КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Мы 2009 №9 [журнал «Мы»] (pdf) читать онлайн

Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
9/2009
СОДЕРЖАНИЕ
I ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТРАНИЦЫ
Мария Воронина. Вот так всё идет.
Повесть ........................................ 15
Из литературного наследия.
Рюрик Ивнев. «Чередуется счастье
с горем...» Стихи ......................... 9
Проба пера. Варвара Потапова.
Синий дождь. Стихи ..................... 69
■ ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО_______
Николай Иванов. Жертвы, которых
могло не быть .............................. 72
Письма в «МЫ» ............................ 2
■ КУМИРЫ И ЗВЁЗДЫ
Кармен Электра: «Я хочу
попробовать всё»................... .......86
■ ИСТОРИЯ ЗНАМЕНИТЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Сергей Милин. Веер
из трупов ............................... .... 117
■ ЭТО ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ
Денис Ковалёв. Музыка:
что поставить в плеер? ....... .... 133
■ МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Катя Лель: «В душе я еще ребенок».
Со звездой поп-музыки
беседует журналист
Рамазан Рамазанов .................. 144
Компакт-известия ..................... 136
■ ТЕЛЕГА ЖИЗНИ________________
Страницы сатиры и юмора. Выпуск
медицинский .............................123
■ КИНООБЗОР
На наших экранах

102

1

УЧУСЬ ПОНИМАТЬ ЛЮДЕЙ
Меня зовут Юлия. С тобой,
журнал, я познакомилась в город­
ской библиотеке несколько лет
назад, и с тех пор на вопрос - ка­
кой у тебя любимый журнал? отвечала: «МЫ»!
Каждый раз, когда беру свежий
номер, - сразу читаю письма чи­
тателей, которых волнуют те же
проблемы, что и меня, и ваши
ответы на них. В итоге я учусь
понимать других людей, саму се­
бя (ведь и своя душа - потемки!).
Возможно, что именно рубрики
«Письма в "МЫ"» и «Говоря от­
кровенно» побудили меня посту­
пить на факультет психологии
университета. Сейчас о своем
выборе не жалею. Большое спа­
сибо читателям за искренность, а
журналу - за отзывчивость и бес­
пристрастие.
Мне не раз хотелось написать
вам, но проблемы тогда не каза­
лись существенными. Да, были
слезы в подушку, всяческие недо­
разумения, были даже мысли о
смерти. Однако всё это - эмоции,
а первое правило, которое я в
жизни усвоила, звучит так: «Силь­
ные чувства неадекватны, они
проходят». Окружающие считают,
что я - железная. Это не так. Же­
лезная - потому что меня очень
легко задеть за живое. Я надеваю
такую маску для самозащиты.
Сейчас в моей душе нет ура­
гана чувств, но появилось что-то
новое, и это новое вызывает во­
просы, которые я хочу задать те­
бе, «МЫ»,
Однако сначала коротко о се­
бе. Мне восемнадцать лет, как я
уже говорила, учусь на психоло1,1 13 школе училась тоже хоро­
шо, получила первое место в об­
ласти за очерк о герое Великой
Отечественной войны, блестяще
сдала единый государственный

Основан в 1990 году
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
ЛИТЕРАТУРНО­
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ЖУРНАЛ
ДЛЯ ПОДРОСТКОВ
Главный редактор
Геннадий БУДНИКОВ
Заместитель
главного редактора
Игорь ВАСИЛЬЕВ
Редакционный совет:
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ
Геннадий ФРОЛОВ
Журнал зарегистрирован
Министерством РФ по делам печати,
телерадиовещания и средств
массовых коммуникаций
Свидетельство ПИ № 77-5351.
Учредитель - ООО «Литературнохудожественный журнал “ МЫ”»
В Адрес для писем:
Абон. ящик № 1, Москва, А-130, 125130
В К о нтактны е телефоны
8 (499) 150-11 -97, 8 (495) 733-32-48
E-mail: magazine-we@yandex.ru
Подписано в печать 30.09.2009 г.
Формат 60x90/16. Бумага офсетная.
Печать офсетная.
Тираж 4500 экз. Заказ № 1229
© «МЫ», 2009
ООО «Принт Экспресс»
Денисовский пер., 30.
Москва, 105005.
За материалы, опубликованные в рубрике
«Проба пера», гонорар не выплачивается

Выпуск издания осуществлен
при финансовой поддержке
Федерального агентства по печати
и массовым коммуникациям

2

ПИСЬМА В «МЫ»

экзамен. Подруг всегда было ма­
ло, с людьми у меня не полу­
чается сразу завязывать дружбу,
как у некоторых. Возможно, я
слишком осторожна. Учеба мне
нравится, планирую потом ра­
ботать. Сейчас для себя провожу
исследование по биоритмам,
« раскапываю»
всевозможный
материал о Чингисхане - хочу по­
смотреть на историю глазами
психолога.
Четыре месяца назад позна­
комилась с парнем. Он учится в
моем университете сразу на двух
курсах (на психологии, где я, и на
информатике), работает в уни­
верситете лаборантом. В момент
знакомства у меня не было жела­
ния его «окрутить». Я тогда иска­
ла человека, с кем можно было бы
сотрудничать в плане учебы,
чтобы быть в курсе всего. Он мне
понравился своей открытостью,
доброжелательностью, деловито­
стью.
Сначала мы приглядывались
друг к другу, гуляли после лекций,
потом он мне звонил - и мы дол­
го-долго разговаривали по теле­
фону. Месяц спустя Иван пред­
ложил встречаться - я согласи­
лась. С ним мне хорошо, я чувст­
вую себя наравне.
Сначала его переоценивала,
потом увидела, что он тоже чело­
век, тоже что-то не успевает, вол­
нуется перед экзаменами (я даже
меньше волнуюсь!). Месяц спустя
после начала наших встреч он
сказал, что любит меня. В его
словах я не сомневаюсь, так как:
I. Он не производит впечатления
I*

ветреного человека; 2. Очень хо­
рошо ко мне относится; 3. Мое
фото всё время на заставке его
мобильника; 4. Ради меня он стал
ходить на лекции по предмету,
который уже раньше сдал; 5. Лю­
бая ложь обязательно вылезет
через то или иное слово, поступок
- у него во всём искренность.
Иногда, правда, в трудные ми­
нуты спрашиваю себя, почему он
выбрал всё-таки меня. Вообще к
себе я очень требовательна, хотя
к другим снисходительна.
Через два месяца познакоми­
лась с его родителями. Отметила,
что у них дружная семья. Моя, к
сожалению, не такая, хотя я ее
ценю и уважаю.
Но моя проблема не в отноше­
ниях с Ваней, а в моих чувствах.
Иногда они мне причиняют силь­
нейшую боль.
Состояние влюбленности, ко­
гда вокруг всё буквально светит­
ся, я испытывала два раза. В пер­
вый раз - к своему знакомому, с
которым почти что не общалась.
Во второй раз - в первый месяц
знакомства с Ваней. Тогда я испу­
галась этого чувства и с помощью
медитации насильно подавила
его. Эффект действия восточных
методик меня поразил: к своему
парню я буквально охладела. По­
том, однако, через три месяца
чувство вновь вернулось, но уже
немного видоизмененным: не в
виде восторга, а в виде привязан­
ности, нежности и участия. Быва­
ет, Ваню так сильно хочется об­
нять и поцеловать. С другой сто­
роны, заметила, что стала требо3

приходится бороться. Может, я
просто боюсь любить?

пить от него большего, чем он
может: хочу, чтобы он всё время
звонил мне, думал обо мне. Но так
нельзя! Это же не по-челове­
чески! Часто вспоминаю его, за
это иронизирую сама над собой,
из-за этого же стараюсь что-то
делать, творить, чтоб направить
свои мысли в другое русло. Мне,
бывает, очень хочется ему по­
звонить, но сдерживаюсь - и не
звоню, хотя он мне звонит не так
часто, как хотелось бы. В сильных
эмоциях мы не контролируем се­
бя, откуда я знаю, адекватны ли
вообще мои переживания?
О том, что я к нему испытываю
сильную симпатию - знаю, а вот
насчет любви делать выводы не
торопилась. Но прошлой ночью
пришлось убедиться в ней. Не­
ожиданно я проснулась и подума­
ла о нём, потом подумала, что
было бы, если б он умер, - и мне
сразу стало так больно, что я за­
плакала, как будто лезвием по
сердцу провели. А плачу я вооб­
ще редко.
Еще одно. Ваня, как я уже ска­
зала, предприимчив. В глубине
души он, возможно, тщеславен. Я
испытываю к нему нечто вроде
зависти, мне тоже хочется стать
успешной, и я делаю свои шаги.
Но разве можно завидовать тому,
кого любишь?
Сейчас в том, что люблю его,
не сомневаюсь - он мне дорог, а
его слова и поступки говорят то
же самое. У нас с ним всё заме­
чательно: мы радуемся, когда ви­
дим друг друга, смеемся, всё
время обсуждаем что-то, а если
нам хочется помолчать, то наше
молчание не бывает пустым. Я
должна ценить эти отношения, и я
их ценю, благодарю бога за то,
что мы встретились. Только, ска­
жите, откуда это непонятное чув­
ство не то обиды за себя, не то
страха? Мне с ним постоянно

Юлия
Астраханская область
От редакции. Доброе слово
всегда приятно, тем более прият­
но оно вдвойне, когда становишь­
ся свидетелем того, что наши
публикации сослужили для когото из читателей добрую службу.
Конечно, не только они помогли
Юле определиться с выбором
профессии. Скорее всего, не на­
прямую, а опосредованно они
пробудили у нее интерес к раз­
личным сторонам жизни, о кото­
рых прежде она не задумывалась,
к тому, как и почему складывают­
ся отношения между людьми. И
всерьез задумавш ись об этом,
она сделала свой выбор - фа­
культет психологии. Нам кажется,
что это как раз именно то, что ей
необходимо, интересно, где она
сможет открыть что-то новое для
себя и, не исключено, - для нау­
ки. Во всяком случае, стремление
исследовать биоритмы и посмот­
реть на историю глазами психоло­
га - это уже не просто забава или
желание
пооригинальничать.
Пусть даже со временем она за­
будет о Чингисхане и это не оста­
вит заметного следа в ее дея­
тельности, но в ее характере это
оставит самое главное - желание
постигать неизведанное, стр ем ­
ление к творчеству. А такое не
проходит бесследно, не принося
ощутимых результатов.
Во всяком случае, ее первое
правило - «сильные чувства не­
адекватны, они проходят» - сви­
детельствует о том, что это вовсе
не случайные слова девочки,
плачущей по ночам в подушку изза неразделенной любви, а зре­
лая мысль, сформулированная в
результате накопленных знаний и
4

следом. Понятно: будет совет в
самом широком понимании этого
слова, будет и любовь.
Мы не видим причин, которые
бы давали Юле повод обижаться
самой на себя. Конечно, требо­
вать от человека больше того, что
он может, - наверное, всё-таки не
очень разумно. Поскольку если он
будет постоянно ощущать, что он
что-то не может, у него может
появиться неуверенность в себе,
не исключено, что чувство непол­
ноценности, недовольство собой.
В конце концов когда-нибудь он
может и задуматься о причинах
этих негативных переживаний. И
тут, Юля, ты права - это не по-че­
ловечески. А чувство страха воз­
никает у тебя из-за того, что ты
близко к сердцу принимаешь всё,
чем живет и что переживает твой
любимый, тревожишься, чтобы с
ним не случилось никаких непри­
ятностей. Так это и естественно.
Наоборот, твои переживания по­
могут тебе не вступать в конфликт
со своей совестью. Поначалу твоя
страсть не обернулась любовью.
Любовь пришла позднее, когда ты
почувствовала не страсть, а са­
мую настоящую любовь.
У Бориса Пастернака в стихо­
творении «Свидание» есть такие
строчки:

отчасти собственного опыта. Ме­
жду прочим, эти же соображения
высказал в одной из своих статей
известный психолог, профессор,
доктор наук: «Брак по любви большая глупость». Надо уточ­
нить, что в данном случае под
словом «любовь» он подразуме­
вал страсть.
На самом деле: любовь и
страсть - совершенно разные
вещи. Не случайно каждое из этих
чувств имеет собственное назва­
ние. Страсть - она как молния:
короткий миг, а дальше - дождь
или просто непогода. Вспомним
хотя бы Элвиса Пресли. Он очень
ценил то, что его жена Присцилла
была девственницей, когда они
познакомились. Он был полон
любовного огня... Однако после
того, как певец женился на ней, он
потерял к девушке всякий интерес
и стал спать с другими женщина­
ми, которых не уважал так, как
свою супругу. Кстати, когда наше­
го популярного актера кино Вла­
димира Машкова спросили, верит
ли он в любовь с первого взгляда,
он ответил так: «В секс с первого
взгляда верю, в любовь - нет».
Потому что между тем и другим на
самом деле большая разница.
Тут можно обратиться и к на­
шей истории. Во многих случаях
молодые парни и взрослые муж­
чины выбирали себе спутницу
жизни на ярмарке невест или на
своеобразных смотринах, кото­
рыми служили балы. Понравив­
шуюся девицу и сватали. Чаще
всего ни парень, ни девушка до
этого не знали друг друга, тем не
менее разводы были редкостью.
Во всяком случае, их было не
столько, сколько сейчас: на семь
свадеб - четыре развода. Прежде
молодых напутствовали: «Совет
вам да любовь». Обратите вни­
мание: на первом месте стоит
слово «совет», а. уж любовь идет

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.
Эти строки почти точно совпа­
дают с одной фразой из твоего
письма. Так что понятно, что лю­
бовь - это не только страсть и
счастливые мгновения, но и стра­
дания, которые она несет с собой
вместе с переживанием и трево­
гой за любимого. Она и есть тот
самый нарез, который ранит
сердце.
5

МЫ БОЯЛИСЬ ДРУГ ДРУГА
ПОТЕРЯТЬ...

Мой любимый отрицал, что был с
ней. Вначале я о девушке ничего
не знала. Прошло время, я спе­
циально тайно познакомилась с
этой девушкой. Она не знала, кто
я, - просто новая знакомая. От
нее узнала - мой парень верен
мне. Моя любовь выплескивалась
через край! Я готова была любить
его ещ е больше, сильнее и навсе­
гда.
И вот недавно, после неболь­
шой ссоры, мы пытались поми­
риться. А он мне спокойно гово­
рит, что ем у мало в жизни одной
девушки. Он не пробовал никого,
и ему очень любопытно узнать, «а
что там, за синь-морями». Я в ш о­
ке. Просто не знала, что сказать.
Помогите мне, пожалуйста! Неу­
жели в жизни мужчина должен
нагуляться? Моя мама знает об
этой ситуации, и говорит, чтоб я
его бросала. Ни один парень, не
нагулявшись, не женится, говорит
она. Я не могу в это поверить! Его
мать тоже говорит мне, якобы подоброму, чтоб я ушла от него.
Вроде как он мальчик молодой,
неопытный, и мне нечего делать с
ним рядом. Я вроде как перева­
лочный путь!

Я пишу вам из Тирасполя. М е ­
ня зовут Вера, мне двадцать лет, и
я давно читаю ваш журнал.
Знаете, особенно мне по душе
рубрика писем. Правда, сама не
думала, что когда-нибудь обра­
щусь за помощью к вам. Я учусь на
третьем курсе физико-математи­
ческого факультета. Вроде бы не­
глупая девочка, но недавно по­
пала в странную ситуацию, по­
мочь мне никто не может, по край­
ней мере близкие и друзья. Рань­
ше мне казалось, что только дуро­
чки попадают в такие ситуации.
Три года я встречалась с м о ­
лодым человеком, познакомились
мы на выпускном, хотя учились в
параллельных классах, но не бы­
ли знакомы. Мы стали встречать­
ся. Через шесть месяцев - стали
близки. Д о этого ни у него, ни у
меня никого не было в интимном
плане. В этом я точно уверена!
Бывали у нас и ссоры и размолв­
ки, как у всех влюбленных. Прав­
да, его мам а меня не очень-то
принимала. Вида она особо не
показывала. Но явно говорила
плохое обо мне сыну.
Знаю - измен у нас не было.
Мы жутко боялись друг друга по­
терять. Хотя, может, это мне так
казалось. Я настолько привыкла к
этому человеку, что даже его не­
которые дурные привычки каза­
лись мне пустяками. Мне очень
хотелось стабильности во всём работа (я подрабатываю в мага­
зине), учеба и любимый человек.
Но вышло по-другому. Некоторое
время назад он был на дне рож ­
дения лучшего друга. Они заказа­
ли девушку, точнее сказать, она
сама напросилась в гости. Таким,
как она, не надо денег - были бы
парни, выпивка и веселье (я знаю
таких - учились у нас в школе).

Вера
г. Тирасполь

От редакции. Когда человек
готов любить вечно, отдавая все­
го себя этому прекрасному чувст­
ву, а в ответ натыкается на рав­
нодушие или ему дают понять, что
он вовсе не единственный, кто
нужен его избраннику, это может
повлиять на него довольно
губительно. Любой девушке по­
чувствовать себя хуже другой горькое унижение. Ясно: ведь ес­
ли она для своего парня самая
лучшая, зачем же ему тогда дру­
гая? Или даже еще и другая, па­
раллельно с ней? Вроде ответ

6

может быть только однозначным или я, или другая. Однако всё не
так уж просто даже тогда, когда
кажется, что всё может быть толь­
ко так и никак иначе.
К сожалению, для тех девушек,
которым изменяют парни, а в
данном случае и для Веры, долж­
ны сказать, что семьдесят про­
центов молодых людей обманы­
вают своих жен, подруг, любимых.
И не видят в этом ничего предо­
судительного. Так что мужская (да
и, честно говоря, женская) невер­
ность, как бы мы к ней ни относи­
лись, нормальное явление в от­
ношениях между мужчиной и
женщиной. Конечно, горько,
обидно, когда приходится с этим
столкнуться, но, увы, по-другому
бывает редко. Что же делать выставить прелюбодея за порог,
уйти, громко хлопнув дверью, или
простить, смириться - это уже
отдельная тема, и мы постараем­
ся вернуться к ней в одном из
следующих номеров. Сейчас же
попробуем разобраться в том,
почему это происходит.
Замечательный
английский
писатель Оскар Уайльд признал­
ся однажды: «Я могу устоять про­
тив всего, кроме соблазна». Да,
есть такие молодцы, которые не
могут устоять, и винить их за это
бессмысленно. Например, Мар­
челло Мастроянни, итальянский
актер, всю жизнь состоял в одном
и том же, причем счастливом,
браке, однако был в близких от­
ношениях со многими красивы­
ми актрисами и открыто жил с
Фей Данауэй и Катрин Денёв. Из­
вестный любитель как бывших ак­
трис, так и настоящих, он призна­
ет, говоря о множестве своих свя­
зей: «А что мне оставалось де­
лать? Я незрелый. Таким родился
- я не способен контролировать
себя... В воскресное утро на
побережье Остии я вижу этих

прелестных девочек в купальни­
ках и схожу с ума».
Словом, понятно: либо сойти с
ума, либо заполучить девочку в
купальнике. Третьим для Мар­
челло ничего быть не может. Коли
так, пусть уж лучше добьется же­
лаемого, нежели сойдет с ума. А
ведь и на самом деле: если такое
не случится, не исключено не
только серьезное психическое
расстройство, но даже физиче­
ское недомогание. Сколько мы
знаем таких случаев, когда люди
из ревности или из-за неудачной
любви совершали поступки, гра­
ничащие с сумасшествием, или
кончали жизнь самоубийством. И
сам Марчелло, и люди, подобные
ему, никогда не «нагуляются». У
них другой образ жизни, они не в
состоянии его изменить, и чьелибо вмешательство в эту жизнь
ни к чему хорошему не приведет.
В принципе, в основе всех
«хождений на сторону» заложено
совершенно различное отноше­
ние к этому мужчин и женщин.
Женщины не понимают и, навер­
ное, никогда не поймут, что для
мужчин секс, любовь и привязан­
ность редко сочетаются между
собой. Так что и твой парень, Ве­
ра, может любить только тебя и ты
для него на самом деле самая
лучшая, но если он ищет острых
ощущений, экстрима, он будет
непременно склонен к интригам.
Более того, поскольку он, как и
многие его сверстники, уверен,
что секс и любовь - разные вещи,
он не видит в этом ничего предо­
судительного. И здесь тоже вряд
ли что можно изменить, тем бо­
лее если учесть, что «погулять»
ему советует любящая мамаша.
Тем более что молодые люди,
прежде всего подростки, вовсе не
осуждают приятелей, которые,
как говорится, меняют подруг «как
перчатки». Наоборот, они в их
7

понимании если и не герои, то уж
«супер» - это наверняка. Более
того, оставаясь «чистым» в отно­
шении своей подруги, он вряд ли
станет «своим парнем». А кому же
не хочется выглядеть лидером
хотя бы в деле покорения де­
вичьих сердец, тем более, что
многие считают, что «нагуляться»
- это совершенно правильно. Ну а
потом уже можно и о «серьезе»
подумать.
Есть и еще одна сторона во­
проса. Почти всегда после того,
как девушка вступила в близкие
отношения со своим другом, она
считает, что теперь он принадле­
жит ей безраздельно - она для
него всё и только она - вершительница его дальнейшей судьбы.
Однако это совсем не так. Когда
парень стал близок с девушкой,
он, по большому счету, уже до­
бился своего. Вместе с тем под­
сознательно он при этом может
почувствовать себя в своеобраз­
ной ловушке. Во-первых, эта бли­
зость, если она, конечно, не «од­
норазовая», накладывает на него
определенные обязательства и
обязанности, тем более что вслед
за этим, даже если они и не за­
даются напрямую, в воздухе по­
висают вопросы: а что дальше?
идет ли дело к свадьбе? Как мы
представляем свое будущее вместе или сами не знаем как?
Что делать, если в перспективе
может зайти речь о ребенке? На
какое-то время от ответов можно
уклониться под тем или иным
благовидным предлогом. Но не­
обходимость отвечать всё равно
останется, она будет тяготить,
станет грузом, который молодой
человек не в силах или морально
не готов нести. Да наверняка ему
этого в его юном возрасте не
очень-то и хочется. Надо ведь
«нагуляться»! И тогда он начина­
ет искать повод безобидно и без

скандала завершить свои любов­
ные отношения.
Нам трудно однозначно и со
всей определенностью ответить
Вере, что конкретно движет ее
возлюбленным, заявившим, что
ему, кроме нее, нужно еще «по­
пробовать» и других девушек. Для
этого нужно знать, что думает он
сам о ситуации, инициатором ко­
торой он стал. Хотя с большой
долей вероятности можно ска­
зать, что он и сам не знает, чего
хочет, к чему стремится: решил
вот так, да и мамка советует - и
всё тут. По существу, он перело­
жил на Веру необходимость са­
мой разрулить ситуацию: я хочу
вот так, а ты уж думай, как жить
дальше. Только в одиночку ни ты,
ни он не сможете найти верное
решение - только вместе и никак
иначе.
Конечно, Вера может послать
своего паренька далеко и надолго
в ожидании новой любви, в свою
очередь, послушавшись свою мать.
Вообще-то в любом случае - ос­
танутся ли они еще вместе или ра­
зойдутся, как в море корабли, такой вариант неизбежен. Только
любой новый парень, скорее все­
го, будет мало чем отличаться от
предыдущего: ведь семьдесят про­
центов - это очень большая цифра
и редко кто способен остаться за
ее пределами. Трудно сказать, как
сложится Верина личная жизнь в
дальнейшем. Сейчас же ей ничего
не остается, кроме как терпеть про­
казы своего парня или расстаться
с ним. Но это за нее никто не ре­
шит. Только вот и в будущем, ско­
рее всего, ей придется столкнуть­
ся с подобной проблемой, по­
скольку сейчас легкомыслен­
ность и нестабильность в «инти­
ме» стали не исключением, а нор­
мальным явлением в отношениях
между молодыми людьми. И это
уже перестало кого-то удивлять.
8

Рюрик
ИВНЕВ

« ЧЕРЕДУЕТСЯ

h
V
V

w

СЧАСТЬЕ
С ГОРЕМ...»

