Сергей Коколов
ГРЕХОПАДЕНИЕ
по мотивам известного «дьявольского» произведения
Она была невинна как дитя и светла тем внутренним светом, который нервирует, пугает и манит неотвратимо. Ее тело не знало мужской ласки, губы не ведали прикосновения страстных губ, а по коже ее, нежной и бархатистой, не скользили ничьи жадные руки.
«Уж не Ангел ли?» — грешным делом подумал я и призвал шесть Князей тьмы на помощь. Увы! Ни один из них ничего о ней не знал. В списках «белых» она не числилась, или была зашифрована так, что контрразведчики Низа ничего не смогли пронюхать. Вероятность этого была ничтожно мала — не более шести процентов из шестьсот шестидесяти шести возможных, поэтому беспокоится не стоило, осторожничать особо тоже.
Я азартно потер руки, произнес… «Итак, начнем!» и достал руководство для начинающего дьявола.
«Дорогой коллега!» — прочел я.
«Мы рады, что ты, наконец-то, поборов свою дьявольскую леность, решил заглянуть в сей манускрипт. Итак, что же хочешь ты найти в нем? Рецепт зла? Летопись Великой тьмы? Дату конца света?»
«На кой черт мне это надо?» — подумал я.
«Возможно, ты подумаешь… „На кой черт мне это надо?“. Так вот, дорогой ты наш, как фальшивая долларовая купюра, из этого руководства ты не почерпнешь ничего».
«Почему?» — удивился я.
«Наверное, ты удивишься… „Почему?“ Потому, что дьяволу (тебе, то есть) дана голова затем, чтобы ей думать. Согласись, получать письменную информацию в век интернета нелепо. Тьма должна идти в ногу со временем! Учитывая же, что интернет запатентованное Низом изобретение, пренебрегать его услугами было бы неправильно и с политической точки зрения. Так, что будь любезен, желанный нам, как весенний авитаминоз, коллега заглянуть на сайт Низа и найти там ответы на любые, возникающие в твоем воспаленном мозгу, вопросы.
Всегда твои — мы!»
Я был разочарован. Администрация Низа на то и администрация, чтобы давать нелепые указания и протирать штаны. А может плюнуть на Пекло и действовать по собственному усмотрению? Припаяют неверную политическую позицию. Взять «ангелочка» силой? Укажут на эстетическую недальновидность… Любовное зелье? Объявят ищущим легких путей…
Итак — грехопадение откладывается. Вперед за дьявольской машиной, подключенной к дьявольскому интернету!
«Где ж я ее, ядрена вошь, возьму?» — подумал я.
Внезапно зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— Господин Антонио Диабло? — спросили там.
— Шестью шесть! — на всякий случай поприветствовал я (а вдруг начальство?)
— Тридцать шесть! — ответила трубка, и я облегченно вздохнул. — Синьор Диабло, на ваше имя заказан билет на поезд. Отправление через пятнадцать минут, вагон номер шесть, общий. Кстати шестью шесть — шестьдесят шесть, не так ли? — спросила трубка и отозвалась гудками.
«Вот <ВЫРЕЗАНО ЦЕНЗУРОЙ>! К чертовой матери!» — сказал я.
Как и любой дьявол, я мог летать на метле, венике и иных мусороуборочных приспособлениях. Однако, в квартире оных не оказалось. До вокзала было далеко. И я, повинуясь естественному инстинкту ничегонеделания, прилег на диван, вперил очи в потолок и принялся сочинять объяснительную записку.
На потолке отпечаталось…
«Кому… Начальнику отдела расследований Низа.
От… Дьявола первой категории Антонио Диабло.
Объяснительная записка.
