КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Зловещее сокровище [Василий Вячеславович Боярков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Василий Боярков Зловещее сокровище

Пролог

В середине апреля 1918 года оккупационные войска совместных немецких и австро-венгерских частей приближались к Гуляй-Польскому району Украинской Народной Республики. На то время там был образован Ревком, одним из руководителей которого был назначен Нестор Петрович Бульбаш. Его разрозненные партизанские отряды не смогли оказывать должное сопротивление регулярным частям противника. Отряд Черной гвардии Бульбаша, как и другие отряды украинских анархистов, был вынужден отступить на Российскую территорию к городу Таганрог, где распался и прекратил свое существование.

Возле Нестора Петровича осталось не больше десяти преданных ему сотоварищей. Чтобы прокормить себя они, находясь на чужой земле, посчитали для себя вполне возможным промышлять грабежом и разбоем. С этой целью они объезжали территорию Ростовской области, оставляя после себя ужасный «кровавый» след.

В одно из таких «путешествий», проезжая через Пойменные леса, его малочисленный отряд возвращался назад без какой-либо малейшей добычи. На улице смеркалось, и нет ничего удивительного, что бандиты сбились с пути. Углубившись в лесной массив, они по какому-то роковому случаю заблудились. Батька уже хотел отдать приказ располагаться всем на ночлег, как, вдруг, один из его всадников заметил в глубине между деревьев слабый мерцающий огонек.

Разбойники решили проверить, чем же вызвано такое необычное в этих местах обстоятельство. Выдвинувшись в путь, не более как через пятнадцать минут они оказались на опушке перед небольшой деревушкой. В ней было всего семь довольно ветхих домов. К слову сказать, это было самостоятельное поселение никому не подчиняющихся язычников. У них существовала своя вера, которую они чтили и соблюдали с величайшим благоговением. До сих пор у них получалось ревностно хранить тайну своего существования.

С гиком и улюлюканьем ворвались так называемые революционеры в этот маленький населенный пункт. Всех выбегавших к ним они нещадно стегали нагайками. Такое вторжение было настолько необычным, что бандиты не встретили абсолютно никакого сопротивления.

Честно сказать, сопротивляться было и некому. В деревне жили, в основном, женщины и исключительно лишь дети-девочки. Мужчина был только один. Он же являлся Хранителем языческой веры и древних устоявшихся в селенье обычаев. Каждый раз, когда подходил период старения основного шамана, он оставлял себе в ученики одного родившегося мальчика, остальных безропотно умерщвляли.

Так вот: вдоволь перепугав все население этой деревни, разбойники принялись ходить по домам, где тут же учинили беспощадный грабеж. Они разбрасывали вещи, насиловали женщин, избивали детей, тем не менее найти что-либо ценное в шести домах им так и не посчастливилось. Наконец дошла очередь до седьмого, одиноко стоящего чуть поодаль от остальных.

Ворвавшись в жилище, бандиты увидели мрачного сидящего старца лет семидесяти, может быть больше (своего ученика тот заблаговременно выпроводил спрятаться в лес). Вперед вышел Бульбаш и, как и всегда подбоченись, заломив на бок папаху и опираясь на шашку, насмешливым украинским говором произнес:

— Что старик, хорошо одному жить в таком огромном гареме? Развел вокруг множество женщин, а богатством их совершенно не обеспечил. Неправильно это. Или ты все держишь у себя в своей хате?

Старик молчал, ничего на это не отвечая.

— А, ну-ка, всыпьте ему, как следует, — резко «отрезал» Нестор Петрович, — да осмотрите здесь все — внимательно. Вдруг, чего и найдется.

Изрядно поиздевавшись над престарелым хозяином, разбойники осмотрели его хату и в самом темном углу нашли небольшой сундучок, доверху набитый амулетами чистого червонного золота, бывших необычайно большой величины и имевших не менее семи сантиметров в диаметре. Они излучали какой-то странный яркий мерцающий свет, который притягивал к себе и завораживал, заставляя смотреть на них снова и снова, не отрывая восхищенного взгляда. На них были изображены: с одной стороны Всемогущий Бог-Создатель, у славян, носивший имя: Род, а с другой — злой и коварный Черный Бог или, как его еще называли, Зловещий Змей.

— Вот, так удача, — обрадованно засмеялся Бульбаш, — будет теперь чем революцию поднимать. А, ведь думали не найдем совсем ничего.

И вот тут старец заговорил:

— Я являюсь хранителем этого сокровища уже много лет, и я бы не советовал вам сейчас трогать его.

— Почему? — удивился Нестор Петрович.

— Потому что оно находится здесь с сотворения Мира и было принесено сюда Самим Всемогущим Богом-Создателем. Нельзя «разлучать» эти Зловещие амулеты между собой, иначе высвободится Страшное Зло, и тот, кто коснется высвободившегося золотого, будет обречен служить ему до скончания Света.

— И каким же образом будет проходить эта служба? — расхохотался недоверчивый атаман.

— Умирать Тот будет в страшных мучениях, а после смерти душа его останется «неприкаянной», будет слоняться по Миру и склонять к самоубийству сначала «опустившихся» и отчаявшихся людей, а потом и всех остальных. Их души, поскольку, согласно всем нынешним канонам, их совершенно нигде «не ждут», будут поступать на службу к Черному Богу. Вот именно поэтому ни в коем случае нельзя «разлучать» эти древние талисманы, иначе то Зло, которое было сокрыто в них Богом Родом вырвется на свободу и станет творить свое ужасное черное дело.

— Чем же так страшны эти души? — спросил с издевательством революционер.

— Страшны они тем, что, как известно, душа человека, высвободившаяся из тела и прошедшая своеобразную очистку и так называемый Суд, согласно совершенных ею в прошлой жизни дел, вновь обретает следующее воплощение, чтобы отрабатывать таким образом созданную ею Карму. Однако, это не касается душ тех, кто свел счеты с жизнью своими силами. Постепенно таких «неприкаянных» существ будет становиться все больше, и род человеческий, в конечном итоге, полностью вымрет.

— Да? Все это чушь, — расхохотался Бульбаш и одним ударом шашки разрубил тело старца надвое, произведя это сверху вниз и велев своим верным нукерам прихватить злосчастный сундук, поутру покинул деревню.

В этом же году, но чуть позже, личностью Нестора Петровича заинтересовались московские анархисты, которые организовали переброску его группы в район Гуляйполя, для организации там партизанской борьбы. Для нужд этого великого дела полководец взял из сундука ровно сорок семь Проклятых древними Богами таинственных амулетов. Остальные спрятал в одном небольшом склепе, расположенном на кладбище, разбитом жителями возле самого города.

Тридцать семь золотых он потратил для личных нужд на территории России и Украины, а десять прихватил с собой, когда в августе 1921 года вместе с соратниками был вынужден бежать за границу в Румынию. Там румыны немедленно интернировали «бульбашей», и, естественно, бывший атаман лишился своих последних десяти связанных зловещим заклятием артефактов.

В дальнейшем, вынужденный скитаться, он много перемещался по бушующей страстями Европе, пока, наконец, не осел в одном из пригородов Парижа — городе Венсенне. Вся его дальнейшая жизнь была очень тяжелой. Ему приходилось перебиваться с хлеба на воду и, как и предсказывалось: закончил Бульбаш свой жизненный путь, находясь в возрасте сорока пяти лет, испытывая страшнейшие муки, от которых скончался 6 июля 1934 года. Диагнозом наступления смерти ему был поставлен неизлечимый, тогда, костный туберкулез.

Глава I Странное происшествие

Наши дни — август 2018 года.

Королев Семен Игоревич служил старшим участковым уполномоченным в одном небольшом провинциальном поселке, располагающимся на территории Центральной России. Это был человек воистину эрудированный и начитанный, имел отличную физическую форму и постоянно поддерживал ее усердными тренировками приемов рукопашного боя и посещениями спортзала. Его рост составлял чуть выше среднего и гармонично сочетался с накаченной спортивного вида фигурой; приятное довольно красивое лицо украшали роскошные черные усы; карие с оттенком зеленного глаза «светились» умом, решительностью и невероятной проницательностью; темно-русые волосы были коротко острижены и уложены в аккуратную прическу, смещенную набок. Кроме всех перечисленных заслуг полицейский также обладал необыкновенной интуицией и нередко мог предсказать события еще до того, пока они еще не случились. Возраст его приблизился к сорокадвухлетней отметке. Поскольку службу Семен нес практически в постоянном режиме, то его можно было всегда увидеть исключительно в форменном обмундировании, на котором красовались погоны, явственно говорящие о наличии у того чина полицейского подполковника. Весь внешний вид этого человека, невероятные необходимые в службе познания и, кроме всего прочего, атлетическое телосложение справедливо показывали, что он находится не совсем на своем месте и что в, действительности, способен на много большее.

Так на самом деле и было. До назначения на эту должность Королев работал в Главном управлении областного центра, где руководил целым оперативным отделом. Однако, ровно месяц назад от него ушла жена и пыталась сбежать с любовником, между тем оперативник настиг их и учинил над обоими физическую расправу. Хорошо еще, тогда не дошло до серьезных последствий и руководству удалось замять весь тот довольно значительный инцидент, чтобы не замарать, таким образом, общественную честь «мундира». Семена, учитывая его былые заслуги, увольнять не стали, а предложили перевестись в отдаленный поселок на должность старшего участкового.

Бывший высокопоставленный начальник страшно переживал случившуюся с ним семейную драму. В душе его все «кипело» и негодовало от той несправедливости, с какой обошлась с ним бывшая супруга, тем более что она умудрилась оставить его практически «голым» (незадолго до этого происшествия, все совместно-нажитое имущество было переписано на жену в виде дарственных, поэтому сделать ей это никакого труда не составило). Сердце его разрывалось еще и от того, что он теперь прекрасно понимал, что она его все время использовала и попросту «развела», и что он, не взирая на многолетний опыт работы, не смог этого предвидеть и «разглядеть». В общем, нервное напряжение полицейского было таковым, что он был теперь на грани умопомешательства, от чего его удерживало только необходимость исполнения служебных обязанностей.

Вот в таком плачевном состояние застало его утро 13 августа 2018 года. Было довольно жарко и приходилось придумывать, как не свариться под лучами палящего солнца. Как и обычно, службу Королев нес, патрулируя улицы на личном автомобиле. Утро было спокойное, и ничто не предвещало каких-либо неожиданных потрясений. Остановившись, чтобы слегка перекусить, он разложил на пассажирском сиденье припасенные заранее продукты питания. Лишь только участковый представил, что сейчас аппетитно позавтракает, как зазвонил его сотовый телефон. Он недовольно выругался: «Тьфу, как всегда не вовремя, ну, нет бы — на пять минут раньше, или на десять минут позже. Нет, как обычно — в самый нужный момент».

Тем не менее делать нечего: служба — есть служба, и, осознавая, что завтрак уже этим утром уже не состоится, полицейский ответил, как и было им принято, сухими короткими фразами:

— Да, слушаю.

— Мужчина упал в колодец, — прозвучал в трубке взволнованный женский голос, — мы все боимся к нему подойти.

Выяснив, где случилось несчастье, Королев немедленно выехал, чтобы узнать: что случилось и, если потребуется, оказать посильную помощь. Оказавшись на месте, он увидел, что семь женщин и двое мужчин столпились на значительном удалении от единственного имевшегося на небольшой улице общественного колодца. Они объяснили, что внутри находится человек, и что они его очень боятся. Они были охвачены каким-то паническим невероятным страхом и, стоя в «кучке», «жались» друг к другу.

Королев в обычных даже, казалось бы, самых нестандартных ситуациях не терялся и считался сотрудником далеко не робкого десятка (сказывался многолетний опыт), но и он в этот раз почувствовал какой-то сверхъестественный необъяснимый неописуемый ужас. По спине побежал неестественный «холодок», и Семен почувствовал, как на голове его шевелятся недлинные волосы. Не в силах объяснить причину такого своего необычного состояния, он все же набрался мужества и заглянул внутрь подземного углубления.

В воде действительно кто-то теперь находился. Как и подобает в таких неестественных случаях полицейский, справляясь с волнением, обратился к пострадавшему с наводящим к разъясненьям вопросом:

— Ты, как сюда попал?

Ответ последовал незамедлительно, и мужской голос снизу промолвил:

— Упал, случайно.

Осматривая местность возле колодца, бывший оперативник отметил валяющиеся в беспорядке летние туфли и брючный ремень. Страшные сомнения стали терзали его душу: «Падая в колодец „случайно“, не успеешь разуться и скинуть с себя ремень». Не выражая нахлынувших мыслей, сотрудник потребовал:

— Хватайся за цепь и садись на ведро, я тебя вытяну.

Какого же труда стоило объяснить незнакомцу, что от него требуется: он, как будто, не понимал, чего от него требуется проделать. При каждой попытки крутить «воротилу», становилось вполне очевидно, что ведро поднималось пустое. Осуществив более десяти попыток, Королев вдруг почувствовал, что нагрузка на цепь основательно увеличилась. И тут он понял, что один не в силах будет его достать.

— Помогите, я один не справлюсь, — обратился Семен к наблюдавшим за всем происходящим, издали, жителям.

Никто из них не спешил на помощь, а по их виду было достаточно очевидно, что они суеверно-панически бояться подойти к этому общественному колодцу. В этот момент мимо проходила женщина, не знавшая еще о причинах этого небольшого уличного собрания. Как можно более вежливо, придав голосу выражение бодрости и уверенности, на какие был только способен, невольный спасатель обратился именно к ней:

— Помогите мне, пожалуйста, вращать барабан, а то у меня в одиночку не получается.

Не зная, что случилось, она охотно согласилась на просьбу местного участкового. Подойдя к колодцу, она внезапно остановилась. Во взгляде ее читался неподдельный неописуемый ужас. Не в силах себе ничего объяснить, она, находясь еще под действием того первого порыва, что охватил ее в момент вежливого обращения офицера, все-таки помогла участковому крутить «воротилу».

Постепенно из колодца показался трясущийся от страха и холода незнакомец. Бывший оперативник в этот момент ощутил, что его просто заколотило от необъяснимого ужаса. Как уже говорилось, он был не робкого десятка, и кое-как, но смог справиться со своими негативными чувствами и помог человеку выбраться из подземелья наружу.

Это был не молодой уже мужчина, имевший рост чуть выше среднего, достаточно крепкого телосложения, с коротко остриженными черными волосами, с пробивавшейся на них незначительной проседью. Лицо его было, если не сказать, что красивым, но достаточно приятным, а бледность и легкая щетина подчеркивали его природную мужественность. Одежда была самой обыкновенной и состояла из: серого, с черным орнаментом, свитера, из-под которого виднелась внушительных размеров похожая на золотую, но, скорее всего, медная, цепь, синих отливающих блеском джинсов и светло серых носков. Как уже сказано выше, его обувь и брючный ремень находились на лужайке возле колодца.

Незнакомец вел себя неестественно, где первым впечатлением было, что в его сущность вселился Демон. Глаза его бешено вращались, он метался из стороны в сторону, как будто пытаясь от кого-то или чего-то отделаться, размахивал руками, словно кого-то отталкивал. Все это было так противоестественно, что Королев понял причину того сверхъестественного ужаса, что охватил людей, стоявших рядом, да и его самого.

И тут он увидел… Увидел то, что никому не давало покоя. Буквально за секунду пришлось многое осознать. Все понимание существующей действительности, в одночасье, перевернулось. Семен смог познать то, что до этого не удавалось не единому человеку. В мозгу его молнией промелькнуло: «Это же Ангел-смерти».

Действительно, было похоже, что это именно так. Как же он выглядел? Прозрачная незримая бесформенная масса, сливающаяся с телом человека, окутывающая его со всех сторон и двигающаяся с ним, как единое целое, куда бы он не последовал. Она проникала в мозг, постепенно завладевая им и подчиняя себе все существо, заставляя таким образом совершать поступки, не подвластные нормальному восприятию. Самое неестественное, она отбрасывала тень, однако не такую, как человеческая, а едва зримую, непостижимую, но все же ее было видно. Она полностью повторяла контуры обезумевшего мужчины, была похожа на тень — от тени и выступала от нее не более чем на полтора или два сантиметра.

— Вы тоже это видите? — спросил полицейский столпившихся жителей.

— Видите, что? — поинтересовался один невзрачного вида маленький «мужичок».

— Как будто воздух вокруг него начал кипеть? — единственно, что более или менее логично смог объяснить Королев от увиденного им явления.

— Нет! — хором ответили перепуганные селяне.

Получалось, что ту оболочку, которая образовалась вокруг незнакомца, видел только лишь он один. Это легко можно было бы объяснить: в следствии последних сильнейших нервных потрясений в голове, скорее всего, произошел какой-то процесс, больше похожий на сбой, позволивший различать невидимые для обычного глаза непонятные вещи, либо же это, как попросту говорят: у него «ехала крыша». Это было единственное разъяснение, пришедшее ему в ту минуту на ум, но тут же, чтобы закрепить свои рассуждения, участковый указал на двойную проекцию на земле:

— А тень? Тень вы видите?

— Ба!? — запричитали женщины, взглянув на окошенную травянистую почву и отшатываясь в сторону еще на более дальнее расстояние, — батюшки Святы, Господи Иисусе, что же это такое?

«Значит мне это не показалось», — подумал Королев и, видя совершенно неадекватное поведение незнакомца, чтобы избежать наступления тяжких последствий, решил, что неплохо было бы его «спеленать», сделав это: «Ну, так — от греха подальше». С этой целью он к нему приблизился почти-что вплотную, схватил за правую руку и попытался завести ее назад, проводя прием: «загиб руки за спину, при подходе сзади». Для этого он схватил его правой рукой за запястье, ладонью же левой в этот же момент нанес удар по локтевому суставу, одновременно левой ногой ударяя в правый подколенный сустав. В обычных условиях этот метод выведения противника из состояния равновесия, с его удержанием, срабатывал безотказно, но в этом случае незнакомец — на вид значительней слабее Семена — совершено не отреагировал на применяемое в отношении него физическое воздействие. Его рука словно «спружинила», потом резко напряглась и, сделав в своем запястье невероятное крутящее движение, вырвалась из захвата наружу. К слову сказать, сработало только болевое воздействие на нижнюю конечность. Она подогнулась, и мужчина опустился, упав на одно колено.

«Да, чувствую придется в этом случае повозиться», — подумал участковый уполномоченный и, продолжая свою мысль, тут же решил: «Очевидно, лучше всего в этой ситуации пойти на крайние меры». В этот же момент он натренированным движением, за одно непродолжительное мгновение, извлек из кобуры табельное оружие и, не дав противнику возможности подняться, рукояткой пистолета уверено стукнул по затылочной части его головы.

Даже если бы в человека вселился Демон, то в любом случае подобный прессинг на заднюю часть головного мозга обездвижил бы его нынешнего носителя. Так случилось и в этот раз. Незнакомец упал лицом вниз, и тело его в тот же миг замерло без движения.

Глава II Необычный знакомый

Спокойно застегнув сзади наручники на руках мужчины, приведенного до этого в бессознательное состояние, полицейский подошел к своей автомашине, где в бардачке всегда имелась липкая прозрачная лента. Взяв ее, он вернулся к «бездыханному» телу. Обмотав ноги пострадавшего, Семен, уже будучи полностью уверенный в его неспособности к активным действиям, подошел к колодцу, набрал холодной воды и с ее помощью привел недавнего утопленника а затем противника в чувство.

Его поведение ничуть не изменилось, он все также дико вращал глазами, по краям его губ образовалась пена, взгляд был совершенно бессмысленным. Та непонятная масса так и продолжала окутывать все его тело. Королев принял единственное в подобных случаях правильное решение, что незнакомца необходимо доставить в психиатрический диспансер, где оставить его на стационарном лечении. Однако, сам он этого сделать не мог, так как такие мероприятия являлись исключительной прерогативой работников медицинских служб. Поэтому, сообщив о случившемся в дежурную часть, сотрудник «погрузил» «психа» в машину и доставил его на свой участковый пункт.

Там, во время ожидания неотложки, тот говорил какую-то тарабарщину, содержащую непонятный набор слов. Вдруг, на какое-то время взгляд у человека стал осмысленным, и Семен попытался выяснить, что же все-таки происходит. Для начала он решил установить личность этого гражданина:

— Как тебя зовут?

— Егоров Виктор Сергеевич, — представился незнакомец.

Далее, удалось установить, что живет он в соседнем районе в городе, расположенном на довольно приличном расстоянии от этого места. В продолжении выяснения всех этих загадочных обстоятельств полицейский спросил:

— Ну, а здесь ты, тогда, как очутился?

— У меня вчера жена повесилась, и я возил ее в морг областного центра, — печально промолвил Егоров.

От его слов внутри у Королева снова что-то «сжалось», а по спине забегали миллионы мурашек. Тем не менее, не поддаваясь своим паническим настроениям, тот продолжал:

— А причина? Ну, почему все это произошло?

— Я сам не знаю? — просто отвечал Виктор, — Днем мы выпили и легли спать, а когда я проснулся, то нашел ее в подвешенном состоянии в туалете. Она накинула веревку на входящую сверху поперечную отопительную трубу и на ней удавилась.

— Печальная история, — только что и нашелся сказать Семен, направив свои размышления в этот момент совершенно в другое русло.

Его мысли занимало то, что как-то все это противоестественно, если не сказать: сверхъестественно. Два живущих рядом человека одновременно пытаются свести счеты с жизнью по совершенно непонятным причинам. Да еще это «сжиженное облако» вокруг человека. Посмотрев на Егорова, подполковник увидел, что тот опять впал в состояние невменяемости и начал говорить на незнакомом бессмысленном непонятном наречии. От такого его поведения становилась еще более жутко. Хорошо еще, он был связан и вряд ли мог причинить какой бы то ни было вред, в том числе, включая и себе самому.

Сотрудники скорой помощи добирались чуть более трех часов, и участковый был обречен все это время слушать эту наводившую жуть тарабарщину, а также созерцать окутавшую тело несчастного едва различимую прозрачную массу. Но и по приезду медицинских работников легче не стало. Королеву пришлось сопровождать «умалишенного» до психиатрического диспансера, расположенного в далеком областном центре, и трястись в служебном медицинском уазике еще долгих пару часа.

По прибытии на место врач-психиатр деловито осмотрел больного и сделал заключение, что, определенно, это пациент является их непременным «клиентом». Полицейский ничего не стал говорить о своих видениях, чтобы и его тоже не посчитали за сумасшедшего.

Когда прием закончился, то окончательной миссией оставалось проводить вновь состоявшегося психа до медицинской палаты. Только после того, как Егоров был надежно привязан к больничной койке прочным хватом за его руки и ноги, а ему, в то же время, был сделан сильнодействующий снотворный укол, Семену удалось увидеть, как от его тела отделяется бесформенное прозрачное облако. Оно поднялось вверх и зависло у самого потолка. На всякий случай сотрудник решил поинтересоваться у санитарки:

— Вы ничего под потолком не видите?

Та ничего не ответила, а посмотрела на полицейского с таким видом, явственно говорящим, что место Королева находится на соседней койке.

— Вот и я ничего не вижу, — поспешил тот исправить созданное им впечатление.

Раз попав в психиатрическую больницу, вырваться оттуда уже тяжело, потому что там хочешь или не хочешь, но пообщавшись с душевнобольными, сам от них «заражаешься» и постепенно становишься таким же, как и они, и это еще не смотря на многочисленные предлагаемые антидепрессанты и различные медицинские одурманивающие лекарства. Поэтому Королев и поспешил поскорее покинуть это славное учреждение.

Оказавшись в салоне скорой помощи, весь обратный путь он размышлял над тем, чем ему довелось сделаться очевидцем. «Что же это такое»? — становился он пленником навязчивых размышлений. Когда машина оказалась в поселке и остановилась, чтобы высадить полицейского, он вновь ощутил покалывание в районе желудка и чье-то мимолетное незримо-пугающее присутствие. Однако, никаких признаков движения воздуха на этот раз поблизости не наблюдалось. Сославшись на то, что все это ему, очевидно, привиделось, бывший оперативник отправился по направлению к служебному месту жительства.

Оказавшись внутри родных стен, он несколько успокоился, но с приближением темноты помещение стало наполняться какая-то непонятной тяжелой отрицательной сущностью. Ее флюиды словно бы пронзили все воздушное пространство внутри его дома. Не в силах дать отчет происходящим явлениям Королев долгое время не мог уснуть, ворочаясь из стороны в сторону. «Провалиться» в царство Морфея ему удалось только под утро, сделав это только за час до подъема.

Как только участковый погрузился во власть беспокойного сна, перед ним возник образ бывшего революционера-анархиста Нестора Петровича Бульбаша. Он сразу же взял инициативу в свои руки и зловещим тоном заговорил:

— Можешь не удивляться: я Дух революционера Батьки Бульбаша. Мне необходимо с тобой побеседовать на очень серьезную для всех земных жителей тему. Ты спросишь: почему я выбрал именно тебя? Все очень просто: ты единственный, кто пока смог разглядеть такого, как я. Твоя нервная система сейчас крайне нестабильна, а это дает возможность установить с тобой уверенную связь посредством твоих сновидений. Дело у меня довольно важное, и мне требуется помощь живого человека, так как сам я с ним справиться просто не в состоянии.

— И что же это за дело? — поинтересовался Семен.

— Хочешь знать: тогда слушай. Когда-то давным-давно мой носитель вместе со своими прославленными опричниками промышлял разбоями в лесах и степях далекой Ростовской области. Там нам довелось попасть в одно тайное лесное селение, где жили в основном женщины и дети, да еще великовозрастный старец-шаман. Как оказалось, он являлся Хранителем Зловещего сокровища, куда Бог, носящий у славян имя Род, заключил злого и жестокого Черного Бога. Старик объяснил, что тот, кто возьмет из сундука хоть одну золотую монету, тем самым выпустит на свободу страшное Зло, сам же будет умирать в страшнейших муках, а после смерти поступит на службу освобожденным им Злым силам.

— И в чем же заключается эта служба? — посчитал необходимым спросить полицейский.

— Все очень просто. Ты начинаешь ходить по свету и склонять людей к суициду. Их неприкаянные души поступают на службу этому ужасному Злу, лишаясь права на следующее воплощение и исправление испорченной Кармы. Таким образом, со временем род человеческий, как определенный вид, прекращает существование. Я тогда был молод, горяч и не поверил мудрому старику. Взял я это сокровище вместе с тем сундуком. Там оказалось шестьсот шестьдесят шесть круглых Божественных амулетов. Я забрал оттуда сорок семь штук и потратил их по своему усмотрению. Сам же сундук спрятал в склепе на кладбище возле города Гуляйполе.

— И много ли вас таких ходит по свету? — усмехнувшись, произнес Королев.

— Все, кто хоть раз держал эти монеты в руках, стали такими же, как и я.

— Ну, а души самоубийц: они тоже занимаются тем же чем все остальные?

— Эти нет, они просто поступают в войско Зловещего Змея, чтобы в конечном итоге Зло обрело беспрекословную власть над всем внешним Миром. Такие же, как я, являются поставщиками этого воинства, и если нас вовремя не остановить, то, как я уже и сказал, род человеческий прекратит свое существование и будет подвергнут полному истреблению.

— И, давно вы таким образом работаете?

— Ровно сто лет.

— Это довольно большой срок, и, очевидно, что вы уже завербовали на службу к этому-самому Злу довольно большое количество душ.

— Все правильно, — печально произнес призрак бывшего анархиста, — и, как видишь: в последнее время их становится все больше и больше.

— Но тогда я не понимаю? — искренне удивился Семен, — Как же так получается? Вы собираете людские души, которые уже не могут иметь перевоплощений, а как же тогда получается, что человеческое народонаселение только лишь растет и более увеличивается?

— Так ты посмотри на качество этих людей, — презрительно усмехнулся служитель потустороннего мира, — вы стремительно деградируете. Зверья на планете становится меньше, и людские тела наполняются душами, появившимися именно за счет вымирания целых видов.

— То есть ты хочешь сказать, — уловив смысл сказанного, начал размышлять Королев, — что скоро вся человеческая раса превратится в животных?

— Совершенно верно, — произнес гость его сновидений, — тела-то может и будут на вид человеческие, а души будут звериные, и постепенно люди настолько одичают, что начнут поедать друг друга.

— Прямо, как зомби! — «серничал» полицейский.

— Не исключена и такая трактовка, — заключил Дух Нестора, — мозг есть, а разума нет. Одни лишь только животные инстинкты, не содержащие нравов.

Участковый прекрасно понимал, что его посетили не просто из праздного любопытства, чтобы прочитать ликбез о существовании в Мире добра и зла, а служитель Черного Бога, определенно, имеет какую-то цель. Поэтому, посчитав, что для этого пришло время, чтобы выяснить этой причину, он продолжил непроизвольный допрос:

— С этим все ясно. А теперь о главном. От меня-то что требуется?

— Понимаешь, — продолжил некогда прославленный полководец, — я до такой степени устал заниматься сбором всех этих душ, что готов провалиться куда угодно, лишь бы только все это побыстрее закончилось. Так хочется обрести покой, что ты даже не представляешь. Сделать же я этого не могу, потому что, раз попав на службу Злым силам, остаешься с ними навсегда, пока…

— Пока, Нестор Петрович, — улавливая суть, вставил Семен, — кто-нибудь не победит их. Не так ли?

— Нет, — печально засмеялся Нестор, — победить их попросту невозможно. Их можно только спрятать в долгое заточение, заключив в магическую темницу. И зови меня: «Дух». Нестор Петрович Бульбаш давно умер.

— И каким же образом это сделать? — иронично заметил бывший оперативник, — В мешок что ли спрятать?

— Не смейся, — зло скривив губы, промолвило «Существо», — ты явно не понимаешь с чем имеешь здесь дело.

— Прекрасно понимаю, — прервал собеседника Королев, — от тех, кто способен загнать человека в петлю и даже в колодец, явно ничего хорошего ожидать не приходится. Мне просто не понятно, как можно поймать то, что совершенно не ощущается?

— Ну, если так, то все просто, — обрадовался служитель темного Зла, — необходимо собрать все утраченные монеты, сложить их в сундук и отвезти их на место в Ростовскую область, и вот только тогда моя душа и души всех тех, кого я, и такие, как я, склонили к самоубийству, обретут, наконец, покой и возможность дальнейших перевоплощений, необходимых для отработки своей отрицательной Кармы. И, как ты надеюсь хорошо понимаешь, сам я этого сделать не смогу: мне нужна вполне активная помощь живого человека.

— Да? — спокойно проговорил полицейский, — Ну, а я здесь при чем?

— Ты единственный, кто смог проникнуть за пределы человеческого сознания, а может даже и общего понимания, и тем самым увидел, что я из себя сейчас представляю, таким образом, получается, что ты единственный из людей, с кем появилась возможность установить хоть какую-то связь, необходимую для общения и передачи существующей информации.

— Может быть. Спорить не буду, — печально заметил Семен, — но на этот счет тебе, наверное, также необходимо знать и мое мнение? Соглашусь ли я быть «орудием» в твоих злобных руках?

— Да, верно, — напрягся «Дух», — это, действительно, важно. Так что же решишь? Каким будет окончательный твой ответ на мое предложение?

— Я отвечу категорически: нет, — сказал сотрудник, совершенно не переживая какое впечатление его слова произведут на невольного собеседника.

Тот же словно молнией был поражен. Благо, что все это происходило во сне. «Дух», словно мячик, вдруг резким образом округлился, при этом, как бы загорелся весь изнутри, приобретя очертания огненного раскаленного шара и несколько раз пролетев по комнате, ударяясь в стены и рассыпая вокруг себя многочисленные крупные искры, взорвавшись, исчез.

Глава III Серия странных самоубийств

В этот момент зазвонил будильник, и участковый проснулся. Через двадцать минут полностью освободившись от сонных «объятий», офицер подумал: «Приснится же такая чушь». Как и обычно, он привел себя в порядок, надел форменное обмундирование и отправился на каждодневную службу. Однако, еще не добравшись до своего участка, он принял телефонный звонок, который вкратце сводился к следующему: «На улице Солнечной обнаружен труп молодой девушки».

В силу своего служебного долга полицейский немедленно выехал на место страшного происшествия. По прибытии он тут же обнаружил ужасающую картину. Молодая худенькая хозяйка дома лежала в корыте, обычно используемом для стирки белья, доверху наполненному водой. В левой руке она держала обычное лезвие, применяемое, обычно, в безопасных бритвах. В области запястий, как на правой, так и на левой руке, имелись надрезы, но не просто какие-нибудь небольшие порезы, а довольно широкие, располосовавшие руки до самой кости. Истерзанные конечности покоились в воде, окрасив ее вытекшей живительной жидкостью в кроваво-красный цвет очень мрачных оттенков. Голова девушки была запрокинута, в открытых глазах застыл сверхъестественный ужас. Все указывало на то, что «Нечто», неподдающееся описанию, толкнуло девушку на сведение счетов со своей такой еще молодой жизнью.

Факт убийства в данном случае полностью исключался. Молодая особа жила одна, дверь была заперта изнутри, следы проникновений отсутствовали. Обнаружила ее подруга, с которой они планировали ехать в райцентр за покупками. Когда та не открыла ей на настойчивый стук, визитерша заподозрила что-то неладное и попросила соседей сломать на входной двери довольно мощный запор изнутри. После этого, увидев эту жуткую просто ужасающую картину, она и сообщила о случившемся в службу спасения. Из характеристики ее личности следовало, что в основном она вела разгульный аморальный образ, имела склонность к злоупотреблению спиртными напитками, была слабовольной-податливой, легко подвергалась чужому влиянию. На жизнь зарабатывала случайными половыми связями.

Через несколько минут с города приехала дежурная группа и сразу же занялась оформлением факта самоубийства. Однако, не успели еще закончить с этим трагическим происшествием, как поступил очередной настойчивый вызов. В одной из близлежащих деревень, имеющей название: Боровица, мужчина устроил показательный акт самосожжения. Пришлось выезжать и туда.

Пострадавшим явился худощавый мужчина, достигший возраста сорока восьми лет. Он был еще живой, хотя у него было обожжено девяносто процентов кожного покрова всего его тела. Из описаний очевидцев явственно следовало, что он сделался словно буйно-помешанный. Перед этим он целый месяц пил «горькую», а тут решил начать «выхаживаться» и третий день находился в полной «завязке». Утром он вел себя еще нормально, но ближе к обеду стал нервно ходить из угла в угол по своему дому, мерея его большими шагами. Глаза его сделались словно стеклянные, он перестал узнавать кого-либо из близких.

Предположив, что у него началась разновидность «Белой горячки» родственники вызвали скорую помощь. Однако, пока медицинские работники добирались до места, он, вдруг, окончательно ополоумев, выбежал на улицу, где сразу же направился в деревянный сколоченный из досок сарай. Там он взял десятилитровую канистру, наполненную бензином. Полностью вылил ее на себя, а затем тут же поджог. Подоспевшие жители успели потушить охватившее его пламя, но все равно было уже достаточно поздно. Туловище пострадавшего было обожжено безвозвратно.

Сам обгоревший находился в сознании и, как ни странно, полностью оценивал происходящую вокруг себя обстановку. С его слов следовало, что примерно в обеденное время он вдруг стал чувствовать, как на его мозг что-то давит. Сначала перед ним стали всплывать безобидные красочные картинки. Он даже пытался бороться с этим явлением, но постепенно видений становилось все больше, и они начинали приобретать все более жестокие очертания, «ломая» таким образом ослабевшую волю личности, превращая ее в безвольное ничего не осознающее «зомби». Когда это случилось, память пострадавшего полностью отключилась, и что происходило с ним дальше он совершенно не помнил. Снова осознавать действительность он начал лишь после того, когда жители потушили пламя, охватившее его тело.

Находящиеся уже на месте происшествия работники скорой помощи проводили все необходимые в подобных случаях медицинские процедуры и собирались осуществить госпитализацию мученика, между тем с их слов следовало, что все эти меры являются бесполезными: мужчина живет пока находится в болевом шоке, но как только он начнет из него выходить, его кончина будет явлением неизбежным.

Но и на этом в тот день кошмарные смерти заканчиваться не собирались. Уже ближе к вечеру, когда оперативная группа, закончив документировать факты ужасающих суицидов, засобиралась в обратный путь, на телефон участкового пришел очередной неожиданный вызов.

На этот раз покончил с жизнью молодой высокого роста двадцатидевятилетний парень, проживающий в соседнем селе с интересным названием: Кручиницы. Как и первые две жертвы, он вел беспечный беспорядочный образ жизни, рано деградировал и легко поддавался чужому влиянию. В его случае обстоятельства разворачивались следующим образом:

В обеденное время вместе со своими друзьями он увлекался распитием спиртных напитков. К вечеру опьянев в достаточной мере, он отправился прямой дорогой домой. Там, на почве длительного пьянства с его стороны, у него произошел словесный конфликт с ближайшими родственниками. В основном, ругались они с отцом, но и другие члены семьи, в том числе, мать, бабушка, две сестры и тетка посчитали необходимым делать ему замечания, пытаясь направить на путь истинный. В ходе перепалки молодой человек сделался «сам не свой». Глаза его «налились» кровью и приняли безумное выражение. Он стал вдруг метаться по дому, как загнанный в ловушку зверь, бешено размахивая руками, будто пытаясь что-то с себя стряхнуть. Внезапно он подбежал к кухонному столу, схватил с него нож, имеющий длину лезвия чуть более семи сантиметров, и вонзил его себе в грудь в области самого сердца. До жизненно-важного органа он, конечно же, не достал, но, очевидно, повредил какую-то значимую артерию. Это было несложно понять, по обильно вырывавшемуся из раны наполненному кровью потоку. Его агония длилась не более минуты, после чего тело два раза дернулось и замерло без признаков жизни.

Следующее происшествие аналогичной направленности случилось уже поздней ночью. Для его оформления пришлось возвращаться в поселок и выдвигаться уже на улицу Заречная. Немолодая гулящая женщина, достигшая возраста сорока двух лет, имеющая среднее телосложение, устав пить горькую, решила в одночасье избавиться от этой страшной зависимости. С этой целью она привязала к верхнему краю крыши своего сарая крепкую витую веревку. Закинула ее свободный конец наверх. Затем сама забралась на крышу, где связала «удавкой» петлю. Далее, получившуюся смертоносную конструкцию селянка накинула себе на шею и бросилась с крыши вниз. Ее ноги едва не коснулись земли, им не хватило не более семи сантиметров, прежде чем шейные позвонки желающей свести счеты с жизнью сломались. Голова склонилась в неестественном положении, глаза закатились за верхние веки, язык вывалился наружу и посинел.

Как нетрудно догадаться, в дальнейшем подобные самоубийства продолжались с четкой периодичностью на протяжении двух последующих суток. При этом, «Ангел-смерти» изощрялся все более. В одном случае он даже вынудил попавшего под его влияние страдальца разбежаться и прыгнуть головой, а именно: ее лицевой частью — на лежащий на земле острием вверх самый обыкновенный топор. Зрелище получилось ужасное. Голова при столкновении с таким невероятно опасным орудием раскололась надвое, словно какая-то обыкновенная тыква, обнажив расслоенные пополам кровоточащие мозги. Бурой жидкости было столько, что создавалось впечатление, что наружу ее вытекло не менее ведра.

Или еще другой случай. В одном из близлежащих сел, носящим названье: Ольховка, где школа отапливалась еще работающей на каменном угле котельной, кочегар — ни с того, ни с сего — предварительно, как следует «приняв» в себя водки, растопил котел, не смотря даже на то, что был летний период времени, и необходимости разжигать тепло-вырабатывающее устройство в этом случае не было. Затем, как следует раскочегарив топку и дождавшись, когда температура внутри приблизится к критической точке, со словами: «Да, гори оно все синим пламенем!», — истопник бросился внутрь и заживо сгорел в беспощадной жаровне. О том, что произошло именно так, а не как-нибудь по-другому, констатировала директор школы, зашедшая в тот миг посмотреть и узнать: почему это без ее согласования произошел пуск тепло-выдающего агрегата. Она зашла как раз в самый момент, когда отчаянный самоубийца выкрикивал свою знаменитую фразу и нырял в раскаленное жерло.

На третьи сутки бесперебойного оформления беспрецедентных актов окончания своей жизни, следующих одинза другим, Королева вызвали в районный отдел для непременного предоставления руководству отчета. Он зашел в кабинет своего начальника, коим являлся: подполковник Свердлов Илья Сергеевич. Полицейский офицер, неоднократно участвовавший в боевых действиях на территории Северокавказского региона, он «взошел» на свою должность с самых низов, «хлебнув», в свое время, всех «прелестей» «земельной» работы, именно потому-то этот руководитель пользовался у подчиненных непререкаемым авторитетом. За последние четыре с небольшим года кабинетной работы он слегка располнел, что, при его сорокавосьмилетнем возрасте и довольно невысоком росте, являвшем из себя чуть более ста пятидесяти пяти сантиметров, значительно сказывалось на его здоровье. Появившаяся легкая одышка и периодически скачущее артериальное давление мешали полностью отдаваться любимой работе, как это было некогда ранее. Тем не менее его зелено-голубые глаза, расположенные на привлекательном овальном лице, «излучали» «острый» ум, проницательность и невероятную простого человека смышленость. Его голова была украшена короткой аккуратной прической зачесанных набок седеющих, но довольно густых, волос. Встретил он Семена, сидя в кресле в своем кабинете в «надвинутых» на глаза небольших квадратных очках.

— Послушай, Королев, это чего это у тебя там такое творится? — начал он, не дав участковому даже переступить порог своего кабинета, — Один за одним люди расстаются с жизнью, причем, делают это самыми невероятными и изощрено-жестокими способами? Это, что у тебя там аномалия что ли какая, или же все-таки плохая твоя профилактика? В чем причина такого непонятного сверх суицида? Меня уже изо области готовы разорвать на мелкие части. Я даже не знаю: какие причины им приводить и на что конкретно ссылаться. Так что же это такое? Я хотел бы сейчас же услышать твое объяснение.

Естественно, Семен не стал говорить о том, что существует неведомый «Ангел-смерти», который почему-то решил, что полицейский должен ему помогать обрести душевный покой и освободить его от повинности служить Темному Злу, потому что, как только эти бредовые объяснения повылазили бы наружу, высказавший их человек тут же бы стал проверяться на профессиональную пригодность и, возможно, бы даже угодил на стационарное лечение в психиатрический диспансер, поэтому офицер полиции не нашелся ничего лучше, как по простому ответить:

— Мне нужен отпуск. Только в этом случае я могу гарантировать, что все эти захлестнувшие вверенную мне территорию самоубийства немедленно прекратятся, причем, сразу же.

— Что за чушь ты несешь? — выругался непроизвольно начальник, — Как может быть связан твой отпуск и эти многочисленные акты беспрецедентного суицида?

— Мне тяжело это сейчас объяснить, — неуверенно начал бывший оперативник, но постепенно придавая своему лицу все более убедительное выражение, продолжил, — однако, как мне кажется, главная причина этого массового умопомешательства кроется не здесь. А для того, чтобы выяснить, так это или нет, нужно выехать и провести небольшое расследование. Так вот: чтобы не «стрелять» в холостую, я готов заниматься этим в свое личное время, но, при этом, я утверждаю, что, как только я выеду из этих мест, то все сразу же здесь прекратиться. Решать Вам.

— Хорошо, — немного поразмыслив, отвечал не лишенный здравого смысла Свердлов, — получай свой отпуск, — и уже более грубо добавил, — но если ты «смоешься», а вся эта «хрень» не прекратится, то по выходу из отпуска, можешь даже не сомневаться, я найду тысячу причин, чтобы тебя уволить. Устраивает такая постановка вопроса?

— Вполне, — отвечал участковый, выполняя четкий разворот кругом, не забыв щелкнуть при этом грубыми каблуками.

Остаток дня измученный бессонными ночами сотрудник занимался оформлением своего досрочного отпуска, после чего, соблюдя все обусловленные формальности, он, наконец-то, вернулся домой, где, слегка перекусив, сразу же «провалился» в глубокий наполненный тревогами сон. Как и следовало ожидать, злосчастный «Дух» не заставил себя долго ждать.

— Я так понимаю, что твое решение мне помочь резко изменилось на положительное? — начал он, язвительно улыбаясь, — Или может я ошибаюсь?

— Нет, — просто отвечал Королев. — Твоя взяла. Что нужно делать?

— А, вот что необходимо делать, это ты узнаешь завтра, — промолвил «Ангел-смерти», — а сейчас спи, отдыхай, набирайся сил, а следующий день основательно собирайся в дорогу. Ночью получишь дополнительные инструкции, а наутро двинемся в дальний и долгий поход.

После этих слов «Гость» растворился, дав бывшему оперативнику возможность нормально выспаться и хоть как-то подготовиться к ожидающим его впереди испытаниям.

Глава IV Путешествие началось

На следующий день Семен активно собирался в дальний и, как он справедливо полагал, опасный нелегкий путь. Отпускные деньги он получил накануне и теперь ему оставалось еще собрать необходимые в путешествиях предметы гигиены и личные вещи. Особое внимание на этом будущий странник акцентировать не захотел, справедливо предположив, что имея при себе денежные средства, он легко сможет обзавестись всем, что ему понадобится, прямо в дороге, тем более что человек он в последнее время был довольно непритязательный, и как говаривал славный Шерлок Холмс: «Все что мне нужно — это куриная грудка, чистый воротничок и табаку на забивку», хотя, если честно, к курению он относился совсем отрицательно, но тем не менее слова из фразы не выкинешь.

Ночью, когда полицейский снова уснул, к нему явился его новый знакомый, и прерванная накануне беседа возобновилась.

— Так какие все-таки на меня возлагаются обязанности в этом диковинном предприятии? — иронизируя ситуацию, спросил участковый.

— Все очень просто, — взялся за разъяснения «Дух», — тебе нужно собрать воедино сорок семь растраченных мною золотых талисманов и поместить их обратно в сундук, спрятанный в месте, которое я укажу по ходу нашего общего дела. Далее, тебе придется отвезти его, как уже оговаривалось, в одну тайную лесную чащу Ростовской губернии и вернуть там на прежнее место. Только в этом случае Проклятие будет снято, и наши заблудшие души обретут, наконец-то, покой.

— Интересно, — прервал собеседника Королев, — а с чего, собственно, стоит начинать? Ведь я не знаю: ни сном, ни духом, где могут находится эти сокровища.

— Все это я тебе укажу, — настойчиво проговорил «Ангел-смерти», — тебе только требуется неукоснительно следовать моим указаниям и постараться поменьше проявлять ненужную инициативу. В общем, большая часть Зловещего клада находится на территории России откуда, я думаю, мы и начнем.

— В России? — удивился бывший оперативник.

— Да. Именно на вашей территории я испытывал невероятную нужду, когда бежал с Украины, скрываясь от австро-венгерских захватчиков, и именно у вас был вынужден запустить руку в этот проклятый сундук.

— Откуда начнем поиски? — посчитал уместным задать вопрос полицейский.

— Начинать будем, как и положено, со столицы Московии. По счастью, там некогда жил один коллекционер-любитель. Так вот: он сделал за нас доброю часть работы — собрал у себя в коллекции двадцать восемь монеток. Десять находятся в Румынии — также в одних руках, а девять разбросаны поштучно, и вот как раз с ними и придется тебе повозиться.

— Это что, и в Румынию придется отправиться? — опешил участковый, — Но это попросту невозможно. На выезд за границу действующим сотрудникам наложен строжайший запрет.

— Не переживай, — зло усмехнулся «Дух», — ты туда отправишься нелегально, так что никто даже и не узнает, что ты там был, вообще. Да, и самое главное — побереги себя. Ты последняя надежда не только у меня, но и у всего остального народонаселения этой планеты, между тем и у себя в том числе, ведь неизвестно, как сложится твоя судьба в следующем твоем воплощении, и удастся ли тебе избежать проклятия древних Богов. На этом пока все, как следует отдыхай: завтра ехать в столицу.

И призрак бывшего анархиста-революционера исчез так же внезапно, как до этого появился, предоставив своему избраннику возможность наслаждаться спокойными сновидениями.

Вставать Королеву пришлось довольно рано, чтобы, с учетом всех пробок, попасть в Москву хотя бы в послеобеденное время и устроиться там в какой-нибудь мало-мальски приличной гостинице. В путь он отправился на своей старенькой видавшей-виды, но еще остающейся достаточно надежной, довольно прочной «Семерке». Дорога заняла чуть более шести часов и к двенадцати пополудни новоявленный путешественник оказался на месте.

Прибыв в Москву участковый-отпускник поселился в недорогом отеле, расположенном на окраине города и имевшим красивое название: «Гостиница Сиреневая», со стоимостью проживания — девятьсот девяноста девять рублей в сутки. Это было красивое трехэтажное здание, выполненное из красного кирпича, с конусообразной металлической крышей.

Полицейскому достался номер, находящийся на третьем этаже, с установленной в нем двух-спальной кроватью. Помещение было оснащено душем и другими необходимыми для нормального человека удобствами. Также там имелось удобное кресло, тумбочка, стол, два стула и старого образца телевизор. Оставшись до вечера в номере, новоявленный миротворец принялся составлять план своих действий. Сделать это было не сложно — ведь, как рассчитывал Королев, ночью к нему явится Дух и обязательно просветит: с чего же необходимо начать эту довольно сложную экспедицию, тем более что сотрудник внутренних органов, отправляясь в Москву, на самом деле совершенно не знал, где придется искать Проклятое сокровище.

Бесцельно слоняясь по городу, Семен с успехом скоротал свое время до вечера, когда пришла пора отдаться во власть сновидений. Как он и предполагал, лишь только сомкнулись его глаза, погрузив участкового в сказочный мир иллюзий, тут же на «сцену» явился так «полюбившийся» ему персонаж. Как и обычно, без церемоний приветствия и предисловий «Дух» перешел сразу к делу:

— С завтрашнего дня начинаем решительно действовать. Точнее ты начинаешь, а я лишь буду давать тебе необходимые рекомендации и инструкции. Так вот: твоя цель находится в поселке Николина Гора, что расположенном в Одинцовском районе на удалении двадцати трех километров от Москвы, если двигаться по Рублево-Успенской автодороге. Там живет…

— Хорошо, что ты берешь на себя обязанность просветить меня насчет владельцев особняка, — перебил Королев своего наставника, игриво вертя в руках свое табельное оружие, непонятно как оказавшееся в его сне. — Позволь, однако, узнать и номер интересующего нас дома?

— Не нас, а тебя, — зловредно захихикал «Ангел-смерти», делая одновременно большим указательным и средним пальцами движение, направленное на привлечение внимания нерадивого собеседника, — и, поверь, номер дома узнавать нет совершенно никакой в этом случае надобности: ты узнаешь его, как только увидишь.

— Ну, хорошо, — смутившись, произнес полицейский, — дай тогда хоть его описание, прежде чем знакомить с владельцами.

— Слушай, — продолжил «Дух», делая серьезным лицо, — Дом этот больше напоминает коттедж. Он о двух этажах, сложенных из красного кирпича. Вход выполнен в виде полукруга, а по всем четырем углам установлены башенки, заканчивающиеся остроконечными куполами. Крыша покрыта коричневым метало-пластиком. Территория огорожена забором, где столбики сделаны из разноцветного кирпича, а пролеты между ними закрыты коричневого цвета железом. Точно из такого же материала изготовлены: запирающиеся на личину калитка и снабженные механизмом ворота. На участке имеется небольшой прудик, обложенный кирпичами, а также разбиты различные плодовые хвойные насаждения. Дорожки выложены тротуарной плиткой сиреневого цвета. В общем, дом такой там один, увидев его, ты сразу же его угадаешь.

— Ладно, с этим понятно, — в очередной раз перебил полицейский рассказчика, — теперь давай о тех, кто там живет.

— Коттедж принадлежит одной молодой особе женского пола. Живет она одна, но у нее имеется кавалер или попросту друг — это, я думаю, не суть, как и важно. Главное в этом вопросе лишь то, что он периодически остается у нее ночевать. Кроме этого, внутри постоянно находятся два вооруженных охранника, а сама территория оборудована системой видеонаблюдения.

— Э-э, да это настоящая крепость, — усмехнулся непоседливый слушатель, почесывая, при этом, рукою затылок, — и как ты предлагаешь ее брать — приступом что ли? На этот счет я скажу, что у меня из всего оружия имеется только вот этот табельный пистолет, да и то он находится только во сне, завтра же, когда я проснусь, он тут же исчезнет.

— Все это верно, — между тем продолжал «Дух», делая очевидное движение рукой, явно символизирующее, что ему достался довольно непоседливый собеседник, — однако, если ты готов выслушать мои инструкции до конца, то тебе станет ясно, что днем хозяйка вместе с одним из своих охранников на продолжительный срок покидает свой особняк. Так же поступает и ее верный дружок. Таким образом, в доме остается только один человек, с которым, принимая во внимание озвученные события, тебе будет справится несколько легче. Или я что-то не так понимаю?

— Может и так, — задумчиво проворчал Королев, — но ведь он же, конечно, вооружен? С голыми же руками идти против оружия, по моему мнению, это достаточно глупо. Ты так разве не думаешь?

— Возможно, но тебе придется рискнуть. Иначе нам удачи не видеть. Попытайся проникнуть на территорию незаметно так, чтобы не дать ему возможность воспользоваться своим пистолетом. Примени свои полицейские навыки: обезоружь его, свяжи и спокойно осмотри помещения. Не забывай, что здесь находится большая часть утраченного сокровища, а именно: двадцать восемь проклятых талисманов.

— Это я отлично помню, — произнес служитель Фемиды, — но тем не менее тебе разве не кажется, что все это затеваемое нами сейчас предприятие несколько незаконно? И что, если вдруг так случится, и я попадусь, то моя карьера тогда будет закончена. Как ты относишься к такому развитию печальных событий?

— Риск, конечно, есть, — торжественно проговорил «Ангел-смерти», привставая со стула, на котором сидел, — но ведь в твоей работе доля определенного риска будет всегда — ведь каждый день ходишь ты по кривой, расположенной между кладбищем и тюрьмой. Или может я что-то не так говорю? Тут же, можно сказать, ты целый Мир спасаешь от его полнейшей деградации и постепенного истребления.

— Да-да, конечно. Об этом я не подумал, — кивая в знак согласия головой, заключил полицейский, — Что ж, значит будем наш Мир спасать.

После этих слов зловещий «Дух» испарился, предоставив своему подопечному спокойно выспаться и набраться сил на следующий столь ответственный день.

Глава V Первое дело

Проснувшись около пяти часов утра, готовый к нарушению Российского законодательства полицейский сотрудник быстренько собрался и отправился по указанному ему вовремя столь таинственных сновидений подмосковному адресу. Прибыв на место, по свойственной ему привычке Королев стал осматривать территорию, подмечая для себя необходимые в этом сложном деле особенности. Через пятнадцать минут подробного изучения особняка и его близлежащих окрестностей бывший оперативник для себя убедился, что местность полностью соответствует приведенному ранее описанию.

Обходя забор по кругу, Семен обратил внимание, что сзади имеется небольших размеров калитка, запирающаяся на небольшую щеколду, прикрепленную изнутри. При большом желание, а оно у отпускного участкового было именно таковым, ее (щеколду) можно было отодвинуть с помощью простого приспособления. Например: небольшого ножа.

Убедившись, что проникнуть на территорию можно будет без каких-либо затруднений, офицер занял выжидательную позицию, удобно устроившись в салоне своей видавшей-виды «Семерки», держа в поле непосредственной видимости основной въезд на ту огромную территорию. Примерно в восемь часов сорок минут ворота, отодвигаемые с помощью несложного механизма, стали отъезжать в сторону и как только достигли своего предела, на улицу выехала дорогостоящая машина немецкого производства с красивым названием: «Мерседес». В салоне находилась молодая красивая женщина, и ее сопровождали двое мужчин. Один из них управлял транспортным средством, очевидно, это был первый охранник, а второй вместе с дамой находился на заднем сиденье и был, скорее всего, друг или даже любовник.

После того, как закрылись ворота, и автомобиль скрылся из виду, Королев выжидал еще час, желая, чтобы хозяйка подальше удалилась от дома, таким образом, исключая возможность ее возвращения. Далее, выражаясь словами «Ангела-смерти», он начал решительно действовать. Захватив с собой выкидной нож, служитель Фемиды обошел дом кругом и остановился у потайной скрытой сзади калитки. Ловко орудуя острым предметом, предназначенным больше для разрезания, он довольно быстро подвинул в сторону небольшую задвижку, освободив себе путь на приусадебный участок коттеджа.

Чуть приоткрыв калитку, участковый начал осматриваться. Контроль за всей территорией велся с помощью развешанных по периметру видеокамер. Вывод в такой ситуации напрашивался только один: попасть в дом незамеченным не получится. Тогда отпускник решил двигаться — в наглую. Резко распахнув дверь, он широким шагом целеустремленно направился к дому.

Чтобы пересечь лужайку, украшенную коротко подстриженной травой, Королеву потребовалось не более двадцати секунд. Он уже поднялся по ступенькам главного входа и подходил к самому входу, как двери внезапно широко распахнулись, и на пороге возник второй охранник, обозначенный решительным видом и приведенным в боевую готовность огнестрельным оружием, направленным в сторону неприглашенного гостя.

Сам служитель службы безопасности внешности был весьма неприметной. Его средний рост совершенно не гармонировал с худощавым телосложением, придавая ему вид довольно слабого человека, хотя, как правило, «на лицо» такие люди оказываются весьма жилистыми и обладают довольно «стальными» мускулами. Худое лицо этого человека имело чуть искривленный нос, что свидетельствовало только о том, что ему в своей жизни приходилось участвовать в различных и весьма многочисленных переделках, оканчивающихся не всегда для него удачно. При всем таком его невзрачном виде «искрящиеся» непоколебимой решимостью и бесстрашием коричнево-голубые глаза «говорили» сами за себя, что убедить его сдаться добровольно будет довольно проблематично. Лишним доказательством этому служила опасная «игрушка», находившаяся в его руках и являвшаяся ничем иным, как пистолетом Макарова.

В таких случаях счет всегда идет на доли секунды. Так случилось и в этот раз. Когда противники оказались друг против друга, так получилось, что расстояние между ними было чуть более одного метра. Не давая охраннику времени осмыслить сложную для всех ситуацию и предпринять какие-либо соответствующие сложившемуся положению действия, Королев, продолжая ускоренное движение, сделал резкий прыжок вперед, одновременно хватаясь правой рукой за ствол оружия, а левой за запястье удерживающей его кисти, вместе с тем доводя пистолет в сторону таким образом, что кистевой сустав пошел на излом, и именно это явилось следствием того, что хватка ослабла и смертоносная «игрушка» упала на землю. Чтобы исключить возможность завладения пистолетом повторно, Семен ударил по упавшему предмету ногой, откинув его на продолжительное расстояние в сторону. Теперь противоборствующим сторонам пришлось вступить в рукопашную схватку.

Как и предполагал подполковник, видимая худоба оказалась мнимой, и ему достался достаточно сильный, энергичный и подвижный противник, свободно владеющий «Дзюдо» и другими эффективными боевыми искусствами. Пока бывший оперативник отвлекался на то, чтобы отбросить оружие, его оппонент перегруппировался и попытался нанести удар ребром ладони, а именно: местом, расположенным между указательным и большим пальцем, пытаясь поразить противника в горло. Однако, этот, при положительном исходе, довольно болезненный ход был вовремя замечен, и Семен смог изменить положение своего тела, ловко уклонившись от нападения в сторону. Таким образом, болезненный прием «пролетел» мимо. Далее, с обеих враждующих сторон последовали многочисленные нападающие действия, проводимые с помощью ног и рук, которые обоюдно отражались классически применяемыми защитными блоками.

За десять минут ведения поединка никто из неприятелей не пропустил ни одного удара. Силы тридцатилетнего супостата казались неиссякаемыми. Сорока же двухлетний служитель Фемиды изрядно устал, ведя бой с более выносливым охранником здания. Постепенно их схватка переместилась на выровненный газон. Там в невысокой траве была протянута поливочная система металлических труб. Участковый, двигаясь задом, не заметил ее, и в один «прекрасный» момент, приблизившись к ней своей правой пяткой, неожиданно уперся, а корпус, между тем двигаясь по инерции дальше, стал терять равновесие и заваливаться назад. Соперник, очевидно, на это самое и рассчитывал, и специально выбрал именно это направление их движения, поэтому, как только отпускной полицейский стал падать, склоняясь спиной к земле, он сделал резкий упреждающий выпад, намереваясь прыгнуть на распластавшегося противника. Между тем этот его маневр не совсем удался, так как также имеющий специальную подготовку опытный участковый, увидев, что к нему приближается неприятель, сделал маховое движение левой ногой, удачно попав в пах второй враждующей стороны.

Как несложно догадаться, этим несложным трюком удалось решить весь исход поединка. На несколько секунд представитель службы безопасности был выведен из боевого положения, что было вполне достаточно для такого опытного бойца, каким слыл Королев. Резко поднявшись, он, желая закрепить свой успех, сделал энергичный выпад коленом вперед, попав согнувшемуся недругу прямиком в его сдвинутый на сторону нос, очевидно, надеясь таким образом выпрямить его кривизну. Тем не менее, хоть и не удалось исправить переносицу, но был достигнут эффект кратковременной прострации неприятеля, чем не преминула воспользоваться противная сторона.

Как уже говорилось, являясь превосходным бойцом, Семен совершенно отчетливо понимал, что пока его враг находится в сознании и, при этом, надежно не «сцеплен» по рукам и ногам, спокойно осмотреть внутренние помещения коттеджа вряд ли получится, а еще ведь он и полицию может вызвать. Поэтому, движимый исключительно мотивами своей безопасности, он не замедлил отправить защитника элитной собственности в кратковременное путешествие по миру грез и фантазий, ударив его тыльной стороной ладони в место, где задняя часть шеи сливается с затылочной плоскостью головы. Затем, сняв с пояса вырубившегося сотрудника его же наручники, участковый пристегнул его к поливочной металлической трубе, о которую чуть ранее так неудачно споткнулся.

Закончив в данном мероприятии самое сложное дело, Избранник темных сил проследовал в дом, где принялся обстоятельно проводить осмотр его внутренних помещений. Как оказалось в особняке имелось довольно большое количество различных комнат, кладовок и других непонятных хранилищ, где, в основном, располагались антикварные вещи. Если судить о том богатстве, которое находилось в этом объекте недвижимости, то явно, что двое охранников, дежуривших на усадьбе, для этого было крайне малым количеством. Полицейский поражался, как до сих пор никому не пришла в голову мысль вывезти все это великолепие и продать его, ну скажем, куда-нибудь за границу.

С такими невеселыми мыслями Королев производил планомерное обследование этого элитного дома, скорее больше напоминавшего музей, а не место, предназначенное для проживания обыкновенных людей. Здесь находились: и старинные китайские вазы, и предметы античного рукоделия, и средневековые предметы интерьера, и колющее, режущее, а также рубящее оружие. Все это одновременно гармонировало с какими-то древними идолами и божествами. Также можно было лицезреть большое количество различных золотых украшений и картин известных художников. В одной из комнат незаконно проникнувший в дом посетитель обнаружил огромнейшую библиотеку, очевидно, собираемую не одним поколением этой семьи.

Постепенно обходя одну комнату за другой, Семен, любуясь всем этим многообразием, все больше проникался мыслью, что попал в какую-то древнюю сказку. Его путешествие в мир необычного длилось уже более двух часов, а к цели он так нисколько и не приблизился. Предметы, за которыми он пришел, так и не были обнаружены. Нужно было как-то ускорить этот затянувшийся поиск, иначе такое не совсем законное мероприятие могло закончиться плохо. Поэтому, полностью отстранившись от созерцаний прекрасного, полицейский переходил на второй этаж дома, исключительно, с намерением «отрабатывать» помещения только на предмет быстрейший розыска искомых предметов.

Они были обнаружены в третьей по счету комнате, помещенные в витрину, имевшую пуленепробиваемое стекло, надежно запертые на электронный магнитный замок. Теперь встала на повестку дня еще одна немаловажная проблема: нужно было как-то открыть его, а ведь он, наверное, еще подключен и к сигнализации, хотя такая, на вид, неприятная особенность совершенно не беспокоила неприглашенного посетителя, так как он совершенно был уверен, что успеет ретироваться еще до прибытия полицейских, ну, или каких других служб городской безопасности. Главное — это было открыть крышку сокровищницы.

Глава VI Знакомство

Имея высшее технологическое образование (до поступления на службу Королев мечтал стать инженером), участковый уполномоченный прекрасно понимал, что средство борьбы с электронными замками — это отключение электричества. Проще всего исключить подачу электроэнергии можно было самым действенным способом, перерезав подводящие провода. Однако, осмотрев конструкцию, Семен не увидел ничего похожего на электропроводку. Единственным правильным мнением в таком случае было то, что электрический ток в систему подавался через прикрученную к полу металлическую ножку. «Только вот какую из четырех»? — задавался невольный «злодей» мучившим его разум вопросом.

Не имея правильного ответа, полицейский решил, что неплохо было бы перепилить все четыре, тем самым полностью исключая возможность досадного промаха. Обходя особняк, он заметил в одной из кладовок, расположенной на первом этаже, всевозможный инструмент и тут же отчетливо осознал, что пришла пора им воспользоваться. Спустившись вниз, он выбрал «болгарку» и удлинитель, после чего, вооружившись таким нехитрым образом необходимыми предметами, предназначенными для разрезания металла-конструкций, взломщик вернулся в нужную комнату.

Благополучно подключившись к внутридомовой системе электрических передач, Королев принялся методично перепиливать ножки, на которых покоился стеклянный ларец. На руках его были одеты заранее приготовленные кожаные перчатки, так что с должной мерой вероятности удары электрическим током исключались. На третьей трубке сноп искр, вырывавшийся из-под разрезающей части, наполнился еще и дополнительной иллюминацией от поврежденной электропроводки.

Цель была достигнута, магнитный замок свободно отошел, крышка поднялась без каких-нибудь затруднений. Между тем, как только Семен с глазами, сияющими от счастья от выполненной такой трудной и опасной работы, начал складывать монеты в «изъятую» тут же в коттедже небольшую дорожную сумку, внезапно, он почувствовал сзади довольно уверенный удар по затылку, нанесенный каким-то твердым предметом. Пол начал уходить у него из-под покосившихся ног, в глазах потемнело, и, теряя сознание, он, словно убитый, плюхнулся на пол.

Что же такое могло случиться в самую, казалось бы, завершающую всю операцию ответственную минуту? Здесь все очень просто. Полицейский, торопясь поскорее очутиться в коттедже и начать поиски Проклятого сокровища, допустил непростительную ошибку. Погрузив в бессознательное состояние своего достаточно опытного противника, он совершено забыл осмотреть его карманы, хотя в обычных служебных условиях внешний досмотр является первым правилом любого сотрудника внутренних дел: «обездвижил правонарушителя — обыщи его». Это и стало роковым обстоятельством в этом уже, по всей вероятности, незаконченном деле.

Охранник, придя в себя, тут же полез в карман брюк, где у него находился маленький сотовый телефон. Нетрудно догадаться, что он незамедлительно набрал номер своего напарника и сообщил ему о случившейся с ним неприятности. Тот не замедлил рассказать все хозяйке дома и, прихватив с собой ее хорошего друга, втроем они выдвинулись на выручку своему потерпевшему фиаско товарищу. Прибыв на место, они освободили прикованного к трубе системы орошения охранника и уже вчетвером потихоньку поднялись на второй этаж, где в это время орудовал пришедший без приглашения «гость». Вооружившись заранее бейсбольной битой, пострадавший сотрудник незаметно подкрался сзади к своему недавнему оппоненту и, вложив в удар всю накопившуюся в нем злобу, оказал сокрушительное воздействие на затылочную часть головы Королева, отправив того в то же самое необычное «путешествие», из которого недавно вернулся и сам.

Когда Семен пришел в себя, он сделал неловкую попытку пошевелиться. Однако, осуществить это оказалось не так-то просто: руки и ноги его были привязаны к довольно массивному железному стулу. Открыв глаза и осмотревшись вокруг, он с разочарованием обнаружил, что находится в слабо освещенной каморке, очевиднее всего, расположенной где-то в подвале, так как кругом были только голые оштукатуренные стены и совершенно отсутствовали проемы для окон. Он был один, но, вероятно, помещение было оборудовано скрытыми где-то видеокамерами. Только он стал подавать признаки жизни, как почти сразу же вошли его новый знакомый и его очень очаровательная хозяйка.

Такую красотку бывшему оперативнику случалось видеть нечасто. На какое-то время он застыл в изумлении и даже лишился своего обычно красноречивого дара речи, но случилось это совсем не из-за того, что ему недавно «настучали» по голове, которая, кстати сказать, кружилась и очень болела, а от представшему его взору небывалого доселе великолепия. Здесь, действительно, было на что любоваться. Хотя ее рост вряд ли дотягивал до ста шестидесяти пяти сантиметров, эта представительница прекрасного пола отлично была сложена. Для ее тридцатитрехлетнего возраста фигура, воистину, передавала облик пресловутой Венеры Милосской. Волнистые каштановые волосы аккуратно спускались на плечи; вьющаяся челка прикрывала красивый лобик; крупные сине-зеленые глазки излучали острый ум, находчивость и невероятную любознательность, но между тем, одновременно, играли кокетством и напыщенной строгостью; чуть выступающий подбородок, удачно гармонировал с носом, обладающим невероятно привлекательной миловидной горбинкой; между ними находились совершенно изящной формы практически алые губы. Было совершено очевидно, что она обладает невероятным шармом и обаянием и отлично умеет всем этим пользоваться. Весь ее облик излучал несравненную прелесть, сочетаясь с редкой убедительностью речей и грацией неторопливых движений, накрепко врезаясь в душу каждого, кто это великолепие видел. Одежда владелицы этого внушительного имения была самой обыкновенной: строгий светло-серый дамский костюм с чуть выше обычно укороченной юбкой, открывающей словно выточенные из мрамора красивые ноги, удобно помещающиеся в остроносые черные туфельки, имеющие небольшой не завышенный каблучок. Из всей косметики на ее ресницах виднелась едва заметная тушь, и уж если быть до конца откровенным, то обладая такими восхитительными линиями прекрасного личика, косметика этой женщине совершено не требовалась.

Как только она заговорила, делая это голосом ласкающим и радующем слух, Королев словно погрузился с состояние некой неземной эйфории, совершенно не понимания, чего же, в действительности, от него сейчас требуют, ведь ее язык, словно многоструйный инструмент, легко настраивался на любой лад, на любую интонацию, притягивая к его обладательнице, как некогда злобные сирены завораживали к себе моряков, пустившихся в открытое море.

Из состояния нежнейшего транса нашего героя вывел мощный удар в челюсть, произведенный недавним побежденным охранником. Очевидно, его самолюбие было настолько ущемленно, что он использовал любую возможность лишь бы только расквитаться с обидчиком. Такой метод нарушения сладострастных мечтаний во все времена являлся довольно болезненным и, конечно же, действенным: не уронил он своей репутации и в этом особенном случае. Вмиг вернувшись к действительности принужденный к этому миротворец спросил:

— Пардон. Я, очевидно, пропустил что-то особенно интересное, если ко мне решено применить столь негуманный метод дознания?

— Да, — отвечал непримиримый «наглец», — тебе наша хозяйка задала несколько вопросов, которые ты беспардонно проигнорировал.

Семен в этот раз обратил внимание, что на груди у его недавнего несговорчивого противника имеется «бейджик», на котором отчетливо значилось: «Кривов Арнольд Александрович». «Теперь понятно, почему я не мог с ним так долго справиться, одно его имя великого стоит. Назовут же людей родители»? — подумал он про себя, а вслух произнес:

— Я, конечно же, прошу прощения, но после такого приема, какой был мне в этом доме оказан, мысли в голову возвращаются совсем неохотно, — и, язвительно улыбаясь, тут же продолжил, — поэтому, если вас не затруднит, повторите, пожалуйста, свои высказанные мне претензии, и я без стеснения откровенно на них отвечу.

В этот момент полицейский принял на свое лицо еще один мощнейший удар, произведенный уже с другой стороны. Видимо Арнольд решил задаться целью выместить на недавнего партнера по обоюдному спаррингу всю накопившуюся в нем обиду за понесенное им поражение.

— Ну, все! Хватит! — резко прервала избиение хозяйка этого огромного дома, на что Кривов моментально подчинился и, скрестив перед собой руки, отодвинулся в сторону. Она между тем, обращаясь уже к «задержанному», продолжала уже более спокойным и уравновешенным тоном, — Вы же, господин подполковник, если прослушали, тогда я повторюсь. Зовут меня: Багирова Виктория Эдуардовна. Я являюсь владелицей этого небольшого имения. Пока Вы находились в бессознательном состоянии, мы взяли на себя смелость осмотреть Ваши карманы и обнаружили удостоверение начальника регионального отдела уголовного розыска, выданного на имя Королева Семена Игоревича (участковым тот был назначен недавно и еще не успел сменить свои документы).

«Вот дурак, — подумал про себя сотрудник органов внутренних дел, — надо было „ксиву“ в машине оставить, а не таскать с собой на такое „грязное“ дело». Молодая особа между тем продолжала:

— Хочу Вас обрадовать.

— Чем же еще интересно? — бесцеремонно прервал «докладчицу» полицейский и, переводя взгляд на охранника, язвительно произнес, — Убьете меня без мучений?

— Нет, — гневно надув губки, произнесла восхитительная красавица, переходя на неформальное убеждение, — я имела в виду совсем даже не это. Убивать тебя никто здесь не собирается, но, к слову сказать, и полицию вызывать мы скорее всего не будем.

— Да!? — удивленно «вытаращил» глаза Королев, также переходя на «Ты», — Чем же, позвольте узнать, я заслужил такое к себе снисходительно-жалостливое внимание? Случайно, уж не влюбилась ли ты в меня?

— И опять я отвечу — нет, — выказывая свое раздражение все больше, скривив в презрительной усмешке лицо, продолжала Виктория Эдуардовна, — Просто я всегда знала, что рано или поздно кто-то, подобный тебе, должен обязательно прийти за этими древними амулетами. И раз этим человеком оказался ты, то получается, что ты мне нужен ничуть не меньше, чем тебе необходимы эти Проклятые сокровища.

«Вот так поворот дела»? — подумал про себя Семен, недоумевая, чем же он может быть полезен этой прекраснейшей леди.

Глава VII Новые инструкции

Между тем Багирова взяла короткую паузу и, немного успокоившись и «погасив» в себе волнение, вызванное неповиновением нежданного гостя, стала вновь продолжать:

— Так, на чем я остановилась?.. Давным-давно мой дед, идущий по материнской линии, являясь еще молодым любознательным юношей, начал увлекаться сбором древнейших антикварных предметов. Как ты, наверное, успел убедиться, в этом своем увлечении он преуспел достаточно основательно, хотя и прожил недолгую жизнь.

— Да, — не удержался пленник от восхищенного возгласа, — коллекция, действительно, знатная!

Не обращая внимания на эту немногословную реплику, рассказчица развивала свое повествование дальше:

— Однажды он наткнулся на одну из тех самых Проклятых амулетов, которые привлекли к себе и твое, я вижу, внимание. Они до такой степени завладели его сознанием, что он посвятил весь остаток своей непродолжительной жизни собирательству этих загадочных талисманов. Думаю, что происходило это совсем не случайно, и тебе, как никому, известно их истинное значение, так же, как через некоторое время, узнал и мой прародитель. За неполных сорок пять лет он смог собрать двадцать восемь золотых артефактов, после чего страшно заболел и скончался, подверженный самым жестоким мукам.

— Знакомая история, — печально произнес Королев, — получается, что твой дед стал обладателем Проклятого сокровища еще до того, как познал его тайную силу.

— Совершенно верно, — не предаваясь никаким эмоциям, проговорила Виктория, — но, кроме этого, он также узнал, что это не единственная часть растраченного Проклятого богатства. Всю свою жизнь дедушка посвятил сбору других таких же монеток, но, как я уже говорила, закончить труд всей своей жизни он не успел. Он почему-то считал, что если сможет собрать их все вместе, то сможет снять Злое Заклятье и избавится от ожидающих его после смерти страшных мучений. Перед кончиной он, не доверяя моим родителям, которые живут только лишь для себя, призвал меня к себе — я была тогда еще юной девушкой — и поведал мне всю эту печальную историю и завещал завершить начатое им дело. Он переписал все свою имущество на меня, завещав хранить его, как зеницу ока, доходчиво пояснив, что в одно «прекрасное» время явится человек, имеющий жгучее желание завладеть этими древними артефактами. Также он сказал, что именно этот человек поможет его душе после смерти обрести, наконец-то, покой. Вот поэтому ты мне нужен не меньше, чем я необходима тебе. Теперь твоя очередь рассказать, что ты здесь делаешь?

— Твоя правда, — начал в свою очередь повествование связанный полицейский, — я, действительно, пытаюсь помочь всему человечеству избавиться от того ужаснейшего Проклятия, которое навлек на него в свое время один неосторожный революционер-анархист, а проще сказать обыкновенный бандит, завладевший этим ужасным сокровищем и начавший его необдуманно тратить. Моя цель такая же, как и некогда была у твоего умершего предка — собрать все растраченные Зловещие амулеты, сложить их в сундук к остальным и вернуть на прежнее место, откуда они были сто лет назад взяты. Пока, вроде, все просто?

— Действительно, если судить по твоим словам, то несложно, но где же ты, при этом, собираешься брать остальные древние артефакты? Или они у тебя уже есть?

— Нет. И я пока даже не знаю, где их следует брать, но у меня есть отличный «путеводитель», думаю, он без труда приведет меня к остальным.

— Хорошо, — вдруг проговорила Багирова, — раз ты пришел за сокровищем, и твоя цель совпадает с моей, я отдам тебе его все без остатка. Однако, у меня есть одно маленькое условие.

«Как правило, если женщина говорит: „маленькое условие“, то, скорее всего, оно окажется очень большим и, возможно, даже невыполнимым», — подумал про себя Семен, а вслух произнес:

— Что же это, интересно, за такое условие?

— Все очень просто, — торжественно провозгласила Виктория, принимая победоносную позу и выпячивая вперед красивую грудь, — я еду с тобой и, надеюсь, проследить за тем, чтобы все было честно, и все Проклятое богатство пошло по его Великому назначению, а не было перепродано каким-нибудь там перекупщикам. Тем более, как мне известно, зарплата у служителей закона не очень большая, а на любое путешествие нужны деньги. Так вот: я готова оплатить эту необычную экспедицию, следующую, прямиком, в мир неизведанного.

Полицейский ожидал чего угодно, но только не этого. Таскать за собой женщину было делом весьма проблематичным и, естественно, затруднительным. Но в какой-то степени она была права: на одном энтузиазме далеко не уедешь, и дополнительная финансовая помощь лишней не будет, поэтому, смирившись с судьбой, он опечаленным голосом произнес:

— Дело решенное. Ехать вдвоем — значит вдвоем.

— Почему вдвоем? — удивленно произнесла хозяйка поместья, — У меня есть дорогой сердцу мужчина. Неужели ты на минуту предположил, что он отпустит меня одну?

— Нет, — округляя глаза до неестественных размеров, промолвил все еще связанный пленник, — просто я не знал, что у тебя имеется кавалер, — и тут же игриво добавил, — а хотел в путешествии за тобой приударить и сделать своей любимой невестой, тем более что я с недавнего времени не женат.

— Посмотрим, — весело рассмеялась Виктория и, уже обращаясь к охраннику, строгим выражением приказала, — развяжи его. Думаю, он больше опасности представлять нам не будет. Мы с ним, вроде, договорились. Мы ведь все между нами обговорили? — мгновенно «переключившись» на сотрудника правоохранительных органов, дополнила свою речь вопросом светская леди.

— Конечно, — вздыхая, отвечал Королев.

Вот таким необычным образом состоялось его знакомство с одной из самых очаровательных женщин, когда-либо видимых им до сих пор. Арнольд со свойственной ему исполнительностью разобрал прочные путы, сковывающие движения недавнего неприятеля, предоставив ему возможность немного размять затекшие члены, наполнив конечности живительной влагой.

Полицейский отпросился у своей новой знакомой на ночевку в свою гостиницу, объяснив это тем, что у него возникла острая необходимость собрать свои личные вещи. Ведь, как он выразился: «Предстоял поход, атакие мероприятия предусматривают длительное нахождение в пути, где обязательно нужно следить за своей гигиеной». Возразить на такое справедливое рассуждение было попросту нечего, тем более клад продолжал оставался в непосредственном ведении Багировой, поэтому она охотно согласилась предоставить эту, так сказать, увольнительную отлучку.

