КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Мы 2009 №8 [журнал «Мы»] (pdf) читать онлайн

Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
8/2009
СОДЕРЖАНИЕ

■ ЛИТЕРАТУРНЫЕ________
Юрий Коротков. Виллисы.
Повесть ................................... 9
Проба пера. Алина Галаева. Пляс
снежинок. Стихи ....................... 79

■ ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО
Николай Иванов. Рай,который
может оказаться адом ............. 84
Письма в «МЫ» ........................... 2

■ КУМИРЫ И ЗВЁЗДЫ_________
Владимир Машков: «Работать и не
задумываться об успехе». О жизни
и карьере российской кинозвезды
рассказывает журналист
Сергей Чайкин ....................... 97

■ МИР ТВОИХ УВЛЕЧЕНИЙ______
Иван Сергеев. Молодецкие забавы
и развлечения прошлого ........ 131

■ МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Эния - примадонна вересковых
полей. Об ирландской звезде
музыки нью-эйдж рассказывает
журналист Ник. Кедров ............149
Компакт-известия ................... 141

■ ТЕЛЕГА ЖИЗНИ_____________
Страницы сатиры и юмора

.....139

■ КИНООБЗОР_______________
На наших экранах ....................114

1

ТЫ ПОЛЮБИШЬ МЕНЯ...
Пишу вам потому, что хочу по­
делиться своей историей из серии
«не могу забыть его». Я, наверное,
много читала таких в вашем ж ур­
нале, но ведь, как говорится, «свое
ближе к сердцу». Меня зовут Катя.
Мне было семнадцать лет, я учи­
лась в десятом классе. Я любитель
приколов. Однажды вместе с д е в ­
чонками мы прикалывались по те­
лефону и попали к Аркадию. Сна­
чала прикалывались. Вот так и по­
знакомились. Раньше мы друг д р у ­
га не знали. На другой день он по­
звонил мне и сказал, что хочет
встретиться.
Я вышла на улицу, закурила си ­
гарету. Он подошел - такой краси­
вый, голубоглазый. Я даж е не зна­
ла, с чего начать, чего говорить.
Мы смотрели друг на друга и мол­
чали. В этот д е нь шел первы й
снег.. Мы стали разговаривать так,
как будто знали друг друга сто лет.
И после той встречи я влюбилась,
всё время думала о нём. Потом мы
встретились с ним, пили пиво, и он
попросил, чтобы я бросила курить.
Я пообещала, что брошу, но не
бросила. У него хорош ий характер,
он добрый, ласковый, никогда не
говорил лишних слов. В этот день
был первый поцелуй. Он постоян­
но звонил, а я - ему.
А тут начались каникулы. Я
поехала домой, скучала, грустила.
М не так хотелось увидеть его. Я
стала гадать - когда увижу своего
любимого? И тут вошел он. Я бы­
ла так счастлива, что не было слов.
Получилось так, что его машина
застряла недалеко от нашего по­
селка. И он остался у меня дома.
Родители были не против, они го­
степриимные. Я всю ночь не могла
спать. Утром мы с мамой приго­
товили завтрак. Я избегала его и
решила пойти к подруге. Он узнал
у мамы, куда я пошла, нашел меня

Основан в 1990 году
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
ЛИТЕРАТУРНО­
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ЖУРНАЛ
ДЛЯ ПОДРОСТКОВ
Главный редактор
Геннадий БУДНИКОВ
Заместитель
главного редактора
Игорь ВАСИЛЬЕВ
Редакционный совет:
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ
Геннадий ФРОЛОВ
Журнал зарегистрирован
Министерством РФ по делам печати,
телерадиовещания и средств
массовых коммуникаций
Свидетельство ПИ № 77-5351.
Учредитель - ООО «Литературно­
художественный журнал "МЫ"»
Е Адрес для писем:
Абон. ящик № 1, Москва, А-130, 125130
ЯКонтактные телефоны
8(499) 150-11-97,8(495)733-32-48
E-mail: magazine-we@yandex.ru
Подписано в печать 07.09.2009 г.
Формат 60x90/16. Бумага офсетная.
Печать офсетная.
Тираж 4500 экз. Заказ № 1166
© «МЫ», 2009
ООО «Принт Экспресс»
Денисовский пер., 30.
Москва, 105005.
За материалы, опубликованные в рубрике
«Проба пера», гонорар не выплачивается.

Выпуск издания осуществлен
при финансовой поддержке
Федерального агентства по печати
и массовым коммуникациям

2

ПИСЬМА В «МЫ»

и сказал, что приехал ко мне, а не
к 1юдителям. Наверное, он тогда
обиделся на меня. Когда я вер­
нулись домой, его уже не было.
Мама сказала, что он всё время
спрашивал, интересовался, где я.
Когда он узнал, что я приехала
на Новый год, он подъехал на сво1>й машине. Мы обнимались, ц е­
ловались, короче, хорошо спра­
вили Новый год. Когда я вышла на
улицу закурить, он напомнил мне,
ч ю я обещала бросить. Он сам не
КУРИТ, и мы поругались. Он, на­
порное, тогда обиделся. И всё же
он снова приезжал ко мне. Мы
однажды поговорили, но так, ка­
чайся, без чувств. А позднее я уз­
нала, что он живет с другой д е ­
вушкой. Но не поверила. А когда
увидела их вместе собственными
I лазами, мне было очень обидно.
По ю м я увидела ее. И сказала
но помню что, но помню, что она
говорила: «Ты же молодая, краI иная, у тебя всё ещ е впереди. А я
уже с ребенком».
Я посмотрела на нее, отпусти­
ла его и пожелала ему всего наи­
лучшего. А сама плакала весь
день, ведь я его люблю. Вначале
не могла спать, ходила такой поюрянной. Мне показалось, что не
сюит жить - нет смысла. Мы р а сc. тлись молча, не сказав ничего
друг другу, а ведь дружили пять
месяцев. Я простила его, пыта­
лась забыть - ведь он сам выбрал
ее.
И после мы иногда встреча­
лись, смотрели друг на друга и
молчали. Я старалась с ним не
общаться, но, как назло, мы всё

время сталкивались. Мне было
очень плохо. Просто он не пони­
мал этого.
Я хотела быстрее уехать, за­
кончив одиннадцатый класс. Од­
нажды я столкнулась с его подру­
гой, когда они шли вместе. Я с д е ­
лала вид, что не знаю его. Но всётаки однажды мы встретились. Он
был такой же краёивый. Ему се й ­
час двадцать семь лет. Мы пого­
ворили, как просто знакомые... Я
вспоминаю нашу дружбу с начала
и д о конца. Ведь я никогда не
встречала такого ласкового, д о б ­
рого, милого парня. В сё же наде­
юсь на то, что он поймет всё, пока
не поздно. А поздно никогда не
бывает. И в один прекрасный день
он вернется. В едь я его очень
люблю. И мне так не хватает его.
Люблю его уже три года, не могу
забыть. Я надеюсь, что однажды
он поймет меня правильно. Как
можно жить без человека, кото­
рого так сильно любишь? И только
сердце поможет ему. Я знаю, он
полюбит меня.
Катя
Без адреса
От редакции. Неизвестно, по­
чему и на чём зиждется Катина
уверенность в том, что Аркадий
обязательно полюбит ее. Пре­
красных дней и в его, и в ее жизни
будет много, только вряд ли в ка­
кой-то из них он вернется к ней.
Собственно, он никогда и не ухо­
дил - потому что, в сущности, и не
приходил. Просто жил по с о ­
седству с другой девушкой и ре-

П *н»м М
И О мим

и

"М М

IIIIIM IM M

p. lliHiHIIIM

f t w Ml. » i
н|И

м и 1ЫМ4Н1

ним давно и
м У ы й И1ь, го как же дальше быть вме­
си», если на него нельзя положи1ы:я, если будешь ему не долорять и постоянно сомневаться можно ли ему хоть в чём-то ве­
рить? Да, по причине беззаботной
молодости можно любить одну, а
гащить в койку другую. Вроде бы
невзначай, «так уж получилось...»
Примеров тому тьма, хотя, с дру­
гой стороны, нельзя не задаться
вопросом: а где же была хотя бы
элементарная порядочность деву­
шки, «хорошей подруги», и парня,
только что признававшегося в лю­
бви? Ты же, Анжела, решила: пусть
тогда и любит не тебя, а кого-то
другого, кого его поведение, не­
смотря ни на что, устраивает. Что
ж, это твое право.

ния другого. Трудно сказать, что,
но, видимо, есть что-то такое, что
удерживает их вместе. Вообще
супружеские измены - не такая уж
редкая вещь, и многие относятся к
ним довольно спокойно.
Самым замечательным при­
мером, иллюстрирующим эту
мысль, может быть личная жизнь
нашего известного поэта - Вла­
димира Маяковского. Наверное,
многие знают, что они жили втро­
ем - Маяковский, его подруга Ли­
ля Брик и... муж Лили, Осип Брик.
Эту странную семью в основном
содержал Маяковский. Он очень
любил Лилю, но при этом у него
была куча других любовниц, бур»п.и• романы со мно1 ими женщи­
нами и да ф и диш or них И Лиля,
lipokpui но oi доломленная о ого
июбнмница», но онаадалл от оно
mi н до ндоПлонно! о имена ее
МНН111ЧИ1 ЛИННЫ» “I 0Ф И 10Л 0И - ко

рошо и дел т ы

И юм не менее

ц о H ia ii.t л
р а !б о . д о л и
И МИ НрнПннмНИ

они

jtlH ЛОДИИД дримм моли «их
Миф НМ ННрДТМП.НД И «мену »у|1Н

иирд|ннммннллн

и нрнддли

ей

«они НОИ
tee* I ми мн* м чем ламы сдай и
НМ1И1НМН01 м

Т ун.

• МОН» м уФ иИ на хмкнм m мрмМН д
Но h i «о*....ни ННДру4ЯМ Д1ДКОМЫМ
нди нри.ан филдмдним I I ом |

Минин «а нлм>у или пе н и ю аде
Минным ycayip Рннлно цедили
И Имении »нММо|Г|«м ком решение
СДОИ» И ау*И » П р о б л ем , КОЮ НО

aetHMaio не ничнн, ипнроки ядра
дому смыслу I lot д с и лнтцн, нанннмир и/|на дама ( дела к«ким
11 I in но о I ун| iyi а н аренду
на ipoe сунн "()н каждую ночь
•«ремин а мно| о кр а I но исполнить
•дои супружеский ДОЛГ, - объяс­
н я ю она причину,
надоел, сил
м н и - Полыни нет, Вот пусть "по­
ра |длеканн:я" на стороне, а я погулдю с подругой, пошляемся с
пни но мш аминам...»
8

Юрий КОРОТКОВ

ВИ Л Л И С Ы
Повесть
Иллюстрации Сергея Минина

акие морозы иногда случаются в последних числах февраля - будто

напоследок, зиме вдогонку. Ранним вечером вымирает Москва, воздух
Тедва
прозрачен от взвешенных колючих льдинок, свет окон, реклам и фо­
нарей расплывается, как чернила на сырой бумаге, грохочут по ледяным
ухабам троллейбусы - промерзшие жестяные короба, в которых еще хо­
лоднее, чем на улице, - из метро валит тяжелый пар и пахнет баней, ред­
кие прохожие, до глаз укутанные шарфами, спешат домой, каждый в оди­
ночку храня свой островок тепла. Господи, дай сил перетерпеть, перева­
лить через эту бесконечную зиму, дожить до ручьев и зеленой травы.
Господи, неужели бывает лето на земле?
В последнем письме мать виновато, в полстрочки, после «крепко це­
лую» и приветов от родни и знакомых, сообщала, что вернулся отец, и
Юлька, едва дождавшись конца репетиции, помчалась на междугородку
звонить в Рудник - соседям через улицу, у которых стоял телефон.
На том краю земли давно была ночь, Юлька переполошила соседей,
слышно было плохо, мать тотчас начала плакать. «Гони его, поняла? кричала Юлька, приставив ладонь к трубке. - Гони к чёрту! И чтоб за кило­
метр не подходил, ты поняла?!» - «Жалко...» Сквозь стекло переговорной
кабины на нее пялился солдат-узбек с серыми обмороженными ушами.
Юлька повернулась к нему спиной. «А себя тебе не жалко? А Зойку с
Катькой не жалко?» - «Жалко...» - и снова слёзы. На редкость содержа­
тельный получился разговор. «В общем, я сказала: гони и все! А если пус­
тишь - я летом приеду и выгоню, ты меня знаешь!» Юлька грохнула труб­
ку на рычаг.
Юрий Марксович Коротков известный прозаик и киносценарист.
Родился 10 июня 1955 года. Вырос
на Крайнем Севере. Окончил
Литературный институт им. Горького
и Высшие сценарные курсы. Член
Союза кинематографистов. Автор
пятнадцати книг - сборников
повестей и рассказов. Написал
сценарии к кинофильмам «Авария дочь мента», «Страна глухих»,
«Кармен», «Попса», «9 рота»,
«Стиляги» и многих других.
Произведения Юрия Короткова
неоднократно печатались на
страницах журнала «МЫ».

9

t|iiinммУН• ДИИИММИ Mt.il МИ И ММ(НИ »У|НН1 М1МИ'*


Им|.И1 МФцм «кумам ими ФИМ I М и тта мм i мимм домчомка подошла к
• т и т у I iioiiHt.iM модно! ом 11|юмм1 иО(.м.моимммм ома ужинала в училиЩН ohl.l'IMo *11 I I к I I у МИ! I!!! У1МФМН уМО! МММ! I. И I о|!ОД на дискотеку или в

|1Н1 111| I. Ml I ума Но lolly! (■.......... llll.nl | и 111IT , К11у I III.и1 MCI II да будто бы
И lyMMHIIIII.IM I ММ1.1, I ЦП ИМI МП ДИМ КМДОМНЫ IM Mill мм ммОмсмый.
Л м, Гммщ, ммик КМДОД1М1МММ1.1И | miиin |дуц|||| 11 кa lana ома Понту намммпм, Олин, м сам с i уд и т общмжин кии, мм mmi| hi кипим.
Iманном, *моб*111М(Н11!К Гммм хорошим, ухмылят м, поучительно сказал
Дёмин.
Ai а. Поиди м норном классе расскажи
Тебе бы, Илья, банкира, посочунствовала Середа.
- Угу, - кивнула Ленка с набитым ртом. Она, всем девчонкам на за­
висть, ела сколько влезет, жрала пирожные и кремовые торты, занима­
лась при этом вполноги - и ни на грамм не выходила из формы.
- Лучше военного! Полковника! - подхватила Юлька.
- Ты что! - возмутился Дёмин. - Генерала!
- Угу, - кивнула Ленка. Игра была привычная для всех.
- Академика!
- Режиссера!
- И чтоб хата напротив Кремля! Пятикомнатная!
- И «Мерседес»! Илья, прокатишь?
- Не, для разминки можно и инженера, - сказал Дёмин. - Главное, чтоб
москвич!
-Д а ладно, блин, достали! - завелась наконец Ленка. - Сами-то в Моск­
ве останетесь, не в Большом, так в Кремлевском. А я чего, головой боль­
ная - в Мухосрань ехать?
- Арза! - допивая на ходу компот, подошел киргиз Хаким в вышитом на­
циональном халате. - Титова ужинать будет?
- Нет.
Хаким направился к воспитательнице.
- Титовой не будет, - сообщил он, протягивая руку.
- По третьему кругу? - удивилась Галина Николаевна, но всё же отдала
ему еще один талон. - Тебе плохо будет, Хаким!
- Не. - Хаким, широко улыбаясь, погладил себя по животу. - Мне будет
хорошо...
Парней в вестибюле уже не было, вахтерша вязала за своим столом.
Юлька, Света, Ильинская и Дёмин прошли к интернатской лестнице.
Генка был первым учеником в классе и партнером Середы, но если Свет­
ку нельзя было не увидеть даже в толпе на улице - прима! - то Дёмин был
шпана шпаной, верткий, юркий, он вообще не умел ходить спокойно. Он
вдруг мощно выпрыгнул и с размаху обхватил Ленку за талию.
- Илья, - проворковал он, кося на нее плутоватые цыганские глаза. - А
возьмешь меня замуж?
- Прямо сейчас? - невозмутимо отозвалась та.
- Нет, вообще.
12

- Запросто. Только лет через пять, Генчик, когда квартиру купишь.
- Ха! Тогда меня любая возьмет! - Генка запрыгал спиной вперед по
лестнице, отбивая дробь на каждой ступеньке. - Лю-бая возьмет! Хоть
такой я обор-мот!
С третьего этажа из интернатского холла раздавалась какофония роя­
ля. На площадке стояла Ия Чикваидзе, прижимая к груди папку с нотами.
- Юль, - плаксиво протянула она. - Скажи им! От классов ключа нет, а
мне завтра фоно сдавать.
- Сама сказать не можешь?
- Ага! Ты знаешь, куда они меня посылают?
У рояля бесилась малышня - только ногами на клавишах не прыгали.
Маленькая Юлька, едва достающая подругам до плеча, грозно свела бро­
ви и уперла кулаки в бок.
- Атас! Арза идет! - крикнул кто-то, и малышей как ветром сдуло.
Ия подсела к роялю, разложила ноты.
- Юль, ты постой немножко, а то они опять прибегут...
От холла влево и вправо уходили длинные коридоры интерната: нале­
во жили девчонки, направо ребята. Интернатские - от десяти до восемна­
дцати, первоклассники и старшекурсники вперемешку - смотрели телеви­
зор, носились по коридорам, бродили из комнаты в комнату.
Юлька осталась охранять Ию, Середа пошла в учебную часть побол­
тать и узнать новости у молоденькой секретарши, Ильинская направи­
лась к ребятам, Дёмин - к девчонкам.
Рядом с холлом в комнате воспитателя стоял телефон. Чолпан Хайрутдинова, пользуясь моментом - пока воспитатель внизу, на ужине, нежно лепетала в трубку. Дёмин подкрался, тесно прижался сзади, при­
нялся щекотать ее под ребрами.
- Да... Что ты говоришь?.. - сдавленным голосом продолжала Чолпан,
отбиваясь. - В самом деле?.. - Не выдержала, прикрыла ладонью трубку,
злобно зашипела: - Да отвали ты, козел!
В комнате неподалеку роковой красавец Астахов возлежал поперек
кровати, закинув ногу на ногу, бренчал на гитаре, и старшекурсники, на­
бившиеся в комнату, хором орали матерные частушки и ржали. Дёмин
присоединился к ним.
Галина Николаевна поднялась в интернат.
- Титова у себя? - спросила она у Ийки.
Та утвердительно кивнула, не отрываясь от нот.
- Автомат внизу. - Галина Николаевна отняла трубку у изнывающей от
нежности Чолпан.
- Разгоню! - пригрозила любителям частушек и быстро пошла дальше
по коридору.
Одна из дверей внезапно распахнулась, и под ноги ей выпала спиной
вперед растрепанная третьеклассница. Следом вылетела подушка, и
дверь захлопнулась. Галина Николаевна остановилась и решительно шаг­
нула в комнату. Стоявшая на тумбочке с занесенной уже подушкой дев­
чонка не успела сдержаться и с размаху ударила ее по голове. В ужасе
закрыла рот ладошкой:
- Извините, Галина Николаевна...
- Спасибо, - спокойно ответила та. - Больше никто не хочет попробо­
вать? - Она оглядела остальных участниц сражения, красных, с налип­
шими на потные физиономии перьями.
13

I I*и 11 iiiMiiMiiiiiii и И1|1идм|»‘ V """ hi i минки Ги* (звучно хохотала и корчи­
ли |Н1ФИ ККДРУ1им
II щи ►| имши.и 11hi 'i iii уiii 11и i иииiii 11УД1ИП yi робипи.
VI мбуфете обедала, о тш и л а I (инк. мм поднимая головы.
VI говорила с буфетчицей они тб и да to и лицо не знает.
VI взрослый человек! иширичог-ки крикнула Нина, резко обернув к
мой болезненно-бледное лицо. Что вы ал мной шпионите?!
Галина Николаевна укоризненно покачала головой и вышла.
Девки! Девки-и-и!! Середа мчалась по коридору, размахивая лист­
ком бумаги. - В мае в Австралию летим!
Смолкла гитара, захлопали двери, со всех сторон бежали к ней стар­
шекурсники - обступили, галдя, выхватывая листок со списком друг у дру­
га. Опоздавшие прыгали за спинами, тянули руки.
- Да тише вы! Не порвите! Я на пять минут выпросила!
Нина Титова молча, грубо протолкалась в центр толпы, заглянула в
список и ушла обратно в комнату. Ильинская, не найдя своей фамилии,
деловито огляделась и вцепилась в Юльку:
- Арза, миленькая, купи мне там часики, ладно? Они копейки там! Ма­
ленькие такие, ладно?
- Не завтра же летим, - отмахнулась Юлька.
- Нет, если кто будет просить, ты скажи, что я уже просила, ладно?
В половине одиннадцатого Галина Николаевна прошла по комнатам,
выгоняя ребят на свое крыло. Те прятались, перебегали из комнаты в
комнату. Наконец Галина Николаевна встала у стеклянной двери, отде­
ляющей мужское крыло:
- Что, мне бегать за вами, что ли? Закрываю!
Мимо промчались, толкаясь и запрыгивая друг другу на закорки, ма­
лыши. Астахов неторопливо прошествовал с гитарой на плече.
- Монастырь! - с выражением процедил он.
- Иди-иди! - Галина Николаевна подтолкнула его и бесцеремонно до­
бавила коленом в зад. - Монах!.. Все?
- Я! Я еще! - Дёмин выскочил из дальней комнаты.
Галина Николаевна заперла за ним дверь на ключ. Дёмин с той сторо­
ны расплющил нос о стекло, скребся, изображая муки страсти.
- Господи! Каждый день одно и то же. - Галина Николаевна спрятала
ключ в карман. - Пластинку смени!
Она погасила свет в коридоре, села в своей комнате, устало прикры­
ла глаза. За одинаковыми пронумерованными дверями с фамилиями
жильцов слышалась приглушенная возня, смех - девчонки укладывались
спать.
Юлька, Света и Нина сидели в ночных рубашках на подоконнике, кури­
ли в приоткрытое окно, передавая сигарету друг другу. Красный огонек по
очереди выхватывал из темноты их лица. За окном в сквере едва свети­
лись в морозном тумане зеленые фонари.
14

Ия спала. Она мгновенно засыпала, приняв горизонтальное положе­
ние, - в раздевалке, в гримерке между выходами.
- А в Австралии сейчас лето... - мечтательно сказала Середа.
Юлька досадливо покосилась на нее, глянула на мрачную Нину. Светка
иногда была жутко бестактна, потому что искренне не замечала, что тво­
рится вокруг, жила в каком-то другом, добром и спокойном мире. Ко всем
была одинаково доброжелательна и, в общем, одинаково равнодушна.
Осенью отчислили ее землячку из Киева - Светка не пришла проводить,
гуляла в парке, смотрела на опавшую листву: забыла. И про то, что Нину
не берут в поездку, сто раз успела забыть.
- Да брось ты, Нин, - сказала Юлька. - Сто раз еще списки поменяют­
ся. Вот увидишь - все вместе поедем.
-Д аж е Нефёдову взяли. - Нина прикусила губу, чтобы не расплакаться.
- Пятьдесят три кило!.. Кобыла кривоногая!
- С таким папой хоть одноногая, - усмехнулась Юлька.
За окном на широком карнизе внезапно появилась темная фигура.
Света взвизгнула, попыталась закрыть окно, но Астахов уже залез к ним на
подоконник.
- Куда? А ну, вали обратно! - Света и Нина щипали его. Астахов только
ежился.
- Тихо, девки, тихо. - Соскочил на пол, осторожно выглянул за дверь.
- Обратно через нас пойдешь - ноги оборву, понял, ты? - предупреди­
ла Юлька.
Астахов бесшумно выскользнул в коридор.
- К кому это он? - спросила Света.
- К Чолпанке, наверное, - ответила Юлька.
- Да нет, к рыжей со второго курса, - сказала Нина.
- А этот, пониже, ничего был, а? - Света толкнула Юльку коленом.
-Где?
- Ой-ой-ой! - хитро прищурилась Света. - Да внизу, перед ужином. А
смотре-ел на тебя!
- Ну и что?
- Ты знаешь, я думаю - он придет еще.
- Отстань.
Нина вскинула голову, прислушиваясь к шагам в коридоре.
- Галина!
Юлька метнула сигарету в окно, девчонки попрыгали в кровати, накры­
лись одеялами и замерли.
Галина Николаевна открыла дверь, включила свет.
- Кто курил?
Ийка села на кровати, испуганно хлопая глазами спросонья. Осталь­
ные старательно спали.
- Кто курил, я спрашиваю?! Напишу всем по замечанию - не плачьте
потом!
- Как думаешь - напишет? - шепотом спросила Нина, когда дверь за
воспитательницей закрылась. - У меня уже есть одно.
- Да наплевать, три месяца до выпускного, - ответила Света.
- А надымили - фу! - пробормотала Ия.
- Ладно, девки, спим...
Юлька лежала с открытыми глазами, закинув руку за голову. Привычно
15

ныли суставы и мышцы ног, болела правая стопа. Юлька подтянула коле­
но к груди, ощупала пятку - жесткий болезненный бугор еще увеличился,
«шпора» росла. Надо было оперировать прошлым летом. Теперь поздно:
впереди экзамены, первый год в театре. Пока терпимо, потом сколько-то
можно продержаться на заморозке. Юлька давно привыкла к ежедневной
боли: если ничего не болит - значит, плохо работала, день прошел впус­
тую...
Потом вспомнился разговор с матерью, и опять подкатила к горлу злая
обида. Для самой Юльки всё было ясно и просто: отец - враг. Не враг да­
же - чужой человек. Юлька и думать забыла о нём, если бы не письмо
матери.
Отец ушел восемь лет назад, в последнюю Юлькину зиму в Руднике.
Что отец ушел, объяснили сердобольные соседки, зачастившие к матери.
А что значит ушел? - жил через улицу, каждый день встречался у магази­
на или Дома культуры под руку с молодой красивой теткой, бухгалтершей
из леспромхоза. Юлька цеплялась за отцовский рукав, тянула домой:
«Пойдем, пап, ну пойдем! Мамка плачет!» Потом мать начала пить, не
столько от горя, сколько от внимания участливых к чужой беде соседей.
Распахивалась дверь, Витька, Юлькин одноклассник, живущий через за­
бор, радостно кричал, едва видный в густых клубах морозного пара: «А
ваша-то опять напилась, несут!» - следом соседи или вовсе незнакомые
мужики волокли мать, и соскочившие наполовину материны сапоги
гребли носками снег.
Позже Юлька узнала, что мать виделась с отцом, просила - не вер­
нуться, не денег - уехать куда-нибудь, но те не уехали, так и ходили под
руку в Дом культуры в кино и на праздничные собрания, гордые, не слы­
шащие ни шепота, ни громкой ругани за спиной.
Однажды, весной уже, Юлька подкралась к дому, где бухгалтерша
снимала комнату, - те смотрели телевизор, обнявшись перед экраном, и просадила оба стекла ржавым тяжелым замком, найденным здесь же, в
чужом дворе. Стёкла еще сыпались на пол, а отец уже выскочил в ап­
рельскую грязь в шлепанцах и в майке. Юлька и не пыталась убежать,
стояла, ждала, сунув руки в карманы. Отец замахнулся было, узнал дочь
и сказал только, подтолкнув к калитке: «Дура ты, Юлька, ей-богу...»
Неужели мать забыла, как поднимала ее с постели, вернувшись среди
ночи, и втолковывала, раскачиваясь на валком табурете на кухне: «Всем
им одного надо, Юлька, поняла? Говорят - заслушаешься, а нужно всем
одного, запомни, какой бы ни был». Десятилетняя Юлька стояла перед
ней и запоминала...
Раньше всех из девчонок «сорвалась с резьбы» Ленка Ильинская — в
пятом классе, в пятнадцать лет. Отпросилась на выходные к тетке в Под­
московье, а оказалось - летала на юг со взрослым парнем-журналистом.
Мелькал такой - умница в больших роговых очках - по телевизору, пугал
взрывоопасной обстановкой на Ближнем Востоке. Всё было рассчитано
по минутам: в пятницу с уроков на самолет, в понедельник с самолета в
класс. Ленка в душевой хвасталась загаром, взахлеб рассказывала рази­
нувшим рот девчонкам, как красиво всё это было - ночью на берегу моря,
шампанское, шум прибоя, - и вдруг заревела: «Дуры! Вы даже предста­
вить не можете! Как в сказке!..»
Неделю она ждала продолжения сказки, не дождалась и сама пошла
16

искать любимого. А когда нашла, тот досадливо покривился и сказал:
«Слушай, ведь здорово было, правда? Пусть так и останется. Зачем всё
опошлять? Ждать, когда жена в отпуск уедет? Ключи у друзей клянчить?
Давай просто будем вспоминать. Надо уметь устраивать себе маленькие
праздники». Месяц Ленка ходила, как пьяная, с безумными глазами, а по­
том - понеслась напропалую.
Вскоре она залетела. Очередной мальчик, виновник торжества, тут же
исчез, растворился в пространстве. Самое страшное было то, что трех­
месячный срок выходил задолго до каникул, а отчисляли за это мгно­
венно, без разговоров. Ленка перепробовала всё, травилась йодом и
таблетками, потом, по совету старших девчонок, переспала с семейным
мужиком и свалила всё на него. Тот с перепугу устроил ее на подполь­
ный аборт. После уроков Ленка поехала в больницу, вечером вернулась
в интернат, на следующий день танцевала в Кремлевском Дворце, а по­
сле спектакля обливалась кровью в гримерке. Кто-то настучал, и в по­
недельник утром, перед началом урока, педагогиня Наталья Сергеевна
вызвала ее, обмершую от ужаса, в центр зала. Отхлестала по щекам и
сказала, обращаясь ко всем:
- Не умеешь - не берись! - Брезгливо кивнула Ленке: - Пошла на ме­
сто. Работаем!..
Следом за Ильей начались романы у других девчонок. Только Света
ничего не замечала до поры до времени. Потом вдруг заинтересовалась
разговорами в раздевалке, внимательно слушала, выбрала мальчика из
тех, что табуном ходили за ней, поманила пальчиком... а после пожала
плечами - ничего особенного! - и тут же забыла про него.
Юлька никого не осуждала, только совсем уже не понимала, когда в
интернате, - в комнате, где еще три девчонки то ли спят, то ли притворя­
ются...
Всё это не для нее. Она ученая. Когда с ней пытались знакомиться,
Юлька с каменным лицом проходила мимо, а коснись кто - ударила бы
не задумываясь.
Всем им одного надо. И этому долговязому панку, которому всё равно,
что Илья, что Света. И его приятелю... А вдруг, правда, придет?.. Юлька
засыпала, мысли путались. Контрольная по французскому... Надо напи­
сать Зойке, старшей из оставшихся дома сестер, - выяснить, что там про­
исходит... Последние пуанты остались, все разбила. Надо заказывать но­
вые, а денег нет и не будет...
Юлька проснулась ночью от голода. Потянулась было к тумбочке, где
лежали на этот случай маленькие черные сухари, но услышала, как тихо
плачет в подушку Нина - и затаилась, согнувшись от голодной, сосущей
боли в животе.

