КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Буря в чайной чашке (ЛП) [Faith Wood (faithwood)] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Часть 1 ==========


Это все случилось из-за того, что Поттер, очевидно, был не в состоянии подстричься. Его волосы всегда были в ужасном беспорядке, но последние несколько дней эти черные, как смоль, пряди были буквально повсюду. Они вились возле его ушей, касались его щек и наверняка попытались бы выколоть ему глаза, если бы очки не защищали их.

Драко испытывал ужасный зуд в руках каждый раз, когда бы эти проклятые штуковины ни атаковали лицо Поттера.

Гриффиндорца же, очевидно, совершенно не волновало нелепое состояние его волос, и он изредка поднимал руку, чтобы смахнуть прядь или две, даже не пытаясь повторить это движение, когда нахальные пряди аккуратно возвращались на свои атакующие позиции.

Особенно упрямый локон постоянно намеревался пощекотать правую щеку Поттера. Он торчал больше, чем остальные, и был одним из тех немногих столь драгоценных вещей, которые могли разозлить “Избранного”.

Однажды, Драко был в этом уверен, он потеряет все свое оставшееся терпение и проклянет этот ужасающий чёрный хаос на голове Поттера.


========== Часть 2 ==========


Если быть полностью честным, дело было не только в волосах. Толпы поклонниц с неслыханной способностью падать в обморок и жеманничать были не менее виноваты.

Драко не мог не провести параллель: ученики Хогвартса были похожи на волосы Поттера. Ужасный черный бардак, намеренный претендовать хотя бы на крошечную часть великого Гарри Поттера.

Не то чтобы они преследовали его повсюду, но это лишь потому, что Поттер на собственном горьком опыте научился не убегать и не подавать им этой идеи. Но кому-то всегда надо было что-то сказать Поттеру, что-то показать ему, что-то дать ему. Они останавливали его в коридорах, чтобы пожать руку и угостить шоколадкой, спросить что-нибудь про защитные заклинания, поболтать с ним о погоде и вероятности дождя в следующие выходные, которые совершенно случайно оказывались выходными, на которых идут в Хогсмид, и о-а-ты-уже-идешь-с-кем-то-Гарри-или-может-быть-ты-пойдешь-со-мной?

Гарри улыбался и качал головой, а затем уходил, исчезая так же таинственно, как призрак, несомненно, с помощью своей мантии-невидимки.

Куда Поттер исчезал, никто не знал. Кроме, может быть, Грейнджер и Уизли, но они не рассказывали.

Самой популярной была теория, что Поттер сбегал, чтобы трахнуть ах-такую-везучую девушку. Если бы он действительно трахался с кем-то часами каждый день, это по крайней мере объяснило бы состояние его волос.

Никто не мог винить Драко за его любопытство. Всем было любопытно. Но не все знали потайные ходы Хогвартса так же хорошо, как человек, который потратил год, пытаясь найти способ позволить Пожирателям Смерти пробраться в замок.

Хотя Драко и не гордился тем, как получил эти знания, он был благодарен за них, когда наконец обнаружил убежище Поттера.


Это не было шокирующим открытием. Он обнаружил гриффиндорца в узком коридоре на четвертом этаже, сидящем на полу в небольшом алькове, ярко освещенном благодаря высокому окну, выходящему на озеро. Он был один и, судя по всему, учился. Определенно никого не трахал.

Он поднял глаза, когда Драко шагнул вперед, и дважды моргнул. Прядь черных волос прилежно щекотала его правую щеку.

–Извини, – поспешил сказать Драко прежде, чем Поттер сделает свой собственный вывод. – Я не знал, что это место уже занято.

–Я… – чернила капали с пера Поттера на желтый пергамент. Насколько Драко мог видеть, кроме нескольких таких же клякс, пергамент был чист.– Я не знал, что люди знают об этом месте. Это… – неуверенная улыбка растянула губы гриффиндорца. –Это твое место или что-то в этом роде?

Драко был здесь всего однажды, почти два года назад. Он пожал плечами:

–Иногда, – он улыбнулся Поттеру в ответ. –Впрочем, это не имеет значения. Я найду другое место. – Он слегка повернулся, как будто собираясь уйти.

Поттер вскочил на ноги:

–Нет! Я не знал. Я никогда здесь никого не видел, так что я решил…– Он сунул пергамент в сумку и наклонился за книгами. –Я уйду.

И это идеально описывало каждое взаимодействие Драко с Поттером с тех пор, как они вернулись в Хогвартс, чтобы закончить учебу. Словно по какой-то негласной договоренности они всегда пытались выслужиться друг перед другом.

И Драко не собирался проигрывать сейчас:

–Серьезно, Поттер, в этом нет совершенно никакой необходимости. Ты занимаешься. Я пришел сюда просто попялиться на пустые стены и поразмышлять.

Гриффиндорец рассмеялся. Он уже собрал свою сумку:

–Это правда выглядело так, как будто я учусь? Это потрясающе. Потому что я только притворялся, на случай, если появится Гермиона.

–Я вижу. Так ты на самом деле дрочил?

Поттер слегка закашлялся; должно быть, он не ожидал, что Драко придет к такому заключению:

–Ээ, нет. Это было бы неловко, если бы…

–Если бы Гермиона появилась, –закончил Драко, фыркнув, затем прокрутил слова у себя в голове и поспешно исправился.– Всмысле Грейнджер. – Это просто отстойно, когда кто-то договаривает чужую фразу. Он не разгуливал, называя Грейнджер Гермионой, как будто они были или хотели быть друзьями.

Поттер выглядел так, как будто он пытался не рассмеяться слишком сильно. Его щеки полыхали. Теперь он, вероятно, будет разгуливать по школе, рассказывая всем, кого знает, что Драко думает о Грейнджер как о Гермионе и возможно тайно влюблен в нее.

Волосы гриффиндорца трепетали, явно находясь в режиме гипер-атаки. Одна прядь даже проскользнула под очки, чтобы дразнить его ресницы, заставляя моргать чрезмерно часто.

Сейчас Драко следовало либо уйти, либо рискнуть сделать что-нибудь идиотское. Например, заколдовать Поттера, сделав его лысым или что-нибудь еще хуже - подойти и освободить лицо парня, схватив его безумные волосы руками.

–У меня нет эмоциональной привязанности к этому месту, Поттер, –сказал он. – Оно может быть твоим. – Он развернулся и поспешил уйти прежде, чем гриффиндорец сможет возразить.


========== Часть 3 ==========


Лишь позже Драко пришло в голову, что узкий коридорчик и небольшой освещенный альков были идеальным местом для того, чтобы спокойно поучиться. Поттер вряд ли вернется теперь, когда место его уединения было осквернено присутствием Драко, так что с этого момента, оно вполне могло быть местом слизеринца.