Ночью, как и предполагалось, во время погружения участкового в царство Морфея к нему явился «Дух» с дополнительными инструкциями:

— Так, я вижу, ты подружился с этой привлекательной особой, — начал он, ехидно посмеиваясь, — соглашусь, это не хуже, а, напротив, только увеличивает наши шансы на полный успех. Она знатная, богатая образованная женщина — такая в нашем предприятии будет только нам «на руку».

— Ладно, хватит ее расхваливать, — недовольно вставил реплику «Избранный», — говори по делу. Двадцать восемь Проклятых предметов далекой древности уже находятся в нашем «кармане». Куда отправимся дальше?

— Вам надлежит отправиться в город Санкт-Петербург, где находятся еще два амулета. Располагаются они, отнюдь, не в одном месте, а искать их следует по двум адресам. Один покоится среди многочисленных царских украшений, хранящихся в Зимнем дворце, а вторая — у одной престарелой вдовы, которая, как мне кажется, не будет ею сильно уж дорожить и продаст за какую-нибудь символическую назначенную ей цену.

— Здесь ты тоже обещал, что все будет гладко, — поглаживая ушибленные места на лице, промолвил бывший оперативник, — только, как всегда, все пошло не по разработанному сценарию.

— Кстати, я и не говорил, что будет легко, — что-то припоминая, произнес таинственный «Ангел-смерти», — ведь ты, надеюсь, в курсе, что раз ты потрогал эти сокровища, то теперь стал такой же, как я, и вся твоя дальнейшая судьба теперь, исключительно, в твоих руках, а иначе до скончания века будешь безжалостно истреблять народонаселение нашей планеты, постепенно превращая их в неразумных животных.

— Это мне сразу же было понятно, — глубокомысленно вздохнул Королев, перемещая руку с лица на затылок и начиная его энергично расчесывать, — и на свой счет я не питал никаких иллюзий, поэтому собираюсь довести начатое предприятие до логического конца: чего бы мне это не стоило.

— Вот это разговор настоящего искателя приключений, — самодовольно заметил потусторонний наставник, — лишь бы только все у нас получилось: так уже хочется, наконец, получить умиротворение, смиренный покой и покинуть эту грешную землю, чтобы вернуться сюда уже в другом воплощении и попытаться своими делами искупить злодеяния моих прошлых жизней.

На этой не совсем веселой ноте «Дух» закончил свои наставления и беззастенчиво испарился. Семен же всю оставшуюся часть ночи предавался наполненным невероятно кошмарными снами видениям.

То ему снилось, что он, увлеченный толпой разъяренных революционеров-большевиков, под выстрел славной Авроры берет штурмом Зимний дворец, где потом в панике мечется и не может никак найти таинственный артефакт с изображеньями древних Богов, а потом вдруг узнает: ее украли белогвардейцы и вывезли за границу. В погоне за последней надеждой всего человечества он тайно отправляется за кордон, где его непременно ловят и, как подлого изменника, приговаривают к смертной казни, уготованной через повешение, и только собираются затянуть петлю, как картинка меняется… И вот уже его сон переключается на квартиру пожилой бабки, в которую он проникает без ее ведома и пытается выкрасть Зловещий предмет старины, но внезапно туда же врывается группа захвата ОМОНа, беспардонно «кладет» его на пол, где у него на руках застегивают наручники. Дальше суд и позорное увольнение из органов, с последующим направлением в места тюремного заключения, где его почему-то сажают не в «ментовскую» зону, а к самым, что ни на есть, отъявленным «уркам». Те, естественно, очень обрадовались такому неожиданному «подарку», и уже совсем было собирались по-свойски разобраться с бывшим «ментом», нашпиговав его тело заточками, как зазвонил будильник, призывая своего хозяина к необходимому пробуждению.

В общем, проснулся Королев, обливаясь холодным потом, с явным признаком повышения телесной температуры. Очевидно, перенесенные им в последнее время переживания не прошли ему даром, и организм «сломался», требуя, пусть и небольшой, но все-таки передышки. Однако, такого «счастья» охотник за приключениями себе позволить не мог: он уже дал слово своей новой знакомой. Поэтому с большим трудом поднявшись, он кое-как привел себя в порядок и, наспех собравшись, двинулся навстречу неизведанным и таинственным приключениям.

Глава VIII В город Санкт-Петербург

Свою старую древне-подобную «Семерку» Королев оставил на территории коттеджа Багировой, так-как путешествовать общим решением было согласовано на превосходном внедорожнике «Мерседес», принадлежащим молодой и восхитительной девушке. Ехать решили вечером, дабы избежать многочисленных Московских и «Питерских» пробок. На следующее утро вся «священная» троица прибыла в некогда прославленный Ленинград, он же теперь, носящий имя: Санкт-Петербург.

Ухажером Виктории оказался Ковальский Аркадий Игнатьевич, по национальной принадлежности бывший поляком, но вполне и давно обрусевшим, так как уже не одно поколение его предков проживало на территории славной России. Он являлся мужчиной в полном расцвете сил, еще не достигнув сорокалетнего возраста. Слегка полнеющее тело, сочетаясь с высоким ростом, достигающим ста восьмидесяти пяти сантиметров, выглядело довольно солидно; походка и все горделивые движения говорили о состоявшемся в жизни и уверенном в себе человеке; лицо нельзя было назвать красивым, но оно имело некую притягательную силу, располагавшую к себе любого, кто с ним заговаривал; голос отличался мелодичностью, производимой в чуть более низкой тональности; прямой и слегка «вздернутый» нос, в совокупности с карими несколько зауженными глазами, украшали прямоугольной формы зауженные очки. Его темно-русые волосы были коротко острижены и уложены в аккуратную прическу — зачесаны назад. Весь вид его, как бы предупреждал, что перед тобой находится интеллигентный, воспитанный в лучших традициях законопослушный положительный гражданин. Одеться в путешествие Ковальский решил в синие удобные джинсы и кожаную черную куртку.

Если говорить об одежде, то одеяние остальных спутников мало чем бы то ни было отличалось. Багирова также предпочла разукрашенную кожанку, но уже зеленого цвета, и черные обтягивающие лосины. Королев оделся в свободные матерчатые брюки, верхнюю же одежду он выбрал, изготовленную из материала, что и у остальных членов этой «увлекательной» экспедиции, но только коричневатой окраски. Обуты же были — кто во что, а на головах красовались модные американские кепки-бейсболки. Кроме всего прочего, путешественники запаслись альпинистским снаряжением и черной однотонной спецовкой специального отряда быстрого реагирования.

В общем, в «Питер» миротворцы прибыли полностью экипированные и готовые к любым неожиданным испытаниям. Поселились они в отеле, располагавшемся чуть ли не в самом центре и имеющим название: «Галунов», где Викторией заранее были забронированы каждому номера. Как только все устроились, Багирова, не навязчиво взявшая на себя роль руководительницы всего этого предприятия, посчитала, что пора нанести визит старенькой бабушке, являющейся владелицей одного из двух Проклятых талисманов, находящихся в этом Великом городе.

К ней решили ехать всей группой. Из полученных накануне от «Духа» сведений явственно следовало, что искать пожилую женщину необходимо на окраине, двигаясь к южному направлению. Чтобы не тратить время на поиски, взяли такси и, назвав таксисту адрес, уже через час, с небольшим, были на месте. Оказавшись перед нужной квартирой, Виктория, которой явно нравилось отдавать указания, строго произнесла:

— Давай, Сеня, звони!

Сотрудник органов внутренних дел с легкостью выполнил вполне привычную для себя обязанность, ведь ходить с поквартирным обходом — это основная обязанность полицейских при раскрытии любых преступлений и, когда через пять минут дверь отворилась, вежливо поинтересовался:

— Скажите, пожалуйста, здесь ли живет женщина, которая продает старинную золотую монету?

Пожилая хозяйка квартиры оказалась довольно старой: ей было не менее девяноста лет. Кожа ее лица была испещрена многочисленными морщинами, маленькие бесцветные глазки ввались вовнутрь глазниц и чуть виднелись из-за сузившихся от возраста век. Она была сгорблена пережитыми в жизни трудностями и оставшимся в прошлом тяжелым трудом. По темному цвету ее застарелой кожи угадывалось наличие многочисленных неизлечимых заболеваний. Опираясь на клюшку, она еле передвигалась даже внутри своей небольшой квартиры. Было вполне очевидно, что эту престарелую гражданку вряд ли чем можно еще удивить, и что в своей долгой жизни она смогла повидать «всякого», однако заданный Королевым вопрос как будто током ударил это, казалось бы, безразличное ко всему существо. Она вдруг с моложавостью встрепенулась, глаза ее загорелись исключительным интересом, и, отвечая вопросом на вопрос, хозяйка квартиры промолвила:

— Какую старинную монету?

Тут в разговор вмешалась Багирова и, отстранив бывшего оперативника в сторону, сама приблизилась к этой старушке:

— Постой, Королев, ты совершенно не умеешь строить беседу. Дайка я сама все сейчас разузнаю, — и уже обращаясь к старушке, сделав умиленным лицо, вежливо продолжала, — бабушка, извините, не знаю Вашего имени, отчества.

— Кострова я, Вера Сигизмундовна, — представилась престарелая женщина, — с кем, простите, имею дело?

— Я, Багирова Виктория Эдуардовна, директор одной очень крупной фирмы, — в свою очередь отрекомендовалась невольная посетительница, — а эти двое мужчин — мои верные спутники.

— Хорошо, — постепенно справляясь со своим волнением, кивнула головой владелица жилых помещений, — так, что, прошу прощенья за склероз, вам от меня теперь требуется?

— Нам известно, — продолжала молодая прекрасная женщина, делая выражение на своем лице, как можно более дружелюбным, — что у Вас находится одна удивительная старинная вещь, которую мы могли бы у Вас купить и предложили бы за нее довольно хорошие деньги.

— Хорошие? — наморщила лоб старушка, — А хорошие, по вашему, это сколько?

— Ну, — «включилась» скупость любого предпринимателя, — Тысяч так эдак семь, или может быть даже десять.

— Хм, — недовольно хмыкнула представительница более старшего поколения, — десять? Насколько мне известно, эта вещица бесценна. И предлагать за нее такие деньги — это просто кощунство.

— Вы, наверное, не поняли? — поспешила исправить положение восхитительная красавица, — Десять тысяч долларов.

— Я же, кажется, уже сказала, — хмуря брови, настойчивым тоном продолжала Вера Сигизмундовна, — даже если предмет, о котором идет речь, у меня и присутствует, то он просто не продается.

— Все в этом мире продается и покупается, — начиная терять терпение и также сдвигая к переносице брови, настаивала Виктория, — важна лишь цена. Назовите, какую Вы желаете получить от нас сумму?

— Я вижу, что мы разговариваем сейчас ни о чем и совершенно не понимаем друг друга, — гневно «сверкнув» глазами, прохрипела срывающимся голосом состарившаяся хозяйка и уже совсем собралась захлопнуть дверь перед носом своих непрошенных посетителей.

— Подождите! — вмешался в разговор Королев, придерживая одной рукой открывающуюся наружу створку, — Давайте поставим вопрос по-другому. Есть ли что-нибудь, что заинтересует Вас, как обмен за эту вещицу?

— Да, действительно, — значительно смягчившись, ответила владелица редкого артефакта, — у меня имеется и свой интерес в этом загадочном деле.

— И какой же? — вставила свою реплику молодая предпринимательница, как оказалось, совершенно не умеющая вести переговоры подобного рода, — Что может быть значимее финансов, да еще и в долларовом эквиваленте?

Пожилая женщина недовольно посмотрела на эту, как она для себя сделала вывод, наглую, бесстыжую и нахальную молодую особу и, обращаясь уже только к Семену, заговорщицким тоном продолжила:

— Мой покойный муж раздобыл эту, прости Господи, денежку еще в довоенное время. Он смог пережить всю войну и вернулся домой живой и практически невредимый, но ближе к сорокапятилетнему возрасту серьезно заболел и скончался, подверженный ужасным мучениям. Перед самой своей смертью он завещал мне никогда не трогать руками это, как он провозгласил, исчадие ада. Также он пояснил, что в один прекрасный момент придет человек, которого я сразу узнаю, и вот ему и необходимо отдать эту таинственную монетку, причем, совершенно бесплатно и бескорыстно. Так вот: среди вас этого человека я пока-что не вижу.

— Все понятно, бабушка, — вдруг, как будто что-то внезапно осознав, «сверкая» воспаленными глазами, «выдал» из себя участковый, — завтра Вы улицезрите того человека, — и уже обращаясь к своим опешившим спутникам, поставил точку в этом незатейливом разговоре, — Нам нужно уходить, дальнейшие переговоры сегодня ни к чему не приведут и будут бессмысленны. Мне необходимо подготовиться, и, как только это случится, Проклятый талисман будет у нас в «кармане».

Королев не лукавил. Он прекрасно понимал, что ему необходимо присутствие «Духа» для того, чтобы пожилая женщина его непременно признала. Это можно было сделать только посоветовавшись с самим организатором всего этого чудо-действа. Являлся же он на беседу только лишь ночью, поэтому у соискателей появилось свободное время, которое можно было потратить изучению достопримечательностей Великого города на Неве. Посовещавшись, общим мнением решили вначале внимательно изучить Зимний дворец, а особенно расположение его внутренних помещений.

По прибытии на Дворцовую площадь путешественники были приятно поражены открывшимся перед их глазами великолепием. Современное трёхэтажное здание знаменитого «Эрмитажа» в своем плане имеет форму «каре», состоящее из четырех флигелей с внутренним двором и фасадами, обращёнными к Неве, Адмиралтейству и самой площади. Парадность зданию придают пышная отделка передней части и помещений. Главный вход прорезан аркой парадного проезда. Различно скомпонованные фасады, сильные выступы ризалитов, акцентировка ступенчатых углов, изменчивый ритм колонн создают впечатление не упокоя, незабываемой торжественности и непередаваемого величия.

Здание дворца имеет тысячу восемьдесят четыре комнаты, тысячу четыреста семьдесят шесть окон, сто семнадцать лестниц (включая и потайные). Длина по фасаду со стороны Невы — двести десять метров, со стороны Адмиралтейства — сто семьдесят пять метров, высота двадцать три с половиной метра. В 1844 году Николаем первым был издан указ, которым устанавливалась максимальная высота строящихся в Санкт-Петербурге жилых частных зданий — 11 саженей (двадцать три целых сорок семь сотых метра). Таким образом, жилые частные здания не могли превосходить по высоте Зимний дворец, прямо в указе не упомянутый.

Данный архитектурный феномен известен сегодня как «Небесная линия Санкт-Петербурга» — благодаря ему с крыши любого здания исторического культутрного центра можно увидеть практически весь огромнейший город. Именно по этой причине линия карниза крыши Зимнего дворца является своеобразной эталонной величиной.

Глава IX Выяснение отношений

До конца рабочего дня в музее оставалось чуть более трех часов, но судя по перечисленным объемам, обойти его и внимательно изучить все экспонаты получилось бы вряд ли. На самом деле все так и случилось, хоть соискатели и разделились, однако все равно им удалось обследовать лишь только третью часть экспозиций, а искомая часть Проклятого сокровища так и не была обнаружена. В семнадцать часов сотрудники службы безопасности стали вежливо просить посетителей покинуть огромное здание.

Спорить было бы бесполезно, тем более что еще и не хотелось привлекать к себе лишнее внимание, поэтому наши предприимчивые путешественники поспешили выполнить предъявляемые к ним да и ко всем остальным посетителям законные требования.

Оказавшись за пределами Зимнего дворца, по общему мнению было решено отужинать тут же в расположенном рядом ресторане с иностранным названием «Gronland». Помещения были довольно уютными, исполненными в стиле древнерусского кабака. Выделяющиеся кирпичные стены были окрашены белой краской яркого цвета. Между «отсеками», в каждом из которых было установлено от пяти до десяти столов, имелись сводчатые проемы. Столы были в основном деревянные: их верх был исполнен в виде гладкого полового паркета. Стулья также были изготовлены из дерева, но имели мягкое тряпичное созданное на основе мягкого поролона сидение. У столов, находящихся вблизи стен, были приставлены широкие лавки.

Удобно устроившись в этом тихом уютном месте, кладоискатели принялись за еду. К пище Аркадий решил заказать еще и вина. Опьянев, он стал совершено развязным и, набравшись — то ли наглости, то ли смелости — начал приставать с навязчивыми вопросами ко второму «попутчику»:

— Слушай, «мент», а ведь я хотел тебя сдать в полицию, да меня с большим трудом Викуля отговорила. Парился бы ты сейчас на тюремных нарах.

Вся интеллигентность и воспитанность у Ковальского «испарялась» по мере попадающего в его кровь алкоголя. Лицо его чуть деформировалось, приняв звериное выражение. «Очевидно то утверждение, что в каждом из нас скрывается дьявол, оказывалось совершенно правдивым», — подумал так Королев, а вслух, отлично понимая, что бесполезно искать разум у пьяного, все-таки произнес:

— Чем же я лично тебе не угодил так, Аркаша? Ведь твоя спутница жизни считает, что я появился, как нельзя более вовремя.

— Это ее полное право, — кривя «харю» в презрительной улыбке, заплетающимся языком вымолвил разогретый алкоголем возлюбленный, — но я бы засадил тебя, как можно подальше. Будешь знать, как в чужом обществе появляться. А то вот жили мы не тужили, и тут ты такой явился и все наши личные планы полетели в тартарары. Сразу стало нужно куда-то ехать, кого-то спасать, и весь привычный уклад нашей размеренной жизни тут же резко нарушился.

— Так тебе, оказывается, наше путешествие является в тягость? — зло усмехнулся Семен, — То-то, я гляжу, ты сам в него напросился. Однако, еще не поздно вернуться. Или ты не доверяешь своей дорогой возлюбленной?

— Ну, все. Хватит! — сказала прекрасная спутница уже привычную для всех фразу, — Я думаю, сейчас не время и не место обсуждать наши личные отношения!?

— Да, правильно, — лицо оппонента приняло чуть смущенное выражение, — пойдем-ка, Сеня, покурим.

Полицейский не курил и отлично понимал, зачем его отзывает Аркадий, но спорить не стал, напротив же, охотно согласился на эту не совсем увеселительную прогулку:

— Да, я тоже считаю, что настало время припудрить носик, поэтому я охотно совершу этот увлекательный променад.

Виктория против того, чтобы мужчины отошли выяснить отношения, возражать не стала: каждой женщине приятно, когда выясняется, что она является объектом всеобщего вожделения. Она не сомневалась, что дело обстоит именно так, и ждала, чем же закончится эта так внезапно вспыхнувшая обоюдная ссора.

Спустившись в туалет, Ковальский тут же снял очки и положил их на раковину белоснежного умывальника. Затем развернувшись к Семену, придавшись нахальному виду, развязно так произнес:

— Я вижу, как на тебя Вика посматривает, очевидно, ты решил, что раз ты «мент», то тебе все дозволено? В этом случае даже не думай, а не то я тебе…

Не договорив фразу, полупьяный женишок прелестной красотки расправил пятерню на правой руке и занес ее вверх, как бы изготовившись для удара.

— А не то, что? — ехидно улыбаясь и подзадоривая новоявленного знакомого, так внезапно перешедшего в разряд непримиримого недруга, спокойно спросил участковый, — Поколотишь меня? Так я хочу перед этим задать тебе еще один нетрудный вопрос?

— Какой? — опуская руку, произнес неугомонный влюбленный.

— Аркаша, может не надо?

— Это, еще почему?

— Да, знаешь ли? — все более предвкушая неотвратимую стычку, злорадно насмехаясь, продолжал подначивать неприятеля находящийся в отпуске полицейский, — Как говаривал в свое время Савелий Говорков: «Хлопотно это».

— Вот мы сейчас и посмотрим, — уже не в силах более себя сдерживать, срывавшимся голосом прохрипел полупьяный Ковальский и, широко размахнувшись, направил свой правый кулак в лицо ненавистного оппонента.

Для такого опытного бойца, каким являлся Семен, такое нападение не смогло стать чем-то совсем неожиданным, поэтому он ловко увернулся, отстранив корпус в сторону и одновременно повернув его на девяносто градусов, сделав, при этом, полушаг левой ногой. Не смотря на грубое нападение, сам он никаких ответных действий проводить не стал. Противник попытался нанести еще не менее пяти подобных ударов, чередуя свои руки, но все они не достигли цели, так как Королев, словно бы издеваясь, сложил ладони за спиной и «уходил» от нападения аналогичными способами, отклоняя тело — то вправо, то влево.

Вдоволь намучившись тем, что избивает пустое пространство, Ковальский решил сменить свою тактику и произвел выпад вперед правой ноги, намереваясь попасть в паховую область своего ловкого недруга. Однако, и в этом случае обученный полицейский не сплоховал. Резко переведя из-за спины руки вперед, скрестил их, как ножницы, перехватил опасное «орудие» и, замкнув «замок» правой кистью на пятке, левой же на носке, произвел резкое скрущивающее движение.

Даже подготовленный трезвый человек в этой ситуации был бы обречен на падение, что уж говорить про полупьяного «поляка». Словно мешок с песком, он плюхнулся на переднюю часть своего туловища, ударившись, в том числе и лицом, о кафельное покрытие пола. Из носа у него сразу же потекла кровь, под глаза подплыло, и стало вполне очевидно, что его переносица сломана. После такого столкновения у кого угодно отпало бы желание продолжать поединок. Тем не менее, чтобы закрепить достигнутый им успех, участковый уполномоченный тут же прыгнул на спину Ковальского, резким движением завел его правую руку за спину, уперся в нее своей аналогичной ногой, создав таким образом болевое воздействие, затем привычным манером, необходимом при проведении любого приема, скомандовал:

— Левую руку расслабить и немедленно завести назад.

Поскольку сопротивляться смысла уже не было, побежденный исполнил данное ему приказание, и Королев с легкостью добился искомого результата. Когда верхние конечности соперника были надежно скреплены между собой, опытный боец обхватил подбородок недавнего распетушившегося «бойца» обеими ладонями снизу и, натягивая переднюю часть шеи, завел голову болевым приемом назад. Аркадий закряхтел. Убедившись, что все внимание недоброжелателя в дальнейшем будем «приковано» к тому, что он будет ему говорить, полицейский начал декламировать неоспоримую, по его мнению, истину:

— Вот, знаешь, «дорогой друг», ну, никак я не хотел лести в ваши с Викою отношения, но, извини, после всего здесь случившегося, сделать это буду просто обязан. И если вдруг так получится, что она неожиданно выберет меня, то это будет ее выбор, и ты, паршивец — ты этакий, ничего сделать не сможешь. Пусть она сама решит: кто ей дорог. Это понятно?

Ковальский «хрюкал» что-то нечленораздельное и невразумительное, Семен, поняв тут же причину, ослабил захват на его подбородке и чуть освободил голову побежденного, после чего сразу же повторил свой недавний вопрос:

— Ну, так как, все ли понятно?

— Да-да, я все понял, — враз протрезвевший от полученных телесных мучений, охрипшим голосом еле слышно проговорил недавно такой ярый несостоявшийся хулиган.

Королев отпустил захват и помог своему незадачливому сопернику встать с пола на ноги. Далее, он протянул ему руку и добродушным голосом произнес:

— Давай так, я думаю не стоит сориться из-за такой незначительной ерунды. Твоя девушка еще не давала тебе совершенно никакого повода думать про нее плохо. А то, что она посматривает на меня с чисто женской оценкой, примеряя на предмет вероятности возможного секса, так ведь и ты точно так же смотришь на других красивых женщин и девушек. Или же я в чем-то не прав?

Ревнивый влюбленный с неохотой осуществил вынужденное рукопожатие. Алкоголь в достаточной мере покидал его голову, и оставалось лишь легкое оцепенение. Аркадий вновь приобретал привычное для него интеллигентное выражение. Умывшись и немного оправившись от нервного потрясения и, наверное, сотрясения головного мозга, он сделал вполне закономерное заключение:

— Да, видимо, я сегодня значительно перебрал.

— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, — хлопая недавнего разъяренного неприятеля по плечу и весело улыбаясь, произнес победитель, — и давай сделаем так: пока нет никаких признаков того, что твоя дорогая невеста выказывает мне симпатию, не будем совсем поднимать эту тему. Ну, а потом, если вдруг что, пусть свой выбор сделает Вика. Проигравший пусть с честью отойдет в сторону. Сразу скажу, что активных действий, направленных на привлечение ее пристального внимания я предпринимать совершенно не буду, но и отвергать ее благосклонность, если вдруг такая возникнет, не собираюсь. Еще раз спрошу: готов ли ты играть честно?

— Да, — печально ответил Ковальский, — пусть будет так.

Когда враждующие стороны вернулись к оставленному ими прекрасному «объекту» своих вожделений, молодая женщина, наигранно недовольно нахмурив лобик, как бы простодушно спросила:

— Вы что, про меня совсем забыли? Я уже думала, что никогда не дождусь вашего возвращения и уже начала предполагать, что про меня совсем забыли и отправились спасать Мир в мужском одиночестве.

Королев, кивнув ее возлюбленному, взял на себя смелость объяснить причину задержки:

— Аркаше стало плохо (так прицепилось к его языку это имя, что называть по-другому знакомого, он уже просто не мог). Он потерял равновесие и упал, лишившись сознания. Пришлось оказывать ему первую помощь, — и вдруг решив свести все в игривую шутку, добавил, — и даже делать искусственное дыхание.

— Фи, — хорошо поняв, что все это абсолютнейшая неправда, и невольно подыгрывая, придав своему лицу оттенок жуткого отвращения, выдохнула Багирова, тем самым неумышленно оскорбив своего кавалера, — как все это неприятно.

Аркадий старался держаться, однако все-таки от опытного полицейского не ускользнула легкая «тень» озлобленности, на долю секунды исказившая его лицо. «Надо бы за этим парнем приглядеть повнимательней, а то как бы чего не вышло», — логично размыслил бывший оперативник.

Все прекрасно понимали, что дальнейшее нахождение в ресторане является неуместным и стали собираться на выход. По пути в отель все-таки решили заехать в травм-пункт и проверить поврежденную в драке часть лица у Ковальского. Переносица оказалась не сломанной, но перегородка, напрочь, отклонилась в правую сторону. Без оперативного вмешательства медработники вернули ее на прежнее место, после чего зафиксировали двумя тампонами, засунув их в обе ноздри и заявив, что так нужно ходить не менее месяца. Тем не менее, не смотря ни на что, сражу же по выходе на улицу, пострадавший извлек их наружу, вполне справедливо для себя посчитав, что все само собой образуется.

Таким образом, вечер в тот день затянулся, и попасть в кровать у всех получилось уже после глубокой полуночи.

Глава X Неожиданное препятствие

Как только Семен уснул, к нему тут же явился потусторонний наставник, или как полицейский его для себя прозвал: «Призрачный странник». Сделав недовольным лицо, он, глядя в упор на своего собеседника, шипящим голосом проворчал:

— Вы что, развлекаться что ли сюда приехали? Где бабкин Проклятый амулет?

— Тут не совсем все просто, — отвечал для великих дел «Избранный», — она утверждает, что отдаст талисман только тому человеку, который покажется ей достойным. Так, якобы, завещал ее покойный супруг.

— Да, знакомая история, — иронично под-фыркнул «Дух», — и что ты собираешься делать, чтобы стать достойным?

— Я думаю, — заговорщицки выдавил из себя Королев, — что в момент разговора с этой старенькой женщиной необходимо будет и твое непосредственное присутствие. Если вспомнить день нашего знакомства, то ясно становится понятно, что пусть тебя люди хоть и не видят, но они явственно ощущают твое присутствие и поддаются паническому настрою.

— Да, это факт, — согласился призрак, поднимаясь со стула и зависнув в воздухе о чем-то усиленно размышляя, поглаживая, при этом, одной рукой подбородок, а другой поддерживая ее за локоть, потом вдруг, видимо на что-то решившись, он опустился на стул и промолвил, — но я же кажется уже говорил, что в повседневной жизни не могу приближаться к этим Проклятым амулетам, а во сне у меня установилась связь только с тобой, и как же, интересно, ты собираешься провести нашу встречу с этой старушкой.

— Все очень просто, — со стороны более молодого озвучивалась посетившая обеих собеседников мысль, — Надо удалить ее от квартиры, пригласив, скажем, в ресторан и, желательно, расположенный подальше от дома.

— Да, это может сработать, — обрадовался найденному удачно решение сразу развеселившийся «Ангел-смерти», — тогда прощаюсь до завтра. Значит, я буду рядом и помогу вам с этой частью ответственной миссии.

На утро Королев довел до остальных миротворцев выработанную с «Духом» расстановку общего плана. Было решено, что он останется ждать в ресторане, а его два других спутника поедут уговаривать бабушку попробовать дорогой вкусной еды и, как только она согласится, привезут ее на запланированную ранее встречу. Как только все приоритеты были расставлены, все стали собираться, чтобы выдвинуться выполнять — каждый свою задачу.

В тот момент, когда они, все втроем, собрались в коридоре и намеревались двигаться к выходу из номера, расположенного в конце коридора, с криками: «Помогите!», выбежала крайне взволнованная и перепуганная горничная, а вслед за ней вышел сантехнический ремонтник, держащий в руках кейс с инструментом. Он казался немного спокойней, но тоже чувствовалось, что в этом случае он столкнулся не совсем со стандартной ситуацией и находится в полном недоумении. Группа наших героев подошла к нему, чтобы узнать: что же такое случилось? Поскольку все давно смирились, что главой предприятия «самопровозгласилась» Багирова, то право первой расспросить о происшествии было негласно предоставлено ей.

— Что? Что такое? — произнесла она, останавливая рабочего коммунальной сферы, — Почему девушка, служащая отеля, находится в таком состоянии?

— Не знаю, — растеряно, чуть крепче сжимая сумку со своим инструментом и скривив от отвращенья лицо, попытался внести ясность сантехник, — чушь какая-то здесь происходит. Со слов горничной следует, что вчера постоялец этого номера выпил немного больше положенной ему нормы, а сегодня у него была назначена важная встреча. Он объяснил, что пропустить ее никак не может и попросил разбудить его утром — пораньше…

— И что же произошло? — вставил свою реплику бывший оперативник.

— А, случилось то, — продолжал свой «доклад» рассказчик, недоверчиво оглядывая настойчивых «дознавателей» — что, придя утром, она стала стучать в дверь его номера, но никто ей не открывал. Заподозрив неладное, она доложила администратору, а он уже, в свою очередь, вызвал меня. Когда дверь была сломана, то мы стали осматривать все изнутри и неожиданно обнаружили боявшегося опоздать клиента в ванной, заполненной водой, и находящегося без признаков жизни.

— И, что же тут такого необычного? — прервала собеседника очаровательная красотка, расстроенно махнув рукой (очевидно, она рассчитывала услышать нечто более неожиданное) — все предельно просто. Полез пьяный мыться да, как водится, уснул и тут же и захлебнулся.

— А вот и нет, — чуть ли не торжественно заявил очевидец, — Вы не дослушаете до конца, а уже начинаете делать поспешные выводы.

— Так, что же все-таки случилось? — впервые за весь разговор заговорил Ковальский, — Почему увиденное так повлияло на горничную?

— Вот мы и подошли к самому невероятному, — с опаской озираясь по сторонам, произнес возбужденный «докладчик», — он не просто утонул. Он опустил в воду, где мылся, включенный в сеть энергоснабжения электрический фен. Он умер от удара электрическим током.

— Но ведь при таком стечении обстоятельств, — недоверчиво засомневался бывший оперативник, — должны были вылететь предохранительные пробки.

— В том-то и странность, — усмехнулся слесарь, поправляя рукою кепку, — что они не сработали. И вода оставалась под напряжением, пока сам фен не вышел из строя, а это случилось, как я понимаю, уже после смерти этого постояльца.

— И кто же так жестоко с ним обошелся? — поинтересовался несколько озадаченный полицейский.

— Трудно сказать, — в недоумении почесывая затылочною часть головы, проговорил работник коммунальной сферы, — дверь в его номере была заперта изнутри. Это третий этаж. Стекла в окнах также не тронуты. Фен же он до сих пор держит в руке.

— Это самоубийство, — сделал уверенный вывод бывший оперативник и предложил друзьям проследовать дальше на выход, пояснив, что больше ничего интересного они не услышат.

Эта история могла быть странною для кого угодно, но только не для Семена. Он сразу же прекрасно все понял — «Ангелу-смерти» необходимо было работать. Однако, это обстоятельство натолкнуло его на одну очень интересную мысль. Чтобы избежать дальнейших недоразумений со стороны Аркадия, возникающих из-за употребления им алкогольных напитков, уже выходя из здания, он загадочно ему объявил:

— Вот смотри, Аркаша, выпил человек спиртного и сразу же захотел свести счеты с жизнью, причем самое интересное, что мы находимся с ним неподалеку и выполняем некую ответственную наполненную сверхъестественным миссию. Не кажется ли тебе все это странным?

— Да? — задумчиво промолвил Ковальский, — И, что ты хочешь этим сказать? Ты знаешь, как все это произошло?

— Нет, как произошло, это я, конечно, не знаю, но определенно догадываюсь. Тебе же я хочу сказать лишь одно: хочешь жить, тогда пока мы не закончим наше мероприятие, держись подальше от наполненного алкоголем винища.

На этом познавательная часть происшествия была друзьями закончена. Семен отправился ожидать прибытия бабушки в заранее обговоренный элитный ресторан с интересным названием: «Весенний», что располагается на улице Юрия Гагарина в доме номер сорок втором.

Виктория же вместе со своим женихом поехали навестить престарелую женщину. Когда они прибыли, то сразу же оказалось, что на их многочисленные звонки, дверь ее квартиры так и не открывалась. По прошествии двадцати минут безуспешных попыток вызвать к себе хозяйку квартиры соискатели стали подозревать, что очевидно что-то случилось. Внутри не чувствовалось никаких признаков нахождения живых личностей, и не было слышно ни единого звука.

Багирова, окончательно потеряв терпение, предложила своему давнему кавалеру спросить у соседей: не знают ли они чего о причинах столь странных неоговоренных обстоятельств. Тот с готовностью бросился выполнять распоряжение своей дорогой возлюбленной. В двух квартирах его ждал одинаковый результат — хозяев там не было, а вот в третьей входную дверь ему отворила бабушка, выглядевшая словно «Божий одуванчик». По своему виду она мало чем отличалась от жившей по соседству Костровой и имела возраст около девяноста прожитых лет.

— Вы, случайно, не знаете, что случилось с Вашей соседкой? — начал он совершенно бесцеремонно и, даже, не представляясь (что в силу его воспитания объяснялось только лишь крайним волнением), — Мы вчера договаривались с ней о встрече, а сегодня она почему-то нам не открыла?

Чуть в стороне стояла его возлюбленная и нервно теребила пальцами по своей дамской сумочке. От того, как пройдут переговоры, зависело ее настроение, поэтому Аркадию ни в коем случае нельзя было возвращаться к ней с плохими вестями. Но, как говорится: «с судьбой не поспоришь».

— Она сегодня под утро почувствовала себя плохо, — отвечала старушка, — и ее, на скорой, увезли в нашу больницу. Если вы желаете застать ее в живых, то поторопитесь: утверждают, что дело плохо.

— В какую больницу ее повезли?

— Я же сказала, что в нашу — в районную, — произнесла престарелая женщина и, закончив разговор, хлопнула дверью квартиры.

Дело достаточно осложнялось. Ковальский пересказал своей невесте короткий разговор с пожилой соседкой, и они отправились в ресторан, где их с нетерпением ожидал Королев. Он начинал предчувствовать, что произошло что-то незапланированное и с тоской ерзал на стуле. Когда в зал вошли его спутники, он, не выдержав, поднялся со своего удобного места и поспешил им навстречу.

— А, где Вера Сигизмундовна, — чуть срывающимся голосом вымолвил он, — отказалась приехать?

— Нет, — попыталась успокоить его Виктория, приглашая всех проследовать к столику, сесть и уже там спокойно обсудить все свалившиеся на них осложнения. Когда все, наконец, расположились на мягких стульях, она взялась продолжать, — тут дело совсем не в этом. Говорят: она серьезно заболела и сейчас находится при смерти. Поэтому надо спешить, а то женщина вот-вот отдаст Богу душу.

— А где? Где она? — не скрывая своих переживаний, продолжал допытывать «Избранный».

— Сейчас она находится в местной районной больнице, — посчитал возможным вставить свое слово Аркадий, — помещена под наблюдение местных врачей, но нам необходимо спешить, если мы хотим застать старушку живой.

— Так чего же мы ждем? — вставая со своего стула и собираясь на выход, произнес назначенный темными силами миротворец, — Поедем немедленно к ней.

— Мы к ней обязательно отправимся, — проговорила Багирова тоном, не терпящим возражений, — но несколько позже. Сейчас же нам необходимо немного подкрепить свои силы: не известно еще, как день далее сложится. Думаю, что полчаса никого не устроит.

Спорить было бесполезно. Автомобиль был ее, да и начинать предприятие с неразумных конфликтов никому не хотелось, поэтому полицейский сел на оставленное им только-что место и, так как он уже основательно перекусил, стал дожидаться, когда «освоят» заказанные блюда его голодные спутники.

Глава XI Разговор в больнице

Расправившись с едой минут за тридцать, предводительница предложила всем проехать в больницу на свидание с престарелой женщиной:

— Ну вот, теперь можно и делом заняться и навестить нашу больную.

Ее слова прозвучали, как команда к действию. Королев, «сгорая» от нетерпения, вскочил первым и поспешил к машине. Вслед за ним проследовали и остальные его компаньоны. Однако, хоть они и торопились, но все равно ему пришлось дожидаться, пока они выйдут на улицу, стоя возле автомобиля и нервно теребя в руках бейсбольную кепку.

До терапевтического отделения стационарного излечения, где находилась в это время Кострова, добрались без каких-либо значимых происшествий. Зашли внутрь, где Багирова сразу же озадачила бывшего «опера»:

— Сеня, ты ведь у нас полицейский? Так вот: надеюсь тебе будет не сложно пойти и разузнать все о нашей старушке.

— Да, конечно, — согласился Королев и, сам, желая того же самого, поспешил выполнять поручение.

Он подошел к дежурившей на пропускном пункте медицинской сестре и, стараясь быть, как можно более вежливым, расположив к себе медработника произнес:

— Девушка, разрешите к вам обратиться?

— Да? Я Вас слушаю, — в тон ему ответила «контролерша».

— Мне сказали, что сюда доставили мою бабушку, — желая, как можно больше вызвать к себе доверие, продолжал участковый, — Ее зовут: Кострова Вера Сигизмундовна. Вы не подскажите в какой палате она находится и можно ли с ней увидеться?

— Подождите, я сейчас посмотрю, — сказала медсестра и стала внимательно изучать статистические журналы, — ага, вот такая имеется. Она находится в двадцать восьмой палате на втором этаже. У нее утром случился сердечный приступ. Операцию ей делать нельзя, в виду ее преклонного возраста, она ее просто не перенесет. Тем не менее ей провели необходимые терапевтические мероприятия, но до сих пор она не приходит в сознание. Вам придется обождать, и как доктор даст разрешение, я Вас обязательно к ней пропущу.

— Все ясно, спасибо, — разочарованно пробурчал Королев и направился в сторону ожидавших его в стороне спутников.

Вкратце он передал своим товарищам суть разговора, в ходе чего лицо его постепенно все более просветлялось, и, под конец, он выложил вдохновившие его мысли:

— Чего мы зря будем здесь сидеть и время терять? Поехали в «Эрмитаж», поищем пока второй Проклятый артефакт.

— Да, это было бы совершено неплохо, — высказала свое одобренье Виктория, — у нас есть еще целых полдня.

— Кстати, и я не сидел без дела, — вдруг вступил в беседу Ковальский, — мне тоже захотелось быть полезным, поэтому я, еще вчера вечером штудируя интернет, с абсолютной достоверностью выяснил, что в музее Зимнего дворца имеются «Золотая» и «Бриллиантовая» кладовые. Именно там, как мне кажется, и необходимо искать потерянное сокровище.

— Да, действительно, — согласилась Багирова, — скорее всего ты прав, но ведь туда же, наверное, нужно обязательно покупать билеты?

— Совершенно верно, — продолжал Аркадий, горделиво выпятив грудь, — так же подумал и я, поэтому досконально изучил работу этих работающих отдельны режимом загадочных экспозиций. У них имеется одно небольшое отличие: в «Бриллиантовую» пускают ежедневно по конкретному времени, начиная с тринадцати часов, в «Золотую» же каждый день условия посещения изменяются, и информация на текущую дату вывешивается на информационных стендах. Причем, есть еще одна особенность: для приобретения билета в «Бриллиантовую» кладовую обязательно требуется паспорт, посещение же «Золотой» возможно и без предъявления удостоверяющего личность основного российского документа. Билеты продаются только в день посещения, начиная с десяти часов тридцати минут.

— Эк, обрадовал, — фыркнула недовольно Виктория, — время то уже первый час, и все билеты, наверное, давным-давно «раскупились».

— Ты была быправа, Викуля, если бы не ошибалась.

— То есть?

— Еще сегодня утром я встал немного пораньше и попросил администратора, за определенное и достаточно немаленькое вознаграждение, послать кого-нибудь в «Эрмитаж» и приобрести на мои документы три билета в «Золотую» и «Бриллиантовые» комнаты. Так вот: только что он мне позвонил и сообщил, что мое поручение исполнено в точности. Нас ждут в музее в два часа дня в «Золотой» кладовой и в шестнадцать часов в «Бриллиантовой», так что прошу не мешкать и немедленно отправляться по назначению.

Все очень удивились такой находчивости Ковальского, а главное тому, что он тоже стал вносить свой вклад в это рисковое предприятие, поэтому, наперебой, поблагодарив за проявленную инициативу, все дружно вернулись в отель, где заполучили заблаговременно приобретенные пропуска, дающие право на осмотр драгоценных экспозиций Зимнего дворца. В дальнейшем, незамедлительно выдвинулись в сторону Дворцовой площади и успели как раз вовремя.

Осматривать кладовые решили все вместе, так как билеты были куплены на всех троих и на строго определенное время. Первый зал посещения — это «Золотая» комната «Эрмитажа». На ней особо останавливаться не следует — искомого предмета там все равно обнаружено не было. Следует лишь сказать, что в ней представлены: уникальные собрания скифских царей, изумительные по красоте и технике исполнения изделия мастеров Древней Греции, а также Сибирская коллекция Петра Великого. Здесь также можно насладиться созерцанием сокровищ Востока, среди которых наибольшую историческую ценность составляют драгоценные предметы Великих Моголов — дары правителя Ирана русскому Царскому Двору. Кроме того, не стоит оставить без внимания: филигранные китайские украшения, великолепные образцы парадного оружия.

Ознакомление же с экспонатами «Бриллиантовой» кладовой отважным соискателями представляется наиболее интересным. Прислонив к турникету билет, на котором значилось: «Экскурсионная путевка в особую кладовую Галереи драгоценностей: Бриллиантовую», миротворцы попали в настоящую сказку.

Они внимательно ознакомились со скифскими золотыми и серебряными украшениями от VII до II века до нашей эры. Изучили: сохранившиеся до наших дней образцы домашней утвари; золотые венки лавровых листей, которыми награждали людей, достойных жизни после смерти; золотые ажурные серьги, в том числе, и с изображением различным птиц. Все это было очень захватывающе и интересно, но больше всего внимание отчаянных компаньонов было привлечено к скифским захоронениям, обнаруженным на территории современной России, где, кроме всего прочего, были с гордостью представлены и шедевры наших древних предков. Именно среди этого Великолепия и была обнаружена интересующий экспедицию Проклятый талисман.

Он скрывался за пуленепробиваемым стеклом, располагаясь среди подобных ей золотых принадлежностей древнего обихода. Все, что было представлено экскурсоводом дальше: Христианские реликвии, Церковная утварь, кресты, изготовленные в средние века европейскими мастерами, фарфоровые изделия и посуда из горного хрусталя, подарки восточных владык русским императорам, наборы золотой посуды и предметы туалета, как и сам «Бриллиантовый» зал, интересовали «святую» троицу постольку-поскольку: цель была обнаружена. Теперь необходимо было разработать план, как вызволить ее из надежно-охраняемой кладовой.

Ровно в шестнадцать тридцать экскурсия закончилась, и соискатели решили еще раз попытать счастья в больнице, где находилась престарелая хранительница древней реликвии. Сделав перед этим кратковременный перекус (в этот раз уже никто не заказывал себе алкогольных напитков), путешественники отправились проведать больную.

В коридоре стационара, как только они вошли, к ним тут же обратилась дежурившая на вахте одетая в белый халат работница:

— Кострова вот только-что пришла в себя и очень хочет повидать своего внука. Ведь это Вы внук?

Тут дежурная взглянула на Королева, и глаза ее наполнились внезапным неописуемым ужасом, а лицо перекосилось от страха. Не в силах объяснить своего невольного чувства, она поперхнулась и принялась оглядываться по сторонам, пытаясь найти причину своих панических настроений. Спутников полицейского охватило аналогичное чувство, и они инстинктивно стали жаться друг к другу, отступая от Семена к стене.

Им было такое ощущение невдомек, а на самом же деле все было очень просто. Неугомонный призрак, до этого мгновения старавшийся держаться поодаль, вместе со всеми проник в помещения стационарной лечебницы. Чтобы успокоить собравшихся, полицейский небрежно махнул рукой, как бы отгоняя от себя пустоту, и тут же сказал:

— Не переживайте. Ничего непредвиденного не происходит. Очевидно, кому-то стало плохо, и душа приготовилась покинуть его тело. Так всегда бывает перед чьей-нибудь смертью. Это же больница: здесь иногда умирают.

Объяснение было довольно нелепым, но, как ни странно, оно произвело должное впечатление, и все только-что готовые впасть в истерику люди облегченно выдохнули. Сидевшая на вахте медсестра, отдышавшись, сказала:

— Можете пройти. Вам на второй этаж в двадцать восьмую палату.

— Спасибо. Мы знаем, — последовало общее заверение посетителей.

Поднявшись наверх, вся великолепная троица проследовала в указанном им направлении, и как только они оказались перед палатой, Королев внезапно сказал:

— Сначала дайте мне войти одному, а через пять минут, за мной следом, можете заходить и вы.

— К чему такие сложности? — недовольно сморщила симпатичный носик Виктория.

— Так надо. Помните, что было внизу? Это часть всего общего «представления», поэтому, чтобы спектакль непременно прошел успешно, пожалуйста, сделайте так, как я говорю.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — с недовольным видом согласилась самопровозглашенная руководительница всей этой миротворческой экспедиции.

Получив одобрение своим действиям, Семен поспешно зашел в палату. Изнутри тут же последовал возглас старушки:

— Батюшки-святы — это действительно «Ты»! Именно тебя я ждала все это время.

То, что днем ранее Вера Сигизмундовна не смогла узнать человека, которому обязана по завещанию мужа передать Проклятый талисман, объясняется просто элементарно: вчера при их встречи не ощущалось присутствие «Ангела-смерти». Теперь же он завис прямо над койкой престарелой старушки. Королев отлично видел этот неестественный сгусток воздуха, или же прозрачную массу, кому как удобней, но, как и прежде, данное явление было доступно для созерцания только ему одному.

— Вы сказали, — не замедлил начать полицейский беседу, — что передадите мне «монетку», как только определите, что можете это сделать. Как я понял, все необходимые подтверждения моих полномочий Вы сейчас получили. Не так ли?

— Да это верно, — не замедлила заметить Кострова, с опаской оглядываясь по сторонам, однако «Дух», сделав свое нужное дело, не замедлил покинуть помещение этой довольно уютной палаты, предоставив собеседникам возможность спокойно поговорить, — тем не менее, как ты, надеюсь, вполне понимаешь, у меня с собой ее нет.

— А, где же она?

— Она находится в моей квартире и спрятана в малой комнате в укромном месте, расположенном в левом дальнем углу под прочным паркетом. Он там разбирается и внизу находится надежный тайник. Именно там Ты и обнаружишь свой Проклятый талисман.

— Однако? А, как я туда попаду? — задал Семен совершенно уместный в сложившейся обстановке вопрос.

— Очень просто, — чуть слышно произнесла старая бабушка. Было очевидно, что она начинает терять свои силы, — дай мне из тумбочки сотовый телефон.

Участковый выполнил просьбу старушки и стал ожидать, что будет дальше. Набирая номер, Вера Сигизмундовна, переходя на полушепот, спросила:

— Как тебя зовут?

— Семен Королев.

Гудки шли ужасно долго, но к чести этой стойкой достойной женщины стоит сказать, что держалась она достойно, ни на секунду не теряя самообладания, очевидно желая довести до конца дело своего покойного мужа, невольно перешедшее ей по наследству. Когда с той стороны послышался старческий голос, Кострова, собрав всю данную ей от природы волю, произнесла своим обычным голосом:

— Агафья, сегодня к тебе придет Семен Королев. Дашь ему ключи от моей квартиры: он должен кое-что у меня забрать. Все поняла?

Вероятно, получив положительный ответ, бабушка сразу же успокоилась и, обращаясь к посетителю уже чуть слышным потерянным голосом, еле слышно промолвила:

— Возьмешь ключи у соседки.

В тот же самый миг, не успев даже выключить свой телефон, стойкая женщина испустила свой дух. Небольшой аппаратик выпал из ее ослабевшей руки и тут же плюхнулся на пол. Вот так, наполнившись чувством исполненного ею долга, закончила на земле свое бренное существование эта прожившая долгую жизнь целеустремленная женщина.

Глава XII Первый амулет

Двое других спутников зашли в палату как раз в тот момент, когда душа «покидала» покойную. Первый вопрос, который озвучили вновь вошедшие был таковым:

— Ты узнал что-нибудь?

— Нет, — решил немного разыграть своих компаньонов возбужденный недавним разговором полицейский сотрудник, приглашая их к выходу, — к сожалению не успел. Она умерла слишком рано.

Виктория, когда все оказались, наконец, в коридоре, в силу своей девичьей привычки оставлять всех виноватыми тут же «набросилась» на Королева с претензиями:

— Ну что, дождался? Бабушка умерла. Я же говорила надо всем было идти, уж я бы сумела выудить из нее все, что она только знает. Где мы теперь будем искать ее часть Проклятого сокровища?

— Ну, наверное, в тайнике, расположенном у нее дома, — улыбаясь, отвечал Королев, — нужно только ключи взять у какой-то Агафьи, якобы, живущей с ней по соседству.

— Так ты все-таки узнал! — воскликнула, восхищаясь Багирова и, пытаясь напустить страху, тут же, нахмурив брови, добавила, — Ну, и к чему все эти розыгрыши?

— Да просто так: чтобы немного разрядить обстановку, — ничуть не смутившись, отвечал избранный темными силами живой человек.

— Тебе это удалось, — скривив уголок рта в презрительной улыбке, вставил свое слово Ковальский, — я уж начал подумывать, что придется организовать в жилище старушки необоснованный законными документами обыск.

— Нет. Ничего такого делать нам не придется, — наставительно произнес бывший оперативник, — да и вряд ли с его помощью можно было бы чего-то добиться: тайник находится в таком месте, что без хозяев его найти вряд ли получится. Может, конечно, повезти, но процент вероятности в этом случае остается достаточно маленьким.

В этот момент миротворцы поравнялись с дежурной медицинской сестрой. И здесь Королев посчитал необходимым «отметиться»:

— Я же говорил ничего страшного не случилось, а просто кто-то готовился умирать.

— Что? Разве кто-то скончался?

На этот вопрос, уже подходя к выходу, Семен обернулся и, поглядев на достойную девушку, «поставил точку» в посещении этой больницы опечаленной фразой:

— Да, это была наша бабушка. Мир праху ее.

Покинув лечебное заведение, наши герои незамедлительно отправились, прямиком, к жилищу умершей. По дороге с помощью Аркадия выяснилось, что Агафья — это соседка, с которой он беседовал утром, что тем самым намного облегчало исход всего дальнейшего предприятия.

Позвонить в дверь старой женщины взял на себя обязанность полицейский. Когда старушка открыла, он, широко улыбаясь, вежливо произнес:

— Здравствуйте, бабушка (визитер не решился обратиться к ней по имени без отчества, которое, к сожалению, узнать так и не получилось). Я, Семен Королев. Вера Сигизмундовна поручила мне взять у Вас ключи от своей квартиры. Мне необходимо забрать там одну очень важную и ценную вещь.

— Да, — согласилась престарелая представительница прекрасного пола, — она мне звонила. Подождите, я сейчас вынесу.

После этих слов дверь ее квартиры закрылась, и хозяйка появилась лишь минут через десять-пятнадцать.

— Совсем памяти никакой не стало, — оправдывая свое долгое отсутствие, произнесла подруга покойной, — забыла куда положила, потому и еле нашла.

— Мы долго там не задержимся, — промолвил Семен, забирая ключи, — минут через двадцать я занесу их обратно.

Вслед за этим путешественники отправились осматривать квартиру умершей хранительницы древнего артефакта. Дверь открылась легко, и все они вошли внутрь помещений жилища Костровой. Помня наставления престарелой старушки, Королев сразу же отправился в нужную комнату, где подошел к левому дальнему углу. Там был установлен тяжелый старинный шкаф. Пришлось просить помощи у Аркадия и Виктории, чтобы сдвинуть его со своего места.

В освободившемся месте половой паркет действительно легко разобрался, освободив небольшой тайничок, сокрытый под полом. Засунув в него руку почти-что по самый локоть и немного пошарив, бывший сыщик легко обнаружил небольшую шкатулку. Достав ее наружу, в присутствии своих спутников, у которых, как и у самого «Избранного», в ожидании чуда горели глаза, он в торжественной обстановке произвел открытие крышки.

Их труды и надежды вознаграждены были полностью. В тайнике, действительно, находилась интересующий их первый добытый Зловещий предмет. Радуясь этому своему успеху, они, словно возбужденные дети, осматривали это свидетельство древнего Проклятого Богами Заклятья, но в руки брать ее никто не решался, кроме, конечно, главного героя, избранного темными силами для проведения этой Великой миссии. Когда все вдоволь налюбовались сокровищем, оно было убрано в карман, полы и обстановка в комнате приведены в порядок, и вся великолепная троица, покинув квартиру и возвратив Агафье ключи, отправилась в отель отдыхать после такого волнительного изнурительно-проведенного дня.

Оказавшись в гостинице, все стали готовиться ко сну. У каждого был свой номер, но располагались они тем не менее рядом. Семен только-что принял душ и вышел обмотанный ниже пояса полотенцем, когда в дверь его постучали.

— Открыто, — было его машинальным ответом.

Дверь тут же распахнулась, и на пороге появилась Багирова, одетая в легкий вечерний почти прозрачный халат. Увидев Королева в том виде, в каком он появился из ванной, она улыбнулась, но тут же убрав с лица улыбку и делая серьезным лицо, но все же как-то игриво спросила:

— А-а, не обсудить ли нам план по изъятию другой части сокровища уже из «Бриллиантовой» комнаты, расположенной в самом охраняемом в мире музее.

— А-а, Аркашка не будет против этого обсуждения? — задал довольно резонный вопрос отпускник-полицейский.

Словно в подтверждение этих слов, тут же раздался стук в дверь. Не желая никого компрометировать, Королев схватил свою одежду и, сказав Виктории, чтобы она сама открыла входную дверь в его номер, «нырнул» обратно в ванную.

Как и предполагалось, на пороге стоял Аркадий Ковальский. Не найдя свою возлюбленную в ее номере, обрусевший поляк пошел искать ее в соседних апартаментах. Увидев одеяние невесты, он не нашел ничего лучше, как спросить:

— Я, случайно, не помешал?

— Да, нет, — недовольно сдвигая к переносице брови, ответила молодая женщина, — Сеня домывается в душе, а потом мы хотели позвать тебя, чтобы обсудить план наших дальнейших действий.

Как видно, Багирова была настроена на совершенно другое время препровождение, но ее очень многое связывало с пресловутым Аркашей, и вот так просто рвать с ним она была не готова. Поэтому-то, покорившись судьбе, она пригласила войти его внутрь, и они оба стали добросовестно дожидаться, когда закончит свое омовение хозяин этого номера.

Ждать пришлось недолго, и буквально через пару минут показался и сам виновник этого небольшого собрания. Чтобы сразу поставить его в известность зачем здесь все собрались, молодая красотка, обращаясь к Семену, мгновенно произнесла:

— Пока ты мылся, к нам присоединился Аркадий. И раз уж все сейчас оказались в сборе, думаю, пришло самое время уже начинать наше, надеюсь, продуктивное совещание, необходимое для разработки плана изъятия древней реликвии из «Бриллиантовой» кладовой «Эрмитажа». Слово предоставляется товарищу полицейскому. Пусть он поведает нам свое видение решения этого непростого вопроса.

Королев поклонился, поблагодарил за оказанное ему доверие, перечислил множество эпитетов о том, как он несказанно рад, что именно ему предоставлена эта почетная миссия составить план ограбления самой охраняемой в мире сокровищницы. Закончив паясничать, он уже серьезно продолжил:

— Я думаю, что так, как получилось в первых двух случаях: Вашем, — был отдан поклон Багировой, — и в разработке уважаемой Костровой Веры, мать ее, Сигизмундовны, получить Зловещий амулет на простом интересе вряд ли получится. Я возьму на себя смелость предположить, что с тех пор, как он появился в музее, там сменился уже не один сотрудник, и явное его значение давно было потеряно. Если мы сейчас начнем всех про древний артефакт кого-то расспрашивать — это вызовет ненужные подозрения и его только надежнее спрячут и тщательнее станут оберегать.

— Хорошо, — вымолвила Виктория, — все это верно. Но что, конкретно, ты предлагаешь?

— Ее нужно попросту выкрасть, — уверенным тоном заявил сотрудник, вроде как, правоохранительных органов.

— Выкрасть!? — недоверчиво усмехнулся доселе молчавший Ковальский, — и как ты, интересно, собираешься это сделать? Ведь для того, чтобы «взять» «Эрмитаж» потребуется целая вооруженная до зубов армия.

— Я абсолютно с этим согласна, — на преминула высказать и свое мнение госпожа «Совершенство», — как мы сможем осуществить это беспрецедентное похищение.

— Кто дослушает до конца, тот узнает, — съязвил Семен и продолжил, — Я признаю, что здание тщательно охраняется и брать его штурмом — идея глупая и совершенно бесперспективная. Поэтому кражу будет необходимо совершить днем во время экскурсии.

— Интересно!? — воскликнул Аркадий, вскакивая со своего удобного стула, — И, как ты собираешься это сделать? Разбить пуленепробиваемое стекло?

Багирова на этот раз промолчала, напряженно вглядываясь в довольное лицо выбранного ею «докладчика», пытаясь понять: «Какую же хитрость этот субъект придумал»? Но попытка «завладеть» мыслями хитрого ритора оказалась бесплотной, и она тут же вся «превратилась в слух», впитывая каждое слово. Сотрудник органов внутренних дел между тем подходил к главной части своего, как ни крути, преступного замысла:

— Я согласен — разбить стекло нельзя. Да и делать это в зале, наполненном «зевающими» людьми, было бы достаточно шумно и сразу же привлекло бы к себе ненужное нам пристальное внимание. Однако, для того, чтобы уничтожить прочную стеклянную преграду, ее необязательно бить, ее можно попросту растворить.

— Вот так, так? — засмеялся неугомонный Ковальский (чувствовалось, что ревность «сжигает» его изнутри, забирая его обычную порядочность и спокойствие), — Я же вообще-то думал, что стекло ничем растворяться не может, недаром вся посуда, в том числе, и в химической промышленности изготавливается только лишь из стекла.

— Твой довод, Аркаша, конечно же, весьма убедителен, — переходя на торжественный тон и поставив руки в боки, продекламировал Королев, — однако, к сожалению, я не успел довести до вас раньше, что еще до службы в милиции, то бишь полиции, я успел окончить Химико-Технологический институт, где особенно уделял внимание всяким там растворителям. Так вот: есть такое химическое соединение, оно называется: «Фтор-водород», или еще «Плавиковая кислота». Вступая в реакцию с двуокисью кремния, он выделяет «Фторид Кремния» — газ и обыкновенную воду. Это единственный реактив, способный бесшумно и незаметно уничтожить любую стеклянную преграду — пусть даже высокой прочности.

— Интересно, где ты собираешься достать этот крутой реактив, — оживилась Виктория, — ведь, как я понимаю, в обывательском обиходе его, попросту, нет?

— Совершено правильно, — согласился Семен и продолжил, — эту кислоту можно, конечно, получить в домашних условиях, смешав любую соль «Фтора», скажем с «Серной кислотой», но эта реакция идет с выделением очень ядовитых паров, поэтому браться за это самим и производить вещество не в лабораторных условиях — это крайне рискованно.

— Как же ты собираешься ее получить? — продолжала допытываться Багирова.

— Вот это я поведаю утром: над тем, где достать нужный нам реактив, я пока работаю, и мысль до конца еще не созрела.

На этой, пусть и не совсем торжественной, ноте собрание посчитали оконченным, и все немедленно разошлись по своим номерам.

Глава XIII Путешествие на родину

Ночь прошла спокойно, и никто Королева не беспокоил. Он спал практически «мертвым» сном совершенно без сновидений. «Дух», очевидно, решил оставить его на какое-то время в покое, либо же он был занят куда более важным делом, чем просто давать напутствия своему «подопечному».

Наутро Семен проснулся впервые за последнее время отдохнувшим. Немного повалявшись в постели и поразмыслив, он встал с твердо-принятым за ночь решением. Озвучить его он посчитал нужным, когда все собрались за завтраком в близлежащем кафе:

— Я знаю, где можно достать реагент, но для этого мне необходимо на несколько дней отлучиться.

— Хорошо, — спокойно вставила Багирова, — мы поедем с тобой.

— Нет, — несговорчивым тоном выразил возражение «Избранный», — я поеду один. Это дело очень тонкое, я буду встречаться с одним своим старым знакомым, и если со мной вдруг будут незнакомые ему люди, то вся операция, направленная на добычу сверхопасного реактива окажется под угрозой.

— Ладно, — почему-то без колебаний, согласилась молодая красивая женщина, — а нам что прикажешь здесь делать?

— Ну, я думаю, что, находясь в самом красивом городе России и ее, так сказать, культурной столице, вы найдете чем заняться и где убить свое время. Посетите музеи, выставки, театры, другие развлекательные мероприятия, глядишь, мое отсутствие останется незамеченным.

— Только ты давай побыстрей, не задерживайся. Да? И, как быть с сокровищем?

— Одна нога здесь другая там. Мне самому необходимо спешить: отпуск у меня не резиновый, а работу, пусть и достаточно нелегкую, но все же терять мне не хочется. А золотые монетки я спрячу в самом безопасном месте — в камере хранения на железнодорожном вокзале.

Этими словами была «поставлена точка» в этом непродолжительном совещании членов команды, и как только завтрак был ими закончен, Королев стал собираться в дорогу. Как нетрудно догадаться, его целью было посещение Химико-Технологического института — места, где с гарантией должен был находиться готовый «Фтор-водород». Полицейский вспомнил, что его закадычный друг-однокурсник: доцент Барханов Дмитрий Константинович, около пяти лет назад был назначен заведующим кафедрой неорганической химии, что значительно облегчало продвижение к цели.

Весь далекий путь до города, где прошли его молодые годы, прошел без каких-либо происшествий. Оказавшись на железнодорожном вокзале, Семен тут же набрал номер своего дорогого приятеля и сообщил ему о своем желании непременно увидеться. Рабочий день уже подходил к концу, и ему была назначена немедленная «аудиенция», причем, в стенах родного некогда института. Ни секунды не размышляя, «Избранный», посчитав необходимым сразу же воспользоваться данным ему приглашением, отправился в высшее учебное заведение.

Пост охраны он преодолел без особых препятствий: там были предупреждены о его скором визите, единственное, сверили его документы, установив таким образом личность этого посетителя. Как только все формальности были соблюдены, полицейский тут же отправился в кабинет своего старого друга.

Прием был довольно теплым. Пусть приятелей и разбросала по свету жизнь, а виделись они крайне редко, однако та часть их «бурной» далекой молодости, где им приходилось делить и еду, и кров, навсегда осталась у обоих в воспоминаниях, отложившись в сердцах невероятной привязанностью.

Как только Семен оказался в кабинете заведующего кафедрой, тот, совершенно не смущаясь своего высокого положения, заключил офицера в крепкие мужские объятия. Это был солидный мужчина, такого же возраста, как и наш главный герой, достигший чуть больше сорока двух лет. Ростом мужчина был выше ста восьмидесяти сантиметров, но ниже ста девяноста. Плотная фигура выдавала умеренную слегка-заметную полноту. Его круглое довольно приятное лицо украшалось аккуратно-подстриженными усами черного цвета и такой же бородкой, обритой по щекам, с частичной проседью в середине. Зоркие темно-карие глаза слегка прикрывались нависшими над ними густыми бровями, «светились» невероятным умом, эрудицией и въедливой проницательностью. Его в верхней части полысевшая голова в височной и задней части скрывалась под начинающими седеть черными волосами. Прямой красивый нос удерживал на себе прямоугольные очки в золотой оправе. По всему было видно, что человек этот вполне достоин своего научного места, что он обладает твердым характером, четкой жизненной позицией, огромными знаниями и вполне способен руководить ученым персоналом этого института. В отличии от своего гостя, одетого, как уже говорилось, в матерчатые брюки, кожаную куртку и ботинки военного образца, одеяние этого типичного представителя Российской науки на тот момент составляло: лоснящийся дороговизной темно-зеленый полосатый костюм, белую накрахмаленную рубашку, клетчатый дорогой галстук и начищенные до блеска черные туфли. Не смотря на такое различие в общественном положении, встреча друзей прошла, как будто встретились два молодых приятеля-однокурсника.

Вдоволь насладившись радостными эмоциями, охватившими их в результате такой долгожданной и нечаянной встречи, Барханов открыл в шкафу потайной ящик и достал оттуда бутылку элитного коньяка. Ловко нарезав лимончик, он сложил его на тарелку и, поставив это нехитрое угощение на оббитый материей стол, сел напротив своего долгожданного гостя, после чего стал разливать напиток по стопкам.

Когда небольшие чарки были наполнены, доцент выложил тост — краткий, но достаточно содержательный от переполняющих встретившихся людей положительных чувств:

— Ну, за встречу что ли?

— За встречу, — растроганным голосом произнес Королев.

Далее, последовала еще не одна череда торжественных тостов, и когда закончилась эта бутылка, то за ней тут же была выставлена вторая. Почав ее, «собутыльники» пустились в воспоминания.

— Вспоминаешь ли ты, Сеня, дни нашей студенческой жизни? — произнес Дмитрий заплетавшимся голосом.

— Да, конечно, — вторил ему собеседник.

— А, помнишь, как мы, вот такие же полупьяные, лазили в общагу к девчонкам, самым что ни на есть невероятным довольно опасным способом.

— Разумеется. По балконам. И добирались таким образом: аж до девятого этажа.

— Вот именно, — грустно проговорил Дмитрий Константинович, — ну, а смог бы ты сейчас повторить точно такой подвиг?

— Если быть до конца откровенным, то в силу своей работы мне приходится делать вещи и куда более сложные, — ничуть не преувеличивая, отвечал бывший оперативник.

— Да, тут ты, конечно же, прав, — вдруг что-то как будто вспомнив, грустно промолвил Барханов, — твоей работе не позавидуешь.

— Тем не менее она позволяет мне всегда держать себя в форме.

— А, вот я себя совсем запустил. Никаких физических нагрузок и упражнений. Дом, жена, дети, работа. Никаких развлечений, никакого адреналина в крови. А ведь его присутствие просто необходимо для нормальной работы всего организма.

— Зато у меня его переизбыток. Я бы с радостью поделился, вот только не знаю, как это сделать.

— Вот как раз этим мы с тобой сегодня вечером и займемся, — сказал руководитель кафедры, набирая номер на своем сотовом телефоне, — ты выплеснешь свой, а я заряжусь своим.

Далее, он позвонил супруге и предупредил ее, что должен задержаться в этот день на работе и, возможно, ему даже придется заночевать в институте. Очевидно, такие эксперименты в его трудовой деятельности были, далеко, не в диковинку, так как жена совершенно не удивилась и, нисколько не сопротивляясь, сразу же согласилась с таким достаточно ненормальным решением дорогого супруга.

— И, где мы будем этим всем заниматься? — поинтересовался уже достаточно захмелевший полицейский сотрудник.

— Узнаешь, — отвечал довольный преподаватель, радуясь, что, наконец-то, ему представился повод отойти от житейских и будничных дел и предаться необузданному в каждом человеке желанию к мирским утехам и развлечениям, — сейчас допьем эту бутылку и поедем в одно миленькое местечко, где есть молодые и красивые девушки. Только на этот раз мы не полезем вверх, а напротив, спустимся вниз.

Заинтригованный предстоящим увеселением Королев охотно согласился принять в нем самое непосредственное участие. Лишь только закончился элитный коньяк, два уже изрядно подвыпивших приятеля вышли из института и, поймав такси, отправились по назначенному Бархановым привлекательному маршруту.

Заведующий кафедрой неорганической химии привез своего былого товарища в место, совершенно не соответствующее его высокому рангу. Как не гнал от себя эту мысль участковый, но их увеселительная прогулка продолжилась в стриптиз-баре. Подивившись такому неординарному выбору человека, в высшей степени интеллигентного и порядочного (видно ничто человеческое и им не чуждо), гость, изрядно уже находившийся под воздействием алкоголя, полностью расслабился и принялся наслаждаться программой, предложенных развлечений.

В тот вечер наиболее запоминающимися оказались находившиеся ближе всех к двум друзьям, две молодые и прекрасные девушки.

Первая была ростом — чуть ниже среднего. Ей едва исполнилось восемнадцать лет. Худощавое телосложение ее выделялось довольно изящными формами и в общем сочетании выглядело просто великолепно. Маленькие стройные ноги эффектно удлинялись за счет изящных туфелек, имевших довольно высокий каблук. Лицо было настолько миловидным, что невольно приводило к мысли о том, что может такая прекрасная девушка делать в таком неприглядном месте. Эта физиономия особенно отличалась большими выразительными голубыми глазами и маленьким немного вздернутым носиком. Дополнялось все это великолепие пухлыми идеальной формы коралловыми губами. Ко всему прочему, она была, конечно, блондинкой.

Вторая девушка была немного старше первой, и возраст ее настойчиво приближался к двадцати двум годам от рождения. Она казалась чуть выше, что вполне соответствовало в этом случае истине, так как рост ее стремился к отметке в сто семьдесят сантиметров. Фигура ее была идеальной, где третьего размера грудь, удачно гармонировала с почти-что «осиной» талией и широким тазом. Ее и без того длинные и прямые ноги казались невероятно длинными, что особенно подчеркивалось обутыми на них туфлями на завышенном каблуке. Круглое лицо, имеющее широкие готовые выскочить из орбит каре-зеленые глазки, отличалось невероятной привлекательностью и было украшено прямым маленьким носиком, тонкими губками, а также аккуратными детскими ямочками на обеих щеках. Завершали портрет длинные кудрявые каштанового цвета волосы во время ее откровенного танца постоянно оказывающиеся — то спереди, то сзади.

Из одежды на обоих девицах были вышеупомянутые туфли, а также полупрозрачное кружевное белье.

Глава XIV Незапланированный конфликт

Вечер прошел просто великолепно. Единственное, впечатление портила компания подвыпивших молодых людей, расположившихся в противоположной стороне зала. Они вели себя дерзко, агрессивно, в результате чего представители службы охраны неоднократно вынуждены были делать им замечания, призывая поумерить свой пыл и вести себя немного достойнее. Однако, доводы работников безопасности мало влияли на их поведение: они «сорили» деньгами, а такие клиенты пользуются большим спросом в подобного рода увеселительных заведениях, поэтому все требования, призывающие к тишине и спокойствию, носили чисто формальный характер.

Друзья за все время своего нахождения в баре выпили только по одному слабоалкогольному коктейлю и к его закрытию, точнее к двадцати четырем часам, были уже практически трезвые. Выходя из ночного клуба, они решили немного прогуляться по улице, пока им не посчастливиться поймать ночное такси.

Их путь проходил так, что они невольно оказались рядом с переулком, граничащим с задней частью развлекательно-стриптизного заведения. Вдруг, до слуха Королева донеслись приглушенные крики, как будто кто-то кому-то зажимал рукой рот, сопровождаемые отчаянными женскими всхлипываньями. Ситуация бывшему оперативнику была довольно знакомой. Он точно знал: там совершались противоправные действия, направленные против личности, и несомненно кому-то требовалась его помощь.

Верный своему служебному долгу полицейский поспешил на шум, не замедлив припуститься бегом. Барханов, понимая, что может быть так же полезен, тут же последовал за товарищем. Повернув за угол, они стали свидетелями того, как та самая компания неуравновешенных молодых людей, состоящая в количестве не менее пятнадцати человек, издеваются над недавними очаровательными танцовщицами. У них уже была сорвана снизу одежда, и не вызывало никаких сомнений то, какие именно намерения разболтавшаяся молодежь собирается применить к своим жертвам.

Времени на раздумья не было совершенно, поэтому Семен решил взять инициативу в свои руки и отвлечь внимание преступников на себя. С этой целью он пронзительно свистнул и, когда все пятнадцать одуревших от вина и наркотиков молодых придурков в одно мгновение обернулись, спокойно промолвил:

— Здравствуйте, дорогие ребятки. Я, конечно, пониманию, что отсутствие должного контроля и воспитания, вседозволенность и все-доступность одурманивающих веществ, а также неугомонная тяга к женскому телу, абсолютно отключили ваш разум. Поэтому я, поскольку являюсь сотрудником нашей славной полиции, призываю вас, пока еще не достаточно поздно, включить свои ополоумевшие мозги и отпустить этих двух симпатичных ни в чем неповинных девушек. Обещаю, что только лишь в этом случае, пока вы не совершили ничего, что могло бы повлечь наступление более тяжких последствий, я не предам ваши преступные действия широкой огласке, и все что здесь сегодня случилось останется между нами.

— Да, пошел ты, дядя, — смачно сплюнув на землю, произнес один из подонков, очевидно, занимающий главенствующую позицию в этой «отмороженной» группе. Он явно сразу оценил, что противников только двое, и вряд ли они смогут достойно противостоять его разгулявшейся банде. Поэтому, приняв вызывающую позицию и отстранившись от своих более слабых жертв, нагло улыбаясь, грубым голосом прокричал, — сами катитесь отсюда, пока не огребли здесь — по полной, а то сейчас кому из нас будет мало — используем вас вместо этих двух потаскух.

Его приятели, оценив шутку своего предводителя, разразились громогласным нескончаемым хохотом. Участковый в это время шепнул Дмитрию Константиновичу:

— Отойди в сторонку и позвони в полицию.

Сам же начал сближение с обезумевшей молодежью. Парни — все пятнадцать человек — одновременно отпустили танцовщиц и выстроились за своим главарем, образовав некий полукруг, ожидая его команды к активному действию. Между тем Королев остановился в пяти метрах от агрессивно-настроенных «беспредельщиков» и попытался еще раз достучаться до их «потухшего» разума:

— Все-таки, «детки», подумайте: стоит ли вам относится к моей скромной персоне столь не серьезно? Ведь в любом случае итогом нашего бесславного «рандеву» будет ваш однозначный «заезд» либо на кладбище, либо в тюрьму. Так стоит ли начинать то, что заранее известно, как проигрыш.

Не воспринимая всерьез слова одинокого воина, все очумевшие ничего не соображающие пятнадцать молодых наркоманов разразились громким бессовестным смехом. При этом, они начали продвигать свой полукруг, пытаясь заключить помешавшего им смельчака в живое кольцо. Королев, хорошо понимая, чем это может закончиться, стал пятиться назад, отодвигаясь медленным шагом. В этот момент кто-то из них воскликнул:

— Бейте его!

И все разом набросились на врага. Семен имел отличную подготовку, а потому смог успешно отразить семь ударов и увернулся еще от не менее чем десяти. Однако, натиск был так велик, тумаки сыпались со всех окружавших его сторон, и постепенно бывший оперативник стал пропускать предназначавшиеся ему атаки, а в конечном итоге, был сбит с ног на покрытую асфальтом поверхность. Вот тут разъяренная толпа взвыла от нахлынувшего восторга, и все пятнадцать членов безжалостной банды стали с остервенением вышибать душу из тела посмевшего воспрепятствовать их безумствам, пусть и смелого, но все же одинокого, человека.

Барханов, сделав сообщение по ноль два, как истинный друг бросился своему давнему приятелю на такую нужную выручку, но он-то, вообще не имея никакой подготовки, был тут же выведен из состояния равновесия, и часть «отморозков», «отсоединившись» от Королева, принялась угощать пинками доцента кафедры неорганической химии.

Дело принимало вполне очевидный трагический оборот, а разъяренные подонки торжествовали свою незаслуженную победу. Полицейский, по воле случая, так неудачно оказавшийся в том самом месте, где бесчинствовали местные наркоманы, уже готовился потерять сознание, как внезапно почувствовал, что в его голове происходит что-то странное и достаточно необычное.

Человеческие возможности безграничны. Все эти тайны скрываются в нашем мозгу, у которого в работе задействована лишь небольшая его половина. Так вот: Королев отчетливо ощутил, как что-то, или, лучше сказать кто-то, пытается нащупать эту скрытую часть и настойчиво ее открывает. Внезапно он понял, что это наконец получилось. Вмиг осознав чьих это рук дело и отдавая благодарность появившемуся, как нельзя более вовремя, «Духу», он начал действовать совсем по-другому. В нем как будто родился совершенно неизвестный ему индивид. С этой минуты все пошло намного веселее, быстрее, сильнее.

Словно «выстрел» к нему вернулось сознание, настолько все было резко. Открыв глаза, служитель закона заметил, что в лицо ему летит обутый на чью-то ногу ботинок. Совершенно не желая устанавливать личность владельца и не испытывая, при этом, никаких угрызений совести, он перехватил это пытающееся сделать ему больно «орудие» и, прокручивая одной ладонью за стопу, а другой — за пятку, крутанул конечность с такой силой, что было слышно, как хрустит ломающаяся в тазобедренном суставе обычно прочная кость.

«Минус один», — промелькнула мысль в голове Семена, энергично переворачивающегося на живот и принимающего позицию — упор лежа, с одновременным переводом тела: ногами вверх, с отрыванием одной руки от земли. То, как впоследствии двигался Королев, этому позавидовал бы любой чемпион по брейк-дансу. Его корпус крутился — то опускаясь на землю, то снова взмывая, выкидывая стопы то вверх, то расставляя их в стороны.

Результатом таких его действий стало образование вокруг него территории, достаточной для того, чтобы подняться и осмотреться. Это было необходимо еще и затем, чтобы увидеть, что его другу в этот момент приходится плохо. Применив акробатический трюк, прыжком вставая в опорную стойку на руки, с последующим продвижением тела вверх и вперед, сотрудник органов внутренних дел мгновенно оказался возле своего институтского сотоварища. Его в это мгновение избивали пять человек.

Первый, возникший на пути полицейского, получил сногсшибательный тычок кулаком в левое ухо, от чего тут же лопнула барабанная перепонка, заливая ушную раковину бурого цвета достаточно липкой жидкостью. Черепно-мозговая травма была обеспечена. Что следовало еще и из того, что парень медленно опустился на колени и также плавно повалился на асфальтовое покрытие.

Второй и третий, не ожидавшие ничего подобного и продолжавшие энергично пинать свою жертву, были остановлены воздействиями стоп на подколенные суставы. Потеряв равновесие и упав, они явились легкими жертвами для непредвиденного ими прыжка с пинком ногами одному в паховую область, а другому в черепную коробку. В первом случае мучитель стал извиваться, корчась от боли, во-втором, после характерного хруста, неестественно хрюкнул и тут же затих.

Оставшиеся двое остановились. Было очевидно, что никто из них не ожидал такого развития событий, поэтому они поспешили переключиться на отражение атаки, но было уже достаточно поздно.

Четвертый, через пресловутые ножницы, выраженные поднятием согнутой в колене левой ноги, с последующим выбросом правой, получил сокрушительный удар в нос, где у него была сломана не только переносица, но к тому же и верхняя, и нижняя челюсти.