А утром за окном были те же густые синие сумерки; девчонки - молча­
ливые, медлительные, нечесаные, в наброшенных на плечи халатах тя­
нулись в умывальник с полотенцами и зубными щетками, - малыши спали
на ходу, налетали друг на друга и на стены, - стелили постели, шли в сто­
ловую на завтрак, складывали в пакет балетки и пуанты, собирали перед
зеркальной дверцей шкафа волосы в «кичку» на затылке, натягивали ло17

сины, купальники и хитоны, расходились по залам, занимающим весь пе­
риметр второго этажа, навстречу из своего вестибюля поднимались
румяные с мороза, шумные москвичи, коротко звенел звонок, объявляя
начало занятий, и всё длилось, длилось бесконечное зимнее утро.
Первым уроком сегодня был класс - классический танец. Педагог На­
талья Сергеевна, как всегда подчеркнуто прямая, со вскинутым холодным
холеным лицом, с двойной ниткой жемчуга на высокой шее, вошла в зал.
Поклон педагогу, поклон концертмейстеру, и девчонки разошлись по
привычным местам у станка. Место у станка имело свое значение и строго
соответствовало табели о рангах - человек посвященный сразу мог уви­
деть, кто есть кто. На средней палке, напротив зеркала, стояли первые
ученицы - в центре Света Середа, рядом с ней Юлька и Ия. На правой, у
окна, - середняки, «корда», кордебалет, на левой, которую заслонял от
зеркала рояль, - «глухая корда». Крайней, «под роялем», стояла Нина.
За восемь лет все девчонки не раз поменяли место у станка. Только
Света неизменно стояла в центре. Она была не просто первой - единст­
венной, выше оценок, экзаменов, интриг педагогов и богатых родителей,
всей околобалетной суеты, - потому что такой балериной можно только
родиться. Она танцевала так же естественно, как ходила или смеялась.
Училась легко, будто вспоминала подзабытые движения, даже на еже­
дневных занятиях по классу не просто работала - танцевала свое на­
строение, утро за окном - светлое или пасмурное. Именно на Свету Ната­
лья Сергеевна ставила выпускной спектакль - не «Коппелию» или «Тщет­
ную предосторожность», а «Жизель» с примой Большого Галиной Ростов­
цевой в заглавной партии: Ростовцева - Жизель, Светлана - Мирта. Рас­
чет был очевидный: сходящая уже, отяжелевшая Ростовцева в первом
акте, и эффектный выход Светы в сложной прыжковой партии Мирты - во
втором...
Еще недавно рядом со Светой у станка стояла Нина, резкая, немного
грубоватая, но очень сильная по технике. У нее был фантастический пры­
ж о к - она вылетала, как из пушки. Как-то на спор с девчонками прокрутила
сорок восемь фуэте. На втором курсе Нина вдруг стала разъезжаться
вширь, по-бабьи округлились бедра, появился выпуклый, как у гусыни, жи­
вот, толстые защипы на боках, исчезла талия. Она начала курить, пыта­
лась голодать и заниматься йогой, но фигура по-прежнему оплывала, вес
нарастал. Нина уже с трудом выдерживала весь урок на пальцах. Она
оказалась среди «корды», отошла по правой палке от зеркала в дальний
угол, потом в обратном направлении - по левой. Юлька двигалась тем же
путем ей навстречу, какое-то время они стояли рядом у окна, потом раз­
минулись, и к середине третьего, выпускного курса Юлька твердо встала
рядом со Светой, а Нина очутилась «под роялем».
- И-и... а-тю-тюд! Держим! - Наталья Сергеевна неторопливо ходила
по залу, глядя как будто бы в пол, но видя всех сразу. Не оборачиваясь,
крикнула: - Чикваидзе, пять копеек потеряла?
Ия торопливо вскинула голову. У нее была дурная привычка смотреть
на опорную ногу. Год назад Наталья выдрала ей клок волос: раз сказала,
другой, потом подошла, взяла за волосы и ласково процедила сквозь зу­
бы:
- А головку, деточка, надо держать вот так! - И повернула...
- Четче! Раз-два-три... Хайрутдинова, спину возьми!.. Семь-восемь поворот!..
18

19

Девчонки в розовых хитонах работали экзерсис. Титова занималась в
глухих болоньевых штанах: сушила бедра. Это было нарушение формы, но
Наталья демонстративно не обращала на нее внимания.
Юлька мельком глянула за окно. Там понемногу, трудно светало, в
школе напротив старшеклассники склонились над тетрадями, очкарик за
последним столом смотрел в окна училища.
«Здравствуй, мама!
У меня всё хорошо, всё по-прежнему. Занимаюсь, отдыхаю. Каждый
вечер гуляем с девчонками по Москве. И ем я нормально - не волнуйся и
не слушай эти дурацкие рассказы про вечно голодных балерин. Столовая
у нас замечательная, кормят как на убой. И не надо покупать мне ничего,
шуба мне не нужна - здесь тепло, совсем по-весеннему...»
- Середа, так проститутки на Арбате задом вертят!
Света работала непривычно осторожно, зажималась, не успевала за
остальными. Наталья Сергеевна начала раздражаться.
- Нефёдова, на высоких полупальцах работаем! Держи ногу! Пах от­
крой! - Она с размаху ударила ее ладонью в низ живота. - Выше! Выше
колено! - Подняла сзади ей ногу двумя руками, пнула снизу в бедро. - Да
что вы вареные все сегодня?! Спите много? Пошли на середину!
Юлька подхватила лейку, пробежала взад и вперед, смачивая наклон­
ный пол. Началась вторая часть урока - середина зала. Все тяжелее ста­
новилось дыхание, чаще взлетали и опускались острые ключицы, выбив­
шиеся из-под заколок волосы налипали на лоб, промокали, темнели пол
мышками и вдоль спины хитоны.
«...Отцу не верь и обратно не пускай. Если раз продал, то и второй
продаст. И не плачь, не стоит он того. И не смей, поняла, не смей брать у
него деньги! Потерпите до лета.
Я здесь еще никому не говорила - я решила проситься на распределе­
нии в Хабаровск, буду ближе к вам, сразу получу роли, смогу подрабаты­
вать педагогом в детской студии. Справимся без него...»
- Хайрутдинова, спину возьми! Сто раз тебе, дуре, повторять?.. Азаро­
ва, о чём замечталась? В Австралию душа летит?
«...Да, в мае мы летим в Австралию на целый месяц! А потом целук:
неделю дадут отдохнуть! Даже не знаю, чему больше радоваться. На этоь
кончаю письмо. Привет сестричкам - Зое и Кате. Не верится, что уже во­
семь лет не виделись. Но теперь недолго осталось, скоро прилечу насов­
сем...»
- Середа! Сто-оп! - Наталья Сергеевна раздраженно хлопнула в ладо­
ши.
Концертмейстер оборвал мелодию. В наступившей тишине Наталь?
Сергеевна выдержала долгую паузу. Девчонки замерли. Когда у Светм
что-то не клеилось - доставалось всем.
- Середа, ты что, нарочно это делаешь? - негромко спросила Наталь?
Сергеевна. - Пойди сюда.
Скрестив руки на груди, она подождала, когда Света подойдет.
20

- Что с тобой сегодня?
- Бедро болит, Наталья Сергеевна.
- Ну так иди в медчасть! Сама вполноги работаешь и остальным ме­
шаешь!
- Оно совсем немножко ноет, - виновато сказала Света. - Только ко­
гда...
- Врачу объяснишь, - отвернулась Наталья Сергеевна. - Так, встали на
прыжки!
- Можно, я закончу? - спросила Света.
- Нельзя. Алексей Семёнович, пожалуйста...
Света накинула халат и, чуть прихрамывая, вышла из зала.
Начались прыжки.
- Выше мах!.. Выше!.. Выше!.. Раз!.. Раз!!
В конце урока на девчонок страшно смотреть. Трясутся от напряжения
мокрые лица. Пот уже ручьями течет по шеям, с висков, срывается капля­
ми со скул. Кто втягивает щеки, кто скалится.
- Раз!.. Раз!.. Легче!.. Улыбку дай!..
Ни одной связной мысли в голове. Только красные вспышки перед гла­
зами. Только мат сквозь стиснутые зубы вместе с дыханием. А стрелка
часов на стене будто прилипла. Ноги гудят, как чугунные. Колени подла­
мываются сами собой. Мягкие балетки жгут стопу, как наждак. Душа выле­
тает вперед и вверх, а неподъемное тело едва волочится следом.
- Да спину!! - Наталья Сергеевна с размаху ударила кулаком по спине
Чолпан. Та чуть не упала, прогнулась от боли. - Иначе не понимаешь?!
Раз!.. Раз!..
После звонка и финальных поклонов девчонки побрели в раздевалку.
Чолпан, закинув руку, ощупала синяк на спине:
- Собака! Гляди, прямо по позвоночнику...
Никто не взглянул на нее, девчонки стягивали мокрые хитоны и колгот­
ки. Все сами ходили с синяками. Когда бьют - это хорошо, хуже - когда не
обращают внимания. Давно не били - скоро выгонят.
- А это чье? - увидела Чолпан рядом со своей вешалкой школьное пла­
тье.
- Мое. - Третьеклассница только что вышла из душа, стояла позади
нее вся в капельках воды.
- Это твое место, ты, мокрощелка?! - Чолпан сорвала ее одежду и
швырнула в дальний угол, где раздевались младшие девчонки. - Еще раз
увижу - морду разобью!
Девчонка покорно пошла поднимать платье.
Старшеклассницы, обмякшие, лоснящиеся от пота, сидели нагишом,
вытянув чугунные ноги, тупо глядели перед собой пустыми плоскими гла­
зами. Шли в душ, засыпали стрептоцидом, перевязывали шелковыми
лентами сочащиеся сукровицей пальцы ног, переодевались в школьную
форму.
Нина вылила пот из болоньевых штанов, выжала хитон. Встала на ве­
сы, погоняла гирьку и зло отшвырнула ее в конец шкалы.
Только неугомонная Илья в спущенном до пояса хитоне возбужденно
рассказывала кому-то:
- Ну, я им пару батманов кинула... - Она с болтающимися до полу рука­
вами изобразила канкан между скамейками. - Нет, ты представляешь,
21

юбка-то - во! Они хохотальнички поразинули, блин, а я будто не въезжаю,
типа «что такое, я девушка скромная»...
- Ну и что они тебя - сразу или в очередь? - спросила Нина.
- Что? - улыбаясь, обернулась Ленка.
- Ничего! На улицу пойди расскажи, как ты трахалась! - крикнула Нина.
- Начина-ается... - досадливо протянула Нефёдова.
- А что, завидно, да? - Илья развернулась к Нине, по-бабьи уперла ру­
ки в бок. - Что, поделиться?
- Спасибо! Я не такая шлюха, как ты!
- Ха, конечно! Кому ты нужна, корова! Протухла на своей диете!
- Да хватит, надоело! - сказала Нефёдова.
- А ты сиди молчи! - закричала Нина. - Сколько за тебя предки запла­
тили?
- Ты что, Нин... Нин, перестань, - испуганно зашептала Ийка.
- Что? - взвилась Нефёдова. - Аты знаешь, да? Ты видела? Сама скоро
вылетишь отсюда!
- Посмотрим еще, кто вылетит!
- Тихо! - крикнула Юлька.
Уже никто никого не слышал, в раздевалке стоял общий гвалт.
- А ну, тихо!! - заорала Юлька. - Умолкни, я сказала! А ты сядь! Доста­
ли!
Младшие девчонки притихли на своих скамейках, наблюдая за ссорой
старших.
- Жопу отожрала, а я, блин, виновата, - буркнула Илья, доставая из
сумки сигареты.
- Заткнись! - крикнула Юлька.
- Корова...
- Заткнись, я сказала!
В раздевалке наконец стало тихо. Мрачные девчонки разошлись по
своим местам, не глядя друг на друга. Юлька сорвала полотенце с вешал­
ки и пошла в душ. Чем ближе к экзаменам, тем чаще вспыхивали в разде­
валке ссоры, девчонки истерили, заводились по любому поводу...
Юлька, блаженно прикрыв глаза, стояла под душем. Тонкие острые
струйки кололи плечи и грудь. В углу душевой торопливо докуривали Илья
и Чолпанка.
И снова звонок. На истории Юлька дремала, подперев голову руками,
поглядывала сонно, как пишет Ия письмо на родном языке непонятными
закорючками. На химии вязала новые гетры.
Потом снова переодевались - к народному танцу: в черные купальники
и юбки, туфли с мощным каблуком. На уроке что-то не заладилось, как
бывало иногда, все безбожно врали и путали друг друга.
- Азарова, ты же ведешь! Ты же первая идешь! Середы нет - как стадо
баранов! - Народница ругалась, но никого не трогала: народно-ха­
рактерный - не основной предмет, здесь старшеклассницы могут по­
слать тебя далеко и красиво.
Потом был обед, такой пресный, что повтори его тут же - и всё равно
не наешься и не поймешь вкуса. Но и тот половина девчонок пропустили.
Потом литература, и опять переодевались в купальники и длинные шо­
пеновские пачки к дуэту. Света выдала недавно: «А вот угадайте, кто я?
Раздеваюсь-одеваюсь, раздеваюсь-одеваюсь, раздеваюсь-одеваюсь.
Выдумаете, я проститутка? Нет, я балерина». В других училищах давно от-

22

женили школьную форму, но директриса на каждом собрании долбила,
но московская школа - лицо российского балета, что форма дисципли­
нирует, и, бывало, опаздывающие девчонки кое-как натягивали школьные
обки и пиджаки прямо на мокрые купальники.
После дуэта Юлькин класс отправили в фотоцех, «на клеточки». В подзале тупиковая стена была расчерчена в крупную клетку, девчонки по од­
ной выходили в комбинезонах под слепящий свет ламп - спиной к стене,
пятки вместе, руки по швам, подбородок вверх, потом профиль слева.
Двойные фотографии, похожие на «их разыскивает милиция», подкапынались в личное дело - по ним каждый год перед экзаменами проверяли
фюрму: длину ног, ширину бедер, у кого коротка голень, у кого крупная го­
това или великовата грудь.
В кабинете анатомии, увешанном схемами человеческих костей, Юльукой голову, другой тискал Ильинскую. Та невозмутимо красилась, разпожив косметику.
- Что, на дуэте не нащупался? - спросила она, поправляя тени.
- Не, скелет учу...
На улице темнело, в классе зажгли свет - тянулся к концу длинный
пень, обыкновенный день, неотличимый от других таких же, которые осгавляли за собой только привычную боль в ногах и забывались раньше,
юм коснешься головой подушки.
Середа вернулась к последнему уроку, математике, села на свое место
перед Юлькой.
- Ты что так долго?
- На рентген ездила... - Света обернулась к ней - и вдруг улыбнулась
безмятежно и счастливо.
- Ты чего? - спросила Юлька, тоже невольно улыбаясь.
- Весна скоро...
- Экзамены скоро, - буркнула Ия, не отрываясь от тетради.
Когда девчонки после репетиции в учебном театре возвращались в ин!ернат, Юльку окликнула из своей комнаты Галина Николаевна и сказала,
пго ее ждут внизу.
- Кто? - удивилась Юлька.
- Не знаю. Тебе виднее.
Юлька, как была - в купальнике и клетчатой мужской рубашке вместо
халата - сбежала в вестибюль и замерла, едва не натолкнувшись на Иго­
ря. Тот ждал около вахты, сунув руки в карманы необъятной кожаной курт­
ки.
- Привет, - улыбаясь, сказал он.
- Здравствуйте. Вам Лену позвать? - не глядя на него, хмуро спроси­
ла Юлька.
- Какую еще Лену? Я к тебе.
- Час уже ждет, - подала голос вахтерша. Похоже было, что Игорь вре­
мени зря не терял и успел обаять суровую Ольгу Ивановну.
- Зачем? - спросила Юлька.
- Идите погуляйте, - посоветовала вахтерша. - Что же здесь секретни­
чать.
- У меня увольнительной нет.
23

-Так пойди возьми. Или здесь погуляйте, недалеко. Что ты всё одна, н<
ходит к тебе никто. Как неживая прямо. И мальчик такой симпатичный
вежливый, не то что другие...
Игорь только подмигивал Юльке: слушай, что умные люди говорят.
В вестибюле было полно народу: стояла очередь к двум автоматам
старшие курсы шли в увольнение, младшие возвращались. Юлька, только
чтобы скрыться от любопытных глаз, схватила у кого-то из девчонок курт
ку и, надевая на ходу, выскочила из училища. От свежего морозного воз
духа у нее закружилась голова. Она быстро отошла от крыльца в сквер
Игорь едва поспевал следом - и резко обернулась:
-Н у ?
- Что?
- Зачем пришли? - Юлька воровато глянула вверх, на окна интерната
Голые деревья просвечивали насквозь, в окнах маячили лица девчонок
Ох, разговоров будет!
- Знаешь, давай на «ты»? - предложил Игорь.
- Давайте. Мне всё равно.
- Вы всегда так поздно заканчиваете? - кивнул Игорь на училище.
- Десятый урок - в шесть. Потом репетиция до восьми.
- А потом?
- Ужин.
- А потом?
- Уроки надо делать.
- Дисциплина... - протянул Игорь. - А в субботу?
- Как обычно.
- Ну воскресенье-то?! - развел руками Игорь.
- Утром спектакль в Кремлёвском. «Тщетная предосторожность».
- Я приду?
- Приходите, - пожала плечами Юлька. - Мне всё равно. Если биле'
достанете.
- А ты - прима? - улыбнулся Игорь. - Или как это называется?
- Нет. Я вторая, после Светы. Вы ее видели в тот раз.
- Обидно быть второй?
- После Светы - нет. Ей даже завидовать нельзя.
-А Л е н а ?
- А ваша Лена - глухая корда, - с неожиданным злорадством сказал;
Юлька.
- Что? - не понял Игорь.
- Кордебалет... Ладно, всё. Мне пора. Французский учить надо, - повер
нулась идти Юлька. Французский, конечно, мог и повременить,но она его
ряча выскочила на улицу с голыми ногами и теперь нещадно мерзла.
- Ну так я подожду после спектакля, - утвердительно сказал Игорь.
- Мне всё равно.
- Тебе действительно всё равно? - спросил Игорь.
Юлька молчала, опустив голову. Исподлобья глянула на него. Игор;
ждал, улыбаясь. И чем дольше тянулось молчание, тем больше краснел;
Юлька сквозь морозный румянец. Досадливо провела ладонью по горя
щей щеке. Наконец грубовато сказала:
- Ладно.
-Ч то ?
- Ждите. - И она побежала к училищу.
24

Как нарочно, первой, кого встретила Юлька в интернате, была Ильин­
ская.
- Хо-хо-хо, - вытянув губы трубочкой, ехидно пропела Илья. Юлька
резко обернулась к ней, та отскочила и поплыла дальше, виляя бедрами и
посмеиваясь. Значит, весь интернат уже в курсе.
Юлька вошла в комнату и воинственно оглядела девчонок. Те сидели
на кроватях с учебниками. Юлька переоделась, натянула на ледяные ноги
толстые гетры, подчеркнуто деловито, как ни в чём не бывало, убралась.
- Последняя крепость пала, - скорбно сказала Света.
- Что? - вскинулась Юлька.
- А? Историю читаю. - Света невинно продемонстрировала учебник.
Девчонки сдерживали улыбки.
- А вообще он ничего... - как бы про себя заметила Ийка.
- Ага...
- А главное - ну оч-чень вежливый! - сказала Нина.
- Не то, что другие, - закончила Света.
Юлька схватила подушку, швырнула в нее и навалилась сверху под
визг и хохот девчонок.
Ночью, засыпая, она вдруг физически ощутила, что где-то в огромном
юроде в это самое время думает о ней человек. Она даже смутно пред­
ставила его комнату и вид из окна...
Юлька не любила, не знала и боялась Москву почти так же, как и во­
семь лет назад, когда нежданно-негаданно оказалась в училище. Для ма­
тери развод не прошел даром: вдруг полезла струпьями кожа со щек, и за
неделю лицо превратилось в кусок сырого красного мяса. Она заперлась
в доме, боясь показаться перед людьми таким чудищем, а летом ей дали
отпуск и отправили в Москву, в медицинский институт - лечиться и сидеть
на ученых конференциях, демонстрируя редкую форму нейродермита.
Зойка и Катя остались в лагере на три смены, а на Юльку не хватило пу­
тевки, и матери пришлось взять ее с собой. Месяц Юлька жила в больни­
це, помогала нянечкам и на кухне, ночевала то в процедурной, то в кла­
довке - где позволяли дежурные сестры.
В одной палате с матерью лежала плаксивая издерганная тетка с та­
ким же красным мясным лицом - балерина из Большого, которую выжили
из театра на пенсию. Она и посоветовала матери показать Юльку в учииище. Сама Юлька о балете не мечтала и вообще не думала, просто поюму что не видела. Однако все данные - шаг, подъем, выворотность - у
нее действительно оказались на редкость. «Хороший материал», - повто­
рили в училище теткины слова, и Юльку приняли. Много позже Юлька по­
мяла, что для матери это было спасение, подарок судьбы: троих детей она
не потянула бы.
До первого сентября было еще далеко, но везти Юльку через всю
(.грану домой, а потом обратно было слишком дорого, и мать оставила ее
в интернате дожидаться начала занятий - не предполагая, даже в мыслях
не имея, что расстается с ней на все восемь лет. Каждое лето мать пыта­
лась собрать деньги Юльке на билет, и каждый раз денег не хватало, ка­
ждый раз Юлька ехала в подмосковный летний лагерь училища.
А тогда, в первую ночь, одна в пустом интернате, Юлька свернулась
калачиком под одеялом и тихо заплакала, бездомная, потерянная в глу­
хом дремучем городе... Восемь лет прошло, а это детское ощущение ос25

талось: она жила в бетонном бастионе училища, как в замке посреди за
колдованного леса, где на каждом шагу неведомая опасность. Случалось
что неделю не выходила в город, даже в старших классах, когда разреши
ли увольнения - жила на третьем этаже, занималась на втором, обедал;
на первом, гуляла во внутреннем дворе.
А оказывается, достаточно одного человека, чтобы огромный горо;
стал живым.

Оркестр закрывал сцену плотным звуковым занавесом - в зале царил;
музыка, а на сцене раздавался не слышимый зрителю грохот пуантов
скрип канифоли под туфлями, тяжелое дыхание, короткие фразы, вскри!
Светы, неудачно вставшей после прыжка на больную ногу, - шла работа.
Беспечная деревенская девушка Лиза с подружками сбежались в кру
жок посекретничать. Отвернувшись от зала, Середа болезненно оскали
лась, сильно сдавила пальцами бедро.
- Болит? - сочувственно спросила Юлька, переводя дыхание.
- Терпимо...
Они разбежались к партнерам: Света - к Дёмину, Юлька - к Астахову
Мальчишки встали на колено и посадили их на бедро...
Юлька села чуть глубже, скользнула по влажным лосинам Астахова - i
повалилась спиной на пол. Астахов с искаженным от напряжения лицом
как штангист, рвущий вес, удержал ее за талию - у Юльки чуть голова ж
отлетела от рывка - и усадил на место.
- Куда ж тебя несет, зар-раза! - прошипел он сквозь радужную улыбк
в зал.
- А ты чего спишь? Козел колчерукий!
Всё произошло в одно мгновение, в зале никто ничего не заметил.
Друзья и подруги убежали за кулисы.
Девчонки, задрав пышные шопеновские пачки, поправляли купальники
переобувались. Рабочие сцены беззастенчиво пялились на них.
- Опять лосины дырявые. Зашить не могут, что ли? - Астахов задумчи
во разглядывал дыру на ляжке. - Интересно, из зала видно?
- Кому ты нужен, смотреть на тебя! - огрызнулась Юлька. Она еще hi
отошла от пережитого на сцене испуга. Вот была бы картина - громых
нуться затылком об пол, растопырив ноги, как баба зимой у колонки. Уронил - убила бы!
Она сменила пуанты на другие, помягче, с разбитым носком. Вытерл;
мокрую шею полотенцем. Спустила бретельки перекрутившегося, при
липшего к телу купальника. Дёмин стоял напротив, смотрел на нее стран
ными, неподвижными глазами.
Юлька вскользь глянула на него, оправляя форму, потом подняла го
лову, улыбнулась удивленно:
-Т ы чего, Ген?..
Дёмин всё не отводил глаз, и Юлька вдруг вспыхнула, торопливо при
крыла грудь руками.
- Не выспался, что ли? - грубо спросила она.
Дёмин наконец отвернулся к сцене.
Медсестра, присев на корточки, замораживала Свете бедро хлорэти
лом.
26

- Быстрее!.. Быстрее!.. - Наталья Сергеевна держала Свету за плечо,
чтобы подтолкнуть на сцену. - Всё. Пошла!
Началось па-де-де. У Юльки было еще минут семь, она ушла в коридор
за кулисами, где стоял монитор на сцену. Света и Дёмин танцевали коду.
Света совсем сдала к концу спектакля, работала вполноги, осторожно,
заранее боясь боли. Генка помогал как мог, он был не блестящим солисюм, но идеальным партнером.
Из глубины коридора появилась Илья, она успела сбегать в артистиче­
ский буфет и теперь жевала эклер. Удирающий от приятеля первокласс­
ник едва не врезался в нее. Ленка умело, не глядя, отвесила ему подзашльник и встала рядом с Юлькой перед монитором, попеременно отку­
сывая от пирожного и облизывая крем с пальцев.
-Твой пришел, - равнодушно сообщила она.
Юлька внимательно смотрела на экран. Не выдержала, спросила не
оборачиваясь:
- А ты откуда знаешь?
- Девки видели. Наверху сидит. - Ленка поискала, обо что бы вытереть
руки, и вытерла о свою пачку.
- «Подругам» приготовиться к выходу, - послышался голос ведущего
из динамиков.
Юлька направилась к сцене. И, стоя за тяжелой кулисой, ощутила уже
знакомое: в огромном зале один человек думает о ней и ждет ее выхода.
Юлька со второго класса танцевала в КДС и давно перестала бояться
зала. В заигранной до дыр «Тщетной предосторожности», если за кулиса­
ми не стоял педагог, они даже развлекались на сцене - скажем, в финале,
когда закидывали цветами счастливых влюбленных, можно было влепить
бумажным цветком кому-нибудь из своих в лоб и уворачиваться в толпе от
жаждущих мести девчонок. Зал казался Юльке со сцены одним бледно­
серым, аморфным существом, неделимым на людей.
И вот теперь она вдруг почувствовала, что зажимается, боится одного
человека во всём зале. Тотчас разозлилась на себя и решительно шагну­
ла под свет прожекторов...
После спектакля девчонки отдыхали в уборной, пропахшей потом, как
конюшня, смывали грим. Света сидела, бессильно опустив руки, склонив
голову. Наталья Сергеевна раздраженно ходила взад и вперед.
- Святых выноси! Дуня из Дома культуры лучше станцует! Что с тобой,
лебедь ты моя? - Она наклонилась к самому лицу Светы. - Я с тобой разIовариваю!.. Ну скажи, что не можешь, - замену бы дали! Чем вот так по­
кориться!
- Пришел? - шепотом спросила Ия.
Юлька кивнула, быстро снимая тени вокруг глаз.
- Если домой будет звать - не ходи. Родители на даче, музыку включит
и сразу под юбку полезет...
- Да отстаньте вы от меня! - не вытерпела Юлька. - Погуляю полчаса и
I приду!
Ребята и девчонки выходили из служебной двери в нижний коридор
Дворца, где курили последние зрители, дожидаясь, пока схлынет толпа в
ордеробе.
Неподалеку у зеркальной стены стоял высокий, чуть седоватый мужчи27

на с тяжелым волевым лицом, похожий на породистого эрделя, - впол
оборота разговаривал с товарищем, провожая глазами юных балерин.
- Илья - фас! - Дёмин ткнул в него пальцем.
Кругом засмеялись. Ильинская, нимало не смутившись, быстро, оцв'
нивающе оглядела Эрделя.
-Сигарету, блин! Сигарету дай, - зашипела она. Кто-то протянул пачку
Илья воровато стрельнула глазами по сторонам - нет ли педагогов, - не
брежно зажала сигарету двумя пальцами и, разводя носки по пятой пози
ции, как бы мимоходом направилась к Эрделю. Тот с готовностью щелк
нул золотой зажигалкой...
Юлька пропустила вперед сокурсников - Дёмин тащил компанию i
кино - и вышла на крыльцо. Игорь ждал, с интересом изучая программку
- Привет.
- О! Привет! - оторвался, наконец, он от программки и, подхватив Юль
ку под руку, бодро направился к выходу из Кремля.
- Ну как, понравилось? - не без гордости, даже чуть снисходительно
спросила Юлька.
- Здорово! Просто здорово! - Игорь восхищенно покачал головой. Хай класс! Я же на самой верхушке сидел - ты выбегаешь, такая малень
кая, беззащитная такая. И вдруг - смотрю... У вас что, декорации из фа
неры, что ли? - неожиданно спросил он.
- Конечно, - удивилась Юлька.
- Нет, но ведь Кремлёвский дворец, не урюпинский же театр! Неужел!
настоящую избу не могли сделать?.. Ты выбегаешь, маленькая такая, i
вдруг - смотрю, эта изба за тобой ка-ак закачается! Ты же спиной к ней, н<
видишь, а она ходуном ходит! Я уже на сцену не смотрел почти, только н
эту фанерку: упадет - не упадет?
- Да она закреплена, - засмеялась Юлька.
- Но я-то не знаю! Думаю - как грохнется сейчас на вас!.. А вообщ
здорово! Только, Юль, вот эти бабы в марлевых юбках...
- Какие бабы?
- Ну, эти... - Игорь заглянул в программку. - Пейзанки!.. Это что, так
должно быть - юбки из марли?
- Из тюля, - сказала Юлька, замедляя шаг и внимательно глядя на не
го. - Из чего же еще?
- Нет, но согласись - крестьянки в тюлевых юбках... Они же в поле ра
ботают, хлеб жнут. Странно как-то... Но всё равно - здорово! Особенн
финал, когда сорок человек выбежали и туда-сюда, туда-сюда! И така
мощь! Такая силища! Туда! Сюда! - вдохновенно размахивал Игорь рука
ми. - Такая энергия! А в стране рабочих рук не хватает!! - вдруг во вес
голос заорал он. - Заводы стоят!! Урожай убирать некому!! А они - туда
сюда, туда-сюда!!!
(Олька развернулась и молча пошла в другую сторону. Игорь догнал е^
и невинно пристроился рядом.
- Ты куда?
- Отвали! - Юлька снова развернулась на сто восемьдесят.
Игорь не отставал ни на шаг.
- Юль, ты газеты читаешь? У нас демократия! Могу я иметь свое мне
ние?
- Нет! - отрезала Юлька.
- Почему?
28

- Только идиот может не понимать балет!
Игорь придержал ее за ремень сумки. Юлька изо всех сил тянула сум­
ку к себе. Милиционер у кремлевских ворот давно уже пристально наблю­
дал за ними, держа наготове рацию.
- Ну, извини, Юль. Я же в первый раз на балете, - осторожно сказал
Игорь, сдерживая смех. - Может, чего не понимаю. Ты объяснишь, я вруб­
люсь понемножку. Буду приобщаться к высокому... Пойдем. - Он почти
силком повернул ее к выходу.
Юлька шагала с суровым видом, хмуро сведя брови. Игорь искоса поI лядывал на нее и улыбался.
- А куда мы идем? - спросила Юлька, когда они вышли наконец из
Кремля к Манежу.
- Как куда? Ко мне.
- Зачем? - снова остановилась Юлька.
- Знакомиться с родителями.
- Вот так сразу? - недоверчиво спросила она.
- А чего тянуть? Упадем в ноги. Они нас благословят. Потом все весело
танцуют среди картонных берез...
Юлька ожесточенно размахнулась и что было сил огрела его сумкой по
спине.
Она глянула на просвет в пустую гостиную и кухню и вошла следом за
Игорем в его комнату.
- А где родители?
- Наверное, на дачу свалили... Музыку любишь? «Битлз». - Игорь выIащил диск из стеллажа.
Юлька замерла у дверей. Всё происходило именно так, как говорили
девчонки: предки на даче, музыка. Сейчас начнется... Но отступать было
уже поздно. Юлька сунула кулаки в карманы юбки и прошла в комнату.
- Мне всё равно.
- Опять «всё равно»?
- Ну, поставь, - досадливо сказала Юлька.
Игорь врубил музыку и развалился на диване нога на ногу.
- Садись, - похлопал он по дивану рядом с собой.
- Не хочу.
- Кофе хочешь?
- Нет.
- Слушай, ты сама-то замечаешь, что сначала говоришь «нет!», а поюм уже думаешь?
Юлька независимо пожала плечами.
Игорь жил в двух шагах от Кремля, на тихой улице Грановского, но пока
они дошли до увешанного мемориальными досками дома, Юлька сто раз
готова была плюнуть на всё, повернуться и уйти. В училище она привыкла
к простым словам, когда говорится то, что слышится. Тебе могут сказать
«ты мне нравишься», тогда можно ответить «ты мне тоже» или «извини»,
могут сказать гадость, тогда можно ответить тем же или просто дать в
морду. А Игорь ни слова не говорил всерьез. То есть наоборот, он всё го­
ворил абсолютно серьезно, а когда Юлька, как дура, верила и начинала
объяснять или спорить, всё оборачивалось хохмой. И обижаться было
глупо, и терпеть глупо. Надо было разговаривать на его языке, которого
Юлька не знала.
29

