КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Ф - значит физрук [Сергей Мусаниф] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Сергей МусанифФ - значит физрук

Сергей Мусаниф

Ф - значит физрук

***

***

Пролог

Пролог

Учиться Федору нравилось, и учеба давалась ему легко.

Магия, такая, какую преподавали в Академии Волшебных Искусств Ниссена, была логичной и упорядоченной. И чем-то похожей на программирование.

Ты воспроизводишь определенную последовательность действий, и в результате получаешь ожидаемый результат. Если ты где-то ошибешься, результат может оказаться не совсем ожидаемый, или вовсе неожиданный, поэтому настоящая магия любит неторопливость и скрупулезность.

Теоретическая магия казалась Федору островком стабильности в том море хаосе, в которое превратилась его когда-то размеренная и упорядоченная жизнь.

Но сегодняшним вечером оказалось, что влажные щупальца хаоса могут проникнуть и сюда.

Федора вызвали к ректору.

За два с лишним месяца учебы Федор видел ректора лишь дважды. На торжественном ужине, посвященном выдающимся успехам одного из учеников Академии,составившим новое заклинание и с его помощью спасшим целую страну от наводнения, и еще один раз, в библиотеке, случайно, мельком и очень издалека.

И вот третий раз.

Федор неуверенно вошел в кабинет ректора и уселся на сиротливый стул для посетителей, стоявший напротив массивного ректорского стола. Глядя на эту махину из редких пород дерева, Федор испытал те же чувства, что, должно быть, испытывает колосок при виде надвигающегося на него комбайна.

Два чучела крылатых крокодилов с встроенными сторожевыми заклинаниями равнодушно взирали на него с потолка.

Наконец-то ректор оторвался от бумаг.

Ректор, как это и полагается волшебнику его уровня, был похож на Гэндальфа и Дамблдора одновременно. Старый, мудрый, бородатый, седовласый. Правда, не такой потасканный. Ниссен тщательно следил за собой и спокойная уверенность почти всемогущего мага постоянно соседствовала в нем с деловой хваткой и активной жизненной позицией.

Это был тот тип людей, который Федор восхищался и в некотором роде даже благоговел. Он мечтал бы стать таким же, но точно знал, что харизмы у него не хватит.

Да еще и борода толком не растет.

— Итак, мистер Сумкин, – сказал Ниссен. – Здравствуйте, мистер Сумкин.

— Добрый вечер, – сказал Федор.

— Скажите, мистер Сумкин, вам нравится у нас учиться?

– Да, очень, — сказал Федор, и ему уже не понравилось такое начало разговора.

– И вы подаете надежды, – сказал Ниссен. – Да что там, вы не только подаете надежды, вы делаете успехи. Предложенная вами поправка на ветер помогла увеличить эффективность заклинания "огненный шквал", – он заглянул в бумаги. – От двадцати пяти до семидесяти пяти процентов. Неплохо.

Вообще-то, там были все семьдесят восемь процентов, но искушенный дипломат где-то глубоко внутри Федора подсказывал ему, что с исправлениями сейчас лучше не лезть. Лучше вообще заткнуться и надеяться, что ничего плохого не произойдет, и что ректор вызвал его сюда, просто чтобы похвалить.

Что, конечно, на Ниссена было совсем непохоже.

— Более того, – продолжал Ниссен. -- Вы – один из самых перспективных наших учеников за последние десяток лет. И точно самый перспективный из текущего набора.

– Спасибо – сказал Федор.

– Мне известно, что при поступлении вы оплатили свое обучение на год вперед.

– Да, это так, – сказал Федор.

– И хотя этот год едва начался, я все же вынужден думать о перспективе, – сказал Ниссен. – Я наводил о вас справки. Очень вероятно, что сумма, заплаченная за обучение, это практически все ваши деньги, и у вас не будет средств, чтобы оплатить дальнейшее пребывание в наших стенах.

– Все верно, – сказал Федор. – Но я рассчитывал, что за этот год приобрету навыки, необходимые не только для выживания за пределами этих стен, но и… Собственно, я думал, что смогу зарабатывать при помощи магии, и как только накоплю необходимую сумму, то сразу же вернусь.

– Похвальное стремление, – сказал Ниссен и вдруг спросил без всякого перехода. – Что вы думаете об эльфах?

Федор задумался. К эльфам здесь относились очень по-разному. Кто-то их боготворил, кто-то ненавидел до дрожи в коленках, а кто-то был попросту равнодушен. Последних можно было не принимать во внимание, но первые терпеть не могли вторых, вторые отвечали первым взаимностью, и все вместе они презирали третьих, и их споры зачастую выливались не только в перебранки, но и в потасовки, а иногда даже и в магические дуэли. Проблема была в том, что Федор понятия не имел, какую позицию разделяет ректор.

В целом, это был довольно скользкий вопрос, и Ниссен должен был это понимать.

– Это скользкий вопрос, я понимаю, – сказал Ниссен, словно прочитав его мысли. А может быть, он и на самом деле прочитал… – Нет, не прочитал. Говоря без ложной скромности, я неплохо владею ментальной магией, но в данном случае она совершенно не нужна человеку, который умеет читать по лицам. А я умею. Вам нужно лучше контролировать свои эмоции, мистер Сумкин. Кто ваш наставник?

– Профессор Гартен.

– Передайте ему это мое замечание, – сказал Ниссен.

– Да, обязательно, – сказал Федор.

– Тогда вернемся к эльфам, – сказал Ниссен. – Ради вашего душевного спокойствия я перефразирую вопрос. Доводилось ли вам когда-нибудь сталкиваться с эльфами в неспокойной, скажем так, обстановке? Например, в бою?

– Вроде бы, нет, – сказал Федор, но его нехорошие предчувствия внезапно усилились и принялись вгрызаться ему в позвоночник. Бой, эльфы… Ведь что-то такое точно было, но какое это имеет отношение к его обучению здесь?

– Итак, вы не уверены, – заключил Ниссен. – Скажите, а такое название, как Дом Красных Ветвей вам о чем-нибудь говорит?

– Вот тут точно нет, – сказал Федор.

– А вот они о вас знают, – сказал Ниссен. – Более того, они вас не любят. Они вас ищут… Хотя нет, это неверно. Они вас уже нашли.

– Э?

– Примерно через месяц после вашего поступления со мной связался представитель их Дома, – сказал Ниссен. – И потребовал, чтобы я вас ему выдал. Когда я поинтересовался, для каких целей вы ему потребовались, он сказал, что для свершения кровной мести.

Федор сглотнул.

– Разумеется, я ему отказал, – заявил ректор. – Никто не будет ставить ультиматумы Ниссену и никто не будет угрожать жизни его учеников, по крайней мере, тех, который оплатили обучение, – ректор улыбнулся. – В этих стенах вам ничего не угрожает, мистер Сумкин.

Федору стало легче, но совсем чуточку. Смертный приговор не отменили, его исполнение просто отложили на несколько месяцев, но угроза, о существовании которой он пять минут назад даже не подозревал, никуда не делась.

Кто бы как ни относился к эльфам, но все сходились в одном. Эльфы крайне злопамятны и склонны тянуть свои кровавые разборки веками.

– Однако, вы должны понимать, что, как только вы покинете Академию, я не смогу вас защитить, – сказал Ниссен. – Кстати, поэтому за все время обучения вы не будете привлекаться к полевым работам. Это слишком рискованно и может поставить под удар других учеников.

– Да, я понимаю.

– Я держу руку на пульсе событий и не мог не заметить, что в последнее время Дом Красных Ветвей переживает не лучшие времена, – сказал ректор. – Но такова жизнь эльфийских домов. Одни возвышаются, другие падают, чтобы через некоторое время подняться вновь, и эта круговерть длится от начала игры. Рассчитывать на то, что они про вас забудут, что им станет не до вашей скромной персоны, я бы не стал.

– Угу, – буркнул Федор. – Но я же не делал ничего такого, что могло бы… э… спровоцировать кровную месть.

– Если бы вы знали эльфов так же хорошо, как я, вы бы понимали, что это вовсе необязательно, – сказал Ниссен. – Может быть, кто-то из ваших предков это сделал, может быть, кто-то из вашего окружения, может быть, вы просто проходили мимо в какой-нибудь неудачный момент.

– Звучит не очень справедливо.

– У эльфов свои понятия о справедливости, – сказал Ниссен. – И на не-эльфов они, как правило, не распространяются.

– Спасибо, что предупредили, – сказал Федор. – Теперь я буду заниматься еще усерднее.

– Вряд ли это поможет, – заметил Ниссен. – Списочный состав клана на данный момент насчитывает чуть больше семи тысяч эльфов. Вы чувствуете в себе твердую готовность убить семь с лишним тысяч эльфов? Потому что это – единственный способ избавиться от их кровной мести, и не факт, что он не породит новую месть.

Федор подумал, что бы на его месте ответил Чапай. Или Виталик.

– Надо будет, убью, – сказал он.

– Что ж, тогда вам действительно нужно усердно заниматься весь остаток учебного года, – сказал Ниссен. – Хотя, я позвал вас сюда, потому что у меня есть другое предложение.

– И какое же?

– Я могу выдать вам кредит на обучение, – сказал Ниссен. – На следующие пять лет. И пять лет вы в полной безопасности будете постигать науки, которые, вне всякого сомнения, пригодятся вам, если вы вступите на тропу войны.

– Кредит? А чем я буду его отдавать?

– Своим временем и свои служением, – сказал Ниссен. – За пять лет обучение вы заплатите двадцатью годами работы в Академии. Итого – двадцать пять лет безопасности и постижения магических наук. А дальше… Кто знает, что произойдет за эту четверть века.

Двадцать пять лет для могущественного мага – это вообще не срок. Для могущественного мага Ниссена, но не для Федора.

Это было заманчивое предложение, наверное, даже предложение из разряда тех, от которых нельзя отказаться, но у Федора все-таки были планы. Он хотел посмотреть мир, а не просидеть в тепле и уюте еще одну треть своей жизни.

Но похоже, что к приглашению в Хогвартс всегда прилагается свой Волдеморт.

– А вы делаете мне такое предложение, потому что…

– Потому что вы – очень перспективный маг, и можете принести большую пользу как моей Академии, так и всей магии в целом, – сказал Ниссен. – Кроме того, я не люблю, когда на меня давят.

– Это очень щедрое предложение… – сказал Федор.

– Но вы пока не готовы дать окончательный ответ, я понимаю, – сказал Ниссен. – И не настаиваю. Идите к себе, подумайте, пообщайтесь с соучениками или почитайте об этом Доме, у нас в библиотеке наверняка что-нибудь про него найдется. Предложение будет действительно еще… скажем, неделю. Я выставляю временной лимит, потому что не люблю поощрять нерешительность в своих учениках.

Перед внутренним взором Федора возникла системная табличка с описанием нового квеста "Предложение ректора". Федору предлагалось все обдумать и сделать выбор. Временной лимит, как и говорил ректор – одна неделя. В верхнем левом углу затикал таймер обратного отсчета.

Выходя от Ниссена, Федор уже был почти уверен не только в том. какой он даст ответ, но и в том, кто его в эти эльфийские кровные дрязги втравил.

Вариантов-то, на самом деле, немного.

Наверняка это Чапай.

В целом, Федор хорошо относился к физруку и понимал, что если бы не он, сам Федор первые дни зомбиапокалипсиса мог и не пережить.

Но Чапай принадлежал к тому типа людей, от которых Федор старался держаться подальше.

Когда Чапай ставил перед собой цель, он не видел препятствий и плевал на последствия.

Он и примкнувший к нему зомби Виталик даже не прогибали, а проламывали этот мир под себя. Они не питали уважения к местным институтам власти, они плевали на рейтинги и влияние врагов, они шли по уровням, как по лестнице, которая вела их к цели. И если на пути к достижению этой цели оказался какой-нибудь родовитый эльф, то этого эльфа уже ничего не могло бы спасти.

Бейсбольная бита или дробовик, пистолет или топор, никакой разницы.

Что ж, Федору оставалось только надеяться, что за следующие двадцать пять лет, что он проведет в Академии, эти двое не успеют доломать весь мир, как они собирались, и ему будет на что посмотреть.

А в том, что эльфы из Дома Красных Ветвей эту четверть века не переживут, он практически не сомневался.

Глава 1

Глава 1

— Ты не вернешься, – сказала она.

Я заложил ногу за ногу, незаметно скосив глаза и убедившись, что Клава находится прямо под рукой. Не то, чтобы я на самом деле собирался отбиваться от главы местной СБ бейсбольной битой, но все равно стало спокойнее.

– С этого момента поподробнее, — сказал я.

– А зачем тебе возвращаться? — спросила она. – Там плохо, там смерть и война. А здесь тишина, комфорт, мир и спокойствие.

— У меня там остались друзья, – сказал я. – И кое-какие неоплаченные долги.

– Твои друзья разбросаны по многочисленным мирам Системы, и шансы, что вы когда-нибудь встретитесь вновь, откровенно говоря, невысоки, – заявила она. – На самом деле, у тебя там осталась только недостижимая цель и целая свора врагов, которые, в отличие от твоих друзей, ищут с тобой встречи.

— Значит, так тому и быть, – сказал я. -- Заставлять их ждать просто невежливо. Есть еще какие-нибудь причины, которые помешают мне вернуться?

– Ты нужен нам здесь, – сказала она. – С твоей помощью мы можем понять, в чем заключается феномен Земли.

– Может, и нет никакого феномена, – сказал я. – Может, это просто трагическое стечение обстоятельств, а выжившие земляне – злобные мартышки без всяческих комплексов и рефлексии. Им сказали качаться, и они качаются.

– Это маловероятно, – сказала она.

– Почему же? Земляне всю дорогу резали друг другу глотки, и ваша хваленая Система не вмешивалась, считая, что мы и так движемся в правильном направлении, – сказал я. – А когда большие войны остались в прошлом и наша цивилизация стала более-менее гуманна, включила нам вашу замечательную игру.

– Скорее, вше развитие остановилось или свернуло куда-то не туда, – сказала Селена.

– Да-да, мы променяли космос на айфоны и были за это наказаны.

– На что?

– Неважно, – сказал я, вспомнив, что и Флойд тоже не понимал сарказма. – Наш предыдущий век был веком больших войн. В текущем все свелось с мелким локальным конфликтам и международному терроризму, и я думаю, что дело в этом.

Она покачала головой.

– Ты неправильно понимаешь смысл существования Системы.

– А разве это не бесконечная война?

– Нет.

– Сильные возвысятся, слабые падут, – процитировал я.

– Но разве сила заключается только в умении убивать?

– Когда сразу же после этого объявления какой-нибудь зомби пытается перегрызть тебе глотку, сложно интерпретировать эти слова как-то по-другому, – сказал я. – Тут, хочешь, не хочешь, и Махатма Ганди взялся бы за дубину.

– Кто?

– Опять-таки неважно, – сказал я. – Я не знаю, что там задумывали ваши общие предки, но Система отнюдь не несет в галактику разумное, доброе и вечное. Система – это война.

– Есть множество миров, которые не воюют, – сказала она. – Ты увидишь их сам.

– Когда?

– Когда подключишься к инфополю планеты.

– Так чего же мы тянем?

– Это случится завтра, – сказала она.

– А чего зря время терять? Данные подтираете?

– Это невозможно, и ты сам убедишься, – сказала она. – Инфополе планеты формируется без нашего вмешательства. Там то, что было, и то, что есть, ни больше и не меньше.

– Тогда почему завтра?

– Мы калибруем оборудование, – сказала она. – Ты все-таки не один из нас.

– Тогда, пока мы ждем, расскажи мне об одном из вас, – сказал я. – Расскажи о Первом Игроке.

– Он – Первый Игрок, и этим все сказано.

– А если немного подробнее? У нас же вроде тут марафон откровенности намечался.

– Он, как ты недавно выразился, наш общий предок, – сказала Селена. – Он старше Системы, и он в ней с самого начала. Он принимал участие в ее разработке и стал ее альфа-тестером, вылавливая баги и мелкие неточности, корректируя работу Вычислителей уже по ходу игры.

– И почему вы думаете, что он жив, если все остальные уже умерли?

– До нас постоянно доходят отголоски его деятельности в мирах Системы, – сказала Селена. – Его информационные следы. Бывают перерывы, иногда по десятку лет, но потом мы получаем новые доказательства того, что он еще жив.

– И чем он там занимается?

– Он там живет, – сказала Селена. – Сначала он играл, как и все. Был великим воином, исследовал подземелья, убивал чудовищ. Потом ему это наскучило, и он стал играть в стратегию. Создавал и разрушал империи, вел за собой народы… Но потом и это ему наскучило, и чем он занимается сейчас, мы пока не знаем.

– Легко быть великим воином и стратегом, имея при себе инструмент разработчика, – заметил я.

Похоже, что этот парень был Виталиком на максималках, только вот модераторских квестов по его голову не выписывали. Великий нагибатор и читер в законе. Чего бы и не поиграть при таких раскладах?

– Он использовал Венец Демиурга только первые двести лет игры, и только по делу, – сказала Селена.

– Или со временем он научился от вас шифроваться.

– Ему нет нужды от нас… шифроваться, – сказала Селена. – Мы не враги. Мы наблюдаем за ним, но не шпионим. Более того, он бывал здесь, в изначальном мире, возвращался сюда уже три раза, и каждый раз мы получали бесценную информацию о функционировании Системы...

Что-то в ее речи меня царапнуло. Я прокрутил диалог в голове еще раз, и понял, что именно. Или имеет место какое-то досадное непонимание, или кто-то врет.

Флойд говорил, что эта планета – не родной мир Архитекторов, что их предки переселились сюда, когда другие их предки работали над созданием и запуском Системы. А Селена только что назвала этот мир изначальным.

Я сделал себе зарубку в памяти, но акцентировать не стал. Либо я сам все узнаю, либо… не узнаю. Она-то в любом случае может соврать, и вряд ли я смогу ее на этом поймать. Нет у меня инструментов для проверки.

– … он называл это коротким отпуском, – продолжала Селена. – И каждый раз, несмотря на все наши уговоры остаться подольше, он возвращался в игровые миры. Он говорил, что там – настоящая жизнь, а мы здесь влачим жалкое существование, просто доживаем свой век. Никогда он не задерживался здесь дольше пары недель.

Занятный он, должно быть, парень. Старше Системы и все еще играет, и до сих пор ему не надоело.

Надо бы найти его и спросить, как это у него получается.

– Его как-нибудь зовут? – спросил я.

Она сказала.

Я три раза попытался воспроизвести этот набор звуков и не преуспел.

– А никакого более человеческого варианта не существует? – поинтересовался я.

– В игре он называет себя Магистром, – сказала Селена.

– Скромно.

– Ему нет нужды быть скромным, – сказала Селена. – В том, что касается игры и всех ее аспектов, он действительно магистр.

– И как ты собираешься его найти?

– Узнаю, когда окажусь там.

– Там? То есть, ты собираешься войти в игру?

– А что тебя удивляет? Я делала это уже много раз. Да, но нынешним меркам я, конечно, не топ, но когда-то была в первой десятке.

– И все это только потому, что влиять на Систему извне невозможно? – уточнил я.

– Именно.

– Ну, хорошо, – сказал я. – Допустим, ты найдешь этого Магистра и отберешь у него корону создателя. И что ты будешь с ней делать? Что именно ты собираешься корректировать?

– Мы узнаем это…

– Когда я подключусь к инфополю вашей планеты и вы выкачаете мой мозг, – попробовал угадать я.

– С первой частью этой фразы я спорить не буду.

– Но я не понимаю, что вы собираетесь там найти, – сказал я. – Мне тридцать с небольшим лет, и я ни хрена не знаю ни о Системе, ни о том, когда она на самом деле к нам пришла.

– Все не так просто, – сказала она. – Грубо говоря, когда ты войдешь в инфосферу, мы используем тебя, как камертон для более тонкой настройки, которая позволит нам подключиться к инфополю Земли. И вот там я и найду ответы на все вопросы.

– Иными словами, для этой цели подошел бы любой землянин?

– Но пришел сюда только ты.

– Обидно знать, что ты не избранный, ведомый судьбой и волей богов, – сказал я. – И что никаких тайн твой мозг не скрывает. Что ты – всего лишь камертон.

Откровенно говоря, чем дольше мы беседовали, тем сильнее у меня крепло убеждение, что Селена ездит мне по ушам. Худший вид лжи – когда тебе говорят правду, но не всю.

– Если тебе станет легче, могу сказать, что ты – великий воин, раз сумел пройти мимо стража в конце пути, – сказала Селена.

Легче мне не стало, потому что я думал вообще не о том.

– Мне помогали, – буркнул я.

– Кстати, об этом, – сказала она. – Тебе, наверное, будет интересно узнать, что твой спутник вышел из данжа.

– О, – сказал я. – А как он просочился мимо всех этих эльфов, которые оккупировали вход?

– Никак, – сказала Селена. – Он их всех убил.

Что ж, одной проблемой меньше, подумал я. По крайней мере, теперь мне не надо беспокоиться о том, что Соломон загнется там без моей помощи. А может быть, он и другую мою проблему решит, и после случившегося эльфы переключатся на него. Любопытно только, как же он смог?

– Соломон Рейн теперь топ номер один, – сказала Селена.

Хоть кто-то в результате этой бездарной операции пришел к успеху. Трое нас вошло в это подземелье, и один остался в нем, возможно, навсегда, а я попал в другой мир, где все непонятно и от меня хотят странного. Однако ж, Соломону удалось вернуться в игру и возглавить там рейтинговый зачет.

Забавно понимать, что я пропаравозил их первого номера. Но, конечно, об этом никто никогда не узнает. С чего бы Соломон стал о таком рассказывать? В его версии, если он когда-нибудь ее хоть кому-нибудь преподнесет, мы с Виталиком наверняка слились где-то ближе к середине данжа и финального босса он затаскивал в одиночку.

Интересно только, он с самого начала это планировал или просто ухватился за удачно подвернувшуюся возможность?

Недооценил я все-таки этого коротышку.

– Зачем вы вообще встроили в игру этот рейтинг? – поинтересовался я.

– Небольшой элемент состязательности никогда не повредит. Но это, по сути, всего лишь список игроков, набравших наибольшее количество уровней. И неважно, какими способами они их набирали.

– А есть там хоть один художник или писатель, скульптор или кузнец, или, скажем, врач? Или одни только воины?

– Там есть волшебники, – сказала Селена. – А волшебники, в том числе, и врачуют .

– Но уровни они набирают, когда предают города огню, – заметил я.

– Путь воина – самый быстрый, – сказала Селена. – Но он не единственный.

– Тем не менее, за все время существования Системы прецедентов не было, – сказал я. – Иначе ты бы мне уже рассказала.

– Может быть, все дело в том, что разум получают хищники, – сказала она. – Не мы так решили, так распорядилась эволюция.

– Но вы же Архитекторы, – сказал я. – Могли бы одарить разумом каких-нибудь дельфинов или коров. Но вместо этого вы создали искусственный разум – Вычислителей – по своему образу и подобию.

– А ты думаешь, что Вычислители разумны?

– Разве нет?

– Они – машины, – сказала она. – Сложные, местами самообучающиеся, но машины, действующие по заложенным в них алгоритмам. Вычислители – это удобный инструмент, но они не разумны в том смысле, который принято вкладывать в это слово. Они не могут создать что-то принципиально новое. У них нет свободы выбора.

– А у кого есть?

– У меня, у тебя, у Соломона Рейна…

– Ах, если бы.

– По-моему, ты огорчен.

– Я не огорчен, я загружен, – сказал я. – И мне надо проветрить голову. Могу я прогуляться?

– Конечно. ты волен идти, куда хочешь. Ты тут не пленник, ты гость.

– Графу Монте-Кристо тоже так говорили.

– Кому?

– Неважно.

– Неважно, так неважно. Встретимся за ужином.

– И когда у вас тут ужин?

– Когда ты нагуляешься.

Хотя особого смысла в этом не было, я решил выгулять Клаву и прихватил ее с собой. Ты можешь уехать из Люберец и улететь на другую планету, но Люберцы навсегда останутся с тобой.

Я отошел от дома Селены метров на пятьсот и бесцельно бродил по полю травы, когда мне в глаза бросилась еще одна странность, на которую я мог бы обратить внимание и раньше, и обязательно бы обратил, если бы мои мысли не были заняты другими вещами.

Несмотря на то, что тут все вокруг постоянно стрекотало, пищало, квакало и крякало, ни одного животного, птицы или насекомого я так и не увидел. Я сел на корточки и принялся всматриваться повнимательнее, но несмотря на все мои усилия, в окружающей флоре не обнаруживалось никаких признаков фауны.

Ни жучка, ни червяка, ни муравьишки.

Любопытная у них тут экосистема.

Похоже, Архитекторы выстроили для себя комфортный пасторальный мир, идеальный до полной стерильности. Можно рисовать этюды и не думать, что тебя сожрут комары, бегать босиком по траве, без риска провалиться в кротовую нору и вывихнуть лодыжку.

Интересно, а леса у них такие же? Может, там вообще деревья по линеечке растут?

Гулять расхотелось, настроение испортилось окончательно.

Враг, до которого так хотелось добраться, оказался не рогатым чудовищем из самых глубин ада, а странным парнем, живущим на соседней улице, и сотворил он все это не потому, что получает удовольствие лишь от хаоса и разрушений, и чтоб реки крови и горы из черепов, а вовсе даже из благих намерений. Ну, или потому что просто дурак.

К сожалению, такое случается повсеместно. Поэтому темного властелина следует разить мечом при первой же встрече, не предоставляя ему возможности изложить свои аргументы.

Вот Фродо, например, в этом плане исключительно повезло. Ему для победы всего то и надо было, что колечко в вулкан бросить. А вышел бы ему навстречу благообразный седой Саурон, задвинул бы речь о том, как он орков объединял только для того, чтобы их эльфы поодиночке не резали, а вообще он за гуманизм, естественные науки и равенство возможностей для всех, просто время еще не пришло, да и международная обстановка не способствует, и неизвестно, чем бы эта история закончилась.

В художественных произведениях с этим дела попроще обстоят. Зло злое, потому что оно злое, и стремится разрушить мир, просто потому что может. Или вон прилетели чуваки на драконах и поработили семь королевств, взвалив на свои плечи непомерную ответственность за всех подданных. А зачем? Не было другого способа своих зверюшек прокормить?

А зажми такого в углу, почеши ему ребра бейсбольной битой и задай главный вопрос жизни, вселенной и всего остального, так он сразу станет тебе рассказывать, что хотел, как лучше.

Я тоже хочу, как лучше. Может быть, я в этой истории тоже злодей?

Они тут стараются, разум во вселенной сохраняют и модель идеального мира выстраивают, и тут пришел физрук и все испортил. Хотя, это я себе льщу, наверное. если верить Селене и Флойду, фиг им тут чего испортишь.

Но я упертый, я все равно попытаюсь.

В общем, вместо того, чтобы проветрить голову, я загрузил себя окончательно, после чего просто завалился в траву, заложил руки за голову и принялся пялиться в идеально синее небо и далекие облака, из которых, я был уверен, никогда не идет дождь, и провалялся так до самого ужина с обязательным стейком, традиционным картофелем-фри и предсказуемым до последнего ингредиента салатом.

После ужина Рик проводил меня в мою комнату, неотличимую от той, которую оборудовал для меня Флойд, а потом, когда я вышел из душа, Селена в прозрачном пеньюаре заглянула ко мне, чтобы подоткнуть одеяльце и пожелать спокойной ночи, и на этот раз я не стал усмирять свое животное начало, потому что… Потому что почему бы и нет.

И хотя секс с главой местной службы безопасности был больше похож на войну, в конце концов я победил и заснул крепким сном, и никакая фигня мне не снилась.

А что ее нужно человеку накануне дня, когда он должен узнать страшную правду, с которой ему придется жить дальше?

Пусть даже очень недолго.

Глава 2

Глава 2

На завтрак была овсянка, а я ее с детства терпеть не могу. Я вяло поковырялся ложкой, размазывая по тарелке аутентичные комки, и налег на кофе.

Аппетита все равно не было.

Я пил кофе, размышляя о том, что мне предстоит, и терзаясь сомнениями, не слишком ли я подыгрываю Архитекторам в их стремлении разобраться с происходящим. Ведь прибыл-то я сюда совсем не за этим.

И есть ли вообще смысл мстить вот именно им, потомкам тех, кто все это устроил, сейчас, по их утверждению, уже не способных остановить происходящее.

В теорию Элронда о первом портале, уничтожив который можно нарушить всю связность портальной сети, мне уже не особенно верилось. Это как если бы весь земной интернет на одном сервере лежал, выруби его из сети, и жизнь на планете остановится.

Ну, может и не совсем остановится, но прежней точно уже не будет.

Но такие легкие решения бывают только в кино. Прилетает, допустим, на Землю огромный флот пришельцев и начинает всех порабощать, но тут отважный главный герой поднимает в воздух свой старенький, коллекционный, со второй мировой войны еще, истребитель, подбивает самый главный вражеский корабль, и вторжение тут же останавливается, а пришельцы валятся на землю без чувств и становятся легкой добычей. Фантастическое допущение такое.

Вон, для того, чтобы объяснить, какого черта Звезду Смерти можно было одной торпедой в вентиляционную шахту раскурочить, пришлось вообще дополнительную серию снимать.

Но это фантастика, а у нас тут, как это ни странно, махровый реализм.

— Я все же думаю, что мы, и когда я говорю "мы", я имею в виду цивилизацию Архитекторов в целом, когда-то совершили огромную ошибку, предоставив Систему самой себе, – сказала Селена, сделала глоток кофе и поморщилась. – Как вы вообще это пьете? И зачем?

— Мне кажется, вы совершили ошибку гораздо раньше, – сказал я. — Когда вообще стали думать о ее создании.

– Мы видели крах слишком многих разумных рас, — сказала Селена. – Видели, как они навсегда покинули галактику, и галактика стала беднее.

– Но Система не делает галактику богаче, – сказал я. – Потому что из множества разумных рас она делает одну усредненную мета-расу, стирая все различия, кроме чисто внешних. Да и те корректируются.

– Это старый спор начатый задолго до нашего с тобой рождения, — сказала Селена. – Не думаю, что мы сможем его закончить.

-- Может, как раз мы-то и сможем.

Она улыбнулась.

– Мне нравится твоя самоуверенность.

– Может быть, как раз наоборот, – сказал я. – Может быть, я допускаю возможность, что ты сможешь меня переубедить.

– А ты на самом деле допускаешь?

– Нет.

– Как бы там ни было, когда мы самоизолировались на этой планете, Система была похожа на небольшое горное озеро с кристально чистой водой, и даже отсюда мы могли наблюдать за всем, что там происходит, – сказала Селена. – Но со временем мы перестали смотреть в ту сторону, а Система продолжала развиваться, и теперь там огромный бушующий океан, и в его глубинах могут водиться монстры, которые попытаются нас сожрать.

Я подумал об Элронде и о том, что, когда они влезут в мой мозг, они тоже узнают об Элронде, и кивнул. В любом водоеме, если надолго оставить его без присмотра, могут завестись чудовища.

Даже в аквариуме.

Я кивнул.

– Ты не встречал в своих странствиях ничего подобного?

– Да сколько там было тех странствий, – сказал я.

– И все же, ответь, – сказала она. – Пожалуйста.

А может быть, они уже знают, подумал я. Может быть, это проверка. Только почему они заговорили об этом аж на третий день?

– Однажды я встретил боевого искина коллоквианской империи, – сказал я. – Слышала о такой?

– Конечно, – сказала она. – Они сопротивлялись дольше других. Точнее, пытались. Технологический разрыв был слишком велик, у них не было и шанса. Но искин… Как он сумел уцелеть?

– Я точно не знаю, – сказал я. – Однако он утверждает, что жрет ваших Вычислителей на завтрак.

– Этого не может быть, – сказала Селена. – Такое невозможно. Мы бы знали.

Я пожал плечами.

– Все Вычислители реагируют на контрольные сигналы, – сказала она. – Мы бы узнали, если бы с одним из них что-то произошло.

Или кто-то, кто сожрал вашего Вычислителя, научился отвечать на контрольные сигналы за него. Вообще, конечно, расслабились они тут за тысячу лет самоизоляции. Технологическое превосходство у них.

"Тесла" тоже намного технологичнее кувалды, но это не значит, что при помощи кувалды ее невозможно разнести к хренам.

– И чем закончился ваш контакт? – спросила Селена.

– Мы разошлись, как в море корабли, – сказал я.

– Где он обитает? Это один из бывших миров коллоквианцев?

Я назвал.

В этом не было секрета. В моей голове скоро вообще не останется секретов, коли уж я согласился на их дурацкую процедуру с подключением к инфосфере.

Мне эта идея не нравилась, однако, вполне возможно, что это был единственный способ узнать правду.

Конечно, я плохо себе представлял, что я с этой правдой буду делать, и как я смогу покинуть планету, унося правду с собой, если Архитекторы решат мне воспрепятствовать. Но проблемы надо решать по мере их поступления. Глупо беспокоиться о том, что может и не произойти.

– Ладно, разберусь, – сказала Селена. – Ты готов?

– Нет, – сказал я. Разве к такому можно быть готовым? – Но пусть это тебя не останавливает.

– Тогда пойдем.

– Пойдем, – я спрыгнул со стула и взял в руки Клаву.

– А это тебе зачем?

– На удачу, – сказал я. Не буду же я объяснять, что Клава и джинсы, вот те самые, которые на мне, это единственные предметы, которые остались у меня с Земли, и я не хотел терять их из виду. Наверное, с возрастом я стал слишком сентиментальным.

– Как хочешь, – сказала она.

Я пошел за ней вглубь дома, а потом мы спустились на лифте на пару этажей вниз и оказались в довольно тесном помещении, стены которого были оплетены силовыми кабелями, трубами и проводами. Надо ж, а я думал, они уже технологически все это переросли и научились передавать энергию по воздуху.

Видимо, не везде это работает.

Посередине помещения стояло кресло-кушетка, похожая на те, что можно встретить в кабинете зубного врача. Рядом с креслом крутился Рик.

Я покрутил головой и оглядел помещение еще раз.

– На что ты смотришь? – поинтересовалась Селена.

– Пытаюсь найти дрель, – сказал я.

– Какую дрель?

– А вы разве не собираетесь просверлить мне череп и засунуть внутрь какой-нибудь кабель? – спросил я.

– Нет, – сказала Селена. – Но мне кажется, я понимаю, что навело тебя на эту мысль. Это оборудование выглядит достаточно архаичным и непохожим на то, что ты видел у нас раньше.

Или чего я не видел. В принципе, ни одного устройства сложнее глайдера мне на глаза так и не попалось.

– Потому что оно на самом деле архаичное, – продолжала Селена. – Нам пришлось реанимировать наши старые технологии специально для тебя. Потому что с современным интерфейсом управления ты не разберешься.

– Ну да, я же дикарь.

– Может быть, и разберешься, но не сразу, – сказала она более мягко. – А тут тебе и делать ничего не надо будет. Сядешь в кресло…

Я поставил Клаву рядом, я пределах досягаемости, и сел в кресло. Рик тут же принялся фиксировать меян ремнями. Что-то уже не очень похоже на кабинет стоматолога, какие-то более неприятные ассоциации начали всплывать из глубин моего мозга.

Например, лоботомия.

– А это обязательно? – спросил я, уже зная, что она ответит. И она не подвела.

– Это для твоей же безопасности, – сказала Селена.

И никакой торжественности момента и речей о маленьком шаге для физрука, но огромном шаге для всех Архитекторов.

Буднично и рутинно.

В следующее мгновение Рик уже опустил мне на голову ведро, этакий гибрид из ночного горшка и шлема виртуальной реальности, и я оказался в полной темноте. Конечно, я с самого начала не думал, что Архитекторы будут играть со мной честно, но похоже, что поле моих маневров сузилось до тесного коридорчика, и я уже задевал за его стены плечами.

– А чего делать-то? – спросил я.

– Уже ничего делать не надо, – сказала Селена. – Прощай, Василий.

– До свидания, – сказал я.

Тут они дернули за какой-то рубильник, и темнота осталась, а я исчез.

***

Темнота была вечной, а может быть, не вечной, а просто очень долгой.

Тишина тоже была вечной, а может быть, не вечной, а просто очень долгой.

Потом тишину сменили голоса.

Много голосов.

А темноту сменили образы.

Много образов.

Я, или уже не совсем я, или уже совсем не я, а что-то, ощущающее себя мной, появилось в центре этого пространства.

И я осознал, что Селена говорила правду. Такие массивы информации никак нельзя было подделать.

Не знаю, как это описать.

Представьте, что вы погружаетесь с аквалангом, только без акваланга, а вокруг вас вместо воды – сотни тысяч трехмерных голографических экранов с кинохроникой, и с каждого кто-то бубнит.

И никакой поисковой строки, ничего, что помогло бы ориентироваться.

Но стоило мне подумать о чем-то, как экран с соответствующей историей подплывал ближе, или меня подносило к нему, и я погружался в эту историю целиком и, обнаружив функцию быстрой перемотки, мог найти в ней именно тот момент, который меня интересовал.

Конечно же, я узнал не все, но очень многое.

Я узнал, как создавалась Система и зачем. Я убедился, что в ней не существует единого координирующего центра, по крайней мере, в физическом мире, разрушив который можно было бы остановить все. Я видел предков Архитекторов, тех, кто был за Систему, и тех, кто был против, и слушал их споры, соглашался с их доводами и аргументами. Я видел падение Коллоквианской империи, и тех, что были до нее.

Я увидел галактику до прихода Системы, я наблюдал звездные войны, взорванные планеты и погасшие светила, я видел, как разумные убивали друг друга.

И я видел других разумных, которые взобрались на вершину своей эволюции и перешли в какое-то другое измерение, став сгустками разумной энергии, и я видел, что Архитекторов это напугало.

Я понял, что не так с этим миром и, возможно, я смогу это использовать.

Я нашел ответы на многие вопросы (кроме того самого, про зубную пасту), но продолжал свои поиски, потому что мои прежние вопросы быстро устарели, а время подбрасывало новые.

Я узнавал, и забывал, и снова узнавал, чтобы снова забыть.

Я понял, что, вернувшись, вряд ли смогу вспомнить хотя бы десятую часть того, что увидел и принялся зазубривать информацию целыми блоками, определив каждому из них ключевые слова.

Разобравшись с прошлым, я решил заняться делами насущными.

Решив, что раз уж я оказался в море информации, связанной с океаном Системы довольно широким каналом, я удовлетворил свое любопытство и посмотрел, как идут дела у моих знакомых.

Федор Сумкин был жив, здоров, стал чуть выше и заметно стройнее, и эльфы из Дома Красных Ветвей до него пока не добрались. Он постигал искусство магии в местном аналоге Хогвартса, и его учителя говорили, что он делает успехи.

Стас, что меня совсем не удивило, влился в мир местной организованной преступности и возглавил одну из его ячеек. Им с женой таки удалось найти и вернуть свою дочь, и сейчас они жили в безопасности в одном из среднетехнологичных миров. Там еще не было космических кораблей, но уже изобрели ватерклозеты. Впрочем, Кабан частенько мотался по другим мирам, отстаивая интересы организации. Кабан, несмотря на свои габариты, из-за которых он и получил свое прозвище, был весьма шустрым типом, и всегда тяготел вот к этому вот всему. То ларьки на рынке крышевал, то в Госдуме помощником ошивался, а теперь вот контрабанду по всей Системе толкает.

Дед Егор остался на Земле, и пенсия его оказалась весьма занимательной. В составе небольшого клана местных особистов он взялся за выполнение какого-то эпического квеста, связанного с наследием покинувшего наш мир Ильича. И хотя боевая группа почти полным составом легла в пустошах, образовавшихся на месте Москвы после использования заклинания класса "Армагеддон", сам дед Егор уцелел и уходил куда-то в сторону Сибири, унося с собой древний и очень могущественный артефакт. Я мысленно пожелал ему удачи и отправился дальше.

Соломон действительно выбился в топы. Он устроил какую-то странную движуху на выходе из данжа, поубивал кучу эльфов, а потом воспользовался порталом и исчез из моего поля зрения. То ли умудрился как-то затереть свои логи, а то ли информация о его дальнейших похождениях сюда еще просто не дошла.

Отдав должное знакомым, я потребовал чтобы мне показали Магистра.

И мне его показали.

Фрагментарно, потому что он тоже уверенно путал следы, удаляя свою историю из великого браузера вселенной, но все же, я увидел достаточно.

Похоже, правила Системы на него не распространялись. Он творил с игровой механикой, что хотел. Он орудовал мечом в высокотехнологичных мирах, разрубая им танковую броню. Он палил из бластера в магических созданий. Он бился один и вел за собой армии. Однажды он выставил на поле средневековой битвы орду огромных человекообразных боевых роботов. И победил.

Но большую часть времени он просто шлялся по разным мирам, он был не дурак выпить и подраться, он был завсегдатаем борделей и спускал в казино целые состояния. В общем, чувак действительно жил в Системе и отрывался там на полную катушку.

Альфа-тестер, который никак не наиграется.

Я проследил его жизненный путь до последнего места, в котором его фиксировала Система. Старое, очень влиятельное и очень богатое королевство, и в каждом городе на главной площади стояла его статуя. Он был там королем, он правил там очень долго, а потом возглавил заговор против самого себя, сам себя успешно сверг и ушел порталом в места, где Система не сумела его отследить.

Да, он наверняка до сих пор жив. Такие люди просто так не умирают.

Венец Демиурга Система не фиксировала.

Сам не зная, чего я ищу, я еще раз посмотрел всю доступную историю Магистра, а потом стал отслеживать жизненные пути людей, с которыми его сталкивала судьба. Не всех, конечно, чтобы отследить всех, потребовалась бы не она вечность.

И там, где-то в переплетении чужих историй и чужих дорог, в финале чужой войны, которую вели люди, нисколько не похожие на меня, а противостояли им вовсе не люди, я нащупал еще одну линию, на которую следовало посмотреть. Это было совсем небольшое ответвление сюжета, но когда я углубился в эту ветвь, она превратилась в целой дерево, тропинка стала лабиринтом, и в глубине этого лабиринта я увидел возможность.

Конечно, шансы были невелики, на тотализаторе с такими лучше не играть, и любой букмекер поднял бы меня на смех, но я и раньше ввязывался в предприятия с похожими раскладами.

Иногда даже с худшими.

По крайней мере, теперь я точно знал, чем заняться, когда я вернусь в игровые миры. И для осуществления этого плана мне жизненно важно было найти Магистра и вытрясти из него чертов Венец.

Если я вернусь.

Теперь-то я понял, почему Селена была уверена, что я никогда не покину планету Архитекторов и почему она сказала именно "Прощай".

Отсюда не было выхода.

Я был каплей воды в океане, песчинкой в пустыне, байтом в интернете, меня бросало из стороны в сторону, и я худо-бедно мог управлять своими перемещениями внутри этого океана, этой пустыни, этого интернета.

Но как все это прекратить, я не знал. Никто не дал мне инструкции, не показал кнопки аварийноговыхода, не подарил мне путеводный клубок.

И вот еще вопрос.

Суд по тому, что я о них знал, как раз в этой среде должны были жить пресловутые Вычислители, следившие за соблюдением правил игры, но никаких следов их присутствия не обнаружил.

Никто не разговаривал со мной, не спрашивал, какого черта я тут шляюсь и разнюхиваю, никто даже не пытался меня сожрать. Или здесь тоже стерильно, как и на всей планете, и Вычислителям нет доступа в местную инфосферу?

Или это вообще никакая не инфосфера, а хитроумная ловушка Архитекторов, созданная специально для меня?

На какой-то отрезок вечности я таки впал в отчаяние, а потом вспомнил, что уж как-то раз бывал если не в такой, то довольно похожей ситуации. Правда, на этот раз никто не собирался приходить мне на помощь или рассказывать сказки.

Тогда я нашел в бесконечном океане сюжетов свою собственную историю и стал следить за своими действиями со стороны. Вот я преподаю физкультуру старшеклассникам, вот я шарашу зомби, в которых превратились эти старшеклассники грифом от штанги. Вот мы с Димоном, жаль парня, но он сам выбрал свой путь, пробираемся в центр Москвы. Вот мы с Федором Сумкиным выбираемся из центра Москвы. Вот мы бодро гоняем скелетов на местном кладбище.

Какой же простой и понятной была тогда моя жизнь.

Вот Красная площадь и последняя битва Ильича, и злополучный эльфийский принц, которого я спихиваю с крыши. Вот наш первый данж вне Земли, наполненный гигантскими прямоходящими кабанами.

Элронд, серые орки, наша встреча с Соломоном, драка, погоня, очередная драка. Вот мы ввязываемся в дурацкий квест Элронда, эльфы наседяют нам на пятки, прыгая за нами по всем мирам, вот мы входим в данж Воли и Виталик врастает в стену…

Вот я валяюсь в летающей лодке, которую ведет Мира, ужинаю с Флойдом и веду с ним пустопорожние разговоры, которые никого ни в чем не убедят.

Вот Селена.

Вот я разговариваю с Селеной, вот я занимаюсь с ней сексом, снова разговариваю, спускаюсь в чертову комнату для пыток, и мое тело надежно привязывают к креслу, которое совсем не стоматологическое, а гораздо хуже.

Вот мне не сверлят мозг, хотя, может быть, лучше бы и просверлили. По крайней мере,для них лучше.

Тут моя история закончилась и кино встало на вечную паузу, превратившись в статичную картину, и я всеми силами попытался себя в эту картину вписать. Это было похоже на то, как если бы я пытался влезть в мой собственный портрет, написанный на холсте и висящий на стене музея, только вот не было ни меня, ни холста, ни стены. Или как Гарри Поттер с разбега пытается влететь на ту самую платформу девять и три четверти на вокзале Кинг-Кросс, откуда отправляется поезд на Хогвартс.

И в конечном итоге мне это удалось.

Я открыл глаза и понял, что уже морально созрел для того, чтобы мои переговоры с народом Архитекторов перетекли в агрессивную фазу.

Если, конечно, я придумаю, как мне встать с чертова кресла.

Глава 3

Глава 3

Глаза-то я открыл, но вот чертов шлем с моей головы никто снять так и не удосужился, так что я по-прежнему находился в темноте. Но, по крайней мере, это была темнота реального мира.

Я прислушался к своим ощущениям. Они были… нормальные. Ничего не затекло, ничего не болело, от голода и жажды я тоже вроде бы не умирал.

Может быть, не так уж много времени прошло.

В художественной литературе довольно часто описывают такие случаи, когда человек спит или что-то около того, и во сне проживает целую жизнь, а потом просыпается, и узнает, что прошло всего несколько минут. Будем надеяться, что это как раз тот случай.

Но где все?

— Э-хей, – сказал я. – Снимите у меня с головы это ведро.

Молчание было мне ответом.

Ну ладно, может это было и не несколько минут.

Ладно, разберемся.

Я сосредоточился и принялся прогонять в мозгу те блоки информации, которые казались мне особенно важными и которые ни в коем случае нельзя было забывать. Заодно я повторил ключевые слова, и самым ключевым было слово "Таннен".

Убедившись, что воспоминания надежно записаны на подкорку, я снова позвал на помощь, но ответом мне снова было лишь молчание.

Впрочем, этого и следовало ожидать. Странно, что они тело до сих пор в какой-нибудь утилизатор не спихнули.

Я подергал ремни. Они держали крепко, но петли были чуть свободными, видимо, чтобы не препятствовать кровотоку. Если бы я мог вывихнуть запястье или сломать себе большой палец… Но как сломать большой палец, если его и ударить ни обо что не получится?

Тогда я начал дергаться, пытаясь раскачать кресло. Получалось не то, что плохо, получалось вообще никак, мое ложе было надежно прикручено к полу.

Я почувствовал, что не люблю Архитекторов еще больше.

От нечего делать я еще раз прогнал в памяти самое важное, а потом принялся орать матерные частушки, надеясь этим привлечь к себе внимание.

И это сработало. Уже после третьей частушке дверь открылась и с моей головы стащили шлем.

— Привет, Рик, – сказал я. — Не ждали?

Он пробурчал в ответ что-то невразумительное. Ну, это все понятно, он же робот, роботы действуют по инструкции, а инструкций по поводу моего внезапного пробуждения ему никто не давал ввиду полной невозможности последнего.

– Где Селена? — спросил я.

– Она ушла, – сказал Рик.

– Куда?

– В Систему.

– И как давно?

— Две с половиной недели назад.

– О, как, -- сказал я. – Это же сколько времени я тут валяюсь?

– Три месяца и четыре дня, – сказал Рик.

– Нормально так, – сказал я. – Ладно, это был интересный и очень поучительный эксперимент, но теперь он закончился и тебе стоит меня освободить.

Вместо этого Рик принялся меня душить.

Душить. Меня.

Надо сказать, я не очень люблю, когда меня душат. Я от этого расстраиваюсь, а когда я расстраиваюсь, то становлюсь довольно неприятным.

Вот и в этот раз, едва его руки сжались на моем горле обычной стальной хваткой, я стал очень неприятным, задергался, рванул ремни изо всех сил, и тот, который стягивал мою правую руку, тупо порвался.

Я тут же ударил Рика кулаком в висок, потом еще раз и еще, и после восьмого удара он таки перестал меня душить и отлетел к стене, а я смог глотнуть хоть немного воздуха.

Пока Рик вставал, я успел освободить вторую руку и дотянуться ей до Клавдии, которая ждала меня там же, где я ее и оставил, как и положено верной и надежной подруге.

Бить с левой было не очень удобно, да и места для приличного замаха мне не хватило. Я просто ткнул набегающего Рика в лицо, использовав сложение скоростей, он упал на пол, и я принялся левой рукой обрабатывать его затылок, а правой расстегнул удерживающие мои ноги ремни.

Рик вставал. Уж не знаю, из чего они делают своих роботов, но запас прочности у него был потрясающий.

Я бросил Клаву, отскочил к стене и выдрал из нее самый толстый кабель, понадеявшись, что он силовой. Когда этот терминатор на минималках в очередной раз на меня попер, я сунул кабель искрящимся концом ему в лицо, и Рик упал бесформенной и слегка дымящейся кучкой.

– Первое правило физрука, – сказал я дымящейся кучке. – Не связывайся.

Подобрав Клаву с пола, я поплелся к лифту.

Что ж, из всего этого можно было сделать определенные выводы.

Три месяца – достаточно большой срок, но это все-таки не катастрофа. Я ведь мог и несколько лет в местной инфосфере проторчать, а Архитекторы так вообще делали ставку на то, что я из нее не выберусь.

Селена нашла, что хотела, но сделала это совсем недавно. Она в игре всего две с половиной недели, и, с одной стороны, это неплохая фора, а с другой, Селена скорее всего тоже не имеет понятия, где искать Магистра.

Я вошел в лифт и поднялся на привычной стерильную поверхность планеты Архитекторов.

Флойд врал и не врал одновременно. Цивилизация Архитекторов действительно зародилась не здесь, но это все-таки был изначальный мир. Планета была заселена в первую волну колонизации, в те времена, когда никакой Системы и никакой Дефрагментации не было даже в планах. А потом, когда эти планы все-таки появились, было решено, что планета останется единственным миром, который не войдет в Систему, и все не желающие дефрагментироваться вместе с остальной галактикой переедут жить на нее.

И именно отсюда они запустили свой чертов механизм.

Дом был пуст и безжизнен. Хозяйка в отъезде, умный пылесос, я надеюсь, мертв. Я пошатался по пустым комнатам, предназначение которых осталось для меня загадкой, потом вышел на улицу и увидел припаркованный над лужайкой глайдер.

Вот кстати, если Архитекторы живут поодиночке, ну ладно, парами со своими домашними роботами, какого черта у их глайдеров столько сидений? Могли бы глайдеры-купе делать, в целом огромная экономия сидений по стране.

Я уселся на место пилота и положил руку на управляющий джойстик, надеясь, что тут не установлена какая-нибудь умная сигнализация, которая испепелит меня на месте или просто не даст глайдеру лететь.

Но нет, ничего.

Управление было интуитивно понятным, я поднял летающее блюдце в воздух и направил его к владениям Флойда, выжимая из машины максимально возможную скорость.

Сам дом я облетел по широкой дуге, и сразу направился к тому месту, где три месяца и сколько-то там дней назад закопал свои артефакты.

Шансы, конечно, были невелики.

Если бы я был местной главой СБ, я бы с подозрительного пришельца из темных миров глаз бы не сводил, и каждый его шаг фиксировал бы… на что они тут вообще фиксируют. И уж, конечно, мне бы стало интересно, что за фигню он тут закапывает в ночи.

Но ребята на самом деле ужасно расслабились, и им не было интересно. Раскопав землю руками, я нашел свои артефакты в целости и сохранности.

Шарик и кубик.

Маячок и контейнер с хранящимся в нем информационным кристаллом, на который записаны коды доступа к супер-убер-мега звезде смерти из далекого космоса.

Кубик я положил к себе в карман, а маячок активировал и бросил обратно на землю.

Жизнь, если не делать глупостей, довольно долгая, и в ней наверняка пригодится знание о том, где на самом деле находится планета Архитекторов. А лезть в этот чертов Данж Воли и идти этим путем еще раз мне не хотелось.

Пусть будет.

Я снова прыгнул в глайдер. Путь к вратам в системные миры я запомнил не очень хорошо, потому что большую часть времени бездумно валялся в лодке и пялился в голубые, вот прямо как сейчас, небеса, поэтому решил придерживаться реки.

Скорость, соответственно, упала.

Вообще, странно, что глава СБ тут работает в одиночку и никто ее не страхует. После свидания с инфосферой я знал точное количество населения эта планеты – две тысячи семьсот сорок три Архитектора, не считая роботов. Это, конечно, очень мало, у нас в Люберцах в одной новостройке, бывает, больше живет, но хотя бы пару сотрудников могли бы бедняжке выделить.

Архитекторы не то, чтобы вымирали. Отказавшись и от дальнейшей эволюции и от дефрагментации, которую они навязали всем остальным, они застыли на пике своего могущества и влачили на нем свое жалкое существование, стремясь заполнить пустоты рисованием этюдов и слежкой за тем, что происходит в игровых мирах.

А когда кому-то становилось совсем скучно, он уходил в игровые миры и больше не возвращался. Последний такой случай был зафиксирован около двухсот лет назад.

А теперь на планете наступила окончательная и безоговорочная стабильность. Можно было бы сказать, что Система, которая жрет всех, в конечном итоге сожрала и своих создателей, но сказать это было некому, и я промолчал.

В принципе, мне уже нечего было тут делать. Все, что мне было нужно, находилось в игровых мирах, и моя судьба должна была решиться именно там.

Если я туда доберусь.

Река совершила очередной изгиб, и я увидел платформу с вратами. До нее было недалеко, может быть, чуть больше километра, и я направил глайдер прямиком к ней, а несколькими мгновениями спустя я уже кубарем летел по земле, едва успев сгруппироваться и пересчитывая ребрами и спиной все кочки, потому что глайдер внезапно исчез.

Рассыпался в пыль прямо тогда, когда я был еще внутри.

Мне повезло, что скорость была небольшой и я таки не свернул себе шею. Вот было бы досадно, на финишной-то прямой.

Мои кульбиты по траве наконец-то прекратились. Охнув и скривившись от боли, я поднялся на ноги, обозревая окрестности в поисках Клавы. Она лежала метрах в десяти, и пока я преодолевал это, казалось бы, невеликое расстояние, я увидел, что ко мне мчится какая-то крупная собака.

Необходимость добраться до Клавы стала еще более насущной. Я преодолел последние метры в несколько прыжков, схватил подругу двумя руками и встал наизготовку.

Собака тоже времени даром не теряла. Она приближалась, молча, деловито и явно в настрое перегрызть мне глотку. Когда она оказалась еще ближе, и увидел, что это никакая не собака.

Это была химера с туловищем собаки, с ногами собаки и, возможно, с зубами собаки, но у нее была голова семилетней девочки.

Привет, Мира, подумал я. Значит, и Флойд где-то неподалеку. Вряд ли роботы умеют выделывать такие штуки с глайдерами, обращая их в пыль.

Ситуация, если вдуматься, была довольно абсурдная и абсолютно проигрышная. Человек с бейсбольной битой против инопланетного робота-убийцы-трансформера. Черт побери, даже у Шварценеггера, схлестнувшегося с хищником, снаряжения при себе было больше, чем у меня.

По крайней мере, у него был хотя бы нож.

Но в жизни приходится довольствоваться тем, что есть, и разыгрывать те карты, что выпали при раздаче.

Я стоял в классической позе бьющего, обхватив Клаву двумя руками, а инопланетная хтонь неслась прямо на меня, с каждым шагом являя мне все больше отвратительных подробностей своего гибридного облика.

Когда бежать ей осталось метров пять, она прыгнула. Я ждал этого момента, и бейсбольная бита врезалась ей в голову, пока она еще находилась в воздухе. Без всякого звука тварь рухнула на землю, чтобы снова вскочить на ноги.

Клыки у нее действительно были – огого, ротвейлер бы позавидовал, и с капающей с этих клыков слюной юное семилетнее лицо уже не казалось таким миловидным.

Она прижалась к земле, подобрав задние ноги и готовясь прыгнуть.

– Твой папа знает, что ты здесь? – спросил я.

Она прыгнула. Я ударил битой снизу вверх, целясь ей в подбородок, и попал. Она сделала в воздухе неполное сальто и упала на спину, обнажив покрытый короткой шерстью живот.

Все-таки жаль, что у меня не было ножа.

– Умри уже, – попросил я и принялся охаживать ее битой по ребрам. Она извивалась под моими ударами, но молчала, и это было жутко.

Когда я наносил очередной удар, с Клавой что-то произошло. Она стала легче и тяжелее одновременно, и мн показалось, что по ее поверхности пробежали искры электрического разряда, но тут я не поручусь, может быть, я просто устал, перенервничал и мне показалось.

Как бы там ни было, этот удар оказался последним. Мира перестала дергаться и застыла, собачьи конечности обмякли.

– Второе правило физрука, – сказал я. – Не связывайся.

До врат, соединяющих планету Архитекторов с мирами Системы, оставалось метров четыреста. Приняв волевое решение, что о странном поведении своей подруги я подумаю позже, я двинул к порталу, собрав последние остатки сил, и я преодолел уже метров двести, когда небо над планетой прочертила тонкая черная линия.

Сначала я подумал, что это очередной спецэффект, связанный с погоней за одним несговорчивым физруком, но я ошибался.

Линия становилась толще и превратилась в трещину, расколовшую небо над планетой на две половины, а потом стала огромным провалом, на глубине-высоте которого мерцали звезды.

И в этот момент меня постигло очередное озарение.

Знаете, бывает так, что идешь ты, например, ночью по лесу, а ночь глухая, темная, звезд нет и не видно вообще ни черта. Ты шагаешь осторожно, вымеривая каждый шаг и держа руки перед собой, пытаясь нащупать очередной древесный ствол или ветку, прежде чем они ударят тебя в лицо.

И тут из затянувших небо туч бьет молния, на какое-то мгновение освещая тебе путь и превращая ночь в день, и в это краткое мгновение ты точно видишь, куда идешь, откуда пришел и что тебя окружает.

В общем, наступает предельная ясность.

И это был как раз такой момент, и я понял, что именно сейчас произошло.

В планету Архитекторов прилетело Длинное Копье.

Элронд врал нам с самого начала.

Доступ к Длинному Копью был у него все это время. Он послал нас к серым оркам, просто чтобы испытать. Это было тестовое задание, по результатам которого о решал, стоит ли доверить нам основной объем работы. И теперь стало понятно, почему он так легко согласился, чтобы я оставил кристалл себе и даже не пытался особо настаивать на его передаче. Ему не нужна была подстраховка.

Ему нужно было, чтобы мы доставили на место маячок, и мы его доставили, все это время питая иллюзии, что именно мы, а не чокнутый искин коллоквианской империи контролируем эту ситуацию.

Что ж, это многое объясняет.

Вполне возможно, что он врал и в другом, и что хотел уничтожить изначальный мир по каким-то своим причинам. Совсем не по тем, которые он нам озвучивал.

Может, он и не хотел ломать Систему, и наплел нам этих баек, потому что мы хотели, и так нас было легче убедить.

Что ж, Чапай, вот тебе еще одна причина быстрее вернуться обратно.

Надо найти Элронда и спросить.

Тьма расширялась стремительно, поглощая небеса и то что было под ними, и я сам не заметил, как линия горизонта приблизилась ко мне примерно на треть. Я вышел из ступора и побежал к вратам так быстро, как не бегал еще никогда в жизни, краем глаза заметив, что мне наперерез, преодолевая расстояние гигантскими четырехметровыми прыжками, несется Флойд.

Архитекторы сеяли по всей галактике ветер и пожали то, что пожали.

Тьма, поглощающая мир Архитекторов, была быстра, Флойд был нечеловечески быстр, но я физрук.

Я успел первым.

Вспрыгнул на платформу, рванул дверь на себя, немного опасаясь, что врата уже закрылись, и с другой стороны я увижу такой же небольшой клочок травы и наступающую на него тьму, но они все еще работали.

За дверью был тускло освещенный каменный коридор, в котором несколько вечностей назад я оставил истекающего кровью переломанного Соломона Рейна, нынешнего топа номер один, и я шагнул в этот коридор, а в следующую секунду, опередив всепоглощающую тьму всего на пару ударов сердца, в проем ворвался Флойд.

И целую секунду, длящуюся, как еще одна вечность, мы с ним смотрели в открытую дверь, за которой больше не было лета.

Теперь там была только чернота открытого космоса и звезды мерцали в этой темноте, и работала неведомая магия Архитекторов, не позволяя воздуху вырваться отсюда, а вакууму – ворваться сюда.

Затем охранник все-таки победил во Флойде художника, и он попытался выцарапать мне глаза.

Но тщетно.

Здесь я уже был в своей родной стихии.

Я схватил Флойда а грудки и впечатал его спиной в стену, несколько раз ударил коленом в живот, боднул лбом в переносицу и сломал нос.

Флойд обмяк и явно потерял всякую тягу к сопротивлению.

– Как? – только и прохрипел он. – Как… тебе… удалось?

– Третье правило физрука, – сказал я. – Вообще никогда не связывайся.

И выкинул его в открытый космос.

А потом аккуратно прикрыл дверь.

Глава 4

Глава 4

Я привалился спиной к холодному камню стены. Последние несколько часов моей жизни оказались чрезмерно насыщенными, и мне требовалось время, чтобы привести мысли в порядок. Понять, что же вообще произошло на планете Архитекторов и как это может отразиться на игровой реальности, данной нам в ощущениях.

Судя по всему, пока никак не отразилось. Из зала последней битвы доносились звуки чьей-то очередной последней битвы. Похоже, неугомонный азиат разбирает на запчасти очередную порцию игроков, алчущих быстрой прокачки.

Видеть этого не хотелось.

Удивительно, как часто в этой жизни человек получает именно то, чего он больше всего не хочет. Один мой знакомый, например, очень любил тепло и терпеть не мог холода, но в какой-то момент судьба распорядилась так, что ему пришлось отработать целых две зимы на улице.

