Иммунитет III [Mazai-Krasovskaya Jana] (fb2) читать онлайн

1. Очередное начало учебного года

Примечание к части

Ну вот, дорогие мои читатели, не получилось у меня дотерпеть до октября ;) Надеюсь, и дальше все сложится, но хотя бы одну проду в неделю рискну пообещать.

Элементы нехронологического повествования (от разных лиц). Глава вводная, "разминочная"...

И особая благодарность уважаемым Бетам, которые проверили текст буквально за пару-тройку часов после его завершения!

Рита Скитер предпочитала все самое неприятное делать как можно быстрее, желательно сразу. Потому что куда лучше потом жить, зная, что вот с этой конкретной пакостью — все, покончено. А теперь она сама себя не узнавала. Последний визит в Паучий Тупик она оттягивала до последнего… И ничего не могла с этим поделать. Рука не поднималась активировать портал. Дрожала, сволочь.

Подводили даже ноги: когда она «исследовала этот дурацкий городишко», чтобы, набравшись его неуюта и серости, пойти и разорвать все наконец, они брали и поворачивали, и все тут. Сами. Даже теперь, когда она уже на крыльце и откладывать некуда — не жужжать же ей в Хогвартс только для того, чтобы объясниться! — ухитрились споткнуться.

В ответ на чисто риторический вопрос насчет пожужжать внутренний голос грустно поинтересовался: «Почему бы и нет?», но хозяйка его заткнула с редким остервенением. И продолжила сидеть на неуютном каменном крыльце, жалея о том, что больше не курит. Не курит потому, что у зельевара слишком чуткое обоняние и любые посторонние запахи вредят его работе. Какого дьявола она однажды все выбросила, и ведь даже в голову не приходило купить!..

Вот и сейчас ноги подвели: подогнулись, усадили ее на ступеньки у самой двери, словно собаку какую. С совершенно идиотским мазохизмом она проигрывала все снова и снова: что она скажет, что он ей ответит… И в упор не замечала не по-августовски ледяного дождя, который начал сеять, едва она появилась в Коукворте. Видимо, было так холодно внутри, что холода внешнего Рита не замечала.

***

Гермиона нога за ногу плелась в Паучий тупик. Встречаться со Снейпом ей все еще не хотелось, тем более обсуждать то, что предложил ей лорд Малфой — ей казалось, он снова выскажется по поводу ее неосторожности, а не обидно высказываться он почему-то не умеет. Но объяснять все это Гарри… нетушки. Пробовала уже. Ведь что такого, в конце концов, ну, потерпит. Главное — не заплакать. Вот почему у нее так? Чтобы столь болезненно реагировать на замечания — сроду не было такого, пусть даже на самые едкие. Впрочем, получала она их весьма редко, так что особого опыта действительно не было. Но это же Снейп… Почему-то от этого было обидно вдвойне.

И вообще, сам бы попробовал молчать в ответ на вопросы лорда Малфоя, будучи его гостем! Это же попросту невозможно. И невежливо!

После многочисленных размышлений Гермиона наконец поняла, что Снейп ужасно ее интересует. Как он думает, как живет, почему… почему все время в черном. И что-то ей мешало просто взять и спросить у Гарри. Хотя тот сам с удовольствием рассказывал о том, кто стал его братом (подумать только, везет же некоторым!), в том числе о том, что у него появилась женщина, и она, кажется, самая известная и скандальная журналистка. Но Гарри вроде считает ее неплохим человеком.

У Гермионы всякий раз, когда она об этом думала, что-то странное скребло внутри, но хотелось узнать больше, хотелось увидеть ее — она была уверена, что обычная женщина вряд ли бы заинтересовала профессора. И вот, кажется, ее желание сейчас сбудется: какая-то очень хорошо одетая дама сидит, низко наклонив голову, прямо на крыльце и не замечает, что почти промокла под дождем. Что случилось? Ссора?

Она почти подбежала к крыльцу и позволила себе встряхнуть женщину за плечо. Та подняла голову, и Гермиона ахнула. На нее с красивого, яркого и холеного лица смотрели такие больные глаза!..

— Вы зачем?.. — вырвалось у девочки, но договаривать она не стала, а спешно заготовленные слова разом вылетели из головы. — Вы ведь заболеете! Идемте, идемте скорее в дом!

Маленький взлохмаченный буксир энергично запихивал Риту в дом, и противиться ему (точнее — ей) у Риты не осталось никаких сил.

«Ну вот, и вошла наконец, — отрешенно подумала она. — Пути назад больше нет».

Но почему-то чем больше она глядела на эту девочку, суетящуюся на снейповской кухне, тем больше ей казалось, что все пойдет совершенно не по ее плану. К добру ли, к худу, не понятно. Но иначе.

А девчонка на удивление аккуратно высушила ее заклинанием, вежливо об этом предупредив еще до того, как достать палочку, и, кажется, занялась чаем. Для нее. До этого времени о Рите таким образом заботились только официанты, по крайней мере, последнюю четверть века. И только этим летом — Снейп и… Гарри Поттер.

Она с интересом поглядывала на девочку из-под ресниц. Заметно, что та хозяйничает достаточно робко, значит, бывает тут не часто. Как же зовут эту подружку Гарри?

«Рита, заканчивай тормозить, уж не настолько ты замерзла», — приказала она себе и приоткрыла было рот, но девчонка успела первой.

— Вы же Рита Скитер, верно? Гарри рассказывал о вас. Я Гермиона Грейнджер.

Рита кивнула и разлепила непослушные губы. Тут же ей сунули в руки чашку с довольно приличным, а главное, горячим чаем.

«А, будь, что будет», — решила она и наконец поблагодарила за чай и за заботу. И удивилась тому, что девочка тактично ни о чем ее не спрашивает и никак не комментирует ее вид, все еще довольно плачевный. Но инициативу все же лучше перехватить. Рита достала зеркальце и парой движений палочки привела себя в относительный порядок, заметив, что девчонка оценила. Ну, если что, она, может быть, и поделится парой косметических чар… Этой точно пригодится.

Вести разговоры обо всем и ни о чем, одновременно прощупывая и оценивая собеседника, Рита могла в любом состоянии. Чем и занялась…

Гермиона вежливо отвечала, что не мешало ей думать. И мысли, приходившие ей в голову, были очень любопытными.

«По словам Гарри, Скитер — опытная журналистка, значит, она много чего обо всех знает. Можно поинтересоваться у нее… Только вот согласится ли она на клятву, а лучше бы на Непреложный? Хотя, если поклянется магией, тоже хорошо. Как бы спросить?»

Записка от Гарри («Не беспокойтесь, мы в лаборатории, скоро будем») давала ей, по предыдущему опыту, час-другой, а значит, можно попробовать обсудить ее проблему не со Снейпом. Просто беседовать с мисс Скитер было интересно, несмотря на то, что внутри все время что-то царапало и почему-то хотелось уйти и разреветься. Слишком та была взрослая. Красивая. Умная… Гермионе до такого еще расти и расти. И учиться. Так почему бы и нет?

— Мисс Скитер… — нерешительно произнесла она. — Мне очень нужна помощь в одном деликатном, но сложном для меня вопросе. Вы не могли бы?.. Этот вопрос касается только меня, но… я буду вам очень обязана, если вы сохраните все в тайне.

Вот тут-то со Скитер слетела вся меланхолия, и она подобралась, словно почуявший добычу хищник. Уж очень интересно складывались обстоятельства: почти что пай-девочка из серии «маггла с палочкой», подруга Поттера и, на первый взгляд, действительно неглупый ребёнок считала, что она, Рита, может ей в чем-то помочь. Ладно…

Достигнуть согласия им удалось на удивление легко и быстро, при этом Скитер даже не ставила себе задачу обвести девчонку вокруг пальца — благодарность ей все же не была чужда. И в результате она была вознаграждена прекрасной историей о разговоре одного весьма известного аристократа с юной магглорожденной ведьмой и его интересе к её родословной. Да что там разговор! Одно появление грязнокровки в доме Малфоев — уже сенсация.

Ситуация была действительно прелюбопытной и достаточно непростой — для девочки, конечно. С обычной магглорожденной взять, ясное дело, нечего, но подруга Гарри Поттера — это совсем другое дело. Да и Малфой… Рита давно мечтала хоть в чем-нибудь докопаться до богатого сноба, который уже успел пару раз завернуть такие чудесные материалы! Её материалы!

— Враждовать с Малфоями у тебя не та весовая категория, — заявила она девочке. — Как и у меня. Да и у Северуса — не особо, он имеет влияние пока как ценный специалист и декан факультета, но не более, — задумчиво произнесла Рита.

— Враждовать? Что вы, я и не думала!

— Поэтому никакой отказ он не примет, — продолжила Рита, не обращая внимания на восклицание Гермионы. — Кроме того, Малфой вполне может оказаться прав. Другое дело, что он потребует от тебя за эту услугу.

Вот тут она увидела, как подобралась Грейнджер. Умная девочка.

— Что это может быть?

— Да что угодно. От работы по его заказам, если ты, конечно, сумеешь достичь чего-то особенного за время учебы... дело к тому идет, как я понимаю?.. — Гермиона быстро закивала, продолжая глядеть едва ли не в рот Скитер, и та продолжила: — До вассалитета. Если же ты окажешься хотя бы полукровкой, то, возможно, и супружество с его сыном… Кстати, если ему приспичит последнее, родословная у тебя появится, и весьма приличная, — усмехнулась Рита, глядя, как девчонка в немом ужасе таращит на нее глаза. — Ты так не хочешь замуж за младшего Малфоя?

Гермиона только головой замотала, потому что голос прорезался не сразу.

— Нет-нет-нет! Он же меня терпеть не может!

— А ты его?

— Бр-р! Зануда, задавака, и вообще… Только не Малфой!

— Ну зря ты, право. Красивый мальчик.

— Вот и пусть ищет себе другую красивую и… и… чистопородную, они же все на этом помешаны.

— Так тебя не устраивает не только Драко, но и семейство как таковое?

— О, да!

— Почему же ты приняла предложение погостить?

— А можно было иначе?

— В зависимости от ситуации, конечно. Но можно было, например, сказаться больной. Или приглашенной в то же время еще к кому-то.

И Гермиона поняла, что объяснять придется еще много…

«Вали все на Снейпа», — словно услышала она голос Гарри и улыбнулась.

***

Жутко чем-то довольные Гарри с Северусом появились на пороге кухни, когда чай был давно допит и снова заварен, и с одинаковым выражением воззрились на дружно щебечущих дам…

«И почему я решил, что Скитер ей не понравится?» — подумал Гарри.

Снейп поначалу насторожился: неизвестно, что сулит этот тандем. Все-таки Рита чересчур раскована, чтобы стать хорошим примером для девочки. С другой стороны, её опыт для магглорожденной ведьмы может весьма и весьма пригодиться — не ему же делиться нюансами жизни ведьм в волшебном мире. А он уж как-нибудь присмотрит, ради младшего братца. Он одобрительно кивнул, приветствуя обеих.

В результате обсуждение предложения Малфоя, к немалому облегчению Гермионы, стало темой общей беседы, из которой оба подростка вынесли немало полезного об устройстве магического общества и его «подводных течениях». Скитер поняла, что будет последней дурой, если бросит такую тему на полпути, Снейп же, прилагающийся по умолчанию к этому процессу, о расставании со своей женщиной и не помышлял. И она осталась.

Последняя ночь вовсе не стала последней, а вместо объяснений они всего лишь обменялись адресами и паролями каминов и договорились о связи минимум раз в неделю через блокноты с протеевыми чарами. В конце концов, что все барьеры Хогвартса могут сделать обычным жучкам?.. А пролететь от Хогсмида — пара пустяков. В тех местах мало кто интересуется бронзовками. Но как же было приятно, что Северус об этом узнавал!

***

Дорога в Хогсмид на поезде ничего особенного не принесла, кроме неприятного сюрприза в конце: погода испортилась окончательно. Гермиона не выдержала, глядя на промокших почти насквозь за какие-то пять минут первокурсников, и решительно направилась к ним. Гарри с Роном ничего не оставалось, как последовать за ней. На себя-то они защиту наложили, и не последней деталью в ней оказалась пара роновских рун. Тем же они занялись и с «первачками».

— Старосты, чтоб вас голой жопой да в холодную воду! Дуйте сюда, нам всех мелких не зачаровать! — заорал Дин Томас, быстрей других сообразивший, что к чему.

— Сонорус вруби, — посоветовала ему Парвати Патил, направляясь к первокурсникам. Она тоже уже кое-что умела.

Тот благодарно кивнул, взмахнул палочкой и повторил: его голос зазвенел, перекрывая шум грозы. Старосты и старшекурсники (кто еще не успел уехать), недовольно бурча, начали подтягиваться, и дело пошло веселее.

— Ха-агрид… — задумчиво протянул Гарри, поворачиваясь к полувеликану, и почесал в затылке, оценивая фронт работ. Он определенно впечатлял.

— Гарри, ты это… для меня не старайся, меня все равно колдовство того… не берет почти, — признался тот смущенно.

— Подвинься-ка, приятель, — отстранил Поттера Уизли. — Руны берут всех!

И начал чертить что-то заковыристое на хагридовом плаще, из которого пошел пар, а леснику осталось только удивленно благодарить.

— Грейнджер, как ты добилась того, что к тебе грязь вообще не прилипает? — Патил и Браун подхватили ее под руки на пути к каретам и, кажется, были готовы тут же устроить перекрестный допрос.

Гермиона снова достала палочку и наложила чары на изящные ножки соседок по комнате.

— Ух ты! Научишь?

— Будете должны.

— Мерлин, кто ты, и что ты сделала со всем известной Грейнджер?

Гермиона хихикнула и полезла в карету, а за ней… Желающих оказалось много, и чуточку припозднившиеся Рон и Гарри были вынуждены отправиться следующим экипажем.

Так что на распределение первокурсники явились, как обычно, растрепанными внешне и внутренне, но хотя бы сухими и даже относительно чистыми. А старосты получили по десятку баллов, причем «барсуки» тут же рассказали об инициативе Грейнджер, так что и гриффиндорской троице перепали баллы и благодарные взгляды «малышей».

— А мне понравилось, — широко улыбнулся Рон. — Начать год сразу с пары десятков заслуженных баллов. Молодец, Гермиона, здорово вовремя заметила.

— Да я как представила, что это мне бы сейчас к озеру скользить, а потом еще плыть! Ну, это ж было совсем не дело — оставить их так, — развела руками Грейнджер, немного смущаясь от количества одобрений, последовавших после громкого заявления Уизли.

— Главное, ты первая заметила и сообразила! — Гарри тоже был доволен.

— Спорим, Грейнджер через год назначат старостой! — подхватила Патил.

— Ой, да ладно, пошла натирать свой персональный кубок за чары сухости, — отшутилась она. — Вон, директор встал, все, народ, давайте тихо. Полезно знать, что год грядущий нам готовит.

***

Объявление о турнире состоялось, как и положено, но Гарри отнесся к нему довольно равнодушно и только пожал плечами: ему хватало дополнительных занятий, как и его подруге. Рон Уизли вообще стал сильнее напоминать Перси, с которым начал общаться куда чаще, чем на предыдущих курсах. Энтузиазм проявили только близнецы. Да еще Джинни была расстроена отменой квиддичных матчей и попыталась поговорить об этом с Гарри, но тот, к ее удивлению, наоборот, был лишь рад.

— А просто полетать вроде никто не запрещает, — бросил он, и Джинни задумалась.

Играть ей нравилось, а просто летать… Наверное, если договориться, можно же наперегонки? А еще… а еще можно попробовать пилотирование. И летать, только когда погода хорошая, точно! Нет, жизнь совсем не так уж плоха…

Другим их сокурсникам было любопытно посмотреть на иностранцев, что Гарри и Гермиона, в принципе, понимали и частично разделяли. Тем более что и свой особый интерес уже наметили — узнать о положении магглорожденных на континенте, и особенно в славянских странах.

Новый профессор ЗОТИ явился с громом и треском, но большого впечатления на Гарри не произвел.

— Авроров что, учат только боевым чарам? — задумчиво протянул он, глядя на грязный след, оставляемый Грюмом по дороге к преподавательскому столу.

Рука Гермионы дернулась было высушить профессора, но Гарри ее придержал. Она молча кивнула.

— Что тебе до этого неприятного и совершенно постороннего мужика? — шепнул лучший друг, и она решила, что он совершенно прав. От такого профессора стоит держаться подальше. Тем более тот все время прикладывался к фляжке, и было в этом что-то… Она чувствовала что-то неправильное, но не могла пока понять, почему.

***

А потом пошли учебные будни… Первые дни были не особо загружены — не более трех уроков в день, да и предметы все знакомые и привычные, словно им давали освоиться, даже странно. Может, Грюму еще надо было приготовиться к занятиям? Но и зельеварение стояло всего один раз в неделю, так что Снейп смог даже один раз выбраться в свой дом, под прикрытием Флитвика, конечно, но почти на целый день.

— Отлично выглядишь, друг мой, — приветствовал Филиус Флитвик своего друга и бывшего ученика, устраиваясь за столом в небольшой комнатке возле личной лаборатории зельевара. — Тебя можно поздравить с новым открытием?

— Пожалуй, — Северус усмехнулся. — Но вряд ли с тем, о котором ты подумал.

— То есть дело не в зельях для мантии-невредимки?

— С ними не все так просто. Увы. Но мы работаем над этим вопросом. С пневматическими пульками все гораздо забавнее. Поттер нашел-таки самый работающий состав, не поверишь — анимагическое зелье! Никак не реагирует на перепад температур, намертво прилипает к пулькам, причем любым, прекрасно действует в паре с сонным зельем — так что всех нападающих можно успеть сдать в один из зоопарков, Скамандерам.

— Фиксируется аниформа? - Филиус аж приподнялся.

— Не совсем, обратное заклятие работает, но есть нюансы. Мальчишка все-таки гений.

Гарри, скрывающийся под своим фамильным артефактом, приосанился: это было настоящим признанием его заслуг, его идей! И едва сдержался, чтобы не сделать шумный вдох. Конечно, он надеялся увидеть в подземельях немного другую картину — ведь золотая бронзовка на мантии Снейпа ему явно не привиделась. В конце концов, если брат все время увиливает от разговоров на тему полового воспитания — кажется, это так называется? — придется ему озаботиться этим самому. Не тетю же спрашивать, право слово. И уж тем более не дядю!

Летом его, в силу возраста, понял только Дадли и приволок стыренный у папани красочный журнал, который они долго рассматривали, краснея… Тем дело и ограничилось. Правда, Дадли еще намекал про какие-то кассеты, но возможности остаться в доме вдвоем у мальчишек так и не случилось.

— И что же тогда?

— Филиус, вы не поверите… Удивительное открытие касается области взаимоотношений. Хороший секс, оказывается, не помеха хорошей дружбе. И сам никогда бы не подумал, но так случилось, и я, кажется, этому рад.

Гарри затаил дыхание. Ну наконец-то!

— И давно ты… э-э, извини, по мальчикам?

— По каким еще мальчикам? — удивленно проворчал Снейп, вытаскивая поперхнувшегося Поттера из-под мантии-невидимки и одним движением брови давая тому понять… многое, очень многое.

Потому что Гарри покраснел, опустил голову и даже чуточку съежился. И тут же был отправлен в гриффиндорскую башню, конечно же. Но прекрасно понял, что серьезного и не очень приятного разговора ему не избежать. Ну и что, да, он собрался подсматривать, но надо было отвечать на его вопросы!

Филиус Флитвик, совершенно философски отнесшийся к выдворению их общего ученика, покрутил бокал и с удовольствием понюхал его янтарное содержимое. В дела этой крошечной семьи из двух братьев он лезть не собирался. Личное — это личное. Без него разберутся. Но Северус, кажется, сам собирался ему о чем-то рассказать. Точнее, о ком-то.

— Так ты ухитрился подружиться с женщиной?

— Сам в шоке… Рита Скитер, оказывается, необыкновенно хороша не только в журналистике.

— О… Неожиданно. Рад за тебя. Но играть с ведьмами — это играть с огнем. Никогда не знаешь, что может скрываться иногда за самой серенькой мышкой.

— Это Скитер-то — мышка? — Снейп фыркнул. — Скорей уж наоборот.

— Тем более, друг мой, тем более.

— Я вообще не силен в играх с противоположным полом, ты же знаешь. Не собираюсь я ни во что играть, тем более с ней.

— Тогда чего ты хочешь?

Снейп пожал плечами.

— Наверное, просто чтобы ты за меня порадовался.

— Тебе с ней действительно так хорошо?

— На удивление. Мы даже похожи во многом.

— Ну, если исходить из вашей любви к человечеству… и отдельным личностям, то да, похожи.

— Не только, друг мой, не только. Увлеченность своей работой, самостоятельность, способность терпеть неприятное ради своей цели, да многое еще…

Волшебники понимающе улыбнулись друг другу. А золотая бронзовка, сидящая за волной черных волос на черном же воротнике, решила, что на сегодня она слышала достаточно приятного. Настолько, что лучше, пожалуй, вернуться к себе — не стоит искушать судьбу… В конце концов, ей просто везет, что Северус не чувствует ее, когда она в аниформе!

Никто не заметил, как небольшой жучок покинул территорию замка. В следующий раз она собиралась появиться здесь, когда кое-что узнает по поводу родословной Гермионы Грейнджер.

***

Барти Крауч, с трудом сдерживая ненависть, прислушивался и присматривался. Когда он явился в Хогвартс, самым трудным для него оказалось не наброситься на Снейпа, этого предателя. Да и директор почему-то вызывал не лучшие эмоции.

Несмотря на то, что старик сильно помог ему тогда с бывшим аврором — Барти отдавал себе отчет в том, что ему было не справиться в одиночку, особенно когда на подмогу Грюму аппарировал еще и Артур Уизли, — но верить Дамблдору по-прежнему не хотелось.

Страшно раздражал явно пригревшийся под крылышком директора Снейп, буквально до зубовного скрежета, только Дамблдор настрого запретил трогать зельевара. Но как же это было сложно! Барти даже аппарировал в Лютный, прибив какую-то мелкую сошку, что, в принципе, отлично вписалось в образ Грюма. Это немного помогло ему спустить пар, но все равно он продолжал нервничать. Еще бы! Сблизиться с Поттером! Смотреть на холеного мальчишку Малфоя! Терпеть Снейпа!

Только мысли о мести и о том, что Поттер нужен для возрождения Лорда, немного его тормозили. А парень косился нехорошо и идти на сближение не хотел. Хорошо, что директор помог отложить его урок на «том самом» курсе хотя бы на пару недель, а то бы… Барти и сам не знал, что именно, но он бы устроил этим паршивцам. По крайней мере, одного ему хотелось до звездочек в глазах — применить к мелким негодяям хотя бы одно из непростительных.

В Хогвартсе заканчивалась первая неделя занятий.

2. Между нами, девочками...

Примечание к части

Возраст подходит, а потому в работе все больше гета... И начинается, конечно, с тех, кто постарше. Точнее, с той. Но не торопитесь придумывать пейринги, все совсем не однозначно. И не ждите высокого рейтинга, конечно. Это все еще сказка.

Утром первой парой стояло зельеварение, и Гермиона неосознанно собиралась несколько более тщательно, да и в зеркало смотрела внимательнее обычного, не забыв применить фирменные чары для волос от мадам Скитер. Результат ее скорее удовлетворял, чем нет, но хотелось чего-то большего, хотя и не совсем понятно, чего. Вот бы у нее были такие же серьги — серебряные капельки, как у Патил, или красивая рунная лента, как у Браун… Кстати, почему бы ленту-то себе не сделать?

— Гре-ейнджер, — странно предвкушающе протянула Патил, когда они вышли в гостиную, направляясь на уже второй на этой неделе урок зельеварения. — Ты изменилась!

— И? — подняла бровки Гермиона.

— У тебя глазки блестят! — хихикнула Парвати. — Видимо, ты так любишь зельеварение!

— Да что ты говоришь! Наверное, я протерла их от пыли. Книжной.

— Оу… поздравляю. Тебе на пользу. Так ты выглядишь гораздо лучше.

— Вау, да она острит! — подхватил кто-то из старшекурсниц.

— Кто? Грейнджер шутит? Повторите, я не слышала, — присоединилась Лаванда, сбегая с лестницы.

Гермиона пожала плечами. В последнее время соседки по комнате стали проявлять к ней несколько излишнее, на ее вкус, внимание. Даже не поленились сегодня пораньше сходить на завтрак с тем, чтобы перед занятиями успеть вернуться в комнату вместе с ней.

Милая девичья болтовня постепенно становилась все более агрессивной.

«Как люди все-таки не любят тех, кто умнее их», — подумала Гермиона.

Только потом она поняла, что зря была такого высокого мнения о себе — академическая успеваемость и аналитическое мышление еще далеко не все, что важно в жизни. Ее застали врасплох.

— Ты влюбилась! — заявила Лаванда Браун, воинственно размахивая собранной школьной сумкой с подвесками в виде сердечек. — В слизеринца!

Гермиона сначала вдохнула, потом резко выдохнула. Если эта… записная сплетница что-то придумает… или, не дай Мерлин и все боги, что-то почует, это будет просто ужасно! Как действуют сплетни, она уже наблюдала, и становиться мишенью такого интереса ей отнюдь не улыбалось. Она себе запрещала думать о таком, особенно по поводу Снейпа, и на мгновение у нее перехватило горло. Вот оно — то, в чем она себе упорно не признавалась.

— И с чего ты взяла?

— Да ты покраснела! Девчонки, точно! Вы посмотрите на нее!

В гостиной Гриффиндора, как нарочно, собиралась толпа, даже девчонки-второкурсницы заинтересовались. Сочувственно смотрела только Джинни. Какое их дело, в конце-то концов?

— И кто он? Красавчик Тео Нотт?

— Это Малфой?

От последнего предположения Гермиона на секунду впала в ступор, и девицы было возликовали.

Ее искреннее удивление сначала было принято за попытку обмана, но потом… ей вдруг стало забавно, она рассмеялась, тогда-то «подружки» и поняли, что промахнулись. Но сдаваться они не собирались.

— Клянусь, я точно знаю, как определить, кто ей нравится!

От такого заявления Патил у Гермионы едва волосы дыбом не встали.

— Заклинание?

— Что-то в этом роде. Грейнджер, давай руку!

— Пока ты не объяснишь, что к чему, не собираюсь ничего делать, — Гермиона спрятала руки за спину. — С какой стати?!

— Ничего особенного, просто пульс посчитаю! А вы, девочки, называйте имена! На котором сердечко зачастит — к тому наша зау… э-э, умница и неравнодушна!

— Ух ты!

Гермиона лихорадочно соображала, как будет спасаться.

Сердце ухнуло вниз. Она недаром использовала Маховик времени в том числе для изучения общеобразовательных предметов, чтобы получить школьный аттестат экстерном. Ну, на всякий случай. Родители ей весьма убедительно показали, что не стоит оставаться в неведении, даже если ты — волшебница, и базовые знания разных наук могут оказаться необходимыми. И об изменении сердцебиения у взволнованного человека ей, конечно, было известно — биологию она читала вместо художественной литературы с большим удовольствием.

«Вот сейчас как скажет кто-нибудь «Снейп», так и погорю… да я же сквозь пол провалюсь», — подумала она, сердечко заколотилось… Но ничье имя пока не было произнесено, ее просто держали за запястья, стараясь нащупать пульс.

«Специалистки…» — фыркнула она про себя, но благоразумно промолчала.

Зато она придумала, что делать, и скрыла хитрую искорку под пушистыми ресницами. Она уже чувствовала, как частит ее сердечко. «Вот пусть так и останется», — подумала она, прочно закрепляя в воображении летящий силуэт в развевающейся мантии, и потупила глаза, мол, сдаюсь…

— Скажите, какая скромница, — прокомментировала Лаванда. — Теодор Нотт?

— Скажи еще «Грегори Гойл», — хихикнула Гермиона и подняла глаза. Вот еще, будет она смущаться всяких тут!

— Блейз Забини?

— Драко Малфой?

— Девочки, назовите еще старшекурсников, мы же все время кого-то из них в подземельях встречаем!

Самого старшего слизеринца, к счастью, никто так и не упомянул. К счастью, потому что, хоть образ таинственного (почему-то в последнее время она воспринимала его именно таким) профессора Гермиона и держала в голове, ее сердцебиение постепенно успокаивалось. Ну да, простая физиология: вызванная переживаниями тахикардия у здоровых людей долго не продолжается.

— Хитрюга ты, Грейнджер! — Патил выпустила ее запястье. — Пока не знаю, как ты ухитрилась это обойти…

— А может, профессор Снейп? — сделала-таки сенсационное предположение Браун.

Девчонки снова вцепились в ее запястья, но куда им — найти пульс заново оказалось ничуть не проще, чем в первый раз. А румянец… Он и так никуда не делся.

Гермиона довольно улыбнулась, потом ей стало весело, и тут ее осенило…

— Да конечно же! — она всплеснула руками, вырывая их из цепких пальцев Патил и Браун, и сделала большие глаза. — Вы что, не видите, какой он таинственный?

— Грейнджер, ты дура?

— Не больше, чем вы, — подмигнула она девчонкам, хихикнула и подняла вверх указательный палец, громко, провозглашая: — Снейп — вот мужчина моей мечты!

И снова хихикнула.

Дружный хохот был ей достойным и желанным ответом.

«Фух. Кажется, я молодец, — похвалила она сама себя. — Теперь хоть кричи на каждом углу, будут думать, что я прикалываюсь. Вот только не стоит больше расслабляться. Черт, спина вспотела…»

Так Гермиона поняла, что, кажется, все-таки влюбилась… Но что она знает про это? Надо почитать. И… не поделиться ли с Гарри?

Что-то ее останавливало… А еще возникла мысль написать мисс Скитер. Вот уж кто разбирается… во всем таком. Ведь называть имена совсем не обязательно, верно? Да и не соперница она ей, куда там. Девушка глубоко вздохнула, присела в угол гриффиндорской гостиной и быстро набросала несколько строк в еще совсем новом Протеевом блокноте. Тот нагрелся почти сразу — Гермиона даже не успела его в сумку засунуть.

***

Ей пришлось бежать по лестницам сломя голову — Скитер ответила, словно держала свой блокнот в руках. Собственно, так оно и было: журналистка перекладывала вещи перед тем, как отправиться из Хогсмида к себе домой. Но отбытие пришлось немного отложить, и вот две женские фигурки, уже едва различимые в сгущающихся сумерках, склонились друг к другу под прикрытием анфилады, которой заканчивалось западное крыло замка. Вокруг не было ни души, но Скитер на всякий случай наложила на них обеих купол тишины.

— Ну, здравствуй, дорогая, — поприветствовала ее Рита, весьма довольная недавно подслушанным разговором и признанием ее мужчины, а значит, готовая помогать, направлять и советовать юной девочке из самых благих побуждений.

— Здравствуйте! — запыхавшись, не сразу ответила Гермиона. — Вы так быстро!

— Была в Хогсмиде по делам, так что почему бы и не заглянуть в любимую школу, — на голубом глазу соврала Рита и тут же перешла к делу. — Ну, и какие у нас сложности?

Гермиона немного замялась от ее делового тона, но был уже довольно поздний вечер, и если она не хочет попасться после отбоя, надо решаться.

— Мне нужен совет… чисто женский, ну понимаете… Мне нравится один мальчик.

Гермиона мысленно хихикнула. Но не говорить ведь… В конце концов, это же, наверное, пройдет. Главное, чтобы пока никто не узнал о ее тайне. А лучше и вообще никто и никогда не узнал!

— Гарри? — спросила Рита и тут же исправилась. — Впрочем, это не мое дело. Можешь не говорить, но если имя имеет отношение к твоей проблеме, то придется. Так в чем дело? Он на тебя не смотрит?

— Он с другого факультета, и да, не имя главное, — помотала головой Гермиона. — Мне очень не хочется, чтобы хоть кто-то об этом узнал. А девочки… они кое-что заметили и теперь, боюсь, не отвяжутся. Что мне делать?

После краткого рассказа о том, что случилось, Рита прониклась.

— Значит, это слизеринец… И не Малфой. Наверное, кто-то постарше?

Гермиона покраснела.

— Тогда попробуй «прикрытие», — улыбнулась Рита. — Вот кто у вас на курсе самый тормо… кому вообще не до девочек? К кому можно «испытывать чувства», но кто точно не ответит?

— Наверное, Гарри? Ну… мне так кажется. Только…

— Только что?

— Мне почему-то не хочется говорить с ним об этом, хоть я и собиралась.

— Говорить ничего и не нужно. Нет, Гарри не подходит. А что до девочек, мне кажется, ты ему нравишься.

— Я?! Но мы же друзья… Или?.. Неужели вы думаете, что Гарри?..

Гермиона была шокирована заявлением Риты, но та ее перебила.

— Я предлагаю тебе изобразить влюбленность в кого-то, кто никак не отреагирует, а лучше всего — вообще не поймет. Есть такие?

— Уизли! Рон Уизли! Он в последнее время вообще… весь в себе. И, кажется, девочки его тоже не интересуют. Я — так точно! До него даже не дойдет. А вдруг Гарри подумает, что я правда в Рона влюбилась?

— Не все ли равно? — пожала плечами Рита. — Мне пора, дорогая. В ближайшую неделю можешь не звать, у меня дела в Лондоне.

— Хорошо, спасибо, огромное вам спасибо, мисс Скитер! Да, вот… если вам вдруг понравится…

— Что это? Брошь? Выглядит весьма достойно. Но откуда?

Рита уже хотела было отказаться, но изящнейшие завитки серебра и удивительно благородные переливы зеленого камня даже в полумраке притягивали взгляд. У девочки определенно имелся вкус.

— Это моя поделка, на трансфигурации, мне в последнее время хорошо удаются изумруды, даже профессор МакГонагалл говорит, что их не отличить от настоящих. А на обратной стороне руна закрепления, так что прослужит около года.

— Гермиона, — тяжко вздохнула Рита. — Чтоб больше — никому! Никогда. Не показывай. То, что ты можешь. Иначе ты действительно станешь ценным призом в брачной лотерее. Слишком многие захотят прибрать к рукам такую способную ведьму. А ведь за тобой никого нет, кто мог бы этому воспрепятствовать. Не Гарри же! Будь осторожна, девочка! Да, даже на уроках. Ты меня поняла?

***

Даже лежа в кровати Гермиона долго не могла уснуть. Стоило сомкнуть глаза, как перед внутренним взором вставали разные образы, а в голову начинали лезть порой совсем дурацкие мысли. Кроме того, было не просто успокоиться после забега — она едва не попалась Филчу, влетев в гостиную уже после отбоя, а еще ей было много над чем подумать. Рита снова наговорила ей просто кучу важного и интересного, даром, что за пять минут. Ох, и умеет же она!

Так что стоило хотя бы примерно выстроить свою новую линию поведения. Первым делом Гермиона решила, что больше не будет так стараться на учебе. И тут же тяжело вздохнула — это будет не так-то просто.

А потом, раз уж она выбрала, к кому будет «испытывать чувства», осталось понять, что же ей, собственно, делать-то. В чем это все должно выражаться. Рисовать сердечки около имени, как Браун? Фи… Мечтательно вздыхать? Краснеть, когда Рон к ней подойдет? Так тогда можно с утра чем-нибудь красным намазаться, они почти на все уроки вместе ходят. Эх.

Черт, ей вовсе не хочется выставлять себя на посмешище! Да и Рон, вообще-то, не заслужил такого. Предупредить его? Ага, еще и Гарри предупредить. Неужели она ему правда нравится? То есть не как друг, а как девушка? Надо будет написать Скитер, спросить, почему она так решила, по каким признакам. Гарри… А что же будет, если она?.. И если он?.. Ой, мамочки…

Сна не было ни в одном глазу, и Гермиона продолжила думать — о своей собственной жизни и о своем поведении так, как будто это был кто-то посторонний. И вскоре пришла в ужас. Совсем недавно она была уверена, да что там, она и до сих пор считает, что правила надо соблюдать, а что творит на самом деле? Если хорошо подумать, то умудрилась нарушить столько правил и запретов, сколько, наверное, и близнецам Уизли не пришлось. За то же время, конечно. Ведь на третий этаж они хоть и ходили, но к Пушку не лезли! Да и остальное… Неужели это было ее решением? Или кто-то ее заколдовал? Стало страшно.

Наконец усталость после довольно насыщенного дня и особенно вечера взяла свое: Гермиона зевнула. Решив, что нужно будет обо всем (кроме самого личного) поговорить именно с Гарри и ни с кем иным, потому что лучше него никто не поймет и не поможет разобраться, она наконец заснула беспокойным, но все же глубоким сном.

***

В небольшой, но вполне элитный немецкий ресторанчик Марджори Дурсль зашла только по причине огромной усталости — ее ноги отказывались идти дальше, а такси она, увы, никак не могла поймать. К тому же терпеть голод она не привыкла, так что разглядывать заведение не стала, а просто вошла. И получила сюрприз, сразу увидев ту самую леди, с которой уже не чаяла встретиться, поскольку та, видимо, намеренно игнорировала ее письма.

«Ну уж теперь-то ты никуда не уйдешь, — подумала она, загораживая собой выход из небольшой ниши, в которой стоял столик леди. — Не выпущу, пока все не разузнаю. Ишь, фифа…»

В кои-то веки она была довольна своей крупной, массивной фигурой.

— Леди Малфой? Как я рада вас видеть, — провозгласила Марджори, хотя радости в ее голосе не было ни на пенс. — Как там Бестер?* Скоро ли ждать приплод и от кого, если не секрет? И не могли бы вы хотя бы посодействовать тому, чтобы я все-таки получила щенка? Я вам писала.

Пока она отвечала на прохладное ответное приветствие аристократки, злость все росла. Леди забрала ее любимца, ее лучшего песика! Но узнать о нем больше не у кого. Да и деньги… Сама продала, в конце-то концов. Пора уже смириться.

Нарцисса пребывала в весьма расстроенных чувствах: она как раз возвращалась из клиники после очередной беседы с кузеном, а после и его лечащим врачом. Сириус понемногу выздоравливал, но в отношении к роду продолжал все то же, что и раньше — он, видите ли, еще не нагулялся. И Нарцисса снова с ним поругалась. Врач потребовал участия еще одного специалиста, чем отнюдь не поднял ей настроение, так что она решила зайти в первое попавшееся кафе, чтобы хотя бы выпить приличного кофе с десертом. Иначе она точно кого-нибудь покусает. Морально, конечно. Но сильно!

И надо же было случиться мадам Дурсль с ее вопросами! Это сработало, как спусковой крючок, и леди не выдержала — нажаловалась на своего двоюродного брата посторонней женщине. Маггле. Ужас. Хорошо, хоть о магии не проговорилась и о самом «Бестере».

«Блэк — «Белая Жемчужина», пикси его дери, лоботряса…» — вздохнула Нарцисса про себя, подумав, что ошейник ее кузену все же не помешал бы, и Мардж наконец получила возможность открыть рот и вставить свои веские пять… десять… тысяч слов. Потому что леди затронула вопросы наследственности. Что-что, а это всегда вызывало у дипломированного собаковода живейший отклик!

Нарцисса удивленно внимала выкладкам специалиста. Она узнавала многое и многих в примерах мисс Дурсль и была этим буквально ошарашена. Параллелей-то сколько, Мерлин всемогущий! Да, к выбору невесты для Сириуса тоже надо будет подойти со всей ответственностью! И это будет, скорее всего, не англичанка. И даже не австралийка, они там все равно, считай, британских корней. Афроамериканку ему найти, что ли? Хотя нет, надо кого поспокойнее. Кажется, это о выдержке и спокойствии скандинавских магов одно время ходили легенды?

Мардж давно простила леди Малфой ее молчание — поняла, как ту заботит участь брата и его здоровье. Ей стало интересно: оказывается, в высшем обществе тоже занимаются селекцией, только — самих себя! Удивительно, но, в принципе, правильно, хоть и как-то совсем по старинке. И она продолжила делиться новыми веяниями в генетике и селекции, а внимание, с каким ее слушала леди Малфой, оказалось весьма даже неплохой наградой.

— Мисс Дурсль, вы не могли бы посоветовать, где можно почитать об инбридинге поподробнее?

— Конечно, у вас есть, где записать?

— Официант! Блокнот и ручку!

Нарцисса Малфой выходила из ресторана, вооруженная довольно длинным списком, а также адресом и телефоном хорошего психолога. И горячей благодарностью маггле Марджори Дурсль, в чем признаваться уж точно никому не собиралась.

Мардж, наконец заканчивая плотный обед, начала недоумевать: как это она не добилась никакого ответа о любимом песике, а чувство такое, что все узнала… И она же не договорилась насчет щеночка! Как это могло случиться? Нет, она обязательно напишет снова — оказывается, леди еще просто не была дома и почту не видела…

Потом ей принесли счет…

После чего все мысли вылетели из головы, кроме «хватит или не хватит», и Мардж дрожащими руками достала кошелек. Хватило. Она спросила, как лучше добраться до ее гостиницы, и официант даже вызвал ей такси, сообщив, что оплата за него пойдет бонусом. Забираясь на заднее сиденье, Мардж, конечно, от души поминала собак, но то были совсем не английские бульдоги…

***

Днем спустя лорд Малфой впал в довольно редкое для себя состояние — когнитивный диссонанс, застав дражайшую супругу в тесных объятиях с маггловским фолиантом по… генетике. Потом его самочувствие еще немного ухудшилось: супруга протянула ему счет. Прочитав его, Люциус сглотнул и только потом обрел дар речи.

— Дорогая, ты уверена, что это правильная сумма? Собака не может столько стоить!

— Во-первых, пока не собака, а щенок. Во-вторых, эта генетическая линия дала максимальное число победителей мирового уровня, так что раскошеливайся, дорогой, на замену твоего племянника.

— Кого?!

— Я обещала мисс Дурсль, той заводчице, у которой выздоравливал Сириус, щеночка, — Нарцисса хихикнула, — от него.

— Щеночка? От Сириуса Блэка? — Люциус медленно осел в кресло, а потом расхохотался. — То есть она до сих пор уверена, что… Ну, вы и молодцы. Ладно, оплачу.

— Люци… там на двоих щенят.

— И что?

— Знаешь, мне так понравилось эпатировать наших леди и не только леди…

— Нарси! Ты серьезно? Ты собралась завести бульдога? Ты? — Люциус, моментально раскусивший намек, чуть не поперхнулся собственными же словами.

— Но дорогой, — улыбнулась жена. — Если бы ты видел выражение лица тети, когда Сири пустил газы в ее гостиной!

Малфою-старшему пришлось надуть щеки, но смех все равно вырывался. И все-таки ради такой вот неповторимой, нежно-ехидной улыбки жены он был готов на многое.

— Хорошо… Только прикажу пристроить псарню к конюшням.

— Ей же будет скучно там одной!

— Ты серьезно собиралась тащить в дом бульдожку?! — Люциус аж оторопел.

— Дорогой, — переменила тему Нарцисса. — Мне надо в Скандинавию.

— Дорогая… — Люциус покрутил счетом. — По сравнению с бульдогом в доме это просто мелочи. Как долго ты собираешься путешествовать? И учти, что тогда обзаведение щеночком придется отложить.

— Хорошо, — пожала плечами жена. — Не знаю, как долго, надеюсь, пары недель хватит. У тебя есть там хорошие партнеры?

— Только в Финляндии и Швеции.

— Прекрасно! Представишь им меня?

— Зачем тебе это?

— Я должна найти супругу для кузена.

— Для Блэка? Нарцисса, я бы не хотел, чтобы ты использовала для этого мои связи. И почему именно Скандинавия?

— О, это очень важно! Есть исследования, что темперамент частично наследуется… Так что Сири совершенно необходима спокойная женщина с редкой выдержкой.

— Ну, это и так было ясно! Но все жеиностранка… Ты уверена, что это будет лучший выбор?

— Кого ты найдешь у нас, чтобы подходила по всем статьям? Я уже голову сломала, пока поняла, что шансов нет, — жена открыла книгу и ткнула изящным пальчиком в какую-то схему. — Знаешь, близкородственное скрещивание имеет, конечно, ряд достоинств, но все они довольно быстро исчезают уже через пару поколений. А вот с недостатками как раз наоборот.

Когнитивный диссонанс Люциуса ширился и рос почти в геометрической прогрессии, особенно после ознакомления с азами генетики вкупе с комментариями любимой супруги. Весьма меткими. И с примерами, естественно. Конечно, она его уговорила на небольшой вояж по Европе. И они даже вместе наметили план.

А потом, запершись в кабинете с тетрадью супруги, заполненной выписками из тех самых книг, Люциус погрузился в чтение, да так, что опомнился уже под утро.

***

Рита Скитер «совершенно случайно» пересеклась в кондитерской Фортескью с мадам Блишвик, бывшей Дагворт, племянницей гипотетического предка Гермионы, удержала ее от «случайного» же падения (а что, стул может сломаться под кем угодно, мебель в кафе старая!) и завела разговор… О, она умела быть милой! А главное, ей всегда было чем поделиться, ведь молодая мадам Блишвик славилась любовью к сплетням, как и ее мать.

В результате Рита была приглашена в гости к Дагвортам уже через пару дней. Каково же было ее удивление, когда выяснилось, что Малфой уже пообщался с главой семьи! Что ж, она тоже узнала кое-что интересное и полезное. Девочку ей было уже не просто жаль, ей вдруг захотелось помочь ей оставить всех с носом. О, об этом можно будет написать потрясающую книгу! Право, сколько можно пробавляться газетными заметками?

И когда она отбыла, полная новых идей и планов, оставшимся дамам и господину тоже было о чем поговорить.

— Мама, ты не припомнишь, когда в последний раз из семьи уходили сквибы?

— Какая разница… Мы найдем, даже если никого не было. Породниться с Малфоями — выгодно со всех сторон, не правда ли, дорогой?

— Для начала я бы посмотрел на эту девицу. Надо же, какие люди ей интересуются!

— А я тебе сразу говорила, что стоило ответить на ее письмо повежливее. Никогда не знаешь, кто и когда может тебе пригодиться!

Гермиона Грейнджер даже предположить не могла, у скольких волшебников возникли на нее весьма далеко идущие планы…

_________________________________________________________________________________

* Чарльз Альфред Бестер Белая Жемчужина — псевдоним Сириуса Блэка в бульдожьей ипостаси

3. Что есть очевидность, если просто подумать логически

После окончания уроков Гермиона шепнула Гарри на ухо:

— Надо поговорить!

Тот кивнул и начал быстро собирать сумку.

Он ждал, что они отправятся в библиотеку, но подруга затащила его в ближайший пустой класс.

— Слушай, мне тут Скитер сказала, что не стоит дальше светить своими способностями, потому что много кто не остановится ни перед чем, чтобы заполучить себе в род или в вассалы сильную ведьму.

— Ну… да… — протянул Гарри, уже вполне представляя причины и частично следствия.

— А как?! — воскликнула Гермиона. — Что я должна для этого сделать? Вот ты это себе представляешь?

— Э-э-э… — Гарри ощутил себя таким же «мастером слова», каким был пару лет назад, но Гермиона словно не обратила внимания.

— Вот и я не знаю. Надо что-то придумать!

— Слабой ученицей ты стать уже не можешь, — начал наконец рассуждать Гарри. — Не поверит никто. Может, изобразить так, что твои усилия становятся твоей проблемой?

— Отличная мысль, а как?

— Да просто все делать чересчур!

— А. Хотя это не везде пройдет. Но да, мысль богатая… Стараться и перестараться. Спасибо, Гарри, я попробую!

— Только не прибей никого ненароком, ладно?

— Так ты же всех спасешь! — довольно панибратски, но аккуратно ткнула его пальцем в грудь Гермиона.

— Что-то я в этом уже не так уверен…

Продолжая весело пикироваться, они дошли до подземелий — обоим сегодня светила долгожданная «отработка», но лаборатория оказалась закрыта.

***

В это время в кабинете декана Слизерина состоялся мужской разговор. Лорд Малфой, правда, начал его настолько издалека и с такими обиняками, что Снейп в конце концов не выдержал:

— Лорд Малфой, соблаговолите все же изложить, что вам от меня на сей раз понадобилось, у меня еще отработка с далеко не самыми благонадежными студентами.

— Снейп, когда ты уже привыкнешь называть меня по имени? — вполголоса спросил Малфой.

— В официальной обстановке, — Снейп обвел кабинет красноречивым жестом, — официальные обращения.

— Вы хотите сказать, — моментально перестроился Малфой, переходя почти на шепот, а его брови слегка двинулись вверх, выдавая легкое удивление, — кхм…

Он наконец сделал жест, что пишет, и Снейп быстро пододвинул ему пергамент и перо.

«Ты не ликвидируешь чары, которые тебя тут не устраивают?»

«Ну почему же. Просто давно не чистил. Даже не предполагал, что ты заявишься».

«Тогда нам стоит прогуляться».

«Даже так? И насколько это срочно?»

— Приглашаю вас, декан Снейп, на день рождения моей супруги, отказ не принимается, — возвестил Люциус, и у Снейпа отвисла челюсть.

«Ты издеваешься?» — накарябал он, не глядя на пергамент.

«Ничуть, — ответил Малфой. — Должен же я как-то выцарапать тебя отсюда».

Снейп чертыхнулся про себя. Все-таки он немного пережал с сочинением рассказов для компании бывших «коллег» о своей занятости в Хогвартсе и заказах директора. Впрочем…

«Где я подарок для леди возьму?»

«На кой? Мы просто посидим в моем кабинете».

«И чтобы меня никто не видел, — дополнил Снейп и, получив утвердительный кивок, задал-таки вопрос: — О чем речь-то?»

«О родословной Грейнджер».

Люциус сжег пергамент, едва закончил писать.

— Прошу проследить, сэр, чтобы мой наследник вел себя подобающе, — сделал он еще один намек.

Снейп смотрел на него с молчаливым вопросом, но лорд Малфой, второй год старательно изображающий его доброго приятеля, даже друга, уже откланивался…

«Намекнуть или не намекнуть?» — думал Люциус, глядя на Снейпа и медленно поворачиваясь к двери.

О том, что Крауч-младший жив и добрался до него, опутав растерявшегося лорда обетом, рассказать он, естественно, не мог. Никому. Конечно, «нет человека — нет проблемы», но хладнокровно избавиться от Барти… Не вариант. Мордред подери его мягкосердечие! Однако не мог он, однажды повидавший Азкабан, просто так взять и выдать того, кому удалось оттуда выбраться. И вообще, все было слишком неожиданно тогда. А Снейп, кстати, когда-то был с молодым Краучем в неплохих отношениях. Правда, до определенного времени, пока того не начало заносить…

«Буду думать, — решил Люциус. — Главное сейчас — обезопасить Драко. А потом придется действовать по обстановке».

— Ах, да! — Малфой вернулся почти от самой двери. — Могу я взглянуть на оценки своего сына? И настоятельно прошу вас уделить ему особое внимание, не только на ваших занятиях, но и на других предметах, — и снова изобразил жест «пишу».

Он набросал несколько строк и передал Снейпу.

Бровь зельевара поползла вверх…

Люциус дописал.

Снейп хмыкнул и, чуть нахмурившись, кивнул.

А потом из рук в руки перекочевал небольшой, но довольно увесистый мешочек, в котором что-то тихо звякнуло.

***

Барти Крауч с трудом сдерживался, чтобы не начать кидать Авады… Его раздражало все. Особенно эти сытые и довольные детки бывших соратников. Его трясло, стоило только завидеть белобрысую макушку Малфоя-младшего, и он дал себе слово, что обязательно подловит того на каком угодно проступке. В сторону Поттера он изо всех сил старался не смотреть, потому что внутри поднималась темная, горячая волна гнева, а давать ей выход — все равно что дать себя снова засадить в Азкабан. Этого он никак не мог себе позволить.

Его разум, единственное, что сдерживало его, укрепляло лишь одно воспоминание, лишь один человек, пусть его уже довольно давно не было в живых — мать.

Он тогда отказывался принять ее жертву, отец даже был готов наложить на него Империус, но мама быстро перехватила его руку. И тот сдался ее слабым тонким пальцам… Видимо, он ее тоже по-своему любил.

«Барти, родной… — голос мамы он до сих пор мог слышать, словно был рядом, и помнил все ее слова до единого, — подумай логически. Ты прекрасно это умеешь, и это всегда тебя выручало, ведь правда? Я умру не через день, так через два, мне совершенно не страшно остаться здесь и абсолютно все равно, где будет лежать или плавать мое тело. Но я умру счастливой, зная, что ты не тут. Что ты дома. Прошу тебя, сделай мне этот последний подарок…»

Как он мог не согласиться после такого?

Подумай логически…

Эти слова он помнил с детства. Мама всегда так говорила, и он начинал думать. И все становилось удивительно просто и легко. Все решалось. И она им гордилась… Как же это было давно!

«Подумай логически…» — вызывал он в памяти снова и снова.

И успокаивался, даже когда видел Поттера. Он смотрел теперь на него как на необходимый для воскрешения Лорда ингредиент. Полезный мальчик, хороший мальчик. Комбинация, придуманная директором с Кубком Огня, нравилась ему все больше. Вот только с Малфоем было трудновато, но… Ради великой цели он потерпит. И пока никого не убьет.

«Подумай логически…»

Соломинка… Спасательный круг… И мамин голос.

***

Снейп вышел из кабинета почти сразу вслед за Малфоем, они разошлись только у входа в факультетскую гостиную: лорд желал увидеться с сыном. Северус же направился в лабораторию — братишка, небось, совсем заждался. Сегодня для них будет новая практика — оборотное они еще не варили. Ну… кроме той попытки Грейнджер.

Денег для ингредиентов Малфой выдал более чем достаточно, так что можно будет кое-что еще прикупить. Впрочем… Недавно ему попался один интереснейший рецепт, осталось только уговорить Драко. Или шантажировать, как повезет. Но уговорить лучше. Дело все-таки, хм, довольно деликатное.

«Однако можно попробовать воспользоваться заказом Люциуса, вот только отдавать улучшенную основу оборотного неизвестно кому? Не Малфой же будет… Хотя… что я знаю о Малфое? — самокритично подумал Северус. — С другой стороны, если к секрету околоанальных желез волшебного хорька добавить вытяжку из корней валерианы, а перед настаиванием — пару листов зубастой герани, может, и получится ускорить процесс раза в три, а то и больше».

В голове зельевара сложились сразу два параллельных эксперимента, средства на которые приятно оттягивали внутренний карман его мантии. Он непроизвольно ускорился и небольшим черным смерчем замел Поттера с Грейнджер в лабораторию. Нечего прохлаждаться, когда такая работа ждет!

Они быстро занялись делом, едва договорившись о том, когда и как детишки нарвутся на следующую «отработку». Одно удовольствие было смотреть, как ловко уже (а ведь прошел только год!) снуют их руки, как четко двигается нож у юной ведьмочки, как равномерно работает пестиком, измельчая корень солодки, Гарри. Все-таки из мальчишки получится неплохой зельевар, хотя склонность его к артефакторике становится все более и более явной. По идее, основное ученичество этих двоих имело бы смысл поменять… Гарри гораздо полезнее будет поработать с Филиусом.

А вот Грейнджер еще пока загадка… На самом деле интересно было бы установить ее корни в магическом мире, если таковые, конечно, имеются. Это может помочь ей определиться, ведь пока она идет ровно, интересуется всем подряд и, Мерлин забери, все прекрасно получается! Но ведь пора выбора настанет, и достаточно скоро. Хорошо бы не ошибиться.

— Сэр, — Гермиона немного замялась, и Снейп ободряюще кивнул девочке. Работа на сегодня была закончена, отчего бы не ответить на вопросы. — Могу я взять проект по зельям?

— У вас есть идеи, мисс Грейнджер?

— О, да! У вас найдется полчаса, чтоб выслушать меня?

Уголок рта Снейпа дернулся в полуулыбке.

— Полагаю, если вы будете просто рассказывать, потребуется отнюдь не полчаса. Напишите основные моменты, я посмотрю.

Довольная Гермиона покивала, собрала свои записи в сумку, попрощалась и направилась к двери.

— Гарри, задержись.

— А как же?..

— Мисс Грейнджер может подождать в классе.

Нахмурившаяся Гермиона вышла, а Гарри весь превратился во внимание.

— Вашей подругой начинают интересоваться, — начал Снейп.

— Мы в курсе, — обрадовал его Гарри.

— Отлично, — Снейп был доволен, что объяснять с самого начала не придется. — Ваши планы?

Гарри поделился.

— Неплохо, а главное, достаточно закономерно. Можно потом будет перевести в перерасход магии и придумать что-то этакое… неизлечимое… или передающееся по наследству. Я проконсультируюсь у Сметвика.

У Гарри загорелись глаза. Больницу он любил не особо, но пообщаться со Сметвиком…

— В таком трудном и опасном деле, как посещение Мунго, позвольте обойтись без вас, мистер Поттер, — язвительно поддел брат, но быстро смягчился, видя, как младший разочарован. — О результатах расскажу тебе, конечно. А насчет мисс Грейнджер хочу сказать, что этот интерес возник довольно кстати. Ей скоро придется выбирать специализацию. И если нам помогут раскопать ее родственников, пусть и самых дальних, все равно, живых или мертвых, это определенно будет только на руку. Родовые склонности потому и родовые, что передаются потомкам.

— А то, что у нее сейчас склонности ко всему, это что значит?

— Во-первых, не обязательно к одному. Может быть два, реже три и совсем редко — четыре направления. Но не все. Пусть почитает биографии известных магов.

— А ты задай ей эссе!

— Гарри… может, как-нибудь сам справишься?

— Ладно, попробую. Но ты не ответил…

— То, что у мисс Грейнджер склонности не проявлены, может говорить о том, что она очень дальний потомок магов или же действительно магглокровка. Но если учитывать ее силу, последнее все же маловероятно.

— Но ведь родовой магии как таковой нет?

— Нет. Но есть склонности. Семейные наработки. И «места силы», в которых стоят фамильные дома или особняки. Хогвартс, кстати, тоже. У магглов прекрасно наследуется, например, талант к рисованию — по мужской линии, есть семейные линии у музыкантов, к изучению языков… У нас точно так же. Ты ведь уже замечаешь, что в чарах более силен, чем в зельеварении?

— Правда? Мне казалось, я могу заниматься и тем, и другим…

— Безусловно, можешь. Но Мастером Зельеварения ты сможешь стать с куда бо́льшим трудом, чем Мастером Чар.

— Значит, все-таки смогу, — улыбнулся Гарри.

— Тебя твоя подруга покусала, что ты хочешь всего и сразу? — насупился Снейп. — Все, иди уже, и не забудь, о чем я тебя попросил.

***

— Драко, я буквально на пару слов, — Люциус пригласил сына присесть на небольшом диванчике в гостиной родного факультета, а все слизеринцы, словно по сигналу, отошли.

Здесь было принято не лезть в чужие разговоры. Но подслушивать… Лорд Малфой кивнул школьникам, иронически ухмыльнулся и набросил на себя и сына Купол Тишины. Сын смотрел выжидающе.

— Я хочу сказать, что только что говорил с твоим деканом. И убедительно прошу тебя выполнять все, что он от тебя потребует или попросит.

Драко округлил глаза.

— Ты меня понял? — Люциус сверлил сына взглядом, пытаясь понять причину его приторможенности.

— А если он захочет чего-то… что не?..

— Не захочет. Мы все обговорили. Прости, я должен идти, — Люциус встал, попрощался с сыном и всеми остальными одним кивком и вышел прочь.

— Что тебе говорил отец? Если это не секрет, конечно, — Панси была тут как тут и, видя растерянность Драко, не без оснований рассчитывала на информацию.

— Декана слушаться велел, — развел руками Драко.

— И все? — Панси часто заморгала от удивления. — Действительно, странно. Я вроде не замечала, чтобы ты что-то такое творил…

— Не поверишь, я тоже, — фыркнул Драко и наконец начал напоминать не удивленного ребенка, а обычного золотого мальчика Слизерина. — Ладно, не бери в голову, Пэнс. Поживем — увидим.

***

На урок ЗОТИ Гарри шел с любопытством, но без особого энтузиазма. О методах преподавания бывшего аврора он был наслышан от старших Уизли, и услышанное, мягко говоря, не особо ему нравилось. Добрались до класса быстро, а по пути он успел уговорить Гермиону сесть на этот раз подальше. Получилось это на удивление легко. Видимо, ей тоже уже хватило неожиданных рявканий на тему бдительности.

Да, урок пошел точно как говорили близнецы… Но когда Грюм задал вопрос о Непростительных, Гарри поднял руку раньше всех, так что Гермиона от удивления даже забыла поднять свою.

— Смертельное непростительное, или Авада Кедавра, — начал Гарри, словно читал доклад, — еще полвека назад использовалось в качестве удара милосердия. Не вызывающее боли и абсолютно смертельное проклятие применяли к безнадежно больным, но чаще всего к смертельно раненым. После декрета Министерства Магии от… простите, не помню год, применение его к человеку — повод для пожизненного заключения в Азкабан. Выглядит как луч зелёного цвета. После применения живое существо мгновенно, без мучений умирает. Тело остается неповреждённым. При попадании в неживые объекты может их разрушать, вплоть до уничтожения, но насквозь не проходит. Не имеет контрзаклинаний, однако при определённых обстоятельствах, до сих пор никому не ясных, может быть отражено. Требует огромной колдовской силы и искреннего желания убить.

— Вижу, вы хорошо изучили этот вопрос, — Грюм напрягся и со свистом втянул воздух.

— Благодарю, сэр. Но ведь кому, как не мне, стоило этим заняться? — развел руками Гарри.

Грюм закашлялся. Четвертый курс затих и насторожил уши.

— И где же вы успели набраться этой… премудрости? — профессор явно был зол, но заинтригован.

— Искал, где только мог, — поделился Гарри, изображая простачка. — Шерстил все подряд в школьной библиотеке, что под руку подворачивалось… ну… и не очень подворачивалось, — честно добавил он, едва не ковыряя ножкой.

— В Запретную секцию лазил? — неожиданно спокойно поинтересовался Грюм.

Гарри кивнул.

— Значит, ты одобряешь?..

— Что вы имеете в виду? Само заклинание, которое убило моих родителей, или того, кто его применил? Что до заклинания, так я бы предпочел именно такую смерть долгим мучениям. Да и любой, наверное… А что до убийства, так, думаю, тут и говорить не о чем.

— И ты отомстил… — странным голосом, тяжелым, словно от гнева, произнес Грюм.

— Я?! — взвился Гарри, аж покраснев. — Знаете, вот от вас я такого не ожидал! Вы же опытный аврор! Да вы подумайте ло-ги-че-ски, это же просто… просто сказки какие-то! — воскликнул Поттер, даже не представляя, какой эффект производит именно этой фразой.

От профессора Защиты словно прокатилась волна, и класс затих и сжался в ожидании бури. Кроме Гарри. Правда, Гермиона схватила его за руку, но он только пожал ее пальцы и улыбнулся, когда она, упрямо сжав губы, достала… детский пистолетик, стреляющий шариками с разными заклинаниями. На самый крайний вариант это действительно был выход. Он нащупал свою «игрушку» в кармане мантии.

А Грюм все молчал.

Подумать логически… его якорь в этом странном и отчего-то таком чужом мире, в чужой роли, в чужом теле. Единственная его правда, единственное, что заставляло работать его разум, что удерживало от волн сумасшествия, опрокидывающих его в иную, неправильную реальность.

А Поттер уже не мог остановиться. Он вышел из-за парты и прошел немного вперед, поворачиваясь к классу.

— Включите же все свои мозги, наконец, — он едва не кричал, так что возле дальней стены даже кто-то поперхнулся. — Что может сделать годовалый ребенок сильнейшему магу? Волдеморт же сильнейшим был, так? — Гарри не заметил, как дернулся Грюм, схватившись за левое предплечье. — И что я мог, когда даже толком говорить не умел! Обоссать его?!

Некоторые фыркнули, сдерживая смех, и даже Грюм вроде отмер, внимательно слушая Гарри, но продолжал стоять, как громом пораженный. А Гарри все несло…

— Кто вообще все это видел? Лорд исчез, взрослые мертвы, а мне — чуть больше года! Кто там был такой умный, что все описал удивительно занятно? — в голосе Гарри зазвучал чисто снейповский сарказм. — Какой я нахер победитель, а? Если такое говорите вы — такой опытный человек, я… я…

Гарри махнул рукой и начал собирать вещи.

В классе стояла звенящая тишина, которую наконец нарушил хриплый голос профессора:

— Сядьте, Поттер… На самом деле вы задали отличные вопросы. Я тоже хочу спросить, раз уж вы, хм, исследовали эту тему. Что вы можете сказать о защите вашей матери?

— Я не нашел нигде ничего похожего, сэр, — буркнул Гарри, присаживаясь на место.

— И что это может значить?

Во время поттеровской истерики в Барти Крауче незаметно для него самого постепенно занял ведущую роль тот самый юный Барти, который тоже любил до всего докапываться. И он счел Поттера в этом очень похожим на себя… Да, он бы все делал точно так же.

— Возможно, это была ее собственная разработка? — предположил мальчишка.

Ну, Барти вообще-то так и думал поначалу. Пока не познакомился поближе с Лонгботтомами.

— Или?

Гарри удивленно смотрел на профессора. В нем что-то изменилось, и изменилось сильно, только вот что и как, понять он не мог.

— Или это была Темная магия. Ведь эти книги недоступны для учеников, верно?

А мальчишка умеет думать, причем быстро.

— Для учеников вообще много какие книги недоступны, — не удержалась его соседка, и Барти посмотрел на девочку с интересом.

— А вы недовольны этим, мисс?..

— Гермиона Грейнджер, сэр, — девчонка встала и поклонилась. — Да, конечно, сэр. Я считаю, что, кто ищет, тот всегда найдет, особенно потомки темных семейств, а вот остальные останутся безоружными.

— Вы собрались воевать с применением Темной магии? — интерес Барти разгорался с каждой фразой.

Слизерин зашушукался. Гриффиндор тихо обалдевал.

— Я читала, что незнание законов не избавляет от ответственности, зато знание — запросто. *

— Десять… десять очков Слизерину, — неожиданно произнес Грюм к полному оторопению всех, и слизеринцев, и гриффиндорцев.

Гермиона Грейнджер только улыбнулась. Тоже умная девочка…

А Барти ощутил себя не профессором — тоже учеником, в разговоре с Поттером и Грейнджер забыв об уроке почти полностью. Давно его ум не получал такой пищи, такой интересной и… необходимой! Он уже мысленно сам с собой спорил, доказывал, думал, где искать ответы…

Когда прозвучал гонг, знаменующий конец урока, пелена спала.

***

— А он так ничего, оказывается, если разговорить как следует! — улыбнулась наконец Гермиона. — Я думала, будет гораздо хуже. Гарри, ты его такими вопросами засыпал, ему теперь придется ответы искать… — она хихикнула.

— Даже адекватный местами, — дополнил Рон, искоса глядя на подходящих слизеринцев.

— Поттер, если ты так каждый урок будешь его разводить, с меня причитается… — протянул руку Драко, и Гарри снова ее пожал, не раздумывая.

— Я видел, что он под тебя копает, еще с самого начала, — ответил он. — Странный он все-таки, этот Грюм. Неприятный тип.

— Мне кажется, все-таки больше странный, чем неприятный, — Гермиона кивнула проходящим мимо сокурсникам и утянула друга в пустой коридор.

— И давно ты такая добрая стала? — Гарри оглянулся и, заметив, что они остались одни, добавил:

— Ты же в него чуть не целиться начала!

— Это в самом начале. А потом… Он стал совсем другим! — Гермиона замялась. — Гарри, я не знаю, как это объяснить, но он не такой, каким казался поначалу.

— А… я тоже заметил. Но вот вопрос: который он — настоящий?

— Это надо узнать. И еще от чего он лечится, это должно быть как-то связано!

— Что он пьет, хотел бы я знать…

— Значит, выясним!

_______________________________________

* Станислав Ежи Лец. «Непричесанные мысли». Фраза приведена по памяти.

Примечание к части

Спасаю очередного "плохого" героя. Не так чтоб откомфортить, не заслужил, как по мне, но хотя бы выжить его. Жалко потому что, дурака. Нет, психа даже.

Начинаю задумываться, не пора ли брать двойную фамилию на псевдоним... Вторую часть предложили любимые читатели, и звучит она как "Мазай".

Правда, пока не могу определить, как лучше, Яна Красовская-Мазай или Яна Мазай-Красовская? Кто поможет?

Все равно я злобно всех спасу! Ну или флаффно. И вообще пусть будет разнообразие, но все живы.

Может, это потому, что я давно устала хоронить?.. А ведь начали уходить ровесники. Ну хоть бы год без этого, ну пожалуйста...

>

4. Почему джарви так ругаются

Примечание к части

Просьба не забывать, что взрослых попаданцев и вообще никаких попаданцев тут нет. А вот подростки есть...

Особое спасибо всем моим внимательным читателям, которые помогают "вылову блох" в тексте.

И глубокая благодарность тем, кто подкинул Музе на кофе с плюшками. Это действительно вдохновляет ))

Еще на подходе к лаборатории Северуса Гарри насторожился. Было тихо, но не как обычно, а странно. И чем ближе он подходил, тем больше это ощущение усиливалось, а рядом с дверью словно все обычные звуки выключили или навалилась внезапная глухота. Он торопливо открыл дверь и увидел на лабораторном столе знакомого джарви и склонившегося над ним Снейпа. Амбрэ стояло такое, что едва слезы не вышибало. Гарри быстро залез в сумку и наколдовал себе повязку на нос из ненужной бумажки. Стало чуть терпимее.

Хорь разевал пасть, словно что-то говорил, и наконец до Гарри дошло: тот ругался! Ну… понятно, почему. Мало кому понравится, когда чужие руки орудуют где-то, хм, под хвостом. Он на его месте тоже много чего сказал бы, наверное.

«Интересно, чем Северус свой чуткий зельеварческий шнобель закрыл?» — подумал Гарри и решил потом обязательно поинтересоваться и тоже научиться. Крутая, должно быть, штука.

Он попытался поздороваться, но имело смысл только кивнуть. Наконец Северус отпустил джарви, тщательно вытер руки, провел палочкой в воздухе — Гарри узнал Фините по рисунку первого движения, второе было неизвестным, но воздух стал намного чище. Хорек сперва метнулся было под стол, но потом передумал и замер в довольно агрессивной позе.

— У тебя что-то срочное, Гарри?

— …! … …. твою … за … под … через…! И …! — джарви ругался так, что, кажется, будь в лаборатории побелка, она бы покраснела и осыпалась.

Гарри округлил глаза. Хотя тирада Малфоя и не шла ни в какое сравнение с тем, что заворачивал порой Главный лекарь Мунго, но слышать такое от ядовитого, но все же воспитанного рафинированного аристократа было неожиданно.

— Силенцио, — погасил пыл «животного» Снейп.

Хорек зыркнул обиженно и попробовал цапнуть его за палец.

— Еще чего, — быстро убрал руку зельевар, строго поглядев на подопечного. — Мистер Малфой, смею напомнить, вы сами согласились…

Джарви расфыркался и сделал вид, что оскорблен в лучших чувствах.

— Да дай ты ему уже пар спустить! — неожиданно заступился Гарри.

— Вы хотите сказать что-то более, хм, содержательное? — Снейп снял Силенцио и вопросительно уставился на джарви.

— Мне отец велел! — рявкнул хорек и едва не расплакался от злости. — С-с-сука белобрысая!..

— Я тебе сочувствую, правда, — покивал Гарри. — Давай возвращайся в себя, что ли.

— Да что ты понимаешь! — прошипел джарви и помотал головой.

— Ну, — хихикнул Гарри, — когда кто-то интересуется тем, что у тебя под хвостом, это определенно стресс. Но ведь ты знал, как это будет?

— Знал! Но не пробовал! И это большая разница!

— А я вот тогда тоже не знал, — протянул Гарри и, покосившись на Северуса, покраснел и умолк.

Снейп поднял бровь. Уж не сцену ли в его спальне нахальный мальчишка имеет в виду?

— Чего еще я о тебе не знаю, Гарри? — поинтересовался он.

— Нет, это я чего еще не знаю о хорьках? — быстро перевел тему младший братик.

— Не о хорьках, а о джарви, это все-таки разные животные, — Северус прекрасно понял, что брат подловил его интересным вопросом. — Да, я нашел старинные записи, там этот невероятно ценный секрет используется очень во многих вариантах зелий и значительно сокращает время их приготовления, а продолжительность действия наоборот увеличивает. Секрет околоанальных желез обычных хорьков тоже используется, но совсем с другой целью и куда реже.

Снейп бегло пробежал взглядом по ближайшей полке, достал пустой флакон из чего-то тускло-серебристого, повертел в руках, словно о чем-то раздумывая, и снова обратился к мальчикам.

— Я пока занят, так что попросил бы вас обоих… Гарри, потом расскажешь, чего еще ты там не знал.

Гарри понятливо кивнул, сграбастал хорька, от неожиданности немного прикусившего ему руку, и вымелся в соседний класс. Там Малфой наконец вернул свой собственный облик.

— Ты чего кусаешься? — Гарри потер руку. — Синяк будет. Объяснять потом всем…

— Не фамильярничай, Поттер. Если ты случайно присутствовал, как… О, поклянись, что никому не скажешь!

— Клянусь… — Гарри убрал палочку и улыбнулся. — Ты действительно считаешь, что Гермиона не поймет, откуда у профессора Снейпа взялся такой редкий ингредиент? — спросил он ехидно.

Драко покраснел и выдал еще пару коротких фраз из хоречьего репертуара.

— Кажется, я понимаю, почему все джарви так ругаются, — хихикнул Гарри.

— Так единственная наша защита, — взвился Малфой, — чтобы к нам вообще не подходили!

— А цапнуть? — Гарри потер руку.

— Его, что ли? — кивнул Драко на приоткрытую дверь и виднеющегося за ней Снейпа, сосредоточенно отмеряющего капли драгоценной жидкости в пробирку. — Меня отец проклянет. Он велел, — Драко вздохнул и покраснел, — он просил сделать то, о чем декан попросит.

— Удивительно, — задумчиво произнес Снейп, тщательно закупоривая емкость и подходя к двери. Он распахнул ее и уставился на мальчишек, опираясь свободной рукой о косяк.

— Меня он просил присматривать за вашим поведением, мистер Малфой. Внимательнейшим образом, причем не только на моих уроках. Если честно, я не совсем понимаю, как ваш отец себе это представляет. Так что ведите себя… соответствующе, и все будет нормально. Если у вас ко мне вопросы, я освобожусь примерно через час.

Он кивнул им и плотно прикрыл дверь.

— Ну и хрен ли ты страдаешь? — спросил Гарри. — Чего особенного?

— Поттер… — Малфой наклонился к нему. — Тебя трогал за… — он сбился, снова покраснел и начал злиться, — за яйца посторонний мужик? Да еще жамкал и давил?! Как думаешь, тебе бы понравилось?

— Больно? — сочувственно спросил Гарри. — Или если не мужик, было бы лучше?

— Идио-о-от…

От Малфоя можно было смело прикуривать.

— Не особо больно, но неприятно! Стыдно! И противно!

— А чего такого-то? Это же для науки! Северус тоже вряд ли много удовольствия получил… миазмы те еще!

— Тебя бы так «для науки», я бы посмотрел…

Гарри снова захихикал. Драко едва не засадил ему в ухо, но тот поймал его кулак и быстро зашептал:

— Я могу тебе показать… что я делаю для науки. Только повязку какую на нос сделай потолще. Вонять я не хуже тебя могу!

Драко округлил глаза, и Гарри наконец признался:

— Я это… теплицы мадам Стебль… хи-хи… удобряю!

— Ахч! — хлопнул себя по коленке Драко и заржал. — Самое лучшее удобрение, точно! Ну и что, Поттер, трудно быть драконом?

— Я бы сказал, неожиданно. Когда я первый раз сел, мадам Стебль… ну… оказывается, она никогда не видела, как драконы… того. Удобряют, — он идиотски хихикнул. — Я… ну, знаешь, там, где все сваливают, в дальнем углу, сел, напрягся… и тут из-за теплицы выходит она, представляешь?

— Она что, теперь все время за тобой… смотрит?! — Драко обалдел.

— Не, одного раза хватило. Оно ж пахнет, как…

Мальчишки снова прыснули.

— Значит, ты теперь поставщик удобрений…

— А то! Ремесло в руках, голодать не придется.

— Насчет «в руках» я бы поспорил… скорей уж под хвостом. Если вдруг у папиных фермеров случится неурожай, буду иметь в виду!

— А еще я профессору сдаю… кое-что. Для зелий.

— Неужели… это самое?

— Да ты что, — покраснел Гарри. — Кровь и слюну! Мой дракон еще маленький. Ну и это… в смысле, он еще не созрел. Ой, а ты созрел, получается?

— Придурок! Околоанальные железы это совсем другое, сходи, почитай! — возмутился Драко. — Ты совсем кретин или прикидываешься?

— Совсем прикидываюсь, — мирно ответил Гарри. — Слушай, а как аниформы созревают?

— Одновременно с хозяевами, Поттер, что тут непонятного? О… кажется, я понял. Тебя интересует поведение драконов в пубертатный период?

— Меня и поведение людей интересует…

Когда мальчишки наконец ушли, Снейп задумался. Кажется, ему светит работа по половому воспитанию… то есть просвещению. Вот уж не то, чего бы он хотел. Впрочем, Драко вскоре займется отец, если уже не занялся, хотя у них же вроде традиция — после пятнадцати… А вот Гарри… Может, Флитвик поможет, у него вроде неплохо получалось…

***

За очередным профессором ЗОТИ уже неделю как велось скрытое наблюдение, хотя сам Барти относил это к тому, что его студентов мало и, мягко говоря, не совсем удачно учили. Он решил это исправить, так что банка с пауками кочевала с ним вместе с урока на урок. Ему нравилось чувствовать испуг, злость, ненависть, но, когда Невилл Лонгботтом приходил на дополнительные занятия, в Барти невольно просыпалось уважение. Он уже понял, что тихоня и увалень останется таким не долго… Стоит лишь кое-кому выйти из Азкабана. Правда, это вряд ли случится скоро. А так он и сам повзрослеет, годы все равно возьмут свое. Нет, робкого мужчины из Лонгботтома не получится.

Чувствовал ли он свою вину перед ним? Не особо. Но сочувствовал. Мальчишке не повезло. Однако, если бы его родители продолжали носиться по рейдам, было бы примерно то же самое. Даже останься они живы и здоровы, парня все равно бы подкинули бабушке, иначе просто не смогли бы работать. Вот же дурость, этот Алисин феминизм! Ведь сама практически бросила своего ребенка вместо того, чтобы обезопасить и его, и себя.

А четверокурсники все чаще стали просить «подумать логически» прямо на уроках. И его словно накрывало… Юность, еще до того, как он пришел к Лорду… Память о том, как это было, почему. И появлялись новые и новые вопросы, прежде всего к себе. На большинство из них он не мог ответить с уверенностью, и это было странно.

Уроки же превращались в весьма интересные дебаты.

Например, о том, какой из годовалого ребенка может быть победитель. И что может представлять собой материнская защита, а также при чем тут любовь.

Когда Поттер цитировал Дамблдора, у Барти возникало то ли дежавю, то ли еще что… А главное, он начал проводить параллели между собой и Поттером, своей матерью и его.

В конце концов, ему пришлось себе признаться, что ему нравится этот бойкий и умненький мальчишка.

Вот только Малфой, как и прежде, вызывал в нем самые темные и опасные чувства. Может, дело было в том, что парень слишком похож на своего отца? Больной мозг Барти не мог дать ответа и не мог противиться тому, что чувствовал его хозяин. А тот жаждал… мести. Не ребенку, но его отцу, пацан послужил бы орудием. Так что стоило поддельному профессору увидеть белобрысую шевелюру, как его переклинивало…

Так было и на этот раз, когда он увидел, как мальчишки перекидываются заклятиями. Удобный случай!

Он бросил заклинание трансфигурации и с удивлением понял, что не все пошло по плану.

— **ять! — рявкнул хорек… хоречище, впечатавшись мордой в каменную плиту, и замолк.

Джарви?! Как это?

Но раздумывать Краучу было некогда: к зверьку бросился Поттер, а смотревшая на мальчишеские развлечения со стороны Грейнджер буквально повисла на его руке, и ей даже почти удалось отобрать палочку. Мордредова грязнокровка!

— Драко! — Поттер осторожно погладил хорька. — Ты как?

Он поднял возмущенное лицо.

— Профессор, вы…

В это время Крауч наконец отбросил от себя девчонку, да так, что та глухо шмякнулась в стену и молча по ней сползла.

Вот этого Гарри вынести уже никак не мог и с размаху что было сил засветил лже-Грюму аккурат в его знаменитый артефакт…

Стеклянный глаз с тихим звоном покатился по полу.

«Я же в жизни не рассчитаюсь за него», — промелькнуло в голове Крауча, но перед глазами начали расплываться странные цветные круги, потом ноги подкосились и его поглотила темнота.

Удар Гарри все лето ставил кузен, уже несколько лет отзанимавшийся в секции «благородного и истинно джентльменского вида спорта». Не то чтоб из Дадли был хороший тренер, просто Гарри никогда не любил уступать… Так что научился вкладывать еще и немного магии. А что? Все честно! Весовые категории-то разные!

— Что здесь происходит? — раздался голос Минервы МакГонагалл.

«Оказывается, иногда и наш декан может успеть вовремя», — подумал Гарри, потирая кулак. Крайние костяшки сильно саднило: видимо, глазницу Грюму перед вживлением артефакта еще чем-то укрепили.

Картину Минерва застала воистину странную. Оглушенный Грюм, мотая головой, медленно поднимался с пола. Гарри Поттер с болезненной ужимкой, одной рукой придерживающий гигантского хорька, второй подавал платок явно помятой мисс Грейнджер. Рон Уизли злобно прицеливался палочкой в Грюма. Откуда в Хогвартсе джарви?

Однако, этот вопрос она так и не задала.

— Прекратить! — скомандовала она почти автоматически. — Все к директору! Вас, мистер Грюм, это тоже касается.

Барти Крауч даже почувствовал некоторое облегчение. А что ему было делать? Прибить Поттера? Не хотелось, да и нельзя было. Расправиться с мелким Малфоем? Он вдруг понял, как это выглядело со стороны, и… покраснел. До того это было кретински: взрослый маг влез в детские то ли игры, то ли разборки. Тьфу.

Нечто визжавшее от удовольствия, когда Драко впечатался в пол, умолкло и сидело глубоко внутри, чему Барти был очень даже рад.

«Надо найти, что это может быть и как с таким бороться, — промелькнуло в его мыслях, пока они шли к кабинету Верховного Чародея. — Сорваться только и не хватало».

А там… Конечно, воспитательные меры дорогого директора давно не оказывали на него особого влияния, но на этот раз старику, кажется, удалось задеть его за живое. Наверное, потому, что темная тень, раньше все время словно обнимавшая Барти, убралась глубоко-глубоко.

«Кажется, оно боится Великого Светлого? — подумал Барти. — Чаще на чай к нему ходить, что ли?»

Детишек, естественно, пожурили, но оправдали: ведь магию никто из них не применял. Только, как обычно, взяли слово молчать об инциденте. Дамблдор даже мотивировал, мол, преподавателя же после начала учебного года не найти, а ведь уважа… хм, мистер Грюм все же неплохой специалист, правда?

Джарви только скрипнул зубами, а Крауч успел порадоваться, что никто не спешит расколдовывать парня — он пока не представлял, что выдаст, снова увидев Малфоя в его обычном облике.

И едва не заржал в голос, когда Поттер, уже выходя, бросил, словно читал его мысли:

— Пожалуйста, директор, может, пусть профессор Грюм что-нибудь успокоительное попринимает?

— Точно! — поддержал его рыжий приятель. — Потому что он, конечно, интересно ведет и все такое… Но уж очень нервный!

И детишки тут же скатились по лестнице.

— Спокойные авроры долго не живут! — рявкнул Барти, вспомнив наконец о необходимости соответствовать образу, и похромал поближе к директору. — Постоянная бдительность! — он грохнул кулаком по его столу.

Дамблдор подпрыгнул. В конце концов, для него это тоже оказалось неожиданным.

— Аластор, друг мой, — ласково обратился он, словно к больному. — Позволю себе напомнить, что ты сейчас не на операции. В этих стенах ты не аврор, а профессор. Учитель, понимаешь? И мне действительно совершенно некем тебя заменить, — половинки очков остро блеснули. — Ты меня понимаешь?

Нервный профессор еще несколько дней светил здоровенным фингалом, не сводимым никакими ухищрениями мадам Помфри, к ее великому удивлению. Благо артефакт уцелел. Ну, более-менее: иногда изображение начинало двоиться, троиться, а то и просто шло рябью.

***

— Гарри, как ты мог?

— Что именно?

Гермиона улыбнулась привычным уже снейповским интонациям в голосе лучшего друга.

— Ты полез со своим советом… к Великому Чародею!

— И что? — фыркнул Гарри. — Я, что ли, виноват, что он такой великий, что небольшие проблемы тех, кто попроще, ну, вроде нас, его не волнуют? Я тоже не хочу подпрыгивать каждый раз, когда Грюм будет мимо проходить!

— По-моему, Гарри прав, — поддержал его Рон и снова уткнулся в очередной фолиант, на сей раз о древнетюркских рунах.

— Тебе не кажется, что он слишком сильно изменился за лето? — шепотом спросила Гермиона.

— В любом случае ему это на пользу, я считаю, — так же ответил Гарри. — Пойдем в подземелья или еще куда?

***

Когда они поднялись на первую площадку Астрономической башни, Гермиона остановилась.

— Тут не дует, выше холодно, я не хочу. Слушай, мне кажется, я поняла, что пьет профессор Грюм, — она сделала паузу и заговорщически улыбнулась.

— Не томи, — предложил Гарри. — Нервы у меня еще не очень, знаешь ли. Все еще перед глазами стоит, как этот гад тебя в стенку швыряет.

Он сжал кулаки так, что они хрустнули, и поморщился от боли. К Помфри сходить, что ли? Хотя, из-за такой мелочи…

— Гарри, это оборотное! — выпалила Гермиона.

— Да какое оборотное, оно же на три часа! — не мог не возразить тот, кто недавно оборотное готовил лично.

— Это у твоего Снейпа оно на три часа, а стандартное…

— Да-а?.. А пойдем спросим! Может, ему и раньше заказывали?

— А ты сам не видел, что он варит?

— Я что, у него в лаборатории живу, что ли? Да если бы я свой нос в каждый котел совал…

— У тебя бы давно не было носа. Но все-таки, я считаю, что…

Путь от самой высокой башни Хогвартса до подземелий был неблизким, но разгоревшийся спор не дал им заметить, что за ними наблюдает один из обитателей картин. Однако на лестнице он отстал и больше не появлялся. В пылу дискуссии они почти уткнулись в мантию зельевара, после чего тот предложил им успокоительное.

— А уже есть? — спросил Гарри. — То есть... директор уже попросил, и ты сварил? Так быстро?

— Так, ясно. Прочитать рецепт и технологию приготовления, — к ним полетело два свитка. — Но сперва вы все рассказываете. Зачем директору успокоительное и для кого? Гарри?..

И Поттеру пришлось быстренько живописать недавнее происшествие.

— Странно, — потер подбородок Северус. — Слишком странно.

— Нам тоже кажется, что Грюм как-то совсем неадекватно реагирует на Малфоя, — дополнила Гермиона.

На сей раз она решила не тратить время на вежливые дополнения. Бок,которым ее приложило о стену, болел, но, раз Гарри не пошел в Больничное крыло, она решила тоже потерпеть. Просто ушиб, подумаешь. Тут вопросы куда интересней!

— А еще я уверена, что он пьет оборотное! А Гарри говорит, что нет! Каждый час, я все пересмотрела, других зелий…

— Другие зелья, принимаемые по такой же схеме, безусловно существуют, мисс. Только вряд ли Грюму необходимо зелье улучшения внешности. Оборотное… Хм, действительно, поступал ко мне заказ… Первый раз еще летом, девятого июля, если быть точным.

— Герми, я же говорил, что не оно… — Гарри повернулся к брату. — Мы ведь такое же варили, я правильно понимаю? И ты его уже отдал, я помню.

Снейп кивнул и усмехнулся.

— Варили такое же, но… Буду я еще продвинутое тратить на всяких там! Я его еще не запатентовал. Из модифицированного, Гарри, получается полуторная порция обычного.

— Если просто разбавить? — поразилась Гермиона.

— Ну, не совсем просто… Но в целом так, и время экономит замечательно, и дорогие компоненты.

— А почему? — Гарри недоумевал. — В смысле, не запатентовал? Это ж такие нормальные деньги!

— Я что, голодаю? — возмутился Снейп. — Подумай наконец головой!

Вопрос в глазах Гермионы был едва ли не больше самих глаз.

— Что бы вы выбрали, мисс, деньги или собственную жизнь? — Снейп снизошел до наводящего вопроса.

Девчонка ахнула, прикрыв рот рукой. Умница, догадалась. А вот братец продолжает хлопать глазками. Это уже форменное безобразие!

— Гарри?

— А?

— Начинай думать вслух.

Мальчишка тяжело вздохнул.

— Сейчас над котлами вздыхать пойдешь, если не озвучишь свою собственную гипотезу.

— Э… Ладно… Где котлы?

«Да что это с ним? Хотя… скорей всего, все еще переживает. Ничего, сейчас переключим».

Северус махнул рукой на угловой стол, заваленный почти до потолка. Хорошо, что иллюзию увеличения он давным-давно умел использовать невербально. Гарри оценил фронт работ и изменился в лице так, что старшему брату еле удалось сдержать улыбку.

— А… если запатентовать, то надо делать публикацию, а значит, многие узнают… Точно! Если тебе надо будет спрятаться или кого-то изобразить, и тебя поймают под оборотным, заподозрив, что это не тот, кого изображаешь… Фините на зелья не действует… если готового антидота нет, то подождут час, может, чуть больше для верности, и — все! Отпустят!

— Какое замечательное стимулирующее действие оказывает на твои мыслительные способности гора грязных котлов! Буду знать. Антидот на модифицированное, кстати, не действует.

— Круто… И это все околоана… кхм… кха-кха-кха… Замечательный ингредиент! — выдавил Гарри.

«Так вот как, оказывается, работает клятва! Надо будет Герми рассказать».

— Но все-таки, кто это, если не Грюм? — не выдержала Гермиона.

Ей было плевать на котлы и, временно, даже на новый рецепт. Ей хотелось узнать правду.

— Это был отличный вопрос, мисс, но у меня есть еще один к вам, — неожиданно нахмурился Снейп. — Больничное крыло вы с Гарри, конечно, уже посетили? Почему вы морщитесь, поворачиваясь влево? Или вы предлагаете мне заняться колдомедициной? Гарри, давай руку.

Северус вдумчиво намазывал распухшие костяшки мальчишки собственной мазью от ушибов, строил Грейнджер по поводу ее драгоценного здоровья, а сам усмехался тому, что завидует Гарри. Еще бы, дать в глаз Шизоглазу, да прямо в Грозный! Эх… Что-то он с Гарри все больше в детство впадать начал.

Ладно, сейчас детки потопают к Поппи, а он… Чем бы лучше нажать на Малфоя-старшего? Обязательно надо выяснить, для кого ему нужна основа оборотного…

5. Здравствуйте, гости дорогие

Северуса разговор с Малфоем, к которому он отбыл официально, по приглашению якобы на день рождения его супруги, мягко говоря, не порадовал. Достаточно тому было продемонстрировать магический след от Непреложного обета на аристократическом запястье — Снейп даже продолжать не стал, потому что, если уж Люциус вляпался — дело серьезное.

И теперь ему оставалось только гадать, кто же это. Явно из Пожирателей, причем… не из компании Малфоя, в которой оказались все те из уцелевшей части внутреннего круга, кто смог чудом и большими деньгами отмазаться от Азкабана.

Он поболтал хайболом, прислушиваясь к тихому звону льдинок в бокале.

— Внешний? — задал он единственный вопрос.

Малфой посмотрел на него укоризненно и покачал головой. А потом сделал большие глаза, радостно ухмыльнулся и вымелся из кабинета.

Снейп философски вздохнул и отхлебнул из бокала. Элитный скотч приятно согрел горло.

— Держи! — довольный собой Малфой протянул ему небольшую старую тетрадь. — Снял фамильные чары с дневника одного своего родственника… Цени! Раз уж ни прямо сообщить, ни намекнуть я не могу, зато так ты точно все выяснишь.

Люциус призвал непочатую бутылку Chivas Regal и со словами «с меня причитается» сделал недвусмысленный жест в сторону камина.

— Можно подумать, это у меня день рождения, вот, ценные подарки дарят, — сыронизировал Снейп, хотя было ему вовсе даже не смешно. Если Люциус Малфой жертвует часть фамильных рецептов, да еще и делится своим коллекционным запасом…

«Он очень хочет, чтобы я все выяснил. Более того, сдается, это для него жизненно важно».

Снейп не стал злоупотреблять гостеприимством и, подхватив одной рукой «подарки», направился к камину.

— Как только к тебе придет хорошая мысль, — Люциус смотрел с надеждой, — я хочу быть первым, с кем ты ею поделишься.

— Даю слово, — поднял палочку Снейп.

Аристократ поморщился, словно у него заныли зубы.

— Ладно. Клянусь, — смилостивился Северус, и Малфой вздохнул с облегчением.

«Кажется, отдых в выходные, равно как и занятия с Гарри, мне не светят, — думал Северус, выходя из камина в своих апартаментах. — И будет удивительно, если директор в школе и не засечет использование моего камина. Интересно, на что придумает сослаться Люциус в следующий раз».

И он бережно раскрыл тетрадь.

Подумать только, «Зелье истинной сути»! Рецепт абсолютного антидота от любых превращений, что оборотного, что анимагического, который считали давно утерянным, всплыл довольно неожиданно. О да, Малфой действительно кровно заинтересован. Кто же все-таки так талантливо представляется Грюмом? Неужели кто-то из Пожирателей, как и Блэк, сумел сбежать? Но Северус не знал ни одного анимага среди тех, кто оставался в тюрьме. Научились?

Он начал готовить основу для зелья, перебирая в уме возможные варианты, и все больше склонялся к тому, что это, скорее всего, Рабастан Лестрейндж. Но кто тогда сидит в Азкабане? Или тот инсценировал смерть, которую доблестные стражи тюрьмы замолчали?

***

Барти Крауч был в очень своеобразном раздрае. С одной стороны, у него болел глаз, отчего периодически одолевала злость на главного виновника этого безобразия. С другой… С каким наслаждением он сделал бы это сам! Не это ли он представлял, каждое утро брея рожу ненавистного аврора?

С другой стороны, этот самый аврор валялся сейчас на самом дне его сундука и уже начинал попахивать далеко не тем, чем полагается пахнуть живому. Слишком долго он там лежал. Барти долго хмурился, но наконец не выдержал и, наложив дополнительно чары сна, вытащил старика.

Когда он повернул его, то резко выдохнул и выругался сквозь зубы. Длительная неподвижность сказалась на теле старого аврора далеко не лучшим образом. Позвать бы эльфов… но привлекать к этому он не мог никого.

«Вот и тебе досталось, старик, и поделом, — думал Барти, левитируя тушку Грюма и залечивая мерзкие пролежни. — Такого я бы и врагу не пожелал. А ведь это твой старый друг тебя подставил… Что ты такого сделал директору, интересно? Где дорожку перешел?»

Естественно, Грюм не мог ответить. Теперь, когда тот был совершенно беспомощен и находился полностью в его руках, Барти с удивлением понял, что больше не хочет мести. Даже то темное и злое, что порой заворачивало все его внутренности в узел так, что он не мог и помыслить о чем-то, кроме Круцио, непривычно молчало. Может, потому что старикан был без мундира? А может, потому что он был действительно стар… Даже полностью седой Дамблдор, который был куда старше, не вызывал такого чувства. Не ветхость, не жалость, что-то другое, пронзительное, как… как чувство, посетившее его в фамильном склепе, где была пустая могила его матери.

Если бы Грюм вдруг пришел в себя и напал, Барти бы, без сомнения, отбился обычным Конфундусом. Он даже не подумал о том, как хотел причинить боль. Что-то изменилось.

Он бросил в сундук скатанную постель, трансфигурировал из стула небольшой столик и опустил туда же. А потом аккуратно спустился, удерживая тело аврора, и уложил его на одеяло. Чистую одежду, запас которой всегда пополняли эльфы, приводя в порядок ношеное, призвал Акцио и сложил у изголовья.

Осмотрелся. Стены словно давили. Барти ухмыльнулся и сделал два светлых фальшокна, показывающих небо с облаками, словно настоящие. Когда-то он очень хорошо умел зачаровывать стены. Да и не только стены.

Он вылетел из сундука тем самым заклинанием полета без метлы, которым его фактически «купил» в свое время Темный Лорд, и понял, что сил почти не осталось.

«Сиделка при Грюме, — подумал он. — Наши бы меня за это… Сам себе не верю. Не знаю, почему, но так правильно».

Он бросил Финитэ на тело, аврор зашевелился, и Барти поскорей закрыл сундук. Общаться с Грюмом он был не готов. Пусть тот пока живет. Всего месяц как-нибудь потерпит. В конце концов, отстриженного клока волос на год хватит — найти бы только место, куда спровадить этого… эту головную боль. Совершенно незачем держать его здесь.

Пусть живет. Потом Барти сам вызовет его на дуэль. Это будет честно: сил после Азкабана у него, наверное, не намного больше, чем будет у Грюма. Отомстить ему все еще хотелось, вот только противник должен защищаться, а не лежать беспомощной тряпочкой.

«Поттер определенно правильный парнишка, — вдруг подумалось ему. — Больше не буду докапываться до него и его друзей».

И только после того, как дал себе это обещание, вспомнил, что так страстно мальчишка защищал не только девчонку-грязнокровку, но и…

— Малфой, — простонал лже-Грюм и отхлебнул оборотное.

Раздался хлопок, и Барти вздрогнул, едва не выронив «любимую» фляжку.

— Успокоительное, сэр! — школьный эльф степенно поклонился и подал флакон примерно на десяток порций. — Директор Дамблдор просил сказать, что это усовершенствованное зелье, расчет два к одному.

«Двадцать дней, — подумал Барти. — Надолго хватит».

И благосклонно кивнул, отпуская домовика.

Он справится. Вот только как будет взаимодействовать Успокоительное с Оборотным? Таких исследований ему раньше не попадалось. Значит, он станет первооткрывателем. Крауч-младший наконец по-человечески улыбнулся (как же ему надоело скалиться, на самом-то деле!) и открыл новый дневник…

И все-таки, возможно, Малфой сумеет вывезти Грюма из Англии куда-нибудь подальше? Может, пойти на контакт со Снейпом — тот умеет работать с мозгами аккуратно? Ну почему он сам гений во всем, кроме ментальной магии?

***

«Перестаралась» в исполнении мисс Грейнджер сначала ударило было по ее же однокашникам: ее «учиться, учиться и еще раз учиться» всего за пару дней создало весьма приличную дистанцию между ней и сокурсниками, да и не сокурсниками тоже.

Умная девочка в разговоре с лучшим другом оценила это, сделала правильный вывод о том, что шарахание от нее сверстников это не совсем то, что надо, и перешла на другую, гораздо более малочисленную категорию: преподавателей. Сокурсники облегченно вздохнули, а потом и возрадовались. Потому что Гермиона Грейнджер начала задавать вопросы.

А когда она начинала спрашивать, на уроке точно можно было расслабиться… Она выкапывала такие тонкости и нюансы, что некоторые занятия становились едва ли не шоу, причем некоторые, самые продуманные однокурсники едва успевали строчить конспекты: преподавателям приходилось, так или иначе, выдавать очень редкую и иногда даже эксклюзивную информацию, которую ни в одном «одобренном Министерством» учебнике днем с огнем не найти. И в дополнительной литературе тоже. Слизеринцы после пары таких занятий даже перестали припоминать ей маггловское происхождение, а это уже кое-что значило.

Только Снейп, глядя на лучшую ученицу со смесью любопытства и иронии, после первой же ее попытки попросил записывать все вопросы и приносить ему, а не превращать его уроки в шоу для эрудитов и ходячих… ладно, сидячих энциклопедий. Так что зельеварение было единственным предметом, который у четвертого курса Гриффиндора и Слизерина проходил в обычном режиме.

Гермиона неожиданно для себя увлеклась таким новым способом добывания знаний. Она уже на раз-два раззадоривала Флитвика так, что тот пускался в пространные, но интересные объяснения о том, как и почему работают те или иные чары, и уже знала пару приемов, как вывести на «откровенность вне программы» саму МакГонагалл.

Авроре Синистре теперь приходилось готовиться к урокам особо тщательно, да и не ей одной… Только мадам Бабблинг морщилась, когда мисс Грейнджер поднимала руку. Она считала, что пока не время вдаваться в такие тонкости, однако отвечала, либо отсылала девочку к литературе, которую, впрочем, ей часто приходилось приносить самой: в школьной библиотеке такого и близко не имелось.

Чтобы репутация заучки и зануды закрепилась окончательно, Гермиона пару раз в неделю выступала по поводу поведения однокашников, но границы уже старалась не переходить — ей с ними еще три года учиться, как-никак.

— Грейнджер, ты стала такая странная, — Лаванда, сидя на кровати, задумчиво наматывала и сматывала с пальца светлый локон. — То вроде нормальная… то вообще повернутая на учебе, а иногда и на правилах. Что не мешает тебе иногда приходить из библиотеки после отбоя. Как тебя только мадам Пинс не выдворяет, интересно?

— Еще как выдворяет, — улыбнулась Гермиона, внутренне насторожившись. — Просто иногда ноги уводят непонятно куда, ну, когда задумаешься о чем-то, ведь бывает?

— И далеко уводят? — полюбопытствовала Патил.

— По-разному. Чаще всего на улицу несут, я один раз спохватилась, когда уже дверь открывала. Ох, как же пришлось бежать!

— Вот смотри, ты же нормальная сейчас! А почему вчера Лаванде всю плешь проела за то, что та на пару минут опоздала, а?

— Да, между прочим, я тоже бежала!

— Вместе с МакЛаггеном.

— Так ты на него, что ли, глаз положила?

— Я? МакЛагген? — Гермиона выдержала задумчивую паузу и почесала в затылке. — Да вроде нет… А может, мне просто завидно, что ты с мальчиками общаешься?

— Грейнджер, ты сама-то поняла, что говоришь? Ты сама прямо вот ни с какими мальчиками не общаешься, да?

— У меня просто так проявляется пубертатный период, — пожала плечами Гермиона и, глядя в стекленеющие голубые глазки соседки, спросила: — Объяснить, что такое?

— Э-э-э… пожалуй, не надо…

— Да ладно, я в двух словах…

— Грейнджер, не надо! — забеспокоилась Парвати, втихаря показывая своей подруге маленький кулачок.

— Мы, подростки, такие непоследовательные! — возвестила Гермиона насторожившимся и едва ли не приготовившимся срочно линять из спальни в гостиную соседкам. — Это все.

И улыбнулась.

— То есть, все? — осторожно переспросила Парвати.

Грейнджер пожала плечами.

— Ну вот если, например, Браун никак не может определиться, кто ей больше нравится, э-э… имена все называть?

— Спасибо, я знаю.

— И она активно пытается разобраться. Глазки строит то одному, то другому, то на свиданки бегает… ладно, вы меня поняли?

Обе соседки кивнули.

— А у меня вот так же с уроками…

— Да?! Ужас какой!

— Что?! Но ведь… Как-то… От того, правильно ли я выберу себе парня, будет зависеть моя будущая жизнь! А уроки… Э-э-э, даже не знаю…

— А от того, как я выберу себе специализацию и будущую работу — нет? Напоминаю, у меня нет никого в магическом мире, кто бы меня кормил за просто так.

— Так это все… ты такая потому, что о тебе некому позаботиться? — воскликнула Парвати. — Ох, прости, Гермиона…

— О… И меня прости. Ты, конечно, права. Знаешь… Если хочешь, я спрошу родителей, некоторое время, наверное, ты можешь погостить у нас. Спроси у своих…

— Спасибо, Лаванда. Не ожидала, честно… Я очень тебе благодарна. Хоть поколдовать будет можно!

— Меня в чарах подтянешь заодно, — хихикнула та. — Родители будут только за.

Парвати прикусила губу и про себя тоже решила поговорить с родителями и только потом сказать Гермионе. Хотя в их согласии она была уверена. Ведь правда… Как же ей трудно! Может, потому она и занимается столько, а летом ей можно лишь читать, потому ее и не отлепить от книжек, привыкла… Ох, она же в рунах здорово соображает, можно будет ей подкинуть ту тетрадь… Вдруг да поможет разобраться? Ведь в самом деле, умная, талантливая. Еще причесать и приодеть, может, еще и кому-то из ее братьев понравится. А что, в семье сильная ведьма лишней никогда не будет.

Мисс Патил решительно поднялась и направилась было в совятню, но вовремя сообразила, что до отбоя даже дойти туда не успеет. Она хмыкнула, поставила браслет-будильник на полчаса раньше и снова задумалась.

А еще Грейнджер сглупила, не взяв с них клятву. Хотя… Что она, дурочка, что ли, всем объявлять о том, что «молодой одинокой ведьме необходима забота»? Она посмотрела на Лаванду. Пожалуй, та тоже не дурочка. Неужели придется с ней спорить? Хотя звать гостью на все лето в первый же раз не очень удобно. Можно будет по очереди…

***

— Снять полчаса с зельеварения! — негодовала мисс Грейнджер, когда Снейп отпустил их сразу после сигнала и вышел, даже не договорив фразы. — Это безобразие какое-то! Зачем сокращать урок?! Мы вполне могли взять с собой мантии и спокойно все успеть!

Четвертый курс Гриффиндора и Слизерина с одинаково скорбным выражением косился на соученицу.

— Грейнджер — это диагноз! — вполголоса проговорил Малфой.

«Получилось!» — возликовала Гермиона, но внешне это не проявилось никак: девушка нахмурилась и замолчала, собирая сумку.

И вот они стоят во дворе замка, куда нет-нет да залетают порывы холодного промозглого ветра. Благо нынче после первого же дня первокурсники, а за ними и кое-кто постарше старательно учили согревающие чары всех видов… И большинство выучили, потому как а поживите-ка зимой в средневековом замке! Отапливать такую махину, как Хогвартс, ни дров, ни магии никакой не хватит! А вот согревать себя многие уже приноровились. И заботиться о тех, кто пока не научился, особенно о младших, на Гриффиндоре тоже наконец начали.

— Я одного не понимаю… Когда к вам в гости приходят одноклассники с учителями, вы что, тоже их во дворе встречаете? Это у всех волшебников такие заморочки или нет? — не выдержал Гарри и придвинулся поближе к Малфою.

— Еще чего! — фыркнул тот. — Это, наверное, наоборот, маггловские…

— Пф-ф! — Гермиона едва не покрутила пальцем у виска. — Когда приходят гости, их встречают в доме. Прибранном, иногда украшенном, если праздник. Все.

— Ну… у нас так же принято, — кивнул Драко, а за ним и стоящие рядом слизеринцы.

— И что мы тогда тут делаем?

— Может, они на чем-то этаком прибывают, что наши преподы хотели, чтобы мы увидели? — предположил Гарри.

— Профессора, Гарри, — не вышла из образа умница-подруга.

— А что, может быть! — раздалось из толпы откуда-то сзади.

Студенты, с нетерпением переминаясь с ноги на ногу, крутили головами в разные стороны, а близнецы Уизли начали раззадоривать соседей на пари о том, с какой стороны появятся гости.

— Откуда еще, как не со стороны озера, — испортил им малину Гарри. — Раз они с континента, то он как раз в том направлении. Вряд ли им захочется петлять.

— Откуда ты знаешь?!

— Вы что, карты мира никогда не видели? Или хотя бы Европы? Не знаете, как замок ориентирован по сторонам света? Ну вы и темнота-а-а...

— Летят, летят! — чей-то крик не дал Фреду с Джорджем возмутиться и продолжить разговор. Интереснее было разглядеть, что там летит, потому что темное пятно, посверкивающее чем-то золотистым, быстро приближалось, и уже через минуту почти все глаза встречающих непроизвольно увеличились: не каждый день видишь здоровенных золотых лошадей, запряженных в карету величиной с дом!

— Шармбатон… — послышалось со стороны преподавателей.

— Поттер, кажется, был прав, брат мой Фордж!

— Вот на что надо было ставить, брат мой Дред.

— Тьфу, лоханулись.

Близнецы перемигнулись.

— Гарри, как думаешь, Дурмстранг тоже прилетит?

— Всплывет! — брякнул Гарри наобум и засмеялся.

Оба Уизли хмыкнули и испарились. На Гриффиндоре мало у кого можно было выцыганить денег на ставки, играли разве что на желание или предмет. С «барсучками» спорить было куда интереснее.

Когда огромная, величиной с небольшой особняк, карета коснулась земли, все замерли. Дикое ржание золотых монстров, похожих на коней, до мурашек пробрало многих.

— Вот это лошадки…

— Хагриду сюрприз приехал!

— Прискакал!

— Прилетел.

— Моща-а-а, — уважительно протянул кто-то из воронов. — Интересно, за счет чего они так тянут?

Кони были огромны, но карета рядом с ними все равно выглядела гигантской.

— Целая дюжина! Куда их тут будут девать? Обратно отправят?

— Запретный лес большой… Места хватит.

— Они ж там все того, потопчут. Но красивые-е-е!..

— Или их кто-нибудь того…

— Или наоборот, они кого-нибудь.

— Сдается, эти могут.

— Это-то и интересно!

Тут в голове у Гарри словно что щелкнуло, он подобрался поближе к карете и директору в надежде услышать больше.

У кареты открылась дверь, и все сразу поняли, почему она такая здоровенная. Под мадам директора Шармбатона одного этажа было определенно маловато.

«Такую даму просто так не повезешь. Видимо, тоже полувеликанша, как Хагрид, — подумал Гарри. — Ну надо же — директор Шармбатона! Ха, и кто там говорил, что великаны тупые? Может, и Хагрид только прикидывается? Но зачем? Любопытненько…»

Он внимательно слушал, как директор Дамблдор приветствует уважаемую коллегу (поди не уважь такую!), даже в ладоши похлопал вместе с остальными, просто за компанию, чтобы от коллектива не отрываться. Подивился атласной мантии, уж очень непрактично в такой легкой одежде ехать в шотландскую позднюю осень, а там и зиму. Впрочем, может, у них с обогревающими чарами идеально или все теплые шмотки в багаже? Непредусмотрительно…

По поводу чар мысль не оправдалась: девицы, что высыпали из кареты, рванули в замок едва не бегом. Наивные, там, конечно, ветра нет, но температура не намного выше, чем на улице.

Наконец его любопытство было вознаграждено: коней передавали с рук на руки Хагриду, что уже отлично, а услышав, что работают они ни много ни мало на ячменном виски, Гарри малость прифигел.

«Спиртовой двигатель внутреннего сгорания? Надо будет прикинуть с Гермионой. Черт, да разориться же легко на этих коняшках», — решил Гарри и рванул к подруге, что стояла в стороне и непривычно хмурилась.

— Ты чего такая смурная? — спросил он ее.

— Такие фифы! Ты разве не заметил, как на них все таращатся?

— Все? Не знаю, я про коней слушал.

— Да? И что услышал?

— Большая Мадам сказала, что пьют они только виски, представляешь? Ячменный.

— Да ладно… — не сразу поверила Гермиона. — Ой, их же тут не прокормить!

— Не пропоить, я бы сказал, но ты как насчет помочь Хагриду?

— Предлагаешь заняться в свободное время производством виски? Боюсь, твой брат не оценит.

— Не, у меня мысли такие, — Гарри наклонился к подруге и начал быстро что-то шептать.

Гермиона захихикала, что-то ответила, Гарри расплылся в улыбке и предложил заказать пару маггловских книг совиной почтой, мол, Дадли вполне справится. Так что появление, точнее, всплытие Дурмстранговского корабля они едва не пропустили.

— Поттер, ты супер! — хлопнули его по плечам близнецы, едва не свалив с ног. — Или ты все знал? Откуда?

— Спинным мозгом чуял, — улыбнулся Гарри. — Или тем местом, где спина теряет благородное название. Правда, парни, просто брякнул что попало.

— Десять процентов твои!

— Да бросьте. Вы же пари замутили, вам и результат. Я же только пальцем в небо ткнул.

— Точнее, в воду, — уточнил Рон. — У тебя очень правильный палец, Гарри.

Близнецы, смеясь, закивали.

— Да ничего, обращайтесь.

Мимо четким строем прошествовали гораздо более продуманные, чем французы, дурмстранговцы, среди которых было куда больше парней. Рон узнал Крама и едва не завопил об этом, но Гарри вовремя прикрыл тому рот и сделал большие глаза. Руны рунами, но шестой Уизли так и остался истинным фанатом квиддича. И потому следующие полчаса мог говорить лишь о том, как бы взять автограф у самого знаменитого Ловца, и о том, что было бы совсем круто с ним познакомиться и поговорить.

Гарри с облегчением вздохнул: из Рона, кажется, будет хороший союзник, хоть и со своим интересом. И они направились в замок, где всех ждал праздничный ужин.

***

В столовой стало немного тесновато — столы всех факультетов увеличили, и мимо них приходилось протискиваться.

— Лучше бы по столу для каждой делегации поставили, — проворчала Гермиона.

— Ну уж нет, — возразил Гарри. — Общаться нам с ними как-то надо? Кого позовем, девочек или мальчиков?

— Эгей! Идите к нам! — замахал рукой Рон Уизли, подзывая шармбатонок, и несколько девушек удивленно посмотрели в их сторону.

Девицы ежились в своих тоненьких мантиях и кутались в такие же несерьезные шарфики, искоса поглядывая на англичан. Гарри толкнул подругу под локоть:

— По-моему, климатические чары — отличный способ навести мосты. Приступим?

Ротик мисс Грейнджер на пару мгновений сложился в «куриную гузку», но вот она уже приветливо улыбается самой шикарной блондинке, попутно накладывая беспалочковое Согревающее.

Лицо француженки порозовело, она шагнула в сторону стола Гриффиндора, поймала улыбку Гермионы и, поняв, кто ее согрел, ненадолго остолбенела. В это время Гарри успел кинуть чары обогрева на скамью перед собой, а братья Уизли понятливо отодвинулись, попутно показав большой палец.

— На тепло приманиваешь, — одобрительно прошептал Гарри Рон. — Классно придумал.

И тоже отправил сгусток теплого воздуха к стоящим невдалеке француженкам.

Гермиона прищурилась. Ей теперь что, изображать, как она недовольна, когда Уизли будет есть глазами этих девиц? Вот еще! Но надо, эх-х… Но почему это должно ей помешать навести мосты с этой лощеной девицей? Остальные шармбатонцы направились к «барсукам», а дурмстранговцы — к «воронам» и «змеям». Похоже, она не больно-то котируется среди своих, или попросту с кем-то недавно поругалась?

Она тоже подвинулась, кивнула красотке на место рядом с собой, снова улыбнулась и наклонила голову.

— Гермиона Грейнджер, магглокровка и лучшая ученица Хогвартса. Пока что.

Французский был ее гордостью, точнее, гордостью ее родителей, за что теперь Гермиона была им весьма благодарна.

Блондинка выдохнула и уставилась на нее как на редкую диковинку, но быстро взяла себя в руки и кивнула в ответ.

— Флер Делакур, лучшая ученица Шармбатона. По статистике прошлого года и прошедшей в конце сентября аттестации. То есть пока что, — хихикнула она, полностью растопив лед. — Благодарю вас, мисс Грейнджер, за климатические чары, вы не представляете, как это кстати!

— Ну почему же. Вполне представляю. Первокурсников-магглокровок никто не учил колдовать до Хогвартса.

— О… — розовые губки Флер образовали правильный кружок, и за спиной Гермионы громко сглотнул Рон Уизли.

— Наверное, это было очень… — Флер чуть задумалась, подбирая слово, — некомфортно!

— О, да! Зато какой стимул к учебе!

— Кажется, нам будет о чем поговорить, — Флер была явно заинтересована и очень забавно картавила. — Тем более что у вас очень неплохой французский, мисс Грейнджер, это так неожиданно! Я думала, англичане, как и мы, не любят учить иностранные языки. Неужели Хогвартс — исключение?

— Исключение — мои родители. И ко мне можно на «ты» и по имени. Я не сторонник тратить время на расшаркивания по этикету. Хотя, если пожелаете…

— Тогда пусть будет… как это? Паритет! Гермиона, — необыкновенно тепло улыбнулась Флер, совершенно случайно зацепив взглядом Рона, отчего тот едва не свалился со скамьи.

— Отлично, Флер, — кивнула Гермиона. — У тебя тоже весьма неплохой английский, что редкость для французов, правда? Позволь тебе представить моих друзей: Рон Уизли и Гарри Поттер.

— Очень приятно…

Рон покрылся розовыми пятнами и ничего не мог произнести, только быстро закивал. А вот Гарри протянул руку и аккуратно пожал тонкие, но сильные пальцы, радуясь про себя, что на континенте, кажется, его шрам и все прочее никому не известны и не интересны. Хорошо там, наверное. Флер вежливо улыбнулась.

— У вас ведь принято пожимать руку при знакомстве? — спросил он, и за столом Гриффиндора, к удивлению их соседей, завязалась вполне непринужденная и почти что светская беседа.

Ну, а как же — Поттер как раз рассчитывал получше узнать обычаи гостей. Если он не может пока выбраться в другие страны, надо пользоваться случаем, когда их представители оказываются рядом! Он постепенно перевел разговор на отношение к делению магов на чистокровных, полукровок и магглорожденных, после чего они с Гермионой узнали немало интересного.

Например, то, что столь остро, как в Англии, вопрос так называемой «чистоты крови» во Франции вообще не стоит. Гостья даже спросила, что они имеют в виду, когда говорят «маггл» и «магглокровка». Да, на континенте определенно стоит как минимум побывать…

Флер Делакур недаром была лучшей: ее весьма симпатичная головка прекрасно работала, и в ней, опровергая все домыслы о красивых девушках, было немало знаний, которыми она умело оперировала. «Да они с Гермионой похожи, — подумал Гарри. — Вот им будет интересно друг с дружкой!»

Он не ошибся — после праздничного ужина подруга подмигнула ему и отправилась проводить для гостьи небольшую экскурсию по замку. Немного удивившись тому, что за двумя самыми потрясающими девушками никто не увязался, Гарри примкнул к Рону, который с интересом поглядывал на Виктора Крама и снова ломал голову, как бы половчее попросить у него автограф.

— Пф! — фыркнул он на приятеля. — Не хочешь топать до башни и обратно — попробуй Акцио.

— Акцио моя открытка с Крамом! — тут же махнул палочкой Рон.

Они подождали пару минут, но ничего не произошло.

— Наверное, просто дверь закрыта, — предположил Гарри, и Уизли хлопнул себя по лбу.

— Лично я не вижу причин, мешающих пригласить его в гости в нашу гостиную, — Гарри поднялся и направился к столу Слизерина, где Крам как раз общался с Малфоем. Рон только часто заморгал от удивления.

От предложения погостить Крам вежливо отказался, оглядываясь на недовольного Каркарова, но на то, чтобы его с товарищами познакомили с замком, согласился с радостью.

— У вас мужская школа? — спросил Гарри одного из приятелей Крама, кажется, славянина — у кого еще может быть такой ужасный акцент?

— Нет, но девушек у нас действительно мало. Не каждая выдержит наш режим, Дурмстранг воспитывает преимущественно бойцов и правителей разных рангов. Дисциплина железная, если вы понимаете.

Гарри покивал, представился и начал расспрашивать про режим. Славянин, Михал Горак, чех, с удовольствием его просвещал. Крама плотно оккупировали все Уизли, включая младшую. Рон таки получил желаемый автограф и теперь сиял от удовольствия: Виктор оказался таким же фанатом квиддича и собирался строить карьеру игрока, а потом и тренера.

