ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
ЛИТЕРАТУРНО
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ЖУРНАЛ
ДЛЯ ПОДРОСТКОВ
СОВЕТСКОГОГ
ДЕТСКОГО ФОНД/
ИМЕНИ В. И. ЛЕНИН/
СОДЕРЖАНИЕ
Оля Лялина. Непохожие наши л и ц а .................................... 2
ПРОЗА, ПОЭЗИЯ
Владимир Михановский. Великий посев.
Фантастическая повесть.........................................................12
Зарубежный детектив. Говард Фаст. Филлис. Роман.
Перевод с английского. Окончание...................................125
Геннадий Фролов. Спасибо за то,
что я молод... Стихи ................................................................ 86
ПРОБА ПЕРА
Ирина Лобусова. Живу, как все. Стихи.......................... 178
Антон Захаров. Музыка для двоих. Стихи ......................179
НАШЕ ВЕЧНОЕ
Учение Христа, изложенное для детей
Львом Толстым. Продолжение ............................................88
ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО
Владимир Чередниченко. После свадьбы, или
Супружеская жизнь вчерашней десятиклассницы ........ 105
Рано, не рано.......................................................................... 118
Письма в "МЫ” ........................................................................ 68
Ищу друга ............................................................................. 102
КУМИРЫ И ЗВЕЗДЫ
Тереза Карпентер. Арнольд Шварценеггер человек, создавший самого себя ........................................72
Версии. Инна и Альбина Сиам. Белая роза .................186
МУЗЫКАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ
Нина Тихонова. Музыка для детей и инвалидов ...........180
Мозаика................................................................................. 183
На малом экране. Видеообзор ..........................................191
Я вошла в одну из дверей, под
нялась по лестнице, которая, как
показалось поначалу, напрасно
уцелела
среди
разрушенных
этажей, и она привела меня к
квартире № 8, где расположился
штаб
культурно-исторического
общества ’’Белый город” . Руко
водит им Иван Стульнев, студент
Московского историко-архивного
института.
Он и его единомышленники
уже несколько месяцев пике
тировали это старинное здание,
усадьбу X IX века, преградив путь
тем, кто хотел построить на ее
месте современный Дом Бизнес
мена.
Так кто же они такие, эти белогородцы? Откуда их энтузиазм
и настойчивость? Чего они хо-
2
Н а П ет ровском б ульва р е п о ч т и не с л ы ш н о
гу л а П у ш к и н с ко й п ло щ а д и ,
< а во дворе дом а № 12 и вовсе т ихо.
Т ихо и ж у т к о , к а к м о ж е т б ы т ь о к о ло р а з в а л и н .
В п е р в ы й м о м е н т м н е с т а л о не по себе —
; б е зж и зн е н н ы е г л а з а окон, у м и р а ю щ и е ст ены ,
п о д ст а ви вш и е свои в н у т р е н н о с т и м е л к о м у осеннем у дож дю.
, И все-т аки о ни ещ е д ы ш а л и , дом б ы л ж и в ,
п о т о м у чт о его не б р о си л и лю д и .
Об эт о м го в о р и ли и доски, п е р е к и н у т ы е
через б ольш ую л у ж у во дворе, и л и с т ы ф а н е р ы
с н а ч е р т а н н ы м и н а н и х п р и з ы в а м и о пом ощ и.
I
3
тят, какова программа их общест
ва? Рассказать об этом я и попро
сила Ивана.
— О многом говорит само на
звание — ’’Белый город” . Так в
старину именовалась московская
крепость, каменная стена, прохо
дившая по линии нынешнего
Бульварного кольца. Она была
разобрана в X V III веке, а назва
ние осталось за исторически сло
жившейся частью города. И для
нас Белый город - символ старой
Москвы, которая все больше рас
творяется сейчас в новом, сером,
безликом городе, заселенном
людьми, не знающими московс
кой культуры и истории. Чем мы
можем помочь Москве и людям,
которым она дорога? Не вернуть
уже погибших памятников, не пе
рестроить уродливых кварталов.
Остается только защищать то, что
еще не успели разрушить. Напри
мер, наша усадьба — это не ше
девр архитектуры, обычный дом
прошлого века. Но можно ли ска
зать, что он не имеет ценности?
Поставь на его месте новое зда
ние — и будет разрушена архи
тектурная среда, пострадает ис
торическая ткань Петровского
бульвара. Вот почему мы здесь.
Не только охраняем дом,
убираем двор, выносим мусор, в
общем, готовим усадьбу к рестав
рации.
—
Сколько вас и как вы на
шли друг друга ?
— Многих из нас свела работа
в шефских отрядах Общества ох
раны памятников — помогали на
реставрации. Но мы стремились
объединиться и на основе об
щности мировоззрения. "М ы ” —
верующие ребята и девушки, при
мерно 40 человек. Так что ’’Белый
город” — это, скорее всего, не
общество, как нас часто называ
ют, а православная община(прав
да, у нас пока нет своей церкви,
но, возможно, к нам перейдет
храм Сергия в Крапивках - а это
рядом). Мы вместе ходим в цер
ковь, во всем помогаем друг дру
гу, вместе и в радости и в горе.
Конечно, можно молиться и в
одиночку, но так никогда не вос
кресить дух коллективной веры.
—
А трудно быть членом ва
шей общины, ведь существуют,
наверное какие-то запреты,
правила?
—
Трудно, поэтому никакого
официального членства у нас нет.
Вновь приходящим мы даем воз
можность осмотреться, понаблю
дать за жизнью общины. И если
человек решил остаться, значит,
он принимает наш образ жизни.
Что касается запретов, то доста
точно следовать десяти запове
дям: не убий, не прелюбодейс
твуй... Мы не употребляем алко
голя, не курим...
—
Иван, я где-то читала, что
ваши дороги с ”,Памятью”, ко
торая тоже исповедует пра
вославие, разошлись. Я лично
могу это только приветствовать,
но все-таки хочу спросить — по
чему?
—
Вернее сказать, наши пути
никогда и не сходились. Мы не
отрицаем добрых дел этой орга
низации, ее участия в реставра
ции, охране памятников, но ей не
хватает истинного христианского
духа: терпимости, человечности.
’’Белый город” не ставит нацио
нальных вопросов ни в каком виде
и всегда подчеркивает, что к ’’Па
мяти” никакого отношения не име
ет. И чтобы нас не путали мы из
менили свое первоначальное на
звание ’’Русское ополчение” , по-
4
5
тому что так называлась прежде
и сычевская "Память”.
нархического направления.
—
Честно говоря, я впервые
разговариваю с монархистом и
мне удивительно, что мы почти
ровесники. Д ля меня монархия
— анахронизм. Ну, как ее свя
зать с нашим временем, когда
мы боремся за демократи
зацию общества?
— А с какими организациями
вы сотрудничаете?
— С близкими нам по духу: Со
юзом потомков российского дворянста, Землячеством казаков...
Поддерживаем связи с петер
бургскими общинами — Общиной
Казанской Божьей Матери и Об
щиной Святого Георгия Победо
носца. Это тоже патриотические
православные организации мо
— Даже если наше государство
будет иметь демократическую
структуру, останется оппозиция,
будет продолжаться борьба за
8
власть, и ничто не исключит воз
можности диктата той или иной
партии, как уже было. А царь —
это гарант законности.
—
Но разве по царским
указам не совершались пре
ступления против народа?
—
Когда мы говорим о монар
хии, то не имеем в виду самодер
жавие. Наш идеал - народная
монархия, то есть монарх во главе
Земского собора.
—
Иван, а почему вы носите
донскую казачью форму?
— Мы изучаем традиции рус
ской армии, той армии, в основе
которой лежала верность прися
ге, долг и честь офицеров и сол
дат. Лучшему учимся следовать.
—
И вы делитесь на офице
ров и солдат?
- У нас есть унтер-офицеры,
9
самое старшее звание - старший
урядник, это я. Но погон себе не
нашиваем. Главное, придержи
ваться армейского этикета, уметь
действовать в составе подразде
ления, владеть холодным ору
жием...
—
Зачем вам это?
— Чтобы сохранить военное
искусство прошлого столетия.
—
Иван, а чем еще вам
удалось помочь Москве?
—
Мы сумели спасти Бого
родское кладбище, которое со
бирались сносить с разрешения
городских властей. Своими си
лами начали приводить его в по
рядок. Теперь там идут реставра
ционные работы. А здесь, на Пет
ровском бульваре, ’’Белый город”
останется надолго: много дел,
много планов...
Во время этой встречи, меня не
покидало ощущение, что я окуну
лась в совсем другой, не похожий
на мой, мир, с другими законами,
заботами и радостями. Правос
лавие, монархия... Еще недавно я
бросилась бы клеймить эти взгля
ды, мобилизовав все накоплен
ные в школе познания, не попы
тавшись даже заметить добрых
дел и побуждений. А вот сейчас
захотелось другого — понять,
вглядеться. Наше бурное нелег
кое время меняет нас.
В тот день я встречалась со
многими людьми, вела важные и
несерьезные разговоры. И меня
преследовала одна мысль: какие
у нас у всех непохожие лица и ду
ши и хорошо, что они открыты.
Оля ЛЯЛИНА,
студентка
факультета журналистики МГУ
Фото Анатолия ЗЫБИНА
Владимир МИХАНОВСКИЙ
ВЕЛИКИЙ
ПОСЕВ
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ
Зерен не мог бы точно назвать момент времени, когда снова впервые после катастрофы с кораблем и падения - включилось его
сознание. Словно яркая вспышка озарила его, после чего нахлынули
ощущения. Ощущения были знакомы: сколько раз уже приходилось
переживать их, но всякий раз по-особому. Происходило это по двум
причинам. Во-первых, на каждой планете свои природные условия,
свои раздражители, свои соли и микроэлементы, растворенные в во
де, — все это, конечно, воздействует по-разному. Во-вторых, с каждым
новым назначением все, что происходило с Зереном прежде, стира
лось из памяти, оставляя только смутные воспоминания, дающие порой
тревожное, саднящее чувство. Так морской берег, с которого схлынула
волна, все еще хранит память о следах, которые смыла вода...
Влага упорно просачивалась сквозь его внешнюю оболочку, Зерен
ощущал каждую молекулу ее, и тело его неудержимо разбухало,
увеличиваясь в размерах. Неведомые едкие примеси в воде достав
ляли мучительную боль, так что Зерен временами еле сдерживался,
чтобы не издать сигнал боли.
Приходилось, однако, терпеть — ведь этот процесс перед выбросом
стрелки неизбежен. Потом, когда число ростков-близнецов умножится,
станет полегче.
Зерен прикинул расстояние до поверхности почвы: добрый десяток
сантиметров, не меньше. Это хорошо.
Невыносимо ныл обожженный при катастрофе бок, который, ви
димо, разъедали соли.
Чтобы отвлечься от боли, он вызвал в памяти картину гибели ко-
12
a fiпя ко то о ы й вез Зерена с миллионами собратьев. Они преодолели
пяпсеков, чтобы попасть в катастрофу, и где же? - у самой цели.
Гпбпатьям так и не удастся выполнить главную свою миссию - они
по гиб ли в адском фотонном пламени, хлынувшем из разрушенных дюз.
Остался только он один, и то обожженный и оглушенный. И ему никогда
уже не возвратиться на материнскую планету.
Hv что ж, он и здесь, на этой пустынной планете, которая прозябает
под палящим солнцем, постарается сделать все, на что способен.
Энергию для возвращения беречь ни к чему - корабль на орбите
вокруг планеты, увы, не ждет его. Значит, Зерен употребит ее на другие
От последней мысли стало легко, радостно, даже обожженный бок
стал меньше саднить. Решено: уж коль скоро судьба забросила его в
это жуткое место, безжизненную и бескрайнюю песчаную пустыню,
которую он успел разглядеть, прежде чем сила инерции вонзила его
в землю, — он попытается побороться с пустыней.
Зерен один продолжит дело Великого Посева до тех пор, пока
хватит сил.
Невзрачная желтая звездочка на окраине соседней галактики была
выбрана загодя как цель очередного десанта. По данным радиоастро
номов, звездочка обладала планетной системой, по всей вероятности,
безжизненной. Ну а если так, следовало привить на ней жизнь, рас
селить зелень, включить в зону Великого Посева — разве не в этом
состояла главная задача тех, кто носит разум?..
Они шли сюда, как обычно, на фотонных парусах. Немало полетного
времени прошло, пока неровно светящееся зернышко, неведомо кем
брошенное в безбрежные поля вселенских просторов, начало набу
хать, как и положено зерну. Вскоре зерно сверкало в центральной
части сферического экрана перед киберкапитаном, день и ночь бес
сменно стоящим у пульта управления.
Вскоре пылающее солнце заняло почти весь экран. Предметы на
корабле раскалились — не притронешься, хотя вовсю работала сис
тема охлаждения. Члены экипажа расхаживали по отсекам, как сонные
мухи, а Зерен и его братья, погруженные в анабиоз, дремали в про
зрачных самораскрывающихся контейнерах, ожидая своего часа. Зерену не спалось — гипноз на этот раз не сумел одолеть его. Может
быть, это его и спасло.
Зерен сквозь прозрачную оболочку контейнера наблюдал за дро
жащей, вечно волнующейся поверхностью желтого светила. Это был
клокочущий океан, колеблемый неведомой силой. Гигантские пузыри
пламени выплывали из глубины и лопались, разбрызгивая куски лавы
далеко вокруг. Зерен подумал, какой бы оглушительный грохот стоял
вокруг, если бы в космосе не царил глубокий вакуум, в котором умирает
не родившись любой звук. .
Время от времени из океанских глубин беспокойной звезды вы
рывались огненные языки, достигая немалой высоты. Они медленно и
величаво опадали, чтобы тут же взметнулись новые.
Скоро зерняне будут выброшены на безжизненные планеты и при-
13
1
ступят к делу, которое они проводили уже сотни лет на тысячах не
бесных тел. Свершится очередной посев, и они взлетят на магнитных
подушках, и корабль возвратит их на материнскую планету, где десант
будет отдыхать - до нового задания, которое определит Мозг планеты.
И сейчас, пока тело пришельца изнемогало, разбухая от подпоч
венной влаги, насыщенной, как он успел уже выяснить, живительными
микроэлементами, в памяти всплыла ужасная картина гибели корабля.
Штурман, видно, ошибся, проложив курс слишком близко от светила.
Из огненного океана вылетел огромный протуберанец. Он рос и рос,
и, казалось, ему не будет конца. Казалось, его верхушка вот-вот прож
жет поверхность экрана и выскочит наружу, в командный отсек. Члены
экипажа, разных размеров и конфигураций, в зависимости от назна
чения, застыли на своих местах, словно парализованные необычным
зрелищем. Все глаза не отрываясь смотрели на огромную сф еру эк
рана.
Протуберанец переливался всеми цветами радуги, вершина его
росла и росла, раздуваясь, словно голова удава. И вдруг, когда на
пряжение ожидания на корабле стало нестерпимым, голова протубе
ранца лопнула, взорвалась, как будто была начинена гремучей смесью,
разлетевшись на мириады осколков. Один из них и угодил в фотонный
парус - это хорошо было видно на обзорном экране. Парус, охва
ченный адским огнем, тут же вспыхнул и опал, лепестки его скуко
жились, пламя перебросилось на веретенообразное тело корабля, с
которым был сращен капитан. Он и погиб первым, едва распался
корпус.
Контейнеры — их было семь, по числу планет — автоматически
катапультировались. Но в окрестном пространстве носились пыла
ющие обломки, а десантники пребывали в анабиозе и не могли про
явить свою волю, чтобы спастись.
С невыразимой горечью Зерен наблюдал, как хрупкие контейнеры
один за другим охватывало пламя и его собратья гибли, безвольно
рассыпаясь в клубах огня и дыма. Пробудить их, быстро вызвать из
анабиоза не было никакой возможности: чтобы выйти из состояния,
граничащего со смертью, требовалось длительное время, а тут теперь
счет велся на жалкие доли секунды.
Когда очередь дошла и до его контейнера, Зерен, как и задумал,
сосредоточился, представив в памяти планетную систему, которую
обрисовал им Мозг перед стартом. Воображение Зерена пленила
Третья планета, вокруг которой вращался естественный спутник, все
время обращенный к ней одной стороной. И сейчас, пока жадное пламя
пожирало прозрачную пленку контейнера, он вызвал в памяти Третью
планету, почему-то окрашенную в голубой цвет.
Важно было точно определить время медитации: ведь самостоя
тельно пробить оболочку контейнера он, естественно, не мог. Слишком
рано рванешься — упрешься в непроницаемую стенку, и весь гипно
заряд пропадет. Слишком поздно это сделаешь — погибнешь в пла
мени вместе с сородичами, погруженными в глубокий сон.
Едва оболочка догорела до середины, Зерен сосредоточился и
14
петел из полуразвалившегося контейнера, словно камешек, котог., ill выстрелили из рогатки.
Р Ни мгновения не раздумывая - да на это и времени не остава- Зеоен ринулся в черные бездны космоса. Гибнущии корабль
~?*ппе остался позади. Место катастрофы превратилось в безобидно
тпеюший огонек, который и вовсе пропал в угольной тьме. Осталось
позаяи и желтое мохнатое Солнце, неутомимо продолжающее выбра
сывать в пространство щупальца-протуберанцы.
Зеоен теперь летел прочь от него, навстречу неизвестности. И не
мало времени прошло, прежде чем из мрачных глубин, обжигающих
его несмотря на защитную оболочку, космическим холодом, выплыла
в голубом сиянии планета, видевшаяся ему в бесчисленных грезах.
Оказалось, планета обладает мощной атмосферой. Впрочем, воздух
никогда не служил для него препятствием. Пробив его тысячекило
метровый слои, десантник рухнул на раскаленный песок и сумел в него
вонзиться, поскольку во время падения инстинктивно держался вер
тикально. Этот инстинкт был выработан программой обучения десант
ника: зерно, прежде чем прорасти, должно внедриться в почву, на
какой бы планете это ни происходило.
В воронку, которую образовала продолговатая капсула, беззвучно
заструился горячий песок, сглаживая внезапно образовавшееся от
верстие. Однако Зерен этого уже не видел - от удара он потерял
сознание.
Они шли долго. Атагельды вообще потерял счет дням. Снова и снова
прорезалась ранним утром узкая полоска на востоке, похожая на плас
тинку раскаленного металла, которую дед, крякнув, вытаскивал щип
цами из пламени и швырял на наковальню.
Проходило короткое время, и алая полоска на горизонте начинала
корчиться, меняя форму, словно под ударами невидимого молота, и над
горизонтом выплывал красный солнечный шар.
Ночи в пустыне были прохладными, и дед с внуком с вечера до утра
дрожали от холода. Они прижимались друг к другу, укрывались всем
своим скудным тряпьем в тщетной надежде согреться. Ночью у деда
особенно сильно болело надорванное сердце, и он тяжко вздыхал,
стараясь не потревожить Атагельды, хотя тот и не спал.
Стоило, однако, взойти солнцу, и картина резко менялась: воздух
быстро нагревался, раскалялся песок, вскоре он начинал больно об
жигать босые ноги.
Невидимые струи разогретого воздуха, поднимаясь от застывших
песчаных волн-барханов, искажали перспективу. И вот уже вдали на
чинали появляться радужные видения, иногда до жути реальные. И
тогда Курбан и Атагельды невольно ускоряли шаг, чтобы поскорее
достичь миража.
Как ни странно, но именно миражи больше всего измучивали пут
ников, а не долгий, нелегкий путь. Они не только забирали у путников
надежду, но и рушили остатки сил, оставляя после себя холодное от
чаяние. Ведь когда видение рассеивалось, стократ тяжелее давался
каждый шаг.
15
Таяли, растворялись в расплавленном мареве пышные кроны де
ревьев, дающие густую тень, румяные бока сочных плодов, зеркальная
поверхность чуть выпуклого водоема, на которой мельтешат солнеч
ные зайчики, — и снова пустыня, и снова песок - куда ни кинь взгляд.
Близ крутой стены бархана Курбан приостановился, сбросил с плеч
котомку.
— Опять сердце? — спросил Атагельды, глядя на его посеревшее
лицо.
— Кольнуло.
— Сильно?
— Пустое, пройдет. — Курбан попытался улыбнуться и погладил
жесткие курчавые волосы внука.
— Может, отойдем отсюда? - Атагельды показал на угрожающую
трещину, которая, начинаясь от основания, змеилась до самой вер
хушки песчаного холма. — А то, глядишь, засыплет нас — и косточек
не найдут.
— Не бойся, малыш. Этот бархан еще нас переживет, — произнес
старый Курбан и, кряхтя, опустился на корточки. Не мог же он, в самом
деле, признаться мальцу, что больше не в силах и шагу ступить...
Успокоенный Атагельды опустился рядом. Несколько мгновений они
безмолвно наблюдали, как юркая ящерица, взбежав на крохотный бу
горок, бесстрашно застыла на месте, разглядывая их блестящими бу
синками глаз. Но едва дед, слегка отдышавшись, заговорил, и при
первых звуках его голоса ящерица, вильнув, куда-то исчезла.
— Идем уже четвертые сутки, — покачал головой старик, что-то
прикинув. — А конца-края не видать...
— Четвертые сутки? — удивился мальчик. — А я думал, добрых две
недели. Скажи, а мы скоро придем на место, о котором ты говорил?
— Скоро, парень, скоро. - На сей раз, запустив ладонь в его ше
велюру, дед долго не опускал руку. Он искоса бросил испытующий,
полный нежности взгляд на Атагельды. Ну как признаешься ему, что
потерял дорогу, утратил путеводную нить в этой безотрадной пустыне?
Курбан достал из котомки флягу, взболтнул ею. Воды оставалось на
донце, по три-четыре скупых глотка, не больше. Последняя еда —
сушеные финики — кончилась вчера. ’’Значит, здесь и суждено нам
погибнуть, — с внезапным спокойствием, рожденным безнадеж
ностью, подумал старик, окидывая взглядом пространство вокруг себя.
- Что ж, наугад пустыню не пересечешь...”
Сделав несколько глотков из фляги, мальчик лег на бок, поджал
ноги, закрыл глаза от косых лучей солнца, клонящегося к закату, и
задремал.
"Итак, конец, - продолжал размышлять Курбан. - Но лучше по
гибнуть здесь, в пустыне, вольным человеком, чем там, в городе, на
кровавой плахе, под топором палача эмира".
— Дед, а за что эмир хотел отрубить тебе голову? — спросил
Атагельды, внезапно открывая глаза. Ход их мыслей был настолько
одинаков, что старик вздрогнул.
— Прогневал я земного владыку, — вздохнул Курбан, - своей
16
строптивостью. Попозже расскажу тебе подробно, когда выберемся
отс^Д д у Маешь, выберемся, пересечем пустыню? - по-взрослому
спросил Атагельды.
Дед промолчал.
Хотя солнце уплывало в закат, жара медлила, не отпускала.
’’Скажу ему всю правду, если он и сам до сих пор не догадался , —
с внезапной решимостью подумал Курбан, но посмотрел на Атагельды
и осекся: тот снова задремал.
Дед откинулся спиной на стенку бархана, не думая о грозной тре
щине, грозящей привести в движение многие тонны песка. Глубокие
морщины, изрезавшие его лицо, придавали ему сходство с корой ста
рого дерева. Особенно много морщин сосредоточилось на лбу. Вы
цветшие глаза печально выглядывали из-под сросшихся бровей. Он
подложил котомку под локоть, чтобы не так жег песок, и погрузился
мыслями в недавнее прошлое.
...Они жили на окраине города, расположенного на скрещении
оживленных караванных дорог. Их мазанка приткнулась к огромному
караван-сараю, где днем и ночью было людно и шумно: одни приез
жали, другие собирались двигаться дальше, далеко окрест разноси
лись крики погонщиков верблюдов, звон медной посуды, крики и ру
гань носильщиков, степенный говор пышнобородых купцов.
Кузница Курбана располагалась поодаль, у самой дороги, так что
дышать приходилось пылью, поднятой бесчисленными копытами. Зато
работы, слава аллаху, хватало. Подковать животину нужно всем — и
богатому всаднику, гарцующему на снежно-белом арабском жеребце,
и бедному дехканину, под которым еле плетется тощий верблюд. Да
мало ли кому еще?..
Однажды из караван-сарая за ним прислала богатая госпожа, у
которой сломалась повозка, обитая рытой китайской тканью. Она дала
ему целый золотой, который старик берег как зеницу ока. Он и сейчас
пощупал его в кармане - маленький кружок, нагревшийся от солнца.
Ну и что, разве золото всесильно? Разве спасет оно их от мучительной
смерти?
А однажды степенно подъехал к кузнице на заморенном коне старик
с белой, как лунь, бородой.
Гость степенно спешился, испросив разрешения, завел коня в тень
и первым делом попросил воды не для себя, а для него. Только ос
вободив коня от поклажи, разнуздав его и задав корму, седобородый
■незнакомец принял из рук Курбана пиалу с ледяной водой из артези
анского колодца. О, блаженные времена, когда можно было пить,
сколько угодно!..
Они проговорили тогда всю ночь, устроившись во дворе под дыря
вым навесом. Атагельды давно спал, так и не дождавшись конца их
беседы.
Старик, видимо, был устадом — знаменитым придворным поэтом,
который услаждал слух эмира. Певец не потрафил ему, и владыка
17
выгнал старца, лишив всего имущества. Об этом пришелец говорил
больше намеками, но Курбан и так без труда представил себе, как
вчерашний богач ходит по базару, выискивая клячу подешевле,
чтобы хватило на нее горсти медных дирхемов, глухо позвякивающих
в кармане.
— Жаль мне твою клячу, устад, — заметил Курбан, переведя взгляд
с собеседника на редкую крышу, сквозь которую просвечивали звезды,
спелые, словно гроздья бухарского винограда. — А тебя жаль еще
больше: боюсь, недалеко унесет тебя конь от эмирского гнева.
— Недалеко, говоришь? — загадочно усмехнулся седобородый. —
Вот и видно, сынок, что у тебя нет поэтического воображения. (Он так
и сказал - ’’сынок” , хотя они, вероятнее всего, были почти одного
возраста).
— Да зачем мне оно, воображение? — удивился Курбан и посмотрел
на смутный силуэт коня, дремлющего у перевязи. — Наверно, не одна
тысяча коней прошла через мою кузню. И я, поверь, неплохо научился
разбираться в их статях.
— Тебе это только кажется. — Гость погладил бороду. - А что до
воображения, то знай: только оно способно дать человеку крылья.
— Ну, воображай - не воображай, а конь твой — заморенная кляча,
и не более того, — упрямо возразил Курбан. — И боюсь, он падет на
первой версте, едва ты покинешь город.
— И опять ты не прав, почтенный, — произнес седобородый, и глаза
его весело и как-то совсем по-молодому блеснули. — Ежели ты такой
знаток, то разве не видишь, что это животное благороднейших
арабских кровей? Посмотри на его благородные линии, на густую
гриву, на тонкие и сильные ноги! А разве ты не обратил внимания,
сколько разума таят его глаза?
В словах устада была такая сила убежденности, что Курбан против
воли подумал: чем шайтан не шутит, может, и впрямь конь в прош
лом — арабский скакун, только замордованный и заезженный
прежними своими хозяевами?.. И ведь в самом деле в больших и пе
чальных глазах коня тлеет некий загадочный огонь.
— Вот-вот, поразмысли над моими словами, сынок, — усмехнулся
гость, словно угадав мысли кузнеца, и глотнул из пиалы остывшего
зеленого чая. Чай, как всегда, заваривал Атагельды, научившийся
этому искусству от покойной матери.
— Вот ты говоришь - воображение, — сказал Курбан. — А зачем
оно мне? Нужно ли оно простому человеку?
— Воображение нужно всем, - веско произнес устад. — Оно спо
собно создать мир, реальный как сама жизнь.
— По мне, лучше уж сама жизнь как она есть, - возразил Курбан.
— А ты не подумал, что, как ты говоришь, сама жизнь есть не более
чем воображение? — улыбнулся седобородый. Курбан не понял, од
нако переспрашивать не стал.
— Поясню свою мысль, — сказал гость и сделал еще глоток. —
Хочешь, я изображу коня так, как видится он моему воображению? И
ты поймешь, что оно реальнее самой жизни.
18
_ но как ты нарисуешь его?
— Слушай.
мястео резким движением отодвинул пиалу с недопитым чаем, едва
оасплескав его Лицо его внезапно побледнело, как показалось
канбану пои холодном свете звезд. Он откинулся назад, словно из
готавливаясь к прыжку, и, полузакрыв глаза, медленно произнес
строки, которые слагал на ходу.
Не говори, что это конь, —
Скажи, что это сын.
Мой сын, мой порох, мой огонь
И свет моих седин!
Быстрее пули он летит,
Опережая взгляд,
И прах летит из-под копыт,
И в каждом — гром победный скрыт
И молнии горят.
Умерит он твою тоску,
Поймет твои дела,
Газель настигнет на скаку,
Опередит орла,
Гуляет смерчем по песку,
Как тень, нетерпелив,
Но чашу влаги на скаку
Ты выпьешь, не пролив.
—
Ну, понял ты теперь, каков мой конь? — спросил гость после
продолжительной паузы.
Ошеломленный кузнец в ответ мог только кивнуть.
О многом они еще говорили, а потом, когда небо перед утром начало
светлеть, словно покрываясь изморозью, и остались только самые
яркие звезды, которые блистали, словно насечки, сделанные таинс
твенным мастером на просторной, заброшенной ввысь кольчуге, Кур
бан спросил:
— Скажи, слагатель, как твое имя?
— Зачем тебе?
— Я скажу его внуку.
— Тебе понравились мои строки?
— О, еще бы!
— Вижу, — спокойно кивнул седобородый. - И знаю, что если даже
я их забуду, их не забудешь ты. А мое имя... Что ж, оно растворено в
этих строчках.
— Жаль мне тебя, — покачал головой кузнец. — На склоне лет, с
таким талантом, лишенный имущества, изгнанный и одинокий, ты едешь
умирать на чужбину. Ты, словно лепесток, гонимый вихрем по степи.
Устад поднял руку.
— За добрые слова спасибо, — сказал он. — Но человек не может
знать свой завтрашний день. Эмир наш капризен и непостоянен. Может,
19
и на тебя, не приведи аллах, падет гнев его или его приближенных, и
тебя тоже вышвырнет отсюда вихрь.
— Я человек маленький.
— Это не меняет дела.
Мог ли думать Курбан, что пророчество слагателя, об имени кото
рого он потом уже, после его отъезда, начал догадываться, так скоро
и так страшно исполнится!
Старик осторожно вздохнул, стараясь не расшевелить еще больше
непроходящую боль в сердце, и снова потрогал в кармане маленький
золотой кружочек. Так и не потратил его. Жаль. Теперь не доведется.
Здесь, в пустыне, на него не купишь даже глотка воды. Он взял золото
на зуб, полюбовался арабской вязью и сунул его обратно.
Атагельды проснулся, оба поднялись и побрели дальше. Едва они
сделали несколько шагов, как песчаный холм позади с громким шумом
рухнул, подняв целую тучу пыли.
Время от времени приостанавливаясь, Курбан долго и мучительно
соображал, в каком направлении идти. Кругом, куда ни глянь, было
одно и то же - однообразная пустыня, похожая на волны застывшей
влаги, и над ней - выцветшее от жары небо, лишенное малейших
признаков облаков.
— Дед, а чем ты все-таки разгневал эмира? — спросил Атагельды,
и старик был рад неожиданному вопросу. Слово за слово, и он рас
сказал, что произошло во дворе кузницы пять дней назад.
...Поздней ночью, когда Атагельды уже спал, в вечно распахнутые
ветхие ворота въехали к навесу два пышно изукрашенных всадника.
Один из них подъехал к навесу и ткнул рукояткой камчи Курбана, ко
торый прилег на ложе из веток — его как раз схватил сердечный
приступ.
— Вставай, лежебока! — сказал всадник.
— Что вам угодно, господин? — вежливо спросил кузнец, припод
нимаясь.
— Коня подковать.
Второй всадник остановился поодаль, поигрывая плеткой и молча
прислушиваясь к разговору.
— Огонь в горне погас, господин, и разжигать его долго, — ответил
старик, сдерживая стон. — Приходите завтра.
— Поднимайся и марш в кузницу, — повысил голос всадник. — И без
разговоров!
Курбан покачал головой:
— Не могу, господин.
— Ах, не можешь? - крикнул всадник. — Так я помогу тебе! — И он
вытянул Курбана камчой. Острая боль обожгла плечо. ’’Хорошо, что
мальчик спит в доме и ничего не слышит” , — мелькнула мысль.
— Мы помощники эмира, и если ты сейчас же не отправишься в
кузницу, жалкий червь, тебе не поздоровится, — с угрозой в голосе
произнес второй всадник.
— Для меня неважно, кто вы, слуги эмира или последние попро20
шайки - ответил с достоинством старик. - Если б мог, я бы выполнил
оабол/ сейчас. Но это невозможно.
М Fro ответ привел пришельцев в бешенство, и они в две нагаики
ппинялись хлестать старика. Избив его до полусмерти, они удалились,
присовокупив на прощание, чтобы на рассвете он ждал серьезных
неприятностей.
В ту же ночь Курбан и Атагельды бежали из города: старик знал, что
с эмировыми слугами шутки плохи.
Старик поправил на плечах котомку и замолчал.
- Скажи, дед, разве ты не мог выполнить просьбу двух всадни
ков?— спросил мальчик. — Разбудил бы меня, я бы горн помог разжечь,
как всегда...
„
„
,
- Видишь ли, малыш... Я вольный мастер, а не раб эмира. И никогда
не плясал под чью бы то ни было дудку.
Мальчик кивнул.
- А куда мы теперь идем? - спросил он.
- Там, за пустыней, мне говорили, есть место, где живут свободные
люди, - указал старик вперед. - Там тень вдоль улиц, там журчат
фонтаны и бегут полные арыки, там вдоволь воды и там найдется
работа для меня.
- Я больше всего люблю слушать, как журчит вода, — задумчиво
произнес Атагельды. — Скажи, а мы скоро придем? Пить хочется...
Курбан хотел сказать, что по рассказам знающих людей, которых
немало перебывало в кузнице, туда трое суток пути, но вовремя осекся.
- Скоро. Потерпи, малыш, — только и сказал он.
Желтобрюхий варан прополз поодаль и исчез среди песчаных хол
мов. ’’Так и мы скоро оба исчезнем” , — почти равнодушно подумал
старик.
Когда тягостное ощущение, вызванное разбуханием, стало невы
носимым, оболочка наконец лопнула, и зеленый росток неудержимо
полез вверх, обжигаемый раскаленным песком. С влагой Зерен изму
чился: в окрестной почве ее не было, и воду приходилось буквально
по молекуле вытаскивать снизу, из почвенных глубин. Хорошо хоть, что
там она оказалась.
Упорный росток пробил слой песка и выглянул наружу. Нежная
кожица его была вся во вмятинах от раскаленных песчинок, но росток
обладал немалым запасом жизнестойкости. Кроме того, Зерен все
время подпитывал его энергией, аккумулированной еще на мате
ринской планете.
Росток проклюнулся на пологом склоне бархана, почти у самого его
подножия. Он дерзко стоял, едва колеблемый горячим ветром, —
единственное растение на многие километры вокруг.
Юркий тарбаган надумал подгрызть неведомый стебелек. Однако,
едва он приблизился, неведомая сила притормозила зверька, а когда
он надумал преодолеть ее — чувствительный разряд пронзил все тело.
Коротко пискнув, тарбаган юркнул в нору.
Шли дни, росток упрямо тянулся ввысь. Дождей эта планета — или,
по крайней мере, данный участок ее — не ведала, но растение было
21
неприхотливо и жизнестойко. Довольствуясь токами, которые давали
глубоко ушедшие корни, да еще скудной росой, выпадавшей по ночам,
оно росло и росло, утверждаясь на неласковой почве, под неласковым
светилом.
Чем больше вытягивался росток, тем длиннее становилась и тень,
отбрасываемая им. Вскоре показались и листья — плотные, со стре
ловидным окончанием, похожие на ладошки фикуса. На верхушке
растения появилась крохотная завязь.
В один из рассветов неподалеку от одинокого растения показался
еще один, совсем маленький росток, затем третий, четвертый...
Чувство удовлетворения оттого, что первая задача Великого Посева
выполнена, наполняла все естество Зерена.
Хорошо, что он с самого начала не пожалел универсальной энергии,
хотя ее оставалось совсем немного для того, чтобы создать вокруг
первого ростка защитное облако. В случае гибели первого ростка
погиб бы и весь посев, погиб в самом начале, не успев как следует
подняться.
Поначалу тень, отбрасываемая растениями, была хилой, представ
ляла собой отдельные сиротливые полоски и пятна. Однако день ото
дня они густели, все увереннее соединялись, сливались между собой.
И настал день, когда неровный круг тени стал сплошным.
Наступил рассвет, начались пятые сутки пути.
Солнце, следуя извечным своим путем, начало быстро карабкаться
к
3i
1ан и Атагельды медленно брели, оставляя за собой осыпа
ющиеся следы.
— Дедушка, я утомился. Песок, что ли, стал глубже? — сказал маль
чик и вытер пот, заливающий глаза.
— Будь джигитом, Ата, как твой покойный отец, — ответил старый
кузнец. — Нам недолго уже осталось.
— Хочу пить.
Вместо ответа Курбан молча достал флягу, отвинтил крышку, пере
вернул сосуд и потряс им — ни капли не упало на нагретый песок. После
этого он отбросил флягу в сторону. Хорошая вещь, хивинской работы,
с узорной росписью. Но фляга, увы, больше не понадобится. С глухим
звуком сосуд шлепнулся в песок, полузарывшись в него.
Без капли влаги в пустыне недолго протянешь. Мальчик блеснул
глазами, но ничего не сказал, и они двинулись дальше.
Незаметно подкрался полдень, и каждый отвесный луч жалил,
словно ядовитая гюрза.
Последний час Атагельды шел, словно в забытьи. В этом богом
проклятом месте не было ни травинки, только солнце и песок, песок
и солнце. Почему человек живет до обидного мало? Почему он вообще
должен умереть?!
Увязая по колено в песке, мальчик догнал деда, шедшего немного
впереди.
22
-
Дедушка, а человек может быть бессмертным? -
спросил
негромко
ОН, взяв Курбана за руку.
Кузнец, казалось, не удивился вопросу. Он пытливо посмотрел на
Атагельды и, немного подумав, сказал.
- Человек может быть бессмертным. Я, во всяком случае, не вижу
в этом ничего необычного.
- Почему же люди умирают?
- На то много причин. Например...
_ не нужно примеров! - живо перебил мальчик. - Ты лучше скажи,
как стать бессмертным!
- Клянусь аллахом, хороший вопрос, — улыбка пробежала по лицу
старика. - Эх, учиться бы тебе, малыш! Да что теперь говорить...
- Ты не ответил, — напомнил Атагельды.
- Есть священные книги, в которых рассказывается о богах. Было
это в древней стране, омываемой полуденным морем. Боги были пре
красны и могучи, и жили они вечно.
- Так то боги, — разочарованно протянул мальчик, - а я спрашиваю
о людях.
- Не торопись, - произнес Курбан. - Дело, видишь ли, в том, что
эти боги согласно старинным легендам, по сути дела, ничем не отли
чались от людей. Ну, конечно, покрасивее, посильнее, а в осталь
ном — те же люди. Но вот питались они по-особому, употребляли в пищу
амброзию. Думаю, в этой пище и заключена тайна бессмертия.
- Наверно, амброзия - это просто ключевая вода, - вздохнул
Атагельды.
Неожиданно старик пошатнулся и тяжело опустился на песок. Когда
мальчик приподнял его голову, глаза Курбана были закрыты. Грудь
вздымалась медленно, еле заметно. Атагельды опустился перед ним на
колени, едва не вскрикнув от боли: впечатление было такое, словно он
стал на раскаленную сковородку.
- Дедушка, — тихонько позвал он, взяв Курбана за руку. Тяжелая
рука, выскользнув, упала на песок.
Атагельды в отчаянии поднял глаза к небу, и оно показалось ему
таким же шершавым и пересохшим от жажды, как его язык и нёбо,
алчущие хотя бы глотка воды.
Мальчик нагреб кучу песка, положил деда повыше. Тот что-то про
бормотал, не открывая глаз.
- Что? — переспросил Атагельды.
’’Напейся... Напейся...” — разобрал он только одно слово.
- Ты о чем, дедушка? — спросил мальчик, но Курбан молчал.
Тогда Атагельды решил докопаться до воды. Он принялся яростно
копать песок. Тот утекал, словно жидкость, сыпался сквозь пальцы, но
это не останавливало мальчика. Он рыл и рыл, несмотря на то, что
струйки песка стекали обратно в ямку. Но говорят же люди, что если
землю копать глубоко, обязательно доберешься до воды.
Вода, однако, не показывалась, даже песок не становился влажным.
И проклятая жара нисколько не спадала. Пожалуй, было даже жарче,
23
чем в дедовой кузнице, когда там вовсю пылал горн. Песок набился под
ногти, было больно, но он продолжал копать.
За упорство Атагельды был вознагражден. Через какое-то время
песок пусть не стал влажным, но, по крайней мере, холодным. Ата
набрал горсть его, с трудом вылез из углубления, подошел к Курбануи приложил к его лбу прохладный песок. Дед на несколько мгновении
приоткрыл глаза, в которых мальчику почудилось осмысленное выра
жение, и снова закрыл их. Спекшиеся губы шевельнулись.
— Напейся... — снова услышал Атагельды.
— Я хотел вырыть колодец, — медленно, по слогам произнес
Атагельды, приблизившись к уху Курбана, - но ничего не получилось.
Водоносный слой, наверно, залегает слишком глубоко. Даже до влаж
ного песка я не добрался, а только до холодного.
— Ножик... возьми в моей котомке ножик... — прохрипел через силу
Курбан.
— Нож? — переспросил мальчик. Ему показалось, что он ослы
шался. — Зачем он мне?
— Пока я жив... Надрежь мне вену... и напейся крови, — докончил
старик.
— Не говори чепухи.
— Слушай меня. И сделай, как я говорю. Мне все равно не жить, с
моим-то сердцем. А ты молодой, ты должен жить. Когда напьешься,
возьми мою котомку. И еще... в кармане... золотой. И иди на северовосток. Строго на северо-восток. Я, понимаешь, сбился. Потерял на
правление.
— Знаю.
— Выйдешь к людям — они не дадут тебе пропасть. Только не говори
никому, что ты внук врага эмира.
— Я спасу тебя.
Старик покачал головой:
— Пустое. Лучше не теряй время, ведь с каждой минутой ты
слабеешь.
Атагельды схватил деда подмышки и поволок его. Едкий пот заливал
глаза. Уже через несколько шагов он выдохся:
— Знаешь, дед, ты полежи спокойно, а я пойду на разведку. Может,
хоть тарбагана промыслю. Или, чем шайтан не шутит, воду найду!