*

Из поэтического наследия

Под им ен е м «Рюрик Ивнев» в литературу
вош ел
М ихаил
А л е кса н д р о в и ч
Ко вал ёв,
творческое наследие ко тор ого обш ирно - его
п е р у п р и н а д л е ж и т н е с ко л ь ко к н и г с ти х о в ,
повести, р асска зы , романы , пьесы и м ем уары .
Он прож ил д о лгую ж изнь - не дож ил трех дней д о своего девяностолетнего
ю билея. И всё же, дум ается, самое интересное из со зд ан н о го им - его
по эзи я. Он родился в Тиф лисе в 1891 го д у в дворянской сем ье. Отец его,
рано ум е р ш и й , служ ил по м о щ н и ко м военного пр окуро ра , а мать п р о ­
исходила из сем ьи го л л ан д ского граф а, переехавш его в Р оссию ещ е при
Петре В еликом . П отом ки графа стали р осси й ски м и оф ицерам и. Быть бы,
наверное, военным и М иш е Ковалёву - мать определила е го в ка д е тски й
корпус, но уже в 1905 го д у юнош а пиш ет свое первое стихотворение. И
поним ает, что военная служба его не привлекает: он поступает учиться в
П етербургский университет.
Как и м ногие студенты , он был полон револю ционны м и идеям и и даж е
ухитрился напечатать стихотворение в б о льш евистской газете, после чего
его п о п р о си л и п о кин уть П е те р б ур гски й ун и в е р си те т - он д оучивался уж е
в М о с кв е . А в 1912 го д у вы ход ит первая кн и га е го с ти хо тв о р е н и й «С ам осож ж ение», и он навсегда ста н о в и тс я Р ю р и ко м И вне вы м . Он
становится «своим» в литературны х кругах, издает нескол ько книг, м ного
публ и куе тся в пе р и о д и ке тех лет. А п е р е д са м о й рево лю ци е й он пи ш е т
свой первы й роман.
В револю ционны е дни 1 91 7 года писатель зн ако м и тся с п уб л и ц и стом б о л ь ш е в и ко м А .В .Л у н а ч а р с к и м и д а ж е с т а н о в и т с я е го с е кр е т а р е м .
О бщ еизвестно, что в о твет на п р изы в Л ун а ч а р ско го к поэтам сотрудничать
с новой властью в С мольны й приш ли три по эта : А л ександр Блок, Вла­
д и м и р М аяковский и Р ю рик Ивнев. Он езд ил на а ги тп о е зд е по Р оссии а гитировал за новую власть. В ско р е он стал п р е д се д а те л е м В с е р о с ­
с и й с ко го С ою за по это в, а потом пр и м кн ул к гр уппе по это в, ко тор ы е
созд али Орден им а ж и н и сто в (в их числе бы ли С ергей Есенин, Анатолий
М ариенгоф , В адим Ш ер ш е н евич и д р у ги е ). Он п и ш е т н е ско л ько р о м а ­
нов, ко т о р ы е з а с л у ж и л и я з в и т е л ь н у ю о ц е н ку Е се н и н а, п р о д о л ж а е т
ж у р н а л и с тс ку ю р аб о ту - е го статьи и о ч е р ки пе ча та ю тся в ж урнале
«Огонёк», м ногих д р у ги х ж урналах и га зе тах. И всё врем я продолж ает
писать сти хи, среди ко тор ы х, правда, нем ало п о л и ти че ски х, которы е,
п о ж а л у й , с е й ч а с ус та р е л и и м о гу т р а с с м а тр и в а т ь с я с ко р е е к а к л и ­
тературный д о кум е н т своей эпохи.
И тем не м енее Р ю рик Ивнев остался и то н ки м л и р и че с ки м по это м , чьи
стихи н и ско л ько не устарел и. П редлагаем ая читателям «МЫ» подборка
составлена из стихов разны х лет. Тексты взяты из «Избранного» Рю рика
Ивнева, ко тор ое вышло в 1988 году.

9

Мне страшно оттого, что есть на свете горе,
Мне страшно оттого, что где-то плачет мать.
Мне страшно оттого, что даже волны моря
Умеют по-звериному рычать.
И в час, когда встревожена стихия,
Они, играя пеной кружевной,
Уничтожают жизни молодые,
Смотря на них с улыбкой ледяной.
Мне страшно оттого, что даже солнце счастья
Таит в себе потенциальный мрак.
Мне страшно оттого, что рвется ум на части,
Но смысла жизни не поймет никак.
1907

О, эти истины простые
Я лишь теперь услышать мог,
Куда ни глянешь - все чужие,
На лицах странный холодок.
Что я люблю в моей России Хочу понять и не могу,
Кружился я в ее стихии,
Как в заколдованном кругу.
Тиргартен. Речка. Мостик узкий,
И листик желтый на краю.
Вдруг я услышал говор русский
И понял всю любовь мою.
Я понял истины простые
И ими жажду утолю:
Где б ни был я - мою Россию,
Отчизну светлую люблю.
1925. Германия

Всё больше солнца и прохлады.
Пустынней стали эти дни.
И мы почти уже не рады,
Когда останемся одни.
Душа внезапно опустела
И смотрит сквозь грудную клеть
На изменившееся тело,
В котором незачем гореть.
Промчись, о сердце, мимо, мимо
Очарованья и любви.
10

Не называй меня любимым
И даже другом не зови.
23 января 1925 г. Москва
*

*

*

Ах, с судьбою мы вечно спорим,
Надоели мне эти игры.
Чередуется счастье с горем,
Точно полосы на шкуре тигра.
Серых глаз ворожба и тайна,
Ну совсем как средневековье.
Неужели они случайно
На любовь отвечали любовью?
Что мне солнце с его участьем.
Эти пригоршни желтой соли.
Я вчера задыхался от счастья,
А сегодня кричу от боли.
Ах, с судьбою мы вечно спорим,
Надоели мне эти игры.
Чередуется счастье с горем,
Точно полосы на шкуре тигра.
1926. Владивосток

Твои глаза как два алмаза черных.
Кто создал их и кто нарисовал?
Смотрю на них без устали в упор я,
До смерти б глаз своих не отрывал.
Так на маяк далекой ночью синей
Во время бури смотрит рулевой,
Так странник смотрит в выжженной пустыне
На флягу с драгоценною водой.
Пусть всё пройдет, погаснет солнце разом,
Останутся в веках, как отблески огня,
Твои глаза - два черные алмаза,
Как молнии, сразившие меня.
1931

Есть в лунной ночи неземная сила,
Чарующее таинство тиши.
Мне всё вокруг, казалось, говорило:
«Останься в этом мире и дыши!»
Я и стоял, растерянный, смущенный,
Воистину не зная, кто же я 11

Жизнь победивший или побежденный,
Крутой утес иль утлая ладья.
1940

Каждый носит в себе и спасенье и гибель,
Только знать бы, какие нажать рычажки,
Чтоб не биться, подобно трепещущей рыбе,
В заколдованно неводе горькой тоски.
Чтоб не жечь свое сердце напрасным томленьем,
Чтоб в душе не растить ненасытное зло,
Чтоб напрасно не мучить себя сожаленьем
И не звать с упоеньем того, что прошло.
Чтоб идти не сбиваясь по верной дороге,
Чтоб отдать свои мысли и чувства другим,
Чтоб чужая тоска и чужие тревоги
Стали собственным, кровным волненьем твоим.
1947

Опять настала ночь. В который раз, в который
С волненьем свойственным не только мне,
Я медленно задергиваю шторы
И остаюсь с собой наедине.
Я знаю: завтра с первыми лучами
Зари седой, но вечно молодой
Отдерну штору теми же руками
И утро встречу свежею водой.
Как сотни лет, и тысячи, и боле
Я мог бы, мог бы у окна стоять,
В ночной тиши задергивая шторы
И утром раскрывая их опять.
1947

ЛИСТЬЕВ ВЕЧЕРЕЮЩИХ ПРОХЛАДА
Листьев вечереющих прохлада,
Облака проходят не спеша.
Сколько тысяч лет прожить мне надо,
Чтобы успокоилась душа?
Кажется, что всё от жизни взято,
Что умолк твой юношеский пир,
Но лишь вспыхнут отблески заката И другой перед тобою мир.
И опять всё начал бы сначала,
Все движенья повторил бы вновь,
12

В океане плыл бы без причала
С тайной верой в вечную любовь.
1951. Москва

Ведь это стёкла: звёзды, луны
И воздух нежно-голубой...
Мы нарисованные струны
На синем бархате обой.
Нет, не понять заветных чисел Всё правда здесь и всё здесь ложь.
В дверь голубую не стучися Ты за нее не попадешь.
Качайтесь, звездные качели.
Кто мыслит о добре и зле А жизнь, быть может, в самом деле
Лишь тень на голубом стекле.
1953

РАВНИНА
Я тихо шел равниной золотистой,
Не ведая ни боли, ни тревог.
И вдруг с горы туман сырой и мглистый
Глаза мои и душу заволок.
И на просторе стало мне так тесно,
И показалось: с горной высоты
Ко мне спустились в виде птиц небесных
Все неосуществленные мечты.
Они с такою грустью щебетали,
Как будто сразу, в несколько минут,
Своих птенцов навеки растеряли
И всё же их неистово зовут.
24 августа 1954 г. Стапинири

Где б ни был я - средь пальм тенистых юга,
В полярных льдах, где завывает вьюга,
Идет ли время к осени ль, к весне Свет темных глаз единственного друга,
Как атом солнца, светится во мне.
Пусть всё пройдет, и нас с тобой не станет,
Моя любовь навеки не увянет.
И, слившись с солнцем в синей вышине,
Она природу мудрую обманет
И вновь придет сквозь толщу лет ко мне.
, 1955
13

*

*

*

Какими зигзагами памяти,
Какими путями волшебными
Приходят виденья давнишние,
Чтоб сжечь нас палящим огнем?
Оставите ль их, не оставите Они, словно крошками хлебными,
Осыплют цветущими вишнями,
Зальют вас весенним дождем.
И мы, изумляясь их сказочным
И необъяснимым могуществом,
С ни с чем не сравнимым волнением
Пред ними склоняемся ниц.
Нам кажется час этот праздничным
И самым большим преимуществом,
Дарованным нам провидением,
Как легкие крылья для птиц.
1959. Баку

Я пью тебя, пленительная жизнь,
Глазами, сердцем, вздохами и кожей.
Казалось бы что всё - одно и то же,
Как совершенно точный механизм.
Но как мы ошибаемся! О! Боже!
На самом деле всё разнообразно
И каждый день наполнен новизной.
По-разному горят в ночи алмазы
Бездонных звезд - зимою и весной.
По-разному мы ощущаем лето
И ненасытный осени настой.
Мы знаем все вопросы и ответы
И всё ж кричим мы времени: «Постой!»
Купаемся мы в нашем счастье разно.
Для нас не существует слово: дно,
И в самых темных зарослях фантазий
Находим мы искомое зерно.
Глазами, сердцем, вздохами и кожей
Я пью тебя, пленительная жизнь.
Нет, ни на что всё это не похоже,
Всё как всегда полно лишь новизны.
12-14 марта 1970 г. Москва

14

Мария ВОРОНИНА

ВОТ ТАК ВСЁ ИДЕТ
(ШКОЛЬНИКИ)
Повесть
Иллюстрации Дмитрия Дьякова
Всем неформалам посвящается

Это трудное время.
Мы должны пережить, перегнать эти годы...
И. Бродский
Часть первая
СЕМЬЯ АНАРХИСТА
1

- Девушка у окна! Оплачивайте проезд.
Юля показала женщине-кондуктору ученический проездной билет и
подумала: "Сейчас скажет: "А где справка о том, что вы учитесь в шко­
ле?"". Но та молча кивнула и отошла. Юля вновь повернулась к окну,
положила локти на поручень, подбородок опустила на руки. Троллейбус
мерно потряхивало, и полупустая сумка хлопала Юлю по боку.
За троллейбусом мчались желто-бурые листья, пока их было немного,
но пройдет несколько дней - и по улицам заструятся несомые ветром зо­
лотистые потоки...
"Надо же, как странно: казалось бы, недавно еще была весна, экзаме­
ны - и уже осень... Как в том стихотворении:
Вот и лето прошло,
Будто и не бывало...

Слишком быстро оно прошло, это лето, "последнее" мое лето, потому
что следующего, свободного, уже не будет. Следующее всё заполнится
экзаменами - выпускные, вступительные... Август, впрочем, останется...
А сейчас опять школа, вернее, лицей. А какая разница? От школы он ни­
чем не отличается, только тем, что обучение платное!"
Юля училась в физико-математическом классе, хотя никакой тяги к
ючным наукам не испытывала. Правда, лицей она не любила не из-за
этого, а потому что ее отношения с одноклассниками оставляли желать
лучшего. За несколько лет у нее не появилось ни одного друга в 11 Г; бы­
ли враги, а для большинства она словно не существовала. Она давно
смирилась с таким своим положением.

15

Троллейбус остановился, двери с дребезжанием разошлись, Юля вы­
прыгнула и зашагала прочь от остановки. На ходу вынула из сумки пачку
сигарет "Космос” , спички и воровато закурила, предварительно оглядев­
шись по сторонам.
Асфальтированная дорожка вела ее между длинным рядом тополей и
серым бетонным забором, за которым два подъемных крана растили кир­
пичный коттедж, потом - через маленькую торговую площадь с десятком
киосков, называемую "пятачком” , далее - между газончиками и стан- i
дартными десятиэтажками, и перед одной из таких Юля остановилась,
торопливой затяжкой прикончила сигарету, отбросила окурок, сунула в
рот жевательную резинку и зашагала к первому подъезду.
В квартире вкусно пахло жареной курицей. Мама, Елена Сергеевна,
выглянула из кухни, щурясь сквозь запотевшие очки, и попросила:
- Сходи за хлебом, пока не разулась.
С хозяйственной сумкой в руке Юля вышла на лестничную площадку и
принялась запирать дверь.
- Погоди, не закрывай!
- Володька! Привет.
На площадку поднялся невысокий парнишка в синих подвернутых
джинсах, черной куртке-косухе и ботинках-берцах. На голове - черный
платок с белыми символами анархии. Белая же надпись: "Punk's not
dead!" красовалась на штанине. Володька, двоюродный брат Юли, назы­
вал себя панком-анархистом.
- Привет. Хорошая у меня бандана? - Он снял с темноволосой, давно не
стриженой головы платок и дал посмотреть Юле. - Это мне Прыщ по­
дарил. Правда, я у него струны для гитары просил...
- Неплохая, - одобрила Юля, полезла в карман и вынула пятьдесят
рублей. - Держи. Поздравляю с днем рождения. Хватит на струны?
- Ага. Спасибо. Слушай, а мой батя уже там сидит?
- Нет, еще не пришел.
- А, это хорошо - переодеться успею. А то опять что-нибудь скажет...
Когда Юля вернулась, на кухне сидел уже и дядя Алексей Сергеевич, то
есть Володькин "батя" - полный, грузный, лысеющий, с редкими свет­
лыми волосами, в очках с массивной оправой. Он совсем не походил на
свою сестру Елену - невысокую и худенькую, выглядевшую моложе своих
сорока, с элегантной короткой стрижкой, в незаметных, с тонкой
оправой, очках. А Юля и Володька были похожи на Елену - такие же
невысокие и темноволосые.
- Идите есть, - позвала Елена Сергеевна, появляясь из своей комнаты
в темном простом платье и босоножках. - Володя, Юля, Алеша! Мойте
руки.
Когда все сели за стол, Алексей Сергеевич откупорил бутылку вина,
наполнил рюмки и заговорил:
- Ну, Володя... Начинается новый учебный год, он для тебя последний
и решающий... Одним словом, успехов тебе в учебе и, само собой, здо­
ровья!
Выпили, Алексей Сергеевич повернулся к Юле:
- Как там у вас в лицее?
Она пожала плечами.
16

- Всё как раньше... А, да, у нас двое новеньких, но сегодня они не
пришли, я в списке увидела: Костя и Вера Петровы.
- Петров? - встрепенулся Володька. - Крысёнок, что ли? Маленький
такой, с длинным носом?
- Я же говорю, что не видела его.
- Да, наверное, он. Он говорил, что собирается в ваш лицей перехо­
дить... Можно мне еще курочки? - Володька протянул тарелку. Елена
Сергеевна положила ему кусок курицы и несколько картофелин, некото­
рое время все молча жевали.
- Ну и как же ты собираешься учиться в этом году? - неожиданно
спросила Елена Сергеевна у племянника. Тот с полным ртом неразбор­
чиво проговорил:
- Как получится.
- Что за ответ: "Как получится"?
- А что я должен сказать? "Нет, тетя Лена, на одни пятерки"!
Юля хихикнула.
- Ничего смешного! - раздражилась мама. - Ты бы лучше помогла ему
в учебе...
- У меня нет учительских способностей, - буркнула Юля.
- А какие способности у тебя есть?
"Началось, - мрачно отметила про себя Юля. - Сейчас спросит: "Куда
ты собираешься поступать?", а когда я отвечу, что не знаю, скажет, что
пора бы уже знать, и напомнит, что я учусь в хорошем лицее и должна
поступить в престижный вуз или еще что-нибудь в этом роде... Зачем
только я пошла в этот лицей?”
Подобные разговоры Юля на дух не переносила. Слова "поступать” ,
"поступление" давно стали для нее как нож острый. Елена Сергеевна
считала дочь умной и способной и потому терзала вопросом: "Куда ты
собираешься поступать?" чуть ли не с шестого класса. Точно так же не
выносила Юля вытекающий из вопроса о поступлении вопрос: "Где ты
будешь работать?". Бывало, мама или дядя заводили речь о Володьке.
Он это любил не больше, чем сестра. А так как все эти разговоры возни­
кали обычйо за едой, то младшие Юрацкие не любили и семейные ужи­
ны.
Но сегодня, к Юлиному удивлению, всё обошлось. Дядя опять напол­
нил рюмки и предложил выпить за здоровье всех присутствующих, и во­
прос о способностях остался без ответа. Зато Алексей Сергеевич обер­
нулся к Володьке:
- А ты еще не придумал себе профессию?
- Я охранником буду, - отозвался Володька и впился зубами в яблоко.
Реакция старших на это заявление оказалась неожиданно бурной.
- Кем? - возмутился дядя. - Одним из этих лоботрясов? - И он обра­
тился к сестре: - Представь, Лена, прихожу я сегодня в институт, а там
сидят двое в камуфляже и требуют пропуска. А я свой уже сто лет не но­
шу!.. И вот я, доктор наук, который два десятка лет в этом институте про­
работал, должен был стоять и просить этих сопляков, чтобы они пустили
меня на мое рабочее место!
Володька съежился.
- Ну и че... Работа как работа. Платят нормально...
- Да, платят-то им неплохо, - подтвердила Елена Сергеевна, и очки ее
сердито блеснуди. У нее тоже, видимо, имелся зуб на охранников. - Они
17

