КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки [Ларри Корн] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Ларри Корн - Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки


Перевод - Anonymous Russian Ripper straight_forward@mail.ru


Авторские права © 2015 Ларри Корн.

Все права защищены.

Никакая часть этой книги не может быть передана или воспроизведена в какой-либо форме любыми средствами без письменного разрешения издателя.

Руководитель проекта: Билл Бокерманн Редактор проекта: Брианн Гудспид Редактор по развитию: Макенна

Редактор Goodman Copy Editor: Лаура Йорстад

Корректор: Хелен Уолден

Индексатор: Пегги Холлоуэй

Дизайнер: Мелисса Джейкобсон

Отпечатано в Соединенных Штатах Америки.

Первое издание Август 2015 г.


Наша приверженность экологичности издательского дела Chelsea Green рассматривает издательское дело как инструмент культурных изменений и заботы об окружающей среде. Мы стремимся привести нашу практику производства книг в соответствие с нашей редакционной миссией и уменьшить влияние нашего коммерческого предприятия на окружающую среду. Мы печатаем наши книги и каталоги на бумаге из вторсырья, не содержащей хлора, по возможности используя чернила на растительной основе. Эта книга может стоить немного дороже, потому что она была напечатана на бумаге, содержащей вторичное волокно, и мы надеемся, что вы согласитесь, что она того стоит. Челси Грин является членом «Инициативы зеленой прессы» (www.greenpressinitiative.org), некоммерческой коалиции издателей, производителей и авторов, работающих над защитой находящихся под угрозой исчезновения лесов и сохранением природных ресурсов. One-Straw Revolutionary был напечатан на бумаге, предоставленной McNaughton &

Gunn, которая на 100% состоит из переработанного волокна.


Данные каталогизации в Библиотеке Конгресса

Корн, Ларри, автор. Революционер одной соломинки: философия и работа Масанобу Фукуока / Ларри Корн. страниц см Другое название: Философия и работы Масанобу Фукуока Включает библиографические ссылки. ISBN 978-1-60358-530-9 (pbk.) - ISBN 978-1-60358-531-6 (электронная книга) 1. Фукуока, Масанобу. 2. Без обработки почвы. 3. Органическое земледелие. 4. Беспахотная обработка почвы - Япония. 5. Органическое земледелие — Япония. I. Название. II. Название: Философия и творчество Масанобу Фукуока. S604.K67 2015 631,5'814ódc23 2015016871

Chelsea Green Publishing 85 North Main Street, Suite 120White River Junction, VT 05001 (802) 295-6300


На земле нет большого или малого, нет быстрого или медленного в голубом небе.

МАСАНОБУ ФУКУОКА


СОДЕРЖАНИЕ


Примечания автора

Введение 1. История г-на Фукуока 2. Мои путешествия по Японии 3. Природная ферма Масанобу Фукуока 4. Путешествие с г-ном Фукуока в США 5. Местные способы передвижения 6. Традиционное японское сельское хозяйство 7. Органическое земледелие и пермакультура 8. Без Естественные люди, естественного земледелия быть не может

ПРИЛОЖЕНИЕ A: Сотворение, Гарри Робертс

ПРИЛОЖЕНИЕ B: Обзор заметок Akwesasne «Революция одной соломинки» (1978)

ПРИЛОЖЕНИЕ C: Интервью "Новости Матери-Земли" с Масанобу Фукуока (1982)

ПРИЛОЖЕНИЕ D: Изготовление гранул из семян глины для использования в озеленении (после посева

Семена в пустыне)

ПРИЛОЖЕНИЕ E: Фотогалерея

Библиография

Примечания

Об авторе

Заметки автора


В большей части текста я упоминал Масанобу Фукуока как мистера Фукуока.

Это английское почтение эквивалентно японскому -сан, выражению уважения, используемому как для женщин, так и для мужчин. Официальным титулом г-на Фукуока был Фукуока-сенсей. В то время как слово сенсей или «учитель» может относиться к любому учителю, когда оно используется для учителей, обладающих высшим духовным пониманием, значение ближе к «мудрец». Большинство людей обращалось к нему просто как к сенсею, как я и называю его в повествовательные главы этой книги от первого лица. Сам по себе этот термин отражает как знакомство, так и уважение.


Дополнительные фотографии г-на Фукуока, его фермы и его путешествий можно найти на сайте .


Масанобу Фукуока (1913–2008) был величайшим японским фермером и философом с острова Сикоку. На протяжении более шестидесяти пяти лет г-н Фукуока разработал уникальный метод ведения сельского хозяйства, который может обратить вспять дегенеративную динамику современного сельского хозяйства. Естественное земледелие не требует техники, химикатов, готового компоста и очень мало прополки или обрезки. Мистер Фукуока не вспахивал почву и не затоплял свои рисовые поля, как это столетиями делали фермеры в Азии и во всем мире. Его метод требует меньше энергии, чем любой другой, не требует ископаемого топлива и не создает загрязнения, но плодородие почвы увеличивается с каждым сезоном. Несмотря на такой нестандартный подход, Урожайность была сопоставима с урожайностью самых продуктивных ферм Японии или превышала их.

Этот метод является демонстрацией философии возвращения к природе мистера Фукуока. «Это исходит из убеждения в том, что если человек временно отказывается от человеческой воли и, таким образом, позволяет себе руководствоваться природой, природа отвечает, обеспечивая все»1.


Его послание указывает путь к более светлому будущему для человечества, в будущее, в которое люди вернутся в им подходящее место в мире и тем самым обретают покой внутри себя. Он считал исцеление земли и очищение человеческого духа одним процессом и продемонстрировал образ жизни и способ ведения сельского хозяйства, в которых этот процесс может происходить.

В молодости г-н Фукуока покинул свой сельский дом и отправился в Иокогаму, чтобы продолжить карьеру микробиолога. Он был специалистом по болезням растений и несколько лет работал в лаборатории инспектором сельскохозяйственной таможни. Именно в то время, когда он был еще двадцатипятилетним молодым человеком, г. Фукуока пережил осознание, которое навсегда изменило его жизнь: он увидел, что природа идеально устроена и совершенно изобилует, как и было.

Люди с нашим ограниченным пониманием пытаются улучшить природу, думая, что результат будет лучше для людей, но неизменно появляются неблагоприятные побочные эффекты.

Затем мы принимаем меры по противодействию этим побочным эффектам, и возникают еще более серьезные проблемы. К настоящему времени почти все, что делают люди, - это устранение проблем, вызванных предыдущими ошибочными действиями. Все эти действия приводят только к потере усилий.

Г-н Фукуока считал, что людям с самого начала лучше вообще ничего не делать.

Он попытался объяснить свои идеи коллегам, но был отвергнут как чудак, сильно отстающий от времени. В конце концов он решил бросить работу и вернуться на свою семейную ферму, чтобы проверить правильность своих идей, применив их на своих полях.

В течение многих лет г-н Фукуока работал над совершенствованием своих методов, живя в маленькой хижине в своем цитрусовом саду и почти не контактируя ни с кем за пределами своей деревни. Его цель заключалась в том, чтобы дать природе свободу действий, устранив сдерживающий эффект ненужных сельскохозяйственных методов. Он наблюдал, как растения существуют в дикой природе, где без помощи людей росли огромные леса. Он видел здоровые саженцы риса, растущие на заброшенных полях, которые не вспахивались в течение многих лет, и овощи, которые волонтерствовали в промежутках между фруктовыми деревьями.


С тех пор он перестал пахать и перестал заливать свои рисовые поля. Он перестал сеять семена риса на рассаду весной, а вместо этого рассыпал их осенью, когда они, естественно, упали бы на землю. Вместо вспашки, чтобы избавиться от сорняков, он научился бороться с ними, разложив мульчу из рисовой и ячменной соломы и поддерживая постоянный почвенный покров из белого клевера. Как только ему удалось немного изменить условия в пользу урожая, г-н.

Фукуока как можно меньше вмешивался в жизнь растений и животных на своих полях и в саду. Со временем он обнаружил, что чем меньше он делал, тем продуктивнее откликалась земля. Он называл свой метод естественным земледелием *.


* Сельское хозяйство как можно проще в рамках естественного порядка и в сотрудничестве с ним, а не современный подход, основанный на применении все более сложных методов, чтобы полностью переделать природу на благо людей.


К собственному удовлетворению, что его метод невмешательства превосходит научное сельское хозяйство, он начал читать лекции и писать книги и статьи о своем опыте. Г-ну Фукуоке пришлось самостоятельно издавать свои первые книги, потому что он не мог найти издателя, готового рискнуть с идеями, так далекими от мейнстрима. Ситуация изменилась после первого нефтяного кризиса в начале 1970-х годов.

Внезапно все стали искать альтернативу производству продуктов питания с помощью нефти. В конце концов, издатель попросил г-на Фукуока написать книгу, рассказывающую о его методе естественного земледелия и о том, как он пришел к этому. Результатом стало Shizen Noho Wara Ippon no Kakumei (Natural Farming: The One-Straw Revolution), вышедшая в 1975 году.

Книга сразу не повлияла на Японию, но когда она была переведена на английский через несколько лет то стала сенсацией. Люди только начинали осознавать недостатки современной цивилизации и наносимый окружающей среде ущерб. Послание г-на Фукуока о том, что людям нужно делать меньше, а не больше, было похоже на столь необходимый бальзам для культуры, которая шла в ногу с путем прогресса, не имея в виду очевидной цели, и многие приняли ее. «Чем больше людей делают, - писал он, - тем больше развивается общество, тем больше возникает проблем. Растущее запустение природы, истощение ресурсов, беспокойство и распад человеческого духа - все это вызвано попытками человечества чего-то достичь »2.


Привлекательность революции одной соломинки: знакомство с естественным


Однако земледелие, как книга называлась по-английски, не ограничивалось философией мистера Фукуока. Пример его метода органического земледелия без обработки почвы был столь же провокационным. Многие фермеры и исследователи, даже в основном в сельском хозяйстве, давно знали, что вспашка почвы создает множество проблем.

Они пытались разработать систему нулевой обработки почвы для зерновых и других культур, которая позволила бы избежать использования такого большого количества энергии, выжигания органических веществ в почве и возникновения эрозии, но никто не мог понять, как это сделать, по крайней мере, не поливая поля гербицидами и химическими удобрениями. Демонстрация г-на Фукуока показала, что это действительно возможно; Фактически, он успешно делал это уже почти три десятилетия. В последующие годы после публикации книги на ферму г-на Фукуока приезжали сельскохозяйственные ученые со всего мира, чтобы лично проверить его работу.


Именно эти два аспекта вместе, неотразимая философия и практическое применение, сделали послание г-на Фукуока таким сильным. Хотя ленивое земледелие противоречит самым фундаментальным ценностям современного общества, выводам науки и традиционным ноу-хау, на которые фермеры полагались веками, люди слушали, потому что г-н Фукуока говорил с авторитетом, который может исходить только от знаний, опыта и ощутимых результатов вместе взятых. Когда посетители восхищались его полями и говорили, что не могут поверить, что таким образом можно выращивать урожай, г-н Фукуока скромно сказал: «Что ж, доказательство созревает прямо на ваших глазах».

«Революция одной соломинки» была переведена более чем на двадцать пять языков, г-н Фукуока приобрел международную репутацию и начал путешествовать за границу. Начиная с его первого визита в Калифорнию, затем в Европу, В Африку, Индию, Китай и Юго-Восточную Азию он воочию увидел, как человеческая деятельность превращает Землю в пустыню. Его внимание сместилось с мелкомасштабного, диверсифицированного земледелия на поиск способов восстановления антропогенных пустынь мира с использованием того же подхода, который был так успешен на его собственной ферме в Японии.

Сегодня г-н Фукуока известен как один из лидеров-основателей всемирного движения за природное земледелие и один из великих философов современности.

Его с уважением называют сенсеем в Японии, риши в Индии и мудрецом на Западе, и он получил множество международных наград. Однако, несмотря на все похвалы и несмотря на пространные объяснения, которые он давал в лекциях, книгах и статьях, мало кто сегодня может с уверенностью сказать, что они понимают, что такое естественное земледелие. И при всех преимуществах его технологии органического земледелия по нулевой обработке почвы можно подумать, что многие фермеры во всем мире последовали бы примеру г-на Фукуока, но факт в том, что немногие люди сегодня практикуют естественное земледелие.


Хотя причины его сложны, само естественное земледелие - просто. Фактически, г. Фукуока считал его «до неприличия простым». Однако простота - это не то понятие, которое легко понять или оценить в современном мире. В этой книге я попытаюсь показать, насколько просто натуральное земледелие на самом деле и почему делать меньше, а не больше, - это наша единственная реальная надежда на восстановление здоровых отношений с землей.

Моя первая встреча с г-ном Фукуока произошла летом 1974 года, когда мне было двадцать шесть лет. Я жил в Японии несколько лет, работая на традиционных фермах и в сельских общинах. Я часто слышал, как люди говорят о мистере Фукуоке, всегда с уважением к его духовным учениям, но никто из тех, кого я встречал, на самом деле не был на его ферме и не знал подробностей его метода ведения сельского хозяйства. Однако истории были невероятными. Один человек сказал, что г. Фукуока просто разбросал семена по полю, а затем провел остаток времени в медитации.

Другой слышал, что он возделывал землю среди сорняков и клевера, не вспахивая, не затопляя рисовые поля и не обрезая фруктовые деревья, но все же смог получить высокие урожаи. Все это звучало увлекательно, поэтому однажды я решил лично посетить его ферму.

Прибыв в его деревню, я направился к рисовым полям. Было легко определить, какое из них было Фукуокино. Рис был короче среднего, цвет был темно-зеленым, почти оливковым, и на каждой головке было намного больше зерен.


Поверхность была покрыта соломой, белым клевером и сорняками, повсюду были насекомые и пауки. Это резко контрастировало с соседними полями, которые состояли из аккуратных рядов бледных рисовых растений, растущих на затопленном поле без каких-либо сорняков или насекомых. Мистер Фукуока увидел меня, подошел и представился. Он объяснил, что причина того, что рис рос таким образом, заключалась в том, что он не использовал никаких химикатов, а почва не вспахивалась более двадцати пяти лет.

Его сад был не менее замечательным. Вместо обычных рядов аккуратно подстриженных деревьев, росших на голой земле, его цитрусовые деревья были разбросаны тут и там среди пышной растительности, которая в большинстве случаев доходила до пояса. Было бесчисленное множество других фруктовых и ореховых деревьев, кустов, ягод и лиан, а в промежутках между фруктовыми деревьями росли овощи. Насекомые жужжали от цветков до цветков, а цыплята бегали повсюду. В то время г-н Фукуока приглашал студентов работать на ферме, пока он их учил. Я ухватился за возможность и провел следующие два года, живя в одной из скромных глинобитных хижин в саду. Ежедневно выполняя сельскохозяйственную работу и беседуя с мистером Фукуока и другими студентами-сотрудниками, детали метода г-на Фукуока и лежащая в его основе философия постепенно стали ясны мне.

Пока я был там, было опубликовано японское издание The One-Straw Revolution. После того, как мы его прочитали, мы с другим студентом решили перевести его на Английский и опубликовать в Соединенных Штатах. Мы считали, что Философия Фукуоки и его сельскохозяйственный пример были слишком важны, чтобы томиться в Японии, где он много лет работал в условиях виртуальной анонимности. Когда у нас был мотив, который мы сочли разумным, мне доверили поехать США

, чтобы найти издателя.

Вскоре после того, как несколько лет спустя было опубликовано англоязычное издание книги, г-н Фукуока получил приглашение приехать в Соединенные Штаты. Я организовал шестинедельный тур по Калифорнии, Нью-Йорку и Новой Англии и сопровождал его в качестве переводчика и гида. Это была его первая поездка за пределы Японии и первый полет на самолете. Семь лет спустя, в 1986 году, я сопровождал его в другом шестинедельном туре, который также включал Орегон и Вашингтон, а также выступления на нескольких крупных международных конференциях. По пути мы встретили много людей, посетили бесчисленные фермы и множество природных территорий. Мне было интересно увидеть его первые впечатления, когда он приезжал в новые места и знакомился с новыми людьми. Каждая остановка была уникальной, и каждый его доклад был особенным.

Хотя я не возвращался в Японию с 1976 года, я продолжал работать, чтобы сделать способ ведения сельского хозяйства и философию г-на Фукуока доступным для людей в других частях мира. Я проводил лекции и семинары, а иногда писал статьи для газет и журналов. Я также работал почвоведом в Департаменте лесного хозяйства Калифорнии, в розничном питомнике в Беркли, Калифорния, а затем в оптовом питомнике в районе залива Монтерей. В 1987 году я вернулся в Беркли, где я более двадцати лет руководил собственным бизнесом по благоустройству участков у жилых домов, пока подрастала моя дочь Лия. Весной 2008 года я закрыл Mu Landscaping и переехал в Ашленд, небольшой городок на юге Орегона, чтобы снова работать полный рабочий день, продвигая естественное земледелие и помогая строить устойчивые, самодостаточные местные сообщества.


Некоторые книги г-на Фукуока переведены на английский язык. Первая, One-Straw Revolution (Rodale Press, 1978) была задумана как введение как в его мировоззрение, так и в методы ведения сельского хозяйства, которые он разработал в соответствии с ним. В книге он рассказывает историю того, как он начал заниматься сельским хозяйством, дает обзор своей философии и методов ведения сельского хозяйства, а также обсуждает свои взгляды на такие вещи, как диета, экономика, политика, наука, формальное образование и трудности, кои человечество создало для себя, когда оно решило отделить себя от природы.

В своих следующих книгах, The Natural Way of Farming (Japan Publications, 1985) и Road Back To Nature, 1988, г. Фукуока подробно рассказывает о своих методах ведения сельского хозяйства и о том, как они развивались с годами. Это в основном практично и особенно полезно для тех, кто заинтересован в применении методов естественного земледелия г-на Фукуока на своей земле. В книге

«Семена сею в пустыне» (Chelsea Green Publishing, 2012) г-н Фукуока более подробно объясняет свою философию, а также затрагивает такие темы, как эволюция, Восточная и западная медицина, страх смерти, недостатки науки, экономики, генетически модифицированные организмы (ГМО) и всевозможные опасности выращивания продуктов питания, как если бы они были промышленным товаром. Он также обсуждает свои путешествия в Африку, Индию, Юго-Восточную Азию и Соединенные Штаты, а также представляет свой план по озеленению антропогенных пустынь мира с помощью естественного земледелия.


Большинство людей знают о естественном земледелии только по книгам г-на Фукуока, но книги могут увести читателя далеко. Хотя он подробно описал форму естественного земледелия в условиях его фермы на острове Сикоку, многие люди все еще надеялись, что он даст простой для понимания рецепт, который можно было бы применять во всех местах. В каком-то смысле он это делает, потому что он прокладывает путь, который может использовать каждый, чтобы воссоединиться с природой. Когда это происходит, люди интуитивно знают, что делать в любых условиях, в которых они оказались. Однако эта часть сообщения часто остается неуслышанной, потому что люди настаивают на простых, практических решениях, которые апеллируют к их аналитическому мышлению. Еще одним препятствием для западных читателей является то, что г-н Фукуока объясняет свою философию, используя Японскую культурную систему координат. Такие термины, как не ум, ничего не делать практически бессмысленны для большинства жителей Запада. Однако культурные различия даже глубже, чем разница между Востоком и Западом.


Естественное земледелие почти идентично мировоззрению и способам коренных народов. * Они жили в естественном мире, используя его, не истощая способность природы восполнять себя. Их культура основывалась на знаниях и практических навыках, которые передавались по непрерывной цепи с самого начала человеческого существования. С другой стороны, современное общество ** отдалилось от природы и живет в мире, созданном им самим.

Он основан на предположении, что мир можно понять только с помощью аналитического мышления и эмпиризма науки. Это блокирует доступ людей не только к миру, каков он есть на самом деле, но и к пониманию природы как что Г-н Фукуока так отчаянно пытался объяснить.


* Люди, изначально населявшие определенную территорию или регион мира. Примерно десять тысяч лет назад коренные жители жили в каждом уголке земли, в основном племенами. Каждое сообщество было отличным и уникальным, хотя у них было схожее мировоззрение и этический кодекс, которые позволяли им жить устойчиво на протяжении многих тысяч лет. Этот термин также относится к остаткам этих культур, которые все еще живут сегодня. Слово «коренной» почти идентично по значению слову «местный» и, когда речь идет о человеческих сообществах, часто используется как синоним слова «племенной».


** Наша нынешняя мировая культура, которая развивалась в течение последних восьми тысяч - десяти тысяч лет, примерно совпадая с развитием и подъемом сельского хозяйства.


Я решил написать эту книгу, чтобы прояснить эту путаницу и ответить на некоторые вопросы, которые время от времени возникают о естественном земледелии. Я считаю, что это первая книга на английском языке, написанная о мистере Фукуоке, его творчестве и философии, не им самим. Я попытаюсь объяснить его понимание таким образом, чтобы западным людям было легче понять, потому что это будет происходить моими глазами - глазами западного человека, который вырос в городе и не получил такого поучительного опыта, как тот, что Мистер. Фукуока - до того, как я прибыл на его ферму. Я посвятил первые главы этой книги истории г-на Фукуока, его философии и естественному земледелию, увиденным моими глазами и опытом одного из учеников г-на Фукуоки. Но сами по себе эти главы не могут объяснить естественное земледелие и то, как оно сочетается с другими формами сельского хозяйства.

Способы коренных народов и традиционное японское сельское хозяйство имеют много общего с естественным земледелием. Действительно, коренные народы почти идентичны; с японским сельским хозяйством есть как сходства, так и различия. С другой стороны, научное и органическое сельское хозяйство и пермакультура фундаментально отличаются от натурального земледелия, поскольку они основаны на восприятии и ценностях современной культуры.


На протяжении многих лет, когда я обучал западных людей, таких как я, естественному земледелию, я обнаружил, что эти сравнения часто являются наиболее эффективным способом объяснить, что такое натуральное сельское хозяйство, а что нет. А поскольку натуральное земледелие касается не только сельского хозяйства, казалось уместным, что последняя глава должна быть посвящена тому, как каждый может использовать натуральное земледелие для личного роста и развития, а также для того, чтобы вести более богатую и полноценную жизнь.

Мне повезло, что я жил на ферме г-на Фукуока и получил у него непосредственное обучение. Я работал с ним бок о бок на рисовых полях и в саду, а также путешествовал с ним и его женой Аяко-сан по Соединенным Штатам. По его просьбе мы даже посетили моих родителей в Лос-Анджелесе на пару дней. У нас были очень близкие личные отношения, хотя всегда на основе отношений учителя и ученика. Видя, как он работает в поле, общается с другими, читает лекции и внимательно слушает, как он отвечает на вопросы, я значительно расширил мое понимание его образа мыслей. Не у всех была такая возможность, поэтому в этой книге я также делюсь своим собственным опытом - каково это было приехать на его ферму и впервые увидеть его поля, жить и работать с другими учениками на «горе» и услышать, как г-н Фукуока объяснил свои техники и идеи в контексте повседневного опыта.


ГЛАВА 1


История мистера Фукуока


Масанобу Фукуока был на задании. Более шестидесяти лет он трудился на своей маленькой ферме в Японии, чтобы доказать, что человечество ничего не знает, что оно ничего не должно делать и что все силы на то, что делали люди, были потрачены впустую. Это звучит нелепо, но он пошел по этому пути. Он был революционером-одиночкой, который считал, что одна соломинка может изменить мир. Многим он казался изворотливым деревенским фермером, но к моменту его смерти в 2008 году у него было бесчисленное количество последователей по всему миру, которые искренне верили, что его видение и пример могут привести к лучшему миру.


Путешествие


Масанобу Фукуока вырос в небольшой деревне на острове Сикоку, где его предки жили сотни лет. В юности он работал на полях и в цитрусовых садах своей семейной фермы, описывая себя в те дни как беззаботного и в некоторой степени безответственного. Он начал свое формальное образование в местной начальной школе, но для прохождения средней и старшей школы ему пришлось ехать в город Мацуяма, расположенный в семнадцати милях от него. Каждое утро он ехал на своем велосипеде до железнодорожной станции в Иё, ехал на поезде до Мацуямы, а затем остаток пути шел пешком - поездка длилась около полутора часов в каждом направлении. Он был средним учеником, часто раздражая учителей своим безразличием и плохим поведением.

Тем не менее, поскольку его отец, Камеичи Фукуока, был крупнейшим землевладельцем в деревне и много лет исполнял обязанности ее мэра, г-н Фукуока имел возможность поступить в сельскохозяйственный колледж Гифу недалеко от Нагои. Он получил широкое образование, изучая сельскую социологию, английский, немецкий, западную философию и этику. В конце концов, он занялся изучением современного крупного сельского хозяйства, специализируясь на патологии растений под руководством доктора Макото Хиуры, одного из ведущих ученых-аграрников Японии. Наука увлекла его, и вскоре он стал одним из ценных учеников доктора Хиуры. После окончания учебы г. Фукуока устроился на работу на исследовательскую станцию ​​префектуры Окаяма. Год спустя он начал работать в отделе инспекции завода таможенного бюро в г. Иокогама, одного из самых загруженных портов Японии.

Г-н Фукуока изучал болезни и насекомых-вредителей, обнаруженных на импортируемой продукции, и по очереди осматривал поступающие растения. Ему нравилось проводить технические исследования, и он «был поражен миром природы, который открывался через окуляр микроскопа». Через три года он был госпитализирован с острой пневмонией и чуть не умер. Даже после того, как он выздоровел и вернулся к работе, он все еще был озабочен тяжелыми мыслями о цели жизни и смысле жизни и смерти.

Затем, утром 15 мая 1937 года, мистер Фукуока необъяснимым образом испытал откровение, в котором он увидел «вечную форму природы». Он дремал на рассвете у ствола дерева, возвышающегося над гаванью. Позже он писал: «Когда из-под обрыва подул ветер, утренний туман внезапно исчез. В этот момент появилась ночная цапля, резко вскрикнула и улетела вдаль. Я слышал хлопанье его крыльев. В одно мгновение все мои сомнения и мрачный туман моего замешательства исчезли. Всю фигню, в которой я был твердо убежден, все, на что я обычно полагался, унесло ветром. . . Я чувствовал, что это был настоящий рай на земле, и что-то, называемое «истинной природой», явилось явью »2.

Он пытался объяснить свое видение своим коллегам, что все бессмысленно и что вся деятельность человечества приводит только к потраченным впустую усилиям, но его отвергли как эксцентричного человека, стоящего на пути прогресса. В то время люди считали, что наука и технологии вот-вот откроют золотой век изобилия и досуга. Он решил оставить работу и вернуться в свой деревенский дом. Вместо того, чтобы пытаться объяснить свое понимание одними словами, он применил бы его к сельскому хозяйству, придав ему физическую форму и тем самым продемонстрировав его полезность. Он хотел показать, что производительная сила одной только природы больше, чем у современного сельского хозяйства, которое полностью опирается на человеческие знания и технологии. По прибытии домой г-н Фукуока поселился в небольшой хижине на склоне горы.

Его первая попытка заниматься тем, что он считал естественным земледелием, окончилась неудачей. Идея г-на Фукуока заключалась в том, чтобы дать природе волю, и он прекратил обрезку фруктовых деревьев, которые уже были подстрижены низко и широко, чтобы их можно было легко собрать. Он считал, что без дальнейшей обрезки деревья вернутся к своему естественному виду. Однако когда ветви выросли, они пересеклись и запутались. В течение нескольких лет более четырехсот деревьев засохли и погибли от вредителей. Он понял, что, как только люди вмешались в естественный образ жизни, они не могут внезапно покинуть природу и ожидать, что природа будет жить сама по себе. Это не натуральное земледелие, а простое забивание на... Как только люди повлияли на природу, они обязаны исправить причиненный ими ущерб.

Он понял, что натуральное земледелие возможно только тогда, когда природа цельна, и в большинстве случаев это требует периода восстановления.

К концу 1930-х годов барабанный бой войны в Японии стал безошибочным. По настоянию отца г-н Фукуока покинул спокойную хижину на вершине холма и устроился на работу на сельскохозяйственную экспериментальную станцию ​​префектуры Коти на восточной стороне города Сикоку. Ожидалось, что он и его коллеги увеличат производство продуктов питания в военное время благодаря своим исследованиям. Г-н Фукуока также выступал в качестве агента по распространению сельскохозяйственных знаний, помогая отдельным фермерам повысить урожайность, и даже вел колонку «Советы по сельскому хозяйству» для местной газеты.


Но все это время он проводил личные исследования на стороне, сравнивая урожайность культур, выращенных с использованием компоста, химических удобрений, пестицидов и гербицидов, с урожайностью, выращенной без компоста или синтетических химикатов. Он обнаружил, что выращивание сельскохозяйственных культур с использованием компоста и химикатов дает незначительно более высокие урожаи, но недостаточно высокие, чтобы компенсировать затраты на их получение. Как только он был удовлетворен результатами этих экспериментов, он больше никогда не проводил подобных экспериментов. Поскольку война подходила к концу весной 1945 года, даже г-н. Фукуока был призван на службу. Его отправили на фронт копать окопы для ожидаемого вторжения союзных войск. Однако наземного вторжения так и не произошло, и всего четыре месяца спустя война внезапно закончилась.


Благодарен за то, что их пощадили, г. Фукуока вздохнул с облегчением, выбросил лопату и пистолет и ушел домой. Вскоре после окончания войны оккупационные силы союзников во главе с генералом Макартуром внесли несколько важных изменений. Местные чиновники, такие как Отец Фукуоки были отстранены от должности, а программа земельной реформы распределила рисовые поля между сельскими жителями более справедливо. Г-н Фукуока вернулся и обнаружил, что владения семьи сократились примерно до половины акра рисовых полей(20 соток) и двух акров (80 соток) фруктовых садов. Позже он смог купить еще восемнадцать акров(7,2 га) бедных садов у своих соседей. Половину он оставил для своей естественной фермы, а его сын Масато-сан возделывал остальную часть, используя органические методы. Позже рисовые поля были увеличены почти до полутора акров(60 соток).

У фермерского дома в деревне был двор, несколько хозяйственных построек и небольшой огород из экологически чистых продуктов, за дверью кухни, но мистер Фукуока вернулся в хижину в саду. Следующие несколько лет он провел, наблюдая за состоянием почвы и отмечая взаимодействие растений и животных, живущих в ней. Он также совершал долгие прогулки в горы, чтобы обнаружить то, что он назвал естественным узором. Вспоминая то время, г-н Фукуока сказал: «Я просто опустошил свой разум и попытался впитать все, что мог, от природы» 3.

Он заметил, что фруктовый сад состоит из очень небольшого количества видов - фруктовых деревьев, нескольких кустарников и многолетних растений и некоторых тощих сорняков. Весь верхний слой почвы выветрился, оставив обнаженную основу из твердой красной глины. Если бы он ничего не делал, природа продолжала бы двигаться по нисходящей спирали. Чтобы устранить ущерб, г-н Фукуока сначала сосредоточился на улучшении почвы и увеличении разнообразия видов. Чтобы разрыхлить почву, он рассыпал семена глубоко укоренившихся овощей, таких как одуванчик, лопух, док и дайкон. Чтобы очистить и обогатить почву, он посеял семена выносливых растений с прочной мочковатой корневой системой, включая гречиху, люцерну, горчицу, репу, амарант и тысячелистник. Затем он добавил зернобобовое почвопокровное из белого клевера. Клевер обогащает почву и эффективно подавляет сорняки.

Он также посадил различные деревья и кустарники, в том числе азотфиксирующие акации, чтобы улучшить более глубокие слои почвы. Деревья акации быстро росли, поэтому через восемь или девять лет он срубал их и использовал для дров или в качестве строительного материала, оставляя корни со временем гнить. Убирая деревья, он сажал другие деревья в разных местах сада, чтобы цикл создания почвы продолжался. Со временем почва стала плодородной, и фруктовый сад по структуре стал напоминать естественный лесной массив. К тому времени, когда я пришел на ферму примерно через тридцать лет после того, как он начал этот процесс, почва была плодородной, и повсюду росло более тридцати видов различных плодовых и ореховых деревьев, ягод и овощей. Были также куры и утки, несколько коз, несколько кроликов и ульи.

Г-н Фукуока считал, что, если природа получит возможность, она ответит, предоставив все, поэтому он всегда искал способы минимизировать свое вмешательство. Как он писал в «Революции одной соломинки»:

Обычный способ разработать метод - это спросить: «Как насчет того, чтобы попробовать это?» Или «Как насчет того, чтобы попробовать то?». Это современное сельское хозяйство, и оно только увеличивает занятость фермера.

Мой путь был прямо противоположным. Я стремился к приятному, естественному способу ведения сельского хозяйства, который упростил бы работу, а не усложнил ее. «Как насчет того, чтобы не делать этого?» «Как насчет того, чтобы не делать того?» - вот что я думал. В конце концов я пришел к выводу, что не нужно пахать, не нужно вносить удобрения, не нужно делать компост, не нужно использовать инсектицид. Если подойти так к делу, то останется несколько действительно необходимых сельскохозяйственных дел. 4


Когда он вернулся в сад, г-н Фукуока обнаружил, что природные системы были настолько сильно повреждены, что ему пришлось самому выполнять многие задачи, которые впоследствии стали ненужными. Когда, например, установился постоянный покров почвостроительных растений, ему больше не нужно было вносить удобрения. Как только разнообразие растений было восстановлено, оно стал средой обитания для широкого круга насекомых, поэтому больше не нужно было производить и применять даже органические инсектициды. В конце концов, он почти ничего не делал, просто сеял семена, раскладывал солому, время от времени срезал сорняки-почвопокровники и ждал урожая.

Он применил ту же простоту на своих зерновых полях, где ежегодно выращивал на одном и том же поле урожай риса и один урожай ячменя. Осенью он посеял семена озимого ячменя и белого клевера прямо в созревающие стебли риса. К моменту уборки риса молодые растения ячменя уже покрывали поверхность почвы. Затем он разложил неразрезанную рисовую солому обратно по полю. Клевер, соломенная мульча и тот факт, что между двумя полевыми культурами не было промежутков, затрудняли закрепление сорняков. Затем он посеял семена риса следующего года прямо в молодые растения ячменя.

Последовательно выращивая зерно таким образом, он избегал обычных задач вспашки, выращивания рассады риса в школке весной, а затем пересадки, прополки, удобрения и орошения посевов. Вместо аккуратного вида полей его соседей, г-н Фукуока продемонстрировал дикое изобилие естественного роста. Его почва улучшалась с каждым сезоном и вскоре вернулась к характеру почв естественных лугов. Несмотря на ее неопрятный вид, урожайность риса на полях г-на Фукуока была равна, а часто и превосходила урожайность его соседей, которые использовали химикаты и самые передовые технологии.

В те годы, когда г-н Фукуока развивал свой метод ведения сельского хозяйства, он в основном жил в саду, но это не принесло ему спокойствия, на которое он надеялся. Тогда он описал себя как вспыльчивого и неприятного даже для своей семьи. * Из своего горного уединения он с негодованием наблюдал вырождение как земли, так и японского общества. Японцы целенаправленно следовали американской модели экономического и промышленного развития. Земледелие стало бизнесом, а еда - товаром. Когда человеческий и животный труд был заменен машинами и сельскохозяйственными химикатами, население переместилось из сельской местности в растущие промышленные центры.

Фермеры стали меньше заботиться о качестве производимых продуктов, чем о том, сколько они могут за это получить. Эти изменения привели к загрязнению и духовному распаду. Г-н Фукуока был разочарован тем, что не мог ничего больше сделать, чтобы остановить этот процесс, несмотря на то, что ему было показано, как человечество может жить более гармонично в мире. Ему был дан дар проницательности, и это, как он чувствовал, принесло с собой ответственность помогать другим. Это была ноша, которую он нес на себе всю свою сознательную жизнь.


* Г-н Фукуока и его жена Аяко-сан вместе вырастили пятерых детей, четырех девочек и одного мальчика.


К концу 1960-х г-н Фукуока ощутил новое чувство безотлагательности. Он решил, что не может с чистой совестью больше молчать. Он стал более вовлеченным, излагая свои мысли на открытых конференциях, писал книги и статьи, появлялся на радио и телевидении. Он пригласил студентов поселиться в его саду, чтобы передать им свои практические знания и опыт в области сельского хозяйства, и пригласил всех, кто был заинтересован, в том числе ученых и правительственных чиновников, посетить его ферму и лично увидеть изобилие его полей. Однако его примеру последовали очень немногие.


Все изменилось с публикацией японского издания «Революции одной соломинки» в 1975 году и ее последующего перевода на английский язык в 1978 году. Г-н Фукуока наконец получил возможность посетить мир за пределами Японии, и то, что он увидел, встревожило его. Он был потрясен почти безлесными равнинами Калифорнии с увядшими однолетними травами, которые тупые пиндосы гордо называли золотыми холмами Калифорнии. Он понимал, что средиземноморскому климату Калифорнии не хватает летних дождей Японии, но он полагал, что люди сыграли важную роль в превращении Золотого штата в пустыню с промышленными методами ведения сельского хозяйства, плохим управлением водными ресурсами, чрезмерным выпасом. Побывав в других частях страны, он стал называть это экологической катастрофой Америки. Что он увидел в Индии и Африке дало ему представление о масштабах мирового экологического кризиса. С этого времени он посвятил всю свою энергию решению проблемы борьбы с опустыниванием с использованием методов естественного земледелия.

Г-н Фукуока считал, что большая часть пустынь мира возникла в результате деятельности человека, и что усилия по их реабилитации только ухудшают положение. Он считал, что пустыни можно восстановить с помощью широкомасштабного посева с воздуха. Он выступал за то, чтобы заключать семена как можно большего количества видов в глиняные гранулы, которые также содержат микроорганизмы. Если бы семена всех типов растений были доступны, природа нашла бы наиболее подходящий курс действий в нынешних условиях. Он назвал это Вторым Бытием. Самое главное, чтобы предвзятые идеи и предположения людей были исключены из процесса принятия решений.

В 1985 году он отправился в Сомали с сотнями фунтов семян, чтобы проверить свою теорию. Большинство семян ему прислали японские домохозяйки, которые откликнулись на его призыв сохранить семена фруктов и овощей, из которых они готовили еду. Он также принес несколько сотен саженцев фруктовых деревьев. Однако план не удалось осуществить из-за вмешательства правительства Сомали, поэтому он перебрался в лагерь беженцев в отдаленной части Эфиопии, где группа Японских волонтеров уже оказывала помощь. По крайней мере, там он смог показать беженцам, как сажать деревья и ухаживать за ними, а также как выращивать собственные огороды.

В 1987 году г-н Фукуока совершил первую из своих пяти поездок в Индию, где был принят как риши. К тому времени, как онприбыл, «Революция одной соломинки» была широко распространена и прочитана и уже была переведена на четыре местных диалекта. Почти половина населения Индии все еще жила за счет натурального хозяйства, поэтому его недорогая, духовная форма сельского хозяйства была с готовностью оценена и принята. Несколько фермерских общин уже перешли на его метод нулевой обработки почвы, невмешательства, адаптировав его к своим местным культурам и условиям.

Он говорил о натуральном земледелии как о пути Махатмы Ганди, «бессистемному методу, действующему с ни выигрышным, не проигрыным состоянием ума» 5, и хвалил тех, кто следовал ему.


В Висва Бхарати, университете, основанном Нобелевский лауреат Рабиндранат Тагор, он получил высшую почетную степень школы от бывшего премьер-министра Индии Раджива Ганди. Во время более позднего визита у него был часовой разговор с тогдашним премьер-министром П. В. Нарасимхой Рао. Эта встреча широко освещалась по телевидению и в газетах.

9 октября 1997 г. у г-на Фукуоки был особенно запоминающийся визит к естественному фермеру Бхаскару Сейву в его сад площадью 14 акров(5,6 га), расположенный на юге штата

Гуджарат к северу от Мумбаи (бывший Бомбей). Здесь основные товарные культуры, кокосы и сапота , занимают около десяти акров(4 га) в разнообразном естественном саду, кокосовый питомник занимает два акра(80 соток), а еще два акра(80 соток) используются для выращивания зерновых, овощей и других сезонных культур для домашнего потребления.


Г-н Сейв начал заниматься сельским хозяйством в 1953 году, когда химическое сельское хозяйство только начинало внедряться в Индии. Он стал образцовым рекрутом Зеленой революции. Через несколько лет он заметил, что продолжает делать все больше и больше, тратить все больше и больше, но зарабатывать меньше. Он также увидел, что состояние его почвы и жизнеспособность растений ухудшаются. Это заставило его усомниться в ценности научного сельского хозяйства и искать альтернативу. Он нашел его в нетронутых лесах недалеко от своей фермы, где деревья, кусты и почвопокровные растения обильно росли без обработки почвы, удобрений, прополки или какой-либо другой помощи человека. Г-н Сэйв пришел к выводу, что фундаментальной ошибкой ученых-аграриев была их попытка повысить продуктивность, когда природа уже и так была изобильной!


К тому времени, когда г-н Фукуока посетил его, ферма г-на Сэва была одной из самых продуктивных в Индии, намного более производительной, чем соседние фермы, которые использовали современные научные методы. Она была покрыта разнообразной растительностью, но все же Мистеру Сэйву, его семье и нескольким женщинам, которые помогали собирать урожай, едва ли нужно было что-то делать для ее поддержания. Ферма росла в плодородии и удерживала гораздо больше воды, поскольку постепенно приближалась к своему естественному состоянию.

Несмотря на то, что у него не было формального сельскохозяйственного образования, г-н Сэйв заметил, что он не нуждался в формальном обучении, потому что «мой университет - моя ферма». Фукуока был поражен, когда он совершил поездку по садовой ферме, сидя в запряженной волами телеге с г-ном Сэйвом. Когда они переходили от одного пышного участка сада к другому, мистер Фукуока повторял: «Замечательно! Замечательно! »Когда группа снова собралась после тура и кто-то спросил его, что он думает о ферме, Г-н Фукуока сказал: «Я видел много ферм по всему миру. Это лучшая. Это даже лучше, чем моя собственная ферма! »Сегодня в Индии больше практических примеров естественного земледелия и больше к нему интереса, чем где-либо в мире.


Восприятие Большинство людей рассматривают натуральное земледелие в первую очередь как метод ведения сельского хозяйства, но земледелие является лишь физической демонстрацией взгляда г-на Фукуока на мир.

Основа естественного земледелия - это то, что мистер Фукуока увидел в то утро в

Иокогама. Оно обеспечивает основу для всего, что было дальше.

Он впервые увидел, что существование - это нераздельное единство, в котором все взаимосвязано, идеально устроено и изобилует жизненной силой. Время существует как постоянно меняющийся континуум настоящего момента, в который встроены прошлое и будущее. Как люди, мы являемся неотъемлемой частью этого единства, но, как правило, не можем испытывать его таким образом, потому что считаем себя отдельной сущностью. Когда мы отказываемся от идеи, что мы отделены, истинная природа раскрывается, и мы свободны занять в ней свое надлежащее место. Мы больше не часть природы, если смотреть на нее издалека, мы природа.

Г-н Фукуока и другие азиатские спиритуалисты видят мир постоянно разворачивающимся и изменяющимся, и эта точка зрения отличается от той, к которой мы привыкли на Западе. Дэвид Хинтон, переводчик древнекитайской поэзии и других классических китайских текстов, объясняет это в интервью журналу The Sun:

Мы думаем о времени в линейных терминах, тогда как в древнем Китае они думали о существовании как о зарождающем, непрерывном порождающем настоящем, в котором вещи появляются и исчезают в процессе изменения. И это постоянное рождение происходит как в физическом мире, так и в человеческом сознании, поскольку сознание является такой же частью этого процесса, как прибой, ливень или цветы, распускающиеся в миндальном саду. . . существование живо. . .

Вещи постоянно движутся и изменяются, появляются и исчезают. Дрейфуют облака.

Ветер шумит полевыми цветами и деревьями. День превращается в ночь, а ночь в день. Сезоны приходят и уходят, одно за другим. Ты умираешь. Рождаются другие люди. Это продолжается и продолжается. Все движется постоянно, без пауз, без начала и конца. . . Мы сопротивляемся этим изменениям здесь, на Западе. Мы хотим постоянства, бессмертной души, которая позволяет нам избежать смерти. . . 6

На Западе мы считаем, что внутри нас есть некая постоянная идентичность. Это ощущение себя наиболее тесно связано с нашим умственным процессом - нашими рациональными и аналитическими способностями. Это резюмируется в знаменитом слове Декарта «Я мыслю, следовательно, я существую», которое иногда переводится как «Я думаю, следовательно, я существую». Но именно это предположение отчуждает нас от мира.

Азиатские спиритуалисты считают, что в ту минуту, когда вы думаете о себе как о отдельной и постоянной сущности, вы удаляете себя из мира постоянных изменений.

Когда они говорили о естественном уме, они обычно имели в виду пустое сознание, которое воспринимает мир с зеркальной ясностью, без постоянной интерпретации нашего внутреннего диалога. Когда мир виден с такой ясностью, становится возможным увидеть себя в каждом цветке и травинке. «Пустой разум, который отражает мир, помещает мир внутрь нас» 7.

Для мистера Фукуока была одна реальность: мир в точности таким, какой он существует, без интеллектуальных различий или суждений любого рода. Сознание людей разделяет явления на двойственности, такие как жизнь и смерть, инь и янь, радость и печаль.

Эти вещи возникают только тогда, когда люди делают это. В природе их не существует. Понимание природы, того, как она работает, или почему все это существует, когда с такой же легкостью могло б не существовать, лежит за пределами досягаемости человеческого разума. Нет необходимости утруждать себя, пытаясь выяснить цель или точный смысл жизни. Вместо этого мы должны просто принять наш подарок и сделать это с благодарностью.

Пока что это базовая азиатская духовность. Стать единым целым - цель практически всех японских искусств и азиатских религий. У каждого есть своя собственная программа или структура, чтобы помочь людям достичь этой цели, но целью всегда является более высокое сознание, в котором индивидуум сливается с самим существованием. «Я» исчезает, поэтому дух может действовать через вас без сопротивления. Некоторые из этих программ довольно строгие, и на их выполнение уходят годы. Часто студенты никогда не достигают конечной цели. Иногда они настолько комфортно себя чувствуют в структуре программы, что решают, что самой практики достаточно.

Тем не менее, у всех этих практик есть заключительный этап, на котором программа больше не нужна.

Две вещи отличают натуральное земледелие мистера Фукуока от других дисциплин.

Во-первых, нет программы и структуры. Простое служение природе посредством смиренной жизни и удовлетворения собственных повседневных потребностей рассматривается как самый прямой путь к самосознанию. Здесь нет медитации, йоги, обязательного чтения и всего прочего. Это путь без пути. По мере того, как земля становится все ближе и ближе к своей первоначальной форме, разум фермера также возвращается к своему первоначальному состоянию.

Вы становитесь свободными и можете просто наслаждаться жизнью.

Вам не нужно изучать азиатскую духовность, чтобы жить подобным образом. Дзен доступен для всех в любое время, независимо от того, фермер вы или нет. Г-н Фукуока считал, что программы не нужны, потому что в природе программ не существует.

Они кажутся ценными только потому, что помогают исправить неестественные условия, созданные отделением людей от мира природы. Зачем загромождать еще одну накладку? Если используется учебная программа, учащиеся должны исцелить не только свое отчуждение от природы, но и свою привязанность к самой программе.

Цель натурального земледелия - вернуться в самое сердце природы. Самый прямой путь к достижению этой цели - очистить ум от предубеждений и привязанностей и просто жить здесь и сейчас.

Подход г-на Фукуока также обеспечивает ваши повседневные потребности и восстанавливает поврежденные ландшафты. Изучение драмы Но или цветочной композиции как формы духовного искусства в конечном итоге приводит к созданию полностью реализованных существ, которые, по-видимому, будут делать добрые дела в этом мире, но их физические проявления имеют небольшую практическую ценность. При естественном земледелии конечными продуктами являются продукты питания, жилье и чистая, здоровая окружающая среда. Оно производит как реализованных существ, так и более здоровый и изобильный мир.

Естественное сельское хозяйство рассматривает мир как единое неделимое целое. Это восприятие возникает без сознательного усилия, когда мир воспринимается без интеллектуальной интерпретации. Г-н Фукуока назвал это недискриминационным осознанием. Традиционное восприятие или различающее понимание рассматривает мир как совокупность отдельных частей. Индивид - это наблюдатель, а мир - это то, что наблюдается. Это сознательный интеллектуальный процесс, который приводит к фрагментированной и неполной перспективе.

Вот еще один способ взглянуть на это. Мир полностью взаимосвязан, течет и разворачивается в настоящем моменте. У него нет качеств, он просто есть. Люди, пытаясь организовать опыт в логические рамки, разрушают это единство, рассматривая деревья отдельно от кустов, насекомых, минералов и прочего. Эти элементы далее подразделяются на типы деревьев, кустарников, насекомых и минералов, и всем им даны имена. Затем добавляются такие понятия, как верх и низ, восток и запад, большой и маленький, быстрый и медленный, я и другие. Наконец, сюда входят такие ценности, как сильный и слабый, хороший и плохой, красивый и уродливый, примитивный и цивилизованный. Прежде чем познать мир, люди создали совершенно новую реальность, известную только им. В природе ничего этого не существует. Таким образом люди отделяют себя от мира природы и противостоят ему. Сегодня почти каждый полагается на интеллектуальное понимание, чтобы интерпретировать мир и ладить с ним. До появления современной культуры никто этого не делал.

Когда люди что-то видят, они автоматически интерпретируют это в соответствии с предыдущим опытом. Кто-то видит дуб и думает, что дуб: дает тень и среду обитания для диких животных, дает желуди и дрова. Дубы хороши. Затем они сохраняют эту информацию в своем «файле дуба». В следующий раз, когда они видят дуб, они видят не само дерево, а только информацию, имеющуюся для него в файле. Само дерево, конечно же, - не информация, оно просто есть. Когда кто-то видит божью коровку, он сразу думает о полезном насекомом. Когда они видят тлю, автоматически всплывает мысленный вредитель. То, что они видят, - это не дуб, божья коровка или сама тля, а идея этих вещей, а также ценности, которые они научились связывать с ними.

Наши рыночные отношения с природой ясно проявляются в языке. Мы «наблюдаем» за природой, «окружены природой» или берем несколько дней отдыха, чтобы «воссоединиться с природой». В своей основополагающей работе «Беспокойство Америки», Венделл Берри не согласился с заявлением о целях Sierra Club, которое, в частности, гласит: «. . . исследовать, наслаждаться и защищать живописные(сценические) ресурсы страны. . . »Его проблема была в слове сценический. «Сцена, - писал он, - это место, которое видит зритель». Это «взгляд». Ценитель места, воспринимаемого как живописное, является просто его наблюдателем, косвенно как отличным, так и удаленным от него »8. как если бы мир был просто фоном для человеческой драмы.


Прошлым летом, стоя на берегу Кратерного озера, я случайно услышал следующий разговор между парой, стоявшей рядом. «это то, что я называю вид мирового класса!» - сказала женщина. «Да, это красиво, но не так хорошо, как Йосемити», - ответил ее спутник. Сначала озеро становится «видом мирового класса», затем его сравнивают с другими видами, используя произвольный человеческий стандарт. Я полагаю, это понятно, потому что пейзаж и суждение существуют в мире, в котором живет пара; реальности Кратерного озера и Йосемити там нет.

Слова полезны в мире суждений, потому что они определяют реальность, о которой заранее договорились. Этой реальности учат дома, в школах, в церкви, в средствах массовой информации и в литературе. Однако слов недостаточно для описания мира, видимого без различия. Слова берут начало в интеллекте и поэтому ограничены. Даже неземная поэзия Уильяма Блейка и Уолта Уитмена может привести нас только к грани трансцендентного понимания; оттуда мы должны завершить путешествие самостоятельно.

Хотя г-н Фукуока очень любил разговаривать и написал много книг и статей, в конечном итоге он почувствовал, что его слова бесполезны. Он был особенно разочарован, когда не мог найти слов, чтобы адекватно передать свое понимание природы. Он заметил, что, когда он использовал слово «природа», каждый человек видел только свое представление о природе, а не ее реальность. В конце концов он пришел к выводу, что нет необходимости давать ему имя или пытаться описать его. Когда кто-то просил его описать природу, как он ее понимал, он брал их на прогулку по своему саду и не говорил ни слова.

Наиболее ясно и без различий видят мир младенцы и маленькие дети. Они слышат пение птиц и чувствуют тепло солнца прямо и без осуждения. Однако по мере взросления дети знакомятся с миром теории относительности. Это начинается с языка и продолжается формальным образованием и, возможно, религиозным образованием. Г-н Фукуока объясняет:

Когда ребенок впервые видит луну, он просто восхищается. Затем, по прошествии определенного периода времени, ребенок учится различать субъект, «Я», и объект, «луну». Ребенок познает вещь, называемую луной, как «другое». Так что даже в структуре человеческого языка люди учат отделять себя от природы. Интимные и гармоничные отношения между людьми и природой, которые когда-то существовали, что мы видим в инстинктивном изумлении детей, становятся холодными и далекими. 9

Дети интуитивно знают свое место в природе, но, взрослые, мы должны работать, чтобы найти дорогу назад, если мы захотим это сделать. Задача состоит в том, чтобы вернуться к нашему изначальному уму, осознанию, которое у нас было до того, как мы осознали себя. Как люди, мы никогда не сможем отделить себя от природы или от границ биологического мира, но когда мы больше не чувствуем духовной связи с природой, мы приходим к убеждению, что естественный закон больше не применим к нам. Таким образом, это дает людям свободу действовать в мире так, как они хотят, и делать это «безнаказанно».


Роль науки


Наука - это наиболее очевидный способ проявления людьми различающего понимания в физическом мире. Он изучает природу как объективную, механическую сущность посредством наблюдения, эмпирического анализа и последующей реконструкции. То есть он разбивает реальность на части, изучает каждый элемент как независимую единицу, а затем пытается собрать части вместе *. Предполагается, что наука может и в конечном итоге придет к пониманию того, как работает природа. Для некоторых ученых это просто вопрос любопытства, но по большей части роль науки в современном обществе состоит в том, чтобы найти способы манипулировать природой на благо людей.

* Корень слова «наука» происходит от протоиндоевропейского «скей» и греческого «схизеин», обозначающих «разрезать, расщеплять, разделять, разделять», а позднее - от латинского scientia - знания.


Однако мир полностью взаимосвязан, поэтому изучение его частей путем «изоляции их от других переменных», как это делают ученые в своих экспериментах, не помогает понять целостность. Объект, рассматриваемый в отрыве от своего естественного контекста, больше не является реальным. Когда дело доходит до естественных наук, метод исследования, который учитывает все соответствующие факторы, невозможен, поэтому, когда выводы такого исследования применяются в реальном мире, кажется, что все идет не так, и часто неожиданным образом. Мы просто не можем думать обо всем. Большинство ученых знают об этом, но они удобно скрывают это, надеясь, что то, что они не могут измерить, наблюдать или постичь, не станет слишком большой проблемой, когда их результаты будут усилены технологиями и выпущены в мир.