Атагельды и сам не верил своим словам. Но речь деда, его страшное
предложение привели его в такой ужас, от которого было только одно
лекарство - движение, действие, любые усилия, пусть до крайнего
изнеможения, тем лучше! Отчаяние придало ему силы.
— Вот-вот, и я говорю, иди на разведку. Да не торопись возвра
щаться, - согласился Курбан. — Я тебя подожду.
Атагельды с подозрением посмотрел на него, но лицо деда было
спокойным.
Одолев крутой хребет сыпучего бархана, Атагельды остановился,
вытертыльной стороной ладони глаза, всмотрелся в даль. Снова ми
раж, будь он неладен.
В дрожащем мареве высилась небольшая рощица тонких, странных
24
Больше всего его поразили бледные, необычной формы
пигткя отчетливо видные. Но что ему до их формы, главное, что они
птйпясывали тень И потом, раз растения, там должна быть и какаян и б у д ь вода Однако ни водоема, ни даже самого завалящего арыка
Атагельды не разглядел, сколько ни всматривался. ”До чего же убогий
миоаж явила мне в последний раз пустыня, - подумал он. - Видение,
право,' могло бы быть и побогаче” . Может, он и не думал такими сло
вами, но суть его размышлений была именно такова.
Он решил идти до тех пор, пока мираж рассеется, а там будь что
будет. Однако, странное дело, по мере продвижения мальчика видение
не тускнело, не исчезало. Наоборот, становилось все более отчетли
вым. Но понадобилось немало времени, прежде чем Атагельды
убедился, что рощица существует на самом деле.
Удивительные растения! Прежде он никогда таких не видел. Самое
высокое из них, стоящее в центре рощицы, было ему по плечо. Хотя
ветра не было, все растения слабо покачивались, как будто связанные
невидимой нитью. ’’Словно все они братья”, - подумал Атагельды.
Казалось, растения приветствуют его.
Осторожно переступая, чтобы ненароком не задеть какой-нибудь из
стеблей, он подошел к самому высокому растению. Листья, словно
выделанные из бледно-зеленой кожи, были покрыты мельчайшими
ворсинками. Стебель, вот уж совсем чудное, просто немыслимое дело,
оказался полупрозрачным, словно это была струя застывшего стекла.
Он долго смотрел на таинственные, крохотные, с булавочную головку
пузырьки, одни из них карабкались наверх, другие торопились вниз.
Там же, в глубине стебля, внимательно вглядевшись, можно было
различить тончайшие разноцветные нити — может быть, токи различ
ных жидкостей?
Все это походило на чудо.
Позабыв обо всем на свете, Атагельды рассматривал странную
карликовую рощицу, бог весть каким чудом возникшую в пустыне.
Листья на вид казались сочными, мясистыми. Сорвать один, пожевать,
может, хоть немного утолит жажду? Он протянул руку к центральному
стеблю, но она уперлась в невидимую преграду. Словно упругая пленка
остановила ее движение. Что за чертовщина!
В полном недоумении он зачем-то огляделся. Все также безмятежно
сияло небо, шествовало своим путем солнце, вокруг, насколько хва
тало глаз, лежали изжелта-белые пески. И только вокруг него боязливо
сгрудилась маленькая стайка ветвей неизвестного растения.
Он снова попытался протянуть руку к одному из листьев, и неве
домая сила ее отбросила. Тогда Атагельды обратил внимание на ча
шечку, которой был увенчан самый высокий стебель. Чаша качнулась,
и в ней что-то блеснуло. Влага... Неужели вода?! Пригубить бы, только
пригубить.
Он осторожно, опасаясь подвоха, наклонился к чаше. Но ничто не
воспрепятствовало этому движению. Казалось, растение почувство
вало, что мальчик не собирается принести ему никакого вреда.
Да, в чашечке оказалась вода. Тепловатая, с каким-то сладким приплгтрний
25
вкусом, но чистая. И было ее совсем немного — может быть, с четверть
пиалушки.
Едва начав пить, Атагельды вспомнил про деда, оставшегося в
песках, и с трудом оторвался от цветочной чаши. Как принести ему
остатки воды? Посуды с собой не было. Фляжка, выброшенная Кур
баном, осталась среди песков, теперь ее, наверно, не отыщешь.
Сгоряча он решил оторвать чашечку от верхушки растения, чтобы
отнести ее деду. Однако, получив в протянутую руку чувствительный
разряд, отказался от своей затеи.
Растение не только само по себе было странным, но и вело себя в
высшей степени странно, словно строптивый жеребенок: оно то под
пускало к себе Атагельды, то как бы отталкивало его.
Раздумывать, однако, было некогда. Ата стащил с головы выцвет
шую тюбетейку и не без опаски сделал шаг к стеблю, увенчанному
чашечкой, полуприкрытой лепестками. Никакого противодействия, од
нако, на этот раз не последовало.
Атагельды осторожно, бережно раздвинул снова лепестки,
окаймляющие чашу, и опустил туда тюбетейку, ожидая, пока она впи
тает влагу. Наконец тюбетейка намокла, жидкости оставалось на самом
донце. Он допил ее и двинулся в обратный путь, сунув влажную тю
бетейку за пазуху и моля бога об одном: чтобы она не высохла до того
момента, как он доберется до Курбана.
Путь назад показался еще более тяжелым. Атагельды несколько раз
оглядывался, словно боялся, что растения исчезнут. Но они оставались
на месте, все так же покачиваясь в лад. Теперь они, казалось, про
вожали мальчика.
Мокрый ком тюбетейки приятно холодил грудь. Время от времени
Атагельды совал руку за пазуху: нет, плотная ткань оставалась влаж
ной.
Курбан был в том же положении, в котором его оставил мальчик.
Глаза его были прикрыты, а грудь вздымалась так редко и слабо, что
в первую минуту показалось — старый кузнец не дышит.
Атагельды стал на колени, потряс деда за плечо. Тот открыл глаза:
— Ты? Разве ты не ушел?
— Я ходил на разведку. Нашел местечко, где есть тень и немного
воды...
Не дослушав, Курбан снова закрыл глаза. Зубы его были плотно
сжаты, Атагельды никак не удавалось расцепить их. Тогда он достал
из дедовой котомки нож и воспользовался им — маленьким стальным
рычагом.
— Вену... режь вену... — пробормотал Курбан, на несколько мгно
вений открыв глаза.
Атагельды выдавил из тюбетейки в пересохшую щель рта несколько
капель воды. Старик зачмокал, сделал судорожный глоток и посмотрел
на мальчика:
— Сладкая? Где ты взял сладкую воду, Атагельды? Или, может быть,
я брежу?..
Мальчик заботливо приложил ему ко лбу свою выжатую тюбетейку,
26
все еще странным образом хранившую прохладу, и рассказал о пуувенчавшемся находкой.
- Мне стало полегче, клянусь, - пробормотал старик и сел повы- Даже от сердца отлегло. Но послушай, тебе не померещилось
всё это? — посмотрел он недоверчиво на внука.
- А вода, по-твоему, откуда? — возразил Атагельды.
- Верно, верно, это вода, хотя и сладковатая, — согласился Кур
бан. — Будь это кровь, она была бы соленой... Но сколько на белом
свете живу, о таких чудесах не слыхивал: одинокое растение среди
пустыни сохраняет воду, да еще днем, в самый зной.
- Несколько растений.
- Все равно.
- Если ты не слыхал, это еще не значит, что такого не бывает. Атагельды начал терять терпение.
- Ты прав, Ата, - согласился Курбан и кряхтя поднялся с земли,
собрал свои скудные пожитки и добавил: - Ну, пошли, что ли. По
казывай, где там твой рай земной.
Путь к растениям отыскать было нетрудно - песок еще не успел
занести следы Атагельды.
Когда они добрались до цели, Курбан долго стоял перед купой оди
наковых, только разного роста растений, затем задумчиво произнес:
- И верно, Атагельды, это не мираж. Отродясь не видал таких
растений. Одно небо ведает, каким ветром их сюда занесло. В тени мы
сможем переждать полуденные часы, отдохнуть, поднабраться сил, а
потом...
- Смотри! — перебил его мальчик.
- Что?
- Вода!
Острый взгляд Атагельды углядел, как в чашечке самого высокого
растения, обрамленной мохнатыми листьями, тускло блеснула жид
кость. За то время пока он отсутствовал, чаша успела наполниться
снова... На сей раз они утолили жажду. Живительная влага возродила
силы, и даже жара, показалось, пошла немного на убыль.
- Отдохнем здесь денек-другой, да и двинемся дальше, - произнес
Курбан, когда они расположились в тени.
- Но ты ведь направление потерял!
Старик промолчал.
- И потом, без воды мы здесь не пропадем, а вот что есть бу
дем? - продолжал Атагельды.
- Видишь, на этих растениях есть завязь, — сказал Курбан, пока
зывая на небольшие зеленые шишки, расположенные кое-где у ос
нования листьев. — Может быть, эти плоды съедобны?
Ата пожал плечами. Что там говорить, после того как он утолил
жажду, есть захотелось невыносимо. Но боязно было отравиться не
ведомым плодом, о чем он и сказал деду: вдруг эти зеленые шишки
действуют похлеще мухомора?
- Я и сам, голубчик, это понимаю, — уныло согласился Курбан и
вздохнул.
трш ргтви и ,
27
1
Атагельды встревожился:
— Опять сердце?
— Нет, сердце меня совсем перестало беспокоить, — сказал старый
кузнец и впервые за пять дней улыбнулся.
— Дедушка, а что мы завтра будем делать?
— Посмотрим. Утро вечера мудренее.
Они лежали под открытым небом, ничем не защищенные от пустыни,
которая обступила их со всех сторон, жарко дыша. Зато звезды над
ними были точь-в-точь такие, как над двором старой кузницы. Между
ними тянулись ввысь хрупкие стебли, от которых, казалось, исходило
дружественное спокойствие.
И ночь провели они спокойно, хотя издали доносился заунывный вой
шакалов. Обоим добровольным изгнанникам чудилось, что какая-то
добрая сила стережет их сон.
Назавтра Курбан и Атагельды нашли в себе силы соорудить силки,
в которые попался жирный тарбаган, так что призрак голодной смерти
от них отодвинулся.
— Мне нравится в этом оазисе, — объявил однажды Атагельды,
когда они сидели в тени растений.
— Какой же это оазис, если нет ни водоема, ни арыка? — возразил
дед.
— А чаша цветка? Пусть она не глубока, но все время наполняется
влагой.
— Верно, от жажды не помрешь.
— Как ты думаешь, дед, что это за жидкость? По-моему, это не вода.
— А что же?
— Не знаю.
— Может быть, сок растения? — высказал предположение старый
кузнец, прерывая долгую паузу. — Но какая нам разница? Только бы
цветок не отказался нас поить!
Силки, на которые было затрачено столько усилий, подвели: на
следующий день они были пусты, несмотря на хорошую приманку,
оставленную Атагельды. Всякая живность по непонятной причине ста
рательно обходила западню. И новый день не принес никаких изме
нений.
Употреблять в пищу завязь растений дед и внук не рискнули.
Зелень росла быстро, не по дням, а по часам. Если поначалу самое
высокое растение, возвышавшееся в центре маленькой зеленой ко
лонии, едва достигало плеча Атагельды, то теперь они сравнялись в
росте. Прежде мальчику приходилось немного нагибаться, чтобы до
стать влагу из чаши цветка, а теперь он, наоборот, пригибал чашу ко
рту. Сначала он делал это с опаской, но сторонняя сила ни разу его не
отталкивала. Уж не пригрезилась ли она Атагельды?
Итак, силки пустовали, голод заставил их снова потуже затянуть
пояса, и однажды мальчик сказал:
— Мы уже отдохнули. Пора в путь.
И Курбану скрепя сердце пришлось с ним согласиться. Однако их
28
зыход из маленького оазиса оказался непродолжительным и едва не
ОКо^ТтРнияРещеЧенТИуспели скрыться из виду, как что-то в воздухе
^ л о в и м о изменилось. Началось с того, что тело Курбана и Атагельды
ияпп легко покалывать, словно тысячью иголок. Покалывание ле
пя,,то в нестерпимый зуд. Оба яростно почесывались, хотя никаких
видимых причин для этого не было. Расчесы оставляли на теле следы,
но зуд не проходил.
Впрочем по мере удаления от оазиса зуд начал слабеть, но тут
случилась новая напасть: поднялся ветер, которого дотоле не было и
в помине С минуты на минуту он усиливался, что при открытых пес
чаных пространствах предвещало большие неприятности.
- Что будем делать, дедушка? - спросил Атагельды, остано
вившись. Песчинки больно секли лицо, в воздухе стоял тонкий звук,
вызванный трением мириадов песчинок друг о друга.
Прежде чем ответить, Курбан внимательно оглядел небо, которое
оставалось безмятежным. Старик, честно говоря, недоумевал: резкий
ветер поставил его в тупик.
- Будет самум? — с тревогой спросил Атагельды.
Курбан пожал плечами.
- Видишь ли, малыш, самуму должны предшествовать опреде
ленные изменения на небе, - произнес он. — Они еле заметны порой,
но я хорошо изучил их за долгую жизнь. А сейчас, видишь? — показал
он рукой наверх. — Нет даже легчайшего облачного налета, небо
чистое. Или мои глаза обманывают меня?
- Нет, в небе ни облачка, - подтвердил Атагельды, запрокинувший
голову.
- Я не могу понять, откуда взялся этот ветер, — признался ста
рик. - Мне кажется, это какой-то шальной вихрь, он должен убраться.
Действительность, однако, не подтверждала столь оптимистичес
кого вывода: ветер с каждой минутой усиливался.
- Если ветер закружит, поднимет вихри, нам придется несладко, —
покачал головой Курбан.
К счастью, ветер пока дул в одном направлении — бил в лицо. Он
достиг определенной силы и, похоже, слабеть не собирался.
Они стали спиной к ветру, и, пока совещались, вокруг каждого успел
образоваться песчаный холмик.
- Идти дальше опасно, — решил Курбан. — Нужно возвращаться,
пока не поздно.
Несколько шагов они сделали в молчании.
Ветер дул в спину, идти стало легче, но все равно из-за вездесущих
песчинок не то что переговариваться — даже дышать было трудно.
Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась однообразная пустыня,
заштрихованная косыми траекториями песчинок.
— Послушай, а мы правильно идем? — спросил внезапно обеспо
коенный Курбан.
— Ищи наши следы, только и всего, — откликнулся беспечно
Атагельды.
29
РиСунки Левона ХАЧАТУРЯНА
наши следы давно занесло.
Ну и что! - воскликнул мальчик. - У нас остался еще один
хороший ориентир.
?
_ нто ты имеешь в виду г
_ Ветер! Он ведь как поднялся, так и не менял направления, сказал Атагельды.
- Ты уверен?
_ Конечно. Он дул нам все время в лицо, словно хотел заставить,
чтобы мы вернулись в оазис.
_ А ты молодей, дружок. Головка работает, - похвалил старый
кузнец. - Я и сам бы до этого додумался, только подрастерялся ма
лость, - добавил он.
Шло время, но растения оазиса не показывались. Курбан уже за
беспокоился, когда они оба почти одновременно увидели светло-зе
леные верхушки, едва выглядывающие из песчаных холмов. Ветер к
этому времени утих так же внезапно, как начался.
- Беда, да и только, — поцокал языком Курбан, разглядывая зане
сенный песком оазис. — Попробуем раскопать...
- Дед, посмотри, они сражались с песком! - воскликнул Атагель
ды, указывая на растения.
В самом деле, каждое растение находилось в углублении, окру
женное песчаным барьером.
Они принялись отбрасывать песок от стеблей. Достаточно было
только его подбросить, и песок летел в сторону, словно отбрасыва
емый растением. Трудились долго, поскольку растений было с десяток,
не меньше.
— Отдохнем немного, — предложил Курбан.
— Сердце?
— Нет, сердце эти дни меня не беспокоит. Просто устал я немного...
— Потерпи, дедушка. Давай сначала освободим от песка все рас
тения, потом будем отдыхать. А то они могут задохнуться.
— Задохнуться? — удивился Курбан. — С чего ты взял?
— Мне так кажется, — уклончиво ответил Атагельды, снова прини
маясь за работу. Не мог же он, в самом деле, сказать деду о смутном
видении, мелькнувшем в его мозгу? Расплывчатый образ существа,
которое задыхается от удушья...
Наконец работа была закончена. Маленький оазис был очищен от
песка. Растения, как и прежде, едва колебались в лад, хотя вокруг
царило полное безветрие. Чашечка, совсем небольшая, появилась на
верхушке еще одного растения. А завязь под листьями, сулящая плоды,
стала вроде покрупнее — или это им только показалось?
— Это — твоя, — указал на вторую чашечку Курбан, асам направился
к первой.
■■■Атагельды совсем не удивился, когда обнаружил под плотными,
кожистыми лепестками сладковатую, прохладную жидкость. Он выпил
ее всю, отчего сразу прибавилось сил.
После этого происшествия Атагельды с Курбаном ни разу не пы
тались покинуть оазис.
I
31
Когда плоды созрели, они решились их отведать и не пожалели;
плоды оказались сочными и на удивление сытными. Правда, вкус их
был непривычен, но выбирать не приходилось. Определить, что этозч
плоды, старый Курбан не мог: встречать такие ему прежде не дово
дилось.
С появлением второй чаши влаги им хватало, оставалось даже не
чай. Запасливый Курбан всегда держал во фляге небольшой запас, оь
собирал туда воду, которую они не успели выпить за день. Стоило
цветочную чашу опорожнить, как она через некоторое время сновг
наполнялась.
’’...Наконец-то удалось пробить слой песка, и росток начал тянутьст
ввысь. Когда он достиг необходимой высоты, я смог приступить к
круговым наблюдениям.
Картина безотрадная. Всхолмленная песчаная пустыня. Таким об
разом, беглые наблюдения, сделанные мной во время свободного па
дения, подтвердились, к сожалению.
Неужели вся планета лишена жизни? Неужели не ведает она ни
растений, ни животных? Похоже, что так, и соображения наших ученых
не подтвердились.
Если так, то космическая судьба предоставила мне удивительный
шанс — будучи в единственном числе, без собратьев, попытаться
озеленить целую планету. Сумею ли? Во всяком случае обязан по
пытаться.
Жаль только, что модифицировать растения — вне моих возмож
ностей. Что ж, пусть лучше покрывают пустыню растения одного вида,
чем останется пустыня, лишенная каких бы то ни было растений” .
’’Песчаный слой толст. С величайшим трудом корень, пробивая
почву, добрался наконец до водоносного слоя.
— Зерен, — донесся до меня сигнал, посланный корнем, — можешь
прекратить синтез молекул воды, необходимой для твоего питания, и
готовься получать жидкость, рождаемую почвой этой планеты.
Произвел экспресс-анализ, жидкость оказалась богатой на удиви
тельные соли и соединения. Странно, что при такой почвенной воде на
планете нет зелени. Может, была, но песок уничтожил ее? Не буду,
впрочем, торопиться с поспешными выводами: тот, кто совершает Ве
ликий Посев, делать этого не должен.
...Сегодня великий день. Радостный и одновременно тревожный.
Радостный — потому что я впервые обнаружил в окрестности живое
существо. На всякий случай зафиксирую в памяти информацию. Об
ладает оно четырьмя конечностями. Передвигается на двух задних, и
довольно неуклюже.
Долгое время не мог понять, обладает ли оно хотя бы начатками
разума или действует, подчиняясь только инстинктам.
При виде растений существо выразило удивление: лишнее под32
Таопжлрние тому, что планета лишена растительного царства.
rnaav установил односторонний биоконтакт, чтобы вызнать наме
р я я существа Оно двинулось ко мне с желанием сорвать лист, что
мпгпо бы повредить стебель, еще не окрепший. Пришлось наскоро
йыбоосить защитное силовое поле. Существо удалось отпугнуть.
Существо в испуге отступило,- и в этот момент мне стало ясно, что
оно сильно страдает от жажды. Я сильнее покачнул чашей цветка.
Существо, видимо, опасаясь подвоха, снова боязливо приблизилось.
Я рассеял силовое поле и постарался передать об этом мыслеграмму
существу. Не знаю, дошла ли она, но существо наклонилось к чаше и,
раздвинув лепестки, начало пить. Не допив, подняло голову.
к Дальнейшие его действия отличались загадочностью. Сначала оно
решило было оторвать чашечку от стебля — ту самую чашу, которая
напоила его, спасла от смертельной жажды! Ясно, что оно было ли
шено разума. Я едва успел включить защитный разряд. Получив чув
ствительный удар в переднюю конечность, существо отпрянуло. А
затем повело себя еще более загадочно. Отделило от головы некую
оболочку - я так и не разобрался, естественное это покрытие или нет,
— и погрузило ее в чашу цветка, где на донце оставалось еще немного
влаги.
Поскольку действия существа на этот раз были осторожны, а дви
жения бережны, я рискнул и снял защиту.
Когда оболочка набухла, существо спрятало ее у себя на груди и
удалилось.
Когда существо исчезло из зоны видимости, я попытался привести
в порядок только что полученную информацию. К моей радости, вы
званной тем, что на планете обнаружилось живое существо, приба
вилась тревога за собственную безопасность. Ведь убежать, как и
вообще передвигаться, я не могу. Все время держать включенным
защитное поле тоже невозможно - запасов энергии не хватит. Если
здесь есть живые существа, они могут повредить центральный ствол,
и тогда вся зеленая колония погибнет.
Пока я размышлял, передо мной снова появилось прежнее сущест
во, а с ним еще одно. Оно было той же породы, но гораздо старше, я
понял это с первого взгляда.
Есть мои плоды они побоялись, да, честно говоря, они к тому вре
мени еще не созр'ели. Так или иначе, жажду они утолили, а потом
устроились на ночлег прямо посреди колонии. Мое биополе подей
ствовало на них благотворно, и они быстро уснули.
По неровному дыханию и другим признакам я понял, что у старика
больное сердце. Микроэлементы, растворенные в нектаре, должны
были ему помочь, возможно, не сразу.
А пока я занялся изучением биологической природы этих двух су
ществ. Тело их было покрыто оболочкой, похоже, искусственного
происхождения. Это признак разума или хотя бы его начатков. В пользу
этой точки зрения говорило и то, что у них имелись примитивные
орудия: сосуд для жидкости и еще одна вещь, о которой скажу позже.
Сосуд был достаточно сложный, с завинчивающейся крышкой,
33
создающей герметичность. Но главное — мне показалось, что сосу^
украшен письменами. Если это так, то существа в умственном отно.
шении стоят гораздо выше, чем я предположил поначалу. Впрочем
возможно, что сосуд этот принадлежит другой расе, а они его нашл/
на стороне, не имея к письменам ни малейшего отношения: такие слу.
чаи, я знаю, бывали на других планетах. Так или иначе, в этом пред
стояло разобраться.
Вторая вещь, которая у них находилась, вызвала мое беспокойство
Она представляла собой узкую стальную полосу, с одной стороны
остро заточенную. Полоса была для удобства снабжена рукояткой, и
оба существа довольно ловко пользовались этим орудием.
Один удар такой полоски может погубить центральный стебель, a i
с ним и всю колонию” .
’'Пытаюсь воздействовать внушением, однако пока в биоконтакт
удалось вступить только с более молодым индивидом".
’’...Существа — разумны, другое дело - какой ступени их разум
Обмениваются акустическими сигналами. Зовут друг друга сложными
именами, пока не могу их воспроизвести.
Тела их в значительной степени состоят из жидкости, вода - основа
жизненной активности. Двух цветочных чаш для них хватает, поэтому
новых не выбрасываю” .
’’Немало усилий пришлось затратить, чтобы раздобыть дДя них из
почвы оптимальное количество жидкости. Пришлось расширить кор
невую систему. Это, впрочем, все равно необходимо для предстоящего
расширения колонии” .
*
*
*
Прошел месяц жизни в оазисе.
За это время колония стеблей приметно разрослась. Стебли один
за другим вылезали из-под песчаного покрова в каком-то им одним
ведомом порядке. И тут же начинали тянуться ввысь под жарким
солнцем пустыни.
Издали рощица напоминала светло-зеленую пирамиду. В центре самый высокий и толстый стебель, а вокруг него концентрическими
кругами располагались остальные, постепенно понижаясь до самых
маленьких, которые только вчера вылупились из песка.
Высота центрального стебля перевалила за два метра, и он про
должал расти. Теперь, чтобы напиться либо набрать во флягу жид
кости, Курбану приходилось нагибать полупрозрачный стебель. Тот
гнулся, но не ломался.
Листва, сплетаясь, давала густую тень, днем в жару это было на
стоящее спасение. Да и ночью отдыхать в ней было неплохо - едва
войдешь, раздвигая руками стебли, и сразу тебя охватит чувство
уверенности и покоя.
— Может, это порода бамбука такая? — сказал однажды Атагельды,
в который раз рассматривая заматеревший ствол главного стебля.
Старик потрогал пальцем сочленение.
34
_ никогда не встречал бамбука, прозрачного, как стекло, - покачал
° НТам°под кожистой оболочкой, шла, как всегда, чужая, непонятная
' ь - ' торопились, обгоняя друг друга, разноцветные пузырьки возvxa сталкивались, сливались, тянулись бесконечные нити...
ДУ Вдвоем они с трудом наклонили ствол, после чего поочередно на
пились из чаши.
- Словно амброзии отведал, - сказал Курбан, вытирая ладонью
У - Это той, что бессмертие богам давала? - откликнулся Атагельды.
- Не знаю, как там насчет бессмертия, — хитро сощурился старый
кузнец, - но от этой водички я чувствую себя лучше, это точно.
Как-то они пролили немного жидкости из чаши на песок. Жидкость
долго не впитывалась в почву, несколько дней лежала темным бар
хатистым пятном. Курбан трогал его пальцем, что-то бормоча, пока
пятно не просохло.
Странными были не только полупрозрачные стволы, но и листья —
плотные, кожистые, похожие на добрые лапы неведомого чудища.
Памятуя давний опыт, Атагельды не пытался их обрывать. Но однажды,
проснувшись утром, он обнаружил под ногами опавший лист. Слегка
пожелтевший, с выступившими синими прожилками, он казался еще
крупнее, чем на стебле.
Подошел Курбан, и они вдвоем несколько минут разглядывали это
маленькое чудо.
- Поверхность словно кожа, — заметил Атагельды, поглаживая
лист.
- Никакой мастер так кожу не выделает, - покачал головой Курбан.
Потом, когда листьев опало достаточно, они соорудили из них хи
жину. Теперь было где ночью укрыться от холода.
’’Обнаружил и еще живые существа - небольшие, юркие, четве
роногие, покрытые шерстью” .
’’Разумных, однако, только два. Они соорудили из опавших листьев
временное жилище, использовав в качестве каркаса несколько мо
лодых моих побегов Признаюсь, я опасался, что они повредят их, но
существа с честью выдержали эту проверку на разумность” .
” С некоторых пор одна мысль не дает мне покоя: неужели, кроме
этих двух, на планете больше нет разумных существ? Ответить на этот
вопрос непросто, ведь я лишен возможности передвигаться. Потому
остается только одно: изучить как можно глубже две данные особи,
вникнуть в их образ жизни, распознать акустические сигналы, кото
рыми они регулярно обмениваются. Не исключено, что это речь, сос
тоящая из множества слов.
Нетрудно представить мое отчаяние, когда оба существа вдруг на
думали покинуть оазис!
Не знаю, разумеется, какая цель их влекла, но мне пришлось при-
35
ложить все усилия, чтобы возвратить их. На их пути я создал перепад
потенциалов, который вызвал сильный встречный ветер.
Они возвратились, но и я едва не погиб: ветер намел вокруг колонии"
такую гору песка, что я едва не задохнулся. Но тут они оба пришли мне j
на помощь, разбросав песчаные барьеры.
Начал различать отдельные звуки-слова, но смысл многих из них длц|
меня пока неясен...” .
Однажды, выйдя на край оазиса, Курбан заметил на горизонте не
большое облачко. Оно возникло вдали, на стороне, противоположной
той, с которой они пришли.
Курбан долго вглядывался, затем позвал Атагельды.
— Посмотри, что это, у тебя глаза молодые.
— Может, песчаная буря начинается? — высказал предположение
мальчик. — Нужно стены хижины укрепить.
— На бурю не похоже, - покачал головой старик. — Видишь, вер
хушки барханов не дымятся. Да и ветра совсем нет.
— Мираж?
— И на мираж не похоже.
— Значит, просто туча пыли.
— Точно. Караван движется.
— В нашу сторону? — хлопнул в ладоши Атагельды.
— В нашу, малыш, - кивнул Курбан, но радости в его голосе
не было.
Через некоторое время показался небольшой караван, который
двигался в сторону оазиса. Пожалуй, караван — слишком громко ска
зано. Несколько полудохлых верблюдов еле плелись, понукаемые
худыми, оборванными людьми. Даже вид зеленого оазиса не зажег в
их глазах особой радости.
Кто бы это мог быть? Купцы? Не похоже. Уж слишком тощие хурд
жины покоятся на верблюжьих боках. Да и в людях не чувствуется
купеческой степенности.
Впереди каравана шел горбоносый человек с потемневшим лицом
Он волочил за собой по песку бич. Скользнув безразличным взглядом
по Курбану и Атагельды, вышедшим на край оазиса, он крикнул гор
танным голосом:
— Привал! — и щелкнул бичом, подняв продолговатое облачко
песка.
Видно, его привыкли слушаться. Дети, изнуренные долгим путем,
сбились в кучу, ожидая дальнейших приказаний. Погонщики остались
подле животных.
— Груз снимать, Ахметхан? - почтительно обратился к нему старик,
держащий на поводу усталого коня.
— Снимайте! - решил Ахметхан. — Мы здесь остановимся. Тут есть
тень, а значит, должна быть и вода.
36
Только теперь он обратил внимание на Курбана и Атагельды и, все
же волоча бич, приблизился к ним.
та __ откуда в пустыне бамбук? — спросил он. - Это вы его выраст и т г Это вовсе не... — начал Курбан, но Атагельды перебил его:
_ А ты видел, Ахметхан, на бамбуке такие листья? — и он поднял
с песка пожелтевшее кожистое чудо с синими прожилками.
Горбоносый первел тяжелый взгляд на мальчика, затем взял лист и
долго рассматривал его, вертя так и этак.
_ из такого материала впору сапоги для эмира тачать, — замеТИЛ_°МЫ из этих листьев хижину собрали, - вступил в разговор Курбан.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что караван Ахметхана де
ржал путь как раз из того места, куда мечтал добраться старый кузнец.
И там так же худо, как в городе, который они с Атагельды покинули.
Освоившиеся дети с визгом носились по песку, взрослые приводили
в порядок поклажу. Все запасы воды, которые удалось накопить
Атагельды и Курбану, были уничтожены также, как и запасы созревших
плодов.
Вертлявый мальчишка с перевязанной щекой подбежал к централь
ному стеблю и тут же с визгом отскочил от него.
—Анартай! - прикрикнул на сына горбоносый. — Занимайся делом.
— Отец, оно дерется! — заверещал Анартай.
— А я еще добавлю, - проворчал Ахметхан, не вникнув в суть дела.
Вечер скоротали у костра, в который пошли пересохшие листья.
— Жалко жечь такое добро, — вздохнул старик, разглядывая лист,
корчащийся в огне. Листья давали ровное и жаркое пламя, они горели
лучше любых дров. Синие прожилки, расплавляясь, превращались в
ослепительно сверкающие голубые шарики, похожие на драгоценные
каменья. От них летели во все стороны веселые стрелки огня.
— Сделать бы ожерелье из таких каменьев, - произнесла женщина,
которая не отрываясь глядела в огонь.
Анартай захохотал:
— Шею сожжешь!
Сидя на отшибе, он размотал повязку. Курбан глянул и ужаснулся:
щеку мальчика обезображивала ужасная язва. Кузнец переглянулся с
Атагельды. ’’Неужели проказа?" — подумал Курбан, инстинктивно
отодвигаясь от Анартая. Тот беспечно подбросил несколько листьев в
огонь, затем снова замотал щеку.
Старик, ехавший в караване на коне, стреножил его, предвари
тельно покормив остатками овса. Конь, подбрасывая ноги, прибли
зился к хозяину и остановился позади него, фыркая и косясь на огонь
умным глазом.
ч
Конь вызвал общее оживление. Посыпались реплики, смысл ко
торых был в том, что конь для старика — самое близкое и родное
существо. Старик отбивался как мог, жалко улыбаясь, а когда насту
пило затишье, Курбан негромко произнес:
37
1
Не говори, что это конь, —
Скажи, что это сын.
Мой сын, мой порох, мой огонь
И свет моих седин...
— Чьи это слова? - воскликнул старик, едва Курбан умолк. — Я
не слышал.
— Эти строки сочинил один мой знакомый. — осторожно ответил
Курбан.
— Кто, скажи?
— Я забыл его имя.
— Боже мой, такие стихи может сочинить только единственный
человек в подлунном мире, - как бы про себя произнес старик, покачав
головой. — Я все его газели знаю наизусть. И всю жизнь мечтал хоть
одним глазком поглядеть на него. Да, видно, не судьба.
Курбан, глядя на старика, хотел что-то сказать, но сдержался.
Огонь догорел, и только синие угольки нездешне светились в се
рой золе.
— Поздно, - сказал караванбаши и резко поднялся. - Сейчас всем
спать. Завтра с утра будем складывать хижины. Вот такие, как у
них, — кивнул он на Курбана и Атагельды.
Прибывшие с караваном уснули быстро. Легли они как попало, на
крывшись тряпьем. ’’Словно трупы” , - подумал Курбан и сам ужаснул
ся своему сравнению. Атагельды шел с ним рядом, словно во сне. В
голове теснились непонятные образы. Зерно набухало в почве и ло
палось, давая росток. Какое-то устройство летело в черном пространс
тве и вдруг жарко вспыхивало, распадаясь на части. Идя рядом с дедом,
мальчик почувствовал, что неведомая сила пытается взять в полон его
сознание. Но он усилием воли сумел отторгнуть ее.
— Не отставай, — сказал Курбан. - Э, даты спишь на ходу. Ахметхан
прав, уже поздно.
★ *
*
’’...Сколько же времени потребуется, чтобы мне одному покрыть
растительностью пустыню? А может, и впрямь вся планета засыпана
безжизненным песком? В этом случае мне понадобятся столетия, если
пользоваться мерой времени, задаваемой скоростью вращения данной
планеты” .
” Ну, что ж, временем я не ограничен. В любом случае я пленник
Земли. Только бы запаса энергии хватило да никакая случайность не
погубила моего существования” .
’’Пытаюсь наладить биоконтакт с двуногими особями, количество
которых четыре дня назад резко увеличилось. Пока удалось упрочить
связь только с молодым существом, которое отзывается на кличку
Атагельды” .
’’Великий Посев — задача, ради выполнения которой годятся любые
средства.
38
Если мои ростки со временем покроют планету, это изменит состав
атмосферы. Я произвел химические выкладки, которые это доказыва
ет Тогда, может быть, здесь сможет существовать раса по-настоящему
□азумных существ, а не этих странных двуногих, находящихся на низкой
ступени развития. Об этом говорит хотя бы то, что они постоянно друг
другом враждуют - до прихода каравана я этого, правда, не замечал.
Они не умеют избавляться от собственных болезней. Передвигаются
неуклюже, да и то только по поверхности, в двухмерном пространстве.
Летать неспособны.
Действия их не поддаются анализу, мысли хаотичны и сумбурны.
Наконец, они не вступают в биоконтакт” .
"В общем такой расой как переходной не жалко пожертвовать во
имя будущей, высокоразумной. Впрочем, это вопрос будущего” .
"Пока самая острая проблема - влага для пришельцев. Для двоих
воды, которую я набирал в чаши, хватало. Теперь ее явно недостаточно.
Двуногие уже вступают за воду в кровавые раздоры. Что же будет
дальше?”
” Я мог бы увеличить количество чаш на верхушках стеблей, но это
не решает проблемы. Дело в том, что тот водоносный слой, которого
способна достичь моя корневая система, может скоро иссякнуть. И
тогда все существа, которые остались в оазисе, будут обречены, если
только не решатся на длительный и опасный путь в другие места, не
ведомые мне” .
’’Выход вижу только один: внушить через Атагельды всем остальным
мысль о необходимости, как это ни трудно, пробить глубокую верти
кальную скважину, чтобы добраться до воды. А я уж с помощью кор
невой системы поддержу в ней уровень влаги, если это будет необ
ходимо” .
★* *
Жизнь в оазисе стала кошмарной. Скудные запасы воды пытались
делить так и этак, но ее все равно не хватало.
На общей сходке Ахметхан сказал:
— Вода нужна для самых сильных. Того, что дают эти ветки шайтана,
хватит только по половине глотка. Лучше пусть выживет часть, чем
погибнут все.
Ответом ему было гробовое молчание. Даже Анартай притих, с ис
пугом глядя на отца. Потом тишина взорвалась, заголосили женщины,
заплакали дети.
— Пока растения выбросили только две цветочные чаши, - начал
Курбан, и взгляды обратились на него. — А стеблей уже вон сколько,
поглядите! Когда мы с Атагельды пришли сюда, их было всего не
сколько штук, а теперь — целый зеленый остров. А теперь — целый
зеленый остров! — повторил старик. — Его и обойдешь-то не сразу.
Если появятся еще чаши — воды хватит всем, — закончил он.
Ахметхан спросил:
— Что же ты предлагаешь?
39
1
— Подождем еще несколько дней. А пока воду нужно делить по
ровну.
— Это не выход, Курбан, — отрезал Ахметхан. — Ты, видно, привык
витать в облаках. Вода нужна нам сегодня, в крайнем случае — завтра.
— Я знаю, где взять воду! — вдруг неожиданно для самого себя
воскликнул Атагельды, побледнев от волнения.
— Помолчи, когда старшие говорят, — оборвал его строго Курбан.
— Пусть говорит, — перевел на него тяжелый взгляд властный
караванбаши.
— Воду нужно взять под землей, — произнес Атагельды.
— Это как - под землей? — с недоумением переспросила худая
женщина, а Анартай открыл от удивления рот.
Атагельды пояснил:
— Надо отрыть колодец. Тогда воды хватит всем — и нам, и верб
людам, и лошадям.
— Я думал о колодце, — признался Курбан, когда шумок утих, — но
чем нам вырыть его?
— Да и вода, я думаю, здесь очень глубоко залегает, - добавил
старик - владелец преданного коня.
— А что, в словах мальчика что-то есть, — произнес чей-то голос из
кучки оборванцев. — А вдруг где-то водоносный слой поближе выходит
к пескам?
— Да, такие места должны быть, — согласился старик. - Я знаю это.
— Глупцы! — произнес Ахметхан и хлопнул по песку камчой, с ко
торой никогда не расставался. — Возможно, такое место и есть здесь,
в пустыне. Но как же вы отыщете его? Это все равно что найти иголку
в стоге сена.
— Я найду место, где нужно копать колодец, — снова неожиданно
для себя сказал Атагельды, словно какая-то сторонняя воля заставила
его произнести эти слова.
Курбан испуганно дернул его за руку, а караванбаши, недобро
ощерясь, произнес:
— Ты? Жалкий хвастун, пустой. Жажда, видно, затуманила твои
мозги.
— Я не хвастун.
— Вот как, ты упорствуешь? - сощурился Ахметхан. — Тогда ступай,
ищи место для колодца. Но, клянусь аллахом, если не найдешь его я тебя засеку до смерти своими руками, вот этой камчой, — снова на
песке вздулся рубец от страшного удара плеткой.
Последующие действия Атагельды отличались загадочностью не
только для старого Курбана, но и для всех остальных. Мальчик прошел
в рощицу, образованную стеблями, приблизился к центральному стеб
лю, задрал голову к его верхушке — странные камышины продолжали
ежесуточно прибавлять в росте. Казалось, Атагельды внимает ка
кому-то голосу, не слышному для остальных. Затем он нагнулся и
выбрал среди опавших листьев один, по внешнему виду ничем не от
личающийся от других. Вот он, изогнутый, слегка бугристый, похожий
на лоскут драгоценной замши.
40
Все не скрывая интереса, глядели на действия Атагельды. Тот припся обрывать лист, оставив только черенок. Действия его были за
вяленными, он двигался, словно во сне. Оглядев черенок и, видимо,
гтавшись удовлетворенным осмотром, он повернулся к деду, стояв° ему рядом. Что'то 0 глазах мальчика было такое, что Курбан невольно
Сделал шаг назад.
_ Дедушка, прости меня, - вдруг произнес Атагельды и неуловимо
быстрым движением вырвал у него волосок из бороды. Затем привязал
к концу волоска черенок.
- Это что за орудие? - не стерпев, спросил караванбаши, переведя
взгляд с черенка на мальчика.
- Потерпи, Ахметхан, узнаешь в свое время, — не очень почти
тельно оборвал его Атагельды. Караванбаши только моргнул, но ни
чего не ответил.
Держа свое хрупкое сооружение в вытянутой руке, Атагельды дви
нулся прочь из оазиса. За ним, не отставая ни на шаг, направилась
остальная толпа.
В этот момент произошла небольшая заминка.
- Смотрите, облако! - пронзительно завопил Анартай, случайно
глянувший в небо.
Все глянули и убедились: на выцветшей от зноя небесной голубизне
и впрямь появился белоснежный барашек. Люди остановились, раз
глядывая его.
- В этой части пустыни не бывает дождей! — категорическим тоном
произнес Ахметхан. — И облаков здесь тоже не бывает...
Небольшое облачко, однако, продолжало висеть, невесть откуда
появившееся.
- Неужели мои глаза обманывают меня? — пробормотал старик. —
Или, может быть, это проделки шайтана?
Ему не ответили. А облако, не успев разрастись, так же внезапно
начало таять, словно кусок каймака, брошенный в кумыс. Когда оно
исчезло через минуту-другую, из всех грудей вырвался вздох раз
очарования.
Первым пришел в себя Атагельды. Он продолжил прерванный путь,
за ним потянулись остальные.
Они вышли из оазиса, покинули спасительную тень, и солнце с
удвоенной яростью набросилось на них. Атагельды шел, словно во сне.
Преодолел пологий бархан, не выпуская из рук волосинку, и напра
вился к ровной площадке, песок на которой был особенно золотист.
Площадка была довольно обширйой, ее окаймляли песчаные холмы.
- Где-то здесь водоносный слой должен близко подходить к по
верхности почвы, — произнес мальчик, ни к кому не обращаясь.
- Ата, одумайся, откуда ты можешь знать это? — не удержавшись,
крикнул Курбан. — Признайся, что пошутил, и мы простим тебя.
Атагельды молча пожал плечами.
- Нет уж, такие шутки не прощаются, — покачал головой кара
ванбаши. - Он взбаламутил всех моих людей, вселил в них несбы
точную надежду...