И квартира была совсем не похожа на ту, что привиделась Юльке i
счастливом полусне. Громадная, пятикомнатная, в лакированном паркете
отсвечивает морозное солнце, в гостиной старинная мебель - всякие рез
ные конторки и кресла, гравюры на стенах. А у Игоря, наоборот, всё со
временное, стеллажи на роликах, низкий плоский диван-«сексодром». А в
окнах - купола и звёзды Кремля, как на открытке. Юлька впервые в жизни
была в такой квартире и вообще давно не была в нормальном человече
ском доме. А Игорь с улыбкой наблюдал, как она ходит по комнате, стара
тельно выдерживая безопасное расстояние от дивана.
- Слушай, ты откуда такая?
- Ты всё равно не знаешь, - с вызовом сказала Юлька.
- А всё-таки?
- От Хабаровска час на самолете. И там еще автобусом. Поселок Руд
ник.
- A-а, сибирский характер, - понимающе сказал Игорь. - Есть женщи
ны в русских селеньях...
- Ага. Есть.
- А как в балет занесло?
-А та к . Мимоходом... Ну, а ты чем занимаешься?
- Учусь. В университете. Вторая древнейшая профессия - журналист.
- Да? А первая какая?
- Ну-у... - опешил Игорь. - Как бы это тебе объяснить...
Юлька в этот момент подошла слишком близко к дивану. Игорь раски!
нул руки - «как бы это объяснить?» - и будто невзначай обнял ее за та!
лию. Юлька мгновенно вывернулась и отскочила.
- Что такое? - невинно поднял брови Игорь.
- Ничего, - буркнула Юлька. Она растерянно, двумя руками держалаа
за «молнию» на бедре и неудержимо краснела.
- Да что случилось? - уже всерьез сказал Игорь.
- У тебя булавка есть? - не глядя на него, спросила Юлька...
В огромной ванной, где можно было поставить гарнитур и жить, он<
развернула юбку, которую носила с пятого класса и которая за это врем*
превратилась в мини, «молнией» вперед. От резкого движения стара)
«молния» лопнула по всей длине. Юлька, как сумела, закрепила ее булав
кой. Вышла, поправляя булавку, ногой закрыла за собой дверь и, как шла|
склонив голову, так вслепую и наткнулась на стоящего в прихожей мужчи4
ну.
]
- Привет, - поздоровался тот, с интересом разглядывая ее.
- Добрый день, - сказала вошедшая за ним женщина.
Юлька застыла в ужасе, ни жива ни мертва. Она представила, как вы
глядит сейчас, этакий замученный цыпленок с куцым хвостиком на резин
ке, в застиранном свитере и шерстяных колготках, вышедшая из ванной з
задранной под грудь юбке.
- Здрасьте... - пролепетала она, пытаясь незаметно, сзади стащит)
юбку на место.
- A-а, давно не виделись! Какими судьбами? - появился в дверях ком
наты Игорь. - А вот и предки, - пояснил он Юльке.
- Ты понимаешь, старый, - виновато сказал отец. - Ты будешь смеять
ся, но билетов нет. Воскресенье. Народ припал к живительному роднику.
- Давайте обедать, - сказала мать. - Этот обормот ведь вас голодол
заморит.
30

Родители прошли на кухню.
- Я не пойду, - отчаянно зашептала Юлька. - Ты представляешь, что
они подумали?
- Поздно боржом пить, когда желудок вырезали, - развел руками Игорь.
Пока мать разогревала суп, а Игорь с отцом выставляли на стол вось­
миугольные стеклянные тарелки с закуской из холодильника, разнокали­
берные приправы в бутылочках и резали хлеб, Юлька сидела за столом,
неловко сложив руки на коленях.
- Познакомил бы с девушкой, - сказал отец.
Они были очень похожи с Игорем, даже говорили с одной интонацией
абсолютно серьезно.
- Это - Юля! - торжественно сказал Игорь. - Юля - балерина!
- Интересно... Первый раз вижу рядом живую балерину. С президента­
ми общался, а тут - пробел...
- Я не буду, - замотала головой Юлька, когда мать поставила перед ней
тарелку с супом.
- Диета? - понимающе спросила та.
- Нет. Просто не хочу.
Отец тем временем достал бутылку вина и рюмки. Юлька накрыла свою
ладонью.
- Сухое. - Отец продемонстрировал этикетку с генеральским набором
медалей. - Вам запрещают?
- Не люблю.
- Ну, за гостью! - Все, кроме Юльки, выпили и принялись за первое.
- Был сегодня на балете, - сообщил Игорь.
- Не может быть!
- Может! - кивнул Игорь, дожевывая. - Юля потрясающе танцевала.
Просто... душой исполненный полет... Сюжет - животрепещущий. Твои,
па, международные дела - детский лепет. Пересказываю: дело происхо­
дит во Франции. Или в Германии. Семнадцатый век. Или восемнадцатый.
А может, девятнадцатый - всё равно... Итак, - Игорь таинственно понизил
тл о с и простер руку, - юный пейзанин любит юную пейзанку...
Юлька пнула его под столом так, что Игорь затих, склонившись над та­
релкой - то ли от боли, то ли от смеха.
- Я как раз в Англии был, когда Григорович приехал, - сказал отец. Это даже не провал - хуже, чем провал: они с юмором о гастролях писа­
ли. Похоже, у них наш классический балет ассоциируется с эпохой Бреж­
нева - та же степень окаменелости.
- Кто-то должен сохранять традиции, - ответила Юлька.
- Я не о традициях, а об уровне. Как раз у них традиции сохранились в
чистом виде, еще со времен Павловой и Нижинского. И, кстати, «Всемир­
ная школа русского балета» - в Вашингтоне, а не в Москве. Что абсолютно
шкономерно. Потому что нынешний Большой - это действительно из об­
ласти черного юмора.
- Большой есть Большой, - упрямо сказала Юлька. - И останется
Большим.
Юлька и без них знала, что от Большого осталось одно название, по­
следние приличные танцовщики разбегаются, а лучшие давно сбежали на
Запад. Да и о каком уровне можно говорить, если одновременно двена­
дцать трупп - и все под маркой Большого - гастролируют по миру, закола­
чивают валюту, а в театре эти коллективы, наполовину состоящие из пен31

сионеров, называют «группы здоровья». И если в Таиланде или Лаосе
Большой еще котируется, то в приличных странах спектакли идут на сце­
нах провинциальных кинотеатров. Всё это Юлька знала, но мгновенно
заводилась, когда «чайники» начинали рассуждать о балете. Она же не
сует нос в их дурацкие дела!
- Что вы пристали к девушке, - сказала мать. - Ешьте, Юля. - Она по­
ставила перед ней второе. - А правда, что балеринам два часа после еды
нельзя сидеть?
- Почему? - пожала плечами Юлька. - Кто как хочет.
- А вы, простите, сколько весите?
- Сорок четыре триста.
- О господи! Вам, наверное, всё время есть хочется? Столько ограни­
чений...
- Да никаких ограничений, - досадливо сказала Юлька. - Не объедайс5
и работай в полную ногу.
- Правду писали: Кириллова родила? - спросил отец.
Юлька кивнула.
- А от кого? Кириллов-то давно в Америке.
- Не знаю.
- А правда, Мельникова пыталась газом отравиться...
- Не знаю.
- ...потому что застала мужа с мальчиком?
- Да! - сказала Юлька. - Правда! Балерины всегда голодные! Все с(
всеми трахаются! Все балетные мужики - педики!
За столом стало тихо. Юлька сидела красная, упрямо склонив голову
Игорь ухмылялся. Отец с матерью переглядывались.
-Там в семнадцать тридцать сеанс? - Отец деловито посмотрел на ча
сы.
- Кажется, так.
- Может, на лишний билетик нарвемся...
- Не надо. - Юлька вскочила. - Спасибо. Мне пора.
Игорь догнал ее в прихожей, поймал за руку, затащил в свою комнату.
- Что случилось? - участливо спросил он.
- Ты зачем меня сюда привел?!
- Да тише ты.
- Нет, ты что им сказал про меня?
- Не ори! - Игорь врубил магнитофон, и дальше они общались, пере
крикивая друг друга и вопящего нечеловеческим голосом певца.
- А мне наплевать! Пусть слушают!
- Да что они тебе сделали?
- В кино они пошли - сынуля девочку привел! Что одна, что другая - вс^
равно! Девочка на два часа, да?!
- Натри.
- Что? - опешила Юлька.
- Фильм двухсерийный.
- Ну, знаешь!.. - Юлька выбежала из комнаты, на ходу подхватила
прихожей куртку.
Игорь снова догнал ее уже на лестничной клетке, когда Юлька изо все
сил давила кнопку лифта, нетерпеливо поглядывая вниз.
- Да подожди! Послушай! Тебя что, трогает, как они на тебя смотрят?
- Представь себе, трогает!
32

- Ты... ты потрясающе краснеешь, - вдруг улыбнувшись, сказал он. Девятнадцатый век!
Юлька уже набрала воздуха, чтоб достойно ответить, но растерялась
от неожиданного поворота. Глянула в зеркало, висящее напротив лифта,
потрогала пылающие щеки.
- Просто сосуды близко, - ворчливо сказала она. Тут же спохватилась:
Ты мне зубы не заговаривай! Всё равно больше не приду. Можешь друI их баб сюда водить! Спасибо за кормежку!
Открылись створки лифта, Юлька шагнула внутрь и тут же нажала
кнопку.
Игорь наткнулся на закрывающуюся дверь и заорал вслед уходящему
лифту:
- Слушай, у вас там все такие ненормальные?..
У подъезда училища маячила знакомая фигура.
- Илья! - Юлька замедлила шаг. - Ты чего тут?
- Гуляю! - воинственно ответила та.
- Ты что... напилась, что ли? - Юлька подошла ближе.
- Ну и... что дальше?.. - Ленка высокомерно вскинула голову. Она была
11ьяна в дым, едва держалась на ногах. Надо думать, Эрдель доставил ее к
училищу, потому что иначе Ленку забрали бы на первом же перекрестке.
- Хорошо погуляла? - зло спросила Юлька. - Генерала нашла?
- Не... Он женатый, козел... Во такой мэн! Х-художник... Меня будет ри­
совать. У меня фигура - полный отпад, поняла? Культура тела, блин! А
натурщицы у них - коровы!.. Хочешь, познакомлю? Мне не жалко для те­
бя. Их трое там, х-художники... Всё честно - пятерка в час... Обнаженка...
От нее несло за версту. Юлька затаивала дыхание, отворачивалась.
Сама она не пила совсем, даже от запаха мутило. В последнюю зиму в
Руднике она однажды нашла бутылку водки, припрятанную матерью, и
пыпила почти всю - наверное, чтобы матери меньше осталось. Зойка и
Катя сидели напротив и внимательно смотрели, когда сестра начнет петь
или плакать. Потом у Юльки стал синеть лоб, и они помчались в контору за
матерью. Юлька ничего этого уже не помнила, позже узнала, что была в
реанимации в райцентре. Мать ночевала на кушетке в приемной, а вер­
нувшись домой, бросила пить, как отрезала...
Илья всё болтала, раскачиваясь. На счастье, в конце аллеи появилась
Света.
- Привет! - сказала Илья. - Тебя тоже... познакомлю...
- Чего она? - удивилась Света.
- Нарезалась. Подержи-ка ее. - Юлька зачерпнула горсть снега и при­
нялась растирать физиономию Ильинской. Света, смеясь, крепко дер­
жала ее сзади за руки. - Вот так. - Юлька деловито вытерла ей лицо ее же
шарфом. - Пошли.
Придерживая с двух сторон, они повели Ленку в училище. На вахте
Света сразу подскочила к столу.
- Здрасьте, Ольга Ивановна, ой, Ольга Ивановна, тут ко мне прийти
должны были - никто не приходил? Мальчик такой - ну, вы его знаете... натараторила она, закрывая подруг спиной от вахтерши.
Юлька, подталкивая в спину, быстро провела Ильинскую к лестнице.
- А что ты, собственно, толкаешься? - уперлась вдруг та.
- Иди-иди!
.'

МЫ» № 8

33

- Нет, я спрашиваю, в чём дело? - надменно спросила Илья.
Юлька размахнулась и от души влепила ей звучный подзатыльник
Илья возражать не стала и скоренько пошла по лестнице, боязливо огля
дываясь.
Света догнала их в холле интерната и нырнула в комнату воспитателя.
- Я распишусь за всех, Галина Николаевна? - Она придвинула к себ<
журнал увольнений.
Но провести тем же приемом воспитательницу не удалось. Она отки
нулась на стуле, глядя в коридор, отстранила Свету и встала.
- Эй... Ильинская! Это что за вынос тела? Азарова! Ну-ка, обе сюда!
Девчонки замерли. Галина Николаевна взяла Ильинскую за подборо
док, морщась от перегара.
- Хороша-а, - протянула она. - Сколько выпила?
- Кр..жку пива... - с трудом выговорила Илья, глядя честными глазами
-Хороша-а! - Галина Николаевна брезгливо, двумя пальцами ухватилг
ее за плечо и повела обратно по коридору. - Ну-ка, пойдем. В изолятор(
проспишься.
- Она нечаянно, Галина Николаевна... она не хотела, так получилось..
Мы ее тихо отведем, никто не заметит... Простите ее, Галина Николаев
на... - уговаривали Света и Юлька, поспевая за ними с двух сторон.
- А ну, брысь в комнату! С вами я тоже поговорю! - Галина Николаевн;
повела дальше несчастную, протрезвевшую от ужаса Илью.
На ночь Ленку заперли в изолятор.
Ия, конечно, уже спала, как сурок. Раздеваясь, Юлька и Света вполго
лоса рассказали Нине, как по-крупному влипла Илья. Надо же было ей
нарваться именно на Галину - та ее не любит и наверняка напишет док
ладную. А отчисляли из училища и за меньшие грехи: за курение, за опо
здание с каникул и вовсе без видимых причин, чтобы освободить мест
блатным. Это помимо ежегодных отчислений за форму и неуспеваемость
За восемь лет курс сократился наполовину. Ленке до сих пор везло, хот
за свои приключения она раз десять могла вылететь из училища. Но те
перь уж ей точно конец.
- Ну и отчислят. Ну и правильно сделают, - буркнула Нина. - Я плакат
не буду.
- Не каркай, - оборвала ее Юлька.
- Подожди, а ты чего молчишь! - вдруг вспомнила, улыбнулась Свете
- У тебя как?
- Никак. - Юлька легла и накрылась с головой, чтобы поскорее забыт
несчастливый день.

На следующий день, наскоро переодевшись после занятий, старше
курсники торопились в холл, занимать места перед телевизором. В нача
ле года Большой подарил своему училищу видак. Смотрели по десять ра
то, что давали москвичи, иногда Галина Николаевна брала за свои деньг
что-нибудь в прокате. А сегодня молодая секретарша принесла Свет
давно обещанные «Белые ночи» с Барышниковым.
Мрачная Илья направлялась в учебную часть - получать, что причита
лось.
34

- Ну что, Илья, «на ковер»? - сочувственно спросил Дёмин.
- Угу.
- Ни пуха!
- Да пошел ты... - Ленка скрылась в коридоре.
Дёмин шуганул с кресла малыша:
- Уступи дяде место! Молодец, вежливый мальчик. - Он развалился в
кресле, заняв место и Юльке. Следом мчались остальные - наперегонки,
с визгом и хохотом, - сгоняли малышню, втискивались по двое и по трое,
кого-то спихнули на пол. Опоздавшие рассаживались в ногах.
Последним неторопливо подошел Астахов.
- Хаким! - Он деловито оглядел сидящих. - Хаким здесь?
- Здесь я.
- Тебя к телефону. Межгород.
Хаким встал, и Астахов тотчас юркнул на его место.
- Э! Ты меня обманул, да? - Хаким вцепился в рукав его халата. - Хит­
рый очень, да?
- Свободен!
На экране появились титры.
- Ну, жалей себя! - решительно сказал Хаким и разлегся у Астахова на
коленях.
Подбежала запыхавшаяся Ильинская.
- Ну что, Илья?
- Ничего. - Ленка радостно развела руками. - Им не до меня там! Там
шкое... Свет! Середа! Тебя к завучу!
В ответ раздался дружный хохот.
- Поновей чего придумай!
- Может, сразу к Григоровичу?
- Свет, завуч зовет, - сказала Ильинская.
- Зачем? - громче всех смеялась Света.
- Отчисляют тебя...
Смех разом оборвался.
- Глупые шутки, Илья, - сказала Юлька.
- Да не шучу я!
Ты что?.. - Света, всё еще неуверенно улыбаясь, смотрела на Ильин­
скую. - За что? - дрогнувшим голосом спросила она.
- Откуда я знаю!
В тишине под напряженными взглядами ребят Середа медленно под­
нялась. Ильинская устроилась на ее месте. Света с надеждой оглянулась
на нее, ожидая, что Ленка расколется, засмеется, и всё обернется злой
шуткой. Та не улыбнулась, и Света вышла.
- Илья, правда? За что?
- Чего пристали? - обозлилась Ильинская. - Меня послали передать и передала!
Юлька рассеянно глянула на экран. Там танцевал Барышников - за­
росший щетиной, с воспаленными глазами метался по тесной комнате,
*дал свидания, молил о любви девушку в белой тунике. А девушка-Смерть
то манила, то с холодной улыбкой отбрасывала его, как надоевшую вещь,
и всё ближе подталкивала к петле, к петле, к петле...
- Я... буду лечиться... - чуть слышно сказала Света. Она потерянно
сжалась в кресле перед столом завуча.
?•

35

Завуч смотрела в окно, постукивая пальцами по столу. Наталья Серге-|
евна, подняв трубку, крутила диск телефона.
- Пойми, Света, - мягко сказал врач. - Это хронический процесс
Можно лечиться годами без всякого результата.
- Пусть операция!..
- Какая операция? Тебе новый сустав приделают? - Врач поднял о
стола черный рентгеновский снимок. - Видишь, вот здесь темно? Иде
нагноение. И дальше будет хуже... Да пойми, если ты будешь жить нор
мальной жизнью - даже лечиться не нужно, обострений не будет. Будеш^
танцевать - через год станешь инвалидом.
- Пускай!
- Что - пускай? Пускай - всю жизнь на костылях?
Света с надеждой посмотрела на Наталью Сергеевну. Та, досадливо
морщась, нажала на рычаг и снова стала набирать номер.
- Не выгоняйте меня! Пожалуйста! - жалко крикнула Света. - Как я жид
буду?!
- Только без истерики! - резко сказала завуч. - Будешь жить, как все
живут! В общем, говорить здесь не о чем. Я звонила твоим родителям. Е
пятницу за тобой приедет отец.
Завуч открыла какой-то журнал. В кабинете стало тихо, только пощел^
кивал диск телефона. Света пусто смотрела перед собой.
- Иди к себе.
Света не шевельнулась, даже, кажется, не услышала.
Завуч переглянулась с врачом.
- Иди, Света, - мягко сказал врач, коснувшись ее руки. - Здесь уже ни-j
чего не поделаешь.
Света поднялась и, не взглянув на них, вышла. Наталья Сергеевна с
силой опустила трубку на рычаг.
- Почему именно она... - сказала завуч. И то ли спросила, то ли доба]
вила утвердительно: - «Жизель» отменяется. Опять «Тщетную» гонятя
fS
\/n O K /1
будем..
- Кто сказал? - холодно вскинула брови Наталья Сергеевна.
- А кто танцевать будет?
Наталья Сергеевна не ответила.
-Д ва месяца до выпускного, - предостерегающе покачала головой за!
вуч.
В кабинет заглянула секретарша, молча замахала врачу. Тот выбежал!
В коридоре началась тихая возня.
- Я же всё понимаю, Наташа, - сказала завуч. - Первый выпуск - и
сразу «Жизель»! Другие такой материал, - кивнула она на дверь, - го]
дами ждут, а тебе с неба в руки свалилось... Но что ж теперь делать? Тан]
цевать ведь некому! На нее ведь ставили... - Она со вздохом поднялас
- Себя пожалей! Ты что, первый год в балете? Провалишь «Жизель» - со;
жрут! И на костях попляшут! Все налетят, кто близко с тобой на сцене н
стоял. Это в Большом ты была Наталья Карева, а здесь - молодой пед
гог...
Завуч неторопливо подошла к двери, приоткрыла. Врач и секретарш!
уже подняли Свету, усадили спиной к стене, врач тихонько шлепал ее ш
щекам, приводя в чувство.
Завуч вернулась к столу.
- В общем, твое дело, - добавила она суше. - А я считаю, рисковать не

:

36

надо. Прогоним «Тщетную» или «Коппелию». Чикваидзе станцует... - Она
деловито придвинула к себе телефон. - Надо, чтоб присмотрели, пока
отец приедет. Кто там с ней живет?..
Света неподвижно лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене.
Девчонки двигались по комнате осторожно, почти на цыпочках, разгова­
ривали шепотом.
- Света... ты ужинать пойдешь? - наклонилась над ней Ия.
Юлька тронула ее за плечо: не надо.
- Принеси, - тихо сказала она.
- А ты?
- Не хочу.
Ия и Титова вышли. Тотчас в комнату заглянула Ильинская, громко за­
шептала:
- Арза, а тебя зачем вызывали? Не знаешь, кто вместо нее поедет?
Юлька стремительно вытолкнула ее в коридор, выскочила следом,
прикрыв за собой дверь:
- Совсем спятила?
- А чего? - удивленно захлопала ресницами Ленка. - Ей-то уже всё
равно.
- Слушай, Илья... - сквозь зубы сказала Юлька, глядя в ее кукольное
личико, но только махнула рукой и ушла в комнату.
Села на кровать напротив Светланы, подперла голову кулаками...

Утром и на большой перемене, когда Юлька заглянула в интернат,
Света так же безжизненно-неподвижно лежала лицом к стене.
Об отчислении уже знало всё училище, рядом с расписанием уроков
висел приказ, подписанный директрисой. В раздевалках спорили, кто бу­
дет танцевать Лизу в «Тщетной» в выпускном спектакле - после Светы на
курсе не осталось явной солистки, сразу несколько девчонок имели при­
мерно равные возможности: Юлька, Ия, острохарактерная Чолпан, стара1ельная, с прекрасными данными Ольга Сергиенко...
Класс и народный прошли как обычно, девчонки на средней палке
сомкнулись, заполняя пустующее место. Педагоги будто не замечали от­
сутствия Середы.
Перед дуэтом в зал вместе с педагогом вошла Наталья Сергеевна.
- Середа отчислена по болезни, - спокойно объявила она.
Было так тихо, что отчетливо слышалась дробь каблуков в соседнем
зале.
- Мирту танцует Азарова, - так же, без всякого выражения, продолжа­
ла Наталья Сергеевна.
По залу пронесся удивленный вздох. Юлька растерянно смотрела на
невозмутимую педагогиню. Оглянулась на разинувших рот девчонок, еще
не веря в реальность происходящего.
- В двойку виллис вместо Азаровой, - даже не взглянув на нее, продол­
жала Наталья Сергеевна, - Нефёдова...
Кто-то чуть слышно присвистнул. Нефёдова, дочка солистов Большого
театра, была, в общем, неплохой - по крайней мере, не такой сволочной,
как другие блатные - девчонкой, только абсолютно неспособной к балету.

37

Но по мере того, как курс сокращался после каждых экзаменов, она неза­
метно оказалась в первом составе, а теперь даже получила «двойку» афишную партию. Она никак не отреагировала на слова Натальи - похо­
же, заранее знала весь расклад.
- На место Нефёдовой из резерва...
Нина Титова внимательно смотрела в пол, влажный, только что поли­
тый...
- ...Ильинская.
Ленка восторженно пискнула, даже подпрыгнула столбиком.
Нина не шевельнулась, только бессильно опустила плечи.
Наталья Сергеевна вышла. Педагог по дуэту, лысоватый, мощный, упер
руки в пояс.
- Так, теперь слушаем сюда! Азарова работает с Дёминым. Астахов - с
Нефёдовой.
Юлька, по-прежнему ничего не понимая, перешла к Дёмину. Значит,
она полностью заняла место Светланы, даже лучший партнер в наследст­
во достался.
-Так. Начали!
Поклон педагогу, поклон концертмейстеру...
«Здравствуй, Зойка-Зойчонок! Второй листок отдашь маме, а это только для тебя. Больше мне и пожаловаться некому. Плохо мне, Зойчонок! Устаю, как собака. Никогда так не уставала. Раньше ждала каждого
урока, теперь не дождусь, когда кончится. За ночь не успеваю отдохнуть,
утром ноги, как ватные...»
Юлька работала всё с той же растерянной улыбкой. Отдыхающие у
станка девчонки перешептывались, искоса поглядывая на нее.
«...Отчислили Свету Середу, самого близкого мне здесь человека. Ка­
кое-то дурацкое воспаление сустава. Это как под машину попасть - и глу­
по, и с каждым может случиться. Но почему именно с ней - самой лучшей,
самой единственной? Теперь я репетирую Мирту. Сколько мечтала об
этом, но не так, не вместо нее. Стыдно девчонкам в глаза смотреть...»
- Сто-оп! Астахов!
Все остановились, мальчишки вытирали мокрые от пота партнерш ла­
дони.
- А чего я, тяжеловоз? - буркнул Астахов. - Отъелась, как корова...
- Ну, ты!.. - взвилась Нефёдова. Она действительно отъелась до без­
образия, весила пятьдесят три кило, и после легкой Юльки работать с ней
было непросто.
- Я же велел всем штангой заниматься!
- Я занимаюсь...
- Что у тебя с руками? - вполголоса сердито спросила Юлька, обора­
чиваясь к Дёмину. - Нормально держи!
- Я нормально держу.
- Я вижу, как ты занимаешься! Это что такое? - Педагог тряхнул Аста­
хова за руку так, что тот едва устоял на ногах. - Это мужская рука? Это
тряпка половая!
- Я же чувствую - не так! - раздраженно сказала Юлька.
38

- Штанга каждый день! Понял?
- Понял, - буркнул Астахов.
- Студент твой тебя как надо держит? - усмехнулся Дёмин.
Юлька вспыхнула, мгновенно развернулась и съездила ему по физио­
номии.
Вокруг остолбенели, кто-то выразительно присвистнул.
- Азарова! Это еще что?!
- Ах, негодяй! Вот тебе! Вот тебе! - Дёмин дурашливо шлепнул себя по
рукам, по губам, по шее.
- Ничего. Всё в порядке, - спокойно ответила Юлька.
- Еще раз увижу - пулей отсюда вылетишь! Прима зеленая!.. Продол­
жаем! Внимание! Ильинская, на меня внимание, а не на Дёмина!..
«...А самое главное, Зойчонок, - я, кажется, влюбилась! Никогда не ду­
мала, что это может со мной случиться. И вот - встретила необыкновен­
ного человека. Ты спросишь, чем он необыкновенный? Не знаю. Просто
не такой, как наши... Хочется быть гордой - не получается. Легко быть
гордой, когда у тебя никого нет. Уже поссорились, а я теперь каждый день
часы до дыр просматриваю - неужели не придет больше?..»
Повторяли поддержки. Юлька легко толкнулась, Дёмин подхватил ее
сзади за талию и поднял на вытянутых руках над головой. Еще никто ни­
чего не заметил, а педагог вдруг заорал не своим голосом:
- Держать!!
Дёмин мучительно прогибался, пытаясь удержать Юльку, но уже слиш­
ком далеко занес ее за спину. Юлька опрокинулась и полетела вниз голо­
вой, судорожно, как кошка, вывернулась в воздухе и упала на плечо, уда­
рившись лицом в пол.
Девчонки запоздало взвизгнули. Дёмин кинулся было к Юльке, педагог
оттолкнул его, повернул Юльку к себе, больно сдавил ей плечо, руку:
- Ключица на месте... Ничего страшного. - Он поднял ее под мышки,
поставил на ноги. - Иди в медчасть. Продолжаем!..
Юлька, закрыв лицо руками, покачиваясь, вышла из зала. Боли она
почти не чувствовала, только кружилась голова. В общем, она легко отдемалась - срываясь с этой поддержки за спину партнеру, балерины ломали
позвоночник.
Молодой веселый доктор, любитель пощупать девчонок под видом ос­
мотра (чем те активно пользовались - потом, перед проверкой на форму,
можно было уговорить его списать килограмм-полтора в личном деле),
протер ей ссадину на скуле перекисью, поднял палец:
- Смотри сюда... сюда... Не тошнит?
Юлька помотала головой, следя за пальцем.
- У нас на кафедре онкологии был профессор Рабинович. Он говорил:
Вы пока не наш»... Гуляй! - Он повернул Юльку к двери и шлепнул по
заднице. - Кости целы, остальное заживет.
Но Юльке было не до шуток, глаз быстро заплывал синевой. В кабине­
те химии она просидела весь урок, прижавшись скулой к холодному никепированному крану, торчащему из стола.
Одноклассники, как обычно, дремали, шили или валяли дурака. Ильин­
ская от безделья терроризировала соседку, тихую кудрявую Ольгу Серги­
енко.
39

- Вот смотрю я на тебя, Олька, и думаю, - подперев пятерней щеку,
рассуждала Илья, - как это с тебя мужики не соскальзывают?
Ольга имела идеальный балетный верх - у нее вообще не было груди,
даже намека, над чем каждый день хохмили девчонки в раздевалке. Ее
шпыняли, тискали, щипали все, кому не лень, и ребята и девчонки, а без­
ответная Ольга только хлопала длинными ресницами и жалобно тянула:
«Ну от-ста-аньте от меня, пожа-а-луйста...» Педагоги мордовали ее боль­
ше остальных, Наталью она своей тупой рабской покорностью доводила
до бешенства.
- Какая ты мягкая, Олька... - Илья, паскудно улыбаясь, запустила руку
под стол. - Давай с тобой спать?
- Ну отста-ань, Лен...
- Ведь надоели мужики, правда? Ну их к свиньям!
- Ну, Ле-ен...
Нина сидела одна - место Середы было свободно - и сосредоточенно
смотрела на крепко сцепленные на столе пальцы. Потом вдруг встала и
пошла из класса.
- Титова... - растерялась прерванная на полуслове химичка. - Десять
минут до конца урока!
Нина молча вышла.
Перед дверью учебной части она постояла немного, опустив голову,
собираясь с силами. Глубоко вздохнула, решительно постучала и открыла
дверь. В кабинете, кроме завуча и Натальи Сергеевны, сидели несколько
педагогов.
- В чём дело? - спросила завуч недовольно, отрываясь от расписания
на следующую неделю.
Отступать было поздно.
- Наталья Сергеевна, - четко сказала Нина, глядя той прямо в лицо. Меня отчислят?
В кабинете стало тихо. Педагоги удивленно обернулись, брови Ната­
льи Сергеевны поползли вверх. Завуч покачала головой. Секретарша
сжалась за машинкой в ожидании грозы.
- Я... - Голос Нины предательски дрогнул. - Я не могу так... как приго­
воренная...
Лицо Натальи Сергеевны чуть смягчилось.
- Даже если мы допустим тебя до экзаменов - ты получишь двойку за
форму, - сказала она. - В конце концов, в каждой профессии есть свои условия. Профессиональная пригодность... Балет - не только техника, это
создание образа - это тебе не нужно объяснять? - Она, не вставая, взяла
с полки личное дело и показала Нине ее снимок на клеточках - черный
силуэт без лица. - Полюбуйся! Какой образ ты можешь создать с такой
формой? С такими формами!.. Доярки Дуни?.. В общем, два месяца у те­
бя. Если не войдешь в форму... - Она выразительно развела руками.
- Спасибо... Извините... - Нина тихо вышла.
- Совсем обнаглела, - сказала завуч.
- Какая форма! - усмехнулась народница. - Порода! Я ее мать видела
- такая же корова.
- А поступала... - Кто-то показал мизинец. - Ветер ее носил. Покупаем
кота в мешке... Помните Петрову? В пятом классе метр девяносто, а ро­
дители нормальные.
40