Или вот я. В юности я был не чужд насилия, в молодости я сделал его своей основной сферой деятельности, но потом я устал и ушел, и думал, что не вернусь к нему уже никогда. И вот, что из этого получилось.

Бегаю тут с бейсбольной битой и шарашу всех по голове.

И хотя шарашу я вроде бы достаточно успешно, на этом мои достижения и заканчиваются. Друзей не уберег, соратников растерял, никакой полезной информации, кроме каких-то обрывков и полунамеков, не добыл, да еще и стал соучастником геноцида целого народа, учиненного сбрендившим с ума искином.

Пусть народец-то был так себе, да еще и немногочисленный весьма.

Особой печали по почившим я не испытывал. В последнее время я видел слишком много смертей и они почти перестали меня трогать, а Архитекторы, как никто, заслужили прилетевшей им из Системы ответки.

Смущало только то, как легко она прилетела.

Вот ты — древняя могущественная раса, наблюдавшая взлет и падение многих цивилизаций, видевшая (и уцелевшая при этом) зведные войны, которые радикально меняли астрономическую карту галактики, устроившая этой самой галактике самый масштабный в ее истории аттракцион, и вдруг тебя так запросто, практически мимоходом, уделывает заштатный искин цивилизации, с которой ты раньше на одном поле бы не сел.

То ли вы, ребята, совсем выродились, то ли тут что-то не так.

Звуки боя затихли.

В голове начала выстраиваться конспирологическая теория о том, что мне показали какой-то спектакль. Что это была не та планета, не те Архитекторы, и вообще никто не умер.

Следующая теория было не столько конспирологическая, сколько параноидальная. Может, мне только показалось, что я вернулся из инфосферы планеты в реальный мир и учинил в нем реальную бойню, а на самом деле я все еще валяюсь в подвале дома Селены и фантазирую, как я здорово всех тут победю. Или побежу.

Проще говоря, отбуцкаю.

Проблема этой теории заключалась в абсолютной невозможности ее верификации. У меня ведь даже ложки нет.

Решив не забивать себе голову всякими пустяками и вести себя так, словно я вернулся в реальный мир, по крайней мере, до тех пор, пока я не смогу доказать его нереальность, я двинул на выход.

Звуки боя возобновились.

Конвейер они там установили, что ли?

Стоило мне войти в зал финальной битвы, как я сразу же узрел искомое доказательство нереальности всего происходящего.

Имел место привычный азиат.

Имел место атлетически сложенный молодой мужчина, по пояс голый и совершенно безоружный.

Имело место схватка.

И вроде бы, все так, как и должно было быть, но это не азиат разбирал на запчасти гостя, а гость гонял азиата по всему залу.

Понаблюдав за схваткой еще секунд тридцать, я сделал еще одно удивительное открытие. Они дрались не всерьез.

Это был явно ученый бой. Движения обоих были не такими быстрыми, как могли бы быть, а смертоносные удары, ломающие кости и рвущие внутренности, сдерживались в последний момент, только обозначая точку касания.

Парнишка был спецом высокой квалификации, я физрук, я такие вещи сразу определяю, в конце концов, я таких ребят видел изрядно и часть из них сам тренировал.

Ну, не совсем таких, конечно.

Если вы позволите мне аналогию из области прекрасных искусств, я учил играть на скрипке обычных, пусть иногда и очень талантливых людей.

А это был Паганини.

Я решил их не отвлекать и вдоль стены направился к выходу из зала, но они меня заметили, и схват кату тоже остановилась. Что еще раз доказало мою теорию о ее тренировочной природе.

– Привет, – сказал Паганини и показал на азиата. — Ты к нему?

– Мы уже виделись, — сказал я.

– А драться будете? Могу уступить свою очередь, если очень надо.

— Я не хочу, – сказал я.

– Нет необходимости, – сказал азиат. – Он достоин.

– Так вы уже дрались? — на лице Паганини появилось уважение. – Задал, значит, трепку нашему Брюсу?

-- Брюсу? – немного удивился я.

– Надо же его как-то называть, – сказал Паганини. – Он не возражает. Раньше у него вообще имени не было, представляешь?

– Жуткая история, – сказал я.

– Кстати, об именах, – сказал Паганини. – Я – Борден. Гарри Борден.

Имя показалось мне странно знакомым, но где и при каких обстоятельствах я его слышал, я вспомнить не мог. И был уверен на сто процентов, что вижу этого парня в первый раз.

– Чапай, – сказал я.

– Американец?

– Русский.

– А почему бита для бейсбола, а не для лапты?

– Так исторически сложилось.

– А ты вообще откуда взялся?

– Оттуда, – сказал я, показывая на неприметную дверь в стене.

– И что там?

– Уже ничего.

– Ладно, перефразирую вопрос, – сказал Гарри. – А что там было раньше?

– Я сам толком не разобрался.

– Экзистенциальная фигня, – сказал Гарри. – Не уверен даже, что хочу знать больше.

– Замечательно, – сказал я. – Потому что я больше и не расскажу.

– Ладно, здесь у каждого своя война, – сказал Гарри. – Я так понимаю, что ты и есть подлый приспешник?

Это было какое-то совершенно новое определение. Так меня еще никто не называл.

– Чей приспешник? – уточнил я.

– Соломона Рейна.

– Да, я это он, – сказал я. – Приспешник. Подлый. К вашим услугам.

– Значит, это тебя он принес в жертву, – заявил Гарри.

– Да, – снова согласился я. Я слишком устал, чтобы спорить или удивляться. – Принес.

– Для жертвы ты неплохо сохранился, – заметил Гарри. – Вид, конечно, бледный, и я видел покойников в куда лучшем состоянии, но ты хоть ходить можешь.

– Да, я могу, – сказал я. – И я, наверное, пойду.

– Погоди немного, – сказал он. – Я уже сто лет с землянами не разговаривал.

– Ладно, – решил я поддержать светскую беседу. – А вы тут чем занимаетесь?

– Тренируемся понемногу, – сказал Гарри. – Я учу Брюса драться, а он учит меня медитировать.

Я немного помолчал, пытаясь осмыслить услышанное.

Он. Учит. Рейд-босса. Драться.

Непись, монаха-рукопашника. который создан для того, чтобы драться. Который в одно лицо разделал элитную группу диверсантов из Дома Красных Ветвей, чуть не отправил меня на тот свет и сломал Соломону Рейну все, что ему только можно было сломать.

И какой-то Гарри, сука, Борден, сто лет не разговаривавший с землянами, учит его драться.

Ладно, проехали.

Наверняка тут и более странные вещи встречаются.

Но разум зацепился за другое.

– Медитировать? – уточнил я.

– Медитировать, выходить в астрал, общаться с бесплотными духами, всякая такая фигня, – сказал Гарри. – И должен сказать, что Брюс учится куда быстрее, чем я.

– Но зачем? – спросил я

Вместо Бордена ответил азиат.

– Потому что воин должен быть воином во всех измерениях, – заявил он.

– А, ну да, – согласился я. – А ты всех желающих такому обучаешь?

– Всех, кто попросит и окажется достоин, – сказал Брюс. – Разум воина – его самое мощное оружие.

– Вот с этим оружием у меня по жизни проблема, – вздохнул я.

– Хочешь поучиться?

– Я бы рад, но у меня со временем напряг, – сказал я. – Снаружи меня ждет куча дел, которые надо переделать.

И если бы я еще хотя бы представлял, с какой стороны к этой куче подступиться.

– Ок, – сказал Гарри. – Не будем задерживать. Удачи в делах.

– Удачи в учебе, – сказал я.

Брюс сдержанно кивнул.

Я отсалютовал им обоим Клавой и вышел из зала в основной коридор данжа.

Ко мне тут же вернулся инвентарь.

И интерфейс.

И больше ничего.

Моего снаряжения в коридоре не было. Ни ножей, ни пистолетов, ни топоров, ни даже завалящей склянки с восстанавливающим здоровье зельем.

Чертов Соломон Рейн.

Похоже, мне опять придется начинать с нуля. Хотя нет, не совсем с нуля, у меня же есть счет в банке, и даже чертов Элронд не сможет отозвать выплаченные мне деньги назад.

Осталась самая малость – придумать, как добраться до банка. С планеты, находящейся на самом отшибе игровых миров, где нет городов с портальными кругами, нет наличных, чтобы заплатить за пользование портальными кругами, нет торговцев, у которых можно купить портальные свитки, и, опять же, нет наличных, чтобы этим торговцам заплатить.

Остается только сидеть у выхода и ждать, пока за моей головой не явится очередной эльфийский убийца, и отобрать свиток уже у него.

Я пожал плечами и зашагал к выходу. Как-нибудь разберусь.

Может, там, снаружи, вовсе и не эльфы, их же Соломон перебил, а новую партию еще не подвезли. Может, получиться с кем-то договориться.

Услышав шаги за спиной, я остановился и позволил Гарри Бордену себя догнать.

– Слушай, я только сейчас сообразил, – сказал он. – Тот парень, что валяется в коридоре чуть дальше… Вы же с ним вместе сюда пришли?

– Да, – сказал я.

Теперь я вспомнил, откуда мне знакомо это имя. Виталик мне про него рассказывал.

Гарри Борден, британский шпион. Они там на пару какого-то террориста ловили, потому вместе зависали в пабе, а потом кто-то кому-то по пьянке руку сломал. И, судя по тому, что я видел, руку сломали именно Виталику.

– Служили вместе?

– Нет, – сказал я. – Мы познакомились уже после того, как все произошло.

– А почему он зомби? – спросил Гарри. – И что с ним случилось?

– Система вывела его из игры, потому что он зомби и она не представляла, что с ним делать дальше, – сказал я.

– Это можно изменить? Как-то ему помочь?

– Не знаю, – сказал я. – Возможно. Но это сложный и весьма трудозатратный способ. И не факт, что сработает.

– Если в процессе тебе понадобится помощь, найди меня, – сказал Гарри.

– Как? – спросил я. – Как я тебя найду?

– О, я думаю, ты изыщешь способ, – сказал Гарри. – Ты похож на человека, у которого все в порядке с изысканием способов.

– Ах, если бы, – устало сказал я. – Что там снаружи творится? На выходе, я имею в виду, а не вообще.

– Я точно не знаю, – сказал Гарри. – Я тут уже вторую неделю тусуюсь. Но, когда я входил, там был чертов лагерь чертовых топовых кланов этой чертовой игры, и они решали, что с этим данжем в принципе делать.

– И они позволили тебе войти?

– По крайней мере, они не возражали, – сказал Гарри. – Но я, честно говоря, не спрашивал.

– Угу, – сказал я.

– Есть еще один нюанс, – сказал Гарри. – Выход, скорее всего, завален землей.

– Не одолжишь лопату? – спросил я.

– Нет лопаты, – сказал Гарри и протянул мне свиток. Чертов портальный свиток. – Вот, держи.

– Благодарность моя не знает границ, – сказал я, убирая свиток в инвентарь. – В разумных, конечно, пределах. Куда он ведет?

– В довольно приятное место, – сказал Гарри. – По крайней мере, там нет всех этих разборок. Окажешься в городе, найди таверну "Бык и кинжалы", и не смотри на меня так, не я это название придумывал. Найди там барда по имени Эдельвейс, отзывается на Эда, и передай ему, что у меня все в порядке, но я задержусь. Если тебе не сложно, конечно.

– Не сложно, – сказал я. После того, как он подарил мне билет с этой планеты, передать весточку его друзьям – это было самое меньшее, что я мог для него сделать. – Надолго задержишься?

– На неопределенный срок, – сказал он. – У меня тут своя война, и, кажется, Брюс может подогнать мне подходящее оружие. Так что я не уйду, пока мы тут с ним не закончим.

– Что ж, удачи тебе в твоей войне, Гарри Борден, – сказал я.

– Удачи тебе в твоей войне, Чапай, – сказал он.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел к своему сенсею постигать тайны и премудрости астральной войны, а я пошел на выход.

Идти было легко и приятно, потерянные уровни возвращались ко мне, так же, как и навыки. характеристики росли, и я с некоторым огорчением отметил, что все-таки скучал по костылям, которые предоставляла мне Система. Страшно подумать, что же испытывал в конце коридора чертов Соломон Рейн.

Гарри Борден был прав.

Здесь у каждого своя война, у меня, у него, у Соломона, у Элронда, и может быть, даже у Селены.

Тут я сообразил, что так и не спросил у Брюса, не проходила ли Селена этим путем, но потом решил, что возвращаться не буду, и вопрос того не стоит.

Даже если и проходила, что мне даст это знание? А если не проходила, это тоже ничего не значит. Наверняка у Архитекторов были не одни единственные врата.

Если Селена в игре и тоже ищет Магистра, то рано или поздно наши пути пересекутся. Тогда и поговорим.

Еще можно было вернуться и рассказать Брюсу, что мир его создателей уничтожен, проход больше никуда не ведет, и ему больше нечего тут охранять, но я хорошо представлял, что он мне ответит.

Он просто скажет, что ничего тут не охраняет, а лишь определяет достойных.

Да и потом, мне сложно представить, что будет, если этот монстр выйдет из данжа. Он ведь наверняка тоже уровней поднимет, а с учетом того, что он и сейчас не нулевой, на выходе может получится настоящий кошмар, летящий на крыльях ночи.

А может быть, на неписей это правило не распространяется.

Как бы там ни было, тут и без него супергероев хватает. Супермен на Бэтмене сидит и Человеком-Пауком погоняет.

Впору уже, сука, отстреливать их, к хренам.

Проходя мимо Виталика, я задержался.

Он все еще был вне игры и никак не реагировал на любые мои попытки сдвинуть его с места. Разве что вместе с куском стены выпилить и отсюда унести,но в инвентарь он точно не влезет, да и вообще непонятно, что мне с этим памятником делать.

Ладно, может, в конечном итоге, у меня и получится его вытащить другим, недавно открывшимся мне способом.

Я похлопал Виталика по окаменевшему плечу и пошел на выход.

Добрался до него удивительно легко и даже ни один эльф мне не встретился.

Радужная силовая завеса на выходе не давала мне пройти. Точнее, она-то давала, не давало то, что за ней.

Если верить Гарри Бордену, десятки тонн земли. Но мои уровни вернулись ко мне с избытком, сила моя была велика, и я просто продавил себя через силовую завесу, и как только формально я оказался снаружи подземелья, я активировал портальный свиток.

Портальная магия сработала идеально. Поскольку вокруг была земля и недостаток свободного пространства, и любой клаустрофоб уже бился бы в истерике, портал открылся в нескольких милиметрах от моего тела и я прошел через него почти автоматически. Даже шагать не пришлось, потребовалось только подумать в нужном направлении.

Перед тем, как я переместился в довольно приятное место, где нет всех этих разборок, чтобы найти там барда Эдельвейса и передать ему, что Гарри задерживается, я получил очередное сообщение от Системы.

Система сообщала мне, что за прохождение Подземелья Воли я получаю награду, соответствующую моему вкладу в это самое прохождение и бла-бла-бла, в результате чего я становлюсь безоговорочным топом номер один личного рейтингового зачета.

Поздравляем вас, это была хорошая игра, продолжайте в том же духе. И помните, что сильные возвышаются, слабые падают, и конца этому не видно.

Выкуси, чертов Соломон Рейн.

Глава 5

Глава 5

Барды — опасные люди, потому что у них длинные языки и за каждым может стоять могучий воин с двумя мечами или двумя пистолетами.

Я сидел в "Быке и кинжалах", пил пиво, ел что-то соленое, жареное и вредное и под неумолкаемую трескотню Эдельвейса думал о своем.

Прикидывал, так сказать, список текущих квестов.

Или список врагов, тут пока не очень понятно.

Дом Красных Ветвей вроде как временно увял, закуклился и перестал предпринимать активные действия за пределами родного мира, да и там сидит ниже воды, тише травы. Однако, нельзя предсказать действие этих упертых придурков, когда они увидят, что я вернулся в игру. Может быть, и снарядят по мою душу отряд-другой. Но пока все тихо.

Соломон Рейн, в принципе, тот еще хорек, но предъявлять ему мне не особо хотелось. По крайней мере, не до такой степени, чтобы целенаправленно его искать. Дело было сделано, а уж как он повел себя после его окончания – это его личные проблемы, и пусть они останутся на его совести. Ну, не дождался, свалил и прихватил мое барахлишко, пусть его. Конечно, если мы случайно встретимся на игровых просторах, я ему выскажу, но объявлять вендетту прямо сейчас не буду, у меня и других дел по горло.

Боевые роботы Альвиона. Тут, конечно, проблема, тут мой косяк, я его сам упорол, сам за него и отвечать буду. Надо признаться, протупил я знатно, но когда я это делал, я думал, что время моей игры подходит к концу и после того, как мы пройдем Данж Воли, этот мир уже не будет прежним. Но нет, я прошел, а ничего не изменилось. Игровые миры никак не отреагировали на гибель планеты своих создателей. Даже никакого информационного сообщения, типа "Скорбите", нигде не проскочило.

И портальная сеть работала, как и раньше, без задержек и перебоев.

Но боевые роботы пока так и не проявились, я и решил, что подумаю об этом позже.

Элронд… Я думаю, что эта сделка закрыта, мы оба получили то, что хотели, возможно, и не в задуманном объеме. Мне досталась информация, он пульнул Длинное Копье, Архитекторы крякнули и приказали долго жить. Конечно, он меня использовал практически втемную, но пусть это останется на его совести. Не думаю, что мы будем искать встречи друг с другом.

Селена… Тут вообще все непонятно чуть более, чем целиком. Что она нашла в моей голове, что она ищет в игровых мирах, как она себя поведет, когда узнает, что ее родной мир уничтожен? На эти вопросы у меня не было ответов, а значит, для постройки даже завалящей теории не было никакой базы. Ладно, если ей надо будет меня найти, пусть в очередь встанет.

И, главный пункт сегодняшней повестки дня, Магистр и Венец Демиурга, которым он когда-то точно владел, возможно, владеет и сейчас, только не пользуется. Поисками Магистра следовало заниматься в первую очередь, и я бы занялся ими уже сейчас, если бы знал, как.

Но я не знал, поэтому сидел в "Быке и кинжалах", пил пиво, ел что-то соленое, жареное и вредное и слушал неумолкаемую трескотню Эдельвейса.

– … и тогда она плюнула в меня, в меня представляешь, какая низость? — говорил бард. – Я думал, что все, отыграл бродяга Эдельвейс свою последнюю песню, но тут Гарри прикончил мерзкую тварь и поделился со мной целебным зельем, и я восстал практически из мертвых, возвращаясь в эту юдоль скорби…

Я начал его слушать, чтобы поймать утерянную было нить беседы и понять, о чем это он вообще. А, это он мне все еще про совместное прохождение какого-то данжа рассказывает. Где они с Гарри Борденом уровни поднимали.

Вот, кстати, тоже персонаж интересный. Может быть, Селена права, и в землянах действительно есть что-то особенное. Не зря же мы тут ускоренно качаемся и постоянно натыкаемся друг на друга.

Гарри знал Виталика, Гарри повстречался мне в данже, который до нас никто не мог пройти, и прошел его сам, в одно лицо, причем, как я понимаю, сделал это с легкостью. Возможно, он просто супер крут. Возможно, Система ему зачем-то подыгрывает.

Мы все начали в одно время, но Гарри прокачался значительно лучше меня. Правда, его не отвлекали всякие побочные квесты, сделки с искинами и вендетты эльфийских домов, так что он мог посвящать качу все свое свободное время.

Но все равно лихо.

Не знаю, что у этого парня за война, но его врагам я не завидую и уже заочно по ним скорблю.

Я снова посмотрел на барда. Не знаю, что нашел в нем английский шпион, но вроде бы, Гарри Эдельвейсу в какой-то степени доверял, и даже проявлял о нем некоторую заботу, попросив меня передать ему весточку.

К тому же, парень местный, парень здесь давно и он может быть полезен.

— Слушай, – сказал я, прерывая его рассказ на очередном захватывающем месте. — Вы же, барды, много где бываете, так?

– Много где бываем, много что видим, много о чем в курсе и постоянно обмениваемся информацией, – подтвердил Эд. – Только так и можно выжить в мире современной бардовской песни. Следовать трендам, создавать тренды, не терять актуальности при работе с любой целевой аудиторией. Мы купаемся в потоках информации, мы дышим ею, мы ею живем.

– Э… хватит, я уловил основную мысль, – сказал я. — А ты не мог бы навести для меня справки по своим каналам?

– Я бы мог, -- сказал он. – Но я хотел бы знать, что я получу взамен. И я говорю не о презренном металле, хотя и презренный металл мне тоже пригодится. Но сейчас речь не о нем.

– А о чем же?

– Я знаю, кто ты, – сказал он. – И я хочу услышать твою историю, чтобы превратить ее в балладу.

Вот баллад мне только и не хватало.

– И, как по-твоему, кто же я? – следовало уточнить, какую часть моей истории он собирается воспеть в стихах. И свернуть ему шею по-тихому, если я обнаружу, что это какая-нибудь не та часть.

– Ты – подлый приспешник, – сказал он. – Ой… ну, то есть, ты – один из тех двоих, что вошли с Соломоном Рейном в то подземелье, после которого он стал номером один. Теперь ты стал номером один, и я желаю знать подробности. Много всяких подробных подробностей.

Ну да, я стал номером один, и это еще одна причина для головной боли. Я скрыл всю системную информацию, которую только мог скрыть, но игроки с прокачанным восприятием все равно могли ее считывать. А барду и этого не нужно было делать, он просто догадался, сложив два и два.

Куда пошел Гарри? Где я его мог встретить? Ну вот то-то и оно.

Проблема была в том, что я был выскочкой, ненастоящим топом, случайно оказавшимся на вершине и все равно знающим об игре и ее правилах очень мало. Гораздо меньше, чем следовало бы.

Предыдущие топы, включая и топа-на-час Соломона Рейна, шли к этому статусу даже не годами, а тысячелетиями, накапливая огромный запас игрового опыта, снаряжения, всяких там скиллов и абилок, их инвентари были безразмерны и все равно раздувались от лута, и в них была куча артефактов на все случаи жизни. А зачастую за ними стояли целые кланы.

А у меня был только счет в банке и бейсбольная бита с неясными характеристиками. И я понимал, что если не восполню пробелы в своих знаниях, то долго на этом месте не усижу.

И дело совсем не в том, что я хотел сохранить это место за собой, зачем оно мне нужно вообще? Просто я знал, что зачастую топы теряют свои позиции вместе с жизнью, а этого мне было никак нельзя. Мне же еще надо Магистра искать и Виталика из подземелья вытаскивать.

– Ладно, – сказал я. – Будут тебе подробные подробности. Но только после того, как ты мне поможешь.

– Я весь внимание, – сказал он. – Я весь обратился в слух. Я – просто одно большое ухо.

Нет, все-таки я его придушу.

Но потом. Сейчас он – самый доступный источник информации. И, возможно, единственный человек, которому более-менее можно доверять.

Хотя, конечно, менее. Доверять тут вообще никому нельзя. Соломон и Элронд наглядно эту теорему доказали.

– Как найти того, кого найти невозможно? – спросил я.

– О, так это поэтическая задача? – оживился бард.

– Сугубо практическая, – сказал я.

– Тогда, самый очевидный ответ кроется в парадоксе, – сказал он. – Если ты не можешь кого-то найти, сделай так, чтобы он сам захотел найти тебя.

– Исключено, – сказал я. – Он меня не знает, и я не представляю, что надо сотворить, чтобы привлечь его внимание.

– А о ком мы вообще говорим?

– ОПервом Игроке, – сказал я.

– Никогда не слышал.

– До свидания, – сказал я. – Было очень приятно иметь с тобой дело.

– Постой, – сказал он, хотя я и так ни на сантиметр не сдвинулся с места. – Он – значимая фигура? Делал что– то великое?

– Когда-то был очень значим, – сказал я. – Сейчас ушел в тень.

– Но в древние времена он блистал?

– Несомненно, – сказал я, не стал уточнять, что Эдельвейс имеет в виду под "древними временами". А заодно и под "блистал".

– Значит, нам нужно найти очень старого барда, – сказал он. – И, чтоб не промахнуться, я предлагаю обратиться к самому старому барду из всех, какие только есть.

– Он где-то поблизости обитает?

– Э… нет. Он обитает в Коллегии Бардов, учит подрастающее поколение, так сказать. Но он будет рад с нами встретиться… О, черт, я же не могу отсюда уйти, пока Гарри не вернулся. Но он будет рад с тобой встретиться, потому что я дам тебе рекомендательное письмо.

– Начинай писать.

– Я начну, – сказал он. – Но только после того, как услышу подробные подробности.

– Ладно, – сказал я. – Что именно ты бы хотел узнать?

– Все, – сказал он и хищно улыбнулся.

Коллегия бардов находилась в Римине, столице фэнтезийного государства Этелия в одном из самых старых фэнтезийных миров Системы. Бард сообщил мне, что в Римине проживает около миллиона человек, а это, по стандартным фэнтезийного средневековья, огромный мегаполис, и я решил в конспиративных целях не отправляться туда напрямую, а высадиться в одном из городков-сателлитов, где побольше кислорода и всяким подозрительным лицам будет затруднительно подобраться ко мне в толпе.

На самом деле, у меня была и другая цель. Я рассчитывал, что короткое путешествие по свежему воздуху поможет мне прочистить мозги. Судя по карте, от выбранного мной городка до столицы было около пары дней пешего пути, но я рассчитывал, что там ходит какой-нибудь транспорт.

Я переночевал в "Быке и кинжалах", сразу после совместного завтрака попрощался с бардом и отправился в банк, где ополовинил свой счет. Потом прошвырнулся по местным магазинам, покупая самое необходимое снаряжение – ножи, банки с целебными зельями, кое-что из шмоток, новый топор и два портальных свитка на всякий экстренный случай.

Портальная сеть все еще работала, так что я отвалил требуемую сумму наличными и переместился в выбранный мной город, где меня никто не знает, никто не будет искать, и, для разнообразия, не попытается прикончить сразу по прибытии.

Я сошел с портального круга, кивнул привратнику, поднялся по привычной уже лестнице из подвала, и уже собирался было выйти на улицу, окунувшись в ароматы незнакомого мира, как вдруг…

– Вот и он, наш отважный герой!

Это восклицание исходило от довольно пузатого коротышки с цепью бургомистра на шее. Также в торжественный комитет по встрече входил капитан местной стражи, какой-то унылый тип с испачканными чернилами пальцами, то ли писарь, то ли бухгалтер, и два стражника в полном боевом облачении.

Я оглянулся и посмотрел себе за спину, чтобы увидеть отважного героя, которого они все приветствуют, но никого не обнаружил.

– Вы точно ко мне обращаетесь?

– О да, отважный герой.

– О, нет, – сказал я. – Я не герой.

– Твоя скромность не знает границ, – заявил бургомистр. – Но сейчас не время для ложной скромности.

В игровых мирах действуют свои неписанные законы. Например, если вы прибыли в какое-то новое место, и к вам обращаются вот так, как сейчас обращаются ко мне, значит, им что-то он вас нужно.

И, скорее всего, это вам не понравится.

Будь ты хоть трижды архимаг и дважды спаситель мира, местные запросто могут потребовать, чтобы ты перебил крыс в чьем-нибудь подвале.

– Что надо? – спросил я.

– Нам нужна твоя помощь!

– Это я уже и сам как-то сообразил, – сказал я. – Конкретнее, пожалуйста.

– Подлый ящер повадился разорять наши стада, – сказал бургомистр. – Город на грани голодной смерти.

По его пухлому цветущему лицу таких выводов никак нельзя было сделать.

– У вас тут столица под боком, – заметил я. – Пожалуйтесь верховной власти, пусть наведет здесь порядок.

– Столица погрязла в похоти и разврате, – сказал бургомистр. – Они выкачивают из страны налоги, кутят на наши деньги и им нет дела до наших проблем.

– Ну, киньте клич, – сказал я. – Пообещайте награду. Наверняка найдутся желающие, а я по ящерам не специалист.

– Но ведь ты – самый великий воин и стоишь выше прочих, – сказал бургомистр.

Вот и все твой инкогнито, Чапай. Каким-то образом этот бюрократ разглядел мой статус и мою позицию в топе. Может быть, у городских чиновников какие-то дополнения к обычному интерфейсу есть.

Но так быстро собраться они бы все равно не успели. Скорее, ждут тут первого встречного, чтобы навязать ему какой-то дурацкий квест.

Вечно не к месту, всегда не ко времени.

Что же так неудачно все складывается-то?

– И чем я должен вашего ящера бить? – спросил я. – Вот этим?

И достал из инвентаря Клаву.

Встречающие попятились, а то ли писарь, то ли бухгалтер начал шептать молитву.

Я и сам посмотрел на то, что держу в руке. Ну да…

Я сунул ее в инвентарь, как только он вернулся и появилась такая возможность, и не доставал ее до этого момента, так что ее облик и для меня стал сюрпризом.

К Клавдии вернулась ее былая инфернальность. Более того, вернулась она с процентами, а из за три с лишним месяца набежало немало.

Если раньше Клавдия выглядела, как любимая игрушка Сатаны, то от ее нынешнего облика Сатана бы побледнел и стушевался в каком-нибудь углу.

И если я и преувеличиваю, то лишь самую малость.

– Какова награда? – спросил я. Такие вещи надо выяснять на берегу.

– Мы сделаем тебя почетным гражданином нашего города и ты получишь право купить здесь дом.

– Царская прямо-таки награда, – сказал я. – Учитывая, что я здесь проездом. Нет, так дело не пойдет. Физруку заплатите чеканной монетой.

И черт меня дернул тогда именно так сформулировать...

– Тысяча золотых, – быстро сориентировался бургомистр.

– Две, – сказал я.

– По рукам, – подозрительно быстро согласился коротышка.

– И где обитает ваш ящер? – спросил я, надеясь, что мне не придется лезть в какие-нибудь непролазные чащи или тонуть в непроходимых болотах.

– Мы не знаем.

– Очень жаль это слышать, – сказал я. – Но, как только вы это выясните, сообщите мне, и я что-нибудь придумаю. А искать ваших ящериц у меня времени нет.

– А зачем его искать? – удивился бургомистр, достал из специального кармана часы и откинул крышку. – Он через сорок минут сам на пастбище прилетит.

Ага, подумал я.

Ящер. Прилетит. На пастбище.

Молодец, Василий, здорово сработал.

Похоже, я только что подписался на схватку с драконом. И мне оставалось только одно...

– Деньги вперед, – сказал я.

– Половину, – мгновенно отреагировал бургомистр. – Вторую половину после. Это стандартная практика.

– Ладно, – я принял из его рук увесистый мешок и спрятал его в инвентарь. – Показывайте дорогу к вашему пастбищу.

– Капитан покажет, – сказал бургомистр и скоренько удалился в сопровождении писаря-бухгалтера.

Я перевел взгляд на капитана.

Он посмотрел на одного из своих подчиненных.

– Марио, проводи.

Марио сглотнул.

– Есть, сэр, – без всякого энтузиазма сказал он.

Глава 6

Глава 6

Игровой процесс в любой РПГ выглядит примерно так: сначала ты полный лох, ходишь в обносках и какой-нибудь палкой гоняешь крыс по городской канализации, но потом ты раскачиваешься, надеваешь легендарную броню, хватаешь легендарное оружие, становишься крут и фееричен и дракона с небес одним плевком сбить можешь.

Видимо, пришла пора проверить, насколько я фееричен.

Успокаивало меня одно — из свидетелей только единственный стражник, и если я увижу, что дракон более фееричен, чем я, и все еще мне не по зубам, я тихо свинчу в закат, и пусть они сколько угодно слагают песни о моем позоре. Я о местных драконах вообще ничего не знаю.

Может, на них рейдами принято ходить.

Если бы я сказал, что мы с Марио бодро шагали по проселочной дороге к пастбищу, на которое обычно прилетал дракон, это было бы небольшим преувеличением. Никто из нас не был рад тут оказаться, и никто не мог найти ни одной причины, чтобы ускорить шаг.

До предполагаемого прилета дракона оставалось всего минут десять, а я пока еще не видел ничего, похожего на стада.

Зато городские стены все еще маячили в пределах видимости.

– Мы не опоздаем? – поинтересовался я.

— Да с чего бы? – сказал Марио.

— Но ваш главный говорил…

– Что ящер прилетит через сорок минут, — сказал он. – Но ты же не думаешь, что он прилетит и тут же улетит? Это было бы слишком просто. Он еще жрать будет, а жрет он долго и вдумчиво. Так что еще час можешь смело добавить.

Что ж, значит, торопиться нам и вправду не стоит. Пусть скотина пожрет, может, его на полный желудок проще брать будет. Сытость снижает маневренность и вообще расслабляет.

– Он огнедышащий? – спросил я.

– Нет, – сказал Марио. — Огнедышащие – это драконы, а тут ящер. Он кислотой плюется. Жуткое дело, двойной соанский панцирь проедает за минуту. Ты его за это время даже скинуть не успеешь.

-- У меня нет панциря, – сказал я.

– Ну, в этих шмотках против дракона выходить, все равно, что голым, – успокоил меня Марио.

– Он большой?

– Нет, средний, метров пять, не считая хвоста. Двух овец за раз сжирает, но кислотой заплевывает еще десяток-другой. Типа, размягчает он их, чтобы жрать проще было.

В общем, чем больше я узнавал животрепещущих подробностей, тем яснее понимал, что вляпался в очередное приключение на ровном месте. И, что самое обидное, никакого профита я с этого не поимею. Тысяча золотых аванса?

Да у меня при себе наличности в десяток раз больше, а это я еще часть в банке оставил.

– А вы его сами укокошить не пробовали?

– Пробовали, как не пробовать, – сказал Марио. – Взяли одну овцу, забили ее, во внутренности отравой всякой напихали, потом брюхо зашили и поставили на поле. Стояла, как живая, хотя и воняла зверски.

– И что? Мимо пролетел, не сожрал?

– Сожрал, как не сожрать, – сказал Марио. – Но только не видно по нему было, что отрава хоть как-то на него подействовала. Разве что кислота на следующий день была ядовитее обычного.

– Значит, хитрость не удалась, – сказал я. – А конвенционными методами?

– Какими?

– Огнем и сталью, – объяснил я.

– Так это… рыцарь на него не пойдет, это ж не дракон.

– Причем тут рыцари? – спросил я. – Вот ты же не единственный стражник в городе.

– Не единственный, – подтвердил Марио.

– То есть, мы имеем группу вооруженных мужчин, – сказал я. – Которая, как я понимаю, даже не попыталась. Хотя наверняка вы какую-нибудь присягу давали, типа "служить и защищать".

– Давали, – подтвердил Марио. – И контракт подписывали. Только никаких ящеров в том контракте не было. Порядок в городе, это да, массовые крестьянские волнения подавить – это будьте-нате. А про скотину, которая овец жрет и кислотой плюется, там ни слова не сказано.

На мой взгляд, он был слишком сильно привязан к букве соглашения и совсем не принимал во внимание его дух, но перевоспитывать местного стражника я не собирался, у меня и других дел полно. Посмотрю на дракона… то есть, на ящера, и пойду в столицу.

– Скоро уже – сказал Марио. – Вон за тем лесочком его любимое пастбище.

– А вы не пробовали овец от него прятать? – спросил я.

– Пробовали, только он их все равно находит, и в результате еще хуже получается, – сказал Марио. – Вон как-то раз в амбар их спрятали, так он сначала амбар развалил, так что двоих крестьян придавило, а потом за старое принялся – овец по округе начал гонять и кислотой плеваться.

– И тогда вы решили поручить его убийство первому, кто вылезет из портала, – сказал я.

– Почему же первому… Ой.

– Ой, – подтвердил я. – И сколько уже было попыток?

– Ты седьмой, – сказал он. – Но у тебя-то все получится, не зря же тебя бургомистр великим воином назвал. Он, правда, и остальных так называл...ой.

Ага, значит, он меня просто на понт взял, и ничего о моем статусе не знает. То-то, я смотрю, Марио больно нагло себя ведет, с первым-то среди лучших.

Пока мы еще не вышли на пастбище, я воспользовался моментом и открыл интерфейс, чтобы почитать характеристики Клавы. Вдруг там изменилось чего.

И там изменилось.

В некотором офигении я смотрел на таблицу, занимающую два экрана и пролистывал ее туда-сюда, в попытках понять, что вообще означают эти цифры и термины.

Внеранговый предмет, дробящее, масштабируемое, поименованное, плюс сколько-то там к силе, плюс сколько-то там к воле, прочность ого-го, процентная вероятность нанести критический урон, вероятность отбить вражеское заклинание…

Призрачный клинок тоже подрос. Его длина теперь была вариативна и зависела от интенсивности нажатия на кнопку активации. Откат находился в линейной зависимости от дальности использования.

И что это значит? Могу я уже планеты половинить, как мне Соломон Рейн когда-то обещал, или он и в этот раз мне по ушам поездил?

Наконец-то показалось пастбище, на котором паслось несколько десятков овец. Вполне мирно паслось, кстати, и без всяческого присмотра. Единственный пастух сидел в придорожных кустах и пристально следил за небом.

Дракона не было.

– А чем вообще драконы от ящеров отличаются? – спросил я у Марио.

Он посмотрел на меня, как на маленького ребенка.

– Драконы дышат огнем, – сказал он. – А ящеры плюются кислотой. Ящеры небольшие, а тень от двухсотлетнего дракона может полностью накрыть столицу. Кроме того, драконы, по счастью, почти все вымерли. А ящеры – нет.

– Ну и чего он не летит? – спросил я. – Может, с ним случилось чего?

– А чего с ним случится-то, со зверюгой? – удивился Марио. – Может, аппетит нагуливает.

– Ясно, – сказал я. – А ты в столице бывал когда-нибудь?

– Два раза, и оба в детстве, – сказал Марио. – Нечего мне там делать. Там все вечно спешат куда-то и никому ни до кого дела нет.

– У вас-то оно, конечно, по-другому, – сказал я.

– Конечно, – сказал он. – Вон он летит, кстати.

И Марио юркнул в кусты, присоединившись к пастуху.

Дракон… ящер заходил на бреющем полете, почти касаясь брюхом верхушек деревьев. Как Марио и говорил, было в нем около пяти метров, не считая хвоста, а размах крыльев у него был вдвое больше. Летела зверюга совершенно бесшумно, и овцы как ни в чем не бывало продолжали пастись на поле, не замечая приближающуюся к ним смерть.

Ладно, подумал я. Один разок попробую, и если ничего не выйдет, то столица в том направлении…

Я вытащил Клаву, легонько нажал кнопку активации "призрачного клинка" и махнул битой в сторону дракона.

Эффект был ошеломительный.

Дракона располовинило прямо в полете, и он рухнул на землю двумя почти симметричными кусками, из которых выливалось что-то неприятное и вываливалось что-то неаппетитное.

А в лесу, с душераздирающим треском и грохотом, принялись валиться деревья.

И продолжали валиться.

И продолжали.

Видимо, я немного не рассчитал возросшие силы и нажал на кнопочку чуть сильнее, чем хотел.

Я убрал Клаву в инвентарь, а деревья все еще продолжали.

Я закурил трубку и успел сделать три затяжки, прежде чем упало последнее дерево, но треск ломаемых веток и шелест опадающей листвы стоял еще долго.

Все-таки, я уже достаточно фееричен.

И испуганными лицами из кустов выбрались Марио и пастух.

– Принимай работу, стражник, – сказал я, указав трубкой в сторону останков дра… ящера.

– Ты не говорил, что ты волшебник, – сказал Марио.

– Я только учусь, – сказал я. – Это ваш ящер?

– Наш.

– Дохлый?

– Дохлый.

– Тогда пошли обратно, – сказал я. – Засвидетельствуешь бургомистру, что контракт я выполнил. Пусть вторую тысячу гонит.

Бургомистр был рад меня видеть, а после красочного рассказа Марио был еще более рад от меня избавиться. Он вручил мне вторую половину гонорара и самолично проводил до стадии дилижанса, заверил меня, что уже через восемь часов я буду в столице и дождался, пока возница не натянул вожжи и не заставил своих лошадок топать в сторону Римина.

То ли случайно так получилось, а то ли слухи среди горожан распространились очень быстро, но я в том дилижансе оказался единственным пассажиром. Вольготно расположившись на умеренно жестком сиденье, я прикрыл глаза и попытался осмыслить хоть что-нибудь.

В голову лезли очередные конспирологические теории, но, при моем количестве врагов это было неудивительно ни разу.

Но черт с ними, с врагами, когда подруга ведет себя странно. Я все еще помнил тот электрический разряд, который проскользнул по Клаве перед тем, как я нанес смертельный удар Мире. И это при том, что дерево – не проводник, и искры по нему скакать, в общем-то, не должны.

Если бы дело происходило в системных мирах, я мог бы объяснить происходящее магией, но в мире Архитекторов магии не было. Магия тут бывает только в игре.

Или вот те ремни, которыми я был привязан к креслу. Сначала я ничего не мог с ними сделать, а потом, когда Рик начал меня душить, один из ремней взял да и просто порвался. Хотя я и до этого дергал его изо всех сил.

Тут, конечно, все можно свалить на впрыск адреналина в крови, в экстремальных ситуациях люди могут творить невероятные для них в обычной жизни вещи, но на самом ли деле все так просто?

Или это еще одна странность в копилочку?

В столицу я прибыл поздним вечером и решил, что не стоить тревожить старикана на ночь глядя. Поэтому снял номер в гостинице на окраине города, заказал туда ужин и горячую ванну, и выяснил, что все это удовольствие обойдется мне в пятьсот золотых.

Такие вот у них в столице цены.

И сразу стала понятна сговорчивость тамошнего бургомистра. Фактически я убил драко… ящера за стоимость полутора дней проживания в столице королевства. Это как если бы кто-нибудь из нашей прошлой жизни подрядился бы убить человека за сотню баксов.

Впрочем, бывали и такие прецеденты.

Горячая ванна и теплый ужин расслабили меня до такой степени, что я уснул, едва успел доплестись до кровати.

Утром, сразу после завтрака, я расплатился за номер, спросил у портье дорогу в Коллегию Бардов и отправился на встречу с самым старым певцом игровой вселенной.

Коллегия бардов явно видела лучшие времена, но сейчас пребывала в упадке. Когда-то величественный особняк рядом с центром города довольно поизносился. От стен пластами отваливалась штукатурка, кое-где в стенах не хватало кирпичей, половина окон с выбитыми стеклами была затянута какими-то тряпками, видимо, чтобы комаров не пускать, а живая растительность на территории уже давно не видела ножниц.

Творческие люди, что с них взять.

Знавал я как-то одного художника, так у него на даче трава выше человеческого роста вымахала, так что ворота не открывались, когда я хотел "ласточку" к нему на участок загнать. И это при том, что в нашем мире электрические газонокосилки уже давно изобрели, и стоили они денег совершенно не космических.

Как три его картины, примерно.

Барды тут толпами не ходили. Пока я шел от калитки к особняку по почти неразличимой в траве дорожке, я встретил только четверых. У двоих были лютни, одн носил на плече гитару, а у четвертого и вовсе музыкального инструмента не оказалось. То ли в инвентарь убрал, а то ли он вообще не бард, а помощник повара. Вряд ли эти люди сами себе готовят.

Меня никто ни о чем не спрашивал, поэтому я начал спрашивать сам. Ухватил паренька с лютней за плечо и развернул к себе.

– Дон Армандо здесь? – спросил я.

– Как и последние двадцать лет, – сказал паренек.

– Проводишь?

– Я только хорошеньких девиц провожаю, – сказал он. – И не в спальню к Дону Армандо, а в мою собственную.

– А в ухо? – миролюбиво спросил я.

– Конечно, провожу, – сказал он. – Пойдем.

Мы вошли в ветхий особняк и по полуразвалившейся лестнице поднялись на второй этаж. Пока мы шли по длинному и захламленному коридору, нас окружали звуки музицирования, доносившиеся из-за закрытых дверей. Над шумоизоляцией ребятам стоило бы поработать.

И тут я услышал:

– Физруку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой, чеканной монетой. А не то он уйдет, вам аукнется это, аукнется это…

Как же быстро у них тут информация разносится. Видимо, у бардов действительно какие-то свои каналы.

Мы с начинающим бардом остановились у совершенно непримечательной облезлой двери в ряду таких же непримечательных облезлых дверей, и паренек постучал.

– Подите прочь! – донеслось изнутри.

– Он там, – констатировал паренек. – Дальше ты уж сам как-нибудь.

– Разберусь, – пообещал я.

Он ушел, а я продолжил тарабанить в дверь. Сначала кулаком, а потом и ногой. Может, у старика со слухом уже совсем плохо.

Наконец-то дверь открылась.

Если честно я опять забыл о чертовых особенностях этого игрового мира, поэтому несколько удивился, когда увидел Дона Армандо. Эдельвейс рассказывал мне о самом старом и уважаемом барде Системы, и перед моими глазами рисовался образ седого, ветхого, согнутого под грузом прожитых лет старика, возможно, даже начинающего слепнуть. Но на пороге стоял мужчина примерно моего возраста, полуголый, в наспех наброшенном на тело халате, и седины в его щегольской бородке почти не наблюдалось.

А та, что наблюдалась, только придавала ему шарма.

– Дон Армандо?

– Просто Дон. Вы принесли какую-нибудь записку??

– Да, – сказал я и вручил ему рекомендательное письмо, состряпанное для меня Эдельвейсом.

Армандо выхватил его у меня и рук, резко развернулся и ушел вглубь комнаты.

– Не стойте на пороге, заходите, – позвал он оттуда. – Возможно, я захочу написать ответ.

Я вошел, смахнул с ближайшего кресла гору тряпья, уселся и стал наблюдать, как он читает. По мере прочтения игривое выражение спадало с его лица, и на нем проступала озабоченность.

– Признаться, это совсем не то письмо, которого я ждал, – сказал он. – То есть, я-то думал, вы принесли записку от графини… э, не будем терпать имя благородной дамы всуе. Или хотя бы от баронессы… тоже обойдемся без имен. А это письмо от одного из моих учеников.

– От лучшего из них, – сказал я.

– Это он вам наплел? – улыбнулся Дон. – Верно, все они так про себя рассказывают. Самоуверенность – профессиональная черта настоящего барда. Одна из многих. На самом деле он, конечно, не был лучшим. Но и худшим тоже не был. Как вы находите его пение?

– Не Кипелов, конечно, но под пиво пойдет.

– Никогда не слышал о таком барде.

– Это местечковое, – сказал я.

– Эдельвейс пишет, что вам нужна какая-то информация и просит меня вам помочь, – сообщил Дон. – Но все не так просто. Вы же знаете, как это работает?

– О, да, – сказал я. – Сейчас вы начнете ломить цену.

– Возможно вы найдете ее приемлемой, – сказал Армандо. – Откройте, пожалуйста, личную информацию. Я уже догадываюсь, кто вы, но хочу убедиться.

Я открыл. Если ты хочешь что-то получить от человека, придется и что-то этому человеку дать.

– Физруку заплатите чеканной монетой, – пропел самый старый бард Системы неожиданно приятным баритоном.

– А не то он вас дважды переедет каретой, – сказал я. – Вот честно, если я еще раз услышу эту строчку, я начну убивать.

– Полноте, – сказал он. – Такова цена славы.

– Я не ищу славы.

– Что ж вы ищете?

– Не что, а кого, – сказал я. – Я ищу Первого Игрока.

– О, – сказал Армандо. – Тогда вы пришли по правильному адресу.

Глава 7

Глава 7

Я закинул ногу на ногу, уселся в кресле поудобнее и приготовился к изнурительному торгу. Когда барды видят историю, которая кажется им интересной, они делают стойку и становятся такими дотошными ребятами, что какой-нибудь дознаватель из следственного комитета обзавидуется.

Армандо прошелся по комнате, потом уселся на одинокий стул перед заваленным нотными записями столом и подпер голову руками.

— Но прежде я хотел бы знать, зачем именно вы его ищете.

– У него есть одна вещь, которая мне жизненно необходима, – сказал я, не став лукавить.

— И как далеко вы готовы зайти, чтобы получить эту вещь?

– Довольно далеко, — сказал я. – Но если вы беспокоитесь, что я убью Первого Игрока, только чтобы ее получить…

Он не дал мне договорить и расхохотался. Я не стал ему мешать, человека в таком состоянии лучше не тревожить.

Да и бесполезно.

— Простите, – наконец-то сказал Дон, пережив пароксизм смеха. – Но само предположение, что вы можете его убить, показалось мне слишком забавным.

Я промолчал.

– Поймите, он ведь очень стар, – сказал Армандо. – Старше меня, а я забыл больше, чем вы когда-либо узнаете, старше игры, старше всей Системы, и если бы его было так легко убить, то мы бы с вами сейчас о нем не разговаривали.

— Тогда с чем был связан ваш вопрос относительно того, как далеко я могу зайти?

– Исключительно с вашей решимостью, -- сказал Армандо. – Отыскать его будет непросто. Возможно, вам придется обойти всю галактику, и, возможно, не по одному разу.

– У меня как раз образовалась свободная вечность, – сказал я. – Так вы его знали?

– Я знал о нем, и я знал его, – сказал Армандо. – Мы были, скажем так, довольно близкими приятелями примерно пятьсот лет назад. Или шестьсот, я точно не помню. Он тогда был королев одного очень могущественного тогда и совершенно забытого сейчас королевства, а я пел при его дворе. А вечерами мы частенько вместе выпивали.

– Информация полутысячелетней давности вряд ли может представлять большую ценность, – заметил я. – Не сомневаюсь, что вы здорово проводили время, но, если вы не знаете, где его искать, то все остальные подробности представляют лишь академический интерес, не более.

– Эдельвейс ведь рассказывал вам, что у бардов есть свои собственные каналы, по которым они обмениваются информацией? – спросил он.

– Постоянно.

– Истинный поэт должен постоянно держать руку на пульсе, – сказал Армандо. – Если не быть в гуще событий, то хотя бы знать, где эта гуща находится. Чувствовать нерв эпохи.

– Возможно, – согласился я.

– Возможно? – экзальтированно вскричал он. – Вы сомневаетесь?

– Я не сомневаюсь, – сказал я. – Я просто плохо разбираюсь в поэзии.

– Приведите пару стихотворных строк, которые вам нравятся.

– Прямо сейчас?

– Именно сейчас.

– Зачем?

– Чтобы я вас лучше понял.

На мой взгляд, ему совсем незачем было лучше меня понимать, но я уже понимал, что имею дело с типом, которому лучше подыграть, чем часами объяснять, почему нет, и процитировал ему двустишие из книги, которой зачитывался в детстве.

– Вот по дороге едет ЗИМ, и я им буду задавим.

– Хм, а ведь неплохо, – сказал Армандо. – Что такое ЗИМ?

– Транспортное средство из прошлой эпохи моего мира.

– И вы говорите, что не разбираетесь в поэзии? – спросил Армандо. – Вы же чувствуете мощь этих строк, эту экспрессию, этот фатализм и безысходность. Нет, не говорите мне больше, что вы не разбираетесь.

– Хорошо, я разбираюсь, – согласился я.

– Рад, что сумел вас убедить.так на чем мы остановились?

– На том, что у бардов свои каналы для обмена информацией, потому что они должны чувствовать нерв, – сказал я.

– Вот именно, – согласился Армандо. – И вы должны понимать, что бардов очень много. Пусть мы не так известны, как великие воины или маги, но в каждом уголке системных миров обязательно найдется свой бард. И, если вы позволите мне некоторую вольность, складывается такая ситуация, что в каждый момент обобщенному сообществу бардов известно о происходящем в Системе чуть менее, чем все.

– Должно быть, среди вас много шпионов, – заметил я. Если все так, как он говорит, то это практически готовая агентурная сеть. Надо только найти пару хороших редакторов, которые будут отсекать от поэтических докладов все красивости, оставляя лишь голые факты.

– У всех свои интересы, и я не буду осуждать тех коллег, которые приторговывают информацией на сторону или выдают ее безвозмездно, ведомые своим идеалистическим видением мира, – заявил Армандо. – Я и сам в молодости работал на три разведки разом.

– И вас не поймали?

– В конце концов, поймали, – сказал он. – Пришлось провести пятнадцать лет на рудниках, и эти годы закалили мой характер, укрепили мой дух и мое тело.

Он задрал широкий рукав халата и продемонстрировал мне довольно внушительный бицепс. Похоже на правду, бренча на гитаре такой рельеф не заработаешь.

– Итак, вы знаете о происходящем чуть менее, чем все, – сказал я. – Но эта информация хаотична и бессистемна. У нее слишком много носителей и толкований, чтобы сложить общую непротиворечивую картину мира.

– Общую, конечно, нет, – согласился он. – Мир слишком велик и слишком изменчив, чтобы его можно было описать простыми словами. Но, в то же время, мы можем найти практически любую конкретную информацию. Главное – это правильно сформулировать вопрос и знать, кому его задать.

– Уж не хотите ли вы сказать, что можете найти для меня Первого Игрока?

– Что вы вообще о нем знаете?

– Довольно многое, – сказал я. – Но это все тоже касается его славных прошлых дел.

– Вы знаете про его несокрушимую армаду огромных человекообразных боевых роботов?

– Слышал, – сказал я. – Она до сих пор при нем?

– И да, и нет, – сказал Армандо. – В том смысле, что они не следуют за ним по пятам. Эта армада укрыта в надежном месте и большую часть времени просто ждет. Но стоит ему позвать, как они придут и выполнят его приказ.

– Но он уже довольно давно их не звал, – заметил я.

– Значит, не было необходимости.

– Или они заржавели, – предположил я. – Или он потерял над ними контроль.

Армандо хмыкнул.

– Это невозможно, молодой человек, – сказал он. – Магистр сам создал робота по имени Прим, первого из этой армии и ее вечного командира, и Прим присягнул ему на верность и поклялся служить до конца времен. Как по-вашему, конец времен уже настал?

– Многие говорят, что да.

– И тем не менее, они явятся по его первому зову, – уверенно сказал Армандо.

– И что вы предлагаете? – спросил я. – Найти эту армаду и следить за нею, пока он не позовет?

– Я пока ничего не предлагаю, – сказал Армандо. – Я живописую ситуацию.

– Тогда продолжайте.

– Поиски Первого Игрока осложняются сразу двумя факторами, – продолжил он нагнетать. – Во-первых, он не оставляет логов. Вообще никаких следов, кроме следа в людской памяти, а это, как вы понимаете, довольно ненадежный носитель информации. И поскольку он не оставляет за собой цифрового следа, его нельзя обнаружить обычными методами. Гадалки, пророки и оракулы сдерут с вас кругленькую сумму, а потом просто разведут руками.

– Вы хорошо знаете, как тут все функционирует, – сказал я.

– Просто живу долго, – объяснил Армандо. – Система – это механизм, подчиняющийся определенной логике. А Магистр каким-то образом научился эту логику игнорировать.

– Просто он живет еще дольше, – сказал я. – Какой второй фактор?

– У Первого Игрока есть очень редкий и весьма полезный скилл хаотического портала, – сказал Армандо. – То есть, он в любой момент времени может открыть дверь в иной рандомный мир, сам не представляя, что его ждет за порогом.

– Такой ли уж полезный этот скилл? – усомнился я. – А если за порогом жерло вулкана?

– Есть способы выжить и в жерле вулкана, – сказал Армандо. – А Магистр очень хорошо научился выживать. В то же время, хаотический портал непредсказуем и может забросить его куда угодно. И вместе с тем, что он не оставляет следов…

– Да, я понимаю, – сказал я. – Найти его практически невозможно. А даже если найдешь, он может снова уйти этим порталом и придется начинать все сначала.

– Вот, наконец-то вы улавливаете суть, – сказал он. – Найти его практически невозможно. Особенно если у тебя нет доступа к такому ненадежному носителю информации, как человеческая память. Или если вы не умеете с ним работать.

– Хорошо, я все понял, – сказал я. – Вы только что взвинтили ценность своих услуг до небес. И какова же будет конечная цена?

– Полагаю, вы найдете ее вполне приемлемой, – сказал он. – Для начала, я бы хотел, чтобы вы взяли меня с собой в этот путь.

– Зачем?

– Это неплохая тема для баллады о странствиях.

– А на самом деле?

– Мне нужно с ним поговорить, – сказал Армандо. – Однако, те обстоятельства, при которых мы расстались, вряд ли позволят нам сохранить приятельские отношения. Без вас он не станет меня слушать.

– А со мной станет?

– Шансы чуть больше, – сказал он. – Вы – текущий номер один, но это не главное. Вы относитесь к тому типу людей, что ему по нраву.

– Это к какому же?

– Человек действия. Ходячая неприятность, по пятам за которой следуют толпы врагов. Он обожает таких героев.

– А он вообще, между нами говоря, нормальный?

– Можно ли сохранить нормальность, прожив тысячу лет в мире вроде нашего?

– Вопрос снимается, – сказал я. – Теперь дальше. О чем вы хотите с ним поговорить?

– Я хочу попробовать убедить его вернуться к… более активной жизни, – сказал Армандо. – Последнее время в Системе творятся странные вещи, и было бы лучше, если бы он о них знал.

– Что за странные вещи?

– Вы знаете про Вычислителей?

– Знаю, – кивнул я. – Это такие... сущности.

– Верно, – сказал он. – И сейчас в Системе появилась новая сущность, которая пожирает Вычислителей, как свинину на ребрышках.

– Ну, Вычислители тоже не ангелы в белых одеждах, – сказал я. Говоря по правде, судьба Вычислителей в моей душе ничего не трогала и особого сочувствия не вызывала.

Вообще никакого сочувствия не вызывала.

– Дело не в том, хорошие они или плохие, – сказал Армандо. – Дело в том, что Вычислители являются одной из основообразующих частей Системы, и, пожирая их, эта сущность перехватывает их вычислительные мощности и берет области Системы, за которые они отвечали, под свой контроль. Она уже повелевает неписями и мобами, а также всем, что их окружает, а игроков, которые не успевают убраться с зараженной территории, убивает последней смертью.

По описанию Армандо это было похоже на компьютерный вирус. Ну, если принять как факт, что все мы сидим внутри одного большого компьютера.

И тут у меня возникли определенные подозрения. Очень нехорошие и очень похожие на правду.

– Где это происходит? – спросил я.

Он назвал мир, и я внутренне содрогнулся, однако, постаравшись внешне ничем охватившего меня смятения чувств не выдать.

Это был тот самый мир, в котором обитал Элронд. Тот самый мир, в котором мы с Виталиком помогли ему сделать что-то странное с местным рейд-боссом.

Совпадение? Не думаю.

Логика происходящего была мне ясна. Если не можешь что-то уничтожить, следует это возглавить.

Вторая Директива просто не оставляла сбрендившему искину другого пути.

Допустим, он сожрет целый мир, а что дальше? Вычислители ведь объединены в единую сеть, сможет ли он атаковать на других планетах? А что, блин, если да?

Я, конечно, был против Системы и сам стремился ее уничтожить, но не такой же ценой. Не пожертвовав жизнями вообще всех игроков.

Для меня в такой победе не было смысла.

Но Элронд может считать, что только так он и способен обеспечить свою безопасность.

Да уж, я как чего устрою, вдесятером потом не разгрести. Хотя там и Виталик руку приложил, но он так удачно свинтил из игры, что ему теперь толком и не предъявишь.

Каким образом в новую концепцию вписывалось уничтожение мира Архитекторов, я пока не представлял, хотя и мог бы набросать пару вариантов.

Чувство вины, мой самый постоянный спутник, опять вернулось ко мне, да еще и позвало своих друзей.

– Ладно, эта часть сделки приемлема,– сказал я. – Но почему вы думаете, что Магистр захочет помочь?

– Наверняка я этого не знаю, – сказал Армандо. – Предсказать его поведение в некоторых ситуациях невозможно, но Система – это его детище. И пусть они порою не в ладах, я не думаю, что он будет стоять в стороне и смотреть, как она гибнет.

Ясно-понятно. Ладно, с этой проблемой я тоже буду разбираться, когда вопрос встанет ребром. Сначала надо этого парня найти и Венец Демиурга из него вытрясти.

И пусть Армандо всеми силами пытается намекнуть мне, что это невозможно, я, как обычно, собираюсь пойти до конца. Главное же – красиво ворваться, а там уж куда вывезет.

А то, что Магистр порою со своим детищем тоже не очень ладит, я все же взял на заметку.

– Что со второй частью ценника? – спросил я.

– Тут все еще проще, – сказал Армандо и продемонстрировал мне белоснежную улыбку, что для его лет уже достижение. – Мне нужна история.

Да, следовало бы догадаться.

– Как я стал первым номером? – обреченно спросил я.

– О, нет, – улыбка стала еще шире, и я стал опасаться, что у самого старого барда Системы порвется лицо. – Полагаю, эту часть уже вытряс из вас мой ученик, а я не собираюсь идти в проторенной им колее. Мне нужна вся история.

– Она довольно длинная.

– Ну так и мы отправимся в путь не прямо сейчас, – заявил Армандо.

– Да? А я-то думал, что вы ребята расторопные. Держите руку на пульсе, чувствуете нерв и вот это вот все.

– Вы же представляете, сколько миров предстоит обыскать?

– Примерно все, – сказал я.

– В том-то и дело, – сказал Армандо. – Я отдам распоряжения уже сейчас, но вполне возможно, что результата нам придется ждать еще… некоторое время.

– Хотя бы приблизительно, но мне хотелось бы знать, о каких сроках идет речь?

– Может быть, дни. Может быть, недели.

– Может быть, годы?

– Вряд ли годы, – сказал Армандо. – Какое последнее местонахождение Магистра вам известно?

Я сказал. Но это не имело никакого значения, правда? Потому что хаотический портал мог отправить его куд угодно, повинуясь лишь великому рандому.

– На то время, что имут поиски, я приглашаю вас стать гостем нашей коллегии, – сказал Армандо. – Вам предоставят апартаменты, а также – еду и вино за весьма умеренную плату. Но если вы не располагаете средствами…

– Располагаю, – сказал я. На пару недель точно хватит, даже если учесть, какие у них тут в столице цены. А дольше мне на одном месте все равно сидеть нельзя, толпы врагов рисуют на моей спине мишень и все такое.

– А пока мы будем искать, вы расскажете мне всю свою историю, – сказал Армандо. – С самого начала и вот до этого момента. А я уж сам решу, что из этого войдет в балладу, а что – нет.

– Но вы гарантируете результат?

– Уверяю вас, это будет прекрасная баллада. Местами даже правдивая.

– Я имел в виду не тот результат.

– Поиски Магистра? Тут, к сожалению, моего поэтического дара мало, и стопроцентной гарантии вам никто не даст, – сказал он. – Однако, я обещаю, что приложу все усилия. Это, если вы помните, и в моих интересах. Сделка?

– Сделка, – нехотя согласился я.

Это был реальный шанс. По крайней мере, куда реальнее тех, что было бы у меня без помощи Коллегии. Я-то как раз собирался по гадалкам, пророкам и прочим оракулам экскурсионный тур устроить.

Армандо встал, достал из шкафа бутылку вина и два бокала, смахнул с них воображаемую пыль, откупорил, разлил и протянул один бокал мне.