получают столько же, сколько я, со всеми моими надбавками за публика­
ции и прочее... А за что им столько платят - за то, что сидят без дела?
- Они же охраняют! - сказал Володька.
- Ничего они не охраняют, - с досадой сказала Елена Сергеевна. - На
прошлой неделе из нашей лаборатории украли компьютер и микроскоп.
- Тунеядцы! - поставил жирную точку дядя. - Ты, Володя, лучше учись.
Нечего тебе пополнять ряды бездельников.
Володька что-то пробурчал и взял кусок торта.
Юля собрала и начала мыть грязные тарелки. Володька залпом допил
чай и сказал, обращаясь одновременно к тете и к отцу:
- Можно, я схожу к Косте? Мне книжку надо отдать.
- Какой еще Костя? Садись за уроки! - не дала брату и рта раскрыть
Елена Сергеевна. - Начинаешь учебный год с прогулов!
- Ничего я не прогулял! - ощетинился Володька.
Мама вздохнула.
- Ну, сходи, только ненадолго... И никакой выпивки!
- Да я только книжку... - Володька сбегал в комнату, которую занимал
на пару с Юлей, и, вернувшись со сборником песен русских рок-групп,
стал торопливо зашнуровывать берцы.
Юля домыла посуду, протерла клеенку на столе и включила чайник. Она
любила посидеть за чашкой чая в тишине, когда уже все разойдутся с
кухни. Но появилась Елена Сергеевна, села за стол, поставила перед
собой пепельницу, закурила и поинтересовалась:
- Что там у вас с оплатой?
- Повысили на пятьсот рублей. Сказали заплатить до десятого числа...
- нехотя сообщила Юля.
- Кошмар! - вместе с дымом выдохнула мама. - Какое разорительно
предприятие - учеба в наше время...
- А я хотела уйти из этого лицея, - напомнила Юля. - Еще в девятом
классе. Вы же сами с Алексеем не разрешили.
- Что уж теперь-то... - с досадой сказала мама. - Учись как следует и
думай, куда будешь поступать!
Юля кивнула и ушла в свою общую с Володькой комнату. "Ну вот, и чая
не удалось попить..."
2

Юля лежала на кровати, глядела в потолок. Солнце садилось, и на
стенах появились оранжевые прямоугольные отблески.
Юля жалела, что нельзя закурить. Ну что за несправедливость, в са­
мом-то деле! Мама курит, дядя тоже покуривает, хоть врачи ему и не ре­
комендуют из-за сердца...
"Эх, тоска... Ни сигареты, ни чая. Завтра идти в этот лицей, сидеть две
"пары". А там - Алексеева, которая называет себя Линдой, и Белов, ее
дружок. Глаза бы мои на них обоих не смотрели...
Понесло же меня в этот лицей. Если бы не Валька с ее просьбами...
Да кто же мог знать, что из этого выйдет!"
До девятого класса Юля училась в обычной средней школе № 21,
вместе с Володькой.
С детства страдая излишней застенчивостью, она плохо сходилась с
18

ребятами, и друзей в классе не завела, впрочем, как и врагов. Летом пе­
ред девятым классом Юля познакомилась с Валей Зыряновой из 12-го
лицея. Девчонки подружились быстро и крепко. Ходили друг к другу в госI и, катались на Валькином велосипеде, бегали купаться на реку. Там Ва­
ля однажды чуть не утонула...
"В воронку ее затянуло, что ли. Как мне удалось ее вытащить, до сих
пор не понимаю, она меня едва не утопила, цеплялась за меня... А потом
всё повторяла: "Юлька, ты мне жизнь спасла". И здесь же, на берегу, мы
поклялись, что будем всегда дружить и во всем помогать друг другу".
Несколько раз в разговорах Валя упоминала о том, что у нее плохие
отношения с одноклассниками, а ближе к осенистала просить: "Перехо­
ди в наш лицей, будем в одном классе. Вдвоем лучше... И у нас дают вы­
сокий уровень знаний, тебе потом будет легче поступить".
"В то время оплата была невысокой, и мама с дядей даже обрадова­
лись моему желанию перевестись, решили, что это я из-за тяги к знани­
ям. Сказали, что надо идти в физмат класс, и я согласилась - Валька как
раз там и училась".
Сначала в лицее вправду было неплохо, не хуже, чем в школе. Юля и
Паля держались вместе, и их никто не задевал. А потом в 9Г появились
Линда Алексеева и Витя Белов.
В своем дневнике, который вела с седьмого класса, Юля писала:
"Сегодня к нам в класс пришла новенькая, Лида Алексеева. Странная
какая-то - слишком взрослая, что ли. Сильно накрашена, и разрез на юб­
ка у нее чуть ли не до пояса. С ней пришел еще Витя, не помню фами­
лию. И Лида сказала, что ее зовут Линда, я решила, что это она в шутку, и
назвала ее Лидой, а она так недобро на меня посмотрела и спросила: "У
и)6я что, свой стиль в одежде? Спортивный, д а ?" Я сказала, что не люб­
лю туфли с высокими каблуками и юбки, и она захохотала. А все девчон­
ки, которые стояли рядом и слышали, тоже рассмеялись, даже Валька".
Линда и Витя стали неформальными лидерами 9Г. Иногда им подчи­
нилась даже Марина - серьезная, ответственная, отличница и староста
класса. Юлю лидеры невзлюбили с первого же разговора с ней. Валя, как
и остальные девчонки, теперь всюду ходила за Линдой и смотрела ей в
рот, но тогда Юля еще не поняла, что подруга предала ее.
Как-то раз на перемене к Юле подошли Линда, Витя и Валя. Линда на­
чала почти дружески:
Юль, а что, вы машину купили? Валя говорит - хорошую...
- Да, неплохую, - кивнула Юля. - Не иномарку, конечно. А зачем нам
I ильно хорошая? Нам бы только картошку с огорода вывезти.
Витя хохотнул, и Юля почуяла неладное.
А какая марка? - спросила Линда. Вместо Юли быстро ответила В а­
ля:
- "Запорожец"! Прикиньте?! На большее денег не хватило...
"Да, вот так всё и началось. Насмешечки, ехидные расспросы... И не
юлько потому, что наша семья небогатая - в классе были и другие дев­
чонки из семей со средним достатком, но их Линда и Белов не трогали,
мыбрали именно меня. Они чувствовали во мне что-то, им непонятное и
потому, наверное, пугающее... Я по-другому одевалась, по-другому гово­
рила. Вела себя не так, как другие девчонки. Так ведь и они были для ме­
ня непонятными - Линда и ее подруги. Их разговоры о моде, о сериалах, о
косметике и диетах, о мальчишках, вечеринках, походах по барам и
19

дискотекам - я этого не знала, не понимала, потому что у меня этого нс
было - возможно, потому что у меня никогда не было денег. И ни разу ощ |
не говорили о книгах - мне кажется, они ничего не читали, разве чтс ,
журналы... Да и сейчас тоже не читают.
Валя тоже стала для меня чужой. Не знаю, может быть, это и не пре
дательство - ну, захотелось ей быть в компании Линды, что же в это к
плохого... Но зачем постоянно хохотать надо мной вместе со всеми ни­
ми? Наверное, она боялась, что Линда невзлюбит ее, как и меня..."
Началась война - 9Г против Юли Юрацкой. Это во время той войны Юлг
приобрела новые привычки - постоянно озираться, ходить быстро \/
крадучись, на перемене держаться спиной к стене - чтобы не подош лу
сзади. К счастью, преподаватели в лицее предпочитали не замечать тре­
ний между подопечными и тем более не обсуждать подобные темы на
родительских собраниях, поэтому старшие Юрацкие о лицейских трудно­
стях Юли не знали. Она только радовалась этому, зная, что маме хватает
проблем с Володькой.
Надо сказать, что Володькин отец воспитанием сына предпочитал за­
ниматься по минимуму. Он не был безвольным или равнодушным - он
был вечно погружен в работу. Алексей Сергеевич давно стал доктором
наук, постоянно ездил на конференции, в том числе и за границу, читал
лекции в госуниверситете и в политехе, у него было несколько аспиран­
тов и он давно мог бы занять место завлаба, если бы не стойкая его не­
приязнь к руководящим должностям. К Володькиным выходкам он отно­
сился спокойно, в основном подшучивал над сыном, особенно когда тот
увлекся анархизмом... Юля подозревала, что дядя попросту не хочет
портить себе нервы. За это она была ему благодарна, потому что сама
терпеть не могла скандалы.
"Мама как-то раз сказала, что это после смерти жены, Светланы, дядя
стал такой - отстраненный, полностью погруженный в работу. Я Светлану
почти не помню. Вовка - тот хорошо помнит. Они тогда жили отдельно,
приходили к нам в гости, мы ходили в гости к ним... Когда тетя Света
умерла, дядя продал свою однокомнатную квартирку и вместе с мамой
обменял ее "двушку" на просторную, трехкомнатную - с доплатой, ко­
нечно, - и мы стали жить вчетвером. Тогда же купили дачный участок в
десяти километрах от города - пятнадцать соток с домом, баней и колод­
цем, а остатки денег дядя положил в банк, и в девяносто восьмом году
все они пропали".
Никогда раньше не было Юле так плохо, как в год учебы в 9Г лицея №
12. Когда она заикнулась было о том, что хорошо бы уйти обратно в шко­
лу, дядя заметил, что в лицее дают более высокий уровень знаний (точьв-точь Валя!) и что надо уметь преодолевать трудности, а мама тут же
оседлала своего любимого конька - умение дочери общаться с людьми,
вопрос о поступлении и будущей работе.
Для Юли этот год стал черным, она начала бояться - бояться одно­
классников, учителей, вызовов к доске и телефонных звонков. Ей было
трудно учиться, и не только из-за постоянных стычек с одноклассниками,
но и из-за отсутствия способностей к точным наукам. Зная, какой урон
наносит их семейному бюджету оплата за обучение, она старалась быть
отличницей. Старшие не попрекали ее расходами на обучение, но Юле от
этого было ненамного легче. И в тот год она очень завидовала беззабот­
ному Володьке.
20

Вычитав где-то, что курение успокаивает, она решила попробовать. Не
втянулась в это по-настоящему только потому, что сигареты стоили де­
нег, а денег никогда не было...
Наконец пришла весна, и война сама собой угасла - начались экзаме­
ны. Юля закончила девятый класс без единой четверки, а потом Елена
Сергеевна взяла ее на всё лето в тайгу, на полевые работы в геологиче­
скую экспедицию.
Бывало, летом Юрацкие ходили в горы дня на два, на три, но Володька это не особенно любил, а дядя говорил, что у него возраст уже не для
походов, и что он в свое время наработался, и в конце концов Елена Сер­
геевна с дочерью стали ходить одни. Юле всегда нравилось в лесу го­
раздо больше, чем в городе.

3
...Зазвенел будильник, и Юля, на ощупь отыскав, прихлопнула его ла­
донью.
Несколько секунд она лежала, но почувствовав, что вновь засыпает,
открыла глаза, рывком села и спустила ноги с кровати.
В квартире стояла непрочная утренняя тишина. Старшие пока спали они уходили позже, в половине девятого, занятия же в лицее начинались
в восемь.
Несмотря на задвинутые шторы, в комнате было светло. Некоторое
время Юля таращила слипающиеся глаза на пустую Володькину кровать и
силилась сообразить, зачем брат ушел в школу с утра, хотя вчера гово­
рил, что будет учиться во вторую смену... "Ах, да! Он же так и не пришел
вчера... Наврал, что придет, а сам, наверное, заночевал у этого, к кото­
рому пошел, как его... Не помню".
Взглянув на часы, она стала торопливо одеваться. В прошлом году в
лицее ввели было форму, но лицеисты и их родители взбунтовались, и
администрация пошла на уступку, разрешив носить черные брюки или
юбки с белыми рубашками или строгими блузками.
Юля быстро застелила кровать, умылась. Потом сидела на кухне,
ожидая, пока вскипит чайник. От мыслей о предстоящем тяжелом рабо­
чем дне наплывала привычная утренняя тоска, которая гнала в сон, зли­
ла, отбивала желание что-либо делать и вызывала ставшие привычными
мысли о бесцельности и бессмысленности жизни - своей собственной и
всего человечества в целом.
"Зачем я пошла в этот лицей и почему не ушла из него еще в девя­
том... И эти Линда и Белов, чёрт бы их взял. Сами не учатся и мне не да­
ют... Я их не боюсь, сейчас уже не боюсь, но я их не терплю. Вековая не­
нависть бедного к богатому. Мы по сравнению с ними бедные. Но, опятьгаки, семья Васьки Змеева, Володькиного приятеля, бедная по сравне­
нию с нашей, но ведь Васька к Володьке нормально относится. Нет, не
потому я ненавижу их, что у них много денег, а потому что деньги делают
их такими... подлыми, заносчивыми, ставящими себя выше всех... И не
только я! Вовка называет богатых буржуями и гопами, и мама говорит, что
вот эти-то предприниматели и "новые русские" разоряют страну и
вгоняют в гроб отечественную геологию, и дядя тоже...”
И пока Юля завтракала, пока обувалась и надевала куртку, запирала
дверь и нехотя спускалась по лестнице, мысли ее так же нехотя текли,
21

перебивая друг друга, но сразу исчезли, едва она толкнула коленом дверь
и вышла в прохладу сентябрьского утра.
Небо было сплошь, беспросветно закрыто одной громадной тучей, на
дома, тополя и видневшиеся за ними подъемные краны - всё было залито красно-золотистым светом. Солнце только-только взошло, туча еще не
закрыла его, и весь восточный край этой тучи - клубящийся, взлохмаченный - был насквозь просвечен, изорван утренними лучами.
Пожалуй, целую минуту или даже более Юля стояла, глядя на восток, и
думала, что никогда раньше ей не доводилось видеть в городе такой
красоты, и раздражение с тоской вдруг сменились оптимистическим: "А,
ладно, авось Линда и Белов сегодня прогуляют..."

и
и

и
i

е

\

Она вошла в класс за десять минут до звонка, Линды и Вити еще не
было. Листала журнал "OOPS!" Валя Зырянова - черноволосая девушка с
некрасивым (чересчур выдавался вперед подборок) и сильно накра­
шенным лицом. Что-то писала на тетрадном листке, то и дело отвлекаясь
и начиная теребить кончик русой косы, староста Марина. Сидел, скромно
сложив руки перед собой, незнакомый щуплый светловолосый паренек с
длинным остреньким носом. Юля решила, что это и есть новенький Костя
Петров по прозвищу Крысёнок.
"Та-ак... Всё-таки явились. Понятное дело, в обнимку. И как только
Лидке не противно..." При всей своей неприязни к Линде Юля иногда ее
жалела: чересчур нелепо выглядела эта высокая золотоволосая и зеле­
ноглазая красавица рядом с тоже высоким, но сутулым, наголо стрижен­
ным толстолицым "качком”.
И, как всегда одновременно со звонком, в класс стремительной спор­
тивной походкой пролетела молодая прямая и энергичная Людмила
Дмитриевна - преподаватель математики и классный руководитель 11 Г.
- Здравствуйте, ребята. - Она положила на стол классный журнал. Еще раз поздравляю вас с началом нового учебного года, он у вас по­
следний, так что постарайтесь... Марина, кого сегодня нет?
Марина быстро огляделась.
- Кажется, все здесь, Людмила Дмитриевна... Нет, подождите - Вера
Петрова не пришла. Костя, что с ней?
- Болеет.
- Ясно, - сказала Людмила Дмитриевна, делая пометку в журнале. Ребята, вот какая ситуация: пока нет уборщицы... - Класс загудел. - Най­
дем, не волнуйтесь!.. Но пока ее нет, придется мыть пол самим. Я проси­
ла старосту составить график дежурств. Марина, ты составила?
- Да, вот. - Марина положила рядом с журналом разграфленный лис­
ток.
- Очень хорошо. Тогда начнем урок. Запишите, пожалуйста, тему...
На перемене все ученики 11Г столпились у графика. Первыми в списке
оказались Алексеева и Белов.
- Витя, Линда, вот вам ключ - после того, как приберетесь, заприте
класс, а ключ занесите в учительскую, - сказала Марина.
- Мы не будем мыть! - возмущенно выкрикнула Линда, а Витя поддер­
жал ее, выразившись в том смысле, что вот они и так бабки платят, да еще
пол мыть должны, будто бы у них других дел нет.
В этом Юля не могла с ним не согласиться. Одновременно возмуще22

ние "буржуев" ее изрядно позабавило. Она представила себе Витю со
шваброй в руке и заулыбалась.
- Ой, да ладно тебе, Витька, ну один-то раз можно помыть! - помор­
щилась Марина.
- А пусть за нас Юрацкая помоет, - вдруг нашелся Витя. - А я ей за­
плачу... Эй! Сколько тебе заплатить?
- Сам мой, - зло сказала Юля и моментально с новой силой вознена­
видела его и Линду. Витя швырнул ключ ей на парту.
- Короче, помоешь за нас.
Юля перекинула ключ на его стол:
- Не буду. - И решила, что если Белов опять прикажет ей, то она его
ударит, но раздался звонок, Витя выругался и сунул ключ в карман.
Витя и Линда не оставили Юлю в покое ни на следующей перемене, ни
после уроков. Вместе с Валей они догнали ее в коридоре.
- Ты куда пошла, иди мой!
Юля не ответила, не остановилась и не оглянулась. Ее обогнала Валя:
- Юля, к тебе же обращаются!
Юля отстранила ее и свернула на лестницу.
- Ну, Юрацкая, - услышала она за спиной голос Линды, - этот косяк те­
бе еще придется исправлять.
В вестибюле толпилась вторая смена. На улице хлестал дождь, и ка­
менный пол был мокрым и грязным от топчущихся по нему сапог и боти­
нок. Перед подъездом ширились гигантские лужи, лило с бетонного ко­
зырька, из водосточных труб, с железных подоконников и с крыш.
Натянув на голову капюшон, сунув руки в карманы, Юля бегом кину­
лась к остановке. В лицо ей бил холодный ветер, напитанный дождем. От
лицея до остановки ходу было минут десять, и скоро она выдохлась и
перешла на медленный шаг. Мимо по дороге неслись мокрые блестящие
машины.
Неожиданно на Юлю обрушилась волна грязной воды: около самого
тротуара по глубокой луже промчалась серебристая иномарка, в которую
всегда после уроков забирались Витя и Линда.
Юля запоздало отскочила, длинно и неумело выругалась и решила, что
завтра обязательно набьет морду Белову.
Едва она вошла в подъезд, как наверху ударила музыка и хорошо зна­
комый панкам голос запел:
За столом сидели
Мужики и ели,
Мясом конюх угощал
Своих гостей...

Стало ясно, что Володька дома.
В прихожей было темно. Полоска дневного света лежала под закрытой
дверью справа, из-за которой неслась музыка, и немного того же света
проникало слева, сквозь закрытую стеклянную дверь, ведущую на кухню.
Юля бросила сумку, разулась, стащила мокрую куртку. Из-за двери
справа выскользнул Володька. Сейчас он был в черном балахоне с над­
писью "Король и,шут" и соответствующим рисунком.
23

- Привет. Сколько времени?
- Два часа.
Володька застучал в дверь и завопил:
- Эй, выключайте! Мы уже в школу опоздали!
Юля открыла дверь на кухню. Там стоял густой чад, в раковине гро­
моздились грязные тарелки и сковородка с чем-то обуглившимся.
- Вовка! - Юля высунула голову в коридор. - Иди мой посуду! Я, что ли,
должна за вами убирать?!
Володька метнулся в прихожую, постучал в дверь, за которой стихла
музыка и слышались голоса, и приказал:
- Змей, прибери на кухне!
Выскочил Змей - Васька Змеев - маленький и тощий, одетый очень
плохо даже для панка. Испуганно сказав Юле: "Здравствуйте", он при­
нялся быстро и умело наводить порядок. Юля открыла окно, и воздух в
кухне посветлел. Прислонившись к стене, она закурила. В прихожую один
за одним выходили панки. Все они были знакомы Юле: вот этот, высокий,
прыщавый, с коротким щетинистым ирокезом на голове - псих по кличке
Прыщ. Он, зашнуровав растоптанные берцы, вдруг заорал, тряся голо­
вой: "Ели мясо мужики, пивом запивали!..." и осекся на полуслове. Пол­
ненькая панкушка лет пятнадцати, в балахоне и черных брюках в обтяж­
ку, вежливо поздоровалась с Юлей. Желтые волосы девчонки были сре­
заны чуть выше плеч, завивались внутрь и скругляли без того круглое
миловидное личико. Наверное, из-за полноты и чудного цвета волос
Дашку прозвали Дыней.
Последним появился в прихожей тот, о ком Володька обычно отзывал­
ся с некоторой долей уважения - Дем, или Демосфен, его настоящего
имени Юля не знала. В данный момент его бы никто не принял за панка настолько интеллигентно он выглядел: аккуратно причесанный, в очках, в
темном пиджаке. Вот только шел чуть шатаясь. "Пьяный, что ли?"- поду­
мала Юля и кивнула в ответ на "добрый день" Дема.
- Воробей! - внезапно заорал Прыщ. - Ты скоро?!
- Да иду, иду! - так же свирепо отозвался Володька и действительно
пришел - уже без балахона и с приглаженными волосами. - Змей, ты
прибрался?
- Ага. - Из кухни вышмыгнул Васька, на ходу обтирая руки о грязные
джинсы. Косуха его пестрела дырами, а берцы он, как рассказывал Юле
Володька, получил в подарок от некоего Дракона, который, в свою оче­
редь, подобрал их на свалке.
- Пойдемте, - сказал Дем, шагнул, споткнулся, чуть не уронил очки и
устремился на лестничную площадку. За ним вышли остальные. Юля за­
хлопнула за ними дверь. Услышала приглушенное Володькино: "После
школы стритовать пойдем..."
4

Юля погасила сигарету, бросила окурок в мусорное ведро и отправи­
лась переодеваться. Как только она вошла в комнату, в глаза ей бросил­
ся новый самодельный плакат, скотчем прикрепленный к бледным обоям
над Володькиной кроватью - большой белый лист, на котором красным
был изображен знак анархии, а черным - надпись: "Мать порядка". Рядом
с ним и над Володькиным столом висели длинные полосы бумаги 25