- Петрова в баскетбол играет за сборную, по телевизору видел, - ска­
тал педагог по дуэту.
- Раньше надо было отчислять, - сказала Наталья Сергеевна. - Только
время теряли.
- А прыжок был - дай бог! - с сожалением сказала народница.
- Так. Наталья Сергеевна, значит, во вторник дополнительно два ча­
са... - вернулась завуч к расписанию.
Нина, обмякшая, подавленная,брела по коридору. Неожиданно откры­
лась директорская дверь, вышла директриса и представительная дама в
колье под небрежно распахнутой норковой шубой. За дверью виден был
огромный кабинет с картинами на стенах, бронзовыми статуэтками на
массивном столе.
Движение в коридоре тотчас прекратилось, все замерли, обернувшись
к директрисе, почтительно наклоняя головы.
- Здравствуйте... здравс...с-с-с... - негромко полетело вдаль по кори­
дору.
Директриса под руку с гостьей прошли мимо отступившей к стене Ни­
ны, глядя куда-то поверх голов.
Нина вдруг вспомнила «Капитанскую дочку» - как Маша поехала в Пе­
тербург бросаться в ноги императрице. Просто им жилось тогда, с
царями. Ей самой не так страшно было шагнуть с двадцатого этажа, как
навстречу директрисе...
С того момента, как Наталья объявила новое распределение, Юлька
почувствовала, что между нею и девчонками возникло непонятное отчуж­
дение. Девчонки будто заново присматривались к ней. Еще вчера, грох­
нись она так с поддержки, замучили бы ахами и охами, а сегодня никто не
подошел. На ужине в столовой Чолпан шутовски распахнула перед ней
дверь: «Наша прима!» Вроде бы шутка, но с такой неприязнью...
Юлька задолго до отбоя ушла в комнату, но здесь было, как на клад­
бище: Света по-прежнему не вставала, на тумбочке рядом с ее талисма­
ном - большим музыкальным ванькой-встанькой - остывал принесенный
ужин, Нина, вернувшись после уроков, швырнула одежду на стул и упала
лицом в подушку, Ия, как обычно, заснула, едва добравшись до кровати.
Юлька тоже легла. Ворочалась под одеялом, слышала, как выгоняет Га­
лина Николаевна мальчишек на свое крыло. Потом голоса и шум стихли...
Стукнула оконная рама, Юлька подняла голову, охнула, увидев темный
силуэт за окном.
- Ну, ты у меня... - Она решительно привстала и вдруг узнала в темноге Дёмина. - Генка? Ты куда?
- К тебе. - Тот бесшумно спрыгнул с подоконника.
- У тебя что, крыша поехала? А ну, вали отсюда! - шепотом сказала
она.
- Да не бойся. Я не это... - Дёмин присел на край кровати. - Чёрт, за­
мерз... Холодно там... - Он дрожал всем телом, обняв себя за плечи.
Юлька отодвинулась и села, завернувшись в одеяло.
- Чего тебе? - сердито спросила она.
- Сейчас... Погоди... - Он всё не мог согреться, зябко ежился. - Ты из­
вини, Юль. Я не нарочно, честное слово. Понимаешь, за спину закинул...
- Ты для этого приперся?
41

- Нет. Не для этого. - Генка опустил голову, помолчал. - Понимаешь,
Юль, я объяснить хотел...
- Днем ты не мог? - обозлилась Юлька. - А если Галина придет?
- Да когда днем?.. Понимаешь, Юль, я хочу сказать... Это не случайно
сегодня. Я же работать не мог... Понимаешь, я... в общем... - Он наконец
решился: - Я тебя люблю, Юль...
- Всё? - насмешливо спросила Юлька. - Ну, иди.
Генка покорно встал и двинулся к окну.
- Подожди... Сядь. - Юлька удивленно, недоверчиво заглянула ему в
лицо. - Ты что, Ген... серьезно?
Генка молчал.
-Давно? - упавшим голосом спросила Юлька. Она еще надеялась, что
все это очередная Дёминская хохма.
- Давно. Еще с пятого класса.
Юлька растерянно засмеялась.
- Смешно, да? - спросил Дёмин.
- Да нет... что ты... Извини... - Юлька хотела что-то сказать, не нашла
что, снова засмеялась, торопливо прикусила палец. Ей никогда еще не
объяснялись в любви, она не знала, как это должно происходить, но, на­
верное, не так неожиданно и глупо. - Я тоже тебя очень люблю, Ген. Подружески... Бред какой-то. - Юлька совсем растерялась. - Всё не как у
людей...
Ия вдруг со вскриком поднялась на кровати и в ужасе уставилась на
Середу.
- Она не дышит! Она не дышит!
Юлька вскочила, Титова сбросила одеяло и подбежала, Ия встала на
колени, перегнувшись через спинку своей кровати. Они склонились над
Середой, прислушиваясь.
- Слышишь?..
- Нет... Аты?
- Не пойму...
- Толкни ее.
- Сама толкни.
- Я боюсь...
Юлька осторожно тронула подругу за плечо, с замершим сердцем ожи­
дая, что безжизненное тело легко подастся под рукой.
- Света...
Светлана равнодушно глянула на подруг и снова отвернулась к стене.
- Чего ты орешь! - напустилась Юлька на Ию.
- Мне показалось, она не дышит...
- Жрать надо меньше на ночь, дура! - крикнула Нина. - Казаться не бу| 1
дет! - Она легла и накрылась одеялом с головой.
- Между прочим, я совсем не ужинала, - оскорбленно сказала Ия. Он;
вдруг заметила в темноте Дёмина. - Ой! - Нырнула под одеяло. - А вь
чего там делаете?
- Ничего. Спи! - прикрикнула Юлька.
Ия послушно положила голову на подушку и тотчас уснула.
- Понимаешь, Ген, - чуть слышно зашептала Юлька. - Мы восемь ле
вместе. Каждый день. Я за всю жизнь сестер меньше видела, чем тебя
Ты мне как брат. Я люблю тебя как брата. А по-другому... Я даже представ
вить себе не могу. Ты извини... - Она потерянно замолкла.
42

- Что же мне делать, Юль? - тоскливо спросил Дёмин.
- Не знаю...
- А потом?.. Когда-нибудь?..
- Не знаю...
Они сидели рядом, глядя на светлые лунные квадраты на полу.
- А я знаю, - вдруг весело сказал Дёмин. - Я ведь у тебя не был. Всё попрежнему. - Он вскочил с кровати и попятился к окну, гипнотически по­
водя руками: - Я тебе приснился... приснился... приснился...
Он запрыгнул на подоконник. Неожиданно качнулся, взмахнул ру­
ками... Юлька бросилась к нему - схватить, удержать. Дёмин тотчас обнял
ее, уткнувшись носом в макушку. Она замерла, боясь шевельнуться, чтобы
не столкнуть его вниз.
- Не надо, Ген, - тихо сказала она.
Дёмин отпустил ее, усмехнулся:
- Спокойной ночи, сестричка. - И быстро, рискованно пошел по засне­
женному карнизу.
Юлька следила за ним, пока Генка не исчез в своем окне. Снова за­
бралась в постель.
Ее слегка знобило - наверное, выстудило комнату. А может, слишком
много событий было для одного дня. Раньше, если и случалось что-то из
ряда вон, то было достаточно времени вспомнить, подумать, разобрать­
ся. И вдруг всё понеслось кувырком.
Только этой любви еще не хватало! Как теперь вместе работать? Све­
та со своим предыдущим партнером, влюбленным в нее по уши здоро­
венным прыщавым малым, на всякий случай закрутила роман, старатель­
но улыбалась, даже целовалась на лестнице. «Ну и что? Зато знаю, что
сам упадет, но не бросит».
Завтра Юлька встретится с Дёминым, и они сделают вид, что ничего не
было. И послезавтра, и еще два месяца они будут вместе каждый день, с
утра до вечера, - и не разбежаться по сторонам, и не помочь как-то друг
другу... И на каждой поддержке недоверчиво прислушиваться к рукам
партнера...
Юлька подумала, что уже наверняка не сумеет заснуть этой ночью, - и
через минуту спала.
Лунные квадраты, меняя форму, вытягиваясь, медленно плыли по ком­
нате, добрались до Юлькиной постели. Она спала, подложив ладонь под
щёку. Глубокие тени скрыли разбитую скулу. Юлька была удивительно
красива сейчас, с почти прозрачным в лунном свете лицом.
Под одеялом угадывалось узкое, гибкое, детское еще тело. Сбившийся
край одеяла обнажил тонкие лодыжки и грубые, изуродованные ступни,
окостеневшие от мозолей, местами покрытые запекшейся коркой сукро­
вицы и стрептоцида. Время от времени Юлька вздрагивала во сне и судо­
рожно тянула носок, выгибая крутой подъем.
Света безучастно смотрела в темноту широко открытыми глазами.
Нина тихо плакала, уткнувшись в подушку.

Игорь появился именно в тот день, когда Юлька про себя твердо ре­
шила больше не ждать.
43

У Юльки чуть сердце не выпрыгнуло от радости, когда в интернат при­
мчалась запыхавшаяся первоклассница с известием, что к «Азаговой
мальчик пгишел». Однако она не побежала тут же вниз, а не спеша пере­
оделась в комнате, полистала учебник, выдерживая характер, и только
потом неторопливо, с достоинством спустилась в вестибюль.
Царственно глянула по сторонам. Еще раз огляделась, уже с тревогой
Игоря не было.
- Ушел, - сказала Ольга Ивановна. - Сколько ж тебя ждать?
- Давно?
- Да только что.
Юлька вылетела на крыльцо, растерянно озираясь, не зная, куда бе­
жать - в какую сторону он мог пойти и далеко ли ушел...
- Привет.
Юлька обернулась - Игорь стоял сзади, привалившись спиной к стене,
и с интересом наблюдал за ней. Юлька покраснела и опустила глаза, с
досадой сжимая губы.
- Мириться будем? - улыбаясь, спросил Игорь.
- Нет! - упрямо ответила она.
- Куда мы идем? - сварливо спросила Юлька, когда они миновали
Крымский мост. Игорь быстро шагал впереди, Юлька с недовольным ви­
дом плелась сзади. Время от времени Игорь поддергивал ее за руку, пе­
ребегая улицу.
Как куда? - удивился он. - В загс! У предков отметились, пора
оформлять отношения. Паспорт взяла?
- Нет.
- Как нет?! - схватился за голову Игорь. - Ну вот! Так гибнут прекрас­
ные порывы. Всё, жизнь не сложилась, сердце разбито - меняем проI рамму! Тогда загс в другой раз, а пока - свадебное фото! - Он указал на
(мороженный пятачок перед воротами Парка культуры.
Здесь теснились огромные, в человеческий рост, куклы: Волк и Заяц,
Нинни-Пух, Гном, Обезьяна на пальме. Бородатый фотограф снимал до­
рогой камерой двух близнецов в обнимку с Гномом, родители ждали за
кадром. Рядом на мольберте висели рекламные снимки.
- Вот! - Игорь взял один, показал Юльке. - Весомо, грубо, зримо! Ис­
кусство должно нести радость народу. А не кучке хилых балетоманов...
Уважаемые москвичи и гости столицы! - заорал он. - Цветное фото на
фоне памятника архитектуры сталинского периода! Память на всю жизнь!
Из настоящего - в будущее!
- Да хватит орать, клиентов распугаешь, - сказал фотограф, подходя и
пожимая ему руку. Достал из «дипломата» видеокассеты, отдал Игорю,
ют вытащил из сумки другие. - Последний Блиер. Вторая копия, но по­
смотреть стоит. Остальное развлекуха... У тебя что?
- «Город женщин»...
- Забирай сразу, я Феллини всего на экране смотрел.
- Это Рассел... Лилиана Кавани... Тут бельмондятина какая-то...
- Паркер не появлялся?
- Нет пока. Появится - свистну... Это Юля, - сказал Игорь, когда быст­
рый, привычный обмен кассетами закончился. - Юля - балерина.
Фотограф кивнул, глядя на молодых родителей с малышом, который
со слезами рвался к Винни-Пуху.
45

- Увековечишь, мастер? - спросил Игорь.
- Сейчас, подожди. - Фотограф направился к клиентам.
- Фото свадебного кортежа. - Игорь взгромоздился на фанерный авто
мобиль, покрутил руль. - Потом, - он простер руку в сторону парка, - мо
роженое, пирожное, качели, карусели, кегельбан...
- У меня увольнение на два часа, - сказала Юлька.
- Как два часа? - насторожился Игорь. - Погоди, какое увольнение'
Вас что, просто так в город не выпускают?
Юлька покачала головой.
- Идиотизм какой-то... - растерялся Игорь. - А если опоздаешь?
- Замечание.
- И что дальше?
- Три замечания - выгоняют.
- Кадетский корпус... Так, жизнь не складывается - меняем программу
- Игорь схватил Юльку за руку и побежал, маша свободному такси.
- Эй! —развел руками вслед фотограф. - А увековечить?
- Халтурщик! - закричал на бегу Игорь. - Ты променял свой талант Hi
деньги! Ты потакаешь низменным вкусам! Мы - за высокое искусство!
- Куда? - упиралась Юлька.
- Там хорошо. - Игорь почти насильно запихнул ее в такси. - Вперед
шеф! На Патриаршие!..
В старом доме у Патриарших прудов с обвалившейся лепниной и вен­
зелем владельца на фасаде они поднялись на второй этаж. Двери здесь]
видимо, никогда не запирались. Игорь втащил Юльку в прихожую, зава­
ленную куртками, шубами, дубленками, и повел по огромной, запутанной|
как лабиринт, коммуналке. Всюду были толпы пестрого народа, в вечеря
них туалетах и затрапезных свитерах вперемешку, откуда-то слышалас!
английская речь, кругом лежали холсты, стояли подрамники и гипсовые,
головы.
- Жильцов выперли... Привет! Женька тут?.. Ремонт, под какую-то кон!
тору, а его леваки заняли. Такой вертеп советского авангарда... - объяс­
нял на ходу Игорь, одновременно с кем-то здороваясь, кивая, пожимая
руки. - «Бубновый валет» такой... Здорово! Женька здесь?.. Весь дом.1
Менты их штурмовали - ничего не могут сделать... Женьку не видел?..
У Юльки уже кружилась голова в этом водовороте.
Они наконец очутились в большой проходной зале, обставленной ста|
рой мебелью, где в креслах, на диване и прямо на полу сидели люди, пи|
ли вино, говорили все разом, нисколько не мешая друг другу. С Игорем
поздоровались, но особого внимания на них с Юлькой никто не обратил I
видно было, что свои люди здесь приходят и уходят, когда посчитаю!
нужным.
- А-а! - истошно завопил вдруг долговязый стриженый парень. - Звез|
да советского балета! - Тянуться было далеко, он залез коленями на жур|
нальный столик и громко чмокнул ее в щеку.
- Это Валерка. Вы уже знакомы, - усмехнулся Игорь, отталкивая его.
- А где моя Лена? - спросил Валерка.
- Дома. То есть в интернате, - ответила Юлька.
- В следующий раз приходи с Леной.
Игорь усадил ее в продавленное кресло, сам сел на подлокотник. И|
налили два стакана вина.
- Я не буду, - сказала Юлька.
46

Ты действительно балерина? - спросил парень, сидящий на полу у
иены в обнимку с гитарой.
- Учусь еще.
Ноги специально выворачиваете? - спросил парень с гитарой. - Знак
касты?
Юлька сидела, привычно развалив колени под широким шерстяным
платьем и разведя носки в стороны. Она покраснела и сжала коленки.
Вам удобно вот так? - сердито спросила она, скосив носки вовнутрь.
А мне неудобно, как вы. Суставы же развернуты.
«Ах, эти ножки, ножки, ножки балерин, - негромко запел тот, подыI рывая на гитаре, - без вас бы я не смог прожить и день один...»
- А что, вам пить нельзя? - спросил другой.
- Просто не люблю.
- «...Ах, если бы я только, братцы, м о г - я жизнь бы положил у этих ног!»
Парень с гитарой неожиданно перешел на мелодию «маленьких
лебедей».
А правда, все балетные мужики - педики? - спросил другой.
Всё! Отстань! - торопливо сказал Игорь на секунду раньше, чем Юльм собралась ответить. - Женька, покажи, что еще натворил?
Женька, длинноволосый парень со смуглым, резким лицом, встал и на­
правился в смежную комнату. Игорь повел Юльку следом.
В комнате-мастерской, где на всей небогатой мебели - стульях, столе,
пажерке - пестрели следы засохшей краски, Женька, не выпуская сига­
ре 17 изо рта, порылся в сваленных у стены холстах, выудил один, поста­
мил на подрамник. Подождал, пока Юлька с Игорем оценят, поставил друI ой, третий.
Юлька осторожно склонила голову, пытаясь разобраться, где верх, где
низ.
- Как?
Юлька неопределенно пожала плечами.
- Не нравится?
Юлька помедлила и решительно покачала головой.
■ Почему?
- Непонятно.
- А что здесь понимать? Настроение... Вечер... Сумерки... А ты счита­
ешь, всё должно быть понятно, как «летайте самолетами Аэрофлота»?
Но вы же это рисовали для кого-то?
- Конечно, - улыбнулся Женька. - Для себя, любимого.
Для себя - это не искусство, это самодеятельность, - заученно сказа­
ми Юлька.
Да? - Женька почесал нос и глянул на Игоря. Тот не вмешивался в
разговор и ухмылялся. - A-а... что такое искусство?
- Это десять процентов способностей и девяносто процентов работы,
упрямо сказала Юлька.
Ну вот, уже и проценты пошли, - засмеялся Женька. - Это не искусстмо, это плановое хозяйство. Если бы я знал, что мне надо завтра встать к
мольберту и отработать столько-то часов, я бы удавился... Понимаешь,
но совдеповская идея - искусство для кого-то. Насильно осчастливить
народ. А у меня нет мании величия, слава богу. Нравится кому-то - хоро­
ню, не нравится - это дела не меняет...
Он говорил с тем терпеливым, доброжелательным участием, с кото47

рым объясняют ребенку очевидные вещи - например, почему днем свет!
ло, а ночью темно.
- Я в Бразилии был на карнавале: люди с утра до вечера танцевали н
улице. Для себя. Вот это и есть искусство. А от звонка до звонка - эт
служба. Я не прав?
Юлька молчала.
- hy вот я получаю удовольствие от того, что я делаю. А ты?.. Не от ре
зультата - на сцене, перед зрителем, - а от работы?..
Юлька по-прежнему молчала. Она никогда не думала, получает ли он
удовольствие, пересиливая каждый день чугунную усталость под геста!
повским взглядом Натальи.
- Значит, не нравится? - весело спросил Женька.
- Нет, - угрюмо сказала она.
- Ну, что ж делать...
Женька взял аэрозоль с краской и наискось перечеркнул картину жир
ной белой полосой.
- Зачем? - вскрикнула Юлька.
- Другую напишу. - Женька засмеялся, хлопнул Игоря по плечу и уше
в залу.
- У него картины в галереях по всему миру, - сказал Игорь. - В Штат!
приглашали работать - мастерская, машина, квартира - не поехал. Живе
как хочет... Пойдем, покажу шикарную картину. - Он потащил Юльку I
дальний конец коридора. - Главное - абсолютно понятная. Называете
«Вечерний город». Гениально! Ты такого еще не видела!
Они вошли в темную комнату. Юлька обернулась, ища выключатель.
- Ее без света надо смотреть. Иди сюда... Вот! - Игорь подвел ее к о»
ну.
-Где?
- Да вот же! - Игорь указал на окно, за которым светились фонари в гс
лых ветвях и разноцветные гирлянды над замерзшим прудом, скользит
на коньках по льду Патриарших люди. - Вечерний город. Правда, здор(
во?
- Знаешь что... - Юлька повернулась идти, но Игорь удержал ее и об
нял.
Юлька тотчас уперла ему в грудь острый кулак.
- Между прочим, нас каратэ учили!
•I
- Только не надо меня бить, ладно? - улыбнулся Игорь.
Юлька беспомощно отвела лицо.
- Тебе только это от меня надо?
- Нет, почему же? - абсолютно серьезно сказал Игорь. - Меня интеря
сует твой богатый внутренний мир...
В глубине комнаты засмеялись. На диване лежала парочка и с любя
пытством наблюдала за ними.
Юлька оттолкнула Игоря и выбежала.
- Вы закрывались бы, что ли! - в сердцах сказал Игорь.
Он догнал Юльку в коридоре:
- Подожди... - Толкнулся в одну комнату - заперто, в другую - шум I
смех.
Навстречу им попался Валерка, он поманил Игоря в сторону, что-тп
сказал вполголоса, указывая в другой конец коридора.
Игорь в ответ покрутил пальцем у виска.
48

- О тебе же забочусь, - обиделся тот. - Там диван есть. Заодно и по­
мыться можно.
Игорь досадливо оглянулся - не слышит ли Юлька - и что-то тихо, но
резко ответил.
Валерка пожал плечами.
- Да брось ты из нее мадонну делать, - расслышала Юлька. - Их мужи­
ки каждый день лапают с десяти лет...
Юлька вспыхнула и бросилась вон из квартиры. Игорь догнал ее уже
:ш дверью.
Слушай, ты всегда уходишь по-английски?
- Пусти!
- Ну что опять случилось? Человек неудачно пошутил. У него с чувст­
вом юмора туго. Тяжелое детство...
Юлька молча вырвалась и пошла вниз по лестнице.
Вечером, когда Юлька сидела на кровати и угрюмо смотрела в учебник,
и комнату вошла Галина Николаевна. Следом втянулись несколько девчо­
нок, остальные столпились у дверей. Юлька, Ия и Нина разом вскинули
I оловы к воспитательнице и тоже зачем-то встали, глядя на Свету.
Середа всё так же неподвижно лежала лицом к стене. Галина Николаонна склонилась над ней.
- Света... - позвала она негромко. - Света, за тобой приехали.
Середа поднялась на руках и села. Лицо ее, потемневшее, с глубоко
напавшими глазами, было совершенно спокойно, будто потеряло способ­
ность выражать хоть какое-то живое чувство. Она равнодушно оглядела
подруг, воспитательницу, чуть свела брови, пытаясь понять, чего от нее
ждут, что надо делать. Потом встала, вынула из шкафа большую спортив­
ную сумку и принялась складывать в нее вещи.
В гробовой тишине раздавались только ее шаги и странный, едва
слышимый высокий звук: все девчонки молча плакали. Под этот беско­
нечно тянущийся на одной ноте плач Света медленно двигалась между
замерших, будто окаменевших девчонок, аккуратно складывала блузки,
слитер, халат, юбку. Хитон оставила на плечиках в шкафу, попавшиеся под
руку пуанты, не глядя, уронила на пол. Последний раз огляделась в
комнате - не забыто ли что, взяла с тумбочки ваньку-встаньку.
- До свидания, Света, - сказала Галина Николаевна.
Середа обернулась на голос, пусто посмотрела на воспитательницу и
пошла по коридору. В тишине тилибомкал на каждом шагу ванькаистанька у нее в руках.
Подруги двинулись следом. Вдоль всего коридора стояли, с жадным
любопытством глядя на процессию, младшие девчонки.
В вестибюле Светин отец - растерянный, виновато улыбающийся ма­
ленький человек - суетливо подхватил сумку. За стеклянной дверью у
крыльца светились красные стоп-сигналы такси.
Середа по очереди обнялась и расцеловалась с одноклассницами,
равнодушно глядя за спину им неживыми глазами, повернулась и вышла
за отцом.
Подруги высыпали на крыльцо, кто-то махнул рукой, но Света, не огля­
нувшись, села в машину, и такси тронулось.
- Чего ревете, дуры! - вдруг зло сказала сквозь слёзы Ильинская. - За­
видовать надо! Как нормальный человек жить будет!
49

Девчонки постояли еще на крыльце, зябко обняв себя за плечи, вытер­
ли слёзы и вернулись в интернат - за учебники, к телевизору, в музыкаль-ные классы...
Только Нина не могла успокоиться, лежала на кровати, подтянув ко­
ленки к груди, уткнувшись в подушку, всхлипывала уже без слёз.
В комнату заглянула Ольга Сергиенко, виновато сказала, глядя в сто
рону:
- Понимаешь, Юль... это... балетки порвала совсем. И денег нет... - Kai
доказательство, она держала в руках рваные балетки. - Мы со Светко!
одного размера... Ты только не подумай...
Юлька молча сунула ей Светины туфли и закрыла дверь. Присела ря
дом с Ниной.
- Ну что ты, Нин... Не надо...
- Я следующая... - с трудом выговорила Нина. - Я следующая буду...
- Что ты! - Юлька погладила ее по голове. - Никто тебя не выгонит. С
чего ты взяла?
- Разве это справедливо... - всхлипывала Нина. - Почему всё так не
справедливо?.. Разве она виновата?..
- Конечно, не виновата. Никто не виноват... Ты попробуй заснуть, даваь
я тебя накрою, - уговаривала Юлька, гладила ее, пыталась убаюкать.
- Разве я виновата, что я такая? Я в сто раз лучше тебя танцую!..
- Конечно, лучше.
- У меня прыжок лучший в училище!
- Конечно, лучший, все знают, - торопливо соглашалась Юлька.
- Разве я виновата? - У Титовой начиналась истерика. - А кто виноват?
Кто-то должен быть виноват! Ненавижу! Ненавижу! - Она замолотила ку
лаками по бедрам, по животу, по груди. - Ненавижу этот мешок!!
- Не надо, Нин, перестань, не надо. - Юлька поймала ее руки, навали
лась всем телом, крепко сжав запястья, зашептала на ухо: - Всё будет хо­
рошо... Вот увидишь... Честное слово, я обещаю... Ты похудеешь, все бу­
дет хорошо...
Титова наконец обмякла и расплакалась, уткнувшись ей в колени, ка(
ребенок.
*

*

*

К выпускному спектаклю заказали новые костюмы - Наталья пробилг
со своими связями, обычно же училищу доставались обноски Большого
Еще недавно Юлька ездила со Светой на последнюю примерку, и вот те­
перь, когда привезли из мастерской готовые костюмы - белоснежные, да­
же пахнущие снегом, - Светы уже не было, а ее костюм наскоро ушили нг
Ильинскую...
«...Как глупо, Зойчонок, как несправедливо всё в этой жизни! Уехала
Света... В восемнадцать лет - снова в десятый класс, потому что с нашей
программой для дебилов в нормальной школе даже аттестат не полу­
чишь. Она могла стать первой балериной России, выступать на самых
знаменитых сценах мира, а кем она будет там - второгодницей? Самое
страшное, что она даже не плакала, - всё равно. Можно выходить замуж,
рожать детей, учиться, работать где-то кем-то - всё равно. Девчонки при­
сматривали за ней, спрятали все бритвы и таблетки, а я сразу поняла, что
50

ничего не случится - для того, чтобы покончить с собой, надо захотеть
умереть, а ей было всё равно: жить дальше или нет...»
Юлька медленно, вяло одевалась в шумной гримерке учебного театра,
натягивала холодный атласный трэсс с маленькими крылышками на спи­
не, длинную шопеновскую пачку. Огляделась - Ийки рядом не было - и
сама, неловко вывернув руки за спину, стала застегивать костюм. Просить
никого не хотелось. Отношения с девчонками окончательно испортились,
не будто вытолкнули из круга. Поначалу Юлька пыталась вести себя как ни
и чём не бывало, но стоило ей подойти к девчонкам, как разговор зати■чл, девчонки подчеркнуто-нетерпеливо ждали, когда она отойдет. В клас­
се перед контрольной могли долго и нудно искать лишнюю ручку, выпра­
шивать у кого-то, хотя на столе перед Юлькой лежали три. Однажды пе­
ред репетицией у Юльки пропал пакет с пуантами. Потом нашелся в ста­
рых декорациях за сценой, но Юльке влетело от Натальи за опоздание.
Говорят, раньше в училище подкладывали лезвие в пуанты. Встанешь
на пальцы, подошва выгибается и - прощай, балет...
Свете никто никогда не завидовал, она была слишком высоко. А Юлька
одна из многих, выскочка.
В конце концов Юлька начала злиться, огрызаться на девок. Она-то чем
ииновата? Она не напрашивалась и сама до сих пор не понимала, почему
Наталья выбрала именно ее. И пахала она теперь вдвое больше
остальных, еле ковыляла после репетиции, всё свободное время лежала,
юкинув гудящие ноги на спинку кровати. Не успевала читать, шить, сти­
рать, даже помыться иногда не хватало сил. Не успевала учить уроки, но
учителя, даже если изредка и вызывали ее к доске, тут же, не слушая,
ставили пятерку под понимающие, неприязненные усмешки девчонок.
Оказавшись на месте Светы, Юлька всё больше удивлялась ей: та и
мосле двух репетиций кряду, осунувшаяся, улыбалась так же безоблачно,
как всегда...
- Азарова! Это балет, а не трудовая повинность! Ты же актриса, чёрт
юбя возьми! Лучше наври, но улыбнись! - крикнул балетмейстер.
Юлька вяло кивнула, прикидывая, сколько осталось до конца репети­
ции - полчаса? Минут сорок? Господи, продержаться бы, не упасть прямо
здесь, на сцене.
- Еще раз! Начали!
Репетировали расправу виллис с Гансом. Ганс-Астахов, безответный
воздыхатель Жизели, пришел ночью на кладбище положить цветы на ме­
т л у любимой. Виллисы белой невесомой стаей, будто с дуновением вет­
ра вылетали на сцену, кружили его в смертельном танце. Ганс бросался к
ногам Мирты, моля о пощаде. Юлька надменно отворачивалась, и снова
мго подхватывали, передавая друг другу, жестокие нежные руки виллис, и
снова Ганс полз на коленях к Мирте. И тогда Юлька с холодной улыбкой
одним властным жестом объявляла приговор: смерть.
«...Игорь сказал недавно - я слово в слово записала в дневнике: "Вас
обманули. Вас заперли в четырех зеркальных стенах, и вы думаете, что
балет - это весь мир, что человечество делится на тех, кто на сцене, и тех,
кто в зале..."
Сил нет. Работаю по инерции, сама не понимаю, что делаю и зачем...»
51

- Стоп! - Балетмейстер устало вздохнул. - Это не балет! Это... художев
ственная гимнастика! - придумал он наконец самое страшное ругательств
во, отвернулся и ушел к краю сцены.
Все молча ждали на своих местах, расслабившись, пользуясь пере*
дышкой.
Балетмейстер прошелся по авансцене. Махнул Астахову, чтобы тот ос­
тавил его с девчонками.
- Анна Павлова: «Балет - это...» - требовательно начал он.
- «...не техника, это душа», - вразнобой закончили девчонки.
- Так где у вас душа? Одни мускулы! Не сломать бы линию, да прыжок!
не смазать!.. Свет! - вдруг крикнул он, обернувшись к световому пульту. -I
Свет ко второму акту!
Прожектора погасли, затем включился свет второго акта «Жизели» н|
мертвенно-голубое лунное сияние. Белые костюмы девчонок вспыхнули в
полутьме холодным фосфорическим светом, на безжизненно-голубых ли­
цах легли глубокие синие тени.
- Это древняя легенда. Вы - виллисы. Невесты, не дожившие до своей
свадьбы. До своего счастья... - Балетмейстер медленно двигался межд*
замерших девчонок. - В этих белых свадебных платьях вас опустили ■
могилы... Жизнь где-то там, наверху, там кто-то смеется, кто-то плаче™
кто-то любит, а вы лежите в тесных сырых гробах под землей... Земля да­
вит... Ночью виллисы встают из могил и убивают одиноких путников. Всех
Без пощады. Но только мужчин!.. Вы когда-нибудь думали - как виллись
их убивают?
- Кружат в смертельном танце, - сказала Ийка.
- Первоклассникам расскажешь, - отмахнулся балетмейстер.
Кто-то неуверенно засмеялся.
- Совершенно верно, - поднял палец балетмейстер. - Получить хот5
бы подобие любви, которой вы, невесты, не успели насладиться там, на­
верху... А ты, Мирта, - обернулся он к Юльке, - ты поднимаешь виллис нг
эти смертные игрища, и ты обрекаешь путников на смерть. За что?
Юлька пожала плечами.
- Подумай, какое чувство так же сладко, как любовь? И так же, как лю­
бовь, способно смести любые преграды?
Балетмейстер близко наклонился к ее лицу. Он был похож на злогс
колдуна - с длинными прядями седых волос, узко и глубоко посаженныму
глазами.
- Это - месть! Праведная месть!.. Виллисы не убийцы, они несут пра­
ведную месть мужской половине рода человеческого. За себя и за все>
будущих виллис... За всех тех, кого каждый день убивают мужчины своим
эгоизмом, ложью, похотью... И когда на ваше кладбище приходят Ганс и
Альберт, лесничий и граф, которые, не поделив, лишили рассудка и жизни
чистую наивную девочку, - разве смеют они безнаказанно топтать землю,
которая давит на вас? И пусть эта деревенская дура Жизель лопочет о
любви и пытается защитить Альберта - разве достоин он чего-нибудь,
кроме презрения и смерти?
- Не достоин, - сказала Юлька.
- А теперь расскажи всё это мне. Только без слов... - Балетмейстер,
пятясь, отошел на авансцену. - Свет!
Юлька зажмурилась от ослепительного света прожекторов.
- Начали!
52

Грянула рваная, громкая музыка. Полыхали разноцветные мигалки,
иращался под потолком зеркальный шар, разбрасывая по залу зайчики,
над танцующей толпой на подиуме извивались трое девчонок - ритмI руппа в сверкающих комбинезонах, с черными большими, как карнаваль­
ные маски, тенями вокруг глаз. Самовлюбленный диск-жокей кокетничал
0 залом.
Игорь и Юлька сидели на высоких стульчиках у стойки бара. Игорь по1 яги вал через соломинку коктейль, перед Юлькой стоял такой же нетрону1ЫЙ.

