КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Украсть, так королеву...(СИ) [Kitty555] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог ==========

“Авада Кедавра!»

Вот и всё. Смертельное проклятие сорвалось с палочки Волан-де-Морта, и Гарри Поттер начал медленно оседать на землю.

«Нет!»

Мысль вспыхнула в воспалённом мозгу Гермионы Грейнджер, как молния, громом среди ясного неба оглушив сознание. Потом последовала вспышка боли, обжигая каждую клеточку похлеще Круцио, и всё угасло. Осталась одна пустота. Даже боли больше не было. В последнее мгновение Гермиона отчаянно призывала Гарри ухватиться за свое собственное сознание, остаться с ней, хотя магглорождённая волшебница прекрасно знала: крестражи делаются не так. Впрочем, Грейнджер слышала: в последний момент Гарри Поттер выкрикнул отнюдь не «обезоруживающее».

Уголком сознания Гермиона видела, как, повинуясь мановению руки Волан-де-Морта, к Гарри подошла Нарцисса Малфой. Звуков не было, весь мир вокруг виделся в чёрно-белом, краски исчезли, и Грейнджер не могла различать ни голосов людей, ни криков толпы, ни стонов тех, кто потерял надежду. Всё поглотила мёртвая тишина, словно вместе с последним ударом сердца Гарри мир покинули все звуки.

Практически машинально Грейнджер схватила за руку стоявшую рядом с ней Джинни Уизли за мгновение до того, как девочка могла броситься к только что погибшей любви всей своей жизни. Нет, Гермиона не любила Гарри «так». Для магглорождённой волшебницы легендарный герой магического мира всегда был братом. Даже её мама удивлялась, что вопреки ожиданиям всех вокруг, они не сблизились. Гермиона знала, что миссис Грейнджер даже подозревала в этом чье-то волшебство. Но это было уже неважно.

Не в силах оторвать взгляда, она смотрела в ту сторону, где недавно упал на землю её лучший друг. Сердце странно замерло в груди, а по коже пробежался холодок. Невольно сморгнув, девушка тряхнула головой: как там говорится? Словно кто-то наступил на твою могилу. Словно кто-то смотрит на тебя, но ты его не видишь, зато ощущаешь кожей.Чувство дежавю сжало сердце ледяными тисками, и Гермиона замерла.

Внезапно, словно остриё кинжала, сознание девушки пронзила острая мысль: «Аппарируй! Немедленно аппарируй вместе с Джинни!» И прежде, чем Гермиона успела даже подумать, своя ли, чужая ли мысль коснулась её мозга, Грейнджер выхватила волшебную палочку и, стиснув пальцами ладонь Джинни Уизли, исчезла с места последней битвы.

Они материализовались в самом центре Лондона. Небольшая квартирка, прежде принадлежавшая её родителям, которую Грейнджеры сдавали в аренду. Родители, естественно, о ней не помнили, но очень давно переписали эту жилую площадь на Гермиону, ещё до того, как узнали, что она волшебница. Кто-то посоветовал. Перед самой войной мисс Грейнджер подготовилась, слегка изменив имя на документах и поселив здесь студентов. По рекомендации одного человека, были предприняты и некоторые другие шаги…

Кстати, о мерах предосторожности и шагах: выхватив волшебную палочку и усадив безучастную ко всему Джинни на диван, Гермиона принялась колдовать. Чары незримого расширения, скрывающие чары, маскирующие чары… Всё это она активирует через несколько минут, а сейчас… Девушка быстро колдовала, и постепенно квартира наполнилась магглорождёнными студентами Хогвартса, полукровками, чистокровными, не поддерживавшими Волан-де-Морта, кое-какими взрослыми волшебниками и преподавателями.

Жестом дав всем понять, что объяснит немного позже, Гермиона сделала последний взмах волшебной палочкой – и под громкий вскрик всех присутствующих на полу комнаты материализовался ещё один человек. Силой воли заставив себя отвести взгляд от истекающей кровью фигуры - она поможет ему позже - девушка призвала к себе зачарованные монетки.