транспаранты с цитатами: "Punk's not dead!", "Все государства - концла
геря", "Повесься - докажи всем, что ты слаб", "Не надо нас пугать - на вс<
нам наплевать", а одна надпись была явно Володькиного сочинения: "Hi
надо плакать, не надо много пить - нам надо бороться и победить!"
Полюбовавшись на эту коллекцию, она перевела взгляд на стену на;
своим столом: там висели одни таблицы - Менделеева, квадратов нату
рапьных чисел...
Юля переоделась, вернулась на кухню, быстро пообедала варено!
картошкой, потом выкурила на балконе сигарету и села за уроки.
Часов в пять пришла Елена Сергеевна, с порога осведомилась:
- Володя появлялся?
- Да. В школу ушел.
- Хорошо, если в школу... - Она разулась, прошла на кухню и выгрузи
ла из сумки булку, полпалки колбасы и пакет молока. - Колбасу не ешь
мы ее завтра на огород возьмем. Надо ехать картошку выкапывать, а то
боюсь, как бы дождь на неделю не зарядил.
- Завтра обещали без осадков... А Алексей поедет?
- Алексей сегодня в командировку улетает. Поджарь картошки, може
быть, он успеет поесть.
Юля почистила и порезала на сковородку прошлогодние дрябльк
картофелины и встала у плиты с лопаточкой наготове - перемешивать
Хлопнула входная дверь, и голос дяди сказал:
- Привет, Лена. Ты мне штаны выгладила?.. Нет? Слушай, давай бы
стрее, за мной вот-вот машина приедет... - Дядя прошел на кухню. - При
вет, Юля. Картошечку жаришь?..
- Алёша! Что ты здесь стоишь, иди укладывай чемодан!
- Могла бы и сама, - недовольно отозвался дядя.
- Чтобы ты потом ругался - то не положила, это не туда запихала!.
Юля, посолить не забудь!.. - Елена Сергеевна пошла следом за братом
говоря: - И дай-ка ты мне сразу ключи от машины, а то увезешь их с со
бой в Москву...
Через четверть часа все трое быстро поели, и дядя, в очередной ра:
глянув на часы, объявил, что опаздывает, и вскочил. Мама вышла за н т
в прихожую.
- Счастливо тебе съездить, Алёша...
Поздним вечером явился Володька.
- Завтра поедешь с нами на картошку, - тут же сообщила ему Еленг
Сергеевна. - И никаких отговорок.
Тон ее был настолько непреклонным, что Володька не осмелился пе
речить, пробормотал "ладно" и спросил, что на ужин.
- Юля, разогрей ему...
Юля поставила на плиту сковороду с остатками жареной картошки, г
Володька вытащил из карманов косухи обшарпанный плеер, несколькс
кассет и со всем этим прошел на кухню и уселся.
- Вот, наш чеченский ветеран наконец вернул. - Он ткнул пальцем е
плеер. - Целый месяцу себя продержал!
- Кто это у вас ветеран?
- Известно кто - Дракон. Всем говорит, что в Чечне воевал. Врет, на]
верное. Какой из него вояка, ты бы его видела... - Володька вынул сига!
26

рету, вспомнил о запрете старших курить в квартире и с досадой спрятал.
- Представляешь, ходит в камуфляже, в берцах, а ирокез длинныймредлинный, он его иногда в косу заплетает. В ушах серьги вот такие. Володька показал двумя руками. - Тоже мне, солдат. Но всем говорит, что
воевал, шрам на заду показывает - типа его снайперша подстрелила. И
еще у него пальца на левой руке нет - осколком, говорит, оторвало. А
Прыщ стал его ветераном звать после того, как песню "Умри, капита­
лизм" послушал. Хочешь, включу тебе. - Он приподнял одну из кассет.
- Ну, включи, - согласилась Юля.
Володька вставил кассету, бормоча:
- Если не будет работать, я этому ветерану так вломлю...
Раздалось постукивание, побрякивание, необычная музыка и голос за­
тв о р и л речитативом:

А и Б сидели на трубе,
Потом вступили в НБП.
Вот А - чеченский ветеран,
У него на теле 850 ран.
А Б - скинхед, маргинал...
И так далее - обо всех буквах алфавита. В промежутках между купле­
тами как заклинание звучал припев:

Умри, умри, умри, капитализм,
Умри, капитализм, капитально.
Умри, умри, умри, капитализм,
Умри виртуально и вербально.
Хорошая песня, - сказал Володька, вытаскивая кассету обратно. Дему очень нравится под нее думать и курить анашу.
- Ты раньше не говорил, что он наркоман.
- А он недавно начал. Вообще-то он у нас философ и идеолог. Иногда
они все - он, Дракон и Славка Прыщ - как обкурятся, да как начнут спо­
рить. Прыщ орет, что надо всех буржуев расстрелять из автомата. А
тавное, представляешь, сам раньше "новым русским" был!
- Ты серьезно? - поразилась Юля.
- А разве я не рассказывал?
- По-моему, нет.
- Ну, тогда слушай, - сказал Володька тоном бабушки, собирающейся
поведать внучке сказку. - Короче, сначала Дракон его как-то к нам завлек,
не знаю как, а потом Дем его обработал. А Прыщ - у него вообще психика
неустойчивая, и он всему поверил, ему наши идеи понравились, он начал
спирт пить, как настоящий панк... Потом однажды пришел домой, врубил
нгу песню, знаешь, где слова: "Я хочу сломать мою кровать, чтоб на ней
буржуй не мог бы спать..." и как начал всё крушить. Ну, родители его в
психушку определили. Вот, он недавно вернулся. Такой веселый, поет всё
время: "Пусть колесами закормят - это ерунда. Но зато служить я не буду
никогда!" Дракон ему говорит: "Тебя папаша и так от армии бы от­
мазал", а Прыщ лезет на него с кулаками, орет, что папаша ему не папа­
ша и что он от них ушел. Короче, родители ему купили однокомнатную
подальше от своего дома, там он теперь и живет. Наверное, они думают,

27

что он кончит психовать и к ним вернется, но я в этом сомневаюсь. А во
обще его родителям всегда не до него было. Отец вечно в разъездах, г
мать часто болеет. Кстати, Прыщ в вашем лицее учится. Ну, то есть, чис
лится.
На плите уже шипело. Володька соскреб на тарелку картошку, Юл)
взялась отмывать сковороду, а отмыв, налила себе стакан чая и устрой
лась напротив брата. Тот доел и тоже принялся за чай.
- А остальные у вас богатые?
- Ну, про всех панков нашего города я не знаю, - хмыкнул Володька.
Дем, знаю, из богатых. У его родителей компьютер с Интернетом, машин;
хорошая... А я рассказывал, как его с исторического отчислили поел;
того, как он на одном экзамене преподу анархистских листовок надавал
а на другие даже не явился?
- Ага, ты говорил... Он теперь платно учится, да?
- Он и тогда платно учился. Сейчас он вообще на занятия не ходит
Целыми днями книги по анархии читает и в Интернете сидит. Родител!
его вундеркиндом считают, он ваш лицей с золотой медалью закончил,;
после того, как его с исторического отчислили, он им наврал, что его н<
экзаменах специально завалили... Они и не знают, что он наркоман... 1
Володька откусил здоровенный кусок хлеба, пожевал, с усилием прогло
тил и увлеченно продолжал: - Ну, Крысёнок у нас богатенький. Даже, noJ
моему, еще богаче Дема. Их семья в коттедже живет. А его сестра вроде
как толкиенистка. Крысёнок говорил: прямо помешалась на этих книгах. Володька встал и налил себе еще чая. - Прыщ у нас одно время тоже тип:
толкиенист был. Купил себе медное кольцо и всем орал, что он - Саурон
Ну, Дракону надоело, и он говорит: "Раз ты - Саурон, тогда я - Исилдур i
сейчас тебе палец отрежу". Прыщ мигом кольцо снял! - Володьк;
рассмеялся. - Дыня из семьи вроде нашей, со средним достатком..
Дракон тоже не богач, хотя квартира у него есть, не знаю, как он ее добыл
Настоящий приют панков: мебели нет, холодильника нет, вонь стой
такая!.. А бутылок там!.. Спит он в спальном мешке. А которые у нег<
ночуют - те спят на полу. У него там чаще всех ночуют Прыщ и Дем. Кстати
я тебе рассказывал, что Дем женщин ненавидит?
- Первый раз слышу. За что?
- А я и сам толком не знаю. Вроде бы он любил девчонку, а она ег(
бросила и еще своим дружкам сказала, чтобы они его избили. Дем та1
переживал, что напился и со второго этажа прыгнул, думал, что разобьется, а даже ничего себе не сломал... Говорит, что с тех пор стал нена-1
видеть и презирать всех женщин. Женщины, говорит, это ошибка приро­
ды и дефективный пол, и вообще всячески их ругает... А вот с Драконом
он хорошо ладит. - Володька по-девчоночьи захихикал. - Я один раз при
хожу, а они там на полу чуть ли не в обнимку спят.
Резко зазвонил телефон. Володька проглотил остатки чая, выскочил а
коридор, взял трубку, сказал: "Алло!", помолчал и вдруг рявкнул: "Отва|
ли, ты меня уже достал!", после чего вернулся и сел на свое место.
- Кто это? - спросила Юля.
- Змей. Ты бы знала, как он меня бесит! Он как нажрется да как начнем
всем звонить и жаловаться на жизнь - так бы его и убил, придурка!.. Кета!
ти, он у нас самый нищий. В коммуналке живет, и алкаш законченный. У
него даже идей никаких! Мы все сидим, чего-нибудь обсуждаем, а у неге
одно предложение: "А давайте выпьем, а?" У него и отец алкаш... Д;
28

Змей еще и какой-то потенциальный самоубийца, песню сочинил под
"Короля и Шута": "Вот на крыше я стою и на город я гляжу, в жизни смысла
ни черта, и щас с крыши прыгну я!” , а в припеве там одни маты... Он
Прыща этой песней дико разозлил. Прыщ "Purgen" обожает, а они против
самоубийц, у них есть об этом песня. Я как-нибудь достану кассету,
послушаешь. У них неплохие песни, только матов много.
- По-моему, песня с ругательствами никуда не годится.
- Ну, кому как... - Володька помолчал. - У Змея любимая песня - "Раз­
бежавшись, прыгну со скалы....” А по-моему, надо бороться, а не убегать
от проблем. И Дем так же говорит, а Дракон... - Володька замолчал и усIавился на что-то позади Юли. Та обернулась и увидела маму.
- Ложились бы вы спать, - посоветовала она. - Уже час ночи... - Она
принюхалась. - Володя, ты опять пиво пил? Мы с Алексеем тебе сколько
раз говорили, чтобы ты пьяным домой не возвращался!
- Я не пьяный! - огрызнулся Володька. - Чего ты, Лена, ко всему при­
дираешься!.. А папа что, снова решил на работе переночевать? Где он?
- Он в Москву на неделю уехал. Ложитесь спать.
- Специально уехал, чтобы картошку не копать... - пробурчал Володь­
ка.
5
Юля с трудом разогнула спину и, держась за поясницу, огляделась.
Под пасмурным серым небом изрытое поле выглядело особенно без­
радостно. Выделялись на нем желтоватые кучки ботвы, копошилась в
земле, сидя на корточках, мама, и подкапывал очередной ряд Володька.
Дождя пока не было, но чувствовалось, что вот-вот пойдет. На небе - ни
единого просвета. Влажный холодный ветер бросал на мокрую землю
округлые пожелтевшие березовые листья.
Юля подхватила ведро и побрела, увязая сапогами в развороченной
земле, к колодцу. Там стояла почти уже наполненная грязной картошкой
белая пластмассовая ванночка. Юля опорожнила в нее свое ведро, не­
сколько клубней высыпались через край.
Дело у Юрацких продвигалось медленно, и в первую очередь потому,
что они поздно начали.
Они приехали рано, в восемь, еще туман не сошел, и было сыро и зяб­
ко. Елена Сергеевна, с ходу попытавшись ворваться на участок, минова­
ла заезд и загнала машину в канаву. Младшим было приказано вылезать и
юлкать, что они и начали делать с большой неохотой и ворча. Вторая
попытка оказалась удачнее. "Запорожец" влетел на грядки и втиснул в
землю смородиновый куст. Увидев, во что превратился этот куст и грядка
с не убранной еще морковью, мама в сердцах помянула чёрта и за глаза
обругала брата: "Целыми днями всякой ерундой занимается, нет бы нор­
мальный заезд сделать!.." Потом она провела несколько маневров с це­
лью развернуть машину и совершенно распахала несчастную грядку. Юля
и Володька тем временем жевали ранетки, наблюдали, смеялись и
ныкрикивали шуточные советы.
В половине девятого Елена Сергеевна выбралась из-за руля, и все
ipoe пошли пить чай. За работу взялись лишь в двенадцатом часу.
Володька подкапывал, мама вытаскивала картофелины из земли, Юля
29

мыла. Сушить пришлось на веранде и сразу, чтобы освободить место д
следующей партии, складывать в мешки, попутно сортируя на "едовую"
"семенную".
Вскоре действительно полил дождь. Работать стало невозможно,
Юрацкие пошли обедать.
- Лена, а можно, я сегодня в город вернусь? - заискивающе nonpoci
Володька. - Мы с друзьями договорились...
- О чём это вы договорились? - с подозрением спросила мама.
- Ну, можно мне сегодня поехать?
- А кто будет завтра мешки таскать? Я?
- А чего тут таскать-то... В машину да из машины, это же не очеь
трудно...
Елена Сергеевна некоторое время размышляла.
- Ладно, поезжай... - Володька вскочил. - Да погоди ты! Поезжай, но,
- И она перечислила всё, что Володька должен будет сделать по дом
сходить в магазин, помыть пол, постирать, погладить и сварить суп.
- Ну ничего себе!! - возопил тот. - Да я же не успею...
- А ты у друзей долго не сиди. Вот, возьми деньги. Удачно тебе до(
раться.
- Пока, - буркнул Володька и вышел под дождь.
Стемнело рано, и уставшая мама рано легла спать. Юля сидела г
крыльце, курила.
Моросил дождь, и ветер по-прежнему срывал листья с деревьев и
шуршанием дергал пленку, которой были укрыты грядки с поздней земл5
никой...
В соседних домах горел свет, где-то неподалеку разговаривали, п(
том залаяла собака. За крышами Юля различала темную полосу леса.
Вновь налетел ветер, красный огонек сигареты вспыхнул ярче, капт
по пленке застучали чаще и отчетливее... Этот стук напоминал дро€
дождя по палатке...
"Хорошо было в тайге прошлым летом. Красиво. Помню, когда мы з<
брались на тот склон, мама ушла выше и слышен был только металлич*
ский стук молотка, а мы с Павлом сидели на прогретой сухой земле, П<
вел курил, и дым мешался с густым запахом смолы, травы, хвои... Был
солнечно, и река внизу так и сверкала, особенно перекаты, и очень свелыми казались полосы галечника вдоль нее, а противоположный берег
темный и изрезан распадками. А вдали поднимались горы - в синевата
дымке, с безлесыми вершинами и белыми пятнами снежников...
Да, там было хорошо. Несмотря на двухпудовый рюкзак и слишко
большие сапоги, несмотря на клещей, мошку и постоянное чувство голе
да, и несмотря на бесконечные дожди и броды через вздувшиеся реки,
чуть не погибла на одном из них - нет, я умею плавать, но сапоги и рю 1
зак... Павел меня спас.
И всё равно там было хорошо. Вам не понять - тебе, Линда, и теб<
Белов.
Не понять, что там - легче, там мало надо, там - очень красиво. Мн
очень не хотелось уезжать. Наверное, потому еще, что приходилось рас
ставаться с Павлом.
Да, Павел... Сколько ему лет? Тридцать, даже больше. Хороший че
30

ювек, только женат. И этим, как говорится, всё сказано. Грустно, конечно,
отя и старо как мир - то, что я его люблю, до сих пор люблю, хотя проило уже больше года..."
6
В городе дождя не было, ролнца, впрочем, тоже.
Володька заскочил домой, переоделся в панковский наряд, на марирутке домчался до нужной остановки и уже не спеша зашагал к дому
Дракона.
- Вовка!
Он оглянулся - его бегом догоняла Дыня, махала руками и заранее
иироко улыбалась. Володька снисходительно качнул ладонью в ответ и в
>чередной раз подумал, что Дашка - хорошая девчонка, настоящий друг,
ю нелепая до ужаса. "Хоть бы постриглась покороче, как Юля. И зачем ей
)рюки в обтяжку - ноги у нее как у слоненка..."
Разумеется, ничего подобного Володька Дыне не сказал, так как не хоел обидеть, а спросил:
- Тоже к Дракону идешь?
- Ага, - счастливо улыбаясь, кивнула Дыня и взяла его за руку. - По­
или?
Дашка была счастлива. Она была счастлива всегда, когда находилась
ждом с Володькой, и даже мысли о том, что скоро увидит его, делали ее
:частливой.
Счастье пришло в прошлом году, в феврале. В то время Дашка учи1ась в восьмом классе 12-го лицея, сейчас - в девятом. Училась так себе юреползала с тройки на четверку, но страдала не из-за этого. Полнота
(слала ее постоянным объектом насмешек со стороны одноклассников.
1евчонки и мальчишки - все норовили ее как-нибудь подколоть. Приду­
мали прозвище "Бомба"... Особенно старался некто Трысин - мерзкий, по
/тению Дашки, тип с прилизанными волосами и вечной ухмылочкой на
/зком лице. Его любимой шуткой было толкнуть Дашку на кого-нибудь и
(аорать: "Бомба щас взорвется, беги!" Одноклассницы смеялись. Дашка
ке не умела ни отругиваться, ни отшучиваться.
Дома было ненамного лучше: родители постоянно ругали ее за плохие
щенки и прогулы. Дашка пыталась объяснить, что из-за издевательств
щноклассников она не может учиться лучше и прогуливает по той же
щичине, но в ответ получала: "Не обращай внимания, это пройдет, хоюшо учись, тогда тебя станут уважать".
Но Дашка много читала... Книги уводили ее туда, где не было ни про­
шеного Трысина, ни хихикающих девчонок, ни родительских упреков. Как
большинство девчонок ее возраста, Дашка мечтала встретить своего
1ринца. Пусть даже он будет обычным парнем, только бы он ее защи1ИЛ...

И вот пришел этот день, после которого жизнь, пусть не резко, но пе­
ременилась. Дашка запомнила дату - 20 февраля, среда. Уроки закончимись, и она медленно брела домой, размышляя, как отреагируют родитеми на двойку по физике. Внезапно кто-то толкнул ее сбоку, и она повалииась в сугроб, выронив сумку. "Бомба, Бомба, взрывайся!” - орал Тры1 ин, осыпая Дашку градом снежков. Дашка закрыла лицо руками и приго31

товилась расплакаться, но вдруг услышала незнакомый голос, гром
приказавший: "А ну отвали от нее!", а затем последовал звук удара. Даш
опасливо отвела руки от лица. Какой-то парень схватил Трысина
воротник и поддал ногой. Трысин улепетнул, не оглядываясь. Незн
комец протянул Дашке руку:
- Вставай. - Он поднял ее, помог отряхнуться и подал сумку. Даш
молча и восхи 1денно глядела на парня.
Снизу из сугроба и по сравнению с Трысиным он показался ей оче
высоким, но теперь Дашка увидела, что он почти одного с ней росОдет несколько необычно - синие, высоко подвернутые, несмотря на х
лод, джинсы, ботинки-берцы, куртка-косуха.
Шапки нет. Темные волосы длинные, почти как у самой Дашки. За пл
чом - гитара в драном чехле.
- Тебе в какую сторону? - спросил незнакомец. Дашка молча указа
рукой и, справившись наконец со смущением, пылко поблагодарила
спасение. "Рыцарь" даже смутился.
- Да ладно, чего... А тебя как зовут?
- Даша. А вас... а тебя?
- Володя. Ты из лицея, что ли?
- Ага. Я в 8Б учусь.
- У меня сестра тоже здесь учится, только в десятом классе. Ю
Юрацкая.
- Я ее видела, ее недавно на линейке поздравляли, - вспомнила fla i
ка. - А ты тоже в лицее? Я тебя ни разу не видела...
- Не, я в школе. На фиг мне этот лицей, да у нас и денег не хватит ей
за меня платить. Я тоже в десятом.
Через несколько дней Володька познакомил Дашку со своими друзь
ми. Увидев этих расхристанных, грязных, полупьяных парней в перв!
раз, Дашка испугалась. Потом привыкла, но старалась не приходить к hi
без Володьки.
Дашку перестали задевать в школе, потому что Володька, выслуш
ее жалобы, привел на "разборку" Прыща, Змея и еще нескольких пр
ятелей. Да и сама она изменилась - стала смелее и грубее и теперь п|
случае могла без запинки послать обидчика куда подальше. А вот с род
телями отношения ухудшились.
- Неплохо вчера постритовали. - Володька закурил и дал закури
подруге. - Завтра пойдешь шляпничать? Иди, а то больше некому, раз!
что Крысёнок согласится.
- Я пойду, - кивнула Дашка.
Она оказалась хорошей "шляпницей", и только потому женоненавис
ник Дем смирился с ее появлением в компании.
Как-то раз они впятером - Дем, Дракон, Прыщ, Володька и Дыня - о
правились "стритовать" - играть на гитаре и петь на улице. "Шляпж
ком", то есть тем, кто просит у прохожих деньги, Дракон назначил Прыщ
Тот, испуганный ответственностью задания, для храбрости решил вь
пить. Приложился к бутылке раз, другой, третий, и вскоре так осмелел, 41
принялся с кепкой в руках носиться за людьми и кидаться им Hanepi
рез, едва не сшибая с ног. Одни ругались, другие бегом спешили проч
денег не дал никто. Дракон, понаблюдав за этим шляпничаньем некот<
32

ir/i>e время, наорал на Прыща, надавал ему пинков и сунул кепку Дыне:
LLflflH ты".
Дашка пошла - отчаянно труся и изо всех сил улыбаясь. Ей казалось,
з ^ о никто не обратит на нее внимания, все обойдут ее или посмеются,
:дь над ней все всегда смеются... И каково же было ее удивление, когда
ш >и подсчете выручки оказалось, что она за один этот вечер набрала
>льше денег, чем Прыщ и Крысёнок за два предыдущих.
ie
Дракон обитал в квартире №2 пятиэтажного дома, со стен которого
ючьями сползала желтая краска.
В подъезде было темно и воняло, под ногами шуршал мусор. Володь1Л I сначала кулаком, а потом ногой поколотил в обитую чем-то драным
зерь. Та отворилась.
а В коридоре, под еле светившей лампочкой, стоял Змей. На его голове
торщился выстриженный неумелой рукой Дракона свежепоставленный
еще влажный от пива ирокез, изо рта высовывался рыбий хвостик, и
злый пакет кильки Змей сжимал в руке, а у ноги его, на полу, стояла
ольшая бутыль с пивом.
С этой рыбой в зубах Змей сразу же напомнил Володьке Горлума из
зильма "Властелин колец", и Володька хихикнул. Змей пальцами затолш кильку в рот, прожевал, сделал глоток из бутылки и спросил:
- Пиво будете?
ш Дыня мотнула головой, Володька сказал:
- Неохота. А что, больше никого нет?
ц - Прыщ и Дем там, в комнате.
У Змея был очень хриплый, прокуренный, необычный для такого маенького мальчишки голос, а в эту коротенькую фразу он умудрился
ьфпихнуть столько матерщины, что хватило бы на десять подобных.
и Войдя в комнату, Володька и Дыня увидели вот что.
На полу, на тряпье, развалился Славка Прыщ. Он пил пиво из бутыли, такой же большой, как у Змея, причем держал ее на расстоянии вытя|утой руки от лица, и потому большая часть содержимого проливалась
лимо его раскрытого рта.
- Прыщ, придурок! - не выдержал вида такого обращения со спирт­
ном Володька. - Лучше мне отдай!.. Димыч, хой!
- Здорово, - откликнулся сидящий на подоконнике Дем.
В отличие от Юли, Володька знал настоящее имя Дема, под которым
от числился в списках первокурсников факультета социальных наук 1митрий Гитин.
Прыщ вылил на себя остатки, отбросил бутылку, а затем обратился к
1ему с такой речью:
- Дем, вот ты мне скажи, да, ты вот мне скажи, Дем, вот ты уже вообще
ю панк, да, ты вот уже вообще не панк? Че вот ты вырядился в этот пидкак, да, че вот ты в него вырядился, как типичный гоп?
Дем с выражением безмерной скуки на худом красивом лице слушал
но, поглядывал на Прыща сквозь стекла очков и забивал "косячок". На
юследних Славкиных словах он сунул папиросу в зубы, вынул из кармаш дорогую зажигалку, щелкнул и прикурил.
Прыщ, валяясь на полу, продолжал бранить Дема. Володька, присев
(а корточки, слушал, мысленно хихикал и думал, что Славка зря старает;я - Дема этим не проймешь.
-МЫ» № 9