Драко вернулся на следующий день, вооруженный книгами, пергаментами и перьями. Он сел на пол, скрестив ноги и сотворил парящую в воздухе деревянную доску в качестве стола. Импровизированный стол оказался довольно шатким и любил подпрыгивать, если Драко думал о том, что писать, слишком долго , но он сделал значительный прогресс в своем эссе по трансфигурации к тому моменту, как объявился Поттер. Или, скорее, прорвался сквозь гобелен, прикрывавший вход. Он раскраснелся, тяжело дышал и был частично невидим. Голова, грудь и одна рука - вот и все, что мог видеть Драко.

– Не могу понять, – произнес слизеринец, когда Поттер заметил его, – Ты можешь дать отпор Тёмному Лорду, но убегаешь со скоростью света, когда маленькая девочка пытается дать тебе шоколадку?

Гриффиндорец, по всей видимости, был достаточно взволнован для того, чтобы попытаться убрать волосы с лица. Это заставило Драко почувствовать себя особенным.

– Я думал, ты сюда редко приходишь.

Слизеринец кивнул:

– Сегодняшний день оказался редким.

В этот раз у Избранного явно не было настроения обмениваться любезностями:

– Ладно тогда, – он боролся с мантией-невидимкой, пытаясь натянуть ее обратно на плечи.

– Не будь нелепым, Поттер. Здесь достаточно места для нас обоих, и я пишу эссе в абсолютной тишине. Если ты на самом деле не пришел сюда подрочить, просто сядь и учись. Я обещаю не пытаться дать тебе никакую шоколадку. Или пытаться поговорить с тобой. Или обращать на тебя внимание каким-либо образом.

Поттер стянул с себя мантию, затем остановился и уставился на Драко:

– Я пришел сюда подрочить, – сказал он наконец, но шагнул вперед, вместо того, чтобы отойти.

Драко опасливо взглянул на гриффиндорца, когда тот скользнул на пол на противоположной стороне алькова:

– Если ты его сейчас вытащишь, Поттер, клянусь, я заколдую тебя.

– Я постараюсь сдерживать себя, – темноволосый парень сунул сверкающую мантию к себе в сумку. Затем он вынул свое домашнее задание по трансфигурации. – Я могу даже не рассчитывать, что ты позволишь мне списать твое эссе по Трансфигурации, не так ли?

– Разумеется, я позволю, – сказал Драко, с удовольствием наблюдая, как брови Поттера ползут вверх. – Я хочу галлеон за каждое предложение.

Поттер рассмеялся. Это осветило все его лицо: белые зубы, зеленые глаза, розовые щеки. Знакомая прядь черных волос коснулась его правой щеки. Драко уставился на нее.

Гриффиндорец вытащил перо, качая головой:

– Ты хотя бы сделаешь мне такую же летающую парту, как у тебя?

Драко попытался придумать причину не делать этого, но его предательская рука уже подняла палочку:

– Если это заставит тебя заткнуться, – сказал он и наколдовал вторую доску.

Поттер действительно заткнулся, и Драко вернулся к своему эссе. Он изо всех сил старался не обращать внимания на своего соседа и не поднимать глаз.


========== Часть 4 ==========


— Это всегда так редко? — спросил Поттер на следующий день, когда снова обнаружил Драко в алькове.

— Я передумал, — ответил Малфой. — Это мое место, и я бы хотел оставить его за собой.

Поттер вздохнул и развернулся.

— Ты можешь остаться, — поспешил добавить Драко. — Просто сиди тихо и прекрати сетовать на мое присутствие. — «И ПОДСТРИГИСЬ» хотелось добавить ему.

Поттер пристально посмотрел на него:

–Разве ты не приходишь сюда, чтобы побыть в одиночестве?

–Я прихожу сюда, чтобы не чувствовать, как кто-то постоянно пялится на меня. Я верю, что ты этого не делаешь, — последние слова прозвучали горько для Драко. Он надеялся, что Поттер этого не заметил.

Гриффиндорец кивнул и отвернулся, как будто хотел доказать, что он действительно не был заинтересован в том, чтобы пялиться на Малфоя. Он двинулся к своему привычному месту в алькове, и Драко, не говоря ни слова, наколдовал для него еще одну парящую доску.


========== Часть 5 ==========


Поттер оказался на удивление приятным партнером по учебе. Он был очень тихим, не издавал странных звуков ртом, как Гойл, не сопел и не вздыхал, как Пэнси, и не дергал постоянно ногой или барабанил пальцами, как Блейз.

Но у него была склонность уплывать куда-то далеко, уставившись на свой пергамент, совершенно застыв, с широко раскрытыми глазами и сжатыми губами. Порой он казался пугающе уязвимым в такие моменты, а иногда он выглядел разгневанным, таким же яростным и напряженным, как в тот день, когда он сверг Волан-де-морта палочкой Драко.

Слизеринец не хотел даже представлять, что происходило в сознании Поттера в такие моменты. Но ему до смерти хотелось спросить и узнать. Он пытался сделать это. Несколько раз. По крайней мере, каждый раз, когда они сидели в алькове, выполняя домашнее задание.

Но его назревающий вопрос «О чем ты думаешь? ” превращался в самые обыденные фразы к тому времени, как достигал его губ.


– У тебя есть лишнее перо? — спросил он однажды, и взгляд Поттера, прежде чем проясниться, прожег Драко насквозь.

– Конечно, — ответил гриффиндорец и вытащил перо из своей сумки. Когда он передавал перо, костяшки их пальцев стукнулись друг о друга.

Перо оказалось никудышным. Из-за него все буквы Драко стали выглядеть угловатыми и корявыми.


– Наш новый профессор по Трансфигурации просто тролль, раз заставляет нас писать все это, — заявил слизеринец в другой раз.

Поттер моргнул, а затем покачал головой:

– Не оскорбляй троллей. Они гораздо круче. У них большие и толстые дубинки. Готов поспорить, что дубинка профессора Тэма ужасно маленькая.

– Так значит, любишь большие и толстые? – спросил Драко, прищурившись.

— А разве не все их любят? — Поттер ухмыльнулся и вернулся к написанию эссе.

Малфой думал о больших, толстых дубинках весь оставшийся день.


– Я напишу твое эссе по Зельеварению, если ты напишешь мое по Защите, — предложил Драко однажды.

Поттер выглядел обрадованным. Он даже смахнул идиотскую прядь волос, прилипшую к его щеке, как будто догадался, что Драко она ужасно раздражала.


========== Часть 6 ==========


Через неделю после того, как они оба получили отличные оценки за свои эссе, Поттер пришел в альков, выглядя странно раскрасневшимся и беспокойным.

– В чем дело, Поттер?

Темноволосый парень поднял глаза и так долго смотрел на Драко, что слизеринец успел придумать пятнадцать разных способов описать яркость его зеленых глаз.

А затем Поттер сказал:

– Я гей.

А Драко промолчал, потому что был занят, обдумывая, стоит ли наложить Прочищающее заклинание на свои уши или заклинание Анти-Случайный-Лепет на гриффиндорца.