С последним было проще всего. Воздействовав ногой в его паховую область, бывший оперативник, когда туловище неприятеля немного согнулось, «нежно» обхватил ладонями его голову — левой за затылочную часть, правой за подбородок — сделал давящее движение в одну сторону и, почувствовав, что мышцы шеи сопротивляясь напряглись, произвел резкий рывок в другую. Послышался хруст ломавшихся позвонков.

Шесть супостатов было выведено из строя, но оставалось еще девять, готовых под воздействием алкоголя и наркотиков на любые безрассудные действия. И они не заставили себя долго ждать. Пока трещали хрящи позвоночника, соратники покойного, вооружившись: кто захваченными с собой ножами — таких оказалось трое, кто палками — этих было двое, а кто железными трубами — таких оказалось четверо, уже спешили к нему на помощь. И не успев еще отпустить голову убиенного, Королев краем глаза увидел, что ему в голову летит брошенная одним из нападавших железная бита.

С невероятной ловкостью он перехватил летящее орудие, больше подходящее для игры в городки, а не для вышибания человеческих душ. Повернувшись вокруг своей оси и перекинув, прокручивая, трубу из руки в руку, отважный наполненный потусторонней силой герой таким образом сумел привести ее в состояние спокойствия, нейтрализовав летящую ударную силу.

— Ну, вот теперь и у меня есть чем защищаться, — ехидно усмехаясь, произнес офицер.

— Убью, «Суку», — крикнул главарь и, точно также вооруженный металлической трубой, бросился на противника.

Его приверженцы не преминули поступить точнотакже.

Первым достиг цели парень, держащий в руках деревянную палку. Бедняга: он даже не успел ею, как следует, размахнуться. Королев опустился на одно колено, с одновременным выбросом своего орудия, направив его концом вперед. Попав нападавшему в солнечное сплетение, полицейский надолго «отбил» у него желание драться.

В этот же момент Семен заметил, как на его голову опускаются сразу две биты, одна из которых была главаря. Сделав кувырок через голову, он оказался сзади противника и, тут же поднявшись, мощнейшим ударом переломил шейные позвонки безжалостного организатора жестоких бесчинств.

Тут же он заметил, как один из «бойцов», вдруг внезапно бросив свое оружие, бросился бежать и, как следует разогнавшись, ударился лицом и передней частью тела о кирпичную стену, после чего медленно осел на асфальтовое покрытие. С этим было уже все понятно. «Ангел-смерти» делал свое «грязное» дело.

Оставалось шестеро. Потеряв своего предводителя, они уже не были столь активны. Двоих, вооруженных ножами, Семен с легкостью вывел из состояния равновесия, с последующей потерей сознания. Для этого ему потребовалось произвести красивейший пируэт. Уперев трубу в землю, он, удерживая ее обеими своими руками, резко переместил ловкое тело, придав ему дополнительно ускорение. Движениями своих ног он осуществил такой сокрушительный удар, что у его оппонентов не осталось другого выбора, как повалиться на землю.

Остальные в этот же момент побросали свои ножи и биты и, молитвенно сложив вместе ладони, умоляли их больше не трогать. Однако, продолжая действовать по инерции, бывший оперативник помог лишиться чувств еще одному неприятелю, сделав руками ножницы — при удержании палки, резко выкинув вперед правую, одновременно подтягивая к себе левую так, что верхняя часть орудия попала в лоб недавно безжалостному противнику. Тот медленно опустился на покрывающий землю асфальт, не подавая более признаков жизни.

Оставшиеся на ногах трое других «отморозков» явно были уже полностью трезвыми и только молча стояли. Их колотила нервная дрожь: они созерцали валявшихся на «поле брани» своих искалеченных и мертвых товарищей. Было совершенно очевидно, что продолжать дальнейшие наступательные действия они, попросту, вряд ли отважатся.

Глава XV Пробный эксперимент

В этот момент — как всегда вовремя — на территорию побоища въехала полицейская машина. Поочередно выскочившие из нее один за другим сотрудники СОБРа скомандовали: «Лечь всем на землю». Этой же команде подчинились и участковый со своим изрядно потрепанным другом. Когда же уже все были обездвижены, наконец, стали разбираться в чем дело. Естественно, что Королев и Барханов были не виноваты, однако им, как и двум потерпевшим девицам, было предложено проехать в ближайшее отделение, где необходимо было выяснить все обстоятельства произошедшего инцидента.

Друзья испытывали страшные муки от полученных в драке телесных повреждений, но, несмотря на это, их продержали в РОВД всю ночь и отпустили только под утро, обязав не покидать территории города до окончания следствия. Семен подчиниться категорически не мог, но не стал заострять на этом чьего-либо пристального внимания.

Когда бывший оперативник и заведующий кафедрой неорганической химии вышли на улицу, то Дмитрий Константинович, уже давно отошедший от первого впечатления, возникшего у него в результате встречи с лучшим другом, неожиданно для обоих спросил:

— Ты чего, Семен, к нам? Я думаю, что кроме того желания, чтобы повидать былых товарищей, ты преследуешь какие-то другие более важные цели. Или же я не прав?

— Да, конечно же, прав, — смущенно произнес Королев, отводя свои глаза в сторону.

— Так что же все-таки тебе надо? — продолжал допытываться Барханов.

— Надо мне Дима один реактив, который я могу достать только в нашем институте, но который мне страшно необходим для успешного окончания одного очень ответственного и секретного дела.

— Какой именно реактив?

— «Фтор-водород» — он же «Плавиковая кислота».

— Я знаю, что это такое, — улыбаясь, проговорил руководитель кафедры Химико-Технологического института, — но позволь узнать, зачем она тебе понадобилась? Ты же должен знать: что обращение с ней крайне опасно и при неправильном подходе может повлечь наступление очень тяжких и серьезных последствий.

— Я же сказал, что она необходима для важного и секретного предприятия, — неуверенно настаивал Королев, отлично понимая, что если он расскажет истинное предназначение, то друг сочтет его сумасшедшим и ничего не даст, но потом, вдруг, его осенила мысль и он тут же начал ее излагать, — мне необходимо расплавить пуленепробиваемое стекло в одной очень существенной двери, от которой по небрежности потеряли ключи.

— Да? Ну, тогда это, в корне, меняет все дело, — произнес Дмитрий Константинович, делая серьезным лицо и, конечно же, ни на йоту не веря в это совсем не правдивое объяснение, — реактив я тебе безусловно дам, только, смотри, при обращении с ним соблюдай крайнюю осторожность.

Так за разговорами они потихоньку добрались до института химии и технологии. Когда они заходили внутрь, охранник — молодой красивый парень с темными глазами и такими же волосами, с продолговатым овальным лицом — увидев то, в каком виде они находятся состоянии, очень изумился, но все-таки не посмел не пропустить внутрь одного из руководителей этого учебного заведения и его уже знакомого ему спутника.

Было как раз воскресенье и в здании почти никого не было. Друзья прошли в помещение кафедры неорганической химии, где в одной из лабораторий доцент извлек пластиковую бутылку с содержащейся в ней необходимой для успеха незаконного предприятия жидкостью.

— Мне еще какой-нибудь предмет, — вдруг словно что-то вспомнив, выпалил Королев, — типа шприца, из которого, не торопясь, можно струей в одну точку целенаправленно брызгать, разрушая поверхность стекла в одном месте только лишь так, чтобы пролезла рука.

— Есть у меня и такой инструмент, — снова улыбнулся словам своего давнего друга Барханов, — и его, как и кислоту, я смогу тебе дать. Кроме же того, я дам тебе одно ноу-хау — это специальные фильтры, вставляющиеся в нос, чтобы, когда ты будешь взаимодействовать с препаратом, его пары случайно не попали тебе в легкие.

— Да? Вот это бы было вообще замечательно, — воскликнул обрадованный таким отношением участковый, становящийся по ходу этого предприятия комбинатором, который, кроме всего прочего, незамедлительно уточнил, — интересно, сможем ли мы сейчас попробовать, как это все будет происходить, а то я давно не практиковался в работе с химреактивами и не уверен смогу ли все произвести достаточно правильно?

— Такой эксперимент вполне можно устроить, тем более что в лаборатории имеется все для этих целей необходимое, — заключил Дмитрий Константинович и начал готовить препараты к проведению их испытания.

Он установил под вытяжку шестимиллиметровое стекло, взял в руки пластиковый прибор, очень напоминающий шприц, однако, он тем не менее был еще оборудован электронной системой. Заполнив его под вытягивающим устройством интересующей жидкостью, доцент привел в действие это устройство, одним незначительным нажатием кнопки, расположенной на его панели, и из зауженной горловины тут же стала равномерно вырываться струя реактива. Попадая на стекло, она безвозвратно его разрушала, образуя отверстие, постепенно увеличивающее по мере воздействия реактива. Создавалось впечатление, что это сварщик газорезкой режет железо: так все это было похоже. Между тем, в отличии от того процесса, где в качестве отходов образуется шлак, в данном случае не оставалось совсем ничего. Получаемый в результате реакции фторид кремния улетучивался, а вода под воздействием высокой температуры сразу же испарялась. Таким образом, получалась совершенно безотходная процедура.

Такое положение дел было только на руку Королеву. Он поблагодарил своего друга за предоставленные в его распоряжение реактив и электронный «пульверизатор». Потом как будто вдруг еще что-то вспомнив, полицейский хлопнул себя рукой по лбу и тут же сказал:

— Послушай, дружище, тут такое дело: я пускаюсь в довольно опасное предприятие, и чем все это может закончится, одному Господу Богу известно. Если не будет только тебе это в тягость и не создаст дополнительных проблем, то не смог бы ты выполнить еще одну мою просьбу?

— Какую? — простодушно промолвил Барханов.

— Не смог бы ты дать мне еще небольшой пузыречек эфира? Что-то мне подсказывает, что он мне в этом путешествии будет просто необходим.

— Без проблем, — произнес доцент, доставая из шкафа с реактивами запрашиваемый давним товарищем препарат.

Получив все необходимое, отважный герой со спокойной душой отправился на вокзал, чтобы купить билет до Санкт-Петербурга, куда поезд должен был следовать через два часа с небольшим.

Как только Королев очутился в плацкартном вагоне, он немедленно постелил себе постель (поскольку время было уже вечернее — это не вызвало ни у кого лишних вопросов) и, преспокойненько уложив себя в приготовленное им ложе, немедленно «провалился» в мир сказочных сновидений.

Лишь только сомкнулись его глаза, к нему немедленно явился с претензией «Дух». Он был крайне недоволен и немедленно принялся выдвигать суть своих негодующих мыслей:

— Послушай, Сеня, ты совсем что ли с «кукушкой не дружишь»? Ведь я же, кажется, просил тебя не ввязываться ни в какие сомнительные мероприятия и, по возможности, как можно лучше себя беречь. Вся твоя вчерашняя бравада могла кончиться очень плохо, не появись я в том случае вовремя. Как ты считаешь?

Возразить на этот достаточно убедительный довод было бы нечего, и полицейский, виновато вздыхая, грустным голосом отвечал:

— Прости меня. Конечно, я понимаю, что совершил непростительную ошибку, но тем не менее, как не крути, мой основной долг — это вступаться за граждан, подвергшихся противоправным неправомерным действиям.

— Все это похвально, но представь на минуту, чтобы с тобой было, если бы я не успел задействовать в твоем мозгу скрытые в нем возможности, добавившие тебе: физической силы, звериной выносливости и непревзойденной реакции? — сказал призрак революционного атамана и усмехнулся, скривив в улыбке только одну правую сторону своего лица.

— Но, что же по-твоему я должен был делать? Пройти в том случае мимо?

— Нет, — резко отрезал представитель потустороннего мира, — я не вижу совершенно никакой необходимости шляться с друзьями по ночным заведениям и искать там себе неприятностей. Не забывай, что у тебя невероятно ответственная миссия, от которой, возможно, зависит судьба всего человечества.

— Да, помню я, помню, — торжественно заверил озадаченный «Избранный», не прекращая, при этом, чувствовать на себе вину, чуть не приведшую к срыву всего этого настолько важного предприятия.

Королев прекрасно отдавал себе отчет, что если бы вдруг «Ангелу-смерти», в один миг ставшему его «Ангелом-хранителем», пришла в голову мысль продолжать свое грязное дело по склонению людей к самоубийствам где-нибудь в другом отдаленном от этого месте, то исход того побоища оказался бы совершенно иным. Учитывая же тот факт, что все участники с противной стороны находились в невменяемом состоянии, будучи изрядно накаченными наркотическими средствами, пощады от них дождаться получилось бы вряд ли, и все могло закончиться и летальным исходом.

Между тем гость так бесцеремонно посещающий сновидения полицейского, как будто что-то обдумав, назидательно произнес:

— С добычей талисмана в Зимнем дворце проволочек не будет? Даже я понимаю, что достать его там будет непросто.

— Я думаю, нет, — уверенно произнес бывший оперативник, поглаживая себя по подбородку снизу, как имитируя бороду, — я тут по дороге заскочил в свой старый отдел и позаимствовал там у хлопцев предметы, необходимые для маскировки, а еще, если ты помнишь, я запасся для этого, скажем так мероприятия, всеми необходимыми инструментами и реактивами.

— Ну и что? Как, интересно, ты собираешься пронести все это вовнутрь музея? — задал резонный вопрос служитель Злых сил, нахмурив озадаченно брови, — Ведь там же, наверное, на входе досматривают?

— Конечно же, проверяют у всех карманчики. Только та вещица, с помощью которой я планирую добыть необходимый нам артефакт, с виду такая безобидная, что больше напоминает игрушку, а не сильнейшее опытное устройство, способное расплавить даже стекло, так что, думаю, с проносом его в здание проблем не возникнет. Да и потом, когда все это закончится, возьмусь предположить, что вряд ли у кого возникнет мысль: «Как же все на самом деле произошло»? — сделал свое заключение участковый, улыбаясь при мысли о том, что отлично знает: как будут действовать на месте происшествия сотрудники полиции, и какое их охватит изумление, а уж какие они будут строить, при этом, версии…

Его счастливую «эйфорию» прервал сдвинувший к переносице брови «Дух»:

— Ты сначала сделай все, чтобы получилось без сучка, без задоринки, а уж только потом тяни свою рожу от удовольствия: то дело еще не сделано, а он уже харю плющит, типа, довольный от своего превосходства. Гляди удачу свою не спугни: я тебе всегда помогать попросту не сумею. Есть такие области мироздания, где я просто бессилен.

— Да-да, — смущаясь, стараясь подавить в себе излишнюю пафосную заносчивость, промолвил Семен, — все правильно: сначала дело, а уж потом праздник.

— Хорошо, если ты это, действительно, понял, — сказал призрак, немного смягчаясь. — И еще одно: обрати внимание на этого поляка Ковальского. Что-то он мне не нравится. Может его убрать, пока он ненужных нам дел не делал?

— Нет, — почти резко «отрезал» бывший оперативник, — пока-что не надо! — и чуть сглаживая свою резкость, более мягким тоном добавил, — Нет необходимости в ненужных неоправданных жертвах. Он хоть и ревнует свою возлюбленную, но, по сути, старается помочь по мере своих скромных сил и возможностей, а может даже будет чем-то полезен.

— Ладно, я понял, — сухо промолвил представитель потустороннего мира, — этого трогать не буду, — и чуть поразмыслив, сделал свое ехидное заключение, — пока не буду.

После этого, как и всегда не прощаясь, «Дух» испарился, предоставив своему подопечному окунуться в мир спокойных почти сказочных сновидений — единственное место, где он мог набраться сил, необходимых для дальнейшего продвижения к их общей цели.

Глава XVI Планирование ограбления

В один из солнечных дней конца августа в дневное время на Московский вокзал города Санкт-Петербург прибывал междугородний поезд. Когда он остановился, из вагона на перрон вышел сгорбленный человек пожилого возраста, одетый в серый поношенный пиджак, украшенный затемненными полосами, такие же брюки, бежевую рубашку и коричневый галстук в клеточку. На голове этого представителя бывалого поколения красовалась старомодная шляпа. Сам он выглядел на шестьдесят лет, может быть даже больше. Его пепельные с небольшой проседью волосы свисали с боков на уши, а сзади опускались на плечи. Лицо скрывала частично густая довольно длинная седеющая борода и точно такие же усы. Эта личность могла походить скорее на священника, чем на простого скромного обывателя. Между тем его бегающие живые глазки говорили о том, что этот гражданин еще не утратил интереса к мирской жизни и служение Господу явно не является его основным видом деятельности.

Мужчина спокойно проследовал через территорию вокзала и, оказавшись за его пределами, прямиком отправился в отель «Галунов», располагавшийся, как известно, вблизи площади Восстания, то есть рядом с местом «высадки» этого немного странного гражданина.

Зайдя в отель, человек сразу же направился в номер к Багировой. Вежливо постучав, он остался ждать, когда ему откроют. Виктория только-что проснулась после ночного посещения ресторана, куда ходила вместе со своим дорогим любимым, и неожиданный стук в дверь невольно вызвал у нее приступ огромного раздражения. Сдвинув к переносице брови и скривив в недовольной мине лицо, она все-таки встала, надела легкий халат и пошла открывать. Увидев на пороге не знакомого ей пожилого мужчину, молодая женщина грозно спросила:

— Чем могу служить? Надеюсь, Вы разбудили меня не для того, чтобы предложить мне купить у Вас церковной литературы?

Такое предположение было бы достаточно объективным, так-как уже было сказано, посетитель скорее был похож на священнослужителя, чем на кого-либо другого.

— Извините, — как можно более вежливо, если не сказать, что слащаво, произнес непрошенный гость, — но могу ли я видеть господина Королева Семена Игоревича?

— Его нет, — честно отвечала хозяйка номера, при этом, насторожившись до «нескончаемого» предела, — у Вас к нему какое-то дело? Может быть я смогу чем-то помочь?

Ей вдруг захотелось вытянуть из этого — то ли священника, то ли еще черт знает кого — как можно больше интересующей его информации, ведь его посещение явно не являлось случайным и, скорее всего, было как-то связано с их главной миссией. Поэтому-то она и продолжала настойчиво допытываться:

— Откуда Вы его знаете? — и, одновременно приглашая незнакомца войти к ней в номер, нервно теребя пальчиками, заискивающе спросила, — Может быть все-таки я смогу Вам его заменить?

— Думаю, вряд ли, — игриво «стреляя» глазами, улыбаясь в седеющую бороду, утверждал посетитель, — дело тут очень деликатное. Касается одного очень древнего артефакта. И я уполномочен говорить только лишь с Королевым.

Багирова понимала, что что-то здесь явно нечисто, и, чтобы разобраться в происходящем, ей необходимо тянуть время, подольше оставляя этого человека у себя, а уж там она пустит в ход свое женское обаяние и обязательно допытается, что знает про их тайное дело этот не менее таинственный незнакомец. Однако, делать этого ей не пришлось. Пожилой мужчина, видя, что необходимый ему эффект был уже достигнут, сам решил «раскрыть свои карты»:

— Виктория Эдуардовна, неужели Вы меня совсем не узнали?

— Нет, — уверенно отвечала молодая особа, — я Вас раньше никогда и нигде не видела, — но вдруг, чуть внимательнее всмотревшись в хитрые смеющиеся глаза посетителя, она восхищенно воскликнула, — Королев!? Это Ты?

— Ну, наконец-то, — расплываясь в самодовольной улыбке, «выдавил» посетитель, — а я уже думал, что мне придется паспорт показывать. Хотя…

— Что хотя?

— С документами у меня тоже в этом случае все в порядке.

— То есть?

— На вот, сама посмотри, — промолвил Семен, доставая удостоверение личности и передавая его взявшей на себя роль предводительницы молодой и красивой женщине.

Взяв в руки паспорт на имя Хорошева Павла Петровича, Багирова сравнила фото на нем с представшем перед ней лицом посетителя и совершено искренне поразилась невероятному сходству:

— Но как такое возможно? И что это, вообще, за непонятный мне маскарад?

В этот момент в номер без стука зашел Ковальский и не дал полицейскому ничего ответить. Свою бестактность он объяснил прямо с порога:

— Я проходил мимо. Услышал у тебя голоса и подумал, что тебе может понадобиться моя помощь.

Оправдание было абсолютно нелепым. Всем было понятно, что именно предположил в такой ситуации ревнивый Аркадий. Зная его пламенные чувства, испытываемые по отношению к своей дорогой возлюбленной, услышав, что в ее апартаментах разговаривает мужчина, в мозгу его моментально поселилось смутное сомнение, и чтобы незамедлительно рассеять его он и поступил подобным вот образом. Увидев незнакомого мужчину, все еще не справившись со своим волнением, но все-таки стараясь в меру своей интеллигентности быть, как можно более, тактичным, Ковальский спросил:

— Викуля, я прошу прощения, а это кто?

Багирова решила немного позлить своего возлюбленного и, продолжая начатую Семеном игру, печально вздохнув, ответила:

— А это, Аркадий, Хорошев Павел Петрович, и он принес печальные вести о судьбе нашего общего друга.

— Да? — смущаясь своему недоверию и понимая, что попал в неловкую ситуацию, промолвил обрусевший поляк, — И, что с ним случилось?

— Он попал под поезд, — подхватывая шутку и развивая ее дальше, вмешался в разговор седовласый мужчина, — его переехало ровно вдоль туловища так, что склеить вряд ли получится. Он умер на месте.

— То есть наша дело можно считать законченным? — чуть ли не сияя от счастья, произнес обалдевший влюбленный, обращаясь к Виктории, — Раз больше нет основного участника экспедиции, то и смысл продолжать ее также отсутствует.

— Все это, конечно, так, Аркаша, — произнес вдруг незнакомец, говоря голосом Королева, — только понимаешь какая вещь: существует одна проблема — на нас смотрит все человечество, поэтому, волей-неволей, мне приходится оставаться живым, а, следовательно, наша предприятие продолжается.

И вместе с Багировой они весело рассмеялись, наблюдая, в какой шок повергли Ковальского последние слова ряженного сотрудника. Тот стоял, как будто его окатили холодным ушатом воды, совершенно не понимая, что такое здесь происходит. Просмеявшись, самопровозглашенная предводительница, обращаясь к Семену, уже серьезно произнесла:

— Ну, а теперь господин комедиант, потрудись все-таки ответить нам с Аркадием, что же это все-таки значит?

— Все очень просто, — пытаясь справиться с душившим его смехом, начал объяснять полицейский, — у нас в конторе всегда имеются ненужные паспорта: утерянные, на пропавших без вести, попросту, вышедшие из оборота, как недействительные. Остается только выбрать себе наиболее подходящий и подогнать под него свой образ. Материалы для грима и общего перевоплощения, также очень свободно можно достать в нашей структуре. Вот и я, уже перед самым отъездом сюда, взял на себя смелость посетить свой прежний отдел областного уголовного розыска и выбрал себе все самое необходимое. Ведь вы же, наверное, не считаете меня до конца идиотом, чтобы идти грабить «Эрмитаж» под своим собственным именем.

— Ловко, — произнес Ковальский, зло сдвинув брови, — а я уж было чуть не поверил, что с тобой, действительно, что-то могло приключиться, — и, ничуть не смущаясь, добавил, — но, как сталось, мои надежды оказались тщетны.

— Не совсем, — сделавшись совершенно серьезным, промолвил бывший оперативник, — со мной и правда произошла неприятная непредвиденная история.

На этом он сорвал с себя грим, обнажая, при этом, измочаленное лицо, покрытое синяками и ссадинами, после чего вкратце поведал своим компаньонам о том, какое с ним в родном городе приключилось странное происшествие. Закончив рассказ, он перешел к сути своего плана на завтра, разъяснив, что и как он собирается делать, чтобы извлечь интересующий соискателей Проклятый талисман, находящийся в таком охраняемом хранилище, каким всегда слыл «Эрмитаж».

— Завтра, — начал Королев заговорщицким голосом, — я с утра отправлюсь в Зимний дворец, делая это совершенно один.

— Почему один? — невольно вскрикнула, надув прекрасные губки Виктория, — А мы что же не будем участвовать в таком, на мой взгляд, увлекательном мероприятии? Никогда себе не прощу, если не стану участницей, поистине, невозможной кражи.

— Все это так, — недовольно нахмурил брови Семен, — однако если кто-то думает, что выходит на рядовую прогулку, то он очень сильно в этом случае ошибается. Ведь при возникновении неудачи с неотвратимо следующим разоблачением, срок заключения под стражу будет просто астрономическим. Это понятно?

— Да, конечно, — продолжала настаивать молодая своевольная женщина, — я все это понимаю и готова понести любое наказание в случае неудачи, но, судя по тому, что ты говорил нам перед отъездом, такой вариант развития событий полностью исключается.

Полицейский, всегда внешне спокойный, в этот раз просто не мог скрыть своего раздражения и охватившего душу негодования: как всегда, девушки любыми путями стремились все да испортить. Не скрывая своих чувств, он привел аргумент, казавшийся ему наиболее убедительным:

— Во-первых, вы будете мне там только мешать.

— Это каким это таким образом, интересно было бы разузнать? — еще больше раздражалась Виктория, недовольно вздернув вверх восхитительный носик, — Я думаю, что мы напротив сможем прикрыть тебя, чтобы ты смог наиболее эффективного провести весь этот не совсем законный процесс.

— Вот тут Вы, прекрасная леди, как раз ошибаетесь, — начиная нервно дергаться, развивал дальше свою мысль опытный полицейский, — поверьте, что, находясь здесь, вы принесете пользы гораздо больше, чем ежели вы окажете в эпицентре событий, — и не слушая уже никаких возражений, настойчиво констатировал, — там вы в лучшем случае окажетесь в качестве свидетелей, а зная, как работает наша правоохранительная система, с большой долей уверенности укажу, что все эти разбирательства и снятия показаний отнимут у нас очень много драгоценного времени, которое, кстати, мы могли бы использовать, чтобы побыстрее и подальше свалить из этого, в будущем, крайне опасного города. Надеюсь, хоть этот довод для тебя, моя милая леди, будет достаточно убедительным?

Багирова некоторое время еще размышляла, задумчиво нахмурив изумительный лобик. Потом, видимо приняв какое-то отлично продуманное решение, резко поднялась и, исказив лицу торжественной мимикой, «приподнесла»:

— Быть по сему. Но что делать нам?

— А, вот это уже совершенно другое дело и деловой подход к решению этого более насущного на данный момент вопроса. Вам с Аркашкой (никак начинающий авантюрист не мог избавиться от полюбившегося ему ласкательного имени своего навязанного компаньона) необходимо расплатиться здесь по счетам, оставив за нами номера, в крайнем случае, до позднего вечера и ждать меня, находясь в состоянии полной готовности, как говорят в силовых структурах: «номер один». Как только я появлюсь, независимо от того: удачным будет мой поход либо же нет, мы сразу же срываемся с места и покидаем этот Великий город.

— Куда держим путь дальше? — посчитал необходимым поинтересоваться Ковальский.

— Пока в Москву, а уже там посмотрим.

На этой не совсем торжественной ноте совещание было решено закончить, и весь остаток дня произошел в приготовлениях к завтрашним грандиозным событиям.

Глава XVII Второй талисман

На следующий день, только лишь рассвело, Королев проснулся и стал приводить себя в вид, соответствующий его новому паспорту. Ночью во время сна его никто не побеспокоил, очевидно «Дух» решил, что будет лучше, если перед самым сложным изъятием Проклятого сокровища, его подопечный как следует выспится и наберется необходимых в трудном мероприятии сил.

Его соискателям также в этот день не спалось, и чуть забрезжил рассвет, они немедленно встали и, хотя еще ничего еще не началось, сидели, как на иголках, каждый преследуя свою цель. Виктории, естественно, хотелось, чтобы весь исход дела был положительным. В голове же Ковальского боролись две разные сущности. С одной стороны, конечно же, ему грезилось, чтобы задуманное его возлюбленной предприятие закончилось, как нельзя более чем успешно. С другой, страшно ревнуя ее к Семену (и, как оказывалось, совсем небеспочвенно), он мечтал побыстрее избавиться от его неприятного общества, а каким это произойдет образом, ему было совершенно без разницы.

Вот с такими мыслями около восьми часов утра они все собрались в номере у Багировой. Заказав в апартаменты завтрак, они быстро поели, по русской традиции посидели, как говорят: «на дорожку», после чего, под общие пожелания огромной удачи, новоявленный авантюрист отправился грабить прославленный «Эрмитаж».

Прибыв к открытию «Зимнего», он вместе с остальными посетителями встал в общую очередь за пропускными билетами. Семену посчастливилось приобрести «разрешение» на вход в «Бриллиантовую кладовую» ровно на четырнадцать часов пополудни. Такое положение дел было довольно удобно, так как это была последняя экскурсия, проводимая перед обеденным перерывом, что создавало определенную долю вероятности, исключающей пересечение с другими группами, но самое главное — давало новоявленному комбинатору возможность удалиться из зала до того, как будет обнаружено исчезновение древней реликвии.

Королев не взял с собой никакой поклажи, положив прибор в карман пиджака. В ожидании своего часа, чтобы «убить» свое время, он принялся ходить по другим залам Зимнего дворца, делая вид, что его очень интересуют представленные там экспонаты. По правде же сказать, ему было совершенно безразлично все это былое великолепие. Внутри него было невероятное чувство предвкушения серьезного дела, подогреваемое периодическим выбросом адреналина.

Пока он гулял таким образом, к нему «прицепился» незнакомый ему мужчина, по всему видно — провинциал. Как он объяснил, что почувствовал в Семене родственную душу и сразу же расположился к нему своей.

Это был маленький тщедушный человек, ростом достигающий едва ли ста пятидесяти сантиметров. Возраст соответствовал новому облику главного героя и находился в районе шестидесяти, а может даже шестидесяти пяти лет. Лицо его было овальным, чуть вытянутым книзу; глаза серо-зеленые — неестественно большого размера живо бегали, как бы «зыркая» и стараясь «проникнуть» внутрь собеседника, чтобы, так сказать, «прочесть» его изнутри. Приплюснутый нос его расширялся книзу, придавая сходство с картошкой. Сам он был щупленький, больше схожий с жуком. А еще эти его с толстыми линзами округлой формы большие очки…

Как оказалось, он также приобрел билеты в «Бриллиантовую» комнату и сделал это именно на четырнадцать ноль-ноль. Такое обстоятельство значительно осложняло весь положительный исход и без того трудного дела, ведь если он так и будет «тереться» возле посланца за древней реликвией, то ее благополучное изъятие ставилось под значительную угрозу. Нужно было как-то избавиться от назойливого попутчика, но сделать это нужно было тактично, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания и ненужной в таких случаях подозрительности. Тот же совершенно бесцеремонно завел разговор:

— Добрый день. Вы тоже из провинции?

— Почему тоже? — удивился Семен, — Я коренной Петербуржец.

— Нет, — уверено сделал свое умозаключение надоедливый незнакомец, — Судя по тому, как Вы себя ведете, Вы точно — не местный. Здесь все какие-то чопорные, надменные. Вы же, напротив, более как-то открыты, свободны.

Королев подивился наблюдательности мужчины, сам он как-то не придавал значения, чем могут отличаться жители северной столицы ото всех остальных, вслух же, стараясь быть вежливым, произнес:

— Да, Вы действительно правы. Я живу здесь недавно и еще не успел как следует в Петербурге обжиться.

— Меня Герман Альбертович зовут, — сказал «приставала», протягивая потную руку, — я из Тамбовской области, прибыл сюда на несколько дней по личному делу.

— Я, просто Павел Петрович, — в тон ему парировал «Избранный», завершая рукопожатие, — с недавних пор житель прославленного города «Питера».

Далее, они стали ходить по залам в сопровождении экскурсовода, наблюдая творения древних и не совсем мастеров. За обсуждением достоинств и недостатков, время пролетело практически незаметно, и стрелки часов неумолимо приблизились к отметке четырнадцати часов. Настал момент посещения «Бриллиантовой» кладовой «Эрмитажа». Отделаться от Германа Альбертовича не получилось. «Прилип, как банный лист, хрен стряхнешь, — только и подумал про себя бывший оперативник, — ну, что ж, придется, по ходу дела, ориентироваться на месте».

Турникет Хорошев Павел Петрович миновал без каких-либо затруднений. Поклажи при нем не было: все необходимые для предприятия предметы уместились в его карманах, а до личного досмотра посетителей пока еще в ходе экскурсий по Зимнему дворцу не доходило. Поэтому, как и предполагал Королев, пронести с собой воровской инструмент особого труда не составило.

Перемещаясь из зала в зал, экскурсия постепенно оказалась в павильоне, где находились предметы скифских захоронений. И вот тут Семен очень напрягся: пришла пора действовать. Однако, ему мешал его новый знакомый, который не отставал от него ни на шаг, посчитав почему-то его своим земляком, а, как известно, в подобных случаях, находясь в чужом городе, таким людям принято держаться всем вместе.

Опытный полицейский перебирал в уме множество вариантов, как «отцепить» от себя надоедливый «хвост» и наиболее безопасно провести изъятие необходимого артефакта, но не одна мысль не находила его одобрения. Кроме того, он обратил внимание на то, что ускользнуло от него в первое посещение: помещения оборудованы видеокамерами. Они равномерно двигались, постепенно захватывая в объектив все пространство, а затем также медленно возвращались обратно. Потом на какое-то время неподвижно зависали примерно на четыре или где-то даже и пять минут, после чего повторяли весь свой цикл снова.

Королев вспомнил, что плавление стекла «Фтор-водородом» происходит достаточно интенсивно, и тех мгновений, что видеокамера находится в зависшем состоянии, ему вполне может хватить. По крайней мере, он так надеялся.

Его нервозность и напряженность не ускользнула от внимания его наблюдательного спутника. Видя такое состояние своего нового знакомого тот спросил, искренне проявляя участие:

— Что-то случилось? Вам плохо?

— Да, вроде бы, нет, — ответил Королев и чуть не поперхнулся от найденного внезапно решения, с которым, кстати, ему и помог его назойливый друг, — хотя точно не знаю. Есть какие-то неприятные ощущения, но какие пока сказать не могу.

Это было как раз в тот момент, когда вся процессия переходила изо одного зала в другой. Как только они осмотрели три экспоната, Семен характерным жестом обхватил свой живот руками и обратился к женщине-экскурсоводу:

— Извините, уважаемая, а где здесь можно сходить в туалет, что-то живот скрутило, прямо нет никакого сладу. До конца мероприятия точно не дотерплю.

В ответ на эту реплику гид, состроив презрительную ухмылку, назидательно разъяснила:

— Здесь туалетов нет. Для этого Вам придется покинуть «Бриллиантовую» кладовую, но в этом случае Вы не сможете насладиться дальнейшей программой и не увидите самое интересное, так-как обратно Вас уже не пропустят.

— Ничего, я переживу, — корчась от боли, заверил принявший на себя роль Хорошева Павла Петровича бывший оперативник.

— Тогда, выход находится там, — сказала экскурсовод, махнув рукой начинающему авантюристу в непременно нужном ему направлении, — мы же продолжим уже без Вас, — и повела остальных членов группы, с более крепкими желудками, дальше.

Семен же убил одним выстрелом сразу двух зайцев: остался один в нужном зале и избавился от надоедливого товарища, который посчитал, что никакое землячество не доходит до такой степени, чтобы водить друг друга за руку в туалет, тем более что, наконец-то, сбылась его мечта о посещении «Бриллиантовой» комнаты, за что, кстати, кроме всего прочего, были заплачены деньги. Ну, а «Избранный», все еще корчась от боли, стал отдаляться от экскурсии, и только когда остался один, в один миг распрямился и направился к нужному экспонату. Видеокамера, как раз, завершала свое движение и остановилась в тот самый момент, как только Королев оказался возле интересующей его витрины.

Мешкать было нельзя. Заученным движением, как бы извлекая из оперативной кобуры пистолет, полицейский достал прибор, содержащий внутри «Плавиковую кислоту». Одновременно, из другого кармана он вынул защитные фильтры и вставил их себе в нос. В ту же секунду, направив электронный шприц на стекло так, чтобы он оказался прямо напротив нужного талисмана, нажал на кнопку, активизировавшую вытекание жидкости. Она вырывалась из сопла равномерно лишь с легким напором. По залу стал распространятся стойкий запас зловонного уксуса.

Стекло плавилось, но недостаточно быстро, так как в экспериментальной лаборатории его толщина была шесть миллиметров, здесь же, на поверку, оказалась не менее полутора сантиметров. Сосуд был наполовину опустошен, а удалось образовать дырочку, в которую с трудом пролез бы мизинец. Подходило время для начала движения видеокамер.

Прекратив эксперимент, Королев спрятался за одной из колон таким образом, чтобы не попасть в объектив продвигавшейся камеры. Когда она «выбрала» свой «пробег», он вернулся на место и продолжил прерванную работу. Расширить отверстие оказалось гораздо легче, чем его пробурить. Однако, весь реактив закончился, когда дыра была еще не доведена до нужного диаметра, необходимого, чтобы в него свободно пролезала рука.

Увлекшись попыткой просунуть руку, Семен совершенно забыл про видеокамеру и только лишь краем глаза уловил, что она начала «проходить» свой обзорный путь. Едва успев спрятаться за колонну, авантюрист чудом не попал в ее объектив, хотя край его одежды она все-таки «зацепила». Сердце нашего героя бешено колотилось, ведь если на пульте сидел внимательный охранник, то от него скорее всего не ускользнуло нечто необычное, происходящее в зале скифских захоронений, и в силу в своих обязанностей, он просто обязан был проверить, что же это за такие странные перемещения происходят по залу.

Несмотря ни на что, бросать начатое дело было нельзя: вряд ли представится вторая такая возможность, поэтому энергично слюнявя свою левую руку (посчитав ее меньшей из двух), Королев подошел к витрине, с большим трудом протиснул внутрь свою мокрую кисть и тут же снял с места крепления необходимый ему артефакт. Он прекрасно понимал, что вместе с Проклятым талисманом он руку не вытащит. Тогда, держа монетку на распрямленной ладони, он приблизил ее к проделанному отверстию и двумя пальчиками правой конечности потихоньку вытащил этот предмет наружу. Далее, активно забрызгав слюной левую, пусть и с большим трудом, но он сумел извлечь и ее.

Убрав инструменты и добычу в карман, он заспешил к выходу из Бриллиантовой комнаты. На все операцию у него ушло чуть более четырнадцати минут, и вот-вот остальная группа должна была уже возвращаться. На турникете Семен, держась руками за живот спросил, где туалет, что не вызвало к нему дополнительных вопросов, и, получив разъяснения, отправился в указанную сторону, но, когда пропускной пункт скрылся из виду, резко изменил направление и заторопился прямиком на основной выход из здания.

Глава XVIII Возвращение в Москву

Оказавшись на улице, Королев заспешил через Дворцовую площадь, стараясь, как можно быстрее, покинуть пределы места своего преступления. Ему удалось беспрепятственно пересечь Дворцовый проезд, а дальнейшее продвижение уже оставалось делом обыкновенной техники. Оказавшись в одном из проходных дворов, он быстро скинул с себя пиджак и сорвал с лица накладные усы и бороду, не забыв отделить от лица элементы старящего его макияжа. Все это, вместе с паспортом на имя Хорошева и прибором для плавки стекла, новоиспеченный грабитель бросил в первый попавшийся ему на пути мусорный контейнер. При нем осталась лишь только одна похищенная реликвия.

Проделав все эти меры предосторожности, Семен, считая себя в достаточной безопасности, уже не спеша отправился в отель, где его ждали переживающие за него компаньоны. Бывший оперативник не знал, что все эти его такие активные телодвижения по изменению своей внешности на тот момент были совершено излишни. Уставшая экскурсовод спокойно провела свою группу через зал, где до этого орудовал похититель, совершенно не обратив внимания на образовавшееся в витрине отверстие. Охранник, следивший за мониторами, не придал никакого значения легкому движению, попавшему в объектив видеокамеры, посчитав, что ему, в виду длительного наблюдения, это только лишь показалось. Поэтому до следующей экскурсии оставался примерно час — время вполне достаточное, чтобы затеряться в таком огромном городе, как Санкт-Петербург.

Прибыв в гостиницу, Королев сразу же отправился в номер к Багировой. Та ждала его и сидела, словно на раскаленных углях. Как только посланник за древним артефактом открыл дверь, она вскочила со своего места и сразу же поспешила ему навстречу. Совершенно без комплексов она схватила вошедшего за руки своими руками и, глядя ему прямо в очи широко открытыми глазками, с дрожью в голосе, но тем не менее восхищенно, спросила:

— Ну, как?

— Все как нельзя более чем удачно, — пытаясь побороть в себе чувство обнять эту прекрасную женщину, ответил вновь-испеченный авантюрист, — вещица со мной. Теперь мне нужно переодеться и мы как можно быстрее сваливаем из этого города.

— Куда на этот раз мы отправимся? — задала вполне закономерный вопрос Виктория.

— Пока в Москву, а там посмотрим. Я пока пройду к себе в номер, а вы с Аркашей идите заводите машину, и, как только я выйду, сразу же трогаем. Нам нужно успеть до того момента, как введут план перехват, — сказал опытный полицейский и покинул апартаменты самопровозглашенной предводительницы этой миротворческой группы.

На все сборы у него ушло не более десяти минут. Выйдя на улицу, Королев сел в уже прогретую автомашину Багировой, и вся эта лихая троица устремилась прочь из славного города, где они оставили о себе не совсем приятные воспоминания. Правда, у правоохранительных органов едва бы нашлись основательные претензии к этим юридически-грамотным людям, только если бы они не обнаружили похищенный артефакт да и еще множество точно таких же. Вот именно поэтому и существовала необходимость в скорейшем исчезновении из Санкт-Петербурга, где был ограблен самый охраняемый Российский музей.

Пределы бывшего Ленинграда им удалось покинуть без затруднений, но как только они оказались на Федеральной трассе, следующей прямиком на Москву, их остановил дорожный патруль. Сердца наших героев мучительно сжались. «Вот и все: опасное приключение завершилось. Неужели так быстро отреагировали»? — промелькнуло в голове каждого назойливое сомнение.

Тем не менее выбора не было и необходимо было сейчас подчиниться. Лишь только машина остановилась, к ним подошел молодцеватый бравый сотрудник ДПС, довольно приятной наружности, имевший еще не потухший энтузиазм в довольно юных глазах и, вежливо обращаясь к Багировой, попросил передать ему необходимые документы:

— Добрый вечер (поскольку солнце уже клонилось к закату), уважаемая гражданка. Будьте любезны, предоставить мне удостоверение на право вождения,СВР и страховку.

— Да? А, в чем собственно дело? — неподдельно изумилась молодая красивая женщина, — Разве я что-то нарушила?

— Разумеется, — расплываясь в ехидной улыбке промолвил инспектор, — иначе я бы Вас не остановил.

— Можно ли узнать: какую конкретно норму правил дорожного движения нарушила эта девушка? — тут же «встрял» в разговор Ковальский.

— Ну, конечно, — спокойно отвечал полицейский, — запрет на эксплуатацию транспортного средства при не горящих световых приборах еще никто в этой стране пока-что не отменял. И ваша машина осуществляла движение именно с таким, пусть и не значительным, но все-таки нарушением. Придется Вам выписать штраф.

Все облегчено вдохнули, так как суть остановки не сочеталась с их общим переживанием и не относилась к делу, из-за которого группа соискателей стремилась, как можно быстрее оказаться за пределами Ленинградской области. Однако, и привлекать к себе излишнее внимание оформлением полицейских документов, соответственно, не хотелось. Рано или поздно они могли разыграть чье-нибудь любопытство и заставить отработать эту счастливую троицу. Поэтому в урегулирование инцидента решил вмешаться бывший оперативник.

Выйдя из салона наружу, он подошел к инспектору и отозвал его в сторону. Там предъявляя ему свое служебное удостоверение, где значилось, что он является начальником регионального отдела уголовного розыска, состоящего в чине аж подполковника, вежливо попросил:

— Послушай, лейтенант, я понимаю, что палочная система в полиции — это бич нашего времени и от нее никуда не деться. Но давай в этот раз сделаем исключение и простим бедную забывчивую девушку, тем более что она своей красотой создает дополнительный стимул для того, чтобы закрыть на это мелкое досадное правонарушение глаза. Как ты считаешь, это возможно?

— Думаю да, товарищ подполковник, — сделал свое заключение сотрудник дорожно-патрульной службы, передавая вышестоящему офицеру документы Багировой, — можете следовать дальше.

Добившись своей цели таким легким способом, спутники, еще раз облегченно вздохнув, отправились дальше. По пути решили подвести достигнутые ими итоги.

— Итак, — начала рассуждать Виктория, — что мы имеем? У нас имеется: двадцать восемь монеток моих, две добыли в «Питере», итого у нас в наличии оказалось сейчас ровно тридцать. А сколько всего необходимо собрать утерянных талисманов? Напомни-ка, Сеня.

— Всего их растрачено сорок семь штук. Из них тридцать семь на территории России, остальные десять затерялись где-то в Румынии.

— Хорошо, — промолвила самопровозглашенная предводительница, — значит нам предстоит поездка в Румынию?

— И не только, — вставил Королев, — еще и на Украину: именно там, где-то в Гуляй-Польском районе, и спрятан сундук с остатками Проклятого сокровища. Так что турне у нас получится очень увлекательным и продолжительным. И если все пойдет так же, как в «Эрмитаже», то оно окажется и довольно захватывающим.

— Я думаю, с Украиной стоит пока подождать, — вмешался в разговор Аркадий, высказав довольно резонную мысль, — наверное, нужно все сначала закончить на Родине, а уж потом пускаться в путешествие заграницу.

— Конечно же, именно так мы и поступим, — успокоила своего возлюбленного молодая прекрасная женщина и, уже обращаясь к Королеву, продолжила, — куда нам двигать дальше, «путеводитель»?

— Я пока не готов ответить на этот вопрос, — искренне констатировал «Избранный», слегка вздрогнув (он действительно не получал дальнейших инструкций и находился в некотором смятении относительно дальнейшего плана действий), — но возьму на себя смелость предположить, что после ночевки смогу развеять все ваши сомнения.

Вся дальнейшая дорога прошла совершенно спокойно. Заночевать решили в особняке у Багировой. По общему мнению, в сложившихся условиях это было самое удобное месторасположения. Оно предполагало, что все участники экспедиции остаются вместе, на тот случай, если вдруг придется, внезапно «срываться» куда-то в другом направлении.

Ложась спать, подполковник полиции предполагал, что ночью явится его наставник и снабдит группу дальнейшей инструкцией. Однако, сон его никто не тревожил, и утро было встречено все в таком же полном неведении о дальнейшем судьбе миротворческой экспедиции. Очевидно, что «Дух» был занят более важными делами, направленными на склонение на сторону темных сил дополнительных рекрутов, и не нашел в своем напряженном графике времени, чтобы отдать своему подопечному дальнейшие наставления. А может просто решил дать возможность отдохнуть нормально выспаться и набраться растраченных сил.

Просыпаясь, Семен еще не успел как следует протереть глаза, как в его комнату постучали, и, не дожидаясь приглашения войти, дверь распахнулась и на пороге появилась красивейшая хозяйка этого дома. Она была в легком просвечивающем халате, больше напоминающим пеньюар. Войдя в помещение, выделенное ею для отдыха Королеву, молодая женщина бесцеремонно уселась в кресло и, скрестив перед роскошной грудью удивительно нежные пальцы, сделала выжидательное выражение лица и молча приготовилась ждать, когда же ее, наконец, посвятят в дальнейшие планы компании.

Время шло, но никто не начинал разговор. Первым, как и всегда, взяло вверх женское любопытство:

— И долго мы будем, Сеня, молчать?

— Я надеялся, что ты, милая Виктория, поведаешь мне, чем я обязан столь неожиданному визиту, — простодушно отвечал офицер.

— А то, ты не знаешь, — игриво вздергивая восхитительный носик, проворчала Багирова, — всем нам не терпится узнать, куда будет проистекать наше дальнейшее путешествие?

Сказав эти слова, она, как бы невзначай, исключительно, под воздействием любопытства, пересела поближе к своему собеседнику, удобно расположившись на краю его кровати и с нестерпимым ожиданием заглядывая ему в глаза. Машинально она стала пальчиком водить по его одеялу. Семен, прекрасно понимая, что молодую женщину интересуют не только обстоятельства их дальнейшего продвижения, но и нечто более приятное, перехватил ее руку и сжал в своих сильных ладонях.

В этот миг их глаза встретились. В них можно было с легкостью «прочесть», уж если не всеобъемлющую любовь, то уж, по крайней мере, нестерпимое желание и бушующую в их телах страсть. Все говорило за то, что между этими двумя людьми уже зародилось некое обоюдное чувство, влекущее их друг к другу, и вот-вот оно должно было перерасти в нечто большее, как в дверь настойчиво постучали.

Не отнимая руку, Виктория недовольным тоном промолвила:

— Ну, кто там еще?

— Это я, — ответил с той стороны голос поляка, на этот раз не решавшегося войти без особого приглашения (очевидно в прошлый раз он получил от своей возлюбленной достаточный нагоняй и теперь строго следовал ее наставлениям), — можно ли мне тоже поприсутствовать на совещании? Ведь я, как-никак, тоже член нашей группы.

Ковальский был назойливее навозной мухи, и вряд ли бы получилось от него отвязаться так просто, тем более что он еще пока значился кавалером Багировой, и официальной «отставки» она ему еще не давала и пока не собиралась этого делать. Она считала, что Семен может оказаться простым увлечением и, когда все кончится, «растает», как предрассветный туман. В Аркадии же она была абсолютно уверена, кроме того, их очень многое связывало. Поэтому, быстро пересев в отдаленное кресло, предводительница, пусть и с холодцом, но все же ответила:

— Конечно же, заходи. Мы как раз тебя ждем и еще ничего не начали.

Получив приглашение, влюбленный кавалер вошел и уселся в одно кресло вместе с Багировой, посадив ее себе на колени и показывая тем самым, кто является хозяином положения. Убедившись, что все еще пользуется благосклонностью своей дорогой возлюбленной, он совершеннейшим образом успокоился и вместе с ней принялся ждать, когда Королев просветит их в детали дальнейшего предприятия.

Глава XIX Экскурсия по городу. Крупный выигрыш

Подполковник полиции, лежа в своей кровати, с завистью наблюдал за этой, пусть и показной, но все же идиллией. Вдруг, словно что-то обдумав, он нарочито сказал:

— Дорогие мои компаньоны, я бы с большой радостью посвятил вас в наши дальнейшие планы, но, к сожалению, таковых пока не имеется, и когда они вновь появятся, сказать будет трудно. Поэтому-то я предлагаю сегодня, как следует отдохнуть, при этом, также, как и вы, надеюсь, что завтра у нас, наконец-то, появятся необходимые нам инструкции.

— Да, и где интересно ты их возьмешь? — язвительно заметил Ковальский.

— Там же, где и всегда, — спокойно отвечал Королев, вставая со своего уютного лежбища, — это во сне. Вы извините, но мне нужно привести в надлежащий порядок и, конечно, одеться, — продолжал он, проходя перед собравшимися, как есть, будучи в одних семейных трусах и направляясь сразу же в ванну, — а вы пока придумайте, чем мы займемся сегодня днем, чтобы скоротать время и как следует отдохнуть.

С этими словами, накинув на плечо полотенце, Семен вышел в коридор, направляясь в ванную комнату. Оставаться в помещении, занимаемом полицейским, было дальше бессмысленно, и влюбленная парочка поспешила его покинуть, отправившись каждый в свои апартаменты, чтобы также переодеться и приготовиться к наступившему новому дню.

За завтраком решили обсудить план развлекательных мероприятий на ближайшее время. Все согласились, что утро лучше начать с прогулки по Красной площади, затем посетить ВДНХ и закончить вечер в подпольном казино, куда имелся свободный доступ, как у Ковальского, так и у прекрасной Виктории. Закончив весь утренний моцион, компаньоны отправились по намеченному и получившему всеобщее одобрение выработанному маршруту.

Начали свою экскурсию с Красной площади, ведь ее посещение — это традиция, сложившаяся на заре существования государства Московского. Особое чувство испытывает каждый, кто ступает на нее, — такая уж аура у этой одной из самых известных площадей мира. В ходе прохождения предоставляется уникальная возможность насладиться поразительной архитектурой зданий и сооружений, расположенных у стен самого Кремля. Там и: собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на рву, — обычно его именуют храм Василия Блаженного; памятник Минину и Пожарскому; Спасская и Никольская башни Московского Кремля; ГУМ; Государственный исторический музей; Лобное место и многие другие примечательные памятники и великолепные архитектурные сооружения.

Дойдя до середины, каждый уважающий себя россиянин останавливает свой взгляд на площадной доминанте — Ленинском мавзолее, чей суровый красно-черный гранитный фасад скрывает, пожалуй, «главное тело» Страны Советов, пережившее своего хозяина на многие десятилетия.

В непосредственной близости от Красной площади расположен чудесный парк — Александровский сад — интереснейшее место у самых стен прославленного Кремля. По пути находится нулевой километр, и располагается памятник Г.К. Жукову, знаменитому полководцу Великой Отечественной войны. Александровский сад является одним из красивейших мест столицы, ведь он, действительно, очень прекрасен.

На осмотр достопримечательностей сердца столицы ушло около трех часов — приближалось время обеда, и по единодушному мнению было решено посетить ближайший к Красной площади ресторан с интересным названием: «Старая лампа», располагающийся в ста метрах на улице Серпуховский вал.

Во время приема пищи делились полученными от созерцаний эмоциями.

— Все-таки такой красоты, как у нас в России, нет ни в одной стране мира, — высказал свое предположение Королев, едва ли успевший побывать в столичных городах более десяти раз, да и то следуя всегда проездом, а «Питер», так и то, ему довелось посетить первый раз в жизни.

Оба его спутника охотно поддержали высказывание, а Виктория от себя добавила:

— Мы славимся не только красотой, но и силой, поэтому нас так никому завоевать и не удалось, — искоса посматривая на своего возлюбленного, так-как это изречение отчасти предназначалось ему.

Однако, влюбленный кавалер не придал словам невесты ровно никакого значения, продолжая с удовольствием поглощать заказанные им яства.

— Жалко, что не удалось посетить мавзолей Ленина, — посетовал подполковник полиции, искренне огорчаясь такому событию, — очень хотелось улицезреть Вождя лично.

— Для этого надо планировать экскурсию на Красную площадь заранее, — разъяснила Багирова, — и приезжать пораньше, чтобы успеть занять очередь.

— Да, — согласился Семен, пережевывая кусок шашлыка, — но все равно — очень жаль.

Дальше разговорились о том, какие еще в Москве существуют достопримечательности. За разговорами обед пролетел незаметно. Говорили в основном «Избранный» и предводительница, их спутник загадочно молчал, очевидно понимая, что теряет влияние на свою возлюбленную и, мысленно решив предоставить ей самой сделать выбор, что ей будет дороже: временное увлеченье не очень состоятельным полицейским или стабильное замужество за вполне состоявшимся коммерческим служащим.

Закончив с обедом и придерживаясь разработанного ранее графика, великолепная троица, будучи в полном составе, отправилась дальше, намереваясь посетить Выставку достижений народного хозяйства. Поехали на машине Виктории, двигаясь по Проспекту Мира до пересечения с улицей Академика Королева. Там нашли место, где можно припарковаться, и уже пешком продолжили продвигаться к главному входу на ВДНХ.

У арки Главного входа, которая является символом славы Советского Союза, одержавшего победу в Великой Отечественной войне, гостей встретил предприимчивый гид. Собрав необходимую для экскурсии группу, он провел их по Центральной аллее навстречу фонтану «Дружба народов», который полностью пропитан духом советской эпохи и является своеобразным символом всего выставочного центра. Центральная аллея ведет посетителей к следующему фонтану, носящему сказочное название «Каменный цветок», в центре которого находится подобное растение, внешне похожее на водяную линию с позолоченной сердцевиной.

Далее проводился осмотр и изучение основных достижений Советской и Российской науки и техники. В ходе этой прогулки не остался также без внимания самый большой павильон на ВДНХ, носящий название: «Космос». Весной 2018 в обновлённом павильоне открылся музей мирового уровня — центр «Космонавтика и авиация». Его площадь в 7 раз больше площади Пушкинского музея, а маршрут через все его залы составляет более 4 км. Огромное выставочное пространство «Космоса», посвященное отечественной истории освоения космоса, стало важнейшим этапом возрождения Выставки.

И, конечно же, невозможно было закончить это познавательное путешествие не посетив ракету, на которой Юрий Гагарин полетел первый раз в космос. Этот макет — полноразмерная копия той самой ракеты-носителе «Восток», на которой был совершен прорыв в освоении космоса. Вид макета действительно впечатляет, он соответствует высоте 16-этажного дома.

По окончании экскурсионной программы великолепная троица самостоятельно отправилась на осмотр орбитального корабля «Буран» и парка аттракционов виртуальной реальности, после чего посетили Городскую ферму и Город мастеров. Заканчивали это мероприятие уже в восемь часов вечера, отужинав в уютном кафе.

Дальше путь лежал в тайное игорное заведение, где друзья планировали закончить этот такой увлекательный день. Как ни странно, но подпольное казино оказалось совсем рядом от ВДНХ, и спутникам даже не пришлось брать со стоянки машину. За двадцать они добрались до него пешим шагом. Теперь Королеву стало совсем очевидно, почему вторым местом общего маршрута была выбрана именно Выставка достижений — это потому что основной целью остальных членов компании была в этот вечер игра, а все остальные мероприятия были только сопутствующие.

Игорный дом располагался в полуподвальном помещении и скрывался за металлической пуленепробиваемой дверью. Спутники вежливо постучали. Им открыл здоровенный «амбал», выразивший сначала недоверие к вновь-появившимся посетителям, но, когда Ковальский шепнул ему на ухо заветное слово, расплылся в улыбке и пропустил членов миротворческой экспедиции внутрь.

Не смотря на выбранное место расположения, помещения оказались довольно просторными. Тут имелись: и столы для карточных игр, и игровые автоматы, и свой бильярд, и, не считая других многочисленных аттракционов, конечно же, прославленная рулетка. Именно к ней и проследовала сразу Багирова. Ковальский присоединился к компании, играющей в покер. Королев же, не имевший возможности привыкнуть к подобным развлечениям, отошел к имевшемуся тут же в заведении бару и, заказав себе ирландское «Виски», принялся наслаждаться его вкусом, смачно потягивая леденящую жидкость.

Виктории в тот вечер невероятно везло. Она практически не делала холостых ставок. Все ее «заказы» попадали в точку, увеличивая ее денежное благосостояние. Молодая женщина находилась в невероятном азарте и практически не замечала ничего, что вокруг нее происходит. Постепенно возле нее образовалась достаточно внушительная куча выигранных жетонов. Время близилось к полуночи, и Ковальский, не проигравший в карты и не выигравший, как говорят: «оставшийся при своих», стал уговаривать невесту остановиться, забрать выигрыш и покинуть игорное заведение.

Но где там, Багирова только вошла во вкус и, находясь словно в каком гипнотическом состоянии, продолжала ставить и тут же выигрывала. Настал черед вмешаться Семена. Вдвоем с Аркадием им кое-как удалось убедить заигравшуюся женщину оторваться от затягивающей рулетки. Невероятно большого труда стоило это сделать, но, когда они стали менять в кассе выигранные жетоны, и девушке передали сто тысяч долларов наличными ассигнациями, она и сама поняла, что выигрыш, и вправду, хорош и пора останавливаться (правда, что там греха таить, но признала она это с большой неохотой).

Собрав деньги в свою просторную дамскую сумочку, Багирова, находясь в невероятном игровом возбуждении, в сопровождении своих преданных спутников отправилась прочь из игорного заведения. На выходе здоровенный охранник, как-то странно их осмотрел, но никто не придал этому особого значения, списав, его взгляд на откровенную зависть.

Глава XX Нападение

Радостно «щебеча», компаньоны вышли на улицу и направились прямиком к стоянке, где оставили чуть раньше машину.

— Ну вот, теперь есть деньги на путешествие, — радостно сделала свое заключение предводительница, — и я так понимаю, что располагая такой суммой, мы ни в чем себе не будем отказывать.

— Да, — вставил рассудительным тоном Ковальский, — знать бы только еще куда ехать? — и ехидно, при этом, посмотрел на Семена.

— Я понимаю, что это в мой огород камень, — отвечал офицер, о чем-то настойчиво размышляя, — но что-то мне подсказывает, что это посещение казино, а самое главное, этот невероятный выигрыш — все это произошло не случайно и являются звеньями одной длинной цепи. Думаю, что завтра я скажу курс, куда нам нужно будет следовать дальше.

— Хорошо бы, — «промурлыкала» обладательница непредумышленно свалившегося богатства, — а то что-то я уже заскучала, — и после этих слов весело засмеялась, радуясь своей безобидной шутке.

Ее веселье поддержали и остальные члены группы, благодаря неведомую силу, так благосклонно помогающую им в этом нелегком миротворческом предприятии. Ведь теперь финансовый вопрос компаньонов был решен достаточно основательно, и Багировой необязательно было вкладывать в экспедицию свои личные средства. И только Королев пока определенно догадывался, что же это за неведомая сила ведет их вперед, облегчая этот где-то нелегкий путь.

Между тем их счастливое настроение длилось не долго. Не успели они пройти и двухсот метров, как из ближайшей подворотни вышли семеро не предвещающих ничего хорошо молодцеватых парней. Все они были одеты в спортивные костюмы и вооружены: четверо — бейсбольными битами, двое — ножами, а один, очевидно самый главный в этой, скорее всего, разбойничьей группе, — пистолетом Макарова. Весь их вид и спортивное телосложение явно свидетельствовали за то, что они не собираются вести вежливых разговоров.

Как только эта бравая «бригада» стала приближаться к отважным героям, Семен почувствовал, что в его мозгу опять кто-то пытается «навести порядок», включив его неиспользуемые возможности. Очевидно, «Ангел-смерти», взявший на себя обязанность «Ангела-хранителя» своего подопечного, решил не доводить дело до печальных ненужных ему осложнений, сразу же предоставив «Избранному» изначальное преимущество в самом начале беспощадного поединка.

Ему удалось сделать это как раз вовремя еще до того момента, как бандиты приблизились и стали окружать невольно сдружившихся спутников, чтобы не дать возможность никому улизнуть из приготовленной им опасной ловушки. Как и полагается в таких случаях, слово взял главарь, наставляя пистолет на Викторию. Он, уверенный в своем превосходстве, грозно промолвил:

— Леди, передайте мне, пожалуйста, Вашу сумочку, и тогда, клянусь, никто из вас троих не пострадает. В противном же случае…

— И что будет в противном случае? — не удержалась от каверзного вопроса молодая красивая женщина, — Вы нас убьете?

— Не исключено, — уверено заявил бандит, направляя ствол своего оружия прямо ей в голову, — но для начала мои ребятки вас как следует и неплохо отделают. Выиграть такие деньги и ни с кем не поделиться — это просто невежливо.

Тут не выдержал Королев, который едва себя сдерживал, чтобы не перейти в атаку и не перебить в едином порыве всю эту преступную нечисть. Дрожа всем телом от нервного возбуждения, он, скрипя зубами, промолвил:

— Послушайте, детки, я даю вам возможность взять свои ноги в руки и побыстрее свалить отсюда подобру-поздорову. Также я советую вам прихватить с собой и этого наглого развязного типа, который считает, что раз у него в руке пистолет, то он может диктовать свои условия, не понимая, что на каждую силу есть другая более мощная сила. Я обещаю, что всем тем, кто прислушается к моим советам, я ровным счетом ничего не сделаю.

Грабители от такой невероятной наглости, походившей на щебетание маленького воробушка, разразились громогласным нескончаемым хохотом. Главарь же, оставаясь серьезным, дождался, когда его соратники просмеются и успокоятся, стиснул зубы и тоном, не терпящем возражений, грубо скомандовал:

— А, ну-ка, проучите как следует этих трех выскочек да сделайте это так, чтоб на всю жизнь запомнили, а заодно, отбейте у них охоту куда-либо впоследствии жаловаться.

Это было все равно, что команда: «Фас», отдаваемая собаке. Шесть человек, движимые гневом своего атамана и нескончаемой жаждой наживы, бросились на, казалось бы, незащищенных спутников. Ковальский, получив удар бейсбольной битой прямиком в свою голову, тут же лишился сознания и был выведен таким образом из основного боя, с одновременным падением на асфальтированный тротуар. Семену в этой ситуации пришлось думать не только о себе, но еще и о находившейся рядом с ним женщине. Он взял ее за руку и, как бы танцуя, стал вместе с ней двигаться по площадке, где велось отчаянное сражение, не забывая отражать и раздавать вкруг себя тумаки.

Первая американская дубина была направлена в голову отчаянного героя — направлением сверху-вниз. От нее уклониться труда не составило, сделав это путем перехода с левой ноги на правую с одновременным полуоборотом на сто восемьдесят градусов так, что он оказался спиной, к спине с Багировой, при этом, продолжая удерживать ее за правую руку.

Противник, не достигнув выбранной цели, как следует из законов физики — по инерции, пролетел чуть вперед, оказавшись своей физиономией на одном уровне с лицом молодой и прекрасной Виктории. Выполняя танцевальное па, офицер, возвращаясь в исходное положение, одновременно лобной частью своей головы, «подарил» неприятелю столь незабываемые ощущения в области носа, что было слышно, как захрустели кости в области сломанной переносицы. Сотрясение мозга, с погружением в мир иллюзий, было ему обеспечено.

«Минус один», — промелькнуло в голове ставшего вмиг непобедимым бойца.

Тем не менее радоваться было еще рано: оставалось еще пять нападавших, плюс главарь со своим вполне опасным огнестрельным оружием. Хотя, обратив на него мельком внимание, подполковник заметил, что тот стал вести себя как-то странно, а именно: бегал из стороны в сторону, размахивая руками, будто пытался отогнать от себя назойливых мух. «Ну с этим все ясно, — подумал про себя Королев, — вряд ли стоит от него ждать каких-нибудь неприятностей. Ему сейчас самому до себя».

Его раздумья были прерваны одновременными выпадами двух бандитов. Один пытался поразить отважную женщину, направляя нож ей в прекрасную грудь, второй хотел непременно достать Семена, целясь своей битой сбоку в правое предплечье умелого офицера. Резко притянув к себе Багирову, новоявленный «гладиатор» увел ее тем самым от предназначавшегося ей острого лезвия, свой же корпус он повернул таким образом, что дубина опустилась ему на спину. Хоть воздействие было действительно сильным, но терпеть его все-таки было можно. Обхватив невольную партнершу за талию, он осуществил вращение ее тела вокруг своего сильного корпуса, вместе с тем раздавая ее ногами тумаки любителю махать ножом, не забывая про его друга с бейсбольной битой.

Удары были не сильными, но на доли секунды они лишили противников чувства ориентации. Этого для офицера оказалось достаточно, чтобы ребром ладони перебить трахею одному и резким выпадом указательного и среднего пальцев лишить зрения второго.

Оставались еще трое. Решив закончить с танцами, подполковник полиции переместился со своей драгоценной партнершей к стене и, поставив ее сзади себя, занял оборонительную позицию. Это было как раз вовремя: оставшиеся на ногах нападавшие все вместе бросились в решительную атаку. Их главарь в это время засунул себе в рот дуло пистолета и, не смотря на отчаянное внутреннее сопротивление, надавил на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Его подельники на долю секунды отвлеклись, чтобы непременно посмотреть, что же случилось.

Это оказалось роковым еще для одного любителя использовать бейсбольную биту не по прямому ее назначению. Именно это орудие и сослужило ему нехорошую службу. Королев, удачно ухватив ее левой кистью за нижнюю часть, где располагались руки этого неприятеля, правой ладонью и весом всего своего тела воздействовал, сопровождая все энергичным выпадом, на верхнюю, провожая дубину до того момента, пока она не столкнулась с лицом нападавшего. Тот смог только хрюкнуть и стал медленно опускаться на подогнутые колени, с последующим расстиланием на гладком асфальте. Вряд ли этот человек, после такого знакомства со своим же оружием, сможет избежать неприятностей, вызванных черепно-мозговой травмой.

Семен же, в ходе этого своего отчаянного маневра, невольно оказался между двумя оставшимися бандитами. Стоявший перед ним замахнулся ножом, направляя его в грудь своему удачливому противнику. Офицеру в данной ситуации оставалось только опуститься на полу-шпагат, предоставив любителю орудовать ножичком пронзить тело своего же партнера, стоявшего сзади и уже приготовившегося пустить в ход свою деревянную биту. Еще один охотник до чужих денег был лишен активности, необходимой для проведения опасного нападения.

Оставался только один. Не желая давать ему даже опомниться, Королев, оттолкнувшись руками от асфальта, резко поднялся, перехватил левой рукой запястье последнего недруга, правой ладонью доводя его кисть, удерживающую нож, на излом, двигая ее в сторону тела, получил ослабление хватки и, воспользовавшись этим, внезапно сгибая его локтевой сустав, получил желаемый результат: соперник сам ударил себя лезвием в горло.

Багировой было жутко от охватившего ее страха, однако она не могла скрыть своего восхищения тому, с какой ловкостью и силой действовал ее новый недавний знакомый. Она поражалась его умению, выдержке и несгибаемой воле перед реальной опасностью, а также способности сохранять хладнокровие перед лицом явно превышающих сил противника. Если сказать, что она была поражена увиденным — это не сказать ничего: помимо того чувства влечения, которое поселилось в ней с недавнего времени к этому уверенному в себе человеку, у нее зародилось еще нечто более сильное, чем просто желание быть вместе с этим мужчиной.

Из восхищенного оцепенения ее вывел настойчивый голос Семена:

— Викуля, хватит предаваться мечтаниям, пора отсюда уносить наши ноги.

Говоря эту фразу, он пытался привести в чувство находящегося в бессознательном состоянии Аркашу Ковальского. Тот получил довольно сильный удар по темечку, и даже предполагалось, что ему избежать медицинского вмешательства в этом случае не удастся. Однако, бывшему оперативнику, имевшему определенный опыт в решении подобных проблем, все-таки удалось привести напарника в сознание и, поддерживая его под руки, сопровождаемый переставшей грезить Виктории, он направился к стоянке, где была поставлена на парковку машина.

На этот раз, без труда добравшись до своего транспортного средства, вся великолепная троица без промедлений уселась в салон и поспешила удалиться от места, грозящего им столькими неприятностями. Деньги удалось сохранить, так что необходимые на дальнейшее путешествие материальные средства имелись.

Глава XXI Рассказ Избранного

Оказавшись дома у Багировой, Ковальскому, который чувствовал себя крайне неважно, вызвали скорую помощь. У него хватило здравого смысла не подвергать экспедицию опасности, и на вопрос медицинских работников: «Что такое случилось?», он совершенно уверенно заявил, что упал с лестницы. Такое объяснение всех устраивало и не требовало дополнительной проверки, так-как относилось к травмам бытового характера.

Больному была оказана необходимая помощь и предложено отправиться на госпитализацию, от которой тот благополучно отказался, посчитав, что его заболевание не является столь уж опасным.

— Так что же все-таки там случилось? — спросил Аркадий, когда они остались втроем, — Почему я чуть живой, а на вас нет ни царапины?

— Потому что, — не удержалась Виктория от того, чтобы выразить свои симпатии Королеву, — Семен расправился с ними, раскидав их по углам, как паршивых котят.

— Неужели? — не веря словам невесты, переспросил Ковальский, — Всех семерых?

— Да, всех, — произнесла молодая красивая женщина и, вдруг, как будто что-то вспомнив, осеклась и, глядя широко открытыми глазами на подполковника полиции, с дрожью в голосе добавила, — за исключением одного — главаря: он застрелился сам.

— Как так? — пришла очередь удивляться наиболее пострадавшего в этой переделке члена миротворческой группы.

Вспомнив это немаловажное обстоятельство, все уставились на Семена, ожидая от него объяснений этому невероятному поразившему всех феномену. Пускаясь в это опасное предприятие, никто не задавался мыслью, какую цель преследует полицейский, совершая самые настоящие преступления, но теперь, после стольких необычных событий, этот вопрос просто сжигал любопытство остальных соискателей.

— Я думаю, что пришла пора многое прояснить, — начал свою нестандартную исповедь полицейский сотрудник, — всем, наверняка, интересно, почему именно я ввязался в это безумно-сомнительное и, вместе с тем, опасное предприятие?

— Конечно, — подытожила Багирова, — и не просто интересно, а сказочно занимательно послушать историю, побудившую нас начать эту рискованную компанию. Когда ты появился, помня наставления дедушки, я очень обрадовалась, что, наконец, нашелся человек, которого я так долго ждала, и который сможет освободить душу моего предка от долгих страданий, что не стала вдаваться в подробности, побудившие тебя ввязаться в это злосчастное путешествие. Однако сейчас, поскольку мы все стали не просто компаньонами, а соучастниками в нескольких преступлениях, будет правильным, если ты посвятишь нас в некоторые подробности своего участия в этой, как не говори, но все же афере.

— Вам это, действительно, важно?

— Да, безусловно, — вставил Ковальский.

— Тогда, слушайте… Давным-давно во времена Великой Октябрьской революции на Украине бесчинствовали многочисленные группы различных направленностей. Был там один революционер-анархист да по простому — бандит, который, когда его прижали союзные интервенты, был вынужден скрываться на территории нашей России.

— Что это был за человек? — поинтересовался Аркадий.

— Думаю, это не важно, — продолжал Семен свое повествование, — и общей сути не поменяет. Так вот: находясь на сопредельной территории, он был вынужден какое-то время промышлять разбоем и грабежами. В один из таких налетов он оказался в таинственной языческой деревушке, скрытой от глаз людских в глухом дремучем лесу. Там им и его «бандитствующими» соратниками был обнаружен небольшой сундучок, хранящий в себе вот это самое Проклятое сокровище. Еще в стародавние времена Всемогущий Бог-создатель, желая избавить людей от одного из приносящего людям Зло существа, носящего имя: Черный Бог, заключил его силу в золотые талисманы, измерив их общим количеством ровно шестьсот шестьдесят шесть таинственных амулетов, выгравировав с одной стороны свое изображение, а с другой, соответственно, своего коварного брата: ибо они были братья.

— И, как работает это Проклятое сокровище? — не удержалась от вопроса Багирова.

— Все до безумия просто, — печально улыбнулся полицейский сотрудник, — пока они находятся все вместе в одном сундуке, куда их сложил Бог Род, то Злые силы дремлют и не могут влиять на людские судьбы, но стоит хоть одному Зловещему амулету оторваться от таких же, как он, талисманов, то «цепи заклятья» образуют брешь и Черный Бог просыпается. Человек же, посмевший взять себе этот древний Проклятый артефакт, впоследствии умирает в страшных мучениях, а душа его поступает на службу своему новому хозяину и начинает скитаться по свету, вербуя ему новых сторонников, путем доведения людей до кошмарного суицида. Как известно, души этих грешников не попадают ни в Ад, ни в Рай, а остаются неприкаянными бродить по Белому свету.

— Все это очень познавательно, — не выдержал Ковальский, — но нам хотелось бы узнать другое?

— Что именно? — поинтересовался «Избранный».

— Да, действительно? — вмешалась в их разговор Виктория, — Как именно получилось, что ты разбросал шестерых вооруженных накачанных хулиганов, а самое главное, как стало возможным, что их главарь пустил себе пулю в рот прямо во время то жестокого боя? Причем, сделал он это совершено для всех неожиданно, хотя за пять минут до этого казался таким бравым, отчаянным и жизнелюбивым.

— Не знаю поверите ли вы мне или же нет? — засмущался Семен, не зная, как еще довести до партнеров истинное положение сложившейся возле них обстановки.

— Ну, ты попробуй, а мы уже сами решим верить тебе или нет, — подбодрила его молодая красивая женщина.

— В общем, так получилось, что последнее время я находился на пике эмоционального возбуждения. Однажды, находясь при исполнении своих служебных обязанностей, я стал очевидцем странного происшествия.

— В чем же именно заключалась его странность? — перебила рассказчика восхитительная Виктория.

— Трудно сказать можно ли назвать нормальным то, — последовала реакция на эту невольную реплику, — когда незнакомый тебе мужик совершенно из другого города, но на вверенной тебе территории пытается покончить с собой самым что-ни наесть неестественным способом.

— Интересно конечно, но я всегда почему-то думал, что любое самоубийство само по себе неестественно? — лаконично заметил Ковальский.

— Спорить не буду, — спокойно продолжил повествователь, — тем не менее я скажу так: я повидал всякого, но, чтобы люди пытались себя убить, прыгая, при этом, в колодец, такого за всю мою практику мне видеть не доводилось.

— Да, это действительно необычно, — прервала рассказ прекрасная женщина, — но чем же было вызвано такое его поведение?

— Вот тут мы как раз и дошли до основной сути, — торжественно объявил Королев, — как я уже говорил: неприкаянные души тех, кто отважился присвоить себе хоть один амулет Проклятого сокровища, начинают скитаться по грешной земле, выискивая себе жертвы, чтобы лишать их жизни их же собственными руками. Так вот: тут произошел именно такой необычный случай, причем, судьба меня свела с самым первым «Духом», подвергнутом жестокому испытанию…

— Тем, кто посмел взять из языческой деревни сундук со всеми монетами, — широко открыв глаза и находясь под впечатлением от услышанной повести, сделала свое заключение благочестивая слушательница, — но как ты это смог распознать?

— Все очень просто, — последовало сразу же разъяснение, — я не просто так предупредил, что находился в то время на пределе нервного возбуждения, как мне кажется, именно это и послужило решающим обстоятельством того, что я смог различить и увидеть «Ангела-смерти», пытавшегося склонить того ополоумевшего человека к страшному суициду.

— Не может быть? — воскликнула впечатленная Виктория.

— Почему же не может, — спокойно констатировал подполковник, — я и сейчас его вижу. Он находится в этой комнате и спокойно ждет ночи, когда я улягусь спать, чтобы прийти ко мне во сне и дать дальнейшие указания. Так сложилось, что разговаривать с ним получается, только находясь в царстве Морфея.

Это известие привело обоих не посвященных участников всей опасной компании в полное замешательство. Для них было шокирующей новостью то обстоятельство, что они находятся в одном помещение со злобным служителем потустороннего мира. Поежившись от охватившего их неприятного почти жуткого ощущения, все же молодая женщина набралась мужества и спросила:

— Но так ли это? Лично я никого здесь не вижу и совершенно не ощущаю.

— Это потому, — попытался разъяснить уверенным тоном повествователь, — что он находится в ожидании. Для того, чтобы его начать его чувствовать, надо, чтобы он непременно залез тебе в мозги, как это случилось, скажем с тобой Викуля, когда ты так успешно «разнесла» казино. Или ты может думаешь, что тебе просто повезло выиграть такие огромные деньги? — промолвил Семен, растягивая рот в довольной улыбке.

— Так это он помог мне в той игре на рулетке?

— Можешь даже не сомневаться. И в проведенном мною так славно бою тоже не обошлось без его прямого участия, и главарь их застрелился тоже совсем не случайно. Так-что все, что с нами теперь происходит и будет случаться дальше, находится под его тщательным контролем и покровительством. Можно считать, что у нас появился свой «Ангел-хранитель».

— Да, а почему же тогда он не помогает нам добывать амулеты? — задал своевременный вопрос обрусевший поляк, — Ведь, судя по его возможностям, это было бы делать намного проще.

— Действительно? — поддержала возлюбленного Виктория, — Почему он нам не помогает в этой части нашего предприятия? Это бы значительно облегчило и ускорило всю нашу довольно опасную экспедицию.

— Все было бы так просто, если бы не было очень сложно, — печально произнес полицейский, — нашему «Ангелу-хранителю» нельзя приближаться к этим магическим артефактам и как-либо воздействовать на процесс их получения. В этом заключается часть общего заклятья этого Проклятого сокровища. Поэтому, волей-неволей, но собирать монетки придется нам с вами самим, тем более что это так захватывающе и интересно. В сущности, когда еще с вами случится нечто подобное. Предположу, что такое происходит только один раз в жизни, и надо использовать эту возможность по полной программе. Кто со мной не согласен?

Таковых не нашлось. Багирова полностью разделяла мнение своего нового предприимчивого знакомого, к которому у нее стало зарождаться чувство несколько более сильное, нежели обыкновенная дружба. Ковальский же, если и был в чем с ним не согласен, однако считал более-менее разумным держать свои мысли при себе, чтобы, чего доброго, не попасть в немилость к своей возлюбленной, тем более что в последнее время с ее стороны отмечалась некоторая холодность по отношении к нему и, напротив, доброжелательность к невольно-возникшему в его жизни сопернику.