Заколдованные порталы, которые считанные минуты назад переместили сюда всех присутствующих. Перед самой битвой Грейнджер раздала их членам отряда Дамблдора, а в карманы некоторых преподавателей положила магией. Портрет директора сказал, что одну монетку уже успел подготовить, и именно её Грейнджер и пришлось призвать последней.

Окинув комнату быстрым взглядом, Гермиона призвала все зачарованные перед битвой порталы в специально подготовленный мешочек. Мгновенно, он засиял бордово-золотыми красками Гриффиндора, и мисс Грейнджер облегчённо выдохнула. Все порталы вернулись, а значит, за перемещением никто не сможет проследить. Закончив накладывать маскирующие и скрывающие чары, практически обессиленная волшебница опустилась на диван.

Впрочем, отдыхала она недолго. Едва переведя дыхание, Гермиона бросилась к истекающий кровью фигуре мужчины, прибывшему в квартиру последним. Минерва МакГонагалл, сжимая в руках какую-то огромную книгу, до этого момента спрятанную в складках платья, опустилась рядом с ней. Профессор трансфигурации выглядела абсолютно беспомощной, в отличие от мисс Грейнджер. Поспешно достав из кармана несколько флакончиков, девушка принялась вливать их в горло мужчины, одновременно пытаясь залечить рану на его шее. И только покончив с этим занятием, она обернулась ко всем присутствующим.

- У нас не так много времени, – голос Гермионы дрожал от волнения. - Мы должны всё успеть, пока ОН окончательно не захватил власть над министерством. Как только все ниточки правления окажутся в ЕГО руках, ОН сможет отслеживать всё и всех. В доме есть документы, которые нам нужно приспособить для нас…

- Мы с Джорджем этим займёмся, - Фред поднял руку. - Колин, у тебя ещё есть фотоаппарат?

- Да, - мальчик кивнул.

- Отлично, - близнецы Уизли обняли его с двух сторон. - Отдел производства любых документов и удостоверений объявляем официально открытым.

- Хорошо, - Грейнджер кивнула. - Только помните, колдовать по минимуму. Аппарацией тоже пользоваться нам больше нельзя. Вероятнее всего, она будет отслеживаться. Пользуйтесь маггловским транспортом, поначалу магглорожденные будут сопровождать тех, кто с ним плохо знаком. Палочки держите при себе, но колдовать только под защитными чарами…

- Гермиона, что всё это значит? - Ханна Эббот трясла головой, словно могла своим отрицанием изменить реальность. Грейнджер вздохнула, подыскивая слова, но её опередили.

- Мы проиграли, - отчеканил Невилл Лонгботтом. - И теперь нам больше нет места в их мире. ОН уничтожит нас всех, кто противостоял ему. Значит, нужно скрываться и жить.

- Но как?! - Ханна перевела взгляд на своего бойфренда. - Что мы можем?

- Мы можем построить своё общество, мисс Эббот, - вздохнула Минерва МакГонагалл. - И выжить. От того, что ОН не считает кого-то достойными колдовать, мы не перестали быть волшебниками. Магглорождённые дети будут продолжать рождаться, их нужно учить, все мы продолжаем существовать. И да, предупреждаю сразу, ЕГО нельзя называть по имени. На имя наложено табу, вас сразу найдут. Так вот… я разделила Книгу будущих учеников Хогвартса: все магглорождённые и полукровки, как и дети присутствующих здесь, не будут известны ЕМУ и его ПСам. Эта книга у нас.

- Мы создадим свой Волшебный Мир. Подпольный. Его приспешники не будут о нас знать, - глаза Невилла загорелись. - Мы будем учить детей, поддерживать связь и готовить атаку. Мы не сдадимся.

- Тогда, нам нужны деньги, ресурсы, одежда. Мы не можем все оставаться в этой квартире тоже… - подала голос Чжоу Чанг. - Нам нужен план выживания…

- Пока ОН ещё не получил полный контроль, нам следует подумать о своих перспективах, - кивнула Гермиона. - И с минимальным использованием волшебства, найти себе место в мире магглов. Я имею в виду, в ближайшие дни мы сможем еще колдовать: подправлять память, делать документы, устраиваться на работу, одним словом, внедряться. Потом волшебство обязательно будет отслеживаться…

- Прежде всего, нам нужны деньги, - кивнул Фред. - У меня есть идея… Гермиона, поможешь? Мы будем играть на скачках.