- Попробуй.
- Не хочу. - У Юльки болела голова от шума, трескучей однообразной
музыки, мигалок, мельтешения лиц.
- Слабенький ведь. Ну, чуть-чуть - за папу, за маму...
- Я тебе сто раз говорила: я не пью! Ни чуть-чуть, ни много! Ни слабого,
ни сильного! Ничего!
Игорь помолчал. Они большую часть времени молчали сегодня. Нехо­
рошее было молчание. Похоронное.
- Как они? - спросил Игорь, указывая на девиц в комбинезонах. - С
ючки зрения профессионала?
Юлька нехотя, мельком оглянулась через плечо.
- Никак. Спины нет. Ноги деревянные.
- Ты бы, конечно, лучше станцевала.
- Меня бы под пулеметом не заставили.
- Ну, конечно! - ехидно сказал Игорь. - Профанация великого искусст­
ва!
Теперь Юлька сдержалась, промолчала.
- Может, всё-таки потанцуем? - снова начал Игорь.
- Я устала.
- Ну для меня ты можешь?
- Ты понимаешь, что я - устала?!
- Здесь тебе тоже не нравится?
- Нет.
- Почему?
- Я не знаю, зачем ты меня таскаешь по всем этим... притонам! Ты ме­
ня хочешь видеть или заодно и меня?
- А куда идти? - взвился наконец Игорь. - Ко мне ты не хочешь, к моим
друзьям ты не хочешь, к тебе не пускают, пить ты не хочешь, танцевать не
хочешь, через час двадцать тебе обратно! Как с тобой общаться?
- Ну и не общайся... - чуть слышно буркнула Юлька.
- A-а! Звезда российского балета! - К ним проталкивался Валерка. - А
ще моя Лена?
- Лена в интернате, - сжав зубы, сказала Юлька.
- В следующий раз приходи с Леной... Что так скучно? - спросил он, ог­
лядываясь. - Сидите, как седалища!.. Слушай! - обернулся он к Юльке. Правда, Игореха говорил, вы там по пять часов пляшете?
- Бывает и больше.
- Это лажа всё! Порхать на цыпочках и я смогу. А рок выдержишь? Нонстоп! Погоди... - Он стал проталкиваться к подиуму.
- Чего он? - подозрительно спросила Юлька.
53

Игорь пожал плечами.
Валерка уже договорился о чём-то с диск-жокеем.
- Внимание, друзья! А теперь - страничка в стиле ретро. Наш добрьи
старый рок-н-ролл! - объявил диск-жокей. - Но это не просто танец, эт<
конкурс. У нас в гостях балерина из Большого театра. Вот она... да-да
голубом свитере... Прошу любить и жаловать, ее зовут Юля. Улыбнитесь!
Юля!..
Толпа отхлынула от нее, образовав круг. Юлька стояла ни жива ни
мертва, такого поворота событий она никак не ожидала.
- Юля вызывает любую желающую. Урок рок-н-ролла - сорок пять ми|
нут! Нон-стоп! Условия просты: танцуем в полную силу, партнеры меняют!
ся через каждые десять минут! Победителя ждет сюрприз. Итак, начина^
ем! Матч века! Профи против любителей!
Растерянная, с пунцовыми щеками, Юлька готова была провалитьсЯ
сквозь землю. Валерка за руку тащил ее в круг, она изо всех сил упира!
лась. Толпа, радостно ждущая развлечения, возмущенно загудела.
- Как же так, Юля? - укоризненно кричал диск-жокей. - Завлекла и бр<
сила? Ну, смелее, смелее! Ну-ка все, дружно: Ю-ля! Ю-ля! Шай-бу! Шай
бу!
Юлька беспомощно оглянулась на Игоря. Тот мстительно усмехнулся|
Юлька отвернулась, грубым рывком освободилась от Валерки и сама вы
шла в центр круга. Рядом встали еще три девицы.
- Итак, засекаем время... Пять! Четыре! Три! Два! Один! Начали!..
- Пари! - заорал Валерка. - Ставлю часы против червонца! Ну! - OJ
стащил часы и помахал над головой. - «Кассио» с калькулятором! - O tl
ударил с кем-то по рукам. Кругом возбужденно галдели, спорили на кок-1
тейли, лезли на подоконники, на банкетки, чтобы лучше видеть. С подиу-Я
ма снисходительно смотрели девицы в комбинезонах.
Юльке достался опытный партнер, он уверенно крутил ее в ту и в дру-1
гую сторону, в четыре оборота с перехватом руки. Юлька танцевала с ка-1
менным лицом, стараясь фиксировать взгляд в одной точке. В прошлоля
году у них был экспериментальный курс современного танца, классиче-1
ский рок она знала.
- Смена партнера! - крикнул диск-жокей.
Одна девчонка сошла минут через пятнадцать - видно было, что она!
танцует себе в удовольствие и не будет уродоваться на потеху публике.
- Смена партнера!
Вторая девчонка, пущенная неумелой, но сильной рукой, не устояла на|
ногах и врезалась в толпу. Третья - Юлька сразу ее отметила - то ли гим-|
настка, то ли из спортивного рок-н-ролла, работала просто, экономно, на!
выигрыш. Юлька не видела, когда и куда она исчезла из круга.
- Тридцать минут! Смена партнера!
Лица партнеров мелькали у Юльки перед глазами, всё остальное сли-|
лось в одну пеструю полосу. В дискотеке было душно, свитер набух от по-|
та, туфли скользили по полу.
- Давай-давай, крути! - орали те, кто ставил против нее.
- Нормально танцуйте! Так кого хочешь загонишь! - кричали те, кто по-|
ставил на Юльку.
Ноги горели в тесных туфлях. Юлька держалась из последних сил, она]
уже «поплыла» от усталости и бесконечного вращения.
- Готова! - радостно завопил кто-то.
54

Последний партнер подхватил ее почти на лету. Мелькнуло лицо Иго­
ря, он прорывался к Юльке сквозь толпу, его отталкивали.
Пять минут!
- Три!
- Одна минута!!
- Победа!!!
Круг исчез, заполненный ликующей толпой, выигравшие орали и по­
правляли друг друга.
- Приз королеве вечера! - надрываясь, кричал диск-жокей, потрясая
каким-то плакатом с патлатыми мордами. - Юля, где вы? Все дружно
ищем королеву вечера!..
Юлька, покачиваясь, брела по коридору. Гул дискотеки остался поза­
ди. Она села на банкетку, сняла туфли. Пальцы и пятки были стерты, кол­
онки пропитались сукровицей. Она сжала горящие ступни ладонями,
морщась от боли. Подбежал взъерошенный, запыхавшийся Игорь.
- Юлька!.. - Он увидел ее сожженные ноги, кровь на ладони, сел на­
против у стены и крепко несколько раз ударил себя кулаком в лоб. - Ду­
рак! Ох, дурак!
- Видеть тебя не могу! - сквозь зубы сказала Юлька. - Я не хочу тебя
больше видеть! - Она встала и, держа туфли в руках, пошла к двери.
Опираясь на перила, Юлька поднялась в интернат. Мальчишеское
крыло было уже заперто, свет в коридорах выключен.
Она молча расписалась в журнале увольнений. Галина Николаевна
мыразительно посмотрела на часы.
- Что происходит, Юля?
Юлька хмуро глядела в сторону.
- То есть я понимаю, что происходит. Я хочу спросить - о чём ты думаошь? Месяц до выпускного!.. До лета не могла дотерпеть, надо было сей­
час влюбиться?
Юлька усмехнулась:
- А что, можно выбирать - когда?
- Не можно, а нужно! И всю жизнь тебе придется думать - что можно,
чего нельзя и в какое время. - Галина Николаевна придвинула к себе рас­
крытую книгу и сухо сказала: - Замечание. Еще раз опоздаешь - не оби­
жайся...
Девчонки уже спали. С кровати Середы было снято белье, голая кро­
пать смотрелась сиротливо, как могила.
Юлька включила свою лампу, пригнула вниз, стала раздеваться. За­
мерла, взглянула на Титову. Та лежала, уткнувшись лицом в подушку,
поджав колени к груди. Юлька погасила свет, забралась под одеяло.
Через минуту ей снова почудился странный звук. Юлька села, прислу­
шалась. Тихо позвала:
- Нина...
Титова не ответила. Юлька включила и приподняла лампу, подошла к
подруге.
- Нина...
Та вдруг застонала сквозь зубы, мучительно выгибаясь всем телом.
Юлька с трудом повернула ее к себе - и отшатнулась. Лицо Титовой бле­
стело от пота, тусклые глаза закатывались под веки, подушка и простыня
были в мокрых желтых пятнах.

55

- Не надо... - простонала она. - Не зови... пожалуйста...
- Галина Николаевна! - Юлька в ужасе бросилась к двери. - Галин
Николаевна!!
- Не надо...
Воспитательница уже бежала по коридору.
- Там... - Юлька указывала рукой. - Там...
Ия стояла в ночной рубашке, издалека испуганно заглядывая в лицо
подруге. Галина Николаевна включила верхний свет.
- Нина, что с тобой? - Она склонилась над постелью. - Врача! Живо!
Ийка метнулась в дверь.
- Нина... Ты меня слышишь?.. - Галина Николаевна встряхивала ее з^
плечи. - Посмотри на меня...
В комнату заглядывали встревоженные девчонки. Растолкав их, вб€
жал врач, присел на кровать.
-Отсвета! - скомандовал он. Оттянув веки, заглянул Нине в глаза. -TtJ
пила что-нибудь?
- Я не нарочно... честное слово...
- Что ты выпила?!
- Я не нарочно... - Нина снова судорожно выгнулась, ее рвало желчьк
Врач заметил блестящую упаковку в тумбочке, выдвинул ящик - впе!
ремешку с заколками, письмами, косметикой на пол посыпались голубые
капсулы.
- Сколько ты выпила? - Он поднес лекарство к глазам Нины.
-Только Наталье Сергеевне не говорите... пожалуйста...
- «Скорую»! - крикнул врач. - А вы куда смотрели, лебеди? - обернул-fl
ся он к Юльке. - Только в зеркало пялитесь, вокруг ни черта не видите!
Доктор из «скорой помощи» выгнал девчонок в коридор. В полуоткрытую дверь было видно, как он колдует с длинным резиновым зондом. П
том в интернат поднялся небритый, хмурый шофер с носилками, и Нин
укутанную по горло одеялом, пронесли к лестнице.
Вдоль всего коридора стояли у дверей своих комнат девчонки
старшие и малыши. Сквозь запертую стеклянную дверь смотрели со
своего крыла ребята.
- Спать! - крикнула Галина Николаевна. - Всем спать!..
В комнате тошнотворно пахло желчью. Ия тихо всхлипывала на свое{
кровати.
- Юль... - позвала она. - Юль, можно, я к тебе? Я боюсь...
Она перебралась к Юльке, прижалась мокрой щекой к ее плечу.
- С тобой не страшно... Ты сильная...
Юлька молча смотрела в темноту широко открытыми глазами.






- И-и, легко... За рукой... Азарова, не умирай!
Наталья Сергеевна, как всегда подтянутая, гладко - волосок к волоску
- причесанная, в гарнитуре тяжелого старинного серебра, раздраженно
ходила по залу. Урок начался с долгой, томительной паузы, потом Ната­
лья очень спокойно спросила, кто еще принимает таблетки. Девчонка
промолчали, хотя перед проверкой на форму многие пили мочегонные
56

иекарства. Работали особенно старательно, чтобы ничем не выделяться
среди других - все понимали, что сегодня кому-то сильно достанется.
- Сергиенко, я тебя в первый класс отправлю, арабеск учить!..
Юлька работала вяло, через силу, повторяла заученные до автоматиз­
ма движения, глядя перед собой пустыми глазами.
- Сергиенко!.. Я кому говорю! - Наталья Сергеевна вдруг бросилась к
Ольге, с размаху ударила ее по лицу раз, другой. - Дура! Дура! Дура!..
Оторвать?! - заорала она. - Оторвать руку? Мешает?!
Ольга растерянно улыбалась дрожащими губами, не понимая, что надо
делать. Наталья Сергеевна рванула ее за плечо, как куклу, и, не сдер­
жавшись, пнула по опорной ноге, под колено:
- Кор-р-рова!
Бить Наталья умела, удар пришелся в надкостницу - Ольга охнула и
начала сгибаться.
- Стой!!
Сергиенко медленно, пересиливая боль, выпрямилась и встала в
прежнюю позу, заученно улыбаясь. В длинных ресницах копились слёзы.
- Не смей. Выгоню, - тихо, угрожающе сказала Наталья.
Девчонки замерли у станка, боясь шелохнуться.
- Я сказала, не смей!
Ольга изо всех сил распахивала глаза, поднимала лицо, чтобы слезы не
мыкатились на щеки.
Наталья наконец отошла от нее и медленно двинулась вдоль станка.
Девчонки стояли в арабеске, глядя в затылок друг другу, ноги уже тряс­
лись от напряжения.
- Я не прошу ничего сверхъестественного. Я объясняю элементарные
пещи! Как можно не понимать!.. Дуры тряпичные! В Австралию вас таких
иезти? Со стыда сдохнуть!.. Зла на вас не хватает! С начала!..
«...Я сама не знаю, Зойчонок, что со мной. Перестала понимать глав­
ное - зачем это всё?.. Вчера увезли в больницу Нину Титову. Оказывает­
ся, она уже три месяца пила самые сильные лекарства, всё больше и
больше, чтобы похудеть перед экзаменом. Врач сказал, что у нее отказа­
ли почки. Сейчас она в реанимации, потом, если выживет, будет долго
лежать в больнице - может, год, может, дольше, потом дадут инвалид­
ность. Ради чего это, Зойчонок? Я не понимаю...»
- Стоп!.. Азарова, что происходит? На тебе что, воду возили?!
- Не надо на меня орать.
- Что-о?.. - Наталья Сергеевна повернулась к ней, изумленно вскинув
брови.
- Я тоже человек. Такой же, как и вы, - тихо, но твердо сказала Юлька.
Это была небывалая, неслыханная наглость. Девчонки обмерли от ужа­
са. Наталья резко шагнула к ней. Юлька напряглась, но глаз не отвела,
смотрела в упор исподлобья, ожидая удара и отчетливо понимая, что,
осли Наталья ударит ее сейчас, она уйдет из зала - и пропади всё пропа­
дом, все восемь лет непрерывного, на пределе сил труда...
Наталья Сергеевна некоторое время мерила Юльку взглядом, потом
размахнулась и ударила Нефёдову по спине:
- Плечи брось!
И отошла, нервно, зло сжимая губы.
57

- Юль, не зли ее, - чуть слышно прошептала сзади Ийка. - Ты же ви­
дишь...
- Встали на прыжки!..
«...Игорь назвал нашу учебу добровольной каторгой. Я обиделась, I
теперь сама чувствую себя каторжанкой. Сил больше нет. Пытаюсь сжата|
зубы - не получается, потому что не понимаю - ради чего?..»

- Сто-оп! - Наталья Сергеевна досадливо хлопнула в ладоши. - Азар^
ва, что такое, в конце концов! Примой себя почувствовала - в полноги pi*
ботаешь? Ты понимаешь, что ты чужое место заняла?
- Я не виновата! - крикнула Юлька. - Я не просила!
- Иди сюда, -велела Наталья Сергеевна.
Юлька подошла, остановилась напротив. Педагогиня холодно смотр
ла на нее сверху вниз, уперев руки в пояс.
- Что-то ты разговорилась, девочка. Голос прорезался? - сказала ohi
- Все к станку, Азарова продолжает.
Девчонки отошли к станку. Юлька осталась одна посреди зала.
- Начали! - зло, отрывисто скомандовала Наталья Сергеевна. - Не то,
Еще раз... - Она подождала, пока Юлька вернется к ней. - Начали... Стоп!
Еще раз!..
Концертмейстер долбил по клавишам одну и ту же мелодию.
Юлька начинала комбинацию и снова по команде возвращалась в
центр зала, с трудом переступая на чугунных ногах. В ушах стоял густой]
звон. Ее мутило, то ли от усталости, то ли от запаха дорогой косметики
Натальи Сергеевны.
- Не то! Еще раз! Начали!..
Носки туфель пропитались кровью, на влажном полу за Юлькой оста­
вались бледные розовые следы.
- Еще раз!..
Наконец Юлька упала. Наталья стояла над ней, нетерпеливо постуки!
вая каблуком по полу. Юлька поднялась и снова встала перед педагогом,
сдувая пот с верхней губы, с ненавистью глядя сквозь багровые вспышки
в глазах в холодное, холеное лицо Натальи Сергеевны.
Та молча смотрела на Юльку. Под облепившим тело мокрым хитоном
видно было, как бешено колотится Юлькино сердце.
- Когда будешь работать, как она, когда станцуешь, как она, тогда сю
жешь, что не виновата, - негромко сказала Наталья Сергеевна. Обошл:
ее и обратилась ко всем: - С завтрашнего дня меняется расписание. Вм
сто пятого урока - дополнительный класс. Репетиции каждый день и в
субботу. Для Азаровой - и в воскресенье...
Юлька побрела за девчонками в раздевалку. Опираясь рукой, села на
скамейку. Наклонилась развязать туфли - с подбородка сорвались тяже­
лые капли пота.
- Иди сюда, я сказала! - Ольга Сергиенко ударила кулаком по лицу
младшую девчонку. Та качнулась, чуть не упала - и опять покорно встал!
напротив, опустив голову.
- Чего воюешь? - спросила Ильинская, проходя мимо.
- Нажрались, суки, весь душ в интернате заблевали! Нет, ты представ!
ляешь! - Ольга снова ударила девчонку. - Я в четвертом классе первый
раз выпила! Стой, я сказала!..

:

58

Завтра покупатели из Кремлёвского, - подбежала Ийка. - На классе
будут и на репетиции!
- Ты что, правда? - оживились старшеклассницы.
Ну! В учебке говорили, я слышала.
Теперь косяком пойдут, - сказала Нефёдова.
- Юль, слышишь? - Ия подошла к Юльке. - Покупатели... Юль...
Юлька сидела неподвижно, наклонившись вперед, тоскливо глядя пе­
ред собой. Она слышала голоса вокруг, гулкие, как из космоса, но с тру­
дом разбирала слова.
Чолпан заглянула снизу ей в лицо.
- Отрубилась, - удовлетворенно сказала она. - Помнишь, в том выпу| ке у девки крыша поехала?
- A-а, Медведева, - вспомнила Илья. - Москвичка.
- Ну! На нее педагог наорал. После класса домой пошла. На автопилок- Всё нормально. А в раздевалку забыла зайти. Представляешь, картин­
но март месяц, снег еще, а она в купальнике пилит! В метро уже взяли...
- Юль, ты в душ пойдешь? - спросила Ийка. - Опоздаем же.
Юлька представила дорогу до душевой - в конец раздевалки, и две
| |упеньки вверх, потом обратно. Она, не вставая, сняла с вешалки
школьную форму и стала натягивать ее сидя, прямо на мокрый хитон.
...Историк что-то рассказывал у доски, увлеченно размахивая руками.
Ильинская прицепила громадную клипсу-кольцо к носу и изображала
шойную африканку. Нефёдова строила глазки Дёмину. Ия рядом писала
письмо.
Юлька тоскливо смотрела в окно. Там было солнце, в школе напротив
кончились уроки, по тротуару шли мальчишки и девчонки в такой же си­
лой форме под распахнутыми куртками.
Впереди был дуэт и народный, репетиция, гастроли, выпускной и два­
дцать лет каторги.

Репетиции теперь были каждый день, а в воскресенье Наталья Сергеовна занималась с Юлькой - вдвоем в пустом гулком зале. Юлька потеря­
на счет времени, засыпала, стоя под душем, в раздевалке, на уроках.
Игорь несколько раз приходил в училище, но Юлька выползала к нему аб­
солютно мертвая, с глубокой синевой вокруг глаз. Они сидели в вестибю­
ле под фикусом, о чём-то говорили - Юлька туго соображала, переспра­
шивала каждое слово, улыбалась и старалась не заснуть.
Выходные дали только на майские праздники, накануне вылета. Юлька
проспала почти сутки, до вечера, вечером взяла увольнение, позвонила
Игорю и попросила забрать ее из интерната куда-нибудь.
- А чья это квартира? - спросила Юлька. Она бродила по комнате, раз| лядывая непонятные карты на стенах, ледоруб, страховочный пояс, рас­
слоившийся от времени желтый бивень, разбросанную по полкам коллек­
цию разноцветных минералов.
- Наша! Всё наше! - раскинул руки Игорь. - Хочешь - на стуле сиди. Он уселся на стул, тотчас вскочил. - Хочешь - на столе танцуй! Хочешь, он распахнул дверь ванной, - мойся целый день!
- Не хочу.
59

- Не хочешь - не мойся! Хочешь, - он широким жестом указал в cTq
рону крошечной кухни, - суп вари!
- Да я готовить не умею! - засмеялась Юлька. - Только яйца в стакан
с кипятильником!
- А хочешь... - Игорь осторожно обнял Юльку сзади за плечи.
Она так же осторожно освободилась, потянувшись за малахитовы*
камешком.
- А правда, чье это?
- Мужика одного. Вон он. - Игорь кивнул на большую фотографию ба
родатого смеющегося парня в поднятых на лоб темных очках. - Альпм
нист. Такой же повернутый, как ты. Года три назад на Памире сорвался |
по частям склеили.
- А где он сейчас?
- В Непале. На горе Джомолунгме. Или где-то поблизости.
- Он не спрашивал, зачем тебе ключ? - подозрительно спросила Юль
ка.
- Нет. Здесь всегда кто-то живет, когда он в горах. Теперь мы с тобой]
- Мы недолго.
- Ты когда улетаешь?
- Третьего. Послезавтра.
- Ты же вернешься.
- Потом экзамены... - Юлька встала на колени на диван и оперлась н:
подоконник, подняв, как крылышки, острые плечи. - «Вечерний город
Самая лучшая картина. А главное - абсолютно понятная...
С двадцатого этажа, насколько хватало глаз, до горизонта, видны были
огни огромного города, праздничная иллюминация, желтое зарево фона*
рей над уходящими вдаль проспектами. Вот чего не хватало ей все во«
семь лет в Москве, такой мелочи: этой тихой маленькой квартиры, где
можно хоть ненадолго спрятаться от всех и просто смотреть в окно на orj
ни вечернего города.
Игорь повернул ее к себе.
- Подожди... А чего он подглядывает? - пожаловалась Юлька на пор'
рет хозяина.
- Кто?.. Это же фотография.
- Нет, а чего он смеется?..
...На стене белел изнанкой портрет. На полках в ряд стояли чьи-то гиП'
совые бюстики, каспийский чёрт, человечки из моржовой кости, африка!
ские куклы - все лицом к стене.
Игорь лежал под пледом, закинув руку за голову. Юлька уткнулась ем’
в плечо.
- У тебя никого раньше не было? - спросил Игорь.
- Я что-то делаю не так?
- Нет, что ты? Извини... - Игорь поцеловал ее в макушку. - Можно, я
задам один вопрос? Только ты не обижайся, ладно?
- Угу.
- Вот когда вы танцуете там, каждый день... тебя ведь тоже... мужи
обнимают...
- Ты что? - Юлька приподнялась на локте. - Это не мужики, это пар'
неры.
- Разговор был недавно... смешной... - Игорь смущенно потер нос.

Ннрень один говорил, что балетные мужики перед спектаклем специаль­
ные таблетки принимают... ну... чтобы не реагировать на женское тело...
А-а! - Юлька со смехом повалилась на спину. - А ты что-нибудь чув| жуешь, когда к тебе в метро прижимаются?
Ну... смотря кто прижимается, - нашелся Игорь. Он обнял Юльку, она
| нова уткнулась ему в плечо.
Вот так прирасту к тебе, как сиамский близнец, - жалобно сказала
нмл. - И чтобы все от меня отстали... И чтоб никогда никуда не уходить...
А я тебя всё равно не отпущу.
- Нельзя... - Юлька вздохнула и подняла голову. - А сколько времени?
Не знаю. Часов десять.
- Сколько?! - Юлька дотянулась до часов на подоконнике, глянула на
I щелки. - Ты что, нарочно, да? Нарочно? Ты же знаешь, во сколько мне
млдо! - Она вскочила.
Игорь тоже приподнялся.
- Да почему я должен всё время об этом думать? Ну хотя бы сегодня
и.| можешь опоздать? Первое мая! Завтра тоже выходной!
- Отвернись! - Юлька, путаясь в рукавах, натягивала свитер. - Обязажльно надо всё испортить!
Я что, по часам должен жить?! - взорвался Игорь. - Сейчас репети­
ции, потом экзамены, потом стажировка - еще год, да?.. Слушай, если ты
сейчас уйдешь...
- То что? - Юлька, уже одетая, напряженно обернулась к нему.
- Во сколько завтра? - сдался Игорь.
- Завтра я не могу.
- Что у вас там, концлагерь, что ли! Если захочешь - сможешь! В об­
щем, завтра я жду тебя здесь!
- Ты мне приказываешь? - Юлька повернулась и пошла к двери.
- Прошу! - крикнул Игорь. - Ну подожди, я провожу!..
Юлька изо всех сил хлопнула дверью.
Выскочив на улицу, она растерянно огляделась - она весьма прибли­
зительно представляла, где находится, сюда Игорь вез ее на такси, - уви­
дела невдалеке подсвеченный прожекторами университет и побежала к
нему. Рядом пристроилась пестрая, как новогодняя игрушка, «Лада». В
салоне гремела музыка, на заднем сиденье хохотали ярко накрашенные
девицы, из переднего окна высунулся чуть не по пояс парень в темных
очках, с надрывом, под Озерова, комментировал:
- Итак, дорогие друзья, мы с вами видим финал марафонского забега.
Позади долгий, трудный путь, но посмотрите, как легко, как красиво бежит
лидер! Последние метры дистанции...
Юлька метнулась через дорогу перед самым носом машины. «Лада»
взвизгнула тормозами, комментатор ударился головой в боковую стойку.
- Жить надоело?! - крикнул водитель. - Идиотка!
Смотровая площадка перед университетом была запружена празднич­
ной толпой. Компания молодых ребят попыталась остановить Юльку, она
вырвалась и побежала дальше. Дорогу преградил милиционер:
- Куда, девушка! Обходите!
Юлька бросилась вдоль натянутого между деревьев каната с флажка­
ми. За канатом вдруг полыхнуло пламя, грохнул оглушительный залп.
Юлька шарахнулась в сторону, едва не сбив кого-то с ног. Площадку за­
лил яркий красный свет.
61

V| i.i , ,i" .......... . ши и;n шкричала ликующая толпа.
linn Mi........n ivi и him излетали гроздья салюта...
I шин ' ......... мнима мигала под настольной лампой. Юлька останов^
Min 1.1 *11 ........ I рудом переводя дыхание. Коридоры были темны. Заблих
мир динрын I /Н.111МЛСЯ приглушенный смех.
It )ж,1 I расписалась в журнале, положила ручку. Воспитательница да
пн.........
перелистнула.
Ивлина Николаевна...
Иди спать, - сухо сказала та, не отрываясь от книги.
Юлька сидела на подоконнике в темной комнате, курила в форточку. В
комнате были уже две голые кровати, отчего вид у нее стал еще неприк:
яннее. Юлька сосредоточенно, подробно разглядывала бледно-с;
латовые пустые стены (вешать что-либо на стены категорически запр|
щалось, чтобы не портить краску), четыре одинаковые тумбочки у изп
ловья кроватей, четыре стула, два шкафа, узкое окошко в коридор н
дверью, матовые плафоны под низким потолком, желтые шторы, так!
же, как во всех комнатах, коридорах, классах и кабинетах училища.
В интернате было тихо. Тишина стояла в комнате глухая и плотная, к
бетонный куб.
Юлька стряхнула пепел, задумчиво повертела сигарету в пальц;
Медленно опустила к открытому коробку спичек. Спички с шумом вспых^
нули, на мгновение ярко осветив комнату.
Ийка подпрыгнула на кровати:
- Ты что, с ума сошла?
- Салют, - пояснила Юлька. - Праздник. Ура-а-а...
- Совсем спятила. - Ийка повернулась на другой бок.