И, главное, ничуть не задавался и готов был обсуждать с новым поклонником детали экипировки, режима тренировок, известных приемов и особенно удивил гриффиндорцев тем, что в сборной Болгарии, как и в Дурмстранге, являются обязательными утренние и вечерние тренировки.

Когда Гарри задал вопрос насчет чистокровности, то получил простой ответ, мол, да, снобы есть везде, но некоторые из них все же поддаются обучению.

Увы, время отбоя у европейцев наступало на целый час раньше и никто не собирался нарушать правила в первый же день.

Гермиона проводила мисс Делакур и решила, что, наконец, кажется, нашла воистину родственную душу. И надо же, наконец-то — девушку! А то, что она на три года старше, было тем более замечательно. Ей хотелось рассказать об этом Гарри, но тот задерживался.

— Всем привет! — ввалилась в гостиную компания парней во главе с Уизли и Поттером и наперебой начала делиться впечатлениями.

— Ух, у них такой корабль! Нам пообещали экскурсию, вот только договорятся со своим директором.

— Подводная лодка?

— Нет, он… как бы это сказать точнее… модифицируется в зависимости от условий. Очень древняя штука.

— И это не опасно? Старые корабли, они ведь не самые надежные, — развел руками Невилл.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Рон.

Невилл объяснил, Гермиона его поддержала. В гостиной разгорелся спор, к которому присоединялись и новые слушатели, и новые спорщики, так что другим было не до разговоров тет-а-тет и уж тем более не до занятий.

***

Северус Снейп, едва угомонивший своих змеенышей, вздумавших затеять ссору из-за того, что некоторые, а именно Малфой со товарищи, отправились с дурмстранговцами, не обращая внимания на то, что те общались с враждебным факультетом, тяжело опустился на диван в своем кабинете.

Хотелось утереть со лба несуществующий пот — вправление мозгов стоило ему на этот раз немалых усилий. Надо будет Малфоя-старшего подключить к обработке особо упертых родителей. Вот ведь… аристократы Мордредовы.

Его взгляд упал на черную тетрадь с рецептами — подарок Малфоя. Через неделю зелье «истинной сути» будет готово. Вот только какова истинная суть Рабастана Лестрейнджа? Насколько она может быть опасна для него, для Хогвартса, для самого Лестрейнджа-младшего? И что, если его предположения не подтвердятся и это окажется, например, Белла?

Его аж передернуло. А ведь Нарцисса действительно могла бы спрятать сестру, Блэки есть Блэки… Хотя вряд ли та смогла настолько смирить свою натуру, чтобы учить Поттера Защите. Но выяснить, кто же так несомненно талантливо изображал Грюма, необходимо. Ладно, хоть Люциус не торопит его с этим. Кстати, с ним можно и посоветоваться, только продумать вопросы, чтобы это никоим разом не касалось принесенного им Обета.

О том, как заставить выпить зелье, у него даже вопросов не возникало. С помощью Драко удалось сделать гораздо более сильный состав, который прекрасно поместится в шарики для детских пистолетиков Гарри. Надо только обезопасить самого мальчишку и прежде всего сделать так, чтоб тот не лез, куда не надо.

Что тоже непростая задачка — любопытство младшего братишки порой зашкаливало, да так, что не остановить. Вот и сегодня вечером Поттер явно не просто так начал активно знакомиться со всеми гостями подряд. Северус улыбнулся, вспомнив некоторые моменты.

А мисс Грейнджер молодец, кто бы мог подумать — сблизилась с потомком вейл, с той, которую большинство девушек терпеть не может, даже из ее собственной школы! Интересно, к чему приведет это общение.

Он расправил плечи, потянулся и зажег под котлом с новым зельем аккуратное низкое пламя. Сейчас он добавит три миллиграмма секрета джарви, проведет десять циклов помешиваний, и можно будет наконец отдохнуть…

Примечание к части

Прода недаром писалась неделю - 10 страниц. Зато наконец-то мы с вами, дорогие читатели, добрались до начала главного действа!

И да, в горах Шотландии снег не тает 5-6 месяцев в году (в зависимости от высоты), Хогвартс в предгорьях, так что там нормальная зима и нормальный снег месяца так три-четыре. Так что желающих повозмущаться насчет "отсутствия снега в Англии" автор убедительно просит набрать в поисковике "климат Шотландии" и вдумчиво прочитать. :)

То же - о возрасте Грюма: по Вики он старый друг-приятель Дамблдора. И опровержений с реальными ссылками я еще не получала. А если получу, увы, на данном фике "поезд ушел", буду иметь в виду на следующие работы.

>

6. Ох уж эти женщины...

Когда Гарри засыпал, из-под балдахина кровати Рона Уизли сочился свет и слышалось тихое сопение. Когда утром он встал, то изрядно удивился, увидев точно такую же картину. Неужели тот не спал всю ночь? С чего бы? Он откинул плотную тяжелую ткань и встретился глазами с жутко усталым взглядом покрасневших глаз приятеля.

— Ты что, всю ночь… — он заметил в руках Уизли нитку с иголкой и мантию и распахнул глаза еще шире, — вышива-ал?

С тяжким вздохом тот кивнул.

— И зачем?

— Затем, что иначе я не знаю, что делать буду, — устало ответил Рон. — Гермиона всюду таскается с Делакур-р, — рычание парня получилось странно нежным, а физиономия приобрела мечтательное выражение, которое, впрочем, быстро сбежало, уступив место усталости. — А при ней у меня просто башку сносит! Я больше никуда смотреть не могу! Вейла, блин…

— Она же… ей же уже семнадцать! А тебе еще…

— Ну! А я о чем? Я для нее пустое место! А на меня действует, как будто я взрослый, ну, ты понял, — добавил вполголоса Рон, покраснел, вздохнул и махнул рукой. — Вот, попробую защититься. А то хана моей учебе, они же тут целый год вроде пробудут. Я этого не переживу.

— О… Погоди…

Гарри ринулся к своему сундуку и достал блокнот.

«Доброе утро, Сев! Очень нужно немного Бодрящего!»

«Что еще ты придумал?» — возник ответ через пару секунд.

«Рон всю ночь вышивал защиту, ему Делакур все… мозги заклинила».

«Всю жизнь мечтал быть личным зельеваром Уизли-шестого», — пробежала сердитая строчка.

«Ну, Север! Он же сегодня пальцы свои в котел накрошит и не заметит!»

«Не утрируй».

Гарри обернулся к Рону, но тот уже, кряхтя, вылез из кровати и отправился умываться. Парня было реально жаль. Может, поговорить с Гермионой? Делакур, конечно, потрясающая девушка, но из-за того, что она теперь повсюду ходит с Гермионой, француженка стала появляться на некоторых занятиях четвертого курса Гриффиндора, что создавало трудности, пожалуй, не только у Уизли. А какими взглядами ее все время девчонки прожигают! Странно вообще это все. Что не поделили-то?

Откуда ему, парню, было знать, что чувствуют девочки, глядя, как предмет их интереса пускает слюни на роскошную иностранку? На него самого вейла почему-то особо не действовала. Впрочем, она пока не слишком и стремилась к общению с ним. Пара вежливых ответов на его вопросы — вот и все. Обидно было только, что Гермиона его забросила, целиком переключившись на Флер, но Гарри вполне понимал, как важна и полезна может быть для той старшая подруга. Ничего, он потерпит. Сам же виноват, что пригласил Делакур за стол тогда, в первый день.

Он не успел одеться, как в руку ему ткнулся маленький кулачок: домовик не стал переходить в «режим видимости», но зелье передал. Гарри даже вскрикнул негромко от неожиданности, однако ценный флакон удержал. И разбудил всех соседей по комнате.

— Вот чего тебе не спится, Поттер? — заворчал Дин Томас, продирая глаза, но услышал сигнал собственного будильника, заткнулся и начал собирать разбросанные по кровати вещи.

Гарри незаметно подсунул пузырек с зельем вышедшему из душа Рону.

— Я что, — озадачился тот, — должен теперь С-снейпа как-то о-отблагодарить?

— Думаю, лучшей благодарностью будет, если ты сегодня с зельем справишься и ничего не взорвешь. Перед парнями только зельем не свети.

Рон скептически шмыгнул носом, забрался под свой балдахин, где выпил зелье, вылез, морщась, и начал собираться: после завтрака, конечно, можно было успеть за сумкой обратно в башню, но бегать, да еще с утра… Нетушки, это не к нему. Чтобы носиться с утра наравне с Поттером… Он столько зелья не выпьет.

***

А Грейнджер и Делакур действительно не могли отлипнуть друг от дружки. Они говорили обо всем на свете, но в первую очередь, конечно, о своей жизни. И выяснили, что удивительно похожи, невзирая на разницу в возрасте, положении и происхождении.

У обеих никогда не было близких подруг. Да и с приятельницами тоже как-то не сложилось. И пусть причины были разными, но результат-то одинаков! Гермиону ошеломило открытие того, кем по происхождению является ее новая знакомая, и особенно, что красота, оказывается, тоже может стать проклятием. Флер показала ей амулет, который должен сдерживать силу вейлы, но пояснила, что, если она хоть чем-то (даже не кем-то!) заинтересуется, его действие резко сходит на нет.

— Представляешь, приходится ходить, как дура, оттопыривая губу и глядя на все, будто тебе триста лет и ты все на свете уже видела… Иначе к тебе рванут едва ли не все существа мужского пола. А мне-то еще даже и не сто! Мне много что интересно!

— Кошма-а-ар… — протянула Гермиона.

— Представляешь, что обо мне думают мои однокурсницы? Ты первая и единственная, кто со мной нормально разговаривает, это просто чудесно, Гермиона… Какое счастье, что я решилась приехать сюда!

— А я-то думала, как здорово быть такой красивой!

— Красивой? О, ты не видела мою маман… Я скорее притягательная, а вот она — да, воистину красавица. Да и бабушка, несмотря на возраст, еще очень даже. Знаешь, у них такие благородные черты! Говорят, ко мне это тоже придет, с возрастом, но мне что-то даже не особенно и хочется. Хотя, когда я смотрю на маман… Она совершенна! Но, знаешь, еще хуже, когда глазеют, подкатывают, а стоит о чем-то действительно интересном заговорить — и на тебе охи-ахи, мол, «такой красавице не идет быть умной!» Приду-у-урки!

— А меня с самого детства заучкой дразнят.

— И сейчас?

— Ну… да. Немного меньше в последнее время, правда.

— А я думала, ты сама себе такой имидж придумала.

Гермиона поразилась проницательности француженки, а чуть позже получила наконец то, чего ей давно хотелось: приглашение погостить. Гермиона все же решила уточнить насчет вейловских чар.

— Я поняла, что с амулетами далеко не все гладко. А сама ты как-то можешь, ну… — Гермиона хихикнула, — папа бы сказал «фары пригасить».

— Думаешь, это возможно? Я спрашивала у гранд-маман… и у мамы… и учителей, конечно. Они все говорили, что это просто надо принять.

— М-м-м… А ты искала? Пробовала? И сколько раз? А еще подумай, кому выгодно, чтобы все помнили о том, что ты — вейла…

— На четверть!

— Не суть, ты же поняла…

Флер широко распахнула глаза.

— Кому, спрашиваешь? Да всем родственникам… Во-первых, волосы — для настоящей вейлы это отличный капитал. Погоди, а может, они хотят, чтобы меня считали настоящей вейлой, не квартеронкой? Это возможно… И если они желают мне лучшего, то… Так оно иесть!

— Ладно, я предлагаю поискать все возможные варианты. У тебя как с легилименцией? Если что, Гарри поможет, у него…

Гермиона задумалась. Интересно, как отреагирует Снейп на Флер? Вести ее к нему почему-то совершенно не хотелось. Да и Гарри о помощи просить — тоже. Да, странно это все.

— Твой друг удивительный, ты знаешь, он на меня совсем не реагирует.

— Правда? А ты, — Гермиона прищурилась, — пробовала?

— Да ты что! — искренне возмутилась Флер. — Я сначала думала, что вы — пара. И он… он очень молодой.

— Мы-ы? — Гермиона едва шею знаком вопроса не изогнула, благо не хватило размеров позвонков. Или количества.

— На тех, кто любит, чары вейл не действуют. Знаешь, нас иногда приглашают, чтобы проверить своих… суженых. Перед свадьбой, — Флер вздохнула. — Или иногда просто так. Это просто ужасно.

— Почему?

— А представь: у тебя с кем-то свадьба, через неделю, например, вы приходите к вейле, а он… он, кроме нее, больше никого не видит. Вот в упор.

— Да я тут же порву все договоренности!

— Ну вот. А вейлу поблагодаришь?

— О-о-о, вот ты о чем. Понятно. Как вы только выжили вообще? У волшебников женщины могут иногда куда больше… и вашим чарам вроде неподвластны.

— Мы, вообще-то, тоже ведьмы, — улыбнулась Флер. — Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось стать лучшей ученицей?

— Как интересно! — раздался позади них знакомый голос. — А мне расскажете?

— Здравствуй, Гарри, — смутилась Флер. — Гермиона расскажет, у нее получится коротко и по существу. Я иногда слишком эмоциональна.

— И самокритична, — добавила Гермиона.

Флер улыбнулась. Она чувствовала, что Поттер не просто так вышел на них в одной из самых дальних и довольно укромных галерей. Он их искал, и это ему было зачем-то нужно.

— Я просто хотел спросить про ваших лошадей. Это правда абраксанская порода?

— Да, но, прости, Гарри, я не могу о них подробно рассказывать, ребята, не обижайтесь, пожалуйста! Просто перед отъездом с нас всех взяли клятву не говорить о некоторых… как это… деталях, касающихся нашей школы, — Флер немного покраснела, а Гарри задумался.

Должно быть, очень интересная информация об этих лошадках где-то должна быть. Где-то… Кажется, Делакур искренне хочет помочь, но не может. Ладно, он попробует зайти с другой стороны.

— Флер, а кто вообще открыл эту породу? Или ее вывели?

— О, я точно не помню, можешь посмотреть в Хрониках Шармбатона, — вейла подмигнула.

— Откуда они возьмутся в Хогвартсе? — удивился Гарри и встретился с недоумением Флер.

— У нас хроники всех главных школ в мире есть. И Кастелобрушу, и Махутокоро, и Хогвартса, и Дурмстранга. Только Колдовстворца, говорят, устарелые. А почтовые совы вам зачем, они же могут принести выписки?

— И кого мы можем попросить, кто их будет делать? У нас нет знакомых волшебников во Франции! Ну, кроме тебя, — Гермиона почти обиделась.

— Заказ в библиотеку Шармбатона будет стоить примерно десять галлеонов. Вместе с международной доставкой. Если что, могу одолжить.

— Спасибо, наскребу, — улыбнулся Гарри. — Наследства мне точно хватит.

— Это… ирония? — с надеждой спросила Флер.

— Да, конечно. У него вполне приличное наследство, хотя, кажется, он его никогда не пересчитывал, — хихикнула Гермиона.

— Очень даже пересчитывал, — обиделся Гарри.

— А вот это неожиданно, — удивилась подруга. — Ты не говорил.

— Ты не спрашивала. Кстати, я вполне богатенький жених, — усмехнулся он, отводя глаза. — Ладно, пойду составлять заказ. Как это там у вас, надо же по-французски?

— Можно и на английском, но, если составишь запрос на французском, все получится гораздо быстрее. И, наверное, лучше.

— Флер, поможем? — предложила Гермиона.

Через некоторое время они дошли до гостиной Гриффиндора, присели за ближайший свободный стол и занялись составлением заказа, не замечая, как мужская часть периодически едва не сталкивается лбами рядом с мисс Делакур, а женская тихо шипит в уголке. Они были заняты.

***

Рита Скитер перебрала в голове едва ли не все ругательства, которые знала, а запас у нее в силу профессии был приличный. Количественно, конечно. Со стороны это выглядело, как сердитое жужжание бессистемно бегающей по старым пергаментным свиткам растерянной бронзовки.

С каким трудом она каждый раз пробиралась в Архив! Обратиться, забраться на одежду смотрителя, прокатиться на ней «под прикрытием» внутрь, дождаться, когда тот закончит обход, вернуться в свой человеческий вид — и так многократно.

Каждый раз прислушиваться и вздрагивать от малейших шорохов, а иногда обращаться снова и снова: Мордредов смотритель двигался почти бесшумно. Она была уверена, что седых волос у нее изрядно добавилось. И вот теперь, когда — надо же! — ей наконец удалось найти нужный материал, не иметь никакой возможности его пронести. Как она ни прятала листки, стоило стать жуком — и они выпадали. Даже если это были копии, уж попробовать Удвоение она догадалась. Правда, смотритель едва не застукал, видимо, колдовать в Архиве все-таки нельзя. Все же ей неимоверно повезло с аниформой.

О! Бронзовка хлопнула себя по голове передней лапкой, а потом изобразила что-то вроде танца прямо на столе. Как она сразу не додумалась-то! Все же просто — у Снейпа есть думосбор! А ей нужна пока только информация, а не вещественные доказательства. Подумать только, к кому привели все ее поиски! Неожиданно будет Гермионе обнаружить родственников прямо в школе.

Оставалось дождаться смотрителя, чтобы выйти, а потом незаметно добраться до Хогвартса. Рите не терпелось поделиться новостями.

***

Примерно в это же время…

— Дорогой… Не знаю, как ты, а я хочу встретиться с мисс Грейнджер в ближайшие выходные. Хорошо, если бы ты составил мне компанию. Я тут собрала некоторые сведения, говорят, она едва ли не лучшая ученица школы, представляешь? А еще и Малфои ей интересуются, ты понимаешь, к чему я веду?

Мистер Дагворт вздохнул. Супруга была права, это было выгодно со всех сторон. Но извиняться перед какой-то соплячкой непонятно какого происхождения? Его передергивало от одной мысли об этом. Это жена училась на Слизерине, а ему, потомственному «барсуку», истинно чистокровному, подобное совсем против шерсти.

— Хорошо. Я пошлю письмо, — он скрипнул зубами, но жена услышала.

— Не надо было обижать девочку! А вдруг она действительно — родственница? Ты мало думаешь о семье!

Мистер Дагворт сердито посмотрел на жену. Припомнить ей, как она сама же возмущалась нахальством незнакомой девицы и накрутила его так, что ответ он писал в том еще настроении? Он вздохнул. Эта женщина — мастерица переложить с больной головы на здоровую. И ведь она не была такой поначалу. Или... была?

***

— Дорогая, дочь пишет, что хочет пригласить в гости на пару недель каникул свою магглорожденую однокурсницу, представляешь? — мистер Браун был весьма удивлен.

Нет, они с женой не были высокорожденными снобами, но все же идея дочери оказалась весьма неожиданной. Не принято было такое.

— Дай взглянуть…

— Пожалуйста.

— О. Ты уже прочитал, что Лави надеется, что ей помогут подтянуться по чарам и зельям?

— Еще нет. Но тогда… Гм, интересно. Что мы теряем?

— Что подумают соседи?

— А вот это нас не касается.

— А если спросят?

— Тогда это не касается их. Пусть приглашает, разрешай. В августе, перед школой. Чтобы знания из славной головки нашей девочки не успели выветриться. Заодно посмотрим, что это за лучшая ученица такая.

***

— Муж мой… Парвати собирается притащить к нам какую-то англичанку. Однокурсницу, соседку по комнате и лучшую ученицу.

— Как интересно!..

— Но мы же собирались в Куллу, к родителям?

— Она очень просит? — мистер Патил наклонился к жене, рассматривая лежащее перед ней на изящном, затейливо инкрустированном столике письмо дочери. — Если что, мы можем задержаться примерно на пару недель.

— Да, она так и просит. Значит, пусть будет?

— Конечно. Разве тебе самой не любопытно? Пару недель Долина Богов вместе с родственниками могут и подождать.

— А еще Парвати пишет, что эта мисс Грейнджер — ну и фамилии у них, ужас! — довольно сильная ведьма и вроде бы на курсе самая умная. А у нас Рави и Ракеш… — улыбка миссис Патил расплывалась тем шире, чем дальше она читала. — Как я рада, что ты принял такое решение, дорогой! Пусть приглашает на начало лета?

Мистер Патил кивнул, и миссис Патил радостно схватилась за перо.

***

Так постепенно у Гермионы все лето становилось расписанным по неделям. Пара тут, пара — там. Приглашение от Уизли они с Гарри получили еще возле Хогвартс-экспресса. Еще три недели займет работа у Учителя Флитвика, да и дома — ей же нужно хоть немного пожить с родителями?! И нет, одной недели совершенно недостаточно!

Для Малфоев, которые на весь июль и часть августа, по словам Гарри, собирались на континент, времени попросту не оставалось. И никто, совершенно никто не виноват в том, что успел пригласить ее раньше. А уж о том, что приглашена во Францию к вейлам, знать никто не обязан. Кроме Учителя, Гарри и, конечно, родителей.

Теперь осталось занять только зимние каникулы, и то лишь ту часть, что не приходится непосредственно на дни, которые и волшебниками, и простыми людьми исстари принято считать чисто семейными праздниками. А это уже такие мелочи!

Кстати, может быть, Гарри еще и с Невиллом переговорит? Если его бабушка не будет против двух гостей-подростков… И все будет просто идеально! А главное, она совершенно ни при чем…

Примечание к части

Дорогие мои читатели...

Я желаю вам Силы. Много. Потому что только истинно сильный человек может позволить себе быть великодушным что к людям, что к персонажам разных историй.

Разговор начистоту о том, "что же творит Грейнджер" уже ждет вас в следующей главе.

>

7. Дела семейные и скандальчик с Кубком

Примечание к части

Автор упился кофе и наелся грибочков. А потому оказался в состоянии "родить" Гермионе сразу бабушку и дедушку. И каких... Заглядение...

Кстати, не забываем, что по канону (кто не вспомнил, тот если захочет, полистает) директор Шармбатона несмотря на свои размеры - очень красивая женщина, не то что в киноне. Так что...

И прода-таки получилась досрочная, вот.

— Рита… Даже не знаю, радоваться или пугаться.

Северус отошел от думосбора, взял подругу за плечи и посмотрел в глаза. Рита улыбнулась. Легилименция у нее не шла, если что и получалось, то с большим трудом, но читать прямо транслируемые мысли и образы он ее научил. Да и стимул был, и еще какой!

Кроме чтения информации она училась воспринимать чувства. И теперь ее словно окатило теплом его гордости за нее, «боевую подругу». Она теперь не одна. Это было удивительно глубоко, потрясающе и… страшно. Жизнь совсем было отучила ее доверять — и вот, надо же — опять.

Иногда они смотрелись друг в друга как в зеркало: журналист и шпион. Правдивое зеркало, не льстящее и не скрывающее ни одной детали. И ей все меньше хотелось делать скандальные статьи. Добытые ею сведения про Гарри и материалы про Дамблдора были куда опаснее и, по сравнению с ними ее предыдущие работы выглядели… Да никак не выглядели. Убого.

Даже в редакции заметили, что она стала серьезнее и… злее. Да, она за свой недавно выстроенный мир, в котором кроме нее еще были близкие ей люди, дракону пасть порвет. Если допрыгнет, конечно. Но она дотянется. Не своими руками, так найдет способ. Убьет за него. Умрет за него. И если отойти в сторону будет единственной возможностью сохранить свою жизнь — и не подумает сделать это. На что ей другая жизнь?

— Как будем детям рассказывать? — спросила она, чуть отстраняясь.

— Естественно, лучше обоим сразу, — Снейп, задумавшись, потер подбородок. — Лучше всего было бы привести их сюда, но пока ума не приложу, как.

— Они же гуляют в Хогсмиде.

— Полагаешь, директор хоть раз оставлял их без присмотра?

— И кто присматривал? Десять против одного — ты!

— И что? Кто отвечать будет, случись что?

— Это когда они с тобой-то?

— Ладно. Но ты уверена, что за мной в свою очередь никто не присматривает?

— Ну, с одним маячком ты уже разобрался…

— Директор — сильный маг. По крайней мере артефакты у него высшего класса. Я не уверен, что на меня не нацепили еще чего-нибудь.

Рита радостно улыбнулась:

— Тогда позволь мне подарить тебе новый комплект одежды. Абсолютно новый! И кстати… как продвигаются дела с мантией-невредимкой?

Северус скривился было, но кивнул и вздохнул, увидев довольное лицо подруги.

— Только не цветное, прошу тебя.

— Только не черное, это же твоя визитная карточка. Впрочем, у меня есть отличная идея. Тебе понравится.

— Гм-м-м.

— Не хмыкай! Лучше действительно расскажи, как там с мантией.

— Нужны испытания, а нет ни условий, ни времени. Где я теперь дементора возьму? А в гости, знаешь, что-то пока не хочется. Хотя Альбус грозился, было дело…

— Ну вот, не стоит волноваться, если что пойдет не так, он просто сопроводит тебя на полевые испытания. А потом вернет в целости и сохранности — он же не дурак, где он еще такого возьмет?

— Ты опустила слово «идиота»? — поднял бровь Северус.

— Я опустила словосочетание «талантливого зельевара», — ухмыльнулась Рита. — Ты точно решил, кем сам себя считаешь в первую очередь?

— Язва, — улыбнулся он, касаясь ее затылка и осторожно массируя, отчего у нее по всему телу пробежали мурашки. — Как жаль, что времени сейчас совсем нет.

***

Близнецы Уизли, после успешного прохождения испытаний от самого Ужаса Подземелий подключившиеся к проекту «Мантия-невредимка», не испытывали никаких сомнений, принося Непреложный обет своему новому патрону. И ничуть не пожалели об этом: жить стало еще интереснее. А уж идею насчет того, чтобы изобразить Поттера и Грейнджер, они приняли на ура. Чего никак нельзя было сказать об их младшем братце, вытянувшем (как обычно) длинную соломинку.

— Пить что-то с волосом Снейпа? — беднягу перекосило. — А потом еще рассекать в таком виде по Хогсмиду? О нет… Можно, не я?

— Тогда ты будешь Грейнджер вместо меня, — хихикнул Фред. — Я знаю, она тебе нравится. И ты…

— Сможешь потрогать…

— Или посмотреть…

Рон покраснел, как вареный рак, а братья продолжали изгаляться.

— Да ладно, там всего часок-другой, братец Фордж.

— Он просто не успеет, братец Дред.

— Тем более не будет же он щупать себя на улице!

— А если в туалет захочет?

— Да выпью я, выпью! — взвыл Рон, от которого уже можно было смело прикуривать.

— Рончик согласен побыть девочкой? Молодец!

— Снейпом! И больше никем! — рявкнул младший брат. — А будете стебаться — повышиваю вам такое, что сами девочками станете!

— Как интере-есно…

— И откуда братец знает такие руны?

— Ставы, — принизил голос Рон и проворчал. — Вам еще не отчитывался.

— Что, правда знаешь? — Джордж не на шутку удивился. — О таком никто никогда не слышал!

— А вы приведите мне этого самого «никого», который «никогда», — неожиданно язвительно выдал Рон.

Братья дружно уставились на младшенького.

— Ну ладно, мы же только шутили. Он, конечно, уже показал себя нового, во всей красе, но что так… Блефует он или нет, уже не так и важно. Кажется, с ним лучше все-таки считаться — мало ли что.

— Извини…

— Если вы только кому…

— Брат, — положил ему ладонь на плечо Фред. — Это между собой мы языки распускать можем, а с другими — разве было такое хоть раз? Разве мы кого из своих закладывали, тебя, например?

Рон хмыкнул и попробовал повести бровью.

— О, а у него уже неплохо получается!

— Только масть не та.

— Это как раз поправимо, — буркнул Рон.

Куда деваться-то, все уже решено. Укоротить близнецам их языки, видно, так и останется его недостижимой мечтой. Розовой в голубую полосочку, ага.

***

Когда Гарри с Гермионой под видом братьев Уизли отошли на задворки одного из самых дальних зданий в Хогсмиде — «Дэрвиш и Бэнгз», магазина волшебных вещиц, Рон, изображающий Снейпа, «пас» самих близнецов, находящихся, естественно, под личиной Грейнджер и Поттера, и с совершенно непередаваемым выражением лица наблюдал, как Снейп под видом него самого толкается плечами с «его братьями» и хохочет.

— В жизни этого не забуду, — прошептал он себе под нос. — Мне же это сниться теперь будет!

И не видел, каким пронзительным взглядом следил за ним и его подопечными хозяин «Кабаньей головы» из-за хлипкого внешне забора загончика для коз.

Аберфорт Дамблдор, к счастью для них, углядел не так и много. Ненадолго растерявшегося Снейпа, словно решающего, за кем наблюдать: братьями Уизли или Поттером. Нечастое зрелище, но…

То, что среди Уизли явно верховодит младший, что довольно странно, прошло мимо его внимания. И никаких особых выводов он не сделал, кроме того, что Снейп не любит быть растерянным — ну а кто любит-то… Он даже посочувствовал ему немного — все-таки работать на его братца, определенно, не сахар. И даже не соль. Горчица… О чем это он? Ах да, надо же горчичной заправкой окорок обмазать! Что-что, а готовку мяса он не доверял никому. А потому быстро исчез за дверью собственной забегаловки. Ну… да, забегаловки. Для тех, кто не принадлежит к кругу особо доверенных лиц.

***

Гермиона и Гарри вынырнули из просмотра воспоминаний Риты Скитер одновременно. Глаза у них было одинаково стеклянные.

— Гарри, ущипни меня, — слабым голосом произнесла Гермиона. — Ай! Ну зачем же… а, ладно. Спасибо.

— Да-а-а, — только и смог сказать Гарри.

— Успокоительного? — предложил Снейп, и подростки благодарно кивнули.

Когда он вернулся в собственную гостиную-библиотеку и протянул им по фиалу с зельем, тишина стояла такая, что едва не звенела.

— Ну, что молчим? — нейтрально спросил он.

— От радости… дыханье сперло, — продолжая пребывать в прострации, ляпнула Грейнджер похоронным голосом и опрокинула в себя порцию успокоительного едва ли не жестом бывалого алкоголика.

— Поздравляю, мисс.

Гермиона наконец встрепенулась и, кажется, начала приходить в себя. По крайней мере сумела дойти до кресла и слабо и кривенько улыбнуться. Гарри быстро присел на стул рядом.

— Профессор Флитвик же!.. Это же хорошо, Гермиона! Ну что ты так? По-моему, очень даже замечательный дедушка из него получится!

— Думаешь, он обрадуется такой… человеческой внучке?

— Почему нет? — вставил Снейп, Гермиона посмотрела на него и опустила глаза, а тот закончил фразу: — Особенно если человеческая внучка, как вы изволили выразиться, обрадуется ему.

— А когда он узнает про… бабушку? — она нервно хихикнула.

— Тут могут быть варианты, мисс, но думаю, что и профессор Флитвик, и мадам Максим — люди достаточно, гм, высокоразвитые.

Снейп произнес это таким тоном, что Гермионе стало стыдно.

— Но… скажите, а я кто теперь? Меня будут, как зверюшку, рассматривать? Если к грязнокровкам так относятся, то что будет со мной теперь?! — девочка была готова заплакать.

«Девочка… Девушка! — подумал Снейп. — Она же почти на год старше Гарри. И, наверное, уже задумывается о… О. Действительно, непростой вопрос. Будущему жениху и его семье придется в любом случае рассказывать о том, что она на одну восьмую — гоблин и на одну восьмую — великан с примесью непонятно какой части вейлы и неизвестно чьей еще. Мда. А еще и родителей самой девочки придется ставить в известность. Интересно, оба они выглядят как обычные люди. Неужели мать Гермионы — дочь Филиуса? А отец — сынок Максим, вот уж, воистину, ирония природы. Хотя у Филиуса получится навести мосты и в своем натуральном виде, я уверен. Но то, что эти двое встретились вот просто так... Не верю! Но ведь никакого наблюдения за девочкой не велось, я уверен. А вот насчет родителей… Придется еще поработать».

— Полагаю, никому из замешанных в этом и в голову не придет афишировать данную информацию.

— А может… Профессор уже знает?

— Пока нет.

— А… мадам Максим?

— Тоже нет, разумеется.

— А может… вообще никому не говорить, никогда-никогда?

— У вас есть поддержка в магическом мире, чтобы разбрасываться родственными связями с Мастером Чар и известным победителем Европейских дуэльных чемпионатов, — голос Снейпа все холодел, обидно было за старшего друга, — и директором ведущей европейской Школы волшебства? Они для вас — лишние? Вы не желаете признавать родство из-за…

— Нет-нет! Простите! Я вообще не о том… Просто все… так неожиданно свалилось. Нет, я могу только гордиться таким родством, просто после того, как… помните, когда мы гостили в Малфой-маноре? Мне просто страшно, что случится, если узнает кто-то!

— Кто-то вроде них? — голос Снейпа смягчился. — Не узнает. Думаю, мы с Филиусом сумеем обеспечить сохранность вашей тайны. Кроме того, никто из нас не пожелает вам, мисс Грейнджер, стать объектом интереса отдела Тайн.

— Благодарю вас… — Гермиона вздрогнула, часто заморгала, сдерживая слезы и сжимая руки. — Можно… нас обратно?

Ей хотелось зарыться головой в подушку и представить, что это не она. Или что это все просто странный, сумасшедший сон. Она — внучка гоблина и великанши! Ох. Она тихо всхлипнула.

— Может, стоит немного посидеть, пока ты придешь в себя? — предложил Гарри, и Снейп одобрительно кивнул ему.

— Примерно полчаса у вас еще есть. Вот портал до Хогсмида, вы появитесь там же, откуда уходили. Я пойду раньше. Гарри, закроешь защиту дома, — он развернулся, сделал несколько своих обычных летящих шагов — и только дверь хлопнула.

— Мамочки, — пробормотала Гермиона и, поджав ноги и обхватив руками колени, надолго замолчала.

Гарри отправился заваривать чай — лучше успокоительный, но, может быть, еще добавить немного Умострильного зелья, хотя бы капельку? Наверное, не повредит. Он достал чайник и начал подогревать воду, а через некоторое время подруга все-таки присоединилась к его хлопотам.

— Ну что ты так волнуешься? — спросил Гарри, отхлебывая чай. — Мне бы таких крутых родственников…

— У тебя Малфои, Блэки и еще половина Англии. Так, к слову.

— А настоящих нет.

— Прости… Но старший брат у тебя очень даже настоящий.

— Это да. Но… он очень старший, понимаешь? Хотя так, наверное, и лучше, — Гарри широко улыбнулся.

 — Не знаю, как ко всему этому отнесется Большая Мадам, но Флитвик точно обрадуется! А мадам что? Закончится турнир, и видели мы ее. А если все хорошо будет, ты всегда сможешь в гости съездить. В библиотеке Шармбатона ты еще не была.

Гермиона наконец улыбнулась. Они спокойно допили чай и отправились в Хогсмид. Там все прошло спокойно: они немного посидели с братьями Уизли на заднем дворе, пока ко всем ним не вернулась их собственная внешность, а на Рона не перестало действовать зелье Невидимости, выпитое им в назначенный срок. Потом зашли выпить горячего какао в «Три метлы» — захотелось согреться, и отправились в школу.

Только братья Уизли удивлялись, что Грейнджер вообще никак не реагирует ни на их подколы, ни на подкаты, которые они изображали, исключительно чтобы позлить младшего братца. Особенно отличался Фред. Все-таки вести себя так же примерно, как Гермиона, стоило ему немалых усилий, и парню было просто необходимо отвести душу.

***

В это время Снейп был уже в Хогвартсе, у своего друга-наставника.

— Поздравляю тебя, Филиус… — начал он прямо с порога, — ты только присядь, хорошо?

— Ты хочешь меня сегодня удивить? Интересно, чем, — улыбнулся тот. — Я уже заинтригован. Новость, судя по твоему лицу, больше приятная, так не томи.

— Ты стал дедушкой.

— Что?! — маленький профессор едва не выпал из кресла. — Это исключено!

— Ты меня знаешь не первый год, думаешь, я способен шутить такими вещами?

— Тебя ввели в заблуждение. Я… я всегда принимал зелье бесплодия.

— Дорогое и качественное? Которое готовят только зельевары Мунго под контролем отдела Тайн? Как же ты его доставал, если в свое время это не смог сделать даже Малфой? Неужели в Лютном? Так там могли продавать что угодно, но не его.

— Я… У меня была договоренность с отделом. Знаешь ли, я с момента появления на свет был, так сказать, под патронажем, — невесело усмехнулся полугоблин.

— То есть, если кому-то из того самого отдела пришла некая фантазия и ему подписали добро…

— Мордред. Ты прав, Северус. Кто мой внук, и где я могу его найти? И… у меня сын или дочь? Он... она… живы?

Снейп молча протянул портал к своему дому, и профессор Флитвик моментально вылетел вон. «Пошел через банк, — понял Снейп. — Да, так куда быстрее. А вызвать его сородичи могли в любой момент. Так, главное, что меня в его комнатах быть не должно. Да и не было», — он глотнул зелья невидимости и отправился к себе в подземелья. Хорошо, что большинство учеников еще не в школе — пришлось бы попотеть, уворачиваясь в единственном общем коридоре, который соединял все школьные лестницы и почти все проходы.

***

— Уважаемая мадам Максим, — начал профессор Флитвик, наконец договорившийся с директором Шармбатона о встрече тет-а-тет. — Мы с вами, оказывается, в некотором роде родственники. У нас есть общая внучка.

Олимпия Максим не поверила собственным ушам. Но и вид, и тон, каким говорил полугоблин, не располагали ни к шуткам, ни даже к возмущению. Все более чем серьезно. И… прекрасно. Ее мальчик, ее Робер — выжил! Она тяжело вздохнула, отвернувшись от собеседника. Ей было о чем вспомнить, но воспоминания были, мягко говоря, не самыми лучшими.

Тайная лаборатория Гриндевальда. Максим, единственный удачный опыт получения великана-колдуна, точнее, сильной и умной волшебницы. Первый будущий идеальный солдат: не чувствительный к чужой магии и при этом сильный волшебник. «Ребенок из пробирки», рожденный и воспитанный лучшими специалистами. Рост, конечно, великоват, зато, когда созреет, сможет легко родить много таких же, как она, детей. Впрочем, клонирование никто не отменял, но это слишком дорого… Хотя на всякий случай было заложено несколько ее копий.

С ней обращались хорошо — она была слишком ценным существом… Вот только не всегда она могла вспомнить, чем заканчивались ее «медицинские процедуры». Она никогда не представляла себе, что такое семья, но что-то слышала из соседних комнат. Да, комнат, не камер — работать с волшебными существами и волшебниками там умели так, что те почти все делали добровольно.

Ее развитие шло ускоренными темпами: все-таки не человек. Так что через пару лет она была вполне взрослой девушкой, причем отнюдь не только внешне.

Много позже она поняла, насколько это было ужасно — по человеческим меркам. Ее способности развивали. С ней занимались некоторые из тех, кто жил по соседству, и уже пятилетняя Макс — так ее звали там, умела не меньше, чем старшекурсник любой современной магической школы. От одного такого учителя она узнала о другом мире, другой жизни и о движении Сопротивления.

Внешне все шло гладко: Большая девочка, как называли Максим сотрудники, росла и не задумывалась о том, о чем ей не полагалось знать. Месье Венсан очень просил ее молчать: он хотел пожить еще немного. А Большая девочка своего учителя уважала и любила, так что начала присматриваться и думать. И, конечно, много что заметила. Но далеко не все поняла.

Инстинкт включился, когда она забеременела. Нет, она не помнила, как. Очередная серия «процедур». Зато весь мир вдруг оказался совсем не таким, как она его себе представляла. То ли проснулась память предков, то ли сложились наконец в стройную картину все ее мысли и наблюдения.

Все ждали очень крупного, магически сильного ребенка.

А получился обычный мальчик. Еще на стадии обследования за месяц до предполагаемых родов вердикт был ясен: сквиб. Или даже маггл. В любом случае это был смертный приговор для малыша. И с этим юная мать согласиться не могла.

От лаборатории мало что осталось.

Она смогла пристроить Робера, родившегося на полмесяца раньше срока, в лесу (роды прошли легче, чем у кошки — малыш был такой крохотный!). Да и знала она, к кому обратиться, спасибо учителю. Но спрятаться самой, даже при всей ее силе, не удалось. Не хватило опыта. От людей она легко скрывалась с помощью магии, но против магов, оснащенных зельями поиска на ее собственной крови, была бессильна.

Это потом она будет умнее и перед новым побегом уничтожит весь свой биологический материал. А пока придется прикидываться помешавшейся от проснувшегося материнского инстинкта… дурочкой.

Ей это удалось. Как и сбежать вторично и найти в горах, до которых она не успела добраться в первый раз, пристанище для таких, как она. Спасибо месье Венсану. Но ребенок был потерян — ни одно зелье не давало ответа, но ведь и крови малыша у нее не было. Да и зельеварению ее не очень-то учили, в основном только чарам. Она быстро поняла, что отцом было какое-то очень отличное от нее существо… Почему бы и не гоблин?

Тогда она только могла надеяться на то, что ее малыш жив. И вот…

— Ее родители? — первое, что произнесла она, и профессор Флитвик покачал головой.

— Я не уверен, что мистер и миссис Грейнджер являются биологическими родителями Гермионы. Я хотел бы попросить у миссис Грейнджер немного крови на анализ, но… представить не могу, как это будет истолковано. Впрочем, сам я им свою кровь уже дал, точнее, мы сдавали ее в их местном… кажется, исследовательском центре.

— Это ужасно! За ней следят?

— Мы не замечали. Мне удалось получить данные о том, что моя дочь — сквиб, но жива она или нет…

— Вы их видели?!

— Грейнджеров? — переспросил Флитвик, всматриваясь в лицо мадам Максим, и нахмурился. — Конечно, я знаком с ними уже не первый год. Знаете, мне кажется, что у Джона Роберта Грейнджера есть с вами определенное сходство.

— Роберта? — прошептала мадам. — Простите, я должна его увидеть. Моего… — она сглотнула от волнения, — моего сына звали Робер.

Она была благодарна этому ублюдку гоблинов за то, что тот просто принял все, как есть, ни о чем ее не расспрашивая. «Впрочем, — подумала она и окинула взглядом его маленькую, но крепкую, словно приплюснутую фигурку, — мы в одной лодке. Он такой же, как я».

— Но это будет крайне неосторожно!

— Неужели вы думаете, что я отправлюсь в открытую? Адрес, — потребовала она, и профессору чар не оставалось ничего, кроме как быть джентльменом и предложить доставить даму на место, так сказать, собственноручно.

Оборотное у них обоих оказалось на высоте, так что подходящие к дому Грейнджеров волшебники выглядели просто пожилой супружеской парой.

Мы опустим довольно эмоциональную встречу, точнее, даже две — в конце концов, это их и только их дело, ведь каково это — обрести собственного, давно утерянного ребенка, без тебя ставшего взрослым, мало кому дано узнать. И слава богам…

***

В небольшом маггловском коттедже, снятом на один день, собрались все заинтересованные лица, кроме самых младших — Поттера (по инициативе Снейпа, конечно) решили пригласить тоже, вместе с мисс Грейнджер, но немного попозже. Все равно обо всем узнает. «Дедушка с бабушкой», на сей раз в своем собственном виде, рядом смотрелись… гротескно. Но на цирк это походило меньше всего.

— Мисс Скитер, как вы обнаружили документы, которые позволили сделать вам столь однозначные выводы?

— Как нашла? — усмехнулась Рита. — Уж позвольте даме иметь свои секреты. Сами документы не подлежат выносу…

— Или мы пока не нашли способ, — добавил Снейп.

— Да, в архивах отдела Тайн есть все данные о сквибах и их потомках до седьмого колена. В особо засекреченном месте, куда ходят только трое Невыразимцев, вот их имена, — Рита протянула мадам Максим небольшой листок и продолжила:

— Также там есть документы, вывезенные после окончания войны с территории… Да.

— Аненербе?..

— Грифов на них нет. Опознать организацию, которой они принадлежали, не представляется возможным без специальных исследований.

— М… — мистер Грейнджер хотел было что-то сказать, но взглянул на ту, что оказалась его матерью, и промолчал…

Его жизнь не была проста, но эта женщина (анализ в лаборатории подтвердил родство) сделала все, чтобы он выжил. Не стоит быть неблагодарным. Собственно, они давно уже обсудили все с супругой и, кажется, к предложению, которое они собирались высказать, все как раз и склоняются. Ну и отлично. Теперь они знают свои корни и будут об этом молчать. А посторонние, — он посмотрел на Снейпа, — собственно, не такие уж они посторонние…

— Ну что, приглашаем молодое поколение?

***

Заново «знакомиться», если, конечно, можно так сказать, с новообретенными дедушкой и бабушкой Гермионе в компании с родителями было намного легче. Тем более что они оказались — о счастье! — самыми настоящими, ее собственными родителями, а то жизнь уже подозрительно начинала напоминать то ли бразильский, то ли индийский сериал.

Главное, что все основные вопросы были решены к всеобщему удовольствию. Грейнджеры получали негласную поддержку в мире, едва не отобравшем у них дочь, а у Гермионы вообще мало что изменилось: Учитель приобрел статус деда, но при этом не перестал быть достаточно строгим, а главное, заинтересованным в ее успехах учителем. Разве что появился личный портал во Францию, кроме еще одного, семейного, который мадам… все же пока было трудновато думать о ней как о бабушке… в общем, мадам отдала такой же портал еще и родителям. То есть папе.

А Гарри Поттер первым взял подругу за руку и принес Непреложный Обет, который скрепил Флитвик. Снейп не замедлил сделать то же самое. Роберт удивился только, что его дочь покраснела, когда зельевар взял ее за руку. Супруга тронула его за локоть.

Джин Грейнджер поняла больше, чем ее супруг: кажется, их девочка влюблена… Но и ее любят, один по-своему, второй… Гарри, кажется, еще не понимает, но миссис Грейнджер все прекрасно прочитала на лице подростка, и не подумавшего изображать из себя кого-то, кем он не являлся.

«Мужчины иногда такие забавные, не видят не то что под собственным носом, а даже ближе. Впрочем, — подумала она, глядя на дочь, — некоторые женщины отличаются тем же. Но вести задушевные беседы по этому поводу пока, пожалуй, не стоит. Если дочке будет действительно нужно, она придет сама, и, как бы я ни беспокоилась за нее, лучше молчать».

Финалом же этой бурной недели стало письмо от Дагвортов, полученное Гермионой за день до выходных в Хогсмиде. Ну, то есть это она так подумала, когда его получила. Реальность же превзошла все ожидания…

***

— Гарри, что посоветуешь? Идти или нет? — Гермиона сжала губы и прищурилась, как она делала всегда, когда была чем-то очень недовольна.

— Ну… сначала, наверное, надо написать ответ. А что тебе так не нравится?

— Их наглость, — фыркнула подруга. — После того, как открестились от меня и оплевали, как могли, пишут, как ни в чем не бывало! Хотя бы одно «извини, девочка», так ведь нет!

— Так к дедушке сходи. Кстати, лучше, наверное, к обоим.

— О, точно. Почему я не подумала? Гарри, кажется, я начинаю глупеть!

— Не паникуй. Во-первых, ты просто еще не привыкла. А во-вторых, ты была слишком рассержена.

— Эмоции плохо влияют на разум. Точно. Спасибо, Гарри, я обязательно буду теперь это учитывать. Ты… Ты просто самый замечательный друг на свете! — и она сжала его в объятиях.

Пушистые волосы, пахнущие какими-то травами и летом, щекотали Гарри щеку, и ему вовсе не хотелось выпускать из рук подругу, но ее дела долго ждать не могли: надо было написать ответ Дагворту и послать его до отбоя. А до этого посоветоваться с теми, кого еще поди поймай: в Хогвартсе более-менее уловим был только Флитвик.

А потому они после ужина решили сначала спросить мадам Максим.

Когда они пришли за празднично накрытые столы, то едва не растерялись.

— Я совсем забыла, что выбор Кубка состоится именно сегодня, — прошептала Гермиона, и Гарри кивнул. Ему как-то тоже было не до этого. Ну да ладно, чего там.

Они вежливо похлопали Краму, поддержали Флер, порадовались за Седрика, который просиял от счастья, и вот…

— Гарри Поттер! — объявил Дамблдор.

— Чего-о?! — обалдел Гарри. Довольно громко обалдел, соседние столы обернулись. — Вы что, сдурели?

— Ты что-то сказал, Гарри? — странно добрым голосом спросил директор, посверкивая очками.

— Откуда оно взялось?

— Что взялось?

— Кто и с какого перепугу бросил в кубок мое имя? Пусть выйдет, я ему засвечу! И вообще! Пусть, кто кидал, тот и участвует!

— Поттер… Хотите сказать, это не вы? — гриффиндорцы еще не видели своего декана такой удивленной.

— Мне кажется, уже сказал и довольно ясно! — рявкнул разозленный Гарри, добавив Сонорус. — Что, этот несчастный Кубок не может определить, кто кидал? Четверокурсник, значит, может его задурить? А возраст ему тоже без разницы? И то, что я несовершеннолетний и по сравнению с остальными, нормальными чемпионами — просто неуч, это как, нормально вообще?! У меня шансы выжить-то есть? Кто-то тут рехнулся, но это точно не я!

Дамблдор открыл было рот, но поперхнулся воздухом.

После скандального заявления чемпионы стали смотреть на Гарри уже другими глазами. Флер что-то шептала обоим парням, которые внимательно слушали и хмурились, бросая взгляды на директора Хогвартса и на Кубок.

Гриффиндор гудел, толком не зная, что делать: то ли поддержать своего, то ли устыдить… Примерно в том же состоянии были многие школьники и не только школьники.

Гарри продолжил бы свое сольное выступление, ему было еще что сказать, но Гермиона потянула его за рукав и что-то зашептала, когда он наклонился.

— Я… я требую экспертизы этой м-му… — распрямился Поттер, и не подумав приглушить свой голос, но Гермиона дернула его за руку, сделала большие глаза, и он поправился: — этой чокнутой чашки!

Зал зашумел. Снейп сидел мрачнее тучи. Каркаров приготовился было поскандалить, но, кажется, Поттер и без него неплохо справляется… Мадам Максим выдала сдержанное «фе» и собралась было покинуть собрание, но столкнулась взглядом с собственной внучкой и решила обождать. Все-таки дело касается ее лучшего друга.

Аластор Грюм, точнее, Барти Крауч-младший, который наслаждался до этого произведенным эффектом, напрягся и начал буравить Поттера нехорошим взглядом, но Гарри было не до него.

Директор начал объяснять о нерасторжимости всех заключенных кубком магических контрактов и, конечно, справился с этим блестяще.

— То есть если я не хочу просто умереть, то должен участвовать? — переспросил Гарри. — Главное, умереть красиво? Вот спасибо-то!

— Мне очень жаль, что кто-то поставил всех нас в такое положение, и особенно тебя, мой мальчик, — оказывается, директор еще и соболезнования умел приносить. И вообще…

— Ну вашужма-а-ать… Как не вовремя-то, — прошипел Гарри на весь зал, и ему наконец поверили, правда, не все, но многие. Особенно те, кто был в курсе некоторых его занятий — они довольно быстро приняли сторону Поттера.

— В смысле, не вовремя? — переспросил кто-то, кто был не в курсе, и получил немного информации от Уизли-младшего.

— Поттер, ты правда этого не хотел?

— Да куча дел… а тут такая засада.

— Арри, ты действительно не бросал своего имени? — переспросила какая-то картавая девица. А-а, точно, француженка.

Гарри только зыркнул в ответ.

— Так вот как можно было, брат Фордж!..

— Мы идиоты, братец Дред. Можно было просто попросить…

— Или подкупить…

— Неужели? Вы решили продать ваш дом и выгнать родителей, чтобы подкупить старших студентов и героически помереть на глазах почтенной публики?

— Малфой… — скривился Рон, словно от зубной боли, но продолжать не стал. Даже наоборот, обратился к братьям.

— Боюсь, в его словах есть рациональное зерно…

— Особенно в последних, — подхватил Гарри, и близнецы немного стушевались. Какой у Поттера может быть напор, они только что имели немалое удовольствие наблюдать. И становиться на пути этого паровоза?

Вид потрясенно трепещущего длинными белыми ресницами и в кои то веки молчаливого Драко тоже, наверное, стоил…

— Уизли соглашаются с Малфоем! Чьи еще имена выкинет кубок? Кто умер в Запретном лесу? Делаем ставки! — заорал было Забини, но остальные слизеринцы угомонили его почти моментально.

— Заклинания, говорите, — шустро мастерил из плотного пергамента самолетик маленький Колин Криви. — А если… Аэродинамика! — крикнул он и запустил в кубок самолетиком, со своим именем, конечно.

Дамблдор, который только успел прийти в себя после того, как его едва не разорвали главы делегаций, министр и Людо Бэгмен, еле успел отбить его и побыстрей распорядился унести треклятый Кубок. Потому что мастерить самолетики начали многие магглорожденные, и кто там знает, что из этого могло получиться.

Кто-то из воронят, кажется, даже хлебную корку кинул с написанным именем, правда, она не долетела, но исключительно по причине криворукости хозяина. А остальные уже озирались в поисках того, на чем можно было бы писать… И ведь нашли бы, промедли он еще немного. Заклинание еще какое-то… Аэро… что-то связанное с воздухом и, кажется, довольно сильное, откуда только выкопал его этот Криви, он же магглорожденный? Мерлин всемогущий, когда же этот вечер закончится?

— Мсье Поттер, — Гарри едва заметил, как подруга дотащила его за собой к столу преподавателей, откуда к нему обратилась мадам Максим. — Вы все подтверждаете?

— Естественно! У меня тут планов столько было… разных. Мне же четырнадцать и я так хотел побыть просто зрителем, а не участником всяких жутко опасных мероприятий, хотя бы в этом году!

— Дамблёдо-ор? — повернулась мадам, и директор едва не пошел красными пятнами.

— А… это он в квиддич играет, — сориентировался Альбус почти мгновенно и очень строго блеснул очками на Гарри, но мордредов мальчишка, кажется, больше на них не реагировал. — Опасная игра, а мальчик на все готов ради победы родного факультета, правда, Минерва?

***

«Кажется, сегодня я уже ни с кем и ни о чем не посоветуюсь, — поняла Гермиона. — Но моя проблема теперь кажется вовсе не такой уж и страшной. Вот Турнир — это да. И какой же гад кинул имя Гарри в кубок? Неужели не получится узнать?»

Она взяла небольшой листок пергамента подешевле и быстро написала «Хорошо, я буду в таверне «Три Метлы» с половины третьего до четырех», аккуратно сложила и направилась в совятню. По пути ее нагнал Гарри, так что послание Дагвортам отнесла уже довольно известная в магическом мире сова…

8. Новые альянсы, новые мантии и старый-старый Альбус...

Господин директор от первоначального шока отошел довольно быстро и теперь был возмущен до крайности. Как он только мог, его славный мальчик, его будущий герой, так себяповести! Нет, это все определенно чужое влияние. Но… чье?

Неужели Снейп? Других вариантов вроде и не было — именно с ним Поттер начал общаться больше. По его же, Альбуса, настоянию. Но Снейп? Тот, кто самого себя сроду не мог толком обезопасить, скорей уж наоборот, — разве он мог научить Гарри тому, чтобы он выкинул такой вот фортель? Не сходится…

Но все же стоит его прощупать. В конце концов, кто-то же должен за все ответить!

«А ведь я собирался посетить Азкабан, — вспомнил директор. — Почему бы и не в компании? Отлично должно получиться: Северус после дементоров будет, мягко говоря, не в форме, и узнать, что у него на уме, окажется совсем не трудно. Да и воздействие амулета он не заметит. Жаль, в выходные попросил его присмотреть в Хогсмиде за Гарри. Придется отложить: назначить вместо него на этот раз некого».

Директор послал вызов Минерве, чтобы отправить ее с поручением найти пару надежных преподавателей для присмотра за детьми вместо Снейпа.

— А что случилось у Северуса? — удивилась та. — Вроде он всегда ходил безотказно.

— Видишь ли, девочка моя, я очень надеюсь, что он поможет мне в одном деле…

— А я этого сделать не могу?

— Я не хотел бы рисковать тобой, Минерва…

— Ты ввязываешься во что-то опасное? — нахмурилась та.

— Ничего особо страшного, не стоит беспокойства. Но с Северусом мне было бы спокойнее.

— Хорошо, Альбус. Я поищу.

Однако найти замену не удалось — Минерва предложила было себя, но это оказалось не тем вариантом, что был нужен Альбусу: она должна была оставаться в школе, чтобы общаться и успокаивать членов Попечительского совета, которые вдруг вознамерились посетить Хогвартс.

Филиус, бывший декан двоих будущих посетителей, тоже должен был сидеть на месте, кроме того, у него во второй половине дня планировалось еще и «свидание» с собственными родственниками в Гринготтсе. У мадам Стебль в очередной раз колосилось что-то невероятное, но весьма полезное в теплицах, Бабблинг и Синистра на выходные вообще уезжали, и приказать им остаться он не мог.

На Хагрида надежды никакой — да и кем надо быть, чтобы не заметить следящего за ним великана?! Гарри Поттером… но не тем, каким он недавно предстал перед всеми. Этот Гарри определенно не настолько близорук.

Что дети что-то затевают, Дамблдор был готов прозакладывать собственную бороду. Информация была нужна, и добыть ее мог только Снейп со своим зельем невидимости. Так что визит все равно придется отложить. Не Трелони же отправлять! Собственно, он вообще мало кому мог приказать: пока никто не проштрафился. И это напрягало.

***

— Грейнджер! Тсс!.. — Гермиону сильно дернули за локоть и затащили в класс.

— Малфой?

Гермиона удивленно смотрела на смущенного, но решительного Драко, закрывающего за собой дверь, мимо которой они всегда проходили, возвращаясь с зельеварения. Удивленно-то удивленно, но палочка на всякий случай уже скользнула в руку.

Однако Малфой только одобрительно кивнул, отметив ее готовность. И тут же приступил к делу, которое, как вскоре выяснилось, оказалось важным для обоих.

— Отец собирается загрести тебя в нашу семью, Грейнджер. Как ты на это смотришь?

— А ты? — нахмурилась Гермиона, которая об этом уже «догадывалась», но мнение Драко ей было, конечно, любопытно. — И каковы варианты?

— Ну… — Драко немного покраснел. Он надеялся, что сразу огорошит ее, но, надо же, не вышло. Хотя не все потеряно… — Отцов вариант, — он поморщился, — что я на тебе женюсь.

«И такой взгляд вопросительный, совсем не малфоевский», — подумала Гермиона.

— Э-э, извини, Драко, но… — она вовремя сообразила, что отказываться от чести называться невестой Драко Малфоя лучше поаккуратнее: парень он довольно злопамятный и неприятностей доставить может более чем достаточно, но замялась, поняв, что непроизвольно скривилась, так что… теперь шила в мешке не утаишь.

— Фу-у, — с облегчением вздохнул тот, про себя высоко оценив стальные гриффиндорские нервы. — Спасибо, Грейнджер. Позволь на всякий случай уточнить, я по твоему лицу правильно понял, что ты не в восторге?

Настал черед испытать облегчение и Гермионе. Она кивнула и с любопытством посмотрела на парня. А тот неожиданно выдал:

— Вот только не надо, что «ты симпатичный» и все такое, ладно? Ты тоже ничего, но ты… не мой тип. Общаться с тобой, если по делу что, я с удовольствием, но… — он снова замялся.

— На остальное не тянет? — прищурилась Гермиона.

— Не тянет, — признался Малфой и отчего-то насторожился.

«Как бы не заполучить эту талантливую ведьму во враги, — подумал Драко, не единожды имевший удовольствие наблюдать некоторые взаимоотношения собственных родителей. — Вдруг обидится? Это пока она школьница-магглокровка и ничего не знает, так научат ведь. Опять у меня язык вперед головы болтает!» К счастью, Грейнджер его снова порадовала:

— Это просто замечательно. Какие у нас варианты?

— Грейнджер, ты классная девчонка, оказывается, — вдруг признал Драко, неожиданно согретый этим простым «у нас», и мысленно перевел дух. — Я и сам был бы рад, чтобы ты была ближе к нашей семье, но… на добровольных началах.

— И что мне собираются предложить для «добровольного начала»?

— Не думаю, что это будет так уж добровольно, если за дело возьмется отец. Тебе, кстати, Шляпа Слизерин не предлагала?

Гермиона проигнорировала последний вопрос, сочтя его риторическим.

— Малфой, соваться в ваше семейство, имея родителей-магглов, это надо из ума выжить, согласись.

— Папа́ тебе организует самых что ни на есть чистокровных родителей, — вздохнул Драко.— Собственно, уже в процессе.

— А также не забудет об этом и мне не позволит.

— Это точно.

— И кого он нашел?

— Дагвортов, конечно. Поскольку Дагворт-Грейнджер уже не совсем… вменяем.

— Так вот в чем дело… Спасибо, Малфой. Собственно, я догадывалась, теперь буду знать точно. Вот только меня более чем устраивают мои собственные родители.

Драко посмотрел вопросительно.

— У меня в эту субботу в Хогсмиде встреча… так сказать, с подставной семьей, — фыркнула Гермиона и поджала губы. — Ну я им…

— Что ты им? — усмехнулся Драко.

И тут же получил краткий пересказ первой попытки общения Грейнджер с гипотетической родней. И задумался.

— Их ответ ты, конечно, выбросила?

— Очень хотелось, но нет. Сохранила.

— О. Молодец! Я думал… нет, правда, молодец. То, что у тебя на руках их отказ — хороший козырь. Можешь их ткнуть в него, только бери с собой копию, и… пусть кто-нибудь посоветует тебе нотариуса. Я, как ты понимаешь, не могу — все, кого я знаю, работают на отца. Как вариант, поговори со Сьюзен Боунс, у нее тетка — Амелия Боунс — глава отдела магического правопорядка в Министерстве.

— Боунс, Боунс… у барсуков, кажется? Такая, немного пухленькая?

«Отец, кажется, совершенно прав, — думал Драко, кивая в ответ. — Такая ведьма точно лишней не будет. Но ломать ее, как отец собирался, а потом ждать… а чего ждать? Пока проклятьем не приложит?» — оценил он вид Грейнджер и понял, что совершенно прав. Нет уж, не надо ему такой жены и тем более таким путем. А Грейнджер продолжила уже вместо него:

— Как я понимаю, второй вариант — вассалитет, но то, что мне попадалось по этой теме, меня совершенно не устраивает. Да и твои Кребб с Гойлом…

— У них потомственный. Тебе отец предложит то же — вдруг твои дети в тебя пойдут? Да, и мужа все равно родители тебе сами подбирать будут…

Гермиона чуть не зашипела рассерженной кошкой.

Драко на самом деле очень даже хорошо ее понимал — не единожды ему приходилось завидовать свободе самоопределения, особенно поттеровской. Правду сказать, с самого начала вся его злость на Мальчика-Который-Выжил, все нападки были связаны именно с тем, что тот имел возможность просто сказать «нет». Бесило это Драко неимоверно — прежде всего потому, что сам он такой возможности почти никогда не имел. Дружил с теми, с кем было надо, улыбался, кому надо, вел себя за столом, как надо…

А иногда хотелось, как Уизли-шестой, взять и запихать в рот целый пирожок. И на стол насвинячить. Просто всем назло. Видимо, блэковские корни у него все-таки были живы, вот только изрядно отутюжены воспитанием. Но у него имелось, что предложить Грейнджер. И это было, как он считал, правильно.

— Ты можешь принять личный вассалитет у меня. Текст я тебе дам, чтоб форму соблюсти, примерный текст, а условия сама напишешь. Отредактируешь, так сказать.

Гермиона округлила глаза, а затем прищурилась.

— Зачем это нам обоим?

— Тебе — защита. Договор отец может и не читать… А мне — должок от умной и сильной ведьмы.

— Пожизненный?

— Кто ставит условия? Но я не буду против пожизненного, — он усмехнулся.

Гермиона задумалась. Выходило… как-то подозрительно неплохо выходило.

— А если твой отец прочитает?

— Можно скрыть текст ото всех, кроме непосредственных участников. Если ты не погнушаешься магии крови, конечно.

— Я должна подумать.

— На Рождество тебе собираются готовить комнату… у нас. Так что еще успеешь почитать, так сказать, независимые источники.

— А ты ничего на этот предмет не принес?

— И как бы это выглядело? Я предлагаю, и я же контролирую, что именно ты прочтешь? Нет, насчет Слизерина беру предположение обратно.

Гермиона рассмеялась. Без своего окружения Драко был… вполне нормальным. И разговаривать вот так было очень даже интересно. Только видела она его таким практически в первый раз. И, возможно, в последний.

— Союзники? — он протянул ей узкую прохладную ладонь.

— Союзники, — пожала ее Гермиона. — Но я все расскажу Гарри.

— Да не вопрос. Кстати, если бы за Поттером стоял хоть кто-то взрослый, он бы и сам мог тебя прикрыть… Я имею в виду родственников-магов, Снейп не подойдет, у него нет такого влияния, просто потому что за ним никто не стоит.

***

Гермиона поежилась. После разговора с Малфоем она думала долго и много читала, вот только однозначного вывода сделать так и не смогла. Быть зависимой от слизеринца не входило в ее планы. Но союзники?.. Почему бы и нет. На ее условиях, но учитывая и его интересы. Справедливо…

И вот пришло время собираться на встречу… Хорошо, что Гарри в этот раз готов пойти с ней. И профессор Флитвик будет. Поддержка будет. Но как же ей не хотелось, чтобы настало это самое субботнее утро!

***

Мистер Дагворт медленно двигал массивной нижней челюстью, дожевывая чудесные сконы мадам Розмерты — единственное, что немного примиряло его с действительностью. Сказать, что он был недоволен — ничего не сказать, хотя по его бесстрастному лицу с мягкими отвислыми щеками и по голубым ничего не выражающим глазам нельзя было догадаться, насколько он раздражен.

Если бы не супруга и племянница, сидящие рядом с ним, то, скорее всего, его бы тут просто не было. Но жена, чем-то похожая на него блондинка, шушукалась с племянницей, попивая довольно неплохой чай. Дамы, кажется, были вполне довольны.

— Дорогой, — наконец обратилась к нему жена. — Вспомни свою юность. Неужели эти стены не навевают тебе приятные воспоминания?

— Здесь все очень изменилось, — пробурчал он в ответ. — Ничего похожего на то, что было раньше.

— Разве не к лучшему? Здесь определенно стало чище. И готовит Розмерта лучше.

Симпатичная юная ведьма с роскошной гривой вьющихся волос цвета шоколада вошла, скинула теплую мантию на руки сопровождавшего ее невысокого щуплого мальчика («встречу в кафе» они все-таки пару раз порепетировали со Снейпом и Флитвиком) и, оглянувшись, двинулась прямиком к их столу.

— Тетя, — ахнула миссис Блишвик. — У нее же волосы, как у Беллы Блэк.

— Но этого никак не может быть! — ахнула миссис Дагворт.

— Если еще и характер такой, то мы можем отправляться обратно…

Оливия Иоханна Блишвик, в девичестве Дагворт, в Хогвартсе откликалась на Ливи и имела возможность любоваться на то, как держатся и как ведут себя сестры Блэк, тем более что Нарцисса Блэк поступила в Хогвартс всего на год позже неё. Так что племянница определенно знала, о чем говорила. Мистер Дагворт нахмурился, но, в конце концов, он что, зря сюда пришел? Да эта грязнокровка еще молиться на него должна!

— Мисс Грейнджер? — глава семьи приподнялся, но стул девочке отодвинуть и не подумал — это сделал Гарри, которого мадам Розмерта быстро освободила от вещей. — А что за молодой человек с вами?

— Гарри Поттер, сэр, — усмехнулся мальчик, присаживаясь безо всякого позволения.

— Мой лучший друг, от которого у меня нет никаких секретов, — пояснила мисс Грейнджер.

— И который достаточно озабочен тем, чтобы у нее все было… хорошо, — уточнил Поттер.

— Жених? — глаза дам, дружно высказавших это предположение, заинтересованно блеснули.

— Господа, — Гарри хотелось сделать какую-нибудь гадость, но надо было терпеть. — И дамы. Не думаю, чтобы вам не были известны другие отношения между людьми. Дружба, например. Или духовное родство.

— Я слышал, вы воспитывались у магглов? — довольно ехидно спросил мистер Дагворт, но противный мальчишка просто проигнорировал его вопрос.

— Я знаю, что Гермиона искала возможных родственников в магическом мире. И в курсе результатов, — зеленые глаза сощурились.

«Вот паршиво-то… Ссориться с героем Британии, пусть и совсем мальчишкой, прилюдно… Тьфу».

— Вот даже как? Мисс Грейнджер, какое право вы имели говорить об этом посторонним?

— Вы не предупреждали, что ваш ответ на мое письмо я должна держать в тайне ото всех, — почти пропела Гермиона. Все шло как по нотам, почти как они разыгрывали во второй раз. — Это моя переписка, а поскольку вы мне никем не являетесь, то с кем делиться и когда — исключительно мое дело, не так ли?

— Но это же компрометация, дорогая, — попыталась вставить миссис Дагворт. — Я бы так делать не стала!

— Но вы не я. Слишком разные условия жизни и воспитания. В магической Британии у меня тогда не было никого, кроме Гарри. А вы, кстати, сейчас компрометируете себя разговором с грязнокровкой. Не могли бы вы сказать, для чего вам нужна эта встреча? Я вам никто, вы это признали, так откуда этот внезапный интерес?

И тут на них обрушилась тщательно откорректированная история Дагвортов, Дагворт-Грейнджеров, примерно так с конца позапрошлого столетия в исполнении миссис Дагворт с дополнениями миссис Блишвик. Гермиона в начале речи костерила себя за вопрос, а минут через пять поняла, что паузы, достаточной, чтобы вклиниться с фразой «А можно поближе к делу?», в подготовленной к публичному прослушиванию легенде не будет, и стала слушать, будто лекцию. И не прогадала.

Гарри сдерживал зевоту, а она наконец начала понемногу укладывать в своей голове несостыковки и явные преувеличения и преуменьшения, хоть и не все еще могла оценить и понять. «Надо будет потом в думосборе пересмотреть», — решила она.

А миссис Дагворт наконец перешла к рассказу о том, как они искали когда-то «потерянных» сквибов своего семейства, вспоминая разных родственников и довольно ловко (как она думала) приплетая черты внешности самой Гермионы.

— Вы хотите сказать, что увидели во мне фамильные черты? — изумленно тряхнула кудрявой шевелюрой девочка. — Шутите?

Гарри еле сдерживал смех. Кареглазая, яркая Гермиона на фоне блондинов с голубыми и серо-голубыми глазами родственницей выглядеть ну никак не могла.

— Не лорд ли Малфой спровоцировал ваш интерес ко мне?

— Вы и это знаете? Уж не от него ли самого?

— Летом мы с Гарри провели неделю в Малфой-маноре. В гостях, как однокурсники его сына. Извините, но у меня еще не дописано эссе по трансфигурации, — улыбнулась Гермиона. — И в воскресенье хотелось бы заняться другими делами, а не учебой. Полагаю, вам тоже не доставляет особого удовольствия наш разговор, так давайте уже заканчивать. Что вам нужно от меня? И что вы мне хотели предложить?

— Мы можем принять вас как воспитанницу… Защита семьи будет распространяться на вас.

— То есть ваша и вашей супруги? Благодарю, но у меня есть, кому меня защитить.

— И кто же это? Гарри Поттер, такой же ребёнок и последний из рода? Вы не думаете, что ему самому не помешает защита взрослых?

— И тотальный контроль? — по-снейповски иронично подняла бровь Гермиона.

— Пока мы как-то справлялись. И довольно неплохо, знаете ли, — подхватил Гарри. — Хоть и помладше были.

— Пока не стали интересными фигурами на брачном рынке. Ваш опекун, директор Дамблдор, думаю, будет только рад, если его подопечные попадут в хорошую семью.

— Мой Учитель не подотчетен директору Дамблдору.

— У вас есть Учитель?!

Мисс Грейнджер молча кивнула, и Дагворты понимающе переглянулись.

— Фамильные артефакты… — попробовала закинуть удочку миссис Блишвик.

— Они для чужачки — обычные побрякушки.

— Побрякушки?! Фамильные драгоценности вы называете так?! Маггла!

— Так я же и не спорю.

— Но если все же… вы нашей крови?

— Увы, уже проверено. Нет. Но я очень удивлена, что вы готовы были допустить такое.

— И кто… — мистер Дагворт осекся. Эта девчонка ничего им не скажет, если сама не захочет. Да еще Учитель… Интересно, кто?

Соплячка показала себя на удивление сильным игроком. Придется подкупать. Благо, фамильная библиотека могла похвастать кое-чем, о чем Малфои и не мечтали. Конечно, до собрания Блэков было далеко, темномагических редкостей было немного, но масса старинных рецептов и заклинаний, которыми может похвастаться любой достаточно старый род — все это было.

Нет, не может быть, чтобы девчонка сама дошла до всего этого. За ней точно стоит кто-то опытный и достаточно сильный…

— Доброго вечера, мои дорогие бывшие ученики, — раздавшийся из-за спины голос полугоблина заставил мистера Дагворта вздрогнуть. А потом — встать и поприветствовать своего бывшего учителя. Вот только не получалось забыть, как Флитвик умел сурово отчитывать за шалости и потерянные баллы. Он и сейчас, невзирая на рост, продолжал быть таким, что они, взрослые маги, чувствовали себя его учениками. И как это только ему удается?

Конечно, он прекрасно помнил его супругу и племянницу и, кажется, все их успехи и промахи тоже. Они ведь все у него учились…

А вот реакция школьников была интересной — они словно ждали профессора.

— Вижу, что вы уже познакомились с моими личными учениками, — улыбнулся тот, и его улыбка была… воистину гоблинской. — У вас еще остались к ним вопросы? Если нет, то я хотел бы забрать мисс Грейнджер и мистера Поттера для одного небольшого дельца.

***

— Опоздали, — не без некоторого облегчения констатировал мистер Дагворт, оставшись наедине с супругой.

— Жаль… Но что мы можем против профессора Флитвика?

— Не можем и не хотим. Особенно тягаться с Гринготтсом. А девочка-то, похоже, действительно ценна.

— Еще как…

Тем дело и ограничилось. Дагворты не были ни бойцами, ни скандалистами — типичные обыватели. Они быстро смирились с тем, что их план не удался, и спокойно жили себе дальше.

* * *

— Ну… ты даешь, подруга! — Гарри непритворно восхищался, сидя прямо на столе рядом с самым большим котлом в кабинете зельеварения. — Как по-писаному их построила. Жалко, Северус не видел. Можно, я ему в думосборе покажу?

— Зачем? — Гермиона покраснела. Похвала была ей приятна, конечно, но чтобы на нее специально смотрели… анализировали, что и как она говорила… — Знаешь, мне бы не хотелось. И слезь уже со стола!

— Почему? — искренне удивился Гарри. — Думаешь, ему не интересно будет? И в выходные сюда вообще никто не ходит, — он поболтал ногой, случайно сбросил ботинок и спрыгнул за ним.

— Думаю, он все проанализирует и потом меня ждет несколько не очень приятных минут разбора всего того, что я сделала не так, и того, что более-менее, но могла бы лучше.

— Да ты разговаривала, как… как сам профессор! — воскликнул Гарри. — Ну, почти… Мне один раз показалось, что ты вообще взмахнешь мантией, как он, и улетишь.

Гермиона хихикнула.

— Ну наконец-то, — обрадовался Поттер. — Снова на человека похожа. А главное, сказала им все, что хотела.

— Не совсем все.

— Зато главное. И так… как будто ты настоящая леди!

— Спасибо. Было на кого равняться…

— На мисс Скитер или на леди Малфой?

— На обеих, конечно. Что, так заметно?

— Ну… не так чтоб много. Что-то профессор задерживается.

Дверь распахнулась, но вместо ожидаемого зельевара в класс вошли братья Уизли. Точнее, трое братьев. С прелюбопытнейшими новостями в виде письма брата Чарли.

— Драконы? — Гарри улыбнулся. Это могло оказаться интересным!

— Между прочим, рун от драконьего огня не существует, — нахмурился Рон. — Слишком много магии в их пламени — настолько много, что оно только поглощает любую силу, направленную на него. Вот. Так что я бы не особо радовался, а искал, как и чем увеличить силу Агуаменти.

— Чтобы сбить с ног потоком воды самого себя?

— Чтобы вызвать такой поток, который тебя вынесет в безопасную зону и заодно уж потушит.

— О… Спасибо, дружище. Я буду иметь в виду.

Гарри вовсе не хотелось рассекречивать свою аниформу. Все-таки кое-что он так и не смог забыть Рону, хоть и понимал, что тот находился под действием магии. Конечно, если все они дадут клятву… Нет, лучше пока просто поблагодарить и подумать, что дальше делать с этой ценной информацией.

Никто из них не знал, что Снейп задержался именно потому, что Рита тоже кое-что узнала. Так что утром в блокноте Гарри появились знакомые летящие четкие строчки с уже известной ему информацией, он ответил, что уже в курсе. И ему очень хочется опробовать аниформу. И написал, когда драконы должны будут прибыть — до этого времени у них была еще неделя. Он надеялся, что ему удалось удивить Снейпа, но увидеть это, увы, не мог. Вот бы еще узнать, в чем будет заключаться само задание!

***

Альбус Дамблдор был недоволен настолько, что даже любимые сладости вкупе с отличным чаем не радовали. Снейп мерным голосом подробно рассказывал о скучном вечере в «Трех метлах» так, что его слушатель едва не заснул. И не услышал ровным счетом ничего интересного. Но почему тогда артефакт показывал возросшую активность Гарри? О чем так волновался или чему радовался мальчик? Неужели кто-то выдал ему секрет первого тура? А ведь Альбус собирался, чтобы юного героя просветили по его, директора, просьбе.

Он задал пару наводящих вопросов, но так и не понял, узнал ли про драконов Гарри. Потому что Снейп вел себя довольно странно — не отрицал, не подтверждал, а говорить прямо… А придется.

— Гарри узнал о заданиях первого тура?

— Разве они уже составлены? — довольно натурально изумился Снейп. — И есть возможность получить к ним доступ? — добавил он чисто по-слизерински.

Дамблдор чуть не дернул себя за бороду. Он ставил на Хагрида, но ведь Гарри уже давно прислушивается к Северусу, так почему бы и нет?

— Видишь ли, мой мальчик, доступа, конечно, нет даже у меня, но… я очень беспокоюсь о Гарри! Он еще так юн, а условие первого тура такое опасное, я бы даже сказал, пожароопасное…

— Огненные саламандры? — не догадался Снейп.

Директор вздохнул и закатил глаза.

— Но… Это же не может быть ваш феникс! Он же не причинит зла!

Альбус скрипнул зубами, но нашел силы сказать добрым, хоть и несколько фальшивым голосом:

— У тебя третья попытка, мой мальчик.

— Если я не угадаю, вы, как Сфинкс, откушаете?

Снейп уже откровенно резвился, и этого директор ему, конечно же, не простит…

— Все еще не дошло? — блеснули очки-половинки. — Пора варить умострильное зелье. Не думал, что разочаруюсь в твоем уме, Северус.

— Но драконы — в Англии? Возле Хогвартса? Где их держать? Как? Тут же все на виду на несколько миль… Это… Это просто ни в какие рамки не укладывается!

— Передай мальчику вот это, — Дамблдор протянул ему новенький пергамент, — печать вскрывается моим личным кольцом.

— Поттер должен будет стащить ваше кольцо?! Директор, при всем уважении… кого вы воспитываете?

— А просто прийти и попросить, по-вашему, мальчик не способен?

— Просить? Поттер?!

— Северус, ты не слишком ли скептически настроен по отношению к Гарри?

— Я всего лишь трезво его оцениваю. Со своей точки зрения. Этот сопляк плюет на все авторитеты, Альбус!

— Мальчик мой, тебе просто следовало быть с ним немного построже, — самоуверенно возразил Дамблдор и огладил бороду: мол, уж ему-то незачем тревожиться о своем авторитете, в отличие от некоторых зельеваров.

Снейп хмыкнул и, конечно же, промолчал. Вроде как даже обиженно.

— Ну хотя бы о планах детей ты узнал, Северус?

— Только на ближайшее время. Завтра они собираются к Флитвику, у них какой-то там проект вместе с мистером Гринграссом.

«Так вот, значит, какова одна из целей посещения, — подумал директор. — Что ж, если пора пристраивать Грейнджер… Надо будет поторопить Молли, пусть пригласит девочку на Рождество».

— Я хотел бы, чтобы ты составил мне компанию завтра, — обратился он к Снейпу. — Ты же не откажешься подстраховать старика?

— Куда вы собираетесь отправиться?

— Окончательно это выяснится завтра, — уклонился от ответа директор. — Я буду ждать тебя в десять в своем кабинете. Думаю, по времени это займет два-три часа, не больше, так что, если у тебя были планы, не стоит их отменять…

***

Утром Снейп явился в кабинет директора в шикарной двухцветной мантии: изумрудно-зеленый подбой красиво контрастировал с антрацитово-черной верхней стороной. Директор даже рот немного приоткрыл от удивления, но тут же сделал вид, что собрался наконец проинформировать о цели их путешествия.

— Азкабан? — едва не подпрыгнул Снейп. От радости.

— Не волнуйся, Северус, просто у меня есть одно дело к коменданту. Это касается защиты школы, ну, ты же понимаешь… Мы ненадолго. Ты же не разучился Патронусу?

— Одну секунду, директор! — Снейп вымелся вон так стремительно, что Дамблдор слова сказать не успел.

«А мальчик испугался, — решил он. — Неужели сбежит?»

И начал было накладывать дополнительную защиту на школу с тем, чтобы ее не мог покинуть никто из находящихся внутри преподавателей. Однако не успел он закончить, как Снейп явился с каким-то странным свертком подмышкой.

— Что это? — тут же поинтересовался директор.

— Если бы вы сказали сразу, что собираетесь в Азкабан, я бы захватил все, что надо. Это просто проект Поттера и профессора Флитвика, а они так давно ждали оказии…

— Интересно, почему их проект хранится у тебя?

— Разве я успел бы добежать до своего кабинета за это время? — возразил Северус. — Конечно, он был у коллеги Флитвика.

— Он вас всегда держит в курсе?

— Ну я же должен следить за Поттером по вашему распоряжению…

— Хм. Ну ладно, раз ты готов, то идем.

Дамблдор искоса смотрел, с какой готовностью и едва ли не с энтузиазмом щегольски одетый Снейп провозглашает: «Азкабан!» и шагает в каминное пламя… но даже представить не мог, чем все это в результате обернется.

В кабинете начальника тюрьмы Снейп встретил его более чем странно:

— Потрясающе! У вашего камина прямая связь со всеми ключевыми точками магической Британии? Браво, Альбус!

Директору очень хотелось наложить Обливиейт на навостривших уши двоих стражников и самого коменданта тюрьмы… но в отместку он только отправил Снейпа прогуляться по галерее, соединяющей пристрой, где располагались администрация и обслуживающий персонал, с основной частью замка. Пусть… проветрится. Ему полезно. И для дела необходимо.

Вопрос с комендантом он решил довольно быстро. Собственно, дела-то особо никакого не было, кроме обновления артефакта, позволяющего влиять на дементоров. Он нуждался в подзарядке, но чары были особыми, и осуществить это можно было только в Азкабане и только по распоряжению министра. А поскольку распоряжения у Дамблдора не было, точнее, было, но просроченное… Зато у него был небольшой, но полезный гоблинский артефакт на обнаружение примесей в металлах.

Внезапно обрушившийся холод пробрал до костей обоих, и комендант с директором выскочили в коридор, дружно протолкнувшись в двери. И обомлели. Вокруг Снейпа кружился черный хоровод…

— Экспекто па… — взмахнул палочкой Альбус, а начальник тюрьмы кинулся за собственным артефактом назад в кабинет.

— Молчать! — рявкнул Снейп, и изо рта у него вылетел рой то ли крошечных льдинок, то ли снежинок. И спокойно добавил. — Не мешайте, пожалуйста. Идет эксперимент.

После чего совершенно дезориентированный директор, даже забывший ежиться от холода, наблюдал, как дементоры выстраиваются в аккуратную очередь, Снейп достает из своего свертка мантии, похожие на ту, что на нем, а потусторонние твари… по очереди начинают их примерять!

А потом кланяются и, взметнув изумрудно-черными крыльями, отправляются прочь, периодически зависая в воздухе и осматривая обновки.

А потом Снейп развел руками, показывая, что больше ничего нет, и жуткие создания, оставшиеся без мантий, совершенно спокойно кивают ему и улетают.

Когда последний получивший обновку дементор, покружившись, провел рукой по собственному подолу и показал Снейпу отогнутый большой палец, а тот ответил таким же жестом, ноги директора отказали, и он молча сполз по покрытой инеем стене.

— Фоукс! — только и сумел выдавить он, и почти сразу же галерею озарил свет, от которого метнулись прочь все черные фигуры. Кроме одной. Которая подхватила директора под руку и протянула ладонь к фениксу.

— Помоги мне перенести твоего хозяина, ему нужна помощь, — уверенно произнес Снейп, и растерянный феникс сел на его руку и даже позволил за себя ухватиться.

— Обливиейт, — вежливо попрощался Северус с комендантом Азкабана и помахал… ногой. А что делать, руки-то заняты.

* * *

— Альбус! Вот, выпейте, это Восстанавливающее. А это — шоколад. Я позволил себе сделать горячего чаю. Альбус? Ну что вы так, право… не ожидал от вас…

— Это я не ожидал, Северус, — прохрипел директор, приходя в себя. — Что это было?

— Мантия-невредимка, директор. Я же вам говорил, проект мистера Флитвика и мистера Поттера.

— А… мантии для дементоров?!

Более шокированным Альбуса Дамблдора не видел, наверное, никто. Может, разве что в юности…

— Дементоры нам помогают в исследовательском проекте… Мантии антимагические тестируют.

— Антимагические?

— Ну да, которые препятствуют любым магическим воздействиям. Это что-то вроде абсолютной защиты, Альбус, Поттер не может без содрогания вспоминать свои первые два года в Хогвартсе. Перечислить, почему, или вы все-таки в курсе? Если что, Гарри предоставил воспоминания, могу поделиться…

— Да, будь так добр, Северус, пожалуйста…

* * *

Окунувшись в думосбор, Дамблдор внезапно ощутил себя… мальчиком. Удивленным, ничего не понимающим… А потом был тролль! Противный, вонючий и до жути огромный. И сразу за ним — рычание адского пса, Дьявольские силки, скрежет металла о камни на шахматном поле, фиалы с зельями посреди пламени и вот наконец сквозь него, замораживая сердце и прожигая душу — Мерлин, как же больно! — проносится дух Тома, а между рук утекает песком кричащий от боли и ужаса Квиррелл.

Он вынырнул, задыхаясь, и понял, что кричал.

«А не слишком ли я… — Верховный Чародей отер холодный пот на лбу. — И мантию тоже стоит сменить… Нет, так было нельзя. Это жестоко. Это… ужасно!»

Он достал еще одну плитку шоколада, немного подумал и отправился за Успокоительным. Хорошо, что Северус не видел его сейчас таким ослабленным. Надо чаще брать в руки Бузинную палочку.

«Но ведь у мальчика все в порядке и он даже стал крепче и — вот ведь молодец какой! — начал сам готовиться. Все-таки Гарри — истинное Дитя Пророчества. Но, если он себя обезопасит, как Том доберется до крестража?! Что делать?! Кажется, пугать мальчика в любом случае больше нельзя, это приводит к слишком непредсказуемым последствиям. Надо поговорить с Филиусом, хотелось бы знать, в чем секрет нового уникального артефакта. И как-то… сделать что-то хорошее для Гарри, чтобы он был более уверенным в себе и не боялся. Я должен все исправить!»

Примечание к части

Прошу прощения за задержку. Очень много работы, вся в реале. Новая глава в черновиках, постараюсь ее доработать побыстрей, чем эту.

Зато 10 стр., кстати.

А, да, сконы - это булочки такие чисто английские. Для антуражу.

На НГ надо будет попробовать испечь... дожить бы...

И благодарю за правочки тех, кто заметил "мусор". Убрала. ))

>

9. Подготовка к первому туру и девичья ссора

Гермиона, Гарри и профессор Флитвик занимались… сочинительством. Точнее, крючкотворством. Оказалось, втиснуть равноправный договор о сотрудничестве в рамки договора вассального — трудно, но, в принципе, возможно. Кое-какие результаты уже были, но выглядело это несколько странно. И не очень красиво.

У Гарри уже в голове гудело от различных формулировок, игры слов и прочих словесных манипуляций. И все равно договор получался слишком нетипичным даже на первый, самый поверхностный взгляд.

— Все-таки не стоит так делать, — задумчиво вздохнул Филиус. — Мистер Малфой, конечно, сделал вам очень щедрое, даже почти гриффиндорское предложение, мисс Грейнджер. Но именно поэтому не следует его подставлять перед собственным отцом.

Гермиона вздохнула и согласно кивнула.

Гарри в это время рисовал на листочке каких-то странных овечек с вытянутыми мордами и… клыками. Сам удивился, когда разглядел.

— Да, в этом определенно что-то есть, — кивнул профессор, посмотрев на каракули Гарри. — Мы, конечно, не столь злобно извращаем суть вассалитета, но аналогия просматривается даже чересчур хорошо.

— Что нужно, чтобы волки в овечьей шкуре выглядели не вот так, а как настоящие овцы? — приняла новую концепцию работы Гермиона, едва взглянув. Проблески интуитивных озарений приятеля она ценить уже научилась и даже немного завидовала.

— Оборотное? Или… о, есть еще и заклинание.

— То есть другая магия.

— Погоди… — Гарри прикусил кончик пера. — Можно сделать еще один документ, в котором часть обычных слов, вроде «служения» и «долга» будет в тех значениях, что тебе нужны, ведь служить можно вполне добровольно и взаимовыгодно… И долг бы никого не ущемлял.

— И зачаровать этот документ!

— Но в исходный надо будет все равно внести то, что такая поправка существует, — опустил их с небес на землю Флитвик. — Это будет заметно.

— Глоссарий! Пусть это будет глоссарий, и в нем будут вообще все значения слов, пусть голову сломают те, кто полезет глубже.

— Ну да, и самое главное — самым последним.

— Да вот еще! В серединке, а лучше в нескольких местах. Их-то и зачаруем.

— А еще можно написать с ошибкой и дать новому слову другое значение. Например, точки над «и» не проставлять, а вместо этого такую незаметную петельку на верхушке буквы, и в этом — никакой магии, просто почерк такой.

— О. Своеобразное и весьма нестандартное решение, — резюмировал профессор Чар, а Гарри почувствовал, как нагрелся карман с блокнотом, и быстро полез за ним.

— Я к Северусу! — заявил он и, накинув мантию-невидимку, собрался было рвануть в подземелье.

— Не задерживайся после отбоя, — посоветовала Гермиона. — Или напиши. Знаешь, на факультете наконец начали интересоваться, где ты все время пропадаешь.

— Как где? — удивилась висящая в воздухе голова Гарри. — К турниру готовлюсь же. Там же поле непаха… Ладно, пусть видят, — он стянул мантию и запихал в сумку.

Но тут снова нагрелся блокнот, и Гарри стало не до разговоров — только дверь хлопнула.

Снейп из них всех вечно был самый занятой, так что заставлять его ждать не стоило.

Гермиона засела за глоссарий, а полугоблин, пролистав пару тетрадей, одну придвинул к ней, из другой начал тоже что-то выписывать, но через некоторое время почувствовал, что в нем просыпается совершенно неуемное любопытство, и, оставив ученицу в классе, направился вслед за мистером Поттером.

***

— Пст, Поттер! — Гарри едва не подпрыгнул, когда из-за ниши с доспехами показался Малфой, быстро сунул ему в руку какую-то записку, и только пятки замелькали…

Он развернул листок, конечно, не без некоторых предосторожностей, но тот оказался не зачарован. В нем было одно только слово: «Драконы».

«Малфой?.. Однако! Кто еще сочтет необходимым помочь?»

Как нарочно, спустившись всего на один пролет, он уже получил ответ на этот вопрос.

Его окликнули с площадки выше Диггори и Чанг, и вот прямо к нему в руки спикировал бумажный самолетик. На одном из крыльев был просто детский рисунок. Довольно грозного дракона, конечно же. И циферка «1». Гарри хотел поблагодарить хотя бы кивком, но, когда поднял голову, над лестницей уже никого не было.

«Больше не буду задавать таких вопросов», — решил Гарри, сошел с лестницы и после первого же поворота уперся в своеобразную мантию-ментик, которые носили только студенты Дурмстранга.

— Крам? — поднял он глаза. — Э… здравствуй. Ты что-то хотел?

— Мистер Поттер-р, — буква «р» раскатилась непривычным звуком. — Я вас искал. Я считаю, что так нечестно и нельзя!

— Что нечестно?

— Неправильно, что мы, почти выпускники, должны соревноваться с тобой. То есть ты с нами… Я… не хочу тебя обидеть, но ведь задания Турнира — для старших, и не каждый взрослый маг с ними справится!

— Ну… я об этом вроде и говорил, — удивился Гарри.

Крам кивнул. Помнит, значит. И что тогда?

— Ты должен знать то же, что знает… знаем мы.

— Хорошо бы, но пройти экстернат по программе трех лет за оставшиеся пару недель — это как-то чересчур, согласись. Даже звучит жутковато. Или ты имел в виду что-то другое?

— Просто… Да, другое. В первом задании будут настоящие драконы. Вот. Все. Больше я ничего не знаю, но могу помочь конспектами, у нас драконы были на шестом курсе. Практики, правда, не было. Если что, я в библиотеке в любой день после половины пятого. Честь имею.

И болгарин удалился, едва не щелкнув пятками. А Гарри рванул дальше, пока в коридоре вроде никого не было. И не зря: в конце бокового ответвления нарисовался силуэт в шалях, что-то зазвенело, а хрипловатый голос мадам прорицательницы провыл что-то про изрыгаемый огонь, от которого нет спасения и в котором что-то там (или кто-то) окончательно расплавится. Гарри, улепетывая заячьим скоком вниз по ступенькам наконец-то нормальной лестницы, не расслышал.

***

Снейп только губы поджал, но больше ничем не выдал неудовольствия из-за опоздания Гарри. Запыхавшийся и смеющийся младшенький сам вывалил на него все причины: и про Малфоя, и про всех остальных.

— Кажется, еще только директор не порадовал меня новостями о Турнире…

— Ха-ха, — саркастично произнес Снейп и передал ему запечатанный свиток. — Вам посылочка от директора.

Брови Гарри поползли вверх.

— Это… это то, что… это задания первого тура, что ли?! — он бухнулся в ближайшее кресло, которое тихо и обиженно крякнуло в ответ.

Снейп после небольшой паузы изложил все, как и просил его Дамблдор. Надо же будет дедушке что-то в думосборе показывать.

— Что? Открывается его кольцом? Я даже не знаю, что сказать… — Гарри развел руками. — Он хочет, чтобы я его ограбил, что ли? Серьезно?

— Свет в твоей душе, Гарри, не даст тебе совершить такой неблаговидный поступок…

Гарри широко раскрыл глаза, уставившись на Снейпа, побледнел и попятился.

Снейп, насладившись зрелищем перепуганного Поттера, решил, что дальше — уже чересчур, и продолжил своим обычным тоном:

— Директор думает, что ты просто придешь к нему и попросишь…

Гарри недоверчиво посмотрел на него, подошел и осторожно пощупал за руку.

— Директор? А где Се… Снейп?

Северус рассмеялся.

— Вряд ли директора ты пытался бы однажды весьма рьяно спасти из, хм, объятий красивой женщины.

Гарри вздохнул с облегчением, но покраснел. То, как он тогда ворвался… об этом знали только трое. Но, может, хватит уже ему это припоминать?!

— Так это, оказывается называется объятиями… — он лукаво взглянул на немного смутившегося Снейпа. — Не пугай меня так больше! Я ведь правда решил, что это он под оборотным!

— Тренировка, Гарри, просто тренировка. И…

— Постоянная бдительность, ага, — проворчал в ответ несносный мальчишка.

— Ну, так как ты смотришь на план директора?

— В смысле, вот просто пойти и попросить? Чтобы он с меня потом тоже что-нибудь такое стряс и припряг, как тебя? Не-е-е, что-то не хочется. Ты не сердись, ладно?

Снейп неожиданно улыбнулся. Оказывается, это может быть приятным, когда кто-то учится на твоих ошибках. Может, они для того и были нужны?..

С появлением в его жизни вот такого вот Гарри Поттера изменилось многое. И прежде всего — в нем самом. Жизнь окончательно перестала быть подчинена самобичеванию и идеям служения и мести, а смысл ее стал настолько широк, что и задумываться о нем было вроде уже и незачем. Вокруг него начали появляться люди — один за другим. Хорошие люди. Удивительные.

Конечно, первым был Учитель Флитвик — тот, кто первым удержал его на краю и отвел от него прочь. А благодаря Гарри он впервые ощутил, каково это — просто жить, не кляня себя ежечасно, просто заниматься делами. Не оставляющими ему времени на всякие… глупости.

Удивительными делами, которые поглощают все внимание и ум, всего его. Все-таки маггловоспитанный волшебник, не знающий о правилах и не подозревающий об ограничениях, что впитывают все остальные буквально с молоком матери, имеющий голову на плечах и такое нестандартное мышление, как Гарри, вполне мог поставить волшебный мир на уши. Или… наоборот, на ноги? Его, Северуса Снейпа, он точно поставил.

А потом появилась Рита, и он почти забыл, как это было тогда там, на краю…

Гарри не повторит его ошибок. У него достаточно тех, кто готов в этом помочь.

***

Филиус Флитвик, зайдя в кабинет профессора зелий, увидел своих учеников, бывшего и настоящего, за странным занятием: они сидели, молча уставившись на стол, словно пытались его загипнотизировать. Небольшой свиток, лежащий на нем, он заметил не сразу. Но свое удивление, конечно же, высказать не замедлил.

После того, как его кратко просветили по поводу ситуации и дали в руки сам пергамент, профессор чар хмыкнул, едва увидев знакомую печать.

— Вы что-то знаете об этой штуке, профессор? — тут же спросил Гарри.

— Трудно не узнать одну из особых печатей гоблинов секретному агенту тех самых гоблинов, — усмехнулся Учитель.

— Ура! — возрадовался было Гарри, но, покосившись на удивленного Флитвика, немного сник.

— И чему «ура», мистер Поттер? Гоблинские печати для сохранения особо тайных сведений доступны только главе Гринготтса. Или его сотрудникам, но не иначе как после личного распоряжения Главы.

— О как, — оценил Снейп. — Всегда знал, что гоблины — народ серьезный.

— Деньги — это всегда серьезно, друг мой. Хотя не только деньги.

— То есть… никаких шансов? — огорчился Гарри.— Совсем-совсем?

— Абсолютно никаких, если только ключ-печать не находится у человека, по чьему заказу изготовлено все это, — Флитвик потряс пергаментом.

— То есть мне придется все же идти к директору? — голос Гарри упал, как и настроение. — И нет никаких других способов?

— Ну почему же… Есть заклинание Истинной сути, кстати, тоже гоблинское, основа всего бизнеса, так сказать.

— Тоже совершенно секретное? — Гарри уже не ожидал ничего хорошего.

— Да нет, ничуть. Просто на гоббледуке и работает только у тех, в ком есть гоблинская кровь, — Флитвик хищно улыбнулся, на мгновение став похожим на своих гринготтсовских родственников. — Да, у меня работает.

— Замечательно, — Снейп пододвинул свиток к нему. — Коллега, вас же не затруднит?.. Хотя, смею заметить, есть и зелье с подобным действием. Ко мне однажды обращались… с таким вопросом. Ваши коллеги, кстати.

— Помню, друг мой, помню…

Гарри выдохнул. Раз и зелье есть, и заклинание, то что-нибудь да сработает.

А уж если вместе, то тем более должны!

— Хороший какой у нас ученик… не так ли, Северус? Просто замечательный! — улыбнулся профессор Флитвик, и только тогда Гарри понял, что произнес все, о чем думал, вслух. — Зелье стоит приготовить, тут еще чары есть, кроме печати.

— Особенно он замечателен своей способностью заваливать нас работой, — проворчал Снейп и встал. — В лабораторию, Гарри. Если хочешь сделать что-то побыстрее, лишних рук не бывает. В любом случае на это зелье понадобится несколько дней. Никто из нас не может позволить себе простоять у котла двенадцать с половиной часов подряд.

***

— Гарри, — Гермиона нерешительно замялась. В последнее время она предпочитала быть с Гарри или сидеть, погрузившись в свои записи, что-то сравнивая и подсчитывая. — Тебе не кажется, что узнавать задание вот так, заранее, не совсем… не совсем честно и правильно?

— Совсем нечестно, — утвердительно кивнул Гарри. — А запихивать мое имя в кубок честно? Поэтому все остальное — правильно!

— А… ну да, наверное… Но что с другими чемпионами? Они ведь подсказали тебе…

— Думаешь, с ними стоит поделиться?

— Я не уверена, но…

— Возможно, ты права. Но сначала надо узнать, в чем собственно дело. А это будет возможно не раньше, чем послезавтра.

Не успели они зайти в класс, как на них налетел маленький, но очень энергичный вихрь.

— Мистера Поттера срочно просят пройти в холл возле кабинета директора! Срочно!

Колин Криви сиял, как начищенный галлеон. Еще бы, такая удача — именно его отправили за чемпионом, да не кем-нибудь, а Гарри!

— И зачем? — немного настороженно поинтересовался Поттер. Тет-а-тет с директором в его ближайшие планы никак не входил. Да и в отдаленные не слишком вписывался.

— Ой, Гарри, там все вас ждут! То есть чемпионов! Палочки проверять будут... и эта еще... будет брать интервью и фотографировать, и мистер Крауч... и мистер Бэгмен там, пойдем скорее…

Гарри кивнул подруге и Рону, подхватил сумку и побежал вслед за Криви.

Проверка палочек много времени не заняла. Краснеть Гарри за свой рабочий инструмент не пришлось — полировать он ее, конечно, иногда забывал, но специальной суконкой протирал ежедневно. Важность этого ему давно объяснили, да и у такой чистюли, как его тетка, племяннику немудрено было и перенять кое-что.

На интервью со Скитер он согласился мгновенно, та быстро запихнула его в какой-то то ли чулан, то ли каморку, он даже рта раскрыть не успел.

— Ты уже знаешь о драконах? — спросила она.

Гарри кивнул с облегчением, радуясь, что хоть она не будет разводить тайн.

— Мне только Филч и миссис Норрис о них не намекали, — улыбнулся он и немного смутился. Рита находилась совсем близко, от нее очень вкусно пахло, а вырез блузки… Гарри отвел глаза и немного покраснел.

«Хорошо, что тут сумрачно», — подумал он.

Рита же, догадавшись о затруднениях подростка, решила больше его не смущать и отстранилась так далеко, как позволяли стены крошечного помещения.

— Передай Гермионе, что я буду ждать ее в той же галерее, где мы встречались последний раз, завтра после ужина.

— Хорошо.

— Если вы оба не будете против, я напишу о вас, как о паре…

— Но… мы же просто друзья!

— Гарри, если ей немного подмочить репутацию, охотников за молодой умной ведьмой станет немного поменьше. Как минимум, активность некоторых из них снизится.

— А как это повлияет на нее потом?

— Даст опровержение словам скандальной журналистки, а я перед ней извинюсь в следующей статье — дел-то!

— И все вернется.

— А вот и нет. Проверено опытом, и не раз, Гарри.

— Но извиняться…

— Без этого тоже никуда. Это очень важное умение, Гарри. Все, иди.

«О паре… — думал Гарри. — Нет, так точно нельзя!» Он никак не мог соотнести то странное, острое чувство, которое возникало, когда он вспоминал или представлял себе Скитер, с Гермионой: почему-то было стыдно. Нет, о лучшей подруге думать в таком ключе… А какая у нее спина?.. О нет!

К счастью, стоило ему вернуться, как всех чемпионов быстро взяли в оборот, и во время фотосессии им пришлось изрядно помучиться. То мисс Делакур была слишком серьезна, то мистер Крам чересчур угрюм, даже самый фотогеничный Седрик Диггори умудрился не так повернуться. Но Гарри доставалось больше всех, прежде всего потому, что его непослушные волосы ни за что не хотели лежать так, как желал их видеть фотограф.

— Позвольте мне, я умею хорошо укладывать волосы, — наконец не выдержала Флер и оттащила Гарри в сторонку. — Арри, надо по-оворить… это очень важно! — когда Флер волновалась, то начинала картавить, как истинная француженка.

— Что случилось? — Гарри моментально понял, что девушка решила воспользоваться моментом ради чего-то, для нее важного. А может, не только для нее.

Вместо ответа Флер демонстративно громко заявила, что бабушка не велела ей разглашать фамильные заклинания, дождалась согласия от остальных и запихнула Поттера в ту же самую каморку, что и Рита. Так что Гарри ощутил некоторое дежавю, когда под его ногами в очередной раз брякнуло ведро. Но в тот же момент ему стало не до того.

— Я клянусь своей кровью и своей магией, что не знала о том, что чары вейлы действуют не только на мужчин! Люмос! Нокс! Гарри! Пожалуйста, скажи Гермионе! Очень тебя прошу!

— А… хорошо. Скажу, конечно. А что у вас случилось?

Флер была очень взволнована, и Гарри быстро догадался: 

— Вы поссорились с Гермионой?

— Понимаешь, она рассказала мне про твои… твое родство с профессором Снейпом. Оказалось, это секрет. Она очень этого не хотела, но оказалось, что мои чары… врожденные, ты же знаешь о природе вейл и их потомков?

Гарри кивнул и одновременно пожал плечами. Что-то он, конечно, знал. Но вряд ли многое.

— Оказывается, если мы очень расположены к кому-то своего пола, что бывает очень-очень редко, то наши чары действуют и на них. Прежде всего вызывая доверие.

— Вот оно как…

— Ах да. Клянусь своей магией не разглашать тайну вашего кровного обмена, если не получу разрешения от каждого из вас.

— Флер… А ты не преувеличиваешь серьезность всего этого?

— Гарри… лучше преувеличить, чем недооценить и потом кусать локти… и потерять ту единственную, кого могла бы и хотела бы называть подругой. Или… можете стереть мне память, только… я боюсь. Может быть, у вас есть знакомый профессиональный менталист?

Гарри задумался. Нет, способности Северуса он выдавать не будет, но посоветоваться надо.

Флер смахнула слезинку и подобралась, как кошка перед прыжком.

— Сейчас я сделаю тебе прическу, и мы выйдем. Ты позволишь мне уложить твои волосы?

Гарри кивнул.

Мисс Делакур достала палочку и очень быстро произнесла по-французски какую-то длинную фразу. Гарри, конечно, ничегошеньки не понял и не запомнил. Вот только голова немного зачесалась, но Флер провела по ней рукой, и все прошло.

После этого их мучили относительно недолго — всего полчаса, а потом пора было отправляться на ужин. Вот когда уроки-то учить, скажите на милость? Хотя Гарри был не против небольшого внепланового отдыха, ему было чем заняться, куда более интересным. Например, новой начинкой пластиковых пулек…

***

Увы, стоило ему заговорить с Гермионой по поводу Флер, как свободное время окончательно иссякло. Общаться с француженкой подруга не желала категорически. Но не отвечать ей считала невежливым… Так что Гарри пару дней, когда не был занят зельем и уроками, передавал по одной-две фразы от одной стороны конфликта к другой, чувствуя себя при этом кем-то вроде почтового попугая.

— Гермиона, может, ты уже сама с ней поговоришь? — Гарри был готов взбелениться, но из последних сил сдерживался. — Или письмо напиши, я хоть почтовой совой себя почувствую, а не попугаем. А то я между вами летаю голубем мира вместо того, чтобы свои проблемы решать.

— Гарри, ты не понимаешь, она… Я же нарушила свое обещание!

— Так не клятву же!

— Клятву… я бы вообще могла умереть, если бы разболтала!

— Так не разболтала же… И Флер же поклялась.

— Не верю. И, — Гермиона прищурилась, — с каких это пор ты зовешь ее по имени?

— А, — махнул рукой Гарри, — не помню. Мы все как-то незаметно на имена перешли. А что, они все ко мне «Гарри» обращаются, а я к ним должен «мистер Крам, мисс Делакур»? Может, еще и «мистер Диггори»? И давай начистоту уже, что тебя убедит?

— А ты уже с ней вместе, да? На ее стороне?

Гарри чуть не зарычал.

— Гермиона, у меня от ваших разборок уже скоро мозги потекут. Встреться с ней и поговорите обо всем. Только без меня! А если тебе так нужен посторонний в качестве этого… взгляда со стороны…

— Арбитра, — уточнила Гермиона. — Неплохая мысль, в самом деле.

— Тем более! Лучше к Снейпу сходите. Или к Флитвику. Сколько можно, в конце-то концов!

Мисс Грейнджер задумалась и кивнула. Это было действительно хорошее предложение.

В конце концов, надо и правда совесть иметь, у Гарри хлопот предостаточно и без их ссоры. Что-то занесло ее. Переходный возраст, наверное. Надо будет извиниться перед ним, что ли.

***

— Профессор Снейп, извините, можно с вами поговорить?

Третьекурсники Слизерина насторожились и резко притормозили, хотя обычно уходили после занятий по зельеварению довольно быстро. Нет, декан своих не третировал, но вот работу находил любым замешкавшимся. Как правило, немало работы. Они это еще в первый год обучения поняли и теперь старались не задерживаться ни на секунду дольше необходимого. Но то, что самая красивая иностранная гостья пришла прямо в класс, да еще к их декану — этого они просто так пропустить не могли.

Мисс Делакур повернулась и обезоруживающе улыбнулась — так, что большинство парней непроизвольно вдохнули и выпрямились, а девочки — наоборот, насторожились и начали хмуро переглядываться.

— Профессор, это очень личный вопрос, всего несколько минут, прошу вас, могу я рассчитывать на тет-а-тет?

Снейп обвел взглядом своих подопечных, и их как ветром сдуло.

— Слушаю, мисс.

— Благодарю вас…

— Не тратьте время.

— Помогите приготовить зелье против очарования вейлы!

— Что? — поднял бровь Снейп, бросая на дверь чары от подслушивания. — Вы в курсе, что такого зелья вообще-то не существует?

— Потому что ни одна вейла никогда не давала того, что для него нужно! Никто из нас не поделится собственной кровью добровольно. А я… я готова. Если вы никому не скажете.

Снейп с любопытством изучал девушку. Кажется, она совершенно серьезна. Новое зелье, да еще и с частицей вейлы, отданной добровольно, было немалым искушением. Да и просто кровь вейлы, пусть даже не чистая… это уникальная вещь! Интересно, она сама хотя бы представляет, чем рискует?

— Предположим, это получится. Предлагаете поить им всех студентов Хогвартса?

— Сэр, простите, вы не так… я неправильно объяснила, — быстро поправилась Флер. — Зелье нужно для меня. Ну, чтобы, — она сглотнула, — очарования больше не было.

— Вас кто-то очаровывает? — не поверил Снейп.

— Ах, я опять неправильно говорю, — вздохнула Флер. — Нужно, чтобы я выпила и больше не могла зачаровывать.

— И кого же вы так боитесь очаровать, что готовы отказаться от своей собственной природы? — нахмурился Снейп. — Это не к добру, мисс. Неужели вас начали осаждать английские девушки?

— Нет! — Флер округлила глаза. — Нет, что вы! Я расскажу… Это не долго.

Снейп уже выслушал ее короткий сбивчивый и очень эмоциональный рассказ, когда дверь в кабинет распахнулась.

— О, привет, Флер! — для Поттера чары Снейпа были что слону дробина. Ну да, «одна кровь», да еще какая… — Здорово, что ты пришла! Я не помешал?

— Нет, я только что закончила рассказывать про ссору с мисс Грейнджер.

— О, — закатил глаза Гарри. — Это нечто.

И сочувственно посмотрел на подозрительно довольного Снейпа.

— Гарри, я должна тебе сказать, что ты… чтобы ты, — Флер замялась, покосилась на профессора, но все же продолжила. — Сегодня вечером мистер Хагрид пригласил на прогулку мадам Максим. Это… очень важная прогулка, и, если ты сможешь, тебе обязательно надо посмотреть.

— Мне? На Хагрида? — несколько обалдело воззрился на нее Гарри. — Предлагаешь, чтобы я таким образом поучился ухаживать, что ли? Зачем?

— Что? Кого ухаживать? — Флер заморгала и растерялась.

Снейп еле сдерживал смех.

— Полагаю, мадам директор Шармбатона согласилась прогуляться с нашим лесничим по одной интересной причине, но она вовсе не романтического свойства, Поттер. Не так ли, мисс Делакур?

Флер кивнула и наконец улыбнулась. Снейп повернулся к Гарри.

— Будь добр, пригласи сюда свою подругу. А потом отправляйся готовиться к познавательной экскурсии. Да, зелье для ночного зрения на пятой полке над дверью.

Гарри достал блокнот. Наконец-то они во всем разберутся и, главное, без него! Да, такому арбитру, как Снейп, Гермиона и слова против не скажет. Все-таки Флер молодец, что сама сюда пришла.

***

— Вы на редкость уперты, мисс Грейнджер, — почти в это же время вещал своей ученице Филиус Флитвик. — Иногда это, конечно, неплохо, но хорошо бы уже и меру знать. Что вы читали о природе вейл и их потомков?

Гермиона пробормотала названия пары книг и, кажется, только рассердила Учителя.

— И все? — воскликнул он. — И даже не искали ничего больше? И ко мне, кстати, не подходили, может, вы спрашивали мадам Пинс или кого-то другого?

— Из-звините, профессор… Я… я была так зла! Я же сама ей выдала Гарри и профессора Снейпа!

— И потому не удосужились изучить вопрос, почему так случилось? О… подождите, кажется, Гарри что-то требуется.

Профессор Флитвик достал протеев блокнот и тут же поставил там какую-то пометку.

— Мы идем с вами, мисс, в кабинет профессора зельеварения. Нас ждут.

***

Гарри под мантией-невидимкой выскользнул из школы довольно легко. К счастью, тучи разошлись, так и не пролившись холодным осенним дождем, вечер был сухим и ясным. Он успел миновать хижину Хагрида, а над башнями замка все еще догорал золотисто-огненный закат.

Двигаться в лесу за двумя весьма солидными фигурами было совсем просто: Хагрид прокладывал такую дорогу, что хоть на машине ехать можно было, мадам же ее довольно основательно утаптывала, не торопясь за лесничим и все время вполголоса задавая вопросы.

Но это были великаньи «вполголоса», так что Гарри прекрасно слышал все до слова. И никакой акцент не мешал (на самом деле, не так уж он был и заметен). То, что они идут туда, где содержат драконов, было совершенно ясно. А Хагрид рассказывал об их видах и видовых особенностях.

«Китайский огненный шар, валлийский зеленый, шведский тупорылый, венгерская хвосторога», — повторял про себя Гарри, чтобы не забыть, и заодно прислушивался. Лесник немало знал о повадках драконов, но больше всего Гарри удивило то, что он опять мечтал о драконьем яйце. Мало ему первого раза? Нет, у лесничего точно что-то не так с головой.

Но вот Гарри почувствовал, как вокруг него словно спружинил воздух, и понял, что они прошли какие-то довольно серьезные охранные чары. Как интересно! Как же четырех драконов сумели не только притащить в Англию, но и доставить в Шотландию, да еще расположить не так и далеко от школы!

И ведь никто не заметил. По крайней мере, ему шептали, намекали, но слухи по школе пока еще не ходили. Уж Гермиона-то как соседка Лаванды Браун точно была бы в курсе. Ладно, пока для него самое главное — разведка. А вдруг кто-то из служителей проговорится о задании — они ведь должны его знать? Или нет?

***

«Магоотталкивающие, противопожарные, противодымовые и, наконец, обычные звукопоглощающие… сильно. Министерство или этот отдел, как его, действительно хорошо подготовилось. К приему драконов», — решил Гарри.

На то, что его работники так же тщательно готовились обеспечивать безопасность участников Турнира, он даже не надеялся. И вот теперь точно понял, что должен рассказать остальным «чемпионам» в ответ на их услугу.

Мадам Максим, конечно, внимательно слушала Хагрида и двоих охранников, Гарри немного приходилось напрягать слух — возле места, где все они стояли, висел какой-то странный Люмос, а тень у него была, несмотря на мантию-невидимку. Надо было дождаться, когда все разойдутся. Вот интересно, охранные чары засекли его или нет? Вроде он быстро прошмыгнул за мадам, но ведь почувствовал их, значит, и его почувствовали. Но может, это были не охранные? Все же было так тихо.

Магоотталкивающие… вот бы тоже узнать! Ну да, магглоотталкивающие чары есть — логично, что и магоотталкивающие разработали. Но какие они? Какой силы? Как действуют? Получится ли их применить к мантии-невредимке?

Вопросы роились в лохматой голове — куда там пчелам. Но главным был другой: как драконы отреагируют на его аниформу?

Ответ на вопрос, к кому из зверей можно подойти поближе, а от кого стоит держаться подальше, он уже почти определил. Один из работников говорил, что самая опасная — венгерская хвосторога, потому что самая умная, а за ней — «китаец», у которого самое сильное пламя. Хвосторога в соседнем вольере смерила служителя задумчивым взглядом и отвернулась. Гарри решил, что попробует установить контакт именно с ней.

Наконец все разошлись, чему Гарри был одновременно рад и не рад. С одной стороны, хорошо: сейчас он сможет выполнить свой план. С другой — полезные и интересные разговоры закончились. Некоторое время он привыкал к темноте — после светового шара у вольеров ночное зрение сбилось, а потом тихонько пошел в сторону вольера хвостороги.

Он скинул мантию возле самой решетки, обернулся и вопросительно уставился в темноту, за которой угадывались очертания здоровенного тела. «Зелье работать перестало, — понял он. — И запах изменился. Сначала пахло горячим металлом и навозом, а теперь… даже не знаю, чем».

Он на пробу выдохнул, в воздух взметнулись багровые искорки. Хвосторога повернулась и уставилась прямо на него.

10. Кое-что новое о драконах или "любовь нечаянно нагрянет"...

Примечание к части

Так как слово "дракон" в женском роде в русском языке отсутствует, то "дракона" имеет то же право на существование в моем фике, что и драконица, драконесса и прочие драконихи.

Гарри всем телом почувствовал было раздражение огромной драконы, но, к его невероятному облегчению, оно быстро схлынуло, и показалось, что прямо в его голове начали невнятно переговариваться чьи-то голоса. Он напрягся, но слов разобрать не смог, поэтому то, что случилось потом, на мгновение показалось ему сном. Он наконец услышал, внятно и четко…

— Они еще детеныша притащили? Зачем? — проворчала себе под нос хвосторога, а потом обратилась к нему. — И зачем ты сбежал, дурачок? Хочешь, чтобы тебя наказали? Откуда ты?

Голос глухой, гулкий, как из бочки, словно возник вокруг него. Но вот беда: в аниформе разговаривать Гарри так еще и не научился. Хотя… а вдруг получится? Ему же очень-очень хотелось ответить!

Он подвигал челюстями и попытался поздороваться, но раздалось только невнятное мычание. Как обычно. От бессилия на глаза едва не навернулись слезы.

— Дурачок… маленький, не огорчайся. Просто думай словами. Мы все так говорим. Эх, видно, рано тебя от матери забрали…

— Здравствуйте! — попробовал мысленно воскликнуть Гарри и дальше удержаться уже не мог. — Как здорово, что вы разговариваете… Знаете, люди думают, что вы даже разумом не обладаете!.. Как же так?!

— Пф! — взметнулись в воздух искры с трех сторон — к разговору присоединились остальные драконы.

— Люди. Да кто с ними вообще говорить будет!

«Кажется, это тот самый, который огненный шар… Ух, какой же он красивый! То есть она, конечно», — подумал Гарри.

— А про тебя кто-то думает иначе? Ты рискуешь, детеныш-ш!

— Почему? — растерялся Гарри. — Чем?

Хвосторога в одно мгновение оказалась совсем рядом. Золотой глаз, переливающийся огненными искрами, уставился на него, но вместо того, чтобы испугаться и отшатнуться, Гарри почему-то восхитился, завороженный танцем этих искр.