33

Отношение Володьки к Дему было двойственным. Он уважал "идеоло
га" за его эрудицию и абсолютную независимость в суждениях. Недо
любливал - как наркомана и еще потому, что отношение Дема к мнению
нём окружающих было, как считал Володька, чересчур наплевательскил
даже для панка. Взять хоть ту же одежду. По мнению Володьки: раз уж ti
зовешь себя панком-анархистом, так ты и ходи в чём полагается. А Дел
ходил в чём хотел... Ну ладно бы он по улице шел в этом костюме и npi
галстуке, но зачем сюда-то в таком виде заявляться? Как и Прыщ, Во
лодька был возмущен.
Но Володька знал, чем можно задеть Димыча. Дем так стремился па
казать свою индивидуальность, что начинал просто трястись от яростл
едва только его с кем-нибудь сравнивали.
...Дем зажал папиросу пальцами обеих рук, с силой затянулся и ска|
зал:
- Заткнись, Славка, - ты уже притомил. На. - Он отдал Прыщу "кося!
чок". - Воробей, ты Дракона встречать пойдешь?
- А когда он приезжает?
- Завтра.
- Конечно, пойду!
В дверь заколотили. Судя по звукам, доносящимся из прихожей, Змей
открыл. Раздался голос Кости Крысенка:
- А где все?
- Там, - сказал Змей.
В комнату вошли Крысёнок и маленькая панкушка по кличке Шух!
(производное от фамилии - Шуханова). Как-то раз Дракон высказался па
поводу ее внешности: "Страшная, как моя жизнь". Почти сразу за ними
пришли еще пятеро, и Дем распорядился:
- Змей, приготовь чего-нибудь перекусить.
К полуночи все наелись и напились до блаженного состояния и, ка!
всегда, начался спор. Сначала решали, должны ли панки быть анархи!
стами, а анархисты - панками (Дем выступал за то, что анархисты совсем
не обязаны быть панками), и не решив, перешли к следующему вопроса
"В чём преимущество анархии перед коммунизмом?"
В разгар спора Дыня встала и начала натягивать куртку.
- Уже уходишь, что ли? - огорчился Володька.
- Мне домой надо.
- Подожди. Я тебя провожу.
- Меня тоже подождите, - попросил Костя. - Я тоже домой.
- А я пойду прогуляюсь вместе с вами, - решил Прыщ.
Все вчетвером они дошли до остановки. Володька с Дыней сели в од]
ну маршрутку, Костя и Прыщ забрались в другую. Разъехались.

Володька проводил Дашку до ее подъезда. Они остановились и, Kail
всегда в таких случаях, сердце у Дашки замерло и появилась робкая
мысль: "Вот бы поцеловал... Или хоть обнял..."
Володька похлопал ее по плечу:
- Ну, бывай... Завтра подходи часов в двенадцать.
- Ага... - слабым голосом отозвалась Дашка. - До завтра.
Володька кивнул, пошел, на ходу махнул ей рукой. А Дашка вошла в
ярко освещенный подъезд, села на ступеньку и всхлипнула. "Ну, поче
34

tiiK... Я же вправду люблю тебя. Неужели я совсем уродина... А сейчас
пойду в квартиру и они опять начнут ругаться. Я уже не могу каждый ве­
чер это слушать". Дашка долго сидела, утирала слёзы о колено. Посте­
пенно успокоилась - ведь завтра она обязательноувидит Володьку, а это
I лавное.
Тем временем Прыщ проводил до дома Костю и сказал, глядя на кир­
пичный особняк:
- Крысёнок, ты - буржуй.
Костя протянул ему руку:
- До завтра.
Прыщ крепко ухватил его ладонь и попросил:
- Дай двести рублей на такси.
- Да ты что, обалдел? На маршрутке не доедешь? Нету у меня, десят­
ка, может быть, наберется... - Он вынул из кармана горсть мелочи.
- Нуты гад, Крысёнок! Мне че, пешком идти! Тут гопотня кругом! - воз­
мутился Прыщ.
- На. - Костя высыпал ему в пригоршню монеты. Прыщ швырнул их на
землю и, не отпуская Костиной руки, заорал:
- Дай двести!
Крысёнок вырвался, повернулся и пошел к воротам. Прыщ ринулся за
ним. Костя побежал. Прыщ споткнулся и опоздал на какие-то несколько
секунд - Костя успел заскочить во двор, оставив приятеля за оградой.
Несколько минут подряд Прыщ ругал Крысёнка и всех буржуев матом.
Наругавшись всласть, сел на землю, разулся и швырнул свои разбитые
берцы в сторону коттеджа, целясь в окно. Не попал... Собрал раскатив­
шиеся по земле монетки, встал, закурил вонючую "Астру” и поплелся на
остановку. Там влез в маршрутку, сел, уснул и проехал две лишние оста­
новки, после чего надул водителя на три рубля и пошел назад. К нему
подошли было два гопника и один начал: "Эй, пацан, у тебя заку...", но
11рыщ присел, уперся руками в бока, задрал голову и испустил такой ужа­
сающий рев, что парни разбежались кто куда.
Подойдя к дому Дракона, Прыщ увидел сгорбившегося на скамейке у
подъезда Змея. Тот курил, глядя в одну точку.
- Ты чего здесь?.. - спросил Прыщ и, не дождавшись ответа, вошел,
поднялся по лестнице и постучал.
Змей от окурка зажег новую сигарету. Он тосковал.
Утром Дем, Прыщ, Змей, Володька и Дыня отправились на автостан­
цию встречать Дракона. Всех, кроме Дыни, прямо-таки корежило с похме­
лья. Особенно страдал Дем. Не дойдя до автостанции, парни скинулись
па бутылочку водки и подлечились. Потом им повстречался Крысёнок.
- Эй, вы куда?
- Дракона встречать, - ответил Володька и кивнул на пластиковую сум­
ку в руке Кости. - Что у тебя там?
Костя опрокинул сумку вверх дном, и на асфальт вывалились два
I рязных берца.
- Прыщ! Забирай! Ты их прямо на клумбу с флоксами вчера забросил!
К приходу автобуса они опоздали, но Дракона нашли: он сидел на гаюне недалеко от автостанции, бренчал на гитаре, был уже сильно пьян, а
мыглядел точь-в-точь так, как описал его Юле Володька.
г

35

- Дракон! - закричал Дем и замахал грязным пиджаком.
- Дем! Друг!
Дракон вскочил, покачнулся, устоял на ногах, полез к Дему обниматьс?
и только после этого пожал руки остальным.
Змея отрядили за спиртом, сами пошли на реку.
Расположились на своем излюбленном месте - замусоренный песок
высокая трава, невдалеке сарай с провалившейся крышей, из которой
можно натаскать деревянных обломков для костра.
Змей принес четыре бутылки спирта, две булки и развел костер. Тек
временем друзья, окружив Дракона, слушали его путаный рассказ о по
ездке. Володька из этого рассказа понял лишь, что Дракон повстреча/
одного панка, рассказал ему о своих идеях и пошел вместе с ним пит|
водку.
Потом всеобщее внимание привлекла машина, остановившаяся мет!
рах в десяти. Из нее вылезли два парня, вид у них был самый что ни нг
есть "гоповастый".
- Они на наше место зарятся, - сказал Костя. - Надо их отпугнуть.
- Давайте прикинемся, типа мы - скины, - предложил Володька. - 9
одну ихнюю песню знаю.
И панки, вскочив с песка, вразнобой и шатаясь, замаршировали, зама
хали руками, выкрикивая: "Хайль!"
Головастые ребята наблюдали за этим с видимым интересом. Из ма|
шины выбрались две девушки и тоже стали смотреть.
Тогда Володька заорал, колотя по струнам Драконовской гитары:
Я ненавижу коммунизм!
Я ненавижу коммунизм!
Я срываю красный флаг Я ненавижу коммунизм!

На это головастые ребята даже зааплодировали. Наверное, их отно-ч
шение к коммунизму оказалось сходным со скиновским.
- Кажется, они не боятся, - вывел Дракон и повалился на песок.
Ребята еще немного постояли, дожидаясь, наверное, продолжения, aj
потом сели в машину и укатили.
- Нет, они всё-таки испугались! - порадовался Прыщ и предложил ис
купаться.
- Да ну, вода ледяная, - отмахнулся Володька, но в голову ему вдру
пришла одна задумка, и он сказал:
- А вообще-то давайте окунемся.
Купаться захотели все, кроме Дыни и Змея. Дракон, Дем, Прыщ и Кры|
сёнок разделись до трусов.
- Ну, ты, Дракон, разжирел! - отметил Володька. - А зато ты, Дем, во!
обще дистрофик. Смотри: гопник пнет - на Луну улетишь!
- Да пошел ты! - заорал Дем и швырнул в него ботинком.
- Воробей, ты будешь купаться? - нетерпеливо спросил Костя. - Раз!
девайся!
- Я буду купаться в одежде, - заявил Володька. - Бежим в воду по мо|
ей команде. Итак, на старт!
Панки выстроились в шеренгу на берегу.
- Внимание! - сказал Володька, заранее давясь смехом. - Марш!
36

В обжигающе холодную воду влетели все, кроме него. Воробей и с
места не сдвинулся, а от хохота перегнулся так, будто в живот ему попа­
ла пуля.
7

...На заднее сиденье уложили последний мешок. Юля устроилась ря­
дом с ним, Елена Сергеевна села за руль. Когда выехали на шоссе, солн­
це опустилось за лес, красные полосы упали на траву и на дорогу, заале­
ли стволы берез. Днем небо, бывало, покрывалось тучами, сейчас прояснилось.
- Так всегда, - не оборачиваясь, посетовала мама. - Копаем картошку дождь, уезжаем - солнце...
Они ехали.
Привалившись плечом к мешку, от которого пахло сырой землей, Юля
смотрела в окно, на пролетающие мимо деревья - их стволы уже потем­
нели, потому что солнце скрылось. На траве угасли красные отблески, и
поблекшее небо, потеряв вечерние бирюзовые краски, постепенно при­
обретало ночной темно-синий цвет...
Вот уже и лес остался позади, с одной стороны замелькали коттеджи,
с другой открылся вид на вечерний город. В десятиэтажках, казавшихся с
юры маленькими, как модели из детского конструктора, светились окна,
и дымили трубы ТЭЦ, дым стлался над лентой реки... Еще несколько минут
- и этот город обступил машину, а еще через некоторое время показался
дом.
Юля отперла дверь и вошла в квартиру, уверенная в том, что Володька
до сих пор сидит у друзей, а пол не вымыт и суп не сварен, не говоря уже
о стирке.
Володька вышел из кухни.
- Привет. А где тетя Лена?
- В гараже. - Юля удивленно озиралась. Чистота пола сразу бросилась
н глаза, равно как и развешанные в коридоре влажные простыни. - Скоро
придет.
...После ужина Юрацкие разбрелись по комнатам. Володька сел было
та уроки, но вскоре отодвинул учебник и стал просить сестру помочь с
решением уравнений. Юля честно попыталась объяснить ему, как следу­
ет решать. Володька, нетерпеливо выслушав, заявил, что абсолютно ни­
чего не понял, и попросил:
- Ты лучше напиши на бумажке решение вот этого и вот этих двух.
Юля написала, сунула листок Володьке, и тот оставил ее в покое. Пе­
реписав решения в тетрадь, он со вздохом облегчения затолкал ее в
учебник, учебник закинул на полку, а сам завалился на кровать. Полистал
какую-то книжку, отложил, поднял с пола гитару.
Юля покончила с домашней работой по алгебре и взялась за физику.
Позвенев в течение нескольких минут гитарными струнами, Володька
заговорил:
- Хорошо Змей полы моет, да?
Юля подняла голову от тетради.
- Так это что: он, что ли, здесь прибирался?
- Ага. Он мыл, а я ходил в магазин и стирал. Потом суп сварили, и он
37

как давай его жрать! Вечно он голодный ходит. Он и пол-то помыл только
потому, что я его покормить пообещал.
- Какие-то эксплуататорские у тебя замашки, - рассеянно заметила
Юля, вновь углубляясь в решение задачи.
Несколько минут оба молчали.
- У Крысёнка отчим из Америки вернулся, - вдруг сообщил Володька. Как узнал, что Крысёнок панкует, так его чуть удар не хватил. Он Крысён­
ка запер у себя в комнате и велел чего-то на компьютере делать. Ну, а
потом ушел куда-то, а Крысёнок попросил сестру, и она его выпустила,
Сестра у него шизанутая, поэтому ей всё прощают... А вчера к нам при­
шли те двое, которые на сейшне со скинами были - Шуха и еще один. В
прошлом году на сешн скины ворвались, как начали всё громить. Шухе зуб
выбили, она теперь с железным ходит, а тому, второму, ирокез ото­
рвали. А охранников, представляешь, ихними же наручниками к батарее
приковали! - Володька хохотнул. - А я рассказывал, что Дему гопы щеку
рассекли так, что потом ему в больнице швы накладывали?
- А, то-то я вижу - у него на щеке такой здоровенный шрам.
- Это гопники, - кивнул Володька. - А родителям Дем наврал, что
упал. Прикинь, его предки думают, что он раньше панковал, а теперь
бросил.
- А он не бросил?
- На самом деле он и сейчас иногда панкует, а главное - он составля­
ет план анархической революции.
Юля отодвинула от себя учебник, тетрадь, откинулась на спинку стула
и скрестила руки на груди.
- А чего в целом вы хотите добиться?
- Анархии, чтобы была свобода. Не будет правительства и всяких бур­
жуев, на которых надо работать. Дем говорит, что все вопросы будут ре­
шаться сообща, большинством голосов...
- ...И получится демократия в чистом виде.
Володька смешался.
- Ну, я не знаю... это надо у Дема спрашивать.
- А за что борются скины? Они - фашисты?
- А чёрт их знает. В песнях поют, что ненавидят коммунизм, а недавно я
видел одну ихнюю листовку, там написано, что они против... - Володька
начал считать на пальцах: - Войны, угнетения бедных, бандитского бес­
предела, полицейского произвола, нацистов, политиков и буржуев. Неко­
торые выступают за левые политические взгляды, и есть анархисты. Не­
понятно, почему они панков не любят, мы ведь тоже против буржуев,
войны и произвола с беспределом, и за равенство...
- Да... Странно.
- А ты за какие идеи? - быстро спросил Володька.
- Я? Нет у меня никаких идей.
- Ну, а в восемнадцать лет на выборах за кого голосовать будешь?
- За коммунистов. Мама говорит, что при них жилось лучше, чем сей­
час.
- Ага, - обрадовался Володька, - значит, ты - за коммунистов. А почему
тогда не вступаешь в НБП или КПРФ?
- Зачем? - равнодушно спросила Юля, водя по тетради тупым концом
карандаша.
- Как - зачем?! - возмутился Володька. - Ну, надо же как-то бороться за
38

свои идеи! А ты - как нейтралы! А нейтралы - они хуже всех, они во­
обще никто, они даже хуже гопов, потому что гопы хотя бы за капитали­
стов...
И неожиданно он сделал вывод:
- Большинство людей - это гопники.
- Я, наверное, вроде эскапистов, - усмехнулась Юля. - Хотела бы убе­
жать от реальности.
- Ах, эти... - презрительно протянул Володька. - Они тоже хуже всех.
11анки их презирают, потому что мы считаем, что надо не бежать от ре­
альности, а пытаться изменить ее. И мы ее изменяем! Ты говоришь, что у
нас плохие песни, - а мы в этих песнях показываем недостатки общества!
Дем и Дракон говорят, что при этом нельзя использовать эв...эп...эвфе...
- Эвфемизмы? - иронично подсказала Юля.
- Ага. Мы говорим всё как есть! А эти, как их, толкиенисты-эскаписты
вообще ничего не делают. Я этих толкиенистов ненавижу - машут без
юлку своими деревянными мечами, хоть бы одного политика зарубили, и
го больше пользы было бы.
- Ну, я думаю, что эскаписты - это не одни только толкиенисты. Это те
люди, которых реальность мало интересует, кто живет в своем мире. Юля помолчала и, так как Володька тоже молчал и, видимо, ожидал про­
должения, прибавила:
- Меня, собственно, просто не интересует политика. Всё равно мое
мнение ничего не меняет.
- Да, верно, - согласился Володька, - на выборы ходить не надо, пото­
му что все голоса проданы и куплены - так Дем и Дракон говорят. Надо
устроить революцию.
- Вы же против войны.
- Революция - это не война.
- Вас же мало.
- Это только кажется. Вот если бы у нас было оружие!.. А пока мы мо­
жем только листовки клеить. Ну, еще седьмого ноября парад устроим.
- Вас милиция разгонит.
- Не разгонит.
- Слушай, а зачем ты новый плакат повесил? - Юля кивнула на стену. Алексей и так один раз сказал, что у тебя не стена, а выставка.
Володька немного помрачнел - он не любил, когда отец смеялся над
его панковскими взглядами.
- Ну и пусть... - Он помолчал и снова приободрился: - Мой батя - это
еще ничего. А вот у нашего Димыча - это да! Когда Дем панковал, его па­
паша чуть не убил. Дем потом месяц у Дракона жил и в школу оттуда хо­
дил... Он, кстати, в вашем лицее учился. С золотой медалью закончил...
Но папаша у него - просто зверюга. - Володька снова задумался. - Слу­
шай, кстати... Может, к нам скоро твой батя приедет.
Юля вздрогнула.
- Зачем? Они с мамой развелись пятнадцать лет назад, мама говорит мне тогда еще года не исполнилось. С чего ты взял, что он к нам соби­
рается?
- Я знаю, что они развелись. Да не, это не обязательно, что он появит­
ся. Просто я слышал, как Лена говорила моему бате: типа Иван недавно
писал, хочет нас навестить... Его же Иван зовут, да?
- Да. Только вряд ли он приедет. По-моему, они с мамой навсегда ра39