– Чтобы промочить горло перед долгим рассказом, – сказал он.

– Что, прямо сейчас? А как же распоряжения, которые вам надо отдать?

– Я уже их отдал, – сказал он и постучал себя пальцем по голове. Телепат он, что ли?

А, нет. Он ведь игрок и у него есть интерфейс. А внутри интереса есть какой-нибудь закрытый гильдейский чат. Или форум. Или "телеграмм", который никаким роскомнадзором не забанить.

Я глотнул красного полусухого с легким послевкусием яблок и начал свой рассказ.

– В тот день, когда привычный нам мир накрылся медным тазом, я, как обычно, работал...

Глава 8

Глава 8

Следующие полторы недели стали, наверное, самыми спокойными в моей новой жизни. Или моей жизни в новой реальности. Я не шастал по данжам и не качался. Никуда не бежал, никого не искал, и, ради разнообразия, никто не пытался меня убить, а исключением, разве что, местного повара, которого с руками бы оторвали в любой ресторан китайской кухни (а в любом другом ресторане руки оторвали бы уже ему). Потому что готовил он что-то очень острое и из всего подряд. После второго ужина в Коллегии Бардов (рагу из летучей мыши с овощами) я перестал спрашивать, из чего он готовит свои блюда, зато после каждого приема пищи проверял системные сообщения, боясь обнаружить там что-то вроде дебаффа "ковид 19".

Барды ложились поздно и вставали поздно, чем окончательно сбили мне режим. Я просыпался в промежуток между одиннадцатью и двенадцатью, завтракал и отправлялся шляться по территории Коллегии в ожидании, пока проснется Армандо, а потом, до самого обеда, мы торчали в его апартаментах, где я рассказывал ему свою историю, а он выпытывал самые подробные подробности.

Конечно, то, о чем нельзя было говорить, я ему не разглашал.

После обеда Армандо запирался у себя и начинал творить, а я отправлялся шляться по столице.

В первые дни я обновил свой инвентарь, закупив все необходимое и даже амулет возрождения с десятипроцентным шансом. Негусто, но лучше, чем ничего. Потом, когда покупать было уже особо нечего, и, в принципе, почти не на что, я просто гулял по извилистым улочкам Римина, пытаясь почувствовать себя туристом и ощутить неповторимое своеобразие этого куска средневекового мира, но получалось неважно.

Средневековье скучное.

Все эти домики, портики, колонны, крытые черепицей крыши радуют глаз только первые часы. Потом они приедаются и превращаются в часть пейзажа, на которую ты уже не обращаешь внимания.

А люди-то все те же, и озабочены все теми же вопросами. Ну, и не люди тоже.

К концу первой недели я все меньше шатался по городу и все больше проводил времени в Коллегии, слушая стихи, песни, которые они репетировали для публики, и забавные рассказы о приключениях, предназначенные только для своих.

Терминаторы с Альвиона не давали о себе знать. Про эльфов тоже пока ничего не было слышно, но я знал, что расслабляться нельзя ни в том, ни в другом случае.

Ни роботы ни фанатики не склонны отказываться от своих планов.

Думаю, что они просто временно потеряли меня из вида.

Заодно я погрузился в интерфейс и навел порядок в своих характеристиках, разбросал полученные после подземелья очки. Поднял все нужные навыки до капа, увеличил силу, ловкость и немного выносливость с восприятием. В интеллект вбрасывать ничего не стал, мана мне особо не нужна, а умный я от природы.

Оставил немного свободных очков характеристик про запас. С моим текущим уровнем, как я понимаю, качаться я буду долго и сложно, и неизвестно, когда еще я эти очки снова смогу получить.

Кстати, после прохождения Данжа Воли и визита на планету Архитекторов, и тут уж черт его знает, что именно больше повлияло, с меня наконец-то спал дебафф "чувство вины", полученный мной после провала самого первого моего квеста и штрафующий все мои характеристики на полтора процента.

Но само чувство вины, разумеется, никуда не делось.

Разумом я прекрасно понимал, что, скорее всего, это былаприветственная подстава от Системы, и квест изначально был непроходим, и я просто не смог бы успеть вовремя, даже если бы у меня обнаружился скилл телепортации, но я все равно раз за разом прокручивал в голове ту ситуацию и пытался понять, что ж можно было сделать не так.

Наверное, не стоило заезжать за Димоном, сэкономило бы пару часов. Кроме того, если бы я тогда за ним не заехал, это не дало бы Системе возможности связать нас друг с другом, и, вполне возможно, в результате Димон бы остался жив.

Или его убило бы что-нибудь другое. А не я, своей собственной рукой.

Возможно, если бы я не завалил свой первый квест, все вообще пошло бы совсем по-другому.

Может быть, мне бы и не захотелось все тут шатать.

Хотя, скорее всего, все равно захотелось бы, пусть и по другим причинам. Уж я-то себя знаю.

Я продолжал внимательно наблюдать за происходящим вокруг, собирая слухи и сплетни, ища хоть какие-то признаки распада, но куда там. Система стояла, как влитая, и гибель изначального мира никак не повлияла на миры игровые.

Значит, он действительно стоял в стороне и был выключен из происходящего.

Порталы работали. Интерфейс и инвентарь по-прежнему открывались без каких-либо проблем. квесты продолжали выдаваться. Никаких изменений в игровой механике я не наблюдал, и никаких признаков надвигающегося конца света (раньше все было лучше, небо голубее, трава зеленее, лут богаче, а молодежь так не наглела) так и не обнаружилось.

— Эсхатология, – сказал Армандо. – Это наука довольно точная, как, скажем, метеорология или астрология, но только пока речь идет о каком-то одном конкретном мире. В рамках же всей Системы она не работает, потому что это слишком большой, древний, самовоспроизводящийся механизм, который не может быть остановлен одним движением сразу весь. Если останется хоть один мир, если останется хоть один Вычислитель, процесс сразу же будет запущен по новой. Следующий круг, следующий виток спирали, называйте это, как хотите.

— Откуда вы вообще так много знаете о Системе и Вычислителях? – спросил я.

— Магистр мне рассказывал, – заявил он. — Мы много о чем говорили в те времена, когда были приятелями.

– И как продвигаются его поиски?

– Наметился определенный прогресс, – сказал Армандо. – У меня есть три мутные наводки, полученные от источников, близких к достоверным. Однако, поскольку все три получены из разных частей галактики, в находится в трех местах одновременно не может даже Первый Игрок, все они требуют дополнительных проверок, и этим уже занимаются.

– Какова на самом деле ваша роль в Коллегии? — спросил я. – Или, что еще точнее, какое место в ее иерархии вы занимаете?

-- У нас здесь нет никакой иерархии, – улыбнулся он.

– Ну, а если бы у вас здесь была иерархия, то какое место вы бы занимали?

– А вы как думаете?

Откровенно говоря, при первом нашем знакомстве у меня сложилось впечатление, что он тут играет этакого свадебного генерала. Самый старый бард, местная достопримечательность, которую хорошо показывать туристам. Но чем больше я узнавал о Коллегии, тем яснее я понимал, что все гораздо сложнее.

По большому счету, у них тут не было иерархии, были ученики или слушатели, и были учителя и наставники, но я догадывался, что это только надводная часть айсберга.

Барды, поэты, менестрели, странствующие музыканты были везде, во всех мирах. По сути, это была самая широкая агентурная сеть в игровых мирах, и Армандо взялся доказать мне ее эффективность, заявив, что может найти того, кого найти невозможно.

Не может быть, чтобы этим никто не управлял. Какой-нибудь тайный совет мэтров, теневая ложа стихоплетов, закрытый орден куплетистов и музыкантов. И они должны быть весьма влиятельными. Одно слово, сказанное не в те уши, может изменить многое.

И вся обветшалость их особняка поддерживается искусственно и напоказ. Смотрите, мы бедные и творческие, нас не стоит воспринимать всерьез, мы только везде шляемся, поем дурацкие песенки и ни на что не влияем.

Но я думаю, что они влияли, и у меня были косвенные доказательства, почерпнутые из полуночных бесед.

И вот если допустить, что этот закрытый совет и тайная иерархия все-таки существуют, то Армандо был бы там главой службы безопасности, как минимум. Если бы вообще все это дело не возглавлял.

– Я думаю, что вы – серый кардинал, – сказал я.

– Что означает этот термин?

Я начал объяснять, и чем дольше я объяснял, тем шире становилась его белозубая улыбка.

– Мне нравится, – заявил он. – Да, серый кардинал. Чел,овек, который дергает за невидимые для обывателя ниточки. Но вы должны понимать что каждый, кто прожил достаточно долго и обзавелся необходимыми связями, отчасти тоже серый кардинал. Решения, мой юный друг, никогда не принимаются на публике, там они только озвучиваются, и неважно, демократия у вас на дворе или тирания. Решения принимаются в кабинетах за закрытыми дверями, там, где царит полумрак, и тени, и царство полутонов, и цвет мира – серый.

– Подозреваю, что вы солжете или умолчите, но я все равно спрошу, – сказал я. – Какая у вас глобальная цель?

– У нас?

– У Коллегии.

– А если я скажу, что мы несем людям радость и стараемся не дать им забыть о том, что на самом деле важно?

– А что на самом деле важно?

– Послушайте наши песни.

– И все?

– Да.

Я покачал головой.

– Не верите? – спросил Армандо. – Понимаю. Вы молоды, а молодость любит все усложнять и искать мировые заговоры там, где их нет. Но с возрастом все становится проще. С возрастом человек начинает понимать, что ему на самом деле нужно, а остальное становится не таким существенным. Менее важным. Мы не стараемся построить новый мир, или идеальный мир, искоренить несправедливость или сделать всех счастливыми, и чтоб никто не ушел обиженным. Мы просто хотим сделать этот мир сносным.

– Сносным?

– Пригодным для жизни, – сказал он. – Идеалист на моем месте бы сказать, что мы хотим сделать всем хорошо, но так не бывает, и идеалисты на моем месте бы так долго не удержались. Мы хотим сделать всем нормально. Чтобы, как вы говорите, ну как-то вот так, могло бы быть лучше, но с пивом пойдет.

– Довольно скромная цель.

– Так мы и не храмовые рыцари, не доблестные паладины, насаждающие наше мировоззрение огнем и мечом, – сказал Армандо.

– Типа, перо острее шпаги? – спросил я.

– Нет, шпага острее, – сказал Армандо. – Без несвойственной мне ложной скромности могу сказать, что я неплохо владею и тем и другим, и точно знаю, о чем говорю. Шпагой можно убить человека, а пером можно убить государство. Эпоху.

– Систему?

– Нет, Систему нельзя.

– Почему же?

– Потому что в основе Системы – не люди, – сказал Армандо. – Там вычислительный механизм, а ему плевать на слова.

– Но почему вы уверены, что происходящее, о котором вы хотите уведомить Магистра, связано именно с атакой на Вычислителей?

– Вычислители отвечают за локации и то, что в них находится, – сказал Армандо. – Подземелья, животные, монстры. Все в локации живет по одному и тому же сценарию, и если этот сценарий неожиданно и радикально меняется, и при этом мы знаем, что виновны в происходящем не игроки, значит, с Вычислителем что-то произошло. В нашем случае сразу несколько локаций восстали против игроков, и значит, мы имеем дело с какой-то неведомой силой, которая перехватила контроль у Вычислителей. А вычислитель теряет контроль только в одном случае – если он уничтожен.

– А почему вы уверены, что это не игроки?

– Ищите, кому выгодно, – сказал Армандо. – От творящегося там безумия выгоды не получает никто.

– Или просто эти выгоды нам пока неочевидны.

– Нет, – сказал Армандо. – Эта война протекает в тех сферах, куда обычным игрокам нет доступа.

– Но как такая война в принципе возможна?

– Барды – тоже игроки, – сказал Армандо. – И им тоже нет туда доступа. Я не знаю механизма происходящего, я только знаю, что-то происходит.

Творимый Элрондом беспредел (в том, что это был именно Элронд, я уже практически не сомневался) был похож на заражение компьютерным вирусом, в связи с чем возникал вполне логичный и закономерный для человека, даже поверхностно разбирающегося в компьютерных технологиях, вопрос.

Если Система такая древняя, могучая и устойчивая, и покоится на плечах Вычислителей, то где же, сука, антивирус? Где хоть какое-то противодействие, где ответ на атаки со стороны чуждого Системе искина?

Или он тоже в тех сферах, куда нам нет доступа, и мы ничего не знаем о ведущихся в другом измерении боевых действиях? Или Магистр – и есть антивирус, и Армандо пытается его активировать?

И поскольку передо мной сидело живое воплощение яндекса (найдется все), то я решил сделать еще один запрос.

– А есть у вас в Коллегии бард из серых орков? – спросил я. – Желательно, тоже не из молодых, чтобы он помнил старые времена. Или хотя бы слышал относительно достоверные рассказы о них? Если есть, я хотел бы попросить вас организовать нашу встречу.

– Это странная просьба, – сказал Армандо. – Но я заинтригован. Что ты хочешь найти в древней истории народа серых орков?

– Я сам точно не знаю, – сказал . – Но меня терзают смутные сомнения.

– Я поспрашиваю, – сказал Армандо. – И постараюсь устроить вашу беседу. Но у меня будет небольшое условие.

– Разумеется, – вздохнул я. – Вы будете присутствовать.

– Именно, – сказал он. – Насколько приоритетна эта задача? Скажем, если я получу информацию о местонахождении Первого Игрока раньше, чем…

– Магистр важнее, – сказал я.

– О да, я понимаю, – сказал он. – Хотите совет?

– Хочу.

– Прежде, чем мы отправимся в путь, а я думаю, что это вопрос нескольких дней, сходите на центральную рыночную площадь, – сказал Армандо. – Там, в южном углу, вы найдете шатер гадалки по имени Ирэна. Пусть она на вас посмотрит.

– Зачем?

– Считайте это моей маленькой прихотью и уважьте старика, – сказал Армандо и почесал бороду, в которой практически не было седины. По крайней мере, ее было меньше, чем вчера.

Наверное, он ее подкрашивает.

– Ладно, схожу.

И коли решение было принято, я не стал откладывать дело в долгий ящик и сразу после обеда отправился на главную рыночную площадь. В ее южном углу стоял добрый десяток разномастных шатров, и, расспросив шляющуюся вокруг них мелюзгу, я выяснил, в котором именно принимает Ирэна.

Стоило мне только подойти к ее шатру и потянуться рукой к пологу, как изнутри шатра раздалось звучное контральто.

– Заходи. Я тебя ждала.

Я откинул полог и предо мной предстало типичное убранство рабочего кабинета шарлатана. Полумрак, который освещался лишь несколькими свечами, отрасывающими диковинные тени, в подвешенных к потолку сосудах курились благовония, на небольшим столике, за которым восседала молодая, черноволосая, полнотелая женщина, подозрительно похожая на цыганку, стоял хрустальный шар.

– В самом деле ждала? – спросил я.

– Конечно же, нет, – рассмеялась она. – Это дешевый шарлатанский прием, призванный для того, чтобы производить впечатление на доверчивых лопухов, несущих мне свои деньги.

– Эффект несколько смазывается при следующем за ним откровении, – сказал я.

– А это еще более мощный психологический прием, должны продемонстрировать тебе мою искренность, – сказала Ирэна. – С чем пришел, воин?

– Откуда ты знаешь, что я воин? – спросил я.

– Потому что у тебя в инвентаре лежит самая страшная дубина, что я видела в своей жизни, – сказала она. – И, поверь мне, номер один, повидала я немало.

От мысли, что эта женщина не только может читать закрытые мной арактеристики, но еще и просвечивает мой инвентарь, как рентгеном, мне стало неуютно и я уже слегка пожалел, что решил зайти.

Чем больше народу знает, кто я и где я, тем больше потенциальных мишеней нарисовано у меня на спине.

– Так что же тебя привело сюда, однажды уже умиравший? – да как она это делает вообще?

– Дон Армандо из Коллегии Бардов просил меня зайти, – сказал я. – Хотел, чтобы ты на меня посмотрела.

– И как он?

– А ты не знаешь?

– Я не гадаю на друзей, если они сами того не просят, – отрезала Ирэна.

– Нормально он, – заверил я. – Пьет, пишет стихи и много спит.

– Значит, все как обычно, – сказала она и указала мне на стул для посетителей. – Садись. Буду на тебя смотреть.

Я сел.

Она посмотрела.

Потом еще посмотрела.

Я смотрел на нее в ответ и пытался прочитать хоть что-то из ее характеристик, но восприятия не хватало. Я даже не мог определить, игрок она или непись.

– Понимаю, почему Дон тебя прислал, – сказала она. – У тебя много врагов, мой юный друг… Нет, нет, не друг. Тебя слишком опасно иметь в друзьях, опасно даже вслух тебя так называть.

– Армандо не боится, – заметил я.

– У нас с Армандо разный взгляд на мир, – сказала она. – Армандо смеется в лицо опасности, а я стараюсь обходить ее стороной. Быть твоим другом – опасно, быть твоим врагом – еще опаснее, и твой путь беспощаден к твоим спутникам.

– Похоже на еще один шарлатанский прием, – сказал я. – Общие фразы ни о чем. Каждый может попробовать примерить их на себя.

– Каждый твой враг поставил на тебе метку, чтобы было легче найти, – сказала она. – Думаю, что именно это беспокоит Армандо. Но ты сделал что-то, мне непонятное, и эти метки временно неактивны.

– Насколько временно?

– Я не могу сказать.

– А снять их ты можешь?

– Нет, это не моя специализация, – сказала она. – Тебе надо в храм, желательно, в большой и посвященной какому-то могущественному божеству, и, может быть, верховный жрец этого храма сможет тебе помочь. Я лишь вижу метки, но даже не могу сказать, кто тебя пометил.

Я догадывался, что именно я сделал, чтобы деактивировать метки, но не мог не обратить внимания на очередной странный выверт игровой механики. Пожизненный дебафф, подаренный самой Системой, с меня спал, а метки, поставленные другими игроками – нет.

– Но ты хотя бы можешь сказать, сколько их?

– Пять.

Откуда столько? Я мог догадаться, откуда взялись три – это эльфы из Дома Красных Ветвей, ребята с Альвиона и Соломон Рейн. А еще две откуда?

Зато стало понятно, почему меня временно оставили в покое. Маячки погасли.

Но когда-нибудь они загорятся вновь, и я опять превращусь в мишень.

А пока это лишь мина замедленного действия, и срок, выставленный на таймере, мне неизвестен.

– Ладно, спасибо, – сказал я. – Я сколько-нибудь должен за вот это вот все?

– Друзья Армандо получают эту услугу бесплатно, – сказала она.

– Тогда еще раз спасибо и до свидания.

– Уже уходишь? Разве ты не хочешь узнать свою судьбу?

– По правде говоря, нет.

– Почему?

– Потому что я не верю, – сказал я. – Свою судьбы мы творим сами, а будущее – неопределено и туманно.

– Ты слишком умен для человека с дубиной, – рассмеялась она. – На самом деле, так оно и есть. Никто не может предсказать будущее, как нельзя прочитать ненаписанную книгу или послушать несочиненную песню.

– Зачем тогда нужны гадалки?

– Чтобы морочить голову простофилям, – сказала она. – Но кое-что из твоего ближайшего будущего я таки могу предсказать. И снова сделаю это совершенно бесплатно.

– Да? – я то ли удивленно то ли насмешливо задрал бровь. – И что же меня ждет?

– А ждет тебя драка, – сказала она.

– Так это любому воину можно напророчить.

– Нет, – сказала она. – Я имею в виду, прямо сейчас.

Что-то в ее голосе заставило меня насторожиться, поэтому я поднялся со стула, приоткрыл полог и выглянул из шатра.

Что ж, и сломанные часы два раза в день могут показать правильное время.

Похоже, на этот раз она не ошиблась.

Глава 9

Глава 9

Я аккуратно задернул полог и снова посмотрел на Ирэну.

— И кто эти прекрасные мужчины? – спросил я.

Снаружи их было пятеро, и они стояли, выстроившись в линию перед палатками местных шарлатанов.

Хорошая новость заключалась в том, что это не были боевые роботы Альвиона. И не эльфы. Эльфы обычно не носят тяжелую броню, все эти панцири, шлемы, кованые сапоги и латные рукавицы. И двуручниками тоже размахивают крайне неохотно.

Так что я понятие не имел, кто эти ребята. Представители городского общества по защите исчезающего вида драконов… то есть, ящеров? Грибники-любители, которых я нечаянно падающими деревьями пришиб?

Конечно, еще существовала вероятность, что они заявились сюда не ради меня, но мне она казалась исчезающе малой, и я решил ее не рассматривать.

Да и смотрели они прямо на этот шатер.

– Городская золотая молодежь, — сказала Ирэна.

А, мальчики-мажоры. Значит, со снаряжением у них все в порядке. А как с уровнями и боевыми навыками?

– Как ты вообще их видишь? — спросил я.

– Через вот это, — гадалка похлопала ладонью по хрустальному шару. – В него встроена система наружного наблюдения.

Хорошо хоть, что не стала заливать про свой великий дар, позволяющий ей видеть сквозь стены и заглядывать в будущее.

– А он тебе не подсказывает, чего им от меня надо?

– Для такого предсказания шар не нужен, – сказала она. – Город живет слухами. Город полнится ими. И слухи говорят, что в Коллегии Бардов поселился великий воин. А этим ребятами скучно и нечем заняться и они пришли бросить тебе вызов. Это их обычное развлечение.

— В системных мирах должны существовать и более простые способы суицида, – буркнул я.

-- Все не так просто, – сказала она. – Убивать-то их нельзя. Дуэли в королевстве запрещены, поэтому, даже если ты победишь, стража загребет тебя в тюрьму, и, если повезет, в конечном итоге ты отправишься на рудники. Лет на тридцать.

– Дай угадаю. А если победят они…

– То стража им ничего не сделает, – подтвердила мою догадку Ирэна. – И, кроме того, что их нельзя убивать всех, второго слева нельзя убивать особенно. Ни в коем случае.

– Важная шишка?

– Он племянник короля.

Я вздохнул. Это усложняло задачу. У меня в инвентаре было не так уж много оружия, а нелетального оружия там не водилось вовсе.

Но дать этим пацанам себя отметелить мне тоже не хотелось. У меня есть гордость, и самолюбие, и вообще, я тут номер один, и должен поддерживать свой имидж, пусть и инкогнито.

– А почему они ждут там и не пытаются вломиться сюда? – спросил я.

– Я хотела бы сказать, что это из уважения ко мне, но на самом деле они вряд ли испытывают уважение хоть к кому-то из простолюдинов, – сказала Ирэна. – Скорее, просто из суеверия. Опасаются, что я их прокляну.

– А ты можешь?

– Я могу, – сказала она. – Только проклятие не сработает. Я же ясновидящая, а сотворение проклятий лежит в совсем другой профессиональной области.

– Другой выход из шатра есть?

Она обвела взглядом нехитрое убранство своей палатки.

– А сам как думаешь?

Я подумал о том, что надо бы бежать, но куда?

Допустим, я могу выскочить из палатки, как чертик из табакерки, и ломануть с рыночной площади, пока они не очухались, вряд ли в своей тяжелой броне они смогут составить мне достойную конкуренцию, ну а потом-то куда?

В Коллегию? Так они знают, что я там остановился и явятся и туда, и у меня есть некоторые сомнения в том, что в данном конкретном государстве и данном конкретном случае серый кардинал Армандо может оказаться влиятельнее королевского племянника.

Вовсе бежать из города и потом пытаться выйти за связь с Армандо через других бардов? Это может оказаться дикой потерей времени, может быть, даже критичной его потерей.

Конечно, потеря времени – это фигня по сравнению с тюрьмой, судом и рудниками, но какого черта? Почему я вообще должен куда-то бежать? Я никаких законов не нарушал, напротив, даже оказал обществу услугу по усекновению летающего гада, мне даже денег за это заплатили.

И вообще, из Люберец я или где? Что я, с местными пацанами эту тему не распедалю?

Я вышел из палатки и обвел тяжелым взглядом и золотую молодежь и собравшуюся в надежде увидеть незабываемое зрелище толпу.

– Здравствуйте, мужчины, – сказал я. – Вы не меня ищете?

Вообще, для поведения в таких ситуациях существует целый ряд правил. И если уж вам не удалось соблюсти первое правило: "не попадать в такие ситуации", то надо помнить о том, что:

а. Говорить надо твердо и уверенно, может быть, даже нагло, всем своим видом демонстрируя, что за тобой сила, и никоим образом не показывая ни единого намека на слабину.

б. Но все же не настолько нагло, чтобы конфронтация стала неизбежной. Тут существует тонкий баланс, при соблюдении которого у второй стороны должна сохраняться возможность отступить, не потеряв лицо. Поэтому начинать разговор с фразы "Привет, бакланы. Ну чо, жить надоело?" крайне не рекомендуется.

в. Если все же дойдет до дела, то первым надо вырубать самого здорового и самого опасного.

С третьим пунктом сразу же возникла проблема. Все пятеро были примерно одного размера и одного уровня, двести пятьдесят плюс-минус. Понятно, что в нормальной ситуации они мне были не конкурентами ни разу, и я мог бы положить их всех одним ударом "призрачного клинка", благо, что и выстроились они, как по линеечке.

Но с запретом на убийство дело становилось сложнее. Это ж придется лезть в драку и месить их чуть ли не голыми руками, прямо через их рыцарскую броню, а значит, схватка может оказаться продолжительной.

А в продолжительной схватке возможно все, хэдшоты и критические удары-то никто не отменял. Я и сам когда-то начинал с того, что валил противников выше меня уровнем.

– Мы пришли, чтобы бросить тебе вызов, – заявил королевский племянник. Из-за шлема с опущенным забралом его голос звучал гулко и довольно невнятно.

– Что, все пятеро?

– Сначала – вот он, – королевский племянник указал на чувака, стоящего по центру, и тот сделал шаг вперед. – Это маркиз Винченцо и он ищет славу лучшего турнирного бойца королевства.

– Странно, что он ищет ее на рынке, – сказал я. Хотя, кто знает, может, он именно где-то здесь ее и потерял. – А что насчет того, что дуэли запрещены?

– Для идущего по пути воина это не имеет никакого значения, – пробурчал маркиз.

Ага, а еще для того, у кого в корешах ходит племянник здешнего короля.

– Что будет, если ты не справишься? – поинтересовался я.

– Мы все станем биться с тобой по очереди, – заявил королевский родственник.

– Я не ищу этой битвы, – сказал я.

– Настоящий воин всегда ищет битву, – сказал маркиз. – Но иногда битва находит его сама.

Рассказывать ребятам, что я не настоящий воин, было несвоевременно. Неизвестно, как они это заявление расценить могут.

Я заметил в толпе несколько стражников, в том числе, судя по его богатой броне, и офицера. Они стояли и смотрели, как все, разве что чуть более внимательно. И уровень у них был под трехсотый.

Интересно, на какой стадии они решат вмешаться?

– Настоящий воин всегда знает, когда ему отступить, – сказал я и пустил в дело свой последний и основной козырь, открыв для сторонних взоров часть своих характеристик.

Ну да, этим я выдавал себя и облегчал работу тем, кто меня ищет, но тогда это показалось мне хорошей идеей. Точнее, наименее плохой.

Мне очень не хотелось драться, и я думал, что моя позиция в личном зачете их впечатлит.

Маркиза впечатлило. Он даже почти уже созрел для того, чтобы сделать шаг назад и вернуться в общий строй, как дело опять испортил носитель королевских кровей.

– Это морок, – с апломбом заявил он. – Иллюзия, наведенная низкой колдуньей из шатра.

Следующим звуком, который я услышал, был звук обнажаемой стали. Маркиз вытянул из ножен свой длинный меч и пошел на меня.

– Прошу обратить внимание, что не я это начал! – крикнул я толпе.

Меч маркиза рассек воздух там, где я только что стоял. Я увернулся, с моими показателями ловкости это не составляло труда. Если бы маркиз был один, я мог бы уклоняться от его весла хоть целый день, при этом практически не сходя с места.

Он развернулся и одновременно использовал широкий веерный удар, идущий параллельно земле примерно на уровне моей груди. Я легко поднырнул под клинок.

– Стража, – позвал я. – Вы не хотите вмешаться? Тут на гостя вашего города совершают ничем не спровоцированное нападение с применением холодного оружия, между прочим.

Маркиз снова промазал. Я слышал, как он сопит внутри своего шлема. То ли от злости, а то ли уже умаялся.

Стража не вмешивалась.

Вмешаться решил один из друзей маркиза. Он обнажил два меча, прямо как герой Рассела Кроу из когда-то любимого мной фильма, и присоединился к веселью. Уворачиваться от трех пляшущих вокруг меня лезвий было уже не так легко и весело, и я предпринял последнюю попытку достучаться до стражи.

– Помогите! – заорал я. – Хулиганы зрения лишают!

Но тщетно. Представители охраны порядка и служители закона оставались глухи к моим мольбам.

Пришлось самому.

Я в очередной раз поднырнул под длинный меч и шагнул навстречу маркизу, сокращая дистанцию. Заем схватил парня поперек туловища и швырнул его в приятеля с двумя клинками, отчего они сплелись в один ком и, как шар для боулинга, бодро укатились куда-то в толпу, сбивая зрителей с ног.

Оставшиеся трое парней бросились на меня. Похоже, у них тут инстинкт самосохранения в системных настройках по умолчанию отключают.

Я пнул набегающего королевского племянника в живот. Не "сокрушительным пинком", а просто ногой. От "сокрушительного пинка" он, учитывая разницу в уровнях, полетел бы не хуже давешнего ящера, и полет его закончился бы так же бесславно.

Оставшаяся парочка была более осторожна. Один довольно опасно размахивал здоровенным моргенштерном, другой прыгнул ему за спину, достал из инвентаря арбалет и принялся меня выцеливать.

Когда он все-таки выстрелил, Клава сама прыгнула ко мне в руку и отбила летящий в меня болт.

Ладно, тут я немного вру. Конечно же, она не сама. У оружия, пусть даже крутого, масштабируемого и поименованного, не свободы воли. Это я сам, повинуясь не самым хорошим своим рефлексам, ее достал. И болт отбил тоже сам. И треснул чувака с моргенштерном по голове тоже сам, тщательно дозируя силу удара и стараясь забыть, что кнопка активации "призрачного клинка" вообще существует.

Узрев явление Клавдии, толпа начала сдавать назад. На местах остались только стражники.

Оставшись один, чувак с разряженным арбалетом тоже попятился.

– Урок, в принципе, окончен, – сказал я ему. – Можешь идти.

И тут кто-то попытался ударить меня в спину. Я услышал шелест рассекаемого клинком воздуха, дернулся в сторону и не глядя саданул Клавой в источник звука.

Там что-то смялось и охнуло.

Я обернулся и увидел, конечно же, чертова королевского племянника, которому не хватило первого раза и он попался мне под горячую руку. Нагрудник его панциря был смят и искорежен, но полоска здоровья над головой, хотя и мигала тревожным красным, все же присутствовала.

– Зелья! – заорал я. – Дайте ему зелья!

И сам было сделал шаг к нему, но мне в голову уже летела алебарда проснувшегося от летаргического сна стражника. Я отступил, отбил удар Клавой, а там, за спинами наступающих на меня служителей порядка кто-то уже стаскивал шлем с помятого королевского племянника и офицер стражи откупоривал зелье.

На какой-то миг время остановилось и мы все замерли, как герои скульптурной композиции "физрук опять хотел как лучше…"

– Обильное кровотечение и повреждение внутренних органов, – провозгласил офицер. – Он мертв.

В следующий миг тело особы королевских кровей растаяло у него на руках. У паршивца таки был с собой амулет, и он сработал, и у него в запасе была еще как минимум одна жизнь, но стражников это не остановило.

Время отмерло, и они бросились на меня.

Интересно, а как по местным законам расценивается убийство, если жертва умерла не последней смертью?

Я решил, что не хочу это узнавать и доводить дело до суда, тем более, что сдаться мне никто и не предлагал. Стражники бросились на меня не для того, чтобы арестовывать. Они собирались меня убить, и я их прекрасно понимаю.

Убить кого-то, кто потенциально сильнее тебя, куда проще, чем попытаться навязать ему свою волю.

Конечно, их трехсотый уровень против моего не плясал, но их оказалось реально много. Я отмахивался Клавой, отбивая алебарды и редко налетавшие из-за спин первого ряда болты, постепенно отступая в сторону какого-то переулочка, а палец сам тянулся к кнопке "призрачного клинка", но, черт побери, я старался сдерживать его изо всех сил.

Устраивать геноцид в мои планы совсем уж никак не входило.

А потом произошло что-то странное.

Я отступил в переулок, стиснутый стенами неказистых трехэтажных домов, и уже прикидывал, как бы мне получше дать деру, как из толпы, неотступно, но на безопасной дистанции следовавшей за стражниками в стремлении получить свою долю зрелищ, полетели камни.

И полетели они в стражников, а не в меня.

Еще я услышал кличи вроде "Долой тиранию!" и "С нами физрук!".

Полное, кстати, вранье. Вовсе я не с ними, кем бы они ни были. Я сам по себе и вообще здесь случайно.

Камни летели уже градом, напоминая стихийное бедствие, и стражникам пришлось перестроиться и достать щиты для отражения новой угрозы.

Воистину, булыжник – оружие пролетариата. Если бы я был каким-нибудь тираном, то обязательно закатал бы свою столицу в асфальт.

Я уже собрался воспользоваться ситуацией, когда все заняты друг другом и до меня никому нет дела, и свинтить в закат, как из-за угла вывернул новый отряд рыцарей, носивших белые плащи королевской гвардии. Ни о каких переговорах не могло быть речи, поэтому я печально вздохнул, мысленно засучил рукава и ринулся в бой, стараясь по возможности никого не покалечить.

Все-таки, это была не моя война.

Пока я разбирался с королевскими гвардейцами, революционно настроенная общественность перешла от камней к вилам, топорам и мечам, и сейчас на рыночной площади кипел настоящий бой. По всей видимости, к аттракционам присоединился настоящий лидер подполья, потому что теперь в толпе орали "С нами Эрнесто!", а меня поминали только один раз из десяти.

Я решил, что так оно и к лучшему, снова закрыл всю личную информацию и огородами поплелся обратно к Коллегии, вяло отмахиваясь от попыток затянуть меня в месиво гражданской войны.

Со всех сторон доносились крики "Долой тиранию!, "С нами Эрнесто!" и "За короля!", принадлежащие, очевидно, диаметрально противоположно настроенным группам агрессивных горожан.

Поскольку меня все время отвлекали, обратная дорога до Коллегии Бардов заняла больше двух часов, и за это время волнения охватили уже всю столицу. Бренчало оружие, кое-где кое-что уже горело, в небо поднимались столбы дыма от пожаров, а ушлые ребята под шумок уже начали громить лавки и мародерствовать.

В целом, все как обычно. Кому беспорядки, а кому и профита целый карман.

Старый особняк Коллегии Бардов высился в этом море бедлама настоящим островом спокойствия. На улице почти не было людей, а те, что были, не собирались ничего громить и никого убивать, по крайней мере, прямо сейчас, и я без всяких осложнений добрался до калитки.

Она была открыта. Она всегда открыта, видимо, это символизирует, что у искусства нет границ.

Или они просто забыли ее запереть.

На территории тоже было тихо и спокойно, и каким-то магическим образом сюда не доносились звуки развернувшейся в городе кампании. У самого входа в особняк, на нижней ступеньке лестницы, сидел незнакомый мне молодой бард, бренчал на гитаре и напевал себе под нос:

– Физрука вы оставьте, оставьте в покое. А не то он отплатит вам сталью и кровью...

Если вы спросите мое мнение, такая себе рифма.

На троечку.

Глава 10

Глава 10

Самый старый бард игровых миров, облаченный лишь в халат и домашние тапочки, возлежал на незаправленной кровати со стопкой нотных тетрадей на животе и что-то яростно вычеркивал в одной из них карандашом.

Интересное явление. Мне было доподлинно, из первых, можно сказать рук, известно, что для поэтов и музыкантов в общем игровом интерфейсе присутствуют специальные инструменты, облегчающие процесс творения, и многие барды ими активно пользовались. А Армандо предпочитал бумагу и карандаш.

Параноик? Ретроград? Луддит?

При моем появлении он отложил тетради в сторону, карандаш засунул за ухо и нацепил на лицо доброжелательную улыбку.

— Мой юный друг, я безумно рад тебя видеть. Сегодня. Снова.

– Дон Армандо, – сказал я. — Не хочу, чтобы у вас создавалось впечатление, будто бы я вам угрожаю, но если вы еще раз попробуете втемную использовать меня в своих планах по переделке мироустройства в целях сделать жизнь чуть более сносной, я сверну вам шею.

– Хорошо, я это запомню, — сказал он. К его чести, он не стал включать дурачка, делать вид, что не понимает, о чем идет речь, запираться и все отрицать. – Как вы догадались?

— По совокупности факторов, – сказал я. Гадалка, которая не сказала мне почти ничего нового, и уж точно – ничего полезного, визит к которой послужил лишь поводом, чтобы вытащить меня из Коллегии и заманить на рыночную площадь, где всегда много зрителей. Золотая молодежь, появившаяся так вовремя, словно кто-то известил ее заранее. Тот факт, что они знали о моем славном боевом прошлом, но на самом деле понятия не имели о моем текущем уровне. Все эти истории о сраженном мной дра… ящере, которые тут рассказывали на каждом углу. – Но последние сомнения развеялись в тот момент, когда настроения толпы резко переменились, в стражников полетели камни, а первые лозунги "Долой тиранию" были выкрикнуты хорошо поставленными голосами.

– Думаю, мне стоило бы перед вами извиниться, – сказал Армандо. — Но такой возможностью грех было не воспользоваться.

– Угу, стоило бы.

-- Тогда я приношу вам свои извинения.

– Отлично, – сказал я, уселся на стул и набулькал себе вина из вечно стоявшего на столе графина.

– Они приняты?

– Они услышаны, – сказал я.

– Иногда и этого достаточно, – согласился Армандо. – Понимаете…

– Понимаю, – сказал я. – Столица погрязла в коррупции и разврате, революционные настроения зрели и усиливались, и вам не хватало только повода, чтобы устроить вот это вот все. Вы хоть держите руку на пульсе?

– Да, держу.

– И как оно продвигается?

– Сейчас как раз берут штурмом королевский дворец, – сказал Армандо.

– Эрнесто тоже из ваших?

– Нет, он из местных. Прирожденный народный трибун, он практически все сделал сам. Мы лишь слегка подтолкнули события.

– А если бы меня там убили? – спросил я.

– Я находил такой вариант развития событий крайне маловероятным, – сказал Армандо. – Ваш уровень, их уровень, ваше умение… э… улаживать конфликты… ваш амулет возрождения, наконец. Кроме того, ваша смерть делу Эрнесто бы никак не повредила.

– Скорее, даже наоборот, – сказал я. – Поднимать мертвых героев на стяг иногда куда удобнее и проще. Однако, я уверен, что моя смерть повредила бы мне.

– И я рад, что без этого обошлось, – сказал Армандо.

– Не удивлюсь, если выяснится, что и того дракона вы мне подсунули, – сказал я.

– Нет, не мы, – сказал Армандо. – Это было просто удачное стечение обстоятельств, которое позволило нам нанести последние штрихи к вашему образу.

– И какой же это образ?

– Образ великого воина, сражающего чудовищ и устраняющего несправедливость.

– Но это же не я.

– А это и неважно, – сказал Армандо. – Это сила искусства. В истории остается не человек, а его образ, то, что о нем помнят другие. Знаете эту старую байку про короля, выигранную войну, два построенных моста и любовь к одной-единственной овце?

– Знаю, – мрачно сказал я.

– Историю пишут не проигравшие, – сказал Армандо. – Но и не победители. Истории сочиняют те, кто надеются получить с этого какую-то выгоду.

– Именно поэтому летописцев следует отстреливать в первую очередь, – сказал я. – И что мне теперь делать?

Он улыбнулся и пожать плечами.

– То же самое, что вы делали раньше.

– А вы будете интерпретировать это по-своему и продолжите лепить мой образ?

– Да, – не стал отпираться Армандо. – Вы же просто идеально подходите.

– Для чего подхожу?

– Людям всегда нужен некий символ, – сказал Армандо. – Человек, кем дети мечтают стать, когда они вырастут, и кем настоящие взрослые ни за что не хотели бы быть, но сама мысль о том, что такие люди все-таки существуют, греет им душу. Никто не хочет быть героем, это опасное, грязное и кровавое ремесло, но кто-то должен им быть.

– Сдается мне, что герои существуют только в ваших балладах.

– А есть ли разница, если эти баллады популярны?

– И как давно вы этим занимаетесь?

– Всегда.

– Я имею в виду, в моем случае.

– О, уже довольно давно, – сказал Армандо. – Понимаете, работать с аудиторией надо аккуратно. Никто не любит героев-выскочек, взявшихся неизвестно откуда, героев без предыстории. Нельзя начинать сразу с баллад. Сначала нужно пустить в ход слухи. Кто-то где-то слышал что-то о таком человеке, как… Потом нужно добавить слухам конкретики, вбросить фактов, пусть и несколько приукрашенных, но вполне проверяемых. И вот уже после этого, когда аудитория созрела, в ход идут песни и сказания. При этом герой должен был близок аудитории, его мотивы должны быть прозрачны. Допустим, рыцарь, сразивший дракона и не взявший за это вовсе никакой платы, у публики вызовет скорее непонимание, а там и до насмешек недалеко. А вот рыцарь, честно выполнивший свою часть сделки и получивший за это оговоренную плату, понятен всем.

– Значит, вот так рождаются легенды?

– В общих чертах, – согласился Армандо. – Вы, конечно же, не один такой, кто нас заинтересовал. Присоединение вашей планеты к игровым мирам подарило нам несколько потенциальных героев.

– Эдельвейс как раз вел одного из них, – уточнил я.

– Да, – снова согласился Армандо. – Но там все гораздо сложнее. Публика, конечно, любит героев с темным прошлым, но, как правило, ей гораздо больше нравятся преступления, совершенные на почве страсти или хотя бы славные боевые пвдвиги, совершенное в глубокой молодости, но Гарри Борден – шпион и профессиональный убийца, и придать его образу романтический ореол намного труднее. Он больше подходит для плутовского романа, а не для эпического фэнтези. Как у него дела, кстати?

– Нормально.

– Он нашел, что искал?

– Я понятия не имею, что он искал, – сказал я.

– Что ж, надеюсь, его поиски увенчаются успехом, – сказал Армандо. – Эдельвейс дождется его в любом случае.

– А что насчет Полсона? – спросил я.

– Полсона?

– Первый землянин, докачавшийся до сотого уровня и отворивший врата ада, – сказал я. – Разрушитель миров. Не говорите, что вы про него не слышали.

– А, разрушитель миров, – сказал Армандо. – Слышали, конечно, но о нем слишком мало известно. Прискорбно мало, я бы сказал. И он все равно для наших целей не подходит.

– Почему?

– В отличие, допустим, от вас с Борденом, он не один из толпы, его образ аудитории не близок, и вряд ли когда-нибудь таким станет, – заявил Армандо. – Вы пришли сюда опытными, потенциально опасными и многообещающими бойцами, но в настоящие легенды вы превратились уже здесь. А Полсон ворвался в системные миры уже слишком могущественным. Его способности изначально были чудовищно сильны, словно кто-то из архимагов или великих демонов древности вернулся в игру. Настоящий герой должен быть из плоти и крови, а ваш Полсон – это полубог. Он не вызывает сочувствия, не вызывает сопереживания. Он слишком силен. И, кроме того, он ничего не делает, никуда не идет, ни к чему не стремится, а только реагирует на изменяющиеся обстоятельства. Ликвидирует раздражители, после чего снова впадает в спячку.

– Так придумайте ему цель, в чем сложность-то?

– Это так не работает, – сказал Армандо. – Я же говорил, факты могут быть слегка приукрашенными, но они должны быть проверяемыми. Нет, Полсон не подходит. Есть еще три-четыре человека, но сейчас наш основной кандидат – вы.

– Что за люди?

Он назвал мне их имена и игровые клички, но я никого из них не знал. Да и немудрено, на Земле все-таки жили миллиарды людей, и зомбиапокалипсис удалось пережить многим. Ну, относительно.

– А что вы станете делать, если люди вдруг узнают, что вы их дурите? – спросил я.

– Во-первых, мы их не дурим, – сказал Армандо. – Мы поем баллады и рассказываем сказки, и люди прекрасно осведомлены о том, что это лишь баллады и сказки, а не исторические факты, и относятся к ним снисходительно. А во-вторых, это не такая уж новость. Системные планеты кишат тайными обществами и структурами, стремящимися изменить мир под свои устремления, и, поверьте, мы-то как раз не желаем ничего радикального.

– Ну да, – сказал я. – Расскажите это тем лавочникам, чьи заведения громят прямо сейчас.

– В долгосрочной перспективе они все равно выиграют, – заявил Армандо. – Малый бизнес не пережил бы еще одного повышения налогов, а, зная нашего короля, я прямо-таки уверен, что все к тому и шло.

– Выиграют, ага, – сказал я. – Если выживут.

– Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, – тут, конечно, не поспоришь, но обычно эту фразу произносят люди со сковородкой в руках.

– И при Эрнесто их жизнь станет лучше?

– Эрнесто мудр и справедлив, – сказал Армандо. – Кроме того, уж поверьте мне, хуже, чем было, им точно не станет. Или вы думаете, что вы – первый человек, которого эти славные парни, среди которых была и особа королевских кровей, пытались зарубить на улице при полном невмешательстве стражи? Или вы думаете, что рассказы о тотальной коррупции – это лишь чей-то вымысел?

– Может быть, ваш, – сказал я.

– Факты должны быть проверяемыми, – напомнил Армандо. – Да, мы создаем легенды, но мы не создаем их на пустом месте. Иначе это просто морок, мираж, он развеется от первого же легкого ветерка.

– Думаю, что когда-нибудь вас все-таки прихватят на горячем и барды начнут гореть на кострах, – сказал я.

– Возможно, – сказал Армандо. – Думаю, что внутренне мы к этому готовы. Такое уже бывало, и, возможно, повторится еще не раз. Поэтому мы и пытаемся построить мир, где люди не будут гореть на кострах в принципе.

– Это утопия, – сказал я.

– Но надо же во что-то верить, – сказал Армандо. – Я понимаю, что цель, скорее всего недостижима, но… Тайные ордена храмовников хотят построить мир, в котором все будут верить бога, причем, как вы понимаете, не просто в бога вообще, а именно в одного конкретного бога, которого они почитают. Ложа чародеев хочет, чтобы всем в мире заправляли волшебники, и люди, лишенные магических способностей, превратятся в таком мире в людей второго сорта. Гильдия торговцев желает, чтобы всем заправляли деньги, и страстно мечтает ввести имущественный ценз. Секретное общество ученых, а такое, как это ни удивительно, тоже есть, во главу угла ставит интеллект и готово поразить в правах всех, кто не пройдет соответствующие тесты. А мы, мы ребята нормальные. Мы просто хотим, чтобы обычный человек, вернувшись с работы, откупорил бутылку вина, расслабился и послушал новую песню о приключениях героя, сражающегося со злом где-то в отдаленных мирах, где дела обстоят не так хорошо, как на его улице. И если для построения такого мира нам придется горетьна кострах, что ж, мы будем гореть. Но лучше бы обойтись без этого.

Вообще, от ребят, стремящихся все изменить и исправить ошибки мироздания, стоит держаться подальше. Во избежание, так сказать.

Вот от Армандо точно стоит держаться подальше, потому что он стар, умен, опытен, испорчен своей идеологией и способен устроить революцию, вообще не выходя из своей комнаты.

Но, если уж на то пошло, от меня тоже стоит держаться подальше. Ведь я тоже хочу тут кое-что подрихтовать.

Может быть, мы и сработаемся.

– Довольно сложно у вас тут все, – сказал я.

– Жизнь многогранна, – сказал Армандо. – И чем больше дольше ты живешь, тем больше граней способен увидеть.

– Тогда давайте обсудим ту грань, в которой существует Первый Игрок, – сказал я. – Раз уж вы решили подтолкнуть события и запустить революционный процесс именно сейчас, это может означать только два варианта. Либо вы его нашли, и мы готовы вот-вот отправиться в путь, либо вы вообще не собирались его искать и рассчитывали, что меня прикончат на площади. Но вы, вроде бы, не дурак, так что я ставлю на первое.

– Вы, я смотрю, тоже не дурак, – улыбнулся Армандо. – Ваша ставка сыграла.

– Вы его нашли?

– Скажем так, над удалось отсечь все лишние следы и у нас осталась только одна зацепка, – сказал Армандо. – Она не дает стопроцентной гарантии что речь идет именно о том человеке, которого мы ищем, но других зацепок у нас нет. Либо так, либо вообще никак.

– Когда мы отправляемся?

– А когда вы будете готовы?

– Я уже готов, – сказал я.

– Отлично, – сказал Армандо. – Тогда осталось только посмотреть, в чьих руках сейчас находится мэрия и сможем ли мы безопасно воспользоваться портальным кругом.

– То есть, свитка для прямого перехода у вас нет?

– Там такая глушь, для которой никто не создает свитки, – сказал Армандо. – И у моего человека на местности тоже не было возможности их раздобыть. Боюсь, что нам придется совершить небольшое пешее путешествие.

Что мне нравится в местной игровой механике, так это инвентарь и возможность быстрого доступа ко всему, что ты там разместил. Здорово экономит время на сборы.

Только что самый старый бард игровых миров валялся передо мной полуголый, но не прошло и двух секунд, как он оказался одет в кожаный дорожный костюм, высокие сапоги и щеголеватую шляпу с пером, а в руках у него оказался футляр от гитары, словно он Антонио Бандерас из фильмов Роберта Родригеса.

Впрочем, может быть, у него там на самом деле только гитара. Хотя вот на это я бы ставить точно не стал.

– Мэрия в руках повстанцев, так что мы может отправляться немедленно, – заявил Армандо, последним штрихом к своему портрету набрасывая на плечи тяжелый дорожный плащ.

– А королевский дворец-то уже взяли? – поинтересовался я.

– Пока еще нет, – сказал он. – Там высокие двойные стены, много башен и куча лояльного королю народа, который понимает, что в случае победы повстанцев их не ждет ничего хорошего. Все это вкупе здорово осложняет штурм, но я думаю, что к утру они справятся.

– И вам даже неинтересно, кто победит?

– Мне интересно, – сказал Армандо. – Но я никак не могу повлиять на результат, который станет мне известным в любом случае, так что не вижу повода задерживаться. Мы запустили цепь событий, друг мой, и дальше они будут происходить уже без нашего участия. Вот так это и работает.

Пока мы обсуждали жизнь в игровых мирах, тайные общества, революционные процессы и планы по мироустройству, на улице успело стемнеть, а фонарщики, очевидно, вовлеченные в революционные процессы, не смогли выйти на работу и зажечь расставленные вдоль улицы светильники.

Так что, говоря поэтическим языком, мы вышли из здания Коллегии в ночь и растворились во тьме, и было нас только двое. Герой и его бард.

Или, если быть более точным, бард и его герой.

И тьма поглотила нас, но выплюнула уже на следующей улице, куда фонарщики таки добрались.

Глава 11

Глава 11

Координаты для перемещения вбивал Армандо, а платить пришлось мне. Бард долго объяснял мне, почему это так. И инициатор я, и путешествие это больше нужно мне, чем ему, и жизнь странствующего поэта такова, что они привыкли на всем экономить, и что, принципе, он, Армандо, с удовольствием заплатил бы за обоих, или, в крайнем случае, хотя бы за себя, но, к великому сожалению, он в последнее время изрядно поиздержался и его карман практически пуст.

Я сделал вид, что поверил, тем более, сумма была небольшая, и вот мы уже шагнули к портальному камню, а в следующий миг круг под нами сменился с отправляющего на принимающий.

Все функционирующие портальные круги находятся в подвалах и все эти подвалы более-менее одинаковые, но кое-какие отличия все-таки найти можно. Портальный подвал в Римине был чистым и аккуратным, на стенах горели факелы и трепетали от легкого сквозняка штандарты города и государства.

На принимающей стороне все было куда более скромно. Факел был только один, и он нещадно чадил, камень стен потрескался от времени, а по углам разместились королевства паутины, которую теперь уже можно было бы убрать только после продолжительной войны с королевством арахнидов.

Зато тут был привратник.

Ну, то есть, сначала я думал, что это куча ненужного ветхого тряпья, сваленного у стены, но когда куча начала кашлять, я понял, что это привратник.

— Мир вам, путешественники, – сказал он, откашлявшись. Голос у него был старческий и дребезжащий.

– Мир и тебе, добрый человек, — сказал Армандо.

– Да будет вам известно, что пресветлый король… или премудрый? Или предобрый… в общем, наш нынешний король установил налог для всех путешественников. Пять золотых с человека.

Армандо тут же посмотрел на меня. Ну, конечно.

— Держи, отец, – сказал я, отсчитывая ему одиннадцать монет. — Десять для твоего короля, и одну, чтобы ты вечером выпил за наше здоровье.

– И за успех нашего предприятия, – подхватил Армандо.

– Спасибо вам, путешественники, – сказал привратник, пряча золото в деревянный ящик, который он носил под одеждой.

– А скажи-как, добрый человек, какой здесь ближайший трактир? — поинтересовался Армандо.

– А вам какой? Из приличных или лишь бы наливали?

-- Нам ближайший, – твердо повторил Армандо. – Нас там ждут.

– Тогда, это вам в "Гарцующий единорог" надо, – сказал привратник. – Хотя я бы в нем пить не стал. Пиво там разбавляют, и, по слухам, хорошо, если только водой. Но ежели ждут вас там, то так тому и быть. Как из ратуши выйдете, сразу налево поверните, и там, в конце квартала, он и будет. И хорошо бы вам поспешить, пока не стемнело, потому что вечером там лихой люд собирается.

– Спасибо, добрый человек, – сказал Армандо, сходя с портального круга.

Я как раз собирался шагнуть за ним, когда портальный камень завибрировал, и из сгустка тумана посреди приемной площадки появился рыцарь в тяжелых и абсолютно черных доспехах.

При свете одного-единственного чадящего факела он был практически неразличим.

Черный цвет вообще довольно популярен, и в него тут многие одеваются, даже Соломон Рейн периодически в таком ходил, но этот комплект показался мне удивительно знакомым.

– Привет, Ричард, – сказал я. – Какими судьбами?

Когда он только прибыл, нас разделяло около трех метров, и пока я говорил, это расстояние сократилось вдвое, а скрежет выдвигаемой из ножен стали не оставлял сомнений в его намерениях.

На этот раз обойдемся без переговоров.

Он махнул мечом, я уклонился, Клавдия сама прыгнула мне в руку.

– Но какого черта вообще? – поинтересовался я. – Что происходит-то? Мне казалось, между нами все ровно.

Но паладину, видимо, так не казалось.

Он вытянул руку с мечом вверх, баффнулся, от чего на меч снизошло голубоватое сияние, и бросился в атаку.

Бафф придал ему скорости, уворачиваться стало труднее. Я поднырнул под один удар, отбил следующий битой, все еще пытаясь увещевать паладина.

– Ричард, ну ты чего? Тебя Элронд послал или ты в самоволке?

Довольно глупое предположение, конечно, что одно, что второе, учитывая, что речь идет о разных марионетках одной и той же сущности. Но, черт побери, мне хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь.

По всем понятиям ему нечего было мне предъявить.

Ведь вообще же непонятно, что происходит и почему он на меня взъелся. Я свою часть сделки выполнил, маячок, куда уговаривались, доставил, он по этим координатам Длинное Копье метнул, так какого же дьявола?

Или он винит меня в том что после гибели изначального мира вся Система не поломалась? Ну, так это и не моя теория была.

Помню, когда я увидел Ричарда в первый раз, он поверг меня в шок и трепет, показавшись настоящей машиной для убийства, вечно качающейся и непобедимой. Но с той поры прошло некоторое время и произошли некоторые события, и я тоже прокачался, и ни о каком шоке и трепете речи уже не шло.

Да и непобедимым он мне тоже не казался.

Он был силен и быстр, но если по силе мы с ним оказались примерно на равных, в скорости он мне все же проигрывал. Может быть, только потому, что на нем была тяжелая броня, а я брони не носил вовсе, а может быть, моя ветка развития оказалась круче его ветки.

Когда я понял, что он закрыт для диалога, то выбил ему коленную чашечку, заставив хромать и сильно ограничив в подвижности. Впрочем, он и стоя на месте продолжал махать мечом, как мельница, но уходить от его ударов стало гораздо проще.

– Я ничего не имею против бальных танцев, – заметил Армандо. – Но хотел бы заметить, что чем дольше вы танцуете, тем больше у него шансов вас поразить.

Мне так не казалось, но я счел его слова справедливыми в том плане, что эти танцы пора заканчивать, и обрушил на Ричарда удар сверху вниз. Он успел отшатнуться в самый последний момент, и поэтому вместо того, чтобы расплющить его голову, удар пришелся в правое плечо.

Паладин выронил меч, его рука безвольно повисла вдоль тела.

– Может быть, хоть это сделает тебя разговорчивее? – поинтересовался я.

Вместо ответа он зарычал и попытался достать меня кинжалом, появившимся в его левой руке. Но тут уж совсем без шансов, если я от длинного меча уходил, то коротким лезвием до меня вообще не добраться.

Я блокировал удар Клавдией, и кинжал вырвался из латной перчатки и улетел куда-то в угол. Возвратным движением я таки заехал Ричарду в шлем, и он так деформировался, что еслиу паладина голова хотя бы чуть больше грецкого ореха, ей тоже пришлось несладко.

Паладин рухнул на камень и больше не шевелился.

– Ваш хороший знакомый? – осведомился Армандо. – О нем вы в своей истории умолчали.

– Просто мы до этого еще не добрались, – мрачно сказал я.

Тем временем привратник, по которого в пылу схватки я успел позабыть, нацепил на нос какие-то сложносочиненные очки с двойной системой линз и окинул павшего паладина цепким, внимательным взором.

– Исчадие скверны, – заявил он.

– Э… – сказал я. – Это было просто шапочное знакомство.

Портальный камень опять завибрировал, и на приемном круге появился… еще один Ричард.

Те же доспехи, тот же меч, то же стремление убивать меня без долгих прелюдий.

И дело было явно не в амулете возрождения, потому что тело предыдущего Ричарда после смерти не исчезло. Оно лежало и потихоньку разлагалось на атомы, как обычно и происходило с отслужившими свой срок созданиями Элронда.

– Исчадие скверны! – снова выкрикнул привратник.

На этот раз я уже не церемонился и отправил паладина в его личный цифровой ад двумя ударами.

А портальный камень вибрировал, не переставая, и вот уже в приемном круге появились два Ричарда. В смысле, два новых Ричарда, не считая двух дохлых Ричардов, что уже тут валялись.

– Двойное исчадие скверны! – возопил привратник и принялся копаться под многочисленными слоями одежды.

Убивая новых Ричардов, я подумал, не стоит ли считать их всех коммунистами, раз на место павшего приходят двое новых. Или, может быть, надо факел потушить, чтобы они на свет не лезли.

С двумя я возился уже секунд пятнадцать, и только для того чтобы выяснить, что производство чернодоспешных паладинов встало на конвейерную основу.

Я убил уже шестого или седьмого Ричарда, когда привратник наконец-то закончил копаться под одеждой и извлек на свет длинный волшебный посох. Он уже собирался пустить его в ход, но узнать, насколько убойные заклинания скрывает эта палка, мне так и не удалось, потому что очередной Ричард ударом меча развалил посох надвое, и у привратника остался в руках короткий кусок, похожий на маршальский жезл.

Пока Ричард не успел развалить надвое и самого привратника, я приголубил его размашистым ударом в затылок и обернулся посмотреть, как идет дела у Армандо.

На Армандо тоже наседал какой-то Ричард, но бард лихо и весьма умело отбивался от него тяжелой шпагой, которую я раньше у него не видел. Впрочем, тут если покопаться, то у каждого в инвентаре целый оружейный склад найти можно.

На меня насели сразу трое Ричардов, и это было уже не смешно, так что я пустил в дело свой ультимативный навык, выставив его на самый минимум, и стро нашинковал их в капусту. Армандо к этому времени уже разобрался со своим Ричардом, и я подумал, что для барда он машет железкой слишком уж хорошо.

Хотя, если человек прожил в Системе долгое время, то он много чему мог научиться. А Армандо тут очень давно.

– Портальный камень! – крикнул он. – Надо уничтожить портальный камень, иначе это никогда не закончится!

– Эй, нельзя! – крикнул привратник. – Стоп!

Но меня было уже не остановить. Сокрушительно пнув только что появившегося Ричарда в живот и отправив его в полет до ближайшей стены, я добрался до черного камня и обрушил на него удар биты.

Тщетно. Даже инфернальная до невозможности Клавдия смогла оставить на нем всего лишь мелкую щербинку. А "призрачный клинок" был в откате.

Пришлось и дальше вальсировать и еще немного подсократить популяцию Ричардов, но там, откуда они брались, видимо, был просто неисчерпаемый запас.

Наконец-то "призрачный клинок" откатился и я, опять же, вжав кнопку на самый минимум, даже не вжав, а слегка ее погладив, махнул Клавдией в сторону портального камня.

На этот раз механика игры выделываться не стала, и камень развалился надвое, наконец-то прекратив вибрировать. Поток Ричардов прекратился, а разобраться с теми двумя, что еще оставались здесь, было делом техники и делом недолгим.

Ладно, надеюсь, когда мы отсюда свалим, они тут быстренько все восстановят.

– Признаться, раньше я ничего подобного не видел, – сказал Армандо.

– Я раньше ничего такого и не делал, – сказал я.

Привратник о чем-то сокрушенно причитал у стены.

Наверное, расстроился, что в ближайшее время новых путешественников не будем, и некому будет платить налог. Или подсчитал, сколько бы суммарно могли бы заплатить ему павшие Ричарды, если бы я их всех не поубивал.

Я подошел к нему и всунул в руки горсть золота, которую почерпнул в инвентаре даже не считая.

– Возьми, отец, – сказал я. – И найди себе другую работу. И лучше бы тебе никому не рассказывать о том, что тут сейчас произошло.

Он ничего мне не ответил и продолжил причитать.

– Пожалуй, нам пора, – сказал Армандо.

Я понятия не имел, как в Системе расценивалось разрушение портального камня и по каким законом сие преступление каралось, но догадывался, что ничего хорошего сейчас точно не совершил, карму себе не подправил, и все это еще может мне аукнуться.

Так что стоять здесь и ждать ремонтной бригады явно не стоило. Тем более, что она запросто могла заявиться вместе со стражниками, модераторами или еще кем похуже.

– Уходим, – согласился я.

Но едва мы ступили на лестницу, ведущую вверх, как вибрация вернулась. Однако, на этот раз она шла не от портального круга, который все еще не работал. Лихорадило само здание, его стены ходили ходуном, по камням пробежали новые трещины, а с потолка принялась падать штукатурка.