— Я человеческий детеныш, — признался он неожиданно для самого себя. — И я клянусь своей жизнью и магией, что об этом разговоре никто никогда не узнает!

Золотой вихрь взметнулся вокруг его головы, и драконы, которые были секунду назад готовы испепелить наглеца, замерли. Гарри удивленно смотрел, как вокруг него угасало холодное пламя.

— Человек… не мог дать драконью клятву!

— Но у него получилось!

— Значит, старые легенды не врали…

— Он — наш…

— Э… простите, какие легенды? И… объясните же хоть что-нибудь! Пожалуйста…

— Вернись в свой привычный облик, детеныш-ш…

— А… обязательно?

— Нет, просто хочется взглянуть.

— Нет, погоди! А ну-ка, дыхни!

Гарри обернулся в свою собственную форму и старательно дыхнул. В горле запершило, вылетела пара искр… Он закашлялся и мысленно поблагодарил профессора Флитвика, который все-таки научил его немного изменять горло, чтобы не сжечь его, если что. А потом и профессора Снейпа за то, что уж теперь-то он умеет держать себя в руках. Эх, жалко, что им нельзя ничего рассказать будет!

— Ха-ха-ха, — раздалось громовое раскатистое позади него. — Ох, ха-ха-ха-хо-хо…

Гарри удивленно повернулся и увидел то, что не забудет никогда: смеющуюся валлийскую дракону, слегка притоптывающую огромной когтистой передней лапой.

— Вернись в дракона и дыхни, малыш, ха-ха. Хотя и так понятно, в общем-то.

Гарри сосредоточился, и вот возле драконьих вольеров снова стоит драконий детеныш-подросток, старательно выдувающий вверх струю драконьего пламени. Гарри почему-то очень захотелось отличиться…

— Прячься, идиот!

Он моментально обернулся, накрылся мантией и рухнул под ближайший куст, так, на всякий случай. От домика, стоящего неподалеку, к загонам бежали драконологи… Два голоса в голове одобрительно хмыкнули, а два других…

— Лоботряс!

— Олух!

— Вы сами попросили… - обиженно отозвался Гарри.

— Эх. Ладно, придется выручать.

Валлийка уселась на задние лапы, запустила вверх язык огня и мечтательно сощурилась. Хвосторога посмотрела на соседку, оценила высоту пламени и последовала ее примеру. Флегматичная шведка выдержала паузу, вздохнула и подняла голову. Ее факел был скромнее, так сказать, огонек "без огонька".

— Они тут соревнуются, что ли? — предположил тот, в чьих волосах ярко блеснули отсветы драконьего пламени.

«Вроде из драконологов такой рыжий — только Чарли», — подумал Гарри.

— Сложно сказать… Иногда они кажутся такими умными, а иногда… — развел руками кто-то из его соседей.

Красавица-китаянка сосредоточилась, двинула челюстью и… выпустила шикарное огненное кольцо. Люди заахали, и кто-то побежал за колдокамерой. А потом начался настоящий цирк, так что Гарри едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

Вокруг китайского огненного шара люди едва хороводы не водили, только бы заставить ее выдохнуть огненное кольцо еще раз. Дракона смотрела на людей совершенно нечитаемым взглядом и упорно отворачивалась. Наконец валлийская зеленая выдохнула огонь еще раз. За ней струю повыше выдала хвосторога. Шведская тупорылая вздохнула и выдала мощный короткий столб бело-желтого огня. И все трое дружно посмотрели на китаянку.

Наконец та приоткрыла пасть и выпустила самый обычный язык пламени, вызвав у людей дружный громкий стон разочарования. А в голове у Гарри хохотали четыре дракона, поэтому дальше он слышал только урывками.

— Ведь ни за что не поверят!

— Мы подтвердим!

— Ну не знаю, лично я не видел никаких колец, — заявил кто-то еще, видимо, припоздавший.

— Ты не веришь нам, Пауль? Ах, ты… А-ах! Гляди!

И вот тут над вольером китайского огненного шара снова появилось шикарное кольцо огня.

— Где колдокамера?!

— Где-то тут, кажется.

— Какой кретин положил ее на землю?!

Гарри отодвинул пяткой куда подальше валяющуюся около него бандуру и едва успел подтянуть поближе ноги — затоптали бы. К счастью, кольцо пламени появилось снова, хотя гораздо меньше.

— Вот так всегда…

— А ты думал!

— Она точно издевается. Нет, вы только посмотрите на нее!

— Кто-нибудь объяснит, что вообще это было?

— Понятия не имею. Все четверо совершенно спокойны. Вон, смотрите.

Хвосторога, а за ней и остальные начали демонстративно укладываться вокруг аккуратных кучек… Гарри захотелось протереть глаза. Это что, их кладки? Дракон притащили вместе с яйцами? Бре-ед. Зачем?

Так вот почему Хагрид снова размечтался о яйце — он их видел! Но мадам Максим все-таки не сказал. Почему? Неужели задание будет связано с… Гарри похолодел, несмотря на то, что внутри все еще было горячо после перевоплощений.

— Возвращайся к себе, детеныш, — услышал он в голове. — Детям надо много спать.

— Но вы же еще… я ничего пока не понял! Только то, что вас сюда привезли прямо с кладками, они с ума посходили!

— Не так-то и просто разбить яйцо дракона, малыш.

— Но они же могут охладиться. Разве это не опасно?

— Ты серьезно думаешь, что заботишься о наших детях больше нас?

— А… извините. Я просто привык к тому, что яйца всегда очень хрупкие. И я боюсь, что это все не просто так. Вы уже знаете, что вам предстоит?

— Нет. Мы больше не можем читать разум людей. Только друг у друга.

— А… а как же я?

— Ты — наш, малыш. Так или иначе, твоя кровь — кровь дракона. Даже твой человеческий облик говорит о родстве — когда ты слышал о человеке с глазами чистого зеленого цвета?

— Говорят, это была моя мать.

— Она не умела обращаться?

— Она погибла?

— Почему ты один, без взрослых?

— Это долгая история…

— Рассказывай, детеныш. Точнее, просто вспоминай, так получится быстрее.

К концу "разговора" Гарри совсем вымотался и зевал, не переставая. И задолго до рассвета драконы отправили его назад, с тем, чтобы он хоть немного успел отдохнуть. А ночью вернулся к ним. И даже разрешили взять одного взрослого. Кого именно, Гарри даже не раздумывал. Вот только отрывать время от и так слишком короткого сна зельевара ему было немного не по себе.

«Хотя Северус мне не простит, если не поучаствует в подобном!» — решил Гарри и заснул, едва его голова коснулась подушки.

* * *

Утром Гарри с трудом разлепил глаза, но тут же подскочил и схватил блокнот.

Прочитав на еще теплой бумаге корявое «Говорил с драконами», Снейп чуть кофе на себя не опрокинул. А потом встал и хмуро уставился на полку с зельями, раздумывая, чем лучше всего лечить галлюцинации или ложные воспоминания.

За завтраком он по возможности незаметно несколько раз окинул внимательным взглядом Гарри, но ничего, кроме того, что мальчишка пышет нетерпением, не заметил. Как назло, занятий с четвертым курсом у него сегодня не было. Хотя тут еще как сказать, возможно, им обоим было бы труднее сдерживаться, чтобы не сделать хоть какой-нибудь намек. Зато можно было бы оставить Поттера после занятия: пары минут достаточно, чтобы влить зелье.

Вообще-то странно это все. Гарри же почти не подвержен никакому магическому влиянию, кроме прямо направленных на него заклинаний: изменившаяся кровь оказалась удивительно сильной. Ну, еще бы коктейль из яда василиска и слез феникса был каким-то иным… Абсолютный антидот.

Северус с удовольствием наблюдал, как спокойно его подопечный смотрит на полувейлу, и понимал, как ему повезло. И не только его подопечному, но и ему самому. Стоило чуть не сдохнуть, чтобы заполучить подобный иммунитет. Однако кто и зачем, а главное — что именно проделал с мальчишкой? И чем это грозит ему?

Снейп рассматривал остальных преподавателей, будто видел их в первый раз, но так и не смог подтвердить или опровергнуть свои подозрения о том, кто бы это мог быть. Кандидатов было всего двое — директор, конечно же, и Грюм, которого он давно считал темной лошадкой. Особенно когда тот начал искать к нему подходы. Точнее, к его зельям. В чем в чем, но в том, что старый аврор мог позитивно воспринимать его "пожирательскую" персону, Снейп, мягко говоря, сильно сомневался.

* * *

Барти Крауч все больше приходил в раздрай.

Одноногий старик на дне его сундука молча (ну еще бы, под Силенцио-то!) и с ненавистью каждый раз провожал его глазами, но иногда в них мелькало и недоумение. Наверное, от того, почему он все еще жив. Или от того, что каждый раз ему приносили еду и прессу. Эх, как Барти был нужен легилимент!

Снейп, как назло, не давал никакой возможности даже переброситься с ним парой фраз. Ну да, он же бывший Пожиратель, как он должен реагировать на одного из своих самых опасных врагов? Да Барти и самому, чтобы не вызывать подозрений, надо держать маску ненависти. И как в таких условиях работать?!

Наконец его осенила мысль: он может явиться в подземелья с обыском! Грюм бы именно так и сделал, причем довольно давно.

«Да, Азкабан отвратительно влияет на мозги», — подумал он и отправился в свой кабинет. Ему предстояло сегодня целых четыре занятия со вторым и пятым курсами, и это было… восхитительно.

Ему нравилось преподавать, в этом он признался себе давно. Нравилось рассказывать, сравнивать, выискивать яркие примеры, иногда смешные, иногда — страшные, правда, с последним лучше было соблюдать осторожность, так что конспекты уроков составлять приходилось тщательно. Исключительно чтобы не сказать чего лишнего.

«Эх, а по этим записям получился бы неплохой учебник, — подумал он, сортируя пергаменты и убирая пройденные темы на полку. — Но нужно возрождать Лорда, а потом, может быть, он поддержит его инициативу? И в Хогвартсе появится постоянный профессор Защиты от Темных Искусств… Хотя нет, скорее уж профессор Темных Искусств, Лорд же другого не потерпит! Впрочем, второе звучит даже лучше».

* * *

Барти Крауч-младший не думал, какая опасность может подстерегать его в лаборатории зельеварения. Нет, когда он собирался туда, он был готов как минимум к трем поворотам событий. Первый — Снейп по-прежнему «свой», то есть более-менее предан Лорду (или хотя бы его памяти, в конце концов тот не так и мало сделал для полукровки), и возможен вариант просто взять его в помощники. Поведение декана Слизерина при появлении директора давало некоторую надежду на подобный исход, но принадлежность к факультету как бы намекала, что за одну только идею Снейп для него и пальцем не пошевелит.

Так что Барти с помощью домовика, как там ее — Винки, да! — добрался до дома, обновил империус на отце, напоил того Укрепляющим и направился в семейную библиотеку, где отобрал скрепя сердце несколько весьма ценных монографий, в том числе самого Фламеля. Повезло же предкам в свое время приобрести одну из рабочих тетрадей гениального алхимика!

Это было на случай второго (и куда более вероятного) поворота, если бы Снейпа пришлось подкупать. Барти выбирал придирчиво, исключительно то, на что и сам бы купился — второго шанса ему точно не предоставят. Жалко было, конечно, но копии-то сделать никто не мешал. А отец под империусом прекрасно перепишет, что-что, а почерк у него всегда был замечательным, в отличие от характера.

Барти после прошедшего лета уже неплохо понимал, что если человек под длительным, специально закрепленным империусом занят полезным делом, то имеет гораздо меньше шансов не только сбросить заклинание, но и поехать крышей. Не то чтоб отец оставался дорогим для него человеком, но… все-таки это был отец. Хоть и «железный Крауч».

Третьим вариантом было раскрытие Снейпу игры Дамблдора, кстати, до сих пор не особо понятной и самому Барти. Исключительно на самый крайний случай. Поэтому Барти еще раз прикинул свои шансы и прогулялся до родной библиотеки, где, тяжело вздыхая, забрал еще пару бесценных инкунабул. Его наконец посетила очередная светлая мысль о том, что вряд ли декан Слизерина стоит столько же, сколько толком неоперившийся выпускник школы, каким он его запомнил в Ближнем круге.

Он, конечно, много времени посвятил поискам того, чем можно было бы Снейпа шантажировать, справедливо полагая, что пряник — это хорошо, но тандем пряника и кнута — штука куда более надежная, но — увы и ах! — ничего подходящего не нашлось. Не могла же считаться достойным рычагом давления информация о тихо плачущей на ступенях снейповского домишки вредной журналистке! Да Снейпу кто угодно за такое еще и «спасибо» скажет, а то и в очередь начнут записываться с тем, чтобы полезный опыт перенять.

К счастью, до появления мисс Грейнджер возле того же самого крылечка Барти под зельем невидимости не дотянул какую-то пару минут — аппарировал домой, пока не кончилось его действие.

* * *

Мистер Крауч ака профессор Грюм был готов ко всему, когда открывал дверь в лабораторию зельеварения. Ко всему, только не к тому, что увидит там самое прекрасное создание, какое только могло быть на этой земле. И не к тому, что она вежливо поздоровается с ним и представится… И он ответит. И чуть не выдаст себя, поправившись буквально в последний момент.

— Ба... Аластор Грюм, к вашим услугам, мисс… Делакур, — какими резкими и грубыми показались ему звуки, возникшие на его — нет, на чужих! — губах. Какой жесткий, скрежещущий голос, и — Мерлин и мать-магия! — у него же рожа… Грюма! Ему понадобились все силы, чтобы сдержать стон.

А дальше все было как во сне.

Ему предложили сесть.

Ему сообщили, что профессор Снейп вернется примерно через полчаса, потому что ушел за чем-то там к мадам Помфри… или с чем-то ушел? Какая разница…

Он смотрел на то, как она поворачивает голову, изящно склоняясь над котлом, как тонкие, но сильные руки помешивают явно загустевшее зелье, и… робел даже предложить свою помощь.

Или не робел, а наслаждался мелодичным голосом мисс Делакур, которая рассказывала о своем новом курсовом проекте против вейловских чар. И ничуть его не боялась. Он даже не был ей противен, несмотря на эти жуткие протезы, шрамы и все остальное!

О, эта благороднейшая девушка сама ему все объяснила, и, главное, сама собиралась испробовать собственное зелье! Ему было что сказать ей, он даже хотел предложить в качестве испытуемого себя, но не успел ничего ответить, когда вошел Снейп. Все-таки он вернулся слишком быстро!

Северус чуть не поседел, увидев отставного аврора в лаборатории для продвинутого курса зельеварения в компании с навязавшейся к нему иноземной ученицей. Но стоило взглянуть Грюму в лицо, как он все понял.

И первым делом взял Непреложный обет о том, что тот просто забудет все то, что тут при нем происходило и происходит сейчас. После чего отправил обратно. В сопровождении мисс Делакур, так что профессор Защиты от Темных Искусств пошел туда, куда его отправили, совершенно без вопросов… Не-ет, определенно нужно будет разработать зелье, способное заменить такие чары! И он, кажется, уже знает, как.

Снейп приготовился было наложить стазис на зелье ученицы, но продолжил его тщательно помешивать. Мисс Делакур была студенткой очень аккуратной и обязательной, что ему весьма импонировало. Сейчас она работает на него, так и он поработает, чтобы ее проект шел, как полагается. Главное, не дать ей выпить зелье, пока не закончится Турнир — неизвестно, как это подействует на магию девушки. Он прекрасно осознавал риски и даже уже озвучивал их, но француженка иногда упиралась едва ли не похлеще Грейнджер. Вот же… парочка подружек, нашли друг друга два барашка.

«А девочка молодец, — кивнул сам себе зельевар, отправляя в котел порцию аккуратно порезанной травы моли. — Хорошо, что Гарри не подвержен ее чарам, из них может получиться неплохой тандем». Перед его мысленным взором уже мелькала лаборатория с собственной командой исследователей-зельеваров. Вот когда магическая Британия будет иметь возможность утереть носы континенталам!

Снейп еще раз помешал в котле, оценивающе заглянул внутрь и потянул носом. Пока все идет отлично, первая порция на пробу будет готова утром перед Турниром. Но мисс Делакур выпить ее не должна, и уж с этим он как-нибудь справится. Да и антидот находится в очередной фазе настаивания в его личной рабочей комнате.

Еще со времен работы на недоброй памяти Темного Лорда Снейп привык одной рукой готовить зелье, а другой — то, что ему будет противодействовать. И частенько второму внимания уделял гораздо больше. А его бывшие однокашники тогда еще винили в гриффиндорских наклонностях! Наивные.

«Пора заканчивать, — решил Снейп через полчаса, ставя охлаждающие чары. — Скоро должен прийти Гарри. Все-таки стоит сначала побеседовать, зелье влить всегда успеется».

* * *

Гермиона была едва ли не шокирована, наткнувшись на Флер, выходящую из кабинета ЗОТИ. Да, они начали общаться, да, после беседы в присутствии очень уважаемых профессоров мисс Грейнджер даже немного стыдно было за то, что так по-детски глупо и уперто себя вела. Но, возможно, именно поэтому прежней теплоты, увы, не было.

— Гермиона, — улыбнулась Флер. — Рада тебя видеть.

— Я тоже, — кивнула она. — Но что ты тут делаешь?

И Флер рассказала о своем общении с Грюмом, из-за которого она только укрепилась в решимости изменить собственную природу. Мужчина, переживший столько, трепетал перед ней, словно юнец, и это было неправильно, нечестно и вообще… ужасно. Если бы она могла помочь, хотя бы убрать его шрамы…

— Я решила. Я стану колдомедиком. Точно, — твердым голосом закончила Флер. — Только из-за смены специализации придется учиться еще год. Но для этого нет ничего лучше, чем работа с таким замечательным Мастером, как ваш. Все-таки мне повезло попасть в Хогвартс!

— И как у тебя дела с профессором Снейпом? — Гермиона не смогла спрятать ноток ревности, хотя и сама видела, что тот, как и Гарри, неподвластен природным чарам Флер.

— О, — та искренне улыбнулась, — прекрасно! Ему совершенно плевать на меня!

— И как же ты?..

Гермиона не успела сформулировать вопрос, как Флер пояснила, что Снейпу далеко не плевать на работу, и даже намекнула, что поделилась кое-какими ингредиентами, так что работать теперь — одно удовольствие. И что к началу Турнира первый вариант зелья будет готов, и она его обязательно опробует.

Рассудок Гермионы все-таки взял верх над эмоциями.

— Но разве это не опасно для тебя? — нахмурилась она. — Ведь это может изменить не только твои чары, но и твою магию. Ты говоришь, такого зелья нет, а значит, побочные эффекты тоже не изучены.

— Ты… правда беспокоишься обо мне? Благодарю, это очень... очень ценно для меня!

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! Плохое, я имею в виду.

— Я знаю про драконов. Я выучила несколько заклинаний и уверена, что смогу подобраться к ним незаметно и так же незаметно убежать.

— Флер, может, все-таки после турнира?

— Понимаешь… Гермиона, это так ужасно, когда такой человек, как профессор Грюм… такой сильный, такой… — Флер вздохнула и повела рукой, не находя слов, но собралась и продолжила: — Он смотрит на меня через мои чары. Я их деть никуда не могу! Он видит не меня! А мне так хотелось бы, чтобы он видел меня… без чар. Он же тоже будет смотреть состязание, он поймет, если я использую Очарование. Все поймут. Это неспортивно.

— Он же страшный, — прошептала Гермиона, до которой только начало кое-что доходить. — Он что, тебе правда понравился? — она прижала ладони ко рту, словно пытаясь запихнуть обратно уже вырвавшиеся слова, и смотрела на Флер во все глаза.

Флер пожала плечами.

— Он такой мужественный. И… знаешь, внешность — это не самое важное. Я чувствую в нем что-то… Что-то очень хорошее. Не знаю, ничего не знаю! Нет, я не влюбилась, но… мне важно, что он подумает обо мне, понимаешь?

«Он же старик!» — едва не воскликнула Гермиона, но кое-что, а именно некоторые сны и мысли про того, кто, конечно, помладше Грюма, но почти так же старше нее самой, помешало. И она молча обняла Флер, склонившуюся к ее плечу. Кажется, у нее появилась сестра по несчастью.

* * *

Барти Крауч, обуреваемый странными, удивительными и неизведанными ранее чувствами, метался по собственному кабинету. Восторг, удивление, потрясение… но когда он увидел в зеркале лицо отставного аврора, то коротко взвыл и заскрежетал зубами. Она видела его таким и принимала — за такого! Мерлин! Кажется, его сейчас попросту разорвет…

В этот момент его взгляд упал на сундук…

11. Кое-что грустное о драконах

Примечание к части

В этой части волшебный сундук является собственностью не Грюма, а Краучей. Потому что автору приспичило. Грюм, конечно, получился крайне ООСным, но исключительно из-за того, что хотелось вернуть ему "нормальность" и возможность мыслить связно.

И еще (копирую из предыдущей главы, но задолбало, извините):

Так как слово "дракон" в женском роде в русском языке отсутствует, то "дракона" имеет то же право на существование в моем фике, что и драконица, драконесса и прочие драконихи.

Аластор Грюм (настоящий) в пятнадцатый раз выигрывал сам у себя в шахматы. Он давно уже чувствовал себя странно, и мысли его начали посещать, мягко говоря, тоже довольно неожиданные. Мордредов пожиратель оказался… просто мальчишкой. Он, Грюм, как раз вот таких гонял в учебке Аврората. Парень даже шугался от него точно так же, как они. И запер…

Его и молодые авроры запирали, в большинстве случаев с перепугу перед очередным объявленным им зачетом. Или внеочередным. Получалось у них ненадолго, правда. Да, у Крауча вышло качественней, не отнять. Так, с другой стороны, у его авроратских пацанов таких артефактов уж точно не было. Но главное, сюда никто, кроме самого мальчишки, войти не мог. А уж незаметно для Грюма — вообще ни одна душа. Чего только стоит громыхающее крышками отпирание этого дома-сундука… ох, и дорогущая же штука! Тут же оказалось, что Аластор мог просто… отоспаться.

Врезультате он отдохнул, отъелся и даже успокоился. Потому что тут уж точно нечего было дергаться. Точнее, не от чего. Знай лежи себе и познавай дзен. Голова в спокойных условиях заработала наконец тоже спокойно, и счетец к Дамблдору изрядно подрос. И вопросов, кстати, поднакопилось.

То, что его пригласили преподавать в Хогвартс, кроме директора ни одна живая душа не знала. Ну еще, может, пара личностей в Министерстве — но Аластор был уверен, что он точно не того полета птица, чтоб им интересовались министерские чиновники. Так что вопрос о том, кто навел на его дом молодого дурака-пожирателя, можно считать риторическим. Интереснее было, зачем.

Молодой Крауч магом был, конечно, неплохим, да и как боевика Аластор такого бы в отряд взял без вопросов (если бы они были на одной стороне, конечно). Но чтоб еще и великим артистом? Это как-то уже перебор. Чтобы Альбус, который с ним, Грюмом, не один год и весьма плотно общался в Ордене Феникса — и не догадался? Даже думать смешно.

Вылезти и выдать им всем на орехи? Ага, выдаст он Верховному Чародею. Свои силы Аластор оценивал достаточно трезво. Были бы они велики — не было бы у него протезов, целым бы ходил. Единственное, в чём он превосходил остальных — опыт. Собственно, потому и параноил всю жизнь. Почти всю. После того, как в двадцать два без ноги остался. Увлекся тогда, видишь ли.

Выбираться из сундука или нет, Грюм пока не решил. Слишком много неясностей. Да и условия… Может, для кого-то это место — ужасная камера-одиночка, а для него, привыкшего ежесекундно ожидать удара — просто курорт. Иначе молодой Крауч давно познакомился бы с тем, для чего некоторые отставные мракоборцы держат столько протезов, когда в Мунго и ногу можно отрастить, и руку, разве что голову обратно не пришьют. И да, не все эти полезные устройства на виду, еще чего не хватало.

Но надо же… окно ему изобразил. С облачками плывущими и даже сменой дня и ночи, Мерлин его дери. Ху… дожник, шкет талантливый. Грюм именно потому и не прибил парня сразу же — так обалдел от того, что увидел. Гуманист пожирательский. Ага, а гусь репчатый и лук, конечно, лапчатый. Но таки этот юный гусь, рисующий окошечко для заклятого врага и меняющий ему подштанники (и начинающиеся пролежни ведь тоже смазал!), и пытки Лонгботтомов определенно перестали складываться в цельную картину. Что-то тут было не так, и даже очень.

Когда наверху раздался скрежет открывающейся верхней крышки, Грюм уже решил, что уж партейку-то в шахматы он из хозяина этого безобразия сегодня обязательно выжмет… И вот тот уже почти свалился ему на голову, поскользнувшись деревянной ногой и не успев проговорить заклинание левитации.

«Ну, а что ты, парень, хотел — управляться с чужими протезами как со своими? Размечтался. Они, дружок, для меня, тебе с ними тошно, и давно уже. Так и должно быть».

Пересчитавший собственной задницей все стенки сундуков, словно ступеньки крутой лестницы, Барти выглядел слишком необычно для этой ситуации. Аластор уставился на собственное лицо, не узнавая его совершенно чужого выражения: вдохновенности и какого-то странного внутреннего света.

Удивительно, но собственная трижды драная и паленая рожа, которую он давно привык воспринимать как неизбежное зло, он и в зеркало старался смотреть как можно реже на этот инструмент для эпатирования общественности, на сей раз не вызвала у него привычной усталой злости и раздражения. Только удивление, искреннее и ничем не замутненное. Наверное, какой-то кусок дзена он все же успел познать.

— Грюм, ты любил когда-нибудь? — вопросила рожа, а рука бухнула на стол приятно булькнувшую флягу. И… нет, судя по запаху, появившемуся, стоило мальчишке отвинтить крышку и плеснуть в быстро трансфигурированные из пары шахматных фигурок бокалы (вот же аристократ хренов!), там было далеко не оборотное.

И мальчишка Крауч уселся напротив, как будто ждал, что ему ответят. Нет, серьезно? Аластор, наверное, впервые в жизни потерял дар речи. От изумления. А потом расхохотался так, как с ним давненько не случалось.

Крауч скривился на него его же, аласторской, рожей, а потом крепко приложился лбом о столешницу. И еще раз. И еще.

— Идиот, — непривычно мягко даже для самого себя вдруг прохрипел Аластор, подставляя ладонь под упрямый лоб. — Еще пару раз так приложишься — и в нормальном виде у тебя с твоей любовью будет не больше шансов, чем у меня! Потому что, если попортишь мне глаз, я твои кишки по стенкам развешу. Новый год-то скоро аль нет? Гирлянды, э?

Крауч поднял на него несчастные глаза… глаз, то есть. Хотя даже протез каким-то образом тоже ухитрялся выглядеть трагически.

— И глаз мой верни, — продолжил Грюм. — Я соскучился.

Крауч без разговоров отстегнул и передал ему амулет и начал медленно превращаться в самого себя. Мерлин, вот дурень-то… А, ладно. Чего еще в жизни не бывало, так это утирания соплей влюбленным мальчишкам. Но лиха беда начало…

— Пей, — скомандовал Аластор. — И рассказывай.

И опрокинул свою порцию.

Пошло хорошо…

***

Снейп смотрел на сияющую физиономию Гарри и раздумывал, как бы половчее его обездвижить, при этом ничего не испортив: в руках у мальчишки был его самый лучший черпак, а по карманам рассовано несколько весьма любопытного вида склянок. Он решил подождать и, как всегда, от этого только выиграл.

Гарри закончил разглагольствовать о говорящих драконах, размахивать ценной посудой и наконец вытащил первый фиал.

— Вот! — с гордостью произнес он. — Тебе же пригодятся драконьи слезы?

Снейп сглотнул, выдохнул, досчитал до пяти, кивнул и снова вдохнул.

А на его столе один за другим появилось несколько когтей, точнее, роговых чехлов с когтей, чешуя, куски старой кожи, кучка скорлупок цвета темно-серого металла и еще два фиала с черной жидкостью, в которой мерцали редкие алые искры.

— Кровь дракона, — пробормотал Снейп, бледнея.

— Данная добровольно! — добил его Гарри.

— Когда мы к ним пойдем? — подобрался Снейп, окидывая взглядом полки и прикидывая, где бы еще разжиться посудой, достойной вместить такие, без преувеличения, драгоценности.

— Сегодня ночью. После отбоя встретимся. Непреложный обет принесешь прямо там. Им.

Непреложный. Драконам.

Да и… он хоть гигантскому кальмару клятву даст, если тот ему взамен икры намечет, что уж говорить о драконах!

В покоях зельевара с шумом заработал камин.

— Мальчик мой, если у тебя найдется минутка, зайди ко мне прямо сейчас!

Снейп сжал губы в одну линию, чтоб не выругаться. Поттер и так уже много чего наслушался, не стоит усугублять…

— Я смогу оставить Бодроперцовое только через четыре минуты, директор, — ответил он, зайдя за дверь и наклонившись к камину. — Мне что-нибудь взять с собой?

— Нет, — директор явно был чем-то доволен. — Ничего не нужно, я просто хотел кое о чем тебя попросить.

Пламя угасло, и Снейп перевел дух.

— Непреложный сейчас же, Гарри!

— Гермиона! Скрепи! - выглянул в соседнюю лабораторию Гарри.

…

— Я тоже с вами хочу…

— Больше никого не разрешили, прости, все потом… — Гарри умчался. Почти сразу за ним, взмахнув мантией, вылетел Снейп, а две юные мисс, нахмурившись, остались созерцать захлопнувшуюся дверь.

***

Отсутствовал Снейп недолго: разговор зашел о том, как бы заманить Гарри Поттера в кабинет директора. Чтобы помочь мальчику, конечно. На что Снейп, почти не кривя душой, ответил, что в последние дни практически не видит мальчишку, но обязательно подумает. Ну да, он в книги или на зелья все время смотрит, а общаются они чаще всего по переписке. Или глядя каждый в свой котел. Хм, брат по переписке, интересно, бывает такое? Хотя с Поттером и не такое может приключиться…

Вот только как теперь выбраться из замка на целую ночь? Директор вполне может сунуться к нему заполночь и тут же обнаружить отсутствие. Эх, что ж поздней осенью в Запретном лесу ничего не цветет! Хотя кое-что плодоносит, да… но уже поздно, обычно он всегда заранее договаривался о своих походах за ингредиентами. И школу он сегодня не патрулирует, как назло.

«Может, на всякий случай девчонок попросим тебя заменить? — написал Гарри. — Флер может попробовать, ее не должны хватиться — у них всех отдельные комнаты, я слышал».

«Кажется, этот мальчишка уже его мысли научился читать на расстоянии. Да что же это!.. Хотя…»

Пришлось признать, что идея неплохая и даже здравая. Особенно если заменить девчонок на кого-нибудь посолиднее. Например, на Флитвика, благо, опыт есть. На том и порешили.

Северус написал полугоблину и тут же получил добро, но при условии, что оба перед уходом обязательно зайдут «в гости». Для Гарри это было куда лучше, чем ждать Северуса под мантией-невидимкой внизу у выхода, где так или иначе кто-нибудь может на него наткнуться — выйти из школы лучше всего было пораньше, не так и мало школьников после длинного учебного дня предпочитали проветриться перед сном. Куда трудней было вернуться незаметно.

***

Филиус Флитвик без каких-либо вопросов согласился остаться и.о. декана Слизерина. Если честно, ему было особо не привыкать — в не очень далекие времена им приходилось меняться не единожды. В том числе в чисто образовательных целях… И иногда — воспитательных.

Была одно время большая проблема в том, что Снейпа перед Хэллоуином каждый год «накрывало». Лучшим лекарством от «выедания собственной печенки», как называл это Флитвик (исключительно про себя!), была, конечно же, работа. Чем трудней, тем лучше.

Так что он быстро придумал, чем занять ученика: с тех пор зельевару всякий раз приходилось замещать его на занятиях по чарам из-за «особо тайных и срочных дел», конечно, связанных с гоблинами. Действовало это на «пациента» весьма бодряще, особенно на первых порах. Филиус улыбнулся, вспоминая самый первый отходняк ученика после занятий у второго и третьего курсов «воронят», а потом и четвертого курса Слизерина.

Тут просто пройти по коридору под оборотным недостаточно — нужно было достаточно достоверно представить все непривычные жесты, мимику, интонации! И не спалиться перед собственными студентами своими обычными манерами…

Тому, что Учитель вернулся как раз в перерыв перед второй частью пары со слизеринцами и его не придется больше замещать, Снейп был тогда счастлив едва ли не до потери пульса… Какой Хэллоуин, какой траур?! Закончилось, слава Мерлину, все закончилось…

Это уже потом он втянулся постепенно. Весьма даже кстати — дела вне школы у Филиуса Флитвика действительно были, иногда даже на континенте, и не всегда он успевал вернуться вовремя. Ему, кстати, тоже было непросто, но раз Снейп не жалуется, то и ему грешно. Хотя такое смещение центра тяжести всякий раз отдавалось и болью, и несколькими падениями, несмотря на все тренировки.

Ладно, главное теперь сосредоточиться и наконец разобраться с несчастным Альбусовым пергаментом. Задание пора узнать!

***

Гоблинское заклинание Истинной сути вкупе с зельем, которым они тщательно обработали пергамент, проявило его проекцию в развернутом виде. Директорская печать при этом нисколечко не пострадала, по крайней мере, в ней не изменилось ничего — Флитвик специально и очень внимательно за этим следил.

Наконец они прочитали мутноватые белесые строки и не поверили своим глазам.

— Они сошли с ума…

— Директор не мог такого одобрить!

— А кто его спрашивал?

— Как это вообще можно было принять?

— Забрать яйцо из кладки драконы — и это при том, что та будет сидеть на ней или рядом?

— Бред…

— Ужас…

— Да, защита от пламени определенно пригодится.

После этой фразы Гарри дернул Северуса за рукав. Флитвик заметил это и нахмурился.

— Ах да. Но ты же не собираешься показывать свою аниформу, Гарри? При таком стечении народа это будет фурор. Или тебе в последнее время подобное стало нравиться?

— Нет-нет! Что вы! Я… я правда все расскажу потом, просто это не моя тайна! Нам срочно нужно идти!

Гарри зарылся в сумку, достал оттуда фамильную мантию, и вскоре обиженный Флитвик наблюдал, как нечто невидимое, но вполне материальное выпихивает друга и бывшего ученика из его кабинета.

— Я обеща… — начал Снейп, но Филиус лишь махнул рукой.

Он проживет и без их тайн. Пока.

Хотя догадаться не так и сложно: к драконам пошли. Ну и прекрасно.

***

По Хогвартсу снова поползли сплетни о том, что Грейнджер и Делакур опять «не разлей вода». Еще бы… Гермионе всегда было приятно слушать искренние восторги подруги по поводу небезызвестного профессора, особенно потому, что до нее наконец полностью дошли все нюансы ситуации — Снейп оказался единственным мужчиной, кроме Гарри, который совершенно не реагировал на вейловскую природу. Дело, конечно, было именно в крови и иммунитете, полученном вместе с ней. Вот только знали это точно всего четверо: кроме самих «братьев по крови» — только Флитвик и Сметвик, как участники процесса, конечно.

Еще немного почитав, Гермиона поняла, что без кровной магии далеко не уедет, и совершила налет на заветный шкаф Снейпа. А поскольку профессор Флитвик, а потом и Гарри ее поддержали, то противопоставить их тройному натиску Снейпу оказалось нечего. И теперь мисс Грейнджер сидела на диванчике в комнатке, представлявшей собой что-то среднее между чуланом и микрогостиной, читая и делая выписки — хозяин строжайше запретил выносить что-либо, в том числе ее собственную тетрадь.

Самое главное он, увы, запретить не мог: вынос головы. А в ней у мисс Грейнджер укладывалось все больше и больше всякого интересного в довольно цельную картину, которой стоило бы заинтересоваться… Но Снейпу было, как обычно, некогда: действующих веществ от драконьего огня существовало мало.

К счастью, старина Филиус успел вовремя, устроив ученице импровизированный экзамен, выяснил, где у нее пошли завихрения, и постарался их разъяснить в одному ему свойственной манере — мягкой, но познавательно-практической. А именно, сводил ее в гости к кентаврам, русалкам и Хагриду, после чего девочка распрощалась с рядом иллюзий насчет «волшебной крови», какой бы она ни являлась. И теперь была тиха, печальна, молчалива… Иногда.

И наконец, взяв обет, призналась лучшей подруге в том, о чем ей хотелось вместе с ней помолчать.

— Я бы тоже, наверное влюбилась в такого… — задумчиво ответила Флер. — Но он не реагирует на мои чары, совсем-совсем, а ведь это значит, что он кого-то любит. А что, если… тебя?

— Да прямо. У него есть женщина, — Гермиона вздохнула. — Взрослая и очень красивая. И вообще… такая, — она нахмурилась, словно не желая признавать, но…

Скитер многое сделала для нее, да и выдать ее — все равно что выдать и Снейпа, и Гарри. Видимо, опять на нее чары Флер действуют.

— Она на самом деле хороша. Мне только помечтать и остается. И вообще, тебе не кажется, что мой возраст не особо подходит? Он меня только как ребенка воспринимает и школьницу. Ну и как подругу Гарри.

— И правильно, — кивнула Флер. — Кем бы он был, если бы воспылал… э-э, мужским интересом к ученице? Даже как-то… извини, конечно, но фу.

— А тебе не фу, можно подумать.

— И мне. Но я хотя бы совершеннолетняя, знаешь ли. Хотя мне тоже, кажется, не на что надеяться. Лучше больше о нем даже не думать. Но, — она вздохнула и развела руками, — не получается.

— Ты… про Грюма? Все так серьезно? — распахнула глаза Гермиона.

— Знаешь, мне иногда кажется, что он гораздо моложе! Я вижу… Он немного не такой на самом деле. Другие черты…

— Что значит «ты видишь»? Он под оборотным, что ли? А лицо, что тебе мерещится, оно хотя бы симпатичное?

Флер активно закивала.

— Тогда зачем ему? Чтобы от него специально шарахались, как сейчас?

— А что, если у него есть еще какая-то более ужасная тайна, чем такая внешность?

— Но… это так романтично, — вздохнула Флер.

— Да?! Никогда бы не подумала. По-моему, это просто страшно. Но если ты считаешь…

— Но ведь можно и оборотное, чтобы не пугать всех своими шрамами, почему он так?

— Может, здоровье не позволяет? Он все время пьет какое-то лекарство, ты же тоже заметила?

— Что, если взять немного? На анализ ведь чаще всего достаточно пары капель?

— Это смотря какое зелье! Ладно. Я постараюсь достать.

«Кажется, Грюм может быть не настоящим», — эта мысль не давала покоя Гермионе, пока она не решилась поделиться ею с Гарри. А может, и с Учителем Флитвиком и со Снейпом.

***

— А, кровный брат, — преспокойно определила хвосторога, потянув носом воздух. — Ну, привет тебе. Гарри, передай. Озвучь то есть, он нас не слышит.

С драконами Снейпу не повезло. Ну, точнее, повезло, конечно (не поджарили и не съели), но не совсем: понимать он их не понимал и даже не слышал, увы. И никакая легилименция не помогла, видимо, передавали они сообщения как-то по-другому. Гарри пришлось быть переводчиком и снова примерить на себя роль говорящего попугая.

Но поскольку Гарри «переводил» весьма неожиданные вещи, сочинить которые он сам с такой скоростью не мог, иначе Локонс бы давно тихо плакал где-нибудь в уголочке, Снейпу пришлось поверить. Картина на самом деле оказалась весьма печальной.

Драконы вырождались. Последнее поколение уже не владело речью и в большинстве своем не могло связно мыслить. А мыслящих осталось слишком мало, чтобы можно было что-то сделать. Когда умрут от старости эти самки, драконов, способных к мыслеречи да и вообще осознающих что-то больше, чем обычные животные, не останется, и будет это уже лет так через сто пятьдесят-двести. То есть, по драконьим меркам, довольно скоро.

— Это наша… ой, то есть их последняя кладка, — транслировал печальный Поттер. — И им все равно — эти детеныши не смогут быть полноценными драконами. И предыдущие тоже не смогли.

А потом вдруг вскинулся — и вот в его-то мысли Снейп наконец смог проникнуть. Гарри кричал…

Что это неправильно, что так нельзя, что надо что-то делать.

А драконы, судя по всему, молчали.

«Ты закончил нервничать? — спросил голос хвостороги в голове у Гарри. — Кажется, у тебя были для нас новости, так рассказывай уже».

«Но…»

«Не заводи все заново. Всему приходит конец рано или поздно, так что давай уже по делу! Или пусть он говорит», — кивнула она на Снейпа, и Гарри почувствовал раздражение драконы, что оказалось весьма неприятно, словно что-то внутри сдавливало и выкручивало… Он кивнул, соглашаясь.

В результате рассказывать об испытании Турнира пришлось Северусу.

Гарри же только переводил то, что отвечали драконы. Ну, как переводил… Озвучивал.

Пока Снейп не догадался посмотреть ему в глаза. И тогда он наконец-то услышал драконов…

Беседа длилась недолго: договоренности они достигли довольно быстро. И так же быстро зельевар заполнил свою «кошелочку», свежайшими и ценнейшими ингредиентами. Ему даже одно яйцо выкатили.

«И что я с ним делать буду? — удивился он. — Высиживать?»

«Да что угодно, — рассмеялась китаянка. — Но высиживать не советую, это болтун. Из него никогда не разовьется детеныш, а вот неприятный сюрприз — запросто. Знаешь, как отвратительно пахнут испорченные яйца, если повредить скорлупу?»

«Благодарю… Может, себе оставите, на всякий случай?»

«Живые детеныши, увы, ненамного ценнее. Они просто животные, не наделенные никаким разумом. Они уже не мы».

«Печально».

«Но как же… почему же?!» — Гарри все никак не мог успокоиться.

«Иногда притвориться безмозглым животным — единственная возможность выжить, малыш… Но это может завести туда, откуда нет возврата, увы», — вздохнула самая необщительная — шведская тупорылая. У нее были свои причины особенно не любить людей.

«Когда-то жили драконы, способные принимать человеческий облик. У них рождались детеныши, похожие на тебя. Да, именно рождались, а не вылуплялись из яиц, — продолжила валлийская зеленая. — На Гее драконы никогда не были многочисленны, но именно тех, кто мог превращаться в людей, истребили первыми. Ведь на Земле нет других мыслящих видов, кроме человека. Думаешь, это случайно, малыш?»

«Люди не терпят конкурентов», — проронила шведка.

«Гадство, гадство, гадство!!!»

«Спокойнее, малыш. Пора уже повзрослеть и понять, что в мире ничто не устроено справедливо. Выживает тот, кто смог», — попыталась успокоить его хвосторога.

«У нас было время, за те годы, когда мы это поняли, то настрадались, как могли. Все, хватит. Великие Драконы ушли, оставшись только в легендах, их единственный потомок стоит рядом с нами, а то бы двое из нас тем легендам так бы и не поверили. Но ничего, мир не рухнул. Не рухнет и без нас. Все, кто пришел в него — все будут должны уйти».

«Легенды гласят…» — подхватила было огненный шар, но ее перебили.

— Хм, а там случайно не упоминалось никакой особой роли и миссии этого единственного потомка? — тихий свистящий и отчего-то показавшийся ледяным шепот Снейпа отозвался у Гарри мурашками по спине, и он почувствовал, как тот напрягся в ожидании ответа.

Гарри только глаза переводил со Снейпа на драконов и обратно.

«С чего бы? — фыркнула валлийка. — Прекрасные существа, способные превращаться в людей, когда-то правили чудесной страной. Но той страны больше нет, как и их самих — все скрыто толщей многовекового льда. И даже если он растает, там не будет ничего, кроме развалин и останков».

Гарри почувствовал, как на его плечо опустилась рука и его осторожно прижали к себе. Он и сам опустил висок на плечо Северуса — хотелось прислониться, ощутить опору. Фу-ух, еще только миссии во славу драконов ему не хватало… Хотя, чтобы спасти таких замечательных существ он, наверное, многим бы рискнул!

«Гарри, тебе Лорда мало? Спасение мира подавай, на меньшем не успокоишься?» — сварливо произнес Снейп, прямо как драконы. Прямо как…

— У тебя получилось! — подскочил Гарри, и Снейпу пришлось срочно затыкать ему рот, а потом быстро набрасывать дезиллюминационное, заматывать мальчишку в мантию и удирать. Драконологи, конечно, ночью между вольерами не шастали, но дежурные у них были. И тревогу подняли, как полагается.

Хвосторога едва успела припрятать в собственном гнезде оставленную зельеваром сумку: когда надо было выбирать, что хватать, точнее, кого или что, тот особо не раздумывал.

***

Когда маги благополучно миновали охранный контур, драконы наконец расслабились и смогли обсудить свое дальнейшее поведение. Предложения были разные, вплоть до того, чтобы вывалить кладки на стол «почтенной комиссии».

«Нет, мы должны охранять яйца, как всегда, ревностно, это по-животному, иначе нас опять заподозрят в избыточном уме, — поставила точку хвосторога. — Пусть каждая придумает что-то свое, не стоит всем вести себя одинаково».

«Но яйца-то всем подкинут, значит, мы можем как-то отреагировать? Расплавить, например?» — предложила китаянка, чье пламя было самым горячим, хоть и не самым длинным.

«Вот ты и плавь».

«Нашли себе Курочку-Рябу», — проворчала шведская тупорылая, укладываясь вокруг своей кладки и сдувая с нее пепел, как старая курильщица с сигареты.

«Ты в курсе славянской мифологии? — удивилась венгерская хвосторога. — Я думала, я одна помню!»

«А что, им про Малыша и Карлсона знать можно, а мне за столько-то лет про их курицу вдруг нельзя?»

«Хотите поговорить об этом?» — спросила китаянка.

«Ничуть. Спать», — дружно зевнули все остальные.

«Завтра им сюда лучше не приходить, — подумала хвосторога. — А сумку можно будет засунуть в яйцо, размерчик подойдет», — решила она и устало опустила веки.

12. Турнир

— Гарри, — Снейп перевел дух. Они стояли возле поворота к башне Гриффиндора, и можно было наконец вздохнуть. Он мысленно сосчитал до десяти и продолжил: — С твоей непосредственностью надо что-то делать. Я понимаю, конечно, что тебе пока четырнадцать, но… хочется еще пожить, знаешь ли. Желательно не в Азкабане.

Гарри виновато поник и вздохнул, но тут же поднял голову и улыбнулся.

— Зато у тебя получилось! Ты передавал мне свои мысли фразами, как драконы. Когда я понял, то не сдержался… Это же круто!

— Это полезно, не спорю, но вовсе незачем было так орать.

Снейп замолчал. Продолжать стыдить Гарри смысла уже не было — после драки кулаками не машут. Но заметочку надо оставить, не хватало им повторения чего-то подобного!

— Надо будет попробовать с профессором Флитвиком. Или это могут только те, в ком есть хотя бы капля крови драконов?

Снейп пожал плечами.

— Возможно. Завтра мы начнем исследовать этот вопрос, а сейчас — спать!

— Мяу-у?..

— Миссис Норрис, — прошептал Гарри и ринулся к себе в башню.

Снейп вздохнул и процедил:

— Десять баллов с Гриффиндора…

— Профессор Снейп, — проскрипел Филч, косясь на свою кошку. — Сегодня вроде бы не ваше дежурство.

— Благодаря уважаемому директору и одному слишком ушлому гриффиндорцу, у меня дежурства ненормированные, Аргус. Доброй ночи, — фыркнул в ответ Снейп и развернулся, только мантия взметнулась.

Он не видел, как долго Филч смотрел ему вслед и как потом размахивал каким-то маятником над местом, где они недавно стояли.

* * *

Утром Гарри сразу после завтрака попытался было отловить всех чемпионов, но догнал только Седрика. И, конечно же, порадовал беднягу так, что тот изменил цвет лица до изысканно-зеленоватой бледности. Пришлось намекнуть на возможную помощь от самих драконов и бежать на занятия, оставив старшего товарища по несчастью ломать голову.

Гермиона, которой Гарри рассказал все, что только смог, не опасаясь магического отката, ожидаемо взяла на себя Флер. Оставался Крам, но где с ним пересечься, Гарри не представлял. Дурмстранговцев почему-то водили строем. Напроситься на экскурсию на их корабль, что ли? Он обратился с этим вопросом к Северусу, но тот объяснил, что без приглашения это совершенно неприлично.

— А как сделать так, чтоб пригласили? — не сдавался Гарри и тут же нашел выход. — О, я приглашу сам!

— И куда, позволь спросить? — повел бровью Снейп. — В свою гостиную?

— А почему бы нет?

— Слизеринцев тоже позовете?

— А зачем?

— Затем, что по склонности к Темной магии дорогие гости сто очков вперед дадут нашим «подземельным темным магам», — не без иронии произнес Снейп.

— Так мы вроде уже не очень с вашими… твоими… того… И вообще, все вместе по Хогвартсу экскурсию этим гостям проводили!

— Сними розовые очки, Гарри. И оглянись вокруг повнимательнее. Желательно чуть дальше, а не на тех, кто всегда с тобой рядом. Твои друзья не могут быть достаточно репрезентативной выборкой, чтобы оценить настроения всех студентов школы и даже только твоего факультета. А потом представь, что ты приволок в вашу гостиную, например, Гойла и Крэбба.

— А этих-то зачем?

— Затем, что они в принципе самые безобидные. Хотя несколько человек с первого-второго курсов тоже могу порекомендовать. И что с ними будет?

Гарри задумался. Он давно был занят своими делами и как-то не особо обращал внимание на настроения окружающих. Нет, на близких друзей, само собой, обращал, а вот остальные… Конечно, он понял, в чем неправ и даже почему, но признаваться отчего-то не хотелось, оправдываться — еще меньше, и он только угрюмо кивнул.

В столовой им не удалось пересечься с гостями — Дурмстранг сидел за столами Слизерина, к тому же Гарри, заговорившись с профессором Флитвиком, прилично опоздал и едва успел доесть, как со столов все начало исчезать. Потом он был занят зельями, да и домашних заданий, как назло, сегодня задали больше обычного. А еще ему надо было дочитать хотя бы главу об истории изучения драконов.

К счастью, Гермиона вечером сказала, что видела Крама в библиотеке, и пообещала передать ему хотя бы записку. Гарри с облегчением вздохнул, написал одно предложение, отдал подруге и зарылся в книгу мистера Скамандера. Правда, несколько с иной целью, чем все: искал он вовсе не способ победить или обезвредить дракона.

* * *

— Северус, не слишком ли ты строг к мальчику? — задал ожидаемый вопрос Альбус, стоило им пересечься на завтраке.

Тот пожал плечами, а директор взял его под локоть и немного отвел от стола.

— Ты не хочешь мне ничего сказать, Северус?

— А что вы хотите узнать?

— Например, твои мысли по поводу того, о чем я просил, — сверкнули очки-половинки. — Времени почти не осталось!

— Я поставил следилку возле гриффиндорской башни, — ответил Снейп, думая, что действительно придется это сделать, тогда прощай возможность нормального сна.

— О, Северус, мне кажется, это все-таки слишком. Сколько ты уже снял баллов с Гриффиндора и с Гарри?

— Вы серьезно полагаете, что я их считаю? — изумился Снейп. — Надеюсь только, что Поттер наконец пойдет искать справедливости… у декана, а потом и у директора, конечно же.

Дамблдор погладил бороду.

— Минерва пока не жаловалась. Странно…

— Многие ее ученики предпочитают решать свои проблемы самостоятельно, — заметил Снейп. — Мне пора на занятия, Альбус.

— Но ты еще толком не позавтракал, мой мальчик…

— Вы предлагаете мне опоздать или появиться в лаборатории с тарелкой овсянки?

— Возьми хотя бы кофе и булочку!

— Благодарю, Альбус.

Снейп быстро осушил поданную ему чашку, уважительно склонил голову и вышел. Вкус кофе имел одно знакомое отличие…

* * *

Аластор Грюм, узнавший массу нового о Крауче-младшем, его матери (воистину святая женщина), его отце (вот кого поучить бы не мешало с применением некоторых особых мер), а потом и о Дамблдоре с его раскаянием по поводу бывшего ученика, окосел безо всякого огневиски. В голове все ну никак не укладывалось. В том числе про Лонгботтомов — по версии Крауча, пожиратели оставили их в состоянии недомогания, конечно, но вполне в сознании.

Плюнув на все, в первую очередь на Альбуса, Грюм опрокинул бокал. Точнее, стакан, изменив очертания на более привычные запасной палочкой, замаскированной под его локтевую кость. Колдовать локтем было удобно и привычно. Барти, кажется, даже не заметил.

Через полчаса обоим было уже весьма и весьма хорошо и тепло.

— Ты бы видел ее, — горячо шептал Барти Крауч своему визави, напрочь забыв, что перед ним — тот самый аврор, благодаря чьей боевой группе его самого упекли в Азкабан.

— А я бы и посмотрел! — заявил Грюм неожиданно для самого себя и в ответ получил еще более неожиданное:

— А и посмотри! Тогда ты точно все поймешь!

— Ты меня в карман посадишь или свою красавицу ко мне в сундук пригласишь?

Но пьяного в хогсмидовскую дрезинушку Барти было не остановить.

— Завтра у меня первый и второй курсы, всего две пары, ты справишься!

У Грюма чуть протез не выкатился.

— Ты соображаешь, что говоришь?!

— Ты должен ее увидеть!

— Идиот! А если я закрою тебя тут и дальше буду… если сдам тебя?

Крауч безнадежно-пьяно махнул рукой.

— Поцелуют меня… в последний раз. Я даже думать о такой девушке не засу… не зас… пр-рава не имею.

— Дурень. Ох, дурень… Антипохмельное у тебя есть?

— Не… надо того… к Сы… Сынейпу…

Грюм скривился. Зельевар, который всегда был себе на уме, никогда не вызывал у него доверия.

— Ты что?! Ты… нет, Сы-нейп — это чел-лоек. Хороший. Он…

И Грюм узнал еще много чего о «Сынейпе», причем начиная со студенчества. Странно, когда Барти вспоминал какую-то историю, то мог говорить нормально и складно. Грюм подумал немного, вскрыл коробочку с какими-то капсулами, которую непонятно откуда извлек, и проглотил одну. А вторую протянул Барти.

— Эт-та что?

— Отрезвин. Разработка тайнюков. Жри давай, головой думать надо, а в ней сейчас кое-что лишнее плещется. Мешает.

— Алк-каголь! — открыл ему истину Барти.

— Мол-лодец, — Грюм впечатал тому прямо в рот ампулу и нажал куда-то под нижней челюстью. Барти дернул кадыком, проглотив, и уставился на Грюма мутными, немного расфокусированными глазами.

И через пару минут потрясенно смотрел на него…

— Что я тут наговорил?!..

— Не в себе был, — ухмыльнулся Грюм. — Я отвечаю.

— А…

— Думать давай дальше, что делать будем.

— Л-лорд…

— Веришь Альбусу?

— Директору? Ну… да, конечно. А как иначе?

Шлеп, — тяжелая рука Аластора Грюма встретилась с его же лицом. — Барти, ты вот школу закончил лучше всех, в преступной группировке аж год подвизался, в Азкабане отсидел, потом дома под замком и все еще… в сказки веришь?

— Я не знаю, — прошептал тот. — Кому-то ведь надо верить…

— Пацаном был, пацаном остался, — сплюнул Аластор. — Что ж теперь делать-то с тобой?

Барти снова впился взглядом в его лицо, а потом осторожно протянул руку и… погладил самый здоровенный рубец.

— Ей это понравилось, — вдруг прошептал он. — Твоя рожа. Не моя…

Грюм про себя помянул все колена Мордреда и Мерлина, их матерей и нянек. Кажется, без Снейпа не обойтись, крыша у Барти… да ее, кажется, просто нет. Все же Азкабан без последствий не проходит. Дамблдор как-то передавал орденцам специальную разработку зельевара, что-то вроде стабилизатора психики. Да и ему не помешает. Кажется, зря он тогда не поверил и свою порцию отдал…

Тем не менее, стоило перевести разговор на другие темы, в частности на то, что может понадобиться директору от возрожденного Тома Реддла, парень снова начал соображать. Рассудили так: пока не высовываться, Реддла возродить (заодно узнать, где директор ритуал выкопал), посмотреть на результат и действовать в соответствии с ним.

«Да после возрождения пристукнуть куда проще, это ж не бесплотный, а потому неуязвимый дух, — решил про себя Грюм, но озвучивать пока не собирался. — А еще пусть он всех своих последователей созовет, вот тут-то и взять их… тепленькими! Никто не отмажется!»

— Твое предложение, чтобы я размял свои старые кости, еще в силе? — осведомился он. Не то чтобы очень хотелось взглянуть на девушку, от которой парня вот так вот скрутило, скорее хотелось провести разведку. — Предпочитаю видеть обстановку сам, а не судить только по рассказам.

— Резонно, — кивнул Барти. Он бы и сам предпочел так. — Клятва?

— О том, что послушная куколка Грюм сходит погулять и вернется? — ядовитая усмешка расколола лицо старого аврора, и Барти вздрогнул. До него наконец стало что-то доходить. Он побелел.

— Лучше поздно, чем никогда, — прокомментировал Грюм. — Что, мозги вспомнили, как это, работать? Это хорошо, напарник, это правильно.

И панибратски ткнул его локтем в плечо, которое подозрительно сжалось, словно охваченное… браслетом клятвы?! А потом ощущение «сползло» по руке, и вот на его запястье красуется простой тонкий ободок — то ли металлический, то ли просто шнурок. Точно такой же оплел широченное запястье самого Грюма.

— Напа… — Барти проглотил часть слова, понимая, КТО рядом с ним и КОМУ он стал… напарником. О да, он слышал о таком заклинании для боевых связок, вот только у Лорда их почти никогда не использовали. Каждый предпочитал быть сам за себя.

Он неожиданно расхохотался.

— Напарнички… Ох, такое и не снилось! — хлопнул он себя по колену.

— Гусь с поросеночком, — подхватил аврор.

— Аврор с Пожирателем!

— Нет, за такое надо вы…

— Уже.

— А, понимаешь, значит, с полуслова? Да, уже выпили. Без бутылки мы бы точно не разобрались, тут ты молодцом. Ну что, где там твои… конспекты уроков?

Если бы кто-то мог заглянуть в апартаменты профессора Защиты от Темных Искусств, то своим глазам бы не поверил точно. Как и ушам. За одним столом сидел осужденный Крауч-младший и доказывал аврору Грюму, что начинать опрос первокурсников с практики неправильно… А потом Грюм доказывал, что практика — важнейшая вещь и вообще критерий истины. А главное, способ выживания.

С составлением уроков, которые удовлетворили обоих, пришлось провозиться почти до утра…

* * *

Ночные прогулки для хронически не высыпающегося Гарри становились уже довольно неприятной обязанностью, но предложение Северуса сходить к драконам в одиночку он с негодованием отверг. Увы, на сей раз прогулка не увенчалась успехом: весь периметр постоянно патрулировали драконологи.

Гарри приуныл, чувствуя за собой некоторую вину.

Снейп напрягся и разозлился. Такую сумку хрен достанешь… не в ближайшее время так точно. А ингредиенты были нужны позарез — он собирался сварить Защиту от драконьего огня, легендарное зелье как охотников на драконов, так и обслуживающего персонала драконариев и заповедников.

Попутно они попробовали обмениваться мыслями на расстоянии, но результаты были весьма скромными — «слышали» они друг друга, лишь когда стояли неподалеку и специально на это настраивались. Хотя и это, несомненно, было неплохо.

«Может, если потренироваться, будет получаться?»

Северус даже мысленно ощутил, как Гарри зевает, и не мог не зевнуть в ответ. Гарри в голове хихикнул.

«Пойдем назад, — обратился к нему Северус. — Придется подождать, пока все уляжется».

«А может, они нас слышат? — предположил Гарри. — Они вроде как посильнее нас должны быть. Попросить их выкинуть твою сумку, выдержит она?»

«И никто не заметит летящий через барьер предмет или само нарушение барьера?»

«А если он только от живых существ?»

«Хм. Располагаешь достоверной информацией или, как обычно, предполагаешь?»

«Хорошо, я спрошу у Рона. А завтра снова придем. И я все-таки попробую сейчас им сказать…»

«Если ты их не слышишь, почему ты решил, что они услышат тебя?»

«Надо хотя бы попробовать! — уперся Гарри. — Зря мы сюда тащились, что ли?»

Снейп молча посмотрел на него. До чего упрямый мальчишка все-таки! Но ведь не помешает его инициатива, да и не случится ничего, вне зависимости от того, услышат драконы или нет.

Каково же было удивление их обоих, когда следующей ночью они едва не споткнулись о ту самую сумку, мирно валяющуюся возле кустов, за которыми они вчера стояли!

«Но как?» — Гарри едва не воскликнул вслух, но вовремя сам себе зажал рот обеими руками.

«Хотел бы и я знать, — ответил Северус, одобрительно кивая. — Зато нам теперь точно известно, что они могут слышать мыслеречь на этом расстоянии».

* * *

— Вылезай давай, — услышал Барти Крауч, который, сидя в сундуке, чего только не передумал и как только себя не клял, пока не услышал скрежет отпираемых крышек.

Палочку забирать у него Грюм и не думал, так что левитировать себя в собственную комнату не составило труда.

— Ну и как?

Серьезная физиономия аврора никак не соответствовала веселым искрам в его глазах. Кажется, даже в протезе…

— Эти твои девицы, — хохотнул он. — Представляешь, сперли у меня фляжку! У меня! Нахалки… Я только предположить могу, когда и где.

— Что?! Оборотное! Они же… к директору могут пойти, — напрягся Барти.

— И что, он не в курсе? — фыркнул Грюм. — Разочарую тебя, девочек ждет сюрприз. В ТОЙ твоей фляжке еще кое-что оставалось. И если они с ЭТИМ заявятся к Дамблдору, то я бы очень хотел, ха-ха, посмотреть.

— Ты хочешь выставить меня алкоголиком?! — Барти откинул голову и прикрыл глаза, словно отгоняя видение. — Не-ет. За что?

— Считаешь, не за что?

— Ну вот что ты за человек, Грюм?

— А ты, Крауч? Напарничек… — Аластор втянул воздух носом. — Твоя Делакур… она действительно, — он махнул рукой и вздохнул. — Потрясающая. Хорошая девочка, но, кажется, все-таки немного извращенка…

— Да ты!

— Сиди уже, — Аластор отодрал пальцы Барти от лацканов своей мантии. — Мне самому не по себе, когда красивые девушки так на меня смотрят… С моей-то рожей. По-хорошему, тебе бы жениться, да во Францию умотать. Самое милое дело.

— Я обязан…

— Ты давал Дамблдору обет?

— А? Не помню… Нет, кажется. Но я же Лорду присягал!

— И сколько там того Лорда осталось? Про крестражи все хорошо прочитал?

— Так ты… Вот ты зачем! Хочешь решить все одним ударом?

— Какой умный мальчик, когда о девочках не думает, — съязвил Аластор. — В словах «по обстоятельствам» что именно тебе непонятно?

— То есть… если Лорд будет…

— Адекватным, то сначала поговорим.

— А если…

— Тебе нужен безумный маньяк в качестве хозяина? Я был о тебе лучшего мнения. А насчет Альбуса, так с ним говорить, знаешь ли, несколько потруднее. Лично у меня не та весовая категория.

— То есть Лорд должен стать противовесом?

— В какой-то мере да.

— Но это противостояние… не породит оно новую войну?

— Скорее всего. Но других идей у меня пока нет. Да и воевать я…

— Привык?

Грюм дернул щекой.

— Нет. Ненавижу. С некоторых пор. Довольно давних. Ладно, пошел я. А ты вот, давай работы проверяй, — бросил он на стол связку пергаментов и направился к сундуку.

* * *

Дни до первого этапа Турнира пролетели куда быстрее Хогвартс-экспресса. Специальная мазь настаивалась и была почти готова. Антидот к зелью мисс Делакур был качественно замаскирован под настоящее зелье и заменил собой котел с настоящим, спрятанным в самом дальнем углу личной лаборатории Снейпа. И вовремя.

Флер приняла его в присутствии Гермионы за сутки до первого тура. Мисс Грейнджер вела записи в лабораторном журнале: отговаривать подругу у нее уже не было сил. Она даже Гарри и Снейпа подключить пыталась. И почти разочаровалась, когда профессор зельеварения в свойственной ему манере объяснил, чего он ожидает от тех, кто норовит у него учиться.

— Естественный отбор, профессор?! Кто выживет, та и останется ученицей? Да вы… просто монстр какой-то! — не удержалась она тогда, едва не перейдя на крик.

Снейп усмехнулся уголком рта.

— Всего лишь проверка того, что в черепной коробке у тех, кто имеет смелость набиваться ко мне в ученики. Имеется ли там мозг и пользуются ли они им по назначению. Работать с другими не имею никакого желания, я не дрессировщик.

— Зато как получается, — хихикнул Гарри и моментально разрядил обстановку. Услышав опасные нотки в словах подруги, он «случайно» заглянул в кабинет из-за двери лаборатории, держа в руках какую-то небольшую баночку.

— У меня еще вопрос, — продолжил он. — Как мазь передать? С Флер понятно, — он сунул в руки Гермионе ту самую банку. — А остальным?

— А прямо в шатре нельзя?

— По правилам участники не могут пользоваться ничем, кроме собственной магии.

— Что за бред. «Иди и гори». Они с ума сошли?

— Думал, вы это давно поняли. Вы снова меня разочаровываете, мисс.

— А вы, а вы… Помогите мне отговорить Флер! Пожалуйста!

— Черт с вами, — Снейп отвернулся и достал с полки небольшой пузырек. — Антидот. Но уговаривать свою подругу будете сами.

— Спасибо, сэр, — Гермиона просияла. — Вы нарочно нас так испытываете? Но Флер еще так молода!

— А вы, конечно, похожи на ее бабушку, — проворчал Снейп не без задней мысли и теперь с интересом смотрел, дойдет ли намек до Грейнджер.

— Я?! — пискнула она. А потом пробормотала: — Бабушка?.. Ну конечно же! — и радостно подскочила. — Спасибо! Спасибо, профессор! Можно мне…

— Идите, мисс Грейнджер.

Дверь хлопнула.

— Чему ты так рад? — удивился Гарри, так ничего и не понявший.

— Сообразительность мисс Грейнджер делает ей честь, только это между нами, договорились?

— Но ведь Флер в опасности куда больше, чем мы?

— Почему же. Защита унее есть, да и… заменить котлы заранее было неплохой идеей, согласись. Плюс поддержка родственников…

— О! — Гарри с облегчением рассмеялся. — Думаешь, бабушка приедет?

— Тебя директор ждет. Очень.

— Ну вот умеешь же…

— Иди уже… да побыстрее! И не забудь написать, как все прошло.

* * *

В кабинете директора Гарри не застал никого. Только на столе лежал открытый пергамент с тем самым заданием… Он вздохнул, пожал плечами и хотел уже выйти, как вдруг его лицо озарила озорная улыбка.

«Надо же поблагодарить!»

Он начал рыться в карманах.

Зелье… перо… блокнот, еще блокнот… пуговки. Ого, расческа! А это что за хрень? Где же, что же…

Наконец на свет была извлечена изрядно потертая, чуть погнутая, но целая шоколадка. С орехами. Дадли ее сунул ему еще перед самым отъездом, а потом как-то все забылось. Обычный маггловский «Сникерс» и никаких подвохов! Вот бы посмотреть на директора, когда он поймет…

Гарри сбежал по лестнице, не видя, как за его спиной сбрасывает невидимость седобородый волшебник и с удивлением рассматривает то, что мальчик оставил ему на столе, осторожно разрывает обертку, а потом… всхлипывает, снимает очки и тщательно вытирает глаза, что-то покаянно бормоча себе под нос.

* * *

Утро Турнира поначалу не отличалось ничем особенным, кроме потери аппетита тремя из четырех чемпионов. Хорошо хоть специально за ними никто не смотрел.

Жребий идти первым выпал Седрику. Он вопросительно посмотрел на Гарри, но тот мог лишь пожать плечами: добраться до драконов при усиленном охранном контуре не смогла бы, наверное, даже блоха. Они с Гермионой смогли только обнадежить Седрика и Флер, и то не очень-то получилось, судя по их сегодняшнему настроению.

Когда свето- и звуконепроницаемый купол над ареной упал, остался лишь защитный и все увидели на арене красивую светло-голубую, со стальным оттенком, дракону, по трибунам прокатился вздох.

Она вела себя очень неспокойно, все время привставая на кладке, словно ей что-то мешало. А значит, она будет опасной. Очень опасной!

Наконец дракона полностью встала и критически осмотрела лежащие под ней яйца.

В этот момент Седрик Диггори пересек защитную черту.

Дракона подняла голову и внимательно посмотрела на нарушителя границы.

Ощутив, как по спине стекает предательская струйка пота, парень взглянул ей прямо в глаза и… восхищенно замер. Сапфирная синева словно обволакивала, успокаивала, давала надежду. Он сглотнул от волнения и поклонился — низко, однако не подобострастно, вежливо, высказывая уважение и восхищение.

Дракон вздохнул, выпустив струю синеватого пламени, слегка оплавившую пару оказавшихся на его пути камней чуть в стороне от чемпиона. Трибуны замерли. А шведка окончательно покинула насиженное место и, отвернувшись от человека, снова начала внимательно осматривать яйца. Всем своим поведением она показывала, что ей в них что-то определенно не нравится.

Убивать никого нельзя, это она прекрасно знала, да и мальчик вел себя выше всяких похвал, так что обижать его в ее планы не входило. Отличное чутье уловило на нем зелье защиты от огня, способное продержаться несколько секунд, но разумно ли будет так рисковать?

Она еще раз посмотрела на кладку, где среди серо-стальных яиц совершенно чужеродно сверкало ярко-желтым то самое, золотое, а затем поддела его хвостом и швырнула что было сил… в сторону трибун и судей, точнее, в защитный купол.

Тот исправно спружинил, золотое яйцо отскочило обратно, а дракона, изображая, что пытается его спалить, выпустила длинный язык пламени. Седрик отмер. Что будет, если он лишится подсказки к следующей части турнира?!

Больше не обращая внимания ни на что, он кинулся к яйцу, уже отлетавшему от другой стороны защитного купола весьма удачно — как раз в его сторону. Едва он успел схватить его и отпрыгнуть за груду камней, как по ним прошлось сине-голубое пламя и спина моментально нагрелась так, что одежда начала тлеть и на затылке волосы зашевелились от жара, слегка потрескивая. Еще один бросок — и он под бурные аплодисменты выскакивает из-под купола, тут же получая по спине приличным водопадом.

Рев трибун…

Синие глаза драконы…

Яйцо в руках… Которое… которое… она выбросила сама!

Он повернулся к арене, собираясь еще раз поклониться, чтобы хоть как-то показать свою благодарность, но новый купол уже накрыл арену. Как жаль…

***

После выступления Диггори Флер поняла, что надеяться она может. Но вот на что?

Непроницаемый купол рассеялся, публика требовала зрелища, но каким оно будет?

Громадная туша цвета молодой травы лежала на арене так спокойно, словно была тем самым валлийским холмом, откуда вел свое начало этот род драконов. Вот она шевельнулась и медленно, словно нехотя, встала, когда Флер пересекла барьер. Какая же она огромная!

Было страшно до ужаса, ведь теперь она… как все. И не сможет использовать свое очарование, да и кто она такая, чтобы иметь нахальство зачаровать это грозное существо?

Есть только защита, которой поделился с ними Гарри. И профессор Снейп, конечно — запах зелья, которое тот готовил, она не могла не узнать. Значит, у нее несколько секунд или две вспышки пламени — у валлийской зеленой оно не такое горячее, так что по сравнению с Диггори ей, наверное, повезло. Мамочки, как страшно.

Дракона вытянула к ней шею и… подмигнула желто-зеленым, почти кошачьим глазом. Флер непроизвольно приоткрыла рот, а огромная туша вдруг взяла и отошла в сторону и начала рассматривать ее, склонив голову.

Но как же жутко делать шаг вперед, кажется, ноги приросли к месту…

И вдруг вспомнилось бабушкино: «Танцуй, детка! Станцуй мне твою радость, как если бы ты уже получила от меня подарок!» На нее словно повеяло теплым ветерком, и никто не заметил, как пожилая, совершенно седая, но красивая даже в старости волшебница, скрестила пальцы особым образом, что-то шепча себе в ладони.

Она подняла руку и присела в реверансе, приветствуя и начиная танец… Внутри словно зазвучала музыка, и Флёр пошла вперед, еще не очень хорошо понимая, куда.

Яйца едва ли можно было отличить от обыкновенных камней — коричневатые, они практически сливались с ними, только ярко сверкающее золотом то самое, что было нужно ей как-то достать, выдавало место кладки, но увидела его Флер не сразу.

Прекрасная девушка танцевала, трибуны замерли в восхищении, а валлийская зеленая мерно покачивала головой, словно в такт неслышимой музыки.

И вот Флер коснулась яйца… достала его и быстро отпрыгнула, танец сбился, а дракона выпустила огонь на собственные яйца.

От жара нежная кожа лица горела, сердце стучало где-то в горле, но она снова начала танцевать — до защищенного места было слишком далеко. Она старалась не смотреть на дракону, но не могла и, когда увидела, как та внимательно наблюдает за ней, за тем, что она держит в руках, споткнулась и упала.

Яйцо выпало из рук и подкатилось прямо к огромной зеленой лапе с когтями величиной в руку взрослого мужчины. Лапе, притоптывающей в такт танцу вейл…

Внутренняя музыка исчезла, уступая место липкому ужасу. Флер замерла на камнях, боясь шевельнуться, а дракона внимательно рассматривала яйцо. А потом обнюхала его, величественно кивнула Флер, встала и направилась к настоящим яйцам, чуть пританцовывая. Или это показалось? Так это было или нет, но она никогда этого не забудет.

— Я… правда могу его забрать? — зачем-то спросила девушка, поднимаясь.

Дракона повернулась на звук ее голоса, а затем подняла голову и выпустила мощнейшее пламя, пробив им защитный купол, да так, что у комиссии, что сидела за столом ближе всех зрителей, волосы встали дыбом, несмотря ни на какие щиты, а мистер Бэгмен и мистер Каркаров просто скатились под стол.

Она подцепила яйцо хвостом, еще раз кивнула в сторону мисс Делакур, а потом наподдала по нему так, что оно едва не впечаталось прямо в вылезающего Каркарова — только мадам Максим спасла коллегу, перехватив приз своей студентки. Вот только яйцо, помятое от удара, раскрылось и огласило весь стадион такими звуками, что все только за уши схватились. Инстинктивно, конечно.

Из-за этого закрыть его получилось не сразу: сначала Дамблдор, кривясь, как от зубной боли, отпустил свои уши и с помощью какого-то артефакта поставил звуконепроницаемый купол, после чего удалось совместить чуть погнутые половинки.

Никто даже не смотрел, как Флер удалось выскользнуть в безопасное место, и только мадам Помфри и помогающий ей колдомедик подхватили едва стоящую на ногах девушку под руки и отвели в шатер.

***

Виктор Крам сжимал и разжимал кулаки. Сейчас будет ясно, чего он стоит. Сможет ли он противостоять дракону. Когда в шатре остались только они с Поттером, тот протянул ему баночку с мазью. Как он ухитрился протащить ее с собой, Виктор спрашивать не стал. Главное, что англичанин со всеми поделился. Это был достойный поступок.

Натирались они вместе и второпях, но со спинами друг другу пришлось помочь. И вот — его выход. Одними губами Гарри прошептал что-то вроде «драконы помогут», но поверить такому?

Он и предположить не мог, что на трибунах под алыми заменами с золотыми львами так же сжимает кулачки симпатичная девушка с шикарной копной темно-каштановых волос… Гермиона не смогла выполнить поручение Гарри и теперь кляла себя на все корки. Проклятая записка до сих пор лежала в ее кармане.

Огромный ало-золотой дракон был жуток и… прекрасен. На мгновение Виктору стало не по себе: он намеревался лишить его зрения, а это было очень болезненно, хотя потом драконологи, конечно, вылечат последствия заклятья, но… палочка уже скользнула в руку.

— Конъюктивитус!

Гигантская туша развернулась настолько проворно, что заклинание еще не успело отзвучать, а потому ударилось оно в… массивный чешуйчатый зад, обращенный к чемпиону Дурмстранга. Зад слегка колыхнулся, но Виктор понял, что на эту часть тела его магия большого впечатления не произвела. И вряд ли произведет…

А потом дракона повернулась и через плечо смерила его таким взглядом… Крам сглотнул. Он понял, что сильно ошибся, но что делать?

Он продолжал атаковать дракону всеми подряд заклинаниями, которые мог вспомнить, но здоровенный ало-чешуйчатый зад каждый раз оказывался перед ним, издевательски покачиваясь. На трибунах начал зарождаться смех, и это было самым ужасным. Это было фиаско. Руки опустились.

Ало-золотая голова на длинной гибкой шее повернулась к нему и выдохнула аккуратный огненный гриб. Виктору было все равно. Это позор…

Он не стал ставить защиту, и треск собственных волос от жара показал ему, что конец близок. Неприятный запах паленого, кажется, озадачил дракону, и она внимательно посмотрела на противника.

Виктор почувствовал, что сгорает… от стыда.

Дракона фыркнула, подняв столб искр, и подтолкнула лапой золотое яйцо, выкатив его из кладки.

Крам почувствовал, как отваливается его нижняя челюсть. Такого великодушия он ожидать не мог, не имел права, особенно теперь!

И совершенно правильно, как выяснилось. Яйцо от удара хвостом полетело в сторону купола, и Виктору ничего не оставалось, кроме как броситься за ним.

А китайский огненный шар играла с ними, как с двумя мячиками, отправляя в полет ловкими, но не сильными ударами хвоста то яйцо, то бывшего противника. Развлекалась, как могла.

Наконец Виктор сумел схватить яйцо, уже изрядно помятое, оно приоткрылось но, благодаря тому, что устроила дракона Флер, он оказался готов — тут же наложил чары неслышимости… на себя. Дракона спрятала голову между лап, зажимая ими уши, обиженно взревела, а чемпион Дурмстранга, опаленный, побитый, в порванной одежде в несколько прыжков достиг камней, прикрывающих вход, и наконец оказался в безопасности.

Как он дошел до палатки колдомедиков, Виктор уже не помнил.

***

Гарри встретился взглядом с хвосторогой и едва сдержался, чтобы не броситься ей на шею. Хотя… прыгать пришлось бы высоко, конечно.

«Ты опять за свое? — проворчал знакомый голос. — Или соскучился?» — продолжила она более ехидно.

«Что мне делать?» — растерянно спросил Гарри.

«Просто иди и забери это чертово яйцо», — проворчали в ответ.

«Вот просто так пойти и забрать?»

«Нет, еще поцеловать, и я превращусь в прекрасную принцессу, — фыркнула она. — Ты так желаешь прослыть еще и укротителем драконов или все-таки предпочтешь не светиться?»

«Ой», — Гарри направился сторону кладки.

«Вот тебе и «ой». Шевелись, я тут похулиганить собираюсь».

Хвосторога, не обращая внимания на свист публики и кучу вопросов, которые ей мысленно кидал Гарри, отошла и улеглась спиной к последнему чемпиону. Гарри спокойно достал золотое яйцо, немного отошел и снова замедлился.

«Мальчиш-шка, шевелись, или я подпалю тебе пятки!»

Хвосторога, сохраняя философское выражение морды, выпустила струю огня в защитный купол, но тот устоял.

Судьи вместе со столом, тем не менее, мигрировали немного в сторону. На всякий случай.

«Ах, так…» — услышал Гарри и уже не думая запустил точечное, но мощное Финитэ туда же, куда дракона до того выпускала пламя. В купол.

«Тогда помоги подтащить это к судьям».

«Что? Зачем?»

«Да вот, решила яичком поделиться».

То самое яйцо, которое предлагали Снейпу — Гарри узнал его по намечающейся трещине, — полетело и аккуратно приземлилось на судейский стол под неотрывным алчным взглядом того, кто был одно время известным загонщиком… Людовик Бэгмен оправдал свое старое звание, мгновенно схватив яйцо и крепко его сжав.

«А вот это он зря», — успел услышать Гарри, срочно наколдовывая себе повязку на нос из собственной манжеты, однако запах проник и сквозь нее.

На трибунах начался переполох, а «уважаемые судьи», из последних сил сдерживая рвотные порывы, использовали все чистящие заклинания, какие только знали.

Когда мантию мадам Максим отчистили до размера «мини», колдографы плюнули на все — камеры засверкали, видимо, всем не терпелось увековечить… красоту. Чьих рук это было дело, непонятно — воздух над судейским столом аж звенел от магии.

Но химия природы, то есть биохимия разложившегося драконьего яйца оказалась сильней.

Зрители покидали стадион в огромной спешке, к счастью, аппарация на короткие расстояния временно была доступна. Именно благодаря этому обошлось без жертв. Если, конечно, не считать таковыми завтраки и ланчи…

Срочно вызванная армия домовиков тут же занялась уборкой.

О Гарри, естественно, пока никто не вспоминал. Профессор Флитвик выручил многих, наколдовав специальные фильтры, так что члены комиссии уже могли нормально дышать, когда мистер Поттер сам добрался до них и предъявил свой трофей. И тоже получил фильтры, за что горячо поблагодарил любимого Учителя.

Мадам Максим куталась в кротовую шубу, Хагрид посматривал на ее колени, Дамблдор прятал бороду, которая почему-то никак не желала отчищаться, в какой-то странный чехол, Каркаров ругался и злобно посверкивал глазами, но предъявить мистеру Поттеру было нечего.

— Открывать или не надо? — спросил Гарри, и на него только руками замахали.

К ароматам только звукового оформления не хватало.

— Экскуро! — услышал он и увидел, как Снейп отчищает скорлупу и складывает ее в какой-то пакет.

«Правильно, добро пропадать никогда не должно», — одобрил он и оценил промелькнувшую на лице своего профессора усмешку.

— Десять баллов, — прохрипел сине-зеленый мистер Бэгмен.

Из палатки колдомедиков вышел, опираясь на трость, прозрачно-белый мистер Крауч и строго посмотрел на Поттера. Гарри ответил ему совершенно незамутненным взглядом.

— Десять, — Крауч опустился в новое кресло. Ноги держали его с трудом.

— Десять, — произнес Дамблдор, не скрывая довольства, хотел было погладить бороду но, коснувшись чехла, немного изменился в лице.

«Благодаря вам», — подумал Гарри, глядя на директора как можно более восхищенно.

Небесно-голубые глаза над очками-половинками чуть затуманились.

— Пять, — скривился Каркаров. — Совершенно не зрелищно, мистер Поттер.

Дамблдор и Бэгмен возмущенно уставились на русского. Но промолчали.

Гарри пожалел, что у него нет запасного яйца. Тухлого, конечно. Хотя и ладно, хвосторога права, нечего высовываться. И он широко улыбнулся.

— Семь, — проронила мадам Максим, бросая грозный взгляд на Хагрида, укутывая колени полами его шубы…

В результате Гарри поделил первое место с Седриком, Флер оказалась на втором, а Крам — на последнем, четвертом месте. О справедливости оценок судей даже спрашивать никто не подумал. Каждый за своих, это понятно. Вот только количественное соотношение… Впрочем, если бы это интересовало устроителей Турнира, то им и надо было озаботиться этим вопросом заранее.

А чемпионам, пережившим первое испытание, явно было о чем поговорить. Без лишних ушей.

Примечание к части

Прошу вас поблагодарить моих бет - в воскресенье работать над текстом в 13 страниц (а4) - это надо суметь. Именно благодаря им прода выкладывается сегодня.

Насчет слов "дракона, дракон и драконица" см. плиз примечания в предыдущих главах.

И ваще. Фу-ух...

>

13. Все имеет свои последствия

Первыми в шатер мадам Помфри ворвались, конечно, Гермиона с Роном. Уважаемому жюри было не до того: никому из них не удалось окончательно избавиться от последнего сюрприза хвостороги. А Снейп и Флитвик предпочитали не светить своей заинтересованностью, особенно при таком большом скоплении народа.

— Гарри! Флер! — Гермиона сгребла в объятия обоих. — У вас получилось! Я так волновалась за тебя — ты же…

— Кажется, мое зелье не удалось, — улыбнулась Флер.

— Это было здорово, — хихикнул Рон и тут же покраснел.

— Тебе правда понравилось? — ослепительно и счастливо улыбнулась француженка.

Младший Уизли потупился, безуспешно пытаясь спрятать пылающее лицо. Вот так запросто разговаривать с Флер Делакур?..

— Особенно когда твоя дракона начала головой кивать в такт, — вздохнула Гермиона. — У меня просто камень с души скатился.

— Надеюсь, никого не зашиб? — пошутил Гарри.

Все рассмеялись.

За ширмой, отгораживающей место, где приходил в себя Крам, послышался шорох, и мисс Грейнджер моментально посерьезнела, даже губу прикусила и только потом решилась заговорить:

— Мистер Крам! Как вы? Я должна извиниться перед вами, это все из-за меня. Гарри просил передать вам записку, ну… про драконов, что они помогут, что не надо их атаковать. Мы предупредили всех, а вас я не встретила, хотя вы часто бывали в библиотеке, но потом исчезли, я виновата, надо было вас найти! Слышите, я… — Гермиона осеклась. — Я виновата в том, что вы пострадали и что вы на четвертом месте. Вы… слышите?

— Я… сейчас, — ответил Крам, и шуршание усилилось, видимо, парень одевался. — Мне сложно говорить. Я вас не вижу, это неудобство. Все хорошо, не беспокойтесь. Подождите, я буду быстро.

— А я ведь тоже не поверила, — вздохнула Флер.

— И я, — поддержал ее Седрик. — Мне кажется, в такое поверить просто невозможно. Они ведь играли с нами. Просто играли! Но они потрясающие. Правда.

— Кажется, нам есть о чем поговорить, — обратился Гарри к Краму, выходящему из-за ширмы, и подвинулся, приглашая того сесть рядом. — Ты как? Подлатали? Не очень досталось? Поддерживаю Гермиону, я тоже должен перед тобой извиниться. Но до тебя вообще было не добраться, что там у вас случилось?

— Я не могу сказать, Гарри. Это было решение нашего директора. Вы… ничего бы не сделали.

Он посмотрел на Гермиону и девушка виновато вздохнула, глядя ему в глаза:

— Все равно я виновата. Простите.

— Мы виноваты, — поддержал Гарри. — Я тоже мог бы найти способ.

Виктор улыбнулся.

— Не стоит беспокоиться. Я бы в любом случае не поверил. Все было бы так, как было. Поэтому… вы не виноваты, нет. Я удивлен мужеству мистера Диггори…

— Но, Седрик, да, как ты сумел, если не верил? — подхватил Рон.

— Она просто на меня посмотрела, понимаете? Прямо в глаза. И я почувствовал, что… даже не знаю, как сказать. Что мы не враги, что ли. Стало вдруг тепло и спокойно. Они… они могут воздействовать ментально?! Гарри, ты знал?

— А мне она просто подмигнула, — немного нервно хихикнула Флер.

— Вечер воспоминаний о тяжкой битве с драконами можно считать открытым, — сыронизировал Гарри, стараясь увести разговор немного в сторону, и пожал плечами. Ответить Седрику, не нарушив обета, он не мог. Но помощь пришла совершенно неожиданно, откуда не ждали.

— Тогда первое слово тому, у кого это на самом деле было битвой, — шикарная блондинка словно сконденсировалась из воздуха.

— О… Здравствуйте, мисс Скитер, — наперебой поприветствовали ее мигом повеселевший Гарри и серьезная Гермиона, а чуть после них — и остальные.

— Пару слов для интервью? Кто первым начнет, первым и отмучается.

— Дать интервью такой красивой мисс журналисту, это честь, но я не лучший, — пожал плечами Крам.

— Зато ты единственный, кто по-настоящему вырвал свою победу. С боем, — заявила Гермиона.

— Вы действительно так считаете? — удивленно спросил он. — Я думал… вы меня ругать за нападение.

— Это было невероятно зрелищно и очень опасно! — заявила мисс Скитер и тут же утащила его за собой.

— Наши ряды редеют, — отметила Флер. — Кто следующий? Мистер Диггори?

— Можно Седрик, — кивнул тот.

— Тогда и меня зовите просто по имени, — Флер обвела взглядом присутствующих. — Это всех касается.

— Э, спасибо, Флер, — наконец нашелся Рон. — Знаешь, когда твоя дракона начала пританцовывать, это было что-то!

— Ой, да, — смех француженки рассыпался серебристыми колокольчиками. — Представляете, я поднимаю голову, ну, когда упала, а передо мной такая лапа… Здоровенная, когти с мою руку, зеленая, и… притоптывает!

— Если бы она еще и подпевала…

Дружный смех еще долго раздавался из шатра, даже когда вернулась мисс Скитер с Крамом. Следующую «жертву» журналистка предпочла никуда не уводить — ей и так было, что послушать.

Тому, что все остальные болельщики не проникли за барьер, имелась одна довольно веская причина: домовики еще не закончили уборку, да и восстановить чистый воздух пока не могли. Даже ветра, как назло, тоже не было. А о такой тонкости, как фильтрация воздуха магическим способом, мало кто знал. Разве что Гермиона как ученица Флитвика помогла Рону, а тот, в свою очередь, закрепил ее заклинание наспех намалеванной на запястье руной — на продолжительность действия.

У мадам Помфри с помощниками образовалось немало других «пациентов»: почти все сидевшие на самых лучших местах, то есть почти рядом с судейским столом, в большей или меньшей степени пострадали, а у кого-то даже началось удушье из-за аллергии. Так что их быстро след простыл, как и Снейпа — немало зелий понадобилось срочно.

Что и как наколдовала себе мисс Скитер, никто не знал, а признаваться она и не собиралась. В конце концов, каждый крутится, как умеет — и это один из первых негласных законов магической Британии.

Впрочем, материала она набрала на прекрасную статью, и даже не одну, плюс кое-что подметила интересное… Но пока лучше подождать, не стоит разыгрывать сразу все карты.

Так что перед тем, как разойтись, чемпионы и двое сочувствующих успели о многом договориться. Началось с того, что Седрик совершенно справедливо отметил, что, если бы не сами драконы, забрать яйцо прямиком из кладки не смог бы никто.

— Они ужасно умные, мне кажется.

— Вообще разумные, да, Гарри?

Оставалось только кивнуть. А потом началась буря…

Пришлось объяснять, что это самые старые драконы на земле, ну, или одни из самых старых. И да, они способны немного передавать образы и так общаться. Да он это и раньше знал, не про этих конкретно дракон, а вообще. У него же старший брат лучшего друга — драконолог.

— Рон, подтверди!

— А. Эм. Ну да. — Рон растерялся, потому что не особо прислушивался к старшему брату, да и приезжал тот не так чтобы часто. Интересно, когда Гарри-то успел? — Чарли так обожает про них рассказывать, что я иногда просто отключаюсь. А ты, оказывается, кое-что запомнил, да? И когда бы?

— А то! А время… немного, но было.

Гарри не предполагал, что именно в это время, после того как драконы были уведены в свои прежние вольеры, Чарли Уизли со всем усердием штудировал книгу Снейпа по ментальной магии, которую ученик и новоявленный братец зельевара старательно осваивал прошедшим летом.

А уж если учесть, что идею этого ему после их последнего безуспешного ночного визита передала (хоть и с большим трудом) венгерская хвосторога, то да, Чарли определенно ждало повышение…

— Не знаю, как у вас, а у меня к организаторам турнира даже не вопрос, а весьма серьезная претензия. Жить хочу, — негромко воскликнул Гарри. — А еще хочу им хорошенько насолить за то, что они нас чуть не прикончили. Если бы не драконы. И за драконов — тоже.

— И как ты это себе представляешь? Твой контракт с кубком все равно не расторгнуть…

— С драконами все вышло совершенно случайно. Но что будет дальше?

— Дальше надо разгадать ту подсказку, которая в яйце.

— Предлагаешь уши заткнуть и рукой хорошенько пошарить?

— Всему замку уши заткнуть? Купол конфиденциальности это яичко пробивает так, что его словно вовсе нет.

— И на руку перчатку бы, на всякий случай.

— Ага…

— Так есть же. Драко… из драконьей кожи, — почти убито закончил Рон. До него наконец дошло, что кожу могут брать у этих удивительных и, кажется, разумных существ. Неужели… Это же настоящее живодерство!

— Ой, ну вот не надо! Если на воздухе оно так себя ведет, то открывать надо в безвоздушном пространстве или под куполом с каким-нибудь газом…

— Или под водой.

— Ну да, это самое простое. Никто не хочет сварить яичко за завтрак?

— Думаешь, его еще и подогревать придется? — расчетливо спросил Крам.

— Кто его знает. Вдруг без этого не признается?

— Хорошо, я, когда пойду на корабль, попробую. Только бы не разломать его окончательно.

— По-моему, оно уже выправилось, смотри!

— Действительно…

— Предлагаю сразу назначить время и место следующей встречи. А то Виктора снова со всем строем начнут таскать…

— Нет уж. Теперь не начнут, — усмехнулся тот. — Обещаю.

— Проще всего собраться в библиотеке.

— У всех на виду?

— Кто тебе мешает глаза отвести?

— А чары сокрытия?

— Ладно, завтра вечером в библиотеке, а там решим.

— Договорились.

* * *

Празднование было бурным и немного буйным. Гарри еще и к барсукам успел забежать, так что отмечали сначала поближе к кухне, но потом все дружно перебрались в гриффиндорскую башню, подальше от начальства. Увы, места, удовлетворяющего обоим требованиям сразу, в Хогвартсе не было.

Поттер впервые попробовал огневиски, протащенное, конечно, предприимчивыми близнецами, но ему не понравилось. И захотелось прогуляться до подземелий.

Оказалось, что выскользнуть незаметно, когда всем так весело, можно, даже если ты сам причина этого веселья…

— А вот и наш драконоборец, — приветствовал его профессор Флитвик. — Опять будет нарушать режим.

— Ну извините, — развел руками Гарри. — Раньше никак не получалось.

— Да мы сегодня и не ждали, что ты появишься. Напраздновался? — потянул носом Снейп. — И как оно?

— Не очень, — признался Гарри. — Жжет противно. Хотя потом ничего, тепло так. Кстати… Если я в турнире участвую наравне со старшими, я тоже совершеннолетний?

— Хороший вопрос…

— А главное, что об этом думают гоблины?

— Гоблины это тебе не кубок, — рассмеялся Флитвик.

— То есть им однофигственно?

— Тебе не терпится добраться до Поттеровского наследства?

— Почему бы и нет? А что? Если сдохнуть или сгореть, так я уже взрослый и добро пожаловать, а деньги собственные забрать — так подожди, малыш, подрасти, что ли?

— Гарри. Выпей, — Снейп отлевитировал ему прямо в руки небольшой сосуд, который тот осушил за два глотка, после чего удивлённо огляделся вокруг.

— Ну как? Лучше?

— Вроде да.

— Несмотря на то, что я вполне согласен с твоим вопросом, ты понимаешь, чего, в принципе, хочешь?

— То есть все равно не дадут.

— Естественно. Кто же захочет выпускать вас из рук, мистер Поттер?

— Северус… зачем ты так?

Гарри посмотрел ему в глаза и… понял. Точнее, почувствовал, насколько тот был напряжен все это время.

— Извини… Мне еще не совсем привычно, что за меня кто-то беспокоится, но я правда не мог улизнуть раньше.

— А черкнуть пару слов в блокноте?

— Я не подумал…

— Ладно, тебе пора. Даже победителям не стоит бродить ночью по замку.

— Да, мы с чемпионами решили сговориться о том, что выиграем все разом, вот.

— И как ты это себе представляешь?

— Да просто все будем делать вместе. Разом.

— Даже если вас запустят поодиночке, как недавно? Вы уже в курсе про лабиринт?

— Ну… можно же друг друга подождать. А лабиринт во всех испытаниях последним заданием, читать-то мы вроде все умеем.

— У вас уже разное количество очков.

— Так ведь победителем будет тот, кто первым схватит кубок, так что все остальные в пролете.

— Его можно и всем одновременно схватить. И еще сначала вместе за руки взяться.

* * *

— Представляешь, эти идиоты не нашли ничего лучше, чем меня уволить! Меня!

Дядюшка Поджер рвал и метал, его супруга, Лиззи, сочувственно кивала, а двое племянников с большим интересом прислушивались: дядя редко рассказывал о работе. Как же, секретный отдел!

— То зачаруй им эти дурацкие яйца на невидимость…

— Но ведь тогда их сами чемпионы не смогли бы увидеть!

— Так я им это и сказал! Тогда велели зачаровать на отвлечение внимания.

— Это ведь почти то же самое.

— Кретины. Все начальники — сплошные кретины. Только такие идиоты могли решить, что драконы, — дядюшка Поджер внезапно хихикнул, и его недовольное лицо разгладилось, — такие же придурки, как они. А, еще слепые вдобавок.

Племянники расхохотались и были отправлены восвояси. То есть спать, конечно. Но разве рассказы о настоящих, живых драконах — это то, после чего дети послушно отправятся прочь? Две любопытные мордашки склонились к двери, одна — у косяка, вторая — возле замочной скважины.

— Да ни одно животное не может не заметить подмены или дополнения среди своих детенышей!

— Но они же обычно не против, ты рассказывал, что многие прекрасно воспитывают чужое потомство…

— Да, а птицы даже предпочитают искусственные яйца, чем крупнее, тем лучше. Но эти кретины сделали яйца золотыми, а значит — меньше обычных драконьих. Значительно меньше, потому что вес…

— Дорогой, я помню, что золото, увы, довольно тяжелая штука.

— Вот именно. А Поттеру всего четырнадцать, да он еще и довольно мелкий, модель в натуральную величину мог вообще не поднять!

— Вообще это все бесчеловечно, — вздохнула Лизбет. — Детей, ну, почти детей — к драконам, ведь вообще никто мог не выжить!

— Ты тоже читала, почему в позапрошлом веке прикрыли эту лавочку с турнирами?

— То есть на каком-то этапе все погибли?! Тогда кто-то, мне кажется, хочет избавить Британию от мальчика-спасителя… Но что же драконы?

— Сначала, после турнира, их проверяли на наличие разума.

— Не нашли? — иронично улыбнулась миссис Поджер.

— Естественно, не нашли. Я… наблюдал издалека. Лично мне показалось, что драконы над ними издеваются. Думаю, они действительно достаточно умны, чтоб в собственном гнезде опознать подделку и выкинуть ее. Кстати, это же и один из драконологов, такой рыжий молодой, сказал. Парень как-то здорово навострился объяснять их поведение. И, кажется, драконы его понимают. Если так и дальше будет, он может больше не беспокоиться о карьере.

— Да уж не завидуешь ли ты, дорогой?!

— Наверное, Лиззи. Немного. В юности меня тянуло к этим существам невероятно, но ты же сама знаешь, семейный бизнес и все такое, — он покрутил кистью руки и вздохнул.

— Но как же легенды о любви драконов к золоту?

— Видимо, просто сказки.

— Но в каждой сказке есть доля…

— Ты — мой дракон, — мистер Поджер обнял супругу и ласково обвел вокруг ее изящного ушка. — Купить тебе что-нибудь?

И не увидел, как светло-карие глаза жены мгновенно сменили цвет… на зеленый. Вот только длилось это лишь несколько секунд.

Никто не видел, как изменились лица племянников, которые решили, что подслушивать, как их опекуны будут «лизаться», уже совершенно неинтересно, и на цыпочках отправились к себе. О том, что ночью у них обоих зеленоватые, чуть светящиеся глаза, они давно решили никому не рассказывать. Да и тетя предупредила, что ни к чему хорошему это не приведет. А после их совершеннолетия обязательно им расскажет что-то очень важное. Но как же до него еще долго!

* * *

— Ну, кто что о турнирах прочитал? — вопрос повис в пустоте, а по лицам Гарри прекрасно понял, что читали все, все, что нашли, а нашли многое. И впечатлились. Поэтому он продолжил:

— Поэтому я подумал и решил, что жизнь каждого из нас не стоит этой тысячи галлеонов, особенно если мы выживем и их придется потратить на лечение.

— О да, травмы последних выживших чемпионов были просто ужасны! — вздохнула Флер.

— Поделить тысячу галлеонов на четверых еще не удавалось никому…

— Почему? — удивился Гарри.

— У кого это тысяча на четыре не делится? — сухо усмехнулась Гермиона. — Могу помочь.

— Просто по истории турниров, — пояснил Виктор. — Не было такого.

— Тебе хочется славы?

— А тебе нет?

— Ну… в принципе, я согласен с Виктором, — кивнул Седрик. — Но, если выбирать, слава или жизнь, предпочту второе. Потому что без жизни что слава, что деньги, как-то без разницы.

— Кстати… а кто мне назовет победителей всех турниров? Помните их имена?

— Ну… тех, которые погибли…

— Вот тебе и слава.

— А вот четверых разом пусть попробуют не запомнить.

— И на основании чего мы должны верить друг другу?

— А на основании чего — не верить, Виктор?

— Не верить, а доверять. И не должны, но, блин, хотим или нет поставить всех на уши?

— Мне это выгоднее всех… у меня последнее место.

— А мне — безопаснее за вашими спинами, — призналась Флер.

— Мне… я вообще за дружбу, я ж барсук, — улыбнулся Седрик, и если бы его видел в этот момент Локхарт, то съел бы свою новую мантию.

— А меня они бесят!!!

И Гарри наконец вывалил все то, что его достало: отношение к драконам, к самим чемпионам, к турниру как таковому, и тайное соглашение между чемпионами было наконец достигнуто.

После того, как общая клятва была принесена, Виктор рассказал, как искупал яйцо в озере.

— Значит, следующий этап будет в воде.

— Именно в этом самом озере. Плавать все умеют?

Гарри покачал головой. В бассейне он, может, пару раз проплывет от стенки до стенки, но в этом озере... в феврале!

— Погодите, там не столько плавать, сколько нырять придется. И надолго, потому что надо будет что-то там искать.

— Самое дорогое — вот ведь… гады!

— А вдруг это будет в разных местах?

— Тогда мы жить останемся в этом озере.

— Это ненадолго. Я видел, какие тут русалочки, откуда тут только оказались такие. Вроде как подобные им людоеды только на Фиджи водятся.

Флер охнула и прикрыла рот рукой.

— Ты общался с русалками? — удивился Седрик.

— С ними практически невозможно общаться. Но не зря же мы прибыли на таком корабле.

— Ты знаешь, что они любят? Что им можно будет предложить на обмен?

— Только золото и драгоценности. И… еще мясо.

— Человеческое? — голос мисс Грейнджер дрогнул.

— Да нет, — успокоил ее Крам. — Просто свежее мясо. Оно в озере не плавает, знаешь ли, а сменить рацион с рыбного… Для них это что-то вроде деликатеса.

— Мясо я могу взять на себя, — улыбнулся Седрик. — Главное, узнать, сколько хватит.

— Поделюсь золотом, — кивнул Гарри. — И драгоценностями.

— Красивые драгоценности можно купить у магглов, — порадовала мисс Делакур. — Они делают красиво и, по сравнению с волшебниками, недорого.

— А зачаровать можно самим! — дополнила ее Гермиона.

— Отлично сработано, Гарри, — едва не в голос произнесли, выныривая из думосбора, профессор Снейп и профессор Флитвик, и Гарри расплылся в улыбке.

Не так и часто наставники безоговорочно признавали его успехи.

— Но надо будет еще немного поучить тебя дипломатии, Гарри, — добавил Снейп, глядя, как незамутненное счастье медленно покидает лицо мистера Поттера…

— Может, не надо?

— Надо, Гарри, надо…

* * *

Флер и Гермиона сидели, глядя на фляжку, стоявшую перед ними на столе, совершенно расфокусированными глазами. И дело было вовсе не в том, что, не поверив обычному анализу, проведенному ими самими в лаборатории Снейпа в отсутствие хозяина, они все-таки решились это попробовать, а в том, что окончательно установили, что же являло собой содержимое этой таинственной фляги.

— Он пьет! — почему-то шепотом воскликнула Флер. — Не могу поверить…

— Может быть, это от какого-то горя? — попыталась подбодрить явно подавленную подругу Гермиона.

— Ты так добра…

— Я? Скорее, просто привычна. У нас профессор прорицаний… а, ты ее не видела, мисс Трелони все время в своей башне сидит. Хотя, когда вы приехали, кажется, выходила. Так она практически всегда немного подшофе.

— Профессор? Женщина? — на лице Флер изумление сменилось ужасом, а потом обратно. — Что, и на уроках тоже?

— Ну а Грюм твой… — Гермиона оставила без ответа предыдущий вопрос. — Не знаю даже. По утрам на такое в зеркало смотреть, вот тебе каждый день и горе…

— Раны могут болеть, — Флер сердито посмотрела на подругу. — Старые, даже залеченные, все равно ноют. Я читала…

— Обезболивающее же есть.

— Алкоголь вроде тоже обезболивает. Кажется.

— Знаешь, если честно, я даже не знаю, что противнее, — вздохнула Гермиона. Дегустировать и сравнивать ей совершенно не хотелось.

— Нет, спасибо, пробовать не будем, — успокоила ее Флер. — Я тебе лучше так поверю.

— А между прочим, алкоголь разрушает личность! Я читала!

— Значит, надо его спасать! — загорелись глаза у мисс Делакур.

Гермионе было страшновато лезть с нравоучениями к профессору Грюму, но в целом она была согласна с подругой. И даже предложила написать домой, чтобы ей выслали брошюры о вреде пьянства. Те самые, которые родителям в приемную всегда приносило какое-то общество добровольцев.

Флер с энтузиазмом поддержала идею, а пока они начали рисовать антиалкогольные плакаты. Увы, склонности к изобразительному искусству не оказалось ни у одной из них, да и хорошего учителя не нашлось, так что, трезво оценив свои «шедевры», девушки решили дождаться посылки от Грейнджеров. Благо совами те уже неоднократно пользовались.

* * *

— Нет, это невозможно! Я не знаю, как он успевает смотаться! Стоит мне только появиться в зоне внимания Снейпа, как тот просто исчезает! Вот как ему это удается? — Барти, по-прежнему в облике Грюма, в очередной раз делился с самим Грюмом своими неудачами.

Впрочем, удачами, особенно педагогическими, тоже делился: старый аврор, хоть и с большим скрипом, но иногда соглашался его заменить, в основном когда Барти нужно было поработать с отцом. Проветрить, то есть прогулять, покормить, дать отдохнуть от Империо... Восстановительное и оборотное варить, опять же, дома куда сподручней.

— Слушай, выпей уже антидот… А то говорить с самим собой как-то не по себе уже. Так скоро и с зеркалом общаться начну. Всерьез причем.

— Из-звини, Грюм. Поторопился я.

Барти опрокинул в рот зелье и поморщился.

— А все-таки Снейп варит поприличнее…

— Талант есть талант. Теперь понимаю, почему его Дамблдор пригрел. Он точно предан директору? А то я как-то заметил пару раз совсем другую реакцию.

— Хорошо бы, если нет. Но…

— Думаешь, не купится?

— На Фламеля-то? Должен. Проблема в том, как ему передать. Вчера вот пошел прямиком в его подземелья, два часа плутал, пока нашел. И это учитывая, что я на Слизерине учился!

— Ну так нашел же.

— А толку? Я же в твоей шкуре, соответствовать, значит, должен. Открываю дверь, как ты учил, с ноги, чтоб из образа не выбиваться, а он вскакивает и выбегает, мол, директор срочно вызвал. Я потом узнавал — директора вообще в школе не было.

— Может, аппарировал?

— Может, и директорским камином вслед ушел, Дамблдор ему иногда пароль свой оставляет. Хотя, скорей всего, соврал.

— Доверяет ему Дамблдор, значит… Может, зря ты это все затеял? Ну, со Снейпом?

— Нет… Без приличного зелья не обойтись. Я хоть и сдал на «Превосходно», но так, как он… нет, не сварю. А если он еще что улучшит… Прикинь, возродим адекватного Лорда. То есть каким он поначалу был, когда все наши предки к нему подались. Ведь, согласись, не идиоты же они были… Да и на нас поначалу он производил впечатление.

— И что ты собираешься делать с адекватным Томом Реддлом? Захватывать министерство, Хогвартс-экспресс, каминную сеть и совиную почту?

— Зачем захватывать? — Барти поразился до глубины души. — Лорд поначалу говорил только о политической борьбе. Реформы там, Визенгамот расширить, молодежную палату туда ввести.

— Так вот что тебя сподвигло. Молодежная палата, значит.

— Ну… я вроде ж говорил уже. Отец...

— Говорил, да не так четко.

Грюм вздохнул. Если поначалу он собирался, не мудрствуя, организовать качественную засаду на возрожденную пакость, то теперь, особенно после некоторых поступков Альбуса, это представилось ему в немного ином свете. Пожалуй что, он даже послушал бы насчет «новой политической платформы». Загасить он всегда успеет, особенно если группа поддержки хорошая. А у него такая есть.

— Аластор…

— А?

— Может, ты сам к Снейпу сходишь?

— Сдурел?!

* * *

Северус Снейп уже не первый раз ловил себя на том, что у него начал дергаться правый глаз. Да что там, иногда он весь дергался — а вы бы что делали, если бы в ваш личный кабинет врывался, внаглую пиная дверь, тот самый аврор, который едва не засадил вас в Азкабан? Собственно, даже засадил…

В кабинете особо ценного Северус благоразумно не держал, но, если Грюм попрется еще куда, например, в личные комнаты, с ним придется драться. Потому что лучше отсидеть за драку... И что получится в результате? Нет, отбиться-то он отобьется, но, например, успеет ли перепрятать кое-что, совершенно в работе необходимое, но при этом входящее в «Особый перечень» Аврората? Грюм ведь и подмогу вызвать может.

А как, скажите, варить приличные зелья, если в разрешенных ингредиентах оставались только всякие глупости, из которых можно было соорудить десяток легких, хоть и смертельных ядов, в том числе отраву для слизняков, да пару лечебных зелий вроде Бодроперцового да Слабительного? Хотя, даже если взять последнее и заняться им по-настоящему, понадобится уже кое-что из «условно разрешенного». Снейп же, когда работал, плевать хотел на все эти списки с низкой башенки, чтоб быстрей долетело.

Да что там, явление Грюма вподземельях — еще полдела. Вот когда старик натурально начинал строить ему глазки — а как еще назвать этакое многозначительное подмигивание? — именно тогда глаз у Снейпа и задергался впервые. А уж когда тот ему улыбнулся... Если, конечно, такой оскал можно считать улыбкой. Снейп предпочел на ужины больше не ходить, все равно еду все время притаскивали и Гарри, и девочки, даже эльфов можно было не припрягать.

Он представления не имел, что двое из сундука уже расписали партию с ним в мельчайших подробностях, и его спасали исключительно внутреннее чувство опасности и невероятная ловкость в применении беспалочкового отвода глаз. И летящий шаг, да. Но он уже весьма был близок к тому, чтобы позаимствовать у Гарри ту самую мантию.

* * *

И вот сегодня он получил от Грюма записку… в которой тот назначил ему встречу сразу после ужина в общей зале. Записку-то он, конечно, сперва проверил на все, что мог, потом дошел до Филиуса и проверили, на что Снейп не мог в одиночку, и сильно удивились, когда поняли, что это просто кусок пергамента и просто буквы. То есть фраза о том, что нужно встретиться и это якобы в его, Северуса, интересах.

— Лично мне это совершенно не нужно, потому что весь мой интерес — быть от этого, хм, господина как можно дальше.

— Я понимаю тебя, Северус, но… с другой стороны, неужели тебе совсем не любопытно?

— Что любопытного может быть у Грюма?

— Хотя бы его поведение…

— Ты тоже заметил?

— Да, конечно. Немного выбивается из образа.

— Тогда кто под ним?

— Вот это мы и узнаем. Я подстрахую, Северус.

— Благодарю, Учитель.

— Да ладно. Уже скорей напарник. Ну так как? Идем?

— Может, возьмешь у Гарри мантию?

— Да, я так и собирался. Вот только…

— Думаешь, он обязательно попрется посмотреть?

— Уверен. Но ничего, я давно умею неплохо отрываться от слежки. Не думаю, что ученик четвертого курса сможет меня чем-то удивить.

Филиус Флитвик попрощался с другом и начал быстро писать в своем блокноте послание для Гарри.

* * *

Гарри, конечно, хватало приключений, но после драконов и разгадки "того, что было в яйце" образовалась некоторая пустота. Нет, вопросы были, дел тоже немало, но все-таки времени оставалось не так и много. А потому он тоже заметил, как нехорошо приглядывается «неблагонадежный учитель» к его Снейпу.

Поэтому боеприпасы к пневматическим пистолетам, содержащие оборотное и закрепитель, были еще немного усовершенствованы успокоительным, причем весьма и весьма концентрированным… Пристреливать новые немного потяжелевшие «патроны» они с Гермионой ходили в один из дальних заброшенных коридоров, пока едва не нарвались на парочку из семикурсников-«барсуков». Тогда они поняли, точнее, испытали, какое это на самом деле счастье — промахнуться.

Однако это их нисколько не остановило. В компанию был втайне ото всех принят Драко Малфой, так что теперь для них были открыты некоторые коридоры подземелий — среди них совершенно безлюдных было куда больше, чем наверху.

Так что, когда профессор Флитвик попросил у Гарри мантию, тот моментально насторожился и попросту пошел за ним, периодически смачивая аккуратным агуаменти руку, чтобы лучше чувствовать завихрения воздуха. А они были что надо: маленький профессор спешил…

14. Двое из ларца

Северус Снейп раздумывал о том, что лучше надеть на встречу с Грюмом: мантий-невредимок в лаборатории висело аж три штуки, и каждая со своими особенностями… Наконец он решил выбрать с максимальной степенью защиты: параноики, может, и беспокойнее живут, зато дольше.

«Заодно и испытаю, — подумал он. — Наверное. Все же ведет он себя слишком странно».

Он черкнул пару строк в протеевом блокноте — где-то в своей башне друг, напарник и Учитель засобирался, набрасывая поттеровскую невидимку.

Никто из них не знал, что сам Поттер в этот момент вздрогнул и полетел к кабинету Флитвика: на мантии ушлый мальчишка ухитрился поставить одноразовые протеевы чары, которые и сообщили ему, что уважаемый профессор ею воспользовался.

Не знал и сам Гарри, что выскользнуть совершенно незаметно ему не удалось: в гостиной хоть и было шумно, как всегда, но лучшая подруга, обеспокоенная внезапной переменой его настроения, вооружилась тренировочным детским пистолетиком (да-да, тем самым) и, применив к себе чары отвода глаз, спешно покинула гриффиндорскую башню вслед за ним.

Шармбатонцы всего лишь направлялись на ужин, но Флер решила зайти за единственной подругой — вместе веселей…

«Куда это она? Под отводом… и без меня?! Взволнована… А вдруг это что-то опасное? И вообще!..»

Что именно «вообще», она уже не думала — стало не до того.

Вейлы и их потомки никогда не делились с посторонними некоторыми видовыми особенностями, например, тем, что умеют прекрасно видеть почти сквозь любые чары, хоть невидимости, хоть отвода глаз. Зато накладывают их легко и даже невербально. У них вообще со всем, что касается внешнего восприятия и зрения, были «особые отношения».

Таким образом, Северус Снейп двигался вперед, ни о чем не подозревая, разве что о Поттере — с мальчишки станется ещё и за Филиусом проследить, но не бросать же Гоменум Ревелио, когда в коридорах и так полно народу. Последнее, то есть толпу, он как раз и использовал, проходя некоторые группы школьников насквозь, исключительно для того, чтобы Поттер, если и пробирается невидимкой, имел как можно больше шансов столкнуться с кем-нибудь и, желательно, застрять. За Филиуса можно было не волноваться — полугоблин виртуозно умел уходить что от столкновений, что от заклинаний.

Но Снейпу даже присниться не могло, во главе какой процессии он оказался. Особенно если учесть, что Шармбатон совершенно не собирался оставлять свою чемпионку без присмотра.

Гарри же пришлось несладко, впрочем, как и Гермионе, и Флер. Тем не менее до небольшого зала, где была назначена встреча, добрались все. Правда, не одновременно.

Когда Снейп увидел Грюма, выразительно почесывающего левое предплечье, а потом еще и подмигивающего — ему, Снейпу! — его предположение, что на месте старого аврора под оборотным находится кто-то из бывших коллег, переросло в уверенность. Ну что ж. Надо просто узнать, что к чему. Но кто?!

Якобы-Грюм мотнул головой в сторону выхода, и Северус двинулся за ним — да, точно, в комнаты профессора ЗОТИ. По пути они, естественно, ни о чем не говорили и шли на приличном расстоянии: портреты на стенах не то чтобы стучали на всех и вся, но насчет того, что многие докладывают о его персоне директору, Снейп в последнее время не сомневался. Да ведь и ему самому некоторые очень даже любили докладывать, кто из студентов шляется после отбоя и где. И не только шляется — пожилых дам, желающих всеми силами блюсти нравственность студентов, по стенам развешано было немало.

Отсутствие любых портретов и просто картин возле апартаментов псевдоГрюма Снейп как раз оценил.

* * *

Приглашающий жест…

Снейп поправляет мантию и, удерживая любимую версию покер-фэйса «съел лимон с кожурой», заходит «в гости к коллеге», благоразумно не отрывая взгляда от него, точнее, от его рук: где-то там в рукаве точно прячется палочка.

Оба вздрагивают после хлопка двери… и псевдо-Грюм целится в нечто невидимое возле нее, Снейп же старается прикрыть это спиной, от души надеясь, что это все-таки Флитвик и он найдет, чем ответить. Прикрывать собой невидимку — занятие неблагодарное, приходится ориентироваться на дверь, а для этого — слегка повернуться.

— Гомену…

Дверь открывается снова. Сама.

Дважды… В воздухе повисает один на всех вопрос, на который может ответить только…

— Гоменум ревелио! — дружно рявкают псведо-Грюм и Снейп.

И так же дружно ищут, куда бы присесть, потому что общество оказывается несколько неожиданным.

— Поттер, — безнадежно вздыхает Снейп. — Куда вас понесло и зачем? Ответите письменно в эссе на пять футов. Марш отсюда! Мисс Грейнджер. Я был о вас лучшего мнения. Задание для вас то же са…

— Мисс Делакур… — ласково хрипит грюмовским горлом Крауч, расплываясь в улыбке. Кроме прекрасной француженки Барти не видит больше никого, и ему плевать, что кроме нее в комнате есть кто-то еще. Она пришла к нему. Она сама пришла к нему… в гости? Кажется, сейчас он просто задохнется от счастья.

Он кланяется, как с детства учили, и галантно предлагает ей кресло…

Выговор для мисс Грейнджер застывает у Снейпа на устах: влюбленный Грюм выглядит как… нет, это определенно не с чем сравнить, хотя весьма своеобразно, но вместе с тем совершенно не смешно.

— Кто ты? — наставляет на него палочку Снейп, а в ответ вместо какого-нибудь отвратительного заклятья, а то и связки, слышит вполне дружелюбное:

— Ну наконец-то ты догадался, Северус.

Флер понимает, что, пока она не узнает все, из кресла ее не выковыряют никакими силами, разве если только убьют. Но вроде никто не собирается. И… не дадут!

— Потерпите пару минут, — кивает лже-Грюм. — Действие зелья вот-вот закончится, но, — он оборачивается к Флер. — Это довольно неприятное зрелище, мисс. Я бы очень просил вас… не смотреть.

Он поворачивается и удивленно смотрит, как Снейп, уже отошедший от необычного зрелища, разбирается со своей «группой поддержки».

— Поттер, Грейнджер, вам что, нужно повторять? Марш отсюда! — приказал он подросткам, и те медленно направились к двери.

— Побыстрее, — голос профессора не предвещал им ничего хорошего.

— Флер, — обернулась Гермиона, но ее подруга смотрела только на Грюма, точнее, того, кого она видела-таки под его личиной.