Глава XXII Новое задание

Более подробно посвятить во все детали этого опасного предприятия получилось бы вряд. Теперь уже все соискатели были в курсе всего происходящего и, желая, как следует «переварить» полученную информацию, разошлись по своим комнатам.

Королев, получив в этот день невероятный выплеск адреналина, теперь чувствовал сильную усталость, поэтому, как только оказался у себя в постели, то тут же уснул. Лишь только сомкнулись его глаза, «Дух», как известно, находившийся уже в помещениях дома и ожидавший, когда же уже все наговорятся и улягутся по кроватям, немедленно «ворвался» к участковому в ожидавшее его появленья сознание, почти не нарушив спокойное течение сна.

Семен его ждал, поэтому возникновение перед ним наставника не стало для него чем-нибудь неожиданным. Высказав друг другу взаимные приветствия, что раньше практически не случалось, в этот раз разговор начал «Избранный»:

— Надеюсь, что за происшествие, случившееся сегодня, журить ты меня не будешь? Ведь, как я понимаю, то все это, начиная от посещения казино и до следующего за этим всем нападения, было спланировано тобой?

— Не совсем, — не согласился «Дух» с такой постановкой вопроса, — игорный дом — это да, была моя непосредственная работа. Но все остальное — это форс-мажорные обстоятельства. Я не учел, что такие деньги вряд ли кто захочет отдавать подобру-поздорову и сделает это совсем безболезненно. Но, надеюсь, никто не в обиде?

— Да, в принципе, нет, — заметил офицер, — только вот Ковальскому очень досталось. Боюсь, что у него сотрясение мозга, и не знаю: сможет ли он сопровождать нас в дальнейшем. Хотя, зная его, он все равно потащится, чтобы не дай Бог, кто-нибудь не увел его дорогую возлюбленную.

— Про этого типа, — нервно задергался призрак революционного атамана, — можешь мне ничего даже не говорить. Я уже кажется сказал тебе, что он мне не нравится. И, если уж быть до конца откровенным, то живой он до сих пор остается только лишь благодаря твоему вмешательству. Я бы уже давно придумал, как от него избавиться.

— Так может быть ты этот налет организовал специально и именно для решения этих предательских целей? — усмехнулся бывший оперативник, прекрасно умевший складывать воедино всю логическую цепочку.

— Тебе не один до всего этого «хрен»? — зло «прошипел» служитель потустороннего мира.

— Да мне, собственно, все равно, — сразу же внес Королев свою ясность, — только как-то это все неправильно, да и девушка напугалась.

— Если честно, — чуть «поостыв», попытался оправдать себя «Дух», — то нападение совершенно не входило в мои планы. Я лишь хотел помочь вам заработать немного денег. Неужели ты меня за это осудишь?

— Нет, естественно, — сделал свое заключение «Избранный», — но сейчас меня интересует другое?

— Что такое?

— Куда нам следовать дальше? Ведь, как я понимаю, все что находилось в обоих столицах мы уже собрали, и теперь наш путь пролежит куда-то в провинцию.

— Совершенно верно, — констатировал призрак, ничуть не удивляясь сообразительности выбранного им подопечного, — ваша дальнейшая цель находится в самой глубине Владимирской области. В тамошних дремучих лесах, где еще можно встретить спокойно блуждающих медведей, располагается небольшой поселок коттеджного типа. Один из домов в этом населенном пункте принадлежит одному очень ревностному коллекционеру утраченной древности.

— У него и находится следующая монетка, — не выдержал Королев, чтобы не продемонстрировать свою эрудицию.

— Не перебивай, — нервно фыркнул «Ангел-смерти» или «Ангел-хранитель» — это для кого, как удобней, — и все непременно узнаешь. Этот собиратель артефактов сумел обзавестись двумя из интересующих нас талисманов, но будьте уверены, что сам он их вам не отдаст, какие бы вы не предлагали ему баснословные деньги. Так что, как изъять нужную нам вещицу, вам придется придумать самим.

— А, что тут придумывать, — попытался умничать опытный служитель закона, — проникнуть в дом и выкрасть ее.

— Ты уже пытался один раз поступить таким необдуманным образом, — усмехнулся наставник, — вспомни, что из этого получилось. Так я тебе прямо скажу, что дом Виктории — это избушка на курьих ножках по сравнению с неприступным замком того любителя древности. А уж по количеству вооруженных охранников, он может сравниться разве-что с «Эрмитажем».

— Интересное «кино». И как же мы его будем атаковать, приступом что ли?

— Для этого вам придется нанять целое войско, да и то я не уверен, что вы с таким заданием справитесь.

— И что же нам тогда делать? — искренне недоумевал обычно умный воспитанник.

— Вы, люди, с мозгами, что-нибудь да придумаете. Моя задача подсказать, где искать, но и, по возможности, оберегать тебя от значительных неприятностей, никак не связанных с нашей ответственной миссией, и которые, извини, липнут к тебе, словно мухи.

Посмеявшись своей, как ему казалось, своевременной шутке, «Дух» объяснил, где находится очередной пункт назначения, после чего, искренне пожелав удачи, как и обычно, исчез не прощаясь.

Наутро, собрав своих верных соратников и взяв купленную заранее карту, Королев проложил по ней путь, который им необходимо было проехать. Получалось чуть менее пятисот километров. Чтобы прибыть туда засветло, выезжать решили немедленно. Голова Ковальского еще сильно болела, и чувствовал он себя недостаточно хорошо, но, прикинув ожидающие его перспективы, если Виктория вдруг окажется наедине с Королевым, решил ехать, не смотря ни на что.

Быстро позавтракав и рассевшись в машине Багировой (все необходимое было собрано еще с вечера, так как ожидалось, что на следующий день поход непременно продолжится), великолепная троица двинулась в путь. «Семерка» полицейского так и продолжала оставаться на парковке, устроенной на территории особняка его новой знакомой.

Первой вести транспортное средство вызвалась прекраснейшая хозяйка. Как только автомобиль тронулся, путешественники принялись обсуждать предстоящее приключение.

— Так, где ты говоришь скрывается следующее сокровище? — начала беседу вопросом автолюбительница.

— У одного очень богатого и очень вредного, а еще и жадного, коллекционера, — нехотя отвечал Королев, еще толком даже не поразмыслив над тем, как они будут извлекать из непреступной крепости интересующие их Проклятые «вещицы».

— Если я правильно поняла — в этом месте находятся две монетки? — продолжала допытываться Багирова.

— Совершенно верно, — констатировал «Избранный», утирая платком пот со лба, выступивший не столько из-за жары, сколько от нахлынувших невеселых мыслей, — только, как их достать оттуда, я еще абсолютно не знаю. По имеющейся стопроцентной информации сам он их ни за что не отдаст.

Молчавший до этого времени Ковальский, мучаясь от головных болей, вдруг словно проснулся и посчитал необходимым поучаствовать в этом ответственном разговоре:

— Как же мы будем добывать это такое недоступное спрятанное сокровище?

— Мне пока сказать трудно, — ловко парировал Королев, — доедем до места, а там разберемся. И потом, почему я всегда должен продумывать план наших действий? В экспедиции участвуют все, так может и другим стоит пошевелить своими мозгами? — и, взглянув на измученное лицо компаньона, невольно усовестившись, сразу поправился, — Ну, конечно, после того, как они вполне уверенно встанут на ноги.

— Я думаю, предложить ему денег, — высказала свою мысль Виктория, наивно полагая, что деньги могут решить любую проблему, — надеюсь, что много он не запросит.

— Ты уже, кажется, одной бабульке предлагала обогатиться, — освежил память красивейшей соискательницы Семен, — вспомни, что она тебе на это ответила? Так там была просто верность наставлениям покойного мужа, а здесь все гораздо серьезней.

— Интересно, что же это такое может быть? — недовольно наморщила красивый лобик самопровозглашенная предводительница, — Может у него свои какие заморочки?

— Даже не сомневайся, — уверено заявил «Избранный», заворочавшись в своем кресле, чтобы немного размять затекшие мышцы, — здесь присутствует жадность и азарт увлеченного коллекционера да еще, ко всему тому же, судя по представленной мне достоверной рекомендации, человека наглого беззастенчивого и эгоистичного. Тем самым шансов убедить его отдать артефакт добровольно у нас практически не останется. За исключением…

— Что за исключением? — насторожившись, напрягла свое внимание Багирова, — Что ты имеешь в виду?

— Только то, что если он не захочет поделится с нами своей коллекцией добровольно, тогда нам придется силой вырвать у него нужные нам «вещицы».

— Но это же насилие, — не преминул вставить остроту Аркадий, — да еще и подсудное дело.

— Что-то, когда мы грабили «Эрмитаж», — «ставя на место» оппонента, привел факты из их недавнего прошлого полицейский, — ломали кости и лишали жизни «безбашенных» отморозков, пытавшихся отобрать наши заработанные не совсем честным трудом легкие деньги, никто не вспоминал о моральной и законной стороне вопроса. Все были довольны происходящим, и никто не высказывал негодований и каких-либо претензий. Если уж быть до конца откровенным, то мы уже нарушили столько статей Уголовного кодекса, что я считаю большой удачей и абсолютным везением факт, что мы еще находимся на свободе, а не отправлены в места не столь отдаленные.

— Ну, хватит, мальчики, не ссорьтесь, — прекращая спор, вмешалась Виктория, — доедем до места, а там уж определимся, как следует действовать дальше. И честно скажу: тут я полностью остаюсь на стороне Королева. Если придется применить насилие — значит будем его применять. Мне без разницы, как будет проходить изъятие, лишь бы собрать все древние артефакты вместе, и уже, наконец, облегчить страдания души моего покойного деда. Все ли теперь всем понятно?

Компаньонам ничего другого не оставалось, как хором согласиться с мнением своей предводительницы, дабы отрицательным ответом не попасть к ней в немилость.

Весь дальнейший путь говорили на отвлеченные темы, попутно любуясь по дороге открывающимися взору красотами Российской глубинки. Машину вели попеременно — то Багирова, то Королев. Ковальскому из-за его травмы руль не доверели, опасаясь, как за его, так и за свою безопасность.

Глава XXIII Приключение во Владимирской области

На место прибыли уже почти-что под самый вечер. Поселок оказался небольшим, и вся его площадь не превышала одного квадратного километра. Общее количество жилых строений насчитывалось около ста, и все они были коттеджного типа. В округе царили полное спокойствие и безграничное умиротворение. Судя по домам, населенный пункт был довольно элитным: приобрести такие дворцы могли только люди состоятельные, давно устоявшиеся по жизни.

Основной осмотр решили отложить до наступления завтра. Гостиниц здесь предусмотрено не было, потому что они были явно ни к месту: если сюда кто и приезжал погостить, то уж точно по конкретному адресу, и только наших путешественников привела в это тихое место острая миротворческая необходимость, и выбирать, где остановиться стоит остановиться на ночлег, в таком случае совершенно не приходилось. Поэтому переждать ночь решили в машине, договорившись, что на следующий день отправятся в ближайший город, располагавшийся в пятидесяти километрах от этого скрытого лесами населенного пункта, и обязательно приобретут там палатки.

Ночь прошла довольно спокойно. На следующее утро день обещал выдаться достаточно жарким: солнце, еще не успев даже как следует взойти, нещадно палило, поэтому все решили одеться по легкому — мужчины в шорты и безрукавные рубашки, а Виктория красовалась в короткой матерчатой юбке и элегантном прикрывающем только грудь топике. Головы не забыли прикрыть американскими кепками. Вот в таком одеянии великолепная троица вошла в одиноко- стоящий коттеджный поселок, расположенный на полном удалении от какой-то маломальской цивилизации.

Представший их взору вид попросту завораживал. Дома, расставленные в строгом геометрическом порядке, красовались друг перед другом один величественнее другого. Своей неприступностью они больше походили на средневековые замки, чем на жилища современных людей. Каждый дом был окружен забором, своей высотой начиная от двух метров и порой доходя до трех с половиной. Огороженные территории отстояли на некотором удалении, и между ними проходили уложенные асфальтом дороги, по которым могли проехать не более одной машины за один раз.

Нужный им адрес находился с дальнего края населенного пункта. Это был трехэтажный коттедж, построенный из красного кирпича, увенчанный словно огромным церковным куполом. Особняк имел квадратную площадь, имевшую размер пятьдесят на пятьдесят метров. Территория была огромной и огораживалась трехметровым бревенчатым забором. Сразу было видно, что здесь живет представитель современной элиты, скрупулезно поддерживающий свое достигнутое величие. Из-за ограды слышался лай не менее четырех собак, и голоса успокаивающих их охранников. Очевидно, это была реакция на проходивших мимо людей.

— По голосу, наверное, доберманы, — высказал свое предположение Королев, — собаки-убийцы.

— Похоже на то, — согласился Ковальский.

— Интересно, как мы возьмем эту неприступную крепость? — вслух размышляла Виктория.

— Вопрос, конечно же, интересный, — поддержал Семен сомнения предводительницы, — и пока ответа на него у меня не имеется. Я помню какого труда стоило проникнуть к тебе, и чем все это закончилось, а тут — тут совершенно другое дело. Здесь не коттедж, а неприступная крепость.

— Да, это теперь понятно, — сделала свое заключение красивая женщина, — думаю, торчать здесь больше не стоит, пойдемте к машине, там и обсудим сложившееся у нас положение. Идти обратно, мне кажется, лучше лесом, чтобы не привлекать к себе лишних внимательных взглядов.

— Предположу, что это будет, действительно, правильным, — сразу же согласился Ковальский с доводами избранницы.

Полицейскому ничего не оставалось, как подчиниться общему мнению, хотя он также придерживался решения, что «светиться» лучше поменьше.

Владимирская область всегда славилась многообразием различных даров безграничного леса. Поэтому проходя по лесному массиву, путешественники невольно увлеклись сбором грибов, прекрасно понимая, что девать их в данном случае будет некуда, тем не менее искушение было так велико, что не поддаться ему было просто в этом случае невозможно. У Ковальского, по случайности, оказался полиэтиленовый пакет с ручками, туда и решили складывать свои многочисленные находки.

Продвигаясь по опушке на незначительном удалении друг от друга, мужчины внезапно услышали наполненный ужасом крик своей прекраснейшей спутницы. Ни секунды не мешкая и еще не зная в чем дело, они оба бросились ей на выручку. Приблизившись, Семен увидел, как от нее отползает в сторону змея, имевшая полностью черного цвета окрас своей сверкающей в солнечных лучах чешуи.

— Гадюка! — воскликнул он.

Молодая женщина смогла только промолвить:

— Она меня ужалила. Я умираю.

И показав на ногу в нижней ее части, потеряла сознание. На ее лодыжке виднелись два маленьких темных пятнышка. Как удачно, что в привычку участкового вошло всегда иметь при себе выкидной нож. Достав его из кармана одетых на него шорт, простым нажатием кнопки он выбросил наружу острое лезвие. В этот момент подоспел и Аркадий.

— Что случилось? — спросил он откровенно испуганным голосом, — Ей плохо?

— Ее укусила змея, — отвечал опытный полицейский, поднося острое лезвие к двум еле кровоточащим точкам на ее восхитительной ножке.

— Что ты такое делаешь? — не унимался влюбленный в пострадавшую девушку человек.

— Нужно расширить ранку, — разъяснил свои действия офицер, — чтобы дать возможность крови вытолкнуть попавший в нее яд. К концу лета у гадюк он становится более концентрированным и довольно опасен. Если его вовремя не убрать, то последствия могут быть довольно непредсказуемыми.

В этот момент он осуществил небольшой надрез, образовав более глубокую ранку, из которой немедленно и достаточно интенсивно стала вытекать бурая жидкость.

— Она умрет? — продолжал мешать оказывать первую помощь Ковальский, — Может ее лучше отвезти в больницу?

— Обязательно нужно доставить ее в больницу, — отвечал Королев, — но сначала необходимо уменьшить количество яда, попавшего в ее тело. Умереть она, конечно же, не умрет, но надолго может лишиться возможности нормально оценивать происходящую вокруг себя ситуацию и будет отходить от полученного отравления не менее двух недель, а у нас этого времени, как ты знаешь: в настоящий момент не имеется.

Развеяв, пусть и не до конца, сомнения компаньона, Семен, чтобы помочь кровяному давлению выносить из организма введенный гадюкой яд, принялся энергично отсасывать его из ранки, поочередно сплевывая после каждого осуществленного им подхода.

В то же самое время Виктория пришла в себя и, не совсем помня, что с ней, в действительности, случилось, увидела, как полицейский впился губами в ее лодыжку. Инстинктивно отдернув ногу, она ей же ударила его по лицу и тут же спросила наполненным негодования голосом:

— Что здесь сейчас происходит?

— Тебя укусила гадюка, — опередив офицера и указывая на него правой рукой, произнес испуганным тоном ее избранник, — а он пытается отсосать проникший в тебя яд.

Мгновенно вспомнив все обстоятельства, приведшие к потере ею сознания, Багирова вернула ногу на место и позволила закончить необходимые в таких случаях действия. Когда кровь стала вытекать уже не так интенсивно, вынужденный целитель только тогда посчитал, что более молодой женщине ничего так сильно не угрожает, оторвал снизу своей рубашки неровную ленту и наложил ее на рану, изобразив в виде прочной тугой повязки. Сверху он перетянул ногу еще одной скрученной перевязью, используя ее в качестве жгута, чтобы ограничить таким образом движение жидкости по кровеносным сосудам.

— Ну, вот, вроде, и все, — оценил он свою работу, — теперь необходимо немедленно доставить ее в больницу и обязательно показать там медицинским специалистам.

Они как раз приблизились к угловой части селения, где она переходила в прямую асфальтированную автодорогу, ведущую к тому месту, куда они поставили на стоянку машину. До нее оставалось чуть более километра.

— Я думаю, рисковать лесными прогулками больше не стоит, — рационально заметил Ковальский, — ничего страшного не случится, если остальную часть пути мы пройдем по ровной дороге, исключив таким образом встречи со змеями и другими опасными тварями.

— На этот раз ты, действительно, Аркадий, говоришь дело, — согласилась Багирова, — давайте выбираться цивилизованным способом: все равно в этом поселке до нас никому никакого нет дела. Хватит уже играть в казаков-разбойников.

Поддерживая возлюбленную под руку, так как надрезанная лодыжка приносила ей страдания и заставляла хромать, Ковальский помог добраться ей до машины. За руль решено было посадить полицейского. Пятьдесят километров до ближайшего города проделали за каких-нибудь сорок минут. Районная больница удачно находилась на самой окраине, и соискатели прямиком направились к ней, чтобы как можно быстрее провести все необходимые процедуры, направленные на очистку прекрасного организма от поступившего в него змеиного яда. Обратившись в приемное отделение, дабы не афишировать своих настоящих имен, они предпочли расплатиться за услуги деньгами. Такое не совсем ординарное решение медицинскими работниками было встречено с пониманием и вдаваться в подробности, интересуясь, типа, кто они и откуда, никто не посчитал достаточно нужным.

Молодую женщину показали дежурному хирургу: молодому доктору, на вид только-что закончившему учебное заведение. Худощавого телосложения и невысокого роста, он оказался довольно жилистым, что чувствовалось во время рукопожатия. Его светлые голубые глаза «светились» огнем, желающим пока еще всем помочь и спасти всех на свете. По-детски добродушное не лишенное привлекательности лицо было усыпано многочисленными веснушками и озаряло окружающих простодушной улыбкой.

Осмотрев больную и выслушав рассказ очевидцев, он признал, что удаление яда из ранки произведено довольно своевременно и сделано достаточно мастерски. Для убедительности он заказал анализ крови. Ждать пришлось около двух часов, но когда все было готово, то врач, внимательно изучив результаты, с восхищением произнес:

— Вам крупно повезло. Опасных белков в организм попало самое что ни наесть минимальное количество и ничего Вашему здоровью угрозу не представляет. Считаю, что даже введение в организм сыворотки в подобном случае не является чем-то необходимым. Раз в день меняйте повязку, и через неделю об этом приключении у Вас останутся только воспоминания.

Далее, он наложил на рану швы и порекомендовал снять их также через семь дней, сделав это в любом удобном попавшемся по пути лечащем учреждении. В том числе он не высказал возражений, узнав, что в группе имеется человек, частично обладающий медицинскими навыками, который смог бы взять на себя ответственность в проведении данной бесхитростной процедуры.

Больницу покидали в приподнятом настроении. Палатку купили только одну, так как Виктория наотрез отказалась ночевать на земле, предпочитая мягкий салон удобной автомашины. Хоть бывший оперативник и пытался ей разъяснить, что в конце августа змеи по ночам не передвигаются, а из-за холодных ночей засыпают у себя в норах, переубедить ее так и не удалось. В своем решении она была непреклонна.

Глава XXIV Приключения продолжаются

На место своей новой дислокации вернулись уже, когда на улице начинало темнеть. На стоянку остановились на расстоянии около километра от выбранного ими поселка, укрывшись в чаще леса, съехав на одну из боковых лесных дорожек и отыскав довольно приличную небольшую полянку. Кавалеры, собрав палатку, занялись приготовлением ужина. Для этой цели они развели небольшой костер, на котором подогрели, по случаю, закупленные в городе консервированные мясные консервы.

Ужин на природе был оценен всей компанией по достоинству. Единственное, Багирова, еще не отошедшая от встречи с ползучим гадом, наотрез отказывалась выйти из автомобиля и пришлось ей подавать еду прямо в салон. Когда прием пищи был тот вечер закончен, Семен высказал вполне здравую мысль:

— Я думаю так. Раз уж мы находимся в месте, сопряженном с неожиданными могущими стать опасными встречами, то, в дальнейшем, считаю, что одеваться необходимо только в захваченную нами специальную одежду, с обязательным обуванием на ноги ботинок военного образца. Это касается всех, в том числе, и прекрасную половину нашей миротворческой экспедиции. Надеюсь, против этого никто возражать не будет?

— Нет, — хором ответили его компаньоны.

— Тогда сейчас предлагаю всем спать, а завтра продолжим строить планы, как же нам добыть находящиеся здесь две части Проклятого сокровища.

— Есть у меня тут одна мыслишка, — неожиданно для всех заявил Ковальский, — но озвучить ее я пока не готов и сделаю это только лишь завтра утром.

— Почему? — вдруг встрепенулась Виктория, — Давай вместе порассуждаем, глядишь, до чего-нибудь так и додумаемся.

— Нет, — неуверенно возразил Аркадий, — мне нужно кое-что «взвесить», поэтому и обсудим мы ее завтра утром. Может она, вообще, окажется полной утопией.

— Ладно, — вдруг почему-то легко согласилась непримиримая всегда предводительница, — давайте тогда спать, а то уже поздно.

Возражать ей никто не стал. Она надежно закрылась в салоне своего «Мерседеса», мужчины же, пожелав ей спокойной ночи, облачившись, по совету Королева, в специальные костюмы черного цвета, забрались к себе в палатку и, не выставляя никаких часовых, полагаясь, исключительно, на собственную интуицию, спокойно заснули.

Проснулся Избранный от какого-то странного зловещего и зловонного сопения возле самой палатки. Было очевидно, что снаружи кто-то находится. Этот кто-то издавал такие неестественные, явно нечеловеческие звуки, что невольно по спине разбуженного героя забегал миллионами маленьких мурашек холодок ужаса, а на лбу выступила испарина. Хоть он считался человеком неробкого десятка, тем не менее в подобных обстоятельствах, ожидая наступления неизвестного, которое, при том, находится менее чем в каком-нибудь метре, у любого бы перехватило от страха дыхание.

Однако, натренированный человек тем и отличается, что способен побороть в себе свои страхи и, включая сообразительность, действовать сообразно сложившейся ситуации. Так поступил и подполковник полиции. Для начала он взглянул на Ковальского, который тоже уже проснулся и также находился под воздействием охватившего его суеверного ужаса, захватившим его до такой степени, что он не мог оторвать голову от подушки. Затем, убедившись, что от этого субъекта помощи дождаться вряд ли получится, бывший оперативник стал потихоньку поднимать кверху молнию, надежно скрывавшую вход внутрь палатки.

Костер уже давно потух, и вокруг царила непроглядная тьма. Воспитанник темных сил понимал, что его наставник приблизится к машине, где сейчас находились Проклятые монетки, уж точно никоим образом не решится и на его помощь в этой ситуации рассчитывать вряд ли придется. «С какими еще потусторонними силами им придется столкнуться на этот раз»? — эта мысль прочно укрепилась в голове Королева, когда он набрался решимости высунуть голову немного наружу.

В его воспаленном мозгу, привыкшим последнее время общаться только со сверхъестественным, никак не укладывалось, что это может быть простое зверье. Он отчетливо полагал, что Черный Бог не сидит без дела и выслал для их ликвидации своих страшных нукеров.

Освободив проход, Семен включил фонарь и стал осторожно отодвигать в стороны мягкие створки. Как только образовалось небольшое отверстие, он направил луч света в кромешную темноту и прямо перед собой увидел мохнатую вытянутую морду, увенчанную круглым сморщенным пятачком. На него смотрели маленькие черные бусинки-глазки, а почти прямо над ними торчали «острые» треугольные уши. Для полного сходства со служителем преисподней не хватало только маленьких аккуратненьких рожек. Но такое обстоятельство в тот момент мало заботило «Избранного». Увидев перед собой это исчадие ада, он не на шутку перепугался, и его сердце на мгновенье остановилось.

Существо от направленного ему в глаза яркого света недовольно фыркнуло и, злобно хрюкая, отбежало в сторону, скрывшись в непроницаемой темноте. Человеческому взору, на миг, предстала упругая щетина черно-бурого цвета с примесью желтоватого, располагающаяся на коротком и плотном теле, достигающим в длину не более ста семидесяти пяти сантиметров, с высотой в его холке чуть более одного метра. Украшавшие морду и торчащие в стороны маленькие клыки в этом представителе местной фауны отчетливо выдали самку кровожадного беспощадного вепря.

Немного привыкнув к темноте и поиграв световым лучом по полянке, Семен понял, что их посетил целый кабаний выводок, ведомый своей огромной мамашей. Ничего противоестественного в этом событии не было, и подполковник полиции облегченно выдохнул:

— Это всего лишь дикая свинья со своими детенышами.

Однако расслабляться еще было рано. Кабаны славятся своей свирепостью и еще не известно, как себя поведут в той или иной ситуации. Оглянувшись на Ковальского, офицер заметил, что тот, услышав, что они имеют дело с обыкновенными представителями животного мира, стал немного приходить в себя после охватившего его сверхъестественного кошмарного ужаса. Пошарив в своей дорожной сумке, Аркадий извлек из нее травматический пистолет и медленно поднялся, готовясь с его помощью отражать опасное звериное нападение.

— Убери, — уверенно прошептал полицейский, — этим ты только разозлишь ее еще больше. Твой «пугач» годится только лишь для ворон да еще для пьяных едва стоящих на ногах «отморозков». Этих же монстров леса этим вряд ли проймешь, твоя резинка даже до их тела не доберется, застряв в их густой и мохнатой шерсти.

— Что же тогда делать? — вторя более опытному товарищу, стал шептать перетрусивший компаньон.

— Пока не знаю. Они вроде не нападают. Может сами уйдут?

— Да, это был бы, как мне кажется, самый приемлемый для нас вариант.

Но не тут-то было. Самка вепря, очевидно, супротив этого мнения посчитала, что отдыхающие здесь непрошенные гости вторглись в ее личное пространство и представляют опасность для нее и ее детенышей. Она отбежала в сторону лишь для того, чтобы увеличить расстояние, необходимое для разбега. Когда между свирепой представительницей местной фауны и палаткой оказалось никак не меньше двадцати метров, она резко остановилась и, развернувшись, уверено побежала в сторону разбитой «врагами» палатки, отчаянно вереща и постепенно набирая все большую скорость.

Увидев такой неожиданный маневр, бывший оперативник жестко скомандовал:

— Вон из палатки. Быстрее.

И не замедлил выполнить свое же распоряжение. Вслед за ним поспешил покинуть это ставшее вдруг таким опасным жилище и напуганный до жути Ковальский. На выходе он за что-то запнулся и, покидая брезентовый домик, двигаясь дальше уже по инерции, растянулся на земле перед самым его матерчатым входом, оставаясь, при этом, одной ногой внутри. В этот момент животное приблизилось и врезалось пятачком под самое основание непрочной палатки. Удар был настолько сильным и сокрушительным, что и так-то непрочное строение резко сложилось, словно это был всего лишь карточный домик.

Королев, увидев, что случилось с его товарищем, бросился ему тут же на помощь и, взяв руками за плечи, уверенно дернул, полностью извлекая туловище из ненадежного уничтоженного жилища.

Хряк тем временем неистово терзал брезентовую палатку, превращая ее в лохматые клочья. «Хорошо еще, что все основные вещи остались в машине», — подумал подполковник полиции, глядя на это неумолимо-безудержное свирепое лиходейство. Тем не менее надо было что-то предпринимать, ведь закончив с палаткой, вепрь, без сомнения, сразу же бросится на стоящих неподалеку людей.

В этот момент до слуха компаньонов донесся шум заводившегося мотора, и ярким светом блеснули фары, осветив небольшую поляну. Взору отчаянно перетрусивших молодых мужчин предстало страшное зрелище. По всему периметру стремительно бегали, вереща и брыкаясь, маленькие полосатые кабанята, в центре же лужайки их мать, все более свирепея, уничтожала маленький островок обосновавшейся в этом глухом месте цивилизации. «Насладиться» доселе невиданным никем из соискателей зрелищем не дала более решительная в сложившейся обстановке Виктория.

Проснувшись от шума, доносившего снаружи, она, только открыв глаза, мгновенно оценила всю страшную ситуацию и тут же стала заводить заглушенную на ночь машину. Когда мотор был запущен, она, включив свет, открыла дверь и тоном, не терпящим возражений, воскликнула:

— А, ну-ка, вы оба, быстро в машину.

Второй раз приглашать ей не потребовалось. Два ее спутника, не чаявшие, что без потерь смогут выбраться из такого, на редкость, страшного положения, немедленно поспешили к автомобилю и поторопились занять места в удобном салоне. Не успели они еще толком захлопнуть двери, как Багирова резко «вдарила» по газам, и ее транспортное средство, «завизжав» мгновенно колесами, не совсем плавно тронулось с места, уверенно набирая необходимые обороты.

Как оказалось, это было достаточно вовремя. Дикая свинья, посчитав, что палатка получила все, что ей причитается, и привлеченная неожиданно вспыхнувшим чуть в стороне ярким светом, тут же переключила свое внимание на автомашину и стремительно бросилась ей на перерез. Столкновение с животным, вес которого превышает сто килограмм, не сулил ничего более или менее привлекательного. Поэтому, когда до него оставалось чуть более десяти метров, молодая девушка сбросила газ, выжала тормоз и мгновенно включила «ручник».

Машину занесло и развернуло кругом на обратное направление. При этом, она накренилась на один бок и только каким-то чудом не перевернулась и вернулась на остальные приподнявшиеся на один миг колеса.

— Может хватит с экспериментами? — испуганно спросил Ковальский, еще до конца не отошедший от встречи с опасным животным и вновь подвергающийся испытанию на прочность нервной системы.

— Не дрейфить, — дрожащим голосом отвечала Виктория, сама в тот момент побледневшая от охватившего ее страха, из-за неудачно выполненного маневра, который ранее получался у нее безупречно, — я профессионал.

— Похоже на то, — уверенно констатировал офицер, не принимавший такие мелочи близко к сердцу, так как ему уже не раз доводилось находится в машине, «ложившейся» прямо на свою крышу, — ведь мы же, в конечном итоге, не опрокинулись.

Тем временем вепрь, не обладавший такими способностями к маневрированию, по инерции, пробежал гораздо дальше вперед и удалился не менее чем на тридцать метров, прежде чем ему удалось остановиться и развернуться назад, изготовившись для повторного нападения.

По естественным причинам не желая давать ему такой возможности, Багирова включила заднюю передачу, резко выкрутила руль и, нажав до упора на педаль газа, классическим образом развернулась. Далее, было дело ее мастерства. Включив переднюю передачу, молодая красивая женщина уверенно стала разгонять иностранную автомашину. На этот раз шансов на возможность для проведения столкновения самке кабана оставлено не было. Даже если бы она вдруг научилась летать, преодолеть мгновенно образовавшееся до транспортного средства расстояние у нее вряд ли бы получилось.

Не смотря на то, что причинить вред своим непрошенным гостям, она уже не могла, все равно рассвирепевшая мамаша преследовала машину, пока та не скрылась из виду. Только после этого она успокоилась и вернулась к оставленным ею малюткам. Соискатели же решили остаток ночи провести, укрывшись, в автомобиле, подогнав его к самому краю интересующего их поселка.

Глава XXV Хитрая идея

Лишь только рассвело, Семен сразу же разбудил спавших беспокойным снов компаньонов и, когда те проснулись, сказал:

— Надо бы вернуться на место нашей стоянки и, по возможности, собрать уцелевшие вещи.

Оба его спутника придерживались такого же мнения, поэтому никто возражать не стал, единственное, Багирова посчитала нужным дополнить:

— А что, если кабаны еще там? Не думаю, что они очень уж обрадуются нашему возвращению.

— Ничего, — заверил опытный полицейский, — у тебя машина хорошая, если что, успеем на ней от них улизнуть.

— Ладно, — согласилась с этим утвержденьем автолюбительница, — тогда поехали.

К полянке, где оставалась растерзанная палатка и дорожные сумки обоих мужчин, приближались очень осторожно, каждую минуту ожидая внезапного нападения. Постепенно достигнув цели, соискатели оказались на лужайке, где их взору предстало страшное зрелище.

Очевидно, находясь в порыве безудержного гнева, дикая свиноматка изрыла своим поросячьим рылом всю прилегающую к палетке округу. Судя по имевшимся рядом неглубоким рыхлым канавкам, ее детки, подражая своей грозной родительнице, активно ей помогали и выражали свое маленькое негодование. Палатка была уничтожена безвозвратно. Вещь-мешки также находились в плачевном истерзанном состоянии. Хранившееся в них имущество, пусть и не особо важное, но все равно в поездках необходимое, было разбросано по всему окружающему периметру. Часть того, что уцелело — такое, как травматический пистолет Ковальского, удалось собрать и сложить в багажник машины, остальное, типа, постельного и сменного белья пришлось бросить на месте.

— События прошлой ночи, — начал свою речь бывший оперативник, — показали, что, оставаясь на ночлег в лесной полосе, пускать нашу безопасность на самотек — дело весьма и весьма прискорбное. Кто с этим утверждением не согласен?

Таковых в этой компании не оказалось, молодая же женщина, в силу своего природного любопытства, тут же поинтересовалась:

— И, что ты предлагаешь, в связи со всем этим, делать?

— Делать мы будем вот что. Мужчины, за исключением, конечно же, прекрасной дамы, ежедневно будут делить ночь пополам, находясь на поочередном дежурстве и поддерживая огонь в костре, который, как, наверное, всем известно еще из школьного курса, достаточно уверенно отпугивает диких животных.

— Ага, но как оказалось, когда они находятся в ярости, их вряд ли что сможет остановить, — рассудительно вставил Ковальский.

— Да, это верно, — продолжал Королев, не обращая никакого внимания, что его речь каждый раз бесцеремонным образом прерывают его беспардонные спутники, — однако, чтобы кабану или, скажем, волку рассвирепеть, необходимо вначале побороть в себе страх перед пылающим огнем и приблизиться к нему на достаточно близкое расстояние, между тем за все время существования человечества таких случаев можно насчитать единицы.

— Хорошо, — нехотя согласился Ковальский, — но все равно я считаю, что нам неплохо было бы обзавестись оружием понадежней, чем травматический пистолет.

— Вот как раз эта мысль очень правильная и своевременная, — поддержал своего товарища офицер, — но, как я полагаю, огнестрельного оружия нам достать не удастся, только если кто-нибудь, вдруг случайно, не знает, где здесь находится рынок сбыта нелегальных вооружений. Лично я предлагаю приобрести мощный арбалет, способный одной стрелой уложить не только кабана, но и медведя. И вполне законно и разрешений никаких оформлять не надо. Кто за это мое предложение, кто, соответственно, против прошу поднять свои руки?

— Я за, — уверенно заявила Виктория.

Ковальский предусмотрительно промолчал.

— Двое из троих согласны, — подытожил Семен, приглаживая боковую часть своей головы, — мнение остальных не учитывается, тем более что он воздержался. Ну, думаю, времени терять не стоит, поедим в город за новой палаткой и другими необходимыми принадлежностями.

Спорить с этим вполне здравомыслящим рассуждением никто не отважился. Все погрузились в машину, и, на этот раз посадив за руль полицейского, спутники двинулись докупать амуницию и другие предметы походного обихода.

По пути Багирова вспомнила, что ее возлюбленный хотел на следующий день поделиться с ними какой-то интересной идеей относительно того, как завладеть находящимися здесь двумя древними артефактами. Она посчитала, что раз назначенное время пришло, то теперь мужчине не отвертеться и придется делиться со всеми своими мыслями. Поэтому, не давая ему никаких шансов ответить отказом, она надменно произнесла:

— Вот теперь, дорогой Аркадий, поведай нам, какой именно план созрел у тебя вчера вечером и которым ты хотел поделиться с нами сегодня. Никакие отговорки не принимаются, давай рассказывай, а мы уже посмотрим: стоит уделять внимание твоим домыслам либо же нет?

Ковальскому ничего не оставалось, как подчиниться своей дорогой возлюбленной, хотя мысленно он ее так уже не называл, замечая, что та стала невероятно много своего внимания уделять внезапно ворвавшемуся в ее жизнь новому увлечению. Подумав об этом, он грустно вздохнул и, посчитав, что Судьба в данном случае сама распорядится с кем быть любимой им женщине, начал передавать компаньонам накопившиеся в его голове отчаянные идеи:

— Во-первых, хотелось бы начать с того, что если среди нас есть еще люди достаточно наблюдательные, то они не преминули заметить, что недалеко от места, где нашу милую и красивую девушку (не удержался от комплимента рассказчик) укусила змея, находится некоторый закрытый металлический щит.

Аркадий, поправив очки, выразительно посмотрел на сидевшего рядом мужчину, пытаясь показать ему свое превосходство и пользуясь случаем, немного унизить того в глазах прекраснейшей женщины. Полицейский, за свои долгие годы службы выработавший в себе стойкость к невзгодам и выдержку ко всякого рода оскорблениям и унижениям, а тем более, простому заискиванию, не стал возражать против не совсем обычной тактики, выбранной его компаньоном и, желая подыграть ему, спокойно заметил:

— Действительно? Я лично ничего не заметил. А, что это за такой интересный щит?

Поляк весь аж залоснился от удовольствия, что смог утереть нос своему невольно появившемуся сопернику в его любовных делах (так он считал, хотя никаких поводов так думать ему пока еще не давалось: со стороны второго мужчины группы — по крайней мере), и беззастенчиво продолжал:

— Так вот: этот щит предназначен для подвода в поселок телефонной проводной связи, и самое главное, — интернета.

— Да ты что? — не удержался от ироничного восклицания Королев.

Ковальский же воспринял это совсем по-другому: он посчитал, что опытный полицейский восторгается его наблюдательностью. Поэтому возгордившись еще много больше, он перешел к главной мысли своего восторженного повествования:

— Всем, надеюсь, известно, что я занимаю одну из руководящих должностей в Московском Ростелекоме?

— Ну, конечно, — подтвердила Виктория факт, до этого главному герою не известный.

— Раз я являюсь лицом, непосредственно имеющим отношение к линиям, составляющим всемирную паутину и телефонную связь, то, наверное, я смогу сделать так, чтобы интересный нам человек сам пригласил меня к себе в гости.

— Вот это было бы просто великолепно! — почти искренне выразил свой восторг бывший оперативник, — Только нам нужно будет к этому посещению как следует подготовиться.

На том и порешили. Как и в предыдущий раз посещение районного центра отняло у них все свободное время и вернутся удалось только к вечеру. Тем не менее возвращались они довольные, закупив все необходимые в предстоящем приключении вещи, а также приборы.

Разбить лагерь решили на другой поляне, чтобы больше не мешать ночным прогулкам дикого вепря с его огромным семейством. Пусть эта лужайка находилась чуть дальше, километров эдак на десять, однако была ничуть не хуже первой и, тем паче, еще не оставила в душах соискателей никаких неприятных воспоминаний.

Определив место ночлега, вся великолепная троица отправилась к поселку, чтобы начать осуществлять план Ковальского. Оставаться в выбранном месте ночного отдыха, по понятным причинам, в одиночку, никому не хотелось. Багирова, к примеру, просто потому, что боялась и ничуть не скрывала этого. Семен же хотел самолично узнать, как его товарищ по группе будет претворять в жизнь свои не лишенные смысла задумки.

К поселку подъехали уже затемно. Время приближалось к полуночи. Телефонный щит отстоял от дороги чуть в стороне и «прятался» в лесу под прикрытием плотно-растущих деревьев. Запирался он на несложную стандартную личину, как и на всех подобных конструкциях Ростелекома, к каждой из которых подходил один общий ключ. Естественно, подобная отмычка имелась и у типичного представителя обслуживающей организации.

С легкостью справившись со своей задачей, направленной на вскрытие приборной доски, Аркадий стал изучать располагавшиеся на ней контакты. Он был профессионал своего дела и с легкостью определил, что все соединения чередуются по определенной схеме, соответствующей конфигурации домов в этом маленьком населенном пункте. Установив необходимый ему соединительный узел, он отсоединил один проводок, устанавливающий с домом телефонную связь, исключив таким образом из нужного коттеджа всемирную паутину.

Добившись нужного результата, необходимого для вызова мастера обслуживающей организации, Ковальский установил в место контакта небольшой прибор, в котором периодически загорался и потухал индикатор красного цвета. Закончив эту оказавшуюся такой несложной работу, специалист-телефонист, потирая от умиления руки, слащавым голосом произнес:

— Дело сделано, можно закрывать ящик и остается только ждать, когда «клиент» соблаговолит вызвать к себе ремонтников.

— Нам-то от этого какая польза, — искренне недоумевая, удивился плану товарища Королев, — ведь он будет звонить в местную контору Ростелекома?

— Не хочу тебя расстраивать, — с гордостью выпячивая грудь и наслаждаясь своим превосходством, определенном хоть в решении какого-то необходимого всем вопроса, выразил мысль непререкаемый профессионал своего дела, — но он же все равно к нам попадет.

— Как так? — в свою очередь удивилась Виктория.

— Все очень просто, —начал с разъяснений Аркадий, не переставая наслаждаться своим преимуществом, — все видели мигающий прибор, который я сейчас устанавливал?

— Да, — хором ответили компаньоны.

— Так вот: в этот маленький аппаратик вставлена наша служебная сим-карта, и служит он для того, чтобы любые сигналы, поступающие с телефона абонента, перенаправлять вот на этот мобильник, — и докладчик представил на обозрение зрителей небольшой кнопочный сотовый аппаратик.

— Хорошо, — попытался «налить» здоровенную ложку дегтя в бочку с медом Семен Королев, — а что если он воспользуется не проводной связью, а решит обратиться в ремонтную службу посредством мобильной связи, тогда что будем делать?

— Я это полностью исключаю, — уверено заявил рассказчик, — как сложилась практика: в основном наши граждане, когда у них пропадает интернет, хватаются за телефонную трубку, проверить поступает ли к ним сигнал. В этом случае сигнал будет, а «инет» пропадет. Тогда, все еще находясь возле стационарного аппарата, он начнет по нему названивать в обслуживающую организацию. Мы же, первыми приняв его вызов, получим отличную возможность проникнуть внутрь его дома и осмотреть его изнутри. Вроде просто все?

С таким доводом не согласиться было нельзя. Другие члены группы охотно одобрили план своего компаньона и отправились спать на заранее выбранное место, расположенное недалеко от поселка и надежно скрытое в лесопосадочной полосе.

Глава XXVI Воплощение хитрой идеи в жизнь

На скорую руку разбив лагерь, что заключалось в разведении костра и установки палатки, Виктория и Ковальский легли спать. Причем, занятие плацкартных мест ничуть не отличалось от предыдущей ночи. Девушка расположилась в салоне машины, мужчина занял место в небольшом походном шатре. Первым нести вахту вызвался подполковник полиции. Дежурить было решено по три часа, так-как на сон оставалось не так много времени: стрелки часов уже давно перевалили за полночь.

Постепенно поддерживая огонь, часовые исключили повторения событий прошедшей ночи. Лесное зверье, завидев издали пламя, предпочитало обходить эту местность другой стороной. К семи часам утра компаньоны проснулись. По дороге, располагавшейся в полукилометре от бивака, выбранного концессионерами для стоянки, стали слышны шумы проносящегося мимо них транспорта. Это жители поселка спешили на работу: кто в районный центр, а кто даже и в областной. Наши герои приготовили на костре неприхотливый завтрак, разогрев консервированные каши, и в ожидании вызова к интересующего их объекту принялись готовить обед в специально-приобретенном для этих целей металлическом котелке.

Вся эта процедура носила вполне соответствующий их предприятию характер и отличалась определенной романтикой. Воткнув по бокам костра две деревянные свежеспиленные рогатины, которые нашли тут же в лесу, положили на нее прочную деревянную палку, с подвешенной на нее с помощью крюка железной посудой, где и стали варить суп из мясных консервов.

— Как все-таки хорошо оказаться в лесу, — высказала свой восторг Багирова, — в компании хороших друзей (она уже не сомневалась, что может полностью полагаться, как на своего давнего кавалера, так и на нового знакомого, которому она, пусть пока и неосознанно, но в мыслях, уже точно отдавала свое предпочтение).

— Безусловно, — согласился с нею Ковальский, также, как и она, не часто выбиравшийся на природу, — нет ничего прекраснее, чем слиться вот так с первозданной планетой. Если бы не соседство с дикими животными, так бы и остался тут жить.

— Не забудь еще про змей: эти будут поопаснее любого кабана или даже медведя, — вспоминая неприятную для себя ситуацию, уже совершенно беззлобно заметила молодая женщина и весело засмеялась собственному, как ей казалось, умному изречению.

Королев последнее время несший службу в точно таком же похожем поселке, окруженном со всех сторон лесами, общего восторга своих спутников невольно не разделял. Его заботила только одна цель: поскорее добыть древние артефакты и отправиться дальше, продолжая поиски растраченного сокровища. Поэтому, пока остальные члены группы восторгались природой, он молча занимался приготовлением общего кушанья.

Так за бездельем и наслаждением красотами леса прошел весь оставшийся день. Наступало время ужина, а никаких вызовов к коллекционеру, удерживающему у себя две необходимые соискателям Проклятые реликвии, так и не поступало. Семен начинал нестерпимо нервничать. Хоть все они прекрасно отдохнули и набрались сил, тем не менее участковый уполномоченный понимал, что его отпуск, далеко, «не резиновый» и рано или поздно закончится. Не выход же на службу без уважительной причины карался в органах очень строго, вплоть, даже до увольнения. Это у его компаньонов все просто. Одна руководит крупной фирмой и вольна сама распоряжаться всем своим временем. Другой также занимает лидирующие позиции в крупной организации и может себе позволить брать отпуска и отгулы, когда только ему заблагорассудится, единственное, сделав это, исключительно, по простому телефонному разговору.

— Что-то наш друг не очень торопиться вызывать к себе мастеров? — произнес полицейский, когда уже начинало темнеть, — очевидно, он прекрасно обходится без всемирной информационной сети.

— Не переживай, — попыталась успокоить его Виктория, — вероятно, он еще работает и не знает, какая беда приключилось в его огромной особняке.

— Что-то уж очень долго? — ехидно заметил «Избранный», — А, охранники? Они, что же в игры от безделья совсем не играют?

— Может у них там все очень строго? — не совсем уверенно попытался отстоять свою теорию Аркадий Ковальский, — И без разрешения хозяина никто никуда не суется?

— Да? — не унимался в своем пессимизме опытный полицейский, — А, вот я почему-то думаю, что он, как и подобает современному гражданину, для вызова специалистов обратился к помощи не проводной, а сотовой связи. Тогда что, мы здесь на вечно застрянем? Хотя нет. Настоящие работники сразу поймут в чем дело и предупредят любителя древностей, что им кто-то очень интересуется. Тот станет гораздо осторожнее, а нам ничего другого не останется, как «утереться» соплями и ни с чем возвращаться домой, спокойно признав провал всей миротворческой экспедиции.

Это было довольно объективное рассуждение, и Аркадий не нашелся, что на него ответить. Их спор решила прекратить самопровозглашенная предводительница. Со свойственной ей активной оптимистической жизненной позицией она жестко сказала:

— Ну все, хватит зря разглагольствовать. Будет день и будет пища. Пока еще рано паниковать. Человек всего первый день находится без «инета», может он ему, действительно, не так уж и нужен, а может он просто решил, что это незначительные технические неполадки, которые прекратятся сами собой. Поверьте, так тоже бывает. Я сама обращаюсь в обслуживающие организации только в последний момент, когда уже точно известно, что без них обойтись никак не получится.

Рассуждения этой молодой женщины были настолько здравыми, что усовестили даже сомнительного Семена. Прекратив никчемную болтовню, решили в этот день лечь спать пораньше. Ну, как пораньше? Стрелки часов приближались уже к двадцати трем часам ночи. Дежурить решили по четыре часа. В эту ночь первым остался «на часах» Аркадий Ковальский.

В первом часу ночи его стала клонить в сон нестерпимая дрема. Он боролся с ней, как только мог, но ближе к двум часам она его все-таки победила, и, закрыв глаза, незадачливый постовой провалился в увлекательное царство Морфея. Проснулся он ровно через пятнадцать минут от того, что в его кармане вибрировал оставленный там мобильник. Не сразу сообразив в чем, собственно, дело, он силился вырваться из охвативших его мозг цепких объятий, что, если честно, получалось у него достаточно плохо.

«Кто это может звонить в такое неудобное время? Наверное, ничего серьезного? Надо просто отключить телефон и продолжить спокойно спать дальше. А может лучше, вообще, его трогать не стоит: надоест звонить, сами сразу же перестанут? Надо было поставить на беззвучный режим», — проносились в его голове коварные мысли. Вдруг, следующая мысль словно «молнией» пронзила его еще спящий мозг и мгновенно вывела поляка из состояния томительной неги: «А что, если это звонит их „клиент“? И это тот самый звонок, который они так ждут весь прожитый день?»

Словно ужаленный, он широко открыл глаза и привычным движением извлек из кармана свой сотовый телефон. Действительно, это был именно тот самый вызов, который им и был нужен. Как только Аркадий нажал кнопку, устанавливающую канал связи, и произнес привычную в таких случаях фразу: «Дежурная служба Ростелекома. Я Вас слушаю», с той стороны трубки прозвучал не слишком довольный голос:

— Ну, наконец-то. До мертвых дозвониться намного легче, чем в вашу организацию. У меня пропал интернет, а мне он очень необходим. Не будете ли вы так любезны прислать мне бригаду ремонтников?

— Прямо сейчас? — искренне удивился Ковальский, — Но уже давно глубокая ночь?

— Ну, и что? — настаивал голос с той стороны, — Ведь у вас работают круглосуточно, так почему бы вам не обслужить мой вызов немедленно?

Сердце представителя Ростелекома радостно билось, и, конечно же, он готов был пуститься для выполнения этой задачи немедленно, но, как известно, в подобных случаях ремонтные службы не торопятся выезжать, поэтому, чтобы избежать излишних ненужных соискателям подозрений, он сонным голосом произнес:

— Мы к Вам обязательно выедем, сразу же, как только сможем. Ждите. Назовите свою фамилию и, соответственно, адрес?

— Картаев Иван Дмитриевич, проживаю в поселке Славный, дом тридцать три.

— Ваш вызов принят. Комплектуем бригаду на выезд.

В дальнейшем разговоре не было никакой необходимости и трубки одновременно повесили с той и с другой стороны. Поскольку время на сон значительно сокращалось, Аркадий разбудил сменщика и, разъяснив ему ситуацию и посоветовав разбудить его в шесть утра, довольный тем, что получалось все именно так, как он и задумал, отправился спать.

Снилось ему оставшейся ночью, как он совершенно уверенно входит в огромный коттедж и начинает его осматривать вместе с хозяином. Они ходят по многочисленным комнатам и, наконец, посещают ту, где хранятся древние артефакты. Сопровождавший его владелец особняка в тот же момент куда-то немедленно исчезает, предоставляя гостю возможность спокойно забрать принадлежащие ему Проклятые реликвии. С торжественной миной и под звуки фанфар Ковальский торжественно кладет добычу к ногам своей дорогой возлюбленной, одновременно делая ей предложение стать его драгоценной супругой. Та, принимая дар, хлопает от счастья в ладоши и отвечает влюбленному непременным согласием.

Но такое зыбкое счастье не может продолжаться вечно, и, как только нижняя стрелка часов приблизилась к отметке шесть, а большая — двенадцать, Семен разбудил незадачливого несостоявшегося супруга. Озвучив ему, что пришла пора действовать, он предоставил соратнику возможность привести себя в порядок, а сам пошел поднимать предводительницу, которая еще не была в курсе их дальнейших внезапно изменившихся планов.

Пока она нежно с неохотой потягивалась, мечтательно представляя себя в одной постели с Семеном, тот попытался довести до нее суть происшедшего:

— Ночью до Аркашки дозвонился владелец особняка.

— Какого особняка? — отказываясь спросонья понимать собеседника, недоумевала Багирова.

— Того самого, где с недавнего времени перестал функционировать интернет, — просто, но с ехидцей, отвечал подполковник.

— Да? — «встрепенулась» Виктория, мгновенно переместившись из положения — лежа, в положение — сидя и одновременно поправляя вьющиеся со сна волосы, — И, что дальше?

— Дальше? — почти торжественно произнес Королев, расплываясь в улыбке, — С двух часов ночи он ждет бригаду ремонтников и, как мне кажется, уже начинает терять терпение.

Эти слова побудили только-что проснувшихся членов группы шевелиться чуть побыстрее. Утренние процедуры заканчивали уже в пути. Офицер, находившийся «на часах» и тем самым успевший полностью позаботиться о своем внешнем виде, вызвался вести транспортное средство, предоставив своим друзьям такую необходимость.

Глава XXVII Обследование особняка

Автомобиль бросили недалеко от щитка приборов и добирались до пункта-назначения уже пешком. Сначала «на дело» хотели отправиться одни только мужчины. Но какое там… Не тут-то им было. Молодая женщина ни за что на свете не желала пропустить этого обещающего стать таким увлекательным приключения.

Переодевшись в заранее приобретенную для такого случая спецодежду сотрудников ремонтной бригады Ростелекома, предприимчивые компаньоны отправились к манящему их наличием нужных им предметов старины огромному дому. Как уже сказано, территорию огораживал трехметровый бревенчатый забор. Ворота представляли собой целиковую металлическую конструкцию, оборудованную механизмом, работающим, как на открытие, так же и на закрытие. Калитки предусмотрено не было, очевидно, передвижения пешком в этом доме были не в моде. Также отсутствовали: звонок, домофон, либо другие средства оповещения о приходе неожиданных посетителей, следовательно, хозяева не слишком баловали гостей и предпочитали вести уединенный обособленный образ жизни.

Время было около половины восьмого. Непрошенными пришедшие «сотрудники» Ростелекома не были, поэтому Королев взял на себя смелость постучать по железной обивке подвижной конструкции. Пришлось ожидать не менее пяти минут, и, когда уже Виктория не выдержала и собиралась как следует возвестить о своем присутствии, ворота стали медленно отодвигаться в сторону, освобождая огромный проход.

Их встретил немолодой уже охранник, имевший устрашающий вид. Его огромная комплекция, скрывающаяся за строгим черным костюмом, не оставляла сомнений, что он обладает достаточно дюжей силой. Лицо его было квадратным, если не сказать даже звероподобным. Короткая стрижка, прижатые к голове ушки, маленькие глазки и вытянутое, как у гориллы лицо — все дополняло первоначальное впечатление.

Не считая нужным приветствовать обслуживающий персонал, он только взял на себя обязанность предупредить их:

— Хозяин очень зол. Он ждет вас с часу ночи и еще не ложился, так что постарайтесь не вызывать у него необоснованных приступов гнева, поверьте, он и так уже еле держится.

Посчитав такое предупреждение излишним, ремонтники-поневоле проследовали за представителем службы безопасности в дом. Там их провели на второй этаж, где в своем кабинете их и принял сидевший за письменным столом владелец особняка.

— Вы чего так долго не ехали!? — начал он грубо, лишь только великолепная троица переступила порог.

— Очень много вызовов, — только и нашелся, что ответить подполковник полиции.

Ожидая дальнейших распоряжений, друзья принялись разглядывать этого высокомерного обличенного властью мужчину. Он оказался не старым еще человеком. Ивану Дмитриевичу едва ли минуло пятьдесят лет. Его рост был достаточно высоким и достигал ста девяноста двух сантиметров. Телосложение было довольно плотным, выдававшим, что в свое время этот человек много своего времени уделял физическим упражнениям. Однако, с годами он его забросил, что угадывалось по чуть заметной, но уже выступающей, полноте. Овальное лицо Картаева было, если и не красивым, то довольна-таки симпатичным и привлекательным. Его большие каре-серые глаза гармонично сочетались с небольшим имеющим маленькую горбинку носом и прижатыми к голове небольшими ушами. Тонкие ровные губы выдавали в нем натуру скорее аристократическую, нежели какую-то там мещанскую. Одет он был в строгий светло-серый отливающийся блеском костюм, из-под которого выглядывали: светящаяся белизной накрахмаленная рубашка и дорогой стоящий не менее двухсот долларов галстук. Весь вид этого гражданина явственно утверждал, что он непросто состоятельный, а очень даже богатый, и может себе позволить собирать дорогостоящие предметы утраченной старины.

Еще во владельце дома отчетливо определялся человек непререкаемый, своенравный, не терпящий никаких возражений. Следующей своей фразой он охотно подтвердил это невольное умозаключение вновь здесь собравшихся:

— Мне совершено глубоко наплевать на причины, побудившие вас задержаться и посчитать случившиеся у меня неприятности недостаточно важными. Из-за вас я опаздываю на одну очень важную для меня встречу. Можете не сомневаться, что «телега» будет передана вашему руководству. Так что потрудитесь все здесь исправить и сделайте это, по возможности, побыстрее, чтобы ее содержание не было слишком уж длинным и жестким.

Отдав такие не совсем лестные указания, хозяин коттеджа встал из-за своего письменного стола и указал ремонтникам на дверь своего кабинета, что могло означать только одно, что он просит их удалиться и собирается запереть входную дверь. Одновременно Иван Дмитриевич обратился к сопровождавшему их охраннику:

— Все, я уезжаю. Буду лишь ближе к вечеру. А вы следите тут за ними да повнимательнее, что-то эти «гастролеры» не вызывают у меня никакого доверия.

— Извините, — вмешался в разговор с телохранителем Аркадий Ковальский.

— Ну, что еще? — недовольно нахмурив лоб, посмотрел на обратившегося владелец особняка.

— Я заметил, что у Вас в кабинете имеется ноутбук. Значит туда должны идти подводящие сигнал провода. Чтобы качественно провести осмотр и выявить причины существующей неисправности, нам необходимо начать с места установки компьютера.

— Как раз это вам ни к чему, — усмехнувшись, ответил Картаев, — он работает через «Wi-Fi», а модем установлен далеко в другом месте. Где? Вам это покажут. Таким образом особой нужды в моем кабинете для вас просто не остается. Это понятно?

Посчитав разговор законченным и не дожидаясь ответа, хозяин вышел на улицу, где, как обратил внимание бывший оперативник, сел в «Porsche Cayenne» — 2015 года выпуска и покинул территорию огромного дома. Ремонтники же, проявляя невероятное для таких служб усердие, начали искать место, послужившее утрате соединения со всемирной паутиной распространения информации. За ними везде, куда бы они не направились, неукоснительно следовал сопровождавший сотрудник службы охраны, получивший от своего работодателя довольно жесткие однозначные указания.

К слову сказать, сообщники прекрасно знали, что именно послужило отказу в работе интернета, однако, комнату за комнатой обследуя дом, они почти искренне сетовали, что не могут выявить неполадки.

Их исследования установили, что в трехэтажном особняке Картаева находится неимоверное количество свидетельств развития древних цивилизаций. Здесь находились: и доисторические предметы старины, и артефакты начала эпохи, и средневековые экспонаты. Тут было все: и оружие, и украшения, и посуда, как фарфоровая китайская, так и золотая и серебряная западноевропейская, и украшающие стены картины известнейших художников. Во всем этом великолепии, от которого у Виктории, также склонной к коллекционированию, захватило дух, чувствовалось, что вопросам изыскания в этом семействе уделяется достаточно пристальное внимание, и посвятило себя этому роду деятельности не одно поколение.

Между тем, как много всего ими не было увидено и обнаружено, наиболее интересующих их предметов так никому на глаза и не попалось. Они находились в доме уже более пяти часов и смогли исследовать почти все помещения, кроме кабинета хозяина.

— Наверное, талисманы находятся в какой-нибудь его секретной кладовке, — чуть слышно выдвинул свое предположение Королев, — не даром, он так тщательно печется за ее безопасность и не позволил нам ее осмотреть. Вам не кажется это странным?

— Да, возможно, — шепотом согласилась Виктория, — но что нам в таком случае делать?

— Я так думаю, — продолжал нашептывать полицейский, — что даже если бы мы и нашли эти Зловещие амулеты, нам бы все равно не дали их захватить. Обрати внимание, как на нас смотрит этот верзила, того и гляди, дыру в нас прожжет.

— Точно, — посчитал нужным «вклиниться» в разговор Ковальский, — а еще я заметил трех таких же на улице, и не известно еще, сколько их сидит в дежурном специально-предназначенном помещении?

— Что будем делать? — не без оснований поинтересовалась самопровозглашенная предводительница, — наше присутствие здесь становится уже довольно навязчивым. Я заметила, что охранник уже который раз с недоверием на нас злобно поглядывает. Очевидно, в его, пусть и тупом мозгу, но все же зарождается вполне адекватная мысль, что столько времени интернет в доме не «ищут».

— Верно, — согласился опытный полицейский, — надо сворачиваться.

В этот момент Аркадий, поняв из разговора, что пора собираться на выход, громко воскликнул:

— Нашел, — и показывая на только-что перебитый им самим же провод, чтобы его услышал сотрудник службы безопасности, зычно добавил, — очевидно, кто-то здесь споткнулся и повредил случайно проводку.

В этом месте телефонный кабель как-раз был протянут по полу, и не у кого не вызвало удивления, что он в какое-то время отошел от плинтуса. В основном, в здании все провода были спрятаны в пущенных под потолком кабель-каналах, но на этом единственном участке, располагавшемся на первом этаже огромного дома, были смонтированы с помощью крепления их маленькими гвоздками со специальными удерживающими насадками. Вероятно, что когда-то здесь бросалась «времянка», но как говорят у нас в России: «Нет ничего более вечного, чем то, что является временным».

Это обстоятельство сыграло на руку отважным сообщникам, позволив без подозрений покинуть шикарные помещения. Поставив соединительную муфту, специалист организации Ростелеком, констатировал, что необходимо теперь в щитке приборов подсоединить обратно разъемы, которые он, якобы, отключил, сделав это по правилам безопасности перед самым началом работ. Добравшись до разъемного ящика, Ковальский восстановил поврежденное им же соединение, потом, вернувшись в особняк, проверил наличие поступления сигналов из интернета и, убедившись в его функциональной способности, сказал, в основном, обращаясь к охраннику:

— Все исправлено и нормально работает. Мы свою работу закончили и можем двигаться дальше.

На выходе представители службы безопасности устроили им тщательнейший досмотр, осмотрев, как одежду, так и находившуюся при Аркадии сумку с необходимыми инструментами. Виктория была страшно недовольна таким непредвиденным обстоятельством и в любой другой ситуации устроила бы скандал, но сейчас она, прекрасным образом, понимала, что не стоит акцентировать на себе излишнего внимания и подозрительности. Цель была не достигнута. И сюда еще требовалось вернуться. Поэтому она также, как и ее соратники, стойко перенесла процедуру унижающего ее обыска, мысленно пообещав хозяину дома «отплатить той же самой монетой».

В лагерь вернулись понурые и весь остаток дня молча обдумывали, как же им добыть эти два Проклятых амулета. Замок представлялся им неприступным, и штурмовать его такими малыми силами не имело резонного смысла. В таком столь угнетенном состоянии решили лечь спать пораньше, лишь только стрелки часов приблизились к двадцати двум часам. Первым на вахту заступил Королев.

Глава XXVIII Погоня и слежка

Всю ночь полицейский размышлял над образовавшимся в их предприятии серьезнейшим затруднением. Однако, мозг человека устроен таким образом, что находит пути выхода, казалось бы, из самых безвыходных ситуаций. Около пяти часов, так и не приложив голову, Семен разбудил своих сотоварищей и предложил им по-быстрому собраться.

— Что опять такое? — как всегда выражая негодование непонятному, закапризничала Багирова, — Может мне все-таки объяснят к чему нужна такая необъяснимая спешка?

— Обязательно, но чуть позже, — тоном, не терпящим возражений, констатировал Королев, — сейчас же нам требуется поторопиться, чтобы не опоздать на одну очень интересную встречу.

Оба компаньона поняли, что за время их спокойного сна родилась какая-то сумасшедшая идея, поэтому, не вдаваясь пока в подробности, поспешили собраться, и не прошло и пятнадцати минут, как вся «гоп-компания» была в полной готовности к дальнейшей борьбе с неизведанным и продолжению увлекательных приключений.

— Теперь садимся в машину и не задаем лишних вопросов, — как бы издеваясь, произнес подполковник, — поведу я. Надеюсь, ни у кого нет на этот счет возражений?

— Нет, — два других члена группы искренне недоумевали странным переменам, произошедшим с их другом за ночь.

— Тогда, занимаем места согласно приобретенным билетам и — в дорогу. Я думаю, что сегодняшний день скучным не будет.

Виктория и Ковальский послушно сели в транспортное средство: она на пассажирское сиденье спереди, он же расположился сзади.

— Советую пристегнуться, — уверенно произнес офицер и тронулся с места, предоставив машине возможность достаточно быстро набрать необходимые обороты.

Не доезжая до выезда из леса примерно пятьдесят метров, сотрудник органов внутренних дел внезапно остановился и, не заглушая двигатель, принялся чего-то настойчиво ждать, внимательно вглядываясь в дорогу через деревья. Видя в каком возбуждении находится «Избранный», никто не решался нарушить образовавшегося при этом молчания. Вдруг, оно было прервано возгласом:

— Все, едет. Сейчас непременно повеселимся.

В этот момент, на скорости никак не менее ста сорока километров в час, мимо них пронесся «Porsche Cayenne» серебристого цвета, имеющий государственный регистрационный знак: «Е333ЕЕ 33». Семен, разогревавший автомобиль, энергично «перегазовывая», резко отпустил сцепление, и их машина ринулась за интересующим автомобилем вдогонку.

Водителю пришлось вдавить гашетку в пол до упора, набрав таким образом скорость почти сто семьдесят километров, благо, и дорога, и машина позволяли ему осуществить такую возможность. Примерно через двадцать минут он достиг расстояния, необходимого, чтобы не потерять преследуемый транспорт из виду. То приближаясь к ней, то увеличивая расстояние так, что та превращалась в маленькую еле зримую точку, опытный сыщик вел ее до самого града Владимира. Там уже, прикрываясь множеством транспортных средств, он спокойно довел выбранный им объект до места его каждодневной работы. Как нетрудно, наверное, догадаться, из автомобиля вышел Картаев Иван Дмитриевич и зашел в большое серое здание, расположенное тут же неподалеку.

Друзья, молча пережившие эту сумасшедшую гонку, тем не менее побледнели и вот-вот готовы были начать опустошать свои желудки от непереваренной пищи. Однако, Семен отправился в дорогу, предусмотрительно не дав никому позавтракать, поэтому-то состояние его обоих спутников обошлось лишь легким недомоганием. Примерно через час они полностью пришли в себя и были полностью готовы оказывать посильную помощь. Тем временем полицейский подошел к машине, ради которой и был проделан весь этот путь, и произвел оценку ее местонахождения. Затем он обошел здание, докуда позволено это было сделать металлическим забором, изготовленным из арматуры, отстоящей друг от друга на небольших расстояниях, и, сделав для себя какие-то выводы, вернулся к своим ожидавшим объяснений товарищам.

Виктория, уже в достаточной мере справившись со своим временным охватившим ее недугом, поинтересовалась настойчивым голосом:

— Может теперь нам все-таки объяснят, зачем мы внезапно сорвались с места и бросились в погоню за нашим новым знакомым?

Королев, который, как видно, узнал все, что ему требуется, спокойно занял а автотранспорте свое место и, предаваясь невольному ожиданию, совершенно спокойно промолвил:

— Теперь, конечно же, я посвящу вас в дальнейшие планы нашей рискованной экспедиции.

— Очень хотелось бы их узнать? — постепенно утрачивающий свою природную интеллигентность прервал рассказчика Аркадий Ковальский.

— Если меня не будут прерывать, то обязательно все узнают, — ехидно заметил Королев и начал делиться своими мыслями и разработками, — во-первых, как все, наверное, догадались, мы приехали в этот славный город, преследуя нашего нового «друга», живущего в тихом лесном поселке, носящим название: Славный.

— Да, верно, про это мы догадались, — не упустила возможности похвастаться своим поистине ангельским голосом Вика Багирова.

— Значит дальше будет намного проще, — продолжал новоявленный комбинатор изливать свои размышления, — и мне непременно потребуется ваша самая активная помощь.

— Какого плана? — поинтересовался Аркадий.

— Все очень даже элементарно, — переходя на заговорщицкий полушепот, развивал свою идею Семен, — я, когда он выходит из здания, подхожу к его машине, стремительно его вырубаю, в этот же самый момент вы подъезжаете, мы перегружаем бесчувственное тело в наше авто и «делаем ходу» в наш лагерь.

— Странно? Зачем такие сложные манипуляции? Не лучше ли будет транспортировать захваченного «клиента» в его собственном транспортном средстве? — задал поляк очень резонный вопрос.

— Можно, конечно, — как бы согласился бывший оперативник, но тут же рассеял все сомнения насчет своего отношения к такой перспективе, — но кто, в одиночку, рискнет ехать с таким огромным просто здоровенным детиной? Да и полиция — опять же. Ну, объяснить, как ты попал за руль, и состояние пассажира еще будет можно, а вдруг он очнется, и что тогда? Поэтому лично я предпочитаю оставаться всем вместе в одной машине, а «объект» вести связанным в просторном «багажнике», делая это непременно с кляпом во рту.

В принципе, план другим участникам миротворческой экспедиции очень даже понравился, в особенности, Багировой, которой не терпелось расквитаться с Картаевым за испытанные в ходе обыска унижения. Не совсем доволен остался один лишь Аркадий, посчитавший такие действия слишком дерзкими и не лишенными определенного риска. По этому поводу он высказал свои нахлынувшие сомнения:

— А что, если вдруг что-то пойдет не так? Видели какой он огромный? Ты уверен, Сеня, что сможешь с ним, в одиночку, справиться? Я тебе в этом деле точно никакой не помощник, потому что я совершенно не умею драться. Вспомните случай у казино.

— Не переживай, — добродушно усмехнулся бывший оперативник, — в самом захвате тебе участвовать не придется. Я уверен, что со всем справлюсь один.

— Опять призрак поможет? — искренне поинтересовалась Виктория.

— На него надеяться было бы глупо. Он всегда действует по каким-то своим, одному ему ведомым измышлениям, и никогда не известно, как он поведет себя в той или иной ситуации, тем более что сейчас я совершенно не ощущаю его присутствия. Так что придется нам в этом случае управляться самим.

— И все же, если не секрет, — не унималась в своем женском любопытстве молодая особа, — как ты собираешься вырубить такого здоровяка?

— Скоро все узнаете. А сейчас, если можно, я немного посплю, наберусь, так сказать, сил и приведу свои мысли в порядок. Скоро они мне понадобятся, а я, как известно, ночью не спал и нахожусь в состоянии малопригодном для активных боевых действий. Вы же внимательно наблюдайте за зданием, и как только «объект» появится, сразу же будите меня. Хорошо?

Возражений ни у кого не нашлось, и самому боеспособному члену группы была предоставлена возможность для нормального отдыха. Как только его компаньоны выразили одобрение его словам, опытный полицейский, благодаря выработанной многолетней практикой устоявшейся в его организме привычке, закрыл глаза и тут же «провалился» в наполненный тревогами сон.

Как только «Избранный» уснул, к нему тут же явился «Дух». Он был несколько опечален, но умело старался скрывать свои внутренние переживания. Было, конечно, удивительно, что бесплотный призрак может еще испытывать какие-то чувства.

— Я так понимаю, что «безболезненно» захватить сокровища у этого типа вы не сумели? — начал он свою речь без лишних приветствий и предисловий.

— Совершенно верно, — отвечал воспитанник, — он очень ревностно бережет свои большие богатства, так что другого выхода, как немного «подушить» его, я просто не вижу.

— Что ж, и я думаю, что это решение в этом случае правильное: добром вам эти монетки он все равно не отдаст. У меня будет одна личная просьба: пожалуйста, не переусердствуйте с пытками.

— А что так? — очень удивился такой снисходительности «Ангела-смерти» Королев и тут же высказал свое умозаключение такому повороту событий, — ты его для себя приберег? Не станет у него артефактов, и им можно будет заняться, добыв потустороннему Злу еще одного преданного служителя.

— Тебя это не касается, — гневно «отрезал» призрак, — и к делу совсем не относится. Просто выполни мою просьбу и все.

— Ладно, не злись, — попытался успокоить наставника «Избранный», — сделаю все, что смогу. Если честно, в мои планы не входит тиранить кого бы то ни было, но если он станет настойчиво упираться, тогда уж не обессудь, придется ему сделать достаточно больно.

— Хорошо, договорились, — сказал «Дух» и исчез, предоставив своему послушнику самому разбиться в этой проблеме.

В этот же самый момент перед его образом внезапно возникла Багирова, которая уверенным жестом стала трясти его за плечи, при том, приговаривая:

— Сеня, проснись, проснись. Да, проснись же ты, наконец, Королев.

Как оказалось, это уже был не сон. Виктория энергично трясла своего вынужденного напарника, однако напрочь уставший мозг наотрез отказывался выходить из состояния отдохновения и благоденствия. С большим трудом девушке удалось растормошить не спавшего нормально несколько дней мужчину. Как только она увидела, что тот стал проявлять чуть заметные признаки осознания происходящих событий, она тут же попыталась донести до него основную мысль, побудившую ее таким беспардонным образом прервать его путешествие в сказочное царство Морфея, при этом, употребляя термины, придуманные самим же спящим участковым уполномоченным:

— «Объект» вышел из здания и направляется к оставленной на стоянке машине.

— Какой «объект»? — все еще находясь во власти сна, но уже пытаясь вырваться из его «цепких объятий», пробормотал заплетающимся языком Королев.

— Тот самый за которым ты велел проследить, и какой вот-вот сядет в свою машину и отсюда уедет, — настойчиво продолжала его будить самопровозглашенная предводительница, доставая булавку и начиная тыкать острой ее частью полицейскому в ноги, — я и не знала, что так можно спать? Из обморока легче вывести, чем Сеню из его сновидений.

Глава XXIX Пленение и жестокая пытка

Эти легкие уколы, плюс причитания Багировой сделали свою дело. К подполковнику медленно возвращалось потерянное ненадолго мироощущение. Открыв глаза, он увидел подходящего к своей машине Картаева. Понимая, что пришла пора действовать, он медленно вылез из автомашины и, слегка пошатываясь, как бы прогуливаясь, пошел в сторону выбранной цели. До нее было чуть менее сотни метров.

Иван Дмитриевич в это же самое время садился на место водителя и вставлял ключ в замок зажигания. На «дворе» стояло лето, поэтому в прогреве автомобиля необходимости не было. Запустив двигатель, водитель сразу же стал выезжать с места парковки. Чтобы проделать этот маневр, ему необходимо было сдать задом, что он и стал успешно осуществлять.

Королев в это же самое время приближался к его начавшему движение транспорту. Между тем компаньоны видели, как бывший оперативник достал из кармана какой-то небольшой пузырек и начал энергично окроплять из него носовой платок. Он как раз приблизился к нужной машине, когда та завершала выезд с автостоянки, и Картаев собирался уже выруливать на проезжую часть.

Чтобы имитировать дорожно-транспортное происшествие опытный в таких делах полицейский ударил правой рукой по задней двери автомобиля, при этом, не забыв издать наполненный болью стремительный возглас: «Ой!» Любой нормальный водитель в подобной ситуации предположил бы, что наехал на пешехода и нажал бы на тормоза.

Этот случай не стал исключением. Как только автомобиль прекратил свое движение, Королев вывернул из-за его задней части и направился к дверце водителя, которая в этот момент медленно начала открываться. Иван Дмитриевич, услышавший характерный шум, решил выйти и посмотреть, что же случилось. Однако, он только успел выставить на асфальт свою левую ногу, как к нему приблизился полицейский-авантюрист и, «нежно» приложив к лицо опрысканную «салфетку», стал с силой удерживать ее, пока «клиент» не лишился сознания.

Не трудно догадаться, что вещество, так быстро усыпившее обладавшего огромной физической силой здорового человека, оказалось тем самым эфиром, который продуманный подполковник полиции захватил у своего друга доцента Барханова, когда тот презентовал ему «Плавиковую кислоту».

Махнув своим друзьям (ведь все те тяготы и невзгоды, которые с ними приключились и еще должны были произойти, сделали этих людей именно друзьями, готовыми друг ради друга на любые испытания, а также действия, выходящие за рамки нормального восприятия), чтобы они подъезжали.

Когда машина Багировой поравнялась с автомобилем Ивана Дмитриевича, Семен, воспользовавшись помощью преданного Ковальского, стал перегружать бесчувственное тело на заднее сиденье соседнего транспортного средства. Проходившему мимо зеваке свои действия он объяснил следующим образом:

— Напьются с утра и сразу — за руль, а потом ДТП и многочисленные убитые жертвы.

— Да-да, правильно, таких за руль пускать абсолютно нельзя, — посетовал прохожий, явно одобрявший такой подход к этому наболевшему по всей стране животрепещущему вопросу.

Как только «объект» оказался в салоне, офицер вернул его машину на место стоянки и уселся в непосредственной близости с ним, предложив Аркадию занять место подле Виктории, которая должна была вести дальше машину. Оказавшись рядом с нужным им человеком, Королев достал из-за пазухи положенный туда заранее «скотч» и стал энергично связывать им руки и ноги своего невольного пленника. Закончив эти такие необходимые манипуляции, Семен дополнительно наложил липкую ленту на рот находящегося в бессознательном состоянии человека.

Как только все приготовления были завершены, он попросил Багирову съехать с проезжей части и найти какой-нибудь безлюдный переулок либо же двор. Та беспрекословно выполнила его указания и нашла нелюдимое место.

Предусмотрительно замазав государственные регистрационные знаки, полицейский и поляк перегрузили захваченного в плен «клиента» в багажник, после чего с помощью навигатора, чтобы не встретиться с сотрудниками Госавтоинспекции, сторонясь больших дорог и используя, в основном, переулки и проулки, выбрались на прямую трассу, ведущую к поселку, носящему название: Славный.

До районного центра добирались, находясь, как это говорят: «на полной измене». Но, очевидно, в этом нелегком предприятии звезды все-таки были на их стороне, и никаких форс-мажорных обстоятельств им Судьбой подкинуто не было. А, возможно, это «Ангел-хранитель» расчищал им дорогу. В общем, миновали миротворцы город без каких-либо затруднений. До лагеря им предстояло преодолеть чуть менее пятидесяти километров. Движения на автомагистрали в это время суток практически не было, оно предполагало определенную интенсивность только утром и вечером, когда люди ехали на работу и, соответственно, с нее возвращались. Поэтому дальнейшее продвижение прошло уже без особых нервных переживаний.

Съехав с дороги, Виктория аккуратно добралась до полюбившегося им места выбранной дислокации. Выгрузив там еще находящегося в бессознательном состоянии любителя древностей, они приковали его к березе заблаговременно купленными в пути наручниками (им пришлось заезжать в магазин, где ранее они приобрели арбалет). Далее, поскольку время уже близилось к трем часам, а у них с самого утра во рту не было даже маковой крошки, решили пообедать, наскоро разведя огонь и подогрев себе законсервированные продукты.