Я в три прыжка вернулся к привратнику, явно не понимавшему, что происходит и пришла пора делать ноги, сунул старикана под мышку и ринулся догонять поднимающегося по лестнице Армандо. К тому времени, как мы выбрались из подвала, все в здании заволокло пылью, из стен начали сыпаться камни, а из потолка вывалилась пара балок.

В холле было немноголюдно, и все, кто там были, стремились в одном направлении – наружу.

Мы смешались с немногочисленной толпой, выбрались на улицу, где присоединились к толпу уже более многочисленной. Зеваки высыпали на улицу, чтобы насладиться шатающимся символом муниципальной власти.

Стояли они, правда, на безопасном расстоянии, а улица у здания была усыпана осколками лопнувших прямо в раме стекол.

Привратник попытался что-то булькнуть, но я закрыл ему рот ладонью.

Колебания постепенно стихали. На какой-то момент мне показалось, что в конечном итоге здание все-таки устоит, но в следующий миг крыша сложилась внутрь, и несколькими секундами позже за ней последовали стены второго этажа.

Толпы еще немного отпрянула, но на самом деле ей ничего не угрожало. Здание аккуратно сложилось и превратилось в изрядную груду камней и прочего строительного материала, лишь обсыпав зевак еще одной порцией пыли.

Что ж, надеюсь, все успели выбраться наружу.

– Что происходит? – а местного начальства точно на рабочем месте не было.

Упитанный коротышка с массивной цепью бургомистра на шее пробирался через толпу, за ним следовали несколько стражников. Решив, что объяснения ему даст кто-то другой, мы выбрались из толпы, благо, припыленные все выглядят одинаково, так что сразу и не разберешь, где тут местный, а где пришлый и виноватый, и затащили привратника в какой-то тихий и безлюдный переулок.

И вот что с ним делать? Если он даст показания, а он их наверняка даст, почему бы ему и не дать, то у местных органов охраны порядка возникнет к нам целая куча вопросов. Человек более безжалостный и менее склонный к эмпатии на моем месте наверняка просто свернул бы старикану шею, дабы он лишнего не болтал, но я мирных жителей убивать не готов.

Оглушить бы его, но как? Он старый, я прокачанный, неизвестно, с какой силой надо бить, чтобы повесить на него дебафф, при этом не искалечив или вовсе не убив к чертовой матери.

Но я уже начал примериваться, когда Армандо похлопал меня по плечу. Я обернулся, и увидел, что он держит в руках флейту.

– Заткните уши, – попросил он, и едва я выполнил его просьбу, как он начал играть

С заткнутыми ушами выглядело это довольно забавно. Армандо надувал щеки, перебирал пальцами и даже слегка пританцовывал на месте, и смотрелось это, как пантомима, но, знаете ли, этот вид искусства был чужд, и поэтому оценить представление по достоинству я не мог.

Армандо закончил играть буквально через минуту. Он показал мне, что затыкать уши более без надобности и убрал флейту обратно в инвентарь.

– Что вы ему сыграли?

– Колыбельную, разумеется, – сказал Армандо. – Он проспит двенадцать часов, а потом проснется бодрый, полный сил, с хорошим настроением, только, боюсь, опять бедный. Потому что шансы, что в этом месте и при таком скоплении народа поблизости, за двенадцать часов его таки не обчистят, стремятся к нулю.

– Будем надеяться, что в этом городе живут исключительно честные люди, – сказал я. – А какой стороне, он говорил, этот "Гарцующий единорог"?

– Налево, – сказал Армандо.

– А вы, случайно, не знаете, где тут ближайший город с функционирующим портальным кругом? – спросил я.

– Довольно далеко, – сказал Армандо. – Эта местность вообще не изобилует порталами, иначе нам бы не предстояло долгое пешее путешествие. А что, думаете, этот человек… эти люди… этот человек продолжит свои попытки?

– Этот человек очень дотошный, – вздохнул я. – Не знаю уж, почему он записал меня в свои враги, но он совершенно точно на этом не остановится.

А уж насколько Элронд настойчив и последователен в деле уничтожения тех, кого он считает своими врагами, это уж не мне вам рассказывать.

Глава 12

Глава 12

Оставив спящего привратника в переулке, мы решили не выбираться на центральную улицу и обойти квартал кругом. А то там сейчас наверняка дознание идет полным ходом, шутка ли, здание местной администрации развалилось, так зачем ребятам мешать?

— Вы никогда не замечали, как у вас под ногами горит земля? – поинтересовался Армандо.

– Поскольку сейчас мы путешествуем вместе, повод для злорадства вы выбрали не самый уместный, — сказал я.

– Это не злорадство, это констатация факта.

— Между прочим, когда земля горела у меня под ногами в прошлый раз, это вы плеснули на нее керосинчика, – сказал я.

— Зато этот… человек совершенно точно искал именно вас, – сказал Армандо. – И мне любопытно, как высоко он стоит в списке ваших врагов.

– Только что поднялся на пару строчек повыше, – сказал я.

– Ирэна рассказала вам хоть что-нибудь полезное?

— Она поведала мне про пять меток, которые на мне стоят, – сказал я. -- На тот момент они были неактивны, а сейчас я уже даже и не знаю. И я, возможно, только что узнал о хозяине четвертой, но вот кто поставил пятую – для меня загадка.

– А первые три?

– Там все довольно определенно, – сказал я.

Мог ли этот портальный переход заново их все активировать? А почему тогда предыдущие не активировали, ведь с тех пор, как я выбрался из подземелья, в котором оставил Виталика, это бы не первый мой прыжок.

Хотелось бы наверняка знать, как это работает. А еще лучше – избавиться от чертовых меток насовсем.

Дом Красных Ветвей, роботы правоохранительной системы Авалона, Соломон Рейн и, возможно, Элронд. А кто же пятый?

Селена и покойные архитекторы? Но ведь это чисто системная фишка, а изначальный мир был для Системы закрыт.

Ну а кто тогда? Чертов азиат из данжа отслеживает, как ведут себя те, кого он признал достойными? Или я просто шел по улице, и на меня случайно чья-то чужая печать упала?

– А вы не замечали, что чем активнее человек себя ведет, тем больше вызовов подбрасывает ему Система? – поинтересовался Армандо.

– Мне не с чем сравнивать, – сказал я.

Но ведь это оно и в жизни так Если ты сидишь в своем углу ровно, дом-работа-дом, то никому до тебя и дела нет. А едва ты выходишь за пределы этого круга, покидаешь, так сказать, зону комфорта, тут и начинаются приключения.

– Возможно, таким образом Система нас к чему-то готовит, – сказал Армандо.

– К чему?

– Я не знаю. Но, опять же возможно если человек, пусть даже и под давлением извне, будет постоянно расти над собой, он сможет стать чем-то большим.

– Например? Сверхчеловеком?

– Или богом, – сказал Армандо.

– И много в своей долгой жизни вы встречали богов?

– Ни одного.

– Вот поэтому я и не верю во все эти сказки про саморазвитие, – сказал я.

– Возможно, люди, ставшие богами, существуют в какой-то иной плоскости, нам недоступной, – сказал Армандо.

– Да и черт бы с ними, – сказал я. – Лично я существую в этой плоскости, и собираюсь всего лишь немного подрихтовать некоторые ее выбоины. Если доведут, то до полной выпуклости. А на другие плоскости мне, извините, начихать.

– Но ведь у нашего существования в таких условиях должна быть какая-то цель, какой-то высший смысл, – сказал Армандо. – Ведь не просто же так все это с нами происходит.

– Мне уже озвучивали две разные цели существования всего этого, – сказал я. – И они не то, чтобы противоположные, они взаимоисключающие. Поэтому я не особо удивлюсь, если существует и третья. И четвертая. Вы ведь живете уже очень долго, Армандо, неужели вы до сих пор не поняли, что никакого высшего смысла нет? У этой игры нет цели, нельзя просто выполнить все квесты, посмотреть финальный ролик, промотать титры и красиво уйти в закат. Рано или поздно, эта игра закончится одинаково для всех, и счет на табло будет не в нашу пользу.

– Я смотрю, вами овладели меланхоличные настроения, мой друг.

– У меня так всегда после очередной бессмысленной драки, – сказал я.

– В таком настроении хорошо писать баллады о неразделенной любви.

– В этом мире достаточно хреново и без моих баллад, – сказал я.

– Но я могу хоть как-то повысит ваш дух?

– О да, – сказал я. – Расскажите, что у вас в футляре.

– Гитара, – сказал он.

– Но зачем? Есть же инвентарь?

– Находясь вне стен Коллегии и, в особенности это относится к неисследованным и потенциально опасным территориям, барду всегда стоит носить на виду какой-либо музыкальный инструмент, – сказал Армандо. – Чтобы его не приняли за кого-то другого. Я мог бы, допустим, ограничиться флейтой, но футляр с гитарой гораздо приметнее и позволяет опознать странствующего музыканта издалека. Иногда это помогает избежать неприятностей, потому что в любом захолустье знают, что денег с собой у барда, как правило, нет, и грабить его бессмысленно.

– Дерево, из которого сделана гитара, вполне может пойти на растопку, – сказал я. С паршивого барда хоть древесины кусок, так сказать.

– В настолько диких местах мне бывать еще не доводилось, – сказал Армандо. – Или вы это сейчас не серьезно говорите?

"Гарцующий единорог" оказался заведением низкого пошиба. Покосившаяся дверь без ручки намекала, что среди завсегдатаев принято открывать ее ногой (это если входишь. Полагаю, что для выхода тут чаще используют спину и дополнительное ускорение, приданное местным вышибалой), пол не мыли еще со времен постройки, мебель не обновляли вообще никогда, скорее всего, ее принесли с ближайшей помойки, а доносящиеся с кухни запахи говорили о том, что мишленовскую звезду местный повар сможет получить только приставив нож к горлу ресторанного критика. Грязный и ржавый нож.

Что до публики… Полагаю, это заведение как никакой другое подошло бы известному земному барду Есенину, потому что тут были проститутки, которым можно было бы почитать стихи, и бандюги, с которыми можно было бы жахнуть спирту.

И еще компания каких-то головорезов играла в карты в углу.

Я осмотрел посетителей еще раз, но тщетно. Никто из них не носил напоказ музыкальный инструмент, и никто не был похож на барда.

Правда, у компании головорезов в углу, среди прочего сваленного около стола барахла, была лютня, но парни выглядели так, будто прерывают свою игру только для того, чтобы выйти на большую дорогу и перерезать пару глоток. Если среди них есть парень из Коллегии Армандо, то но просто гений ассимиляции и маскировки.

Хозяин заведения стоял за барной стойкой и даже не пытался сделать вид, что протирает мутные стаканы грязной засаленной тряпкой. Тряпка, как символ профессии, просто лежала на стойке перед ним. И судя по габаритам и небольшой, но увесистой будинке, висевшей у него за поясом, местным вышибалой был тоже он.

Просто удивительно, что ближайшим к городской ратуше заведением оказался этот притон. Наверное, достопочтенные горожане традиционно ужинают у себя дома.

– Милейший, – обратился Армандо к трактирщику. – Не можете ли вы мне помочь? У меня здесь назначена встреча с бардом Люпином...

– Здесь нет никаких бардов, – перебил его трактирщик, и тут его взгляд упал на футляр с гитарой. – Кроме тебя.

– Но он здесь был, – продолжал настаивать Армандо.

– Здесь много кого бывает, – пожал плечами трактирщик. – Я за своими посетителями не слежу.

Это он зря. Последить явно стоило бы. Может, тогда и заведение выглядело бы… Да нет, наверное, тут уже ничего не спасти.

– Но может быть, вы что-то знаете? – продолжал Армандо. – Может быть, он снял комнату где-то поблизости?

– Я. Ничего. Не. Знаю, – раздельно сказал трактирщик и нахмурился еще пуще прежнего.

– Но вы должны что-то знать, – сказал Армандо и его указующий перст ткнул в компанию картежников в углу. – Потому что вот у тех господ его лютня.

– Их и спрашивай, – пожал плечами трактирщик.

– Хорошо, – сказал Армандо. – Именно так я и поступлю.

Пока мы шли от барной стойки к их столу, я прикидывал диспозицию. Картежников было всего четверо, и все они были далеко не Ричарды, так что никаких эмоций, кроме раздражения в стиле "ну вот опять", я не испытывал. Кабак явно видел не одну драку, и вполне может быть, что пол тут такой липкий не только от пролитого пива, так что если какой-то вопрос меня и беспокоил, это был вопрос, куда они потом денут трупы.

Потому что местные стражники и официальные процедуры здесь явно очень редкие гости.

Когда мы приблизились, картежники оторвались от игры и на нас уставились четыре пары глаз. Точнее, три пары и еще один глаз, потому что парный отсутствовал, а глазница была закрыта грязной повязкой.

– Господа, – сказал Армандо. – Я ищу хозяина этой лютни. Можете ли вы рассказать мне о его судьбе?

– Не-а, – сказал одноглазый. – Он сказал, что собирается уйти из города через западные ворота, и больше мы его не видели.

– А можете ли вы мне поведать, какими путями в ваших руках оказался его инструмент?

– Так это, – сказал одноглазый. – Он нам его в карты проиграл.

– Хм, – сказал Армандо и взял паузу. Человеку несведущему могло бы показаться, что он просто задумался, но по характерным движениям зрачков и подергиванием кончиков пальцев любой сведущий игрок бы понял, что бард сейчас работает с интерфейсом и ищет там какую-то информацию. – Но вот в чем проблема. Люпин не был игроком.

– А с нами он сыграл, – осклабился одноглазый.

– Да зарезали они его, – подала голос одна из… допустим, белошвеек, сидевшая за дальним столиком. – Зарезали, а труп на кладбище уволокли, где его упыри и сожрали.

У меня возник резонный вопрос, а кто тут больше упырь, но озвучивать его я не стал, потому что дело стремительно катилось к кровопролитию и без моей помощи.

– Молчи, дура, – сказал одноглазый. – Не так все было.

– А вот и так, – сказала она. – Так все и было, и вы взяли с тела два золотых и горсть серебра, и лютню сюда эту притащили, как трофей, и уже третий день на эти деньги гуляете, а долг, между прочим, ты мне так и не вернул. Хотя и обещал.

Что ж, мотив белошвейки стал понятен. Обманутая женщина и вот это вот все. Увидела, что кто-то может наказать обидчиков и сдала их с потрохами.

А вот если мы, получив информацию, просто отсюда уйдем, ей явно не поздоровиться.

Однако, Армандо уходить и не собирался.

– Зарезали, значит, – тихим и спокойным голосом предельно взбешенного человека сказал он.

– Ну и зарезали, – сказал одноглазый. – Так он все равно был игрок, а мы здесь таких не любим.

– Не любим, – подтвердили его кореша.

Они были неписи, и, в отличие от Виталика, очень тупые. Похоже, алгоритмы им порезали до всего нескольких базовых, а местные Вычислители вообще не заморачивались с выделяемыми под это дело мощностями.

Тут-то до меня и дошло, что мы на самых задворках Системы. Поведение местных неписей… ну, это как если бы заядлый геймер после четвертого "Дума" решил бы второй перепройти.

– Я тоже игрок, – сказал Армандо. Он поставил на пол футляр с гитарой и в руке его появилась уже знакомая шпага. – Защищайтесь.

Интересно, а он был бы такой же храбрый, если бы не знал, что текущий номер один стоит у него за правым плечом?

Я решил посмотреть, на что он способен, и не вмешиваться, если уж совсем не припрет. Старейший бард Системы задолжал мне пару неприятных моментов, и я решил, что так мы будем квиты.

Ну, более-менее.

Неписи были не просто тупыми, они оказались еще и плохо прописанными. Они даже из-за стола вставали практически одинаково, отодвигая стулья одними и теми же движениями.

Но вот скрипты с оружием у них были разные. Двое вытащили нечто вроде мачете, одноглазый извлек из ножен два длинных кинжала, а четвертый вооружился топориком.

И хотя Армандо призывал их защищаться, они решили напасть.

Но разница в уровнях и мастерстве была колоссальной.

Первым же движением шпаги Армандо выбил мачете из рук одного головореза, а вторым – пронзил его грудь. Парень с топором попытался напасть на него с фланга, не успевая высвободить свое основное оружие, Армандо выбросил в его сторону левую руку, и в ней тотчас же появилась еще одна шпага, чуть короче первой. Впрочем, ее длины хватило, чтобы проткнуть нападающему горло.

Пока Армандо разбирался с третьим, одноглазый попытался уйти в стелс.

Я швырнул ему в голову тяжелый деревянный стул, чем не только выбил из невидимости, но и лишил сознания. Ни секунды не колеблясь, Армандо проткнул лежащее на полу тело шпагой.

– Пусть это послужит вам уроком, – обратился он к присутствующим. – Нельзя убивать бардов.

На мой взгляд, это была абсолютно бесполезно. Вряд ли в головах посетителей этого притона оставалось столько свободной оперативной памяти, чтобы этот урок был усвоен.

Армандо убрал шпаги и вытащил две золотых монеты. Хитрый жук, утверждавший, что он на мели…

Одну монету он вручил предоставившей информацию белошвейке, а вторую отдал трактирщику.

– За доставленные неудобства и на уборку помещения, – сказал он.

Трактирщик попробовал золото на зуб, и я понял, что никаких стражников он вызывать не будет, а упырей с местного кладбища ожидает обильный ужин.

Армандо вернулся в картежный угол, подобрал с пола лютню и убрал ее в инвентарь. То ли отдаст какому-нибудь другому барду, а то ли в Коллегии есть комната, где хранятся инструменты всех павших коллег. По крайней мере, те, которые удалось найти.

– И вы обвиняли меня в том, что у меня под ногами горит земля, – сказал я, как только мы оказались на улице.

– Случается, что бардов убивают, – сказал Армандо. – И, хотя этот риск и является частью профессии странствующего музыканта, эти смерти по мере возможности нельзя оставлять безнаказанными. Сейчас у меня такая возможность была. И, кстати, вы мне почти совсем не помогли.

– Вы хорошо справились и сами, – сказал я.

Кроме того, мне не очень хотелось в таком участвовать. Это было, конечно, не избиение младенцев, да и головорезы, несмотря на невысокие уровни, были вполне настоящими, но меня преследовало ощущение, что два хайлевела забрались в детскую песочницу. Уверен, что Армандо, хоть он и не боевик по основному профилю, вполне способен в одиночку раскидать всю городскую стражу.

А мне, с моим непредсказуемым ультимативным навыком, в эти замесы лучше не лезть. Тысячу или сколько там лет простоял этот город, и пусть он стоит дальше. я и так тут уже главное здание разрушил.

– Насколько смерть Люпина осложняет нашу задачу? – поинтересовался я.

– Не слишком сильно, – сказал Армандо. – Конечно, он мог сообщить какие-то подробности, но основная информация у меня уже есть. Нам следует отправиться в соседнее королевство, добраться до берега моря и отыскать там один старый маяк.

– А затем забраться на его смотровую площадку и обратиться к ветру и океану? – спросил я.

– Нет, все гораздо прозаичнее, – сказал Армандо. – Человек, по описанию и образу действий похожий на Первого Игрока, работает там смотрителем.

– Головокружительная карьера для бывшего короля, – заметил я.

– Есть взлеты, есть падения, и все развивается по спирали, – сказал Армандо.

– Это не очень похоже на описание моей жизни, – сказал я.

– Вы молоды, – сказал Армандо. – Некоторые люди живут так быстро, что не успевают заметить даже один виток. Молодым всегда кажется, что жизнь – это отрезок, и только нам, старикам, известна правда

– А известно ли вам, старикам, куда нам идти прямо сейчас? – спросил я.

– Туда, – сказал Армандо и указал рукой. – Мы покинем этот город через западные ворота, как собирался бедняга Люпин. Приготовьтесь к длительному путешествию, мой юный друг, потому что оно начинается с одного шага, и мы этот шаг уже сделали.

Пафос этой речи был несколько испорчен, когда Дон Армандо споткнулся о торчащий из мостовой булыжник.

Глава 13

Глава 13

И мы отправились в путь.

В длительное пешее путешествие. Именно в пешее, потому что "ласточка" в этот мир не призывалась, а Армандо вообще оказался принципиальным противником использования маунтов и вообще любых транспортных средств, движущихся со скоростью большей, нежели скорость пешехода. Он утверждал, что путешествие непременно должно быть неспешным, так как в противном случае существует риск упустить что-нибудь важное.

В общем, в делах спасения мира бардов лучше не использовать. Пока они будут неторопливо идти пешком, любуясь красотами, разговаривая с каждым встречным и вынюхивая на рынке свежие слухи, зло десять раз соберет черную армию орков и обрушится на ничего не подозревающие мирные земли лавиной стали и огня. А барды потом придут на пепелище и будут восхищаться, как живописно разбросаны по полю битвы выбеленные солнцем кости.

Не забывая о своей отрицательной удачливости и исходя из общих тенденций, я ожидал от этого похода чего угодно. Что искомое королевство будет по периметру окружено огромной стеной, типа Китайской, только выше, и нам придется овладевать навыками альпинизма. Что по ходу дела мы вляпаемся в какую-нибудь местную войну, и чтобы продвинуться дальше, нам придется выиграть ее для одной из сторон. Что путь нам преградит разлившаяся от дождей река, а мосты все посмывало, а на паром очередь на три месяца вперед. Что по дороге нам все время придется отбиваться от диких разбойников, что на нас постоянно будут нападать свирепые волки, голодные медведи, разъяренные кабаны и боевые слоны.

Это вдобавок к длинному списку ребят, что уже идут по моему следу.

Но к тому, как протекало наше путешествие на самом деле, жизнь меня не готовила.

Бард пел.

У него был красивый, мелодичный, профессионально поставленный голос, и он использовал его постоянно. Он пел длинные баллады и древние сказания, короткие фривольные песенки, исполненные лиричности романсы и бравурные военные марши. От его пения у нас повышалась бодрость, выносливость и скорость передвижения. Песни снимали усталость и даже на время утоляли голод. Армандо утверждал, что песни отпугивают одних зверей и умиротворяют других, чем уберегают нас от нападения, и правда, за это время на нас никто так и не напал.

Может быть, просто не хотели связываться с парочкой сумасшедших, горланящих песни посреди тракта. Я имею в виду, первые два-три часа это было забавно, а следующие два-три часа это еще можно было хоть как-то терпеть.

Но потом это стало невыносимо, и у меня создалось впечатление, будто за мной бродит то ли хор Турецкого, то ли заклинивший магнитофон на ножках.

Зато вопрос с ночлегом решился очень легко. У моего спутника оказалась с собой магическая походная палатка. Ну, она только называлась палаткой, а на самом деле это был роскошный шатер, который больше подошел бы не странствующему музыканту, а какому-нибудь принцу крови.

Палатка сама разворачивался и устанавливалась на выбранном месте. Она была меблирована, как номер люкс в трехзвездочной гостинице: две огромные кровати, стол со стульями, кресла, жаровня и даже два небольших шкафа — один для одежды, другой для инструментов.

Помимо прочего, на палатке висел полог незаметности и несколько сигнальных заклинаний, так что по ночам можно было спать спокойно, а не вполглаза. И не выставлять караул.

Также у Армандо оказались неплохие запасы еды и поистине неисчерпаемые запасы вина, и я в очередной раз оценил, какая это удобная штука – инвентарь. Здесь мы путешествовали налегке, а в реальности для того, чтобы все это увезти, нам потребовался бы целый грузовик.

После ужина, обычно состоявшего из свежего хлеба и холодных закусок, Армандо накачивался вином и усаживался за стол, изливая душу очередной тетради. Но в это время он хотя бы не пел.

Утром мы завтракали, потом бард собирал свою палатку, доставал из футляра гитару и начинал петь, и под это пение мы снова двигались в путь.

В целом, если бы не вокальные упражнения моего спутника, это было довольно приятное и скучное путешествие, в ходе которого мне никому не пришлось проламывать голову, что само по себе ценно.

Самое большое приключение за неделю нам подарил армейский патруль, на который мы нарвались уже после пересечения границы. Там было пять солдат во главе с офицером, и офицер поинтересовался, кто мы такие и куда идем. Армандо принял всю тяжесть переговоров на себя, назвался бедным бардом (хорошо, что они не видели его палатку), а меня представил, как своего бесталанного ученика. В подтверждение своих слов, Армандо спел патрулю пару песен, а потом еще пару, и кончилось это тем, что, вместо того, чтобы взыскать с нас дорожную пошлину, военные заплатили Армандо несколько монет и отбыли по своим делам.

А мы пошли дальше.

И мы шли, и шли, и шли, и шли, и шли, и шли.

И еще немного шли.

И через полторы недели мы таки вышли к побережью.

Был уже вечер, и солнце садилось за горизонт. Армандо плюхнулся на песок и принялся разворачивать наше жилище, а я не смог отказать себе в удовольствии, разделся и бросился в воду.

Море было довольно прохладное, но это и хорошо. Это бодрило. Я вдоволь наплавался, смывая с себя дорожную пыль и усталость, и к тому времени, как я выбрался на берег, палатка уже была разложена, а Армандо откупорил очередную бутылку вина. Знали бы земные сторонники здорового образа жизни, сколько лет этому алкоголику, они бы, наверное, добровольно в Систему потопали.

– Я слышал, что тут могут водиться кракены, — флегматично заметил Армандо.

– Очень своевременная информация, — сказал я.

– Может быть, я и спутал это море с каким-то другим, — сказал он. – В любом случае, я не завидую тому кракену, который решит вами отобедать.

– Далеко нам еще идти? – спросил я.

– Нет, мы уже почти на месте, – заверил он. — Думаю, что завтра к полудню мы достигнем цели.

– Но вы почему-то не выглядите особенно счастливым, -- сказал я. Каждым вечером Армандо пил все больше и больше, а песни в его исполнении становились все печальнее и печальнее.

– Мне предстоит тяжелый разговор, – вздохнул Армандо. – Вам, кстати, тоже. И лучше бы вам заранее продумать его стратегию.

– Я-то думал, что главное – это вежливо попросить, – сказал я.

– Вежливость несколько переоценивают, – сказал Армандо. – Когда захватчики врываются на твою землю, топчут твой урожай, жгут твои дома и уводят в неволю твоих женщин, можно сколь угодно вежливо просить их убраться к черту, но они не уйдут, пока ты не возьмешься за меч.

– Я все же думал, что мы не на войну отправляемся, – сказал я.

– С Первым Игроком никогда не знаешь точно, – сказал Армандо. – Он все время играет, но даже сыграв с ним несколько раундов, нельзя быть уверенным в том, что это за игра и каковы правила. И существуют ли они вообще.

Как будто без его страшилок все выглядело легко и просто. Мне предстояла встреча с Первым Игроком, одним из Архитекторов, одним из основателей Системы и ее альфа-тестером, и, вполне возможно, именно мне выпадет сомнительная честь рассказать ему, что изначальный мир уничтожен. И произошло это не без моего участия.

Я понятия не имел, как можно выстроить правильную стратегию этого разговора, как можно хоть какую-то стратегию выстроить. Он был старше Системы,он нарушил ее правила, ломал об колено игровую механику, и мне нужна была от него услуга, при том, что я ничего не мог предложить взамен.

Я бы на его месте со мной вообще разговаривать не стал. Лезет тут какая-то мелочь, хочет чего-то непонятного…

Погруженный в эти мрачные мысли, я поужинал безо всякого аппетита и попробовал сразу же завалился спать, но сон ко мне не шел. Я ворочался, наверное, больше часа, прежде чем отважился попросить Армандо спеть мне колыбельную.

Старейший бард системных миров не ошибся.

Уже к полудню мы добрались до городка, на окраине которого возвышался маяк, где, предположительно, жил и работал именно тот, кого мы искали.

Находясь у конечной цели нашего путешествия, мы не стали торопиться и отобедали в местном ресторанчике. Когда Армандо заказал третий по счету десерт (десерт был вкусный, но не до такой же степени), окончательно стало понятно, что он просто тянет время и я ему на это указал.

– Да, тяну, – не стал отпираться Армандо. – Чем ближе конец нашего путешествия, тем труднее решиться.

– Но легче-то все равно не станет, – сказал я. – В нашем мире говорят, перед смертью не надышишься. А еще говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти. Но я надеюсь, что дела все-таки обстоят не столь печально.

– Да, думаю, сегодня никто не умрет, – сказал Армандо, и чуть позже выяснилось, что он так себе пророк. – Хотите совет? При разговоре с Первым Игроком будьте прямым и открытым, он ценит это в людях.

– А что он еще ценит в людях? – полюбопытствовал я.

– Низкое коварство, – вздохнул Армандо. – В разных людях он ценит разное. Но не забивайте себе голову, вы на такое все равно не способны.

– Ладно, не буду забивать, – пообещал я и повысил голос. – Хозяин, счет, пожалуйста.

Было уже два часа пополудни, когда мы дотопали до самого маяка. Поскольку был день, и погода стояла хорошая, на море штиль и на небе ни облачка, маяк был потушен, а входная дверь была закрыта.

Ни звонка, ни колокольчика, ни колотушки возле двери не обнаружилось, так что я просто занес руку, чтобы постучать в нее кулаком, как буквально затылком почувствовал нездоровое шевеление воздуха и резко дернул голову влево.

Мгновением позже в дверь, ровно на высоте моего роста, до половины уйдя в старую древесину, впился арбалетный болт.

Рефлексы отработали сами, и мое тело бросилось на землю еще до того, как глаза успели передать в мозг информацию об оперении болта, выкрашенном в красный цвет.

Армандо не зря дожил до своих лет, он залег рядом почти одновременно со мной.

Клавдия сама прыгнула в руку, и я слегка приподнял голову, чтобы увидеть, как из ближайшего перелеска на нас летит боевая пятерка эльфов.

Заработали, значит, эти чертовы метки.

Ну, номеру один, пусть и временному, не пристало валяться в пыли, и я вскочил на ноги, и я вскочил на ноги, готовый отражать болты, ломать конечности и крушить черепа, и до начала всех этих удовольствий оставалось секунды три, не больше, и я уже наметил себе первую цель, когда из маяка вдруг гаркнул резкий командный голос:

– А ну-ка, стоять!

И эльфы, как ни странно, остановились. Не знаю, была ли тут замешана какая-то магия, или просто харизма, прокачанная до заоблачных значений, но приказ сработал. Эльфы не замерли, прямо посреди движения, не превратились в до зубов вооруженные статуи и не примерзли к земле. Они просто остановились, хотя на их лицах и читалось некоторое изумление от происходящего.

– Подождите минутку, я сейчас спущусь, – донеслось из маяка, и я почему-то не сомневался, что так оно и будет.

Мы подождем, а он спуститься.

А вот что будет дальше, это я уже предсказать не берусь.

Эльфы стояли, переминаясь с ноги на ногу, как боевые кони перед началом атаки. Один перезаряжал арбалет, второй держал наизготовку уже заряженный, двое были вооружены парными длинными кинжалами, а последний, видимо, их командир, держал в руках вычурный эльфийский меч со слегка изогнутым клинком.

Вот этого типа, наверное, и надо убивать первым.

Из-за двери послышался стук откидываемого в сторону тяжелого засова, потом заскрипели старые петли, и дверь открылась. Стараясь не упустить из виду ни одного эльфа, я все же скосил глаза в ту сторону и впервые увидел Магистра.

И по первому впечатлению Магистр не внушал.

Он был среднего роста, может, чуть выше, лысый, а из-под свободного покроя рубашки уже слегка выпирал намечающийся живот. Помимо рубашки, на Магистре были длинные широкие шорты и шлепанцы на босу ногу. В правой руке Магистр держал уже надкусанное зеленое яблоко, а в левой небрежно, острием к земле, держал самый странный меч, который я когда-либо видел в этой игре.

Полуторный клинок был полностью прозрачным, словно макет меча вырезали из единого куска стекла.

Выглядел Магистр, как сорокалетний. Или как тридцатилетний, но абсолютно за собой не следящий. Наверное, мне стоило бы упомянуть, что на его лице выделялись, живые, исполненные вековой мудрости глаза человека, который был старше самой Системы, но это было бы художественное преувеличение, то лишь, неправда.

Особой мудрости там не плескалось.

– Мессир… – сказал Армандо и склонил голову.

– Не сейчас, Дон, – сказал Магистр, куснул яблоко и обратился к эльфам. – Джентльмены, эти двое явно пришли ко мне, и с вашей стороны было бы крайне невежливо убивать их, пока мы с ними не переговорим.

– Я – Тарэль, – сказал вооруженный мечом эльф. – Младший князь Дома Красных Ветвей, Второй Клинок Дома Красных Ветвей, Посвященный Внутреннего Круга и Остригающий Ветки. Нам не нужен музыкантишка. Нам нужен только он.

И он указал мечом в мою сторону.

– Да мне, откровенно говоря, без разницы, – сказал Магистр. – Хотите убивать обоих, убивайте обоих. Хотите убивать только этого, убивайте только этого. Но делайте это после того, как я с ними поговорю. В конце концов, они наверняка проделали столь длинный путь, а я полагаю, что он был довольно длинным, не для того, чтобы помереть на моем пороге.

– А кто ты такой, что готов встать на пути нашей мести? – спросил Тарэль, презрительно скривив губы.

– Я – Магистр, – сказал Магистр.

– Магистр чего?

– Просто Магистр, – сказал Магистр. – И если вы обо мне никогда не слышали, то это ваша недоработка, а не моя беда.

Эльф смолчал. Видимо, что-то он все-таки слышал.

– Дом Красных Ветвей, значит, – констатировал Магистр. – Ребята, знаете, в чем ваша проблема? В своих мирах вы считаетесь крутыми диверсантами, саботажниками и шпионами, и может быть, там это на самом деле так. Но сейчас вы наткнулись на глобальный замес и лезете в разборку, которая вам не по зубам и не по уровню. И я сейчас не просто о системных циферках говорю. Воистину говорю вам, покайтесь и отступите, иначе вы поляжете все, а на месте вашего дома вырастет дуб, и будет он шелестеть ветками, только не красными, а вполне себе зелеными.

– Мы не отступим, – заявил Тарэль. Остальные четверо поддержали его дружным молчанием.

– Ладно, – сказал Магистр. – Каждый сам выбирает способ суицида. Тогда предлагаю сделку. Я знаю, что вы, ребята, зациклены на чести, ритуалах, церемониях и прочей ерунде, поэтому я готов биться за право поговорить с этими двумя до того, как вы начнете делать с ними то, что вы обычно делаете. Я сражусь с любым из вас, и в случае моей победы мы уединимся на маяке и будем беседовать столько, сколько я посчитаю нужным, а вы будете ждать за дверью, как нелюбимые родственники, которых забыли пригласить на семейный праздник. В том же невероятном случае, если я проиграю… Да гори оно все огнем. Можете хоть весь город сжечь.

– Я сам буду биться с тобой, – заявил Тарэль, принимая вызов.

– Отличный выбор, – одобрил Магистр. – Командир в ответе за все, и он принимает огонь на себя.

Тарэль сделал шаг вперед, демонстративно расстегивая камзол на груди и демонстрируя всем присутствующим висящий на его шее амулет возрождения. Судя по богатому оформлению амулета, шансов на респаун там было сильно выше пятидесяти.

– Твои побрякушки не помогут тебе, – равнодушно сказал Магистр и прочертил острием своего клинка ровную полоску на земле. – Это, в некотором роде, отец всех мечей, в нем живет последняя смерть, и он охотно одаривает ею всех, с кем ему довелось познакомиться. А может быть, мать. Тут мнения расходятся.

К чести Тарэля, следует сказать, что он не дрогнул, и ни единый мускул не пошевелился на его лице от столь безрадостной вести.

Второй Меч Дома Красных Ветвей не стал больше тратить слов и сразу перешел к делу. Он двинулся в сторону Магистра легким скользящим шагом, а затем сделал стремительный выпад своим клинком.

Магистр, все так же поедая яблоко, небрежно махнул своим мечом снизу вверх, словно назойливую муху отгонял. На первый взгляд, это был так себе удар, и его клинок сразу же напоролся на клинок эльфа.

Но не был блокирован.

Стеклянный меч Магистра разрубил эльфийский клинок надвое, а затем, словно не встречая никакого сопротивления вообще, продолжил свое движение и вгрызся в грудь Тарэля, оставляя длинную и глубокую рану.

Этот странный меч был похож по свойствам на мой "призрачный клинок", только он был видимым и материальным.

И без отката.

Младший князь Дома Красных Ветвей рухнул под ноги Магистру, истекая кровью. Полоска жизни над его головой краснела и сокращалась на глазах. Несколько раз моргнув, она стала серой, а потом исчезла вовсе.

Тело, как Магистр и обещал, осталось на месте.

– Самое сложное при обращении с отцом всех мечей – это инерция, – объяснил Магистр. – Но за годы владения мне все-таки удалось с ней совладать.

Глава 14

Глава 14

Эльфы из Дома Красных Ветвей наверняка были хороши в том, в чем они специализировались, в конце концов, такие грозные репутации не рождаются на совсем уж пустом месте. Но у меня в ходе знакомства сложилось впечатление, что либо их грозная репутация все-таки несколько преувеличена, либо секрет их успешности крылся в долгом выслеживании и методическом планировании операций, а как только приходилось импровизировать и действовать в сжатые сроки, так они сразу начинали плавать. И умирать.

А поскольку у меня не были ни привычки ни возможности подолгу сидеть на одном месте, в моем случае им приходилось импровизировать все время.

И получалось у них так себе.

Тело второго клинка Дома лежало на земле. Магистр откусил последний кусок яблока, швырнул огрызок куда-то в сторону моря и положил меч на сгиб правой руки.

— И как вы намерены поступить дальше, джентльмены? – обратился Первый Игрок к эльфам. – Будете соблюдать договоренности или предпочитаете умереть прямо сейчас?

Эмоции с прекрасных лиц вечно юных долгоживущих эльфов считывались с трудом. Судя по тому, что я о них знал, выбор у них был небольшой. Вернуться домой без командира и не выполнив задания они не могли, так что у них действительно оставалось всего два варианта. Либо атаковать сейчас, либо атаковать позже.

И я был почти уверен, что они атакуют сейчас. Потому что неизвестно, сколько времени мы проведем в башне Магистра, неизвестно, не сможем ли мы уйти отсюда другим путем, неизвестно, не прибудет ли к нам какое-нибудь подкрепление.

Я крепче сжал Клавдию, и заметил, что Дон Армандо уже освободил свою фехтовальную руку для готовой выпрыгнуть из инвентаря шпаги.

Магистр был по-прежнему спокоен и невозмутим.

— Мы подождем, – сказал один из эльфов.

С другой стороны, если мы выполним свою часть соглашения, им хотя бы с Магистром не придется драться, а они уже увидели, на что способен его странный клинок.

— Тоже неплохой выбор, – одобрил Магистр. — Будучи любезным хозяином, я попросил бы служанку вынести вам раскладные стулья и холодные напитки, а, возможно, и горячие закуски, но у меня нет служанки, и я не особенно любезен.

Мы с Армандо зашли внутрь маяка, Магистр последовал за нами и запер дверь.

В помещении было сумрачно и прохладно.

– Чувствуйте себя, как хотите, – сказал Магистр. – Я ждал вас.

– Это дешевый шарлатанский прием, призванный для того, чтобы производить впечатление на доверчивых лопухов, – сказал я.

— Отчасти это так, юноша, – согласился Магистр. -- Но кто ты, если не доверчивый лопух? Что мой старый недобрый друг Армандо тебе наобещал, чтобы ты согласился сопровождать его сюда?

– Вообще-то, это мне нужно было с тобой встретиться, – сказал я.

– Все любопытнее и любопытнее, – сказал Магистр. – А чего такого ты сделал нашим длинноухим братьям, что они объявили тебе вендетту?

– Убил какого-то их наследного принца, – сказал я, решив последовать совету Армандо и говорить все, как есть. По крайней мере, пока дело не дошло до более щекотливых вопросов.

– Зачем?

– В рамках игрового процесса, – сказал я. – К тому же, я понятия не имел, что он какой-то там принц.

– А если бы имел, тебя бы это остановило?

– В тех обстоятельствах, вряд ли.

– Ну а если бы обстоятельства были иными? – не унимался Магистр.

– Если бы бабушка умела дышать огнем, это была бы не бабушка, а дракон, – сказал я. – Что толку говорить о том, что могло бы быть, если бы?

– Но ведь решать умозрительные задачи – это самое интересное, – заявил Магистр. – Возможности, которые мы упустили, вероятности, которые проскользнули мимо нас. Каждое мгновение перед нами закрывается какая-то дверь, и тут же открывается другая. Что было бы, если бы длинноухие не пошли на сделку? Что было бы, если бы я не вышел?

– Трупов было бы больше.

– Трупов никогда не бывает мало, – сказал Магистр. – У них есть странное свойство. Там, где организовался один, в скором времени жди еще несколько. Впрочем, ты заинтриговал меня, парень. Армандо, насколько хорош твой юный друг?

– Он – текущий номер один, мессир.

– Да? – удивился Магистр. Он прищурился и посмотрел на меня. – А, и правда. Впрочем, я никогда вас не запоминаю. Вы же каждый год разные.

– Предпоследний первый номер был таковым больше двадцати лет, мессир.

– Да какая разница? – спросил Магистр. Ну, тому, кто старше самой игры, действительно, никакой.

Магистра что-то заинтересовало. Он извлек откуда-то, то ли из инвентаря, то ли из кармана штанов, причудливой формы очки, водрузил их на нос и посмотрел на меня еще раз, и под его взглядом я почувствовал себя насекомым, попавшим под изучающий взгляд энтомолога.

– Хм, – сказал Магистр. – Парень, а ты светишься, как радиоактивная пальма. Знаешь, сколько на тебя меток?

– Пять, – мрачно сказал я.

– Это только поисковых, – сказал Магистр. – Ого, даже Альвион. А там ты что натворил?

– Убил какого-то эльфа, – сказал я.

– Похоже, убийство каких-то эльфов вошло у тебя в дурную привычку, – заметил Магистр.

– Они первые начали, – буркнул я.

– Так и это важно? – спросил Магистр. – А знаешь ли ты, что остановить эту вендетту навсегда можно только одним способом?

– Догадываюсь, – сказал я.

– И ты на самом деле намерен убить их всех?

– Я никогда так далеко не планирую.

– С какой-то стороны это и правильно, – согласился Магистр. – Я много чего в жизни планировал, но планы всегда летят к черту, вступив в прямое взаимодействие с реальностью. Приведу несложный пример. Когда-то я планировал не видеть Дона Армандо больше никогда в жизни. Реальность – вот он стоит передо мной и явно чего-то от меня хочет. Чего ты хочешь от меня, Дон?

– Я всего лишь пришел сообщить вам о новой угрозе, мессир.

– Угрозе чему?

– Всему.

– Вот, значит, как, – сказал Магистр. – А ты, парень, с чем пожаловал?

– У меня есть вопрос, – сказал я. – И, возможно, просьба.

– Я прямо-таки какой-то важной персоной себя почувствовал, – заявил Магистр. – Доложу я вам, довольно таки неприятное ощущение. Как в старые недобрые времена.

– Как будто старые недобрые времена стали недобрыми без твоего непосредственного участия, – заметил я. Говорить прямо? Да пожалуйста.

– Да? Ты, видимо, не изволишь знать, кто я такой?

– Изволю, – сказал я. – Первый Игрок, Архитектор, альфа-тестер, один из тех, кто устроил вот это вот все.

– Вот это вот, как ты выразился, все – это инструмент, – сказал Магистр. – То, как ты им пользуешься, зависит исключительно от тебя. Молотком можно забивать гвозди, а можно проламывать головы.

– Когда люди приводят вот это сравнение с инструментом, они почему-то всегда говорят о молотке, – сказал я. – Как будто других инструментов в природе не существует. Но меч – это тоже инструмент, а попробуй им хотя бы побриться, например. О забивании гвоздей я уж и не говорю.

– Ты хочешь сказать, что не молоток я принес в этот мир, но меч?

– Ну, отца всех мечей в твоих руках я уже видел, – сказал я. – Отец всех молотков тоже где-то рядом?

– Тут ты меня уел, – сказал Магистр и расхохотался, отчего напряжение, нарастающее в последние минуты, немного спало. – Он уел меня, Дон. Что ты об этом думаешь?

– Ничего, мессир.

– Для поэта ты сегодня удивительно немногословен, – заметил Магистр. – Что-то случилось? В кои-то веки не можешь подобрать нужные слова?

– Я не рад здесь быть, мессир.

– Удивительное совпадение, – сказал Магистр. – Я тоже не рад, что ты здесь, Дон. Так давай поскорее с этим покончим. Идите за мной.

По винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж, где находился совмещенный со спальней кабинет. Постель была разобрана, на столе валялся ворох каких-то бумаг.

– Здесь не прибрано, потому что я не ждал гостей, – сказал Магистр. – Но я их и не звал, так что довольствуйтесь тем, что есть.

– Мне нормально, – заверил я.

– Безумно рад это слышать, парень, – сказал Магистр. – Потому что тебе придется подождать здесь, пока мы с Доном будем высказывать друг другу все накопившееся.

– Как скажете, – я пожал плечами.

Они поднялись выше, и вскоре там хлопнула тяжелая дверь, и я остался один.

Никаких звуков сверху не доносилось, то ли они разговаривали полушепотом, то ли Магистр озаботился вопросами звукоизоляции.

Я сел за стол, полистал бумаги, они оказались совершенно неинтересными. По большей части эти были погодные карты и отчеты о передвижении каких-то кораблей. Еще там присутствовала личная переписка Магистра, и в ней наверняка можно было бы нарыть какие-нибудь компрометирующие его факты, если бы она не была зашифрована. По крайней мере, я ее прочитать не смог.

Может, просто автопереводчик глючит.

А может, это и не личная переписка, а счета из лавки зеленщика.

Еще на столе стояла ваза с яблоками. Я попробовал одно, и оно оказалось достаточно кислым, прямо, как я люблю.

Доев яблоко, я вышвырнул огрызок в окно, надеясь попасть в какого-нибудь эльфа. Но какой-нибудь эльф увернулся.

Прошло полчаса.

Потом час.

В голове я перебрал уже множество вариантов плана разговора с Магистром, но окончательного мнения у меня так и не сложилось.

Он был стар, он был опытен, он был явно не дурак, и, похоже, что по общепринятым меркам он был слегка ненормальным, и я понятия не имел, чего от него можно ожидать. Может, он похлопает мне по плечу и вытащит из инвентаря Венец Демиурга, а может быть, мне придется поближе познакомиться с отцом всех мечей.

Никаких иллюзий я не питал.

Я был текущим номером один, а он был Первым Игроком вообще, он создавал Систему, он был в ней и одновременно стоял над ней, и я не представлял, на что он на самом деле способен и какие возможности прячет в рукаве.

Та легкость, с которой он уложил второго номера Дома Красных Ветвей, меня впечатляла. Я помнил, насколько хорош был дважды убитый мной Гвейн, и этот парень по определению должен был быть еще круче. Но Магистр просто махнул мечом, и его не стало.

А что будет, если он на самом деле примется фехтовать?

Прошел еще час.

Я съел второе яблоко, опять не попал огрызком в кого-то из эльфов и мне стало скучно. Казалось бы, мне предстояла встреча и приватный разговор с одним из могущественнейших персонажей игровой вселенной, и неизвестно еще, чем этот разговор для меня кончится, а все равно.

Худшее, что может случиться – он меня просто убьет, но с мыслью о собственной безвременной кончине я свыкся уже очень давно. Еще до того, как вся эта игра началась.

Люди, как известно, смертны, и смертны внезапно.

Я высунулся в окно и предложил эльфам угостить их яблоками. Эльфы отказались, сдержанно меня поблагодарив. Да, в конченом итоге, мы собирались поубивать друг друга, но это же не должно нам мешать вежливо себя вести?

Наконец-то, еще спустя минут сорок ожидания, наверху открылась дверь и голос Магистра бодро гаркнул всему маяку сразу:

– Поднимайся, парень.

Что ж делать, я поднялся.

На третьем этаже обнаружилось нечто вроде маленькой гостиной. Буфет, изящный чайный столик на тонких витых ножках, чайный сервиз, два очень удобных на вид кресла. Чего в комнате не обнаружилось, так это Армандо.

– А где поэт? – спросил я, следуя приглашению Магистра и усаживаясь в свободное кресло.

– Мы поговорили и он ушел порталом, – сказал Магистр.

– Значит, это не его труп торчит из-за буфета? – спросил я.

Первый Игрок обернулся и посмотрел.

– А, нет, это не он, это мертвая проститутка, – сказал Магистр. – На той неделе заходила, по-моему.

– Бывает, – сказал я. Стоит ли пояснять, что никакого трупа там не было?

– Старина Дон рассказал мне про тебя много интересного, – заявил Магистр. – И еще много интересного я увидел сам.

– Это потому что я живу насыщенной полноценной жизнью, – сказал я.

– На тебе стоит отметка изначального мира, – сказал Магистр. – Довольно свежая, ты побывал там совсем недавно.

– Доводилось, – сказал я. Отвратительное начало разговора, хуже и придумать сложно, наверное.

– Каким проходом ты воспользовался?

– Тем, который охранял какой-то азиат, – сказал я.

– А, старина Вонг.

– Старину Вонга теперь зовут Брюсом, – сказал я. – И он проходит ускоренный курс обучения нечестному бою земных спецагентов.

– Как ты прошел?

– Забил его бейсбольной битой.

– Неплохо, – сказал Магистр и вдруг спросил без всякого перехода. – Хочешь посмотреть на мой меч?

– Не очень.

– А я все равно покажу, – он извлек прозрачную хреновину из инвентаря и положил ее на край чайного столика. – Когда я говорил, что это отец всех мечей, я имел в виду, что это самый первый меч. Прототип, на основе которого были созданы все остальные игровые мечи. И большая часть кинжалов. И в то же время он – сумма всех мечей этого мира, и его лезвию нет преград.

– Любопытная информация, – сказал я. – А что будет, если его разбить?

– Это невозможно.

– Для нас, русских, нет слова "невозможно", – сказал я. – Особенно если речь идет о том, чтобы что-то сломать.

– Укуси себя за локоть, – предложил Магистр.

– Однажды мне сломали руку, – сказал я. – И мне удалось.

– Правда?

– Нет, – признался я. – Но со сломанной рукой это на самом деле возможно.

– Как обстоят дела в изначальном мире? – поинтересовался Магистр. Его манера прыгать с темы на тему немного сбивала меня с толку. Возможно, на это и был расчет.

– Неважно. Он в некотором роде уничтожен, – сказал я.

– Печально, но закономерно, – казалось, он ничуть не удивился. – Я давно их предупреждал, что в своем заповеднике они долго не просидят и ничем хорошим это не кончится. Настоящая жизнь – она здесь.

И обвел помещение рукой.

Похоже, даже сами Архитекторы не особо скорбят по Архитекторам.

– Как это произошло? – спросил Магистр. А меч все еще лежал на столике, между прочим.

– При помощи древнего оружия досистемных времен, – сказал я. – Которое привел в действие искин одной из поглощенных Системой рас.

– Судя по тому, как хорошо ты осведомлен, и исходя из временного промежутка, в котором это случилось, без твоего участия там тоже не обошлось, – сказал Магистр.

– Я не знал, что все выйдет именно так, – сказал я, даже не покривив душой.

– И ты думаешь, что это убережет тебя от моего праведного гнева?

– Откровенно говоря, мне все равно, – сказал я. – Вы уничтожили мою цивилизацию, я помог уничтожить вашу. Можно считать, что мы квиты.

– Позже подсчитаем, – пообещал Магистр. – Хочешь чаю?

– Почему бы нет?

– Так обслужи себя сам, – сказал он и указал на чайник.

Я налил себе чая в изящную фарфоровую кружку и взял из вазы печеньку.

– С кем ты встречался в изначальном мире? – спросил Магистр.

– С Флойдом и Селеной, – сказал я.

А также с Мирой и Риком, и троих из этой четверки я убил, а Селена бродит по игровым мирам, и я почти уверен, что рано или поздно наши дороги обязательно пересекутся. И что ничем хорошим это тоже, скорее всего, не кончится.

– Ты нашел там, что искал? – спросил он.

– Мои поиски продолжаются, – сказал я. – Иначе бы меня здесь не было.

– И какой же древний и могущественный артефакт ты страстно желаешь заполучить с моей скромной помощью? – поинтересовался Магистр.

– Венец Демиурга, – сказал я. – И не говори, что ты слышишь о нем в первый раз. Ты им владел, я это точно знаю.

– Откуда тебе вообще известно о его существовании?

– Из инфополя изначального мира.

– Ого, – сказал Магистр. – Кто тебя подключал?

– Селена.

– Она и помогла тебе выйти?

– Нет, – сказал я. – Я вышел сам.

– Дважды ого, – сказал Магистр. – Я впечатлен, парень. Ты либо очень везуч, либо очень настойчив, либо я в этой жизни чего-то не понимаю. Считается, что самостоятельно покинуть эту среду невозможно. Она засасывает и сбивает с толку, и непонятно, куда идти и надо ли это делать вообще.

– Я уже говорил тебе о своем отношении к слову "невозможно", – сказал я.

– Земляне, – сказал Магистр. – Как же я люблю землян. Каждый из них в душе немного Киану Ривз.

Чем ясно дал мне понять, что он не только знает, откуда я, но и знаком с земной культурой, и, вполне возможно, бывал на Земле даже до того, как с нашей планетой случился этот зомбикатаклизм. Но, черт побери, как?

– Так что там с Венцом? – напомнил я, решив сосредоточиться на главном. – Ты знаешь, где он?

– В надежном месте.

– То есть, у тебя в инвентаре?

– О, нет, – сказал Магистр и улыбнулся. – Это было бы для тебя слишком легко, не так ли? Я не пользуюсь Венцом уже много веков, но искушение что-то подправить было бы слишком велико, так что я отдал его на хранение.

– Кому?

– Тому, кто никогда его тебе не отдаст, – сказал Магистр. – И до кого даже ты, при всем своем старании и целеустремленности, не сможешь добраться.

– Это вызов? – спросил я.

– Нет, это описание квеста, – сказал Магистр. – Точнее, части квеста. Это же, черт побери, игра, и мы должны в нее играть. Следовать, так сказать, ранее установленным правилам, а по правилам игрок не может получить древний и могущественный артефакт на шару. Для этого ему придется попотеть. А уж после, преодолев все препятствия, пережив опасности и одолев всех врагов, игрок получит заслуженную награду.

– Жаль, – сказал я. Хотя и ожидал чего-то подобного, но все равно в душе продолжал надеяться на легкий вариант. – И какой же квест ты хочешь мне поручить?

– А разве это еще не очевидно? – удивился Магистр. – Вы пришли сюда вдвоем, и Армандо рассказал мне о страшной угрозе, о Пожирателе Миров, собравшимся отобедать моими любимыми игровыми площадками. А тебе от меня нужен артефакт. Смекаешь, к чему я веду?

– Смекаю, – мрачно сказал я. Элегантное решение, конечно, ничего не скажешь.

– Все так, – сказал Магистр. – Уничтожь Пожирателя Миров, спаси Систему от новой угрозы, и я не только расскажу тебе, где находится Венец Демиурга, но и помогу его заполучить.

Глава 15

Глава 15

И у меня перед глазами появилась системная табличка с предложением квеста. Табличка была совершенно обычная, но само предложение формулировалось очень интересно, хотя бы потому, что в нем отсутствовала любая информация о квестодателе.

Некто предлагает вам…

Дальше все было стандартно. Мне предлагалось забороть Пожирателя Миров, а в качестве награды за успешное выполнение я должен получить не только информацию о Венце Демиурга, но и помощь в его получении.

Конечно, табличка — это не гарантия того, что в конечном итоге тебя не кинут, но все же это лучше, чем ничего.

В этом присутствовала определенная доля иронии. Мне, изначально собиравшемуся все тут поломать, предлагалось спасти Систему от нежданной угрозы.

Но тут присутствовала и определенная доля справедливости, потому что нежданная угроза возникла не без моего участия. И опасность грозила не только Системе, но и вообще всем разумным, составляющим население игровых миров, а уж устраивать тотальный геноцид я никогда не собирался. Тут\. в конце концов, и обычные люди есть.

Нормальные

Ну, должны быть.

Однако, я не торопился принимать предложение Магистра.

– Однако, ты не торопишься принимать мое предложение, – констатировал Магистр.

— Мой старик-отец всегда учил меня думать дважды, – сказал я.

— Наверное, это был очень достойный человек, – сказал Магистр.

— Он наверняка бы им стал, если бы сам следовал своим урокам, – сказал я.

– А, это известная проблема учителя, – сказал Магистр. – Делай, как я говорю, а не как я делаю. Но я вижу, что в твоем случае уроки все-таки пошли впрок.

– После него у меня были и другие учителя, — сказал я.

– Что наша жизнь, как не нескончаемая череда уроков, следующих друг за другом и перетекающих один в другой? -- вопросил Магистр.

– Сколько людей, столько и сравнений, – сказал я.

– И как долго ты собираешься думать? – спросил он.

– Еще некоторое время, – сказал я.

– Тебя что-то смущает?

– Меня смущает примерно все, – сказал я. – Но больше всего меня смущает тот момент, что за решение проблемы мне обещан инструмент, при помощи которого эту проблему можно решить.

Магистр покачал головой.

– В этом мире не существует задач, для которых верен только один способ решения, – сказал он. – Не буду спорить, при помощи Венца это тоже можно сделать, но это не лучший вариант. Если ты позволишь мне вернуться к инструментальной метафоре, Венец – это скальпель, а для иссечения опухоли, которая ныне вырастает на теле Системы, больше подходит топор. Или секира.

– И вот еще один спорный момент, – сказал я. – Организму угрожает быстро растущая опухоль, а профессиональный онколог с доступом к скальпелю поручает операцию первому же попавшемуся случайному прохожему, у которого и топора-то нет.

– Ты найдешь свой топор, – заверил меня Магистр. – И ты – вовсе не случайный прохожий. Ты – очень целеустремленный прохожий, раз побывал там, где побывал, и оказался там, где оказался.

– А если я, допустим, не хочу спасать Систему?

– Несмотря на угрозу миллионам, а может быть, даже миллиардам жизней разумных существ, населяющих ее миры? – удивился Магистр. – И потом, какая разница, хочешь ты или нет? Тебе нужен Венец Демиурга, и у тебя есть условия, которые ты должен выполнить для его получения. Валяй, выполняй. Не хочешь, я найду кого-нибудь другого. Не справишься – я найду кого-нибудь другого. Не найду кого-нибудь другого – выйду на тропу войны сам. И кто окажется проигравшим в конечном итоге? Система в любом случае устоит, а ты останешься без Венца.

– Ты даже не спросил, зачем он мне нужен.

– Мне нет нужды это спрашивать, – заявил Магистр. – Я и так знаю.

– Да?

– Мне много лет, – сказал он. – Я в системных мирах с самого начала, и, поверь мне, я видел очень многое. В некотором смысле, я даже видел все. Венец Демиурга – это инструмент, позволяющий вносить правки в Систему А ты – молодой наглый игрок из мира, который был поглощен Системой совсем недавно, и тебя прямо-таки распирает от вопиющей несправедливости произошедшего. И поэтому у тебя есть только два пути: ты можешь стремиться все разрушить, и ты можешь стремиться все исправить. Но если бы ты хотел все разрушить, тебя бы здесь не было, ты бы просто свернул Армандо шею, чтобы он не смог меня предупредить, и отошел бы в сторону, позволяя Пожирателю Миров обедать игроками и дальше. Значит, ты хочешь все исправить, и я даже не буду спрашивать, как. Хотя нет, я таки спрошу. Как?

– Таннен, – сказал я.

– Это название какого-то лекарства от блох? – попытался угадать Магистр. . – А, нет, подожди, я вспомнил... Ты в курсе, что это им не помогло? Что в конечном итоге они получили в два раза сильнее, чем в первый раз?

– В курсе, – сказал я. – Поэтому я постараюсь учесть их ошибки.

– Безумству храбрых поем мы что-то, – сказал Магистр. – Что ж, попробуй, это может получиться забавно. Однако, я должен тебе сообщить, что наступил момент истины. Принимай квест, и тогда мы продолжим этот разговор. Или выметайся отсюда к чертовой матери.

Раз уж он поставил вопрос таким образом, пришлось квест принять. Выбора все равно не было, для задуманного мне был нужен Венец Демиурга, а Магистр был единственным живым существом, которое могло навести меня на его след.

– Хороший выбор, – сказал Магистр. – Теперь мы побеседуем более обстоятельно. У меня сложилось впечатление, что ты знаешь о новой угрозе куда больше, чем говоришь. И гораздо больше, чем Армандо.

– Да, – не стал отрицать я. – Пожиратель Миров и искин, уничтоживший вашу изначальную планету – это одно и то же… существо.

– А ты меня не лечишь? – поинтересовался Магистр. – Не придумываешь эту историю на ходу, чтобы у меня появилась личная вовлеченность? Не хочешь пробудить во мне мотив мести и прочую эмоциональную шнягу?

– Нет, – сказал я. – Я играю честно.

– Если бы все играли честно, играть было бы чертовски скучно, – заявил Магистр. – Но лично тебе я верю. Значит, искин, который каким-то образом пережил пришествие Системы, научился выживать в чуждой для него среде и жрать ее естественных обитателей. Занятно. Какой расой он был создан?

– Коллоквианцами.

– А, такие невысокие и тихие серые ребята, – сказал Магистр. – Не ожидал от них, но игра полна сюрпризов.

– Они теперь высокие, – сказал я. – И довольно свирепые.

– И это свидетельствует о том, что прокачка побеждает эволюцию, – сказал Магистр. – Вот вы, например, считаете, что произошли от мартышек. Попробуй себе представить, как бы вы выглядели, если бы не мартышки не эволюционировали, а качались.

– Ты бывал на Земле, – сказал я. – Еще до того, как все это началось.

– Бывал. И прожил там определенное время. Не самое плохое время в моей долгой жизни, должен я заметить. Хотя и не самое приятное.

– Но как?

– У меня свои пути.

– Но это означает, что Система пришла на Землю уже давно, – сказал я. В принципе, об этой теории мне поведала Селена, и Магистр ее только что подтвердил. – Вместе со своими наноботами, Вычислителями и инфополем. Почему же активация игры и зомбиапокалипсис произошли совсем недавно?

– Тебе интересно, с чем связана задержка? – спросил Магистр. – Что ж, это действительно любопытно, и станет темой для отдельной нашей беседы, после того, как ты вернешься, выполним мое задание. Пусть это станет для тебя дополнительным стимулом.

– Мне не нужны дополнительные стимулы.

– И все же, будет именно так, – отрезал Магистр. – Я отвечу на твои вопросы, но после того, как ты спасешь нас всех и остановишь Пожирателя Миров. Ты можешь либо сделать это, либо умереть в неведении. Выбор за тобой.

– Ладно, – сказал я. – Но учти, если ты попытаешься меня надуть, я не буду делать скидку на то, что ты старый, первый и вот это вот все.