– Мне нравятся парни, – произнес Гарри, потому что молчание Малфоя, должно быть, вызвало у него желание пояснить. — Я хочу трахаться с парнями, – добавил он. – Ну, не со всеми. Только с несколькими. Хотя я не прочь переспать и с несколькими девушками. Особенно со спортивными. И забавными, громкими. Но в основном с парнями. Я много думаю об этом. На самом деле, даже слишком много.

Драко, наконец, обрел голос. Он, очевидно, потерял его где-то в глубине желудка, и его последующие слова вышли напряженным шепотом:

– Зачем ты рассказываешь мне все это?

Поттер все еще пялился на него широко раскрытыми глазами:

–Потому что мне нужно кому-нибудь выговориться. Это сводит меня с ума. И ты… ты же не можешь никому рассказать, правда?

Драко всегда терпеть не мог, когда люди говорили ему, что он может, а чего не может:

– О, я могу, — заверил он.

– Ну да, наверное. Но никто не поверит, что ты говоришь правду. Они просто подумают, что ты снова все выдумываешь, чтобы досадить мне.

Это было больно. Это было правдой, но все равно было больно.

Должно быть, Поттер осознал это:

– Извини. Это было грубо. Иногда я просто не знаю, как не вести себя грубо по отношению к тебе.

– Я понимаю, — пожал плечами Драко. — Совершенно нормальное отношение для законченного гомика.

Внезапная улыбка гриффиндорца выглядела неуверенной:

– Ты шутишь, ведь так? Я никогда не могу сказать наверняка.

– Я всегда совершенно серьезен, — возразил Малфой. – А теперь, пожалуйста, тихо помечтай о том, как ты трахаешь парней, где-нибудь в углу. Мне еще нужно написать эссе.

Поттер расхохотался, и Драко заставил его заткнуться, наколдовав парящую деревянную доску, которая отлетела к гриффиндорцу и сильно ударила его в грудь.

Воцарилось молчание, но у Малфоя возникли проблемы с написанием эссе. Воздух в алькове был разреженным, и перед глазами все расплывалось.

Он изо всех сил старался не представлять того, что сейчас было в голове у этого темноволосого парня, сидящего прямо перед ним.


========== Часть 7 ==========


Четыре дня спустя Поттер пялился на свое домашнее задание по Заклинаниям с обвиняющим видом, как будто он приказал ему написать самого себя, но оно упрямо отказывалось. Тонкий луч заходящего солнца освещал лицо гриффиндорца, разукрашивая его щеки в розоватые оттенки, и тепло, исходящее от луча, сушило его губы. Он продолжал закусывать нижнюю губу зубами только для того, чтобы отпустить ее секундами позже. С каждым разом она становилась все полнее и краснее. Черная прядь волос подкрадывалась к его переносице.


– Ты уже рассказал своим друзьям? – спросил Драко.

Поттер поднял голову, и дерзкая прядь волос отлетела в сторону, где ей пришлось удовлетвориться щекотанием брови Поттера.

– Ты имеешь в виду, рассказал ли я им о том, что это не я написал то изумительное сочинение по Зельеварению? Разумеется, нет. Гермиона так завидует. Она снова обвинила меня в жульничестве, но у нее нет доказательств.

– О том, что ты хочешь трахаться с парнями, идиот, – улыбка тронула его губы. – Оно было по-настоящему изумительным, не так ли? – он моргнул. – Погоди. Что ты имеешь в виду “она снова обвинила тебя в жульничестве”? Ты уже делал это? О… О! На шестом курсе! Я знал это!

Парящий стол Поттера подпрыгнул. Быстрое постукивание пера по пергаменту заставило его остановиться:

– Нет.

– Что “нет”? Ты не жульничал? Или не рассказал им, что ты гей?

– И то, и другое.

– Почему нет?

Гриффиндорец печально покачал головой:

– Потому что жульничать – это плохо.

– Поттер.

– Кроме того, я просто следовал другим инструкциям. Фактически, это даже не жульничество.

– Поттер, я сейчас говорю о твоем новообретенном желании трахаться с парнями, – он нахмурился. – Чьим инструкциям ты тогда следовал?

– Оно не совсем новообретенное. Я мечтал о парнях и раньше, – Поттер, казалось, отключился на мгновение – вероятно, у него была шокирующе неуместная мечта прямо здесь и сейчас, а затем он моргнул и добавил, – Это были инструкции Снейпа.

– Снейп велел тебе мечтать о парнях?

Хмурый взгляд Поттера вытеснил прядь, цеплявшуюся за его бровь, и она скользнула ниже, чуть не выколов ему глаз. Это послужило ему уроком за то, что он хмурился. Он спас свой глаз, взмахнув головой:

– У меня был старый учебник по Зельеварению, исписанный инструкциями Снейпа, и я просто следовал им. Вот почему я был лучшим в Зельеварении на шестом курсе.

– Снейп не был нашим учителем по Зельеварению на шестом курсе, – рассеянно заметил Драко. Были более важные вещи, о которых нужно было подумать. Он напустил на себя беззаботный вид и спросил, – Так о ком ты тогда мечтал?

– Джинни Уизли, – гриффиндорец, улыбаясь, смотрел на него сквозь ресницы. – И нет, он не был. В этом-то все и дело. Я игнорировал Слизнорта, пользовался учебником Снейпа и следовал инструкциям, написанным на полях.

– Джинни Уизли – не парень. И, Поттер, ты ведь понимаешь, что инструкции Снейпа были в твоем распоряжении в течение пяти лет. Почему они не помогали тебе раньше?

– Я не знал, что это его учебник. Наверное, дело было в этом. Я никогда не любил слушать то, о чем он рассказывал. И ты спросил меня, о ком я тогда мечтал. О Джинни. Но это было два года назад. Периодически появлялись и другие мечты.

– Так кто это был? Студент? Профессор? Звезда квиддича? – это, вероятно, был Виктор Крам. Все мечтали о Викторе Краме.

– Все выше перечисленное.

– У тебя очень распутный ум.

– А разве не у всех?

– Мой, вообще-то, очень моногамный.

– О, и кто же твой объект воздыханий?

Драко пришлось задуматься:

– Пока это что-то расплывчатое и неопределенное, – решил он. – Но это что-то хорошо делает минет.

Поттер рассмеялся. Это было довольно забавно. И печально правдиво. Драко боялся, что ему просто не хватало воображения. Хотя ему действительно очень нравилась эта расплывчатая, неопределенная вещь. Придание ей лица сделало бы ее реальной. А реальность, как правило, имела привычку разочаровывать.

– Ты должен рассказать им, – заявил Драко.

– О той расплывчатой вещи, которая хорошо делает минет?

– Серьезно. Чего именно ты так боишься, Поттер? Разве Грейнджер и Уизли не были готовы умереть за тебя? Ты продолжаешь твердить об этом во всех своих интервью.


Вот дерьмо.


– Ты читаешь мои интервью?

Разумеется. Ну разумеется, Поттер заострит на этом свое внимание.