Еще не закончив с приемом пищи, соискатели стали наблюдать, как их новый знакомый зашевелился, начиная таким образом подавать признаки жизни. Это был хороший знак, так-как друзьям не терпелось закончить все до наступления ночи, чтобы попытаться исключить возможность того, что охранники хватятся своего хозяина и, паче чаяния, организуют его решительный розыск да еще и в полицию обратятся.

Надев на лица на припасенные заранее маски, имевшие специальные прорезями для глаз и, соответственно, рта — ну, совсем как у настоящих спецназовцев, и одевшись в спецодежду команды — СОБР, приготовившиеся к безжалостной пытке герои приблизились к пленнику и стали вести планомерный допрос. Первой заговорила Багирова, наслаждавшаяся беспомощным положением человека, по чьей прихоти она была так жестоко унижена:

— Как ты себя чувствуешь, красавчик? Головка у тебя не болит?

Картаев, у которого, действительно, мозг превратился в «студень», во рту было ощущение, как будто он напился неразведенного ацетона, а язык онемел и не шевелился, по понятным причинам ничего не ответил.

— Ему надо дать еще какое-то время, — вмешался в допрос дипломированный химик-технолог, — он после эфира еще часа полтора будет в себя приходить и ничего не понимать, что с ним сейчас происходит. Мы же за это время пока приготовим ужин. У меня складывается впечатление, что день сегодня затянется, и вряд ли мы сможем управиться до наступления темноты. Тем не менее свое состояние надо поддерживать в тонусе: неизвестно, как в дальнейшем распорядится Судьба, и куда нам придется «срываться», в дальнейшем.

Доводы были достаточно убедительны, и компаньоны, пусть и нехотя, но с ними все-таки согласились. Далее, они занялись решением обыденных вопросов, не упуская, при этом, из виду своего подопечного. Через полчаса он попросил пить. Это был хороший знак, так как говорил о том, что к нему возвращается осознание.

— Нужно дать ему воды, — с видом знатока промолвил Семен, — так он быстрее станет способен к общению.

— Я бы наоборот, — высказал свои мысли поляк, — помучил его жаждой, глядишь, он быстрее склонится к обоюдовыгодному сотрудничеству.

— Все это, конечно же, так, — не унимался более опытный в таких вопросах бывший оперативник, — но воды надо дать. Ну, а будет брыкаться, мыему очень больно сделаем. Мало кто способен бесконечно терпеть болевые страдания, думаю, и этот «фрукт» не явится исключением.

— Кто-кто, а Сеня в этих вопросах должен быть спец, — весело улыбаясь своей своевременной шутке, вмешалась в разговор двух мужчин молодая красивая женщина, — Ведь они там в полиции своими жестокими пытками и мертвых заставляют рассказывать обо всех своих прегрешениях.

Сотрудник органов внутренних дел ничего не ответил на это замечание, содержащее подковырку, а набрал в кружку воды и поднес ее к прикованному к березе пленнику, после чего помог ему утолить свою жажду. Постепенно напиваясь, в глазах его появлялся «живой» огонек. Стало вполне очевидно, что он готов вести беседу, так-как вслед за тем, как опустела емкость, он грубым тоном задал вопрос:

— Где я? И что здесь, вообще, происходит?

Стараясь быть, как можно более вежливым, Семен сразу развеял все сомнения, мучившие Картаева:

— Вы находитесь среди людей, которые имеют к Вам несколько немаловажных для них и ничтожных для Вас простых вопросов. Как только мы их разрешим, Вы тут же получите свободу и отправитесь спокойно домой.

— Что Вы хотите? Деньги? — не унимался в своей высокомерности Иван Дмитриевич, — Так знайте: Вы не получите ни копейки, а как только я от вас вырвусь, то вы очень пожалеете, что на этот свет родились. Вы еще не знаете с кем связались!? Я вас в порошок просто сотру! У меня в друзьях находятся все крестные отцы и высшие чины полиции, поэтому выбирайте сами, кто вас менее безжалостнее убьет, — и, злобно захохотав, уставился на своего оппонента, ожидая какая у того будет реакция.

Противник оказался, действительно, довольно серьезным. Его внутреннее эго и природная наглость были намного сильнее, чем у отважных героев, и шансы сломить его дух представлялись очень расплывчато, но как говорится: «назвался груздем, полезай в кузовок». Тут подошла Виктория, считавшая, что может «подмять под себя» любого даже самого наглого собеседника, и высокомерно обратилась к Картаеву:

— Послушайте, любезный…

Но закончить свою мысль она не успела, так как пленник рассмеялся ей прямо в прекрасное личико:

— Э-э, да у вас тут баба командует? Ну, тогда у вас вообще нет никаких шансов, — и обращаясь к вновь подошедшей, скривив в страшной гримасе лицо, вполне серьезно добавил, — а тебя, сука, я отдам своим охранникам, половина из которых «мотали» срок за изнасилование точно таких же самоуверенных «тварей».

Багирову словно хлыстом жестоко ударили. Даже через темную маску чувствовалось, как она покраснела от гнева, обиды и раздражения. Королев, чтобы прервать эту затянувшуюся отвратительную тираду и немного воздать задетому самолюбию своей предводительницы, к которой с недавних пор он стал испытывать не только лишь дружбу, отошел к палатке и вернулся оттуда, держа в руках заряженный арбалет.

Ни слова не говоря, он прицелился и сразу же выстрелил, попав стрелой в ногу противника, сделав это чуть пониже паховой области. Веселье самодовольного любителя бандитских и полицейских разборок тут же закончилось, сменив выражение превосходства гримасой нестерпимой мучительной боли.

— Вы чё, суки, творите, — заорал он, пытаясь ртом дотянутся до вонзившегося в его бедро убийственного «снаряда», — я вас лично рвать буду на мелкие кусочки, на клочки и на тряпочки. Я же вас поубиваю, поганые недоумки.

Также молча, ни слова не отвечая на эту эмоциональную реплику, Семен зарядил еще один заряд и на этот раз произвел выстрел в другую ногу. Теперь невольник уже прослезился от причиненных ему страданий и уже без прежнего самодовольного превосходства, очевидно прочувствовав, что захватившие его люди настроены довольно серьезно и ни перед чем останавливаться не будут, более миролюбивым тоном спросил:

— Чего вам, вообще, от меня надо?

— Вот это уже деловой разговор, — переборов в себе мучившую ее самолюбивую гордость, произнесла Вика Багирова, — вот именно с этого и надо было бы начинать, а не с угроз и словесного поносного излияния. Ведь нетрудно было догадаться: раз люди пошли на такой риск — значит они не просто блефуют, а готовы идти до конца, чем бы все это не кончилось. Это-то теперь хоть понятно?

— Да, — поникшим голосом констатировал свою готовность сотрудничать Иван Дмитриевич, — так что же вам все-таки требуется?

— Сеня, — передавая эстафету, сдала свои лидерские позиции Виктория, — разъясни господину, ради чего мы, собственно, в этом месте сегодня все собрались. Думаю, у тебя это получится несколько лучше.

Глава XXX Рассказ Картаева

Принимая на себя роль докладчика, бывший оперативник тут же поинтересовался:

— Мне как, начать с начала или перейти сразу к сути?

— Не сомневаюсь, что все-таки короткое разъяснение всего здесь происходящего мне бы точно не помешало, — проговорил Картаев, невольно морщась от боли, — и вынь уже наконец эти стрелы. От причиняемых ими страданий я не смогу адекватно оценивать то, что ты попытаешься до меня довести.

— Это возможно, — согласился с просьбой врага Королев, — но имей в виду, что извлечение подобных предметов станет для тебя дополнительной пыткой. Ты как, ее вытерпишь?

— Постараюсь. Давай уже вытаскивай наконец.

Полицейский заранее приготовил все медицинские принадлежности и начал проводить довольно сложную операцию. В первом случае было все просто. Стрела, не задевая кость, прошла навылет, воткнувшись в землю. Офицер попросил узника поднять ногу, и когда тот выполнил его указание, откусил оперение и вытащил древко по наименее болезненному пути, не коснувшись заостренной частью простреленного бедра, так-как двигал ее в противоположную сторону, почти не причиняя пострадавшему дополнительной боли.

Аккуратно обработав раны, он наложил тугую повязку и перешел к осмотру соседней ноги. Здесь было все намного сложнее. Стрела, попав в кость, съехала на бок и застряла в мышечных тканях. Хорошо еще, что современные поражающие элементы не такие широкие, как делались в древности, или, скажем, в средних веках. Чтобы больной кричал, как можно более тише, Семен наложил ему на губы липкую ленту, и сделал своевременное напутствие:

— Сейчас придется потерпеть. Будет достаточно больно.

И еще на закончив произносить, резко дернул за древко, извлекая острие из раны вместе с небольшим кусочком человечьего мяса. Глаза пострадавшего в этот момент округлились до неестественных размеров, а сквозь зрачки, при желании, можно было заглянуть внутрь головы. Лицо же исказила мучительная гримаса нестерпимых страданий, пытавшихся вырваться из груди наружу мучительным криком, однако сдерживаемых предусмотрительно наложенной непрозрачной липнущей лентой. Между тем и через нее прорвалось звероподобное наполненное болью мычание.

Наложив на рану стерильную повязку, взявший на себя обязанности медработника полицейский многозначительно произнес:

— С ранами все, но, по возможности — чем быстрее, тем лучше — тебя нужно бы показать хирургу: задета кость, и она может начать гноиться. Так что давай побыстрее перейдем к сути интересующего нас вопроса, и, закончив с делами, я гарантирую тебе, Ваня, квалифицированную медицинскую помощь.

— Я же уже сказал, что согласен сделать все, что в моих только силах, — подтвердил пленник свое желание оказаться полезным.

— Ну, тогда сразу начнем. Чтобы не затягивать время, перейду сразу к главному предмету наших таинственных изысканий. Как нам доподлинно известно, в твоей коллекции находится пара древних реликвий, которые нам стали именно сейчас очень необходимы.

— Возможно, — задумался Иван Дмитриевич, — и что это за предметы?

— Они золотые, — продолжал рассказчик, сквозь прорези в маске «поблескивая» глазами, — довольно больших размеров и достигают в своем диаметре до семи сантиметров. На них изображены: с одной стороны Всемогущий Бог-Создатель всего живого, а с другой злейший славянский Черный Бог. Как я понимаю, эти талисманы хранятся у тебя в кабинете, и ты ревностно обеспечиваешь их сохранность.

— Странно, — напрягая память, силился что-то вспомнить невольник, — но предметов, подходящих под твое описание, в моей коллекции не имеется. Очень странно. Вы лучше мне объясните, а почему вы вдруг решили, что они могут быть именно у меня?

— Поверь, — начиная сомневаться, не в том, что они находятся на верном пути, а только лишь в том, что их «клиент» сомневается, стоит ли с ними сотрудничать, — эта информация достоверная и лично у меня не вызывает сомнений.

— Я настолько ревностно отношусь ко всем своим экспонатам, — рассуждал между тем провинциальный коллекционер, — что подобные предметы всяко-бы отложились в моей памяти, но я их почему-то не помню. Это значит только одно, что их нет. Хотя, — вдруг, как будто вспомнив что-то давно забытое, дернулся телом Карнаев, и лицо его сразу же просветлело, — есть в моей семье одно старое предание, но никто из моих предков так никогда и не проверил его подлинность, слишком уж страшным оказалось предупреждение моей прародительницы.

На улице уже смеркалось, но делать было нечего, очевидно, как понимал Королев, придется выслушивать историю этого «скользкого» человека, который вел какую-то непонятную им игру и пока еще по неясным опытному полицейскому причинам пытался «натягивать» время. Однако, прекрасно понимая, что противник пытается «водить его за нос», Семен решил непременно подстраховаться, и только открыл для этого рот, чтобы высказать свои условия, как его опередила Багирова, на период операции отходившая в сторону и вернувшаяся, как только вновь продолжился разговор. До этого момента она находилась рядом и вежливо молчала, но поняв, что представилась возможность вставить и ей свое слово, обращаясь к пленнику, строго произнесла:

— Хорошо, мы послушаем Вашу историю. Но для начала, чтобы подтвердить то, что Вы не собираетесь подвести нас, окажите нам одну маленькую любезность?

— Без проблем. Если это в моих силах — конечно.

— Тогда мы сейчас, — продолжала она, — дадим Вам ваш сотовый телефон (он был благополучно изъят при досмотре, произведенном сразу же после того, как закончили связывать коллекционера), а Вы, в свою очередь, позвоните своим нукерам и предупредите их, что задержитесь. Можете не сомневаться: от того, что Вы сейчас скажете, будет зависеть и то: будете Вы и дальше наслаждаться солнцем, или же придется Вас лишить такой великолепной возможности.

Хоть эти слова и были произнесены мелодичным приятным голосом, но сомнений в том, что высказанные угрозы не являются пустым обещанием у пленника не осталось, поэтому он поспешил убедить своих похитителей, что прекрасно осознает все последствия неоправданного предательства:

— Я все отлично понял. Вы меня убедили. Так что давайте телефон и можете не переживать: знакомиться с вашим арбалетом у меня больше желания не имеется.

Королев сходил за мобильником и вернулся с ним к пленнику, возле которого его дожидалась Виктория. В это же самое время Ковальский закончил с приготовлением шашлыков и присоединился к своим товарищам.

Набрав номер, на какой ему указал узник, Семен, прислонив трубку к уху предпринимателя, стал удерживать ее во время всего разговора, суть которого сводилась, в принципе, к следующему:

— Алло, — ответили с той стороны.

— Слушайте сюда, — грубо и без предисловий начал отдавать указания хозяин особняка, — меня несколько дней не будет: возникли срочные дела на работе. Так-что я оставляю дом на ваше полное попечение, глядите, чтобы все было совершенно нормально. Все ли понятно? Повторять ничего не надо?

— Все принято, я вас услышал, — явилось безоговорочным подтверждением, — все будет как и всегда — без проблем. Можете нисколько не волноваться.

— Тогда, у меня больше нет никаких вопросов, — закончил с поручениями Картаев, одновременно резко обрывая свой разговор, — до связи.

Аркадий, после того как стало ясно, что пленник не собирается играть в хитрые игры — по крайней мере пока — по общему одобрению соискателей, взял на себя обязанность покормить измученного невольника. Тот не отказался от такого радушия и, энергично пережевывая поднесенную ему пищу, готовился начать свое горестное повествование. Закончив с копченым мясом, Иван Дмитриевич приступил к своем рассказу:

— Давным-давно еще в далеком тысяча девятьсот восемнадцатом году моя прабабка Широва Агафья Серафимовна была молодой и, не побоюсь приукрасить, красивой девушкой. В те славные годы время было достаточно неспокойное и людям волей-неволей приходилось примыкать к всевозможным революционным течениям, будоражившим нашу большую страну. Не обошла эта участь и мою прародительницу. Она связалась тогда с анархистами, веря в их правое дело всею своею душой и отдаваясь революционному делу всем своим сердцем.

— Все это очень интересно, — не выдержала неугомонная предводительница, — но какое отношение убеждения Вашей бабки имеют к нашему предприятию? Ведь, если прикинуть Ваш возраст, то, скорее всего, Агафьи Серафимовны давно уже нет в живых?

— Все, что Вы сейчас сказали, — на этой раз проявляя по отношению к женщине больше любезности, промолвил Картаев, — не лишено здравого смысла, но если Вы мне позволите говорить дальше, то скоро узнаете причину, по какой моя прабабка имеет самое прямое отношение к интересующему вас вопросу.

— Ну, хорошо, продолжай, — словно бы нехотя выразила свое одобрение Вика Багирова, вздернув для приличия кверху свой восхитительный носик, скрывающийся за темной тканью одетой на голову маски.

— Так вот: в то же самое время в Москву, где кипела вся революционная жизнь, прибывали анархисты, бежавшие с территории Украины и прибывавшие в Россию за действенной помощью. Как правило, это были: либо разрозненные отряды, либо одиночки-революционеры. Наиболее продвинутые из них находили поддержку и понимание в высших кругах российских борцов с ненавистным самодержавием ярко-выраженной анархисткой направленности. Среди вновь прибывших находился атаман Бульбаш Нестор Петрович.

— Да, неужели? — не удержался от возгласа Королев и, тут же признав свою оплошность, попытался ненавязчиво извиниться, — простите, просто и мне очень уж знакомо имя этого давно-умершего полководца. И мне очень бы хотелось знать: при каких делах здесь покойный?

Не обращая внимания на то, что его прервали, Иван Дмитриевич ни на минуту не останавливался:

— А этот, как Вы правильно изволили заметить, покойный, в то же самое время очень увлекся моей прародительницей, а та, в свою очередь, от безграничной любви словно сошла с ума по нему. Их чувства были настолько сильны, что ничто не смогло удержать их от зачатия моей дорогой бабушки. Именно прабабка и начала собирать всю эту коллекцию, находящуюся сейчас в моем доме. Позднее, ее дело продолжили дочь и ее сын — мой отец, а постепенно это стало семейной традицией.

— Я повторюсь, — вновь прервала рассказчика прекрасная женщина, — что все это поучительно и познавательно, но я так никак не возьму в толк: при чем же здесь необходимые нам древние артефакты?

— Здесь мы и подошли к кульминации моего повествования. Батька Бульбаш оказался больше привязанным к революции, чем к своей милой возлюбленной, и в один прекрасный момент «свалил» к себе на Родину, переправившись в Украину. Как оказалось, там его тоже не ждали, и почти сразу же Нестору Петровичу пришлось бежать за границу, где он в скором времени умер. Перед своим отъездом, он передал Агафье Серафимовне те самые два талисмана, про которые вы сейчас спрашиваете. Они-то и послужили стимулом к началу собирательства предметов исключительной древности.

— Почему же сами они не вошли в Ваш многоликий сборник? — как уже стало входить в привычку у Ковальского — это задавать разумные и своевременные вопросы.

— Да, все потому, что чуть только прародительнице исполнилось сорок лет, она страшным образом заболела и, жестоко мучаясь, умерла в страшнейших страданиях. На прощанье, она самозабвенно наказала потомкам: никогда и не при каких обстоятельствах не трогать эти самые амулеты, разъяснив моей бабке, что на них лежит Зловещее Проклятие древних Богов. Сами реликвии она спрятала в принадлежащем нашей семье доме, находящимся в Московской области, где она доживала свои последние дни. Никто кроме нее их никогда не видел. В детстве родители каждому поколению рассказывали эту кошмарную сказку на ночь, чтобы привить детям отвращение к этим Проклятым талисманам.

— То есть? — осознав, сколько они с подачи «Ангела-смерти» потратили впустую драгоценного времени, проговорил срывавшимся голосом Королев, — Артефакты всегда находились в Московской области?

— Да, — уныло усмехнулся любитель древности, — если их, конечно, не нашли и не забрали себе мародеры, ведь с самого дня смерти моей прабабки в том доме никто из наших родных никогда больше не появлялся.

Глава XXXI Сговор

Дело принимало довольно неутешительный оборот. Если чуть меньше, чем за сто лет смог сохраниться сам дом, что было абсолютной утопией, то, наверняка, его уже неоднократно посетили лица, склонные жить за счет изъятого у честных граждан не совсем законными способами имущества. И, скорее всего, тайник Агафьи Серафимовны давно уже был обнаружен, и зловещие артефакты перешли к другому владельцу. «Но почему об этом умолчал таинственный „Дух“? Что послужило причиной такого его поведения? И почему он сразу не рассказал, что этот Картаев прямой потомок его прежнего проклятого носителя?» — недоумевал Семен и никак не мог найти объяснений мучившим его беспрестанно вопросам. Из состояния задумчивости его вывела Багирова своими, не по-женски, логично-поставленными вопросами, обращенными к прикованному к березе невольнику:

— Но Вы то ведь знаете: где расположен тайник? И, наверное, сможете нам его показать? Вы ведь не откажитесь проводить нас до места вашего родового имения?

— Конечно, там не совсем имение, а маленький полу-кирпичный полу-деревянный домишко, и я охотно соглашусь вас туда проводить, — с готовностью ответил Картаев, — но у меня будет одна маленькая просьба.

— Какого плана? — делая вид знатока, посчитал нужным вставить свое слово Аркадий.

— Мне хотелось бы непременно знать: ради чего я терплю все эти мучения? — без какой-либо предвзятости просто объяснил свое желание Иван Дмитриевич.

— Все очень просто, — отвечал Королев и, для наглядности сходив к машине, вернулся оттуда с небольшой разноцветной шкатулкой, позаимствованной чуть ранее в доме Виктории и предназначенной, исключительно, для хранения артефактов, открыл ее и предоставил на обозрение всем собравшимся тридцать добытых ими реликвий, после чего начал свое немногословное повествование, — вот небольшая часть древнего Проклятого сокровища, которое, чтобы снять заклятие, необходимо собрать вместе и вернуть туда, откуда его некогда взяли. У тебя должны находиться точно такие же амулеты, и, как ты, наверное, должен теперь понимать, что без них наша миссия не будет иметь дальнейшего смысла. Должны быть собраны все талисманы — вплоть до последнего.

— Можно еще один интересный вопрос? — начинал Картаев понемногу понимать суть всего здесь происходящего.

— Конечно, — отвечала Виктория, — мы всегда рады обоюдовыгодному сотрудничеству.

— В чем заключается суть всего этого существующего Проклятия?

— Нет ничего проще, — продолжал Семен, одновременно пересчитывая в шкатулке Зловещие амулеты, — твоя прабабка, как и все, кто держал в руках эти реликвии, в том числе и ваш покорный слуга, поступили на службу к одному очень древнему злому славянскому Богу.

— Можно-ли узнать: в чем заключается эта служба? — с некоторым сомнением, перебивая рассказчика, спросил любящий истину слушатель.

— Она заключается в том, — не выдержав затянувшегося молчания, Багирова приняла на себя роль всезнающего докладчика, — что умирая в страшных муках, души этих людей после своей ужасной смерти начинают скитаться по свету, склоняя людей к самоубийствам, вербуя таким образом своему хозяину войско из неприкаянных душ, готовых в любой момент встать под его Проклятые знамена.

Это было, конечно же, не совсем верное определение, но «Избранный» перебивать самопровозглашенную предводительницу не соизволил, так-как, по своей сути, она все равно была права, ведь это была армия пусть и не боеспособная, но уверенно сокращающая дееспособное человекоподобное население. Именно поэтому он и не стал ничего поправлять в ее познавательной притче, а только немного усилил эффект от этой невероятной истории:

— Я тоже сначала во все это не поверил, но мне были представлены такие неопровержимые доказательства, что дальше сомневаться не было смысла: за какие-то там двое суток на моей земле произошло столько самоубийств, сколько не было на всей моей памяти. В те несколько долгих часов люди себя поджигали, топили, резали, давили, душили. Расставания с жизнью были самые изощренные, вконец убедившие меня ввязаться в это не менее опасное предприятие…

— Так вот, — бесцеремонно прервала Королева Виктория, — Если Вы, господин хороший, пожелаете избавить свою прародительницу от этой грязной работы и привести ее душу к давно положенному ей умиротворению, как и дух моего деда, кстати, то Вы, думаю, без каких-либо сожалений и по собственной уже инициативе, поможете нам найти тайник своей дорогой прабабки.

Картаев на несколько минут задумался: все услышанное им было настолько невероятно, что, естественно, в его мозгу зародилось некоторое сомнение. Однако, поразмыслив над тем, на что идут эти люди не ради какой-то наживы, а лишь для того, чтобы заполучить какие-то, пусть и золотые, но не такие уж и ценные артефакты, которых, по большому счету, все только чураются, в его голове настойчиво укрепилась мысль, что возможно все, что он сейчас здесь услышал, не так уж и далеко от истины. В нашем мире столько всего неизведанного, и как на самом деле устроена жизнь никому не известно. Поэтому, сопоставив озвученную только-что информацию с далеким семейным преданием, он пришел к выводу, что если даже это и не абсолютная правда, то все же будет лучше отдать им то, что они от него требуют, тем более что сам он никогда не отважиться поступиться с предупреждениями Агафьи Серафимовны и не попытаться что-то сделать с этими Проклятыми предметами самостоятельно:

— Ладно, вы меня убедили. Мы едим в наше московское родовое «гнездо».

— Только, извини, — вдруг проговорил все это время молчавший Ковальский, — мы тебе не совсем доверяем, так что ночевать ты останешься, будучи привязан к березе.

Странно, что эта мысль посетила наиболее интеллигентного изо всех здесь присутствующих. Действительно, на улицу уже полностью опустилась ночь, и, поскольку все интересовавшие компаньонов вопросы были так удачно разрешены, пора была подумать и о ночлеге. Всем членам группы неприятна была сама мысль, что придется оставлять в таком состоянии человека, выразившего желание с ними сотрудничать, но, как гласят поговорки: «береженного, Бог бережет» или «подальше положишь, поближе возьмешь». Поэтому-то с таким замечанием Аркадия трудно было не согласиться, тем более что Иван Дмитриевич сам выразил к такому несправедливому отношению не всех устраивающее согласие:

— Я все понимаю, и отношусь к этому совершенно нормально. Я бы и сам так поступил. Так что с моей стороны никаких претензий не будет.

И вот тут-то вмешалась Багирова, не выдержавшая такой необъяснимой дискриминации и срывая с себя маску, таким образом показала на сколько доверяет их новоявленному знакомому. Гневно сверкнув прекрасными глазками, она, ни минуты не сомневаясь, что ее слова будут мгновенно исполнены, голосом, заставляющим трепетать сладостным вожделением, достаточно твердо произнесла:

— Нет. Так не пойдет. Мало того, что мы изранили всего человека так, что он вряд ли самостоятельно сможет передвигаться, так мы еще будем мучить его, оставляя привязанным к дереву?

Здесь она сделала передышку, пытаясь побороть в себе душившую ее чудовищную несправедливость и только чуть отдышавшись, продолжила:

— Вы извините нас, Иван Дмитриевич, наручники мы все-таки у вас на руках оставим, но застегнем их теперь спереди, и спать Вы перейдете в палатку, а Аркадий, — здесь она посмотрела на своего возлюбленного таким взглядом, что готова была «испепелить» его полностью, — поскольку он у нас самый здесь умный, первым встанет на стражу и обязательно проследит, чтобы ничего нежелательного с Вашей милостью не случилось.

Ковальский, со своей неоправданной предусмотрительностью, готов был провалиться сквозь землю. Он уже давно стал замечать, как охладела к нему его любимая женщина, а тут еще эти невпопад сделанные им замечания все больше настраивали ее против своего давнего кавалера. Поэтому в очередной раз он молча давал себе невыполнимое обещание: «Больше не лезть в это дело с советами, пусть сами разбираются, как захотят». Между тем комментарии Виктории он воспринял довольно спокойно, выразив внешние хладнокровие и полною готовность беспрекословно следовать ее указаниям.

Когда Картаева отстегнули от дерева и перестегнули ему наручники, сделав это, как и обещали, исключительно, наперед, он, следуя в палатку и проходя мимо поляка, не удержался, чтобы невольно не бросить:

— И все-таки у вас баба командует.

Аркадий ничего ему не ответил, а только печально вздохнул, прекрасно понимая, что эта молодая прекрасная женщина уже не отдает ему такого же предпочтения, как это было совсем еще недавно, пока в ее поле зрения не появился полицейский сотрудник. Семен же и сам, определенно, стал замечать, как неровно дышит в его сторону новоявленная знакомая, и совершенно не знал, как ему поступить в такой ситуации. За последнее время он сдружился и с ней, и с ее возлюбленным, а поступать «по-свински», «отбивая» у друга любимую девушку ему никак не хотелось. Для него уже также не являлось секретом, что волнения, связанные с коварным предательством его бывшей супруги, давно уже канули в лету, и в его сердце зародилось нежное чувство к этой немного своенравной и властной, но все же невероятно прекрасной, в душе же доброй и справедливой очаровательной женщине.

В таких недобрых мыслях расходились понурые компаньоны, направляясь каждый туда, куда ему определила самопровозглашенная предводительница: Семен с Картаевым спать в палатку, Ковальский поддерживать огонь в костре и стоять на часах.

Сама Виктория, как и обычно, отправилась в удобную автомашину. Как и все остальные, справившись с основной задачей, молодая женщина все мысли о миротворческой миссии сразу же «отбросила» в сторону и занялась подведением итогов своей запутанной личной жизни. Она и сама чувствовала, что «охладела» к своему давнему влюбленному кавалеру, но как ему об этом сказать пока абсолютно не знала. Предаваясь воспоминаниям о счастливом времени, проведенном с ним вместе, она никак не могла — взять и вот так просто растоптать его чувства. Их связывало слишком много волнительных переживаний и чудеснейших запомнившихся мгновений. Тем не менее, как бы там ни было, но собственное счастье ей было намного дороже, и она непременно хотела строить его вдвоем с Королевым, а никак не с Ковальским, поэтому, засыпая в салоне своего «Мерседеса», она твердо решила, что о своих изменившихся предпочтениях обязательно поставит в известность своего несостоявшегося супруга и непременно сделает это сразу же после того, как закончится их приключение.

Глава XXXII Еще два амулета

Ночь прошла спокойно. Отстояв свои положенные три часа, Аркадий разбудил полицейского, произведя таким образом смену своего караула. На утро решено было вставать в пять часов, и как только все были разбужены, соискателям было предоставлено пятнадцать минут, чтобы привести себя в надлежащий для долгого путешествия вид, и вся эта честная компания, состоящая уже из четырех человек, погрузилась в автомобиль и выдвинулась в сторону Московской области.

Интересующая их деревушка находилась в самой глуши Егорьевского района. Жилых домов она насчитывала не более десяти, все остальные на тот момент уже были дачными. Про дом Шировой Агафьи Серафимовны пришлось спрашивать у местного старожила, которому минуло далеко за семьдесят. Худощавый невысокого роста старик, повидавший довольно немало на своем долгом веку, целый час силился вспомнить женщину, интересующую внезапно-нагрянувших путешественников.

Иван Дмитриевич к концу пути стал полностью пользоваться доверием у Виктории, и она, приняв единоличное непререкаемое решение, достаточно решительно потребовала, чтобы его освободили и от наручников. Чуть прихрамывая, все-таки арбалетные стрелы оставили свой вклад в способность передвигаться у этого человека, он сопровождал наших героев в обследовании этой древней деревни.

Как оказалось, она насчитывала всего лишь четыре улицы — одну центральную и три примыкающих. Две располагались со стороны поля, одна же — от леса. Со слов местного старожила именно на этой лесной улочке, а именно: в самой ее середине, и находился дом гражданки, некогда носившей фамилию Широва. Следуя по указанным им приметам, путешественники легко отыскали нужный им дом.

Весь деревянный верх этого строения полностью сгнил, и в наличии осталось лишь каменное полуподвальное помещение первого этажа. Там красовалась отслужившая свой век, но еще довольно крепкая, кирпичная печь. Часть ее трубы, служившая обогревателем второго этажа, давно уже развалилась, но сам каркас был еще практически невредимым. Все, что находилось вокруг этого дома, в том числе и внутри, поросло густым непроходимым бурьяном.

— Глядите аккуратней, в высокой траве водятся змеи, — предупредил их старик, — и даже гадюки.

Это замечание показалось наиболее неприятным Виктории, и она высказала здравомыслящее решение, больше напоминавшее просьбу:

— В таком случае нужно траву обкосить, чтобы безопаснее подобраться к оставшемуся строение. Дедушка, а не одолжите ли Вы нам ненадолго косу.

— Берите, только вернуть не забудьте, — было ей совершенно бескорыстным ответом.

В самом разгаре был уже самый конец лета, и былье достигло размеров, чуть ли не достигающих рост человека. Косить было тяжело, и создалось определенное ощущение, что тоненькая коса вот-вот сломается, но та методично срубала чертополох, помогая соискателям продвигаться к интересующему их объекту. С непривычки, расчищать себе путь пришлось постоянно меняясь. Даже раненый Иван Дмитриевич прошел с режущим инструментом несколько метров.

Наши герои в ходе этого мероприятия создавали столько невероятно-громкого шума, что если бы даже в траве и находилась какая живность, то она, принимая такое неотвратимое волеизъявление подобраться к этому дому, непременно бы расползлась и, естественно, разбежалась. В общем, через два часа усердной работы к дому вела довольна широкая тропка, а в самом помещении можно было передвигаться, совершенно не опасаясь неожиданных встреч с представителями пресмыкающихся животных.

Тут встал главный вопрос: «Где искать»? В их непосредственном ведении находились только голые кирпичные стены да еще полусгнившая печь, в которой, к слову сказать, уже отсутствовали все металлические части, выдранные мародерами и метало-собирателями, оставившими только единственный остов. Картаев ненадолго задумался, а потом уверенно произнес:

— Искать, думаю, нужно в печи.

— Почему? — удилась Багирова, расширив и без того большие глаза.

— Потому что в той сказке, что в нашей семье рассказывали мне на ночь, была одна очень интересная фраза.

— Интересно, что это за такая фраза? — в свою очередь, посчитал возможным задать вопрос Королев.

— «Бойтесь этих медальонов, лежащих в печи», — процитировал семейное предание Иван Дмитриевич и тут же, немного смутившись, добавил, — но где они лежат, конкретно никто не знает.

— Ну, что же, тогда несите косу хозяину, — ни секунды не сомневаясь в правильности принятого ею решения, торжественно провозгласила Виктория, — и начнем разбирать печь по кирпичику. Кто с этим моим решением не согласен?

Таковых не нашлось. Ковальский, заканчивавший с покосом, вызвался отнести инструмент непосредственному владельцу. Семен же и их новый товарищ принялись отделять от строения кирпичи. Предусмотрительная предводительница, конечно же, в разрушительных работах никакого действенного участия не принимавшая, не смотря на это, дала довольно дельный совет:

— Вы бы разделись до трусов, а то, поверьте мне, сажа совсем не отстирывается.

Откуда могла знать все это истинно городская жительница, для всех так навсегда и осталось загадкой, но работники не преминули воспользоваться ее советом и немедленно оголились, оставшись лишь в нательном белье. То, что это было правильным решением, они поняли уже через час, когда дошли до печных прокопченных каналов. Как и присоединившийся к ним недавно Ковальский все были перепачканы сажей и походили больше на грязных чертей, чем на здоровых живых людей.

Виктория, глядя на них, силилась сдержать «душивший» ее естественный в таких ситуациях смех, но это у нее совершенно не получалось, и нет-нет из очаровательного ротика вырывалось беззлобное мурлыкавшее хихиканье. На такие ее проявления эмоций никто абсолютно не обижался, тем более что сами кавалеры, продолжая работать, подшучивали над своим внешним видом. Повязки раненого Картаева через пару часов стали совершенно черными и требовали замены. Сам он, напрягая натруженные ноги, стал хромать еще больше и заканчивать разлом печи пришлось двум здоровым участникам миротворческой экспедиции.

Постепенно кирпичная кладка приближалась к фундаменту, а искомых предметов так и не было обнаружено. Внезапно, когда уже разбирали последний канал, из рук Ковальского случайно — то ли от усталости, то ли так было кому-то попросту нужно — выпал кирпич, ударившийся в самую гущу скопившейся на дне сажи. Поднялся ужасный смрад, от которого зачихали даже стоявшие в стороне раненый Иван Дмитриевич и самопровозглашенная предводительница.

— Ты что, Аркадий, ополоумел что ли совсем? — запротестовала Багирова, пытаясь уклониться от разносившегося по периметру дома черного облака, — здесь и так дышать нечем, а тут еще ты играться задумал. Давай прекращай, — и уже более снисходительно, понимая, что он это сделал не специально, добавила, — а то смотри: будешь наказан.

Поляк ничего не ответил на это невольное замечание, лишь только печально вздохнул, осознавая, что в очередной раз допустил оплошность, отдалявшую от него дорогую возлюбленную. Королев же, прочихавшись и как следует протерев глаза, вдруг заорал, как будто ему открылся вход в преисподнюю:

— Тихо всем!!! Никому не двигаться!!!

Потом трясущимися руками, с лицом красным от перевозбуждения, что отчетливо было видно даже через покрывавшую его грязную маску, полез в самую гущу скопившейся на дне колодца густой копоти, расположенной как раз возле упавшего вниз кирпича. Бережно расшевелив черную массу, он извлек на свет Божий два золотых Проклятых талисмана, покрытых темным налетом. Отскребая его ногтями, опытный сыщик постепенно смог убедиться, что с ними, в принципе, ничего не случилось. Место их захоронения располагалось на значительном расстоянии от основной топки, и проходивший через канал горячий воздух был не способен оказать на них какое-либо существенное воздействие, тем более что находились они на самом дне, скрытые толстым слоем отходов, образовавшихся от продуктов горения.

Находясь на пике охватившей одновременно всех радости и подняв находку высоко над своей головой, Королев, показывая ее остальным товарищам, объяснил эту находку удачным стечением обстоятельств, ведь разбери они этот печной колодец до самого низа и начни стряхивать сажу всю целиком, то в этом случае не исключалась возможность, что и Зловещие амулеты слетели бы вниз и вполне могли затеряться, так никем и не обнаруженные:

— Это большая удача, что Аркаша уронил на них кирпич, отколов таким образом часть сковавшей их застывшей грязи и копоти и оголив светящийся уголок. Если бы не это удачное обстоятельство, то вряд ли бы мы смогли их найти. Они слетели бы вниз не замеченные.

Вот так вот и получилось, что на этот раз именно Ковальский оказался спасителем дела всей этой такой важной миротворческой миссии. На то, что в этом случае соискателям помогали потусторонние силы, рассчитывать не приходилось. Тем не менее было совершенно очевидно, что само Провидение находится теперь на их стороне.

Багирова и Картаев, ожидавший возле нее окончания мероприятия, направленного на разрушение печи своего родового дома, подошли поближе, чтобы рассмотреть некогда утраченную находку. Семен закончил очищение реликвий от прикипевшей сажи, платком натер их до блеска и предъявил на всеобщее обозрение. Вдруг, что-то заметив, он наклонился и совершенно простодушно расхохотался:

— Вот ведь как получается? Между тем если бы мы внимательно осмотрели это отопительное сооружение и не поленились обойти его кругом, то сзади мы бы нашли кирпич, не основательно вмонтированный в общую печную конструкцию и, очевидно, служащий для прочистки печных каналов. Выдвинув его и пошарив внутри рукой, мы бы и обнаружили эти самые талисманы.

— Нечего теперь причитать, — совершенно серьезно оборвала эту веселую тираду Виктория, — дело сделано и — довольно неплохо. То, что нам было нужно, мы обнаружили. Теперь же надо подумать, как вам отмыться, — и, указывая на Ивана Дмитриевича, выразила сочувствие, — а человека доставить в лечебное учреждение, а то как бы его раны не стали гноиться.

— Это, не проблема, — высказал свое виденье сложившейся ситуации раненый коллекционер, — если я приведу себя в порядок, то Вы подбросите меня до ближайшего населенного пункта, где существует цивилизация, и я на такси доберусь до Владимира, а там, поверьте, я без медицинской помощи не останусь.

— Хорошо, — согласилась на такое объективное рассуждение молодая красивая женщина, — но, где же мне вас все же отмыть? Ведь, если ехать до близлежащей речушки, то вода там уже довольно холодная — мало раненых, будут еще и простуженные, — в этот момент ее лицо «просветлело» от какой-то посетившей голову удачно-найденной мысли, — а, ну-ка, пойдемте назад к добродушному деду. Мне кажется, или я видела у него в огороде нужную нам постройку?

— Да, действительно, — поддержал предводительницу Семен Королев, — и я заприметил это строение и, если не ошибаюсь — это деревенская баня. Там можно и помыться, и даже попариться.

Увлеченные этой идей трое мужчин и одна молодая женщина отправились к старожилу просить его предоставить им в не долгосрочную аренду свою сельскую сауну. Старик оказался довольно любезным и, совершенно отказавшись от предложенного вознаграждения, разрешил гостям воспользоваться своим помывочным «комплексом» по своему усмотрению. Сам же он, с помощью прекрасной Виктории (поскольку дело уже клонилось к закату), занялся приготовлением ужина.

Смыв с себя грязь и копоть, трое взрослых и уже чистых людей явились как раз в тот момент, когда был сервирован достаточно изысканный деревенский стол. Багирова тут же поменяла повязки на ногах Картаева и, закончив это довольно важное мероприятие, пригласила всех ужинать. Хозяин выставил четверть свойского самогона и, отмечая удачное завершение столь трудного дела, все принялись пробовать традиционную русскую пищу. Здесь было все: и тушенная картошка с зайчатиной, и свежие овощи, выращенные на грядках, и различные консервированные блюда собственного приготовления. Расхваливая предложенные им яства, гости постепенно утолили свой голод.

На улице уже было темно, и ехать решили утром. Хозяин любезно предложил девушке свою кровать, а сам забрался на протопленную для этих целей русскую печь. Двое компаньонов разместились в палатке, а Картаеву постелили в сенях.

Глава XXXIII В Румынию. Ночь в гостинице

Ночью, возможно, первый раз за последнее время все превосходно выспались, за исключением одного Королева, к которому, как и следовало того ожидать, явился наставник. Еще сон полностью не овладел его сознанием, а тот уже начал маячить в его видениях. Но как только его мозг погрузился в состояние сладостных сновидений — контакт состоялся. На этот раз вести беседу начал воспитанник, начиная с мучивших его сознанье вопросов:

— И, как это прикажете понимать?

— Что именно, — спросил «Дух», не поведя даже и бровью, хотя прекрасно догадывался о чем может идти речь.

— То, что Картаев оказался твоим потомком — например. Также то, что талисманы хранились не у него, а в Богом забытой деревушке, да еще и в Московской области. Зная это, мы бы не потратили столько драгоценного времени, гоняясь за призрачными сокровищами, а у меня отпуск не резиновый и скоро закончится, и тогда придет время выходить на работу. Но все это мелочи, с этим я как-нибудь справлюсь, на крайний случай, пошлю факсом рапорт на предоставление дополнительного отпуска за участие в боевых действиях. Меня в настоящее время интересует совсем другое: скажи ты нам все с самого начала — не появилась бы необходимость травмировать твоего правнука.

— Все, что ты сейчас наговорил, — как бы соглашаясь с собеседником, начал свое толкование происходящего породивший Картаева призрак, — возможно и правильно в твоем понимании, но совершено далеко от глубокой истины.

— Так растолкуй мне, идиоту, эту самую истину!

— Хорошо, я попробую, — сделав задумчивым лицо, начал повествование «Ангел-смерти», — как ты совершено правильно догадался, Ваня Картаев является прямым потомком моего давно канувшего в лету носителя. Ты уже знаешь: душам, находящимся на службе у Злых сил, невозможно приблизиться к Проклятому сокровищу.

— Да, я это знаю, — недоумевал Семен, — но причем это в данном-конкретном случае? И потом, раз уж тебе запрещено приближаться к этим реликвиям, то как же, интересно, ты объяснишь тот факт, что я сейчас буквально лежу на них и, при этом, с тобой разговариваю?

— Тут немножко другое, — простодушно разъяснил служитель потустороннего мира, — ведь, когда ты засыпаешь пространство и время сливаются в единое целое, и мне совершенно нет никакой необходимости к тебе приближаться, чтобы установить между нами контакт. Я в это время могу быть за сотни километров и, при всем при этом, говорить с тобой,как будто бы нахожусь в каком-нибудь метре.

— Действительно? Об этом я не подумал.

— Вот теперь поразмысли еще и о том, что в жилах Картаева течет кровь моего прославленного в свое время носителя. Это очень немаловажное обстоятельство, передающее его телу генетическую информацию предка, способную воспрепятствовать для вторжения нынешнего его состояния — автономной субстанции — в мысли и душу своего потомка. Так что при всем своем желании я бы не смог тебе помочь в решении этой задачки, с которой ты успешно справился сам, не буду врать, к моему великому восхищению.

— Замечательно, — начинал Королев понимать странную суть: «почему и как ведет себя, в той или иной ситуации, призрак», но сейчас его мучил еще один вопрос, на который непременно хотелось получить разъяснение, — все это, конечно же, очень здорово — семейные узы и все такое, но как ты тогда объяснишь, что раньше ты подробно описывал места, где находятся утраченные тобой артефакты, а тут ты ошибся километров эдак на двести, а возможно и больше?

— Я же кажется уже объяснил, что не могу проникать в мысли отпрысков своего носителя, и где конкретно хранятся сокровища было мне не известно. Я твердо знал, что их нет в другом месте — значит они остались в семье, а уж куда они их ховали — это и нужно было выяснить тебе и твоим близким друзьям. Надеюсь, с этим у нас будет все? Скоро ночь кончится, а ты еще не задал главного интересующего вопроса, — чуть двинув в сторону правый край губ, изображая некое подобие улыбки, закончил «Дух» давать отчет своим действиям, остававшихся до сих пор непонятными для его преданного воспитанника.

— Какой еще вопрос? — не сразу понял Королев, к чему клонит его собеседник.

— Куда двигаться дальше? — произнес вместо него злобный наставник.

— Ах, да, — чуть смутившись своего желания непременно отыскать правду, промолвил Семен, — извиняюсь, но меня переполняли негативные отрицательные эмоции, которые ты так успешно рассеял, так что теперь я нахожусь весь во внимании и непременно желаю узнать: куда же нам следовать дальше?

Это изречение было похоже на некоторую иронию, но акцентироваться на этом «Ангел-смерти» не стал, а, сделав торжественную мину, с гордым видом промолвил:

— Теперь подошел момент вашего заграничного путешествия. Вам надлежит отправляться в Румынию, где находятся сразу десять монеток. В пятнадцати километрах от города Сучава находится небольшое селенье, где Вы и найдете эту часть общего клада.

Далее, «Дух» подробно объяснил, где надлежит искать эти сокровища. Так в наставлениях прошла вся, итак, недолгая ночь и проснулся Королев утром словно бы даже совсем и не засыпал. Хорошо еще, что прекрасно выспавшаяся Виктория, выслушав предлагаемый им маршрут и видя состояние своего компаньона, сама вызвалась первой вести машину.

Их путь лежал на Крымский полуостров, откуда водным путем они намеревались достичь иностранного государства, скрывающего довольно солидную часть Проклятого сокровища. Выполнив еще одну взятую на себя задачу, путешественники доставили в Егорьевск Картаева, где он успешно пересел на такси, следующее в город Владимир. В дальнейшем, Виктория уверено вывела свою автомашину на трассу «М4 — Дон», и началось это, поистине, неповторимое приключение.

Семен не сумевший восстановить свои силы ночью, компенсировал это время сейчас, удобно развалившись на заднем сиденье. Возле села Лосева, что расположилось в Воронежской области, из-за сужения дороги с трех полос на одну компаньоны попали в двадцатикилометровую пробку. У непоседливой самопровозглашенной предводительницы это обстоятельство вызывало огромное раздражение, и на место водителя пришлось садиться Ковальскому, тем более что та находилась за рулем уже почти восемь часов. Семена, к тому времени уже прекрасно выспавшегося, решили оставить на остальную часть долгого путешествия, предполагаемую на другой день.

На двадцать восемь километров Воронежской области компаньоны затратили шесть часов, почти как на пятьсот километров их движения от Москвы. На улице уже темнело и настало время подумать и о ночлеге. Когда неприятности, связанные с задержкой, наконец, миновали, и автомобиль пошел полным ходом, по пути им попалась приличная, вроде, гостиница, где и решили скоротать эту ночь. Цены там были такими мизерными, что приятно удивили отважных героев. Обслуживающий персонал казался настолько гостеприимным, что невольно вызвал у путешественников желание воспользоваться услугами именно этого заведения.

Однако, нормального покоя не получилось. Отель оказался самым что ни наесть третьесортным. Хоть внутри и была сделана довольно сносная косметическая отделка, но номера так и остались, предназначенными только для сна, и все удобства были общими, как и душ, в котором, напрочь, отсутствовала горячая вода. Хотя это были еще не все сюрпризы, уготованные им в этот вечер. Лишь только усталые путники, так и не сняв с себя усталость, улеглись по кроватям, предвкушая отдых на чистых постелях, как шестым чувством стали ощущать вокруг какое-то нагнетающее ужас движение.

Мужчины на это неприятное явление обращали вниманья гораздо меньше и, наконец-таки, осознали, что происходит лишь после того, как последовал наполненный ужасом крик их прекраснейшей спутницы. Вскочив узнать, что же случилось, каждый из них зажег в своих апартаментах свет и то, что они за этим увидели, повергло бы в трепет даже самых отважных и стойких. По всему полу, не исключая кровати, ползали многочисленные полчища комнатных тараканов, таких мерзких и неприятных, что невольно вызывали своим видом отвращение и даже какое-то стопорное оцепенение.

Было абсолютно понятно, что явилось кошмаров для молодой и впечатлительной женщины. Немного придя в себя, она «пулей» покинула свой жуткий номер, даже не захватив своих личных предметов одежды и туалета. В коридоре она столкнулась со спешащими ей на помощь мужчинами.

— Я не останусь здесь более ни минуты, — все еще трясясь от страха, произнесла милая девушка, — а вы, — обратилась она к товарищам, — заберите, пожалуйста, мои вещи, только перетрясите их все как следует, а то, я почему-то думаю, что они уже полностью наполнились этими мерзкими тварями.

Пока сильная половина группы занималась выручением из номера принадлежностей своей дорогой возлюбленной (так смело можно сказать, поскольку оба приятеля испытывали к ней далеко уже не просто дружеские чувства), она, как есть, находясь в одной ночной просвечивающей рубашке, спустилась вниз и попыталась призвать к ответу обслугу гостиницы:

— Что здесь у вас такое творится? — учинила она допрос сидящему на «ресепшене» администратору, — Такого, просто не нахожу другого слова, варварства я не видела ни в одной гостинице мира. А, поверьте, я посетила их довольно немало.

Молодой мужчина, к которому она обратилась, едва ли достиг двадцати пятилетнего возраста. Его овальное, еще юношеское, веснушчатое и не лишенное привлекательности лицо выделялось огромными каре-зелеными глазами. Тонкие брови и длинные ресницы больше подходили для девушки, чем для юного парня. А еще эти толстые губы, которые по понятным причинам, скрывались за редкими рыжими усами, да еще эти огненно-красные волосы, явно указывали на то, что в детстве мальчику здорово доставалось от своих сверстников и, конечно же, ему, волей-неволей, приходилось искать девчачьего общества. Его одежда соответствовала стилю этого учреждения: он был одет в элегантный черный костюм под белую рубашку и красный в белую крапинку галстук.

Увидев перед собой разгневанную состоявшуюся по жизни женщину, находившуюся разве что не в нижнем белье, молодой работник сферы обслуживания несколько стушевался и смущенно промолвил:

— Вам что-то не понравилось в нашем отеле?

— Не понравилось!? В отеле!? — выпучила на «смотрителя» глаза практически доведенная до состояния сумасшествия и без того впечатлительная Багирова, — Да проще мусорный контейнер назвать отелем, чем вашу грязную забегаловку. Вы почему нас не предупредили о громадных полчищах тараканов, гнездящихся в вашей помойке? Я бы в таком случае ни за что на свете у вас бы не поселилась.

— Но вам, кажется, сказали, — попытался оправдаться консьерж, — что у нас не совсем комфортно, что соответствует взимаемой плате.

— Не совсем комфортно!? — негодовала введенная в заблуждение постоялица, — Да, у вас просто ужасно! Я удивляюсь, как еще у вас змеи по полу не ползают?

В этот момент спустились мужчины и, понимая, что Виктория находится на пределе нервного срыва и, вполне возможно, что сейчас молодому работнику гостиничного бизнеса достанется не только выслушать весь употребляемый в подобных случаях лексикон, но и он познакомиться и с более доходчивым разъяснением, доводимыми, как правило, физическими воздействиями, поспешили увести свою не на шутку, но справедливо, разбушевавшуюся подругу.

Досыпали уже в машине. Пусть было и не совсем удобно, тем не менее их никто не беспокоил своим шуршанием и миллионным постукиванием по полу маленькими тараканьими лапками.

Глава XXXIV Переправа

На утро проснулись рано. До Крымского полуострова оставалось чуть менее тысячи километров, поэтому, определенно, без смены шофера в таком долгом пути было не обойтись. Очередь вести машину была за Семеном, потому-то он с готовностью сел на место водителя. Дальнейший путь проходил значительных осложнений, если не считать остановки на стационарном посту ГАИ, располагавшемся на тысяче шестьдесят первом километре.

Эта задержка была не существенной: документы у путешественников были в порядке, скорость они не превышали, ремни безопасности были пристегнуты, даже у дремавшего сзади Ковальского. «Права качать» не стали, прекрасно понимая обязанность полицейских, направленную на безопасность движения, особенно, на этом оживленном участке дороги, тем более что быстро закончив стандартные процедуры, сотрудники ДПС, пожелав путешественникам счастливой дороги, предоставили им возможность двигаться дальше.

Королев вел автомобиль еще двести километров, потом взмолился об отдыхе. Его заменила замечательно отдохнувшая к тому времени самопровозглашенная предводительница. Однако, как назло, на подъездах к городу Тимашевск они опять застряли в растянувшейся на пятнадцать километров пробке, образовавшейся на знаменитом железнодорожном переезде.

— Что за черт? — выругалась Багирова, состроив страдательную мину и прищурив красивые глазки, — Как только я сяду за руль, так мы обязательно устремляемся в транспортный коллапс.

— Я все понял, — отозвался с заднего сиденья Ковальский, — принимаюсь за управление.

И не дожидаясь согласия великолепной Виктории, вышел из машины и подошел к водительской двери. Молодая женщина, понимавшая, что находясь в раздражительном состоянии, она рискует не только своей жизнью и благополучием своих возлюбленных, но и ставит под угрозу положительный исход всего ответственного и очень важного предприятия, не стала с этим решением спорить, а освободив свое место, обошла автомобиль кругом, после чего, не церемонясь, согнала с переднего пассажирского места задремавшего Королева. Определив ему ехать сзади, сама она заняла его удобное кресло и уселась рядом с водителем.

Здесь они потеряли еще два часа и прибыли в прославленный город Тамань лишь к самому вечеру. Пересекать керченский мост острой необходимости не было, тем более что конечным пунктом назначения для них был прославленный Севастополь. Потому-то, пока еще не было слишком поздно, на этот раз решили найти, пусть и дорогую, но все же приличную гостиницу, и уж там спокойно заночевать, набираясь сил для дальнейшего путешествия, ведь им предстояло совершить довольно опасную переправу на территорию, сопредельную их государству, причем, сделать это на абсолютно незаконных условиях, не оформляя никаких виз и разрешений на въезд.

Найти отель им не повезло, даже и не приличный: все места везде были заняты. Стоял самый пик курортного сезона, плюс недавно открывшийся Керченский мост, манили на полуостров Крым многочисленных Российских туристов. Уже ближе к полуночи более продвинутому в таких вопросах Аркадию удалось найти съемную трехкомнатную квартиру. Она была достаточно дорогой, но выбирать в данном случае не приходилось. Первый вопрос, который последовал от Багировой, когда он сообщил это радостное известие, был примерно такой:

— Змеи и тараканы есть? Если увижу хоть одного насекомого, либо же пресмыкающегося оплачивать услуги не буду. Сам будешь расплачиваться за весь этот животный сервис.

Это было не совсем вежливо, но Виктория была готова в очередной раз спать в машине, что за последнее время это уже входило у нее в выработанную привычку, и в этом случае Ковальский старался изо всех сил проявить свои способности, чтобы вновь заслужить утраченное им расположение милой возлюбленной. Однако, хоть она и видела это и все понимала, все ее помыслы были устремлены к Семену, а перед бывшим уже женихом она испытывала неизгладимое чувство вины.

Вот приблизительно в таком лирическом настроении засыпала молодая прекрасная женщина. Двое ее спутников также терзались от любовных переживаний, тем не менее, делая это, каждый в своей манере.

Ковальскому было очень жаль, что любовь его возлюбленной безвозвратно уходит, и, при этом, он очень завидовал своему новоявленному знакомому, с которым за время путешествия очень сдружился, и теперь уже, как некогда раньше, не испытывал к нему ни ревность, ни ненависть. Он твердо для себя решил, что девушка сама должна выбрать, кто же ей наиболее дорог, хорошо уже понимая, что нет ничего крепче мужской дружбы, и вот это самое новое доселе неизведанное им чувство казалось ему самым правильным и надежным, которым стоило дорожить больше всего на свете.

Как уже говорилось, помыслы Королева давно уже были устремлены к прекрасной Виктории, тем не менее и в отношеньях с Аркадием, считавшегося уже чуть ли не братом, он не хотел пропускать «черную кошку», прекрасно осознавая, что свяжи он свою жизнь с его милой возлюбленной, тем самым совершит один из самых подлых поступков когда-либо предпринятых им в жизни, тем более что в его памяти было еще свежо воспоминание о том, как поступила с ним его прежняя только что сбежавшая с любовником женщина, и как он себя, при всем при этом, ужасно чувствовал, что смог даже познать то, что никем до этого распознано не было. Потому-то, точно так же как и его новый друг, он принял для себя довольно жесткое единственно-правильное решение: «Начать ухаживать за их общей возлюбленной только в том случае, если между ними произойдет полный разрыв».

Утром проспали дольше обычного. Для этого были созданы все необходимые предпосылки: удобная теплая кровать, нормальное цивилизованное помещение (без змей и, естественно, тараканов), удобства под боком, а главное, ванна с горячей водой. Отдохнули все замечательно. Не торопясь, освежились, позавтракали и тронулись в дальнейший наполненный неизведанным путь. В этот день все чувствовали себя превосходно и находились в некой эйфории перед путешествием заграницу, тем более что прекрасно все понимали, что ее пересечение станет для них незаконным. Поэтому-то некоторый выброс в кровь адреналина присутствовал у каждого из членов этой миротворческой группы.

Выехав из Тамани, сразу же направились на открытый в мае этого года Керченский мост. Его протяженность составляет девятнадцать километров, так что отважные герои успели в полной мере насладится этим современным величественным доказательством развития технического прогресса.

Заезжать в город-герой Керчь не имело смысла: друзьям необходимо было попасть в другой такой же прославленный город, носящий название: Севастополь. Поэтому, достигнув трассы «Таврида», Семен, которому выпала честь вести машину по Крымскому полуострову, уверенно повернул руль сразу же влево.

Соискателям предстояло преодолеть чуть менее трехсот километров. По сравнению с пройденным накануне маршрутом это было ничтожно мало и вполне возможно было проехать такое расстояние без смены водителя. Дорога оказалась на редкость нереспектабельной и, как это принято говорить: «оставляла желать лучшего». Строительство Федеральной трассы только планировалось и ехать пришлось на довольно небольшой скорости. Постоянно приходилось замедляться и ускоряться, показывая непревзойденные навыки, сравнимые разве-что с экстремальным вождением. В общем, когда уже далеко за полдень друзья подъезжали к конечному пункту этого путешествия, водитель был «выжат», словно лимон, и нуждался в определенном продолжительном отдыхе.

Такая возможность ему была предоставлена. Подогнав машину к одному из пирсов, сотрудник органов внутренних дел остался ходить возле нее, разминая «гудящие» члены, а Багирова, сопровождаемая Ковальским, отправилась договариваться о незаконной переброске отважных героев на сопредельную территорию. Отсутствовали они около двух часов, так что Семен успел еще и немного выспаться.

Вернулись они с хорошими новостями. Посланцам удалось зафрахтовать прогулочный катер, способный — за какую-то там тысячу долларов — принять на борт, в том числе, даже и их машину. Это было как нельзя более кстати. Путешествие по чужой территории на своей машине создавало определенные неудобства, но оставлять ее в Севастополе хозяйка никоим образом не решилась: очень уж она ей была дорога. Конечно, с ее-то деньгами можно было купить транспортное средство непосредственно за кордоном и передвигаться на ней совершенно спокойно, но не лишенная своенравия молодая красивая женщина настойчиво посчитала, что будет лучше изготовить румынские номера в России и, оказавшись уже за границей, прикрепить их к своей автомашине. На эту затею у нее ушло еще долларов двести. В местном отделении ГИБДД, куда ее направил предприимчивый капитан, составив непререкаемую протекцию, ей в самом что ни наесть лучшем виде изготовили государственные регистрационные знаки, ничем не отличающиеся от общепринятых заграничных.

Поскольку все равно нужно было теперь дожидаться, когда станет темнеть (так посоветовал капитан), оставшееся до отправки время, компаньоны решили посвятить приобретению необходимых в их новом деле подручных предметов, таких как: длинная прочная веревка, штыковая и совковая лопаты, строительные каски с мощными электрическими фонариками.

В условленное время подогнали автомобиль к нанятому чуть ранее судну. Там уже все было готово для погрузки их полюбившейся всем иномарки. Хоть катер оснастки и был небольшой, но на его корме имелось достаточно места, необходимого для постановки легкового иностранного внедорожника. Очевидно, что в практике именно этого корабля такие мероприятия были довольно нередкими, так как на его борту все было оборудовано для удобства забора подобного вида внушительных грузов. Ограждение с задней части легко отсоединялось, образуя достаточно широкий проезд. С палубы на пирс были перекинуты два металлических прочных и в то же время широких сходня, зауженных на концах, создавая определенные удобства для въезда. С тыльной стороны они крепились с помощью небольшого штифта, вставленного в отверстия обеих конструкций.

Перегнать машину с причала на катер вызвался Аркадий Ковальский. Никто не стал ему против такого решения возражать. Подогнав машину, он выровнял ее колеса под этот самодельный понтон и непринужденно заехал на своеобразный ковчег, готовый переправлять спасителей мира. Когда транспорт был погружен, и путешественники взошли на катер, капитан, отдав одному из своих матросов приказание обратно установить ограждение, и поскольку уже стемнело, вывел свой катер в открытое море.

Очевидно, что такие незаконные переброски были у него не в диковинку, поэтому он шел полным ходом и делал это довольно уверено, не встречая никаких возражений со стороны пограничников. Можно было предположить, что подобные маршруты были хорошо им отлажены, и не вызывали неодобрения со стороны государственных правоохранительных служб. Так что Румынской территории достигли без каких-либо затруднений.

Старый морской волк, как оказалось, прекрасно знает весь заграничный берег, так как пришвартовался он у небольшого, скального типа, выступа, к которому корабль смог подойти почти-что вплотную: глубина воды позволяла. Природная площадка оказалась чуть ниже уровня бортов, и съезд получился с довольно крутым уклоном. Делать было нечего и пришлось сгружать машину таким неудобным способом. Тем не менее из-за ее высокой посадки удалось проделать это маневр без особых неожиданных неприятностей.

Поблагодарив капитана обещанной тысячей долларов, друзья стали собираться в дорогу.

— Меняйте номера, — повелительно отдала распоряжение самопровозглашенная предводительница, — скоро наступит утро. Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь видел здесь с российскими номерами. К представителям нашей страны по всему миру всегда имеется куча лишних и свершено не нужных вопросов.

Заменяя государственные регистрационные знаки на машине Багировой, Семен взял на себя смелость поинтересоваться:

— А что, разве Румыния не входит в Шенгенскую зону? Я слышал по «шенгену» можно путешествовать беспрепятственно даже и россиянам.

— Да, это если у тебя оформлена виза, хотя бы в одну из этих стран, — с видом знатока отвечала Виктория, поставив для убедительности руки в боки, — У тебя имеется необходимая виза? Может случайно где-нибудь завалялась?

— Нет.

— Ну, тогда хватит умничать и делай, что тебе сказано.

Выполнив порученное задание, Королев снова обратился к молодой и красивой женщине:

— До рассвета есть еще пара часов. Может пока немного вздремнем?

— В этом возражать я не буду, — умиротворенно согласилась Багирова, — тем более что сама очень хочу сейчас спать.

Глава XXXV На чужой территории

Проспали они аж до десяти часов дня и были разбужены звуками приближающегося патрульного катера. Подойдя к берегу, пограничники убедились, что на берегу стоит румынский автомобиль, и, не причаливая, направились дальше, патрулировать близ-расположенные окрестности. «Все-таки надо отдать должное продуманности этой очаровательной женщины», — подумал про себя полицейский, когда опасность полностью миновала: «Так просчитывать все возможные ситуации! Даже мне, с моим семнадцатилетним опытом службы — сначала в милиции, а потом и в полиции — ничего подобного даже в голову не пришло».

— Так, а сейчас быстренько завтракаем и отправляемся в путь, — прервала Багирова восхищенные размышления участкового.

Даже в таких мелочах и то она оказалась на высоте. Никому из мужчин даже на ум бы не пришла подобная мысль, она же предусмотрительно наделала бутербродов и захватила с собой не одну бутылку газированной воды. Все это было сделано лишь с той целью, чтобы как можно меньше акцентировать на себе внимание местных жителей. Не следует так же забывать про имеющийся у путешественников запас консервированных продуктов, так что весь путь по чужой стране они готовы были проделать, не привлекая к себе особо-пристального внимания.

Закончив подкреплять свои силы, миротворцы, включив навигатор, выбрали себе наиболее приемлемую дорогу, и, проехав уже по накатанным колеям (было совершено очевидно, что не им первым приходит мысль переправляться подобным образом), постепенно они оказались на цивилизованной европейской дороге, по которой было ехать — одна сплошная приятность. На ближайшей автозаправке приобрели местную «виньетку», чтобы беспрепятственно двигаться по платным дорогам Румынии. При покупке рискнули внести в базу данных значения липовых номеров — вопросов, к удовольствию, не возникло. Очевидно, Севастопольские предприимчивые сотрудники ГИБДД отлично знали свое дело и отштамповали номера, непременно значившиеся в базах сопредельного государства.

Всего путешественникам предстояло преодолеть около пятисот километров, что было сделать, с учетом великолепного асфальтового покрытия, совсем даже не трудно. Как оказалось, при движении на автомашине по заграничному государству, главное — не нарушать правила дорожного движения, и никто к тебе «цепляться» не будет. Основное правило — чтобы был оплачен проезд по румынским дорогам, с помощью электронной системы, носящей названье: «Виньетка». Ведь первым делом сотрудники дорожной службы спрашивают непременно ее. За ее же отсутствие предусмотрен довольно внушительный штраф, со всеми вытекающими отсюда дополнительными проверками.

Двигаясь предельно осторожно, с максимальным соблюдением ПДД, не превышая скорость свыше восьмидесяти километров, компаньоны через семь с половиной часов добрались до нужного им румынского города. Не заезжая в него, они сразу же двинулись в сторону небольшого селения, где им предстояло захватить очередную часть растраченного сокровища. Однако, показываться в нем в дневное время не стали, а съехав с дороги на одинокий пустырь, принялись дожидаться, когда же стемнеет.

Пришло время определиться: какой план необходимо будет осуществить на этом самом нестандартном отрезке их приключения. Ведь даже прославленный Батька Бульбаш, в свое время, смог познакомиться с румынским гостеприимством, где в одночасье лишился всех взятых с собой за границу Проклятых амулетов. Хорошо еще, что, если верить заверениям «Духа», они находились сейчас — все в одном месте.

Не дожидаясь, когда Королев посвятит их в суть дальнейших мероприятий, Багирова сама решила все у него разузнать и, когда они развели костер и приготовили ужин, лишь только начался прием пищи, заискивающе спросила:

— Ну, и как в этом случае мы будем действовать? Ведь ты нас так и не посвятил в то, где находятся артефакты.

— Я еще сам не знаю, — с задумчивым видом отвечал полицейский, — когда мы окажемся в деревне, то по приведенным мне описаниям, я, возможно, и смогу узнать интересующий нас объект. Как же придется действовать дальше, сориентируемся на месте.

— Как же так? — недоверчиво продолжала «гнуть» свою линию самопровозглашенная предводительница, — ты отправил нас в дальнее и опасное путешествие, не будучи, как в случае с Картаевым, точно уверенным, что сокровища находятся на своем месте.

— Нет, — уверенно возразил «Избранный», энергично работая челюстями и усердно пережевывая говяжью тушенку, — в этом случае можете не сомневаться талисманы находятся там, где их положили еще в далекие двадцатые годы. Здесь никакой ошибки быть даже не может.

— Это тебе «Дух» сказал? — счел нужным поинтересоваться Ковальский.

— Возможно, — не желая списывать владение информацией исключительно на потусторонние силы и начиная выказывать некое раздражение, произнес Королев, — Не вижу: какое это имеет отношение к общему делу?

— Самое прямое, — поддержала бывшего возлюбленного Багирова, — мы хотим знать: что не впустую проделали весь этот трудный и опасный путь по чужеродной стране.

— Ну, так потерпите немного, — переходя на шутливый тон и расплываясь в широкой улыбке, определил Королев свое отношение к страхам товарищей, — и скоро все непременно узнаете. И уж если быть до конца откровенным, то это путешествие по, как вы выражаетесь, чужеродной стране, на мой взгляд было самым безобидным из всего того, что с нами приключилось до этого.

— Что верно, то верно, — машинально поддержал друга Аркадий, не подумав, какое впечатление окажут его слова на возлюбленную.

— Так значит, — сделав обиженным лицо и сведя к переносице обаятельно-красивые брови, но, при этом, игриво «сверкая» лукавыми глазками, Виктория пыталась сделать вид, что страшно недовольна своими друзьями, — все против меня? Что ж хорошо, тогда ко мне можете ни зачем больше не обращаться. И раз вы такие умные, то в деревню пойдете пешком.

Понятно, что весь этот разговор носил шутливый характер, но он натолкнул опытного сыщика на одну очень интересную мысль. Закончив с ужином, он поделился ею с товарищами. Те нашли ее вполне разумной и тут же принялись ее благополучно осуществлять. Лишь только стало смеркаться, компаньоны двинулись в путь. Не доезжая селенья примерно с один километр, они свернули на лесную дорогу, где поставили на стоянку машину. Королев переоделся в обычную одежду и пешком отправился в небольшую деревню.

Вернулся он через три часа, когда его спутники уже стали переживать: не случилось ли чего с ним? Однако, увидев его, беззаботным шагом подходящего к их транспортному средству, облегченно вздохнули и успокоились. Они были уже одеты в черную форму спецназа, а вот разведчику еще предстояло переодеться. На это ушло не более пяти минут, после чего он возбужденным голосом произнес:

— Ну, что же, теперь можно отправляться всем вместе и ехать на нашей машине. Дом я нашел, думаю, проблем с ним не будет, но без сильной тягловой силы нам, определенно, не обойтись. Хорошо, что у тебя, Вика, авто полно-приводное — это явится очень кстати.

По большому счету, в деле такого рода двое других соискателей участвовали впервые. Поэтому и нет ничего удивительного, что они испытывали некоторое волнение, и от выброса адреналина в кровь их тела немного потряхивало. Увидев, как себя чувствуют компаньоны, Семен с участием произнес:

— Ничего страшного, перед началом всегда так бывает. Потом, как начнем, сразу отпустит. Предположу, что вам надо справиться со своим волнением, а я пока поведу машину.

Возражать никто не отважился, пустив более натренированного в подобных ситуациях человека за руль. По пути, чтобы отвлечь соратников от мыслей о предстоящем и тем самым помочь им восстановить нервное равновесие, опытный полицейский, в силу своего основного рода деятельности, являющийся еще и довольно сносным психологом, стал посвящать их в результаты проведенной им недавно разведки:

— В общем, пришел я в эту деревню. Ничего особенного в ней нет. Совсем как у нас в России. Одна центральная улица, к которой с правой стороны примыкают еще четыре, тянущиеся до самого леса. Больше половины домов в селенье жилые, а остальные либо дачные, либо заброшенные. Значит, долго я гулял по этим продолжительным улицам, пока на самой дальней не обнаружил нужный нам дом.

— Он жилой? — сразу же поинтересовалась Виктория, нервно постукивая зубами.

— Нам повезло, — делая многозначительную мину, ответил Семен, ловко управляясь с иностранным автомобилем, — это дача и, что самое главное, в настоящее время там никого не имеется.

— Как она выглядит? — посчитал нужным просветить этот немаловажный вопрос Аркадий Ковальский.

— Совершено великолепно, — продолжал Королев свое невольно прерванное повествование, — прочное одноэтажное бревенчатое строение, установленное на кирпичном фундаменте, снаружи ровно оштукатуренном. Его размер сорок на двадцать метров. Бревна оббиты доской, покрытой бесцветным лаком, так что смотрится все это весьма и весьма внушительно. Входная дверь металлическая, на окнах — решетки. Сзади имеется пристроенный двор. Постройка тридцати — самое большее — сорокалетней давности.

— Я так понимаю, — «встрепенулась» молодая красивая женщина, — что мы имеем дело с предметами, пропавшими в период Гражданской войны и представляющими огромную историческую ценность?

— Да, — еще не понимая подвоха, ответил рассказчик, — совершено верно. Но я не совсем понимаю твоего вопроса?

— Как же тогда, скажи нам на милость, их оставили в дачном доме, пусть и зарешеченном, но совершенно, при том, без присмотра? Как так получилось?

— Это еще что, — совершенно искренне расхохотался Семен, — вы еще не знаете, где мы их будем искать!?

— Очень бы хотелось это узнать, — уже совсем перестав трястись от предвкушения неизведанного, разражено пробурчала Багирова.

В принципе, цель была достигнута, и более или менее, но душевное равновесие партнеров было к началу основного действия восстановлено, тем более что машина продвигалась уже по деревне, поэтому ничего не отвечая, Королев погасил фары и, как это утверждают: «на мягких лапах», стал продвигаться к заветному дачному дому.

Глава XXXVI Раскопки начались

Поравнявшись с последней улицей, водитель остановился. Вылезая из машины, он торжественно произнес:

— Всё, все собрались и начинаем работать. Я пойду впереди машины — буду указывать дорогу, куда следует ехать. За руль сядешь ты — Виктория. Не включая фар, двигайся строго за мной, пока не окажешься на нужном нам месте.

— А как я узнаю, что я уже достигла выбранной точки?

— Я подам знак. Ни переживай, ты в этом случае не ошибешься.

Далее, все пошло по строго намеченному бывшим оперативником плану. Свернув на последнюю улицу, прямая дорога сразу же прекращалась, и открывалось чистое румынское поле. Таким образом, автомобиль выехал за околицу и дальше продвигался по полному бездорожью. Обогнув деревню, точно следуя за «путеводителем», Виктория проехала территорию, равную трем близлежащим приусадебным участкам, но, при этом, не огороженную, и приблизилась, наконец, к четвертому.

Остановившись у покосившегося полусгнившего изготовленного из досок забора, Королев сделал объявленную ранее отмашку, и машина тут же застыла на месте. Как оказалось, они достигли намеченной цели. Было очевидно, что хозяева не очень заботятся о том, как выглядит задняя часть их ограждения. Спереди и до середины по обоим бокам была установлена прочная красивая железобетонная ограда. Остальная же задняя часть этой изгороди оставляла желать только лучшего. Подозвав себе на помощь Ковальского, бывший оперативник, воспользовавшись его участием, аккуратно отсоединил целый пролет (сделать это было не трудно — настолько все было ветхим), и вместе они отнесли его в сторону.

— Ну, все. Можно и заезжать, — обратился он к вышедшей из салона Виктории, — только, гляди, здесь имеются грядки, поэтому старайся двигаться осторожно и следуй строго за мной.

Ни слова не говоря, что обычно на женщин совсем не похоже, Багирова села за управление транспортным средством и повела машину четко по «прокладываемому» впередиидущим маршруту. Скоро они оказалась возле самого дома. Здесь потребовалось остановиться. Поглядев на часы, Семен произнес:

— Половина двенадцатого. Еще достаточно рано. Надо бы подождать еще примерно полтора часика, пока все не угомоняться, тогда действовать будет намного проще. Сонные люди не всегда понимают, что за звуки их будят, и спокойно засыпают обратно, если они больше не повторяются. А пошуметь нам непременно придется.

— Ну, а те, что не спят? — задал резонный вопрос Ковальский, не перестающий всех удивлять своей аналитической логикой, — Ведь есть же, наверное, и такие? С ними как быть?

— Поверь, — рассудительно заметил бывший оперативник, — что, согласно сложившейся практике, после двенадцати ночи даже собаки не всегда лают, а уж человеку, будь он хоть семи пядей во лбу, выходить из дома — страх, как не хочется.

— Хорошо. Все это правильно, — согласилась с мыслями знатока этого дела самопровозглашенная предводительница, — а чем мы будем заняты этим временем?

— Мы же еще раз обойдем окрестности и обязательно убедимся, что нам никоим образом не помешают, когда мы все-таки решим начать действовать, — произнес полицейский, ставя точку в сомнениях своих компаньонов.

С готовностью откликнувшись на его предложение, они стали изучать окружавшую дом территорию. Как оказалось, он располагался на самом последнем порядке этого селения. Был четвертым по счету. Перед ним первый дом развалился по самый фундамент, два последующих сгорели. Следующий за ним отсутствовал полностью, шестой был загородный и в данный момент полностью пустовал. Напротив отсчет начинался сразу с жилого, в окнах которого горел свет. Перед ним строений не было, за ним следовали сразу три пустующих дачных.

— Я все поняла, что рядом почти никого нет, — поправляя спадающие на лоб волосы, проговорила Багирова, когда обход был закончен, — но как быть с жильем, что находится на противоположной нам стороне? Ведь там, кажется, кто-то есть?

— Не беспокойтесь, — уверено отвечал посланный ранее на разведку мужчина, — я проверял: там живет одинокий дедушка, представляющий из себя «Божьего одуванчика», да еще, ко всему прочему, он глуховат, так что, я думаю, с этого направления нам никакой угрозы не будет, — и взглянув на часы, возбужденно добавил, — ну все: наше время пришло. Пора начинать.

Достав из багажника приобретенную в Севастополе заранее приготовленную веревку, он привязал один ее конец к решетке бокового окна, располагавшегося с левой стороны этого дома, а другой прикрепил к фар-копу мощного «Мерседеса».

— Думаю, никто возражать не будет, — проговорил полицейский, осматривая своих товарищей, стоящих с раскрасневшимися от возбуждения лицами, — если операцию по открытию окна возьмет на себя более опытный в подобных делах член нашей группы?

Несогласных этому предложению не нашлось, поэтому, словно он это делал всегда, бывший оперативник уверенной походкой направился к водительской двери отстоящей неподалеку машины. Сев за ее управление, задней частью автомобиля он почти-что вплотную подъехал к выбранному окошку. Поиграв педалью акселератора и давая двигателю набрать необходимые обороты, он резко бросил сцепление, и транспортное средство понеслось, удаляясь прочь от этого румынского дома.

В этот момент из-за туч вышла наливающаяся луна, мгновенно осветив все вокруг. В ее непередаваемом ярком сиянии водителю на составило труда пустить колеса по уже накатанной колее, исключив тем-самым возникновение неприятных недоразумений. Как только полностью была выбрана длина закрепленного за транспортное средство каната, раздался приглушенный треск, как будто где-то сломалось дерево. После этого сразу все стихло. Двигатель был заглушён, и Семен вышел посмотреть на проделанную им работу.

Как он и предполагал, крепившаяся на само-резы, казавшаяся с виду довольно прочной решетка под воздействием мощного двигателя и резко-направленного наружу рывка вышла из оконного проема и упала на землю. Все было сделано настолько профессионально, что автомобиль даже не почувствовал лишней нагрузки.

— Отвязывайте и убирайте веревку, — посоветовал своим друзьям Королев, — она может еще нам понадобиться.

Сам же пошел в сторону раскуроченного окошка. Оно было пластиковым, и, прекрасно зная из своей долгой оперативной деятельности, как поступать в таких случаях, полицейский, применяя прихваченную из машины небольшую железную монтировку, совершено непринужденно открыл его. Для этой цели он один конец металлического предмета вставил между нижней частью оконной створки и рамой, одновременно надавливая на другой и используя его таким образом в качестве рычага, сделал небольшое усилие, полностью увенчавшееся успехом. Путь во внутренние помещения был теперь абсолютно свободен.

В тот же самый момент его компаньоны, справившиеся со своими обязанностями, приблизились к образовавшемуся отверстию, через которое можно уже было осуществлять вынужденное проникновение.

— Ну, с Богом, — произнес Семен и первым поднялся в образовавшееся отверстие. Оказавшись внутри, он прошептал, — залезайте.

Когда все оказались внутри, он вдруг что-то невольно вспомнив и ударив себя, при этом, по лбу, озадаченно произнес:

— Теперь необходимо отыскать лаз в подполье. Я же тем временем вернусь к машине за забытыми там лопатами, ведь в данном случае без них нам просто не обойтись.

— Хорошо, — включая фонарики, хором согласились другие два соискателя.

Королев обернулся менее чем за десять минут. Его друзья осмотрели уже весь дом, но вход в подземелье так и не был никем обнаружен.