41
1
Между тем Атагельды двинулся вдоль края площадки, внимательно!
глядя на черенок, зависший горизонтально. Дойдя до песчаного холма |
он повернул обратно и двинулся параллельно своему следу. Он на
поминал пахаря, который кладет на пашне борозду к борозде.
Вскоре люди от него отстали. Они сгрудились на краю площадка
продолжая наблюдать за странными действиями Атагельды. Впереди
других стояли Курбан и Ахметхан. Только Анартай не отставал оАтагельды. Кривляясь, он вышагивал за ним, время от времени под.
талкивая в спину, а однажды так ткнул кулаком, что Атагельды, не)
удержавшись, упал на колени.
— Анартай, не мешай ему, — возмутился старик. — Вдруг он спа
сет нас?..
— У него самого губы пересохли от жажды, — тихонько добавила!
женщина.
— Спаситель! - краешком губ усмехнулся Ахметхан, хотя лицо его
оставалось неподвижным. — Гляди, Анартай, не упусти его, ежелц|
задумает дать стрекача. А впрочем, здесь он никуда от нас не убежит
Атагельды продолжал с упорством преодолевать полосу за поло
сой, не обращая внимания на Анартая. Он даже ни разу не обернулся
не посмотрел на своего мучителя. Взгляд его был прикован к черенку,
губы беззвучно шевелились. Курбан решил, что мальчик шепчет мо
литву. Что касается черенка от листа, то он все время занимал одно
положение - горизонтальное.
Шел Атагельды медленно, наклонившись вперед, словно ему при
ходилось преодолевать сильный ветер. Старый кузнец следил за ним
с недоумением, смешанным с испугом. Но задать ему вопрос не ре
шался.
Пыль, медленно оседая, тянулась за мальчикомленивым облаком.
Наконец преследование Анартаю надоело, и он, несколько раз чихнув
присоединился к наблюдающим.
Теперь Атагельды шагал по песку один. Он шел сутулясь, словно на
плечи его давила непомерная тяга.
— Послушай, мальчишка! Ты долго будешь нам голову морочить? воскликнул Ахметхан, нарушив тяжелую, гнетущую тишину.
— Время поиска мне неизвестно, караванбаши, — ответил Ата
гельды.
Ответ привел Ахметхана в ярость.
— Дам тебе еще час, — произнес он, хлопнув камчой. - И если ты
не найдешь то, что обещал, клянусь, я собственноручно измолочу тебя
И Курбан будет держать тебя. Договорились? - обратился он к куз
нецу. И, не дождавшись ответа, заключил: — Ну, вот и хорошо.
Народ не разбредался, никто не уходил в тень: каждому хотелось
посмотреть, чем закончится действо, которое разворачивалось на их
глазах. А кроме того, люди в душе надеялись, что Атагельды все же
отыщет воду — уж слишком уверенно он держался, словно знал нечто
недоступное остальным.
Когда срок, намеченный Ахметханом, подошел к концу, Атагельдь
успел прошагать лишь незначительную часть площадки, стиснутой
42
счаными холмами. Впрочем, никому из присутствующих не было изне но, собирался ли он пройти ее всю и вообще каковы его намерения.
06 - Вы все свидетели: время истекло, — громко произнес Ахметхан,
а я хозяин своему слову, и я это докажу. Пойдем, Курбан, будешь
оЖать своего внука, как договорились.
Я _ Оставь меня, насильник, - вырвал кузнец руку, которую ухватил
караванбаши.
_ вот как? - угрожающе пройзнес Ахметхан. - Ладно, я с тобой
позже разберусь. Эй, хватайте негодяя!
Первым с визгом на площадку выскочил Анартай. Другие, однако,
за ним не торопились. Глухо ропща, они остались на месте.
И никто в возникшей кратковременной суматохе не заметил, как
черенок, повисший на волосинке, который нес перед собой Атагельды,
вдруг дрогнул и одним концом наклонился вниз, словно чаша судьбы
на весах древних.
Анартай занес кулак, но какая-то сила оттолкнула его, и он с криком
пролетел мимо Атагельды. А тот, не глядя на рухнувшего наземь про
тивника, ткнул босой ногой в песок и сказал негромко, но так, что все
услышали:
- Здесь копать.
Дед, подошедший вместе со всеми, со слезами радости обнял
Атагельды:
- Я верил, внучек, что небесные силы помогут тебе.
- Рано радуешься, старик, — оборвал его караванбаши. — Воз
можно, малец хитрит, чтобы выиграть время, и никакого водоносного
слоя здесь нет. В таком случае я повешу его, как собаку!
- На чем ты повесишь его, отец? — ввернул вертевшийся под
ногами Анартай. — Здесь нет ни деревца.
- Найду на чем, - пообещал Ахметхан. — Я повешу его на самом
толстом стебле этого проклятого бамбука — надеюсь, он выдержит.
Атагельды, казалось, не слышал раздающихся вокруг голосов.
*
*
*
’’...Двуногие существа с начатками разума, как я уже отмечал, в
значительной мере состоят из влаги. При ее недостатке они погибнут.
То же, по всей вероятности, относится и к животным, которыми владеют
Двуногие.
Как дать им воды, как напоить их?”
’’Мой синтезатор влаги слишком маломощен, он рассчитан только на
одно или несколько семян, попавших в чрезвычайные условия. Именно
его я использовал здесь, в пустыне, чтобы получить ограниченное
количество молекул воды и прорасти” .
” С помощью корневой системы разведал слой почвы на предель
ней, доступной мне глубине. Утолить жажду всех двуногих с помощью
чаш едва ли удастся” .
"В одном месте неподалеку от оазиса обнаружил, что водоносный
слой ближе всего подходит к поверхности. Здесь существа должны
43
вырыть артезианский колодец. Но как внушить им мысль о колодцу
Это можно сделать только с помощью Атагельды - он единственны,
из двуногих, с которым у меня постоянный биоконтакт” .
’’...Колодца на эту группу живых существ достанет. Ну а если
планете окажутся еще живые существа?
Нужно решать проблему в общем виде: улучшить климат, сделат,
пустыню плодородной. В том, что это возможно, я убедился с помощь.
корневой системы: под слоем песка лежит плодородная почва” .
"Формула: нужно напоить не существа, а пустыню! Для этого необ
ходимо вызвать дожди. Сделать это можно с помощью ионизации ат
мосферы. Энергия для этого, к счастью, у меня еще имеется. Боюс|
только перепугать двуногих — они, похоже, не знают, что такое дождь
’’Такие планеты, лишенные дождей, нам встречались.
Начну поэтому с малого, чтобы приучить их.
Сегодня вызвал прямо над оазисом небольшую тучу. Для этого со
стрелок стеблей испустил в небо небольшое количество ионизирую
щих зарядов.
Первый эксперимент прошел удачно. Этому способствовало то, что
в окрестности царит полное безветрие, тучу не сносит в сторону и я могу
контролировать ее размеры и прочие параметры. Я получил облако
нужной величины и убедился, что при желании смогу вызвать над
пустыней дождь. Над колонией стеблей скопилось немного влаги, но
для первого раза я решил не обрушивать ее на землю.
Через короткое время я прекратил истечение разрядов, и облако
рассеялось” .
” Во время опыта убедился в правоте своих предположений: су
щества явно видели облако в первый раз. Они чрезвычайно возбуди
лись, обнаружив его, указывали друг другу пальцем, оживленно об
менивались звуковыми сигналами.
В следующий раз вызову кратковременный дождь, пусть существе
привыкают к нему.
В конечном счете задача Великого Посева — не только зеленые
насаждения, но изменение с помощью их жизненных условий планеты
*
★ ★
Ахметхан велел начать работу сейчас же, не дожидаясь, пока на
ступит вечер и спадет жара.
Не было ни кирок, ни лопат, в ход пошли ножи и тесаки. Песок в
хурджины насыпали руками. Его относили в сторону и высыпали в кучи
те, кто послабее, — женщины и дети. Хурджинов не хватало, и дле
транспортировки песка пользовались наиболее широкими листьями
сшив их по нескольку штук. Кончился слой песка, пошла глина.
— Можно использовать глину для самана, — заметил Курбан, раз
резая ножом жирный слой, глянцевито поблескивающий под лучами
солнца.
- Копай, копай дальше, — буркнул угрюмо Ахметхан. — Наша цель
— не глина.
44
1
Анартай, как зачарованный, приглядывался к ножу с орнаментом I
которым орудовал Курбан. Ему очень хотелось стащить его, но старик[I
не выпускал нож из рук.
Атагельды не принимал участия в общем труде. Бледный, как смерть I
он стоял близ ямы, словно к чему-то прислушиваясь, и смотрел вниз I
— Сынок, тебе дурно? - несмело спросила одна женщина из ка-1
равана. — У меня кусок лепешки есть...
Атагельды безучастно глянул на нее и ничего не ответил.
Слой глины кончился, теперь хурджины наполнялись влажной!
землей.
— Настоящая почва, - произнес задумчиво старик из каравана 1
разминая пальцами землю. Он ее разглядывал, обнюхивал, казалось I
вот-вот сунет в рот, словно редкое лакомство. — Если будет влага
можно сделать грядки, поливные поля. Семена у нас в грузе, к счастью
имеются...
— Вот то-то: если будет влага, — оборвал его Ахметхан. — А воды
нет как нет. Так что говори, да не заговаривайся.
Шло время - яма углублялась, но воды не было. Лица копающих
поначалу светившиеся надеждой, были угрюмы. Взгляды их ничего
хорошего Атагельды не обещали.
Наконец, на какое-то время задержавшись над горизонтом, алый
шар солнца скользнул вниз. Сразу, как это бывает в пустыне, наступила
тьма. В небе появилась полная луна, и по песку зазмеились тени, чер
ные, словно китайская тушь.
Курбан трудился исступленно. Он вонзал нож в почву, словно в
злейшего врага, ничего вокруг не замечая. Сначала его лезвие резало
слежавшийся песок, потом глину, далее - рыхлую темную почву, чуть
влажноватую.
Но воды не было.
Вскоре из ямы стало трудно подавать нарытую почву. Тогда по
предложению Ахметхана отрыли с одной стороны ступени, ведущие
вниз, и работа пошла более споро.
Тень, отбрасываемая кучей вырытой породы, протянулась до самого
оазиса.
Анартай подошел к Атагельды и толкнул его:
— Эй, что застыл, как памятник?
Атагельды промолчал.
— Эй, внук кузнеца! Может, у тебя уши заложило? — не отставал
сорванец.
Снова не дождавшись ответа, он изо всей силы ущипнул мальчика
повыше локтя, но тот, вместо того чтобы вскрикнуть от боли, нео
жиданно спросил:
— Как твоя щека?
— Что? — растерялся Анартай.
— Я спрашиваю, как язва на щеке: меньше болит? — пояснил
Атагельды.
— Откуда ты знаешь? — поразился Анартай. - Я об этом никому не
говорил, даже отцу.
46
_ Мне так показалось, - ответил Атагельды и странно усмехнулся.
__ Врешь ты все. Я даже повязку не снимал, чтобы язву не побес
покоить.
__ А ты сними.
_ Боюсь.
_ Не бойся, - произнес Атагельды, и в его голосе прозвучала такая
уверенность, что Анартай, поколебавшись, стал осторожно разматы
вать повязку, белевшую в лунном свете.
_ ну, вот, все зарубцевалось, - сказал Атагельды и безбоязненно
потрогал пальцем подсохший струп.
Анартай провел ладонью по щеке.
- Знаешь, — сказал он, — эта язва мучила меня с детства. Самые
лучшие целители ничего не могли с ней поделать. Мы с отцом даже
в святые места ходили... А один мулла сказал отцу, что это наказание
за грехи, которые... Ну, неважно, — оборвал он себя, поняв, что
сболтнул лишнее. — Так что, будет вода в колодце? - перевел он
разговор.
- Будет.
- А когда?
Атагельды подумал, посмотрел на дно, где копошились люди, об
литые серебристым лунным сиянием:
- Думаю, ближе к полуночи.
- К полуночи... - как зачарованный повторил Анартай и, прибли
зившись к Атагельды, жарко зашептал: — Послушай, научи меня кол
довству!..
— Никогда не умел колдовать.
— Да ладно тебе! Я же не слепой, — настаивал Анартай. Брошенная
повязка валялась у его ног.
Собеседник пожал плечами.
— Ладно тебе прикидываться, — продолжал Анартай, покосившись
на старика, который тащил мимо хурджин с землей. - А корешок листа
на волосинке — это не колдовство? Я же видел, как он наклонился, и
ты велел копать в этом месте. Разве не так все было?
— Так, — согласился Атагельды.
- Ну, вот видишь! - оживился Анартай. - А почему наклонился
корешок? Его подземная вода притягивает, да?
— Не знаю, — 'признался мальчик. - Мне только показалось, что
в нужном месте какая-то сила должна поколебать мою легкую перекладинку.
— Ты решил мне голову морочить? — с угрозой в голосе произнес
Анартай и наступил на повязку. - Предупреждаю: со мной шутки плохи.
А может, ты вообще все это придумал, чтобы морочить всем голову?
Может, просто хочешь оттануть время, когда тебя повесят?
— Но ты же сам видел, Анартай, как черенок наклонился.
- Видел, — согласился Анартай. — Ну и что? Почем я знаю, может,
ты на него тихонько подул, чтобы никто не видел. Я сразу понял, как
только вас увидел, что вы с дедом себе на уме, — с каждой фразой
Анартай повышал голос. - Эй, отец! - вдруг закричал он. — Чего ты
47
ждешь? Этот негодяй обманул нас всех, воды в яме нет и не будет. Порй|
его вешать.
— Замолчи, — рявкнул на него снизу караванбаши. - Обойдусь без!
твоих советов. - Он стоял на дне по щиколотку в грязи. Это была она !
вожделенная влага.
.. Только глубокой ночью на дне ямы захлюпала долгожданная воДа
Курбан тихонько провел ладонью по поблескивающей лужице и|
заплакал, не стыдясь слез.
Снизу передавали воду наверх в чем только можно: в разною, I
либерных сосудах, в хурджинах и даже в плотно сомкнутых ладонях Я
Люди пили, пили и не могли напиться. Старик поил коня, который!
шумно фыркал.
А вода все прибывала, и вскоре тем, кто был на дне, пришлое-,
ретироваться, воспользовавшись предусмотрительно вырытыми сту
пенями.
Курбан нес в баклажке воду и не заметил, как обронил нож на
предпоследней ступеньке. Тускло блеснув, тот упал на скользкую
землю.
...Откуда людям было знать, что, подчиняясь команде Зерена
сложнейшей кибернетической системы, смонтированной из органи
ческих молекул и способной воспроизводить себе подобных, - ве
ликое множество корней собирает влагу и передает в только что от
рытую яму, попутно насыщая воду необходимыми органическими до
бавлениями.
Откуда было им знать, что капилляры трудятся с полной нагрузкой,
подобно крохотным ручейкам насыщая более полноводные потоки.
Один только Атагельды, продолжавший неподвижно стоять на краю
колодца, смутно видел перед мысленным взором удивительную кар
тину: глубоко под ногами во все стороны ветвятся змеи. Они непод
вижны, эти добрые змеи, и только внутри них, ни на мгновенье не
замедляя бег, спешит, бьется, струится куда-то животворная влага.
Подошел Курбан, протянул баклажку, на которой поблескивали
темные капли:
— Попей, Ата.
Атагельды пил долго, делая судорожные глотки. Отдыхал и снова
припадал к отверстию. Вода оказалась такой же сладковатой, как та.
которую они брали в чашечках растений. Курбан поглядывал на внука
с каким-то новым выражением, вроде начал слегка побаиваться. Шутка
сказать, он неким таинственным образом вывел их к воде, спас весь
народ от мучительной смерти. А теперь о нем как будто забыли, никто
даже не подойдет.
Наконец Атагельды оторвался от сосуда, вытер губы и глубоко,
словно проснувшись, вздохнул.
— А ты? - спросил он.
Старик улыбнулся:
— Я напился.
Тихий, как степная лисица, незаметно подкрался рассвет. Поблед
нел, истончился и стал почти прозрачным трепетный диск луны, а тени,
жашие на песке, из черных превратились в серые. И узкая полоска
Ля востоке начала только-только разгораться.
на усталые люди с сосудами, полными воды, возвращались в свои
хижины. Женщина, несшая в одной руке узкогорлый кумган, подошла
к Атагельды и молча расцеловала его.
К Жизнь в оазисе покатилась спокойно, как арба по наезженной до
ге Люди оказывали Атагельды знаки внимания и почтения, но он
старался всячески избегать их. И в конце концов его оставили в покое,
к большому облегчению Ахметхана, которому невыносимо было на
блюдать, как превозносят этого сопляка, жалкого выскочку. Подума
ешь, обнаружил место, где нужно копать колодец. Да может, он сделал
это по чистой случайности, просто повезло. А если и вселился в него
дух, то бесноватый, нечистый. И, собственно, теперь, когда есть вода,
оазис дает тень и достаточно плодов на пропитание, мальчишка вообще
никому не нужен. Только взгляды людей к себе притягивает, словно
магнитом.
Да, после той памятной ночи, когда в пустыне отрыт был колодец,
авторитет караванбаши явно пошатнулся. Но теперь, похоже, все воз
вращается к прежнему порядку.
На следующий день, когда люди подошли к колодцу, вода в нем
достигла середины ствола, остановившись где-то на уровне четвертой
сверху ступеньки. Приходил сюда, между прочим, и Курбан, который
ночью хватился ножа; потери своей, однако, он не обнаружил.
В последующие дни уровень воды в колодце оставался неизменным,
сколько бы из него ни черпали, какой бы зной ни сжигал пустыню.
Когда с водой стало свободно, решили вместо хижин-времянок из
опавших листьев построить саманные домики. Ведь от мыслей поки
нуть оазис пришлось отказаться: а куда податься? И в том городе,
который покинул кузнец с внуком, и там, откуда пришел караван, всюду
было плохо, всюду властвовали богатеи и с бедняков спускали три
шкуры. Так зачем же гневить судьбу и, как говорится, от добра искать
добра?..
Воспользовались глиной и землей, нарытыми во время копания
глубокого колодца. Саман получился отменным, и вскоре два ряда
приветливых домиков выстроили вдоль единственной улицы кишлака,
которая одним концом уходила в оазис, а другим шла в пустыню.
И никого особенно не удивило, что постепенно в поселке то здесь,
то там стали прорастать все те же светло-зеленые полупрозрачные
побеги, дающие и тень, и плоды.
Новых чашечек, несущих влагу, не появлялось, но в них и не было
необходимости.
Затем по инициативе старика — владельца коня соорудили несколь
ко грядок, расчистив для этого слой песка. Скептики утверждали, что
ничего из этой затеи не получится, пустыня-де свое возьмет, песок
занесет землю. Маловеры, однако, оказались посрамлены.
Семена, оказавшиеся в караване, дали хорошие всходы, песок, не
смотря на ветры, грядки не засыпал, а земля все время хранила влагу,
каким-то образом подпитываясь изнутри.
49
Уже не рощу, а чуть не целый лес представлял собой оазис, тот.
который Атагельды когда-то обнаружил в виде маленького зеленого!
островка. Стебли разрастались, захватывали все большую территорию.
Несколько раз над кишлаком собирались тучи, самые настоящие!
тучи, однако, повисев в небе, таяли. Впрочем, в последний раз'из |
огромного серобрюхого облака упало на кишлак несколько капель, что I
вызвало общую радость. Ребятишки носились по улице, как оглашенные, даже удар грома их не испугал. И взрослые покинули саманные
обиталища.
Курбан степенно стоял у своего глинобитного крыльца, с надеждой
поглядывая на небо. Честно говоря, сладковатая вода порядком ему
надоела, хотя внук и уверял, что именно она принесла здоровье его
сердцу, точно так же, как излечила десятки хворей у других людей. Но
мало ли что взбредет в голову Атагельды? Он вообще после того слу
чая, когда отыскал место для колодца, стал вроде не от мира сего.
Задумчиво бродит, словно неприкаянный, все время к чему-то при
слушивается, а спросишь о чем-нибудь — отвечает невпопад. Может,
и впрямь Ахметхан прав, и Ата слегка тронулся умом?
Даже в груди кузнеца, при всей беспредельной любви к внуку, на
чало вырастать против него глухое раздражение.
С некоторых пор Курбан начал подумывать о том, чтобы открыть
рядом с домом небольшую кузницу. Работенка нашлась бы, да и здо
ровье позволяло: сердце совсем перестало беспокоить. Сдерживало
только то, что не было необходимых инструментов: поспешно уходя из
города, они, конечно, успели взять только самое необходимое.
Пока старый кузнец стоял, размышляя, над его головой успело
собраться мохнатое облако. Внук, отправившийся к колодцу по воду,
долго не возвращался, это начинало беспокоить. С улицы доносились
верблюжьи крики, коротко проржал конь. Заплакал грудной младенец,
и послышался успокаивающий голос матери.
На потрескавшуюся от зноя глину крыльца упали первые тяжелые
капли. Дождь!
Курбан слизнул каплю, попавшую на губу. Это была обыкновенная
вода, сладковатый привкус в ней отсутствовал. Вскоре капли густо
застучали, грянул ливень. Странно было наблюдать этот дождь,
идущий из одной тучи, в то время как рядом с безмятежного неба
продолжало сиять солнце.
Раздвинув стебли, образующие живую изгородь, во двор вошел
Атагельды. Он шел не спеша, несмотря на то, что сильный дождь
вымочил его до нитки. Занес в дом воду и стал рядом с Курбаном.
Стоя на крыльце, они несколько минут молча наблюдали, как с
острых концов листьев, покрывающих крышу, стекают прозрачные
струйки воды.
Старик посмотрел на внука: свежий кровоподтек пересекал его лоб.
— Опять? - покачал Курбан головой. — Сколько раз тебе говорил:
это плохо кончится.
— Он всегда начинает первым.
50
_ Как это случилось?
_ Я шел к колодцу. Дождь еще не начинался, было жарко, решил
идти через оазис. Ну, разросся он - что-то несусветное, прямо джунг
ли С каждым шагом заросли все гуще, приходилось продираться. Хо
рошо там, прохладно, сыростью пахнет... Ближе к середине — стебли
все толще и выше. Сорвал спелыйплод, ем. Вдруг показалось, впереди
кто-то пробирается, листья под ногами шуршат.
Курбан погладил бороду.
- Удивился я, - продолжал Атагельды. - Потому что знаю: люди
почему-то стали побаиваться сюда ходить. Подумал, может, конь из
каравана забрел в чащу? Гляжу - Анартай.
- Я и говорю: вечно он тебе попадается, - вставил старый кузнец.
- Заинтересовало меня: что ему понадобилось в середине старого
оазиса? - вел рассказ мальчик, пропуская реплику старика мимо ушей.
- Стал наблюдать. Гляжу, он приблизился к центральному стволу,
зачем-то обошел вокруг него раза два-три. Потом достал из кармана
какой-то продолговатый предмет — сквозь листья я не разобрал, что
это было. Но тут под ногой у меня хрустнул пересохший ствол стебля.
Анартай вздрогнул и сунул предмет в карман. И здесь я догадался, что
счастливый случай привел меня сюда, в глубину оазиса, вовремя:
видимо, Анартай хотел ножом срезать самый старый стебель.
Курбан пришел в раздражение.
- Никак не избавишься от своих фантазий, — проворчал он. —
Дался тебе этот самый стебель! Ну, и что было дальше?
- Я ему говорю: ” Не трогай ствол! Предупреждал ведь...” . А он: ” Не
твое дело". Ну, и ругается. ’’Отдай дедушкин нож” . ”А ты его видел у
меня?” ” Не видел, но знаю - он у тебя” . ’’Слишком много знаешь” , ухмыляется Анартай.
- А ты на самом деле знаешь, что мой нож у него? — оживился
Курбан. - Откуда?
- Понимаешь, дедушка, я не знаю, как объяснить... - Атагельды
запнулся. — Мне как бы снилось это... снилось наяву... Словно Анартай
подобрал нож, который ты обронил, когда копал колодец.
- Опять твои сны, - покачал головой кузнец. — Это я же тебе и
рассказывал, что, по всей вероятности, потерял нож в ту ночь. Неважно
У тебя с головой, Ата.
- Слово за слово, и мы подрались...
- Как всегда.
- Мне, честно говоря, досталось...
- Я не слепой, — вставил Курбан и погладил его по непокорным
волосам.
- Но и ему досталось, — закончил Атагельды.
К этому времени ливень иссяк, прекратившись так же внезапно, как
начался. Края облака истончились, и оно начало быстро таять.
- Непонятно, откуда взялся этот дождь, - заметил старик. — И
пРодолжался-то он всего ничего, по-моему, несколько минуток, не
больше. Знать бы заранее, что он будет, я бы приготовил посудину,
собрал хоть немного воды.
51
— Зачем тебе?
— Та, что мы пьем, сладковатая, уже начала надоедать, - признался I
Курбан.
Атагельды хотел сообщить, что и облака снятся ему накануне по !
явления. Видится в полусне, возникающем наяву, как из самого старого
стебля, расположенного в середине оазиса, устремляется ввысь не' j
видимая струйка мельчайших частичек, будто это пылинки, но во много
раз меньшие. И каждая, поднявшись в небо, становится центром, вокруг
которого собирается капля воды. Множество капель, словно пасущи
еся овцы в отару, собираются в облако.
Ну разве такое расскажешь дедушке, который и так считает, что ты
немного не в своем уме? Атагельды подумал и промолчал.
— И так Ахметхан на нас косится, - вздохнул старик после про
должительного молчания. - А тут еще сегодняшняя твоя драка с
Анартаем... Ну, срезал бы он старый ствол, подумаешь! И вообще, с
чего ты взял, что его нельзя касаться? Тоже приснилось, что ли?
— Не могу тебе ответить, дедушка, - пожал плечами Атагельды. Знаю только одно: если срезать или повредить самый первый стебель,
будет плохо.
— Кому?
— Всем. Всем, кто живет в кишлаке, кто нашел здесь дом и пищу.
— ответил Атагельды.
— Чудишь, Ата, — вздохнул Курбан. — А я вот кузницу надуман
открыть. В кишлаке у нас всем заправляет Ахметхан. Как я теперь пойду
к нему?
Атагельды оживился. При слове ’’кузница” ему живо припомнились
и звонкая наковальня, на которой дед ловко отковывал подковы,
гвозди, задвижки и прочие нужные вещи, и весело пылающий в печи
огонь, и горн с мехами, которые жалобно вздыхали, когда Атагельды
принимался раздувать пламя.
— Откроешь кузницу?
— Хорошо бы, - сказал Курбан. — Но для этого много вещей нужно,
а где их взять?
•к "к it
В свободное время Зерен решил подвести итоги своего пребывания
на планете, на которую забросила его судьба.
Что ж, результаты неплохие. Покрыта растительностью поверхность
пустыни площадью в несколько сот квадратных аррабегов. Обнару
жено несколько видов, пусть немного, живых существ, в том числе и
разумные. Последние несколько забавно перемешаются на двух за
дних конечностях, освободив передние для работы. Кстати, умствен
ный коэффициент двуногих оказался гораздо выше, чем Зерен пона
чалу предполагал. Что ж, ошибка в подобную сторону всегда приятна.
В биоконтакт, правда, удалось вступить только с одной особью, но,
может, это только начало?
52
Отверстие в почве для воды двуногие проделали удачно. Экспери
мент Зерена с внушением получился на славу. И теперь он с помощью
капиллярной системы поддерживает в колодце воду на одном уровне.
С помощью корневой системы, которую специально пришлось туда
подводить, питает он влагой и грядки, на которых двуногие посадили
семена. Честно говоря, то, что они умеют культивировать зеленые
насаждения, потрясло его. Значит, потенциал у них - ого-го! Что ж, тем
больше оснований помочь им, сделать пустыню пригодной для жизни,
преобразовать планету, выполнить то, что называется двумя вели
чественными словами — Великий Посев.
Да, двуногие существа с начатками разума оказались совсем не
простыми. Запросы их иногда ставили Зерена в тупик. С их недугами,
связанными с нарушением органики, он разобрался относительно
легко, и нужные вещества, добавленные к воде, сделали свое дело:
среди двуногих больных больше не было.
Но вот последний биосеанс с молодой особью Атагельды доставил
ряд загадок, и теперь Зерен размышлял, как действовать дальше.
Снова и снова прокручивал он перед мысленным взором образы,
переданные ему мозгом Атагельды.
...Сводчатая печь, в которой судорожно пляшут языки огня. Мальчик
подбрасывает туда куски черного, жирно лоснящегося угля, который
тут же подвергается реакции интенсивного окисления.
Ну, огонь двуногие знают, в этом Зерен убедился давно, еще только
когда дед и внук, изнемогая от жажды, добрались до оазиса - не
скольких стеблей с цветочной чашей, чудом произросших в пустыне.
Тогда же, вечером, Курбан и Атагельды развели неподалеку от Зерена
костер, и он боялся получить ожог. Итак, уголь? Возможно, здесь есть
в почве уголь, во всяком случае он поможет им добыть его, как помог
добыть из-под земли воду для питья и прочих нужд.
Что еще? Пламя, без устали танцующее в печи, освещает сумрачное
прямоугольное помещение, выхватывая из полутьмы то бороду Кур
бана, то его сильные жилистые руки, то оживленное лицо Атагельды,
то кусок мазаной стены с висящим на ней инструментом.
Какие выводы можно сделать из картин, расшифрованных в эти
мгновения Зереном?
Двуногие существа, оказывается, уже знакомы с металлом, нау
чились обрабатывать его. Быть может, они успели пройти в своем
развитии железный век. Популяция их достаточно велика, в пустыне
оказалось только несколько особей. А может, на планете произошла
неведомая катастрофа и эти особи - все, что осталось от рода?..
Зерен обязан их спасти, не дать погибнуть в пустыне... И он снова
вернулся к образам, которые вспыхивали в мозгу молодой человечес
кой особи.
...Снова помещение кузницы. Здесь пахнет угольной пылью, же
лезной окалиной, овечьей шерстью. Это сложный клубок запахов, в
котором Зерен сумел разобраться только с помощью памяти АтагельДЬ1, которая служила ему путеводной нитью.
53
Проникать в чужую мыслительную сферу было трудно, порой даже
мучительно, но Зерен понимал, что это необходимо для того, чтобы
спасти двуногих.
...Посреди помещения — массивный предмет, похожий на пень де
рева, ровно срезанного стреловидной молнией. Предмет темный, еа
копченный. Интересно, из какого он вещества? Неужели это древе
сина, покрытая слоем копоти? Очень хочется потрогать предмет, но
сделать это невозможно. Хотя бы потому, что он существует только в
воображении Атагельды. И потому остается только вслушиваться,
вглядываться, внюхиваться в его память.
— Атагельды, подай-ка мотыгу! — раздается глуховатый, как у всех
сердечников, голос Курбана.
Мальчик хватает в углу инструмент, подбегает к деду.
— Бросай на наковальню!
При ударе раздается характерный звук. Железо! Так он, Зерен, и
предполагал.
Курбан начал возиться с мотыгой. В углу громоздилась еще куча
всякого инструмента. И мысль, уже некоторое время подспудно бес
покоившая Зерена, заполнила его. Не предназначены ли все эти из
делия из металла для войны? Не являются ли они холодным оружием?
Если это так — ситуация коренным образом меняется. Цивилизация
Зерена прошла через эпоху опустошительных войн и на собственном
горьком опыте постигла, к каким страшным последствиям они приво
дят. Потому Зерен и его бесчисленные собратья поклялись уничтожать
войны в самом зародыше, на какой бы планете, в какой бы галактике
ни встречались угрожающие признаки междоусобиц. И тут... Длинное
древко, на нем изогнутое металлическое лезвие. Если его наточить им вполне можно снести голову, отсечь конечность, как-то иначе на
нести рану.
” Мо-ты-га” , - повторяет Зерен, фиксируя и этот термин в своем
запоминающем устройстве. Словарный запас его неуклонно растет.
Итак, для чего же она, мотыга, служит двуногим? Зерен вышел на
главную мысль: теперь от этого зависит все. Другие предметы, ле
жащие в углу, едва ли могут служить для военных целей: полукруглые
предметы — подковы, их двуногие набивают на копыта лошадей,
верблюдов и других вьючных животных. Кумганы, котелки, казаны —
их используют как емкости для влаги и жидкой пищи. И на других, хоть
и неизвестных Зерену изделиях, явно лежит печать мирных занятий. Но
вот мотыга... Мотыга вызвала у него подозрения. И он снова и снова
возвращается к ней, терзая память Атагельды во время каждого сеанса
биосвязи.
...А мальчик измучился, спал с лица, его терзала бессонница. Обе
спокоенный Курбан расспрашивал, что с ним происходит, но Атагельды
не мог ответить ничего вразумительного. Тревожные, сумбурные сны
донимали его, какие-то липкие тонкие корешки проникали, словно
щупальца, в мозг, обжигая его нездешним огнем, — но как об этом
расскажешь деду?
Ну а если окажется, что мотыга - орудие войны? О, тогда Зерен
54
ет как поступить. Он снова соберет в себя жизненосную силу,
отор’ая растеклась по тысячам и тысячам капилляров, добывающих из
глубин почвы драгоценную влагу, силу, которая гонит вверх растения,
заставляет их выбрасывать листья и плоды. Плоды дают людям пищу,
зеленые листья - тень. Опавшие листья они использовали для самана,
из которого сооружены хижиньГ кишлака.
Достаточно Зерену отдать команду - и капилляры отомрут, плоды
увянут, листья пожухнут. Стебли пожелтеют, утратят прозрачность, их
сломит и свалит на песок самый слабый порыв ветра. И строения
двуногих станут хрупкими и начнут разваливаться без всякой видимой
причины. Просто саман начнет крошиться, словно слеплен он из
влажного песка, и хижина за хижиной будет рушиться, пока люди не
останутся без крова над головой. И они погибнут здесь, в пустыне, от
голода и жажды, если только не сумеют выбраться из раскинувшихся
окрест песков, если вообще на этой планете, кроме песков, есть и
другая - плодородная почва.
Вот Атагельды кладет на наковальню очередную мотыгу — их боль
ше всего в куче предметов, сваленных в углу кузницы.
Курбан снимает мотыгу с древка, оглядывает железное лезвие,
трогает его пальцем, хмурится. Затем подходит к печи и бросает его на
раскаленные уголья, источающие нестерпимый жар.
— Поддай жару! — говорит кузнец.
Атагельды еще больше раздувает горн. Мехи надсадно скрипят, как
легкие астматика.
Но вот мотыга раскалилась докрасна, Курбан натягивает рукавицы,
щипцами достает ее и кладет на наковальню. Податливое железо легко
изгибается под тяжелым молотом, которым орудует кузнец. Звонкие
удары металла о металл разносятся по кузнице. Красными звездочками
разлетается во все стороны окалина.
Дело сделано.
Курбан, захватив мотыгу щипцами, несколько мгновений любуется
делом своих рук, затем бросает ее в бочку с водой, откуда с шипением
поднимается белый султан пара.
Дав время остыть, Атагельды достал мотыгу из воды, потрогал
пальцем закраину.
— Острей, чем твой нож, - сказал он деду.
— Все верно, *— кивнул Курбан. — Думаешь, легко дехканину
взрыхлять поле. Ведь в засуху оно бывает потверже камня.
’’Взрыхлять поле!” Словно удар молнии осветил сознание Зерена.
Будь речь о человеке, можно было бы сказать, что он перевел дух. Если
бы Атагельды не произнес свою фразу, вся правдивая история, которая
здесь рассказывается, могла бы повернуться по-другому.
Так или иначе, мальчик эти слова произнес, вернее, Зерен их вы
тащил из его одурманенного сном мозга.
Итак, единственное подозрительное по форме орудие двуногих
носит, оказывается, мирный характер, значит, военные устремления им
нужды.
Теперь можно выяснить, чем он, Зерен, в силах им помочь. Мечты
55
1
Атагельды ясны — это, очевидно, и мечты старого Курбана: воссоздать
здесь, в кишлаке, кузницу, которая была у них где-то далеко, за преде
лами оазиса.
Зерен погрузился в глубокое раздумье, воспроизведя образы пред
метов, которые для этого необходимы.
Прежде всего — помещение. Это несложно. Кузница, которой гре- 1
зил Атагельды, сложена из такого же самана, что и все дома кишлака •
Ну, без примеси опавших листьев, но это несущественно. Наоборот, с
листьями строение будет еще прочнее.
Что там еще? В сознании всплыли молот, меха, горн, наковальня,
щипцы. Вещество, из которого их следует сделать, Зерен примерно
представлял. Но как выполнить эти вещи?..
И Зерен погрузился в раздумье.
Уже не рощицу, а целый лес представлял собой оазис, некогда
приютивший и спасший двух умиравших от жажды путников. Разрас
таясь, стебли захватывали все большую территорию. И песок отступал,
не в силах ничего поделать с могучей зеленью.
Жизнь в кишлаке потекла размеренно, как полноводный арык в
привычном русле. Босоногие детишки, с утра оглашавшие криками
единственную улицу поселка, окрепли, да и взрослые на здоровье не
жаловались: многочисленные хвори и болячки куда-то отступили, ис
чезли.
Женщины научились шить одежду из привядших листьев взамен
поистрепавшейся, и получалось совсем неплохо.
Однажды Атагельды шел в сумерках к самому толстому и старому
стеблю, который, подобно патриарху, возвышался среди своих соб
ратьев.
С некоторых пор мальчик чувствовал необъяснимую тягу время от
времени приходить в глубину оазиса, постоять здесь немного, послу
шать таинственный шум листьев, прислониться щекой к шершавому
стволу, вглядеться в подвижные трубки и жилки, в которых пульсирует
чужая жизнь. Он давно уже, как и остальные жители оазиса, перестал
считать необычными эти растения: разве привычное может оставаться
странным?
Он шел по тропинке, которую успел протоптать, хотя ходил сюда
один. Остальных сюда не впекло или, может, чего-то они побаивались.
В кишлаке ходили глухие слухи, что прежде, бывало, захочешь дотро
нуться до растения, а оно как шибанет тебя — ого-го, только держись!
Раскаленный краешек солнца еще висел над горизонтом. "Точно
серп, который только что вытащили из печи” , — подумал Атагельды.
Под влиянием разговоров деда он часто вспоминал кузницу, которую
им пришлось бросить в городе, и думал о том, как построить новую
здесь, в кишлаке. Заказов бы им хватило, да и руки, честно говоря,
истосковались по работе — и у Курбана, и у внука.
56
В пустыне темнеет быстро. Солнце не успело скрыться, а тени от
блей уЖе поползли через тропинку, стараясь густо заштриховать ее
поперечными полосами.
п Атагельды показалось, что вдали, близ главного ствола, что-то
блеснуло. Он замедлил шаг, пригляделся, но мешала зелень, особенно
п/стая здесь, в середине оазиса. Почва, усыпанная прелым листом,
сплошь покрывавшим песок, мягко пружинила под ногами. От стволов
шел какой-то чуть сладковатый пряный запах, отдаленно напоми
навший вкус воды.
Стараясь не шуршать, Атагельды выглянул из-за ствола, ближай
шего к центральному. В этот момент он не думал о собственной без
опасности.
Тьма сгустилась еще больше, на небосклоне прорезались первые
звезды.
У старого ствола маячила какая-то фигура, которая показалась
Атагельды знакомой. Фигура опустилась на корточки. Снова блеснуло,
и послышался глухой удар о ствол. В то же мгновение тело Атагельды
пронзила такая боль, что он, не удержавшись, вскрикнул. Фигура обе
рнулась, поднялась и отпрянула от ствола.
- Анартай! - изумился Атагельды. — Что ты здесь делаешь?
Его постоянный соперник молчал, ковыряя почву босой ногой. Глаза
Атагельды, привыкшие к темноте, различили смущение на его лице.
- Я-то по делу, - поднял голову Анартай, - а вот тебе что здесь
надо?
Вопрос застал мальчика врасплох. И впрямь, что ему тут нужно в этот
поздний час? Какая необходимость привела его в самую таинственную
середку оазиса?
Он сделал шаг к Анартаю:
- Скажи, не бойся.
- Вот еще, бояться! - презрительно усмехнулся Анартай. - Вы с
дедом не мерзнете в хижине по ночам?
- Бывает, — ответил Атагельды, сбитый с толку неожиданным
вопросом.
- И что тогда делаете?
- Печку топим... — Атагельды все еще не понимал, куда клонит
собеседник.
- А чем?
Ата пожал плечами:,
- Листьями, как все.
- Вот именно, как все, - повторил Анартай. - А мне надоело совать
в печь эту труху, которая не дает никакого жара, — с этими словами
°н ткнул ногой кучу листьев. - Мы с отцом мерзнем, мне это надоело,
и в решил пустить на дрова этот ствол! — он ударил по растению ку
лаком, и в тот же момент Атагельды ощутил болезненный толчок в
гРудь.
- Растения нельзя рубить, они дают нам все.
- Подумаешь! Вон их сколько, — повел рукой Анартай. — Одно
сРубишь - два новых вырастет.
57
__ нет, так дело не пойдет, — решительно произнес Атагельды. гтупай домой.
Ты мне не указ.
_ Зачем тебе понадобился именно этот ствол?
_ Он самый толстый и высокий. Посмотри, верхушка с чашей
упирается в небо. Ну, чаша нам не нужна, в колодце всегда достаточно
воды Слушай, а ты поможешь дотащить его до нашей хижины?
Произнеся эту тираду, Анартай с ножом в руке снова нагнулся к
основанию растения.
Не помня себя, Атагельды ринулся на противника. Их тела сплелись,
словно две песчаные змеи в смертельном соперничестве.
Анартай был старше и сильней, и поначалу он одолевал. Атагельды
рухнул на колени, потом на спину. Враг занес руку, чтобы пырнуть его
ножом, в котором Ата узнал давно пропавший нож деда. Но не о ноже
думал в эти секунды Атагельды. И не о себе. Изловчившись, он вце
пился зубами в правую руку противника, тот завопил от боли и выпустил
нож. Атагельды подхватил его налету и, не раздумывая, отбросил как
можно дальше. Нож, описав дугу, с легким шумком нырнул в кучу
зарослей, казавшихся черными.
- С ума сошел, щенок, - прошипел Анартай. - Дамасская работа.
Попробуй его теперь найди.
- Не найдешь, - спокойно подтвердил Атагельды.
Анартай набросился на него с удвоенной яростью. Однако главная
опасность была устранена...
Они катались по слежавшимся листьям, и, когда вблизи оказывалось
растение, Анартай бил его о корни головой.
Треск они подняли немалый, но кишлак был отсюда далеко, и шум
битвы никто не слышал.
Наконец Анартай поднялся с земли, очищая запачканные колени.
- Это тебе хороший урок, - обратился он к Атагельды, который
остался лежать.