В книге «Посев семян в пустыне» г-н Фукуока объясняет тщетность научного подхода:

Если знание целого (одного) разделено на два и объяснено, а затем они разделены на три и четыре и проанализированы, мы не приблизимся к пониманию целого, чем были раньше. Однако когда мы это делаем, мы попадаем в иллюзию, что знания увеличились. Но можем ли мы сказать, что, бесконечно повторяя наши разделения и анализы, а затем собирая все фрагменты, мы каким-либо значимым образом продвинули человеческие знания? . . . Более того, это сбивает нас с толку. 10

Другими словами, это ведет нас в мир бесконечных вопросов. Наша тяга к информации становится ненасытной, независимо от того, имеет ли она знание практическую ценность или нет. Чем больше информации мы генерируем, тем более далеким и пугающим становится мир.

Верно, что наука и технологии создали много вещей, которые мы считаем полезными и даже незаменимыми, но в большинстве случаев эти вещи кажутся полезными только потому, что общество создало неестественные условия, которые заставляют их казаться таковыми. Он начинается, когда люди изменяют окружающую среду, думая, что это будет стимулировать природу служить им более эффективно. Это приводит к неожиданным последствиям, и наука призвана спасти положение. Решение, однако, обычно представляет собой поспешно придуманную временную меру, которая замедляет немедленный ущерб, но не устраняет источник проблемы.


Это приводит к проблемам второго и третьего поколения, которые более разрушительны и их еще труднее исправить. С этого момента мы становимся зависимыми от «решений», которые никогда бы не понадобились, если бы мы изначально оставили все в покое.

Вот несколько примеров из сельского хозяйства. Когда поле вспахивается, естественная растительность, являющаяся средой обитания насекомых, уничтожается. Когда посевы подвергаются нападению насекомых, поблизости нет хищников, которые могли бы держать их под контролем. Пестициды используются для ограничения потерь и считаются полезными.

Со временем они становятся незаменимыми. Если бы среда обитания разнообразных насекомых не была устранена в первую очередь, естественный баланс насекомых свел бы ущерб к минимуму без необходимости дальнейшего вмешательства. Кроме того, пестициды убивают пчел и других опылителей, а их токсичные остатки попадают в почву, что приводит к следующему поколению проблем.

Когда плодородие почвы истощается из-за вспашки, людям необходимо пополнять запасы питательных веществ для последующих культур. Применяются химические удобрения, которые считаются полезными, и тогда они становятся необходимыми. Если бы почва не была вспахана и на ней был бы выращен постоянный покров из почвообразующих растений, плодородие почвы могло бы поддерживаться без применения химикатов. Удобрение также изменяет pH почвы и вызывает загрязнение, сея семена будущих трудностей.

То же самое и с гербицидами. Когда почва вспахивается, семена сорняков из глубины почвы взбалтываются и имеют возможность прорасти. Обработка почвы также создает голую землю, которая является магнитом для быстрорастущих сорняков. Используются гербициды, которые считаются спасительными средствами. По иронии судьбы, вспашка часто проводится специально для удаления сорняков. Фактически, это заставляет их возвращаться, заставляя фермера бегать по беговой дорожке «плуг – сорняки».

Этот процесс происходит и в человеческом обществе. Формальное образование кажется ценным, потому что оно учит навыкам, которые помогают учащимся жить в мире, созданном людьми. Если бы этот ученик жил в культуре, где жизни людей были напрямую связаны с миром природы, формальное образование было бы не только бесполезным, но и препятствовало бы способности ученика учиться на интуитивном уровне.

Например, когда ребенок изучает классическую музыку, он становится нечувствительным к звукам природы и перестает воспринимать их как эталон красоты.

Ребенок начинает думать о красивой музыке как о том, что их культура считала прекрасной.


Учить детей музыке так же необязательно, как обрезке фруктовых деревьев. Детское ухо улавливает музыку. Журчание ручья, лягушачье кваканье на берегу реки, шелест листвы в лесу - все эти природные звуки - музыка - настоящая музыка. Но когда раздаются различные мешающие звуки и сбивают с толку ухо, чистое, непосредственное восприятие музыки ухудшается. Если оставить его продолжать идти по этому пути, ребенок не сможет слышать крик птицы или шум ветра в виде песен. . . Ребенок, которого воспитывают с чистым и ясным слухом, возможно, не сможет сыграть популярные мелодии на скрипке или фортепиано, но я не думаю, что это имеет какое-либо отношение к способности слышать настоящую музыку или петь. Когда сердце наполняется песней, можно сказать, что ребенок музыкально одарен. 11

Г-н Фукуока использует природу без различий и толкований как свой неизменный стандарт. Во всех обсуждениях, будь то медицина, диета, образование, сельское хозяйство, искусство, политика, экономика или что-то еще, его стандарты всегда одни и те же. В современном обществе такого стандарта нет. Мы отказались от этого, когда отдалились от природы и решили жить в относительном мире наших собственных идей. Стало невозможно определиться с абсолютной ценностью чего-либо и трудно стало уметь жить. Большинство людей просто выбирают то, во что верить, и принимают решения, исходя из любого стандарта. Это может быть что угодно - национализм, экзистенциализм, гедонизм, наука, либертарианство или какая-нибудь религиозная доктрина. Часто решение основывается на ценностях, усвоенных дома или в школе, или на предполагаемых личных интересах.

Естественное земледелие работает лучше всего, когда ландшафт максимально приближен к естественным условиям. В большинстве случаев это предполагает хотя бы некоторую реабилитацию.

Люди получают наибольшую личную выгоду от занятий естественным земледелием, когда их внутренний ландшафт максимально приближен к естественному порядку.

Это тоже обычно требует периода корректировки. Для большинства из нас этот процесс начинается с отказа от большинства вещей, которым нас учили в молодости. Это процесс отпускания, «отбрасывания» ненужных мыслей и предубеждений. Наконец, когда у нас остается «ничего», мир снова становится мирным и приветливым. Когда я впервые услышал, как мистер Фукуока сказал: «Нет смысла понимать мир, просто наслаждайся им», я почувствовал, как с моих плеч сняли огромную тяжесть.


ГЛАВА 2 Мои путешествия по Японии


Когда я отправился в Азию на борту корабля «Президент СС Кливленд» в 1970 году, я понятия не имел, что В итоге я проживу почти четыре года в сельской местности Японии. У меня не было фиксированного маршрута, поэтому я полагаю, что все было возможно, но то, что произошло на самом деле, последовательность событий, которая привела меня к ферме Масанобу Фукуока, и моя пожизненная работа с в растениями, почвой и естественным земледелием, я никогда не мог предсказать или вообразить.

Почему-то меня всегда интересовала Азия. В колледже в Беркли Я изучал специальность «история Китая». После учебы я решил поехать в Азию, чтобы посмотреть, как там. У меня не было особого плана, кроме как сесть на пассажирское судно из Сан-Франциско в Иокогаму, а затем продолжить свой путь в Юго-Восточную Азию, Индию или куда-нибудь еще. У меня было около тысячи долларов, рюкзак с тем, что, как я предполагал, мне понадобится, и виза в Японию. Мне было двадцать три года, и я никогда раньше не выезжал за пределы Соединенных Штатов.

Несколько моих друзей проводили меня под серпантины и крики «счастливого пути!», Когда корабль отходил от причала. Было волнительно плыть под Золотыми Воротаи и закатом. Наконец-то я собирался в Азию.

Сегодня большие пассажирские суда почти исчезли, но в то время это был самый дешевый способ путешествовать в Азию. Люди использовали их как автобусы. Я встретил на корабле много интересных людей. Одной из них была молодая женщина по имени Казуко, которая возвращалась в Японию после посещения семьи в Стоктоне. Я также встретил пару миссионеров, направлявшихся на Филиппины, журналиста из Гонконга, специалиста по Азии, направлявшегося в Тайбэй, который, как я позже узнал, был агентом ЦРУ, и двух ветеранов Второй мировой войны, которые были на пенсии и остались живы на Гуаме. Позже я их всех посетил. Я плыл шестнадцатым классом (из шестнадцати), который оказался общежитием рядом с машинным отделением. После первых душных, шумных ночей Я решил спать на палубе под звездами.

Казуко пригласила меня остаться с ней и ее бабушкой и дедушкой в ​​их доме к северу от Токио. Затем мы провели месяц или около того, путешествуя по заснеженным северным префектурам, и в конце концов добрались до Киото, древней столицы и культурного центра Японии. Мы встретили на корабле жителя Нью-Йорка по имени Доминик, который ехал туда навестить друзей, поэтому мы решили нанести ему визит. Он познакомил нас с удивительно эклектичным сообществом японцев и жителей Запада, которые приветствовали нас, как если бы мы были семьей.

Для жителей Запада Япония - это место, где вы либо сразу чувствуете сильную привязанность к культуре и остаетесь на какое-то время, либо вам трудно приспособиться к толпе, быстрому ритму и жестким социальным обычаям. Эти люди уезжают в течение первых шести месяцев - первоначального срока типичной туристической визы. Большинство из Жители этой общины с Запада жили в Японии по крайней мере несколько лет, и все изучали одно из японских искусств, например гончарное дело, сякухати (бамбуковая флейта), драма Но, религию, боевые искусства, каллиграфию или текстиль.

Японцы принадлежали к разным слоям общества, но в целом они были свободомыслящими молодыми людьми, выпавшими из мейнстрима. Бунт даже на короткое время был для них очень серьезным решением, потому что это означало, что они больше никогда не смогут вернуться. Их считали бездельниками. Некоторые из них были членами сплоченной группы поэтов, странников и идеалистов, которые называли себя бузоку, или племенными людьми. Раньше они называли себя «Академией Бум», но когда их интерес обратился к возвращению на землю и жизни так, как коренные жители жили в древние времена, они подумали, что новое название было более подходящим. Они были тесно связаны с движением "назад на землю" в Соединенных Штатах, хотя в США их было гораздо меньше чем в Япония. Они создали сеть коммун в некоторых из самых отдаленных и красивых мест Японии и пригласили меня в гости, объяснили, как добраться до коммуны и людей, которые позволили бы мне остаться с ними по пути. Казуко нужно было вернуться домой, поэтому Я проводил ее на вокзале (нелегкое прощание), а затем направился к открытой дороге.

В течение следующих двух или трех месяцев я путешествовал автостопом по коммунам в Японских Альпах и на островах Сикоку и Кюсю перед тем, как отправиться в

Город Кагосима, чтобы сесть на лодку плывущую к жемчужине короны, коммуне на Острове Суваносе, известной как Баньян Ашрам Суваносе, Пылающий остров.


Небольшой дизельный корабль, который плыл в Суваносе, «Тосима маару» (десять островов), имел нерегулярный график, потому что он мог плавать и выгружать свой груз только в спокойном или относительно спокойном море. Когда я прибыл в Кагосиму, я узнал, что следующее плавание будет примерно через неделю, поэтому я нашел недорогой отель рядом с пристанью и отправился осматривать город.

Кагосима - один из самых красивых городов, в которых я когда-либо был. Сам город находится на берегу залива Кагосима. Сакура-дзима, остров цветущей сакуры, представляет собой конический вулкан, который возвышается посреди залива. Пока я был там, он периодически извергался. . . и вишневые деревья цвели. Я несколько раз садился на паром, чтобы исследовать его, а остальное время проводил, блуждая по городу или вдоль кромки воды, ничего особо не делая.

Путешествие из Кагосимы в Суваносе было трудным и совсем не приятным для меня, поэтому я был рад, когда мы прибыли около часа дня на следующий день после нашего отъезда. Пирс был таким маленьким, а побережье таким каменистым, что «Тосима мару» пришлось бросить якорь за пределами рифа, пока небольшая рыбацкая лодка переправляла пассажиров и грузы туда и обратно на остров. Затем, нагруженные припасами на спинах, мы поднялись по крутой тропинке к деревне из восьми или десяти домов, а затем через бамбуковый лес в ашрам. Тогда я понятия не имел, что, покинув остров всего несколько месяцев спустя, стану совершенно другим человеком.

Суваносе - один из череды небольших островов, известных как Цепь десяти островов.


Эти острова находятся к северу от островов Рюкю, которые простираются на юг от Окинавы и почти до Тайваня. Это были острова, которые мореплаватели эпохи палеолита использовали в качестве ступеней тысячи лет назад для миграции на основные острова Японии. Суванос - это действующий вулканический остров, круто поднимающийся из моря на высоту двадцати шестисот футов. Гора Онтаке, вулкан в центре острова, извергался более или менее все время, пока я был там, иногда через день или два, иногда через неделю или больше. Это самый активный вулкан Японии и остается одним из самых активных в мире. Обычно это был громкий БУМ, который сотрясал землю, а затем гигантское облако серого пепла, поднимавшееся на пятнадцать тысяч футов или более. Когда ветер принес облако над головой, пепел пролился так сильно, что всем пришлось зайти внутрь.

Центр острова гористый и необитаемый, но есть широкое плато, которое можно пахать. Ручьи стекают с горы в основном во время частых ливней. Остров густо покрыт кустарником, бамбуком и сосновыми лесами, но сельским жителям и членам ашрама удалось расчистить небольшие участки для выращивания сладкого картофеля, кабачков, дынь и некоторых овощей. Жители села также пасли скот и коз. По острову проходит теплое течение, поэтому море наполнено множеством видов рыб, моллюсков и черепах. Рацион жителей деревни и членов ашрама состоял из риса, мисо-супа, сладкого картофеля, соевых бобов, тофу, рыбы и иногда бананов. Однажды, когда я был там, корова упала со скалы насмерть, так что мы ели говядину несколько дней.

Суванос, вероятно, был заселен и заброшен бесчисленное количество раз на протяжении многих лет, в зависимости от активности вулкана. Самая ранняя зарегистрированная история острова восходит к 1813 году, когда произошло самое большое извержение в истории. Две женщины, которым на тот момент было семь лет, рассказали историю о том, как они сбежали на соседние острова: «Как только началось извержение, послышался сильный грохот и дождь из огненных камней, который сжег дома. Люди укрылись в Нанацуана (пещера с семью дырами) на восточной оконечности острова и оставались там несколько дней. Поскольку дождь из пепла и огня продолжал падать, люди решили бежать на острова Накано-сима и Акусэки. На пляже Кириши они нашли свои лодки погребенными под вулканическим пеплом, и им пришлось выкопать их мотыгами, прежде чем мы смогли спастись ». 1


Остров оставался необитаемым до мая 1883 года.

Амами Осима приехал поселиться. Они построили деревню и расчистили поля для сладкого картофеля. Нынешние островитяне - прямые потомки этих поселенцев. Всего шесть месяцев спустя вулкан снова извергся, уничтожив все посевы, посаженные поселенцами, и вызвал голод. Согласно одной из версий, «островитяне бродили по горам и по морю в поисках чего-нибудь съедобного. Пока огонь пылающего вулкана освещал небо, поиск еды продолжался не только днем, но и ночью. Некоторые умерли, многие заболели от недоедания и отравлений, когда в отчаянии голодающие поселенцы стали есть неизвестные сорняки и ягоды »2.


В 1971 году, когда я впервые посетил остров, в ашраме проживало около сорока сельских жителей и около десяти или двенадцати приезжих. Ашрам, названный в честь красивого баньянового дерева недалеко от деревни, был основан Нанао Сакаки, ​​Гэри Снайдером, Сансеем Ямао и несколькими другими членами бузоку в 1967 году. Несколько построек с соломенной крышей уже были построены из материалов, собранных в близлежащих лесах, а также кухня и несколько сараев. Не было электричества и современных удобств. Условия были примитивными, что соответствовало задаче.

Ашрам называл себя ашрамом карма-йоги, индуистского идеала, в котором личная реализация достигается через бескорыстное служение. Для меня, по крайней мере вначале, это просто означало много очень, очень тяжелой работы, к которой я был совершенно не готов. Я был уверен в своих способностях жить в современном мире - в конце концов, я окончил колледж с достаточно хорошими оценками, понял, как избежать призыва, поехал в Азию, когда мне было всего двадцать три года, и у меня все было хорошо. . Но мой опыт работы в «дикой природе» ограничивался несколькими семейными походами, когда я был ребенком. Я не знал, как работать, использовать или ухаживать за инструментами, заниматься плотницкими работами, сажать или ухаживать за огородом, а мои кулинарные навыки были в лучшем случае минимальными. Я чувствовал себя совершенно беспомощным. Как и большинству новоприбывших, мне поручили расчищать поля от бамбука, чтобы их можно было использовать для выращивания сладкого картофеля. Работа была очень тяжелой, и мое тело не было подготовлено. Мои мысли были рассеяны и двигались слишком быстро для скорости жизни острова.


Я не хотел работать в поле. Я хотел лазить по скалам на берегу моря, идти пешком к вулкану или вернуться в хижину и почитать книгу. . . где угодно, только не там, где я был. В ашраме было мало личного времени. Я был лишен привычных удовольствий и вещей, на которые я обычно полагался, чтобы снять стресс. Это вызвало у меня беспокойство и, в конце концов, злобу не на других, а на мир в целом. Первые несколько раз я готовил по очереди, еда была ужасной, и она была готова на два часа позже. Я чувствовал, что подводил всех, что бы я ни делал. Я стал замкнутым и капризным. Короче, у меня был бардак.

Остальные, должно быть, заметили, через что я проходил. Они не винили меня, но и не пытались поднять мне настроение. Вероятно, они видели, как это происходило с другими горожанами, когда они впервые приехали на остров. Тем не менее, я выдерживал это и каждое утро после завтрака таскал больное тело в поля.

Затем однажды днем ​​все изменилось. В тот день я работал один. Я помню, как заметил, что кирка, как и прежде, качнулась в почву, корни расшатались, но это было без усилий, как если бы работу выполнял кто-то другой, а я стоял и смотрел. Я действительно наслаждался ощущением того, как мышцы моей спины растягиваются с каждым гребком и тянутся вниз, чтобы освободить корни. На самом деле, мне это нравилось. Я стал одним целым с корнями бамбука и почувствовал, что знаю их лично. Затем я поднял глаза и увидел остров во всей его красоте, как будто впервые, деревья, колышущиеся на ветру, птицы, открытое голубое небо.

В тот момент мне лучше не было места, как прямо в поле, копая эти корни. Когда я услышал, как коровий колокольчик объявляет, что обед готов, я не хотел уходить.

Я стал настоящим, сосредоточенным на том, что делаю, и ни на чем другом.

Буддийский термин для этого - самоосознанность. Мой разум стал ясным, а мой дух - радостным. Работа превратилась в игру, и ко мне вернулась уверенность. Я научился работать, другие сразу заметили разницу и стали относиться ко мне по-другому. Одна японка улыбнулась и сказала: «Похоже, у тебя сегодня хороший день в поле». Кто-то еще показал мне, как точить серп и кирку с помощью точильного камня и напильника, а другой отвел меня на кухню и дал советы о том, как приготовить еду эффективнее и быстрее. Один парень, который пробыл там больше года и раньше не сказал мне двух слов, рассказал мне историю о том, через что он прошел, когда впервые приехал на остров. Это была история, удивительно похожая на мою. Наконец-то меня приняли в сообщество. Я увидел, как изменение моего отношения помогло другим, и это было полезно для группы в целом. Я понял, что работа над своим личным осознанием - это не эгоистичное стремление, на самом деле это был эффективный способ внести реальные и позитивные изменения в мир.

Несколько дней спустя Нага-сан, один из основателей ашрама, упомянул, что несколько человек собирались на несколько дней на другую сторону острова, и спросил, не хочу ли я поехать с ними. О боже, да! На следующее утро мы отправились в путь рано утром и направились прямо вверх по горе, остановившись у кратера на обед. В тот день вулкан отдыхал, но рев все равно был оглушительным. Сам кратер имеет глубину пяти или шестисот футов и ширину почти в милю. Пар извергался из вентиляционных отверстий по сторонам и дну кальдеры. Выглянув наружу, можно было увидеть другие острова в виде бледных зеленых точек в синем море. Затем мы продолжили путь, примерно за семь часов. Мы остановились в пещере, которая была точно такой же, как та, в которой, как я представлял, ютились сельские жители во время извержения 1813 года, ловили рыбу и добывали дикие съедобные растения.

В течение следующих нескольких месяцев я продолжал копать корни бамбука, собирать дрова в лесах и коровий навоз с пастбищ и сажать сладкий картофель. Я также помог построить небольшой дом. Для этого нужно было спустить с горы бревна для столбов и балок, сплести бамбуковые решетки для стен и сделать крышу из бамбука с соломой. Я также помогал сельским жителям с некоторыми проектами в городе и один или два раза выходил на рыбалку за пределы рифа, но моим главным интересом и обязанностью оставалось сельское хозяйство. Однажды вечером после обеда я пошел на поля. Почва, представлявшая собой почти чистый вулканический пепел, искрилась в лунном свете. Вершина вулкана светилась жутко-красным светом, становясь ярче и затем тускнея, как будто гора дышала. В ту ночь Онтаке-сан был не в полной силе, он только урчал, что-то напевал себе под нос. Я смотрел на наполовину засаженное поле сладкого картофеля и слышал шелест бамбука на ветру. Я постоял тихо мгновение и принял все это. Затем земля заговорила со мной. С тех пор и по сей день все, что я делал, так или иначе касалось растений и почвы, подарка, которого я никогда не ожидал и не мог себе представить.

Прошло чуть больше четырех месяцев, моя продленная виза истекала, и я начинал слышать зов открытой дороги, поэтому я покинул остров Суванос и свое сообщество новых друзей и отправился на юг, всегда выбирая самый медленный и дешевый способ транспортировки. Я остановился на нескольких других небольших островах по пути в Окинаву, Тайвань и, наконец, Гонконг. Я еще не был готов покинуть острова Тихого океана, поэтому вместо того, чтобы ехать в Индию, я решил побаловать себя отпуском (в рамках моего продолжительного отпуска) и направился на восток, на Филиппины, а затем в Микронезию. После пяти или шести месяцев там и других приключений я вернулся в Калифорнию, где записался на программу почвоведения и питания растений в Калифорнийском университете в Беркли.


Обратно в школу


Мне повезло, что я изучал почвы в Калифорнии а не в одной из других университетских сельскохозяйственных программ, которые были переданы агробизнесу. Студенты и профессора Беркли были здесь только по одной причине - все мы любили землю. Исследования, конечно, проводились, но по большей части они касались основных вопросов о природе самой почвы, а не только о том, как ее использовать для получения прибыли.

Когда я закончил среднюю школу, я помню, как вздохнул с облегчением, потому что мне никогда больше не придется проходить еще один курс естествознания. Теперь, по иронии судьбы, я обнаружил, чтопосвятил год основам химии, физики и биологии, а также курсам ботаники, химии почвы, микробиологии почвы, патологии растений, питанию растений, физиологии растений и множеству других лабораторных и полевых курсов. . Но все было иначе. На этот раз я применил науку к чему-то

Меня это действительно интересовало. Я не особо заботился о лабораторных работах, но мне нравилось находиться в поле, узнавать о формах рельефа, о том, как почва развивается с течением времени, и о взаимоотношениях между растениями, почвой и микроорганизмами, существующими в естественных условиях.

Лучшим курсом в колледже, который я когда-либо посещал, был Soils 105. Это был шестинедельный летний курс, предназначенный в основном для людей, которые однажды будут картографировать почву, должны будут прочитать исследование почвы, управлять ресурсами для государственного учреждения или иным образом работать с почвами. Нас было около двадцати, в основном почвоведы из Беркли и Калифорнийского университета в Дэвисе, но было и несколько студентов-лесников. Мы объехали всю Калифорнию и некоторые районы западной Невады, останавливаясь в определенных местах, чтобы выкопать ямы шнеком или проанализировать дорожные разрезы, которые выявили профиль почвы.

Затем мы поработали в группах, чтобы описать почву, как если бы кто-нибудь проводил исследование почвы. Мы изучили климат, топографию, цвет, текстуру, структуру и другие физические свойства почвы, а также взаимосвязь между различными типами почвы и растительностью. Большую часть времени мы располагались лагерем, но иногда останавливались в университетском общежитии или в ратуше.

Из множества лекций, которые я посетил в то время, одна особенно запомнилась мне. Профессор, который обычно не излучал ничего, кроме спокойствия и хороших вибраций, был до странности суров, пока он перемешивал свои записи, прежде чем начать. «Сегодня, - сказал он, - мы поговорим о сельском хозяйстве».

Он рассказал нам, что происходит, когда почва вспахивается: растительность уничтожается; структура почвы нарушена, что затрудняет свободную циркуляцию воздуха и воды; различные слои почвы смешиваются или переворачиваются; сообщества микроорганизмов отправляются в хаос; длинные пряди грибов, которые так важны для питания растений и поддержания их здоровья, измельчаются; органическое вещество сжигается с ускоренной скоростью, снижая плодородие почвы и ее способность удерживать воду; и голая земля остается открытой для эрозии. Затем он перешел к обсуждению эффектов применения химических удобрений.

В течение полутора лет мы познавали волшебный мир естественной почвы, где минералы, микроорганизмы, корневые волоски, дождевые черви и тому подобное существовали вместе в блаженном состоянии гармоничного совершенства. Земля стала нашим особенным другом. Затем кто-то приходит и разрушает все, протаскивая через нее плуг. Как возмутительно! Некоторые студенты, в том числе я, чуть не плакали. Остальные были в ярости. Затем одна молодая женщина, стоявшая у входа, подняла руку и спросила: «Если вспашка - это так плохо, почему мы это делаем?» Профессор ответил: «Потому что мы не знаем другого способа выращивать достаточно еды». Я осознал эту информацию и поэтому вспомнил позже, когда Я случайно наткнулся на ферму мистера Фукуока.

Незадолго до выпуска я получил письмо от моего друга Билла, которого я встретил в Киото вскоре после приезда в Японию. Он сказал, что он и его жена Хироко, их маленький сын Тайчи и еще несколько человек покинули город и живут на ферме в горах к северу от Киото с площадью около акра. Они решили стать фермерами. Я только что провел два года, сидя в лекционных залах и утомительно работая в лабораториях, так что мне не потребовалось много времени, чтобы решить вернуться в Японию и присоединиться к ним.


Шузанская долина


Долина Сюзан, где жили Билл и Хироко, расположена примерно в тридцати милях к северу от Киото. Дорога туда из города занимает около часа по узкой извилистой дороге через кедры, сосны и смесь лиственных деревьев, в основном дуба, ореха и клена. Азалии росли в подлеске. Когда я впервые увидел долину, она напомнила мне Шангри-ла.

Если не считать случайных автомобилей и линий электропередач, пребывание в Сюзане было похоже на возвращение в прошлое, возвращение в традиционный для Японии период Токугава 1700-х годов.

Здесь были рисовые поля и огороды, фермерские дома с соломенными крышами, бамбуковые рощи и аккуратно подстриженные японские кедры, растущие на склонах гор. Система орошения была такой же, как и раньше, и все еще работала безупречно. Женщины работали на полях в традиционных бело-голубых хлопчатобумажных одеждах, а воздух был наполнен ароматной горной свежестью, которая была одновременно волнующей и опьяняющей. Время от времени мне приходилось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Это был 1974 год, всего через двадцать девять лет после окончания Второй мировой войны. На первый взгляд это было трудно увидеть, но с тех пор произошло много глубоких изменений. Разновидность негабаритных мотокультиваторов, появились в долине в начале 1950-х годов, заменив тягловых лошадей и волов. Вскоре после этого были введены химические удобрения, гербициды и пестициды. Благодаря этим технологиям резко снизилась потребность в человеческом труде. На внесение гербицида на поле площадью в один акр(40 соток) потребовался всего час или около того, но прополка того же поля вручную заняла бы у трех или четырех человек несколько дней. Использование синтетических удобрений сделало изнурительную работу по переработке компоста ненужным, хотя сельские жители по-прежнему держали компостные кучи для своих огородов.

Новые методы были продвинуты оккупационными войсками союзников и поддержаны японскими сельскохозяйственными кооперативами, поэтому почти все сразу переключились на научное сельское хозяйство. Тогда это было не так очевидно, как сейчас, когда современные методы вызывают загрязнение, истощают почву и делают посевы более слабыми и более уязвимыми для насекомых и болезней.

Все эти трудосберегающие устройства стоят денег, поэтому большинству молодых людей пришлось переехать в город в поисках оплачиваемой работы. Очевидная экономия рабочей силы в деревнях сменилась избытком рабочей силой в городе(япошкам пришлось бетонировать берега рек, чтобы чем-то занять население). Между 1955 и 1970 годами сельское население Японии сократилось с 75 до 10 процентов. Сегодня это меньше половины. Оставшиеся фермеры были либо пожилыми людьми, либо семьями старшего сына, оставшегося следить за собственностью.

Это отражает то, что происходило в Соединенных Штатах в тот же период, но есть и некоторые отличия. За исключением нескольких широких равнин, сельскохозяйственные районы в Японии представляют собой узкие долины, а размер отдельных полей довольно мал.

Сельскохозяйственные земли нелегко было объединить в мега-фермы, как это произошло в Соединенных Штатах, для размещения все большей и большей техники. Также в

В Соединенных Штатах, когда фермеры покинули ферму, потому что они либо не выплатили ссуду, либо переехали в город по личным причинам, они потеряли собственность. В Японии, даже после того, как остальная часть семьи переехала в город, старший сын остался, обеспечивая непрерывность владения. Родственники возвращались в гости и поддерживали связь со своими сельскими традициями. Даже сегодня многие японцы в городах знают, как собирать дикие продукты и как готовить простые лекарства из дикорастущих растений. Ферма Билла и Хироко была тем местом, где жил староста деревни. Вероятно, она была построена в середине 1600-х годов, примерно в то же время, на склоне холма с видом на долину был построен замок даймё *. Дом был похож на другие фермерские дома, с его впечатляющей соломенной крышей и хозяйственными постройками, но он был больше других, имел большую центральную комнату, которая использовалась для собраний и имел два декоративных сада, которые мы спасли от путаницы ежевики и сорняков.


* Даймё были феодалами, правившими определенными регионами Японии до 1867 года. Они подчинялись сёгуну, который обладал абсолютной властью, хотя сёгун формально был назначен императором править от его имени.


Кроме того, это был единственный дом с большим складским помещением с белыми стенами. Однажды, когда хозяин дома пришел в гости, он открыл складское помещение и позволил нам заглянуть внутрь. Были доспехи, старая мебель и заплесневелые груды книг и бумаг. Хозяин приходил не часто, слава богу. У него была идея, что наша община была буддийской школой, а мы были его учениками. Мы дали ему прозвище Капитан Дзен, потому что, когда он приходил, он ожидал, что мы будем сидеть в медитации в течение двух часов утром, прежде чем мы сможем выйти на работу в поле. Конечно, мы проявили должное почтение. В конце концов, мы были в Японии, и он был нашим благодетелем.

Дом был заброшен более десяти лет, и поля были бельмом на глазу, поэтому мы пошли работать и все отремонтировали. Соседи сначала осторожно наблюдали за нами. Мы, должно быть, были очень красивы с нашими бородами, длинными волосами, в комбинезонах и рубашках с крашеными галстуками, но они увидели, что благодаря нашей работе дом был восстановлен, а поля снова были чистыми и засаженными урожаем. Довольно скоро они стали заходить пить чай, поначалу скорее из любопытства, чем из чего-либо еще. Постепенно посещения стали более регулярными и расслабленными, и в конце концов нас приняли в сообщество. Нас пригласили принять участие в совместных сельскохозяйственных работах, таких как посадка и сбор риса, а также удаление сорняков из ирригационных каналов. Жители деревни отчаянно нуждались в рабочей силе, и мы были более чем счастливы внести свой вклад.

Наша идея заключалась в том, чтобы выращивать зерновые так же, как японцы выращивали их в традиционные времена. У нас был относительно большой огород перед домом и около акра(40 соток) орошаемых рисовых полей. Был безграничный запас навоза от соседнего фермера, который держал в коровнике несколько коров. Он мотивировал нас, чтобы мы надели высокие резиновые сапоги и вычистили коровник насколько душе угодно.

Еще был бесконечный запас рисовой шелухи с местной мельницы. Мы закапали навоз и рисовую шелуху в почву с помощью культиватора и сделали компост для подкормки овощей. Почва заметно улучшилась за очень короткое время.

Мы часто спрашивали совета у наших соседей, и они были более чем счастливы помочь. Большинство из них не понимало, почему мы так интересовались старым способом ведения сельского хозяйства, но некоторых мы явно зацепили за живое. Однажды зимой мы выращивали вику в качестве покровной культуры, как и перед войной. Соседские поля зимой были голыми, поэтому наши действительно выделялись своими ярко-пурпурными цветами. Некоторые из нас однажды стояли рядом с одним из полей, когда пожилой парень проехал мимо на своем велосипеде. Со слезами на глазах он поблагодарил нас за выращивание именно этой покровной культуры. Он сказал нам, что прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как он видел поле, подобное нашему, и это вызвало счастливые воспоминания.


В другой раз я работал в саду перед домом, когда пожилая женщина, которая постоянно сутулилась из-за того, что всю жизнь работала в поле, позвала меня с улицы внизу. «Не забудьте замульчировать баклажаны, - сказала она. «Им нравится, чтобы их корни были прохладными в такую ​​жаркую погоду». Я поклонился и поблагодарил ее, затем пошел в сарай, взял охапку рисовой соломы и положил ее под растения.

Слух о нашей ферме распространился, и вскоре друзья из Киото начали приезжать. Мы также стали остановкой в ​​маршруте путешественников, которые отправились из Европы и прошли через Ближний Восток, Индию, Непал, Юго-Восточную Азию и Гонконг, наконец, в Японию. Гости из Киото приезжали в основном по выходным.

Некоторым понравилась работа с нами в полях, но мы не ожидали, что они будут работать. Мы были рады предоставить им убежище, где они могли бы гулять по горам, плавать в реке или просто отдыхать и наслаждаться садами. Однако ожидалось, что путешественники со всего мира, которые остановились здесь более чем на пару дней, присоединятся к нам в любой работе, которую мы выполняли в поле в то время, и помогли на кухне.


Жить было хорошо. Хироко родила двоих детей на ферме, обоих с помощью местной акушерки Оно-сан. Первый, мой крестник Райсон, «приехал» ночью в сильную метель. Когда мы позвонили Оно-сан, чтобы сказать ей, что нам нужна ее помощь, она сказала, что приедет прямо на своем велосипеде! Это правда, что велосипеды являются традиционным средством передвижения акушерок в Японии, но было холодно и шел снег, а Оно-сан было больше семидесяти пяти лет, поэтому мы решили забрать ее на грузовике. Когда родился второй ребенок, Хонами, я уже вернулся в Соединенные Штаты, но слышал, что Оно-сан тоже принимала ее роды.

Однажды зимой все уехали на несколько месяцев, и я остался один, чтобы присматривать за домом. Большую часть времени я сидел у плиты, изучая Японские иероглифы и книги об Азии. Я также навещал соседей и сидел у их печей, ел мандарины и говорил о жизни в долине.

Частой темой разговоров было то, как все изменилось за последние двадцать пять лет. Большинство изменений явилось прямым результатом механизации и, как следствие, внезапной депопуляции. Оставшиеся жители деревни были слишком стары и слишком малочисленны, чтобы справляться с задачами, необходимыми для того, чтобы земля оставалась такой же здоровой и продуктивной, как и раньше. Это пренебрежение было легко увидеть в заброшенных домах и полях, усеивающих ландшафт, особенно в более отдаленных районах, но место, где был нанесен наиболее серьезный ущерб, не было очевидно для обычного посетителя. Оно было в лесах и редколесьях.

В традиционные времена ветки подрезали, резали под корень для омоложения, подлесок время от времени вырезали, а некоторые деревья вырубали, чтобы избежать загущения. Поскольку эти работы не выполнялись, лесные массивы заросли, и вечнозеленые хвойники постепенно вытеснили солнечные лиственные деревья. Вечнозеленые деревья создают темный и относительно бесплодный подлесок, поэтому разнообразие уменьшилось, как и способность леса накапливать воду и контролировать наводнения. Бамбуковые рощи вышли из-под контроля, потому что люди больше не собирали побеги для еды, а стебли - для других целей. Кабаны и обезьяны мигрировали с возвышенностей и стали надоедать на рисовых полях и в огородах.

На склоны, окружающих рисовые поля, также не обращали внимания, что подвергало опасности животных, которые стали зависимыми от годового цикла нарушений, вызванных деятельностью человека. Восточный аист, светлячки и бабочки, виды, которые Японцы с тоской ассоциировали с традиционным сельским образом жизни, исчезали. Ястребы, которые зависели от фермеров, стригущих полосы вокруг рисовых полей, чтобы они могли видеть свою добычу, становились все более редкими.

На протяжении сотен лет японские фермеры создавали сельскохозяйственный ландшафт по предсказуемой схеме. Растения и другие животные адаптировались к изменившейся среде и стали полагаться на нее. Когда люди перестали делать то, что было необходимо для поддержания этого ландшафта, пострадали все виды.


Сбор Игуса


Я впервые услышал о Масанобу Фукуока, когда был на Суваносе. Несколько посетителей, которые приходили к Шузану, также упоминали его, но никто, с кем я разговаривал, на самом деле не был на его ферме, поэтому он и его сельское хозяйство оставались загадкой. Однажды я решил поехать на Сикоку, посетить его ферму и убедиться в этом сам. Была поздняя весна, и мы уже закончили пересадку риса. Я шел по узким тропинкам у реки, пока не добрался до небольшого городка в нескольких милях от меня и сел в автобус, идущий в Киото. Побывав там у друзей пару дней и побродив по храмовым садам, я продолжил путь на юг. *


* В Киото более шестисот буддийских храмов. У большинства есть сады, открытые для публики.


У меня заканчивались средства, поэтому я остановился в префектуре Окаяма, где друг посоветовал мне найти работу по сбору игусы *, высокого тростника, используемого для плетения верхней поверхности татами. Это растение выращивают только в нескольких местах в Японии, но парень, который приехал в Сузан, вырос в одном из них. Это одна из немногих сезонных работ, на которую фермеры едут, чтобы помочь с урожаем.

Он дал мне несколько контактов, а затем добавил с улыбкой: «Вы знаете, сбор урожая игусы - самая тяжелая сельскохозяйственная работа в Японии».


* Juncus effusus.


«Отлично, - сказал я, - давай». Мой друг позвонил заранее, поэтому Уэда-сан, фермер игуса, который должен был быть моим начальником, ожидал меня, когда я приехал. Он объяснил, чего можно ожидать, и спросил, готов ли я так усердно работать. Я заверил его, что да. «Прекрасно», - сказал он и показал мне, где я остановлюсь в одной из двух комнат, выделенных для десяти или двенадцати из нас, которые будут там собирать урожай. Потом добавил: «Мы встаем завтра в три часа утра».

Выращивание игусы требует от фермера исключительных навыков. Рассаду необходимо выращивать чуть больше года, прежде чем пересаживать на затопленные поля в конце ноября или начале декабря. Это трудная и неудобная работа, так как в это время очень холодно, а температура воды близка к нулю. К концу июля растения достигают более четырех футов в высоту. Сбор урожая происходит в самое жаркое и влажное время года. Стебли срезают серпом с прямым лезвием на уровне земли, по одной горсти за раз. Затем комбайн встряхивает камыши, чтобы избавиться от коротких или деформированных, и складывает их рядом. Другой рабочий связывает их в снопы. Пучки окунают в жидкую глиняную ванну и кладут сушиться на день или около того.

Это помогает защитить стебли и сохранить их аромат и светло-зеленоватый цвет.

Если в период сушки, даже на короткое время, пойдет дождь, урожай погибнет.

Мы прибыли на поля, когда уже начинало светать. Уэда-сан стоял в кузове грузовика и смотрел на запад в поисках любых признаков грозы. Он слышал прогноз погоды, но больше доверял своему опыту. Потом он дал слово, и мы начали собирать урожай. Это была действительно тяжелая работа, но как только я овладел ею, я смог не отставать от других весь день. Группа сельских жителей собралась на краю поля, глядя на нас и разговаривая. Собственно, они смотрели на меня. Они никогда раньше не видели гайдзинов*, работающих на полях, не говоря уже о сборе урожая игусы. Я улыбнулся, помахал рукой и продолжил работу.


* Неяпонский человек.


Мы закончили, когда было слишком темно, чтобы больше ничего видеть, и вернулись в фермерский дом, покрытые грязью. Потом мы приняли ванну, поужинали и легли спать около одиннадцати часов. Во время обеда один из рабочих сказал мне: «Вы знаете, о чем говорили те сельские жители, не так ли? Они гадали, как долго ты протянешь ». На следующее утро и следующие двенадцать утра мы продолжали в том же порядке, пока не был собран урожай. В тот вечер другой фермер из деревни спросил, не хочу ли я помочь ему собрать урожай, но я вежливо сказал ему, что у меня есть другие дела, которые мне нужно сделать. На следующее утро я вернулся в дорогу с несколькими сотнями долларов в кармане и с удовлетворением осознавал, что добрался до конца.


ГЛАВА 3


Природная ферма Масанобу Фукуока


Несколько дней спустя я прибыл в деревню г-на Фукуока и направился к рисовым полям. Было легко увидеть, какие поля принадлежали ему, потому что они были заполнены клевером, соломой и сорняками; насекомые были повсюду. Мистер Фукуока работал поблизости и подошел ко мне, чтобы поприветствовать. Это был невысокий стройный мужчина, одетый в ботинки и рабочую одежду обычного японского фермера, но его белая тонкая борода, блестящие глаза и настороженная самоуверенная манера поведения придавали ему вид весьма необычного человека.

Мы представились и поболтали несколько минут. Я рассказал ему о своем опыте в ашраме на острове Суваносе и о нашей ферме в Шузане. «Итак, - сказал он, - вы знакомы с выращиванием риса. Вы когда-нибудь видели такой рис? »Я сказал ему, что не видел. «Это потому, что эти поля не вспахивались более двадцати пяти лет». Меня охватила тряска. Не пахали больше двадцати пяти лет? Действительно? Я вспомнил тот урок о почвах, где профессор сказал, что было бы здорово, если бы нам не приходилось вспахивать землю, но мы просто не знали, как выращивать пищу другим способом. Это был пример, о котором никто не знал! Мне казалось, что я только что открыл для себя Святой Грааль органического беспахотного земледелия.

Я слышал, что мистер Фукуока разрешал студентам жить и работать на своей ферме, поэтому я спросил его, могу ли я остаться на некоторое время, чтобы «принять его учение», что довольно формально, но сразу дает понять, какие у нас отношения. Он согласился, затем добавил: «То, как я здесь занимаюсь сельским хозяйством, немного отличается от того, к чему вы привыкли, поэтому было бы хорошо, если бы вы были непредвзятыми». Он сказал мне, как найти путь к саду, где я встречу другие ученики; они покажут мне все вокруг.

Оглядываясь назад, я вижу, что все, что я делал в Японии до того момента, подготовило меня к тому, что должно было последовать. Я мог достаточно хорошо говорить по-японски, особенно по терминологии сельского хозяйства, и имел опыт совместной жизни в деревенской обстановке без современных удобств. Я знал, как использовать японские сельскохозяйственные орудия и выполнять большинство основных сельскохозяйственных работ, и я мог работать целый день, не унывая. Я также знал, насколько важным будет этот многолетний пример выращивания зерновых с использованием органических методов без обработки почвы для мирового сельскохозяйственного сообщества. Но больше всего меня подготовило к пониманию философии мистера Фукуока, когда я сел на этот корабль в Сан-Франциско с небольшим количеством вещей и без плана, только с уверенностью, что все будет хорошо.

Небольшая деревня, в которой вырос мистер Фукуока, находится примерно в семнадцати милях от города Мацуяма. Семья Фукуока, вероятно, поселилась здесь много веков назад.

Нынешний фермерский дом был построен дедом г-на Фукуока и является типичным для других жителей деревни. Ферма состояла из примерно одного акра(40 соток) рисовых и ячменных полей и десяти акров(4 га) цитрусового сада, расположенного на холме с видом на Внутреннее Море.* От поля до фруктового сада идти минут двадцать.


* Небольшое море среди островов Хонсю, Кюсю и Сикоку.


Я поднялся по узкой извилистой дороге, которая вела к «горе», где Меня тепло встретили несколько молодых японцев, которые только что возвращались с работы. Хиде-сан показал мне все вокруг. Мы прошли через поле из горчицы, редиса, гречихи, люпина и сорняков, которое в большинстве мест было выше пояса. Хиде-сану приходилось время от времени рубить виноградные лозы и ветки, чтобы расчистить тропинки, которые были не более фута шириной и существовали только там, где люди или животные недавно путешествовали. Он показал мне источник и цистерну, пруд, свои любимые фруктовые деревья и ягодные кусты, бревна шиитаке, аккуратно сложенные под деревьями, курятник, сарай для инструментов и несколько мест, откуда можно было посмотреть на долину и увидеть вплоть до залива Мацуяма. Здесь росли тутовые деревья, конские каштаны, гинкго, сумах, бамбук и так много растений, которые я никогда раньше не видел, все вместе росли без видимого порядка или рисунка.

В какой-то момент я спросил Хидэ-сана, где находится огород. Он остановился и подумал про себя на мгновение, затем посмотрел на меня и сказал: «Ты хочешь сказать, что еще не заметил? Весь сад - это огород ». Он сорвал цветки некоторых горчичных растений, затем листья трех или четырех листовых растений, которые я не сразу узнал. «Хотите салат?» - спросил он с улыбкой. Затем он попросил меня пройти за ним в нескольких шагах от тропы, которая показалась мне заросшей сорняками. Он раздвинул растения, чтобы обнажить несколько огурцов, сладкий картофель и тыкву. С тех пор и до конца тура он продолжал указывать, пока мы шли. «Здесь картофель, там дыни, а там малина, лопух, помидоры, лук». Повсюду росли овощи, не говоря уже о изобилии диких съедобных растений. «Вы узнаете, где все находится примерно через месяц», - сказал он. Наконец мы подошли к маленькой хижине, которая будет моим домом на следующие два года. Ю-сан была моей «соседкой по хижине» вместе с одним или двумя другими, когда возникала необходимость.

Наш однокомнатный приют также служил групповой кухней. У входа был земляной пол, но большая часть жилой площади была приподнята на платформе с татами.

Постельное белье и личные вещи были аккуратно сложены в углу. Кухонные принадлежности, включая фасоль и зерно, мешок с картофелем и еще один мешок сладкого картофеля, банки с мукой, соленые огурцы, мисо и сухофрукты, были в другом.

Были также посуда, горшки, вок и чайники, почерневшие от многих лет использования.

Связки сушеных трав были подвешены на веревках внутри, в то время как другие овощи и фрукты сушились снаружи под карнизом. У входной двери стоял большой глиняный кувшин для воды с ковшом.

Еду готовили на дровяном камине в центре комнаты.

Различные горшки и чайники по очереди висели над огнем на регулируемом крючке, подвешенном к стропилам. Дым от огня выходил из хижины через два отверстия по обе стороны потолка. Большую часть времени это работало достаточно хорошо, но все же потолок был покрыт тонким слоем сажи. В первую ночь, когда я был там, мы ели восхитительный ужин из вареного риса с ячменем, обжаренных овощей и мисо-супа. После обеда мы допоздна болтали под звездами.

На следующее утро перед рассветом запел петух. Вскоре из своих хижин вышли другие рабочие. Один ухаживал за цыплятами и утками и выпускал их из курятника. Другой пошел к источнику с ведрами, чтобы пополнить кувшин с водой. Повар, назначенный на день, Ю-сан, зажег огонь и приготовил завтрак из каши, приготовленной из остатков вчерашнего вечера, мисо-супа, риса, сырого яйца и солений. Во время еды мы планировали работу на день, какие инструменты нам понадобятся и кто за что будет отвечать.


Они занимались скашиванием почвы в саду, что длилось месяц, поэтому в то утро обсуждать было особо нечего. Спид-сан показал мне, как точить косу с длинной ручкой на точильном камне, и продемонстрировал, как ею пользоваться. . «Начни с подножия холма и работай до вершины», - сказал он. «Используй длинные широкие движения, чтобы срезать почвопокровники на открытых участках, и быстрые тянущие движения, например, когда нужно быть более точным, например, вокруг стволов деревьев или возле участков с овощами. Просто оставь обрезки на земле. А теперь попробуй ».

Я использовал этот инструмент раньше, но меня никто никогда не инструктировал, поэтому поначалу моя техника была неуклюжей. Хиде-сан сделал несколько предложений, а затем сказал: «Не волнуйся, у вас будет много практики. Нам еще предстоит сделать больше половины сада ». Он показал мне, как соскрести личинок жуков со стволов деревьев и заделать раны, и как проредить плоды на каждом дереве, чтобы ветви не обломались. Затем он уехал поработать в другом месте в саду, а я остался один.

До этого я был настолько сосредоточен на том, чтобы сориентироваться и встретиться со всеми, что у меня не было времени просто осмотреться и оценить, где я был. Наконец я смог расслабиться на несколько минут и позволить всему этому впитаться - пухлым облакам, зеленым листьям, голубому небу, цветам, ароматам; было так мирно и казалось, что все было в полном порядке. Я попробовал несколько апельсинов и мандаринов, съел несколько цветков репы и горсть черники, затем взял косу и вернулся к работе.

В конце первого рабочего дня мы решили пойти искупаться. Пруд был создан, чтобы собирать сток от дождей и родников в этом районе. Вода использовалась для орошения рисовых полей в долине внизу. Окружение среди деревьев и бамбука было настолько живописным, насколько вы можете себе представить. Были рыбы, головастики, лягушки, водяные пауки, стрекозы и черепахи. Время от времени появлялись цапли. Рогоз рос на мелководье вдоль берега.

В горах больше никого не было, поэтому мы могли свободно плавать голыми, если нам хотелось.

На обратном пути мы остановились у группы из трех или четырех деревьев хурмы с только что созревающими фруктами. Лучшие из них были наверху, поэтому остальные забрались на деревья, чтобы их достать. В моем стиле было больше оставаться на земле и бросать грейпфруты или тыкать в них бамбуковым шестом. Эта техника оказалась на удивление эффективной, особенно после того, как Ю-сан показал мне, как превратить конец шеста в своего рода крюк. Когда мы сидели, поедая фрукты под деревьями, Энта-сан, один из других рабочих, сказал, что очень скоро мандарины, хурма, гранаты, инжир, яблоки, груши, виноград и дыни будут созревать одновременно, поэтому нам следует быть осторожным, чтобы не съесть сразу слишком много фруктов. На мгновение воцарилась тишина, потом мы все рассмеялись. Как можно было найти проблему с таким изобилием? Даже Энта-сан заметил юмор в его комментарии, и мы все в шутку согласились попытаться контролировать себя.

Когда я приехал на ферму, там была основная группа из пяти жителей. Хиде-сан был там дольше всех и имел наиболее полное представление о работе на ферме, поэтому, когда Сенсея не было рядом, его неофициально признавали лидером группы. Его план состоял в том, чтобы остаться там еще на один год, а затем открыть собственную ферму. Ю-сан отличался коренастым телосложением, бритой головой и громким голосом. Он несколько лет жил как буддийский монах, прежде чем решил, что жизнь вне зала для медитаций ему больше нравится. Энта-сан был тихим, и ему было очень приятно находиться рядом. Он ухаживал за цыплятами, каждый вечер звал их в курятник награждая их семенами. Кин-чан (буквально «золотой мальчик») был молод и только учился на фермера. Он ходил в миссионерскую школу и очень хорошо знал Библию. Он был

Буддист какое-то время, но в последнее время отказался и от этого. Несколько месяцев спустя к нам присоединился Цунэ-сан, только что вернувшийся из годичного тура по органическим фермам в Соединенных Штатах. Это было очень приятное, трудолюбивое сообщество с теплым духом товарищества. Может быть, потому, что это было так давно, серьезных разногласий я не припомню.

На горе не было современных удобств. Мы почти полностью жили за счет того, что выращивали сами, и ресурсов этого района. Сэнсэй велел своим ученикам жить таким полупримитивным образом, потому что считал, что это помогает нам развить чувствительность и чувство места, необходимые для практики естественного земледелия. Такой образ жизни был частью учения. Он ежемесячно давал нам по тридцать долларов на то, что было непрактично производить в небольших количествах, например, растительное масло и соевый соус. Он не платил своим ученикам за работу там, но никто не жаловался. Мы жили в одном из самых красивых мест, которые только можно представить, обо всех наших нуждах позаботились, и нас наставлял человек, который, как мы считали, обладал большой мудростью. Все это было предоставлено бесплатно, и мы считали, что это более чем адекватная компенсация. Фукуока обучал студентов на своей ферме около пятнадцати лет. Когда студенты не жили в саду, он иногда нанимал местных жителей, чтобы они помогали ему, особенно во время сбора урожая. Он выплачивал этим рабочим конкурентоспособную заработную плату.

Не было духа соревнования. Мы никогда не гонялись друг за другом, чтобы узнать, кто быстрее всех уберет полосу ячменя или что-нибудь в этом роде. Нас больше интересовало, насколько хорошо мы выполняем работу, чем как быстро. Некоторые были более опытными в использовании инструментов и выполнении сельскохозяйственных работ, чем другие, а некоторые имели физические ограничения, поэтому производительность каждого рабочего была разной, но это не имело значения. Важно было то, что мы приложили максимум усилий. В идеале мы выполняли одну и ту же работу каждый день немного лучше, чем накануне.

Многие работы повторялись и выполнялись днями или неделями. Для некоторых скука была проблемой, но я преуспел в ней. Это было медитативным и в некотором смысле очищающим. День за днем ​​не о чем было думать, кроме того, что было прямо перед вами.

Новые люди, в основном из города, приходили время от времени, не зная, чего ожидать. Мы приветствовали всех и включали их в полевые работы, работу по дому и вечерние купания в пруду, но мы не стали их нянчить. Это было похоже на лечение, которое я получил, когда впервые приехал в ашрам на Остров Суваносе. Если бы они могли не отставать, отлично, они были бы ассимилированы в сообществе. Если нет, то в конце концов они решили для себя, что пора двигаться дальше. Мы пожелали им удачи, когда они направились обратно с горы в мир. Пока я был там, многие люди проходили через неделю или десять дней, но мало кто интересовался сельским хозяйством, что было очень плохо, поскольку Сэнсэй был так готов учить любого, кто хотел учиться.


Овощи, клевер и сорняки


Через некоторое время дни начали сливаться друг с другом. Солнце знакомо проходило по небу, облака приходили и уходили, а луна снова и снова меняла свои фазы. Работа менялась в зависимости от сезона, но распорядок дня практически не менялся. Иногда Сэнсэй просил нас отложить то, что мы запланировали, потому что у него было что-то еще для нас в тот день, но по большей части мы знали, что нужно делать, и были сами по себе.