– О да. Очень часто. Максимально громко и на публике, используя мой самый драматичный голос и размахивая руками для большей выразительности. Это изюминка каждого субботнего вечера в общей Слизеринской гостиной.

Смех Поттера был негромким, но его плечи затряслись.

Что-то теплое стиснуло грудь Драко. Поттер считал его забавным.

– Я знаю, – произнес гриффиндорец после того, как наконец успокоился. – И я в точности знаю, как они отреагируют. Гермиона будет меня очень поддерживать, скажет мне, что все в порядке, вероятно, настаивая на том, что она знала об этом с самого начала, даже если это не так. А Рон похлопает меня по спине и будет очень, очень неловким. А затем он попытается свести меня с Чарли. Он постоянно твердит, что Чарли гей. Все так говорят, на самом деле.

Чарли, вероятно, был одним из братьев Уизли. Их было так много.

– Чарли – это тот, который со шрамом на лице? Или тот, который без уха? Или который в очках?

– Ээ, нет. Это тот, который мускулистый, с драконами.

– Оу. – Мускулистый. С драконами. – Лучше ничего не говори. Ты же не хочешь связываться с драконами. Они не слишком-то дружелюбные.

– Я расскажу им в конце концов, – сказал Поттер, потому что, разумеется, он не боялся драконов. – Просто… В последние дни мы сидим в общей гостиной, и Рон с Гермионой обсуждают, что они хотят сделать после школы и где они будут жить; самые обычные разговоры, которые только можно вообразить. Они планируют свои жизни, и впервые за долгое время им больше не нужно беспокоиться обо мне. Я просто не думаю, что это подходящий момент, чтобы поднимать эту тему.

– Я понимаю. Ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что ты и твои проблемы были главной темой для обсуждения все эти годы, и ты решил не беспокоить ими своих друзей снова. Но в то же время, ты очень скучаешь по этому, так что ты решил вместо этого поныть мне.

Нога Поттера дернулась, как будто он хотел пнуть Драко, но передумал:

– Ты полный придурок, ты знаешь об этом?

Драко рассмеялся:

– К счастью для меня, тебе нравятся придурки.

Поттер на секунду сверкнул глазами, а затем фыркнул:

– Ты начал этот разговор. Я всего лишь занимался своими делами, нисколько тебя не беспокоя.

Это не было правдой. Поттер беспокоил его. Своими волосами, своими губами, своим лицом.

– Это был лишь невинный вопрос, – возразил Драко. – А вовсе не открытое приглашение излить все свои чувства. Я лишь хотел узнать, могу ли я начать продавать мои значки “Я поддерживаю Понси Потти”. Они готовы для массового производства.

Поттер выглядел так, будто он не мог решить, рассмеяться ему или проклясть Драко:

– Ты шутишь, ведь так?

– Ни в коем случае. Это все те же старые значки. За исключением того, что они больше не показывают “Поттер - смердяк” при нажатии. По очевидным причинам, я изменил надпись на “Поттер сосет”.

Возмущенный протест, которого ожидал Драко, не состоялся. Губы Поттера приоткрылись, а затем, как ни странно, он покраснел. Он уткнулся в свое домашнее задание, качая головой.

– Ты шутишь, – произнес он, не поднимая взгляда. Его лицо оставалось полностью красным на протяжении еще, как минимум, получаса.

Драко было сложно сосредоточиться на своем эссе. Его деревянный стол не переставал подпрыгивать. Поттер сидел прямо там, и его мозг, вероятнее всего, был полон мыслей о…. Кхм. В общем, это очень отвлекало.


Той ночью Драко много думал об их разговоре. Он решил, что диалог был глупым и нелепым, а его ответы были недостаточно остроумными и забавными, но он не мог перестать прокручивать их в голове со смутным чувством удовлетворения.

Комментарий к

Ребят, я извиняюсь за такой большой перерыв, надеюсь вы еще не забыли об этом фф)

Но если вы все же дождетесь следующей главы, я вам обещаю, оно будет того стоить. Как по мне, она лучшая во всем этом фанфике, ну, или как минимум, самая интригующая)


========== Часть 8 ==========


Комментарий к

Я с удовольствием представляю вам свою любимую главу в этом фанфике. Надеюсь, вам она тоже понравится

Субботнее утро застало Драко в хорошем настроении. Он встал раньше обычного и спустился на поле, надеясь застать Поттера во время его утреннего полета. Его пальцы теребили значок в кармане. Он заколдовал его вчера и собирался предложить его Поттеру как доказательство того, что не лгал. Гриффиндорец либо придет в ужас, либо будет смеяться до упаду. Оба варианта обещали быть бесконечно забавными.

Разумеется, Поттер был уже там, летая над полем на своей Молнии. Однако, он не был один. Погода стояла теплая, а небо было ясным, и несколько других студентов были в воздухе, устраивая импровизированные матчи по квиддичу. Остальные подбадривали их с трибун.

Драко был готов развернуться и пойти обратно, когда Поттер заметил его, развернулся на метле и полетел прямо к нему. Он достиг Драко за несколько секунд и завис в нескольких футах над ним, ухмыляясь, как пьяный.

– Я надеюсь, это снитч в твоей руке, Малфой, – произнес он вместо приветствия. Его лицо было раскрасневшимся и потным. Должно быть, он провел не меньше часа, делая безумные сальто и трюки, просто чтобы покрасоваться. – Отпусти его, если осмелишься, и мы посмотрим, кто из нас поймает его первый.

Пальцы Драко крепче сжали значок; ему захотелось, чтобы это был снитч. Он не ожидал приглашения Поттера. Они почти не проводили время вместе вне своего алькова.

– К сожалению, это не он.

Гриффиндорец посмотрел вверх в небо:

– Может быть, нам удастся украсть чей-нибудь еще.

– Я даже не взял с собой метлу, Поттер.

– Что странно, я должен сказать, – Гарри спрыгнул с метлы и подошел ближе. Теплый воздух, казалось, окружил его и распространялся все дальше, пока не достиг Драко, обволакивая его тело.

– Я лишь хотел…

– Поболтать со мной наедине? – ухмылка Поттера стала кривой. Он наклонился, понизив голос. – Признай это, – его теплое дыхание щекотало щеку Малфоя.

В груди у Драко заболело. Его сердце сбилось с равномерного, стабильного ритма, начав биться редкими беспорядочными ударами.

– Гарри! – крикнул кто-то, похоже, Уизли. – Мы идем завтракать! Ты с нами?

Поттер отвернулся и, прищурившись, посмотрел в сторону рыжего парня. Драко нервно выдохнул.

– Да, конечно. Через минуту! – крикнул он в ответ, а затем повернулся обратно к Малфою и склонил голову набок. – Если только ты не передумал, – Поттер был так близко, жар распространялся от его тела. В его глазах, казалось, отражалось солнце.

Но что-то было ужасно неправильно. Неправильно с этим моментом, с миром вокруг них, с Поттером. То, как он смотрел на Драко, его улыбка, его раскрасневшееся лицо. Его волосы. Его нелепые, безумные волосы, развевающиеся на ветру и цепляющиеся за каждую часть его лица, до которой только могли достать. Поттер был слишком отчетливо виден, слишком ярким в этом тусклом мире.