— Нет тут никакого входа, — разочарованно проговорила молодая красивая женщина, — наверное, тебе опять что-то не так привиделось?

— Вы просто, как и всегда, не там ищите, — сделал свое заключение участковый, служивший последнее время исключительно в сельской местности и прекрасно осознававший бесполезности потраченных соратниками усилий, — тем, кто живет в деревне хорошо должно быть известно, что одно из возможных мест нахождения люка, скрывающего тайны запасов своих хозяев, является установленная в кухонном помещении печь. Если вы внимательно посмотрите, то обратите внимание, что в своей конструкции это обогревающее устройство имеет некую продолговатую нишу. Внимательно задумавшись, вы зададите себе вопрос: а с какой именно целью она, вообще, в этом месте присутствует и какую функцию выполняет? Нагнувшись, вы увидите небольшое железное колечко, потянув за которое поднимите крышку.

Говоря все это, Королев в подтверждении своих слов проделывал все оговоренные им действия. Открыв проход, он, вытянув перед собой руки и чуть отведя их в сторону, выразил таким образом жест приглашающий всех спускаться вниз:

— Прошу. Проход открыт.

Как с первого взгляда не казался этот лаз неудобным, на деле оказалось, что попасть в подпол не так уж и сложно. Нужно было просто повернуться к печи спиной и начать спускаться вниз, двигаясь задом. Согнувшись и упершись руками в пол, ногами попадаешь на первую ступеньку, по которой методично начинаешь следовать, при этом, даже ни разу не задев этого своеобразного сельского «отопителя».

Когда вся великолепная троица оказалась внизу, «Избранный» торжественно произнес:

— Ну, а теперь начнем копать и искать клад.

— Где копать-то? — удрученно оглядывая довольно приличную площадь, являвшую собой не менее чем тридцать на двадцать метров (десять метров длины оставалось на дворовую пристройку) поинтересовался Ковальский.

Не отвечая на вопрос другого мужчины, Королев пустился в полемику:

— Как, надеюсь, все видят, в том числе и ты, дорогой Аркаша, что хоть строение и недавнее, но фундамент остался прежним. Да, раньше умели делать. Уже не первый век стоит и еще столько же простоит. Вот именно это обстоятельство нам как нельзя более на руку.

— Почему? — хмыкнув, удивилась Багирова, — мы, что сюда пришли, чтобы западную архитектуру внимательно изучать?

— Не совсем, — хитро улыбнулся Семен, — хотя, в частности, и это событие сыграло нам на руку: возьмись новые владельцы производить полную реконструкцию — им пришлось бы раскапывать землю, и не факт, что то, что находится внутри, не было бы в том случае обнаружено. Поэтому, я считаю, должным отдать дань памяти прежним мастерам строительного дела.

— Я не возражаю, —сказала предводительница, начинавшаяся раздражаться лишними, как ей казалось, необъективными и неоправданными задержками, — но все-таки может уже начнем искать?

— Непременно начнем, — согласился главный добытчик всей существующей у них информации, — я только хотел насладиться торжественностью момента, ведь то, что нам предстоит в дальнейшем — это грязная рутинная и, не побоюсь этого слова, очень тяжелая непривлекательная работа.

— Торжественным моментом, — вставил свое мудрое слово, молча слушавший до сих пор Аркадий, — будем наслаждаться, когда найдем Проклятое сокровище.

— Вот именно! — поддержала Виктория.

Против такого вывода обоих компаньонов возразить было не чего, и знавший все тонкости этого дела «Избранный» объявил:

— Копать нужно в правом дальнем углу, но прежде, чем мы начнем, я предлагаю создать более комфортабельные условия.

С этими словами он выбрался из подполья. Двое других слышали звук, похожий на включение предохранительных автоматов, и ровно через минуту в подземелье загорелся электрический свет.

Действительно, работать при таком положении дел было куда приятней, и когда Королев только спустился, началось знаменательное раскапывание заграничной земли. Первый слой снимал, конечно же, полицейский. Обозначив квадрат, взрыхлив штыковой лопатой землю, имевшую периметр два на два метра, он предложил поляку подчистить разрыхленное расстояние применив для этих целей совковую. Молодая девушка, по понятным причинам, не принимала участия в этом увлекательном перекапывании чужеродного грунта и, скучая, сидела чуть в стороне от основного развития не очень уж интересных событий.

Первый час копали увлеченно и достаточно энергично, но грунт попался тяжелый и углубиться удалось только на сорок, с небольшим, сантиметров. Оба работника уже изрядно устали, а каких-либо намеков на наличие сокровища все также не наблюдалось. Хорошо еще, что им удалось снять верхний каменистый слой, и дальнейший труд обещал быть не таким напряженным.

Глава XXXVII Клад

В течении следующего часа отважные герои углубились еще на шестьдесят сантиметров, но никаких предпосылок на то, что в этом месте скрывается клад так и не появилось. Куча перевороченной земли росла, яма становилась все глубже, надежды же постепенно рассеивались. Копали уже без прежнего энтузиазма, начиная сомневаться, что смогут что-то здесь отыскать. Багирова, наблюдавшая за работами, мучаясь от безделья, каждые десять минут спрашивала:

— Ну, что? Нашли?

— Пока еще нет, — каждый раз отвечали уже порядком уставшие кладоискатели.

Когда минули два часа, она, измучившись внутренними терзаньями и своим полным бездействием, изменила формулировку вопроса:

— Послушай, Сеня, может ты опять чего-нибудь напутал, может не в правом углу, а еще где?

— Если так, — попытался «сострить» участковый, — то мы здесь поселимся на неделю.

В этот момент была его очередь проходить грунт штыковой лопатой, а Ковальский же отдыхал. Услышав, что их ждет подобное развитие событий, он молча встал и, также не говоря ни слова, спокойно выбрался из подполья. Вернулся он через десять минут, неся в руках бутылку отличного «Виски», три пустых стакана и сухой паек военного образца.

— Когда я искал вход в это сокрытое подземелье, — объяснил Аркадий свою находку, — то, зайдя в кладовую комнату, случайно увидел все эти предметы. Пользуясь отсутствием хозяев, думаю, что раз уж мы имели наглость проникнуть к ним в дом, то разве нас что-то сможет удержать от того, чтобы не воспользоваться их радушием и не уничтожить часть их съестных припасов.

Никогда поляк так много не говорил, а тут его словно «несло». Посчитав свою речь не законченной (тем более что, как ни странно, его никто не перебивал), он продолжил, все более поражая спутников своим красноречием:

— Предлагаю отдать должное строителям этого дома, — не упустил он возможности съязвить полицейскому, — а также человеку, так умело спрятавшему свои награбленные сокровища. Заодно попробовать, чем кормят военнослужащих румынской армии.

— Полностью поддерживаю это смелое предложение, — с готовностью вставил Семен.

— Вы, что с ума совсем что ли спятили? — запротестовала самопровозглашенная предводительница, вскакивая со своего места и немедленно подбочениваясь, в тот же миг вставая в угрожающую позицию, — Пить на такой тяжелой работе, да еще и в чужой стране…

— Двое против одного, — впервые ослушавшись своей возлюбленной, сделал заключение Аркадий Ковальский, — значит единогласно, — и принялся разливать — по стаканам.

— Как хотите, — надув и без того пухлые губки и нахмурив прелестный лобик, отворачиваясь в сторону, произнесла молодая прекрасная девушка, — лично я ни капли не буду. Я не такая дура, чтобы, находясь нелегальным образом на чужбине да еще в чужом доме, «слиться» из-за какой-то там «Водки».

— Это не «Водка», — констатировал польский переселенец, отставляя в сторону третий стакан, — это американское «Виски».

— Тем более, — обиженным голосом проворчала Багирова.

— Вика, ты хоть поешь чего-нибудь с нами, — озвучил свое предложение Королев, — ведь никому неизвестно: сколько мы здесь еще пробудем?

— Ешьте сами, — продолжала ворчать обиженным голосом предводительница, — я не хочу. Когда я начинаю нервничать, а поверьте, сейчас я не просто немного нервничаю — я нахожусь в страшном гневе, и кушать мне совершенно не хочется.

После этих слов она многозначительно замолчала, предоставив совести изгрызть сердца уставших от раскопок мужчин. Однако, именно в этот раз им было совершенно безразлично нервное состояние полюбившейся им обоим восхитительной женщины. От усталости они еле держались на ногах, и им требовалось хоть как-то восстановить свои силы.

Откупорив бутылку и вскрыв сух-паек, они устроили короткую передышку. Спиртное оказалось очень приятным, а румынская военная пища мало чем отличалась от привычной российской. Вскрыв упаковку, друзья обнаружили законсервированные продукты: свиную тушенку, овощное рагу с фасолью и рисовую кашу с говядиной, а также много еще сопутствующих мелких предметов пищевой промышленности, в том числе, даже небольшой офицерский шоколадный брикет. Аккуратно разложив все это на ситцевой тряпочке, они принялись наслаждаться предоставленным самим себе отдыхом.

Как оказалось, в умеренных количествах алкоголь обладал именно тем эффектом, что им и был нужен. Закусив первые две стопки, компаньоны принялись рыть дальше, поочередно сменяясь, и каждый раз, вылезая, не забывали «прикладываться» к спиртному. Пока они пили эту бутылку, то смогли за полчаса продвинуться еще на сорок пять сантиметров. Но дальше с их стороны пошли уже совершенно неоправданно-ошибочные поступки. Разгоряченные попавшим в кровь спиртом, они почему-то посчитали, что если они продолжат в таком же духе, то их производительность только лишь увеличится. Уже чуть заплетавшимся языком полицейский высказал невольное предположение:

— Послушай, Аркаша, а нет ли в той кладовой еще чего-нибудь типа того, что мы сейчас выпили?

— Есть и довольно в больших количествах, — ответил напарник.

— А, не сходить ли тебе еще за одной?

— Вполне даже можно.

— Вы, что там, совсем что ли ополоумели? — не выдержав, подбежала к ним со сверкающими глазами Виктория (к слову сказать: селенье находилось на небольшой возвышенности — типа холма, поэтому подполье в доме было довольно глубоким и там можно было стоять почти в полный рост), — Вы же уже итак совершенно пьяные. Мне что, вас потом отсюда выносить что ли прикажете?

— Не переживай, Викуля, этого не потребуется, — убежденно, но уже полностью заплетавшимся языком отвечал ей бывший возлюбленный, — мы прекрасно себя сейчас чувствуем. Ведь так, Сеня? — попросил он поддержки у своего собутыльника.

Тот с готовностью кивнул головой, хотя движение это получилось чуть замедленным и выдавало явно подвыпившего ставшего не уверенного в себе человека.

— Э-эх, — в сердцах махнула на них на них рукой и пошла на свое место Багирова, — делайте уже чего захотите.

Это было воспринято с благосклонностью, и Ковальский тут же поднялся, отправляясь еще за одной бутылкой. Когда он вернулся, копать принялись все по тому же сценарию: вылезающий из ямы опохмелялся и ждал своей очереди, чтобы отдохнув снова приняться за работу. В таком темпе они за час углубились еще на сто пятьдесят миллиметров, при этом, по мере опустошения сосуда с зеленым змеем, выбираться наружу становилось им все труднее, движения делались вялыми и какими-то неуверенными, руки и ноги не слушались, ориентация в окружающей обстановке настойчиво нарушалась. В конечном итоге, оба работника пришли в непригодное для дальнейших поисковых работ состояние.

Когда же, в очередной раз, после своей честно отбытой смены, Ковальскому с большим трудом, лишь с помощью своего такого же пьяного собутыльника, удалось кое-как вылезть наружу, Виктория, которой уже порядком надоело любоваться на это «цирковое представление клоунов», наконец-то не выдержала и, презрительно глянув на своих «уставших» товарищей, сама спрыгнула в яму. Со свойственной ей женской логикой, как известно в корне отличавшейся от мужской, она, взяв в руки лопату, не стала копать в глубину, а стала расширять стенки в левую сторону, ударяя штыком лопаты в грунт, осыпая, при этом, разрыхленную землю.

Ровно на пятом ударе на глубине семидесяти сантиметров от верхней части этого углубления и в полуметре от кирпичной стены фундамента, штык лопаты наткнулся на что-то металлическо-твердое, тут же издав характерный для такого столкновения звук до такой степени явственный, что его услыхали даже пьяные представители мужской половины. Кое-как они подползли к краю вырытого ими же углубления и принялись наблюдать, как их молодая и прекрасная предводительница, ни слова не говоря, аккуратно высвобождает из земляного плена чугунный горшок, покрытый такой же крышкой и имевший своей емкостью не менее пяти литров.

Хотя все это железоуглеродистое творение и было подвержено легкой коррозии, но, в целом, оставалось еще довольно прочным и, судя по тому, сколько времени находилось в земле, могло там пролежать еще лет двести, а может даже и триста. По понятным причинам не желая трогать тот чугунок своими руками, Багирова, придав голосу жесткие нотки, грубым голосом позвала:

— Королев! Давай спускайся, теперь пришла твоя очередь осматривать нашу находку.

В такие моменты в сердца начинающих отчаиваться людей всегда поступает кровь, наполненная адреналином. Не стал исключением и этот исключительный случай. В один миг, частично, на сколько только это было возможно, сбросив с себя охватившую его недавно осоловелость, Семен немедленно спрыгнул в яму. Придерживая чугун своими руками, он обратился к прекраснейшей женщине:

— Давай отскребай с одного края. Надо больше места освободить, а то так мы его никогда не вытащим.

— Дать бы вам по башке вот этой лопатой, — находясь в состоянии поисковой эйфории, предшествующей тому, когда вот-вот добудешь цель своих изысканий, шутливо произнесла очаровательная Виктория, между тем начиная выполнять озвученную ей просьбу, — если бы не я, так вы со своим винищем ничего бы и не нашли.

Ее слова походили на правду, поэтому никто ей возражать не отважился, а молча ждали, когда искомый предмет, наконец-то, окажется доступным для рассмотрения.

— Смотри не задень меня по пальцам, — посчитал нужным заострить на этом внимание «Избранный», — здесь одного удара хватит, чтобы сделать меня инвалидом, а у вас появятся лишние проблемы с доставлением меня в расположенную за кордоном больницу.

Замечание не было лишено смысла, поэтому молодая и красивая женщина, итак действовавшая с большой осторожностью, стала поступать еще гораздо практичней: она аккуратно приближала острие лопаты к грунту возле грязного чугунка и только после этого начинала водить ею из стороны в сторону, разрыхляя и осыпая вниз землю.

— Все, — проговорил Королев, когда почувствовал, что горшок свободно заходил и навалился ему на руки, — уже достаточно.

Багирова отняла копательный инструмент и, наполнившись благоговейным трепетом, застыла в немом наполненном восхищением ожидании, наблюдая, как «Избранный» извлекает и предъявляет на всеобщее обозрение волнующую находку.

— Давайте откроем его наверху, — имея в виду чугун, произнес полицейский, аккуратно ставя его на земляной пол подполья.

Ничьих возражений на свое предложение он не встретил, тем более что уже сделал то, о чем спрашивал общего мнения. Осуществив это несложное действие, оба кладоискателя выбрались из уже довольно глубокой ямы. За несколько десятилетий нахождения в плотной земле чугунная крышка присохла к корпусу и пришлось нанести по ней удар лопатой, прежде чем она все-таки поддалась. Как только она, съехав, упала, наполнив подземелье невероятным свечением огромнейшего количества золотых изделий и драгоценных камней, восхищенному взору избранных миротворцев предстали завораживающие своей магической силой невероятно дорогие и красивые украшения.

Глава XXXVIII Очередные наставления

Вдоволь налюбовавшись этим великолепием, соискатели постепенно начинали приходить в свое обычное состояние.

— Нужно высыпать это на тряпку, — не без всеобщего одобрения, произнесла продуманная Виктория, — и внимательно все осмотреть.

Так сразу и сделали. Смахнув остатки недавнего наслаждения, они расстелили на полу уже довольно засаленную материю и опрокинули на нее чугунок. В нем было все: и бриллиантовые колье, и золотые кольца, серьги, броши, украшенные всеми типами драгоценных камней, и просто блестяще-желтые монеты, но, что самое главное, среди всего этого дорогостоящего величия находились ровно десять утраченных талисманов Проклятого сокровища.

— Ну, вот опять, исключительно, с моей только помощью нам удалось пополнить наш общий бюджет, — не без сарказма проговорила Багирова.

— Да, очевидно этот офицер, служивший во времена Гражданской войны, — думая о чем-то своем, произнес Королев, — не сидел сложа руки, и многие бежавшие тогда с территории Украины не были обделены его пристальнейшим вниманием.

— Все это, конечно же, лирика, — пытаясь сбросить с себя охватившее его блаженствующее оцепенение, счел надобным промолвить Ковальский, — а сколько, интересно, может стоить все это богатство?

— Думаю, тысяч двести долларов, а то и все триста, — неуверенно попытался прикинуть стоимость клада бывший оперативник, в принципе, в силу своей службы неплохо разбиравшийся в драгоценностях.

— Чего гадать? — «зашипела» на них грубым голосом предводительница, — Будем в России, там непременно узнаем. А пока возблагодарим нашего Господа, за такое милостивое к нам отношение и вознаграждение наших скромных заслуг. Завернем нашу находку в тряпочку и поспешим восвояси удалиться с территории этого румынского дома. Время близится к пяти — скоро начнет светать. Нам дана такая великолепная возможность — закончить все одним разом и уйти отсюда никем незамеченными, что будет черной неблагодарностью этим немедленно не воспользоваться.

Мысль была настолько адекватной и, главное, правильной, что побудила мужчин, не задумываясь, к ней тут же прислушаться и начать исполнять указание непреклонной руководительницы, вставшей во главе этой становящейся такой прибыльной экспедиции. Отсчитав десять золотых монеток, Королев свернул оставшиеся драгоценности в узелок и первым покинул это осчастливившие их подполье. За ним поднялась в дом прекрасная женщина. Замыкал это победоносное шествие обрусевший поляк. Без труда выбравшись в раскуроченное ими окно компаньоны направились к автомашине, спокойно дожидавшейся их на территории приусадебного участка.

Присоединив Зловещие артефакты к таким же хранившимся в уже знакомой шкатулке, другие ценности Семен припрятал отдельно.

— Как думаешь, они не заразились? — шутливо спросила Багирова, имея в виду не проклятую часть обнаруженного ими сокровища, — Я, в том плане: можно ли нам прикасаться ко всем этим найденным украшениям? А то прямо так и хочется с ними немножечко поиграться.

Желание прекрасной половины группы было вполне естественным и понятным, не являясь чем-то уж сверхъестественным, поэтому Семен уверенно сделал свое заключение:

— Нет, магическим предназначением обладают исключительно те предметы, которые им были наделены. Все остальные просто не могут получить таких магических «навыков», пока они не будут в них заложены проведением определенного обряда либо же ритуала. Тем не менее все равно, будучи в данном конкретном случае, я бы не стал рисковать, пока не снимем заклятье, тем более что деньги у нас пока есть.

Вот так начав: «за здравие», кончил: «за упокой» полицейский. В этот момент все приготовительные мероприятия были закончены, и соискатели погрузились в транспортное средство. Небо на востоке начинало светлеть, уверенно приближался рассвет. Нужно было, как принято говорить: «побыстрее „уносить“ свои ноги, не привлекая к себе ничьего более пристального внимания». Точно так и поступили отважные миротворцы, выехав из деревни и как можно спешнее от нее удаляясь.

Через неделю приехавшие на дачу хозяева были страшно удивлены одним обстоятельством, что к ним в дом проникли лишь с целью хищения двух бутылок «Виски» и одного военного сухого пайка. Заграничным обывателям было не понятно: зачем затрачивать столько усилий, выламывая решетки и вскрывая пластиковое окно, до этого момента считавшееся за границей чем-то, поистине, неприступным, делая это лишь для того, чтобы только поесть и напиться.

Когда не менее обескураженные полицейские, закончив осмотр места происшествия, наконец, удалились, ничего не подозревающие владельцы жили в доме еще целый месяц и, только направившись однажды за какой-то надобностью в утроенное в доме подполье, еще более поразились, обнаружив там выкопанную огромную яму. Так и не найдя всему этому логических объяснений, они приписали случившееся сверхъестественным силам и с невероятным рвением занялись поиском покупателей на свою загородную фазенду.

Миротворцы же, отъехав от селенья на десять, с небольшим, километров, нашли ничем непримечательный съезд в лесопосадку и, заехав туда, решили немного выспаться, чтобы набраться сил на дальнейшую часть опасного предприятия. По всеобщему согласию путешествие по Румынии проходило пока в наибольшем спокойствии, сравнивая заграничное путешествие со всем тем, что случилось с ними до этого.

Засыпал Королев, будучи уже более или менее трезвым, и, как только он стал погружаться в самозабвенное забытьё, к нему тут же явился «Дух».

— Как вижу, операция прошла довольно удачно, — сказал наставник и тут же с усмешкой добавил, — и была не столько обременительной, сколько больше напоминала курортный отдых. Также, как я понимаю, вы нашли не только имущество моего прежнего давно умершего носителя, но и другие ценные вещи его сгинувших во мраке соратников.

— Все правильно, — не без гордости за пока проходящую успешно миссию ответил воспитанник, — однако, мы еще не покинули территорию иностранного государства, а как тебе, наверно, известно: права пребывания в этой стране у нас не имеется. Так что положение наше довольно зыбкое.

— Знаешь: чем отличается современная западная идеология от вашей? — вдруг спросил призрак.

— Не совсем.

— У них главное — не привлекать к себе внимания и можно совершенно беспрепятственно путешествовать по их территории, даже не посещая никаких контрольно-пропускных пунктов: всегда есть надежные бесхитростные объезды, тем самым если вы и дальше будете следовать моим инструкциям, то ваше предприятие по спасению нашего Мира закончится абсолютно благополучно.

— Таким образом, как я правильно понял, мы подошли к самому главному моменту разговора, — констатировал Королев, — и сейчас нам будет объявлено: куда следует двигаться дальше? Так ли я понял?

— Все верно, — кивая головой в знак согласия, промолвил служитель сверхъестественной сущности, — Теперь вам надлежит следовать в Украину.

— В Украину? — не без особого трепета, сопряженного с чувством опасности, невольно выказал удивление «Избранный», — Но там же сейчас такое творится!?

— Я понимаю, что будет трудно, — о чем-то размышляя, настаивал на своем мнении «Дух», — между тем миновать эту страну никак не получится: там находятся еще два Проклятых амулета, а самое главное, сундук с основной частью всего Зловещего сокровища.

— Да, — хлопнув себя по лбу, как будто что-то вспомнив, промолвил Семен, — а ведь и точно. Я и забыл совершенно про это. Кстати, ты обещал дать необходимые нам инструкции: предстоит самая опасная часть нашего путешествия, и хотелось бы проделать ее также успешно, как и весь путь, что преодолели до этого.

— Поверь, — усмехнулся «Ангел-смерти», — это еще не самая опасная часть твоего приключения.

— Что, интересно, может быть опасней, чем посещение россиянином Украины?

— Всему свое время, а сейчас лучше послушай, как вам надлежит следовать дальше, — и призрак, пользуясь тем, что во сне предоставлены любые, даже самые невероятные возможности, начал посвящать своего воспитанника в план их дальнейших действий, — значит, талисманы находятся: один в Киеве, другой в Гуляйполе, где конкретно — я сообщу дополнительно. Сейчас главное — это пересечь румыно-украинскую границу.

— Да, я думаю, что с нашими паспортами на пропускных пунктах могут возникнуть огромные затруднения, если не сказать большие проблемы.

— Правильно. Поэтому туда вам соваться нет никакой необходимости. Вам двигаться придется по таким направлениям: не заезжая в город Сучава, вы проследуете вплоть до населенного пункта, носящим название: Сирет. Там найдете автосервис механика Милоша. У него закажите, чтобы он приварил книзу багажника вашей автомашины потайной карман, куда вы сложите ваши сокровища. У него же спросите, как найти Нэндру. Он является опытным проводником через эту границу, минуя все КПП. За отдельную плату: я думаю, с ним вы договоритесь — денег, главное, не жалейте — он переведет вас на Украинскую сторону. Далее, проследуете до города Черновцы, и если до этого времени дорога у вас сложится вполне нормально, то минуя западную часть соседней республики, прямиком направитесь в Киев. Там ожидайте дальнейших инструкций. Все ли ясно из этого плана?

— В принципе, да, — обдумывая услышанное, машинально пробормотал полицейский, — судя по тому, как ты владеешь всей информацией, то особых затруднений попасть на искомую территорию у нас не возникнет. Между тем нас интересует немаловажный вопрос: как вести себя там, ведь украинцы всегда были народом непредсказуемым?

— Так же, как и вы — русские, — невольно съязвил служитель потустороннего мира, все еще храня в себе наследие прежнего давно-утраченного носителя, — правда, эти, вроде бы, братские народы сходят с ума — каждый по своему, поэтому и такая разница в сложившихся у них взглядах на жизнь. Но все это лирика, — было продолжением наставлений, — а ехать в страну все же придется: без этого не будет окончания всего предприятия. Поэтому, как не скажет поэт Александр Пушкин: «Помолясь усердно Богу, царь отправился в дорогу». Так же следует поступить и вам. Те, кто верит, тот непременно дойдет.

— В смысле верит? В Бога что ли?

— Не совсем. В то, во что делает. То, что дело его правое. И ни минуты нельзя в этом засомневаться. Только с Верой возможен успех.

— Хорошо. Мне, вроде, пока все предельно ясно, — с готовностью заявил «Избранный», — надеюсь, что на деле, будет так же просто, как на словах.

— Это все от вас будет зависеть. Коллектив у вас уже дружный, я бы даже сказал, что сплоченный. Вы уже даже любимую женщину перестали «делить», предоставив ей самой делать выбор. Только, извини, выскажу сугубо свое личное мнение: с женщинами так поступать нельзя.

— Интересно, а как с ними можно?

— Их сразу необходимо брать в оборот, не давая больше рта открывать, а то если момент упустишь, так потом и будешь ей все время подвластен, угождая малейшему ее пожеланию…

— Но разве не к этому все мы стремимся? — искренне удивился Королев, прекрасно понимавший, что если ты берешь на себя ответственность за чью-то судьбу, то и поступать должен соответственно, в меру своих сил и возможностей и даже несколько больше делая этого человека счастливым.

— Не знаю, — задумчиво отвечал «Дух», — может быть ты и прав, однако, как не крути, но это называется добровольным рабством, — и тут же, первый раз за все время не уйдя «по-английски», смущенно добавил, — извини, но мне пора, да и тебе надо немного выспаться.

На этом прощании закончилась встреча наставника и его воспитанника и до утра мозг Семена уже отдыхал, полностью лишенный всяческих сновидений.

Глава XXXIX Пересечение границы

Просыпаться компаньоны начали ближе к полудню. Первым открыл глаза Ковальский и, посмотрев на часы, определенно решил, что пора вставать и остальным его спутникам. Недолго думая, он, по-мужски, грубо растолкал Королева и, нежно прикоснувшись рукой к плечу, разбудил свою дорогую возлюбленную, для которой он, как уже давно не безосновательно полагал, что таковым уже не является.

После удачно завершенной операции двое других членов группы просыпались несколько неохотно, наслаждаясь предоставленной возможностью — хоть немного сбросить с себя мучившее всех напряжение. Однако, делать было нечего: необходимо было следовать дальше, направляясь по пути к завершающей стадии этого становящегося таким увлекательным приключения.

Наскоро приведя себя в божеский вид и поскольку для этого время было время сразу же пообедав, соискатели двинулись в путь. На сей раз за руль села Багирова. Как только они выехали из леса, она, уверенно повернув руль в левую сторону, направила машину к городу Сучава, не преминув сразу обозначить цель дальнейшего путешествия:

— Куда ехать дальше?

— Ну, а затем, — здесь полицейский сделал многозначительную паузу и как только убедился, что его друзья обратились все во внимание, почти пафосно произнес, — нас ждет славное Украинское государство.

— Да, ладно? — без тени какого-то страха либо нежелания туда ехать, удивилась Виктория, — Всю свою жизнь мечтала там побывать.

— Тогда, поверь, твоя мечта непременно осуществится, — деловито заметил Семен, поправляя начинавшие отрастать волнистые волосы, — тебе представится возможность проехать транзитом через всю Украину.

— Интересно, а как, собственно, вы собираетесь пересечь границу? — оставаясь верным своей манере — задавать логические и портящие общую идиллию вопросы, вмешался в беседу до сих пор молчаливо-скучавший Ковальский, — Ведь, если я правильно помню, у нас нет ни загранпаспортов, ни виз, ни других документов, дающих право свободно разъезжать по этим двум государствам. Одно дело — прийти по морю, и совсем другое — сухопутные рубежи. Как вы тут планируете справиться с таким довольно трудным препятствием.

— Вечно ты все испортишь, — сделав недовольным лицо и нахмурив красивые брови, пробормотала Багирова, — а что бы тебе самому не предложить нам надежный путь, по которому нам следует идти в данном конкретном случае. Хотя если быть до конца откровенной: у меня есть международный паспорт, открывающий все заградительные кордоны мира.

— И, что же это такое? — уже ничуть не смущаясь гнева своей возлюбленной, промолвил Ковальский.

— Это, дорогой мой Аркаша, — просветила девушка своего незадачливого ставшего уже бывшим любимого, — американские деньги и точно такая же «ксива»: если ты не забыл, то кроме Российского гражданства, я имею еще и подданство Соединенных Штатов Америки.

Королев, видя, что недавние любовники готовы рассориться, посчитал необходимым вмешаться:

— Деньги нам, действительно, непременно понадобятся, причем, лучше если они будут являться американской валютой, нежели, скажем, рублями, но все равно тем не менее в пропускные пункты мы соваться не будем, а спокойно минуем их объездными давно проложенными путями.

Тут в поле их зрения показался город Сучава. Семен, включив свой мобильник, открыл приложение, содержащее карты, и наметил дальнейшее направление:

— Значит так. В город мы заезжать не будем, а достигнув Сфинту-Илие свернем на проселок налево. Далее, проследуем через селенья: Вилчелене, Костина и Пархаути, и снова выйдем на трассу: «Е-58». Кто за такой маршрут следования, прошу поднять руки.

Согласились все. Пусть это отнимало время, так как приходилось сделать довольно огромный крюк, но такая предосторожность сокращала возможность встречи с иностранной полицейской дорожной службой. Так в точности и поступили. Не смотря на то, что пришлось затратить лишних пару часов, но зато весь путь прошел совершено спокойно, тем более что проселки Румынии выгодно отличаются от Российских, и каких-либо серьезных изменений в дорожном покрытии не последовало.

Так, не торопясь, друзья добрались до населенного пункта Сирет — последнего перед Украинской границей. Багирова, превосходно изъяснявшаяся по-английски, по настоятельной просьбе «Избранного» узнала через прохожих, как проехать к автосервису Милоша. Это был частный ремонтный пункт, оборудованный под просторный гараж, установленный прямо возле дома владельца. Работал он не по времени, а по мере поступлений заказов. Он как раз заканчивал с ремонтом у какого-то местного автолюбителя.

Это был человек в возрасте сорока пяти лет. Средний рост, доходящий до ста семидесяти сантиметров, и коренастое тело выдавали в нем человека довольно физически сильного, лишенного лишнего веса. Круглая голова с торчащими в стороны большими ушами была увенчана вьющимися нестриженными черными волосами. Лицо имело звериное выражение, причем, более подходившее плотоядным представителям животного мира, нежели травоядным. Оно было украшено орлиным с горбинкой носом и чернявыми густыми усами. Одет этот представитель свободного рынка был, как и полагается в подобных случаях, в замасленную специальную робу.

Как только мастер освободился, Семен через Викторию передал ему свою первую просьбу. Тот ответил, что все это выполнимо, но, чтобы сделать все более или менее не заметно, ему придется потратить не менее трех часов. Время было около шести вечера, торопиться путникам было особо некуда, поэтому они согласились чуть-чуть подождать, пока тот будет делать в их машине оговоренный «Духом» тайник.

Как владелец частной автомобильной мастерской и пообещал: свою работу он сделал просто великолепно. Поскольку «Мерседес» Багировой являл собой модель внедорожника, то, соответственно, он был оборудован пятью открывающимися дверями. Как всем известно, в таких конструкциях в задней дверце имеется бак, предназначенный для стекло-омывающей жидкости. Вот именно эту емкость автомеханик и переделал под потайное укрытие, уменьшив его объем чуть ли не вдвое.

Открывался он путем выдвижения крышки в нижней своей части, которая была полностью замаскирована под обшивку и ничем от нее совершенно не отличалась. Создавалось полное ощущение того, что все это единое целое, и только при очень внимательном и детальном осмотре этой необычной конструкции, созданной румынским «Левшой», снизу можно было угадать внесенные изменения. Тем не менее, когда мастер предложил найти в задней части тайник, то каждый из компаньонов, как бы не осматривал и не ощупывал корпус машины, так и не смог ничего обнаружить.

Через полчаса безуспешных поисков, они уже попросту взмолились, чтобы показать им это потаенное место. Когда секрет был раскрыт, они подивились простоте и надежности довольно элементарного изобретения, согласившись, что теперь могут быть абсолютно спокойными за свои таинственные и дорогостоящие сокровища, тем не менее признав, что только до тех пор, пока транспортное средство находится в их полном ведении. За свою работу заграничный «Кулибин» попросил мизерную, по общему мнению, сумму, равную полтора тысячам евро. Он не отказался взять долларами, тут же на калькуляторе пересчитав их — по курсу.

Как только все расчеты были произведены, а завернутые в тряпку сокровища и находящиеся в шкатулке проклятые талисманы были уложены по месту их дальнейшего нахождения, полицейский попросил Багирову выяснить у Милоша, где им найти проводника Нэндру. Тот сразу же понял зачем им нужен тот человек и вызвался проводить их к нему, тем более что был благодарен за солидные чаевые: соискатели посчитали, что будет вполне нормально, если он получит две тысячи долларов, отдав ему полную сумму и не попросив на нее сдачи.

Румынский провожатый жил на самом краю городка, находящегося с его северной части. Когда они оказались на месте, их непоколебимому взору предстал пятидесятилетний крепкий довольно жилистый человек неестественно небольшого роста. В высоту он едва ли достигал ста пятидесяти двух сантиметров. Однако, был особенно широк в плечах, что в достаточной мере компенсировало нехватку высокого роста. Его круглое овальное лицо выделялось густой темной бородой и приплюснутым носом. Серо-черные глаза его «светились» совершенно не подходящим его возрасту озорным огоньком. Вполне очевидно, что на это отложил отпечаток его способ зарабатывания нечестных денег. То, что это было связано с постоянным риском, отчетливо говорил шрам, пересекавший его лицо, делая это от виска и до самого подбородка, а также защитного цвета камуфлированная военная форма. Ко всему прочему, он свободно изъяснялся по-английски, что только способствовало в благоприятном общении с назойливыми клиентами.

Когда общепринятое в таких случаях знакомство было завершено, предводительнице этой отчаянной группы не составило особого труда объяснить, что им от этого человека потребуется. Цена была назначена в три тысячи евро, но компаньоны пообещали денег не жалеть и отдать пять тысяч американских долларов, если переброска пройдет без каких-либо осложнений. Нэндру против такой щедрости возражений не поимел и, дождавшись, когда время перевалило за двенадцать часов ночи, предложил путникам выдвигаться.

По одному ему известному бездорожью он вывел отчаянных миротворцев к полю, через которое проходила Румыно-Украинская граница.

— Потушите фары, — отдал он тут же распоряжение, — и следуйте строго за мной.

Полностью положившись на этого человека, Королев, вызвавшийся вести ночью машину, стал медленно двигаться за своим провожатым. Вдалеке, примерно в каком-нибудь километре мерцали огни пропускного пункта Парубное-Сирет. Двигались по полю, как говорится: «на мягких лапах», почти не добавляя автотранспорту газу. Двигатель тарахтел еле-еле и совершенно очевидно, что на таком расстоянии не был слышен и дежурившим пограничникам. Проводник отлично знал свое дело, определенно доказывая, что такие мероприятия у него, далеко, не в диковинку и являются основным видом его современных доходов.

Хоть отважные герои за время своего долгого приключения уже «прошли» и огонь, и воду, все же это новое непривычное для них неправедное мероприятие вызывало в них всеобщее опасение. В их кровь произошел очередной выброс адреналина, что сразу же сказалось и на общем их состоянии. Как обычно принято, в подобных ситуациях нервная система человека начинает сопротивляться, пытаясь привести организм к наиболее полному и эффективному взаимодействию с встревоженным мозгом. Это достигалось путем общего напряжения и увеличения работы логической мысли. Последнее время путешественники находились в таком волнении почти постоянно, и долго ли так они смогут продолжать было никому не известно: нервозность их достигла предела и вот-вот готова была вылиться каким-нибудь маниакально-депрессивным синдромом.

Борясь со своими внутренними переживаниями, каждый из компаньонов проделывал этот путь молча, отчетливо понимая, что его спутники чувствуют себя точно таким же навязчивым образом. Хоть проводник вел себя довольно уверенно и не выказывал никакого определенного беспокойства, занимаясь привычным делом, тем не менее в умы соискателей невольно закрадывалась нехорошая мысль: «Не провокатор ли это»? И только Семен был в нем полностью уверен, достигнув этого понимания по вполне понятным причинам. Однако, и он не исключал такой незапланированной «Духом» возможности, как внезапная проверка приграничных территорий патрульным нарядом. Поэтому тоже чувствовал себя несколько некомфортно. И только, когда огни КПП остались далеко за спиной, все вздохнули с некоторым радостным облегчением. Между тем это было только одно маленькое препятствие: предстояло еще проехать вдоль всей территории враждебного государства. Эти мысли не давали никому из героев покоя, но все же требовалось возвращаться к суровой действительности и следовать, согласно намеченных планов, дальше.

На пересечение границы ушло не больше ни меньше, чем три часа. Провожатый довел их до самой дороги и, прощаясь, добродушно сказал:

— Ну, все. Здесь я вас оставляю. Это уже Украинская территория, и дальше вы должны справиться сами. Вот трасса «М-19», по ней доберетесь до Черновцов. Возвращаясь к расчету: паспортного и таможенного контроля вы избежали, что мною вам и было обещано. Таким образом, свои деньги я отработал, поэтому хотелось бы получить и вторую полагающуюся мне часть (половину он запросил перед началом пути).

— Да-да, конечно, — запальчиво произнесла молодая красивая женщина, отчетливо признавшая, что дело сделано просто великолепно, и протянула ему две с половиной тысячи долларов, — Вы честно заслужили эти американские деньги.

Попрощавшись с проводником, путешественники запрятали свои Российские паспорта поглубже в дорожных сумках. В наличии оставался только американский паспорт Багировой, имевшей, как уже сказано, двойное гражданство. Посовещавшись, решили, что она будет вести экспедицию, представляясь всем журналисткой. Ковальский поскольку он был поляком и, согласно сложившейся в их семье традиции, мог свободно изъясняться на родном языке, был признан ее агентом по восточной Европе, случайно забывшим в офисе удостоверяющие его личность заграничные документы. Семена же сделали обыкновенным немым слугой, чему он был несказанно рад, так как в таком случае полностью исключалась возможность установления его принадлежности к враждебному украинцам государству.

Глава XL Плен

Воспользовавшись всеми этими мерами предосторожности, невольные миссионеры решили немного поспать и набраться сил перед дальнейшим походом. Проснулись они почти-что одновременно. За руль предусмотрительно села Виктория, обладавшая «американским иммунитетом». Государственные регистрационные знаки решили не менять, продолжая двигаться с румынскими номерами. Эта предосторожность отнюдь не была излишней, так как на Украине в то время заискивающе относились ко всему западному и предпочитали избегать ситуаций, способных так или иначе привести даже к малейшему международному конфликту и ослабления доверия со стороны Америки и других Европейских Держав.

В природе вовсю шла смена времен года, и лето передавало бразды правления осени: наступал сентябрь и хоть еще не было к этому предпосылок: лиственный и травяной окрас пока не изменился, однако в воздухе отчетливо чувствовалось природное увядание и скорое приближение холодов.

До города Черновцы доехали без каких-либо происшествий. Сотрудники патрульных служб им чуть-ли ни честь отдавали. Там по предложению Королева обогнули город по объездной дороге и вышли на трассу «Н-10». Начало путешествия протекало довольно сносно, и если бы так все пошло и дальше, то плохих впечатлений и от этого своевольного государства у миротворцев бы не осталось. Но не тут-то им было.

При подъезде к станице Бояны, машине преградили путь выставленные на дороге пикеты — пятеро людей, одетых в военную камуфлированную военную форму, поверх которой красовались защитные бронежилеты. Были они все на одно лицо, так как на их головах были надеты черные вязанные маски, содержащие на себе специальные прорезями для глаз, а также для рта. Вооружение их составляли автоматы Калашникова, имевшие калибр: «5,45». Заметив приближающийся автомобиль не с украинскими номерами, они посчитали нужным проверить с какой целью тот находится на территории их государства.

В довольно грубой форме, изъясняясь, исключительно, на родном языке, они велели компаньонам пересесть в их бронированный транспорт военного образца, после чего один из них взял на себя ответственность перегнать к месту их дислокации автомашину Виктории. Прекрасная женщина же в ответ на это, как это и положено в таких ситуациях, видя, что их задержание неминуемо, принялась активно протестовать. На чистейшем английском языке, больше склонном к американскому диалекту, она закричала:

— Вы не имеете права! Я гражданка Соединенных Штатов, у вас будут крупные неприятности! И кто вы, вообще, такие!?

— Скоро узнаешь, — в тон ей ответил один из налетчиков, показывая свою эрудицию в знании иностранного языка.

Дальнейший спор был полностью бесполезен и «задержанных» доставили в поселение. Штаб располагался на краю села в небольшом деревянном но довольно добротном доме. Это было строение, имеющее размеры по своему периметру шесть на десять метров, частью которого являлся дворовый пристрой. Крыша была покрыта листовым оцинкованным железом, окна установлены пластиковые. На дворе имелись: хлев, предназначенный для содержания скотины, и деревянный сарай, оборудованный для хранения приусадебного инвентаря.

Пленников, которым уже успели связать накрепко руки, завели внутрь, где было всего одна только большая комната, прихожая и небольших размеров кухонька. Обстановка была довольно современной, и через приоткрытую в залу дверь можно было лицезреть даже компьютер и плазменный телевизор. Прямо перед входом у окна был поставлен стол, за коим сидели: атаман, его ближайшие соратники и хозяин жилища, сочувствующий новому движению Украины.

Как только невольники предстали перед этой публикой, главарь не без самодовольного восхищения, торжествуя, представился:

— Я, Батька Юхно Сидор Иванович — Глава зарождающегося освободительного движения Украины. Прошу любить и жаловать.

Этот человек сидел во главе стола. Ему едва ли минуло тридцать пять лет. Ростом он былниже среднего и вряд ли доходил до ста шестидесяти пяти сантиметров. Его довольно крепко сложенная фигура выдавала человека физически сильного. С широким лбом голова казалась неестественно большой на фоне его небольшого тела; овальное лицо носило выразительные и привлекательные черты; прямой чуть вздернутый кверху нос выражал некую предвзятость и капризность характера; тонкие плотно сжатые губы и черные глаза, «светящиеся» умом и живостью мысли, выдавали любознательность, целеустремленность и отлично-развитую мыслительную способность. Вся его внешность, облаченная в строгий однотонный военный костюм, стянутый широким кожаным ремнем и такими же портупеями, указывала, что это властный пользующийся беспрекословным авторитетом своих подчиненных боевой командир.

Из его биографии следует сделать упор на том, что некогда он был рядовым бойцом националистического батальона «Азов». Получив там навыки военного дела и осознав устои всего политического движения, он, не сойдясь во мнениях с руководством, покинул это «славное» подразделение и отправился на свою малую родину в западную Украину. Здесь он, пользуясь былыми заслугами, вытекавшими из участия в таком известном авторитетном движении, с легкостью обрел себе новых сторонников и смог за короткий промежуток времени завербовать в свои ряды более ста пятидесяти боевых добровольцев. Сочувствующие и склоняющиеся к политике нацизма «вольные» граждане оказывали ему финансовую и идеологическую поддержку, склоняясь к этому до такой степени, что, волей-неволей, эта вооруженная банда, образовавшаяся в государстве, где царили развал политической структуры и беззаконие, обрела статус отдельного вооружено-политического формирования.

Поняв, что он здесь является главным, и что, в общем-то, все зависит от этого командира, Багирова, в жилах которой от негодующего возмущения просто «кипела» вся ее кровь, сведя к переносице брови на раскрасневшемся от гнева лице, по-английски спросила:

— Кто Вам дал право творить такой беспредел?

— Ну-ка, молчать, пока тебя не спросили! — грубо оборвал ее Батька, крикнув фразу на родном ему языке.

Он как раз выслушивал доклад одного из своих подчиненных, участвовавших в задержании этих подозрительных типов. Говорили они по-украински, но отдельные слова все же можно было различить и нарисовать общую картину происходящего. По мнению повстанцев доподлинно получалось, что эта троица является враждебными диверсантами — это мнение подкреплялось наличием документов только у одного члена группы, то есть у девушки.

Выслушав доклад своего бойца, атаман, нахмурив брови и придав лицу грозное выражение, грубо промолвил:

— Вы кто такие?

Переводить взялся тот самый бандит-военный, который уже до этого общался с Викторией.

— Я являюсь гражданкой Соединенных Штатов. Сюда прибыла с журналисткой миссией. Готовлю репортаж о развивающихся в вашей стране событиях.

— Где твое удостоверение о причастности к озвученной тобою профессии? — продолжал допытываться Юхно, — Где миграционная карта, виза, ну или что-то другое, подтверждающее, что ты нам не врешь? И кто такие эти два стоящих рядом голубчика? Лично я думаю, что вы российские диверсанты.

— Никакие мы не диверсанты, — настаивала молодая красивая женщина, — я у вас здесь уже, далеко, не первый раз, и мне всегда хватало американского паспорта. Эти же двое? Они мои попутчики: один польский агент, а другой мой немой слуга.

— Заливаешь ты, конечно, прям сказочно, я даже заслушался, но, извини, пока совершенно неубедительно. Предъяви мне хотя бы одно доказательство того, что вы не шпионы.

— Мне всегда было достаточно своего слова и, кроме того, американского паспорта, — переходя с гнева на неуверенность, начиная уже не «нападать», а скорее, оправдываться, продолжала Виктория, — Я всегда пользовалась достаточным уважением в вашей стране.

— Хм, говоришь паспорт? — усмехнулся главарь «освободительного движения», — При том, как развита сеть специальных служб враждебной для нас Московии, подделка американского паспорта — это такой пустяк, о котором даже и говорить-то не стоит. Мне нужно что-нибудь конкретное, чтобы я вам, леди, поверил.

В этот момент зашел очередной боец, положивший на стол перед атаманом три российских документа, удостоверяющих личность, а также служебное удостоверение сотрудника внутренних дел, и, что-то прошептав ему на ухо, немедленно удалился. Внутри отважных героев в этот момент все словно бы опустилось. Их души словно бы ушли в пятки и настойчиво просились наружу. Сердца застучали так, что вот-вот готовы были вырваться из груди. Виктория побледнела, но силилась, при этом, сохранять все свое мужество. Мужчины держались более стойко, но и им вдруг стало как-то не по себе. Их обман был разоблачен, и надежды выйти из неприятной ситуации, как говорят: «без потерь», у них на этот раз вряд ли останется. Мысленно они уже готовились к депортации и кляли Судьбу за то, что она к ним до такой степени неблагосклонна, прерывая чуть ли не в самом конце их грандиозную миссию.

— Ну, вот, — обращаясь к своим единомышленникам, произнес Сидор Иванович, — Я, как всегда, оказался прав — это проклятые Москали. Разбирая их вещи, мои доблестные солдаты нашли их российские паспорта, — и тут же отдал приказание своим бойцам, приведших к нему заклятых врагов, — этих пока поместите в сарай. Один встанет на караул. Завтра утром мужчин повесим, а женщину вечером — ко мне в опочивальню, сначала с ней я позабавлюсь, потом отдам на растерзание вам. Ну, а если сможет после наших утех выжить, тогда и ее тоже повесим. Машину поставьте ко мне в гараж.

Отдав такое жестокое указание, Батька посчитал, что эти вражеские «объекты» больше не заслуживают его внимания, и стал обсуждать с другими членами банды свои дальнейшие планы. Хоть этот приказ и был отдан на чистейшем украинском языке, смысл его дошел до путников совершенно отчетливо.

Пленников вывели из дома и под охраной провели к месту их заключения. Открыв добротную дверь, бойцы украинского «сопротивления» затолкали внутрь помещения обреченных на гибель новоиспеченных невольников. Там их провели еще в одно отделение, где на полу присутствовало только брошенное на голую землю свежее сено. Становилось вполне очевидно, что они были не первыми, к кому повстанцы выказали такое свое недоверие. Снаружи щелкнул замок, и сквозь щели в досках заключенные увидели, как на часы встал один из приведших их грозных беспощадных боевиков. К слову сказать, что, если доски в перегородке внутри этой ставшей на время тюрьмой постройке были прижаты друг к другу не плотно и имели, пусть и небольшие, но все же отверстия, то стены самого же строения были добротные, с наложенным снаружи «нащельником». Руки невольникам развязывать не стали, определенно посчитав, что так будет гораздо надежнее.

Услышав свой приговор, «концессионеры» совершено упали духом. Пощады среди этих враждебно настроенных к ним людей ждать совершенно не следовало, тем более что набирающему авторитет командиру необходимо было только еще больше увеличивать свое влияние, именно поэтому он и не скупился умерщвлять неугодных людей, среди которых, в основном, были враги и свои дезертиры, показывая таким образом свою свирепую беспощадность.

Глава XLI Освобождение

Оказавшись в этом неказистом удручающем каземате, сдружившиеся и полюбившие друга друга участники миротворческой экспедиции мучились не только ужасом от уготованной им страшной участи, но и душевными переживаниями. Столько между ними было недосказано, а ведь требовалось сказать очень многое. Виктория и Семен, так и не объяснившиеся в любви, теперь страшно сопереживали, что так и не смогли преодолеть общепринятых правил и принятых в общественной жизни условностей. Одновременно, они испытывали невероятное чувство стыда перед Ковальским, которому они своей взаимной любовью причиняли столько душевной постоянно мучившей его боли. Каждый раз их сердца обливались кровью, когда они только думали, что рано или поздно, но все же ему придется непременно открыться. Тот же давно смирился с таким положением дел и только опечаленно ждал, когда же это все же случится.

Размышляя над своим довольно-таки плачевном положением, друзья, к которым постепенно возвращались утраченные на какое-то время влекущее вдохновение и неиссякаемое желание к жизни (ведь как-никак они были живые люди), начали вполголоса, чтобы не привлекать внимание часового, обсуждать создавшееся у них положение. Как ни странно, первым заговорил предпочитающий обычно отмалчиваться Ковальский:

— Да, в этот раз мы, пожалуй, действительно влипли.

— Я бы не стал так расстраиваться, — попытался Королев развеять пессимистические настроения своих компаньонов, — Мы все еще живы. Наши главные вещи не обнаружены. Так что надежда пока еще есть.

— Какая? — неуверенно отрешенным голосом удивилась Багирова, — Твой призрак на помощь тебе не пришел, а совладать с таким количеством вооруженных людей троим безоружным да еще чужестранцам — это полнейшая не имеющая себе никакой альтернативы утопия.

В это же самое время Семен заметил, как выставленный на охрану бандит напрягает слух, и приложил палец к губам. На какое-то время пленникам пришлось замолчать. Время тянулось ужасно медленно, но, если быть объективным, отважным героям это обстоятельство в сложившейся ситуации было только лишь на руку: начало их казни приближалось не так уж и быстро.

Постепенно усталость, безмятежность, бездействие и наступающие на улице сумерки сделали свое дело, и присевший на табуретку украинский конвоир стал «клевать» своим носом, постепенно погружаясь в царство Морфея. Как только он стал беззаботно похрюкивать, «Избранный» посчитал возможным продолжить прерванный ранее разговор:

— «Дух» не мог мне помогать, потому что мы находились рядом со Зловещим сокровищем. Ему наложено «табу» быть рядом с Проклятием. Однако, я все-таки думаю, что он еще скажет свое главное слово.

— Почему ты так думаешь? — наполняясь надеждой, спросила Виктория.

— Все потому, что надеюсь на свою наблюдательность, а она мне подсказывает, что Юхно живет не здесь, а где-то в другом удаленном от этого дома месте.

— Откуда такая уверенность? — вмешался в разговор Аркадий Ковальский.

— Когда нас заводили в сарай, то я отчетливо слышал, как завелась и поехала наша машина, увозя отсюда Зловещие артефакты, что само по себе означает, что теперь ничто не помешает странствующему призраку войти со мною в контакт, тем более что я уже чувствую здесь его прямое присутствие.

— Хорошо бы, — стуча зубами, пыталась победить нервную дрожь Вика Багирова, — только я почему-то не понимаю, что можно сделать против такого огромного количества вооруженных людей?

— К ночи все напьются и повалятся спать, — с совершенной уверенностью заверил опытный в таких делах полицейский, — так что количество боеспособных недругов значительно сократиться.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивилась прекрасная женщина.

— Историю надо было учить, — невольно сделав укор, промолвил бывший оперативник и, пытаясь сгладить свою заносчивость, тут же добавил, — на Украине ни одно великое дело не обходится без пресловутой «Горилки», вспомните картину: «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану», где основным атрибутом на столе являлись письменные принадлежности и графин с непременной выпивкой.

Тут охранник, до этого безмятежно спавший, открыл глаза и по всему его состоянию стало определенно видно, что он начал проявлять необъяснимые признаки беспокойства.

— Началось, — заметил «Избранный», — теперь будьте готовы ко всему, дальше может случиться всякое, и в случае всего, импровизируя, поскольку по-другому здесь просто никак не получится, действуйте незамедлительно.

Часовой между тем встал со своего не совсем удобного места, проявляя в своем поведении признаки сильнейшего умопомешательства. Как же это выражалось? Глаза его, наполненные невероятной тревогой, неестественно округлились, вот-вот готовые выкатиться из огромных орбит. Начиная размахивать вокруг себя руками, как бы от чего-то отмахиваясь, он постепенно стал прыгать из стороны в сторону, постепенно увеличивая расстояние, пока не перешел на бег, мечась из угла в угол по всему небольшому сараю.

В этот момент входная дверь в постройку открылась, и на пороге возникли двое вооруженных автоматами бойцов «освободительной» армии. Они получили приказание своего атамана привести ему, для развлечений, пленную женщину и стремились как можно скорее угодить своему грозному военачальнику. Увидев странное, если не сказать необъяснимое, поведение своего оставленного в карауле соратника, они также поддались витающему в воздухе суеверному страху и мгновенно застыли, не в силах двинуться с места.

Их невольный ступор прервала своим нечеловеческим, наполненным ужасом, криком прекрасная пленница:

— А-а!!! А-а!!!

И чуть взяв себя в руки:

— Помогите!!! Он умирает!

Такими словами она сопроводила свои эмоциональные проявления. Через прорези в перегородке подошедшие боевики разглядели, как на полу бьется в эпилептическом припадке, разбрызгивая повсюду слюну один из захваченных днем заключенных. Не трудно догадаться, что это был Королев. Получив от своего наставника пробуждающее скрытые возможности воздействие на свой мозг, он с такой достоверностью изобразил эпилептический припадок, что даже находившиеся с ним в одном помещении и готовые ко всяким неожиданностям соратники поверили в это необычное представление.

«Дух» тем временем, «включив» у воспитанника не поддающийся объяснениям «механизм», преспокойненько занялся часовым, доводя его, таким образом, до безумия. Двое вошедших преданных атаману «архаровцев», неестественно запаниковали и тут же стали совершать непростительные ошибки. Первым делом прикладами автоматов они сбили замок на двери, ведущей в небольшой каземат.

Что на тот момент руководило их действиями сказать теперь трудно. Возможно, они посчитали, что сошедший с ума их товарищ уже не нуждается в чье-либо помощи, а вот умирающий пленник, приговоренный к повешению и пытающийся таким наглым способом избежать своего смертного приговора, должен был быть обязательно приведен в чувство, чтобы непременно умереть на следующий день, но уже сделать это прилюдно. Между тем все это домыслы, а факт остается фактом. Сорвав запор, бойцы «вольной» армии Украины вбежали во временную кутузку. Двое других заключенных жались к стене с выражением неописуемо-панического ужаса на своих перекошенных страхом лицах.

Тут все и началось. Это самовольное действие боевиков явилось самой большой ошибкой в их жизни. Как только первый вошедший приблизился к бьющемуся в конвульсиях невольнику, тот внезапно открыл наполненные беспощадной ненавистью глаза, правой рукой схватился за ствол его автомата, резко повернул его направлением от себя, приблизив к себе приклад и перехватывая одновременно ручку со спусковым крючком. Выполняя эти нехитрые действия, Семену в то же мгновение удалось подняться и, не давая опомниться первому, он произвел убийственный выстрел во второго, не успевшего даже вскинуть свое оружие, настолько все было сделано быстро.

Попадание оказалось смертельным, и об этом «препятствии» на пути к свободе можно было больше не беспокоиться. Но оставался еще первый, продолжавший вместе с полицейским удерживать свой «Калашников». Чтобы убедить его отпустить этот страшный предмет, предназначенный, исключительно, для отнятия человеческих жизней, Королеву пришлось нанести ему сокрушительный удар головою в лицо. Воздействие было настолько мощным и эффективным, что на секунду хватка противника стала слабее, позволив противнику выхватить у него автомат. Дальнейшее приложение прикладом в живот заставило недруга тут же согнуться, а мощнейший пинок в лицевую часть повал его, в одночасье, на землю.

В тот же самый момент метавшийся по соседнему помещению конвоир подбежал к своему «АК-74», направил его дуло прямо себе в рот, после чего незамедлительно выстрелил, оставив на противоположной стене кровавый отпечаток растекающихся мозгов. Не смотря на такую активную помощь, требовалось еще покончить с находившимся уже без сознания и лежащим у ног Королева обездвиженным неприятелем. Для этого пришлось испытать на прочность приклад, вмяв его лицевую часть вплотную к затылку. Раздался характерный хруст ломающихся костей основания черепа. Эти звуки и вид искалеченного тела вызвали обильное очищенное желудка у непривычной таким жестокостям очаровательной женщины.

«Избранный» же, все свои действия совершавший с невидящими, словно остекленевшими, глазами, покончив с врагами, стал медленно, но уверенно, приходить в себя. Глаза его постепенно наполнились смыслом, сверхчеловеческие силы со временем «отключились». Путь к свободе был свободен, и Ковальский, который также не лишен был пренебрежительных эмоций, наполненных отвращением, а нахождение в одном помещении с ужасными трупами тяготило его также, как и молодую прекрасную женщину, высказал свое само-собой просившееся с уст предложение:

— Я думаю, нам пора уходить. Бандиты могли услышать выстрелы, и сейчас сюда нагрянут их безжалостные дружки. Тогда нам точно не поздоровится.

— Нам итак не совсем хорошо, — вмешалась освободившаяся от излишков непереваренной пищи исстрадавшаяся Виктория, искренне надеющаяся, что в таких сложных, критических ситуациях лучше полагаться на Королева, — если ты помнишь, нас собираются повесить, так что наше положение пока немного не лучше прежнего. По мне лучше быть убитой при попытке к бегству, чем болтаться на веревке выставленной на всеобщее обозрение и потеху.

Мужчины подивились мужеству этой ставшей еще более восхитительной и очаровательной в своей смелости женщине. Чтобы подтвердить ее слова Семен произнес:

— Если еще раз вспомнить украинскую историю, то всем сразу же станет ясно, что их воинские формирования, создаваемые во времена всевозможных смут, восстаний и революций, не отличаются дисциплиной, какой бы старающийся казаться жестоким над ними не стоял командир. Таким образом, такие вот беспорядочные выстрелы, особенно по ночам, в этих краях дело совершенно обыденное, и на них вряд ли кто обратит особо-пристальное внимание. Однако, и спешить выбираться из сарая также не стоит. Все-таки следует подождать не вышлют ли кого сюда с надлежащей проверкой.

— Но если это так, — не унимался Аркадий, — то сюда пришлют целый взвод, а то и роту, и вот тогда нам точно наступит каюк.

— Поверь, Аркаша, — убеждено проговорил полицейский, — если это и случится, то придет всего один человек.

— Но…

Поляк договорить не успел, так-как его оборвал шикнувший и прижавший палец к губам Королев.

— Смотрите, — прошептал он, выглядывая в расщелину двери — как я и говорил, идет всего один полупьяный юхновский «пассажир».

— Почему «пассажир»? — удивилась Багирова.

— Да, все потому, что он кандидат на поездку к своим праотцам, — находясь в предвкушении поединка, весело ответил Семен.

Между тем бравый украинский молодчик не спеша приближался к деревянной постройке. Он был один из троих, не считая хозяина, оставшихся в доме для пересмены охранников. Как и предполагал Королев, Батька жил на другом конце большого села, насчитывающего своей численностью около пяти тысяч постоянных жителей. В основном, здесь жили румыны, но они старались держаться несколько обособленно, не влезая в дела местных повстанцев. Те же, в свою очередь, их не трогали, понимая, что пока еще не достигли достаточной для это мощи, предпочитая пока направлять свою борьбу против проклятых ненавистных им «Москалей».

Так вот: закончив с организаторскими вопросами, атаман отправился на свою виллу. Там поужинав, сделав это под горилку и сало, он вдруг почему-то вспомнил о захваченной в плен красивой женщине и немедленно отдал приказ оставшимся возле его дома двум часовым привезти ее ему для потехи. Не смея ослушаться своего командира, те незамедлительно отправились выполнять отданное атаманом распоряжение.

Оказавшись на месте, они зашли сначала в хату хозяина, где расположились остальные сменные конвоиры, и, получив подробное объяснение, где содержатся захваченные невольники отправились забрать с собой прекрасную жертву. Что случилось дальше уже известно.

В то самое время, когда в сарае происходило побоище, трое охранников свободной охранной смены вместе с хозяином увлекались игрой в карты, неустанно при этом потягивая украинский самогон. Естественно, что постепенно они опьянели, и, как, вообще, собирались в дальнейшем нести свою службу, было никому непонятно. Очевидно, как водилось в таких исключительный случаях, на часах должен был остаться на ночь первый из всех заступивший. Разгоряченные обильным застольем, они, услышав автоматные выстрелы, тут же предположили, что посланцы их грозного атамана решили немного поглумиться над беззащитными пленниками. Для того, чтобы донести до их разума, чтобы они не слишком усердствовали в этом своем никем неоговоренном развлечении, оставшиеся в доме бандиты, определенно, решили послать к ним, как всегда принято, наименее боеспособного сотоварища. Нехотя выполняя указание своих опьяневших соратников, он пошел, даже не взяв с собой никакого оружия.

Глава XLII Договор с атаманом

Насвистывая невеселую украинскую песенку, боевик медленно приближался к сараю. Находясь под воздействием спиртного, ему даже в голову не пришло обратить внимание на то, что вокруг как-то неестественно тихо. Ведь, если бы внутри постройки происходило глумление, то оттуда бы доносились характерные для этого звуки. Но алкоголь тем и славится, что полностью лишает человека рассудка.

Так постепенно достигнув определенной ему цели, бандит подошел к входной двери и небрежно потянул за ручку. Не ожидая никакого подвоха, он безмятежно ввалился внутрь и, еле-еле ворочая своим языком, по-украински произнес:

— Вы чего здесь шумите?

Больше он ничего сказать не успел. Сокрушительный удар сзади, произведенный деревянным прикладом по голове, надолго отбил у него охоту с кем-либо разговаривать. Плавно опустившись вниз на колени, плавно заваливаясь, он, наконец-таки, плюхнулся, уткнувшись лицом в прохладную землю. Чтобы закрепить свой успех, Семен, как не трудно уже догадаться: именно он ждал «проверяющего» у входа, перебил противнику шейные позвонки. Даже если бы ему суждено было после этого выжить, то передвигаться своим ногами у того вряд ли бы уже когда получилось.

— Вот теперь, — уже произнося во весь голос, констатировал полицейский, — я думаю, что путь дальше свободен.

— Какой у нас план? — сразу же проявил нетерпение Аркадий Ковальский.

— Очень простой, — стараясь быть как можно более тверже посвятил Королев своих коллег в их дальнейшие действия, — заходим в дом, берем всех на мушку, а затем одного берем в заложники, остальных пускаем в расход.

— Фи, Сеня, — сморщив красивый носик и приподняв верхнюю губку, выразила свое отношение к такому сценарию Вика Багирова, — какой ты жестокий.

— Хорошо, согласен. Не убиваем, а вырубаем и связываем. Такая постановка вопроса всех ли присутствующих устроит?

Возражений не последовало, и двое мужчин, пусть и с некоторым пренебрежением, но в виду самой крайней необходимости, раздели мертвых врагов и переоделись в их одежду военного образца. Свои спецназовские шмотки они сложили в обнаруженный здесь же мешок, а для пущей наглядности нацепили на головы маски и отправлялись осуществлять свои, вполне, бесхитростные задумки. Виктория, не пожелавшая оставаться в стороне в таком важном деле, касающемся спасения их собственных жизней, отправилась вместе со своими друзьями, изображая из себя ведомую преступниками заложницу.

В дом недавние пленники зашли беспрепятственно. Не замечая подмены, один из собравшихся даже спросил:

— Вы чего там так расшумелись? С «Москалями» решили «пошутковать»? Надеюсь, с ними ничего не случилось? А то, как то ни прискорбно, но мы за них головой отвечаем, для того чтобы завтра они непременно лишились своих.

И вся сидевшая за столом троица, состоящая их двоих боевиков и хозяина, весело рассмеялась этой такой, казалось бы, безобидной шутке. Между тем Ковальский и Королев постепенно приближались к бандитам, и как-только между ними осталось не более сорока сантиметров, полицейский грозным голосом произнес:

— Можете быть уверены с ними ничего не случилось, а вот с вами…

Далее, последовали два одновременных воздействия на височно-теменную часть голов обоих горе-охранников. Они сразу же «обмякли» на своих стульях и плюхнулись на пол. Владелец дома попытался встать и уже было открыл рот для того, чтобы крикнуть о помощи, как в тот же миг на него было направлено два ствола автоматов «Калашникова», и Семен убежденно заверил:

— Пикнешь, убью!

У этого маленького тщедушного человечка, в следствии постоянного употребления в пищу сала и, конечно, горилки, совершенно заплывшего жиром до такой отвратительной степени, что из-за ожиревших век едва проглядывали маленькие поросячьи пуговки-глазки, расставаться с жизнью не было совершенно никакого желания. Он послушно опустился на стул и плотно сжал свои губы.

— У тебя «скотч-то» имеется? — вдруг заговорила мнимая пленница.

— Естественно, — тут же ответил хозяин.

— Ну, так неси, — весело подбодрил его Аркадий.

Пока происходило связывание бывших надсмотрщиков, мгновенно поменявших свой статус на пленников, Виктория взяла на себя обязанность ознакомить этого человека с его дальнейшими перспективами:

— Сейчас мы закончим с этими горе-вояками, и ты нам укажешь, где живет атаман, и, определенно, проводишь до его дома. Там мы «нежно» лишим тебя чувств и, для верности, свяжем. Сами же пойдем побеседуем с вашим «бесбашенным» главарем. Надеюсь, такое развитие событий, ни у кого не вызовет возражений?

— Нет, — не скрывая своего лихорадочного веселья, хором отвечали друзья.

— Нет, — трясясь от страха, вторил им владелец этой украинской хаты.

— Тогда, раз ни у кого мой план не вызывает сомнений, — сделав серьезное лицо и расхаживая по комнате взад и вперед, перемещаясь со скрещенными на груди очаровательными руками, продолжала самопровозглашенная предводительница, — мы, поскольку мои товарищи закончили пеленать этих неразумных существ, все вместе и на твоей машине… У тебя ведь существует машина?

— Разумеется.

— Отлично. Тогда я продолжу. На твоей машине сию же секунду мы отправляемся с тобою к Юхно, — и посматривая на чуть живого заложника, на сколько только смогла изобразить гневное состояние, тут же спросила, — ты, надеюсь, не против?

— Нет, — стараясь унять колотившую его нервную дрожь, ответил толстяк, — конечно же, нет.

— Тогда настало время отправляться в дорогу, — этими словами Багирова дала всем понять, что здесь им оставаться больше не следует.

Друзья погрузились в машину хозяина и, посадив его за ее управление, не снимая при этом с прицела, отправились навестить главаря этой банды, присвоившей себе статус освободительного движения. Как оказалось, он живет на другом конце довольно большого села. Дом его был, на удивление, небольшим для командира подобного ранга и содержал в себе всего два этажа, составленных полностью в кирпичной конструкции, имеющей общий периметр двадцать на двадцать метров. Территория была огорожена дощатым полутораметровым забором. Входная калитка оказалась не запертой. Это было естественно, так-как он должен был ждать, когда его охранники приведут к нему для забавы красивую пленницу.

Беспрепятственно проникнув на приусадебный участок, компаньоны выполнили свое данное ранее обещание — ударом приклада отправили провожатого в мир беззаботных иллюзий. Затем, связав ему «скотчем» руки и ноги, не позабыли про кляп, после чего, немного полюбовавшись проделанной качественно работой, отправились побеседовать с главным зачинщиком этого бандитского бунта. Заходя в особняк, они обратили внимание, что их машины нигде поблизости не находится. Однако, к дому был пристроен двухместный гараж, что давало основание полагать о полной очевидности присутствия ее именно в этом строении.

Во всем доме, за исключением одного окна на втором этаже, было темно.

— Вероятно, что это его спальня, — произнесла Багирова, наиболее переживающая об этом вопросе, ведь именно ей предстояло побывать в этой комнате в качестве недолгой «игрушки», предназначенной для утех этого своевольного развратного атамана.

— Не факт, — попытался разубедить предводительницу Семен, — это вполне может быть какая-нибудь ловушка. Поэтому идти надо как можно более осторожней.

Предупреждение было совсем не лишним: никогда не стоит недооценивать смышленость своих противников. Первым пошел бывший оперативник, соблюдая все правила прохождения во время обследования неизведанного жилища, где возможно возникновение вооруженного столкновения. Между тем все же решили использовать эффект неожиданности, рассчитывая на то, что в масках Батька их не сразу признает и, предположив, что это его преданные бойцы привели ему жертву, не сразу поймет, что сам попал в расставленную собой же ловушку. Поэтому, продвигаясь с опущенными вниз дулами автоматов, бывшие пленники все же вот-вот готовы были их немедленно вскинуть к плечу, чтобы в любой момент открыть прицельный огонь. Так постепенно полицейский провел своих соратников до освещенной комнаты.

Это, действительно, была спальня. Ожидая увидеть здесь атамана, они были крайне удивлены, обнаружив пустующее безлюдное помещение.

— Что-то здесь не так, — задумчиво проговорил опытный сыщик, — чувствую какой-то подвох. Интуиция меня еще никогда в таких случаях не подводила. Надо быстрее выбираться отсюда.

— Черт с ней с твоей интуицией, — проговорила грубо Багирова, тоже начинавшая нервничать, — надо идти в гараж, забирать свою машину и как можно только быстрее покидать это злосчастное место.

— Думаешь, в других частях этого смутного государства будет как-нибудь по-другому? — высказал свою мысль вопросом Ковальский, всегда умеющий испортить обще-существующую уверенность.

В этот момент они проходили по коридору первого этажа как раз мимо двери, ведущей в огромный зал. Внезапно в ней загорелся электрический свет, и грубый голос промолвил:

— Эй, Микола (очевидно так звали одного из посыльных), заводите ее сюда.

Компаньоны послушно выполнили данное им приказание и, зайдя в комнату, где прямо перед ними сидел за столом один-единственный атаман, тут же взяли его на мушки своего автоматического оружия. Каково же было их удивление, когда они увидели в одной руке у него револьвер, а в другой осколочную гранату «Ф-1» с извлеченной чекой. В случае активации запальника время до взрыва колебалось от трех до четырех секунд и было явно недостаточное, чтобы трое человек получили возможность покинуть опасную территорию.

— А-а, как видите, я ждал вас, ребятки, — улыбаясь своей гениальности, произнес по-английски Юхно, — я почему-то был уверен, что придете именно вы, а не мои подвыпившие вояки, — и, желая избежать каких-либо недоразумений, тут же добавил, — да, опустите вы уже оружие. Видите: я веду себя вполне разумно и думаю, что на этот раз я невольно оказался на вашей стороне: в противном бы случае, здесь давно бы уже было полно преданных мне солдат. Так что давайте успокоимся, разоружимся и вежливо пообщаемся. Я так предполагаю, что нам есть чего обсудить.

Виктория перевела своим спутникам смысл предложения атамана, и те опустили свое оружие, прекрасно понимая, что в противном случае погибнут все, а раз бандит пошел на такие жертвы — значит у него для такого нестандартного поведения появились довольно веские основания. Ведь, «как ни крути», если допускал возможность их общего появления, то, действительно, мог обезопасить себя дюжиной своих верных нукеров. Он же так не сделал, что давало вполне весомое основание полагать, что ему тем самым намного выгоднее с ними сотрудничать, нежели их заставлять.

Подавшись таким нахлынувшим мыслям, соискатели приготовились внимательно выслушать то, что сможет им поведать этот суровый безжалостный человек. Он не заставил себя долго ждать, положив на стол пистолет и вставив кольцо обратно в гранату, после чего сразу же начал свои разъяснения:

— Когда мои доблестные солдаты вас взяли, то по тому виду и наглости, с какой вы взялись путешествовать по территории нашей страны, я сразу же понял, что появились вы здесь не случайно, а преследуете какую-то тайную цель. Сначала я подумал, что вы простые шпионы, засланные на нашу землю для сбора разведданных, тем более что один из вас полицейский. С такими даже на официальном уровне в Украине не церемонятся.

— Что же заставило вас изменить свое мнение? — взялась от лица всех вести переговоры Багирова.

— Моя ошибка, — не без чувства печали произнес атаман.

— И в чем она состоит?

— Только лишь в следующем: мои бойцы осмотрели вашу машину, но, как оказалось, не совсем внимательно. Я же отношусь к подобным вопросам гораздо серьезнее. Поэтому я взял на себя труд сам обследовать салон вашего внедорожника. Сначала я был приятно удивлен, обнаружив, — тут он достал из ящика своего стола тряпку, наполненную блестящими драгоценностями, и долларовые ассигнации, после чего разложил все это на столе, предъявляя всеобщему обозрению, — надежно спрятанные в задней двери вот эти предметы.

Виктория, поняв, что их тайник обнаружен, невольно многозначительно вскрикнула. Ее друзья лишь ниже опустили вниз головы. Атаман между тем продолжал:

— Вроде бы да: удачное приобретение, и я должен радоваться, но меня смутила следующая находка, — и тут он достал из того же ящика небольшую шкатулку, — но вот эта вещь, а главное, ее содержимое повергло меня в сильное удручающее смущение.

— Вам нечего переживать, если вы не прикасались к хранящимся внутри талисманам, — вдруг сам, не зная зачем, просветил рассказчика полицейский.

— Ты был бы прав, если бы, к сожалению, очень не ошибался, — гневно «сверкнув» глазами, «метнул» Юхно молнии в сторону, прервавшего его речь чужестранца, — в продолжение к сказанному я хотел бы, вначале, рассказать вам короткую душещипательную историю.

Здесь атаман взял небольшую паузу и, удобно развалившись на стуле, начал свое горестное повествование:

— Раньше я служил в Киеве в одном очень элитном подразделении. Там я узнал сказание о точно такой же золотой бляшке, что находятся внутри этой шкатулки. Она побывала во многих руках, но все, кто имел несчастье к ней прикасаться, скоропостижно умирали в довольно молодом возрасте, при этом, предаваясь страшнейшим мучениям. Последним владельцем, волею судеб, стал наш прославленный командир. Узнав ее проклятую историю, чтобы прекратить ее зловещий путь, он утопил ее в Днепре, скинув с одного из киевских мостов в реку. Я единственный, кто сопровождал его в этом его душевном порыве, и он завещал мне никогда и не при каких обстоятельствах не доставать из воды этой потусторонний предмет. Ему тогда только что исполнилось сорок три года. На следующий день он был зверски убит своими же сторонниками, совершивших этот беспрецедентный акты из-за каких-то там совсем незначительных разногласий.

Батька в очередной раз замолчал, размышляя над тем, что будет говорить бывшим пленникам дальше. Его незваные гости с нетерпением ждали продолжения его увлекательного рассказа, начиная понимать, куда именно клонит этот, с виду, безжалостный человек.

Глава XLIII Киев

Словно очнувшись от какого-то тяжелого сна, через пять минут атаман продолжил доводить до внимающих ему слушателей смысл своей невеселой повести:

— Я тогда ушел из этого батальона, так как многие мои взгляды кардинально разошлись с мнением нового руководства. Поминая слова комбата, которого всегда уважал безгранично, я не стал никому говорить о том, где утопленная им реликвия захоронена.

— Что же изменилось сейчас? — невольно оборвал рассказчика Аркадий Ковальский.

— Только лишь то, что, когда я отодвигал вашу хитро-сделанную заслонку, то рассыпал все схороненные там драгоценные и золотые предметы. Делал я это в гараже, где у меня имеется освещение, но сзади машины оно несколько недостаточное, и там образуется небольшой полумрак. Так вот: первое, что я поднял со своего бетонного пола, как раз и была одна из этих самых монеток, и как я отчетливо понимаю, что и на мне теперь висит ее незаслуженное мною Проклятье.

— Если это, действительно так, тогда да, — констатировала Багирова, вспоминая наставления своего покойного деда.

— И тут я подумал, — не обращая внимания на замечание бесподобной красавицы, продолжил Юхно, — а ведь если эти шпионы-лазутчики возят эти «бляшки» в таком огромном количестве, то вполне очевидно, что им непременно известно об их роковом предназначении. И если уж я, волей случая, стал жертвой собственной неразумной беспечности, то именно они и помогут мне избавится от действия злого заклятия. Ну, так как? Расскажите мне, как избавиться от древних магических чар?

— Очень охотно, — подтвердил ожидания атамана сотрудник внутренних дел, бесцеремонно обращаясь к нему на «ты», — но для этого, как ты сам, наверное, понимаешь, нам необходимо попасть в Киев и выловить из воды эту утраченную реликвию.

— Это понятно, — гневно наморщив лоб, произнес Батька, — меня интересует другое. Как избавиться от Проклятья?

Тут Семен, стараясь быть, как можно более сжатым, передал командиру вольной армии Украины то, что ему необходимо было знать в его положении, не позабыв уточнить, что в зловещем заговоре участвует все имеющееся у них сокровище. Молча выслушав рассказ, атаман, все более погружаясь в свои размышления, сидел, озадачено сведя к переносице брови. Когда повествование было закончено, он после непродолжительного молчания выдал:

— Что ж, поскольку я стал заинтересован в благополучном исходе вашего предприятия, то скажу так: мы едем в столицу, причем, делаем это все вместе. У одних у вас вряд ли будут какие шансы, но со мной, глядишь — на дурачка — и проскочим.

Ночь прошла незаметно. Близился рассвет, по селу уже вовсю горланили петухи.

— Так? Нужно вас где-нибудь спрятать, — произнес новоиспеченный союзник, — как вы смотрите, чтобы отправиться посидеть у меня в гараже?

— Да нам, в принципе, совсем «фиолетово», где теперь находится, — устало произнесла очаровательная Багирова, с трудом стараясь отогнать от себя сонливость и охватившую ее под утро рассеянность, вызванные событиями последнего дня, — только бы не среди Ваших головорезов.

— Вот и договорились, — передав им ключи, объяснил Юхно, как пройти в место постановки их же машины, — идите туда и да, кстати, — крикнул он уже удалявшимся компаньонам, — сложите все на место, и, когда те вернулись, передал им сокровища и часть оставшихся деньги, многозначительно пояснив, — золото мне не нужно, а валюты я себе позволил немного присвоить. Надеюсь, никто возражать не будет?

Возражений не последовало, но все же, когда они были уже достаточно далеко, прекрасная женщина, не в силах сдержать нахлынувших на нее эмоций, злобно произнесла:

— Вот гад. Ненавижу.