Он часто работал с нами, по крайней мере, часть дня. Он был неутомимым тружеником.

Даже в возрасте более шестидесяти лет он скакал вверх и вниз по склонам фруктовых садов, как козел. Нам всем было трудно за ним угнаться. Когда он работал, это было все равно, что смотреть, как кто-то изящно танцует. Мы, конечно, всегда относились к нему с уважением, но когда он был частью рабочей бригады, он смеялся и рассказывал юмористические истории вместе со всеми. Однако, если он видел то, что считал небрежной работой, его смех резко прекращался. Еще одна вещь, которая приводила его в ярость, заключалась в том, что он видел, как кто-то плохо обращался с инструментами. Временами он был строгим, но никогда не властным.

Однажды утром, когда мы заканчивали завтрак, появился Сэнсэй с мешком семян. Он попросил нас следовать за ним на поляну, где росли горчица, дайкон, клевер и сорняки. «Сегодня мы будем сеять овощи», - заявил он. «Я начал готовить эту территорию прошлой осенью, скашивая сорняки до того, как они осеменятся, а затем сажал растения, которые вы видите здесь, для обогащения почвы. Я сделал это в тот момент, когда летние сорняки отмирали, а зимние еще не проросли. «С каждым разом сорняки ослабевают, а клевер - сильнеет.

Просто оставьте скошенные сорняки как мульчу на земле. Они скроют семена от цыплят и разложатся в компост. Я не думаю, что должен говорить вам, что лучший инструмент для стрижки - вот этот, - он поднял каму, знакомый японский ручной серп. Мы смеялись, потому что были слишком хорошо знакомы с этим конкретным инструментом. Ни один фермер в Японии не идет на поля без него. «Многие овощи, которые мы сеем сегодня, не выживут, но многие приживутся и будут процветать. Иногда вам нужно один или два раза обрезать почвопокровное покрытие, чтобы дать всходам хорошее начало, но обычно даже в этом нет необходимости. Выжившие овощи зацветут, сбросят семена и в следующем году появятся еще более энергично. С каждым поколением растения все больше и больше возвращаются к характеру своих диких предков, и многие из них вырастают до абсурда большими, как те дайконы вон там ». Он указал на участок дайкона и попросил Кин-чан вытащить его. Он был действительно огромным.

«Компост использовать не нужно. Смешанные почвопокровники, растущие с микроорганизмами в здоровой почве, сами по себе создает компост. *

Что может быть проще? Вам не нужно беспокоиться о том, чтобы собирать материалы, смешивать их снова и снова, а затем разложить компост по полю. Позвольте растениям делать свою работу. Хорошо, если в саду пасутся куры и утки. Совместное проживание растений, животных и микроорганизмов - лучший способ улучшить почву. Это то, что задумала природа.


* Среди наиболее распространенных почвопокровных растений в саду г-на Фукуока были белый клевер, люцерна, вика, люпин, гречиха, рожь, ячмень, горчица, редис, репа, одуванчик, дайкон, лопух, окопник, полынь и папоротник.


«Энта-сан, как вы думаете, каким должен быть общий дизайн нашего сада? Где сажать огурцы и эту листовую зелень? »« Понятия не имею, Сэнсэй, - ответил он. Сэнсэй улыбнулся и сказал: «Я могу сказать, что вы живете здесь какое-то время. Большинство людей сказали бы что-то вроде: «Ну, огурцам нужно много солнечного света и хорошо дренированная почва, поэтому им стоит пойти сюда. Зеленным нравится тень, поэтому мы посадим их рядом с деревьями, и так далее. Мы собираемся использовать совершенно другой подход. Мы собираемся смешать семена всех овощей, почвопокровных растений, цветов и многолетних растений и просто выбросить их вместе. Дайкон вырастет на месте, подходящем для дайкона, а горчица - на месте, подходящем для горчицы. Сеянцы будут расти, конкурируя с другими растениями, но они также им помогают. *


* Этот метод выращивания овощей был разработан г-ном Фукуока в соответствии с его местными условиями. Там, где он живет, в течение всего вегетационного периода выпадают стабильные осадки, а климат достаточно теплый, чтобы выращивать овощи в течение всего года. С годами он узнал, какие овощи могут расти среди сорняков и клевера, и какие меры необходимы для их роста. В большинстве регионов Северной Америки и мира конкретный метод, который использует г-н Фукуока, был бы непрактичным. Каждый фермер, который будет выращивать овощи «полудикие», должен разработать технику, соответствующую земле и существующей растительности. Есть более полное описание техники выращивания овощей Фукуоки в книге «Естественный способ ведения сельского хозяйства».


«Если вы используете свою голову, чтобы решить, куда эти растения должны идти, вы ограничите проявление природы. Если вы начнете с научных испытаний, вам потребуется очень много времени, чтобы решить, что делать, и вы все равно будете делать ошибки. Но если вы перебросите все семена вместе, всего за один год, вы точно узнаете, где лучше всего пойдет дайкон, горчица, огурец, лопух или что-то еще.

Вам не нужно беспокоиться о pH, дренаже, солнечном свете, тени или даже о правильном времени посадки. Семена все это знают. Природа хочет работать с нами, если только мы дадим ей шанс, уйдя с дороги. Мне потребовалось сорок лет, чтобы понять это, но все это можно выучить всего за один или два сезона. «В первый год все складывается вместе и выглядит довольно беспорядочно. На второй год все становится более уравновешенным; овощи приживаются, сорняки утихают, а клевер укрепляется. К третьему году почва оживает, растения начинают двигаться, и начинают происходить неожиданные вещи. Дайкон здесь один год, а лопух там. Семена опадают, и в следующем году лопух уходит туда, где был дайкон, а дайкон перемещается в другое место. Птицы роняют семена, и животные тоже помогают смешивать их. Это очень приятно видеть. Каждый сезон приносит новые сюрпризы. Планируя огород самостоятельно, вы получаете только тот результат, на который рассчитывали. Тот факт, что в типичном саду ничего не движется, свидетельствует о том, что это неестественная ситуация ».

Сэнсэй открыл маленькие пакеты с семенами и высыпал их в большую миску. Затем он прошелся по части участка, рассыпав их в сорняки и клевер. Каждые по очереди. «Я выбрал сегодня, чтобы посеять эти семена, потому что похоже, что в ближайшие несколько дней будет дождь. Почва здесь богатая, поэтому у них не должно возникнуть проблем с прорастанием. Если вы не знаете подходящее время для посадки, или если условия суровые, такие как плотно утрамбованная почва, непредсказуемый дождь или много птиц и грызунов, лучше всего оставить семена в их собственном стручке или шелухе. Иногда полезно обмазать семена глиной и почвой. Больше мне этого особо не нужно, но сначала я все время кладу семена овощей в глиняные гранулы. На следующей неделе мы поговорим подробнее о глиняных гранулах. «После этого особо много не нужно делать. Как только вы посадите картофель, он год за годом будет расти и побеждать сорняки. Если вы оставите немного в земле при уборке урожая, вам не придется хранить семенной картофель зимой.

Вам не нужно ставить колышки для виноградных лоз, просто позвольте им ползти по земле, подниматься по деревьям или положите несколько веток бамбука или стволов и позвольте лозам ползать по ним. То же самое с помидорами и баклажанами, только пусть они разрастутся и вырастут в кусты. Виноград и киви не нужно обрезать; люди просто делают это, чтобы заставить их якобы давать «больше». Растению это совершенно не помогает. «Когда вы вместе выращиваете много разных овощей, у вас не будет серьезных проблем с болезнями или насекомыми. Растения будут сильнее, если они будут жить самостоятельно. Они вкуснее, более питательны и могут использоваться как лекарство, так и в пищу. Это тоже проще. Моя жена держит традиционный огород рядом с домом внизу. Это удобно и хорошо вписывается в деревенскую жизнь, но требует много работы. Выращивание овощей как дикорастущихрастений, занимает немного больше места, но идеально подходит для тех, кто хочет вести самостоятельную жизнь. Есть вопросы? »Не было. «Хорошо, закончите косить остальную часть растительного покрова в этой области, а затем вернитесь к тому, что вы делали раньше». Мы поблагодарили его, и он направился обратно с горы.

На следующий день шел сильный дождь, поэтому мы решили остаться в своих хижинах, пока небо не очистится. Некоторое время не было дождя, поэтому мы были благодарны за свежесть, которую он принес, и ощущение обновления. Ю-сан воспользовался возможностью и представил свою великолепную коллекцию кимоно и рабочей одежды. Он рассказал мне о различных материалах и натуральных красителях, которые использовались для их изготовления, показал мне потайные карманы и отделения, а также сложный ритуал, связанный с их надеванием и последующим складыванием, чтобы убрать. Он завершил это, облачившись в формальное зимнее самурайское кимоно, включая хакама, которое он носил, когда жил в монастыре. Хакама - это традиционная японская юбка, которую надевают поверх кимоно. Он завязывается на талии и драпируется примерно до щиколотки.

Он объяснил различные завязки и пояса, а также значение семи складок, двух сзади и пяти спереди. Ю-сан выглядел весьма впечатляюще, сидя перед огнем в японском стиле, под проливным дождем и грохотом грома над головой. «Помните, мы говорили вчера вечером о том, насколько важны для японского народа такие вещи, как долг и ответственность?» - спросил он. Я сказал ему, что помню.

«Существует еще более глубокое осознание, которое проникает прямо в самое сердце Японского духа. Это концепция му. Иногда это выражается как «пустота», «ничто», «не-ум» и многими другими способами, но факт в том, что чем больше вы говорите об этом, тем дальше вы уходите от его истинного значения. Это восприятие возникает только тогда, когда ум полностью спокоен. Затем без усилий ваше чувство отдельной сущности исчезает, и вы объединяетесь с универсальным сознанием. Мысли приходят, тело движется механически и грациозно, но ощущается отрешенность и полный покой. «Сэнсэй иногда называет натуральное земледелие му сельским хозяйством. В основном это связано с душевным состоянием фермера, когда он работает на полях. Он говорит, что фермерская жизнь не является гарантией того, что у вас когда-либо будет такой опыт, но, живя каждый день рядом с природой, у фермеров есть много возможностей для большей осведомленности. Ключ в том, чтобы жить смиренно ».

Днем мы впервые за несколько недель провели полную уборку кухни. Вечером сётю, дистиллированный напиток из сладкого картофеля, каким-то образом добрался до горы. Хидэ-сан приготовил партию темпуры, и мы допоздна сели, распевая японские и американские народные песни.


Садовый дизайн и сидбомбы


Через несколько дней Сэнсэй подошел к горе с большим количеством семян. Он созвал нас вместе на поляне с видом на один из террасированных склонов холмов. «Сегодня я подумал, что мы поговорим о структуре фруктового сада, а во второй половине дня мы поместим некоторые из этих семян в глиняные гранулы *. Расположение этого сада идеально подходит для естественной фермы», - начал он. «в предгорьях хорошая погода и мало опасности наводнения. В окружающих лесах растут дикие растения и грибы, и мы получаем преимущество от удобрений, которые с дождем стекают по склонам холмов. Когда я начал создавать здесь естественную ферму, почва была твердой и истощенной, и росло всего несколько видов растений. Мне потребовалось время, чтобы это изменить, но теперь фруктовые сады и леса предоставляют все необходимое для приятной и комфортной жизни.


* Глиняные шарики, иногда называемые семенными шариками или семенными бомбами, представляют собой маленькие глиняные шарики с семенами внутри. Мистер Фукуока не изобрел эту технику, фермеры годами заделывают семена в глиняные гранулы; он просто оживил ее. В результате посев глиняных гранул снова эффективно используется на небольших фермах, для крупных проектов восстановления пустынь и в городских районах партизанскими садоводами для посева особенно на сухих, уплотненных участках.


«Я привел вас именно в это место, потому что у нас есть широкий вид на сад, какой он есть сейчас. Здесь растут лиственные и вечнозеленые деревья всех размеров вместе с кустарниками, ягодами, овощами и почвопокровными растениями. На деревьях также растут киви, виноград и другие лозы ». Он указал на большую яблоню поблизости, у основания которой росли имбирь и дикий лук, над ними куст черники и киви, растущие на ветвях дерева, лоза акебия, растущая над киви. Пять разных растений в одном месте. Это трехмерное использование пространства полностью отличается от обычного фруктового сада, который спроектирован с учетом коммерческого выращивания только одной культуры.


«Помимо выращивания азотфиксирующих растений, таких как белый клевер, близко к земле, важно также пересадить азотфиксирующие деревья и кустарники, такие как акация, мирт, робиния и ольха, чтобы обогатить более глубокие слои почвы. Деревья акации, которые вы видите повсюду, растут так быстро, что через восемь или девять лет я срубаю их и использую для дров и для строительства. Взамен каждого срезанного я сажаю другие в разных частях сада. Деревья, которые растут в таких условиях дикой природы, намного сильнее, чем деревья, выращенные в обычных садах, и живут они дольше. Все, что я делаю, - это срезаю почвопокровники один или два раза в год и продолжаю разбрасывать семена.

«Я не проектировал этот сад. Я действительно много террасировал, особенно на крутых склонах, чтобы задержать сток воды и облегчить ходьбу. Я также заменил несколько деревьев и построил несколько простых хижин, но в основном я просто выбросил семена и позволил саду принять свою собственную форму. Я смешал более сотни различных семян и завернул их в глиняные шарики. Потом разбросал их повсюду. Каждый семенной шар содержал миниатюрную естественную ферму, свою собственную вселенную с деревьями, кустарниками, овощами, зерном, цветами и клевером. «Много лет назад я сеял семенные шары на одном участке, который сейчас похож на джунгли. Я полагаю, что большинство семян не выжило, но из тех, что выжили, получилось на десять тысяч семян больше. За короткое время этот район превратился в рай на склоне холма, которым он является сегодня. Со временем повсюду рассыпал семенные шарики. Когда я начинал, я понятия не имел, что здесь делать, поэтому попросил природу показать мне, и предложил семена. Природа ответила созданием этого сада ».


Мы сделали небольшой перерыв, затем снова собрались в хижине, перед которой стояла плоская открытая площадка. Сэнсэй попросил нас взять лист фанеры, несколько ведер, несколько брезентов, несколько мисок и раму с прикрепленной к ней проволочной сеткой. У нас уже была куча глины, которую мы выкопали в яме неподалеку. Было довольно тяжело и все еще немного влажно из-за недавних дождей. «Некоторые из вас делали семенные шарики раньше, но мы могли бы использовать больше, и это даст мне возможность показать нашим недавно прибывшим людям, как их делать», - сказал он, очевидно имея в виду меня, Кин-чан и Цунэ-сан. «Сначала возьмем немного этой глины и перелопатим на фанеру. Потом смешаем семена в миске и рассыпаем на глину. Затем нам нужно, чтобы кто-нибудь снял обувь и сделал вид, что давит виноград в Италии. Как насчет вас, Энта-сан?

Энта-сан ходил по глине босыми ногами, она вздымалась между его пальцами ног, а некоторые из нас время от времени переворачивали глину. Когда семена были тщательно перемешаны, мы протолкнули смесь через проволочную сетку на брезент ниже. Смесь семян и глины собиралась небольшими комьями, которые мы скатывали в шарики руками. Каждую партию оставляли сушиться. «Этот метод использования влажной глины прост, и вы можете сделать довольно много семенных шариков за короткое время, но если вам нужно их много, например, для засева всего склона горы, лучше использовать другой метод с использованием порошковой глины и вращающийся барабан, похожий на бетономешалку, со снятыми перегородками. Затем вы смешиваете семена и кладете их в барабан, пока он медленно вращается. Глина естественным образом прилипнет к семенам. Затем добавьте еще немного глины, еще немного воды, еще глины и так далее. Когда семенные шарики вырастут до нужного размера, высыпьте их и дайте высохнуть, пока они не затвердеют. Поразительно, сколько таких ариков можно сделать за один день ». *


* В Интернете есть множество описаний и видео обоих методов.


Цуне-сан спросил, можно ли использовать любую глину. «Лучше всего из красной глины, такой же, как вы делаете кирпичи. Ее можно найти здесь везде, особенно в недрах. Многие думают, что это бедная почва, но на самом деле в ней много питательных веществ. Питательным веществам просто нужны «ножницы», чтобы отрезать их от минералов. Ножницы - это кислоты, которые поступают с дождем и экссудатами корней растений и микроорганизмов ».

« Не могли бы вы добавить чего-то в глину? »« Мне не нужно ничего добавлять сюда, потому что условия такие благоприятные. Почва плодородная, круглый год идут осадки, а семена скрыты в почвенном покрове. На рисовых полях семена скрыты злаком, который уже растет на поле, когда я сею семена. Для семенных клубков в обычном саду, Я полагаю, вы могли бы добавить золу из камина или немного верхнего слоя почвы, но в этом нет необходимости. В основном мы создаем оболочку, которая будет защищать семена до тех пор, пока они не смогут прорасти и прорасти сами по себе ». *


* Семенные шары, рекомендованные г-ном Фукуока для восстановления антропогенных пустынь мира с помощью широкомасштабного посева с воздуха, немного сложнее сделать, поскольку они должны быть достаточно выносливыми, чтобы выдерживать удары падения с самолета, чрезвычайно суровые условия и хищничество со стороны птиц, насекомых и других животных. Метод изготовления этих сверхпрочных семенных шариков приведен в приложении D.


«Насколько они должны быть большими?» «Сколько семян должно быть в каждой грануле?» «Когда их следует сеять?» Вопросы продолжали приходить один за другим, пока Сэнсэй немного не рассердился. «Просто положи семена в глину, выбрось их туда и отойди. На самом деле не имеет значения, насколько они большие, сколько или какого типа семян в каждом, или когда вы их сеете. Важно то, что вы действительно это делаете. Люди тратят так много времени, пытаясь сначала во всем разобраться, и небеса помогут нам, если они решат провести формальное исследование, тогда ничего не получится. Тем временем весь мир рухнет. Лучше позволить природе ответить на эти вопросы за вас, и гораздо быстрее ».


Я не думаю, что Сэнсэй был так сильно раздражен, как казался, но в любом случае наш дневной семинар закончился довольно резко. «Доделайте оставшиеся шарики с семенами и не забудьте положить их в сарай, когда закончите. Похоже, сегодня вечером может снова пойти дождь ». Мы поблагодарили его, как всегда, и он ушел.

Кин-чан, «золотой мальчик», хотел пройти босиком по грязи. Через несколько минут он спросил Хиде-сана, правильно ли он это делает. Хиде улыбнулся и сказал: «Нет правильного или неправильного на земле, нет быстрого или медленного в голубом небе», - очевидный повтор одного из высказываний, которые Сэнсэй использовал время от времени. Это не означало неуважения - просто забавно было слышать, как Хиде говорил это вместо Сэнсэя, поэтому мы рассмеялись и продолжили, пока не закончили. Затем мы прибрались, убрали инструменты и направились обратно.

До обеда еще оставалось время, поэтому я решил прогуляться до одного из моих любимых мест - поляны, откуда можно было смотреть вниз на долину, поля, деревню и вдали Внутреннее море. Все было в миниатюре - фермеры, работающие на полях, фермерские дома с соломенными крышами, время от времени поезд и крошечные автомобили, движущиеся по шоссе. Из порта Мацуяма в море вышел грузовой корабль. Все казалось таким занятым. Что нужно было сделать в такой спешке? Это было сюрреалистическое зрелище, особенно с учетом нашей жизни в саду, которое я часто вспоминал с тех пор, как покинул ферму. Это помогает мне напоминать о том, что важно в жизни, а что только кажется таковым. Начинало темнеть, поэтому я повернулся и пошел по тропинке обратно через деревья. Я видел вдали хижину, освещенную мерцающим светом костра, почувствовал аромат готовящегося ужина и услышал знакомые звуки разговоров и смеха друзей.


Наука, интуиция и диета

Иногда, обычно в воскресенье или когда шел дождь, Сэнсэй собирал нас в одной из хижин для обсуждения таких вещей, как текущие события, экономика сельского хозяйства, философия или религия, но чаще всего он возвращался к теме науки. Из-за статуса своего отца в деревне г-н Фукуока имел возможность поступить в сельскохозяйственный колледж Гифу, где он изучал современные методы исследований и крупномасштабного земледелия. Он специализировался на патологии растений под руководством доктора Макото Хиура, одного из ведущих ученых в этой области. Доктор Хиура учился у всемирно известного доктора, получившего образование в Гарварде Кинго Миябе, этноботаника с Хоккайдо. Доктор Миябе разработал Ботанический сад Койсикава при университете Хоккайдо в Саппоро. Когда он открылся в 1886 году, это был второй ботанический сад во всей Японии. Первый, основанный в 1684 году, находится в Токийском университете. Одна из книг доктора Миябе, «Экономические растения айнов», опубликованное в 1923 году и издающееся до сих пор, остается стандартным текстом по классификации и использованию растений айнами. *


* Этническая группа людей, коренных жителей Хоккайдо и северной части Хонсю на севере Японии, а также Курильских островов и южной части острова Сахалин.


Обладая таким семилетним опытом работы в качестве ученого-исследователя, вы могли подумать, что г-н Фукуока сохранит положительное отношение к полезности науки, но он этого не сделал. Для него наука раскрыла фундаментальную проблему современного общества - наше отчуждение от природы. Поскольку наука основана на разделении природы на отдельные сущности, она никогда не сможет понять целое.

Когда результаты научных исследований применяются, особенно в естественных науках, ошибки неизбежны, потому что человеческий интеллект никогда не может принять во внимание все соответствующие взаимосвязи. Альтернатива, по его мнению, состоит в том, чтобы воспринимать мир как единую целостную реальность, получая знания непосредственно через интуицию и практический опыт.

Большинство людей считают, что наука, применяющая эмпирическую методологию, является единственным действительно объективным инструментом для понимания природы. Г-н Фукуока, с другой стороны, считал, что наука только уводит человечество все дальше и дальше от истины. Она также вызывает чувство удовлетворения, которое ведет к гордости и самоуверенности. «Ирония в том, - сказал он, - что наука только показала, насколько малы человеческие знания».

Однажды, работая на рисовых полях, мы заметили, что Сенсей разговаривает с парнем в накрахмаленной белой рубашке и галстуке у края поля.

Ученые, репортеры и правительственные чиновники часто приходили на ферму, поэтому мы не думали об этом. Примерно через неделю мужчина вернулся, немного поговорил с Сэнсэем и протянул ему папку. В тот день Сэнсэй пообедал с нами и рассказал, о чем была встреча. Этот человек был почвоведом из местного колледжа. Он взял образцы с рисовых полей сенсея и проанализировал их в своей лаборатории. Результаты, содержащиеся в папке, показали опасно низкий уровень фосфора. Он посоветовал Сэнсэю как можно скорее добавить больше фосфора на свои поля. «Как вы думаете, что мне делать?» - спросил он.

К этому времени мы узнали, что когда Сэнсэй задал вопрос таким образом, лучше промолчать и дождаться, пока он сам ответит на вопрос. Он продолжал, «Этот парень основывает свои рекомендации на результатах лабораторных исследований химического состава почвы, которые он изолировал от всех других факторов, включая взаимосвязь между почвой и растениями. Затем он пришел к выводу, что нам нужно возиться с вещами, чтобы растения росли лучше. Он даже не заметил, что рисовые растения, растущие прямо перед ним, были самыми здоровыми рисовыми растениями во всей Японии. Листья даже касались его щек, когда он наклонялся, чтобы взять образцы.

У меня есть способ лучше анализировать почву. Я смотрю на растения. Обычно это говорит мне все, что мне нужно знать. Если мне нужно узнать больше, я спрашиваю растения, и они мне говорят ». Он снова спросил нас:« А как вы думаете, что мне делать? »Снова тишина. Затем он бросил отчет в огонь. Фукуока не использовал научные эксперименты, чтобы задать свой курс, но он действительно провел испытания, чтобы узнать, как решать практические задачи. У него не было привязанности к результату и он не пытался понять, как работает природа, он просто просил совета. Наблюдая за результатами, он не пытался выяснить, как исправить то, что не сработало, скорее, он увидел, что действительно удалось, и пошел в этом направлении.

Он также получил указания из другого источника, но это вряд ли можно считать методологией. Он напрямую разговаривал с растениями и животными и спросил их, что им нужно и как они хотят лечиться. «Мы должны внимательно смотреть на рисовое растение и слушать, что оно нам говорит. Зная, что оно говорит, мы можем наблюдать за ощущениями от риса, когда мы его выращиваем. Однако «смотреть на» или «исследовать» рис не означает рассматривать рис как объект, наблюдать за рисом или думать о нем. По сути, человек должен «поставить себя на место риса». При этом исчезает «я», смотрящее на рисовое растение.

Вот что значит «видеть, а не исследовать и не исследовать, чтобы знать» 1. Когда фермеры действительно входят в природу, становятся природой, такое понимание становится возможным. Таким образом, Другой распространенной темой для разговоров была диета. Как и все остальное,

Идеи Сэнсэя о диете отражали его веру в то, что природа должна быть руководителем, а человеческое мнение следует игнорировать. То, как мы росли и готовили пищу в горах, продемонстрировало эту философию и облегчило нам понимание. Почти вся еда, которую мы ели, была выращена на ферме или добыта поблизости. Мы сами приготовили мисо, тофу и соленые огурцы, а также вырастили грибы шиитаке из привитых бревен, которые были сложены в тени рядом с курятником.

Наши блюда были приготовлены с использованием простых кулинарных технологий, чтобы сохранить вкус самой еды. Поскольку овощи, которые росли в саду, были выращены как дикие растения на чистой плодородной почве, они имели богатый и сложный вкус. Еда была не только вкусной, но и полезной.

Естественная диета определяется в зависимости от местной окружающей среды, потребностей и физического состояния каждого человека. Животные инстинктивно знают, что составляет для них полноценный рацион. Когда люди оказались изолированными от природы, они потеряли эту инстинктивную способность и стали полагаться на свой интеллект, чтобы выяснить, что им следует есть. Сегодня существуют диеты, основанные на философии, религиозных убеждениях, теориях эволюции человека, этических соображениях и многих других вещах.

Многие люди полагаются на западную науку о питании, которая более или менее продвигает идею о том, что хорошее здоровье поддерживается с помощью хорошо сбалансированной диеты, состоящей из определенного количества белка, крахмала, жиров, минералов и витаминов. Она не принимает во внимание тот факт, что все люди разные, что они живут в разном климате и что еда, естественно, доступна только в определенные сезоны. Это те же рассуждения, что и у почвенного химика, который считает, что здоровые растения можно вырастить, просто обеспечив их химическими питательными веществами в надлежащих количествах, независимо от условий, в которых они выращиваются, или от отношения растения к почве.

Следование этой научной диете означает, что всегда должен быть в наличии полный набор продуктов. Обеспечение несезонной пищей означает, что ее нужно либо выращивать в искусственных условиях, либо приносить издалека. Однако пища, выращенная в неестественных условиях, часто безвкусна и содержит меньше питательных веществ, чем пища, выращенная на здоровой, хорошо сбалансированной почве. Поскольку пища, которую мы едим, не очень питательна, мы полагаемся на добавки и витамины, чтобы поставлять эти питательные вещества. Наше чувство вкуса стало менее чувствительным, поэтому используются сильные ароматы и соусы, чтобы еда не казалась безвкусной.

Во время одной из бесед Сэнсэй объяснил, что при естественной диете люди выбирают, какие продукты есть, своим телом, а не разумом. «Лучше всего следовать своему естественному чувству. Если вам хочется окопника, просто пойди и найди его. Если вам хочется картофеля или дайкона, просто выйдите в сад, и ваша рука естественным образом найдет путь к растению. В японском языке иероглиф «пиршество» означает «бегать». Это означает, что для того, чтобы добыть еду для застолья, нужно пойти в сад и «побегать», чтобы достать отсюда картофель, отсюда апельсины и оттуда лопух. Это настоящая радость застолья. Как сказал Христос, все, что нужно сделать людям, - это пойти и собрать еду, как это делают птицы в дикой природе ».


В заключение Сэнсэй сказал, что главная проблема заключается в том, что люди были отделены от производства продуктов питания, а диета - от человеческого духа. «Когда еда, тело, сердце и разум полностью объединяются в природе, становится возможным естественное питание. . . Натуральный человек может достичь строгой диеты, потому что его инстинкт работает должным образом. Он доволен простой пищей; она питательна, имеет приятный вкус и является полезным ежедневным лекарством. Еда и человеческий дух едины ». 2


Рисовые поля


Местность рядом с хижиной, где мы жили с Ю-сан, иногда называли «Даунтаун», потому что там была кухня, курятник, сарай для инструментов и цистерна, и отсюда пролегала дорога к рисовым полям и деревня началась. Однажды утром мы сидели перед хижиной, обрабатывая урожай адзуки и соевых бобов, когда появился Сэнсэй с командой местного телевидения. Они собирались написать рассказ о мистере Фукуоке, в том числе отрывок, в котором он объясняет своим ученикам разницу между естественным и традиционным сельским хозяйством. Они сказали, что это займет всего двадцать или тридцать минут. Сэнсэй принес с собой сложную схему, которую он назвал «Мандала естественного земледелия». На ней были спиральные рукава, выходящие из центра, что делало ее похожим на ветвящиеся рукава живого организма.

Группа нашла живописное место, установил несколько фонарей на батарейках и проверил звуковое оборудование. Когда они были готовы, они указали на Сэнсэя и тихо сказали: «Вперед!» Сэнсэй начал с того, что указал на центр диаграммы, сказав, что он представляет источник, неподвижный центр. Он был помечен иероглифом mu. Далее он сказал, что мир вращается из центра по постоянно расширяющейся спирали. «Люди пришли к выводу, что больше, больше и быстрее - лучше, но это только идея современной цивилизации. Такой образ мышления мотивирован прежде всего жадностью и желанием материальных благ. «У нас должен быть прогресс», - говорят они. «Без прогресса нет смысла», но так ли это на самом деле? По мере того, как мы удаляемся от центра, который является природой, по мере приближения к пределам роста, все начинает разделяться и распадаться, и единство и спокойствие неподвижного центра теряются. В то же время некоторые люди реагируют на это и чувствуют необходимость вернуться к источнику.

Они хотят жить и радоваться более простой жизни - «Cut!»

Сначала микрофон не работал. Потом это была камера. Когда режиссер решил, что все готово, он отвел Сенсея в сторону и попросил его вспомнить, что фильм предназначен для широкой аудитории, поэтому, пожалуйста, сделайте сообщение более понятным для обычного человека. Сэнсэй пообещал, что будет.

Они попробовали снять еще раз. Сэнсэй продолжил именно там, где остановился, но снова возникли технические проблемы. Вскоре ситуация превратилась в фарс, когда что-то шло не так, как надо, поэтому им приходилось снимать интервью снова и снова. Нам понравилось отвлечение, но через несколько часов Сэнсэй разрешил нам вернуться к работе, а он продолжил с ними.

Мы встретились в конце дня и сказали ему, как нам плохо оставить его одного, чтобы иметь дело с представителями СМИ. Сэнсэй улыбнулся и поблагодарил нас за заботу, а затем сказал: «Я живу здесь более тридцати лет, и никто никогда не приходил сюда и, кажется, не заботился. И вдруг все хотят увидеть, что я делаю. Возможно, мы подошли к концу периода расширения и вступили в новую эру спада. Во всяком случае, я на это надеюсь. По крайней мере, у вас была возможность поработать и повеселиться часть дня ». В конце концов, программа вышла в эфир и получила хороший отклик.

В другой раз я спросил Сэнсэя о его отношениях с другими фермерами в этом районе и почему никто в его деревне не пробовал заниматься естественным земледелием.

Он сказал, что его общение с соседями было сердечным, но когда они встречались друг с другом по пути в поле, их разговор обычно был поверхностным, как разговор о погоде. «Когда фермеры проходят мимо моих полей, они видят их, но делают вид, что их нет. Они понятия не имеют, что я делаю, и не хотят спрашивать меня об этом. Я полагаю, некоторые видели фотографии моего сада в газетах и ​​по телевидению, но никто никогда не просил меня показать их ». Г-н Фукуока не стал изо всех сил пытаться объяснить, что он с ними делал. Он никогда не выступал с публичными выступлениями в деревне или в соседнем городе Иё.

Он сказал, что он и его соседи пошли разными путями. Для типичных фермеров нет ничего важнее стабильности, поэтому они используют методы, которые известны своей надежностью. Если у фермеров плохой год, последствия ощущаются надолго. Если это продлится два или три года, они могут не иметь возможности производить выплаты по своим кредитам. В старые времена один-два неурожая означали, что люди голодают.

Г-н Фукуока использовал другой подход, испробовав все виды нетрадиционных методов выращивания. Он никогда не делал одно и то же дважды. Его поля были полны сорняков, клевера, насекомых и соломы, что было непонятно другим фермерам, привыкшим к порядку выращивания растений в стерильных контролируемых условиях.

Кроме того, г-н Фукуока имел заметно неравномерную урожайность, пока он разрабатывал свой метод, включая несколько лет, которые большинство фермеров сочли бы полным провалом. «Фермеры здесь перестраховываются, следуя указаниям государственного сельскохозяйственного кооператива. Он говорит им, какие сорта и когда сажать, какие удобрения использовать и в каких количествах, какой тип пестицидов использовать и когда опрыскивать. Они ничего не сделают, если это не будет тщательно проверено на экспериментальной станции и затем рекомендовано кооперативом. Я не сомневаюсь, что если бы мой метод был протестирован и одобрен, фермеры по всей стране попробовали бы его, но те немногие тесты, которые проводились, всегда добавляли научные модификации, и исследователи быстро потеряли интерес.

Это неудивительно, потому что натуральное земледелие, в котором не используются машины и химикаты, находится в прямом противоречии с политикой Министерства сельского хозяйства по поощрению индустриального сельского хозяйства. Без официального разрешения фермеры не поверят, что можно выращивать урожай так, как я ».

При жизни г-на Фукуоки натуральное земледелие рассматривалось сельскохозяйственным истеблишментом не столько как диковинка, сколько как угроза. Оно никогда серьезно не исследовалося, отчасти потому, что, если бы естественное земледелие было доказано с точки зрения научных стандартов, оно продемонстрировало бы не только то, что обычное сельское хозяйство фактически не было единственным правильным способом ведения сельского хозяйства, но также и то, что это было даже не лучшим способом . Это поставит под сомнение их предположения. Мистера Фукуоку критиковали не за то, что он был неправ, а за то, что он отличается от других, а быть другим - это не то, что сельскохозяйственная ортодоксия Японии может терпеть.

Через несколько дней мы работали на рисовых полях. Сэнсэй подошел и сказал, что хочет нам кое-что показать. Пока мы шли через поля, зеленые пятнистые лягушки, мотыльки, сверчки, стрекозы и пауки ожили. Ящерицы, мыши и змеи носились по поверхности почвы, а внизу прятались кроты, суслики и дождевые черви. Мы последовали за Сэнсэем на относительно большой участок поля, где цикада по имени унка, крошечная цикада, испортила большую часть урожая, размножаясь у основания растений и высасывая сок растений. То тут, то там в других частях поля были небольшие участки с похожими повреждениями.

«Это насекомое считается самым опасным вредителем в рисоводстве», - сказал он. «Все остальные опрыскивают четыре или пять раз в течение вегетационного периода, чтобы контролировать его, но я не против, чтобы оно было на моих полях. Оно прореживает самые слабые растения и пропускает больше солнечного света на другие. Я не думаю, что это сильно снижает урожайность, может даже увеличить, насколько я знаю, но это никогда не выходит из-под контроля. Поблизости обитает так много других насекомых, что, когда популяция унки растет, растет и популяция его хищников. Природа обеспечивает мне все необходимое для борьбы с насекомыми ».

Пока мы продолжали идти, Сэнсэй с гордостью указал на некоторые болезни растений, которые также нашли свой дом в рисовых растениях, в основном это различные формы грибов. «Этот, - он указал на ярко-оранжевый гриб, растущий на одном из листьев, - называется инэ кодзи байо [болезнь закваски риса]. Вы можете взять его прямо с поля и использовать в качестве закваски для приготовления соевого соуса или мисо. Растения достаточно сильны, чтобы переносить его большую часть времени ».

Он показал нам, как рассказать историю вегетационного периода, глядя на узлы одного растения, а затем продолжил объяснение, как новые сорта риса появляются на его полях без его участия. «Кузнечики и цикады делают маленькие дырочки в рисовых зернах, когда развиваются колосья, а затем улитки, слизни и совки съедают их до тычинок, когда они ползают по ним ночью.

Пыльца, переносимая ветром, прилипает к цветкам, создавая перекрестное оплодотворение. Обычно считается, что рис является самоопыляющимся, но он также может опыляться другими растениями, что создает новые сорта. Раньше я сам выводил новые сорта, но теперь не заморачиваюсь. Это естественное перекрестное оплодотворение невозможно на обычных полях, потому что опрыскивание происходит постоянно ».

Затем мы подошли к краю одного из тех обычных полей. Он вырвал одно из растений, а затем выкопал одно со своего поля, чтобы показать нам разницу в корневой системе. Корни с поля его соседа были маленькими, неглубокими, немного слизистыми и имели темный цвет; те, что с поля Сенсея, были очень длинными, толстыми и с большими белыми ветвями. Объем корней у растений Сэнсэя выглядел примерно в четыре или пять раз больше. «Рис можно выращивать на затопленном поле, но не обязательно; на самом деле он лучше растет без затопления. Люди начали заливать поля сотни лет назад в основном для борьбы с сорняками. К настоящему времени они забыли, зачем они это делают, думая, что они должны это сделать, чтобы получить урожай. Один взгляд на корни этих растений должен быть всем, что вам нужно знать о том, какой метод предпочитает рисовое растение.

Корни крупнее и крепче, потому что они должны глубоко расти, чтобы найти воду. Кроме того, они питаются микроорганизмами в почве и имеют доступ к большему количеству кислорода и микроэлементов. Растения, почва и микроорганизмы образуют священный союз ».

Г-ну Фукуоке пришла в голову идея выращивать рис, когда он случайно проезжал мимо рисового поля, которое недавно было убрано. Там он увидел саженцы риса, добровольно выросшие среди сорняков и соломы. С этого времени он перестал пахать, перестал затапливать рисовые поля, а весной перестал выращивать рассаду в заложенной грядке, а затем пересаживать молодые побеги на основное поле. Вместо этого он высыпал семена прямо на поверхность поля осенью, когда они, естественно, упали бы на землю. Он научился бороться с сорняками, разбрасывая солому и выращивая постоянный почвенный покров из белого клевера. Когда мы смотрели на созревающее поле риса, Сэнсэй сказал: «Большинство фермеров считают, что они несут ответственность за выращивание урожая, но я не выращивал этот урожай риса. Только природа может создавать и выращивать урожай.

Красные паучьи лилии * только начали цвести на дорожках между рисовыми полями. Когда появляются эти цветы, какими бы жаркими они ни были, это знак того, что наступает осень. Скоро начнется сбор риса. Мы остановились, чтобы попробовать инжир с дерева, растущего рядом с тропой, на обратном пути к горе.

По вечерам было прохладно, и листья и ветки начали скапливаться на поверхности пруда.


* Хиганбана, или «цветок равноденствия» по-японски.


До сбора урожая на рисовых полях оставался всего один полный рабочий день, и фруктовый сад был в довольно хорошем состоянии, так что Сэнсэй дал нам редкий выходной. Это было такое замечательное событие, что после завтрака мы сидели и смотрели друг на друга, не зная, что делать. Гаки-сан, приехавший сравнительно недавно, и я решили прогуляться до побережья примерно в пяти милях отсюда. Некоторое время мы шли по жаркой пыльной дороге, заполненной семьями, отправлявшимися на воскресную экскурсию, а затем прошли по тропинкам через рисовые поля. . Мы избегали полей, на которых фермеры опрыскивали свой урожай. Когда мы наконец добрались до побережья, мы увидели, что вода слишком загрязнена, чтобы в ней купаться.

Вдоль берега валялись груды старых рыболовных сетей, бутылок саке и мусора, а также гниющие рыбацкие лодки, которые больше не выходили в море, потому что вода была выловлена ​​давно.


Это было удручающе.


Мы решили зайти в лапшу на обед. Гаки-сан кое-что вспомнил - Сэнсэй говорил несколько дней назад: «Люди говорят, что мы живем в мире фантазий здесь, на горе, но мне кажется, что они живут во сне. Зайдите как-нибудь в типичную лапшичную и осмотритесь.

Из музыкального автомата или телевизора доносится музыка, на стене висят меню, в углу в клетке сидит канарейка, а люди в накрахмаленных рубашках и галстуках сидят под неоновыми лампами и прихлебывают лапшу. Это самая повседневная сцена, правда? Что ж, я думаю, что то, что большинство людей считает «повседневным» и «нормальным», является самой странной реальностью из всех ». Мы засмеялись, когда мы оглянулись и поняли, что сидим в той самой лапшеской!

Немного приподняв настроение, мы направились обратно на ферму. Гаки-сан сказал: «Знаешь, Ларри-сан, это был действительно не такой уж плохой день. Помните, какой очаровательной была эта молодая девушка, когда она улыбалась и махала нам рукой, проезжая мимо на своем велосипеде? А змея, которую мы видели плывущую в оросительном канале со стрекозой на голове? Одних этих вещей было достаточно, чтобы сделать этот день приятным для меня ». Было темно, и мы уже устали к тому времени, когда вернулись. Было так хорошо быть дома.


Революция одной соломинки


Сбор риса начался. Специальным зубчатым серпом срезаем травы и оставляем их на несколько дней на поле для просушки. Соседи вешали рис на деревянные решетки, чтобы убрать его с илистой земли, но поля Сэнсэя уже были засыпаны озимым ячменем, поэтому мы просто разложили рис по нему. Когда урожай высох, мы обмолотили зерно с помощью вращающегося барабана с ножным приводом и проволочными колышками на нем. Затем мы посеяли урожай риса следующего года вместе с семенами клевера и разложили неразрезанную рисовую солому по полю. При этом молодые растения ячменя вытаптывались, но быстро восстанавливались.

Однажды днем, когда мы обмолачивали рис во дворе его дома в деревне, Сэнсэй вышел из дома с широкой улыбкой на лице. Он держал в руках копию японского издания «Революции одной соломинки», которую он только что получил от своего издателя. Прочитав книгу, мы с Цуне-сан решили перевести ее на английский и попытаться опубликовать в Соединенных Штатах. Ни у кого из нас не было опыта издания, редактирования или перевода, но мы чувствовали, что важно сделать точку зрения Сэнсэя и его пример жизнеспособной системы органического земледелия с нулевой обработкой почвы доступными для людей за пределами Японии.

Это было еще до текстовых процессоров или персональных компьютеров, поэтому первое, что нам нужно было сделать, это привести старую пишущую машинку, которую мы нашли в одной из хижин, в рабочее состояние. У нее не было ленты, не хватало нескольких ключей, и у каретки была раздражающая привычка заедать на обратном пути. Я несколько раз ездил на поезде в город Мацуяма, чтобы отремонтировать ее, обычно останавливаясь по пути, чтобы посетить замок Мацуяма и близлежащие общественные горячие источники.

Мы заручились помощью Криса Пирса, друга, которого я встретил, когда мы жили вместе в ашраме на Суваносе. Крис вырос в Японии и умел читать и говорить Свободно по японски. Он дал нам дословный, первый черновой перевод. Крис не был фермером и никогда не был на ферме г-на Фукуока, поэтому некоторые разделы рукописи было трудно понять. Мы были благодарны за перевод , но впереди было еще много работы.

К тому времени мы были в середине четырехмесячного урожая цитрусовых, моего любимого времени года. Мы забирались на деревья или использовали лестницы, собирали фрукты и складывали их в ведра, которые мы тащили с собой. Когда ведра наполнились, мы засыпали их в ящики, а затем загрузили ящики в кузов небольшого пикапа, который курсировал между садом и сортировочным сараем в деревне. Большинство фруктов считалось приемлемым для перевозки, даже если на них было несколько пятен. Те, которые были серьезно ушиблены, были помещены в отдельную зону и отправлены в местный кооператив, где из них был приготовлен сок. Одна из вещей, которые мне нравились в сборе мандаринов, заключалась в том, что они росли на деревьях. Было весело, и нельзя было не заметить красоту зеленых листьев, апельсиновых фруктов и голубого неба. Другая - дух товарищества. Поскольку это была такая большая работа, жена сенсея Аяко-сан; его сын Масато-сан; Жена Масато, Риеко-сан; и несколько других жителей деревни также приняли участие. Это облегчило работу, и мы все наслаждались вливанием новых личностей, новых историй и новых шуток. Никто никогда не чувствовал спешки; работа шла ровно, с регулярными перерывами на чай и закуски. Было приятно оглянуться назад в конце дня и увидеть, как много мы достигли.

Пока мы работали, мы с Цуне-сан почти непрерывно обсуждали рукопись и вопросы, которые у нас были по ней. Во время перерывов я записывал эти вопросы в небольшой блокнот на спирали, который я носил с собой. Затем, проработав весь день, мы встречались с Сэнсэем несколько раз в неделю, чтобы прояснить эти отрывки. Иногда собрания проходили в гостиной Сэнсэя в деревне, но чаще они проходили в сортировочном сарае, который находился через дорогу. «В чем именно был смысл этой истории? Какие семь трав Весны? Как узнать, когда сеять семена овощей весной и осенью? Вы действительно имели в виду это буквально, или вы просто пытались помочь людям взглянуть на вещи по-другому? »Иногда наши обсуждения уходили далеко в ночь.

Мы также говорили о различиях между японским и английским языками и различиях между восточными и западными читателями. Например, японский способ рассказать историю или создать сложный аргумент отличается от подхода, который обычно используется в английском языке. В японском языке автор обычно начинает с вывода рассказа или с точки зрения аргумента, затем предлагает анекдоты или аргументы в поддержку темы, которая каждый раз переформулируется. Этот круговой стиль вскоре может стать утомительным для западных читателей, которые привыкли к более линейному подходу, который имеет начало и ведет прямо, шаг за шагом, к заключению. Мы согласились с тем, что важно изменить структуру некоторых разделов книги, чтобы они были такими же ясными и естественными для англоязычной аудитории, как оригинал для японцев.

Также потребуются сноски для объяснения терминов и выражений, которые требуют культурного контекста, с которым англоязычные читатели могут быть не знакомы, а также введение. Когда мы наконец получили рукопись, которой все остались довольны, мне было поручено отвезти ее в Соединенные Штаты, чтобы найти издателя.

Мне было немного грустно, когда я в последний раз шел по извилистой дороге с горы, но я был в восторге. Два года, которые я провел на ферме, изменили меня. В тот момент я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

Мистер Фукуока встретил меня во дворе своего дома. Мы смеялись и разговаривали, и он пожелал мне всего наилучшего. Затем я накинул рюкзак на плечи и направился к вокзалу.


Путешествие с г-ном Фукуока в Соединенные Штаты


Я понятия не имел, с чего начать. Я ничего не знал об издательстве или о том, что нужно для поиска издателя. Кроме того, я знал, что рукопись, даже несмотря на всю нашу работу, все еще была довольно грубой и дилетантской.

Я решил показать его своему другу Джону, который в то время был главным редакторомКалифорнийского университета. Его ответ был настоящим открытием.

Он сказал: «Ого, Ларри. Это потрясающе! Не думаю, что вы понимаете, что у вас здесь. Это требует некоторой доработки, но я уверен, что смогу заставить UC Press опубликовать это. Но я думаю, что у вас получится сделать лучше ». Тогда я впервые понял, что книга сама найдет подходящего издателя. Я решил выбросить несколько семян и посмотреть, что произойдет, точно так же, как Сэнсэй на своей ферме.

Следующим, кому я показал рукопись, был Гэри Снайдер, поэт и защитник окружающей среды, живший в предгорьях Сьерра-Невады. Он недавно вернулся из Японии, где изучал дзен-буддизм и сыграл важную роль в основании ашрама на острове Суваносе. Я подошел к нему после чтения стихов, которое он однажды вечером читал в Беркли, и спросил, не хочет ли он взглянуть на нее. Он слышал о Фукуока-сенсее и был рад, что одна из его книг была переведена, но сказал, что он не тот человек, чтобы оценивать ее. Он сказал, что был больше горцем, чем фермером, но «почему бы тебе не послать это моему другу Венделлу». Вот его адрес в Кентукки. Скажи ему

Что Я предложил тебе прислать ему рукопись ». Должен признать, что в то время я не знал, кто такой Венделл Берри, но, поскольку Гэри предложил мне послать ему книгу, я согласился. Венделл позвонил по телефону примерно неделю спустя.

Поговорив несколько минут, он спросил меня, нашел ли я издателя. Я сказал ему, что нет. Он сказал: «Если вы позволите мне, я думаю, я смогу вам помочь». Я с радостью принял его предложение, и с тех пор этот добрый южный джентльмен взял книгу под свое крыло и убедился, что с ней все идет хорошо.

Несмотря на непрофессиональное качество черновика, Венделл был впечатлен содержанием, особенно потому, что г-н Фукуока был фермером, который проверил свои идеи на своих полях, прежде чем давать советы другим людям. Он посоветовал нам обратиться в Rodale Press, отчасти потому, что не хотел, чтобы книга была классифицирована как произведение «нового века». Он хотел быть уверенным, что все попадет в руки настоящих фермеров. Rodale Press публиковала журнал «Органическое садоводство», который имел очень большой тираж, а также популярный книжный клуб, который охватил сотни тысяч фермеров в самом сердце Америки. Вместе с

Новости Матери-Земли, они были ведущим источником вдохновения и практической информации для растущих экологических движений и движений за возвращение на землю.

Контракт был подписан, и Венделл стал редактором от Rodale. В течение следующего года мы вместе работали по почте, чтобы сделать книгу максимально понятной и практичной для американских читателей. Помимо очистки языка, нам нужно было обсудить и решить множество вопросов. Будем ли мы использовать метрические или английские меры? «Мистер Фукуока, кажется, противоречит сам себе, когда говорит это на странице четырнадцатой, а то - на странице тридцать первой ».« Когда фермеры в большинстве частей Соединенных Штатов читают, как он выращивает овощи, они подумают, что это невозможно, потому что их климат сильно отличается от его. Нам понадобится сноска, чтобы объяснить это ». Когда Венделл вносил стилистические изменения, он всегда объяснял, почему он их вносил. Потратив на это время, он научил меня эффективно писать. Он также указал на связь между написанием, редактированием и ясностью мысли, за что я был благодарен.

Для Rodale Press было необычно опубликовать книгу вроде The One-Straw Революция, потому что она была одновременно практической, философской и духовной. Она также была написана в элегантном литературном стиле. Чтобы отразить это, Венделл и я считали, что для этого нужен особый дизайн. Несмотря на все свои сильные стороны, Rodale Press не преуспела в книжном дизайне. Это было понятно, поскольку большинство их публикаций были простыми и содержали практические советы и информацию.

Венделл лоббировал и получил разрешение на то, чтобы мы разработали дизайн книги сами, а не Родейл, занимающийся этим самостоятельно, как это обычно делалось.

У Джека Шумейкера, давнего друга и литературного агента Венделла, был книжный магазин и небольшое издательство под названием Sand Dollar Books на Солано-авеню к северу от Беркли. В основном они публиковали тщательно написанные, набранные вручную, ограниченным тиражом сборники стихов и короткие эссе. В то время в районе залива было несколько небольших издательств стихов. Джек собрал команду из этих качественных небольших издателей с Джорджем Маттингли в качестве ведущего дизайнера. Для меня это было прекрасным достижением, потому что я увидел все, что требуется для создания книги от начала до конца.

Я встретился с иллюстратором Чаком Миллером в его доме в соседнем Олбани. Мы знали, что для каждой главы нужен рисунок на всю страницу, поэтому я одолжил ему несколько фотографий японской сельской местности и фермы Сенсея, чтобы вдохновиться. Он также создал ряд небольших рисунков и причудливых мотивов, которые были разбросаны здесь и там по всей книге. Нам нужно было использовать специальную бумагу, которая не была слишком пористой, чтобы на ней можно было напечатать тонкие линии его замысловатых рисунков пером и тушью. Когда я уезжал из нашего первого визита, я спросил Чака, может ли он нарисовать цаплю. Он сказал, что будет рад, и сказал мне, что начал свою карьеру как художник по дикой природе. Нарисованная им цапля появляется на девятой странице книги The One-Straw Революция.

Ховард Харрисон отправился в Японию, чтобы сделать черно-белые фотографии Сэнсэя и его фермы в дополнение к уже имеющимся. Позже мы вместе просмотрели их и выбрали те, которые хотели бы включить. Я болтал с Дэвидом Булленом, когда он раскладывал страницы в своей домашней студии в Беркли, и навещал наборщика Боба Сибли в Сан-Франциско. Это был первый раз, когда я увидел это чудесное новое изобретение под названием «текстовый редактор». Оно напомнило мне о бесчисленных часах, которые уходили на перепечатку рукописи каждый раз, когда рукописные изменения становились слишком многочисленными, чтобы продолжать работу без чистого черновика. На то, чтобы трое из нас печатали в двух-трех-часовые смены, потребовалось чуть больше трех дней, и наконец, спустя почти два года, книга отправилась в типографию в Чикаго.

Ожидание было мучительным, но однажды она оказалася в почтовом ящике в доме моих родителей в Лос-Анджелесе. Довольно скоро книга стала появляться в книжных магазинах, и стали поступать обзоры. Книга должна была стать хитом.

Вскоре после публикации книги я посетил Венделла на его ферме в

Кентукки. Он и его жена Таня были достаточно любезны, чтобы позволить мне побыть с ними какое-то время, а затем я переехал на соседнюю ферму и помог ему укладывать сено, сажать табак, ухаживать за скотом и работать в огороде. Однажды была гроза, и трава была слишком влажной для покоса, поэтому мы поехали в Луисвилль и провели день, наблюдая за скачками в Черчилль-Даунс.

Пока я был там, Венделл рассказал мне о проблемах, с которыми сталкиваются мелкие диверсифицированные фермерские хозяйства в его общине и во всех Соединенных Штатах, о вещах, о которых я не знал, поскольку большую часть моего опыта ведения сельского хозяйства я получил в Японии. Однако то, что он описал, было похоже на проблемы, с которыми сталкиваются местные фермеры и фермерские сообщества в Японии и во всем мире. Мы также говорили о Философии и методах ведения сельского хозяйства Сенсея, а также сходствах и различиях с его опытом в Кентукки. Помимо сельского хозяйства с использованием своей упряжки лошадей,

Венделл в то время преподавал английский язык в Университете Кентукки. Незадолго до моего отъезда он сказал: «Знаешь, Ларри, вы - мечта учителя английского языка. Большинство моих студентов хотят стать писателями, но все они парятся о стиле, и им не о чем писать. Вам нужно было сказать что-то важное, вы просто не знали, как это сказать ».