Драко потряс головой, чтобы прояснить мысли.

– Ладно тогда, – гриффиндорец театрально вздохнул, – Тебе же хуже, – он обернулся.

– Подожди! – крикнул Драко, сам до конца не понимая почему. Случилось что-то важное, и Драко не мог понять, что именно. Поттер нарушил момент слишком рано, он не мог просто уйти.

– Что? – Гарри попытался убрать несколько прядей с лица. Это не помогло. Одна длинная, самая надоедливая, щекотала его щеку. Драко больше не мог этого выносить. Он просто не мог этого выносить.

Он достал свою палочку. Поттер моргнул.

– Ээ, ты собираешься заколдовать меня? – он казался ошеломленным, но все еще улыбался.

– Нет, – ответил Драко. – Это важно. Доверься мне. Стой спокойно.

Поттер повиновался.

Одно маленькое исчезающее заклинание – и эта прядь исчезнет навсегда. Он мог бы подрезать и несколько других. Поттер должен был быть благодарен. Драко сосредоточился на щеке Поттера. Кожа на ней была розовой; румянец спускался вниз, до самого воротника, и уходил дальше, куда-то под его рубашку, кто знает, насколько далеко.

– Эванеско, – прошептал Драко.

Заклинание ярко вспыхнуло, но прядь все еще была там; Драко с трудом мог в это поверить.


Волосы Поттера остались нетронутыми; его одежда, однако, исчезла.


Вдалеке кто-то закричал. Воздух наполнился вздохами и визгами, смехом и свистом. Глаза Поттера были так широко распахнуты. Он стоял полностью обнаженный посреди поля для квиддича, и палочка Драко указывала прямо на него.

Суматоха становилась все громче, люди бежали к ним, а Поттер просто стоял там, голый, и смотрел. Он выглядел таким потрясенным.

Драко открыл рот:

– Я не … – что он вообще мог сказать? У него не было ни объяснений, ни оправданий. Он даже не знал, что заставило его поднять палочку, чтобы убрать волосы Поттера. Почему сейчас? Почему он решил сделать это именно сейчас? Где был маховик времени, когда он был так нужен?

Драко отступил на шаг и сделал единственную разумную вещь, до которой только смог додуматься: он развернулся и бросился бежать.

Минутами позже, оказавшись в безопасности замка, он понял, что потерял значок.


========== Часть 9 ==========


Всю следующую неделю Драко продолжал напоминать себе, что конец света не наступил. Кроме того, последствия были не так ужасны, как могли бы быть.

Друзья Поттера ужасно на него злились и истощили мышцы лица, не переставая смотреть на слизеринца со свирепым видом. Драко привык терпеть и нечто похуже, а они даже не попытались заколдовать его. Макгонагалл сняла сто баллов со Слизерина и назначила наказание для Малфоя, решив поручить его Хагриду для максимального эффекта. Но это не было чем-то, чего Драко не испытывал и раньше.

Для многих он даже был тайным героем. И это было чем-то новым. Кто-то умудрился сделать несколько снимков наготы Поттера, и многие студенты Хогвартса часами любовно разглядывали многочисленные копии. Каждый раз, когда бы они ни видели Драко, они старались показать ему большие пальцы вверх.

На самом деле, все это было бы довольно забавно, если бы не нож, воткнутый в грудь Малфоя, который любил поворачиваться и вонзаться еще глубже всякий раз, когда Поттер смотрел на него, когда Поттер не смотрел на него, когда он замечал кого-то, пускающего слюни на фотографии Поттера, когда Поттер был вынужден покинуть Большой зал с покрасневшими щеками, когда Драко садился учиться, и это не было в их алькове. Он не мог заставить себя вернуться, хоть и знал, что больше никогда не найдет там гриффиндорца.


Нож появился не сразу. Потребовалось два дня для того, чтобы он окончательно погрузился. Это случилось посреди ночи, особенно жаркой, наполненной кошмарами и влажными простынями, когда Драко проснулся с внезапным осознанием: Поттер был его другом. После стольких лет. Поттер был его другом.

А теперь все кончено.

Боль в груди появилась именно в тот момент, и больше она не прекращалась.

Он думал о том, что нужно попытаться объясниться с Поттером. Он много думал об этом. Он скажет гриффиндорцу, что не хотел унижать его на публике; он просто хотел поправить его волосы.

Но Поттер, конечно, ему не поверит. И, в любом случае, это действительно было не совсем так. Дело никогда не было только в волосах. И это Драко тоже осознал. Нож воткнулся еще глубже в грудь.

С другой стороны, то, что в последнее время он жил с ощущением, будто кто-то беспрестанно наносит ему удары, и он уже полумертвый, по-видимому, сделало его смелее. А Драко понадобилось все его мужество, когда Хагрид отправил его одного в Запретный лес, чтобы собрать весь спорыш, который он сможет найти. Особый сорт, с резким привкусом и ужасным характером, что было бы идеально, если бы кто-то гнал из этого медовуху. Когда-то Драко подал бы официальную жалобу на то, что его заставили помогать Хагриду в таком неподобающем занятии, но сейчас ему было абсолютно плевать.


Лес был темным и мрачным, от него будто исходил запах опасности и гнили, и это полностью соответствовало настроению Драко. Он легко нашел ярко-зеленое пятно; ему даже не пришлось заходить далеко в лес. Он отложил в сторону кожаную сумку, которую дал ему Хагрид, и опустился на колени, стараясь лишний раз не касаться травы. Ей нравилось подкрадываться к своей жертве, обвивать ее и обвязывать крепкими, нерушимыми узлами. Задача состояла в том, чтобы схватить одну травинку за раз и как можно быстрее обездвижить ее. Лужайка со спорышем выглядела дикой и неуправляемой и, в то же время, обманчиво неподвижной. Это напомнило Поттера. Драко сорвал пучок травы и со злорадством обездвижил его.


Он едва ли вздрогнул, когда что-то затрещало в кустах; лишь поднял взгляд, чтобы увидеть, как фестрал спикировал вниз и схватил какую-то несчастную белку с ветки дерева. Он даже не попытался закричать, когда воздух переместился вправо и замерцал, открывая взору Поттера…


========== Часть 10 ==========


…Воздух переместился вправо и замерцал, открывая взору Поттера.

Драко не закричал, но нож в его груди вонзился еще глубже. На мгновение ему пришла в голову абсурдная мысль, что, возможно, это был план Хагрида и Поттера с самого начала. Заманить Драко в лес и отомстить. Возможно, заставить его одежду исчезнуть, и бросить его на съедение вервольфам.

Малфой предпочел бы этот вариант развития событий, чем то, что Поттер, очевидно, делал здесь на самом деле. Он стоял, прислонившись к стволу дерева и засунув руки в карманы, и пристально смотрел на Драко. Он хотел поговорить, это было написано у него на лице.