Когда шум шагов затих вдали, жестоко избитый мальчик попытался
встать, но это ему не удалось. Голова гудела, во рту он почувствовал
солоноватый привкус. Провел рукой по губам, ладонь стала мокрой: он
догадался, что это кровь. Анартай в драке разорвал ему уголок рта.
Боль становилась вер сильнее, затопляя сознание.
Не будучи в силах подняться, он пополз в сторону центрального
ствола. От прелых листьев шел дурманящий запах, который шибал
в нос.
Мальчик добрался до старого ствола, обхватил его руками. Ему
почудилось, что поверхность ствола мелко дрожит. А может, это дро
жат руки? От растения исходила какая-то успокаивающая сила. Она
Утишала боль, проясняла голову.
Через несколько минут Атагельды сумел встать на ноги, придержи
ваясь за ствол. Стала таять и саднящая боль в порванном уголке рта.
потрогал рукой: кровь перестала идти. Радость от того, что спас
Растение, переполняла душу.
Через непродолжительное время Атагельды окончательно пришел
в себя. Он попробовал сделать несколько шагов. Боль окончательнпрошла. Тронул рот — раны в углу губ как не бывало.
Подойдя к месту схватки, Атагельды на глазок определил, куда mq) 1
упасть дедов нож, и попытался нашарить его, но вскоре убедился, ч?Я
это безнадежное дело. Жаль, хотелось порадовать старого кузнеца. Н]
ничего не поделаешь!
И он отправился домой, чувствуя странную, какую-то звенящу,
легкость во всем теле. Словно напился бодрящего напитка из неведс] ■
мого источника.
Курбан не спал, поджидая внука. Когда появился Атагельды, он м j
стал расспрашивать, где тот так долго ходил, а только проворчал:
— Ложись поскорее, завтра рано вставать.
— Почему? — поинтересовался Атагельды.
— Я приготовил яму, пока ты неведомо где носился, — ответи,старик, поглаживая бороду. - Будем замешивать глину для самана.!
— Дом расширять?
— Дом нас устраивает. Вон там, в углу двора, я решил сложит! 1
помещение для кузницы.
— Здорово! — хлопнул в ладоши Атагельды.
— У вьючных животных сменим подковы, которые стерлись. Пото:,
я давно мечтаю подковать скакуна, который мне понравился в первы.
день, когда пришел караван. Ну, и вообще, внучек, работы нам стобо.
хватит.
— А где ты, дед, возьмешь оборудование для кузницы? — спохва
тился Атагельды. - Наковальню, горн, мехи, щипцы и все остальное
— Спи, разболтался, — неизвестно почему обиделся старик. — Не
ужели ты думаешь, что аллах оставит нас в беде?
*
*
*
” ...До сих пор не могу прийти в себя. Для исполнения своего замысла
пришлось снять защитное поле вокруг центрального ствола, и в ре
зультате один из аборигенов едва не уничтожил его, попытавшись!
срубить под корень. Хорошо, что дело спас Атагельды, приглашенный
мной для очередного сеанса биоконтакта.
Молодая особь вступила в борьбу со злоумышленником, риску/ |
собственным существованием. К сожалению, ничем не мог помочь ей I
ведь моя корневая система слишком малоподвижна по сравнению с
быстрыми перемещениями двуногих” .
"Теперь, когда все спокойно, я могу снова вернуться к своему за- <
мыслу.
Постановка задачи выглядит незамысловато. Я представляю себе I
предметы, которые нужны для оборудования кузницы. Знаю има-1
териал, из которого они сделаны. Остается получить их. Но как?”
’’Попытался прозондировать мозг Атагельды. Результаты мало
утешительны. Аборигены используют слишком сложный путь для пс
лучения железа: это связано с добыванием руды, переплавкой ее el
печах и так далее, что мне в данных условиях осуществить затрудни
60
тельно. К тому же представления мальчика нечетки, расплывчаты,
зидимо, получение железа он представляет смутно-’.
"Тупик?
Нет, так просто я не сдамся. Думаю, думаю, использую для мышления
всю резервную энергию, в том числе и защитных силовых полей, но
придумать ничего не могу. Идея бродит где-то рядом, но все время
ускользает .
"Пока решил, воспользовавшись случаем, взять образчиком из
делие из металла, который обронили аборигены во время едино
борства...” .
★ *
★
Помещение для кузницы получилось на славу. Весь кишлак при
ходил на него полюбоваться.
- Нам нужен кузнец, — произнес Ахметхан. - Не только подковы
- копыта животных стерлись от долгого пути. И потом, не вечно же нам
торчать здесь?! А для дальнего пути караван надлежит привести сна
чала в порядок... Но чем же ты собираешься работать? — воскликнул
он, не в силах скрыть удивления, когда убедился, что помещение пусто.
- Не беспокойся, караванбаши, - ответил Курбан. — Все будет в
свое время.
- Откуда возьмешь оборудование? — сощурился Ахметхан. - Мо
жет, оно у тебя припрятано?
Курбан сжал бороду в кулак:
- Это мое дело.
- Темнишь, ох, темнишь ты, старик, — сказал Ахметхан и удалился,
поигрывая плеткой, которой пользовался для наведения порядка среди
населения кишлака.
Дед и Атагельды переглянулись.
*
*
*
Нож, брошенный Атагельды, упал в зарослях молодых растений.
Пронзив лезвием слой листьев, он воткнулся в песок. Так лежал он
несколько суток, то покрываясь ночной росой, то слабо нагреваясь под
солнечным лучом, случайно прорвавшимся сквозь завесу листьев и
ветвей.
Никто из людей не видел, как вокруг открытого пятачка, на который
попал нож, вдруг начали прорастать тонкие и бледные усики ростков.
Они тянулись вверх медленно, словно часовые стрелки. Но для ско
рости и роста ветки это, по земным понятиям, была, конечно, величина
огромная. Все прутья обладали одной особенностью - каждый из них
склонялся к ножу, словно хотел получше рассмотреть его. Вскоре
верхушки прутьев переплелись наверху, образовав над ножом подобие
маленького ребристого шатра. Затем купол шатра с той же скоростью
начал опускаться на нож.
И вот уже только небольшая вмятина в почве напоминала о том, что
61
■
здесь недавно торчало лезвие. Гибкие и прочные щупальца, nocnyuj
ные воле Зерена, утащили металлический предмет, принадлежав^
землянам, под песок, чтобы исследовать его. Это могло помочь реа
лизации плана, который смутно созревал в сознании Зерена.
Между тем нож все глубже погружался в землю. Некоторые иду,
пальца, попадавшие на остро заточенное лезвие, перехватывались i
погибали, но другие занимали их место, и движение не прекращалось I
Через какое-то время, правда, щупальца перестроили свои действия I
Человек сказал бы, что они набрались опыта. Теперь тонкие, упруги^
нити избегали лезвия, предпочитая навиваться на рукоятку.
Погрузившись на достаточное расстояние, нож двинулся в гори
зонтальном направлении в сторону мощной корневой системы, нал.
которой возвышался центральный ствол, самый старый в оазисе. Перемещался нож с той же малой, почти не ощутимой человеком ско
ростью.
...Исследование металлической пластинки еще более подняло ин-'
теллект местных существ во мнении Зерена. Он долго осмысливал|
продолговатый стальной предмет, которым был нанесен такой болез-1
ненный удар по стеблю. Рана оказалась столь глубокой, что ее при
шлось врачевать с помощью активных биологических соединений!
подобно тому, как он исцелял болезни и увечья самих этих непонятных
существ.
Сталь была неожиданно высокой пробы, мало на каких планетах
кроме его собственной, могли изготовлять такую. Вещество — высо
кочистое, почти без молекулярных вкраплений. Как могли эти неук
люжие, примитивные существа получить такой совершенный предмет'
Может, он попал сюда из космоса? Нет, не следует спешить с выво
дами. К этой мудрости старый Зерен пришел давно.
Он поместил нож в мощное силовое поле, которое, подобно ножная
окутало его. Затем последовала подземная вспышка, и прекрасным
нож Курбана, украшенный восточными письменами, перестал сущест
вовать. Он рассыпался в пыль, на кусочки, обломки вещества.
Вспышка в глубине оазиса, глубоко под землей, сопровождалась!
легким гулом, который был слышен даже в кишлаке. Люди с недоу
мением поглядывали то в сторону горизонта, то на небо. Но даль была
безмятежной — не было ничего, что напоминало бы внезапный самум
или надвигающийся смерч.
Спокойным было и небо - на этот раз в нем не было облаков,
которые время от времени сгущались над оазисом, изредка проливаясь
долгожданным дождем.
И люди постепенно успокоились, возвратившись к прерванным
делам.
...Зерен напряженно размышлял, пока его не осенила ослепи
тельная мысль. Снова и снова возвращался он к ней, обдумывая детали
Да, он, пожалуй, сумеет осуществить то, о чем мечтают старый
Курбан и Атагельды, он выполнит для них те предметы, которые види’
мальчик в своем воображении. Правда, на это уйдут остатки силовой
энергии, в том числе и защитной.
62
форма предметов была ясна, как и вещество, из которого их на
длежит делать. Неясно только, какой величины должны они быть, эти
предметы, которые необходимы для кузницы.
к С чего начать?
Зерен припомнил молот, которым в многокрасочном сне мальчика
орудовал старый кузнец, и принялоя за дело.
* * *
Пустое помещение для кузницы угнетало Курбана. Он с грустью
поглядывал на приземистые саманные стены, на плоскую крышу, сло
женную из опавших листьев. Столько усилий затрачено, и все впустую.
- А на что ты, дед, надеялся? - как-то спросил его Атагельды, когда
они сидели вечером на крылечке хижины.
Дед вздохнул.
- Сам не знаю, — уныло развел он руками. - Очень по работе
соскучился. Думал, может, у Ахметхана найдется для нас какое-нибудь
оборудование. Вон сколько груза всякого тащил караван...
- Если что у него и есть, он не даст, - задумчиво произнес Атагель
ды, глядя в одну точку. — Не такой человек.
- Сам знаю, — согласился Курбан. — Да что теперь делать, кто
скажет?
Помолчали.
- Печку мы сложим, - начал старик, прерывая паузу. — Мехи,
как-нибудь исхитримся, из листьев сошьем. Но железа где взять нам?
Хоть кусочек для начала...
Атагельды посмотрел на него отрешенным взглядом.
- Даже нож, как на грех, пропал, - с досадой добавил кузнец.
- Нож твой я недавно видел.
- Это где же? - встрепенулся Курбан.
Атагельды рассказал о недавнем происшествии в зарослях оазиса.
- Я спас самый старый стебель, — заключил он свой рассказ.
- Стебель меня не интересует, - отмахнулся старик. — Что же ты
сразу не рассказал?
- Не хотел волновать.
- А место, где вы подрались с Анартаем, найдешь? - глаза Курбана
заблестели.
- Найду.
1
- И местечко, куда нож кинул?
- Конечно.
- Может, Анартай туда потом смотался и нож подобрал? — озабо
ченно сказал кузнец.
- Он туда не ходил.
- Откуда знаешь?
- Я наблюдаю за ним все эти дни, — пояснил Атагельды. — Опаса
юсь за старый ствол.
- А сам-то зачем туда ходишь?
63
— Дед, я ведь объяснял тебе много раз, — сделал мальчик нетер.[
пеливое движение. - Возникает у меня тяга - вот и иду туда...
— Ладно, ладно, разберемся еще с твоей тягой. Не вековать наь
здесь, в пустыне. Уж не знаю как, но когда-нибудь выберемся отсюда
и я поведу тебя к лучшему целителю. Говорят, он ученик самого Абу Аг
ибн-Сины... А теперь вставай! - старик вскочил со ступеньки, схватиц!
за руку и поднял легонькое тело Атагельды.
— Что случилось?
— Пойдем в оазис!
— Ночь на дворе.
— Луна полная. Светло, как днем! — возбужденно проговорил ста
рик, не выпуская руку мальчика.
— Что за спешка?
— Тяга у меня, понимаешь? — улыбнулся Курбан. — Тяга отыскав
свой нож.
Атагельды пошел, хотя и с неохотой. Улица была пустынна. Кишлак!
спал. Спали и хижины, отгородившись от пешеходной части глухими
глинобитными дувалами. Калитка в дом караванбаши была приоткрыта
и Курбан заглянул туда, но никого не увидел.
Вдоль улицы росли редкие стебли растения, сразу за околицей они,
шли погуще. Успевшие опасть листья образовали слой, который на
чисто скрыл песок.
Впереди шел Атагельды, за ним, отставая на несколько шагов, Кур !
бан. Вслед за ними тащились огромные четкие тени. Под ногами слабс
шуршали мягкие листья.
— Удивительный оазис, — заметил Курбан, — да благословит егс
аллах! Он все время наступает на пустыню и, видишь, побеждает ее
Спас нас от смерти, а потом дал приют и пищу целому кишлаку. Знаешь
мне даже временами и покидать его не хочется. Таки жил бы здесь всю!
жизнь.
— Ну и живи.
Старик возразил:
— А доктор для тебя?
Атагельды промолчал.
— Даже не знаю, где теперь границы оазиса... - пробурчал старик
себе под нос.
Заросли становились все гуще. Иногда приходилось сквозь них
продираться. Выручала еле заметная тропинка, проложенная Ата
гельды.
— Как ты только дорогу находишь? - сказал Курбан, еле поспевай
за внуком.
Мальчик промолчал и на этот раз.
С каждой минутой стебли становились все выше. Они давно уже
перевалили за человеческий рост.
— Я сюда не ходил с того дня, как мы попали в оазис, - проговорил
кузнец, тяжело дыша. — Поистине здесь джунгли. Далеко еще?
— Нет.
— Не беги так, - взмолился старик. - Я не поспеваю за тобой.
64
— Уже пришли, — сказал Атагельды и остановился. — Вот он, ствол!
__ Медленными, какими-то торжественными шагами он подошел к
старому растению, вымахавшему высоко в небо, обхватил его руками
и прижался щекой к сморщенному стволу. Затем опустился на корточки,
стал вглядываться в могучее основание, пошарил по нему руками и
недоуменно воскликнул: - Здесь ничего нет.
— А что должно быть? — осведомился кузнец, который стоял рядом,
скрестив на груди руки.
_ След от ножа! Я сам видел, как после удара Анартая нож глубоко
вонзился в ствол и из коры во все стороны брызнул сок...
Курбан нагнулся, осмотрел место, на которое указывал Атагельды:
никаких повреждений, рубцов не было.
— Не знаю такого, чтобы зарубка на стволе пропала сама собой, —
проговорил он, поднявшись, и покачал головой. — Может, тебе при
виделось? Сам говоришь, что тебя сонные видения одолевают...
— Нет, не привиделось, — ответил Атагельды, пытаясь скрыть
растерянность.
— Ладно, привиделось - не привиделось, - махнул рукой старик.
- Показывай, куда нож забросил.
Но и здесь Атагельды подстерегала неожиданность. Несмотря на
усиленные поиски, нож не находился. Мальчик готов был поклясться,
что именно в это место среди зарослей нырнуло блестящее лезвие, но
ничего, кроме вмятины среди листьев, они не обнаружили.
Кузнец уже смирился с пропажей.
— Пойдем, — сказал он внуку, — больше тут делать нечего.
Но Атагельды удерживала какая-то смутная сила, и он продолжал
безнадежные поиски, хотя умом и понимал, что они ни к чему не при
ведут.
— Я в твои годы тоже был таким упрямцем, — сказал Курбан. Он
сидел в холодке, прислонившись спиной к стволу, и поглаживал све
сившийся к нему широкий лист растения.
Короткая ночь успела промелькнуть, наступило утро, и солнечные
лучи начинали приметно припекать.
Дед еще что-то говорил, но Атагельды не обращал на его слова
внимания. Стоя на коленях, он как одержимый продолжал перебирать
лист за листом, адобравшись до песка — просеивал его сквозь пальцы.
Вдруг мальчик издал короткий торжествующий крик.
— Что случилось? - всполошился Курбан. - Нож отыскал?
— Нет.
— Змея укусила?
— Подойди ко мне, — попросил Атагельды. — Кажется, я обнаружил
клад.
Курбан, кряхтя, поднялся. Когда он приблизился к Атагельды, тот
пристально разглядывал какой-то небольшой предмет. Старик под
слеповато сощурился:
— Что там? Старинная монета? Или, кажется, фигурка? — присмот
релся он.
Вместо ответа Атагельды протянул ему маленький молоточек, сде65
1
ланный из какого-то серебристого металла.
Старик недоуменно повертел его в руках, осторожно погладил узловатым пальцем, очищая от налипших пылинок.
— Непохож на старинный... — покачал он головой. — Блестит кек
новенький. Странный молоток — рукоятка его сделана не из дерева
а тоже из металла. Погоди, не трогай.
— Дед, это серебро?
Курбан потрогал молоточек на зуб, зачем-то даже понюхал его.
— Нет, не серебро.
— Не серебро? А что же? — в голосе Атагельды сквозило разе
чарование. В мыслях он уже видел узкий лаз в пещеру и сокровища
Али-Бабы.
— Сталь, мой мальчик.
— Сталь?
— Сталь, - подтвердил кузнец, - но очень высокого качества. R
бы сказал — благородная сталь. Мне даже кажется... но нет, этого не
может быть! — перебил сам себя Курбан. Как ни приставал Атагельдь
он не пояснил, о чем идет речь. — Потом, потом, — сказал старик. Дай мне додумать свою мысль до конца.
Молоточек блестел как новенький и был совершенной формы.
— Послушай, дедушка, - воскликнул вдруг Атагельды. — Да ведз
это молот, которым ты работал в кузнице. Только, конечно, уменьшен
ных размеров.
— Думаешь? - продолжая рассматривать находку, старик в задуг^
чивости погладил бороду.
— Ну, конечно! — возбужденно произнес Атагельды. — Гляди, вог
обух, вот рукоятка, изогнутая у основания. Я помню твой молот до
мельчайших подробностей, много раз представлял его себе...
— Гм...
— Только, конечно, твой молот был такой, — показал руками маль
чик. - А такой игрушкой много не наработаешь. Дед, а что тебе по
казалось?
— Видишь ли... Мне почудилось, что этот молоток переплавлен из
моего ножа.
— Это как?
— Не знаю.
— Нет, дедушка, такого не может быть! — решительно произнес
Атагельды. - С чего ты взял?
— Мне мой нож прослужил не один десяток лет, — сказал кузнец
— Он стал мне чем-то вроде родного брата. Не изменял, был надеж
ным... и прочным. Я его на ощупь мог узнать среди других инструментов
Вот и теперь вроде его узнаю, но в обличье молотка. - С этими словами
Курбан сунул находку в карман.
— А может, что-то еще здесь найдем? — предложил Атагельды. Давай поищем.
— Хорошо, — согласился кузнец.
Они рылись до позднего вечера, но молоточек оставался единст
венной находкой. Измазанные и усталые, в кишлак вернулись затемно.
66
Стойкие растения с широкими листьями так далеко разбежались по
пустыне, что редко кто доходил до их края. А потом жителям кишлака
и вовсе стало казаться, что они испокон веков живут в этом странном
лесу.
Пищу им давали плоды, которые приносили растения. Люди их не
только поедали, но и сушили, и вялили впрок. Близ каждой хижины
висели их золотистые связки.
Каковы они были на вкус? Тут мнения людей решительно расходи
лись: дело в том, что каждый находил в них свой собственный вкус, и
самые ожесточенные споры не позволяли прийти к единому мнению.
Но так или иначе, а пищи хватало да еще с избытком.
Хватало и воды в колодце. Сколько бы ее ни черпали накануне,
назавтра она всегда достигала прежнего уровня, холодная, прозрач
ная, хотя и чуточку сладковатая.
Машами, расположенными на верхушках растений, люди пользова
лись все реже, и количество их уменьшалось. Наконец осталась только
одна, расположенная на верхушке самого старого растения.
Люди в середину оазиса предпочитали не ходить — это место по
льзовалось дурной славой. Только Атагельды время от времени про
бирался сюда, повинуясь неясному импульсу. Он-то и решил просле
дить, куда деваются чаши растений.
Заметив накануне, что чаша приметно уменьшилась в размерах, он
назавтра с утра отправился в центр оазиса, запасшись несколькими
вялеными плодами.
За ночь чаша успела еще более съежиться. Лепестки, окаймляющие
ее, приобрели розоватый оттенок и напоминали застывшие языки огня.
Атагельды выбрал наблюдательный пункт близ места, где они с
дедом недавно нашли таинственный молоточек, и принялся смотреть
на чашу. Неуловимо медленно она продолжала уменьшаться в разме
рах. Он порылся в опавших листьях, но никаких новых находок обна
ружить не удалось. В голову лезли мысли о кузнице, которую так и не
удалось оборудовать, о том, что Курбан спрятал сверкающий моло
точек в укромное место, сказав, что это их талисман и о нем не нужно
говорить никому.
Отвлекшись, он забыл о времени, а когда спохватился и посмотрел
на чашу — она стала совсем небольшой. Теперь он глядел на нее, не
отрываясь.
К вечеру чаша превратилась в маленький цветок, который свободно
бы уместился в его кулаке. Наконец она стянулась в розовую почку,
которая вскоре исчезла, словно растворилась в воздухе. Сколько ни
вглядывался, запрокинув голову, Атагельды, он так и не сумел ее об
наружить.
Когда он собрался возвращаться в кишлак, в воздухе пронеслось
что-то вроде вздоха и земля под ногами задрожала. Прогремел гром,
более явственный, чем тот, с неделю назад, заставший его в кишлаке.
Однако в небе и на этот раз не было ни облачка.
Окончание следует
67
I
ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО
поступать в институт,
опять же ради него (ему
нужна жена или девушка с
высшим образованием). Если
надо-уйду от родителей (бла
го, квартира есть), но ребенка
я воспитаю. И, наверное, най
дутся такие, кто меня под
держит.
и.с.
Москва
ХОЧУ ОТ НЕГО РЕБЕНКА
Этот мальчик понравился
мне сразу, когда он пришел в
наш класс с другими новень
кими. Мы оказались за одной
партой. Сначала было инте
ресно поговорить с ним, по
том я стала испытывать ра
дость даже от простого со
седства. Мы стали гулять. Он
такой
милый,
обворо
жительный, у нас с ним было
все так хорошо, и я дошла до
того, что отдала ему все и вся.
Пусть меня не осуждают - я
так была влюблена! Сейчас
моя влюбленность перешла в
Любовь, но его чувство то
же изменилось - мы стали
встречаться
очень-очень
редко...
Я, может быть, что-ни
будь с собой и сделала бы, но
меня удерживает одна мысль:
я же хочу ребенка! От него! Я
хочу от него ребенка.
Кто-то скажет - дура, ка
лечит свою жизнь, будет по
том тянуть лямку материодиночки и раскаиваться. Все
это я знаю, я об этом думала.
Я знаю, мне будет тяжело
(кому не тяжело рожать в 16
лет), меня будут осуждать
родные и близкие, могут от
вернуться. Но ради е г о ре
бенка, ради того, кого люблю,
пойду против всех, даже про
тив родителей. Ради ребенка
брошу учебу - а я собираюсь
МНЕ НЕ ВЕЗЕТ
В ЖИЗНИ
Мне давно уже не везет в
жизни. Меня гнетет оди
ночество. Наверное, многие
мне скажут: избавиться от
одиночества проще простого!
Ходи на дискотеки и т.д. Но
если бы вы побывали на наших
дискотеках... Туда в основном
ходят мальчишки, изрядно
пьяные, считающие, что дис
котека - то самое место, где
можно побалдеть и снять ко
го-нибудь на ночку. Часто
бывает, что эти вечера закан
чиваются драками. Идти ту
да одной просто опасно. А на
школьные вечера все девочки
приходят со своими парнями,
так как на три одиннадца- ,
тых класса у нас наберется \
всего десять мальчишек. Да и
вообще я стеснительная, ка
кая-то мягкая, и для меня по- j
нятие ”девичья честь” очень
68
много значит. Хотя теперь я
часто стала задумываться: а
зачем все это? Очень хотелось
бы встретить хорошего пар
ня. Но какая девчонка не меч
тает об этом ?
Я завидую всем, у кого есть
свой парень, и по вечерам дома
из-за этого плачу. Ведь так
хочется, чтобы рядом был
кто-то, способный тебя по
нять, поддержать в трудную
минуту, кому ты очень нуж
на. Мне не хватает просто
друзей, которые могли бы по
мочь.
Ольга
Красноярский край
РОДИТЕЛИ
НЕ ВЕРЯТ МНЕ
Мне 15 лет, учусь в десятом
классе. Все началось с того,
что мне подруга предложила
сигарету. Ради интереса я ре
шила попробовать. Так и по
шло: вечер, улица, друзья, под
руги. Курила я, может, с ме
сяц, втайне от родителей. Но
однажды кто-то сказал маме,
что я курю и даже пью. После
этого для меня жизнь - тюрь
ма. Меня не стали пускать на
дискотеки и даже вечерами к
подругам. Если иногда и
ухожу, то мама кричит, буд
то меня тянет к сигарете. Но
это не так.
Я сейчас не курю, это было
мимолетное увлечение. Но ро
дители не могут этого по
нять и не верят мне.
Без подписи
ВСЕ ПОМНЮ!
Получила моя пятнадца
тилетняя сестренка ваш
журнал, а я прочитала его от
корки до корки, залпом, с
удовольствием. Вы адресуете
свое издание тем, кому еще
нужно входить во взрослую
жизнь, а я, кажется, уже ус
пела перешагнуть этот ру
беж. Совсем недавно. И очень
давно. Но в с е п о м н ю ! И
меня волнуют те же вопросы,
что и тех, кого принято на
зывать подростками.
Сейчас я совершенно взрос
лый, семейный человек. Ра
ботаю в солидной органи
зации, воспитываю сынишку,
учусь заочно в институте. Но
что-то осталось у меня от
того
трудного” возраста.
Иногда уговариваю мужа от
пустить меня на дискотеку
или на концерт так редко
заезжающих к нам рок-групп,
где даю своей душеньке порез
виться вволю. А недавно вы
красила волосы и ногти в зе
леный цвет. Этакая но
стальгия!
Возможно, это происходит
”
”
”
со м н о й пот ом у, ч т о в свое
врем я м н е пр и ш ло сь сделат ь
выбор м еж ду подрост ковой
свободой, ст рого о гр а ни ч ен но й
в л и я н и е м р о д и т е лей , и сем е й н о й - к а к м н е казалось,
са м о ст о ят ельн о й - ж изнью . В
1 7 л е т я с т а ла ж еной и м а теръю. "Н и о чем не ж а лет ь !
Все к л у ч ш е м у !” - т а к я бы
сф орм ули р о ва ла свое ж и зн е н
ное кредо, и, следуя ему, я дейст ви т е ль н о сч и т а ю , чт о пос т у п и л а п р а ви ль н о . Но чт от о т я н е т , т я н е т назад, в
т а к и е т р уд ны е и, поверьт е,
прекрасны е 1 3 - 1 7 л е т . С ейчас
я совсем к а к взрослая, солидн а л т ет ен ь ка , с вы сот ы своих
22 л е т м о гу ска за т ь: эт о бы ло
врем я и с к а н и й , о ж и д а н и я чу
да и сам ой ч ист ой, сам ой н а
ст оящ ей - П ервой Л ю бви. В 13
л е т (рановат о, но ф а к т ) я
впервы е влю билась...
Х о ч у о б р а т и т ься ко всем
подрост кам : сп е ш и т е ж и т ь
с в о е й ж и знью , не о т ст а ва я
! от врем ен и и не забегая вперед!
сивая... А чт о скучн о го -т о ?
П ом ню , р а н ь ш е все сидела дом а да ещ е хо т ела чего-нибудь
веселенького. М а т ь все ск а зк и
р а сс к а зы ва ла - ч т о "п р и н ц "
долж ен сам п р и й т и , м о л, де
вуш ка не до лж на сам а за парнем бегат ь. Т а к дом а и проси д ела л е т до т р и н а д ц а т и . В
ко н ц е концов надоело. У всех
девчонок п а р н ей хот ь от бав
л я й , а у м е н я н и одного нет.
П о ш ла я на дискач, пер вы й р а з
вроде не понравилось, по ш ла
вт орой - вроде ничего. Н е
ско ль ко р а з подряд хо д и ла - и
т а к м н е понравилось, ч т о есл и не пойду, п р я м о ум ираю .
К онечно, сразу и п а р н и , и лю бовъ п о я ви ли сь, и до т ого нор м а л ь н о ж и т ь ст ало, чт о
даж е у ч и т ь с я л у ч ш е ст а ла !
П о м еньш е слу ш а й т е баб у ш к и н ы ск а зк и , и т огда все в
ж и зн и будет у вас о ’кей.
Лена
г. С еверодвинск
Елена ИВАНОВА
г. Уфа
Д О М д л я ш изи ков
И САДИСТОВ
Я ко нча ю ш колу. Говорят ,
чт о ш к о ла - вт орой дом. Д л я
м е н я ш к о ла - дом д л я ш и зи ко в
и садист ов. В ней р а зви ва ю т ся
п о ш ло ст ь, вранье, ж ест о
кост ь. К аж ды й класс - эт о
ст а я
волков.
Н орм альны х
у ч и т е л е й нет - н о р м а ль н ы е
здесь не держ ат ся. О ст аю т ся
или
б есчувст венны е авт ом а т ы , и л и и ст ер и ч ки , наход ящ и е ка й ф в вечн ы х воплях,
и л и прост о п о д ха л и м к и , оде-
ПОМ ЕНЬШ Е СЛУШ АЙТЕ
С К А ЗК И ...
Вот
вы ш ел
но вен ь ки й ,
к р а си в е н ь к и й ж у р н а л ь ч и к ”.М ы ”. И в ы й т и не у с п е л - к а к
все со своим и бедами к ж урН альчику, с просьбам и, помоги, м о л, а т о ж и т ь скучно
ст ало, лю б ви нет , некра-
70
вающиеся, обставляющие свою
квартиру и пополняющие би
жутерию за счет родоков сво
его класса. Одна мамашка до
стает ей линолеум, обои, дру
гая духи, путевки "за бугор",
третья колготки. Тошно! А
вот моего одноклассника она
любит только по тем дням,
когда он приносит ей видео
кассеты напрокат (он в ви
дике работает). Ну как лю
бить эту школу? Да я ее нена
вижу!
У меня мечта - чтобы вы
садили меня на необитаемый
остров и жить не мешали.
Мои
ровесники
большей
частью детки. Кроме детст
ва, у них в башке блядство по
полам с мечтами о выпивке.
Ничего не знают, газеты в ру
ки не берут.
Одно хорошо - родоки у меня
клевые. Не забыли, наверное,
себя в моем возрасте.
Вот и живу - зверьком, одна
против всех. Жалости и любви
хватает на предков и млад
шую сестренку. Их я люблю, а
остальные - в пролете. Мой
вывод: жизнь - однообразная,
мерзкая штучка, подсунутая
аллахом для прикола толпе
зубастых кроликов. И когда
она кончится? Впрочем, это я
смогу сама урегулировать. У
меня в столе десять пачек
сильнодействующего
снот
ворного. На случай дикой
тоски.
Эгоистично по отношению
к родителям ? Может.
Извините за ошибки - так
школа научила.
ДОЛГО ЛИ ДЕВОЧКИ
БУД УТ ДУРЬЮ М АЯ ТЬСЯ ?
...Вчера меня ” осчастли
вили ” . Пришло по почте
”письмо счастья", которое
вложено в качестве прило
жения. Представляете, какое
большое счастье - двадцать
раз переписать его и отпра
вить по двадцати различным
адресам. И, главное, откуда
берутся
такие
порази
тельные сведения ? О Хрущеве,
например, в 1882 году кто мог
предположить? Ведь в письме
написано, что текст не меня
ется вот уже 108 лет.
Но самое интересное другое
- долго ли девочки (именно де
вочки!)
будут,
извините,
дурью маяться?
Таня
Сумская область
От редакции. В редакци
онной почте ’’писем счастья” ,
’’святых писем” , подобных то
му, что переслала нам Таня,
было уже немало. Все они от
правились в корзинку для му
сора. Но хотелось бы понять:
неужели наши читатели столь
наивны, что станут переписы
вать такие вот безграмотные
фразы: ’’Хрущев прочитал и
выбросил в унетаз а через 2 дня
его свергли с Политбюро” .
И еще, самое главное. Мы
задавали вопросы священнос
лужителям - как они относятся
к ’’святым письмам” ? И полу
чили ответ: отрицательно. К ре
лигии, к подлинной вере в Бога
весь этот мусор отношения не
имеет.
Анастасия
Казахская ССР
71
ЦЕНЕГГЕР
Тереза КАРПЕНТЕР
Было утро одного из тех редких качивая стальные мускулы” . —
дней, когда Арнольда Шварце- Распорядка у меня нет” .
Я случайно задела его больное
неггера удалось застать в офисе.
У него столько разнообразных место. Может быть, слово ’’рас
дел, что, бывает, он неделями не порядок” напоминает ему о не
показывается в "Оук продакшнз” приятных изнурительных трени
у в Калифорнии, где расположена ровках
культуриста; Арнольд
штаб-квартира его гигантской проделал большой путь с тех пор,
империи. В то утро он опоздал на когда ему приходилось позиро
i полчаса. Вот он появляется, на
вать в плавках, чтобы привлечь к
нем обыкновенная майка, и вооб себе внимание. А может быть,
ще если бы не мощнейшие руки понятие "распорядок” кажется
и ноги, он бы выглядел как вполне ему каким-то ’’неамериканским”
обычный мужчина.
(на одной из стен висит огромный
"Итак, - спрашиваю я, - есть шелковый флаг Соединенных
ли у вас какой-нибудь особый Штатов - свидетельство любви
распорядок дня?” Это один из тех Арнольда ко всему американско
безобидных вопросов, с которых му). Единственная тема, на ко
принято в таких случаях начинать торую он будет распространяться
разговор. Но Арнольд, рассеянно с уничтожающим презрением, —
постукивавший по трубке, нахму это его родная Австрия, где, по
рился, как будто я сказала что-то словам Арнольда, государствен
ные служащие идут на обед ровно
неприличное.
’’Распорядок? — переспра в полдень и считают дни до пен
шивает он тоном, который вызы сии. В Калифорнии такой чело
вает в памяти скорее раздражи век, как Арнольд, - человек сво
тельного Конана, нежели разве бодный, независимый — просы
селого тирольца из фильма ” На- пается утром и сам придумывает,
|
73
что будет сегодня делать.
’’Если у вас нет твердого рас
порядка, - поспешно добавляю я,
— вы очень счастливый человек” .
”Да, - подтверждает Арнольд,
просияв, - я очень счастливый
человек” .
Если Арнольд и склонен с эн
тузиазмом говорить о том, как ему
повезло в жизни, кто же вправе
упрекнуть его? Его карьера —
пример одного из самых небыва
лых взлетов, которого когда-либо
достигали эмигранты в Сое
диненных Штатах. Когда в конце
60-х годов Арнольд приехал в
США, чуть ли не все его пожитки
умещались в вещевом мешке, а
теперь в его коллекции больше
титулов, чем у любого другого
соперника, занимающегося куль
туризмом. К 1980 году, когда
Шварценеггер оставил спорт, он
получил один раз титул ’’Мистер
Мир” , пять раз - ’’Мистер Все
ленная" и семь раз — ’’Мистер
Олимпия” . А в один год он удосто
ился всех трех сразу.
Несмотря на мешавший ему не
мецкий акцент, Арнольд смог со
вершить переход из мира спорта
в мир кино. Сначала он отвоевал
себе жизненное пространство как
непреклонный герой фильмов
про черную магию и сабельные
поединки, потом как непреклон
ный герой боевиков, где успешно
соперничал с Сильвестром Стал
лоне (а кое-кто считает, что и
превосходил его) по части кас
совых сборов.
Вопреки своему имени, от ко
торого наверняка мурашки бегают
по спине светских снобов ("Швар
ценеггер” в буквальном переводе
означает ’’черный пахарь” ), ему
удалось стать одним из немногих
избранных. Два года назад его
женой стала Мария Шривер
отпрыск клана Кеннеди и к тому
же завидная партия. Последнее
впрочем, справедливо и в отнс
шении Арнольда. Он был состоя
тельным человеком еще до того,
как познакомился со Шривер j
1977 году.
Только за последние два года
его доход составил, как говорят
4,3 миллиона долларов. Сюда
входят не только его заработки е
Голливуде, но и доход от сорев
новании
за
титул
’’Мистер
Олимпия” и ’’Мистер Вселенная'
сопродюсером которых он те
перь является. Львиную же долю
составляет прибыль от вложений
в недвижимость, которые он де
лал в течение последних двадцати
лет в Санта-Монике, Лос-Андже
лесе, Сан-Франциско и Денвере
Журнал ’’Форбс” назвал его в
числе десяти самых состоя
тельных людей Америки, заняты<
в шоу-бизнесе.
Из соображений имиджа и'по
литики Арнольд довольно сдер
жанно говорит о своем богатстве
Его миллионы, кажется, служат
тем фоном, на котором развора
чивается его нынешнее ’’любое
ное приключение” . Теперь пред
мет его страсти не мускулы и не
деньги, а сумасбродная комедия
где он и Дэнни де Вито играют
братьев-близнецов. ’’Близнецы
(режиссер Айвон Рейтмэн) ре
кламируетсн как фильм, которые
откроет комедийные возможное
ти Арнольда.
Арнольд Шварценеггер в ко
медии? Каким же это образом
спросите вы, Конан оказался в
Стране Смеха?
” Я давно понял, — объясняет
Арнольд, — что мне доставит удо
вольствие сняться в комедии, нс
74
вечно шли споры с режиссерами,
со студиями: Нет, нет, нет, нам
нужно, чтобы ты играл суровых
парней” , - а я пытался приду
мать, как бы мне все-таки сыграть
в настоящей комедии” .
Три года назад, когда на про
смотре Арнольд встретился с Рейтмэном, ему представился такой
шанс. Он вспоминает, как оттащил
режиссера в сторону и сказал: ” Я
бы с удовольствием сделал с вами
фильм". Рейтмэн тут же дал зада
ние команде сценаристов пред
ложить ему различные варианты.
Самым
обнадеживающим
оказался сценарий про чудовище,
искусственно созданное на осно
ве спермы шести гениев и, следо
вательно, наделенное самыми
совершенными чертами рода че
ловеческого. Однако экспери
мент не удается: у ’’подопытной”
матери рождается не один ребе
нок, а двое близнецов, второй из
которых становится носителем
всего генетического ’’хлама” че
ловечества.
Есть доля иронии в том, что
своим наивысшим актерским до
стижением
Арнольд
считает
именно роль в ’’Близнецах” —
роль человека, ставшего самым
совершенным продуктом научно
го уворчества. Арнольд,которому
сейчас сорок один год, сам, мож
но сказать, продукт не менее за
мечательного эксперимента, за
думанного двадцать пять лет на
зад, когда он, еще подросток, жил
где-то среди урбанизированных
долин в юго-восточной Австрии.
Разница лишь в том, что в те да
лекие времена Арнольд Шварце
неггер был сразу и творцом и
произведением.
Главной фигурой в жизни под
ростка был, бесспорно, его отец
Густав, ’’человек сильный и почитающий силу” , как говорит о
нем один из близких людей Ар
нольда. Герр Ш варценеггер был
начальником районной полиции и
свято верил в дисциплину. Когда
Арнольд и его старший брат
Майнхард едва-едва научились
ходить, отец придумал для них на
пряженное расписание спортив
ных занятий. В намерения старше
го Ш варценеггера входило, чтобы
Арнольд стал профессиональным
футболистом.
Арнольд признает, что между
ним и братом существовало со
перничество. ’’Разница в возрасте
у нас было всего год. И в спорте,
и в школе мы старались перегнать
друг друга” . Боролись ли они за
то, чтобы заслужить одобрение
отца? ’’Это домыслы, - морщится
Арнольд. - Для ребенка такие
умозаключения
сложноваты”
(Арнольд не поддается ни на ка
кие песни сирен про самоанализ).
По-видимому, Арнольд не ис
пытывал материальных затруд
нений. В доме его семьи, распо
ложенном в предместье большого
города Граца, были и произве
дения искусства, и антиквариат. И
все же он утверждает, что до че
тырнадцати лет не наслаждался
такими предметами роскоши, как
телефон или современная кана
лизация. Джордж Батлер, режис
сер фильма ’’Накачивая стальные
мускулы” , познакомившись в 1 977
году с родственниками и друзьями
детства Арнольда, утверждает: ” Я
не уверен, что Арнольд нуждался,
но он выходец из весьма прими
тивной среды. Полагаю, это все
время сказывается” .
Движущей силой для Арнольда
Шварценеггера был, судя по все
му, избыток энергии, не находив-
75
*
шей применения. "Я был вроде
той огромной машины, которой
некуда ехать, — объясняет он. —
Я мог ехать, но мне нужно было
задать себе направление и разоб
раться, какой будет конечная
цель” . В пятнадцать лет он вос
стал против отца, бросил футбол
и принялся искать образец для
подражания.
Нашел он его в кино. Но не в
таких фильмах, как ’’Римские ка
никулы” или "Правила игры” , а в
таких, как ’’Геркулес против Ри
ма” , ’’Геркулес в стране призра
ков” , ’’Геркулес и пленница",
Теркулес против жителей Луны” .
Восхищение
’’звездами”
этих
второсортных лент, особенно
Рэгом Парком, бывшим культу
ристом, добившимся успеха в ки
но и бизнесе, побудило Арнольда
собирать журналы о культуризме
и даже развесить по стенам
спальни фотографии мускулис
тых гигантов, из-за чего его роди
тели так заволновались, что, как
говорят, даже обсуждали, не от
вести ли его к психиатру. ’’Прошел
год, — говорит Арнольд, — и я
понял, в каком направлении хочу
двигаться” .
Отбросив былые опасения,
родители все же купили ему набор
гирь. И тогда Арнольд приступил
к переделке своего облика - этот
процесс он сравнивал с лепкой. В
результате работы получился
шедевр: мужская фигура ростом
6 футов 2 дюйма (186 См), которая
в момент достижения пика фор
мы характеризовалась объемом
груди 57 дюймов (145 см), талии —
31 дюйм (79 см) и объемом би
цепса 22 дюйма (56 см). В во
семнадцать лет он отправился в
Штутгарт
впервые
принять
участие в международном сорев
новании и получил титул "Мистер
Европа” среди юниоров, в ре
зультате чего впал в эйфори
ческое состояние: "Мне казалось
я Кинг-Конг”
В 1968 году он оказался в поде
зрения американца Джо Уэйдера
издателя журнала "Масл энд
фитнесс” и самого рьяного про
поведника культуризма в мире
Уэйдер привез Арнольда в Амери
ку, дал ему прозвище ’’Австрийс
кий дуб” и поселил в Санта-Мо
нике, этой мекке культуризма. Ту
да же он доставил ближайшего
друга Арнольда итальянского
культуриста Франко Колумбу, из
вестного также как "Самсон из
Сардинии” . Оба жили в одной
квартире недалеко от Толдп
ДЖИМ” .