« Большие деревья »и лагерь на Французских лугах


Публикация «Революции одной соломинки» в Соединенных Штатах стала поворотным моментом в жизни г-на Фукуока. Более тридцати лет он трудился в своей маленькой деревне в относительной безвестности. После публикации книги его внезапно узнали и начали уважать во всем мире, и он начал получать приглашения от сторонников отовсюду.

Первое приглашение пришло в 1979 году от Германа и Корнелии Айхара, учителей макробиотики из Калифорнии, которые спонсировали летний лагерь рядом с водохранилищем на Френч-Медоуз в горах Сьерра-Невада. Г-н Фукуока согласился и приехал в Соединенные Штаты со своей женой Аяко-сан с шестинедельным визитом, который включал остановки на фермах, фермерских рынках, университетах и ​​природных территориях в Калифорнии, Северо-востоке и Новой Англии.

Фукуоки прибыли в Сан-Франциско с удивительно небольшим багажом. Мы перебрались через залив в Беркли и в дом моих друзей Мино и Фусако, где остановились на несколько дней, чтобы дать им возможность восстановиться после долгого перелета. Все это время г-н Фукуока постоянно говорил о том, как замечательно видеть Землю с воздуха. Он был удивлен, когда впервые взглянул на калифорнийский пейзаж. Для него это было похоже на пустыню и совсем не то, чего он ожидал. Ему не терпелось продолжить расследование.

Мы поехали рано и быстро на моем маленьком Honda Civic. Я был взволнован, но также немного нервничал, так как я спланировал маршрут, все подготовил и взял на себя ответственность за то, чтобы Фукуоке было комфортно. Впрочем, мне не о чем волноваться. Сэнсэй и Аяко-сан были потрясающими путешественниками, ни на что никогда не жаловались и сразу говорили, когда им что-то было нужно. Они были чрезвычайно дружелюбны и общительны со всеми, кого встречали. Как оказалось, моей самой большой проблемой было не отставать от них.

Сэнсэю требовалось очень мало сна. К тому времени, когда я просыпался каждое утро, он уже встал, заварил себе чай и очень хотел, чтобы ему рассказали о делах дня.

Мы прошли через засушливые коричневые холмы, отделяющие Залив от Центральной долины. Когда мы подошли к перевалу, перед нами предстала широкая долина Сакраменто с далекими заснеженными вершинами Сьерра-Невады. От этого у Сэнсэя перехватило дыхание. Он никогда не видел сельскохозяйственной долины близко и такой большой. На самом деле, было много вещей, которые казались ему действительно очень большими - размер грузовиков на шоссе, сельскохозяйственная техника, дома, люди и обильные порции еды, подаваемой в ресторанах. Это напомнило мне, каким маленьким все казалось мне, когда я только приехал в

Японию. Мы продолжили путь через долину, мимо миндальных, персиковых и абрикосовых садов, растущих на террасах долины, и полей с помидорами, подсолнухами и люцерной в поймах. Затем мы поднялись к предгорьям Сьерра-Невады на восточной стороне долины и, наконец, к более высоким возвышенностям с впечатляющими лесами из пондерозы, lodgepole и сахарных сосен, благовонного кедра, калифорнийского черного дуба и елей. Незадолго до того, как мы добрались до кемпинга во Френч Медоуз, мы остановились в ботанической зоне, поддерживаемой лесной службой Министерства сельского хозяйства США, где росла самая северная роща гигантских секвой *. Там была небольшая парковка и петля длиной около полумили.


* Секвойядендрон гигантский.


В маленькой роще было всего шесть «больших деревьев», но они были большими и впечатляющими. По какой-то причине этот район не был покрыт льдом во время последнего оледенения, поэтому деревья и связанные с ними растения остались в основном такими же, как и растительность, существовавшая здесь десятки тысяч лет назад. Подлесные растения состояли из кизила, смородины, мансаниты, цеанотуса, калифорнийского мускатного ореха и азалии. Это было прекрасное место.

Мы вышли из машины и двинулись к тропе. Практически сразу мы подошли к первым деревьям метасеквойи. Сэнсэй взглянул на них, а затем на короткое время взглянул на подстилку. С тех пор он обращал внимание только на лесную подстилку.

Он попросил использовать ручную лупу, которую я принес, и осмотрел лишайник и мхи, растущие на гранитных валунах. Затем он встал на четвереньки и начал копаться в лесном пологе. Он понюхал его, изучил, а затем указал на различные виды грибов, которые он обнаружил там.

Еще через несколько минут он сказал: «Этот лес такой же, как девственные леса Японии. Виды растений близки, хотя и отличаются друг от друга, но мхи и лишайники, а также жизнь в подстилочном слое идентичны ».

Я спросил: «Разве все старовозрастные леса не будут похожи?» «Во многом да, но в данном случае виды древних форм жизни точно такие же, и кроме того, ощущаются так же». Это было достаточным доказательством, чтобы уладить этот вопрос, для меня. Я понимаю, что другим, возможно, потребовалось больше доказательств, чтобы принять заключение Сэнсэя, но я видел, насколько комфортно он чувствует себя с природой на своей собственной ферме, и был полностью уверен в его способности легко общаться с природой где угодно. Он пробыл в Соединенных Штатах всего несколько дней и провел около двадцати минут в этом конкретном месте, но он казался как дома, инстинктивно понимая дух этого конкретного леса.

Я вырос в Калифорнии и проводил там все свои полевые исследования почвы. Я думал, что хорошо разбираюсь в ландшафте, но иногда можно слишком привыкнуть к традиционным интерпретациям и даже не думать оспаривать их.

Когда Сенсей пришел и увидел пейзаж Калифорнии - это впервые была проверка реальностью для меня, и оказалось, что он постоянно оспаривает то, что многие калифорнийцы считают непреложной истиной. Он видел то, что мы не могли, потому что были слишком близко к ним. Этот краткий визит к Большим деревьям в национальном лесу Тахо дал мне представление о том, насколько интересно будет путешествовать с ним. Я научился сообщать ему несколько деталей, прежде чем мы приехали в новое место, а потом просто слушать и извлекать уроки из его первых впечатлений.

Герман и Корнелия Айхара приветствовали нас, когда мы ехали в лагерь «Французские луга» . Когда стало известно, что Сенсей прибыл, подошли и все остальные участники лагеря. Он был удивлен и явно тронут этим потоком обожания. Все эти годы он жил и трудился в относительной анонимности в Японии, всегда подвергаясь критике, всегда занимал оборонительную позицию. Но здесь, в США он был звездой, окруженной почти сотней доброжелателей, которые были восприимчивы и хотели извлечь уроки из его опыта.

Все были в кемпинге. Ручей протекал через лагерь к ближайшему водоему, и воздух наполнялся ароматом вечнозеленых деревьев. Рядом с костровым кругом была небольшая сцена, импровизированная летняя кухня, одежда висела сушиться на ветвях деревьев, и повсюду были яркие улыбки. Сэнсэй разговаривал со всем лагерем по утрам и неформально беседовал с небольшими группами студентов во второй половине дня. Иногда он прогуливался один вдоль ручья.

Мы пробыли там почти неделю, так что времени было достаточно, чтобы расслабиться и все осмыслить.

Герман и Корнелия Айхара были двумя из самых теплых людей, которых можно было когда-либо встретить. Их миссия заключалась в том, чтобы просто помочь другим жить здоровой и счастливой жизнью. Они были учениками Джорджа Осавы, «отца современной макробиотики», и приехали в Соединенные Штаты в начале 1970-х, чтобы представить здесь его учение. Они открыли Учебный центр Vega в своем доме в маленьком городке Оровилль, Калифорния, где они проводили уроки, предлагали семинары и публиковали книги и информационный бюллетень. Это были практичные, приземленные люди, которые всегда были доступны. Как и Сэнсэй, Осава практически игнорировался в Япония, но когда его послание распространилось в Соединенных Штатах через Айхар, а также Мичио и Авелин Куши в Бостоне, оно быстро стало широко известным во всем мире.

Выступления Сэнсэя во French Meadows были сосредоточены на диете. Он отметил, что «Путь к питанию» Осавы, известный на Западе как макробиотика, основан на концепциях инь и янь, но по своему применению почти идентичен рациону традиционных сельских жителей Японии. Он сказал, что западное естествознание, в том числе наука о питании, выросло из различающего знания, как и восточная философия инь и янь и И-цзин. По этой причине ни один из них не может олицетворять абсолютную истину, потому что оба являются лишь интерпретацией мира. Чтобы достичь истинно естественной диеты, вы должны отказаться от мира относительности. Он просил студентов не привязываться к деталям самого учения, потому что это приведет к путанице - еде головой, а не телом.

Он сказал, что в мире, где люди отдалились от природы, они теряют способность знать, что есть, чтобы достичь здорового тела и духа. В этих обстоятельствах инь и ян могут служить временной помощью, ориентиром для восстановления порядка, но это не следует рассматривать как конечную цель. «Когда человек может войти в мир, в котором два аспекта инь и янь возвращаются к своему изначальному единству, миссия этих символов подходит к концу» 1.

В то время у меня тоже было впечатление, что макробиотика представляют собой сложную систему уравновешивания сил инь и ян, расширения и сжатия, кислоты и щелочи. Однако, посидев на нескольких выступлениях Германа Айхары, я понял, что это верно только на ранних стадиях практики. Г-н Айхара сказал, что макробиотика предназначена не только для установления физического здоровья, но и для того, чтобы вести жизнь, которая соответствует естественному порядку. Тогда ваша самооценка улучшится, отношения с другими людьми станут богаче, и вы сможете наслаждаться более позитивным отношением к жизни в целом.

Он сказал, что макробиотика - это прежде всего достижение свободы духа. Это происходит благодаря осознанию и принятию физических ограничений. Мы свободны думать все, что захотим, поэтому мы думаем, что можем есть все, что захотим, и при этом сохранять хорошее здоровье, но мы должны научиться дисциплинировать себя, чтобы принимать и жить в рамках физических ограничений, данных нам Богом. Когда мы думаем, что можем делать все, что захотим, мы становимся высокомерными, и это приводит к болезни.

Когда кто-то может уточнить свое суждение до такой степени, что он может инстинктивно выбирать, что нужно своему телу, ему больше не нужно полагаться на принципы. Другими словами, ваш дух изменился, и вы можете доверять себе принимать правильные решения, не задумываясь об этом. Тогда миссия макробиотики была выполнена. Однако все это невозможно, если вы не сохраняете чувство смирения.

В ночь перед отъездом в честь Сэнсэя устроили прощальный костер с большим количеством песен и хорошим настроением. Трудно было покинуть это идиллическое сборище, но утром, низко поклонившись, он попрощался со всеми, и мы продолжили свой путь.

Следующим запланированным мероприятием Сэнсэя была ферма недалеко от небольшого городка Северный Сан-Хуан в Золотой Стране. * Нас не ждали раньше вечера, поэтому мы решили сделать несколько остановок по пути. Первый был на ферме по производству органических продуктов, где несколько семей жили вместе, выращивая экологически чистые овощи, которые они продавали на фермерском рынке в Дэвисе и в ресторанах в Сакраменто. Разговор в основном касался того, насколько трудно мелким органическим фермерам зарабатывать на жизнь. Вторая остановка была в обычном миндальном саду. Садовник показал нам деревья, которые были посажены идеальными рядами. Поверхность почвы была полностью очищена от сорняков, что придавало ей вид бильярдного стола. Фермер объяснил, что миндаль был собран с помощью машины, которая встряхивала деревья, в результате чего миндаль упал на землю. Очистка поверхности от препятствий облегчила этот процесс.


* Регион у подножия гор Сьерра-Невада, где произошла Калифорнийская золотая лихорадка, начавшаяся в 1849 году.


Что меня интересовало в этих визитах, так это то, как сенсей общался с фермерами. Он был дружелюбным и общительным, не рассказывал о собственном опыте и не давал советов, если об этом не просили. Казалось, что его гораздо больше интересовали сами люди, чем их методы ведения сельского хозяйства. Я всегда думал о Сэнсэе как о застенчивом человеке, который был немного неловким в социальном плане, но оказалось, что это совсем не так. Во время тура я оценил его доброту и человечность. Не имело значения, были ли вы фермером, художником, водопроводчиком или торговым представителем в местном магазине Sears, он хотел знать о вас. Когда он выступал перед большой группой людей, он был горячим борцом за защиту природы; в меньшей группе у него было то же послание, но было более расслабленным и личным. Один на один он был обыкновенным.

Сэнсэй также был чрезвычайно терпимым. Я видел это в первый раз, когда встретил его, когда он не дрогнул от моей бороды и длинных волос, а потом, когда он не прогонял людей со своей фермы просто потому, что у них не было опыта ведения сельского хозяйства.

Однажды, когда мы сидели вместе в кафе в Беркли, вошел парень с остроконечным синим ирокезом в черной коже и цепях. Я не помню точно, что я сказал в то время, но это должно было быть что-то вроде: «Ну что ж, вход открыт для всех». Сэнсэй был в ярости. «Никогда не суди кого-то просто по внешнему виду», - сказал он. «Ты не представляешь, кто такой человек, пока не познакомишься с ним». Далее он рассказал несколько историй о людях, которых он встречал в прошлом, которые проиллюстрировали его точку зрения, переставил стул, чтобы мы больше не смотрели друг на друга, и не говорил со мной следующие полчаса.

Мы направились к северу от Невада-Сити по шоссе 49, пересекли реку Юба и продолжили путь к Сан-Хуан-Ридж, месту проведения гидравлических горных работ «Золотая лихорадка». К 1851 году большая часть золота в близлежащих ручьях уже была обнаружена, но горняки обнаружили, что золото было также в руслах древних рек, покрытых почвой, иногда глубиной в несколько сотен футов. Вода из замысловатых деревянных лотков стекала по шлангам, снабженным соплами, создавая похожие на пушку потоки воды, настолько сильные, что могли убить человека с расстояния двухсот футов(60 м). Эта сила использовалась, чтобы смыть почву, обнажая ниже залежи гравия. Затем гравий очищали в шлюзах, чтобы отделить его от золота. Это была ранняя система добычи полезных ископаемых, в которой все отложения и обломки попадали в реку Юба. В соседнем Малакофф Диггинсе, * сорок один миллион ярдов(31 млн. м2) материала был удален, в результате чего образовался каньон длиной семь тысяч футов(2 км), шириной тридцать четыреста футов и глубиной почти шестьсот футов.


* Термин «diggins» или относится к отходам, оставленным в конце операции.


Осадки забили русла рек, подняв их. Мэрисвилль, Юба-сити и Сакраменто неоднократно затоплялись. Ил смылся до залива Сан-Франциско. Один землевладелец, Эдвард Вудрафф из Мэрисвилля, наконец, подал иск против North Bloomfield Mining and Gravel Company в 1882 году. В одном из первых когда-либо принятых решений по защите окружающей среды компании было приказано прекратить использование гидравлического метода добычи. В 1893 году Конгресс США принял Закон Каминетти, который разрешил Инженерному корпусу армии США выдавать лицензии только на отдельные шахты, которые могли продемонстрировать, что их обломки не будут сбрасываться в водные пути, что фактически положило конец этой практике.

Мы сели на бревно и стали смотреть на место происшествия. Даже спустя более чем сто лет местность напоминала бесплодный лунный пейзаж с грудами белых камней и гравия. Единственными живыми существами, которые мы видели, были несколько низкорослых сосен и бегущая по скале ящерица. Яркий свет был невыносимым. «Это, - сказал Сэнсэй, - великолепный памятник человеческой жадности».

Мы ехали по пыльной грунтовой дороге, ведущей к фермерскому дому Олала, где наши хозяева, Робин и Арло, были готовы встретить нас. Они были активны в Сообществе художников Сан-Франциско, пока они не решили переехать в страну, чтобы стать фермерами в начале 1970-х. Ряд писателей, поэтов, художников, музыкантов и различных свободных духов переехали в этот район примерно в одно время, что сделало его одним из самых эклектичных сельских сообществ в Калифорнии. Многие из них построили автономные дома и посадили огороды. В то время Робин и Арло были единственными, кто занялся сельским хозяйством.

Около сорока или пятидесяти человек собрались на лугу ближе к вечеру, чтобы послушать

Что Сэнсэй говорит. В какой-то момент он описал, как он улучшил истощенную почву в своем саду, выращивая сплошной почвенный покров из таких растений, как лопух, редис, одуванчик, белый клевер и деревья акации. Ему нравились эти виды, потому что они были сильнорослыми и давали много сильных корней, которые аэрировали почву и рециркулировали питательные вещества из глубины земли. Он признал, что в той или иной ситуации все эти растения считались слишком агрессивными, чтобы с ними было легко справиться. Он поступил так: рассыпал семена всех вместе и позволил растениям работать над этим между собой. Некоторые преуспели в одной области, а другие преуспели в других. Иногда они все росли вместе. Картина менялась из года в год. Он называл их «работяги».

Далее он сказал, что, путешествуя по предгорьям Сьерра-Невады, он видел много поврежденной земли, но также заметил, что несколько растений, которые росли почти повсюду, эффективно помогали почве восстанавливаться. Затем он повернулся и указал на растение, растущее на склоне холма позади него. «Это мое любимое».

Из зала раздался громкий стон *, а затем легкий смех. «Что я сказал?» - спросил он. Склон холма, на который указал Сэнсэй, был покрыт Шотландским веником **, растением, которое местные жители обычно считали самым ядовитым сорняком. За этим последовала оживленная, а иногда и горячая дискуссия о сравнении коренных и неместных видов, «инвазивных» растений и ответственности человека.


* Во время своего второго визита в США г-н Фукуока услышал похожие стоны от овощеводов из Район Пьюджет-Саунд, когда он предложил им покрыть свои поля сплошным покровом клевера.


** Cytisus scoparius.


Один парень, который был энтузиастом местных растений, указал, что шотландский веник был инвазивным, неместным видом, который «захватил» территорию, вытеснив другие растения, которые были местными для этого района. Он думал, что эту угрозу следует искоренить. Г-н Фукуока ответил, спросив его: «Что такое аборигенное?» Он указал, что виды постоянно перемещаются по миру даже без помощи людей. «Семена разлетаются ветром с места на место даже на далекие континенты. Птицы и другие животные также могут переносить семена на большие расстояния. Состав растений в данной местности десять тысяч лет назад был другим, чем сегодня, сто лет назад или даже вчера. Береговые секвойи, которые люди считают родными для Калифорнии, существуют здесь менее двадцати миллионов лет. До этого, В Калифорнии был тропический лес. Он сейчас находится в Мексике и Центральной Америке. Все постоянно в движении.

«В последнее время люди ускорили этот процесс. Мы сознательно переносили виды из одного места в другое, и теперь, когда люди все время за рулем, а также благодаря международным путешествиям и коммерции, мы делаем это бессознательно.

Когда вы гуляете по своему саду, а затем садитесь в самолет на Гавайи, вы несете с собой кто знает, сколько видов микроорганизмов на вашей обуви и семян на вашей одежде? Это уже произошло, и распространение видов по миру будет только продолжаться. Кроме того, даже если бы мы взяли на себя труд заменить такие виды, как шотландский веник, местными растениями, нет никакой гарантии, что они больше здесь преуспеют. Условия изменились.

Во многих местах здесь нет растительности, нет верхнего слоя почвы, и вся территория суше, чем была раньше ».

Другой человек заговорил, сказав, что ее расстроила шотландская метла на ее территории, потому что она ничего не могла с ней поделать, и это выглядело как трата сил. Сэнсэй отметил, что шотландский веник - это растение, которое связывает азот, дает нектар пчелам и другим опылителям и идеально подходит для восстановления истощенной почвы. «Люди рубят слишком много деревьев, слишком много пасут животных, пашут. Количество органического вещества в почве уменьшается вместе с количеством и разнообразием микроорганизмов. Затем растения, такие как шотландский веник, восстанавливают повреждение. Вы можете назвать это инвазивным видом, если хотите, но он не был послан Богом специально для того, чтобы мучить вас.

«Природа не замечает, как был нанесен ущерб; она даже не считает это повреждением. Природа просто реагирует, всегда работая над созданием условий, которые лучше всего способствуют развитию жизни. Шотландский веник похож на повязку, наложенную на открытую рану, и эту повязку никто не накладывал. Его поместил туда сам источник исцеления. Как только шотландский веник выполнит свою работу, появятся другие растения, а шотландский веник постепенно исчезнет.

«Многие виды, которые люди считают« инвазивными », приспособлены к тому типу нарушений, которые люди вызывают, поэтому они следуют за людьми, куда бы они ни пошли. Например, вспашка создает голую землю. Природа как можно быстрее покрывает голую землю всем, что есть под рукой. Растения, которые особенно эффективны для покрытия вспаханных полей, такие как свинорой, вьюнок и lamb’s quarters, всегда встречаются на пашне. Шотландская метла следует за беспорядками, вызванными рубкой деревьев, а желтый звездчатый чертополох идет рука об руку с чрезмерным выпасом и эродированной почвой. Эти виды кажутся неприятными, но они являются неизбежным следствием того, что люди думают, что они могут каким-то образом обойти законы природы. Мы должны принять на себя ответственность и быть благодарными за то, что эти растения способны исправить нанесенный нами ущерб ».

Публика замерла, но на мгновение. Затем обмен мнениями продолжился с новой силой. Сенсею явно нравилось такое оживленное обсуждение, и он сожалел, когда стало слишком темно, чтобы продолжать. Семь или восемь из нас остались ужинать, и мы продолжали болтать, сидя за кухонным столом. Комнату освещала керосиновая лампа. Сэнсэй спросил о Индейцах майду, живших здесь раньше.

Ему рассказали, как они жили на относительно высоких высотах в летние месяцы и переезжали в предгорья зимой из-за сезонной доступности еды, и показали фотографии красивых спиральных корзин, которые они использовали для сбора и хранения семян, а также для приготовления пищи. . Затем Арло показал ему коробку со стрелами и другими артефактами, которые он собрал на ферме за последние пару лет. `` Они просто появляются каждый раз, когда я вспахиваю поля '', - сказал он.

Один парень, который был там, поэт и естествоиспытатель, живший поблизости, довольно резко сменил тему, когда сказал: `` В своем сегодняшнем выступлении вы упомянули, что когда вы впервые увидели Калифорнию с самолета, вы были удивлены, увидев почти безлесные холмы, покрытые бурыми травами, и что после путешествия вы пришли к выводу, что люди превращают Калифорнию в пустыню. Я думаю, вы ошибаетеся в этом. В Калифорнии средиземноморский климат, где почти не бывает дождей шесть месяцев подряд, а иногда и дольше. Причина, по которой Калифорния кажется такой пустынной в это время года, связана с климатом ».

Это был первый из тридцати случаев, когда кто-то сказал ему это во время его визита. Сэнсэй ответил, что он хорошо осведомлен о климате Калифорнии, но свидетельства антропогенного опустынивания были повсюду.

«Люди просто не хотят брать на себя ответственность за то, что они делают, и считают средиземноморский климат удобным козлом отпущения, точно так же, как они обвиняют« инвазивные »виды в запущенных ландшафтах, которые они сами создали. Люди отрицают экологическую катастрофу, которую они здесь создали ».

Мужчину это не убедило, и он ответил, что родился в Калифорнии и прожил там всю свою жизнь. Он изучал экологию в университете и много лет жил в хижине, которую построил сам глубоко в лесу. «При всем уважении, я думаю, что знаю Калифорнию лучше, чем вы, человек, который был здесь всего пару недель». Было уже поздно, поэтому нам пришлось закончить обсуждение, двое из них согласились не соглашаться, но с Этой поездки в Калифорнию, тема того, как реабилитировать созданные человеком пустыни мира, стала страстью г-на Фукуока на всю оставшуюся жизнь.

На следующее утро мы позавтракали и немного погуляли по ферме.

Робин и Арло показали нам чесночные поля, несколько камней, где Майду терли желуди и несколько огромных оврагов, оставленных предыдущими владельцами, которые они пытались отремонтировать. Затем мы посетили цыплят и индеек, которые бегали перед домом, поблагодарили хозяев и двинулись дальше.

Нашей следующей остановкой была органическая рисовая ферма Лундберг, но, опять же, у нас было немного времени, поэтому мы решили остановиться на время на площадке для пикника с видом на Долину Сакраменто. Был теплый ясный день. Мы нашли стол в тени большого дуба и посмотрели на шахматный узор полей внизу. Мы могли видеть Мерисвилл-Баттс, «самую маленькую горную гряду в мире», странным образом поднимающуюся из ровного дна долины, и Береговую гряду вдали. Наш разговор зашел о влиянии людей на формирование ландшафта Калифорнии.

Первоначально прибрежные районы Калифорнии, Тихоокеанского Северо-Запада, Канады и островов Японии были одними из самых гостеприимных мест для проживания людей. Когда европейцы пришли в Калифорнию, они нашли ее холмы, долины и равнины, заполненные лосями, оленями, зайцами, кроликами, перепелами и другими животными, пригодными для еды; ее реки и озера, кишащие лососем, форелью и другой рыбой, ее русла и берега покрыты мидиями, моллюсками и другими съедобными моллюсками; скалы на ее морском берегу кишат тюленями и выдрами; и ее леса, полные деревьев и растений, с желудями, орехами, семенами и ягодами »2. На пастбищах, покрывающих Центральную долину и прилегающие предгорья, были как однолетние, так и многолетние растения. Наиболее важными из них были многолетние кустарниковые травы.

Однолетние полевые цветы, луковицы, разнотравье и кустарники служили нектаром для бабочек, пчел и других насекомых-опылителей.

Вода была везде. Соленые болота существовали в низменных прибрежных районах, пресноводные болота во внутренних долинах и вдоль рек, ручьев и озер. Нижняя часть долины Сан-Хоакин была покрыта сотнями квадратных миль туловых озер. К востоку от города находилось пресноводное болото площадью одиннадцать соток квадратных миль.

Залив Сан-Франциско в месте слияния рек Сан-Хоакин и Сакраменто, узкий пролив Каркинес, единственный выход из Центральной Долины к морю, заставили отложения накапливаться за ними, образуя неглубокую перевернутую дельту с оползнями и низкими островками торфа и тула. Там, где пресная вода из этого болота встретилась с соленой водой залива Сан-Франциско, образовалась солоноватая эстуария. Подобные болота и солоноватоводные лиманы - самые богатые из всех экосистем, изобилующие всеми видами жизни. Пеликаны и другие птицы использовали болота для гнездования, а десятки миллионов перелетных птиц использовали их каждый год как места для зимовки.

Кристаллические реки и ручьи беспрепятственно текли с гор, а весенние ручьи - мелкие бассейны, которые собирают дождевую и талую воду и медленно высыхают, - покрывали низины. Ежегодно в долине происходили наводнения, оставляя в горах богатые отложения ила. Иногда наводнения были бы настолько сильными, что вся Центральная долина заполнялась водой. Все эти крупные наводнения были вызваны одной и той же последовательностью событий: сильное накопление снега в начале сезона последовало за непрерывной серией теплых тропических штормов, которые растопили снежный покров. Крупнейшее наводнение произошло зимой 1861–1862 годов, когда все низменные районы от реки Колумбия до Сан-Диего были затоплены на несколько недель. Эти мега-наводнения смешали отложения с различных горных хребтов, каждый со своим уникальным минеральным составом.

Это одна из причин того, что почвы в Центральной долине считаются одними из самых богатых в мире.

Некоторые области в Калифорнии, такие как субальпийские леса и пустыни на юге, были незначительно заняты и мало изменены индейцами, но большая часть ландшафта, особенно растительность, сильно пострадала от их присутствия.

Однако с приходом европейцев окружающая среда, за которой они так тщательно ухаживали, претерпела полную трансформацию, поскольку сельское хозяйство и выпас скота пришли на смену естественным экосистемам.

Первоначально пастбища состояли из многолетних кустарниковых трав с некоторыми однолетними травами, полевыми цветами и клевером. Многолетние травы имеют глубокую и разветвленную корневую систему и остаются зелеными все лето. Когда в конце 1700-х годов испанцы представили пастбищный скот, лошадей, овец и коз, они также принесли семена европейских однолетних трав, таких как рожь и овес, которые быстро распространились.

Пастбищные животные выборочно поедали более питательные местные многолетние растения, что давало однолетникам большое репродуктивное преимущество. Они также сжирали местные однолетние цветущие растения, прежде чем они успели дать семена.

Экосистема естественных трав вскоре была вытеснена однолетниками, что привело к уменьшению содержания органического вещества в почве, что снизило ее способность удерживать воду. Выпас овец, которых натуралист Джон Мьюр назвал «саранчой», опустошил лесные луга.

Обширные лесозаготовки, особенно вблизи поселений и горнодобывающих предприятий, ускорились во время золотой лихорадки, в результате чего целые горные склоны остались голыми и открытыми для эрозии. Сельское хозяйство истощило почву, сделало ее засоленной и снизило уровень грунтовых вод. Это также исключило среду обитания насекомых-опылителей и других диких животных.

Владельцы ранчо систематически убивали медведей, волков и горных львов, отлавливая их, охотясь на них и используя стрихнин. Фермеры и садоводы регулярно травили птиц и водоплавающих. Других животных убивали ради спорта или ради шкуры.

На всех крупных реках долины были построены плотины. Они контролировали большие наводнения, но лишили почву омолаживающих отложений ила. Вместо этого за дамбами скопился ил, который стал проблемой. болота были осушены, чтобы создать поля для сельского хозяйства. В конце концов, почти все водно-болотные угодья были рекультивированы с помощью обширных систем дамб, оставив обходные пути для отвода избыточных паводковых вод в море. Более 95 процентов исторической приливно-болотной зоны в месте слияния рек Сакраменто и Сан-Хоакин было выровнено и засыпано.

Приток пресной воды из этих рек был дополнительно сокращен за счет водозаборов для нужд сельского хозяйства. После осушения вновь созданных полей в дельте торфяные почвы подверглись окислению. Ветровая эрозия и разложение торфа привели к резкому проседанию. Сегодня большинство этих полей находится ниже уровня моря. Время от времени почва загорается и продолжает тлеть годами.

Эти изменения - вырубка леса, выпас скота, изменение видов трав, сокращение диких животных, уничтожение разнообразных сред обитания, вспашка, плотины и осушение болот - все это сделало Калифорнию более сухой. Калифорния сейчас гораздо менее гостеприимное место, чем 250 лет назад.

После того, как мы говорили об этом почти час, Сэнсэй на мгновение замолчал, затем в его глазах появилась знакомая искорка. «Похоже, вы не согласны с тем парнем, который вчера вечером сказал, что Калифорния выглядит именно так из-за средиземноморского климата». Мы засмеялись, счастливые остаться в живых, сели в машину и поехали к следующему пункту назначения.

«Семейные фермы Лундберг» - это большая ферма в третьем поколении, основанная в 1937 году Альбертом и Фрэнсис Лундберг после их переезда в Сакраменто из Небраски во время Великой депрессии. Согласно истории компании, «Альберт видел разрушительные последствия «Пылевых бурь »в результате плохого управления почвой и недальновидных методов ведения сельского хозяйства. Переехав с семьей в Северную Калифорнию, он убедил нас в необходимости заботиться о земле ».

У Альберта и Фрэнсис было четыре сына: Элдон, Венделл, Харлан и Гомер. Все они стали фермерами и были совладельцами, когда Сэнсэй приехал в гости, сначала в 1979, а затем в 1986. Лундберги всегда были лидерами движений за органическое и устойчивое земледелие и были пионерами в ряде инновационных, экологически безопасных методов выращивания риса.

Почва возле Ричвейла, где расположена ферма, представляет собой тяжелую глину, которая плохо подходит для многих культур, но идеально подходит для риса. То, что начиналось как сорок акров(16 га), теперь составляет шестнадцать тысяч(6400 га), почти все это засажено органическим рисом. Вода для орошения поступает из реки Фезер, которая перекрыта близлежащей плотиной Оровилл, самой высокой плотиной в Соединенных Штатах. Это дамба насыпная, построенная в основном из обломков гидравлических шахт, которые заилили Реку Фэзер во время золотой лихорадки.

Ричвейл находится очень близко к Оровиллю, где жили Герман и Корнелия Айхара и где у них была школа макробиотики. Один из их учеников, парень по имени Питер работал на ферме и подарил книгу «Революция одной соломинки» одному из четырех братьев. В течение нескольких недель они все прочитали ее и пригласили Сенсея в гости, пока он был в Калифорнии.Они приветствовали нас, и после короткого разговора мы вышли на поля с Харланом в качестве проводника. Лундберги всегда были твердо привержены делу сохранения здоровья почвы и окружающей среды. Это нашло отражение в их методах управления, которые включали в себя водосбережение, севооборот, использование почвопокровников, отдых полей и заделку всей рисовой соломы в почву вместо ее сжигания.

Многие поля после сбора урожая засыпают соломой и затапливают, чтобы имитировать заболоченные земли. Здесь обитают кулики и белые цапли. Остальные поля остаются под покровными культурами, который также обеспечивают среду обитания для мигрирующих уток и гусей. Каждую весну перед подготовкой этих полей к посадке волонтеры, в том числе учащиеся начальной школы, тщательно собирают сотни, а часто и тысячи яиц птиц, гнездившихся на этих полях. Яйца инкубируются в местном инкубатории, и молодые птицы выпускаются в природу.

Г-н Лундберг объяснил все это Сэнсэю, а затем рассказал ему о проблемах, с которыми они столкнулись при выращивании риса в таких больших масштабах.

Сюда входили борьба с сорняками, необходимость очистки полей под пар и под покровные культуры для поддержания плодородия, а также необходимость передвижения тяжелой техники по почве. Он спросил Сэнсэя, есть ли у него какие-нибудь идеи по этому поводу. В течение дня Сэнсэй действительно внес несколько предложений по изменению севооборотов в качестве стратегии борьбы с сорняками.

Он увидел, что у них были поля, на которых один год выращивали рис, а в следующий - пшеницу, но они обрабатывали поля зимой. В течение вегетационного периода они использовали тракторы для обработки почвы пять или шесть раз для борьбы с сорняками. Сэнсэй посоветовал им делать то же, что и он, и выращивать по два урожая в год: рис летом и пшеницу зимой. Постоянный урожай на полях будет контролировать сорняки, и им нужно будет сделать только два прохода трактора по полям для сбора урожая.

Вот что он предложил: «В конце лета или в начале осени посейте с самолета семена озимых зерновых в стоячий урожай риса, дайте им прорасти зимой. поздней весной, незадолго до того, как озимые зерно будут готовы к сбору урожая, сделайте еще один проход с самолетом и бросьте семена риса на поле. Затем пройдите комбайном в мае или июне и уберите урожай пшеницы, оставив стебли на поле. Тогда рис будет всего несколько дюймов в высоту, и трактор не повредит его. Каток, прикрепленный к комбайну, придавит стебли пшеницы, которые затем действуют как мульча. У риса не должно быть проблем с прохождением через мульчу, и он будет хорошо справляться с сорняками. Однако, чтобы этот севооборот был успешным, важно не вспахивать почву. Главные проблемы – это огромность полей и недостаток людей.

В этой ситуации я не вижу, как можно избежать использования самолетов и крупной техники. Просто нужно сделать как можно меньше проходов по полям ».

Лундберг чувствовал разочарование Сэнсэя по поводу отсутствия человеческого присутствия, потому что оно также было его собственным. Затем разговор перешел на проблемы промышленного земледелия и распределения, и как много за это платит общество.

Г-н Лундберг сказал, что очень немногие органические фермы могут быть такими же большими, как их, и что ответственное выращивание сельскохозяйственных культур ставит их в невыгодное положение. Гораздо проще и дешевле использовать химические удобрения и сжигать рисовую солому, как это делали обычные фермеры. У Лундбергов также больше потерь урожая из-за насекомых, но они стремятся избегать использования синтетических пестицидов. Он также упомянул, что фермеры-химики перекладывают значительную часть своих расходов на окружающую среду и население в виде загрязнения. «Однако мы действительно испытываем удовлетворение, зная, что мы производим здоровую пищу и делаем все возможное, чтобы быть хорошими хозяевами земли».

В тот день я узнал много нового о выращивании риса и о человечестве. Эти два человека, принадлежавшие к разным культурам и использовавшие совершенно разные методы ведения сельского хозяйства, говорили вместе с таким уважением и взаимным восхищением. Их объединяла любовь к земле и желание оставить мир в лучшем месте, чем они его нашли.


Беркли и дзен-центр Green Gulch


Нашими хозяевами в районе залива Сан-Франциско снова были Мино и Фусако.

Мино уехал из США в Канаду в 1968 году, чтобы избежать призыва в армию на Вьетнамскую войну по соображениям личной совести (позже он был помилован). Он познакомился с Фусако в Британской Колумбии в 1970 году, когда она и ее три дочери посетили деревню, где жил Мино. В 1970-х годах они провели вместе три года в LamaFoundation, духовном сообществе и ретритном центре в Нью-Мексико. Во время нашего визита у Мино была небольшая строительная компания в Беркли, а Фусако активно работала над проектами, которые способствовали социальной справедливости и миру во всем мире. Сенсей и Аяко-сан были рады нескольким дням относительной тишины и ценили время, проведенное за чашкой чая с Фусако и ее японскими друзьями.

В первый же день Сэнсэй попросил показать им огород на заднем дворе.

Мино и Фусако с опаской посмотрели друг на друга, затем Фусако сказала, что они предпочли бы не показывать его ему, потому что были слишком смущены его неопрятным состоянием. Этот отказ длился недолго. Когда сенсей что-то просит, вы в значительной степени должны подчиняться, и вскоре мы спустились по черным ступеням дома в сад. Он казался ярким, и все растения были хорошего цвета, но он зарос. Мино объяснил, что надеялся привести в порядок сад до прибытия Сэнсэя, но он был слишком занят на работе.

Сэнсэй пробирался сквозь сорняки и клевер, находя кое-где несколько овощей. Затем он широко улыбнулся и объявил, что это самый великолепный огород, который он посетил с момента приезда в Америку.

Он сказал, что другие сады, которые он видел, были просто голой землей с растениями, выстроенными рядами, как маленькие солдаты. Но в этом саду он чувствовал причастность к природе. «Это первый этап к семейному саду на основе натурального земледелия», - сказал он. «В первый год люди сеют семена, на второй год природа вносит коррективы, а на третий год боги создают для нас естественный сад». Сэнсэй даже на следующий день привел небольшую группу людей и провел там импровизированный семинар.

Одним из преимуществ составления маршрута было то, что я мог взять с собой Сенсея и

Аяко-сан в места, которые представляли для меня особый интерес, поэтому однажды я взял их на экскурсию по Беркли, начав с кампуса. Мы вошли через северные ворота, спустилися с холма через лесную местность, где росли некоторые прибрежные секвойи, пересекли Строберри-Крик по узкому пешеходному мосту и прошли мимо дома канцлера, прежде чем прибыть в Хилгард-холл. Это здание, в котором размещались кафедры почвоведения, питания растений и патологии растений, является одним из многих, спроектированных Джоном Галеном Ховардом в неоклассическом стиле Школы изящных искусств. Эти здания, построенные в начале 1900-х годов, образуют то, что считается «классическим ядром» кампуса. Они включают, среди прочего, Главную библиотеку, Греческий театр, Сатер-Гейт, Уиллер-холл, ЛеКонте-холл, великолепное здание Hearst Mining и самая известная достопримечательность кампуса, 307-футовая башня Сатер, более известная как Campanile, построенная по образцу Campanile Сан-Марко в Венеции. Мы вошли в Хилгард-холл и Я показал им классы и почвенные лаборатории; позже мы посетили теплицы для питания растений, которые находились в квартале от нас.

Мы также посетили и побеседовали с некоторыми из моих бывших профессоров, которые оказались поблизости летом. Мы поднялись на вершину Кампанилы, откуда открывался великолепный вид на весь Залив и мост Золотые Ворота. Затем мы пошли в Спроул Плаза и некоторое время сидели, погружаясь в атмосферу колледжа. Я рассказал им о давней традиции независимого мышления в Беркли, восходящей к рубежу веков, Движении за свободу слова в начале 1960-х, а также многочисленных шумных демонстрациях против войны во Вьетнаме, которые проводились на площади Спроул и часто выливались на улицы. Мы прошли по Телеграф-авеню, главной улице, ведущей к университетскому городку, с ее уличными торговцами и карнавальной атмосферой, остановившись у Codyís Books, чтобы узнать, продают ли они недавно изданную книгу «Революция одной соломинки». Она была там.

Затем мы поехали в университетский ботанический сад в Strawberry Canyon. Я подумал, что Сэнсэй может быть заинтересован в демонстрации местных растений Калифорнии. Он был ... вроде. Сэнсэй взглянул на растения в течение нескольких минут, а затем его внимание обратилось на сорняки, росшие на гравийных дорожках. Я начал видеть закономерность. Его гораздо меньше интересовало что интересует людей в природе, чем ее реальное выражение, даже в ботаническом саду.

Наша последняя остановка была у Интегрального городского дома Института Фараллон на западе Беркли, где четверо молодых людей жили в скромном доме, демонстрируя методы городского земледелия и соответствующие технологии. Он был одним из первых в своем роде в Соединенных Штатах. У них на заднем дворе выращивали овощи с использованием капельного орошения, ульев, кур, энергии ветра, солнечной энергии, туалета с самокомпостированием и пятидесяти пяти галлонов воды внутри окон, выходящих на юг, для пассивного солнечного обогрева. Люди, живущие там, были моими друзьями с тех времен, когда я учился в университете, так что это делало меня еще более радостным.

Завершив тур и поблагодарив всех, мы вернулись к Мино и Фусако. По дороге я спросил Сэнсэя, что он думает об этом месте. Он сказал: «Мне нравилось видеть яркий взгляд молодых людей и их стремление делать все возможное, живя в городе. Они выращивали себе еду, что достойно похвалы. В наши дни, когда так много людей живет в городах, очень важно, чтобы люди выращивали еду дома, если они могут ». Он напомнил мне, что в традиционной Японии любой, у кого был хотя бы небольшой участок земли, использовал его для выращивания фруктов и овощей, и большинство уличных деревьев в городах также были плодовыми. Когда я спросил его о технологиях, он, похоже, только слегка заинтересовался.

На следующий день мы поехали через мост Золотые Ворота в Сан-Франциско на Ферму Зеленого ущелья Дзен-центра. Ферма площадью 115 акров расположена примерно в пятнадцати милях к северу от Сан-Франциско, недалеко от пляжа Мьюир, и является владением

Национальной зоны отдыха "Золотые ворота". Хозяйство было приобретено в 1972 г. у г.

Джорджа Уилрайта с оговоркой, что он всегда будет открыт для публики и останется действующей фермой.

Люди, которые там жили, учились Сото-дзен-буддизму и сидячей медитации дважды в день выполняя свои другие обязанности в саду, на ферме или на кухне. Продукция органической фермы площадью семь акров(2,8 га) обеспечивала потребности сообщества и обеспечивала дзэн Ресторан центра, Greens, в Сан-Франциско. Остальное продавалось на фермерских рынках и в местных магазинах экологически чистых продуктов. Также здесь был фруктовый, травяной и цветочный сад площадью полтора акра(60 соток), на который повлияли биодинамическая философия и методы садовода Алана Чедвика, который был учеником шизотерика Рудольфа Штайнера.

Нас приветствовали Венди Джонсон, управляющая садом, и еще несколько человек. Венди провела для нас краткую экскурсию, показав нам основные здания, сад, амбар, который был переоборудован в студенческое общежитие и зал для медитации, а также чайную. Архитектура зданий была деревенской в Японском стиле. Там был пруд с рогозом и японским ирисом, а также бамбуковые рощи, но были также мансанита, куст койота и эвкалипт, которые были типичными для окружающей растительности. Вдали виднелся Тихий океан. Сэнсэй был впечатлен и чувствовал себя там очень комфортно. Он сказал, что это было похоже на союз Востока и Запада, а также сельского хозяйства и религии. Затем Фукуокам показали простой гостевой номер, где они остановились, пока мы были там. Через несколько часов мы встретились за восхитительным вегетарианским ужином и поднялись наверх, где Сэнсэй должен был выступить.

Комната была заполнена ясноглазыми американцами и японцами, одни в монашеских костюмах, другие в джинсах и фланелевых рубашках. Безусловно, это была эклектическая группа. Я огляделся и почувствовал неприятности - не для Сэнсэя, а для меня. Когда он заговорил, мои опасения подтвердились почти сразу, когда Японцы в аудитории начали исправлять мой перевод. Еще через несколько минут прерывания стали настолько частыми, что мы все безудержно смеялись. Я с радостью передал свои обязанности японской женщине, которая была в аудитории, и меня отправили в резерв только для работы в области терминологии.

Слушая, я понял, что у меня были такие проблемы, потому что Сэнсэй адаптировал свою речь для своей аудитории. Он делал упор на духовные темы, такие как восприятие, внимательность, Четыре благородные истины и Восьмеричный путь к просветлению, и для этого требовалась особая религиозная терминология. Поскольку я не изучал буддизм, это было вне моих возможностей. По окончании беседы Венди пригласила Сэнсэя и Аяко-сан присоединиться к ним для предрассветной медитации, но они вежливо отказались.

У Сэнсэя были интересные отношения с религией. Он вырос буддистом, но христианство уже достигло его части Японии задолго до его рождения.

Он терпимо относился к христианству и привык видеть христианские символы включенными в домашние святыни в своей деревне. Позже он отправит двух из четырех своих дочерей в миссионерские школы. Он часто говорил, что натуральное земледелие не связано с какой-либо конкретной религией, что оно проникает прямо в сердце без необходимости дальнейшего толкования, но он глубоко уважал людей искренней веры, независимо от их пути. Его книги наполнены ссылками на христианство, буддизм, Даосскую и индуистскую духовность. «Многие люди нашли свой путь к истинному пониманию через свою религиозную практику. Мой путь - просто заниматься земледелием каждый день и жить с благодарностью. Я считаю, что сельское хозяйство существует, чтобы служить и приближать Бога ». Он не медитировал формально и не имел ежедневной духовной практики, кроме сельского хозяйства.

На следующее утро, после типичного сытного завтрака в Зеленом ущелье, мы снова пошли в сад, но на этот раз мы продолжили путь в поля. Была середина лета, поэтому большинство полей было заполнено овощами. Остальные готовились к посадке или имели покровные культуру. Мы немного поговорили с управляющим фермой, а затем продолжили путь к пляжу Мьюир примерно в полумиле от нас. Было теплое солнечное утро с устойчивым океанским бризом. Волны грохотали о камни, и пеликаны неслись над водой. У кромки воды было несколько человек, собаки, тщетно гоняющиеся за морскими птицами, и дети, играющие ведрами в песке. Одна женщина запускала воздушного змея. Приятно было сделать перерыв и просто послушать шум волн.

По возвращении нас познакомили с Гарри Робертсом, членом Племени Юрок. Гарри ходил в школу в районе залива, но лето проводил с юроками в устье реки Кламат. Там он обучался быть «высокопоставленным человеком» своего племени, которому было доверено нести родословную своего народа.

За свою насыщенную событиями жизнь он был сварщиком, кузнецом, поваром, ковбоем, садоводом, натуралистом, духовным наставником и многими другими. В настоящее время он работал советником фермы в Green Gulch. Несмотря на то, что он был немного сварливым, его уважали, восхищались и любили все. Гарри был крупным мужчиной и плохо себя чувствовал физически. Он шел медленно на костылях. Он жил неподалеку в частном доме одного из старейшин Дзен-центра и посещал ферму так часто, как только мог.

Когда Сенсей и Гарри встретились, они сразу поняли, что у них глубокая духовная связь. Гарри сказал: «Как хорошо встретить того, с кем я действительно могу общаться. Я был довольно одинок в течение долгого времени ». Сенсей на этот раз потерял дар речи. Они мгновенно стали друзьями и, познакомившись друг с другом в течение дня, поняли, что они также были товарищами-воинами, страстно заботившимися о защите земли. Позже Сэнсэй сказал ему: «Ты, должно быть, божество-хранитель секвойных лесов». «Верно. Скажи, ты только что сказал что-то очень хорошее?, - с ухмылкой ответил Гарри.

Мы решили посетить национальный памятник Мьюир Вудс, расположенный всего в нескольких милях от отеля, где есть впечатляющая стоянка старых прибрежных красных деревьев. Путь через парк ровный и ухоженный, поэтому Гарри удалось преодолеть его, хотя и с некоторыми трудностями. Мы прошли короткую петлю длиной в полмили через лес, но даже это заняло у нас довольно много времени с частыми остановками, чтобы отдохнуть и полюбоваться лесом. Помимо возвышающихся секвойей здесь росли клен крупнолистный, пихта Дугласа, деревья таноака, щавель, папоротник меченосный и черника. Они оба говорили о растительности и о том, насколько она похожа на оригинальные леса Японии.

Затем разговор зашел о болезнях растений. Они сошлись во мнении, что почти все они возникают в корневой системе, когда растение находится в состоянии стресса. Стресс часто вызывается изменением условий окружающей среды, которое влияет на микоризную связь между корнями и грибами, живущими в почве. Сэнсэй рассказал Гарри о болезни сосен в Японии, которая началась таким образом, но вместо того, чтобы лечить источник проблемы, Департамент лесного хозяйства Японии обработал леса пестицидами, чтобы убить жуков, которые только прикончили зараженные деревья. Гарри сказал с улыбкой, что это похоже на то, что могла бы сделать наша собственная лесная служба.

Затем они рассказали о состоянии ландшафта в Калифорнии. Сэнсэй сказал ему, что у него сложилось впечатление, что люди бездумно превращают Калифорнию в пустыню, но, похоже, никто этого не замечает и не заботится. Гарри согласился. Он рассказал Сэнсэю о своей ранней жизни на Кламате и о том, как в течение своей жизни он был свидетелем повсеместного уничтожения лесов из красного дерева. * Он считал, что очень важно, чтобы эти районы были засажены лесом. Однако, несмотря на то, что секвойи становятся самыми высокими деревьями на земле, их корневая система очень неглубокая. Поскольку за последние 150 лет произошло столько эрозии, Гарри не был уверен, что деревья секвойи будут расти, даже если их посадить туда, где они росли раньше.


* Сегодня осталось только 4 процента из почти двух миллионов акров(800 тыс. га) старовозрастных лесов из секвойи.


У Сэнсэя была идея. В Японии есть вид криптомерии или японского кедра, который тесно связан с секвойями, но имеет более глубокую и прочную корневую систему. Он мог бы выжить на эродированных склонах, проникая в основание песчаника Берегового хребта, создавая почву по мере роста. Гарри знал этот вид, и они согласились провести эксперимент. Вернувшись в Японию, Сэнсэй отправил ученика в национальный лесной заповедник, который защищал один из последних оставшихся старовозрастных лесов Японии, где он собирал семена этого вида деревьев. Сэнсэй знал об этом месте, потому что оно находится в префектуре Коти, недалеко от сельскохозяйственной опытная станция, где он работал во время войны. Он отправил семена Гарри.

Взамен Гарри послал Сэнсэю чашку, вырезанную вручную из ветки красного дерева.

Гарри посеял семена в лотках для размножения с помощью учеников Green Gulch. Позже рассаду пересадили в небольшие горшки. Когда они стали достаточно большими, их посадили на ферме Green Gulch в трех областях, где предложил Гарри.

На обратном пути мы остановились у развилки, где Гарри указал на выступ скалы на холме, где он сидел, когда был молодым человеком. «В то время мои ноги касались земли, но с тех пор эродировало столько почвы, что теперь мои ноги просто болтаются в пространстве», - сказал он. Гарри сидел на опущенной задней двери своего желтого пикапа, рядом с ним сидел Сэнсэй. Остальные из нас собрались вокруг. «Итак, как мы собираемся собрать этот жалкий разруенный мир,Гарри? - спросил Сэнсэй. «Это не идеальная ситуация, но я думаю, что нам придется рассчитывать на этих людей», - добродушно сказал он, имея в виду всех нас.

Затем один из учеников предположил, что Гарри и Сэнсэй были как два старых дерева секвойи, а все мы - просто ростки из пня. * Все рассмеялись над этим.

* красные деревья посылают новые побеги от корня, даже если они еще стоят. После срезания или повреждения молнией из пня вырастают новые побеги, становящиеся деревьями «второго роста».


Я навещал Гарри много раз в течение следующих полутора лет. В основном мы говорили о его людях и их отношениях с землей. Он рассказал мне о своей жизни, своем родном питомнике растений на Русской реке, а также о том, как он работал и учился в Беркли. В 1950-х он и двое других установили секцию местных растений Калифорнии в Ботаническом саду Калифорнийского университета, который мы с Сэнсэем посетили. Я сказал ему, что Сэнсэй в основном интересовался сорняками, растущими на дорожках, и это его позабавило.

Иногда, но редко, мы говорили о духовных вопросах. Он казался мирным с самим собой и своим местом в мире. «Многие люди говорят, что любят природу, - сказал он, - но когда вы успокаиваете свой ум и верны себе и другим, вы можете почувствовать, как земля любит вас в ответ». Фукуока вернулся на ферму в Зеленом ущелье семь лет спустя. Венди и несколько других студентов показали ему фотографию, на которой Гарри осторожно сажает Семена криптомерии в рассадник, а затем относит туда, где росли деревья. Некоторые были уже пяти или шести футов ростом. Они сказали, что посев семян этих деревьев был одним из последних занятий Гарри перед своей смертью в 1981 году. Затем они указали через долину на простую ступу на склоне холма *, где был захоронен его прах.


* Памятный буддийский памятник, содержащий священные реликвии


Сакраменто


Наша следующая остановка была в Дэвисе, где Сэнсэй встретился со студентами органической фермы университета. Вечером он выступил с докладом в поселении площадью 70 акров(28 га), состоящем из 220 домов, известном как Village Homes. Он был разработан для поощрения чувства общности, а также для сохранения энергии и природных ресурсов. Планировка компактная, с узкими улочками и велосипедными дорожками. Сеть русел ручьев, водоемов и прудов позволяет дождевой воде поглощаться почвой, здания ориентированы на использование в полной мере пассивной солнечной энергии, а на крышах большинства домов установлены солнечные батареи. Есть съедобные деревья, кусты и виноградные лозы во многих общественных местах, двадцать три акра фруктовых садов(9,2 га), два больших общественных садовых участка, а также личные сады. Жители могут собирать урожай с мест общего пользования, но ровно столько, сколько семья может съесть сама. Сегодня, оно известно по всему миру как успешная модель сообщества.

Однако, когда г-н Фукуока посетил его в 1979 году, только некоторые из зданий были завершены, и планировалось возвести ландшафтный дизайн. Контуры дренажа, пруды и общая планировка уже были на месте, поэтому можно было получить хорошее представление о том, каким будет сообщество. В своем выступлении Сэнсэй еще раз рассмотрел темы о том, насколько важно для людей производить свою еду и как этой цели будет способствовать перераспределение населения в сельские районы. Ему нравилась идея иметь общие сады, ягоды, лианы и съедобные кусты вдоль улиц.