– Я занят, – произнес слизеринец, не отрывая взгляда от травы в своей руке. Она попыталась обхватить его палец, и Драко выстрелил в нее заклинанием. После этого он положил ее в сумку, стараясь не поломать.

– Я просто подумал, что верну это.

Что-то просвистело в воздухе и ударило Малфоя в плечо. Драко взглянул на предмет краем глаза. Это был значок “Я поддерживаю Понси Потти”. Он аккуратно приземлился на заросший травой участок. Трава с восторгом обернулась вокруг него и проглотила.

– Большое спасибо, Поттер. Он, знаешь ли, был не лишним.

Драко наложил заклятие еще на три пучка травы, прежде чем гриффиндорец заговорил снова:

– Ты даже не скажешь мне, почему ты это сделал?

Нож в груди снова повернулся; Поттер казался таким задетым.

– Мне нравится делать значки. И ты это знаешь, – Драко физически ощущал, как Поттер злится все сильнее. Он молчал и был неподвижен, будто был готов взорваться в любую секунду. Может быть, так было бы даже лучше. Может, он просто проклянет Драко и уйдет.

– Я просто хочу знать почему, Малфой. Я чем-то досадил тебе? Или это был твой план с самого начала? Что, ты ждал своего часа? Ждал, пока я так сглуплю, что позволю тебе направить на меня палочку и заколдовать? Ты искал способы публично унизить меня с тех пор, как я сказал тебе, что я гей?

Драко не знал, что на это ответить, кроме правды:

– На самом деле, я просто хотел поправить твои идиотские волосы, но я промахнулся, – разумеется, правда звучала как насмешка.

– Малфой, – Поттер вздохнул. И это было произнесено каким-то дрожащим голосом, будто Поттер вот вот заплачет. Драко с опаской поднял голову. Гриффиндорец, однако, не казался заплаканным; он просто выглядел разочарованным, преданным.

– Почему ты так сильно меня ненавидишь? Даже после того, как я… Почему?

– Даже после того, как ты что?

Поттер пнул землю ногой:

– Ты знаешь что.

Драко знал.

– Ты ожидал признательности?

– Если честно, нет. Не от тебя. Я ожидал отсутствия ненависти. Я думал, что мы оставили это в прошлом. Я думал…

Драко обездвижил пучок травы в руке так сильно, что он превратился в зеленый лед. Он сверкнул перед ним, как драгоценный камень, и слизеринец раздавил его в руке.

Поттер еще не закончил:

– Ты каждый день сидел в алькове и ненавидел меня?

У Драко вдруг возникло безумное желание рассмеяться. Однако, он сдержался. Вместо этого он произнес:

– Я целился в твои волосы.

– Черт возьми, Малфой, почему ты не можешь просто… Просто скажи это. Просто скажи, как сильно ты меня ненавидишь. А это очевидно, так почему бы тебе не признать это?

Драко вздохнул, попытавшись успокоиться:

– Я целился в твои волосы.

– Малфой…

Драко вскочил:

– Я целился в твои гребаные волосы, Поттер! – Из его палочки полетели искры, горло заболело от крика.

Через мгновение палочка уже была в руке Поттера, и он стоял, готовый обороняться:

– Ладно. Хорошо. Я тебя услышал. Ты хотел убрать мои волосы, а не одежду. Это какое-то оправдание? Каким образом от этого вообще становится лучше?– Глаза гриффиндорца изучали лицо Драко. – Или ты действительно сумасшедший?


Драко был безумен; он сошел с ума именно в этот момент. Он почувствовал, как это случилось. В его голове будто щелкнул выключатель. Он бросился на Поттера, даже не заботясь о том, что палочка гриффиндорца указывала прямо на него. Палочка Драко упала на лесную подстилку. Ему было плевать. Он прижал Поттера к дереву своим телом. Палочка Гарри была зажата между ними, но никто из них не обращал на нее никакого внимания. Поттер смотрел на него такими же широко раскрытыми глазами, как и в тот момент, когда Драко заставил его одежду на поле исчезнуть.

– Вот эта прядь, прямо здесь… – Драко протянул руку и зажал ее между пальцами; она была длинной, самой ненавистной из всех, которые тянулись к щеке Поттера. Поттер покосился на нее, затем снова посмотрел на Драко.

– Я мечтаю об этом, – сказал Драко. Он и правда мечтал об этом очень много. Почти каждую ночь. – Знаешь, это было первое, что я увидел.

– Малфой, – прошептал Поттер. Он сказал это так, как люди обычно разговаривают с сумасшедшими.

Драко потянул за прядь.

– Ты весь вспотел, твое лицо было все в грязи. Мы все были потные и грязные, не так ли? Огонь делает это, превращает все в жар и грязь. Я поднял глаза и там был ты, с этой идиотской прядью волос, прилипшей к твоей щеке. Все было таким ярким, что я едва мог видеть. Я узнал тебя только из-за твоих идиотских, идиотских волос. Идиотский Поттер со своими идиотскими волосами пришел, чтобы спасти меня.

Глаза Поттера были зеленее травы.

– Ты думаешь, что я тебя ненавижу. О, Поттер. Правда гораздо хуже. Теперь я один из них. Я один из тех, кого ты ненавидишь больше всего. Один из твоих обожающих тебя фанатов, от которых ты убегаешь. Я не ненавижу тебя. Я хочу дать тебе столько гребаного шоколада, сколько ты только захочешь. Я хочу отвести тебя в Хогсмид и купить тебе полную тележку пирогов с патокой. Видишь, я даже знаю, что они твои любимые. Этот альков? Он не был моим местом. Я искал тебя. Я искал твое убежище несколько недель. И я нашел тебя, а потом возвращался, просто чтобы увидеть тебя снова. И, знаешь, я бы написал любое твое эссе, какое ты только захочешь. Безвозмездно. Я почти уверен, что даже разделся бы на переполненном поле для квиддича, если бы знал, что это заставит тебя рассмеяться.

Поттер очень медленно покачал головой:

– Ты бы этого не сделал.

– Сделал бы. Сейчас я бы сделал это, потому что мне так жаль… Я… – Нож повернулся снова, Драко не мог говорить.

– Ты бы этого не сделал, – повторил Поттер. – Малфой, ты… несешь какую-то чепуху. Если бы я попросил тебя написать мои эссе, ты бы сказал мне идти к черту.

– Нет, Поттер, ты не понимаешь. Я бы написал их все. Я бы написал. Я похож на маленькую девочку с шоколадками, которая ходит за тобой по пятам, надеясь сделать хоть что-то, что заставит тебя улыбнуться мне.

Гриффиндорец улыбнулся, словно исполняя желание Драко:

– Знаешь, эти шоколадки обычно наполнены любовными зельями.