– Если бы меня угощали мороженым каждый раз, когда я слышу угрозу в свой адрес, то я бы уже давным-давно помер от переохлаждения, – заметил Магистр. – Однако, к твоей угрозе я склонен отнестись со всей серьезностью. Клянусь Системой, что когда ты вернешься, я отвечу на все твои вопросы и недосказанности между нами не останется.

Система подтвердила его слова.

Но это мог быть всего лишь очередной фокус старого лиса, уж я-то знал, что Система его не видит, или видит, но очень избирательно и лишь тогда, когда он сам этого хочет. И дело было явно не в затертых логах, тут имел место какой-то новый для меня вид жульничества.

Хотя, парень обладал Венцом Демиурга. Кто знает, какие правки с его помощью он умудрился внести в системный код?

А может быть, он до сих пор им владеет.

– Расскажи мне про Венец, – попросил я. – Кому ты его отдал? Можно без особых подробностей, так, чтобы я понял основное.

– Если без особых подробностей, то я отдал его правителю одного из самых могущественных королевств в системных мирах, – сказал Магистр. – Не объясняя, что это, но наказав хранить, как зеницу ока, и у меня есть все основания полагать, что он ко мне прислушался. Этот правитель – не игрок, он непись, и поэтому не светится в общем рейтинге, но уровень у него повыше твоего, хотя он и не самая прокачанная непись из тех, кого я знаю. Его класс – боевой маг, сам по себе он является боевой машиной, которая стоит целой армии, однако, его постоянно охраняют бойцы его личной гвардии, как неписи, так и игроки. А древний артефакт он, согласно моим указаниям и следуя традициям, хранит в самом защищенном месте своего замка, который находится в центре хорошо укрепленной столицы одного из, как я уже говорил, самых могущественных королевств. Поэтому если ты прикидываешь возможности для силового варианта решения проблемы, то я могу сэкономить тебе время. Таковых возможностей не существует.

– А как ты мне собираешься помочь?

– Для себя-то я лазейку оставил, – сказал Магистр. – Правда, не думаю, что и с моей помощью это будет легко. Но без меня ты не получишь его никогда. Разве что тебе придется развязать войну и поубивать миллионы ни в чем не повинных людей. Но тут тоже не факт, потому что в этой войне еще надо будет победить.

– Понятно, – вздохнул я.

– Так что тебе лучше выполнить мое задание, – сказал Магистр. – Тем более, что, как мне кажется, ты отчасти помог Пожирателю Миров войти в силу. Или, по крайней мере, думаешь, что это так.

– Ладно-ладно, уговорил, – сказал я. – Не дашь мне пару полезных советов по укрощению Пожирателей Миров?

– Действуй на свой страх и риск, – посоветовал Магистр. – По своему разумению и в меру своей испорченности. В общем, я тебя в средствах никак не ограничиваю, мне лишь важно, чтобы дело было сделано. Сроку тебе дам… В пределах разумного. Думаю, трех месяцев хватит. Не уложишься – считай, что наше соглашение расторгнуто, и дальше я буду решать эту проблему другими средствами.

– Отличный совет, – сказал я.

– Но все же, я тебе помогу, – сказал Магистр. – Я сниму с тебя все охотничьи метки, чтобы сторонние разборки не отвлекали тебя от твоей основной миссии. Великой миссии. Правда, не факт, что они тебя не найдут и не повесят все эти метки снова. У них, знаешь ли, тоже есть методы.

– Знаю, – сказал я. – Но все равно спасибо.

Может быть, пару недель он мне этим выиграет. Или хотя бы пару дней. А может быть, это вообще ничего не даст, первый же раз эльфы явно не по меткам меня нашли.

Да и у Элронда с боевыми роботами Альвиона наверняка есть и другие способы.

– Это меньшее, что я могу сделать для своего чемпиона, – сказал Магистр. – И большее из того, что я хочу для него сделать.

– Есть еще кое-что, – сказал я. – В чем, по идее, мы оба должны быть заинтересованы.

– Вот как?

– Вопрос логистики, – сказал я. – Обычным путем сюда было очень долго добираться, а теперь станет еще дольше, потому что портальный круг, которым воспользовались мы с Армандо, более не функционирует.

– Как это случилось?

– Я его сломал.

– Земляне, – вздохнул Магистр.

– И после того, как я заборю Пожирателя Миров, мне бы крайне не хотелось тратить еще месяц только для того, чтобы принести тебе весть о моей победе.

– Понятное желание, – сказал Магистр и в его руке появился портальный свиток. – Возьми. Он приведет тебя сюда. Ну, не совсем сюда, мало ли, чем я могу заниматься внутри маяка. Ты окажешься снаружи, в пределах двадцати метров от двери. Устроит тебя такой вариант?

– Вполне.

– И небольшой бонус от меня, – сказал Магистр, доставая из инвентаря второй свиток. – Куда ты намерен отправиться после этого разговора?

Я сказал.

– Чудесный выбор, – одобрил Магистр. Похоже, что такого понятия, как плохой выбор, для него вообще не существовало, самоубийственную попытку Тарэля он тоже одобрил.

Магистр развернул свиток, достал из воздуха перо, начертал на бумаге мой новый адрес назначения, скрутил свиток в трубочку и провел над ним второй рукой, после чего он снова сделался запечатанным.

– Но у меня есть одно условие, – сказал он, протягивая мне этот кусок пергаменты. – Ты воспользуешься порталом, но не здесь. Сделаешь это снаружи.

– Там эльфы, – напомнил я.

– Вот именно, – сказал Магистр. – И они отравляют мне пейзаж.

– Думаешь, их трупы его украсят?

– Не думаю, – сказал Магистр. – Но трупам легче указать, где их новое место.

– Или ты просто хочешь меня испытать? – предположил я.

– Мне нет нужды тебя испытывать, – сказал Магистр. – Ты – текущий номер один, ты побывал в изначальном мире, познакомился с Селеной и имел какие-то дела с Пожирателем Миров, и при этом ты до сих пор жив. Это значит, что ты годишься для того, что я тебе поручил. А эльфы… Я просто сторонник того, что каждый должен сам убирать за собой. Ты их сюда привел, ты с ними и разбирайся. Хочешь, я одолжу тебе свой меч?

– У меня нет навыка на мечи, – сказал я.

– В случае обращения с мечом необходимость соответствующего навыка сильно переоценивают, – сказал Магистр. – Там все интуитивно понятно.

– За один конец держишь, другим концом тычешь?

– Вроде того. Главное, не перепутать.

– Спасибо за предложение, но я разберусь сам. Как ты и хочешь.

– Думаешь, я каждому такое предлагаю?

– Разве нет?

– Ну ладно, я предлагал многим, – сказал Магистр. – Некоторые соглашались. Считанные единицы даже пытались повернуть этот меч против его хозяина. Но для того, чтобы справиться со мной одного меча мало. Даже если это отец всех мечей.

– Или мать.

– Или мать, – согласился Магистр. – Еще чаю?

– Нет, спасибо, – сказал я. – У меня срочные дела. надо мир спасать, а сроку всего три месяца и вот это вот все.

– Хорошо, – сказал Магистр и потер подбородок. – Удачи.

Я спрятал в инвентарь оба свитка, спустился на два этажа ниже, взял в правую руку Клавдию, а в левую – недавно купленный и еще не опробованный в бою боевой топор, и… выяснил, что руки у меня заняты, а дверь сама по себе не откроется.

Вздохнув, я убрал топор, откинул засов, вернул топор в руку и пинком распахнул дверь.

– Джентльмены, – сказал я эльфам. – Я к вашим услугам.

И они не заставили себя ждать.

Два летевших мне в грудь арбалетных болта я отбил Клавдией, а в следующий миг уже принимал удар длинного кинжала на древко топора.

И уже в этот момент я понимал, что у эльфов нет ни единого шанса. Не знаю, сколько лет они оттачивали свое искусство фехтования, и взаимодействие в команде, и тактику малых групп, но после Данжа Воли я был сильнее и быстрее, и наша драка больше походила на избиение младенцев.

Есть дела, которыми ты не гордишься, но которые надо сделать.

Поскольку я не сомневался, что Магистр внимательно наблюдает за схваткой в окно, то не стал выкладывать на стол всесвои козыри и дрался без "призрачного клинка".

Поэтому драка превратилась в обычное проламывание голов. Я уворачивался от болтов и проламывал голову. Блокировал удар кинжала, и проламывал голову. Отбивал битой пущенное в меня заклинание, и проламывал голову.

Когда я проломил все четыре, я зачехлил оружие и достал из инвентаря портальный свиток, начертанный рукой Магистра.

Лутать тела я не стал. Во-первых, это было не стильно, во-вторых, я надеялся, что там, куда я отправлюсь, мне помогут с необходимым снаряжением, и в третьих, я сомневался, что проблему Пожирателя Миров можно будет решить одним ударом кинжала, пусть даже эльфийского и отравленного.

Магистр, как этого и следовало ожидать, стоял у окна.

Я помахал ему рукой и сломал печать на свитке.

У Магистра было странное чувство юмора, поэтому при активации свитка я ожидал какого угодно подвоха, но процедура прошла штатно.

Портал открылся и перенес меня туда, куда я и просил.

Жаль только, что с моментом нельзя было подгадать так же удачно.

Интермедия. Магистр

Интермедия. Магистр

Физрук ушел, портал закрылся, воздух с негромким хлопком заполнил образовавшееся пустое пространство. Магистр еще некоторое время постоял у окна, созерцая легкое волнение на море и тела мертвых эльфов у подножия маяка, взял со стола вазу с яблоками и вернулся к окну.

Надкусил яблоко. Тщательно прожевал кусок. Повторил операцию еще несколько раз, выбросил огрызок в окно и принялся за следующее. На третьем яблоке кусты наконец-то зашевелились и на открытое пространство выбралась Селена.

— Я ждал тебя, – объявил Магистр. – И это не дешевый шарлатанский прием, призванный производить впечатление на деревенских простофиль.

— Ты погасил его метки, – сказала Селена. — Я должна была проверить место, где они исчезли. И, как видишь, не прогадала.

– Однако, ты ведешь себя предсказуемо, — заметил Магистр. – Подумай об этом.

– Я подумаю об этом завтра, – пообещала Селена. – Ты спустишься или мне подняться?

– А как бы тебе больше не понравилось? — спросил Магистр. – Впрочем, наплевать. Поднимайся.

Физрук оставил дверь внизу открытой, так что это не составило труда, и уже через минуту Селена оказалась в маленькой гостиной на маяке. Магистр отошел от окна и налил себе чая.

-- Тебя оказалось не так уж трудно найти, – сказала Селена.

– Это потому что я не прячусь, – объяснил Магистр.

– Да? А что еще можно делать в этой дыре?

– У меня отпуск.

– Судя по всему, бессрочный.

– Как пойдет, – сказал Магистр. – И, похоже, что время моего отдыха заканчивается. Зачем ты искала меня, дочь моя?

– Я не твоя дочь.

– Даже не знаю, к счастью это или к сожалению, – сказал Магистр. – Так зачем ты меня искала?

– Ты выдал ему какой-то квест, – сказала Селена. – Я тоже хочу его получить.

Магистр покачал головой.

– Это невозможно.

– Почему нет?

– Потому что награда за этот квест зависит от моего личного отношения к игроку, его выполнившему, – сказал он. – Этот парень мне нравится. А ты – нет.

– Тогда в сторону квесты, – сказала она. – Мне нужен Венец.

– Не нужен, – сказал Магистр.

– Появилась новая угроза.

– Я знаю.

– Даже так? И ты не обеспокоен?

– Нет, – сказал Магистр. – Система устойчива. Выстоит она и на этот раз. К тому же, я принял меры.

– Он?

– Он.

– Он не справится.

– Тогда справится кто-нибудь другой, – сказал Магистр.

– Но ты даже не знаешь…

– Я знаю, – сказал Магистр.

– Тогда как ты можешь быть уверен, что Система выстоит? Изначальный мир уже уничтожен.

– И это я тоже знаю, – сказал Магистр. – И по этому поводу у меня есть к тебе вопросы. Как так вышло, что изначальный мир уничтожен, а ты, глава придуманной тобою же службы безопасности, даже не пыталась это предотвратить?

– Новая угроза…

– Не бывает внезапных угроз, – сказал Магистр. – Они всегда где-то зреют, где-то растут, где-то набирают силу. И твоя работа, раз уж ты провозгласила себя главой службы безопасности, состоит как раз в том, чтобы находить эти угрозы и ликвидировать их до того, как они станут действительно угрожающими. Это как работа в саду. Сорняки нужно вовремя пропалывать, иначе ты потеряешь весь свой урожай.

– Избавь меня от этих старческих нравоучений, – сказала Селена. – Наш мир пал, и теперь мы оба живем здесь, как ты и хотел. И раз уж я здесь, то я намерена внести в Систему кое-какие изменения.

– О, я представляю, – сказал Магистр. – Зачем ты убиваешь топов, Селена? Неужели ты думаешь, что таким образом могла бы найти меня?

– Я подумала, а вдруг получится, – сказала Селена. – К тому же, я хотела оценить себя, проверить, на что я способна. И заодно неплохо прокачалась.

– Игра не сводится к одной только прокачке, – заявил Магистр.

– На начальном этапе сводится, – сказала она.

– И ты думаешь, что для того, чтобы перейти ко второму этапу, тебе нужен Венец?

– Не только.

– Что же еще?

– Мне нужен доступ к твоей армии.

– У меня нет армии.

– Я говорю об этой армаде боевых роботов, что появляются по первому твоему зову.

– И ты веришь в эти детские сказки? – Магистр изумленно задрал бровь.

– Я знаю, что это не сказки, – сказала Селена. – Я видела. Я даже побывала в мире, где они были созданы, хотя подробности технологии их изготовления мне неизвестны. Мастера-артефакторы говорят, что ты использовал какой-то уникальный артефакт, что это невозможно повторить.

– Я использовал свое вдохновение, современные технологии и высокое искусство магии, и там, на сплаве этих трех стихий, родилась моя армия, – согласился Магистр. – И, вне всякого сомнения, я могу это повторить. Но особенность этой армии заключается в том, что она предана только мне. И выполнит только мои приказы.

– Так не бывает, – сказала Селена. – Должен быть какой-то способ контроля.

– Он здесь, – Магистр постучал себя пальцем по виску.

– И что они будут делать, если ты умрешь?

– Мстить, – сказал Магистр. – Хочешь проверить?

– Я не хочу драться с тобой, старик.

– И это отличный выбор, – сказал Магистр. – Ну, по крайней мере, мудрый.

– Значит, ты не передашь мне ни Венца, ни контроля над своей армией?

– Ты прямо на лету схватываешь, девочка.

– Но почему? Почему ты готов помочь этому землянину и отказываешься помочь мне?

– Потому что его цель мне понятна, и я могу ей сочувствовать, – сказал Магистр. – Твоя цель мне тоже понятна, но она не вызывает отклика в моей душе.

– И какова же моя цель?

– О, ты истинная дочь своего народа, – сказал Магистр. – Все это время вы стояли над схваткой в красивой позе стороннего наблюдателя, делая вид, что происходящее вас никак не касается. Рисовали свои картинки, писали свои симфонии, играли в свои игрушки, возомнив себя истинными творцами. А теперь, когда война пришла и разрушила ваш дом, ты намерена вступить в игру и навести здесь свои порядки. Это вполне понятное желание, но я не хочу, чтобы в местном пантеоне появилась новая богиня войны.

– Ты так говоришь, как будто мы принадлежим к разным народам, – сказала Селена.

– А разве не так? Наши пути разошлись слишком давно, и теперь ты сама по себе, девочка.

– Не называй меня так.

– Ты же называешь меня стариком, и я особо не возражаю, – сказал Магистр.

– Почему ты сам не стал здесь богом? Ведь ты мог?

– Я мог, – согласился Магистр. – Я знаю игровые механики, я обладал инструментами, чтобы переписать их под себя, в конце концов, я мог бы достичь этого статуса только игровыми методами. Я мог, и я до сих пор могу. Но я не хочу.

– Почему?

– Потому что это не мой путь, – сказал Магистр.

– А какой твой путь? Зачем ты вообще поселился в этом заповеднике непуганных неписей?

– Я живу здесь, – сказал Магистр. – Рядом со своими созданиями, рядом со своими потомками и рядом с теми, ради кого мы все это когда-то устроили. На тех же правах и в тех же условиях. Мне кажется, это справедливо. Ну, может быть, и не совсем справедливо, но честно.

– Порою Система хочет от тебя избавиться.

– Ну, это нормально, – сказал Магистр. – Я заставил ее забыть о том, кто я, и иногда кто-то из Вычислителей обнаруживает, что я немного не вписываюсь в рамки. Он принимает меня за вирус и стремиться меня нейтрализовать, но пока Вычислители действуют в рамках игровых методов, я не вижу в этом ничего плохого. Даже напротив, это бодрит. Это напоминает мне, что я до сих пор существую. Наполняет жизнь новыми красками.

– Ты долгое время призывал нас переселиться в игровые миры, заявляя, что только тут настоящая жизнь, – сказала она. – А теперь, когда я это сделала, ты отказываешься мне помочь.

– Я призывал, – согласился Магистр. – И теперь ты сама можешь убедиться в моей правоте, потому что там, откуда ты пришла, не осталось никакой жизни, даже той жалкой имитации, которую вы принимали за жизнь. Но я никогда не обещал помощи. Никому. Я уже с давних пор не командный игрок, и ты должна это понимать и уважать мой выбор.

– Но ты хотя бы поделишься со мной информацией?

– Это зависит от, – сказал Магистр. – Но я сегодня в хорошем настроении и ты можешь начинать спрашивать.

– Меня интересуют новые угрозы, – сказала Селена. – И, в первую очередь, та, которую вы здесь называете Пожирателем Миров.

– На самом деле, это старая угроза, – сказал Магистр.

– Да, я знаю. Древний искин давно уничтоженной нами Коллоквианской империи, который каким-то чудом умудрился уцелеть.

Магистр улыбнулся.

– Что не так?

– Все так, – сказал он.

– Насколько он опасен?

– Ну, он пожирает миры, – сказал Магистр. – Однако вряд ли он сможет сожрать все. Ты же знаешь, Система – штука самовоспроизводящаяся. Если уцелеет хотя бы одна планета, процесс запуститься по новой.

– А если не уцелеет?

– Уцелеет, – заверил ее Магистр.

– И ты веришь, что этот парень сможет его остановить?

– Может быть, этот парень, может быть, какой-то другой парень, – сказал Магистр. – В игровых мирах полно безымянных героев, и каждый из них способен спасти мир. Хотя бы один.

– Но Система поглотила Коллоквианскую Империю уже довольно давно, – сказала Селена. – Почему же забытый искин стал угрозой только сейчас?

– Возможно, потому что ему вольно или невольно помогли, – сказал Магистр. – Возможно, включение Земли и появление землян в игровых мирах стали катализатором, который ускорил эту вялотекущую реакцию. Возможно, парень, которому я выдал квест, допустил когда-то ошибку и теперь намерен ее исправить.

– Тогда расскажи мне об этом парне, – попросила Селена. – И о других парнях с его планеты. Ты ведь бывал на Земле до того, как она включилась в игру?

– Может быть.

– Ты знаешь, почему они настолько… готовы? Настолько приспособлены? Почему они входят в игру, не испытывая никакого шока, почему так быстро принимают ее правила и так успешно лезут наверх? Почему вся их культура пропитана игрой, откуда они заранее знали так много?

– А ты не думаешь, что это обычное совпадение?

– Совпадение? Нет, не думаю.

– И ты права, – сказал Магистр.

– Ты бывал на Земле, – сказала Селена. – Еще в доигровые ее времена. Это все твоих рук дело.

– И да, и нет, – сказал Магистр, делая глоток чая. – Да, в том смысле, что бывал, и в доигровые времена, и даже некоторое время жил там. И нет, потому что это не моих рук дело. Или не только моих.

– Я так и знала, – торжествующе заявила Селена. – Я видела это.

– Когда-то, в довольно далекие даже по системным меркам времена, часть моей самой первой команды поняла, что наигралась, – сказал Магистр. – Они решили отойти от дел и поселиться на какой-нибудь планете, похожей на нашу в ранней стадии ее развития. А тебе должно быть известно, что все гуманоидные цивилизации идут примерно по одному и тому же пути. Ну, плюс-минус.

– И они выбрали Землю.

– Так уж получилось, – сказал Магистр. – Климат там, конечно, не ахти, но аборигены было довольно забавными. Разумеется, ребята принесли Систему с собой, но не дали Вычислителям активировать игру, а поселились среди аборигенов, пытаясь зажить обычной жизнью. Вернуться, так сказать, к истокам. Время от времени я проведывал их, и могу сказать, что у некоторых это действительно получилось. Наверное, тебе это кажется дикостью, но некоторым людям иногда хочется включить пониженную передачу. Или опустить паруса и просто плыть по воле волн. Может быть, с возрастом к тебе придет это понимание. А может быть, и нет.

– Сколько их было?

– Едва ли больше сотни, – сказал Магистр. – Но со временем некоторые из них размножились, а потом размножились их дети, а потом дети их детей… Ты – взрослая девочка и должна понимать, как это работает. Тычинки, пестики, вот это вот все.

– Почему же сейчас Земля включилась в игру?

– Точно не знаю, – сказал Магистр. – Возможно, наконец-то умер последний член той самой команды, от старости, от какого-нибудь отложенного дебаффа или от естественных причин. В таком случае, его смерть сняла последний блок и Вычислители сделали то, для чего они предназначены.

– И ты полагаешь, что члены Первой Команды могли прожить так долго?

– Ну, я же до сих пор жив, – сказал Магистр. – И даже неплохо себя чувствую. Не потерял ни аппетита, ни чувства юмора, а это, как я слышал, первые звоночки. Первые звоночки последнего звонка, так сказать.

– Так выходит, что земляне – это их потомки? Наши потомки?

– Не все земляне, разумеется, – сказал Магистр. – Но готов поспорить, что те, кто сейчас так отчаянно лезет наверх и подминает Систему под себя, это внуки и правнуки той самой Первой Команды. Может быть, там есть и мой потомок, кто знает. Может быть, этот парень, которому я выдал квест, на самом деле мой пра-пра-правнук. Не думаю, что это на самом деле так, но это было бы иронично. Даже жаль, что его зовут не Люк, а я не ношу черные шлемы. Хотя вполне мог бы.

– Выходит, он – Архитектор, – сказала Селена.

– В седьмом или восьмом колене, – подтвердил Магистр.

– Но он – Архитектор. Теперь понятно, почему… и как… И этот его читер, который все время таскался рядом, тоже наверняка из этих… Он был убит до начала игры, но потом Вычислители подняли его в виде нежити, и, помимо собственной памяти он получил из инфополя часть памяти кого-то из его предков. И он способен видеть и редактировать системный код, потому что кто-то из его дедушек этот код создавал.

– Нетривиальная ситуация, – сказал Магистр. – Конечно, я не вполне понимаю, о чем именно ты говоришь, но так вполне могло быть. Где этот читер сейчас?

– Вне игры, – сказала Селена.

– Мертв? – уточнил Магистр.

– Нет, именно вне игры. Законсервирован. Неактивен.

– Тело его неактивно, – сказал Магистр. – Но кто знает, в каких горних высях витает его разум.

– Проклятие, – выругалась Селена. – Это уже слишком. Надеюсь, он никогда не вернется.

Магистр ухмыльнулся.

– Если только у него нет здесь друзей.

– Венец, – сообразила она. – Венец может вернуть его в игру. И кто знает, что он сможет наворотить, если получит в свои руки настоящий инструмент для редакторских правок.

– Ну, я точно не знаю, – сказал Магистр. – Но понаблюдаю за этим с превеликим удовольствием.

– Не понаблюдаешь, – сказала Селена. – Ради безопасности Системы все потомки Первой Команды должны быть уничтожены, и я сама этим займусь. Начну с твоего пра-правнука, наверное. Не знаю, как он выбрался из изначального мира… Как он вообще смог покинуть инфосферу… Хотя, если он один из нас...

– Подумай об этом, – сказал Магистр. – И лучше сделай это сегодня.

– А он знает?

– Нет.

– Ты не сказал ему.

– Нет.

– Почему?

– Потому что для него это ничего бы не изменило, – сказал Магистр. – Даже в том маловероятном случае, если бы он принял мои слова на веру.

– Но ты рассказываешь об этом мне.

– Да, – сказал Магистр. – Потому что, несмотря на все наши с тобой различия, мы все же принадлежим к одному и тому же виду, из-за чего я чувствую некоторую ответственность и хочу тебя предупредить.

– О чем?

– Держись подальше от моего парня.

– А то что? Ты свернешь мне шею?

– Нет. Он сам тебе ее свернет.

– Он? Пусть он трижды номер один и дважды твой правнук, это ему не поможет.

– Для главы службы безопасности, пусть и тобой лично придуманной, ты слишком медленно соображаешь, – вздохнул Магистр. – Он – потомок Архитекторов, он несет в себе наш код, и он совсем недавно побывал в изначальном мире и вернулся сюда, прихватив с собой его часть. Ну как, еще ничего не щелкнуло?

– О, – сказала Селена и лицо ее изменилось.

– Вижу, что ты начинаешь понимать, – сказал Магистр. – Ты знала, что это дает здесь определенные преимущества, которые позволяют тебе так легко выносить местный топ игроков. Ты знала, что со временем этот эффект сходит на нет. Ты знала, что я не бывал дома очень давно, и уже лишился этого преимущества, ты наверняка полагала, что здесь и сейчас тебе просто нет равных. Теперь ты знаешь, что это не так.

Глава 16

Глава 16

Дождь.

Дождь никогда не кончается.

На самом деле, за те полторы недели, что я здесь находился, он прекращался только дважды, не более, чем на полчаса, и оба этих раза я проспал.

Все остальное время с небес низвергались нескончаемые потоки воды, и, вместо того, чтобы вымести с улиц города всю грязь, они превратили их в болота. Два раза провалившись в эту жижу по щиколотку, я зашел в ближайшую лавку и купил себе кожаные сапоги выше колена.

Мне б еще шпагу и широкий плащ, я бы настоящим мушкетером себя почувствовал. Ну, и еще сам мушкет бы не помешал, хотя самые известные мушкетеры с собой их не носили.

Не буду врать, плана у меня не было. Ни точного, ни даже приблизительного.

Серые орки из племени Отца когда-то заверяли меня, что смерть игровых аватар чокнутого искина, которыми он цепляется за физический мир, как якорями, может сильно ему повредить, но Элронд научился штамповать новые игровые аватары пачками, может быть, даже конвеер где-то построил, и я понятия не имел, что можно ему противопоставить.

Вполне может оказаться, что он создает их куда быстрее, чем я могу их уничтожать. Да и в любом случае, драться с целой толпой Ричардов под прикрытием целой толпы Элрондов мне не улыбалось.

По крайней мере, в одну рожу.

Поэтому я и решил отправиться за помощью.

Проблема заключалась в том, что, хотя я точно знал место, время мне было известно лишь приблизительно, в промежутке от и до, и я, как водится, не угадал, и попал в самое начало этого промежутка, потому мне и пришлось мокнуть под местным дождем полторы недели.

Все это время я ошивался в доках и припортовом районе, обедая в самых сомнительных кабаках и снимая номера в гостиницах, для которых словосочетание "дурная репутация" было бы огромным преувеличением и комплиментов.

Меня четырежды пытались ограбить, и первые два раза я честно пытался дождаться стражников, чтобы сдать им тела с рук на руки. Потом я просто махнул на это дело рукой и растворялся в стене дождя еще до того, как последний неудачливый злодей падал в грязь.

Потом, видимо, слухи распространились и местный криминальный элемент решил оставить меня в покое. Хотя трактирщики, официанты и портье все равно каждый раз пытались меня надуть при расчетах.

В целом же, здесь царило обычное средневековье, даже не сказать, чтобы сильно магическое. Грязь, вонь, нечистоты, полная антисанитария. Удивительно еще, что Система не решила устроить здесь ивент под названием "бубонная чума" или что-то вроде того.

Наконец-то, вечером одиннадцатого дня, я таки дождался, и знакомая массивная фигура, облаченная в длинный непромокаемый плащ, вывернула из-за угла.

— Вспышка справа! – заорал я, выскакивая из-за груды контейнеров.

Кабан отпрыгнул на добрых полтора метра назад, одновременно выхватывая из инвентаря внушительных размеров боевой молот. Не тот, который у него был на Земле, но по габаритам очень похожий.

– Ты хоть знаешь, на кого попер? — осведомился Кабан, а потом до него дошло. – да, видимо знаешь… Чапай?

— Чапай, – подтвердил я.

— Так иди сюда, чертяка! – возопил Кабан, потрясая своим оружием.

– Кувалду убери, – сказал я делая шаг вперед. – А то, неровен час, на ногу мне уронишь.

– Да что тебе эта кувалда, — сказал Кабан, все-таки убирая молот. – Как будто номеру один какой-то кувалдой повредить можно.

-- Следишь за рейтингами? – осведомился я.

– Я, блин, за чем только сейчас не слежу, – вздохнул Кабан. – Не о такой достойной старости я мечтал.

– Какая старость? На тебе еще пахать можно.

– Вот я и пашу, – вздохнул он.

Мы обменялись рукопожатиями, а потом он сдавил меня в своих объятиях. Бандиты, пусть даже и бывшие, славятся своей сентиментальностью.

Хотя, почему бывшие...

– Не думал, что еще увидимся, – сказал Кабан. – Ты теперь в таких высях летаешь…

– Да какие там выси, – отмахнулся я. – Просто повезло случайно. Я такой эффект, честно говоря, даже не планировал.

– Ясное дело, планирование – это вообще не твой конек, – сказал Кабан. – Типа, само так получилось, да?

– Если в общих чертах.

– А чего мы на дожде стоим и мокнем, как неродные? – спросил Кабан. – У меня тут были кое-какие дела, но к черту их, потом порешаю. Пошли, я тут поблизости знаю неплохой кабак.

За полторы недели я изучил все местные кабаки, и неплохих среди них точно не было. По сути, их характеристики варьировались в пределах от "лучше вообще не входит" до "в принципе, для напиться сойдет, если тебе наплевать, что утром твое тело с перерезанной глоткой могут выбросить в реку", но я решил, что привередничать не стоит.

Заведение, которое выбрал Кабан, принадлежало, скорее, ко второму типу, но Кабана здесь знали, так что события вряд ли будут развиваться по худшему сценарию, если мы сами не нарвемся. Кабан решил минимизировать риски, и мы заняли отдельный кабинет, оставив между собой и всем остальным залом довольно прочную на вид деревянную стену и чуть менее прочную деревянную дверь.

Кабан заказал много пива и мяса, мы приняли по кружке, а потом он достал из кармана сигару, закурил и, прищурившись, посмотрел на меня поверх клубов табачного дыма.

– Как ты меня нашел? – спросил он. – Я – твой старый друг и на самом деле рад тебя видеть, но я просто должен это спросить.

– Я знал, что ты периодически бываешь здесь с инспекцией, – сказал я. – И решил подождать очередного раза. Я уже давно тут ошиваюсь.

– Это очевидно, – сказал Кабан. – Но откуда ты узнал? От кого? Пойми, если кто-то в нашей организации сливает инфу о моих перемещениях на сторону, я обязан об этом узнать.

– Мой источник не из вашей организации, – сказал я. – Успокойся, убийцы не идут по следу.

– Они всегда идут, – вздохнул Кабан. – Где-то уже отливаются пули, которые пролетят мимо нас. Если повезет. Так кто твой источник?

– Это не человек, – сказал я. – Некоторое время назад я получил временный доступ к базе данных, которая позволяет проследить путь любого игрока неигровыми, так сказать, методами. И поскольку ты мой старый друг, я был просто обязан проверить, как у тебя идут дела.

– Дела у прокурора, – привычно отреагировал Кабан. – У тебя все еще есть доступ к той базе?

– Нет, она накрылась, – сказал я. – Физически. С концами. Больше никто тебя не найдет.

– Итак, ты знаешь обо мне все, – сказал Кабан. – Где я живу, где работаю и где обедаю. Тем не менее, ты не пришел ко мне домой, как и полагалось бы старому другу, а предпочел подкараулить меня здесь, в самом дальнем конце моей географии. И это значит, что ты не хотел вмешивать в дело мою семью, за что я тебе благодарен. Но у меня остается вопрос. Зачем ты здесь?

Конечно же, у меня был ответ, хотя произнести его оказалось не так уж легко. Но врать старому другу было бы еще хуже.

– Я пришел, чтобы позвать тебя на войну, – сказал я.

Он вдохнул.

– Мне стоило бы догадаться, что ты бы не навестил меня лишь для того, чтобы хлопнуть по паре пива, – сказал Кабан. – Ладно, пойдем.

Тут настала моя очередь удивляться. Кончено я надеялся, что Кабан не откажет мне в помощи, но был готов к любому исходу нашей беседы. Люди меняются, у него могли быть более чем объективные причины для отказа… И даже если бы он согласился, я не думал, что это будет вот так просто.

– Вот так просто? – спросил я.

– Я не люблю сложности, – сказал Кабан. – Просто покажи мне, кого убивать.

– Тут несколько запутанная ситуация, – сказал я. – И… ты уверен? Вполне возможно, что это дорога в один конец.

– Любая дорога может стать дорогой в один конец, – сказал Кабан. – Даже если ты в магазин за хлебом выходишь. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Типа, у меня семья и все такое.

– Ну да, – сказал я.

– Милана учится в пансионе для благородных девиц, – сказал Кабан. – Я открыл на ее имя счет и вижу ее раз в месяц, а то и реже. Ксюха делает краьеру целителя в местном храме, реализуя свою детскую несбывшуюся мечту стать хирургом, и, хоть и я вижу ее чаще, чем раз в месяц... В храме, Чапай! И я все чаще замечаю, что наличие в родственниках типа с криминальными связями их, скорее, напрягает. Обеих, хоть и по разным причинам. В общем, все сложно, Чапай. Не так я видел себя в этом возрасте.

Признаться, я был несколько ошарашен. Я-то в наивности своей полагал, что те испытания, через которые им пришлось пройти после начала игры, должны были их сплотить, и устранить те мелкие шероховатости, которые имели место в реальной жизни.

Но, видимо, я ошибался.

В принципе, Кабан здесь занимался тем же, чем и на Земле – лез на вершину пищевой цепочки. Лез тем единственным способом, который был ему знаком. Но если на Земле он почти уже добрался до вершины, и вышел на определенный уровень респектабельности, здесь ему пришлось опять начинать с самых низов.

Вряд ли его семья получала от этого удовольствие.

Сам он, совершенно точно, его не получал.

Есть люди, которым интересен процесс, а есть те, кому важнее результат. Первые готовы пытаться всю жизнь, не теряя духа и раз за разом начиная с нуля, но Кабан был из вторых.

И если какую-то обязательную ступень можно было бы перепрыгнуть, он бы совершенно точно ее перепрыгнул, предпочитая социальной лестнице социальный лифт.

А еще лучше – социальный вертолет.

– Конечно, им будет грустно, если меня убьют, – сказал Кабан. – Но я не думаю, что эта скорбь омрачит их жизнь надолго. К тому же, скажу тебе откровенно, мне тоже будет грустно, если меня убьют, и потому я постараюсь этого не допустить. И кстати, у меня есть амулет воскрешения.

– Не сомневаюсь, – сказал я. – Но эта штука не всегда помогает.

– Со мной первый номер, – сказал он. – Что вообще может случиться?

– До фига всего, – сказал я. – Ну да, ладно, я все еще жив, ты все ее жив, это уже повод для оптимизма, и давай сделает так, чтобы оно в таком виде и оставалось.

– Вот да, – согласился Кабан. – Что там было на Земле после того, как мы ушли?

– Вторжение игроков из других миров, – сказал я. – Они как раз добрались до битвы с местным рейд-боссом, пока Москву накрыло армагеддоном, и я тоже свалил оттуда подальше.

– Значит, Москва…

– Теперь там пустошь, – сказал я. – Хорошо хоть, не радиоактивная, хотя остаточный магический фон местами зашкаливает.

– Жаль, – сказал Кабан. – Мне нравился этот городишко. Теперь обрисуй текущую ситуацию. Почему ты пришел ко мне, хотя, на правах первого номера, мог бы обратиться за помощью к каким-нибудь топ-кланам.

– Я там никого не знаю, – сказал я. – И, кроме того, я здесь почти никому не верю.

– А никому и нельзя верить, – помрачнел Кабан и добавил. – Мне – можно.

– Я знаю, Стас.

– Тогда рассказывай. Кого валить будем?

– Не кого, а что, – сказал я. – Нам противостоит искусственный интеллект, у которого, скорее всего, нет физической привязки в игровых мирах, но он может манипулировать игровыми материями.

– Мудреные у вас в топе квесты, – сказал Кабан. – И как его прищучить?

– Если б я знал.

– Но квестодатель дал тебе хоть какие-то намеки?

– По сути, он посоветовал подойти к этому вопросу творчески.

– Э… и какого размера область контролирует наш враг?

– Это тоже только предстоит выяснить, – сказал я. – Я не хотел идти на разведку, пока никто не прикрывал мне спину.

– Разумно.

– Но, чтобы ты понимал масштаб, квестодатель называет нашего врага Пожирателем Миров.

– Хороший масштаб, – одобрил Кабан. – Я смотрю, ты тут по мелочами не размениваешься. Если качаться, так до топа, если врагов заводить, так целый легион.

– Кстати, об этом, – сказал я. – Должен предупредить, что врагов у меня тут и без этого квеста хватает. Постоянно толпятся за спиной и локтями друг друга в сторону отпихивают.

– На Земле ты не был так амбициозен, – заметил Кабан.

– Если ты думаешь, что это было осознанное решение…

– Не думаю, – сказал он. – Само так получилось, да?

– Одно к другому, – сказал я. – Сам не заметил, как оно закрутилось.

– Так и становятся легендами, – провозгласил Кабан. – А теперь выкладывай подробности. Нет, подожди, я еще пива закажу. Чувствую, что это занимательная, но довольно длинная история.

И я выложил ему подробности.

Все, что касалось текущего квеста и кое-что сверху, и приправил блюдо описаниями некоторых своих приключений, и когда я закончил, на улице уже начало светать, а пустые кувшины из-под пива выстроились вдоль стены, образовав целую батарею.

И несмотря на то, что мы сидели в одном из самых отвратительных кабаков самого опасного района города, который не славился законопослушностью своих жителей, мне было легко и комфортно. Я как будто вернулся в свою молодость. Как будто мы снова сидели в какой-то дешевой забегаловке в Люберцах и собирались ехать на стрелку и тереть там темы, и биты уже давно лежали под сиденьем, а "калашниковы" – в багажнике, и худшее, что могло с нами случится… Ну, собственно говоря, нас и тогда могли убить. Но в молодости ты об этом не думаешь.

В молодости ты немного бессмертен.

Это, как правило, недостаток жизненного опыта так сказывается.

– Ладно, давай я подытожу, – сказал Кабан, когда я закончил свой рассказ. – Значит, этот Элронд, если его не остановить, сожрет всю Систему со всеми потро… то есть, игроками?

– Есть такие опасения.

– А он носит темные очки?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что он прямо как агент Смит, – сказал Кабан. – А ты знаешь, что пришлось сделать Нео, чтобы остановить агента Смита?

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – сказал я. – К тому же, я не Нео.

– А кто Нео?

– Возможно, Роберт Полсон, – сказал я.

– Напомни, а это еще кто такой?

– Игрок с Земли, – сказал я. – Он первый достиг сотого уровня, у него какой-то бешеный скилл, непонятно, откуда взявшийся, и его класс называется Разрушителем Миров. Класс, ясное дело, уникальный.

– И ты думаешь, что можно решить эту проблему, натравив Разрушителя Миров на Пожирателя Миров? – спросил Кабан. – Решение элегантное. По крайней мере, оно обещает то еще зрелище. Но я вижу тут одну проблему.

– Полсона невозможно найти, – сказал я. – К тому же, неизвестно, захочет ли он нам помочь. Он, насколько я могу судить, крайне трудно идет на сотрудничество.

– Найти можно кого угодно, – сказал Кабан. – И любому человеку можно сделать предложение, от которого он не сможет отказаться. Проблема в другом.

– Именно, – мрачно сказал я. – Это решение слишком явно напрашивается, а значит, скорее всего, оно не верное.

– Все так, – сказал Кабан.

– Хотя и странно, что ты со мной согласился, – сказал я. – Ты же любишь, когда все просто.

– Я люблю, когда все просто, – согласился Кабан. – Но когда все слишком просто, это вызывает у меня определенные подозрения.

– А может быть, мы просто слишком сильно ушиблены жизнью и поэтому перестраховываемся.

– Может быть, – согласился Кабан. – А какова награда? Зная местную игровую механику, ни за что не поверю, что тебе поручили спасти вселенную из любви к искусству.

– Мне обещан древний и могущественный артефакт.

– Обычное дело, – сказал Кабан. – Насколько древний?

– Ровесник самой Системы, как минимум.

– А насколько могущественный?

– С его помощью можно переписать исходный код, – сказал я. – Менять реальность, данную нам в ощущениях.

– Очень неплохой вариант, – сказал Кабан. – Ты уже придумал, какие правки внесешь?

– Да, – сказал я. И рассказал ему, что я попытаюсь сделать. Ну так, в общих чертах.

– Не думаю, что получится, – сказал Кабан. – Кто-то еще пытался?

– Был прецедент.

– И у них получилось?

– Сначала получилось, а потом они хапнули той же ложкой, только в двойном размере, – сказал я. – Но мне кажется, я знаю, что они сделали не так.

– Учишься на чужих ошибках? – спросил Кабан.

– Как и все умные люди.

– Ладно, – сказал он. – Давай попробуем.

Глава 17

Глава 17

По гамбургскому счету, Кабан не был хорошим человеком. Как и я. Как и большинство землян, переживших зомбиапокалипсис, если учесть, что мы творили в жизни прошлой и нынешней. К сожалению, у хороших людей пониженная выживаемость в экстремальных условиях.

Но Кабан был правильным пацаном, и это ценно. В множественной игровой вселенной осталось не так много людей, к которым я мог бы повернуться спиной.

К Кабану — мог.

А еще у него были связи.

Это был один из его главных талантов – находить связи, устанавливать контакты, вести переговоры. Настоящие переговоры, а не такие, как у меня. По крайней мере, раньше стрелки с его участием довольно редко заканчивались стрельбой или рукопашным месиловом.

Мы сидели в том кабаке и накачивались пивом до самого утра, вспоминая свои совместные приключения и рассказывая байки о сольных, а потом хлопнули по эликсиру бодрости и стали свежие, как огурчики, и вышли под дождь, даже не качаясь.

Кабан все же решил уладить свои местные дела и отбыл на встречу со здешним представителем криминалитета, а я остался ждать его в небольшой забегаловке, расположенной неподалеку от здания мэрии. Чтобы, когда он закончит, мы могли отбыть незамедлительно.

Я заказал себе кофе и стал думать о предстоящей войне и о том, правильно ли я поступаю, втягивая Кабана вот в это вот все.

Мне совершенно определенно нужна была помощь, а к кому еще мог обратиться? К английскому шпиону, который в прошлой жизни ждал Виталика и сказал обращаться к нему, если вдруг что? Но я его совсем не знал, и не факт, что он одобрил бы мою затею в целом, а использовать людей вслепую я все еще не готов.

К Полсону, которого я вообще только в записи видел? Конечно, в идее стравить Пожирателя Миров с разрушителем Миров была своя привлекательность и некоторое благородное безумие, и интересно было бы посмотреть, что из этого получится, но как заинтересовать человека, которого ты даже не знаешь? И где его искать?

Зато я точно знал, где можно найти Федора, но он мог помочь мне разве что советом. Его уровень все еще был достаточно низок, магией он владел на среднем, откровенно говоря, уровне, и когда-то уже ясно дал мне понять, что нам с ним не по пути. И он не хочет быть рядом со мной, когда я все тут разрушу.

Правда, с тех пор мои планы несколько поменялись и теперь я вроде как пытаюсь все здесь спасти, но как мне его в этом убедить?

Еще можно было попытаться найти Соломона Рейна. Он, конечно, тот еще крысеныш, но крысеныш с большим игровым опытом, и, возможно, этот большой игровой опыт помог бы ему найти решение, но тут все же возникал вопрос доверия. Мотивы Рейна были непонятны, своих истинных целей он никогда не раскрывал, и я понятия не имел, до какой степени я могу на него положиться.

А больше я тут никого и не знаю. Вариант идти на поклон к какому-нибудь топ-клану и предлагать им этот квест в обмен на свое вхождение в его состав… А нафиг я им нужен? Я тут номер один, конечно, и это может быть вопросом престижа, но откровенно говоря, настоящим первым номером я себя не чувствовал, понимал, что на вершине я очень и очень временно, и поэтому в общих раскладах этот фактор решил не учитывать.

Кабан же был старый и проверенный кореш еще с досистемных времен, и в нем я почти не сомневался. Но нужно ли это самому Кабану?

Он был менеджером среднего, а может быть, уже чуть выше среднего звена в местной преступной организации, он успешно делал карьеру, у него, в конце концов, семья, а то, что в семье не все гладко… Ну, разное в жизни бывает. А ситуация, когда муж – крестный отец, а жена ходит в церковь и отмаливает его грехи — это вообще классика.

Может, все у них еще наладится…

Я сверился с внутренним интерфейсом и убедился, что жду Стаса уже почти час. То ли его дела оказались куда сложнее, чем он ожидал, то ли в нем внезапно заговорил голос разума и он решил прислушаться к этому голосу и оставить меня разгребать мои проблемы самостоятельно. Я решил, что подожду его еще… скажем, полчаса, а потом портанусь отсюда и попробую поискать другие варианты.

Ведь всегда есть какие-то другие варианты.

Кабан толкнул дверь в кафе с такой силой, что она едва не слетела с петель, подошел к моему столику и уставился на меня.

– Чего сидим, кого ждем? — поинтересовался он. – Мир сам себя не спасет.

— А мне постоянно напоминают, что эта хреновина очень устойчива, – сказал я.

– Угу, – сказал Кабан. – Но возможно что ты – как раз один из ее костылей. Никогда не думал об этом?

— Нет.

– Так подумай.

Я расплатился по счету, мы пересекли центральную городскую площадь, вошли в здание мэрии и спустились в подвал. Портальный круг красовался на положенном месте.

-- Предлагаю разведочную вылазку, – сказал Кабан. – Портанемся в мир Пожирателя и посмотрим, что там к чему. У меня, если что, есть свиток экстренной эвакуации.

– Возможно, это будет разведка боем, – сказал я. – И на нас сразу навалится целая толпа паладинов.

– Да и плевать, – сказал Кабан. – Я прибарахлился.

Я не стал спрашивать, что именно он приобрел. После "джавелина", оказавшегося в его инвентаре еще на Земле, меня уже трудно было чем-то удивить.

Я ввел координаты Карлсграда на портальном камне, и…

Ничего не произошло.

– Чего ты тянешь? – поинтересовался Кабан. – Знаешь же, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать, и всю жизнь провести в сомнениях.

– Я не тяну, – сказал я и повторил попытку.

С тем же результатом.

– Сомнения на войне губительны, – снова завел свою шарманку Кабан.

– Отвянь, – сказал я. – Я не сомневаюсь.

– Промедления тоже губительны.

– Но я и не медлю, – сказал я и ввел координаты в третий раз.

И в третий раз уставился на возникшее перед глазами системное сообщение.

"Портальный переход не возможен. Пункт назначения не существует".

– Тогда почему мы до сих пор здесь? – спросил Кабан.

– Потому что там, куда мы собираемся отправиться, что-то произошло.

– Погода нелетная?

– Типа того, – сказал я и процитировал ему текст с таблички.

– Хм, – сказал Кабан. – Меня терзают смутные сомнения. Не может ли оказаться так, что тот мир уже, как бы это сказать помягче, сожран?

– Может, – мрачно сказал я.

– Попробуй другой город, – посоветовал он.

– Не могу, – сказал я. – Этого мира больше нет в списке доступных перемещений. Я пытался вбить координаты напрямую и получил отлуп.

– Похоже, что разведка откладывается, – сказал Кабан. – Дай мне подумать.

– Вы можете думать, сколько угодно, – обнаружил свое присутствие привратник. – Только сойдите с портального круга.

– Так точно, отец, – сказал Кабан.

Мы сошли с портального круга.

Кабан в задумчивости прислонился к стене, а я пошел поговорить с привратником.

– Бывает ли так, что портальный переход, которым ты пользовался несколько раз, внезапно перестает работать? – спросил я.

– Бывает, – равнодушно сказал привратник.

– И какие обычно причины?

– Разные. Может, портальный камень разрушен, может, само здание развалилось, тогда переход отключается в аварийном порядке до момента его восстановления. Это интеллектуальная система, знаешь ли, в ней есть свои тонкости.

– А если из списка доступности пропадает целый мир?

– Значит, его обитателям крупно не повезло, – так же равнодушно сказал он.

– А разве ты не должен что-то по этому поводу предпринять? – спросил я.

– Например?

– Ну, не знаю. Бить тревогу, сообщить, кому следует, вызвать команду ремонтников…

– Юноша, я работаю на мэрию, – сказал старик. – И моя задача – следить за тем, чтобы никто не задерживался на портальном круге дольше, чем это положено. А на все остальное мне плевать, мне за это не платят.

– Но кто-то же должен обслуживать порталы, – сказал я.

– Я работаю на этом месте уже тринадцать лет, – сказал привратник. – И мне ничего об обслуживании порталов неизвестно. Они просто работают. Или не работают. Если вот этот портал вдруг перестанет работать, я просто пойду и буду искать себе другое место. Может быть, устроюсь сторожем в бордель.

– Удачной карьеры, – сказал я и вернулся к Кабану.

Итак, портальные переходы никто не обслуживает. Или их обслуживает сама Система, но поскольку неприятности как раз у нее, нам этот вариант ничем не поможет.

Элронд исключил свой мир из общей транспортной схемы. Добился того, чего хотел, пусть и в меньшем масштабе. И как теперь до него добраться?

Но своих аватар в другие миры он засылать все еще способен. Или уже не способен? Меня, вроде бы, в последнее время паладины не достают…

Может быть, свитки все еще работают?

– Все, я придумал, – сказал Кабан. – Пойдем.

– Что именно ты придумал?

– Пусть это станет для тебя сюрпризом.

– Я не люблю сюрпризы.

– Я знаю.

На этот раз координаты вводил Кабан и платил за перемещение тоже он.

Переход прошел штатно и мы оказались… где-то.

Меньше всего это было похоже на привычный мне подвал.

Помещение напоминало зал прилета крупного международного аэропорта. Портальных кругов тут было больше десятка, а по огромному залу туда-сюда сновали люди, иногда поодиночке, иногда группами. Единственное отличие заключалось в отсутствии у них багажа, но здесь эту проблему решал инвентарь.

Я осмотрелся вокруг и у меня возникло страшное подозрение.

– Стас, а это, часом, не Альвион?

– Нет, – немного озадаченно сказал Кабан. – А что?

– Я там в розыске, – сказал я.

– Силен, – сказал Кабан. – Уважаю.

Это был не Альвион, но тоже какой-то высокотехнологичный мир. Высокие потолки, стены, украшенные цифровыми панелями, с которых лилась реклама, люди по большей части не в броне или средневековой одежде, а в каких-то обтягивающих футуристических одеждах разных оттенков...

На выходе нас ждал силовой барьер и пограничный контроль. Таможенник в отливающей серебром униформе засветил Кабану в лоб каким-то прибором, похожим на цифровой термометр.

– Цель визита?

– Туризм, – коротко сказал Кабан.

– Предполагаемое время пребывания?

– Три дня, а там – как пойдет.

– По истечении этого срока вам нужно будет зарегистрироваться в местном пункте охраны правопорядка.

– Да, я в курсе, – сказал Кабан. – Этот человек – со мной.

Таможенник направил свой приор на меня.

– О, – сказал он. – Добро пожаловать в Мультиполис. Ваш визит –большая честь для нас.

Похоже, эта скотина умела считывать закрытую информацию.

– Я тут проездом, – сказал я.

– Хочу вас предупредить, что у нас есть законы, – сказал таможенник. – И нам очень не нравится, когда их нарушают.

– Я буду иметь это в виду.

– Приятного отдыха, – сказал он и снял силовой барьер.

Мы вышли на улицу. Кабан схватил меня под локоть и ловко запрыгнул на движущийся тротуар, втиснувшись между двумя группами подростков и толпой каких-то собирающихся на работу клерков.

Или едущих с работы клерков.

Ии вообще непонятно кого, выглядящих, как клерки.

Мультиполис был типичным городом будущего. Вершины окружающих нас небоскребов терялись где-то среди облаков, по движущимся тротуарам перемещались толпы народа, а у нас над головами сновали какие-то летающие фиговины.

Царство стекла, пластика и бетона.

И рекламы, которая лилась на нас со всех сторон.

– Вот забавно, – сказал я. – Представитель криминалитета у нас ты, а предупреждают почему-то меня.

– Так я тут не первый раз, меня уже предупреждали, – сказал Кабан. – К тому же, не я в розыске на Альвионе. Я вообще нигде не в розыске, между прочим, и у меня есть вполне легальные занятия. Я – добропорядочный и законопослушный гражданин, в отличие от. Кстати, что ты там натворил?

– Убил какого-то эльфа.

– Он наверняка этого заслуживал, – сказал Кабан, перетаскивая меня в центральную часть тротуара, которая двигалась с еще большей скоростью.

– Может, такси возьмем?

– Нет смысла, – сказал Кабан. – Нам тут недалеко.

– А зачем мы здесь вообще?

– Мультиполис – это мир, где всем заправляют корпорации, – сказал Кабан. – Мир победившего киберпанка, так сказать. И поскольку нам противостоит в некотором роде компьютер, я решил обратиться за консультацией к тому, кто во всем этом разбирается.

– К хакеру, что ли?

– Типа того.

– Но что хакер из этого мира может знать о происходящем в других мирах? – спросил я. – Как это вообще может нам помочь?

– Принципы-то везде одинаковые, – сказал Кабан. – И потом, то, что он обитает здесь, не значит, что он не интересуется происходящим вообще.

– Ну, не знаю, – сказал я.

– Вижу, что ты настроен скептически.

– Не без того, – признал я.

– Есть другие предложения?

– Пока еще нет.

– Ну и вот, – сказал Кабан. – Доверься мне.

– Тебе-то я доверяю, – сказал я. – Но насколько мы можем доверять ему?

– Это извечный в наших кругах вопрос, – сказал Кабан. – Но Такеши – человек искусства, если ты понимаешь, о чем я. В первую очередь его интересует сама задача. И оплата. А мотивы и последствия он оставляет на совести того, кто ему платит.

– Кстати, об этом, – сказал я. – Звучит, как жалкое оправдание, но я сейчас не особо платежеспособен. Конечно, в банке есть кое-что…

– В общем, все как обычно, – хохотнул Кабан. – Не беспокойся об этом, финансовое обеспечение операции я возьму на себя.

– Я все тебе возмещу, – сказал я.

– Поговорим об этом потом – сказал Кабан. – Если выживем. О, вот этот дом.

Должен заметить, пусть он был здесь и не в первый раз, но навигация у него все еще хромала. Когда он завершил свою реплику, мы уже проносились мимо "вот этого дома" со скоростью поезда метро. Перепрыгнув на более медленную часть тротуара, мы протолкались к самому краю и сошли на неподвижную часть улицы, по которой нам теперь предстояло пройти в обратном направлении около километра. Благо, неподвижными частями улиц тут мало кто пользовался, и нам хотя бы не пришлось работать локтями.

– Как я уже говорил, тут всем заправляют корпорации, – сказал Кабан. – И наземная транспортная система – это единственное, что они предоставляют жителям города бесплатно. Ну, не считая воздуха, которым они дышат, хотя в этом я уже не уверен. По крайней мере, в гостевом налоге такого пункта нет. Хотя самый мелкий шрифт я не читал.

– Я не видел, как ты что-то платил, – заметил я.

– Деньги автоматически списались с моего гостевого счета, – сказал Кабан. – И за тебя тоже, кстати.

– Я уже говорил, что…

– Да брось, Чапай, – сказал он. – Какие счеты между старыми друзьями?

– А что тут за порядки? – спросил я. – Какое отношение к насилию?

– Насилие тут узаконено, – сказал Кабан. – Укокошишь кого-нибудь – плати штраф. Но для гостевого статуса штрафы тут практически неподъемные, так что постарайся никого не убивать. По крайней мере, без особой необходимости.

– Почему все принимают меня за какого-то кровавого маньяка? – спросил я.

– Даже и не знаю, – сказал Кабан. – Может быть, потому что ты на вершине самого кровавого рейтинга этой довольно кровавой игрушки? А может быть, тебе просто стоит задуматься об этом и что-то в своей жизни поменять?

– Наверное, – вздохнул я.

– Не парься, – сказал Кабан. – Лучше иметь зловещую репутацию, чем не иметь вообще никакой.

Мы наконец-то добрались до "вот этого дома", огромные стеклянные двери которого оказались закрыты. Кабан достал из кармана пластиковую карту, похожую на обычную кредитку, и сунул в сканирующее устройство.

– Надеюсь, Такеши не исключил меня из списка допущенных, – сказал он.

Такеши не исключил.

Двери открылись, и мы оказались в огромном и пустом холле. Исходя из примерной высоты здания и количества расположенных в нем квартир, я предположил, что лифтов тут должно быть много, и оказался прав.

Их оказалось больше двух десятков. Кабан снова воспользовался гостевой картой Такеши, и мы вознеслись куда-то в район нижнего облачного слоя.

Пока мы возносились, я, фигурально говоря, упал с местного Олимпа.

Не очень, правда, далеко.

В лифте мне пришло очередное системное сообщение, и на этот раз Система решила известить меня о том, что я больше не являюсь номером один и не стою на вершине самого кровавого рейтинга этой довольно кровавой игрушки.

Гарри Теперь Видимо Еще И Астральный Воин Борден наконец-то вышел из того самого данжа.

Глава 18

Глава 18

— И я скорблю вместе с тобой, – сказал Кабан.

Очевидно, ему тоже пришло сообщение, что я больше не царь горы.

– Легко пришло, легко ушло, — отмахнулся я.

– Вот что мне в тебе всегда нравилось, Чапай, так эта твоя незамутненность, — сказал он. – Кто вообще такой этот Борден?

— Английский шпион, – сказал я.

– Джеймс Бонд, значит, – сказал Кабан. – Ушлые они ребята, ничего не скажешь. Стоит только русскому зазеваться, и вот на тебе.

– На самом деле, он воспользовался тем же способом, что и я.

— Но куда более эффективно, – сказал Кабан. -- Что за способ, кстати? Насколько геморрный? Мне подойдет?

– Сомневаюсь, – сказал я. – Он на твои реальные параметры завязан, а не нарисованные.

– Да я вроде и в реальности был не задохлик, – сказал Кабан.

– И все же, этого может не хватить, – сказал я. – Я сам только чудом прошел. Ну, не совсем чудом, но элемент случайности все равно присутствовал.

– А джеймс бонд, значит, и в реале был крут?

– Насколько я слышал, да.

– Вот ведь скотина, – сказал Кабан и тут лифт остановился.

Судя по тому времени, что мы провели в Кабине, сейчас мы должны были быть где-то в районе орбиты, но Кабан заверил меня, что это не пентхаус и даже не один из верхних этажей, просто лифт достаточно неторопливый.

Выйдя из кабины, мы оказались в небольшом предбаннике, и я обнаружил, что на меня смотрят целых две камеры и еще одна штуковина, подозрительно смахивающая на пулемет. Учитывая, что здесь могли оказаться только люди с уже предоставленным им гостевым доступом, иначе бы и сам лифт тупо не приехал, я счел меры предосторожности несколько завышенными. Впрочем, я ничего не знаю о местном образе жизни.

Может, тут такое как раз в порядке вещей.

Кабан улыбнулся в одну из камер и помахал рукой. Улыбка у него была та еще, и человек, знакомый с Кабаном чуть меньше, чем я, в ответ на такое приветствие точно начал бы стрелять.

Но Такеши, видимо, уже был с ним достаточно хорошо знаком. Потому что пулемет остался незадействованным, а стена перед нами уехала в сторону, открывая проход.

Прихожая была обставлена в стиле "нефункциональный хай-тек". Все в контрастных цветах, везде прямые углы, и даже голову оленя с рогами повесить никто не удосужился.

Спустя пару мгновений в прихожей появился сам хозяин. Если он и был чем-то похож на Брюса из подземелья, то только цветом кожи и разрезом глаз. Там был неторопливый, немногословный сумрачный и смертельно опасный азиат, а здесь мы получили азиата мелкого, вертлявого и на вид совершенно безвредного. Он был одет в красный шелковый халат, а в руке у него исходила паром чашка с каким-то местным аналогом кофе.

– Привет, Свинорыл, – бодро поприветствовал моего спутника Такеши. – Что за парнишка с тобой?

– Кабан, – поправил его Стас.

– А я как сказал?

– Не так.

– Ну, извини, если это для тебя важно, – сказал Такеши. – Так что за парень? Погоди, сам посмотрю, – он прищурился. – А, номер два, совсем недавно бывший номером один. Как ощущения?

– Привычные, – сказал я.

– Обида, разочарование, депрессия, злость на себя и желание отомстить всему миру?

– В стандартных пропорциях, – сказал я.

– Ну и чудненько, – сказал Такеши. – Чего надо?

– Требуется небольшая консультация, – сказал Кабан.

– Твои боссы опять пытаются влезть в какое-то дерьмо, в котором ни хрена не понимают? – поинтересовался Такеши.

– Нет, это личное, – сказал Кабан.

– Проблемы в семье? Решил таки отыскать старую ведьму, чтобы она вправила своей дочери мозги? – оказалось, что Такеши неплохо осведомлен о печальном положении на семейных фронтах Стаса. Похоже, лучше, чем я.

– Не настолько личное, – сказал Кабан.

– Ладно, послушаем, – сказал Такеши. – Следуйте за мной.

Мы проследовали за ним и вышли на виртуальную террасу. То есть, с топографической точки зрения это должна была быть терраса, и она выглядела, как терраса, и на ней было полно свежего воздуха (это в мегаполисе-то), только вид с нее открывался вовсе не на стену соседнего здания и даже не на окружающие нас облака, а на бескрайнюю степь, раскинувшуюся на многие километры вокруг.

И высота была совсем не так, которая должна была бы быть по идее. Так, уровень пятого-шестого этажа, не более, хотя я был уверен, что мы находимся не ниже шестидесятого.

Такеши уселся в плетеное кресло и закинул ноги на плетеный пуфик. Мы разместились аналогичных образом.

– Итак, излагайте проблему.

– Я начну, – сказал Стас. – В Системе появился Пожиратель Миров.

– Так это вообще не проблема, – сказал Такеши. – Система – это саморегулирующийся механизм, и наверняка кто-то уже давно, а может быть, и не давно, и это происходит прямо сейчас, получает квест на его устранение.

– Да, – сказал Кабан и ткнул рукой в мою сторону. – Это он.