Он сказал, что думал, что многие мировые проблемы исчезнут, если повсюду будет расти еда, доступная для всех. «Например, на Ближнем Востоке люди постоянно находятся в конфликте. Я понимаю, что религиозные взгляды играют определенную роль, но если бы фруктовые деревья и другие растения, производящие пищу, росли повсюду, как когда-то, я считаю, что большая часть враждебности ушла б » Когда он закончил, солнце скрылось за горами и с дельты дул прохладный ветерок. Это было облегчением, так как в тот день было больше ста градусов тепла. По возможности мы ехали проселочными дорогами. Наша короткая поездка из Дэвиса в

Сакраменто проводила нас через поле за полем помидоров, что казалось подходящим, поскольку местные жители иногда называют столицу штата «Мешковыми помидорами(Sack-o’- tomatoes)». В какой-то момент мы оказались за большим грузовиком, заваленным, помимо прочего помидорами. Когда грузовик проехал по железнодорожным путям, груз толкнулся, и некоторые из них упали на дорогу, но вместо того, чтобы разбиться, как и следовало ожидать, они подпрыгнули. Сэнсэй был удивлен. «Что это за фрукт?» - спросил он.

«Я думал, это помидоры». «Да, но когда вы держите один в руке, кажется, что он сделан из резины», - ответил я. Мы остановились и подняли один, чтобы он увидеть, что они твердые, как теннисные мячи. «Это особый сорт, который используется для консервирования, - сказал я. «Отдел сельского хозяйства Калифорнийский университет в Дэвисе получил грант от агробизнеса на создание помидора, который не оставался бы побитым при транспортировке. Это результат их работы - помидор, который подпрыгивает, когда ударяется о землю ». Когда я изучал почвы в Беркли, мы насмешливо называли этот сорт« каучуковым помидором », а отдел сельского хозяйства Дэвиса в целом -« земля каучукового помидора »из-за всех странных творений, которые были созданы там по велению большого сельского хозяйства.

Во время его визита я работал в Государственном департаменте лесного хозяйства Калифорнии и договорился с Сэнсэем выступить на обеде в министерстве ресурсвов. Там присутствовало около сорока человек, представляющих разные агентства по ресурсам. Он был рад возможности обсудить с ними вопросы землепользования. Спонсором выступления выступил Департамент Сохранения, который является одним из шести отделов Агентства ресурсов. Остальные - это водные ресурсы, рыба и дикая природа, парки и зоны отдыха, лесное хозяйство и Корпус охраны природы. Перед тем как он выступил, нас пригласили на встречу с главой отдела, геологом Присциллой Грю. Мисс Грю уже прочитала One-Straw Revolution, и была рада побеседовать с ним наедине.

Сэнсэй начал с того, что заметил, что растительность Калифорнии и Японии очень похожа. «Возможно, есть подсказки из геологии, которые могут помочь мне понять, почему это так». Мисс Грю пошла в свою библиотеку и вернулась с книгой, в которой была геологическая карта Тихоокеанского региона. Она показала ему, что материнская порода Сибири и Аляски одна и та же; Хоккайдо и южная Канада также соответствовали друг другу, как и материнские минералы центральной Японии и Калифорнии, а также Юго-Восточной Азии и Мексики. Даже гора Фудзи и гора Шаста, которые считаются священными горами, находятся в соответствующих положениях. Она предположила, что два континента когда-то были частью одной суши.

Затем разговор приобрел более личный тон. Г-жа Грю спросила Сэнсэя о его опыте в Японии и о том, как продвигался тур. Я знал ее некоторое время, поэтому не удивился, когда она подмигнула мне и спросила Сенся, хорошо ли я позаботился о нем и его жене, а если нет, он должен без колебаний позвонить ей. Он засмеялся и поблагодарил ее. Затем Сэнсэй спросил г-жу

Грю, как она стала главой такого важного государственного учреждения.

Разве для женщины не было необычным иметь такой авторитет? Она сказала, что губернатор Джерри Браун пытается действовать по-новому, в том числе назначать людей, которых некоторые считали необычными. Но это было не только в правительстве штата; нормы общества меняются, и многие традиционные способы мышления ставятся под сомнение и отвергаются. В результате у женщин появилось больше возможностей, чем раньше. *


* Когда я работал в Сакраменто, я встретил еще одну недавнюю выпускницу из Беркли, которая была первой женщиной, которая стала лицензированным лесничим в штате Калифорния.


После разговора мы поднялись на лифте в холл. Здание агентства ресурсов находилось всего в нескольких кварталах от столицы штата, поэтому мы решили прогуляться туда. Парк, окружающий здание столицы, на самом деле больше похож на ботанический сад, чем на городской парк с большой коллекцией деревьев со всего мира.

Когда мы проезжали территорию, заполненную разноцветными растениями, я спросил его, интересны ли ему подобные растения. Он бескорыстно махнул рукой и сказал: «Нет, не совсем ».

Сэнсэй хотел посмотреть, где я живу, поэтому я привел его в переоборудованный гараж, который называл домом. На самом деле, это было немного похоже на жизнь в хижине, но в то время мне было вполне достаточно. Сакраменто пересечен автострадами и окружен неинтересными пригородами, но старая часть города, где находится Иливед, была довольно хороша с богато украшенными викторианскими домами и обсаженными деревьями улицами.

Перед домом по соседству была небольшая синтетическая лужайка, и, когда мы уходили, мы увидели, как домовладелец счищает с нее листья с помощью воздуходувки. Я думал, что это странное зрелище, скорее всего, вызовет у Сэнсэя напыщенную речь об «искусственной зелени», как он называл газоны, даже если они с настоящей травой, или сетование о том, как далеко человечество отдалилось от природы, но, очевидно, это зрелище было слишком сюрреалистичным даже для него, чтобы полностью осознать это. Он улыбнулся, покачал головой и сказал: будем считать, мы этого не видели.


Восточное побережье и Лос-Анджелес


Г-на Фукуока пригласили посетить Rodale Press и преподавать на Летней конференции макробиотики в Амхерсте, Массачусетс, организованной Фондом «Запад-восток» поэтому мы сели в самолет и вылетели на Восточное побережье. Наша первая остановка была в Нью-Йорке.

После всего, что он слышал о Нью-Йорке, Сэнсэй был рад, что у него было время исследовать город. Мы брали такси, ездили в метро и часами бродили по улицам. Японец по имени Моги-сан, который жил на его ферме, жил в Нижнем Ист-Сайде, поэтому мы навестили его, а затем вместе пошли в Гринвич-Виллидж, район одежды, Чайнатаун ​​и даже посетили флагманский магазин продавца игрушек FAO Schwarz на Пятой авеню. По просьбе Сэнсэя мы поехали в Гарлем. Ему нравился этнический характер города и та особая энергия, которую можно ощутить только на Манхэттене.

Он слышал, что Нью-Йорк - опасное место, но чувствовал себя там совершенно комфортно. Вот что он написал о своем визите:

Я. . . провел несколько дней в Нью-Йорке и даже гулял по ночам.

Я не нашел никого из людей, которых я встречал, ужасными или угрожающими, будь то в

Гарлеме или где-нибудь еще. Все они казались очень хорошими людьми. Я даже подумал, что, если уж на то пошло, это негры могут смеяться от души. . . Но когда я смотрел на лица умных белых людей, живущих в достатке, ни на одном из них не было выражения удовлетворения. У всех на лицах было трагическое угрюмое выражение. 3

Нашей следующей остановкой была компания Rodale Press в Эммаусе, штат Пенсильвания. Сэнсэй с нетерпением ждал этого визита к «вдохновляющим и образовательным лидерам» движения за органическое сельское хозяйство. Годом ранее они опубликовали «Революцию одной соломинки», и он хотел их поблагодарить. Он также надеялся обсудить методы и стратегии нулевой обработки почвы для замедления, а возможно, и обращения вспять тревожных изменений в обществе и современном сельском хозяйстве.

Кэрол Стоунер, штатный редактор The One-Straw Revolution, и Джефф Кокс, выпускающий редактор Журнала «Органическое Садоводство» присоединился к Сэнсэю, его жене и мне за обедом с Робертом Родэйлом. Вегетарианская еда была приготовлена ​​прямо на испытательной кухне Родэйла.

Разговор прошел очень приятно. Г-н Родейл спросил Сэнсэя о различных сортах помидоров и других овощей, которые он выращивает в Японии, а затем рассказал о тех, которые они сочли многообещающими на своей исследовательской ферме. Затем они обсудили другие методы садоводства. Наконец, когда обед был почти закончен, Сэнсэй резко сменил тему на беспахотное земледелие, подчеркнув, что когда выращивают постоянный почвенный покров из белого клевера, нет необходимости возиться с приготовлением компоста. Изготовление компоста - это большая работа, и он не особо любил делать ненужную работу. Кроме того, он сказал, что у фермеров обычно возникают трудности с транспортировкой и разложением компоста на очень больших полях. Г-н Родейл предложил нам посетить их исследовательскую ферму площадью триста акров(120 га) в Кутцтауне, чтобы увидеть опыты по технологии нулевой обработки почвы, которые они там проводят. Так мы и сделали.

Доктор Ричард Харвуд, в то время директор фермы, показал нам окрестности и объяснил различные эксперименты, которые они проводили. Одним из них был «амарантовый проект», который был разработан, чтобы определить, возможно ли использовать амарант в качестве повседневного зерна в Соединенных Штатах. Сэнсэя больше всего интересовали участки, на которых они тестировали овощеводство на полях, которые не были вспаханы и засажены белым клевером. Доктор Харвуд сказал, что этот эксперимент был вдохновлен примером г-на Фукуока. Сэнсэй поблагодарил его и дал несколько советов.

Продолжая свой путь, мы миновали две очень большие насыпи компоста. В результате

Сэнсэй снова заговорил о том, насколько непрактично было использовать компост на больших площадях и насколько проще просто бросить семена и вырастить сидераты. Это был старый добрый сенсей в своей манере. Мы были в штаб-квартире Rodale Press и исследовательской фермы Rodale, авангарда всемирного движения за органическое сельское хозяйство, а Сэнсэй большую часть времени сомневался в необходимости делать компост. Я полагаю, что когда ты сенсей, тебе могут сойти с рук такие вещи. Я слышал, что, когда он был в Европе, разговаривая с группой, которая в основном занималась разведением домашнего скота, он называл Европу «одним большим выпасом и выветрившимся животноводческим ранчо». А когда он был в Индии, он поставил их перед проблемой ликвидировать всех священных коров во всем мире.

Основателями East West Foundation (ныне Институт Куши) были Мичио и Авелин Куши. Они также были учениками Джорджа Осавы в Японии. Как и Айхара, Куши приехали в Соединенные Штаты, чтобы познакомить Запад с макробиотикой, но их подход и личный стиль не могли быть более разными. Куши были гораздо более формальными, чем Айхара, и были очень заняты бизнесом. Помимо обучения, они основали Эревон Trading Co., открыли один из первых магазинов натуральных продуктов в районе Бостона и издали журнал East West Journal, который имел широкое распространение во всем мире.

Летняя конференция проходила в Амхерст-колледже на западе Массачусетса. На территории кампуса были просторные лужайки, цветущие декоративные кусты и величественные деревья. Студенты проживали в общежитиях, еда готовилась на университетской кухне, а большинство занятий проходило в аудиториях. Это было очень далеко от лагеря French Meadows, где все спали под звездами, а занятия проводились на открытом воздухе, а ученики сидели на земле, скрестив ноги. Тем не менее обстановка казалась подходящей для характера конференции. Сэнсэй и Аяко-сан жили в отдельном номере, и им очень нравилось общаться со студентами.

Это была макробиотическая программа, поэтому его выступления в основном касались диеты и того, как диета влияет на ясность мысли, но на одной из лекций он попросил студентов подумать о лесах Новой Англии. На первый взгляд они кажутся «зеленым морем» и вполне естественными, но он заметил, что почва была бедной и выглядела изношенной.

Некоторые люди сказали ему, что это результат более раннего оледенения, но он подозревал, что когда-то земля была расчищена для выпаса скота. Когда почва стала эродированной и непродуктивной, ее бросили в пользу более богатых почв в другом месте. Он предположил, что леса, которые мы видим сегодня, - всего лишь тень того, чем они были давным-давно. «Куда бы мы ни посмотрели, мы видим только самих себя, а не истинную природу», - сказал он. «Взять, к примеру, территорию этого университета. Она выглядит прекрасно с ее обширными лужайками и большими деревьями, но то, что вы видите, - это эстетическое впечатление людей от природы, бледная имитация настоящей. Она отражает характер университета с его чувством порядка и собственной важности и разработана с учетом человеческого удовольствия и удобства. Истинная природа была изгнана из этого кампуса. На лужайках приятно сидеть и глядеть на них, но я не видел там ни бабочек, ни насекомых. Я называю газоны «искусственной зеленью». Что касается природы, то они вполне могут быть бетонными ».

Однажды днем ​​между лекциями Сэнсэй дал интервью для The Mother Earth Ньюс*. Я позвонил им за несколько недель до этого и предложил интервью, но у них не было никого, кто мог бы приехать в Амхерст. Мы договорились, что я проведу для них интервью, но я не сказал об этом Сенсею. В назначенное время я сказал: «Ладно, два часа, давайте приступим». «Но репортер еще не приехал». «Я репортер», - ответил я. Сначала он сердито посмотрел на меня. Он знал, что я наложил на него обязанность, и ученики не должны были делать такие вещи. Затем он улыбнулся про себя, словно осознавая красоту ситуации. Он достал блокнот, тушь и кисти и нарисовал красивую горную сцену со стихотворением сбоку. «Хорошо, - сказал он, - вот как мы начнем. Вы спрашиваете меня, что я рисую. Я отвечу и процитирую стихотворение. Затем вы просите меня объяснить стихотворение. После того, как я это сделаю, вы можете спрашивать меня о чем угодно.


*Интервью – в приложении С.


Наш рейс из Бостона в Лос-Анджелес, последнюю остановку на маршруте, прошел по южному маршруту над Техасом, Нью-Мексико, Аризоной и пустынями Южной Калифорнии. После более чем двух часов засушливых земель в поле зрения появилась обширная столичная зона Лос-Анджелеса. Это было для него настоящим шоком. Он спросил: «Сколько здесь людей живет?» «О, около двенадцати миллионов», - ответил я.

Мои родители, Ирвинг и Вивиан, встретили нас в аэропорту. Вместо того чтобы ехать домой по автостраде, мы решили ехать по городским улицам. Этот маршрут провел нас через

Беверли-Хиллз, один из самых богатых районов города, с его широкими аллеями, усаженными деревьями. Дома все похожи: большая лужайка, разделенная пополам центральной дорожкой, ведет к входной двери особняка. Папоротники, полутропические растения и красочные однолетние цветы растут на грядках перед домом и по краям лужайки. Сэнсэй был в ужасе, когда мы вот так проезжали дом за домом. Он сказал: «Двенадцать миллионов человек приехали жить в пустыню, и они садят газоны, папоротники, однолетние цветы и тропические растения, все растения, которым требуется дополнительная вода. Это ужасно! »Аяко-сан, которая смотрела на ту же сцену через другое заднее окно, сказала:« Двенадцать миллионов человек приехали жить в пустыню и посмотрите, какое приятное окружение они создали для себя. Это фантастика! »

У нас не было запланированных выступлений. Фукуоки наслаждались двумя тихими днями, собирая свои дела и небрежно разговаривая с моими родителями. В одно из таких утра Сэнсэй вывел меня на тротуар перед домом. «Посмотрите вокруг, - сказал он, - только бетон, газоны, экзотические украшения и здания. Людям, живущим здесь, должно быть трудно сохранять позитивный настрой ».

Я сказал ему, что вырос в этом доме и ничего не заметил. Мне казалось, что это нормальный район. После обеда мы гуляли по Гриффит-парку возле вывески «ГОЛЛИВУД», чтобы он смог получить представление о топографии и растительности, существовавшей до того, как там поселилось столько людей. Вечером у нас была неформальная встреча с друзьями и соседями.

На следующий день мы вспомнили о некоторых из наиболее приятных моментов поездки, сидя в аэропорту, ожидая вылета их обратного рейса. Сэнсэй сказал: «Ларри, спасибо тебе прежде всего за то, что привез меня в Лос-Анджелес».

Это меня удивило. «Мы побывали в очень многих красивых местах и ​​сделали столько интересного во время вашего визита. Почему вы так говорите о Лос Анжелесе? »Он сказал:« Помните ту девушку, с которой мы разговаривали вчера на вечеринке, которая работала в журнале? Я спросил ее, что она думает о жизни в пустыне, где редко идет дождь, и она ответила: «Я ненавижу, когда идет дождь. Это так неудобно! »Это было очень важно для моих исследований. Никогда бы не подумал, что люди могут быть настолько оторваны от места, где они живут ».

Когда было передано объявление о посадке, Сэнсэй поблагодарил меня и сказал: «В следующий раз назначь несколько мероприятий, на которых не все согласны со мной, хорошо?»


Вопросы и ответы на II Интернациональной Конференции по пермакультуре


Во время своего второго визита в Соединенные Штаты в 1986 году г-н Фукуока посетил встречу дизайнеров пермакультуры в горячих источниках Брейтенбуш в Орегоне. Затем последовала 2-я Международная конференция по пермакультуре, которая проходила в Государственном колледже Эвергрин в Олимпии, штат Вашингтон. В Брайтенбуше он наслаждался купанием в природных горячих источниках, пешими прогулками по возвышающимся лесам, Каскадным горам и болтовней с сотней других участников, приехавших со всего мира на эти два мероприятия. Он встретился с Биллом Моллисоном, создателем пермакультуры, и Алланом Сэвори, создателем «целостного управления ресурсами», в котором домашний скот используется как стада диких животных, чтобы обратить вспять опустынивание и восстановить пустыни и поврежденные пастбищные угодья. Сэнсэй также выступил с несколькими докладами и провел импровизированный семинар наместе заброшенного огорода.

Конференция в Олимпии была открыта для публики, и на ней присутствовало более 750 человек. В ходе двухдневного мероприятия состоялся ряд бесед и семинаров, а также восхитительная трехсторонняя дискуссия в главном зале между Биллом Моллисоном, Уэсом Джексоном, основателем Земельного института в Салине, штат Канзас, и Мистером Фукуока, которую он описывает в своей книге «Посев семян в пустыне». Г-н Фукуока также провел сессию вопросов и ответов, которая затронула широкий круг тем. Он начал с короткого заявления, а затем предоставил слово для вопросов: «Когда я начал заниматься сельским хозяйством сорок лет назад, у меня была одна из самых маленьких ферм в бедной деревне на юге Японии. Мой отец владел большой фермой, но Второй мировой войны земля была перераспределена, поэтому я начал с очень маленькой земли и очень маленьких денег. Я воспользовался государственной программой, которая позволила мне посадить деревья, и я смог очень дешево купить плохой фруктовый сад.

Теперь у меня есть плодородный цитрусовый сад с тысячами деревьев и кустарников всех типов. Я также выращиваю рис, ячмень, фрукты, ягоды и овощи. Я делал это, внимательно наблюдая за природой и подбирая растения, наиболее подходящие для этой местности. Природа показывала мне, что делать на каждом этапе пути. «Вы легко можете ошибиться, думая, что природа, которую мы видим сегодня, является изначальной природой местности.

Например, если вы посмотрите на зерновые поля Орегона или сельскохозяйственные долины в Калифорнии то они совсем не похожи на то, чем была изначально земля. Это скорее имитационная природа, созданная человеческой волей и человеческими действиями. Чтобы найти в этих местах первозданную природу, полезно посетить горные районы, такие как Олимпийские горы здесь, в Вашингтоне, или район вокруг горячих источников Брейтенбуш в Орегоне, а затем представить себе, какими должны были быть низины.

«Когда я приехал в Африку, было почти невозможно увидеть первоначальный ландшафт, поэтому было трудно решить, какие растения и когда сеять. Мне сказали, что много лет назад Сомали была засажена такими же лесами, как и штат Вашингтон. Сейчас Эфиопия почти полностью пустыня, но когда-то там были густые леса. Я решил посеять семена более ста видов овощей и более ста видов фруктовых деревьев и почвопокровных растений, заключив их в глиняные гранулы. Таким образом, всего за один год я мог увидеть, какие деревья и растения там будут хорошо расти.

Решая, какие деревья использовать, я предлагаю вам сначала обратить внимание на то, что растет в этой местности. Пальмы, папайя и банан привыкли к климату, поэтому они будут расти очень быстро, но цитрусовые и гранат, которые не являются родными для этой части Африки, также хорошо себя чувствуют в нынешних условиях и также должны быть включены. Рекомендуется сеять семена вместе одновременно. Деревья, овощи, почвопокровные растения и микроорганизмы, живущие вместе с животными - так устроила природа. Идея состоит в том, чтобы восстановить землю, чтобы природа стала цельной и все снова могло работать в гармонии.

«Вот еще одна идея для восстановления пустынь. Пустыня выглядит очень сухой, но есть вода и есть реки. Первое, что нужно сделать, - это создать зеленые пояса по берегам рек, используя деревья акации или другие быстрорастущие азотфиксирующие виды. Если вы посадите эти деревья перпендикулярно берегу и разместите их на расстоянии шестидесяти футов друг от друга или около того, вода будет просачиваться через корни одного дерева и переноситься к корням следующего.

Это создает своего рода систему орошения на основе растений, и территория вокруг деревьев становится влажной. Затем я сажал двадцать или тридцать разных деревьев и сеял семена других кустарников и овощей. Использование растений для строительства ирригационной системы намного эффективнее, чем строительство плотин и оросительных каналов.

«Теперь я хотел бы немного поговорить о своей философии, а затем мы можем перейти к вашим вопросам. Естественное земледелие не отделяет почву от растений, воды или животных. Деревья, травы, животные, микроорганизмы, даже небо и горы - все это части одной «большой жизни». Все живо и существует как одно тело. Я мог бы потратить целый день на разговоры о характеристиках акации. Я мог бы говорить о клевере целую неделю, но это не дало бы вам ни малейшего представления об их сущности или о том, как они вписываются в замысел природы.

Ученые полагают, что в конечном итоге они придут к пониманию того, как работает природа, изучая ее части. Генетик видит дерево с точки зрения генетики, почвовед - с точки зрения почвы, ботаник - с точки зрения биологических наук и так далее. Но чем более специализированным становится знание, тем дальше оно от истины. «Пару месяцев назад ко мне на ферму пришли профессора университета и попросили помочь им с исследованием, которое они проводили. Они хотели посадить фруктовые деревья естественным способом, но сначала им нужно было составить отчет, чтобы помочь им решить, как лучше это сделать. Сотни тысяч долларов были отложены на это исследование, которое, по их оценкам, займет двадцать лет. Отчет должен был называться «Исследование преимуществ и методов посадки Фруктовых деревьев среди широколиственных деревьев на бедной почве ».

Они планировали изучить температуру, влажность, свет, состояние почвы и все остальное, о чем они могли подумать. Конечно, пока они учатся, почва продолжает разрушаться, а химикаты разбрасываются повсюду. К тому времени, когда они закончат, весь мир может исчезнуть. «Мне потребовалось двадцать лет, чтобы научиться выращивать растения естественным способом, но к концу этого времени у меня была плодородная почва, фруктовые деревья, высокие акации, сосны, кустарники, ягоды, смешанный почвенный покров с бегающими повсюду цыплятами. Все, что нужно было сделать этим ученым, - это наблюдать, как я разбрасываю семена. Они могли бы узнать все, что им нужно, всего за один год ».

В: (из зала) Вы много говорили об использовании белого клевера для улучшения почвы. Почему вы используете белый клевер вместо других видов клевера?

О: Я пробовал много разных сортов клевера и обнаружил, что белый клевер мне больше всего подходит. Корни образуют подушку в нескольких сантиметрах верхнего слоя почвы, поэтому ростки сорняков, поднимающиеся снизу, не могут пройти сквозь них, а семена, выдуваемые ветром, также с трудом прорастают. Красный клевер становится таким высоким, что мешает овощам. Если вы посмотрите на поле красного клевера, оно покажется плотным, как и у белого , но это отдельные растения, поэтому сорняки могут пробиться между ними. Однако, как и все остальное, единственный способ узнать, какой клевер подойдет для того места, где вы живете, - это попробовать посмотреть, что получится.

Лучшее время для посева клевера - поздняя весна или ранняя осень. Я использую только горсть, может быть, четверть фунта(110 Г) на четверть акра(10 СОТОК), но вы можете использовать больше, если хотите. Вам нужно будет снова сеять клевер каждые четыре или пять лет, чтобы он оставался сильным. Я не пытаюсь уничтожить сорняки, просто поддерживаю их баланс с другими почвопокровными растениями. У меня повсюду в саду и на рисовых полях моей фермы растет белый клевер.

В: Вы также много говорите об акации. Мы не можем выращивать акации здесь, в

Вашингтоне, потому что слишком холодно. Что мы должны использовать вместо этого?

A: Я видел десять или двадцать видов деревьев, когда просто гулял по лесу последние несколько недель, и они тоже работают как сидераты. За исключением ольхи и черной акации, я не знаю их имен, но по форме вижу, что с ними все будет хорошо. Подойдет любое азотфиксирующее дерево, которое легко растет, но его корни должны расти глубоко, а не распространяться по поверхности; иначе они будут мешать овощам. Конечно, они по-любому полезны для почвы.

В: Вы собираете много риса и отправляете так много мандаринов на продажу. Разве это не истощает землю?

A: Вовсе нет! Фактически, почва становится богаче с каждым годом, потому что у меня есть непрерывный почвенный покров, обогащающий почву, поднимая питательные вещества из глубины и откладывая их на поверхности. Я беру только семена и плоды.

Все остальное возвращается обратно в поля. Это все равно, что делать компост прямо в почве, но без работы.

Кажется, все любят компост. Органическое земледелие и традиционное японское сельское хозяйство полностью основаны на компостировании. Людям нравится компост, потому что он очень быстрый. Вы можете получить концентрированное удобрение за несколько недель. Если срезать траву и сорняки и оставить их на поверхности, они могут разложиться лишь через пять или шесть месяцев, но это естественный способ, и в долгосрочной перспективе он работает лучше. Желание сделать концентрированный компост так быстро - это тот же образ мышления людей, которые хотят ездить на быстрой машине вместо ходьбы или езды на велосипеде. К тому же с компостом это можно делать только тогда, когда вы молоды и полны сил. бросить семена, срезать сорняки и дать им упасть на землю может любой, даже пожилой человек. Те из вас, кто любит работать только ради работы, делайте компост. Я не против.

В: Что вы делаете с отходами с кухни?

A: Я возвращаю их обратно в почву. Все возвращается, я просто не стал сначала превращать их в компост. Я закапываю их чуть ниже поверхности. Один раз я положил сюда, а другой - туда.

В: Вы делаете то же самое с человеческими отходами? Разве это не распространит болезни?

A: Да, я просто разложил говно по саду, здесь и там. Если у вас есть свиньи, они будут копаться вокруг и находить его, есть, а затем куры и другие птицы будут есть свиной навоз, а микроорганизмы разлагать птичий навоз. Через несколько дней все исчезает и не пахнет. Природа предоставляет идеальную систему для поддержания чистоты земли. Люди думают, что природный мир грязный и полон микробов. На самом деле это самое чистое место из всех.

Проблемы с болезнями возникают, когда люди, крупный рогатый скот или рыба собираются вместе в одном месте. Затем навоз накапливается, что приводит к загрязнению и болезням. Считаю человеческий навоз подарком Будды.

В: Как вы приступаете к натуральному земледелию?

A: Перестань так много думать. Сделай свой ум похожим на ум младенца. Они видят мир напрямую, без различий и суждений. Когда вы выходите на улицу с ясным умом, деревья и растения кажутся такими красивыми. Чем меньше думаешь, тем красивее становятся вещи. Когда вы смотрите глазами, вы можете видеть только поверхность. Когда вы смотрите своим сердцем, вы можете видеть все. Об этом знали в древности. Мы просто забыли. Природа не забыла человечество, но человечество забыло Природу.

В: Вы координируете свою сельскохозяйственную деятельность с фазами луны или положением планет?

A: Земля и сами семена знают правильное время для всего.

Посадка по фазам луны - идея интеллектуальная. Это придумали люди, поэтому я ей не пользуюсь.

В: Многие люди обрезают декоративные растения и даже некоторые многолетние овощи осенью, чтобы они росли более энергично весной. А вы?

О: Я бы отнес эту практику к категории садоводческих уловок. Я позволяю растениям, даже коммерческим цитрусовым деревьям, вырасти до своей естественной формы.

Обрезка растений и фруктовых деревьев действительно предназначена для того, чтобы растения подчинялись воле человека. Это напрямую связано с менталитетом, который считает, что природа существует исключительно для использования и блага человека. Если вы последуете этому образу мышления, следующее, что вы скажете: «Я хочу вырастить такое растение» и «Я хочу вырастить другое растение», даже если оно из другой местности и требует особого ухода, чтобы выжить.

Все начинается с желания, с мысли, что ты чего-то хочешь. Вот пример. Один молодой японец жил на моей ферме более трех лет, чтобы изучать естественное земледелие. Позже он приехал в Калифорнию с идеей сделать ландшафт зеленым. Он пытался выращивать рис на сухом склоне холма в Прибрежном хребте, где почти не было воды. Он потерпел неудачу, потому что решил, что хочет выращивать рис, не посоветовавшись предварительно с духом земли и не спросив, чего он хочет. Первый вопрос, который вам следует задать, когда вы приедете на участок земли: «Что нужно земле?», А не «Что я хочу здесь выращивать». «Как я могу служить природе» вместо «Что я могу получить от природы?»

В: Вы выращиваете все деревья из семян или некоторые из них прививаете?

О: С точки зрения естественного земледелия лучше всего выращивать деревья из семян, но я также использую привитые растения для коммерческого производства мандаринов. Если вы выращиваете фруктовые деревья из семян, качество плодов не всегда бывает достаточным для продажи, но оно помогает поддерживать генетическое разнообразие сада и дает очень необычные плоды всех размеров и форм.

Я вижу новые и неожиданные чудеса каждый раз, когда иду по саду. Это одна из радостей жизни в месте, где природа может свободно выражать себя. Выращенные из семян саженцы становятся великолепными деревьями естественной формы. Большая часть плодов остается неубранной, но они становятся пищей для птиц и других животных, а затем - для микроорганизмов. Знаете, я не выращиваю еду только для людей.

В: Я селекционер из Новой Зеландии и провожу много времени, выбирая деревья, выращенные из семян. Можно ли каким-либо образом выбрать дерево по характеристикам, которые сделают его пригодным для естественного или устойчивого сельского хозяйства?

О: Если вы просматриваете саженцы в поисках определенных характеристик, даже если они являются характеристиками, которые делают их более подходящими для естественного земледелия, вы все равно будете сознательно делать выбор, используя свой различающий ум. Лучше посадить семена и просто наслаждаться, наблюдая, как разворачивается замысел природы.

В: Можете ли вы заниматься естественным земледелием в саду на заднем дворе?

A: Да, можно. Естественное земледелие - это на самом деле состояние ума. Это жизнь и выращивание пищи ради природы, ради богов. Я посетил огород с парнем по имени Катсу всего несколько дней назад в Горячих источниках Брейтенбуша. Катсу посадил там огород и ухаживал за ним в течение года, но ему пришлось отказаться от него на несколько лет, пока он уехал жить в другое место. Он впервые увидел сад после своего отъезда.

Он был смущен, потому что сад казался ему заросшим .

Большинство людей сочло бы, что некоторые части сада выглядели довольно хорошо, но другие участки выглядели не так хорошо. Они видят хорошие растения и плохие растения, хороших насекомых и плохих насекомых; они видят сорняки отдельно от овощей и птиц - от мышей, сусликов и дождевых червей.

Когда боги смотрели на сад Кацу, они не видели ничего из этого.

Они видели все сразу, не осуждая.

Собственно, с садом все было в порядке. Изначально сад создавали люди ради себя. С тех пор природа и боги работают вместе в своего рода партнерстве. Все, что нужно сделать садовнику, - это присоединиться к нему. Самый простой способ сделать это - очистить свой разум и действовать в духе смирения и благодарности. Природа хочет работать с нами, если мы только позволим.

Некоторые люди спрашивали меня, можно ли использовать натуральное земледелие для выращивания овощей в промышленных масштабах, но это не лучшее применение. Не то чтобы это невозможно сделать, просто это не соответствует самой идее. Чтобы сделать его экономически рентабельным, фермеры начинают думать, что было бы эффективнее сеять рядами; затем они начинают обрезку деревьев, чтобы было легче собирать плоды. Очень скоро они снова задаются вопросом: «Что я могу получить от природы и как я могу сделать это наиболее эффективно». Тогда это уже не естественное земледелие.

В: Расскажите немного об экономике вашей фермы. Вам удалось зарабатывать на жизнь только сельским хозяйством?

Ответ: Я не стал богатым, но зарабатываю прилично. Я отправляю в Токио тысячу ящиков натуральных мандаринов каждый месяц примерно шесть месяцев в году. Каждый ящик весит пятнадцать килограммов (тридцать три фунта). Они немного малы (без обрезки) и имеют несколько пятен на коже, но это самые вкусные апельсины на рынке. К тому же они самые дешевые. Фрукты и овощи, выращенные естественным путем, должны быть недорогими, потому что для этого требуется очень мало работы и почти нет накладных расходов.

Цена, которую я беру за них, отражает это. Я также слежу за тем, чтобы владельцы магазинов не прогоняли покупателей высокой наценкой. Это было бы несправедливо, и у людей создалось бы впечатление, что производство натуральной пищи - дорогое удовольствие. Я также продаю большую часть выращиваемого мной риса и ячменя. Я стараюсь продавать свою продукцию в городах, потому что многие люди там никогда не пробовали аромата выращенных в естественных условиях продуктов.

Фермеры в Японии пытаются зарабатывать около пятидесяти тысяч долларов каждый год. Это их цель с одного(40 соток) или двух акров(80 соток). Мелкие органические фермеры в США имеют больше земли, но я не уверен, что они зарабатывают намного больше, чем японский фермер, а может быть, даже меньше.

В: Сегодня в мире так много проблем, что иногда это кажется непреодолимым. С чего бы вы снова начали все исправлять?

О: Я отвечу на этот вопрос так же, как я ответил на вопрос о том, как следует начать заниматься натуральным земледелием: хватит так много думать. Сегодняшние проблемы - разрушение природы, непрерывные войны, перенаселение, болезни, тревога, депрессия - все это результат того, что люди отделяют себя от природы и пытаются улучшить ее. Это закрывает им доступ к источнику истинного знания и истинной мудрости, поэтому проблемы, которые мы видим в мире, неизбежны. Люди чувствуют, что они могут отлично продвигаться в этом мире, используя свой интеллект, и смотрят на беспорядок, который они создали. Пока люди не перестанут руководствоваться своим интеллектом, эти проблемы не исчезнут; фактически, они будут продолжать ухудшаться.

Если мы вернемся к тому прежнему состоянию ума и будем жить за счет естественного земледелия, то есть позволяя природе выращивать пищу и поддерживать здоровый баланс, во всем мире будет мир, а все другие проблемы исчезнут. Не будет частной собственности как в раю и при коммунизме, никаких границ между странами, и куда бы вы ни пошли, там будет расти еда. Это не сон. Это действительно может произойти, но общество должно решить, что именно в этом направлении они хотят двигаться. Ни один человек не может добиться этого, но любой может сделать это в своей жизни.

Г-н Фукуока передал управление своей фермой своему сыну, когда ему было за восемьдесят, но он продолжал путешествовать и вести беседы, пока не стал слишком слаб, чтобы продолжать. Он мирно скончался в своем доме 16 августа 2008 года в возрасте девяноста пяти лет. Это было во время праздника Обон, когда предки приезжают на три дня в гости к живым. Вечером третьего дня предки возвращаются с песнями, танцами и салютом. Фукуока-сенсей умер в третью ночь Обона.

Хотя я не возвращался в Японию с 1976 года и лично не встречал снова господина Фукуока после его второго визита в Соединенные Штаты, я продолжал поддерживать связь с ним и моими друзьями в Японии. Ферма в Шузане была превращена в Центр изучения буддизма и моих друзей попросили уйти.

Билл, Хироко и трое их детей переехали в Санта-Круз, Калифорния, как и другие друзья из Киото и сообщества бузоку. Мы по-прежнему собираемся каждый год в государственном парке секвой, чтобы отметить традиционный японский Новый год. Мы делаем рисовые арики моти, растирая пропаренный клейкий рис большими деревянными молотками, поем песни, пьем чай и просто наслаждаемся тем что снова вместе.

После того, как «Революция одной соломинки» была опубликована, я выполнял различные работы, большинство из которых были связаны с работой в питомнике, и путешествовал с места на место, посещая фермы и сельские районы Калифорнии и Тихоокеанского Северо-Запада. В 1982 году я работал с Tilth, сплоченной группой органических фермеров и активистов на Северо-западе, над книгой под названием «Будущее изобилует», которая была практическим руководством по применению естественного земледелия и пермакультуры в регионе. В конце концов я стал родителем и домохозяином в Окленде, штат Калифорния.

Тогда я занимался благоустройством жилых домов, в основном переделывал жилые дворы. Я всегда пытался побудить своих клиентов принимать экологически обоснованные решения, но все же это было далеко от естественного земледелия. Когда моя дочь окончила среднюю школу и поступила в колледж в Колорадо, я уехал из города в небольшой городок на юге Орегона, где я живу сегодня.

Все это время я проводил лекции и семинары о мистере Фукуоке и его способах ведения сельского хозяйства. Всегда было много вопросов, большинство из которых касалось методов ведения сельского хозяйства, но некоторые из них касались философии, которая напомнила мне те же вопросы, которые я задавал себе, когда жил в горах, и в течение некоторого времени после этого.

Еще одна вещь, которая часто озадачивает людей, - это вопрос о том, где естественное земледелие сочетается с другими формами сельского хозяйства: является ли это примитивной формой сельского хозяйства? Ответвлением традиционного японского сельского хозяйства? Экологической формой органического земледелия? Некоторые даже считают его предшественником пермакультуры.

Когда я впервые понял ответ на этот вопрос, все стало для меня на свои места. Все дело в культуре. Естественное земледелие по методу ничего-не-делания почти идентично способу, которым до появления современной цивилизации коренные жители жили по всему миру. Я также пришел к пониманию того, как г-н Фукуока мог так высоко отзываться о традиционных деревенских фермерах в Японии и при этом так резко критиковать их методы ведения сельского хозяйства. Он также критиковал органическое земледелие и пермакультуру, что сначала удивило меня, но теперь я понял, почему. В следующих трех главах этой книги естественное земледелие сравнивается с этими другими формами сельского хозяйства и их культурным происхождением в надежде пролить свет на то, что на самом деле представляет собой натуральное земледелие.


Коренные народы


Хотя г-н Фукуока вырос в сельскохозяйственном обществе, его мировоззрение и практика были более тесно связаны с таковыми из коренных народов, чьи традиции и образ жизни охватывают всю историю человечества. Десять тысяч лет назад по всему миру было бесчисленное множество племен, каждое из которых занимало определенную территорию. Каждое сообщество уникально, но почти все они разделяют общую социально-экономическую модель и общий этический кодекс, основанный на принципах устойчивости.

Защита способности природы восполнять себя и долгосрочное выживание племени были основополагающими для образа жизни этих людей.

First Peoples World Wide, организация, которая финансирует проекты местного развития в сообществах коренных народов по всему миру, предлагает четыре основных принципа, которым следовали самые успешные племенные общества:

1. Сообщество необходимо для выживания. Забота о всеобщем благе и уважение к сообществу заложены в правовых, политических, социальных и экономических структурах коренных народов. Равенство и справедливость важны для устойчивости модели коренных народов, освобождая общину для сотрудничества, а не заставляя людей бороться за ограниченные ресурсы.

2. Жизнь поддерживается равновесием и гармонией. Эффективность традиционной экономики коренных народов - это гарантия того, что каждый член общины получает выгоду и получает достаточно. . . Ресурсы распределяются через сложную систему распределения, которая учитывает потребности каждого человека, а также всего сообщества.

3. Природа - источник знаний. Сообщества коренных народов процветают, внимательно прислушиваясь к меняющимся моделям природы. Природные ресурсы наиболее полезны и изобилуют, когда их культивируют в соответствии с законами природы. . . [Природа] - это образец для подражания, а не сила, которую нужно преодолевать.

4. Устойчивость и альтруизм. Доказательством устойчивости коренных народов являются тысячи лет сбалансированного существования. Это здоровье и изобилии живых существ на нашей земле. 1 Природные ресурсы наиболее полезны и изобилуют, когда их культивируют в соответствии с законами природы. . . [Природа] - это образец для подражания, а не сила, которую нужно преодолевать.

На протяжении бесчисленных поколений путем испытаний, экспериментов и пристального наблюдения люди разрабатывали сложные методы взаимодействия с окружающей средой, которые делали землю более продуктивной, а их жизнь - более безопасной. Они так или иначе использовали практически все для еды, жилья, лекарств, одежды, посуды, лодок, инвентаря для рыбной ловли, охоты и садоводства и всего остального, что им было нужно для комфортной жизни.

У каждого племени были похожие социальные системы, взгляды, верования и мифология.

Коренные жители также наслаждались культурными занятиями, такими как поэзия, искусство, музыка, медитация, танцы и ремесла. Это были эгалитарные общества, в которых каждый работал, голос каждого был услышан, а когда наступали времена страданий, все страдали одинаково.

О детях заботилась вся община, как и о пожилых людях, поэтому была охрана от колыбели до могилы. У них были законы, но они не изобрели законы, основанные на преступлениях и наказаниях. Их законы давались свыше и были приняты, потому что они эффективно поддерживали племя.

Распространенное заблуждение состоит в том, что ранние люди влачили жалкое существование из-за страха и постоянной потребности найти пищу. На самом деле люди из племени вели неторопливую и относительно безопасную жизнь, работая гораздо меньше, чем мы сегодня.

В своей книге «Экономика каменного века» Маршал Салинс называет эти коренные народы «изначальными богатыми обществами». Они достигли этого изобилия, удерживая свое население в пределах способности земли поддерживать их и сводя свои материальные желания как йоги к минимуму. Брали только то, что им нужно, и не больше.

Из-за того, что им требовалось немного, им не нужно было много работать, чтобы жить в состоянии устойчивого процветания. Иногда это называют «экономией изобилия», потому что у людей почти всегда было все необходимое.

Культуры коренных народов возникли спонтанно и развивались в течение многих тысяч поколений людей, живших на Земле. Это был скорее эволюционный процесс, чем случайный успех в естественном отборе. То, что было усвоено определенным племенем, давало ему наилучшие шансы на выживание. Коренные народы, жившие десять тысяч лет назад, и те, кто выживает до сих пор, были получателями всей суммы всех знаний, навыков, технологий и культурной мудрости, которые были накоплены с древних времен и переданы им по наследству неразрывной цепью духовных учителей .

В этом контексте интересно рассмотреть взгляд г-на Фукуока на то, что составляет истинную культуру:. . . мудрость, приобретенная с течением времени в повседневной жизни. . . это просто природная мудрость, как ее понимают первобытные люди, и ее следует одобрять как мудрость, дарованную небесами. . .

Культура обычно считается чем-то созданным, поддерживаемым и развивающимся только усилиями человечества. Но культура всегда зарождается в партнерстве человека и природы. Когда осуществляется союз человеческого общества и природы, культура принимает форму самой себя. Культура всегда была тесно связана с повседневной жизнью, поэтому передавалась будущим поколениям и сохранилась до настоящего времени. . . Истинная культура рождается в природе, она проста, скромна и чиста. 2


Чувство места


Племенные люди видели мир как единый и взаимозависимый, не делая различий между собой и другими формами жизни. Они были близки не только с растениями и животными, обитающими на одной территории, но и с природными особенностями, такими как валуны, горы, реки и почва. Все было живым и священным. У каждого существа было сознание, свои мысли, чувства и духовная сила. Когда Хайме де Ангуло, врач, который какое-то время жил среди Pit Riverpeople в 1920-х годах, спросил одного из них, человека по имени Билл, как сказать «животное» на его языке, Билл ответил: «Что ж. . . Думаю, я бы сказал что-то вроде teequaade-wade toolol aakaadzi, что означает «весь мир, все живое». . . Думаю, это означает животных, док ». Затем Хайме сказал:« Я не понимаю, как, Билл. Это значит и люди. Люди - животные, не так ли? » Билл сказал:« Конечно! Вот что я вам говорю. Все живое, даже камни, даже скамейка, на которой вы сидите. . . Все живое. Мы, индейцы, в это верим. Белые люди думают, что все мертво »3.

Люди могли общаться и учиться непосредственно у других существ. М. Кэт Андерсон в своей блестящей книге «Уход за дикой природой» о том, как индейцы Калифорнии смотрели на мир и взаимодействовали со своим окружением, пишет «. . . все нечеловеческие существа - «родные» или «родственники». . . растения, животные, камни и вода - люди. Как и «люди» растения и животные обладали разумом, а это означало, что они могли служить в роли учителей и помогать людям бесчисленными способами - передавая сообщения, прогнозируя погоду, обучая тому, что полезно есть и что лечит недуг »4.

Коренные жители считали себя так же тесно связанными с растениями и животными, как и со своей семьей. Старейшина Помо, Люси Смит, рассказала о том, как она научилась заботиться о своих родственниках от своей матери, когда была маленькой: [Она сказала], что у нас много родственников и. . . коль нам всем пришлось жить вместе; так что нам лучше научиться ладить друг с другом. Она сказала, что это было несложно. Это было похоже на заботу о младшем брате или сестре.

Вы должны узнать их, узнать, что им понравилось и что заставило их плакать, чтобы вы знали, что делать. Если вы хорошо о них заботитесь, вам не придется так много работать. Когда этот ребенок станет мужчиной или женщиной, он вам поможет. Знаешь, я думала, она говорила о нас, индейцах, и о том, как мы должны ладить. Позже я узнала от своей старшей сестры, что мама говорила не только об индейцах, но и о растениях, животных, птицах - обо всем на этой земле. Они наши родственники, и нам лучше знать, как с ними действовать, иначе они нам отомстят. 5 Индейцы также чувствовали глубокую связь с местом, где они жили.

Они знали все особенности ландшафта и большинство из них считало, что их люди всегда жили там. Мифы об их создании восходят к самому началу времен.

Часто их мифы предполагают, что творение происходило на территории их племен.

У них были конкретные названия для всех растений, и они знали, как их можно использовать для производства необходимых вещей. Многие из них использовались в пищу, другие давали волокна для одежды, веревок и сетей. Тростник и травянистые растения использовались для изготовления лодок, корзин и других предметов домашнего обихода. Третьи использовались в качестве лекарств или в церемониальных и художественных целях. Многие растения имели множество применений.

Индейцы не только дифференцировали различные виды растений, но также идентифицировали особей внутри вида по их особенно желательным характеристикам.

Некоторые растения одного семейства, которые росли в разных условиях, обладали разными свойствами, и они знали, когда и как их собирать, чтобы получить именно то, что им нужно.

Коренные жители также имели сложное представление о животных местности, где бы они ни жили. Они знали, как использовать и вести себя не только с большими копытными животными, но и с червями, насекомыми, мелкими млекопитающими, рыбами и птицами.

Они узнали об этом так же, как узнали о растениях - изучая их поведение и то, как они реагировали на вмешательство человека. За бесчисленное количество поколений, занимающихся этим в одном и том же месте, они научились ухаживать за растениями и животными, чтобы они наилучшим образом обеспечивали то, что им нужно, и при этом не снижали продуктивность земли. Эти знания передавались от поколения к поколению через рассказы, песни, ритуальные церемонии и практические наставления.

Границы каждого племени были тщательно очерчены. Стивен Пауэрс, антрополог XIX века, писал об этом в 1877 году:

Границы всех племен. . . отмечены с величайшей точностью, обозначены определенными ручьями, каньонами, валунами, заметными деревьями, источниками и т. д., каждый из которых имеет свое собственное имя. Соответственно, скво учат этим вещам своих детей в песнях. . . Снова и снова, снова и снова, они повторяют все эти валуны и т. Д., Подробно и поименно описывая каждое окружающее. Затем, когда дети подрастут, их возят с собой. . . и их наставления были настолько верными, что [дети] обычно узнают предметы по описанию, которое им ранее давали их матери »6.

В зависимости от топографии, климата и других условий племена часто мигрировали по своей территории. Иногда эти миграции были сезонными - например, проживание на больших высотах в теплое время года и перемещение на более низкие высоты, когда становилось холоднее, или путешествие туда, где в сезон был доступен определенный ресурс, - но это не было случайным блужданием, как раннее Европейцы верили. Это был стратегический график сбора того, что нужно племени для жизни, и для «обслуживания» будущих урожаев. Со временем они сформировали ландшафт так, чтобы он обеспечивал все необходимое, и для его поддержания требовалось все меньше и меньше усилий.

Изобретательность и сдержанность при сборе урожая были основными средствами обеспечения того, чтобы жизненно важные ресурсы не использовались сверх их способности восстанавливаться. Андерсон отмечает, что индейцы по всей Калифорнии соблюдали два правила «господства» во время сбора урожая: (1) не забирайте все, оставьте часть собранного для других животных; (2) Не тратьте зря то, что вы собрали. 7 Семена собирались таким образом, что некоторые из них падали на землю, продолжая цикл на следующий год. Большие луковицы выкапывали, а маленькие «луковицы» оставались в почве, обеспечивая непрерывность урожая. Некоторые растения оставляли неубранными несколько лет, чтобы дать им достаточно времени для восстановления. Урожай часто сводился к процессу прореживания, что стимулировало общую жизнеспособность насаждения.

Индейцы Калифорнии, как и большинство других племен во всем мире, жили вежливо и уважительно. Андерсон объясняет, как это происходило во время сбора урожая: «Ритуалы, которые окружали акт сбора урожая, охоты или рыбалки, были так же важны, как и сам акт. То, как подходили к растению или животному - с каким настроением и сердцем - было очень важно. Личная связь часто устанавливалась путем произнесения безмолвной молитвы, оставления подношения и благодарности растению или животному за дар жизни ». 8

Индейцы осознавали, что им необходимо ограничить численность своего населения до уровня, который не нарушал бы окружающую среду. Для этого они использовали такие методы, как продолжительное грудное вскармливание и прием лекарственных трав, предотвращающих зачатие. У других видов популяция почти полностью определяется доступностью пищи.

Когда еда уменьшается, уменьшается и популяция. Плотность коренного населения также отражала это.

Доступные запасы пищи в данном районе в первую очередь определяются факторами окружающей среды. По мере того, как индейцы становились более искусными в поощрении дикой земли производить больше еды, их население увеличивалось пропорционально, но всегда существовал предел, за которым они не могли расти. Эта вместимость определялась наименьшим количеством пищи, доступной в самые неурожайные годы.

В «Естественном мире индейцев Калифорнии» Хейзер и Элассер обсуждают плотность населения различных племен, живших вдоль реки Кламат в северной Калифорнии и восточном Орегоне. Юрок, хупа и карок жили ближе всего к устью реки, где было много дождя, лосося, дичи и пищевых растений, особенно дубов. По мере продвижения вверх по реке климат становился суше, рельеф местности становился высокогорным, дубы исчезли, а крупная дичь становилась все более редкой. Именно здесь жили племена Пита-Ривер (ачомави и атсугеви) и модоки. «Цифры [плотности населения] - юрок, 4,66 человека на квадратную милю; Хупа, 5,20; Карок, 2,42; Ачомави, 0,70; Ацугеви, 0,30; и Modoc, 0,30. Такая плотность населения напрямую отражает продуктивность земли с точки зрения имеющихся пищевых ресурсов.

Сегодня в мире проживает более семи миллиардов человек, причем многие районы выходят далеко за пределы их вместимости. Мы компенсируем это, доставляя пищу из районов, которые производят больше, чем им необходимо, в места, которые не могут производить в достаточном количестве, или люди мигрируют из районов с дефицитом в районы изобилия. Ни один из этих вариантов не был жизнеспособным для индейских племен Северной Америки. Каждое племя должно было быть самодостаточным. Иногда пища перемещалась из одного племенного района в другой посредством торговли, но это было очень ограниченно. Хотя существовали способы заботы о нуждающихся членах племени в их собственном сообществе, не ожидалось, что одно племя выручит другое во время кризиса. Границы племен строго соблюдались, поэтому миграция была невозможна без создания конфликта.


Методы увеличения изобилия


На протяжении многих поколений коренные жители научились управлять растениями, животными и местами обитания в своей среде, чтобы повысить продуктивность и разнообразие.

Эти действия были не «менеджментом» как таковым, а скорее сотрудничеством с природой. Андерсон называет эти отношения «продолжением дикой природы», поскольку этот термин не подразумевает контроля. Некоторые из этих традиционных методов включали периодическое и регулярное сжигание, обрезку, омолаживающую срезку под корень, посев семян, пересадку молодых растений и копку(что конечно создало им плохую карму, в результате которой их и истребили). Из них сжигание было наиболее широко используемым и самым эффективным инструментом.

Индейцы регулярно делали большие и маленькие палы для определенных целей.

Эти пожары низкой интенсивности были созданы таким образом, чтобы они не выходили из-под контроля и не наносили вреда деревьям и другой крупной растительности. Сжигание высвобождало питательные вещества в почву, стимулировало отрастание, давшее корм для дичи и других диких животных, и предотвращало накопление сухостоя, которое в противном случае привело бы к катастрофическим лесным пожарам. Оно также создавало и поддерживало прерии и луга, увеличивало количество луковиц и трав, которые производили пищу, увеличивало густоту и разнообразие растений, уменьшало конкуренцию и помогало бороться с насекомыми и болезнями.

Они сеяли семена и сажали саженцы, чтобы расширить свой ареал, и подрезали существующие деревья и кустарники, чтобы удалить мертвую древесину, тем самым якобы увеличивая их жизнеспособность, продолжительность жизни и продуктивность.

Остальные омолаживались. Омоложение - это техника, при которой определенные деревья или кусты вырезаются близко к земле. Новые побеги, которые появляются из пня, становятся длинными и прямыми, с меньшим количеством узлов и боковых ветвей. Эти побеги были особенно полезны для создания строительных материалов и корзин, для чего требовались длинные молодые побеги. Иногда индейцы прореживали особенно продуктивные деревья и кустарники, чтобы снизить конкуренцию и сохранить их здоровье.

Эффект от этих практик, особенно сжигания, заключался в том, чтобы поддерживать большие и малые площади на средней стадии сукцессии, моделируя естественные нарушения. Нарушения часто уменьшали доминирование существующих сообществ, создавая возможности для колонизации другими видами. Хотя биомасса была временно уменьшена, это было временно компенсировано возросшей энергией нового роста. Некоторые участки сжигали каждые два или три года, другие - каждые пять или шесть лет, а другие сжигали каждые пятнадцать лет или около того.