Надевая на ходу куртку, Юлька заглянула в комнату воспитателя.
- Я до десяти, Галина Николаевна.
- Нет, - коротко ответила та.
- Я вовремя, честное слово.
- Ты лишена увольнения.
Юлька остолбенела, растерянно глядя на воспитательницу.
- За что?
- За опоздания. Я тебя предупреждала.
- Галина Николаевна, миленькая, пожалуйста! - в отчаянии сложил?
Юлька руки. - Потом хоть месяц буду сидеть! Честное слово! Хотите, вот
здесь сяду и буду сидеть. Только сегодня, Галина Николаевна! Хоть на час
Мы улетаем завтра! Мне очень нужно, очень, очень!..
- Сядь. - Галина Николаевна указала на стул. - Садись, садись.
Юлька присела на краешек, готовая тотчас вскочить и бежать.
- Я тебе расскажу одну очень интересную историю. - Галина Никола­
евна коротко усмехнулась. - Видишь ли... - На столе зазвонил телефон,
она сняла трубку. - Интернат... Добрый... Не зовем. Это служебный теле­
фон. - Она повесила трубку и сплела пальцы. - Так вот... Я представляю,
что это за час, который стоит месяца. И знаю, чем это кончается... В об­
щем, послушай. Училась здесь девочка из Смоленска. Давно. Ты не роди62

п н I. еще. Способная была девочка, конкурс в Праге выиграла. Большой
ппореди светил. И работала, работала... И устала... И встретился ей в этот
мпмент необыкновенный, а может, наоборот - обыкновенный, нор­
мальный человек, который взял ее за руку и повернул в другую сторону.
11увидела девочка, что есть, оказывается, совсем другая жизнь. Другая (им вонючих потных раздевалок, без кровавых тряпок на ногах - где не
надо каждый день «через не могу». Кое-как доучилась, вышла замуж, ро­
дила, кончила институт, жила легко и счастливо. Нормально... А через
много лет, когда дети выросли, девочка вдруг огляделась и увидела, что
пусто кругом, холодно. Жизнь-то не получилась, а если и было что-то, то
мм, в начале... А кто виноват? Кто-то ведь должен быть виноват? Сама
виновата, и муж виноват, и дети. И тот, кого рядом не оказалось вовре­
мя, кто бы за волосы к станку подтащил и носом ткнул: здесь твое... Вот
ыкая невеселая история...
Галина Николаевна помолчала.
- Я всё вижу, Юля, и всё понимаю. И я тебя не отпущу. Я не хочу, чтогм,| когда-нибудь, через много лет, ты плакала в зале, глядя, как танцуют
то й подруги. Я тебя не отдам... Ты просто устала, Юля. Это надо пере1 ить. Перетерпеть. Всё будет хорошо... Ну, что молчишь? - мягко улыб­
нулась она. - Скажи что-нибудь...
- Дайте увольнение, - сказала Юлька.
- Недам!
- Я сама уйду!
- Иди, - спокойно разрешила Галина Николаевна. - Ты взрослый челоиск. Ты знаешь, что за это будет.
- Ну и пусть! - крикнула Юлька. - Я не в тюрьме! Вы не воспитатель, вы
надзиратель!
Галина Николаевна отвернулась...
Юлька сбежала с лестницы, двумя руками толкнула тяжелую стеклян­
ную дверь.
- Азарова, а увольнительную? - крикнула вслед вахтерша.
Юлька решительно шагала по центральной аллее, зная, что Галина
I Ыколаевна видит ее сейчас из окна. Свернула к Комсомольскому про­
спекту. Но чем дальше уходила она от училища, тем медленнее шла,
фуднее передвигала ноги, будто натягивалась невидимая нить. Был яр­
кий, по-настоящему майский день, по проспекту непрерывным потоком
неслись машины, неторопливо гуляли или спешили куда-то по своим де­
лам люди. Можно было добежать до метро, можно было просто поднять
руку - среди машин мелькали зеленые огоньки такси, а в кармане у Юльки
был трояк с мелочью.
Она сделала еще шаг. Толкнула носком камешек на меловых «клас­
сах». Повернулась и побрела обратно.

Юлька ждала у входа в Шереметьево-2, вглядываясь в людей, выхо­
дящих из машин и рейсовых автобусов. Радостно возбужденные сокурс­
ники носились взад и вперед, Дёмин нащупал луч фотоэлемента, откры­
вающего двери аэропорта, шутовски кланялся входящим, широко
поводил рукой - и двери распахивались.
- Нет? - сочувственно спросила Ия, подходя.
63

Юлька покачала головой...
- Привет из-за бугра! - махал Дёмин из-за таможенного барьера.
Круглолицый, румяный пограничник пролистал Юлькин паспорт, взгля!
нул на фотографию.
- Повернитесь ко мне, пожалуйста... Девушка!
- Что? - обернулась на мгновение Юлька и снова уставилась на толпу
за барьером, торопливо обшаривая глазами лица провожающих.
Пограничник звучно шлепнул печатью по странице и бросил паспорт на
стойку.
- Следующий!
Юлька последний раз оглянулась, пересекла границу и пошла за своими

Весь бесконечный - почти сутки - томительный перелет Юлька прове*
ла в полусне, не в силах ни всерьез заснуть, ни окончательно проснуться
В памяти остались лишь отдельные картинки - то ли реальность, то ли
обрывки сна: огни взлетной полосы, мчащиеся навстречу и круто уходя!
щие вниз... компьютерная карта на экране в конце салона, маленький зе*
леный самолетик движется на юг... посадка в Дубае - «Боинг» сн иж а е тся
над черным ночным морем, в аэропорту арабы в бедуинских платках по*
купают видеокамеры и кухонные комбайны, пограничница в форменноЯ
зеленой шапочке, с пистолетом на ремне быстро, деловито ощупывае!
грудь и задницу в поисках тайника с наркотиками... гроза над Индийским;
океаном - кажется, что у самого крыла бьют молнии, громадные столбьй
прозрачного голубого огня... Сингапурский аэропорт Чанги, похожий на
город за стеклянными стенами, с водопадом, улицами и площадями, ма­
газинами и офисами, неоновыми рекламами... красная пустыня в разры­
вах облаков - это уже Австралия... ослепительная улыбка стюардессы^
«экипаж извиняется за задержку с посадкой, индонезийский лайнер под
нами имеет проблемы»... девки, мокрые в своих теплых весенних куртках;
тащат сумки к автобусу под жгущим солнцем, солнце плавится в зеркаль­
ных стенах небоскребов, солнце всюду, от солнца устают и слезятся гла*
за... огромный прохладный холл отеля с кроваво-красной ковровой дорож­
кой на мраморных ступенях и золочеными светильниками, скоростной
лифт на двадцать четвертый этаж... только бы не упасть, не заснуть прямо
в стеклянной душевой кабинке... и наконец волшебная, чудесная, глу­
бокая, вкусно пахнущая, без единой складочки белоснежная подушка...
Проснувшись на следующее утро, Юлька долго соображала, где нахо !
дится, разглядывала просторный, залитый солнцем номер с пушистым
паласом на полу, раздвижной стенкой, отделяющей спальню с двумя ши­
рокими кроватями от комнаты с ампирными креслами, журнальным
столиком и сервантом. Рядом спала Ийка, ее одежда валялась на полу I
куртка в гостиной, джинсы на пороге спальни, колготки и свитер у кроват»
- наверное, раздевалась на ходу из последних сил.
Юлька вскочила и подбежала к окну. За окном был открыточный, н е р е !
апьный пейзаж: васильковое небо, теснящиеся вокруг небоскребы, далеко
внизу сплошным потоком ползли по улице машины, справа на берегу зат
лива виден был Опера-Хаус - Юлька сразу узнала знаменитый австра*
лийский театр, три его высоких бетонных гребня, похожих на полные вет64

Iюм паруса, - слева просвечивали ажурные стальные кружева Харбор1>1>идж - громадного моста, пересекающего залив, под ним качались на
молнах яхты, и со всех сторон, насколько хватало глаз, спускались к голуОой глади залива красные черепичные крыши особняков, утонувших в гусгойтропической зелени.
Юлька перевела стрелки на восемь часов вперед. Она никак не могла
до конца осознать, что находится за тридевять земель от дома, в другой
части света, в другом полушарии, в другом мире, даже в другом времени
года, - слишком уж всё было похоже на цветной счастливый сон.
Это ощущение нереальности не покидало ее и в автобусе, когда доб­
родушный толстяк Волли вез девчонок на урок в местную балетную школу.
I1олли крутил руль и что-то рассказывал по-английски, указывая то налеио, то направо, нимало не заботясь, понимают его или нет. Илья, немного
| оображающая в английском, сидела рядом с ним и переводила, половину
' очиняя от себя. Про тонкую, как игла, телебашню она сообщила, что это
памятник солистке Опера-Хаус, умершей от диеты.
Балетная школа была не хуже и не лучше московской - такой же при­
мерно зал, только пол ровный, без наклона, такая же пропахшая потом
раздевалка. Переодевались девчонки вместе с австралийками, объясняись с ними жестами и громко между собой обсуждая их. Австралийки быми «не фонтан»: две-три классические фигуры, остальные «коряги» с неиажными ногами, плохонькими стопами. Но убила всех вкатившаяся в
раздевалку веселая толстуха килограмм под семьдесят.
- А этот бомбовоз тоже балетный? - изумилась Илья.
- Она платит - она учится, - неожиданно ответила высокая зеленогла1ля австралийка, переодевавшаяся рядом с Юлькой. - Это ее право.
Девчонки разом затихли, Илью аж в жар бросило.
- Говоришь по-русски? - спросила Юлька.
- Очень плохо. Но очень хорошо понимаю, - усмехнулась та. - Меня
ювут Тамми. - Она протянула (Ольке руку.
Показательный урок походил на спектакль - заботливый педагог, при­
мерные ученицы. Девчонки стояли у станка через одну - наши в розовых
читонах, австралийки в зеленых купальниках. За спиной у Натальи Серге­
евны припали к своим камерам телевизионщики, под зеркалом на скамей­
ках и прямо на полу сидели младшие девчонки. Наталья сбавила нагрузку
австралийки были заметно слабее физически, - не орала и не ругалась,
тмечания делала с улыбкой, и девчонки подыгрывали ей, старались.
Юлька занималась с удовольствием, мышцы, уставшие от долгой не­
подвижности, требовали работы, а за окном было солнце, почти забытое
и пасмурной Москве, а впереди был целый день, полный чудес...
Поклон педагогу, поклон концертмейстеру - и девчонки гурьбой двину­
лись к выходу. К Наталье Сергеевне тотчас подскочил репортер с микро­
фоном, она на мгновение обернулась, крикнула:
- Азарова!
Юлька задержалась у дверей.
Наталья по-английски отвечала на вопросы репортера, в конце даже,
наверное, пошутила, потому что оба засмеялись, потом обратилась к администратору-австралийцу. Юлька нетерпеливо переминалась у двери,
она хотела еще поговорить с Тамми.
Когда все вышли, Наталья Сергеевна подошла к Юльке.
- А ты куда собралась, лебедь ты моя? - уже другим, знакомым, без
:i мы» № 8

65

тени улыбки голосом си| н и мч.ннм
1ы чю думала - на экскурсию прив
хала? Австралия для i ■-i моя Л у и»Ом премьера двадцать пятого. Раб®
таем!
И Юлька nni'Vi • v • и ом поняла, что не видать ей ни Австралии, н
........... кроме этого зала, так похожего на московски!
солнца, ни чуд|'(
Она медленно, оОр< ■чинно сняла халат и вышла на середину пустого, гуЯ
ко| о тала
Ах, капая шая!
удовлетворенно сказала Наталья. - Это хорош®
Очень хорошо !Зог если я разозлюсь - это будет плохо. Начали!..

IХЧ1ЫИ Мерседес» мчался по вечерним улицам Сиднея. Наталья С е я
тем на курила на переднем сиденье, рядом с водителем. Юлька одна cil
дела сзади, безвольно покачиваясь всем телом на поворотах, смотрел
на мелькающие за окном огни реклам.
Еще из коридора она услышала многоголосый смех в своем номер®
На кроватях раскиданы были обновки - пестрые футболки, труса
«недельки», купальники, кепки с длинным козырьком. Ильинская, держа!
руке механический массажер весьма недвусмысленной формы, гонялаа
за Олькой Сергиенко. Догнала, повалила на кровать, задирая юбку. Та
визжа, отбивалась. Девчонки, набившиеся в номер, хохотали.
Юлька остановилась у двери, с каменным лицом наблюдая за общий
весельем, чувствуя, как поднимается в груди глухая злоба на девок. У*
они-то своего не упустили - болтались по городу в свое удовольствие, п<
ка она пахала в зале, как проклятая. Теперь Юлька поняла, почему де|
чонки, попав в Большой, не рвались в солистки. Корда незаменима, ко[
да всегда нарасхват. Солисты дерутся за роли, а корда катается по св«
ту, почти не заезжая в Россию. Отстояла «Лебединое» или «Жизель» и - п
ляй, рыскай по распродажам, валяйся на пляже.
- Юльке покажи, Лен! - заметила наконец ее Ийка.
- Ей нельзя. Она еще живого не видела, - ухмыляясь, ответила Илья.Я
- Выметайтесь все отсюда, - негромко сказала Юлька.
Смех затих, девчонки удивленно уставились на нее.
- Пошли вон отсюда все, я сказала! - крикнула Юлька. - Шмотье сво1
забирайте!
- Ты чего, Юль? - неуверенно улыбаясь, спросила Сергиенко.
- И чтоб я бардака больше в моем номере не видела!
Юлька уверена была, что кто-нибудь из девчонок ответит, ну хоть Илья
фыркнет, что, мол, не больно-то и хотелось, но присмиревшие девчонки)
послушно разобрав свои покупки, тихо одна за другой вышли.
- Юль, что-нибудь случилось? - растерянно спросила Ийка.
- Нечего сюда корду таскать. - Юлька наконец прошла в номер, швыр]
нула сумку на кровать. - Сама к ним ходи, если жить без них не можешь!*
Обиженная Ийка скоро легла спать. Юлька постирала хитон и лосины,
разделась, погасила свет и забралась с ногами на подоконник, как в Мсм
скве, в интернате. Курила, глядя вниз, на белый теплоход, плывущий noi
мостом, на публику, расходящуюся с вечернего спектакля в Опера-ХауЯ
на гирлянды в темной зелени ботанического сада. Прошлась босиком по
мягкому пружинящему ковру. Включила телевизор, одну программу, дрЯ
гую, третью... Бесцельно открыла холодильник. Там стояли маленькие
разнокалиберные бутылочки. Юлька зажала сигарету в губах, присела и
стала разглядывать яркие этикетки, пытаясь прочитать названия...
66

5№ Ж -

67

Когда Иика проснулась среди ночи, телевизор гремел на полную гром­
кость, а Юлька сидела по-турецки перед открытым баром, держа в одн о й
руке сигарету, в другой очередную бутылочку. Пустые она аккуратно, ряд|
ком, выстраивала на полу.
- Юль... - приподнялась Ийка. - Юль, ты что делаешь?!
- Х-хочешь?.. - с трудом выговорила Юлька, широким жестом указыИ
вая на бар. - Здесь еще много... «Камус»... А х-хочешь... «Кем... белл»?.. А
шампанское я всё выпила - нету...
- Ты знаешь, сколько это стоит?! Там же на бумажке написано!
- А-а! - Юлька махнула рукой и отпила еще глоток. - Пускай Наталья
разбирается. А я по-английски не умею. Я неграмотная...

Утром Юльку мутило и качало, от нее разило на весь автобус. Девчон!
ки шушукались, ухмылялись и злорадно ждали, как влетит ей от Наталья
в классе. А Юлька нагло дохнула той перегаром прямо в лицо, отчетливо!
понимая, что ничего Наталья ей не сделает, даже пальцем не тронет. И
действительно, педагогиня только досадливо поморщилась и отошла, а
после урока сказала:
- Потерпи. Перед выпускным отдохнешь.
И снова потянулись дни тяжелой работы, неотличимые один от друго|
го: класс, репетиция вдвоем с Натальей, общая репетиция, спектакль или
концерт. Всё свободное время Юлька спала у себя в номере, лишь изред­
ка выходя в ближайшие магазины посмотреть какие-нибудь тряпки для
себя и подарки для сестер.
В воскресенье Наталья Сергеевна отпустила ее на пляж вместе сся
всеми.
Автобус долго выбирался из забитого машинами центра города, поташ
вырвался на широкую набережную и покатил вдоль океана, то взбираясь,
по серпантину на заросшие соснами хребты, то спускаясь к самому 6epeJ
гу. Ребята и девчонки уже успели, видимо, подружиться с толстяком Волли, пели песни, и Волли, нещадно коверкая русские слова, подпевал. По!
пути остановились у магазинчика, и Волли загрузил в автобус ящик кокаколы.
Мэнли, курортный пригород Сиднея, уютно расположился между двум
зеленых хребтов, закрывающих его от ветра. Вычурные разноцветные
особняки теснились вдоль широкой округлой бухты. Ребята и девчонки, на
ходу скидывая одежду, бросились к воде. Юлька тоже окунулась в про­
хладную соленую воду Тихого океана, побродила по ровному красновато­
му песку в кружевах пены и спряталась в тень - среди загорелых девчонок
она одна была белая, синюшная, как мороженый цыпленок.
Девчонки и ребята играли в футбол на берегу большим надувным мя­
чом, азартно, весело, с визгом и воплями. Девчонки бегали в одних плав­
ках - уже переняли здешние пляжные манеры, не стеснялись ни прохожим
на набережной, ни своих ребят.
- Ольга! - крикнула Юлька. Она сама не знала, зачем ей нужна Серги­
енко, просто хотелось хоть как-то нарушить это щенячье беспечное B ece l
лье.
Ольга подбежала, остановилась перед ней, тяжело дыша, вытирая
потный лоб.
68

Воды принеси, - велела Юлька. Пить она не хотела, интересно было
принесет или нет. Но Сергиенко без звука помчалась к автобусу, при­
плела запотевшую холодную банку кока-колы и вернулась в игру.
Хай! - окликнула Юльку высокая австралийка в цветастых шортах и
I иободной майке, спускаясь с набережной на пляж.
Тамми? Привет! - обрадовалась Юлька. - Ты откуда здесь?
Еду в Мэнли, вижу ваш автобус, пошла смотреть вас. Хай! - помаха­
ли Тамми девчонкам. - Я работаю там, недалеко.
Ты уже работаешь?
Конечно. Надо платить за учебу. Если бы я училась бизнесу, как хотел
щец, он платит, я хочу балет - я плачу.
А где работаешь? В театре?
Нет, - засмеялась Тамми. - Хочешь посмотреть мою работу? Поеха­
ли, это реально недалеко.
Я с нашими, - неуверенно сказала Юлька.
А, ерунда. Я тебя верну в отель. Поехали!
Синий двухместный «форд» Тамми стоял на набережной. Юлька усе­
лись в глубокое кожаное кресло - сиденьем его даже назвать было нелов­
ко. Тамми включила передачу и с места набрала скорость, уверенно вкли­
нившись в поток машин. В салоне было прохладно, тихо журчал конди­
ционер. Тамми не глядя вытащила из сумки кассету, вставила в магнито­
фон.
- Это твоя машина? - спросила Юлька.
- Да, мой отец подарил, чтобы везде не опоздать. У тебя пока нет ма­
шины?
Юлька усмехнулась и покачала головой.
Тамми, я хотела спросить: откуда ты знаешь русский?
- О, моя первая педагог была русская. Баронесса Орлова. Она танцеиала в России, в Большом. Очень старая. Я тоже хотела в Большой, даже
пошла учить русский на специальный курс... Но потом я стала более ум­
ной. Я поняла, что это была мечта, которую нельзя... догнать, дойти...
большой - это слишком высоко, - показала она рукой. - Я знаю, тебя уже
пригласили после колледжа в Большой?
Юлька кивнула.
- Сколько ты будешь получать там в первое время?
- Сто долларов.
- О-о! - Тамми удовлетворенно покачала головой. - В день?
- В месяц.
Тамми удивленно глянула на нее - не шутит ли.
- Но как ты будешь жить?
- Как все живут, - пожала плечами Юлька. - А ты сколько в ОпераХаус?
- Первый год немного. Пятьдесят тысяч долларов в год. - Тамми раз­
вернулась и остановила машину около невзрачного серого здания. Приехали. - Она выключила мотор и задумчиво сказала: - Ты знаешь, я
согласилась бы танцевать в Большом даже бесплатно, даже если быть
совсем бедной и совсем голодной. Но потом я вернулась бы сюда как ба­
лерина из Большого и получила бы сто тысяч в год...
В сером здании был, наверное, дешевый спортзал со станком на одной
стене и небольшим зеркалом на другой. Полтора десятка девчонокдошколят в купальниках и балетках, увидев Тамми, выстроились у станка.
69

- Вот здесь я работаю, - сказала Тамми. Она громко заговорила что-то
по-английски, указывая на Юльку - та разобрала только волшебное слово
«Большой». Малыши разом, разинув рты, уставились на нее восторжен­
ными глазами.
- Я сказала, что сегодня у них праздник, - хитро улыбаясь, пояснила
Тамми. - Сегодня у них будет вести урок балерина из Большого. Начинай.
- Как? - растерялась Юлька. - Я же не умею.
- Как в России. Как в Австралии. Как во всём мире.
Юлька вышла вперед.
- Плие. - Она показала первое движение.
И поймала себя на том, что каждым жестом, даже голосом копирует*
Наталью Сергеевну.


*

*

В последний день гастролей организаторы устроили прием а-ля фур­
шет. После первых тостов Наталья куда-то исчезла, и девчонки, не таясьл
курили и пили шампанское. Юлька жутко устала после спектакля, но в за4
ле не было ни одного стула, и она стояла со своим бокалом, привалив­
шись к колонне в дальнем углу.
Вскоре к ней подошел австралиец-администратор и передал, что ев
ждет Наталья Сергеевна для разговора. Он провел Юльку по лабиринту
коридоров и открыл дверь кабинета, где за низким столиком сидели трое
фирмачей и Наталья. Все смотрели на Юльку, неуверенно остановившую*
ся на пороге.
- Садись, - кивнула Наталья Сергеевна.
Юлька села напротив нее, утонув в мягком кожаном кресле.
- Господин Макферсон - руководитель балетного театра в Мельбурне!
- Наталья неторопливо стряхнула пепел с сигареты. - Он предлагает те^
бе работу в своем театре. Контракт на три года. Зарплата - тысяча доллар
ров в неделю, то есть пятьдесят тысяч в год... Что там еще?.. Квартира и
машина оплачиваются театром... - Она, непонятно улыбаясь, внимателы]
но смотрела на Юльку. - Господин Макферсон спрашивает: согласна ли ты
на этих условиях работать в его театре?
Юлька сидела, плотно сжав колени, глядя в пол перед собой. О сто !
рожно глянула на педагогиню.
Фирмачи, вежливо улыбаясь, ждали.
- Не знаю... Я не думала...
- Ну, ты хотела бы танцевать в Австралии?
- Конечно... Но ведь у меня стажировка в Большом.
- Значит, - медленно сказала Наталья Сергеевна, - я перевожу, что ты
благодаришь за лестное предложение, что ты была бы счастлива и та»
далее, но имеет смысл вернуться к этому разговору через год. Ты именн<
это хотела сказать?
- Да, - кивнула Юлька.
Наталья Сергеевна обратилась к фирмачам по-английски.
- О, Бол-шой! - Те понимающе закивали, улыбаясь, разводя руками.
Все встали. Фирмачи пожали Юльке руку.
- Господин Макферсон говорит, - переводила Наталья Сергеевна, - чт
его представитель прилетит в Москву следующей весной и просит в тече
ние этого года не подписывать другие контракты без согласования с ним
70

- Да, хорошо.
- Кроме того, он хотел бы, чтобы этот разговор остался между нами.
- Конечно.
Юлька и Наталья Сергеевна вернулись в зал.
- Что там, Юль? - шепотом спросила Ийка.
- Да так, ерунда... - не глядя, ответила Юлька, с трудом сдерживая по­
бедную улыбку.
На прощание девчонкам подарили по большому игрушечному медвежонку-коале. Юлька получила своего и снова встала рядом с Натальей
Сергеевной.
- Ну, как настроение? - спросила та.
Юлька засмеялась, пожала плечами.
- Еще бы, - усмехнулась Наталья Сергеевна. - Я, честно говоря, боя­
лась, что ты, как услышишь про Австралию, забудешь и про Большой, и
про всё на свете.
- Я просто подумала, что если они хотят меня пригласить, то пригласят
и через год.
Юлька потерлась щекой о мягкую мордочку коалы.
- А покупать девочку из училища и балерину из Большого - это разные
пещи.
Наталья, поднесшая было зажигалку к сигарете, изумленно глянула на
Юльку. Медленно покачала головой:
- Аты молодец, девочка...
В отель Наталья Сергеевна поехала со всеми вместе на автобусе.
Юлька сидела рядом, держа на коленях медвежонка и рассыпающийся
букет бархатных гвоздик.
Наталья долго молча смотрела в окно, на мозаику ночных огней.
- Я договорилась на фирме, - не оборачиваясь, негромко сказала она.
Тебе поменяли билет. Полетишь обратно через Японию. Оттуда рейс на
Хабаровск. Двадцатого вернешься в Москву. Поняла?
- Спасибо... - Такого подарка Юлька не ожидала.
- Давно дома не была? - по-прежнему глядя в окно, спросила Наталья
Сергеевна.
- Восемь лет.
Педагогиня помолчала.
- Я, когда начинала в театре, три года мать не видела. Полтора часа на
самолете. Некогда было... Если хочешь чего-то добиться, приходится пе­
реступать через людей... Сначала через себя. Потом через самых родных
и близких... Сначала тяжело. Потом ожесточаешься.
- Я так не хочу, - тихо сказала Юлька.
Наталья Сергеевна усмехнулась.
- Однако танцуешь вместо лучшей подруги - и ничего, уже не болит,
иерно?.. И у Титовой ни разу в больнице не была? Времени нет, правда?
Юлька опустила голову.
- А если честно, то и домой не очень хочется, - добавила Наталья.
- Очень... - шепотом сказала Юлька.
Педагогиня посмотрела на нее, снова усмехнулась и бросила ей на ко­
лени журнал:
- На, дома покажешь. - И отвернулась.
С яркой глянцевой обложки ослепительно улыбалась Юлька.
71

iecT»i
Кроме Юльки, в «кукурузники» из Хабаровска летело человек шее
|я е |
солидный дядька в шляпе баюкал на коленях пухлый портфель - наве
ное, начальство из краевого управления; работяги с рудника, не дож!
ясь взлета, начали резаться в карты; бабка гордо обнимала свой бесце
ный рюкзак, набитый буханками хлеба и сгущенкой. На входной двер
красовалась строгая надпись: «Открывать дверь во время полета катеп )<
рически запрещается!» Дверца кабины была распахнута и привязана npi
волокой. Второй пилот, парень чуть старше Юльки, поглядывал на не
явно нездешнюю - в белой куртке, свитере с австралийским звезднь
флагом, бордовых джинсах и новеньких кроссовках. Поймав ее взгляд, (
подмигнул и похлопал ладонью по штурвалу: хочешь порулить?
Юлька засмеялась и кивнула, приняв за шутку, но парень затащил ее
кабину и усадил в кресло вместо себя. Первый пилот, пожилой мужи
улыбнулся, указал на правый штурвал:
(
- Держи! - крикнул он сквозь грохот мотора.
- Я не умею!
- Научим!
Юлька взялась за ребристые рукояти штурвала.
- Москвичка? - крикнул парень. - Я москвичей за километр узнаю! Гил
настка?
- Балерина!
- Ну-у! Не из Большого, случаем?
Юлька утвердительно кивнула. Парень присвистнул.
- Когда обратно?
- Двадцатого!
- Давай двадцать первого! Со мной полетишь!
Понятно было, что самолет ведет первый пилот, но всё равно здороЕ
было держать штурвал и видеть перед собой огромный горизонт. Вниз
под крыльями биплана, проплывала тайга, ползли по раскисшему зимни;
лесовозы, вдалеке пестрели крыши райцентра.
Самолет вдруг клюнул вниз, Юлька в ужасе вцепилась в штурвал, н
зная, что делать. Летчики добродушно засмеялись:
- Проверка реакции!
Юльке повезло - прямо с самолета она успела на автобус, два раза
день идущий до Рудника. Старый раздрызганный «пазик», завывая моте
ром, полз по ступицу в грязи. Юлька сидела на продавленном кожано
сиденье, держась двумя руками, чтобы не слететь на пол от качки. Пассг
жиры искоса разглядывали яркую гостью.
1
- Не пойму что-то, - сказала наконец пожилая тетка, - ты Азаровых, чтЦ
ль, дочка?
-Д а.
- Так это ж Азаровых старшая! Москвичка! - оживился автобус.
- Юлька Азарова! Балерина!
- А я смотрю, вроде лицо знакомое, а вроде б и нет, - радостно запр1
читала тетка. - Дай, думаю, спрошу! Что ж ты так редко к матери? Сколы
ж тебя не было?
- Восемь лет почти, - ответила другая. - Она уехала - тем летом зав:
на шахте был...
Сумасшедшая карусель гастролей, расцвеченные рекламой чужие п

юда, международные аэропорты, зеркальные стены учебных залов, роювые хитоны и атласные ленты пуантов - всё осталось в каком-то ином,
юреальном мире, а здесь, в настоящем, осязаемом, гнулись под ногами
жользкие дощатые мостки, переброшенные через весеннюю бездонную
шябь, неторопливо шагали люди в ватниках и резиновых сапогах, и воз(ишался за поселком рыжий дымящийся террикон.
Юлька поднялась на крыльцо. Навстречу ей выскочила Зойка - и с
1азбегу, как мчалась куда-то по своим делам, так и бросилась на шею.
- Юлька! Ты? Нет, правда, ты? Надолго?
- На три дня. - Юлька расцеловалась с сестрой. - Мать дома?
- Дома... - Зойка вдруг замялась.
Юлька шагнула в дом, удивляясь тому, каким он стал низким и тесным,
будто усох и в землю ушел, что ли? Весело, широко распахнула дверь в
комнату - и застыла на пороге.
Мать сидела у стола, кормила грудью ребенка. Большой выпуклый
лоб, темно-карие живые глаза, неистребимая азаровская порода.
Сколько ему - месяца три? Значит, только после родов мать решилась
написать ей об отце...
Так они и замерли все - Юлька, Зоя у нее за плечом, Катя, вышедшая из
другой комнаты, мать. Даже младенец вдруг затих. И это - пропахший
| Iиркой дом, пеленки, висящие крест-накрест по комнате, осунувшееся от
недосыпания лицо матери и ее виноватый взгляд, и красные пятна диатеш на пухлых детских щеках - тоже было из реального, настоящего мира.
Юлька наконец очнулась, прошла в комнату, поцеловала мать, кивну­
ли:
- Брат?
- Сестричка. - Мать облегченно улыбнулась. - Мария.
Сестры бросились распаковывать Юлькину сумку, доставать подарки.
К вечеру в доме стали собираться соседи: кто мимо проходил, кто за
голью заглянул - вскоре «проходивших мимо» было уже человек два­
дцать, на столе появилась водка и закуска. Юлька сидела во главе, рядом
1йка и Катя, похожие на сестру, как матрешки, - обе в новых австралий­
ских футболках. Четвертая сестра болтала ногами в своей кроватке, таIтщилась вокруг, ошалев от невиданного наплыва людей.
- Ты что ж, видела всё это или так купила? - спросил тощий дед в очк.1Х, разглядывая снимки.
Конечно, видела. Это же фотографии, не открытки. Просто на «Кода­
ке» напечатаны, краски яркие. Вот это из моего номера, из окна сняли. Я
и Интерконтинентале» на двадцать четвертом этаже жила... - начала бымо Юлька.
- Ты главное скажи, - перебил какой-то мужик. - Кенгуру видела?
Видела. Мы в национальный парк...
Карман есть? - снова перебил мужик.
Есть, - озадаченно ответила Юлька.
- Значит, всё в порядке! Можно жить!.. У меня червонец за подкладку
твалился, - обернулся он к соседу: - Гадюка говорит: заначил!..
Да расскажи толком про Австралию-то! - не унимался дед.
- Как другая планета, - начала Юлька. - Всё наоборот. Даже машины
по другой стороне ездят. Я на переходе во все стороны смотрела - не
поймешь, откуда появится. Один раз идем с девчонками по Пит-стрит но центральная улица в Сити...