Своей краткой фразой она озвучила общее мнение. И хотя общество этого негодяя никого не устраивало, но деваться было некуда, тем более что все прекрасно осознавали, что путешествие по Украине с местным, пусть и незаконным, но все же военачальником будет куда безопасней. Оказавшись в гараже, они тут же увидели свою машину и поспешили положить обратно сокровища и американские ассигнации. Затем удобно расположившись в салоне, принялись наверстывать упущенное время, отведенное человеческому организму на сон.

Батька тем временем выслушивал доклад ворвавшегося к нему без каких-либо предупреждений посыльного из его основного штаба. Стоит уточнить, что, когда заговорщики прибыли к дому, Юхно в этот момент прятался в кустах, оставаясь на улице. Увидев, что они обездвижили хозяина, любезно предоставившего его банде свой дом под руководящий орган, он, когда они оказались внутри, бесшумно к нему подкрался и, попросив Господа простить все его прегрешения вольные и невольные, перерезал тому горло, проведя ножом от уха — до уха. Поэтому оказавшись на территории дома и найдя там бездыханное окровавленное тело, посланник вначале подумал, что и с атаманом случилась беда, и уже даже хотел развернуться и бежать обратно, чтобы поднять «в ружье» всю добровольческую вольную армию, но в этот самый момент его окликнул с порога Сидор Иванович:

— Ты куда это, братец, собрался? Аль, случилось что ли чего?

— Здесь у вас убиенный, — проговорил посыльный заплетающимся языком, еще не отошедшим от бурной ночи, — и там в штабе еще трое таких же и двое связанных. Эти же, что были пленные, убежали.

— Как так? — словно заправский актер, выказал свое негодованье Юхно, — что за чушь ты несешь? А ну, пойдем быстро узнаем.

Село было довольно большое, и атаман специально отправился пешком, чтобы натянуть себе время. Проходя по усадьбе, естественно, не миновали растерзанный труп.

— Я ночевал у знакомой, — счел нужным объяснить это варварство на своем участке командир освободительного движения, — и, возвращаясь, в темноте ничего не заметил.

Это было довольно логично и полностью убедило не протрезвевшего боевика, что именно так все оно и было. На полпути Сидор подвернул свою ногу и остальную часть пути шел, уже немного прихрамывая, значительно снизив скорость своего продвижения. Пускаясь на всевозможные хитрые уловки, Батька смог путь, обычно занимавший чуть более получаса, растянуть аж на два. Когда он вошел в штаб, там уже собрались все его верные ближайшие сподвижники. Они наперебой галдели, предлагая всевозможные способы решения этой проблемы, однако, в действительности, на активные действия никто не решался.

— Что здесь такое сейчас происходит? — гаркнул с порога разгневанный атаман.

Наполненное негативными эмоциями и грозными криками помещение мгновенно погрузилось в мертвую тишину. Слово отважился взять умудренный опытом ближайший соратник Юхно, пожилой член освободительной армии.

— Тут дело такое, Батька, — начал он свою речь, — эти вчерашние — то ли шпионы, то ли лазутчики — троих наших завалили, двоих связали, а сами убегли. Да иеще хозяин дома пропал, очевидно, он с ними как-нибудь связан.

— Оставьте это, — развеял сомнения собравшихся командир, — он пал смертью храбрых, защищая своего атамана. Его труп находится возле моей хаты. Я сам уцелел только чудом, потому что решил навестить одну из своих возлюбленных.

Такое объяснение вполне могло соответствовать истине, поскольку Сидор Иванович славился своими любовными похождениями.

— Но что нам в этом случае предпринять? — хором спросили наполнившие небольшое помещение суровые члены «освободительной» армии.

— Как что? — выпучил на них глаза атаман, — То, что вы давно уже должны были сделать. Послать за ними погоню! На их машине значились румынские номера. Думаю, их забросили к нам непременно оттуда. Туда же они и направятся, — и желая напустить на своих подчиненных побольше страху, как бешеный, заорал, — Ну чего сидим, сопли жуем!? Олухи неблагодарные! Вперед — за ними, «мерзавцы»! К вечеру жители села должны лицезреть их истерзанные мертвые трупы.

Бандиты повскакали со своих мест и устремились к выходу, собираясь в точности исполнить приказание своего грозного главаря.

— Харитонович, задержись, — окликнул Батька того самого человека, державшего слово от лица всех своих сотоварищей.

— Что такое, Сидор? — спросил тот, останавливаясь уже на пороге.

— Мне необходимо срочно направиться в Киев: пополнить наши денежные запасы, которые в последнее время существенно поиздержались. Ты останешься здесь за старшего. Что делать, ты знаешь: не мне тебя будет учить. Вот вроде и все. Сколько буду отсутствовать, пока ничего не знаю. Предварительно рассчитываю на одну неделю. Если что-то изменится, сразу перезвоню.

— Хорошо, — отвечал старый воин, пользующийся у украинских злодеев авторитетом ничуть не меньшим, чем сам Юхно, — можешь отправляться спокойно. Здесь все будет нормально.

— Довези меня до хаты, а то я пришел пешком, — высказал атаман еще одну свою просьбу.

Харитонович в точности исполнил указания своего командира: отвез его домой и вернулся на место, заняв место предводителя во главе бандитского штаба. Сидор тем временем сразу же прошел в гараж и, в срочном порядке, разбудил отдыхающих миротворцев. Он тут же объяснил им положение создавшейся возле них обстановки:

— Надо побыстрее отправляться отсюда, пока в селе нет моих верных разъяренных солдат. Я отправил их в погоню за вами, но думаю, что очень скоро они поймут, что идут по ложному следу и тогда непременно вернутся. Чтобы не отвечать на лишние и ненужные нам вопросы, до этого момента нам необходимо исчезнуть.

Спорить с ним никто не отважился: предложение было дельное, и организация побега была проведена явно с высшим разрядом. Следовало отдать должное изобретательности этого грозного человека, способного собрать под свои знамена, пусть даже и еще на начальном этапе, но уже довольно внушительный, боеспособный отряд.

— Вот вам ваши российские документы, — сказал Сидор, протягивая паспорта и служебное удостоверение сотрудника органов внутренних дел, — спрячьте их как можно дальше. Ты же, — указал он на Багирову, — с американским паспортом сядешь за руль. Я поеду рядом, усевшись на пассажирском сиденье. Ну, а вы, — обратился он к остальным членам группы, — располагайтесь сзади и — не «отсвечивайте».

Доверившись этому грубому и, не без прикрас сказать, талантливому человеку, друзья заняли назначенные для них места, и машина выехала с территории дома, направляясь навстречу новым ожидающих их приключениям.

Как оказалось, Виктория, сделав ставку на румынские номера, несколько просчиталась. Если по дороге в Черновцы их не трогали, то на пути в столицу автомобиль тормозили на каждом посту добросовестной украинской дорожной патрульной службы. Логика инспекторов была очень простая: раз номера иностранные — значит есть и валюта, то есть можно неплохо в этом случае «подобедать». Между тем наличие у водительницы американского гражданства, а главное, присутствие в салоне атамана Вольной освободительной армии — на то время уже довольно известной — заставляли отпускать путешественников, не солоно нахлебавшись.

Весь путь, равнявшийся примерно пятистам километрам, с учетом всех задержек в пути, Багирова, ведя автомобиль на переменках с атаманом Юхно, проделала чуть менее чем за семь часов. В город въехали, когда на улицу уже спускались густые темные сумерки. Сидор, как истинный революционер, имел в столице явочную квартиру. Именно в ней он и предложил остановиться своим новоявленным компаньонам. Так в точности и поступили.

Утром, лишь только забрезжил рассвет, и лучи солнца проникли в спальню полицейского Королева, он тут же проснулся и взял на себя труд разбудить остальных соискателей. Собрав всех на кухне за завтраком, он начал держать совет:

— У кого есть какие планы насчет того, как нам достать со дна Днепра утопленную прославленным комбатом «Азова» ценность?

— Я думаю, — начала предводительница, с наслаждением потягивая утренний крепко-заваренный кофе, — нужно нанять катер и водолазов.

— Водолазы исключаются, — вмешался Юхно, грубо оборвав красивую женщину, — иначе уже к обеду о нашей деятельности будет знать весь этот огромный город. Да, и катер нужен такой, чтобы оказался без сопровождающих. Такую посудину можно зафрахтовать, только если она достаточно маленькая и не требует специальных навыков в управлении. Я уверен, что такую мы сможем найти, но вот кто будет нырять?

— В принципе, лет десять назад я занимался подводным дайвингом, — неуверенно проговорил Ковальский, — вот только не знаю: на растерял ли я тех своих навыков.

— Долго занимался? — строго спросил атаман.

— Ну, в среднем, около трех лет.

— Тогда вспомнишь, — сделал свое заключение Сидор, — значится так: ныряльщик у нас теперь есть. Время идти нанимать лодку.

Глава XLIV Подводные поиски

Хоть страну и будоражило, но прогулочные мероприятия для тех, у кого имеются деньги, никто отменять, конечно, не собирался. По совету Батьки направились на Оболонскую набережную, где, как оказалось, его хорошо знали. Создавалось впечатление, что тот не редко проводил здесь свое свободное время. Взяв на прокат моторный катер, путешественники отправились к одному из семи Киевских мостов, «перекинутых» через Днепр. Им оказался Подольский-железнодорожный.

Амуницию для погружения под воду удалось достать прямо на лодочной станции, как уточнил Юхно, сделав это по великому блату. Все эти мелкие хитросплетения мало кого из российских соискателей беспокоили: для них важен был результат. Они, в принципе, уже не представляли себе, как бы смогли со всем этим справиться, не окажись у них в компаньонах, волею судеб, авторитетный лидер одного их украинский народных движений. Очевидно, кто-то специально свел этих таких совершенно разных людей.

Сидор Иванович, не понаслышке знавший историю Проклятых талисманов, вдруг внезапно ощутил, что жизнь его теперь находится в руках этих враждебных его понимаю иностранцев. Поэтому он был вынужден оказывать им всяческое содействие, надеясь тем самым избежать страшных последствий своего неосторожного необдуманного поступка.

Так, размышляя каждый о своем, невольные компаньоны помогли поляку облачиться в водолазную амуницию, после чего атаман примерно определил, где плюхнулся артефакт, и поиски начались. Пока пловец находился под водой, ожидавшие его наверху спутники принялись рассуждать.

— Вы точно сможете снять это Проклятье? — заговорил первым предводитель повстанческого движения.

— Да, — совершенно уверенно отвечал Королев, — но только в том случае, если сможем собрать все Зловещие амулеты. Поэтому, пока мы не выловим эту, и нет смысла искать другие.

«Избранный» отлично понимал, что артефакт, скорее всего, находится там, где они его сейчас ищут: «Дух» все это время не устанавливал с ним связь — значит пока они двигались в правильном направлении. Очевидно, что попадание Сидора к ним в попутчики, также не обошлось без его действенной помощи. Между тем об этом стоило лишь догадываться, и пока, в принципе, никому до этого не было дела: требовалось достать очередной артефакт. Атаман между тем продолжал допытываться:

— Вы то сами, как ввязались в это опасное предприятие? Ведь, судя по тому сколько вам уже довелось собрать этих «бляшек», то вполне очевидно, что вы собираетесь идти до конца?

— Да, эта миссия будет закончена во что быто ни стало, — на этот раз отвечала ему Виктория, — ведь от этого зависит успокоение души моего любимого деда.

— И моей, — поддержал собеседницу Королев, — потому что я единственный изо всей нашей группы, кто прикасался к этим Проклятым талисманам.

— А тот, что внизу? — поинтересовался Юхно, — Его какая миссия в этой спасительной экспедиции?

— Он поехал сопровождать меня, — грустно отвечала молодая красивая женщина, — мы собирались с ним пожениться, и он ни в коем случае не хотел одну меня отпускать в это опасное путешествие.

— Сейчас, судя по всему, бракосочетание пришлось отменить? — состроив хитрую гримасу, заметил язвительно Сидор.

— Почему? — отводя в сторону глаза спросила Багирова.

— Если судить по тому, какие выразительные взгляды вы кидаете друг на друга вот с этим «молодым» человеком, то это с ним вам в пору идти под венец, — здесь Батька весело рассмеялся, упиваясь своей наблюдательностью.

«Недаром этот человек пользуется такой безграничной властью. С его видением окружающей обстановки, он еще станет достаточно значимым, если не великим, украинским, а может и мировым политическим деятелем», — подытожил про себя Королев.

В этот момент из воды показалась голова водолаза. У него кончался воздух в баллонах и требовалось произвести их замену.

— Ну, что? — как только он перебрался через борт и снял с лица маску, спросила Багирова, — Есть что-нибудь?

— Полно всего чего-только можно, — усмехаясь, ответил Ковальский, — а того, что нам нужно даже и не предвидится.

— Если серьезно, — прервал эту никчемную беседу полицейский сотрудник, — какое там дно?

— Да? — поддержал вопрос Сидор.

— Дно там илисто-каменистое, — начал свой отчет выбравшийся наверх водолаз, — то есть, в основном — это ил, в котором находится множество камней. Вязкость не сплошная, под ней сантиметрах в сорока нащупывается твердая почвенная основа. Также там множество всякого хлама: от предметов одежды и обуви до крупногабаритных металлических агрегатов. В общем, мне кажется, что если реликвия зарылась в жижу, то мы вряд ли когда ее сможем найти.

Сообщение было удручающим, но тем и славятся отважные миротворцы, что такое чувство никогда не поселялось в их смелых сердцах, тем более что теперь с ними был человек не меньше их заинтересованный в успехе всего предприятия и готовый заниматься этим ответственным делом весь остаток своей стремящейся стать непродолжительной жизни, обладающий, при этом, определенной властью и держащий в своих руках жизни компаньонов. Именно он и расставил все точки:

— Хватить распускать свои нюни: ищем пока не найдем. Надо будет, весь Киев будет нырять, хотя, конечно, хотелось бы провернуть это дельце с наименьшим привлекающим к себе шумом. Так что давай, «друг», плыви дальше, и хватит мне здесь панику разводить.

Прицепив запасные баллоны, поляк отправился на второй заход. На этот раз аквалангист отсутствовал чуть дольше и показался на поверхности лишь спустя два часа. Стоит сказать, что в основном кислорода в одной емкости хватает на сорок пять, в некоторых случаях, пятьдесят минут. Как только минул один час с половиной оставшиеся в катере тревожно забеспокоились. Следующие полчаса показались им вечностью. Высказывались даже предложения о начале поисковых мероприятий. Но как-только показалась голова их товарища, все успокоились и помогли ему забраться на катер.

Он был достаточно опытным дайвером и умел экономить запасы воздуха, поэтому и продержался в воде дольше обычного. Он настолько устал, что самостоятельно не смог даже снять маску. Пришлось ему помогать.

— Ничего, — сказал он, как только у него появилась такая возможность, — я пока больше нырять не смогу. Мне нужен отдых.

— Опускаться вниз должен Семен, — сделала уверенное умозаключение прекрасная женщина, — только он сможет разыскать тот артефакт. У него с ними сложилась определенная связь, — и, сделав короткую паузу, как будто что-то обдумав, по прошествии двух минут незамедлительно уточнила, — нырять должен он.

— Я не знаю: какая у кого в этом деле «фишка», — вмешался командир освободительной армии, — но этот точно уже не пловец. Ему необходим продолжительный отдых, — и обращаясь уже к полицейскому подтвердил слова великолепной красотки, — так что хочешь или не хочешь, но теперь пришла твоя очередь.

— Надо, так надо, — не совсем весело согласился с таким решением Королев.

Только сделать это немедленно ему возможности не представилось по одной простой причине, что не было запасных кислородных баллонов. Требовалось возвращаться на базу, чтобы пополнить запас необходимого воздуха. Так в точности и поступили.

Пока емкости наполнялись, изрядно проголодавшиеся на свежем воздухе исследователи подводных глубин Днепра плотно покушали. Очередной же ныряльщик, при этом, лишь слегка перекусил: Аркадий основательно дал ему понять, что с полным желудком на дне делать нечего. Закончив прием пищи, все снова выдвинулись на поиски утраченного сокровища.

Прибыв под мост, соискатели напутствовали очередного ныряльщика.

— Ты гляди, Сеня, там сильно не задерживайся, — сказала Виктория, с некоторым волнением оглядывая собравшегося в подводный мир водолаза, — воздуха хватит на полтора часа. Я привязала к тебе веревку, когда время выйдет, мы за нее подергаем, а ты сразу же выплывай обратно. Хорошо?

— Конечно, — сам того же желая согласился с любимой Семен, — мне и самому не хочется сгинуть в этих не совсем чистых водах.

Это изречение не лишено было смысла, поскольку не для кого не секрет, что вода в Днепре загрязнена не только отходами предприятий, но и талыми водами, наполненными всевозможными техническими солями. Поэтому эта жидкость уже давно не считалась чистой и безопасной. Однако, делать было нечего: погружение в эти мутные стоки было неизбежно.

Подсоединив все необходимые аксессуары, Королев перекинулся через борт катера и стал медленно погружаться, опускаясь на дно. Это было его первое знакомство с дайвингом, поэтому оказавшись в воде, он вначале почувствовал себя не совсем уютно, лучше даже сказать, что душа его наполнилась достаточно неприятным волнением. Пользуясь многолетней тренировкой, лающей способность «собираться» в любых ситуациях и молниеносно, в дальнейшем, действовать, новоиспеченный дайвер смог отключить все свои страхи, сосредоточившись лишь на том, чтобы как можно более эффективно выполнить возложенное на него сложное поручение.

В течении следующих полутора часов он последовательно обследовал дно реки, стараясь не пропустить ни одного сантиметра, но, как и следовало ожидать, все его усилия были тщетны. Найти в этой грязи небольшую, пусть даже и золотую вещицу, было делом практически безнадежным. Но тем и отличаются русские люди, что никогда и не при каких обстоятельствах, до конца не падают духом. Бывает, конечно, что нахлынет апатия, которая может полностью захватить ваш мозг и даже на довольно продолжительные мгновения, но почти всегда, посидев и раскинув мозгами, удается найти решение любой новоиспеченной проблемы, однако, опять же, это только в том исключительном случае, если дается время на то, чтобы спокойно обдумать создавшееся вокруг положение. Как правило, в основном, всегда принимать решения и действовать приходится молниеносно, и вот именно на это и приходится основная часть совершенных ошибок.

Практически так случилось и в этот раз. Использовав отведенное ему на исследование речного дна время, аквалангист почувствовал, как задергалась, привязанная к нему, веревка. Уже собираясь подниматься обратно, он заметил возле опоры моста погруженную в воду металлическую сетку-рабицу. Она была спутана в один единый большой комок. Бросив на нее косой взгляд, водолаз в глубине мозга ощутил, что ему показалось будто бы внутри этой бесформенной конструкции что-то блеснуло.

Воздух в баллонах еще был, дышалось ровно, и новоявленный дайвер, поддавшись душевному порыву, решил подплыть поближе и определенно узнать: что же явилось причиной, повергшей его в сомнение. Осуществляя свой замысел, он попытался сдвинуть ее с места, чтобы забрать с собою наверх, но не тут-то и было, сеть прочно зацепилась за выпирающую из опоры длинную кривую огромную арматуру.

Сообразив, что взять целиком этот объемный предмет не получится, ныряльщик попробовал распутывать эту бесформенность, но и так он не смог достичь успеха, напротив, высвобождаемые им концы проволоки цеплялись за его амуницию, привязывая его таким образом к этому железному шару. Когда «Избранный» это понял, было уже достаточно поздно. Воздух из баллонов поступал уже не при каждом вдохе, и становилось вполне очевидно, что он вот-вот непременно закончится.

Отчаянно дергаясь, чтобы высвободиться из этого подводного плена, Королев потратил последние миллилитры живительного объема. Перед тем, как сознание его покинуло, Семен смог еще один раз отчаянно трепыхнуться, наконец-то, освободившись от сковавших его надежных пут, но в этот момент он, выплюнув изо рта трубку для подачи воздуха, сделал последний вдох и, наполнив легкие водой, тут же погрузился в беспамятство.

Глава XLV Признание в любви

Пока отважный герой боролся под водой с цепкой металлической проволокой, в тоже самое время наверху разворачивались совершенно другие события. Как и было условлено, по прошествии полутора часов Виктория начала дергать за подающую сигналы веревку. Осуществив это несложное действие около десяти раз, она вдруг отчетливо поняла, что длина этого нехитрого устройства нисколько не сокращается. Тогда она стала тянуть ее на себя, пытаясь таким образом вытащить из ее воды. Эта бечевка была настолько тонкой, что при более-менее значительном воздействии тут же оборвалась.

И вот тут Багирову охватила настоящая паника. Она отчетливо поняла, что человек, которого она полюбила больше всего на свете, сейчас лежит на дне этой грязной реки, и ожидая чьей-нибудь помощи, сам не в силах двинуться с места. Это представилось ей так реально, что слезы сами навернулись ей на глаза. Позабыв про все существующие условности, она бросилась к бывшему кавалеру. Положив свои предплечья ему на грудь, ладонями она обхватила его за шею, при этом, глядя прямо в глаза и безудержно рыдая, запричитала:

— Аркадий, спаси его, я чувствую, что он умирает! — и чуть слышно, еле-еле шевеля губами, добавила, — Пожалуйста, ведь я люблю его.

Как уже говорилось, поляк был очень хорошо воспитан и не стал извлекать из этой ситуации выгоду для себя, тем более что внизу находился его лучший друг, а то что у них с его возлюбленной возникли взаимные чувства, так с этим он давно смирился и только ждал, когда же перед ним, наконец-то, откроются.

Второго костюма не было, поэтому, накинув кислородные баллоны на голое тело, Ковальский нырнул, все более погружаясь в речные пучины. Оказавшись в воде, он тут же увидел, как возле одной из опор происходит какое-то движение, больше напоминающее борьбу. Водица вокруг была настолько мутной, что в двух метрах перед собой ничего не было видно. Если бы не эта сумасшедшее противостояние человека и металлической сетки, вряд ли бы удалось так скоро обнаружить неопытного ныряльщика.

Но случай — есть случай: второй водолаз подплывал как раз в тот момент, когда Семен, будучи уже в бессознательном состоянии опускался на дно реки. Подхватив его одной рукой под мышку, более опытный дайвер, помогая себе ногами и второй верхней конечностью, устремился к поверхности.

Как только они показались из мутной воды, Виктория и Юхно помогли перетащить на палубу горе-аквалангиста, и отчаявшаяся женщина сразу же стала пытаться вернуть его к жизни. Счет пошел на секунды: медлить было нельзя. Королев не дышал: его легкие не работали. Однако, была еще надежда их запустить, но для этого нужно было в первую очередь извлечь из них воду. Вспомнив сразу же все, что она когда-либо видела и знала об оказании первой помощи, Багирова, конечно же, с помощью обоих мужчин, перевернула тело так, чтобы оно оказалось лицом вниз, животом, при этом, положив себе на колено. Открыв пациенту рот, она надавила на корень языка, пытаясь вызвать рвотный рефлекс. Проделав несколько раз эту операцию, она убедилась, что эти действия не эффективны.

Королев продолжал оставаться без признаков жизни. В вытекающей у него изо рта жидкости так и не появились остатки пищи. Кроме того, не было ни кашля, ни дыхательных сокращений. Не теряя ни минуты, предводительница перевернула пострадавшего на спину и, положив на дно лодки, стала проводить сердечно-легочную реанимацию.

Запрокинув голову назад, путем при-поднятия одной рукой за шею, а другой надавливая на лоб, молодая плачущая женщина зафиксировала это положение, подложив самодельный валик, тут же скрученный Сидором из своей куртки. Затем двумя пальцами она аккуратно потянула за нижнюю челюсть, чуть выдвигая ее вперед. Рот был очищен ранее, поэтому закончив приготовительные мероприятия, Багирова сразу же приступила к активным манипуляциям. Зажав невольному пациенту двумя пальцами нос, она охватила его рот своим и произвела два вдоха, наполняя его легкие воздухом. Как только она оторвалась, приспособившийся уже атаман стал энергичными толчками надавливать на нижнюю часть грудной клетки, углубляя ее на четыре-пять сантиметров.

Повторив цикл дважды, Виктория вернула Семена в исходное положение, перевернув его животом на колено и положив лицом вниз. Путем надавливания на язык проведя очистку дыхательных путей, реаниматоры продолжили возвращать к жизни утопленника. Потребовалось еще четыре подхода, прежде чем он задышал и, повернув голову набок, закашлявшись, стал очищать легкие и желудок от скопившейся там в этом случае губительной жидкости.

Прекраснейшая красотка, обрадованная тем, что ее возлюбленный возвращается к жизни, не замедлила помочь ему в этом, повторив ранее обозначенные мероприятия. Когда все излишки из него были выведены, и к Семену потихоньку стало возвращаться сознание, молодая женщина, пережившая столько волнительных мгновений, обхватила его руками за шею и, осыпая его лицо поцелуями, радостно зарыдала. Ничего еще не осознавший недавний утопленник молча поддался этому неожиданному порыву.

На этот день с поисками решили закончить. Возвратившись на явочную квартиру руководителя освободительного движения, посчитали необходимым вызвать скорую помощь, и только после консультации медицинских работников Багирова смогла в тот вечер полностью успокоиться. Уже с наступлением темноты она зашла в комнату своего дорогого возлюбленного, так как она уже отчетливо понимала, что настало самое время им, наконец-таки, объясниться. Квартира у Юхно была трехкомнатная. Одну занял он сам, а вторую, понимая всю сложную ситуацию, занял Ковальский, в душе не без грусти радуясь, что вот пришло время, и признание состоялось. Теперь он уже вполне официально являлся бывшим возлюбленным прекрасной Виктории (выбирая в этой ситуации между любовью и дружбой, он предпочел, естественно, дружбу). Третью предоставили новоиспеченным влюбленным.

Перед тем, как отправится к себе, молодая красивая женщина посчитала просто необходимым посетить скучающего Аркадия. Зайдя к нему в комнату, она встала прямиком перед ним. Долгое время они молча глядели друг другу в глаза. Постепенно на глазах обоих стали наворачиваться готовые хлынуть обильным потоком очень соленые слезы. Не выдержав душевного напряжения, очаровательная красавица бросилась в объятья уже бывшего своего возлюбленного и отчаянно разрыдалась. Тот, понимая, что это последний раз, когда он может прижать к своей груди любимого человека, не стал ее отталкивать, а наоборот только крепче обнял эту «сгорающую» от стыда прекраснейшую на всем белом свете любимую девушку.

Когда слез уже не осталось, в своем раскаянии ставшая еще более восхитительной прелестнейшая отступница, отводя в сторону влажные глазки, чуть слышно повинилась, отдавая дань некогда дорогому ей человеку:

— Ты ведь меня простишь, Аркадий? Я сама не знаю, как такое стало возможно, но я полюбила Семена. Я понимаю, что очень виновата перед тобой, но с другой стороны ничего не могу с собой в этом случае сделать. Ты же не будешь возражать против счастья своей возлюбленной?

Тут она прервала свою пламенную речь и посмотрела в глаза Ковальского, определенно надеясь «прочесть» в них то, что сейчас творится в душе этого интеллигентного человека, и как он относится к ее откровенной исповеди. Увидев в них жаркую пламенную любовь, без какого-либо намека на отчуждение и враждебность, она продолжала:

— С тобой мы, конечно же, останемся самыми близкими друзьями и станем, как преданные друг другу брат и сестра.

На такую чистосердечную искренность возразить было нечего и бывший уже возлюбленный, обливаясь слезами, срывавшимся голосом произнес:

— Я не держу на вас зла и прекрасно все понимаю: сердцу не прикажешь. Я знаю, что такое Любовь, и потому совершенно ясно осознаю, что между вами сейчас происходит. Я не являюсь законченным эгоистом и счастье любимой для меня превыше всего. В общем, я рад, что все закончилось так, а не как-нибудь по другому.

— То есть, ты отпускаешь меня? — не до конца еще веря в такое невероятное благородство, с вновь наполняющимися влагой очаровательными глазками, задыхаясь от душивших ее противоречивых эмоций, спросила прекрасная женщина.

— Да. Живите с миром, — только и смог что сказать Аркадий, как к его горлу подступил огромный комок, напрочь сковав речевые способности.

Нежно отстранив от себе этого очаровательного до сих пор любимого человека, Ковальский, задыхаясь от переполнявших его чувств и эмоций, уселся на диван, где ему предстояло в эту ночь спать, и, несколько раз махнув в сторону комнатной двери рукой, наконец, смог из себя «выдавить»:

— Иди, иди уже скорей к своему любимому.

Виктория, прижав ладони к лицу, чтобы скрыть вырывавшиеся из ее груди отчаянные рыдания, выбежала из комнаты. Оставшись наедине с собой, бывший ее кавалер — как уже смело можно было называть этого стойкого достойного молодого мужчину — уткнулся головой в подушку и, обильно орошая ее беспрестанно лишившимися слезами, дал выплеск накопившимся у него за последнее время просто нечеловеческим переживаниям.

Немного успокоившись, но еще с красными от длительного плача глазками, Багирова зашла в выделенную им с Королевым комнату. Они впервые оказались наедине, давно уже готовые броситься друг другу в объятья. После перенесенной клинической смерти Семен был еще достаточно слаб и молча лежал на кровати. Поэтому инициативу «взяла в свои руки» прекрасная женщина и, усевшись на краю его кровати, глядя исподлобья, спросила:

— Поговорим?

— Что-то случилось? — недоумевая, вопрошал пострадавший, разглядывая заплаканную Багирову.

— Да, кое-что приключилось, — нежно отвечала Виктория, перебирая рукой волосы полицейского, — я имела сейчас объясненье с Аркадием.

— Какое? — все еще не понимая сути происходящего, поинтересовался Семен.

Женщинам всегда труднее первыми объясняться в любви, но после ужасных событий этого дня таиться больше не имело уже никакого смысла. Слова, подходящие для такого необычного случая, подбирались с огромным трудом: обычно на себя эту миссию всегда берут кавалеры, поэтому, не найдя ничего лучше, она совершенно просто сказала то, что уже давно завладело ее сознанием:

— О том, что я очень сильно тебя люблю.

Выпучив от несказанного удивленья глаза, Семен, не веривший в такое свое безграничное счастье, приподнялся с подушки и остался сидеть прямо напротив своей дорогой возлюбленной. С восхищеньем разглядывая эту прекрасную очаровательную и одновременно отважную женщину, он, так же не придумывая никаких вступительных заранее заготовленных слов и речей, попросту произнес:

— Ты не поверишь, но ведь я тоже люблю тебя всем своим сердцем.

Двум любящим людям не нужны никакие долгие разговоры и условленные приличия. Оказавшись рядом и сливаясь в унисон в своем бое, их сердца определенно старались стать чем-то единым целым. Именно поэтому, как только общие признания были сделаны, а существующие условности отброшены в сторону, эти два влюбленных друг в друга очарованных собеседником человека соединились в длительном затяжном поцелуе, заключив друг друга в жаркие волнующие объятия.

Всю ночь они пролежали, прижавшись телами и наслаждаясь этим долгожданным мгновением. Лишь под утро им удалось немного поспать.

Глава XLVI И снова удача

Как только сон завладел мозгом «Избранного», к нему тут же явился потусторонний наставник. Без каких-либо предисловий, он перешел сразу к делу:

— Завтра, я так понимаю, вы талисман достанете?

— Думаю, да, — сомневаясь, отвечал Королев, — только если она окажется там, где мы будем ее искать.

— Не сомневайся, она будет именно там, — не задумываясь, подсказал беззастенчивый «Дух», — что вы намерены делать дальше?

— Ждать твоих указаний, — усмехаясь, ответил Семен и тут же добавил, — если, конечно, ты не готов их сделать сейчас?

— Как раз об этом я и хочу непременно поговорить, — ничуть не среагировав на насмешку, отвечал призрачный странник, — если ты готов меня выслушать, тогда я начну.

Полицейский утвердительно кивнул головой и приготовился внимательно усваивать заготовленные для него наставления.

— Так вот, — начал служитель потустороннего мира, — как только вы закончите здесь, вам немедленно нужно отправиться в Запорожскую область, а именно: в город Гуляйполе. Там, если ты помнишь, на городском кладбище в одной из усыпальниц спрятан сундук с всем Зловещим сокровищем.

— Да, я это помню, — согласился воспитанник и, внезапно взглянув на наставника, дополнительно поинтересовался, — но всегда хотел спросить: а почему ты не взял все это с собой за границу? Ведь это было бы вполне логично?

— Ты так думаешь? Однако, в таком случае сейчас бы собирать все это Проклятое богатство было бы куда более проблематично и намного труднее, — тут же не упустил возможности съязвить «Ангел-смерти» и, даже не насладившись триумфом, мгновенно перешел на серьезный тон, — ну, так как? Ты уже готов меня выслушать, или же мы и еще проведем краткий экскурс в историю?

— Да-да, конечно, прошу прощения за то, что постоянно тебя прерываю. Постараюсь, впредь, поступать так только по существу.

— Тогда я продолжаю. Сундук вы оставите пока в покое. На окраине города найдете одну украинскую семью. Там живет внук одного местного барыги, которому мой прежний носитель загнал одну из Зловещих реликвий. К слову сказать, этот человек давно уже спился, и этот талисман составляет все его небольшое богатство, если, конечно, не считать молодой дочери, проживающей вместе с ним.

— Но почему, — вновь прервал рассказчика Королев, — если он так любит выпить, до сих не пропил это сокровище?

— Правильный вопрос, — согласился «Дух», — это даже мне не понятно, но он очень ревностно бережет этот древний Проклятый артефакт и предпочитает вовсе обходится без выпивки, но только его не трогать. Хотя, в принципе, он является единственным сапожником в городе, так что работы ему всегда хватает и без денег он не бывает.

— Как же нам завладеть сокровищем, если он так его охраняет?

— Я думаю, вы что-нибудь непременно придумаете, — ухмыльнулся «Ангел-смерти», отведя в сторону уголок губ с одной стороны, — можете не церемониться, в том числе, можно поступить так, как тогда сделали с потомком моего прямого носителя. Привлекать людей к сотрудничеству у вас получается достаточно убедительно. Ну, да это все опять лирика, пришло время перейти к главному. В общем, заберете у него талисман и сразу же отправляйтесь на кладбище. Найдете там полу-склеп, полу-могилу на имя: Грищенко Клары, мать ее, Никаноровны. Конструкция небольшая и неудобная, но если пригнуться пониже, то на четвереньках можно в нее проникнуть. Там под могильной плитой на глубине полуметра — если копать прямо у памятника — вы и найдете искомый сундук. Как только он окажется у вас в руках тут же отправляйтесь в город Таганрог, там получите дальнейшие указания.

— Интересно, а как мы вместе с сокровищем покинем территорию Украины? — озадачился «Избранный», нахмурив брови и склонив в размышлениях голову, — ведь, как я справедливо сейчас полагаю, что путешествовать с таким грузом будет гораздо опаснее.

— О вашей безопасности позаботится ваш новый друг, — зло «отрезал» наставник, — или ты думаешь, он случайно появился в вашей компании?

— О-о, как? — «выпучивая» глаза, искренне удивился такому положению дел полицейский, — Значит все это время, ты нас ведешь и устраиваешь нам все эти препятствия и испытания?

— Можно сказать и так, — закончил «Дух», растворяясь во сне Королева.

В тот же самый момент перед его образом возникла любимая женщина, которая почему-то с нахмуренными бровями стала его настойчиво пристыжать:

— Хватит спать, так всю жизнь проспишь. Пора вставать, нас уже давно ждут.

Он очень удивился: почему это Виктория не спешит в его пламенные объятья, а напротив, пытается его пристыдить, но в этот миг он почувствовал, как сновидения постепенно из его сознания начали улетучиваться, и крепко спавший мужчина постепенно возвращается к повседневной обыденной жизни. Нехотя сбросив с себя остатки нахлынувшей дремоты, он тут же увидел прямо перед собой Багирову. Она интенсивно трясла его за плечи, уверенно пробуя разбудить.

— Все-все. Я уже совершенно проснулся, — возвестил Семен о своем пробуждении.

Как ни странно, но после пережитого им утопления и бессонно-проведенной с любимой ночи авантюрист-полицейский чувствовал себя довольно сносно, если не сказать, что прекрасно. Он был полон сил и готов завершить начатые вчера водолазные поиски. Поэтому, как только самопровозглашенная предводительница произнесла: «Все уже встали, пойдем обсудим дальнейший план действий», — он уверенным тоном ответил:

— А чего обсуждать? Собирайтесь, поедим доставать талисман.

— Но…, — неуверенно начала прекрасная женщина и тут же была остановлена своим новоявленным кавалером.

— Я чувствую себя прекрасно и вполне готов закончить ранее нами начатое. Только сегодня нам нужно непременно захватить с собою ножовку, предназначенную для распила металла, и тогда я непременно достану утерянный артефакт, — и, словно спохватившись, добавил, — да, и обязательно необходимо взять пассатижи.

Выйдя на кухню, где их уже ждали товарищи, они объявили им о необходимости продолжать свои поиски. Никто не стал этому возражать, тем более что именно это и было темой, избранной для общей беседы. Поскольку все так скоро и ко всеобщему согласию разрешилось, компаньоны стали собираться продолжать прерванные накануне водолазные поиски. На завтрак и сборы ушло чуть более получаса, и к восьми часам все были готовы пуститься в дальнейший путь.

Менять ничего не стали и зафрахтовали тот же самый моторный катер. Когда подъехали к искомой опоре, Ковальский было начал готовиться спускаться вниз, примеряя на себя подводные снасти, но тут же был остановлен Семеном:

— Нет, Аркаша, спускаться вниз буду я. Именно я должен закончить это подводное дело.

Тот открыл было рот, чтобы высказать свои возражения, но Багирова тут же приставила к нему руку и настойчиво молвила:

— Так надо. Сеня знает, что сейчас делает, — и чуть тише добавила, — он всегда все отчетливо знает.

Опытный дайвер передал снаряжение Королеву и помог ему в него облачиться. Юхно все это время, ухмыляясь, наблюдал за этой полной идиллией. Про себя он думал: «Неужели все-таки существуют настолько преданные друг другу люди»?

Когда все было готово, новоиспеченный аквалангист, вооружившись пилкой, перекинулся через борт и медленно стал погружаться. Оказавшись возле вчерашней опоры, он, мысленно улыбаясь, полностью удостоверился, что пучок сетки находится на своем прежнем месте. Привязав к нему сигнальную веревку, новоиспеченный подводник, чтобы более нигде не запутаться, обогнул опасный предмет с другой стороны и приблизился к удерживавшей его арматуре. Далее, энергично работая небольшой ножовкой, полицейский-авантюрист принялся ее перепиливать. Постепенно «соединительное» устройство было отделено от мостовой опоры.

Подергав за привязанную к мотку бечевку (на это раз более толстую, чем была накануне), Королев, убедившись, что шар проволочных хитросплетений поднимается вверх, не замедлил последовать тут же за ним. Тянувшие сверху люди были крайне удивлены, когда вместо их товарища на поверхности показалась бесформенная металлическая конструкция. Это было своеобразным сюрпризом. Не желая вводить друзей в излишнюю панику, через несколько секунд из воды показался и сам подводник-аквалангист.

— Поднимайте сетку в лодку, — отплевываясь грязной водой, скомандовал водолаз и, помогая снизу, помог перекинуть свою находку через борт небольшого удобного катерка.

— Что это? — спросила Багирова, когда вслед за этой грязной ржавой и ужасной бесформенностью в лодке оказался Семен.

— Сейчас узнаем, — заискивающе произнес полицейский, — ножовка свою задачу выполнила, настало время для пассатижей.

То, что с таким огромным трудом было извлечено из подводного мира на всеобщее обозрение, представляло собой шарообразную форму, составляющую общим диаметром около полутора метров. Вся основа этой своеобразной сферы состояла из плотно спутавшейся между собой сетки-рабицы, сплетенной до такой степени, что через нее ничего не было видно.

— Ты думаешь, что здесь находится…

Начал было строить свою догадку Ковальский, но закончить ее не успел, так-как его оборвал уже скинувший с себя водолазный наряд Королев:

— Я не думаю. Я в этом уверен. Почему, как вы думаете, я вчера вовремя не поднялся со дна на поверхность?

— Запутался в этой сетке, — попытался обрусевший поляк выдвинуть свою определенную версию.

— Правильно, Аркаша, да не совсем, — упиваясь своей непревзойденной дедукцией, увлекался все больше в дискуссию удачливый сыщик, — ведь ты не ответил на главный вопрос. А, почему я в ней запутался?

— Очевидно, что тебя в ней что-то настоятельно привлекло, — не задумываясь, выдал командир свободной освободительной армии Украины, — и это что-то…

— Совершенно верно, — заключил полицейский, поражаясь великолепной способности мыслить, имевшейся у этого самого настоящего безжалостного разбойника, — блестящий золотом небольшой скрывающийся предмет. Но вот что это? Мы все сейчас и узнаем.

Произнося эти слова, бывший оперативник вооружился пассатижами и стал с их помощью разбирать ту несуразную перекрученную конструкцию. Где отгибая, где перекусывая, соискатели, попеременно сменяясь, постепенно приближались к ее середине. Теперь уже и остальные участники видели, что внутри что-то определенно имеется. «Только бы это оказалось то, что нам нужно», — думали про себя трое товарищей. И только Королев, после ночного разговора с наставником, был совершенно уверен, что внутри окажется искомая Зловещая вещь.

Вся процедура заняла чуть более двух часов, однако на этот раз подогреваемые внутренним интересом герои, под общее ликование, наконец-то, извлекли очередной Проклятый талисман.

— Вот и еще один, — радостно сделал свое заключение полицейский, — теперь можно отправляться за следующим.

— Куда на этот раз будет лежать наш дальнейший путь? — спросила разгоряченная удачной находкой Виктория.

— Теперь, как и полагается, нам придется ехать в самое начало этой истории — в прославленный город, носящий название: Гуляйполе, — констатировал Королев, держа в руках довольно большую для обычной «монетку», — ведь не думали же вы, что мы минуем эту историческую родину всего нашего путешествия?

— Значит нужно ехать в район Запорожье? — серьезно спросил атаман.

— Да, наверное, — хмуря брови ответила за возлюбленного Виктория, — а что? Это проблема?

— Это нет, — зло усмехнулся Батька, — но если ваша дорога вдруг проляжет в Донецка-Луганскую вотчину, то там я ничем помочь не смогу. Сфера моего влияния в той округе заканчивается, и, поверьте, оказаться там мне будет довольно небезопасно.

— Не беспокойся, Сидор, — развеял его сомнения Королев, — дальше нам нужно попасть в Россию, а именно: в прославленный город Таганрог.

— Это серьезно меняет дело, — облегченно вздохнул Юхно, заводя катер и направляя его обратно, беря направление к лодочной станции.

По прибытии на квартиру командир отряда освободительного воинства Украины сказал, что ему необходимо порешать некоторые финансовые вопросы и раздобыть пропуска, необходимые для прохода через кордон, после чего тут же ушел и не появлялся до самого вечера.

Глава XLVII Гуляйполе

Вернулся атаман в приподнятом настроении, очевидно, что ему удалось полностью осуществить все им задуманное, в том числе, и получить деньги на развитие своей пока еще немногочисленной армии. Отправляться за следующим Проклятым артефактом решили на следующий день, а этот вечер посвятили долгожданному отдыху. За ужином устроили посиделки, распив бутылку прославленной украинской «горилки». После чего удовлетворенные — каждый в своей мере — отправились спать.

Ночью никто никого не беспокоил, поэтому выспались все прекрасно и встали полностью готовые к новым подвигам и свершениям. Поскольку путешественники находились всегда в полной готовности, приведенной к состоянию походного режима, то время на сборы, как и всегда, было потрачено совершенно немного. Уже к восьми часам утра вся эта четверка, таких абсолютно разных людей, покидала пределы Украинской столицы.

Их направлением был славный город Гуляйполе. На весь путь, с учетом непредвиденных остановок, сделанных с целью проверки их документов дорожной полицией, где ранее установленная схема ничуть не менялась, а также приема пищи, ушло около девяти часов, и на место они прибыли ближе к семнадцати вечера. Найти единственногосапожника большого труда не составило. Тот был очень удивлен, когда к нему в дом ввалились трое человек, одетых в черную форму спецназовских секретных подразделений, и один, облаченный в строгую военную одежду украинской освободительной армии.

Первое, что бросилось в глаза путешественникам, это идеальная чистота в этом с виду неказистом домишке. На почтовом ящике, прикрепленном рядом с калиткой на палисаднике, отчетливо значилось: Бондарь Данило Вакуливич. Сам хозяин имел вид давно разочаровавшегося в своей никчемной жизни пропащего человека. Имея не более сорока лет от роду, он выглядел на все шестьдесят, а может даже и больше. Средний рост, худощавое телосложение, снабженное, однако, довольно жилистыми руками, подчеркивали его не слишком большое пристрастие к пристрастиям к всевозможным перееданиям. Напротив, его ввалившиеся опухшие глаза, расположенные на овальном обрюзгшем лице, отчетливо говорили, что он больше предпочитает горячительные одурманивающие разум напитки, чем какую-то там здоровую пищу. Некогда темные волосы на его голове, теперь были полностью поседевшие. Не смотря на все эти признаки, указывающие на человека, спившегося и давно опустившего на свое состояние руки, одет он был в чистую выглаженную национально-украинскую одежду. На ноги, поверх черных носков, были обуты удобные мягкие тапки. Чувствовалось, что этот мужчина не оставлен женскими хлопотами, и кто-то о нем очень скрупулезно печется.

Поскольку был уже вечер, хозяин, исполнив все дневные заказы, находился в достаточно приподнятом настроении. Когда в его жилье бесцеремонно ввалились четыре незнакомых ему человека, мужчина нисколько не растерялся, а напротив, грубо спросил:

— Чего еще надо? Если по поводу заказа, то я уже сегодня закрыт. Приходите, мать его, завтра.

— Мы к вам не обувь чинить, — взял в свои руки инициативу преставиться украинский боевик и тут же попытался нагнать на собеседника страху своими регалиями и пренебрежительным отношением, — я, атаман освободительного движения Батька Юхно Сидор Иванович, а ты, я так понимаю, сапожник Бондарь Данило.

— Да, мне, по большому счету, по фиг, кто ты такой, — выпячивая нижнюю губу и округляя до неестественных размеров глаза, резко «отрезал» хозяин, — чего надо?

Главарь украинских бандитов, не привыкший к такому грубому обращению, резко выбросил вперед правую ногу и носком своего хромового сапога поразил наглеца в солнечное сплетение. Схватившись руками за живот, владелец дома согнулся пополам и, хватая ртом воздух, попытался восстановить сбитое атаманом дыхание. Боевик же на этом нисколько не успокоился и еще раз познакомил с тем же самым предметом своей обуви, но уже теперь лицо выбранной жертвы. Сапожник, не ожидавший такого беспощадного обращения, попятился назад и через секунду упал, лишившись сознания. Зная крутой нрав новоиспеченного члена группы, никто из соискателей не попытался его останавливать, тем более что, как предполагалось, нормального разговора с этим забулдыгой все равно бы не получилось. Поэтому, полностью положившись на опытного в таких разговорах Юхно, имевшего в делах подобного рода немереный опыт, отважные миссионеры предоставили ему полную свободу решительный действий.

Сидор Иванович не замедлил воспользоваться этой великолепной возможностью оставить о себе память и в этих отдаленных провинциях.

— Поищите «скотч» в этом убогом доме, — отдал он команду остальным членам миротворческой группы.

Сам же, упиваясь своей непререкаемой безграничной властью, стал поднимать с пола «бездыханное» тело, одновременно усаживая его на стул. Липкой ленты в доме не оказалось, а была обнаружена только плетенная веревка, бывшая толщиной с указательный палец.

— Пойдет, — констатировал атаман, когда Семен предъявлял ему этот предмет ограничения подвижности пленника, исполняющий в этом доме, очевиднее всего, какую-то совершенно иную функцию.

Наблюдая за приготовительным действием и по себе зная о беспощадном нраве Юхно, очаровательная красавица, не желавшая присутствовать при дальнейших событиях, суть которых была ей совершенно понятна, засобиралась на улицу.

— Я подожду вас в машине, — сказала она, уверенно направившись к двери, — надеюсь, вы долго здесь не задержитесь?

— А, это уже, как пойдет, — отвечал за всех Батька, энергично привязывая невольного пленника накрепко к стулу, — человек, видимо, с норовом, так что беседа может и затянуться.

Выйдя на улицу, Багирова сражу проследовала к машине и, удобно расположившись в салоне, приготовилась к долгому ожиданию окончания устроенного компаньонами «следствия». Сидор же, отдав распоряжение наполнить ведро холодной водой, когда все было готово, вылил его содержимое на голову уже прикованного к стулу мужчины. Тот, подвергнутый воздействию леденящей влаги, немедленно вернулся в сознание.

Атаман освободительного движения славился в изощренности своих безжалостных пыток. Как только предполагаемый мученик отчетливо стал оценивать обстановку, он, чтобы вызвать в его душе больше доверия к своей беспощадной натуре, не задавая излишних вопросов, нашел в доме шкатулочку со швейными принадлежностями и, вооружившись десятком иголок, стал медленно заводить их под ногти своего испытуемого. От переносимых мучений, Бондарь, конечно бы, закричал, однако сделать это в полной мере не мог: мешал предусмотрительно засунутый в рот скомканный кляп, изготовленный из его же носка. Поэтому извиваясь всем телом, он только мычал, в душе посылая своим визитерам отчаянные проклятья.

Его активное сопротивление привело к тому, что, в конечном итоге, стул повалился на пол, увлекая с собой и привязанного к нему человека. Этим своим движением он только облегчил задачу своему беспощадному палачу, сделав тело еще более неподвижным. Очевидно, ранее приведенные методы пыток атаман подчерпнул за прочтением наставлений, изданных бывшими фашистскими карателями и эсэсовцами, между тем следовать писанным правилам жестоких допросов очень скоро ему наскучило и, загнав жертве под ноготь четвертую иголку, он вдруг решил действовать старым излюбленным способом.

Обойдя стул так, чтобы испытуемый оказался к нему лицом, жестокий мучитель принялся наносить ему многочисленные удары своими прочными сапогами по лицу и телу. Он бил с таким остервенением, что при одном очередном пинке даже засунутый в рот кляп невольно выскочил изо рта наружу. Мужчина только хрипел: на призывы о помощи у него попросту не осталось человеческих сил. Изо рта мелкой струйкой вытекала бурая жидкость. Глупо было надеяться, что после таких силовых воздействий его внутренние органы остануться без повреждений.

Глаза же главаря украинского сопротивления все больше наливались кровью: он очевидно, увидев кровь, стал погружаться в животный экстаз, и становилось доподлинно ясно, что сам он уже не уймется и забьет свою жертву до смерти. Нужно было что-то с ним делать. Роль спасителя в этом случае взял на себя блюститель порядка. Взяв Батьку сзади за плечи, он резко дернул, увлекая того прочь от заложника. Палач попытался отстраниться назад, резко, при этом, «бросив»:

— Пусти! Я убью эту падаль!

— В этом случае, — переходя на крик произнес Семен, продолжая удерживать охваченного гневом боевика, — мы никогда не узнаем, где он прячет свой талисман!

Последнее слово было, как ушат холодной воды, вылитой на голову атамана. Он резко остановился, проводя внутри себя нечеловеческую борьбу и, как бы извиняясь перед своим двумя спутниками, в то же мгновение вымолвил:

— При виде крови не могу просто остановиться. Животный инстинкт. Ладно, давайте посадим его назад и спокойно теперь поспрошаем, где он прячет свое сокровище.

Переведя «пациента» в более-менее нормальное положение, оставив его сидеть на довольно удобном стуле, компаньоны обратили внимание, как здорово изменилась его внешность с того момента, как они вошли в его хату. Левый глаз подплыл полностью. Правый сузился настолько, что едва выглядывал из-под припухших над ним налитых «синюшностью» век. Все лицо покрывала характерная после таких энергичных пинков синева, на левой скуле образовалась огромная гематома. При каждом покашливании из носа и рта вырывались окрашенные в бурый цвет крови брызги и пузыри.

— Я вижу ты созрел для нормальной беседы, — ухмыляясь, проговорил бандит и махнул рукой в сторону своих компаньонов, — вот эти люди доведут до тебя смысл наших претензий.

— Да, чихать я хотел на ваши претензии, — сплевывая на пол загустевшую кровь, ответил неустрашимый владелец этого дома, — как и на вас самих. Денег у меня нет, а жизнь моя итак ничего не стоит. Так что днем раньше умирать либо делать это днем позже, мне уже абсолютно без разницы, — и, глядя в глаза своим мучителям, злобно так, с ехидцею, засмеялся, показывая окровавленные полусгнившие зубы.

— Ты, я вижу, не понял, — начиная багроветь от надвигавшегося снова гнева, двинулся на сапожника Батька Юхно, потирая руки в непременном намерении продолжать жестокое избиение, — здесь с тобой никто шутить больше не будет. Станется нужно, забьем тебя до смерти, а властям скажем, что ты шпионишь для «Москалей», а при задержании оказал нам сопротивление.

— Хватит Сидор, — оборвал его полицейский, — давай попробуем просто спросить. Он ведь даже еще не знает о каком пустяке мы собираемся с ним разговаривать, и может быть он согласился бы с нами сотрудничать и без этих ненужных приемов.

— Хорошо, — согласился атаман, понимая, что покончив с Бондарем, они вряд ли достигнут необходимой им цели, — пробуйте, — и тут же, в основном, предназначая свои слова для Данилы, злостно дополнил, — но учтите, если он ничего не заговорит, то его уже ничто не спасет.

Воспользовавшись такой хитрой игрой беспощадного Батьки, Королев сразу же принялся за предложенное им дело и, сделав умильным лицо, начал спокойно выспрашивать у сапожника:

— Послушайте-ка, милейший, мы совершено не желаем тебе никакого зла. Просто у тебя находится одна небольшая вещица, которая больше наша, нежели чем твоя. Если бы ты потрудился вернуть нам ее добровольно, то конфликт был бы исчерпан, и тебя оставили бы в покое. Мне кажется это вполне справедливо. А, твое как будет мнение на такой счет?

— Странно, — пытаясь напрячь свою память, наморщил свой лоб Данило, — но я с полной уверенностью могу утверждать, что у меня и свое-то не всегда все на месте, не говоря уже про чужое. Лишнего мне ничего даже даром не надо.

— Хорошо, — понимая, что без наглядного примера не обойтись, произнес бывший оперативник и, уже направляясь к двери, через плечо для разъяснения «бросил», — думаю, что в данном случае будет лучше продемонстрировать, чем рассказать, — не забыв также, на время своего недолгого отсутствия, проинструктировать жестокого атамана, — только бить его больше не надо: я вернусь скоро.

Как он и обещал, опытный переговорщик отсутствовал ровно семь минут — время, потребовавшееся ему, чтобы дойти до машины, перекинуться там парой любезных слов с прекрасной Викторией, объяснив, что пока-что «дознанье» зашло в тупик, одновременно доставая из тайника шкатулку со Зловещим сокровищем и заканчивая это мероприятие легким поцелуем с возлюбленной, вернуться обратно. Увлеченный всеми этими увлекательными манипуляциями, отважный герой не заметил, как приближавшаяся неспешной походкой к дому сапожника совсем еще юная девушка, увидев, что внутрь зашел неизвестный мужчина, заспешила к хате гораздо быстрее.

Когда она подошла к калитке, сидевшая в машине Багирова, увидев это невинное еще Божье творенье, вскрикнула от удивления и принялась энергично протирать глаза, вдруг предположив, что от пережитого за последнее время у нее случились галлюцинации. Однако, не смотря на все ее настойчивые усилия, видение не исчезало, а напротив, зашло на территорию неказистой постройки, где теперь находились дорогие ее сердцу друзья и, ускорив шаг, направилось в сторону входной двери.

Глава XLVIII Любовь Ковальского

Что же явилось причиной такого бурного проявления эмоций и предположений о сумасшествии? На деле все оказалось довольно просто. Виктория увидела полное свое сходство, за исключением, одной только молодости. Девушке едва ли исполнилось девятнадцать лет. В остальном, она была словно ее отражение в зеркале.

Как же выглядела эта невольная свидетельница того, как в действительности происходит спасение Мира. Точно такая же ослепительная красота, как и у более взрослой Багировой, своим небывалым очарованием на какое-то время лишала дара речи любого, кто ее только мог видеть. Невозможно было не задерживать на этом прекрасном творенье Создателя своего восторженного восхищенного взгляда, настолько все в ее внешности было выразительно прекрасно и гармонично. Здесь также, как и в случае с ее соперницей по очаровательной красоте, было на что невольно залюбоваться. Ее рост чуть превышал сто шестьдесят пять сантиметров. Великолепно сложенная фигура, могла бы дать фору победителю любого конкурса красоты. Волнистые темные волосы аккуратно спускались на ее милые плечи; вьющаяся челка прикрывала красивый лобик; крупные карие глазки светились жизнерадостностью и надеждой на светлое будущее, имея при этом сказочно-волшебную притягательность; чуть выступающий подбородок, удачно гармонировал с носом, обладающим несказанно привлекательной небольшой горбинкой; между ними находились совершенно изящной формы цвета кораллов чуть припухлые губки. Было совершено очевидно, что она обладает невероятнейшим обаянием, однако в силу своего юного возраста не научилась еще всем этим пользоваться. Весь ее облик также, как и у ее не менее красивейшей оппонентки, излучал несравненную прелесть, накрепко врезаясь в любую стремившуюся к прекрасному душу. Ее одежда, так как в начале сентября на юге Украины еще довольно тепло, составляла лишь легкий скромный разноцветный девичий сарафан и такую же простую косынку. На красивых ногах этой девушки была обыкновенные в шлепанцы, обутые на босую ногу.

Вот так, поражаясь этому необычному небывалому сходству, Багирова на время «лишилась» своего дара речи и способности логически размышлять и активно действовать. Тем самым, пока она пришла в себя, это невольное видение продвинулось внутрь дома. Только после этого освободившись от навязчивых мыслей самопровозглашенная предводительница доходчиво осознала, что, возможно, ее друзьям может понадобиться и ее скромная помощь. С решимостью, быть непременно полезной, она покинула удобный салон своей иномарки и уверенным шагом направилась к хате.

В то же самое время Королев, находясь внутри дома, предъявил на обозрение пленника шкатулку с сокровищами. Внимательно осмотрев содержание небольшого ларца, Бондарь спросил:

— Ну, и что же теперь? Я понял, что у вас есть несколько золотых монеток, а я то здесь при каких делах?

— У нас есть стопроцентная настойчивая уверенность, — пробовал убедить упористого мужчину Семен, — что точно такая же есть у тебя. Не знаю, что ты себе возомнил, но без твоего точно такого же талисмана покинуть твой дом у нас никак не получится. Так что, будь так любезен, отдай его по-хорошему. Ну, зачем он тебе? Если тебе нужны деньги, так мы заплатим сколько захочешь?

— Деньги мне ваши поганые не нужны, — криво ухмыляясь, заявил мужественный Данило, продолжая отплевываться от постоянно наполняющей его рот бурой солоноватой жидкости, — и ничего похожего на ваше золотишко у меня не имеется.

В этот момент входная дверь распахнулась, и в помещение вошла юная девушка, как не трудно догадаться, являвшаяся очаровательной дочерью этого спившегося мужчины. Увидев троих незнакомцев, а также связанного и окровавленного отца, она сразу же все поняла и повернулась к выходу, собираясь устремиться на улицу, чтобы позвать кого-нибудь в помощь. Юхно бросился ей наперерез.

В тот самый момент, когда она уже схватилась за ручку, створка сама по себе распахнулась, и на пороге возникла Багирова. Увидев словно бы свое отражение, несостоявшаяся беглянка, широко открыв рот, замерла и впала в стопорное оцепенение. Тут подбежал Сидор и уже хотел отвесить ей увесистый удар по лицу и даже занес для этого сжатую в кулак руку, но в тот же миг был остановлен схватившим его за запястье Ковальским.

Пораженный необыкновенным сходством со своей милой возлюбленной, он, словно простреленный стрелой амура юнец, в дальнейшем, действовал уже машинально. Зная жестокий нрав украинского атамана, он, увидев, что тот приближается к прекраснейшей дивчине, увлеченный определенным желанием причинить ей жуткую боль, последовал за ним и успел как раз вовремя, остановив беспощадного командира.

— Да, что же это такое? — не выдержал Батька, незамедлительно потянувшись рукой к своей кобуре, чтобы извлечь из нее револьвер, — Что же меня сегодня никто не слушает, и все стараются мне помешать? Наверное, чтобы восстановить к себе непререкаемое доверие нужно обязательно кого-то убить?

Как оказалось, он неплохо говорит по-русски и даже может незатейливо материться, в чем он тут же показал первоклассную подготовку, одновременно вспомнив всех польских родственников Аркадия. Пистолет, конечно же, достать ему не дали, так как в этом случае счел необходимым вмешаться и Королев. Двум друзьям убедить главаря повстанческого движения взять себя в руки и успокоиться, не испортив всю операцию, оказалось достаточно просто. Отчаянное сопротивление Ковальского и спокойные слова Семена так же, как и раньше, оказали свое магическое воздействие:

— Давайте сначала талисман добудем, а потом выскажем друг другу личные обиды и накопившиеся претензии.

Атаман расслабил свои стальные мышцы и, брызгая слюной на все еще пытающегося удержать его поляка, небрежно промолвил:

— Да, все. Успокоился я уже. Можешь не переживать, — и для наглядности предпринял попытку поднять вверх руки.

Увидев его благоприятный настрой, Аркадий ослабил хватку, позволив Сидору высвободить свои сильные руки. И только в этот самый момент мужчины смогли обратить внимание на двух сцепившихся в борьбе представительниц прекрасного пола, из которых одна была постарше, другая намного младше, но, внешне совершенно одинаковых и почти не имевших различий. Если бы не разница в возрасте, то можно бы было подумать, что это две сестренки-близняшки: настолько велико было сходство.

Багирова, посещающая спортивный зал, была достаточно физически подготовлена, но тем не менее отчаянное положение ее противницы придавало последней дополнительных сил, необходимых на устранение этого последнего отчаянного препятствия, внезапно вставшего на пути к свободе и спасению пытаемого родителя. Вмешательство сильной половины группы сразу же расставило все существующие на данный момент в этой хате приоритеты. Чтобы прекратить нечаянное проявление истерического настроя, как этому не противился Аркадий Ковальский, но пришлось связать и дивчину. Минут десять она отчаянно пыталась высвободиться, но постепенно уверенность покинула и этот юный и молодой разум. Полностью выбившись из сил, она, наконец, обрела возможность объективно оценивать ситуацию и, в отличии от своего несговорчивого отца, непременно захотела узнать, что же, в действительности, явилось причиной такого необычного поведения не званных гостей:

— Что вам от нас нужно? Мы, вроде, никому ничего плохого не делали?

— Правильно, — согласился Аркадий, разглядывая эту совершенную копию прекрасной Виктории, — и мы Вам ничего также не сделаем? А если Вы не откажитесь нас сейчас выслушать, то, обещаю, Вас тут же развяжут.

— Это только в том случае, если вы согласить оказать нам маленькую нехитрую помощь, — перехватил инициативу более рассудительный Королев, уже успевший обратить внимание с каким восхищением смотрит на это Божье творенье обрусевший поляк.

— Какую еще помощь? — удивилась дочка отчаянного сапожника и совершенно логично заметила, — Об этом вот так не просят.

— Это не совсем обычное содействие, но очень и очень важное, — начал посвящать в суть происходящего в их доме Семен, демонстрируя при этом содержимое небольшой аккуратной шкатулки, — от того, как вы себя поведете, будет зависеть Судьба всего Мира. Мы пытались объяснить все это твоему отцу, но он у тебя какой-то неуправляемый и твердолобый. Всех нас обматерил и совершено ничего не хочет слушать ни о каком необходимом всем планете сотрудничестве.

Далее, в общих чертах, но, при этом, нагоняя, как можно больше ужаса, Королев передал суть общего дела, постепенно посвящая невольную пленницу в древнюю историю Зловещего мистического сокровища. По ходу повествования удалось уточнить, что слушательницу зовут Ярена, по-нашему просто Ирина. Она оказалась намного понятливее родителя и, по ходу рассказа, все более склонялась на сторону миротворцев.

Закончив повествование, Семен внимательно оглядел эту юную дивчину и удовлетворенно отметил, что она оказалась куда более благодарной слушательницей, чем ее своенравный папаша. Свою речь он завершил на торжественной ноте:

— Как видишь: нам без вашего талисмана благополучно завершить нашу миссию — ну, никак не получится. Теперь мы все с нетерпением ждем, что же вы нам ответите? Согласны ли вы поучаствовать в таком благородном деле.

Действительно, за последние сто лет количество самоубийств в мире выросло просто в разы. Таким образом, как справедливо посчитала Ярена, слова непрошенных гостей вполне могли походить на правду, поэтому-то, немного поразмыслив, она решили задать последний вопрос на пути к тому, чтобы полностью поверить в то, что эти люди действительно занимаются благими делами:

— Интересно, с чего вы взяли, что такой же талисман может находиться у нас?

— Все банально просто, — отвечал полицейский, первый раз решивший сказать сразу всю правду, — нас ведет «Дух» одного, кстати, из ваших украинских полководцев, также, как и мы, желающего избавить себя и всех остальных от этого Зловещего заклятья. Как же, надеюсь, ты понимаешь, потусторонние призраки — они никогда в таких случаях не ошибаются.

Не смотря на то, что все это было очень сомнительно, но за последнее время в сознание людей было поселено столько всего сверхъестественного, плюс природное суеверие, что юная девушка, нисколько больше не сомневаясь, немедленно поверила в то, что ей сейчас говорили.

— Развяжите меня, — сказала она, глядя на свою более старшую «копию», инстинктивно предполагая, что эта женщина в этой компании обладает довольно значимым весом, — я согласна оказывать вам такое содействие, какое только находится в моих скромных девичьих силах.

Услышав эти слова, Ковальский, не дожидаясь общего одобрения, бросился распутывать эту очаровательную прелестницу. Когда он оказался подле нее, энергично работая своими руками, освобождая ее от сковавших прекрасные руки пут, Ярена вдруг внутри ощутила доселе незнакомое ей ощущение: сердце бешено заколотилось, вот-вот готовое выскочить из груди, все существо наполнилось необъяснимым жаром, лицо невольно налилось стыдливым окрасом. Все еще не понимая, что же с ней происходит, эту просто «дышащую свежестью» украинку невероятно влекло к этому, по сути, немолодому уже мужчине, а главное, она неотвратимо чувствовала, что он испытывает к ней нисколько не меньшие чувства.

Вот именно так и зарождается любовь между, казалось бы, совершенно разными, но тем не менее влекущимися друг к другу, людьми, готовыми, в последствии, навсегда оставаться вместе. Не отдавая пока себе отчета в том, что с ними уже свершилось, Аркадий и Ярена молча разошлись в разные стороны, не забывая, при этом, искоса любоваться пределом своих невольных мечтаний. Если бы они остались вдвоем, то, конечно же, им было о чем побеседовать, но кроме этих двоих, излучающих возле себя притягательные флюиды, дом был наполнен людьми, интересовавшихся совершенно другими вопросами. Поэтому, как только хозяйка, пользуясь оказанным ей доверием, освободилась от сковывавших ее движенья веревок, она тут же перешла к основному делу, определенно обращаясь ко всем членам миротворческой группы:

— Вы зря связались с моим родителем. Он бы вам все равно ничего не сказал.

— Это вряд ли, — зло скривил губы Юхно, одновременно скрещивая на груди могучие руки, — рано или поздно ему надоело бы терпеть боль, и все равно бы он непременно признался.

— Нет, он упертый, — настаивала прекрасная дочка, мельком окинув взглядом родителя, который оглядывал всех присутствующих с неограниченной ненавистью, грозно «сверкая» злыми зрачками, — если уж он что-то решил, то его уже не свернуть никакими пытками. С монеткой же этой, вообще, история путанная, — и тут, заметив у него под ногтями острые швейные принадлежности, всплеснула руками и, с мольбой глядя в глаза Аркадию, запричитала жалостным голосом, — выньте, пожалуйста, выньте скорее иголки, только тогда я продолжу.

Ковальский словно ждал, что к нему обратятся с подобной просьбой, он, ни с кем не советуясь, бросился к связанному мужчине, который словно обезумел от боли, что выражалось в полнейшем ее игнорировании, и извлек все острозаточенные предметы, причиняющие ему мучительные страдания. Ярена, видя, как ради нее старается этот мужчина, лишний раз убедилась, что в стане неприятеля появился преданный друг, готовый ради нее на все, и, заручившись таким образом его почти бездумной поддержкой, она продолжала более чем уверенно:

— У папы действительно есть точно такой талисман. Он достался ему от отца, а тому от нашего деда. Перед смертью мой дедушка передал сыну страшное завещание: «Спрятать этот ужасный предмет подальше и ни в коем случае, и ни при каких обстоятельствах никому его не передавать», — пояснив, что на нем висит древнее ужасающее Заклятье. Это стало уже нашей семейной традицией — хранить эту реликвию, не допуская к ней никого посторонних. Однако, мой папа решил обезопасить меня от такой ужасной обязанности и спрятал вещицу, как ему казалось, довольно надежно.

— Ты ведь знаешь, где он ее хранит? — не смогла удержаться от вопроса Виктория.

— Отец думает, что спрятал ее так, что никто не сможет найти, — продолжала юная прекрасная дивчина, — и это было бы, действительно, так, если бы каждый раз, когда родитель напивается до беспамятства, он разве не в сотый раз не пересказывал мне историю проклятья этой огромной «монеты», не забывая указывать, где она спрятана.

— Ну, а в силу женского любопытства, — восхищенно расширив прекрасные глазки, закончила мысль рассказчицы восхитительная Багирова, — как не страшил тебя этот предмет, ты не смогла удержаться, чтобы лично его не увидеть?

— Да, это было именно так, — согласилась Ярена, опустив книзу потупленный взор.

Бондарь Данило, услышав это ужасающее признание, взвыл так, что даже с кляпом во рту было отчетливо слышно, как страдает его измученная душа. Ревностно оберегая дочь от древних кошмарных преданий, он, вплотную, увлекаясь дружбой с «зеленым змеем», все-таки не смог утаить от нее страшную тайну.

Глава XLIX Возвращение на Родину

Соискатели воспрянули духом, заручившись поддержкой этой миловидной особы. Осталось только убедить ее отдать им этот Проклятый артефакт. Между тем, как оказалось, делать этого не пришлось: девушка сама показала соискателям спрятанный в доме тайник. В очередной раз он располагался в подполье, закопанный на глубине всего двадцати сантиметров. Талисман лежал в стеклянной банке, закрытой капроновой крышкой.

Наконец-то, и эта часть сокровища была помещена вместе с остальными в шкатулку. Сорок четыре монетки находились в руках отчаянных миротворцев, но нужно было добыть еще три. Далее, необходимо было возвращаться в Россию. Однако, на Украине оставалось еще одно не завершенное дело, не менее важное, чем вся сама Великая миссия: нужно было обязательным образом вызволить весь сундук с основной часть Проклятого сокровища.

На улице было уже темно, и поход на кладбище решили оставить до утра. Воспользовавшись любезным приглашением девушки, в тайне мечтавшей побыть еще какое-то время с Ковальским, с которым у нее установилась непонятная ей еще, но уже очень крепкая, связь, путешественники остались ночевать в ее доме.

Бондаря с разрешения дочери было решено оставить связанным, так как никто не мог поручится за то, что он не поднимет тревогу. Караулить его решено было по очереди, в том числе, обязанность эту взяла на себя и Багирова. Исключение составил лишь один обрусевший поляк, лишенный караульной повинности по одной простой причине: все прекрасно видели какие между ним и юной девушкой завязались близкие отношения. Хоть они и пытались скрывать свои чувства, тем не менее получалось у них это совсем неумело.

Всю ночь, которая была на редкость звездной, влюбленные, предаваясь только им одним понятным мечтаниям, прогуляли возле украинской неказистой хаты, позабыв обо всем на свете. Их только-что зародившиеся чувства были уже настолько сильны, что им обоим казалось, что они всю свою жизнь знают друг друга и только и ждали, когда все-таки встреча их уже состоится. Виктория, первая вставшая на караул, размышляя о невероятном сходстве с этой миленькой девушкой, поражалась злодейке-Судьбе, которой было необходимо провести ее и Аркадия через столько мучительных испытаний, чтобы каждый из них, наконец-то, обрел свою половинку.

На утро стали собираться в дорогу. Планируя сначала заехать на кладбище, в дальнейшем, собирались прямиком отправиться к Черному морю, где, по словам Юхно, он собирался организовать им переброску на Родину. Заметив, что Ковальский никак не может расстаться со своей новоиспеченной возлюбленной и сидит вместе с ней на лавочке перед домом, молча любуясь друг другом, Багирова вдруг не выдержала и, настойчиво к нему обращаясь, попыталась разрушить эту внезапно-образовавшуюся идиллию:

— Аркадий, давай собирайся. Нам пора ехать.

— Я никуда не еду, — не глядя на собеседницу, ответил поляк, нежно наслаждаясь лицезрением своей милой возлюбленной, — я остаюсь здесь в Украине, — и чтобы ни у кого не возникло сомнений его отговаривать, наставительно произнес, — заодно присмотрю за Данилой, чтобы он вам карты не спутал. Толку от меня все равно было мало, а так я хоть в чем-то да буду полезен.

— Как знаешь, — согласилась Виктория, в душе небезосновательно радуясь, что причиненная бывшему влюбленному кавалеру боль не поселилась в его сердце надолго, а истерзанная страданиями душа быстро нашла ей замену (причем, как следовало надеяться, на сей раз образовавшиеся чувства были достаточно крепкими).

На кладбище пробыли совсем даже недолго. Могилу Грищенко Клары Никаноровны нашли достаточно быстро. Небольшой склеп, составленный своей площадью три на три метра, в высоту достигал чуть выше метровой отметки и был довольно своеобразной конструкции, поэтому-то пройти мимо него было попросту невозможно. Вход представлял собой небольшое отверстие, имевшее размеры пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Забраться внутрь можно было только одному человеку, проползая, при этом, на четвереньках. Как и было указано, под могильной плитой на искомой глубине был обнаружен дубовый небольшой сундучок, оббитый сверху железом. Он был обтянут какой-то прочной материей, частично, конечно же, сгнившей, но сам корпус сохранялся до этого времени невредимым. С учетом полукруглой крышки, он имел объем, равный: сорок пять на тридцать пять и на пятьдесят сантиметров. Внутри находилось ровно шестьсот девятнадцать точно таких же, как у соискателей, блестящих золотом талисманов.

Немедленно смешав все ими добытое с основным, тут же произвели пересчет. В итоге в наличии оказалось не больше не меньше, а ровно шестьсот шестьдесят три амулета. Оставалось добыть еще три. Время было к обеду. В принципе, все дела в Гуляйполе были уже сделаны и можно было смело покидать этот некогда прославленный город. Между тем Юхно, прежде чем ехать, счел нужным высказать свое предложение:

— Дорогие друзья, — молвил он, когда оставшиеся вдвоем компаньоны принялись совещаться, как им следует поступить в дальнейшем, — ведь, я надеюсь, мы стали друзьями?

— Пусть будет так, — согласилась Багирова, внимательно посмотрев на говорившего атамана, — но как, интересно, это повлияет на расписание нашего путешествия?

— Все очень просто, — любезно продолжал командир повстанческой армии, — я взял на себя смелость организовать вашу переправу через нашу границу.

— Мы не против, — вставил Семен, — думаю, что у тебя это получится лучше.

— Ну, раз вы не возражаете, — загадочно улыбнулся Батька, — то пока у нас есть время основательно подкрепиться, ведь спешить нам пока некуда: погрузка произойдет только ночью, а нам нужно преодолеть всего сто двадцать, с небольшим, километров, так что времени у нас предостаточно.

«Чтобы после стольких испытаний, пройденных вместе, атаман освободительной армии вдруг готовил какой-то подвох»? — эта мысль показалась миротворцам абсолютно абсурдной. Если бы он что-то и замышлял против них, то он мог бы вполне осуществить это еще в Баянах.

— А, может, он устроил все это специально, чтобы завладеть всем Зловещим сокровищем? — нашептывала Виктория своему возлюбленному мучившие ее сомнения.

— Ну, что же, посмотрим, — только и отвечал ей Семен Королев.

Однако, все страхи их оказались беспочвенны. Юхно, суеверный, как все великие люди, действительно, сильно переживал за то, что невольно стал объектом страшного Проклятья древних Богов. Он готов был уже даже отправиться в страну своих явных врагов, только бы избавиться от ожидавшей его Зловещей участи. Именно поэтому он ни при каких обстоятельствах не захотел оставлять сундук без присмотра, заказав в ресторане еду прямо в машину.

Закончив подкреплять свои силы, путешественники направились в направлении черноморского города Бердянска. Это был ближайший большой населенный пункт, где имелся гражданский грузовой порт. Как оказалось, на Запорожских дорогах сотрудников дорожной патрульной службы было намного меньше, и весь путь до места назначения удалось проделать без остановок. Время близилось к четырем часам пополудни. До приготовленной атаманом переправы через Государственную границу было еще больше семи часов: она планировалась на одиннадцать часов вечера. Это время можно было скоротать за осмотром местных достопримечательностей, и Багирова даже попыталась заикнуться об этом:

— А что, если нам, находясь в мучительном ожидании, немного прогуляться по городу?

— Да? А сокровища, кто станет стеречь? — зло оборвал ее Батька, — Или вы думаете, что раз вам пока везет, то непременно удача будет все время находится на вашей стороне и никогда не повернется к вам задом? Так нет, я предпочитаю быть уверенным, что моя судьба находится в надежных руках, а потому, вы оба должны мне поклясться, что пока Проклятье не будет снято — никаких отдыхов и развлечений у вас не будет, и ни в коем случае вы не выпустите из рук этот Зловещий сундук, а иначе мне непременно придется отправиться с вами, что грозит всем нам лишней кучей ненужных вопросов. Так как мы договоримся?

— Клянемся, — с готовностью ответили ему компаньоны, ничуть не желая и дальше оставаться в обществе этого злого мстительного и неуравновешенного бандита.

— Тогда ладно, — атаман сделал вид, что вполне успокоился, — а то, если честно, мне и самому совершенно не улыбается совать свой нос на враждебную территорию.

В присутствии Юхно влюбленные своих чувств старались не обсуждать, но их глаза настолько явственно обо всем говорили, когда они невольно кидали друг на друга восхищенные взгляды, что им совершенно не надо было никаких слов, чтобы понять, что между ними давно уже установилась необычная связь и, пожалуй, самая прочная в мире.

Чтобы скоротать время, а заодно, набраться сил для дальнейшей дороги, Семен с Викторией предпочли тем временем как следует выспаться. Командир зарождающейся освободительной армии, сидевший, как на иголках, остался за часового. Лишь только дремота стала подбираться к уставшему «Избранному», как его не преминул посетить с очередным наставлениям неугомонный в своем стремлении «Ангел-смерти»:

— И вновь, я вижу, со своей задачей вы справились превосходно. Следующий ваш объект будет располагаться, как я уже говорил, в городе Таганрог, где мой прежний носитель имел честь продать тамошнему нэпману еще два Проклятых талисмана. Вы найдете дом фабриканта Шаронова, где сейчас располагается какой-то музей. Внутри есть просторный камин. Он снабжен потайным секретом, выглядящим, как расположенный внутри небольшой рычажок — просунешь руку в топку обнаружишь его немного сверху. Нащупав переключатель, приведешь в действие потайной механизм, который откроет дверь в еще одну дополнительную коморку. Там и находится оставшаяся часть Зловещего клада.

— Ты сказал оставшаяся? — обратил внимание на последние слова «Духа» воспитанник, очень удивляясь таким его не совсем точным подсчетам, — но ведь, если я не ошибаюсь, ты сказал, что продал туда два талисмана, у нас сейчас в наличии всего шестьсот шестьдесят три, а должно быть шестьсот шестьдесят шесть и, как ни крути, одного не хватает. Либо я чего-то не понимаю?

— Все правильно, — подтвердил потусторонний наставник, — только о судьбе последнего амулета тебе поведает древний старец, который будет ждать тебя за городом Ростовом, на самом краю Пойменных лесов, из чего ты понимаешь, что в Таганроге вы не задержитесь, а сразу заберете то, что нужно и — на встречу с дальнейшими приключеньями.