Индейцы также ухаживали за деревьями, кустарниками, травами и геофитами * в соответствии с регулярным графиком ухода. Поскольку работа велась по графику, это не требовало больших усилий и не считалось обузой. На самом деле, судя по всему, у коренных жителей было много свободного времени. Европейцы увидели, что они не работают все время, и пришли к выводу, что индейцы ленивы.

На самом деле они работали ровно настолько, насколько это было необходимо.


• Геофиты - это растения, которые хранят свою энергию под землей, например луковицы, клубнелуковицы, клубни и корневища.


Когда европейцы впервые приехали в Северную Америку, они были поражены красотой и обилием ландшафта. Они часто описывали его как большой сад, парк или фруктовый сад. Они считали ландшафт нетронутым, «таким, каким его создал Бог». Они не осознавали, что «бедствия», которые они нашли там, в значительной степени создали те ландшафты, которыми они наслаждались, или что они тщательно поддерживали их, чтобы они оставалися такими. Индейцы практиковали такую ​​изощренную формуземледелия и садоводства, что европейцы даже не заметили этого.

К сожалению, этот период в истории человечества, эта великолепная демонстрация того, как человечество могло существовать в течение десятков тысяч лет в тесном сотрудничестве с природой, практически стерт из современного сознания. Когда люди сравнивают сегодняшнюю жизнь с тем, как, по их мнению, люди жили до цивилизации, они часто говорят что-то вроде: «Ну, я определенно не хочу возвращаться к жизни в пещерах и все время искать еду». Для них это либо современный способ жизни, или жалкое существование в пещерах с постоянным страхом голода и нападения животных. Это было совсем не так. Возможно, это было что-то подобное в первые годы существования человечества, но, по крайней мере, с тех пор, как люди приобрели познавательные способности около 150 000 лет назад, они стали свободно жить как часть природы с почти полной продовольственной безопасностью.


Пути коренных жителей и естественного земледелия


Племенные люди, живущие в Северной Америке, обладали такой же чувствительностью, как и другие Коренные народы, проживающие по всему миру, но индивидуальные культуры, которые развивались, и методы, каждый из которых использовался для самообеспечения, были уникальным образом сформированы окружающей средой, в которой они жили. В одной только Калифорнии насчитывалось около шестидесяти основных племен с бесчисленными маленькими племенами. География Калифорнии настолько разнообразна, что всем им нужно было разработать свои собственные методы «борьбы с дикой природой», но они разделяли схожие взгляды на мир и придерживались одной и той же этики.

Вскоре после того, как «Революция одной соломинки» была опубликована на английском языке, она была рассмотрена в Akwesasne Notes, независимом журнале коренных американских активистов, который возник в резервации могавков в северной части штата Нью-Йорк. Ссылаясь на Mr. Фукуока, в обзоре частично говорится:

Хотя метод, который он защищает, зародился на юге Японии, и в нем используются культуры, соответствующие японскому климату и культуре, философия и практика этой техники удивительно близки к таковым у коренных народов до появления европейского сельского хозяйства. . . Его послание вневременное и говорит о природе человеческого существования. Он философ естественного мира, человек с огромным пониманием силы Творения и тот, кто понимает потенциальные (и исторические) безумия человеческого разума. . . его послание могло быть озвучено племенами лакота, Сенека, или зуни. Это конкретное сообщение исходит от Японии - мощный индикатор того, что у Природных людей есть сильные общие связи во всем мире. 10


*Полный обзор воспроизведен в приложении B.


Несмотря на сходство между естественным земледелием и методами коренных народов, также есть различия. Г-н Фукуока вырос в сельскохозяйственном обществе. У него было типичное воспитание его деревни, которое включало культурную пропаганду ее ценностей, обычаев и приемлемого социального поведения. Видение, которое он увидел в возрасте двадцати пяти лет, было первым взглядом г-на Фукуока на мир недискриминации. По какой-то неизвестной причине барьер, отделявший его от мира, исчез. Он понимал, что люди никогда не могут понять природу с помощью интеллекта.

В этом понимании родились коренные жители. Это было все, что они знали с рождения, и все, что их культура знала с самого начала.

Г-н Фукуока пытался объяснить свою идею взаимозависимости всех явлений своим друзьям и сотрудникам, но безуспешно. Они все еще жили в мире, который оставил мистер Фукуока. Вместо того, чтобы продолжать объяснять, используя одни слова, он вернулся на свою семейную ферму, чтобы создать наглядный пример своего видения и таким образом продемонстрировать его потенциальную ценность для мира.

Никто из его знакомых раньше не пробовал делать такие вещи. В течение следующих тридцати лет он продолжал одно испытание за другим. После многих лет одиноких усилий он наконец достиг своей цели: естественной фермы, подтверждающей его видение. Она выглядела и чувствовалась как никакая другая ферма в Японии. Однако, когда он начинал, у него не было человеческого проводника и понятия не было, куда его приведёт путешествие.

Коренные жители обладали сложными знаниями о природе, которые передавались из поколения в поколение. Им не пришлось изобретать все заново с самого начала.

Когда г-н Фукуока вернулся на свою семейную ферму, он обнаружил, что поля и фруктовый сад находятся в запущенном состоянии. Земля на склоне холма была выветрена до голой почвы, и росло мало растений, кроме сильно обрезанных цитрусовых деревьев и нескольких сорняков. Помимо разработки метода естественного земледелия, ему также необходимо было восстановить поврежденный ландшафт.

Коренные жители унаследовали первозданную экосистему. Им не нужно было ремонтировать повреждения, которые ранее были причинены другими.

Большинство людей считают, что дикая природа относится к области, которая в значительной степени необитаема и не была затронута деятельностью человека. Это понятие неизвестно коренным народам. Во многих племенных языках слова «дикая местность» даже не существует.

Современные индийцы используют этот термин для описания земли, которая долгое время находилась в запустении. 11

Все существа должны взаимодействовать с окружающей средой, чтобы жить. Нужно хоть что-то делать. Даже растения в некотором роде работают, производя то, что им нужно, посредством фотосинтеза. В начале истории человечества люди выживали только за счет сбора урожая и охоты. По мере развития когнитивных способностей и рассуждений наше взаимодействие с окружающей средой стало более сложным, и люди стали участниками формирования ландшафта. Природа ответила тем, что дала даже больше, чем раньше.

Развивались те растения, которые адаптировались к уходу за ними. Создается впечатление, что со временем ландшафт приспособился к своим хранителям-людям. Когда это произошло, люди стали рассматривать место, где они жили, как «дом». Отношения развивались таким образом отчасти из-за применяемых ими техник, но также из-за их отношения. Они смиренно благодарили, уживались с другими существами, действовали вежливо и не пытались навязать свою волю строго для собственной выгоды.


Сначала люди выбирали место, где они будут жить. Со временем, благодаря знакомству и любовному уходу за своими садами, они стали тесно связаны с землей, и земля объяла их. Это то, что имел в виду Гарри Робертс, когда сказал, что, когда вы действительно становитесь частью места, «вы можете почувствовать, как земля любит вас в ответ». Когда возникают эти отношения, жизнь становится радостной.

Когда люди пытаются доминировать, земля их не обнимает, и жизнь превращается в борьбу. В современном обществе существуют различные школы мысли о дикой природе.

Доминирующая позиция состоит в том, что природа существует для того, чтобы ее побеждать и эксплуатировать. В то же время есть и другие, которые хотят сохранить природу в ее первозданном виде. Первый - это эгоистичный подход, ориентированный на людей, который рассматривает природу только как товар, а второй считает, что «чистые» пейзажи - это только те, которые не были осквернены человеческой деятельностью. Оба мировоззрения обнаруживают отчуждение от природы.

Г-н Фукуока чувствовал себя как дома в мире без какого-либо чувства неловкости. Он не просто сидел сложа руки и любовался природой, но и не использовал ее. Он осознал, что изобилие природы было условным даром, который был его только до тех пор, пока он использовал его разумно, и, похоже, коренные жители чувствовали то же самое.

Индейцы не были гостями и эксплуататорами. Я считаю, что их образ жизни и видение своего места в мире является неидеальным выражением естественного земледелия и соответствует пониманию г-на Фукуока. Они оба исходят из мировоззрения, которое определяло их действия. Оба разработали способ удовлетворения своих потребностей, который был уникально приспособлен к месту их проживания. Эти методы повысили продуктивность земли и защитили источник их существования. Они видели природу как проводника и учителя и приглашали все формы жизни жить с ними как одна семья. И они жили в духе смирения и благодати.


ГЛАВА 6


Традиционное японское сельское хозяйство


Традиционное японское сельское хозяйство, которое практиковалось примерно с 1600 года до конца Второй мировой войны, было одним из лучших примеров устойчивого производства продуктов питания в большом сельскохозяйственном обществе, когда-либо созданных. Фермеры сочетали почитание земли с экологически безопасными методами, что позволило им выжить в течение сотен лет, не разрушая окружающую среду.

Это контрастирует с другими сельскохозяйственными цивилизациями по всему миру, которые превратили свои дома в пустыни из-за чрезмерного использования и небрежности. Что сделало японский опыт таким другим?

Исторически Япония впервые была объединена в 1603 году под руководством клана Токугава, который правил до 1868 года с полной властью. Период Токугавы или Эдо характеризовался экономическим ростом, жестким социальным порядком, изоляционистской внешней политикой, защитой окружающей среды и развитием искусства.

Однако в первые годы японцы столкнулись с серьезными экологическими проблемами. Семнадцатый век был веком экспоненциального роста. Было построено около двухсот замков с соответствующими сообществами, что создало беспрецедентный спрос на пиломатериалы. Людям также требовалось дерево для отопления, приготовления пищи, изготовления плитки, керамики и изделий из железа. Фермеры нуждались в зелени для удобрения своих полей и для кормления домашних животных. Этот высокий спрос привел к повсеместной вырубке лесов. С обезлесением последовали эрозия, наводнения, оползни и ухудшение качества воды. Почва также была перенапряжена, что привело к потере плодородия и продуктивности.

Другие культуры приняли неудачные решения, столкнувшись с экологическими проблемами такого рода, что привело к краху и даже исчезновению их цивилизаций. Япония пошла другим курсом, внезапно свернув на путь сохранения и устойчивого развития, приняв образ жизни, основанный на умеренности, совместной работе, отсутствии отходов и переработке. Ущерб окружающей среде был сначала остановлен, а затем обращен вспять. Вырубку лесов взяли под контроль, и на смену ей пришла амбициозная программа лесовосстановления. Восстановилось плодородие почвы, повысилась урожайность, ручьи снова очистились, и рыба вернулась.

Площадь суши Японии примерно равна площади штата Монтана. Более 70 процентов приходится на гористую местность, и только около 15 процентов можно использовать в сельском хозяйстве, поэтому почти все жители сельской местности жили близко друг к другу на равнинах и в узких горных долинах.

Из-за большой численности населения, около тридцати миллионов в 1720 году, каждый дюйм продуктивных сельскохозяйственных земель должен был использоваться эффективно и интенсивно для удовлетворения основных потребностей. Совместная работа была наиболее эффективным способом достижения этой цели. Японцы считали, что сила многих людей, работающих вместе, превышает результаты, которых может достичь такое же количество людей, работающих независимо.

Это чувство самопожертвования, групповой идентификации и сотрудничества отражается в сильной трудовой этике. Для японцев работа в сообществе - это самоцель. Это образ жизни, просто то, что человек делает. Жизнь без работы в традиционной деревне была немыслима. Даже современные японцы преуспевают в работе и часто не хотят останавливаться, даже когда достигают пенсионного возраста.

Изоляция японских островов также способствовала формированию характера и социальной структуры людей. Физически, конечно, Япония изолирована просто цепочкой островов. В 1635 году был издан указ, запрещавший въезд в Японию и выезд из нее. В течение всего периода Токугава Япония была изолирована от остального мира физически, политически и культурно. Без торговли или возможности импортировать ресурсы извне им нужно было стать полностью самодостаточными, и они это сделали.


Сатояма


Расположение традиционной деревни и душевное состояние ее сельских жителей в период Токугавы часто называют термином сатояма, или «горная деревня». Это предполагает живописную обстановку деревень, расположенных между лесом и террасированными рисовыми полями, с огородами, фруктовыми садами, лесами, прудами и чистыми текущими ручьями. Это также относится к интимной, почти благоговейной связи, которую люди испытывали со своим окружением. Они признали свою зависимость от земли и святость взаимозависимости видов и при этом испытали своего рода духовное удовлетворение. Соответствующий термин для деревень на побережье - сатуми, или «деревня у моря».

Пейзаж был полностью изменен деятельностью человека, но человеческий контроль не был полным. Многие пробелы были намеренно сохранены, чтобы приспособить другие виды и позволить им процветать. На смену естественным болотам пришли рисовые поля, которые каждый год надежно воссоздали. Большинство видов, изначально существовавших в заболоченных низинах, легко адаптировались к этим похожим, но созданным человеком условиям. Некоторые виды вымерли, но те, которые адаптировались, процветали в еще большем количестве. Пруды и оросительные каналы были благом для рыб, амфибий, водных растений, мелких млекопитающих и птиц. Между циклами роста и разложения существовал баланс, и в почве тщательно поддерживался запас органического вещества.

Деревня обычно состояла из 40-100 дворов, расположенных чуть выше поймы реки. Низины были зарезервированы для выращивания риса летом и ячменя, ржи и сидератов зимой. Среднее владение на каждую семью составляло около двух с половиной акров(1 га), но участки часто были разбросаны.

На нижних склонах возле села выращивали овощи и зерно.

Фруктовые сады и специальные культуры, такие как чай и тутовые деревья для шелкопряда, выращивались в лесостепях, а над ними - леса. Узкие тропинки соединяли поля с возвышенными участками. Не было заборов и очень мало пасущихся животных.

Небольшие деревни и поля идеально подходили для хорошего земледелия. Оно было достаточно большим, чтобы поощрять взаимопомощь в таких крупных проектах, как посадка и сбор риса, поддержание ирригационных работ, строительство дома или соломенная крыша, но при этом достаточно малым, чтобы бережно ухаживать за ним, используя труд людей и животных. Деревни были в значительной степени автономными. Пока сельские жители платили налоги, здоровенные 40 процентов урожая риса, и не привлекали иного внимания, власти оставили их в покое.

Как и страна в целом, каждая деревня была почти полностью самодостаточной, и в пределах деревни члены каждой семьи производили почти все необходимое сами. Кроме того, каждая семья производила определенный урожай в избытке или обладала исключительными навыками, которые затем обменивались.

Например, только у одного фермера могут быть деревья хурмы, но он снабжал всю деревню в обмен на предметы, которые не мог произвести сам. У другого фермера могут быть поля, на которых можно выращивать такие специальные культуры, как таро.

Некоторые домохозяйства производили предметы из конопли или соломы, шили ткани, ремонтировали инструменты или держали тягловых животных, которыми по очереди пользовались все жители деревни.

Единственным предметом, который был недоступен в большинстве районов, была соль.

Ремонт, повторное использование и переработка всего настолько укоренились в образе жизни, что у них даже не было слова для обозначения «переработка». 1

В своей проницательной книге Just Enough об устойчивом развитии в Токугаве, Япония, Азби Браун пишет:

Сельскохозяйственные отходы - их немного, так как большинство растений, от корней до стеблей, так или иначе полностью утилизируются - становятся компостом и мульчей.

Точно так же каминный пепел перерабатывается в смесь удобрений, как и изношенные тканые изделия из тростника и соломы. Последовательно обрабатывают металл (преимущественно железо). Сломанный котелок можно превратить, например, в несколько серповидных лезвий, а сломанные лезвия можно превратить в ремни и крючки.

Древесина имеет особенно долгий жизненный цикл: сломанная рама плуга может стать рукоятью топора, сломанная рукоятка топора может быть заменена на совок, сломанный совок добавлен в кучу дров (и его прах снова попадает на поля в качестве удобрения). Одежду можно бесконечно переделывать. . . 2

Период Токугава был периодом беспрецедентного мира и стабильности. Иностранных конфликтов удалось избежать, и не было никаких военных вызовов власти сёгуна. Лидеры Токугава считали, что их правление будет продолжаться бесконечно, поэтому они взяли на себя долгосрочное управление ресурсами. Жители села предполагали, что их земля перейдет к их наследникам, поэтому у них тоже был стимул сохранять землю здоровой и продуктивной. Озабоченность лесным хозяйством в это время, форма выращивания с длительным циклом, отражает эту приверженность будущему.

Тот факт, что эта система сатоямы процветала так долго, показывает, что богатое разнообразие растений и животных может успешно сосуществовать с интенсивным сельским хозяйством даже в такой густонаселенной стране, как Япония. Браун резюмирует этот образ жизни следующим образом: «В большей степени этот успех был обусловлен. . . пониманием функционирования и внутренних ограничений природных систем. Это поощряло смирение, табу расточительство, предлагало совместные решения и находило смысл и удовлетворение в красивой жизни, в которой человек забирал от мира достаточно и не больше »3.


Выращивание риса


Все наиболее продуктивные земли в Японии использовались для выращивания риса на влажных полях.

Склоны по сторонам долины были террасированы и заняты рисовыми полями, где это было возможно. Размеры полей были довольно небольшими, до половины акра(20 соток) или около того; террасированные поля могут составлять всего несколько квадратных ярдов(0,8 м2).

Вода текла на поля из прудов-накопителей в предгорьях, куда собирались богатые питательными веществами стоки с окружающих гор. Вода доставлялась самотеком через сложную и хорошо спроектированную систему каналов, которая достигала почти всех полей в долине. Вода будет каскадом переходить с одного поля на другое, пока, наконец, не будет выпущена обратно в реку.

Иногда поля были выше каналов, поэтому воду приходилось поднимать. В этих случаях использовался насос на ручной тяге.

Весной фермеры работали над стенами рисовых полей, чтобы убедиться, что они будут удерживать воду в течение вегетационного периода, и сеяли семена риса на тщательно подготовленные рассадные грядки. Основные поля удобряли компостом, а затем вспахивали до консистенции горохового супа. В июне, когда приближался сезон дождей, рассаду собирали в небольшие пучки и разносили на поля.

Пересадка риса была делом команды. Жители переходили из одного дома в другой, пока все поля не были засеяны. Деньги за эту работу не брались. Принимающая семья просто обеспечивала чай, закуски и еду. Работа была тяжелой, но было чувство восторга, которое приходит, когда все работают вместе для достижения общей цели.

В период вегетации рисовые поля оживали. Насекомые, стрекозы и земноводные появлялись, как только поля были затоплены. Рыба попадала на поля с поливной водой или была зарыблена. Она ели насекомых, а затем была съедены ястребами, коршунами, цаплями и сельскими жителями. По мелководью бродили цапли.

Утки плавали по рисовым полям и ели сорняки, растущие на узких берегах вокруг полей. Азолла, водный папоротник, фиксирующий азот, образовывал пленку на поверхности воды. Он прибывал с поливной водой или путем преднамеренной инокуляции.

Жители деревни три или четыре раза пропалывали поля вручную за вегетационный период и слегка обрабатывали междурядья. Женщины работали бок о бок с мужчинами во время пересадки и сбора урожая, но почти все работы по уходу в середине сезона те выполняли самостоятельно. Сбор урожая, также коллективный, производился ручными серпами. Фермеры развешивали рис на бамбуковых или деревянных решетках на неделю или две, чтобы он просушился перед обмолотом. Затем вспахивали поле и засевали сидераты или озимые.


Компост


Японские фермеры могли так интенсивно использовать землю, не истощая ее плодородие, потому что они возвращали все в почву, обычно в виде подготовленного компоста. Человеческие отходы превращали в компост, смешивая его с растительными остатками и фуражом, которые они собирали на близлежащих холмах. Человеческий навоз считался настолько ценным товаром, что многие фермеры ставили палатки вдоль дороги, надеясь получить «дерьма» от проезжающих мимо путешественников.

Ф. Х. Кинг, американский агроном, побывавший в Японии в начале 1900-х годов, был впечатлен высоким уважением японских фермеров к компосту и изощренным способам его приготовления. В своем классическом произведении «Фермеры сорока Столетий» он писал о том, как они использовали компост для полевых культур: «Навоз всех видов, людей и животных, религиозно сохраняется и применяется на полях таким образом, который обеспечивает эффективность, намного превосходящую наши собственные методы. . . большая часть этого органического вещества предварительно смешивается с почвой или подпочвой перед внесением на поля. . . ценой огромных человеческих затрат времени и труда. . .î 4

Простые люди в городах - рабочие, торговцы и ремесленники - жили в рядовых домах, расположенных аккуратными ячейками, без достаточного пространства для выращивания собственной пищи.

Правящий класс, в основном самураи, жил в скромных домах или больших поместьях в зависимости от своего ранга. Обычно у них было место хотя бы для небольшого огорода и нескольких фруктовых деревьев. Даже в этом случае города могли производить только часть необходимой им еды. Поэтому из сельской местности в города ежедневно хлыл постоянный поток продуктов питания и лесных товаров. В то же время устойчивый поток фермеров и рабочих покидал города, нагруженные телегами с человеческими отходами.

Фермеры платили за этот ресурс в зависимости от качества каках, а это определялось богатством рациона домохозяина. Расточительство самураев высокого ранга давало самые высокие цены, за ним следовали самураи низкого ранга, а экскременты простолюдинов были самыми дешевыми из всех.

Во время поездки между Нарой и Осакой в ​​1909 году Кинг отметил:

Как только мы выехали на проселочную дорогу, мы оказались в процессии повозок, каждая из которых тянула шесть больших крытых цистерн емкостью около десяти галлонов, заполненных городскими отходами.

Не доехав до станции, мы миновали пятьдесят два таких груза, а по возвращении процессия все еще двигалась в том же направлении, и мы миновали шестьдесят одну повозку, так что в течение не менее пяти часов этот участок дороги вывез за город, подальше от города, не менее девяноста тонн дерьмища; по другим дорогам перемещались аналогичные грузы. 5

Общественное здравоохранение выиграло от вывоза человеческих отходов из городов, что предотвратило их скопление и загрязнение рек и ручьев. В канализационных системах не было необходимости, и в период Токугава не было крупных эпидемий.

Вода из кухни и ванны уходила по сложной системе каналов, которые доходили до каждого района. Улицы были тщательно чистыми, а вода в каналах и вдоль береговой линии оставалась достаточно чистой, чтобы поддерживать здоровые сообщества съедобных моллюсков. В Европе в то же время люди выбрасывали сраные отходы из окон на улицу, на головы прохожим.


Предгорья, лесостепи и леса


Подворья располагались чуть выше дна долины. Деревня из ста домашних хозяйств организована группами из двадцати или тридцати жилищ, разбросанных вдоль предгорий по обе стороны долины. Дома были скромными, главный дом окружали хозяйственные постройки для инструментов, хранения и сушки полевых культур. Также была баня и сарай для компостирования говнеца.

Во дворе и вокруг него росли фруктовые деревья. Дома были построены с использованием деревянных изделий, а не гвоздей. Это было удобно, когда требовался ремонт, потому что одну стойку или балку можно было легко снять и заменить без замены всей конструкции. Главные столбы ставили на камни, а не закапывали в землю. Это могло предотвратить гниение и позволяло дому двигаться во время землетрясений.

Диета была простой, но питательной. Она состояла в основном из риса, ячменя и проса, с мисо-супом, тушеными или вареными овощами, тофу и другими продуктами на основе сои, а также маринованными овощами. Они практически не ели ни красного мяса, ни молочных продуктов, а лишь небольшое количество рыбы. Все было произведено на месте и съедалось в сезон или консервировалось на зимние месяцы путем сушки, маринования, ферментации и хранения в погребе. Фермеры редко ели рис, который они выращивали, потому что он был слишком ценным как товар и для уплаты налогов.

Вместо этого они заменили просо, ячмень и высокогорный рис. Тяжелых животных было мало, скота почти не было. Это было связано с топографией, с нехваткой пастбищ, а также с буддийским табу на «поедание плоти четвероногих животных». Быков в основном использовали для полевых работ; лошадей использовали в горах. Этих животных выводили, когда они были нужны, а затем возвращали в их небольшие загоны, где они могли содержаться по несколько месяцев. Основными животными на ферме были мелкие животные, в основном утки, куры, кролики и собаки. Овощи выращивали на участках возле домов. Для получения максимально возможных урожаев при сохранении плодородия почвы использовались оригинальные и трудоемкие методы. Японцы добились этого, эффективно используя время и пространство и возвращая в почву все растительные отходы. Овощные участки обрабатывались, как правило, вручную, а затем удобрялись компостом. Почва была нарезана узкими грядами и засажена несколькими культурами одновременно. Затем грядки засыпали мульчей.

Быстрорастущие культуры, такие как редис и листовая зелень, собирали, когда они были готовы, а затем заменяли их другими культурами, в то время как медленнорастущие овощи, такие как помидоры и баклажаны, продолжали расти в центре грядок. Этот метод, известный как последовательный посев, обеспечивал непрерывное выращивание овощей на протяжении всего вегетационного периода и гарантировал, что вся земля всегда продуктивно использовалась.

Овощи, такие как огурцы, дыни и помидоры, были привязаны к бамбуковой решетке. Подвязка занимала много времени, но оставляла больше места для других культур.

Использование как вертикального, так и горизонтального пространства увеличивало общую площадь выращивания. В конечном итоге овощи покрывали весь сад зелеными листьями, улавливая почти весь доступный солнечный свет. На английском языке много написано об азиатском садоводстве, потому что позже оно стало образцом для всемирного движения за органическое садоводство.

Фруктовые сады были на более высоких склонах. В саду росли самые разные фруктовые деревья из-за широкого диапазона климатов в горах. Одними из наиболее распространенных фруктов были мандарин, груша, азиатская груша, слива, японская слива, яблоко, хурма и войлочная вишня. Основными ореховыми культурами были каштан, гинкго и грецкий орех. Фруктовые деревья обычно перемежались многолетниками, кустарниками и лианами.

Сады были окружены лесными массивами, состоящими из лиственных и некоторых вечнозеленых деревьев, хвойных пород и рощ бамбука.

Они также были заполнены дикими съедобными и лекарственными растениями, которые собирали в сезон в течение всего года. Фермеры собирали травы, опавшие листья и сидераты и смешивали их со своим дерьмом, чтобы превратить их в компост. Требовалось от пяти(2 га) до десяти(4 га) акров дикой природы, чтобы сделать компост, достаточный для удобрения одного акра(40 соток) рисового поля. Фермеры собирали сучья с упавших деревьев, пилили их и вытаскивали их связками для использования в качестве топлива.

Цель заключалась в том, чтобы захапать необходимые дрова без ущерба для здоровья леса. Они также срезали на пенек дуб, клен, иву и другие деревья, в результате чего новые побеги быстро прорастали у основания. Это обеспечило непрерывный сбор урожая. Часть деревьев шла на дрова, но основном все превращалось в древесный уголь. Древесина более эффективна для обогрева, но древесный уголь легче транспортировать. В городе, куда приходилось везти почти все ресурсы, древесный уголь был основным источником топлива для отопления и приготовления пищи.

Общий эффект от случайных обрезок и регулярной вырубки леса сделал леса более открытыми и продуктивными. Он освободил место для трав и кустарников, которые обеспечили среду обитания для птиц, насекомых и животных, которые иначе не выжили бы. Многим деревьям и кустарникам, не представлявшим непосредственной ценности для жителей деревни, разрешалось расти просто для обеспечения среды обитания и разнообразия.

Уход за лесными деревьями проводился весной и летом; заготовка деревьев происходила зимой. Группы лесорубов разбивали лагерь и оставались там, часто по несколько месяцев. Рабочие распиливали бревна прямо в лесу. Затем они отправляли их вниз с горы по временным лоткам и спускали вниз по течению. По словам Азби Брауна, Глубокий лес доходил через шлюзы, желоба, эстакады, плотины, заграждения, бункеры и транспортные суда, построенные массово и в больших масштабах, но, за некоторыми исключениями, они предназначены для временного использования и поэтому быстро демонтировались при исчерании определенного участка. В большинстве случаев конструкции строятся из самих бревен, которые затем отправляются вниз по реке в виде пиломатериалов, так что промышленная инфраструктура потом практически исчезает без следа. . . ничего не делается, чтобы изменить естественное функционирование водораздела. 6


Было ли традиционное японское сельское хозяйство формой Естественного земледелия?


Токугавская Япония была воплощением тоталитарного феодального общества, и жизнь сельских жителей не всегда была легкой и комфортной. Некоторые утверждают, что их эксплуатировали и притесняли, и я полагаю, вы могли это видеть именно так. Даже мистер Фукуока называл их «бедной и забитой группой» угнетенной власть имущими. . . 7, хотя он продолжил, что они сохраняли позитивный настрой и вели приятную жизнь.

Но было ли традиционное японское сельское хозяйство формой естественного земледелия? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны напомнить себе, что естественное земледелие - это, прежде всего, способ взглянуть на мир и образ жизни, в котором выигрывают и люди, и природа.

Само сельское хозяйство является выражением того, как этого можно достичь.

В «Революции одной соломинки» г-н Фукуока дает четыре принципа натурального земледелия. Это: (1) без обработки, то есть без вспашки или переворачивания почвы; (2) никаких химических удобрений или готового компоста; (3) отсутствие прополки руками, плугом или гербицидами; и (4) отсутствие зависимости от химикатов и техники.

Фермеры эпохи Токугава технически нарушили первые три из этих правил. Они пахали, использовали много подготовленного компоста и пололи рисовые поля несколько раз в течение вегетационного периода ручным культиватором между рядами. Они также пересаживали рассаду риса, топили рисовые поля и полностью преобразили природный ландшафт.

Таким образом, на первый взгляд может показаться, что традиционное японское сельское хозяйство вовсе не было естественным земледелием, но это касается только тех методов, которые они использовали.

Возможно, следует добавить дополнительный набор принципов, описывающих духовные основы натурального земледелия: (1) рассматривать мир как единое, взаимосвязанное и взаимозависимое целое, которое идеально устроено так, как оно есть; (2) уважать всех существ и предоставлять им равные возможности для процветания; (3) защитить способность природы восполнять себя; (4) ценить и поощрять разнообразие; (5) знать свой дом и заботиться о нем; (6) брать только то, что вам нужно, и никогда не брать все; (7) использовать и перерабатывать все, не создавая отходов; и (8) жить в духе терпимости, смирения и благодарности.

По этому набору критериев традиционный японский сельский образ жизни явно был формой естественного земледелия. Г-н Фукуока отметил восхищение и уважение, которое он испытывал к японским фермерам и сельским жителям во всем мире, даже когда он продемонстрировал, как их методы ведения сельского хозяйства могли быть улучшены. Во многих отношениях он считал образ жизни сатояма исключительным выражением того, как люди могут гармонично ладить с природой.

Они не утруждали себя поиском истинного смысла жизни или решением других тяжелых метафизических вопросов. Вот как г-н Фукуока описал философию традиционных японских сельских жителей: «Фермеры предпочитали жить обычной жизнью, без знаний и обучения. Не было времени философствовать. И в этом не было необходимости. Это не означает, что в деревне не было философии. Напротив, у нее была очень важная философия. Она было воплощено в принципе, что «философия не нужна».Фермерская деревня была прежде всего обществом философов, не нуждающихся в философии »8


ГЛАВА 7


Органическое земледелие и пермакультура


Коренные жители и жители традиционной Японии создали образ жизни, который, как они думали, будет продолжаться вечно. Они уважали биологические границы, брали только то, что им было нужно, ценили и жили в гармонии с другими формами жизни, защищали способность природы обновляться и были благодарны за то, что им было дано. Сегодня их образ жизни практически ушел, его вытеснили современные культуры, которые не разделяют их устойчивые ценности.

Масанобу Фукуока не мог сказать ничего хорошего о современной культуре.

Он считал, что все проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, являются результатом того, что люди отделяют себя от природы и тем самым теряют контакт с пробным камнем истины. Истинная культура берет свое начало в партнерстве между людьми и природой и передается от поколения к поколению. Как только эта связь была разорвана, человечество впервые должно было установить свой собственный курс - и результаты были катастрофическими. Он считал, что вместо того, чтобы строить великие цивилизации, нам лучше вообще ничего не делать.

Многие люди считают развитие сельского хозяйства причиной наших текущих социальных и экологических проблем, но появление сельского хозяйства просто совпало с более глубокими изменениями: люди решили, что люди превосходят другие формы жизни, что природа была создана для мы поступали так, как нам заблагорассудится, и что наша судьба - завоевывать мир и управлять им. Другими словами, люди поверили, что выше законов природы. Изменение коснулось не столько сельского хозяйства, сколько власти и контроля, но сельское хозяйство оказалось эффективным инструментом для распространения его влияния.

Коренные жители без труда решали, как им жить, потому что их жизнь в основном не менялась от поколения к поколению. . Когда люди отделяли себя от природы, они отрезали себя от своих традиционных источников знаний - интуитивного понимания, обучения непосредственно у других существ и руководства тем, что делали поколения до них. Они больше не могли видеть все Творение; вместо этого им приходилось полагаться на свой интеллект, который может постигать только маленькие кусочки реальности за один раз. Этот фрагментированный взгляд на мир в конечном итоге превратился в науку и стал стандартным способом для людей систематизировать опыт и решить, что им делать.

Племенные общества считались богатыми, потому что они могли производить все необходимое с минимальными усилиями. Они могли это сделать, потому что не хотели больше того, что им нужно для жизни. С другой стороны, наше современное общество имеет ненасытный аппетит. Вместо экономики изобилия нашу высокопроизводительную систему называют «экономикой дефицита», потому что сколько бы мы ни производили, этого никогда не бывает достаточно. Наша экономическая система институционализирует необходимость расширения в совершенно бесполезной попытке не отставать.

Это известно как «рост» или «прогресс», который в своем применении приводит к максимально быстрому и эффективному уничтожению природных ресурсов.

Примеры есть везде, но позвольте мне упомянуть только один из моего дома в Орегоне. Примерно 150 лет назад лосось и радужная форель мигрировали вверх по Реке Колумбии и ее притокам в невообразимых количествах. Местные жители говорили, что в период нереста рыбы было так много, что «вы не могли видеть дно рек и ручьев». Индейцы, жившие рядом с этими водными путями, сразу ловили часть рыбы, чтобы съесть, и хранили то, что им было нужно на зиму. . Они брали лишь небольшую часть от общего числа. В середине 1800-х годов европейцы заметили, как индейцы опускают сети в воду, чтобы поймать рыбу, и в 1879 году появилось первое «рыбное колесо».

Рыболовное колесо представляло собой устройство с водным приводом, установленное на плавучем доке. Оно работало так же, как обычное водяное колесо, но на лопастях были корзины. Мигрирующий лосось направлялся к колесу, где его собирали и помещали в большой контейнер для хранения. Когда он наполнялся, его опорожняли, и рыбу отправляли на ближайший консервный завод. Одно колесо могло выловить до пятидесяти тонн рыбы в год. К 1906 году на реке Колумбия работало семьдесят пять колес.

Цель заключалась в том, чтобы выловить как можно больше рыбы и как можно быстрее. Сегодня мы называем эту стратегию «максимизацией добычи». В течение двух поколений некогда многочисленные мигрирующие лосось и сталеголовы сократились до крошечной доли того, чем они были когда-то. Можно только представить, что подумали коренные жители, когда увидели эти рыболовные колеса в действии.

В статье 2008 года об истории рыболовства на реке Колумбия, написанной для Северо-западного совета по энергетике и охране природы Джон Харрисон сказал: «Оглядываясь назад, чрезмерная рыбалка кажется безрассудной и жадной, но в контексте того времени это было не так. . . в ту эпоху нередко верили, что запасы всех природных ресурсов - рыбы, деревьев, воды и земли для сельского хозяйства - по существу были безграничны ». Верно, но даже сегодня, когда мы осознаем экологические ограничения и последствия чрезмерного вылова, Менталитет все-как-можно-быстрее по-прежнему с нами, и будет оставаться до тех пор, пока общество коренным образом не изменит свое видение себя по отношению к миру природы.


Не все европейцы, приехавшие в Северную Америку, были намерены грабить, хотя это было и остается движущей силой американской культуры. Венделл Берри описывает две основные тенденции в нашем обществе как эксплуататор и воспитатель:

Я считаю, что горняк будет образцом эксплуататора и образцом воспитателя.

Я беру старомодную идею или идеал фермера. Эксплуататор - специалист, знаток; воспитатель - нет. Стандарт эксплуататора - оперативность; стандарт воспитателя - забота. Цель эксплуататора - деньги, прибыль; цель воспитателя - здоровье - здоровье его земли, его собственного, его семьи, его общины, его страны. В то время как эксплуататор спрашивает участок земли только о том, сколько и как быстро он может быть произведен, воспитатель задает гораздо более сложный и трудный вопрос: какова его пропускная способность? . . . Эксплуататор хочет заработать как можно больше, работая как можно меньше; Воспитатель, конечно же, рассчитывает на достойную жизнь благодаря своей работе, но его характерное желание - работать как можно лучше. 1

В течение нескольких сотен лет после принятия Декларации независимости почти все пахотные земли страны были заселены людьми, которые решили остаться на одном месте и пустить корни. Большинство этих поселенцев не стремились взять все, что могли, а только то, что им было нужно для жизни. Они работали, чтобы защитить землю, как они знали, чтобы она была передана их наследникам в хорошем состоянии.

В то время как большинство этих мелких диверсифицированных фермеров были заменены мегафермами агробизнеса, растет число фермеров, разбросанных по всей Северной Америке, которым, несмотря ни на что, удается жить на земле в соответствии с традиционными сельскими ценностями, пользуясь всеми преимуществами и обязанностями загородной жизни. Другие делают это, даже если они живут в городе или пригороде и имеют только небольшие участки для сада. Многие из этих людей являются частью растущего движения за органическое сельское хозяйство и пермакультуру.

Хотя научное сельское хозяйство стало доминирующей формой сельского хозяйства во всем мире, не все встали на путь индустриального сельского хозяйства. У некоторых было иное, более целостное представление о взаимоотношенияхмежду почвой, растениями и человеческим обществом. Они считали, что способ выращивания пищи имеет решающее значение для поддержания здоровья. В то время как разные люди работали над разными аспектами этого вопроса, все признавали взаимосвязанную природу живых существ и важность поддержания достаточно высокого уровня органического вещества или гумуса в почве. Они считали, что производство не должно быть единственной целью сельского хозяйства, потому что это отделяет земледелие от полного цикла жизни или Колеса Жизни, состоящего из рождения, роста, зрелости, смерти, распада и возрождения.

Они считали, что если бы только сельское хозяйство применило методы, защищающие почву, земля смогла бы поддерживать процветающее человеческое население бесконечно. «Лекарство состоит в том, чтобы рассматривать все поле, покрытое растениеводством, животноводством, едой, питанием и здоровьем, как одну связанную жизнь, а затем осознать великий принцип, согласно которому первородство каждой культуры, каждого животного и каждого человека - это здоровье. .î 2


Ф. Х. Кинг, сэр Альберт Ховард и Дж. И. Родейл


После долгой и выдающейся карьеры физиком-почвенником в Университете г.

Висконсин, Франклин Хирам Кинг вышел на пенсию в 1908 году. Он не сидел сложа руки и использовал деньги из своего полиса страхования жизни для финансирования девятимесячной поездки в Китай, Корею и Японию. Он хотел из первых рук изучить, как сельское хозяйство Азии успешно поддерживало такую ​​плотную популяцию в течение тысяч лет. Эти путешествия описаны в самом известном произведении Кинга «Фермеры сорока Веков. Постоянное сельское хозяйство в Китае, Корее и Японии.»

Он общался со своими собеседниками на равных, как с людьми, которые могли научить его решать проблемы истощения и эрозии почвы, с которыми фермеры в Соединенных Штатах сталкивались, но никогда не ожидали. Он неоднократно отмечал, что азиатские методы в таких вещах, как управление водными ресурсами, сбор урожая и эффективное использование времени, пространства, рабочей силы и материалов, превосходят западные. Он написал:

При выборе риса в качестве основной культуры; в разработке и обслуживании своих систем комбинированного орошения и дренажа. . . в их системах многолетнего земледелия; в их широком и постоянном употреблении бобовых; в их севооборотах и сидератах для поддержания гумуса почв и для компостирования; и в почти религиозной преданности, с которой они возвращали на свои поля все виды отходов, которые могут заменить растительную пищу, удаленную с урожаем, эти страны продемонстрировали понимание основ и основных принципов, которые вполне могут заставить западные страны задуматься и. 3

Кинг вернулся в Соединенные Штаты и немедленно начал работу над рукописью, но он внезапно скончался 4 августа 1911 года, прежде чем у него появилась возможность написать последнюю главу. В любом случае набор текста начался на следующий день под умелым руководством его жены Кэрри Бейкер Кинг. Он был самостоятельно издан миссис Кинг в 1911 году. Книга томилась, пока не была заново открыта в 1930-х годах сэром Альбертом Ховардом, Джеромом Ирвингом Родейлом, леди Евой Бальфур и другими, которые присоединятся к инициативе всемирного движения за органическое сельское хозяйство. Родэйл переиздал книгу в 1949 году, и с тех пор она постоянно переиздается.

Самым ответственным за формулирование принципов движения за органическое земледелие был сэр Альберт Ховард (1873–1947). Всю свою жизнь Ховард публиковал множество книг и статей. Его самые известные «сельскохозяйственный Завет» (1940) и Почва и здоровье (1947). Они были написаны как для обычных читателей, так и для ученых. Ховард вырос в английской сельской местности и получил образование миколога в Кембриджском университете в г. Лондон. В 1905 году, проработав несколько лет в Вест-Индии и несколько лет преподавая сельскохозяйственные науки в Англии, он отправился в Индию, где провел следующие двадцать шесть лет своей жизни, руководя сельскохозяйственными исследованиями.

Первая работа Ховарда была в Исследовательском институте в Пусе, недалеко от

Калькутты. Поскольку он не был знаком с сельским хозяйством в Индии, он проводил там большую часть времени, обучаясь у местных фермеров, которых называл своими «профессорами». Он наблюдал, как они выращивают здоровые урожаи пшеницы, нута и табака без использования химических удобрений или инсектицидов. . Ховард также заметил, что тягловые быки, используемые в институте, не страдали заразными болезнями, от которых страдали животные на соседних фермах, даже несмотря на то, что они находились в такой близости, что терлись носами через забор. «Из этих наблюдений над растениями и животными сэр Альберт пришел к выводу, что секрет здоровья и болезней лежит в почве. Почва должна быть плодородной для выращивания здоровых растений, а плодородие означает высокий процент гумуса.

Гумус был ключом ко всей проблеме не только урожайности, но и здоровья и болезней. От здоровых растений, выращенных на богатой гумусом почве, животные будут здоровыми »4.

Чтобы заменить гумус, удаленный из почвы, Ховард обратился к компостированию, приписав китайцам авторство идеи. В мемориальной статье о своем муже Луиза Ховард писала: «В этом решающем вопросе возврата отходов в землю он всегда признавал свой долг перед великим американским миссионером Ф. Х. Кингом, чья знаменитая книга «Фермеры сорока веков». . . была для него своего рода библией »5.

Китайская система сельского хозяйства, описанная Кингом и Ховардом, стала моделью для всемирного движения за органическое сельское хозяйство, популяризированного Дж. И.

Rodale через журнал «Органическое садоводство» и бесчисленное множество других публикаций. Эту систему характеризуют две взаимосвязанные особенности - вспашка и много работы. Разложение органических веществ в почве происходит в процессе окисления, аналогичного пищеварению в организме человека. Скорость этого медленного, устойчивого горения регулируется количеством кислорода в почве.

В естественной почве скорость разложения соответствует количеству растительного материала, производимого почвой, а также помета и разлагающихся тел животных и микроорганизмов. Когда почва вспахивается, количество кислорода увеличивается, поэтому скорость разложения увеличивается. Чтобы поддерживать плодородие почвы, необходимо регулярно добавлять новые органические вещества. Вот тут-то и нужна работа и потребность во всем этом компосте.

Когда люди впервые научились пахать, они получили доступ к огромному запасу солнечной энергии, которая хранилась в органическом веществе почвы, но доступ к этой энергии был дорогостоящим из-за труда, эрозии и прочих экологических последствий.

Альберт Ховард считал, что компромисс того стоил, потому что он позволил цивилизации процветать. «[Возделывая землю] человек положил руку на великое Колесо и на мгновение остановил или отклонил его вращение. Другими словами, он извлекает из почвы продукты ее плодородия для собственных нужд. То, что человек имеет право положить руку на колесо, никогда не подвергалось сомнению, за исключением таких сект. . . которые дошли до того, что объявили грехом наносить удары по земле лопатами или инструментами. 6

Он считал, что вспахивать землю, полностью переделывая природу, совершенно нормально, если люди также усердно трудятся, чтобы сохранить плодородие почвы. «Все выжившие великие сельскохозяйственные системы поставили перед собой задачу никогда не истощать плодородие земли, не начав в то же время процесс восстановления. Это становится настоящей заботой »7.

Г-н Фукуока и коренные народы мира не считали хорошей идеей, ни с моральной, ни с другой стороны, «извлекать для собственного использования продукты плодородия почвы» путем вспашки. Они были довольны более мягким сосуществованием с землей. Они также не хотели превращать плодородие земли в «настоящую заботу».

Эта дихотомия между заботой о земле на благо всех видов и ее использованием строго для развития человеческой цивилизации резюмируется в поясняющем параграфе из книги Говарда «Почва и здоровье»:

Что такое сельское хозяйство? Несомненно, это старейшее из великих искусств; ее истоки теряются в тумане первых дней человечества. Более того, это основа оседлой жизни и, следовательно, всей истинной цивилизации, поскольку до тех пор, пока человек не научился добавлять выращивание растений к своим знаниям об охоте и рыболовстве, он не мог выйти из своего дикого существования. Это не просто предположение: наблюдение за выжившими примитивными племенами, все еще находящимися на стадии охоты и рыболовства. . . показывают , что они не могут развиваться, потому что они не усвоили и не разработали принцип обработки почвы. 8

В этом отрывке Ховард раскрывает самодовольное отношение своей культуры. Он утверждает, что до тех пор, пока не появилось пашенное земледелие, являющееся основой всей истинной цивилизации, люди вели «дикую жизнь». В одном из более поздних отрывков он назвал способ получения пищи коренными народами «не более чем процессом сбора урожая» 9. Без вспашки почвы эти примитивные люди «неспособны к прогрессу», и единственный способ улучшить себя - это изменить свое способы на наши. Конечно, это повлечет за собой изменение всего их образа жизни и нарушение их собственной этики.

Возможно, эти люди не были заинтересованы в участии в «марше прогресса», не считали, что доминирование над природой - хорошая идея, и считали, что это не «человеческая судьба». Ирония заключается в том, что, несмотря на то, что за последние десять тысяч лет для человеческого общества или окружающей среды дела не шли совсем хорошо, атмосфера превосходства сохраняется. »,

В 1931 году Ховард ушел с государственной службы и вернулся в Англию.

В 1943 г. было опубликовано «Сельскохозяйственное завещание». Его идеи были немедленно подвергнуты нападкам со стороны сельскохозяйственного истеблишмента, посчитавшего их преувеличениями и упрощениями. Он был маргинализирован как экстремист во многом из-за отсутствия у него научных доказательств и его жесткой позиции против использования синтетических химикатов любого рода. Где были графики для сравнения? Где были данные?

Наука требовала, чтобы он использовал их эмпирические критерии, в то время как понимание Ховарда основывалось в основном на анализе всей системы, интуиции и жизненном опыте.

Ховард нашел соратника в лице Джерома Родейла.

Дж. И. Родэйл, как он наиболее известен, сам был очаровательной личностью. Он был писателем, редактором, издателем, драматургом и заядлым садовником. Родейл, сын бакалейщика, вырос в Нижнем Ист-Сайд Манхэттена. Он пробовал работать на различных должностях и заниматься бизнесом, и в конце концов переехал со своей женой в Эммаус, штат Пенсильвания, в 1940 году. В то время он был партнером своего брата по производству электротехники. Он прочитал работы Альберта Ховарда и был вдохновлен на покупку фермы площадью шестьдесят три акра(25 га), чтобы претворить в жизнь нетрадиционные на тот момент теории Ховарда.

В 1942 году Родейл начал издавать журнал «Органическое садоводство и сельское хозяйство» *, чтобы продвигать свою веру в то, что простые, необработанные, выращенные органическим способом продукты, произведенные на здоровой почве и в чистой окружающей среде, неизмеримо лучше, чем их альтернативы. В основном он сосредоточился на темах, которые могут заинтересовать садоводов-любителей, таких как компостирование, хранение продуктов, приготовление пищи, а также уход и условия для различных фруктов и овощей, необходимые для роста. Журнал привлекал небольшую группу садоводов-единомышленников и мелких фермеров, но долгие годы он продолжал бороться. Журнал Профилактика Родэйла, посвященный вопросам здоровья, питания и фитнеса, дебютировал в 1950 году.


* Позднее название было изменено на «Органическое садоводство».


В 1960-х годах Rodale Press начала публиковать книги о самообеспечении, расширив свою привлекательность для членов растущих экологических движений и движений за возвращение на землю. Эти публикации стали основным источником информации и вдохновения для тех, кто отворачивался от городов, чтобы начать новую жизнь в сельской местности. Родэйл внезапно оказался в авангарде того, что стало значительным движением.

Дж. И. Родэйл неожиданно скончался в 1971 году, но компанию умело взял его сын Роберт. Под его руководством Rodale Press наконец-то вышла на рентабельность, поскольку продажи резко возросли. Он расширил послание своего отца, переопределив его как «органический образ жизни», и сделал больший упор на фитнес, который был его личной страстью. Он также продвигал концепцию «регенеративного сельского хозяйства», которая была предшественницей современного движения за устойчивое сельское хозяйство. К тому времени, когда в 1978 году Rodale Press опубликовала книгу «Революция одной соломинки», тираж «Органического садоводства» превысил один миллион экземпляров. Даже сегодня журнал Prevention имеет тираж почти три миллиона экземпляров.


Органическое сельское хозяйство без обработки почвы


Не все органические фермеры считали вспахивание почвы хорошей идеей. Эдвард

Х. Фолкнер (1886–1964) был одним из них. Его книга с провокационным названием

«Безумие пахаря» вызвала бурю споров, когда была опубликована в 1943 году, потому что бросила вызов здравой сельскохозяйственной мудрости использования отвального плуга.

Фолкнер вырос в сельской местности Кентукки, получил образование в области сельского хозяйства в Камберлендском Колледже (затем Баптистском колледже Вильямсбурга), и много лет работал страховым агентом в округах Кентукки и Огайо. Его неортодоксальные взгляды привели к увольнению с государственной службы. Он переехал в Элирию, штат Огайо, где проводил эксперименты, чтобы проверить эффективность своей теории о том, что органические удобрения лучше вносить поверх слоя почвы, а не закапывать их отвальным плугом.

Главный тезис Фолкнера заключался в том, что вспашка неестественна и разрушительна. По его словам, это привело к множеству проблем, которых не было в лесах или на невспаханных лугах. В отрывке, странно напоминающем идеи мистера Фукуока, Фолкнер писал:

С одной точки зрения, мы сами создавали проблемы с почвой просто ради сомнительного удовольствия от их решения. Если бы мы изначально не пошли против законов природы, вспахивая землю, мы бы избежали проблем, а также дорогостоящих и требующих много времени усилий по их решению. . . мы также не увидали бы всю эрозию, кислые почвы, нарастающие наводнения, снижение уровня грунтовых вод, исчезновение дикой природы, плотную и непроницаемую поверхность почвы. . .î 10

Ему было трудно найти издателя для «Безумия пахаря», но, наконец, Университет Оклахомы Пресс согласился сделать это. Книга вышла 5 июля 1943 года и почти сразу произвела эффект разорвавшейся бомбы. Чуть больше чем за год она была напечатана восемью тиражами и продалась более 250 000 экземплярами. Фолкнер задевал нервы, и в одночасье этот «исследователь почвы и сельскохозяйственных культур, работающий в частном порядке» (из суперобложки), который на самом деле продавал страховку, когда вышла книга, оказался в центре внимания и стал предметом интенсивных споров.

СМИ подхватили эту историю, рассматривая ее так, как будто это был бой Давида против

Голиафа - основного сельского хозяйства. Журнал Time назвал это «самыми жаркими сельскохозяйственными дебатами с тех пор, как трактор впервые бросил вызов лошади». В своем обзоре на Безумие пахаря для Nation Рассел Лорд, сторонник Фолкнера писал: «Нет книги. . . за последние тридцать лет произведей такой фурор в сельском хозяйстве; и это меня радует ». 11

Однако Фолкнер не получил большой поддержки от сельских фермеров. Они считали его идеи противоречащими традиционным представлениям и здравому смыслу. Некоторые ученые не хотели удостоить Фолкнера своим ответом, но крупное земледелие определенно захотело, выгоняя одного эксперта за другим, чтобы противостоять еретикам.

Статьи в популярных и профессиональных журналах категорически опровергали его утверждения как ненаучные, дилетантские и, опять же, противоречащие здравому смыслу. Реакция приобрела бешеную интенсивность, выходящую далеко за рамки реальной угрозы, которую представлял Фолкнер, напоминая об обращении, которое Альберт Ховард получил от сельскохозяйственных ученых и о том, что мистер Фукуока испытал в Японии.

В то время как некоторые известные защитники почв, такие как Хью Беннет, хвалили Идеи Фолкнера он нашел наибольшую поддержку среди простых граждан. Трагедия пылевых бурь все еще была свежа в умах людей, и они обвиняли государственных сельскохозяйственных ученых в том, что они допустили это. Америка была в разгаре Второй мировой войны, и «Сады победы» по необходимости превратили страну в нацию садоводов, у которых нашло отклик послание Фолкнера.

Но в конце концов силы ортодоксии взяли верх, и звезда Фолкнера померкла так же быстро, как и поднялась. Защитником органической нулевой обработки почвы с, возможно, самым широким видением был Дж. Рассел. Смит (1874–1966). Его самая известная работа, «Древоводство - перманентное Сельское хозяйство" было впервые опубликовано в 1929 году. Пересмотренное издание вышло в 1953 году.

Смит был, прежде всего, защитником почв. Он видел разрушения, вызванные вспашкой, особенно на склонах, и сердце его билось кровью. Его решение состояло в том, чтобы сначала прекратить вспахивание, потому что это в первую очередь было причиной проблемы, а затем посадить деревья - многие, включая те, которые давали пищу или корм.

Европейцы привезли с собой из древней страны свою технику вспашки для выращивания пшеницы, ржи, ячменя и овса. Сначала они выращивали эти травы в низинах долин, которые были относительно плоскими, но большие проблемы возникли, когда они добавили пропашные культуры Нового Света, такие как хлопок, кукурузу, картофель и табак, и расширили свои поля до покатых склонов. Ряды посадок оставляли почву открытой в течение всего сезона, поэтому, когда приходили грозы, капли дождя ударяли по поверхности, смещая частицы почвы и создавая транспортный механизм для их уноса. Чем круче земля, тем хуже становилась проблема.