– Это не имеет значения. Это все одно и то же, Поттер. Ты меня не слушаешь, – что ужасно раздражало, потому что они были так близко; их лбы были прижаты друг к другу, они дышали воздухом друг друга, и Поттер, должно быть, слышал каждое слово Драко, но он просто не обращал внимания. – Теперь я один из них. Один из твоих безмозглых фанатов. Просто я был очень хорош в том, чтобы скрывать это.

Теперь Гарри уже шептал:

– Значит, ты хочешь мой автограф?

Мерлин.

– Я не хочу твой автограф, Поттер.

– Тогда что ты хочешь? – Глаза Поттера были так близко и они были такими зелеными.

– Я хочу…


========== Часть 11 ==========


– Значит, ты хочешь мой автограф?

Мерлин.

– Я не хочу твой автограф, Поттер.

– Тогда что ты хочешь?– Глаза Поттера были так близко и они были такими зелеными.


– Я хочу… Я хочу перестать быть твоим безмозглым фанатом. Я хочу перестать так себя чувствовать. Это пытка.

Поттер склонил голову набок.

– Пытка, говоришь? – Его губы коснулись губ Драко. “Случайно”, – подумал Малфой. Но затем Поттер сделал это снова, и что-то теплое, мягкое разлилось в груди Драко, расплавив нож в ней.

– Ты… – прошептал слизеринец в губы Поттера, отчего ему стало трудно дышать. Он отстранился, совсем чуть-чуть. – Ты пытаешься быть добрым?

Теплое дыхание защекотало лицо Драко, когда Поттер рассмеялся:

– Ты и в самом деле очень высокого мнения обо мне. Я не пытаюсь быть добрым, – рука гриффиндорца скользнула к пояснице Малфоя. – Знаешь, тот альков не был моим убежищем. Я нашел это место в тот же день, когда ты нашел меня. Я возвращался только в надежде увидеть тебя снова, – губы Поттера дрогнули, его рука сильнее прижалась к спине Драко:

– Это делает меня твоим фанатом? Я не думал об этом в таком ключе, но если это то, как мы это называем…

У Малфоя было не слишком много времени для того, чтобы впитать эту информацию, потому что Поттер начал целовать его снова. Целовать его, потому что он этого хотел; и эту часть Драко впитывал всем своим существом.

Язык Поттера скользнул мимо губ Драко, и Малфой почувствовал, что падает, несмотря на то, что падать было некуда, но он чувствовал себя именно так; будто ускользал куда-то, откуда уже никогда не сможет вернуться.

Это должно было быть ужасающим, но вместо этого оно делало Драко счастливым. Таким счастливым, что ему пришлось прервать их поцелуй, чтобы рассмеяться.

– Ты, Поттер, – сказал он, смеясь Поттеру в щеку. Он поцеловал гриффиндорца в скулу, затем опустился ниже, чтобы коснуться зубами его челюсти, затем двинулся в сторону, чтобы зажать его мочку уха между губами, чтобы после прикусить ее, а затем ниже, чтобы пососать нежную кожу там. – Идиотский, нелепый Поттер, – бормотал он, губами пробуя вкус темноволосого парня, стоящего прямо перед ним.

Волосы Поттера щекотали ему нос. Драко зарылся лицом в этот неуправляемый смоляной беспорядок и вдохнул полной грудью пахнущий яблоками воздух.

Внезапно, словно сквозь какую-то дымку, Малфою пришло в голову, что запах волос Поттера, каким бы чудесным он ни был, вероятно, не мог быть причиной его почти оргазмического состояния.

Руки гриффиндорца крепко держали Драко за бедра, их тела были плотно прижаты друг к другу, покачиваясь, вздрагивая, возможно, даже паря над землей. Малфой чувствовал горячее дыхание Поттера у себя на шее, его зубы и губы будто посылали небольшие электрические разряды сквозь тело Драко.


Все закончилось шокирующе быстро; в одно мгновение удовольствие было ошеломляющим; а в следующее оно словно утекало, как бы сильно Драко ни пытался удержать его.

Но, когда он, наконец, открыл глаза и нашел в себе силы поднять голову, он осознал, что за эти несколько мгновений мир будто сдвинулся и изменился. Он очнулся в том мире, который видел на поле для квиддича – ужасно скучном, где Поттер – Поттер, чья голова была откинута на дерево, глаза полузакрыты, а волосы растрепаны – сиял ярче всего остального. Но на этот раз это не казалось чем-то неправильным; это казалось самым совершенным миром, в котором только можно жить.

Что ж. Драко пошевелился. Мокрые штаны в сторону и все такое.


Гриффиндорец улыбался:

– Ты действительно купишь мне целую тележку пирогов с патокой?

– Конечно, – поклялся Драко. – Но постепенно. По одному пирогу за раз. Если я куплю тебе столько сразу, ты съешь их все и тебе станет плохо.

– Хорошо. И ты действительно напишешь все мои эссе?

– Определенно! Если это порадует тебя, то в тот момент, когда ты допишешь свое эссе, я с удовольствием его же скопирую, – Поттер нахмурился, и Малфой пожал плечами. – Английский язык очень хитрый. Слишком легко перевернуть смысл фразы. Это не моя вина.

Гарри склонил голову набок:

– Ты хотя бы разденешься на переполненном поле для квиддича?

Драко почувствовал укол вины. “Это было бы справедливо”, – подумал он.

– Хорошо. Я сделаю это.

Поттер рассмеялся:

– У тебя должно быть что-то впечатляющее, чтобы показать. По ощущениям это было чем-то впечатляющим, – он бросил слегка плотоядный взгляд на слизеринца, но эффект был испорчен легким румянцем.

Драко просиял.


– Думаю, я все же предпочту приватное шоу, – решил Поттер.

– Это можно устроить. Я как раз знаю одно отличное место, – Драко ухмыльнулся, но затем часть его потерянного разума вернулась к нему, и он оглянулся на участок травы. Его сумка исчезла; трава олицетворяла собой невинность и безмятежность. – Ну, я устрою это, если ты поможешь мне отбыть наказание. По сути, это твоя вина, что идиотская трава съела половину моих усилий.

Гриффиндорец насмешливо вздохнул:

– Для человека, который клянется, что сделает всё для меня, ты слишком дорого стоишь.

Нижняя губа Поттера задрожала, когда он попытался сдержать смех. Драко наклонился и бездумно поцеловал его.

– Мое всё, Поттер, стоит очень дорого, – произнес он, хотя никогда не думал так раньше. Но он думал так сейчас, особенно когда Гарри смотрел на него так, словно он был согласен, словно он даже был готов заплатить цену.

– Тогда мне лучше пойти и спасти твою сумку, – произнес Поттер, а затем пошел и сделал именно это. Он был хорош в таких вещах. Драко хотелось целовать его, не переставая, и из-за этого Малфой чувствовал себя довольно жалким.

Но потом Поттера самого почти съела трава, и Драко пришлось спасать его. И теперь гриффиндорец тоже был немного жалок, так что Драко подумал, что эта вещь между ними может и сработать, в конце концов.