— Я, конечно, не могу распоряжаться иностранными студентами, — начал было Снейп, но Флер успела посмотреть ему в глаза, и он вздрогнул. Видеть, как тебя клюет вейла в своей аниформе, было удовольствием куда ниже среднего — птички из них те еще лапочки. Что она-то нашла в этом… Мерлин этих девиц разбери!

Протез глаза (фальшивый) сбрякал по столешнице на пол, и Барти отвернулся от гостей. Снейп ему, кажется, не враг, да и при девушке… нет, он ничего не сделает. Не видя прекрасной мисс, Крауч-младший смог немного соображать.

«Кажется, для Снейпа появление детей — скорее неприятный сюрприз. Но Поттер… мальчик Дамблдора? Конечно, он все это время вел себя не совсем ожидаемо, но Поттер может быть только ставленником директора, а значит… Значит, никаких дел со Снейпом. Дементор бы побрал весь наш план», — мгновенно промелькнуло в голове у Барти, и он вскинул палочку.

— Обли…

Мисс Делакур ахнула, увидев Барти без чужой личины. Она была права! Она видела! Он правда симпатичный… И молодой! Ну, по сравнению с… кстати, а зачем это он? Она бы ни за что не решилась так себя изуродовать. Какое же мужество для этого нужно!

Укрывшийся под уникальным артефактом своего ученика, а потому никем так и не засеченный Флитвик приготовился, но не успел.

Возле дверей что-то щелкнуло, псевдо-Грюм, точнее, теперь Барти Крауч-младший схватился за щеку, а потом свалился на ковер, постепенно превращаясь в… очаровательно пушистого, в меру зубастенького зверя. Которого и увидел Снейп, повернувшийся назад — метать грозные взгляды в младшего братишечку, чтоб его, смысла уже не имело.

Довольная физиономия Гарри Поттера подмигнула из-за двери и снова спряталась, едва увидев реакцию мисс Делакур. О, она все припомнит этому мальчишке! А пока она просто опустилась на пол рядом с прелестным зверьком, умоляюще смотрящим на нее блестящими глазками из масочки темной шерсти на морде.

— Какая прелесть! — умилилась она, нежно погладила енота по голове и вернулась в кресло, посадив зверька себе на колени. — Профессор Снейп, вы же поможете его… расколдовать?

На Снейпа смотрели две пары глаз. Уже помутневшим взглядом — енот, явно совершенно припухший от своего положения, и очень красивыми глазками — мисс Делакур, полная надежды, а также неизвестно еще каких умений. Кроме того, он спиной ощущал еще минимум пару взглядов да весьма кстати осознал, что про вейл читал явно недостаточно.

— Придется разобраться с этим, мисс Делакур. Я не уверен в быстром результате, но сделаю все от меня зависящее. В конце концов, это и в моих интересах, кажется.

А что еще он мог ответить?

Самое главное, как он теперь будет объяснять директору пропажу профессора ЗОТИ после того, как он, Северус Снейп, зашел к тому в гости? И кто теперь, черт побери, будет вести ЗОТИ?

Последнюю фразу он произнес вслух и довольно громко, потому что ответ на нее последовал, откуда не ждали. Крышка здоровенного сундука, что мирно стоял в углу, поднялась, и из него вылез… еще один Грюм.

Снейп сглотнул. А мисс Делакур почему-то взвизгнула, схватила енота и бросилась Снейпу за спину. Зато Флитвик наконец сориентировался и аккуратно спеленал свежеявленному Грюму руки и на всякий случай ноги, при этом уложив на диванчик. «Солдатиком». Снейп успел добавить ему Силенцио и даже понять, что это он зря погорячился: проку от такого Грюма было ноль.

* * *

Освобожденный от немоты, но находящийся под прицелом палочек Снейпа, мисс Делакур и невидимого Флитвика Грюм хотел уже смачно выругаться, но присутствие девушки его остановило. Все-таки не особо близко он в последние годы общался с женским полом, а уж с вейлами… Очарование испуганной вейлы подействовало на всех, только, конечно, в разной степени.

— Ну и кто будет вести ЗОТИ, енот? — прохрипел он. — Зачем вы Барти-то так?

— Барти? Барти Крауча? — поразился Снейп. — Младшего?

Пустота у дверей сдавленно вздохнула.

Снейп почувствовал, что у него подкашиваются ноги и что-то творится с головой. Мир, в котором был возможен альянс пожирателя Крауча-младшего и аврора Грюма, существовать не мог.

Крепкая девичья рука подхватила его и усадила туда же, на диванчик к Грюму.

— Ты Аластор Грюм? — единственное, что он мог спросить у него.

Тот рассмеялся.

Было чертовски приятно видеть этого Пожирателя таким, почти до беспомощности растерянным. Однако другого Мастера зелий под боком не имелось, да и не под боком тоже.

— Клянусь не вредить жизни и здоровью никого из присутствующих, — возвестил Грюм и повел своим протезом. — Видимых и не очень. Кто там еще?.. Вылезай уже. Посидим за общим столом… переговоров. Эльфы, чаю дайте, что ли, — продолжил он, едва освободившись от волшебных веревок.

Снейп подозрительно покосился на открытый сундук.

— Нет, больше нашего брата там нет, — ухмыльнулся Аластор. — Но, если хочешь, могу закрыть. Я верно догадываюсь, что возвращение вот этого, — он кивнул на почти неприлично млеющего на коленях Флер енота, — в нормальный вид — дело не самое простое?

Снейп кивнул и наконец собрался задать собственный вопрос.

— Почему я должен верить тому, что ты — Аластор Грюм, а не очередной мой… бывший коллега под оборотным? Да настоящий Грюм и разговаривать бы со мной не стал! И откуда взялся Барти, он же покойник? Ты кто?

Грюм молча отстегнул деревянную ногу и вынул настоящий глаз, аккуратно положив его в наскоро трансфигурированный стакан с какой-то жидкостью. Флер и Снейп передернулись. Возле стола наконец нарисовался профессор чар.

— Привет, Филиус, шпионская морда… Ты нынче за кого будешь, за него? — кивнул он на зельевара.

Флитвик улыбнулся.

— Интересно, интересно, — протянул Грюм в ответ и обернулся к Снейпу. — Барти живее всех живых, это раз, — просветил он его. — Не поверишь, благодаря кому.

— Нашему дорогому Великому Светлому? — нахмурился Снейп.

— Молодец, не догадался.

— Семья… — Снейп нахмурился. — Старший Крауч не мог! Мать? Но она… оборотное? И последнее желание?

— Начинаешь соображать.

— Но что он делает в школе? Он… это он с кубком поработал?! — Снейп испытывал жгучее желание пожать бывшему однокашнику шею, да покрепче. А голова продолжала работать.

— Директор? — предположил он и сам едва не ужаснулся.

— Ты же дамблдоровский кадр, я же помню, кто тебя вытаскивал. Не понравилось, значит? Неблагодарная ты тварь, Снейп, но это как раз и неплохо.

— Что за игру вы ведете?

— Пока никакой особенно. Для начала разобраться с игрой дорогого, — Грюм хмыкнул, — Альбуса. Который, видимо, исключительно по-дружески поспособствовал моему проживанию вот там, — он кивнул на сундук. — В качестве основы для оборотного. И, если бы не мальчишка Крауч, был бы я одним сплошным вонючим пролежнем. Но эта история не для леди. И либо вы, мисс, покинете нас, предварительно приняв обет о неразглашении, либо разговор не состоится.

— А он? — воскликнула Флер. — Что будет с ним?

Енот благодарно ткнулся мордочкой в сгиб девичьего локтя, а потом поднялся, сел и протянул лапы вверх.

Снейп и Грюм еле сдержались, до того это выглядело уморительно, а уж когда енот схватился лапами за свою мохнатую голову…

— Обет, мисс, — отсмеявшись, и оттого еще более строго сказал Снейп.

Енот деловито закивал. Все остальные дружно фыркнули.

— Кому? Вам?

— Да хотя бы и ему, — кивнул Грюм на Снейпа, поднимаясь, чтобы скрепить Непреложный.

Северус, не ожидавший ни такого приема, ни такого поведения от бывшего аврора, снова ухватился за стол.

Как только обет был принесен, профессор Флитвик, как лицо самое нейтральное, ввел всех в курс дела, как он это видел — ему и пяти минут хватило. Флер согласилась на то, чтобы выслушать историю Барти Крауча, а потом остаться в стороне. Иногда лучше знать меньше и спокойнее спать. В конце концов, у нее турнир — своих забот хватает. Единственное, что она предложила — это вывезти его на свою родину, семья его примет, если хорошо попросить.

— Третья сторона… Что же, возможно, нам стоит объединиться, — решил Грюм и кратенько изложил то, до чего они дошли с Барти.

— Возрождать Лорда? — Снейп содрогнулся. — Может, лучше его сразу…

— Крауч принес обет. Дамблдору.

Снейп уже открыл рот, чтобы выругаться, но, взглянув на мисс Делакур, закрыл.

— Надеюсь, отряд авроров…

Лицо Грюма словно раскололо усмешкой.

— Хорошие у Лорда последователи…

— Сколько у тебя человек? — Снейпу плевать было на мнение аврора о его персоне. — Тех, кто надежен?

— Пятеро…

— А у меня все остальные бывшие коллеги.

— Что, не желают больше ручку полукровке лизать?

— Хотят жить спокойно. И чтобы семьям ничего не грозило.

— А нет, чтобы так сразу…

— Не помнишь, как все шло? Половину наших привели собственные отцы… или матери.

— Одних — к Темному, других — к Светлому, — продолжил Грюм.

— Э… — Снейп прокашлялся от неожиданности. — И давно ты так?

— Да было где подумать… о вечном, — Грюм кивнул на сундук. — Месяцы спокойствия…

— А у наших — годы без Круцио с порога…

— Даже так?

— Под конец он совсем с катушек слетел, — у Снейпа дернулась щека. — Обезболивающее галлонами варить приходилось, когда добирался до котлов. И когда руки трястись переставали.

— Усовершенствовал, поди?

— Не без того. Попробовать желаешь?

— А знаешь… пожалуй, что да. Старые раны, знаешь ли.

— Ну спасибо за доверие.

— Просто у тебя нет вариантов, Снейп.

— Как и у тебя.

— И долго вы… мериться собираетесь? — поинтересовался Филиус Фитвик, снимая чары приватности. Мисс Делакур совершенно не нужно было слышать лишнее…

И тут в дверь постучали. Громко и весомо. А потом в кабинет ворвалась мисс Грейнджер, ринулась было к Флер, но увидела присутствующих и притормозила, неожиданно вспомнив про вежливость.

— Извините, здравствуйте… Можно мне Флер кое-что сказать? — Гермиона переводила глаза со Снейпа на Грюма, потом на Флитвика и, наконец, на Флер с енотом. — Уи, какая прелесть! — едва не взвизгнула она и протянула руку, чтобы погладить. — Флер… — она повернулась к Снейпу и Флитвику, — мисс Делакур ждет мадам Максим. Тут, за дверью.

Пока присутствующие вспоминали, насколько хорошо у великанов со слухом, она склонилась к подруге и быстро-быстро зашептала:

— Оказывается, она за тобой пошла и все время тут стояла… на всякий случай. Я ей сказала, что мы иногда ходим к профессору, если что-то непонятно. У тебя возникли сложности с двойным щитом.

— Но… у меня нет сложностей…

— Будут! То есть пусть тогда у меня, ты понимаешь, что Грюм объясняет, а потом объясняешь мне.

— Но…

— Иди!

Флер уже собиралась выйти, как почти в дверях ее остановил Снейп.

— Ему, наверное, лучше будет остаться тут, — протянул он руку к Барти.

Енот всеми лапами вцепился в девушку… и помотал головой.

— Ты уверен? — наклонился к нему Северус. — Будешь жить в девичьей спальне… Енотом!

Зверек посмотрел на него, как на врага народа, тяжело вздохнул…

— О, какой прелестный фамилиар! — грассируя, оценила енота мадам Максим. — Вы позволите?

Снейп ухмыльнулся. У енота на загривке поднялась шерсть…

Пока мадам и мадмуазель, а потом и присоединившаяся к ним Грейнджер наглаживали енота и ворковали тому что-то по-французски, он просто стоял и улыбался.

Он догадывался, что в руках «широкой в кости» мадам Барти быстро придет в себя. Так и случилось. Так что, когда того передали ему с рук на руки (Флер наконец тоже сообразила, КОГО собиралась притащить в скромную девичью спальню), енот выглядел вполне довольным и даже благодарным.

«То-то же», — подумал Снейп и немного потрепал того за шкирку. Енот блеснул глазками, но протестовать не стал и отправился на руках зельевара в его апартаменты. Заклинание невидимости тот успел наложить аккурат перед тем, как миновать проход в зал, откуда возвращались поужинавшие студенты.

«Все-таки в репутации Ужаса Подземелий есть огромная польза», — решил он, спокойно добравшись до своей комнаты и опустив енота-Крауча на стол.

— И что с тобой делать теперь? — спросил он чисто риторически.

Енот вздохнул и прикрыл глаза.

— Придется звать Поттера.

Зверек вздрогнул и протестующе застрекотал.

— Хоть как придется, это его новый состав. В этой лохматой голове столько всего, ты не представляешь. Кстати, ты хорошо понимаешь речь?

Енот кивнул.

— Как же тебя теперь звать? Не Барти же?

Зверь забавно сел и явно задумался, а потом почесал задней лапой ухо.

— Будешь Кошка-грабитель… Нет, длинно. А, пусть будет Маска.

* * *

— Мы будем держать вас в курсе, Аластор, — распрощался с хозяином комнат профессор Флитвик. — У нас еще много новенького для вас, но об этом, пожалуй, придется поговорить чуть позже.

— И не здесь.

— Естественно. Только одно мне скажите — как вы избавились от портретов?

Грюм ухмыльнулся.

— Постоянная бдительность! — рявкнул он так, что проходящие в дальнем конце коридора студентки подпрыгнули, а Флитвика едва не унесло.

— Мда, весьма убедительно. Жаль, мне такое не повторить.

— Я годы работал на имидж, — неожиданно вкрадчиво-мягко шепнул Грюм. Удивленным Флитвика он пока не видел и был не против восполнить этот пробел…

— Кстати, по поводу чего мы встречались?

— По поводу поведения четвертого курса Гриффиндора, конечно же.

— А, кстати, в чью дурную тыковку пришла мысль, что спарить почти все их лекции со Слизерином — будет хорошо?

Флитвик закашлялся.

— Что, тоже ему?

— А есть разница?

— Нет, даже удобно, исходя из сегодняшних реалий.

— Аластор… вы же учились на Гриффиндоре! Я вас совершенно не узнаю.

— Шляпа предлагала мне Слизерин, но это между нами, — шепнул Грюм и наконец насладился зрелищем потрясенного Флитвика. Впрочем, тому было, чем крыть.

— Удивительно! С Гарри Поттером было точно то же самое! — он потрепал Аластора по руке. — Вы найдете с мальчиком общий язык!

И маленький профессор наконец отправился к себе, думая над тем, в каком направлении начинать работать над имиджем, чтобы избавиться хотя бы от десятка портретов рядом со своими комнатами…

* * *

— Мисс Грейнджер! Гер-ми-вона…

— Да, Виктор?

— Вы говорили, у вас передо мной долг?..

— А… да, вам что-то нужно?

— Э… вы пойдете со мной на рождественский бал?

— О… так неожиданно… Но хорошо, Виктор, конечно. Правда, я неважно танцую.

— Я тоже не очень, — признался Крам. — Но обещаю не наступать вам на туфли.

Гермиона еле сдерживала себя: ее пригласили на бал! Хотелось рассказать всем, особенно Гарри. Гарри… а вдруг он тоже хотел бы пригласить ее? Но тогда он окажется в неловком положении. И ей неудобно будет, ведь если друг… Надо выручать!

И едва она увидела его в гостиной родного факультета, то сразу подхватила под руку и отвела в место поукромнее — рядом с гостиной хватало переходов и довольно больших пустых ниш.

— Гарри, меня пригласили на бал!

Примечание к части

Обычно никогда не рекламирую своих работ, но тут... очень жаль, что мало читают. Работа в соавторстве, одной мне было это не осилить - нужны были разносторонние взгляды. Такое предрождественское нечто для наших героев, любимых и не очень. Ведь... Как поздравить с праздником любимых персонажей? А может, и нелюбимых, но ведь что бы мы без них делали-то...

Фикрайтер идет на все! В том числе - на то, что персонажи сами берут в руки перья... И понесла-а-ась. https://ficbook.net/readfic/8880607 И не смотрите, что там "смешанная", в принципе, это джен, остальное только упоминания... ведь что только с героями не делают фикрайтеры!

>

15. Перед балом

— Мисс Грейнджер! Гер-ми-вона…

— Да, Виктор?

— Вы говорили, у вас передо мной долг?..

— А… да, вам что-то нужно?

— Э… вы пойдете со мной на рождественский бал?

— О… так неожиданно… Но хорошо, Виктор, конечно. Правда, я неважно танцую.

— Я тоже не очень, — признался Крам. — Но обещаю не наступать вам на туфли.

Гермиона еле сдерживала себя: ее пригласили на бал! Хотелось рассказать всем, особенно Гарри. Гарри… а вдруг он тоже хотел бы пригласить ее? Но тогда он окажется в неловком положении. И ей неудобно будет, ведь если друг… Надо выручать!

И едва она увидела его в гостиной родного факультета, то сразу подхватила под руку и отвела в место поукромнее — рядом с гостиной хватало переходов и довольно больших пустых ниш.

— Гарри, меня пригласили на бал!

— А я с кем пойду? — вырвалось у Гарри от неожиданности.

Конечно, их всех уже известили насчет бала, но эта весть прошла как-то совсем краем, было много другого, интересного, важного, а думать про бал…

— Ой! — подруга прижала ладошки к щекам и стала выглядеть очень виновато. — Гарри, прости, я же не знала, что ты собирался пригласить… меня?

Гарри кивнул, по-прежнему растерянно.

— Я как-то вообще про этот бал забыла, особенно со всеми нашими приключениями… Снейп, Грюм, который непонятно кто, Флер… Если бы Виктор не пригласил, я сама очнулась бы, наверное, уже перед балом.

Лучший друг понимающе кивал. Ну, слава богу, кажется, он не обижается. Гермиона хихикнула:

— А этот новый состав это нечто. Профессора вдвоем до сих пор не смогли отменить его действие! Как думаешь, это все надолго?

Гарри вздохнул. И правда, были вопросы поинтересней бала — вот как раз этот. Он уж куда злободневнее. Так что подруга-то точно не виновата, а она ведь еще и прощения просит…

— Я тоже забыл, Гермиона. Так что, с одной стороны хорошо, что ты… напомнила. Но с другой… Как подумаю, что чемпионам обязательно открывать бал, это ж кошмар. Мало того, что кого-нибудь приглашать надо, так еще и танцевать придется!

— Ну… говорят, танец способствует хорошему владению телом, а это немаловажно для дуэлинга. Ну и вообще… в человеке все должно быть прекрасно…

— С шармбатонцами переобщалась, я понял.

— О! Гарри, ты не будешь против, если кто-нибудь из них составит тебе пару на бал?

— Если эта кто-то сможет танцевать со мной при моем полном неумении, не жаловаться, что я наступаю ей на ноги, не претендовать на повышенное внимание…

— Думаю, Флер согласится.

Гарри припомнил личико, на котором появились и пропали черты гарпии, и содрогнулся.

— Может, не надо Флер?

— Зато вы прекрасно сможете спокойно переговорить о Турнире! Хотя бы время не зря пройдет…

— Думаешь?

С этой стороны он даже и не думал смотреть. А ведь интересно.

— Конечно. Седрик идет со своей подружкой Чанг, ты — с Флер, я подтащу в общую компанию Крама… Будем перебирать ногами под полезные разговоры!

— Хм… Звучит не так уж и плохо… Но откуда ты знаешь, кто с кем идет?

— Ты забыл, что я живу в комнате с Лавандой Браун? — удивилась Гермиона. — Ну что, договорились, ты не против?

Гарри снова молча кивнул.

— Отлично! Я пошла к ним!

Гермиону как ветром сдуло. Надо сказать, девушка правильно сделала, что поторопилась: Флер поделилась с ней тем, что ее уже успели пригласить десяток раз. Идея подруги насчет Гарри Поттера ей очень понравилась.

— Это же просто прекрасно! Ты не представляешь, как вы с Гарри меня выручите. Ограничивающее вейловское обаяние зелье все еще не доработано, а идти с кем-то… — она поморщилась, — кто так реагирует, кто подрагивает или вообще трясется от прикосновений к тебе — это ужасно. А эти противные потные руки, просто кошмар! А на Гарри я совсем не действую! На него и на профессора Снейпа. Но не могу же я пригласить профессора, да и тебе бы это не понравилось, верно?

Гермиона кивнула и задумалась. Пригласить на бал профессора было бы… ого-го. Чисто теоретически. На практике будет просто: выгонит он с треском, но все-таки… это было бы очень, очень смело.

«Совершенно по-гриффиндорски», — пронеслось в голове.

«Ну, а я кто?» — ответила сама себе Грейнджер, но от дальнейших раздумий ее отвлекла подруга.

— Дорогая, ты уверена, что Гарри действительно не против? Потому что я не хотела бы быть в тягость. Знаешь, это предпоследнее ощущение, которое девушке на балу хотелось бы испытать.

— А последнее? — поинтересовалась Гермиона.

— Ты не знаешь? — поразилась Флер.

— Как будто я когда-то бывала на балах, — фыркнула Гермиона.

— О, прости. Последнее — это то, что ты никому не интересна и не нужна.

— Да, это точно, — мисс Грейнджер вздохнула и ненадолго задумалась. — Но у нас с Гарри немного другие планы. Ты ведь замечала, что вам, чемпионам, не дают собираться вместе, по крайней мере, надолго? Ваши директора… То тебя утаскивают, то Крама. Да и деканы почему-то против того, чтобы мы общались.

— Точно, все время кто-нибудь приходит.

— Ты не спрашивала у мадам Максим, почему?

Флер пожала плечами, изобразив пантомимой нечто вроде «смысла не имеет, все равно ничего не скажет» — новая подруга отлично понимала ее жесты. Как и наоборот — по изменению лица Гермионы она поняла, что и та не спрашивала МакГонагалл по такой же точно причине.

— А на балу мы будем держаться общей кучкой, меняться партнерами, если надо будет что-то обсудить дополнительно, так что наконец сможем спокойно все решить насчет второго тура!

— Гермиона, ты просто умница, — воскликнула Флер, обнимая и чмокая ее в щечку. — Как же я счастлива, что решилась поехать!

Мисс Грейнджер смутилась, точнее, сделала вид. Она считала себя очень умной, конечно, но такое признание было очень, просто очень приятно… Теперь надо было как-то добраться до Седрика. С питомцами мадам Стебль она пока не установила прочных «дипломатических отношений», а зря. В гостиной Когтеврана она хоть и редко, но бывала, а просто так в школе с Диггори она сталкивалась едва ли не пару раз за год — в библиотеке. В отличие от его подруги, чьим деканом был Учитель Гермионы. Придется действовать через Чанг.

* * *

— Чанг! Пс-ст!

Симпатичная китаянка из Когтеврана удивленно уставилась на Грейнджер: услышать от этой девицы хулиганский посвист она никак не ожидала. Но почему бы не отойти на пару слов?

О Грейнджер и на Когтевране уже ходили слухи, и многие удивлялись, почему та не оказалась среди них, тем более что профессор Флитвик, декан, весьма благоволил к ней и даже — подумать только! — назначил индивидуальные занятия, а потом и Ученицей взял. Некоторые декана даже немного ревновали, чисто за его внимание, конечно.

— Грейнджер, — кивнула мисс Чанг, когда гриффиндорка затащила ее в какую-то незаметную со стороны нишу.

— Привет, Чанг, прости, что так, но нужна твоя помощь. Ты же с Диггори на бал идешь?

— Откуда слухи?

— Да или нет? Если нет, то с кем он идет? Или поклянись магией, что никому и никогда не передашь информацию…

— Поклясться магией? А Непреложный тебе не дать? Что тебе надо от Седрика?

— Извини, я ошиблась, — Гермиона почти выскочила из ниши, как любопытство в китаянке все же победило и она схватила ее за руку.

— Клянусь своей магией, что информация, переданная мне сейчас Гермионой Грейнджер, не пойдет дальше меня никакими способами. Сойдет?

— Сойдет, — вздохнула Гермиона. — Хотя Диггори можно сказать, он в целом в курсе.

— В курсе чего?

— Заговора чемпионов.

У Чжоу загорелись глаза. Больше она пока никуда не торопилась…

— Рассказывай!

— Сначала, что от тебя нужно: на балу притащить его поближе к нам всем и держаться вместе с чемпионами. Рядом. Иногда меняться парами. Чтобы они друг с другом могли обсудить подробности второго тура.

— А-а. Ясно. Сделаю. Но я хочу про заговор! — от волнения мисс Чанг начала пропускать слова, но и без них все было понятно.

— Все просто. Никто из них не хочет рисковать жизнью, потому что если ты труп, то ни слава, ни деньги тебя не волнуют. И они решили объединиться.

— Кажется, я поняла теперь, почему Дурмстранг почти все время водят строем… Да и шармбатонцы, — она усмехнулась. — Директора следят, точно! Я с вами.

— Отлично, — протянула ей руку Гермиона, и девушки обменялись не по-девичьи крепким рукопожатием.

«Встреча рук может сказать многое… Кто-то манерно протягивает пальчики, кто-то бросает вялую кисть, кто-то, наоборот, сжимает так, словно хочет размолоть все косточки… А есть просто честные ладошки, открытые к равным. Ой, что это я?.. Вот занесло-то», — подумала Гермиона и улыбнулась.

Ладошка Чанг явно говорила в ее пользу.

* * *

После утренней почты Хогвартс гудел: Рите Скитер бы определенно понравилось — ее статью едва не влет разобрали на цитаты.

«Для карьерного роста нужен не ум, а лояльность к власти», Персичек, мотай на ус! — радовались близнецы Уизли.

«Серьезное лицо и строгий вид: не человек, а чопорность сама. Как жаль, что это все не подтвердит гарантии наличия ума», — радовались за столом Когтеврана меткому портрету Крауча.

«Ну, насчет ума это немного перебор, конечно, но…»

«О, и по директорам прошлись…»

«А я всегда знал, что Бэгмен — тот еще жук…»

«Ну надо же, драконы, умные драконы. А я всегда думала, что не могут такие волшебные звери совсем ничего не понимать…»

«Да ладно, не так и много ума надо, достаточно просто зрения…»

— Мне одной кажется, что после этой статьи твоему брату светит неплохое повышение? — мурлыкнула Лаванда Браун, ласково беря Рона под локоток.

— Не одной, — подхватила его с другой стороны Патил, бросая хитрый взгляд на подругу.

— Э… вы чего? — слегка оторопел Уизли-младший.

— Не тушуйся, братец! — поддержали его близнецы. — Такие девушки и сразу две…

— В том-то и проблема… Ой.

— Можем ли мы тебе помочь? — почти в голос пропели однокурсницы.

— Кого мне пригласить на бал? — брякнул Рон и только потом понял, что сказал.

— Лаванду, конечно, — спокойно ответила Парвати. — Я уже приглашена. Но, если бы ты успел раньше, я бы согласилась.

Рон прокашлялся. Все это было слишком для него неожиданно.

— Лаванда, пойдешь со мной?

Того, что Браун взвизгнет и повиснет у него на шее, он меньше всего ожидал… Но было все же приятно. Даже очень! И пусть француженки на него совсем не смотрят, Лаванда все же очень симпатичная девчонка!

* * *

Хогвартс кипел, бурлил страстями и эмоциями — далеко не у всех школьников составление пар проходило легко и гладко, а кто-то так и не решался сделать первый шаг… Обстановка была достаточно нервной, но все это делало атмосферу приближающегося праздника только ярче.

Бедняжка Флер, сбегая с занятий и от контроля мадам Максим, изо всех сил пыталась научить Поттера хотя бы вальсу. Не то чтобы он был совсем неуклюжим, но движения для него были слишком непривычными — чужими. Впрочем, она быстро нашла выход из положения, ставя к нему в пару Гермиону и командуя ими обоими — как ни странно, это оказалось куда проще, чем танцевать самой и при этом еще что-то объяснять. Гарри даже научился немного вести…

Модные проспекты и журналы в конце концов почти перестали изымать даже Снейп и МакГонагалл. На уроках они старались полностью игнорировать творящееся безумие, но на чаепитиях в учительской не сговариваясь поглядывали на календарь и обменивались одинаково едкими комментариями. Снейп, правда, в качестве определения того, что происходит, шипел что-то невнятное, стараясь меньше артикулировать…

У него-то дел было по горло и без бала… Прежде всего возвращение Барти Краучу-младшему человеческого облика. Причины было целых две: во-первых, Грюм поставил ультиматум, что, если его не сменят, на всех оставшихся его уроках ученики будут бегать строем, отжиматься, приседать и подтягиваться, на что-то еще он скоро будет совершенно не способен - довели. Мол, Дамблдор его все равно не уволит.

Во-вторых, надо было разбираться с тем, что пытается наворотить дорогой директор, а Грюм, хоть и сильно изменился за время, проведенное в сундуке, по-прежнему вызывал не самые лучшие чувства, хоть Северус умело это скрывал. В результате досталось, конечно, главным виновникам. А что, поделом.

* * *

Поттер и Грейнджер содрогнулись и почти перестали выполнять домашние задания, бросив все силы на антидот. И наконец нашли проблему — она оказалась в том, что новый состав как-то странно реагировал с оборотным, которое все время пил Крауч. А поскольку он варил его сам… Пытались спрашивать и самого енота, но после нескольких букв, выведенных взятым в зубы карандашом, добились жуткой истерики бедного животного. Хотя и остальным было несладко. Снейпу даже пришлось рассадить их всех по углам, выдав успокоительное.

А потом еноту попался «Ежедневный пророк» — с той самой статьей.

Снейп прибежал на почти волчий вой, едва услышав его через дверь личной лаборатории, и увидел енота, бьющегося головой о стенку.

— Думаешь, это поможет? — спросил он, не ожидая уже никакого ответа.

Но енот ответил. Он посмотрел на него совершенно больными глазами и… зарыдал.

В дверь постучали.

Северус ругнулся, схватил Барти и едва успел сунуть в зубастенькую пасть специальную енотову бутылочку с успокоительным, как дверь распахнулась.

— О… — только и смогла произнести Минерва МакГонагалл, глядя, как желчный, язвительный и злой зельевар тетешкает на руках взрослого енота с сосочкой. — О… Э…

— Тебе тоже успокоительного, Минерва? — раздраженно спросил он.

— Пожалуй, не помешает, — железный декан Гриффиндора осторожно присела возле двери, придерживаясь рукой за косяк.

Северус единым взмахом вымелся куда-то за стеллажи…

К счастью, вернулся он уже без енота, но с бокалом знакомого зелья. Она благодарно кивнула, выпила и вздохнула. Может, ей показалось? Это всеобщее безумие…

— Северус, я хотела попросить тебя…

— Отдать всю макулатуру, собранную сегодня на уроке? Да ради Мерлина, забирай! Вот только заметь, что твоя трансфигурация была следующей парой.

— Спасибо, — совершенно искренне произнесла Минерва. — Когда уже это все закончится?

— Тебе не кажется, что это риторический вопрос?

— Ну да. Немного осталось.

— Почему бы тебе не изменить немного программу на эти дни?

Снейп лихорадочно соображал, чем бы отвлечь коллегу от «его питомца» и чем загрузить профессорскую голову так, чтобы ей стало не до них.

— Что ты имеешь в виду?

— Пусть трансфигурируют цветы там, украшения, бутоньерки, — он покрутил рукой.

— Из чего?

— Какая разница?

— Если во время танца сверху вместо лепестков посыплются спички, вряд ли это кому-то понравится…

— Главное, что не вода и не навозные бомбы… и чтобы они не горели, конечно. Спички, я имею в виду.

— А ты… уже изменил программу?

— Практически нет. У меня, к счастью, есть вполне программные пятновыводитель, средство от прыщей, которое с небольшим усовершенствованием становится неплохим косметическим кремом, да и вообще много что сейчас пользуется популярностью. Например, антисглазной лак, а за ослабленный аналог зелья красоты многие готовы выучить всю годовую программу. Грех не использовать такую, — Снейп усмехнулся краем рта, — оказию.

— И ты… позволишь им это? Дашь им зелье? — Минерва была потрясена. — Прости, но я должна рассказать директору!

— Да ради Мерлина.

— Он знает?! — ахнула она, хватаясь за голову.

— Если учесть, что на продвинутых Зельях у меня варится ровно столько же антидотов, не вижу особой проблемы.

— Но, Северус!..

— Думаю, это куда безопаснее, чем если они закажут это все сами «Экспресс-доставкой». За то, что сварено в моей лаборатории, я, по крайней мере, могу поручиться, что это не яд.

— Какой же ты…

— Творческий и нестандартный? — спросил Снейп, и Минерва медленно осела назад на быстро (и невербально) подставленный им стул.

— Знаешь, я бы попросила еще успокоительного… с собой. И… у тебя случайно нет, — она смутилась и покраснела, — умострильного?

В другое время Снейп бы не преминул пройтись по ее сомнениям в собственных умственных способностях, но теперь он только покачал головой.

— Могу сварить, но не раньше, чем послезавтра. Сама понимаешь…

— Да-да… Спасибо, Северус, я, пожалуй, пойду…

— Не забудь вот это, — кипа модных журналов, журнальчиков, проспектов, рекламок перекочевала к ней прямо в руки. — Иначе я спалю все к чертям, а это же вроде как собственность учеников твоего факультета.

Минерва, почти погребенная под этой «собственностью», стиснула зубы, но потом ее взгляд упал на камин. Она глубоко выдохнула и сгрузила в него все, что было в ее руках, кроме, разумеется, флакончика с зельем.

Снейп присвистнул про себя.

— О. Как неожиданно. Могу я в следующий раз действовать так же?

— Да! — рявкнула она, — Можешь даже ничего не говорить! Или нет, можешь сказать, что это я так просила!

«Кто же и чем так довел бедную женщину? Не мог же я один», — подумал Снейп, распрощавшись с коллегой. Но стоило ему пройти в лабораторию, где сидел Барти, как все остальное просто вылетело у него из головы.

Енот сидел, мерно раскачиваясь, такой сгорбленный и несчастный, что казалось, бедное животное вот-вот помрет. Тьфу.

— Утешителем енотов и по совместительству бывших Пожирателей с нежной психикой я еще не был, — шипел себе под нос зельевар, вылетая из подземелий на поиски хотя бы кого-то, но, к счастью, вспомнил про блокнот.

* * *

Через несколько минут команда по спасению енота от депрессии в лице мисс Грейнджер и мисс Делакур прибыла на исходнуюпозицию.

Флер удалось успокоить Барти и даже «разговорить». По крайней мере, с ней он сразу пошел на контакт, так что Снейп загрузил девушек составлением полного рецепта оборотного «имени енота Крауча», как он теперь назвал это безобразие, и смог наконец заняться очередной пачкой эссе и тестов.

Через пару часов он почти удовлетворенно хмыкнул: морковка в виде драгоценного рецепта красоты перед мордами даже самых ослоподобных учеников и особенно учениц давала очень, очень неплохие результаты. Каждый год теперь раскручивать дорогого директора на бал?

Снейп представил лицо Дамблдора, если он выступит с таким предложением, и довольно зажмурился.

* * *

— Профессор, он волнуется за папу, — сообщила наконец Флер: ей каким-то неземным чудом удалось заставить енота взять в лапы карандаш. Писал он, конечно, медленно и ужасно, по одной букве, причем лучше всего получалось отчего-то правой задней лапой. Гермиона Грейнджер даже пыталась понять, почему. Но пока безрезультатно.

Тщетные попытки возвращения Барти в его собственную форму привели один раз к почти катастрофическому удлинению его конечностей, да такому, что он даже стоять толком не мог, пока не выпил антидот, вырастанию львиной гривы, почему-то, как у Грейнджер, кудрявой, и дважды — к облысению хвоста.

Однако енот с маниакальным упорством записного мазохиста продолжал поглощать одно экспериментальное зелье за другим — благо отменять новые изменения оказалось не в пример проще.

Стрясти полный рецепт они все-таки с него сумели, но результат получился снова не ахти. Разве что енот приобрел более умный вид и начал относительно неплохо писать передней лапой.

Умотанный школьниками Грюм начал появляться в лаборатории по два раза на дню и в конце концов провозгласил, что он готов уже достать что угодно…

Расчетливый Снейп блеснул глазами так, что Грюм, случайно поймав его взгляд, немного вздрогнул. Хорошо, что он Гарри в тот момент не видел, потому что, когда Северус диктовал ему список, помешивая сразу в двух котлах, мальчишка его довольно старательно «расширил и углубил».

Так что, когда Грюм прочитал сие творение, у него не то что глаз — протез чуть не задергался, и, конечно, старик понесся к Снейпу — выяснять отношения. Тот, пока читал список, несколько раз поменялся в лице, и спасла весь Хогвартс, а особенно Гарри Поттера только скромная аласторская фляжка с ее нескромным содержимым.

Несомненным плюсом в этой ситуации оказалось то, что мужчины наконец начали понимать друг друга… даже после приема Антипохмельного. Особенно после него.

С самим Поттером решили провести воспитательную беседу с утра, так сказать, на свежую голову.

Грюм Снейпу теперь совершенно искренне сочувствовал: и насчет Поттера, и по поводу всех остальных… и всего остального. Северусу даже стало немного обидно и захотелось Грюма удивить. Но пока он отложил эту мысль до каникул — будет время, тогда и займется. Пришлось признать, что Поттер на него все-таки не очень хорошо влияет. Ну что за мальчишество, право?

* * *

После того, как Гарри помаялся под прицелом сердитых взглядов троих довольно строгих мужчин, попытался обосновать, а потом убрал все лишнее из списка (правда, пару добавленных по его инициативе компонентов Северус все же оставил), повинился, дал слово, что больше так нагло тихушничать не будет, повинился еще раз, специально для Грюма, Снейп задал самый важный, по его мнению, вопрос:

— Гарри, что вы все-таки решили насчет второго тура?

— У нас еще полуторный тур вообще-то. Северус, ты вальс умеешь танцевать?

Грюм прокашлялся, скрывая смех, а Флитвик и скрывать не стал. Да, Поттер умеет удивлять.

— Еще чего не хватало! — разозлился Снейп, но тут же задумался. — А почему ты спрашиваешь, что, больше некому тебя научить?

— Нет… Просто тебя… э-э, вас кое-кто пригласить хотел…

— Кто еще? — Снейп аж подскочил. — Кому могла прийти такая в высшей степени нелепая идея?!

— Не могу сказать, — загадочно улыбнулся Гарри. — Я слово дал.

— Нас? — дошло наконец до Грюма, но Поттер уже выскользнул из кабинета.

«Я, конечно, находчивый малый, — думал Гарри, торопясь на занятия, — но с этим придется что-то делать. Внимание Снейпа я от себя отвлек, но ведь теперь придется подговорить кого-нибудь, чтоб его действительно пригласили. И не только его».

И он начал перебирать в уме всех знакомых и не очень девочек, пока не понял, что девочки тут явно не помощники. Придется поговорить с… деканом? Вставшее перед внутренним взором лицо МакГонагалл с поджатыми губами не вдохновляло — Гарри даже поежился. Пока он вспоминал всех более-менее подходящих дам в педсоставе школы, едва не промахнулся кабинетом.

— Извините за опоздание, меня задержал профессор Грюм, — отрапортовал он, шаркнув ножкой.

— Садитесь, Поттер, — сухо кивнула ему профессор Синистра.

Гарри посмотрел на нее повнимательней… Вроде ничего. Кстати, миссис Бабблинг вроде тоже… О, есть еще мадам Пинс! И вместо карты звездного неба у него постепенно вырисовывалась карта… «прекрасных дам», в центре же листка стояло имя дорогого брата. А также Флитвика и Грюма. А нечего ему нотации читать!

Гарри наконец закончил мечтать, взглянул на листок критически и начал судорожно переделывать задание на новом. Вот только этот не успел убрать, когда профессор астрономии одним движением палочки собрала работы…

* * *

Поздним вечером того же дня Сириус Блэк получил письмо от сестры. Все бы ничего, но к нему Нарцисса приложила тот самый выпуск «Ежедневного пророка» и Блэк узнал, во что влип его крестник. Окрестности аккуратнейшего, подстриженного словно по линеечке парка, огласил отчаянный собачий вой, и наутро в одной из люксовых палат при обходе недосчитались одного пациента. Впрочем, вроде уже почти здорового.

Через час от финансиста поступил отчет, что счет господина Малефлуа окончательно оплачен. Главный врач пожал плечами и отправил срочную весточку в далекую Англию: заботливая сестра должна знать, что к чему. Письмо доверили не сове, а домовику.

16. Бал и каникулы

Рита Скитер и Гермиона Грейнджер сидели в дальнем крыле замка в старом классе, который уже привыкли использовать для встреч: погода давно не располагала к длительным прогулкам без теплой одежды. А стоило Гермионе выйти в гостиную в теплой мантии и сапожках, как Гарри тут же подхватывался и спрашивал, куда ее нужно проводить.

Так что уединиться для «чисто женского» разговора для нее представляло определенную проблему. Пока она не нашла этот самый класс, конечно.

Женский разговор на сей раз был весьма непрост. Они решали, как бы Гермионе поаккуратней оскандалиться, чтобы отвадить женихов. Ну или хотя бы их большую часть. И при этом не потерять лицо, что осложняло поиск решения многократно.

— Мисс Грейнджер очень амбициозная девочка, которая крутит мальчиками, как хочет… пойдет? Гарри подстрахует, я думаю. Главное, не бросает тени на твой ум, даже наоборот.

— А может, не надо? Я как-то совсем не представляю себя этой…

— Сердцеедкой? А надо бы, дорогая, надо.

Мисс Грейнджер душераздирающе вздохнула, но особого действия на прожженную журналистку это не произвело.

— Хорошо, давай что-нибудь другое — предлагай же, ну!

Как назло, голова у Гермионы в этом направлении работать совершенно не хотела. Да и не умела. В чем она честно Рите и призналась. А заодно и в том, что не представляет, что такое флирт и совершенно не умеет целоваться.

— Ну не могу же я писать читателям об этом твоем недостатке! Хотя фантазию все-таки надо развивать, дорогуша. Надо… Пожалуй, я тебе помогу. Есть много разных видов поцелуев, но начнем мы, пожалуй, с «мотылька»…

Гермиона во все глаза смотрела на вдохновленную мисс Скитер, которая явно знала предмет, а внутри нее боролись странные чувства: зависть к этой опытной женщине, интерес и любопытство, обида, что это не с ней… ох. Она прикусила краешек губы.

— Что ты так на меня смотришь, дорогая? Я постараюсь описать, а твое дело — представить. Справишься?

Гермиона сглотнула и кивнула.

— Представь легкое, невесомое прикосновение его губ к твоим или просто то, как вы делите на двоих одно дыхание, даже не касаясь друг друга: бережно, нежно, осторожно. Что ты чувствуешь, о чем думаешь? А, не надо, я вижу… Нет, на сегодня с тебя достаточно. Хорошо, в следующий раз… Значит, на роковую магглокровку ты согласна, вот и молодец. Кстати, что у тебя с нарядом? А с украшениями? Как?! Чтоб после занятий была возле выхода из антиаппарационной зоны!

* * *

Примерно в это же время в медицинском крыле Хогвартса собралось дамское общество, которое можно было бы назвать «малым женским педсоветом». Дамы были слишком разными, чтобы тесно общаться всем вместе, но сегодня вечером компанию в лице профессоров Синистры, Бабблинг, Вектор, а также мадам Помфри и мадам Пинс сплотил один незатейливый листочек со знакомым почти всем им почерком юного героя магической Британии.

Ну и еще, конечно, чай с добавкой, весьма вкусной и довольно крепкой, за авторством милейшей Помоны Спраут, которая от участия в собрании все же отказалась, мотивируя это семейным положением. Мол, что с бабушки взять.

Милые дамы насчет того, что с бабушки взять нечего, как раз очень даже сомневались, особенно Бабблинг, знакомая с коллегой накоротке. И были правы: настоечка была непростой… Они разрумянились и расслабились, даже не допив по первой чашке, а в кабинете колдомедика создалась теплая, дружественная обстановка и милых дам буквально накрыло атмосферой полного доверия.

Однако дамы были ведьмами опытными и за шутками с порцией обычного чая переждали, пока волна схлынет, и только потом принялись за дело. Но помощь оценили. Позитивно.

— Значит, Флитвик, Снейп и Грюм. Трое. Маловато будет, — деловито побарабанила пальчиками по столу мадам Вектор.

— Фактически один Снейп нормальный, но я его боюсь! — добавила Аврора Синистра.

— Нас пятеро… Кстати, Трелони брать будем, или ей после второй бутылки хереса все равно?

— Совсем девочка спивается… Может, возьмем?

— Думаешь, лучше будет? — Септима всегда отличалась некоторым скептицизмом.

— Предлагаю тянуть жребий…

— То есть пишем три имени и две — пустышки?

— Давайте три и три, я за Сивиллу возьму.

— Хочешь два шанса сразу? Обойдешься.

— Ну и ладно.

— Есть другие предложения?

— А давайте попробуем.

Шуршание кусочков пергамента, скрип перьев, звяканье стекла о края чашек тончайшего фарфора…

— Подлей еще…

— И мне…

— Ну все, кто первый тянет?

— Я!

— Нет, я!

— Что, еще один жребий? Перестаньте, что вы прямо как маленькие!

— О… — разочарованно протянула Аврора, вздохнула и повертела перед остальными бумажкой с именем. — У меня Флитвик. И что я буду с ним делать, на ручки и — вальсировать?

— Не огорчайся, мне вообще никого не досталось, — показала ей пустую бумажку Батшеда.

И они внимательно уставились на руку, тянущую следующий жребий.

— У меня Грюм, — нахмурилась Поппи.

— О, в самый раз, дорогая… Ты же колдомедик, он — раненый герой…

— Предлагаешь сразу на койку и лечить?

— Ой, ха-ха!

— Ха-ха-ха!

— Авроре больше не наливать. Самая молодая, а пошлячка, — фыркнула Поппи Помфри, но весьма, весьма благодушно.

— Кто-нибудь мне скажет, как танцевать с Флитвиком?

— А если взять зельице?

— Увеличения? М-м-м… Это надо к Снейпу идти. Я пас. Вчера МакКошку видела, какой она от него выходила. Как хотите, а я не пойду.

— Он на нее орал?

— Ничуточки…

— Да тяните уже кто-нибудь!

— Ирма, кто у тебя? Пустая?!

— Септима, значит, тебе повезло…

— Ага, повезло. Этот Снейп даже именем, написанным на бумажке, спрятался, чтобы никто не вытащил!

— Зато руки-ноги на месте. И рост…

— А ты его еще пригласи!..

— М-м… на танец — обязательно. А вообще… давай поменяемся? Филиус же такой душка!

— Нет, я не согласна! Как вы это себе представляете, я буду вальсировать с ним на ручках, что ли? Пусть его Трюк танцует, ей все равно.

— О, Мордред… Роланду не позвали. Она ж не простит!

— А кто ей расскажет? А? Ты? Буду зна-ать…

— Нет уж, не надо, я как-нибудь…

— Давай Флитвика мне!

— Я передумала!

— А вообще, почему все тебе одной? Подумаешь, по жребию он ей достался. Да ты даже не тянула!

— Все — это Снейп, ты хочешь сказать?! Может, еще скажешь, что мечта, а не кавалер?

— На! Забери себе мою пустую, если не нравится!

— Вот еще…

— Ах, ты! Достался кто получше, так ей еще и посочувствовать?!

Накал страстей постепенно рос, пока ведьмы вдрызг не разругались и каждая не решила, что судьба ее бала — в ее руках и плевать на жребий. Заклинания и проклятия каждая из них знала весьма серьезные, и пользоваться ими все прекрасно умели. Поэтому по окончании "дебатов" они быстро оценили мудрость Поппи, собравшей всех у себя — лекарственные зелья были рядом. Их действие еще немного подняло рейтинг зельевара, и никто почему-то не задумался, чем собственно его профессиональные навыки могут помочь на балу.

Все это не замедлило с утра сказаться на Северусе Снейпе, которому с завтрака пришлось делать фирменный вылет с низкого старта и виртуозно огибать препятствия, понятно, в виде кого…

Пробраться в собственный кабинет тоже оказалось непростой задачей — возле его апартаментов маячила мисс Синистра с весьма красноречивым выражением лица. А в собственной комнате он имел короткую, но весьма содержательную беседу с одной ведьмой, которая теперь сидела на лацкане его мантии в виде симпатичной брошки: зеленого жучка, «совсем как живого».

* * *

Безумный день продолжался и грозил вылиться в нечто фееричное. Снейп смог слегка вздохнуть, когда Рита наконец посочувствовала ему, смилостивилась и благословила на «что угодно» при условии, что на бал он пойдет «с брошкой», и наконец осталась в его комнатах — на новой (ею же купленной к балу) мантии.

Увы, стоило ему выйти, как к нему с двух сторон бросились мадам Трюк и профессор Вектор с мадам Пинс, сумевшей на удивление легко оттереть преподавателя полетов в сторону. Записной шпион, однако, оказался ловчее и сумел проскользнуть, бросив дамам, что ему срочно нужно посоветоваться с директором…

Запыхавшийся Снейп притворил за собой дверь кабинета директора и увидел там два изумленных лица — самого Альбуса и его верной сподвижницы.

«Так, эта пара, кажется, уже сложилась», — подумал он и тут же услышал:

— Ты еще можешь пригласить Минерву, Северус… Нет, ты слишком громко думаешь, мальчик мой. Увы, сам я не могу идти с ней: как директор обязан составить пару коллеге, мадам Максим.

Представлять эту фееричную пару Снейпу было некогда — на лестнице уже слышался торопливый перестук каблучков.

— Минерва, окажи мне честь…

— Соглашайся, Минерва, спасай коллегу, — усмехнулся в бороду Дамблдор.

— Ну ла-адно… — почти мяукнула та. — Но, Северус, ты уверен?

— Да! — с необыкновенным жаром воскликнул тот, искренне надеясь, что уж она-то, как его бывшая учительница точно не будет иметь на него никаких видов.

«И чтоб не приставала», — выплыло откуда-то из глубин памяти, и раздался заливистый хохот Долохова.

Но и на балу ему, конечно, покоя не было — Минерва спасала его сколько могла, пока не возмутилась, что ее уже давно пора бы усадить, покормить и напоить. Чем Снейп и занялся, почти поминутно перехватываемый всеми остальными коллегами. К Каркарову они первое время подходить почему-то опасались.

Он покосился на Флитвика. Тот подмигнул, и вскоре на его месте стоял весьма видный мужчина, очень похожий на молодого родственника профессора Чар, не особо высокий, конечно, но уж никак не по пояс присутствующим дамам. Ближайшая к ним мисс Синистра моментально сменила вектор движения. Однако Филиус не мог «обезвредить» всех…

Поэтому Снейпу было совершенно не до Поттера и его компании и оставалось только надеяться, что те не учудят ничего из ряда вон. К счастью, мечта сбылась.

Чемпионы, объединившиеся под грозными взглядами своих директоров и деканов, танцевали и общались как ни в чем не бывало, и немногие, глядя на их беззаботный вид, понимали, что он как-то слегка чересчур беззаботный.

На самом деле в команде шли уже денежные расчеты. Крам прикинул максимальный размер популяции русалок исходя из опыта товарищей, пары добытых ими книг и объема воды в озере. Гермиона на салфетке тут же подсчитала, сколько понадобится мяса, Седрик прикинул, где его взять, и припомнил, почем они обычно покупали.

Гарри, получивший от тети Петуньи обстоятельное письмо с отчетом о посещении ювелирных магазинов, салонов и лавок бижутерии (с фотографиями), оказался в центре внимания всех. Особенно фотографии. Больше всего внимания, как ни странно, привлекла именно бижутерия…

Решили заказать пару комплектов и отдать Краму для испытаний. Чжоу Чанг была в восхищении и тоже предложила свои услуги, например, по зачаровыванию маггловских стекляшек. Ей это было любопытно как отличнице по Чарам, да и задел на будущее, которое она связывала с артефакторикой, мог получиться очень даже интересным.

Так что у них бал проходил весьма, весьма по-деловому.

Золотая бронзовка хотела было полетать по залу, но внимание, оказываемое дамами ее — как бы это назвать? — основному аэродрому, было столь навязчивым, что Рита предпочла не отвлекаться. Хотя внимание педколлектива относительно поровну разделилось в конечном итоге между ним и Каркаровым, их двоих все же было явно недостаточно. Тем более когда явились и мадам Трюк, и Трелони.

Настоящий Грюм не без удовольствия общался со своей дамой, в том числе на ее профессиональные темы — Поппи была в ударе, а после принесенной настоечки, да, той самой, у нее разговорились бы и рыцарские латы.

Молодые люди из числа старшекурсников наконец сообразили, что им через полгода сдавать кое-кому экзамены, и Северус Снейп был спасен: польщенные вниманием симпатичных юношей, от него уплывали, к огромному его облегчению, одна дама за другой. Даже Минерву попытался пригласить кто-то из барсуков, правда, она поклялась, что не в силах больше двигаться, и Снейп обрел долгожданную свободу.

Только когда в его сторону направилась Гермиона Грейнджер, увернуться не успел. Или не захотел: ему было о чем расспросить девушку, а ей — что рассказать. Так что к концу бала все оказались довольными…

Снейп — тем, что был проинформирован о решениях команды чемпионов и Поттера в частности, но более всего тем, что все закончилось. Гермиона — собственной смелостью: она таки потанцевала с профессором! Гарри — тем, что его подруга просто сияет от счастья и первой вложила ладонь в его руку, а танец потом получился сам по себе… Зря их, что ли, Флер натаскивала?

Сама Флер танцевала, сколько хотела и с кем хотела, а от самых нежелательных кавалеров ее дружно прикрывали Гарри, Виктор и даже Седрик, да еще удалось найти общий язык и с его девушкой, почти такой же умной, как Гермиона, вот уже действительно чудесно!

После «молодежной» части бала парни-чемпионы дружно проводили каждую из своих дам и дружески же расстались. Каркаров, конечно, пытался отвлечь Крама, но тот только плечами пожимал. Не мог же директор ходить за парнем по пятам!

В тот чудесный вечер в Хогвартсе грустило только одно существо — сидящий в покоях зельевара енот. Но что он мог поделать? Только вспоминать как можно точнее фамильный рецепт оборотного и думать, думать, думать…

* * *

— Как он? — первым делом спросила мисс Делакур, явившись заниматься своим проектом в лабораторию сразу после сокращенного последнего дня занятий.

— Хандрит, — коротко ответил Снейп и жестом показал ей на новое место енота — на окне. Тот повернулся на знакомый голос и грустными глазами смотрел, как девушка идет к нему…

— Барти, постарайся уже, а? — попросила она.

— Может быть, мисс, увезете его как фамильяра к себе? На континенте ему было бы лучше всего.

Флер радостно закивала головой, а енот, наоборот, замотал отрицательно.

— Ах да, — вспомнил Снейп. — Ты же поклялся. Ну вот что делать-то прикажешь теперь, а? Вместо тебя идти воскрешать Лорда я не имею ни возможности, ни, сам понимаешь, желания. А енотом ты вряд ли что-то сделаешь. Кстати, как ты его искать-то собирался?

Енот что-то сердито застрекотал.

— Он просит что-то, чтобы написать! — перевела Флер.

Как она ухитрялась понимать енотовы звуки, никто из них так и не понял, но и не до этого было. Есть переводчик с енотовского на человеческий, и слава Мерлину.

Снейп же впервые был доволен расположением своего факультета, классов и лабораторий: низкие потолки подземелий терпеть не могла директор Шармбатона, так что за Флер или в компанию к ней она посылала своих учениц и учеников, которых радостно «нейтрализовывали» старшекурсники Слизерина. Пожалуй, после этого года не так и мало будет международных брачных соглашений…

Флер ее однокурсницы стали ценить еще больше — она и не думала их выдавать, а они, взглянув один раз, как она увлечена работой, с удовольствием шли общаться в гостиную, особенно когда там не было строгого декана. Там было гораздо теплее, а уж про веселье и интерес можно и не говорить. Со своей стороны, мисс Делакур тоже весьма ценила их, скажем так, ненавязчивость. Еще не хватало, чтобы ее застукали с енотом и чтобы о нем слухи поползли.

Зверь схватил лапками карандаш, потер, словно тот казался ему грязным, и начал что-то выводить на старом черновике, высунув от старания язычок. Флер склонилась над ним. Енот постепенно начал прикрывать глаза, пока не прибалдел окончательно.

Снейп вздохнул и покашлял.

Флер с сияющими глазами схватила листок и сунула ему в руки.

— Смотрите! Он думает, что влияние может оказывать сама лаборатория и расположение дома.

— Хм... — Снейп задумался. — По крайней мере, это что-то новенькое. Я думал о подобном, но как это поможет решить нашу проблему, не вижу. Я, что ли, отправлюсь к Краучам варить это их оборотное? Да меня даже на порог не пустят… Грюм, как аврор, с обыском нагрянет — к Краучу-старшему, да? Его по службе сразу же к ответу призовут, и видели мы его.

Он сердито сверкнул глазами на енота и повернулся к мисс Делакур.

— Мисс, вы свой проект заканчивать собираетесь, или он вам уже без надобности? Вам же завтра уезжать, если мне память не изменяет.

И Флер бегом умчалась в лабораторию для ассистентов, а ее место в кресле кабинета декана Слизерина почти сразу занял профессор ЗОТИ. Енот, ткнувшись в закрытую Снейпом дверь, сердито фыркнул и удрал на свой подоконник.

— Да, задачка…

— Приветствую, Аластор. Как ваше после бала?

— А хорошо, Северус. На удивление хорошо. Давно не чувствовал себя так легко, словно десяток лет скинул. Ваша колдомедик — та еще мастерица… Зелье для нее ты варил?

— Наша мадам Стебль мастерица. Хотя они обе достаточно неплохи в зельеварении. Что ж, рад за тебя. Как там с нашим списком? Твои ребята все добыли?

— Нет, вот это, — Грюм протянул Снейпу небольшой листочек, — идет из Австралии, так что придется подождать. Напрямую довольно рискованно, а обходные пути — это штука такая… Если быстро и надежно, то дорого, а если не дорого, то либо не надежно, либо… короче, еще недели две минимум.

— А максимум?

— Полтора месяца.

— Понял. Хорошо. Время у нас пока есть. До конца турнира, думаю, разберемся.

* * *

Дурсли в этот раз безрезультатно ждали племянника на каникулы. Хоть Гарри и писал, что вряд ли сможет приехать, надежды они не теряли. Да и Дадли всем уши проныл о том, как соскучился.

Зато почти в канун Рождества им на голову, точнее, в закрытый на время ремонта камин свалился совсем другой, можно сказать, родственничек. Хотя и весьма, весьма дальний. Через Гарри.

— Сириус Блэк! — воскликнула Петунья, и потрепанный маг, по-собачьи отряхиваясь, с ухмылкой приветствовал хозяев.

— И что ты тут забыл?

— И это встреча горячо любимого родственника?

Вернон сделал большие глаза, но промолчал. Зато Петунья никогда за словом в карман не лезла:

— Блэк, ты что, сбежал, не долечившись?

— А это так заметно?

— Еще как! — отрезала Петунья. — У нас камин вообще на профилактике, вон, дымоход ремонтировать надо. Как ты вообще в него попал, башкой пробил непутевой, что ли? Нет, я свяжусь с твоей кузиной, пусть она разбирается. С какой стати ты сюда-то явился?

— Так Гарри…

— Гарри написал, что не приедет!

— Да? А мне он ничего не писал…

— Как долго ты… путешествуешь? — прищурилась Петунья. — Ты дал шанс догнать себя хотя бы одной сове?

Сириус расхохотался привычно: лающе, но по-человечески заразительно.

— Петунья Дурсль шутит! И даже совсем не по-маггловски, это о чем-то говорит.

— О тесном общении с вашим миром, хотя он иногда слишком напрягает, — пояснил ее супруг. — И, вообще-то, мы тоже беспокоимся о Гарри, особенно с этим турниром.

— Вернон, я ненадолго. По правде, так только о Гарри и хотел узнать. Попробую пробраться в школу…

— На, читай, — протянула последнее письмо от племянника Петунья.

Вернон присел за стол и начал быстро что-то писать. А потом распахнул окно, несмотря на идущий снег, и пронзительно свистнул в два пальца. Сириус, уже прочитавший письмо, аж рот приоткрыл, глядя, как почтенный бизнесмен ловко снаряжает маленького, но крепкого молодого домового сыча почтовым посланием.

— Это… что?

— Чаю?

— А… благодарю. Но как?

Вернон развел руками:

— Если ты имел в виду совиную почту, то и сам все видел. Если подойти правильно, дрессировке поддаются все. И совы, и…

— Некоторые волшебники, — немного поежился Сириус. — Я прошу прощения за беспокойство…

— Да уж сиди, пей чай. Никто здесь тебе зла не желает, уж пора бы понять, — проворчала Петунья.

Сириус успокоился — пес, живущий внутри, говорил о том, что Дурсли совершенно правы. А еще он очень хотел пообщаться с Дадли, чем и занялся после того, как мальчик вернулся с прогулки и все они отдали должное новому кексу хозяйки дома.

А еще через пару часов за ним пришла кузина с супругом, так что Рождество более-менее удалось у всех. Сириус даже таскал в манор Малфоев Дадли, который пришел в полный восторг от дома и особенно от конюшен, но не с гиппогрифами, а с обыкновенными, хоть и очень породистыми лошадьми.

Сам хозяин дома, конечно, знать ничего не знал, но, когда увидел на своей территории мальчишку-маггла рядом с деверем верхом на его лучших лошадях, взял с обоих слово, что об этом не узнает ни одна живая душа.

Дадли поклялся с совершенно честным лицом и скрещенными за спиной пальцами обеих рук. Как это он с кузеном и не поделится? Вот уж дудки… Тот, небось, ни разу на лошади не сидел!

* * *

Когда занятия закончились и большинство школьников все-таки разъехались, Аластор Грюм наконец пришел в себя и нашел выход из, казалось бы, безвыходной (точнее было бы «безвходной», но слова такого нет) ситуации по проникновению в лабораторию Краучей. В собственном сундуке.

Этим выходом стала расческа Барти Крауча, на которой было ровно три его волоска — настоящих. Они проверяли — больше никому они принадлежать не могли.

Второй вариант выхода предложил Гарри — напоить оборотным енота. Мол, Сириус менял породу и масть, почему бы Краучу не попробовать поменять и вид?

Попробовали.

Удалось.

Барти тут же начал рваться на встречу с мисс Делакур, но каково же было его разочарование, когда ему ответили, что девушка проводит праздники с семьей, как, собственно, и полагается приличной девушке…

Так что Снейп под мантией уже через день после Рождества отправился вместе с флаконом оборотного для енота и самим ено… Барти, конечно же, к нему домой.

Молодой Крауч первым делом занялся отцом, благо зелий заготовил заранее, а Снейп осматривался в лаборатории.

Там они провели трое суток, навещаемые только домовиками, но к их окончанию Барти Крауч наконец, можно сказать, обрел самого себя. Пришлось Снейпу варить ему еще успокоительного — оборотное снова в Грюма Краучу-младшему пить было почему-то страшно…

* * *

— Северус, мальчик мой, спасибо, что зашел!

Снейп вздрогнул. Директор еще никогда не проявлял такой радости по поводу его появления. Конечно, дело в том, что он хочет узнать, разгадал ли Поттер загадку… Хорошо, чемпионы решили ни для кого не делать секрета из своего открытия.

Он рассказал вкратце о том, как Седрик подсказал Гарри искупаться с яйцом и дал пароль от ванной старост. Про «заговор чемпионов», конечно же, умолчал, но и так хорошо получилось. А вот потом ему пришлось созерцать очень, очень странную вещь: директор в раскаянии чуть не рвал себе бороду.

— Я, наверное, сошел с ума, Северус, ведь я должен был обезопасить мальчика, а я… Это так опасно! Озеро в феврале… Как ему помочь? У меня есть амулет с согревающими чарами, но в воде… он может не сработать или, что скорее всего, его не хватит надолго. Северус, что делать?

Менее всего ожидавший такого Снейп устало вздохнул:

— Озеро подогрейте… До второго тура еще месяц, директор, что-нибудь придумаем.

— Держи меня в курсе, Северус!

— Угу. Обязательно…

Альбус Дамблдор насторожился. Ему показалось, или в последней фразе Снейпа проскользнули какие-то издевательские нотки?

— За что ты так не любишь мальчика? Ему и так тяжело!

Снейп в ответ скривился так, что Альбус моментально успокоился. И даже не стал, как раньше, «воспитывать» его и просить, чтобы тот проявил чуть больше снисходительности к Гарри Поттеру…

17. Второе испытание Турнира, или Шашлык на обочине

Статьи Риты Скитер по поводу морального облика и прочих талантов мисс Грейнджер после скандала с Гарри Поттером и драконов впечатление произвели, но достаточно слабое. Хотя она и сама так и хотела. Гермиона получила несколько вопиллеров, испепеленных еще на подлете Гарри, Флер и один — случайно — Виктором Крамом, после чего пару дней достаточно осторожно вскрывала всю почту, а конверты с незнакомыми подписями или вообще без оных просто отправлялись кратчайшим путем в камин. Вот только первый день после выхода «Пророка» был… забавным.

— Гре-ейнджер, — протянула Браун, наматывая локон на пальчик. — Ты, оказывается, хладнокровная кокетка, а мы и не знали. Ну рассказывай.

— Ты разве читать не умеешь? — приподняв бровь, спросила соседку Гермиона. — Чего тебе еще?

— Как пойти на бал с Крамом?

— А у нас планируется еще один бал?

— Да вроде нет.

— И на фига тебе тогда? — Гермиона поймала себя на том, что начала перенимать лексику лучшего друга, и прикусила язычок. Но что сказано, то сказано.

— Ты стала грубее, — заметила Патил. — Интересно, почему? Марьяжные планы не поддались твоему умному, но твердому лбу?

— Гермиона, расскажи, как тебя пригласил Виктор!

— И как ты влезла в подружки к этой французской фифе? Это же она тебя так танцевать научила, я угадала?

Мисс Грейнджер вздохнула. С этими… ей еще несколько лет жить, так что придется что-то говорить. Она устроилась на диване поудобнее и кивнула двум подружкам, которые озадаченно подсели к ней.

— С мисс Делакур вполне могу вас познакомить, ее уроки пластики в самом деле нечто — только при условии, что вы обе будете слушаться во всем и не распускать язык. Она вообще нормальная, и ваших парней…

— У нас нет парней!

— Да ладно. Браун на Уизли все время косится, стоит тому появиться на горизонте, а тебе, Патил, нравится…

— Не говори!

— Ну ладно, как хочешь, — Гермиона пожала плечами. — Флер вообще нравятся, ну… взрослые мужчины.

— Это такие, как Снейп и Каркаров, что ли? — ужаснулись подружки.

— Как Грюм, — порвала им шаблон Гермиона, судя по выражению нежных девичьих лиц, окончательно.

— Так она из-за этого все время на ЗОТИ с нами таскается?

— А вы думали?

— Не-ет! Он же… Это же кошмар! Она такая… а он… А-а, Грейнджер, скажи, что ты это все сочинила! — Браун схватилась за голову, и ее кудряшки вскоре являли прическу, по сравнению с которой лохматость Гермионы-первокурсницы показалась бы легкой небрежностью.

— Любовь зла, полюбишь и козла. Старинная французская пословица, — авторитетно произнесла Гермиона.

— Никто не поверит!

— Думаете, почему я вам об этом так легко рассказала?

— А Крам?

— Берешь сумку, идешь в библиотеку…

— Грейнджер, ты издеваешься?

— Ничуточки, — Гермиона захихикала. — С Крамом только в библиотеке все время и пересекались. Их же по всему Хогвартсу почти все время строем водили…

— Может, с ним познакомишь тоже?

— Автограф будешь просить?

— А… он не любит?

— Да нет, подпишет, ему все равно.

— А что ему нравится?

— Откуда я знаю? — опешила Гермиона. — Я что ему, мама или подруга?

— Э… о чем вы тогда весь вечер на балу разговаривали?

— О Турнире, конечно. Только это я не могу рассказать, с меня обет взяли.

— Ладно, когда к твоей француженке пойдем?

— Сегодня договорюсь.

— А сейчас ты куда?

— В библиотеку!

— Мы с тобой!

— Оказывается, это такое интересное место…

Место действительно оказалось очень даже интересным — они застали там всех чемпионов и их «группу поддержки», Лаванда наконец сумела взять автограф и даже о чем-то шепотом переговорить с Крамом.

Когда через пару дней она прошлась с ним под ручку в сторону озера, а потом обратно, а Виктор проводил ее почти до входа в факультетскую башню, по школе поползли шепотки…

* * *

Чемпионы, обговорив все детали будущей операции «спасение утопающих» на балу, тут же принялись за дело. Кстати, подключили и Дурслей: Гарри совсем не так давно осознал, что деньги у него есть, но тратить их «вот просто так» был совершенно не расположен. Снейп эту его черту ненавязчиво поддерживал, так что растратчиком фамильного состояния Гарри вырасти не мог.

А потому Петунья Дурсль не без помощи Марджори закупила немало интересных образчиков маггловской бижутерии, руководствуясь принципом «чем ярче, тем лучше». К концу января посылочка была собрана, и, когда она пришла в школу, команда чемпионов и сочувствующих собралась в самой дальней галерее, выставив на всякий случай чары предупреждения и чары отвода глаз.

Гордый Гарри раскрыл пластиковую шкатулку размером с половину своей школьной сумки. Вокруг ахнули.

— Вот это — просто крашеное стекло? — не могла поверить Флер.

— А у вас разве нет такого? — поразилась в ответ Гермиона.

— Но ведь… ведь это красиво!

— Сверкает еще сильней, чем настоящие камни!

— Это потому что стекло такое…

Небольшая шкатулка с настоящими драгоценностями, закупленными в обычных ювелирных, правда, маггловских, такого впечатления не произвела.

— Какое колье…

— Ой, стрекозка!

— Затейники эти магглы, — резюмировал Крам, вертя в руках широкий браслет с тонким узором и какими-то «камушками».

— Надо попробовать, как на них будут держаться заклинания.

— А что будем накладывать?

— Ну… защиту от воды?

— Тогда еще сильней блестеть будет…

— Это же хорошо?

— А когда перестанет?

— Руной можно закрепить. Тут и процарапать легко.

— Попросят — еще наложим. Жалко, что ли? Тренироваться всегда полезно.

— Что же ты не хочешь в качестве тренировки с такой защитой лично в озере понырять?

— В феврале?

— А как же тренировка согревающих чар?

— Одновременно? Это не каждый взрослый потянет! Если только амулет раздобыть…

— У кого-то есть?

— Хм.

— А, простите. Забылся, — улыбнулся Гарри. — Это частная информация. Ладно, что у нас с мясом?

— Я изучила вопрос, они действительно очень к нему неравнодушны. Но непонятно, какое они больше любят, сырое или приготовленное.

— Гермиона, я думаю, им приготовленное вряд ли кто давал…

— А если пикник?

— Точно. Устроим пикник!

— Для русалок?

— Не-ет! Для нас! Вот тут у озера гряда камней, за ней совсем нет ветра…

— И полянка есть подходящая.

Семь голов склонились над листком, на котором Гарри начал рисовать схему и план…

* * *

Альбус Дамблдор, решившийся наконец внести свою лепту в победу Гарри Поттера, выудил-таки из Снейпа, что мальчик разгадал загадку и предпочитает договориться. Поэтому дедушка трудился не покладая рук и даже немного недосыпая.

Директор создавал волшебный словарь, с помощью которого можно переводить с человеческого языка на русалочий. Мальчику это должно пригодиться. Северус оставит книгу где-нибудь… в правильном месте, а Гарри, конечно же, найдет.

Выводя красивое факсимиле на первом листе, он уже представлял, как Гарри Поттер придет его благодарить… вот только немного не рассчитал. Самую малость. Потому что книгу нашла Гермиона Грейнджер. Потыкав пальцем в странные закорючки, услышала знакомое скрежетание и принесла на очередное «заседание».

— То есть мы можем тыкать пальцами в эти слова, а книжка будет их вместо нас говорить по-русалочьи? Потрясно! — заявил Гарри при полной поддержке остальных.

— А обратно как? — спросила Чанг.

— В смысле, обратно?

— Они что-то в ответ прочирикают, и как мы это поймем?

— Недоработочка…

— Это все не выучить, точно. Осталось три дня!

— Может, только самое-самое?

— Здравствуйте и до свиданья? И чем это поможет?

— Погодите… кажется, я читала, что домовики умеют запоминать все, что прикажут хозяева…

— Да?!

— Гермиона, ты не против использования рабского труда на благо нашего здоровья?

— На благо вашего здоровья я и сама потружусь, — ответила она. — Добби!

Когда первый и единственный свободный домовик был озадачен помощью Гарри Поттеру, сэру, и с занимательной литературой в охапку удалился учить, Флер всплеснула руками:

— Мы же не можем ничем пользоваться, кроме того, что сделаем сами!

Все задумались. А потом Гарри выдал:

— Черный ящик!

— Что?

— Просто делаем черный ящик, Добби туда по команде аппарирует, и будет это что-то вроде как «артефакт-переводчик».

— Простой ящик?!

— А кто-то успеет сделать непростой?

— Но почему черный?

— Не знаю. Красиво.

— Да?!

— Ну давай белый, если хочешь…

— Давайте каждый свой цвет. Гарри, наш красный, гриффиндорский, Седрику — желтый, Флер… тебе какой нравится?

— Сиреневый.

— Виктор?

— Черный меня вполне устроит.

— А еще две стороны, это же куб получается?

— Да пусть будут какими угодно!

— Интересно, что у нас сопрут…

— Я вообще все ценное оставила дома, — довольно улыбнулась Флер.

— А если это будет не «что», а «кого»? Особенно для тех, у кого нечего забрать?

— О… нет, — побледнела Флер. — Людей? Это никак нельзя! В озеро, в это время года! Моя семья приедет на второй тур, но не могут же они…

— По-моему, еще когда драконы были, стало ясно, что эти организаторы могут что угодно.

— Давайте все же ориентироваться на лучшее…

— А рассчитывать на самое пакостное.

— Точно!

* * *

Когда наконец в промозглый и ветреный февральский день все жаждущие зрелищ высыпали на улицу и отправились к озеру, возле которого обнаружились странного вида трибуны, чемпионы были чрезвычайно злы. Они уже поняли, что, точнее, кого у них забрали.

Гарри с самого утра не видел лучшей подруги и ее соседки, Седрик — своей Чжоу, Флер и Крам хмурились за компанию, но тоже понимали, что это не к добру.

— А давайте сразу оттуда уйдем? — предложила Флер.

— Точно. Чтобы время не тянуть.

И чемпионы, помахав ручками с помоста, дружно развернулись и направились к той самой каменной гряде неподалеку.

— Вернитесь! — усиленный сонорусом голос мистера Бэгмена прокатился надо всеми.

— Вот еще! — чемпионы тоже знали, как накладывается это заклинание. — Сами туда ныряйте в февральскую водичку!

— Я что, еще и раздеваться тут перед всеми должна? — возмутилась мисс Делакур.

По трибунам прокатилось «о-о-о», и они начали понемногу пустеть, начиная с тех мест, где сидели старшекурсники.

Когда недовольные зрители вкупе с еще менее довольными судьями и организаторами обогнули гряду камней, то увидели…

Горящий костерок, возле которого расположились чемпионы.

Кто-то потянул носом.

Ароматный запах жареного мяса вызывал обильное слюноотделение даже несмотря на то, что недавно все завтракали.

Организаторы громко разорялись, пока их не заткнул Поттер.

— Прекратите мешать нам! У нас свой способ! И отойдите, а то я за себя не ручаюсь.

Эпопею с драконами все помнили неплохо, так что наконец толпа отхлынула, а самые умные начали присматривать места на камушках повыше.

Первый изжарившийся кусок отправился прямиком в озеро.

Бульк!

Через десяток секунд озерная гладь заволновалась.

— Давай второй… — Седрик протянул Краму, как лучшему метателю, еще один кусок.

Бульк!

Буруны на поверхности стали еще выше и переместились ближе к берегу.

Бульк! Бульк! Бульк!

По поверхности плеснул хвост, а потом вынырнула голова русалки. Или русалоида?

Здоровая, с острыми зубами едва ли не в три ряда.

И что-то заскрежетала.

Гарри Поттер схватил какой-то черный ящичек, и оттуда раздалось:

— Приветствуем людей, которые не собираются ловить русалок.

Чемпионы сгрудились возле ящика и о чем-то зашептались.

— Вы не имеете права использовать то, что не сделали сами! — прогремел Бэгмен.

— А кто скажет, что не мы сделали?

— Предоставьте артефакт комиссии!

— Да без проблем!

Внутри коробочки что-то щелкнуло, и вот уважаемые судьи и организаторы с самым вдумчивым видом рассматривают странную разноцветную коробочку.

— Эй, назад отдайте, потом еще дадим! — нахальству Поттера можно было ставить памятник.

В это время русалка, которая все ждала ответа, нырнула, резко ударив хвостом и едва не окатив присутствующих.

На ее месте возникло здоровенное щупальце и аккуратно подъехало к берегу напротив импровизированного мангала из камней.

Наблюдатели дружно сглотнули.

Крам взял кусок покрупнее, подул, положил на щупальце.

— Верни мне то, что у меня забрали… И я приготовлю еще!

Щупальце исчезло, словно его и не было, а через полминуты огромный бурун выбросил на берег дрожащую от холода, но продолжающую спать Лаванду Браун, которую Крам тут же высушил и закутал в теплый плед. И положил на лежанку возле костра.

Тут уже не выдержали остальные чемпионы.

В озеро полетело еще три куска, один из которых подхватил зубами совсем огромный русал, выскочив из воды наполовину — так что все присутствующие смогли полюбоваться на его мускулистый торс.

— Верните нам тех, кого забрали!

Снова скрежет…

Гарри одним движением подскочил и выдрал из рук Бэгмена ящичек.

— Они просят выкуп.

— Это подойдет? — Флер схватила пластиковую шкатулку, откинула крышку и показала ее содержимое подводному народу. Зрители ахнули.

Русалки и русалы, которыми уже кишела вода в небольшой бухточке, заскрипели так, что волшебники едва не оглохли.

— Сначала верните! — топнула ножкой Флер.

Через пару секунд Гермиона Грейнджер,Габриэль Делакур и Чжоу Чанг оказались на твердой земле. Чемпионы не глядя швырнули коробку в воду, и «драгоценности», затейливо сверкая, посыпались на дно, а их бывшие хозяева занялись близкими им людьми.

Флер рыдала и просила Габриэль проснуться…

Гарри гладил Гермиону по голове, закутывая в очередной плед. Хорошо, что они столько приготовили — ведь как знали. То есть предполагали, и правильно.

И только Виктор Крам благоразумно накинул на костерок и тех, кто был с ним рядом, надежный щит. Остальные присоединились к нему, только когда более-менее успокоились насчет своего «самого ценного».

А в это время в озере вода кипела от яростной битвы…

Несколько гигантских щупалец зависло над бухточкой, кого-то вытащили из общей свалки и откинули на середину озера, кому-то надавали тумаков… А потом Гигантский Кальмар — ну, а кто это еще мог быть? — выпустил прямо в воздух странную дымовую завесу, так что не стало видно ни зги. Однако дышалось вполне свободно.

— Не бойтесь! Он не ядовит! — раздался усиленный голос директора.

Тьма начала отступать от края озера, как раз от того места, что выбрали чемпионы. А вот немного дальше них держалась еще долго, пока не начала рассеиваться, так что уйти просто так никто не мог.

Картина, явившаяся зрителям, была уникальной.

Наши чемпионы, их пострадавшие друзья и русалки в компании нескольких щупалец мирно лакомились шашлычком, возле которого, на сей раз уже ничуть не скрываясь, хлопотал Добби.

— Как он так быстро умудряется готовить? — поразилась Флер, обнимая довольную и уже разрумянившуюся сестренку.

— Это очень сильное колдунство британских домовиков, — заявил Виктор. — Наши так не могут.

И грустно вздохнул.

— Ну, за международную солидарность! — провозгласил Гарри Поттер, и зрители поняли, что дело не только в шашлыке.

Глинтвейн по рецепту дяди Вернона оценили все. Кроме Кальмара. То ли ему положение не позволяло, то ли…

Гермиона с сочувствием поглаживала щупальце, на которое они с Гарри опирались спинами. В ее волосах, уже совершенно сухих, смирно сидел небольшой зелененький жучок.

18. Разбор полетов

…Гермиона осторожно поглаживала щупальце, поддерживающее их с Гарри со спины. В ее волосах, уже совершенно сухих, смирно сидел аккуратный зелененький жучок… Она довольно часто поворачивала голову, конечно же, совершенно случайно, словно разглядывая то, что было вокруг.

Наконец «воздушные чернила» Гигантского Кальмара исчезли, точнее, плавно перетекли в направлении к идущей в сторону Хогвартса фигуры в черном, словно рядом с ней был мощный пылесос. Правда заметить это было некому. Уважаемая комиссия и организаторы бросились к Чемпионам.

— Шашлычка? — вместо приветствия спросил Крам, аккуратно помахав тонким длинным прутом с насаженными на него ломтями ароматно шкворчащего мяса.

Ноздри окружающих невольно затрепетали.

Мисс Грейнджер попыталась вполголоса повторить слово, что произнес Виктор, и все сидящие у костерка рассмеялись — удался ей только первый слог. Кое-кто попытался последовать ее примеру, и смех усилился.

— А глинтвейн закончился, — поморгал честными и чуточку странно поблескивающими глазками совершенно довольный Гарри Поттер.

И тут на них обрушилось все негодование организаторов, но сытая и, очевидно, слегка пьяная компания напрочь игнорировала все нападки, пока мистер Бэгмен не использовал Сонорус, чтобы сказать, что все они провалили задание.

— Если вы думаете, что мы плохо слышим, — рявкнул Седрик Диггори, который тоже прекрасно владел этим заклинанием, — то вы глубоко ошибаетесь. И по условиям турнира вы не имеете никакого права нас обвинять.

— Да, мы решили работать все вместе, — поднялась с места Флер Делакур. — Но разве не к этому нас призывал уважаемый директор Дамблдор еще в первый наш день в этой, — она усмехнулась, — невероятно гостеприимной школе. Где нам даже места под крышей не предоставили. Но сейчас мы хотим принести свою искреннюю благодарность…

Зрители зашумели и начали приподниматься со своих мест.

— Чемпионы от всей души благодарят уважаемого Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, кавалера ордена Мерлина первой степени, Великого волшебника, Верховного чародея Визенгамота, Президента Международной конфедерации магов за предоставленный словарь-артефакт для перевода с английского языка на русалочий! — звонко отчеканила мисс Делакур.

Остальные директора уставились на Дамблдора, а тот, судя по всему, был готов провалиться сквозь землю.

— Дамбле-до-ор… — угрожающе начала мадам Максим, но слово взял Виктор Крам.

— Чемпионы приносят благодарность за фамильный рецепт маринада для мяса, муляж динамитных шашек и настоящие шашки, предоставленные во временное пользование, Игорю Валентиновичу Каркарову, директору Дурмстранга.

Каркаров обеими руками вцепился в собственную бородку, а мадам Максим повернулась к нему и открыла было рот, но тут же его захлопнула.

— Мадам Олимпию Максим, директора Шармбатона, чемпионы благодарят за специальные ароматизаторы для привлечения русалоидов и средства защиты от гриндилоу, водяных блох и жабросли…

— Вы с ума сошли! — раздался вопль Людо Бэгмена, который был быстро заглушен общим свистом с импровизированных трибун.

— Вы все провалили второй тур! — потрясал кулаками Бэгмен.

— Докажите! — в голос рявкнули чемпионы.

Доказывать особо было некому. Директора были временно нейтрализованы, а представители министерства пытались объясниться с семьями Делакур, Чанг и Браун одновременно, но удавалось им это… никак не удавалось. Запахло международным скандалом…

— Кто готовил задание второго тура?

— Мы все выясним. Виновные будут наказаны, — как заведенный, повторял представитель министерства, а мистер Бэгмен, открещиваясь от участия в этом, пытался смыться, но миновать кольцо разгневанных родителей не смог.

— Я только предложил забрать что-то очень ценное! — не выдержал он. — Что! А не кого! — голос у него сорвался.

— И кто же решил, что это должны быть живые люди? Кому в голову пришло… что это может быть моя девочка?! — мадам Делакур в гневе была страшна, но пока все еще прекрасна.

Присели и втянули голову все — и жюри, и министерские чинуши. Кто-то, видимо, из магглорожденных, тихо начал читать молитву.

— Тот, кто договаривался с русалками, я полагаю, — пожал плечами Каркаров.

Он был совершенно не против скандала. И всей душой, и не только, готов был поддержать мадам — при взгляде на прекрасную фурию его глаза чуть затуманивались.

Если бы взгляд мог убивать, Дамблдор бы его сейчас четвертовал… Но было поздно.

— Словарь… Мистер Дамблдо-ор, как вы это прокомментируете? — Рита Скитер возникла, словно из воздуха. А мадам Делакур просто взглянула, и по его спине пробежал холодок.

Дамблдор быстро зашарил глазами по толпе в поиске подходящих лиц. А, ну вот, очень удачно — несколько наивных и крайне удивленных юных мордашек… Конечно, первокурсники, но и этого вполне достаточно. И он начал свою речь, обращаясь именно к ним.

Ровно, четко, размеренно он перечислял то, что все они сегодня видели, не скупясь на похвалы чемпионам. Постепенно он начал задавать вопросы — сначала тем самым первокурсникам.

— Это ведь было так неожиданно для нас? Правда?

— Правда! — воскликнули в ответ светловолосые мальчик с девочкой, похоже, брат и сестра.

«Надо будет посмотреть, кто такие, пригодятся», — сделал себе отметку директор.

Его одобрение поведения чемпионов поддерживали радостно и легко.

— Это было здорово придумано!

— Да! — и вот ему кивает уже несколько десятков человек.

— Наши чемпионы — молодцы!

— Молодцы! Да!!! — взревела толпа, да так, что даже Скитер подпрыгнула и посмотрела на директора восхищенным взглядом.

— Они блестяще прошли второй тур, и я, как член жюри, выставляю им всем максимальный балл! Мисс Делакур — десять баллов! Мистер Крам — десять баллов! Мистер Диггори — десятка и ни баллом меньше! Гарри Поттер! Десять!

— Да! Да! Да!!!

Ну вот и все. Теперь его готовы носить на руках, он снова светоч всего и вся, оплот справедливости и так далее. Дел-то. И никакой магии не потребовалось. Обыкновенный гипноз.

Коллеги сердито косились на него, но им не оставалось ничего, кроме как сделать то же самое и получить «заслуженные» аплодисменты. Он посмотрел на группку чемпионов, о чем-то переговаривающихся. Они не восхищаются им? У них что, специальная защита? Или на них не действует толпа?

В это время Виктор Крам высоко поднял руки, повернулся к директору и зааплодировал, и тут же к нему присоединились остальные чемпионы. Гарри, кажется, даже подпрыгивал.

Дамблдор облегченно вздохнул. Но все же хотелось бы знать, о чем они там совещались. Надо будет сегодня пригласить Гарри на чаепитие. Должен же он получить свою порцию благодарности, а заодно и информации!

Все-таки как удачно вышло — теперь его позиции еще укрепятся, в том числе и на континенте. Задумка об организации этого Турнира была, определенно, хороша.

Теперь все его фигуры вернулись на доску, а расставить их на нужные места будет не так и сложно. И его черный конь теперь вернется на белое поле и будет служить, как все.

Директор не знал, что его зельевара давно не было в толпе… Да и некогда ему было следить за этим. Он был уверен, что тот не оставит своего ученика в такой интересный момент, упуская из виду, что самые интересные моменты для чемпионов и их негласных помощников давно остались позади.

* * *

Узнав наконец о планах чемпионов, Снейп и Флитвик были поражены тем, насколько дружно и слаженно выступили такие разные, в общем-то, люди. Но план был восхитителен прежде всего своей неожиданностью. Они внесли в него идею «поблагодарить» каждого из директоров и подумали о возможных «побочных результатах».

Так что чемпионы были прекрасно вооружены защитой от «боевого крика», точнее, скрежета русалоидов, от чар заманивания, у них были средства для отпугивания мелкой водной нечисти и даже самого крупного — Гигантского Кальмара. Собственно, это и была связка динамитных шашек, добытых Каркаровым по просьбе своего чемпиона… К счастью, ничего из этого не понадобилось — приманка и «драгоценности» сделали свое дело.

Попутно удалось разжиться чешуей русалок, несколькими прядями их волос, десятком выползков водяных змей, секретом некоторых желез и еще некоторым количеством довольно непростых и остродефицитных ингредиентов, производимых в результате жизнедеятельности подводной фауны. Собственно, закупка «драгоценностей» окупилась с лихвой.

Еще один такой результат Северус Снейп торопливо нес в свою лабораторию — воздушный секрет Гигантского Кальмара еще никем не был исследован! Срочно проверить, сколько на нем держится стазис, разложить на составляющие и описать — вдруг да разрушится? Как замечательно, что он взял с собой новый артефакт друга и учителя: склянку, буквально засасывающую в себя из окружающей среды ту субстанцию, часть которой в нее поместил владелец.

А вы думаете, почему так быстро рассосалась дымовая завеса за авторством самого старого и мудрого обитателя озера?

Снейп, конечно, мог надеяться, что удастся каким-нибудь запредельным образом, скорее всего, с помощью Поттера, договориться на «повторение банкета», но разве он из тех, кто будет тешить себя надеждами, когда надо как можно быстрее заняться делом? Любимым, к слову, делом.

А потому «разбор полетов» проходил в его лаборатории и исключительно кулуарно: Филиус Флитвик, конечно, Гарри и… всё. Не отводя взгляда от котла, в котором шло растворение исследуемой субстанции, Снейп внимательно слушал описание того, как уважаемый директор обработал всю толпу, сразу с двух сторон — наблюдателя и «потерпевшего».

В роли последнего оказался Филиус Флитвик, чем он сам был, с одной стороны, восхищен, а с другой — весьма недоволен. Восхищало его, конечно, само участие в «эксперименте», пусть и незапланированном. А недоволен он был собой. Правда, сбросить гипнотическое воздействие для полугоблина оказалось достаточно легко, но сам факт, что он под него попал…

— Как полезно, оказывается, стоять немного в стороне, — сделал совершенно правильный вывод Гарри.

Дальнейшее же свелось к тому, как ему вести себя за «чаем» — идти под светлые очи директора ему предстояло уже через час.

«Благодарить, благодарить и еще раз благодарить. Ну, это просто, — думал Гарри. — А если спросит о том, как удалось им всем договориться, то главное — сила любви. И слова уважаемого директора, произнесенные им, когда тот приветствовал делегации за торжественным ужином. Мир, дружба и так далее. А, вот еще, он же может мной гордиться… А если нет? Тогда я очень удивлюсь и заплачу».

Гарри нащупал в кармане кусок луковой чешуи. Если вонзить в нее ногти и потереть глаза, слезу это вышибет точно!

Плакать, к счастью, не пришлось. Гарри ушел от директора даже в приподнятом настроении — в голову тот не лез, радость разделял и вообще был как-то слишком доволен. Но подозрения по этому поводу начали одолевать его намного позже, когда отшумела праздничная вечеринка и он наконец добрался до кровати.

Как же это все утомительно!

* * *

А утром он получил незнакомой совой записку от крестного, в которой тот предлагал встретиться с ним в деревне в субботу утром. На фоне «Ежедневного Пророка», теперь производившего фурор почти каждой статьей Скитер, это прошло незамеченным.

Статья порадовала… директоров. Оказалось, что они единственные пеклись о благе своих чемпионов, в отличие от организаторов турнира и кураторов от министерства Магии и всех прочих. Дамблдор довольно поглаживал бороду и принимал благодарности своих зарубежных коллег.

Как Скитер ухитрилась разжиться «русскими рецептами» от Каркарова и о чем она за это умолчала, пока оставалось тайной. Но ее популярность взлетела так, что не снилось и ей самой, и теперь она жила работой. Снейп, читая ее опусы, только хмыкал и изредка улыбался. Маленький личный островок постепенно переставал быть недостижимой мечтой.

Однако ему стало вовсе не до улыбок, когда к нему прямо во время занятия пожаловал Каркаров, задерганный и испуганный. Одного взгляда на него Северусу хватило, чтобы понять: Лорд снова где-то поблизости и сила его начинает расти.

Пообещать бывшему ненадежному соратнику поддержку Снейп не мог — предавший однажды предаст и дважды. Он еле выпроводил визитера и, стараясь не кивать в ответ на встревоженный взгляд Гарри, продолжил урок.

«Надо будет собраться всем, — подумал он. — Постараться найти пакость и разделаться с ним, тем самым выиграв время, пока тот будет снова копить силы для возрождения. Или пока оставить все, как есть. Но следить, определенно, надо».

* * *

Тропинка от Хогсмида, по которой Гарри и Гермиона пошли за крупной черной собакой, привела их к красивому гроту, от которого открывался бы великолепный вид на озеро и замок, если бы его не перекрывали кроны нескольких высоких деревьев. Правда, они же немного маскировали грот, так что жаловаться было грех.

Сириус немного рассказал о том, как и почему сбежал, как явился к Дурслям, выругался на Петунью, ловко отправившую его к кузине, привычно, но уже без огонька, обгавкал Малфоя, однако, когда Гарри наконец смог вставить слово и спросить, какого соплохвоста его крестный вообще приперся, быстро скис.

— Вы же пока еще не оправданы, верно? — добавила скепсиса мисс Грейнджер. — Кстати, все ли документы поданы на апелляцию? Вроде давно пора…

Сириус повесил нос, но потом вскинулся. Чтоб его отчитывала какая-то сопля?..

В светло-карих глазах "сопли" светилось искреннее участие и беспокойство, и его собачья натура не могла этого не почуять. Он тяжело вздохнул.

Но тут наконец разговорился Гарри. Сириус едва сдерживал эмоции по поводу услышанных новостей. Что там Снейп… Вот то, что Аластор Грюм спелся с Краучем, выносило остатки мозгов. Лорда возрождать они собрались... Хотя, возродить и тут же упокоить, в этом что-то было. Заодно можно же и всех сочувствующих повязать, уж Ближний-то круг он бы точно вызвал. Да, вот бы посмотреть, а лучше и поучаствовать!

Видимо, в клинике, где он лежал, свое дело знали. Но Грюм и младший Крауч...

— Погоди, Гарри. Пожалуйста. Хватит. Мне надо хотя бы попытаться это… переварить. Я не могу не верить тебе, но представить то, о чем ты говоришь… Извини, тоже не могу.

Он запустил обе руки в гриву нечесаных волос и на некоторое время замер.

— Гарри, я же предупреждала… — Гермиона говорила совсем тихо, но Сириус услышал.

— Да какая разница, — вздохнул он, глядя на девочку. — Некоторые вещи лучше делать болезненно, но быстро.

— Тогда давайте так, — рациональность Гермионы, кажется, выручила их всех. — Вы возвращаетесь к Малфоям, готовите и передаете документы на апелляцию, ну или нанимаете специалиста, есть в магическом мире нотариусы?

— Малфой найдет, — улыбнулся Гарри. Он уже, кажется, неплохо представлял эту личность, хоть и основывался на рассказах Снейпа и Флитвика. Ну и немного — Драко.

— И только после этого вы, если найдете напарника, который вас подстрахует, попробуете найти Петтигрю.

— Это очень важно! — подскочил Блэк. — Этим я займусь!

— Не важнее вашей жизни, мистер Блэк, — заметила Гермиона. — Если приказ о вашей поимке не отзовут, вы слишком рискуете и подвергаете риску Гарри.

— Это почему?

— А вы уверены, что вас просто убьют на месте, а не передадут, например, министерским легилиментам, чтобы разобраться, как вы, собственно, сбежали? Или вы блестящий окклюмент, как профессор Снейп? И они ничего не узнают о ваших контактах с Гарри? Хотите сидеть рядом?

Сириус только зубами скрипнул. Об этом он даже не задумывался, а ведь девчонка-то права.

— Ладно. Апелляция, напарник и — в поиск.

«Молодец, хорошая собака», — мелькнуло в голове Гарри, и он сам себе изумился.

— Кажется, твоего крестного все-таки неплохо подлечили, — Гермиона взяла его под локоть, глядя на удаляющийся, но все еще машущий им хвост. — Если бы его чутье привело куда надо, было бы здорово.

19. Немного из жизни крыс

Загнанная в угол крыса опасна. Она будет сопротивляться до последнего, кусаться и извиваться, пока в ней теплится жизнь, и ей плевать, что рука, протянутая в ее угол, когда-то ее кормила…

Питер был зажат в угол двумя самыми сильными магами Британии. Он не был слабым магом — иначе не смог бы получить аниформу еще будучи подростком, но не ему было тягаться с этими двумя.

С одной стороны был Великий Светлый, с другой — Темный Лорд, и ему ни одного из них не хотелось называть по имени. А вот на кого поставить, вопрос даже не стоял. В настоящий момент Лорд был ослаблен — Питер чувствовал это по своей метке, да и разговоры умел слушать, а главное — оказываться в нужном месте вовремя.

И наконец он мог приступить к своему плану.

Ему не нужно было ничье поклонение, не нужна была никакая власть. Ему надоело быть слугой. Он просто хотел выйти из угла и идти, куда сам захочет. А для этого… Питер составил план, и даже не один.

Он много читал еще в школе, но никогда не щеголял своими знаниями, как отличник Люпин. Если ты не такой, как все, окончить школу отличником не много стоит. Потому что — а потом-то как? Кому нужны твои школьные оценки, если тебя за человека-то не держат? Где теперь прозябает этот волчишка? Даже Великий Светлый не пригласил его под свое крылышко. Отучился — и будь доволен. Дурак хвостатый.

Дурак, но единственный, к кому Питер не испытывал ненависти. Может, кроме Снейпа, но тот всегда был слишком себе на уме, и чего-чего, но мягкости в нем не было, так что ненависти было к чему прицепиться, разве что росла она медленнее, чем к двум «благородным», с которыми его угораздило оказаться в одной комнате. Да и не столько ненависть это была, сколько зависть перед тем, кто не прогнулся. Ему-то, Питеру, пришлось едва не наизнанку вывернуться, чтобы не стать мальчиком для битья.

А началось это еще до Хогвартса. Недостаточно умен, не силен, не красив — не такой, каким бы могла гордиться семья. Его скорей терпели, чем любили. Крысой он видел, как его орден вместе с пальцем вручали матери. И на безутешную старушку-мать она совершенно не походила…

В школе он вполне осознанно прикинулся тенью «золотых мальчиков», первое время даже теша себя надеждой на то, что и ему что-нибудь перепадет. Вылечили его от этой надежды быстро. Унижающая жалость рыжей грязнокровки, красавицы-не-про-него, брезгливость пса, когда стала известна его аниформа, равнодушное высокомерие оленя… Он должен был «знать свое место». И он его знал. Но это совершенно не значило, что не претендовал на другое.

Нейтралитет Люпина, который был не такой, как все, был лучше. Но когда до Питера добрался Дамблдор, а потом и Волдеморт… В конце концов он сдал их всех и не почувствовал при этом ничего. Ни мук совести, ни радости, ни злобного удовольствия. Он был пуст. А после того, как получил в награду от Лорда несколько непростительных, прямо там, в Годриковой лощине, пустота снова заполнилась ненавистью.

Но не яростной, не жгучей — спокойная, даже лениво-отстраненная, она стала его второй сутью и не мешала трезвому расчету, мыслям и планам.

Ему не требовалось, чтобы ему кланялись. Еще светиться не хватало. Кланяться ему будет только одно существо — его марионетка. А как ее сделать из обессиленного Лорда, он уже примерно представлял. Главное, чтобы тот выжил — собственно, именно над этим он сейчас и трудился.

***

Звонок у калитки.

Он выйдет через пять минут, когда молочник скроется из виду. За этот месяц оплачено все — и товар, и доставка. Незачем кому-либо его видеть.

Он заберет молоко и будет кормить из пипетки гомункула, уже сейчас злобно посверкивающего глазками. Душа Лорда, похоже, оказалась еще большей дрянью, чем был Лорд целиком, так сказать, до упокоения, то есть развоплощения. Но ему, Питеру, это пока не мешает.

Десять капель яда Нагайны…

Три капли крови единорога…

Молочный коктейль готов, мой Лорд.

Мой. Хе-хе.

— Еда готова, мой повелитель!

«Жри, пока мы ищем кости твоего папаши. Хоть бы сделали какую-нибудь отметку на могильном холме, мордредовы вырожденцы».

Что думал гомункул, оставалось, увы, секретом. Но змея его слушалась точно так же, как Питера… И это не на шутку напрягало.

На благодарность Лорда он не рассчитывал. Он уже ни от кого не ждал ничего подобного. Никогда. Просто знал, что есть такое слово, но оно ему давно ни о чем не говорило.

Ритуал «Плоть, кровь и кость» он изучил в мельчайших деталях и зелья варил высочайшего качества. Такие, что даже кровь единорога позволяли сэкономить вдесятеро — вот бы Снейп удивился, если бы узнал. Но нет, Питер не стремится к славе. Зато по пути к самому прекрасному — «креслу серого кардинала» не остановится ни перед чем.

Осознает ли это гомункул Лорда? Пока тот не выказывал никаких признаков понимания, но, так или иначе, это был Лорд. И насчет того, какие способности у него сохранились, на какие сил хватало, а на какие — нет, он Питеру не отчитывался.

Играли втемную.

Вот только обеты Питер приносил, не скрепляя их до конца. Заменить свою кровь не проблема — Нагини без разницы, была бы та человеческой. И он даже не убивал, поди никто не умрет без помощи от ранки в руке размером с пару сантиметров и последующего Обливиейта, даже маггл. Знал ли об этом Лорд?

Если бы знал, наверное, тут же бы заавадил — на пару авад у него сил хватало — Питер проверил, «случайно» допустив в дом пару бродячих кошек. По следу, намазанному валерианой, они прекрасно добрались до кресла гомункула, потом — две зеленые вспышки, и все. А через два часа, когда он якобы вернулся, и трупиков не нашлось, но тут дело было яснее ясного — Нагайна с характерными изменениями «фигуры» скромно лежала в углу и только раз лениво зашипела, когда Питер слишком фамильярно, ногой, убрал с прохода ее хвост.

Хозяин тоже шипел, и Питу пришлось изображать искреннее раскаяние. Плюс был в том, что такая вещь, как искренность, зародышу Лорда была недоступна. А потому хорошую игру он не распознавал.

Хотя и это не факт. Питер был ему нужен, пока у них общие цели. Но что будет, едва он обретет дееспособное тело? Нет, это будущее тело надо подготовить так, чтобы оно служило Питеру Петтигрю. А там пусть хоть что делает, хоть мир завоевывает, хоть… угробится. Жалко сил, конечно, а денег еще жальче, но Питер плакать по нему точно не будет, хотя первый вариант и предпочтительнее.

Искать гонтовские кости оказалось непросто: кладбище было старым, надгробия заросли.

Так что он работал над изменением ритуала не за страх, а за совесть. Хотя и за то, и за другое, если уж быть точным. Выкладки, расчеты, место, время, руны… Обработать кость отца. Заклясть кровь врага на служение. А уж своя плоть не подведет, она слишком хочет выжить.

В конце концов Питер убедил сам себя в том, что все, что он готовит — самый лучший выход для Лорда, хотя бы потому, что он не будет требовать многого. Дом, денег, чтобы хватило до конца длинной-длинной жизни, и чтобы от него все отстали. А Лорд будет делать что хочет, главное, что у Питера он всегда найдет где спрятаться. Он — надежное убежище, единственное и неповторимое. Поэтому его надо беречь.

И перестал бояться легилименции. Совсем. А потому им стало намного проще общаться — по ряду чисто физиологических причин членораздельно говорить гомункул не мог. Когда Питер открылся, глядя в красные глаза, ему было жутковато, но — вот удивительно! — он уловил удовольствие Лорда. Кажется, тот окончательно решил, что Питер действует исключительно в его интересах. Хм. Темный Лорд верил в преданность?

Питер спросил об этом и впервые услышал смех Лорда в собственной голове. А потом был удостоен пояснений. Лорд верил в предназначение.

Беседы с ним выматывали, но были удивительно интересными — Лорд делился не только некоторыми полезными знаниями, но и навыками. Так Питер стал неплохо чувствовать чужие мысли даже в аниформе… сверхполезное качество для выживания крысы. И не только.

И вот теперь, когда все готово и рассчитано, нужно написать Краучу-младшему и готовить окончательное возрождение Лорда. Тогда содрогнется вся Британия. И тогда он, Питер, перестанет наконец дрожать.

Откуда Питер узнал, что Барти Крауч выжил, он сам ни за что сказать бы не смог… Но вот делиться с ним властью над Лордом он не собирался. Он все сделает сам. Вот только один вопрос — как вытащить из Хогвартса Поттера?

Хотя ерундовый вопрос-то. Портал, да и все тут. Забросить ему хоть в сумку, хоть в комнату Питер смог бы без проблем — пробираться в школу он научился еще тринадцатилетним, с тех пор ничего не изменилось. Он проверял.

Он вообще бывал в Хогвартсе очень часто, потому что прекрасно понимал, что надо видеть хотя бы край общей картины: сидя за плинтусом, слушал разговоры в гриффиндорской спальне и гостиной, навещал Снейпа (исключительно под шкафом), Крауча, исполняющего роль Грюма, и даже самого директора.

Но всюду он не поспевал, конечно. А потому так ни разу и не увидел ни Снейпа с настоящим Грюмом и Краучем, ни даже последних двоих.

Сложность была в том, что идеальное время было занято идиотским Турниром! Он думал над тем, чтобы зачаровать Кубок — но что, если Поттер доберется до него не первым? Притормаживать всех остальных? Делать ему больше нечего. Надо увести его в лабиринте куда-нибудь в сторону, а потом просто швырнуть в него активированным порталом. Правда, в этом случае он сам попадет в нужное место парой секунд позже жертвы. Значит, наложить Конфундус, оглушить, а потом отправить. Кстати, тогда можно и вместе отправиться, он сам принесет Поттера, за шкирку притащит.

Он смотрел, как чемпионы в сопровождении троих человек, видимо, министерских, разгуливают по квиддичному полю и смотрят на растительный орнамент, который пока доходит им до коленей — очертания будущего лабиринта. До него доносятся голоса, он подходит все ближе и ближе, чтобы лучше слышать разговор.

Увы, ничего особо нового он не узнает, испытания Тремудрого Турнира каждый раз примерно одинаковы: огонь, вода… и лабиринт. Но ему важно представлять, с чем он сам столкнется — раз идти придется самому. Разве что Барти перед собой взять под Империо… Но он за год преподавания небось поднаторел и в защите, а возможно, и в нападении, хотя и до того кое-что умел. Главное, за год вполне мог восстановиться после Азкабана или где он там еще обретался. Опасно.

Значит, выход один — зелье. Причем такое количество, которое способен будет пронести в облике крысы — многие зелья очень плохо реагируют на изменения размеров. Хотя… Времени осталось немного, но ему хватит, чтобы найти.

Об одной из разработок Снейпа, сделанной под руководством Лорда, он знал не понаслышке. Жидкое Империо все еще стояло в снейповском хранилище, он отлично знал этот запах, вот только проникнуть туда было и сложно, и весьма рискованно. Хотя… если это сделает сам Поттер, шансы есть.

В высокой траве на квиддичном поле могло спрятаться несколько сотен таких крыс, как Питер. Но как сделать так, чтобы его заметил только Поттер? Нет, не сейчас. Странные чемпионы держатся слишком дружно для соперников. Впрочем, газеты он читал — вслух, для Лорда, вот только верить всему, что в них написано, не собирался. А вот Лорд, похоже, верил…

***

Волдеморт ненавидел свое детское имя. Пожалуй, больше этого он ненавидел только беспомощность своего тела — слабый гомункул без слуги протянул бы недолго: пару дней, может, неделю. Но разум его оставался четким и холодным. А потому слуге давно было внушено, что он заботится не столько о нем, сколько о самом себе.

Он отслеживал развитие этих мыслей, изредка глядя в лицо Петтигрю, и каждый раз становился все более доволен. Тот решил поставить его себе на службу? Прекрасно. Даже идеально. Теперь он позаботится о соответствующей силе и выносливости «будущего слуги». Был в этом определенный интерес — управлять марионеткой так, чтобы она сама ни о чем не подозревала. А потом… что бы ни сотворил Питер, у Лорда было для него несколько интересных сюрпризов, так что оставалось только сориентироваться, какой выбрать, так сказать, по времени и к месту подходящий.

Хотя его мысли все больше склонялись к куску плоти, надо будет внушить, что это должна быть именно кисть руки… Кажется, в беспорядочно натасканных крысом книгах было что-то насчет замены конечностей для тонкого управления големами. Вот только самые на голову отмороженные решались этот опыт повторить, хотя и весьма успешно. Пусть почитает.

Слуга ловил уже не мысль — тень мысли, так что даже в глаза смотреть не пришлось — Петтигрю зарылся в книги и, чем ближе был ритуал, тем больше нервничал, читал и выдвигал порой самые идиотские предложения. Например, достать кровь Дамблдора. Укусить он его, что ли, собрался? Тогда из Хогвартса ему не выйти… Питер предложил пробраться к нему, пока тот спит…

Волдеморт едва не наплевал себе на… что-то красное внизу. Понятно же, что его самый главный враг — мальчишка Поттер! Но слуга, всегда и во всем послушный ему, почему-то в этом вопросе соглашаться не торопился. А давить лорд пока не мог — нечем. Пока. Пришлось действовать ментально, и на этот раз более чем жестко.

***

Питер очнулся в коридоре, сидя у стены. Голова болела, и означать это, по его мнению, могло только одно: Лорд ЗНАЛ.

Он попробовал сбежать, но далеко уйти не дала проклятая метка. Лапа болела так, что впору было ее отгрызть, да вот беда — он был слишком чувствителен к боли. И очень плохо ее переносил, точнее, вообще не переносил. Собственно, именно из-за этого все и началось еще тогда, на самом первом курсе.

Он с ужасом смотрел на Снейпа, сносившего такие выходки приятелей-мародеров, что мороз продирал по коже. Пит бы так не смог никогда. Ни за что. Наверное, поэтому он всю жизнь относился к Снейпу с опаской и даже страхом — иначе просто не мог. А еще он… завидовал. До звезд в глазах. Пальцы сводило, и лапа снова и снова делала шаг назад, к дому Реддлов. Один, другой…

В конце концов он вернулся…

И был наказан.

Впервые он корчился от боли и знал, что ему никуда не уйти… и даже не стоит пытаться.

— Финитэ, — тихий шелестящий голос оборвал боль.

Дрожа, он хватал воздух ртом и уже ни о чем не мог думать, кроме страха.

А Лорд почувствовал удивительный приток сил: теперь он был в своей стихии. Он повелевал, пусть пока одним-единственным слугой, но вот оно, начало. Осталось обрести тело, и уж тогда он точно не сделает ошибок. И слуге не позволит.

«Правда, Питер?» — подумал он, и тот что-то проскулил в ответ.

«Найди мне пару магглов, а еще лучше волшебника», — последовал приказ, и Питер понял, что ему предстоит.

Его дни слились в непрестанный кошмар — он только успевал таскать повелителю людей, а потом дрожать и радоваться тому, что это кто-то из них, а не он сам сейчас кричит в той комнате у камина…

***

В Малфой-маноре Барти Крауча встретили настороженно, собственно, вообще пустили только по протекции Снейпа. Правда, после экскурсии в тир и на оружейный склад недоверие поумерилось: фанатик Барти оказался вовсе не таким фанатиком. А уж как он на автоматы залип, надо было видеть.

— Да, Азкабан меняет людей слишком сильно, — вздохнул Люциус после того, как Снейп, проводив подопечного до антиаппарационного барьера, вернулся в его кабинет. — Никогда бы не подумал, что молодой Крауч окажется еще большим оппозиционером, чем мы.

— Ты судишь по тому, как он разглядывал оружие?

— Не только. Мне кажется, он сам бы не прочь его применить. Против того, кого боготворил еще несколько лет назад. Знаешь ли, это настораживает.

— Мне тоже так показалось.

— За то, чтобы никогда не попасть в такое место, где личности так… превращаются, — Люциус задумчиво поболтал в стакане огневиски.

— Да ладно. Простой Империус — и ты превратишься, всех-то дел.

— Ты держал его под заклинанием? Зачем?!

— Да просто предположил еще один вариант «катастрофического изменения личности». Как бы я его держал так, чтобы вы не заметили? Я не Мерлин, знаешь ли. Но за комплимент, — Снейп церемонно наклонил голову, — благодарю.

Люциус вздохнул. Ох уж этот полукровка, глаз да ухо держи востро. Ни слова в простоте не скажет.

— Все-таки я бы не стал брать его с собой.

— У него метка. А значит, если Лорд возродится, его вызовут вместе с нами. Не лучше ли быть готовыми?

— Ты прав. Но ты действительно ручаешься за него? Я еще слишком хорошо помню, как он на суде едва в припадке не бился.

— Я тоже кое-что помню. За этого, — Снейп подчеркнул голосом последнее слово, — определенно ручаюсь.

***

В небольшом домике в тупике Прядильщиков два Барти Крауча склонились над компактным думосбором, слегка столкнувшись головами.

— Осторожней, Крауч, — рявкнул один другому. —  Око у меня, знаешь ли, не казенное. И утопить его в снейповском думосборе я не собирался.

— Так достань, — фыркнул тот в ответ.

— Не могу, оборотка держит. Хотя… я-то уже все видел, интересно, что ты сам скажешь. Да, вот еще, обрати внимание, Малфой тебе не доверяет. Просветишь меня потом, почему?

— Так и ты его не особо любишь.

— Ладно, смотри давай. Тебе понравится, — хохотнул Грюм, и настоящий Барти Крауч-младший опустил голову в слегка парящую зеркальную жидкость.

Распахнув настежь слегка приоткрытое окно, влетела крупная сова и серой тенью метнулась к Грюму, постепенно начинавшему принимать свой собственный облик, скинула ему на колени небольшой конверт и тут же улетела.

— Твоего отца уже приняли в Женевской клинике, — порадовал известием Аластор.

Барти вынырнул из его воспоминаний с диковатой улыбкой.

— Ну я же говорил, что понравится?

20. Все не по плану

Гарри, Гермиона, Рон, Седрик, Флер и Виктор рассматривали схему лабиринта: благодаря тому, что Бэгмен сводил их к едва подросшим стенам, они довольно точно смогли изобразить его карту. Однако разночтения у них все-таки возникли, и немало: Виктор запомнил поворот направо, а Флер на том же месте — налево. Ну и так далее.

Вывод был прост: надо еще полетать над лабиринтом. Собрались, конечно, трое: Гарри, Виктор и Рон. И на следующий день вернулись уже с совершенно новой схемой. Каждый со своей. И готовы были спорить аж с пеной у рта, но…

— Это что же... получается, он все время меняет рисунок? — предположила Гермиона.

— Упс!

— Жесть.

— Вот зараза!

Высказались только «летуны» — другим оставалось лишь кивнуть. Действительно, что тут скажешь?

— А может, это еще и иллюзия? Поэтому нам и показали все так просто? — изящный пальчик Флер коснулся рисунка. — Но места размещения… э-э… препятствий должны быть неизменными, верно?

— Их могут закрыть иллюзией, и теперь, кажется, уже поздно что-либо разбирать, — нахмурился Седрик.

— Невилл, — промолвил Гарри.

— Что Невилл? — удивилась было Гермиона. — А, погоди… Думаешь, он знает, как растения…

— Даже если не знает, то захочет узнать! — хмыкнул Гарри. — Это ж наш суперботаник!

— Точно… Господа, вы не против подключения к нам еще одного участника?

— Если ты считаешь, что он может быть нам полезен, готов делить выигрыш на семерых, — улыбнулся Крам.

— Семь — хорошее число, c'est bon!

— Этот парнишка знает свое дело, я видел, — поддержал Седрик.

— Вы… вы что, действительно собираетесь… разделить на всех? И… на нас? — Рон покраснел.

— Конечно!

— На всех, кто участвует, само собой! Пять частей: по одной — чемпионам и одна на группу поддержки.

— Ты что, против? — Гарри легонько ткнул приятеля кулаком в плечо. — Или застеснялся?

— Не смущай мальчика, Арри… Милый Рон, не бери в голову… неужели тебе это не нравится?

— Нравится, — буркнул Рон, — даже слишком, — пробормотал он себе под нос и опустил голову — краснеть дальше уже было некуда, но Флер услышала и рассмеялась.

— Когда все закончится, я обязательно потанцую с тобой, mon cher.

Спасло Рона Уизли то, что дверь Выручай-комнаты замерцала и все обернулись к ней.

— Профессор…

— О, мистер Снейп, мистер Флитвик! Здравствуйте…

— Рады приветствовать…

— И что разведка донесла? — тут же взял быка за рога Гарри.

Он уже общался сегодня с обоими своими учителями, так что не счел нужным тратить время на расшаркивания.

— А вы сами до чего дошли? Или ждете, что вам принесут решение на блюдечке, Поттер?

Гарри широко улыбнулся.

— Во-первых, иллюзии… Вариантов пока четыре, наверное, для каждого из нас готовили…

Когда они дошли наконец до возможных «живых преград», Гарри еще раз предложил подключить Невилла и, получив одобрение, тут же отправился за ним.

Когда они подошли, примерный список животных был почти готов, оставалось только расположить их на более-менее подходящие места. А вот с этим как раз было сложнее.

— Мистер Лонгботтом, нам нужно ваше мнение как эксперта, — начал Снейп, вгоняя Невилла в состояние нестояния: у того попросту подогнулись коленки. Благо Гарри вовремя сориентировался и подставил однокашнику стул.

Снейп достал Успокоительное.

— Мистер Лонгботтом, я же вас не о зельях спрашиваю, право, — вздохнул он устало.

— А о чем? — хрипло выдохнул Невилл, залпом осушив порционный флакончик.

— Сумеете ли вы определить виды растений, образующих Лабиринт, и… их основу, то есть расположение корневой системы, максимальную длину побегов, скорость роста, тропические и настические возможности?

Лица присутствующих вытянулись, кроме профессора Флитвика, конечно, зато Невилл наконец улыбнулся и ожил:

— Так я же знаю основу лабиринта! Сам рассаду готовил! Можно мне пергамент? Я сейчас нарисую, так будет нагляднее!

Невилл пыхтел над листком больше часа, пока все остальные переговаривались, с интересом поглядывая на его работу. И вот на листке, точнее, еще в глубине него и над ним перед потрясенными участниками предстала полная трехмерная схема… с подвижными векторами возможного перемещения побегов.

— Пятьдесят баллов Гриффиндору, — провозгласил Снейп вполголоса, и бедняга Нев снова впал в ступор.

— И минус двадцать за не приличествующую уже вашему возрасту робость.

— Профессор, — еле выдавил Невилл. — Вы тоже помогаете чемпионам?

— Как и вы теперь, — невозмутимо ответил Снейп. — Коллега.

Невилл поперхнулся, и Седрик аккуратно, но чувствительно постучал его по спине.

— Ух… — Нев прокашлялся. — Спасибо, мистер Диггори…

— Седрик.

— А… Ага. Профессор, а можно вас попросить? — на последнем слоге Нев таки дал петуха, но все старательно сделали вид, что так и надо.

— Слушаю вас, — Снейп чуть склонил голову.

— М-м-можно вы не будете смотреть на меня во время практической? — выпалил Невилл. — Ну… так пристально? И… мимо ходить?