Колумбу вспоминает, что в на
чале своей карьеры Арнольд
Шварценеггер был весельчаком
экстравертом,
’’воплощением
очарования и заразительного
смеха” . Добродушие, однако, не
исключало отчаянной, даже жес
токой решимости там, где речь
шла о состязаниях. ” Он никогда не
говорил: ” Я буду соревноваться”
- всегда только: ” Я буду побеж
дать” , — рассказыывает Колумбу
"Однажды, - продолжает он
— мне на грудь упала штанга ве
сом 500 фунтов (225 кг). Я бросил
взгляд на Арнольда, как бы прося
’’Помоги же” . Он вышел из зала ^
стал смотреть в окно, сказав: ” Дай
знать, когда выдохнешься, я по
дойду” . Благодаря такой изнури
тельной тренировке мы добились
невероятных
результатов” .
Правда, хорошие результаты до
стигались не только упорной тре
нировкой, Арнольд признает, что
пользовался стероидами. Но, ут
верждает он: ” В очень ограни76
ценных количествах" — и заявля
ет, что никаких побочных эффек
тов никогда не испытывал.
В то время как Арнольд про
должал лепить "Австрийский
дуб", упорно работая и применяя
стероиды, он одновременно при
думал для себя еще один образ и
под именем Арнольда Стронга
принимал заказы по почте на до
ставку пособий по культуризму и
всего необходимого для этого
вида спорта. Когда предприятие
Арнольда Стронга приносило
очередную прибыль, он вклады
вал деньги в недвижимость.
Судя по всему, Арнольд стал
миллионером, когда ему еще не
было и тридцати. Он "помешался”
на Америке, говорит Арнольд и
рассказывает, как однажды, за
тосковав по дому, поехал в Авст
рию. "Через неделю, — вспо
минает он, — я уже не мог до
ждаться, когда же вернусь в Со
единенные Штаты. В СШ А все на
много приятнее из-за того, что в
людях здесь нет предубеждения,
они восприимчивы, всегда пози
тивно настроены. Что бы ты ни
затеял в Европе, всегда услы
шишь: "Невозможно. Никто ни
когда такого не делал”. Они боль
ше не стремятся к новым завое
ваниям, новым достижениям, я
понял, что мне намного ближе
американский дух”.
Если карьеру Арнольд сделал
благодаря "американскому духу”,
то имя он составил себе благо
даря "стальным мускулам". В на
чале 70-х годов он был легендой
среди силачей, но как вид спорта
культуризм тогда еще не сформи
ровался и не был признан.
Джордж Батлер, который был в то
время независимым фотографом
и выполнял задание для ”O ui”,
встретился с Арнольдом в Брук
лине в 1972 году на соревновани
ях за титул "Мистер Олимпия”. Он
увидел его за сценой в окружении
девушек, участвовавших в чем-то
вроде конкурса "Мисс Бикини”.
"Это была самая пошлая сцена,
какую только можно вообразить,
- вспоминает Батлер, — но было
очевидно, что Арнольд — "звез
да”. Его присутствие производило
невероятное впечатление”.
Вместе со своим партнером
Чарлзом Гейнзом он предложил
Арнольду сделать его главным
действующим лицом в книге и,
возможно,
документальном
фильме о культуризме, и тот сог
ласился. Эту затею тем не менее
не так-то просто было осущест
вить.
"Арнольд занимался спортом,
который никто не любил, а внеш
ность его производила на людей
отталкивающее впечатление, —
объясняет Батлер. — Самой боль
шой проблемой тогда стал страх
прессы перед гомосексуализмом:
"Все, кто занимается "культуриз
мом”, — гомосексуалисты. Мы не
хотим иметь к этому никакого от
ношения”. (Арнольд, как замечает
Батлер, неисправимый, востор
женный гетеросексуалист).
Опубликованная
все
же
осенью 1974 года книга ’’Нака
чивая стальные мускулы” сразу
стала бестселлером, а через
три года, когда появился фильм,
имя Арнольда Шварценеггера
было известно в каждом доме.
Арнольд энергично участвовал в
рекламной кампании. Он рекла
мировал себя в двух качествах Арнольда-силача, вызывающего
восторг у рьяных культуристов, и
в то же время светского Шварце
неггера, имидж которого импо-
77
КУМИРЫ И ЗВЕЗДЫ
Арнольд
ВАРЦЕНЕГГЕР
\\
нировал рафинированной публи
ке. Он давал интервью, занвляя,
что не отказывает себе в ромовых
пирожных. Ощущение, возника
ющее, когда наполненная кисло
родом кровь циркулирует в
мышцах, он сравнивал с оргаз
мом. Он разрешал, чтобы его ф о
тографировали, когда он курит
наркотики. (Теперь он утвержда
ет, что никогда не курил мариху
ану для удовольствия). Он изо
брел "придуманные”, как он их
сам называл, истории, чтобы под
крепить ходившие о нем легенды.
Самую шокирующую он пове
дал однажды перед камерой на
съемках "Стальных мускулов”.
Желая проиллюстрировать свою
преданность спорту и силу воли,
Арнольд с наисерьезнейшим ви
дом рассказывал, как был за гра
ницей на соревнованиях, когда
умер его отец. И вместо того что
бы отправиться домой на похо
роны, он отправился на состя
зания. "После интервью, — гово
рит Батлер, — он признался, что
на самом-то деле был в Мексике,
когда умер отец. Он узнал о смер
ти отца через неделю после по
хорон и не мог поехать домой.
Правда, я не сомневаюсь, что
будь перед Арнольдом выбор
выиграть мировой чемпионат или
поехать на похороны отца, он на
верняка сказал бы: "Отец бы за
хотел, чтобы я выиграл”.
Невероятной
известностью
Арнольд обязан и тому, сколь ис
кусно его преподносили. По на
стоянию Батлера и Гейнза Ар
нольд брал уроки балета. Его ф о
тографировал Роберт Мэплторп,
рисовал Джейми Уайт. Он был
главным экспонатом внью-йорк
ском музее Уитни на семинаре ис
кусствоведов, которые собрались
обсудить идеальную мужскую
фигуру.
По словам Батлера, в то врем i (
Арнольд Шварценеггер был тро
гательно наивен. "Он еще столько
всего не знал! Он не знал, ка:;
нужно одеваться. Как заказат,
блюдо, прочитав меню, и многое
другое в том же духе”.
Проявив свою обычную И Н к циативу, Арнольд принялся воз
мещать недостаточную утончен
ность. Он нашел портного, кото
рый одевал его как аристократе
Он спрашивал совета, что читать
и в какие рестораны ходить. Од
нажды, вспоминает Батлер, Ар
нольд спросил его,„где тот осте,
навливается в Нью-Йорке. Батлег
ответил, что предпочитает ”Эг
гонкин”, старую элегантную гос
тиницу, где частенько останавли
вается литературная элита. Ему
было забавно узнать, что позднеэ
Арнольд не только сам там посе
лился, но и привел за собой во
семьдесят других культуристов.
"Арнольд учится едва ли нз
быстрее всех в истории чело
вечества”, — говорит Батлер.
Недавно Батлер показал ему
фотографии, сделанные во вре
мена, когда он еще занимался
культуризмом. ”Но, Джорджи, якобы пожаловался Арнольд, ведь среди них нет фотографий
запечатлевших меня в Белом дсме. Нет фотографий, на которьк
я с Джеральдом Фордом или Ро
нальдом Рейганом... где я с Силь
вестром Сталлоне или Кеннеди"
"Да, - подтвердил Батлер, потому что они сделаны примерно
тогда, когда мы работали над
"Стальными мускулами”. На что
Арнольд ответил: "Я не хочу, что
бы меня запомнили таким”.
Обстановка офиса Арнольде
80
красноречиво говорит о том, ка
ким бы он хотел остаться в памяти.
Три стены вокруг огромного дубо
вого стола увешаны фотографи
ями, запечатлевшими последо
вательное перевоплощение Ар
нольда. Несколько снимков, по-,
вествующих о юности Колумбу и
fly Ферриньо, обессмертили Арнольда-культуриста. Там есть и
упомянутые
фотографии
Ар
нольда вместе с Рональдом Рейга
ном, Джеральдом Фордом, с чле
нами семьи Кеннеди, обессмер
тившие Арнольда — светского
льва. Есть фотографии Арнольда
на съемках ’’Терминатора” или
"Бегущего человека” — дань Арнопьду-суперзвезде.
Показательно, что в этой га
лерее не видно снимков, которые
бы относились к первым дням его
кинокарьеры, когда его не хотели
приглашать из-за длинного имени
и плохого знания английского.
Шварценеггер воспользовал
ся своими мускулами как пропус
ком в мир кино. В 1969 году Джо
Уэйдер, его наставник в обл_асти
культуризма, взял его в Нью-Йорк
попробоваться на роль в фильме
’’Геркулес спятил” (название по
том изменили на более стильное
’Геркулес в Нью-Йорке”). В
фильме его реплики дублиро
вались. ’’Время от времени, —
говорит Арнольд, закатывая гла
за, — мне звонят по телефону
человек двадцать и со смехом
сообщают: ” Мы видели эту не
выносимо мерзкую штуку по теле
визору” .
Чаще же Арнольду просто не
Давали говорить. Четыре года
спустя в ’’Долгом прощании" Ро
берта Олтмена он играет силача,
который безмолвно дубасит Эл
лиота Гульда. В ’’Злодее” у него
81
была роль красивого незнакомца,
который занимался только тем,
что с каменным лицом сидел в
шарабане рядом с Энн-Маргарет.
Один критик заметил, что лошадь
была куда выразительнее Ар
нольда.
Если мускулы стали пропуском
в кино, то они же мешали ему в
серьезных ролях. Работая над
картиной ’’Оставшийся голодным”
по роману Чарлза Гейнза о куль
туристах Юга, режиссер Боб Рафелсон искал кого-нибудь на
роль нежного гиганта по имени
Джо Санто. ” Он упорно не желал
брать Арнольда, — рассказывает
Гейнз. - Его отношение было
примерно таким: ’’Это исключено.
Мы не станем снимать в роли
главного героя значительного
фильма какого-то австрийского
неуча-культуриста” . Когда я при
вел Арнольда домой к Бобу —
Арнольд ведь может хоть змею
околдовать, — тот увидел кое-ка
кие перспективы” . В конце концов
Ш варценеггер получил роль, но
Джо Санто превратился во вто
ростепенную фигуру.
Когда Батлер предложил Нэду
Таннену, который тогда работал в
компании ’’Юниверсл” , сделать
фильм
’’Накачивая
стальные
мускулы” , ответ тоже был отрица
тельным. По словам Батлера, Тай
ней ответил: ” Вы пытаетесь экс
плуатировать беднягу Шварце
неггера. Нет никаких шансов, что
этот парень когда-нибудь добьет
ся успеха в кино” . (Таннен гово
рит, что не припоминает эту вс
тречу с Батлером).
Через пять лет после ’’Сталь
ных мускулов” , Арнольд снялся у
Дидо Де Лаурентиса в картине
’’Конан-варвар” . Продолжение,
’’Конан-разрушитель", принесло
Арнольд, — автоматически nof.
нял цену на меня вдвое” . Только
за последние два года гонорар
Арнольда за одну картину возро;
с 2 до 10 миллионов долларог
Благодаря
’’Терминатору”
он
смог сменить набедренную по^я:.
ку на кожаную куртку (в контрак
тах теперь специально огова
ривается вопрос о съемках обна
женным). Но самое важное, пз
мнению Арнольда, то, что ’’Терми
натор” позволил ему перейти к
исполнению более сложных рс
лей.
"Я всегда считал, — размыш
ляет Арнольд, — что лучше всего
обеспечить себе верных поклог
ников среди зрителей, тех, кто бу
дут неизменно приходить на
фильм с твоим участием. E on
хочешь, чтобы они не изменила
тебе, нужно показывать им то, что
им нравится. Это не означает, что
нельзя каждый раз добавлять
процентов на десять чего-нибудь
нового, постепенно заставляя их
таким образом взглянуть на тебя о
другой стороны” .
Если последующие фильмы,
такие, как ’’Хищник” и ’’Бегущий
человек” , и принесли кассовый
успех, эксперименты Арнольда в
области ’’нового” не всегда были,
удовлетворительны. Домашний
очаг, которым его пытались снаб
дить в ’’Нечестной сделке",
оказался слезливой помехой раз
витию действия. Попытки наде
лить его героя романтическими
чувствами, как в ’’Коммандо” , ни к
чему не привели. Говорят, Ар
нольд настолько
неуверенно
провел любовную сцену с актри
сой, что эпизод пришлось выре
зать.
Такими
же
бесславными
оказались и попытки полностью
доход в 100 миллионов долларов
по всему миру (31 млн. долларов
в США). По сжатому определению
Арнольда, Конан стал для его
карьеры "даром господним” .
’’Даже во время Конана, - ут
верждает Арнольд, — мне хоте
лось сыграть что-нибудь смеш
ное". Он вспоминает, как спорил
с режиссером Джоном Милиусом,
которому Конан представлялся
честным варваром, способным, не
моргнув глазом, произнести ни
цшеанское занудство вроде: ”То,
что не убивает меня, делает меня
сильнее” . Арнольд сам добавил
кое-какие комические черты, на
пример, позволил пьяному Конану
уронить голову в тарелку с супом.
"Над этим здорово смеялись, —
говорит он хихикая. — А пареньто, который так хорошо владеет
мечом, совсем не владеет собой” .
Но фильм, раз и навсегда из
менивший ход карьеры Арнольда,
— это ’’Терминатор” , фантасти
ческий
триллер
режиссера
Джеймса Кэмерона. Арнольд
сразу оказался среди междуна
родных ’’звезд” первой величины.
’’Кэмерон очень остроумно
подошел к работе над ’’Термина
тором” , - говорит Арнольд. — Он
писал так, чтобы было смешно. ” Я
вернусь” . Ему хотелось, чтобы я
произносил эту реплику как ма
шина, очень медленно, очень чет
ко, очень жутко. Со временем мы
поняли, что зрителям больше нра
вится юмор, а не действие, потому
что в анкетах, отвечая на вопрос
о любимой сцене, они всегда на
зывали какую-нибудь смешную.
Мы как бы дали понять кино
бизнесу, что теперь необязатель
но торговать мускулами, можно
просто торговать Арнольдом” .
’’Терминатор” , — продолжает
82
ришить его человеческих чувств
__ своего рода возврат к "Терми
натору” . "Красная жара” , где он
играет безжизненного русского
стража порядка, стала самым
большим коммерческим прова
лом после неудачи 1985 года
("Красный Сондзя” ).
Подобрать роль, соответству
ющую амплуа Арнольда, амплуа,
границы которого кто-то из ре
жиссеров определил как прости
рающиеся ” от Фреда Астера до
Брюса Ли” , - задача-головолом
ка. Айвон Рейтмэн признает, что
над постановкой некоторых сцен
в "Близнецах” работали ’’неверо
ятно тщательно” . В одной из сцен
требовалось, чтобы Джулиус,
только что потерявший невин
ность, изобразил на лице блажен
ный шок. Рейтмэн велел Арнольду
неподвижно лежать и смотреть в
одну точку, пока он руками прида
вал его лицу нужное выражение.
В числе прочих знаменитостей,
заглянувших на съемки "Близне
цов” , была и Мария Шривер, ко
торая даже получила маленькую
роль - женщины, покупавшей
цветы (эти кадры остались на
полу в монтажной). Ее персона
весьма богато представлена в
"картинной галерее” ее мужа. На
стене позади стола — сияющая,
царственная Мария с бирюзо
выми глазами, ее угловатое лицо
обрамляет пышная темная шеве
люра. Портрет этот выполнил ЭнДи Уорхол весной 1986 года, как
раз
перед
бракосочетанием
Шривер и Шварценеггера. По
ртрет и длинный шелковый флаг
кажутся двумя символами триум
фа Арнольда в Америке.
Теперь Арнольду хочется, что
бы все считали, что членом клана
Кеннеди он стал в результате
совершенно естественного, хотя,
быть может, и счастливого хода
вещей. ("Это как судьба, - гово
рит он о их встрече, - будто это
было предопределено” ). Правда
же тем не менее состоит в том,
что пресс-атташе Арнольда вы
клянчил для него приглашение на
теннисный турнир памяти Роберта
Кеннеди в 1977 году, и именно там
тот познакомился со своей буду
щей невестой.
Мария пригласила его в Хейннис-Порт на уик-энд, и он оказался
на борту семейного самолета, не
успев даже забрать чемодан из
гостиницы. "Я сказал: ” У меня с
собой даже одежды нет” , — а они
возразили: ’’Тебе и не нужно, мы
только катаемся на водных лы
жах, ходим под парусом, гуляем и
занимаемся спортом” . "Естест
венно, - вспоминает Арнольд, —
одежда мне понадобилась, да
еще какая, потому что в тот же
вечер устраивали званый обед. А
на следующее утро все они, раз
одетые, отправились в церковь” .
Его взаимоотношения с Мари
ей, однако, начали бурно разви
ваться лишь на следующий год,
когда он занимался рекламой ка
кой-то книги в Вашингтоне. Она
зашла за ним в отель и пригласила
на обед в Джордж-таун. Был канун
Дня всех святых, и она была на
ряжена в костюм цыганки. По
мнению Арнольда, Мария ’’была
сказочно хороша” .
На протяжении последовавших
за этим восьми лет ухаживания Ар
нольд якобы настаивал, чтобы они
с Марией жили врозь из уважения
к ее католической семье. Еще до
того как Арнольд стал кинозвез
дой, Мария была его самым
энергичным
болельщиком.
Д жордж Батлер рассказывает,
83
как в 1980 году Арнольд, который
уже ушел из спорта, не удержался
и принял участие в соревнованиях
за звание ’’Мистер Олимпия” в
Австралии. ’’Она так громко виз
жала на трибуне, что было даже
неудобно. Она изо всех сил под
держивала Арнольда! Это было
очень трогательно” .
Немало культуристов было
приглашено на их свадьбу в апре
ле 1986 года (а предварительно
на холостяцкую вечеринку, во
время которой Арнольда зако
вали в цепи и вручили его госпо
же). Франко Колумбу был шафе
ром. В число приглашенных попал
и Джим Лоример, один из деловых
партнеров Арнольда в сфере
культуризма. ’’Когда человек не
забывает старые связи, — считает
Лоример, — это о чем-то говорит” .
Сарджент Шривер, отец Ма
рии, шутил на свадьбе дочери, что
сделает нечто такое, чего никогда
не случалось в Хейннис-Порте, а
именно - прочитает телеграмму
от республиканца. Затем он пере
дал наилучшие пожелания от пре
зидента Рейгана, которому было
отправлено приглашение.
(Арнольд пригласил на свадьбу
и австрийского президента Курта
Вальдхайма, на которого как раз
начинали нападать из-за его воз
можных связей с нацистами. Ар
нольд утверждает, что Вальдхайм
не является его личным другом, а
приглашение было послано ему
’’автоматически” , так же как мно
жеству сенаторов, губернаторов,
руководителей государств и папе
Иоанну Павлу II. Ни Вальдхайм,
ни папа так и не доехали до Хейннис-Порта.)
То, что убежденный респуб
ликанец Шварценеггер оказался
в доме Кеннеди, остается неле
постью. Арнольд не нахвалится
Рональдом Рейганом, которому
ставит в заслугу то, что он сделаг
страну ’’сильной” .
В последнее время поведение
Арнольда для демократически
настроенной семьи его жены ста
по еще более серьезным испы
танием. Он агитировал за Джорд
жа Буша, присутствовал на наци
ональном съезде республикан
цев, заглянул на ленч, устроен
ный Национальной Ассоциацией
Стрелков. Я спросила Арнольда
пытался ли Тедди Кеннеди, пла
менный сторонник установления
контроля за хранением оружия
уговорить его не ходить. Арноль
да возмутило такое предполо
жение: ’’Даже и не думайте of:
этом!” (Представитель Кеннеди
по вопросам ’’внутрисемейных от
ношений” утверждает, что ’’сена
тор никогда не стал бы вмеши
ваться”.)
То, что Мария, как одна из ве
дущих программ Эн-би-си ’’Санди;
тудэй” (’’Сегодня воскресенье”),
проводит большую часть времени
в Нью-Йорке, а штаб-квартира Ар
нольда расположена в их доме на ]
Западном побережье, придав
особую остроту их отношениям.
’’Когда они вместе, они веду
себя, как маленькие дети, — го
ворит их общий друг Хэрри Джей
Кац. — Просто замечательно”
Говорят, оба они — люди воле
вые, и не секрет, что между ними
бывают жаркие споры. Но те, кто
знаком с четой Шварценеггер Шривер, утверждают, что ссоры
- это лишь продолжение игры
Франко Колумбу рассказывает,
что когда Мария сердится, Ар
нольд просто уходит из дома и
зовет кого-нибудь из старых дру
зей выпить пива.
84
Между ними царит дух сорев
нования, особенно в теннисе, где
Арнольду ни разу не удалось по
бить Марию. ’’Она разделывает
его в пух и прах” , - вставляет
Колумбу.
Вопрос тем не менее остается *
открытым:
почему
Арнольд
Щваоценеггер? Даже Джонни
Вейсмюллер и Стив Ривз не смогпи столь потрясающе превра
титься из спортсменов в супер
звезд. Какие качества помогли
этому австрийцу с длинным
именем и сильным акцентом по
бедить американцев у них же до
ма?
Конечно же, обаяние и умение
адаптироваться плюс сила вопи.
"Напор Арнольда столь силен, он
настолько вкладывает в него все
го себя, что ему трудно в чем-либо
отказать", - считает продюсер
Элберт С. Радди, отмечая же
лание Арнольда самому участво
вать в рекламе своих фильмов.
"Среди больших "звезд” он один
из немногих, кто приложит мак
симум усилий, чтобы его фильм
хорошо прошел за границей. 50
процентов общего дохода филь
ма составляют деньги, получен
ные именно в результате этого” .
На съемках Арнольд тоже занят
делом. ”У него действительно
хорошие профессиональные ма
неры, - говорит Мактирнан, ре
жиссер "Хищника” . — Он вовремя
появляется, знает текст, обожает
Репетировать, когда есть такая
возможность. Так же, как прежде
°н развивал мускулы, теперь он
развивает свои актерские навыки.
И вот он уже может играть в ко
медии” .
Эксперимент породил нового
Шварценеггера — комика Ар
нольда. ’’Полагаю, "Близнецы”
85
будут иметь успех” , - считает он.
’’По-моему, он был бы одним из
великих голливудских продюсе
ров, — мечтает Джордж Батлер.
— Это такой организованный че
ловек, я думаю, он очень тонко
чувствует, чего хочет широкая
публика. А еще мне кажется, ему
следует выставить свою канди
датуру на пост губернатора Кали
форнии” .
Арнольд действительно стал
продюсером фильма про сер
жанта Рока, героя американских
комиксов.
Что же касается политики, то
бывший культурист, который к
тому же говорит с акцентом, до
статочно невероятная кандида
тура на пост губернатора или се
натора (Арнольд получил амери
канское гражданство в 1983 году).
Но, с другой стороны, его ничуть
не легче было представить светс
ким львом или кинозвездой. ’’Раз
ве это не соблазнительная перс
пектива?” — спрашиваю я.
Арнольд возражает: "Я много
зарабатываю. У меня идеальная
жена. Я свободен. Как может ка
кая-то перспектива быть соблаз
нительной, когда ваша жизнь иде
альна?” И все же он признает, что
"это великолепная идея, что об
щественно-политическая
дея
тельность могла бы приносить ра
дость, пожалуй, это стало бы для
меня самым сложным испытани
ем” . И с этими словами ’’Авс
трийский дуб” , сидя на фоне
собственных фотографий, боль
шого американского флага, на
писанного Уорхолом портрета
жены Марии, кладет руки на свой
огромный стол и замирает...
Перевод с английского
Марии ТЕРАКОПЯН
Спасибо за то,
что я молод...
Геннадий ФРОЛОВ
***
Цветут необъятные липы ,
В воде зеленеет луна,
И тусклые звезды, как рыбы,
Белеют у самого дна.
*
*
*
Метнешься на ю г и на запад,
На север рванешь и восток,
А все этот царственный запах Нет-нет д а всплывает меж строк.
Я любил романы, где злодеи
Против благороднейшей семьи
Строили, от ярости бледнея,
Козни бесконечные свои.
Но старанья были их напрасны:
Появлялся плачущий отец
И подкидыш юноша прекрасный! Становился графом наконец,
Получал наследство и невесту,
Уваженье близких и друзей, И рыдал их родственник
бесчестный
Над судьбой
бессмысленной своей.
Я тогда сочувствовал герою.
Д а и как иначе, он - герой!
Но все чаще думал я, не скрою,
О несправедливости земной,
О страстях, живущих в человеке,
И о том - кто скажет? - почему
То дано с рожденья одному,
Что другому не видать вовеки.
Пусть многое пало в осадок,
Осело на самое дно,
Пусть эту аллею к горсаду
Вырубили давно.
Но бросишь и запад, и север,
Востоку и югу не рад
И снова на площади серой
Стоишь, попирая асфальт.
Твердя над асфальтом унылым,
Где прежде цвели дерева:
"Все есть,
что когда-нибудь было!” Не вдумываясь в слова.
Как некое общее место,
Легко их внушая уму.
А сердцу и так все известно,
Без слов все известно ему.
86
1
сон
*
А он стреляет из ружья,
А ты стреляешь из ружья,
А я стреляю из ружья, Никто не попадает!
А там стоят его друзья,
А тут стоят твои друзья,
И все вокруг - мои друзья, А друга не хватает!
А ночь повисла над тобой,
А ночь повисла надо мной,
А ночь повисла над страной, Как долго не светает!
И он идет, смеясь, домой,
И ты идешь - к нему домой,
И я иду - к себе домой, А дома нет как нет!...
За окном бушует вьюга,
На окне все толще лед.
Здесь давно уже ни друга,
Ни подруги он не ждет.
*
*
-к
Над острой оградой чугунной
Из мерзлого мрака летят
Горящие листья - и юно
Гремят каблуки об асфальт.
Пуста предрассветная площадь,
А город ветрами залит.
Он кленами гулко полощет
И липами звонко скрипит.
Ах, право, ах, что это значит?
Откуда восторг и испуг?
Ведь это любовь - не иначе! Гоачи улетают на юг.
А ветер - и вязок, и едок Врывается в грудь на бегу!
Дай губ твоих жар напоследок Я годы его сберегу!
Спасибо за сырость, за холод,
За путь через город домой,
Спасибо за то, что я молод
И жизни не знаю иной!
За то, что в смятении диком
В нетающий утренний мрак
Кричу я дурашливым криком,
Пугая уснувших собак!..
*
*
Где-то за полночь проснется,
В тазе вымоет лицо.
А потом вдруг встрепенется
И рванется на крыльцо.
Что мои тоска и горе?
Сердце вздрогнет, заболит,
Как на близком косогоре
Колокольчик загремит.
Кто там едет? Что он ищет?
По каким делам спешит?
Радость? Нет ли? - Вьюга свищет
Д а соломою шуршит.
Радость? Нет ли? - Вьюга гуще!
И давно ушедший миг:
Пар морозный, Пушкин, Пущин! Кто к кому из них приник?
То ли было? Так ли было?
Все быльем позаросло.
Утонуло в клубах пыли,
С новым снегом отошло.
Ну, д а что! Уймем тревогу,
Сбросим тяжесть и легко
Лучше выйдем на дорогу
И посмотрим далеко.
За кустарником, за полем
Речки серое стекло,
Галки кружатся на воле,
Небо зимнее светло.
И вокруг его словами
Ветер с лесом говорит,
И звезда его над нами
Ярким пламенем горит!
87
1
*
*
*
Куст герани на окне,
Пожелтевший от мороза,
Как поэзии во мне
Удивившаяся проза.
Я полью его водой,
Отстоявшейся в бутылке.
Вот слиянье мировой
Жизни в страстном поединке.
НАШЕ ВЕЧНОЕ
В гроздья сжатые цветы:
Тот увял, а этот - свежий.
Из рассветной темноты
Луч зари невнятной брезжит.
УЧЕНИЕ
ХРИСТА,
Льется струйкою вода
Из бутылки наклоненной.
Верещит сковорода
Над конфоркой раскаленной.
изложенное для детей.
Оторву сухой листок,
Ветвь увядшую сломаю.
Список дел в пятнадцать строк
Между делом набросаю.
Стужа мерзлое стекло
Сплошь цветами покрывает.
Как бы время ни текло,
Вечность все не убывает.
Составил
Л. Н. ТОЛСТОЙ
Вновь в бутыль налью воды,
Пусть д о завтра отстоится.
Сяду у сковороды,
Чтоб картошкой подкрепиться.
Выйду из д о м у потом,
О герани позабывши.
Вьюга мокрым сквозняком,
Словно пес, в лицо задышит.
Продолжение. Начало в № 1.
И застынет в тишине,
Снега лет прервав стрекозий,
Как поэзия во мне,
Удивившаяся прозе.
88
ворим: к вёдру, — и так и бывает.
Что же, мы погоду узнавать умеем,
а того вперед угадать не можем,
что все мы помрем и что беречь
нам надо не умирающую жизнь
тела, а не умирающую жизнь духа.
17
И случилось раз Иисусу слы
шать, как люди рассказывали про
то, что Пилат убил галилеян, и еще
про то, как завалилась башня и
задавила 18 человек. И Иисус ска
зал на это народу: что, как вы ду
маете, были в чем-нибудь особен
но виноваты эти люди? Мы все
знаем, что люди эти были ничем
не хуже нас. И то, что с ними слу
чилось, может всякую минуту слу
читься и с нами. Все мы не нын
че-завтра также можем умереть.
Смерти нам не миновать, так и
нечего нам беречь свою плотскую
жизнь. Ведь мы знаем, что она
скоро кончится. Беречь нам надо
то, что не умирает — жизнь духа.
И сказал на это Иисус такую
притчу:
Была у хозяина в саду бесплод
ная яблоня. Хозяин и говорит са
довнику: вот, три года хожу, и
яблоня эта все без плода. Надо
срубить ее, а то она только напрас
но место занимает. А садовник
говорит: погодим еще, хозяин, дай
я ее окопаю, обложу навозом, и
посмотрим на лето. Может, и даст
плод. А и на лето не даст, ну, тогда
срубим.
То же и с нами. Пока мы живем
одной плотью и не приносим пло
да жизни духа, Хозяин не срубает
пас, не предает нас смерти, потому
что ожидает от нас плода —жизни
Духа. А не принесем плода, то не
миновать погибели. Чтобы По
нять это, не нужно никакой муд
рости; всякий это сам видит. Ведь
не то, что в домашних делах, а й в
том, что на всем свете делается,
Умеем мы рассуждать и вперед до
гадываться. Если ветер с запада,
мы говорим: к дождю, и так и
бывает. А ветер с полдня, мы го
18
И в другой раз Иисус сказал на
роду притчу о том, чему подобна
жизнь человеческая. Он сказал:
Был один богатый человек, и
надо было ему уехать из дома сво
его. И вот перед отъездом призвал
он рабов своих и роздал им десять
фунтов серебра, каждому по одно
му, и сказал: работайте каждый
над тем, что я дал, пока я буду в
отлучке. Сказал так и уехал. И
когда он уехал, рабы стали сво
бодны и жили, как хотели. И вот,
как вернулся этот богатый человек
из отлучки, призвал он рабов своих
и велел им сказывать, что каждый
сделал с его серебром. Пришел
первый и говорит: вот, хозяин, на
твой фунт серебра я заработал де
сять. И сказал ему хозяин: хорошо,
добрый слуга, ты в малом был ве
рен, я над большим тебя постав
лю, будь заодно со мной во всем
моем богатстве.
Пришел другой раб и сказал:
вот, хозяин, на твой фунт серебра
я заработал пять. И сказал ему
хозяин: хорошо сделал, добрый
раб, и ты будь со мной заодно во
всем моем имении.
Пришел и третий раб и сказал:
вот тебе, господин, твое серебро,
я его завернул в платок и берег его
у себя, потому что знаю тебя: ты
человек строгий, берешь, где не
клал, и собираешь, где не сеял, и
я боялся тебя. И хозяин сказал:
глупый раб, твоими словами буду
судить тебя. Ты говоришь, что из
89
Иллюстрации из книги ’История Библии”. XVIII вег
страха передо мной берег мое
серебро у себя и не работал над
ним? Если ты знал, что я строг и
беру там, где не клал, так зачем же
ты не сделал того, что я велел тебе
сделать? Если бы ты работал на
мое серебро, имения бы приба
вилось, и ты исполнил бы то, что
я велел тебе. Теперь же ты не
сделал того самого, зачем я давал
тебе серебро, и потому тебе не
льзя и владеть им.
И велел хозяин взять серебро у
того, кто не работал над ним, и
отдать его тому, кто больше рабо
тал. И тогда слуги сказали хозяину:
господин, у тех и так много. Х о
зяин же сказал: дайте тем, кто
много работал, потому что тому,
кто блюдет то, что дано ему, при
бавляется, а у того, кто не блюдет,
у того и последнее отнимается.
Такова и жизнь людей, сказал
Иисус. Богатый хозяин — это
Отец. Рабы его — это люди. Се
ребро — это дух Божий в людях.
Как хозяин не сам работает нал
своим имением, а велит рабам ра
ботать каждому на то, что дано
ему, так и Отец небесный дал
людям дух Свой для того, чтобы
они увеличивали его в себе, рабо
тали над тем, что было дано им. V
разумные люди понимают то, что
жизнь духа дана им для того, что
бы служить воле Отца, и увели
чивают в себе жизнь духа и стано
вятся участниками жизни Отца
Неразумные же люди, как глупые
рабы, боятся потерять свою теле
сную жизнь и исполняют только
свою волю, а не волю Отца, и по
тому лишаются истинной жизни.
Такие люди теряют то, что ест1
самого драгоценного, — жизнь ду
ха. И потому нет более вредной
90
ошибки людской, как то, чтобы
признавать жизнь свою в теле, а не
в духе. Надо быть заодно с духом
жизни. Кто не заодно с ним, тот
против него. Надо служить духу
жизни, а не своему телу.
мает, что он этим гневом своим
может исправить брата от грехов,
а забывает то, что никто не может
быть судьей брата своего, потому
что каждый из нас полон грехов; и
что прежде, чем исправлять брата,
надо исправить самого себя. А то
мы видим соринку в глазу брата, а
не видим щепы в своем собствен
ном. И потому, если считаешь, что
брат твой поступил дурно, то по
йди к нему, выбери такое время и
место, чтобы поговорить с ним с
глазу на глаз, и тогда скажи ему
кротко то, что имеешь против не
го. Если послушает тебя, то он
вместо того, чтобы быть врагом
тебе, станет твоим другом. Если
же не послушает, то пожалей его
и уже не имей с ним дела.
И один из учеников спросил: —
А если он не послушает и опять
обидит меня? Опять простить
ему? А если он опять и опять оби
дит меня и в третий, и в четвер
тый, и в седьмой раз, неужели все
прощать ему?
И Иисус сказал: — Не то что
семь раз, а семьдесят раз семь, без
конца прощать надо, потому что,
как прощает нам Бог все грехи на
ши, если мы каемся в них, так и
нам надо без конца прощать
братьям своим.
19
Привели раз к Иисусу детей.
Ученики стали отгонять детей.
Иисус увидал это и сказал: — На
прасно вы детей отгоняете. Детей
не отгонять надо, а учиться у них
надо, потому что они ближе, чем
взрослые, к царству Божию. Дети
нс ругаются, не держат зла, не
блудят, не клянутся, ни с кем не
судятся, не знают различия между
своим народом и чужим. Дети
ближе, чем взрослые, к царству
небесному. Надо не отгонять де
тей, а заботиться о том, чтобы не
вводить их в соблазны.
щ Соблазны губят людей тем, что
под видом добра и приятности
заманивают их в самые вредные
дела. Жолько поддайся человек
соблазну, и он губит и тело и душу.
И потому лучше пострадать те
лом, чем попасться в соблазн. Как
лисица, попавши в капкан, от
грызает себе лапу, только чтобы
спасти себя всю, так и всякому че
ловеку лучше пострадать телом,
чем отдаться соблазну. Лучше по
гибнуть не только руке, ноге, все
му телу, только бы не полюбить
чла и не привыкнуть к нему. Горе
миру от соблазнов. Через соблаз
ны входит все зло в мир.
21
И об этом сказал Иисус еще та
кую притчу. Он сказал:
— Стал один богач считаться с
своими должниками. И привели
ему должника такого, что должен
был тысячи рублей. И нечем было
ему отдать. И мог богач за это
продать и имение должника, и же
ну, и детей, и его самого. Но стал
должник просить милости у бо
гача. И богач помиловал его и
20
И еще сказал Иисус, что из всех
соблазнов самый вредный — это
соблазн гнева. Человек гневается
на брата своего за грехи его и ду
91
простил весь долг. И вот пришел
к этому самому человеку его до
лжник, бедный человек, и стал
просить о том, чтобы простил
долг его. Но помилованный до
лжник не помиловал своего до
лжника, а потребовал сейчас же
уплаты всего долга. И как ни кла
нялся и ни упрашивал бедный че
ловек, не помиловал его помило
ванный должник и посадил бедня
ка в тюрьму. Увидали это люди и
пошли к богачу и сказали, что сде
лал этот человек. Тогда позвал
богач должника и говорит ему: я
тебе весь долг простил, потому
что ты умолил меня. И тебе надо
было миловать должника своего
за то, что я тебя помиловал. А ты
что сделал? И подал богач в суд на
должника своего.
То же бывает и с нами, если мы
не прощаем от всего сердца всем
тем, кто виноват перед нами. Вся
кая ссора с братом связывает нас
и удаляет нас от Отца. И потому
для того, чтобы нам не удаляться
от Бога, нам надо прощать брать
ев своих и быть в мире и любви с
ними.
22
И пришли раз к Иисусу фарисеи
и стали спрашивать его, может ли
муж оставлять одну жену и брать
другую? И Иисус сказал им на это:
— Вы знаете, что дети могут родиться только от одного отца и
одной матери. Так это установле
но Богом. И потому человек не
должен нарушать того, что уста
новлено Богом. Если же человек
нарушает то, что установлено Бо
гом, и отпускает жену и сходится
с другою, то он делает тройное зло
— себе, жене и другим людям. Се
бе делает зло тем, что привыкает
к распутству. Жене делает зло тем,
что, оставив ее, вгоняет ее в грех.
Делает зло другим людям тем, что
соблазняет их, подавая пример
прелюбодеяния.
И сказали Иисусу ученики: —
Слишком трудно жить с одной
женой. Если так до самой смерти 1
надо жить с одной женой, какая бы
она ни была, то лучше уж вовсе не
жениться.
И сказал им на это Иисус: —
Можно и не жениться; но только, I
если кто хочет жить без жены, тот
будь совсем чистый и не думай о
женщинах. Хорошо, кто может
прожить жизнь так, а кто не может
этого, тот женись и живи до смер
ти с одной женой и не соблазняйся
на других женщин.
23
Один раз подошли к Петр'
сборшики податей на храм и спро
сили его: — Что учитель ваш за
платит, что полагается? — Петр
сказал, что заплатит. И, услыхаг
это, Иисус сказал Петру: — Как ты
думаешь, Петр, царь с кого берет
подати — с сыновей своих или с 1
посторонних? — Петр сказал: — С
посторонних. — Так вот, если мь
сыновья Бога, то нам незачем
платить подати. Но чтобы не соб
лазнять их, отдай им, но не по
тому, что мы обязаны платить, а
1 только для того, чтобы их не ввес
ти в грех.
В другой раз фарисеи сошлись
с царскими чиновниками и подо
шли к Иисусу, чтобы уловить Его
в словах, откажется ли Он от обя
занности перед царем. Они ска
зали Ему: — Ты вот учишь всему
по правде, скажи нам, что мы обя
заны платить царю подати или
нет? — Иисус сказал им: — Пока
жите, чем вы платите царю пода92
тому, как спасать людей. Разве
можно желать зла ближнему? Во
всяком человеке живет тот же дух
Божий, какой и в вас, и потому вы
не должны желать зла тому же, что
в вас самих.
Другой раз книжники и фарисеи
привели к Иисусу женщину, взятую
в прелюбодеянии, поставили ее
перед Ним и сказали: — Учитель,
эта женщина взята в прелюбоде
янии, а по закону Моисея таких
надо побивать камнями. Ты что
скажешь?
Говорили они это, искушая Его.
Если бы Он сказал, что надо кам
нями побить женщину, то это
было бы противно Его учению о
любви ко всем; если же бы сказал,
что этого не надо делать, то сказал
бы противное закону Моисееву.
Но Иисус ничего не отвечал им, а
только, наклонившись низко, чер
тил пальцем по земле.
ти? Они показали монету. На м о
нете было царское изображение. И
Иисус указал на это изображение и
сказалА— Царю отдавайте царс
кое; только Божье, душу свою, ни
кому не отдавайте, кроме как Богу.
Деньги, имущество, труд свой, все
отдавайте тому, кто будет просить
их у вас, но ни для кого не делайте
того, что противно закону Бога.
24
Случилось р а з ,, что зашли
Ученики Иисусовы в деревню и по
косились переночевать. Но ни
кто не пустил их. И пришли учени
ки к Иисусу и рассказали про это и
сказали: — Такие дурные люди
стоят того,- чтобы громом их
Убило за это.
И Иисус огорчился и сказал: —
Вы все не понимаете, какого вы
4Уха. Я учу не тому, как губить, а
93
Они еще раз спросили Его о том
же. Тогда Он поднял голову и ска
зал им: — Вы говорите, что по
закону надо побить ее камнями, —
так и сделайте, но только пусть
первый бросит в нее камень тот,
кто не знает за собой греха. — И,
сказав это и опустив голову, опять
чертил пальцем по земле. Обви
нители же стали уходить один за
другим, и остался один Иисус и
женщина.
И Иисус поднял голову и, не
видя никого, кроме женщины, ска
зал ей: — Видно, никто не осудил
тебя? — Она сказала: — Никто,
Господи! — Так и Я не осуждаю
тебя, сказал Иисус. Иди, и впредь
не греши.
25
Иисус учил людей тому, что все
люди одного Отца дети, и потому
весь закон Бога — в любви к Богу
и ближнему.
И один законник, зная это, хо
тел изловить на словах Иисуса и
показать Ему, что не все люди оди
наковы и что люди разных народов
не могут быть одинаково сынами
Бога. И он спросил Иисуса:
— Ты учишь тому, что надо
любить ближнего. Но кто мой
ближний?