Я, дьявол первой категории Антонио Диабло, подведомственный первому отделу земных провокаций, находясь на выполнении ответственного задания Пекла и руководствуясь пунктом одиннадцать параграфа сто шестьдесят третьего редакции второй (измененной) Кодекса Тьмы, прибег к акту ничегонеделания вследствие отсутствия…»
Сформулировать канцелярскую мысль я не успел, так как мою объяснительную перечеркнула жирная черная линия и ниже появилась кровавая резолюция начальника отдела расследований Низа… «Понизить категорию А. Диабло до второй». Акт ничегонеделания был варварски прерван… меня словно котенка подхватили за шиворот и выкинули на улицу. Пролетев шесть этажей, я плашмя упал на кабину трактора, занимавшегося уборкой снега.
«О, арба кар ол то фа ха чих пых!» — в сердцах выругался я и предпринял то, чего от меня и ожидали… полетел на тракторе. Надо сказать, что полеты на мусороуборочных предметах (интересно снег — тоже мусор?), неудобны тем, что привлекают повышенное внимание ротозеев, так как лететь можно лишь голым.
Едва я, обняв кабину трактора, полетел, мои одежды воспылали адским пламенем и растворились в воздухе. Сей процесс был привычен для меня, но не для тракториста, который заорал благим матом, то ли от испуга, то ли от неожиданности, то ли от стыда. Любопытные прохожие, имели удовольствие взирать на летящий трактор и двух голых мужчин, одного — в кабине, другого обнимающего крышу трактора.
Поезд уже ушел. Между тем, мы набрали приличную скорость и преследовали его. Тракторист проклинал меня, и всех моих родственников до шестого колена, за что и поплатился… когда мы догнали поезд я бросил трактор и мягко приземлился на крышу шестого вагона. Повреждений было всего ничего… пара сломанных ребер и большущий синяк на лбу.
Вагон был забит до отказа. Проскользнуть в него человеку представлялось затруднительным. Я потер ушибленный лоб, пытаясь помочь рождению мысли о необходимых действиях.
Мысль превратится в любимую дьяволами черную кошку, оказалась весьма кстати. Я прошептал заклинание и превратился… в крысу.
«О, чих пых налево!» — посетовал я — «Надо было чаще ходить на лекции по превращениям!»
Проникнув сквозь вагонное окно, я появился в душном вагоне. Мое появление осталось незамеченным, если не считать женоподобного существа мужского пола, которое едва меня увидев, закричало… «Караул! Мышь!», бросилось к окну из которого и благополучно выпало. Не медля ни секунды, я принял его облик.
Моей ближайшей соседкой слева оказалась милая девушка лет двадцати пяти, справа — женщина весьма преклонного возраста.
— Молодой человек! — сказала соседка справа. — Не прижимайтесь так к моей дочери!
В ответ я демонстративно повернулся к ней задом, к девушке передом и начал вести непринужденный разговор.
— Шестью шесть, — привычно поприветствовал я.
Девушка не ответила.
— Меня зовут Джо! — представился я.
По прошествии получаса, тормозная девушка ответила…
— Тридцать шесть (видимо на пальцах считала). А я — Кэтти.
«Бедная девушка!», — подумал я. — «Не знает таблицы умножения» и интимно зашептал ей на ушко…
— Дважды два — четыре. Дважды три — шесть. Дважды четыре восемь…
Соседка справа толкала меня в спину, колола булавкой, но я, стоически перенося боль, не обращал на нее внимания.
Вскоре лампочки в вагоне потускнели, залитые кровью. Пассажиры начали волноваться.
— Спокойно товарищи! — объяснил я. — Не стоит волноваться. Явление это обычное. Как известно, на вагонных крышах любят путешествовать «зайцы». Видимо, одному из них отрезало голову.
Узнав, что это явление обычное, пассажиры вагона номер шесть успокоились.
Воспользовавшись темнотой, я обнял девушку, продолжая интимно шептать ей на ушко… «Шестью пять — тридцать, шестью шесть шестьдесят шесть».
Девушка растаяла. Когда мы подъехали к конечной станции, от нее осталась маленькая лужица, пахнущая дорогими французскими духами.
Станция называлась «Да» для непосвященных, но я сразу понял, что попал по назначению, прочитав название наоборот.