Смит много путешествовал в течение своей жизни, посещая примеры разрушения и успешной адаптации. В Китае он видел бесплодные холмы, изрезанные глубокими оврагами, где когда-то процветали фермерские деревни. Фермеры прошлых поколений вырубали леса, а затем вспахивали склоны, разрушая холмы и поймы. «Таким образом, вся долина, когда-то хорошие сельскохозяйственные угодья, превратилась в пустыню из песка и гравия, то влажную, то сухую, всегда бесплодную» 12.

На Корсике Смит обнаружил совершенно другой пейзаж - склоны холмов, покрытые каштанами и фруктовыми садами, перемежаемыми деревнями и каменными домами. «Эти привитые каштановые сады давали ежегодный урожай пищи для людей, лошадей, коров, свиней, овец и коз, а также побочную древесину. . . Склон горы был неэродированным, нетронутым и мог бесконечно продолжать поддерживать поколения людей »13. Для более плоской земли он предложил« двухэтажную »систему с деревьями наверху и пастбищами или овощами внизу, систему, которую мы сегодня называем агролесоводством. . Он назвал это постоянным земледелием - пермакультурой.

Его общее видение было еще шире. «Я вижу миллион холмов, зеленых с деревьями, приносящими урожай, и миллион аккуратных фермерских домов, прижатых к холмам. . . На непахотных землях находятся постоянные пастбища, частично затененные посевными деревьями - медовой акацией, шелковицей, хурмой, китайским каштаном, привитым черным орехом, привитым сердцевидным орехом, привитым пеканом, привитым дубом и другими урожайными деревьями »14.

Смит знал, что для достижения такого рода сельского хозяйства необходимо перераспределить население, чтобы за землей можно было ухаживать с заботой и знаниями, которые может обеспечить только тот, кто постоянно там живет. Он считал, что постоянное земледелие можно применять где угодно, в том числе на небольших дворах.

Представление Смита о том, каким могло бы быть общество, напоминает утопическое видение г-на Фукуока:

На мой взгляд, если бы 100% людей занимались земледелием, это было бы идеально. В Японии на каждого человека приходится всего четверть акра(10 соток) пахотной земли. Если каждому человеку дать по четверти акра, это будет 1,25 акра(0,5 га) на одну семью, этого было бы более чем достаточно, чтобы прокормить семью в течение всего года. Если бы практиковалось натуральное земледелие, у фермера также было бы достаточно времени для досуга и общественной деятельности в деревенской общине.

Я думаю, что это самый прямой путь к тому, чтобы сделать эту страну счастливой, приятной страной »15.

Один необычный органический метод нулевой обработки почвы для небольшого садоводства был создан очаровательной женщиной по имени Рут Стаут (1884–1980). Она написала о своей технике в нескольких книгах, включая книгу с восхитительным названием «Как получить Зеленый палец без боли в спине (1955), Сад без работы (1973) и Я всегда делаю по-своему (1975), а также в колонке, которую она писала для «Органического садоводства» с 1953 по 1971. Чистая простота ее метода «без работы» и ее остроумный, серьезный характер сделали ее чрезвычайно популярной среди садоводов-огородников и членов земледельческого сообщества в 1960-х и 1970-х годах.

Стаут, которую ласково называли Королевой Мульчи и Герцогиней-не-Копаю выросла в Топике, штат Канзас, и переехала в Нью-Йорк, когда ей было восемнадцать лет. В 1934 году она вышла замуж за Альфреда Росситера, и по прихоти они решили переехать в сельское поместье под названием Бедная лощина на окраине города Реддинг, Коннектикут. Она любила жить за городом и сразу начала заниматься садоводством.

После пятнадцати лет «садоводства, как все» у нее был опыт, который изменил ее методы садоводства на следующие тридцать пять лет. Когда человек, которого она наняла для вспашки ее сада весной, не явился в назначенное время, она почувствовала себя беспомощной, потому что не могла вовремя посадить свой огород. Она все равно решила это сделать, но на поверхности не вспаханной земли.

Потом засыпала участок мульчей. Она сказала, что решила пойти дальше и сделать это после консультации со спаржей.

Метод Стаут - это мульчирование во всем многообразии. Она предпочитала сено, хотя говорила, что можно использовать солому, листья, кухонные отходы, хвою, сорняки - любые растительные вещества, которые могут гнить. Грядку следует накрыть слоем мульчи высотой не менее восьми дюймов(10 см). Когда мульча уляжется из-за дождя и разложения, добавьте больше мульчи. Фактически, «добавьте больше мульчи» было ее рекомендацией практически в любых обстоятельствах, с которыми садовник мог столкнуться. Мульча разлагается на питательные вещества для растений, сохраняет почву прохладной летом, уничтожает большинство сорняков и устраняет необходимость в поливе, конденсируя влагу.

Весной она отодвигала мульчу, чтобы почва нагрелась и высохла, затем ложила обратно ее. Для борьбы с труднопроходимыми сорняками Стаут иногда использовала картон или толстый слой газет под мульчей. Это не искоренило их полностью, но так сильно отбросило их назад, что садоводство стало легким.

Подобно методам мистера Фукуока, несложный метод Стаут можно охарактеризовать почти как то, что она не делала, так и то, что она делала. Ей не нужно было пахать, копать, выращивать сидераты, пропалывать, поливать или опрыскивать. Также не было необходимости в тяжелой работе по приготовлению компоста. Это дало ей больше свободного времени, чем она наслаждалась, а также позволяло ей продолжать заниматься садоводством до девяноста лет.

Метод нулевой обработки почвы Stout сравнивают с методом садоводства г-на Фукуока, и, безусловно, есть сходство.

Но метод Стаут применим только на относительно небольших участках, тогда как подход г-на Фукуока лучше подходит для более крупных участков. Кроме того, г-н Фукуока использовал более легкую мульчу и не полагался исключительно на нее для борьбы с сорняками. Но с акцентом на нулевую обработку почвы, простоту и удовлетворение, которое дает отказ от ненужной работы, эти две техники можно было бы, по крайней мере, считать кузенами.

Когда я рассматриваю этих двух людей, которые были продуктами совершенно разных культур, я не могу не заметить то, что у них было общего. Я думаю, им было бы очень приятно познакомиться друг с другом. Стаут называла себя «стопроцентным нонконформистом». Она родилась квакером, но позже отвергла религию, не интересовалась политикой, патриотизмом или важничающими лицемерами. Она ненавидела выходить из дома и так и не научилась водить машину. Она выучила русский язык, чтобы читать Достоевского в оригинале. И она была в высшей степени практичной и самостоятельной.

Но что, на мой взгляд, объединяет Рут Стаут и мистера Фукуоку, это их гуманизм. Они могли бы быть совершенно счастливы, делая то, что они делали в частном порядке у себя дома, но вместо этого они решили поделиться своим опытом, потому что думали, что могут улучшить жизнь других людей.

Стаут обратилась к этому с присущим ей остроумием:

В восемьдесят семь лет я выращиваю овощи для двоих круглый год, всю работу делаю сама и замораживаю излишки. Я ухаживаю за несколькими клумбами, пишу колонку каждую неделю, отвечаю на огромное количество писем, делаю работу по дому и готовлю - и никогда не делаю ничего из этого после 11 часов утра! Но это мой единственный настоящий успех, потому что ко мне приехали более трех тысяч человек из каждого штата и Канады, чтобы увидеть мой легкий метод, и я получила тысячи писем с благодарностями за то, что я облегчила им садоводство. Или возможно. И я считаю, что если вы действительно помогаете людям, вы сделали что-то стоящее. 16


Сравнение научного и органического сельского хозяйства


Органическое садоводство и сельское хозяйство возникли частично в результате ущерба, нанесенного научным сельским хозяйством, а частично из врожденных инстинктов воспитания относительно большого, но недоминирующего сегмента общества. Органическое сельское хозяйство предлагает более щадящий подход к производству продуктов питания, но сохраняет фундаментальные взгляды современного сельского хозяйства в том смысле, что оно также начинается с вопроса: «Как я могу заставить природу производить лучшие продукты для меня?» Ученый фермер считает, что использование химикатов является наиболее эффективным методом, в то время как органический фермер считает, что лучше всего использовать органический материал.

Есть несколько форм органического земледелия. В самом узком определении это просто сельское хозяйство без использования синтетических химикатов. Однако это широко распространенное восприятие чрезмерно упрощено. Видение органического земледелия, выдвинутое сэром Альбертом Ховардом, Дж. И. Родейлом, Робертом Родейлом и другими, намного шире и сложнее, поскольку оно основано на признании взаимосвязанности жизни и решающей важности здоровья почвы для здоровья сельскохозяйственных культур, домашнего скота, отдельных лиц и общества в целом.

Если использовать узкое определение органического сельского хозяйства, нет ничего плохого в создании огромных ферм, которые используют крупномасштабную технику, выращивают урожай в монокультуре и опрыскивают поля «органическими» удобрениями, стимуляторами и пестицидами.

Сегодня существует много таких ферм, которые имеют право на органическую сертификацию, но они не производят живых и питательных продуктов, и их следует рассматривать как не более чем еще одну форму промышленного сельского хозяйства. Некоторые крупные органические фермы, такие как семейные фермы Лундберг, добросовестно делают все возможное, чтобы поддерживать здоровье почвы и выращивать питательные культуры, несмотря на их размер, но они являются исключением.

Многие люди используют методы органического земледелия, чтобы выращивать пищу для себя на заднем дворе и на небольших фермах. Они мотивированы желанием производить здоровую пищу для себя, своей семьи и своих друзей и, возможно, продавать ее в местных магазинах, на фермерских рынках и в рамках поддерживаемых сообществом сельскохозяйственных магазинов(CSA), которые напрямую связывают фермеров с потребителями. Если бы больше людей выращивали собственные продукты питания органически в городских и пригородных районах, это во многом способствовало бы созданию более здорового и устойчивого общества.

Органическое и научное сельское хозяйство существуют в тесных отношениях. В конечном счете, это две стороны одной медали, проявляющие свои склонности к эксплуатации и воспитанию. Я уже указывал, что даже сэр Альберт Ховард, который представил самое широкое и глубокое видение движения за органическое земледелие, считал, что человечество имеет полное право переделать ландшафт полностью в интересах человека.

По словам Ховарда, для людей вполне приемлемо «положить руку на колесо» и пахать почву для использования людьми, если они будут осторожны, чтобы вернуть все, что они взяли, обратно в почву. Однако чаще всего игнорируется сторона уравнения «вернуть то, что было взято». Несколько мест, где сработало сельское хозяйство, основанное на здоровом уважении к Колесу жизни, есть на многих фермах амишей, где сообщество живет в соответствии со строгим этическим кодексом; в Токугавской Японии, где оно было построено на духе почтения и уважения к природе; и в изолированных районах по всему миру, где сельские жители в основном полагаются на древесные культуры.

Пермакультура - это дизайн-система, созданная австралийцами Биллом Моллисоном и Дэвидом Холмгреном в 1970-х годах. Она основана на тщательном наблюдении и последующем воспроизведении природных экосистем для создания целостных, самоподдерживающихся сельскохозяйственных ландшафтов и человеческих сообществ. Поскольку в ней делается упор на взаимосвязи, а не на отдельные элементы, ее часто называют формой экологического сельского хозяйства. Эта концепция выходит за рамки простого сельского хозяйства, поскольку она объединяет производство продуктов питания с такими вещами, как социальные и экономические структуры, городское планирование, доступ к земле, кооперативное банковское дело и социальная справедливость. Слово пермакультура - это смесь постоянного земледелия и постоянной культуры.

Системы пермакультуры включают в себя большое разнообразие видов растений и животных, при этом особое внимание уделяется древесным культурам и другим многолетним растениям, которые имеют много полезных применений или функций. Элементы, которые включают в себя такие вещи, как растения, животные, здания, площадки для компостирования и пруды, расположены таким образом, что они связаны между собой как можно большим количеством способов. Это придает системе устойчивость и адаптируемость.

Дизайн создан таким образом, чтобы в полной мере использовать преимущества конкретного места, поэтому нет двух одинаковых дизайнов. Одной из фирменных концепций пермакультуры является «съедобный лесосад». В этой системе имитируется многоуровневая структура естественных лесных массивов, но с более высокой долей съедобных растений и видов, полезных во многих отношениях. Растения часто расположены в аллелопатичных комбинациях, называемых гильдиями, которые представляют собой группы травянистых растений, кустарников и деревьев, которые, как известно, особенно хорошо уживаются вместе.

Создавая первоначальный дизайн, дизайнер должен смотреть в будущее, представляя, каким будет лесной сад, когда он достигнет зрелости через двадцать, тридцать или, возможно, пятьдесят лет. Вместо того, чтобы ждать, пока растения пройдут каждую стадию сукцессии одну за другой, растения всех стадий сажаются одновременно, что ускоряет процесс. Пока деревья еще молодые, больше солнечного света достигает земли, поэтому преобладают однолетники. По мере того, как деревья становятся крупнее, а территория становится более тенистой, однолетние растения уступают место еде, производимой многолетними растениями, корнеплодами, фруктовыми и ореховыми деревьями и ягодами.

Полностью реализованный съедобный лесной сад предполагает сельскую обстановку, но пермакультура также может применяться на небольших городских и пригородных участках. Вы просто принимаете во внимание конкретные условия и применяете принципы наилучшим образом. Нет жестких правил. Пока вы не нарушаете этику и принципы пермакультуры, вы можете делать все, что захотите. Фермы или усадьбы пермакультуры часто отличаются своей эклектичностью и причудливостью. Творчество не только терпимо, но и поощряется. Одна из многих пословиц пермакультуры: «Возможности ограничены только воображением дизайнера».

Вот как работает процесс проектирования. Дизайнеры тщательно изучают район, на котором они будут работать, желательно не менее года, чтобы его можно было увидеть в любое время года. Они изучают дикую местность поблизости, наблюдая закономерности и взаимоотношения между растениями и животными, которые там живут. Затем они наблюдают за растениями и животными, которые живут на данном участке, изучают состояние почвы и, возможно, проводят обследование почвы, проверяют водную ситуацию, общий климат и микроклимат.

Они берут интервью у соседей, которые рассказывают им об истории местности, знакомятся с местными правилами, составляют список растений для различных целей, подходящих для данной местности, измеряют угол наклона солнца и находят его крайние север-юг положения во время солнцестояний, и так далее.

Затем они составляют список каждого элемента в дизайне и анализируют, что каждому из них нужно и что он предоставит другим элементам. Наконец, они садятся за стол и создают дизайн, используя базовую карту с наложениями, вместе с полным описанием. Затем проект воплощается, иногда поэтапно, иногда все сразу. *


* Пермакультура - это гораздо больше, чем я могу охватить в этом кратком описании. По этому поводу написано несколько хороших книг. Если вы хотите узнать больше, читайте книгу Тоби Хеменуэя «Сад Гайи: Руководство по домашней пермакультуре» которая хорошо для начала.


Примерно в 1980 году Билл Моллисон впервые приехал в Соединенные Штаты, чтобы разъяснять и продвигать пермакультуру. В то время люди только начинали осознавать, что наносится масштабный экологический ущерб. Экологи и исследователи искали более эффективные способы ведения дел, но каждый был сосредоточен на своей области исследований и не имел особого интереса к тому, чем занимались другие. Такая специализация невозможна в пермакультуре, потому что она подчеркивает взаимосвязь всех фаз жизни. Каждый должен знать хотя бы основы устойчивого производства продуктов питания, разведения животных, управления почвой и водными ресурсами, соответствующих технологий и естественного строительства, а также социальных, экономических и политических аспектов жизни.

Г-н Фукуока привлек внимание пермакультуры по нескольким причинам. В своей первой книге «Пермакультура 1» Моллисон даже не упомянул выращивание зерна. Он придерживался принципа нулевой обработки почвы, но не знал, как выращивать зерно, не переворачивая почву. Никто этого не делал. Затем он прочитал «Революцию одной соломинки», в которой г-н Фукуока рассказал, как ему удалось это успешно сделать на своей ферме в Японии. Его метод был описан в Permaculture Two и с тех пор является неотъемлемой частью учебной программы дизайна. Кроме того, хотя г-н Фукуока использовал совершенно другой подход, его сад часто использовался в качестве примера того, как должен выглядеть зрелый съедобный лесосад.


Еще одна причина, по которой подход г-на Фукуока часто включается в курс обучения, заключается в том, что он добавляет духовное измерение, которого, по ощущениям, не хватает пермакультуре. Люди часто сочетают пермакультуру с другими дисциплинами или философиями, чтобы создать гибриды, которые им лично резонируют. Некоторые вводные курсы дизайна сочетают базовую семидесятидвухчасовую учебную программу с йогой, медитацией, навыками выживания или биодинамикой. * Биодинамика представлена ​​особенно хорошо; многие фермы называют себя пермакультурными биодинамическими фермами. Некоторые из них являются одними из самых вдохновляющих, которые я когда-либо посещал.


* Биодинамика - это способ ведения сельского хозяйства, выросший из учений Рудольфа Штайнера (1861–1925),Австрийского шизотерика. Она использует многие стандартные органические методы, такие как приготовление компоста, но добавляет свои собственные методы, такие как согласование хозяйственной деятельности с движением небесных тел и применение специально разработанных «препаратов» для почвы. Биодинамика стремится восстановить и гармонизировать жизненные силы фермы, работая в сотрудничестве с «тонкими космическими влияниями».


Когда пермакультура впервые появилась в Соединенных Штатах, многие люди были настроены скептически. Некоторые сомневались в целесообразности объединения такого разнообразия местных и экзотических видов, возможно, впервые. Другие интересовались, как посадка агрессивных видов, таких как акация, русские оливки(лох), бамбук, белый клевер и жимолость, может быть совместима с идеей минимального ухода. Был также вопрос о том, может ли многолетнее земледелие, основанное на древесных культурах, производить достаточно пищи, чтобы адекватно заменить уже существовавшее сельское хозяйство с ранней сукцессией (вспаханное поле). Примеры пермакультуры есть в Австралии, но нет в Соединенных Штатах. Нужны были испытания и практические демонстрации.

Тихоокеанский Северо-Запад идеально подходил для ответа на эти вопросы. Группа мелких органических фермеров и защитников местных продуктов питания уже сформировала низовую региональную организацию под названием Tilth. Они работали над расширением возможностей для местных производителей, создавая фермерские рынки, земельные кооперативы и общественный обмен. Они также публиковали информационный бюллетень, который распространялся в Орегоне, Вашингтоне, Айдахо, западной Монтане и некоторых частях Британской Колумбии.

Группа Тилта сразу же приняла пермакультуру. Они продвигали ее в своих публикациях и провели два семинара, один в Айдахо, а другой недалеко от Портленда, на которых присутствовало много людей. В 1982 году Тилт опубликовал «Будущее изобилует», справочник для тех, кто стремился применить пермакультуру и натуральное земледелие на Тихоокеанском Северо-Западе.

Трудно представить себе лучшие условия выращивания, чем Северо-Запад. Мягкий климат, обильные осадки и глубокие плодородные почвы способствуют быстрому и пышному росту растений, в гораздо большей степени, чем в засушливых районах. Чуваки из Тилта сразу приступили к работе, и вскоре повсюду стали появляться демонстрации пермакультуры, адаптированной к региональным условиям, как городской, так и сельской. Моллисон заметил это и несколько раз приезжал сюда. Он вел вводные курсы, посещал фермы, давал публичные выступления и радиоинтервью и в целом поощрял предпринимаемые усилия.

В 1986 году Вторая международная пермакультурная Конференция проходила в Олимпии, штат Вашингтон. За последние сорок лет на тихоокеанском северо-западе многое изменилось. Когда эта разношерстная группа Tilth впервые образовалась в 1974 году, в штате Вашингтон было два фермерских рынка. Сейчас их сотни. Неопределенности, связанные с пермакультурой, когда она впервые появилась, в основном разрешены. Сегодня тысячи работающих ферм пермакультуры и приусадебных участков существуют по всему региону, демонстрируя, что ленивое многолетнее сельское хозяйство может быть высокопроизводительным.

Также было показано, что пермакультура является эффективным инструментом восстановления поврежденных ландшафтов и человеческих сообществ. Так не только здесь, на северо-западе Тихого океана; пермакультура - это растущее движение во всем мире.

Пермакультура имеет несколько характеристик, которые отличают ее от основного органического сельского хозяйства. Он подчеркивает взаимосвязь жизни, в первую очередь представляет собой систему нулевой обработки почвы, делает упор на древесные культуры и многолетние растения, а также объединяет производство продуктов питания и жилья с социальными, экономическими и политическими аспектами жизни общества. Во многих отношениях она представляет собой улучшение основных органических методов.

Но при тщательном анализе становится ясно, что пермакультура также является продуктом нашего современного мышления и поэтому не представляет собой полного отхода от других форм современного сельского хозяйства. Процесс проектирования начинается с тщательного наблюдения за закономерностями и взаимосвязями в природе. Затем, в процессе, который иногда называют биомимикрией, дизайнер имитирует эти шаблоны в дизайне. Однако практика «наблюдения за природой» предполагает наличие наблюдателя и того, что наблюдается. Отделение от природы заложено в процесс с самого начала, и создается отделение дизайнера от природы.

Следующим шагом в процессе проектирования является анализ элементов ифункций. Каждый элемент - например, груша, курица или здание - исследуется и каталогизируется в соответствии с его потребностями и тем, что он предоставит другим элементам. По сути, это то, чем занимается наука. Природа, которая является неделимым целым, разбивается на отдельные части, анализируется, а затем предпринимается попытка собрать ее вместе. Реконструированная «целая» природная система становится человеческим изобретением, симуляцией.

В конечном итоге, после того, как вся информация собрана и оценена, создается окончательный дизайн. Дизайнер - творец, а в конечном итоге - менеджер. Хотя изначально вдохновение пришло из наблюдения за природой, дизайн - это работа человеческого интеллекта. Все под контролем дизайнера. Я подчеркнул это слово, потому что это, пожалуй, самая определяющая характеристика современной культуры.

Итак, пермакультура основана на общих убеждениях и ценностях современной культуры. Она принимает отчуждение людей от природы без возражений или, может быть, незаметно; анализирует целое как части и кусочки; затем пытается снова собрать их вместе. Она полагается на человеческий интеллект на каждом этапе пути. В человеческом сознании есть много чудесных вещей, но оно никогда не может понять реальность, которая по своей сути непознаваема. Высказывание пермакультуры, которое я цитировал ранее, что «возможности в дизайне пермакультуры ограничены только воображением дизайнера», подразумевает, что возможности безграничны, но также свидетельствует о гордой чрезмерной уверенности в человеческих способностях. Зачем кому-то нужно ограничивать возможности чем-то столь узким и несовершенным, как человеческий разум?

Опора на интеллект выводит пермакультуру за пределы области естественного земледелия. Большинство пермакультуристов, например, не возражали бы против распыления компостного чая на свои растения или использования экзотических почвенных добавок, если бы они заставляли урожай расти быстрее и давали более высокий урожай. Использование ультрафиолетовых ламп для выращивания растений нормально, если они питаются от солнечных батарей или педального генератора. Они посещают экосистему естественного водоема на лесном лугу и решают воссоздать что-то подобное в своем дизайне. Результатом стала высокотехнологичная система аквапоники, в которой используются трубы из ПВХ, насосы, барботеры, солнечные коллекторы и цифровой таймер. Это совсем не похоже на то, что сначала заметили дизайнеры, или на то, что вы когда-либо видели во время прогулки по лесу.

Пермакультура также во многом полагается на информацию и научные исследования.

Предполагается, что если мы соберем достаточно информации и проанализируем ее с помощью базовых принципов проектирования, мы в конечном итоге сможем решить, что лучше всего делать. Дэвид Холмгрен, соучредитель пермакультуры, объясняет: «Традиционное сельское хозяйство было трудоемким, промышленное сельское хозяйство - энергоемким, а системы, разработанные для пермакультуры, информационно-емки».

Некоторые защитники хотели бы, чтобы пермакультура включала больше духовности в свою учебную программу. Другие считают, что должна быть разрешена только доказуемая, наблюдаемая наука, и что следует избавиться от «сомнительной метафизики». Сам Моллисон придерживается этой позиции. В своей книге «Путешествие в мечтах» Моллисон пишет: «Поскольку меня часто обвиняли в отсутствии того набора доверчивости, мистификации, современного мифа и чуши, которые сегодня популярны в духовности Нью Эйдж, я с радостью признаю себя виновным. . . пермакультура - это не биодинамика, и она не имеет отношения к феям, дивам, эльфам, призракам или явлениям загробной жизни, которые не каждый человек может проверить на собственном опыте или проводя свои собственные эксперименты ».

Другой лагерь считает, что в мире есть нечто большее, чем наблюдаемые явления, что пермакультура прямо не запрещает комбинировать ее с другими дисциплинами, и что такие практики, как йога, шаманизм и астрология, прошли научное исследование. Я был на одном курсе, где инструктор обсуждал свои отношения с феями, которых он встречал в своем саду и в других местах.

Когда его спросили, действительно ли он верит в фей, он ответил: «Верю. Настоящие они или нет. . . кто знает? Все, что я знаю, это то, что они для меня реальны. Они сделали мою жизнь богаче и приятнее, а также позволили мне заниматься пермакультурой более эффективно, чем я мог бы делать в противном случае ».

Некоторые последователи считают, что пермакультура может изменить направление развития современного общества, каким-то образом направив основное направление в сторону более здорового образа жизни, но я скептически отношусь к тому, что какой-то сегмент нашего общества может это сделать, если он принимает те же основные предположения, что и культура, которую он надеется изменить. В конце концов он будет реинтегрирован в мейнстрим, потому что люди вернутся к своим привычным образам мышления и действий, которые были заложены с младенчества.

Когда пермакультура впервые появилась в Соединенных Штатах, ее изображали как децентрализованное массовое движение. У него было довольно привлекательное эгалитарное, племенное чувство. Однако сегодня наблюдается тенденция к более структурированной организации с центральным «институтом» и группой экспертов для регулирования более жестких стандартов в отношении учебных программ и сертификации. Этим усилиям в значительной степени способствуют те, кто думает, что работа в университетах, государственных учреждениях и других основных организациях позволит им охватить более широкую аудиторию.

Они считают, что если бы пермакультура имела более профессиональный вид, она сделала бы ее более приемлемой в глазах этих учреждений. Фактически это первый шаг к тому, чтобы стать такими учреждениями. Более структурированная организация ведет к более централизованному контролю, и с этим идет неизбежная борьба за то, чтобы одержать верх. Все, что нужно сделать пермакультуре, чтобы этого избежать, - это оставаться верной своим эгалитарным, децентрализованным корням. Это означает создание сильных, устойчивых местных кооперативных сообществ вне удушающего влияния ортодоксии.

Хотя я указывал на то, что я считаю недостатками подхода пермакультуры, я не говорю, что пермакультура не оказала положительного влияния. Оказала. За последние сорок лет были посажены миллионы деревьев, которых иначе не посадили бы. Были возрождены такие навыки, как сбор семян, сохранение продуктов питания, естественная архитектура и строительство, выращивание и использование лекарственных растений, добыча диких растений и эффективное использование соответствующих технологий, что помогает сохранить ценные знания и ресурсы. Кооперативные сообщества пермакультуры выросли по всему миру, предоставляя возможность многим людям впервые соприкоснуться с миром природы.

Но я считаю, что это следует рассматривать только как начало, а не как самоцель. В конечном счете, пермакультуру также необходимо превзойти в пользу более широкого видения, которое считает служение природе своим высшим приоритетом. Если природа - идеальная модель, почему бы не позволить природе делать дизайн?

Вскоре после публикации «Революции одной соломинки» женщина сказала мне, что сообщение в книге было каким-то знакомым, как если бы оно было в ее подсознании в течение некоторого времени, но это был первый раз, когда она услышала в словах. Я думаю, это потому, что мистер Фукуока говорит нам о более раннем времени, когда люди были полностью поглощены природой. Мы все еще помним, но это стало далеким воспоминанием. Все было дано нам тогда как из непрерывно текущего источника.

Естественное земледелие - это вечное понимание, актуальное и применимое в любую эпоху. Оно использует природу как эталон, и истина природы не меняется. Развивая свой метод ведения сельского хозяйства, г-н Фукуока вернулся к истокам, «отбросив ненужные методы ведения сельского хозяйства». Когда ему, наконец, удалось избавиться от всех из них, он остался ни с чем. Только тогда появилась истинная форма природы вместе с ее полной наградой. Когда вы прошли

Через Фруктовый сад господина Фукуоки вы видели природу, свежую и чистую.

Другие сельскохозяйственные системы отражают нашу нынешнюю изоляцию от природы. То, что вы видите, - это не природа, а продукт человеческой воли. Промышленное сельское хозяйство демонстративно и непримиримо демонстрирует миссию полного господства современной культуры.

Органическое сельское хозяйство и пермакультура не так суровы, но доказательства человеческого контроля сохраняются. Я понимаю, что есть определенное удовлетворение и гордость, которые приходят с созданием плана, а затем с его принятием физической формы, особенно когда вы выстраиваете дизайн по образцу естественных систем, но это всегда будет симуляция. Вы видите себя, а не уникальное и чудесное выражение природы.

Фермеры здесь, в Соединенных Штатах, часто спрашивали г-на Фукуока о практичности смешивания его метода с другими органическими методами. Он вежливо сказал, что это невозможно. Недавно я получил аналогичный вопрос от зернового фермера, живущего в долине Уилламетт. «Мне ужасно тяжело бороться с сорняками после механической обработки почвы», - написал он. «Может ли мне в этом помочь натуральное земледелие?» Краткий ответ, конечно же, - нет.

На самом деле этот фермер спрашивал: «Как естественное земледелие может позволить мне продолжать делать то, что я делаю, но без побочных эффектов?» Он хотел накапливать больше техник, надеясь на волшебную пулю. Этот подход противоположен натуральному земледелию.

Современное сельское хозяйство хочет продолжать работу; естественное земледелие перестает ее делать.

Обдумывая, как подойти к конкретному участку земли, г-н Фукуока посоветовал нам сначала задать вопрос: «Что нужно земле?», А не «Что может дать природа». В большинстве случаев земля каким-то образом была повреждена, поэтому Первый шаг - дать природе инструменты, которые ей нужны, чтобы полностью выразить свою склонность к поддержанию жизни. Это означает, что нужно перестать делать то, что в первую очередь причинило ущерб, а затем возрождать почву и восстанавливать разнообразие.

Чаще всего хорошим началом является посадка деревьев и создание постоянного почвенного покрова. Фермер дает земле то, что ему нужно, и, в конце концов, земля может отвечать тем же.

Сельское хозяйство так, как предлагает г-н Фукуока, не дается естественным путем для большинства людей, потому что они пришли к выводу, что для обеспечения успешного результата им необходимо все контролировать. Чтобы отказаться от такого образа мышления, нужно совершить прыжок веры. Вы как будто стоите на краю обрыва, а мистер Фукуока побуждает вас сделать шаг в пропасть, говоря: «Не волнуйтесь, все будет хорошо». Когда вы сойдете, оказывается, что это вовсе не скала, а шаг в новый и великолепный мир. Эта реальность доступна каждому в любое время. Мир не меняется; реальность никогда не меняется. Меняется только наше восприятие.


ГЛАВА 8


Без естественных людей не может быть


естественного земледелия


Г-н Фукуока предположил, что для того, чтобы кто-то мог четко оценить естественное земледелие, он сначала должен войти в прямой контакт с природой, какой она есть на самом деле; тогда они могут решить для себя, идти по этому пути или нет. Конечно, легче сказать, чем сделать, но есть определенные шаги, которые мы можем предпринять, чтобы соответствовать естественному порядку, как внутри, так и снаружи.

Поступая так, мы ставим себя в такое положение, когда становится возможным увидеть мир таким, каким он был. В основном это процесс устранения препятствий, избавления от заблуждений и простой жизни, близкой к сердцу природы.

Некоторые люди используют полевые испытания, научные исследования и статистический анализ для проверки методов естественного земледелия, но эти испытания обычно проводятся в неестественной среде, которая была создана специально для использования современных методов ведения сельского хозяйства. Естественное земледелие работает лучше всего, когда условия максимально естественны, потому что оно опирается на уникальную способность природы производить изобилие само по себе. При тестировании в неестественных условиях оно всегда не работает.

Другим, даже тем, кто предрасположен принять подход естественного земледелия, трудно оценить эффективность этой философии, потому что их внутренние ландшафты также были созданы для того, чтобы служить целям современного общества. Противоядие - изучить наши собственные мысли и определить те, которые были помещены в них нашей культурой. Хороший способ сделать это - использовать тот же метод, который использовал мистер Фукуока, чтобы прояснить свои взгляды на сельское хозяйство.

Когда г-н Фукуока разработал свой метод ведения сельского хозяйства, он начал с рассмотрения самых основных методов ведения сельского хозяйства, таких как вспашка, обрезка, изготовление компоста и затопление рисовых полей. Он спросил себя: «Действительно ли эти практики необходимы?» В конце концов он решил, что ни одна из них не нужна, и прекратил их выполнять.

Изучая наши мысли, мы должны задать себе аналогичный вопрос: «Это универсальная истина или это концепция, уникальная для нашей современной культуры?» Если она уникальна для современной культуры, от нее следует отказаться. Некоторые из этих идей могут включать: «Обществу необходимо продолжать расти, чтобы мы могли совершать великие дела и постоянно прогрессировать. Лучше что-то делать, чем ничего не делать. Нам нужно понять, как устроена природа, чтобы мы могли извлекать из нее то, что нам нужно, чтобы удовлетворить нужды и потребности нашего растущего населения. Нам нужно промышленное сельское хозяйство, чтобы прокормить это постоянно растущее население. Первобытные люди, которые были до нас, жили жалким и нищим существованием ».

Некоторые мысли могут быть более личными, например: «Мне нужно сделать карьеру и накапливать материальные блага, чтобы считать себя успешным. Чем больше я знаю, тем лучше мне будет. Мне нужен план на жизнь, иначе все обернется плохо. Мне нужно открыть истинный смысл жизни ». Г-н Фукуока отрицал, что любое из этих утверждений было правдой, потому что все они являются продуктом культуры, которая не использовала природу как пробный камень истины.

Трудно все это оставить. В конце концов, это мощные ценности и широко распространенные убеждения. Они могут определять наше самоощущение и нашу цель. Отказ от этих убеждений может быть пугающим, казаться рискованным и - в культуре, где они считаются неопровержимой истиной - может показаться крайним.

Но я думаю, вы обнаружите, что в конечном итоге намного легче избавиться от всей этой дезинформации, чем носить ее с собой. В конце концов, это будет заменено другими вещами, которые бесконечно приносят больше удовлетворения.

Следующий шаг - изучить, как мы живем с идеей устранения второстепенных действий и материального беспорядка. Это означает сокращение материальных ценностей, ограничение покупок потребительских товаров и услуг, принятие продуманных и экологически безопасных решений, когда речь идет о транспорте, жилье, еде и развлечениях, а также создание как можно меньшего количества отходов. Это не только облегчает жизнь, но и дает нам чувство независимости и личных возможностей. Это переводит экономику нашей личной жизни от экономики дефицита к экономике изобилия. Это забирает у мира только то, что нам нужно, и не более того.

Это обязательно включает в себя отстранение от веры в то, что выполнение великих дел и накопление материальных благ приведет к более комфортной и полноценной жизни. Легко увидеть ущерб, который нанесла озабоченность человечества прогрессом: истощение ресурсов, загрязнение воздуха, почвы и воды, вымирание видов, а также смятение и деморализация человеческого общества. Что не так очевидно, так это ущерб, который мы причиняем себе, заставляя себя делать великие дела в своей личной жизни.

С детства мы слышим, что нам нужно много работать в школе, чтобы сделать успешную карьеру, желательно такую, которая принесет нам много денег, но должна ли материальная выгода быть критерием личного счастья? Для многих материалистическая жизнь превращается в жизнь ненасытных желаний, в зависимость, которая лишает их всякой надежды на достижение удовлетворения в жизни и чувства сочувствия к другим.

Это также надежно закрепляет их в мире относительности, где нет свободы, есть только постоянная неразбериха и конфликты.

Не лучше ли спокойно заниматься своим распорядком дня, жить уБого, есть и спать спокойно и просто наслаждаться жизнью? Жизнь простая оставляет место, чтобы наслаждаться богатством каждого дня. Она делает акцент на ценности опыта, а не собственности. Это приводит нашу жизнь в соответствие с тем, во что мы верим, и ведет к более позитивному и уверенному отношению. Ношение простой одежды, употребление простой пищи и скромная, обычная жизнь возвышают человеческий дух, приближая нас к источнику жизни.

Для многих на этом путь заканчивается. Они довольны тем, что создают удобные усадьбы, построенные по образцу природы, где они могут жить здоровой самостоятельной жизнью, возможно, в удаленном районе, который полностью отключен от электросети. Другие меняют свою жизнь так, чтобы жить так, даже живя в городе. Жить в более медленном темпе, ухаживать за небольшим садом и вести простую жизнь, сосредоточенную вокруг очага, идеально для них. Они помогают остановить бессмысленное разрушение природы, работая над исцелением земли и живя ответственно.


Последний этап путешествия


Это все хорошо, но если мы остановимся на этом, мы все равно останемся в мире относительной мысли, полагая, что мы существуем как индивидуальные сущности и поэтому отделены от Творения. Мы еще не дошли до натурального земледелия. Чтобы достичь этого, нам нужно избавляться от большего количества вещей.

Чтобы добиться этого, большинство людей прибегают к различным вспомогательным средствам, которые помогают им навести порядок в своей жизни. Эти практики были полезны для исцеления и обеспечения более сбалансированного мировоззрения. Они разные для каждого человека, но некоторые из них могут включать изучение одного из духовных искусств, макробиотики, астрологии, пермакультуры или биодинамики, если назвать несколько. Однако по мере продолжения работы необходимо отбросить структуру этих практик. Их миссия выполнена. Мы должны быть благодарны за то, что они нам дали, но с этого момента мы продолжим без них. От любых «измов», философий или религиозных догм, которые мы выбрали для принятия в качестве личного стандарта истины, также необходимо отказаться.

Они полезны только в относительном мире, где не существует абсолютных стандартов истины.

К настоящему времени мы начинаем чувствовать себя легко и свободно, но это начинает немного пугать. Мы путешествуем без карты или плана, и интеллектуальные рассуждения, которые мы привыкли использовать для определения нашего курса, больше бесполезны, потому что мы больше не в привычном мире интеллекта. Это место, в котором мы не были с детства, но оно кажется странно знакомым.

На самом деле, путешествие без плана - лучший план, потому что он позволяет непредсказуемо совершать хорошие вещи. Волшебным образом вы попадаете в место, где вы никогда не ожидали оказаться, но действительно принадлежите ему. Если бы г-н Фукуока начал с предопределенного представления о том, какой будет его естественная ферма, она никогда бы не приобрела такую ​​великолепную форму. Если бы у меня был жесткий маршрут, когда я отправлялся в

Азию Я никогда бы не нашел свой путь в деревню и в конце концов к мистеру Фукуока. Когда дела остаются незапланированными, все возможно. Подумайте обо всем, чем вы занимались, когда были ребенком, и вам разрешалось свободно играть на природе. С заранее заданной структурой этих чудесных фантазий и неожиданных открытий никогда бы не случилось.

Катрина Блэр в своей замечательной книге «Дикая мудрость сорняков» описывает опыт, который она пережила, когда ей было одиннадцать лет, когда она разбила лагерь со своей семьей на высокогорном озере к северу от Дуранго, штат Колорадо. Она сама доплыла до дальнего берега озера на матрасе для бассейна и вышла на берег. Как она вспоминает:

Я села среди всех диких горных растений и наполнилася интенсивной и совершенно радостной энергией, которую я никогда раньше не испытывала в такой силе. Это было чувство полной эйфории! В тот момент растения и окружающая среда дали мне сильное сообщение, сказав: «Ты дома» и «Ты собираешься прожить свою жизнь с нами». Суть этого чувства до сих пор говорит мне в глубине души, напоминая мне, что я есть дома здесь, на нашей дикой земле. 1


Невозможно желать, чтобы подобное произошло, но если к природе приблизиться с ясным умом и открытым сердцем, ее истинная форма проявится без сознательных усилий. Опыт, который получил г-н Фукуока, когда он был молодым человеком, также пришел неожиданно, без каких-либо усилий с его стороны. Чем больше мы цепляемся за что-то и пытаемся сделать это своим, тем больше это ускользает от нас. Все, что мы можем сделать, это поставить себя в положение, в котором такой опыт возможен. Дверь откроется, когда вы забудете о ней думать. Это все равно, что смотреть на один из тех рисунков человеческого лица в поп-арте. Через некоторое время он сам переключается на вид профиля. Картинка не меняется, и невозможно заставить себя увидеть картинку по-другому, это просто происходит.

Такое ощущение, когда ты впервые неожиданно видишь мир таким, какой он есть. Это что-то вроде: «Подождите, что только что произошло?». В первый раз, когда я испытал подобный опыт, я гулял по лесу секвой на северном побережье Калифорнии. Я остановился на мгновение и сел возле небольшого ручья. Когда я поднял глаза, все было иначе. Это выглядело так же, но я почему-то смотрел внутрь, а не наружу. Казалось, что все в полном порядке, как и с незапамятных времен, и от глубокого чувства покоя у меня перехватило дыхание. Я отпраздновал это, обняв дерево, поздоровавшись с кустом черники и наслаждаясь запахом горсти листвы, которую я подобрал с лесной подстилки. Белка, бегущая по ветке дерева, шум воды, солнечный свет, струящийся сквозь листья - все было откровением, чудом, и этому не было конца! Я почувствовал прилив радости и сострадания. Как будто я стал частью чего-то большего, чем я сам, чего-то прекрасного.

До этого времени я постепенно упрощал свою жизнь с расплывчатой ​​целью избавиться от всего до тех пор, пока ничего не останется, что-то вроде программы «ничего не делать / ничего не желать». Я изучил свое мышление, сократил материальные потребности и имущество до минимума, прибрал в своем рационе и в целом жил скромной жизнью. Это были осознанные решения. Я имел в виду пункт назначения. Я ни на минуту не думал, что когда-нибудь доберусь туда, но все время чувствовал себя легче и ближе к земле, и это было достаточной наградой. Я никогда не мечтал, чтобы что-то подобное могло произойти.

То, что я пережил в тот день, содержало иронию, заставившую меня в то время громко рассмеяться. Помимо попытки упростить и добиться большей ясности в своей жизни, я также напоминал себе, что нельзя планировать и не цепляться за вещи, но я всегда знал, что это делал «я». Когда последнее владение, мое эго или чувство собственного достоинства, отпало, «я» не имел к этому никакого отношения. Это был подарок, чистый и простой, и я был полон благодарности. Наконец-то я освободился от себя.

Невозможно описать такое радостное чувство, но другие называют его «соединением с космическим сознанием» или, как выразился Сэнсэй, частью «большой жизни». Я достиг своей цели. Все пропало, но на его место ворвалось что-то чудесное. Я чувствовал, что природа течет через меня так же, как через ферму мистера Фукуока.

И вот следующая ирония: этот пункт назначения оказался началом совершенно нового путешествия. Мое сердце было наполнено песней Творения, но что теперь? Я решил превратить свою жизнь в естественный сад, в котором у природы была полная свобода действий. Я все еще живу довольно обычной жизнью, но она наполнена благодарностью и чувством полной свободы. Когда вы настраиваетесь на «великое развертывание», происходят чудеса. Чтобы это испытать, не нужно быть фермером. Простая жизнь, посвященная служению, напоминает другим о том, что есть другой способ жить, который бесконечно приносит больше удовлетворения, чем борьба в бессмысленных поисках относительного мира. Революция по принципу «одной соломинки» заключается в том, чтобы помнить, кто мы, чтобы мы могли жить свободно, радостно и ответственно в мире. Как отметил г-н Фукуока, «без естественных людей не может быть естественного земледелия.


ПРИЛОЖЕНИЯ


Сотворение Гарри Робертса 1


Вначале был просто Дух. Дух сделан из вещества Духа. Это не твердое вещество или газ, это просто вещество духа, которое отличается от вещества физического.

Это сила, энергия, которая создает и существует, но не имеет формы или размеров.

Он создает все из себя, но сам по себе не уменьшается и не потребляется. Оно вне времени и безгранично.

Каждой вещи дан свой собственный дух, а за каждым духом стоит Дух Творения или просто Дух. Итак, есть только один Дух, и все сущее едино. Я называю это «Духом» или «Творением», но это всего лишь слова; это все.

Чтобы понять эту силу, нужно просто принять ее и принять в ней свое собственное положение. Невозможно кому-то сказать, что если вы полностью принимаете Творение, у вас не будет даже представления о чувстве страха, но это правда.

Когда пришел белый человек, индейцы попытались рассказать им о Творении, и белый человек назвал его «Великий Дух». Однако это было задумано как переросшее олицетворение человека, жившего где-то в небе, например Иегова, и это было далеко не то, что имелось в виду.

Муравей ограничен физически и умственно; он не может представить себе землю. Человек находится в таком же положении перед лицом Творения. Олицетворять Творение в виде человека или бога - юношество. Мужчина - это тот, кто может стоять в одиночестве и не нуждается в боге, чтобы обвинять его во всем.

Но факты жизни таковы, что очень немногие люди достаточно сильны духом, чтобы стоять в одиночестве; им нужны костыли, чтобы поддерживать себя. (Я подозреваю, что это «хромые и слепые», которых Иисус чудесным образом исцелил, чтобы они могли видеть и выбросить свои костыли.) Конечно, если нет олицетворения Бога, то не нужно и дьявола.

Поскольку у юрок не было персонифицированного Бога, у них не было имени для Бога.

Европеец настоял на том, чтобы у него было имя, поэтому некоторые юроки говорили, что «Вохпекумеу», который вначале привел все в порядок, был Бог. * Но другие дали слово, которое означало «создание» [ki ëwesíonah] или «существовать», «быть» или «то есть». Иногда люди использовали такое слово, как nahkwokí [оно имеет], имея в виду: «Вы видите, каково это, но нет слов, чтобы сказать это». Описание Творения обычно давалось в виде выразительного раскрывающего жеста рук. Тем не менее, я называю это «Сотворение».


* В мифологии юрок Вохпекумью является одним из двух (весьма ошибочных) великих трикстеров-создателей мира.


Другой - Пулекуверек. Ни один из них не сотворил землю; они только приводят ее в привычный теперь порядок и ритм. Творение - это все. Старожилы считали, что понимание Творения может быть достигнуто через изучение красоты. * Мир казался прекрасным, и их молитва была такой: «Пусть вы ходите в красоте». Сегодня есть искусство, но многие искусства уродливы, потому что есть нет пространств, а пространства - это места, где духи ходят в красоте Творения.


* Гарри перевел Yurok mrwrsrgerh как «красота». На языке Yurok это глагол «быть красивым» в смысле быть чистым, незагрязненным, способным делать лекарства и принимать участие в ритуалах.


Раньше, когда человек приобщался к Творению, чтобы он мог ходить в красоте, он стоял на вершине горы, раскрыл руки и широко раскинул руки и полностью смотрел в рассветный свет и позволял Духу Творения течь в него. Он даже не носил мокасин или ожерелья, чтобы некоторая его часть была защищена от света Творения. Этим мужчинам казалось очень странным видеть, как их внуки складывают руки вместе, чтобы что-то спрятать, склоняют головы и закрывают глаза, чтобы скрыть свой дух, когда они прятались за стенами и произносят эту молитву.

Но это были полные мужчины. Я не имею в виду топающих громадных борцов, а цельных людей. Мы говорим «мужчина», но некоторые из них были женщинами. Эти люди стали целостными благодаря очень усердным занятиям, упорным тренировкам с раннего детства.


Akwesasne Notes Обзор The One-Straw Революция (1978) 1


На протяжении бесчисленных поколений с момента появления сельского хозяйства в Восточных лесостепях, коренные жители Северной Америки, выращивали урожай без использования плуга или других аспектов европейского сельского хозяйства. Удивительно, но хотя техники было мало, но и рабочей силы (по историческим сельскохозяйственным стандартам) было мало - сенека, например, очевидно, пропахали свои поля только один раз между посадкой и сбором урожая.

В прежние времена для ведения сельского хозяйства использовались лишь острые палки и довольно обширные устные традиции вместо ноу-хау. Леса колониальных и доколониальных времен давали богатый урожай - рыбы, дичи, ягод, трав, кореньев и т. Д. Нетронутый Мир Природы в изобилии обеспечивает потребности местного населения.

Hau de no saunee, или люди шести народов, относятся к тем группам, которые сохранили большую память о сельском хозяйстве в древние времена. Hau de no saunee можно было представить как народ, разделенный на две общины - сообщество мужчин и сообщество женщин. История и традиции свидетельствуют о том, что рабочие места, связанные с сельским хозяйством при традиционной экономике, были в основном прерогативой сообщества женщин. Традиционное местное сельское хозяйство сильно отличалось от европейского, древнего и современного.

В древние времена садюги-индейцы деревья кольцевали, чтобы опадали листья (и стволы высыхали становясь постоянным источником сухих дров), а посреди леса разбивали сады.

Семена высаживали группами на небольших холмах в удобренной лесом земле, удобряли, когда это возможно, рыбными отходами, обрабатывали немного больше, чем палкой и мотыгой, и оставляли расти.

Излюбленными культурами были кукуруза, бобы и кабачки. Некоторые из лучших отчетов о результатах взяты из военных журналов, особенно из журналов офицеров экспедиций против индейцев, таких как кампания Клинтона-Салливана во время американской революции. Американские солдаты сообщили, что обнаружили в индейской стране обширные поля кукурузы, бобов и кабачков, а также большие фруктовые сады. В их отчетах утверждается, что они уничтожили миллионы бушелей зерна в 1779 году в районе озер Фингер и реки Генессии Центрального Нью-Йорка. Рассказы очевидцев о сельскохозяйственном производстве в этих регионах поразят непросвещенных.

День, когда западные методы ведения сельского хозяйства были внедрены среди

Сенека (одна из шести наций) упоминается в исторических записях. Доброжелательные американцы (в первую очередь квакеры) подошли к сенекам по Реке Аллегани в 1790-х годах с предложениями обучить новым методам ведения сельского хозяйства, в том числе тягловым животным и стальному плугу. Был проведен эксперимент, в ходе которого были засеяны два поля - одно поле с использованием традиционной техники окучивания, а другое расчищено и вспахано по европейскому обычаю.

Сообщается, что при первом сборе урожая вспаханное поле давало немного больший урожай, и после этого сенека полностью адаптировали эту технику.

В течение следующего столетия от традиционных технологий в основном отказались.

Сегодня от духовного человека из Японии приходит послание, в котором содержится призыв к серьезному и интенсивному возвращению к традиционной сельскохозяйственной технологии. Книга, содержащая это сообщение, написана Масанобу Фукуока и называется

The One Straw Revolution - Введение в естественное земледелие. Это книга, которую коренным и природным людям было бы разумно прочитать внимательно. Г-н Фукуока начал свою взрослую жизнь как ученый-агроном, который, когда ему было еще двадцать, начал подвергать сомнению предположения о крупномасштабном сельском хозяйстве и даже о сельском хозяйстве, которое практиковалось в Японии в течение последних 400 лет.

Его оговорки в отношении этих практик в сочетании с сильным духовным видением мира привели его к успешной разработке сельскохозяйственной техники, которая не требует вспашки, пестицидов, гербицидов, прополки и химических удобрений; он даже не использует органический компост. Он называет этот процесс «естественным земледелием». Хотя процесс, который он защищает, зародился на юге Японии и использует культуры, соответствующие японскому климату и культуре, философия и практика этой техники удивительно близки к философии коренных народов до появления европейского сельского хозяйства. Безусловно, есть важные инновации - использование соломы и осознанный посев бобовых, таких как клевер и люцерна, - но есть поразительное сходство между его методами и традиционными методами.


Родные способы ведения дел


Европейские сельскохозяйственные технологии в том виде, в котором они были перенесены в Америку (а с тех пор и во всем мире), всегда имели свои недостатки. Европейское сельское хозяйство отличается тем, что очищает землю и переворачивает ее, а затем приступает к выполнению биологического упрощения земли до тех пор, пока на поле не останется только одна форма жизни. Задача европейского фермера состоит в том, чтобы на поле с капустой оставалась только капуста [sic]. Этот процесс привел к множеству проблем для фермера.

Вспашка земли и посадка на нее одного урожая быстро снижает плодородие почвы, требуя, чтобы земля была обработана навозом, разложившимися растительными и животными отходами или химическими удобрениями. Или сажайте сидераты - бобовые, обогащающие почву, например, на клевер. Можно предположить, что снижение плодородия почвы приводит к ослаблению растений, которые более восприимчивы к болезням и паразитарным инфекциям, и в современных кругах ведется много дискуссий о том, что растения содержат меньше питательных веществ для людей, которые их едят, чем растения выращенные на естественно плодородной почве.

Г-н Фукуока утверждает, что европейский мыслительный процесс в применении к сельскому хозяйству пытается найти решения проблем растениеводства на индивидуальной основе, а не искать коренные причины. Его аргументы очень убедительны, глубоко радикальны и вдохновляют духовно. Он утверждает, что первая ошибка совершается при вспашке земли. Эта позиция, вероятно, была бы отклонена как бессмысленная болтовня безнадежного романтика, если бы не тот факт, что он практиковал то, что он проповедует, более двадцати лет и дал урожай, сопоставимый с урожайностью, полученной с помощью самых современных химических методов, и его положение требует некоторой исторической проверки.

Введение европейского сельского хозяйства в стране Сенека в 1790-х годах привело в действие ряд процессов, которые стоит рассмотреть. Согласно отчетам, обработка земли плугом в первый год привела к увеличению урожая. Вполне предсказуемо, что конкретный участок земли уже был удобрен естественным путем и, по определению, не обрабатывался в течение ряда лет. Но как только земля была изменена, появился новый набор потребностей, о которых люди редко много говорят.

Сельское хозяйство на очищенных землях требовало животной силы, а лошадей и волов нужно было укрывать, поить и кормить. для этой цели нужно было расчистить много земли - посеять сено, собрать гораздо больше зерна, чтобы прокормить скот. Также возникла необходимость в использовании удобрений для животных отечественного производства, а это означало, что навоз нужно было собирать и разбрасывать по полям. Мужчины, которые традиционно занимались в основном охотой и рыбной ловлей, теперь стали рабочими на приусадебном участке не потому, что как предполагалось, работа была слишком тяжелой для женщин, а потому, что объем работы, которая требовалась, значительно увеличился. Конечно, во всем этом роль играли социальные факторы, но нельзя отрицать, что объем работы в сельскохозяйственном производстве увеличился в несколько раз после внедрения этого способа ведения дел. Это потребовало много тяжелой работы.