И Иисус ответил ему на это
притчей. Он сказал:
Был один богатый иудей. И
случилось так, что когда иудей
этот возвращался Домой, напали
на него разбойники, избили, огра
били его и бросили на дороге.
Проходил иудей священник и ви
дел избитого иудея, но не остано
вился, а прошел мимо. Проходил и
другой иудей, левит, и тоже видел
избитого и тоже прошел мимо. И
проходил по той же дороге чело
век из чужого народа,.самарянш|
И увидел этот самарянин избитого
иудея и не подумал о том, чтг
иудеи считают самарян нс бли>с
ними, а чужими людьми и вр,|
гами, а пожалел иудея, поднял его
свез на своем осле в гостиниц,
обмыл, перевязал его раны, запл.1
тил деньги за него гостинику j
только тогда уехал, когда уже бы.
не нужен избитому.
— Ты спрашиваешь, кто ближ
ний? сказал Иисус. В ком ест
любовь, тот считает ближним вся
кого человека, все равно, како
бы он ни был народа.
26
И учение Иисуса распростр
нялось все больше и больше. И вм
больше и больше злобились на
Пего фарисеи. Они говорили на]
роду: — Не слушайте Его. Он об]
манывает вас. Если жить по Егс
заповедям, то будет больше зла!
чем теперь.
Иисус слышал это и сказал и»\|
— Вы говорите, что если Я \ч\
людей не искать богатства, а быт|
бедными, не злобиться, не отплз
чивать око за око и зуб за зуб.
терпеть все и любить все, то я
изгоняю злом зло, что если люд
последуют Моему учению, т
жизнь их будет хуже, чем прежня
Вы говорите, что вместо прежней
зла будет новое зло. Но это н.
правда. Не Я заменяю одно зл
другим, а вы изгоняете зло злом
Вы изгоняете зло угрозами, казня
ми, клятвами, убийствами, но зл
все-таки не уничтожается. Оно i
не может уничтожиться, потом}
что никакая сила не может сак
себя уничтожить. Я же изгони *
зло не тем, чем вы. Я изгоняю зл‘
добром. Я изгоняю зло тем, чл
призываю людей исполнять те
заповеди, которые спасут их от
всякого зла.
жизнь, и что только о своей духов
ной жизни он может и должен
заботиться.
И, услыхав это, один человек
сказал: — Хорошо, как есть духов
ная жизнь. А то как мы все отда
дим, а жизни этой нет.
На это Иисус сказал: — Всякий
знает, что жизнь духа есть и одна
не умирает. Вы все знаете это, но
не делаете того, что знаете — не
потому, что сомневаетесь, но по
тому, что отвлекаетесь от истин
ной жизни ложными заботами.
И Он сказал на это такую
притчу:
Хозяин приготовил обед и по
слал работников звать гостей, но
гости стали отказываться. Один
сказал: я землю купил, надо пойти
поглядеть. Другой сказал: я быков
купил, надо пахать. Третий сказал:
я женился, у меня свадьба. И при
шли работники и сказали хозяину,
что никто не идет. Хозяин тогда
послал звать нищих. Нищие не от
казались и пришли, пировали на
обеде.
Так и люди знают духовную
жизнь только тогда, когда у них
нет забот плоти.
27
Пришли раз к Иисусу мать и
братья Его и не могли дойти до
Пего, потому что много было на
рода около Иисуса. И один человек
\видал их, подошел к Иисусу и
говорит: — Твои семейные, мать
и братья, стоят наружи, хотят с
Гобой повидаться.
Иисус сказал: — Мать и Братья
Мои — те, кто знает волю Отца и
исполняет ее.
Для всякого человека воля От
ца Бога должна быть важнее отца
и матери, и жены, и детей, и брать
ев, и сестер, и всего имущества, и
самой плотской жизни.
Ведь в мирских делах всякий
разумный человек, прежде чем
что-нибудь начать, разочтет, вы
годно ли то, что он делает, и если
выгодно, то делает, а невыгодно,
то бросает. Если кто хочет по
строить дом, то прежде чем на
чать, сядет и сочтет: сколько нуж
но денег, сколько у него есть и до
станет ли кончить, чтобы не слу
чилось того, что начал строить и
не кончил, и только даром потра
тил и силы и время. И всякий царь,
ссли хочет воевать, то прежде
подумает, может ли он с 10000 ид1и войной против 20000. Если
разочтет, что не может, то пошлет
послов и замирится, нс станет уже
ноевать.
Так и всякий человек должен
понять, что все то, что он считает
евоим: и семейство, и имение, и
саМая плотская жизнь его не нын
че-завтра отнимется от него. И
что его одно, что никогда не от
нимется от него — это духовная
28
И раз подошел к Иисусу чело
век, пал перед ним на колени и
сказал: — Учитель благой, скажи
мне, что мне делать, чтобы полу
чить жизнь вечную?
Иисус сказал: — Что ты назы
ваешь Меня благим? Никто не
благ, только один Бог. Знаешь
заповеди, исполняй их.
А человек сказал: — Заповедей
много, какие? — Иисус и говорит:
— Нс убивай, не блуди, не лги, не
крадь, не обижай никого, почитай
отца и мать.
95
А человек сказал: — Эти запо
веди я исполняю от юности.
Иисус посмотрел на него и
полюбил его и говорит: — Одного
тебе недостает, — поди и все, что
есть у тебя, продай и раздай ни
щим.
И человек смутился и молча
отошел, потому что у него было
большое имение.
И Иисус сказал ученикам: —
Вот видите, как трудно богатому
войти в царство Божие. — Учени
ки ужаснулись на эти слова, а Иисус
еще раз повторил и говорит: — Да,
дети, трудно, трудно богатому
войти в царство Божие. Легче
верблюду пройти в ушко иголки,
чем богатому войти в царство Бо
жие. — И они еще пуще ужаснулись
и говорили между собою: — Если
не иметь ничего, то как же жить
после этого, — замерзнешь, ум
решь с голоду.
Христос сказал: — Это толы сI
кажется страшно плотскому ч е |
ловеку, духовному же человеку это'
легко. Тот, кто поверит в это w
испытает, тот узнает, что э го|
правда.
29
И еще сказал Иисус: — Нельз;
служить зараз двум господам: Б«>
гу и богатству, воле Отца и свое!
воле. Надо одно из двух: служит:
одному или другому.
И фарисеи слышали это, — ф i
рисеи любили богатство и смея
лись над этими словами Иисуса. И
Иисус сказал им: — Вы думает
что потому, что вас за богатств:':
почитают люди, что вы и точи*
почетны. Нет, Бог не смотрит гто, что наружи, а смотрит на серя
це. То, что перед людьми высоко
то мерзость перед Богом. В цар-'
96
тво Божие входят не богатые, а
нищие.
Иисус знал, что фарисеи верят
в то, что после смерти люди по
ступают одни в ад, другие в рай, и
сказал им о богатстве такую при
тчу. Он сказал:
Был один человек, очень бога-'
тый; он каждый день гулял, рядил
ся и веселился. И жил в том же
месте нищий и коростовый чело
век, по имени Лазарь. И приходил
Лазарь во двор богача, надеясь, не
останутся ли объедки от богачева
стола; но и объедков Лазарю не
доставалось, богачевы собаки все
подъедали, да еще и Лазарю об
лизывали струпья. И вот умерли
оба: и Лазарь и богач. И вот в аду
увидал богач вдалеке Авраама, и
смотрит — Лазарь коростовый с
ним сидит. Богач и говорит: Ав
раам, батюшка, тебя я беспокоить
не смею, а вижу, с тобою сидит
Лазарь коростовый, тот, что у ме
ня под забором валялся. Так при
шли мне его, пускай он палец в
воде Помочит и даст мне глотку
освежить, потому горю я в огне. А
Авраам говорит: за что же мне к
тебе в огонь Лазаря посылать? Ты
в том мире чего желал, то и имел,
а Лазарь только горе видел. Да и
хотел бы сделать по-твоему, да
нельзя. Нет общения между вами
и нами. Тогда богач говорит: если
так, то пошли ты, батюшка Авра
ам, Лазаря хоть ко мне в дом. У
меня пятеро братьев осталось, так
жалко мне их. Пусть он скажет им,
что от богатства бывает, а то как
бы и они не попали в такую же
муку, как и я. А Авраам говорит:
°ни и так это знают. Это и Моисей
н все пророки говорили. А богач и
говорит: все бы лучше, если бы кто
Из мертвых воскрес и к ним при
шел, — они бы лучше одумались.
97
А Авраам говорит: если и Моисея,
и пророков не слушают, то хоть и
мертвый воскреснет, и того не по
слушают.
30
После этого Иисус ушел в Га
лилею и жил там с Своими род
ными. И когда пришелиудейский
праздник — Обновление Сени, то
братья Иисуса собрались идти на
праздник и стали звать с собой и
Иисуса. Они не верили в Его
учение и говорили Ему: — Вот Ты
говоришь, что иудейское служение
Богу неправильно, а что Ты зна
ешь настоящее служение Богу де
лом. Если Ты точно думаешь, что
знаешь то, чего никто, кроме Тебя,
не знает, так вот иди с нами на
праздник, там народу будет много,
там при всем народе и объяви
Свое учение. Если все поверят Те
бе, тогда и ученикам Твоим будет
видно, что Ты прав. А то что же
скрываться. Ты говоришь, что на
ше служение Богу ложно, что Ты
знаешь истинное, ну и покажи его
всем.
И Иисус сказал им: — Каждому
делу свое время. Пойду, когда
придет время. — И братья его
ушли, а Он остался.
И на празднике было много на
рода, и народ спорил об учении
Иисуса. Одни говорили, что
учение Его истинно, а другие го
ворили, что Он только смущает
народ. В половине праздника Сам
Иисус пришел в Иерусалим и во
шел в храм. В притворе храма
стояла скотина — коровы, быки,
бараны, и были сделаны садки с
голубями, и сидели за лавками
менялы с деньгами. Все это нужно
было для того, чтобы подавать
жертвы Богу. И Иисус, войдя в
7
храм и увидав много народа, пре
жде выгнал скотину из храма, и
голубей всех повыпустил, и деньги
менял все рассыпал. И потом ска
зал всем:
— Пророк Исаия сказал: ”дом
Бога не храм в Иерусалиме, а весь
мир людей Божьих”. А пророк
Иеремия тоже сказал: ”не верьте
лживым речам о том, что здесь
дом Вечного, не верьте этому, а
перемените жизнь свою и не су
дите лживо,не угнетайте странни
ка, вдову, сироту, не проливайте
безвинной крови, и не приходите
в дом Бога и не говорите: теперь
мы спокойно можем делать дур
ное. Не делайте дома Моего вер
тепом разбойников. Я, Бог, не ра
дуюсь вашим жертвам, но раду
юсь вашей любви между собой”.
Поймите, что значат слова проро
ка: живой храм — это весь мир
людей, когда они любят друг дру
га. Служить Богу надо не в хра
ме, а жизнью в духе и добрыми
делами.
Все слушали и дивились Его
речам и спрашивали друг друга,
откуда Он, не учившись, знает все
это. И Иисус, услыхав то, что все
удивлялись Его речам, сказал: —
Ученье Мое не Мое, но Того, Кто
послал Меня, потому что кто от
себя выдумывает, тот ищет славы
от людей, а кто ищет того, чего
хочет Тот, Кто его послал, тот
справедлив, и нет в нем неправды.
Я учу вас только исполнению воли
Отца. Если станете исполнять эту
волю, то узнаете, что не Я выду
мал то, что говорю, а что это
учение от Бога.
И многие сказали: — Говорят,
что Он лживый пророк, а вот Он
говорит всем явно, и никто ничего
не говорит против Него. Только
по одному нельзя верить, что Он
Мессия, посланник Божий, — это
потому, что сказано, когда придет
посланник Божий, то никто не бу
дет знать, откуда он родом, а мы
знаем Его и всю Его родню.
Тогда Иисус сказал им: — Зна
ете Меня и откуда Я по плотскому,
но не знаете, откуда Я по духу. Не
знаете, от кого Я по духу, а Его
только и надо знать. Если бы вам
сказали, что Я Мессия, вы пове
рили бы Мне, человеку, а не верите
Отцу, Который и во Мне и в вас.
А надо верить одному Отцу.
31
И многие из народа, увидав все
это и услыхав Его, говорили: Oi
точно пророк. Другие же гово
рили: это Мессия, а иные гово
рили: разве из Галилеи может
прийти Мессия? Сказано в пи
сании, что Мессия придет от се
мени Давидова из Вифлеема, и:
того места, откуда был Давид.
И зашел о Нем спор, и началось
волнение в народе.
И тогда первосвященники ni
слали служителей схватить Его, но \
служители не решились взять Его.
И когда они возвратились к пер
восвящснникам и фарисеям, фа
рисеи сказали им: — Что же вы не
привели Его? — Служители отве
чали: — Никогда человек не го
ворил так, как этот Человек. —
Фарисеи сказали им: — Неужели и
вы прельстились? Уверовал ли i
Него кто из начальников или и
фарисеев? Поверил в Него только
народ проклятый. А народ не
вежда в законе.
И разошлись все по домам.
Иисус же пошел на гору Еле
онскую и там ночевал с учениками
а утром опять пришел в храм, и
опять много народа пришло слу98
тать Его. И Он опять учил их. Он
сказал: — Учение Мое свет миру.
Кто примет его, тот не будет хо
дить во тьме, но будет ясно ви
деть, что хорошо и что дурно. Я учу
тому, чему учит всякого человека
Отец Мой дух, пославший Меня.
Они сказали: —Где Твой Отец?
Он сказал: — Если бы вы знали
Меня, вы знали бы и Отца Моего.
И сказали ему: — Кто же Ты?
Он сказал: — Я тот дух, кото
рому не было начала и не будет
конца. Я Сын Человеческий, но
признаю Отцом Своим дух Божий.
Когда вы возвеличите в себе Сына
Человеческого, тогда узнаете, что
такое Я, и тогда поймете, что Я
ничего не делаю и не говорю от
Себя, но делаю и говорю только
то, чему научил Меня Отец.
делаешь Себя Богом.
И отвечал им Иисус: — Я ска
зал, что Я сын Божий и соединяюсь
с Отцом, когда исполняю волю
Его. Тот, кто признает себя сыном
Бога, тот перестает быть рабом, а
получает жизнь вечную. И как раб
в доме хозяина не живет всегда, а
сын хозяина всегда в доме, так и
человек, когда живет духом, сое
диняется с Отцом и живет вечно.
Истинно говорю вам: кто соб
людает слово Мое, тот не увидит
смерти вовек.
И тогда иудеи сказали ему: —
Теперь узнали мы, что бес в Тебе.
Авраам умер и пророки умерли, а
Ты говоришь, что кто соблюдает
слово Твое, тот не увидит смерти
вовек. Неужели Ты больше отца
нашего Авраама? Авраам умер и
пророки умерли, а кто соблюдет
Твое слово, тот не умрет.
И Иисус сказал: — Истинно,
истинно говорю вам, прежде, не
жели был Авраам, Я есмь.
Иисус говорил про тот дух Бо
жий, который жил в Нем и живет
в каждом человеке, и которому нет
ни конца, ни начала. Но они не по
нимали этого.
Иудеи не знали, что с Ним де
лать, и не могли присудить его. И
пошел Он опять за Иордан и ос
тавался там.
32
И иудеи окружили Его и ска
зали: — Все, что Ты говоришь,
трудно понять и не сходится с на
шим фшанием. Не мучай нас, а
скажи нам прямо: Ты ли тот Мес
сия, что по нашему писанию до
лжен прийти в мир?
И отвечал им Иисус: — Я уже
говорил вам, кто Я, но вы не ве
рите. Делайте же то, что Я говорю,
тогда поймете, кто Я и для чего
пришел.
Кто идет по Мне и делает то,
что Я говорю, кто понимает Мое
учение и исполняет его, тот со
Мною и с Отцом.
Я и Отец — одно.
И иудеи оскорбились этими
словами и взялись за каменья,
чтобы убить Его.
И Он спросил их: — За что вы
котите убить Меня?
Они сказали: — Мы хотим
Убить Тебя за то, что Ты, человек,
33
И один раз, в то время, когда
Иисус возвращался в Иерусалим,
два ученика Его, Иаков и Иоанн,
подошли к Нему и говорят: —
Учитель! Обещай нам, что Ты
сделаешь нам то, о чем мы попро
сим Тебя. — Он говорит: — Чего
вы хотите? — Они говорят: —
Чтобы мы были равны с Тобою. —
Но Иисус сказал: — Вы сами не
99
знаете, чего просите. Каждый че
ловек может своим усилием войти
в царство Отца, но никто другой не
может сделать этого для другого.
И Иисус подозвал других учени
ков и сказал всем: — Мирские
люди, цари и начальники считают
ся между собою, кто старше, кто
младше. А между вами не должно
быть ни старших, ни младших;
между вами большим будет толь
ко тот, кто будет всем слугою.
Между вами, кто хочет быть пер
вым, тот считай себя последним,
потому что по воле Отца Сын Че
ловеческий не затем живет, чтобы
Ему служили, а затем, чтобы са
мому служить всем и отдать
плотскую жизнь за жизнь духа.
34
И на это сказал Иисус еще такую
притчу. Он сказал:
Вышел раз хозяин рано поутр\
нанять работников в виноградник
свой и, договорившись с работни
нами по гривне за день, послал и>
в виноградник свой; потом выше;
около завтрака и увидел других,
рабочих без работы и им сказал
идите и вы в виноградник мой; и
что следовать будет, дам вам. Они
пошли. Опять вышел около обеда
и около полдника и сделал то же.
И уже вечером нашел еще люден
без работы и сказал им: что вы
стоите здесь целый день без дела 1
Они сказали: никто не нанимал. И
он сказал: идите и вы в виноград
ник мой, и что следовать будет, i
получите.
Когда же пришло время к рас
чету, говорит хозяин виноградни
ка своему управителю: позови ра
ботников и отдай им равную пл: ту, начав с последних и до первых.
И те, что пришли вечером, полу-
100
чили по гривне. Те же, что пришли
первыми, думали, что они получат
больше, но получили тоже по
гривне.
И эти первые стали роптать на
хозяина виноградника и говорили:
эти работали один час, а мы целый
день с утра, и ты сравнял их с нами.
Хозяин же сказал им: напрасно
вы ропщете. Разве вы не угово
рились со мною по гривне? Возь
мите, что вам следует, и идите. А
если я хочу дать последнему то же,
что и первому, то разве я не влас
тен в своем делать, что хочу? Вы
обижаетесь за то, что я добр, и
завидуете брату. Это не хорошо.
То же и с людьми: рано или по
здно исполнит человек то, чего
хочет от него Бог. Всем ровно, и
последним то же, что и первым.
35
I
И об этом же сказал Иисус еще
притчу. Он сказал:
Было у одного человека два
сына, и меньшой захотел отде
литься от отца и сказал: батюшка,
отдели меня. И отец отделил его.
Взял меньшой свою часть и пошел
на чужую сторону. И на чужой сто
роне промотал все имение и стал
бедствовать. И так опустился, что
нанялся на чужой стороне в свино
пасы. И только тем и питался, что
ел желуди, то же, что ели свиньи.
И раз раздумался он о своем житье
и сказал себе: напрасно я ушел от
отца. У отца всего было много, у
отца и работники сыто едят. А я
вот со свиньями один корм ем.
Пойду лучше к отцу, поклонюсь
ему в ноги и скажу: виноват я, ба
тюшка, перед тобою и не стою те
бе сыном быть. Возьми меня к
себе хоть в работники.
Подумал так и пошел к отцу. И
I
когда он подходил к дому, увидал
его отец, узнал и вышел навстречу
ему, обнял и поцеловал его.
И сказал сын: батюшка, вино
ват я перед тобою, не стою тебе
сыном быть. — Отец ничего не
ответил на эти слова, а только ве
лел работникам принести одежду
самую лучшую и сапоги хорошие,
и велел сыну одеться во все хо
рошее. А еще велел отец работни
ку убить теленка поеного. И когда
все было готово, отец сказал до
машним: этот сын мой был мерт
вый, а теперь живой стал, пропа
дал, а теперь нашелся. Будем же
праздновать эту радость.
И когда все сели за стол, при
шел большой сын с поля и увидал,
что в доме что-то празднуют, и
подозвал старший сын работника
и спросил: что такое у нас празд
нуют? И работник сказал: разве ты
не слыхал, брат твой вернулся, и
отец твой радуется. Большой брат
обиделся и не пошел в дом. А отец
вышел к нему и стал звать его. Но
старший сын не пошел и сказал
отцу: сколько лет на тебя работаю
и приказа твоего не ослушаюсь, а
ты для меня никогда теленка по
еного не резал. А меньшой брат
ушел из дома, все имение прогулял
с пьяницами, а ты теперь для него
такой пир делаешь.
И сказал отец старшему сыну:
ты, говорит, всегда со мной, и все
мое — твое. И тебе не надо оби
жаться, а радоваться, что брат
твой в мертвых был, а теперь жи
вой стал, пропадал, а теперь на
шелся.
Так же поступает Бог со всеми
людьми, когда рано или поздно
они возвращаются к Отцу и всту
пают в царство Божие.
101
Окончание следует
ИЩУ ДРУГА
Редакция нашего журнала получает очень много писем с просьбой
рассказать о творчестве и жизни замечательного певца Виктора Цоя,
одного из звезд советского рока, лидера группы "Кино”, чья безвре
менная гибель стала трагедией для многих его поклонников. На
страницах "Мы” материалы о Цое появлялись уже дважды - в № 2
за 1990 г. (этот материал готовился еще при жизни певца) и в про
шлом, первом номере нынешнего года. А сегодня мы публикуем
адреса двух 15-летних девочек, поклонниц Цоя, которые бы хотели
переписываться с другими поклонниками этой замечательной рокгруппы, обмениваться фотографиями.
642022, С ев ер о-К азахстан ск ая обл асть , г.П етропавл овск,
ул. 1-я З а р еч н ая , д. 102. К удр яш ова М арина.
601800, В лади м и рск ая обл асть , г. Ю рьев-Пол ьский,
ул. Р ев о л ю ц и и , 40/1. Ч увакова О льга.
Лене 14 лет, она попала в
сложную ситуацию: одноклас
сники объявили ей бойкот. ”Я
думаю, что есть такие же, как и
я, - пишет она в редакцию на
шего журнала. - Я хотела бы
переписываться с ними. Мы
могли бы поддержать друг дру
га в трудную минуту, помочь
советом”.
17-летняя Светлана ждет
писем от поклонников группы
’’Мама” и студии Сергея Кузне
цова.
165640,
А р хангел ьск ая
обл асть, г.С ольвы чегодск,
ул. У льянова, д. 26а, кв. 66.
С ветл ан а Ш.
141400, М осковская о б
л асть, г.Химки, ул. 9 М ая,
д. 13, кв. 60. Л авр уш к ин а
Л ен а.
”Я очень люблю спорт, - пи
шет нам 14-летняя Люся, - хожу
на тренировки уже шестой год.
Девчонок тянет на дискотеку,
погулять поздно вечером. А ме
ня тянет на тренировку. Вече
ром люблю пошить, повязать”.
Ребята из детских домов! Ва
ших писем ждет 14-летняя Ира.
164100,
А р хан гел ьск ая
обл асть ,
г.Н яндом а,
ул.
Б ольн и чн ая , д. 23а, кв. 1.
Н аум ова Л ю ся.
745400, ТССР, г.М ары ,
ул. Зам ан ов а, д. 66, кв. 7.
Б езги н а И рина.
102
Болельщики "Спартака”! У
вас есть шанс найти себе под
ругу в старинном городе Са
маре. Маше 15 лет, кроме фут
бола, она увлекается рок- и
поп-музыкой, любит детективы
и охотно пишет письма,
к 443079, г. Самара, ул. Га
гарина, д. 17, кв. 34. Зайцева
Маша.
Думаем, очень много писем
получат девочки, чьи адреса
печатаются ниже, поклонницы
группы
"Ласковый
май”.
"Пусть мне пишут те, кто хотел
бы переписываться со своим
кумиром, а может быть, уже пи
сал ему. Пусть пишут те, кто
любит песни ’’ласковых маль
чиков” и не может их слушать
без слез”. Ну, слезы, пожалуй,
все же ни к чему.
620033, г.Свердловск, ул.
Краснодарская, д. 28, кв. 5.
Коновалова Наташ а (15
лет).
626523, Тюменская об
ласть, г.Лабы тнаги, ул. Д е
повская, д. 5, кв. 12. Але
на А.
Следующий адрес публикуется, что называется, "в порядI ке исключения”, так как КиI рилл просит всех, кто обратится
I к нему, вкладывать конверт со
своим адресом, а мы считаем
такое требование нарушением
| принципа
бескорыстности
"дружбы по переписке”. Но КиI рилл обещает всем желающим
I дать адреса звезд кино, рок- и
поп-музыки, среди которых Майкл Джексон, Сильвестр
Сталлоне, Сандра, Том Круиз,
а также адреса фэн-клубов за
Ьубежом.
277048, Молдова, Киш и
нев, ул. Байкальская, д. 72,
кв. 12. М ихеев Кирилл.
i
Интересы 12-летней Ната
ши - драмкружок и туризм. Ей
хочется найти друзей из других
городов.
480062, Казахская ССР,
г. Алма-Ата, микрорайон 2,
д. 32, кв. 16. Заш найко На
таша.
Кате 13 лет, она живет в Москве, любит собак. Почти все ее од
ноклассники - приезжие, не коренные москвичи. И общий язык на
йти им трудно. Катя готова получать хоть по двадцать писем в день!
113149, Москва, Симферопольский бульвар, д.4а, кв. 196.
К а т я К.
103
Увлечения 16-летней Ирэны
вызывают уважение - это боль
шой теннис и конный спорт.
Она ждет писем от симпатич
ных ребят, но прибавляет, что
идеалом мужчины для нее яв
ляется Дитер Болен. Надеемся,
что и наши ребята не подкача
ют.
117296, М осква, Л енинс
кий проси., д.62/1, кв. 424.
И рэна М.
О многих ребятах, которые
просят опубликовать их адрес в
нашей рубрике ’’Ищу друга”,
рассказать мы ничего не можем
- по той простой причине, что
они о себе не пишут. Поэтому,.
публикуя их адреса, в скобках
пишем то немногое, что они о
себе рассказали.
105400,
А рхан гельская
область, г. К отл ас - 11, ул.
Д ж амбула, 16-9. Ш ергина
С ветл ан а (16 лет, лю би т му
зы к у и хоккей).
226080, Л атви я, г. Рига-80, ул. Д зеи завас, д. 76/5,
кв. 120. Н икитина Оля (12
лет, у вл ек ается роком, со- |
би рает марки).
662800,
К расн оярски й
край ,
г.М ииусинск,
пр.
С аф ья н о вы х , д. 12, кв. 37.
О льга (16 лет).
641454, К ур ган ская об
л асть , К уртам ы ш ски й р-н,
д.
К урмы ш и,
П инш ина
Л ю дмила (просит п и сать
парн ей 16-17 лет).
307102, К ур ская о бласть, i
Ф атеж ски й р-н, с. Б асо во, д.
Я сн ая П оляна, 3. Х алин а
Ирина.
121614, М осква, ул. К р ы
л атск и е холмы , д. 30, корп.
5, кв. 1032. А нтонова Ю ля
(12 лет, лю би т ч и тать ф а н
тасти к у и детекти вы ).
164516,
А рхан гельская
о бласть, г. Северодвинск,
ул. Б/С троителей, д. 31, кв.
42. Б и тен ьк о ва А лександра
(13 лет).
И еще один адрес - на сей
раз, если можно так сказать,
’’групповой”.
Башкирские
шестиклассники просят писать
им своих сверстников.
Б аш ки ри я, г. У ф а, сред
няя ш к ол а № 4 4 ,6 ”А ” класс.
Вспомнился
старый
анекдот. ’’Какое бывает кино?”
- ’’Кино бывает хорошее, пло
хое, очень плохое. И еще ин
дийское”. Да, у индийского
кинематографа в нашей стране
есть и противники, и поклон
ники. Последних просят писать
по адресам:
162510, В ол огодская об
л асть , г. Кадуй, ул. М оло
деж ная, д. 6, кори. 1, кв. 63.
А нита (16 лет).
163901,
А рхан гельская
о бл асть, г.Н оводвинск, аб/я
№ 14. В о л к о ва Ж еня (14
лет).
Дорогие друзья, помните:
наш а рубрика ’’Ищу друга всегда о т к р ы т а для вас!
П иш ите нам о себе и, главное, не заб ы вай те
р а з б о р ч и в о н ап и сать свой подробный адрес.
”
104
В п р о ш л о м н о м ер е м ы п о зн а к о м и л и н а ш и х п и т а т ел ей
с д н евн и к о м д е с я т и к л а с с н и ц ы Н а т а ш и ,
в к о т о р о м о н а о т к р о вен н о р а с с к а з а л а о своей ж и з н и ,
п е р в ы х ю н о ш ески х у в л е ч е н и я х и о т ом ,
чем з а к о н ч и л и с ь д л я нее ”и гр ы в л ю б о в ь ”.
Н а т а ш а в с т р е т и л а н а с т о я щ его п а р н я , в ы ш л а за м у ж ...
Н а верн ое, в а м будет и н т ересн о у зн а т ь ,
к а к с л о ж и л а с ь ее д а л ь н е й ш а я ж и з н ь .
Об э т о м р а с с к а з ы в а е т ее б ы вш и й ш к о л ь н ы й у ч и т е л ь
В л а д и м и р Ч ередниченко.
ПОСЛЕ
СВАДЬБЫ,
или Супружеская жизнь
вчерашней десятиклассницы
ПЕРВОЕ ПИС ЬМО
НАТАЛЬИ
I Владимир Иванович, здрав
ствуйте! Пишет Вам Ваша бывшая
ученица Наталья. Как Вы помните,
Две недели назад я вышла замуж.
И вот сейчас я в отчаянии. Вокруг
Меня одни враги. Может, это
крайне обобщенно, но едино
мышленников я не нахожу.
После свадьбы мы живем в
проходной” комнате. Это ужасно:
каждый (кому только не лень) счи
тает вправе в любую минуту войти
в нашу жизнь и поучать. Я, конеч
но, понимаю, что супруга я пока
неважная: готовить совсем не мо
гу, стирать — только мелкие вещи
стирала. Одна мысль о стирке
белья приводит меня в ужас. Но
ведь я хочу научиться всему: и сти
рать, и борщи варить, и пироги
печь, и шить, и вязать. Саша,
правда, на мою нерадивость почти
не реагирует, но его сестра Кате
рина... Ее отношение ко мне —
сплошной террор. Я все делаю
плохо. Все не так. А если учесть,
что я пока еще не работаю и что
все домашнее хозяйство на мне,
можете представить. Я не могу
назвать эту семью своей, т.к. я в
ней чужой человек. Я это почув-
105
ствовала с первого дня нашей
жизни.
Катерина поднялась рано ут
ром и полчаса моталась в коридор
из своей комнаты через нашу. По
том бесцеремонно подошла к по
стели и, сдернув с нас одеяло, за
явила: ’’Хватит отлеживаться,
вставай, готовь на стол! Мать
сотрудницу пригласила в честь ва
шей свадьбы. Подарки, золотко,
отрабатывать надо”.
Делать нечего, пришлось под
ниматься и — за работу. Вот так у
меня с первого дня все стало ва
литься из рук. Все получалось пло
хо, не так, как у свекрови. Хорошо,
Саша не ведал, какая я неумеха.
Они с сестрой что-то бурно обсуж
дали в нашей комнате.
Вскоре пришли гости. Толстая,
какая-то растрепанная дама, она
будто бы завучем работает в шко
ле, где свекровь. С ней тщедушный
муженек и еще трое сыновей. Ус
лышав, что я называю свекровь по
имени и отчеству, эта дама весь
день сокрушалась, что я воспиты
валась в плохой семье и что такую
чудесную женщину, как свекровь,
надо называть ’’мамочкой”.
Катерина сидела тихо, слушала
гостью, ехидно на меня погля
дывая и посмеиваясь. Потом то
ном приказчика сказала: ’’Хватит
заседать, готовь стол к чаю”.
Свекровь кинулась мне помогать,
но ее остановила наша дорогая
гостья.
Руки не слушались меня. Я так
боялась сделать что-то.не так, что
выронила из рук тарелку с сала
том. Она разбилась вдребезги, ис
пачкав ковер. Я готова была раз
реветься, но выручил Илья Ва
сильевич — Сашин отец, сказав,
что посуда бьется к счастью. По
том, подтолкнув Катерину, сказал,
чтоб она мне помогла. Но она.
скривившись, ответила, что она не
поняла, кто из нас выходил замуж:
она или я.
Вот с этого самого дня и нача
лись мои мучения.
Я понимаю, что Катерина пра-1
ва: я нс лучшая партия своему му
жу, а ее брату. Что свекровь, вид;,
это, все больше меня ненавидит.
Да и права она, наверное, в том
что, любя Сашу, я обязана любит!
его сестру. Но это выше сил моих.
Илья Васильевич считает, что I
не мужское дело влазить в ’’бабы
дрязги”. Хуже всего то, что вчера
в гости приехали мои родители. И. i
посмотрев на мою жизнь, была
шокированы. Да и как не быть шо
кированным, когда Катерина по
казала себя в лучшем свете. Она
так изощрялась в острословии, что
я не выдержала — разрыдалась.
Мать моя, глядя на мои слезы,
устроила скандал. Я и так видела
что она еле себя сдерживает, и по
нимала, что с минуты на минут!
грянет гром, но что-то изменить я
была не в силах.
В общем, родители увезли ме I
ня домой. Саша просил, чтоб я нс
делала глупостей, чтоб осталась
Илья Васильевич говорил, что ш
в силах в чем-то убедить сразу че
тырех женщин. Свекровь кричала
моей маме, что я ничто против ei
Катерины и что мизинца ее нс
стою.
Мать, конечно, распекала Кать
ку на чем свет стоит. И та, по
верьте, хоть ей всего 24 года, ни на
йоту не уступала в перебранке. Да
еще при этом выгребала из гарде
роба мои вещи и заталкивала их в
сумку. Отец пытался успокоить
мать. Саша стоял возле меня и
тоже пытался успокоить. Сладил
по плечу, как маленькую девчонку
106
д я не могла успокоиться и рыдала
все больше и больше. Потом я по
чувствовала, что не хватает возду
ха... Папа ушел. Вскоре вернулся и
доложил, что такси ждет у подъ
езда. Саша проводил меня до м а
шины. Я днем и ночью помню его
глаза. В них боль и недоумение. В
последний момент какая-то искра
надежды промелькнула и тут же
погасла.
Сейчас я дома. Родители наста
ивают на разводе. Саша звонил
дважды. Спрашивал только о здо
ровье, осторожно выяснял, не
ожидаю ли я ребенка.
В этой ситуации нет ни одного
человека, который бы трезво вз
глянул на случившееся, бесприст
растно что-то посоветовал.
Я на распутьи. Я его люблю да
же после всего, что пришлось пе
режить. Люблю его, его голос, ру
ки, улыбку, глаза. Как мне жить без
этого? И вернуться назад нет сил.
Что делать? Если Вас, Владимир
Иванович, не затруднит, то позвонитеЖше домой или лучше черкнитеГпару слов. Я ужасно плохо
выгляжу и не хотела б, чтоб кто-то
сейчас меня видел.
ВИЗИТ
Мы долго думали с женой, что
'ложно ответить Наташе, что по
советовать. Думали каждый сам
'Юсебе, она — с женской, я с мужской позиции анализирую сложив
шуюся ситуацию. Наконец жена
Решительно заявила:
— Знаешь, сама я и с уборкой
справлюсь, и борщ сварю. А ты
бери Андрюшу и поезжай. Надо
помочь девчонке!
Я не спорил. В воскресенье взял
сына за руку, и мы отправились в
гости.
Дверь нам открыла Катя. Зас
панная, какая-то бледная... Поз
же я понял, что она без макияжа.
Не думал, что косметика так ме
няет женскую внешность.
— О, а почему с ребенком?! —
спросила Катя вместо привет
ствия.
Впрочем,
недоброжелатель
ности в ее словах не было, скорее
удивление. Катя, конечно же, сразу
догадалась о цели моего визита.
Но почему она считает, что может
помешать ребенок?
Я снимал куртку, а Катя стсяла
и смотрела, как Андрюша муча
ется. Никак ему не давался узел на
шапке. ’’Неужели ей не быть ма
терью ?” — подумал, помогая сыну
раздеться. Фраза ”А почему с ре
бенком?” все еще звенела в ушах,
и я чувствовал себя неловко. Зато
Андрей раскован до предела.
Увидел на диване плюшевого
мишку и сразу начал шумно с
ним знакомиться. А потом сказал
честно:
— Тетя, я хочу чаю!
То что ее назвали тетей, Кате,
видно, совсем не понравилось.
Андрей продолжал знакомиться с
обстановкой, осматривался. Это и
есть та ’’проходная” комната, о
которой писала Наташа. Здесь,
конечно, уютно, но ведь через ком
нату лежат пути к спальням Кати
и родителей, а значит, уют и уеди
нение для молодоженов лишь от
носительные.
Вскоре появились Ольга Пав
ловна и ее муж Илья Васильевич.
107
Они ездили на рынок за продукта
ми. Моему присутствию, похоже,
никто особенно не удивился.
Свекровь спросила у меня таким
тоном, как будто я здесь частый
гость:
— Вы не скучали здесь с Катенькой?
Илья Васильевич только пожал
мне руку и молчал. Когда он
смотрел на Андрюшку, я заметил,
как лицо его потемнело, в глазах
появилось выражение какой-то
тоски и печали.
Когда мы уже сели за стол,
возвратился из ночной смены
Александр. Я чувствовал себя не
ловко, все не знал, как навести
разговор на то, ради чего приехал.
Болтали о всяких малозначащих
пустяках. Помогла мне свекровь:
— Это ваша статья в третьем
номере ’’Здоровья”?
— Да. Моя.
Катя ввернула:
— Такая большая! Ты уже по
лучил гонорар? Интересно —
сколько же?
Я ответил, что еще не получил,
и у Кати снова пропал интерес к
разговору. Она отвернулась к те
левизору и продолжала смотреть
’’Утреннюю почту”. Но Саша с ма
мой заинтересованно расспраши
вали.
— Ну неужто и девятиклассни
цы у вас на уроке так просто могут
спросить о разных интимных ве
щах? — поинтересовалась свек
ровь Натальи.
— Почему бы и нет? Если во
прос возник, он все равно будет
поставлен. Это хорошо, что не в
подворотне, а в школе.
— И много таких девяти
классниц, которые ... — сделав
паузу, подбирая слово, — интере
суются?..
— Совсем немного, — o t b c t h j
я откровенно, думая о том, сколь
много пошлых сплетен и домыс
лов существует в сознании обыва
телей о старшеклассницах. В ку
рилке одного уважаемого НИИ иуст мудрых ученых мне даже при
ходилось слышать, что если среди
старшеклассниц хотя бы четвер
тая часть сохранила свое цельмудрие — это редкий случай. Н.
понимаю, откуда такие досужи^
домыслы.
Из общения с медиками — п
нскологами,
работающими
в
школах, — мне доподлинно из
вестно, что число девушек, рано
вступивших в половую связь, нс
превышает в отдельных классах
18 —20%. А обычно это 7 —15%. В
разных школах по-разному.
Так незаметно разговор от ост
рых тем перешел на школу вооб
ще. Катя, оторвавшись от теле
визора, спросила с ехидцей:
— А что это ты так печешься за
Наташку? Она что тебе, родная’’ А
может, она тебе чем-то дорога.
Это последнее она ввернула с
особым подтекстом и сделала па
узу, выжидая.
— Да нет, наверное, — к
уловив в речи дочери пошленький
мотив, заговорила свекровь. Деньги за это дополнительные
платят как за внеклассную работ '
или как за проверку тетрадей.
— Нет, денег не платят, разочаровал я Ольгу Павловну.
Но Наташа мне действительно [
очень дорога...
Саша, потупившись, молчал. \
Катя криво усмехнулась:
— Если родная, что ж вы ее к
празднику, а не к жизни готовили
Она ведь даже постирать не умсе
на стол накрыть...
— Вы считаете, что Наташ'1
совсем не подготовлена к семей
ной жизни? Да, вы правы, у меня,
как в работе каждого учителя, есть
пробелы. У вас, Ольга Павловна,
разве все исключительно на ’’пять”
успевают? ’’Четверок” и ’’троек”
нет? — Я перевожу дыхание. —
Давайте-ка лучше поговорим о
чисто человеческом подходе к
этому вопросу. В какой комнате
жили ваши молодожены? Разре
шите взглянуть, — делаю ’’ход
конем”.
— В этой, — грустно отвечает
Саша.
— Как в этой?!
Я стараюсь вложить в свой
вопрос как можно больше удивле
ния.
■ —Да ведь, как я понимаю, ком
ната проходная?!
Катя воскликнула:
< — Подумаешь, царевна какая —
эта ваша Наташа! Сашка вон свой
человек и то не жалуется, пони
мает...
На уроке, когда изучаем тему
’’Коллективизм семьи”, я двумя
руками за общую крышу. Совмест
ная жизнь с родителями экономи
чески более выгодна для молодой
семьи. Да и времени свободного
больше, а значит, и возможностей
для содержательного досуга. Ре
бенку, когда он появляется, тоже
В|большой семье лучше, не то что
наедине с вечно занятыми, устав
шими родителями. Словом, все
преимущества и даже статистика
— за семью совместную. Но в
Данном случае я знаю твердо: На
таше сюда возвратиться не посо
ветую. Хоть и трудно будет, но у
Саши с Наташей, пожелай они
сохранить семью, выход один —
снять квартиру.
При всех я об этом не говорю,
жДу возможности остаться с Са
шей вдвоем и пытаюсь вытащить
его под предлогом проводить нас.
Но Катя увязалась с нами. Нако
нец мое терпение иссякло.
— Здесь, милая девушка, —
говорю я тоном, не терпящим
возражений, — мы будем с вами
прощаться. У нас с Сашей мужской
разговор. Андрей, думаю, не по
мешает, а вот вы уж извините...
Катя, опешив, остановилась и
приготовилась к наступлению...
Выручил Андрюха. С непосред
ственностью, присущей детям, он
заявил:
— Конечно, папа! Какой же
это мужской разговор, если тетя
рядом.
’’Тетя” красноречиво глянула
на нас обоих, но возражать не ста
ла.
Я не знал, как начать разговор,
а Саша вдруг как-то неожиданно
спросил:
— Так, значит, я ей не нужен?
Речь, конечно же, шла о На
таше.
— Что за глупый вопрос? Я с
таким же успехом могу тебя спро
сить, нужен ли человеку воздух, а
рыбе вода. А, собственно, что дало
тебе повод сомневаться?
Саша долго не решался, словно
подбирал подходящие слова.