— И кто тогда предотвратит очередной взрыв вашего котла? Впрочем… Можно поэкспериментировать, если мистер Поттер и мисс Грейнджер согласны вас страховать и вы готовы доверить свою жизнь скорее им, чем мне.

— Спасибо, профессор! Ой… вы… Простите, я не хотел! Я не то хотел сказать…

— Это действительно так страшно, Лонгботтом?

Невилл часто закивал и покраснел.

— Хорошо, я учту. Гарри, Гермиона, вы поняли вашу задачу?

— Конечно, Се… профессор Снейп, — широко улыбнулся Гарри, ловя сердитый взгляд черных глаз.

— На сегодня, полагаю, мы закончили. Пора расходиться.

Снейп задумчиво посмотрел на Лонгботтома и о чем-то зашептался с Флитвиком.

— А можно мне копию Лабиринта? — мисс Делакур потянулась к листку.

— Конечно, только надо ли, чтобы кто-то увидел его у вас? — спросил ее Флитвик.

— О. Вы правы, профессор. Пусть остается тут!

— Тем более что мы можем прийти сюда в любое удобное время, верно? — Гермиона взяла подругу под руку.

— Выходим по двое, сначала Дезиллюминационное, — скомандовал Снейп. — Лонгботтом, вы, надеюсь, уже пришли в себя или требуется еще порция?

— Погодите, а как же я? Надо же дать клятву, наверное, — встрепенулся Невилл и потрясенно уставился на обоих профессоров. — Сэр, вы же не могли упустить это…

И получил в ответ два благосклонных кивка.

— Гарри, ты действительно был прав, приглашая его в команду! — улыбнулась Гермиона.

— Непреложный? — Невилл явно был готов даже на это.

— Зачем? Клятву, как у всех нас.

— Так это было… испытание?

— Вы прекрасно с ним справились, мистер Лонгботтом.

Гарри, которому пары не досталось, в этот раз уходил последним. Он не слышал, как позади него на грани слышимости процокали крысиные коготки, и не успел обернуться, почувствовав чье-то дыхание сзади…

— Империо!..

* * *

ПитерПеттигрю уже много дней следил за Поттером. Даже Выручай-комнату нашел, вот только ни разу не смог туда проникнуть, особенно когда там кто-то был — дверь появлялась, но за ней все время оказывалась каморка со швабрами, какой он и помнил эту комнату с детства. Но как в нее входило столько человек?

Про себя он начал называть это место «безразмерной кладовкой», и в чем-то был прав, конечно, вот только никогда об этом не узнал.

В его планах было заставить Гарри Поттера украсть Жидкий Империус у Снейпа. Конечно, проникнуть в виде крысы в хранилище, скорее всего, было бы проще — Снейп вряд ли навешивал защиту от животных, те и так обходили его лабораторию и все его склянки стороной, руководствуясь собственным чутьем. Но как, скажите на милость, он должен будет вынести все — не за щеками же! Будь он хомяком… Но увы. Да и, в конце концов, это было так заманчиво — спереть что-то у Снейпа руками его любимчика.

О том, что он узнал об отношениях Поттера и Снейпа, Питер молчал, а Лорд, к счастью, не интересовался. Да и с чего бы ему? Так что Пит мысленно потирал руки — ему будет, чем прижать зельевара, с того много чего полезного можно поиметь.

Наконец ему повезло — недаром он носился, рискуя своей старой шкурой, по Хогвартсу, полному настоящих крыс и, самое жуткое, кошек. Из Безразмерной кладовки, наблюдая за которой, он просидел почти два часа, постепенно, по двое, вышла целая толпа, и последним был Гарри Поттер, к счастью, один. Вот его спина…

Крыса быстро начала обретать человеческую форму, но проклятый мальчишка, что-то почуяв, начал оборачиваться… Но Питер Петтигрю оказался быстрее.

Империо Гарри словил почти в висок, так и не разглядев, что происходит, и даже не услышав самого заклинания. Именно это решило многое…

Грюм учил его сбрасывать Империус, и довольно успешно: чаще всего получалось за несколько секунд, а максимум за три минуты. Но ведь для того, чтобы сбросить, надо было знать, что на него наложили!

— Конфундо! — Петтигрю на всякий случай решил перестраховаться и был совершенно прав. — Идем, мой мальчик…

Когда Поттер подошел к заветной кладовой, Питера вдруг осенило: ему нужно даже не столько само зелье — ему нужен рецепт! Да и Поттер вел себя несколько странновато для человека под Империусом — часто останавливался, словно задумывался над чем-то, а пару раз даже оглянулся.

В конце концов Питер еще раз наложил Империо и заставил мальчишку достать и ополовинить зелье. Тут-то он и промахнулся. Кроме Снейпа и Флитвика то, что на Гарри не действуют никакие зелья, не знал никто. Разве что в Мунго, но это была врачебная тайна, как и многое другое.

Но вот заклинания, увы, на него прекрасно действовали — Иммунитет их не касался. А поэтому Поттер последовал в комнаты Снейпа, едва тот отправился на ночное патрулирование школы.

* * *

Гарри чувствовал себя более чем странно, но не мог ничего с этим поделать. Его ноги сами переставлялись в сторону… подземелий?

«Ну ладно, это хорошо, что сюда, — мелькнула мысль на краю совершенно затуманенного сознания. — Северус разберется, что со мной».

Так же продолжая удивляться самому себе, он преспокойно открыл хранилище и смело выпил половину какого-то зелья, причем одна часть сознания уверяла его, что это совершенно необходимо, а другая, увы, меньшая, клеймила юным кретином и еще кое-кем похуже.

Однако когда он, прячась в нише за доспехами, провожал взглядом Снейпа, отправившегося на обход, то почему-то радовался, что вот сейчас окажется в его комнате… То-то будет ему сюрприз, когда вернется!

«Я идиот. Зачем я ночью поперся к Северусу? Что это вообще?»

«Я должен найти что-то интересное. Для себя… Или для него? И для него! Для нас!»

И Гарри начал рыться в бумагах…

Когда он понял, что на столе ничего, кроме проверенных эссе, не найдет, приступил к планомерному обшариванию всех полок.

Он и не думал оборачиваться, а если бы это случайно произошло, то наверняка бы заметил, как с безопасного расстояния за ним наблюдает, наставив на него палочку, полупрозрачный толстенький человек — Дезиллюминационное у Петтигрю, как он с ним ни мучился, выходило так себе.

* * *

Северус Снейп торопливо проходил коридор за коридором. Сам не понимая, почему так торопится, он все продолжал ускорять шаг, пока наконец впереди не остался последний пролет, после чего можно было возвращаться к себе.

Надо же было именно в последней нише оказаться парочке… он даже сразу не разобрал, какой, но рявкнул так, что старшекурсников вымело из укрытия. Он не стал их останавливать, когда те пронеслись сломя голову мимо него.

Круто развернувшись, он отправился назад, срываясь на бег. Школьники, увидевшие краем глаза преследующего их почти бегом профессора, сдавленно пискнули и свернули куда-то в боковой проход. Плевать. Только тогда в свете факелов Снейп наконец заметил желтые полосы на мантии, злобно бросил «Пятьдесят баллов с Хаффлпаффа», и продолжил свой почти-полет. И, как выяснилось, не зря.

Меньше всего он ожидал застать Гарри Поттера зарывшимся в его записи, да еще рядом с тем самым шкафом, который по обоюдному соглашению был запретной зоной.

— Гарри…

Глубокий вкрадчивый баритон заставил Поттера встряхнуться. Он улыбнулся.

— Северус…

— И что ты тут ищешь, позволь спросить?

Гарри открыл рот и изумленно посмотрел на Снейпа. Он понятия не имел, что ответить, и, кажется, постепенно начал приходить в себя, но почему-то стоял истуканчиком, не поднимая рук и не шевелясь. Как кукла.

Снейп оценивающе прищурился. Гарри смотрел ему за спину.

— Гоменум Ревелио! — он резко развернулся, но никого не увидел.

Толстый хвост мелькнул за дверью, и Питер что было лап рванул как можно дальше, от всей крысиной души матеря «гребаного параноика», но выпущенный наугад Конфундус нагнал его на бегу, хотя он тенью успел сорваться со ступеньки и укатиться вниз, в темноту. Снейп не стал его преследовать — не смог найти, даже направляя заклинание поиска по площадям.

Кляня себя на чем свет стоит, он вернулся к себе. Надо было помочь Гарри. Хотя он уже почти уверен был, что понял, кто напал на мальчишку.

— Фините…

Гарри продолжал смотреть на него недоумевающе-неживыми глазами. Было очень неприятно видеть, как живые и умные глаза младшенького выглядят словно бутылочное стекло, пустое и холодное. Снейп внимательно рассматривал Гарри и, кажется, начинал понимать, в чем тут дело.

Оттопыривающийся карман мантии выдал еще кое-какую информацию, особенно когда Снейп достал оттуда прекрасно ему известное зелье. Ополовиненное. Мда, задачка.

«Конечно, зелье на Гарри не подействовало, но как оно могло сочетаться с таким же заклинанием и почему не действует отмена… Главное, не сломать мальчишке психику. Где он только подставился-то?»

— Фините Инкантатем, — он осторожно повел палочкой вокруг Гарри.

Ничего.

«Ладно, попробуем обойти…»

— Гарри, — вкрадчиво начал он, — скажи, что ты ищешь, и я смогу тебе помочь.

— Правда? — еле разлепил сухие губы мальчишка, по-прежнему стоя неподвижно.

Снейп нахмурился.

— Конечно, обещаю тебе. Все будет правильно, все будет хорошо… Посмотри на меня, пожалуйста. Не волнуйся. Сейчас я придвинусь ближе....

Северус еще никогда не пытался использовать легилименцию на тех, кто находился под другим заклинанием, так что в память Гарри входил очень, очень осторожно и аккуратно, ведь там можно попасть под влияние и самому. Он только посмотрит, совсем немного…

Гарри тяжело задышал.

«Сейчас, мы с тобой все уточним, разберемся и найдем то, что нужно…» — Снейп уже не говорил это вслух, а только отправлял ему свои мысли.

Вот откуда-то выскочил жуткий клоун… в паре с одним из Зубастиков.

Снейп вежливо раскланялся с Пеннивайзом, как со старым знакомым, потрепал мохнатую макушку то ли зверя, то ли кем еще был этот жутик, и, пока те, опешив, приходили в себя, сумел рассмотреть, как дорогой братец и ученик вскрывает его кладовую и… чьи очертания призраком маячат позади него.

Ему потребовались все силы, чтобы сдержаться.

— Петтигрю… вот ты где, крыса… Гарри, все хорошо, посиди. Сейчас.

Гарри механически кивнул, опускаясь на стул. Снейп сжал кулаки и медленно выдохнул сквозь зубы, мысленно считая до десяти.

— Где тут у нас была обороточка? Ты посиди пока, я сам отнесу записи тому, кто так просил… Так, твой волос, основа… Ты отдохни, Гарри, а лучше приляг вот сюда…

Он пристроил его на диване и осторожно вытащил палочку, стараясь, чтобы тот ее не увидел. Неизвестно, что крыс заложил в свое Империо, воевать с Гарри хотелось меньше всего.

— Сомнус.

Поттер обмяк, а Снейп перевел дух. Он притащит этого гада за шкирку, за хвост, если понадобится!

Лохматая черная макушка скрылась за дверью покоев Северуса Снейпа, и точно такая же мирно оставалась на самой удобной подушке его дивана.

* * *

Питер Петтигрю очнулся под лестницей, дрожа от страха. Лапы вместо рук… Кажется, его только что едва не поймали. Но кто? Он не мог вспомнить. Его все еще трясло. Страшно. Хотя… Лорд может быть страшнее. Нет, он не может отступить от своего плана. Он должен найти Поттера! Все равно, с записями или без. Если он не отменит свое заклинание, завтра этим займется Дамблдор. И уж старик-то поймет… Так доработал Империо только один человек - Том Реддл. Тогда еще Том. И знали об этом единицы.

Он заставил себя встать на лапы, собрался и, стараясь быть как можно незаметнее, двинулся назад, к покоям профессора Зельеварения. Однако прежде чем встретиться с Гарри Поттером, ему пришлось немало поплутать по школе. Наконец в конце одного из центральных коридоров он увидел фигуру мальчишки.

Гарри Поттер медленно, как сомнабула, брел в неизвестном для него самого направлении, держа в руках пожелтевшие пергаменты. Вот он выронил один листок…

Сзади зашуршало.

Гарри, не оборачиваясь и никак не реагируя, двинулся дальше.

Крысе подобрать ценнейшие записи было чем, но вот положить их было некуда, а оставить просто так он и мысли допустить не мог, так что через секунду позади Гарри возник силуэт Петтигрю. И вот тогда он обернулся так быстро, как только мог.

— Ступефай, — заклятие скользнуло легко, даже не обездвижив, но сильно затормозив.

— Здравствуй, Питер, — услышал Петтигрю, покрываясь одновременно шерстью и холодным потом, но был схвачен за хвост заклинанием и повис, бессильно скрежеща зубами.

Примечание к части

Автор искренне извиняется за затягивание проды - видимо, внутренне еще не готова расстаться с этим фиком. Да и, как вы знаете, "писать злодеев" мне трудно дается. Хочется соблюсти баланс или оставить немного больше забавного. Смех украшает нашу жизнь, а она в последнее время такая, что мало его не бывает... По моим прикидкам, осталось пять глав, и я буду стараться, чтобы вы не ждали так долго.

Ну и мои благодарности тем, кто простимулировал - это было и полезно, и, конечно, приятно, чем бы это ни было - словами или более материальными вещами. Спасибо вам. Больше не буду отвлекаться, разве что только на "Среду". Но нас там много...

>

21. Беспокойная ночь

Черные глаза впились в водянисто-серые, Питер застонал и схватился бы за виски, не будь накрепко спеленут заклятием: Снейп не собирался церемониться с предателем.

«Лишь бы не убил, лишь бы не убил… а… может, наоборот, лучше сразу?»

Ни о чем другом Питер думать не мог, но вот в сознании начали проявляться образы, один за другим. Косая старая калитка, оставленные молочником продукты. Комната, кресло… гомункул. Отвращение Снейпа, казалось, передалось и ему, так что тело непроизвольно вздрогнуло. Но образы сменились, и вот — запущенная дорога, ведущая вниз с холма от старого, но все еще богатого, хоть и явно заброшенного дома, сбегает вниз, вьется между деревьев… оставляет в стороне деревеньку… Указатель на кладбище с совершенно четкой надписью. Литтл-Хэнглтон.

Боль схлынула моментально — легилимент нашел искомое, присел за стол, чтобы рассмотреть, видимо, карту, и больше не обращал никакого внимания на своего пленника.

— Снейп, — прошептал Петтигрю и сглотнул, поймав его взгляд. — Если я сам расскажу все, что ты спросишь…

Ему было жутко: Снейп смотрел на него так, что надеяться на что-либо казалось просто глупым. В его глазах не было ни ярости, ни злобы, ни даже других сколько-либо человеческих эмоций. Он смотрел так, словно его, Питера, уже не было. Или словно он был мертв. Уже. И от этого по спине поползла струйка ледяного пота. Потому что это оказалось страшнее, чем смотреть в глаза даже самому Лорду, но ни отвести взгляд, ни шевельнуть веками он не мог.

Спустя, по ощущениям Питера, несколько лет, Снейп глухо спросил:

— И зачем мне с тобой разговаривать?

— Я… принесу тебе клятву…

— Не интересует.

— И сниму заклинание с твоего Поттера. Вряд ли у кого-то это получится быстрее и безопаснее. Для мальчишки.

Снейп снова прожег его взглядом, но на этот раз Питера можно было читать как открытую книгу.

— Вот, значит, как?.. У Лорда новые разработки.

— Ты убьешь меня быстро? — нервно спросил, скорее попросил Питер. Его колотило от страха.

— А ничего, если я тебя пока не буду убивать? — равнодушно осведомился Снейп. — Клянись и займешься мальчишкой.

— Пообещай… Или занимайся им сам, — выдохнул тот.

— Хорошо, — невероятно покладисто вздохнул Снейп, отчего у Питера шевельнулись волосы на затылке. — Я убью тебя быстро. Если это придется сделать именно мне. Это максимум, что я действительно могу тебе пообещать.

* * *

Гарри с трудом выплывал из липкого и странного сна. Голова болела. Он приоткрыл глаза и вздохнул с облегчением, увидев склонившегося к нему Северуса.

— Что со мной было?

— Империус, модифицированный самим Темным Лордом — дважды, Конфундус, Сомнус, зелье подчинения можно уже не считать, — словно отчитался Снейп.

— Кто? — удивляться Гарри уже мог, но произносить много слов — пока нет. Впрочем, Северус его прекрасно понял.

— Петтигрю, — Снейп дернул щекой.

— Он?..

— Сидит в клетке. Живой и здоровый. Пока.

Гарри попытался сесть, но тело слушалось еще плохо.

— Протяни руку…

— Зачем?

— За зельем, чудовище. И затем, чтобы я понял, как быстро спадают с тебя заклинания. Видишь ли, мое Финитэ и его модификации не сработали. Так что кто накладывал, тот тебя и освобождал. Что ты чувствуешь?

Внутри у Северуса отлегло: его мальчишка оживал на глазах. К лицу вернулись краски, и глаза, хвала всем магам и богам подряд, стали осмысленными и такими же нахальными и любопытными, как раньше. Ладно, за то, что он не накинул вовремя ни мантию, ни заклинание, ему достанется потом. Когда сможет прочувствовать всю глубину… Впрочем, скорее всего, он уже.

— Ну… — Гарри задумался. — Голова болит, но вроде уже терпимо. Тело ватное какое-то. А так нормально вроде.

Видимо, в доказательство он немного поерзал на диване и покрутил руками.

Снейп хмыкнул и встал, опираясь на стол, и зазвенел склянками, выбирая очередной «именной» поттеровский состав. Без крови самого Гарри готовить для него зелья, даже лечебные, было пустым делом, но персональная аптечка для младшего братишки у Северуса, конечно же, была.

Гарри проглотил очередное лекарство и вскоре повеселел.

— Северус, а ты это… модификацию запомнил? Мне расскажешь?

— Прекрасно… — каркнул Снейп. — Вижу, ты готов отправиться наконец в собственную кровать. Идем в твою башню. Впрочем… Добби!

Домовик возник с тихим хлопком.

— Доставь мистера Поттера в его постель.

— Слушаюсь, профессор Снейп, сэр, — радостно оттопырив уши, расплылся в улыбке эльф и тихо исчез вместе с Гарри.

Снейп склонился над записями — пока понимание лордовой идеи, как применить к заклинанию дополнение, продлевающее его действие в десятки раз, свежо, стоит записать. Подробности можно продумать и позже. Все-таки Лорд даже в таком состоянии практически гениален… А значит, нужно быть очень и очень осторожными. И прежде всего заменить Петтигрю.

— Питер. Ты давно не был у парикмахера? — обратился он к крысе.

* * *

Когда основа оборотного была протестирована на пригодность и было приготовлено все остальное, Снейп, вооружившись несколькими флаконами, в том числе с Бодрящим зельем, отправил Патронуса Флитвику и направился в апартаменты профессора ЗОТИ. Кажется, этой ночью поспать не удастся. Ну, ничего страшного, не привыкать.

— Северус, разве сегодня твое дежурство? — услышал он, медленно плывя на движущейся лестнице на второй этаж, и едва не выругался вслух. И что директору-то не спится?

— Мое, — ответил он и, пожалуй, впервые в жизни порадовался своему графику. — Разве вы не знали?

Главное, чтобы из-за ближайшего поворота не вынырнул друг и учитель. Снейп подозревал, что директор прекрасно видит, а может, просто чувствует под любыми чарами сокрытия, будь то заклинание или зелье. Фух, хвала Мерлину, в коридоре никого нет.

А вот дорогой директор оказался рядом — везет же некоторым, кто может позволить себе аппарацию внутри школы. Так что пришлось выслушивать, почему профессор Дамблдор гуляет в столь неурочный час, можно подумать, ему это было очень интересно. Хотя…

— …ах, Северус, старикам так часто порой не спится…

«Серьезно? Это может быть осложнением…» — Снейп нахмурился.

— Сварить вам хорошее снотворное, директор?

— Благодарю, мой мальчик, как-нибудь я обязательно воспользуюсь твоим великодушным предложением. Но, может быть, тебе стоит отдохнуть? Раз мне не спится, я пройдусь вместо тебя…

Снейп мысленно поморщился, но ответил как можно равнодушнее:

— Альбус, я, конечно, ценю ваш неожиданный порыв, но вот с этого участка мне совершенно все равно, в какую сторону идти до моих покоев. Неужели вы не в курсе?

— Тогда позволь составить тебе компанию?..

— Соскучились по подземельям? Прошу!

Северус разозлился бы, но… несмотря на такое позднее время, голова работала четко, а ему давно было что показать уважаемому директору, так что он решил совместить неприятное с полезным: на нижних этажах, значительную часть которых он привык уже считать своей вотчиной, хватало мест, более или менее остро нуждающихся в ремонте, обновлении чар и более тщательной приборке. В конце концов, он декан, а не домовой эльф! Распоряжения же, выполняемые домовиками, сводились исключительно к мелким бытовым нуждам профессоров, не более.

Трансфигурировать из завалявшегося в кармане платка листок и достать карандаш было минутным делом, так что потом он не без удовольствия следил, как морщится Дамблдор при виде описи, растущей у него прямо на глазах.

«И подпись возьму, и копию в попечительский совет направлю тут же, — решил Северус. — Ну наконец, а то его сюда не заманить было».

Настроение у него неуклонно поднималось. В отличие от директора, который, не дойдя до комнат профессора Зельеварения, куда Снейп его с энтузиазмом пригласил на ревизию помещения, все-таки наконец сбежал. Тем не менее документ был составлен и подписан — по всем правилам.

«Что ни делается, все к лучшему: кажется, я готов поверить этой дурацкой фразе, — Северусу хотелось насвистывать от облегчения и такого удачного хода. — Хорош бы я был, если бы оставил Гарри у себя… Да и по школе мальчишке во внеурочное время шастать определенно не следует, даже в мантии». После чего спокойно зашел в свои апартаменты и опустился в кресло у камина — надо было кое-что обдумать. Срочно.

«Неужели у Альбуса тоже есть артефакт, подобный карте, и мы у него все как на ладони?»

Он перебирал все совпадения, которые раньше казались случайными, и не мог не прийти к выводу о том, что, несмотря на отсутствие прямых подтверждений, скидывать со счетов такую возможность не стоит. Артефактов у директора полная комната, а предназначение их… Но что делать, если его ждут, и прямо сейчас? Хотя… передвижения Петтигрю в виде крысы карта, вроде бы, не засекала. Придется рискнуть. Хотя… Он усмехнулся. Все-таки ему тоже неплохо повезло с аниформой.

Он бросил на свои апартаменты Фините Инкантатем, затем — чары отвлечения и закрепил это свежеузнанным заклятием продления. До утра должно хватить.

* * *

Крупный черный орел чуть не вынес собой окно, но Аластор Грюм распахнул его одним движением палочки. Спланировав на пол, птица обратилась в того, кого они так давно и долго ждали.

— Ну наконец-то, — вместо приветствия каркнул Грюм. — Мы уж совсе…

— Мало времени, — оборвал его Снейп. — Еле ушел от директора. Петтигрю в школе. У меня. Получив от него модифицированный Империо, Поттер спер у меня его жидкий вариант и половину выпил. Последствия я устранил, с Гарри все в порядке, спит у себя.

— А ты легилим…

— Не дурней тебя, Крауч. Лорд в Литтл-Хэнглтоне.

— Когда он ждет своего слугу и что с этим делать?

— Оборотное. Петтигрю, — Снейп достал несколько порций зелья. — Хватит на неделю.

— Я готов…

— Нет уж, Аластор. Позволь мне. Ты не сможешь быстро среагировать на вызов по метке — у тебя ее нет, — возразил Крауч.

— А у тебя не сработает, если вызов будет именным — на Петтигрю, — заметил Снейп. — Не вижу разницы.

— А если взять крысу с собой?

— Слишком рискованно.

— В антимагической клетке?

— У тебя есть? Моя слишком громоздкая.

— У меня артефакт.

— Клетка не пойдет. В идеале — держать его за пазухой, как еще ты почувствуешь его вызов? Но да, Барти, идти лучше тебе. Ты хотя бы знаешь, на что похожи эти ощущения, — поморщился Снейп.

— Они такие… яркие? — спросил Грюм.

— Достаточно незабываемо, — скупо просветил его Снейп.

Барти фыркнул, а Флитвик, по обыкновению, промолчал — когда для разговоров собиралось более трех магов, он всегда предпочитал роль наблюдателя.

— Теперь я все лучше понимаю вашу… внутрипожирательскую оппозицию, — хохотнул Грюм.

— Несказанно тебе благодарны. Мне передать это Малфою и компании?

— Можешь даже рассказать, как я утирал скупую слезу. Расслабься уже, Снейп, у меня тут… Мои комнаты в любом случае не просматриваются. Думаю, и твои, и остальных преподавателей — тоже. Эк тебя наш почетный старец зашугал…

Снейп сердито сверкнул глазами, но Грюм только улыбнулся. Правда, улыбочка у него была еще та…

— А вот сердиться не надо, лучше лови полезную штучку, — он бросил ему в руки что-то небольшое, и Снейп, несмотря на предупреждение, едва не спалил этот предмет на лету. — Барти как знал, принес вчера из дома. А коллега, — он кивнул на Флитвика, поклонившегося в ответ, — не преминул проверить. И размножить.

— Активируется ногтем возле самого длинного луча, — просветил его Филиус. — Нашел? Забавный артефакт, не находишь?

Снейп покрутил маленькую елочную игрушку, напоминающую неправильную звездочку, и кивнул. Наконец-то он смог перевести дух и начать мыслить более трезво.

— Это, конечно, перестраховка — жилые комнаты в замке не просматриваются, — подтвердил его новые едва зародившиеся соображения Флитвик. — Это было бы слишком. А вот носить такую штучку с собой иногда может быть полезно.

— Енотом гулял? — уточнил Северус, обращаясь к Барти.

— Ну да, как всегда, — тот улыбнулся. — До Визжащей Хижины подземным ходом зверю удобнее, а потом — каскадная аппарация.

— Сколько раз?

— Пять.

— Ты неплохо восстановился.

— В Хогвартсе-то! Тут магии хоть ложкой ешь. Курорт…

Грюм скептически хрюкнул.

— Кстати, Аластор, уроки будут на тебе. Не пора ли начать готовиться?

Грюм скривился так, словно наелся хины. С уроками, точнее, с детьми, ему, в отличие от Барти, было непросто. А ведь придется изображать… Да еще Поттер вдохновенный… Тьфу.

— Ты же понимаешь, что тут без вариантов? — виновато спросил Крауч.

— Таскать за пазухой крысу, подставляясь под проклятия вашего Лорда, когда кое-кто другой будет мужественно переносить улыбки мисс Делакур… — фыркнул он в ответ.

— А вот это не надо, — посмурнел «сынок».

— Барти, да куда мне, старому уроду…

Снейп удивленно смотрел, как Барти Крауч-младший, ранее бесноватый Пожиратель и один из самых яростных сторонников Лорда, панибратски хлопает по плечу старого аврора и в ответ получает такой же дружеский тычок. Все-таки лицезреть эту парочку в качестве закадычных приятелей было весьма… специфично. Он, по крайней мере, так и не привык.

Остаток ночи они провели, плетя… сеть.

Конечно, для крысы — мягкую, но удерживающую «зверька» практически в стазисе. Благо даже стазис не спасал носителей метки от ее действия, если Лорду что-то требовалось.

* * *

Уже ближе к утру Снейп с енотом на руках, отчаянно зевая, устало продефилировал до своих комнат. В это время по пути застукать он никого не опасался — идиотов, не желающих спать в пятом часу, среди школьников не числилось, а среди преподавателей — тем более. А от страдающего бессонницей старца у него теперь был артефакт.

Какой же полезной оказалась компания Крауча! Хотя он и раньше подозревал, что при правильном применении мозгов этого паренька ждет неминуемый успех.

«Паренек» же, оказавшись на полу Северусова кабинета, встряхнулся, потянулся, а сладко зевнул перед Снейпом уже в собственном, человеческом виде.

— Думосбор бы сюда, — мечтательно протянул он, когда Снейп сделал паузу.

Тот вводил его в курс дела, точнее, в то, что успел вычерпать из памяти Петтигрю.

— У тебя с ментальной магией по-прежнему нелады?

— Увы, — кивнул Крауч. — Есть в этом мире вещи, которые Краучам не даются.

— И Краучи даже не пробовали заменить или просто создать недостающее? Верится с трудом.

— Погоди… Думаю, ты прав!

Барти задумался, глядя темными глазами почти в никуда так, что Северусу стало немного не по себе.

— Давай так, я забираю это, — он кивнул на спящую крысу, — а к Лорду пойду через свой дом. В крайнем случае, не буду пить никакого оборотного, я еще неплохо помню… что думал и чувствовал до того, как…

Он не стал продолжать, а Снейп и не думал спрашивать — и так прекрасно знал, что тот имеет в виду.

— Наверное, тебе будет разумнее действительно предстать самим собой. Тут, в Хогвартсе, ты все приготовил. Кубок…

Он призвал с полки один из квиддичных кубков, придал ему сходство с Кубком Огня, после чего Барти старательно его зачаровал именно так, как и было согласовано вначале.

— Ну вот и все. Лорд может тебя читать вдоль и поперек. Ты чист! Воспоминания о ваших сундучных посиделках я блокировал.

Барти смутился.

— Мне растрогаться, или пойдешь уже?

— Упаси Мерлин, — невесело улыбнулся Барти.

— Тут антидоты… ко всему, что я смог придумать, — Снейп протянул ему небольшой пакет, явно с чарами расширения. — Скоро рассветет. Удачи тебе. Может, крысу оставишь?

— Нечего ему тут делать, — возразил Барти. — Может, дома оставлю. Но лучше пусть будет, — он похлопал себя по груди. — У самого сердца, — сыронизировал он.

— Вряд ли он оценит, — фыркнул Снейп.

Движением палочки он открыл дверь, и вот за ней только мелькнул пушистый хвост…

«Удачи тебе, Барти. Удачи нам всем», — подумал Снейп.

— Добби, принеси пару чашек кофе.

— Добби может целый кофейник, сэр! Вам покрепче? Сладкий?

— Самый крепкий, Добби… Сахар отдельно. Давай кофейник.

22. Шпион шпионит за шпионом

Вечером следующего дня, после ужина и отбытия директора по делам, точнее, на встречу с представителями попечительского совета в Министерство — Северус таки письмецо отправил, и не одно, чем был очень, очень доволен! — трое профессоров встретились в одном из укромных внутренних двориков. Чары отвлечения внимания троих не самых слабых магов работали прекрасно, так что они спокойно совмещали редчайшую возможность подышать свежим воздухом теплого весеннего вечера с обсуждением животрепещущих вопросов. Точнее, одного: как бы понадежнее кое-кого упокоить.

От предложения объединить усилия и укатать гомункула всем вместе по-тихому пришлось отказаться: метка не позволит причинить вред тому, кто ее поставил. Привлечь авроров? Грюм был не готов сдать им на руки Барти, да и Северус весьма резонно сомневался в силе, а главное, качестве правосудия магической Британии. Покупать себе свободу и оставаться нищим не хотелось, а остаться в стороне от возможных судебных процессов, увы, не светило. Опять же скандалы никому из них совершенно не нужны, особенно Снейпу, ведь теперь с ним рядом Гарри.

Собрать наемников, которых потом отобливиейтить? Способных справиться на Островах просто не было. Отравить? Снейп усмехается и машет рукой. Отравить того, кто питается молочным коктейлем с ядом сильнейшей магической змеи и кровью единорога, ну-ну.

Подкинуть информацию светочу добра? Упаси Мерлин, что старик может устроить. Следовательно, прикопать стоило, но по-тихому. Для этого сейчас Барти и должен был изучать обстановку. А им пока надо было разобраться с воспоминаниями Снейпа о легилименции Петтигрю. Думосбор из Паучьего перекочевал-таки в покои профессора Зельеварения.

Потрясающим открытием для них стало то, что планы по воскрешению у директора и у Лорда оказались почти один в один. Совпадало все, кроме ряда мелких деталей. Ритуал все уже выучили, а вот Кубок… Снейп был крайне против того, чтобы тащить туда чемпионов. Нечего там делать детям.

— Да пусть посмотрят, жалко тебе?

— На что?

— Ну, ритуал-то интересный, — улыбнулся Флитвик. — Дополнительные знания еще никому не мешали.

— Ты уверен? — поднял бровь Снейп.

— Может, сначала оживить, как планируется, и упокоить, пока он еще в себя не пришел, чтобы ингредиенты перевести, так сказать? — рассудил вслух Грюм.

— Так костей отцов там еще куча… — вздохнул Снейп. — Предки тоже подходят. И крови врагов можно нацедить, вот уж чего-чего, а этого добра хоть залейся.

— Плоть слуги, кстати, относительно в дефиците, — подхватил Флитвик. — Хотя в принципе тоже не проблема. В Азкабане поставщиков этого дела пока достаточно. Вопрос только в том, как достать их оттуда. Но, думаю, для Лорда он решаем.

— Слугами можно считать всех носителей метки, полагаю, — хмуро ответил Снейп.

— Ну ты же добровольно не отдашь!

— Спасибо, что веришь в меня.

Грюм едва не предложил пригласить малфоевскую компанию с гранатометом, но вовремя вспомнил, что там больше половины меченых, а значит, вся эта вооруженная до зубов орава может в любой момент обернуться против них. И совершенно без разницы, что сделают они это не по собственному желанию. «А я еще радовался, идиот», — он мысленно сплюнул.

— Вспомнили про нашу недавнюю экскурсию, коллега? — Снейп понимающе кивнул.

— Опять в мозгах шаришь? Ох, дошаришься ты… Как же это раздражает, Снейп, просто слов нет!

— Тебе зеркало показать, Аластор? И руками ты шевелил… весьма показательно.

— Шпион мордредов… Погоди, — он ухватил кончик мысли и продолжил вслух. — А что, если изобразить маггловские эти… военные учения? В результате которых домик на холме станет развалинами в ямке? Магглы ведь так могут? Ну там… бомбка какая упадет. Случайно.

— Бомба… Могут, только сам подумай, что после этого начнется… Среди мирного населения, и такое…

— А что? Что-нибудь у них на военных учениях может того… сломаться? И мы ни при чем.

Флитвик с интересом покивал, и Снейп ощутил потребность пообщаться кое с кем в стрелковом клубе. Или хотя бы с Верноном Дурслем. Собственно, а почему нет-то? Мощные когти птицы оставили пару небольших борозд на камне парапета, с которого он стартовал в сторону Хогсмида, только его и видели.

— Хорош… — отметил Филиус Флитвик, глядя на удаляющийся силуэт на фоне вечернего неба.

— Куда это он? — только и мог промолвить Грюм, тщательно скрывая, что завидует аниформе коллеги.

— Думаю, на консультацию, — предположил Флитвик. — Он скоро вернется, я уверен.

— Подождем?

Снейпу на все про все понадобилось менее часа — он вернулся еще до захода солнца. Вернон Дурсль оказался достаточно компетентен, тем более что «в свете последних событий» не раз и не два задавался подобными же вопросами. Так что Снейп просветил коллег по поводу возможных результатов, после чего они решили, что главным в их работе должна стать именно секретность.

В конечном итоге было решено уничтожить кости отца, а на всякий случай и остальных предков по мужской линии. Остановились на кремировании: тихо и чисто. А то, что заметно, так чары отвлечения внимания в ассортименте имеются. И вообще лучше всего огонь — прямо в землю…

— Адеско Файр? — предложил Филиус самое мощное и надежное.

Тут Северус хитро улыбнулся, припомнив аниформу Гарри.

— А как вам драконов огонь?

— Чудненько! — воскликнул Флитвик. — Как я мог забыть?

— Забыть что? — не понял Грюм.

— Нашего Гарри Поттера. И его аниформу. А, Аластор, ты же не в курсе… Ну заодно и полюбуешься.

— Да и пророчество…

— В таком случае у нас шансов, кажется, больше.

— И все можно будет сделать аккуратно.

— Главное, мальчика наконец делом займем, молодец, что предложил, Северус. А то он может начать проявлять… активность. Ты же понимаешь, — Флитвик похлопал коллегу по рукаву, — не стоит это пускать на самотек.

— Кстати, какие еще ритуалы восстановления из тех, что может использовать Лорд, существуют? А то я с вашей Темной магией не особо в ладах…

— Не прибедняйся, Аластор… Авада у тебя вполне на уровне. Кто Пожирателей круциатил? Не ты? Еще скажи, что мне привиделось.

— Малфой с компанией за это время собрали все, что можно, но не могу сказать, что есть особо действенные, разве что в том случае, если Лорд имеет в запасе крестраж.

— А может быть и не один…

Грюм выругался.

— Думаете, так и есть?

— Второй год изучаем этот вопрос, и чем дальше, тем больше уверены.

— Но где?

— У Лорда должны быть записи. Лично я надеюсь на Барти.

— Так он за этим пошел?

— В том числе. Надо бы взглянуть, как он там. Написал, что добрался и жив, и с тех пор — все.

— Кто пойдет?

— Предлагаю дождаться выходного и отправиться втроем, — предложил Флитвик. — Хотя бы подстрахуем друг дружку. Не нравится мне это все…

— Оборотного на всех хватит?

— Зачем? — удивился Снейп. — Под дезиллюминационным…

— Хм, три Петтигрю, — Флитвик прищурился, словно оценивая. — В принципе, это может временно дезориентировать Лорда.

— А я о чем…

— Заавадит всех подряд, потом будет разбираться, — прикончил их фантазии Снейп. — Или не будет. Учтите, что Лорд все это время не останавливался ни в развитии, ни в своих исследованиях.

— Да… Его бы гений, да в мирных целях.

— Я отправлюсь в аниформе, — заявил Снейп. — Возражения не принимаются.

— Надо бы тебя под арест за отсутствие регистрации, — проворчал Грюм, — шучу.

— Понимаешь, есть такая причина уважительная… Некогда. Вот с Лордом разберемся и станем приличными и законопослушными профессорами.

— Да ну вас! Чисто дети. Или у тебя, Снейп, после вчерашнего все еще… играет?

— Сами-то! Три Петтигрю, гении шпионажа. Вы еще десяток Поттеров предложите, чтобы уж Лорда порадовать так порадовать.

— Семь — хорошее число…

Они дружно фыркнули. Волнение за коллегу, оказавшегося один на один с монстром, и общее напряжение ситуации иногда требовали такой вот немудреной разрядки — а ля дурацкие шуточки.

* * *

— Значит, Петтигрю попалс-с-ся?

Барти вздрогнул, услышав хищное шипение Лорда. Тот, едва увидел его, моментально вычислил вариант легенды, что был так старательно приготовлен.

— Он у директора… Может, он сам захотел сдаться?

— И ты его не убил?

— Я не успел, мой Лорд, — Барти склонил голову как можно ниже. — Я виноват и заслуживаю наказания.

Он уже ждал Круцио, всей душой надеясь, что сможет потом добраться до зелья и выпить его, не расплескав, но Лорд молчал, почти не двигался, и это было… не нормально.

Барти ощутил, словно ветер перебирает его волосы, постепенно проникая внутрь… Легилименция! Без зрительного контакта, без палочки?!

— Поднимись и подойди, — последовал приказ, и он не смог ослушаться — ноги сами понесли его к креслу Хозяина.

— Встань рядом, — почти ласково произнес Лорд, а Барти непроизвольно вздрогнул. — Голову подними. Покажись мне, Барти… Личико свое покажи… Глаза…

Последнее, что он запомнил — алые отблески в прозрачных, розовых, как разведенная кровь, глазах гомункула. А потом он понял, что для него нет никого дороже, чем тот, кто находится перед ним. Барти был готов умереть за него. Служить, выполнять приказы, помогать во всем… теперь он знал, ради чего жил все эти годы. И это было настоящим счастьем.

* * *

Наутро от Крауча все еще не было никаких вестей, что вызывало нешуточное уже беспокойство. Наконец Снейп не выдержал.

— Сегодня я схожу.

— А работать за тебя кто будет? Гарри Поттер? Лететь-то не ближний свет, — неожиданно воспротивился Грюм.

— Знаешь, а это интересная мысль, — подхватил Флитвик. — Если упрятать его в Больничное крыло, никто не удивится: он и так там каждый год проводит в среднем около месяца… Мальчика надо занять делом.

— Ты уже говорил. Поттер, ведущий зельеварение в моем облике, еще куда ни шло, но вот декан Слизерина из него… Мои его за пять минут раскусят. Я справлюсь за ночь.

— И опять тебе не спать? Да и черные орлы в Мидлендсе так и шныряют… По ночам так особенно, — Флитвик ужасно жалел, что полет ему недоступен из-за особенностей расы.

— Да, Северус, орлы не совы.

— Да кто в темноте увидит? С мастью мне повезло.

— Ночи нынче светлые…

— А другие варианты? — Флитвику очень не хотелось отпускать друга. Да и Грюм, похоже, был далеко не в восторге.

— Полагаешь, у меня нет запаса вороньих перьев?

— Притворишься почтовой вороной? Ну… тебе даже пойдет.

— Не сомневаюсь.

* * *

У Гарри Поттера, конечно, всегда было дел немало. Но одно из них он считал самым-самым и ни с кем не делился, даже с Гермионой. Он бдил за своим профессором. То, что Снейп что-то замыслил, он определил в первое же утро после нападения Петтигрю, и думать долго не пришлось.

Во-первых, крысы в клетке не было, но и спокойным Северус не выглядел, значит…

— Сбежал?

— С чего ты взял?

— Подарил домашнее животное ребе… — Гарри посмотрел на Снейпа и осекся. Что-то его понесло. Он вздохнул. — Ну что тебе, трудно рассказать?

— Не в этом случае, Гарри, — непривычно мягко ответил Северус, но тут же поменял тон. — Меньше знаешь — крепче сплю. Я.

Гарри устыдился. По поводу бессонной ночи он, конечно же, был в курсе. Но разузнать, где предатель, хотелось. А спрашивать было… некрасиво. Получится, что он не доверяет — и кому? Северусу! Нет, никак нельзя… но до чего хочется! Может, Флитвик?

От него он получил ответ ожидаемый и почти такой же информативный — доверься взрослым, мол. Ну а вдруг он, Гарри, тоже пригодится? Он метался между компанией чемпионов, обсуждающих список живых преград и способов с ними разобраться, и лабораторией. Вот зачем Северус ворону ощипал? Он заметил, когда убирал свои ингредиенты — сегодня он, нахально нарвавшись на очередную «отработку», занимался своими пульками. Снейп в его изыскания уже и не лез, называя это все «извращением чистой воды». Гарри никак не мог понять, почему — чего-чего, но воды там не было ни капельки. Чистой так точно. В отличие от извращений…

На следующую ночь он решил подежурить около подземелий, но… увы. Был опознан, разбужен и препровожден в свою спальню, да еще и выговор получил. Ему даже пригрозили отработкой с Филчем. И баллы сняли. Хотя стоило голове коснуться подушки, он уснул моментально — растущий организм свое брал, и спорить с ним было бесполезно. Но снова обидно было, особенно когда Северус в свойственной ему манере поделился, как занятно было обнаружить возле своей двери мерно похрапывающего невидимку… Коврик еще предложил… Бодрящего спереть, что ли?.. Заметит…

На следующий день Гарри замечательно отоспался на Истории Магии, так что вечером был свеж и бодр. Вот только чем дальше он сидел, тем скучнее становилось, и он в конце концов достал записи по зельям, которыми с ним поделился Виктор — в Дурмстранге программа была другой. Не то чтобы более продвинутой, но кое-что полезное Гарри нашел.

Стоило ему увлечься, как по полу пробежал ветерок, и Гарри понял, что кто-то только что пробежал мимо. Это было похоже на фамильяра, но, откинув капюшон, который все-таки немного мешал смотреть, он не увидел никого. Он встал и пошел по коридору — откуда-то тянуло сквозняком. Ну вот. Открытое окно. И следы когтей на пыльном камне подоконника.

— Черт! Черт, черт, черт! Я прозевал! — шептал он по пути в факультетскую башню, сжимая кулаки — сидеть дальше смысла не было. Оставалось только ждать.

* * *

Крупный ворон почти полностью сливался с ночной темнотой, если бы не ветер, который поднимали его крылья — маскировка была бы идеальной. Снейп облетел особняк Реддлов, скрупулезно ознакомился со всеми ходами и выходами, окнами и их запорами, пристройками, расположением комнат и даже каминов.

Определить, какие комнаты являются жилыми, было проще простого.

«Ночничок, значит. Неужели Лорд перестал любить темноту?»

Он осторожно приземлился на подоконник и заглянул в комнату. Так, то самое кресло, гомункул должен быть в нем. В углу комнаты он заметил змею, которая медленно скользила к выходу. Надеясь, что Барти она не угрожает, Снейп отправился дальше.

Когда он наконец нашел Крауча, то сначала ничего не мог понять — тот на него не реагировал. Возвращать свой облик было рискованно, но пришлось. А затем — оглушать, легилиментить и срочно накладывать Обливиэйт, как бы это ни было противно. Потому что от бывшего соратника осталась практически оболочка.

Правда, надежда у Снейпа не пропала — глубоко внутри он увидел какой-то закрытый сосуд и часть стены, которую сам же создавал в его сознании. Она была целой. Но все остальное застил отвратительный темный приторно-сладковатый дым, который он старался ни в коем случае не вдыхать. Выйдя из сознания Барти, он быстро провел ревизию выданных Краучу вещей. Аптечка была нетронутой. Дьявол…

Время шло, начинало светать — пора было возвращаться, но Снейп медлил. Если он поможет Краучу прийти в себя хоть немного, Лорд, безусловно, заметит. И неизвестно, что он сделает тогда — возможно, просто выжжет ему весь мозг. Остаться за него было так же глупо — он понимал, что ничего не сделает один. Да и выстоит ли он сейчас против ментальной атаки Лорда?

Сам ли гомункул набрал такую потрясающую ментальную мощь, или у него был артефакт — узнать пока не представлялось возможным. Но Барти, которого Лорд сейчас считает своей послушной марионеткой, каковой он, собственно, и является, останется их глазами, нужно будет только время на легилименцию.

Он только споил все еще безвольному Барти Укрепляющее иВосстанавливающее — единственное, что он мог для него сделать, выпил оборотное сам и начал обращаться в аниформу, как дверь бесшумно отворилась и из-за нее на него бросилась огромная змея.

Северус увернулся — в птичьем теле это было легко, и взлетел на подоконник, до которого, как он быстро сообразил, та добраться не могла. Он не стал улетать сразу — понять, что представляет собой любимое животное Лорда, тоже было важно.

Змея, шипя, как сбежавшее молоко, пыталась штурмовать подоконник, но тот был слишком высоко.

«Не кормят ее тут, что ли? — подумал Снейп. — Странно. Лорда кормят, а ты, — он смотрел прямо на змею, — охотишься сама, значит. А что, удобно, если что, и змею можно съесть, тоже мясо. Да еще сама откармливается».

Как, откуда, с чего вообще ему пришли такие странные мысли, он и сам не знал. Но только в эти мгновения глаза птицы случайно встретились со змеиными, и та резко прекратила свои броски, замолчала и, развернувшись, поползла прочь.

Ворон помотал головой. Странное поведение, странные ощущения… она что… обиделась? На его мысли?! Он обдумает это, когда вернется. Сейчас должен проснуться Барти, и попадаться ему на глаза не стоит даже в этой, новой для него, форме. Он спрыгнул с подоконника и расправил крылья. Подниматься в воздух после проведенной здесь ночи оказалось невероятно тяжело.

«Были бы зубы, заскрипел бы», — мелькнула мысль, но мерные взмахи несли его все дальше от проклятого холма, а за рощей, что уже всего ярдах в пятиста, он аппарирует в Хогсмид.

* * *

Увидев за завтраком Снейпа, Гарри было расслабился, но выражение лица зельевара, а главное, то, что его вскоре «обрадовали» отменой всех "отработок" до конца недели, говорило само за себя. И вообще, когда брат начал шифроваться — кто бы мог подумать, от него, Гарри! — стало обидно едва не до слез. Он к нему со всеми… ну, почти со всеми новостями и вопросами, а тот, значит, с ним, как с маленьким!

Сегодня ему удалось подсмотреть, как Снейп объясняет Флитвику особенности лордовского «закрепителя заклинаний», после чего он был извлечен сперва из-за двери, а потом из-под мантии, да еще получил по любопытному носу в самом прямом смысле и обиделся окончательно. И дал себе слово, что больше Снейп от него не уйдет. Хоть вороной, хоть кем!

Правда, одну вещь Гарри совсем выпустил из виду: драконьи крылья тоже нуждаются в тренировках. Зато к нему пришла другая блестящая идея.

— Добби!

— Что желает великий Гарри Поттер? — домовик преданно заглядывал ему в глаза.

— Желаю поручить тебе работу, — нахмурился Гарри.

— За плату? Добби готов работать на Гарри Поттера просто так, если Гарри Потт…

Громадные глаза домовика вылупились на Гарри, который зажал ему рот ладонью.

— Меньше слов — больше дела.

— Как ска… Понял.

Гарри кивнул, сделав суровое лицо, но хвалить не стал — надо же самому пример показывать.

— Домовики должны обеспечивать безопасность тем, кто в школе? Если да, то кивни.

Добби с готовностью кивнул, а потом сразу замотал головой, да так, что уши захлопали.

— Стоп, — поймал его Гарри и тяжело вздохнул. — Уточняю вопрос. Домовики должны следить, чтобы с профессорами все было в порядке?

Кивок.

— Отлично. Чтобы с профессором Снейпом было все в порядке, ты должен следить за ним, в каком бы виде он ни был, и если он соберется покинуть школу, узнать, куда он пойдет, сразу же вернуться ко мне и все рассказать. Ясно?

Кивок.

— Но если ты не сможешь быстро меня найти, а профессор окажется в опасности, то ты должен схватить его и вернуть в его комнаты. Понял?

Кивок.

— Я верю в тебя, Добби. Ты не подведешь. Молодец.

Домовик осторожно потрогал его рукав.

— Что?

Тот развел руками.

— Я не понимаю… объясни мне, что ты хочешь?

Добби замахал руками, гримасничая, наклоняясь и подпрыгивая…

— Говори! — не выдержал Гарри.

— Гарри Поттер разрешает Добби иногда говорить?

Гарри откинул голову и, ударившись несколько раз затылком о стену, удостоился потрясенного взгляда эльфа.

— Гарри Поттер себя наказывает?

— Нет, это я мысли в порядок привожу…

— Значит, это не наказание?

— Так, Добби. Говорить можно, но лучше всего по делу. Без лишних слов.

— А какие слова лишние, Гарри Поттер, сэр? Добби не знает…

Эльф выглядел таким несчастным… Но Гарри уже не был уверен, что его идея была хороша.

— Об этом тебя может просветить моя подруга Гермиона Грейнджер. Она очень умная, и я попрошу, чтобы она помогла тебе, — ответил Гарри.

«Если она меня не убьет, конечно», — подумал он про себя. А потом спохватился:

— Добби, вы ведь тоже нуждаетесь во сне? Когда ты спишь?

— Домовики в школе спят утром. Когда все хозяева занимаются своими делами и им не нужны домовые эльфы. Но Добби может не спать, если Гарри Потт…

— Отлично, спасибо, Добби, иди.

— Гарри Поттер поблагодарил Добби! — счастливо сообщил домовик дальней стене. Он определенно не считал эти слова лишними. — Гарри Потт…

Гарри морщился, пока ликующий голос домовика вместе с его хозяином удалялся, и только надеялся, что тот никого не встретит, но… увы.

— Поттер, ты взялся за дрессировку нашего бывшего домовика? — усмешка Драко почему-то напомнила Гарри третий курс. Или даже второй… Но Малфой продолжил как ни в чем ни бывало: — Это дело гиблое. Ты сам еще себя по голове не бил?

Гарри округлил глаза:

— Как ты догадался?

— Ох, — Драко рассмеялся, но почему-то теперь это вовсе не выглядело обидным. — Я тоже пробовал. Мне было пять, когда я понял, чем это чревато.

— Но слушаться-то он тебя слушался? — Гарри забеспокоился.

«А что, если поведение Добби — это как раз результат? Пятилетний Малфой… Это могло быть страшно!»

— Да, конечно. Только прямые, четкие и недвусмысленные приказы. Все остальное они могут истолковать так, что, — Малфой вздохнул, — мало не покажется.

Гарри едва сдержал стон.

Малфой еще немного прошелся рядом с ним, но быстро понял, что Поттер не собирается делиться подробностями, и куда-то свернул по своим делам. Только тогда Гарри схватился за голову. И уже открыл было рот, чтобы позвать Добби, но через окно увидел быстро удаляющегося от замка Снейпа.

Примечание к части

Вот, дорогие читатели, автор вместе с работой стремится к ее завершению, развязка уже написана - конечно, только канва... Но она преподносит сюрпризы: первая из пяти запланированных глав закончена только сейчас ;)) То есть она растроИлась.

Честно не знаю, как получится дальше... но надеюсь, никто теперь не упрекнет нас в сливании. )))

И да, можете считать это бонусом за долгое ожидание предыдущих глав.

От всей души благодарю тех, кто все еще с нами, помогает "вылавливать блошек" в ПБ и просто переживает за героев. Особенно "вслух", то есть печатно ;))

>

23. Немного о флоре и фауне

Примечание к части

Небольшое, но серьезное предупреждение: на Змею упал Рояль. Да, именно с большой буквы.

Давно. В общем, она самый первый крестраж... Хотя уже не совсем крестраж. Точнее, совсем не крестраж.

Северус Снейп, безусловно, был прав — змея у Лорда не могла быть простой.

Вот только всего о своей любимице не знал и сам ее жуткий хозяин. Да что там — даже предположить не мог!

Из небольшой скромной молодой серой гадючки, которой она была еще в бытность Тома простым школьником, змея прошла путь едва ли не больший, чем сам Реддл. Не меньший так уж точно. И если он превратился в то, чем сейчас являлся, то и ей превратиться ничто не мешало. Даже наоборот. Так что просто гадюкой она не была уже очень, очень давно… Даже телом, не говоря уже обо всем остальном.

И была за это весьма благодарна Хозяину, ведь мальчик тогда поделился с ней — подумать только! — собственной душой. А потом часто и щедро подпитывал ее своей магией. Чем дольше она жила и развивалась, тем больше могла это оценить. Правда, Хозяин давно уже стал странноват и даже скучноват, так что Нагайна помогала ему без огонька, скорей, по привычке и из глупой сентиментальности. Да и поговорить можно было только с ним. Иногда. К сожалению, все реже и реже. Увы, он не умел придавать должного значения самому ценному.

Когда он оставил ее в первый раз, от магического голода ей пришлось растворить в себе ту часть, которую он ей дал — и то она едва выжила. Правда, сошла с ума… Зато потом пришла в новый ум, и жизнь стала удивительной и интересной. Очень трудно было осознавать себя снова… змеей, особенно первое время. Но природа оказалась сильней, она помогла ей выстоять и остаться тем, кем она была — змеей. С совершенно уникальным сплавом разумов: животного и человеческого. И удивительными способностями, которые, как оказалось, она еще не все в себе открыла.

Встреча с птицей ее потрясла до кончика хвоста — насчет наличия у себя души и ее глубины Нагайна все еще сомневалась: Хозяин был последователем Дарвина, но сначала принадлежал к католической конфессии, хоть и не долго. Птица совершенно точно не владела парселтангом, но передала ей мысли… напрямую! Надо сказать, очень интересные мысли, небесполезные, хоть и немного обидные. Впрочем… сам факт был восхитителен!

Нагайна вздохнула. Вот бы она прилетела еще раз. А еще лучше бы, поселилась рядом! Скучно… И она медленно потекла на привычное место — возле Хозяина. Там было всегда тепло от камина, огонь в котором никогда не угасал. Хозяин не спал, как обычно в это время, и, кажется, чем-то был недоволен. Но змею это мало интересовало.

— Почему ты меня не кормиш-ш-шь?

— Ч-ш-што?

В его шипении, кроме изумления, она услышала странно неприятные нотки.

— Я что, должен за тебя охотиться? Предлагаешь мне половить для тебя крыс или лягуш-ш-шек?

Да он разьярен!

— Твое дело — служить мне!.. Ты моя…

— Ну да, ну да. Сейчас-с-с…

Тело змеи заструилось ближе к огню. Хозяин молча кивнул. Он что… не понимает ее иронии? Она поднялась, внимательно посмотрела на него и ощутила, как прохладные струи проникают внутрь нее…

Холод Нагайна вполне переносила, если ей было нужно… но терпеть его не могла. А потому просто выбросила из головы противные холодные щупальца и смирно свернулась на своем месте.

— З-з-знай с-с-свое мес-с-сто, — прошипел Хозяин.

«Совсем глупым стал, — подумала Нагайна. — Скоро предложит изучить мне структуру моей подстилки, что ли? Или как там еще мое место надо знать? Кстати, что тут у нас… а, овечья шерсть. А потом что, познать самое себя? С этим он опоздал». Она внутренне улыбнулась своим мыслям, устроилась поудобней и спокойно уснула.

Ей нечего было бояться — Хозяин никогда не пойдет против… самого себя. А даже если и пойдет, у того, что от него осталось, ничего не получится. Это она, Нагайна — целостное существо, мыслящее, мудрое… имеющее все те же способности, что и он. А еще ей очень нравится… жить.

* * *

Северус Снейп наконец занялся привычным и простым делом: после занятий и проверки работ, пока светло, отправился в Запретный лес за Hypholoma ignis acribus и кое-какими первоцветами. Все же качество лично собранного сырья иногда весьма разительно отличалось от того, что за деньги, а иногда и немалые, предлагали поставщики. Да и передохнуть, в конце концов, хотелось.

Сколько можно уже? Барти с Грюмом, Лорд, Турнир, директор с надвигающимся-таки ремонтом подземелий… Он вздохнул. Что уж теперь, сам спровоцировал, да и когда-то все равно нужно было. Гарри еще… чрезмерно предприимчивый. В конце концов, даже Северус Снейп имеет право в рабочее время заняться просто работой! Вряд ли ему в ближайшее время удастся часик побродить по лесу.

Вскоре он увидел искомое: давно упавший гниющий ствол был почти целиком укрыт густой грибной порослью. Он аккуратно поставил специальную корзину на землю и сладко потянулся: от многочисленных перелетов мышцы спины постоянно ныли, и сбросить напряжение было приятно.

Вот он натянул перчатки, взял нож, наклонился…

Какая-то неведомая сила толкнула его под колени, все завертелось, потом он почувствовал сильнейший удар головой… наступила темнота. И нет, подумать он ничего не успел.

* * *

— Гарри Поттер! — Добби корчил ужасные рожи, но выглядел очень довольным.

Гарри напрягся, схватил эльфа за руку и вылетел из гостиной.

— Рассказывай! Только самое главное. И тихо.

— Добби спас профессора Снейпа!

— Где он?

— Профессор Снейп в своих комнатах.

Гарри перевел дух.

— Профессор Снейп лежит тихо-тихо.

— Что? — Гарри ринулся было в подземелья, но притормозил, чтобы спросить: — От чего ты его спасал?

— От страшно, ужасно ядовитых грибов! — гордо заявил Добби.

Гарри, уже спускавшийся по лестнице, остановился и с подозрением посмотрел на домовика.

— И почему он лежит?

— Добби не надо было сильно торопиться, — прошептал тот, — Добби себя нака…

Ладошка Гарри снова запечатала ему рот.

— Добби сейчас скажет мне четко: где лежит профессор и почему тихо. И как давно.

Домовик завис: видимо, ответить на три вопроса, заданных разом, было выше его возможностей.

— Добби, — пискнул он и затих.

— Я про профессора…

Гарри пришлось помучиться, прежде чем он понял, что Снейп просто обо что-то долбанулся головой, не устояв после жесткой аппарации с домовиком.

— Перенеси меня к нему. Быстро!

Оказавшись возле бесчувственного Снейпа, Гарри прикрыл глаза. Хорошо спасеньице… Нет, больше он своего Северуса этому… не доверит. Под его чутким руководством Добби устроил профессора на постели, после чего Гарри велел домовику отнести себя туда, где Снейп, как выяснилось из эльфовой болтовни, оставил какую-то вещь.

Искомым предметом оказалась корзинка… Рядом был старый трухлявый ствол, сплошь покрытый каким-то поганками, и Гарри, естественно, сложил два и два. Нож блеснул на земле, стоило ему чуть наклониться, так что он встал на одно колено и проворно заработал им, полностью проигнорировав вопль Добби — только кулаком ему погрозил.

Вернувшись с полной корзиной, Гарри предпочел не рисковать — сам к Снейпу не сунулся. Он уже знал, каково попасть ему под горячую руку. Так что с грибочками в подземелье отправился Добби. Кожу жгло все сильней и сильней: видимо, у грибочков был особо вредный сок, и Гарри рванул к умывальнику.

Когда он понял, что смывает собственную кожу, то пришел в ужас. Надо бежать к мадам Помфри, других вариантов не было…

* * *

Северус Снейп очнулся в собственной кровати. Болел затылок, а когда он поднял голову с подушки, то увидел на ней запекшуюся кровь. Где и как его угораздило? Он начал перебирать воспоминания, несмотря на то, что в голове гудело и мысли едва ворочались.

Вот он собирается в лес, выходит… нашел прекрасную колонию Hypholoma… Все, провал. Кто-то оглушил его ударом по голове, потом все завертелось…

Но почему сразу не убил? Отнес в кровать, подумать только, бред какой…

Или сначала завертелось, а удар был уже потом? Зачем? Чей-то тайник в трухлявом стволе? Но почему его просто не бросили где-нибудь на опушке?

Он осторожно опустил ноги с кровати. Рабочая мантия, аккуратно сложенная, висела на спинке кресла. Он вздохнул, медленно выдыхая через раздутые щеки, призвал палочку и с ее помощью обеспечил себя необходимыми зельями. Боль начала отступать, и в голове постепенно прояснялось.

Он встал и окинул взглядом комнату. Корзинка стояла на столе и была… полной.

«Та-а-ак. Кажется, надо больше спать и меньше пить… А еще узнать, чем там занимается Гарри». Он достал протеев блокнот и быстро написал одну-единственную фразу.

«Чем занят?»

Через четверть часа он понял, что, видимо, Поттер занят так, что ему не до ответов… Но в этот момент полыхнул камин, и тревожный голос Поппи Помфри срочно позвал его в Больничное крыло.

* * *

Гарри сидел на кушетке красный как рак. Он много чего узнал о себе, своих предках, домовиках и особенно о Hypholoma ignis acribus, то есть опятах огненно-едких. Северус отправился срочно варить ему регенерационное зелье для рук: кожа с кистей почти полностью слезла, и держался Гарри исключительно на обезболивающем — единственном обычном зелье, которое на него немного действовало. Правда, только при наружном применении, но сегодня это было спасением.

Помфри только вздыхала и качала головой.

Приказ Добби Поттер, конечно же, отменил — в присутствии медиковедьмы и Снейпа, но что-то в глазах мальчика не давало ей покоя.

Провести с ним беседу? О чем? Снейп, вроде бы, уже все сказал. Может, слишком эмоционально, но… Надо же, как он, оказывается, переживает за Поттера, кто бы мог подумать? Хотя… Поттер-то за него — тоже. Хотя... он же его ученик, кажется. Кто бы мог подумать? Она вздохнула.

— Поттер.

Снейп возвышался карающим… Поппи не помнила кем, но слово «карающий» подходило идеально.

— Северус, ребенок и так намучился…

Ребенок сверкнул глазами, принял зелье, молча выпил, стараясь не кривиться, и потупился.

— Когда сможешь писать, на отработке у меня лично, а это будет примерно через полчаса, — Снейп сделал паузу, а Гарри радостно встрепенулся, — напишешь мне пять футов о том, как тебе вообще пришла в голову эта дикая идея…

— Пя-а-ать? — Гарри так и остался с открытым ртом и не сразу обрел дар речи. — Это же… это…

— Можно повторяться. И добавишь все про правила сбора, транспортировки, хранения Hypholoma ignis acribus и про восемнадцать способов ее использования.

— Историю открытия тоже?

— Историю не обязательно, — бросил Снейп и развернулся на каблуках, только мантия взметнулась. — Поппи, я у себя, если что понадобится. Но надеюсь, что скоро все будет в норме.

— Северус, ты настоящий мастер! Так быстро… А куда ты забираешь мазь и зелье?

— Мистеру Поттеру не повредит самостоятельно заняться тем, чтобы соблюдать время приема и порядок применения, — Снейп протянул склянки Гарри, и тот схватил их, слегка поморщившись.

— Все еще больно? Кожа останется довольно чувствительной около суток. Сейчас идешь на ужин, но через двадцать минут чтобы был в моем кабинете!

* * *

Гарри понял, что все пять футов он до конца недели не одолеет, и, конечно, высказался по этому поводу, но тем самым, кажется, только спровоцировал Северуса. Эх, давно он не видел его таким сердитым… А с Добби он все-таки договорится, чтобы тот ему докладывал. Словами-то ведь ничего, безопасно, главное, чтобы тот больше ничего профессору не делал. Спасителя из него явно не получится.

— Ты меня слушаешь или нет? — вкрадчиво осведомился Снейп, и Гарри закивал, делая самые честные глаза. Правда, кто-кто, а Северус давно знал им цену.

— Ну, и теперь, раз уж ты не можешь хотя бы немного просто заниматься своими делами, мы используем твои таланты чуть раньше.

«Какие? Где? Когда?» — хотелось воскликнуть Гарри, но вместо этого он весь обратился в слух: Северусу нравилось, когда младшенький справлялся со своими эмоциями. Вот и сейчас он наконец посмотрел с одобрением. И тон немного изменился.

— Тебе надо быть в хорошей форме к этим выходным. Как давно ты не упражнялся в анимагии?

— О-о-о… — Гарри расширил глаза. — Кажется, последний раз в конце лета… А, нет, на каникулах это… ну, навоз тете…

Снейп едва сдержал смех. Обращаться в такую аниформу для того, чтобы… Мда.

— Возможно, тебе придется полетать.

У Гарри загорелись глаза.

— Так что теперь для тебя задание: ежедневно по часу минимум, а максимум — по два будешь тренироваться летать в зале Салазара — я правильно помню, что места там более чем достаточно?

Гарри кивнул.

— До пятницы сдашь мне эссе…

— Я же уроки…

— Ничего, справишься. Мне еще экспресс-основу для оборотного варить, зря я рассчитывал на твою помощь.

— Я сделаю!

— Гарри… В лабораторию ты будешь приходить, только когда у тебя все будет сделано.

— Ночью?

— Нет, ночью ты будешь спать.

— Но, Северус! Ты издеваешься, — Гарри даже не спрашивал, он констатировал факт.

— Если только совсем немного, — невесело усмехнулся Снейп.

— Да когда ты мне уже объяснишь, что случилось?!

— Когда ты сможешь в нормальное время прийти в лабораторию.

Гарри хотел застонать, но вместо этого упрямо сжал челюсти. Он сделает. И справится. И выжмет из Снейпа всю правду!

* * *

Гермиона Грейнджер была зла и обижена как никогда — и на кого? — на лучшего друга!

Этот… этот… у нее не было слов. Кого он ей подсунул? За что?!

Заниматься с Добби было выше ее сил. Самое главное, в конце «урока», в который она вкладывала все свои силы, всю душу, он точно начинал что-то понимать, но на следующий день из его головы словно все стиралось. И это было ужасно.

Гермиона уже несколько раз собиралась высказать Гарри все, что она думает о его начинании, и с каждым разом ее слова становились все менее… вежливыми. Гарри же удивительно умело переводил речь на другие темы, а чаще всего просто исчезал. Надолго. Болтался неизвестно где больше часа, потом приходил усталый и садился заниматься. Чтобы потом снова исчезнуть! И ничего ей не говорил!

И учитель Флитвик перестал с ней делиться информацией. Скоро она просто не вынесет этого, заявится в комнату к мальчишкам, привяжет Гарри к кровати и, пока он ей все не объяснит…

Внезапно картина встала перед ее глазами как наяву, и Гермиона ужасно смутилась. Нет, она выловит его сегодня же перед завтраком, точно!

Не удалось — на завтрак он вообще не явился. На вопрос, где они потеряли Гарри, Рон не совсем членораздельно промычал, что того, кто дрыхнет в своей кровати так крепко и так больно пинается, потерять сложно. И Гермиона решила заняться делами сама.

Она отменила занятия с Добби, снова собрала вместе Чемпионов, в чем ей помогла Флер, и изучение списка животных наконец продвинулось до буквы «с».

У Гермионы загорелись глаза. Ей ужасно захотелось опробовать свою аниформу!

Она взяла клятву с Рона и намекнула ему, что кое-чем его удивит, а еще что сфинксы очень умные и, вполне возможно, умеют играть в шахматы. И у них невероятно ценная шерсть, слюна и кровь.

«А еще зубы и когти… ценные, — поддержал ее Рон. — Но я бы на это особо не рассчитывал. Впрочем, если ты так хочешь, чтобы я помог тебе причесать это существо, то я… готов».

Вот это настоящий друг!

И теперь они старательно искали способ попасть в Лабиринт — не чтобы пройти его, а просто посмотреть. Изнутри. Снаружи же ничего не видно — для чего вообще эти трибуны строят и какие идиоты будут на них сидеть — все равно ведь ничего не покажут! Можно было бы просто всем прийти к награждению.

А еще она мечтала, что они смогут быть полезны чемпионам. Ну, а вдруг? Не из-за денег, а чтобы просто знать, что смогли, вот! И, конечно, пообщаться с удивительными представителями волшебной фауны. А может быть, и что-нибудь… наверное, у разумных можно же и попросить? Список того, что, вполне возможно, будет в Лабиринте, Рон Уизли сам догадался сопоставить со списками ингредиентов для зелий и тоже решил подготовиться как следует. Хотя бы одну сумку с расширением достать. А лучше две.

24. Разорители могил

К пятнице Гарри был достаточно измотан, чтобы едва доползать до кровати, но треклятое эссе закончил вовремя. Бубня под нос про драконовские меры брата, он торопился в подземелья — сегодня Северус не отвертится!

Снейп бесконечно долго проверял его работу, задавал вопросы, уточнял — к счастью, в памяти все было еще свежо и Гарри сумел припомнить некоторые, как оказалось, довольно важные нюансы. Потом его еще раз проинструктировали и приставили к промывке и нарезке листьев чемерицы. Он уже хотел возмутиться, как Снейп наконец заговорил, и у Гарри едва дух не перехватило: оказывается, им теперь известно, где прячется Вол… Реддл.

Чего-чего, а страх нагонять Северус умел, вот только, зная Гарри, он прекрасно понимал, что страх только разожжет костер в этой тощей неугомонной заднице. А потому четко обрисовал возможности нынешней версии Лорда, опасность, грозящую Барти Краучу, если вдруг что пойдет не так.

При этом так смотрел на Гарри, что тот от души и совершенно искренне поклялся, что ни в коем случае туда сам не полезет. И не сам — тоже, и не поведет никого, потому что — действительно, Лорд может просто использовать Крауча как живой щит. Они с Дадли не один боевик посмотрели.

Снейп чему-то в своих мыслях поморщился, но рассказал, почему было решено все делать как можно тише и незаметнее. А потом пришел директор, и Гарри пришлось сначала изображать незамутненный восторг от встречи, а потом, когда Северус с Дамблдором ушли в коридор, готовящийся к ремонту, отправиться к себе, так и не закончив разговор. Впрочем, еще на пару вопросов Северус ответил ему в блокноте.

Всю субботу он выполнял дурацкие задания, отвечал на претензии Гермионы, половину пропуская мимо ушей, в результате чего та обиделась и перестала с ним разговаривать, но у Гарри и без того все из рук валилось: он постоянно лез в карман, где лежал протеев блокнот. Вдруг он не почувствует, когда тот нагреется? Вдруг они возьмут и отправятся без него? В том, что Снейп найдет, кем или чем его заменить, Гарри не особо сомневался, а потому все время чувствовал себя как на иголках. Прежде всего потому, что действительно понимал, что изрядно перед ним провинился.

Когда уже изрядно замусоленный блокнот нагрелся, Гарри едва не подпрыгнул и не заорал, так что Рон посмотрел недоуменно и хмыкнул. К удивлению Гарри, тот принял сторону Гермионы и общался с ним теперь довольно сдержанно. Хотя… Если ему придется сегодня лететь в виде дракона, то интересно, как далеко? Нормальных карт Британии он почему-то нигде не обнаружил. Хотя искать толком времени не было, конечно, — позаботился кое-кто. А пока надо было все приготовить, чтобы, когда соседи лягут спать, можно было осторожно выйти — так, чтобы его никто не заметил.

Как хорошо, что у них в комнате каменные полы, а не дурацкие деревянные половицы!

Мантия-невидимка была припрятана под подушкой, одежду он снял, сложил, а потом, когда никто не смотрел в его сторону, тут же затащил обратно в кровать и начал было одеваться, как под полог заглянул Рон:

— Ты чего там возишься? Мешает что?

Гарри едва успел нырнуть под покрывало.

И теперь он крался, поджимая пальцы на ногах от холода — в ботинках на грубой подошве ему точно было не выйти без шума.

«Вот в чем стоило тренироваться прежде всего», — подумал он, проскользнув наконец по лестнице в гостиную. И уже в самых дверях чуть не столкнулся лоб в лоб с братьями Уизли — известными любителями ходить после отбоя.

Едва уняв сумасшедше колотящееся сердце, в коридоре он чуть не налетел на МакГонагалл, у которой было дежурство, на всякий случай отскочив от нее за угол. Тут же едва успел подпрыгнуть, чтобы не наступить на хвост миссис Норрис, порадовался, что в кармане нашлись остатки кошачьего лакомства, чтобы та замолчала и сменила гнев на милость, увернулся от Филча, как всегда, бдившего за своей любимицей…

Замер, пропуская мимо на расстоянии вытянутой руки пару шестикурсников — старосты заканчивали свой последний обход. Правда, эти двое в его сторону даже не посмотрели, увлеченные каким-то разговором.

«Да что же им всем сегодня не спится-то?» — возопил он про себя, осторожно спускаясь на лестницу, ведущую к Слизерину. Только в покоях Снейпа он смог перевести дух, и то ненадолго.

В компании старшего брата даже нестись по темным коридорам оказалось куда веселей. А в Визжащей хижине их встретил Грюм. То есть профессор Грюм, конечно. Который настоящий.

***

Аппарация не доставила особых неудобств, все-таки Гарри к такому был уже привычен.

И вот — ночь, кладбище, фонарь, суббота…

Фонарь возле небольшой часовенки они быстро оставили позади, углубившись практически в лес — так сильно заросло старое кладбище.

Могильные камни, отмеченные чуть светящимися закорючками — значит, и Снейп, и Грюм тут уже не раз побывали. И не просто побывали, но и изрядно потрудились.

Гарри быстро ввели в курс дела, после чего он обратился. Грюм охнул и радостно постучал его по крылу. Гарри, в тот момент как раз готовившийся сделать первый «тренировочный» выдох, повернулся, случайно едва того не подпалив. Но, несмотря на протезы, реакция у бывшего аврора оставалась отменной.

— Держите себя в руках, Поттер! — совершенно справедливо возмутился Снейп.

«И надо же тебе так официально?» — Гарри немного вытянул шею и поднес свою обиженную морду к Снейпу, чтобы тому хоть немного стыдно стало, но тот ловко ее перехватил, тут же наставил на какой-то холмик и ткнул носом в землю, скомандовав:

— Выдыхай!

Ну Гарри и выдохнул. От души постарался. Снейп с Грюмом едва успели отскочить. Дракону-то что, у него шкура огнеупорная. А людям стоять на земле, только что прокаленной на довольно приличную глубину, оказалось, мягко говоря, весьма некомфортно. Ведь сапоги из драконьей кожи мог позволить себе далеко не каждый.

— С-спасибо, Пот-тер, — прошипел Снейп, гася тлеющую подошву о чем-то плотно заросший соседний холмик.

Гарри присел на хвост и развел передними лапами — речь в аниформе ему так толком и не давалась.

— Мы уже поняли, что ты стараешься, — голос стал спокойнее и добрее, так что Гарри начал успокаиваться. — В следующий раз будь добр, постарайся убавить свои старания. Вполовину хотя бы, хорошо?

Раздался тихий хлопок, и к ним присоединился профессор Флитвик, который тут же достал из небольшой шкатулки длинную темную ленту и положил на землю — та, изгибаясь как живая, медленно закапывалась внутрь.

К сожалению, слишком медленно. Гарри, полюбовавшись с полминуты на магического червяка, как он про себя обозвал артефакт, решил пройтись и посмотреть, сколько тут вообще этих Реддлов. Во-первых, интересно, а во-вторых — уж он-то знал, что огонь у него вырабатывался довольно ограничено. Может, ему несколько таких интересных ночей предстоит? Кажется, да… Камней со значками было несколько штук, похоже, около десятка. За этот раз он точно не справится.

После прибытия профессора Чар поиск нужных захоронений по светящимся меткам и особенно без них и аккуратная кремация прямо под землей пошли легче, но медленнее и нуднее, чем Гарри себе представлял. Лента-артефакт еще и дырочки в земле прокапывала, так что, услышав первый раз «Гарри, дунь в дырочку», он рассмеялся — вспомнил, как однажды полицейский попросил дядю Вернона дыхнуть в трубочку.

Зрелище хихикающего дракона для всех присутствующих оказалось в новинку, но первым в себя пришел, конечно, Снейп, как более привычный, поставив полог Неслышимости. Он и спросил, что так рассмешило Гарри. Тот вернулся в свое привычное тело и рассказал. А заодно получил горячий чай с гигантским бутербродом, к его большому сожалению, только одним. Давненько колбаса не казалась ему такой вкусной!

Наблюдая, как Гарри Поттер, сидя на могилке очередного Реддла, с аппетитом вонзает зубы в здоровенный бутерброд, Снейп испытал двоякие чувства. Во-первых, некоторые сомнения в реальности происходящего. Во-вторых — благодарность самому себе за то, что не поленился найти все, что мог, о драконах и время, чтобы это прочитать, а потому запасся едой; правда, драконий аппетит мальчишки он, кажется, все-таки недооценил. Не выйдет ли это боком?

Он уже раздумывал, не достать ли второй бутерброд, но Филиус Флитвик закончил колдовать над своей ленточкой, и работа продолжилась. Гарри почувствовал, что дышать огнем в землю стало легче. И результат стало видно не по спекающейся под ногами земле, а по небольшому, метра на полтора, салютику, что в темноте было даже красиво: яркие искорки вылетали из надгробия, а потом холмик мирно оседал.

После пятого холмика Гарри присел на землю — лапы перестали слушаться. А потом почувствовал, что, если сейчас же что-нибудь не съест… дело будет плохо! Последнее, что он успел — обратился снова в человека. И теперь плотоядно смотрел на Грюма, который оказался ближе всех. Поймав этот взгляд, старый аврор вздрогнул и отодвинулся.

— Пожрать дайте, — просипел Гарри, умильно глядя слишком большими изумрудными глазами с вертикальным зрачком. — Пожалуйста! А то я сейчас все подряд начну…

Снейп, мысленно поблагодарив себя за благоразумно припрятанную пару бутербродов, тут же вручил их Гарри и с ужасом смотрел, как он их проглатывает, практически не жуя.

— Почему ты не рассказал про особенности своего метаболизма в аниформе?

— Ам нежнал, — Гарри проглотил последний кусок и хищно облизнулся. — Драконом я еще дерево есть могу, мы с тетей много чего пробовали…

— И как результаты? — Снейп уже примерялся к соседним деревьям, точнее, их нижним ветвям.

Гарри проследил за его взглядом. По сравнению с бутербродами старые узловатые ветви со свисающим то ли мхом, то ли лишайником, выглядели крайне неаппетитно, и он грустно вздохнул. Надо было жевать помедленнее, что ли…

— Нерентабельно получается, — вздохнул Флитвик. — Если бы мы знали…

— Погодите, дракон же просто прожаривает все останки огнем, почему бы не попробовать этот, как его, такая труба у Малфоя? — предложил Грюм.

— Огнемет? — подхватил Снейп, вспомнивший, как сравнительно недавно проводил для того увлекательную экскурсию по известным подземельям. — Предлагаете вызвать сюда Малфоя?

Глаза Гарри заблестели уже не от голода. Увидеть лорда Малфоя с огнеметом… Определенно, да!

— Скажи, чтобы еду захватили! Побольше…

***

— Аластор… Как долго ты удерживаешь на себе Дезиллюминационное?

— Минут десять. А, ты оборотку забыл? Не ожидал, ты же такой запасливый.

— Для кого тут она нам могла понадобиться — от сов, могильных червей или истлевших останков скрываться? Кого ты собрался мистифицировать?

— Да не обижайся ты… Может, до Барти сгонять?

— Ты готов посидеть крысой, пока они тут будут управляться? — Снейп немного повеселел, а Грюма, наоборот, перекосило, что с его лицом выглядело так, что Гарри даже потерял аппетит. На целых несколько минут.

— Ладно, придется порадовать господ Пожирателей… Главное, как-нибудь объяснить наше взаимовыгодное сотрудничество.

— Главное, чтобы они тебя с ходу не заавадили.

— Ты обо мне беспокоишься, Снейп? Ой, умора… А густой лес на что? Я отойду, потом потихоньку пристроюсь. Ты только намекни, что мы сегодня работаем вместе.

***

Малфой со товарищи объявился, когда Гарри (в виде дракона, конечно) доедал пойманную им сову Снейпа — первого почтальона. Вторую, флитвиковскую, удалось отбить и отправить Малфою, благо, поместье находилось не особо далеко. Снейп почти не переставая шипел про безответственных аристократов, невесть куда засовывающих (Гарри, закрой уши!) протеевы блокноты, когда именно они так нужны.

Чего там Гарри не слышал… Сметвик умеет и похлеще загибать. Хотя в этот раз он особо и не вслушивался. Он ел! Снейп успел дописать, чтобы коллеги захватили с собой побольше еды, и даже уговорил Гарри, точнее, его дракона, вернуться в человеческий облик.

***

— Это… он что, предлагает сразу того, отметить? — удивился мистер Гойл.

— Может, я сейчас — до дома, пару окороков возьму? — предложил Крэбб. — Я быстро!

Его небольшое и совершенно натуральное хозяйство славилось копченостями и вообще мясными продуктами, так что Малфой, безмерно удивленный внезапным и непривычно категоричным требованием Снейпа, растерянно кивнул.

Нотт вспомнил про бочонок темного эля, еще кто-то — про огневиски… Отмечать так отмечать. Все-таки первый реально полезный шаг, боевое действие, можно сказать.

Собственно, поэтому они и задержались.

***

Компания, почти бесшумно нарисовавшаяся — старая выучка! — в темноте на кладбище, имела весьма странный вид: то ли в войнушку поиграть собрались, то ли на пикник. Особенно интересно смотрелась пара корзинок под белоснежными кружевными салфетками. А запах!

Гарри потянул носом, сглотнул и завибрировал.

— Не вздумай обращаться, — схватил его за руку Снейп.

— Щ-щ-щас… усп…

Снейп выхватил у стоявшего рядом Крэбба корзинку и заткнул Гарри рот окороком.

Тот тут же начал жевать, урча от удовольствия.

— Что ж вы это, совсем заморили мальчонку, — потрепал его по голове Крэбб, не замечая, как в пасти, скрытой от него окороком, постепенно перемалывается основная кость — зубы уже начали меняться на драконьи и челюсти — вытягиваться. — Местный? Или твой?

А вот Снейп заметил. И побледнел. Но молча кивнул.

— Ну что, где тут у нас, так сказать, фронт работ? — младшие ученики Долохова, Селвин и Пиритс, были собраны и деловиты, только что руки не потирали.

Снейп сделал Гарри большие глаза и пошел показывать, торопясь увести всех новоприбывших подальше от Поттера. Люциус Малфой хотел было присесть, но не нашел подходящего места, а потому, услышав за ближайшими кустами странные звуки, неприятно напоминающие хруст костей, отправился вслед за всеми, держа наготове палочку.

Гарри перевел дух и зарылся в ближайшую корзинку, постепенно покрываясь чешуей… Проголодался он как дракон, так что и аппетит был соответствующим: поначалу даже кружевные салфетки его дракон оценил позитивно. К тому же аниформа, дорвавшаяся до своего воплощения после длительного перерыва, все больше перебивала его нормальные, человеческие реакции. При полетах такого почему-то не происходило… Может, магия замка или еще что?..

Додумать Гарри уже не мог — человеческое сознание уплывало.

К счастью, корзинок и свертков было еще несколько. Вовремя Снейп увел всех подальше, — мелькнула последняя мысль, и он окончательно обратился и приступил к планомерному истреблению съестных припасов. Просто ужасно вкусных!

***

Спустя некоторое время угораздило выйти пройтись кладбищенского сторожа… К счастью, его внимание привлек вовсе не пирующий в потемках молодой темно-шоколадный дракончик. Старик, увидев невдалеке от своей сторожки быстро вспыхивающие и тут же гаснущие костры, вооружился лопатой и направился к ним. Последняя неделя выдалась удивительно сухой, так что пожара ему еще не хватало!

Экс-пожиратели, надо сказать, уже неплохо упахались: им пришлось делать подкопы самим. Профессор Флитвик тоже предпочел не светиться перед честной компанией, так что аппарировал обратно в Хогвартс, точнее, к Хогсмиду.

Дальше ему пришлось идти пешком — аниформой он предпочитал пользоваться только в самых крайних случаях. Так что по пути к школе он успел серьезно задуматься о том, не стоило ли забрать с собой Гарри… Но, тщательно взвесив все, решил, что даже если домовики на кухне переживут такой урон, то обязательно расскажут об этом начальству. «Пускай его лучше Пожиратели накормят», — решил он, набросил Дезиллюминационное перед тем, как открыть дверь одного из самых скромных боковых входов замка, и отправился к себе.

***

Тем временем на кладбище состоялось «знакомство двух миров», точнее, их представителей. Пожиратели, основательно обработанные Снейпом и Малфоем по поводу сверхсекретности и осторожности, вздрогнули, услышав дребезжащий старческий тенорок.

— Что это вы тут делаете? — вежливо осведомился сторож. — Здравствуйте… уважаемые.

Ну, а как? Люди вроде приличные, хорошо одетые, работают аккуратно…

— Группа обеззараживания территории, — нашелся Снейп, тоже посмотревший в свое время за компанию с Гарри и Дурслями несколько полезных фильмов. Соратники разом уставились на него… и кивнули.

— О… — протянул старик. — Вам это, не помочь?

Маги уставились на него с неподдельным изумлением.

— А что? Силенки еще есть, хоть и старик. Поприкапывать могу… А чего вы… того, не подряд?

Снейп выразительно посмотрел на Малфоя, и тот наконец призвал все свое красноречие, расписывая, как неведомая зараза, просто проклятие какое-то, распространялась по всему роду Реддлов…

— Тоись, вы ее выжигаете? Тогда маненько пропустили…

И сторож обрадовал их еще десятком совершенно безымянных могил.

Работа продолжалась, и дела хватало всем.

— Еще родственники есть? — Малфой утер тыльной стороной руки пот со лба, моментально став похожим на настоящего коммандос — Снейп оценил и решил, что этой картины не забудет.

— Д-да…

— Тут что, полкладбища Реддлов?

— А вы как хотели? Они тут почитай с самого начала. Нет, вот от этого склепа… и до того овражка. Древнее только Гонты, тьфу, страховидлы, слава тебе, господи, все преставились давно. Да и жили подолгу, словно колдуны какие, так что мало их. Лачуга еще там ихняя, но туда никто не ходит. Память недобрая.

— Мда… — Нотт почесал подбородок, украсив его грязно-бурыми полосами, но в темноте никто не заметил. — Вообще-то смысл есть.

— Может, Адеско Файр? Красиво же, — предложил кто-то. — Папаша, вы не устали? Поспать не хотите?

— Да вы что! Тут у меня люди работают, а я отдыхать буду?

— Работайте, парни, — переключил их внимание Селвин. — Луна еще высоко. И работы еще вон до того овражка?..

— Может, перекусим?

— Еду надо заработать, хе-хе, — проскрипел старичок, и Пожиратели — кто слышал, конечно, — замерли.

— Вот и Лорд как-то говорил, — сорвалось у Гойла, а остальные зашикали.

— Вы этому… Лорду вашему наш поклон и благодарность передайте, — старик глухотой явно не страдал. — За заботу за его… за внимание! Хороший он, видать, человек.

В толпе Пожирателей раздались невнятные звуки, но Малфой поспешил их перебить:

— Всенепременно передадим. Как только найдем.

И ласково погладил ствол огнемета, лежащего на плече Гойла.

— А может, вы Гонтов тоже… того?

— В приказе не было, — отрезал Снейп, и получил со всех сторон благодарные взгляды.

— Да вы хотя бы хижину… Нехорошее место там. Вот как есть, нехорошее. А я сбегаю до таверны, принесу чего. У нас в «Висельнике» готовить умеют! Для таких служивых так и на мясо расстараются!

— Да у нас с собой, — пробубнил Крэбб.

— Ладно, давайте посмотрим уже эту хижину. Только близко не подходить! Постоянная бди…

— Грюм, ты, что ли? — устало спросил Нотт. — Давно у магглов подрабатываешь?

— Да вот, с тобой одновременно…

— Что-то я тебя не видел, когда нанимался!

— Может, сначала с хижиной разберемся, потом друг с дружкой?

— Разумно. Зачем силы зря тратить?

В это время дракон, прикончивший горьковатую, но все равно восхитительную жидкость в бочонке, сыто рыгнул искрами, с третьего раза не сумел задуть подпаленную ветку, сел на нее и тихо отвалился. Завлекательная бутылка откатилась на тропинку: к драконьему сожалению, она упорно не открывалась, а стекло соскальзывало с зубов…

***

— И где тут хижина?

— Кругами ходим, — устало прохрипел Нотт.

— Плохое место, плохое место, — бормотал старик-сторож, словно заведенный. — Очень плохое ме…

— Да чтоб тебя! — не выдержал Гойл, схватив того за шиворот.

Он захрипел, слабо отбиваясь, а потом неожиданнообмяк.

— Сдурел? Статут нарушить собираешься? — Селвин отобрал старика и уложил его на кучу сухих листьев. — Энервейт!

Старик сделал судорожный вдох.

— Сомнус…

— Да я ж его только немного, того… руками, без магии. Ну не могу уже, бесит он меня. «Плохое, плохое»! У меня и так кишки выворачиваются!

— В каком месте? — встрепенулся Малфой.

— В животе! — рявкнул Гойл и тут же получил от Снейпа Успокоительное: тот вытряхнул ему прямо в рот содержимое бутылочки и аккуратно провел по горлу, увернувшись от неслабой зуботычины, еще и придержал. Остальные разобрали «лекарство» сами.

Гойл помотал головой, а потом благодарно кивнул — ему явно полегчало.

— А теперь еще раз, где сильней всего? Возле этого куста или того?

Гойл, окончательно пришедший в себя, задумался, немного потоптался на месте, а потом прошел к ближайшему кривому, обезображенному дереву.

— Вот тут, — и снова скривился.

— Сдвинься еще немного, — попросил Малфой.

— Уй-ё-о-о-о… — выразил нечто похожее на общее мнение Крэбб.

Если на изувеченное дерево больно было смотреть, и не только такому эстету, как Малфой, хижина являла собой еще худшее зрелище.

— Как тут можно было жить? — ошарашенно пробормотал кто-то из младших.

— Не подходите слишком близко, — предупредил Снейп хором с Ноттом.

— Огнеметы где? — спохватился Гойл. — Забыли? Придурки…

— Да ты на себя посмотри…

— Держите периметр! — хрипло каркнул из-за спин чужой, но подозрительно знакомый голос. — Нотт, Малфой — слева, Снейп, Селвин — справа, Крэбб, Гойл, — обошли с другой стороны! Адеско-о-о… — экс-Пожиратели едва успели метнуться на заданные позиции, чтобы изо всех сил сдерживать Адское пламя. — Файр!

Столб огня угрожающе гудел и поднимался все выше и выше, норовя согнуться и захватить с собой людишек, снующих подле него, но те стояли насмерть. И это отнюдь не было преувеличением. Огонь распадался на полосы, бил ими вокруг как хлыстами, бесновался, словно живое существо. Гудение пламени сменило тон и стало громче, внутри огненного кокона заклубилась тьма, раздался нечеловеческий вопль… Напряжение отпустило, но пламя осталось, хоть и не такое опасное.

Через пять минут, которые по ощущениям изрядно растянулись, оно опало и исчезло, словно и не появлялось.

На ногах не устоял никто. Кто-то опустился на колено, кто-то просто сел на землю, кто-то даже лег, и некоторое время на кладбище царила полная тишина.

— Кто это был? — шепотом спросил Снейпа Селвин. — Это… этот аврор? Скажи, что мне померещилось…

— Не бери в голову, он с нами. У нас теперь общие интересы, не находишь?

— Нахожу, — кивнул тот и поморщился. — Отлично сработал. Агуаменти!

— Ну, Грюм… Поднаторел ты в Темных заклинаниях, — крякнул Нотт.

— Ну так, — ответил тот, усаживаясь на опаленном камне и аккуратно пристраивая протез. — Клин клином, как говорится.

Облегченные вздохи, шепотки постепенно перерастали в совершенно беззлобные подначки и смешки, пока Нотт, хлопнув Грюма по плечу — «Командир! Пожирателей…» — не разразился почти что гомерическим хохотом, который заразил всех. И, конечно же, разбудил старика-сторожа. Хотя, скорей всего, тот начал приходить в себя после вопля хижины, точнее, того, что в ней было.

— Мужики… прикончили гадину, дай вам бог здоровья, может, по стаканчику?

Подползшему магглу уделили место подле Грюма.

— Да у нас тут было… — Крэбб не торопился вставать, как и большинство остальных.

— А у меня здесь. Есть, — сторож достал солидную, литра на полтора, флягу. В ней завлекательно булькнуло.

Крэбб и Гойл автоматически трансфигурировали для себя подходящие емкости и протянули сторожу — никто не успел и звука издать.

Маггл даже бровью не повел — набулькал и сам приложился.

После удовлетворенного кряканья к сторожу потянулись другие желающие. Только Малфой продолжал мечтательно смотреть, как луна начинает просвечивать через облачную завесу.

— Нет уж, я пойду… — поднялся Снейп.

— А, ну да, ты человек работающий, — посочувствовал кто-то.

— Завтра ж выходной… Ну и зверь ваш директор!

— Может, захватишь Огденского? Тьфу, уже смотался. Вот действительно, есть в нем что-то от летучей мыши, правда?

Вернувшийся в начальное место дислокации Снейп с ужасом обозревал местность. Слегка погрызенные прутья, оставшиеся от корзинок, раскиданные обертки, совершенно пустая бочка, разящая элем. И ни крошки съестного. А рядом с этим «великолепием» — лохматая башка Гарри Поттера, мирно похрапывающего на каком-то надгробии…

Возблагодарив Мерлина, что это все же Поттер, а не дракон, потом помянув часть греческого пантеона богов, Снейп схватил любимого ученичка за шкирку, засунул себе за пазуху его мантию и аппарировал в окрестности Хогсмида.

Гарри едва не вывернуло ему на колени — благо, успел вовремя отскочить.

Поттер стоял на четвереньках, в промежутках между спазмами жалуясь на жизнь и всхлипывая.

— А вот незачем столько есть! — отрезал Снейп. — И тем более пить!

Кантовать Поттера пока было… вредно. И в первую очередь для самого мальчишки.

Снейп клял себя, на чем свет стоит — надо было отправить Гарри в школу вместе с Флитвиком. Ну захватил бы с собой корзинку-другую, чтоб домовиков не тревожить, вряд ли их кто будет пересчитывать после всего. В том, что хотя бы кто-то из ушастых докладывает обо всем директору, он был почти уверен.

— Агуаменти! — он протянул Гарри стакан, полный холодной воды.

— Спасибо, Северус, — прошептал тот и приник к животворной влаге.

— Дыши глубже. Видишь ли, зелье тебе можно будет дать, только когда желудок успокоится.

Гарри сжал губы и кивнул, протягивая ему опустевший стакан.

— Еще?

Гарри тяжело вздохнул.

— Агуаменти…

Примечание к части

В выходные проды не будет, уезжаю, так что держите заранее )).

Выход планировался в пятницу, но благодаря героической НОЧНОЙ работе бет - таки 8 страниц! - состоялся сегодня. Так что отдельная благодарность еще особо внимательным читателям за вылов "блошек" в тексте.

>

25. Сюрприз за сюрпризом

Команда «дезактиваторов», не совсем твердо державшихся на ногах, вернулась наконец на исходную позицию. Рассветные лучи еще не смогли проникнуть сквозь кроны старых могучих деревьев, но все-таки стало светлее — по крайней мере, идти можно было без Люмосов, хоть и не совсем удобно. Сил не было практически ни на что, поэтому на площадке возле знакомого склепа они просто остановились, недоуменно обозревая окрестности и не используя ни одного заклинания.

— А где всё? — озвучил интересующий всех вопрос Крэбб. — Куда оно делось?.. Может, мы не туда пришли?

— Обидеть хочешь, человек хороший? — пьяненько проскрипел сторож. — Да я же тут второй десяток лет хожу. Туточки вы, значит, располагались поначалу. Это же ваше? — он протянул Крэббу пару почти белых лоскутов, в которых тот не без труда признал работу собственной супруги. А еще ткнул пальцем в слабо светящуюся пометку на каком-то камне. — Это тоже уберите, а то неровен час, припрется кто…

Нотт взмахнул палочкой, убирая чужую метку. Неаккуратно Снейп отработал, надо будет поставить ему на вид. А сторож явно дедок непростой… Хотя, если всю жизнь соседствовать с Гонтами, чьи крыши ехали медленно, но верно и довольно заметно для окружающих, — тут вся деревенька должна быть не простая. Ну и Мерлин с ними. Ноги его здесь больше не будет.

— Тут мы были, тут. Вон остатки твоей корзинки, — жеваные прутья идентифицировал Малфой, как самый трезвый — благодаря брезгливости, из фляжки сторожа не пил, а потому был в несколько лучшей форме, чем его коллеги.

Остатки прутьев, безжалостно погрызенные неизвестной тварью, впечатлили всех. Даже сторожа. Холодный утренний воздух потихоньку выветривал хмель, и Пожиратели смотрели на остатки уже не своего пикника все менее и менее медитативно.

— НиХХХ себе сюрпризы… — протянул кто-то из «младших».

— Кто это был? — сфокусировал мутноватые глаза Нотт. — Что за… ХХХня?

— Что это было? — одновременно с ним выдавил Крэбб, осторожно убирая ошметки салфеток.

— А вы разве не этого — того? — загадочно спросил сторож, которого все тем не менее поняли правильно.

— А хрен его знает, — честно признался… Малфой.

Да, проняло и его, и весьма основательно.

«Повезло, что мы не встретились с этим ночью. Странно, что монстра не привлекли ни шум, ни звуки, ни огонь. Хотя как раз хорошо, что не привлекли. Или? Ох, что еще дома-то будет… Уходить, надо уходить…» — мысли после бессонной и невероятно тяжелой ночи ворочались с трудом.

Сторож, со своей стороны, решил сделать все возможное, чтобы эти славные люди остались в деревне подольше: глядишь, и с тварью разберутся… Усилий приложить придется не так и много, учитывая, что манерный блондин, только что стоявший рядом, неожиданно испарился. Вот только что тут был, а вдруг раз — и нет!

Хотя без этой чересчур породистой физиономии, воротящей нос от, между прочим, отличнейшего джина, с остальными договориться будет проще — сообразил сторож, и чистая радость моментально затмила его удивление.

Нотт, глядя, как благодушно старик отреагировал на аппарацию Малфоя, окончательно решил, что деревенька, наверное, что-то типа Оттери, так что не будет беды, если они для начала позавтракают в местном трактире.

Так их компания почти в полном составе оказалась за крепкими столами «У висельника», хозяин которого, глубоко впечатленный нескучной ночкой на местном кладбище, расстарался от души. Нет, ну а кто не слышал-то? Некоторые, у кого хватило смелости выйти из дома и кому было не лень выбраться из-под одеяла, даже видели. Вся деревня в курсе, что всякой нечисти теперь в округе точно меньше будет шастать!

Так что бойцам «Секретного подразделения по борьбе с нечистью» — а именно ими, по мнению местного населения, господа экс-Пожиратели являлись, был оказан такой прием, что… Вполне они его оценили, уже проснувшись ближе к вечеру в довольно удобных и чистых постелях. Даже об оплате никто не намекал, так что Нотт первым брякнул на стол пару галлеонов, а за ним и остальные.

— Что мы, нищие, что ли? — прокомментировал Селвин, добавляя серебрушек мелко кланяющемуся трактирщику.

— Вот ить… — тот сделал паузу, временно не находя слов, и посмотрел на Селвина и развязывающего кошелек Нотта слезящимися от восторга глазами. — Истинно благородные люди! Позвольте угостить вас на дорожку… Самое лучшее, только самое лучшее! Господи, есть же еще на земле такие люди! — подозрительно шмыгнув носом, он исчез в кладовой, но тут же высунулся обратно: — Э… служивые, может вам, того, пару окорочков с собой?

— Благодарю, мы не бедствуем, — ответил за всех Нотт.

— Да я чисто из уважения! — трактирщик замахал бы руками, но они были заняты здоровенной бутылью.

Джин, надо сказать, был действительно фирменным, трактирщик еще ночью, то есть утром хвастался, что лично можжевеловые ягоды собирал, так что от угощения «на посошок» никто не отказался.

А потом, слово за слово, прикатился тот самый сторож, не иначе как на запах джина, и после убедительнейших просьб "благородные люди" решили еще раз взглянуть на кладбище. Все-таки интересно было, что за тварь.

Вот только у Крэбба из головы почему-то никак не шел худенький чернявый местный мальчик… и голодный блеск в слишком зеленых для человека глазах. Но признаваться в этом было как-то не с руки. По пути он отвел в сторонку сторожа, чтобы порасспросить о пацане, но в ответ получил искреннее недоумение старика. Нет в Литтл-Хэнглтоне таких мальчиков, и сроду не было, ну да, ну да…

«Почему-то я так и думал, — мелькнуло в голове, которая снова начинала шуметь, уже по третьему кругу. — Вот где Снейп с его зельями? Почему его нет, когда так надо?»

Он постепенно замедлял шаг, а потом решил-таки удрать. Встречаться с тем существом, которое он давеча осмелился потрепать по лохматой голове, совершенно не хотелось. Даже с огнеметом. «А ведь на ощупь совсем как человек был», — вздохнул он и аппарировал.

Отговаривать остальных от опасного визита он не стал — слишком хорошо знал, что ему скажут воинственно настроенные коллеги, к тому же слегка подшофе. Нет уж, своя шкура дороже. Потому что не мог монстр его не запомнить.

Несколькими часами позже, выдержав весьма непростое объяснение со своей дражайшей второй половиной, он получил известие от Гойла, с которым давно приятельствовал. Ни следов, ни чего-то иного, что могло бы пролить свет на сущность неведомой твари, они не нашли — затоптано все оказалось на совесть. Сторожу оставили Селвиновскую сову и инструкции, чтобы предупредил, если что.

«Интересно, что маггл с ней будет делать? — пронеслось в голове, где сразу выстроился визуальный ряд: сторож, фляга, булькание, и голова слегка закружилась. — Хотя, уж этот точно придумает».

***

Лорд рвал и метал. Уничтожение крестража — и какого! Его собственного родового кольца, кольца Гонтов! Конечно, не заметить он не мог. И поэтому убить сейчас хоть кого-то было совершенно необходимо. Глаза гомункула, налитые кровью, уже не разбирали, кто перед ним…

Барти Крауч рефлекторно пригнулся, ускользнув от серии Круциатусов, однако потерял равновесие и готов уже был поймать зеленый луч Авады, как сбоку раздался привычный и стремительный шелест змеиного тела. Лорд обернулся на звук и наставил палочку на Нагайну.

— Круци…

Длинный хвост хлестнул совсем рядом, пробивая обивку кресла и разнося в щепки подлокотник, а из тонких бледных пальцев выпала палочка.

— Охренел-с-с?! — услышал он, и над ним зависла змеиная голова, недовольная, как… очень недовольная. С открытой пастью и весьма внушительными зубами.

Инстинкт самосохранения, несмотря ни на что, оказался сильнее злости, и алые огни в глазах гомункула стали медленно гаснуть.

— Привести в чувс-с-ство? — вежливо предложила свои услуги Нагайна. — Только, боюс-с-сь, тебе это понравитс-ся примерно так же, как ему, — она кивнула на лежащего на полу Крауча.

Бедняга еще не понял, что жив и кара его миновала.

— З-с-селье твое кто варить будет, я, что ли?

Крыть было нечем.

Это привело Лорда в себя с завидной скоростью, но убить кого-нибудь все равно хотелось, и это чувство было почти нестерпимо.

— Крыс-с-су? — предложила умница-змея, и тут же была отправлена на промысел.

Лорд, к которому вернулась способность рассуждать, послал своего единственного слугу разведать, что вообще творится и что осталось от, так сказать, родового гнезда. А заодно и от греха подальше… от себя то есть.

Первой вернулась Нагайна, так что Краучу снова повезло: пока он рассказывал, что увидел, десяток крыс украсил красными, истекающими кровью ошметками всю стену напротив Лорда. Но если Барти был рад, что это хотя бы не он, то Нагайна становилась все задумчивей. Ей вовсе не нравилась новая настенная роспись, а еще ей все больше не нравился Хозяин. Слишком кровожаден и, что важно, совершенно нецелесообразно себя ведет! Природное чутье внутри нее просто воротило нос.

«Уж если ты убил, — рассуждала она, — так будь любезен съесть. Или сохранить на потом — Том же знает как. Даже я знаю, правда, мысль запастись провиантом раньше не приходила. Интересно, получится ли?»

Она покинула комнату, несмотря на раздраженное шипение хозяина ей вслед. Пусть сначала приберет за собой, ей совершенно не нравится такая комната. Хотя, скорей всего, этим займется слуга. Или помощник? Статус нового человека она до сих пор не могла определить.

Нагайна выслеживала добычу, чтобы попробовать наложить чары Стазиса. Ведь если хозяин может, то и у нее должно получиться. Через пару часов в небольшой комнатке для слуг недалеко от черного входа лежало пять обездвиженных ее короткими укусами зверьков.

Длинное шипение раздалось во второй, а через некоторое время и в третий раз. Волшебная змея потыкала носом в тушки и задумалась. Когда она попыталась приказать то же, что и хозяин, то не почувствовала, чтобы что-то изменилось. Да и звуки у нее получались совершенно другие, только смысл оставался таким же. Странно, когда колдовал Том, она изменения чувствовала. Или у нее не получилось, или…

Барти Крауч потрясенно смотрел, как Нагайна выползает из комнатки для слуг. Неужели это ее хранилище? Она запасает еду?! Она, должно быть, очень умна…

«Да, я такая», — подумала змея, проползая мимо, и замедлила движение. Кое-что показалось ей странным.

«Интересно, у нее яд нервно-паралитический или гемолитический?» — уловила она чудной вопрос, словно выудив его из головы человека.

«Что? — встрепенулась Нагайна, до которой быстро дошло, что ей, кажется, удалось прочитать его мысли. — Как интересно-то! Что означают эти непонятные слова, надо узнать получше!»

Барти Крауч был моментально спеленут змеиными кольцами и уже прощался с жизнью, как встретился с холодным немигающим и… заинтересованным взглядом. В памяти вдруг возникло воспоминание о том, как читал в детстве интереснейшую энциклопедию о самых обыкновенных, не магических пресмыкающихся. Закончив, змея его отпустила и, одобрительно похлопав кончиком хвоста по щеке, усадила, прислонив к стеночке, после чего поползла обратно к своим крысам. Кусать. Одну посильнее, другую послабее. А как еще ей собственный яд исследовать?

«Да этот слуга внутри, кажется, гораздо интереснее хозяина. Надо будет его приберечь!»

***

Окончательно в себя Гарри смог прийти только в комнатах брата, после пары флаконов, мягко говоря, не самых аппетитных зелий. Сам Северус выглядел не намного лучше и потому тоже опрокинул флакон со странной синеватой жижей, даже не поморщившись.

— Я кретин… — дружно вздохнули они и усмехнулись, встретившись взглядами.

— Надо было мне отправиться с Флитвиком, — повинился Гарри.

— Чтобы ты устроил фурор на школьной кухне? Но да, надо было. Филиус придумал бы что-нибудь, я надеюсь. Я сам прошляпил…

— Ну и ночка была…

— Подумай лучше про утро. Например, как будешь объяснять свое отсутствие ночью в спальне через несколько минут.

Гарри не успел открыть рот, как в спальне Северуса что-то засвистело, тот сделал пасс палочкой, и наступила тишина.

— Это твой будильник? — догадался Гарри.

Снейп кивнул.

— Кажется, я уже придумал, — Гарри после промывания желудка, ударной дозы Антипохмельного, Бодрящего и Укрепляющего был до безобразия свеж, так что Северус в какой-то момент даже позавидовал — его организм с такой скоростью уже не восстанавливался.

— Я ведь могу сказать, — Гарри посмотрел вопросительно, — что пошел к тебе за Сном без сновидений, потому что уже несколько дней болела голова, а потом кошмар приснился.

— Хорошо, Гарри, только не голова, а шрам, — Снейп коснулся его лба, зачарованного Флитвиком специально составленным «косметическим» заклинанием.

— Точно. Все время про него забываю. Хорошо, что его оставили, удобная штука.

— Всегда есть на что спихнуть свое поведение, да?

Гарри вздохнул. Его поведение в последние дни не нравилось, кажется, никому. А теперь вот придется еще и врать, как же это противно! Но рассказать все он сможет, только если ему дадут Непреложный обет, а сковывать друзей всякий раз новыми клятвами и обетами — тоже не самое лучшее. Продолжать молчать — поссориться с ними окончательно, а это будет просто… просто…

— Дай им выбор, Гарри.

Он поднял изумленные глаза на Северуса.

— На месте твоих друзей я бы предпочел именно это.

Гарри просиял, молча стиснул его в объятиях и направился к двери. Жизнь, оказывается, не так тяжела и совсем не беспросветна. Как же ему все-таки с братом повезло!

— Тинки принес профессору кофе с лимоном!

Гарри обернулся. На отдельном небольшом столике оказался поднос с исходящей ароматным паром чашкой и маленьким блюдцем с лимонными дольками — настоящими, а не засахаренными. Он сглотнул. Кофе бы сейчас не помешал…

— Стойте, Поттер, — самым официальным тоном потребовал Северус и поманил его пальцем. — Тинки, подожди, дам тебе задание. Гарри, съешь лимон.

— Весь? — Гарри заранее скривился.

— Вот теперь ты больше похож на того, кто перенес почти бессонную ночь с парой ночных кошмаров в начале. Ладно, половину.

Подождав, пока тот запихает в рот несколько долек и его окончательно перекосит, Снейп приказал:

— Тинки, перенеси Поттера к гостиной Гриффиндора.

***

Когда Гарри с кислейшим выражением лица вошел в гостиную, Гермиона готова была его проигнорировать, но не выдержал Рон:

— Ты где был всю ночь?

Выражение лица Гарри всегда говорило им о многом. На сей раз — о том, что у него ночь прошла, мягко говоря, не очень… Так что Рон просто не мог не поинтересоваться.

— Ты не ночевал у себя? — Гермиона была уже не в силах сдерживать возмущение. — Ты нарушил уже все, что мог, наверное…

Гарри очень хотелось сказать им то, что хотел, но в гостиной они были далеко не одни, так что пришлось ограничиться заготовленной фразой.

— У меня давно болела голова, — начал он и потер свой шрам. — С каждой ночью все сильнее.

— Так ты поэтому все эти дни?.. И молчал! Гарри, ты дурак! — заявила Гермиона.

Гарри продолжил, даже не поморщившись:

— И мне кошмар приснился, потом я никак не мог заснуть и пошел к профессору Снейпу, он мне уже несколько раз давал «Сон без Снов», когда директор просил, да и сам…

— Тебе опять снился Тот-Кого?.. — вытаращил глаза Рон. — Он что, снова?..

Гермиона нахмурилась и поджала губы.

Гарри пожал плечами.

— А что за кошмар? — полюбопытствовал Финниган.

Гарри насупился, а потом вдруг встряхнулся. А что, само по себе кладбище и огни… а вместо дракона какое-нибудь чудище…

— Сейчас умоюсь, соберу вещи, а по пути на завтрак расскажу, ладно? — улыбнулся он. — Знаете, когда вот так, в светлой гостиной, рядом с вами всеми, это кажется уже не таким жутким. Скорей даже занимательным. А вот во сне было хе… — он скосил глаза на Гермиону, но быстро опустил взгляд. — Плохо было одному.

Гермиона Грейнджер сочувственно вздохнула и пожала ему руку, отчего в груди стало тепло, а в глазах подозрительно защипало, и он поскорее сбежал в свою спальню.

***

На завтраке Северус Снейп, заметив Гарри в центре весьма заинтересованной кучки гриффиндорцев, даже глаза прикрыл — так хотелось показать кулак этому говоруну. Вот о чем он им там вещает? Только бы не проболтался! Сознательно он такого, конечно, не сделает, но четырнадцатилетний мальчишка, да еще увлеченный собственным рассказом, случайно может и сболтнуть лишнего. Хоть директора и нет, но у него тут повсюду уши… и добровольные, в большинстве своем. Все передадут!

Не закончив завтрак, он взмахнул мантией и в несколько быстрых шагов оказался возле гриффиндорского стола.

— Поттер, извольте явиться ко мне в кабинет немедленно после завтрака! Жду!

Гарри поднялся.

— Ты куда? До конца завтрака времени еще…

— Думаешь, стоит его злить? — Гарри кивнул на выход, где только что взметнулся край черной мантии профессора. — Вернусь как смогу.

— Мы возьмем тебе что-нибудь, — Рон уже расправил салфетку, чтобы сложить туда пару булочек.

— Спасибо! Вы настоящие друзья!

— Ждем тебя на нашем месте, — кивнула Гермиона. — А может, нам тоже прийти в лабораторию?

— Не думаю, что это хорошая идея, — Гарри похлопал себя по внутреннему карману и получил утвердительный кивок от подруги. Значит, она все поняла. Он действительно придет, как только сможет, и они обо всем договорятся. И все у них будет хорошо!

26. Неделя беспокойства

Аластор Грюм, вовремя сдержав профессиональный порыв пообщаться со сторожем поплотнее, задерживаться в компании, становившейся все более теплой, не стал. Ушел он истинно по-английски: его ждало другое, куда более важное дело. До цели он добрался за четверть часа. Дом Реддлов светился всего двумя окнами, и на этот свет он шел, наплевав на тропинки, стараясь только не попасть ногой в обвалившиеся холмики.

Поблагодарив мысленно Поттера, — гениальный все-таки малец — такое придумать! — Грюм осторожно достал глаз-артефакт и обычной школьной Левиосой отправил его в облет территории. Сам же перед этим благоразумно и даже довольно удобно пристроился в ближайших к дому вечнозеленых кустиках с каким-то кладбищенским запахом. Постоянная бдительность!

Глазик, сволочь, выдал круговой обзор, так что приспосабливаться пришлось довольно долго.

«Сам виноват, надо было сначала в школе попробовать», — самокритично решил он. Однако после того, как артефакт завис перед одним из освещенных окон, его хозяин едва удержал себя на месте. Правда, летящему камнем вниз Всевидящему Оку было все равно.

Зрелище прислуживающего мерзкому гомункулу Барти для старого аврора было просто душераздирающим. Наверное, Грюм мог и не выдержать, но в тот момент, когда он уже нащупывал палочку, рядом послышался тихий шелест, и аврор, следуя собственной паранойе, аппарировал за угол. Там, едва не наступив на длинный чешуйчатый хвост, подскочил и, аппарировав еще раз едва ли не в воздухе, через пару секунд переводил дух уже около кладбища. Правда, не особо долго: сделал несколько глубоких вдохов и вернулся, а как иначе. Глазик-то надо было забрать! Он призвал его тишайшим Акцио, протер и вставил на место, мысленно благодаря густую почти засохшую растительность на каменных плитах внутреннего двора. Ведь едва не разбился! Опасное местечко, вот уж где надо держать ухо востро. Да, змеища была здоровенной! Как там Барти-то с ней?..

Аластор подошел к дому и попытался пройти внутрь, точнее, поискать входы-выходы, и выяснил, что ходу туда нет никому, кроме змеи. По крайней мере, ночью. По-тихому он не смог открыть ни одну дверь, а штурмовать особняк в одиночку… Нет, с головой у него хоть и не так чтобы совсем хорошо, конечно, но ведь параноик, не кретин. А паранойя, что ни говори, штука для выживания полезная.

Став обедом той самой змеюки, Барти он вряд ли поможет. Но оставить все как есть? Дудки. Придется Снейпа агитировать. Тьфу, он же тоже меченый — то есть в любой момент может… Значит, надо искать свободных от меток, но при всем том — неплохих бойцов. Плюс не засветиться перед тем, у кого глаза и уши, кажется, уже повсюду. Проблема, да. Флитвика бы еще приобщить, но Грюм так и не успел с ним сойтись достаточно близко. Так что опять придется действовать через Снейпа.

Хотя Снейп, похоже, метку-то научился блокировать, может, зелье изобрел? Эх, тогда напоить бы им всю пожирательскую компанию, и вперед — Аластор не без удовольствия припомнил весьма слаженную ночную работу — а что, получилось неплохо. Однако начинать придется точно со Снейпа и, прежде всего, уговорить его напасть на Лорда, пока тот еще не обрел тело. Но как?

Вояка из Грюма был все еще неплох, а вот в переговорщиках ему делать было определенно нечего. Делакур бы на него напустить… так ведь тоже не реагирует, антидот, поди, каждую ночь варит. Не может быть, чтоб у этого вреднющего ворона кто-нибудь был!

Тяжко вздохнув, он отошел подальше и аппарировал. Он понимал, что ломать голову куда удобнее, а главное, безопаснее, на нынешнем его рабочем месте или рядом с ним. То есть в школе. Сейчас он Барти не помощник, скорей уж наоборот. Да и Снейп, по большому счету, не помощник — его Лорд может по метке скрутить, как и Барти, за пару секунд. Или все-таки не за пару? Тогда есть шанс, наверное.

С этими невеселыми мыслями вразброд, но и с негаснущей надеждой — просто потому, что он без нее не мог и не хотел, Аластор Грюм вывалился неподалеку от Визжащей хижины.

Простояв в раздумьях с полчаса, он стал свидетелем фееричной аппарации Снейпа с Поттером и содержимым его желудка, которое, кажется, прибыло уже отдельно. А, нет… частично отдельно. Хм, откуда в нем столько?

Совершенно справедливо рассудив, что Снейп со своей задачей справится куда лучше, если ему не помогать, точнее, не мешать, — Грюм неторопливо отправился в замок.

***

С утра дико болела голова, и Аластор готов был возблагодарить воскресенье просто за то, что оно воскресенье. А добравшись до подземелий сразу после завтрака, точнее, вместо него, возблагодарил Снейпа за известное зелье. Звучало это, правда, несколько своеобразно, но это же Грюм.

— Что этот чумовой кладбищенский страж в своем джине намешал?

— Просто спирт, — ответил Снейп тоном знатока. — Сырец, возможно, даже картофельный…

— А что, есть разница?

— Хочешь заняться дегустацией? Серьезно?

— Мерлин упаси. Сам-то что, все просмаковал?

Снейп выразительно скосил глаза, и Грюм едва не подавился водой — антипохмельное было тем еще «взрывом удовольствия».

— Ты уверен, что пытаться подколоть зельевара, чьи зелья употребляешь систематически — здравая идея?

Грюм допил и глубоко выдохнул. А потом поднял совершенно больные глаза.

— Мы же вытащим его, Снейп?

— Надеюсь, ты с ним не виделся? — о ком речь, тот понял с полуслова.