– Хм, – сказал Такеши. – Но я все еще не вижу проблемы. Он – второй номер, он должен быть нереально крут, он как-нибудь справится, а если не справится, то обратится к кому-нибудь за помощью.

– Он уже обратился, – сказал Кабан. – Ко мне.

Такеши закашлялся. На самом деле, кашлем он маскировал хохот, и получалось у него не очень.

– Да, это уже проблема, – согласился он. – Когда второй номер обращается за помощью к тебе… А может, у него просто с головой беда? Ну чем ты можешь ему помочь?

– Связями, – сказала Кабан.

– Например, с кем?

– С тобой.

– Э… А тебе не кажется странным тот факт, что решение настолько глобальной проблемы Система доверила… э… не совсем подходящим для этого людям, которые в Системе и года-то не провели?

– Даже если и кажется, что с того? Факт есть факт.

– Угу, – сказал Такеши. – Скиньте мне описание квеста.

Я вызвал интерфейс, нашел нужный фрагмент в игровом дневнике и…

– О господи, – закатил глаза Такеши. – Ну, просто процитируй.

Я процитировал.

– Еще разок, – скомандовал он.

Я повторил.

– Это не розыгрыш?

– Ну, уж точно не с нашей стороны, – сказал Кабан.

– Самое странное описание квеста, что я видел, – заметил Такеши. – Начиная с квестодателя. Кто этот "Некто" и почему он обозначен именно так?

– Система его не видит, – сказал я. – Точнее, она видит его только в те моменты, когда он сам ей это позволяет. И в том объеме, который ему самому нужен.

– Интересный человек, – сказал Такеши. – Познакомишь?

– Он не особенно общителен, – сказал я.

– Нет, я должен видеть это сам, – сказал Такеши. – Даже скриншоты меня не удовлетворят.

Он скинул ноги с пуфика, открыл крышку и извлек оттуда белый пластиковый шлем, похожий на часть амуниции имперских штурмовиков.

– Надевай.

– Что это?

– Устройство, которое позволит мне увидеть твой интерфейс.

– Я не уверен, что хочу пускать тебя в свою голову, – сказал я.

– Не в голову, приятель, – сказал Такеши. – Только в интерфейс.

– В данном случае разница кажется мне несущественной.

– Ты знаешь, кто я?

– Хакер, – сказал я.

– Вот именно, – сказал Такеши. – В этом бизнесе все строится на доверии. Если доверия нет даже на вот этом, первичном уровне, то весь бизнес летит к черту.

– Вот именно, – сказал я и постучал пальцем по шлему. – Ты-то почему мне не веришь?

– Хороший довод, – согласился Такеши. – Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся.

Лучше бы не возвращались. Мне совсем не хотелось надевать на себя эту хреновину. Помимо того, что она не подходила к остальной моей одежды и выбивалась из образа, кто знает, что этот хакер сможет с ее помощью наворотить? Заразить шизофренией какой-нибудь или важную настройку из интерфейса сотрет…

Кроме того, я не готов был ни с кем делиться всеми теми массивами информации, что уже хранились у меня в голове, слишком много там было секретов, зачастую даже не моих. И время неподходящее, и человек не тот.

– Ладно, давай работать на доверии, – согласился Такеши. – Кто этот "Некто", который выдал тебе квест? И, пожалуйста, без стандартных оборотов типа "один игрок" или "какая-то непись, ты ее все равно не знаешь". Меня интересует либо официальный ник, либо кличка, по которой можно нарыть реальную инфу.

– Магистр, – сказал я.

– Магистр чего?

– Просто Магистр. Он – Первый Игрок.

Такеши аккуратно поставил свою чашку на стол и посмотрел на меня.

– И ты хочешь, чтобы я поверил, что ты, бывший первый номер, выскочка из никому неизвестного мира, проведший в игре меньше года и толком ничего в ней не секущий, уже соприкоснулся с настоящей игровой легендой?

– Так это работает, – объяснил я. – Я говорю, ты веришь.

– И Первый Игрок выдал тебе этот квест? Почему?

– Возможно, потому что никого другого под рукой не оказалось, – сказал я.

– Новичкам везет, – сказал Кабан. – Дуракам тоже везет. Мы сейчас не можем сказать, какая именно ставка сыграла.

А я-то думал, что он друг. Что он на моей стороне...

– Может, и обе, – согласился Такеши. – Но я не верю в везение. Должно быть что-то еще. Ладно, расскажите мне про Пожирателя Миров. Кто он такой, откуда взялся, как именно он их жрет и сколько уже сожрал.

– Мы подозреваем, что один, – сказал я. – Но это не точно.

– Какой именно мир?

Я назвал.

– А, так это же фэнтези, – облегченно выдохнул Такеши. – Пусть он их все сожрет, Системе от этого не убудет.

– Не любишь фэнтези миры? – спросил Кабан.

– А за что их любить? Знаешь, сколько игроков живет в фэнтези мирах, при всем многообразии выбора и огромном количестве вариантов?

– Нет, – сказал Стас. – Никогда не задумывался. Сколько?

– Восемьдесят процентов, – сказал Такеши. – Восемьдесят процентов разумных существ выбирают мечи, копья, луки, магию, сделки с демонами и прочее вуду. Что это, если не инфантилизм? И что это инфантилизм, если не приговор всей Системе в целом? Фэнтези – это прошлое. Восемьдесят процентов разумных существ живут в нарисованных мирах с нарисованной магией и качают воображаемые характеристики, каких у них от природы никогда не было. И живут не потому, что вынуждены, и у них нет другого выбора, и их кто-то заставляет. Нет, им это нравится!

Я глянул на Такеши через окно интерфейса. У него был более, чем скромный сто двадцать шестой уровень и обтекаемый класс "техник", за которым могло крыться вообще что угодно.

– Первый Игрок, кстати, тоже живет в одном из них, – заметил я. Видимо, там жить проще.

– И что? А еще проще быть амебой и лежать на дне океана, – заявил Такеши.

– Это чистейшей воды эскапизм. Бегство в нарисованную реальность с нарисованным вуду.

– Я не думаю, что твоя реальность более реальна, – сказал я. – И твои технологии на самом деле – такое же нарисованное вуду, как и их магия. Если ты в принципе знаешь, как тут что работает. А если ты не знаешь, то мы напрасно сюда пришли и зря тратим свое время.

– Я знаю, – заверил меня Такеши. – И гораздо больше, чем ты думаешь. Поэтому я и называю те миры придуманными. Они куда более придуманы, чем, например, этот. Да и любой другой мир, в котором используют высокие технологии.

Но, откровенно говоря, любые высокие технологии, которые я встречал здесь, по меркам прогресса Архитекторов выглядели колесом из глины, камней и палок.

Это все равно, как хвастаться черно-белым телевизором с линзой перед экраном в век, когда появилась плазма и три-дэ.

– Тем не менее, все игроки, составляющие топ сто, имеют происхождение из фэнтези миров, – заметил Кабан.

– Потому что ваш гребаный рейтинг составляется тупо по уровню, – сказал Такеши и посмотрел на меня. – Извини, парень, но я должен это сказать. Только имбеци… люди не особенно дальновидные смотрят на уровень и вкладывают все заработанное в прокачку собственного туловища.

– Во что же вкладываются люди более дальновидные? – поинтересовался я.

– В снаряжение, например.

– Снаряжение можно потерять.

– Так голову тоже можно потерять, – сказал Такеши. – Хэдшоты-то никто не отменял. Ты можешь быть пятьсот плюс, а я подстрелю тебя из снайперской винтовки со спутниковым наведением с расстояния, которое тебе даже не позволит меня рассмотреть. Веришь, нет?

– Верю, – сказал я. – Но высокий уровень не означает, что человек вообще не озабочен своим снаряжением. И у меня на пятьсот плюс тоже может быть такая винтовка.

– Давай проверим, – предложил Такеши и извлек из инвентаря монстра, весом килограммов под двадцать. Это было какое-то адское сочетание дальнобойной винтовки с шестиствольным лазерным пулеметом, устанавливаемым на средних размеров космические яхты. – А какое твое самое мощное оружие?

– Вот, – сказал я и показал ему Клавдию.

– Издеваешься? – спросил он. – Я, конечно, ожидал демонстрации собственной правоты, но не думал, что она будет настолько наглядной. Это же всего лишь дубина.

– Почитай характеристики, – предложил я.

Он опять сощурился.

– Упс, – сказал он. – Пространственный силовой меч. Прокачиваемый. Ну, охренеть. И какова на данный момент предельная дальность?

– Изрядная, – сказал я, так как и сам этого точно не знал, убирая Клавдию обратно в инвентарь.

– Ладно, ты победил, – сказал он. – На этот раз. Но какого черта ты встроил его в эту дубину?

– Под влиянием обстоятельств.

– Неандерталец с ядерной палкой, – вздохнул Такеши. – Ладно, если уж мы заговорили об уровнях и шмотках, осталось прояснить еще один момент. Какая награда тебе обещана?

Я посмотрел на Стаса, тот пожал плечами. Мол, твоя награда, твое дело, сам решай.

Доверие, говорите?

– Венец Демиурга, – сказал я.

– Ыыыыы, – сказал Такеши. Видимо, об этом древнем артефакте из ненавидимых им фэнтези миров он все-таки что-то слышал. – Ыыыыы.

– Это нормально? – спросил я у Кабана.

– Наверное, – сказал он, снова пожимая плечами. – Сейчас перезагрузится и отвиснет.

– Ыыыы, – сказал Такеши.

– Или нет, – сказал Кабан.

Я вытащил из инвентаря трубку и задымил.

– Ыыыы, – сказал Такеши. – Не кури здесь. Впрочем, кури, какая уже разница. Я не ослышался? Ты сказал, что Первый Игрок обещал тебе Венец Демиурга?

– Нет, да, – сказал я. – В смысле, ты не ослышался, он обещал.

– Инструмент для внесения редакторских правок с существующую реальность, – сказал Такеши.

– Это работает только в том случае, если она и в самом деле нарисована, – сказал я.

– Да пофиг уже, – сказал Такеши. – Ну как так, а? Как это работает вообще? Ты с твоим игровым стажем не то, чтобы иметь шанс взять его в руки, ты даже слышать о его существовании не должен был.

– Новичкам везет.

– Еще немного, и я начну верить в это везение, – сказал Такеши. – Бывает, сидишь тут месяцами, годами, десятилетиями даже решаешь какую-то мелкую задачку и трясешься, как бы лишнего внимания со стороны Вычислителей к себе не привлечь, а тут, на тебе. Легальный инструмент для переписывания реальности. И кому? Кому? Вот зачем тебе эта штука, приятель? Что ты собрался с ней делать?

– Есть одна идея, – сказал я.

– Ненавижу, – сказал Такеши. – Ну почему именно в фэнтези мирах случается вот такое?

– Потому что там народ и движуха, – сказал Кабан.

– Чудеса да и только, – сказал Такеши. – Ладно, давайте к делу. Почему вы думаете, что Пожиратель Миров уже что-то сожрал?

– Мир выключен из общей транспортной сети. К нему больше нет доступа из портальных кругов.

– А эти, как их, свитки вы пробовали?

– Нет, – сказал я.

– Так они, по идее, и не должны работать, – сказал Такеши. – Они зависят от стационарных порталов и опираются на их координаты. С другой стороны, может быть, там тупо какое-то ограничение на программном уровне повешено. Надо бы убедиться.

– Мы убедимся, – пообещал Кабан, вставая с кресла. – Я скоро вернусь.

– Не утруждайся, – сказал Такеши. – Я уже заказал три свитка с доставкой сюда. Известно, откуда взялся этот Пожиратель? И как именно он жрет-то?

– Изначально он был искусственным интеллектом, который во время прихода Системы умудрился уцелеть и спрятаться в инфосфере планеты.

– Э… и откуда такая любопытная информация? – поинтересовался Такеши.

– Он сам рассказал.

Глава 19

Глава 19

— Чего? – не понял Такеши.

– Он сам рассказал, — повторил я.

– То есть, ты хочешь сказать, что вы с ним еще и знакомы?

— Это было еще до того, как его нрав испортился и он принялся за пожирание, – сказал я.

— И как выглядел ваш разговор?

– Примерно, как и наш с тобой, – сказал я. – У него в игре есть аватары, которыми он может манипулировать.

– Как они выглядят?

– Как игроки.

— И информация соответствующая отображается?

– Да.

-- Ну, дважды охренеть, – сказал Такеши.

Я бросил взгляд на Кабана. Чем дольше мы тут сидели, тем сильнее крепло во мне убеждение, что мы совершили ошибку и пришли сюда совершенно зря. Судя по всему, Такеши понятия не имел о тех процессах, с которыми нам предстояло иметь дело.

К тому же, у меня были сомнения относительно того, а не слишком ли много я этому парню рассказываю. Конечно, я зашел к нему не просто с улицы, его рекомендовал Кабан, и значит, хоть какого-то доверия этот парень заслуживал.

Но Соломон Рейн тоже вел себя так, чтобы заслужить хоть какое-то доверие, а потом все закончилось довольно печально.

С другой стороны, риск был не особенно велик. Допустим, он узнает о местонахождении Первого Игрока, и что с того? Магистр вполне способен сам о себе позаботиться.

Венца Демиурга, который мне обещан, у меня все еще нет, и без помощи Магистра его не добыть, значит, кидать меня на стадии выполнения квеста нет никакого резона. Что еще?

Наверняка, есть какие-то нюансы, которые я сейчас не учитываю, но… Если вообще ничего никому не рассказывать, помощи ты явно не добьешься.

– То есть, еще до того, как этот Пожиратель стал представлять опасность для Системы, он мог создавать физические носители, которые выглядели, как игроки?

– И даже прокачивались, – сказал я. – Но сейчас он пошел дальше и может не просто их создавать. Они еще и размножаются.

– Почкованием? – спросил Такеши.

– Скорее, копипастом, – сказал я и обрисовал ему ситуацию с атакой Ричардов.

– Занятная история, – сказал Такеши. – Значит, некий искин, выживший после первичной атаки Системы, сумел не просто уцелеть, но и включиться в игру, изначально обладая функционалом на уровне Вычислителя.

– Все так, – сказал я.

– Дай, я угадаю, что было дальше, – попросил Такеши. – Это ваша хрень на самом деле не жрет планеты. Она жрет Вычислителей и каким-то образом переключает на себя все их функции, перехватывая управление игровым миром и замыкая его на себя. И это действительно опасно, потому что он явно не остановиться, и даже ликвидировав всех Вычислителей одного конкретного мира, он может продолжить свое триумфальное шествие по мирах Системы, так как все инфосферы планет имеют каналы связи друг с другом. А значит, имея за спиной ресурсы одного мира, он сможет атаковать другой, а дальше там рисуется геометрическая прогрессия и вообще все довольно печально.

– Да, скорее всего, – сказал я. – Ну, то есть, ту часть, в которой он жрет Вычислителей, я подтверждаю, а дальше пока только теории.

– Нам очень повезло, если это только теории и процесс не ушел дальше первого мира, – сказал Такеши. – Я не помню, ты уже говорил, кто именно явил свету это милое хтоническое создание для разрушения всего сущего?

– Не говорил.

– Значит, самое время сказать.

– Коллоквианская империя.

– Да ну? Это такие милые невысокие ребята с шерстью на ногах?

– Нет, по большей части это такие здоровенные серокожие парни с топорами, – сказал я.

– Ожерелья из отрезанных ушей, вся эта байда?

– Именно.

– И они когда-то умели создавать искинов?

– Как ни странно.

– Но это на самом деле странно, – сказал Такеши. Он поерзал, достал из инвентаря беспроводную клавиатуру с огромным количеством клавиш и принялся что-то очень быстро на ней набирать. В качестве монитора он по-прежнему использовал внутренний интерфейс, так что парень, печатающий текст в пустоту, тоже выглядел немного странно.

Но если бы я загибал и разгибал пальцы на каждую замеченную здесь странность, они бы уже отвалились.

– Мне удобнее, когда я что-то чувствую под пальцами, – ответил Такеши на незаданный нами вопрос. – Слушай сюда, коллоквианцы в Системе уже триста семьдесят восемь лет.

– И что?

– Это изрядный срок для обычного разумного, – сказал Такеши. – Но для искина, соображающего на два порядка быстрее, это целая вечность. Сечешь?

– Допустим.

– Итак, вопрос, – объявил Такеши. – Какого черта он ждал эту самую вечность и принялся жрать миры только сейчас?

– Накапливал силы? – предположил Кабан.

– Э… вот ты точно не сечешь, – сказал Такеши. – В той плоскости, в которой он существует, нельзя накапливать силы. Там нет никаких сил. Там есть только вычислительные мощности.

– Значит, накапливал вычислительные мощности.

– Нельзя накапливать вычислительные мощности, тупо сидя на месте, – сказал Такеши. – Собственно говоря, в такой ситуации есть только один путь их накопления – отжать их у того, кто ими уже владеет. То есть, у Вычислителей. Чем он и занимается сейчас. Почему он не занимался этим раньше? Что изменилось, что он выключил режим ожидания и перешел в режим пожирания?

– Понятия не имею, – сказал Кабан.

– А ведь, возможно, это ключевой момент для понимания происходящего, – сказал Такеши.

– Возможно, мы ему помогли, – сказал я. – Как-то раз он позвал нас с моим другом на прохождение какого-то подземелья, и попросил, чтобы во время битвы с рейд-боссом мой друг ввел консольную команду, после чего бой закончился и рейд-босс перешел под его контроль. Ну, как я эту ситуацию вижу.

– Прости, мне послышалось, или ты на самом деле сказал, что твой друг ввел консольную команду?

– На самом деле сказал.

– И куда он ее ввел?

– Разве не очевидно? В консоль.

– У него был доступ к игровому коду? И он мог его править?

– В весьма ограниченном объеме.

– Что это была за команда?

– Понятия не имею.

– А где сейчас твой друг?

– Вне игры.

– Мертв?

– Не совсем. Это сложно объяснить, но в данный момент он недоступен.

– Красиво, – оценил Такеши. – Твой друг тоже с Земли?

– Да.

– Ну, вы наворотили дел, конечно, – сказал Такеши. – Не только вы с другом, а земляне в целом. Если бы Система могла радоваться, вряд ли бы она делала это после того, как включила Землю в глобальную игру.

Я пожал плечами. Сама включила, сама пусть и огребает.

– Кстати об этом, – сказал Такеши. – Судя по всему, что ты последних топа, включая текущего первого, обрели свои уровни в одном и том же месте, вы явно нашли в игровой механике какой-то баг.

– Лайфхак, скорее.

– Примечательно, что каждый последующий сильнее предыдущего, – заметил Такеши. – Сначала Рейн, потом ты, теперь Борден. Наверняка в этом есть какая-то закономерность.

– Рейн – не землянин.

– Но он тащил с собой землян, – сказал Такеши. – О, их было как раз двое. Это ты и Борден, да?

– Нет, – сказал я, не став уточнять, что именно "нет". Отчасти-то он угадал.

– Расскажешь подробнее?

– Не сейчас.

– Почему?

– Это не имеет отношения к обсуждаемому нами вопросу.

– Уверен?

– Вполне.

– Ладно, потом еще обсудим, – сказал Такеши. – А что это было за подземелье, где Пожиратель перехватил контроль над рейд-боссом? И что это был за рейд-босс?

– Какой-то демон, – сказал я.

– Демон, – сказал, словно выплюнул, Такеши. – Гребаные фэнтези миры, мне стоило бы догадаться. Большой, рогатый, что-то связанное с огнем?

– Довольно точное описание.

– Коллоквианцы когда-то летали к звездам, а теперь воюют с демонами, – сказал он. – Что это, если не деградация?

– Я не готов обсуждать твою идеологическую базу, – сказал я. – Фэнтези миры – отстой, "опель" – корыто, демократия – худшая из систем управления, каждый волен верить в то, что он хочет. Какие-то конкретные предложения по ситуации есть? Советы, может быть?

– Как насчет совета не связываться и позволить Системе самой все урегулировать?

– А более конструктивно?

– Нужно понять, что там происходит и как далеко зашла болезнь, – сказал Такеши. – А для того нужна разведка. Нам уже скоро доставят портальные свитки, я удивлен, что их еще не доставили, но думаю, что это ничего нам не даст, потому что они тупо не будут работать. А значит, нам придется переться туда, минуя основную транспортную сеть.

– Это возможно? – спросил я.

– Возможно, – мрачно сказал Кабан. – Но очень дорого.

– Космические корабли дешевыми не бывают, – сказал Такеши. – То есть, бывают, конечно, но для разведки они не подходят. Какой-нибудь танкер или грузовик, он и орбиту-то покинет с трудом…

– Мне говорили, что межсистемные космические перелеты невозможны, – сказал я.

– Межсистемные невозможны, – согласился Такеши. – А межпланетные – очень даже. В той звездной системе есть еще один обитаемый мир, и если мы стартуем оттуда, на полет у нас уйдет всего пять-шесть дней.

Я сверился со своими данными и помрачнел.

– Это тоже фэнтези мир, – сказал я. – И значит, высокие технологии там не работают.

Такеши снисходительно улыбнулся.

– Это они на поверхности не работают, – сказал он. – Там, где игроки и творится весь этот идиотизм с демонами, драконами и вуду. Смотри сюда, мы берем космический корабль и грузовым порталом выбрасываем его в верхние слои атмосферы, а если повезет, то и на нижнюю орбиту. И, если нам повезет и все пойдет как надо, то все заработает и будет отлично. Потому что игровые ограничения обычно распространяются на те области, где есть игроки, а на таких высотах игроков нет и даже гребаные драконы не летают.

– А если не повезет и не заработает?

– То мы вторым грузовым порталом отправим его назад и сэкономим неплохую сумму на оплате аренды.

– Цена вопроса? – спросил Кабан.

Такеши назвал.

Кабан помрачнел. Сумма на самом деле была астрономическая. Скажем, за все время сотрудничества с Элрондом, которого я считал довольно щедрым нанимателем, мы с Виталиком вдвоем получили на порядок меньше. А ведь было время, когда я считал себя если не богатым, то хотя бы довольно обеспеченным игроком.

Пусть это и было до того, как Соломон Рейн уволок всю мою амуницию.

– Прости, Чапай, – сказал Кабан. – Я не потяну.

– Твоя организация платила и больше, – заметил Такеши.

– Я уже говорил, что моя организация не имеет к этому делу никакого отношения, – сказал Кабан. – И задействовать ее фонды я не могу, как по этическим соображениям, так и по вполне практическим.

– Иными словами, такой растраты тебе не простят, – сказал Такеши.

– Именно. Моих личных сбережений едва и хватит, чтобы оплатить хотя бы аренду корабля, не говоря уже о стоимости порталов, – сказал Кабан. – А ведь это только разведка.

– Да, – безмятежно признал Такеши. – Это только разведка. Война обойдется еще дороже.

– Насколько дороже? – спросил я. Учитывая, что у меня не было денег даже на разведку, этот вопрос был продиктован скорее академическим интересом. Потому что где можно заработать такую сумму за обозначенный Магистром срок, я даже не представлял.

Впрочем, если бы этого временного лимита не было, я все равно не представлял.

– Ну, смотри сам, – сказал Такеши. – Если все пойдет по самому простому и дешевому варианту, то нам потребуется всего лишь уничтожить одну планету. Чисто физически. Чтобы сделать это с гарантией, нужно две планетоунитожающие бомбы или полчаса работы главного калибра на космическом корабле класса не ниже линкора. Проблема в том, что линкор нельзя зафрахтовать на полчаса. Даже если у нас будут точные координаты для перехода, что сэкономит подлетное время, нам придется оплатить не менее суток. И надо понимать, что аренда линкора на сутки отличается от аренды линкора на боевые сутки. Плюс премии экипажу и взятка капитану…

– Короче, – попросил я.

– Умножь цену разведки примерно на десять, – сказал Такеши.

– И это при самом благоприятном раскладе?

– Война – это всегда дорого, – развел руками Такеши. – Свино… Кабан может подтвердить.

– Он не накручивает, – мрачно подтвердил Кабан. – Это на самом деле примерно так и стоит. Он даже называет цены по низу рынка.

– Понятно, – сказал я, поднимаясь с кресла. – Спасибо, что внесли ясность. Пожалуй, я попробую поискать другие варианты.

– Постой, – сказал Такеши. – Я могу предложить иной вариант оплаты. То есть, вот это вот все я заплачу сам, а ты вернешь мне долг другим способом.

– Например?

– Мне нужен час, – сказал Такеши.

– В каком смысле?

– Явно не в том, о котором ты подумал, – сказал Такеши. – После того, как я тебе помогу и ты успешно сдашь квест Первому Игроку, ты получишь Венец Демиурга. Мне нужен час времени наедине с Венцом.

Я покачал головой. Отдать Венец Демиурга, инструмент для внесения редакторских правок в существующую реальность, в руки какого-то левого хакера, на час, в полное его распоряжение? У меня появилось впечатление, как будто бы я пытаюсь вылечить насморк при помощи химиотерапии. В том смысле, что лекарство может оказаться куда опаснее самой болезни.

Хотя Элронд, конечно, далеко не насморк, но про этого типа я вообще ничего не знаю.

– Обещаю, что я не буду захватывать власть над миром, – сказал Такеши.

– Все вы так говорите, – сказал я.

– Сорок минут, – сказал он.

Что можно наворотить за сорок минут? Да что угодно, это же от инструмента зависит, а какие у него возможности, я все-таки примерно представлял.

Конечно, у меня не было альтернативного плана, не было никаких других вариантов, и я понятия не имел, куда еще можно обратиться, и времени оставалось не так уж много, а с учетом того сколько потребуется для разведки, можно сказать, что его и вовсе не было, но…

– Полчаса, – сказал Такеши.

С другой стороны, самого Венца у меня нет, и, по сути, мы делим шкуру неубитого медведя. Или неубитого Элронда. Ведь далеко не факт, что по итогам разведки мы придумаем план нейтрализации нависшей над Системой угрозы.

– Двадцать минут, – сказал Такеши. – И, так и быть, ты будешь стоять рядом.

Ну, и буду я стоять рядом, а что я увижу? И успею ли свернуть ему шею, если что-то все-таки увижу? Тоже не факт.

Кабан нацепил на лицо маску профессионального игрока в покер. Понять, о чем он в этот момент думает, не мог даже я.

Правда, я знал его довольно давно и довольно хорошо, так что направление течения его мыслей примерно представлял.

– Пять минут, – сказал я.

– Пятнадцать, – сказал Такеши.

– Семь.

– Десять.

– Договорились, – сказал я.

– Но это только разведка, – уточнил Такеши. – Тариф на боевые действия мы будем обсуждать отдельно. В зависимости от.

– Хорошо, – буркнул сказал я.

У меня снова появилось хорошо знакомое ощущение, что я совершаю большую ошибку, но похоже, что теперь оно появляется постоянно, что бы я ни сделал. Так что либо ощущение это работает не так, как оно должно, или я в принципе неправильно живу.

Как бы там ни было, я решил не идти на поводу у бессознательного.

– Я составлю контракт для заверения его Системой, – сказал Такеши. – Ты же не против, если мы сделаем все официально?

– Не против, – сказал я.

– Тогда прошу в мой кабинет, – сказал он.

Кабинет у хакера оказался светлым и просторным. В нем стояли диваны, кресла и даже письменный стол, но не было ни одного компьютера. Хотя, кто знает, как у них тут выглядят компьютеры.

Такеши водрузил свою клавиатуру на стол и принялся печатать.

– Насколько велика глупость, которую я сейчас совершу? – вполголоса поинтересовался я у Кабана.

– Не знаю, – так же негромко ответил Стас. – Такеши, в принципе, ровный пацан, иначе бы я к нему не обратился. За кидаловом не замечен, принципы блюдет и все такое. Но подобных ситуаций, как ты понимаешь, раньше не возникало, поэтому черт его разберет. Но ту не волнуйся, я буду рядом и подстрахую.

– Угу, – сказал я.

Интересно, а если глупость совершают вдвоем, она от этого становится вдвое более глупой или наоборот, вдвое менее? Или это от количества вовлеченных лиц вообще не зависит?

– Но это реальный план, – сказал Кабан. – Я знаю, что у него есть выход на наемников. Мы и сами его услугами пользовались, когда светиться не хотели.

– А насколько можно доверять тем наемникам?

– Нинасколько, – сказал Кабан. – Но им-то правды никто и не скажет.

Я тяжело вздохнул.

Это был хреновый план, и, помимо многочисленных "если" и "а вдруг нам повезет", мне в нем не нравилось еще и то, что я отдавал активную роль на сторону. Что от меня самого тут мало что будет зависеть.

Но времени оставалось мало, а другой план даже на горизонте не маячил.

– Я уже почти закончил, – заверил нас Такеши. – Но, разумеется, мы ничего не будем подписывать, пока не появится курьер со свитками. Может, мы и без космической разведки обойдемся. Малой, так сказать, кровью.

Не сомневаюсь, что тогда он выставит другой счет. Хакеру явно хотелось что-то в этой реальности подправить, и я понятия не имел. что именно. Может, он ростом своим недоволен.

А может, хочет всю магию в Системе отключить на фиг, чтобы фэнтези миры его больше не раздражали.

Он все еще печатал, когда одна из стен кабинета начала мигать приглушенным белым светом, и на ней появились какие-то незнакомые мне пиктограммы.

– Лифт поднимается на мой этаж, – пояснил Такеши. – Вот, собственно говоря, и курьер.

Стена перестала мерцать. Вместо этого на ней появилась картинка, транслируемая камерой из защищенного гостевого холла. Секунд десять мы смотрели на замкнутые створки лифта, а затем они отворились и нашим взглядам предстал высокий чувак в длинном, до самого пола, черном кожаном плаще.

Камеры явно работали явно не просто в режиме визуального наблюдения, потому что сразу же высветили красным очертания спрятанного под плащом оружия.

И оружия, доложу я вам, там было полно.

– А это вообще нормально, что курьеры с такими арсеналами разгуливают? – поинтересовался Кабан.

– Вполне нормально, – сказал Такеши. – У них же материальная ответственность, а работают они не в самых благополучных районах.

Курьер открыл рот. Такеши щелкнул очередной клавишей и мы услышали его голос.

– … доставка.

– Что там? – спросил Такеши.

– Портальные свитки, – сказал курьер.

– Отлично, – сказал Такеши. – Сейчас открою. Кстати, а где Марко?

– Взял на сегодня отгул.

– Ну и фиг бы с ним, – безмятежно заявил азиат и щелкнул другой клавишей.

Штука, стоявшая на входе и подозрительно напоминающая мне пулемет, пулеметом и оказалась. Как только Такеши вдавил последнюю кнопку, мы услышали характерный адский грохот, доносящийся до нас не только из динамиков, но и из-за стен – когда стреляют из такого калибра, никакая звукоизоляция не поможет – и парня в кожаном плаще буквально вымело из фокуса камеры потоком свинца.

Не на такие чаевые он рассчитывал...

– Моего курьера зовут Френсис, – пояснил Такеши. – Никакой Марко в этой службе доставки никогда не работал.

Глава 20

Глава 20

Такеши мгновенно преобразился. Домашний халат исчез вместе с показной вальяжностью, теперь на хакере красовался экзоскелет, раскрашенный в цвета городского камуфляжа, движения стали быстрыми и четкими, а в руках появилась пушка. Не такая здоровенная, как та, которую он демонстрировал раньше, но тоже достаточно страхолюдная.

Пушку он ни на кого конкретно не направлял, но уютнее от этого не становилось.

— А теперь, будьте любезны, постарайтесь мне объяснить, какого черта тут происходит, – сказал он.

– Да мы сами в непонятках, — сказал Кабан. – Думали, это к тебе.

— Это совершенно точно не ко мне, – сказал Такеши. — Я тут сижу ровно и не отсвечиваю. И никаких проблем с этой курьерской службой у меня никогда не было. Так что мне очень интересно, какого дьявола тут происходит.

– Вот у него и спроси, – сказал я, показывая на стену-экран.

На ней было хорошо видно, как незадачливый курьер поднимается на ноги в том углу, куда его отбросило свинцовым… э… дождь ведь не отбрасывает, да? Свинцовым кулаком стационарного пулемета.

– Глядь, это ж терминатор! – вскричал Кабан, и был не слишком далек от истины. Град пуль содрал кожу с головы пришельца, и из-под нее просвечивал тускло-серебристый металл.

Плащ, что характерно, только слегка запылился и вообще никак не пострадал.

– Твою ж мать! — сказал Такеши и снова вжал активирующую пулемет клавишу. Пули били в киборга, отскакивая от его плаща и высекая искры из металлической башки, но на этот раз он упорно пер на пулемет, чуть согнувшись, как человек, противостоящий сильному ветру. – Получай, скотина!

Он вдавил еще одну кнопку, и в холле с потолка повалил газ.

-- Этим ты ему вряд ли повредишь, – спокойно заметил Кабан, доставая из инвентаря короткую штурмовую винтовку. – У него же нет легких или там каких-нибудь дыхательных путей.

– Это еще и кислота, – сказал Такеши.

Газ заполнил все пространство и видимость стала нулевая. Хакер щелкнул еще раз, камера перешла в инфракрасный режим, высветив силуэт терминатора, который сейчас, судя по всему, как раз доламывал пулемет.

– Какие у тебя отношения с соседями снизу? – поинтересовался Кабан. Несмотря на штурмовую винтовку в руках, а может быть, и благодаряей, он был абсолютно спокоен. Видимо, был очень высокого мнения о местных охранных системах.

– Это стандартный набор, – сказал Такеши. – У всех соседей такой же стоит.

– И кислота…

– Нейтрализуется и выводится по предусмотренным для этого каналам, – сказал хакер. Что ж, по крайней мере, кислотный дождь на голову соседям снизу не прольется.

А я уже на мгновение представил себе, как они приходят жаловаться и к стандартному "вы нас затапливаете" добавляется еще и "у нас стены плавятся, телевизор растворился, а робота-пылесоса мы уже третий день найти не можем".

– Насколько надежные у тебя двери? – поинтересовался я.

– Достаточно, – сказал Такеши. – По сути, холл – это бронированная капсула, и пока этот парень находится внутри нее, нам он не опасен.

Кислотный газ, видимо, отработал положенное время и был нейтрализован, потому что камера переключилась в обычный режим и мы увидели, как скелетоподобная фигура робота в обрывках плаща и увешанная остатками оружия, подходит к стене и задействует что-то вроде газовой горелки, встроенной в ее правую руку.

– Ну, минут пятнадцать у него это займет, – сказал Такеши.

– А потом? – спросил Кабан.

– А потом твой друг пойдет и зарубит его пространственным силовым мечом.

– Э… я не против, чтобы пойти кого-нибудь зарубить, – сказал я, вытаскивая Клавдию. – Но что, если этот парень тут не один?

– Больше никого, – сказал Такеши. – Я могу наблюдать за всем, что происходит на ближайших этажах и в лифтовых шахтах. Он поднялся сюда один.

– Но тебе это странным не кажется?

– Кажется, – сказал Такеши. – Пока вы не появились, такие хреновины ко мне в гости не заглядывали.

– Я не об этом, – сказал я. Робот прожег уже полметра стены на высоте своего роста и принялся за вертикальные разрезы. – Подменить курьера – это достаточно хороший ход. Но чтобы после того, как этот план не сработал, просто пробиваться в лоб, с шумом и пылью… Я бы предположил, что это организовано для отвода глаз, а основной удар придет с другого направления.

– Ну, ты охренеть тактик, – сказал Такеши. – Еще раз повторяю, я контролирую все, что происходит внутри этого здания.

– А снаружи? – спросил я.

Когда ты в этом бизнесе достаточно давно, то чувствуешь засаду нутром. Шестым чувством, если хотите.

Терминатор в холле был слишком показушно нетороплив, и я не мог отделаться от ощущения, что он отвлекает наше внимание от чего-то другого.

– Снаружи все штатно, – сообщил Такеши. В его нагрудном кармане что-то завибрировало, и хакер хлопнул по нему ладонью. – Да?

– Мы потеряли курьера, – сообщили из кармана. – Ты был его следующим пунктом доставки, поэтому мы решили тебя предупредить.

– Я уже в курсе, – мрачно сказал Такеши. – И, будь уверен, я напишу очень плохой отзыв.

– Приносим извинения за доставленные неудобства, – сказал голос из кармана, но фраза прозвучала достаточно формально, и было понятно, что от одной звезды в рейтинг она владельцев бизнеса не убережет.

Робот прожег одну вертикальную щель и принялся за вторую.

– Что-то он вообще не торопится, – заметил Кабан.

Вот, даже Кабан это заметил, хотя его практический опыт принадлежал к совсем другой сфере человеческих отношений.

– На пол! – вдруг скомандовал Такеши.

И хотя это была достаточно короткая команда, мы, разумеется, не успели. Одна из стен кабинета на самом деле оказалась бронированным окном до самого пола, и оно брызнуло осколками, а в комнату влетели два спецназовца на тросах. Точнее, два брата-близнеца парня из холла.

По крайней мере, плащи у них были такие же.

Скорее рефлекторно, чем осознанно, я отмахнулся от них Клавдией, нажав активирующую "призрачный клинок", или, как он назывался в этом мире "пространственный силовой меч" кнопку, и роботы рухнули на пол четырьмя довольно аккуратными половинками. Но если нижние половинки остались лежать без движения, то верхние схватились за оружие и принялись палить по нам.

Но к этому моменту мы уже успели упасть. Точнее, в этот момент мы как раз падали, что немного помешало ребятам прицелиться.

Больше всего попаданий досталось Такеши, который находился к ним ближе всех, но его броня отлично справилась с попаданиями. Они с Кабаном открыли ответный огонь, и одну из верхних половинок вынесло обратно в выбитое окно.

Вторая выронила автомат и шустро поползла к нам, намереваясь то ли душить, а то ли рвать голыми руками, и я саданул по ней призрачным клинком еще раз.

Половинка развалилась на четвертинки и перестала подавать признаки жизни, а "призрачный клинок" ушел в откат, что оказалось весьма некстати, так как терминатор из холла закончил свои выжигательный упражнения и одним ударом ноги вынес кусок стены.

Кабан с Такеши развернули свои пушки в сторону двери. Мне временно было нечего разворачивать, поэтому я краем глаза следил и за окном.

Таймер отката "призрачного клинка" тикал слишком медленно.

В окно влетела белая сфера около полуметра в диаметре. Я уже изготовился хорошенько врезать по ней битой, как она взмыла под потолок и застыла на месте.

– Отдел быстрого реагирования корпорации "Накомото", – донесся голос из сферы. – Всем оставаться на своих местах.

Такеши, это даже со спины было видно, облегченно выдохнул. А я все равно напрягся. Черт его знает, как это работает вообще.

– Я – владелец жилища, – заявил хакер, не поднимаясь с пола. – Эти твое – мои гости. В мой дом несанкционированно вторглись.

– Информация проверяется, – заверил его голос из сферы. – Не двигайтесь!

Мы-то не двигались. Но терминатор или плохо слышал, или выполнял какую-то более приоритетную команду, или просто счел, что просьба не двигаться к нему не относится.

Он ворвался в кабинет, пылая газовой горелкой и жаждой мести за испорченный прикид, тут же получил от боевой корпоративной сферы электроимпульсный заряд в голову и рухнул на пол кучкой металла.

– А почему у тебя такой пушки нет? – вполголоса поинтересовался Кабан у Такеши.

– Потому что частным гражданам таким владеть не разрешается, – сказал Такеши. – Это оружие корпоративного спецназа.

Надо же, а хакер, оказывается, еще и законопослушный гражданин.

– С пола-то можно встать? – поинтересовался Кабан.

– Оставайтесь на местах, – ответили ему из сферы. – Группа дознания прибудет в течение двух минут.

И действительно, не прошло и минуты, как группа дознания таки появилась. Поскольку окно все равно было выбито, ребята решили не утруждать себя подъемом на лифте, и припарковали свой летающий танк прямо у стены здания, выбросив короткий трап.

В комнату вошли двое, мужчина и женщина, оба в сияющей белизной броне с символами корпорации на шлемах.

Едва они появились, как боевая сфера зачехлила все свои стволы и вылетела вон. Очевидно, в дополнительной огневой поддержке группа досмотра не нуждалась.

Она вообще мало в чем нуждалась.

Нас никто ни о чем не спрашивал, видимо, подключение к сети предоставляло дознавателям всю необходимую информацию.

Мужчина быстро осмотрел останки роботов, а женщина соблаговолила таки разрешить нам подняться с пола. Мы тоже подверглись беглому осмотру, а потом она откинула визор на сторону.

– Привет, Юко, – сказал Такеши. – Рад тебя видеть, несмотря на обстоятельства.

– Привет, Такеши, – сказала она. – Обстоятельства, должна признать, довольно печальные.

– Насколько они печальные?

– Не волнуйся, твоя страховка покроет этот случай, – сказала она, и хакер окончательно расслабился. – Возможно, взносы за следующий год и вырастут, но незначительно.

– Рад это слышать, сестричка.

– Я даже не буду спрашивать, во что ты собираешься влезть на этот раз, – сказала она. – Ты – взрослый мальчик и должен осознавать последствия принимаемых тобой решений.

– Да я тут вообще ни при чем, – возмутился Такеши.

– Пока да, – согласилась она. – На этот раз боевые дроиды Альвиона пришли не за тобой. Но если ты не сменишь компанию, то в следующий раз.. кто знает.

А я даже не особенно удивился, когда Юко назвала порт приписки этих терминаторов. Собственно говоря, это была первая моя версия. Я ведь тоже взрослый мальчик и тоже осознаю последствия принимаемых мною решений. И вот они, последствия, валяются на полу и частично на улице.

Правда, курьер по моей вине пострадал. Но, может быть, они и не стал его убивать, просто вырубили и оставили отдыхать где-нибудь в переулке...

Кабан снова нацепил покер-фейс, и по его лицу ничего нельзя было понять. Но Такеши сдерживать своего изумления не стал.

– Альвион, да? На самом деле?

– Именно.

– Признаться, я был о них лучшего мнения, – сказал он. – Не то, чтобы я жалуюсь на их неудачу, но я наслышан о их зловещей репутации…

– Вам повезло, – заверила его Юко. – Они проникли сюда нелегально, и пограничники уже висели у них на хвосте. Так что они работали в цейтноте, что, возможно, и объясняет некоторую небрежность операции.

– Кстати, помнишь, я говорил тебе, что стандартного пакета защиты жилища явно недостаточно, – сказал Такеши. – Восемьсот двадцать шесть пуль, три капсулы газа, а эта хрен все равно ворвалась ком не в кабинет и сдохла на пороге.

– Стандартного пакета вполне достаточно, если тебе не угрожают боевые дроиды Альвиона, – сказала Юко. – А если они тебе угрожают, значит, ты дурак, и тебя вообще ни за какие деньги не спасти.

Ну, спасибо, добрая женщина.

Юко развернулась ко мне.

– Альвион официально к нам не обращался и не просил об экстрадиции, – сказала она. – Как я уже говорила, дроиды проникли сюда нелегально, и на данный момент у нас нет к тебе претензий. Однако, ввиду того, что они могут повторить попытку, а никто не обязан подставляться под предназначенные тебе пули бесплатно, ты должен либо оплатить полный пакет по защите твоей личности, либо покинуть планету в течение пяти часов.

– Сколько? – спросил Кабан.

– Он покинет планету, – торопливо вмешался Такеши.

– Надеюсь, ты не собираешься пойти с ним, братец.

– А что, если так?

– Это твой выбор, – пожала она плечами.

– Самурай всегда выбирает путь, ведущий к смерти, – сказал Такеши.

– Смотри, чтобы он не оказался слишком коротким, – ответила она. – Мы известили твоего домовладельца, и он готов приступить к ремонту, как только ты дашь отмашку.

– Да, я в курсе, – сказал Такеши. – Пусть приступают хоть сейчас, мне новый декор не слишком нравится.

– Наверное, дизайнер попался так себе, – сказала Юко. Ее молчаливый спутник закончил сбор улик, спрятал что-то в небольшой кейс и утопал по трапу обратно в свой летающий броневик. – Мы закончили.

– Сестричка, а ты не подбросишь нас в Большому Вэ?

– Возьми такси, братец, – она развернулась к нему спиной. – Удачного дня.

– Лишние расходы, – вздохнул Такеши.

Юко уже занесла ногу на трап, но внезапно остановилась и снова развернулась ко мне.

– Время твоего пребывания в Мультиполисе сократилось до двух часов, – сказала она.

– С чего так?

– Только что поступил запрос на твою экстрадицию, – сказала она. – Минимальный срок принятия таких решений – два часа. После этого уже не факт, что ты сможешь покинуть планету по своей воле. Я не обязана тебе этого сообщать и делаю это только из-за него, – она указала на Такеши.

– Спасибо, – сказал я.

– Постарайся не втянуть его в неприятности, – сказала она, в два прыжка преодолела трап и исчезла во внутренностях своего броневика, лишив меня возможности ответить.

Впрочем, остроумного ответа я все равно не успел придумать, а правдивый ей бы наверняка не понравился.

– Она права, тебе надо валить, – сказал Такеши, едва броневик отчалил от окна его кабинета. – Причем, лучше не ждать два часа, а делать это прямо сейчас.

– Почему такая спешка?

– Экстрадиция из Мультиполиса – это платная услуга, – сказал Такеши. – И она настолько дорогая, что даже ликвидаторы с Альвиона попытались сэкономить, прежде чем послали официальный запрос. Но если уж они то сделали, это значит, что они готовы платить. А когда корпорации слышат шелест денег… Нельзя исключать, что они попытаются задержать тебя здесь на этот срок… э… неофициальным путем.

Кабан, наслышанный о местных порядках, кивнул.

– Встретимся в точке Б через… пару часов, – сказал ему Такеши. – В общем, будьте там, а я сам вас найду, как утрясу местные дела. Разумеется, после того, как мы подпишем бумаги.

– Э, нет, – сказал я. – Подписывать бумаги в спешке я точно не буду. В условиях цейтнота, как выяснилось, даже боевые дроиды лажают, а я – не они.

– Таки не доверяешь мне? – спросил Такеши. – После всего, через что нам вместе пришлось пройти?

– О чем ты? Я тебя знаю меньше часа.

– И за этот час мы не только пережили нападение боевых дроидов с Альвиона, но я даже познакомил тебя со своей сестрой!

– А она на самом деле твоя сестра?

– Нет, – сказал Такеши. – Но мы знакомы так давно, что разница уже незначительна.

– И все же, я вынужден тебе отказать, – сказал я. – Приноси свои бумаги в точку Б, там и поговорим.

– Ты затрудняешь мне логистику, – сказал Такеши. – Другой на моем месте непременно начал бы торговаться и выбил дополнительные пять минут, но я – не такой. Мне хватит и двух.

– Я не торгуюсь, – холодно сказал я. – Стас, вызывай такси, мы отчаливаем.

– Ладно-ладно, я уже вызвал, – сказал Такеши. – Я вас провожу.

Глава 21

Глава 21

Точка Б оказалась этакой Тортугой игровых миров. Место сборища контрабандистов, пиратов, скупщиков краденого, головорезов, основателей благотворительных фондов, борющихся за экологию, и прочих разбойников с большой дороги.

В отличие от зарегулированного по самое не балуйся Мультиполиса, здесь не было никаких законов, но были понятия. Если ты не носишь оружия на виду, значит, за тобой кто-то стоит. Если ты не носишь оружия на виду, и за тобой никто не стоит, значит, ты оказался здесь случайно и в течение пяти-десяти минут эта случайность будет исправлена вон теми бодрыми ребятами с бластерами наперевес, которые наблюдают за тобой из ближайшей подворотни.

Ясное дело, что Кабан вписался в местное общество, как родной. Тем более, что за ним таки стояли.

Мы сошли с портального круга, протолкались через небольшую толпу торговцев, экскурсоводов, наемных телохранителей и прочих охотников до чужих денег, вышли под низко висящие свинцовые небеса и оказались на космодроме. Ну, или в городе. Или в городе, построенном на космодроме. Черт его знает, как правильно.

Здания здесь соседствовали со стартовыми площадками, громады космических кораблей нависали над на скорую руку возведенными постройками, небеса то и дело прочерчивали траектории взлетающих, садящихся или просто пролетающих мимо судов, а вокруг голосило множество самых раных зазывал. В целом, это был настоящий хаос и какофония, и первое желание, которое у меня возникло по прибытии, это было желание выключить звук.

И видео немного притушить. После первого обзорного взгляда я старался не смотреть наверх и прекратить думать о том, что будет, если кто-то из пилотов ошибется при маневрировании.

— Сначала это был просто перевалочный пункт контрабандистов, – сказал Кабан. – А дома уже потом построили.

— Я уже догадался, – сказал я. — А как на самом деле называется это место?

– Оно так и называется — Точка Б, – сказал Кабан. – Это запасной вариант.

– Запасной вариант чего?

– Всего.

Мультиполис мы покинули без особых проблем. Видимо, корпорации еще не успели решить, что им делать с запросом на экстрадицию от Альвиона, а потому пограничник на контроле только окинул нас привычным неодобрительным взглядом, но препятствовать отъезду не стал.

Конечно, сначала мы прыгнули не сюда. Кабан перебросил нас через несколько промежуточных пунктов, запутывая следы, и пятая точка вывела нас в какой-то очередной из нелюбимых Такеши фэнтези миров, откуда мы ушли на Точку Б свитком.

И, конечно, все эти меры предосторожности были бы абсолютно бесполезны, если бы Магистр налажал с нейтрализацией меток и альвионцы отслеживали меня по портальным перемещениям. Но поскольку повторного нападения так и не случилось, я начал подозревать, что в Мультиполисе они спалили меня каким-то другим методом.

Что было бы совсем несложно, имей они доступ к корпоративной базе данных, в которой велся учет прибывающих туристов, например.

Как бы там ни было, из этого можно было сделать вывод, что он цивилизованных и продвинутых миров мне стоит держаться подальше. Впрочем, помимо альвионцев есть еще эльфы и паладины, которые, как правило, как раз таки нападали на меня в непродвинутых и нецивилизованных мирах, из чего можно было сделать другой вывод.

Если ты физрук, безопасного места для тебя попросту не существует.

Но это вообще не новость ни разу, и я уже привык, что смерть наступает мне на пятки.

Главное, чтобы она и дальше оставалась сзади.

Кабан протащил меня мимо целого ряда каких-то хлипких построек, потом решительно открыл дверь в одну из них, ничем не примечательную и не отличающуюся от остальных. Построенная из глины и палок хибара оказалась муляжом, который прятал внутри гораздо более внушительную дверь из сейфового железа. Кабан оттарабанил на клавиатуре замка цифровой код, после чего дверь открылась, и нашим глазам предстала лестница, ведущая, судя по всему, куда-то в недра планеты. Потому что спускались мы по ней минут десять, как минимум, а это, я вам скажу, весьма изрядно.

– Это место для избранных, — с немалой долей гордости сообщил мне Кабан. – Ресторан, бар, гостиница, место для торговли и переговоров.

-- А лифт они не могли построить? – поинтересовался я.

– Лифт есть, – сказал Кабан. – Но там гораздо больше любопытных глаз. А ты зашли с черного хода, и, кроме администрации, о нас пока никто не знает.

Опустившись на самое дно, мы оказались в просторном, но довольно убого убранном коридоре. Кабан нашел нужную дверь – она оказалась пятой по левой стороне – ввел очередной пароль и жестом пригласил меня зайти внутрь.

Внутри оказался вполне сносный, со скидкой на окружение, двухкомнатный номер, который вполне мог бы принадлежать трехзведочному отелю в какоий-нибудь Турции или Египте. Двуспальная кровать, стол, стулья, пара кресел. Балкона только не было, но я бы удивился, если бы кто-то стал строить балконы под землей.

– Это мои апартаменты, – сообщил Кабан. – Живу здесь, когда приезжаю по делам. – Даже не буду спрашивать, какие у тебя тут дела, – сказал я.

– Между прочим, из нас двоих в розыске – не я, – сказал Кабан.

– Нелепое стечение обстоятельств.

– Так сказали твоему папаше, когда ты родился, – беззлобно пошутил Кабан. – Располагайся.

Я плюхнулся в кресло и взгромоздил ноги на стул. Кабан активировал экран внутренней связи, заказал обед, сообщил, что у него тут назначена встреча и пусть его известят, когда прибудет гость. На том конце отвечали довольно вежливо, но не подобострастно, а жратву несли целых сорок минут, и я снизил мысленную оценку номера до двух звезд. Рум-сервис тут был так себе.

– Здесь главное не сервис, – назидательно сказал Кабан, когда я поделился с ним этими соображениями. – Здесь главное – безопасность. Даже твоим терминатором придется изрядно попотеть, если они попытаются добраться до тебя здесь.

– Терминаторы не потеют, – сказал я.

– Эти вспотеют, – заверил меня Кабан. – Это заведение – самое безопасное место на Точке Б.

– А самого Такеши то сюда пустят? – спросил я.

– Он – член клуба.

– Все равно не мне не нравится, – сказал я. – Какой-то он мутный.

– Он нормальный, – сказал Кабан. – Просто сделай скидку на то, что он вырос в другой культурной среде. С другими культурными ценностями.

– Это раздражает, – сказал я.

– И это нормально, – сказал Кабан.

– Кроме того, я ему не доверяю.

– Это тоже нормально, – сказал Кабан. – Это потому что ты вырос в своей культурной среде, со своими культурными ценностями. Такие, как мы, никому не доверяют и ждут, что их могут прокинуть в любой момент. Но, по счастью, мир не состоит из одних только нас. Даже здесь, даже в этой дурацкой реальностью есть люди, которые играют честно.

– Проблема как раз в культурной среде, – сказал я. – То, что для них честно, нам может показаться натуральным кидаловом.

– При адаптации некоторые притирки неизбежны, – сказал Кабан. – Но это рабочие моменты, не стоит обращать на них внимание.

– А мы точно не можем без него обойтись? – спросил я.

– В принципе, можем, – сказал Кабан после некоторого размышления. – На первом этапе нам требуется разведка, а Точка Б – это как раз то место, где мы сможем зафрахтовать небольшой космический корабль, экипаж которого не станет задавать лишних вопросов. Ну, до определенного момента, конечно, потом вопросы все равно возникнут. Еще нам нужен будет специалист по порталам… В принципе, если пройтись по самому низу рынка, мы вполне можем это потянуть финансово...

Он замолчал.

– Но, – подсказал я. – По смыслу, сейчас должно быть какое-то "но".

– Но меня смущает другое, – согласился Кабан. – Вот прилетим мы в гости к этому твоему чертовому Элронду и, может быть, даже высадимся на поверхность. А что дальше-то? Куда смотреть, чего делать? У тебя есть хоть какое-то представление?

– В таких случаях я предпочитаю импровизировать, – сказал я.

– Я всецело одобряю творческий подход и все такое, – заверил меня Кабан. – К тому же, твое место в общем рейтинге подчеркивает все плюсы этого метода, но, если отвлечься от рейтинга и не полагаться на русское "авось", мы с тобой – обычные игроки, участвующие в этом замесе совсем недавно и понятия не имеющие о многих тонкостях. Мне, например, механизмы работы искина не известны от слова "совсем", и я даже угрозу толком оценить не могу, хотя и верю, что она значительна.

– Зачем ты вообще во все это влез? – поинтересовался я.

– Потому что ты меня попросил.

– Ты мог просто меня послать куда подальше, – сказал я. – Я бы отнесся к этому с пониманием и даже не особенно бы обиделся.

– Я не знаю, – сказал Кабан. – Наверное, потому что жизнь не удалась.

– Это у тебя-то она не удалась?

– Понимаешь, Чапай, – сказал он. – Если говорить о карьере, то я сейчас лезу наверх по той же самой лестнице, которую уже когда-то считал пройденным этапом. Тут все то же самое, только с некоторой поправкой на футуристичность декораций. А я-то изменился. Я постарел, былого азарта уже нет… Кроме того, когда я лез по ней в первый раз, у меня было четкое понимание, для чего я это делаю… А сейчас… Как выяснилось, семья во мне не особо нуждается, второй раз доказывать одно и то же самому себе – глупо, ну и…

– Ты утратил мотивацию, – констатировал я.

– Наверное, так, – сказал он. – И драка, которую ты предложил – это неплохой способ отвлечься.

– Справедливости ради, это еще и неплохой способ свернуть себе шею, – сказал я.

– Ты тоже постарел, Чапай, – сказал он. – В былые времена тебя такие соображения не останавливали.

– Ну, лично меня они и сейчас не останавливают, – заметил я.

– Ладно, я неправильно выразился, – сказал Кабан. – В былые времена они тебя даже не посещали. Хотя… наверное, ты постарел чуть раньше. Когда они тебя посетили в первый раз и ты пошел работать учителем в школу.

– Там не про шею, там другое было, – сказал я.

– Расскажешь?

– Как-нибудь в другой раз.

– Скрытный ты тип.

– Просто это не очень интересная история.

– Нет неинтересных историй, – сказал Кабан. – Есть хреновые рассказчики.

Точку в этом разговоре поставил рум-сервис, таки доставивший нам… ну, назовем это едой.

По вкусу, цвету и консистенции она напоминала запеченый в золе пластилин, зато утоляла голод одним своим видом. Ну, стоит тебе только посмотреть вот на это, и ты сразу понимаешь, что не особенно-то и хочешь есть.

– Наверное, нового повара взяли, – сказал Кабан, отставил в сторону пустую тарелку и завалился на кровать.

С того момента, как мы расстались с Такеши, прошло уже больше десяти часов, и ему уже пора было бы появиться. Я даже начал переживать, не случилось ли с ним чего.

Не слишком сильно, конечно.

– Меня вот еще что смущает… – сказал я.

– Началось, – вздохнул Кабан. – Что на этот раз?

– Терминаторы, – сказал я. – Мне всю дорогу рассказывали, какие они резкие и неотвратимые ребята, а по факту оказалось, что они – как все. От одного удара складываются.

– Зависит от того, чем бить, видимо, – сказал Кабан. – Ну и от того, кто бьет.

– Что ты имеешь в виду?

– Не в обиду, Чапай, но по-моему, ты чего-то недопонимаешь, – сказал Кабан.

– Например?

Кабан еще раз вздохнул и в его руках оказался арбалет. Здоровенный такой арбалет, уже снаряженный, и, что самое неприятное, острие болта было направлено куда-то мне в грудь.

– Лови, – сказал Кабан и спустил тетиву.

Когда лучший друг говорит "лови" и стреляет в тебя из арбалета, ты сначала ловишь, потом спрашиваешь, что на него нашло, и шею сворачиваешь уже потом.

Я поймал, поборол искушение вернуть арбалетный болт отправителю и небрежно отбросил его в сторону.

– Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие, – сказал я.

– Ну ты хотя бы понял, что именно я хотел тебе этим сказать?

– Что все мы смертны?

– И кто из нас после этого дурак? – закатил глаза Кабан. – Ты поймал арбалетный болт голой рукой.

– А ты, типа, знал, что так будет?

– Конечно, знал, – сказал Кабан. – Я ж видел, как ты своей дубиной машешь. Это не терминаторы малахольные, дружище, это ты – самый резкий парень на деревне. Хочешь, я в тебя из пистолета выстрелю, чтобы ты еще и пулю мог поймать?

– Пулю поймать я всегда успею, – сказал я. – А если бы я не отреагировал? Не тогда, а сейчас?

– Одним арбалетный болтом тебя не убьешь, – сказал Кабан. – Разве что в голову попасть, но я-то в голову не целился.

– Следующий раз попробуй все-таки словами объяснить, – сказал я. – Не нравятся мне такие эксперименты.

– Зато они более наглядные.

– Потренируйся сначала на кошках, – посоветовал я.

– А ты начни себя адекватно оценивать, – сказал Кабан. – А то терминаторы ему не такие. Если бы не ты, они бы нас в той комнате и положили.

– Если бы не я, они бы туда вообще не пришли, – сказал я.

– Тоже верно.

Наверное, он был прав, и к моему номинальному первому номеру, а теперь – второму, прилагалось что-то еще. Что-то более практическое, более значимое и ценное, нежели строчка в рейтинге.

Конечно, я видел свои характеристики, и подозревал, что сильнее и быстрее обычного игрока, но понятия не имел, насколько. Цифры в статистике много скажут опытному человеку, знающему, куда смотреть, но я-то все еще был нуб. И то, что мне казалось вполне нормальным, производило совсем другое впечатление на окружающих.

Даже когда я покрошил целую кучу Ричардов, я особо об этом не задумывался. А ведь вряд ли они по характеристикам сильно проседали относительно оригинала. Да и эльфы в драки при маяке вовсе не показались мне серьезными противниками.

Похоже, я на самом деле стал фееричен и крут, и осознал это, и с этим осознанием начался самый опасный период моей жизни. Потому что как только тебе начинает казаться, что ты фееричен и крут, и море тебе по колено, и горы тебе по плечо, и Люберцы ночью кажутся тебе не опаснее детской площадки, тут то жизнь тебя и обламывает. На этой стадии что-то нехорошее с парнями типа меня и происходит.

Назовите это законом кармы, вселенского равновесия или всеобщего свинства, ничего от этого не изменится.

Я почти уже вогнал себя в депрессию, когда ожил экран внутренней связи и Кабану сообщили, что к нему прибыл посетитель. Кабан распорядился посетителя пустить, и не прошло и пяти минут, как дверь открылась и мы снова увидели Такеши.

Он был в серебристом летном комбинезоне со множеством карманов, пряжек и непонятных эмблем, а под мышкой держал шлем. Ни дать ни взять, настоящий космический волк, лучший стрелок и почетный камикадзе.

– В рот тебе кило печенья, – сказал Кабан. – Тебе и звездолету, на котором ты прилетел. Ты чего так вырядился?

– Я ассимилировался, – с гордостью сказал Такеши. – Я могу сойти за своего в любой среде, найти общий язык с кем угодно, таково сила моего искусства перевоплощения.

– Ты нашел общий язык с Большим Вэ? – поинтересовался Кабан, и Такеши погрустнел.

– Тут вышел облом, – сказал он. – Как только Ватанабэ доложили, что в деле фигурируют силовые структуры Альвиона, он наотрез отказался иметь с нами дело.

– Мой друг только что рассказывал мне, что силовые структуры Альвиона его не впечатляют.

– Твой друг вообще человек своеобразный, – сказал Такеши. – Но это не имеет никакого значения, потому что Большого Ватанабэ они таки впечатляют, и он не хочет ставить под удар свой бизнес.

– И таки его можно понять, – сказал Кабан. – Хотя мне казалось, что общество, в коем он вращается, склонно к большей гибкости и моральному релятивизму.

– Когда речь идет о больших деньгах, люди могут становиться очень… негибкими, – сказал Такеши. – А у Ватанабе есть определенный финансовый интерес на Альвионе, и он не хочет рисковать своими каналами.

– Контрабанда? – поинтересовался Кабан.

– Так ли это принципиально? – сказал Такеши. – Важно другое. Получив категорический отказ, я не стал посыпать голову пеплом или сидеть, сложа руки, а провел определенные работы и наладил некоторые контакты и даже предварительные договоренности. Есть очень интересные альтернативные варианты, и я по-прежнему открыт для сотрудничества и готов поделиться с вами своими наработками. Но только после того, как мы подпишем контракт.