зошлись. Она говорила, что он сильно пил и вообще жалела, что связалась с ним.
- Да, я слышал. Мой батя тоже мало хорошего о нём рассказывал.
8
Поздней ночью, часа в три, Юля прокралась на балкон, села на какуюто коробку и закурила.
Ей перед этим снился Павел Сорокин.
Они снова были в поле. Дождь барабанил по накидке, трещал костер, I/
Елена Сергеевна, щурясь сквозь дым и запотевшие стекла очков, по­
мешивала ложкой в котелке. Тучи скрывали вершины гор, туман полз по
распадкам и стелился вдоль ближнего заросшего стланником склона,
Пахло дождевой сыростью, дымом и мокрым мхом, уже наступил вечер.
Из тумана вышел Павел - высокий, заросший темной бородой, в камуф­
ляже, с рюкзаком и двустволкой за плечами и геологическим молотком в
руке.
"Я где-то читала, что мы редко видим во сне то, что было на самом
деле. Обычно снится то, что хотим увидеть. А я ничего не хочу, кроме то­
го, чтобы всё вернулось: то лето и Павел. Я, наверное, никогда его не
забуду. Не понимаю, как другие девчонки способны влюбляться многс
раз. Может быть, когда-нибудь у меня будут деньги, и я поеду туда, где он
живет сейчас. Узнать, где он, нетрудно - он довольно часто пишет по
электронной почте маме и дяде. Я даже и сама могу написать ему, - вдруг
подумала Юля. - Только зачем?
И ехать к нему мне тоже незачем. Мне не нужно думать о встрече с
ним, - ожесточенно сказала она себе, изо всех сил затягиваясь, - мне
нельзя думать о том, что он, возможно, еще приедет, - твердила она се­
бе, - мне вообще нельзя его вспоминать, иначе я, наверное, с ума сойду
Мало мне лицея?!.
Только я не могу не думать о нём, - с тоской подумала она, закуриваг
новую сигарету. - Потому что о чём хорошем мне тогда еще думать - с
лицее, что ли?
Почему мне так не везет? Володька вот живет как хочет. У него всё
есть: и друзья, и свободного времени по горло... И девчонка эта, Дашка,
он ее, наверное, любит, и она его тоже. У него только и неприятностей что он не желает учиться, прогуливает, а потом мама с ним ругается. Ну и
что? Он эти скандалы тут же забывает. Плевать ему на выпускные экза­
мены и на поступление, о котором она вечно твердит.
Хотелось бы мне тоже на это плевать, да не могу. Они на меня наде­
ются - мама и дядя, мама мне так и говорила. Конечно, ведь у нее никого
нет, кроме меня и Вовки с дядей. Она не любит говорить об Иване. Я уже
давным-давно перестала спрашивать о нём; мне кажется, я даже не ви­
дела его на фотографиях... Хотя нет, видела.
У мамы есть фотография с выпускного, они все стоят там у парадного
подъезда геологического факультета - вся группа, человек двадцать
Мама в первом ряду, а позади видны дядя и Иван, ничем не примеча­
тельный, кроме как волосами - длинными, по тогдашней моде; а рядом с
Иваном - Павел Сорокин, и рядом с Павлом, вплотную к нему, - очень
красивая девушка по имени Мария, даже на черно-белой фотографии
она красива. В позапрошлом году, осенью, мы с мамой разбирали
40

старые альбомы, и она показывала мне этот снимок. Тогда же и
рассказала, что у Павла семья. Оказывается, он женился на этой Марии
вскоре после выпускного".
Часть вторая
РЕБЯТА, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ВЕСЕЛЫЕ

1
Нарочито развалясь за партой, положив ногу на ногу, Юля вполглаза
читала учебник по алгебре, одновременно привычно поглядывая вокруг и
прислушиваясь. Но ничего и никто ей покуда не угрожал: Витя и Линда,
обнявшись, о чём-то разговаривали, и Витя поминутно целовал подругу в
висок, а та ласково ерошила его волосы, то есть щетину, которая на го­
лове у Вити была немногим длиннее, чем на подбородке. Валя, сидя по­
пади них, вставляла в разговор какие-то замечания. Другие девчонки об­
суждали телесериал "Друзья".
В класс вошел Костя Петров. За ним следовала девушка, и Юля, от­
ложив учебник, стала глядеть на нее - как, кстати, и все остальные уче­
ники 11 Г, находящиеся на данный момент в классе.
Девушка, по-видимому, была Костина сестра Вера. Она внешне похо­
дила на брата: тот же маленький рост, такие же светлые волосы, тот же
юнкий нос... Но она казалась гораздо красивее, изящнее: волосы не бе­
лесые, а чудесного, необычного цвета - Юля решила, что их цвет похож
на цвет отражения луны в воде - такие эти волосы были переливчатые,
струящиеся... Нос у Веры был не таким длинным, как у брата, а губы не
пыдавались вперед. Она была очень худенькая, гораздо тоньше хлипкого
Кости, кожа на лице у нее почти просвечивала, отчетливо виднелись жил­
ки на виске и на шее.
Вера была одета в простую белую блузку и прямую черную юбку, че­
рез плечо перекинут ремень черной сумочки. Если бы не эта необычай­
ная худоба, Костина сестра была бы очень красивой, да она и так была
очень красива, но - и это всем, включая Юлю, мгновенно бросилось в
та з а - держалась совсем не так, как другие красивые (и сознающие себя
такими) девушки.
Она шла робко, тихо, глядя то в пол, то на брата, на ребят взглянула
только раз и испуганно, и казалось: она борется с желанием взять брата
та руку и прижаться к нему. Юля еще ни разу не видела, чтобы ктонибудь так входил в класс, и это до того ее поразило, что она едва не
рассмеялась. Потом подумала: а может, в той школе, где Вера училась
раньше, ее травили одноклассники, так же, как и ее, Юлю, и поэтому
Вера стала всех бояться? Тут же она возразила себе: нет, вряд ли, она же
из "новых русских", кто может ее травить.
Костя сел на свое место у окна, рядом, не поднимая глаз, тихо присе­
ла Вера. Обеими руками она держалась за ремень сумочки.
Первой к новенькой подошла староста Марина.
- Вера, привет! - обрадовано заговорила она. - Выздоровела?
- Да, - полушепотом ответила Вера.
- Ну вот и отлично...
Парту Петровых окружили девчонки. Веру засыпали вопросами. Юля с
41

интересом прислушивалась к разговору - ее до такой степени удивило,
как входила в класс Костина сестра, что захотелось побольше узнать о
новенькой. И тут Юля изумилась вторично. На простейшие вопросы Вера
отвечала так же, как шла - тихо, робко, испуганно и опустив глаза. Слова
подбирала с таким трудом, что у Юли появилось подозрение: а не ино­
странка ли сестра Петрова? - каковое, впрочем, она сразу отмела как за­
ведомо нелепое. Девчонки и Витя тоже были сильно удивлены. Витя вы­
разил свое чувство в таких словах:
- Петров, у тебя сестра какая-то тормознутая. Че это с ней?
Костя вскочил и выпрыгнул бы из-за парты, если бы не сидевшая с
краю Вера, и крикнул, что его, Белова, это не касается, и если он попри­
держит свой язык, то ему же будет лучше.
- Да ладно, - примирительно улыбнувшись, перебила Марина. - Что
ты, Костя?.. Витя, а ты веди себя повежливее. Как джентльмен. - Она
улыбнулась отдельно Вите. Зазвенел звонок, в класс прошла Людмила
Дмитриевна, и урок алгебры начался.
Юля с любопытством посматривала на Веру. Та то отрешенно глядела
перед собой, то - так же не видя - в окно. Костя подталкивал сестру лок­
тем, и тогда взгляд Веры делался присутствующим - впрочем, ненадолго
Урок закончился, одиннадцатиклассники повалили в коридор - сле­
дующее занятие должно было проходить в другом кабинете - а Юля за­
держалась, ей хотелось понаблюдать за Петровыми, и она не торопясь
убирала школьные принадлежности в сумку.
Костя сунул в свою папку тетради - свою и Веры - и, не по-мальчише­
ски вздохнув, сказал неподвижной сестре:
- Пошли.
За ними выскользнула из класса Юля.
- Слушай, Вовка, что такое с Костиной сестрой? Я таких, как она, еще
никогда не видела!
Юля и Володька обедали вдвоем. Мама была на работе, а дядя не­
давно лег в больницу на профилактику. Ложиться он не хотел и сердите
говорил Елене Сергеевне: "Тебя мое сердце волнует больше, чем меня
самого".
Володька откусил от вареной картофелины и с набитым ртом прогово­
рил:
- Да я-то откуда знаю? - Прожевал, проглотил, добавил: - Я и самого
Крысёнка давным-давно не вижу! Его папаша запретил ему к нам прихо­
дить. А с его сестрой я вообще не встречался.
В молчании они доели картошку. Юля спросила:
- Не знаешь, где бы достать книгу "Сильмариллион"?
- Че это за книга?
- Толкиена, хроники этого его мира, Среднеземья. Я "Властелина ко-1
лец" прочитала, "Хоббита" - тоже...
- Без понятия. Может, у сестры Крысёнка есть. Крысёнок говорил, она
очень много читает.
Володька закурил, рассеянно скосившись на сигарету, и вдруг оживил-1
ся:
- Слушай, сегодня же сейшн будет! Дай в долг тридцать рублей, а? - И
он аж подался к Юле, а темные перышки на его голове сами собой взъе
рошились.
42

- Не дам. Нету, - отрезала Юля.
- А как думаешь - тетя Лена?..
- Сомневаюсь, что даст, - ответила Юля безжалостно. - Кстати: ты, помоему, забыл, что сегодня мы идем в больницу к твоему отцу.
- Да я и к нему схожу, и на сейшн успею. Мне бы только тридцать руб­
лей где-нибудь достать.
Вечером Юрацкие шли в больницу. Весь этот день дул ветер, было
сухо и почти по-зимнему холодно. Солнце медленно опускалось за гори­
зонт и, отражая закат, пылали окна. Юрацкие шли, лавируя между людь­
ми, киосками, припаркованными машинами и деревьями с полуоголившимися ветвями.
Улица вывела их на маленькую площадь на взгорке. Опять киоски,
универмаг..
- Далеко еще? - уныло спросил Володька.
- Не помню, - ответила Елена Сергеевна, оглядываясь по сторонам. В
грязной красновато-серой дымке на горизонте расплывались контуры
многоэтажных домов, подъемных кранов, труб. Мутное вечернее небо,
стремительно гаснущий закат, дым и ветер, ветер. Ветер треплет омерт­
вевшую траву, качает ветки уродливо подстриженных тополей, взвихряет
мелкий мусор, переворачивает картонные коробки...
Уже почти стемнело, когда они подошли наконец к больнице. Она бы­
ла кирпичная, двухэтажная. С бетонного козырька над железной дверью
почему-то свисала тряпка. Юрацкие вошли, оказались в длинной, плохо
освещенной комнате, вдоль стен которой сидели и тихо беседовали лю­
ди.
- Постойте здесь, ребята. - Елена Сергеевна пошла к застекленной
двери, за которой виднелся залитый электрическим светом коридор. Во­
лодька огляделся, передернул плечами, пробормотал не то (Оле, не то
себе самому:
- Смотаться бы отсюда побыстрее... Не люблю больницы.
- Кто их любит? - в тон ему отозвалась Юля.
Елена Сергеевна вернулась, и несколько минут они молча ждали. По­
том за стеклянной дверью появился дядя. При ярком свете было хорошо
лидно, что он в трикотажных обтрепанных штанах, застиранной рубашке,
когда он вошел в полутьму приемной, шарканье подошв дало знать, что
на ногах у него - разношенные тапочки. Алексей Сергеевич сказал: "При­
лет", ему ответили так же и почти хором. Разговор не клеился, Елена
Сергеевна поспрашивала брата, хорошо ли его кормят, потом они немною поговорили о работе. Юля и Володька стояли рядом, одинаково погля­
дывали по сторонам, одинаково переминались с ноги на ногу. "Чудно, промелькнуло в голове у Юли, - он рад тому, что мы его навестили, мы
гоже рады его видеть - а говорить нам с ним не о чем..." Елена Сергеев­
на отдала брату какие-то вещи, что-то из одежды, и они распрощались.
2

- Ну и куда ты опять собираешься?
- На сешн. Дай тридцать рублей, пожалуйста. - Володька подвернул
джинсовые штанины до середины голени.
- А уроки ты сделал?
43

- Приду - сделаю. Лена, ну дай денег! - Он прицепил к джинсам цепь. ■
А то придется у друзей занимать.
Сжав губы и критически глядя на племянника, надевающего косуху
Елена Сергеевна покачала головой.
- Я дам тебе денег, если ты пообещаешь прийти домой не позже две­
надцати и трезвым.
- Обещаю, обещаю, - с готовностью закивал Володька и накинул не
шею цепочку с металлическим значком анархии. Мама снова покачала
головой.
- Если не сможешь прийти, то хотя бы позвони.
- Позвоню, позвоню. Дай денег!
Елена Сергеевна протянула Володьке три десятки, тот схватил их, су­
нул в карман, выкрикнул: "Пока!" и вылетел за дверь.
Володька не пришел, не позвонил и появился лишь следующим вече­
ром да в таком виде, что Елена Сергеевна ахнула.
- Что с тобой случилось?
- Гопы поганые... - Володька еле шевелил разбитыми губами. - И ко­
суху, гады, забрали...
- Где же ты был всё это время? Почему не шел домой?
- Где, где... У Дракона сидели...
На все дальнейшие расспросы Володька только ругался. От неге
сильно тянуло перегаром, и Елена Сергеевна отложила подробное выяс­
нение обстоятельств до утра.
Володька ополоснул в ванной разбитое лицо, переоделся и, завалив­
шись на кровать, мрачно уставился в потолок. Подумал и заявил:
- Это всё из-за Дракона. Идиот он, а не ветеран.
- А что он сделал? - полюбопытствовала Юля.
- Сейчас расскажу, - пообещал Володька. Юля поудобнее устроилась
на своей кровати.
На сейшн отправились впятером: Дракон, Дем, Змей, Володька - и с
ним, естественно, Дыня.
У подъезда ночного клуба выяснилось, что деньги на билет имеют
только Володька и Дем. Дракон заплетающимся языком сообщил, что у
него были, но он их потратил, а на что - он не скажет. Все догадались, на
что - на водку и "траву” ... Дыня сказала, что просила деньги у родите­
лей, а те не дали. У Змея денег никогда не водилось.
"Короче, будем пробиваться", - решил Дракон. Володька отдал свои
пятьдесят рублей подруге, и таким образом она и Дем прошли в клуб с
билетами, а их друзья присоединились к кучке панков, поднаперли, рас­
толкали охранников и ворвались в зал.
И, как оказалось, правильно сделали: через несколько минут примчал­
ся Славка Прыщ и рассказал, что подошли гопы и сейчас всех, кто не
прорвался, бьют и загоняют в клуб пинками.
На сцене уже играли, а в зале бесновались панки, и у стен жались ох­
ранники. Выше всех прыгал и громче всех орал "чеченский ветеран". Ус­
лышав же песню, в которой автор призывал: "Стреляйте в этих гадов!’
(имелись в виду "менты"), он, не раздумывая, кинулся на близстоящего
охранника. Само собой разумеется, тут же "чеченский ветеран" был из­
бит и выброшен на улицу.
44

45

Перекрывая грохот, то есть музыку, Дем заорал в ухо Володьке, что
нельзя оставить Дракона. Володька согласился. Позвали Прыща и Змея
(Дыня не отставала от Володьки ни на шаг) и двинулись выручать това!
рища.
"Ветеран” в окружении пяти "качков" являл собой весьма жалкое!
зрелище. По-видимому, ему "вступило в башку" от выкуренного "косяч!
ка", и он не мог подняться. Он сидел на асфальте, а гопники то подпины!
вали его, то подталкивали и наконец решили сжечь его роскошный иро!
кез, по случаю сегодняшнего праздника старательно поставленный пи-]
вом. В общем, друзья Дракона подоспели вовремя.
Гопники, увидев отряд бегущих к ним панков, не торопясь отошли от
своей жертвы и встали шагах в десяти. Дем и Прыщ взяли Дракона под
руки, Змей пошел впереди, Дыня - за ним, Володька прикрывал отступ!
ление.
- ...Представляешь, мы шли сквозь целый строй гопов! Они там вса|
уже столпились, а потом пошли за нами, и один вдруг как пнет меня!
От пинка Володька упал, а Змей, оглянувшись на это, испуганно крик-j
нул: "Бежим!" - и пустился наутек. Дыня кинулась к Володьке. Гопники
подступили к Дракону, держа наготове зажигалки. Прыщи Дем, как могли!
быстро, тащили "ветерана” к автобусной остановке, а "качки" поспеша!
ли следом. Они спалили Дракону пол-ирокеза, прежде чем того з а !
толкали в маршрутное такси, и туда же влез Дем, а Прыщ пошел назаД
спасать Володьку и Дыню.
Дыню парни не тронули, Володьку же - побили, лишили косухи и об!
чистили все карманы. Прибежавшему орущему Прыщу тут же выбили зуб!
Прыщ не отступил. Его сбили на землю. Дыня заревела, Володька прика!
зал ей "валить отсюда", а она, схватив его за руку, потащила за собой н
остановке. Прыщ, решив, что друзья удирают, побежал и сам.
- ...А там у дороги стояла машина и рядом гаишник. Прыщ - к нему, и
орет: "Спасите, помогите!" А тот!.. - Володька зашелся от смеха. - Сел в
машину и... и... уехал! Ой, не могу! Видать, здорово перепугался! Пред!
ставь, бежит к нему такой длинный, в рванине, в берцах, а за ним еще
целая босота, человек пятнадцать!.. Ну, и он, значит, поехал, а Прыщ - это
было нечто! - зацепился за машину и поволокся следом! Так и уехал!
Володька и Дыня вскочили в автобус.
...Войдя в квартиру Дракона, они обнаружили там хозяина и еще че-1
тырех полузнакомых панков, но не нашли Дема, и это их немало удивило]
На вопрос о Деме Дракон, путаясь в словах и то и дело глотая воду из-под
крана, выдал такой рассказ.
Его и Дема высадили из маршрутки за то, что он, Дракон, по мнению
остальных пассажиров, слишком сильно вонял. Друзья пошли пешком]
вскоре к ним пристали гопники, которым не понравились: ирокез Дракона]
и очки Дема, а понравились: берцы Дракона и кожаный плащ Дема. К г о !
лове Дракона опять приблизилось пламя зажигалки, а Дем неожиданно
узнал одного из парней.
- ...И угадай, кто это был?.. Ваш урод Белов! Дем его ненавидит.
- Почему?
- Потом скажу...
От взаимных устных оскорблений Дем и Витя скоро перешли к оскорб-J
лениям действием. Еще не полностью пришедший в себя после курения
Дракон, упав, "отключился". Очнувшись, не нашел на себе ни ирокеза, ни
46

Перцев. Дема поблизости тоже не оказалось. Не теряя ни минуты, Дракон
впрыгнул в маршрутку и примчался на квартиру (проезд, понятное дело,
не стал оплачивать...), так как не мог решить в одиночку, что теперь сле­
дует делать.
- ...Ну, мы тоже не знали... Тут приперся Прыщ, рассказал, что всё-таки
о!валился от машины, и гопы ему вломили. Потом Змей пришел... Ну, он у
нас и выхватил, трус поганый!
- Что сделал? - переспросила Юля.
- Да не он сделал, а мы! Мы ему вломили как следует!.. Это же надо
шкое сделать: всех бросить, самому смыться!.. Ну, потом сидели, ждали
Дема. Он пришел к утру, весь избитый, без плаща, без ботинок. Сказал,
что гопы затащили его в подвал, связали и целую ночь били... Не знаю,
может, он и наврал, потому что пришел весь обкуренный... Ну, потом они
нее легли спать, а я, Дыня и Змей пошли стритовать. Триста рублей за­
работали! Только вот на обратном пути опять на гопов нарвались... Хо­
рошо, что там рядом еще несколько панков оказалось.
Володька помолчал, разглядывая свои ободранные костяшки.
- А знаешь, что меня больше всего поражает?.. То, что люди на всё это
вообще никак не реагируют. Вот вчера нас у самой остановки били, там
народу стояло полным-полно, и хоть бы кто что-нибудь сделал или хоть
сказал... Правильно в той песне...
- В какой?
Володька подтянул к себе гитару и, ударяя по струнам, не спел, а про­
кричал:
Группа граждан избивает
На улице кого-то,
А прохожие идут Им вступаться неохота!
Да и надо ли вступаться?!
Кому же охота
По роже получить
От тупого идиота!