— Нет, конечно. Зачем подвергать его еще большей опасности, чем есть? — Грюм снова тяжело вздохнул. — Мордредов мальчишка… как он там?.. Быстрей бы уже все…

— Ладно, я проверю его сегодня ночью…

***

Барти Крауч-младший после незабываемых объятий Нагайны наконец осознал, кто он, а также где находится и, собственно, зачем. Идею убраться отсюда подальше, пока живой, он отбросил почти сразу.

«Неужели я был под Империо? — мелькнула мысль. — Лорд страхуется, силен и достаточно вменяем. Когда не зол. И раз уж у меня есть небольшая пауза, нужно ее использовать».

И он отправился в Хранилище — удивительно, но сейчас он довольно неплохо помнил, что делал под заклятием, куда ходил и что видел. Или то было не Империо?

«Чудесная змейка, хоть и жутко с ней рядом, — решил он. — Интересно, какие у нее способности, может, она — своеобразное аlter ego Лорда? Хотя она же совершенно другая. И теплая. Фантастика… Хоть бы Лорд не проснулся, пока я шарюсь… Хотя скажу, что мне полезно еще раз уточнить все подробности ритуала и приготовления зелья! Все должно быть сделано идеально!»

В Хранилище была довольно скромная библиотека, но по «темности» она определенно превосходила все виденное им раньше. Главное, там были записи Лорда, личный гримуар, где должны быть ответы на все вопросы, но сможет ли он его открыть? Он только несколько раз таскал его Лорду и под диктовку записывал будущий ритуал, сверяя его потом побуквенно. Гомункул прекрасно удерживал на весу книги и перелистывал их, кажется, совсем без усилий, невербально. Сколько же магических сил в этом тщедушном внешне кусочке плоти!

***

Нагайна инспектировала свою кладовочку четыре раза в сутки примерно в одно и то же время. И в последний раз уловила весьма неприятный запах…

Она потыкалась носом в трупики крыс и задумалась.

«Не получилось. Жаль. Интересно, почему? И как все-таки сделать правильно?»

Не без отвращения она взяла зубами сильней всего воняющее тельце и быстро заструилась на улицу, где брезгливым движением головы отбросила гадость как можно дальше. После небольшой паузы решила, что бросила недостаточно далеко, подползла и уже хвостом отфутболила испорченную тушку в кусты за ограду.

«Вот так, — удовлетворенно подумала она. — Хвостом, и никак иначе. Не хватало еще шею вывихнуть».

Пока она перетаскивала испорченные тушки — девять штук, а в кладовой осталось еще четыре свежих — ловила крыс для своих исследований она ежедневно, ей пришла в голову замечательная, как ей показалось, мысль.

«Если этот человек помогает Лорду, почему бы ему не послужить и мне?» — решила она и медленно, потому что только что слегка перекусила, заструилась в поисках помощника.

Когда дверь Хранилища скрипнула, Барти аж подскочил, но было поздно — единственный путь отступления был перекрыт глянцевым узорчатым мощным телом змеи.

«Это конец, — подумал он. — Кажется, все, что знает эта змея, знает и Лорд. Они связаны. Если я выберусь живым, надо будет бежать!» И он приготовился дорого продать свою жизнь.

Чешуйчатый хвост оказался быстрее, чем он мог представить, и крепко обвил его руку. Палочка с тихим стуком выпала из ослабевших пальцев.

— С-с-с, — прошипела змея, укоризненно покачивая головой и перетекла ближе.

«И зачем уж так-то, — обиделась Нагайна. — Съесть я его в любом случае не съем… С ним интерес-с-сно. Тому доносить, что его помощник что-то высматривает — так он сам его посылает сюда. А, поняла. Сейчас он пришел без приказа, а потому боитс-с-ся. Дурачок. А про яд у него интересная была информация! Судя по крысам, гемолитический у меня-с-с-с».

«Хоть бы все прошло быстро… хоть бы яд был нервно-паралитический», — думал Барти: участь заживо переваренного обеда змеи была ужасна, а главное, слишком близка. По спине потекла струйка холодного пота. Но Нагайна, внимательно посмотрев на него, аккуратно толкнула носом и… немного отползла, а потом обернулась и неожиданно мотнула головой, словно приглашая следовать за ней.

— Ты хочешь, чтобы я пошел… за тобой? — оторопело спросил тот.

Змеища кивнула.

«На расправу Лорду, — подумал Барти. — Это провал».

В это время змеища метнулась обратно и подобрала с пола его палочку, после чего вручила ее совершенно ошарашенному Барти.

«Чего тебе надо от меня?!» — хотел он воскликнуть, но сдержался: слух у Лорда был прекрасный. И, стараясь ступать как можно тише, отправился за Нагайной.

Оказавшись в комнатке с крысами, он совершенно растерялся. Она его укусит тут, чтобы… не тащить, что ли? Зачем тогда палочку отдала? Дуэль? Он потряс головой. Мысли, появлявшиеся в ней, казались одна другой дурнее. Он сходит с ума?

— С-с-с, — ответила змея, потряхивая головой почти так же.

Она что… смеется над ним?

— С-с-с!..

Барти сильно ущипнул себя за бок и вспомнил пару пассажей от отставного аврора. Мысленно. Это помогло взбодриться внутренне, но внешне ничего не изменилось.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он змею вслух, поражаясь тому, что это делает.

Та удовлетворенно кивнула, снова вогнав его в ступор, потом потыкалась носом в оставшихся крыс…

«Да она тут… прибралась! — дошло до Крауча. — Точно, трупного запаха нет. Она… Нет, съесть такую мерзость она не могла. Она хочет, чтобы я их…» — додумывать он не стал, и сразу наложил Стазис.

К нему повернулась совершенно довольная морда змеи и одобрительно кивнула.

Барти медленно присел прямо на пол и во все глаза уставился на разумную змею.

Та, словно красуясь, подползла поближе, показывая ему то один бок, то другой. А потом мотнула головой, снова приглашая следовать за ней. Донельзя заинтригованный Барти, уже осознавший, что Нагайна не есть продолжение Лорда и, возможно, даже не его фамильяр, быстро поднялся и последовал за ней.

И не прогадал. Она привела его туда же, откуда забрала. Легкое движение хвоста, и гримуар Лорда открылся… и Барти смог его наконец просмотреть. Правда, первым делом поблагодарил Нагайну, так ему казалось правильным.

Пробегая взглядом некоторые подробности, не относящиеся к делу, он обнаружил еще три ритуала возрождения: смену души в нерожденном ребенке, замену души в новорожденном, замещение в любом животном — нет, последнее вряд ли, на это Лорд не пойдет. Хотя первые два… это же тоже беспомощность, да и сумеет ли детское тело без вреда для себя вместить всю магию Лорда?

А что, если Нагайна — как раз сосуд для излишков его магии? Он обернулся, но змеи рядом уже не было.

«Кажется, она все-таки понимает человеческую речь, — подумал Барти. — Но надо будет проверить. До чего же досадно быть нулем в ментальной магии!»

Следующую неделю он посвятил разработке способа общения со змеей, хотя получилось не особо успешно, но ужас при ее появлении Барти больше не испытывал. Скорей наоборот.

***

Снейп, в виде ворона наблюдавший процесс сближения со стороны, все понял, увы, совсем не так: внимание Нагайны к Краучу ему совершенно не понравилось. Он едва удержался от нового контакта со змеей — еще не хватало засыпаться перед Лордом. И, хоть метки у него давно уже не было, спасибо Гарри и его кровушке, точнее, тому коктейлю, который теперь течет в жилах их обоих, светиться все равно не стоило.

Когда Грюм выудил из него воспоминания и вынырнул из думосбора, то аж затрясся то ли от гнева, то ли от стра… нет, пусть будет лучше от «нетерпения разделаться со всем окончательно». Северус его понимал, и единственное, чему удивлялся, так это тому, как старика угораздило прикипеть к молодому Пожирателю. Папаша, да и только.

Несмотря на то, что Барти был всего на два года младше Снейпа, то ли из-за Азкабана, то ли из-за длительного пребывания под Империо отца, он остался практически тем же мальчишкой, каким был после окончания Хогвартса. Правда, мальчишка недавно обрел наконец старшего товарища, такого, какого искал, но так и не смог найти в собственном отце. А после того, как Барти позволил просмотреть его память, Снейп уже не верил, что он участвовал в налете на Лонгботтомов наравне с отморозками Лейстрейндж.

Действительно, почему не порешить гомункула Лорда, пока тот еще не вернул себе полную силу — ведь, в конце концов, это самое разумное! А победителей, как известно, не судят. Хотя лично он предпочел бы, чтобы никто и никогда не узнал — спокойная жизнь куда предпочтительнее. Вот только как отделаться от многоуважаемого директора, точнее, от данных ему клятв?

Так что Снейп, хорошенько подумав, решил поддержать коллегу в его стремлении решить все разом и желательно побыстрей.

* * *

Грюм был, наверное, впервые в жизни приятно удивлен, и зрелище это было бы презабавным, если бы дело, предстоящее им, не было столь важным и опасным. Разобраться с Лордом втроем, шутка ли. Да, Филиус Флитвик, конечно же, был приглашен.

Малфоевскую команду действительно звать было нельзя, а значит, и большая часть оружия оставалась недоступной. Хотя один из русских автоматов Северус себе заначил — именно на него и возлагались основные надежды. Первым делом надо пробраться в дом. А уж потом, если они останутся живы и упокоят Лорда, можно будет все перетряхнуть на предмет интересной литературы.

Вот как разделаться со змеей? Способ Гарри Поттера, примененный в свое время к василиску Тайной комнаты, не нравился ни Снейпу, ни Грюму: выходить к змее, фамильяру Лорда, то есть фактически его продолжению, с мечом наперевес, они считали слишком самонадеянным.

А потому дом на горе проверяли почти ежедневно — Грюм ради Барти, Снейп и Флитвик — в поисках оптимального способа проникновения внутрь дома. В конце концов, со способом они определились, оружие из Паучьего тупика перекочевало под снейпову кровать, и операция была назначена на выходные.

Озабоченные этим профессора не обратили особого внимания на пристальный взгляд зеленых глаз одного мальчика, которым он все чаще и чаще их провожал. Ну и… зря. Наверное. Потому что Гарри Поттер просто так никогда не волновался — уж это-то он прекрасно знал. А теперь каждый раз, когда он смотрел на брата, сердце было не на месте.

Он несколько раз пытался понять, что тот задумал, один раз даже прямо в лоб спросил, но Северус только равнодушно пожал плечами, мол, с чего ты взял. Вот только слишком равнодушно. И Гарри пришлось изображать из себя настоящую курицу-наседку, что в конце концов рассмешило и Северуса, и его самого.

— Гарри, поклянись, что ты не будешь больше за мной следить и не будешь сопровождать меня, стоит мне только покинуть школу. Или я подумаю, что твой пубертат…

Снейп сам себя похвалил, что вовремя вспомнил первое явление братца в своей спальне — Гарри покраснел. Но упрямо поднял голову и заявил:

— Да без проблем. Только после тебя. Если ты клянешься, что ничего опасного не задумал!

Северус мысленно выругался. Обойти такую простую фразу… Тьфу. Ну надо же!

— Поклянешься?

Примечание к части

По поводу аниформы Снейпа: они еще на Сириусе испытали зелье для множественных аниформ, если помните, он Грим, но и белый бульдог из него получился вполне ничего. То же и с вороном. Базовая форма СС - черный орел, да. Но и остальные птицы в принципе доступны. Главное, перья достать. А он же ворону ощипывает - для чего?

>

27. Боевые тройки

Все воскресенье по Гриффиндору гуляла история о том, что снится Гарри Поттеру. Еще утром он рассказывал о своем «кошмаре», который представлял собой нечто среднее между сценами на кладбище и «Кошмаром на улице Вязов», потом пришлось повторить историю в гостиной для «широкой публики» — рассказывать Гарри умел, собрался почти весь факультет.

Те, кто опоздали к началу рассказа, замучили его вопросами, так что возможность отвечать на них он предоставил тем, кто его слушал, и в результате история получилась такая, что впору самому зажмуриться и испугаться. Когда же ему предложили начать писать книги — мол, выйдет ничуть не хуже, чем у Локонса! — он не выдержал, но, к счастью, уже пришло время обеда. После него он предпочел сбежать в библиотеку — немногие из дома Гриффиндор посещали ее в воскресенье.

Появление в ней Рона Уизли потрясло до глубины души прежде всего мадам Пинс. Но не надолго: мальчишка добрался до Поттера, тоже весьма удивившегося, и что-то ему прошептал, после чего оба направились на выход.

В одном из пустых классов этажом выше их ждала Гермиона.

— Ну что, сколько ты выдумал, Гарри? И насколько твой сон — правда? — спросила лучшая подруга.

Деваться было некуда, да и не особо хотелось. Гарри даже не сильно удивился тому, что Рон Уизли снова как будто занял свое место рядом с ними: собственно, а с кем еще могла Гермиона все обсудить, ведь ее новая подруга Флер имела определенные обязанности перед мадам Максим. А значит, бабушка бы все узнала и Гермионе бы просто «перекрыли кислород». Да и Рон, к счастью, был уже далеко не тем, что раньше.

— Я бы и рад вам все рассказать, но проблема в том, что это не только моя тайна, — признался Гарри. — Некрасиво и нехорошо опутывать вас клятвами и обетами, но это… Это очень серьезно. Иначе я просто не могу. Не имею права.

— Непреложный обет? — уточнил Рон.

Гарри кивнул.

— И что мы теряем? Гермиона, скрепляй, — он взял Гарри за руку. — Потом я — вас. Поехали. Говори, Гарри.

Когда обет был дан, Гарри рассказал все — ну, по крайней мере, что он успел увидеть. Живописание Малфоя в камуфляже доставило Рону ни с чем не сравнимое удовольствие. Заодно он признался, что раскопал-таки корни вражды своей семьи с Малфоями, правда, история не красила ни тех, ни других предков. Но самый важный вопрос, как водится, задалаГермиона.

— И что же будет теперь?

— Думаю, они пойдут на Лорда, — ответил Гарри. — Хоть и думали отложить это, тем более что тот планировал свое возрождение на конец турнира, но там у него сейчас Крауч, который настоящий. И он сильно рискует.

— Когда ты только подслушал все это? — поразилась Гермиона.

— Главное вовремя проснуться, но так, чтобы этого никто не заметил. И вообще, ты же знаешь, какой у меня хороший слух! — из-под лохматой шевелюры медленно «проросла» коричневая звукоулавливающая перепонка.

— Это что? — выпучил глаза Рон. — Это ты себе такие уши научился отращивать? Как?! Я потрогаю?

Гарри отрицательно замотал головой.

— Они чувствительные очень, не надо.

Гермиона прикусила губу, чтобы не засмеяться. Конечно, про дракона она рассказать не могла! Да и не собиралась пока, и вообще это же дело Гарри.

— Это бонусы моей аниформы. Когда-нибудь, обещаю тебе, ты увидишь ее целиком.

— Это что же за зверюга будет?..

— Потерпи, — положила ему руку на плечо Гермиона. — Сейчас важно другое.

— Да без проблем, — пожал плечами Рон. — Потерплю. Но ведь все равно интересно!

Гарри улыбнулся: терпеливый и спокойный Рон Уизли это все-таки здорово. Не как Малфой в камуфляже, но где-то в том же ряду. Неужели их теперь снова трое?

***

Наблюдать за тремя профессорами втроем и потом вместе подводить итоги — что может быть лучше? Главное, удалось отказаться от сомнительных услуг безбашенного Добби. Соображения, которыми ребята обменивались каждый вечер, все явственнее показывали, что да, дело идет к тому, чтобы избавиться от Лорда, не дожидаясь дальнейших действий с его стороны.

Они «раскусили» даже посменные дежурства по ночам.

— Вот только как понять, когда они соберутся атаковать? В эти выходные или потом? Должен же у них быть какой-то знак? — предположил Рон, перед этим отрапортовавший о том, что профессор Грюм отправился из Хогвартса «известно куда».

— Я думаю, что, во-первых, они будут атаковать ночью или рано утром, а во-вторых, перед этим им всем надо будет отдохнуть и хотя бы нормально выспаться, — ответила Гермиона.

— То есть вечером перед этим никто никуда не пойдет, — понял Гарри. — И мы это поймем. Ну да, логично.

— Гарри, ты все еще не хочешь спросить брата напрямую?

— Он меня спеленает и все на свете запретит.

— А ты не дай…

Гарри непроизвольно почесал затылок.

— Как ты это себе представляешь?

— Ну он же попросит тебя поклясться, что ты за ними не пойдешь?

— Конечно. Предлагаешь отказаться? И… как? Ругаться с ним в такое время? Я бы поругался, но ведь это… Можно — после. А так… Неправильно, нельзя.

— Гарри прав. Опасно думать о чем-то другом, когда от каждого заклинания зависит жизнь, — неожиданно поддержал Рон.

— Погодите… Я понял! — торжествующе улыбнулся Гарри. — Я поговорю с ним сегодня же!

* * *

— Они следили за нами каждый вечер, — Грюм отпил немного воды из стакана. Он только что вернулся от дома-на-горе, и настроение у него было не самым лучшим. Змеища Лорда явно стерегла Барти, проводя с ним все больше и больше времени. Наблюдать эту картину было весьма сомнительным удовольствием, а потому характер у Грюма становился все больше похож на снейповскую фирменную маску «для общего употребления».

— И что теперь? Предлагаете им все рассказать, чтобы, так сказать, увеличить наши силы? — в голосе Флитвика прямо-таки плескалось ехидство.

— Детей нам только не хватало, — почти прошипел Снейп. — Но я совершенно не представляю, что делать с Гарри.

— Обездвижить, усыпить…

— Этот чертенок и во сне меня чувствует, — раскрыл карты Снейп. — Зелья на него практически не действуют, чары держатся, конечно, но не очень долго.

— Отговорки, Снейп! Если мы все разом его спеленаем, быстро не освободится. Да и не поверю, что ты не сможешь сделать зелье под него. Мистер Флитвик, я прав?

— Прав-то прав. Но идти туда, имея за спиной мальчишку, который неизвестно что сотворит, если очнется не вовремя… — поежился полугоблин, весьма близко знакомый со способностями Гарри Поттера. — А когда это произойдет, угадать невозможно. И… Я не хотел бы ссориться с Гарри. И вам бы не советовал.

— Боюсь, этот чокнутый домовик притащит его ко мне, где бы я ни был, — добавил Снейп.

— Это как? — нахмурился Грюм. — Вы же… Это связь Учителя и Ученика такая, что ли? Ни разу не слышал. Разве что кровное родство.

Флитвик ехидно ухмыльнулся.

— Что?! — Аластор подскочил. — Снейп, вы с ним родня, что ли? Гарри… твой сын?!

— Брат. Кровный, — прокомментировал Филиус, не давая коллеге возможности закипеть.

— Вы?.. — у Грюма впервые не хватало слов.

Вместо ответа Снейп закатал левый рукав.

Грюм поперхнулся и закашлялся, так что Снейпу пришлось приводить его в порядок.

— Непреложный, — тихим голосом произнес Флитвик.

Аластор кивнул — дело того стоило.

Когда все было сделано, Грюм печально ухмыльнулся:

— Мальчишку придется брать с собой. Пусть уж сразу будет под присмотром, чем его притащит этот чокнутый домовик непонятно в какой момент. Кстати, я пробовал Добби усыпить, связать, обездвижить, — на этих ушастых наши заклинания не действуют вообще!

— Обычная веревка, — предложил Снейп.

— А ты поди поймай его. Я посмотрю. Пусть Поттер прикрывает твою спину, Снейп. А ты — его. Думаю, для этого вы оба сгодитесь. Особенно если Гарри поверх еще свою невидимку наденет. Тогда ему только какие шальные рикошеты будут грозить.

— Это само собой, — одобрительно кивнул Снейп. — О средстве от рикошетов мы позаботимся.

— Думаю, сгодятся и на большее, — Флитвик достал три почти одинаковых свертка, и Снейп понимающе покивал. — Я тут немного поработал, думаю, мантии-невредимки скоро можно будет продавать. Чары держатся в зависимости от интенсивности воздействия, то есть чем чаще им приходится отражать заклинания, тем быстрее изнашивается ткань. Когда износ становится критичным для защиты, появляется прореха. Четвертую сделаю до завтра.

— Дыра в защите, и вполне вещественная, — Снейп развернул одну из мантий и с десяток раз кинул в одну точку несколько боевых заклинаний. — Браво, коллега!

— Браво тебе, Северус, и твоему Гарри.

— Дементоры будут довольны, — кивнул Снейп.

— Что?! — Грюм едва поймал свое «Всевидящее око». — Мордред вас забери, что тут вообще творилось?

— Предыдущий год в Хогвартсе был довольно насыщенным.

— Аластор, эту историю я тебе расскажу после того, как с Лордом разберемся. Со стороны это было определенно интересней. А, пожалуй, лучше покажем все вместе, правда, Северус?

— Занятно будет посмотреть, — откликнулся тот.

— Неплохой дополнительный стимул выжить, — усмехнулся Грюм. — Пригодится.

***

А в доме Реддлов начал буйствовать Волдеморт. То ли на него так повлияло уничтожение крестража, то ли просто деградация достигла критической точки, никто не понял и исследовать этот вопрос желанием не горел. Когда он затребовал привести к нему несколько местных магглов и обязательно — сторожа с местного кладбища, Барти понял, что ничем хорошим это не кончится. Но переубедить Лорда? Он попытался. И в результате слег после множественных Круцио, не успев объяснить, что даже хищник, как правило, не трогает дичь вблизи от логова, а главное, почему так происходит.

Зелья Снейпа, конечно, ему помогли бы, но тогда Лорд мог бы почувствовать, что его слуга дееспособен, а значит, может исполнить поручение. Барти предпочел поскуливание на полу от боли отсутствию боли, но очередным убийствам. Да и… хорошо, если бы только убийствам. На то, что Лорд творил в последнее время с крысами, даже Нагайна предпочитала не смотреть. Противно.

Барти видел ее один раз уползающей от Лорда — кажется, ее тошнило.

Из кресла раздалось раздраженное шипение. Лорд снова звал свою змею.

Нагайна вползла в комнату неторопливо и уставилась на хозяина. Выслушав приказ, вместо того, чтобы исполнить его, зашипела в ответ:

— Зс-сачем тебе маггл?

— Я должен увидеть все сам!

— Разс-све тебе мало было того, что видел этот? — Нагайна мотнула головой в сторону тихо лежащего Крауча. — Чш-ш-што ты с ним сделал? Почему он лежит на полу, ты его сломал? Опять за с-с-свое?

— Я велел тебе привести маггла с кладбища! — Волдеморт раздражался все больше, но Нагайну это не особо волновало.

— Тебе какого выкопать, посвежее или наоборот, старенького, чтоб не вонял?

Эта реплика переполнила и так небольшую чашу терпения Лорда.

— Круцио!

Змея оказалась проворней.

— С-с-с, — раздалось у него над головой, и Нагайна продемонстрировала свою роскошную пасть. — Поссориться хочеш-ш-шь?

Смирение, конечно, никогда не входило в число достоинств Темного Лорда, но в такой ситуации… вариантов определенно не было. Пришлось снова обходиться крысами.

Утром следующего дня Нагайна не дала Барти встать. Буквально. Придавила его так, что тот шевельнуться не мог и снова готовился прощаться с жизнью, но змея соскользнула и направилась к двери.

Он приподнялся было вслед за ней, но через секунду был придавлен снова и в лицо ему гневно что-то прошипели. После третьего раза пришлось лежать смирно. Ну что поделать — он не понимал парселтанг, не мог общаться ментально, приходилось до всего доходить, так сказать, опытным путем. Он бы немало дал, чтобы суметь наконец залезть в ее голову. Вот ведь досада, у змеи получается, а у него — нет! Шипение и шипение. Смотрит в глаза и смотрит. Может, пытается ему что-то передать, кто ее знает?

Да, она пыталась шипеть, пыталась демонстрировать образы, поговорить мысленно, но — увы.

«Неправильный он какой-то, — решила Нагайна. — Как странно это, умный — но неправильный. Хотя Том ничуть не лучше, но с ним хоть поговорить можно».

Лежа в отведенной ему старой спальне, Барти через некоторое время догадался, что змея Лорда его фактически… прикрывает! Особенно после того, как та вытолкала его приготовить еду, поесть и размяться аккурат в то время, когда гомункул спал.

Барти не раз благодарил Мерлина за то, что, несмотря на магическую силу, физически тело Лорда оставалось слабым и уязвимым. Но подойти к тому, когда он спал, было невозможно — защит было наверчено более чем достаточно и в одиночку их пройти было нереально. Хотя времени зря он не терял с тех самых пор, как пришел в себя — структуру пары внешних кругов защиты он уже неплохо представлял, и слабые места там были.

Удивляло его одно — почему Лорд не заметил, что его Империус больше не действует. Неужели его самомнение выше паранойи? Видимо, так оно и есть. В конце концов — какая может быть логика у того, кто практически сошел с ума? И слава Мерлину, кстати.

За несколько дней Нагайна пришла почти к тому же выводу, что и Барти. Ее гоняли с разными поручениями, она исполняла, кроме тех, что могли обнаружить их укрытие, ведь благодарность мальчику Тому была в ней всегда, почти всю ее жизнь. Жаль, в этом хозяине совсем почти не осталось того мальчика… В конце концов, она возмутилась.

— С-с-сколько можно? Что я тебе, домовик? Заведи себе ушас-с-стого и его гоняй!

Кому-то повезло: или ей, или Лорду — тот не слышал ее шипения, потому что был полностью сосредоточен на новой, свежеизобретенной им защите.

Нагайна постепенно приспособилась апеллировать к паранойе Лорда, и тот больше не настаивал на том, чтобы ему доставили магглов, по крайней мере, пока не восстановится его слуга. Он даже почти жалел, что перестарался с Круцио, но в то же время что-то внутри словно подзуживало его кинуть еще одно. И еще.

Нет, только не в Нагайну. Она же — его часть. Но круциатить хотелось иногда просто безумно, это вызывало такой прилив энергии и удовольствия, что отказаться он уже не мог. Змея пока таскала ему всякую дичь, от крыс и кошек до местных птиц. Кошки ему нравились больше всего — они выдерживали дольше, а значит, он мог по-настоящему насладиться.

«Окончательно помешался, — одновременно думали Барти и Нагайна, слушая пронзительные кошачьи вопли. — Пристукнуть бы его».

Увы, сговориться у них не было совершенно никакой возможности.

28. Жаркая ночка

Примечание к части

Большое спасибо всем помогающим вылавливать "блошек" и просто править текст.

И отдельная благодарность от любимого старенького котика автора - Хорошему Читателю GoodReader за спонсирование на витаминное лакомство ;) Мур. И от автора тоже - Мур.

Автор "сидит" на уколах и очень надеется, что дело этим ограничится. Кому не в лом, скрестите за меня пальчики, ок?

Снейп снаряжал Гарри «на дело» собственноручно: тщательно проверил мантию-невредимку, сначала отдельно, потом — на нем, потом — в комплекте с наброшенной поверх невидимкой — мало ли как будут взаимодействовать разные чары и зелья. Напоил парой антидотов к летучим веществам — ядовитым и психотропным. Такие же зелья он приготовил на всю команду, только Грюм и Флитвик принимали их самостоятельно, когда экипировались у себя в комнатах.

Они обсудили все подробнейшим образом, но в самый последний момент, так что Гарри не мог ничего никому передать или намекнуть — хотя он и так не собирался. Но все-таки одного они не учли: лучшую подругу и присоединившегося к ней старого приятеля. Точнее, учли, но… кто же может предусмотреть все, если речь идет о подростках?

***

В пустом пыльном классе сидели двое гриффиндорцев.

— Весь день Гарри сегодня пропадает в подземельях. Нас они не берут, — Гермиона сердито скрестила руки и поджала губы.

— Ну естественно, Снейп, небось, ворчит про детский сад, — поморщился Рон. — А Гарри, скорей всего, вообще запретили в нашем присутствии рот открывать, — он вздохнул. — Они правы: нечего без защиты туда соваться.

— Ты что?! Ты за то, чтобы Гарри сегодня ночью шел один? — поразилась Гермиона.

— Вообще-то с тремя взрослыми магами, — Рон посмотрел на нее укоризненно. — Надеюсь, они его прикроют. И… да, Гермиона, прикрывать одного гораздо проще, чем троих.

— Там еще этот Крауч.

— У него метка, так что он будет драться за Лорда. А им нельзя его убивать. Тоже непросто, согласись.

— Тем более.

— Четверо против двух.

— Так змея же еще! Неизвестно, что она может. Змеи вообще непредсказуемые. Я читала!

— Хочешь сказать, что мы справимся лучше чемпиона по дуэлям и пары опытных боевиков?

Гермиона вздохнула. Она смотрела на совершенно незнакомого ей Рона Уизли. Как все-таки он изменился! Да и она отвыкла, нет, точнее, не привыкла… то есть вообще не ожидала от него!

Но тут парень хитро улыбнулся и достал из своей школьной сумки пару свертков.

— Вообще-то у меня кое-что есть. Вот. Есть немало рунных ставов для защиты, и на этих мантиях я… — он немного замялся. — Короче, навернул все, что мог. Вышил, закрепил, кое-чем обработал. Свою я уже проверил, вроде ничего. Осталось активировать твою и потом обе проверить. Я тоже не хочу, чтобы они были без нас. Вдруг да пригодимся? Хоть внимание отвлечем.

— Предлагаешь поупражняться в Непростительных? — Гермиона ткнула палочкой в мантию.

— В том-то и загвоздка. Нам нельзя.

— Мдя… А если просто Секо? — Гермиона точным четким движением слегка рассекла кожу на пальце и вопросительно посмотрела на приятеля. Все-таки правильно, что она тогда поделилась с ним своими волнениями!

— Вот сюда, — Рон ткнул пальцем в вышитые руны, которые требовалось активировать. — Теперь сюда… Поверни, здесь надо с обеих сторон.

…

— Секо! Секо-секо-секо! Вау, — расплылся в довольной улыбке Рон. — Я крут. Сам себя не похвалишь…

— Работает! Рон, ты чудо! — обняла его подруга, слегка засмущав, и тут же повернулась в сторону двери.

— Добби!

Хлопок, и знакомый домовик едва не метет по полу ушами.

— Добби счастлив приве…

— Добби, мы должны помочь Гарри! Ты можешь сделать нас невидимыми?

— Что попросит Гермиона Грейнджер, лучшая подруга Гарри Поттера, сэра, Добби сделает! Только Добби не может одновременно колдовать, Добби может только по очереди.

— Ладно, хорошо. Значит, слушай меня внимательно… Ты должен узнать, куда отправится сегодня Гарри, и перенести нас вслед за ним.

***

Когда Снейп, Грюм, Флитвик и Гарри аппарировали к дому-на-холме, стояла уже глубокая ночь. Выбраться из школы до отбоя получилось только у Грюма, остальных задерживали то внезапно разболевшиеся собственные ученики, то МакГонагалл, то сам директор.

«Угораздило же Альбуса вернуться так не вовремя, — думал Снейп, барабаня пальцами по чашке с довольно интересным содержимым. — Двигаться надо, а я тут… "букетом" наслаждаюсь. Веритасерум, зелье Доверия и Снотворное мне подсунул, подумать только! Значит, тоже куда-то намылился, и это нам на руку».

Альбус отпустил его только после трех чашек и длинного разговора на тему помощи и поддержки Гарри Поттеру. Северус привычно возмущался, мол, не предлагают ли ему за руку провести мальчишку по лабиринту, и закончил ленивой фразой о том, что трудности закаляют характер. После чего получил совершенно неожиданные дифирамбы от директора — мол, его, Северуса, закалили просто лучше некуда.

Он предпочел промолчать и сделать вид, что клюет носом, и наконец был отпущен. Даже успел порадоваться тому, что директор тоже собирается покинуть школу. Еще бы знать, в каком направлении!

***

Защита на доме стояла такая, что даже до двери они не могли дойти просто так. Поработал над ней не только сам Лорд, но и Барти, увы, под обновленным Империо. Снейпу, Флитвику и Грюму пришлось приложить немало сил, чтобы пройти невидимые, но прочные стены. Три штуки, одна за другой.

— Ну вот, можно сказать, мы заявили о себе и своих намерениях, — кисло сказал Грюм.

— Неужели кто-то надеялся проникнуть в дом незаметно? — удивился Флитвик.

— Конечно, надеялись, было бы просто чудесно, — пожал плечами Снейп. — Но прекрасно знали, что это всего лишь мечты.

Гарри тихо вздохнул. Все-таки толку от него пока минимум — не справиться ему еще с такими навороченными заклинаниями.

— Не трожь! — воскликнул Снейп, едва Аластор протянул руку, чтобы открыть дверь.

Тот что-то пробубнил под нос — похоже, выругался.

— Лорд всегда любил дверные ручки, — поделился Северус. — Не прикасайтесь к ним ни в коем случае.

Он сделал пасс, и старая изогнутая медная пластина засветилась, медленно поворачиваясь и приоткрывая дверь. Флитвик осторожным пассом отлевитировал вперед какой-то артефакт, в темноте за дверью вспыхнуло и быстро погасло синее пламя.

— Быстро внутрь!

Едва они успели проскочить, как позади Грюма, шедшего последним, снова полыхнуло, да так, что тому выжгло кусочек мантии и теперь на подоле сзади зияла прореха с пол-локтя.

— Силен, зараза.

— Стойте, — прошептал Флитвик, и они затаились в темноте коридора, ведущего вглубь дома, быстро проверив два небольших боковых ответвления. Оттуда слышались медленно приближающиеся тяжелые шаги, от которых чуть прогибался пол. Снейп задвинул любопытствующего Гарри за спину, и тот присел на корточки, чуть отводя мантию Северуса, чтобы не закрывала обзор.

— Эт-то что за хрень? — прошептал он, увидев пять громадных вывернутых лап, покрытых густым рыжим мехом, по оттенку напоминающим волосы семейства Уизли. Почти человеческие огромные ладони, развернутые внутрь, словно приглашали что-то в них положить или пощекотать…

Монстр был покрыт странной прозрачной, чуть светящейся оболочкой, которая отразила и Секо, и даже Сектусемпру, которой хотел разделаться с ней Снейп, и вот огромная пасть с частоколом острейших иглоподобных зубов уже совсем приблизилась к ним…

— Титилландо, — бросил Гарри из-под полы Снейпа прямо в розовую ладонищу, а потом и в другую.

Пасть захлопнулась, а ладони резко сжались так, что чудовище скособочилось, споткнулось и хлопнулось на бок. С трех сторон послышалось заклинание щекотки, и пищащая и хихикающая зверюга превратилась в клубок, стараясь почесать все свои ноги-ладони разом.

— Щит от боевых проклятий, — поразился Снейп собственному предположению и тут же проверил его: — Сомнус максима.

Шерстяной клубок послушно засопел, все еще подергивая лапами.

— Что-то слишком просто, вам не кажется?

— Полагаю, это только начало. Гостеприимный дом…

— Северус, это вообще кто?

— Пятиног, Гарри. Просто слишком большой.

— А где…

— Тебя проводить в библиотеку, почитаешь? — съязвил Снейп.

Гарри сделал большие глаза и замотал головой.

В это время Грюм тщательно паковал зверюгу веревками, которые использовал Аврорат для поимки особо опасных преступников — не хватало еще оставлять позади дееспособную боевую единицу врага. А учитывая, что это все-таки не совсем животное, а «волосатый МакБун», убийства человека брать на себя не хотелось. Мало ли что.

— Нам наверх, — Снейп показал на лестницу.

Они осторожно двинулись по ней, проверяя каждую ступеньку: проклятий оказалось довольно много, но не подряд, так что осматривать приходилось все тщательно.

— Чувствуется, что Барти постарался, — вздохнул Грюм, шедший первым. Благодаря тесному общению с Краучем-младшим он лучше всех справлялся с его заклинаниями. — Даже не представляю, как с ним теперь… Придется драться.

— Он может быть под таким же щитом, как пятиног, — предположил Снейп.

— Приложить его щекоткой? — предложил Гарри.

— Он не боится, — просветил их Грюм.

— Тогда просто усыпить?

— Возможно.

Гарри решил, что тут как раз по нему работенка — вряд ли старый аврор хорошо владеет детскими заклинаниями, у него в основном другие вылетают, автоматически.

— Давайте я, а вы прикроете, — предложил он.

Взрослые промолчали.

Когда они поднялись на один пролет, пол под ними исчез. Снейп едва успел активировать заклинание полета и подхватить коллег. Приземлились они уже на втором этаже.

— Теперь Лорд точно знает, что ты здесь, Северус, — нахмурился Флитвик, и внутри Гарри что-то сжалось.

Снейп тяжело дышал — колдовать пришлось неожиданно и максимально сильно. Нести в полете троих оказалось очень энергозатратно, так что для того, чтобы иметь силы хотя бы встать, ему пришлось осушить пару флаконов индивидуального Восстанавливающего. Гарри тоже получил свое «подкрепляющее», а Грюм и Флитвик обошлись неспециализированым зельем.

К счастью, у них было время, чтобы немного прийти в себя. Они стояли перед тонкой, словно мыльный пузырь, переливающейся завесой, от которой исходило слабое свечение.

— Красиво, — вздохнул Гарри. — Интересно, это Барти или Лорд? Я бы тоже так хотел.

Он давно уже мысленно называл самого молодого Пожирателя по имени — просто копируя взрослых.

У этой защиты они застряли надолго, а еще она почти истощила силы Флитвика и Грюма, так что им пришлось выпить все до последнего пузырька.

***

Когда четверо магов исчезли за дверью, ближайшие к дому-на-горе кусты, уже изрядно, потому как не первый раз помятые, шелохнулись, и из-за них показались две головы в платках камуфляжной расцветки.

— Долго они возились, — вздохнул Рон, сматывая Удлиннитель Ушей, очень полезное изобретение старших братьев. Определенно, близнецы могут делать и полезные вещи, надо только правильно мотивировать.

— Зато я все запомнила, — хихикнула Гермиона, хоть было и не до смеха, и быстро посерьезнела. — Вот только бросать за завесу нам нечего.

— Добби пройдет в дом, — услышала она из-за спины. — Добби может. Добби знает, что для того, чтобы помогать Гарри Поттеру, надо быть рядом с Гарри Поттером!

— Вообще-то, Добби, ты не совсем прав, — прошептала Гермиона. — Если мы отвлечем внимание тех, кто в доме, от Гарри, ему это будет очень даже полезно!

— Очень-очень? — не поверил Добби.

— Вспомни, как ты его защищал раньше, когда видел — удачно было? Гарри было хорошо?

Добби замотал головой. Он страдал расстройством психики, а не памяти.

— Но Добби может…

— Добби сейчас откроет нам дверь, а сам пойдет ко второму входу, который с другой стороны, — распорядилась Гермиона. — И устроит там тарарам.

— Добби не умеет тарарам, Добби не знает такого заклинания, Добби не умеет, как волшебники! — домовик оглянулся. Побиться головой можно было только о землю или о ветки куста, так что он начал себя щипать и подпрыгивать, и вошел бы в экстаз, но вовремя был схвачен за руку Роном.

— Отставить, — скомандовал тот. — Задание следующее: проникнуть в дом с другой стороны, найти всех помощников Лорда и заставить их шуметь! Ясно?

Глаза Добби стали еще больше.

— Добби не понима…

— Это чтобы Гарри и его друзья услышали их заранее и справились с ними! Чтобы никто не мог напасть на них втихаря, из засады, понятно? Все должны двигаться шумно, громко!

Добби закивал и открыл было рот, но тут же получил приказ:

— Выполнять!

Гермиона смотрела во все глаза на приятеля. Таким она и представить его не могла.

Но стоило им двинуться по направлению к дому, как что-то ухватило их за шиворот и они повисли в воздухе, выхватив палочки…

***

Нагайна все эти дни тоже времени зря не теряла — ей даже несколько раз удалось передать свои мысли Краучу, еще совсем чуть-чуть, и контакт бы состоялся, но времени банально не хватило.

Увы, одного она не могла предположить — того, что Лорд о ней позаботится. В своем стиле, конечно. И теперь, заключенная в непроницаемую защитную сферу, змея наблюдала, как тот обновляет на своем слуге снятый ею недавно Империус, закрепляет его и отправляет того куда-то сражаться.

Она еще раз потыкалась носом в сферу и задумалась. Не может быть, чтобы не было выхода! Хотя если не было входа, то, может быть, и не факт. Внутрь она точно не входила: непроницаемый слой образовался вокруг нее. Главное — как?

В конце концов, разве она не должна уметь то же, что и Лорд, хотя вербальное колдовство ей недоступно? Змея сосредоточилась, напряглась… Но результатом стал, увы, еще один слой защиты. На ее раздраженное шипение никто не реагировал — видимо, совсем не слышно стало.

«Ладно, как делается, я поняла, теперь надо понять, как же это все-таки убрать. Какой-то мелочи не хватает…»

Ей пока было не до Барти, который, услышав шум около дальнего черного хода, помчался туда, и не до Лорда, который, отлевитировав ее убежище в дальний и самый темный угол, откуда был самый отвратительный обзор, занялся первым отрядом свежеоткопанных на кладбище тел.

Барти притащил их загодя, и теперь Волдеморт хвалил сам себя за предусмотрительно отданный приказ.

Оказаться в яйце, будучи совершенно взрослой, Нагайне было обидно до ужаса, не говоря уже об обзоре. Она свилась в тугую спираль и хорошенько поднатужилась, упираясь в края оболочки, и через некоторое время ей удалось порвать внутренний слой. Собственного производства. Справиться со следующим оказалось сложней, в том числе потому, что он оказался просторнее.

***

— Добби должен сделать тарарам… Добби должен таратам-рарам! там-там? — бубнил себе под нос чокнутый домовик, пока его глаза не встретились с человеческими и почти такими же безумными. Барти после многочисленных Империо и их выдавливаний, увы, начал страдать неадекватностью. Хотя, вполне возможно, что и не страдать, а наоборот — при такой-то жизни.

Во всяком случае, долго раздумывать он не стал. В Добби полетела первая Авада…

Тот опрокинул кресло, спрятавшись за ним, потом метнулся на люстру от второго заклятия, с люстры — на штору, но дернул так, что карниз обрушился с громким бряцанием.

— Тара-рам! — оценил домовик и нацелился на люстру, пока Барти Крауч, громогласно чихая, выпутывался из старого пыльного, побитого молью бархата.

— Краш! — выкрикнул Барти, раскурочив штору окончательно, и переступил одной ногой через ошметки драпировки. Он быстро понял, что сделал это зря, но было поздно.

Недолго думая, Добби занялся привычным для домовика делом — восстановлением добра, то есть шторы, конечно же — что поделаешь, рефлекс есть рефлекс. Барти взметнуло в воздух, и он повис странным украшением оконного проема, оседлав прореху в шторе.

Для некоторых деликатных частей его организма это оказалось, мягко говоря, не совсем удобно, так что следующим в Добби полетело Круцио.

Пока Крауч, активно ёрзая, освобождался от шторы и спускался на пол, домовик корчился в экстазе, а стоило ему увидеть наставленную на него палочку, хрипло и с наслаждением попросил:

— Еще-о-о!

— Мазохист! — припечатал Барти.

— Ага! — согласился Добби. — Тарарам! — и прищелкнул сухонькими пальчиками.

Между ними свалилась люстра.

Воландеморт прислушался. Кажется, верный Барти сдерживает атаку с черного хода. Молодец. Он перелил ему немного энергии и собственной ярости с помощью метки, и звуки сражения стали громче, а потом переместились в сторону кухни.

Конечно, это было инициативой Добби. На кухнях всегда есть что громить!

— Тарарам! — орал Добби, швыряя в преследующего его мага все, что под руку подвернется.

— Бенц! — принимал Барти летящие в него предметы на импровизированный щит — крышку от самого большого котла. Того самого, ритуального.

— Трам-тарарам! — вопил счастливый домовик.

— Баздах! — не выдержав, заорал Барти, швыряя в домовика котлом, в котором готовил еду для Лорда. — Ты-дыщь! — тот поздоровался с головой домовика, но, поскольку мозгов в ней давно не было, их сотрясение тому не угрожало.

Добби заозирался в поисках, чего бы еще кинуть, и увидел пару шумовок. Одну из них он перекинул то ли противнику, то ли коллеге, сейчас уже было непонятно. Этот волшебник просто замечательно помогал Добби выполнять полученное задание! Замечательное задание!

Дуэль была громкой и звонкой, но недолгой — мягкий металл погнулся, и они взялись за ножи. Метать не стали — слишком тихо. А вот поударять друг о дружку оказалось здорово!

— Вжух! Вжух! — подпрыгивали оба, когда высекали самые красивые искры, главным образом стараясь вдарить так, чтобы их посыпалось как можно больше.

Лорд перелил верному Барти еще немного сил… Кухня озарилась снопом разноцветных искр так, что Добби присвистнул. Ну и наддал, конечно же. Последний нож со звоном лопнул и воткнулся в пол отломанным концом. Домовик схватился за шампур, а Барти — за кочергу. Ух, как же это весело!

Они были заняты. Плотно и, кажется, надолго.

…

Упираясь хвостом и головой в противоположные стенки, в защитном поле-яйце тужилась Нагайна, по-змеиному поминая Тома и всех его родственников.

***

Когда Рон и Гермиона увидели, к кому в лапы, точнее, в руки, они попали, краска разом сбежала с их лиц. А кто говорит, что великаны не умеют подкрадываться? Особенно те, кто просто «несколько широк в кости»?

— Ма шери, — пророкотал глубокий голос мадам Максим.

— Бабушка, — обхватила ее руку Гермиона и сделала умоляющее лицо. — Там Гарри!

— Правда? И что ты собралась там делать, дорогая?

— Кто? — не своим голосом пискнул Рон и широко открыл рот, глядя, как бодро общается его подруга с директором Шармбатона. Он предпочел думать, что ослышался, пока его не ввели в курс дела парой фраз, после которых его сознание медленно, но неуклонно начало уплывать.

Мадам Максим, присев на ближайший валун, аккуратно положила мальчика на край своей мантии.

— Так что ты мне ответишь, дорогая?

— Это все Флер! — топнула ножкой Гермиона, старательно изображая непосредственную «настоящую девочку» — получилось неплохо. — Она подсматривала за нами, да?

— Не смей ее обвинять! — веско ответила бабушка. — Девочка выполняла мой приказ!

— А! Да… Ла-адно… Между прочим, дедушка Флитвик тоже там! — наябедничала Гермиона. — А еще я знаю, как войти вон в ту дверь!

Мадам Максим аккуратно потрясла Рона Уизли, удостоверилась, что тот пришел в сознание, взмахнула рукой, и к ним присоединился целый небольшой отряд. Конечно, Крам, Диггори, пара мальчиков и пара девочек из Шармбатона, в том числе Флер, и… Каркаров с Хагридом.

— Игорь, мон шер, сделайте вокруг тихо и незаметно, — распорядилась мадам, перейдя на русский на середине фразы и добавив еще несколько странных слов.

Каркаров восхищенно окинул ее взглядом и принял под командование старшекурсников, с которыми за несколько минут соорудил приличную звуко- и светонепроницаемую завесу вокруг всего дома-на-горе.

— А вот теперь можно и повеселиться! — заявила мадам Максим, бодро направляясь к парадной двери. — Ма шери, — повернулась она к Гермионе. — Прикрываешь мою спину. Впрочем… Давайте-ка лучше вдвоем.

Рон, так до конца и не пришедший в себя, только и смог, что кивнуть и тихо икнуть, когда мадам легким движением плеча вынесла эту самую дверь. То есть, конечно же, внесла…

***

Альбус Персиваль и так далее Дамблдор прислушался к раздававшимся вдалеке странным звукам, но старое кладбище слишком густо заросло деревьями, чтобы он мог хоть что-то разглядеть. Он уже почти добрел до того места, где на карте была отмечена хижина Гонтов, еще пара деревьев и полоса кустарника, и он на месте. Вот!

Он не поверил своим глазам. Вся земля была покрыта плотной спекшейся массой или пленкой, где не было ни малейших следов не то что жилья, но и человека, и зверя. Словно скорлупа покрывала раскинувшееся перед ним пространство.

— Вот это защита! — пробормотал себе в бороду Дамблдор и достал первый артефакт. — Ничего. Я справлюсь.

И он приступил к вскрытию, продолжая дивиться мастерству последнего из Гонтов.

Скорлупа, словно сплавленная со всех сторон, не поддавалась, и он начал искать трещины и изъяны, памятуя о том, что идеальных защит не существует.

Он обползал все.

Он подоткнул бороду, чтобы та не мешалась, и повторил. Не может быть, чтобы никакой зацепки не было!

Он взмок. Но ничего не нашел. Тело просило передышки.

«Надо попробовать подкопать границу», — пришла к нему свежая мысль, и Альбус достал еще один артефакт, с помощью которого трансфигурировал из валяющейся ветки небольшую лопатку. Кряхтя, он опустился на одно колено и принялся за работу, периодически тяжело вздыхая. Был бы он полноценным волшебником…

— Кого закапываем, милейший? — шеи коснулось ледяное железо и тут же исчезло, словно отступив. Он вздрогнул, осторожно повернулся, но руку с палочкой поднять не успел — мгновенно получил по пальцам, так что по-детски непроизвольно засунул их в рот. Палочка, конечно, выпала. Осталась только скромная лопаточка в другой руке.

Старый сторож внимательно посмотрел на его руки и орудие труда.

— Рыхлишь, что ли? — удивился он. — Откуда ты сбежал-то, болезный?

— Что? — не понял Дамблдор.

Но вместо разъяснений получил по голове уже настоящей, нормальной лопатой.

С сумасшедшими старый сторож церемониться не собирался — знал, чем чревато.

***

…О, приди, помешай мое варево,

И, если все сделаешь правильно,

Ты получишь котел,

Полный крепкой, горячей любви…

Гермиона Грейнджер непроизвольно потрясла головой, стараясь отогнать слуховую галлюцинацию, краем глаза заметив, что делает это не она одна.

А дело было всего лишь в том, что второй отряд нежити, прошедший по останкам предыдущего, доставшегося на растерзание уважаемым профессорам и Гарри Поттеру, просто-напросто проходил мимо кухни, когда Краучу и Добби там уже почти не осталось, чем буйствовать.

Никто и не заметил, как домовик прищелкнул языком… и зазвучала музыка. Ну или как еще такое назвать, но слова, хоть и с трудом, можно было разобрать, да и мелодия оставалась узнаваемой.

Шамкающе-шаркающие звуки все приближались, и вот из-за поворота коридора показалась более чем странная процессия в полуистлевших саванах и странных головных уборах в виде погнутых котлов и кастрюль, правда, имевшихся далеко не у всех.

Отряд группы поддержки от такой картины дружно обомлел, даже мадам Максим и мистер Каркаров, но относительно быстро пришел в себя. Все-таки крепкой и горячей любви с поднятыми покойниками никому не хотелось.

— Зомби, — прошептал Виктор Крам и прицелился палочкой в первого.

— Не забывайте, что вы в деревянном доме, — хладнокровно напомнил Каркаров. — Крам, Поляков, работаете по первой линии, Шидло, Денисов — вторая, остальные — третья. Мы чистим, мадам, вы не против?

Под одобрительным взглядом директора Шармбатона все занялись делом…

— А почему они не воняют? — удивилась Гермиона.

Рон кивнул на мадам Максим, которая явно держала какое-то заклинание.

— А…

— Ты еще спроси, почему поют, — хихикнула Флер, с которой они удивительно быстро помирились. Да и разве до ссор им было?

— Так не у них же, — возразила Гермиона, — Экскуро! Эванеско!

Со скелета в третьем ряду осыпались косточки.

— А у кого? — резонно спросила Флер, но тут мертвяки поднажали и девушкам стало не до разговоров.

— Сколько же их! — не выдержал кто-то.

 — Подержите щит, — распорядился Каркаров. — Сейчас мы их разом, — и начал читать заклинания Упокоения, одно за другим. Вскоре все жутковатое войско мирно улеглось на каменные плиты пола.

Отряду осталось только перебраться через завал из уже почти очищенных костей и саванов, как, на беду, свой боевой круг по первому этажу завершили Добби и Барти. Увидев такую шикарную кучу костей, домовик заверещал от восторга…

***

Все это время главная боевая группа, уже не уверенная в том, что она единственная — в доме, судя по звукам, воевали как минимум две небольшие армии, упорно пробивалась вперед.

Разделавшись с одним отрядом умертвий, встретили второй, поющий… Поняли, что им не мерещится, упокоили и уже добрались до комнаты Лорда, как… влипли.

В буквальном смысле слова.

Ощущать себя впаянной в янтарь мухой было мерзко, но быстро сбросить заклятие ни у кого не получилось. И медленно тоже. Повезло только Гарри, который был за спиной Снейпа — тот успел его откинуть немного назад, так что теперь он стоял под прикрытием застывшей мантии брата и лихорадочно пытался сообразить, что же делать.

— Приветствую дорогих гостей, — зашипел развалившийся в кресле гомункул. — С-с-снейп, ты, конечно же, пришел поприветствовать меня. Круцио!

Заклинание отскочило от мантии и улетело в приоткрытое окно.

— Вот как? — удивился Лорд и задумался. — Нет, Авада это для тебя слишком милосердно… Сектусемпра!

Отрикошетившее заклинание пролетело в опасной близости от защитного шара с Нагайной.

Змея напряглась… Но увы.

— Ну здравствуй, гаденыш… — покрутил глазом Аластор, отвлекая внимание Лорда от напарника.

Однако Волдеморт его полностью проигнорировал, обратившись к Флитвику.

— О, какие люди, — протянул он издевательски. — Чем обязан уважаемому профессору чар? Неужели и вы теперь в числе моих поклонников?

Лорд с присвистом рассмеялся.

— Через эту защиту меня не достанут ни одни враждебные чары! У вас мог бы быть такой талантливый ученик, профессор, если бы вы вовремя обратили внимание. Но вам, конечно, было не до юного Тома. — Пиро!

Пламя, появившееся перед преградой, жгло по-настоящему. Темный Лорд расхохотался.

— А ничего, что вместе со всеми нами и этот дом сгорит? — спросил Снейп.

— Всеми вами. Выражайтесь точнее, господа. Мой дом, мое наследство. Захочу и сожгу.

Лорд забавлялся языками пламени, стараясь, чтобы те вытянулись повыше и начали доставать лица тех, кто посмел на него напасть.

Гарри согнулся от боли, почувствовав ожоги брата, как свои собственные, и схватился за мантию. Точно! Он же не выложил из кармана…

Никто не услышал тихих хлопков, последовавших один за другим — пламя уже начало потрескивать, скрывая негромкие звуки. Внезапно оно опало, а в кресле вместо Лорда оказалось странное и диковинное существо, что-то громко свистяще-стрекочущее…

Но вскоре стало не до этого — пламя быстро расползалось по соседним комнатам, стремясь охватить весь второй этаж, словно было живым и голодным. Едва вырвавшимся из тисков заклятия Снейпу, Флитвику, Грюму и счастливому от того, что они освободились, Гарри пришлось приложить все усилия для Агуаменти, чтобы справиться с пожаром. Дело это оказалось не простым и не быстрым — деревянный дом был стар и местами трухляв, так что подгнившие части тихо тлели, пока не подсыхали и не вспыхивали так, что становилось заметно.

Нагайна напрягла все силы, и защитный кокон наконец тихо треснул — но этого никто не увидел, даже странный лысоватый зверек, карабкающийся по спинке кресла.

29. Редкостные твари и просто редкие

Любое животное, оказавшись в опасном месте, первым делом старается или спрятаться, или убежать. Вот и Нагайна, едва освободившись, одним рывком покинула горящую комнату. Инстинкт, однако. То, что по пути она своротила пару кресел и сломала ножку стола, ее ничуть не волновало — она не задержалась ни секунды. И даже не заметила, как разбила защиту, стоявшую вокруг Лорда. Трещина в ней все ширилась…

Анимаг-крыса, почуяв запах дыма, перепугался. Животная составляющая давно уже диктовала Питеру Петтигрю свою волю, а тут и остатки человеческого разума говорили то же самое: беги, спасайся!

Чары на его клетке давно не обновляли, жить хотелось, даже острее, чем обычно, так может, удастся? Он попробовал перекинуться и закричал от боли: часть заклинаний все-таки действовала и они едва не прорвали его плоть, но волшебник победил. Несколько секунд он постоял, покачиваясь и приходя в себя, потом стряхнул с ноги ненавистную разломанную клетку и снова вернулся к прежнему виду — в доме творилось черт-те что, а вступать в бой с кем бы то ни было или попасть под шальное заклинание он не хотел. Маленькой незаметной крысой сбежать было куда удобнее.

Не рассчитал он только то, что Нагайна, удирающая от огня, метнется в ту же сторону и сумеет остаться по-прежнему любопытной. Бросок, короткий, почти незаметный укус — и вот в хранилище змеи появляется еще одно рыжеватое тельце.

«Все, добегался», — мелькнуло в голове на остатках уплывающего сознания, но перекинуться в человека он уже не смог. Да что там, даже лапой дрыгнуть не был способен.

Нагайна была довольна — что-то внутри говорило ей, что во время войны иметь хороший запас очень полезно.

Все это время, кроме работы над принципом передачи информации от змеи человеку и развитие контакта с Барти Краучем, Нагайна продолжала свои исследования. В стазисе благодаря Барти лежало уже двадцать две крысы, но, главное, чего она добилась — научилась регулировать собственный яд! Да, когда она была голодна, после ее укусов крысы очень быстро разлагались и никакой стазис не помогал. А вот нервно-паралитический, «боевой укус» она использовала уже много раз — получалось прекрасно. Он действовал быстрее, а главное, еда оставалась свежей.

Поэтому пробегавшую мимо крысу она просто не могла не присоединить к своей коллекции и теперь рассматривала аккуратно разложенные по кучкам тушки. Кучки соответствовали временипоимки, конечно. Вон та, первая — у стены, самая старая, пять дней. Нагайна потыкалась носом. Нет, никакого запаха. Прекрасно. Она немного покопалась в памяти Тома Реддла и нашла наконец подходящее слово «консервы». Точно. В войну консервы надо запасать. Интересно, война только в доме или снаружи тоже есть?

Она ненадолго всмотрелась в ночную темноту за окном и отправилась на поиски Барти — надо же зачаровать последний улов!

Что происходит с анимагом, отравленным в момент пребывания в аниформе? Вот уж точно никто не знал.

Человеческое сознание Питера уплывало навсегда. Впрочем, как и сознание и инстинкты животного.

А Нагайна почувствовала, что было бы неплохо перекусить.

***

Зверек размером немного меньше кошки с короткими передними лапами, выпав из кресла, сиганул вверх по шторе. Мутные желто-зеленые глаза на округлой покрытой редкими седыми волосами голове с большими кожистыми ушами смотрели на происходящее с выражением дебильного ужаса. Одно движение, и он скрылся в складках тяжелого пыльного бархата, где расчихался от пыли.

Завязшим в защите магам было не до него — им грозило сгореть через пару минут, если не освободятся, так что место, где скрылся зверек, они заметили, но не более того. А тот внимательно смотрел в удачно подвернувшуюся проеденную молью дырочку, как люди освобождаются, как тушат огонь, потом перелез повыше, в место, показавшееся ему более безопасным — на широкий деревянный карниз — и застыл там, словно неживой.

Человеческой части, остававшейся в теле гомункула, было совсем мало…

Именно она призвала Нагайну, но впервые за все бытие Лорда верная змея не откликнулась. Том был зол, но сделать ничего не мог. Пока не мог. Просто не знал, как.

А Нагайна была просто очень, очень занята.

***

В это время на первом этаже Добби и неожиданно ставший его напарником Барти Крауч окончательно вошли в раж. В воздухе свистели кости и заклинания, висела пыль, не дающая противникам как следует рассмотреть друг друга и заставляющая все время кашлять и протирать глаза.

Противников с другой стороны было довольно много — целый отряд. Только узкий коридор не давал им как следует развернуться, чтобы выиграть сражение. А еще темнота и, конечно, магия эльфа.

В полумраке никто не заметил, как из-за поворота высунулась морда огромной змеи, в изумлении уставилась на происходящее, даже головой потрясла и, быстро уклонившись от пролетавшего мимо обездвиживающего проклятия, втянулась обратно. Воевать Нагайна не собиралась, но наблюдать, как два полезнейших существа, кажется, рискуют собой, удовольствия не вызывало.

Юная полувейла все больше и больше чувствовала неправильность происходящего. Она твердо знала, что домовики — страшная сила и, если бы этому эльфу дали соответствующий приказ, то, скорей всего, никого из них уже не было бы в живых. По крайней мере он бы выбросил их из дома. Что-то тут определенно не сходится! Но разве в горячке противостояния можно было отвлекать хоть кого-то посторонними вопросами?

Она не знала, конечно, что к такому же выводу пришли и остальные участники отряда — те, кто были грамотными, конечно. А потому больше держали оборону, чем атаковали: слишком странным был этот домовик. Крам и Диггори хотели взять его живьем. Мадам Максим в силу габаритов не могла толком развернуться, так что ей оставалось поддерживать щиты над задними рядами атакующих.

Обменяться мнениями не давали летящие в них обычные заклинания, некоторые — весьма темные, но, как ни странно, ни одного из «непростительных». Самым опасным казался все-таки человек, но он, защищаемый домовиком, не получал никакого урона. Так что атаковали обе стороны активно, но все менее бодро и почти до неприличия вежливо. Что же до Рона и Гермионы, в первые ряды им пробраться не светило, иначе бы они, конечно, распознали бы Добби. Безусловно, все дело было в бабушке…

Мисс Делакур, разобрав наконец, что второй их противник — человек, вдруг почувствовала, что он чем-то для нее очень важен.

«Ой, что же это я… совсем соображать перестала!» — воскликнула она про себя и послала вперед и вверх заклинание очистки воздуха и средней силы, чтобы не ослепить всех, в том числе и себя, Люмос.

И увидела Его. Того, кто ей виделся за обликом старого аврора.

— Профессор Грюм! Так вот вы какой! — воскликнула она. — Я знала, я знала!

Барти Крауч, глядя на юную воительницу, оказавшуюся почти прямо перед ним, впал в ступор. Но вовсе не потому, что осознал что-то — нет, ему прилетел банальный Ступефай, потому что Добби, страховавший «этого веселого мага», тоже немного растерялся. А потом домовик щелкнул пальцами, и из коридорчика вынесло всех. Впрочем, недалеко и ненадолго.

Нагайна не стала терять времени. Она моментально обернулась вокруг смирно стоящего Барти: выдавливать из мага Империо ей было не впервой. На стоящую рядом девушку особого внимания она не обратила. Но в этот момент нежные девичьи черты лица вдруг исказились, вытягиваясь в опасный хищный клюв, и вернувшиеся в коридорчик атакующие могли наблюдать, как огромная хищная птица с чешуйчатыми кромками крыльев дерется со змеей за добычу…

«Добыче» было все равно: Барти Крауч потерял сознание. Трижды раненая клювом птицы, раздираемая мощными когтями Нагайна напряглась изо всех сил и… исчезла вместе с тем, кого она сжимала. Домовик исчез вслед за ними. Птица билась грудью о каменную стену, но проникнуть за нее не могла, и через минуту ошарашенные Крам, Диггори и Каркаров поднимали сползшую по стене избитую и рыдающую Флер.

— Что вообще происходит? — ошарашенно спросила Гермиона, но вместо ответа получила указание от бабушки остаться с подругой и защищать ее, буде что случится. Флер, ее и Рона устроили в небольшой комнате, трансфигурировав для вейлы лежанку.

Гермиона начала перебирать пузырьки с зельями во внутреннем кармане. Ранозаживляющие трех видов, Кроветворное, антидоты, обезболивающие, Бодрящее. Успокоительного она взять, конечно, не догадалась. Но кто бы знал, что оно тоже может пригодиться!

***

Тем временем на втором этаже разыгрались другие, еще более важные события…

Четверо магов столпились под занавеской: достать зверя не получалось — что-то не давало ни обрушить гардину, ни отлевитировать его, ни оглушить.

— Кажется, это щит, — дошло до Флитвика. — Но я такого никогда не видел!

— Это вообще что за хреновина-то получилась? — прошептал Гарри.

Зверь уставился на него злобными зеленоватыми глазками, в которых замелькали опасные алые искры, но тут его отвлекло шевеление в соседней складке. Зверь начал ощупывать ее изящной лапой — или рукой? — определить было все-таки трудно. Слишком длинные пальцы — средний помимо прочего был словно высохший, да еще и с длиннющим когтем мерно выстукивали пыльный бархат. Потом зверь издал противный звук: то ли скрип, то ли чириканье, то ли крик, хотя, скорее, все это одновременно.

Его противники временно перестали атаковать и уставились на то, что теперь собой представлял Лорд. Зрелище того стоило. Особенно когда тот наконец проковырял дырку и, нанизав на коготь докси, со смаком откусил тому голову и громко захрустел. Присутствующих передернуло.

— Ой, смотрите, у него ноги как руки, — отметил наблюдательный Гарри и опустил палочку.

— Конфундус! — рявкнули Грюм со Снейпом.

Зверек презрительно посмотрел на них и продолжил пиршество, выглядевшее, впрочем, довольно отвратительно.

— Попробуем расплести защиту? — предложил Снейп, но стоило ему приступить к делу, как в него полетел зеленый луч Авады — зельевар едва успел уклониться, а после укрылся за поваленным креслом.

— Наелся, сволочь, — прошипел от боли Гарри, который, бросившись на помощь Снейпу, встретился лбом с протезом Грюма, тоже решившего помочь. На лбу рядом с искусственным шрамом наливалась приличная шишка.

Животное что-то заскрипело-застрекотало с весьма издевательскими интонациями, но снова атаковать не стало: докси еще не закончился.

— Постоянная, так ее, бдительность, — покивал Гарри, не сводя глаз с… все-таки Волдеморта. — Ну и рожа у него!

— Тихо, Поттер. Что у вас там вообще в пульках было?

— Не помню, я пригоршню сунул, все подряд, там смесь. В него несколько штук должны были попасть.

Снейп и Флитвик прикусили губу, сдерживая улыбки, но не теряя из виду источник опасности. Грюм покосился на мальчишку с некоторой опаской.

— Погодите… это же мадагаскарская руконожка! — воскликнул Флитвик, всплеснув руками. — Редчайший вид!

— Рукожо… что? — вытаращил глаза Гарри, и тут же был задвинут Снейпом за раздолбленный, подгорелый, но еще не иначе как чудом почти вертикально стоящий шкаф.

Волдеморт явно прислушивался, так что Флитвик продолжил, словно был на уроке:

— На Мадагаскаре ай-ая считают зловещими ночными демонами, несущими всем людям, от мала до велика, беды и смерть. Поверье гласит, что увидевший ай-ая обязательно умрет в течение года. И вообще у местных жителей долго считалось опасным даже упоминать имя этого животного…

«Это животное» довольно фыркнуло и запустило в них чем-то красным, все-таки попав по касательной в Грюма — тот скорчился и зашипел. Гарри хлопнул себя по лбу и быстро достал пистолетик, однако прицелиться он не успел: в него полетел зеленый луч. С ног его сбили, и смертельное заклятие снова прошло мимо. Адская зверюшка, видя, что ее нападение дезориентировало почти всех, кинулась, угрожающе скрежеща крупными передними зубами, прямиком на голову едва успевшего отклониться Флитвика, оттолкнулась от его плеча лапами и ускакала куда-то в коридор.

Четверо охотников перевели дух. Искать зверюгу не хотелось, но, увы, это было необходимо. Но перед поисками всем требовался хотя бы небольшой тайм-аут — просто чтобы прийти в себя.

— А как-то их на Мадагаскаре ловят? — спросил Гарри.

Флитвик пожал плечами и вздохнул, а потом признался, что эта информация попалась ему совершенно случайно и запомнил он ее потому, что уж очень интересное животное, да и маггловский натуралист, Джеральд Даррелл, надо отдать ему должное, пишет просто отменно.

— Может, его и привлечь? — спросил Грюм, отошедший наконец от Круциатуса. — Даррелла этого?

— Маггла? Под Аваду? И он уже стар, ему, должно быть, около семидесяти.

— Эх, где-то сейчас Кеттлберн?..

— А на великанов Авада действует? — Гарри вспомнил своего знакомого специалиста по опасным животным.

— Хагрида предлагаешь позвать? Сомневаюсь, что это разумно, — ответил Снейп.

— Антиаппарационные чары я обновил, — отрапортовал Флитвик. — Добавил невозможность выйти из дома, но не думаю, что Лорд с ними не разберется за час-другой, а то и раньше.

— Будем считать, что полчаса у нас есть, а потом надо будет обновлять чары.

В этот момент раздался тихий хлопок.

— Гарри Поттер, сэр, жив и здоров! — радостно завопил Добби.

— Тьфу, — сплюнул Снейп. — Чуть не заавадил.

Домовик возмущенно повернулся было к нему, но Гарри опередил всех.

— Добби, надо срочно сделать так, чтобы из дома никто не мог выйти!

— Слушаюсь, Гарри Поттер, сэр! Но это займет время.

— Сколько? — деловито поинтересовался Флитвик.

— Сколько готовится кофе в большом сосуде на песке, — Добби обрисовал руками емкость размером немного больше половины литра.

— Около пяти минут, — перевел Снейп. — Если вода холодная.

Добби кивнул.

— Делай, Добби, — велел Гарри. — Ты нам очень поможешь.

В доме все подозрительно затихло.

***

Мадам Максим патрулировала единственный доступный ей коридор на первом этаже — у входа. Увы, в остальных местах ей было толком не повернуться, да и по старой рассохшейся лестнице с изящными резными, но уже частично разрушенными временем перилами, она подниматься не рискнула. Вперед и вверх осторожно, стараясь не скрипеть ступенями и половицами, отправилась мужская часть команды под командованием Каркарова.

В это время мисс Делакур пришла в себя, зелья помогли ей зарастить царапины и избавиться от ушибов, и вскоре она уже была почти готова действовать.

— Надо его спасти! — она схватила за руку подругу, лихорадочно блестя глазами. — Я не останусь здесь больше ни минуты. Благодарю вас, но…

— Мы с тобой! — в голос негромко ответили Рон и Гермиона.

— Мадам Максим тебя не пустит, — прошептала Флер.

— Тебя тоже.

— У меня кое-что есть, — хитро улыбнулся Рон. — От невредимок осталось.

— Ты взял опытный экземпляр? Который?

— С чарами необнаружения. Вдруг да получится? Правда, их только две, — парень виновато посмотрел на Флер.

— Мы вместе влезем, если что, — заявила Гермиона, забирая у приятеля из рук сверток и расправляя его.

— Гениально! — Флер смотрела, как складки мантии становятся неотличимыми от фона стены.

Гермиона махнула рукой, приглашая, и Флер нырнула к ней, оставив Рона завязывать свою мантию. Два едва различимых силуэта и две пары хорошо различимых девичьих ног, прилагавшихся к одному из этих силуэтов, осторожно двинулись в сторону лестницы на второй этаж, но вскоре Флер свернула к черному ходу.

— Ты куда? — шепнула ей в ухо Гермиона.

— Там… мне кажется, надо туда, — ответила Флер на границе слышимости.

А Рон просто последовал за ними с палочкой наготове — ведь должен кто-то прикрывать им спину?

***

Волдеморто-ай-ай, предпочевший унести то, что от него осталось, как можно дальше отсюда, благополучно разминулся со всеми. Этому помогли хорошее зрение и неплохой слух зверька, однако покинуть дом он не смог: сил открыть окно или дверь не хватало. В том числе магических.

Возле черного хода он натолкнулся на длинный чешуйчатый хвост и в шоке смотрел, как Нагайна ритмично сдавливает уже почти синего Барти. Самым странным было то, что змея уже явно подкрепилась — на ее теле отчетливо различалось одно характерное утолщение размером с крысу.

Дело было в том, что после того, как ей удалось чудом, то есть с помощью магии, конечно, зарастить раны от клюва и когтей кошмарной птички, есть змее захотелось просто ужасно. А полезный человек едой быть не должен, она давно так решила. Так что первым делом она полакомилась свежачком.

Самым ужасным было то, что парселтанг в этой форме оказался Тому недоступен — худо-бедно работали только невербальные чары.

Наградив несчастного Барти Ступефаем — непонятно зачем, но вырвалось, — Лорд перешел на Круциатус, вдарив что было сил по собственной змее. Да, он был очень, очень на нее зол!

Нагайна обернулась, шипя от боли, и Тому снова пришлось спасаться, забираясь как можно выше, а потом просто бросив кусок дерева в глубину бокового коридора, куда тут же метнулась змея.

Едва переведя дух, он попытался открыть ближайшее окно, боковым зрением уловив, как две пары ног, обрывающиеся чуть ниже колена, одна в женских туфельках, вторая в каких-то спортивных тапках, притормозили возле него. Осознать, что это, оказалось непросто: чары необнаружения, да в сочетании с рунами, подействовали и на него. Инстинкт животного не сигналил об опасности, а вот хорошенько поморгать и протереть глаза хотелось.

Гермиона, увидев, как удивительный зверек с похожими на большие ложки кожистыми ушами, крутящимися в разные стороны независимо друг от друга, пытается лапами подковырнуть оконную раму, не смогла сдержать возглас:

— Ой, какая прелесть!

Мисс Делакур вторила ей чисто автоматически.

Круглые и изрядно ошалелые глаза сверкнули в темноте, и зверек унесся с максимально возможной скоростью — Том еще помнил, что бывает с симпатичными фамильярами, попавшими в девичьи ручки. Небольшой мозг зверя не давал ему возможности нормально думать — чаще всего вступал в свои права инстинкт.

Сделав несколько поворотов, он забрался повыше на лестницу, спрятался под верхней ступенькой и затаился.

А мисс Делакур уже забыла обо всем — рыдая, она обнимала неподвижное тело Барти Крауча, лежавшего рядом с несколькими кучками крыс. Гермиона же отреагировала конструктивно, сразу начав искать пульс на шее пострадавшего:

— Ищите место укуса! И быстро снимите или расстегните на нем все, что может давить!

Она положила руку на лоб пострадавшему и тут же широко распахнула глаза.

— Ой… Это Грюм? Это он зачем тогда ту гадость пил? Он же симпати… Ой. Флер, ты нашла?

— Что? Зачем?

— Ранку от зубов надо очистить! Да раздевай ты его уже! Рон, помогай! Он теплый. Это хорошо. Плохо, если станет горячий, — сообщила она.

— Ага, — согласилась Флер, продолжая торопливо расстегивать рубашку. — Так?

Гермиона кивнула.

— Штаны тоже снимать? — деловито осведомился Рон.

Флер покраснела, а Гермиона задумалась.

— Надо осмотреть, не за ногу ли его укусили. Сверху ничего нет. Если не получится задрать штанины, придется раздеть. Вы ищите укус, а я послежу за пульсом. Рон, ремень расстегни и пуговицы…

— Ты умеешь лечить такое? Правда?

— Я знаю, как правильно оказывать первую помощь. Летом училась. Ох, погодите!

Гермиона взмахнула палочкой, и очаровательный светящийся дракон внимательно выслушал послание для профессора Снейпа.

***

Нагайна, проводив глазами светящееся нечто и опознав в нем дальнего родича, неспешно двинулась вверх по лестнице. У самого верха она заметила какое-то движение, и инстинкт сработал сам. В ее теле появилось еще одно утолщение, а движения еще немного замедлились. Теперь надо было найти спокойное место, чтобы все переварить и хорошенько поразмыслить.

Она свернула в ближайший дверной проем и уже собиралась закрыть за собой дверь, как кто-то перепрыгнул ее многострадальный хвост, еще не успевший втянуться в комнату, а потом его просто нагло пнули! В то самое место! Сердиться на полный желудок было лень, но наказать нахала было необходимо.

***

На втором этаже основная боевая группа едва не прибила неожиданно явившееся к ней подкрепление, но, к счастью, все обошлось. Старый деревянный пол тому весьма поспособствовал. Познакомив новоприбывших с планом дома и тем, на что похожа цель поиска, Грюм, снова взявший командование на себя, распределил всех по боевым тройкам и отправил на поиски того, кем стал Лорд.

Гарри, Грюму, Снейпу и Флитвику достался самый дальний коридор — по их мнению, самый перспективный. Они прошли совсем немного, когда появившийся Патронус-дракон, взволнованным голосом Гермионы Грейнджер попросивший о помощи, заставил их лететь за собой не чуя ног.

Только Гарри, весьма приятно удивленный Патронусом подруги, немного затормозил, потом споткнулся обо что-то и едва не клюнул носом в пол, но был мягко придержан кажется, этим самым «чем-то». Подняв голову, он встретился глазами с укоризненным взглядом здоровенной змеи.

— Хренас-с-с-е… — автоматически прошипел он.

Парселтанг у него при виде змей включался автоматически.

— Говорящ-щ-щий! — с восторгом присвистнула Нагайна и моментально уволокла его в комнату, быстро закрыла за собой дверь и заблокировала ее хвостом. После чего нежно и ласково, как кошка, потерлась о щеку Гарри и счастливо прошипела: — Какое с-с-счас-с-стье, наконец будет с кем пообщ-щатьс-с-ся… Ты же не против, надеюс-с-сь?

Гарри помотал головой и протер глаза.

— Как тебя з-зовут, Говорящ-щ-щий?

Примечание к части

Памяти замечательного натуралиста и писателя Джеральда Даррелла и его книге "Ай-ай и я".



Тот самый дебильный взгляд: https://sun9-39.userapi.com/c205628/v205628779/a900f/QAds258A-tE.jpg



Получилось довольно сумбурно, но, по словам уважаемого Грифон88, "настоящий бой в исполнении не сработавшейся группы не пафосен и вообще похож на пожар в борделе в час пик".



И еще начало небольшой новой миники: так захотелось сделать нормальных сестер Эванс, аж начало пригорать... Что-то да должно выйти. https://ficbook.net/readfic/9189143/23522135

>

30. С-сплошное змейс-ство

Вежливые молодые люди отвечают на вопросы… ну и что, что задает их змея длиной почти в три его роста и толщиной с два пожарных шланга!

— Гарри, — Поттер потрясенно уставился на змеищу, разглядывая ее во все глаза. — Гарри Поттер я.

«Ого, какая!» — пронеслось у него в голове, а та, словно услышала, повернулась сначала одним, потом другим боком.

«Красуется, что ли?» — подумал он и наконец вспомнил о хороших манерах, поклонился, шаркнул ножкой и только было собрался спросить имя собеседницы, но сообразил, что кое-кто внизу его точно сейчас потеряет, если не уже.

— Простите, я сейчас…

Он быстро наколдовал Патронуса и отправил призрачного Снейпа к настоящему с сообщением, что у него, Гарри, все просто замечательно, но пока он просит, чтобы его не отвлекали. И нет, рукожо… в общем, зверя он не нашел. То есть нашел, но другого.

Профессор Патронус, выслушав сумбурное сообщение с таким видом, словно это был настоящий Снейп, фыркнул и вылетел сквозь запертую дверь.

— А вас… как звать? — поинтересовался Гарри, поворачиваясь к змее. Благосклонность, а главное, ее способности, его чрезвычайно заинтересовали.

— Нагайна я, — услышал он прямо в голове.

— Ты что, мысли… — начал было он, но спохватился, срочно переходя на более вежливый тон. — Вы и мысли передаете?

— И читаю, да, — покивала змея, не обратив внимания на откровенно слабую попытку разведения политесов. — Иначе очень трудно общатьс-с-ся. И можно на "ты". Но не все могут думать в ответ, как ты. Вот Барти не может…

— Барти Крауч? Как он тут?

— Живс-с-с, — успокоила Гарри змеища. — Но не очень.

— Это как? — подскочил Гарри и получил переданную прямо в голову картинку, точнее, что-то вроде видеоролика на тему «как это было». — Офигеть! Ты еще и так умеешь?

— Я такая, — довольно прошипела змеюка.

— Гениально! Но зачем его было так сжимать?

— Империус выдавливала… Уже в четвертый раз, между прочим.

Глаза Гарри стали большими и круглыми… И оставались такими еще довольно долго, потому что информацией его загрузили по самую макушку. Стосковавшаяся по живому общению Нагайна была счастлива поделиться хоть всей своей биографией — ведь еще ни разу в жизни у нее не было такого потрясающего собеседника!

***

Барти Крауч очнулся в совершенно дикой ситуации от кошмарного ощущения чужих холодных рук на, простите, самом дорогом. К счастью, стоило ему сделать судорожный вдох, оно тут же пропало, а его сразу же чем-то прикрыли. А вот когда он открыл глаза и встретился взглядом с самой прекрасной из всех девушек в мире…

— Нету укусов! — доложил юношеский голос откуда-то со стороны ног. — Все чисто!

Барти очень хотелось заорать, но он только дал себе пощечину, точнее, попытался, потому что тут же был перехвачен нежными теплыми пальчиками Флер Делакур.

— Зачем вы? — она погладила его по щеке свободной рукой, продолжая сжимать его ладонь. — Все будет хорошо. Она вас не укусила. Кажется.

И густо покраснела.

Барти приподнялся на локте и тоже залился краской. Зрелище спущенных до щиколоток собственных штанов в присутствии дамы сердца — это определенно было слишком. Впрочем, как и зрелище хмурящегося рыжего парня, сосредоточенно рассматривающего его, Барти, босые ступни.

Но тут позади него раздался приятный девичий голос, сообщающий о том, что с ним происходит и почему: Гермиона Грейнджер явно спасла ситуацию, хоть и не ведала о том. Пока она со знанием дела объясняла несчастному Барти что к чему, Рон Уизли натягивал на него штаны, уже не без помощи самого пострадавшего, так что, когда в «святая святых» Нагайны влетело трое преподавателей, картина была уже почти приличной.

В голове у Барти шумело, его покачивало, но худо-бедно он снова был готов воспринимать мир. Вот только застегнется. В этот момент на пороге возникли три знакомые фигуры, от представшего перед ними зрелища временно превратившиеся в собственные памятники. Барти застонал и сполз обратно на пол.

***

Снейп, Грюм и Флитвик на мгновение замерли, созерцая Крауча в компании раздевающих его подростков — их собственных учеников! — на фоне нескольких кучек аккуратно сложенных крысиных тушек… А, нет, кажется, они его одевали… Первым опомнился Грюм:

— Что тут происходит? — рявкнул он так, что подпрыгнули все четверо. Даже Барти. Лежа.

— Аластор, — слабо улыбнулся Барти. — А я тут… вот…

— Что ты тут устроил? — Грюм бросился к нему, брякнулся на четвереньки и обвел грозным взглядом замерших подростков.

Зря это он… Перебить Гермиону Грейнджер, вещающую о первой помощи при укусах змей, мог, пожалуй, только Снейп, но тот как раз осознал, что в их компании не хватает Гарри Поттера. Но не успел профессор метнуться назад, как перед ним явилась его призрачная копия с сообщением от своего хозяина.

Слышать сбивчивую речь почти от себя самого для Снейпа было мелким, но не самым простым испытанием — он скривился, словно недавно наелся лимонов, причем с кожурой. Но сообщение выслушал внимательно.

«Мордредов мальчиш-ш-шка, — подумал он, но промолчал. — Вот что теперь делать, интересно? Искать его по всему дому? Кажется, здесь его помощь не требуется… Да и Лорд еще где-то шарится, негоже, если кто попадет под его шальную Аваду».

Он развернулся и вышел вон, не заметив, как за ним отправился Рон Уизли.

«Чего я тут не видел», — решил парень, которому надоели охи-вздохи девчонок, чужие не очень чистые волосатые ноги, не говоря уже о том, что слушать лекцию от Грейнджер в третий раз было для него определенно перебором.

А прикрывать спину и этому га… профессору он всяко пригодится. Главное под горячую руку ему не попасть, запахнуться в мантию поплотнее, и всех дел.

Увлеченные каждая своим девушки не сразу заметили исчезновение верного соратника.

А Рон Уизли вскоре понял, что профессор Снейп находится в очень, очень хорошей форме.

***

В это время Нагайна жаловалась Гарри Поттеру на горькую судьбинушку одинокой рептилии в холодной Англии.

Наконец до него дошло.

— Ты что, правда Волдеморта съела? Вот так просто?

— Ну, — слегка засмущалась змея, а потом добавила сердито: — Бывший хозяин давно испортился.

— То есть?..

— Он делал мне очень-очень больно! Вот, кажется, так: Круцио!

Гарри вздрогнул, а потом его накрыло картинкой до того реальной, что он начал дрожать.

— Ты что? — насторожилась Нагайна. — Тебе тоже больно, что ли?

— Даже не знаю, — не сразу ответил Гарри. — Почти полный эффект присутствия. Ты это… гений, вот.

И ощутил на ментальном уровне, что змеища едва не мурлыкает. И улыбнулся.

Потом ему еще пришлось поудивляться, и неоднократно. Он узнал, что в личности Нагайны присутствует не кто-нибудь, а молодой Том Реддл. На закономерный вопрос, что ему тут надо и не опасно ли это для окружающих, змея ответила, что скоро будет и этот, современный. И рыгнула, поморщившись.

— Это как? — Гарри изрядно напрягся. — И кто ты теперь будешь?

Мелкий Волдеморт в виде руко… этого самого был, конечно, опасен, но все же не так, как если бы он занял вот это огромное тело, определенно, оснащенное зубами с ядом, сильнейшими мышцами и неизвестно какими еще способностями.

— То есть как кто? Я — змея, это моя природа, — гордо заявила Нагайна. — Кем мне еще быть?

— А если он займет твое тело?

— С-с-с, — затряслось от смеха здоровенное чешуйчатое тело. — Ес-сли его половинка меня поглотить не смогла, пока я была еще маленькой, то куда уж этому кусочку!

— Да-а?

Так Гарри нарвался на мини-лекцию о крестражах и делении души, аж заслушался.

— Геометрическая прогрессия?! — вспомнил он. — Точно, мы с Дадли летом решали. Но ты уверена?

— Имея почти вс-се мозги Тома? Конеш-шно.

— А чем ты вообще занимаешься?

— Как чем? — удивилась змея. — Перевариваю вот. С тобой общаюс-с-сь.

— А… — Гарри немного замялся, — переваривать еще долго?

— Когда я с-с-сыта, то медленно, а сейчас, — она чуть призадумалась, потом медленно пошевелила теми местами, где были утолщения. Гарри прикусил губу.

— Час-с-са два, наверное, — сообщила змея. — Наговоритьс-с-ся не ус-с-спеем.

У Гарри вытянулось лицо.

— Меня же потеряют!

— И ш-ш-то? Этого своего… с сообщением пошлеш-ш-шь.

— Ну… все равно беспокоиться будут! Особенно брат, — Гарри нахмурился.

— Он у тебя с-с-строгий?

— Ага. Но он классный, — Гарри вздохнул. — Он лучше всех, понимаешь?

— Познакомиш-ш-шь? — заинтересовалась Нагайна.

— Обязательно! — обрадовался Гарри. — Пойдем?

— Куда еще? — возразила змея. — Сами придут. Переваривать надо спокойно, лежа в тепле. Кстати…

Она заползла Гарри на колени, постепенно обматываясь вокруг него.

— Ты теплый. Ты мне нравишьс-с-ся.

— Расскажи, а как это было? — не утерпел Гарри. — Как ты боролась с этим… частью Тома? Только не показывай!

— Хорош-ш-шо.

…

— Так ты все-таки Волдеморт, получается?!

— Я — Нагайна, идиот, — обиделась змея. — Я — леди! А Волдеморт уже переваривается. Кстати, учти, что я предпочитаю крыс. Пожирнее. Они вкусней. И чтобы ничего толще меня, знаешь, как противно натягиваться? В качестве деликатесов можно лягушек, кстати.

Она мечтательно прищурилась.

— Французская кухня, леди?

— С-с-с-с.

— Ты смеешься?

— Бывший хос-сяин много путешес-ствовал, он был во Франтс-с-сии… С-с-с…

«Уже всасывается», — понял Гарри. И ему стало ужасно интересно. Он решил проверить, как вообще происходит такое «усвоение опыта из пищи». И вообще, что именно у нее усваивается? Это же просто фантастика!

— Мдя? Ммм… и … как она, Франция?

— С-с-сытно… Вкус-с-сно… и тепло. Лучше, чем сдесссь. Здесссь холодно. Прошлый хос-с-сяин все время держал огонь в камине. Ты умеешь?

Гарри кивнул и осмотрел комнату. Камина не было. Но, если что, он мог бы…

Старый каменный дом еще и не думал прогреваться после зимы, хотя солнышко на улице, наверное, припекало. Он взглянул за окно — край неба начинал светлеть.

На коленях шевельнулось увесистое тело. Ох. От волнения и предвкушения новых открытий Гарри едва не позабыл все заклинания, но все же поднапрягся — ему и самому уже становилось прохладно. Его и змею, по-прежнему обвивавшую его тело, окутал приятный теплый воздух.

— Хорош-ш-шо. Будешь хос-с-сяином, — назначила змея.

— И ты будешь меня слушаться? — улыбнулся Гарри.

Все-таки Нагайна была удивительной! Вроде говоришь совсем как с человеком, а все же она — животное. Потрясающе интересно.

— Ну, — она немного задумалась. — Буду. Если ты не будешь отдавать дурацких приказов…

— Например?

— Съесть то, что больше меня… Отправить туда, где непонятно что творитс-с-ся… И да, кус-сать людей я не люблю, и не проси, у меня зубы свои, не казенные… Еще мне надо место, где тепло и удобно спать.

— Зубы?..

— Хрупкие зубы у нас-с-с, книжки пойди почитай!

— Хорошо, я и так верю… Я почитаю, но ты мне тоже расскажи, мне же важно все о тебе узнать! А яд давать будешь? Я аккуратно!

— Подожди… — Нагайна замерла, а потом заскользила прочь. Ей было очень приятно, ведь этот юноша был первым, кто так искренне интересовался ею, но в животе происходило что-то неправильное. — Что-то мне нехорошо, Гарри.

— Тебе помочь?

— Чем? — грустно спросила она. — Лучше з-замри и не меш-ш-ай. Надо оставить вс-с-се полезное, а всякую дрянь протолкнуть… туда.

— И… что ты считаешь нужным?

Вместо ответа змея рыгнула и скорчила брезгливую мину, но потом все же снизошла:

— С-с-скажу, что ненужно. Жажда влас-сти, убийс-ства не ради того, чтобы съес-с-сть, желание быть самым-самым…

— Ты не хочешь быть самой-самой удивительной змеей на свете?

— А я не такая, что ли? — едва не оскорбилась Нагайна, но Гарри уже сам постучал себе по лбу. А потом вежливо и искренне извинился.

— Но как же владение миром? — Гарри надеялся, что что-то от Волдеморта да проскочит, если он действительно начнет овладевать своим фамилияром. А там… Он что-нибудь придумает!

— С-с-с фига оно мне? — неожиданно грубо спросила змея. — Змеи вообще-то — символ мудрости — нет, не слышал? И вообще погоди, мне тут отсортировать надо, пока совсем не переварилось… Скоро буду еще умнее. Наверное. Прижмись и не меш-ш-ай.

В ее глазах мелькнул красноватый отблеск, и Гарри почел за лучшее лишний раз не шевелиться. И даже дышать потише.

Змея явно мучилась, и это было подозрительно похоже на несварение.

«Эх, и зелья правильного с собой нет, — загрустил Гарри. — Хотя было бы странно брать с собой на бой пищеварительное. А потом, вдруг оно для змей не подойдет?»

Он сочувствующе смотрел, как колбасит сильное тело, а когда оно немного расслабилось и в изнеможении вытянулось на полу, присел рядом, погладил голову и шепотом спросил:

— Наги… А может, того? Обратно его… ну, вытошнишь?

Змеюка посмотрела на него слезящимися несчастными глазами.

— Не умею я… Все, что после рта — только на проход. Ну, туда. Ты понял.

— Может, тогда как-то помассировать, чтоб быстрей?

— А если хуже будет?

В это время дверь едва не разлетелась в щепки от удара то ли чем-то большим и тяжелым, то ли от мощного заклинания.

***

Поисково-боевые тройки наконец обшарили весь дом, но так никого и не нашли, кроме варварски сломанной крысиной клетки. Снейп имел возможность дважды оценить щиты мистера Уизли и даже поблагодарить его, отчего парень только недоверчиво хмурился и зачем-то тряс головой. Да, пара встреч была неожиданной для обеих сторон, и просто счастье, что никто не пострадал.

«А Ступефай у директора Дурмстранга отменный, — думал Рон Уизли. — Попросить, чтоб научил, что ли?»

«У этого рыжика, оказывается, приличные щиты, — думал Виктор Крам. — Кажется, он предлагал вместе полетать, может, оно того стоит?»

О чем думали Каркаров и Барти Крауч, чувствуя, как на предплечье все слабее и слабее бьется метка, они ни с кем и никогда не обсуждали.

Мисс Делакур с мистером Краучем были заняты долгим и очень личным разговором. На своеобразную парочку посверкивала глазами мадам Максим, но что она могла? Флер все-таки была совершеннолетней.

Явился Добби и отрапортовал, что особняк никто не покидал. Присутствующие начали бросать друг на дружку подозрительные взгляды… Филиус Флитвик весьма своевременно предложил проверить всех на одержимость чарами, что разрядило напряжение, но не дало ответа на вопрос, куда делись Петтигрю и Лорд.

— Два маленьких зверька, чтоб их… — шипел себе под нос Снейп, и все присутствующие были с ним совершенно согласны.

— Добби тоже никого не нашел, но, может быть, они бегают быстрее Добби?

— Ага, щас, — вздохнул Рон, имевший счастье наблюдать, как мимо него не один десяток раз проносится маленький вихрь, в котором почти невозможно было различить конечности домовика.

— Предлагаю сначала найти Гарри! — предложила Гермиона, и профессор Снейп встрепенулся. Одну комнату на втором этаже возле черной лестницы он прекрасно знал. И был в курсе, что это единственные двери, которые не отпираются с наскоку. Он уже оборачивался вороном, вылетал в окно и видел, что Гарри там, но больше ничего особенного не заметил.

Гарри точно был в порядке — сидел как будто задумавшись, но поворачивался, двигался, а один раз слез со стула и ненадолго присел. Как выглядят движения человека, находящегося под Империо, Снейп знал — это точно было не оно.

Но сколько можно еще ждать? Через пять минут все, кроме мадам Максим, выстроились в боевой порядок на втором этаже.

Домовик выкручивал уши, но проникнуть за дверь не мог.

И Снейп постучал, старательно сдерживая внутреннее кипение. Аккуратной Бомбардой, чтобы не навредить мистеру Поттеру.

А в ответ получил Патронус, сообщивший голосом Гарри, что он вот-вот кого-то там уговорит дверь открыть и чтобы они были аккуратнее и никого сразу не били. Пожалуйста!

Присутствующие внимали Профессору-Патронусу с неописуемыми выражениями лиц... По крайней мере, за всю свою преподавательскую карьеру Северус такого ни разу не наблюдал.

Когда наконец треклятая дверь с тихим скрипом приотворилась, Снейп, резко распахнув ее, ворвался внутрь, а за ним просочились и остальные.

Представшая их глазам картина врезалась в память каждого. Подросток и змея, активно толкаясь, пытались прикрыть друг друга своими телами от наставленных на них палочек.

«Не трогайте, он хороший» — услышали они все одновременно, хотя до этого слышали только Гарри:

— Не обижайте Нагайну! Опустите палочки! Уберите их, пожалуйста!

Снейп понял, что со следующего дня, если он хочет сохранить имидж, ему придется красить волосы в радикально черный цвет. Палочку он убрал первым — выцелить змею отдельно от Гарри было абсолютно невозможно.

— Все по своим местам! — скомандовал он, как в классе, и это сработало. Правда, чертов мальчишка продолжал обниматься со змеищей, но хотя бы дергаться они перестали. Зато задергался его собственный левый глаз.

— А теперь будьте любезны объяс-с-снитьс-с-ся! — прошипел он, и тут же выругал себя последними словами. Или почти последними… На его шипение первой отреагировала, конечно, змеища, которая тут же обернулась к нему, как к родному.

Она сделала ленивый, но очень точный бросок, и Снейпа бросило в жар от опасной близости змеиных зубов. Отступать ему было некуда, если только просочиться сквозь стену. Нагайна высунула раздвоенный язык и потрогала шею зельевара.

— Какой горяч-чий мущ-щ-щина, — радостно провозгласила она, мягко, но плотно оборачиваясь вокруг него.

Снейп оперся рукой на стену, а потом не удержался и сполз по ней вниз. Тут же к нему подскочил Гарри, обнял его — вместе со змеей! — и радостно рассмеялся:

— Я знал, что вы подружитесь!

Примечание к части

Скорость немного спадает, градус постепенно понижается, но змейссство неиссстребимо!

Надеюсь, смех - неплохое антивирусное средство ;)

>

31. Праздник к нам приходит

Внезапно тело Нагайны затрясло, она спешно покинула колени Снейпа и отползла подальше, в сторону ото всех. А потом громко зашипела, задергалась, и в ее глазах заплясали алые искры.

Гарри и Снейп разом подскочили и вытолкали всех прочь из комнаты, выскочив последними, плотно закрыли за собой дверь и встали у нее с палочками наизготовку, словно ожидая нападения. Из-за двери слышалось шипение, которое Гарри уже не понимал. На вопросы новоявленных коллег, что случилось, Снейп ответил коротко: Волдеморт.

Атмосфера моментально изменилась — все разом напряглись. Но никто не знал, что делать.

— Гарри, ты понимаешь, что придется сделать, если он…

— Нет! — Гарри побледнел и в ужасе посмотрел на дверь, за которой продолжалась борьба двух личностей в одном теле. Отчаянное шипение и громкие удары свидетельствовали, что победа ни для кого не будет легкой.

— Если Волдеморт захватит свою змею… — продолжил было Снейп, но тут Гарри не выдержал.

— Это моя змея! — заорал он и ворвался в комнату, так что Снейпу оставалось только броситься за ним, страхуя.

Глаза змеи светились красным, но Нагайна продолжала биться головой обо все подряд, словно хотела из нее что-то вытрясти, пока хватало сил. Стоило ей приостановиться, как Гарри подскочил и схватил ее за морду.

— Вулнера санентур! — крикнул он, чтобы, пока все стихло, хоть немного заживить ее раны.

Огромная змея дернулась, и палочка Гарри улетела далеко в сторону.

«Убей мальчиш-шку, — командовал Волдеморт. — Я тебе приказываю, убей!»

«Пош-шел ты… в…» — Нагайна напряглась, чтобы продвинуть комок, гм, по адресу, то есть ближе к физиологическому выходу, но на пути был еще не до конца переваренный крыс. Действие застопорилось.

Снейп изо всех сил держал вокруг Гарри щит, самый мощный, на какой только был способен. Он не сразу заметил, как к нему присоединился Флитвик, а потом в комнату осторожно, один за другим стали проникать остальные «лордоборцы» с палочками наготове.

— Наги, Наги! Тебе больно? Чем тебе помочь? — приговаривал Гарри, гладя змею по голове.

Голос в ее голове велел растерзать, убить, уверял, что мальчишка опасен, что он — угроза.

«Угроза? Опасен?»

Нагайна сосредоточилась на руках мальчика, а потом заглянула в его глаза. Гарри схватился за голову, полыхнувшую болью, и зажмурился — оказывается, Лорд и при разрушенной связи мог…

Много что мог, хотя проверять, что именно, точно не стоило. Однако Нагайну, эту потрясающую, эту удивительную змею, ему было жалко до слез!

— Наги, миленькая, — Гарри чуть ли не в истерике прижался к ее шее лбом, крепко обнимая, — потерпи, ты сильная, ты справишься, ты же умница, вернись, пожалуйста, вернись, Наги!

«Это еще кто тут угроза, придурок», — фыркнула Нагайна духу бывшего хозяина и окончательно вышвырнула его из своей головы. После чего по ее телу пробежала волна, словно конвульсии, от головы к хвосту. Она обессиленно растянулась на полу и тяжело вздохнула.

Черный дым поднялся возле ее хвоста и развеялся с громким стоном… Ну, предположим, звук был немного не такой, но учитывая пафос момента окончательного исчезновения личности, бывшей когда-то Темным Лордом, мы не будем больше заострять на этом внимания.

Снейп с укором смотрел на Гарри, улегшегося на пол рядом со змеей. Оттащить его от нее возможным не представлялось, ноги держали плохо, про нервы вообще лучше было не вспоминать, и он устало опустился рядом.

«Как же я устала, — услышал Снейп в своей голове. — Погрейте змею».

И ему на колени медленно заструилось тяжелое тело, покрытое свежими шрамами.

«Как обидно, что я весь выложился, пока держал щит, — подумал он. — Сил на дополнительное заживление почти не осталось».

Но палочку все же достал. И ощутил волну благодарности, мягким теплым кольцом опоясавшую его грудь.

С лечением его опередил коллега Флитвик, а потом и Гарри, которому Поляков передал его палочку.

— Он действительно исчез? Насовсем? — спросил кто-то, кажется, из дурмстранговцев.

«Ага», — услышали в голове все присутствующие и вздрогнули.

— Ты слышал? — спросил Снейпа Каркаров. — Кажется, она может передавать мысли!

— И тебе тоже? — поразился тот. — Вы что, все слышали?

«Всем, — голос змеи был усталым, но довольным. — Зря я, что ли, Тома так осторожно переваривала?»

— Он же мог тебя, — воскликнул Гарри, но Нагайна его перебила:

«Знаю, это было рискованно. Но столько полезного, знаешь, не могла же я взять и выкинуть просто так. В конце концов, один приятель Тома говорил, что, кто не рискует, тот не пьет шампанского!»

Снейп вытаращил глаза.

«Долохов?!»

«Он, родимый. Кстати, а ты пробовал?» — поинтересовалась Нагайна.

После чего все присутствующие, поскольку мысли она, как оказалось, транслировала теперь всем, попытались рассказать, кто и что пробовал. А потом пришлось объяснять змее и Гарри Поттеру, что такое шампанское…

«Дурдом», — мысленно простонал Снейп.

«Ну есть немного, — покивала емуНагайна. — Не бери в голову. Нам всем пока надо немного отдохнуть. Кстати, что ты там соображал про шампанское и какого-то Малфоя?»

***

Люциус Малфой, узнав последние известия из Протеева блокнота, служившего ему для экстренной связи с Северусом Снейпом, впервые за много лет не мог сдержать громкого ликования, да и не хотел. К его радости быстро подключилась любимая супруга, а также еще несколько человек, «гостивших» поближе к довольно знаменитым — в узком кругу, конечно — подземельям его особняка.

Тем не менее он несколько раз уточнил, какое оружие стоит взять с собой, и даже разочарованно вздохнул, когда окончательно понял, что никакого, и что победители намерены просто-напросто запустить руку в его погреб. Причем его же руку! Хотя… не сам же он полезет.

Он вызвал домовика и велел приготовить корзины с едой и напитками. Кажется, это становилось уже традицией.

— Вы все пойдете? — спросил он у Крэбба, Гойла и — удивительно! — Селвина.

— Копчености захватим? Я мигом!

— Праздновать избавление от угрозы нашей жизни и благополучию? Куда идти? Кого благодарить?

— Северуса. И Гарри Поттера. И там еще кого-то, я не разобрал, но Снейп пишет, что человек пятнадцать-двадцать.

— А, ну тогда понятно, как они справились, — прогудел Гойл. — Жаль немного, что без нас, но лично я не в обиде.

***

Через полчаса в доме-на-горе расслабление шло полным ходом. Чтобы всем было удобно, победители и благодарные им личности расположились в самом большом помещении, служившем, по-видимому, бальным залом.

Кто-то умный и талантливый догадался трансфигурировать паркет в большой ковер, точнее, ковры — сидеть и лежать было удобно. Особенно после того, как остатки мебели были превращены в валики и подушки.

— Это самый лучший праздник в моей жизни… — шептала мисс Делакур, перебирая пальчиками волосы Барти Крауча, окончательно растаявшего под ее взглядом и почти растекшегося возле ее коленей. Ему точно больше ничего не требовалось для счастья. По крайней мере, он так считал.

По поводу своих самых честных намерений он уже объяснился, сначала с мадам Максим, потом с Грюмом, на которого его красавица-француженка смотрела с большой приязнью, признав в нем практически родственника. Его отношение к ее Барти она чуяла безо всяких слов.

Подумать только, она теперь невеста! А какой легендой будет в их семье когда-нибудь история о том, как ей сделали предложение! О…

Гарри, Гермиона, Рон, Флитвик, Снейп и Нагайна расположились вместе. Неподалеку, чтобы как можно лучше слышать, устроился лорд Малфой с компанией. После недавней эпопеи на местном кладбище ранний завтрак с шампанским на полу старого особняка был почти приемом. Тем более что яства вполне себе соответствовали.

А самое главное, Нагайна наконец сумела донести до всех факт, что Темный Лорд больше не вернется. Потому что бóльшая часть его души и личности уже плотно и качественно пристроена в ней, Нагайне, и отдавать такие полезные кусочки, которые помогают ей вот прямо сейчас общаться с такими интересными людьми, она даже не подумает. И не просите.

После того, как она еще раз оскорбилась, когда Селвин попробовал обратиться к ней со словами «Мой Лорд», все в конце концов успокоились. Потому что то, что было Волдемортом, никак не могло быть Нагайной. Да вы бы ее только слышали — сразу бы все поняли! Удивительнейшее существо!

Обсудили они и подробности превращения Лорда в экзотическое животное. Нагайна слушала Флитвика внимательнейшим образом, особенно про Мадагаскар, но вопрос она задала не ему, а Поттеру.

— И что у вас-с-с там был за новый экспериментальный состав?

Гарри немного замялся. Снейп прислушался.

— Ну… Это… специальное анимагическое зелье с закрепителем. А вообще, пулек было много всяких разных, несколько штук должны были попасть. С обездвиживанием, с жидким Конфундусом, с канарейкой, с волосом фестрала…

Разговоры в зале стихли: всем было интересно, на что еще способен маггловский детский пистолетик в руках Героя, который выжил явно неспроста.

— И сколько оно должно действовать? — встрепенулся Снейп, почуяв профессионально близкую тему.

— Ну, — Гарри поковырял пальчиком ковер. — Долго, наверное. Мы с Дадли летом соседской кошке в колбасу добавили, говорят, до сих пор чирикает…

Вы знаете, как на ментальном уровне смеются змеи?

Точно так же, как и все. То есть как люди. Ничего особенного.

Ну, а то, что шампанское по утрам приличные люди не пьют, сейчас не важно. Победителям Волдеморта — можно! Некоторым так даже нужно. Хотя огневиски помог бы быстрей.

Разошедшийся после разговора на профессиональную тему Снейп аккуратно отложил пустую бутыль и внаглую решил прозондировать почву насчет новых ингредиентов непосредственно у возможного поставщика.

Нагайна огорошила его, а заодно и всех прочих тем, что она может менять состав яда. Переключаться на приватные ментальные беседы она еще не научилась, и после шампанского учиться ей казалось несколько затруднительным, так что теперь все были в курсе всего. Да и читать мысли ей труда не составляло, вот только для нормального разговора надо было на собеседнике сосредоточиться, выделить из общего шума, но об этом змея предпочла мудро промолчать. Хотя просто к слову не пришлось, чего уж там.

Она рассказала, как засекла, когда яд у нее меняется с гемолитического на нейротоксический, но вопрос Снейпа, можно ли влиять на состав просто по собственному желанию, ее весьма заинтересовал. И она снова устроилась поближе к нему.

Крэбб и Гойл смотрели на Нагайну расфокусированно и тихо шевелили губами, пытаясь понять, что она вообще сказала.

Змея снисходительно посмотрела на них и не без гордости поделилась своим первым экспериментом по консервации, чем снова глубоко потрясла всех. Барти, наконец все осознавший, едва не рыдал от умиления, впрочем, как и Снейп, а Филиус Флитвик провозгласил очередной тост за естественнонаучное мышление прекраснейшей змееледи.

Гарри Поттер зачем-то приосанился.

А потом вылез Снейп со своим воистину шкурным интересом.

— Конеш-ш-шно. Старую кож-жу дам, на кой мне она, — Нагайна гордо, как и следовало змееледи, кивнула. — С-с-сейчас прикину, когда у меня с-с-следующая линька, — она сделала длинную паузу. — Месяца через два, если буду хорош-шо питатьс-с-ся.

— Да ты просто прелес-с-сть, — Снейп уже сам шипел в ответ. — З-са питание з-зуб даю, вс-се будет, как скажеш-ш-шь, дорогая!

— Да, я такая, — довольно прошипела Нагайна. — Уж точно не дешевая, особенно по частям. А ты все еще такой же горячий? — она потрогала языком воздух возле Снейпа и одобрительно кивнула.

— Да, я хочу на ручки… — и полезла к нему на колени, а потом — на шею, тут же согнув его спину крючком, спустилась на плечи Гарри, который оперся на стену, и примостила голову уже у него на коленях. — Хорош-ш-шо…

Рядом хихикнула Гермиона и тут же удостоилась высочайшего возложения хвоста.

— Хорош-ш-шая девочка, можешь погладить, — разрешила змея. — Но чешую не ковырять!

— А можно мне тоже? — придвинулась ближе Флер.

Барти Крауч наконец догадался посмотреть вокруг и заметил, как Каркаров делает ему какие-то знаки с совершенно, просто даже неприлично довольным лицом. Он нахмурился. И только когда тот покрутил своим запястьем, Барти схватился за свое.

Чисто.

Он не знал, плакать ему или смеяться…

Но тут его похлопал по плечу такой же довольный Малфой. Он-то все понял еще дома — ведь метка исчезла почти сразу после исчезновения Лорда.

Значит, это точно — все.

— А что с дорогим директором делать будем? — задал вдруг вопрос Грюм.

— О-о-о… а это да, вопрос интересный. И не простой, — ответил Снейп. — Хорошо, что ты его задал, а то пока даже не хотелось об этом думать. Там еще осталось? — он протянул руку за новой бутылкой и принялся ее вдумчиво распечатывать.

— А надо, — назидательно промолвил Грюм, протягивая тому чашу. Снейп кивнул, наполняя ее, а потом свою.

— А мне? — глаза Гарри блестели.

— А вам, Поттер, сдается мне, уже достаточно. Хотя… Мерлин с тобой, Гарри, давай.

— Я бы не сказал, что интерес-сный, — Малфой тоже немного присвистывал после общения с Нагайной, недавно смежившей веки (да, у волшебных змей они бывают, хоть и не у всех). — Главное, что меток больше нет. И предъявить нам теперь не-че-го.

— Международная делегация лучших молодых магов, — торжественно начала мадам Максим, обводя взглядом чемпионов, — а также деканы лучших школ и лучшие местные боевики освободили Британию от опасного преступника.

Аплодисменты переросли бы в овацию, оставайся у присутствующих немного больше сил. Или если бы шампанского было доставлено намного меньше. Но аплодировали все, и версия была принята как основная. Ну а что — в принципе, она вполне соответствовала истине!

Как всегда вовремя примазавшийся, но наконец-то к правильной компании Малфой был просто счастлив, а Селвин не без гордости и самодовольства прошептал Крэббу и Гойлу, как правильно он сделал, стараясь как можно чаще и дольше бывать у их сюзерена. Все-таки у того имеется совершенно определенный и невероятно полезный магический талант.

У них было возникла идея позвать остальных — все-таки предварительная работа ими была проведена тоже немалая, но Гарри, икнув, заявил, что и так их никогда не забудет. Лорда Малфоя с огнеметом так уж точно. На том они и успокоились, а шампанское закончилось.

Небо за окном было уже ясным и светлым. Но о том, чтобы вернуться в школу, лучше было не думать. Не в таком состоянии.

— А нужно! — прошипело у всех в голове одновременно. — И хорошенько подготовитьс-с-ся!

Примечание к части

Спасибо всем, кто ждет, читает а особенно комментирует, вылавливает "блошек" и подкидывает на кофе и витаминки ))

Осталось совсем немного, пора шампанское закупать...

Или не шампанское?

Сторожу, кстати, не хватило, но не обижайтесь, он свое найдет в следующей главе ;)

>

32. Хогвартс, милый Хогвартс

Старый сторож кладбища Литтл-Хэнглтона был калачом тертым, да еще последние недели досыпали уникального опыта в его и так немаленькую жизненную копилку. Старик в балахоне схлопотал лопатой только по одной, весьма веской причине — он держал в руках палочку. Подозрительно знакомую. Почти такую же, какие имелись у его недавних знакомых. Из той самой секретной бригады утилизаторов всякой гадости, недавно на славу отработавшей в его вотчине.

Что могут знающие люди делать такими палочками, сторож видел. В жизни не забудет. Волосы еще три дня паленым воняли. И шапка. А внешний вид этого старика, как и его действия, вызывали серьезные сомнения в его адекватности.

Позволить наставлять на себя такое странное и мощное оружие такому подозрительному типу? Вот уж дудки. Хотя он и из знакомых никому бы не позволил. Даже командиру, наверное.

Кто, как не псих, будет мелкой лопаточкой ковырять там, где любой нормальный человек сразу лом возьмет? Тем более вот же он, у оградки прислонен, бери да пользуйся.

И одет-то как по-дурацки — в халат со звездами, светящимися и подмигивающими. Самое то для ночных прогулок на кладбище. Еще бы мишень на спине нарисовал. Светящуюся. Тьфу. Даже глаз подергивается от такого непотребства! Да, точно псих. А еще в столь почтенном возрасте. Хотя именно с возрастом подобное, бывает, и случается. Жалко. Подлечить бы.

Сторож вздохнул, потер глаз, чтобы успокоиться, и принялся за дело.

Высокое мосластое тело тащить в сторожку было тяжело и неудобно. Ладно хоть недалеко.

Аккуратно спеленав так и не пришедшего в себя чокнутого старикана, сторож направился в трактир — телефона у него в хижине не было отродясь, а «Висельник» был ближайшим местом, откуда можно было позвонить, да и приятным к тому же.

Машинку с санитарами он вызовет, с людьми побеседует, глядишь, хозяин ему кружечку нальет, а то и еще кто… После недавних событий его в деревне уважать стали еще сильнее. Жаль, больше пары кружек он себе нынче не позволит: ему ж еще психа с рук на руки передавать. Ну да ничего, без него всё не выпьют.

Когда он вернулся к себе, старик, кажется, так еще и не оклемался, так что сторож даже почувствовал что-то вроде раскаяния — ведь совсем дедуган, может, стоило полегче как-то… Но крови не было — да и с чего бы? Плашмя ведь бил. Очухается помаленьку. Подумаешь, шишка.

— Нечего было в меня своей палкой целить, старик, — попытался оправдаться он, но прозвучало как-то неубедительно, скорее сердито.

Да и тело никак не отреагировало. Вроде бы.

— Эхе-хе, — вздохнул сторож, усаживаясь в древнее, оставшееся еще от предшественников, жесткое и скрипучее кресло.

И из-за скрипа не услышал, как заскрежетал зубами Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Великому Светлому оставалось только моргать: узлы вязать бывший «пловец-каноист»* умел качественно. Очень качественно. Но что-то делать было надо.

— Куда ты дел мою палочку? — прохрипел он.

«Очнулся. И что теперь, всю ночь его разговорами развлекать? Еще скандалить, поди, начнет. Не было печали…»

— Какую палочку? — изобразил искреннее удивление сторож. — Вот эту?

И покрутил перед лицом старца лопаточкой, которую тоже приватизировал: мало ли что.

— Ты потерял ее, старый дурак? — псих задергался и разразился руганью, правда какой-то странной, как герой старой книжки.

— От дурня слышу, — обиделся сторож, пропуская мимо ушей затейливые, но не хлесткие обороты. — Будут тут выступать… психи всякие, — бормотал он себе под нос, заткнув нахалу рот почти совсем чистым платком и плотнее подтягивая «стремечко» на костлявых щиколотках.

Утром, благополучно отправив беспокойного гостя в лечебницу соответствующего профиля, старый сторож достал из кармана палочку со странными утолщениями и долго рассматривал.

— Как там они говорили? Люмус? Люмос?

Кончик палочки слегка засветился, но стоило ему перевести внимание на стену, свет погас.

— Работает, — бережно погладил артефакт старик. — Да, с такой штукой надо поаккуратнее. Хорошо хоть само выключается.

Он встал, поискал кусок какой-то ткани, завернул палочку, и вскоре небольшой кевларовый сверточек занял свое место в небольшом же тайнике рядом с… не будем выдавать секреты старого отставника британского спецназа. Просто потому, что мы их не знаем. Но они, безусловно, есть.

***

Санитарам старинной больницы Святого Криспина, что находится в Нортгемптоне, на окраине села Дастон, с новым пациентом пришлось обойтись строго: буянил. И оказался слишком силен, что не особо соответствовало довольно благообразной, как всем казалось поначалу, внешности. Даже успокоительное вколоть пришлось, правда, когда дедуля совсем уже начал заговариваться.

И вот теперь ему оставалось только подслушивать обрывки не всегда понятных фраз и куски разговоров.

— Да, странный случай. Главное, никаких документов, ничего.

— Признаться, я как-то обычно тоже не беру с собой личные документы на кладбище…

— Нашли на кладбище, говорите? Никто из местных его так и не опознал?

— Сторож говорит, он что-то там выкапывал. Но видит его впервые.

— Будем держать его в отдельной палате? Не много чести для бродяги?

— Он агрессивен. Одного его можно закрыть, а с другими пациентами неизвестно, как он себя поведет. Вы готовы за ним смотреть? Круглосуточно.

— Виноват, сэр!

— Что он все-таки на кладбище искал?

— Может, депрессия? Могилку себе готовил?

— Скорей психоз. Все время палочку какую-то просит. И говорит, что он волшебник и чего-то там глава. Ах да, еще директор.

— Мания величия? Это становится любопытным.

— Директор чего?

— Какой-то школы.

— Господь помилуй эту школу. И визен-чего-то там, если он существует, конечно.

— Сэр, он опять свою палочку просит. Говорит, что ему надо вернуться на кладбище.

— Спросите, что он там хотел откопать? Жезл Мерлина?

И так час за часом, а потом и день за днем.

Сигнал заставил всех подскочить.

— Ну вот, опять. Нельзя же столько успокоительного!

— А меньше не действует!

— Может, у него иммунитет?

— Предлагаете сменить на другой препарат? Что посоветуете, коллега?

— Да дайте ему уже какую-нибудь палку!

…

— Дедушка, вот, возьмите палочку, — сердобольная медсестричка подала ему какой-то короткий посох. — Если вам уже лучше, можете встать…

Старик протянул сухую, похожую на птичью лапку руку, оказавшуюся неожиданно сильной, а в следующий миг швырнул в стену палкой так, что пластиковое навершие развалилось на кусочки.

На сигнал прибежали два опытных санитара, и мисс Смит удалось отбить, однако девушка, придя в себя, написала заявление о переводе в другое отделение. Теперь у странного психа дежурили санитары психиатрической «скорой».**

…

— Дедок вчера опять новую палку разбил… И чего ему не хватает?

— Об кого?

— Почти об Элизабет. Она успела уклониться.

— Не сомневался в ее профессионализме.

— Она перевелась в гнойную хирургию.

— Даже так? Ну пойдем, посмотрим этого вашего супермена.

…

— Перевести его в обычную палату? Вы с ума сошли…

— Кто заплатит за транквилизаторы? Ах, есть квота? Ладно, готовьте отчет.

— Хотите перевести всех наших пациентов в травму?

— …патологической тревогой и деменцией. Имеются данные об ассоциации сахарного диабета второго типа с биполярным аффективным расстройством, расстройствами приема пищи…

Голоса удалялись, а Альбус Дамблдор осознал, что почему-то перестал иногда понимать родной язык. Что с ним?

Этим вопросом он встретил на следующее утро дежурного врача. И внимательно выслушал объяснения. Лежать в спеленутом состоянии больше не хотелось. Хотелось чая и чего-нибудь сладкого. Получив на завтрак дополнительную булочку с двойной порцией джема вдобавок к привычной овсянке, он начал думать, что не так все и плохо в маггловской больнице.