Я стоял и тупо смотрел по сторонам, ожидая знака, который указал бы мне путь. Знака не было. «Всюють» — посвистел я, неизвестно зачем.
На мое «всюють» прилетела ворона и закаркала. «Ага», подумал я. — «А вот и знак!»
Ворона долго каркала, но я не понял не слова, так как курсы птичьего языка (кто ж знал, что пригодиться?) в свое время нагло игнорировал. Решив, что пользы от глупой птицы мало, я швырнул в нее камнем и пошел куда глаза глядят.
Глаза мои смотрели прямо… прямо на ветхий дом, коей я и прошел насквозь (пройти сквозь дерево дьяволу, даже второй категории, не составляет труда), потом второй, третий…, пятый. Стоп! На шестом доме стоял дьявольский знак WWW. И я понял, что попал по назначению.
Я принял свой облик и постучался в дверь.
— Кто там? — послышался хриплый голос.
— Шестью шесть! — сказал я пароль.
— Сорок два! — ответил голос и дверь открылась.
«Пароль что ли сменили?», — подумал я, не зная о существовании шестнадцатеричной системы исчисления.
— Чего надо? — вежливо поинтересовался обитатель дома, за что получил щелбан и отлетел к противоположной стене.
— Я б-буду жаловаться! — промямлил он. Зная, что на должности дьявольских компьютерщиков набирают в лучшем случае полудемонов (а то и людей), я не особенно испугался.
— Мне нужен сайт Низа! — сказал я и посмотрел на программиста, как на пустое место, от чего тот начал медленно растворяться в воздухе, превращаясь в пустоту.
«Э, так дело не пойдет!», — подумал я и превратил программиста в осьминога (дабы рук хватало).
— Мне нужен сайт Низа! — повторил я.
Осьминог забрался на стул и застучал по клавишам. На экране выплыли три шестерки, после чего появилось сообщение… «Извините, в настоящее время сайт находится на реконструкции».
— Да постигнет этих доморощенных Гейтсов кара небесная! выругался я.
Из экрана высунулась лохматая лапа, взяла меня за грудки и втянула внутрь.
— Ты что сказал? — спросил обладатель лапы. — Нет, я не понял, ты что сказал? Ты на кого батон катишь? На Билла? Да ты хоть раз заглядывал в справочник «Кто есть кто в Аду?» А его последний проект видел? Виндоцуз фи называется!
Никуда я не заглядывал, никакую «фи» не видел, за что и был жестоко избит и выкинут в собственном жилище.
Было шесть часов по дьявольскому времени (впрочем, часы давно стояли). Я был оскорблен, унижен и расстроен. Надо мной навис дамоклов меч очередного понижения в должности за оскорбление Била, некорректное превращение, незнание языка птиц и т. д. и т. п.
Нужен был поступок, доказывающий мою дьявольскую дееспособность. «Ангелочек» должен пасть под моим дьявольским напором, причем пасть добровольно.
Ее звали Мэри, и она жила в соседней квартире. В настоящее время она спала. Ее сон удался мне на славу.
…Вот, она, обнаженная и не подозревающая о своей наготе, сидит под яблоней. Ей так хочется сорвать запретный плод, который, как известно сладок. Она протягивает руку к яблоку и тут же отдергивает ее. Чего-то здесь не хватает! Ага. Змей! Появляется коварный змей-искуситель, он обвивает ее тело. Она вздрагивает от его прикосновений…
Ввожу ее в глубокий сон. Змей продолжает ласкать ее тело. Наяву я раздеваю ее. Черт, что за манера спать в пижаме? Пуговица за пуговицей… Ее тело прекрасно. Она приподнимается, когда я снимаю с нее пижамные брюки… Моя рука залезает в ее трусики… И… О, ужас! ТАМ ничего нет!
Ангел! Я пытаюсь оттолкнуться от нее и не могу… Медленно, но неотвратимо я превращаюсь в пустоту, в ничто, в вечность, тождественную небытию…
12.01.2001