73

- Да что тебе Австралия, дед! - крикнул здоровенный усатый малый,
уже изрядно набравшийся. - Что она есть, что нет! Ты в Хабаровске-то
когда последний раз был?.. Ты вот скажи лучше, - прищурился он на Юль­
ку, - правда, что народное звание не присвоят, если пяти мужей не бьн
ло? - Он захохотал.
- Уймись, кобель! - замахнулась на него соседка.
Юлька досадливо сжала губы. Она не так представляла себе встречу с
земляками, когда летела сюда через полмира. Собрались послушать про
Австралию - так слушайте о том, чего сами никогда в жизни не увидите, I
А ей рта не давали открыть, говорили все разом - о талонах на сахар, о
рассаде, Ельцине и ценах. Обновы для матери и сестер обсудили и не
одобрили: «Пестровато будет». Фрукты тоже не произвели впечатления^
авокадо - «паштет в кожуре», киви - «ничего, но яблоки не хуже будут»
папайя и вовсе - «мыло земляничное».
- Юль! Юль! - давно пыталась докричаться до нее через стол конопа»
тая девчонка. - Ты скажи - носят-то там чо?
- Да тебе-то что? Ты всё равно здесь такого не купишь, - грубовато от-*
ветила Юлька.
- А вас по какой диете кормят там? - спросила другая.
- А?.. - Юлька глянула в окно и поднялась, стала проталкиваться к две*;
ри.
Мать попыталась остановить ее, махнула рукой и крикнула:
- Чего стаканы пустые? Витька, осталось там чего? Наливай...
Никто не обратил особого внимания на Юлькин уход.
Она вышла на крыльцо, притворила за собой дверь и встала, уперев
кулаки в пояс. От калитки размашисто шагал моложавый красивый му­
жик, держа на отлете букет невесть откуда взявшихся в Руднике гвоздик.
Он остановился перед Юлькой.
- Чего надо? - спросила она.
- Чего надо? - улыбнулся он. - На старшую вот пришел посмотреты
Имею право?
- Не имеешь, - отрезала Юлька. - Вали к своей бухгалтерше.
- Что ж ты такая суровая, Юл ька? Сто лет уж...
- Вали, я сказала! И не ходи сюда больше, всё равно ничего не выхо­
дишь. Даже если мать разжалобишь - всёравно приеду и выгоню!
- Ну, пусти, Юлька, - улыбнулся отец. - Не позорь перед людьми-то! |
- Перебьешься. Мать вытерпела... Иди, говорю! Полено сейчас возы]
му - на всю жизнь опозоришься!
Отец засмеялся, покачал головой.
- В кого ж ты уродилась такая?.. - Он пошел к калитке. Внезапно обер-4
нулся и весело крикнул: - Как там у вас: браво-о-о! - И метнул цветы в
Юльку.
Гвоздики широко рассыпались по крыльцу, на ступеньках, в грязи...
В маленькой комнатушке сестер было жарко натоплено. Юлька и Зоя|
сидели с ногами на кровати под ковриком с оленями, шептались, чтобы
не будить спящую рядом Катю.
- Не пойму я чего-то, Юль, - хрипловатым баском говорила Зоя. Письма твои читаю... Любишь - люби. Чем он тебе мешает-то?
- Не так всё просто, Зойчонок. - Юлька задумчиво отвернулась к тем­
ному окну, положив сигарету на край блюдца. - Если бы это не было так

74

серьезно - всё так легко было бы: хочешь - люби, не хочешь - не люби...
Понимаешь, он слишком много места занимает у меня в жизни...
Сестра вытащила сигарету из красивой пачки, прикурила от Юлькиной,
шянулась, повертела в пальцах, разглядывая золотой ободок.
- Света была - от бога, а мне пахать надо и больше не думать ни о
чём. Будто в метро бежишь вверх по эскалатору, который вниз. И так всю
жизнь... - Юлька обернулась. - Ты что это делаешь?
Она хотела выхватить сигарету у сестры, но та спокойно отвела руку.
- Да брось ты, Юль, - улыбнулась она. - Ты что думаешь, я всё малень­
кая девочка? Я уж работаю давно.
- Где?
- На швейной. В райцентре.
- А школа?
- Вечернюю кончу... Осенью замуж пойду.
- За кого? - совсем растерялась Юлька.
- Да был сегодня, усатый, Витька. - Она тихо засмеялась. - Напился
опять... И с отцом ты зря. Он уж два года с нами. Мать тебе всё сказать
боялась... К соседям ушел, чтоб праздник не портить.
- Что же ты, - сказала Юлька. - Ты же старшая осталась!
- А что я? Мы без него не прожили бы, - спокойно сказала Зойка. - Зря
П.1, Юль. Не лезь. Только-только по-человечески жить стали... И в Хаба­
ровск тебе не надо. Если в Москве оставят - оставайся. А мы к тебе при­
нижать будем, когда выберемся.
Юлька подавленно молчала, не глядя на нее.
- Сколько там времени? - Нажала подсветку на часах. - У-у, спать по­
ра... - Помолчала еще, сказала: - Поеду завтра.
- Ты ж говорила - на три дня? - удивилась Зойка.
- Премьера скоро. Работать надо.

Тесный дощатый аэропорт райцентра был переполнен. Люди спали,
сидя на скамьях плечом к плечу, на полу на расстеленных ватниках, на
чемоданах. Юлька с трудом разомкнула опухшие веки, подняла голову с
унылого, мятого коалы, который служил ей подушкой. Подошла к девушке
и голубой форме, одной на три окошка: «Касса», «Почта», «Диспетчер».
- Сегодня тоже не будет? - сдерживаясь, спросила она.
- Ну что я могу сделать? - устало ответила та.
- Не знаю! Спецрейсы у вас какие-нибудь должны быть? Начальство у
мае летает? Райком, милиция, пожарники, санитары!
- Нет ничего, девушка...
- У меня премьера в Большом театре! - заорала Юлька. - Вы понимаеie, что вам будет? fae начальник?
- Да чем вам начальник поможет? Он же не господь бог!
- Привет российскому балету! - Улыбаясь, к ним подошел мокрый с ног
до фуражки молодой летчик, который дал Юльке порулить в «кукурузни­
ке». - А я так и знал, что вместе полетим!
- Когда?! Когда-нибудь вообще можно улететь из вашей мухосрани?
- Тоже мне, столица! - обиделся летчик. - Не видишь - циклон идет, кивнул он за окно.
- Летуны... хреновы! - Юлька поняла, что сорвется сейчас на истерику,
75

и выскочила на крыльцо, изо всех сил грохнув дверью. Сигареты кончи!
лись - и «Данхилл», и московская «Ява», она стрельнула у мужика папи­
росу. Тот чиркнул спичкой, собираясь завести разговор про жизнь, но
Юлька прикурила от своей зажигалки и облокотилась на перила спиной к
нему, сплевывая липнущий к губам табак, тоскливо глядя в серую пелену
дождя.
Дождь лил стеной, с навеса над крыльцом хлестали мутные потоки. На
летном поле, раскисшем, как перестоявший на столе студень, выстрой*
лись друг против друга «кукурузники» и вертолеты. Юлька безнадежна
глянула в небо - ни просвета...
Она вторые сутки сидела в райцентре, изнывая от тоски, тесноты и не4
подвижности, от ненависти к сгрудившимся вокруг людям, терпеливым и
покорным судьбе, как стадо баранов. Можно было переночевать дома попутки на Рудник шли одна за другой, но возвращаться Юлька не хотела!
Восемь лет жила мечтой о доме, от письма до письма, собиралась рабо-1
тать в Хабаровске, а выяснилось, что дома-то она давно чужая - хоть до-1
рогая, но гостья, что и без нее жизнь худо-бедно наладилась. Самое уди­
вительное, что Юлька теперь понимала отца: думал переломить судьбот
сбежать от этого убогого, тусклого существования, где всё безнадежно и
неизменно до гробовой доски. Но не сумел, вернулся. А Юлька уже не
вернется.
А ведь Наталья Сергеевна всё это знала заранее, когда отпускала ее
домой. Может, потому и отпустила.
Юлька вдруг почувствовала, что смертельно соскучилась по своей
комнате в интернате, раздевалке и гримерке, по каждой половице в каж!
дом зале. Господи, когда же кончится этот дождь? Неужели на свете бы4
вает солнце?..
Она вернулась в аэропорт:
- Хоть позвонить от вас в Москву можно?
- Можно. Только долго ждать.

Юлька стояла в одинокой переговорной кабине, прижимая трубку к уху,
закрыв другое ладонью.
- Связь по радио... - оповестил космический голос.
-Алло!.. Алло!.. Наталья Сергеевна! Это Азарова! Наталья Сергеевна, '
я опаздываю. Здесь погода нелетная, вторые сутки уже!
- Двадцать пятого «Жизель»! Ты что, с ума сошла?!
- Я и так, и так пробовала - никто не летает! Циклон какой-то. Говорят,,
еще дня на три.
- Циклон, - раздраженно повторила Наталья Сергеевна. - Где ты нахо«
дишься?
- Алексеевский район, аэропорт Апексеевка. Триста километров от Ха­
баровска.
- Хорошо. Позвони через два часа.
Юлька повесила трубку. Она не сомневалась, что Наталья сегодня же
вытащит ее отсюда - хоть на ракете. В крайнем случае, отменит циклон.
Она вышла из кабины.
- Всё? - удивилась девушка. - У вас четыре минуты еще.
- А можно другой номер набрать? - неуверенно спросила Юлька.
- Давайте быстрее, пока линия свободна. Какой номер?..
- ...Связь по радио, - напомнил космический голос.
76

- Да, - сказал Игорь.
Юлька молчала, у нее бешено колотилось сердце. Трудно было гово­
рить вот так - неожиданно, не собравшись, через всю страну, из перепол­
ненного зала, за оставшиеся четыре минуты...
- Алло!.. Слушаю!
Девушка вопросительно кивала за стеклом: не слышно?
- Привет, - сказала наконец Юлька.
- Здравствуй.
Теперь они молчали вдвоем.
- Что же ты не пришел меня проводить? - спросила Юлька. - Я тебя
ждала.
- Я тебя тоже ждал... в тот вечер...
- Меня не отпустили. Но это уже не важно, - торопливо сказала Юлька.
- Это действительно уже не важно. Юлька! Я хочу сказать тебе одну
вещь, только это долго и не по телефону...
- Я тоже должна тебе сказать...
- Алло! - вклинилась хабаровская телефонистка. - Заканчиваем!
- Ты когда прилетишь? - закричал Игорь.
- Не знаю. У меня двадцать пятого спектакль, ты подожди меня потом.
- Конечно! Я обязательно приду! Юлька...
- Разъединяю, - равнодушно сказала телефонистка.

Яркое солнце било в окна автобуса, квадрига Аполлона рвалась с пор­
тика Большого в высокое чистое небо, и первые зрители уже толпились у
колонн.
«Икарус» остановился перед служебным входом. Первым на нижнюю
ступеньку автобуса соскочил Генка Дёмин и уперся руками, сдерживая
остальных.
- Дёмин! - прикрикнула Галина Николаевна. - Детский сад, честное
слово!
Дёмина выпихнули из двери, следом начали выходить старшеклассни­
ки.
- Не вижу репортеров. - Астахов в модных черных очках с лейблом в
половину одного стекла огляделся и скорбно поджал губы.
- Этикетку сдери - может, увидишь.
- А цветов корзину не хочешь?
- А вон цветы. И кому бы это?
Поодаль стоял с цветами в опущенной руке Игорь.
- Илья - фас!
- Это Азаровой мальчик, - равнодушно сказала Ленка.
- Смотри. - Ийка показала глазами на Игоря. Юлька кивнула.
- Иди. Я догоню. - Она отдала Ие сумку, сунула руки в карманы куртки
и медленно пошла к Игорю.
- Азарова, после спектакля наговоришься! - крикнула Галина Никола­
евна.
- Я сейчас, - не оборачиваясь, сказала Юлька. Она подошла к Игорю,
остановилась напротив, глядя под ноги. - Я же просила после...
-Д олго ждать. Понимаешь, я всё это время думал, - быстро, сосредо­
точенно заговорил он. - Мне было очень плохо без тебя...

77

11(Щ!>(щи.

тромливо сказала Юлька. - Не надо. Я должна тебе ска-1

мн

I In и*i|и(Пиний. Сначала я... Я долго думал и понял одну простую вещь
и тП н люблю Пусть будем редко видеться - всё равно. Я буду ждать
I кож.ко надо, сколько скажешь. Понимаешь: я тебя люблю!
Юльки молчала. Она не ожидала этого, и говорить теперь было еще
(рудное.
Я гоже... хочу сказать тебе одну простую вещь... - начала она. Тоск-|
лино глянула вслед уходящим одноклассникам, коротко вздохнула, соби-1
раясь с силами. - Я тебя не люблю... - Она подняла глаза и улыбнулась."
Понимаешь, я просто устала. Надо было отвлечься. У нас так бывает
Советуют даже... А теперь всё нормально. Ты извини... Ты не приходи
больше, ладно? Ни сюда, ни в интернат. Я всё равно не выйду.
- А обо мне ты подумала? - тихо спросил Игорь.
- У меня времени нет думать, работать надо, - засмеялась Юлька.
Извини, мне пора.
Она повернулась и пошла к дверям с застывшей, будто приклеенной к|
лицу улыбкой.
Она знала, что Игорь смотрит вслед, и всё быстрее шагала, чтобы не
остановиться, не обернуться и не заплакать.
В белом подвенечном платье Юлька лежала на гробовой плите с без-]]
жизненно скрещенными на груди руками, вместо глаз темнели глубокие
синие тени.
- Всё в порядке? - негромко спросила Наталья Сергеевна.
Юлька чуть заметно кивнула.
Заработал подъемник, и Юлька, как привидение, встала среди крестов!
и надгробий. Она открыла глаза, холодно, надменно глянула в зал и шаг-|
нула вперед, чтобы властным жестом вызвать из могил прекрасных и
жестоких виллис на полночный танец.

«...Напрасно ты волнуешься, Зойчонок. У меня всё в порядке. То, о чём
мы говорили, давно позади. Я даже не сразу поняла - какой еще Игорь?
Извини, что так долго не писала, - нет времени. Я удачно станцевала |
Мирту на выпускном, и меня пригласили в Большой, не стажером, а сразу]
в основной состав. Осенью ездила с театром на гастроли: Франция, И та -!
лия, Испания. Сейчас репетирую партии в двух спектаклях. Познакоми­
лась с массой интересных людей, но подробно писать не буду - это всё ]
пока проходные варианты. В общем, сонная интернатская жизнь закончи- [
лась.
Девчонок не вижу, только Нефёдова Торчит у нас в корде. Чолпанка и
Дёмин в «Классическом балете», Сергиенко в Центральном детском, Ийка ]
вернулась в Тбилиси. Ильинская, говорят, звезда мюзик-холла, не выла-j
зит из загранки. Неожиданно объявилась Света - она родила, разъеха­
лась, как бочка, и стала невыносимо скучной, приезжала из Киева искать |
детское питание. Нина, кажется, до сих пор в больнице.
А теперь самое главное: я подписала контракт на три года и скоро уле­
таю в Австралию. Так что долго не увидимся. Ждите привет из солнечного ]
Мельбурна. Целую. Ваша Юля».
78

ПРОБА ПЕРА
Алина ГАЛАЕВА
22 года, Санкт-Петербург

ПЛЯС СНЕЖ ИНО К
Октября так пронзителен плач!
Меж ветвями сквозящая синь
Всё звенит. И узорчатый плащ
Стелет осень листами осин.
В золотистый сбивает их круг
И к земле прижимает нагой.
Как древесных протянутых рук
В синеву безнадежен покой!
Сердцу кто-то нашептывал: «Пой!»,
И, куда-то боясь не успеть,
По листве мы шагали с тобой,
Не признавшись, что хочется петь.
Но октябрь всё знал наперед:
Он в глазах увидал невзначай
Песню ту, что за душу берет,
Где любви нашей свет и печаль.
Пусть льется в душу снега талость
И неба сизого бездонье.
Уж ничего мне не осталось Тянусь холодною ладонью.
Всё отдавая безвозвратно,
Всё принимая безответно,
Я не вернусь теперь обратно,
Не заслонюсь уже от ветра.
И всё, чем жизнь предстала ныне Смотреть на пляс снежинок блеклых,
Дыханьем растопляя иней,
Намерзший на трамвайных стеклах.
А самолет распишет поперек
Всю даль небес молочною чертой,
И, расплескав всё то, что не сберег,
Опустится в ладони вечер той,
Которая тянулась к синеве
Рукою, что нежна и холодна,
Не веря прошептавшему: «Не верь»
И не приняв, что всё-таки одна.
79

А тогда еще у пристани
Все дремали корабли.
Где же взгляд тот ясно-пристальный
И небес рассветный блик?
Корабли огнями сонными
Все мигали. У моста
Ветер что-то невесомое
Над волною распластал.
И невысказанно-мудрое
Пролилось в Невы узор.
...Только где же это утро и
Тот далеко-близкий взор?
СНЕГ
Снег. И белый-белый воротник.
Пятна синеватые теней.
А фонарный свет к земле приник,
Чтобы небо сделалось темней.
Снег. Такие черные глаза.
Сизой лентой убегает след.
Кто-то взгляд бросает бегло за
Даль стихов, следов, снегов и лет.
Снег. Такая теплая ладонь.
Вьются нити в отсветах огней.
И небес заснеженная донь
Всё молчит о них: о нём, о ней...
Я разучилась говорить стихами,
А по-другому сразу не умела.
Но дни рождались так же и стихали,
И где-то пела музыка несмело.
Так нежно пела музыка ночами,
Всё вторя, замирая, сердца бою.
Была такая тихая вначале,
Но скоро оглушила нас с тобою.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОДИН ЗИМНИЙ ДЕНЬ
А мы с тобой вернулись в никуда
И вот теперь остались без ответа.
Ведь, кажется, зима была тогда,
Но то зима совсем не та, чем эта.
Ты ищешь наши прежние следы,
Что белыми стихами по странице,
Но время ведь стирает даже лица
И даже лица превращает в дым...
И мы с тобой одни среди зимы.
Нас от земли поднимет и закружит,
80

Но мы попросим у зимы взаймы
Березовых иссиня-белых кружев
И в белизною вытканную шаль
Закутаем истоптанные души
Затем, чтоб в сердце отдавалось глуше
Всё то, чего теперь безумно жаль.
А вечерами здесь такая тишь,
Как будто город навсегда замолк.
И я гляжу, как над одной из крыш
Полоской сизой тянется дымок.
Из мягкой и бездонной синевы
Выходите к оранжевым огням
Походкою знакомою не вы
И ищите, конечно, не меня.
А я иду в вечерней темноте.
Ну отчего, скажите, в горле ком?
Вот на снегу как будто ваша тень,
Хотя я знаю, как вы далеко.
ПО ДЪ ЕЗЖ АЯ К ПЕТЕРБУРГУ

Вижу сизого дыма знакомую вязь,
И все дни без тебя превращаются в небыль.
Слишком многим далекой опять становясь,
Под твое возвращаюсь печальное небо,
Что сегодня, склонившись почти к куполам,
Разрисовано белыми крыльями чаек.
И любовь, и судьба - всё с тобой пополам.
Ты всё знал и теперь нашептал мне, встречая.
Оттого, что частица разбитого «я»
Над волнами балтийским развеяна ветром,
Ты меня не ревнуешь к далеким краям,
Из которых опять привожу я приветы,
Из которых везу золотые лучи,
Что прольют по земле бирюзовые своды:
Ты ведь знаешь - того бесполезно лечить,
Кто глядится в бездонные невские воды.
Оттого-то всегда беспокойны глаза,
Раз осмелилась кануть вот так безвозвратно.
И такая судьба. Вновь московский вокзал.
И опять два билета. Туда и обратно.
Распылил закат остатки дня
Снегопада поступью неспешной.
Если кто-то позабыл меня
Так бесповоротно, неизбежно,
То наперекор самой весне,
Той, что ожидать не надо боле,
81

Обращусь однажды в тихий снег,
Чтоб к земле припасть в завьюжном поле.
По весне шагала я одна
И по талым водам зимних дней.
Там, искрясь, дрожало вместо дна
То же небо, только чуть бледней.
И трамвая прозвеневший бег,
И задорный воробьиный гам...
Я сегодня тороплюсь к тебе
По апрельским тающим снегам.
Будет восемнадцатой весна,
Догорит и превратится в дым.
...Я бегу по облаку и снам
В бликах серебрящейся воды.
Нам подарили этот день так просто,
Его облили солнечным елеем,
И мы идем, как будто выше ростом
И, может быть, серьезней и взрослее.
И мы идем, как будто бы впервые,
Дороги под ногой не замечая,
А облака над нами - перьевые
От белых распростертых крыльев чаек.
Казалась высота такой глубокой,
Так странно отражалась в водной глади,
А мне бы впору стать голубоокой:
Она глаза луча ладонью гладит.
Нам этот день отдали, не жалея,
Должно быть, за улыбок наших стаи,
Что разбросали как-то по аллее
И почему-то собирать не стали.
И мы его растратим, мы заплатим
За то, что в май все двери нараспашку,
А для меня - березовое платье,
А для тебя - небесная рубашка.
Мы этот день с тобой до дна исходим
И ничего на завтра не оставим,
И пусть тоскливо будет на восходе,
И пусть закрыты будут мая ставни:
Еще больнее будет лить по капле
Ту синеву, что падала в ладони.
Запутавшись в ночного ветерка плед,
Мы этот день чудесный не догоним.
Так будем делать вид, что мы не ищем
В небытие ушедшие моменты.
И, может быть, сердцам, весною нищим,
Протянут снова майские монеты.
82

Эта жизнь - от моста до моста,
А потом - с остановки трамвайной
Убегает. Рукой не достать
Ее тень за чертой перевальной.
Эта жизнь - от руки до руки,
От пожатья ее до разлуки
И от берега этой реки
До ее серебристой излуки.
Эта жизнь - от лица твоего
До мгновенья его узнаванья
Через гон перебивчатых волн,
Что стирают слова и названья.
Эта жизнь - от моста до моста,
От истоков своих и до устья
Отчего-то до боли проста
Простотой, неизбежной до грусти.
Как часто кажется под вечер мне, что скоро
Всё обернется и понятным, и простым,
И разлетится никому не нужный ворох
Моих листов. Какие белые листы!
Какие белые! Как гаснут под ногами
Все те стихи, что я тогда писала вам.
Они - как ноты не доигранные в гамме,
Мои слова. Какие глупые слова!
Я буду прятать пустоту руки в кармане.
Ну что теперь...Мне не больнее, чем другим.
И только гаснут под ногами, как в тумане
Мои шаги. Какие тихие шаги...
И просто дождь. И просто зонт.
А от него - бледнее лица.
Печально-белый горизонт
С землей намокшей хочет слиться
В дали, откуда голоса
Чужих дождей приносят на дом.
И просто серые глаза.
Но только так - смотреть не надо.
Неверный жест. Неверный шаг.
А под ногами - лужи, лужи...
Когда-нибудь моя душа
Весь этот день сполна отслужит:
И то, что дождь не загасил
Всего огня тех слов немногих,
И то, что не хватило сил
Молчать в ответ, смотреть под ноги.
83

ГО В О Р Я О Т К Р О В Е Н Н О
еликолепие церковных куполов не м ож ет не очаровывать - чт

то красиво. Верую щ ий и даже неверую щ ий хотя б
Вкрасиво,
просто из лю бопы тства не прем инет зайти в храм - поставить свеч
поприсутствовать на крестинах, венчании, полюбоваться его убра|
ством ... Здесь наше прош лое - и христианства, и православной Ру
си, святыни, которым принято поклоняться. А уж церковные праз/
ники, во всяком случае Рождество и Пасху, знаю т и лю бят все. О;
нако далеко не каждый знает, что такое истинная вера в Бога. Име»
но поэтом у вы можете довериться красивым словам приезж их про*
поведников, которые завлекут вас в секту, обещая

РАЙ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ
ОКАЗАТЬСЯ АДОМ

84

недавних пор государство, об­
щество и церковь оказались
перед лицом серьезной угрозы.
)та угроза - религиозные секты.
Сегодня это понятие из почти аб­
страктного, отвлеченного превра1илось в один из зловещих симполов нашей взбалмошной жизни.
По данным аналитиков, в различ­
ные культовые новообразования
уже вовлечено от трех до пяти
миллионов человек, семьдесят
процентов из них - молодежь от
иосемнадцати до двадцати семи
лет, студентов - около одного
миллиона человек, из них три­
дцать процентов бросили учебу.
Кроме того, разрушено около
двухсот пятидесяти тысяч семей,
п результате чего появилось мно­
го беспризорных детей, остав­
ленных родителями, ушедшими в
секту. Выйти самому оттуда прак­
тически невозможно, а вернув­
шиеся домой - полуинвалиды,
уже не способные работать,
учиться, найти свое место в жизни
и обществе. Около ста тысяч на­
ших сограждан под внушением
тоталитарных сект продали свои
городские квартиры и, отдав по­
лученные деньги так называемым
«учителям», «богоподобным» ли­
дерам религиозных организаций,
уехали на поселение в глухие
места, получив при этом запрет
обращаться за медицинской по­
мощью.
Со всей остротой эта пробле­
ма привлекла внимание общества
в начале девяностых годов после
громких скандалов, связанных с
деятельностью «Белого братст­
ва» и религиозно-экстремистских
сект вроде «Аум Синрикё», чей ли­
дер был приговорен в 2004 году к
смертной казни за руководство
террористическими актами в то­
кийском метро, где в результате
отравления ядовитым газом «зорино» погибли невинные люди.

С

85

Так что не всякая религия ведет к
добру, а не во зло общества.
Женевский центр по правам
человека отметил, что многочис­
ленные религии и псевдорелигии
эксплуатируют своих привержен­
цев в России, полностью подчи­
няют себе, подавляя у людей во­
лю.
Так, когда шел процесс по де­
лу «Аум Синрикё», пострадавшие
рассказывали, что японские мо­
нахи давали им таблетки, которые
вызывали у сектантов рвоту. Их
заставляли собирать эти рвотные
массы с пола и заглатывать об­
ратно. А юный прихожанин «Бого­
родичного центра» писал в сво­
ем дневнике, что он хочет убить
своих мать и бабушку за то, что
они «ведьмы и вампиры», высасы­
вающие его кровь.
История проникновения этой
печально известной секты в Рос­
сию началась в 1991 году. Ее по­
явление сопровождалось мощной
рекламной компанией - в считан­
ные месяцы на рекламу, теле- и
радиопередачи было потрачено
более одного миллиона долла­
ров, а всего на разного рода рек­
ламу и подношения было потра­
чено около пятидесяти миллио­
нов долларов. Секта была зареги­
стрирована Минюстом и получи­
ла право официально развернуть
свою деятельность в нашей стра­
не. В Москве было создано шесть
центров секты, проводились ис­
пытания «зорино» на людях, ко­
торые продолжались до закрытия
организации и арестов ее лиде­
ров в Японии.
Между тем эта секта не смогла
бы столь успешно развернуться,
если бы, как бы это ни казалось
странным, ее не поддерживали
на высоком правительственном
уровне. Помог японцам бывший
секретарь Совбеза Олег Лобов.
Он вместе с замдиректора Рос-

нению священнослужителей?). I
Возникли секты баптистов, хлы­
стов, духоборов, молокан и так
далее.
Нынешний ренессанс сектант­
ства отличается не только обили­
ем иноземных лидеров, что, меж­
ду прочим, свидетельствует о
том, что кому-то за рубежом
очень хочется по возможности
ослабить Россию, свести к мини- I
муму ее роль на международной
арене. Если для прежних д о м о -|
рощенных сектантов был харак- |
терен страстный поиск «христи­
анского в христианстве» - над по- {
иском ответов на эти вопросы би- I
лись писатели и философы Me- I
режковский, Блок, Бердяев, - то у
нынешних сектантов на первом
месте стоит коммерция и экстре- I
мистская деятельность. Их цель - 1
духовно ослабить нравственный
потенциал государства, внести
разлад в отношения религиозных г
конфессий, увеличивая опасность I
конфликтов между ними. А ведь |
наша страна традиционно много- I
конфессионная. Всю ее историю
люди, исповедующие различные I
религии, жили бок о бок друг с I
другом, с уважением относились к
праву соседей веровать п о -1
своему. Так что сектантство исто- I
рически противоречит нашему 1
образу жизни.