В комнату заглянула Елена Сергеевна:
- Володя! Нельзя ли потише? Я работаю.
Володька отложил гитару.
- А почему ваш Дем ненавидит Белова?
- Ну... в общем, и за то, что он, то есть его семья, дико богатые... Они
пжие же богатые, как Крысёнок, а Крысёнок очень богатый, потому что у
иго отца какой-то там бизнес, типа компьютерная фирма... И у Беловых
1оже какой-то бизнес... Ну, и еще... Мне Шуха рассказывала - не знаю,
правда это или нет... Короче, у Дема была какая-то подруга, и эта подруia променяла его на Белова, и потом Белов бил Дема вместе со своими
друзьями. И вот после этого Дем прыгнул из окна и начал ненавидеть и
презирать всех женщин.
- А его подругу не Лидой звали? - заинтересованно спросила Юля.
- Без понятия, - пожал плечами Володька.
В комнату опять просунула голову мама:
- Володя, если не хочешь спать, то садись за уроки!
- Я лучше лягу спать, - решил Володька и полез под одеяло.
47

3
...Косте Петрову было пять лет, Вере - семь, когда умер отец. В ту по
ру Костя впервые услыхал испугавшее его на всю жизнь слово "рак". А
Верой после смерти отца стало твориться что-то странное. Она был;
молчаливой, застенчивой, прилежной ученицей первого класса, може'
быть, чересчур молчаливой и застенчивой, но в целом - обычной, нор
мальной, а стала - плаксивой, нервной, начала заикаться, нетвердо хо
дить, писать и читать словно разучилась, хотя умела с шести лет.
В то время Петровы были далеко не "буржуями", после смерти отц
положение ухудшилось. Через год им повезло - по крайней мере, так ду
мала мать: ей удалось выйти замуж. Андрей, новый муж, хорошо зараб<
тывал, позднее занял пост директора фирмы. К приемным детям он о'
несся неплохо, хотя намекнул, что хотел бы иметь собственного ребенке
Но ни в тот год, ни позже, собственного ребенка он не получил.
Костя помнил, что Веру лечили и частично вылечили, она начала нор
мально ходить, вновь научилась писать и читать, правда, в школу не по
шла, занималась на дому. Но начались скандалы... Костя помнил, ка«
мама ругала Андрея за то, что у него появилась какая-то "она", Андрей в
ответ кричал, что ему "нужен свой ребенок, а не эта шизофреничка и её
брат"... Когда Костя пошел в первый класс, мама легла в больницу и уже
не вернулась.
Костя помнил: Вере тогда, кажется, было лет двенадцать, и ей в руки
попала одна из книжек Толкиена - подарили или взяла в библиотеке - ohJ
любила читать и записалась в библиотеку, но почему-то ни одну книжк!
не дочитала до конца, кроме этой. Костя удивился тому, как увлеклась
сестра этой сказкой. Еще больше удивился он, когда Вера достала и
прочитала остальные книги Толкиена, в которых говорилось про тот
сказочный мир. И уж совсем изумился он, когда Вера начала рассказы!
вать ему о своих путешествиях по дорогам того мира, и о том, что та^
она видела родителей.
На Наде Андрей женился, когда Косте было тринадцать лет, а Вере
пятнадцать. Сперва Костя побаивался мачеху, но та не была злой, н
придиралась к нему и жалела Веру. Другое дело - Андрей. Странносл
падчерицы его всё больше раздражали, и Костя начал бояться за сестру
что Андрей сплавит ее в какой-нибудь интернат для умственно отст;
лых... Костя даже поделился своими опасениями с мачехой; наверно;
только поэтому Андрей не осуществил Костиных опасений - Надя засту
пилась за Веру.
Прошло еще три года, и каждый вечер Костя слушал нескончаемо;
повествование сестры о ее путешествии. Оно было как сериал и почт!
нравилось ему, хотя и было однообразным - дороги да дороги, изредк;
разговор с каким-нибудь сказочным существом - но пугала та увере
ность, с которой Вера всё это рассказывала. Иногда Костя завидовал о
стре - ее безмятежному покою, ее отстраненной жизни где-то там, гд^|
нет школы, забот, требовательного отчима.
Так и не дождавшись собственного ребенка, Андрей решил сделат!
своим помощником и наследником Костю: обучал, постоянно давал ра;
нообразные задания, после школы вез к себе на работу... Костин день бы
расписан буквально по минутам, и однажды Костя понял, что устал.
И почти сразу же встретил Славку Кузнецова, бывшего одноклассник;
48

Правда, в первую минуту Костя Славку не узнал. Тот шел по улице в
драной косухе, в берцах, волосы - дыбом, под мышкой - обшарпанная
I итара, две струны оборваны и висят, в руке - бутылка пива, и пьет Слав­
ка это пиво прямо из горлышка. И вот этот-то оборванец завопил на всю
улицу: "Петров! Здорово! Хой!" Тут только Костя понял, кто это. Они со­
шлись, разговорились, Славка рассказал, что стал панком-анархистом, и
начал уверять Костю в том, что быть панком-анархистом лучше всего на
свете. Костя выслушал, а на следующий день купил себе берцы, балахон,
в чужом подъезде переоделся и пошел к Дракону, адрес которого ему
сказал вчера Славка.
Первое время Костя всерьез, как и Володька, верил в анархистские
идеи. После - засомневался. Но он хотел свободы, и эта свобода - при­
зрачная, но ясно видимая - у него появилась. Костя стал свободным - на
полчаса вдень, на час...
Летом, когда Андрей улетел в Америку, свободы у Кости стало хоть
отбавляй. Он запанковап вовсю, откалывал такие штучки, что Володька
«два не начал звать его "самым отмороженным панком города". Но всё
же Славка Прыщ, по Володькиному мнению, был более "отмороженным".
А осенью Костина свобода кончилась.
Ранним утром, после завтрака, Андрей уехал на работу на одной из
I рех имеющихся у семьи Петровых машин, Вера и Костя забрались в дру|ую. За руль сел молодой водитель, глаза его вечно скрывались за ко­
ричневыми стеклами очков.
Костя глядел в окно. К стеклу прилипали и таяли снежинки. Пасмурно и
потому темно, при хорошей погоде в такое время уже светает. Сильный
снег, а потом, конечно, настанет мороз и гололед, а потом - оттепель и
ф Я З Ь ...

У лицейского подъезда брат и сестра вышли.
- Привет!
Костя повернул голову на голос. Рядом остановился невысокий, щуплый паренек в черной куртке... Нет, понял Костя, это же девушка - сумка!о женская! Девушка в черной вязаной шапочке, лицо не подкрашено, по­
ходка и осанка как у парня.
- Привет, - сказал Костя. Вера молчала, она не присутствовала здесь.
- Вы, наверное, меня не узнали. Я - Юля Юрацкая. Мы с вами в одном
классе учимся.
- Да, я помню. - Костя улыбнулся, показав длинные передние зубы. За
пи зубы, за длинный подвижный нос, за чуть выдающиеся вперед губы,
за серые с заметными красными прожилками глаза и белесые волосы
панки дали Косте кличку Крысёнок. - А Володя Юрацкий - он твой родст­
венник?
- Двоюродный брат. - Юля вынула из кармана пачку "Космоса" и про|янула Косте: - Куришь?
Костя замялся. Он курил в кругу панков, и Андрей, узнав об этом, вы­
бранил его и заставил дать слово бросить. Что Костя и сделал.
- Нет. Бросил.
- Зря, - хмыкнула Юля и закурила.
- Не люблю, когда девушки курят, - мстительно сказал Костя.
- А мне какое дело, - нагло отозвалась Юля. Этим она сразу напомни­
ла Косте Воробця: тот же вызывающий нахальный тон, и беспокойный
49

мечущийся взгляд, и воробьиное дерганье головой. Как и Володька, Юл*Д
не смотрела в глаза собеседника.
- Ты чего вчера на сейшн не пришел? Вовка рассказывал, что тал
большая драка вышла.
- Времени не было.
Костя перехватил любопытный быстрый взгляд, который Юля броси^
ла на молчащую Веру, и сказал:
- Пойдемте, скоро звонок.
Когда Юля пришла домой, Володька с угрюмым видом курил под от
крытой форточкой.
- А почему ты не в школе?
- В больнице был. У меня, представляешь, ребро сломано. На pemrei
с Леной ездили. Представляешь - настоящее ребро сломано! - Он вы
бросил недокуренную сигарету. - Вот уроды гопы, а!
Зазвонил телефон, Володька взял трубку.
- Алло... кто? А, Дем... да...
Юля переоделась, разогрела вчерашний суп. Володька всё еще бесе
довал с Демом. Когда Юля поставила перед собой наполненную тарелку
и окунула в нее ложку, Володька появился на кухне и громко объявил:
- Завтра решили забить стрелу!
- Это как?
- Ну, разборка будет с гопами.
- А... понятно. Садись, ешь, пока не остыло.
Володька налил себе супа, сел.
- Белова сегодня на уроках не было.
- Ха! Неудивительно, - обрадовался Володька. - Дем ему вчера зу!
выбил, прежде чем Белов его свалил.
- И еще я с вашим Крысёнком разговаривала... Чудные они ребята
эти Петровы. Особенно Вера.
- А в Крысёнке-то чего чудного?
- Его на такой машине возят, а он панкует.
- И че?.. Прыщ тоже раньше был богатым. У нас-то свобода, а у бога­
тых ее нет.
- Пока живешь в обществе, свободы не получишь, - возразила Юля
Володька несогласно покривил лицо, помотал головой, проглотил то, что
жевал, приготовился спорить - и опять побежал в прихожую откликатьс:
на телефонный звонок.

Днем "стрелы" оказалась суббота.
В шесть часов вечера панки топтались на присыпанной снегом щебен­
ке на территории заброшенной стройки. Сзади вздымался не­
достроенный кирпичный дом, впереди тянулся забор с дырой, через
которую они сюда проникли.
Стояли: Дракон (без ирокеза, мучимый очередным похмельем), Дем (с
синяками на лице, стекла в очках - треснувшие), Змей (полупьяный и уг­
рюмый), Володька и Дыня - эти оба выглядели и чувствовали себя нор­
мально, и Шуха - пьяненькая и веселенькая, с сигаретой в прокуренных
пожелтевших зубках.
50

Пролез в дыру взмокший Прыщ, заорал: "Вы че меня-то не подождаии?!", а приблизившись, извлек из-под куртки резиновую дубинку и рас' казал невероятную историю о том, как на бегу выхватил ее у идущего
навстречу милиционера. Друзья единогласно решили, что он врет, и от­
правились запасаться оружием.
Набрали обломков кирпичей и арматурных прутьев. У Дракона был с
I обой пистолет "Макаров" (когда друзья интересовались, откуда он его
взял, Дракон каждый раз рассказывал что-нибудь новое - то он его купил,
ю нашел, то с войны привез). Дем сказал, что лучше было бы обойтись
без стрельбы, заметил, что у Белова тоже может оказаться пистолет.
Прыщ достал из кармана и пустил по рукам бутылку водки...
...И к тому моменту, когда за забором послышались шум подъезжаю­
щих машин и голоса, изрядно захорошевшие панки были готовы разо­
рвать на клочки кого угодно, "и даже Годзиллу", - сказал Прыщ. Относишльно трезв остался Дем, да не притронулась к бутылке Дыня - она не
переносила водку.
Дем и Дракон отогнали, как стадо, своих машущих кулаками друзей
подальше от забора, а из дыры вылез первый гоп.
Это был Витя Белов - в темной куртке, черных джинсах, черных бо­
тиках, черной вязаной шапочке и очках с черными стеклами. Отойдя на
несколько шагов от забора, он остановился. Один за другим из дыры вы­
брались еще пятеро, тоже в черном, тоже высокие и мускулистые, с оди­
наковыми квадратными челюстями. В руках у этих пятерых были арма|урные прутья.
- Че-то много их... - ослабевшим голосом проговорил Змей, прячась за
спину Прыща и того не замечая, что Прыщ сам потихоньку отходит за
Дракона. Это заметили гопники. Указывая на панковпальцами, они ска­
чали хором:
- Ха! Ха! Ха!
Из дыры выскочили две вооруженные велосипедными цепями девчон­
ки, последними на стройке очутились три маленьких гопенка с большими
палками.
- Блин! Их и вправду много, - согласился со Змеем Володька.
Дем отделился от кучки своих друзей и пошел к врагам. Навстречу ему
зашагал Витя, на ходу снял и сунул в карман очки. Разговор вышел ко­
ротким: Дем треснул Витю кулаком по носу, и это послужило сигналом к
началу разборки.
Гопниц взяли на себя Дыня, которая когда-то безуспешно пыталась
научиться самбо по самоучителю, и Шуха, которая спортом никогда не
снималась, но подраться любила не меньше, чем выпить, а выпить лю­
била - и не раз говорила об этом - больше всего на свете.
Драка была яростной, но продолжалась не дольше пяти минут. Победу
панкам принес, как это ни удивительно, Прыщ, а поражение гопникам что тоже весьма странно - их лидер. Прыщ перестал трусить, когда огрел
одного из гопенков дубинкой по лицу и услышал его вопль. После этого
Прыщ озверел и принялся дубасить всех направо и налево и орать, а Виге умудрился плеснуть водки прямо в глаза. Витя, заорав громче самого
Прыща, ринулся бежать сломя голову и прижимая к глазам ладони, а
друзья его смешались, не зная, что им теперь делать (так всегда получаогся, когда командир первым покидает поле боя...). Девчонки бросились
следом.
,
51

Панки начали с удесятеренной силой лупить парней, и те также обр«
тились в бегство.
Победа была полной. Панки висели на заборе, кричали и издевател!
ски ржали вслед отъезжавшим на трех машинах врагам.
Затем все понеслись на квартиру к Дракону, где пили, пели и всяческ
веселились до утра - все, кроме Дыни, которая в полдвенадцатого, как
всегда, поехала домой. Как и всегда, Володька проводил ее до подъезд,
похлопал по плечу и отправился обратно продолжать праздновать.
Утром решили ехать на дачу Дема (то есть его родителей). Дем подо!
нал к подъезду отцовскую "Волгу", в нее кое-как влезли Дракон, Волод1
ка, Дыня, Змей и Прыщ. Сам Дем занял место водителя. Поехали.
Позже Володька говорил Юле:
- Знаешь, где у него дача? Это надо ехать вдоль железной дороги, по
том через мост...
- А, знаю! У Вали Зыряновой из нашего класса тоже в той стороне да
ча, года два назад ее отец нас туда возил. А рядом с ее дачей - дача Бе
ловых.
...Проехали мост, и вдруг Прыщ изъявил желание сесть за руль. Ска
зал, что водить умеет - "папаша-буржуй" его научил. Дем нехотя уступи
ему место.
Прыщ в самом деле умел водить. Ехали быстро и ровно, и всё же ско
ро Дем забеспокоился.
- Прыщ! Славка! Эй, тормози! Тут будет опасное...
"Опасное место" - хотел он сказать, да опоздал - оно уже появилоа
Этим местом являлись два крутых поворота - вправо и влево, один сраз
за другим. Называли его "зигзаг".
Дорога была скользкой, скорость - высокой. Машину с силой занеся
и начало разворачивать.
- Ма-а-ма! - визжала Дыня, вцепившись в Володьку.
- Бли-ин! - шипел тот. Змей, Дракон и Прыщ в один голос материлиа
Дем молчал и мертвой хваткой вцепился в воротник Прыща, будто наде
ялся таким образом помочь ему справиться с управлением.
Скрежетали тормоза. Прыщ зачем-то просигналил. Гудящюю "Волгу
стащило с дороги, развернуло и проволокло еще метров пять. Потом I
рывок... Натолкнулись на бетонное ограждение. Стали.
- А красиво тут, правда? - Дашка преданно взглянула на Володьку сбоВ
ку. Тот наклонил голову, шевельнул плечом, уронил небрежно:
- Ага, нормально.
Дашка обогнала приятеля на узкой тропинке, пошла перед ним. Возду*
прозрачен и холоден. Откуда-то тянет дымком - дачники жгут мусор!
Очень тихо... только вот этот странный шелест?., шорох?.. Нет, скорее это
похоже на... на щелканье! Дашка огляделась по сторонам, потом задрала
голову.
Ах, вот откуда это тихое щелканье!
Она застыла, подняв лицо.
- Ты чего? - толкнул ее в спину Володька.
- Слышишь?
-Ч то ?
- Листья падают.
52

53

- А... ну и пусть падают, а нам воду надо. - Володька громыхнул в<
дром. - Пошли.
- Иди, я догоню.
Шелест листьев под ногами Володьки скоро стих, и тихое щелкану
опять раздалось в тиши. Щелк... щелк... Тихо и звонко. Листья обрыв;
ются. Шорох... Листья падают...
...Маленькая, как ручей, тихая, чистая речка несла в своей прозрач!
ной, как осенний воздух, воде пожухлые листья и травяной мусор; по дня
по тине, стлались и извивались полусгнившие стебли осоки.
Володька наполнил ведро, поставил его рядом и закурил. Дашка смот|
рела вокруг.
Лес, осенний лес, каждую секунду роняющий на землю тысячи лис
ев. Низкие залесенные темные горы. Возвышаются над деревьями и вщ
ны издали опоры ЛЭП. Блеклое небо, тусклое солнце. Осень. Всё ей
осень... И они вдвоем стоят посреди осеннего леса.
- Володя... - несмело позвала Дашка.
- Че? - спросил Воробей.
- Да... нет... я ничего... - пробормотала Дашка.
Она надеялась, что Володька догадается. Не догадался... Ну, ничеп
Быть может, потом... Она согласна ждать. И в любом случае она - erq
самый лучший друг.
Дачный домик Гитиных был невелик. Одноэтажный, из бруса, с вера1
дой, комната одна, печка большая и белая, с потолка свисает ничем ;
прикрытая электрическая лампочка.
Участок - соток десять - неухожен, запущен, колодец старый, зад
ненный, баня недостроена. Дыня не удержалась от вопроса:
- Дем, а почему у вас тут так... ну, неприбрано?
Дем охотно объяснил, что так - потому что его родителям эта дача м
нужна, они собираются ее продать, и уже год сюда никто из них не прие
жает.
Панки разожгли около дома костер, жарили на проволоке мясо. LUai
лыки съели у костра, а пить водку пошли в дом. Затопили печку, и нача
лось веселье.
Темнело. Всё с большей тревогой Дашка поглядывала то на часы, то н|
пьяных друзей.
Прыщ рвал струны и немузыкально орал какую-то песню - за звон
гитары слов было не разобрать. Дем и Дракон курили один на двоих "к
сячок". В стельку пьяный Змей спал. Володька внимательно изучал сбо|
ник песен русских рок-групп.
- Слушайте, а когда мы домой поедем? - наконец не вытерпела Да
ка.
- Че-го? - спросил Дракон, вперяя в нее мутный взор.
Выяснилось, что домой - по крайней мере сегодня - никто не собир
ется.
Дашка, представив, какой скандал закатят ей родители, приготовила!
зареветь, но где-то поблизости погрохотал товарняк, и Володька, отложи|
сборник, сказал:
- А ты поезжай на электричке.
- У меня денег совсем нет...
54

I У парней оказалась какая-то мелочь. Всё в сумме составило восемь
||ублей с копейками.
- Да ладно, в крайнем случае расскажешь контролеру что-нибудь жа­
лобное, - успокоил подругу Володька. - Пошли, провожу тебя...
I Они пришли на станцию, нашли в расписании электричку до города I щin должна была прибыть через полчаса. Ребята сели на лавочку и заку­
рили.
I Похолодало. Небо синело темно и густо. Над горой, по которой, как
I юрожевые башни, шли опоры ЛЭП, появились первые звезды. Дашка
боком нерешительно прижалась к Володьке, а когда тот повернул к ней
олову, бормотнула:
I - Холодно вообще-то... Снег, наверное, пойдет.
I - Ага, наверное, - согласился Володька. Отодвигаться не стал. Так они
1н сидели двадцать с лишним минут до прихода электрички.
Дашка уехала, а Володька поплелся назад. От водки его развезло, он
|питался и раза два упал. Разбил колено, боли почти не почувствовал.
Пяло ругнулся, пошел дальше, скользя подошвами по смерзшемуся сне'V

I

.В комнате глазам его предстали: по-прежнему спящий Змей (даже
нл другой бок не перевернулся!), Прыщ - одной рукой он дергал струны,
другой сжимал кружку с водкой, и лежащие на кровати Дракон и Дем. Дем

урил и вертел за дужку свои треснувшие очки, Дракон же, привстав на
локте и нависнув над приятелем, что-то горячо, громко и очень невнятно
|иму втолковывал. Изредка Дем пытался приподняться и перебить, но
ЁДракон, хлопая его ладонью по груди, вынуждал лечь и слушать.
- Вы о чём? - спросил Володька, усаживаясь мимо стула. Дракон что-то
!• инетил, но грохнувшийся на пол Володька его слов не расслышал.
Дему всё-таки удалось перебить горячую речь Дракона:
- Листовки - только сначала! Нам нужна революция с оружием!
Седьмое ноября... - пробормотал Дракон.
I - Только если все придут трезвыми!
Прыщ, дай спирта! - заорал Дракон. Прыщ бросил ему бутылку, ко­
пирую тот не поймал. Володька вытащил ее из-под кровати, хлебнул, npoиинул Дракону.
- Нужно оружие, - повторил Дем.
- А-а-а! - внезапно завопил Прыщ и заметался по комнате. - Горю, ro­
ll но! - Он грудью ударил в дверь, вылетел во двор и закатался по траве.
(Друзья выбрались на крыльцо и хохотали.
- Уже гасну... погас... - бормотал Прыщ. Поднявшись, он потащился к
Г рыльцу.
- Это у него который раз? - спросил Володька.
- Третий, - подумав, ответил Дем и поднял три пальца для наглядноII I и.
Все вернулись в комнату, и тут случился припадок у Дракона. Он оце|и|)нел, выпучил глаза, склонил голову, будто прислушиваясь, и вдруг
111бьявил, что с ним говорят одновременно Ленин и Махно.
- Что сказали? - поинтересовался Дем. Несколько секунд Дракон мол­
чал, прислушивался, а потом гаркнул на весь поселок:
- Делать революцию!!!
- Это я и так знаю, - сказал Дем разочарованно.
55

5

- Где же он шатается?! - Елена Сергеевна в сердцах раздавила в пе
пельнице только что прикуренную сигарету. - В школе не был, домой не|
заходил! Юля! Может, ты знаешь, где он?
- Откуда мне знать, он мне не докладывает, - досадливо отозвалас
Юля, подняв голову от "Властелина колец". Отхлебнув из стакана с ча|
ем, она вновь склонилась над книгой. Мама вышла в коридор. Юля ус
лышала, как она листает блокнот с телефонными номерами знакомых.
- Юля! Даша Иванова - это его подруга?
- Вроде бы да...
Зажужжал телефонный диск - Елена Сергеевна набирала номер.
- Алло, здравствуйте, это квартира Ивановых? Дашу к телефону мох
но?.. Здравствуй, Даша, это говорит тетя Володи Юрацкого. Ты не знг
ешь, где он сейчас?.. А вчера где был?.. И когда он собирается вернуть|
ся?.. Понятно. Спасибо. До свидания.
Она хлопнула трубкой по телефону и вернулась на кухню.
- Они, оказывается, еще вчера уехали на дачу к какому-то Диме! Ты не |
знаешь, как фамилия этого Димы?
- Не-а... - ответила Юля, глядя в книгу.
В дверной скважине заскрежетал поворачиваемый ключ, и Елена Сер-Ц
геевна, распахнув дверь, накинулась на попятившегося Володьку:
- Где ты был?! Почему не позвонил?! Сегодня уже понедельник - по-41
чему ты не в школе?! Опять пиво пил!.. Ладно, ешь и ложись спать, а завЦ
тра с утра сядешь за уроки.
...Юля ударила ладонью по трещавшему будильнику, открыла глазе
села на кровати.
В комнате стояла утренняя слабеющая темнота. В соседней комнат^
спала мама, на своей кровати скрючился, натянув на голову одеяло, Во-]
лодька.
Сидя за кухонным столом, Юля глотала горячий чай, слушала утрен^
ние новости и боролась с желанием выключить радио. Сообщения о но^
вых террактах и военных действиях в Ираке давно набили оскомину, а
сидеть в тишине не хотелось... Всё же отвращение к новостям одержала!
верх. А в тишине, как обычно, навалилась утренняя тоска. "Лицей, Белов
и Алексеева, алгебра!.. И физкультура. Прогулять бы, да сегодня, кажет-]
ся, зачет..."
На улице шел мокрый снег, было тепло и безветренно. Дожидаяс^
троллейбуса, Юля выкурила сигарету, прочитала расклеенные на столбе
объявления. Выше красовался черный символ анархии, и Юля решила,)
что его намалевал Володька.
Перед первым уроком Марина предупредила:
- Сегодня будет зачет по физкультуре, и явка всех обязательна! Кто не
придет, сразу получит "незачет".
"Странно, что Вера сегодня одна, без Кости. Заболел он, что ли?" думала Юля, искоса поглядывая на одиноко сидевшую за партой Петро-[
ву.
Со звонком в класс вошла Людмила Дмитриевна и сделала еще однс
объявление:
56

- Ребята, со следующей недели начнется промежуточная аттестация.
Но всем предметам пройдут контрольные. Прошу как следует к ним подюговиться - по результатам аттестации возможны отчисления.
На перемене Вера вышла в коридор и остановилась у окна. Юля, побродив немного вокруг, решилась наконец и подошла.
- Вера, привет.
Вера ответила не сразу, кажется, она вспоминала, кто это к ней обра1ИЛСЯ.