- Я в этом не разбираюсь и не езжу верхом… - Гермиона растерянно пожала плечами.

- Зато мы разбираемся, - подмигнул ей Фред. - И на лошади удержимся, после метлы - как сложно это может быть?!

- Джордж, Фред, на самом деле, верховая езда - это абсолютно другая техника…

- Гермиона, не волнуйся, - братья подмигнули ей. - Особенно если учесть, что недолгое время мы сможем еще колдовать… У нас уже есть план… А потом мы займёмся бизнесом. Финансы - это по нашей части, малыш.

- Мисс Грейнджер, - МакГонагалл откашлялась. - Нам в конечном итоге для школы нужно будет прикрытие: легальный учитель. Вы не хотели бы избрать для себя эту стезю?

- Хорошо, профессор, - Гермиона кивнула. - Я легко могу преподавать литературу…

- Юрист, - Чжоу сглотнула. - Я буду юристом. Всегда хотела именно этого, прочитала в своё время кучу книг. Нужно лишь ознакомиться с соответствующими материалами, выучить законы…

- Вот карточка маггловской библиотеки. Чуть позже, вы все запишетесь, а пока можете пользоваться моей… Но сперва мы должны максимально использовать магию. Насколько способны предсказать… - Гермиона перевела взгляд на профессора МакГонагалл.

- Вы правы, мисс Грейнджер, - Минерва поджала тонкие губы. - Пока ОН не назначил нового директора Хогвартса, я могу кое-что успеть. - МакГонагалл достала из бездонного, как теперь оказалось, кармана небольшой мешочек с надписью «Хогвартс», поставила его в самый центр защитных чар комнаты и одними губами прочитала заклинание. Несколько вещей начали происходить одновременно: над самым мешочком появлялись книги из школьной библиотеки. За несколько секунд, в ярком свете Магии рождались их копии, и едва появившись, исчезали в бездонном мешочке.

- Нам нужны книги по Магии, - объяснила профессор. - Позже мы используем одну из комнат здесь под библиотеку. Дипломы Хогвартса уже зачарованы старинной магией: магглы видят на них то, что нужно предъявителю. И это не читается в волшебном мире, потому что это колдовство самих основателей. Любой волшебный документ так видится магглам. Правда, имя нужно будет изменить. Я теперь займусь вашими дипломами… Мисс Браун, мисс Патил… Трансфигурируйте одежду во что-нибудь подходящее. При первой же возможности мы начнём приобретать настоящую.

- Профессор, нам нужно наложить еще одни чары. С ними мне понадобится помощь, - Гермиона подняла на бывшего декана полный решимости, сосредоточенный взгляд. - Хотя мы должны прятаться от ПСов, нам следует оставить какой-то магический след для тех, кто нас ищет, чтобы присоединиться. Для тех, кто тоже бежал из Магического мира от НЕГО.

- Вы правы, мисс Грейнджер, - Минерва задумалась. - Это действительно сложная Магия…

- На нашем втором курсе, когда профессор Дамблдор был вынужден покинуть Хогвартс, он напоследок сказал Гарри: «В Хогвартсе помощь всегда будет оказана тем, кто в ней нуждается», - Гермиона прищурилась. - Мне всегда казалось, что его фраза звучала, как заклинание.

- Это и было заклинание, - Минерва кивнула, и тень улыбки коснулась её губ. - Вы действительно гениальная юная леди, мисс Грейнджер. ОН ещё очень сильно пожалеет, что недооценил всех магглорождённых во главе с вами. Что ж, мы перефразируем это заклинание.

- Его ведь может произносить только директор? - уточнила Гермиона.

- Лидер, - поправила её МакГонагалл. - В нашей ситуации, чтобы заклинание работало, мы наложим его группой. Плюс, добавим оговорку об «истинных намерениях». Нас найдут лишь те, кто искренне и без обмана нуждается в нашей помощи и хочет присоединиться. Их приведёт к нам сама Магия, но не в наши дома. Они столкнутся с нами на улице, в магазине, в сквере. Мы их почувствуем, но они нас - нет. Обмануть эти чары нельзя.