— Но ведь это не я, она от меня
ушла. У нее ведь до меня был уже
мужчина...
Я посмотрел на собеседника в
упор:
—Тебя волнует ее прошлое или
настоящее? Ты не можешь ей
этого простить или думаешь, что
ей легче от этого пережить разлуку
с тобой?
Александр молчал, а я продол
жал, уже теряя надежду на успех:
— Пойми, Саша, почти у каж
дого человека что-то было...
109
Важно, в какую степень это "чтото” было возведено. Ты ведь, на
верное, не сможешь сказать, что
до Наташи сам был девственно
чист? Не надо, не отвечай. Радости
от этого "что-то” сейчас немного.
Верно?
Он чуть кивнул.
— Тебе 26 лет, — продолжаю я.
— И Наташа, уверен, не сомнева
ется, что ты имел связи с другими
женщинами до нее. Она, кстати,
тоже человек. С характером, нер
вами... Ты не подумал, каково ей?
Я чувствовал, что мой словар
ный запас иссякает, но Саша попрежнему сосредоточенно мол
чал. И я набрал в легкие воздуха:
— Наташа человек очень поря
дочный. Если это произошло, то
по недоразумению, а опыт свиде
тельствует, что куда чаще бли
зость в таком возрасте происходит
по незнанию, неопытности, а не от
большой любви. Боюсь, у нее,
бедняги, до сих пор душа болит
при воспоминании о былом. А ты
как сильный и любящий мужчина
(тут я поймал себя за язык — а
любит ли он?) должен сам прео
долеть в себе чувство обиды и по
мочь ей забыть о происшедшем.
Но сделать это лучше так, чтобы
она ни о чем не подозревала, иначе
ранишь ее душу еще больше. А в
том, что она любит тебя, ты даже
не сомневайся. Ты сейчас ей очень
нужен!
Я смотрел на Сашу, а он смот
рел на носки своих ботинок.
Навстречу идет женщина, тол
кая перед собой колясочку с близ
нецами.
— Ой, папа! — кричит мой
Андрей. — Там что, толстый та
кой ребеночек лежит?
Я машинально отвечаю:
— Нет, там двое.
— Как двое? — восклицает сын.
Прижавшись ко мне, он продол
жает тихо: — Как хорошо тебе,
папа, что я хоть один у тебя и \
мамы есть. Правда?
— Правда, — продолжаю отве
чать машинально, а сам ищу, что
бы еще такое сказать Саше. Но
Андрей неожиданно избавляет
меня от такой необходимости:
—А вот дяде Саше не с кем ce6i
сыночка выродить. Правда, папа'.
Я оторопело смотрю на
Александра, он — на меня. А по
том как-то неожиданно спра
шивает:
— Так, значит, я ей нужен?
Мы долго идем после 3Torj II
молча, говорим о вещах далеко не
первостепенных. Вдруг Саша од- (
ним духом заключает:
— Завтра к ней еду, и точка!
Я протягиваю ему руку. Мы
молча прощаемся.
ВТОРОЕ
И ДРУГИЕ ПИСЬМА
Владимир Иванович, здрав
ствуйте! В первых же строках мо
его письма я хочу поблагодарить
Вас за все, что Вы для меня сде
лали.
Я не знаю (Саша не расска
зывает), что Вы ему говорили, но
что бы ни было Вами сказано,
уверена — сказано правильно.
Саша приехал в понедельник
рано утром. Я еще спала. Он до
говорился на работе о трех отгу
лах. Вернее, ходил к прорабу до
мой вечером, сразу после того, как
Вы уехали.
110
Представляю, как взбесятся
свекровь и Катька, узнав, куда он
среди ночи помчался. Я, наверное,
спая женщина, Владимир Ивано
вич, но мне очень приятно созна
вать, что он бросил их и приехал
ко мне.
К Саша за это время так изме
нился. Стал внимательным, не
жным. Даже о ребенке будущем
(который, неизвестно, будет ли
вообще?) разговоры заводит. Но я
боюсь мечтать об этом. А как
было б хорошо, если б у нас с Са
шей был маленький ребеночек и
если б он был похож на Сашу...
С папой Саша очень подружил
ся. Они поняли друг друга, нашли
общие интересы. В квартире уют
но стало так, что выходить из дому
не хочется. Вообще странно, что
раньше мне дома было хорошо
одной и никто нс был нужен. А
сейчас кажется, что если Саша
уедет без меня, я буду одинока в
своей собственной квартире.
Мы решили, что будем жить на
частйбй квартире, пока не полу
чим комнату в общежитии. Поэ
тому Саша должен ехать один.
Устроить наше гнездышко. А уж
потом поеду туда я. Раньше не по
лучится, я панически боюсь по
пасть еще раз в квартиру свекрови.
1е хочу никогда больше видеть их
проходную” комнату.
Хорошо, что у нас с Сашей есть
немного денег. Придется многое
купить из домашней утвари. По
этому случаю достала конспект с
Уроком, на котором делили семей
ный бюджет. К сожалению, Вла
димир Иванович, в жизни все по
дучается значительно сложнее. Из
нашего с Сашей бюджета пока не
набирается ни на летний отдых, ни
Даже на содержание комнатной
собачки. Видно, плохая я была у
вас ученица. Но, как говорит мой
папик, жизнь доучит.
Мы решили, что сразу же по
приезде я пойду на работу. Но
швейной фабрики там нет. В
ателье индпошива сказали, что в
ближайшем будущем тоже ничего
не светит, т.к. работников пенси
онного возраста у них нет. Саша на
днях шел мимо книжного мага
зина и случайно обратил внимание
на то, что требуется младший
продавец.
Может, мне испытать себя в
торговле? Мама, конечно, против.
Говорит, что неискушенному в
торговле делать нечего, что там
одни воры и аферисты. Это меня,
конечно, смущает. Но я думаю, что
ведь это же книжный магазин, а не
какой-нибудь
ликеро-водочный
или овощной. Да и работать где-то
надо.
Пугает то, что в магазин в
любой момент может зайти Кать
ка. А видеть я ее не хочу. Если
честно признаться, боюсь я поче
му-то встречи с ней. Жалко, что
Саша молодой специалист на сво
ей стройке. Лучше б нам уехать
куда-то, куда-нибудь, лишь бы
подальше от той ужасной комнаты
и от них тоже.
Владимир Иванович, я не знаю,
как мне убедить себя, как перебо
роть. Я умом понимаю, что они
Сашины родные. Понимаю, что
своим отношением к ним я могу
испортить наши с Сашей отно
шения, но я ничего не могу с собой
поделать. Я их, наверное, нена
вижу. Особенно Катерину. Я даже
добра ей пожелать не могу. Сама
себя убеждаю, что она нормаль
ный человек, а душа болит.
Я, Вы знаете, отличалась
эмоциональностью. А сейчас во
мне все обострилось. Как какая-то
111
хроническая болезнь. Боль утихает
только, когда вижу Сашу. Он как
анальгин сейчас действует. Вернее
даже не он, а только сознание того,
что он рядом, что он опять мой. Я
эгоистка. Я мелкий собственник. У
меня тысяча недостатков и даже
пороков. Но, несмотря на это, я
хочу быть счастлива. Хочу малень
кого человеческого счастья. И
имею на это право! Как всякий че
ловек — человечек. Ведь правда?
На этом я закончу свое письмо.
*
*
*
Сейчас у меня уйма времени.
Стала закрывать магазин, но не
сработала сигнализация. При
шлось вызвать специалистов из
вневедомственной охраны. Они
посмотрели поломку и сказали,
что часа через три, не раньше, уст
ранят. Нас оставили дежурить.
Меня и еще одну девушку — мо
лодого специалиста. Подруга села
писать письмо домой. Я тоже на
писала маме и папе. А потом ду
маю, почему бы не написать Вам?
Ведь благодаря Вам мы с Сашей
живем хорошо. Прямо боюсь сгла
зить. Он сейчас на дружине дежу
рит, и я не очень хотела идти до
мой, т.к. его еще нет. С нетерпе
нием жду 23-х часов, чтобы его
увидеть. В настоящее время меня,
конечно, многое радует, но боль
ше всего я благодарна Вам за то,
что мы сейчас с Сашей живем.
Оказалось, что это так просто —
уйти и быть с ним вдвоем. Даже
удивляет, почему мы с ним до
этого сами не додумались?
Квартирка у нас уютненькая.
Готовить я вроде бы уже на
училась, да и со всем остальным
хозяйством управляемся неплохо.
Вот только семейный бюджет не
много хромает. Но, думаю, это
явление временное. Когда я от
крываю конспект Ваших уроков н,,
этой теме, Саша смеется. Говорит:
’’Как ни крути, а недоучил тебч
Владимир Иванович. Нет денег и на собачке не сэкономишь”. Но
это он шутит, а все равно тож;
очень благодарен Вам за тот вгзит.
С Ольгой Павловной и Катериной я не встречаюсь. Они, к; жется, о нас просто забыли. К
счастью.
Правда, не так давно заходила
в магазин Катькина подруга, она
тоже кем-то в горисполкоме р,ь
ботает. Так глянула на меня, что
мне даже на мгновение плохо ста
ло. Потом подошла к прилавку,
’’разрыла” (грубо сказано, но |
единственно подходящее слово)
книги, выудила томик Марко Boi ■
чок и, протянув мне, спрашивает:
’’Так, что он, милочка, здесь напи
сал?” Я вначале опешила, а пото i
говорю: ’’Все дело в том, что
Марко Вовчок — женщина. Это ее I
литературный псевдоним. Насто
ящее имя Мария Вилинська. А в
эту книгу включены ее произве- '
дения...” Но перечислить я не ус
пела. Она точно так же, как Кать
ка, фыркнула, и только ее и bi
дели.
Удивляюсь я им обеим. В лю
бой ситуации могут сохранить!
спокойствие. Вот бы мне так.
-
*
*
*
Спешу поздравить Вас с Днем
Победы и написать несколько слов
о своей жизни.
Саша ездил в командировку, а
я на выходной к родителям. На
вокзале встретила Эльвиру. До си i
пор сердце сжимается при воспо
112
1
минании об этой встрече. Изви
ните меня, Владимир Иванович,
но я плохо подумала о Вас, когда
рассталась с ней. Несчастная она,
опущенная какая-то.
В предыдущем письме Вы спра
шивали, что я знаю о наших общих
знакомых (моих ровесниках), в
частности о Сережке. Я узнала, что
он обследовался в каком-то ста
ционаре по поводу наркотиков. И
хоть это было по направлению
милиции и под ее контролем, он
сбежал оттуда. Но вскорости его
задержали, т.к. выяснилось, что он
с дружком убил какую-то бабку,
торговавшую наркотиками. Те
перь он ждет в тюрьме суда. Ду
маю, что другой конец его и нс
ждал.
*
*
*
Жизнь моя трещит по всем
:швам. К нам в гости зачастили
свекровь с Катериной. Приходят
каждую неделю. Делают вид, что
очень озабочены нашими труднос
тями. Катька лазит по кастрюлям
и проверяет наличие пыли на ме
бели и на полу носовым платком.
Вздыхает злобно, смотрит на Са
шу, многозначительно на свек
ровь, но ничего плохого не гово
рит прямо. Но когда они уходят,
я выбрасываю в ведро то единс
твенное пирожное, которое они
приносят Саше, и начинаю ему
выговаривать. А он, Владимир
Иванович, после их ухода стано
вится таким жалким и одиноким,
что у меня душа разрывается.
И еще беда — он стал выпивши
приходить с работы. А вчера при
шел пьяный. Шел шатаясь. Вва
лился в дверь и стал ругаться,
кричать, что у нас все плохо и
что ему стыдно в такую квартиру
Друзей пригласить. Кричал, что я...
очень плохой человек. Я была бес
сильна что-то сказать ему. Меня
душили слезы. Если бы в этом
городе у меня были близкие люди,
я бы ушла среди ночи. Но утром он
проснулся какой-то виноватый,
подавленный.
Я не знала, что делать. А он,
глядя на мою нерешительность,
стал в резкой форме доказывать,
что я не права, обижаясь на него,
что другие женщины вообще с
пьяницами живут и мне только
позавидовать могут.
Тогда я не выдержала этого ос
корбления и, сама не зная, что
говорю, заявила: ’’Если еще раз та
кой придешь — уйду!”
Что делать, если сегодня опять
придет пьяный? Сдержать слово
не могу. А если сдержу — потеряю
мужа. Что делать?
* * *
Спасибо большое за поддержку.
Но у нас по-прежнему все плохо.
Саша постоянно выпивает. Боюсь,
что это перейдет в привычку. До
мой к нам ходят его друзья- собу
тыльники. Ему льстят их пьяные
заискивания.
На все мои просьбы, замечания
муж сразу же взрывается и начи
нает меня упрекать в бесхозяй
ственности, нерадивости, не
умении обойтись резко поскудевшим от водки бюджетом. Самый
большой упрек — то, что у нас нет
детей. И что самое ужасное, я не
нахожу, что ответить. А он, видя
это, все чаще использует такой
маневр для того, чтоб я его не
трогала.
Потащил меня к Катьке на день
рождения. Какая это была пытка!
Вы, Владимир Иванович, не пове
рите, но у меня возникло желание
113
выпрыгнуть с балкона, т.к. через
дверь уйти не было возможности.
Катька все время хвасталась своей
властью в городе. Рассказывала,
как одной фразой может привести
в замешательство директора
крупногозавода. Или довести до
слез инструктора любого из отде
лов. И опять объектом для насме
шек избрала меня.
Хвасталась подарками, какие
ей делает начальник. Я просто
удивляюсь размерам его зарпла
ты, т.к. у него семья, трое детей и
хватает на такие подарки для под
чиненных вроде Катьки. А может,
Катька врет все? Ведь то кольцо,
которое ей подарено на день рож
дения, стоит 390 рублей, я такое же
видела в ювелирном магазине.
На выходные дни ездила до
мой. Перебирала школьные фо
тографии. Так не хотела уезжать.
Вернуться бы в школьные годы.
На обратном пути встретила
Павлика. Поверите, я его не узна
ла. Такой взрослый. В военной
форме.
Подошел, улыбается.
Привет, Натка, говорит, а я только
по голосу и поняла, что это он.
Сказал бы мне кто-то в 9 -м классе,
что такое произойдет, — не пове
рила бы. И что интересно — ниче
го во мне не шевельнулось при
встрече с ним. Вот только когда он
ушел, так одиноко вдруг стало.
Что это, Владимир Иванович,
распущенность? Непостоянство?
Но домой возвращаться не хо
телось.
,
Саша был дома, слегка выпив
ши и злой. Стал выговаривать, что
отсутствовать три дня — это
слишком много для замужней
женщины, что если бы не сестра
Катя, то ему эти дни пришлось бы
жить голодным и в грязи. Она
вроде бы приходила каждый день.
Но ничего из наведенного ею по
рядка я не обнаружила. И что
странно — на диване лежал
пеньюар, который ей подарил ее
шеф. Я спросила Сашу, почему это
здесь. Он растерялся и ничего
вразумительного не ответил. Это
ужасно, я не знаю, что и думать.
*
*
*
Вот уже много времени меня
мучает один и тот же вопрос. Но
поймите правильно, даже при всей
откровенности между нами не
хватает смелости о нем писать. В
’’Комсомольской правде”, Вы ви
дели, наверное, было объявление
о ’’Прямой линии” — все жела
ющие могут получить ответ на ин
тересующие их вопросы секса и
интимной жизни. Я в указанное
время только то и делала, что на
кручивала телефонный диск, но
так и не смогла дозвониться. Что
еще делать? Вы знаете, что в на
шем провинциальном городишке
не будет в ближайшие 20 лет при
думано такого вида услуг насе
лению. Но через 20 лет будет по
здно: поэтому буду перед Вами как
на духу.
Вы конечно же спросите, по
чему раньше не написала. Отвечу.
Уже было и собралась с мыслями,
но тут... Начну с того, что сняли
Катькиного шефа. Мне ее стало
искренне жаль. По многим при
чинам. А именно: новый шеф на
второй день своей работы предло
жил ей уволиться по собственному
желанию, т.к., работая на заводе,
он не раз сталкивался с ней в при
емной и шоколадки приносил, а
теперь мстит ей. По крайней мере,
так говорит Катька. К тому же до
лжна сказать и о том, что у Кати
и ее шефа были более близкие от-
114
ношения, чем у начальника и под
чиненной. Тот Катькин пеньюар
оказался на нашем диване потому,
что они встречались здесь, когда я
была у родителей.
Уволившись, Катя осталась
совершенно одна. Понимаете, так
сразу одна-одинешенька. Все те,
которые кланялись за версту, при
встрече с ней теперь отворачива
ются. Даже близкая подруга.
Почти то же самое произошло
с ее шефом. Он сейчас на заводе
бригадиром работает. Л Катьку
вообше нигде не берут — всем на
чальникам в городе насолить ус
пела.
Но весь вопрос в другом. Очень
часто, оставаясь у нас допоздна,
Катя рассказывает мне о своей ин
тимной жизни. О том, каким ее
бывший шеф был ласковым, за
ботливым, внимательным. Слу
шая ее, я чувствую зависть. Она,
расставшись с ним, с нетерпением
ждет следующей встречи. А я с
болью вспоминаю, как мне плохо,
коШа, окончив половой акт (из
вините, Владимир Иванович, но я
буду называть вещи своими
именами), мой муж отворачива
ется и тут же засыпает. А я лежу,
плачу и в то же время радуюсь, что
эта пытка уже закончилась.
Я в порыве отчаяния выпро
сила у одного книголюба (мой по
стоянный покупатель - у него ко
лоссальная библиотека) книгу
Нойберта, ту, о которой вы гово
рили на отдельном занятии для
Девочек. Прочитала сама и пред
ложила почитать Саше. Владимир
Иванович, что тут началось! Мой
муж кричал так, что соседки, наверное, думали, что я совершила
преступление против народа. Он
привел тысячу и один аргумент о
том, что я распущенная, даже ро
дителей своих в пример поставил,
якобы они жизнь прожили — кни
жек не читали и всегда удовлет
ворены были своей интимной
жизнью. И самое обидное в том,
что в заключение он вспомнил о
Валерии, с которым я встретила
тот злосчастный Новый год (я
сама ему, дура, в этом покаялась
когда-то). Сказал, что это я с ним
так развратилась, а может, даже и
не только с ним. И в том, что у нас
нет детей, виновата тоже моя
распущенность.
Я долго плакала. Он даже меня
потом жалеть стал, гладил по го
лове. Мне было очень обидно: и за
ту единственную ночь, и за ту про
машку, которую теперь всю остав
шуюся жизнь придется отраба
тывать. Я твердо поняла, что Са
ша не захотел понять меня в во
просах секса. Он просто отказался
от счастья, которое имеет Катя. А
судя по ее виду и поведению, она
счастлива даже кратковременны
ми свиданиями с чужим мужчиной,
в то время когда мы больше име
ем прав на счастье.
Успокоиться я не смогла. Пере
читала всю литературу по этим
вопросам, которую приносил по
купатель. И на свою беду вычи
тала, что деторождаемость также
зависит от женского оргазма. Тер
мины, которыми я оперирую, на
верное, убедят Вас в том, что я
действительно перевернула гору
книг. Хотя этих книг выпускается
у нас совсем мало. В нашем ма
газине, к примеру, ни одной не
было в продаже. А ведь молодые
покупательницы ищут их, спра
шивают. Значит, это не распущен
ность, а жизненная необходи
мость. Культура поведения во
лновала всех и раньше. Поэтому
закономерно, что сейчас особо
115
заинтересовались и вопросами
культуры сексуальной.
Как изменить наши с Сашей
интимные отношения, если муж
даже и слышать о таком не хочет?
Он даже считает, что я этим ос
корблю его мужское достоинство.
Может, я действительно не права
и мои притязания задевают его
мужское самолюбие?
* * *
Получив ваше письмо, я, при
знаться, не совсем ему поверила,
но время показало, что Вы были
правы. Действительно, зачем я
устраивала эти разговоры о сексу
альной культуре да еще что-то и
требовала от Саши? Глупо.
Вы правы также в том, что за
претный плод всегда сладок. Вче
ра я перед Сашиным приходом с
работы открыла журнал на статье
об интимных отношениях мужчи
ны и женщины, очень хотела, чтоб
он ее прочитал, т.к. автор чаще
обращался к мужчинам, чем к нам,
женщинам, и через всю статью
проходит мысль, что уважающий
себя мужчина в интимной жизни
должен прежде всего думать о
женщине. Саша вошел, и я сделала
вид, что спешно закрываю журнал
и не знаю, куда его спрятать. По
том сунула его в стопку журналов,
хорошо запомнив, между какими
он оказался. Накрыла стол к ужину
и, поужинав вместе с ним, ушла на
дружину. На следующее утро, ког
да муж ушел на работу, я убеди
лась, что журнал его заинтере
совал. А то, что он был прочитан,
я почувствовала вечером этого же
дня. Так что большое Вам спасибо,
Владимир Иванович. Также спа
сибо и за вырезку с менструаль
ным циклом и периодами наи
более благоприятных дней для
зачатия плода. Но тут же возника
ет вопрос: почему об этом нам не
говорили в школе? Ладно, я про
щаю маму. Она где герой, а об
этом со мной поговорить не ре
шалась, да и вообще вопросов о
женской гигиене избегала, да и
сейчас избегает. Но это мама. А
ведь в школе специалисты, люди
которым по долгу службы дано нас
просвещать разносторонне. А я
хорошо помню, как в школе, дойдя
до этих тем на уроках биологии,
учительница, загадочно усмехнув
шись, сказала: ”Ну, а с парагра
фами такими-то разберитесь са
мостоятельно”. А до них ли нам
было? Обрадовались, что можно
пропустить.
Вообще я считаю порочно!
практику умалчивания таких важ
ных для каждого тем, как культура
общения и культура секса. И вооб
ще слово ’’секс” не такое позорное,
как у нас принято считать. Это от
нехватки информации.
Я не боюсь показаться баналь
ной, сказав, что это жизненная не
обходимость всего живого. Толь
ко люди должны в этих вопроса
отличаться от животных, а не под
чиняться просто животным ин
стинктам. А то что же получа
ется — делать не стыдно, стыднс
об этом говорить.
Может, я не права во многом,
может, категоричная очень в свою
суждениях. Если так — извините
Но так думают многие, только они
молчат.
*
*
*
Большое спасибо за поздравле
ние. Вот же не думала, что Вы по
мните день моего рождения.
В этот день было много при
ятного. Собрались родные Саши,
116
приехали и мои. Казалось, что
вершина счастья в этот вечер
мною достигнута. И муж рядом, и
родители мои и его за одним сто
лом сидят, и друзья не забыли. Тут
пришел почтальон и принес теле
грамму от Вас, и сразу стало еще
теплее и радостнее на душе.'
Оказывается, так немного нужно
человеку для счастья.
У нас новость, мы ждем ребен
ка. Саша счастлив. Первые две не
дели разговор шел только о буду
щем сыне (почему именно сын, а
вдруг будет девочка?).
Известие о будущем ребенке
всеми было воспринято по-раз
ному. У моей мамы почему-то, как
при скандале с папой, на лице по
явились упрямые морщинки. Воз
можно, потому, что в разговоре с
моей свекровью она не так давно
что-то шутя сказала о будущем
внуке, на что та зло ответила:
— Та коли вин ще буде, той
онук.
1£огда злится, она всегда пере
ходит на украинский язык.
У моего папы почему-то вдруг
увлажнились глаза.
* Свекр замешкался.
Свекровь глянула с сомнением,
вроде бы хотела сказать: ”А не ра
зыгрываете ли вы меня, ребята?”
[ Удивила Катерина.
Глаза ее стали злые. Она смот
рела на меня с непонятной нена
вистью. Потом справилась со сво
ими чувствами и первой из всех
собравшихся сказала:
I — Ну что ж, мы рады. Так, зна
чит, когда я стану теткой?
Я ее понимаю. Ей очень плохо.
Все вокруг живут основательно, с
расчетом на будущий день. А что
У нее? Все временное. Все! И лю
бовь, наверное, тоже. За послед
нее время она даже внешне очень
изменилась. Нет в ней уже былого
шика. Я бы не сказала, что в этом
возраст виноват. Скорее Катьку
удручает ее новое место работы —
секретарь-машинистка в жэу. К
нам с Сашей она внешне относит
ся так же. Но что-то на душе у нее
творится. Особенно она меняется
в лице, когда Саша говорит о сыне.
Я подозреваю, что она хочет ро
дить внебрачного ребенка. Не
сколько раз заводила речь о ка
кой-то своей подруге, которая
хочет стать матерью-одиночкой.
Но подруги у нее сейчас нет. С та
раюсь не показать Катерине, что я
догадываюсь о ее состоянии. По
мочь ей как-то хочется.
А сегодня ко мне на работу
зашла свекровь и пожаловалась,
что Катенька очень нервная стала,
что вчера обругала и ее, и отца, а
потом до самого утра плакала в
своей комнате, жалела, что затея
ла скандал.
Что делать — не знаю! Очень
хочу ей помочь. Я еще хорошо пом
ню то чувство одиночества, ко
торое так удручало меня в первый
месяц супружеской жизни. И хотя
прямым виновником была Катя, я
ей уже все простила и сейчас с
удовольствием протянула б ей ру
ку помощи, но боюсь быть назой
ливой.
Да, Владимир Иванович, у нас
еще одна добрая весть. Сегодня
вечером мы идем с Сашей смот
реть нашу новую квартиру в доме,
который строил МЖК. Я не до
ждусь того часа, когда муж придет
домой и мы пойдем. Время, как
назло, тянется мучительно долго.
А мысли все о будущей квартире.
И мечты одна фантастичнее дру
гой. Даже самой стыдно стано
вится — такое надумаю.
Но вот слышу его шаги...
117
118
"Н а переходах в метро ко
операторы продают разные
к н и ж о н к и , размноженны е на
ксероксе
или
фотографи
ческим способом. Я виж у, ка к
ребята
моего
возраста,
озираясь, подходят к ним,
листают, изображая равно
душие, но при этом у них крас
неют уши. Назовите это ка к
хотите - нездоровым интере
сом или нехорошим любо
пытством, но, наверное, в 16
лет надо что-то знать о сексе.
Только м о ж н о ли доверять
всей этой литературе для
бизнеса?
Некоторые взрослые, про
ходя мимо, бросают осужда
юще: ”.П охабство! И не стыд
но ?” Поэтому хотелось бы по
лучать
знания
непосредс
твенно от специалистов. Б у
дут ли такие статьи в вашем
журнале?”
Фото Дмитрия АЗАРОВА
"М ы ” - это ка к бы круг
близких
людей.
Поэтому
ждеш ь, что здесь будут гово
рит ь обо всем, не делая вида,
будто некоторых проблем во
все не существует.
Когда читаю на афишах
”Дети до 16 лет не допуска
ются”, меня просто смех раз
бирает. Рож ат ь в пят над
цать лет (знаю такой слу
чай), делать аборты (это и
вовсе не редкость) м о ж но , а
преть фильмы, по котоI, чего доброго, догадася, откуда берутся дети,
>зя.
!
Анатолий
Ленинград
” Мы” действительно готовы
отвечать на все> вопросы чита
телей, тем более, что тема секса,
долгие годы окутанная в нашей
стране умолчанием, вышла на
свет, и в печатном море наблюда
ется своеобразный сексуальный
бум. Встретишь не только коопе
ративные ’’книжонки” , но и кни
ги солидных издательств, при
надлежащие перу авторитетных
специалистов, коим безусловно
стоит доверять. Статьи о сексе, о
культуре половых отношений по
являются во многих периодичес
ких изданиях. В ’’Студенческом
меридиане” , в ’’Собеседнике” , в
\а м ы в четвертом классе
>то обсудили, а в восьмом...
оторые девочки у нас - у ж е
девочки” . Боже, что было
если бы узнали их родии и учит еля! Не все ж е
:ие, ка к И. Кошелева, ав' статьи ”П ережит ь! или
о лето из ж и з н и школъни, опубликованной в вашем
тале. Она поняла девочку
г стала ей читать нотанасчет ’’грязи”, насчет 119
ю ” ... А меня вот все-таки
местных молодежных изданиях...
"Московский комсомолец” , на
пример, иронизируя над недавней
ханжеской стыдливостью, отно
сящей слово ’’секс” к нехорошим,
а знания о нем к вредным, назвал
свою рубрику ’’про это” .
И ” Мы” согласны говорить про
’’это” . Каждому, прав Анатолий,
необходимы знания о такой
сложной сфере жизни, как интим
ные отношения. Путь собствен
ного опыта и ошибок, порой горь
ких и непоправимых, здесь не
лучший.
Но только зачем обходить сто
роной то, что уже сказано, напи
сано, издано? И редакция попро
сила заведующую Информаци
онно-библиографическим отде
лом Государственной республи
канской юношеской библиотеки
РСФСР имени 50-летия ВЛКСМ
Татьяну Марееву сориентировать
вас в книжном потоке.
*
*
*
’’Интимная близость может
быть и прекрасна и уродлива, она
может сделать человека и счаст
ливым и несчастным. Счастли
вым, когда это наивысшее про
явление любви, несчастным когда это не более, чем проявле
ние биологического инстинкта,
необузданного, слепого, а иногда
и жестокого” , - пишет Л. Н. Тимо
щенко в книге "Воспитание стар
шеклассниц". - М., 1990. Она
адресована учителям, родителям,
но будет полезна и, думаю, инте
ресна девочкам, девушкам, тем
более, что все статьи, дополня
ющие книгу, мини-энциклопедии
обращены непосредственно к
ним:
’’Акселерация” ,
"Внеш
ность” , "Воспитанность” , ’’Ин
тимные отношения” , "Контра
цептивы” , ’’Любовь” , ’’Нарко
мания и токсикомания” , ’’Оди
ночество” , "Совместимость” ...
Кто-то, быть может, увидит в
приведенной выше цитате некую
педагогическую заданность и
скажет: опять воспитывают, дали
бы лучше знания, разберемся
сами.
Изучением проблем биологии
пола, половой жизни - биолого
медицинским аспектом, социаль
но-историческим, психологичес
ким - занимается сексология. О
развитии и становлении этой на
уки, об основных проявлениях
сексуальности, границах нормы и
патологии вам расскажут такие
книги:
Нежданов А. Популярная
сексология. - М., 1989.
Кон И.С. Введение в сексо
логию. - М., 1988.
Кушнирук Ю.И., Щербаков
А.Н. Популярно о сексологии. 2-е изд. - Киев, 1985.
Проблеме
формировании
культуры чувств посвящена книга
чехословацкого специалиста в
области сексологии А. Бема "Вто
рая книга о любви” (Минск
1984). В первой ее части - ’’Роди
телям” - речь о том, как надо го
ворить с детьми о самой интимной
стороне любви, а вторая часть "Молодежи” - содержит ответы
на конкретные вопросы, задан
ные автору в молодежных аудито
риях: допустимы ли интимные
связи у девушек до брака? Что
считать половыми расстройства
ми у юношей? Какие венеричес
кие болезни существуют и как они
лечатся?..
Чуть ли не в каждой книге об
интимной стороне жизни встре
тишь предостережение: нетерпе-
120
ливость, любопытство, толка
ющие к первой, порой очень ран
ней половой связи, неразборчи
вость, легкомыслие могут плохо
обернуться не только для девушек
(беременность, аборт), но и для
юношей. Первая близость без
любви (а чем меньше возраст, тем
меньше вероятность сильного
чувства) может принести и стыд,
и разочарование, и негативное
отношение к существу иного пола
- "все они такие” , и уверенность,
что высокие слова о любви - сказ
ки, а в жизни лишь только секс,
потому спеши, пока молод. Такой
опыт и такое "знание” многое от
нимут1у человека.
Не ради красного словца сек
сологи нередко в своих статьях и
беседах с молодыми обращаются
к древнеиндийскому трактату
’’Ветка персика” .
Три источника имеют влечения
человека:
1 Душу, разум и тело.
Влечения
душ
порождают
цружбу,
5 Влечения ума порождают
уважение,
■ Влечения тела порождают
желание.
I Соединение трех влечений
I Порождает любовь.
Авторы книги "Вам - юноши и
девушки" А.Н. Ступко и С.В. Со
колова (Киев, 1989) просле
живают историю развития любви,
путь от примитивной привязан
ности первобытных людей к
сложнейшему сплаву чувств и
эмоций, который Стендаль назвал
’’чудом цивилизации” . Обращаясь
к произведениям поэтов, писа
телей, мыслителей прошлого,
раскрывают суть чувства влюб
ленности и его отличие от насто
ящей любви. Говорят о тех осно
вах культуры половой жизни, зна
ние которых необходимо юношам
и девушкам. Книга является про
должением их предыдущих работ:
"Тебе - девочка, девушка” (Со
веты врача). - 2-е изд. - Киев,
1984. и "Тебе - мальчик, юноша”
(Советы врача). - 2-е изд. - Ки
ев, 1984.
А вот книги, выпущенные сов
сем недавно.
Росситер Ф.М. Все о сексе
(Вопросы и ответы). - М., 1990.
Ее название говорит само за себя
- и о содержании, и о доступной
форме изложения.
Вислоцкая М. "Искусство
любви”. - М., 1990.
"Искусство любви” Михалины
Вислоцкой - одна из самых попу
лярных массовых книг по сексо
логии, изданных в Польше. В Со
ветском Союзе ничего похожего
никогда не выходило” , - пишет в
предисловии
доктор
фило
софских наук, профессор И.С.
Кон, считая главным достоинс
твом этой книги то, что она гово
рит о сексуальности спокойно и
просто, как о вполне естествен
ной и чрезвычайно важной сто
роне человеческой жизни и куль
туры.
Книга адресована широкому
кругу читателей - молодоженам и
тем, кому в скором времени пред
стоит вступить в брак. Но есть
разделы и главы, содержащие
знания, необходимые человеку в
13-1 7 лет. "Детство и период по
лового созревания”, ’’Юношеская
любовь” (в этом разделе две гла
вы - "Эмоциональный и чувствен
ный мир девушек и юношей”, ”В
поисках общего знаменателя”),
’’Первые шаги вдвоем” (”Не сле
дует начинать слишком рано” ,
’’Когда начинать?”).
121
'потребности в половой близости.
(Механизмы сексуальной возбуЯаимости у них еще несовершенны,
■развитие эротической чувстви
тельности и нормальной функции
В ю го чи сл е н н ы х рецепторов ко1#и и половых органов - длитель
ный и очень сложный процесс, и
богатая эмоциональность помо
гает девочкам легче перешагнуть
порог детства.
Мальчик, который в этот пери
од испытывает чрезмерное сексуРальное влечение, ищет общения с
девочками с интересом и любоз
нательностью неопытного щенка
к (как образно выразилась одна из
В моих молодых пациенток). Принуться, подсмотреть - этим
ято его воображение.
J
|
обычно одним ’’доказательством!
любви” дело не заканчивается, за
ним следуют другие, а затем на
ступает беременность. И возни
кает вопрос: как жить дальше?
...Во времена моей молодости
трудно было даже представить,
чтобы молодая девушка, случайно
познакомившись с мужчиной, согласилась сразу отправиться с ним
на прогулку, посетить кафе, ре
сторан или поехать на отдых в
безлюдные места. Бывали случаи,
когда родители не позволяли сво
им дочерям встречаться с кава-|
лерами без провожатых, напри
мер
’’спутницы-компаньонки” ,
присутствие которой защищало от
физической агрессии со стороны
представителей сильного пола.
Сейчас нам смешно об этом
вспоминать. Девушки ездят с не
знакомыми молодыми людьми на
экскурсии, завязывают случай
ные знакомства с мужчинами на
улицах, соглашаются пойти с ними
’’погулять” в лес или ’’весело про
вести время” в чужой квартире. I
Им кажется, что, поступая таким
образом, они идут в ногу с про
грессом и современностью, и
возмутятся, если им скажут, что их
поведение недопустимо легко
мысленно. К сожалению, многие
родители также не отдают себе
отчета в том, что их дочери играют I
с огнем, и считают излишним за-1
водить с ними беседы на эти
темы.
Юноше порой очень трудно
’’бороться” со своим половым
влечением, и девушка должна
знать, что ее бездумное пове
дение может стать поводом к из-1
насилованию, и если она не хочет I
допустить этого, то не должна до-1
/ юноши появляется неонанная тяга к физической бпити с целью снятия сексуальо напряжения, хотя его эмоцидьность находится в зачаточI стадии развития. При этом он
егает брать на себя какие-либо
вательства или давать обения, поскольку девушка для нев этот период жизни - лишь
>ект, открывающий новизну1 2 3
ственных познаний. Замечено,
водить дело до рискованной си
туации.
...В несостыковке подходов и
взглядов подростков в возрасте
до 17 лет на юношескую любовь
изначально заложен источник
многих конфликтов и недоразу
мений. Юноша, как я уже отмеча
ла, пытается тем или иным спо
собом найти объект для снятия
сексуального напряжения, в то
время как девушка рисует в своем
воображении
разнообразные
картины несуществующей любви
и верности. Она ищет у своего из
бранника мужского понимания,
поддержки и дружбы, не имея ни
малейшего представления, что
все это недостижимо в юном воз
расте. Часто эмоциональные раз
очарования приводят к комплек
сам и расстройствам психи
ческого состояния или же де
вушка приходит к выводу: раз все
парни одинаковы, то следует,
видимо, примириться с действи
тельностью и уступить (забывая,
что за последствия придется от
вечать только ей).
Дополнительные трудности в
юношеских конфликтах создают
ся расшатывающимися связями
детей и родителей, преклонением
перед авторитетом ровесников и
единодушным мнением подрост
ков - юношей и девушек, - что
взрослые безнадежно отстали,
ничего не понимают и ни в чем не
разбираются. Это еще хорошо,
если после ошибок неудачной
юношеской любви от нее останут
ся в памяти только неприятные
воспоминания. Не надо забывать,
что этот возраст характеризует
психическая неустойчивость, об
условленная происходящими в
организме гормональными изме
нениями; эмоциональные потря
сения у менее уравновешенны)
девушек могут даже заставить их
решиться на самоубийство. К со
жалению, такие случаи перестали
быть редкостью.
...Мне хотелось бы обратит!,
внимание читателей на негатие
ные стороны преждевременных
половых связей...
Заранее оговариваюсь, что
мои рассуждения не имеют ничего
общего с намерением создать
очередную - на сей раз собствен
норучного производства - ин
струкцию по сексуальным отно
шениям молодежи. Просто я по
пыталась показать различны т
аспекты данной проблемы, пре
доставив молодым читателям ма
териал для самостоятельного ос
мысления и выбора наиболее рг
зумного, с меньшими для них по
терями, варианта ее решения.
Эмоциональность
человека
развивается с течением лет пот
влиянием жизненного опыта. С,
самого рождения ребенок учитсв
любви у матери, затем у отца
друзей. Если молодые люди на
чинают половую жизнь до 16 лет.
то физический аспект интимны<
отношений опережает у них рас
витие эмоциональности. В даль
нейшем им суждено страдать or
эмоциональной недоразвитости
то же самое, кстати, происходит и
с малышами, лишенными в детс
тве материнской ласки. Переход
сексуальным контактам сраз/
после периода полового созре
вания (в возрасте 1 2 - 1 6 лет) мс
жет привести к эмоционально
психическим изменениям, ко
торые я назвала болезнью ”дефи
цита любви”.
124
Говард ФАСТ
РОМАН
' ФИЛЛИС
Перевод с английского Владимира ЛЬВОВА
Часть
седьмая
АННА ГОЛЬДМАРК
Сидя со мной в машине, направлявшейся в сторону Западной Сто
семьдесят четвертой улицы, Филлис рассказывала о матери и о себе.
А рассказывать об этом ей было нелегко. Она вела личную невидимую
войну, как я вел свою, и мы оба жили каждый в собственном мире теней.
Не могу четко выразить, что же объединило нас в тот момент, но объ
единившая нас сила была значительнее, чем думал любой из нас двоих:
и если основой нашего сближения послужила отнюдь не романтичес
кая любовь, которая, если верить книгам, только и должна соединять
мужчину и женщину, то и тут все было понятно: мы были не молоды и
не светились радостью юности. Быть может, мы нашли опору друг в
друге оттого, что оба оказались в отчаянном положении. Мы, по край
ней мере, оказались нужны друг другу и медленно, но верно учились
ценить друг друга.
к Филлис рассказала мне о матери, то и дело сжимая руки на коленях
Допуская глаза. Вначале речь ее была медленной, но затем она за
говорила быстро, ведя рассказ о женщине, приехавшей из Европы и
ничего особенного не добившейся. Здесь не оказалось молочных рек
и кисельных берегов, только работа, бесконечная работа, которая не
уменьшалась и не кончалась.
- Гляжу я на нее, — говорила Филлис, — и пробую понять ее, но
тут же сомневаюсь, понимаю ли я самое себя. То есть начинаю я с того,
что, зная, что люблю ее больше всего на свете, обдумываю, как дать
ей мир и счастливый покой; и тут любовь моя обращается в жалость,
и я сама себя спрашиваю, не говорит ли во мне чувство вины. Вы меня
понимаете? Понимаете, что я хочу сказать?
I — Похоже, да, - соглашаюсь я. - Похоже, мне понятно, что вы
хотите сказать. Моя мама из других краев, но суть та же.
К — Я знаю, как это повлияло на меня, — продолжала Филлис. —
Знаю, что подстраивала свою жизнь под нее.
F — Это естественно, — сказал я. — Тут нет ничего ненормального,
j — Я не видела в этом ничего ненормального, пока не встретилась
О к о н ч а н и е . Начало в № 1.
125
с вами, Клэнси. Я все называю вас Клэнси, а не Томом. Вы не возра
жаете?
— Нет, не возражаю.
— И вот когда я с вами встретилась... Вы не поверите, если я скажу,
что тогда подумала. О таких вещах, конечно, не говорят вслух, но мне
кажется, что можно и сказать, тем более, мне станет легче, если скажу
Первое, что я сказала себе, было: ’’Ради Бога, Филлис, не испорти
ничего на этот раз!” Понимаете, Клэнси? Мне ужасно хотелось вам
понравиться. Я взглянула на вас и сразу страшно захотела, чтобы вы
обратили на меня внимание. А после этого приехала домой, посмотрел i
на маму и с ужасом поймала себя на том, что ненавижу ее. Можете
представить себе такую страшную ситуацию, Клэнси? Как можно ее
ненавидеть? Нежную, добрую, милую, самоотверженную. Я для нее свет в окошке. Она часто говорила, что без меня жизнь ее лишена цели
и смысла. Как-то она сказала мне, что без меня она бы лишилась веры,
прокляла бы Бога, швырнула бы свою жизнь ему в лицо. Понимаю, что
по-английски это звучит дико и мелодраматично, но как она это сказала.
Она просто пыталась дать мне понять, что я для нее значу.