– Ладно, – вздохнул я. – Давай сюда свои бумажки. Буду их изучать.

Глава 22

Глава 22

Читать там было всего ничего, четыре страницы обычным мелким шрифтом со сносками, перекрестными ссылками и несколько абзацев примечаний с супер мелким шрифтом, для качественного анализа которых требовался микроскоп. Но прошло всего полтора часа, и я справился и разобрался и поставил свою подпись, где следовало.

Поскольку Такеши контракт уже подписал, бумажка вспыхнула ярким белым светом, показывая, что Система зафиксировала сделку, и рассыпалась в пыль прямо у меня в руках. Хорошо, что я скриншоты успел сделать.

Надо сказать, ничего, пахнущего откровенной подставой, там не было, да и в любом случае, до тех пор, пока Магистр не поможет мне заполучить Венец Демиурга, все это выглядело, как попытка юридически поделить шкуру неубитого медведя, который еще неизвестно, в этом ли обитает лесу.

Пока я читал, Кабан и Такеши вели неторопливую беседу о каких-то не особо интересных мне делах, связанных с не совсем легальными логистическими операциями, но стоило мне закончить, как и они сразу же прекратили. Видимо, и им эта тема и их увлекала не слишком сильно, а разговор о погоде обычно исчерпывает себя после первых же пяти минут.

— Ладно, давайте подытожим, – сказал Такеши. – Проблема в следующем. Нам надо понять, что происходит в захваченным искином мире, в который невозможно попасть через обычную портальную сеть. Как я уже говорил, есть альтернативный способ — космический корабль и полет с ближайшей планеты через линейное пространство. После того, как Большой Ватанабэ отказался иметь с нами дело, я связался с его, так сказать, конкурентами, и они мне не отказали.

– Потому что у них нет финансовых интересов на Альвионе? — уточнил Кабан.

– Потому что у них есть финансовые интересы только здесь и сейчас, — сказал Такеши. – И им плевать, в какие проблемы это может вылиться в будущем.

– Не самый дальновидный подход, – заметил Кабан.

Похоже, это те еще отморозки, но сейчас этот факт нам на руку.

– На самом деле, подход не хуже любого другого, – сказал Такеши. — Жизнь в Системе непредсказуема. Знал бы ты, сколько дальновидных подходов разбивалось о внезапные ивенты, призванные разнообразить игровой процесс.

– Больше двух? -- спросил Кабан.

– Значительно, – сказал Такеши.

– Альвион стабилен, – заметил Кабан.

– Но он такой один, – сказал Такеши. – К тому же, Альвион стабилен уже слишком давно, и в этом тоже кроется определенная опасность. Когда Система решает, что какой-то мир слишком хорошо к ней адаптировался, она меняет правила игры, и все встает с ног на голову. Это в лучшем случае. А в худшем все просто летит к черту. Вы этого, конечно, знать не можете, но был такой мир – Летеция. Власть там принадлежала церкви, которая умудрилась очень ловко встроить Систему в свою теологию, отчего власть храмовником только утвердилась. Мир прошел инициацию без особых потрясений, чужих игроков они просто ликвидировали по мере поступания, и двести с лишним лет им удалось сохранять практически тот же образ жизни, который они вели до прихода Системы. А потом разверзлись врата в ад.

– Звучит не очень приятно, – сказал Кабан.

– На самом деле, это был, конечно, просто другой мир, условия жизни в котором были максимально похожи на то, как летецианцы представляли себе ад. И не врата это были, а обычные стационарные порталы, только вот открылись они по всей планете. И хотя никакие рогатые демоны из этих врат не лезли, летецианцы очень быстро организовали несколько крестовых походов, местным это не понравилось, и в результате была развязана война, в которой обе цивилизации практически и сгинули. Какие-то единичные игроки, конечно же, выжили, но в масштабах Системы их количество так невелико, что ими можно и пренебречь.

– И ты считаешь, что Альвион в ближайшем времени ожидает нечто подобное? – спросил Кабан.

– Вполне возможно, сказал Такеши. – По крайней мере, я не удивлюсь, когда это произойдет. Это вписывается в известную мне картину мира.

– Может, это уже произошло, – сказал Кабан и указал на меня. – Может быть, Система уже выбрала для Альвиона свою Немезиду.

Такеши фыркнул.

– Вспомни, что мы ищем, – посоветовал ему Кабан.

Улыбка сползла с лица хакера, и он задумался. Мне осталось только поднять обе руки в верх.

– Без паники, – сказал я. – Я не буду крушить цивилизации. И никаких миров я уничтожать не собираюсь.

Хватит с меня и одного.

Хотя, вполне возможно, нам придется уничтожить еще и мир, захваченный Элрондом. Но на этом-то точно все.

Однако, Кабан весьма четко обозначил проблему. Я искал Венец Демиурга, как инструмент для решения одной конкретной задачи и не собираясь использовать его в другом качестве.

В качестве ультимативного наступательного оружия, например.

Но мне не следовало забывать, что такая возможность существует. И кто знает, как другие влиятельные игроки, и кланы, и целые государства расценят сам факт обладания такой мощью. Вполне возможно, что, как только я заполучу Венец, мишень на моей спине еще вырастет. Хотя, казалось бы, а куда больше-то?

Но такие вещи могут расти бесконечно. Сколько раз в своей жизни я думал, что это уже дно, а снизу непременно кто-то стучал?

Лучше и не считать.

В общем, на этом мы покалили сростень и отправились на встречу с очередным потенциальным деловым партнером.

Поскольку нам предстояло провести переговоры с главарем местных контрабандистов, космических пиратов, бравых наемников и прочих стервятников звездных дорог, я навоображал себе, что мы отправимся в какой-нибудь мрачный притон, где в полумраке будет сидеть много плохо одетых и хорошо вооруженных мужчин, где будет не продохнуть из-за клубов дыма, где будет рекой литься кровь и местное дешевое пойло, где некрасивые стриптизерши будут лихо отплясывать на столах, а в углу обязательно обнаружится столик, за которым скромный молодой человек с бластером на поясе будет выпивать с огромной громкоголосой волосатой обезьяной.

Но фиг-то там.

В реальности все оказалось куда прозаичней. Реальность вообще довольно часто оказывается разочаровывающе обыденной. По факту, нам даже наружу выходить не пришлось.

Мы просто вышли из апартаментов, прошли по одному коридору, свернули в другой и оказались в небольшой переговорной комнате.

Нас уже ждали.

Мужчина средних лет (в реальной жизни, я бы сказал, от тридцати до сорока, но здесь это могло быть и двести-триста), невысокий, крепкий, в неприметном сером комбинезоне, наверняка надеваемом под какую-нибудь навороченную силовую броню. На лице у него был шрам, на столе перед ним лежали бластер и планшет, а в пепельнице дымились остатки ужасно воняющей смокрутки. Ну ладно, этот хотя бы похож на пирата. А то я уж опасался, что нас встретит какой-нибудь тактический менеджер в отутюженной двубортном костюме и золотой булавкой в галстуке.

– Это Пайк, – познакомил нас Такеши. – А это Кабан и физрук.

– Садитесь, – сказал Пайк. – Поговорим о деле.

Такой подход мне нравится.

Мы уселись, Такеши посередине, я слева, Кабан справа. Пайк закурил очередную самокрутку.

– Как бизнес? – поинтересовался Такеши, но Пайк явно не был настроен на светскую беседу.

– Мой бизнес – это мой бизнес, – сказал он. – Ты позвал меня, и я пришел. Говори, что нужно или проваливай.

– Нам нужен корабль, – сказал Такеши, и глазом не моргнув от такого холодного приема.

– Миссия?

– Разведывательная, – сказал Такеши. – С заходом на планету. Поэтому корабль нужен быстрый. Максимально быстрый, пусть это будет даже за счет снижения огневой мощи.

– Сколько вас?

– Только те, кого ты видишь перед собой. И, может быть, еще один.

– Предпочтения по пилоту?

– Лучший, – сказал Такеши. – Желательно, немного сумасшедший.

– Время миссии?

– Неделя-полторы.

– Огневой контакт возможен?

– Э, да, – сказал Такеши. – Весьма вероятен, я бы сказал.

– Уровень противодействия?

– Неизвестен, к сожалению, – сказал Такеши. – Собственно, для этого нам и нужна разведка.

– Мне нужно больше подробностей, – сказал Пайк.

– Все просто, – сказал Такеши. – Есть планета. Мы прилетаем, высаживаемся, осматриваемся и улетаем.

– На какой стадии что-то может пойти не так?

– Сам понимаешь, на любой.

– Значит, вам нужен очень быстрый корабль и очень хороший пилот, – сказал Пайк. – Какой у вас интерес?

– Разведка, как я уже говорил.

– Не пудри мне мозги, – сказал Пайк. – Ты прекрасно понял, о чем я спрашиваю. Зачем вам это в целом?

– Персональный квест, – сказал я. – Непередаваемый. Плюс личные отношения, далекие от приятных.

– Месть? – уточнил Пайк.

– Типа того, – согласился я.

– Месть – это понятный мотив, – сказал Пайк. – Но единственный ли?

– Я понимаю, о чем ты думаешь, – сказал Такеши. – Но мы ничего не заработаем ни при каком раскладе. По сути, эта операция изначально убыточна, весь вопрос в том, какие это будут убытки. Просто очень большие или катастрофические.

– Разведку не проводят просто так, – сказал Пайк. – Разведка обычно предшествует чему-то. Ожидается война?

– Не исключено.

– К кому ты обратишься?

– Если мы не управимся своими силами, то ты будешь первый, кого мы позовем, – сказал Такеши.

– Ладно, – сказал Пайк. – Я дам вам самый быстрый корабль и самого лучшего пилота. Ты знаешь обычную цену?

– Да, – сказал Такеши.

– Умножь ее на два.

– С чего бы? – взвился хакер.

– С того, что Большой Вэ отказался с тобой работать, а у вас явно поджимает время, – сказал Пайк. – С того, что это мутное дело, а у тебя в команде человек, чью голову хотят заполучить слишком многие. С того, что именно так работает свободный рынок. У меня есть то, что вам нужно, поэтому я могу диктовать условия.

– Ты мне должен, – напомнил Такеши.

– Но не столько, – сказал Пайк. – И именно в знак того, что я тебе должен, я умножил обычную цену на два, а не на три.

Откровенно говоря, у нас была отвратительная позиция, чтобы начинать торговаться. Мы не раскрывали подробности, не сообщали мотивы, и нас действительно поджимало время, а Большой Вэ, кем бы он ни был, отказался иметь с нами дело. Но и соглашаться вот прямо сейчас тоже было нельзя, иначе Пайк поймет, в каком мы отчаянном положении и продолжит выкручивать нам руки.

Кабан уже раскрыл рот, я и видел, что он готов произнести гневную тираду, но Такеши его опередил.

– Полторы цены, – сказал он. – После чего мы спишем все долги и начнем отношения с чистого листа.

Видимо, потенциальный профит, который Такеши собирался получить от использования Венца Демиурга был несравнимо ценнее, чем любой презренный металл.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Пайк и отбил какую-то команду на планшете. Интересно, почему он интерфейсом не пользуется? – Я дам вам самый быстрый корабль и лучшего пилота. Сроком на две недели. Условия обычные, если что-то выйдет за рамки, договаривайтесь на месте. По рукам?

– По рукам, – сказал Такеши.

Но рук друг другу они пожимать не стали. Пайк бросил самокрутку в пепельницу, собрал свое барахло и сказал, чтобы мы ожидали здесь, его лучший пилот сейчас подойдет.

И отчалил.

– Насколько мы переплатили? – поинтересовался Кабан.

– Вы вообще ничего не платите, – напомнил Такеши. – Я финансирую операцию из своего кармана.

– И насколько ты переплатил?

– На самом деле, ни на сколько, – сказал Такеши. – Я ожидал чего-то в этом роде.

Ну да.

Когда люди приходят к кому-то вроде Пайка, они готовы заплатить любую цену, и кто-то вроде Пайка непременно этим пользуется. Таковы законы рынка.

Спрос, предложение и вот это вот все.

И я не мог не заметить, что Такеши Пайк обошлись без письменного контракта. Видимо, давние деловые отношения позволяют им обходиться лишь устными договоренностями.

Пока мы ждали лучшего пилота, я снова начал гадать, кто же это будет. Анакин Скайуокер, Юлий Морган или Мэвэрик с белоснежной улыбкой Тома Круза?

Но это оказалась девушка. Хрупкая и миниатюрная в своем летном комбинезона, с длинными волосами, собранными в задорный хвост, с очками, закрывающими верхнюю половину лица.

Но улыбка у нее и правда была белоснежной.

– Привет, мальчики, – сказала она, открывая ногой дверь в переговорную комнату. – Пайк сказал, вам нужно полетать.

– Нужно, – сказал Кабан.

– Без проблем, – сказала она, шлепая на стол свой планшет. – Я – Кира.

– И ты лучшая? – не совсем тактично поинтересовался Такеши.

– Скажем так, лучшая из свободных. Это если по рейтингу смотреть. А если по факту, то просто лучшая, – сказала она.

– А почему тогда свободна?

– Корабль маленький, – сказала она. – Грузы выгодно возить только очень ценные, а они не так часто встречаются, в боевых действиях не участвую, потому что огневой мощи не хватает, а в патрулировании обычно нужны корабли, наводящие страх и ужас одним своим видом. А у меня кораблик вполне себе симпатичный.

– Но маленький, – сказал Такеши.

– Зато быстрый, – сказала Кира. – Или вы, здоровяки, боитесь в него не поместиться? Вас сколько человек полетит?

– Мы втроем и еще один, – сказал Такеши.

– Кто?

– Специалист по порталам, – сказал Такеши.

– Маг?

– Ну, можно и так сказать, – нехотя признался хакер.

– Маг на космическом корабле – это плохая примета, – заявила Кира.

– К сожалению, в этом полете без его услуг не обойтись, – сказал Такеши.

– Э… а выуверены, что тут безопасно разговаривать? – поинтересовался я. – Может быть, пойдем к нам и там все обсудим?

– Переговорные не прослушиваются, – заверил меня Кабан. Такеши кивнул, подтверждая. – Иначе довольные клиенты этого заведения уже давно разнесли бы тут все в пыль. Но идея здравая, у меня как-то поудобнее будет.

– А вы уверены, что без услуг мага не обойтись? – спросила Кира. Видимо, жители техногенных миров в целом не любят фэнтезийных персонажей. Или у нее такой же бзик, как и у нашего хакера.

– Уверены.

– Мне это не нравится, – сказала она.

– Мы платим полуторную цену, – сказал Такеши. – Насколько я знаю, Пайк берет себе тридцать процентов от суммы контракта, все остальное – твое. За эти деньги мы можем себе позволить быть немного эксцентричными. А нравится тебе мы вообще не должны.

– Вот ты мне уже не нравишься, – заявила Кира. – Впрочем, я – профессионал и могу переступить через свои личные антипатии. Куда летим?

Я сказал.

Она нашла планету Элронда на своем планшете, прикинула маршрут…

– Далековато, – сказала она, и сомнение слышалось в ее голосе. На самом деле, это было не просто далековато, это было невозможно, если лететь напрямую. Правила игры запрещают полеты, выходящие за пределы одной звездной Системы.

– Мы стартуем отсюда, – сказал Такеши, тыкая пальцем в карту.

Она увеличила масштаб.

– Это фэнтезийный мир.

– Для этого нам в команде и нужен маг, – объяснил Такеши.

– Старт из верхних слоев атмосферы? Там, где ограничения на технологии должны отсутствовать?

– Именно.

– Это довольно рискованно.

– Не более рискованно, чем таскать контрабанду через пояс астероидов.

– Когда я таскаю контрабанду, все зависит от меня и от моего корабля, – сказала Кира. – А тут – маг. Стоит ему немного ошибиться в расчетах, и мы сами превратимся в астероид, а местные посчитают, что это какое-то знамение или боги их решили наказать. В зависимости от того, куда мы свалимся и сколько разрушим.

– Значит, мы будем надеяться, что наш маг не ошибется в расчетах, – сказал Такеши. – Кроме того, разве это не вызов твоему мастерству? Лучший пилот…

– Детский развод, – сказала Кира. – На взрослых людей не действует.

– Странно, – сказал Такеши. – А раньше срабатывало.

– Добро пожаловать в реальный мир, – сказала Кира. – Когда летим?

– Как только прибудет наш маг… то есть, портальный специалист, – сказал Такеши. – Полагаю, в течение десяти-двенадцати часов. Так что поднимай паруса, держи корабль под парами или включай свой ядерный реактор, или чем там еще ваши скорлупки оснащаются. Время не ждет.

Судя по взгляду, которым его одарила Кира, Такеши так и не обзавелся умением заводить новых друзей.

Впрочем, не мне его осуждать.

Большинство людей, с которыми я познакомился за пределами Земли, рано или поздно пытались меня убить. Да и с теми, с кем я водился до прихода Системы, тоже было не все гладко.

Зато у меня отлично получается заводить себе врагов.

Это тоже очень ценное умение, особенно если ты идешь путем самурая или мечтаешь попасть в Вальгаллу.

За кем попало девы на крылатых лошадках не прилетают.

Глава 23

Глава 23

Портального мага звали Огденом и он выглядел, как большинство встреченных мною магов — хилый субтильный юноша с длинными нечесанными волосами и плохой осанкой. И хотя, в отличие от большинства встреченных мною магов, он не носил бесформенный серый балахон, ситуацию это не спасало. Обычный дорожный костюм выглядел на его сутулой фигуре настолько бесформенно, что выдать себя за представителя любой другой профессии у чувака бы точно не получилось. Было очевидно, что он не бросил ни одного свободного очка характеристик ни в силу, ни в выносливость, отчего и щеголял тем телосложением, которым его наделила природа.

А природа не была особенно щедра.

Такеши встретил его у портального круга и проводил в апартаменты Кабана, где мы коротали время в ожидании старта.

– По дороге Такеши изложил мне стоящую передо мной задачу, – сказал Огден, после того, как мы протанцевали положенные па социального танца под названием "знакомство с новым членом команды". — Но я все еще не понимаю, зачем нужны такие сложности и почему нельзя открыть портал напрямую в тот мир, который вам нужен.

– А этого тебе Такеши по дороге не объяснил? — поинтересовался я.

– Тут не так уж далеко идти, — пожал плечами хакер.

– Тогда позвольте мне заполнить этот пробел, – сказал я. – Мир, который нам нужен исключен из общей портальной сети.

– Это нонсенс, – заявил Огден. — Такого просто не может быть. Это противоречит законам игровой вселенной, основополагающим фактором которой является как раз таки связность портальной сети.

– Тем не менее, это так, -- сказал Такеши. – Факты – это вещь, с которой не стоит спорить даже законам игровой вселенной. Представь себе, что у тебя в папке оказался битый файл.

– Миры – это не файлы, – сказал Огден. – Представлять вселенную в виде большого компьютера – это неправильный и совершенно ненаучный подход.

– Странно слышать, как о научном подходе рассуждает человек, выросший на планете драконов и единорогов, – заявил Такеши.

Огден вздохнул печально и чуть устало, и я сразу догадался, что это не первый их спор. Что ж, по крайней мере, взгляды Такеши на фэнтезийные миры не станут для него новостью.

– Драконы и единороги являются частью существующей парадигмы, – сказал Огден.

– Но ты же не станешь отрицать, что аэродинамические характеристики подавляющего большинства драконов не позволили бы им летать самим по себе, как летают, например, птицы, – сказал Такеши. – Для того, чтобы поднять в воздух такую тушу, размах крыльев должен быть существенно больше, и мы понимаем, что такие существа не могли появиться в ходе эволюции.

– Драконы искусственны, и что с того? – спросил Огден. – Роботы тоже искусственны, но я не помню, чтобы ты хоть раз предъявлял какие-то претензии по этому поводу.

– Разница в том, что роботы существуют на известных нам физических принципах, – сказал Такеши. – Алгоритмы поведения, источники питания и все такое. Человек может создать робота.

– Человек может создать и дракона, – возразил Огден.

– Ага. Но только в рамках игровой системы, подразумевающий использование магии, – последнее слово Такеши произнес, как выплюнул. – Используя навязанные извне ритуалы и песнопения и ни черта не понимая в сути происходящего.

– Когда-нибудь человек разберется и в этом, – сказал Огден.

– Не сомневаюсь, – сказал я, действительно не испытывая ни капли сомнения. Пытливые умы, метод научного тыка, как способ познания вселенной, и вот это вот все. – Но нельзя ли вернуться к нашему делу?

– Конечно, – сказал Огден. – Значит, вы утверждаете, что в игровой вселенной существует мир, в который невозможно проникнуть через портал?

– Именно так, – сказал Такеши. – Обычная портальная сеть не работает, да и свитки тоже ни черта не помогают. Я пробовал.

– Работа свитком зависит от общей сети, так что в их неработоспособности нет ничего удивительного, – сказал Огден. – Удивительно то, что в общей сети произошел сбой. Если это на самом деле так, я должен буду немедленно уведомить об этом Хранителей Порталов.

– И ты, несомненно, это сделаешь, – заверил его Такеши. – Сразу после того, как наша миссия будет выполнена.

– Разумеется, – согласился Огден. – Кодекс наемника подразумевает конфиденциальность, даже когда вступает в противоречия с общепринятыми цеховыми нормами. Разумные пределы этой конфиденциальности…

– Мы не возражаем, что после всего ты известишь своих боссов о существовании проблемы, – сказал Такеши. – Мы же не возражаем?

– Нет, – сказал я, реагируя на брошенный в мою сторону взгляд.

Любопытно, а есть в игровой вселенной хоть одна специальность, представители которой сумели бы обойтись без создания профессионального союза, название которого изобилует заглавными буквами? Коллегия Бардов, Хранители Порталов, Гильдия Убийц… Что дальше?

Ложа Чародеев? Полка Алхимиков? Грядка Садоводов-Любителей? Тайное Сообщество Кладбищенских Землекопов?

– Хорошо, – сказал Огден. – Но вы все же сообщите мне название мира, в который вам нужно попасть, чтобы я сам удостоверился в сбое портальной сети? Это не займет много времени.

Я сообщил.

– Вас интересует какое-то конкретное место? – поинтересовался Огден, извлекая из инвентаря писчие принадлежности и какой-то огромный потрепанный фолиант.

– Пусть это будут окрестности города под названием Карлсград, – предложил я.

– Какие именно окрестности?

– Произвольные.

– Минуточку, – Огден склонился над столом и принялся одной рукой листать свой гроссбух, а другой – чертить на новом свитке какие-то письмена.

– Свитки не работают, – сообщил ему Такеши. – Я сам проверял.

– Есть разница между обычными свитками и свитками, начертанными рукой грандмастера, – не без нотки самодовольства заявил Огден.

Он не соврал.

Много времени это не заняло. Уже через несколько минут рука грандмастера перестала писать, свернула свиток в трубочку и шлепнула сверху извлеченную из инвентаря большую круглую печать.

– Вот об этом я и говорю, – сказал Такеши. – Ритуалы и ни грамма понимания сути происходящего. Вот что ты сейчас сделал?

– Начертал свиток портального перехода, – сказал Огден. – Влил в него требуемого количество маны и скрепил личной печатью.

– Это да, – согласился Такеши. – Но что именно ты сделал? Какие механизмы ты задействовал? Как это работает вообще?

– Это магия, – объяснил Огден.

– Ну да, – сказал Такеши.

– Зачастую развитая технология неотличима от магии.

– Да, но обычно тот, кто пользуется развитыми технологиями, может хотя бы приблизительно объяснить, по какому принципу они работают.

– Когда-нибудь мы это узнаем, – сказал Огден.

– Непременно, – фыркнул Такеши.

– Но это работает, – заметил Кабан. – И, между прочим ты сам его позвал. Если тебе так не нравится то, чем он занимается, то зачем т его позвал?

– Потому что другого способа нет, – сказал Такеши. – На данный момент порталы подвластны только магам. И это меня раздражает.

– Смири свое естество, – посоветовал Кабан. – Потому что я не собираюсь слушать это брюзжание весь полет.

– Может быть, нам и не понадобится полет, – заливая пространство сарказмом заявил Такеши. – Может быть, свиток грандмастера доставит нас туда, куда нам нужно, прямо сейчас.

– Было бы неплохо, – сказал Кабан. – Я не очень люблю все эти долгие полеты в плоховентилируемых гробах, которые вы, технократические ребята, называете космическими кораблями.

Огден сломал печать, которую поставил несколькими минутами ранее, и развернул свиток.

Ничего не произошло.

Впрочем, я и не ожидал, что что-то произойдет. У задач, которые подкидывает мне игровая вселенная, обычно не бывает простых решений.

– И как же такое могло произойти? – удивился Такеши. – Ведь рука грандмастера…

– Заткнись, – сказал я.

– Ладно, признаю, невероятное все-таки случилось, – сказал Огден. – Этот мир действительно исключен из общей портальной сети, и мне бы очень хотелось увидеть его собственными глазами. Мне необходимо понять, что там произошло.

– Как и всем нам, – сказал я.

– Такеши прав, нам действительно не так уж много известно и принципах построения общей портальной сети, – сказал Огден. – Но даже на основании того немногого, что нам известно, можно сделать определенные выводы. И тот эффект, который мы видели, можно объяснить только двумя причинами. Либо этот мир прекратил существовать физически, либо доступ в него закрыт на программном уровне.

– У нас есть некоторые основания полагать, что на физическом уровне тот мир все-таки существует, – сказал я. – А вот второе твое предположение очень похоже на правду.

– Но кто это мог сделать? – поинтересовался Огден. – И, что гораздо важнее, как?

– Мы сами хотим в этом разобраться, – сказал я.

– Связность сети нарушена, – сказал Огден, и в его голосе был неподдельный ужас. Ну, как если бы работник "Макдональдса" рассказывал, кто его коллега пробил покупателю пирожок и забыл положить его на поднос. – Если кто-то сделал это намеренно…

… то это ужасное преступление против всего игрового сообщества. Вопиющее нарушение принципов, на которых существует вселенная. Ну, или что-то в таком роде.

Окончание фразы мне пришлось додумывать за Огдена, потому что договорить ему не удалось.

А не удалось ему договорить по той причине, что здание сотряс страшный удар, от которого нас изрядно тряхнуло,с потолка посыпалась пыль, а под Кабаном сломался стул.

– Что за…?

– Нет повода беспокоиться, – сказал Такеши. – Это здание – одно из самых безопасных мест на планете.

Его фраза сразу же мысленно отослала меня к истории, рассказанной нам с Виталиком Соломоном Рейном. В ней фигурировали Роберт Полсон, цвет и краса Алмазного Альянса и одной из самых безопасных мест в игровой вселенной. Если эта история и могла чему-то научить, так это тому, что безопасных мест в игровой вселенной не существует.

Вдобавок, погас свет.

– Ничего страшного, – сказал Такеши. – Сейчас включатся аварийные генераторы.

Но аварийные генераторы не включились.

– Вот сейчас точно включатся…

– Не будь дураком, – сказал я. – Мы находимся так глубоко под землей, что даже если бы космодром был стерт с лица планеты орбитальным ударом, мы узнали бы об этом только из выпуска новостей. Проблемы явно уже в самом здании.

Такеши включил налобный фонарик, Огден подвесил посреди комнаты небольшой светящийся шар, Кабан наконец-то сумел выдрать себя из руин стула и бросился к двери.

Бритва Оккама и мой богатый жизненный опыт подсказывали мне, что если проблемы уже в здании, то, с вероятностью чуть менее, чем сто процентов, это наши проблемы.

А если уж быть до конца откровенным, то мои.

Кабан нацепил очки ночного видения, открыл дверь – при полном отсутствии энергии это заняло какое-то время – и осторожно выглянул в коридор.

– Пока никого.

Это показалось мне немного странным. В том смысле, что вообще никого. Неужели наши соседи настолько нелюбопытны? Или они разделяют заблуждения Такеши относительно безопасности этого места?

Впрочем, может они и правы. Не за их головами же целая очередь охотников выстроилась.

– Бежим, пока никого, – сказал Кабан. – Попробуем прорваться к космодрому.

– Лифт не работает, – напомнил я. – А на лестнице нас будет слишком легко перехватить.

– И что же ты предлагаешь? – осведомился Кабан. – Ждать здесь, как загнанные в угол крысы, а потом красиво умереть в безнадежной схватке с превосходящими силами противника?

– Заманчивое предложение, – сказал я. – Но у нас тут, вроде как, целый грандмастер внезапной логистики.

Огден уже извлек из своих закромов очередной свиток и только ждал нашего сигнала.

– Существует ли хоть малейшая вероятность, что этот виток не сработает и нам понадобится альтернативный план? – спросил я.

– Ни единой, – заверил меня Огден.

– Тогда я предлагаю немного подождать, – сказал я.

– Подождать чего? – спросил Такеши.

– Появления врага, – сказал я. – Мне интересно, кто на этот раз.

– Мне неинтересно, – сказал Такеши. – Может, это вообще не за нами.

Кабан фыркнул.

Я отобрал у него очки и занял наблюдательный пост у двери.

– Будьте здесь и будьте готовы, – сказал я. – Если что, можете меня не ждать.

– Да черта с два, – сказал Такеши. – Наш контракт…

Но я не стал дослушивать его возражения. Они тут взрослые люди, они сами могут с этим разобраться.

Несмотря на то, что у меня был прибор ночного видения, мои остальные органы чувств все равно обострились и я услышал шаги еще до того, как очередной альвионский терминатор вывернул из-за угла.

И тут вроде бы случилась такая ситуация, когда мое любопытство было удовлетворено, и при этом у меня оставался вполне безопасный путь к отступлению и ничего не мешало мне этим путем воспользоваться.

Но вместо того, чтобы вернуться к своей команде и шагнуть в открытый рукой грандмастера портал, я вышел в коридор и помахал терминатору мгновенно материализовавшейся в моей руке Клавдией.

Пусть я и физрук, но наступает момент, когда и физрукам надоедает бегать.

Терминатор тут же выпалил в меня из бластера. Поверхность Клавдии на миг стала зеркальной, и я небрежно отмахнулся от выстрела. Отраженный лазерный луч ушел в стену, слегка оплавив металл.

Терминатор бросился на меня. Я побежал ему навстречу.

Когда мы стартовали, нас разделяло около двадцати метров, так что встретились мы быстро. Он махнул какой-то выросшей из его руки железякой, я увернулся и вломил ему битой поперек живота.

Он, конечно, был боевой робот, бронированный и тяжелый, но и я уже перестал сдерживаться.

От удара его швырнуло в стену, и в тот момент, когда он в нее впечатался, здание сотряс второй удар, пусть и не такой впечатляющий, как предыдущий.

Наполовину погруженный в стену терминатор все равно попытался меня достать. Роботов можно много в чем упрекнуть, но недостаток настойчивости в этот список не входит.

Я пресек все его попытки и принялся обрабатывать его при помощи Клавдии, начав с самого верха и собираясь идти вниз по мере необходимости. После третьего удара по голове робот стал вдвое медленнее, после пятого прекратил свои попытки до меня добраться, а после седьмого и вовсе перестал дергаться. Я заподозрил, что это обманный маневр и угостил его еще пару раз, превратив в груду искореженного металлолома. Когда я закончил, его очертания уже ничем не напоминали человеческие.

– Узнаю знаменитую люберецкую школу уличной драки, бессмысленной и беспощадной, – прокомментировал выглянувший в коридор Кабан. – Но кто знает, как бы все сложилось, если бы у него был короткоствол. А, ну да…

Конечно, только идиот мог бы предположить, что все безобразия в хорошо укрепленном бункере контрабандистов учинил только один терминатор, и его друзья, с которыми он наверняка невербально связался, сейчас не спешат на подмогу своему павшему товарищу, а я, хоть иногда и произвожу такое впечатление, но все-таки не идиот.

Я удовлетворил свое любопытство, узнал, что хотел, и у меня не было никакого повода участвовать в эскалации конфликта.

Кроме того, я остыл.

– Валим отсюда, – скомандовал я, вернувшись в апартаменты Кабана, и грандмастер, легко взмахнув рукой, открыл перед нами окно портала.

Оно было подернуто легкой дымкой, не позволяющей рассмотреть, что находится на той стороне, но я понадеялся, что там какое-нибудь далекое безопасное место, сделал шаг и тут же рухнул на землю, потому что место оказалось вовсе не безопасным.

И совсем не далеким.

Видимо, нельзя просто так взять и покинуть Точку Б.

Глава 24

Глава 24

Наскоро начертанный портал Огдена просто поработал лифтом, выдернув нас из-под земли и выкинув на поверхность планеты.

В целом, это было вполне логичное и обоснованное решение. Зачем прыгать куда-то еще, если потом все равно придется возвращаться сюда, чтобы сесть на корабль? Конечно, можно было бы и не возвращаться, отвергнуть этот вариант и попробовать подойти к задаче с другой стороны, но у выданного Магистром квеста все-таки были временные рамки, и до дедлайна оставалось не так уж много времени. Особенно если вспомнить, что это только разведывательная миссия, и мы понятия не имеем, как разбираться с основной.

Так что повода предъявлять Огдену претензии у меня не было. Кроме одного — на поверхности Точки Б шел бой.

Ну, то есть, к обычному для этого места хаосу добавились взрывы, пожары и стрельба.

Десятки временных построек горели или превратились в руины. Несколько космических кораблей пытались взлететь, уворачиваясь от плотного заградительного огня откуда-то из верхних слоев атмосферы, а может быть, вообще с орбиты. Ну, и судя по всему, где-то на окраине приземлились несколько десантных ботов, потому что в дыму периодически появлялись фигуры закованных в единообразную броню боевиков, отстреливающих все живое.

Это не было похоже на очередную попытку Альвиона устранить несговорчивого физрука, по крайней мере, как я это представлял. Посылаемые искусственным интеллектом терминаторы все-таки были скальпелем, а происходящее в Точке Б сейчас больше напоминало удар кувалдой.

Наша команда ссыпалась в ближайшую воронку, дальний склон которой до сих пор тлел, и устроила импровизированный военный совет.

– Наш корабль там, – заявил Такеши, сверившись с картой и указав направление рукой. — Пятьсот метров или около того.

– Если он цел и если его капитан до сих пор нас ждет.

— Если он цел, то его капитан точно нас ждет, – заявил Такеши. — Контракт заключен, и кодекс наемника не позволит ей…

– А это точно не форс-мажор? – уточнил Кабан.

– Я тебя умоляю, – сказал Такеши. – С каких пор военные действия стали для наемников форс-мажором? Это их хлеб, их пиво и их отчисления в пенсионный фонд.

— И много доживает до пенсии?

– Ты не представляешь, сколько, -- сказал Такеши. – Я предлагаю прорываться, потому что фиг знает, где ее потом искать.

– В игровой вселенной много людей, у которых есть космические корабли, – заметил Огден.

– Но мы уже договорились, – сказал Такеши. Понятно, что он будет держаться за тот вариант обеими руками и до самого конца. Если мы найдем другой способ провести разведку в мире Элронда, наш контракт утратит силу, и дырку от бублика хакер получит, а не Венец Демиурга.

Зато хоть не на десять минут, а в безраздельное пользование.

– Попробуем, – сказал Кабан. – А если не получится и упремся, то маг нас выдернет. Так ведь, маг?

Огден кивнул.

– На счет три? – предложил Такеши.

– Угу, – сказал Кабан.

– Три, – сказал Такеши и одним легким, явно усиленным сервоприводами брони движением, выпрыгнул из воронки. В него тут же угодил лазерный луч, отразился от брони и ушел в сторону.

Хакер принялся палить в ответ, пригнулся и двинулся в сторону корабля.

Как ни странно, сразу за ним побежал Огден. Фигура мага окуталась голубоватым мерцанием, он резво забрался по склону и исчез из поля видения.

– Как думаешь, в списке глупостей, которые мы с тобой совершали вместе, это самая большая глупость или нет? – поинтересовался Кабан.

– Не знаю, – сказал я. – Пошли проверим.

Кабан принялся карабкаться по склону. Подождав, пока он достигнет середины, я в три прыжка выпрыгнул из воронки и припал к земле, оглядываясь. Вокруг по-прежнему был хаос, дым, туман, выстрелы и взрывы.

– Куда бы ни приходил физрук, рано или поздно это место превращается в Бейрут, – заметил Кабан, оказавшись рядом. Такеши и Огден уже потерялись в дыму, но у нас было направление, и мы двинули за ними.

На самом деле, это не было особенно опасно. Отработав по этому сектору, орбитальная группировка сместила огонь в ту часть местности, откуда еще пытались взлететь корабли. Здесь теперь работал вражеский десант, но экипировка и боевые навыки моих спутников, а также мои запредельные характеристики позволяли нам передвигаться без особых проблем.

Клавдия, став полностью зеркальной, отбивала лазерные лучи с легкостью, которой позавидовал бы и настоящий джедайский меч, Кабан отстреливался из четырехствольного пулемета и мы продвигались так ретиво, что вскоре уже нагнали хакера и мага.

Это было несложно. Они-то шли аккуратно, а мы ломились напролом.

– Осталось сто метров, – сообщил Такеши.

Когда нам осталось идти всего около двадцати метров, дым развеялся и мы увидели группу вражеских десантников. Чисто на рефлексах, даже особо не задумываясь о том, что делаю, я взмахнул битой, нажав на кнопку "призрачного клинка", и группа распалась надвое.

В смысле, располовинилась.

Уцелел только один парень, то ли успевший вовремя среагировать, а то ли просто споткнувшийся, и Такеши положил его из своей пушки. Мы успешно преодолели указанное хакером расстояние, решив текущую боевую задачу, но в плане прокачки нам это не помогло. Опыта с десантников шло так мало, что Гарри Вовсе Даже Не Джеймс Бонд Борден может не переживать за свое первое место.

К тому же, не думаю, что выйдя из Данжа Воли, он погрязнет в бездействии. Если верить Виталику, не такой он человек.

Итак, мы вроде бы добрались туда, куда должны были добраться, но никаких космических кораблей на месте не обнаружилось. Развалины были, две воронки от взрывов были, клубы дыма от ближайшего пожарища были, а вот космического корабля и его миниатюрного капитана не было.

– Это подстава подстав, – сообщил Такеши, оглядываясь по сторонам. – Куда катится этот мир, если бравые космические волки драпают с планеты при первых же признаках пальбы?

– Даже не знаю, – сказала Кира, хлопая его по плечу. – А куда катится мир, в котором группа джентльменов заставляют даму так долго ждать?

Ее появление среди нас было настолько внезапным, что даже мы с Кабаном вздрогнули, а Такеши так вообще подпрыгнул выше собственного роста.

– Это как так? – возопил он. – Кто научил тебя так подкрадываться? У меня восприятие на капе!

– Разведчик должен быть незаметным, – сказала Кира.

– Уважуха, – сказал Кабан. – А где корабль?

– Да вот же, – сказала Кира, указывая рукой на кусок пустоты. – Извините, ребята, но я не буду снимать маскировку, пока она сама не спадет.

– Разумно, – согласился Кабан.

Она щелкнула пальцами и в куске пустоты открылся люк шлюзового отсека.

– После вас, мальчики.

Мы не стали заставлять ее нас упрашивать и погрузились в корабль. Кира вошла последней, закрыв за собой дверцу. Нас было пятеро, почти все в броне и при оружии, а помещение было совсем небольшим, так что на какой-то миг я меня посетило дежавю, связанное с общественным транспортом и станцией метро "Выхино" в час пик.

– Уберите пушки и выдохните, – посоветовала Кира, локтями расчищая себе путь из шлюза. – Заодно можете объяснить мне, какого черта тут происходит. Мне почему-то кажется, что вы в курсе.

– Это ж очевидно, – сказал Такеши. – Воспользовавшись ситуацией, Большой Предательский Ватанабэ давит конкурентов. То есть, вас.

– Какой именно ситуацией он воспользовался? – Кира уже пробралась в ходовую рубку и ее голос доносился из систем внутренней связи корабля.

– Терминаторы Альвиона, – сказал Кабан. – Наверняка он заключил с ними какую-то сделку.

Отрадно, что все мои товарищи знают, что тут происходит и зачем, и один я как всегда.

Впрочем, эта команда – лучшее, на что я могу рассчитывать.

Мы выбрались из шлюза под легкую вибрацию корпуса корабля, и Кира открыла для нас люк в грузовой отсек.

Ну, так называемый грузовой отсек. По сути, его размеры превосходили размеры шлюзовой камеры всего вдвое. Этот корабль ценили явно не за полезную нагрузку, которую он мог увезти.

– А чего в трюм? – пробурчал Такеши. – Давай мы просто руками за наружную обшивку уцепимся.

– В трюме есть гравикомпенсаторы, – сообщила Кира. – Я же только ценные грузы вожу, а они зачастую довольно хрупкие.

– А больше нигде гравикомпенсаторов нет?

– В ходовой рубке, – сказала Кира. – Но вы все в нее не поместитесь.

– А можно, хотя бы я… – начал Такеши.

– Нет, – отрезала Кира. – Вы сейчас – груз, вот и сидите в трюме.

Такеши вздохнул, уселся на пол и схватился за торчащую из стены скобу. Мы последовали его примеру. Спустя мгновение лампа аварийного освещения, дававшая тусклый, но все же свет, моргнула и погасла. Если бы не голубоватое мерцание вокруг Огдена, мы бы оказались в полной темноте

И, возможно, так было бы лучше. Потому что в свете, отбрасываемом защитным полем мага, мы выглядели, как свежеоткопанные трупы.

А кроме как друг на друга, больше тут смотреть и некуда.

– Взлетаю, – сообщила Кира по внутренней связи. – Приготовьтесь в перегрузкам.

– А как же гравикомпенсаторы? – поинтересовался неугомонный Такеши.

– Они компенсируют до восьмидесяти процентов нагрузки, – сказала Кира. Нас слегка тряхнуло, стены трюма завибрировали. А я ведь даже понятия не имею, по какому принципу они тут летают. Может и на реактивной тяге.

– То есть, на нормальные денег не хватило? – спросил Такеши.

– Отвянь, – беззлобно сказала Кира. – Попытаюсь уйти в сторону от боя на малой высоте.

– А что, ваши до сих пор воюют? – спросил Такеши. – Я думал, их всех на земле подловили. Со спущенными, так сказать, штанишками.

– Ты лучше свои штанишки держи, – посоветовала Кира.

Сила тяжести возросла вдвое, и вцепился в скобу обеими руками.

– Не люблю я космические полеты, – сквозь зубы процедил изрядно побледневший Огден. – Слишком много переменных.

– Такие полеты никто не любит, – сообщил ему Кабан.

– Не говори за всех, – сказала Кира. – Мне это вообще по кайфу.

– Он нормальных людей в виду имел, – пробормотал Такеши, и тут, пожалуй, я был склонен с ним согласиться.

Отдельно меня угнетало то, что я сидел в маленьком тесном помещении без окон, и не мог не то, чтобы вмешаться в происходящее, но и даже понять, а что, собственно говоря, вообще происходит. Если что-то пойдет не так и нас подобьют, я узнаю об этом только после респауна.

Если, конечно, повезет.

А ведь везет далеко не всем.

Судя по постоянно меняющимся перегрузкам, Кира усиленно маневрировала, стараясь покинуть опасную зону. Нас бросало из стороны в сторону, и если бы мы не держались за торчащие из стен скобы, то уподобились бы шарикам в лототроне.

И самое обидное, что все эти неприятности мы сами и устроили. Ну ладно, не устроили, но спровоцировали. Если бы я не пришел к Кабану, Кабан бы не отвел меня к Такеши, тот б не заявился к Большому Ватанабэ, и Большой Ватанабэ не сдал бы меня альвионцам и не попытался использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу.

Конечно, если он был готов к применению грубой силы, а он явно был к ней готов, то рано или поздно все равно прыгнул бы на конкурентов, но хотя бы нас бы тут не было.

У меня даже иногда складывалось ощущение, что Система подбрасывает игрокам очередные испытания, исходя из сложившегося у них стиля игры. Ну просто не может же быть, чтобы неприятности лились на меня сплошным непрекращающимся потоком, и куда бы я ни направился, как недавно заметил Кабан, рано или поздно там случается очередной Бейрут.

Это мне что теперь, и просто за хлебушком без приключений не сходить?

Корабль тряхнуло так сильно, что я сломал скобу, за которую держался. Меня повело, и я воткнулся плечом в бок Кабана.

– Ох, – сказал Кабан. – К такому меня жизнь не готовила.

– Маскировка слетела, – жизнерадостно прокомментировала ситуацию Кира. – Скрытно улизнуть не удалось, теперь будем уходить быстро.

Корабль завибрировал всеми своими внутренностями, сила тяжести скакнула еще раза в два. Меня отбросило к стене, и я приложиля о нее другим плечом, но симметрии все равно не случилось.

Кабан был мягче.

Следующие несколько минут напомнили мне планету с повышенной гравитацией, на которой Соломон Рейн устроил ловушку для боевиков из Дома Красных Ветвей и всех их перебил. И где я убил Гвейна в первый раз.

И ведь, казалось бы, это было не так давно, а вспоминается так, словно в прошлой жизни.

Я растекся по стенке трюма, как желе. Несмотря на общую напряженность ситуации, я не особенно нервничал. Киру нам рекомендовали, как лучшего пилота, корабль у нее был быстрый, и даже если в нас попадут, мы об этом уже, скорее всего, и не узнаем. Так чего зря переживать?

Вместо этого я думал о том, что мой список врагов пополнился еще одним человеком. Большим Ватанабэ.

Мы с ним не встречались, но в последнее время такое было в порядке вещей – половину людей, которые желали видеть мою голову на пике, я не встречал ни разу в жизни.

И ведь нельзя сказать, что я как-то неправильно себя веду. Хотя…

Если бы я был человеком, более дотошным в своей мстительности, возможно, список врагов не рос бы так быстро, потому что из него постоянно кто-то выбывал.

Думаю, при желании я мог бы отыскать Соломона Рейна или организовать Дому Красных Ветвей Ночь Длинных ножей, в конце концов, у меня ж теперь такие возможности, предел которых мне самому пока неизвестен. Но все эти телодвижения только отнимали бы мое время и мешали идти к цели. Наверное, именно поэтому я решил не заморачиваться.

У каждого свой стиль игры. Кто-то бежит марафон, а кто-то – спринт. Тут ведь нет единой финишной ленты для всех, каждый рисует ее себе сам.

Корабль выровнялся, перегрузки закончились, сила тяжести вернулась к норме.

– Мы оторвались, – сообщила Кира. – Вырвались на орбиту и ушли на другую сторону планеты. Кажется, нас никто не преследует.

– Это они просто не знают, кто на борту, – пробормотал Кабан.

– Отличная работа, капитан, – сказал я.

Почти искренне.

Пока я ничего не видя сидел в трюме и вспоминал всех тех, кто пытался свести со мной кровные счеты, моя подозрительность обострилась. А что, если это очередная ловушка? Что никакого обстрела, может быть, и вовсе не было, и вырвались мы не на орбиту, а забрались в трюм какого-нибудь грузового судна, летящего на Альвион или в еще какое-нибудь место, где мне будут особенно рады? И плевать, что перелеты между звездными системами в этой игре невозможны. Присутствие здесь Огдена показывает, что всегда можно найти способ.

– Спасибо, – сказала Кира. – Что дальше, мальчики?

– Дальше тебе надо пообщаться с нашим портальным магом и обсудить с ним технику прыжка, – сказал Такеши. – И я надеюсь, что вы оба соответствуете своим репутациям.

– О, за мой счёт можешь не переживать, – сказала Кира. – Выбирайтесь оттуда и двигайте в кают-компанию. Я подсвечу путь на случай, если кто-то страдает топографическим кретинизмом.

Когда она разблокировала дверю трюма, первым делом я нашел иллюминатор и прильнул к нему. Мы действительно находились на орбите и темный диск планеты проплывал под нами, становясь все меньше и меньше по мере удаления.

– Такое чувство, что я сюда уже не вернусь, – донесся из динамиков голос Киры. – И не потому что я прямо не вернусь в плохом значении этого слова, а потому, что возвращаться сюда уже не будет смысла.

– Если кто-то из твоей компании уцелеет, вам придется искать точку В, – согласился Такеши.

– Кто-то обязательно уцелеет, – сказала Кира. – У нас по крайней мере половина кораблей на задании. И когда ребята вернуться, они наверняка захотят задать Большому Вэ несколько вопросов.

Похоже, тут намечается очередная космическая войнушка.

– Большой Вэ сидит в Мультиполисе, – сказал Такеши. – Чтобы его достать, вам придется расковырять полпланеты. Думаю, силенок вам не хватит. Наша орбитальная оборона несокрушима.

– Потому что никто еще ни разу не пытался ее взломать, – сказала Кира. – Всегда есть способ.

И тут с ней нельзя было не согласиться. Если речь идет о том, чтобы что-то сломать или кого-то убить, то способ есть всегда.

Вопрос только в том, готов ли ты оплатить полную цену.

Глава 25

Глава 25

Мы летели, пожирая расстояние, пронзая бесконечную черную пустоту космоса. Стальные люди на железном корабле. Или железные люди на пластмассовом корабле. Я так и не удосужился спросить, из какого материала они тут космические корабли строят.

— Что-то все очень медленно, – пожаловался Такеши. – Я как-то не так себе все это представлял.

Кабан полировал свой топор. С точки зрения игровой механики в этом не было никакого смысла — ты мог убрать оружие в инвентарь в любом состоянии, а возвращалось оно всегда чистым – но я не стал отпускать замечаний по этому поводу. Стас нервничал. Все-таки, он был куда более респектабельным человеком, чем я, и стиль его игры отличался от того, что нам пришлось пережить за последние пару дней.

— Двенадцать часов в открытом космосе, – сказал Такеши. — И мы все еще не убрались из этой звездной системы. А на тут, между прочим, вполне могут искать.

– На меня не смотри, – сказала Кира. – С планеты я нас вытащила, а остальное зависит от вашего мага. Которого, спешу напомнить, ты сам нанимал.

– Я считаю, – отозвался Огден. — Вы знаете, как много всего надо учесть для открытия портала, где точка входа находится по курсу движения космического корабля, а точка выхода должна быть настроена так тонко, чтобы нас не затащило в область отсутствия технологий?

– А ты вообще такое раньше хотя бы раз проделывал? -- поинтересовался я.

– Нет.

– Ну и нормально.

– Вообще-то, такого никто никогда еще ни разу не проделывал, – добавил Огден.

– Почему? – спросил Кабан.

– Не было необходимости. Если связность портальной сети не нарушена, есть способы гораздо проще.

– Значит, будем первопроходцами, – сказал Кабан. – Может быть, такой способ перемещения назовут по твоему имени. Метод Огдена. Ваш профсоюз тебя еще на руках носить будет.

– Учитывая, что у нас тут вроде как секретная миссия, пусть это случится не сразу, как мы там побываем, – сказал я. – А так я не возражаю, пусть носит.

– Никто об этом не узнает, – сказал Огден, и в его голосе слышалось сожаление. – Хранители Порталов не поощряют работу с такими, как… – он дернул подбородком в сторону Такеши. – Как он.

– С такими, как все мы, если уж на то пошло, – сказал Кабан. – Преступные элементы.

– Ерунда, – сказал Такеши. – То, что называется преступлением в одном мире, в другом могут засчитать, как подвиг.

– Но контрабанда не поощряется нигде, – сказал Огден.

– А как насчет поставок продовольствия в осажденный город? – поинтересовался Кабан.

– А вам часто таким приходится заниматься?

– Вообще-то, пока ни разу.

– Ну и вот, – сказал Огден.

– Но в принципе-то это возможно.

В принципе много чего возможно. Но где эти принципы, и где реальность? Эра благородных разбойников, если таковые когда-то и существовали, ушла в прошлое, оставшись в мифах и легендах. Миром правит выгода.

– Все, я закончил считать, – сказал Огден, протягивая Кире клочок бумаги. При виде такого способа передачи информации Такеши закатил глаза, но от комментариев отказался. Видимо, осознавал важность момента. – Ты сможешь сбросить скорость корабля до таких значений?

– Легко, – сказала Кира. – Но это все равно быстрее, чем принято летать рядом с гравитационными колодцами.

– Корабль выдержит?

– Должен, – сказала Кира.

– Я хочу покинуть зону риска, как можно быстрее, – сказал Огден. – Но если вы считаете, что это слишком опасно…

– Корабль выдержит, – сказала Кира. – Мне уже идти менять курс?

– Да, – закончив считать, Огден сразу же занялся чистописанием, покрывая чистый свиток сплошным узором из мелких букв и математических формул. Конечно, в глазах Такеши это все равно оставалось натуральным вуду, но выглядело солидно. Внушающе. – Мне потребуется еще не более получаса.

– Оки, – сказала Кира, легко выскочила из кресла и ускользнула в ходовую рубку.

Мы остались в кают-компании в чисто мужской компании.

Кабан наконец-то закончил полировать свой топор и убрал его в инвентарь.

– Я вот одного не могу понять, – сказал он. – Допустим, Большой Ватанабэ как-то договорился с Альвионом и спланировал это нападение. Но Точка Б достаточно велика. Как они так точно знали, где нас следует искать?

– Не бином Ньютона, – сказал Такеши. – У Большого Вэ наверняка куча шпионов в организации Киры. То есть, в бывшей ее организации. Зная, что мы отбыли на Точку Б, он просто закинул удочку и стал ждать.

– Нас кто-то сдал? – уточнил Кабан.

– Как оно обычно и бывает, – сказал Такеши.

– Странно было бы ожидать, чтобы сообщество контрабандистов, наемников и шпионов соблюдало законы общепринятой морали, – сказал я.

– Мораль – штука гибкая, – напомнил Кабан. – Как думаете, возмездие действительно настигнет Большого Вэ?

– Вряд ли, – сказал Такеши. – Таким типам обычно все сходит с рук. К тому же, законов Мультиполиса он не нарушал, так что у местных властей нет к нему ни претензий, ни основания для экстрадиции, если даже кто-то к ним с таким диким предложением обратится. А выковырять его из его штаб-квартиры – задача для остатков флота непосильная, даже если они станут с этим заморачиваться. Но они не станут. Экономически нецелесообразно. Одни убытки от такой операции, а прибыли вообще никакой.

– А репутационные издержки от того, что они спустят такое на тормозах? – поинтересовался Кабан.

– Ой, я тебя умоляю, – сказал Такеши. – Они сменят название, выполнят пару контрактов по демпинговым ценам, и об этом разгроме все просто забудут.

– Но система-то все равно одна, – сказал Кабан. – Рано или поздно, они снова перейдут ему дорогу.

– И тогда он устроит новый налет, – сказал Такеши. – В местной экосистеме Большой Вэ – самый крупный хищник, и всем остальным приходится считаться с его присутствием и подстраиваться под него.

– Или забить толпой.

– И я снова тебя умоляю, – сказал Такеши. – Где уже та толпа? Нет ее.

Миром правит выгода. Руки у нее по локоть в крови, в правой зажат пистолет, а в левой – нож.

Ну, по крайней мере, этим миром. Миром Большого Ватанабэ.

Хотя и в других мирах ситуация примерно такая же.

– Ну, не знаю, как-то мне это не по душе, – сказал Кабан. – Если мы уцелеем, когда это все закончится, то я этого так не спущу.

– Флаг в руки, авианосец навстречу, – сказал Такеши. – Будем очень любопытно за всем этим наблюдать.

– Козлов надо давить, – назидательно сказал Кабан. – Вне зависимости от того, какое положение они занимают в обществе. Чапай, ты со мной?

– О, да, – сказал я. – Если мы все уцелеем.

Откровенно говоря, шансы на это были невелики, но если все получится, то почему бы и нет? Я не ощущал в себе большой внутренней потребности давить каждого козла, который встречался мне на жизненном пути, в конце концов, у меня от такого давилка бы устала, но если такая потребность есть у Кабана, то помочь другу – мой святой долг.

Особенно после всего того, что он для меня сделал.

***

Главная сложность расчетов Огдена была в том, что, выйдя из портала, мы должны были сразу начать удаляться от планеты, а не приближаться к ней. Потому что чем ближе мы будем к поверхности планеты, тем больше риск, что высокие технологии перестанут работать, и мы свалимся на дно гравитационного колодца пылающим болидом, которые местные жители, дикие и неотесанные, по мнению Такеши, наверняка примут за какое-нибудь божественное знамение.

Собственно говоря, скорость на пределе возможностей корабля высчитывалась именно исходя из этих соображений. Она была не столь велика, чтобы корабль рассыпался на куски, но в то же время ее должно было быть достаточно, чтобы вырваться из поля притяжения планеты даже по инерции, если бортовые системы все-таки откажут.

А на тот случай, если они так и не заработают после того, как мы вырвемся в открытый космос, у нас есть портальный маг, который сможет перенести нас в какое-нибудь безопасное место. То есть, в место, которое считается безопасным до того, как мы туда попадем.

Потому что опасность ходит за нами следом и то и дело пытается укусить за пятки.

Когда настал час "икс", Кира и Огден со свежезапечатанным свитком уединились в ходовой рубке, а мы снова отправились в оборудованный гравикомпенсаторами трюм на предмет "как бы чего ни вышло".

Поэтому волнительный момент портального перехода, который до нас никто никогда не делал и вряд ли будет делать после, был дан нам лишь в ощущениях, а они оказались исключительно скудными.

В момент прыжка корабль снова завибрировал и затрясся, а перегрузки, по моим личным ощущениям, достигли около трех "ж", но продолжалось это секунд десять, не больше.

А потом все стало ровно, нормально и спокойно. Никто даже испугаться толком не успел.

Выбравшись из трюма, я снова прильнул к иллюминатору и испытал очередное дежавю. Мы снова летели в космосе, и диск планеты снова удалялся от нас, только теперь это был другой диск и другая планета.

Вот так буднично и без волнений мы сделали то, что считалось невозможным – совершили космический перелет между двумя звездными системами. Тут бы порадоваться или почувствовать прилив гордости, но фиг-то там. Вокруг так часто творилось что-то совершенно невозможное, что я к этому уже привык.

И кроме того, это был всего лишь первый маленький шажок на довольно долгом пути, и черт его знает, куда он нас заведет. Вот доберемся до финиша, там и порадуемся и погордимся.

Если будет чем, и финишная ленточка не разорвет нас пополам.

Мы вернулись в кают-компанию и расселись по креслам. Вскоре к нам присоединился и наш логистический отдел – Кира и Огден. Вот эти двое как раз выглядели вполне довольными и упивались от гордости.

– Неплохо проделано, – сказал Такеши.

– Это моя работа, – скромно сказал Огден, но глаза его сияли.

– Поскольку мы почти не тормозили, то и заново разгоняться нам не придется, – сказала Кира. – Это сократит ранее озвученное мной подлетное время до четырнадцати часов.

– Отлично, – сказал Кабан. – Значит, самое время поспать.

– Э… – сказал я. – А разве нам не надо обсудить детали операции?

– Это все не столь важные детали, – сказал Кабан. – Но давай обсудим. С чего предлагаешь начать?

– С мелочи, – сказал я. – Как мы собираемся высаживаться на планету?

– Я корабль сажать не буду, – сразу же отреагировала Кира. – Зависну на орбите в режиме маскировки. Н а вы можете воспользоваться моим десантным ботом.

– Гроб с реактивным двигателем, – прокомментировал Такеши.

– Ну, гроб, – согласилась Кира. – Вооружения – ноль, маневренность минимальная, так это ж десант, ему особая маневренность и не нужна.

– Расходный материал, – согласился Такеши.

– Зато он и сядет и взлетит, – сказала Кира. – Если, конечно, там не будет плотного заградительного огня.

– Да вряд ли будет, – сказал я. – Хотя, кто знает.

Мне не улыбалась перспектива полета на почти неуправляемом десантном боте, расходном материале в славной традиции звездных войн, но Кира была права. Ее корабль был нашим главным средством передвижения, и рисковать им ради комфорта высадки было глупо.

– Есть только один нюанс, – сказала Кира. – Вы все в него не влезете.

– О, это вообще не проблема, – сказал Такеши. – Мы все туда и не собираемся. Я вот лично не собираюсь. Огден, а ты?

– Не знаю, – сказал маг. – С одной стороны, я должен собрать об этой аномалии как можно больше данных, но с другой… это довольно рискованно. Мы ведь даже не знаем, какие физические законы там действуют.

– Я поделюсь с тобой собранной информацией, – пообещал ему Такеши. – В разумных пределах и за хорошую скидку при следующих контрактах.

– Хорошее предложение, – сказал Огден.

– Постой, – сказал Кабан. – А как ты вообще намерен эту информацию собирать, если сам в вылазку не пойдешь?

– Кто пойдет, тот и соберет, – Такеши извлек из инвентаря небольшой чемоданчик, поставил его на сто и открыл.

Кейс содержал в себе с десяток каких-то странных устройств.

– Это для связи, – сказал хакер, показывая на наименее странное устройство, напоминающее блютуз-гарнитуру для телефона. – Вот эту штуку надо положить в инвентарь для того, чтобы я мог отслеживать перемещение и то, что происходит вблизи носителя. А остальные нужно тупо раскидать вокруг, они сами узнают все, что мне нужно. И мне передадут.

– Тогда ты с таким же успехом мог остаться у себя в Мультиполисе, – заметил Кабан.

– радиус действия этих устройств не настолько велик, – сказал Такеши. – К тому же, у нас письменный контракт, и прописанное в нем вознаграждение так для меня важно, что я предпочитаю наблюдать за процессом лично.

– Но не настолько лично, чтобы самому лезть в пекло? – уточнил Кабан.

– Именно так, – сказал Такеши. – Мой хлеб – информация, и если я могу собрать ее, стоя на берегу, зачем мне лезть в воду?

– Разумно, – сказал я, захлопывая крышку кейса и убирая его к себе. – Думаю, что вам всем лучше остаться на берегу. Я пойду один.

– Вот уж черта с два, – сказал Кабан. – В этот десантный бот два человека поместятся?

– Поместятся, – заверила его Кира. – Даже если один из них – ты.

– Вот и решено.

– Стас, – сказал я. – Тебе это не надо.

– Мне это надо, Чапай, – сказал он. – И тебе тоже. В любой ситуации лучше иметь друга, который прикрывает тебе спину, чем не иметь.

– Я – номер два общего зачета, – сказал я, и брови нашего пилота изумленно взлетели вверх. – Я большой мальчик и сам могу за себя постоять.

– Эддард Старк, Холланд Рид и Меч Зари, – сказал Кабан.

– Понятия не имею, кто все эти ребята, – сказал я. – Судя по кликухам, явно не с нашего района.

– Я к тому, что каким крутым бойцом ты бы ни был, всегда может найтись кто-то круче тебя, – сказал Кабан. – А исход битвы может зависеть даже от не самого крутого бойца, которого вообще никто во внимание не принимал, сумевшего в нужное время ткнуть противника кинжалом в спину.

– А, в этом смысле, – сказал я. – А у тебя есть кинжал?

– Два, – сказал Кабан. – И боевой топор. И прежде, чем ты попытаешься найти еще какие-то возражения, я просто тебе пообещаю – я тебя туда одного не отпущу.