- Профессор, а можно видоизменить магглоотталкивающие? Сделать их скрывающими нас от любых волшебников, кроме включённых в наш круг?

- Блестяще, мисс Грейнджер, - профессор МакГонагалл снова улыбнулась. - Похоже, пора приступать к работе по написанию новых чар.

- Я помогу, Минерва, - кивнул профессор Флитвик и, призвав перо и пергамент, жестом пригласил Гермиону пройти к столу. - Мисс Грейнджер, прошу. И да, урок номер один: чары и заклинания можно писать только на пергаменте пером. К счастью, у меня бездонные запасы и поставляются они через гоблиновские каналы. Я потом объясню, как этим пользоваться. Вопреки маггловскому выражению, бумага далеко не «всё стерпит». В частности, она не выносит настоящие чары…

Гермиона кивнула и присоединилась к маленькому профессору. Минерва МакГонагалл уже сосредоточенно колдовала над дипломами, в уголке близнецы Уизли начали совещаться о своих планах. Так начинался первый день их нового, подпольного мира, который им придётся строить с нуля.

Билл, Флёр и Перси Уизли нашли их в тот же день. Многие другие члены сопротивления, магглорождённые и просто не желающие больше существовать в волшебном мире Волан-де-Морта волшебники разыскали Подпольный мир в следующие недели. Чары не снимались, новоприбывшие волшебники стекались к ним со всей страны, словно ручейки присоединялись к подземной реке. Их было много. Достаточно, чтобы строить новое волшебное общество.

Гермиона творила новые чары, самолично заколдовывала всех новоприбывших, но после изначального устройства своей собственной жизни в немагическом мире, получив место профессора литературы Лондонского университета, в устройстве остальных волшебников в мире магглов не принимала участие.

Джастин Финч-Флетчли и братья Криви вместе с другими магглорождёнными волшебниками и волшебницами помогали с тем, что близнецы Уизли быстро назвали «истинное маггловедение». Выросшие в волшебном мире волшебники теперь учились очень быстро.

Несколько магглорождённых девушек быстро сообразили применить маггловские средства изменения внешности. Были заказаны цветные контактные линзы, куплена краска для волос. Несколько приведённых в их дом парикмахеров под лёгким конфундусом практически до неузнаваемости изменяли образ беженцев: волнистые локоны выпрямлялись, прямые - завивались, многие коротко стриглись, и практически все меняли натуральный цвет волос.

В первые дни пребывания в мире магглов, под руководством близнецов Уизли и оказавшегося вполне финансово благоразумным Финч-Флетчли, им удалось начать составлять небольшое состояние. Джастин предположил, что самым лёгким местом для того, чтобы сколотить изначальный капитал, станут скачки. Парень даже не надеялся, что эту золотую корову им удастся доить слишком долго, но рассчитывал обзавестись небольшим начальным капиталом, пока никто не спохватился, ни в старом волшебном мире, ни в азартных кругах мира магглов.

Джинни Уизли вполне предсказуемо оказалась шикарной наездницей. В комбинации с лёгкими ускоряющими чарами на её собственную лошадь, несложным сглазом для лошадей противника и факта, что хрупкую девушку, теперь блондинку с яркими голубыми глазами и коротко остриженными волосами никто не знал, победы на скачках сыпались одна за другой. Ушлые близнецы успели несколько раз сделать ставки на свою сестру и, учитывая, что все остальные ставили на более известных наездников и лошадей, уже в первые дни умудрились заработать очень крупную сумму денег.

Познакомив близнецов с миром скачек и ставок, Джастин перекинул свои усилия в другие отрасли. У них было не так много времени, чтобы ментально колдовать: убеждать и использовать прочие волшебные трюки. Но этого времени вполне хватило, чтобы стратегически использовать наиболее известных своим умением пользоваться внешностью юных ведьм в таких делах, как, например, продажи дорогих автомобилей.

Лаванда Браун и Парвати Патил на этом поприще оказались просто бесценными. Джастин только должен был научить их водить машину, рассказать некоторые факты, а дальше сообразительные волшебницы умудрялись приносить значительные комиссионные от продаж. К слову, уже через несколько дней прибегать к ментальной магии и убеждениям им было абсолютно не обязательно.