Пока в палату не пришла очередная медсестра с каким-то лязгающими железяками, резиновым жгутом и не предложила взять кровь.

— Не дам!!!

Санитары оказались рядом, так что дал, как миленький.

…

— Я так больше не могу! Он же плачет каждый раз, когда я беру кровь! Даже если из пальца!

— Он вообще какой-то дикий. Вон, когда карту заполняли, помните? Небось, все имена знакомых перечислил. А как его зовут по-настоящему, до сих пор скрывает. Или правда не помнит.

— Что старый, что малый, слышала такое? Дети всегда плачут, когда у них кровь берут.

— Думаешь? Ну ладно…

— Доктор велел про деменцию больше читать.

— А…

…

— Кажется, наш дедок-потеряшка выправляется понемногу.

— Неужели? Патологическая тревога, ярко выраженная деменция и в качестве вишенки сахарный диабет, не угодно ли?

— Это же просто прелесть, коллега! Такой яркий образец, чтобы отработать мой вариант лечения…

— Да, Джонсон, ваше лечение определенно новаторское. Просто новое слово в составлении букета транквилизаторов.

— Что поделать? Хочется немного безопасности.

— Психиатру?

— С такой реакцией, как у этого дедули, даже Браун не всегда справлялся.

— Крепкий старик. Поживет еще.

— Гм… Не пора ли подумать о переводе?

— Куда? В эндокринологию?

— В хоспис…

— Там же персонал — одни женщины почти! Не справятся.

— Вы правы. Придется еще подлечить. Жаль, родственников даже полиция не нашла.

***

Для быстрейшего отрезвления честной компании и в особенности Люциуса, как ключевой фигуры, Снейпу пришлось смотаться за зельями в Хогвартс с помощью Добби. Связи Малфоя должны были сыграть немалую роль в готовящемся спектакле.

Тот, едва пришел в себя, перекинулся парой фраз с соратниками, с мадам Максим и Флитвиком, после чего срочно отправился готовить триумфальное возвращение. Оркестр, конечно, не обязателен, но согнать на пресс-конференцию тех, кто подаст все в правильном ключе, необходимо.

А еще забежать в Министерство — там подготовить почву еще важнее, да и непросто будет.

С министерства он и начал, послав по редакциям своих людей.

Одно приятное известие Снейп принес сам: директора в школе не было. А значит, их эскапада в принципе могла бы пройти незаметно. На это предложение возмутилась мадам Максим — ей весьма импонировала мысль о том, как будет смотреться орден Мерлина третьей степени на ее парадной мантии. И не только на ее. В конце концов, престиж школ!

Снейп на агитацию мадам директора по поводу того, чтобы стать орденоносцем, отреагировал самокритично:

— Вы предлагаете мне получить орден Мерлина за влипание в защиту Волдеморта и стекание по ней? Тут разве что Нагайну и Поттера награждать надо.

Змея приоткрыла глаз и что-то одобрительно прошипела, а Поттер рассмеялся, но переводить не стал.

Зато из-за самокритики своего учителя искренне возмутился и начал перечислять все, что, по его мнению, составляло заслуги профессора Снейпа, с тушения пожара в доме, без которого им негде было бы сидеть. Присутствующие его поддержали. Гарри продолжал, постепенно углубляясь в прошлое, пока Снейп не посмотрел на него укоризненно и не наложил Силенцио — только тогда уже не очень мелкий паршивец сообразил, что не обо всем стоит сообщать широкой общественности.

Общественность же внимала с большим интересом и узнавала много нового, так что Снейпу едва не досталось на орехи за его выходку с «юным героем». К счастью, в его группе поддержки оказались Флитвик, Грюм и — надо же! — Нагайна. А потом Поттер, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя и присоединился.

Так что всем было чем заняться, пока не вернулся Люциус Малфой и не объявил, что все готово и можно отправляться в Хогвартс. Даже нужно.

Нагайна аккуратно обвила хвостом ноги Поттера и Снейпа, приподнялась повыше и укоризненно посмотрела на них.

Снейп тяжело вздохнул. Аппарировать с таким грузом ему еще не приходилось.

«Представь место у себя в голове», — услышал он.

«Ты умеешь аппарировать?»

«Я умею почти все, что умел Том, — похвасталась Нагайна, но грустно добавила: — Если только палочка не нужна. Для аппарации она обязательна или твоей хватит?»

«Я бы не хотел рисковать. Пригласим моего друга? Он Мастер Чар».

Компания из взрослого человека, подростка, полугоблина и змеи аккуратно приземлилась возле ворот на территорию школы. Они переглянулись, и через некоторое время посторонний наблюдатель был бы совершенно уверен, что никакой огромной змеи рядом с ними нет.

Но она, конечно же, была.

***

Хогвартс встретил их праздничным гулом. Пресса, представители министерства, несколько членов Визенгамота, наконец сам министр…

Заместитель директора Минерва МакГонагалл выступила с приветственной речью, правда, немного странной и звучащей не совсем уверенно.

Мадам Максим выступила с авторитетным заявлением.

Мистер Каркаров довольно скромно ее поддержал. Словами, разумеется.

Министр выступил с заявлением и благодарностями, в том числе зарубежным коллегам.

Гарри Поттера тоже отправили выступать с заявлением, с чем он даже неплохо справился, правда, частенько косился в блокнот, где, по мнению большинства присутствующих, была заготовленная им речь.

— Какой ответственный мальчик! — умилилась Гризельда Марчбэнкс, а ее соседки покивали головами. Мисс Амбридж даже достала розовый с кружавчиками платочек.

Никто не заметил, как активно строчила в своем блокноте мисс Грейнджер, под бдительным присмотром мадам Максим, конечно.

Раздача орденов состоялась без особых эксцессов. Их успели приготовить благодаря Люциусу Малфою, сумевшему, кажется, стать незаменимым. Наконец-то его деятельность была оценена действующим правительством по достоинству — без Дамблдора-то! Так что Малфой аж светился, даром что сам обошелся без ордена. Зато благодарности собрал и от Министерства, и от Визенгамота.

Ну скривился Снейп, да он всегда такой, подумаешь! Зато Слизерин сдержанно, но ликовал.

Вороны устроили настоящую овацию своему декану, потом пришел черед и для директоров дружественных школ.

Международная акция, не хухры-мухры.

Под нее подпали и Аластор Грюм с Барти Краучем, а уж когда последний у всех на виду обнажил чистое предплечье, у журналистов едва перья не задымились.

И школьники, и профессора, и многие другие искали глазами директора, ведь как же так? Без Самого? Но, поскольку все шло совершенно правильно и без него, вскоре задаваться этим вопросом перестали. Мало ли какие у Великого Светлого дела?

Тем более что награждение школьников вызвало довольно много шума. Малфой дулся обиженно, как и близнецы Уизли и даже Джинни — не взяли их, видите ли.

Но самое главное было еще впереди. Нагайна совершенно искренне и с полным правом считала, что орден ей тоже полагается. А потому в конце награждения медленно выползла из-под стола, где скрывалась под объединенными чарами Флитвика, Снейпа, Крауча, Каркарова и Поттера.

«Полагаю, той, кто окончательно ликвидировал опасного волшебника в его анимаформе, полагается орден первой с-с-степени?» — услышали все разом у себя в головах слегка раздраженное шипение.

____________________________

* Аттестованный боец Морского спецназа Британской короны

** Не в курсе, есть ли она в Англии в реале, но в нашей сказке — есть. Кстати, у нас таких ребят совершенно замечательно и душевно описал М. Веллер в «Байках скорой помощи».

Примечание к части

Автор просит прощение за молчание в комментах, но у нее пригорала прода... Ну, вы же понимаете, правда? И хочется ответить, и... сторож с лопатой. А потом вообще понеслось...

Надеюсь, моим дорогим и любимым комментаторам будет приятнее читать новую главу, чем пару строк моего ответа, а?

И все-таки грустно... Скоро конец.

И еще раз спасибо за дотации, неожиданно и здорово - аж четыре человека!

Куплено кофе, витаминки людям и котику и... еще кофе. Для музы.

>

33. Искушение змееледи

Разумная да еще весьма нестандартно мыслящая змея произвела настоящий фурор, не говоря уже об ее способности транслировать мысли окружающим. О том, что при желании она так же успешно может их читать, Нагайна, а также ее «близкие знакомые» благоразумно умалчивали. Хотя последние еще не были в этом полностью уверены, а Снейп даже питал некоторую надежду узнать правдивый ответ у самой змеи, хоть и сознавал, что это несколько наивно.

Гарри устроился рядом с Нагайной прямо на полу около преподавательского стола и скрестил ноги. Ему было с ней так интересно, что отскрести его от волшебной змеи было невозможно даже общими усилиями любимых профессоров. Через несколько секунд к нему присоединилась и Гермиона. То есть мисс Грейнджер, конечно же, кавалер Ордена Мерлина третьей степени. Бабушка с дедушкой не могли обойти вниманием такую оказию, так что внучку не забыли представить к награде. Впрочем, как и всех, кто был в доме-на-горе. Рон Уизли предпочел соседство с МакГонагалл, тут все-таки было известно, чего ожидать и как себя вести.

Орден первой степени вручили, конечно, Гарри Поттеру — общественное мнение, ясное дело. Ну а потом Гарри выступил, и Снейпу с Флитвиком и Грюмом отвертеться не удалось, да не очень-то и хотелось. Остальные взрослые получили орден второй степени, а все ученики — третьей. Никто не обиделся.

Только Люциус Малфой, не награжденный ничем и никак не отмеченный, безмятежно улыбался, когда министр кидал на него полные благодарности взгляды. Он же сразу и точно сказал: кому, чего и сколько.

— Наги, а тебе зачем орден? — поинтересовался Гарри у новой приятельницы.

— Как зачем? — удивилась та. — Из принципа!

— Вообще-то, — отогнул край парадной скатерти Снейп и наклонился к ним, — эта награда дает нехилое денежное вознаграждение и гарантии неприкосновенности по типу дипломатической.

— О… — прониклись они, а Снейп продолжал:

— Один вопрос, на чем наша уважаемая змееледи будет его носить?

— А…

— Ой, — среагировал Гарри. — Не подумал!

Гермиона тут же начала перечислять варианты: ленточка, цепочка, ожерелье, браслет…

— Если только на хвосте, — вздохнула Нагайна. — В любом случае все, что ты предлагаешь, рано или поздно будет на хвосте.

— Приклеить надо! — догадался Гарри.

— А линять? — спросил Флитвик, тоже присоединившийся к небольшой компании.

Нагайна и все остальные глубоко задумались.

Снейп уже открыл было рот, чтобы что-то спросить, но тут наконец доставили еще один орден. Едва ли не все присутствующие приподнялись, чтобы получше рассмотреть процесс вручения — в самом деле, когда такое еще увидишь?

Процесс доставил немало удовольствия тем, кто сидел за столом Слизерина, чей символ теперь оказался в таком почете. Издалека было заметно, что вручающим не то чтобы очень хочется вручать. У Фаджа и его ассистента был совершенно нездоровый цвет лица и тремор рук, однако делать было нечего — свои ошибки приходилось исправлять.

Но вот министр, растерянно глядя на змею, замер с коробочкой в руке, кажется, даже не моргая. Потому что… а как? В пасть положить? Вручать-то куда?

Нагайна не растерялась и приняла заслуженный орден своим гибким хвостом.

Фадж перевел дух и теперь больше всего хотел сесть хоть куда-нибудь и промокнуть испарину, так что не без легкой зависти мазнул взглядом по Поттеру, который явно прекрасно себя чувствовал, сидя на полу.

— Ну да, все равно на хвосте, — пробормотал Гарри.

— С-с-спас-сибо, — вежливо поблагодарила змеища все еще белого как снег Фаджа и Перси Уизли, лицо которого из-за бледности и веснушек выглядело, словно его побрызгали краской.

— Очень крас-с-сиво, — она покрутила орден перед глазами, любуясь засверкавшими в нем камнями. — Прелес-с-сть!

Она повернулась к преподавательскому столу, приложив посверкивающий небольшими рубинами орден к своей голове.

— Приклейте пока, что ли.

— Прямо сюда?

— А что, красиво же, — подтвердил Гарри. — Почти как корона.

Флитвик успел первым достать палочку. В конце концов, кто тут Мастер Чар? Гарри лишь немного поправил, чтобы награда легла ровнее.

Действительно, на зеленовато-коричневой голове змеи золото с рубинами смотрелось весьма изысканно. Нагайна тряхнула головой, словно проверяя чары на крепость. Держалось на совесть. Она кивнула профессорам и повернулась к залу.

Совершенно случайно ее взгляд снова остановился на министре, и Фадж решил, что нужно еще что-то сказать.

— Э-э-э… Поздравляем уважаемую кавалерственную даму с заслуженной наградой! — ляпнул Перси Уизли, выручая своего начальника.

— С-с-с… с чего это я дама? — сердито поинтересовалась Нагайна.

— А… разве нет? — слабым голосом спросил Перси под гневными взглядами с одной стороны змеи, а с другой — начальника.

— Я с-с-самка змеи, а не дама. Ж-ж-животное я! — гордо заявила Нагайна. — Мне ваш-ш-ших людс-с-ских заморочек даром не надо. Влас-с-сть, деньги, тьфу. Насмотрелас-с-сь.

Зал притих.

— Как вас-с тогда наз-зывать? — Фадж сам начал слегка присвистывать.

— По имени, конечно. Ну или змееледи Нагайна, кажется, у вас самое уважительное обращение к особям женского пола — «леди»? Хотя мне больше нравится мис-с-с.

— Мисс Нагайна, «Ежедневный пророк», вы не с-с-согласитесь ответить на пару вопрос-с-сов?

Нагайна благосклонно склонила голову, прислушиваясь к приятно шипящим звукам, издаваемым яркой блондинкой в зеленом платье. Что-то в этой человечке такое было…

— Прес-с-с, — начал было Снейп, но быстро сообразил, что шипит за компанию, мысленно сплюнул и начал снова: — Пресс-конференция назначена господином министром завтра на полдень. А сегодня большинству из нас не помешает заслуженный отдых. Никто из участников ночного… м-м-м, — он немного замешкался, потому что — а как назвать все это безобразие, в котором они недавно участвовали? Налет? Нападение? Рейд?

— Десанта, — помог ему Гарри, после награждения нахально устроившийся рядом с ним за столом преподавателей и даже приволокший сюда своих друзей. Хотя остальные чемпионы и боевая команда Каркарова тоже были тут, так что Снейп и не думал придираться.

— Никто из участников ночного десанта и победы над Волдемортом никуда не денется, — кивнул он, зачем-то потер пальцем отворот мантии и посмотрел в зал. — У нас еще третий этап Турнира послезавтра, если мне память не изменяет.

Когда народ начал понемногу расходиться, Минерва МакГонагалл посмотрела на него с благодарностью. В кои-то веки, да.

— Кс-с-стати, Волдеморт еще не вес-с-сь выш-ш-шел, — немного застенчиво поделилась Нагайна, но услышали все.

Кто-то подавился воздухом. Кто-то поперхнулся словами. Но одинаково распахнутые глаза были у всех, даже у Снейпа, хотя он, Гарри и еще несколько посвященных с трудом сдерживали улыбки. Нагайна же быстренько, минут за десять, просветила присутствующих по поводу особенностей своего пищеварения, после чего от небольшой группки волшебников отделился крайне неприметный тип и осторожно подошел ближе.

После того как он представился мистером Смитом, Гарри и профессора напряглись.

— Вы бы еще Джоном Доу представились, — пробурчал Снейп и был встречен понимающей ухмылкой невыразимца.

— Это мой напарник, мистер Снейп.

***

К счастью для сотрудника Отдела Тайн, а, возможно, и остальных присутствующих, осторожное предложение по исследованию ее змееледьства Нагайна восприняла с неподдельным энтузиазмом.

— Познать самое себя, — умилилась змея, — да еще с помощью Тайного отдела министерства магии? Ни за что не откажус-с-сь!

Гермионе показалось, что она слышит, как «мистер Смит» хлопает глазами. От радости, не иначе.

Нагайна тем не менее поставила его перед фактом, что исследовать ее будет не только Тайный отдел, но и один небезызвестный зельевар, потому что тот вообще первым успел с ней договориться, а уж содействовать она им всем с радостью готова, о чем вообще речь, самой интересно.

— С-снейп, войдёте в рабочую группу? — спросил «мистер Смит».

— Вместо Хогвартса? — ответил тот. — Со всем бы удовольствием, но пока тут учится вот этот беспокойный молодой человек, — Снейп выразительно посмотрел на Гарри, и договаривать было уже не обязательно. Невыразимец мысль ловил на лету. Умел.

— А если на полставки? Вместе с Гарри Поттером. У нас в отделе змееустов, к сожалению, нет. А при переводе с одного языка на другой нюансы, как вы знаете, теряются, а дело иногда бывает именно в них.

Снейп кивнул, соглашаясь.

— Я что, получается, один такой? — поразился Гарри.

Он встретился взглядом с Северусом и осекся. Ведь тот с его кровью, по идее, тоже мог получить эту способность! Или нет? Но, если Северус предпочитает промолчать, он, Гарри, тоже ничего не скажет.

Невыразимец вздохнул.

— Придется подумать, как оформить несовершеннолетнего… Прецедентов еще не было, знаете ли.

— А разве после контракта с Кубком я остаюсь несовершеннолетним? Там же вроде как были специальные возрастные чары, которые меня пропустили, значит, я уже взрослый! — подал свежую идею Гарри, за которую тут же ухватились его профессора и, конечно, мистер Смит.

Гермиона грустно посмотрела на Нагайну.

— Тоже хочеш-ш-шь? — спросила та тихонько.

Девочка вздохнула:

— Если бы я была чем-то полезной… Просто потому, что мне любопытно, меня никто никуда не возьмет.

Ей было еще немного не по себе рядом со змеей, но, оказывается, стоило начать с ней беседовать, как страх куда-то испарялся. Все было так интересно!

Что удивительно, змее тоже было интересно. В частности то, как у таких бабушки и дедушки получилась вот такая внучка. Так что для начала мисс Грейнджер пришлось немного рассказать о себе. Так сказать, краткая автобиографическая справка. И все бы просто и банально, вот только с предками вышел еще тот казус.

— Хотя, если базироваться на среднем арифметическом, — задумалась Нагайна, а Гермиона поддакнула:

— Я тоже об этом думала, но для генетики это было бы слишком просто, не так ли?

— Пож-жалуй. С трудом верится мне в такую с-с-случайность.

— И мне, — вздохнула Гермиона. — Наверное, все-таки был какой-то эксперимент. Но об этом лучше помалкивать. Ты же знаешь, как волшебники относятся к тем, кто имеет в родословной не-магов, а тем более магических существ?

Тут кивнула уже Нагайна.

— Кс-с-стати, времена все-таки изменились, теперь отношение-то помягче. Во времена учебы Тома ему, полукровке, на Слизерине, было ой как нелегко!

— Полукровке? — поразилась Гермиона и вся обратилась в слух, точнее, ушла в себя, чтобы лучше воспринимать рассказ.

Нагайна успела рассказать о том, как совсем молодая, длиной всего с пару девичьих ладоней гадючка приползла на зов змееуста, и о том, что с ней после этого стало. Она как раз закончила живописать усвоение самого первого крестража, как к ним обратились одновременно «мистер Смит» и мистер Снейп.

— Вам не кажется, что пора передохнуть?

Гермиона зевнула, прикрыв рот ладошкой. Все-таки Бодрящее уже подвыветрилось — усталость после бессонной ночи брала свое.

— Что вы про Гарри решили? — спросила она.

— А что тут решать, — лучший друг улыбался во всю ширь. — Сейчас пойдем выспимся, а потом напишу заявление об э-эмн… — он просительно взглянул на Снейпа.

— Эмансипации, — в один голос с Гермионой сказал тот.

— И пусть попробуют не подписать, — Гарри разошелся бы, вспоминая, как отбрыкивался от участия в Турнире, но сейчас было так лень…

— А ещ-щ-ще проведете мне завтра экскурс-с-сию по Хогварс-с-су, — заявила Нагайна. — А то я только слышала и видела, что Том немного показывал. Хочу с-с-своими глазами все увидеть!

— Разве ми… змееледи не изволит пройти со мной? — осведомился «мистер Смит».

— На работу? — возмутилась Нагайна. — Сверхурочные оплатите?

— Вы и об этом знаете?

— Да-с-с. И дни недели тоже. Меня не проведешь!

— И в мыслях не было!

— Ах, как я вам верю, — в головах присутствующих она произнесла это так иронично, что невыразимец даже не нашелся, что ответить.

— Буду с-с-спать, где тепло, — Нагайна покрутила головой и уставилась на Снейпа.

Паузу они выдержали в лучших традициях…

— В подземелья не пойду, там холодно, — возвестила змея. — Где у вас кухня-с-с?

Снейп наконец перевел дух… Как и небольшой жучок, притаившийся у него под отворотом мантии.

***

В семь часов господин невыразимец был тут как тут. Как оказалось, на кухне родной когда-то школы утро встречать было очень даже приятно.

А что вы хотите? Готовить самому ему было некогда, питался в самых разных общественных местах, иногда таких, что кусок в рот не лез. А тут — красота: тепло, чисто, а уж сколько разных яств! Раз, два, три, четыре, — он пересчитал овсянку, булочки, масло, сыр, и… все?

Хотя каша оказалась вполне себе ничего, из цельного зерна и, кажется, с какими-то сушеными ягодами. А уж когда дошла очередь до булочки с маслом и сыром да с кофе, он почувствовал, что жизнь удалась. Утро, по крайней мере. И с чего бы Снейп был не против убраться отсюда в их Тайный отдел, по крайней мере, судя по вчерашней записке?

Проснувшаяся Нагайна поведала ему о своих первых опытах с собственным ядом, и «мистер Смит» умилился окончательно.

Именно в таком радужном настроении он отправился на экскурсию по Хогвартсу, обещанную Поттером змееледи. Его пост теперь при ней, и, кажется, это почти нереальная удача!

Процессия была еще та, и чем дальше, тем больше. Во всех смыслах: к ним присоединялись почти все, кто их видел. Тем более что в честь победы был объявлен праздник, и школу ждал еще один выходной день.

Экскурсию проводил Гарри Поттер при содействии профессоров Флитвика и Снейпа, к которым быстро пристроилась — о чудо! — МакГонагалл, мотивируя это тем, что отпускать своего чемпиона без присмотра не намерена, хотя уж что-что, а присмотр был ему обеспечен всесторонний.

Да, собственно, вся вчерашняя компания была в сборе, даже Барти Крауч. Только когда к ним присоединился почти весь Шармбатон, они с мисс Делакур как-то выпали из поля зрения.

Наконец профессора, увлеченные разговорами, вынырнули из роскоши общения и догадались накинуть чары отвлечения внимания, так что им удалось остаться более-менее небольшой компанией. Примерно через час и десяток-другой поворотов.

Зато несколько профессоров, в частности, милейшая Помона Спраут, Аврора Синистра и мадам Хуч, от которой слегка попахивало чем-то алкогольным — а что, праздник же вроде! — как раз на эти чары среагировали и тоже присоединились к процессии.

Наконец они добрались до Того Самого Туалета… Миртл благоразумно удрала, едва завидев направляющуюся к ней процессию. Она была девочкой эпатажной, но не публичной.

Живописать, как себя чувствовал Снейп, когда Гарри первым бодро сиганул по трубе вниз, невозможно. Хотя бы потому, что он сиганул следом, в полете их обоих ухитрилась догнать Нагайна, выбросив хвост вперед, так что приземлялись все вместе. И кто громче шипел, история предпочитает умолчать.

Зато, осветив Люмосом приземление остальных, они получили немало удовольствия, а кое-кто даже почувствовал себя отомщенным. Да, вылет Минервы МакГонагалл с собственной юбкой в руках и зубах впечатлял. Причесочка, опять же… На удивление всех, мадам Стебль выкатилась аккуратненько и даже глазом не моргнула, сравниться с ней удалось только мистеру Флитвику.

Коридор, освещенный несколькими заклинаниями, вовсе не казался опасным или таинственным, так что Гарри и Гермиона — как же без нее-то? — и Рон, да что там — все смотрели во все глаза, но оказалось, пока особо не на что.

Вторые двери были наполовину завалены грудой камней, но куча волшебников справилась с ней очень быстро — протискиваться в узкую щель между камнями не хотелось никому. Прежде чем пошипеть змейкам на двери, Гарри сам остановился и Нагайну придержал, а за ними встали и остальные.

— А что, если он там сейчас так и лежит?

— Кто там может быть, Поттер? — удивилась МакГонагалл.

— Василиск…

Декан пренебрежительно фыркнула. Видимо, она все еще считала это детскими выдумками.

— Не знаю, как вы, а я себе фильтры в нос уже наколдовал, — сообщил профессор Флитвик, так что остальные, кто знал эти чары, последовали его примеру. Сам же он «осчастливил» Нагайну чем-то вроде респиратора — в щелеобразных отверстиях ее «носа» почему-то заклинания не удерживались.

Невыразимец быстро записывал что-то в небольшой блокнот. Седрик и Крам, не мудрствуя, наколдовали себе головные пузыри, некоторые последовали их примеру — это заклинание было проще.

Они об этом не пожалели, когда вошли. Гигантская туша, правда, уже не сильно воняла, но запашок стоял еще тот. А вот бассейн оказался пуст, и в подземелье было сухо и холодно.

— Видимо, благодарясухости все так и сохранилось, — предположила мадам Спраут, придерживаясь за локоть Седрика.

Гарри тихо радовался, глядя, как изменяются лица профессоров, особенно МакГонагалл. А уж когда та смогла извиниться, да еще публично, ему даже неудобно стало.

«Ты еще камушки носочком поковыряй, — прокомментировала Нагайна. — Я, кажется, научилась наконец говорить приватно, так что меня сейчас слышишь только ты».

Гарри улыбнулся змее.

«А других ты сейчас слышишь?»

«Если прислушиваюсь, — кивнула та. — Вот, например…»

Глаза змеи расфокусировались, а потом она возмущенно долбанула хвостом по статуе и обернулась, а за ней обернулись и все.

— О! Хагрид! А ты-то как? — воскликнул Гарри, хотя ошарашены были все.

— Ну… Это, я долго лез. Тесно там. Но интересно же, правда!

Нагайна зашипела.

— Чего это она? — покосился лесник на змею. — Я ведь это, я ничего… Но ведь какие у них могли быть детушки… Эх. Жалко василиска.

— Чш-ш-то?!

Попытки полувеликана, пытающегося скрыться от взгляда Нагайны за спиной МакГонагалл, поражали. Наивностью, конечно.

— Детуш-ш-шки? — зашипела Нагайна, транслируя это уже всем. — От вас-с-силиска? С-с-сдурел?! Такой… это ж поезд целый, он же порвал бы меня на…

Нагайна осеклась: на ее шее повисли одновременно Гарри, Снейп, Гермиона и… МакГонагалл. От красного лица Минервы смело можно было прикуривать. Однако кое-кто прятал весьма говорящие ухмылки.

— Ш-ш-што? — Нагайна приосанилась. — Все должно быть ес-с-стесственным! Нельзя природу ломать. Это же измывательство какое, скрещивать нескрещиваемое!

Хагрид побагровел и что-то сердито забормотал, но тут Нагайна сообразила, в чем дело. Длинный змеиный хвост аккуратно взял его под руку, а к лицу приблизилась змеиная морда. Или нет, все-таки лицо?..

— Вот тебе такому одному хорош-шо ли? — доверительно спросила она, а Хагрид вздохнул. — И совсем не надо перекраивать этот мир по своему подобию. Потому что им хорошо тоже не будет. Вот тебя твоя мама любила?

Хагрид шмыгнул носом.

— А ведь и я к своим детям… не могла бы любить. Боялась бы. А ты теперь всю жизнь доказываешь, что тех, кого все боятся, можно любить. Не получится. Нельзя. Это против природы. А дети, чтобы вырасти нормальными, должны расти с любовью, а не со страхом. А уж если их бояться, это вообще последнее дело! Ты понял, что ты у них отнимаешь? Им не твоя любовь нужна, им мать нужна, а некоторым и семья. А ты что творишь?

— Но ведь Арагог…

— Ты ему подругу нашел такую же? Вот потому и получилось.

— Хагрид, ты директора давно видел? — неожиданно спросил его Снейп. — Кроме него покрывать тебя, если честно, некому. А студентам Хогвартса было бы жаль, наверное, расстаться с такой достопримечательностью, как лесник и хранитель ключей. От чего ключики-то, а? Не поведаешь? Тут вот, — он кивнул на мистера Смита, — специалисты уже интересовались.

Хагрид побагровел и сжал губы.

МакГонагалл открыла было рот… и тут же закрыла. И нет, она смотрела вовсе не на Нагайну.

— Шкуру берем? — перевел разговор в продуктивное русло Гарри, сглаживая неловкость.

— Шкуру… — Снейп примерился к мумифицированной туше василиска. — Вообще-то ее значение в зельеварении сильно преувеличено. Но, если попробовать кое-чем обработать, так сказать, обновить, может что-нибудь путное и получится.

Филиус Флитвик с котомочкой производства гоблинов с прекрасными чарами расширения пространства опередил всех, но никто особо не протестовал. Гарри и Снейп потому, что знали, что тот поделится, Гермиона от неожиданности, Рон Уизли потому, что успел наковырять полные карманы чешуи и пальцы уже устали, а все остальные молчали исключительно из вежливости.

Они еще не раз обошли помещение, но, если в нем и были потайные двери и проходы, обнаружить их не удалось.

— Наверное, только прямые наследники Салазара могли бы тут что-то найти, — пожал плечами Флитвик. — Как вы считаете? — обратился он к змее.

— В памяти Тома кроме василиска и статуи ничего нет, — ответила она. — Пойдем отсюда? Хоть и сухо, но холодно тут.

Гермиона с Гарри дружно наложили на змею согревающие чары.

— Спас-с-сибо, мои юные друзья…

Экскурсия по школе принесла каждому ее участнику кое-что новенькое, в частности, они обнаружили немалое количество пустых, но вполне пригодных для использования и даже уютных классов и несколько коридоров с комнатами для жилья.

Замок был огромен, так что прогулку пришлось прервать на время пресс-конференции и обеда, а завершить уже вечером. Когда к ним присоединился завхоз, никто не заметил. Но с его появлением они начали обнаруживать различные кладовые, причем отнюдь не с хозяйственным инвентарем.

Каждый из профессоров нашел, чем пополнить свой кабинет. А когда Роланда Хуч обнаружила десятки старинных метел, тем не менее сохранившихся как новенькие, и среди них свою собственную первую метлу, то едва не прослезилась от умиления.

Удивительно, что основная часть вполне могла быть использована для самых первых этапов обучения — новичкам не до скорости, а если метла целая, прутик к прутику, и прекрасно отзывается на все действия, то что еще надо?

День был тяжелым, но невероятно продуктивным и щедрым… Жаль, что он закончился.

Хотя чемпионы все же умудрились собраться все вместе, как договаривались.

***

— То есть мы все пойдем в разное время… Гарри первым, как я понимаю? — Флер зачем-то озвучила очевидное.

— Ну и что, я подожду, — ответил тот.

— А если нас отправят в разные входы? — резонно спросил Седрик, и Флер продолжила:

— Как мы тогда друг дружку найдем?

— Так по схеме же, — пожал плечами Виктор. — Я проверял, лабиринт не изменяется.

— Это ты молодец, — похвалил Гарри. — Я даже не подумал.

— Этого еще не хватало…

— Зато есть несколько иллюзий входа, я насчитала пять.

— С иллюзией я уже разобрался, но нашел только три входа. Настоящих. Они все немного левее иллюзий на северной, восточной и западной стороне.

— Может, это значит, что последний пойдет в тот же вход, что и первый?

— Что нам мешает проверить? Короче, первый ждет на месте…

— Я уже сказал, что всех подожду.

— Ну так уже не интересно! Давайте лучше около самого кубка соберемся, что ли. Я тут слышал, в лабиринте много полезных зверей будет, хотел бы кое-что собрать.

После этих слов Гарри остальные чемпионы задумались. И правда, о тех, с кем придется встретиться, им уже «начирикали разные птички». Кому-то — жучки, кому-то — уважаемая декан, но не суть важно. Кстати, и поблагодарить имело смысл.

— Давайте все дадим слово, что каждый будет брать на четверых.

— Мне на двоих надо. Кто нас ночью зельями пичкал, в конце концов?

— А, Снейпу, — понял Виктор. — Хорошо, возьмем. Всем двойную долю…

— А вы не…

— Сколько получится, столько и возьмем. Гарри, список у тебя?

— Вот. Гермиона наджеминила, так что держите, двое суток продержаться должно.

— Героический Гарри Поттер раздумывает, как бы собрать всего и побольше? — попытался подколоть Седрик. — Поттер, ты хомяк!

— Диггори… ты списочек хорошо прочитал? Сам-то не?..

— Давайте так: между собой делим поровну и одну часть Снейпу, — предложила Флер.

— Метлу точно нельзя призвать? — озаботился Гарри.

— Думаешь, как больше унести? — хохотнул Крам.

— Вы бы лучше подумали как уцелеть, — вздохнула Флер. — В списочке есть кое-кто, вы бы перечитали внимательно. А чтобы никто не заблудился, вот, держите.

Чемпионы озадаченно крутили в руках простенькие клубочки небеленой шерсти, и наконец до Крама дошло.

— Нить Ариадны?! Делакур, я твой… мы все твои должники! А о сохранности тебя, прекрасной, обещаю позаботиться и сделать все, что смогу.

Флер улыбнулась.

— Кажется, — хмыкнул Гарри, — о том, как им выжить, лучше задуматься обитателям лабиринта.

— Вот точно. Только там разумных не должно быть.

— Ты уверен?

— В списке нет.

— Знаем мы эти списки…

Примечание к части

Прошу прощения за задержку. Видимо, в текущей ситуации расставаться с иммунитетом автору не хочется ;)

Спасибо всем, кто помогает "вылавливать блошек".

Вроде планировалась пара глав, но после этой снова образовалась еще пара...

>

34. Хомяки в лабиринте

Поедая поднадоевшую уже овсянку, Гарри с удивлением заметил, что быстрее всех позавтракали его лучшая подруга, бывший лучший, а теперь вроде как просто друг, а из-за слизеринского стола поспешно выскочил и удалился бывший враг. Что занимательно, у всех троих мантии болтались так, будто внутренние карманы были набиты чем-то весомым.

До него долетали обрывки разговоров, вроде:

— Интересно, а кто от школы будет судить вместо Дамблдора? Он же откуда-то там все еще не вернулся?

— Так к турниру, может, вернется? Что ему стоит, с фениксом-то.

— А… ну да, наверное. Ну, а если нет?

— Ха-ха-хагрид… Ой, не могу! Так и вижу лицо Фаджа рядом с ним.

— Ты бы еще Трелони предложил.

— Ой, нет. Все.

— Да перестаньте гадать, сами скоро увидим.

«Догонять я, конечно, никого не буду, — решил Гарри. — Надеюсь, хотя бы одну сумку с расширением Гермиона захватить догадалась. Да и Рону подзаработать не помешает, это уж точно. А с клубочком я уж их как-нибудь да найду! Мы найдем».

Он задумчиво посмотрел на прочную железную вилку, немного подумал и засунул ее в карман. Остальные припасы ждали его в комнате. Подготовились чемпионы, несмотря на нехватку времени, основательно.

***

Эта основательность заставила изрядно вытянуться от удивления физиономии мистера Бэгмена и его помощников.

— Положением о последнем туре брать с собой еду не запрещено! — предупредил возможные вопросы Поттер.

— Мы читали, — поддержала его Флер, совсем как Гермиона.

— Куда вам столько? — только и мог развести руками Бэгмен.

— Мы читали, — повторил Седрик, слегка повышая тон, — однажды в лабиринте участники бродили почти две недели.

— Вот-вот, я что, голодать должен? — Крам подвигал челюстью, словно уже был готов подкрепиться. — Растущий организм молодого спортсмена…

— Э… а мадемуазель? Я даже не спрашиваю, съедите ли вы все это, но… вы хотя бы уверены, что унесете?

— Вам мою птичку показать? — в тонких чертах мисс Делакур проступил намек на хищный клюв. — Что я делать буду, если она проголодается? Кормить другими чемпионами? Это же совсем дурной тон — питаться знакомыми! Тем более такими, с кем за этот год, пережив выпавшие нам испытания, — она сделала вид, что всхлипнула, — мы почти сроднились. Вот даже вас, например, я знаю куда меньше…

— Прошу пройти в палатку! — воскликнул Людо, едва не шарахаясь от красавицы-вейлы, то есть "вейло-квартеронки", да, так он и поверил, что такие бывают. Вейла, как есть вейла! Со всеми вытекающими. Хорошо, что он амулетами обвешан, как всегда. — Вам все объявят!

Ну, объявили, да. Гарри помахал всем рукой и зашел первым. Но тут же остановился и начал рыться в своей котомке, откуда достал и надкусил пирожок со спрятанным внутри волшебным клубочком, но доставать и выпускать его не стал. Так, жевал тесто помаленьку, не трогая "начинку". Он прекрасно слышал, как объявляли остальных чемпионов, и немало удивился тому, что через его вход больше никто не пришел.

«Ладно, — подумал он, — пойдем искать. Кто не спрятался, я не виноват!»

***

Первой он нашел Флер, склонившуюся над «пирогом своей гран-маман». Под аппетитной румяной корочкой обнаружился отличный набор хирургических инструментов маговетеринара, так что Гарри аж присвистнул.

Мисс Делакур подняла на него глаза и улыбнулась.

— Это я удачно зашел! — порадовался Гарри. — У меня таких нет.

— Я тоже хотела первым искать именно тебя, — ответила та. — Работать ими я не очень хорошо умею, но надеюсь, силы твоих рук хватит…

— Тогда надо искать Седрика и Виктора.

— Я не против. А еще можно поискать твоих друзей, я знаю, где тут проходила Гермиона.

— Одна? — Гарри изменился в лице. — Как ты заметила?

— Нет. С вашим рыжим приятелем. Мы договорились, она мне ниточку оставила, — Флер кивнула на ветку куста с намотанной на нее яркой желтой нитью.

— А… Ну, я бы их поискал…

— Я тоже больше волнуюсь за Гермиону. Она еще такая юная! Идем?

***

Знаете, так часто бывает — ищешь одно, а находишь совсем другое.

Флер прошептала клубочку имя своей подруги, тот покатился, и они пошли за ним, но нашли совсем не Гермиону, а Седрика с Крамом.

Парни были заняты. Морщась от запаха тухлой рыбы, они колдовали над соплохвостом. Щупальца были уже чем-то крепко склеены, а запарившиеся добытчики пытались откромсать ядовитое жало. Получалось не очень. Пришлось доставать инструменты Флер.

— Надо еще жал! — заявила она. — Моя гран-маман тоже увлекается зельями.

— Вообще-то это мое жало! — заявил Виктор.

— А вот и не подеретесь, — ухмыльнулся Гарри. — Я там, за кустами, еще парочку видел.

Он кивнул головой направо и первым рванул туда, увлекая за собой парней. Флер тяжело вздохнула и принялась методично разделывать остатки, чтобы очистить панцирь. Минут через десять ее коллеги вернулись, левитируя перед собой каждый по приличной полутораметровой тушке.

— На всех! — провозгласил Виктор и отер лоб тыльной стороной кисти.

Разделав вторую тушку, они наловчились, а потом заметили, как в соседнем проходе мелькнули знакомые членистые лапы.

Вскоре технология была отработана: Крам и Седрик, как более крепкие, охотились, а Флер и Гарри, как самые аккуратные, «разбирали на запчасти» и отчищали.

— Офигеть! — воскликнул Гарри, когда отдувающиеся Виктор и Седрик приволокли трехметровую тушу. — Вот такие они вырастают? Это ж машина для убийства!

— Броневичок, — похлопал рукой по панцирю Седрик. — Давайте его Снейпу, что ли? Сдается, это последний.

— Хорош, — подтвердил Виктор, с некоторым сожалением провожая огромное жало, исчезающее в котомке Поттера. — Панцирь можно с собой не таскать, потом заберем. Когда лабиринт ликвидируют.

— Ага, вместе со всем, что в нем есть, — предположил Гарри. — Нет уж…

Увы, возможности сумки оказались не безграничны.

— Тогда я закопаю, — решил Гарри. — Маячок у кого-нибудь есть?

— Ты хомяк, Поттер!

— Да кто же спорит…

— Держи, — Флер достала маячок и протянула Гарри. — Только куда Снейпу такой котел, даже не представляю. Но вдруг да пригодится?

Гарри парой движений палочки сделал приличную яму и «похоронил» останки самого жуткого из когда-либо виденных им соплохвостов.

— Надеюсь никогда больше не иметь дела с такими, — выразила общее мнение Флер.

— Согласен, — поддержал Виктор, убирая в один из своих пирожков прочный железный прут. — Вон, весь громоотвод мне погнул.

— Молниеотвод?

— Ну да. Просто «громо» звучит благозвучнее.

— Добрая была охота…

И они двинулись дальше, но не прошли и десятка метров, как их сграбастали мощные зеленые побеги, вылетевшие из листвы, образующей стены Лабиринта, едва они приблизились к ней.

Для Гарри это было не в новинку — еще на первом курсе такое «проходили»: он просто расслабился и выскользнул из них, но не успел скомандовать «Люмос», как услышал смех Флер.

— Дьявольские силки! — взвизгнула от счастья мисс Делакур, пригребая к себе еще несколько стеблей-щупалец и крепко прижимая их к груди, как дорогих родственников. — Вас-то мне и надо!

После ее жарких объятий растения обмякли и уже не сопротивлялись художественной обрезке.

Ее проводил Седрик. У мадам Стебль он успел поинтересоваться, как правильно и без особого ущерба для данного растения его размножают и какие части стоит брать в качестве ингредиентов. Бездонные сумки еще немного пополнились. Флер засунула за ухо тонкий зеленый росток и довольно улыбнулась.

Растение же едва не подмурлыкивало, когда Диггори и Делакур ласково, словно пряди волос, перебирали его побеги, выбирая нужное и отрезая это специальными ножницами. Инструментам Флер, похоже, цены не было. Гарри с Виктором осталось только сортировать и упаковывать.

— Ну что, больше вроде ничего нет, — Седрик критически осмотрел последний побег. — Как-то их маловато.

— Ничего, вырастишь, — успокоил его Гарри. — Это еще кто тут у нас хомяк! Будь же скромнее, Диггори!

— Кажется, мы сегодня каждый на полный приз заработаем, — предположил Крам. — Если все это продать, но не сразу, и не все в Англии, то…

— Может, на это и рассчитывали?

— Ну да, сейчас.

— Но мы же шанса не упустим, верно?

Риторический вопрос Гарри был встречен тремя хищными улыбками. И вот завязочки завязаны, замочки защелкнуты и наши чемпионы не спеша двинулись дальше.

***

Парочка гриффиндорцев, одетых в стиле коммандос, не торопясь продвигалась по Лабиринту. Перенес их сюда, конечно, Добби — сила темная, страшная и до сих пор совершенно напрасно не обезвреженная. Но иногда весьма полезная, что уж.

Что характерно, Кубок они увидели уже за вторым поворотом.

— Вот это номер! — вытаращил глаза Рон. — И на фига нам сейчас эта чашка? Хотя… Золотая или позолоченная, как ты думаешь?

— Нам она вообще не сдалась, Рон Уизли, — ответила Гермиона с интонацией МакГонагалл. — Нас тут вообще нет, если ты помнишь. И цели у нас совсем другие. Пособираем немного и уйдем.

Рон засопел. Он все еще не мог отвести глаз от Кубка.

— Да, точно. Вон же, смотри, на нем руны. Ага, это сигнал!

— Даже близко не подходи, — нахмурилась Гермиона.

— И не собирался. А вообще у нас обоих защита — зря я готовился, что ли?

— Уходим отсюда, — она потянула его за рукав.

Рон со вздохом взглянул на Кубок и последовал за подругой.

Плутали они довольно долго, то и дело выходя к Кубку, словно он их приманивал, так что Рон уже злиться начинал, когда видел сияющую чашу.

Наконец им удалось оторваться от "зоны притяжения" Кубка.

Но радовались этому недолго: они влипли. В прямом смысле слова. Ногами.

— Это что еще за?.. — удивился Рон, глядя, как толстая зеленоватая плесень, в которой то тут, то там появляются круглые глазки ярко-незабудкового цвета, медленно перетекает через его ботинки, намертво приклеивая обе ноги. — Фу, — он сморщил нос от гнилостного запаха. Правый ботинок подмигнул ему и уставился незамутненным взором куда-то вдаль.

— Бундимуны, — буднично определила Гермиона, доставая палочку. — Надо же, как колония-то разрослась! В списке, что Гарри показывал, всего десяток был. Мы влипли. Но ничего страшного, просто почистимся. То есть они нас почистят, они же питаются грязью. Запашок, конечно, так себе, но бывает и хуже.

— Главное, чтобы они не приняли за грязь нас или нашу одежду.

— Не примут. Они поглощают мельчайшие частицы — пыль, грязь, ил… Дробить и жевать им нечем, не беспокойся.

— И долго теперь так стоять? Руны им до факела. О, а если прижечь?

— Сгорят, а остальные разбегутся. Надо их испугать, у них очень ценные выделения. Не мешай, пожалуйста, а то я не могу сосредоточиться.

— После этой чистки вонять мы будем, как они?

— Нет, запах быстро улетучивается.

— Тогда ладно. Как-то помочь?

— Постоять спокойно и молча пару минут, — Гермиона посмотрела укоризненно. — Справишься?

Рон фыркнул, но ничего не сказал.

Когда Гермиона с третьей попытки наколдовала приличную иллюзию ядовитой улитки, ковер странной плесени приподнялся, распался на кусочки, каждый из которых быстро-быстро перебирал тонюсенькими ножками, и самоликвидировался. Точнее, разбежался в разные стороны. Рон был уверен, что не забудет этого зрелища. Под ногами остались только какие-то небольшие прозрачные шарики того же цвета, что и плесень.

— Надо эти выделения собрать, — Гермиона достала какой-то пакет. — Они полезные. Для чистящего средства и не только. Еще их используют для приготовления волшебного искристого порошка. Ну, который Локхарт рекламировал.

— Это что, это их г**но? С перепуга оставили?

— Что-то вроде того…

Рон нахмурился и втянул носом уже очистившийся воздух, а потом покраснел. Он вспомнил, как мама Молли после рекламы накупила этого самого порошка по скидке, и они почти целый год чистили им зубы… О-о-о, то есть, бэ-э-э!

— Что с тобой? — забеспокоилась Гермиона, глядя как приятель раздувает щеки, изо всех сил что-то сдерживая в себе. — Они очень, очень полезные! Особенно для дезинфекции! И это не совсем то, что ты сказал. То есть… Не совсем экскременты, скорее специальные такие выделения.

Она протянула ему несколько шариков. Прозрачные, диаметром с фалангу его большого пальца, гладкие, они действительно не вызывали никаких неприятных ощущений. Вот только мысли… Рон перевел дух. А потом принюхался еще раз. И удивился:

— Надо же, сами воняют, как не знаю что, а дерьмо у них пахнет приятно!

Гермиона рассмеялась, приманивая шарики обратно и складывая их в пакет, пока Рон продолжал принюхиваться.

— Погоди… Кажется, что-то знакомое… Герми, это же запах моей метлы!!!

— Антисглазной лак.

— Что?

— Выделения бундимунов используются как основа для приготовления антисглазного лака.

— Серьезно?!

Хищная улыбка так не вязалась с обычно простецким выражением лица Рона Уизли, что Гермиона вздрогнула…

***

Несколько иначе шли дела у Драко Малфоя. В отличие от остальных посетителей Лабиринта, он жаждал одного: славы и только славы. Денег ему хватало.

Он трижды увернулся от соплохвоста прежде, чем попасть под удар током, после которого очнулся, кляня себя за то, что так небрежно относился к урокам Хагрида, перекладывая общение со зверьем на своих верных вассалов. Чему-чему, а уж уворачиваться там научились все, кто так или иначе имел дело с его огнедышащими любимцами.

Он встал, привел в порядок мантию и осторожно двинулся дальше, проверяя путь перед собой вылетающей из палочки струей теплого воздуха. Плутал он без особых приключений не более четверти часа, пока перед ним не открылась довольно большая площадка, на которой сидела Сфинкс.

Малфой улыбнулся. Будет, что посмотреть и показать в думосборе! Сфинкс — серьезное существо. Кажется, она ему улыбнулась? Пора налаживать контакт!

Зверюга что-то муркнула себе под нос насчет самонадеянной молодежи, но Драко благоразумно предпочел пропустить это мимо ушей. А потом она загадала ему загадку, даже толком не поприветствовав, только головой кивнула. Драко оценил когти размером поболе его локтя и предпочел не обижаться. Но загадка не оставила его равнодушным, так что он дал-таки выход накопившимся эмоциям.

— Кто утром ходит на четырех, днем — на двух, а вечером — на трех? — воскликнул он. — Вы серьезно? Это же старина какая… Человек, конечно. А я-то думал…

— Хочешь сказать, знаешь новенькое и получше? — обиделась Сфинкс. — Вот не пущу тебя…

— Не имеете права, — нагло заявил Драко.

— Не имею, — кивнула Сфинкс и подвинулась, но на ее лице было написано такое разочарование, что он не выдержал и вернулся.

— Ну смотрите… — Драко улыбнулся, припоминая, как ребенком занимался с матерью. — Три подруги вышли в белом, зеленом и синем платьях. Их туфли тоже были белого, зеленого и синего цветов. Известно, что только у Андромеды цвет платья и туфель совпадали. Ни платье, ни туфли Вальбурги не были белыми, Нарцисса была в зеленых туфлях. Какого цвета платье было на Вальбурге?

— О… — Сфинкс немного задумалась. — Зеленого! Хочу еще!

— Полагаю, у вас будет еще такая возможность. Я же тут не один.

— Мне говорили, что вас будет четверо, — мурлыкнула Сфинкс. — Остальные тоже знают новые загадки?

— А если бы я задал вопрос о том, сколько магов в лабиринте, вы бы точно правильно не ответили! — разулыбался Драко.

— Что, больше?

— Думаю, десяток наберется.

— Правда? Вы очень меня порадовали, молодой человек! Кубок после вон той арки через два поворота налево!

— Счастлив быть полезным, — вежливо откланялся Драко.

Через десяток минут он пристроился у постамента с Кубком. Вот. Он нашел его первым! Драко глубоко и удовлетворенно вздохнул, представляя, какую физиономию скорчит Поттер, когда увидит его здесь. О, или Уизли! Впрочем, кто бы ни пришел первым, выйдет неплохо.

Драко Малфой откинулся спиной на постамент и мечтательно прикрыл глаза.

35. Внутри и снаружи

И все-таки, куда пропал директор?

Этим вопросом задавались многие, но особенно он волновал Хагрида — после снейповских намеков леснику стало как-то не по себе. Не то чтобы он сознавал правоту зельевара — скорее внутренним чутьем ощущал неправильность происходящего и невнятную, непонятно откуда исходящую угрозу его, Хагрида, интересам. А может, и ему самому.

Поэтому на призыв уважаемой Минервы МакГонагалл полувеликан первый откликнулся всей душой. И телом, которое немедленно отправилось на поиски. Правда, где искать, было непонятно, и Хагрид сначала заложил несколько больших кругов в окрестностях школы — просто потому, что сидеть на месте не мог, но совершенно не представлял, куда ему двигаться.

Во время очередного круга к нему присоединилась одна осиротевшая огненная птичка, после чего великаньи стопы оборотились в сторону Лондона. Правда, Фоукс тоже не знал, где искать хозяина — почему-то он больше не мог чувствовать Дамблдора, только какой-то странный и вроде даже неживой отголосок, где-то на юге, в том направлении, куда они теперь шли.

Феникс уже трижды слетал туда и обратно, но следов хозяина так и не нашел. Может, у великана получится? Однако поднять его Фоуксу было не под силу — на Хагрида магия почти совсем не действовала, так что путь им предстоял довольно долгий. Догадаться же о том, что Хогвартс-экспресс легко перенес бы их в нужном направлении, Хагрид не смог — он вообще поначалу осматривал едва ли не каждый кустик по пути. А вдруг что пропустит? С логикой, да и с головой у полувеликана было так себе.

На хрупкие плечи миссис МакГонагалл вдобавок к прежним обязанностям упали директорские полномочия, но она всей душой уповала на то, что это временно.

***

Нагайна мирно пристроилась на трибунах в преподавательском секторе между волнующимися, а потому весьма теплыми Снейпом и Краучем. Сидящий рядом народ, от школьников до их родителей и гостей Турнира, пялился на лабиринт, и ей было интересно, какое, собственно, они в этом находят удовольствие, кроме пребывания на солнышке, конечно. Через некоторое время она проникла в мысли сидящих на соседней трибуне старшекурсниц, и постепенно ее внимание заскользило все дальше и дальше.

На вопрос Снейпа, не скучно ли ей, змея отреагировала, словно очнувшись от транса:

— А? Что? Нет, нисколько. О людях, сидящих просто так, можно иногда узнать много любопытного.

— Ты все-таки читаешь их мысли?

— Когда совсем нечем заняться, — призналась Нагайна. — Большей частью в этом нет ничего приятного. Уж поверь.

Она как-то незаметно перешла на более близкое общение со Снейпом и Гарри, так что уже начинала считать их кем-то вроде семьи. Тем более те прекрасно умели шипеть.

— Да, я немного в курсе. Значит, Легилименция у тебя от Лорда. Что еще?

— Как что? Все. Все знания, способности, логическое мышление, часть памяти — это же полезные инструменты, — призналась она, и Снейп вздрогнул. — Все, кроме того, что слагало его личность.

— То есть только функционал мозга? Ментальные способности?

— Пока мозг еще не был поврежден, — Нагайна поморщилась и помотала головой, словно отгоняя неприятные воспоминания.

— И что так?

— На редкость гадкая штука. Терпеть в себе такую дрянь… Я, как вы там говорите, сама бы удавилась. Ну или за хвост бы себя цапнула.

— Ты можешь отравить саму себя?

— Не знаю, не пробовала, — Нагайна посмотрела на Северуса немного косо. — Хочешь предложить эксперимент?

— Ни в коем случае! — вскипел тот. — Даже думать не смей! У нас еще десяток проб на разные варианты Стазиса не взят, вдруг я тебя не откачаю?

— Я тоже предпочитаю эксперименты, в которых все живы, — успокоила его Нагайна, но тут же поправилась, видимо, вспомнив крыс: — Все разумные живы.

— Если жертва без сознания, ее можно считать разумной? — присоединился к их беседе мистер Смит, до того остававшийся внимательным слушателем. Да, у него был способ проникать в мысленные диалоги. Правда, без помех амулет работал не всегда. Снейп бы немало отдал за эту разработку Отдела Тайн, но до поры до времени о ней никто не знал.

Вместо ответа на провокационный вопрос Нагайна легонько постучала хвостом по его голове и укоризненно посмотрела в глаза.

— Прошу прощения, — ответил тот и помахал блокнотом. — У меня этот вопрос в стандартном тесте.

— А-а-а. Разумность надо определять в спокойном состоянии при оптимальном, — змея немного задумалась, подбирая слова, — функционировании организма. Когда он в покое и безопасности. Хотя вы, люди, и в таком состоянии иногда ухитряетесь что-нибудь отмочить, от разумности далекое, но все-таки реже. О, смотрите…

На части стены лабиринта начали появляться прорехи, словно из нее убрали треть или даже половину ветвей, а потом из самого большого отверстия вылетели клином какие-то маленькие существа, покрытые всклокоченной коричневой шерсткой. Клин почти ровным строем потянулся к столу судей, где, кстати, вместо Дамблдора сидела взволнованная и сердитая Минерва МакГонагалл. Что, впрочем, было ожидаемо.

Существа, потирая разные части своих тел, окружили судей и то ли засвистели, то ли запищали, бурно жестикулируя. Волшебники склонились друг к другу, что-то обсуждая, а потом покачали головами, видимо, в знак отрицания.

Судейский стол взлетел на воздух… за ним последовали шляпы уважаемой комиссии, потом сами судьи, кроме, конечно, мадам Максим — ту просто защипали, не давая ей достать свою палочку. Наконец сидящие рядом помощники мистера Бэгмена и мистера Фаджа пришли в себя, и безобразники завязли в весенней траве, опутавшей их ноги.

Издали было видно, что маленькие существа, которых Снейп и Крауч независимо друг от друга определили как малых бесов, только почему-то обросших мехом, делая неприличные жесты в сторону комиссии, покидают поле. Наконец над стадионом прорезался озадаченный голос Перси Уизли:

— Коллектив малых бесов попросил защиты от чемпионов у комиссии Турнира. Судейской комиссией в этом им было отказано. Бесы смота… покинули место планируемой засады и сообщили, что больше не вернутся, потому что обиделись. И еще что-то про вилку, простите, было трудно разобрать, — Перси вдруг тяжело вздохнул и выложил все начистоту: — То есть можно, но лично я это вслух точно не повторю. Джарви по сравнению с бесами этими — просто невинные дети.

Над стадионом прокатилась волна смеха.

Снейп тоже хохотал, в душе, конечно. Нагайна потерлась о него щекой и поймала недовольный взгляд вчерашней журналистки.

«Интересно, интересно», — подумала она и попыталась проникнуть в ее мысли, но, к огромному удивлению, не смогла.

***

Тем временем в Лабиринте дела шли своим чередом. Наши чемпионы в очередной раз немного перекусили и двинулись дальше, внимательно глядя вокруг.

За очередным поворотом команда охотников-собирателей встретилась с малыми бесами, познакомила их с несколькими фирменными приемами болгарских и английских квиддичных ловцов, а когда те начали очень сильно щипаться, кусаться и швыряться всем, чем ни попадя, то и с вилкой, размножив ту предварительно с помощью Джеминио. Крам, Диггори и Поттер и без метел оказались вполне боеспособны. Не оплошала и Флер, исполняя роль вратаря, когда ей пришлось охранять уже почти бесценные котомки, которые парни скинули, чтобы не мешались.

— Хорошо, что эти паразиты не летают, без метел справились, — улыбнулся запыхавшийся Гарри, когда последний из бесов, попавший под заклинание, оброс густым мехом и почти запутался в нем. — Зато скорость у них почти как у снитча! Даже жаль, что взять с них нечего.

— Может, выловить и близнецам подкинуть? — предложил Седрик, и Гарри зажмурился от предвкушения.

— Вы опоздали, — усмехнулась Флер. — Чему лично я только рада. Идем уже, сколько можно на одном месте торчать?

Никто из них не заметил, как из-за густой листвы за ними наблюдают злобные, почти человеческие глаза…

— Ба! Да тут настоящий клад, а не Лабиринт! — воскликнул Виктор. — Жгучая антенница! Редкая вещь, в Англии ее можно только у контрабандистов найти!

— Откуда такие познания?

— Какая разница? Сейчас нас должно интересовать другое — как эти стручочки аккуратно ободрать!

— Я попробую, — после небольшой заминки вызвалась Флер, — вы только уши закройте поплотнее.

— Зачем? — удивился Гарри.

— Затем, что активная личная жизнь в компании вас троих, при всем моем хорошем к вам отношении, в мои планы не входит!

Крам усмехнулся и прикусил губу.

— О, — Гарри нахмурился, — извини, я не совсем понял.

— Пение вейлы? — поразился Седрик.

Флер кивнула, и он наклонился к Гарри, вполголоса объясняя ему, что к чему. Поттер густо покраснел и полез за фляжкой с чаем.

— Могу помочь, если что, — вызвался Крам, и Флер благосклонно кивнула.

— Да что мы, затычек себе не наколдуем? — обиделся было Гарри, но его быстро просветили, что затычки нужны не простые.

Так что именно Виктор обеспечил коллег необходимым инвентарем, и Флер запела.

… Au clair de la lune…* https://www.youtube.com/watch?v=IYLTc3tGdzc

Перестук внутри стручков понемногу стих, листья поникли, и побеги безвольно опустились вниз. Так ядовитое и опасное растение, занесенное Британским министерством магии в список С, «запрет на свободную продажу», оказалось в руках чемпионов. Весьма шустрых руках, надо сказать.

На то, чтобы обобрать плоды с зачарованной Тентакулы, способной задушить и перетравить дюжину таких чемпионов, если она "в форме", им хватило десятка минут. Важней было аккуратно запаковать собранный урожай, прежде чем положить его к остальному награ… заработанному веселым и посильным трудом. Одна беда — оказалось, что сок растения все-таки попал и на руки, и на лица, так что вскоре наши чемпионы приобрели не совсем веселенькую, но довольно своеобразную фиолетовую расцветку. В крапинку, да.

Однако скоро им стало не до красоты: из-под земли, как садовые гномы, полезли весьма характерные пеньки, быстро выпрастывающие длинные кусачие отростки.

— Цапни! — закричал Гарри, едва увернувшись, чтоб избежать потери самого дорогого. Клок штанов, правда, у него выдрали, так что стоило им остановиться после небольшого кросса до ближайшего поворота, как Седрик трансфигурировал из какого-то листочка заплату, чтобы Поттер не светил своей пятой точкой.

Флер и Виктор немного и необидно посмеялись, и чемпионы отправились дальше. Тут-то на них и налетело большое злобное мохнатое и очень больно кусающееся существо, в котором Флер, прикрытая мужественным телом Виктора — обещал же! — опознала Пятинога.

Дальнейшее было делом техники. Гарри бросил заклинание щекотки, в ответ на которое Пятиног гулко захохотал и согнулся, лупя тремя лапами по земле.

Седрик бросил на него Фините, и каждый из чемпионов схватил по конечности волшебного зверя и посильнее потянул ее на себя. Пятая конечность, растущая там, где у всех приличных существ располагается хвост, хлопала и цепляла все подряд, но дотянуться до ребят не могла.

Наконец они обездвижили чудище общими заклинаниями, добавив даже Стазис, и уселись прямо на песок. Лечиться.

— И зачем мы его ловили? — задал резонный вопрос Гарри, наводя палочку себе на ноги. — Вулнера санентур!

— А ты как думаешь? Эпискей!

— Ну… все ловили, и я ловил.

— Пф. Зачем? Что с него взять-то?

— Может, шкуру? — предположила Флер. — Мех и правда ничего себе.

Она провела пальцем по отливающему золотистой рыжиной густому темному меху лапы, которую она держала.

— Это же Волосатый МакБун! — запротестовал Седрик. — Оно было человеком! Мы не можем просто взять и спустить с него шкуру!

— А подстричь?

— Зачем?

— Я прясть могу. Может, что интересное и в самой шерсти есть.

— А если нет, то что?

— Ну… сувениры сделаем!

***

Рон и Гермиона не знали, что кривые тропки все-таки изменяющегося Лабиринта вывели их на путь чемпионов. На слегка потрепанные заросли одного из самых опасных растений они наткнулись, когда вылетели из какого-то бокового прохода, у которого через некоторое время после того, как они там оказались, начали сжиматься стены, грозя раздавить их в лепешку. Ход сомкнулся, едва они из него выскочили, отделавшись немного ободранной ногой Рона.

— Уф! — перевела дух Гермиона и осмотрелась. — О, Рон! Это же Антенница!

— И что?

— Я слышала, что за один листик на чёрном рынке можно выручить десять галлеонов.

— Да ты что? — возликовал Рон.

Зачарованное пением вейлы ощипанное растение уже не имело сил противиться.

Чемпионов они нагнать, конечно, так и не смогли: пока собирали листья, пока складывали… А за следующим поворотом перед ними предстала Сфинкс.

Золотые глаза с мерцающими внутри искорками заглянули, казалось, в самую глубину души, Гермиона ахнула и… обратилась.

Рон застыл столбом, глядя, как два сфинкса, большой и маленький, принюхиваются друг к дружке, и на этот раз спасать подругу даже не подумал — свои шансы при игре в загадки он знал слишком хорошо. А что, если еще и Грейнджер что-нибудь спросит?

Едва обе морды лица повернулись к нему, он предпочел исчезнуть как можно быстрее, в чем ему помог не очень длинный, но извилистый проход. Жаль, он не знал, что пути от Сфинкса в Лабиринте всегда перепутываются, так что бродить ему и бродить.

Гермиона же нашла еще одну родственную душу, да какую древнюю… Сфинкс с большим удовольствием делилась с котенком-человечкой тем, что знала сама — а уж за годы ее жизни знаний скопилось достаточно. Правда, новостей в заповеднике, где Сфинкс находилась уже три сотни лет, было мало. Так что Гермионе тоже пришлось поработать, приобщая древнюю госпожу к современным реалиям. Она бы еще очень долго говорила, если бы Сфинкс не вспомнила, зачем она, собственно, здесь находится. Она очень аккуратно подтолкнула котенка лапой прочь от себя:

— Все, иди давай, не мешай. Ко мне еще ваши чемпионы должны прийти, больно много вас тут бегает.

— Как много? — удивилась Гермиона. — Откуда?

— Да пробегал тут один забавный мальчик… Такой светловолосый, тоненький, умненький.

Как же Гермиона была поражена, когда поняла, что речь идет о Драко Малфое!

На ее недоверчивую ухмылку Сфинкс отреагировала вполне по-женски, так что Драко, который в этот момент мирно спал, за пару минут перемыли все косточки, да так, что тот проснулся, громко икая.

Гермиона в это время уже удалялась от чудесной химеры: надо было найти Рона.

С помощью Агуаменти налив воды прямиком в Кубок (спросонья ему было совершенно все равно), Драко избавился от пренеприятного процесса и перевел дух. После того, как напился, он почувствовал довольно сильный голод. И, кажется, солнце было совсем с другой стороны… Или это он так во сне повернулся?

Драко потянулся, поставил Кубок на место и решил немного пройтись, не зная, что уже скоро об этом пожалеет.

За ближайшим поворотом он нос к клюву столкнулся с крупным и определенно хищным зверем.

Внутри все екнуло а ноги, казалось, приросли к месту.

«Гиппогриф», — мелькнуло у него в голове, и наученный довольно опасным опытом Драко немного отстранился, глядя в немигающие янтарные глаза, и медленно поклонился. Сердце стучало, кажется, едва ли не в горле. Но животное вело себя удивительно спокойно, так что Драко вздохнул, выдохнул и постарался успокоиться.

Однако это был не гиппогриф. Зверь медленно приподнялся, и Драко увидел, что задние лапы у него не лошадиные, а львиные.

«Ого! Да это же грифон!», — догадался он.

К счастью, повадками грифоны и гиппогрифы были довольно схожи, так что зверь немного посторонился, а потом склонил к нему голову.

Драко протянул слегка подрагивающую руку к острому клюву, который был с половину этой самой руки величиной.

«Ух ты… Ух… я. Я его глажу. Мама… Здорово-то как!»

Когда птичья голова прикрыла глаза от удовольствия, Драко осмелел и зарылся обеими руками в мягкое оперение, медленно его перебирая.

Когда Грифон отошел, подле Драко осталось три пера — белоснежных, с угольно-черным кончиком и темным почти черным стержнем, обрамленным ярко-белым опахалом.

Он поклонился еще раз, чтобы поблагодарить, и Грифон мотнул головой в сторону какого-то прохода. Драко пошел по нему и вскоре вернулся туда же, где был. После недавнего инцидента есть почему-то совершенно не хотелось. Приключений пока тоже. Он вздохнул и прикрыл глаза, снова вспоминая недавнюю встречу — более захватывающего опыта у него еще не было. Зато теперь есть.

***

В поисках Рона Уизли Гермиона набрела на тех, кого не искала. Нагнувшись, чтобы пройти через небольшую цветочную арку за очередной поворот (путь, конечно, был предварительно проверен), она вытаращила глаза, глядя, как ее лучший друг восседает на каком-то громадном меховом рулоне, который придерживают остальные чемпионы, и не особо ловко занимается… стрижкой? Или все-таки бритьем? Что можно делать таким странным то ли скребком, то ли ножом? По крайней мере, рядом валялись довольно крупные куски шерсти.

— Гермиона! — обрадованно воскликнула Флер. — Как хорошо, что ты пришла!

— Что с тобой?! С вами? — воскликнула Гермиона вместо приветствия. — Почему вы фиолетовые?

Ее просветили насчет Тентакулы, поделились остатками пирогов и пирожков и посвятили в трудности, с которыми столкнулась команда чемпионов. В частности, в то, что никто ни разу не стриг баранов и даже не видел, как это делается.

Дожевав кусок пирога от бабушки Делакур, Гермиона сообщила, что да, она видела, даже два раза, только по телевизору. А потом вполне резонно заметила, что этого "не-барана" куда проще было бы отпустить, чем возиться. В ответ неожиданно возмутился Гарри, наконец скатившийся с пятинога:

— А нечего было нам устраивать всякие пакости на Турнире!

— Он их устраивал, что ли? — в свою очередь возмутилась Гермиона, махнув рукой на уже не очень лохматую, а местами даже лысую тушу.

Постепенно приходящий в себя волосатый МакБун с надеждой посмотрел на девочку одним глазом.

— Он сбросил заклинание! — предупредила всех бдительная Флер, но было поздно: пятиног рванулся что было сил и, с треском проломив заросли на своем пути, исчез за ними.

— Ладно, хватит и этого, — философски вздохнул Гарри, собирая шерсть.

— И в самом деле, мы не слишком увлеклись? — нахмурился Крам. — Время, кажется, уже к вечеру. Лично я хотел бы попасть на ужин. «Много взяли, много взяли», — словно передразнил он кого-то. — Половина была инструментами и зельями, остальное одно тесто!

— Тесто тоже было вкусное, — возразил ему Седрик. — Но мало, ты прав.

Бурчание в животах поддержало егодостаточно красноречиво. Гермиона молча вгрызлась в последний кусок пирога.

— Всухомятку, — поморщилась Флер. — Агуаменти, — она протянула ей чашку с водой.

— Шпашибо, — невежливо ответила ей подруга. — Я недавно напилась, — она поболтала небольшой флягой. — Какао кто-нибудь хочет? Там чары… должно всем хватить.

Все руки моментально потянулись к фляге. Когда она опустела, Седрик поблагодарил Гермиону и спросил:

— Ну что, идем за кубком? Гермиона, ты с нами?

— С вами, с вами. За кубком вам надо было свернуть направо у развилки после Сфинкса.

— Какого Сфинкса?

Гермиона вздохнула. Она тоже уже устала и давно хотела отдохнуть. Все-таки они с Роном тут шатались на час больше.

— А еще Рона надо найти.

— А, ну да.

— Почему вы не удивились, что мы тут? И когда меня увидели…

— Гарри нам сказал, что видел, как вы спешно завтракали, а потом убежали и ничего не сказали ему, — улыбнулась Флер. — Остальное было легко додумать.

…Бритый местами налысо МакБун, прихватив для прикрытия пару кустиков, перебежками пробирался поближе к выходу из этого кошмарного места. Пятая конечность куда-то подевалась, что оказалось на удивление удобно, как и бежать всего на двух ногах. Вот только чего-то не хватало. Кажется, на ноги полагалось что-то надевать?..

К тому, кто много лет был зверем по собственному желанию, постепенно возвращалась человечность.

***

В это время Рон Уизли познакомился еще с одним крупным и довольно опасным животным. Двурог атаковал его стремительно, с коротким и гневным мычанием, так, что Рон едва успел отпрыгнуть, но и это не помогло: зверь поднял его на рога, зацепив одежду. Рон еле извернулся, чтобы избежать ранения об острые кончики, и тут же схватился за основание рогов и сжал пальцы что было сил.

Мимо компании чемпионов и примкнувшей к ней мисс Грейнджер с топотом пронесся отчаянно вопящий на два голоса коричневый вихрь и проломил небольшой участок стены-кустарника неподалеку. Из груды опавших веток, образовавшейся на месте пролома, вылез Рон Уизли, сжимавший в руках что-то странное, и похромал к ним.

Парня едва не залечили — медицинские заклинания рвались из уст всех, зелья в аптечке тоже еще были, так что скоро Рон уже мог смеяться над своим приключением.

— Рог двурога! — восхитилась Гермиона, рассмотрев наконец его улов. — Гарри, это же… это…

— Так ты эту штуку тогда у Снейпа стащила вместе со шкуркой бумсланга? — понял Рон.

— Надо бы вернуть…

— Так мы его выкупим! — расщедрился Гарри.

— Ладно, там кусок небольшой был, я так отпилю.

— Только специальной пилой! — возразила Гермиона. — Я такие только в книжке видела. Обычными ничего не получится.

— Вот такой? — протянула ей Флер что-то изящное, отдаленно напоминающее небольшую ножовку.

— О да, похоже. Но откуда?..

— У меня большая семья, ты же знаешь, — уклончиво ответила Флер. — Я просто попросила. А мистер Уизли теперь может десяток таких наборов купить. И еще на небольшой домик останется, — она окинула взглядом эксперта шикарные рога, что держал Рон.

Тот и сам смотрел на них, как на великое чудо. Только сейчас до него дошло, что именно он умудрился заполучить. В памяти всплыл голос Гермионы, рассказывающий о том, что пойманный двурог отбрасывает свои рога, как ящерица хвост. Домик... Инструменты... Охотник за ингредиентами!

— Познакомишь? — хрипло спросил он Флер: горло еще немного саднило от крика, и уточнил: — С хозяином этого набора познакомишь?

— С хозяйкой. Это моя старшая кузина. С удовольствием…

— О… — Рон вспомнил, как краснеть.

— Эй, что там блестит, гляньте!

— Кажется, Кубок!

И вся компания дружно ринулась в пролом, так удачно проделанный Двурогом.

------- ------------------------------------------------

* Au clair de la lune…* — Одна из самых старых колыбельных, с «полускрытым» эротическим подтекстом. http://wikiredia.ru/wiki/Au_clair_de_la_lune

Примечание к части

Безобразия продолжаются и упорно не влезают в главу... Уж простите. ;)

Спасибо тем, кто так вдохновляет, как морально, так и материально. Оно все совсем не лишнее ;))



Но нет, автор вовсе не мечтает о "круглой цифре" по сумме всех глав, но что-то уже самой страшно. Как бы ее не перейти...



Прошу меня извинить, но последняя глава с народным творчеством пока в черновиках. А то все "ждуны" идут туда и непонятно, сколько человек прочитало главу...

>

36. Финал Турнира

Драко Малфой, с усталым видом сидящий подле Кубка, произвел на чемпионов такое впечатление, что Рона с Гермионой даже зависть кольнула, что им таким сюрпризом стать не удалось. Правда, только в первый момент. Так-то они тоже не ожидали. А вот Драко явно заждался.

— И где вы столько времени шлялись? — спросил он их, и Рона накрыло дежавю: интонации у Малфоя были точь-в-точь как у мамы Молли.

— Мы не такие богатенькие, как некоторые, — отмерла Гермиона, — так что использовали время с толком!

— То есть Лабиринта уже нет? — съязвил Малфой. — Разобрали на ингредиенты и все сложили в сумочку Грейнджер? Так забирайте уже ваш главный трофей и уходим отсюда.

Драко так устал, что присутствию этих двоих даже не удивился. Да и, в конце концов, где Поттер, там и Грейнджер, ну и Уизли вот снова. Но тут заговорили остальные чемпионы: всем им что-то было надо.

— Как ты сюда попал?

— Что ты тут делаешь?

— Ой, а это у тебя что? — указала пальцем на его голову Делакур.

— Привет, Малфой. Неожиданно ты… — догадался поздороваться Диггори.

Драко, не утруждая себя ответом на первые два вопроса, молча кивнул Седрику и посмотрел на Флер, указывающую пальцем на его голову. Что там у него? Он провел ладонью по волосам и нащупал перо грифона. Четвертое? Ай да грифончик…

Мечтательная улыбка на всегда ехидном лице Малфоя кое-кого едва не вогнала в ступор.

— Это мой сувенир. На память.

— И из кого это ты его выдрал? — заинтересовался Гарри. — Тут еще и гиппогрифы пробегали, что ли? Мы их не видели. И он тебе дался?

— Это был грифон, Поттер, — Драко довольно улыбнулся. — Он сам мне перья дал. Не то чтобы он был очень общительным, но мы поладили.

— Ну ты даешь, — протянул Гарри. — Он был дикий?

— Он предпочел об этом не докладывать, — отрезал Малфой. — Нет, в конце концов, вы берете уже эту свою чашку или нет? Есть же охота! — не выдержал он.

— Ты ничего с собой не взял?

— Я думал, вы быстрее справитесь.

— Ну прости, тут было столько урожайных мест…

Чемпионы прониклись: они провели в Лабиринте целый день и не раз успели проголодаться, так что запасы, взятые с собой, давно уже подошли к концу. Они торопливо начали рыться в карманах и сумках в надежде на то, что где-то что-то да завалялось, и все-таки нашли немного еды, в частности, остатки пирожков.

— Половинку будешь? — предложила ему Флер. — Больше у меня ничего не осталось, прости. Как-то мы не рассчитывали…

Драко не раздумывая принял угощение: с голодухи даже поблагодарить не успел, но Делакур, кажется, не обиделась. Да что там, он сейчас был готов принять еду даже из рук Уизли! О, у Поттера целый пирожок! Нет, булочка… А, все равно! Он еще ни разу в жизни не был таким голодным!

— Кстати, вы отчего такие красивые? Диггори фиолетовый точно не к лицу, — заявил он, осмотревшись получше. Обижать мисс Делакур явно не стоило.

— Ядовитая тентакула, — скупо просветил его Виктор Крам.

— Вы что, ей побрызгались? — Драко проглотил булочку и нацелился на сухое печенье.

— Они плоды собрали, идио… хм, — Рон поймал косой взгляд Делакур и прикусил язык.

Действительно, для противостояния было не время и не место.

Увлекшийся галетами Драко задумался было о воде и, только запивая еду остатками чая из фляги Диггори, вспомнил, как пил из Кубка, и подумал, что с этим определенно было что-то не так. Кажется, зря он тогда… Но нет, он никому ничего не скажет.

— … и листья, — донесся до него голос Грейнджер, и он кивнул.

— Да вы, можно сказать, клад нашли! — улыбнулся он, с удовольствием глядя на удивленную его дружелюбностью Гермиону.

Злиться и подкалывать, поедая ее печенье, Драко не собирался. Просто было вкусно. Очень вкусно. Если это делают магглы, то они молодцы.

После упоминания о том, что они насобирали, у Рона в душе развернулось что-то теплое. И светлое. И большое. Он же теперь богач! На фоне этого даже довольная смазливая малфоевская физиономия блекла, так что он был готов простить ему если не все, то очень многое. По крайней мере, появление тут и даже поедание последней пачки печенья.

— Антидот мы приняли, не беспокойтесь, мистер Малфой, — кивнул Крам. — Как и все прочие меры безопасности. Уж поверьте, мы не берем пищу грязными руками.

— Малфой, как ты вообще сюда попал, может, все-таки скажешь? — что-что, а это Гарри очень хотел бы узнать.

Способ прибытия в Лабиринт Драко Малфоя оказался тот же, что и у Грейнджер с Уизли: его перенес домовик, только не Добби, конечно, а его собственный. Он тоже не мог пройти за границу Лабиринта, а сам Драко пролез в какой-то небольшой проем в зелени, прошел совсем немного по узкой тропинке и попал к Кубку.

— Почти за нами, — догадалась Гермиона, и Драко поморщился: первым стать не удалось.

— А потом тебя Кубок не отпускал, да? — спросил Уизли. — То есть выходишь, а через несколько поворотов возвращаешься, так?

— Ну да, только вышел, через пару поворотов снова тут.

— Мы тоже долго уйти не могли, — Рон понимающе кивнул.

— Вам удалось, наверное, потому, что вас двое, — предположил Седрик.

— Я тут не только с грифоном познакомиться, я даже выспаться успел, — вздохнул Драко.

— Зачем ты-то сюда пошел?

— На Кубок посмотреть.

— Ну ты даешь, Малфой. Настоящий гриффиндорец, — усмехнулся Крам. — Ты только не обижайся, но взять и влезть в Лабиринт… Кому такое еще могло прийти в голову?

Драко хотел было возмутиться, но посмотрел на Грейнджер и Уизли, и ему стало немного не по себе, он даже малость с лица спал. К счастью, к нему пришла одна идея, и он с облегчением рассмеялся. Никакой он не гриффиндорец!

— Просто я наполовину Блэк! — гордо заявил он. — А у Блэков в крови… некоторое безумство.

— Самокритичный Малфой? Этот жуткий Лабиринт меняет людей, — прошептал себе под нос Рон. — Куда он дел привычного мне слизеринского гаденыша? Гарри, ущипни меня, что ли! Ай! Ну не так же…

— Мы идем на ужин или нет? — спросил Крам, и чемпионы наконец встали вокруг кубка, протянув к нему руки.

Малфой скрестил пальцы за спиной.

— А мы что, пешком пойдем? — возмутился Рон.

Гермиона быстро достала мантию-невидимку.

— Так, сейчас увеличим мантию, накроемся ей и отправимся к судейскому столу вместе с ними, — она кивнула на чемпионов. — Мы же не хотим, чтобы кто-то узнал, где мы были и чем занимались? Вдруг счет предъявят?

Рон сделал большие глаза и замотал головой. Он уже и пешком был согласен.

Драко уже открыл рот, чтобы усомниться в том, что Кубок их куда-то перенесет, но сообразил побыстрей его закрыть. Да и мантию опробовать захотелось.

Они скрылись под удивительной тканью и крепко взялись за руки. Тащиться назад по всему Лабиринту дураков не было.

— Три, два, один! — шепотом отсчитал Седрик.

Четыре руки схватились за артефакт, и… ничего не произошло.

— Что за?..

— Не работает?!

— Он же должен был нас к судьям перенести, — растерянно промолвила Флер. — И как теперь?

— Как-то же мы сюда пришли, — пожал плечами Гарри. — Так и уйдем.

— Мы целый день сюда топали!

— С перерывами. Назад точно быстрее будет.

Флер кривовато улыбнулась.

— И все-таки, что вы сделали с Кубком? Вы же тут первыми были! — сощурился Крам. — Признавайтесь лучше.

— Да мы его пальцем не трогали! — дружно возмутилась парочка гриффиндорцев, и все взгляды устремились на Драко Малфоя.

Пришлось ему признаться, что да, трогал. Случайно. И выдать секрет, что на нем, как всегда, было несколько амулетов, которые родители обязали его носить в школе, не снимая. Один из них защищает единственного наследника от принудительного перемещения. Всех видов, да. Нет, про остальные он не скажет, обойдетесь.

— Хорошие у вас, Малфоев, амулеты, — признал Крам, пристраивая главный приз Турнира под мышкой — в сумку он ни к кому не влезал. — Качественные. Кубок турнира вот сломали. Ладно, пойдем, что ли, может, хоть до темноты успеем.

Никто и не думал протестовать. Все только грустно смотрели на узкую песчаную тропку, убегающую из-под ног куда-то в зеленую даль Лабиринта.

***

Гарри рванул первым, да так, что остальным пришлось его догонять. Пробежал он немного. Всего через три поворота Малфой, бежавший чуть позади, едва не уткнулся в замершую на мгновение худую спину. Увидев, что задержало Поттера, он громко охнул: перед ними лежал Снейп, окровавленный, с разодранным горлом и, кажется, без сознания. Кровь толчками выталкивалась из шеи, орошая песок вокруг — темные пятна свидетельствовали, что шансов у профессора уже почти нет.

Гарри издал невнятный хрип и кинулся к нему, схватил обеими руками за горло и постарался покрепче зажать рану, чтобы из нее не вытекала кровь. Снейп что-то простонал, булькнул и… начал быстро утекать прямо из-под рук Гарри. Тот рефлекторно надавил еще, ничего не понимая и пытаясь удержать…

— Это боггарт, Поттер! — заорал белый как мел Драко, доставая наконец свою палочку. — Ридикулус! Тьфу, Ступефай! Диспенсо! Поттер, ты куда?

Расслабиться Гарри смог не сразу, а когда смог, растянулся прямо на месте и закрыл глаза. Он дышал тяжело, словно после долгого быстрого бега, ресницы немного слиплись, а на лбу выступили капли пота.

Качественно, из самых лучших побуждений придушенный боггарт попытался удрать, и это ему удалось — все были заняты тем, чтобы привести в себя Гарри.

— Да, Поттер, — Малфой поежился и присел рядом. — Не позавидуешь твоему боггарту. Держи, — он протянул платок, которым Гарри вытер лицо. А потом встряхнулся и достал палочку.

— Агуаменти, — его голову окатило водой. — Кажется, полегчало. Но дышать все еще трудно.

Драко дернул уголком рта и повторил ту же процедуру — ему тоже не мешало освежиться. Запасной чистый платок был в другом кармане.

— Удушение боггарта, — задумчиво протянул Виктор. — Это могло бы войти в анналы…

— Пикси дери, почему я не взял Успокоительное? — выругал Седрик самого себя.

— Ничего, — выдохнул Гарри, садясь. — Я нормально.

Он посмотрел на Малфоя. Тот твердо встретил его взгляд, молча вздохнул и помотал головой. Сейчас они, как никогда, понимали друг друга. Говорить не хотелось.

— Гарри, представь, ты — единственный волшебник, победивший боггарта простым удушением. Будет что журналистам рассказать! — неожиданно хихикнула Гермиона.

— Чего-о? Вот уж не надо! — запротестовал Гарри, встряхиваясь. — Вы и так слишком много увидели и узнали. Не распространяйтесь об этом только. Всех прошу.

— Хорошо, — легко согласился Седрик.

— Конечно, — кивнул Крам.

— Мы же не журналисты какие! — Флер сделала вид, что слегка обиделась.

— Не ожидал от тебя, Гарри, — проникновенно вздохнул Рон Уизли. — Но клятву могу дать, если хочешь.

— А я от Гермионы не ожидал, — ответил Гарри. — Такого предложения…

— Вообще-то я его озвучила только для того, чтобы ты побыстрей пришел в себя. А что особенного? — спросила Гермиона. — Волдеморт-то уже все. Да и врагов у тебя тут, кажется, нет, правда, Малфой?

Драко кивнул и подал руку, помогая Гарри подняться. Ему тоже было не по себе: видеть при смерти человека, которого знаешь с детства, это уже чересчур. Да… Драко совершенно не хотелось узнавать, какой вид теперь принял бы боггарт для него самого. Впрочем, как и всем присутствующим.

Зато они оказались в настроении просто выкосить себе проход, Виктор даже успел предложить это и получить общее одобрение. Но, к их общему удивлению, стены Лабиринта дрогнули и ребята оказались на довольно широкой аллее, в конце которой маячил выход.

— Все-таки этот мордредов Лабиринт меняется! А ведь не засечь было.

— Наверное, потому что он стоял пустой.

— Пожалуй.

— Это он что, испугался? Пф-ф-ф.

— Не думал, что на выход заложена специальная система…

— А я и сейчас так не думаю. Просто мы на что-то повлияли.

— Испугали, точно вам говорю!

— Уизли, топни ножкой, может, он вообще пропадет? Только грозно топни, а?

— Да ну вас.

— Хотя всяко может быть. Как выходить будем? В смысле, людям показываться?

— Думаете, там много людей? Я бы на их месте нашла себе другое занятие…

— Ты и нашла, Грейнджер…

— Малфой, Рон, давайте под мантию! — скомандовала Гермиона, и парни, поморщившись, потому что командный голос никому из них не нравился, подошли к ней.

— Не обижайтесь, я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось, — прошептала Гермиона, доставая мантию Гарри. — Помогите мне, чтобы заклинание было посильней и копии мантии продержались до укромных мест в школе.

— О, так точно лучше будет. Соображаешь, Грейнджер.

— Джеминио!

Трое школьников пропали, как будто их тут и не было. Только следы на песке говорили о том, что они идут вслед за чемпионами — но кому бы пришло в голову туда смотреть?

***

— Ничего не понимаю, — растерянно бормотал Людо Бэгмен, глядя в странный артефакт, похожий одновременно на шляпу и рупор. — Кто-то же взял кубок еще несколько часов назад!

— Почему портал не сработал?

— Кто его знает…

— Фрэнк, ты кубок устанавливал, так что тебе и отвечать.

Помощник только пожал плечами и развел здоровенными лапищами. Мол, ничего не знаю, все было нормально.

— Может, коридор откроем? — предложил Генри, второй помощник.

— Подождем, — процедил Людо. — Пусть помучаются. Особенно если это опять их штучки.

Он был очень давно зол на чемпионов. С самого первого тура.

Зрители с трибун еще днем начали понемногу расходиться. Министр удалился одним из первых, оставив вместо себя Перси Уизли. Кто-то просто вставал, чтобы пройтись, потом возвращался обратно, кто-то уходил в Хогсмид, чтобы аппарировать домой или уйти камином, некоторые школьники, особенно когтевранцы, просто вернулись в замок. Что, у них нет более важных и интересных дел, что ли?

На обед ушли бы многие, но именно в это время произошел казус с мелкими бесами, так что большинство зрителей решило все-таки остаться. Тем более что домовики Хогвартса начали разносить еду. Но потом потянулись долгие часы, в течение которых ничего не происходило. Смотреть, как медленно «лысеет» стенка Лабиринта, вряд ли кому-то могло доставить удовольствие.

Вечерело. Толпа зрителей редела на глазах, а жюри и организаторы только и могли что вздыхать. Первой не выдержала МакГонагалл. Она немного пошепталась с мадам Максим и Каркаровым и потребовала открыть коридор. На этот раз Бэгмен не протестовал.

Когда четверо чемпионов, дружно держась за кубок, вышли из центрального прохода, организаторы их уже встречали.

Мистер Бэгмен едва сдержал рвущееся изо рта проклятие. Кто ж теперь победитель-то? Как он должен определить? Он еще раз заглянул в свой странный артефакт, но руки чемпионов на Кубке светились одинаково. Нонсенс!

— Приз мы договорились поделить поровну, — нахально заявил Поттер.

— Это была ваша идея, Поттер?! — мистер Бэгмен едва сдерживал зубовный скрежет.

— Это была наша общая идея, — ласково и хищно улыбнулась ему мисс Делакур, и у Людо пробежали мурашки от шеи до затылка.

Ну уж нет. Его и так запомнят как самого странного, мягко говоря, ведущего Турнира, а уж если он отдаст кубок всем четверым… Как, кстати, они это себе представляют?

— Нет, как только чаша окажется в чьих-то одних руках, тот и будет объявлен победителем, — Бэгмен упрямо поджал губы. — Или вы предлагаете распилить уникальный, единственный в мире артефакт?

— Мы же его все вместе взяли, так нечестно!

— Ничего не знаю, — притворно развел руками Бэгмен. — Договор другого не предусматривает.

— А вы покажите-ка нам этот договор, — въедливым голоском попросил Поттер.

«Надо же, самый молодой и самый противный», — с отвращением подумал Людо, но остальные чемпионы, конечно, поддержали этого выскочку.

— Это Кубок Трёх Волшебников, — объявил он им, как неразумным детям. — Артефакт. Он единственный в мире, и вернется в оргкомитет.

— Да?.. Какое разочарование! — в глазах француженки мелькнул нехороший огонек, и Бэгмен придвинулся поближе к Фрэнку, своему главному помощнику.

В это время Седрик почувствовал, как кто-то топчется по его ноге.

— Гарри?

Поттер сделал большие глаза и подвигал губами, словно что-то говорил.

— Понял, — отреагировал Диггори и достал палочку. — Извините, — он повернулся к организаторам, развел руками, видимо, в качестве извинений и накрыл всех чемпионов Куполом Тишины.

Вот они скинули купол, приготовили палочки, и…

— Три, два, один… Джеминио! — рявкнуло четверо чемпионов во всю силу молодых глоток.

И у каждого участника в руках засверкал кубок… Но рук они не отпустили, снова прицелились палочками и… наложили на них Стазис.

— А это вам! — Виктор Крам протянул оригинал Бэгмену.

Тот наконец сник.

— Как вы не понимаете? Я просто не могу, документы оформляются на одного победителя!

— Так переделайте документы…

— Это займет несколько дней!

— Не беспокойтесь, мы подождем, — безмятежно подвела черту мисс Делакур.

Воздух рядом очень тихо и сдержанно хихикнул.

Примечание к части

Спасибо вам, дорогие комментаторы, за ваши теплые отзывы, читатели - за лайки, щедрые люди - за посильные дотации.

При отсутствии нормальной зарплаты как минимум до июня это очень в тему. Да и просто здорово приятно.

Хотя просить дотировать фанфик вроде как дурной тон, но я же не прошу и не буду!

Просто - СПАСИБО! )))

Всем здоровья и хорошего настроения. Я для этого старалась ;) И постараюсь еще... пару глав.

>

37. Ничто человеческое магам не чуждо

Минерва МакГонагалл пребывала в полном раздрае. Наступала пора экзаменов, а в школе творилось совершеннейшее безобразие! Да еще гости добавляют хлопот одним своим присутствием. Почему? Просто представьте…

Школа-интернат. Подростки. Юноши и девушки. Весна.

Красавицы-француженки рядом с вашими юношами и брутальные парни из Дурмстранга рядом с вашими девушками. Вашими — в смысле, что вы за них отвечаете. Особенно перед их родителями, некоторые из которых имеют основания полагать, что платят вам лично. Да, это о Попечителях. Ну как, нравится?

Конечно, они вместе готовятся к экзаменам, обмениваясь исключительно ценной информацией по предметам! И эта информация столь секретна, что все норовят уединиться, и почему-то парами. Ах да, и как можно ближе друг к другу сесть. Или встать. Или… да, это то, что вы подумали. Минерва была готова рвать и метать, но что она могла сделать против естественного, в общем-то, порядка вещей?

Ладно хоть Нагайна отправилась с дружеским визитом в Тайный отдел, а то змеища те еще шуточки отпускала, причем на полном серьезе. Дитя природы, да. Краснели все, даже закаленные Роланда и Поппи. Сама Минерва и в обморок была готова упасть, да вот беда — статус не позволял. Услышь такое ее покойная матушка — скончалась бы на месте. Да, еще раз. Про отца-священника Минерва старалась даже не вспоминать.

Самым кошмарным моментом было то, что однажды она, написав несколько формул трансфигурации на доске, обернулась к классу и, разглядев недоумевающие лица детей, с ужасом поняла, что она уже с полчаса ведет урок для третьего курса, когда перед ней сидит пятый!

Тогда она с трудом взяла себя в руки и постаралась усложнить задание как только могла, а последнюю формулу вообще предложила вывести самим ученикам и только потом перевела дух. Ужас. Это точно приснилось бы ей в ночных кошмарах, но сон ее был настолько краток, что она просто не успевала их посмотреть..

Головная боль? О, да. А еще хроническое недосыпание. Потому что хоть ночные дежурства она и распределила на всех преподавателей, но пока весь замок обойдешь… Даже если на каждый этаж по преподавателю — этого мало. Несмотря на то, что в ее положение вошли все, даже мадам Максим и Каркаров, которые тоже начали патрулировать, вид миссис МакГонагалл оставлял желать лучшего. Даже привидения, встретив ее, только грустно вздыхали.

Хотя не только она одна спала с лица — всем ее коллегам в дни после Турнира жизнь медом не казалась.

***

Снейпу вообще было непросто. Сначала пришлось разруливать «личные отношения»: при появлении на горизонте дорогой Риты у него поднималось настроение и слегка повышалась температура тела, что естественно. И если поблизости ошивалась не менее дорогая, особенно если учитывать некоторые свойства ежедневно сцеживаемого яда, Нагайна, то змея моментально реагировала и забиралась к нему на колени.

А Рита наконец могла себе позволить появляться чаще — Турнир-то закончился, работа пошла в штатном режиме, так что ей хотелось расслабиться. Северус тоже был не против, гм, расслабиться. Сначала с Ритой, а потом одному. Да, пожалуй, лучше одному. Совсем одному, Гарри… Покой ему уже даже не снился.

Хотя мальчишку стоило поблагодарить — он весьма поспособствовал тому, чтобы мадам и змееледи наконец договорились.

— Наги, тебе не стыдно? — спросил Поттер змею, в очередной раз обмотавшую «горячего мущ-щ-ину» при приближении мадам Скитер. — Ну что ты на нее шипишь? Не понимаешь, что ли?

Нагайна медленно начала разматываться со Снейпа и сползать на пол. А Гарри, удивив всех и даже немного самого себя, толкнул пламенную речь про право Северуса Снейпа на личную жизнь.

В конце концов Снейп понял, что, когда эта самая личная жизнь начнется у Гарри, вмешиваться в нее с его стороны будет просто неприлично. Скитер же со своей стороны решила, что мальчика надо будет обязательно как-то отблагодарить. Нагайна же неторопливо заструилась к Рите и начала ее обнюхивать.

— Зс-слая, но не ис-спуганная? — удивилась она. — Молодецс-с-с, уважаю. Как ты зс-сакрываешься? Как ты прячешь с-свои мыс-сли?

Рита покраснела от возмущения, но Нагайна пояснила:

— Я не для того, чтобы в них лезть, прос-сто я тоже так хочу!

Тут уже удивилась Рита:

— К вам кто-то применяет легилименцию? — журналистка в ней включалась на лету. Профессионал, что уж.

Снейп сперва тоже удивился было — чтобы Лорд, да не мог мысли закрывать? А потом сообразил: зачем бы ему? Неужели кто-то попытался бы туда пролезть, зная, чем чревато неудовольствие господина? Могла ли давно неиспользуемая функция постепенно "отмереть"? Возможно... А может, Нагайна сама пропустила, он уже замечал ряд похожих моментов.

— Да, — пожаловалась змея. — Вот он, — она обвиняюще ткнула хвостом в Гарри.

Рита вздохнула. Новость оказалась так себе.

— И он, — продолжила ябедничать Нагайна, на сей раз указывая на Снейпа. — А еще этот, С-смит, который из Тайного отдела. Никакой он не Смит, а очень даже Хичкок, хи-хи-хи. Я подс-с-смотрела, только ему не говори.

— Да? — оживилась Рита. — Где-то мне эта фамилия попадалась!

Змея уставилась в ее задумчивое лицо и медленно кивнула, видимо, собственным мыслям.

— Крас-с-сивая, — оценила наконец она, погладив Риту по зарумянившейся щеке. — И теплая. И здоровая, я чувс-с-ствую. Вы хорош-ш-о подходите. Крас-с-сивые змееныши получатс-с-ся.

— Только не это! — дружно поспешили откреститься Рита и Северус.

— Я же говорю, что подходите, — покачала головой Нагайна. — Со змеенышами можете еще не торопиться, но подумывать о них полезно. С-северус, подойди поближе.

— Зачем? — тот отлип от своего стола и сделал шаг в сторону змеи.

— Ближ-же… Да еще ближе, трудно тебе что ли?

Нагайна быстрым движением обмоталась вокруг Снейпа и Скитер, буквально прижав их друг к другу.

— Ох, как хорош-ш-шо! Тепло! И много магии!

Она продолжила бы оборачиваться вокруг них, если бы Северус не нашел в себе силы возмутиться:

— С-с-совесть имей! — прошипел он так, словно хотел заморозить всех вокруг.

Вот только когда некоторые, гм, округлости и упругости прилегают так плотно, что… замерзнуть трудновато.

Но его возмущение поддержали все — и Рита, и покрасневший Гарри.

Финал истории был прост: Нагайна отправилась с журналистским заданием в Отдел Тайн.

«Сшипелись, — улыбался Снейп. — Но это и настораживает».

«Ой, что-то будет», — думал Гарри и, как всегда почти, был совершенно прав.

***

До того, как Нагайна покинула гостеприимный Хогвартс, они с Ритой поделили Снейпа по времени. Змея взяла себе светлое время суток, а Рита, соответственно, темное. Правда, это им мало помогло, особенно Скитер — дежурили преподаватели теперь полным составом почти ежедневно.

После очередного обхода замка Снейп, добравшийся наконец до своей спальни, увидел там замечательную, можно даже сказать, сногсшибательную картину. Шикарная фигура Риты в нежно-золотистом белье, светлая матовая кожа без единого пятнышка…

Он широко зевнул, быстро разделся и упал рядом, обнимая ее. Чтобы через несколько секунд и глубоких вдохов уснуть на ее плече беспробудным сном давно и глубоко уставшего человека. Далась ему эта личная жизнь…

К чести мисс Скитер, она вошла в положение. Еще некоторое время она лежала, перебирая пальцами мягкие черные волосы, а потом преспокойно засопела. Пусть ей снятся сладкие сны, надо же хоть как-то компенсировать…

Выспаться им не удалось: сработала сигналка возле Астрономической башни, и Снейп, моментально одевшийся и только потом разлепивший глаза, с тяжким вздохом посмотрел на шикарную женщину в своей постели и полетел разбираться с нарушителями. Сегодня была его очередь, что поделать.

Рита пожалела о том, что у нее такая скромная аниформа. Будь она да хотя бы собакой, ох, она бы не постеснялась устроить клятым деткам веселую жизнь! Она бы отомстила!

Утром измотанный Снейп, сдержанно тихим голосом, от которого у некоторых деток слегка начинали шевелиться волосы, предупредил свой факультет, что ставит сторожевые чары на выход из каждой спальни после отбоя и если, не дай Мерлин, его кто разбудит, то может отправляться вон из школы — он будет так любезен, чтобы вызвать родителей и открыть им свой собственный камин.

Факультет Слизерин тяжело вздохнул и начал соображать, где в школе можно спокойно уединиться днем. А то и не в школе — тепло раннего лета способствовало.

Через некоторое время примеру Снейпа последовали остальные деканы, так что наконец в школе стало немного поспокойнее. Однако взрослеющие детки просто перешли на дневной режим. Да еще окрестности Запретного леса стали необыкновенно популярны.

***

Пресс-конференция чемпионов и награждение наконец пролетели для Минервы, как во сне. Слать сов Альбусу было бесполезно — ни одна не вернулась. Хагрид, правда, птиц с весточками посылал ежедневно, но его отчеты не радовали: Дамблдор как сквозь землю провалился.

Минерве срочно нужен был лесничий и вообще хоть кто-нибудь для патрулирования ближайшей лесной территории, и она не раз прокляла свое решение отправить на поиски Дамблдора именно Хагрида. Как-то он там, среди магглов? Ох, надо было послать хотя бы Филча!

Наконец состоялось это мордредово награждение, за ним — пресс-конференция, еще один праздничный ужин, чтоб им всем объесться и обпиться… Ой, нет, так же совсем некрасиво, она же должна являть собой британское гостеприимство, чтоб ему… его… их…

— Минерва, выпейте, — Снейп в очередной раз спас ее, протянув порцию успокоительного. — Скоро все закончится. Уже совсем скоро.

Она от души поблагодарила Северуса, опрокинула пузырек и уставилась невидящими глазами на верхушки деревьев Запретного леса.

— Еще скотч помогает, — вспомнила она о собственных запасах. — Хотите?

— Не откажусь.

«Говорят, хороший друг — это тот, с кем можно хорошо выпить и хорошо помолчать. Северус — хороший друг? Как неожиданно…»

Наконец, сбылось: дорогие гости убрались, то есть, простите, разъехались по домам, и преподаватели смогли немного передохнуть. А то мадам заместитель директора уже не раз прикусывала себе язык, обрывая в самом начале фразу «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?» и прочее в этом же роде. Остались только свои, а с ними все же было не в пример легче. Да и немало пар разбилось за это время, так что пока помирятся, пока ещё что… Если еще поднажать на подготовку к экзаменам, глядишь, все и успокоится.

Жизнь начала постепенно входить в привычную колею.

***

Вокруг сторожки, что на Литтл-Хэнглтонском кладбище, загнездились четыре пары сов. Пара неясытей чуть подальше, а домовые сычи вообще облюбовали чердак. Старый сторож был очень даже за — мышей в округе водилось достаточно, чтобы ему приходилось не складывать, а подвешивать продукты, и то иногда мелкие пакостники исхитрялись прогрызть то один, то другой мешок. Он даже запасов особых старался не держать по этой причине.

Странные послания, снятые с лап забавных почтальонов, сторож аккуратно складывал, предварительно прочитав, конечно же. Так что теперь о многом догадывался, в частности, о том, что за старикан ковырял могилки на его подшефной территории. И что за артефакт по случаю оказался в его сейфе.

Он уже готов был отправиться к «своим» — пусть разберутся с этой волшебной палочкой, но новости с места бывшей службы не обрадовали: шефа отправили на пенсию, старого приятеля задвинули, а к тем, кто возглавлял службу теперь, он сроду бы не пошел даже с самым простым вопросом.

Зато понял, что совы летели как раз на артефакт. «Специальных вывели, надо же! Волшебников чуют, а всех остальных — нет, — догадался он. — Вот ведь делать кому-то нечего было».

А у него, значит, палочку чуяли. Нечего этой штуке светиться. Она ему уже сколько раз все мысли перепутывала, стоило только достать, нет уж. Опасные вещи людям в руки давать нельзя. И самому лучше не брать. Вывод был прост: еще пара слоев кевлара, слой космического одеяла и еще одна разработка, от радиоактивности. Помогло. По крайней мере ему не хотелось больше ее достать, чтобы рассмотреть или что-нибудь попробовать.

За последним пришлось съездить к приятелю, правда. У него и узнал, что насчет странных людей с паранормальными способностями, называющих себя волшебниками, кому надо, те в курсе. И у них, волшебников, действительно есть Визенгамот и свое собственное министерство…

Проникшись по поводу статуса лихого и не совсем нормального дедка, сторож даже в больницу к нему съездил, навестил, так сказать. Даже передачку принес небольшую, с фруктами. Дедок смотрел злобно и передачкой едва не отходил самого посетителя, да санитары сработали в привычном режиме.

Так что вернулся домой он совершенно уверенный, что все сделал правильно. Этого психа не то что к волшебникам, его к любым людям подпускать не следует. Тем более к детям. А все регалии и былые заслуги ни о чем, если у их носителя кукушка съехала.

В промежутке между визитами сов, правда, еще одна птичка прилетала. Красивая и заполошная, ну и в целом глупая какая-то. Сторож попытался было наладить с ней контакт, как с совами, угостить, посмотреть, не привязано ли чего к лапе, но его только клюнули пару раз и еще обожгли. Ну… Дура и дура.

А вот появление здоровенного бугая с этой самой птичкой на плече было уже явлением серьезным.

Он вышел. Познакомился, внутренне дивясь, как Хагрид вообще до него допер и не попался никому, да хотя бы полиции. Ведь не глухие тут у них края!

Хагрид нервничал и норовил бежать искать.

Кого? Куда? Зачем?

То, что сторож отвечает за вверенную ему территорию, его гость, к счастью, понимал.

Великан пустился в пространные объяснения, что-то там про великого человека. Ну, теперь понятно стало, чья это птичка. Вся в хозяина.

«Однако Хагрид не идиот, а просто дурной, с такими надо помягче», — понял сторож.

И вдумчиво кивал на все фразы гостя.

Хагрид расписывал Дамблдора, радуясь, что нашел такого замечательного собеседника.

Сторож напоил его чаем с кексами и почти стал его лучшим другом.

И все-таки сводил на экскурсию по кладбищу, где с удовольствием рассказал все, что местные про ту ночь насочиняли и что давно в деревенском, так сказать, фольклоре значилось — историю местных колдунов, злых и ужасных.

Дал поковыряться там, где этот их светоч, Дамблдор, сидел, копался. Даже ломик дал, чтобы Хагриду было сподручнее. Ломик был маловат, конечно, но спекшуюся корку молодчага лесник вспахал, так что лето пройдет, глядишь, и нормальная земля будет. Что замечательно.

Хагрид поплакал над «могилкой», капая слезами по тщательно вскопанной площади сотки в четыре-пять, выпил остаток чая, доел все, что оставалось, и отправился в деревню. В «Висельника», конечно. Сторож свои способности прокормить такого гостя оценивал адекватно, так что тропинку показал заранее.

Там, за приятной беседой и не менее приятной едой (к галлеонам трактирщик отнесся весьма положительно) Хагрид получил полное подтверждение всему, о чем говорил сторож, и окончательно закручинился. Особенно над тем, что Дамблдор на такую серьезную битву не взял его, Хагрида. Каких-то чародеев понабрал, а о нем забыл. А он бы его спас, вот точно.

Описания специалистов секретной группы были странными — Хагрид долго думал, но так никого и не узнал. А еще он думал про скромность всех этих волшебников — ведь какую заразу истребили, и ни гугу. Наверное, все из Тайного отдела. Потому и директор молчал. Вроде и местные про секретных говорят. Один, правда, так и вставал перед глазами — ну вылитый Малфой! Но где Малфой и где «Висельник», это ж понимать надо! Нет, не найти ему никого, кто бы рассказал о славной гибели директора.

Он даже не вспомнил с горя, что надо бы написать письмо с подобием отчета. На ночь его попросили выйти — такого даже уложить негде было. И он пошел. Не обижать же этих людей?

Возвращаться без директора ему было некуда: он прекрасно помнил слова Снейпа и предполагал, что следующим местом его жительства будет Азкабан. Особенно если все узнают о колонии акромантулов, а ведь за ним еще кое-какие грешки есть. Чувство опасности его еще никогда не подводило, а оно велело убираться куда подальше.

Думать Хагрид вообще-то умел. По ситуации. А вот задумываться получалось плохо, а потому он чаще предпочитал руководствоваться собственными инстинктами. «Чуйкой», в его понимании.

И отправился наш полувеликан, куда ноги несли, а несли они его к Грампианским горам. Брел бы он долго, если бы не одна безусловно чудесная встреча: из передвижного цирка сбежал слон.

У слона на то, чтобы побродяжить в одиночку, были какие-то свои причины, у Хагрида — свои, так что, когда они встретились, два одиночества на удивление быстро нашли общий язык: что-что, а обращаться с животными Хагрид умел.

А потом нашли уже их. Полицейским Хагрид совсем не понравился, в отличие от слона, а вот господину директору шапито — наоборот. А еще у директора были забавные очки, узкие половинки. Ну и директором он был нормальным — в труппе всякое, бывало, случалось, люди — они всюду люди, а вот животных кормили на совесть, да и условия им старались обеспечивать по мере сил нормальные. Хагрид же прекрасно помог упростить эту задачу, так что быстро пришелся ко двору, а потом стал едва ли не общим любимцем.

Долго еще с передвижным цирком будет колесить странный, не особо умный, но добрый великан, который любит ухаживать за самыми опасными зверями. И на арене ему равных не будет, особенно когда дело коснется борьбы и прочих разных силовых номеров. Вот только бороду его никак не уговорят сбрить, ну да ладно, так еще колоритнее.

***

В лечебнице, где уже практически прописался злобный дедушка-потеряшка, как теперь его называли, между старшей сестрой и его лечащим врачом однажды состоялся такой разговор.

— Ну-с, и как он в последнюю неделю себя ведет? Замечали ли вы что-нибудь необычное?

— Да ничего особенного. Только ни на одно имя так и не откликается. И своего не говорит, может, действительно не помнит.

— Хм. Возможно, лекарства…

— Зато мышей начал ловить.

— Что?! И вы ему разрешаете?

— Так он же полезный! И сразу попроще стал. Это не этот ваш, Наполеон. И не Королева, к которой без трех приседаний не подойти даже чтобы витамины дать.

— По отношению к вам, значит, ведет себя спокойно?

— Ну… я его иногда мармеладом подкармливаю. За каждую мышку, — призналась сестра.

— Положительное подкрепление, все как полагается, — похвалил доктор.

— Дедуля почти всех тварюшек уже извел, вон, Том не справлялся, — старшая сестра показала на вальяжного толстого рыжего кошака, развалившегося на вечернем солнышке, теплым медовым цветом окрасившем подоконник. — Ой, погодите, кажется, это он пошел… Давайте посмотрим?

Медсестра и врач подошли к окну.

Больной дедуля с кучкой мышей, которых он держал за хвосты, неторопливо, даже чуть заторможенно шествовал в сторону больничного парка.

— Нужно что-то делать? Вернуть его? — спросила сестра врача.

— Да пусть погуляет, жалко, что ли?

— А если убежит?

— Он-то? Не-ет, этот не убежит. Мы ж ему седативные еще не отменили.

Совы в больничный парк прилетали редко. Очень редко.

Естественно, дикие совы. Впереди у старичка было еще много длинных вечеров на свежем воздухе.

Примечание к части

Еще раз большущее спасибо от Музы за печеньки! Живы будем - не помрем! (Особенно пока Иммунитет не закончим, дя).

И благодарю всех комментаторов и вылавливателей "блошек" в тексте. Хочется же выложить поскорее, так что иногда бывает, пропускаем...

Просьба "сотки" не исправлять - фик пишется для людей русских, так что автор, конечно, перевела бы с помощью Гугла в акры или квадратные ярды, но лично ей это ни о чем не говорит в отличие от родимых "соток", которые 10 на 10 метров. Так что пусть будут.

>

38. Личная жизнь Драко Малфоя

Драко Малфой был в глубоких раздумьях. В таких глубоких, пожалуй, даже впервые в жизни. Письмо из дома его немало озадачило, но если бы только оно одно! Последние месяцы, а то и весь учебный год были для него по меньшей мере странными, и чем дальше, тем больше. Все было не так и очень часто нарушало привычный порядок вещей, словно сговорились все.

Странный Поттер, странный Снейп, странная, ох, Грейнджер — вообще одна сплошная загадка! Недавно изменившееся поведение Уизли его едва окончательно не добило. Мир сошел с ума. И он, Драко Малфой, кажется, тоже.

И с отцом дела были совсем плохи, судя по его письму, в котором тотедва ли не предписывал сыну поухаживать за грязнокро… магглорожденной. Была бы хоть какая записка от матери — но нет! А ведь она всегда помогала прояснить ситуацию, благодаря ей причины поведения отца становились более-менее понятны и Драко хоть как-то мог сориентироваться.

Он ждал сипуху матери несколько дней, но так и не дождался. И что теперь? Идти ухаживать за Грейнджер?! Зачем? Он еще так молод! За что?! Чтобы ему Поттер с Уизли устроили веселую жизнь?

Нет, Грейнджер внешне, конечно, в последний год стала очень так ничего. Легкую интрижку он бы завел, пожалуй, если бы это имело хоть какой-то смысл. Но Грейнджер и интрижка? У нее интрижки могут быть разве что с новым выпуском «Чародей сегодня». А после Лабиринта она носит заколку с мехом Сфинкса, которая ее едва ли не родней признала, и всего лишь из-за аниформы, так что шансов у него… Нет, ему бы девушку из своего круга, чтобы была спокойной и предсказуемой, а самое главное — когда-нибудь потом.

Не то чтобы девушки его не привлекали, но не те, что были рядом. В зимние каникулы отец устроил ему поход в одно интересное заведение, где Драко получил несколько уроков… часть которых неоднократно пересматривал во сне. Вот и надо будет повторить, чтобы безо всяких обязательств и прочего выноса мозгов. Он давно насмотрелся на помолвленные парочки на своем факультете и окончательно уверился в том, что это сомнительное удовольствие лучше отложить как можно дальше.

Однако к словам отца придется отнестись серьезно в любом случае. Он представил рядом «Грейнджер» и «помолвка» и смог только тяжело вздохнуть. Правда, хотелось еще постучаться обо что-нибудь головой, вот только уподобляться домовику он, наследник Малфой, точно не будет. Грейнджер… пикси задери, она точно не про него! Но как это объяснить отцу?

Не сразу Драко удалось разглядеть в гриффиндорской заучке просто девчонку, любопытную, веселую и, в отличие ото всех девочек его круга, свободную. По-настоящему свободную, как и Поттер. Из-за чего ему всегда хотелось побольнее того задеть — просто так, потому что…

Потому что завидовал. По-черному завидовал сироте, которому никто ничего не диктовал.

Поттер был наследником рода, но, тем не менее, не должен был никому и ни в чем соответствовать. Он мог позволить себе таскать под мантией старые драные джинсы, растянутые футболки, учиться как попало, дружить с предателем крови, ходить с вороньим гнездом на голове, и плевать ему было на все с высокой башни. На все, чем его, Драко, доставали всю его сознательную жизнь. А Поттеру даже слова сказать никто не мог. Краем сознания он понимал, что некому, но…

Достаточно было вспомнить порицания, которые следовали, стоило Драко чуть-чуть не так наклонить голову или немного изменить тон, которым обратился к отцу. Чуть согнулся — и вот тебе выволочка о том, что Малфои так себя не держат. О внешнем виде и говорить не стоило — все должно было быть идеально подогнанным, самым качественным, волосы должны лежать волосок к волоску… А он не мог спокойно смотреть, как Поттер загребает старыми кроссовками пыль по дороге к оранжереям, собирая ее на маггловские джинсы и не обращая на это никакого внимания, мантикора его заешь!

Он пытался себя успокоить тем, что он, Драко, истинный аристократ, которого за версту видно, воспитанный, холодный гордец. Он изо всех сил удерживал ледяную маску, подобную отцовской, чтобы соответствовать, чтобы быть на него максимально похожим — дома это всегда вызывало одобрение. Но стоило появиться гнусному очкарику, как маска шла трещинами, а лед был готов взорваться или даже вспыхнуть, потому что это было невыносимо!

Он обзывал этого дикого гриффиндорца, как только мог… И только недавно осознал, что да, Поттер дикий, а он, Драко Малфой — дрессированный. И от этого все еще иногда хотелось взвыть и настучать — по Поттеру, конечно. Вот только позволить себе поступить, как однажды Грейнджер — взять и дать в нос, он не мог. Воспитание не позволяло. Но, Мерлин и Моргана, как же хотелось просто взять и врезать кулаком, и наплевать, что потом будет.

Он не мог остановиться, чтобы не попробовать выбесить хоть одного из гриффиндорской троицы, стоило им показаться на горизонте. А однажды все пошло наперекосяк… И началось это с урока Хагрида, с того полета на диком гиппогрифе, о котором он никогда не расскажет ни отцу, ни матери. Зато мог бы прекрасно поговорить об этом с Поттером, потому что он-то поймет.

Драко тогда стало просто восхитительно легко. Оказалось, что он тоже может урвать себе кусочек свободы. Ради него он и в лабиринт поперся, а вовсе не ради славы, о которой знают только чемпионы. Ну и Грейнджер с Уизли. Видимо, он все же только наполовину Малфой. А на другую половину — Блэк, вот только этому отец точно не обрадуется.

Будь он полностью Блэк, то, может быть, и попробовал бы охмурить Грейнджер, потому что это — вызов. Но он все-таки Малфой, а поэтому просто не хотел. А может, она ему не настолько нравилась. Для несерьезного она точно не годится, а для чего-то серьезного… Он представил мать с отцом, а потом попробовал представить так же себя с Грейнджер, принимающими гостей в парадном зале особняка, и едва сдержал хохот, потому что это не лезло вообще ни в какие ворота.

Такая, как она, никогда не сможет быть куклой на веревочках — марионетка, так, кажется, их называют? А иного в доме Малфоев ей не уготовано. Это он, Драко, может так жить и будет так жить, потому что так он был рожден. Иногда пощекотать нервы, по настроению, потакая части своей натуры, он теперь умеет. Но жить в таком режиме? Увольте.

Максимум, что он хотел бы предложить Грейнджер, это вассалитет. Прикрытие, взаимовыгодные отношения, то есть дружбу, как это понимает он сам. Интересно, как она понимает дружбу?

А ведь он никогда не узнает, если не спросит. Значит, он это сделает, и плевать, что это не по-слизерински!

***

Нарцисса не писала сыну не случайно: она еще надеялась хоть немного образумить супруга. Она посвятила немало времени, чтобы встретиться с Дагвортами, собрать все сведения о предполагаемой невестке, даже пообщалась со Скитер и — Моргана! — посетила дом семейства Грейнджеров в маггловском Лондоне. То есть окрестности дома, конечно. Но на родителей-магглов посмотрела.

В результате в ее досье на мисс Грейнджер появилось немало интересного, вот только самого главного она не нашла: причин того, что девчонка действительно такая сильная и способная волшебница. Более старшее поколение предков так и оставалось неизвестной величиной. И в этом что-то было.

А ведь потенциал девчонки может еще подрасти — до совершеннолетия это очень даже возможно. Другой вопрос, нужна ли ей такая бунтарка в доме? В том, что Грейнджер именно такова, леди Малфой не имела больше никаких сомнений. И ей совершенно не улыбалось то, что ее сына попытаются загнать под каблук — а Грейнджер все время будет пытаться. Она, мать, такого точно не позволит — отравит или проклянет как минимум. И потом всю жизнь скрывать… Нет уж. Обойдется.