Г-н Фукуока утверждает, что по большей части это ненужная работа. Он предполагает, что всякий раз, когда [sic] Человечество вмешивается в Природу (например, когда вспахивают поле). . . все начинает идти не так. Как только вы перевернете землю, вы должны использовать удобрения, и вам нужно бороться с сорняками, и возникают всевозможные проблемы с насекомыми и болезнями растений. Европейские решения этих проблем - химические удобрения, пестициды, гербициды и сложное дорогостоящее оборудование - требуют больших денег, создают загрязнение и производят испорченную пищу. Химические растворы продолжают истощать почву и вызывать разрушение растений и животных, в то время как усиленная механизация заставляет людей отказаться от сельскохозяйственной жизни и обогащает промышленников. Мы привыкли, что механизация ведет к более богатой и легкой жизни. Мистер. Фукуока предлагает вместо этого жить в раю для дураков (не его слова).

Он заявляет, что технологии естественного земледелия дают такую ​​же урожайность, как и химические и машинноемкие технологии, гораздо менее разрушительны для окружающей среды, требуют меньше человеческого труда и позволяют людям масштабировать сельское хозяйство до человеческого измерения. В дополнение к этому следует добавить, что естественные способы производства гораздо более качественной пищи и создают широкие возможности для более человечного образа жизни.

Однако мощный аспект послания г-на Фукуока не касается технологий естественного земледелия. Его послание вневременное и говорит о природе человеческого существования. Он философ естественного мира, человек с огромным пониманием сил Творения и тот, кто понимает потенциальные (и исторические) безумия человеческого разума. Книга больше похожа на философский трактат, чем на техническое руководство. Он объясняет основы своей техники, которая включает в себя умелое использование покровных культур и повторное введение сложной биологии в сельское хозяйство, но он лучше всего описывает свою философию природы. По большей части его послание могло быть озвучено лакота, сенеком или зуни. То, что это конкретное сообщение исходит из Японии, является мощным показателем того, что у Природных людей есть сильные общие связи во всем мире.


Новости Матери-Земли - Интервью с Масанобу Фукуока (1982) 1


Масанобу Фукуока с седой бородой, приглушенным голосом и традиционной восточной рабочей одеждой может показаться не подходящим прототипом успешного фермера-новатора. На первый взгляд также не кажется возможным, что его рисовые поля - необъятные джунгли из спутанных сорняков, клевера и зерна - являются одними из самых продуктивных участков земли в Японии. Но это все часть парадокса, который окружает этого человека и его метод естественного земледелия.

На горе, возвышающейся над заливом Мацуяма на южном японском острове Сикоку, Фукуока-сан (сан - традиционная японская форма уважительного обращения) выращивал с конца Второй мировой войны рис, озимые зерновые и цитрусовые культуры. . . используя методы, которые некоторые люди могут посчитать отсталыми (или даже глупыми!). Тем не менее, его акры стабильно дают урожай, равный или превосходящий урожайность его соседей, использующих трудоемкие химические методы.

Система земледелия Фукуоки удивительна не только своей урожайностью, но и тем, что он не вспахивал свои поля более 30 лет! Он также не использует подготовленные удобрения - даже компост - на своей земле, не пропалывает свои ряды и не заливает рисовые поля.

Видите ли, путем кропотливых экспериментов этот японский производитель придумал метод ведения сельского хозяйства, отражающий его глубокую близость к природе. Он считает, что, расширяя свой интеллект за пределы традиционных границ научных знаний - и доверяя присущей им мудрости жизненных процессов, - мы можем узнать все, что нам нужно знать о выращивании продовольственных культур.

По его словам, фермер должен внимательно наблюдать за природными циклами, а затем работать с этими узорами, а не пытаться победить и «приручить» их. В соответствии с этой философией поля Фукуока-сан демонстрируют разнообразие и последовательность растений, которые являются естественной частью любой экосистемы. Весной он сеет рис под озимое. . . затем, в конце года, бросает семена зерна среди созревающих рисовых растений. Почвопокровные растения из клевера и соломы лежат в основе культур, отпугивания сорняков и обогащения почвы. Кроме того, мастер-садовник выращивает «дикие» овощи под необрезанными деревьями в своем саду на склоне горы.

class="book">Естественно, такие нетрадиционные участки могут показаться традиционным агрономам катастрофическими, но, как Фукуока указывает скептически настроенным посетителям: «Доказательство моей техники созревает прямо на ваших глазах!»

В течение многих лет уникальные идеи восточного джентльмена были известны лишь немногим в его собственной стране. Однако в 1975 году он написал книгу под названием

«Революция одной соломинки», позже опубликованную в США. С тех пор она пользовалася большим спросом у групп, стремящихся узнать больше об этом странном «новом» отношении к сельскому хозяйству. В 1979 году Фукуока-сан предпринял обширное турне по Соединенным Штатам. . . и пока он был в Амхерсте, Массачусетс на серии университетских лекций, он несколько часов беседовал с Ларри Корном, изучающим методы естественного земледелия и редактором его книги.

Их беседа велась полностью на японском языке и позже переведена на отредактированную версию, напечатанную здесь. Между прочим, если вы озадачены несколькими случаями очевидного противоречия в следующих комментариях, подумайте, что Фукуока - как и восточные философы, которые сознательно представляют студентам, казалось бы, нелогичные утверждения или парадоксы - возможно, пытается помочь людям сломать привычные стереотипы мышления и развить новое восприятие.

И поскольку его естественное земледелие действительно требует такого непривычного образа мышления, Фукуока-сан предупреждает, что это не для робких или ленивых: «Мой метод полностью противоречит современным сельскохозяйственным технологиям. Он выбрасывает научные знания и традиционные фермерские ноу-хау прямо в окно ». Однако то, что осталось после этого революционного (а иногда, по общему признанию, сбивающего с толку) переворота, должно взволновать - и бросить вызов - любому, кто хотел бы видеть более простую и естественную форму сельского хозяйства.

Новости Матери-Земли: Я заметил, что вы рисуете, Фукуока-сан. . . какая будет картина?

Фукуока: Это набросок горного пейзажа и стихотворение с ним:

Глубоко в горах спрашивает нежная душа,

Для кого цветут полевые цветы?

Для лисиц и енотов,

Кто знает сосновые ветры и

Дух долины ручья.

Новости Матери-Земли: Вы можете объяснить, что вы имеете в виду под этим стихом?

Фукуока: Ну, есть много способов определить эту «мягкую душу». Это может быть человек. . . цветок . . . дерево . . . или даже трава. И если бы можно было спросить эту душу, почему она жила совсем одна, глубоко в горах, она бы ответила: «Я живу здесь не ради кого-то. Просто послушать лиса и енота, поговорить с ними и быть с ними. . . поэтому я живу здесь ».

Новости Матери-Земли: Вы та фигура, которую я вижу на рисунке?

Фукуока: Я хочу, чтобы это был я!

Новости Матери-Земли: Что ж, из ваших работ и вашего подхода к сельскому хозяйству, безусловно, очевидно, что вы цените близкие отношения с природой. Вы выросли в сельской местности?

Фукуока: Да, я был обычным деревенским мальчиком, рожденным в простом загородном доме.

Мой отец, который руководил нашей деревушкой, был помещиком и фермером. Я рос так же, как и другие местные дети. . . ходил в школу и помогал родителям и соседям на рисовых полях.

Новости Матери-Земли: Вы начали заниматься сельским хозяйством сразу после окончания школы?

Фукуока: Нет, я сначала пошел в специальный технический институт, чтобы изучать микробиологию и патологию растений. Затем я переехал в Иокогаму, чтобы стать инспектором по карантину в сельскохозяйственной таможне. Моя работа заключалась в том, чтобы проверять и экспериментировать с японскими мандаринами и американскими апельсинами. Там я много узнал о слабостях и болезнях разных растений. . . и мне очень понравилась моя лабораторная работа. Однако в возрасте 25 лет я претерпел изменение сердца - и мышления, - что с того времени изменило мою жизнь.

Новости Матери-Земли: Расскажите мне об этом.

Фукуока: Ну, как и многие молодые люди, у меня были очень большие и тяжелые мысли о жизни. . . и мои размышления привели к большому скептицизму по поводу состояния человечества. Вдобавок к моим сомнениям, я настолько заболел в тот период, что какое-то время возникал вопрос, выживу ли я или нет.

После моего выздоровления я провел много бессонных ночей, бродя по улицам. На следующее утро после одного такого эпизода - когда мне казалось, что все вот-вот взорвется в моем мозгу - ко мне пришла озаренная вспышка.

Я внезапно почувствовал, что все человеческое существование бессмысленно и не имеет внутренней ценности. Я решил, что человечество вообще ничего не знает по-настоящему, и каждое действие, которое мы предпринимаем, - просто бесполезные, пустые усилия. Я также увидел, что природа идеально устроена и изобилует самим собой. . . поэтому я был уверен, что мы должны работать в сотрудничестве с естественными процессами, а не пытаться «улучшить» их путем завоевания.

Я знаю, что все это может показаться абсурдным, но всякий раз, когда я пытаюсь выразить эти мысли словами, мне кажется, что они звучат именно так. Это откровение нельзя было легко объяснить другому человеку.

Новости Матери-Земли: Почему бы и нет?

Фукуока: Любой, у кого был опыт, подобный моему, инстинктивно поймет. . . но я ничего не могу сказать, чтобы помочь тем людям, у которых этого понимания нет или даже не ищут. Например, как вы думаете, есть такое понятие, как привидение? Ты когда-нибудь видел призрака? [С улыбкой указывает через плечо интервьюеру.] Разве вы не видели только что?

Люди, никогда не видевшие призраков, обычно не могут в них поверить. Однако те, у кого был такой опыт, полностью верят в это явление. . . так что нет необходимости их убеждать.

Mother Earth News: Как это изменение мышления повлияло на вашу жизнь?

Фукуока: Я немедленно уволился с работы на таможне. Затем я провел следующие год или два, путешествуя по стране, разговаривая с людьми и пробуя много нового. Иногда я ночевал в горах, а иногда возле горячих источников. Когда бы я ни был в городе, я спал в храмах или парках. . . а когда я был в деревне, я останавливался в домах фермеров и работал с ними на их полях. На самом деле я начал свои странствия с намерением распространить свое новое понимание по всей стране. . . но всякий раз, когда я говорил о бессмысленности человеческого существования, никого не интересовало, что я говорю. Меня игнорировали как чудака. В конце концов я решил, что для того, чтобы помочь людям понять мои теории, мне нужно продемонстрировать их конкретным и практическим образом. Мне тоже нужно было это сделать, конечно, чтобы убедиться что я прав.

Поскольку я считаю, что земледелие - самое достойное из занятий, я решил вернуться в родное село и стать фермером. Я хотел посмотреть, смогу ли я применить свою теорию бесполезности человеческих знаний к сельскому хозяйству. . . чтобы, если люди не понимали моих слов, я мог вывести их в поле и показать им истинность этих идей.

Новости Матери-Земли: И с тех пор вы занимаетесь сельским хозяйством?

Фукуока: Почти. Во время Второй мировой войны меня отправили работать на

Сельскохозяйственную опытную станцию в Кочи, где мне пришлось прибегнуть к своей научной подготовке. Однако после того, как война закончилась, я с радостью вернулся в горы и продолжил свою фермерскую жизнь.

Новости Матери-Земли: Сколько земли вы начали обрабатывать?

Фукуока: После войны в Японии была проведена масштабная земельная реформа.

Ночи-кайху, крупные землевладельцы, такие как мой отец, потеряли большую часть своих владений. Вскоре после этого умер мой отец, и у меня остался одно маленькое рисовое поле размером около четверти акра(10 соток).

Новости Матери-Земли: Вы сразу начали заниматься натуральным земледелием?

Фукуока: Я начал экспериментировать в мандариновых садах моего отца еще до войны. Я считал, что - чтобы позволить природе идти своим чередом - деревья должны расти совершенно без моего вмешательства, поэтому я не опрыскивал, не подрезал и не удобрял. . . Я ничего не делал. И, конечно же, большая часть сада была уничтожена насекомыми и болезнями.

Как видите, проблема заключалась в том, что я не занимался естественным земледелием, а занимался тем, что вы могли бы назвать ленивым земледелием! Я был совершенно не вовлечен, полностью предоставил работу природе и ожидал, что в конце концов все обернется хорошо. Но я был неправ. Эти молодые деревья были одомашнены, посажены, подрезаны и ухожены людьми. Деревья были превращены в рабов людей, поэтому они не могли выжить, когда искусственная поддержка, оказываемая фермерами, была внезапно прекращена.

Новости Матери-Земли: Тогда успешное натуральное земледелие - это не просто метод безделья?

Фукуока: Нет, на самом деле это включает в себя процесс максимально возможного приведения вашего ума в соответствие с естественным функционированием окружающей среды. Однако вы должны быть осторожны: этот метод не означает, что мы должны внезапно выбросить все знания о садоводстве, которые у нас уже есть. Такой образ действий - просто отказ, потому что он игнорирует цикл зависимости, который люди наложили на измененную экосистему. Если фермер полностью отдаст свои «ручные» поля природе, ошибки и разрушения неизбежны.

Настоящий путь к естественному земледелию требует, чтобы человек знал, что такое неизменная природа, чтобы он или она могли инстинктивно понимать, что нужно делать, а что нельзя делать, чтобы работать в гармонии с ее процессами.

Новости Матери-Земли: Такое отношение, безусловно, отрицает основу современного сельского хозяйства «манипулировать и контролировать». Как вы перешли от традиционного обучения к столь необычной концепции земледелия?

Фукуока: В юности я видел, как все фермеры в деревне выращивают рис, пересаживая рассаду в затопленные рисовые поля. . . но со временем я понял, что рис растет сам по себе не так. Поэтому я отложил в сторону свои знания о традиционных методах ведения сельского хозяйства и просто наблюдал за естественным циклом риса. В диком состоянии рис созревает за лето. Осенью листья вянут, и растение наклоняется, чтобы бросить семена на землю. После того, как весной тает снег, эти семена прорастают, и цикл начинается снова. Другими словами, зерна риса падают на непаханную почву, прорастают и растут сами по себе.

Наблюдая за этим естественным процессом, я пришел к выводу, что рутина пересадки / затопления поля совершенно неестественна. Я также догадался, что обычные методы удобрения поля подготовленным компостом, вспашки и чистки прополки совершенно не нужны. Так что все мои исследования с тех пор были направлены на то, чтобы не делать то или это. Эти 30 лет практики научили меня, что многим фермерам было бы лучше вообще ничего не делать!

Люди часто думают из-за своего высокомерия и невежества, что природе нужна их помощь, чтобы жить дальше. Что ж, правда в том, что природа действительно намного лучше обходится без такой «помощи» со стороны людей. Как только поле становится здоровым и работает само по себе, естественное - или «невмешательство» - сельское хозяйство становится реальной возможностью.

Однако, как показала моя цитрусовая роща, такое состояние не может возникнуть внезапно. В Японии и других сельскохозяйственных странах земля обрабатывалась машинами десятилетиями. . . а до этого ее пахали коровы и лошади.

На таких полях у вас не было бы очень хороших результатов вначале, если бы вы просто перестали возделывать землю и заняли позицию безделья.

Сначала необходимо дать почве возможность восстановиться. Плодородие можно поддерживать с помощью поверхностной мульчи и соломы, которые разрушаются в почве.

Новости Матери-Земли: для людей, которые могут быть не знакомы с вашей книгой, The

One-Straw Revolution, давайте рассмотрим основные практики, которым вы следуете в своей естественной системе выращивания зерна, овощей и цитрусовых.

Фукуока: Прежде всего, я придерживаюсь четырех твердых принципов. Первый - НЕТ

ОБРАБОТКЕ. . . то есть без переворачивания или вспашки почвы. Вместо этого я позволяю земле культивироваться за счет проникновения корней растений и копающей активности микроорганизмов, дождевых червей и мелких животных.

Второе правило - НИКАКИХ ХИМИЧЕСКИХ УДОБРЕНИЙ ИЛИ ПОДГОТОВЛЕННЫХ

КОМПОСТОВ. Я обнаружил, что вы действительно можете удалить из почвы необходимые питательные вещества, неосторожно используя такие подкормки. Оставшись одна, Земля сохраняет свое плодородие в соответствии с упорядоченным циклом жизни растений и животных.

Третье правило, которому я следую, - НЕТ ПРОПОЛКЕ ни выращиванием, ни гербицидами. Сорняки играют важную роль в повышении плодородия почвы и уравновешивании биологического сообщества. . . поэтому я стараюсь контролировать, а не уничтожать сорняки на своих полях. Соломенная мульча, почвопокров из белого клевера, засаженного посевами, и временное затопление - все это обеспечивает эффективную борьбу с сорняками на моих полях.

Последний принцип естественного земледелия - НИКАКИХ ПЕСТИЦИДОВ. Как я уже подчеркивал, природа находится в идеальном равновесии, когда ее оставляют в покое. Конечно, вредные насекомые и болезни присутствуют всегда, но обычно не в такой степени, чтобы для исправления ситуации требовались ядовитые химические вещества. Я думаю, что единственный разумный подход к борьбе с болезнями и насекомыми - это выращивание сильных культур в здоровой окружающей среде.

Что касается посевной программы, то осенью я просто рассыпаю семена ржи и ячменя на отдельные поля. . . в то время как рис в тех областях все еще стоит. Через несколько недель после этого я собираю рис, а затем раскладываю его солому по полям в качестве мульчи. Два озимых зерна обычно срезают около 20-го числа Мая. . . но примерно за две недели до того, как эти культуры полностью созреют, я высыпаю семена риса прямо над ними. После того, как рожь и ячмень собраны и обмолочены, я снова разложил их солому по полю, чтобы защитить всходы риса. На тех же полях я выращиваю белый клевер и сорняки. Бобовые культуры высевают среди рисовых растений ранней осенью. И о сорняках мне не о чем беспокоиться. . . они сами себя сажают довольно легко!

На поле площадью 0,5 га, подобном моему, один или два человека могут сделать всю работу по выращиванию риса и озимых зерновых за несколько дней, не оставляя поле затопленным весь сезон. . . без использования компоста, удобрений, гербицидов или других химикатов. . . и не вспахивая ни одного дюйма поля. Мне кажется маловероятным, что может быть более простой способ выращивания зерна.

Что касается цитрусовых, то я выращиваю несколько сортов на склонах холмов недалеко от дома. Как я уже говорил, после войны я занялся натуральным земледелием, имея всего один небольшой участок, но постепенно я приобрел дополнительные площади, занимая прилегающие куски заброшенной земли и ухаживая за ними вручную. Во-первых, мне пришлось восстановить эту почву из красной глины, посадив клевер в качестве почвенного покрова и позволив сорнякам вернуться. Я также ввел несколько выносливых овощей, таких как японский редис дайкон, и позволил естественным хищникам позаботиться о насекомых-вредителях. В результате этого толстого слоя сорняков / клевера поверхностный слой почвы фруктового сада стал за последние 30 лет рыхлым, темным и богатым дождевыми червями и органическими веществами. В моем саду теперь есть сосны и кедры, несколько груш, хурма, мушмула, японская вишня, и многие другие местные сорта, растущие среди цитрусовых деревьев. Еще у меня есть азотфиксирующая акация, которая помогает обогащать почву глубоко в земле. Так что, посадив высокие деревья для защиты от ветров, цитрусовые под ними и зеленое сидератное покрытие на поверхности, я нашел способ расслабиться и позволить саду управляться самому.

Новости Матери-Земли: Разве вы не выращиваете овощи на огороде?

Фукуока: На самом деле, я выращиваю такие продукты в полудиких условиях среди сорняков по всей горе. Только в своем саду я выращиваю лопух, капусту, помидоры, морковь, горчицу, фасоль, репу и многие другие травы и овощи. Цель этого метода выращивания - максимально естественное выращивание сельскохозяйственных культур на земле, которая в противном случае могла бы быть неиспользованной. Если вы попытаетесь возделывать сад, используя «улучшенные» высокопродуктивные методы, ваша попытка часто заканчивается неудачей в результате заражения или болезни. Но если смешать различные виды трав и других пищевых культур и выращивать среди естественной растительности, ущерб от вредителей будет настолько низким, что вам не придется использовать спреи или даже убирать насекомых вручную.

Чтобы посадить овощные культуры, я просто прокашиваю покров от сорняков и высыпаю семена. Засыпать их почвой не нужно. . . Я просто кладу срезанные растения на них как естественную мульчу. Обычно возрождающиеся сорняки после этого нужно обрезать два или три раза, чтобы дать проросткам фору, но иногда бывает достаточно и одного раза. Выращенные таким образом овощи крепче, чем думает большинство людей. Фактически, вы можете выращивать урожай везде, где есть разнообразный и сильный рост сорняков. . . но чтобы добиться успеха, важно, чтобы вы познакомились с годовым циклом местных сорняков и трав и узнали, какие виды овощей лучше всего подходят им.

Новости Матери-Земли: Сталкивались ли вы с какими-либо действительно серьезными проблемами с болезнями или насекомыми-вредителями за те десятилетия, которые вы занимались естественным земледелием?

Фукуока: С тех пор как я вернул поля в их естественное состояние, я не могу сказать, что у меня были действительно серьезные проблемы с насекомыми или болезнями. Даже когда казалось, что что-то пошло не так и посевы скоро будут опустошены, природа всегда в конце концов выручала меня.

Конечно, я ошибался. . . так же, как это делает каждый садовод. Однако я никогда не считаю их ошибками. Например, в начале, когда 70 процентов поля было заросшим и непродуктивным, а от 20 до 30 процентов было чрезвычайно продуктивным, я считал свой ограниченный урожай успехом. Я подумал, что, если небольшой процент поля действительно будет плодоносить, я смогу в конечном итоге сделать так же хорошо и с остальной площадью. Моих соседей никогда не устроило бы такое поле. . . но я просто рассматривал «ошибку» как намек или урок. Одно из самых важных открытий, которые я сделал в те ранние годы, заключалось в том, что для достижения успеха в естественном земледелии нужно избавиться от своих ожиданий. Такие «продукты» ума часто неверны или нереальны. . . и могут заставить вас думать, что вы совершили ошибку, если они не будут осуществлены.

Новости Матери-Земли: А как насчет диких трав и сорняков, которые растут прямо среди ваших посевов? Разве они не угрожают выйти из-под контроля?

Фукуока: Вместо того, чтобы полагаться на гербициды или механическое культивирование для борьбы с сорняками, я всегда использовал бобовые и другие покровные культуры, чтобы ограничить распространение менее полезных растений. Я также бросаю солому на поля в качестве мульчи, которая препятствует появлению сорняков и позволяет почве сохранять достаточно влаги для прорастания семян в осенний засушливый сезон.

Новости Матери-Земли: Все это звучит как идеальный метод ведения сельского хозяйства с низким уровнем затрат труда. Но как насчет урожайности ваших культур? Правда ли, что они выгодно отличаются от традиционных ферм?

Фукуока: Вначале мои ожидания и желания были невелики. . . и мои урожаи тоже были невысокими. Но по мере того, как состояние почвы со временем стабилизировалось, а поля возвращались к своему естественному состоянию, урожайность моих культур начала неуклонно расти. Я никогда не замечал каких-либо серьезных изменений, но в конце концов я обнаружил, что могу выращивать рис, не вспахивая и не затопляя поле все лето, и при этом производить столько же, сколько другие фермеры, используя всю свою технику и химикаты. . . иногда больше. Мое производство сейчас стабилизировалось на уровне около 1300 фунтов(585 кг), или 22 бушелей, на четверть акра(10 соток) как озимого зерна, так и риса.

Это близко к самому высокому уровню в Японии!

Я ожидаю, что в будущем мои урожаи риса, ячменя и других зерновых будут расти. В конце концов, до недавнего времени я выращивал те же культуры, которые сажали другие фермеры в деревне - да и вообще по всей Японии. Но в результате занятий естественным земледелием я «вывел» несколько новых сортов, просто позволив им прорасти на полях. Я думаю, что благодаря этим местным семенным культурам моя ферма может достичь наивысшей урожайности в Японии. . . и, возможно, в мире, поскольку моя страна лидирует на планете по средней урожайности риса. Если бы естественное земледелие использовалось на постоянной основе, не было бы никаких причин, по которым производственная способность любого участка земли не могла бы выйти далеко за пределы его «химического» уровня. . . в конечном итоге приближаясь к теоретически возможной максимальной урожайности,

Mother Earth News: Я полагаю, что с такими благоприятными производственными показателями вы смогли обеспечить себя и свою семью, используя натуральное земледелие.

Фукуока: Я не заработал много денег, но мои накладные расходы настолько низки, что

Я никогда не подвергался опасности полностью разориться. Во-первых, после того, как я начал заниматься этим способом, распространились слухи, что апельсины, выращенные на моей горе, были самыми большими и самыми сладкими во всей деревне. Этот фрукт обеспечивает большую часть моего дохода. Кроме того, когда мои владения увеличились, а почва улучшилась, нам стало легче. Да, мне удалось создать комфортную, хотя и скромную, жизнь, практикуя естественное земледелие.

Mother Earth News: Проявило ли крупномасштабное сельскохозяйственное «заведение» интерес к вашим идеям?

Фукуока: Впервые я представил этот план «прямой посев без возделывания озимых зерновых / риса» в сельскохозяйственных журналах 25 лет назад. С тех пор этот метод часто появлялся в печати, и я представил его широкой публике в нескольких радио- и телепрограммах. . . но никто не обратил на это особого внимания. Однако за последние 15 лет мне кажется, что общее отношение к натуральному земледелию начало меняться. Различные ученые, занимающиеся сельскохозяйственными исследованиями, высоко оценили мою технику нулевой обработки почвы. Можно даже сказать, что натуральное земледелие становится модным! Журналисты, профессора, фермеры, технические исследователи и студенты стекаются, чтобы посетить мои поля и остановиться в моих хижинах на горе.

Живя естественным образом жизни и демонстрируя его полезность, я чувствую, что служу человечеству.

Новости Матери-Земли: Почему внезапно возник интерес к вашим методам ведения сельского хозяйства?

Фукуока: Я думаю, это потому, что многие люди очень далеко ушли от природы. Все в современном мире стало шумным и чрезмерно сложным, и люди хотят вернуться к более простой, более спокойной жизни. . . такой жизнью я живу как обычный фермер. Видите ли, по мере того, как мужчины и женщины отделяют себя от природы, они все дальше и дальше отдаляются от неизменного, неподвижного центра реальности. В то же время проявляется центростремительный эффект, вызывающий желание вернуться к природе - этому истинному центру - даже когда они удаляются от нее. Я верю, что натуральное земледелие возникает из этого неизменного, неподвижного центра жизни.

Также кажется, что всеобщее признание долгосрочных опасностей химического земледелия помогло возобновить интерес к альтернативным методам ведения сельского хозяйства. Многие люди смотрят на мои методы и видят, что то, что они раньше считали примитивным и отсталым, возможно, намного опережает современную науку.

Новости Матери Земли»: вы практикуете недорогой метод выращивания продуктов питания, не требующий тяжелой техники. , ископаемого топлива или промыленных химикатов. . . и все же достигаете урожайности, сопоставимой с результатами более «современных» научных методов. Это звучит почти как мечта. Наверное, повсюду люди пробуют натуральное земледелие.

Фукуока: Не совсем. . . потому что мой метод кажется им мечтой. На самом деле, я думаю, что естественное земледелие на самом деле очень пугает многих людей. Это влечет за собой революционное отношение, которое может изменить весь климат нашего общества и нашей цивилизации.

Новости Матери-Земли: Что же тогда нужно, чтобы убедить таких людей попробовать ваши методы?

Фукуока: Одиноким фермерам или семьям будет очень сложно начать работу самостоятельно. Естественное земледелие требует огромной работы вначале - до тех пор, пока земля не будет восстановлена ​​в равновесии - и вы не сможете заниматься этим в одиночку, если у вас нет много времени, чтобы посвятить этому усилию.

Изменения можно было бы легче осуществить на уровне деревни или маленького городка, но я действительно думаю, что лучший способ начать эту «революцию по принципу одной соломинки», как я ее называю, - это крупномасштабные, совместные усилия. Правительство, сельскохозяйственные кооперативы, фермеры, потребители - другими словами, все - должны решить, что это направление, в котором должно двигаться наше общество. И, конечно же, если у нас не будет такого сотрудничества, возможность существенного изменения наших методов ведения сельского хозяйства мала.

Самое главное, мы должны пересмотреть представления людей о природе. В

Америке, особенно природа, которую часто видят как природу, совсем неестественна. . . это имитация, рукотворная природа. Например, осмотрите территорию этого университета. Вы увидите красивые лужайки, мягкие и удобные, кое-где засаженные деревьями. Листва действительно прекрасна, но это не деревья и травы, которые изначально здесь выросли. Они были помещены сюда людьми для блага других людей.

Местные растения были задушены или истреблены. . . вместо этого выращивалась экзотическая газонная трава. Если позволить такому искусственному ландшафту вернуться в свое естественное состояние, это будет полезно для людей, всех других животных и всех растений, обитающих на этой планете. Однако не все это оценят. . . было бы больше мух, комаров, и другие насекомых, которые людям не нравятся, и некоторые говорили б: «Ой, как неудобно. Какая проблема! »

Mother Earth News: Несколько недель назад вы начали свое американское турне в

Калифорнию. Вы тоже видели «искусственную природу»?

Фукуока: Для меня было действительно шоком увидеть дегенеративное состояние

Калифорнии. С тех пор, как испанцы привезли своих пастбищных коров и овец, а также такие однолетние пастбищные травы, как лисохвост и дикий овес, местные травы практически исчезли. Кроме того, грунтовые воды были перерасходованы для нужд сельского хозяйства, а огромные плотины и ирригационные проекты прервали естественную циркуляцию поверхностных вод. Вырубка леса ведется тщательно но небрежно, что вызывает эрозию почвы и наносит ущерб ручьям и популяциям рыб. В результате земля становится все более засушливой.

Это ужасная ситуация. . . из-за вмешательства человека пустыня ползет по штату, но никто этого не признает.

Новости Матери-Земли: Считаете ли вы, что широкое распространение методов естественного земледелия может помочь повернуть вспять этот процесс и сделать Калифорнию снова зеленой?

Фукуока: Ну, людям потребуется несколько лет, чтобы научиться регулировать и совершенствовать севооборот сорняков и почвенного покрова, но я думаю, что почва быстро улучшится, если фермеры действительно попытаются помочь ей. И если бы это было сделано, Калифорния могла бы в конечном итоге стать захватывающим, поистине естественным местом. . . там, где земледелие могло быть радостным занятием, каким оно и должно быть. Но если современное сельское хозяйство продолжит идти по тому пути, по которому оно идет сейчас, то ему конец. Ситуация с производством продовольствия сегодня может показаться хорошей, но это всего лишь иллюзия, основанная на нынешней доступности нефтяного топлива. Вся пшеница, кукуруза и другие культуры, которые производятся на крупных американских фермах, могут быть живыми и растущими, но это не продукты настоящей природы или настоящего сельского хозяйства. Они скорее производятся, чем выращиваются. Земля этого не производит. . . исчерпаемая нефть это делает!

Mother Earth News: Разве вы не говорили, что считаете серьезную нехватку нефти положительным моментом?

Фукуока: Конечно. Я считаю, что чем раньше иссякнут наши нефтепроводы, тем лучше. Тогда у нас не останется выбора, кроме как обратиться к натуральному земледелию.

Новости Матери-Земли: Но типичная ферма агробизнеса имеет сотни или даже тысячи обрабатываемых акров(40-400 га). Как можно применять естественное сельское хозяйство в таких условиях?

Фукуока: Прежде всего, не должно быть таких больших наделов. Очень жаль, что в современной американской сельскохозяйственной системе очень немногие люди производят еду для миллионов других, живущих в городах. В Японии среднее поле меньше, чем в США. . . но урожайность с акра намного больше. Я могу выполнять всю работу на своей ферме с помощью ручных инструментов, без использования какой-либо силовой техники.

Но я думаю, этим мегафермам в вашей стране понадобится какая-то техника, по крайней мере, для уборки урожая. Однако в будущем, по мере того как все больше и больше людей переезжают в деревню и начинают выращивать себе еду на небольших участках земли, зависимость от машин и ископаемого топлива будет значительно меньше. . . и можно начать использовать методы естественного земледелия.

Новости Матери-Земли: Итак, вы думаете, что когда-нибудь станет возможным внедрить естественное земледелие в Северной Америке?

Фукуока: Конечно, конечно! Когда вы говорите о природе, не имеет значения, имеете ли вы в виду Северную Америку или Африку, Индонезию или Китай. . . природа есть природа. В конце концов, современное промышленное сельское хозяйство сейчас практикуется почти повсюду в мире. Таким же образом натуральное земледелие можно было практиковать почти везде.

Я просто деревенский фермер, который приехал в гости из другой части того же мира. Проведя однозначное исследование, я пришел к некоторым важным подсказкам относительно того, как люди могут относиться к природе и жить с ней в гармонии. . .

Новости Матери Земли: Некоторые люди заметили духовное, почти мистическое качество вашей теории земледелия. Вы чувствуете, что получаете понимание и руководство из божественного источника?

Фукуока: Хотя естественное земледелие - поскольку оно может научить людей развивать глубокое понимание природы - может привести к духовному пониманию, это не строго духовная практика. Натуральное земледелие - это просто земледелие, не более того. Необязательно быть духовно ориентированным человеком, чтобы практиковать мои методы. Любой, кто сможет подойти к этим концепциям с ясным и непредвзятым мнением, будет хорошо начинать.

Фактически, человек, который легче всего может заняться натуральным сельским хозяйством, - это тот, у кого нет ни одного из обычных взрослых препятствий в виде блоков желаний, философии или религии. . . человек, у которого есть ум и сердце ребенка.

Нужно просто знать природу. . . настоящая природа - не та, которую мы думаем, что знаем!

Новости Матери-Земли: Не могли бы вы уточнить, каким должно быть это отношение?

Фукуока: Многие люди думают, что когда мы занимаемся сельским хозяйством, природа помогает нам в наших усилиях по выращиванию продуктов питания. Это точка зрения, ориентированная исключительно на человека. . . вместо этого нам следует осознать, что мы получаем то, что природа решает дать нам. Фермер не выращивает что-либо в том смысле, что он это создает. Этот человек - лишь небольшая часть всего процесса, посредством которого природа выражает свое бытие. Фермер имеет очень мало влияния на этот процесс. . . кроме того, чтобы быть там и делать свою небольшую роль.

Люди должны относиться к природе, как птицы. Птицы не бегают, тщательно подготавливая поля, сажая семена и собирая пищу. Они ничего не создают. . . они просто получают то, что есть для них, со смиренным и благодарным сердцем. Мы тоже получаем питание от Матери-Земли. Поэтому мы должны сложить руки в молитвенном положении и сказать «пожалуйста» и «спасибо», когда имеем дело с природой.

Новости Матери-Земли: Считаете ли вы, что ваш метод может повлиять не только на то, как мы выращиваем пищу, отчасти благодаря воспитанию столь необычных взглядов?

Фукуока: Да, натуральное земледелие может привести к изменениям в нашем образе жизни, что поможет решить многие проблемы нашего времени. Я думаю, что люди начинают опасаться постоянно ускоряющегося роста современного мира и научного развития, ставят под сомнение такие вещи, как атомные электростанции и массовые убийства больших китов, и понимают, что время для переоценки настало.

Живя естественным образом жизни и демонстрируя его полезность в наши дни, я чувствую, что служу человечеству. Как управляющий своими рисовыми полями я выступаю против необходимости использовать разрушительные технологии или уничтожать другие формы жизни. В конце концов, проблемы нашего времени - это те, с которыми каждый из нас должен столкнуться в собственном сердце и на деле. На мой взгляд, конечная цель натурального земледелия - не выращивание сельскохозяйственных культур. . . но культивирование и совершенствование людей.


ПРИЛОЖЕНИЕ D


Изготовление гранул из семян и глины для использования в Оживлении пустыни 1


Цель


Гранулы из глиняных семян были задуманы и разработаны для прямого посева риса, ячменя и овощей в сочетании с методом нулевой обработки почвы. С тех пор метод получил широкое распространение и особенно хорошо подходит для посева с воздуха с целью озеленения больших площадей пустыни за один раз.


Материалы


1. Семена более ста разновидностей (деревья, фруктовые деревья, кустарники, овощи, зерновые) , полезные грибы). Десять процентов от общего веса.


2. Мелкодисперсный порошок глины, такой как та, что используется для обожженного кирпича или фарфора. В общем, это должно быть в пять раз больше веса семян, но следует учитывать количество семян. Пятьдесят процентов от общего веса. В более поздние годы и после многих испытаний в разных частях света г-н Фукуока изменил соотношение семян к измельченной глине с 1: 5, как указано здесь, до 1:20, другими словами. , гораздо меньше семян на каждую гранулу.


3. Соляной раствор - жидкость, остающаяся после удаления соли из рассола, полученного кипячением и концентрированием морской воды или из естественной солоноватой воды (такой как вода Мертвого моря). От 10 до 15 процентов от общего веса, при этом паста из морских водорослей для связывания составляет 5 процентов от общего веса.


4. Известь гашеная - 10% от общего веса.


5. Лекарственные травы: деррис (корень), измельченные плоды и листья японского звездчатого аниса (Illicium anisatum), японской андромеды (Pieris spp.), Японского лакового дерева (Rhus verniciflua), японского бисерного дерева (Melia azedarach). Десять процентов от общего веса.


6. Вода - от 5 до 10 процентов от общего веса.


Метод посева с воздуха (за рубежом)


Семена, необходимые для восстановления растительного покрова пустыни, будут смешаны в глиняных гранулах и рассеяны с самолетов или вручную, чтобы озеленить большие площади одним махом. При производстве гранул в больших количествах полезен обычный бетоносмеситель (со снятыми внутренними лопастями).


1. Поместите грибы и семена в миксер и хорошо перемешайте, чтобы грибы разложились (внутренний слой).


2. Затем поочередно добавляйте глиняный порошок с водой в смеситель по мере его вращения, чтобы создать слой, охватывающий семена и грибки (средний слой).


3. Затем, когда вы поочередно добавляете и распыляете соляной раствор, пасту из морских водорослей, глиняный порошок и гашеную известь в миксер во время его вращения, образуется круглая гранула с семенами, обычно диаметром от четверти до полдюйма (внешний слой)


Свойства


1. Семена, заключенные в слои глины, достигают удовлетворительного прорастания и роста с помощью полезных грибов.


2. При замешивании глины с соляным раствором и пастой из морских водорослей ее молекулы перестраиваются, так гранулы становятся стабильными, легкими и твердыми. Они не только выдержат падение на землю после посева с воздуха, но также приспосабливаются к изменениям влажности и сухости, связанным с дождем, становясь сморщенными и твердыми. Таким образом, они редко крошатся или ломаются, а семена защищены от повреждений птицами или животными, пока они не прорастут.


3. Многие насекомые отталкиваются горечью трав и соляным раствором, примешанной к внешнему слою, поэтому семена не попадают в пищу. В пустынях и саваннах этот метод помогает предотвратить повреждение мышами, козами и, в частности, сильными насекомыми, такими как красные муравьи. Даже повреждение птицами можно предотвратить, просто поместив семена в гранулы. Описанный здесь метод обеспечивает не только безопасное прорастание семян в пустынных районах без использования токсичных веществ, но и также позволяет без разбора рассыпать семена на большую территорию.


4. Растения на Земле существуют в тесной связи с другими растениями, животными и микроорганизмами, и ни одно из них не может развиваться и процветать в одиночку. В частности, в пустынных регионах необходимы микроорганизмы, а также различные растения.


5. Корень дерриса (используется против жуков), японский звездчатый анис (козы), японская андромеда (коровы), японское бисерное дерево (маленькие насекомые), сумах и т. Д. Защитят семена в пустыне до и после прорастания.


В полностью пустынном регионе рекомендуется смешать плодородную джунглевую или лесную почву с глиной. Эта почва является богатым источником почвенных микроорганизмов, семян и спор и имеет большую ценность при добавлении в гранулы.

Если гранулы будут разлетаться с самолетов, гранулы могут сломаться при контакте с землей, поэтому рекомендуется покрыть их пастой из морских водорослей, если таковая имеется.

Таким образом, даже на обширных пустынных территориях, где условия для прорастания плохие, восстановление растительности может быть достигнуто просто путем посева семян, не заботясь о времени или месте. Успешные результаты уже достигнуты в Африке, США, Индии, Греции и на Филиппинах.


ПРИЛОЖЕНИЕ E


Фотогалерея


Посетители нашей фермы в Шузани. Верхний ряд слева направо: Билл; Керри, гость из Залива; полицейский, держащий Тайчи; начальник полиции. Нижний ряд: мэр города и автор.

Фотограф неизвестен.


Автор с корзиной недавно собранных овощей. Фотография любезно предоставлена ​​Биллом Дином.


Автор копает корни бамбука на острове Суваносе. Фотограф неизвестен.


Рис сушится в долине Шузан.


Посетители Шузана с фермы г-на Фукуока. Слева направо: Цунэ-сан, автор, Хиде-сан, Ю-сан. Фотография любезно предоставлена ​​Биллом Дином.


Типичная сцена возле фермы мистера Фукуока. Часть риса уже собрана и сейчас сушится. Деревня находится в предгорьях, над самыми продуктивными сельхозугодьями.


Хижина, в которой остановились Ю-сан и автор.


Одна из глинобитных хижин в саду с заросшим сорняками почвенным покровом, мандариновым деревом и деревьями акации наверху.


Фукуока заваривает чай в одной из хижин.


Фукуока стоит среди цветков редиса и горчицы.


После двадцати пяти лет без обработки почва в г. Поля Фукуока вновь обрели многослойную структуру естественных лугов.


Уборка риса с помощью ручных инструментов.


Фукуока с двумя гигантскими секвойями возле Французских лугов.


Гарри Робертс (справа) показывает мистеру Фукуоке часть растений, растущих рядом с Зеленой

Фермой Ущелья.


Фукуока изучает сорняки, растущие на тропинках Ботанического сада Калифорнийского университета в Беркли.


Ричард Харвуд рассказывает об экспериментах, которые они проводили на исследовательской ферме Родейл в Кутцтауне, штат Пенсильвания.


Фукуока навещает родителей автора в Лос-Анджелесе. Слева направо: Ирвинг и Вивиан Корн,

Аяко и Масанобу Фукуока, автор.


Слева направо: Уэс Джексон, Масанобу Фукуока и Билл Моллисон на 2й International

Конференции по пермакультуре в Олимпии, Вашингтон, 1986 г.


Фермер, выращивающий кленовый сахар, объясняет процесс г-ну Фукуоке на своей ферме в западном Массачусетсе.


Фукуока изучает растения Калифорнии в гавани Беркли на фонеСан-Франциско и Золотых ворот, 1986 год.


Об авторе


Ларри Корн - американец, который жил и работал на ферме Масанобу Фукуока более двух лет в начале 1970-х. Он переводчик и редактор англоязычного издания книги г-на Фукуока «Революция одной соломинки» и редактор его более поздней книги «Сеять семена в пустыне». Корн сопровождал г. Фукуока во время своих визитов в Соединенные Штаты в 1979 и 1986 годах. Он изучал азиатскую историю, почвоведение и питание растений в Калифорнийском университете в Беркли, а также работал в оптовых и розничных питомниках растений в качестве почвоведа для

Департамент лесного хозяйства Калифорнии и подрядчиком по ландшафтному дизайну в районе залива Сан-Франциско. Корн провел множество курсов и семинаров по естественному земледелию, пермакультуре и местному производству продуктов питания на всей территории страны. В настоящее время он живет в Ашленде, штат Орегон.


Библиография


Андерсон, М. Кат. Уход за дикой природой: знания коренных американцев и

Управление природными ресурсами Калифорнии. Беркли, Лос-Анджелес:

Калифорнийский университет Press, 2005.

Бердсли, Ричард К. и др. Деревня Япония. Чикаго, Лондон: Университет

Чикаго Пресс, 1959.

Берри, Венделл. Беспокойство Америки: культура и сельское хозяйство. Сан

Франциско: Книги Сьерра Клуба, 1977.

Блэр, Катрина. Дикая мудрость сорняков: 13 основных растений для человека

Выживание. Уайт-Ривер-Джанкшн, Вирт.

Браун, Азби. Достаточно: уроки зеленой жизни из традиционной Японии.

Токио, Нью-Йорк, Лондон: Kodansha International, 2009.

Берр, Чак. Культуротрясение. 3-е издание. Блумингтон, Индиана: Траффорд Паблишинг, 2010.

Фолкнер, Безумие Эдварда Х. Пахаря. Нью-Йорк: Grosset & Dunlap (по договоренности с University of Oklahoma Press), 1943.

Фукуока, Масанобу. Революция одной соломинки: знакомство с натуральным

Сельское хозяйство. Эммаус, Пенсильвания: Rodale Press, 1978. óóó. Естественный способ ведения сельского хозяйства: теория и практика зеленого

Философия. Токио, Нью-Йорк: Japan Publications, 1985. óóó. Дорога к природе: возвращение утраченного рая. Токио, Новый

Йорк: Japan Publications, 1987. óóó. Посев семян в пустыне: естественное земледелие, глобальное восстановление и

Абсолютная продовольственная безопасность. Уайт Ривер Джанкшен, Вирджиния: Chelsea Green Publishing, 2012.

Хайзер, Роберт Ф. и Альберт Б. Элассер. Природный мир Калифорнии

Индейцы. Беркли, Лос-Анджелес: Калифорнийский университет Press, 1980.

Хеменуэй, Тоби. Сад Гайи: Путеводитель по домашней пермакультуре. 2-е издание. Уайт-Ривер-Джанкшн, VT: Chelsea Green Publishing, 2009 г. Говард, сэр Альберт. Сельскохозяйственное завещание. Лондон, Нью-Йорк, Торонто:

Oxford University Press, 1943. óóó. Почва и здоровье: исследование органического сельского хозяйства. Нью-Йорк: Девин-

Адаир, 1947 год.

Джек, Дэйв и Эрик Тенсмайер. Съедобные лесные сады. Тт. 1 и 2. Белый

Ривер Джанкшен, ВТ: Chelsea Green Publishing, 2005.

Кинг, Ф. Х. Фермеры сорока веков или постоянное сельское хозяйство в Китае,

Корея и Япония. Перепечатка с оригинальных пластин. Эммаус, Пенсильвания: Rodale Press, 1911.

Корн, Ларри и др., Ред. Будущее изобилует: руководство к устойчивому развитию

Сельское хозяйство. Арлингтон, Вашингтон: Тилт, 1982.

Мансата, Бхарат. Видение естественного земледелия. Калькутта, Индия: Earthcare

Книги, 2010.

Марголин, Малькольм. Путь Олоне: жизнь индейцев в Сан-Франциско

Район залива Монтерей. Беркли, Калифорния: Heyday Books, 1978.

Куинн, Дэниел. Измаил. Нью-Йорк: Bantam Books, 1992. óóó. История B: приключение разума и духа. Нью-Йорк:

Bantam Books, 1997.

Робертс, Гарри К. Прогулка в красоте: взросление с индейцами юрок.

Тринидад, Калифорния: Пресса в Trinidad Art, 2011.

Родэйл, JI Pay Dirt: Сельское хозяйство и садоводство с использованием компостов. Нью-Йорк:

Девин-Адэр, 1946. (Введение сэра Альберта Ховарда) Раш, Джеймс Р.

Интервью с магнитофонной записи. Манила, Филиппины: Премия Рамона Магсайси

Фонд, сентябрь 1988 г.

Сахлинс, Маршалл. Экономика каменного века. Нью-Йорк: Альдин де Грюйтер, 1972.

Зауэр, Карл Ортвин. Земля и жизнь: отрывок из произведений Карла Ортвина

Зауэр. Отредактированный Джоном Ли. Беркли, Лос-Анджелес: Университет

Калифорния Press, 1963.

Смит, Рассел Дж. Посевы деревьев: постоянное сельское хозяйство. Нью-Йорк: Девин-Адэр, 1953.

Белый, Кортни. Трава, почва, надежда: путешествие по стране углерода. белый

River Junction, VT: Chelsea Green Publishing, 2014.


Примечания


Введение 1. Фукуока, 1978, стр. 118. 2. Там же, стр. 159.

Глава 1: История мистера Фукуока 1. Раш, 1988. 2. Фукуока, 1978, страницы 8–9. 3. Раш, 1988. 4. Фукуока, 1978, стр. 15. 5. Фукуока, 1978, стр. 119. 6. Лит Тонино, «Цапля, поднимающаяся с реки: Дэвид Хинтон на берегу реки».

Мудрость древних китайских поэтов »(интервью с Дэвидом Хинтоном), Солнце 469 (январь 2015 г.), страницы 6–9. 7. Там же, стр. 13. 8. Берри, 1977, стр. 26. 9. Фукуока, 2012, стр. 22. 10. Там же. 11. Фукуока, 1978, стр. 17. Глава 2: Мои путешествия по Японии 1. Дамари, «Введение в Суваносе-Онтаке, Файер-Айленд», Ом (периодическое издание Сообщества космических детей, Токио), декабрь 1974 г. 2. Там же.

Глава 3: Природная ферма Масанобу Фукуока 1. Фукуока, 1985, стр. 120. 2. Фукуока, 1978, страницы 143, 136.

Глава 4: Путешествие с мистером Фукуока по Соединенным Штатам

Штаты 1. Фукуока, 1978, стр. 126. 2. Т. Ф. Кронис, Природное богатство Калифорнии (Сан-Франциско: HH.

Bancroft, 1868) (цитируется по Anderson, 2005, стр.13). 3. Фукуока, 1987, стр. 56. Глава 5: Пути коренных народов 1. firstpeoples.org/how-our-society-works. По состоянию на 15 марта 2015 г. 2. Фукуока, 1978, стр. 127, 138. 3. Б. Каллахан, изд. Читатель Хайме де Ангуло (Беркли, Калифорния: Остров Черепах, 1979), стр. 240 (цитируется по Андерсону, 2005 г., стр. 58). 4. Андерсон, 2005, стр. 57. 5. Там же, стр. 58. 6. С. Пауэрс, Племена Калифорнии (Беркли: University of California Press, 1976), стр. 109–110 (цитируется по Андерсону, 2005 г., стр. 39) . 7. Андерсон, 2005 г., стр. 55. 8. Там же. 9. Хейзер и Эльзассер, 1980 г., стр. 27. 10. Аквесасне. Примечания 10, вып. 5 (зима 1978 г.), страницы 30–32. 11. Андерсон, 2005, стр. 3. Глава 6: Традиционный японский

Сельское хозяйство 1. Япония для сотрудников по вопросам устойчивого развития, «Устойчивое общество Японии в период Эдо (1603–1867)», Информационный бюллетень по вопросам устойчивого развития Японии, 5 апреля 2005 г. 2. Браун, 2009 г., стр. 48. 3. Там же, стр. 10 4. Кинг, 1911, стр. 9, 11. 5. Там же, стр. 401. 6. Браун, 2009, стр. 63. 7. Фукуока, 1985, стр. 30. 8. Там же, стр. 31. Глава 7: Органическое земледелие и

Пермакультура 1. Ягода, 1977, страницы 7–8. 2. Альберт Ховард, из введения к «Родэйлу», 1946. 3. Кинг, 1911, стр. 274, 276. 4. Б. Ф. Лутман, «Научная работа сэра Альберта Ховарда,» Органик.

Журнал «Садоводство» 13, вып. 8 (сентябрь 1948 г.). 5. Луиза Ховард, «Работа в Индоре», журнал «Органическое садоводство» 13, вып. 8 (сентябрь 1948 г.). 6. Ховард, 1947, стр. 35. 7. Там же. 8. Там же, стр. 33. 9. Там же. 10. Фолкнер, 1943, страницы 4–5. 11. Рассел Лорд, «Две революции в пахоте», The Nation, 9 октября 1943 г., страницы 412–13. 12. Смит, 1953, стр. 3. 13. Там же, стр. 8. 14. Там же, стр. 317–18. 15. Фукуока, 1978, стр. 109. 16. Джон Джонсон Льюис, «Рут Стаут Цитаты», «Об образовании», http://womenshistory.about.com/od/quotes/a/ruth_stout.htm, по состоянию на 31 августа 2013 г.

Глава 8: Без людей не может быть ничего

Естественное земледелие 1. Блэр, 2014 г., страницы 29–31. Приложение A 1. Робертс, 2011 г., страницы 56–58.

Приложение B 1. Akwesasne Notes, 1978, страницы 30–32.

Приложение C 1. Интервью с Масанобу Фукуока, Новости Матери-Земли 76 (июль – август 1982 г.).

Приложение D 1. Из Фукуока, 2012 г., страницы 161–65. Об авторе


ЧЕЛСИ ЗЕЛЕНОЕ ИЗДАНИЕ

Chelsea Green Publishing рассматривает книги как инструмент для осуществления культурных изменений и стремится дать гражданам возможность участвовать в восстановлении наших глобальных достояний и стать его страстными распорядителями. Если вам понравилась One-Straw Revolutionary, обратите внимание на эти другие замечательные книги, посвященные сельскому хозяйству и окружающей среде.


ПОСЕВ СЕМЯН В ПУСТЫНЕ

Естественное земледелие, глобальное восстановление и абсолютная продовольственная безопасность

МАСАНОБУ ФУКУОКА 9781603585224

Мягкая обложка ï $ 15.95 ДИКАЯ МУДРОСТЬ СОРНЯков 13 основных растений для человека

Выживание

КАТРИНА БЛЭР 9781603585163

Мягкая обложка ï $ 29,95

ГОРОД ПЕРМАКУЛЬТУРЫ

Рекуперативный дизайн для городской, пригородной и городской устойчивости TOBY

HEMENWAY9781603585262

Мягкая обложка ï $ 24,95

ГАЙСКИЙ САД

Руководство по пермакультуре в домашних условиях, 2-е издание Тоби Хеменуэй 9781603580298

Мягкая обложка ï $ 29,95

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВОЙНЫ С ИНВАЗИВНЫМИ ВИДАМИ

Подход пермакультуры к восстановлению экосистемы TAO ORION 9781603585637

Мягкая обложка ï 22,95 $ БУДЕТ НЕОБХОДИМЫМ РУКОВОДСТВОМ ДЛЯ РАДИКАЛЬНОЙ, САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ

САДОВОДСТВО

Инновационные методы выращивания овощей, зерна и многолетних кормов

Зерновые культуры с минимальным содержанием ископаемого топлива и животных БОНСАЛИЮТСЯ 9781603584425

Мягкая обложка ï $ 34.95

ГЕН НЕПРЕРЫВНЫЙ

Противоположные мысли фермера о жизни вечно GENE LOGSDON 9781603585392

Твердый переплет ï $ 24.95HOLY SHIT

Использование навоза для спасения человечества

GENE LOGSDON 9781603582513

Мягкая обложка ï $ 17,50

Для получения дополнительной информации или запроса каталога посетите сайт www.chelseagreen.com или позвоните по бесплатному телефону (800) 639-4099.