========== Часть 12 ==========


Они провели вечер в своем алькове. Драко наколдовал импровизированную кровать, а Поттер сотворил из воздуха одеяла. Одеяла вскоре исчезли, а кровать была ужасно упругой, но она послужила своей цели.

Гриффиндорец лежал на боку, опершись на локоть, и играл пальцами с волосами Драко:

– Знаешь, – сказал он с тем видом улыбки, которая появлялась только после пары оргазмов. – Мне тоже очень нравятся твои волосы.

Малфой самодовольно фыркнул. Он был в исключительно хорошем настроении. Ранее рука Поттера скользнула вниз, его пальцы проложили себе путь между ягодицами Драко, а затем толкнулись внутрь, болезненно нежно и поразительно умело. Это было странное ощущение, обнажающее, слишком интимное, обжигающее так, что оно заставляло слизеринца желать еще большего. Следы прикосновения Гарри сохранились даже сейчас. Это заставляло Драко постоянно извиваться; он вдруг слишком остро ощутил эту часть своего тела.

– Это вполне естественно, Поттер, – заявил он. – Всем нравятся мои волосы. Волосы Малфоев вызывали восхищение на протяжении многих столетий. Люди слагали о них поэмы. Однако, вот это… – Драко протянул руку и схватил прядь волос Гарри. – Это похоже на то, что мои домашние эльфы используют для вытирания пыли. Любовь к этому – это признак абсолютного безумия.

– Может, мне стоит подстричься? Это никогда не срабатывало в прошлом, но кто знает?

Драко крепче вцепился в волосы гриффиндорца:

– Даже не вздумай. Никогда, Поттер.

Поттер опустил ладонь на обнаженную грудь Малфоя:

– Не буду, – сказал он. – Дыши.

– Тебе бы это все равно не пошло, – Драко ослабил хватку.

Кровать подпрыгнула.

– Мерлин, – вздохнул Гарри. – Почему все, что ты наколдовываешь, такое требовательное?

– Ты говоришь как лентяй.

Рука Поттера скользнула вниз по телу Драко, чтобы затем обхватить его член. Он был мягким, но он не мог оставаться таким надолго, особенно когда его касался Поттер.

– Если я такой ленивый, тогда почему я делаю здесь всю работу?

Даже пока гриффиндорец ворчал, он продолжал скользить вниз, пока не устроился на животе между ног Драко. Его лицо было пугающе близко к промежности Малфоя, его рука не переставала сжимать и поглаживать.

Драко наблюдал за ласкающими пальцами Поттера.

– Если у тебя получится поднять его еще раз, может быть, меня даже удастся убедить трахнуть тебя, – произнес он. Поттер уставился на него, не мигая. Малфой слегка покраснел и отвел взгляд. – Если, конечно, ты хочешь… – добавил он.

Поттер крепче сжал его и горячо задышал возле члена Драко. Слизеринец вздрогнул.

– Я соревнуюсь с твоей расплывчатой и неопределенной штукой? – Голос Поттера был таким низким, таким грубым, что Драко чуть не выпрыгнул из кожи. Его член дернулся.

– Конечно, – выдохнул Малфой. – И с бесчисленным множеством других людей, которые делали мне минет в прошлом.

– Бесчисленным множеством? – Язык Поттера высунулся наружу, чтобы лизнуть, дразня Драко.

Драко старался не извиваться слишком сильно. У него вырвался стон. В этот момент лгать было слишком тяжело:

– Трудно сосчитать нули.

Губы Поттера сомкнулись вокруг головки, и он немного пососал, прежде чем отстраниться.

– Но эта расплывчатая штука… Наверное, она впечатляющая. Как я вообще могу выиграть в сравнении с ней?

– Ты можешь победить любого, – бездумно произнес Малфой.

Гриффиндорец рассмеялся, а затем полностью засунул член Драко в рот и доказал, что тот прав. Драко затвердел быстрее, чем думал, что это вообще возможно.

А потом Поттер лег на живот и позволил слизеринцу сдержать свое обещание. И снова Драко зарылся носом в волосы лежащего перед ним парня.


Липкий и удовлетворенный, глубоко внутри Поттера, он решил, что может заниматься этим вечно.

А ему, полагал он, придется, иначе он пожалеет об этом и, возможно, будет нюхать черные метелки из перьев всю оставшуюся жизнь. Теперь он застрял с Поттером.


========== Часть 13 ==========


Комментарий к

Ох, не могу поверить, что наконец-то сделала это. Восемь месяцев спустя я доперевела последнюю главу. Если честно, в начале я наивно полагала, что перевод всего фанфика займет месяц, максимум полтора, но, кажется, что-то пошло не по плану.

В любом случае, спасибо, что прочитали это, и отдельная благодарность всем тем, кто оставлял комментарии. Мне правда было очень приятно.


Что ж, не смею больше отвлекать и с радостью представляю вам финальную главу.

– Ты уже рассказал им? – спросил Драко. Он шептал, потому что они были в библиотеке. Иногда они приходили учиться сюда, потому что перестали учиться в алькове и использовали его для немного других целей.

– Гм, – произнес Поттер.

Драко взглянул на Грейнджер и Уизли. Они тоже занимались, сидя через два места от них. Ну, в основном, они занимались, но иногда просто сидели там и перешептывались, бросая на Драко странные взгляды. Поттер сказал им, что Драко теперь его партнер по учебе, потому что он чувствовал себя ужасно из-за того несчастного случая на поле для квиддича и хотел искупить свою вину, помогая Поттеру с зельеварением.

Друзья Гарри все еще пытались переварить эту историю; Драко слышал, что они подозревали его в том, что он лишь снова затевает какие-то гнусные интриги.

– Я все еще не думаю, что сейчас подходящее время, – произнес Поттер, понизив голос. – Я просто не хочу тратить часы, обсуждая это с ними. А именно так все и будет.

Драко покачал головой. Пришло время положить этому конец.

– Грейнджер! – позвал он, не обращая внимания на то, что Поттер нервно мотал головой из стороны в сторону. Кто-то прошипел: “Тссс!”. Грейнджер и Уизли посмотрели на Драко.

– Я просто хотел сказать, – начал слизеринец, – что мы с Поттером любим друг друга и на самом деле планируем жить вместе, когда закончим школу. И мы геи, если смысл моего предыдущего заявления не был ясен.

Уизли моргнул, а Грейнджер, наверное, впервые в жизни потеряла дар речи.

– Видишь? Это заняло буквально две секунды, – Малфой ухмыльнулся, глядя на Поттера, который в шоке уставился на него. Драко не мог его винить. Они никогда по-настоящему не обсуждали любовь или совместную жизнь.

Драко опустил глаза в книгу, его лицо пылало.

Через минуту Уизли прошептал:

– Гарри? Он шутит, ведь так?

Поттер рассмеялся.

– Я никогда не могу сказать наверняка, – ответил он, но, казалось, был вполне этим доволен. Достаточно доволен, чтобы схватить Драко за подбородок и крепко поцеловать.


Даже если кто-то и изумленно вздохнул, Драко их уже не слышал.