А не разыграть ли одну зацепочку? Ведь самой Грейнджер, кажется, нравится Северус Снейп? Хоть Нарцисса определила это по некоторым недомолвкам и наблюдениям, а не по чьим-то признаниям, она была склонна доверять собственным глазам куда больше, чем чьим-либо словам. Девчонка слишком умна, чтобы интересоваться своими сверстниками — да и старше них. А что, если…

Вечером, когда муж вернулся после каких-то дел весьма довольным, она завела разговор как раз об этом.

— Северус, значит… Ты уверена? — Люциус задумался. — А что, в принципе тоже неплохо.

— Я бы предпочла этот союз ее введению в семью невестой Драко.

— Для тебя любая невеста нашего сына будет недостойной.

— Разумеется. Но с Грейнджер я вряд ли буду сдерживаться, дорогой.

Люциус задумчиво посмотрел на барельеф, потом перевел взгляд на любимую коллекцию фарфора и содрогнулся. Он давно собрал досье на Гермиону Грейнджер и мог представить, во что все это может вылиться.

Да, Грейнджер, несмотря на дружбу с Поттером, далека от того, чтобы иметь возможность влиять на общественное мнение, с ее-то происхождением. И пожаловаться на свекровь не сможет — некому, а значит, останавливать Нарциссу, если что, придется ему самому. Или в компании с Драко. Мда. Может, действительно оставить пока эту мысль? Но как же хочется прибрать к рукам перспективную ведьму!

Так что, если девчонка действительно влюблена в Северуса, это им на руку. Может быть. Потому что договориться с самим Северусом, да насчет его личной жизни… Люциус Малфой представил, как начинает уговаривать Снейпа поухаживать за Грейнджер, и понял, что лучше придумать что-то другое. В любом случае. Разве только этим займется дорогая жена… И все-таки с сыном тоже что-то придется решать.

— Но кровь… где найти девушку из хорошей семьи, которая не была бы нам родней?

— На континенте. В Штатах. В Австралии.

— Для тебя даже кенгуру будет лучше, чем Грейнджер? — усмехнулся супруг.

— Фи. Кенгуру, говорят, плохо дрессируются, — холодно усмехнулась Нарцисса. — Но некоторая правда в твоих словах есть.

Люциус невольно посочувствовал своей будущей невестке.

— Бедный Драко, — в малую гостиную вошел Сириус Блэк, уже неделю гостивший у кузины в ожидании крестника и даже долеченный. — А со Снейпом вы точно обломаетесь, это я вам говорю.

— Кстати, — повернулся Люциус, — вот с кого надо начинать-то.

— Действительно, дорогой.

Когда чета Малфоев с подозрительно безмятежным выражением лиц повернулась к нему, Блэк попятился, но было поздно.

Да, женить Сириуса Блэка просто так нельзя — кто бы в этом сомневался. Но если за дело берется не одна его кузина, а две…

Яростная Беллатрикс? Да бросьте! Будучи урожденной Блэк поддерживать Темного Лорда, а потом войти в его ближний круг и стать пугалом для нечистокровных куда как проще, чем разорвать все связи и сбежать с магглорожденным, да еще и всем назло выйти за него замуж! И тем более родить ребенка и жить себе, словно ничего не случилось! Андромеда Тонкс тем не менее оставалась урожденной Блэк, со всеми вытекающими. И тоже беспокоилась за семью. У поумневшего, но все еще глупого кузена не было шансов.

***

— Мне надо с тобой поговорить. Это серьезно. Сегодня после обеда возле картины с Горбатой ведьмой. Дэ-эМ, — Гермиона шепотом прочитала неизвестно как попавшую в ее конспект по трансфигурации записку.

— Малфой, — нахмурился Гарри. — Я иду с тобой, это не обсуждается.

— Под мантией?

— А, хорошо, что ты об этом подумала. Значит, ты не против?

— Это еще с чего бы? — изумилась Гермиона. — Ты вообще здоров? А ну-ка, посмотри на меня!

Благодаря старшей подруге она была довольно неплохо посвящена в некоторые вопросы, так что ревность лучшего друга распознать сумела. Но… почему? Гарри вроде бы никогда не пытался за ней ухаживать, как это обычно бывает! Хотя… Что бы посоветовала Флер? Наверное, быть осторожной, если она не хочет оттолкнуть от себя Гарри. А она хочет?

Она попробовала представить, что они поссорятся, и поняла: однозначно — нет.

— Я вижу, что ты злишься, но не понимаю на что, — нахмурилась она, хоть и с долей притворства. — Я иду на какой-то разговор с Малфоем вместе с тобой. Что тебя не устраивает?

Гарри замялся. Вот как сказать о том, что, едва увидел записку и понял, от кого она, был готов пойти и закопать ее автора в теплицах мадам Спраут? А еще лучше за теплицами… Он невольно улыбнулся.

— Ну вот, — обрадовалась Гермиона, совершенно неправильно растолковав его улыбку. — Расслабься уже. Почему-то мне кажется, твоя голова не будет лишней.

Собственно, так и оказалось и мисс Грейнджер по праву могла бы собой гордиться.

Драко совершенно спокойно отреагировал на появление Гарри, который не смог усидеть под своей мантией, стоило только озвучить проблему. Поначалу они едва не подрались, только реакция Гермионы и мощное агуаменти смогли отрезвить обоих. Разговор не сразу вошел в конструктивное русло, но все же у них получилось.

Чего это стоило самой Гермионе, она могла и очень хотела рассказать только одному человеку — Флер, но та, увы, была далеко. Зато у них имелись Протеевы блокноты, которые они сами зачаровали друг на дружку. Так что Гермиона, пока писала подруге, кое-что поняла сама, причем довольно многое.

Малфоя было жалко. Гарри сам удивился этому, когда они уже вдвоем вечером обсуждали этот разговор.

— Между прочим, тебе это тоже предстоит, вот только тебя некому заставить, — заметила Гермиона.

— Ну… ты что, я… Умеешь ты обрадовать, — растерялся Гарри. — Вот только я не чистокровный в смысле, не аристократ и таких заморочек у меня нет!

— Но ты — наследник, и должен понимать, что будущее рода зависит от тебя.

— Какого рода, Гермиона? Вот он, весь род, — Гарри хлопнул себя руками по бедрам. — Весь, понимаешь? И что?

— Уточни у Малфоя сам, — устало вздохнула подруга. — И еще в Гринготтсе, кажется, у тебя там не только деньги, верно? Я не хочу тебе ничего доказывать, но я уверена — у каждого человека должны быть свои корни. Те, которыми он мог бы гордиться. Те, на которые опираться будет не только он, но и его потомки.

— Ты что… ты когда успела набраться этого? От кого?

— Гарри, почитай учебник биологии старшей школы, что ли. Ты вроде уже не тот, что был на первом и втором курсе, чтобы тебе все растолковывать.

Почему-то именно сейчас Гермиона почувствовала себя тем самым «другом и только другом». И вот как? Как ей относиться к внезапной и странной ревности Гарри? Почему, стоит ей заговорить с Драко, как лучший друг готов закипеть — вроде и понятно, с чего, но с какой стати-то? Ох уж эти мальчишки…

— Ты обиделась? Но на что?

— Знаешь, Гарри, разберись сначала в себе и пойми, что тебе вообще надо. А потом уже мне претензии предъявляй.

— Претензии? Тебе? Когда это было?

Но Гермиона уже поднималась по лестнице в спальню девочек.

***

Общаться с Малфоем после всего высказанного оказалось на удивление легко и даже интересно. Правда, удобней всего оказалось это делать не вместе с Гарри, а по отдельности, к счастью, тот хотя бы фыркать перестал, заставая их за разговорами. Но, что странно, присоединялся довольно редко, хотя против никто не был. Гермионе же открывался новый, совершенно незнакомый кусочек мира.

— Понимаешь, Грейнджер, — Малфой был грустным и серьезным. — Я как-то сдуру предложил, чтобы родители обзавелись еще ребенком. На самом деле расти одному — не самое лучшее, что может быть с ребенком.

— Я недавно стала старшей сестрой, так что догадываюсь. Братика, правда, толком еще не видела, мы же тут весь год. Но мои родители и работой были заняты неплохо, а вот тебе с этим, кажется, не особо повезло.

— Я бы не сказал, что у отца много свободного времени.

— Но на тебя хватает.

— Хватило бы и на двух меня, — признался Драко. — Дело не в этом. Ни мать, ни ее сестры не могут родить больше одного здорового ребенка.

— Вот как? — Гермиона насторожилась. — А почему, ты знаешь? Если это проклятие, то можно же, наверное, как-то снять?

— Насколько я знаю, проклятие с моей матери снимал зельями Снейп, иначе я бы вообще не родился.

— О… А остальные?

— Чистота крови навек — слышала?

— Читала. Девиз Блэков, и что? Погоди… Это вырождение, что ли, так проявляется? Из-за близкородственных браков?

Гермиона прикусила губу, и Драко, кажется, понял, почему Поттер так хотел начистить ему, гм, лицо. Красивая…

— Погоди, Драко, кажется, я придумала. Вот только не знаю, пойдут ли они на это. Скорее всего, ты не слышал о суррогатном материнстве, но у магглов это уже возможно! Я тебе расскажу, ты сам решишь, говорить ли родителям. Или давай, я соберу информацию, ты прочитаешь, а потом спросишь, если что-то будет непонятно. Только ты не сказал, твои родители правда хотели бы иметь еще ребенка?

— Конечно, — Драко нисколько не сомневался в этом. — Я когда первый раз об этом заговорил, из них обоих как будто весь воздух выпустили.

— Тогда нужно им помочь! — загорелась Гермиона.

— Грейнджер, если у тебя получится, я твой вечный должник! — провозгласил Драко.

— У НАС получится, Малфой, у нас! Быстрее бы уже закончить эту учебу! — кажется, ей уже не терпелось взяться за новое, такое важное и вообще хорошее дело. — Это ведь не только у вас такая проблема, я правильно понимаю?

— Наверное.

— Представляешь, — она прищурилась, глядя мимо него, словно что-то рассматривая вдали, — направление колдомедицины, которое сделает возможным иметь столько здоровых детей, сколько захотят родители, семья! Я бы там поработала.

У Драко что-то екнуло внутри. Это же будет прорыв! Если все удастся… о, Мерлин! Дух захватывает от таких перспектив!

— Грейнджер! Ты не поверишь, но… я бы тоже.

— Проспонсировал?

— Нет. Отец пусть спонсирует. Поработал. Без зелий там точно будет не обойтись, верно?

— Думаю, там много без чего не обойтись. Нужна большая команда.

— Да, это не мантии для дементоров, — улыбнулся Драко.

— Так и мы уже не третьекурсники. Пора заняться чем-нибудь серьезным.

39. Личная жизнь Гермионы Грейнджер (и не только)

Примечание к части

Уважаемые поклонники джена! Предупреждаю о двух гетных главах - этой и следующей. Все-таки личную жизнь героев надо разрулить. Ну и потом, мне кажется, три главы гета на сотню джена это все-таки допустимая концентрация. Да и возраст подошел, гормон накатил. Так что личной жизнью заняться придется в любом случае. Крепитесь ;)

И - да, чуть не забыла! Это - СОТАЯ глава с начала трилогии. Юбилейная... И 1120 страниц. Немного не дотяну до "Войны и мира", наверное ;)) (вот я фикрайтоманьяк)

И да, глубокий поклон Бетам за сверхсрочную работу!

«Какой же все-таки муторный процесс это взросление, — думала Гермиона, направляясь в кабинет продвинутого зельеварения. — Но все-таки я первая, кто на четвертом курсе получил сюда доступ. Хотя, может быть, дело не во мне, точнее, не только во мне? Может быть, профессор Снейп считает меня особенной?»

Эта мысль вроде бы слегка умаляла ее достоинства и способности, но грела душу куда больше. Повезло Флер — предмет ее воздыханий оказался старым чуче… чудаком только поначалу — за кошмарной внешностью отставного аврора скрывался весьма симпатичный и совсем не такой старый мужчина. Барти Крауч-младший теперь постоянно был подле мисс Делакур, когда не следил за лечением отца в Женевской магической клинике и сам не проходил курс лечения, точнее, восстанавливался после всех перипетий, едва не погубивших его самого. На родину, судя по тому, что писала Флер, он не собирался.

Семья Флер не была в восторге, но и препятствовать счастью дочери никто не хотел: жениха просветили едва ли не до косточек, сняв заодно пару проклятий, проверили в деле, оценили способности к языкам и неплохой уровень знаний и наконец признали годным. Гермиона была рада за подругу, но ей самой, похоже, точно ничего не светило. Хотя сегодня вечером, если вдруг Снейп будет один…

Душа свернулась в плотный клубочек, стоило ей увидеть гостью профессора. О нет, что она могла иметь против Риты Скитер? Она так много для нее сделала… И не только для нее — то, как Скитер относится к Снейпу, для Гермионы секретом не было — она хорошо помнила первую встречу с ней. Сама же и помогла ей тогда — в дом втащила, чаем напоила, успокаивала, как могла. Интересно, сейчас она поступила бы так же? Гермионе хотелось бы ответить, что да, но уверена она не была.

Тогда Снейп был просто профессор Снейп, а теперь все почему-то так не просто…

— Дорогая, у тебя неприятности? — улыбнулась ей Рита, изображая понимание.

Гермионе захотелось опрокинуть на нее ближайший котел. Или нет, лучше на себя, и пусть ее потом долго лечат! Интересно, профессор будет тогда варить для нее свои лучшие зелья?

Маленькая рациональная девочка внутри подняла голову, громко цыкнула зубом и сплюнула. От души. И, кажется, попала. А еще успела сказать своей взрослеющей версии что-то вроде: «Значит, когда вырасту, я буду вот такой дурындой? Мама, роди меня обратно, а если не получится, лучше прикопайте!»

Гермиона зажмурилась, перевела дух и изо всех сил постаралась мило улыбнуться. Зубы сжались сами.

— Если тебе не нужна помощь, не надо ничего говорить, дорогая. И улыбаться, если не хочется, вовсе не обязательно.

«Спасибо, Рита. Мне уже полегчало, но было бы еще лучше, если бы тебя тут и вовсе не было», — подумала Гермиона, опустив глаза. Снейп — сильный легилимент, вдруг и ее научил? Лучше перестраховаться.

— Я вообще-то к тебе и по поводу твоих родственников.

— Да? И что там еще такого интересного?

На самом деле Гермионе было любопытно, что еще можно было накопать и зачем Скитер этим занимается — тоже, но следующая фраза сразила ее наповал:

— Грейнджеры — эксперимент Тайного отдела. Точнее, одного из его представителей.

— Что? Как?

— Полагаю, это означает, что эксперимент частный. Может быть, мисс Грейнджер предпочтет разговор тет-а-тет? — негромко спросил Снейп. — Я могу вас оставить ненадолго.

— Нет-нет. Что вы! Если вы не против, конечно…

— Тогда с вашего позволения, дамы, я займусь своими делами. Полагаю, основное я уже слышал, так что мне не грозит уронить в котел не то, что нужно, из-за очередной сенсации.

Дамы дружно фыркнули, а Снейп встал, отошел к лабораторному столу и принялся разбирать какие-то травы.

— Так вы пришли ко мне? — наконец дошло до Гермионы.

— Конечно. Но разве стоило, чтобы нас кто-нибудь увидел вместе?

— Нет. Нет, безусловно.

— Единственное, о чем бы я хотел узнать, это каким образом удалось выйти на эту интереснейшую информацию, — вставил Снейп, сосредоточенно отмеряя в котел капли из какой-то мензурки.

Из котла поднялся пар, окутав его почти целиком и придав воздуху странный запах хвои и копченостей. Снейп нахмурился и добавил еще каплю. Запах исчез.

— Позвольте даме иметь свои секреты, — кокетливо ответила Рита. — Да, в архивах есть все данные о сквибах и их потомках до седьмого колена. Это горы макулатуры, но именно в них завалялся вот этот скромный листочек, принадлежащий мистеру Брауну — все равно его настоящей фамилии уже никто не вспомнит, даже его супруга. Но по всем данным и по почерку это тот самый сотрудник, который старательно сводил родителей нашей Гермионы.

— То есть он был в курсе о моих дедушке и бабушке? И что теперь?!

— К счастью, ничего. Не волнуйся, дорогая, ты не под наблюдением Тайного отдела, о тебе там никто не знает. Это был не единственный его частный эксперимент — мистер Браун увлекался селекцией не только людей, его больше всего интересовали волшебные существа, так что… В отделе это, мягко говоря, не приветствовалось, и он уволился, перед этим тщательно ликвидировав все, кроме этого листочка, — Рита кивнула на буроватый пергамент в чуть подрагивающих пальцах Гермионы.

— Мистер Браун продолжал свои эксперименты в собственном доме, точнее, в пристрое, пока не доэкспериментировался до создания то ли чудовища, то ли настоящего демона.

— Его убили?

— Съели. После чего новорожденный монстр разнес весь пристрой, а поскольку он еще и пламя выдыхал, то спастись удалось немногим. Только тем, кто был в соседнем доме. Монстр тоже сгорел. Так что никаких документов, в смысле, записей или колдографий, не осталось. Несчастная супруга, с которой мне довелось пообщаться, до сих пор наблюдается в Мунго. Несмотря на неоднократные Обливиейты, бедняжка вполне адекватна и прекрасная собеседница, когда не визжит от страха; впрочем, благодаря Северусу, ну и тому, что я ее нашла, ей теперь намного, намного легче. Кстати, вот и выражение ее искренней благодарности.

Скитер поманила Снейпа пальцем и достала тугой увесистый мешочек и звякнула им о столешницу, всем своим видом словно говоря: «Кто молодец? Я молодец!». Трудно было не согласиться.

***

— Гермиона, а что у тебя с Малфоем? — спросила Рита полушепотом, когда Снейп отошел убрать кошель.

— С Малфоем? — удивилась Гермиона. — Ну, можно сказать, он с нами больше не враждует.

— А лично с тобой?

— А почему вы спрашиваете?

— Ответ, достойный внучки гоблина, — улыбнулась Рита. — Активизировались его родители. Да не только Люциус, но и Нарцисса.

— Ей-то что надо? Зачем?

— Все то же. Кажется, они готовы принять тебя в семью.

Гермиона едва не взорвалась, но стоило ей подскочить на месте, как Снейп прикрикнул:

— Сидите тихо! Рита, если будут еще такие эмоции, я вас выставлю. Идите в другой кабинет и не портите мне эксперимент.

Гермиона сдавленно пропищала извинения и сжала кулачки. Если Скитер завела разговор, значит, у нее есть что предложить, или есть еще достаточно важные сведения. Сказать начистоту, до чего они договорились с Драко? Собственно, почему бы и нет?

— Мы нашли общий язык и решили, что никакой пары из нас не выйдет. Но появились некоторые общие идеи для исследований.

— Это довольно скользкая дорожка, Гермиона, — Рита нахмурилась. — Если вы собираетесь работать вместе, а ты еще не хочешь говорить, над чем именно…

— Просто рано.

— Храни свои секреты на здоровье, дело не в этом. Вы будете общаться, а это вызовет определенные вопросы, ты же понимаешь. А если будете прятаться — тем более.

Гермиона скрестила руки. Вот еще не хватало. Но Скитер права, и хорошо, что она обратила на это ее внимание.

— Как же сделать, чтобы они отстали?

— Могу только озвучить свой вариант, но не думаю, что вам он подойдет, — Снейп бросил на котел Стазис и подошел к ним.

— Может быть, это хотя бы натолкнет на хорошую мысль? Давай же, Северус!

Вот как так может быть? Гермиона была сейчас так благодарна Скитер, но, когда она назвала профессора по имени, зубы сами собой едва не скрипнули.

— В свое время я смог предложить Малфоям то, что было им необходимо, в обмен на то, чтобы их опека оставалась чисто внешней.

— То есть?..

— Они не лезут в мои дела и не дают это делать другим, из их круга, конечно.

«Дамблдора какой-то там Малфой не остановит, это верно, хоть и жаль», — подумала Скитер, но вслух спросила:

— И что ты им предложил?

— Наследника. Рождение Драко прошло не без моего активного участия — в плане приготовления необходимых зелий, конечно. Что вы так таращитесь, мисс Грейнджер? Вы вроде в курсе, что я уже тогда стал Мастером.

— Сэр, — Гермиона умоляюще сложила ладошки. — Можно посмотреть те ваши записи? Пожалуйста, пожалуйста!

— Думаете повторить тот же номер? Не получится, Нарцисса после тяжелейших родов, кажется, поклялась, что больше никогда не согласится на ребенка. Переубедить ее вам не удастся, уверяю вас.

— Но они хотят! Драко говорил…

Снейп только бровь изогнул, а вот Рита вцепилась в девчонку словно клещ, и не зря. Когда мисс Грейнджер выложила наконец все без утайки, картина начала вырисовываться очень даже интересная. Скандальная, но…

— Это действительно может помочь. Хорошо, я дам вам записи.

— С наскоку с таким не справиться, но начинать стоит уже сейчас, — поддержала Рита. — Не думаю, что это легкое и быстрое дело. Вам надо встретиться с надежным колдомедиком, я разведаю в Мунго, кто бы это мог быть.

— Может быть, мадам Помфри?

— У нее не та специализация. Но посоветовать кого-нибудь она, наверное, сможет. Вот только мне одной кажется, что лучше все держать в тайне, пока нет реального положительного опыта?

— Вы правы. Но я могу просто расспросить ее о том, как она училась.

— Прекрасная идея. Главное, еще с кем и у кого.

Гермионе стало удивительно легко. Пока Снейп ходил за записями — двумя темно-синими старыми маггловскими тетрадями, она увлеченно обсуждала свою идею с Ритой. Та все-таки прекрасно знала волшебный мир, а главное, отдельных его представительниц. Она полностью поддержала ее начинание, и именно благодаря ей у Гермионы начал вырисовываться более детальный план. Правда, первые пункты не изменились — изучить саму технологию и возможности применения ее в волшебном мире. Но во второй части — ох как необходима будет именно Рита!

Нет, Гермиона ничуть не жалела, что обо всем рассказала. Получить поддержку не просто взрослых, но людей знающих, профессионалов — это дорогого стоило. Она возвращалась к себе, со счастливой улыбкой прижимая к груди тетради Снейпа. Какие-то там волнения перед экзаменами ее уже совершенно не трогали. Перспективы, обрисованные Скитер, впечатляли. Настораживали. И вдохновляли!

«Как странно, кажется, я больше совсем на нее не злюсь, — подумала Гермиона, но тут же к ней пришла еще одна мысль. — О, так вот это как бывает! Вот что чувствуешь, когда происходит сублимация… Неплохая вещь».

***

Когда за мисс Грейнджер захлопнулась дверь, Северус Снейп почувствовал некоторое облегчение.

— Жалко девочку, — непритворно вздохнула Рита. — Хорошая.

— Это пройдет, — совершенно бесстрастно констатировал Снейп.

— Хочешь, чтобы Грейнджер перестала быть хорошей?

Он поморщился. Рита давно понимала его не то что с полуслова — вообще без слов. И что это с ней сейчас? Не может же она ревновать его к девчонке-школьнице? Он молча смотрел на нее, пока та не сдалась.

— Да знаю я, знаю, что ты имел в виду. Мне просто интересно, каково это — быть первой любовью красивой и весьма многообещающей ведьмы?

— Гарри к ней весьма неравнодушен.

— Ах, вот оно что…

— Может быть, ты знаешь, что сделать, чтобы это все прошло побыстрей?

— Тебе так не нравится быть предметом воздыханий прелестной девочки?

— Я не настолько самовлюблен.

«Неужели все-таки ревнует? Мерлин, бред какой».

— Клин клином вышибают, как известно. Так что если она действительно нравится Гарри, то просто поговори с ним.

— Я? И… как ты себе это представляешь?

Рита оценивающе прищурилась.

— Да, действительно, не очень. Как ухаживать за девушкой, ты вряд ли сможешь подсказать. Морепродукты и вино — не совсем то в их возрасте для начала. Но просто конфеты уже сгодятся.

— Хорошо, я посоветую Гарри подарить Грейнджер коробку конфет.

— Так он и подарит, — Рита хихикнула. — Сунет в руки и удерет.

Северус улыбнулся, представив. Да, кажется, это так не работает.

— Ты не поверишь, но я каждый раз вздрагиваю, когда Грейнджер приходит, опасаясь, что она решится на разговор, признание или что-то в этом духе. Потому что даже не представляю, что я ей скажу.

— Ну как же… Я старый Пожиратель и не знаю, что такое любовь.

— Ага, не знаю. А то она не в курсе.

— Хорошо, я поговорю с обоими. Но тебе все равно придется расставить все точки над «и» самому.

— На точки меня, может быть, и хватит. Рита… ты лучшая. Может, выйдешь за меня?

— На мой островок нацелился?

Снейп изменился в лице и, не успела она произнести и полслова, молча встал и вышел, так что Рите пришлось за ним бежать что было сил. Вот же воистину язык — ее враг. Ведь знала, с кем имеет дело, но нет же!

— Северус, я пошутила! Снейп!

Дверь его спальни захлопнулась прямо перед ее носом.

— Зараза… — Рита сжала кулачки. — Козел.

Дверь распахнулась, и ее втянули внутрь, даже пискнуть не успела.

— Еще скажешь мне такое, женщина, — прошипел любимый мужчина вполне себе угрожающе, но в глазах уже мелькали знакомые Рите чертики.

— Ну ты что, мой язык не знаешь?

— Хмм… Обновим знакомство?

***

— И островок ты еще не купила, так? — Северус лениво перебирал светлые локоны бедовой головки, пристроившейся на его плече.

— С чего ты взял? — Рита повернулась, приподнялась на локте, насмешливо глядя прямо ему в глаза, и прикрылась одеялом.

— Неужели — уже?

— Ну надо же где-то нам будет провести медовый месяц? — она чмокнула его в кончик носа и мечтательно протянула: — И чтоб никого вокруг…

В черных глазах мелькнула усмешка.

— Месяц без лаборатории? Хм. Рита, ты уверена, что он будет именно медовым?

Она рассмеялась.

— Знаешь, а я бы попробовала… без своих коллег. Но блокноты и перья с собой точно возьму!

— Угу. А я — портключ до своего дома.

— Чтобы я тебя каждый раз оттуда вытаскивала? Зачем тогда это все?

— Ладно, давай просто попробуем. Даже интересно, сколько мы протянем… налегке.

— Может, пари?

***

Последний день перед экзаменами должен был стать и последним посещением мисс Грейнджер лаборатории, так что профессор Снейп был особенно собран и сосредоточен. В глубине души он не мог не сочувствовать девочке — сам пережил подобное, да так, что уж точно не позавидуешь. А потому приготовился к разговору — однако совсем не тому, какого хотела бы она. Но при всем при том ничуть не менее важному, и прежде всего для нее самой.

Краем глаза он следил, чтобы оказаться на достаточном расстоянии, когда она закончит приборку своего стола, и, едва она повернулась к нему и шагнула с решимостью, достойной лучшего применения, он был наготове.

— Мисс Грейнджер, присядьте, — он жестом пригласил ее за столик в углу возле двери и попросил у домовика чаю. — У меня к вам серьезный разговор.

Гермиона покраснела и едва не сбежала. Он был бы даже рад, но если бы все решилось так просто! Зато именно об этом никто ей не расскажет так, как он — некому.

— Я знаю, что вы прекрасно успеваете по всем предметам. Какой или какие из них вы бы выделили как приоритетный?

— А… — Гермиона распахнула глаза — вопрос оказался совершенно неожиданным, но помог ей почувствовать себя увереннее. — Ну… зельеварение, конечно, чары, руны, и без нумерологии не обойтись, астрономия… Я недавно только поняла, какие удивительные вещи открывает астрономия!

— Вы прилагаете все усилия, чтобы успевать везде и во всем, берете дополнительную литературу по всем направлениям, так?

Она кивнула.

— Вы рискуете.

— Чем?

— Вашими способностями.

— Почему?

— Биографии магов читали? Универсалов помните? Перечислите их?

— Мерлин…

— Ну да. И как вы оцениваете свои возможности стать волшебницей такого же ранга? — спросил он и заметил, что Гермиона все-таки смутилась. — Кстати, как зельевар он был среднего уровня. И если вы действительно читали о его жизни, скажите, каким менталистом он был?

— Упс… Ой, простите! Кажется, это вообще не упоминалось.

— Вы поняли, о чем я?

— Вы хотите сказать, что универсалом быть невозможно? И надо что-то выбрать?

— Возможно, но чем больше областей, которыми занимается волшебник, тем больше его сила разбрасывается по ним, а магия противоречива.

— Но вы же…

— У меня в основе одно. Зелья. Чары мне в свое время пришлось оставить.

— Но как же… а ментальная магия? А Защита?

— Последнее исключительно на бытовом уровне. Просто хотелось выжить, для ЗОТИ этого достаточно. А менталистика помогает удерживать необходимый настрой во время приготовления зелий. Могу сказать одно — универсалы есть, но уровень их не поднимается выше среднего. Вы можете сами вывести эту корреляцию, мне кажется, это будет интересно и полезно для вас. Заодно и на наследственность посмотрите.

— Спасибо, сэр, — она явно озадачилась, и Снейп почувствовал, как заработала ее голова. Определенно, этот блестящий ум еще покажет себя в Британии, да, пожалуй, и не только.

— Вы должны осознать для себя необходимость выбора. Вы будете прекрасным универсалом, но если выберете собственное дело, специализацию, то у вас будут все шансы прославиться. А значит, стать независимой.

— Спасибо, профессор! — она подскочила, и вот тут-то он среагировать не успел. Его чмокнули в щеку, а в следующую секунду уже хлопнула дверь.

«Уф. Кажется, я сделал, что мог. Кроме того, чтобы увернуться. Шустрая девочка… Кажется, остается уповать только на Гарри, да поможет ему… все».

***

Гермиона летела в башню Гриффиндора, не заметив, что на выходе из кабинета едва не смела Гарри. Она решилась, и она это сделала! Но почему-то в голове были совсем другие подробности, в частности, ей снова хотелось пойти в библиотеку и зарыться в биографии магов, хотя она и понимала, что Снейп был прав. Ей придется выбирать.

Но ведь он смог достичь многого в нескольких направлениях!

В нескольких, да не во всех. Далеко не во всех.

Вот Рон точно будет известным магом, по крайней мере в школе к нему уже бегают с заказами… Ага, а к ней и Гарри — дементоры летают. Летали то есть.

Но все-таки она напишет эссе, о котором сказал Снейп. Точно, она будет считать, что это ее летнее задание! Еще бы выйти на современные семьи. Ладно, Малфой ей все письмом сообщит, ну или расскажет, надо только заранее зеркалами обменяться или блокноты зачаровать. О! Надо будет еще про Поттеров узнать — ведь отец Гарри тоже был из старинного семейства! Это же и для самого Гарри важно, наверное — тем более что склонности и таланты могут наследоваться. Вот интересно, как и какие?!

40. Личная жизнь Гарри Поттера

Гарри, едва не сбитый с ног Гермионой, только заглянул в кабинет, как увидел Северуса, задумчиво потирающего щеку. Картинка складывалась странная, вызывая еще более странное чувство внутри, но брат приветствовал его вполне радостно и даже, кажется, с облегчением.

— Чем ты Гермиону так осчастливил? Я тоже хочу! — заявил Гарри, внимательно глядя на Северуса.

— Вряд ли у тебя завалялись выкладки по зельям для сохранения беременности и снятия специфических женских проклятий.

— Что?! Гермиона… Кто?! — изо рта Гарри показались алые искорки.

— Гарри, ты рехнулся?

Но мальчишка уже не слышал: умчался — только дверь хлопнула.

Северус резко выдохнул, поднялся и рванул за братом.

***

Дракон в вечернем небе выглядел необыкновенно красиво. Однако мощные взмахи крыльев, нервные движения черного на фоне заката силуэта вызвали у Северуса отнюдь не эстетическое наслаждение: он изо всех сил поддерживал на треклятом Поттере чары отвлечения внимания. К счастью, вскорости тот направился в сторону Запретного леса, так что из замка увидеть его стало почти невозможно.

Раздумывать было некогда. И вот с открытой галереи вслед за драконом отправился в полет крупный ворон, а Снейп в очередной раз мысленно поблагодарил Гарри за идею Полианиформного зелья, как они наконец назвали свое изобретение. И заодно себя — за то, что всегда предусмотрительно таскал в карманах дюжину вроде бы совершенно не нужных фиалов. Привычка со времен недоброй памяти Лорда, конечно.

Дракон ничего не соображал — хотелось только крушить и сжигать все подряд, но сумасшедшая скорость полета давала неожиданно ни с чем не сравнимое удовольствие. И съедала немало сил — все-таки Гарри очень, очень давно не прибегал к своей аниформе. Настолько давно, что лететь становилось все тяжелее, и он начал медленно снижаться.

Не успел он опуститься до верхушек деревьев, как откуда ни возьмись на него налетел ворон, нацелившийся ему прямо в правый глаз. Правда, птица быстро отвернула, даже не задев его, но дракон отдёрнул голову, и, естественно, сменил направление полета. Хвост птице он, правда, подпалил немного, но еще на один огненный залп, похоже, сил вовсе не осталось.

Ворон с криком, достойным бывалого боцмана, спикировал еще раз и сильно долбанул его по темечку. И еще. И еще. И тут до Гарри стало постепенно доходить, что он вообще-то — Гарри. Сообразить, кто загоняет его обратно к школе в обличии ворона, было уже немного проще. А потом заломило спину и грудь, крылья начали дрожать от усталости и напряжения, а ворон все орал и клевался, так что дракон устало сложил крылья и проделал персональную посадочную полосу среди рощицы молодых деревьев на одной из дальних опушек Запретного леса. Ворон спикировал за ним с хриплым карканьем, в котором Гарри оценил некоторые весьма характерные интонации.

В черном-черном лесу… посреди поляны, тоже почти черной, потому что закат уже погас, а небо быстро затянуло тучами, черный-черный дракон бессильно раскинул крылья и обратился в разлохмаченного несчастного мальчишку. Легкий моросящий дождик был так приятен, что мальчишка с удовольствием подставил ему лицо.

Снейп принял свой вид еще при приземлении, и Гарри аж позавидовал: получилось эффектно. Почти как тогда, когда они впервые увидели обращение МакГонагалл. Голова толком не работала, так что он просто смотрел на злого и усталого профессора и не знал, что сказать.

— Твою ж мать, Поттер!.. Прости, Лили. Совсем сдурел?! Твоя Грейнджер размечталась о том, чтобы помочь Малфоям заиметь еще одного ребенка! Как можно быть таким идиотом?..

— Куша-а-ать… — протянул Гарри, плотоядно глядя на Снейпа так, что тот вздрогнул и тут же зарылся в складки своей мантии.

Впрочем, плотоядно Поттер поглядывал на все подряд, но быстро получил в зубы флакон с укрепляющим, едва не проглотив его целиком — Снейп спас ценный фиал, рискуя пальцами. И только потом до Гарри дошел смысл того, о чем шипит дорогой старший братец.

Понимание того, что в школу в любом случае придется добираться своим ходом, то есть лётом, Гарри опечалило. Снейп же популярно объяснил, что противном случае есть шанс не выйти отсюда живыми или не совсем целыми. Ну и, конечно, какой он, Гарри, безответственный придурок и далее по списку. Список был большим. Снейпу, от которого явно тянуло палеными перьями, было, что сказать.

Гарри, конечно, обиделся, но, блин, разве поспоришь, если все так и есть?

— А ты мне чуть все мозги не проклевал, — уязвленно заявил он Северусу.

— А там было что клевать? — ядовито поинтересовался тот, настораживаясь и глядя за спину Гарри.

За деревьями мелькали какие-то тени, постепенно приближаясь к ним.

— Оборачивайся и марш в школу! И так, чтобы тебя никто не видел! Я с отводом глаз едва не надорвался, о чем ты только думал, бестолочь?

— Сам дятел, — проворчал Гарри, оборачиваясь и потирая макушку.

Ему все еще ужасно хотелось подзакусить, а впереди — полет… И он решил хоть в этом себе не отказывать.

Перед предводителем стада кентавров Бейном, уже принимавшим грозный вид и готовящимся потрясти копьем, чтобы как следует напугать вторгшихся в его угодья людишек, исчезли пара молодых деревцев и куст, за которыми он стоял и планировал свой эффектный выход… Исчезли и весело захрустели в пасти некрупного, но вполне внушительного молодого дракона!

Нет, мы, как люди вежливые, больше ничего не скажем, кроме того, что вороная масть вскоре сменилась. И хотя многочисленные родичи, особенно дамы, утешали его тем, что седина облагораживает мужчину, он больше никогда не торопился выходить навстречу волшебникам. А еще стал много думать. Наверное, действительно облагородился.

За этой сценой не без иронии наблюдал совершенно незаметный на фоне темной листвы черный теперь уже орел — Полианиморфного у Снейпа был всего один флакон, ну а потом, когда торопливый лошадиный топот затих вдали, а Поттер сжевал еще пару кустиков, опустился ему наголову.

Дракон вздрогнул, встряхнулся, помотал головой, обиженно шипя, и встал на крыло. В школу удалось вернуться незамеченными — спасибо испортившейся погоде, разогнавшей все парочки. Гулять никому не хотелось, да и любоваться в окно было особо нечем. Ну ладно, было — пара из дракона и орла довольно любопытная, только кто ж об этом знал?

***

Оценив голодный блеск глаз и бурчание живота любимого братика, Снейп, не раздумывая, повернул в сторону кухни, где сдал Гарри Поттера с рук на руки домовикам, предварительно договорившись, чтобы, как только тот утолит голод, его препроводили в башню родного факультета, желательно прямиком в кровать.

«Пусть теперь они спасают Поттера, а я сегодня сделал все, что мог», — думал Снейп, стремясь наконец добраться до собственной спальни. Как было глупо надеяться на то, что, когда европейские гости отбудут домой, ему станет спокойнее!

Увидев в спальне весьма приятную глазу картину, он только вздохнул.

— Ну что, опять? — поинтересовалась Рита, присаживаясь. — Кто на этот раз? Ведь, если мне память не изменяет, сегодня не твое дежурство.

— По Поттеру у меня дежурство пожизненное, — вздохнул Северус, призывая к себе старую пузатую бутыль — недавний подарок Малфоя. Старшего, конечно.

Через пару секунд Рита, одетая в его халат, сидела в соседнем кресле.

— Я вся внимание…

И он рассказал.

Рита внимательно слушала, пока он не закончил, и, немного помолчав, спросила:

— Северус, как часто Гарри занимался своей аниформой?

— Как ты это себе представляешь? — хмыкнул он.

Действительно, условия в школе были, мягко говоря, не очень-то подходящими для подросшего дракона.

— Аниформа — живая часть волшебника, его души, характера, сути, если хочешь. Если ей не заниматься… Как я поняла, дракон на какое-то время полностью отключил разум самого мальчика. Это опасно!

Снейп поморщился. Уж ему ли не знать — нога еще долго будет чувствоваться. Ему только что прямо на ходу пришлось залечивать ожоги — быстро и незаметно, а то еще неизвестно, что Гарри в голову взбредет. Не хватало еще, чтобы мальчишка обвинил себя и устроил что-нибудь. Пубертат, будь он трижды неладен.

А Рита продолжала рассказ. Кому, как не ей, было не знать, чем чревата аниформа для волшебника! Северус даже почувствовал себя учеником — до того много нового узнал.

— А ты знаешь, каково мне было сохранять разум и тем более память, когда от мозга осталось с гулькин нос? Хотя нет, даже намного меньше. Работа и только работа позволяет поднять аниформу ближе к личности так, чтобы она была не частичным ее отражением, а как можно более полным. Знаешь, каково было мне читать, будучи бронзовкой? А я ведь еще и задачки по трансфигурации решала в этом виде!

— Рита, я тобой горжусь, — совершенно непритворно произнес Снейп. — Я и подумать не мог, что в овладении анимагией еще столько подводных камней. Не поделишься первоисточниками?

— Поделюсь, отчего нет. Только завтра. А сейчас марш спать! И не смей приставать, у меня завтра… оу, — она зевнула, — уже сегодня, эх, рабочий день вообще-то. Как и у тебя. А что до Гарри, так утро вечера мудренее. Сегодня он уже ничего не натворит, думаю, домовики его так накормят, что просто лень будет. А завтра разберемся. И да, я помню, что обещала поговорить.

***

В это время Гермиона, пролистав тетради Снейпа, начала составлять собственный план — уже в своем блокноте. Она так увлеклась, впрочем, как всегда, что даже не заметила, как гостиная опустела. Когда первая часть плана была готова, ей страшно захотелось поделиться этим планом с Гарри — он всегда мог подкинуть что-нибудь интересное, потому что смотрел на мир как-то совсем иначе, чем она. Но увидела только пустую гостиную, точнее, не совсем пустую — на соседнем диване устроился Рон, который тоже что-то сосредоточенно рисовал на листке старого пергамента.

— Кажется, я засиделась, — Гермиона наколдовала Темпус и нахмурилась. — Рон, а Гарри уже ушел спать?

— Нет, я вообще не видел, чтобы он приходил. Что у тебя такого увлекательного?

Гермиона рассказала. Они еще во время турнира сблизилсь снова, а особенно после лабиринта. Правда, не настолько близко, как раньше, но тем не менее, Рон Уизли постепенно оказался в курсе проблем мисс Грейнджер. И даже ее разговоров с Малфоем, что, собственно, и сподвигло его на изменение отношения к врагу детства, не то чтобы коренное, но довольно значительное.

Они обсудили новый проект Гермионы, Рон решил посмотреть дома и разведать все, что касается данного вопроса. Ведь Молли Уизли была единственной многодетной чистокровной волшебницей, она точно должна что-то, да знать! Правда, отношения его с семьей оставались не самыми теплыми, но постепенно тоже входили в колею, по крайней мере, он уже радовался, когда возвращался домой.

— Вот где он шатается? — нахмурилась Гермиона, конечно, имея ввиду Гарри. — Вроде все позади, что ему опять неймется? Ты за ним ничего странного не замечал?

— Знаешь, — улыбнулся Рон, а потом еле сдержал зевок. — Если у Гарри не будет странностей, это уже будет не Гарри. И это как раз будет странно. Но ведет он себя вроде как всегда…

— Слушай, иди уже спать. Мне есть еще что дописать, ну, о чем мы только что говорили, так что я, наверное, дождусь…

— Если я вам мешаю, обещаю уйти, как только он придет, — заверил Рон, и Гермиона посмотрела удивленно. — Но братцы тоже еще где-то шарахаются, хочешь разбираться с ними, когда придут? Зуб даю, они заявятся с каким-нибудь сюрпризом, который будут рваться испытать на чем или ком угодно.

— Да нет, как ты можешь помешать? — растерялась Гермиона. — Я просто тоже ему хотела рассказать, знаешь же, у него голова совсем иначе работает, чем моя. Ну и вообще… классная же идея, правда?

Рон утвердительно кивнул, и они углубились каждый в свои записи.

***

Домовик перенес Гарри все-таки не в спальню, а в гостиную, и оказался совершенно прав: его там ждали. Голова с темно-каштановой шевелюрой поднялась, и Гермиона обиженно посмотрела на него.

Гарри расплылся в счастливой улыбке.

— Гермиона, ты зачем так долго сидишь? — ему хотелось услышать, что она ждала именно его, но тут увидел, что она не была одна.

На соседнем диване развалился бывший лучший друг, которого из-за стоявшего между ними стола сразу было не видно. Теперь он выпрямился и сел, пряча за пазуху кусок исписанного пергамента — то ли письмо, то ли шпаргалка.

— А ты что тут делаешь? — зло прищурился он на Рона.

— Тебя ждем.

— Ну дождались… — голос Гарри не предвещал ничего хорошего, и Гермиона разозлилась.

После чего последовала выволочка в лучших традициях мисс Грейнджер: и про ответственность, и про баллы, и про то, что шляться неизвестно где перед самыми экзаменами, да еще ночью — самая настоящая глупость, особенно когда для того нет важных и веских причин…

Гарри взорвался бы, но, спасибо домовикам, был слишком сыт. Настолько, что, едва ушел Уизли, его глаза начали смыкаться. Подруга, конечно, это заметила, остановившись на полуслове.

— Козел ты, Гарри! — заявила она и взлетела по ступенькам в девичью спальню.

Гарри только пожал плечами. А что говорить? И главное — кому? Он немного полюбовался огнем в камине и побрел спать.

Когда он наконец добрался до своей кровати, Рон еще расправлял постель. Гарри снова насупился:

— О чем вы говорили с Гермионой?

Приятель подошел к нему и посмотрел прямо в глаза.

— Козел ты, Гарри, — с сожалением вздохнул Рон и отправился спать.

Гарри потрясенно рассматривал запахнувшийся полог кровати Уизли. В голосе приятеля сквозила такая горечь, такое разочарование, что Гарри даже разозлиться не мог. Что сделал не так-то? Не могли же они видеть, как он дурака валял в виде дракона! А то бы сразу все высказали. Больше в голову ничего не приходило, а стоило ему коснуться головой подушки, как он провалился в глубокий здоровый сон. Этой ночью ему совершено ничего не снилось.

***

Поговорить с Гарри Рите Скитер не удалось, она едва успела перехватить Гермиону, а когда они закончили трудный разговор, редактор «Ежедневного Пророка» прислал срочное задание, так что Ритиному уже, можно сказать, жениху пришлось поскучать. Хотя как поскучать — через день начались экзамены. То еще развлечение, кто в курсе.

Нашим героям стало ни до чего больше: Гарри не хотелось ударить в грязь лицом перед подругой, Гермиона надеялась, что она останется лучшей ученицей, а для этого и ей приходилось приложить немало сил. Вундеркинд вундеркиндом, эйдетическая память тоже неслабый бонус, конечно, но она в этом году слишком много времени уделяла вовсе не учебе! Так что подойти к мисс Грейнджер можно было только с учебным вопросом, и то, если тот был для нее достаточно актуален.

Снейп исправно снабжал Гарри Успокоительным, естественно, специально модифицированным для него, так что тот мог сосредоточиться на занятиях. Ну в конце концов, когда-то же надо?

Последний экзамен — Нумерологию — Гермиона сдала первой и решила просто отоспаться. Так что проснулась она уже на следующий день довольно поздно. Надо сказать, соседки по комнате к ней присоединились, так что утро в спальне четверокурсниц Гриффиндора началось аккурат перед обедом.

Разбудила всех Лаванда: проснувшись, она наколдовала Темпус и подскочила, воскликнув:

— Мамочки, мы же сейчас на обед опоздаем!

Просыпались они на бегу. Молодые организмы уже сигнализировали о пропущенном завтраке, так что действовали девочки быстро.

«Наконец-то я все Гарри расскажу», — думала довольная Гермиона, торопясь в Большой зал.

Вот только Гарри там не оказалось. Гермиона засела в гостиной, обложившись, конечно, нужной литературой, чем тут же привела в священный ужас весь родной факультет. Ей было все равно. Факультет подумал и решил, что картина в общем-то привычная. А Гарри Поттера все не было…

***

Гарри Поттер сразу после последнего экзамена попал в цепкие ручки Риты Скитер. Так что в Хогвартсе его не было несколько суток, с полного попустительства его профессоров: что Снейп, что Флитвик сошлись на том, что, ничего не поделаешь, пора.

Заниматься этим вопросом что одному, что другому было недосуг: сдать-то детки сдали, а вот проверять… Когда Рита возмутилась было, что «дражайший Северус» все перекладывает на нее, тот просто обрисовал ей свои ближайшие перспективы.

— Практика это еще слава Мерлину: никто не взорвал и не расплавил котлов, даже худо-бедно что-то похожее сварили. Хотя на каждом курсе по паре кандидатов на пересдачу практики есть, но это уже на осень. А вот эссе… Какому кретину пришла в свое время в голову такая дурь, что длина экзаменационных свитков должна быть не менее пяти футов у старшекурсников и не менее трех — у младших? Какую ахинею они там пишут, Мерлин бы в гробу перевернулся! А мне этот бред мало того что читать, мне его проверить надо и оценить.

— Ты слишком серьезно относишься к работе, Северус, — промурлыкала Рита. — Если ты и так прекрасно знаешь, кто чего заслуживает, то просто возьми и поставь. Зачем себя мучить? Ты вроде не из тех, кто наивно верит в то, что взяться за ум на пару дней достаточно для того, чтобы измениться. Что там может быть такого, в их ответах?

— Именно это меня и раздражает…

— Ну так сделай это. Зачем читать всякую галиматью? — она улыбнулась его недоверчивому взгляду и поднялась, чтобы помассировать его шею. — От меня одно условие: Гарри я заберу с собой на несколько дней. А вы прикроете. Например, каким-нибудь испытанием зелья или еще чем, дело ваше.

— Из школы? — Снейп неохотно встрепенулся. — Ты с ума сошла?

— Тогда разбирайтесь с ним сами, — почти пропела она. — А я умываю руки.

В ее светлой головке уже начала складываться картина того, что именно ей предстоит с не по годам развитым Поттером, и она сообразила, кого можно к этому подключить, в смысле, на кого переложить, так сказать, практическую часть.

Ликбез по половым отношениям был коротким и интенсивным, массажный салон — самым лучшим, причем обе девушки из, так сказать, обслуживающего персонала получили оборотное с волосом мисс Грейнджер… Спину Риты Скитер Гарри больше не вспоминал. Ну… почти. Оказалось, что магия прикосновений — целая наука, и такая увлекательная! Как двигаться, как говорить… Что говорить. Ну и все остальное.

После каждого раза ошеломленного и совершенно размякшего Поттера брала на воспитание Рита. Вот тут-то и вскрылось полное непонимание Гарри всей женской природы — хотя, конечно, правильно, откуда бы? Ну да владение словом у мисс Скитер всегда было на высоте, а дар убеждения… о, в таком состоянии, в каком находился Гарри, он был совершенно не важен.

Так что после физических встрясок, для Гарри следовали встряски, так сказать, церебральные. Особенно в глубоком шоке он был во время одной из них, когда Рита рассказывала ему о том, почему такие умные девушки, как Гермиона Грейнджер, в юности часто увлекаются слишком взрослыми мужчинами. Да-да, такими, как Северус. Нет, она, Рита, ничего не имеет против: девочка переболеет, а то, что это именно Снейп, так тут всем очень даже повезло. Потому что он не допустит ничего, что могло бы стать… кхм.

Да просто он не педофил, Гарри, если ты знаешь, что это такое. А Гермиона хоть и постарше своих сокурсников, но для него остается ребенком, тем более — ученицей. Уж кому это знать, как не ей. Дракон внутри Гарри наконец притих и, кажется, даже задумался. И был склонен поверить.

Кстати, про него Рита тоже здорово ему объяснила, так что Гарри наконец начал понимать, что с ним происходило, происходит и почему. И даже чего ждать, а самое главное, что с этим делать.

Рита еще пригрозила, что если он хоть раз попробует подпалить ее мужчину (Гарри покраснел от того, с каким чувством она это произнесла), то она найдет, куда жучку к Гарри-дракону пролезть и где отгрызть. При одном взгляде на мисс Скитер в этот момент становилось кристально ясно, что ведьм вообще злить не стоит. Даже драконам. Жучок… тоже зверь опасный.

После чего Гарри пошел дальше набираться опыта. Так что в Хогвартс он вернулся уже сильно изменившимся.

Все эти дни мисс Скитер обменивалась довольно гневными записками с мистером Снейпом, а последний приготовил немало того, что был готов высказать ей тет-а-тет, вот только, когда это стало возможным, ничего не пригодилось.

В конце концов, в Тайном отделе есть чем заняться и не пару дней, а уж если рядом Нагайна, то тем более. Спасибо дорогому учителю и другу.

***

Именно он, Филиус Флитвик, предложил свалить временное отсутствие Гарри Поттера на Тайный отдел, точнее, на Нагайну, что нашло полное одобрение его коллеги. Так что мисс Грейнджер, поискавшая своего друга и, конечно, обратившаяся к профессорам, получила вполне исчерпывающий и правдоподобный ответ. Так что оставалось просто ждать, заниматься своими планами, читать подобранную профессорами Снейпом и Флитвиком литературу и думать, думать, думать… Мысли все время сворачивали на Гарри Поттера, так что Гермионе даже сердиться на саму себя по этому поводу надоело. А вот на Гарри — не очень.

Поттер заявился в предпоследний день и каким-то странным: как будто резко повзрослел. Он так на нее смотрел, то ли испытующе, то ли оценивающе, что Гермионе стало даже немного не по себе, а ее щеки потеплели. Словно он знает про нее что-то такое…

Это впечатление быстро схлынуло, стоило ей наконец посвятить его в свою новую идею. Конечно, Гарри загорелся, но… как-то не так. И ей снова стало обидно. Она вспомнила, как Гарри аж подпрыгивал, когда речь заходила о зельях для снаряжения игрушечных пулек, о мантиях-невредимках и так далее. А тут наконец что-то серьезное, настоящее! Или дело в том, что это не он сам придумал? Карие глаза нехорошо сощурились…

От новой ссоры ее удержало только то, что они уже опаздывали на обед, а после него Гарри словно испарился. Хотя где его искать, кроме как в подземельях? Да, она уже идет именно туда. Вот только зачем? Чтобы все-таки поругаться? Сбежал, значит вовсе не хочет с ней разговаривать — ну так и не надо! Гермиона фыркнула, развернулась на каблуках на сто восемьдесят и пошла вверх по лестнице на второй этаж.

Да, Гарри действительно был в подземельях, в лаборатории Снейпа, точнее, в его хранилище. Там он совершенно нагло стырил у брата основу для оборотного, антидот и еще кое-что. Да, волос, конечно. Правда, его он ухитрился найти только в умывальне.

***

Гермиона прогулялась по открытой галерее, постояла, подставляя лицо солнышку и теплому ветерку, но успокоиться так и не смогла. Мысли о Гарри не шли из головы, и даже заняться делом не хотелось! В таком настроении она отправилась собирать вещи.

Встретить в коридоре по пути в родную башню профессора Снейпа было странно, но она радостно улыбнулась: все-таки что-то хорошее с ней сегодня произошло. Но тут профессор повел себя более чем странно: взмахнул рукой с палочкой, как будто накладывал заклинание на воздух, схватил ее в охапку и затолкнул в пустой класс — она и пискнуть не успела.

А потом быстро и жадно прижался сухими горячими губами к ее губам. От неожиданности она даже не подумала сопротивляться, а потом… поцелуй был потрясающим.

Когда он закончился, из Гермионы словно выпустили весь воздух. А Снейп одним движением палочки запер дверь.

— Профессор, — пискнула Гермиона.

— Да? — спросил он ее неожиданно охрипшим голосом.

«Мамочки, как он на меня смотрит… Но как же… Как же Рита?! Как… Гарри? Так нельзя, это неправильно, нет…»

— Мисс Грейнджер, — он оперся руками на стену по обе стороны от ее лица. — Ты же этого хотела?

— Нет, — прошептала Гермиона, глядя прямо в его глаза. — Нет, простите…

Она зажмурилась — ей не хотелось видеть, потому что…

— Вы же не такой! Профессор, так нельзя, это неправильно, — бормотала она сквозь слезы, не открывая глаз, чувствуя, как тот наконец отстранился.

— А так правильно? — спросил он почему-то голосом Гарри и, едва она распахнула изумленные глаза, снова ее поцеловал… Гарри.

И она не могла не ответить — робко, неумело, но он понял, и она снова едва не задохнулась от его горячих губ, нет — от своих внезапно нахлынувших чувств. Остановиться ей помогло только чудо, то есть собственный характер.

— Гарри Джеймс Поттер! — крикнула она, отпихивая его от себя. — Ты… ты… А как же наша дружба?

Гарри смотрел, улыбаясь. Давно она не видела его таким счастливым, даже после турнира все было совсем по-другому.

— Зачем ты это сделал? Как ты посмел! Почему? — она снова была готова заплакать, а сердце колотилось, как сумасшедшее.

— Потому что дурак, — честно признался он и протянул ей свою палочку. — Казни, как хочешь.

Гермиона взяла палочку и поджала губы.

Гарри свою казнь получил, по шее, конечно, но Гермионе показалось, что это осчастливило его не хуже поцелуя.

— Тебе понравилось? — зеленые глаза смотрели удивительно нахально, и это было… это было… немного пугающе и завораживающе. И ужасно смущало. И это — лучший друг?!

— Давать тебе по шее? Очень! Может быть, наконец объяснишь?..

— Запросто, — Гарри подошел близко-близко. — И ты знаешь, каким будет это объяснение. Я уже понял, что понравилось, и готов объяснять еще и еще. Только скажи мне. Скажи честно.

Гермиона залилась краской.

— Понравилось, — ресницы опустились, скрыв смущенные глаза. — Даже очень. Но… Мы же друзья? Как же теперь?..

— Брат говорит, хороший секс хорошей дружбе не помеха…

— Гарри Поттер! — возмущенно вскинулась Гермиона, наконец напоминая себя прежнюю, так что его откачнуло прочь — видимо, инстинкт самосохранения. — Какой… Ишь чего! Я тебе дам секс!

Она уже вынимала палочку, как Гарри успел крепко ее обнять и прошептать на ухо:

— Правда дашь?! Вот тут я совсем не против!

Только тогда до Гермионы дошло, что она, собственно, сказала.

Она негодующе фыркнула, вонзила каблучок в его ногу, заставив охнуть и ослабить хватку, извернулась ужом, а потом Гарри оставалось только спасаться бегством от юной разъяренной ведьмы, что в ограниченном помещении с тщательно зачарованной дверью оказалось не так-то просто.

— Но Северус правда так сказал! И ты тоже сказала! Именно этими словами! Я не виноват! — выкрикивал Гарри, перепрыгивая то через одну, то через другую парту, то и дело приседая за ними, чтобы скрыться от праведного негодования лучшей подруги.

— Баубиллиус минима!

— Ой! Колется! Ваддивази!

— Риктусемпра! Депримо!

— Агуаменти! Глиссео!

Когда дверь повисла на одной петле, а в классе только стены остались относительно целыми, в него заглянул кто-то из младших.

— О-о-о!

Дружное движение палочек, и дверь снова на месте, закрытая крепко-накрепко.

— И как же мы теперь? — Гермиона едва переводила дух.

Гарри пожал плечами, восстанавливая стол, на который уселись оба. Усталые, чумазые, пыхтящие, но им было все равно.

— Как получится, — ответил он.

Они проговорили до вечера — оказалось, им нужно столько всего друг другу сказать. Ну…. ладно, не только проговорили.

Озабоченный тем, что на ужин оба проблемных гриффиндорца не явились, Снейп отправился на поиски. А поскольку талант оказываться иногда в определенное время в определенном месте у него все-таки был, то захлебывающуюся от впечатлений второкурсницу с Гриффиндора же он прекрасно услышал. Увы, не только он. Сплетня расходилась со скоростью небольшого пожара.

Заклинание с двери он снял без особых проблем. После чего обвел взглядом разгромленный класс и довольную парочку с губами интенсивно-красного цвета и очень сильно повышенной лохматостью.

— Мда-а-а, — протянул он и скрестил руки на груди. — Молодцы.

— Здравствуйте, профессор, — выдавила краснеющая Гермиона, а Гарри захохотал.

Снейп нахмурился:

— А теперь живо прибираться! И чтобы через, — он обвел взглядом разрушения, оценивая обстановку, — два часа все было целым и на своих местах. Вам даже останется почти целая ночь, чтобы собрать вещи домой.

Взрослые детки виновато вздохнули и достали палочки.

— И да, Гарри, — тяжкий душераздирающий вздох был так не свойственен Снейпу, что Гарри и Гермиона разом обратились в слух. — Наверное, нам надо поговорить?

— Насчет перевода дружбы в горизонтальные отношения, так мы вообще-то не собирались! — объявил Гарри. — Мы тут подумали и решили, что до совершеннолетия как-нибудь продержимся без, ну, этого.

Мисс Грейнджер покраснела еще сильней и ниже опустила голову, а Снейп воззрился на Гарри не без уважения и некоторой надежды.

— Да, если что, то как это делать, чтобы ничего не было, я в курсе! — заявил приободрившийся Гарри, снимая изрядный камень с души Северуса.

— Мы в курсе, — робко подхватила Гермиона, на которую Гарри уставился с восхищением.

— Мда? И откуда же, позвольте осведомиться?

— От Риты! — нахально заявил Гарри.

— От мисс Скитер… — смущенно опустила глаза Гермиона.

— Это ведь заслуживающий внимания источник, Северус?

— Несомненно, Гарри, — Снейп вздохнул с облегчением. — Женюсь. Точно женюсь.

— Поздравляю, профессор.

— И правильно! Давно бы так!

Когда Северус Снейп наконец ушел, снова оставив их наедине, Гермиона захихикала. Гарри, глядя на нее, присоединился, и скоро они не могли произнести ни слова, пока от смеха не заболели животы.

— Уф. Давай все-таки за дело.

***

— Знаешь, Рита, кажется, я впервые понял, что это все, конечно же, безобразие, но оно стоит подпаленного хвоста и всего остального, — задумчиво покрутил пальцами Северус.

— Подводишь итоги дня? — прошептала Рита. — Тогда подожди еще немного.

Она выскользнула из-под одеяла и исчезла в ванной, откуда вскоре появилась точеная ручка и поманила его аккуратно наманикюренным пальчиком.

Примечание к части

Особая благодарность читателю Gwennbleid за невероятно своевременное напоминание об аниформе нашего Гарри. Без этого автору пришлось бы возиться с продой еще долго. Да здравствуют драконы (из них чудесные музы получаются)! Хотя вообще глава для автора-дженовика была очень, очень сложной.



Невероятно, но вот она, сто первая и последняя глава Иммунитета - дописана, осталось только послесловие. Пишите, о ком вы хотели бы узнать и насколько далеко заглянуть вперед. Автор постарается выполнить это в послесловии. Если оно вообще нужно, конечно.



Еще в самой последней главе — место для историй, анекдотов и прочего о наших героях — от автора (как соскучусь, так буду пополнять) и от вас, уважаемые читатели. Если захотите, конечно.

>

41. Послесловие, часть 1

Примечание к части

К сожалению, героев столько, что упомянуть всех в одной части оказалось невозможным. Так что будет Послесловие, часть 2. Про остальных.

Внимание! Нехронологическое повествование!

В Отделе Тайн Нагайне вскоре после ее прибытия устроили большой удобный террариум с двумя бассейнами и несколькими температурными режимами. Хоть и не с первого дня, но многие сотрудники готовы были неординарно умную змею на руках носить, что периодически и проделывали, правда минимум вдвоем — та набрала приличный вес, да и расти продолжала. Незамутненный ничем разум уровня Темного Лорда при живейшей любознательности истинного дитя природы — это было столь уникальным сочетанием, перед которым не смог устоять даже начальник Тайного Отдела, мистер Смит, конечно же.

Правда, Нагайна первым делом, то есть еще при знакомстве, объявила, что из него такой же мистер Смит, как из нее мистер Мягколап, так что беднягу едва удар не хватил. Но гениальная змейка еще оказалась — вот счастье-то! — на удивление адекватной, так что настоящую фамилию она прошипела ему тет-а-тет, а заодно спросила, почему он так разволновался, и заботливо попросила дышать глубже.

Когда ей объяснили, что к чему, Нагайна просто кивнула и попросила выдать ей все инструкции отдела. С тех пор змея соблюдала все режимы секретности и прочие регламенты, причём никогда ничего не путая и не забывая. В отличие от людей, надо отметить. «Какое удивительно понятливое существо!» — умилялся начальник отдела. Так что смотреть на змею как на экспонат или исследуемую зверюшку никто так и не смог, хотя сама Нагайна на своем изучении даже настаивала. Слишком уж она была… личность. А еще это ее совершенно сногсшибательное дружелюбие! Иногда она беспокоилась о людях совсем как любимая бабушка, вот только исключительно по делу и с юмором.

Первым проникся, как вы уже поняли, начальник, а вскоре и весь отдел — в той последовательности, в которой им приходилось общаться со змеей напрямую. Собственно, Наги могла через пару месяцев в одиночку заменить часть отдела одной своей неповторимой персоной: у нее с головой, памятью, знаниями и логикой было все в порядке. Некоторые считали, что даже слишком. Это, в свою очередь, неплохо стимулировало работу людей — что поделаешь, приходилось равняться на змеегения. Правда, несколько человек все-таки не выдержали, но и для них нашелся не самый плохой выход. Потом.

Министерские служащие, работающие по соседству, постепенно перестали удивляться тому, что каждый день из крыла Отдела Тайн неоднократно слышался повальный хохот, иногда с подвизгиванием и похрюкиванием. А вот завидовать начали. Дитя природы владело удивительным даром сарказма, а то, что смотрела она на мир вовсе не с человеческой точки зрения, иногда приводило к совершенно непредсказуемым казусам в стиле «она так невинна, что может сказать совершенно ужасные вещи». Работать «тайнюкам» было все веселее.

От поста заместителя начальника Нагайна вежливо отказалась, мотивируя это тем, что в природе змеям власть как таковая совершенно не интересна и командовать людьми должны сами люди, желательно те, кто будет способен справиться с результатами того, что накомандуют. То есть того, что под их руководством натворят.

Цитаты «от Нагайны» постепенно начали расползаться по министерству стайкой настоящих юрких змеек. Иногда ядовитых. Но это, сами понимаете, кому как. Кресла под не самыми радивыми министерскими работниками иногда аккуратно потряхивало. Утечки информации засечь было невозможно: змееледи ловила новости буквально из воздуха. И нет, насчет своего умения свободно ползать в мыслях она ничего никому сообщать не собиралась. Как и оглашать полученную при этом информацию, конечно. Она же — символ Слизерина, или как?

Что важно, змея прекрасно чувствовала грань и никогда не переходила на личности, когда это было неуместно, и точно так же четко понимала, какие мысли стоит передавать массово, а какие — оставить, так сказать, для служебного пользования или разговоров наедине.

Конечно, не все было гладко и нашлись волшебники, которые попробовали запереть ее, что-то бормоча насчет ценности змеиной кожи, но Наги вспомнила, как аппарировала еще в доме-на-горе с Барти Краучем-младшим в объятиях. Так что все прекрасно разрулилось, и даже не без юмора — что-что, а обшипеть своих обидчиков для Наги было святое. Свои злоключения она описала утром в отделе вместо оперативки в таком приключенческо-ироничном ключе, что хохотали до слез все, даже сами виновники.

Ничего, им чувство юмора очень даже пригодится: в Хогвартсе без него не выжить. Преподавателям так особенно. Кары избежать им не удалось — увольнение светило всем участникам, даже тем, кто был только косвенно замешан. Никто еще не догадывался, что у Нагайны уже имелись на них некоторые планы.

***

Как только стало понятно, что Альбус Персиваль и так далее Дамблдор действительно исчез в неизвестном направлении, а не отправился по каким-то своим непостижимым для простых магов делам, его поисками занялся Аврорат. Положено же. Хотя радости это никому из его работников не доставило. Ну скажите на милость, где и как искать сильномогучего (как все были уверены) чародея, имеющего кучу порталов чуть ли не по всему миру — он же президент Всемирной Конфедерации! И это если про аппарацию и прочие мелочи жизни просто забыть. Впору за голову схватиться, так ведь не поможет!

Начали, как водится, с кабинета директора. Правда, уже весьма модифицированного миссис МакГонагалл: работать-то надо! Личная библиотека Дамблдора отправилась в запасники библиотеки школьной к немалому восторгу мадам Пинс. Та почти сразу приступила к постепенному разбору книг, в большинстве своем ценных и довольно редких. Артефакты, применения которым Минерва не нашла, были просто сложены в отдельную каморку Филчем и аккуратно опечатаны всеми четырьмя деканами.

Очень всех озадачило то, что феникс, которого считали фамильяром Дамблдора, сидел себе ровно на жердочке в своей клетке и лететь, кажется, никуда не помышлял — только по школе и то, если его забывали покормить. Фоукс вообще в глубине души решил, что отлетал свое на воле по крайней мере на ближайший десяток жизней, вот только ни об этом, ни о причинах этого рассказать никому не мог.

Еще бы он не налетался. Особенно после того случая, когда в цирке он однажды сгорел и возродился в силу естественных причин, но на глазах у пары коверных, которые тут же всем разболтали о чуде. Хагрида вызвали в дирекцию и подрядили было исполнять этот трюк каждый вечер. Да, на арене. Конечно, птичке пришлось срочно спасаться. Бывший лесничий был этим так искренне и глубоко удручен, что даже записку МакГонагалл черкнуть забыл, а его новые коллеги окончательно поверили в то, что его питомец действительно погиб.

Когда Фоукс вернулся «домой», Минерва МакГонагалл начала отсылать Хагриду сову за совой, но получала в ответ какие-то совершенно невразумительные послания. Ну не аврорат же на лесника натравливать, в самом деле! Тем более что школьные совы, которых радостно ловил не только Хагрид, но и его собратья по цирку — не отпускать же просто так, птички-то явно дрессированные, пригодятся! — вскоре тоже перестали брать письма, адресованные бывшему леснику. Точнее, лететь к нему категорически отказывались, просто сидели на месте.

Сам же Хагрид, с огромной радостью принимающий наконец ответную любовь едва ли не всего циркового зверинца (не нашел он общего языка только с удавом и одним особенно вредным козлом), в Хогвартс тоже не стремился. Больше всего времени он проводил со слонами, а умные животные за уход и ласку платили ему в ответ доверием и любовью. Как же он их бросит-то? Никак нельзя зверюшек бросать!

А, как известно, живут слоны долго. Так что его странствия с цирком будут продолжаться, в старости же, которая настигнет полувеликана вместе с его любимыми подопечными, он осядет в зоопарке на окраине Манчестера. Но до этого должно пройти еще немало лет.

***

После вынужденного принятия должности директора Минерве МакГонагалл стало совершенно не до Хагрида и даже не до Дамблдора. Потому что Гарри Поттер — кто бы мог подумать, а ведь казался таким хорошим мальчиком! — совершил самую настоящую диверсию: раскопал где-то программу Хогвартса, по которой учились век назад. И не просто раскопал, а скопировал каким-то маггловским способом, после чего разослал, куда только смог додуматься. А соображать шельмец умел, даже чересчур хорошо.

Так что школьная реформа началась, стоило только деткам разъехаться на каникулы, а преподавателям закончить отчеты. Теперь Минерва с тоской вспоминала время, когда ее проблемами были всего лишь взаимоотношения учащихся пубертатного возраста, во дворе школы стояла карета, а на озере мирно покачивался корабль — транспортные средства и заодно передвижные общежития дружественных школ.

Снейп, зараза, пригрозил уволиться, если его продолжат так назойливо приглашать в заместители директора. Пришлось назначить Септиму Вектор, но теперь надо было искать ей помощника для занятий. Один плюс — Снейп согласился-таки вести ЗОТИ, а на зельеварение предложил директору на выбор трех своих выпускников — двоих слизеринцев и одного рэйвенкловца. Так что ей еще и собеседование с ними предстояло.

Да если бы только с ними! По новому плану добавились такие предметы, как Основы Естествознания, Ритуалистики, Артефакторики, а еще Сравнительная характеристика обычного и магического мира, спасибо, Поттер, чтоб тебе, мальчик, самому попреподавать! Заговорившего было о сравнительной истории обоих миров Флитвика Минерва чуть не упокоила на месте лично. Зато тот наконец проникся и даже неизвестно каким чудом нашел преподавателя естествознания — профессора Ланкастерского университета, наивно собиравшегося на пенсию, сквиба из семьи Селвинов.

За омолаживающее зелье, неплохую сумму, в полтора раза превышающую его университетский оклад, и за возможность натянуть нос семейке, отправившей его в маггловский мир, тот согласился довольно быстро.

Где же найти специалистов всего за три месяца, учитывая, что Минерва в принципе не представляла, где и как их искать? Работа в Хогвартсе считалась довольно престижной, но очереди из кандидатов почему-то не выстраивалось. А ведь еще почти всем профессорам нужны были ассистенты — Нумерология стала обязательной на всех курсах, как и Руны, Историю магического мира ожидал глубокий пересмотр, хотя мадам Бэгшот после того, как «железная леди Хогвартса» расплакалась у нее на плече, согласилась вести основы. Лишь с глубокого детства привитая ответственность не позволяла Минерве бросить все и сбежать, потому что только этого ей и хотелось.

Ладно хоть на место лесника искать никого не пришлось: Флоренц, приятель Хагрида, уже несколько лет не ладивший со своим табуном, устроился в его сторожке, а договор со школой защищал его от посягательств сородичей. Так что лесник в Хогвартсе теперь был на четырех ногах, подкованный. Кстати, потом поговаривали, что именно это оказалось одним из самых весомых доводов в его пользу во время конфликтов с вожаком стада, Магорианом.

Почти полностью белоснежный Бейн, как вы помните, по некоторым причинам перестал интересоваться властью как таковой и больше не руководил своим племенем. Зато начал общаться с единорогами, поначалу едва не принявшими его за своего. Да, в сумерках и сослепу, но что поделать, если у них от природы зрение так себе? Разговаривать они, конечно, не могли, но смотреть на звезды в такой компании оказалось на удивление приятно и спокойно.

Зато, когда благодаря Флоренцу от администрации школы была отправлена докладная в Аврорат и поселение акромантулов наконец ликвидировали, кентавры более-менее угомонились. Хотя, вполне возможно, это было уже после того, как Нагайна пару раз прогулялась по Запретному лесу — и Магориан, и история об этом умалчивают. Но можно порасспросить Нагайну или подождать, пока информация сама появится в «Ежедневном пророке». Да, со Скитер они общаются довольно часто, можно сказать почти как близкие подруги.

Наглая, но гениальная змея, кстати, и МакГонагалл спасла, надоумив ее обратиться за специалистами для школы в Тайный отдел. Их там оказалось достаточное количество и даже на любой вкус, то есть, конечно, специализацию. Нашлись и желающие преподавать — в основном из тех, кто уже был на грани увольнения. С подачи змеи работа в школе многим виделась довольно интересной и даже заманчивой, так что штат школы был укомплектован почти полностью, оставалось только ассистентов найти. После этого замечательного дня Нагайна завоевала полное одобрение директора МакГонагалл и стала довольно желанной гостьей в Хогвартсе, чем частенько потом пользовалась.

Хлопот у директора, однако, не убавилось: встал вопрос учебников и прочих пособий. Написать что-то путное до начала учебного года новые профессора не успевали, а выдавать детям пособия придется. Пришлось объявлять июль и август рабочими месяцами и усаживать свежеиспеченных преподавателей хотя бы за методички. И это не говоря уже о том, что некоторые данные изрядно устарели, а значит, требовали пересмотра.

Миссис МакГонагалл, доведенная до ручки (в очередной раз), торжественно поклялась Попечительскому совету, что если те не возьмутся за дела школы, то она уйдет не только с поста директора, но и вообще. Может быть, даже покинет родную страну.

Попечители, приученные к тому, что Дамблдор наоборот всеми силами старался держать их подальше от школьных проблем, сильно удивились, и кое-кто даже, фигурально выражаясь, засучил рукава. В школе начался ремонт под контролем Августы Лонгботтом и Теодора Нотта-старшего. Миллисента Багнолд при поддержке гоблинов и нескольких магов занялась пересмотром школьных счетов.

***

Нет, среди этих магов вовсе не было Люциуса Малфоя — он вообще самоустранился и передал миссис Багнолд все свои полномочия. Ему хватало хлопот с шурином, женой и сыном, непонятно с чего начавшим проявлять совершенно невозможные, даже — о ужас! — какие-то гриффиндорские замашки.

А главное, они получили предложение, от которого не смогли отказаться. Подумать только, от этой нахальной соплюшки Грейнджер, которую они бы и слушать не стали, если бы не бесспорный авторитет ее уважаемого дедушки. Само «знакомство» с дедушкой в лице профессора Флитвика привело их в состояние кратковременной кататонии, так что намеки насчет бабушки они не сговариваясь решили как можно дольше и как можно вежливее не замечать.

Теперь Нарцисса «проходила беременность» рядом с суррогатной матерью в Северном Йоркшире, в Харрогейте, оплатив пребывание на самом престижном курорте страны для себя и для матери будущих своих драгоценных детей. В этом она нашла полное понимание и одобрение той, конечно. Да, оказалось, что ожидается двойня.

Проникнуться уровнем маггловской медицины Малфоям пришлось еще во время первой экскурсии в перинатальный центр, на которую их сводили Грейнджеры. Сам факт, что те недавно снова стали родителями, кстати, подействовал лучше всяких убеждений.

Экскурсия стала тяжелейшим ударом по психике магов-аристократов, но они выдержали.

Лекция в перинатальном центре впечатлила их несказанно, а уж консультации в больнице, поиск будущей матери… Потому что если уж следить за здоровьем детей, то с самого начала.

Нарцисса тряслась над чужим животом больше, чем когда-то над своим собственным, а еще сдуру дала зарок перед магией, что если все получится с детьми, то заставит кузена возродить род Блэк, так что хлопот в результате всем хватало. И теперь несчастный глава семьи мотался между сыном в мэноре и супругой с двумя будущими малфойчиками на курорте по нескольку раз в день. А ведь были еще Сириус, прах его побери, Блэк и данное его кузиной Нарциссой, дорогой супругой, обещание!

Люциусу иногда казалось, что еще немного и он сойдет с ума. От счастья, конечно. Правда, вскоре к его опеке над Блэком присоединилась Андромеда Тонкс, так что Сириус понял, что ему не уйти. А когда Блэка припирали к стенке, что он делал, всем известно. Только его в Англии и видели.

Андромеда, урожденная Блэк, вычислила кузена в Италии, где тот довольно весело проводил время в компании прелестных местных дам. Перезнакомившись с дамами в отсутствие братца, Меда была потрясена, обнаружив среди них одну из родственниц Борджиа. На руку оказалось и то, что именно за ней Сириус ухлестывал, чувствуя сопротивление и все больше и больше раззадориваясь, несмотря на ее несомненно яркую, хоть и несколько неординарную внешность.

После оглашения родословной дамы очень быстро нашли общий язык. Франческа оказалась вовсе не против стать хозяйкой дома в центре Лондона и всего прилагающегося к нему движимого и недвижимого имущества. В Италии ее ждал брак только по указке семьи и стать хозяйкой самой себе она даже не надеялась.

Еще немного пообщавшись с замечательной в своем роде итальянкой, Андромеда уверилась в том, что эта дама, пожалуй, будет если не идеальной, то как минимум очень хорошей хозяйкой для кузена, после чего спокойно отбыла домой, в Англию. Улыбка дрожала в уголках ее губ всякий раз, когда она вспоминала о новой пассии Сириуса: пожалуй, их приезд в качестве супружеской пары был тем событием, которого она очень, очень ждала.

О, отнюдь не только потому, что так уж была обеспокоена участью рода, к которому принадлежала в девицах — куда больше ее беспокоили Нарцисса и ее состояние. А дорогой кузен… прекрасно разыграет сам себя. Хотя, возможно, это и составит его счастье — чего только в жизни не бывает.

А через несколько месяцев свежеиспеченная чета Блэк явилась в дом на Гриммо и начала приводить его в порядок. Когда же они явились на первый прием у Ноттов, на котором Сириус Блэк впервые предстал как глава рода Блэк, улыбались и с трудом сдерживали смех все, кто был в курсе учебы Сириуса Блэка. Дело было в том, что Франческу легко можно было принять за родную сестру Северуса Снейпа — безусловно, облагороженный женскийвариант, но глаза, но нос… И роскошные черные локоны, которым позавидовала бы и Беллатрикс в лучшую свою пору.

Общественность, безусловно, оценила. В отличие от Снейпа, которого пригласил в гости к крестному Гарри — а что, одна ведь семья! Северус долго смотрел нечитаемым взглядом на Блэка, но, к счастью, его супруга вовремя взяла в оборот зельевара, расспрашивая о его последней статье. Синьора оказалась на удивление сведущей, так что в конце концов Северус сменил гнев на милость. Ну а куда бы он делся-то?

Обязанности главы заставили Сириуса заняться и судьбой Беллы, а собственный печальный опыт в Азкабане не позволил отнестись к кузине недостаточно серьезно. Так что условия содержания узников значительно улучшились. К тому же дементоры в своих обновах, как оказалось, прекрасно себя чувствовали, а сами мантии неплохо экранировали их убийственную магию.

Тайный отдел создал новую рабочую группу, которая пыталась приспособить этих существ к какому-то более полезному делу, но получалось пока не очень. Нагайна отказалась подключаться к вопросу: ей близость этих созданий была крайне неприятна, а змея была не из тех, кто готов тратить свою жизнь на то, что им в принципе противно.

***

Аврорат доложил о безрезультатных поисках Дамблдора и успокоился, передав дело Тайному отделу. Нет, убрать его в архив не позволил министр. Все-таки не шуточки, не маленький человек, чтобы взять и забыть, видная фигура, нельзя просто так взять и отменить поиски. Ведь что на это скажут коллеги на континенте? А последователи, выпускники — их же добрая половина магической Британии!

«Ежедневный пророк» публиковал коротенькие сводки — неутешительные результаты поисков. «Придира» публиковал версии о том, куда мог отправиться директор, и были они одна другой краше. Рита Скитер уже не раз порывалась поближе познакомиться с Ксенофилиусом Лавгудом, но того почему-то все время не оказывалось на месте.

Да, о Рите. Свадьба была… Ой, не было никакой свадьбы. Просто Снейп и Скитер совершенно без объявлений и каких-либо церемоний оформили свой брак. Ну мало ли что… И хотя Гарри намекал иногда на то, что готов стать хорошим дядей племяннику или племяннице, а то и обоим вместе, его быстро и неотвратимо посылали сначала к крестному, а потом и к Малфоям. Так что для этих двоих ничего не изменилось, собственно, как они сами и хотели.

Погружение в чисто семейную жизнь они по обоюдному решению отложили ровно на пять лет — именно тогда, согласно их чаяниям, Гарри Поттер перестанет быть совсем уж ребенком, скорее всего, обзаведется собственной семьей и не будет появляться когда попало в их доме. Но да, дом как раз-таки присмотрели.

А директор все не находился. Назначенные министром ответственные перетряхнули Тайный отдел и достали ритуалы поиска на крови. Родственник имелся, известно где — в Хогсмиде, и кровь под клятву о непричинении вреда пусть неохотно, но дал. Ритуал провели. Нашли… Аберфорта.

Ну правильно, у кого кровь брали, того и нашли — Верховный чародей свой биологический материал не разбазаривал. Правда, был еще какой-то странный слабый отклик, словно от дальнего родственника, в совершенно маггловской части, но тут влезла Нагайна с предложением объявить в маггловский розыск «дедушку, бывшего фокусника», и про этот отголосок как-то позабыли.

Предложение змееледи вызвало поначалу когнитивный диссонанс среди заинтересованных лиц, но после знакомства с технологией магглов они пришли в восторг. Оставалось только выбрать ту самую «маггловскую семью, потерявшую дедушку».

Семьей, «потерявшей дедушку», стали… Дурсли, конечно. Пригласили их через третьи руки, хотя хвост руками и сложно назвать. Нагайна подключила Гарри, тот согласился, хоть и сердит был на Дамблдора, но что уж теперь-то? Вдруг старик действительно в беду попал? Так что после того, как дядя с тетей согласились, колдографии были переведены в формат обычных фотографий, поисковая кампания развернулась.

Кто-то, наверное, удивится согласию Дурслей. Ну а что? С Блэком они управились, с налетом Крауча с парой Пожирателей — тоже. В конце концов, зря, что ли, Гарри с Дадли столько всего наизобретали? Дадли было ужасно интересно пожить рядом со старым, но, говорят, великим волшебником — вот Гарри и Снейп не великие, но с ними же просто потрясающе интересно! Спальню Поттер обещал освободить — явно намыливался в Паучий тупик, поближе к лаборатории и библиотеке братца. А если приедет обратно, так Дадли потеснится, да, в конце концов, иногда и в каморке можно заночевать.

Итак, объявления были составлены с помощью Вернона, отнесены в ближайшее полицейское отделение «безутешной» Петуньей, которая представила директора как двоюродного дядю, вернувшегося из бывших колоний с сильно расстроенным здоровьем, но по пути от лечащего врача сбежавшего. В роли врача выступил лично Северус Снейп, а лицензию и прочие документы для него Гарри с удовольствием срисовал с грейнджеровской, кое-что заменив. Как обрадовался этому сам Северус, догадаться не трудно, так что причины для бегства, по мнению полицейских, у дядюшки были, и довольно весомые. Только Обливиэйт избавил от служебного расследования свежеиспеченного «врача общей практики». Впрочем, на его способности менталиста изначально и был расчет.

Волшебникам оставалось с большим интересом наблюдать «как это работает», прячась под чарами отвлечения внимания. Им понравилось. Дамблдора магглы нашли через какую-то неделю. Потрясающе!

Министр даже распорядился, чтобы все работники Аврората отныне проходили стажировку в маггловской полиции. Естественно, без палочек, но с порталом экстренного возвращения в случае смертельной опасности.

Да, через неделю миссис Дурсль известили, что никуда ее дядюшка-дедушка не сбежал, мирно лежит себе в клинике для душевнобольных и проходит там лечение, после завершения которого она вполне может забрать его к себе. Или оплатить дом престарелых — как раз тут неподалеку есть пара прекрасных мест. Уже послезавтра, кстати, мистера Дамблдора выпишут.

Петунья поджала губы и постаралась разговорить старшую медсестру, чтобы хотя бы примерно понять, что ее ожидает. И выяснила, что медперсонал искренне радовался, что у дедушки-потеряшки все-таки нашлись родственники. Отдавать такого полезного старичка в муниципальный приют не очень-то хотелось. Почему? Так полезный же он. Крыс вот всех переловил, птичек приручает. Правда, не очень-то любят его птички, все руки исклевали, но он не теряет надежды. Да он тихий, послушный, все лекарства принимает, никому не грубит.

Узнав, сколько стоит неделя пребывания в «прекрасном месте», потом задумавшись, не станет ли дедушка мышковать в ее садике — заводить крыс она не собиралась, Петунья приняла волевое решение привезти мистера Дамблдора к себе. В конце концов, его же можно будет сразу передать Снейпу? Она пошла к Дадли, тот написал кузену в Протеевом блокноте, и только после того, как Гарри ответил… из Германии, где находился в компании с братом на каком-то конгрессе зельеваров, поняла, что, кажется, они попали. Но, может быть, авроры или кто там еще, заберут?

42. Послесловие. Часть 2

Петунью «дядюшка Альбус», конечно же, не узнал, однако это списали на результат лечения, общую заторможенность и развивающуюся деменцию, которая, как известно, не лечится. Миссис Дурсль вела себя с ним очень осторожно и предупредительно-ласково, чем весьма походила на медсестер и некоторых врачей. Альбус, решивший, что она одна из них, сразу начал называть ее по имени, а потом совершенно спокойно дал себя увести и даже сел в машину, с интересом разглядывая приборную панель с заднего сидения.

Водить машину Петунья научилась еще прошлым летом: мало ли что. Главное, ей это понравилось, и она частенько стала ездить навещать своего ненаглядного Дадлика. Сын не протестовал: в комнате, которую он занимал с двумя новыми приятелями, мамина шарлотка расходилась на ура — молодые растущие организмы были просто счастливы. Приятели оказались не дураками и даже не думали дразнить парня за то, что его мать привозит такие вкусности. Тем более Дадли Дурсль был весьма на хорошем счету у тренера по боксу.

Так что вела машину миссис Дурсль уверенно и аккуратно, не обращая внимания на то, что старик сзади крепко зажмуривался и вцеплялся в сиденье, стоило ему завидеть встречную машину. Расслабиться Дамблдор сумел только на подъездах к Литтл-Уингингу.

Может быть, все могло и обойтись, если бы хоть кто-то из медперсонала при выписке «дядюшки» сообщил миссис Дурсль одну небольшую деталь, но все забыли, видимо, на радостях. Дело было в том, что Дамблдора почему-то невзлюбила местная собачка — небольшая белая беспородная сучка, экстерьер которой намекал на родство с английскими бульдогами. Собаченция всякий раз, когда рядом с ней оказывалась альбусова нога, норовила ее тяпнуть, что ей частенько удавалось. А ведь Мардж подарила-таки племяннику щенка!

Молодой английский бульдог большую часть времени обретался во дворе, выгуливать же его приходилось Вернону. Петунья терпела пса ради исключительной полезности: супругу с его склонностью к лишнему весу прогулки были отнюдь не лишними, а сын своего питомца вообще обожал, причем вполне взаимно.

Едва они вышли из машины, как пес радостно помчался их приветствовать, на что новоявленный «дядюшка» отреагировал не совсем адекватно. Он крикнул что-то непонятное и высоко подпрыгнул, а потом едва не вынес входную дверь, сбив с ног потрясенного Дадли, пронесся по коридору, после чего плотно забаррикадировался в небезызвестном чулане под лестницей.

На минуту в доме воцарилась полная тишина. Что Петунья, что бульдожек ее сына были весьма удивлены и озадачены. Пес даже шлепнулся на упитанный зад и обиженно посмотрел на хозяйку, мол, чего это он, познакомиться не хочет с такой хорошей собакой? Тихое поскуливание и вывело миссис Дурсль из легкого ступора. Сын, потирая место, где спина теряет своё благородное название, отправился на кухню — булочки к приезду гостя он уже разогрел, не пропадать же им!

Петунья Дурсль с детства отличалась рассудительностью, так что с активными действиями торопиться не стала. Какая разница, где сидит Дамблдор, если он сидит тихо? Значит, так тому и быть. Оно даже к лучшему. У нее как раз появилась возможность написать гневную записку племяннику, чтобы Снейп отправил кого-нибудь забрать Дамблдора туда, где ему положено обретаться.

Племянник не подвел, Снейп — тоже. Через пару часов в дом на Тисовой вежливо постучались трое: два аврора и специалист из Тайного отдела, все под видом местных полицейских, разумеется. Петунья пустила их в дом, но тут начались трудности.

Дамблдор не выходил из своего убежища, на призывы коллег-волшебников ничего не отвечал, разве что подтвердил свою личность, а потом не поддавался ни на какие уговоры. Только когда миссис Дурсль скрепя сердце разрешила взломать дверь, в ответ донеслось, чтобы его не трогали, иначе он за себя не отвечает.

Волшебники впечатлились и быстро ретировались в гостиную, Петунья — за ними, но при взгляде в окно заметила, что на улице собираются зеваки. Перед ее домом — вот ужас-то! История о «дядюшке», увы, пошла в массы, что в принципе естественно. Надо было срочно придумывать что-то по поводу визита полиции. Впрочем, почему бы «дядюшке» не «пострадать от какого-нибудь преступника»? А расспрашивать больного человека она никому не даст и себе «не позволит»!

«Придется пока устроить его у нас, — решила Петунья. — Если я постараюсь избавиться от него слишком быстро, люди не поймут».

В течение пары дней весь городок узнал, что миссис Дурсль подтвердила свою репутацию едва ли не местной матери Терезы, приютив кроме осиротевшего племянника еще и скорбного разумом дальнего родственника, вдобавок пострадавшего от какого-то психа. Или скорбного, потому что пострадал, — пустил кто-то альтернативный слух.

Сам «родственник» то ли делал вид, то ли действительно соображал неважно, но вел себя по-прежнему тихо, за собой следил и кушал исправно. Из чулана его можно было ненадолго выманить только на запахи шарлотки и фирменных кексов хозяйки. Некоторое время этим прицельно занимался Дадли, но уже через несколько дней понял, что обманулся в своих ожиданиях, и провозгласил, что волшебники действительно ненормальные, потому что у них все наоборот. И вообще с великими, оказывается, совсем не интересно. Вернон хмуро ответил, что грешно смеяться над больными людьми, и молча поставил на табуреточку возле двери чулана кусок торта, оставшегося после дня рождения сына.

Когда вернулся из поездки Гарри, Дамблдор уже привык спать, свернувшись калачиком — места в чулане для крупного взрослого мага действительно было маловато. Директор Гарри Поттера узнал, но как-то странно: называл по имени и все время пытался за что-то извиниться. Вот только за что именно, не говорил. Ушлый Поттер использовал эти извинения, чтобы все-таки перетащить старика в свою бывшую спальню — пусть хоть распрямится немного.

Потом их посетила Минерва МакГонагалл, найдя в своем сверхплотном расписании десяток-другой минут для любимого наставника. Ушла она разочарованной, с трудом сдерживая слезы. И тоже прониклась маггловской медициной, правда, совершенно иначе, чем Малфои — по ее мнению, это была просто страшная вещь. Надо сказать, она была совершенно права. Впрочем, как и Малфои. Так что перед началом нового учебного года пострадавшего от неизвестных злоумышленников (по версии Аврората, которая всех устраивала) бывшего директора перевели в Мунго.

Дело кончилось тем, что зимой Альбуса оттуда забрал-таки брат и теперь в «Кабаньей голове» хозяйничали два старичка, удивительно непохожих как внешне, так и по манерам, но, поди же ты, очень дружных. Министр в свое время заглянул в Мунго с общей инспекцией, а после удовлетворялся отчетами — посещать второсортный трактир он не собирался. Зато старине Аберфорту за эти отчеты немного, но стабильно приплачивали.

Особых хлопот Дурслям Альбус Дамблдор не доставил, но все-таки они с облегчением вздохнули, сообщив соседям, что родственник пришел в себя и предпочел жить в собственном доме. В далекой Шотландии.

Никто из магов так и не узнал, что их уважаемый бывший Верховный чародей вошел в анналы местной маггловской медицины и в статью одного из докторов Йоркширской психиатрической клиники как один из немногих случаев полного излечения мании величия на фоне прогрессирующей деменции.

***

Гарри на лето практически переселился к Снейпу, который стоически молчал, глядя, как любимый братик ликвидирует его личную жизнь. Это оказалось вовсе несложно: идей и проектов в лохматой голове водилось множество, только успевай. Некоторыми из них загорался и сам Северус, некоторым подрезал крылья на взлете, но заткнуть фонтанирующего Поттера было невозможно. Да и не очень-то хотелось, если уж честно.

Рита однажды застала их прямо на расправленной кровати, обложившихся бумагами с какими-то расчетами. Ну да, Гарри пришла очередная идея и он пошел делиться, Северус попытался ему возразить, и вот во что это вылилось. Это зрелище доставило ей ряд довольно ярких эмоций, которыми она не преминула поделиться с ними обоими, как только удалось до них достучаться. После этого она уже решила поговорить с Гарри серьезно.

Самым сложным оказалось подгадать время, когда Поттер отлипнет от Северуса, но тут помогли Нагайна и Флитвик, с подачи которых шебутной мальчишка увлекся пространственными чарами. У него возникла идея фикс подарить лучшей подруге, а теперь уже своей девушке, на день рождения рюкзачок с чарами расширения, чтобы, когда все поедут в школу, они могли блеснуть на перроне почти полным отсутствием громоздкого багажа.

Сама же Гермиона отбыла с родителями и братиком на очередной семейный отдых, снова во Францию — старшие Грейнджеры были достаточно консервативны. Конечно, это произошло уже после всех перипетий с поиском Дамблдора, Малфоями и прочим.

Скитер, то есть, конечно же, миссис Снейп, хотя она и предпочитала всюду пользоваться своей девичьей фамилией теперь уже в качестве псевдонима, перехватила Гарри по пути «домой» — как тот теперь совершенно уверенно именовал дом Снейпа — и поговорила. Гарри не раз покраснел и даже извинился. Рита уповала, что до него наконец кое-что дошло. В конце концов, деликатность, мягко говоря, не самая часто встречающаяся черта у подростков, но все-таки миссис Снейп смела надеяться, что Гарри наконец узнал это слово и понял ее роль в жизни и человеческих отношениях.

Так что параллельно с изучением чар Гарри занялся восстановлением дома в Годриковой впадине. Ну как занялся… деньги были, со знакомыми строителями свела та же Рита, знающая магический мир, кажется, как свои пять пальцев, так что за неделю часть дома уже приняла довольно жилой вид. И Гарри наконец вспомнил о той самой шкатулке, которую нельзя было распечатать до совершеннолетия.

Радостно распечатав тайничок с помощью капельки собственной крови, он достал скромный ящичек и поставил на середину старого исцарапанного стола. Менять мебель ему пока даже в голову не приходило: есть где сидеть, на чем спать и куда положить вещи — что еще надо-то?

Немного подумав, он решил все-таки попробовать вскрыть шкатулку матери самостоятельно — ведь Кубок-то его признал совершеннолетним! Ковыряться пришлось долго. К вечеру Гарри понял, турнир турниром, а старая магия, или чем там оно закрыто, подчиняться ему вовсе не собирается.

Ждать настоящего совершеннолетия, по календарю, он уже не мог — состояние было тем, что точно описывается словами «вожжа под хвост попала». Выручил его Флитвик, как и обещал уже давно. Правда, на сей раз Гарри вспомнил про деликатность и, прежде чем использовать портал к своему второму учителю, вызвал Темпус. После чего мирно проспал весь остаток ночи — шкатулочка все-таки его изрядно утомила.

Ну что — ничего особенного в ней не оказалось, по мнению юного хозяина. Дневник матери. Девчачий… поэтому сын едва продирался через записи. То про Снейпа, то про Поттера, Блэка и какую-то Мэри, и такие глупости, что он снова едва не уснул, так что закрыл его, не дочитав. На потом оставил.

Может, и зря, но после того, как они избавились кое от кого, ему не хотелось даже вспоминать о том времени, когда он был признан «героем». Кусочек жизни его мамы… Как ни крути, он был куском жизни совершенно неизвестной девушки. Судя по тому, что он прочитал, не особенно умной. Ведь какую чушь она про Северуса писала — сначала смешно было, а потом скорее грустно. Читать дальше, портить впечатление о матери совершенно не хотелось.

Собственно, он уже догадывался, что именно могло быть в дневнике. Но Гарри пока не понимал, что все записи относятся не к тем людям, которых он знает сейчас, а к их прошлому, и что Снейп, что Дамблдор были тогда другими. Может, когда он станет старше, он все это еще раз прочтет, уже до конца, и поймет. Пока же в его жизни было много интересного и помимо старых историй!

А вот ключ от еще одного сейфа его порадовал. Для того, чтобы окончательно привести дом в порядок, ему пришлось залезть в свой сейф, в результате чего Гарри понял, что тот вовсе не бездонный. Теперь же ему точно на жизнь хватит и еще на некоторые книги, которые он присмотрел, останется. В конце концов он даже может купить кое-какие технологии и инструменты, без которых артефактору не обойтись. Например, такие же очки, как у Олливандера — в них реально были видны узоры заклинаний, но стоило это… Гарри почти окончательно решил, что именно артефакторика ему нравится больше всего. Настолько, что он готов заниматься этим хоть всю жизнь.

***

В школе ему пришлось плотно заняться делом, впрочем, как и всем остальным школярам, которые поначалу взвыли: уроки теперь начинались как всегда, в девять, а вот заканчивались в лучшем случае около пяти вечера. Правда, количество домашних заданий существенно уменьшилось — бо́льшую часть все старались отработать прямо на уроке.

Так что мальчик напрягся и вгрызся в учебу зубами. Особенно в профильные предметы, хотя не всегда преподавание было идеальным, но тут уже пришлось потеть профессорам: вопросы Гарри задавать не стеснялся. В конце концов Флитвик переманил пожилого преподавателя артефакторики из Салема по каким-то своим гоблинским каналам. Дело пошло, так что вскоре персональных учителей у Гарри стало трое. И нет, он вовсе не огорчился.

Про личную жизнь они с подругой, конечно, не забывали, но сколько было той личной жизни? Каникулы, которые они проводили в Годриковой впадине, да несколько выходных. Гермиона была по уши занята в проекте магического перинатального центра, так что тоже уже выбрала свое будущее.

На выпускном балу Драко Малфой ошеломил почти всех тем, что в самом начале торжественно пригласил мисс Грейнджер на танец (предварительно договорившись с Поттером, конечно). Он искренне поблагодарил ее за то, что родители его теперь очень плотно заняты, а ему наконец предоставлена столь желанная свобода. Так что с него должок.

Когда Гермиона поинтересовалась, как же Малфой будет использовать эту свободу, тот ответил, что, конечно же, отправится путешествовать. Он перечислил несколько пунктов, и у Грейнджер загорелись глаза. Так что около трети путешествия Драко Малфоя прошло в компании гриффиндорцев, правда, он сам просил никому об этом не сообщать. Ну да никто и не собирался.

Снейп тоже готовился расстаться со школой. Многие удивлялись, что он сменил преподавание Зельеварения на ЗОТИ, но объяснение, которым поделился с однокашниками Гарри, было простым: Снейп слишком любил зелья, чтобы ему нравилось учить им других, особенно тех, кому это даром не надо. А вот ЗОТИ, на котором не было ни взрывов, ни расплавленных котлов, а максимум, в чём могли напортачить криворукие детки — это слишком заковыристо друг дружку проклясть, оказалось куда спокойнее.

Да, результаты проклятий иногда выглядели просто кошмарно, но мадам Помфри была специалистом именно по таким вещам — все-таки школьный колдомедик. Да и стоило нерадивым ученикам хоть раз попасть в такую ситуацию, как они начинали заниматься не в пример серьезнее. Хочешь не хочешь, а ходить все предпочитали на своих двоих, иметь только одну пару рук, а вовсе не щупалец, ну и так далее. А Снейп всех первым делом учил щитам самых разных видов.

На смену себе он, не без помощи Аластора Грюма готовил… Нимфадору Тонкс. Надо отметить, что после года индивидуальных занятий с этими двумя мисс Тонкс перестала спотыкаться не только на ровном месте, но и на сильно пересеченной местности и запросто уворачивалась от летящих с двух сторон заклинаний (чаще всего щекотки, но разницы-то ведь, в принципе, никакой!). Да и щиты освоила в срочном порядке, что ничуть не повлияло на их качество.

В Аврорат, кстати, сия девица все-таки отправилась, несмотря на то, что и мать, и отец были решительно против, но — Блэк есть Блэк, даже наполовину, и этим все сказано. Через некоторое время вернулась тихая, бледная и даже извинилась перед родителями.

Андромеда вскоре узнала, что за это ей стоило бы поблагодарить министра: по его распоряжению все сотрудники аврората теперь проходили стажировки у магглов. Несколько человек, в том числе ее дочь, сразу после зачисления были отправлены на три месяца в маггловские полицейские участки. Вскоре гордая и смелая Нимфадора попала на выезд по следам преступника, изображавшего из себя второго Джека-потрошителя. Ей хватило.

Вернувшись в учебную часть, она забрала документы, порыдала на плече у Грюма, а поскольку рыдала она долго и со вкусом, тому пришла в голову очень своевременная и интересная идея насчет Хогвартса. Мужик он был опытный, потому говорить самой Доре сразу ничего не стал, а спокойно и тщательно провентилировал вопрос со Снейпом и ее родителями. А вот потом…

***

Нагайна планировала затащить освободившегося от школы Северуса к себе в Отдел Тайн, он же был категорически против, так что они едва не поссорились. Но Снейп все-таки сумел популярно объяснить, что у него есть собственный террариум, двухэтажный, в пригороде Лондона, который вполне его устраивает. А главное, ему совершенно не интересно менять его на что-то еще, да так, чтобы потом отчитываться за каждый шаг какому-то начальнику. Нет, сам начальником он точно быть не хочет, в Хогвартсе накомандовался. Лучше он будет работать с теми заказами, которые будут интересны ему самому. Да, пока у него есть пара проектов с Мунго, но один уже в стадии завершения, так что, если есть интересная мысль, он готов выслушать.

— Самому выбирать, чем заниматься, самому за это отвечать перед собой и теми, кого сам выбрал, возможность сменить путь по собственной воле, никаких детей, никаких посторонних людей и никаких отчетов — знаешь, примерно так я представляю себе рай, — мечтательно произнес Снейп, положил широкую теплую ладонь чуть ниже головы Нагайны и медленно провел по глянцевой, сияющей здоровьем чешуе. — Понимаешь, о чем я?

— Да, понятие рая мне тоже с-знакомо, — протянула Нагайна, довольно потягиваясь.

— И чтобы никаких неожиданностей, — добавил Снейп.

— Мне тоже к тебе в гос-сти нельзя? — попыталась обидеться Наги.

— Вообще-то ты как раз входишь в круг близких, разве нет? — удивился Северус. — Но если взять некоторые моменты… Ну, к примеру… представь, что ты лежишь под лампой в своем террариуме вдвоем с симпатичным змеем. Если я к вам на головы свалюсь, вы обрадуетесь?

Нагайна протяжно вздохнула.

— На голову не надо, укуш-шу. Хотя да, я тебя поняла. Надо будет как-то предупреждать о визите?

— Никогда не сомневался в твоих умственных способностях.

— Я тебя тоже уваж-жаю, — прошипела Наги.

За этой дивной сценой их застала Рита, хотя она, увидев свет на кухне, сразу поняла, что в доме кто-то есть кроме мужа, так что в дом зашла бесшумно и успела прослушать почти весь диалог.

— Все-таки зря ты оставил преподавание, Северус. Вон как научился доходчиво объяснять. Наги, ты куда?

— Домойс-с-с. Мне тут кое-что объяснили, так что не буду вас-с бес-с-спокоить.

— Ну что ты, дорогая, всегда рада видеть тебя, — начала было Рита, но змея не дала ей продолжить.

— А я вот уверена, что у вас-с-с на сегодняш-ш-шний вечер были с-с-совсем другие планы, — не без ехидства прошипела змея. — Оглас-с-сить?

— Спасибо, милая, я думаю, что мы справимся сами, — сдерживая смех, ответил Северус и приобнял Риту, усаживая ее рядом с собой.

— Насчет доходчиво... это не Хог, это Поттера благодарить надо, — признался он. — Но сейчас меня интересует, что хотела «огласить» ее змейс-с-ство?

***

Гарри, вернувшись из путешествия, первым делом отправился к Снейпу, которого застал в новой лаборатории при новом же доме, так что его сразу посетила светлая мысль о том, что он тоже может открыть свою мастерскую, как и брат… Пару дней он отвел на визиты — встретился с Дадли, расширяющим фирму отца, старшими Дурслями, мечтающими женить сына, но пока безрезультатно. Он пообщался с Флитвиком, Нагайной, к которой заглянул в Тайный отдел, задумался, а, собственно, кто там кого изучает, и приступил к своему делу — откладывать он никогда не любил.

А вот способности к анимагии они пока рассекречивать не спешили, справедливо полагая, что магический мир к таким потрясениям еще не готов. А все, кто был к тому причастен, были под обетом — просто, надежно и относительно безопасно, потому что — а кому в голову-то придет? Второго Поттера в Британии нет. Пока.

Гермиона пошла, как и собиралась, по стезе колдомедика. Конечно, ей пришлось пройти стажировку и аттестацию в Мунго — именно из-за этого ей пришлось прервать путешествие первой. Это было довольно несложно — опыт работы она начала набирать еще с Малфоями. Так что очень быстро она, при поддержке того же Малфоя, ввела некоторые маггловские методы, конечно, изрядно адаптировав их.

Тем не менее, работы предстоял еще непочатый край, так что на средства уже осчастливленных аристократов и тех, кто к этому еще только готовился, Люциус Малфой построил специальный центр «Волшебное дитя», при поддержке мадам Максим. Да, ему таки пришлось познакомиться с бабушкой. После чего к мисс Грейнджер больше никто не пытался подъезжать, нажимать, советовать и так далее. А мадам Максим купила собственный дом в Хогсмиде.

Гарри, кстати, оценил иронию: он давно был в курсе, что Малфои предлагали его подруге вассалитет, но вот теперь было совершенно непонятно, кто при ком: Грейнджер при Малфоях или вовсе наоборот. В конце концов, Гарри решил сделать подруге предложение, на которое та ответила согласием, но весьма отложенным — мол, у меня свое дело есть, а ты, любимый, либо присоединяйся, либо двигай уже свое, иначе отвлекать будешь. Так что Гарри проникся и двинул. Поженились они через год после того, как Гарри получил Мастерство, а еще через год появилась на свет маленькая Роза, которая едва не с пятого месяца стала живой рекламой маминой клиники. Но до этого времени еще далеко.

В перинатальном центре мисс Грейнджер возглавила всю исследовательскую работу, а вернувшийся вскоре Драко Малфой взял на себя юридическую и финансовую часть как второй директор. Они неплохо сработались.

Драко стал другом семьи Поттер, сложившейся намного позже, чем предполагали все, кто знал мисс Грейнджер и мистера Поттера. Слишком увлеченными людьми оказались оба — работу они тоже уверенно причисляли к личной жизни. Хотя Гермиона не раз и не два озадачивала непростыми заказами своего любимого. Для Гарри это было важно — знать, что она ему полностью доверяет. Да и Мастерство он получил как раз за амулет, определяющий совместимость магии будущих родителей.

Драко тоже в конце концов женился, причем именно на той, кого ему прочили — на Астории, зато по собственному желанию, а не по указке родителей. Детьми обзаводиться они пока не спешили — двойняшки брат и сестра, избалованные Нарциссой, не особо способствовали желанию размножаться. По крайней мере, по словам самого Драко, но Астория поддакивала ему весьма активно и видно было, что от души. Ее пока что больше интересовал дизайн интерьеров: она обустраивала свежеотстроенное крыло Малфой-менора.

Рон Уизли с Хогвартсом не расставался дольше всех: сразу после выпуска его пригласила к себе в качестве ассистента мадам Бабблинг, а через два года он защитил Мастерство. Теперь родители приводили его в пример всем подряд, правда этих всех вокруг было не так и много. Помог он и Джинни, которую долгое время не интересовало ничего, кроме полетов и спорта, так что та наконец нашла своего суженого — младшего братца Крама, загонщика юниорской сборной Болгарии.

Рон активно сотрудничал с Гермионой — рунные ставы и цепочки стали вскоре обязательными элементами в ее медицинском центре, так что слава самого молодого мастера Рун понемногу, медленно, но неуклонно росла. Гарри, кстати, тоже нередко прибегал к помощи приятеля, так что тот считал себя его негласным консультантом. Хотя как негласным? Гарри никогда не замалчивал чужих заслуг. Так что детская дружба продолжалась во взрослой жизни.

Он долго не женился, но посещал все мероприятия по своему предмету, которые проходили во Франции, даже если приходилось отрываться от занятий и работы. Через несколько лет он наконец решился и сделал предложение Габриэль Делакур, которое было вполне благосклонно принято и самой девушкой, и ее семьей. Еще бы, Мастером он был уже не просто довольно известным, а именитым.

Барти Крауч был искренне рад заполучить в семью соотечественника — вместе им было о чем вспомнить. Они с Флёр занимались благородным бизнесом — виноделием. В погодных чарах и чарах защиты Барти не было равных, да и кое в чем еще, но как раз об этом клан Делакур предпочитал не распространяться.

Виктор Крам после того, как закончил карьеру ловца несколькими блистательными победами, женился на своей землячке, нестинарке Велизаре, очаровавшей его своим огненным танцем, и полностью ушел в изучение магии огня и целительство. Супруга же еще с юности слыла провидицей и травницей, так что семья Крамов свои позиции в мире только усилила.

Что же до рождения детей… Никого не минует сия чаша, но только когда они сами почувствуют и поймут, что им не хватает для полного счастья именно того, чтобы подарить кому-то жизнь, растить его, заботиться, открывать мир новому маленькому человеку.

***

Бузинная же палочка продолжала себе тихо лежать в домике сторожа — долго, очень долго, потому что этот сторож, наверное, еще всех нас и даже наших потомков переживет. Просто потому, что жить ему все еще нравилось. Таким оказался дар Смерти для того, кто думал только о том, как его сберечь, а вовсе не о выгоде или о колдовстве и силе. Он ничего не просил. Не ждал. Просто жил, и с большим удовольствием, благодаря за это каждый прожитый день. Ему не надоедало. И никогда не было одиноко.

Он знал, что где-то далеко живет часть его крови, в молодом мужчине с такими же зелеными глазами, как у него, - глазами, которые он всю свою жизнь прятал за линзами. Последний из людей-драконов, видевший в мире многое, он хорошо знал, что дело не в магии, не во власти, не в деньгах и не в силе. Дело в том, что всегда, если что-то уходит — приходит что-то новое. А если кто-то уходит — приходит кто-то другой.

А вовремя или нет, лучше или хуже — это человеческие категории. Мир един, и он продолжается вечно, что бы и кто бы об этом ни думал.

Примечание к части

Вот и действительно последняя глава работы, которая продолжалась без малого два года.

Спасибо вам, мои читатели, кто были с нами все это время, поддерживали и подсказывали комментариями, стимулировали плюсами в «ожидалке», помогали вылавливать «блошек» в ПБ. Низкий поклон моим героическим Бетам. Особенно Reldivs, благодаря согласию которой я вообще взялась за эту идею. Женька, без тебя всего этого бы не было, понимаешь?

Моя глубокая благодарность Грифон88, Сергею, который присоединился к команде на второй части и мужественно помог нам дойти до конца. И совершенно особая признательность Andrey745, который даже скромно отказался присутствовать в шапке фика, но на правах Бэтмена, пролетающего сквозь текст в ПБ и выхватывающего из него все лишнее и неправильное. Ребята, вы трое придавали этой работе, ее тексту ту гладкость и качество, какое автор в одиночку выдать бы не смогла.

Особое спасибо за комментарии, Женя, конечно тебе, ну и Андрею — вы не оставляли без внимания ни одной главы. Ну, почти.

Спасибо и другим ангелам-хранителям фика, ведь писать без ответа, не видя, что ты радуешь читателей, «тускло, скучно, простоквашно». Ну, вы же сами понимаете, что может вдохновить человека? Хороший отзыв. Добрый. Смешной. Эмоциональный. Спасибо вам за них — это правда было все это время существенной поддержкой для меня. И пусть со всеми нами пребудет Иммунитет, да, против вирусов и бактерий особенно, и в эти дни и впредь. Здоровья вам и вашим близким.

>

42. Истории, анекдоты, стихи и прочее от читателей и автора - о героях фика

Змееледи

от Клевчук: https://fanfics.me/user241984

Кто от носа до чешуйки,

И до пятнышек на шкурке,

Элегантность сама,

От неё без ума

И весьма почтенный

«Мистер Смит» седой,

И мальчишка любой?

Леди — Змееледи!

Леди — Змееледи!

Вы само совершенство.

Вы само совершенство,

От улыбки до жеста

— даже жеста хвостом!

Ах, какое блаженство,

Ах, какое блаженство,

Знать, что вы — совершенство

(и что кончился Том!)

* * *

от Штирлиц1 https://ficbook.net/authors/1081004

К МакГонагалл (во время последнего тура Турнира) подходит Снейп.

— Минерва, а где все ученики? На трибунах только взрослые сидят…

— Северус, — МакКошка улыбается. — Дети решили поправить финансовое положение. Пусть развлекутся…

— Мерлиновы пеленки! Надо Хагрида предупредить, а то и его на запчасти разберут. А вообще-то неплохо придумали, лабиринт быстрее уберем.

* * * От автора

Небольшая ремарка о казусе, приключившемся с автором и сороковой главой

…Накропав кусок очередной проды, автор пошла вставлять в редактор главы до окончания фанфика. Как-то это мне помогает, особенно когда выхожу на «финишную прямую». Я иногда мысли туда скидываю по мере их появления, чтоб сразу упорядочить немного.

Там маленькая заморочка — если в поле текста пусто, глава не встает, поэтому для начала просто провожу пальцем по клавиатуре, чтоб глава появилась.

Каюсь, бывает у меня косяк, когда забываю поставить галочку о том, что это черновик и глава, точнее, то безобразие, что ей предшествует, становится видна читателям.

Теперь сама история.

Сначала, конечно, тот самый косяк.

Глава 39. Личная жизнь Гарри Поттера.

Содержание, то есть текст главы:

смитьбю

Глубоко и подробно, ага. Ну что из-под пальца набралось, то и набралось!

Вдруг вижу резко появившиеся отзывы. На ЭТО.

Осознаю всю «глубину и многогранность» личной жизни ГП, бегу срочно закрывать главу, потом наслаждаюсь отзывами. Читатели определенно с чувством юмора.

Изида под покрывалом 15 минут назад

Разгранг!

Selmek 15 минут назад

Скидыщ!

Я давно так не ржала. Обожаю вас, люди. Просто обожаю!

Клевчук 19 апреля 2020, 15:54

Крик души С.Снейпа, зельевара и человека

Мадам! (мадмуазель), я слов любви не знаю,

— ну, разве что про зелья расскажу…

Вот, например, вы зелье помешали

Неправильно — ну, ясно и ежу!

… простите, вновь увлекся. Так о чем я?

Какая, к дракклам Хагрида, любовь?

Идите почитайте Парацельса,

иль хоть учебник… нет, не про козлов!

Про пестики, тычинки… что, читали?

В пять лет? Ну, это не ко мне.

Идите и учитесь, не мешая

работать — и забудьте этот бред!

Клевчук вчера в 21:48

Глава 40.

В Запретной чащобе, под елкой сырой,

Сидит и тоскует дракон молодой

Над ним черный ворон, паленый слегка,

летает - и все костерит дурака.

Что, мол, чем ты думал, Твою, Поттер, мать!

Лили, ты прости - но тут как называть?

Что? Выклевал мозг? Я - тебе?

Твою мать!

Да было бы что там вообще поклевать!

Несутся кентавры по лесу стремглав...

Дракон пару елок сожрал, тосковав,

Поднялся он в небо

И в Хогвартс, назад...

А кто виноват?

Это Снейп виноват!

Примечание к части

Дорогие читатели, а главное, комментаторы!

Глава открыта для ваших историй, предположений, анекдотов и стихов о героях этого безобразия.

Единственное, что прошу как автор, быть поаккуратней с ненормативной лексикой и учитывать предупреждения и рейтинг самого фика. Спасибо.

>

Оглавление

1. Очередное начало учебного года

  Примечание к части

2. Между нами, девочками...

  Примечание к части

3. Что есть очевидность, если просто подумать логически

  Примечание к части

4. Почему джарви так ругаются

  Примечание к части

5. Здравствуйте, гости дорогие

  Примечание к части

6. Ох уж эти женщины...

  Примечание к части

7. Дела семейные и скандальчик с Кубком

  Примечание к части

8. Новые альянсы, новые мантии и старый-старый Альбус...

  Примечание к части

9. Подготовка к первому туру и девичья ссора

10. Кое-что новое о драконах или "любовь нечаянно нагрянет"...

  Примечание к части

11. Кое-что грустное о драконах

  Примечание к части

12. Турнир

  Примечание к части

13. Все имеет свои последствия

14. Двое из ларца

  Примечание к части

15. Перед балом

16. Бал и каникулы

17. Второе испытание Турнира, или Шашлык на обочине

18. Разбор полетов

19. Немного из жизни крыс

20. Все не по плану

  Примечание к части

21. Беспокойная ночь

22. Шпион шпионит за шпионом

  Примечание к части

23. Немного о флоре и фауне

  Примечание к части

24. Разорители могил

  Примечание к части

25. Сюрприз за сюрпризом

26. Неделя беспокойства

  Примечание к части

27. Боевые тройки

28. Жаркая ночка

  Примечание к части

29. Редкостные твари и просто редкие

  Примечание к части

30. С-сплошное змейс-ство

  Примечание к части

31. Праздник к нам приходит

  Примечание к части

32. Хогвартс, милый Хогвартс

  Примечание к части

33. Искушение змееледи

  Примечание к части

34. Хомяки в лабиринте

35. Внутри и снаружи

  Примечание к части

36. Финал Турнира

  Примечание к части

37. Ничто человеческое магам не чуждо

  Примечание к части

38. Личная жизнь Драко Малфоя

39. Личная жизнь Гермионы Грейнджер (и не только)

  Примечание к части

40. Личная жизнь Гарри Поттера

  Примечание к части

41. Послесловие, часть 1

  Примечание к части

42. Послесловие. Часть 2

  Примечание к части

42. Истории, анекдоты, стихи и прочее от читателей и автора - о героях фика

  Примечание к части