сийско-японского университета
Александром Муравьевым, под­
полковником КГБ в отставке, по­
могал японцам во всех начинани­
ях: еще бы, глава секты отвалил
им огромные инвестиции. Только
лобовский университет получил
около пяти миллионов долларов.
Именно благодаря этой дружбе
боевики секты тренировались на
полигонах Кантемировской диви­
зии и одного из военных учебных
заведений.
В то же самое время всерьез
заявили о себе сайентологи, пя­
тидесятники, кришнаиты, моло­
дежная секта «Церковь объеди­
нения Муна», причем не всегда
это были «заморочки» так назы­
ваемой продвинутой молодежи и
мятущейся интеллигенции. На
высшем уровне первым принял
Муна - «горячего поборника об­
щечеловеческих ценностей» - че­
ловек с клеймом на лысине, «пе­
рестройщик» Горбачев. Его при­
меру последовали высокопостав­
ленные столичные госчиновники и
их коллеги из многих областных
центров, предоставлявшие сек­
тантам, чаще всего иностранцам,
здания и налоговые льготы. При­
чем более чем в двух тысячах
российских школ преподавали
предмет «Мой мир и я» по мунистским учебникам. А почему бы и
нет, если Муна усердно поддер­
живал сам Горбачев?
...Собственно секты, состоя­
щие из групп фанатиков, следую­
щих за неким харизматическим
лидером, существовали всегда и
во всех странах. Россия - не ис­
ключение. В конце девятнадцато­
го - начале двадцатого веков ло­
но официальной церкви покинуло
двадцать миллионов верующих,
утративших доверие как к право­
славию, так и к православному
царю (разве не православные
рушили храмы и подвергали го­

удар «духовные
разбойники» стремятся нанес-1
Центральный
ти в будущее нашей страны - мо
лодежь. Печально, что в респуб-1
ликанской психиатрической боль- |
нице, занимающейся реабилита-1
цией жертв тотальных сект, по-1
давляющее число пациентов - ■
подростки, юноши и девушки. M o -1
лодежный пастор секты пятиде- I
сятников откровенно признаётся |
в том, что им нужна «свежая I
кровь». И эта «кровь» - россий-И
ские подростки. Сектанты успеш-1
86

но используют стратегию овладе­
ния молодежью в разных уголках
отраны. В арсенале подобных
пророков» - активная вербовоч­
ная деятельность среди школьни­
ков и студентов, лжереабилитация наркозависимых, «служение»
по тюрьмам, где полно молодых
людей. Одни попадают в секты
случайно, других специально
нербуют. Например, у сайентолоюв есть даже «центры знамениюстей». Известный человек слу­
жит как бы лицом секты, ее свое­
образным рекламным агентом,
использующим свой имидж для
вербовки сектантов. Так, амери­
канского актера Тома Круза назы­
вают даже «министром пропаган­
ды» сайентологов. Молодые ре­
бятишки привыкли верить своим
кумирам и подражать им. «Делай,
как я», - слышат они со сцены.
Нередко так они и делают.
Многие киноманы, наверное,
помнят, как в феврале 1985 года
страну потрясло жестокое убий­
ство известного актера Талгата
Нигматулина (фильмы «Пираты
XX века», «Приключения Тома
Сойера и Гекльберри Финна» и
другие). Его тело со 119 травмами
нашли в ванной в одной из квар­
тир Вильнюса. Задержали и пре­
ступников - Абая Борубаева и
Мирзу Кымбатбаева. Друг убитого
художник Вячеслав Ахунов вспо­
минает, что Талгат представил
ему Абая как своего «учителя».
Абай и Мирза организовали секту,
в киргизский кишлак съезжался
народ со всего Советского Союза.
Талгат беспрекословно выполнял
поручения: ходил по базару, про­
сил милостыню и всё до копейки
отдавал учителям. В феврале
1985 года актер оказался в Виль­
нюсе не случайно. Сектантыотщепенцы решили создать в
Литве свою секту, без Абая и
Мирзы. А эти двое, боявшиеся по­

терять власть, взяв с собой Тал­
гата для устрашения, поехали
разбираться. Однако актер отка­
зался применять силу, и Абай с
Мирзой расправились с ним са­
мим. Талгата методично избивали
несколько часов. А он, чемпион по
карате, даже не пытался защи­
щаться. Молодая жена с малень­
кой дочкой его не дождались...
Трагически оборвалась жизнь
и солиста группы «Иванушки»
Игоря Сорина. В 1998 году он вы­
бросился из окна пятого этажа.
Приятель Игоря Андрей Вольский
рассказал, что Игорь частенько
посещал семинары секты «Рэйки
Кадуцей» и переводил на их счет
деньги. Говорят, что продюсер
Игорь Матвиенко, узнав об этом,
лично водил своего подопечного в
церковь. Казалось, Игорь одумал­
ся. Но сектанты преследовали
певца. А вскоре его не стало.
то ж, реклама не только двига­
но и хорошая

Чтель торговли,
87

ся, что был членом кришнаитского
общества. Покаялся».
Евгений покупает православ­
ные календари: один для себя и
детский - специально для дочери!
Пьет кагор со Святой горы Афоня
Каждые выходные певец водит
дочку в церковь для причастия*
Правда, с женой Евгений рас­
стался, о чём очень сожалеет: это
грех, ведь они обвенчаны. Но что
ж поделать, если Наталья пред­
почла другого человека... А вот
первая его супруга, как утвер­
ждают, просто не выдержала Же­
ниного кришнаитства: кому ж по­
нравится, что муж игнорирует же­
ну как женщину.
Другого известного в девяно­
стые годы исполнителя, солиста
группы «Божья коровка» Влади­
мира Воленко («Гранитный каме- '
шек в груди»), тоже неудержимо
тянуло в секты. Его экс-супруга,
Инна Анзорова призналась: «Во­
лодя водил меня в секту "Аум
Сенрикё", которая устраивала
сборища
в
спорткомплексе
"Олимпийский". Потом он пере­
метнулся к "Свидетелям Иего­
вы"».
Увлечения певца Инне не нра­
вились, и в 2000 году семья рас­
палась. Владимир женился на
другой женщине, Наталье, кото­
рая тоже стала петь в группе
«Божья коровка». Судачили, что
Воленко со своей новой супругой
попали в очередные религиозные
сети. Поэтому-то «Божья коров­
ка» совсем исчезла из виду. Но
недавно заговорили, что талант­
ливому исполнителю удалось вы­
рваться из секты.
«Я сейчас новый альбом запи­
сываю, - говорит Владимир. - По­
полнение в семействе появилось:
недавно родился четвертый ре­
бенок! Никуда я не пропадал,
просто клипы не записывал, это ,
слишком дорого. А сейчас и во-

приманка для неискушенных и
доверчивых.
- Меня тоже хотели затянуть в
секту, - призналась в одном из
интервью певица Таня Тишин­
ская, известная в девяностые го­
ды как поп-дива Каролина. - И
знаете кто? Женя Осин. Пригла­
сил в квартиру, там какие-то люди
совершали странные обряды. Я
испугалась и убежала. А как сло­
жилась дальнейшая
Женина
жизнь, честно говоря, не знаю...
В девяностые годы певец Ев­
гений Осин был в зените славы,
его хиты «Плачет девушка в ав­
томате» и «Не верю тому, что го­
ворят» звучали на каждой диско­
теке. Но на свою беду он связал­
ся с кришнаитами...
«В 1990 году я познакомился с
парнем, игравшим на индийском
музыкальном инструменте ситар,
- грустно вспоминает Евгений. - Я
тоже хотел научиться на нём иг­
рать, а еще на таблах - это два
таких индийских барабана. Тот
парень оказался кришнаитом. Я с
ним захаживал в квартиру на Бе­
говой, которую называли кришна­
итским храмом. Правила там бы­
ли строгие: нельзя есть мясо, вы­
пивать, курить, спать с женщина­
ми. Атмосфера как в театре: со­
вершались всевозможные ритуа­
лы, а потом все танцевали, пели.
Как-то незаметно для себя стал
кришнаитом и я. И вычеркнул из
жизни шесть лет. Я, конечно,
смотрел на девушек. Просто как
на людей. Но не трогал и не хотел
даже.
Слава богу, пришло время, я
пересмотрел свои убеждения и
одумался. Познакомился с де­
вушкой Натальей и вернулся к
истинной вере - православию. В
2000 году мы обвенчались. Роди­
лась дочка Агния. У меня появил­
ся наставник - духовный отец
Алексей. Естественно, я признал­
88

обще невозможно. Кризис, и кре­
дит в банке не возьмешь».
Певица Светлана Владимир­
ская тоже когда-то дружила с
кришнаитом Женей Осиным. Он
нередко приходил к ней домой и,
нидя на плите кастрюли с мясом,
усмехался: «Опять трупы ва­
ришь!»
Светлана признаётся, что под
нлиянием Осина отказалась от
мяса. Затем стала ходить на соб­
рания секты Виссариона. А вскоре
беременная Светлана с мужем,
продюсером Марком Большим, и
новее отправилась в Краснояр­
ский край к подножию Саян, где
строили дома сектанты. Там, в
гайге, появилась на свет Маша,
потом еще две дочки - Настя и
Даша. Духовный учитель Светла­
ны не запрещает ей заниматься
творчеством. Еще бы! Концерты
Владимирской и поставленные
ею детские мюзиклы приносят не­
плохие доходы, которые звезда
жертвует общине.
Личная жизнь Светланы тоже
поменялась. Она рассталась с
Марком и познакомилась в Крас­
ноярске с художником Евгением
Кормильцевым. Этот известный
на Западе художник-москвич тоже
поддался чарам Виссариона и
теперь живет в общине. У них ро­
дился сын Артур. Друзья Светла­
ны уверяют, что вытащить ее из
секты невозможно: «Ей настолько
сильно запудрили мозги, что она
совершенно не понимает, кто ее
окружает! - призналась Валерия
Грибова, администратор шоу "Ты
- суперстар". - Будто иноплане­
тянка. Насколько я знаю, она все
деньги в общину отдает. Сама
живет в каком-то доме на отшибе
и без удобств...»
А вот звезда «Лейкома» и
«Ледникового периода» Анна
Большова не так давно купила
квартиру в Новосибирске и роди­

ла там ребенка. А всё началось
еще в конце тех же девяностых
годов. Мать Анны Наталья Ми­
хайловна увлекалась эзотерикой
и познакомилась с некоей Анной
Канаевой, которая позвала семью
Большовых в поселок Буды под
Харьковом. Канаева, биохимик из
Днепропетровска, попала под
влияние Свами Дэва Сварго, по­
следователя индуистского учения
саньянса, и приняла имя Асмито.
Вскоре она даже умудрилась
выйти замуж за своего духовного
учителя. Однако брак был недол­
гим. Асмито сколотила свою секту
«Долина солнца», куда и угодило
семейство Большовых. Так же, как
и семья Светланы Владимир­
ской, они приобрели дом в посе­
лении общины. Причем в глушь
отправились и Леонид Александ­
рович, отец Ани, между прочим,
директор Института проблем
безопасного развития атомной
энергетики, и его супруга, и стар­
шая дочь Елена с сыном Петей и
мужем. Анна служила в театре,
поэтому постоянно в Будах не
жила, но проводила там всё сво­
бодное время. Законы секты были
суровыми: полное повиновение
Асмито, тяжелый физический
труд, вегетарианство и даже го­
лодание. Вскоре из секты выгнали
мать артистки Наталью Михай­
ловну. Причем по приказу Асмито
это сделали дети - дочь Елена с
зятем и Анна. До сих пор Анна не
общается с матерью. Отец Анны
вскоре женился на Асмито. Рас­
палась и семья сестры актрисы
Елены. Ее муж Сергей понял, что
идет по неверному пути, и уехал
из поселка.
Украинские власти обратили
наконец внимание на тоталитар­
ную секту: было возбуждено уго­
ловное дело о посягательстве на
здоровье людей. Асмито вместе с
новоиспеченным мужем, сыном
89

от первого брака, Еленой и Петей
перебралась в Москву. Затем се­
мья приобрела дом в Тверской
области, куда тоже стала наведы­
ваться Анна Большова. Асмито
она звала второй мамой, в то
время как родная мать актрисы от
отчаяния пыталась покончить с
собой. Асмито родила ребенка Давида. А Большова вышла за­
муж за первого сына Асмито Ан­
тона, который был младше ее на
семь лет. Анна не скупилась на
интервью, рассказывая о семей­
ном благополучии, но при этом
старалась не заострять внимание
на жизни в общине. Через некото­
рое время Аня развелась с моло­
дым мужем. Но со свекровьюмачехой осталась дружна. А по­
том актриса вышла замуж второй
раз. Ее супруг - художник Алек­
сандр Макаренко. Коллеги Анны
всполошились: где, как познако­
милась? «Через Анюту (жену от­
ца)», - поясняла Анна.
Не так давно «Долина солнца»
перебазировалась из Тверской
области в Новосибирск. Анна са­
ма косвенно подтверждает это:
«Да, в Новосибирске сейчас жи­
вут мой отец, его жена Анна, моя
старшая сестра с сыном». Так что
талантливая актриса по-прежнему
остается под влиянием сектантов.
Восемь лет назад распалась
еще одна звездная семья: тенни­
систа Евгения Кафельникова и
модели Марии Тишковой. До Ев­
гения Маша уже была в браке с
певцом Кристианом Рэем. Он да­
же спел дуэтом с Кристиной Орбакайте. Однако затем певец по­
пал в лапы секты «Церковь Хри­
ста». И постепенно с экранов ис­
чез. Мария с ним развелась, не­
смотря на то, что у них родилась
дочь Диана. Но общения с экссупругом не прекратила, даже
выйдя снова замуж. Проповеди
Кристиана Рэя возымели силу,

Маша тайно от Кафельникова
вступила в Швейцарии в «Цер­
ковь Христа». И стала настоящей
фанатичкой. Муж и даже дети (у
нее родилась вторая дочка Оле­
ся) отошли на второй план. После
развода с Кафельниковым суд
постановил, что маленькая Олеся
останется с отцом. Причем сама
Мария была не против. «Евгений
предложил Маше большие от-,
ступные, которые она отдала на
нужды секты», - говорит одна из
ее бывших подруг.
а последнее время в россий­

городах развелось мно­
Зских
жество религиозных групп и орга
низаций. И каждая провозглашает
себя носительницей истины в по­
следней инстанции, которая спо­
собна спасти вас от любых бед,
преодолеть все ваши проблемы и
помочь вам добиться невиданных
успехов. Первое место по много­
численности занимает неопятидесятническое движение. Оно
состоит из множества сект: «Цер­
ковь благодати», «Церковь живая
вода», «Слово жизни». Новых
членов секты привлекают тем, что
у них на собраниях весело играет
рок-музыка, люди танцуют и поют.
На самом же деле проповедники
грамотно пользуются методами
гипноза и контролирования соз­
нания. Люди впадают в транс, па­
дают на пол, у них начинаются
судороги. В это время в кровь
вбрасываются андортины - гор­
моны удовольствия. Человек по­
лучает кайф, балдеет. Потом на­
ступает «отходняк», и, подобно
наркоману, он за «новые дозы»
продает всё, что имеет.
У неопятидесятников есть же­
сткая система пожертвований десятина от доходов. Пастор дос­
тает свой пустой кошелек, демон­
стративно вытрясает «последние
копейки» и в довершение снимает
90

крытие»,
благотворительный
фонд «Милосердие», женский
клуб «ЕДЕМ» и спортивный клуб
«Титул». У секты существует свой
бизнес... Казалось бы - что здесь
плохого, когда для молодежи ор­
ганизуются развлекательные ме­
роприятия, создаются клубы и
детские центры? Только ведь всё
зависит от того, какую идейную
направленность несут все эти ме­
роприятия и чему учат детей.
Ведь любой здравомыслящий че­
ловек понимает, какую истину
может нести организация, где де­
тишки распевают песни по типу:
«Два притопа, три прихлопа, ог­
лянись вокруг! Мы расскажем, мы
покажем - Иисус наш лучший
друг». Собственно, смысл нужно
искать не в песне, а в доктрине,
провозглашенной новопятидесятниками: «Конечная цель секты сосредоточение абсолютной по­
литической власти и экономиче­
ской власти в мире и установле­
ние царства божия на земле с
центром в США». Сегодня секта
стала откровенно проамерикан­
ской, и стоит ли удивляться, что

дорогие часы, которые после
службы, естественно, к нему вер­
нутся. Людям становится неудоб­
но, и они отдают ему всё - гораз­
до больше десятины. Им внуша­
ется: мол, когда ты отдаешь день­
ги богу (то есть в секту), ты вкла­
дываешь их в небесный банк. Со­
ответственно тебе вернется ров­
но в сто раз больше, чем ты дал.
Главное - в это нужно верить.
Если не веришь - ничего и не
вернется, а значит - виноват ты
сам.
Одна из наиболее многочис­
ленных сект, которая наиболее
масштабно заявила о себе, - мо­
лодежное крыло «Dream Team»
секты неопятидесятников «Новое
поколение». Это общественное
региональное движение - РОД так именуют себя сектанты - бы­
ло зарегистрировано в Управле­
нии юстиции в 2006 году. Лидеры
РОД действуют с размахом: про­
вели несколько спортивных, куль­
турных и музыкальных мероприя­
тий, направленных на привлече­
ние в секту новых членов, они
организовали детский центр «От­
91

ее политические лидеры посеща­
ли США, чтобы побывать на «Мо­
литвенном завтраке» с Джорджем
Бушем. Конечно, разъезжать по
заграницам приятно, но если ко­
му-то и придется «бороться за
власть», то не этим гастролерам, а
учащимся архангельских школ,
колледжей и студентам.
Точно по такому же сценарию
развивались события на Украине,
где Запад активно поддерживал
создание и развитие секты «По­
сольство божие», которую возгла­
вил выходец из Нигерии Сандей
Аделадж. Именно пятнадцать ты­
сяч его последователей стали
самой дисциплинированной и
ударной силой на Майдане. Оте­
чественные пятидесятники мо­
лятся «за эту страну, этот народ»,
но если настанет «час икс», они
неизменно встанут под западные
знамена. Пастор Александр Дзю­
ба, руководитель московского
филиала «Посольства божьго»,
прямо заявил: «Придет время, и
опыт "Посольства божьего" помо­
жет в осуществлении оранжевой
революции в России».
Нет ничего неожиданного в
том, что именно в Архангельске
обосновалась ультраправая вое­
низированная секта «Новый акро­
поль», в которой получили свое
развитие идеи «Нового поколе­
ния». Основными участниками
сектантских сходок стали моло­
дые люди в возрасте от восемна­
дцати до двадцати пяти лет. Уп­
латив шестьдесят - восемьдесят
рублей, кандидаты прослушали
лекцию о «Вечных истинах и та­
инствах» египетской цивилиза­
ции. Встречу с потенциальными
членами фашиствующей секты
организовал один из высокопо­
ставленных руководителей «Ак­
рополя». В Архангельском дело­
вом центре на протяжении трех
часов гуру постепенно подводил

молодых людей к мысли о суще*
ствовании древних рас и цивили­
заций, значении секты для само**
развития, воспитания в себе но­
вого человека.
Архангельский деловой центр
был создан с целью поддержки
малого бизнеса по инициативе
мэрии Архангельска. Директор
центра пояснил, что не может от­
казать представителям секты в
аренде зала, потому что за поме­
щение проплачены деньги на ме­
сяц вперед. По существу, «Акро­
поль» -тоталитарная религиозная
секта, которую справедливо на­
зывают ультраправой фашист­
вующей организацией. Например,
французский писатель Роже Икар
на страницах бюллетеня центра
борьбы против моральных мани­
пуляций писал: «"Новый акро­
поль” - это отъявленный фашизм
по всем статьям».
Фюрером и идеологом уэтоС
ультраправой мистической орга­
низации стал аргентинской про­
фессор Хорхе Анхель Ливрага. В
организации существует тайная
военизированная структура безо­
пасности из глубоко законспири­
рованных и известных только
верхушке секты агентов. В их
числе немало и людей, близких к
правительствам крупнейших за­
падных государств.
Довольно комфортно чувству­
ют себя пятидесятники и в Под­
московье: проводят семинары
«пасторов», ответственных за
молодежную работу в своей церк­
ви, разрабатывают особые про­
граммы (тренинги), помогающие
воспитывать детских и подростков
вых пасторов. В Москве состоя­
лась конференция «Юность 06», в
которой приняли участие пред­
ставители из разных регионов
страны. А вот, к примеру, как вы­
глядит тренинг, который проводят
лидеры секты со своей юной па*

| ствой. Одним из приемов тренинia является катание по помоям.
Помои выливаются на дорожку из
целлофановой пленки, мальчиш­
ка раздеваются до плавок, разбе­
гаются и катятся по дорожке спи­
ной или животом. Другой прием:
девочку усаживают на стул и при
всех мажут ее волосы неприят­
ным на цвет вяжущим веществом.
Цель таких тренингов - заставить
детей беспрекословно подчинять­
ся лидерам. «Привыкнув кататься
по помоям и спокойно перенося
прочие издевательства, человек
подсознательно будет готов вы­
полнить и другие приказы своих
командиров, какими бы отврати­
тельными они ни казались», - за­
являет один из лидеров секты.
Благодаря вот таким семинарам
и тренингам происходит быстрое
разрушение нравственных уста­
новок, которые воспитывались
обществом. Это тем более страш­
но, поскольку работа проводит­
ся в отношении подростков, чье
сознание находится еще на этапе
формирования.
уществуют секты, оставляю­

щие очень тяжелые последст­
С вия,
причем это не связано на­
прямую с количеством часов,
проведенных в ритуалах и про­
граммировании. Практика показы­
вает, что сложнее всего опра­
виться от сайентологии, хотя она
требует от своих последователей
поменьше затраченного времени.
Так, кришнаиты тратят по меньше
мере семьдесят часов на ритуалы
и совместные молитвы, муниты пятьдесят три часа, а сайентологи
сорок три. Однако для выздо­
ровления покинувшему кришна­
изм требуется в среднем одинна­
дцать месяцев, бывшему муниту шестнадцать месяцев, а сайен­
тологу - двадцать пять. Но от по­
следствий сайентологии до конца
93

не может оправиться никто. Сай­
ентология - очень жесткая секта
коммерческой направленности,
многие исследователи считают ее
рекетирской мафиозной органи­
зацией. «Библия» этой секты книга «Дианетика» американского
писателя-фантаста Рона Хаббар­
да. Сектанты уверяют, что благо­
даря методикам Хаббарда чело­
век станет сверхсуществом со
сверхвозможностями, а мир будет
лучше и чище. Главный метод
запугивания членов - подитинг,
или псевдоисповедь, когда чело­
век перед эметром (так называе­
мый детектор лжи) отвечает на
вопросы обо всех самых интим­
ных подробностях своей жизни.
Ответы он дает в состоянии лег­
кого гипнотического транса. Всё
это подробно записывается и
хранится в архиве. Соответствен­
но, если человек начинает вести
себя «не так» - это очень мощный
инструмент для шантажа. Те же,
кто попал в тоталитарную секту,
постоянно подвергаются наси­
лию: от избиений и изнасилова­
ний до изматывающей, истощаю­
щей работы от пятнадцати до во­
семнадцати часов ежедневно, без
необходимого питания и сна.
Иными словами, члены сект пре­
вращаются в рабов, лишенных
как финансовых, так и других
возможностей, необходимых для
выхода из группы, которая делает
всё возможное, чтобы держать их
у себя. Когда же они заболевают
или их производительность силь­
но понижается, их попросту выки­
дывают на улицу.
Тоталитарная секта строится
вокруг лидера. Слово «религия»
здесь означает связь личности с
богом. В сектах поклонение богу
фактически заменяется поклоне­
нием богоподобному лидеру.
Только кто же на самом деле эти
«богоподобные»? Например, ос-

нователь «Гербалайфа» Марк
Хьюз не имеет не медицинского,
ни фармакологического образо­
вания.
Самопровозглашенный
Христос - Виссарион (Сергей То­
ров) - раньше работал милицио­
нером, а отец иеговизма Чарльз
Рассел был мелким лавочником.
Божественный учитель Сека Асахара - глава секты «Аум Сенрикё» - владел сетью дешевых рес­
торанчиков в Японии. Основатель
сайентологии, «гений всех времен
и народов», так и не смог закон­
чить ни одного высшего учебного
заведения, проваливал любое
дело, за которое брался, был за­
мешан в финансовых махинациях
и едва сводил концы с концами,
штампуя низкопробную научную
фантастику для бульварных жур­
нальчиков, и принимал наркотики.
Еще одна секта, экспортиро­
ванная к нам из далекого зарубе­
жья, - кришнаиты. Она зароди­
лись в 1966 году в Нью-Йорке.
Криминальной истории этой се­
кты позавидует любая мафия:
торговля наркотиками, оружием,
заказные убийства.
Один из основных и излюб­
ленных мотивов ловцов челове­
ческих душ - спекуляция на тему
скорого «конца света». По теории
секты «Свидетели Иеговы», в
скором времени армия иеговистов
спустится на Землю и физически
уничтожит всех неверных. И тогда
на освободившейся Земле «Сви­
детели Иеговы» заживут вечной
жизнью. Эта секта прославилась
своим зверским запретом на пе­
реливание крови. Когда ребенок
попадает в больницу и есть шанс
спасти его жизнь этой несложной
операцией, родителям запрещают
делать это. Те же впечатлитель­
ные и мнительные люди, которые
влились в ряды секты, станут на­
следниками неудачливого пасто­
ра Чарльза Рассела из небольшо­

го американского городка Питтс­
бурга, который предсказывал яв­
ление Христа в 1914 году. В ожи­
дании этого события его привер­
женцы построили настоящий дво­
рец для небесных праведников, а
когда пришествие не состоялось,
поселились в нём сами. Конечно,
лидеры секты, для остальных
места не нашлось.
Движение корейского пропо­
ведника Муна - одна из молодеж­
ных сект - как хамелеон, меняет
свои названия: Федерация семей
за мир во всём мире, Федерация
женщин за мир во всём мире и
так далее. Она привлекает моло­
дежь обещаниями бесплатных
поездок в США или участием в
различных семинарах. Им пред­
лагают причащаться капелькой
крови учителя и повесить над
кроватью портреты своих «истин­
ных родителей» - пожилую азиат­
скую парочку с благостным выра­
жением лиц. Мун - корейский
мультимиллионер, которому в
шестнадцать лет привиделось,
что миссия Христа не удалась,
поэтому ему предстоит спасти I
человечество и объединить во­
круг себя все правительства ми­
ра. Сам Сен Мун прославился
тем, что организовал одновре-|
менно многолюдную свадьбу трех
тысяч пар своих последователей,
многие из которых видели друг]
друга впервые. Мунитская практи-,
ка такова: новозавоеванную мо-|
лодежь следует оторвать от се -|
мьи и увезти в другой город, что-|
бы не было путей к отступлению. |
Молодые живут в спартанских
условиях, кормят их скудно, оде-1
вают плохо, просыпаться надо
рано, ложиться поздно. Главная
церемония мунитов - очищение
крови. На мунитских массовых
свадьбах собираются сотни жени­
хов и невест. Они пьют напиток из
двадцати одного ингредиента, в

том числе из крови и спермы Му­
на. Таким образом они очищают­
ся и делаются кровными родст­
венниками Муна, а не своих роди­
телей. Члены секты совершают
три полных земных поклона во
время службы перед алтарем ко­
рейского предпринимателя и по­
вторяют клятву верности богу,
своему истинному отцу Муну и
своему «истинному» отечеству Корее. Могут ли они после этого
считать себя истинными гражда­
нами своей страны?
В самом начале перестройки
один известный православный
священник сказал, что сейчас не­
которые люди обратились к Запа­
ду в надежде испить из чистого
источника, однако многие пере­
путали и припали вместо этого к
канализационной трубе.
о как же молодые люди попа­

в секты? И почему они
Ндают
проявляют к ним интерес? Вопервых, их очень часто тянет на
экзотику, экстрим, что, в общемто, естественно для их возраста.
Конечно, кто-то начинает интере­
соваться сектами из элементар­
ного любопытства, но зачастую
они не могут найти самовыраже­
ния в повседневной жизни и ду­
мают обрести его в субкультурах.
К тому же к ним обычно прибива­
ются психически неустойчивые
подростки, которые не имеют ре­
ального смысла и цели в жизни.
В каждой секте за вербовкой
новых членов стоит серьезная и
тщательно спланированная рабо­
та. Конечно, господа сектанты не
ходят по улице с транспарантами
типа «вступайте в нашу цер­
ковь!». Как правило, «братья» и
«сёстры» работают вдвоем или
небольшой группой - так легче
заманивать в свои ряды. Приста­
ют они в основном к девушкам и
паренькам, которые, судя по
95

внешнему виду, чем-то удручены,
озабочены, расстроены. Их легче
пригласить к себе и убедить ос­
таться в их «семье».
Обычно «братья» и «сёстры»
встречают своих жертв на улице с
завораживающей улыбкой и обя­
зательно сообщают, что только
эта религия сможет дать билет в
рай. Нередко люди поддаются
этим посулам, испытывая жиз­
ненные проблемы, внутренний
кризис, душевный надлом. Одних
привлекает возможность «попла­
каться в жилетку», других - найти
единомышленников, третьих стремление избавиться от своих
проблем. А дальше начинается их
«бомбардировка любовью», осно­
ванная на лести. У сектантов есть
даже специальный термин - «ме­
довый месяц», когда иллюзии
всеобщей любви поглощают но­
вичка.
При первой же встрече нович­
ка погружают в атмосферу заботы
и подчеркнутого внимания к его
персоне, всячески стараются вну­
шить ему мысль, что он - очень
интересная личность и с ним уди­
вительно приятно и интересно
общаться. У мунитов существует
даже такой термин - «сэндвич»:
когда два опытных сектанта берут
новичка в плотную, заботливую
опеку и ни на минуту не оставля­
ют его без своего внимания. Ко­
нечно, не всякий может выдер­
жать такую «бомбежку любовью» и
при этом не растаять, как воск,
особенно если в общении с роди­
телями и сверстниками он лишен
такого внимания и понимания.
Вторая стадия обработки новичка
должна подготовить его к приня­
тию доктрины секты и сформиро­
вать у него твердое желание стать
полноправным
членом
ор­
ганизации. На третьей стадии
«игры с любовью» заканчиваются,
поскольку в них нет нужды - у но-

- Если вам не говорят, кем вы­
полнен перевод, это тоже являет­
ся поводом «делать ноги».
- Если вас «тычут носом» в 54ю главу Евангелия (как было од­
нажды с неким Петром, не слиш­
ком информированным юношей)
- знайте, что такой главы не суще*
ствует! Мало того: самое длинное
Евангелие от Матфея содержит 28
глав.
- Спросите, знает ли «пропо-1
ведник» историю собственной
церкви.
- Попробуйте сказать, что х о -1
тите отвести нового «брата» к
знакомому священнику из Р ус-«
ской Православной Церкви или
мулле из мечети.
- Можно припугнуть надоедли- i
вого «брата» банальной фразой: I
«Милицию позову!» Сразу увиди­
те - он исчезнет.
- Если вы не уверены, что!
сможете выдержать «атаку», то с
«братьями» лучше не разговари-1
вать и ни в коем случае ничего у
них не брать. И,наконец:

вичка уже возникает устойчивый
интерес и доверие к организации.
Сейчас стало модным вербо­
вать новых людей в секты не на
улице, а через Интернет. Сектан­
ты помещают на сайте знакомств
фотографии красивых людей,
пишут нейтральное объявление о
знакомстве, узнают координаты
«клюнувших» и занимаются их
обработкой... сначала по теле­
фону.
Почему секты заинтересованы
в привлечении молодых людей?
Как правило, молодой член секты
отличается большим рвением и
самоотдачей, готов привлекать
всё больше «братьев». Нередко
молодой человек тащит за собой
в новую «семью» всех своих дру­
зей. Но много случаев попадания
в секту одиноких молодых людей.
Но в секте и один новенький - уже
достижение. Причем вербовать
стараются студентов, идеалистов,
романтиков, выходцев из семей с
высоким достатком.
Конечно, никакими угрозами и
запретами нельзя удержать чело­
века от вступления в секту, если
он сам не осознает грозящую ему
опасность. Можно только преду­
предить, посоветовать, дать ему
соответствующую информацию,
чтобы он трижды подумал, преж­
де чем сделать неверный шаг. Но
главное - не столько знать о сек­
тах, сколько иметь голову на пле­
чах, чтобы туда не попасть.
Ну а всем желающим просве­
титься психологи и специалисты
предлагают небольшой список
«отпугиваний» для сектантов,
вступивших с вами в разговор.
- Если вам будут «пихать» ци­
таты из Библии, поинтересуйтесь,
в чьем переводе она выполнена.
Русская Православная Церковь
признает только Синодальный
перевод. Если перевод будет дру­
гим - задумайтесь.

- пом ните, что пред ставите­
ли традиционны х религий ни­
когда не проповедую т на ул и­
цах, а тем более - не расп р о ­
страняю т никакой литературы .

И даже когда мы проходим по
улице и видим, как сектанты «об­
рабатывают» какого-то человека, I
наш долг подойти и хотя бы пре-1
дупредить этого человека о том, I
что он говорит с сектантом...
Замечательный немецкий по эт!
Райнер Мария Рильке как-то ска-1
зал о России, что в то время как!
остальные страны граничат друг с I
другом, она граничит с Богом. А
потому лучше читать Вечную кни-1
гу - великую Библию, чем труды
лжепророков. И серьезно отно-|
ситься к своей душе. Она заслу­
живает этого.
Николай ИВАНОВ
96

КУМ ИРЫ И ЗВЕЗД Ы
Еще несколько лет назад об этом актере говорили, что он единственная настоящ ая звезда нового поколения. Сейчас - что он
единственный д ействую щ ий русский актер в Голливуде. Ему клеили
разные ярлыки: секс-сим вол, русский Бандерас, наш посланник
на «фабрике звезд»... Сам же он предпочитает задуш евное кино
и роли очень сложны х характерных персонажей, чья мужская
привлекательность - не во внешних данных, а в глубине душ евных
переживаний и силе поступков. А вообщ е он не числит себя звездой.
Потому что главное, как считает

ВЛАДИМИР МАШКОВ:
«РАБОТАТЬ И НЕ ЗАДУМЫВАТЬСЯ
ОБ УСПЕХЕ»

4 «МЫ" № 8

97

огда-то, полсотни лот назад, те-

«Современник» должен был
Катр
открываться пьесой Александра

Галича «Матросская тишина». Но
пьесу запретили. И вот, уже будучи
руководителем курса в театраль­
ном институте, Олег Павлович
Табаков вернулся к «секретной»
прежде пьесе и начал репетиро­
вать ее со своими студентами. Все
были уверены, что главную роль
старика Шварца будет играть сам
метр. Но неожиданно для всех ма­
стер доверил ее своему двадца­
тичетырехлетнему ученику Володе
Машкову. С тех пор он четыреста
раз выходил на сцену в образе се­
мидесятилетнего еврея Абрама
Шварца.

На протяжении всех этих лет
пронзительная история отцовской
любви и прощения не давала ак­
теру покоя, пока он не осущест­
вил свою мечту - перенести теат­
ральную постановку на экран. На
то была очень серьезная причина.
Так получилось, что Владимир не
98

разговаривал с родителями гри
года, а они только перед смерт|.ю
простили ему неожиданную д/jj
них женитьбу сына и драки, из-М
которых его выгоняли из тев!
ральных вузов.
Когда Владимиру Машкову и