- Привет, - прошелестела она через несколько секунд.
А почему сегодня Костя не пришел? - спросила Юля, чтобы как-то
ивязать разговор.
- Он простудился, - так же после паузы тихо ответила Вера.
- Ага... Ясно. - Что еще сказать, Юля не знала, и решила переходить к
делу: - Слушай, у тебя книга "Сильмариллион" есть?
Вера молчала так долго, что Юля уже собралась повторить свой во­
прос, но тихий ответ прозвучал раньше:
-Да.
- Дашь почитать? - спросила Юля и подумала: "Сейчас опять замол­
чит на минуту", но Вера ответила сразу:
- Дам. Надолго?
- Н-ну... хотя бы дней на пять. - Юля заторопилась, предчувствуя зво­
нок на урок: - Тогда после физкультуры к тебе сходим, ладно?
- Хорошо, - помолчав, согласилась Вера. Раздался звонок, и она по­
шла в класс - тоненькая, волосы очень прямые и светлые, тихая, легкая и
нездешняя. "Очень необычная, - решила Юля. - Непонятно, почему она
такая..."
Наверное, похоже думали и другие Верины одноклассницы. На перемт;нах подсаживались, пытались завести разговор. Вера взглядывала ис­
пуганно, отвечала еле слышно... Витя опять громко сказал: "Тормоз!" Его
(.мехом поддержала Линда, а Марина одернула: "Перестань! Не тормоз, а
просто человек стесняется".
После окончания последней "пары" 11Г нехотя поплелся в спортзал.
Парни и девушки разошлись по своим раздевалкам.
Линда, сняв юбку, кривлялась, изображая стриптизершу, подружки хо­
хотали.
- Девки, можно на вас посмотреть? - В раздевалку просунул голову
ухмыляющийся Витя. Девчонки завизжали.
- Нельзя! - крикнула Марина. Витя исчез. Через несколько секунд его
I олова появилась снова:
- Бабы, выходи строиться!
За его спиной гоготали несколько парней.
- Мальчики, вам что, матом объяснить, что сюда нельзя?! - взорвапась Марина и хлопнула дверью, едва не прищемив Вите пальцы.
11Г построился. Молодой учитель физкультуры провел перекличку - на
месте оказались все, кроме Кости Петрова (болеет) и Вали Зыряновой
(отпросилась).
После разминки началась сдача нормативов. Первыми бег, прыжки,
огжимания и подтягивания сдавали парни. Девушки громко, наперебой
восхищались Витей: он пробежал быстрее всех, прыгнул дальше всех,
отжался и подтянулся тоже гораздо лучше, чем остальные. Юля молчала
и думала, что если все гопы такие сильные, как Витя, а панки, подобно

57

Володьке, не могут подтянуться и десяти раз, то неудивительно, что roi
ники их постоянно бьют...
Потом наступила очередь девушек. Вера (ко всеобщему удивлени
выполнила упражнения не хуже других, хотя каждое задание учитель бь(
вынужден говорить ей два раза и медленно. Последней сдавала норм!
тивы Юля. Она подтянулась двенадцать раз, едва не побив рекорд Вити,
- Молодец, Юлька! - крикнула Марина.
- Да, Юрацкая - это вообще лошадь, - насмешливо сказала Линда.
Улыбнувшись на похвалу Марины, Юля дернулась, услышав слов!
Линды. Мелькнула мысль: подойти и дать по зубам. "Нет, нельзя... Boi
если бы Белов..." А Витя, как назло, молчал.
- Ну чего ты, Линда... - протянула Марина. - Она же в самом де.
классно подтягивается.
- Нуда. Я и говорю - сильная, как лошадь...
Юля и Вера вместе вышли из лицея и влезли в машину.
- Здрасте! - волнуясь, обратилась Юля к водителю.
- Здравствуй.
- Это моя одноклассница, - пояснила Вера. Парень за рулем кивнул. I
Иномарка покатила - тихо, плавно; сиденья были мягкие, бархате!
стые, стекла - чуть затемненные... Проехали мимо остановки, на которой
Юля стояла каждое утро. За облетевшими тополями мелькнули два
подъемных крана... "А вон наш дом. Интересно, куда Володька пошел - в
школу или к друзьям?" Миновали еще одну остановку. "Если идти напра)
во и дальше по улице, и подняться на гору, то придешь прямо к больни]
це... Мама говорит, что Алексея вот-вот выпишут".
- Мы живем вон там, - указала Вера на кирпичный коттедж.
- Ух ты! - только и нашла Юля.
Им открыла женщина в фартуке, на Юлю посмотрела с удивлением
По-видимому, гости у Петровых бывали редко... Юля опять неуверенно
сказала: "Здрасте!”, решив, что женщина - мать Веры и Кости. Женщина
поздоровалась и ушла куда-то в полутемную глубь дома, а Вера тихо со*
общила:
- Это наша домработница Лиза.
- Да?! - Юля вытянула шею, пытаясь опять увидеть этот удивительный
реликт - домработницу.
Появился Костя - в джинсах и майке, с красными глазами и мокрым
носом. Из кармана у него высовывался кончик носового платка.
- А, Юля, привет. - Похоже, он обрадовался и одновременно насторо!
жился. "За сестру волнуется, что ли?", - с некоторой завистью к Вере по]
думала Юля.
- Как Вовка поживает?
- К Дему на дачу вчера ездил... А ты чего к ним не приходишь?
- Да так... То времени нет, то еще что-нибудь... Проходи. Вот тапочки.!
Одноклассники прошли в комнату, принадлежащую, как сразу поняла
Юля, Вере. Поняла по обилию книг Толкиена на полке. Тут, кажется, были
все переводы "Властелина колец", стоял даже подлинник. Вера подошла
к книжной полке, Костя сел на кровать и кивнул на кресло:
- Садись... Как там, в лицее?
- Да всё по-старому. Нормативы сегодня сдавали...
- Скажи задания на завтра.
58

Юля вынула дневник, продиктовала, Костя записал.
- Вот. - Вера протянула ей толстую книгу.
- Спасибо. - Юля осторожно затолкала том в набитую сумку. В комнату
нилянула домработница:
- Ребята, вы будете обедать?
Принесите чай, - попросил Костя.
Наступило молчание. Юля оглядывала комнату. Ковер на полу, стол и
| Iул, кровать, кресло, книжная полка, шкаф для одежды. Множество цве­
т и в горшках - на стенах, на столе, на шкафу, на подоконнике. Послед­
ние разрослись так буйно, что в комнате стоял сумрак.
- Надо, наверное, подрезать эти цветы, - скованно сказала Юля. - Они
* 11 свет загораживают.
Мне так нравится... - прошелестела Вера.
Вошла Лиза, поставила на стол поднос с тремя чашками зеленого чая,
наточкой с вареньем и печеньем на блюдце.
- А где ваши родители? - спросила Юля.
- Отчим, наверное, в офисе, Надя по магазинам поехала, - сказал Koc ­
hi, шмыгая длинным носом. - Надя - это наша мачеха. А родители давно
умерли.
- Извините... - пробормотала Юля.
- Ничего... Вовка, значит, по-прежнему дурака валяет?
- Ага. А ты что, уже передумал панковать?
- Да пользы от этого нет, - сказал Костя, разглядывая чашку. - А отчим
меня в свою фирму пристроил... Зарплату получаю.
- Сколько? - с праздным любопытством спросила Юля.
- Не очень много. Я больше для опыта...
Допили чай, доели печенье, еще немного поговорили. То есть говори­
ли Юля и Костя, Вера молчала. Она и чашечку отставила недопитой, и
|мотрела, смотрела куда-то сквозь...
- Довезти тебя до дом а? - предложил Костя.
- Не надо, я лучше на троллейбусе...
- Тогда пошли, провожу.
На остановке Юля закурила.
- Костя, ты извини... А чего Верка такая странная? Болеет, что ли?
Костя пожал плечами.
- Можешь считать так.
По ночному городу бежали Дракон, Прыщ и Змей. Останавливаясь у
и е н домов, у заборов и гаражей, они, торопясь, чертили, поливая из
Паллончиков: "Не ходи голосовать - некого нам выбирать!”, "Не голосуй
или проиграешь!", или "Не голосуй - останешься в помойке!" - и мча­
лись дальше.
Разукрасив таким образом около сотни стен, они, усталые и доволь­
ные, отправились к Дракону, где пропьянствовали до утра.

6
Больше других дней рабочей недели Юля не любила четверг: в четнерг у 11Г было аж пять пар.
Последняя, наконец, закончилась, и Юля, усталая, голодная и оттого
тая, побежала вниз по лестнице, заранее представляя, как приходит до59

мои, открывает холодильник, а там - супчик вчерашний, из куриных шеи, и
вареная картошечка, и пара яиц должна быть, если, конечно, Володька до
них не добрался...
- Уй! - Юля вцепилась в перила, чтобы не упасть. Ступня подверн'
лась, всю ногу свело. Схватившись за щиколотку, Юля опустилась на с
пеньку.
- Че, Юрацкая, каблук сломала? - Мимо пробежал Витя.
- Иди ты... - еле выговорила, держась за ногу, Юля.
- Ну, ты!.. - Витя угрожающе махнул на нее барсеткой и скрылся, npi
стучала каблуками, спеша вслед за ним, Линда. Придерживаясь за nepi
ла, Юля сошла на лестничную площадку и села на пол, ощупывая щии
лотку. Рядом остановились чьи-то ноги, обтянутые сапогами. Голос Ма*
рины спросил:
- Ты что, ногу подвернула?
- Тебе-то какое дело...
- Пойдем в медкабинет. Идти можешь? - Марина взяла ее за локоть. I
Очень больно?
- Нет, - соврала Юля. На глазах у нее выступили слезы - не от боли, а от
участливого тона Марины. Из медкабинета она вышла с тугой повязкой
на ноге. Марина, дожидавшаяся в коридоре, спросила:
- Ну как?.. Растяжение? Ничего, до свадьбы заживет.
Они вместе вышли из лицея.
Погода стояла та же, что и вчера - тепло, сыровато, небо затянуто то ли
городским дымом, то ли паутиной облаков.
- Ты сейчас на остановку? - спросила Марина.
- Да... Аты?
- Я тоже. Пойдем.
Они пошли. Юля сбоку поглядывала на Марину - недоверчиво и колю­
че. Та неторопливо шагала: полноватая, но ничуть своей полноты не
стеснявшаяся, статная. Коса у нее была толстая и светлая, глаза - голу­
бые, щеки - румяные. Если бы не сапоги на шпильках, юбка до колен и
модная дубленка, Марина была бы точь-в-точь девушка-крестьянка с кар|
тинки в учебнике литературы.
- Ты зря всех боишься, - вдруг сказала Марина. - В нашем классе к те-|
бе в общем нормально относятся, уважают, потому что ты хорошо учишь
ся. А на Витю с Линдой не обращай внимания. Они - "новые русские", все:
считают ниже себя.
- А остальные, что ли, не "новые"? - неуверенно усмехаясь, спросил:

Юля. - Ты, например?
- У меня папа - водитель маршрутки, а мама - мастер-визажист, I
улыбнулась Марина. - На жизнь нам хватает. И на учебу - тоже... Ты еще
не решила, куда будешь поступать? А я, наверное, на юрфак пойду.
На остановке они присели на скамейку, Юля полезла за сигаретами. 1
- Верка сегодня не пришла, - задумчиво произнесла Марина. - Не зна
ешь, что с ней случилось?
- Нет... И Вали тоже не было.
- Она в больнице.
- А чем заболела? - простодушно спросила Юля.
Марина удивилась.
- Ты разве не слышала?.. Я думала, что в нашем классе уже все зна
ют, что она забеременела.
60

- А... как так? А... от кого? - пораженная, спрашивала Юля. - Она же,
ироде бы, не замужем...
- Ну, для этого замуж выходить не обязательно, - полупрезрительно
хмыкнула Марина. - Она с Витькиным братом ходила, с Женей. Вот от
него, наверное...
- А что... - начала было Юля и осеклась. Хотела спросить: "А что, у
Ьелова брат есть?", но вспомнила, что Володька говорил что-то про браia Вити - давно, с год назад.
- А что же она теперь будет?.. - опять начала Юля и вновь осеклась.
- Известно, что делают в таких случаях.
Помолчали.
- Женька - красивый парень, - мечтательно-насмешливо проговорила
Марина. - Ты его не видела?.. Он такой высокий, волосы такие темные и
пьются... Он тоже в нашем лицее учился, в прошлом году закончил. С
ним все девчонки хотели дружить. Ну, он и рад был... - Марина перебро­
сила косу со спины на грудь. - Смотри, троллейбус идет. Твой?
Юля вгляделась, различила номер.
- Ага. Ну, до завтра.
- Счастливо тебе. - Марина помахала ей ладошкой.
Как раз в тот момент, когда Юля, схватившись за ногу, осела на сту­
пеньку, Дашка Иванова по прозвищу Дыня пришла домой, бросила сумку
н прихожей и отправилась на кухню. Заглянула в холодильник - там была
половина вареной курицы, открытая банка со шпротами, три творожных
сырка, три яблока, три апельсина. Была кастрюля с супом на вечер.
В дверь позвонили.
- Кто там?
- Дыня, открой, это я.
- Ой, Вовка! - Дашка распахнула дверь, заранее счастливо улыбаясь. Привет!
- Привет-привет. - Володька вошел. Был он, как всегда, попоробьиному взъерошенный, в грязных джинсах, в рваной косухе. Гряз­
ную гитару в рваном полиэтиленовом мешке держал под мышкой. - У те­
бя что-нибудь пожрать найдется?
- Конечно! Ты проходи, бери из холодильника... А я переоденусь... и
умоюсь...
Дашка приняла душ, надела джинсы и шелковую блузку, подкрасила
|убы и ресницы, завила волосы, побрызгала на себя мамиными духами и
юлько тогда пришла на кухню.
- Ну и долго же ты умываешься! - заметил Володька и отправил в рот
шпроту.
Он расселся за столом: у одного локтя дымится в пепельнице Дашки­
ного отца вонючая "Прима", у другого возвышается кучка обглоданных
куриных костей и дожидаются своей очереди три сырка (уже лишенные
оберток), три яблока и три апельсина.
Улыбаясь, Дашка присела на табуретку за другим концом стола. Воподька отодвинул пустую банку и принялся за сырки, проглотил один,
спросил:
- А чего это у тебя волосы так вздыбились?
Дашка растерялась.
- Это такая завивка...
61

Л, понято
Вояодька доел сырки и сочно откусил от яблока. - Ви
долл Дракон с Прыщом и Змеем все дома исписали?
Ai л. видела, - подтвердила Дашка.
Володька покрутил головой.
Не, Дем прав - надо достать оружие и делать революцию. А рисе
нагь на стенах - это ерунда... И в газетах про нас потом всякие гадост
пишут. На, почитай. - Он вынул из кармана мятый лист "Советской Ро<
сии", протянул Дашке и принялся уничтожать последнее яблоко.
В небрежно обведенной карандашом заметке автор с язвительно
злобой отзывался об "олигофренах и недоразвитых", пишущих на забс
рах призывы типа: "Не голосуй!", и ниже доказывал, что ходить голосе
вать надо обязательно.
Дашка, прочитав, в замешательстве посмотрела на Володьку. Тот да
ел последний апельсин и облизывал сок с пальцев.
- Ну, я не знаю... - протянула Дашка. - Наверное, здесь правильно на
писано... Да?
- Может, и правильно. - Володька забрал у нее лист и им обтер руки. I
Дракон - дурак, помешался на листовках. А Дем правильно говорит, что1
надо собрать всех анархистов, вооружить и взять Серый дом. - Он сунул
лист в карман. - Пойду покажу им эту заметку.
Дашка вышла в коридор следом за Володькой.
- Володя...
- Что? - спросил Воробей, обуваясь. И Дашка спросила:
- Скажи, я очень толстая?
Это было почти то самое, что она хотела узнать... Володька мелькоп
взглянул на подругу.
- Ну, вообще-то да, толстовата. Даже сильно.
- Сильно?! - возмутилась Дашка.
- Ну да. - Володька накинул куртку. - А ты ешь поменьше...
- Да... ты... - Дашка задохнулась. - Пошел отсюда!
- Садись на диету, - хихикнул Володька.
- И больше ко мне не приходи! - крикнула ему вслед Дашка. В глазах ]
нее защипало и, с силой хлопнув дверью, она разревелась.
Когда Юля прихромала домой, всю дорогу вспоминая разговор с Ма
риной, на кухне обедала Елена Сергеевна.
- Что у тебя с ногой?
- Упала на лестнице. А почему ты так рано сегодня
- За Алёшкой пойду - его выписывают... Володя опять где-то шатается. Ты его сегодня не встречала?
- Нет.
- Вечером позвоню его классной руководительнице, спрошу, ходит ли
он в школу. - Елена Сергеевна поставила в раковину опустошенную та­
релку. - У тебя же в субботу день рождения. Когда будем отмечать? В
воскресенье?
- А почему не в субботу?
- В субботу мы с Алёшей должны идти на юбилей к Медведеву... В
принципе, можешь кого-нибудь пригласить, отпразднуете без нас.
- Кого мне приглашать-то... - рассеянно ответила Юля, как ответила бы
в прошлом и позапрошлом годах, но вспомнила Веру, Костю и Марину. Хотя не знаю... Может, и позову кого-нибудь.
62

Сразу после ухода Елены Сергеевны явился Володька.
- Ну и наелся же я у Дыни! - Он прошел на кухню и закурил. - Можно
| ызать - объелся... Читала? Про нас написано. - Он подал Юле газетный
мист, тот самый, который показывал друзьям. Юля бегло просмотрела

(метку.
- С чего ты взял, что это про вас? Это же московская газета.
- Всё равно про панков.
Юля усмехнулась:
- Правильно он их называет... Только стены портите своими лозунга­
ми.
- Дем тоже сказал, что правильно. А Дракон как начал всех газетчиков
материть! Змей читать не стал, потому что был пьяный. Прыщ - тоже. Дыня
ничего толком не сказала. - Володька свернул лист и философски
окончил: - Ну, по крайней мере, на нас обратили внимание.
Он помолчал, пуская дым, затем спросил:
- Ты седьмого ноября на митинг пойдешь?
- Зачем?
- А мы пойдем. Приходи - много анархистов увидишь.
- Можно подумать, что я их никогда не видела...
7

Алексей Сергеевич и Елена Сергеевна Юрацкие собирались на празд­
ник. "Алёша! Неужели у тебя нет рубашки получше?" "А эта чем плоха?” доносилось до Юли, сидевшей на кухне.
Было часов пять, завечерело, солнце повисло над крышами, облака
позолотились. На кухне было еще светло, и Юля читала "Сильмариллион", не зажигая лампы. Изредка она заглядывала в духовку, где подрумя­
нивался пирог. На плите булькала кастрюля с картошкой, приглушенно
шипели котлеты на сковороде под крышкой.
Пришел Володька, с порога начал ругать друзей:
- Я им говорю: "Пойдемте на сейшн", а Дем говорит: "Я не хочу", а
Дракон: "Я себя погано чувствую", а Дыне я позвонил, и она трубку бро­
сила...
- Почему?
- А мы с ней поругались... А Прыщ, придурок, знаешь, что сказал? "Я, говорит, - с Демом и Драконом пошел бы, а с тобой одним неинтерес­
но". Котлеты уже готовы?
- Нет еще. - Юля закрыла книгу, взяла нож и проткнула пару картофе­
лин. - Картошка готова. Отойди от раковины, я воду вылью.
Володька отошел. Юля слила воду, поставила кастрюлю на газету,
укутала курткой. На кухню заглянула Елена Сергеевна в нарядной блузке,
черной юбке, но босиком и с расческой в руке.
- Юля, не забудь подлить воды в котлеты... Вова, и ты здесь? Ты же как
будто на концерт собирался?..
- Друзья не захотели идти, а мне одному скучно, - ответил Володька.
Привалившись к холодильнику, он жевал кусок хлеба.
- А, вот хорошо, посиди хоть один вечер дома... - Она высунулась в
коридор. - Алёша, а где наш подарок для Юли?
- Не знаю! Ты сама его куда-то задевала, - раздраженно откликнулся
дядя.
63

- Ах, да! - Елена Сергеевна вышла и вернулась с конвертом, открыт
кой и плиткой шоколада. - С днем рождения!..
Пока Юля читала открытку, Володька слопал полшоколадки и спросил
- А что в конверте?
Юля молча показала ему три сотенные купюры.
- Ух ты! Дай одну!
- Еще что тебе дать?..
- Алёша! - донеслось из прихожей. - Ты оделся?
Появился дядя в темно-сером костюме, при галстуке и с будильником
в руке.
- Я уже давным-давно готов, это ты всё копаешься! Обувайся - и по