– Как трогательно, – сказал Такеши, смахивая с глаза воображаемую слезу.

– Отвянь, коротышка, – беззлобно сказал Кабан.

По всем раскладам, я должен был идти один. Элронд в какой-то степени был порождением моего косяка, это был мой квест, и приз, который я мог получить за его успешное выполнение, должен был быть использован для воплощения моего плана. Кроме того, мне было нечего терять.

А ему было что.

У Стаса была жена, и дочь, и стабильное положение, и даже теща, вполне возможно, все еще где-то качала свое искусство злословия. Моей гибели тут никто и не заметит, а у Кабана есть люди, которым он небезразличен. Пусть даже сейчас между ними возникли небольшие трения.

И хотя я понимал, что двое в такой ситуации лучше, чем один, все во мне противилось этому его решению.

Но я знал Кабана и понимал, что отговаривать его бесполезно. Если уж он что-то решил, то будет придерживаться этого решения до конца.

– Ладно, пусть так, – сказал я.

– Расслабься, Чапай, – сказал он. – Мы же вроде как пока не на войну собираемся.

– Вроде как.

– Тогда лучше кому-то, кто в этом понимает, объяснить мне, как управляться с десантным ботом, – сказал он. – Вожу-то я всяко лучше, чем какой-то физрук. Ты ж круче своей "девятины" ничего и не видел.

– Видел, – сказал я. – На ютубе.

– Там все просто... – сказала Кира.

– Возможно, есть другое решение, – одновременно с ней заговорил Огден. – Зачем доверять свои жизни ненадежной технике, когда можно использовать магию?

– Переволновался? – тактично спросил Такеши. – Башню от радости снесло? Вся суть проблемы как раз в том, что на эту планету невозможно открыть портал.

– Ну да, – сказал Огден. – Из общей сетки координат, в которой этой планеты почему-то нет. Но портальная сеть-то там все равно должна была остаться, и если мы зависнем на орбите этого мира, войдя в зону притяжение планеты, мы, скорее всего, тоже вывалимся из обдей сетки и окажемся в местной. Внутри которой телепорты, скорее всего, будут работать. А уж рассчитать точку высадки на поверхность, после всей той работы, которую я уже проделал, это мелочь.

– Допустим, – сказал я. – А обратно как?

– Я вас подберу, – сказал Огден. – У меня же будут их точные координаты, так?

– Будут, – сказал Такеши. – Плюс-минус пару метров.

– Для открытия врат этого достаточно.

– Если только эта пара метров не по вертикали, – сказал я. – И хорошо, если вверх. А если вниз? Кабан, твой боевой топор может быстро-быстро копать?

– Погрешность по вертикали исключена, – сказал Огден. – Высота поверхности – это постоянная величина.

Он говорил так убежденно, что я решил ему довериться. В конце концов, глупо приглашать в экспедицию специалиста, а потом не пользоваться его услугами.

Кто же из нас тогда мог знать, что постоянных величин в мире Элронда уже почти не осталось?

Глава 26

Глава 26

Я смотрел в иллюминатор и любовался на диск очередной проплывавшей под нами планеты. В отличие от двух предыдущих случаев, на этот раз мы от нее не удалялись. Это и была конечная точка нашего путешествия. Мир Элронда.

Мир, захваченный Элрондом. Или, возможно, им зараженный.

Из космоса он был похож на Землю, разве что воды на поверхности было меньше раза в два.

— Выглядит довольно мирно, – заметил Кабан.

– Возможно, Мордор и Око Саурона находятся с другой стороны, — сказал я.

– Тогда почему мы собираемся высадиться на эту?

— Не знаю, о чем вы, но зоной аномалии является вся планета, – сказал Огден. — Поэтому нет никакой разницы, с какой стороны высаживаться. А здесь хотя бы день.

– Ну, так мы же на разведке, – сказал Кабан. – А все знают, что лучше всего разведывать под покровом ночи.

– Да, так и "языков" брать легче, – сказал я. — Вяжешь их, пока они спят.

– Кого? -- не понял Огден. Видимо, системный переводчик не смог правильно истолковать этот термин.

– Не обращай внимания, – сказал я. – Это мы просто несем чушь на нервной почве.

– Получаю первые данные, – сказала Кира. – Атмосфера цела, но это и по дифракции солнечных лучей видно. Климатические зоны остались прежними, больших топографических изменений компьютер тоже не видит.

– А с чем он сравнивает? – спросил Кабан.

– С данными из каталога. Фауна присутствует, города на месте, в них замечена какая-то активность, хотя изрядно ниже нормы.

– Игроков тут нет, – сказал Такеши. – Наверное, это неписи.

– Короче говоря, с виду тут ничего странного не происходит, – заключила Кира.

– Вот это-то и странно, – сказал Такеши.

– Снижение жизненной активности можно объяснить целой кучей игровых причин, – заметила наш капитан.

– А неработающие телепорты?

– Тут не знаю, – сказала Кира. – Но это все результаты поверхностного сканирования. Возможно, глубокое сканирование покажет что-то еще, но с большой долей вероятности оно нас и выдаст. А вы, как я понимаю, этого не хотите, мальчики.

– Не хотим, – подтвердил Такеши.

– Ясно одно, – попробовал подытожить я. – Надо высаживаться.

– Более тесный контакт с местными структурами может внести ясность и дать нам необходимую информацию, – согласился Такеши. – А высадка не выдаст местоположение корабля?

– Если высаживаться на десантном боте, то траектория выдаст, – сказала Кира. – А про порталы я вам ничего не скажу, я не специалист.

– Не выдаст, – заверил ее Огден. – Портальное перемещение не завязано с линейным пространством, и по точке выхода определить точку входа практически невозможно.

– Это если портал закрыт, – заметил Такеши. – А то в него и заглянуть можно.

– Если у меня все получится, портал будет открыт какие-те доли секунды, – сказал Огден. – За это время местные силы самообороны, если таковые и есть, среагировать не успеют.

– А если не получится? – спросил Кабан.

– Перестаньте отвлекать меня разговорами, и все получится, – сказал Такеши. – Я считаю.

Кабан вздохнул.

– Ты не обязан меня сопровождать, – сказал я.

– Иди в пень, Чапай, – сказал он. – Мы это уже обсудили.

– Ничего не мешает нам обсудить это еще раз.

– Иди в пень, – повторил он.

– Ты и туда за мной увяжешься, – сказал я.

– Возможно. А для чего еще нужны друзья?

– Предварительно посчитал, – сказал Огден. – У вас есть какие-то конкретные пожелания относительно места высадки?

– Тут есть такой город – Карлсград, – сказал я. – В сам город не надо, но было бы неплохо оказаться в его окрестностях. Километра три-четыре от городских стен.

– Принято, – Огден достал письменные принадлежности и начал чертить свиток.

Кабан нервно побарабанил пальцами по столу.

– Ладно, слушайте сюда, – сказал Такеши. – Судя по тому, что вы мне рассказали, и того, что нам донесла предварительная разведка, этот чокнутый искин может контролировать неписей и лепить из них наиболее удачные подобия своих боевых аватар. Вроде того паладина, который нападал на физрука в количестве… Другой причины сохранения популяции неписей я не вижу. Поэтому я бы посоветовал вам держаться подальше от городов и большого скопления местных жителей вообще.

– Принято, – сказал Кабан. – Еще что-нибудь?

– Ну, еще он каким-то образом вывел эту планету из общей транспортной сети, но я не знаю, как он это сделал, поэтому ограничусь только первым ценным советом. Не связывайтесь с толпой.

– Ты прямо очень нам помогаешь, – сказал Кабан.

– Скажи же, жизнь на первых уровнях казалась куда проще, – сказал Такеши. – Бьешь низкоуровневых мобов дубиной по голове и думаешь, доживешь ли ты до вечера. Никаких загадок, никаких терзаний, минимум рефлексии.

– Тебе-то откуда знать? – сказал Кабан. – Ты родился уже после того, как в вашем мире все устаканилось, и не знаешь иной цивилизации.

– Для того, чтобы что-то знать, необязательно это переживать, – сказал Такеши. – А в некоторых случаях это вообще противопоказано.

В теории он был прав. Чтобы наблюдать взрыв атомной бомбы, лучше всего находиться подальше от его эпицентра.

На практике же… Что ж, мне следует признать, что он был прав и на практике.

Когда мы лупили зомби и скелетов в столице нашей родины и ее ближайших окрестностях, жизнь действительно казалось куда проще. Враг был четко обозначен, у него была полоска здоровья над головой, квесты формулировались четко, и эра интриг, предательства и кровной мести для нас еще не настала.

Сложности начались в тот момент, когда на Землю принялись высаживаться пришельцы. Сначала Соломон Рейн разбередил лишние с точки зрения выживания воспоминания при помощи своего артефакта, а потом вообще случилось вторжение, и все завертелось.

И вот теперь мы сидим на борту настоящего космического корабля в чужой звездной системе, с нами хакер, маг и женщина-космонавт, и все они с разных планет, а мы собираемся высадиться в мир, контролируемый сумасшедшим враждебным искусственным интеллектом, с которым нам придется сразиться, чтобы в итоге получить доступ к инструменту, способному изменить реальность.

А за спиной у меня долгий путь, трупы друзей и врагов, куча схваток, предательства и подставы, и даже одна планета, разрушенная не без моего участия.

Как же я дошел до такого? И почему именно я?

– Готово, – сказал Огден, запечатывая свиток и протягивая его мне. – Портал приведет вас, куда вы просили, и закроется, едва вы через него пройдете.

– Отличная работа, – сказал я.

– Не забудь про оборудование, которое я тебе дал, – сказал Такеши. – И его помощью мы будем наблюдать за вами и сможем выдернуть, если что-то пойдет не так.

– Да, я уже начертал второй свиток, – сказал Огден. – Предварительно, конечно, но коррекция координат уже не займет столько времени. Для возвращения я открою вам обратны портал, который приведет вас прямо сюда.

– Отличная работа, – повторил я.

Может быть, мои похвалы и не отличались разнообразием, но что я еще мог сказать, если это действительно была отличная работа?

– Когда собираетесь отправиться? – поинтересовался Такеши.

– Как насчет прямо сейчас? – спросил я. Не вижу смысла тянуть время.

– Идеально выбранный момент, – согласился он.

– Тогда встаньте рядом, а еще лучше – возьмитесь за руки, – посоветовал Огден. – Когда портал откроется, шагайте в него одновременно.

– Хорошо, – я протянул Кабану левую руку. В правой у меня был свиток, а как он развеется, так она останется свободной для Клавдии. На всякий случай.

Стас стиснул мою ладонь.

– Удачи, – сказала Кира.

– Не возитесь там слишком долго, – сказал Такеши.

– Все сработает, – заверил нас Огден.

– Я еще вернусь, – сказал я.

Большим пальцем правой руки я сковырнул печать, махнул рукой, разворачивая свиток.

Портал, достаточно широкий для того, чтобы мы с Кабаном могли пройти в него одновременно, раскрылся прямо перед нашими лицами.

И мы шагнули.

Просто и обыденно шагнули из кают-компании висящего на орбите корабля на зеленую траву затерянной посреди леса поляны. Местная сила тяжести была чуть больше, чем искусственная на корабле, воздух был гораздо свежее и наполнен ароматами лесных трав, Солнце ярко светило над нашими головами, а из чащи доносилось пение птиц.

Стас тут же выпустил мою ладонь, облачился в комплект тяжелой брони, взял в руки боевой молот и принялся озираться по сторонам. Я достал из инвентаря врученный мне хакером чемодан, открыл, сунул гарнитуру в ухо, маяк спрятал обратно в инвентарь, а остальные наблюдательные зонды разбросал вокруг. Часть из них поднялась в воздух, часть сразу же принялась зарываться под землю, а один остался тупо лежать на земле. То ли функция у него была такая, а то ли аккумуляторы разрядились.

– Жуткое место, – сказал Кабан.

– И не говори, – согласился я. – Теплый полдень, солнце, птички поют, оленята вот-вот выбегут из леса на полянку и начнут танцевать в траве…

– Не нагнетай, – сказал Стас. – Только оленей нам тут не хватало.

– Расслабься, – посоветовал я. – Пока все хорошо.

– Так же говорил промышленный альпинист, пролетающий мимо десятого этажа, – сказал Кабан. – Ты хоть понимаешь, как по-идиотски все это выглядит? Как какой-то тупой штамп из дешевого фильма ужасов. Мы высадились на чужую враждебную планету, толком не зная, что тут происходит, а у нас даже скафандров нету. Прямо как те дебилы с "Прометея".

– Скафандры тут не помогут, – сказал я.

– Тем более, что, как и все высокотехнологичное, они тут и не работают, – согласился Стас. – Что, кстати, делает невозможной посадку на десантном боте, хорошо, что мы им не воспользовались. Однако, меньшим дебилом я себя от этого все равно не чувствую.

– Надо было оставаться на корабле, как я и предлагал.

– Отвянь, – сказал он.

– Ра-раз! – проорал Такеши мне прямо в ухо. – Проверка связи!

– Я тебя слышу, – сказал я.

– Я тебя тоже слышу! – продолжал орать он. – Ты активировал остальное оборудование?!

– Активировал, – сказал я. – И убавь громкость, у меня сейчас барабанная перепонка лопнет.

– А, ну ладно, – сказал он уже нормальным голосом. – Данные вот-вот начнут поступать, так что я буду постоянно на связи.

– Хорошо, – сказал я. – Будь.

– Как там вообще? – спросил он. – Визуально ничего любопытного не наблюдается?

– Нет, – сказал я.

– Жаль, – сказал Такеши. – Пока как-то скучновато даже.

– Так тебе цирк с клоунами и медведями на мотоциклах никто не обещал, – сказал я.

– Медведи? – не понял он.

– Потом объясню.

Кабан наконец-то перестал озираться по сторонам, поставил молот на землю и оперся на него обеими руками.

Разведывательная миссия проходила… странно. Говоря по правде, от нас тут ничего и не зависело, первым ходом можно было тупо выбросить с корабля оборудование Такеши и наблюдать за потоком данных с орбиты. Вот если и это бы ничего не дало, тогда уж стоило лезть самим.

Стоит признать, что планирование разведывательных миссий в другие миры – не самая сильная моя сторона, как и, например, дипломатия. Но и окружающие дельными советами особо не радовали.

С другой стороны, игровая ситуация была уникальная, и никто толком не знал, как правильно себя вести.

– Три с половиной минуты, – сказал Кабан, видимо, запустивший в интерфейсе секундомер. По крайней мере, на часы он точно не смотрел. Так что или у него секундомер в интерфейсе, либо идеальное чувство времени.

– И мы все еще живы, – сказал я.

– И даже никем не атакованы

– Ты прав, это странно.

– Так, я что-то получил, – сказал Такеши. – Заткнитесь и дайте мне осмыслить.

– Что он говорит? – поинтересовался Кабан.

– Говорит, что логи сейчас читать будет, – сказал я.

– Ну скажи, полезный же чувак.

– Ага, – согласился я. – Полезный.

– И другого полезного чувака привел.

– Ага, – снова согласился я.

Следовало согласиться, что без помощи хакера мы не оказались бы здесь так быстро. Он на самом деле изрядно нам помог, вот только помощь эта была не безвозмездной, и меня слегка тревожила цена, которую придется за него заплатить.

Такеши вон из кожи лез, чтобы наша миссия увенчалась успехом, но не потому, что понимал ее важность или хорошо к нам относился. Мы двигались в одном направлении и делали одно дело, но он не был нашим другом. Ему нужен был Венец Демиурга, пусть и на десять минут, и никто из нас понятия не имел, как он будет его использовать

Впрочем, об этом будет иметь смысл тревожиться, когда мы тут все закончим.

Сейчас же были и другие поводы для волнения.

Меня все больше тревожила неправильность происходящего. Например, наше окружение…

Птички в лесу выводили одну и ту же мелодию. Их хор не смолкал ни на минуту, но и новые голоса к нему не присоединялись. Словно кто-то включил мелодие на бесконечный повтор.

При этом, самого хора видно не было.

Никакой живности, ни мелких животных, вроде каких-нибудь пушистых безобидных кроликов, ни насекомых, которых, по идее, тут должно быть в количестве, и даже ни один ползучий гад не пытался мимо нас проползти.

Трава вся была одной и той же высоты, словно эту лужайку кто-то регулярно обрабатывал газонокосилкой. Или прошелся по ней гигантскими ножницами.

Конечно, не стоило сбрасывать со счетов что этот мир был искусственным, как и подавляющее большинство миров игровой вселенной. В конце концов, зомби на Земле тоже не эволюционным путем зародились.

Но все же…

Самым тревожным было то, что мы провели здесь уже больше пяти минут, а местные на нас никак не отреагировали. И даже не попытались напасть.

Это противоречило и моему игровому опыту, и логике наших с Элрондом взаимоотношений.

Ведь мы здесь явные чужаки, а противостоит нам искусственный интеллект, чье быстродействие на несколько порядков выше человеческого. И пять минут для нас – это целая бездна времени для него.

Так что либо мы крупно переоценили угрозу, либо он готовит нам какую-то особо изощренную ловушку.

Был еще третий вариант – мы для него настолько безобидны, что он решил просто не обращать на нас внимание, как экипаж движущегося в колонне танка игнорирует прилипшего к гусенице червяка, и этот вариант я тоже рассматривал, но особо в него не верил.

Если все так, почему же не так давно меня попыталась убить целая куча паладинов Ричардов?

Как сказал бы Виталик, непонятная, сука, история.

К хренам.

И вроде бы знакомы мы с ним не особо долго, а как же мне его не хватает…

– Физрук! – погруженный в свои мысли, я вздрогнул от неожиданности. Да и не только от неожиданности. Видимо, расшифровавший очередную порцию логов Такеши несколько перевозбудился и снова начал орать, испытывая на прочность мои барабанные перепонки. – Ты меня еще слышишь?

– Слышу, – заверил я его, несколько удивившись присутствующему в его речи слову "еще". – Нашел что-то интересное?

– Все плохо! – возопил он. – Валите оттуда немедленно! Огден, давай свой телепорт!

Кабан посмотрел на меня.

– Все плохо, – сказал я. – Эвакуируемся.

Мы озирались по сторонам в поисках портала, и спустя всего несколько мгновений портал действительно открылся.

В пяти метрах от нас и в двух метрах от заросшей травой земли.

Ну, не совсем рядом и немножко высоко, но все-таки открылся.

Учитывая, что с момента нашей высадки планета не переставала двигаться в пространстве, а корабль смещался на ее орбите, это была совсем небольшая погрешность, свидетельствующая о высоком классе нашего портального мага.

Точка входа была совсем рядом, и, учитывая наши выросшие характеристики, мы вполне могли ей воспользоваться. Мне для этого потребовалось бы всего два прыжка. Стасу, возможно, три или четыре, учитывая вес его брони.

Да, мы вполне могли бы запрыгнуть в портал.

Но мы не успели.

Глава 27

Глава 27

Итак, портал был всего в пяти метрах от нас и в полутора метрах над нами, но с таким же успехом он мог быть и на другой стороне планеты. Потому что едва мы сделали по шагу в его направлении, как земля ушла у нас из-под ног.

В прямом смысле.

Земная твердь разверзлась под нашими ногами, и мы со Стасом полетели в яму.

И это явно была не замаскированная охотничья яма, которую мы просто не заметили. Во первых, на ее дне не было кольев, а во-вторых, она продолжала углубляться.

Для церемоний времени не было, поэтому я схватил Стаса поперек туловища, обеими ногами оттолкнулся от продолжающего уходить в глубину дна и вытащил нас обоих на поверхность. Вторым прыжком я доставил нас подальше от края ловушки, которая все еще расширялась.

Впрочем, как только я это сделал, она сразу же перестала.

Портал, разумеется, уже закрылся, но это было не единственным изменением в пейзаже. На самой границе полянки, под тенью деревьев стоял Элронд в его эльфийско-охотничьей ипостаси. Он был облачен в легкую кожаную броню, а на сгибе левой его руки лежал заряженный арбалет.

Я помахал эльфу рукой.

— Какая удачная встреча, – сказал я. – Случайно мимо проходил?

— Разумеется, нет, – сказал он. — А ты здесь откуда?

– Случайно мимо проходил, — сказал я.

Но мне почему-то кажется, что он мне не поверил.

– Может быть, уже поставишь меня на землю? – спросил Кабан.

– Да, извини, – я поставил.

Кабан стряхнул с доспехов крупицы земли и взял свой молот наизготовку.

– Это тот тип, о котором я думаю? — вполголоса поинтересовался он.

– Увы, да.

-- Я думал, он будет повыше.

– Как вы сюда попали? – поинтересовался Элронд.

– Тайными тропами и обходными путями, – сказал я.

– Обратный портал, открытый грандмастером, – сказал Элронд. – Но это невозможно, если только… А, понятно. Космический корабль на орбите. Умно.

– Ты прям подметки на ходу режешь, – сказал я.

– Должно быть, вы потратили кучу времен на перелет.

– По правде говоря, не такую уж и кучу, – сказал я.

– И все же, – сказал он. – Так зачем вы здесь?

– Мне показалось, что прошло нашей встречи у нас осталась небольшая недоговоренность, – сказал я. – Вот я и решил все прояснить. А заодно посмотреть, как ты тут устроился.

– Все неплохо, благодарю, – сказал Элронд. – Что же касается недоговоренности… Да, я понимаю, почему у тебя могло возникнуть такое ощущение.

– Может быть, это произошло из-за кучу паладинов, подозрительно похожих на Ричарда, которые пытались меня убить.

– При определенных условиях я готов забыть про это недоразумение, – сказал Элронд.

– Очень мило с твоей стороны, – сказал я. – И что за условия?

– Ты отдашь мне то, что забрал у племени Отца, – сказал он. – И наши пути больше никогда не пересекутся.

– О, – сказал я. – Заманчивое предложение.

– Ты совсем дурак? – прошипел Кабан. – Это чучело нас отсюда ни при каком раскладе не выпустит.

Я, конечно, дурак, и не совсем, и прекрасно понимал, что Кабан был прав. Просто мне было интересно, сколько еще времени пройдет до того, как все маски будут сброшены.

Не думаю, что много.

– Давай обсудим эту штуку, – предложил я. – Ведь когда ты выдавал нам квест на ее добычу, ты говорил, что это коды доступа к Длинному Копью. Но дальнейшие события показали, что коды доступа к Длинному Копью у тебя уже были. Не расскажешь, что это такое на самом деле?

– Нет, – сказал Элронд.

– Похоже, ты занял слишком неуступчивую позицию, – заметил я. – Так переговоры точно ни к чему не приведут.

– А это не переговоры, – сказал Элронд. – Я выдвинул вам ультиматум. Либо вы отдаете мне этот предмет, либо я уничтожу вас прямо сейчас.

– Угрозы, как правило, ничего не стоят, – сказал Кабан.

– Мои стоят, – сказал Элронд.

Архитекторы из изначального мира могли бы многое рассказать по этому поводу. Если бы так остался хоть кто-то, кто мог бы рассказать.

– Не знаю, о чем ты думаешь, – сказал мне Кабан. – Но если о том, чтобы пойти на его условия, то ты еще глупее, чем я всегда считал.

– Отдайте мне артефакт, – повторил Элронд. – И я позволю вам уйти.

– А я думал, компьютеры не умеют врать, – сказал Стас.

– Умеют, – мрачно сказал я.

Ситуация вырисовывалась пренеприятная.

Элронду нужен был артефакт, и, скорее всего, мы были живы лишь потому, что он не был уверен, сможет ли достать его из моего инвентаря после моей гибели.

Судя по тому, что он сделал с этим миром, искин явно превосходил нас в боевой мощи и был готов ко всему, что мы могли сейчас против него выставить. А могли мы не так уж и много.

С другой стороны, я понимал, что если эта штука так ему нужна, он ни за что не должен ее получить. Даже ценой наших со Стасом жизней.

И все же, жизни была бы куда проще, если бы Кабан остался на орбите.

– Ваш ответ? – спросил Элронд.

– Нет, – сказал Стас.

– Нет, – сказал я.

Мы сказали это почти одновременно, но все же Стас был чуть быстрее.

– Физрук, – сказал Элронд. – Я знаю, что ты эмоционально привязан к этому человеку. Отдай мне артефакт, или он умрет.

О, этот гамбит я видел много раз. Чаще всего он встречался мне в фильмах или книгах, но однажды я видел, как его разыгрывают и в реальной жизни. Как правило, ты идешь навстречу противнику, выполняя требования террористов ради спасения жизни заложников.

И ни к чему хорошему в конечном итоге это все равно не приводит. Разве что потом ты можешь успокаивать себя мыслью, что сделал все, что мог, и поступил правильно.

– Не вздумай, – сказал Стас.

Видимо, он тоже смотрел эти фильмы.

– Твое решение, физрук? – поинтересовался Элронд.

– Оно неизменно, – сказал я.

– Значит, вы выбрали смерть.

Кабан перехватил молот и встал в боевую стойку. Я достал из инвентаря Клавдию, готовясь отбивать арбалетные болты и прикидывая, откуда к искину может выскочить подкрепление, но угроза пришла с неожиданной стороны.

Из оставшейся за нашими спинами ямы вырвались два черных смерча, высотой около трех метров и около полутора метров в диаметре. Я лишь успел развернуться лицом к новой беде, как смерч налетел на меня и чуть не вырвал Клавдию из рук.

Следующие тридцать секунд я чувствовал себя, как кусочек льда в шейкере безумного бармена. Меня колбасило и бросало по всей поляне, смерч пытался сорвать с меня одежду и выдрать оружие из рук, тьма заползала в горло, стремясь перекрыть дыхательные пути, я чувствовал на коже жжение, словно меня окунули в кислоту, и все мои силы уходили на то, чтобы устоять на ногах.

И мне это удалось. Прошло время – по логам это были те самые тридцать секунд, но тогда мне показалось, что они превратились в мучительных тридцать вечностей, и смерч развеялся, как дурной сон, который ты никак не можешь вспомнить.

Я все еще стоял на той самой поляне, практически на том же самом месте, и из одежды на мне остались только голубые джинсы, те самые, что не оставляли меня с самой Земли. В правой руке по-прежнему была Клавдия.

А вот от Стаса не осталось и следа.

Ни тела, ни боевого молота, ни даже фрагментов брони. Словно его здесь никогда и не было.

Исходя из истории уже умиравших на этой планете игроков, вряд ли у моего друга были хорошие шансы на возрождение.

Меня посетила горечь утраты и знакомое чувство, что это я во всем виноват, но я отмел их, потому что время для рефлексии еще не настало.

Бой не окончен.

Элронд стоял на прежнем месте, только теперь он держал арбалет обеими руками и целился мне в живот.

Искин выглядел слегка озадаченным. По сути, таким озадаченным я его еще никогда не видел.

– Как тебе удалось выстоять? – спросил он.

– Фирма веников не вяжет, – сказал я. – Фирма делает гробы. Хочешь один?

– Твой друг умер последней смертью, – сказал Элронд. – Это ты виноват.

– Нет, – я покачал головой. – Ты.

Он явно пытался вывести меня из равновесия, но тут ог фиг угадал. Я контролировал свои эмоции. Я был очень зол и очень спокоен. Я был одинаково готов и умереть и убивать.

Он выстрелил в меня из арбалета. Я не стал отбивать болт взмахов Клавдии, просто вытащил его из воздуха свободной рукой и бросил себе под ноги.

Несостоятельность стрелкового оружия в игровых мирах была слишком уж очевидной.

– Что ты такое? – поинтересовался Элронд.

– Забавно, но чуть раньше я собирался спросить тебя о том же, – сказал я.

– А теперь? – спросил он.

– А теперь мне уже неинтересно.

Элронд убрал арбалет и вооружился двумя длинными тяжелыми кинжалами. Сражение обещало быть интересным – прокачанная в небеса боевая аватара сумасшедшего искина против топа номер два общего игрового рейтинга.

Но обещание не было сдержано.

Тяжелый кинжал сломался после первого же контакта с поверхностью моей биты, обратным движением я сломал Элронду руку в районе плеча, а третьим, коротким, почти без замаха ударом, проломил ему голову.

Элронд упал и впитался в почву, а мне даже крупицы опыта за это не перепало.

Однако, предварительные итоги разведки совсем не радовали. Стас мертв, оборудование Такеши не работает, связи нет, портала тоже. Надеюсь, ребята на корабле сообразили, что эта драка нам не по зубам и уже уносят отсюда ноги.

Ну а я…. Мне, похоже, отсюда одна дорога.

В Вальгаллу.

Из леса выступил паладин Ричард в полном боевом облачении и с огромным двуручником в руках. Следом за ним еще один. И еще. И еще.

И скоро их было уже больше двух десятков.

Они обступали меня со всех сторон, медленно сжимая кольцо.

– Попробуем, – сказал один из Ричардов.

– Игровыми, – сказал другой.

– Методами, – закончил третий.

Они бросились в атаку. Я вжал кнопку "призрачного клинка" и крутанулся на месте, развернувшись на все триста шестьдесят градусов. Большая часть Ричардов оказалась располовинена, лишь несколько штук сумели увернуться. Но большого толку от этого не было – из земли уже вставали новые, словно на полянке всю ночь кто-то сеял зубы дракона.

Бежать было некуда, скорее всего такая фигня творилась по всей планете, но и стоять на месте я тоже смысла не видел. Поэтому принялся маневрировать, стараясь уйти под сень деревьев и одаривая каждого встреченного Ричарда ударом Клавдии по голове.

То ли я уже был очень крут, то ли искин прохалявил, создавая доспехи, но удара битой их шлемы не держались. Они мялись и плющились, словно были сделаны из фольги, а их носители падали на траву и теряли интерес к происходящему, уступая место своим двойникам.

Я убил, наверное, штук шестьдесят, прежде чем выбрался с полянки под деревья, где надеялся получить хоть какую-то свободу маневра. Но лучше не стало, стало только хуже – Ричарды принялись сыпаться на меня еще и сверху, как перезрелые орехи.

Я увернулся от двоих, одного отшвырнул в сторону сокрушительным пинком – он врезался спиной в ствол дерева и сломал его – а второго прикончил ударом по голове, когда откуда-то из кустов мне в плечо прилетела длинная охотничья стрела.

Надо же, их тут двое!

Морщась от боли, я выбрал стрелу вместе с куском мяса, и неприятные ощущения ту же ушли, а рана затянулась на глазах. К слову, так же быстро затягивались и порезы от мечей, это я выяснил, когда пропустил таки пару ударов.

Я был прямо как Росомаха из Людей Икс. Без особых суперспособностей, жечь лазером из глаз не могу, летать не могу, огнем и льдом не управляю, зато хрен меня убьешь.

И, видимо, в какой-то момент Элронд это понял. В смысле, не про Людей Икс, а про хрен убьешь.

Потому что прекратил попытки.

Я уложил еще троих чисто по инерции, а потом тоже остановился, прислонившись спиной к дереву и обозревая окрестности. Трупы паладинов быстро сливались с природой, но местность все равно выглядела, как после хорошего побоища.

Пятерка Ричардов с обнаженными мечами стояла в нескольких метрах от меня, но больше не атаковала, а потом из-за их спин снова вышел Элронд.

– Как тебе это удается? – спросил он.

– А паладины что, не способны произносить больше одного слова за раз? – ответил я вопросом на вопрос. – Оперативной памяти не хватает, братан?

Он рванулся с места явно использовав какой-то секретный, ранее не задействованный буст. Уж очень приличную скорость он набрал.

Что это? Птица? Реактивный самолет? Ракета? Супермен?

Нет, это чокнутый эльф, пытающийся пронзить мне сердце кинжалом.

Я перехватил его руку и вывернул запястье, чтобы острие его клинка оказалось направлено ему в грудь. Элронд не выказывал никаких признаков беспокойства, даже когда лезвие пробило его броню и вошло в плоть.

Это же всего лишь аватара, у него таких много.

Все это время он смотрел мне в глаза.

– Всего лишь человек, – сказал он.

– Пусть это послужит тебе хоть каким-то утешением, – сказал я, вогнал кинжал по самую рукоятку и отбросил тело от себя.

И тогда искин снова начал жульничать.

Ствол дерева, рядом с которым я стоял, внезапно вырастил изрядное количество новых веток, которые обхватили меня, прижимая руки к телу. Два осоо наглых сучка вонзились мне в спину, пытаясь прорасти прямо насквозь, но не особенно преуспели.

Я дернулся, несколько побегов превратились в пыль, но остальные продолжали меня держать, и к ним все время присоединялись новые. Из-под земли выметнулись щупальца корней, обвивая мои ноги и лишая меня подвижности.

Я продолжал барахтаться, но противника было больше и он явно брал верх. Я почувствовал, как руки немеют и пальцы, держащие Клавдию, начинают разжиматься, поэтому убрал оружие в инвентарь. Пусть не достанется никому.

Если искин решит вдруг меня полутать, ничего лучше драных выцветших джинсов ему не обломится.

Ричард сделал шаг вперед и отточенным за годы практики движением вонзил огромный двуручный меч мне в грудь.

– Не пробил, – сказал я, плюнув ему в лицо кровью.

Он что-то пробурчал под шлемом и попытался провернуть меч в ране. Спустя мгновение клинок сломался у него в руках, а дырка в моей груди мгновенно исчезла.

А еще я заметил, как моя кровавая слюна разъедает его шлем.

Ричарды расступились и из-за их спин вышел очередной Элронд. Он воздел руки к небесам, и земля начала подниматься, формируя вокруг меня этакий кокон.

Или саркофаг.

Если физрук не идет в могилу, могила сама придет к физруку?

Я продолжал стоять на месте, но уже был закопан по пояс и земля все прибывала. Сделать я ничего не мог, так что просто тихонько обматерил Элронда напоследок.

Земля закончила формировать вокруг меня шар, и я почувствовал, что он отрывается от поверхности. Судя по ощущениям, меня засунули внутрь какого-то летательного устройства, надежно в нем зафиксировав, и теперь оно набирало высоту.

Интересно, куда он собирается меня переместить? На дно океана? (Кто проживает на дне океана?) В жерло разогретого для такого случая вулкана? (А у меня даже кольца с собой нет)

Скорость нарастала вместе с высотой. Я почувствовал перегрузки, словно стартовал на космическом челноке. И то же время я заметил, что окутывавшие мое тело корни сначала ослабили свою хватку, а потом рассыпались в прах. Да и внутренний слой моей импровизированной капсулы стремительно разрушался.

Вскоре ко мне вернулась свобода движений, я выудил из инвентаря верную подругу, борясь с перегрузками, начал прорубать себе путь наружу.

Нет у вас методов против Кости Сапрыкина…

А, нет, оказалось, что есть.

Когда я закончил рубить, импульс, приданный мне Элрондом, тоже иссяк, перегрузки исчезли, и сила тяжести исчезла вместе с ними. Воздух тихо пшикнул и покинул мой летательный аппарат. Я зацепился руками за край рваной дыры, протолкнул себя в проделанное Клавдией отверстие и обнаружил, что Элронду хватило сил и умения, чтобы вывести на орбиту планеты первый искусственный спутник.

И первого космонавта.

Меня и комок земли, на котором я сюда приехал.

Я снова любовался на вид его планеты с орбиты, вот только на этот раз делал это не из космического корабля.

Браво, чувак, подумал я, мысленно поздравляя искина. Это было вполне логичное решение.

Поскольку он не смог справиться со мной на его условиях и в его собственном мире, он просто вышвырнул меня прочь, в надежде, что физика справится с тем, с чем он сам не смог.

Что ж, похоже, что я вышел в финал.

Глава 28

Глава 28

Первым делом я попытался вспомнить, что происходит с человеком, оказавшимся в открытом космосе без скафандра. Дело шло не очень хорошо, потому как большой статистической выкладкой я не располагал. Первым, что приходило в голову, была нехватка кислорода, вторым — что-то там про температурный режим, и все вроде бы сводилось к тому, что жить мне осталось считанные минуты. Однако я понятия не имел, что же именно меня прикончит и насколько мучительно это будет.

Похоже, вселенная тоже не имела об этом никакого понятия, потому что не происходило ничего. Вдыхать было нечего, но оказалось, что это меня совершенно не заботит. Глядя на величественный диск проплывавшей подо мной планеты, я не испытывал никакого дискомфорта.

Перед глазами появилась полоска выносливости, но она все еще была зеленой и не сократилась и на миллиметр.

Да что же я теперь такое?

Потом я подумал о том, мог ли чокнутый искин вывести меня на стабильную кольцевую орбиту, или же его импульса хватило только на баллистическую? Говоря понятным языком, это такая дугообразная траектория, верхняя точка которой находится за пределами атмосферы (примерно там же, где и я сейчас), и, возможно, мне стоит переживать не о том, хватит ли мне дыхания, а о том, смогу ли я пережить повторное вхождение в атмосферу.

Говоря по правде, обратно в атмосферу мне не хотелось. Там ведь Элронд, а мы уже обменялись с ним всеми имеющимися на сегодня в нашем распоряжении любезностями и вряд ли сможем друг друга еще хоть чем-то удивить. Хотя, если я напрыгну на него из космоса с криком "сюрприз!", возможно, он и удивится.

Но вряд ли летально.

В третью очередь я подумал о том, что нахожусь сейчас в идеальной позиции для того, чтобы попытаться располовинить планету Элронда "призрачным клинком". Конечно, об этой возможности максимально прокачанного навыка когда-то давно, еще на Земле, сообщил мне Соломон Рейн, а он много чего рассказывал, и не все оказалось правдой, но эта мысль никогда не давала мне покоя. Почему бы и не попробовать?

Правда, скорее всего, это ничего не даст. Даже если я и разрублю планету пополам, я этого даже не увижу, потому что гравитационные силы не дадут ей развалиться. В этом плане, наверное, было бы куда зрелищнее разрубить местную Луну и посмотреть, как силы притяжения воздействуют на обломки, но естественных спутников планета Элронда не имела.

Но так как терять было нечего, то почему бы и не попробовать? Я достал из инвентаря Клавдию, со все дури втопил кнопку "призрачного клинка" и принялся чертить на диске планеты разнообразные узоры, пока ультимативный навык не ушел в откат.

Не знаю, сработали ли это, и если сработало, то насколько. Впрочем, если у Элронда от моих действий хотя бы легчайшее цифровое несварение случится, и то хлеб.

Я убрал биту.

Дышать по-прежнему не было никакой необходимости, космический холодок приятно освежал кожу, а полоска выносливости в интерфейсе оставалась незыблемой. Похоже, самая большая опасность, которая мне грозит, это умереть со скуки.

В вакууме звуки не распространяются, поэтому появление небольшого космического корабля, по форме напоминающего елочную игрушку в виде водружаемой на верхушку пики, подкравшегося ко мне со спины, стало для меня полным, но приятным сюрпризом.

И да, корабль был красненький.

На корпусе корабля открылся люк, из которого вылезла длинная механическая рука. Манипулятор схватил меня за левую ногу и, дернув немного более резко, чем это было необходимо, затащил в шлюз.

Едва люк автоматически закрылся за моей спиной, как в камеру хлынул поток живительного, но уже не жизненно важного кислорода, а корабль рванул с места, одарив меня по меньшей мере трехкратными перегрузками.

Корабль, судя по всему, был наш. Раньше я никогда не видел, как он выглядит снаружи, а внутри все космические корабли вообще очень похожи, но вряд и на чужом корабле мог быть еще один Такеши.

– Четыре с половиной минуты в открытом космосе, – известил он меня, вваливаясь в шлюз и протягивая руку. На нем был надет силовой экзоскелет, так что в его жесте не было ничего удивительного — в физическом плане здесь и сейчас мы были примерно на равных. – Как ты выжил?

— Я слишком зол, чтобы умирать, – объяснил я.

— Запомни это ощущение, – посоветовал он.

Мы выбрались в коридор и принялись ползти в ходовую рубку.

– Не думал, что вы за мной вернетесь, – признался я.

– Кира была против. Это я настоял, – сказал Такеши.

— Очень мило с твоей стороны.

– У нас контракт, -- напомнил он. – И я все еще надеюсь получить свой приз.

Уже не так мило.

С другой стороны, деловой подход тоже имеет право на жизнь.

– Единственное оборудование, которое продолжало работать, это маячок в твоем инвентаре, – продолжал Такеши. – Когда мы получили сигнал о том, что он отправился на орбиту, я предположил, что он все еще в твоем инвентаре, и найдя его, мы найдем и тебя. И, бинго. Вот ты здесь.

– Вот я здесь, – согласился я.

– Кабан мертв?

– Да.

– Жаль, – не особо искренне сказал Такеши.

– И, если уж мы об этом заговорили, то расскажи мне, что ты узнал, – попросил я. – Насколько все плохо?

– Все очень плохо, – сказал Такеши. Ползти и одновременно говорить было тяжеловато для нас обоих, поэтому мы замерли в коридоре напротив кают-компании. – Похоже, без уничтожения планеты тут не обойтись.

– Да? – без особого удивления спросил я.

– Эта планета теперь и есть Элронд, – сказал Такеши. – От верхних слоев атмосферы до глубины по крайней мере в пять километров. Дальше мои зонды пробуриться не смогли, так что цифра неточная.

– Как такое может быть?

– Да запросто, – сказал Такеши. – Он сожрал всех Вычислителей местной инфосферы и теперь контролирует все то, что ранее контролировали они. То есть, вообще все.

– Ну, в таком случае, мы еще неплохо с ним разошлись, – сказал я.

Учитывая, что нам противостояла целая разумная планета, пусть и немного чокнутая, результаты первого столкновения смело можно было расценить, как боевую ничью. Мы не убили его, но и он не убил нас всех.

– Э… не хотелось бы тебя расстраивать, но все не совсем так, – сказал Такеши. – В смысле, мы с ним еще не разошлись.

– Как так?

Вместо ответа Такеши подполз к кают-компании и открыл дверь.

На полу помещения, там где раньше стояли кресла и минибар, находился пульсирующий комок зеленовато-коричневой грязи высотой около полуметра, и это было первым, что бросалось в глаза.

Уже чуть позже я рассмотрел, что грязь раскинула свои щупальца по всему помещению, и там, где она касалась пола и стен, металл (или пластик) корабля медленно истончался, превращаясь в прах.

– Эта штука влетела в портал, который Огден открыл для вашей эвакуации, – пояснил Такеши. – Тогда она была размером с жетон для игрового автомата.

– Она растет, – тупо констатировал я.

– И она жрет корабль, – сказал Такеши. – Отсюда этого не видно, но она уже проникла в помещения под кают-компанией. А оттуда всего две переборки до ходового реактора.

– Черт побери, – сказал я. – А вы не попытались выкинуть это в открытый космос, например?

– Нет, после того, как эта дрянь сожрала Огдена, – сказал Такеши. – Так мы и выяснили, что с органикой у нее получается куда быстрее.

– Так Огден…

– Мертв, – сказал Такеши. – И, скорее всего, без шанса на респаун. Амулет висел у него на шее, а тварь атаковала спереди. Вполне возможно, что первым она разрушила именно его. Хотя тут сложно судить и мы ни в чем не уверены.

Такеши закрыл дверь.

– И какова наша сиюминутная стратегия? – поинтересовался я.

– Ну, поскольку главный специалист по нелинейной логистике выбыл из игры, мы со всей возможной скоростью несемся туда, где заработают обычные телепорты и мы сможем свалить отсюда, – сказал Такеши. – Главный вопрос как ты понимаешь, состоит в том, успеем ли мы вернуться в нормальное игровое пространство до того, как эта дрянь вырубит нам двигатель.

– И каков прогноз?

– Фиг его знает, – сказал Такеши. – Можем и не успеть.

Итак, мы на космическом корабле, который пожирает какая-то инопланетная зараза. По всем законам жанра, мы должны были пожать друг другу руки и направить наш корабль в жерло ближайшей звезды, жертвуя собой ради остального человечества.

Но у игровой вселенной свои законы.

Перекур закончился и мы поползли дальше, только я полз уже в куда более мрачном настроении. Кабан мертв. Огден мертв. Элронду удалось закинуть на корабль какую-то свою адскую тварь и отрезать нам последнюю возможность нормального отступления.

Похоже, что мы все-таки проигрываем эту битву. Что особенно обидно, потому что, как мне кажется, я только что начал соображать, как выиграть всю войну.

Мы вползли в ходовую рубку, и, поскольку там работали гравикомпенсаторы, стало полегче. Кира полусидела-полулежала в кресле пилота, на ее голову был надвинут визор, а руки покоились на вмонтированных в подлокотники джойстиках.

– Жив, – констатировала она, стоило мне только плюхнуться на пол рядом с дверью. Приключение последнего часа оказались чрезмерно утомительными, и я ощущал резкую потребность посидеть.

Конечно, лучше бы полежать, но с моим ростом мне тут места точно не хватит.

– Привет, – сказал я. – Жаль, что так получилось с твоим кораблем.

– А у тебя есть деньги, чтобы купить мне новый? – поинтересовалась она.

– Прямо сейчас – нет, но я уверен, что могу что-то придумать.

– Тогда засунь эти сожаления себе в ухо, – посоветовала Кира. – Надеюсь, это того стоило.

– Уже не уверен, – сказал я. – Каковы наши шансы?

– Ну, как тебе сказать, приятель, – ответила Кира. – Для того, чтобы достичь точки, в которой телепорты, возможно, снова начнут работать, нам потребуется около пяти часов. А если прикинуть скорость, с которой эта тварь разрушает мой корабль то можно сделать вывод, что этих пяти часов у нас нет. Дальше как-нибудь сам посчитай.

– И ничего нельзя сделать? – спросил я.

– Я уже выжимаю из корабля чуть больше того, что он может дать, – сказала Кира.

– Есть еще один вариант, – сказал Такеши. – Мы можем уйти через респаун.

– И возродиться с вероятностью в тридцать пять процентов? – скептически спросила Кира.

– У меня выше, – сказал Такеши. – К тому же, если мы останемся и нас сожрет эта штука, мы гарантированно умрем последней смертью. Без вариантов вообще.

– Ладно, оставим это на самый крайний случай, – сказала Кира. – Кстати, я не вижу Амулета Возрождения на твоем полуголом друге.

Такеши уставился на меня, словно в первый раз видел.

– Где твой амулет? – спросил он.

– Там, – я указал рукой куда-то себе за спину, имея в виду планету Элронда. Или Элронда-планету, теперь ведь можно и так говорить. – Ни у кого запасного нет?

– Ты с ума сошел? – спросил Такеши. – Ты знаешь, сколько они стоят?

– Ну, нет так нет, – согласился я.

– Это неприемлемо, – сказал Такеши. – Если ты помрешь окончательной смертью, то как ты собираешься выполнять условия нашего соглашения?

– Вот это как раз и называется "форс-мажор", – объяснил я.

– Фигня какая-то, – сказал Такеши. – Нам срочно нужен другой план.

– Предлагай, – сказала Кира.

– Обеими руками за, – сказал я.

Хакер заткнулся, но явно не потому, что обдумывал варианты. Обдумывать было нечего.

Либо Кира нас вывезет, либо дальше будет играть великий рэндом (для них) и извечное "авось" (для меня).

Но что-то я сомневаюсь, что вывезет…

– Система охлаждения реактора накрылась, – сказала Кира. – Придется сбросить скорость.

– И сколько нам теперь до точки? – поинтересовался Такеши.

– Десять-двенадцать часов.

Хакер выругался на незнакомом мне языке. Так витиевато, что даже автопереводчик Системы не справился.

– Слушай, – сказал я ему. – На тот маловероятный случай, если ты помрешь, а я – нет, не мог бы ты скинуть мне информацию, которую нарыл на планете?

– А ты уверен, что сможешь правильно интерпретировать данные?

– Нет. Но я всегда смогу кого-нибудь об этом попросить.

– Ладно, держи, – он протянул мне небольшой, размером с флешку, голокристалл. – Это наиболее универсальный носитель информации. Его можно прочитать в любом из нефэнтезийных миров, переживших хотя бы каменный век.

– Спасибо, – я убрал флешку к себе.

– Да не за что.

Полчаса молчания.

Каждый думал о своем. Не поручусь за своих спутников, но я лично прикидывал, как бы стал выполнять квест Магистра, если бы не помер. Потому что думать о том, что я вот-вот помру, было все-таки не очень продуктивно.

Умирать было не страшно. Обидно только, что дела останется незаконченным.

Терпеть не могу оставлять за собой незавершенные дела.

– Все, – сказала Кира. – Движок встал. Дальше мы летим только по инерции.

– И сколько…

– Недели.

– Вряд ли у нас есть эти недели, – сказал Такеши.

– Ты удивительно проницателен, парень, – сказала Кира, снимая с головы визор. – Если ты все-таки решишь уйти через респаун, позволь, я сама тебя пристрелю.

– Э, нет, – сказал Такеши. – Суицид – дело тонкое, я бы даже сказал, интимное, и абы кому я его не доверю.

– Формально говоря, если она тебя пристрелит, это будет уже не суицид, – заметил я.

– Да мне все равно, – сказал Такеши. – Если кто-то и вынесет мозги из этой очаровательной черепной коробки, это буду я сам.

– Удачи, – сказал я.

– Подожди, – сказал он. – Давай договоримся о встрече. Ну, если у меня все получится…

– У тебя-то, может быть, и получится, – сказал я. – Но вот на мой счет есть присутствуют определенные сомнения.

– Да брось, – сказал он. – Если бы ты так легко помирал, мы бы с тобой даже не встретились.

– Мне нравится твой оптимизм, – сказал я. – Жаль, что я не вижу для него особых оснований.

– Ты что-нибудь придумаешь, – заявил он. – Итак, существует ли хотя бы одна планета, на которой ты не в розыске и где неприятности не начнут происходить с тобой уже через полчаса после прибытия?

– Нет, – сказал я. – В смысле, я не знаю. Я не так уж много где побывал.

– Ладно, тогда просто не выбрасывай из инвентаря мой маяк, – сказал он. – Я сам тебя найду.

– Мальчики, это так мило, что вы строите планы на тот случай, если останетесь живы.

– Ну, строить планы на тот случай, если мы умрем, явно не имеет смысла, – сказал я. – Хорошо, договорились. Я не выбрасываю маяк, ты меня находишь. Э…

И тут я подумал, вполне возможно, что после респауна Такеши я все еще буду здесь. На мертвом корабле посреди бездушного космоса, в компании с тварью, которая будет пытаться меня сожрать.

Что ж, тогда это будут уже проблемы Такеши. Я-то свою часть уговора выполню и маяк отключать не буду. Посмотрим, как он будет выкручиваться.

Такеши достал из инвентаря здоровенный штурмовой карабин.

– С ума сошел? – спросила Кира. – Мы, вообще-то, на корабле.

– А толку-то? – спросил Такеши.

– Он уже достаточно поврежден, – сказала Кира.

– Вот именно. И ему конец, ты сама знаешь.

– Но не стоит его приближать, – отрезала Кира. – Воспользуйся чем-нибудь менее разрушительным. Или мне тебя придушить?

– Нет-нет, я сам, – сказал Такеши.

Видимо, он таки окончательно решил презреть самурайские традиции и отказался от идеи сэппуку, отдавая предпочтение огнестрельному оружию. Потому что следующим ходом он вытащил из инвентаря небольшой пистолет.

– Этим можно?

– Офицерский сороковой? – уточнила Кира. – Этим можно.

– Тогда я пошел, – сказал он и поднес пистолет к виску.

– Удачи, – сказали мы с Кирой.

– Мне она не нужна, – сказал Такеши, спуская пусковой крючок. Или нажимая на кнопку. Не знаю, как это вообще работает.

Тонкий луч вылетел из дула "офицерского сорокового", преодолел о делающие его от головы несколько сантиметров и…

Тело Такеши растаяло в воздухе еще до того, как его закипевшие мозги могли выплеснуться на стенку.

– Вот везучий ублюдок, – сказала Кира.

Но я думаю, что везение тут было ни при чем. Скорее всего, хакер что-то подкрутил в настройках своего амулета, гарантировав себе стопроцентную возможность для возрождения.

Слишком он был спокоен, когда решался на столь радикальный шаг.

Мы с Кирой посмотрели друг на друга.

– Необязательно делать это прямо сейчас, – сказала она. – Какое-то время у нас есть. Однако, пока я здесь, я буду потреблять кислород, а при заглушенном реакторе он не восстанавливается.

– Не торопись, – сказал я. – Не думаю, что я успею выдышать весь запас.

– Кто знает, – сказала Кира. – Такеши возродился, а ты ему явно очень нужен, раз уж он заставил меня развернуться и забрать тебя с орбиты. Вполне возможно, что он уже ищет возможности для спасательной экспедиции.

Ну, учитывая, что один его контакт в мире незаконных перевозок отказался с ним сотрудничать и попытался вырезать под корень другой его контакт, вряд ли это такая уж легкая задача.

– Может, тогда и тебе не стоит рисковать? – спросил я.

– Нет, – сказала Кира. – Видеть корабль в этом состоянии слишком тяжело.

– Вряд ли это тяжелее, чем умереть окончательной смертью, – сказал я.

Она пожала плечами, и стало очевидно, что в возможность спасательной экспедиции Такеши она не верит. И говорила это только для успокоения. Моего. И может быть, своего.

– Пойдем проведаем нашего пассажира.

– Пойдем, – согласился я.

Обстановка в кают-компании изменилась. Дрянь уже сожрала всю мебель, а ее центральная куча увеличилась в размерах. Более того, она покрылась противной на вид белесой пленкой, под которой что-то активно пульсировало.

– Оно живое, – сказал я.

– Значит, его можно прикончить, – согласилась Кира, доставая бластер.

Я не стал ей напоминать об опасности стрельбы в маленьких герметичных замкнутых помещениях. Это ее корабль, пусть сама и ломает.

Зарождающаяся новая жизнь словно услышала наш разговор. Пленка лопнула, признавая роды состоявшимися, и из грязи восстал мой старый знакомый. Правда, он еще не до конца сформировался, да и роста в нем было поменьше обычного, но черты эльфийского лица оказались вполне узнаваемыми.

– Продолжим наш разговор, – предложил мини-Элронд. – Условия прежние. Артефакт в обмен на твою жизнь и жизнь твоей спутницы.

– Это вообще что? – поинтересовалась Кира, беря гадину на прицел.

– Это вот оно самое, – сказал я. – И как же ты предлагаешь сохранить наши жизни?

– Вы отдадите мне артефакт, и я восстановлю корабль, – сказал Элронд. – Мы вернемся на мою планету, где я выйду, а вы полетите дальше.

Чуваку четыре сотни лет, а он все еще рассчитывает, что кто-то может поверить в его сказки.

– Я думаю, что он врет, – сказал я Кире. – А что думаешь ты?

– Я думаю, что хочу прострелить ему башку, – сказала Кира. – Но это твоя война, тебе и принимать решение.

– Так я уже принял, – сказал я. – Стреляй.

Она выстрелила.

Импульс ее бластера расширился в виде конуса, и одним махом она сожгла большую часть мини-Элронда, переборку за его спиной и часть внешней обшивки корабля. Кислород с тихим хлопком покинул корабль, растворяясь в вакууме.

Мы стояли недалеко от двери, так что успели выскочить в коридор и заблокировать ее за собой.

– Прости, – сказала она. – Атмосфера корабля только что уменьшилась на треть.

– Ничего страшного, – сказал я. – Это того стоило.

– Жутковатое зрелище, – сказала Кира.

– Угу, – согласился я.

– Я пойду в рубку, – сказала Кира. – Дай мне пять минут, чтобы попрощаться с кораблем, а потом приходи. Не хочу делать это одна.

– Хорошо, – сказал я.

Она ушла.

Я постарался себя убедить, что тридцать пять процентов – это очень неплохие шансы, но не преуспел.

Это "не преуспел" вообще стало трендом сегодняшнего дня. Если бы у меня была хоть какая-то возможность обзавестись могилой, я мог бы завещать выбить эти слова на ее камне.

Он пытался, но не преуспел.

А дальше что?

Разумная грязь с планеты Элронда наверняка продолжит пожирать корабль и предпримет очередную попытку выбить из меня артефакт. В конце концов, он же может просто дропнуться с моего трупа.

Я видел, насколько Элронд хочет заполучить эту штуку, и понимал, что он не должен получить ее ни при каких раскладах. Мне не хотелось доверять ее судьбу великому рандому, но какой у меня был выбор?

Я вернулся в ходовую рубку. Кира стояла возле кресла пилота и бездумно водила левой рукой по подлокотнику с вмонтированными в него органами управления. В правой был пистолет.

Еще меньше, чем у Такеши.

– Не буду обещать, что, если у меня все получится, я вернусь за тобой, – сказала она. – У меня нет денег на другой корабль, да и вообще… Все сложно. Но если есть кто-то, кто может придти к тебе на помощь, я могу ему все рассказать и направить сюда.

– Пожалуй, что таких людей больше нет, – сказал я.

– Мне жаль.

– А если бы и были, наверное, не стоило бы и их впутывать, – сказал я. – У меня другая просьба.

– Ну ты и неугомонный, – сказала она.

Я протянул ей артефакт, с боем взятый нами у Племени Отца.

– Брось в инвентарь, – сказал я. – Это та самая штука, которую наш враг так жаждет заполучить. Если… когда у тебя все получится, сделай так, чтобы она ему не досталась. Выкинь в ближайшую звезду, например.

– Хорошо, – сказала она, и артефакт исчез в ее инвентаре. Рука с пистолетом дрогнула, но таки поднялась к голове. – На такое трудно решиться.

– Помочь? – спросил я.

– Не надо, – сказала она. – Суицид – дело тонкое. Возможно, даже интимное.

– Удачи, – сказал я.

– Мне она точно бы не помешала, – сказала Кира.

Прежде, чем я успел сказать что-то еще, она выстрелила. В следующий миг я поймал ее безжизненное тело и аккуратно уложил его в кресло пилота.

Респаун не сработал.

Артефакт дропнулся.

А я остался один.

Ну, не считая той штуки, что сейчас пожирала внутренности дрейфующего в открытом космосе корабля.

Эпилог

Эпилог

Гарри Теперь Не Жалуйтесь Борден шагнул в портал и оказался на пляже.

Ярко светило находящееся в зените Солнце, волны с мерным рокотом накатывали на берег, легкий ветерок шелестел листьями пальм, небольшая группа зомби доедала кого-то неподалеку от полосы прибоя.

Райский уголок, словно застывший во времени. Здесь никогда ничего не меняется. Гарри перестрелял зомби, потому что ему не нравилось их чавканье и звук разрываемой плоти, достал из инвентаря шезлонг, снял ботинки и уселся так, чтобы прибой омывал его ноги.

Потом он закурил сигару, отмечая свое возвращение на родную планету, и приготовился ждать.

Долго ждать ему не пришлось. Не прошло и пятнадцати минут, как песок на пляже принялся формировать человеческую фигуру.

— Метнись за пивком, – сказал Гарри.

Песочный человек поднялся во весь рост и застыл в полутора метрах от текущего номера один.

– Рад видеть, что я не ошибся, оценивая твой потенциал, — сказал он.

– Не вижу особых поводов для радости, — сказал Гарри. – По крайней мере, для тебя.

— Разве ты вернулся сюда не для того, чтобы принять мое предложение? – спросил песочный человек.

– Не совсем, – сказал Гарри.

– Зачем же ты тогда вернулся?

– Я мог бы сказать, что меня замучали ностальгические воспоминания, — заявил Гарри. – Море, солнце, пляж, задушевные разговоры с существом, уничтожившим мой мир… Но это была бы неправда. Хотя я и считаю, что нам есть, о чем поговорить.

-- И я слушаю, – сказал Вычислитель.

– Ты можешь вернуть все, как было? – спросил Гарри.

Этот вопрос поставил песочного человека в тупик. Он молчал целых десять секунд, что по меркам искинов является целой кучей времени.

Интересный факт – за десять секунд Гарри мог убить пять человек восемью разными способами.

И это без игровых скиллов.

– Подожди, – сказал Вычислитель. – Я не могу понять. Ты стал топом номер один общего игрового рейтинга, ты забрался на вершину, ты добился личного могущества, о котором ты не мог и мечтать в прежнем мире, ты можешь делать, что угодно, и перед тобой открыты все дороги. И ты спрашиваешь меня, не могу ли я вернуть все, как было?

– Ну да, – сказал Гарри. – Об этом я и спрашиваю.

– Но почему?

– Мои друзья мертвы, – сказал Гарри. – Моя королева мертва. Моя страна уничтожена, моя планета превратилась в не пойми, что. В полигон для столкновения разных инопланетных рас, по которому бродят толпы зомби. Действительно, зачем бы мне хотеть чего-то еще.

– И ты готов поступиться всем, чего достиг, ради возврата к прошлому?

– Я – скучный человек, – сказал Гарри. – И мне нравилось жить в привычном упорядоченном мире.

– Даже зная, что твой мир – это песчинка в огромной пустыне?

– Я знал, что ты не поймешь, – сказал Гарри. – Так ты можешь такое устроить?

– Нет.

– Что ж, я догадывался, что так будет, – сказал Гарри. – Тогда перейдем к второму пункту.

– Что за второй пункт?

– Помнишь, я обещал, что найду способ тебя прищучить?

– Я ничего не забываю, я на это не способен, – сказал песочный человек. – Но тогда ты сформулировал не так.

– Это неважно, – сказал Гарри. – Думаю, что я нашел.

– Это невозможно, – сказал песочный человек.

Гарри отшвырнул сигару в прибой, поднялся с шезлонга и встал напротив Вычислителя.

– Посмотри характеристики, – предложил он.

На этот раз молчание песочного человека длилось целых пятнадцать секунд. Видимо, он пытался переварить новые массивы информации. Или просчитать свои действия и все возможные исходы ситуации. Или просто завис.

– Астральный воин – сказал он наконец. – Но этого не может быть. Это не должно быть так. Только одно существо в игровой вселенной обладает таким навыком, и оно никогда не покидает пределы локации, которую призвано защищать.

– У меня поправка, – сказал Гарри. – Как выяснилось, все-таки покидает. И, просто для информации, его оказалось не так уж сложно найти.

– И теперь ты намерен…

– Я дал тебе слово, – сказал Гарри. – И, что гораздо серьезнее, я дал слово самому себе. Если первое слово я пару раз нарушил, пусть иногда и по независящим от меня причинам, то второе я не нарушал никогда.

– Значит, тебе вручили оружие, – сказал песочный человек. – Но умеешь ли ты им пользоваться?

– Давай проверим, – предложил Гарри.

Песок осыпался на пляж. Вычислитель перестал поддерживать его форму и ушел в измерение, куда невозможно попасть обычному игроку.

Гарри шагнул вбок и последовал за ним.

Послесловие @books_fine


Эту книгу вы прочли бесплатно благодаря Telegram каналу @books_fine.


У нас вы найдете другие книги (или продолжение этой).

А еще есть активный чат: @books_fine_com. (Обсуждение книг, и не только)


Если вам понравилось произведение, вы можете поддержать автора наградой, или активностью.

Страница книги: Ф - значит физрук



Оглавление

  • Сергей МусанифФ - значит физрук
  • ***
  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Интермедия. Магистр
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Эпилог
  • Послесловие @books_fine