— Все мы существуем лишь потому, что что-то для кого-то значим,
— произнес я. — Ни вы, ни ваша мама в этом смысле не отличаютсс
от других.
— Но, Клэнси, видит Бог, я посмотрела на нее и возненавидела ее!
— Не навечно же!
— Вот именно. Вы правы. Ненависть тут же ушла, но я стала другой
Во мне все перевернулось, и на следующий день я думала только со
этом.
— Об уходе из университета по собственному желанию?
— Откуда вы знаете? — прошептала она.
— Понял, общаясь с вами, — объяснил я. — С о мною было несколько
иначе. Я поступил на работу в университет. А потом познакомился с
вами.
— Все произошло так быстро. Даже слишком быстро.
— Не знаю. Не знаю даже, применимо ли слово ’’быстро”. И является
ли оно синонимом слов ’’хорош о” или ’’плохо”.
— Но окончательно я перестала ее ненавидеть тогда, когда рас
сказала о вас. Я рассказала ей все, что тогда о вас знала, и все, что тогда
о вас думала. Сказала, что все будет хорошо, что не может не быть
хорошо, и тут она захотела познакомиться с вами и поглядеть на вас
Вот почему я везу вас к нам домой. Я хочу, чтобы вы поняли ее, потому
что, когда поймете, то полюбите.
— Уже полюбил, — сказал я. — Не тревожьтесь, Филлис.
— А мне не по себе, Клэнси. Я слишком немолода, чтобы в первые
раз в жизни влюбиться — по-настоящему, — и из-за этого пол на страхов
и опасений. Нет уверенности, нет ощущения прочности, но я не хоч'
просить вас дать мне все это. Я должна обезопасить себя сама.
— Да, Филлис, - согласился я. - Я этого дать не могу. Вам придется
думать самой.
126
I — Вот я и говорю о том, что буду делать я. Не вы. Вы не делали мне
предложения — я не имею права даже ожидать от вас предложения.
(Зсе это выстроила в воображении я сама. Глупая малышка, приду
мывающая волшебные сказки и переселяющаяся в мир вымысла. По
нимаете, как это плохо?
— Не вижу в этом ничего плохого. Люди сами создают для себя такой
мир, и если у них нет своего мира грез, то зачем жить? Но я хочу есть.
Ваша мама хорошо готовит?
I — Хорошо, — улыбнулась Филлис. - Очень хорошо. И сегодня,
Клэнси, она приготовит свои коронные блюда.
Филлис показала мне, как ехать, и я свернул с Бродвея на ФортВашингтон авеню, сбавил скорость, ища места для стоянки. Место на
шлось только у Сто семьдесят шестой улицы. Оттуда мы пошли пешком.
И дошли до серого, бесформенного, безликого многоквартирного до
ма. Лет двадцать пять - тридцать назад этот дом мог даже считаться
элегантным. Теперь здание обветшало, стало грязным и неопрятным.
В вестибюле нас встретил застоявшийся прогорклый запах еды, лифт
самообслуживания оказался металлической дешевкой, причем кабина
была исцарапана без всякого смысла живущими здесь отчаявшимися
детьми, готовыми сорвать зло на мир на первом же попавшемся пред
мете. Мы поднялись на четвертый этаж и вышли в холл.
Филлис шла первой. Она позвонила, но не дождалась, пока откроют
дверь, вынула ключи: сама открыла дверь и крикнула неожиданно
оным и веселым голосом:
| - Мама, я приехала!
Она толкнула дверь плечом и сказала:
Заходите, Том! Проходите!
Она больше не звала меня Клэнси. Я вошел в маленькую, застав
ленную вещами прихожую, подождал, пока Филлис повесит пальто и
зойдет в соседнее помещение, оказавшееся, как я потом понял, кухней.
Филлис сказала что-то на пороге, вдруг осеклась на полуслове и за
кричала. Крик был негромкий. Он не был истерично-пронзительным:
это был низкий вой, как от непереносимой боли, и когда я ворвался
след за ней, увидел то, что увидела она: тело матери, распростертое
на полу.
Я оттащил ее в гостиную и крепко держал, а она дрожала, плакала
1умоляла отпустить ее, чтобы оказать матери помощь.
1 — Ей уже нельзя помочь, Филлис. Она мертва. Поймите, ваша мама
жертва. Вам туда заходить незачем.
— Откуда вы знаете, что она мертва? Я не могу оставить ее на полу.
Откуда вы знаете, что она мертва?
Я знал. И мне вдруг пришло в голову, что значительную часть своей
*изни я посвятил работе, в ходе которой люди умирали, и признаки
смерти были написаны у них на лицах. Мне удалось убедить Филлис
оставаться на месте, а сам я вернулся на кухню и стал осматривать тело
ее матери. Мне довелось повидать множество смертей в разном об
личье, мне были знакомы ужас смерти, ощущение бесцельности и
127
пустоты. Но я никогда не видел, чтобы женщину пятидесяти пяти лег
забили до смерти столь зверским образом — бессмысленно и безумно.
Шея сломана, на теле синяки и шрамы, кожа содрана кастетом. Жес%
токое, бесчеловечное воплощение злобы, живущей в существе, выд;
ющем себя за человека среди людей. Я взглянул на нее, дотронулся
до нее, нащупал пульс, хотя в этом не было никакой необходимости
затем вышел и затворил за собой дверь.
Филлис сидела там же, где я ее оставил, и когда я вошел, беззвучно
задала немой вопрос. Я кивнул.
— Филлис, ваша мама мертва. Это факт. Ходить и смотреть на н?е
не надо. Поверьте мне: мама мертва, ее убили.
— Кому понадобилось ее убивать?
Тут я солгал, сказав, что не знаю, хотя знал наверняка.
— Клэнси, скажите, почему убили маму? Скажите, прошу вас.
— Не знаю, Филлис. Так уж случилось. И тут ничего не поделаедь.
Придется принять все, как есть.
— У нее не было врагов, Клэнси. Не было на всем белом свете. Было
время, когда я ее возненавидела, но это продолжалось недолго. Клэн
си, ведь не было человека, который бы ее ненавидел. Не было.
И она заплакала. А я прошел в спальню. В спальню Филлис, ма
ленькую, но веселую, с занавесками из органди, с ярким гобеленовь м
пледом на постели. Не вдумываясь в увиденное, я просто окинул
взглядом всю жизнь Филлис, сосредоточенную в этой комнате: кукол,
плюшевых зверушек, бережно хранимых много лет, книги, мелочи, вся
ценность которых заключалась в том, что они имели отношение к хо
зяйке. Взгляд мой был беглым поневоле: я шел к телефону, чтобы
позвонить на Сентер-стрит. На этот раз я попросил соединить маня
прямо с Камедеем и, связавшись с ним, рассказал обо всем, что слу
чилось. Он распорядился ждать его приезда и до этого ничего не
трогать. Просто ждать. Я вернулся к Филлис. И сидел с ней до приезда
Камедея. Говорил ей что-то, но больше молчал, а она, с побелевшим
лицом, пыталась осмыслить обрушившееся на нее горе и осознан,
кому же понадобилось убить маму. Мое горе было иного сорта, и я вег
долгие беседы сам с собой, когда не разговаривал с Филлис. Неза
висимость от обстоятельств, убийство спровоцировал я. Оно не быго
результатом ненависти или неприязни, но предметным уроком. Мне
дали понять, что им известно о моем непослушании, о том, что я не
играю в их игру, что не двигаюсь в том направлении, в котором обязан,
по их мнению, двигаться; и потом, что значит жизнь немолодой же г
шины в игре, где ставки идут на миллионы долларов и миллионе'
жизней? Так я мысленно разговаривал сам с собой, вслух утешая
Филлис, пока наконец не приехал Камедей в сопровождении Фред'
рикса из департамента юстиции и целого стада специалистов из отдег а
по расследованию убийств: полицейских в форме и штатском, экс
пертов по отпечаткам пальцев, фотографов и прочих экспертов из
мира насильственной смерти. Вдобавок явились соседи, готовые по
мочь и толпой рвущиеся поглядеть на тело.
Я еще больше зауважал Камедея: он привез с собой сотрудницу
128
Рисунки Левона ХАЧАТРЯНА
*
полиции, которая одновременно являлась дипломированной медсест
рой и занялась Филлис — дала ей успокоительное и тем обеспечил?
несколько относительно легких часов жизни. Мне же удалось дого.
вориться только об одном: чтобы Филлис не задавали никаких вопра
сов. До Камедея дошло, что у нее на них не найдется ответов и чтс
любые вопросы, адресованные ей, нужно переадресовывать мне.
Его мир был более заорганизован, чем мой, и он лишь с большие
трудом вынужден был согласиться, что такое бессмысленное, звере,
кое убийство могли совершить в качестве предметного урока и пре.
дупреждения. Мы сидели и беседовали в гостиной, и Камедей все
время возвращался к мысли о том, что мы имеем дело со случайны!/
совпадением: с приходом воров или налетчиков. В конце концов, горо^
велик, и каждую неделю случается нападение на одинокую женщину
иногда заканчивающееся убийством.
— Как сегодня? - спросил я Камедея. — Приходит простой вор или
налетчик и убивает женщину, как сегодня?
— Бывает, — сказал он.
— Бывает, — согласился я, - но когда это случается с матерью
Филлис Гольдмарк и когда это случается в тот день, когда я к ней еду
и когда это случается так, как это случилось, случайное совпадение
становится весьма сомнительным. Так, Камедей, не бывает, и вы это
знаете.
— Я ни черта не знаю, — ответил он.
Нас в комнате было трое: Камедей, Фредерикс и я - и я сказан
Камедею:
— А не пора ли что-то знать? А не пора ли что-нибудь узнать? Не пора
ли узнать, сколько теперь стоит эта ваша самодельная бомба? Вчера
мне за нее предложили полмиллиона долларов!
— Так-таки и предложили! - заорал Камедей.
— Это все еще семечки! — отпарировал я. - Жду более крупны*
сумм!
— Надо было сообщить об этом, — сказал Фредерикс. — Так у вас
ничего не получится, если вы не будете информировать нас о столь
серьезных вещах. Надо было об этом сообщить.
— А начальник полиции уже устал от моих сообщений, — заметил я.
— Почему вы мне ничего не сказали? — выпалил Камедей.
— Вы поручили мне разыскать Хортона, - сказал я. — А это сооб
щение не несет в себе ничего нового. Каждый может подойти и сказать
” Вы знаете, Клэнси, получите миллион долларов” . Это всего лишь
слова, а слова стоят дешево.
— Не каждый подойдет, — произнес Фредерикс.
Я поглядел на него.
— Не каждый, а только тот, Клэнси, кто знает о бомбе. Мне не
хочется думать, Клэнси, что вы начинаете скрывать то, что знаете. Из
этого могут получиться одни лишь неприятности.
Камедей бросил на меня отчужденный взгляд и тихо спросил:
— Вы найдете Хортона, Клэнси?
— Найду, — ответил я.
130
i После этого я пошел к Филлис. Ей дали успокоительное, и она ле
жала поверх покрывала, укрытая халатом. Рядом сидела сотрудница
полиции. Я наклонился и поцеловал Филлис в щеку. Она прильнула ко
мне.
■ — Не покидайте меня, Клэнси, — сказала она.
К — Не покину, — ответил я, — поверьте, не покину. Больше не покину»
аас, Филлис. Но теперь надо связаться с вашими родственниками. По
советуйте с кем.
Она дала мне номера телефонов, и я позвонил тетке и двоюродной
сестре — той, что живет в Грейт-Нек. Я не вдавался в объяснения по
телефону, а просто сообщил о скоропостижной смерти миссис Гольдмарк, сказав, что звонит друг Филлис и что надо договориться о це
ремониале похорон. Я стал гораздо более уважительно относиться к
Джеку Голдену, когда он в ответ на мой звонок сразу же вызвался
приехать и немедленно заняться всеми делами. А тетка выразила го
товность прибыть в квартиру Филлис и остаться у нее на ночь.
Затем я вернулся в гостиную й попросил Камедея поставить у дома
Филлис человека на всю ночь. Камедей согласился. И еще я попросил
у него пятьсот долларов на непредвиденные расходы. Камедей решил,
что сумма более чем достаточная. Мир может валиться в тартарары, но
это еще не основание выделять рядовому сотруднику на непредви
денные расходы пятьсот долларов. И все-таки я убедил его. Филлис я
предупредил, что еще приеду, и отправился с Камедеем в центр за
деньгами.
Часть
восьмая
И ОПЯТЬ ВАНПЕЛЬТ
Камедей протянул через стол пятьсот долларов, сверля меня хо
лодным взглядом. Я понимаю его состояние: в первый раз в жизни он
вручал оперативному работнику такую сумму. Он, очевидно, думал, что
в подрываю устои управления и открываю новую эру бессмысленных
трат. Он не сводил с меня глаз, когда я засовывал деньги в бумажник,
и не смог удержаться от замечания:
- Тут целая куча дрнег, Клэнси. Не знаю даже, что вы с ней соби
раетесь делать.
у - Остаток я верну, — заметил я.
г- - Такая сумма, - продолжал Камедей, - способна свести с пути
истинного любого полицейского.
— Послушайте, — устало проговорил я, - разве я не принес сюда
сто пятьдесят тысяч долларов?
1 - Это другое дело.
Ц — Само собой разумеется, другое, — согласился я. Когда я поднялся,
Камедей остановил меня:
1 — Потерпите минутку. Что с вами происходит? Вы что, влюбились
в эту девушку?
J
131
г
— А разве это не входит в мои служебные обязанности?
- Слушайте, Клэнси, не говорите ерунды. Какие еще обязанностиНи вы мне ничем не обязаны, ни я вам. Мы просто делаем все, что И
наших силах.
— Вот именно: я делаю все, что в моих силах, — высказался я.
Я вышел.
На улице я поднял воротник, сунул руки в карманы и пошел прочь
Вечер был холодный и сырой, и кости мои несли в себе усталость
смерти и горя. Я ничего не чувствовал, точнее, мои ощущения были
столь многообразны, что в сумме не давали ничего. Казалось, моемп
начальнику Джону Камедею нет никакого дела до того, влюбился я t
Филлис Гольдмарк или какую-нибудь другую женщину. Я пытался |
убедить сам себя, что и ко мне Филлис не имеет никакого отношении .1
но тут меня постигла неудача. Ужас смерти, ужас безысходности ох- В
ватил меня: я был полон до краев и даже через край и всем тем, что I
характерно для нашего времени: цивилизованной жестокостью и вар. I
варским зверством, безотчетными страхами и отчаянной неопреде-1
ленностью. Я мог внушить себе только одно: я играю в идиотскую игру
с командой окруживших меня идиотов, а я достаточно хорошо - ипх
достаточно плохо - образован, в зависимости от того, как посмотреть,
чтобы знать, что сегодня, как и тысячу лет назад, не существуетответов
на вопросы, чем мы занимаемся, откуда идем и куда направляемся У
меня в кармане пятьсот долларов: я мог бы сесть в такси, доехать до
■аэропорта и взять билет куда-нибудь - куда угодно. Я был уже потерян
так что имело смысл спросить себя, а не потеряться ли вообще, целиком
и полностью и навсегда.
Я решил, что имею полное право спросить себя, влюблен ли я. и
прочесть себе лекцию, что я не собираюсь влюбляться, не хочу влюб
ляться, иначе под угрозой окажется все дальнейшее существованием
возможность сопротивляться. Я мог бы преодолеть и победить все, что
угодно, в этом мире, не мною созданном и не мною избранном для
бренного существования. Если бы не женщина. Я уже пережил смерть
единственной любимой женщины, и мне это далось нелегко, а ныне
меня одолевал чудовищный страх за Филлис. Страх, ощущаемый го
ловой, сердцем и желудком, и я сдерживал себя, чтобы не пойти к
ближайшему автомату, позвонить ей, чтобы убедиться, что она жива и
невредима.
Все это я обдумывал, пока шел по вечернему городу; повернув t
восточном направлении на Канал-стрит, я сделал то, от чего себя
отговаривал: зашел в аптеку и позвонил. Сотрудница полиции все еше
была там и сказала мне, что Филлис спит. Голден должен был при
ехать с минуты на минуту, тетка уже прибыла, а у двери стоял поли
цейский.
- Когда проснется, —• попросил я, — передайте, что я звонил.
- Думаю, она будет спать до самого утра, - ответила сотрудник
полиции.
Тут я почувствовал, что голоден как волк, и повернул на Мотт-стрит
там у меня знакомое местечко, где хорошо кормят. Хозяин Лин Чжун
132
(1одошел к моему столику и вел со мною вежливую уважительную
реседу, пока я набивал себе брюхо морским окунем, жаренным поt ^тайски, и бобами, запеченными в твороге. Наконец, он заметил, что
ем скорее от обиды и отчаяния, чем из чувства голода.
— А это, Клэнси, — заметил он, — не есть цивилизованный подход
к пище. У нас здесь изысканная еда, но лишь изредка у нас бывают
лосетители, разбирающиеся в этом. 'Я считал вас одним из таких по
сетителей, и мне огорчительно видеть, что вы так расстроены.
Я ответил:
i ■ - Послушайте, Чжун, вы живете на острове посреди бушующего
: цира. Как одно сочетается с другим? Не беспокоит ли вас мир по
временам?
- Самый обеспокоенный человек на свете - это полицейский, —
задумчиво произнес Чжун. - Знаете, Клэнси, в старые времена по
лиции вообще не было. Полагаю, что впервые полиция, как органи
зация, появилась в Лондоне в девятнадцатом веке. Так что полицейский
- явление новое и до конца не разработанное.
- Поверьте, он разработан, как следует...
$ - Нет, я не совсем то имею в виду. Вы спросили меня про остров,
который зовется Китайским кварталом. Мир соприкасается с нами, но
мы воздвигаем вокруг себя стену. Воздвигаем потому, что мы очень
древний народ, не поддающийся до конца модернизации. Думаю, что
стену вокруг себя надо строить каждому. Но не полицейскому. Он не
огражден от жизни даже ширмой, а иначе жизнь понималась бы им с
трудом при полной неготовности его познавать в отличие от врача или
священника.
- А теперь скажу, что думаю на этот счет, — произнес я. - Думаю,
что каждый из вас, чертовых китайцев, несет на себе бремя необхо
димости все время доказывать, что и он философ. А по мне, всякая
фошовая философия, да еще подогретая на случай, — чепуха.
- Тут вы попали в точку, — согласился Чжун. — Конечно, вы не
охватили вопрос целиком, но именно тут вы попали в точку.
Доев рыбу, я спросил:
- Скажите, Чжун, как бы ваша философия отреагировала на такой
факт: скажем, через две недели мир перестанет существовать?
Чжун пожал плечами.
- Вы и я сегодня живы, Клэнси. Никто не может гарантировать нам
существование через две недели. Конец света может наступить и завтра. Когда я изучал статистику и теорию вероятности, я осознал, что
мы живем по законам арифметики; и мы, и Вселенная существуем
благодаря действию закона средних величин.
— Хладнокровно и пессимистично. А когда это вы изучали курс
статистики?
— Было время, когда мне всерьез хотелось стать специалистом в
°бласти страхования. Я даже мечтгт, как я стану азиатским магнатом
страхового мира. А кончил я тем, чта владею китайским рестораном.
I — А я кончил тем, что стал полицейским, — сказал я.
Потом доел заказанное и взял у Чжуна телефонную книгу. Там нашел
133
нужный адрес, затем попрощался с Чжуном и задумался, стоит ли exai
за машиной. Решил, что забрать ее я смогу и завтра, и поехал на такс
по адресу, найденному в телефонной книге. Было около двенадцат
ночи, когда я позвонил в дверь квартиры Ванпельта.
Он жил в доме из коричневого камня на Сто двенадцатой улиц
неподалеку от Риверсайд-драйв. Квартира Ванпельта находилась ^
четвертом этаже и, как множество квартир в перепланированных дс
мах из коричневого камня, состояла из большой квадратной жиле
комнаты, маленькой кухоньки и маленькой гардеробной. Когда он окрыл дверь, он, конечно, удивился, увидев меня, — удивился до тако
степени, что даже не ответил на приветствие. Он проводил меня
комнату и затворил дверь. На нем была рубашка с длинными рукавами
а поверх рубашки - шерстяная безрукавка. Ванпельт в это врем,
смотрел телевизор и заодно прикладывался к бутылке. Был он чуточ»;
пьян, но не более того. Когда он направился выключить телевизор, т<
двигался прямо, но когда после этого повернулся ко мне, то не мо
сосредоточить взгляд и глядел в пустоту, да и речь у него была за
трудненной. А сказал он мне, что хотя и удивлен моему приходу, но рад
Попытался улыбнуться, извинился за беспорядок, подчеркнул, чц
обычно в доме чисто и прибрано. Я снял шляпу и пальто и швырнул щ
на старый пестрый горбатый диван. Ванпельту захотелось узнать, «
выпью ли я с ним. Я отказался.
— Что ж, — сказал он, - хотя для светского визита поздновато, i
все равно польщен. Действительно польщен. Засыпаю я плохо, \
вообще раньше двух не ложусь. Вы правда не хотите выпить?
— Правда.
— У меня тут потому неуютно, — продолжал Ванпельт, — что
уборщица убирает по утрам не слишком аккуратно. Вот почему ближе
к ночи все выглядит не очень-то красиво.
— Знаете сегодняшние новости, Ванпельт?
Уставившись на меня, он отрицательно покачал головой. Пото»
вернулся к качалке, где сидел до моего прихода, плюхнулся и выпил
— А меня это касается? — спросил он. - Случилось что-то важное?
— Мать мисс Гольдмарк убита.
Он поставил стакан и поглядел на меня непонимающим взглядом
— То есть мать Филлис?
— Вот именно, Ванпельт, сегодня убили мать Филлис.
— Это ужасно, - медленно произнес он, — это очень страшно.
Тут он опять взялся за стакан, но я выбил стакан у него из рук, схватил
за ворот, вытащил из качалки и швырнул на диван. Рубашка на Ванпельте разорвалась. С дивана он скатился на пол. Поднявшись с пола
дрожа, уставился на меня.
— Что случилось, Клэнси? Что вы делаете? Вы же мне друг!
— Прекратите чушь молоть! Какой я вам друг, Ванпельт? Мне от вал
тошно!
— Я вас сюда не звал, Клэнси! — завопил он. — Я ведь правда вал
сюда не звал!
— А я пришел без приглашения. Вчера вы лопались от важности
134
Ванпельт. Говорили умно, многозначительно, называли полмиллион;
долларов... Полмиллиона долларов — за что?
Ванпельт медленно покачал головой. Я еще раз встряхнул его. Мц{
было стыдно и противно, но еще противнее мне было ощущать горячу
пьяное дыхание Ванпельта: однако начатое дело нельзя бросать н;
полпути. Начал — доводи до конца. Я слишком долго ждал, болыц
медлить было нельзя.
— Так что же вы желали приобрести за полмиллиона долларов
Ванпельт? Что? И чьими деньгами так легко швыряетесь? Кто за вами
стоит и с кем вы в сговоре?
Ванпельт залепетал:
— Я блефовал, я просто блефовал. Клянусь, Клэнси, я просто блефовал. Действовал наугад. Пытался понять, в чем дело. А разве вы не
пытаетесь угадать, в чем дело?
— Пытался, - ответил я.
— Тогда вы меня понимаете.
— Ни черта не понимаю.
Ванпельт меня боялся, боялся до ужаса и даже не понимал, что до
этого боялся-то я. Он мямлил, дергался и все пытался объяснить, как
иногда сидишь, ждешь, следишь и надеешься, что произойдет некое
событие, из которого можно будет извлечь деньги.
— Вы предложили мне деньги! - заорал я. — Вы, жирный, не
счастный сукин сын, предложили мне деньги? Чьи деньги?
— Поверьте, Клэнси, я же сказал, что все это блеф!
Держа его левой рукой, я ударил правой. Ударил два раза, и он сполз
на пол, а по щекам потекли слезы.
— Уйдите, - взмолился он, — уйдите и оставьте меня в покое. Черт
вы не имеете права вот так приходить и бить меня. Оставьте меня в
покое!
Я наклонился, схватил его за ногу и поволок по кругу. Он перевер
нулся лицом вниз, я двинул его ногой в зад и велел ему встать. Он
приподнялся. Слезы так и лились потоком. Он глядел с ненавистью и
безнадежностью.
— Кто вас нанял? — закричал я.
— Меня никто не нанимал, - захныкал он. — Клянусь Богом, Клэнси
меня никто не нанимал. Я догадался, что вы полицейский, или агент
ЦРУ, или фэбээровец, или еще кто-нибудь, и до меня дошло, что дело
нешуточное. Не надо особого ума, чтобы догадаться, что за исчезно
вением Хортона скрывается что-то крупное. И тут я сказал себе: если
вас специально направили выяснить, где он, то знание места его пре
бывания или других сопутствующих обстоятельств, которые вам
удастся выяснить, может стоить больших денег.
— Не делайте вид, что вы до такой степени дурак, Ванпельт, - с
отвращением произнес я. — Таких дураков на свете не бывает, Ван
пельт.
— Если я такой, значит, бывает, — ответил Ванпельт. Потом закрь п
лицо руками и заплакал. Потом опустил руки и поглядел на меня сквозь
слезы. — Что вы собираетесь со мной сделать, Клэнси?
136
— Ничего, — сказал я, надел шляпу и пальто и вышел. А он все еще
■сидел на полу, и слезы текли по щекам.
Я понял, что лучше бы мне вообще на свет не родиться. Ненавидел
■;я не Ванпельта — одного себя. Шел я долго и когда посмотрел на
; название улицы, то обнаружил, что нахожусь на углу Восемьдесят
шестой улицы и Бродвея. Зашел в бар и выпил. Четыре раза. Мне
хотелось напиться. Но после четырех порций спиртного я был абсо
лютно трезв и холоден, без малейших надежд на счастье. Я распла
тился и пошел домой, зашел в разгромленную квартиру и вполз на
порванный матрас.
Часть
девятая
РАВВИН ФРИМЕН
В шесть сорок пять меня разбудил телефонный звонок. Когда я снял
трубку и что-то пробормотал, мне ответил Дмитрий Гришев, свежень
кий, как огурчик, и заявил, что ему надо со мною встретиться.
[■ — Только не сегодня, - попросил я Гришева. — ьога ради, подо
ждите. Нет таких вещей, которые нельзя было бы отложить на завтра.
. — Откладывать нельзя, — сказал Гришев.
- Сегодня похороны. Неужели вы не понимаете? У меня дела,
ишев. И потом, сейчас без четверти семь.
- Я знаю ваш адрес, — сказал Гришев. - Буду через полчаса.
Когда он приехал, я брился. Вышел на звонок из ванной с намы
ленным лицом, отворил дверь и пошел в ванную добриваться, оставив
открытой дверь, чтобы видеть гостя в зеркале.
Сняв шляпу и пальто, он ходил взад-вперед по комнате, разглядывал
следы разгрома. Я, конечно, попытался кое-как навести порядок, при
браться и почиститься; но все мои усилия к заметным результатам не
привели. В зеркале я видел, как Гришев остановился, поднял с полу
разорванную картину и стал ее рассматривать. Затем он занялся мас
сивным креслом с порванной обивкой. И когда я, наконец, вышел из
ванной, чисто выбритый и готовый вступить в контакт с окружающим
миром, Гришев стоял посреди гостиной и разглядывал все вокруг.
I — Я не всегда живу в такой обстановке, — заметил я, ставя кофе
и открывая банку хорошо замороженного апельсинового сока. — Лишь
время от времени.
; — Понимаю, что не всегда, — торжественно заявил Гришев. — Так
кто же вас навестил?
- Не знаю. Может быть, тот же сумасшедший, что убил Анну
Гопьдмарк.
- А что он искал?
- Сто пятьдесят тысяч долларов.
- Ну-ну! И нашел?
Были минуты, когда Гришев представлялся мне вполне терпимым в
общении: иначе говоря, были минуты, когда я превозмогал воспитан-
137
ную во мне неприязнь ктому, кем он был и что защищал, и мог оценивать
его своеобразное чувство юмора. Впрочем, я не уверен, что оно у него
было. Его, скорее всего, тренировали не давать волю смеху. Конечно,
он то и дело улыбался, но как бы заранее знал, зачем он это делает,
и мне казалось, что он говорит сам себе: ”А вот теперь наступил момент,
когда вам, Дмитрию Гришеву, надлежит улыбнуться” . Естественна,
такое предположение могло быть лишь плодом предубеждения, а
преодолеть предубеждение очень и очень нелегко. Однако мне всегда
было видно, когда Гришев превозмогает себя и пытается быть прият
ным в общении. И когда я сказал ему, что денег этих визитеры не нашли,
он позволил себе слегка улыбнуться и осведомился, всегда ли я держу
при себе такие суммы денег.
— Не всегда, - признался я.
— Страна у вас, конечно, богатая, — сказал Гришев, - но даже в
нашей стране, если бы в ее распоряжении было десять мирных лет для
создания надлежащей экономической структуры и она бы стала на
много богаче вашей, полицейским столько бы не платили.
— Меня попытались подкупить, Гришев, — объяснил я. — Сюда
явились двое нелепых мужчин и вручили мне в качестве взятки сто
пятьдесят тысяч долларов.
Гришев вздернул брови.
— А взятка-то крупновата. Так что же им было нужно?
— Им нужен Хортон и его атомная бомба.
— Но в вашем распоряжении нет ни Хортона, ни атомной бомбы.
— Взятка эта представляла собой своеобразный задаток. Символ
доверия. По их мнению, сто пятьдесят тысяч долларов создают атмос
ф еру доверия независимости от обстоятельств. Затем они каким-то
образом пришли к выводу, что я не собираюсь воспользоваться этими
деньгами и, следовательно, вышел из доверия. Вот почему они пришли
сюда, чтобы забрать деньги назад. У меня до сих пор не было воз
можности привести все в порядок. Для вас, конечно, это внешний
признак загнивания капитализма. Но, не найдя денег, они решили за
явить о себе, убив Анну Гольдмарк.
Я поставил на стол два стакана апельсинового сока и принялся
поджаривать тосты. Гришев не нуждался в особом приглашении и,
выпив стакан до дна, заметил, что у нас очень хорош замороженный
апельсиновый сок.
— Не думаю, — сказал я. — По-моему, это лишь бледная копия
настоящего продукта..
— Вы можете позволить себе настоящий продукт, Клэнси. Ваша
страна завалена настоящими апельсинами. Их тут больше, - горько
добавил он, — чем во всех странах, вместе взятых.
— Бога ради, Гришев, — отреагировал я, — ни от меня, ни от вас не
зависят резервы урожая апельсинов. Если вам от этого будет легче,
то смею вас заверить, что, будь я апельсиновым магнатом, я бы за
ключил с вами сделку. Но дело в том, что мне лень выжимать сок из
настоящих апельсинов.
— Типично по-американски. Так вы знаете, кто убийцы?
138
Я поставил на стол тосты, масло и кофе. Гришеву понравились мой
кофе и мои тосты. Ел он от души.
- Думаю, что да.
Он окинул меня внимательным взглядом и затем спросил:
I — Эти сведения совершенно секретны?
I - Послушайте, Гришев, я понятия не имею, что совершенно сек
ретно, а что нет. Я не работаю ни в разведке, ни в госдепартаменте,
я второразрядный полицейский, делающий вид, что преподаю физику,
и обо всем могу лишь догадываться. А догадки мои таковы, что шайка
эта явилась с одного маленького грязного островка в Карибском море.
Именно в это мгновение, ровно без десяти восемь, раздался
очередной телефонный звонок. Похоже, провидение выделило это
утро для ранних телефонных звонков. Я снял трубку и узнал, что звонит
Максимилиан Гомес. В этом я не сомневался. Я узнал голос, в высшей
степени вежливый. Извинившись за столь ранний звонок, голос, при
надлежавший Максимилиану Гомесу, уведомил меня, что из утренних
газет узнал об убийстве Анны Гольдмарк. И звонил он мне как другу
семьи. Чтобы узнать о месте и времени похорон.
По правде говоря, я ничем не мог ему помочь и обратил его внимание
на тот факт, что он легче может узнать об этом из тех источников, что
и я. Вежливо, как и прежде, он поблагодарил меня.
I — То, что случилось, профессор Клэнси, ужасно, — заявил он.
У меня не было ни малейшего желания продолжать разговор, да и
сказать было нечего. Я постарался побыстрее кончить, принес новую
порцию тостов и спросил Гришева, слышал ли он что-нибудь о Мак
симилиане Гомесе.
- Ваш островок в Карибском море? - заметил он.
- Не исключено.
Гришев допил кофе, доел тост и уютно откинулся в кресле. Закурил
и вдумчиво затянулся, а потом спросил:
I — Что вы будете делать, Клэнси, когда выведете их на Хортона?
- А вы считаете, что я выведу их на Хортона?
Гришев кивнул.
- Когда?
Гришев пожал плечами.
; - Сегодня, завтра, послезавтра. Я верю в вас, Клэнси.
I — Не разделяю вашей уверенности.
I — Ладно, вам виднее. Но вы почти у цели. Кстати, у меня возникла
идея. Надо поговорить с вашей Филлис Гольдмарк.
Я отрицательно покачал головой, пошел на кухню и принес кофей
ник. Налил еще по чашке. Гришев не возражал: ему нравился и амери
канский апельсиновый сок, и американский кофе.
F — Нет, — возразил я, — из разговора с нею у вас ничего не полу
чится, Гришев. По крайней мере, сегодня. Она столько испытала...
| — Вот это самое, — подчеркнул Гришев, — как раз и пойдет нам на
пользу. Не смотрите на меня так, Клэнси. Знаю, что вы думаете. Ваши
представления о русских в точности совпадают с нашими представле
ниями об американцах. Вы думаете, достаточно ли я бессердечен,
холоден и расчетлив, чтобы организовать убийство ее матери? Я прав?
Скажите, я прав?
- Полицейский подозревает всех без исключения, — устало вы
говорил я.
- Бросьте, Клэнси. И успокойте душу. Не организовывал я убийства
ее матери. А хотелось мне, чтобы до вас дошло, что шок такого рода
способен изменить весь ход мыслей. И сам мыслительный процесс,Она может забыть то, что совершенно отчетливо помнила два дня
назад; зато вспомнит такое, что казалось безнадежно забытым. Мне
необходимо переговорить с нею. И вовсе не в ваше отсутствие. Мне
просто надо переговорить с нею. Сможете организовать такой раз
говор?
- Могу, - ответил я. — Но не знаю, хочу ли.
- Подумайте, - произнес Гришев, вставая и надевая пальто и
шляпу. — Подумайте, Клэнси. И если надумаете, то легко меня найдете
Я остановился в гостинице ’’Билтмор” . И буду там весь день. Спасибо
Завтрак был превосходен. У вас прекрасный кофе и прекрасный
апельсиновый сок.
- Прекрасные тосты, — сказал я.
- Прекрасные тосты, — согласился Гришев и позволил себе чуть
чуть улыбнуться. — Насчет вашего Максимилиана Гомеса. Посмотрю
что у нас есть на него существенное для данного дела. Но мне пред
ставляется, Клэнси, это не играет роли. Гомес и все прочие интересу
ются только одним: вашим выходом на Хортона. И от того, что мы
разузнаем о Гомесе, суть дела не изменится. Изменить ситуацию может
лишь сам Алекс Хортон. Согласны?
- Согласен.
И Гришев ушел. Когда я помыл посуду и оделся, было уже девять
часов. Я позвонил на квартиру Филлис. Ответила ее тетка. Я сказал, что
работаю в университете вместе с Филлис. Что я профессор Клэнси
Она, как выяснилось, слышала обо мне и сообщила, что Филлис чув
ствует себя нормально и что церемония состоится в пол-одиннадцатого
в Загородном мемориальном центре. Я поблагодарил и сказал, что
приеду.
Съездил за машиной и проехал на ней небольшое расстояние до
Мемориального центра. Сам Центр представлял собой небольшое оп
рятное здание из желтого кирпича, стоявшее на улице, быстро пре
вращавшейся в трущобную. Все прочие дома обветшали и едва де
ржались на грани разрушения; только Мемориальный центр сверкал
и сиял как символ респектабельности среднего класса. Краска без
потеков, чистый тротуар. Перед центром стояли автокатафалк и один
похоронный лимузин.
Я вошел внутрь, и торжественно-скорбный служащий в сюртуке и
полосатых брюках осведомился, являюсь ли я членом семьи покойной.
Я ответил, что я друг мисс Гольдмарк, на что он сказал, что могу либо
пройти к семье в траурный салон, либо занять место в зале прощальных
церемоний. Я предпочел пройти к семье, понимая, что будет неприятно,
но в церемонии похорон не бывает приятного, а мне по возможности
хотелось быть там же, где Филлис. Траурный салон оказался тускло
140
освещенной комнатой размером примерно двадцать на тридцать ф у
тов. На возвышении стоял гроб, а вокруг горели свечи, Филлис сидела
на диванчике между теткой и Ритой Голден; из членов семьи присутс
твовал еще один человек - Джек Голден. Маленькая семья, такая же
маленькая, как моя, трагически маленькая в большом траурном поме
щении. Там был еще один мужчина: высокий, худой; мне его представил
Джек Голден. Это оказался раввин Фримен. В салоне была и сотруд
ница полиции, дежурившая в квартире Филлис. Она была в обычной
одежде и тихо сидела в уголке. Чуть позже пришли две пожилые
женщины, подруги покойной. Вот и все, кто собрался почтить память
бессмысленно вырванной из жизни одинокой, стареющей женщины,
погибшей беспричинно и бесцельно.
Когда я входил, Филлис меня не заметила. Заметил Джек Голден,
подошел ко мне, пожал руку и, как я уже сказал, познакомил с раввином
Фрименом.
В таких местах громко не разговаривают. Все перешептывались.
I — Рад, что вы тут, Клэнси, - шепнул Голден. - Как хорошо, что вы
пришли.
Раввин Фримен бросил на меня задумчивый взгляд и подал руку. И
лишь после этого рукопожатия Филлис подняла голову. Я подошел к
ней. Она сидела с сухими глазами, но, когда я обнял ее за плечи,
расплакалась. Две родственницы оттащили ее на диванчик, злобно
разглядывая меня, как бы спрашивая, по какому праву я полез с объ
ятиями в подобной ситуации. Я прошел в другой конец комнаты к гробу
и с облегчением заметил, что гроб закрыт. Тут на меня посмотрел
раввин Фримен. Я подошел к нему, и он попросил меня выйти, чтобы
поговорить.
Когда мы вышли в фойе, или вестибюль салона, служащий ругался
с двумя репортерами и фотографом. Отвязавшись от него, работники
прессы кинулись к нам и стали расспрашивать, кто мы такие. Раввин
Фримен ответил. Фотограф сделал его снимок, причем свет вспышки
показался мне зловещим в этом темном вестибюле. А репортер сказал:
I — Послушайте, раввин, мы не хотели бы никому мешать, но нам
нужен групповой семейный снимок. И хотелось бы поговорить с кемнибудь из членов семьи.
I — А что они могут вам сказать? — спросил их в свою очередь
раввин. - Это маленькая семья. Их всего четверо. Бедная пожилая
женщина стала жертвой грабителей — неужели это событие для прес
сы? Таких событий сотни. Зачем оно вам нужно?
Е — И все-таки событие.
Е — Оставьте их в покое, хотя бы ненадолго, — попросил раввин. И,
взяв меня за руку, вошел в зал прощальных церемоний.
[ Зал был пуст. Помещение оказалось небольшим, человек на шесть
десят, задрапированное, освещенное столь же тускло, как траурный
салон, с небольшим органом у входа.
К — Завидно быть раввином, не так ли, Клэнси? - обратился ко мне
Фримен. - Вчера вечером меня пригласили в незнакомую семью,
чтобы похоронить женщину, с которой я никогда раньше не встречался.
Ее оплакивает жалкая горстка людей. Не знаю, попадал ли я раньше
141
в подобную ситуацию. Не верится, чтобы люди в нашем мире были так
одиноки.
— Одиноки в этом мире очень и очень многие. И поверить в это
весьма легко.
— Может быть, да, может быть, нет. Дело в том, что вчера вечером
я сидел и долго беседовал с девушкой. Что вы думаете об этой девушке,
Клэнси?
— Странный вопрос.
— Я тоже так думаю. Странный вопрос для раввина. Девушка рас
сказала о матери и о вас. Она полагает, что вам известно, почему убили
ее мать. Убийство — вещь страшная. Оно стало предметом повсед
невного чтения в книгах и повседневного упоминания в газетах, и, если
мы соответственно настроены, мы можем повседневно видеть его по
телевизору. Но я уже тридцать лет как раввин и поверьте, мистер
Клэнси, я впервые провожаю в последний путь человека, ставшего
жертвой убийства. Так вы знаете, почему убили эту женщину? — Он
наблюдал за мной, а я устал от лжи. Я лгал слишком много, слишком
о многом и поэтому кивнул и подтвердил, что знаю.
— Но сказать об этом, конечно, не можете.
— Не могу, - повторил я. — Извините, но не могу.
— Филлис сказала, что вы работаете вместе с нею в университете.
Что вы профессор физики. Это правда, мистер Клэнси?
— Нет, — сказал я, — не совсем.
— Кто бы вы ни были, — пробормотал Фримен, - вряд ли ваши
обязанности труднее и неблагодарнее, чем обязанности раввина. Вы.
безусловно, никогда об этом не задумывались, мистер Клэнси. По
лагаю, что у вас никогда не было оснований задумываться по этому
поводу. А я с этим живу и пытаюсь понять, как это ни странно, многие
ли осознают, кто они и почему совершают те или иные поступки. Смею
вас заверить, что в нашем распоряжении очень мало средств утешения,
меньше, чем вы могли бы представить, и в итоге все сводится к по
пыткам успокоить человека, нуждающегося в вас. Думаю, что подобное
может предложить священник любой религии, а я тоже своего рода
священник. Эта девушка, эта женщина - Филлис - произвела на меня
потрясающее впечатление. Передо мной, мистер Клэнси, прошли все
виды душевных страданий. Я был на войне капелланом, но таких
страданий, которые испытывала вчера вечером эта женщина, я ни
когда в этой жизни не видел. Вы знаете об этом?
— Нет, — медленно произнес я, — я не знаю об этом.
— Я хожу там, куда боятся ступить ангелы, мистер Клэнси. В этом
заключается прерогатива моего призвания. Вам известно, что она вас
любит?
— Да, — кивнул я. — Мне известно, что она меня любит.
— Мистер Клэнси, она на краю пропасти. Если она упадет с обрыва,
мир рухнет. Все это меня не касается, но когда незнакомые люди зовут
меня прочесть над мертвым молитву, я ощущаю всю тщету своих
усилий. Ибо жизнь — это нечто иное. Вы согласны?
— Да, — выдавил я. - Жизнь — это нечто иное.
142
К — Когда я начал разговор, я думал, что вы рассердитесь, мистер
1