Здесь призрак загадочно улыбнулся и тут же исчез, дав возможность своему преданному воспитаннику несколько отдохнуть и набраться необходимых в дороге сил.

Когда время стало приближаться к одиннадцати, Юхно разбудил своих спутников. Они направились прямиком в порт, где их уже ждал, пришвартовавшийся к пирсу военный корабль. Задняя часть его кормы была открыта, образуя с пристанью своеобразный трап, по которому машина без труда проехала внутрь. Это и была та техническая поддержка, которой Сидор отправлялся заручиться, пока они находились в взбудораженном Киеве. Как только погрузочные работы были закончены, атаман смог дать волю своим внезапно-нахлынувшим чувствам. Обняв поочередно мужчину и женщину, он произнес:

— Давайте прощаться. Думаю, что вряд ли Судьба даст возможность нам снова увиться. Я рад, что имел честь познакомиться с такими отважными людьми, и память о вас всегда будет храниться в моем беззлобном, в принципе, сердце. Сейчас же приготовьте российские паспорта: следующая остановка прославленный Таганрог. Если что не так: не поминайте Батьку Юхно лихом.

Закончив на такой положительной ноте свою не очень продолжительную, но очень эмоциональную речь, атаман пошел прочь с водного судна. Задний борт закрылся и влюбленные услышали, как стремительно заревели моторы, постепенно выводя их на заданный курс.

Весь путь занял чуть более двух с половиной часов. Когда корабль, постепенно замедляясь, остановился, вниз спустился капитан и на отличном русском языке произнес:

— Мы прибыли на указанное мне место. Однако, близко к берегу подойти мы не сможем в виду мелководья. Мы перегрузим ваш транспорт на плавучий понтон. Не переживайте: именно так мы совершаем все свои диверсионные акты, и, поверьте, никто, перебираясь таким образом, пока-что не сгинул, если, конечно, не попадал под огонь патрульного катера. Возвращаясь к этому уточню, что сейчас здесь спокойно: патруль пойдет только лишь на рассвете, а за это время вы, как я совершенно уверен, успеете добраться до берега.

Любовная парочка поблагодарила украинского морехода пятью стодолларовыми купюрами, отлично понимая, что тот действовал исключительно по приказу, поступившему «сверху», тем не менее, не смотря ни на что, свою задачу он выполнил добросовестно, а потому, нуждался в небольшой денежной премии. Когда задний борт корабля открылся, на воду был спущен довольно легкий изготовленный из дюрали понтон, оказавшийся на плаву довольно-таки устойчивым и способным удержать на себе не менее трех подобных автомобилей. Плавно перебравшись на этот шедевр инженерной мысли, отважные миротворцы запустили в работу небольшой, но проворный, двигатель и медленно стали приближаться к береговой полосе.

На переброску ушло не более часа. Подогнав плав-средство вплотную к берегу, заглушили его мотор и плавно перегнали машину на твердую почву. Затем, еще какое-то время понаблюдав за хитростью украинских диверсантов, возвращавших свое военное вражеское имущество с помощью обыкновенной лебедки, посредством привязанного к нему прочного троса, двинулись в дальнейший путь, выбрав направление города Таганрога.

Высадка была осуществлена в не более чем десяти километрах, поэтому до населенного пункта добрались за каких-то пятнадцать минут. Там, воспользовавшись навигатором, нашли довольно сносный отель, который даже Виктории, привыкшей уже жить в походных условиях и побывавшей в стольких отчаянных переделках, показавшийся невероятно приличным. Поскольку таиться и скрываться не было больше суровой необходимости отважные миротворцы с нескрываемой гордостью предъявили на «ресепшене» свои российские паспорта, после чего влюбленные люди забронировали себе один двухместный номер, где, как бы это не показалось странным в сложившейся ситуации, лишь только их головы коснулись подушек, они сразу же погрузились в сладостный мир сновидений, не позабыв крепко прижаться друг к другу телами.

Глава L Ночь в музее

Первым проснулся Королев. Нежным поцелуем разбудив дорогую возлюбленную, он, дождавшись, когда она совершенно проснется, ласково произнес:

— Вставай, милая, сегодня нам предстоит осуществить небольшой прогулочный шопинг, а затем посетить исторический музей: «Градостроительства и быта города Таганрога».

— Ой, как не хочется, — потягиваясь и искусственно сопротивляясь, сказала Виктория, которая полностью расслабилась, лишь только оказавшись на своей прославленной Родине, — давай сегодня отдохнем, ведь теперь нам спешить некуда. Осталось всего три талисмана и все они располагаются в нашей России.

— Именно это я тебе определенно и предлагаю: магазины, плюс культурная программа, — настойчиво продолжал Семен, ласково поглаживая голову этой прекраснейшей женщины.

Разведя руки в стороны, Багирова широко потянулась и нехотя поднялась, понимая, что необходимо завершить Великую миссию, апотом уже можно будет и отдохнуть.

Подходила к концу первая декада первого осеннего месяца, поэтому приходилось выбирать наряды с учетом переменчивой сентябрьской погоды. Посетив один магазин мужской одежды и несколько женских, путешественники полностью преобразились. Теперь они полностью соответствовали местным обывателям и мало чем от них отличались. По их виду совершенно невозможно было определись, что они являются приезжими.

Закончив с туалетами, как и планировалось заранее, отправились посетить интересовавший их исторический памятник градостроительства. Он располагался на улице Фрунзе в доме номер восемьдесят. Само здание оказалось одноэтажным, содержащим полуподвальные помещения, включающее в себя всевозможные архитектурные изыскания. Велась его реконструкция, и, в основном, музей не работал, однако внутренние работы были уже полностью выполнены, и как раз в этот день было решено начать проводить пробные посещения.

Экскурсоводом оказалась пожилая довольно полная женщина, которая встретила влюбленных на вахте. Смачно жуя бутерброд с ветчиной, она даже не соизволила подняться навстречу. Махнув рукой в сторону экспозиций, предложила самим осматривать музейные достопримечательности. Такая свобода передвижений приятно удивила обоих предприимчивых компаньонов, в один миг смекнувших, что такое поведение персонала будет им только на руку.

Постепенно осматривая залы, любознательные авантюристы, наконец, оказались возле искомого небольшого камина. В тот день они были далеко не единственными посетителями: во вновь открывшийся музей толпами повалил народ, не давая возможности досконально осмотреть нужное помещение. Постепенно Семен укрепился в мысли, что нужно оставаться здесь на ночь. Отозвав Багирову в сторону, он уверенно прошептал ей на ухо:

— Я остаюсь ночевать в музее.

— Как так, а охрана? — запротестовала любимая, предусмотрительно просчитывая все варианты развития возможных событий, — что если тебя вычислят, тогда обвинят в какой-нибудь краже «доисторических» ценностей, а это с учетом того, что ты полицейский: тюрьма — лет на десять.

— Не переживай, — настаивал опытный оперативный сотрудник, прекрасно разбиравшийся в подобного рода вопросах, — как правило в таких заведениях на ночь остается один престарелый сторож, в крайнем случае, невооруженный охранник. Согласен: ничего не поделаешь, придется его оглушить, но я думаю, что это будет наименьшая из уготованных зол.

— Тогда ответь, где ты спрячешься? — не унималась Виктория, изобразив озабоченное лицо, — ведь, наверное, перед закрытием обслуга производит обход всего здания.

— И об этом я также подумал, — загадочно проговорил Королев, «зажигая» глаза так, будто только-что опроверг «Теорию относительности» Эйнштейна, — В камине есть скобяная лестница, очевидно предназначенная для прочистки длинного дымохода, чтобы по ней беспрепятственно поднимался трубочист. Я поднимусь по этой лестнице и затаюсь внутри трубы. В таком виде, — здесь опытный сыщик провел руками сверху вниз, как бы показывая во что он одет, — конечно же, там будет совсем не комфортно, поэтому сейчас мы отсюда уйдем и вернемся только перед самым закрытием. С собой мы захватим мой спецназовский черный костюм, который я пока одевать не стану, а принесем мы его сложенным в полимерном пакете.

— Но с ручной кладью нас сюда не пропустят, — удивилась наивности своего друга молодая прекрасная женщина.

— Совершенно верно, — сказал Королев, одновременно указывая рукой на открытую форточку, имевшую достаточный размер, чтобы через нее можно было просунуть небольшой сверток, и располагавшуюся как раз напротив места, где они оба стояли, — поэтому в здание я войду один, а ты мне подашь амуницию через это окошко.

— Ну, а как же видеокамеры? — восхитительная Виктория продолжала удивлять возлюбленного не по-женски логично-поставленными вопросами.

— С ними все просто, — так же основательно ответил Семен, совершенно не меняясь в лице, — как нам известно, здание подлежит реконструкции. Таким образом — то ли это как-то связано с ремонтными работами, то ли просто их забыли включить, но сегодня камеры не работают.

— Откуда ты знаешь? — искренне была обескуражена таким рассужденьем Багирова.

— Нет ничего проще, — посвятил полицейский в тонкости охранного дела свою верную спутницу, — это объективы старого образца. На них предусмотрены такие маленькие красные огоньки, которые начинают мигать если видео ведет свою съемку. Если ты обратишь внимание и более детально изучишь здешнюю систему видео-наблюдений, то тебе стразу же станет ясно, что на данный момент она не осуществляет своих положенных функций. Да и потом, давай положимся на удачу: нам пока-что везет.

Влюбленной женщине ничего не оставалось, как только согласиться со своим дорогим сердцу возлюбленным. Они вернулись в гостиницу, где чуть ранее оставили спецназовскую одежду, предназначенную для проведения незаконных мероприятий. Аккуратно сложили костюм Семена в полимерный пакет и за час до закрытия вернулись к зданию городского музея.

Узнав, что исторический памятник снова функционирует, в нем скопилось довольно приличная скучающая толпа. Одновременно, с фасадной части выполнялись реставрационные работы, поэтому вход осуществлялся со двора этого красивого здания, где было безлюдно, и располагалось нужное им окно. Все было на стороне соискателей, оставалось только выполнить задуманное, не допуская даже малейших промахов.

Мужчина, как того требовали данные ему от природы качества, вместе с очередной группой любознательных посетителей, чтобы непременно иметь возможность затеряться среди толпы, направился с ними внутрь. Девушка, делая вид, что любуется архитектурными композициями, осталась снаружи, деловито изображая из себя простодушную неразборчивую зеваку. Через несколько минут она увидела в открытой форточке руку, подающую ей знак, что пришла пора действовать.

Дождавшись, когда покидавшая композицию небольшая партия скоротавших время за созерцанием исторических ценностей горожан подальше удалится от здания, она подошла почти вплотную к окошку и вложила пакет с вещами в показавшуюся оттуда ладонь. Больше возле музея ей оставаться было бы незачем, и, как было заранее оговорено, полюбовавшись для отвода глаз ведущимися снаружи работами, молодая красивая женщина отправилась в отель дожидаться с вестями своего дорогого возлюбленного.

Тот же, действуя в соответствии с разработанным им самим же планом, дождался, когда каминная комната опустеет, переодевшись в туалете в более удобное одеяние, забрался внутрь камина и принялся спокойно дожидаться, когда закончится обход и здание закроется на ночь.

Время в ожидании тянулось достаточно медленно. Вначале Семен чувствовал себя довольно комфортно, но постепенно стал понимать, что невольно устает и у него начинает сводить конечности. Хорошо еще, что он догадался взять веревку с железным крюком, который зацепил за одну из скоб, уменьшив таким образом нагрузку на руки и давая возможность телу расслабиться в свободном висении. Но тут появилась другая проблема. Скопившаяся внутри каминной трубы пыль и сажа стала проникать за одежду, вызывая беспрестанный зуд и неприятное жжение. Однако, и эта беда была не самой уж главной. У новоиспеченного комбинатора появилось нестерпимое чувство чихнуть, наиболее обострившееся как раз тогда, когда по залу стали слышны шаги совершавшего обход персонала. Судя по звукам, шел один не молодой уже человек, по манере ступать больше напоминавший мужчину, нежели женщину.

С охраной все вроде бы сходилось как надо. Особых ценностей в здании не было, поэтому руководство культпросвета посчитало вполне достаточным оставлять защиту музея всего на одного престарелого человека. Он неторопливо шел по просторному залу, четко выполняя свои обязанности и методично осматривая вверенные ему помещения.

Когда сторож, он же — сотрудник службы безопасности, подходил к камину, Семену в носоглотку «ударили» такие навязчивые позывы, что он не удержался и непроизвольно чихнул. Маска уже была одета на голову, поэтому, не опасаясь быть впоследствии кем-то опознанным, он в ту же секунду спрыгнул на дно отопительного устройства и, прямиком, направился в сторону шестидесятипятилетнего человека, одетого в форменное обмундированию частного охранного предприятия.

Это было как нельзя более вовремя, так как тот срывал с поясного ремня портативную рацию, чтобы передать своему руководству сообщение о совершенном на музей нападении, сделав это исключительно для того, чтобы немедленно высылали группу быстрого реагирования. Глазом опытного бойца Королев оценил силовые возможности своего стоявшего напротив противника. Он был худощав, но, всего вероятнее, в молодые годы довольно сильный, сейчас же, в силу своего возраста и приобретенных болезней, он давно растерял бывшую некогда жилистость. Кроме того, его видимое состояние внешней растерянности совершенно отчетливо выдавало, что он столкнулся с нестандартной для него ситуацией и находится в нестабильном нервно-паническом потрясении. Об этом можно было судить также и по тому, что ему никак не удавалось выполнить, казалось бы, простейшее действие — сорвать с поясного ремня небольшую рацию.

Воспользовавшись этим непреднамеренным замешательством, пусть и опытного, охранника, профессиональный боец не стал травмировать этого ни в чем неповинного человека, а, подойдя к нему, положил руку на аппарат для передачи радиоволн и, стараясь быть как можно более вежливым, серьезно спросил:

— «Скотч» есть?

— Там в дежурке.

— Веди.

Вдвоем они проследовали в служебное помещение. Оказавшись там, опытный в таких нестандартных вопросах полицейский сотрудник надежно связал руки этого незадачливого свидетеля и, чтобы у того не осталось сомнений о его не совсем незаконных намерениях, пригласил проследовать вместе с ним, чтобы мужчина мог воочию убедиться, что «налетчика» совершено не интересуют вверенные ему экспонаты.

— Пойдем, дедушка, — сказал «непрошеный гость», — я хочу, чтобы ты непременно увидел, что ничто из того, что находится в музее на узаконенных основаниях, пределы этого здания не покинет.

— Что же тогда вам нужно? — поинтересовался представитель охранной службы, для себя достоверно предположив, что на такое серьезное дело, как ограбление краеведческого музея, идти в одиночку никто рискнет, и настйчиво думая, что у грабителя обязательно должны быть сообщники.

— Скоро ты все узнаешь.

Действительно, оказавшись в каминной комнате, Королев нащупал в заветном месте скрытый от глаз рычажок, аккуратно повернул его, включая спрятанный механизм, отводящий камин в сторону и открывающий проход в потаенное помещение.

— Видишь, — сказал «налетчик», обращаясь к охраннику, — я тебя не «надул». Ничего из собственности музея я ни в коем случае трогать не буду, а заберу только принадлежащие мне предметы.

Далее, оставив пожилого человека в просторном зале, надежно привязанным к стулу, Семен проник в маленькую скрытую от глаз кладовую, где из всего имущества находился только дубовый письменный стол, на котором находилась небольшая резная шкатулка. Чуть приоткрыв ее, можно было сразу же убедиться, что внутри находятся искомые талисманы. Достав их, «Избранный» положил амулеты к себе в карман, оставив красивую коробочку на своем месте. Выйдя наружу из этой тайной спрятанной от всех комнаты, он придвинул обратно камин, дождавшись щелчка на срабатывание запирающего его механизма.

— Ну, вот, дедушка, ничего из вверенного тебе имущества здесь не пропало, — сказал Королев, освобождая невольника от наложенных ранее пут, приковавших его накрепко к стулу, — так что и докладывать о случившемся будет необязательно, хотя это, конечно же, твое личное дело. Уходя, я оставлю у тебя связанными только лишь руки, так что, думаю, минут за двадцать ты непременно освободишься, а дальше уже поступай, как сам знаешь: я уже буду тогда далеко. Да и найти вы меня все равно не сумеете, даже если вдруг случайно найдете предметы, которые я здесь взял: никто не знает, как они выглядят. Поэтому я еще раз призываю к твоему умственному мышлению: подумай, стоит ли выносить мое скромное посещение на всеобщее обозрение.

Закончив свою назидательную и довольно продолжительную речь, Семен, как и полагается в подобных непредвиденных случаях, дождался, когда стрелки перевалят за двенадцать часов, все это время развлекая сотрудника службы охраны, не забывая давать ему выходить на связь и докладывать, что в его дежурство все проходит без происшествий. Когда же нужный момент наступил, он спокойно вышел в не поставленную на сигнализацию дверь. Преодолев два квартала, он сбросил с себя маску и снял спецодежду, оставшись в том одеянии, в каком разгуливал днем по музею. Сложив все это имущество в полимерный пакет, он, изображая из себя праздного скучающего гуляку, совершенно непринужденно поймал такси и добрался на нем до отеля, где его должна была ждать компаньонка — она же возлюбленная. Остановившись за квартал до места своего назначения, полицейский расплатился с таксистом и без каких-либо приключений добрался до номера.

Глава LI Знакомство с хранителем

Как и предполагал бывший оперативник, пожилой умудренный опытом сторож не посчитал необходимым докладывать о ночном происшествии, справедливо посчитав, что это будет абсолютно излишним. Ничего из музейных экспонатов похищено не было, а потайная комната пусть так навсегда и останется тайной. Это немаловажное обстоятельство послужило еще одним лишним благоприятным обстоятельством, позволившим двум влюбленным авантюристам насладиться обществом друг друга без каких-либо невольных недоразумений.

Когда пришло время вставать, они никак не могли разжать свои изнеженные объятья, хотя прекрасно и понимали, что в городе Таганрог их более ничего не держит, и пришло время следовать дальше в поисках последнего растраченного некогда талисмана. Волей-неволей, но к одиннадцати часам эта мысль прочно закрепилась в умах отважных героев, заставив их покинуть приятное ложе.

— Куда пролежит наш дальнейший путь? — спросила Виктория, сидя за завтраком, заказанным прямо к ним в номер.

— Я толком не знаю, — озадаченно отвечал Королев, — может я что не так понял, но в начале Пойменных лесов, что располагаются здесь в Ростовской области, нас будет ждать какой-то пожилой старец: он нам и растолкует, куда нам стоит следовать дальше.

— Интересно, а почему «Дух» сам не просветил тебя о следующем этапе Великой миссии? — сдвинув к переносице бесподобные бровки, молвила очаровательная красотка.

— Это меня тоже смущает, — о чем-то размышляя, отвечал полицейский, — я думаю, что здесь кроется какой-то подвох. Но делать нечего, как-бы там ни было, а дело придется доводить до конца: столько уже пройдено, что отступать на финише было бы просто глупо.

— Я тоже так же считаю. И мне не терпится взглянуть на этого представителя тайной общины. Ведь это, наверное, будет именно он? Не так ли?

— Думаю да. Кому еще в голову придет мысль носиться со всевозможными никем не изведанными Проклятьями. Поэтому, скорее всего, наша миротворческая экспедиция все-таки подходит к концу.

Окончательно уверившись в этом, двое влюбленных путешественников, закончив уничтожать принесенную им еду, стали немедленно собираться в дорогу. Когда все приготовления были закончены, машина выдвинулась в самый ответственный путь, увозя путешественников в поисках продолжения приключений.

Воспользовавшись услугами современного навигатора, они прибыли к самому началу Пойменных лесов, еще когда время едва перевалило за шестнадцать часов. На краю лесного массива их действительно ждал престарелый мужчина. Его возраст давно перевалил за сто лет, но на вид он был еще достаточно крепкий и, очевидно, очень выносливый: в его теле чувствовалась огромная духовная сила. Как не трудно догадаться, этот старец был тем самым учеником, которому удалось спрятаться в лесопосадке, когда на их деревеньку совершил налет Батька Бульбаш со своими беспощадными черносотенцами.

Старик, не смотря на свой довольно значительный возраст, держался очень уверенно. Его прямой стан, с гордо поднятой головой, украшенной длинными седыми волосами, выдавали в нем стойкого и уверенного в себе человека. Орлиный нос и горящие «непотухающим огнем» серо-голубые глаза лишний раз свидетельствовали, что все это время он готовился именно к этому торжественному моменту, когда можно будет исправить ту давнюю ошибку, которую в свое время совершил незадачливый атаман. В тон к волосяному покрову на овальном худом лице красовалась удлиненная поседевшая борода. Одет старец был в длинную холщовую рубаху, доходившую ему до колен, темные потрепанные матерчатые брюки-галифе и яловые сапоги. В руке этого представителя древнейшей культуры находился своеобразный посох, основание которого являл деревянный стержень с искуснейшей старинной резьбой, а верх представлял ярчайший набалдашник, увенчанный огромным сверкающим янтарем.

Он стоял на самом краю леса, однако еще не опавшая листва надежна скрывала его от постороннего взора, так что нет ничего удивительного, что влюбленные мужчина и женщина чуть-было не проехали мимо. Как тот узнал, что это именно та машина, которая была нужна, так и осталось загадкой, но когда путешественники поравнялись с местом, где он стоял, старик привлек их внимание, помахав своим знаковым посохом. Сделал он это до такой степени непринужденно и просто, что только Багирова, обладавшая исключительным боковым зрением заметила это легкое едва видимое движение.

Девушка удалилась уже почти на сто метров, когда до ее мозга дошло, что, возможно, это именно то, что они так тщательно ищут. Резко затормозив, она развернула автомобиль в обратное направление.

— Ты чего? — удивился Семен.

— Мне показалось, или я что-то видела на самом краю леса, — задумчиво отвечала молодая прекрасная женщина, — надо вернуться и посмотреть.

— Да? — размышляя о чем-то своем проговорил ее дорогой возлюбленный, — Я, вроде, ничего не заметил?

— Потому что это было с моей стороны, а, отнюдь, не с твоей.

В этот момент они подъехали к самой опушке, и навстречу им из поросших по краю леса кустов вышел седовласый мужчина.

— Не меня ли вы ищите? — спросил он, когда машина остановилась, и сидевшие в ней люди вышли наружу и пошли к нему на сближение.

— Возможно, — отвечала Виктория, — а Вы здесь кого-то ждете?

— Да, — отвечал старец, — я, действительно, ожидаю «Избранного», способного разрушить древнейшее Проклятье, в которое погрузился наш Мир. Вот уже сто лет, как я каждый день выхожу на это открытое место, питаясь надеждой, что рано или поздно он появится и разорвет Зловещие чары.

— Значит, несомненно, мы ищем Вас, — произнес Королев и вернулся к автомобилю, чтобы достать из нее сундук с добытым уже сокровищем.

Преподнеся сундук на обозрение престарелого старца, полицейский, считавший, что его миссия подходит к концу, открыл его, показывая содержимое представшему перед ними Хранителю. Когда все формальности были соблюдены, и встретившиеся на перепутье удостоверились, что это именно то свидание, какое нужно каждому из них, они, наконец-то, представились. Оказалось, что дедушку называют старинным русским именем — Порфирий. Отчества и фамилии ему, в силу своей нелюдимой жизни, иметь не требовалось. Изучая Проклятое сокровище, лицо его на миг «осветилось» радостью, но тут же стало печальным, и он произнес:

— Я так понимаю, здесь собрано шестьсот шестьдесят пять амулетов, а должно быть ровно на один больше. Правильно ли я понимаю?

— Да, все верно, — констатировала Багирова, — но мы не знаем где последний искать и полагаем, что Вы поможете нам в этом сложном вопросе?

— Я постараюсь, — грустно промолвил старик, — только мужчине придется пройти еще очень трудное и опасное испытание.

— Это не страшно, — улыбнулся Семен, — я в последнее время только тем и занимаюсь, что прохожу самые что ни наесть опаснейшие проверки на выживаемость, так что удивить меня этим вряд ли получится.

— Интересно, а что это за новое испытание? — перебила возлюбленного Виктория, — И, почему в нем должен участвовать только мужчина?

— Давайте, вначале, вернем сундук на его прежнее место, — проговорил Порфирий, — а уже потом обсудим, что предстоит делать дальше.

Мнение старца было вполне логичным, поэтому спорить с ним никто не отважился. Собираясь в дорогу, он предложил своим новым знакомым загнать машину, как можно дальше в лесопосадку, и далее уже следовать только пешком:

— До места доехать мы все равно не сможем. Путь в мою деревню лежит по густому лесному массиву, где, при всем желании, автомобиль не проедет.

Сделали так, как предложил старожил. На триста метров загнали автомобиль по более или менее пригодной для езды лесной дороге, обрывавшейся небольшой полянкой. Дальше пришлось пробираться через довольно густые плотные заросли. Углубившись не менее чем на пять километров, провожатый поднял вверх свою руку и сурово сказал:

— Сейчас перед вами откроются таинственные врата, ведущие в святая-святых или попросту место, где встречаются два разных Мира.

Он указал на одиноко стоящие два дерева, располагавшиеся на трехметровом расстоянии друг против друга. В то же мгновение стало очевидно, что это были не совсем обычные растущие насаждения: воздух между ними словно кипел, и даже возникало неоспоримое ощущение, что он является более жидкостным, нежели газовым.

— Это вход в наше скромное спрятанное от всего Белого света убежище, — продолжал свои разъясненья Порфирий, — именно через него мы все это время поддерживали связь со всем остальным внешним миром. Найти этот проход практически невозможно: в такой глуши он расположен.

— Интересно? — вмешался Семен в речь представителя древнейшей цивилизации, обеспечивающей связь с потусторонними силами, — как же тогда Батька Бульбаш попал к вам в селенье?

— Вот тут и заключается весь парадокс. Раз в год ровно на один день, выражаясь современным языком, происходит перезагрузка, и разделяющая нас грань на короткое время стирается и наше скрытое поселенье сливается с остальной планетой, поэтому и становится возможным найти к нам дорогу обыкновенному не посвященному в таинство человеку. При всем при этом, всегда остается риск, что будет обнаружен этот необычный проход, хотя, если обойти его стороной, то, следуя, вроде бы, теми же самыми тропами, нашего присутствия совершенно не замечаешь.

— Значит атаман со своими бандитами, — вмешалась в беседу Багирова, — попал как раз в тот самый период, когда ваша деревенька была не защищена Высшими силами, и он смог достаточно просто ее обнаружить. Так что ли все получается?

— Совершено справедливо, — отвечал мудрый и древний старец, — они попали именно в такой день, когда происходит слияние наших смежных миров. В данном случае сделать ничего невозможно, кроме как оказывать налетчикам активное сопротивление, но как теперь очевидно: никто из тогдашних жителей не был готов к такому повороту событий, потому что в селе жили, в основном, небоеспособные женщины и их дети-девочки, а также один престарелый мужчина и мальчик — его ученик — он же ваш покорный слуга.

— То есть Вы тогда выжили? — удивилась Виктория возрасту ведущего их проводника, — Сколько же Вам теперь лет?

— Да. Мне тогда повезло, — ответствовал Порфирий, совершенно игнорируя вторую часть заданного вопроса, — но пережив сильнейший нервно-панический стресс, да еще не совсем удачное приземление, когда тогда выпрыгнул из окна, я был лишен детородной функции, и постепенно наш небольшой населенный пункт полностью вымер. Старея, женщины умирали, оплодотворять же их было некому, так что не удивляйтесь нашей теперешней пустоши.

Произнеся эти слова, провожатый указал рукой на магические врата, приглашая своих спутников продвигаться за ним и смело шагнул в пустоту. Как только он миновал разделительный полужидкий экран, то сразу же скрылся из виду. Наши герои немедленно последовали за ним. Оказавшись по ту сторону этого своеобразного разделяющего портала, очаровательная красавица продолжила допытывать этого словоохотливого рассказчика:

— Ну, а как же деревья? Они ведь сколько бы не существовали, то все равно рано или поздно должны сгнивать и полностью разрушаться?

— Действительно, — согласился Порфирий, — так примерно и происходит: раз в двести-триста лет так оно и случается. Однако, если вы обратили внимание, то это не совсем уж обыкновенные насаждения, и вам, наверное, даже не ведомо их существующее название.

— Да, это верно, — прищурившись, заметил Семен, — а на самом деле, что это за порода?

— Их происхождение мне лично не интересно, — продолжал знакомить с особенностями своего места-обитания лесной долгожитель, — но, как оказывается, они растут внутри друг друга, и, когда приходит пора умирать одним, они просто рассыпаются, выруская наружу стебли, родившиеся в них же самих.

— Как все это интересно, — не переставала дивиться особенностям этого потаенного мира Багирова, пока они шли до селения, — наверное, так романтично жить на стыке между… Извините, на каком стыке?

В этот момент, расступившись, деревья внезапно закончились, приглашая любознательных путешественников на небольшую поляну, где находилось шесть развалившихся домов, но присутствовал и один достаточно крепкий, очевидно, построенный совсем даже недавно.

— Вот мы и пришли, — провозгласил провожатый, делая перед собой жест рукой, как бы обводящий эту поляну, — прошу вас в мое скромное непривлекательное жилище.

Глава LII Наставления Порфирия

Его слова полностью соответствовали действительности. Дом был срублен сравнительно недавно, и ему едва ли исполнилось сорок лет. Внутри была одна комната, посередине которой красовалась русская печь, предназначавшаяся, как для приготовления пищи, так и для обогрева всего помещения. В особо морозные дни, когда одной растопки было мало, чтобы как следует протопить печку, в ней был предусмотрен небольшой подтопок. При входе в жилье слева имелись два окна, одно же располагалось напротив. Вплотную к печи была приставлена самодельная кровать, напротив же нее у оконных проемов накрепко стоял дубовый стол и такой же стул. Топочные отверстия находились у противоположной стены, там же был оборудован закуток под непросторную кухню. Вот в таких для современного человека необычных условиях жил этот престарелый мужчина.

— Извините, Порфирий, — не удержалась от вопроса Виктория, — Вы все это время прожили здесь один?

— Последние тридцать лет — это да, — отвечал старец, поглаживая рукой свою седовласую бороду, — именно столько прошло с момента смерти последней представительницы женской половины деревни, некогда, так густо населявшими наш небольшой поселок.

— Чем же Вы все-таки здесь занимаетесь? — задала очаровательная красавица давно мучивший ее все последнее время вопрос.

— Дать на это однозначный ответ будет достаточно трудно, — погружаясь в раздумья, пустился в рассужденья Хранитель, — я порой и сам не знаю зачем мы тут находимся. Очевидно, так повелось с давних времен, когда еще на земле в каждом отдельно-взятом народе главенствовали свои Великие Боги. Они-то и придумали эту необычную связующую брешь, установленную между двумя Мирами. Нас же, вероятно, оставили здесь обслуживать Вход: кто-то же должен следить, чтобы он не зарастал травой и продолжал выполнять заложенные в нем функции. Но это сейчас, а в те далекие времена все было совсем по-другому. Тогда на нашей земле происходила нешуточная борьба за управление всей огромной планетой, и существовало столько всевозможных злых ведьм и всезнающих колдунов, которые при желании легко могли найти путь в это место, чтобы потом осуществлять свои грязные замыслы, что было принято решение, для поддержания всеобщего равновесия создать эту небольшую деревню, где население было призвано защищать упокоенных Мертвых от жаждущих потусторонней власти Живых. Именно поэтому народ поселения состоял в основном из женщин, больше подверженных магическим обучениям. И именно им было доверено охранять Зловещий сундук, заключающий в себя Проклятие Черного Бога.

Багирова, слушавшая до сих пор, словно бы завороженная, приоткрыв от удивления рот, не удержалась, чтобы не прервать рассказ в момент, когда он подошел к самому интересному месту:

— То есть Вы хотите сказать…

— Совершенно верно, — не дав красотке договорить, продолжил повествователь, — здесь находится портал, ведущий в Мир, куда попадают души усопших после своей смерти. Там же находятся и все Боги, исполнившие на этом Свете свою данную им Высшим Богом-Создателем функцию и ставшие более в нем не нужными. И вот как раз туда предстоит отправиться твоему суженному, чтобы добыть последний Проклятый амулет.

— Но как Вы узнали? — искренне удивилась Виктория, широко раскрыв от удивленья глаза, — Ведь мы Вам, вроде, не говорили?

— Я прожил очень долгую жизнь, чтобы научиться разбираться в людях, и как вы, наверное, поняли, что мне приходилось часто покидать свое насиженное место, чтобы тот, кто был избран для схватки со Зловещим Змеем смог отыскать к нему путь. Кроме всего прочего, и возвращаясь к сказанному, за свою жизнь я прочитал множество книг и занимался самообучением, поэтому являюсь достаточно эрудированным и образованным человеком.

— Теперь мне все совершенно понятно, — проговорила Багирова, смутившись того, что ведет себя так наглядно, что ее чувства не вызывают сомнений, — значит Семену придется окунуться в потустороннее царство?

— Да, по-другому нельзя, — печально вздохнув, промолвил Порфирий, — Зловещему Змею удалось захватить себе последний Проклятый талисман и утащить его с собой в параллельное измерение. Он, конечно, может от этой Великой миссии отказаться, но тогда ничто уже не сможет остановить распространение Зла на нашей планете, и как вы уже знаете, постепенно этот Мир перестанет существовать в таком виде, в каком его привыкли все видеть.

— Но почему он должен идти один? — не выдержала такой несправедливости молодая и красивая женщина, — Мы вместе прошли весь долгий путь — значит и заканчивать его должны также вдвоем. Это я к тому, что отправлюсь вместе с ним непременно.

— Это полностью исключается, — настоятельно возразил Хранитель, — ему и одному-то придется там тяжко, а тут еще за кем-то присматривать. Кроме того, Богам не понравится, когда мы начнем свободно разгуливать между нашими соседствующими Мирами. Ведь добро на прохождение и одного смертного давалось с большим трудом, а тут еще обозначится несанкционированный проход. Вы тогда точно нарветесь на жестокий гнев Божий, а это, как правило, заканчивается довольно плохо.

— Чем же так не угодил Зловещий Змей другим Вседержителям? — в эту милую беседу вмешался молчавший до сих пор Королев, — Ведь он такой же, как и все остальные и, очевидно, имеет какие-то свои функции, подвластные только ему?

— Здесь я не могу ничего определенно ответить, поскольку сам ничего не знаю, — ухмыляясь, отвечал старец, — вероятно, ты сможешь разобраться в сложности поставленного тобой вопроса, если окажешься на месте и там задашь его напрямую «первоисточнику».

— Вполне возможно, — согласился «Избранный», прищуривая свой левый глаз, — так чего же тянуть? Где этот пресловутый портал? Пора отправляться в дорогу.

— А я? — попыталась настоять на своем Вика Багирова, вставая со своего места и подходя к столу, где был поставлен сундук. Открывая крышку, и пока кто-либо смог понять смысл ее неоправданного поступка, она взяла в руку одну Проклятую реликвию, — Как хотите, но я Королева одного никуда не пущу, а теперь, хочешь или не хочешь, но ему непременно придется следовать вместе со мной. Ведь не оставит же он меня в таком положении?

Семен с широко открытыми глазами наблюдал безрассудный поступок своей возлюбленной, но сделать ничего уже было нельзя: любимая им женщина, не подумав, приняла на себя Проклятие древних Богов. Хранитель этот поступок оценил по-своему, сделав это с высоты прожитых лет и непревзойденного никем жизненного опыта:

— Ну, теперь твой кавалер будет просто обречен на то, чтобы выполнить свою Великую миссию, иначе его душа будет до скончания века жестоко маяться, что не смогла спасти свою суженную. А ты милая, не изучив всех обстоятельств этого Зловещего дела, знай: что ты остаешься прикрывать тылы нашего прославленного героя, и, поверь, здесь от тебя ему будет много больше пользы, нежели там. Как хочешь, но туда ты не отправишься.

— Послушай, милая, — поддержал старца избранный полицейский, нежно обнимая и целуя в губы свою прекраснейшую избранницу, — дедушка прав. Будет лучше, если ты останешься на земле и вернешься домой, чтобы ждать меня там. Поверь, со мной ничего не случится: я очень везучий, а дело это я обязательно сделаю.

Вдвоем им удалось убедить своенравную женщину отправиться в Москву и заниматься ожиданием посланника, находясь у себя дома. Удостоверившись, что она приняла их увещевания к сведению и, вроде даже, одобрила их, Порфирий, предусмотрительно засунув сундук под печку, начал хлопотать с приготовлением ужина. Когда все было готово, и все основательно подкрепились — один для встречи с неизведанным, другая для долгой дороги домой — хозяин дома промолвил:

— Вот теперь, молодые люди, можно отправляться к порталу. С собой брать ничего не надо, кроме сухого пайка — из расчета на несколько дней, — и, доставая военный вещмешок зеленого цвета, он протянул его «Избранному», на забыв сказать последнее назидание, — а это я собрал тебе в дорогу, надеюсь, будет полезно. Там, в основном, находятся сухари и консервированные продукты, так что не переживай, они не испортятся, как бы там не было. Оружия никакого тебе не потребуется: там кроме Богов и душ усопших никого нет, а воевать с ними — себе дороже. Хотя что-то мне подсказывает, что с одним Богом сразиться все же придется.

Эта наставительная речь была произнесена несколько торжественным тоном, заронившим в сердца присутствующих некую грусть, предшествующую длительным расставаниям, сопряженными с опасностями. Королев взвалил приготовленную ему котомку на натренированное плечо и, сопровождаемый своими спутниками, отправился к порталу, ведущему в параллельное измерение, где до настоящего времени не довелось побывать ни одному из смертных.

Хранителю и его новоиспеченным товарищам пришлось пройти около одного километра, прежде чем они оказались перед довольно внушительных размеров колодцем, стенки которого поднимались на сорок сантиметров от земли и были изготовлены из выложенных друг на друга камней. Диаметр его составлял не менее полусотни метров. Вначале, когда они его увидели, искомый объект совершенно не показался чем-то уж необычным. Ну, довольно большой колодец: что ж здесь такого? Королев даже попытался шутить:

— Интересно, а он глубокий? А то ведь веревку-то мы с собой, опредленно, не захватили.

— Поверь, Сеня, — загадочно улыбаясь, отвечал провожатый, — веревка тебе не понадобиться.

— Но как же? — не унимался остроумный путешественник, готовый спуститься в мир неизвестного, — Я не понимаю? Одно дело — спускаться вниз бестелесной душе, и совсем другое — человеку из плоти и крови.

Порфирий ничего не ответил на это невольное замечание, предоставив новым знакомым самим улицезреть то, что ему самому давно уже было известно. Не прошло и минуты, как вся эта троица приблизилась к краю обычного, вроде, сооружения. Что же предстало зрению троих спутников внутри неведомого колодца?

Огромная черная пустота, каким-то невероятным образом создающая иллюзию вращения против часовой стрелки, с сужением к самому центру, очень напоминая водоворот. Все это было таким притягательным и завораживающим, что отважные герои невольно остановились, наблюдая эту первозданную несоразмерную сущность. Какое-то время они молча стояли, не в силах двинуться с места.

Из оцепенения их вывел Порфирий:

— Ну, что, ребятки, пришло время прощаться.

— Это туда Сене придется спускаться? — нервно сглатывая слюну, спросила Виктория.

— Не спускаться, — отвечал знаток своего дела, — а прыгать, предавшись на волю Судьбе, которая сама вынесет его туда, куда надо. Да, кстати, совсем позабыл, — вдруг словно что-то вспомнив, продолжал провожатый, доставая из кармана талисман, точно такой же, какие искали смелые путешественники, только изображавший Всемогущего Бога-Создателя с обоих сторон, — на выходе тебе не сильно будут рады, можешь в этом не сомневаться. Так вот: ты покажи им этот амулет, который, кстати, будет являться тебе пропуском по всему Загробному Миру.

Повертев монетку в руках, Королев сунул ее в один из своих глубоких карманов, одетой на него формы бойца специальных подразделений.

— Ты что, спятил!? — гневно закричал на него Порфирий, — Ты разве не видишь: предмет со шнурком и сделан в виде обыкновенного медальона? А, что, интересно, принято с ними делать?

— Носить на шее, — сделала умозаключение Вика Багирова.

— Ну, так немедленно перевесь, — продолжал злиться Хранитель, — пока ты его будешь искать по карманам, от тебя только пепел останется.

Полицейский сделал все, как ему посоветовал «древний» старик. Перевесил золотую вещицу на шею, сделав это так, чтобы его обязательно было видно, после чего вещмешок зацепил за обе лямки и крепко зашнуровал шнурки, предварительно застегнув все, что только было возможно на своей амуниции. Затем, признанный по общему мнению совершенно готовым, он нежно простился с Викторией, которая не смогла сдержать чувств и залилась обильно-струящимися слезами. Чтобы дальше «не разрывать ей сердце», отважный первопроходец жарко поцеловал ее в губы, и пока та находилась под впечатлением от прикосновения его губ, плавно отстранил ее в сторону и, смело перешагнув через край колодца, прыгнул в пучину неизведанных тайн.

То, куда попал Королев, оказалось не совсем пустотой, а непонятным человеческому разуму веществом, в котором свободно можно было дышать, тело не испытывало никаких неприятных ощущений, за исключением одного — страха перед всем неизвестным. Воронкообразное течение все больше приближало «Избранного» к сужению в центре, и постепенно он скрылся из виду, погрузившись в пространственный омут со своей головой.

Молодая прекрасная женщина, лишившись образа дорогого ей человека, упала головой старику на плечо и безудержно разрыдалась. Чтобы ее успокоить, Порфирий промолвил:

— Он вернется, девушка, но ты переживай обязательно — это ему только поможет. Кстати, когда он вернется, ему непременно будет нужна твоя помощь. Так что я считаю, что нам нужно не слезы лить, а готовить встречу нашему посланному для Великого дела герою и оказать ему посильное и значимое содействие.

— Какое содействие? — удивилась Багирова.

— Я и сам еще ничего не знаю, но что-то мне подсказывает, что мы очень будем ему нужны, причем, тебе непременно нужно возвратиться в Москву, а я останусь здесь и буду ждать вашего общего возвращения.

— Почему Вы думаете, что мы обязательно прибудем с ним вместе?

— Ну, талисман же надо вернуть в сундук, иначе Черного Бога не спрячешь, а этот портал — только туда, а обратный выход располагается в другом неизвестном мне месте.

— Да, точно. Тогда все сходится. Он где-то появится и обязательно устремится ко мне, так как ему на чем-то необходимо будет сюда доехать, — согласилась Виктория и, добравшись до одинокой избушки, немного отдохнула, успокоилась, после чего стала собираться в дорогу.

Глава LIII Путешествие в загробный мир

Перемещение проходило в начале плавно и даже приятно. Создавалось впечатление, что плывешь по волнам. Однако, как только Семен приблизился к центру воронки, его словно стало куда-то втягивать, при этом, тело ужасно ныло и готово было разорваться на части. Все это происходило в полной темноте, и у человека более робкого, каким совершенно не слыл опытный сыщик, давно бы сдали нервы и он либо сошел бы с ума, либо же отдал Богу душу. Но отважный герой был не таков. На службе его многолетними тренировками приучили стойко переносить все тяготы и лишения. Поэтому он, не поддаваясь отчаянной панике, справедливо решил дождаться, чем же все это закончится.

Ждать пришлось не так уж и долго. Если судить по земному времени, то вся телепортация заняла не более пятнадцати минут. На самом же деле прошло две недели, прежде чем Королев оказался по ту сторону этого Божеского сооружения, предназначенного для перемещения человеческих душ. Его выбросило, если искать сравнение, то словно бы пробку из бутылки шампанского. Однако, как бы то ни было странно, но поднявшись метров на двадцать в высь и потом упав вниз, «Избранный» совершено не испытал никакой боли.

Только Семен собрался подняться, как невольно почувствовал, что его за шею схватила мощнейшая ладонь и поднимает высоко вверх. Через секунду перед ним предстал лик самого Великого Зевса. Правда, это был уже не тот метающий громы и молнии Вседержитель-владыка. Теперь он превратился в согбенного старца, при всем при этом, продолжая сохранять свой более двухметровый рост, атлетическую фигуру, красивые черты лица, украшенные кудрявой невероятно седой бородой. На голове имелись точно такие же волосы, спускавшиеся почти по самые плечи.

Громовым голосом он прогремел:

— Как смел ты, презренный смертный, перейти в Мир мертвых.

Хоть он и был стар, но он был все-таки Бог и не мог утратить своей Божественной сверхъестественной силы. Королев заметил, как в глазах Великого старца заискрились чуть заметные молнии, готовые вылиться в один мощный поток и немедленно поразить наглеца. Но вдруг, так же как появились, электрические разряды потухли.

Когда Зевс хватал Семена за шею, одежда того расстегнулась, и наружу вывалился медальон Всемогущего Бога-Создателя, являвшимся пропуском куда угодно, а не только в Мир мертвых.

Увидев заветный талисман, Бог поставил своего пленника на землю и отпустил сильнейший захват. Он понял, что встретил «Избранного», которому разрешено находится среди Богов и умерших. Не решаясь спросить с каким именно представителем Всемогущего братства ему пришлось здесь столкнуться, полицейский решил действовать поправилам, стандартным в похожих создавшейся ситуациях. Поэтому свою вступительную речь он, сглатывая ком страха, подступивший к его горлу, предпочел начать фразой:

— Я здесь с очень Важной, если не сказать Великой, миссией, Вы, случайно, мне не подскажите: к кому мне можно было бы обратиться?

— Я, Зевс — царь Греческих Богов, можешь обращаться ко мне.

— Если можно, Боже, мне хотелось бы знать: где я сейчас оказался?

Коленки полицейского тряслись перед Величием всего им увиденного, но делать было нечего, и еще не известно, с чем ему предстоит столкнуться в дальнейшем. Поэтому он стойко выдержал гневный взгляд разъяренного Бога, считавшего ниже своего достоинства разговаривать с каким-то никчемным смертным, тем не менее медальон обязывал это делать, и он недовольным тоном ответил:

— Ты находишься в том самом Мире, где с душ умерших спрашивают за дела их земные. Видишь: как черно стало некогда светлое небо?

— Да, а с чем это связано?

— Все очень просто маленький ты человечишка. Это и есть души, ожидающие своей очереди на Великий Суд Божий. Как надеюсь, ты отчетливо понимаешь, добра в своей жизни они сделали мало. Вот и я, в свое время Величайший из древний Богов, должен теперь заниматься этой «грязной» работой — рассуживать наименее согрешивших и определять их обратно в жизнь, отрабатывать свою закопченную Карму.

— То есть как? А, как же пресловутые: «Ад», «Рай», «Чистилище» — наконец? Их что, тоже не существует?

— Да, ваш Мир — это и есть самое настоящее «Чистилище». Именно там грешным душам дается возможность очиститься, но они, напротив, только больше погрязают в грехах и разгульной жизни.

— Как же тогда «Ад» и «Рай»? Где находятся они?

— «Рай», действительно, существует, но туда попадают, исключительно, только святые, но не те, что признаны мучениками, как, например, ваш царь-Николай, погубивший людей ничуть не менее Сталина, а, определенно, прожившие жизнь в покаянии и смирении. Эти же вот самые — такие как: царь-Николай, Сталин, Гитлер и Пиночет, в общем, все кто занимался геноцидом целых народов — вот именно они и проходят сначала через безжалостный «Ад», где их нещадно жарят на раскаленных углях.

— Еще вопрос: а кто жарит?

Тут Зевс не выдержал и громовым голосом расхохотался:

— Те, кого «грели» до них. Потом же, отработав свою жуткую миссию, они получают возможность искупить свои неимоверные прегрешения, отправившись обратно в Чистилище.

— Я, извиняюсь, может я лезу не в свое дело, — превозмогая страх перед Величием этого Божественного Создания, дрожащей интонацией вымолвил «Избранный», — но, как так получилось, что Вы когда-то так безраздельно царствовавшие на грешной земле, оказались здесь, как Вы выражаетесь, за этой незавидной работой, направленной отделять агнцев от козлищ.

— Ты многого не понимаешь, смертный: для того, чтобы поддерживать свою силу, было необходимо, чтобы люди постоянно приносили тебе свои жертвы, но не те жертвы, которые, как они посчитали, делать проще всего, умерщвляя себе подобных…

— Интересно, какие же тогда?

— Определенно такие, как отказ от излишеств, пороков, соблазнов и всего того, что очерняет людскую душу, но Вы — люди — понимаете, все, как и всегда, превратно — с точностью до наоборот. Вы стали убивать и истреблять друг друга с таким непримиримым ожесточением, что очень скоро в Нас просто не стало необходимости, Мы слабли и уже не могли с вами справиться, поэтому Всемогущий Бог-Создатель посчитал необходимым предоставить Нам другую — более нудную службу. Больше повезло Римским Богам. Они получили возможность влиять на людские судьбы через планеты Солнечной системы, чему, думаю, они несказанно рады: им не приходится ворошиться с вашими многочисленными грехами, а они попросту задают заранее установленную программу, которую никто из вас, конечно же, абсолютно не выполняет. Кстати, вам посылались несущие истину учителя: Иисус Христос, Иса ибн Марьям аль-Масих, Будда и многие другие, но вы так и не вняли их учениям и все их перевернули так, как было выгодно более сильному главенствующему у вас классу. Потому-то на планете до сих пор копятся и только множатся: злость, жестокость, жадность, ненависть, обман, безразличие, беспощадность и все, что сейчас очерняет над нами небо. Но, как говорят у вас на земле — это все лирика. Так с чем, смертный, ты к Нам пожаловал?

Тут пришла пора начать откровенничать «Избранному». Собрав в себе все свое мужество, на какое был только способен, он с дрожью в голосе произнес:

— Я прибыл сюда, чтобы помочь упрятать обратно вырвавшегося на свободу ровно сто лет назад Зловещего Черного Бога.

Услышав это, Зевс нахмурил брови и надолго задумался. Его молчание длилось около двадцати минут, потом он тряхнул поседевшей давно головой и печально промолвил:

— Извини, но я так понимаю, ты говоришь сейчас про Зловещего Змея. Тут я тебе не помощник. Это очень сильный Бог, ведь если мы питаемся добром, то такие, как он, человеческим злом, а его, — тут Зевс невольно глянул на небо, — здесь предостаточно.

— Так что, ничего нельзя сделать?

— Отчаивается только слабый. Надежда остается всегда. Думаю, тебе надо к молодым Богам, а точнее, к Великому Будде или царевичу Шакьямуни, как его еще называю, предположу, что именно он сможет подсказать тебе выход. Да, кстати, как, надеюсь, ты понял, мы находимся на Олимпе, а тебе надо отправиться в Индию, — и, улыбнувшись в густые усы, добавил, — и, как ты понимаешь, самолетов здесь нет. Идти же пешком придется тебе не один месяц.

— Что же делать, Великий Боже!? — чуть не в отчаянии всплеснул руками Семен.

— Есть тут у меня одна хитренькая мыслишка…

После этого он, пусть и старческой, но все такой же властной поступью, поднялся в свой Храм и вернулся оттуда, неся в руках что-то беспрестанно трепыхавшееся. Когда он предъявил то, что принес, Семен ахнул от удивления. Это были сандалии с небольшими крылышками. Зевс же, улыбнувшись, промолвил:

— Вот проказник Гермес разбрасывает везде свои летающие штиблеты, — и хитро прищурившись, — значит они ему не сильно нужны. Перелет будет, конечно, не такой, как на самолете, но все же пройдет намного быстрее. Смотри: к ним нужно привыкнуть, потому что они любят взбрыкивать.

Своему новоявленному воспитаннику Бог дал попробовать полетать. Сначала сандалии, и правда, вытворяли невероятные пируэты, неготовые принять на себя очередного хозяина, но постепенно Семен, обладавший достаточно неплохой физической подготовкой, смог приручить «необъезженные» божественные создания. За все время этого увеселительного «концерта» Великий Зевс безудержно смеялся, периодически оттирая с глаз слезы. Когда управление древнейшим средством передвижения было освоено, Бог последний раз с некоторой нежностью взглянул на понравившегося ему смертного и уже грозно скомандовал:

— Вперед. Время не ждет.

Глава LIV Начало Великого сражения

Как ни странно, весь перелет до Индии занял не более двух дней, но, опять же, это если судить по земным меркам, там же все происходит намного медленнее и прошло не менее полутора недель. Зевсом было указано, что необходимо лететь до тех пор, пока лесистая местность не начнет редеть и не покажется знаменитый храм города Капилаваттху, где родился Сиддхаттха Готама, впоследствии, ставший Великим Буддой Шакьямуни.

Как оказалось, искомое место найти оказалось совсем даже нетрудно. Сандалии, постепенно привыкшие к новому хозяину, сами принесли его к заветному храму. Будда, наверное, единственный из всех существующих Богов, кому было даровано право просвещаться и дальше, постигая секреты людского бытия, в поисках той самой причины: что же пошло не так, как было задумано Богом-Создателем.

Оказавшись в храме, где на своем троне восседал Великий Духовный учитель, Семен был невероятно удивлен его внешностью. Его возраст определить было трудно: говорили, что Будде Шакьямуни должно было быть не менее восьмидесяти лет, но перед глазами отважного путешественника предстал представитель Божественной касты, едва ли достигший тридцатипятилетнего возраста. Его пропорциональное массивное прямое тело, как дерево ньягродха (вниз растущее), имевшее туловище с широкими плечами и напоминавшее льва, дополнялось руками длинными и красивыми, как и черепаха-подобные ноги, бывшими пухлыми, словно у молодого; пальцы рук длинные — соединены перепонками; кожа нежная тонкая, имевшая золотистый оттенок; его овальное льва-подобное лицо было украшено глазами, подобными сапфиру, над которыми красовались «бычьи» ресницы; волосы на голове уложены в аккуратный кокон. Когда он говорил — его речь была подобна голосу Брахмы. Одежда Духовного учителя составляла обыкновенное «дхоти». Весь вид этого Божества говорил, что он очень много работал над собой при жизни и добился невероятных результатов в своих познаниях и продолжает делать это и по настоящее время.

Отвлеченный от своих трудов шумом, произведенным незваным гостем, Будда поднял глаза и, увидев невольного посетителя, произнес:

— Я ждал тебя, «Избранный».

— Но в связи с чем? — искренне удивился Семен.

— Очень много зла накопилось, как в том, так и в этом Мире, и нужен человек, который сможет восстановить равновесие: не может быть одного больше, чем другого, но, как видимо, Злые силы стали считать по-иному и пытаются склонить чашу весов в свою сторону, а это, как ты должен теперь понимать, ничем хорошим не кончится.

Не желавший прерывать речь столь Великого учителя Королев дождался, когда он завершит говорить и тут же спросил:

— В смысле восстановить равновесие? Разве Вы всемогущие Боги не можете сами разобраться с теми из Вас, кто невольно «зарвался»?

— Нет, — жестко «отрезал» Великий учитель, — войны между Богами давно закончились — они попросту состарились. Это стало причиной того, что практически не стало положительной энергии, подпитывающей их силы, которую, кстати, должны давать именно вы — живые люди. Зато развелось очень много отрицательной негативной, и вот как раз она-то и питает все Злые силы. Они становятся все могучее, и недалеко то время, когда они начнут управлять всеми Мирами, и вот тогда наступит полный неотвратимый хаос. Предчувствуя это и видя, что Зла и так предостаточно, Верховный Бог-Создатель, пока еще злые Божки были слабыми, создал в отношении них Проклятья, запрещающие развиваться им дальше. Однако, как тебе должно быть известно — иначе тебя бы здесь не было — одному удалось вырваться на свободу, и вот он все больше и больше набирает темную силу, и скоро Сам Великий Бог вряд ли сможет с ним справиться.

— Именно для этого и необходимо собрать все сковывающие его амулеты и сплотить их все вместе, — не удержался грамотный полицейский, чтобы не прервать поучительный рассказ Духовного учителя, — чтобы восстановить Проклятие.

— Все правильно. Насколько я знаю: у вас уже есть все талисманы, не хватает только одного. Его держит у себя Зловещий Змей. Он неусыпно его стережет, не отпуская от себя ни на секунду. Тебе придется сразиться с ним, чтобы забрать этот последний Проклятый амулет.

— Сразиться с Богом? — искренне удивился Семен.

— Да, — печально и уверенно констатировал Будда, — в этом Мире только смертный может обладать правом сражения с Высшим созданием.

— Но это же заведомо обречено на провал, — без тени сомнения вымолвил «Избранный».

— Если так думать, то да. Однако, почему ставка делается непременно на человека: в нем есть скрытые возможности, о которых он сам даже не подозревает. И поверь, если их вовремя включить, то можно справиться даже с Богом, ну, это кроме Всемогущего Бога-Создателя, конечно же.

— У меня есть еще пара вопросов?

— Задавай.

— Чем я буду сражаться, и как эта монета попала к Черному Богу, если Вы безвылазно находитесь здесь?

— Это не самые сложные вопросы. Мы можем выходить в ваш Мир, но тем, кто питается добром это стало бессмысленно, а вот всем остальным… Надеюсь, это понятно?

— С этим теперь все ясно, но как быть с другим вопросом?

— Ты получишь Божественный не затупляющийся меч древних китайцев. Кроме того, он способен отражать жаркое пламя, то есть, если чудище будет изрыгать на тебя огонь, то ты просто направь острие клинка на его огнище и в таком случае останешься невредим. Далее, для новых извержений Змею нужно какое-то время собраться с силами, поэтому-то он будет атаковать тебя сам. Запомни: это довольно массивная фигура, и он сможет пришлепнуть тебя одной своей лапой, так что на месте не стой, а побольше двигайся. Он довольно неповоротлив, поэтому у человека с этим проблем возникать не должно. И главное, ничего не бойся: он чутко чувствует страх. Покажешь испуг — вот тогда ты точно пропал. Одно дело, когда дерешься на равных, и совсем другое, когда с трусливым противником. В этом случае у первого силы удваиваются.

— И еще… Куда поражать это чудище?

— Тебе нужно отрубить ему голову. После этого у тебя будут лишь сутки, чтобы доставить добытый амулет до своего места, пока отрастает его новая голова, а там, не сомневайся, погоня будет тебе обеспечена, и она явится очень жестокой. Располагается Черный Бог на территории центральной Сибири, там же неподалеку существует портал, через который можно попасть прямиком к вашей Москве.

Далее, Будда на карте подробнейше объяснил, где кого и что разыскать, сделав упор, что зацикливаться на запоминаниях необходимости не имеется, так как волшебные сандалии Бога Гермеса сами доставят в оба пункта конечного назначения. Когда все формальности были соблюдены Великий Духовный учитель в торжественной обстановке, заставив Королева преклонить книзу колено, вручил ему волшебный китайский меч, с помощью которого и, конечно же, самого «Избранного», все, в том числе и некогда Великие Боги, надеялись восстановить равновесие.

— Ну, что ж, Сеня, — сказал Будда, — а теперь ступай. В добрый путь. На тебя смотрят целых два Мира. И запомни: никакого страха.

Королев обул сандалии, помахал этому Величайшему из всех учителю и отправился в путь выполнять вверенную ему людьми и Высшими силами миротворческую Великую миссию. Хоть «Избранный» и выслушал ободряющую его речь, но, если сказать честно, ничего не мог с собой поделать: под жилками у него тряслось, а страх перед неизведанным сковывал все больше и больше. Так, в течении пяти дней времяисчисления Мира мертвых, Семен прибыл на территорию Западной Сибирской равнины. Именно здесь обитал Черный Бог.

Сандалии добросовестно доставили воина к месту. Однако, увидев впереди возвышающийся холм, с вздымавшимися боками, отважный герой, предположив, что это именно тот, кто ему и был нужен, решил опуститься на землю и осмотреться. Судя по всему, чудище спало. Это давало некоторую возможность осмотреться на местности и определить вероятные перемещения во время ожидавшего впереди поединка.

Небольшая равнина, выбранная Зловещим Змеем для отдыха, кругом была окружена густыми лесами. Неподалеку протекала неширокая речка. Всюду имелись мелкие свежевырытые овраги, очевидно, это Чудовище забавлялось перед тем, как отойти сегодня ко сну. Разглядывая спину этого массивного внушительного создания, кровь стыла в жилах у Королева. «Как можно не испытывать страх перед этим»? — спрашивал он себя, при этом, не упуская случая откладывать в своей памяти детали предстоящего поединка. Профессиональная подготовка и участие в боевых действиях давали себя знать: какова не была бы опасность, тем не менее голова всегда должна оставаться «холодной».

Вдруг, его посетила гениальная мысль: «А может рубануть ему голову пока он спит, и валить вместе с Проклятым талисманом»? Эта идея настолько укрепилась в его мозгу, что он, «выпустив» в кровь изрядную порцию адреналина, стал подлетать к Черному Богу со стороны его головы. Но именно эта химическая реакция, невольно произошедшая в человеческом организме, и разбудила Чудовище. Почувствовав «запах» людского страха, он энергично заводил своими ноздрями и, одновременно, уловив мимолетное движение, тут же открыл глаза и вскочил на все свои четыре огромные лапы.

Зрелище действительно предстало ужасное. Недаром его прозвали Зловещим Змеем. Тело его было удлиненно до неестественных размеров и доходило немного-нимало до десяти метров. Любая известная анаконда будет короче. Но если уж продолжать сравнивать с массивными змеями, то туловище этого монстра в том месте, где должны располагаться плечи, было диаметром не менее двухсот сантиметров. Длинная шея поддерживала поистине ужасную голову. Чуть удлиненное, как морда пресмыкающегося, лицо было по кругу обрамлено остроконечными треугольной формы наростами, похожими на собачьи уши, только бывшие много больше, черней и ужаснее. Открывающаяся пасть демонстрировала три ряда отличных заточенных словно ножи зубов. По всему телу имелись аналогичные лицевым отростки. Все это безобразие поддерживалось на мощнейших четырех когтистых лапах и заканчивалось длинным хвостом.

Увидев «Избранного», Черный Бог, чувствуя страх этого ничтожного человека, безо всяких прелюдий и предисловий повернулся к нему лицом и, втянув в себя воздуху так, что осушил бы любую Сибирскую реку, изрыгнул такое мощное пламя, что леса загорелись на сотню километров вокруг. Королев, помня наставления Будды, выставил вперед Знаменитый китайский меч, и все уничтожающий огонь обогнул его словно камень.

Особенностью организма человека служит также и то, что какой бы он не испытывал ужас, он имеет способность справиться со всеми своими страхами и в экстремальных ситуациях, собираясь и концентрируясь, вспоминает все приобретенные когда-либо ранее навыки и начинает действовать словно автоматически созданное оружие.

Так случилось и в этот раз. Как только первый шок от неизведанного был пройден, и Королев осознано понял, что способен оказать этому монстру достойное сопротивление, ведь в его руках находилось оружие равное мощи Чудовища, он быстро перегруппировался и приготовился стремительно действовать. Помня, что Черному Богу необходимы силы, чтобы восстановиться для следующего пламенного «плевка», он был готов к тому, что тот нападет самолично. В этом плане его надежды тут же и оправдались.

Чудище встало на задние лапы и, приподняв свое тело, сделало рывок в сторону человека, намереваясь таким образом сблизиться как можно ближе, чтобы потом прихлопнуть его своей большой лапой, словно какую-то навозную муху. Однако, этот маневр был вполне ожидаемым и, отчетливо помня про неповоротливость грозность Божественного создания, Королев, продолжая оставаться на крыльях Гермеса, легко уклонился от готовящегося ему сокрушительного удара. Сам же он умудрился одновременно провести саблей по «оперению» Змея, имевшегося на его голове.

Тот взвыл, но не от боли, а от «взорвавшей» его тело необузданной ярости. Любое же живое существо, поддаваясь этому чувству, теряет над собой контроль и начинает совершать неоправданные ошибки.

Глава LV Побежден

Черный Бог и вправду оказался неповоротливым. Пока он пытался развернуть свое огромное тело, Семен «порхал» вокруг него, словно та бабочка, нанося незначительные порезы и все более раздражая чудовище (вот что значит вовремя победить свой страх). Наконец, Зловещий Змей почувствовал, что готов в очередной раз изрыгнуть пламя. Королев решил подыграть ему в этом и встал прямо перед разъяренным устрашающим Божеством.

Вот уже Чудище вобрало в себя необходимое количество воздуха, предназначенного для эффективной огневой вспышки, вот он уже округлил до неестественных размеров глаза, вот уже щеки его раздулись, чтобы действовать, как лемеха, поддающие в кузнице жару, вот уже пошли первые пламенные кольца из его огромнейшей пасти, как вдруг Королев, подгоняемый своими юркими крылышками стремительно поднырнул под тело Черного Бога и мощнейшим ударом сабли отрубил ему правую лапу.

Лишенный точки опоры и уже не в силах остановить выброс огненной массы из пасти Чудище, так и сея вокруг себя жуткую смерть и полнейшие разрушения, завалилось на один бок, подвернув одновременно шею для последующего удара. Кто бы в подобной ситуации не воспользовался предоставленной отличной возможностью? Точно также поступил и не менее сообразительный «Избранный». Зависнув уже над своей жертвой, он, ничуть не сомневаясь в полном успехе, занес над головой Волшебный китайский меч и резким отточенным движением опустил его на шею врага всего человечества.

Голова Божества отсоединилась от тела довольно-таки легко и скатилась в ближайший вырытый самим же Чудовищным Змеем овраг. Вместе с ней с шеи соскользнул амулет, крепившийся с помощью огромной цепи.

Таскать с собой такую тягу было совсем не резонно, поэтому Семен разрубил цепь полюбившейся саблей, отсоединил талисман и убрал его тут же в карман. Далее, помня наставление о имевшихся у него сутках времени, он, подгоняемый крыльями Бога Гермеса направился к близ-расположенному порталу, ведущему в сторону его Мира.

Перед самым колодцем его ожидал Будда.

— Волшебные вещи должны оставаться здесь, — произнес он достаточно сухо.

— Понимаю, — отвечал Королев.

— Там вам придется справляться своими силами, и можешь даже не сомневаться, он непременно последует за тобой. У вас остаются примерно сутки, может чуть меньше, так что постарайся не медлить и давай поспеши. Время теперь очень дорого.

Семен передал Духовному учителю переданный ему ранее меч, а также божественные сандалии и, не задумываясь, прыгнул в портал, где, как и в прошлый раз, его закрутило, приближая к самому центру. Перемещение прошло вновь довольно болезненно, но это уже входило в привычку. Выброс был не менее высоким, но на этот раз приземляясь, «Избранный» ощутил все прелести существующей силы тяжести.

Выходные порталы значительно отличались от входных. Это были обыкновенные заброшенные колодцы, на которые вряд ли бы кто когда обратил внимание. Конечно же, он находился в лесу, и, естественно, на улице была ночь, но вот чудо: неподалеку горели огни населенного пункта. Ни минуты не раздумывая, полицейский бросился бежать на мерцающий перед ним свет.

Он еще более удивился, когда оказалось, что попал в Николину гору Одинцовского района, где и жила его любимая женщина. Что есть силы Семен припустился в сторону ее дома. На весь путь у него ушло не больше получаса, дольше было достучаться до охраны и объяснить, что непременно требуется разбудить Викторию Эдуардовну. Пока шла эта словесная перепалка, готовящаяся закончиться вызовом полицейских сотрудников, с балкона коттеджа раздался, до боли, знакомый голос:

— Что там за шум?

— Виктория — это я, — что есть силы заорал ее возлюбленный, — меня не пускают, а дело касается жизни и смерти.

— Сеня!? — удивилась Багирова, — Пустите его! Немедленно пустите его и проведите ко мне!

Смена дежурила другая, поэтому никто из них в лицо Королева не знал, потому-то и произошла такая неразбериха. Услышав приказание своей строгой хозяйки, сотрудники службы безопасности безропотно расступились, пропуская героя внутрь территории. Не успел еще счастливый обладатель последнего Зловещего амулета приблизится к дому, как его возлюбленная сама сбежала к нему вниз, и как и была в одном прозрачном халатике бросилась к нему в «пламенные» объятья.

Не смотря на радость состоявшейся встречи, она, заливаясь слезами счастья, несильно-так постучала ему кулачками по обоим плечам, укоряя о долгом отсутствии, но постепенно, уже не в силах сдержать нахлынувших чувств, она, рыдая, «утонула», зажатая крепкими руками своего дорогого сердцу любимого человека.

Определенно, эта сцена могла длиться бесконечное время. Девушка — то начинала неистово целовать своего на долгий период сгинувшего возлюбленного, то, не переставая плакать, отчаянно прижималась к его груди, то попросту не могла насмотреться ему в глаза. Однако, это надо было как-то все останавливать: предстоял еще достаточно долгий путь. Дав как следует насладиться радостью встречи, «Избранный», чуть отстранив от себя влюбленную, мягким голосом произнес:

— Я тоже очень рад тебя видеть, — и далее, уже более жестко тоном, не терпящим отлагательств, сказал, — но у нас очень мало времени, а сделать нужно еще очень много. Мир по-прежнему остается в опасности и еще может быть даже большей, чем то было раньше, ведь Чудовище собирается высвободиться наружу.

Эта непродолжительная речь оказала на Багирову эффект холодного душа. Мгновенно она как-то вся собралась и, утирая слезы, спросила:

— Что нужно делать?

— Необходимо зафрахтовать небольшой самолет и лететь к старику, — простодушно отвечал Королев.

— Сеня, неужели ты думаешь, что твоя девушка настолько глупа, что не подумала о такой возможности несколько ранее?

— То есть, ты хочешь сказать…

— Что у нас есть свой маломестный небольшой самолет и находится он в полутора километрах отсюда. Через десять минут я буду готова и можно будет сразу же вылетать.

Виктория сдержала свое слово и полностью экипировалась в костюм сотрудника спецподразделений в течении чуть более двенадцати, с небольшим, минут. Перед уходом к себе она приказала одному из охранников заводить так полюбившийся всем «Мерседес», и, когда она вышла, участникам опаснейшей экседиции оставалось только совершить посадку и тронуться в путь.

Воздушный мини-лайнер действительно находился на расстоянии, не превышающим полутора километров от дома, и располагался в поле, пригодном для совершения взлета. Это был легендарный «ЯК-40».

— Он взлетит? — удивился бывший оперативник, — Ведь их уже давно практически не используют.

— Да, так ли еще полетит, — весело-возбужденно отвечала молодая красивая женщина, — если ты не знаешь, то в Замбии они входят в президентский авиаотряд.

— Этого я точно не знал, — искренне признался в своем невежестве Королев, проникая внутрь восхитительного салона, — интересно, а кто его поведет? — был его следующий вопрос.

— Мы поведем, — лихорадочно усаживаясь в кресло пилота и предлагая возлюбленному занять место помощника капитана, просто отвечала Виктория, — я знала, что эти навыки мне пригодятся и взяла несколько уроков, а за те полтора месяца, пока тебя не было, успела налетать сто часов.

«Дело обстоит хуже, чем я предполагал», — подумал про себя полицейский, но озвучивать свою мысль не стал, положившись на милость Бога и помощь самого Провидения. Между тем Багирова включила все необходимые для взлета приборы, запустила оба двигателя и плавно перешла к разгону воздушного лайнера, выведя его на прямую взлетную полосу.

Вдруг, участковому показалось, что девушка чувствует себя, как-то вроде бы неуверенно. Очевидно, тех уроков, что она успела принять ей не хватило. Она как будто силилась что-то вспомнить и никак не могла найти решение. Тем временем место для взлета заканчивалось и приближалась лесопосадка. Самолет набрал уже достаточные обороты и затормозить до столкновения точно бы не успел. Когда до первых деревьев оставалось не более ста пятидесяти метров «Избранный», прошедший столько ужаснейших испытаний и практически добившийся всеобщей поставленной цели, с болью закрыл глаза, готовясь к неминуемой гибели.

В этот же самый момент Виктория, взглянув на своего возлюбленного и убедившись, что ее такая не совсем уместная шутка удалась довольно успешно, улыбнулась и потянула штурвал на себя, совершая тем самым взлет летательного устройства. Почувствовав, что корпус корабля изменяет свое направление, Семен открыл глаза и возблагодарил Всевышнего, увидев, что кроны деревьев остались далеко внизу.

— Испугался? — нежно, но с задорной «искоркой», спросила Багирова.

— Не без этого, — честно признался видавший-виды полицейский сотрудник.

— Теперь можешь расслабиться. Полет проходит нормально, горючки до Ростова должно хватить.

Тем не менее словам Виктории не суждено было сбыться. После полутора часов спокойного лета, лишь только начал брезжить рассвет, позади себя отважные миротворцы увидели огромную иссиня-черную тучу.

Это Черный Бог ураганом гнался за своим беспардонным обидчиком, прекрасно понимая, при этом, о цели, которую тот преследовал. Ведь если все у этих смертных получится — он, Зловещий Змей, навсегда окажется скованным Проклятьем Всемогущего Бога-Создателя. Смотреть на это сверхчеловеческое создание было страшно: молнии сверкали, не переставая; гром гремел так, что его раскаты колыхали борт самолета; воздух колебался электрическими разрядами. Таков был гнев жестокого беспощадного Божества.

Он все более приближался и толчки по корпусу становились только сильнее. Обшивка вот-вот должна была не выдержать, лопнуть и начать расползаться. До искомой точки было еще не менее десяти минут лету. Оба влюбленных: и мужчина, и женщина, отчетливо понимали, что столько протянуть им никак не удастся. В этот момент разразился очередной удар молнии, напрочь отделивший хвост воздушного корабля. Самолет стал стремительно падать.

Парашюты были надеты на обоих возлюбленных, но они понимали, что если покинуть корпус сейчас, то очередная молния их попросту тут же изжарит. Обнявшись, они решили ждать до конца, пока не достигнут последней не имевшей возврата точки. Так в этом стремительном падении перед их глазами проносилась вся их такая короткая, но, как они уже оба считали, счастливая и очень интересная жизнь.

Когда до земли оставалось не более трех сотен метров, медлить больше было нельзя. Так и обнявшись, они покинули салон несшего их к земле воздушного лайнера, чья спасительная миссия так не вовремя и трагически подходила к концу. Машинально Королев извлек из кармана Проклятый амулет и зажал его в правой руке. Зачем он это сделал? Он никогда бы не нашел на это ответа. Тем не менее, как только они оказались в воздухе, Багирова заметила внизу бегающего и машущего им руками старого человека. Она тут же указала на него Королеву. Тот сразу все понял и бросил ему монету.

Черному Богу эти двое сразу же стали не интересны. Он видел: как увлекаемый силой всемирного притяжения талисман устремляется в руки того, кто и был обязан его хранить. Никакая мощь ветра не способна преодолеть то, что создавалось самой природой. Страшно взвыв уже не громом, а Божественным гневом, Зловещий Змей осуществил последнюю попытку победить притягательную силу земли и устремился вниз, вырываясь из тучи, но как раз в этот момент Зловещий артефакт падал в раскрытый Порфирием небольшой сундучок.

Все шестьсот шестьдесят шесть амулетов находились теперь в полном своем сборе. Туча, что преследовала отчаянных миротворцев разверзлась таким непередаваемым громом, что листва мгновенно посыпалась с близлежащих деревьев. Миллиарды молний полетели в различные направления, но не одна из них так и не достигла земли.

В этот момент отважные герои совершили удачное приземление и стали свидетелями того, как вся эта чернота, непримиримо преследовавшая их и жаждавшая их неминуемой смерти, затягивается в маленький сундучок, удерживаемым в руках многолетним старцем.

Через пять минут все было кончено. Крышка прочно захлопнулась. Зло было снова спрятано на долгие года. Равновесие в Мире, наконец-таки, восстановлено.

Эпилог

Порфирий последние несколько дней перед таким эффектным появлением Виктории и Семена, страшно рискуя, выходил из своего укрытия и, что очень немаловажно, выносил с собой сундук со Зловещим сокровищем. Ему очень повезло, что в эти дни ему не встретился никто из тех, кому пришла бы в голову мысль завладеть этим огромным богатством.

Когда он увидел надвигающуюся черную тучу, Хранитель сразу все отчетливо понял и практически побежал навстречу приближавшейся буре. Как оказалось, сделал он это как нельзя более вовремя. Именно такая его нетерпеливость, а может даже в купе с ней интуиция и послужили счастливому завершению всей миротворческой миссии.

Лишившись своего грозного Божественного Владыки, все обреченные на вечное служению Злу «неприкаявшиеся» души, освободившиеся от древнего заклятья, тут же устремились к порталу, чтобы пройти через него и предстать на Суд Божий, где получить следующий шанс попытаться исправить свою испорченную прошлыми жизнями Карму. В это число попал и «Дух» бывшего Батьки Бульбаша, несказанно обрадованный, что наконец-то закончилась его позорная служба, а душа смогла обрести шанс на свое очищение.

Виктория и Семен, конечно же, остались вместе. Однако, судьба их кардинальным образом изменилась. Они приняли настойчивое решение возродить уничтоженную деревню, обслуживающую портал перехода из Мира живущих в Мир мертвых. На этот раз решили оставлять в поселенье и рожденных мальчиков, чтобы в случае какой возникшей напасти было кому защитить это селение от чужеродных вторжений.

Все это происходило под чутким руководством Порфирия, который поняв, что передал своим преемникам все, что было им только необходимо, со спокойствием отправился в Мир иной. Его же преданные ученики сами организовали обучение своих детей не только наукам, но и способам борьбы и владения всевозможным оружием.

Багирова свой бизнес тем не менее не забросила, так как он приносил определенный доход и помогал поддерживать возрожденную ими деревню на должном уровне. Поэтому нередко ей приходилось пускаться в отлучки, чтобы следить за продвижением своих предпринимательских дел. В обычное же время всем ее бизнесом ведал опытный управляющий. Кто им оказался, как бы вы думали? Конечно же, Аркадий Ковальский, женившийся на молодой украинке, так похожей на Викторию Эдуардовну, что зачастую сотрудники фирмы путали их, что, в свою очередь, давало возможность хозяйке устраивать несогласованные проверки.

Королев в полицию, естественно, больше не возвращался, так как у него появились дела намного более важные. Он в полной мере сделался лесным жителем и уже никогда больше не покидал их нового пристанища, взяв на себя обязанность оберегать переходный портал, одновременно обретя почетный статус — Хранитель Зловещих сокровищ.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава I Странное происшествие
  • Глава II Необычный знакомый
  • Глава III Серия странных самоубийств
  • Глава IV Путешествие началось
  • Глава V Первое дело
  • Глава VI Знакомство
  • Глава VII Новые инструкции
  • Глава VIII В город Санкт-Петербург
  • Глава IX Выяснение отношений
  • Глава X Неожиданное препятствие
  • Глава XI Разговор в больнице
  • Глава XII Первый амулет
  • Глава XIII Путешествие на родину
  • Глава XIV Незапланированный конфликт
  • Глава XV Пробный эксперимент
  • Глава XVI Планирование ограбления
  • Глава XVII Второй талисман
  • Глава XVIII Возвращение в Москву
  • Глава XIX Экскурсия по городу. Крупный выигрыш
  • Глава XX Нападение
  • Глава XXI Рассказ Избранного
  • Глава XXII Новое задание
  • Глава XXIII Приключение во Владимирской области
  • Глава XXIV Приключения продолжаются
  • Глава XXV Хитрая идея
  • Глава XXVI Воплощение хитрой идеи в жизнь
  • Глава XXVII Обследование особняка
  • Глава XXVIII Погоня и слежка
  • Глава XXIX Пленение и жестокая пытка
  • Глава XXX Рассказ Картаева
  • Глава XXXI Сговор
  • Глава XXXII Еще два амулета
  • Глава XXXIII В Румынию. Ночь в гостинице
  • Глава XXXIV Переправа
  • Глава XXXV На чужой территории
  • Глава XXXVI Раскопки начались
  • Глава XXXVII Клад
  • Глава XXXVIII Очередные наставления
  • Глава XXXIX Пересечение границы
  • Глава XL Плен
  • Глава XLI Освобождение
  • Глава XLII Договор с атаманом
  • Глава XLIII Киев
  • Глава XLIV Подводные поиски
  • Глава XLV Признание в любви
  • Глава XLVI И снова удача
  • Глава XLVII Гуляйполе
  • Глава XLVIII Любовь Ковальского
  • Глава XLIX Возвращение на Родину
  • Глава L Ночь в музее
  • Глава LI Знакомство с хранителем
  • Глава LII Наставления Порфирия
  • Глава LIII Путешествие в загробный мир
  • Глава LIV Начало Великого сражения
  • Глава LV Побежден
  • Эпилог