Обретали свою стезю к успеху и остальные волшебники. Поначалу использовав чары убеждения, они быстро нашли себе места отличной работы или учебы для тех, кто хотел продолжить образование. Влиться в мир магглов оказалось не так уж и сложно, волшебники приобретали квартиры, машины, приобщались к телефонам, их счета в банках пополнялись.

К началу нового учебного года, как и предполагалось, к ним присоединились новые магглорождённые дети. Правда, их магглам-родителям о мире волшебников не рассказывали. Официально, новая школа волшебства числилась, как частный пансионат, и семьям детей говорили, что они получили щедрые стипендии. Некоторые состоятельные родители позже, под влиянием уже просвещённых в существование магического мира чад, делали материальные пожертвования.

Для убеждения родителей волшебство была абсолютно необязательно. Очаровательная Флёр улыбалась, рассказывая им о замечательной школе для одаренных детей и обещая поступление в лучшие университеты и светлое будущее. Мужественный Билл Уизли кивал. Главой школы стала профессор МакГонагалл, а для мира магглов директором числилась профессор литературы лондонского университета, Моника Грей.

Они предусмотрели практически всё. Почти…

========== Глава 1 ==========

Одиннадцать лет спустя…

Люциус Малфой поморщился, бросил быстрый взгляд на портреты бывших директоров Хогвартса и с плохо скрываемым раздражением захлопнул Книгу Новых Учеников. Впрочем, скрывать свои истинные чувства лорду Малфою, выполнявшему обязанности директора школы волшебства уже последние десять лет, причины не было. В кабинете директора, за исключением портретов, он был один.

Так и не сумевший вернуть себе расположение Тёмного Лорда после незабываемого фиаско с предсказанием в Отделе Тайн, Люциус последние годы носил много ничего не значащих титулов и званий. Продолжавший быть одним из самых щедрых доноров, лорд Малфой держал своё место в попечительском совете школы, но вопреки своим желаниям, был вынужден исполнять обязанности и её директора. Впрочем, какого директора? Люциус был по сути марионеткой и безмолвным исполнителем воли Тёмного Лорда.

Обязанности директора Люциус ненавидел всеми фибрами своей души. Как и его непосредственный предшественник, профессор Северус Снейп. Впрочем, признанный предателем и исчезнувший во время битвы за Хогвартс, Северус так никогда и не появился в своем портрете. Никто не знал, что с ним сталось, но ходили слухи, что экзекуцию двойного агента привел в исполнение сам Тёмный Лорд.

Не навещал свой портрет в кабинете директора и Альбус Дамблдор. Нет, это было не совсем так. Многие годы бессменный директор школы магии и волшебства и самый ярый из противников Тёмного Лорда, Дамблдор ненадолго появился в своей рамке после назначения директором Малфоя. Окинув неожиданного преемника снисходительным взглядом всегда тёплых глаз, Альбус покачал головой:

– Ты же всегда был умным, Люциус. Я долго не задержусь, но я здесь лишь для того, чтобы предупредить. Ты совершил ошибку. Вы все совершили ошибку, и что значительно хуже, задуманное вами является преступлением против самой магии. Она такого не прощает. Не простит и вам. Сейчас уже ничего сделать нельзя, но прошу тебя лишь об одном, Люциус. Не руби сгоряча, а перед тем, как действовать, проанализируй, что именно происходит перед твоими глазами, и что из этого логически следует. И помни, что вы все думаете, что победили, но на самом деле ваша победа – это настоящее поражение.

От изумления лорд Малфой даже не сразу успел отреагировать. Как новый директор Хогвартса, он мог бы запечатать Дамблдора в раме, но мысль пришла в голову уже после того, как бывший директор исчез. Много раз за последние одиннадцать лет Люциус пытался призвать его обратно. События заставляли задуматься, но бывший наставник не желал возвращаться.

Не соизволили почтить его вопросы ответами и другие бывшие директора, после печального опыта с Дамблдором, запечатанные в рамах. Все они презрительно фыркали и снисходительно бросали своему преемнику:

– Вы сами всё видите, господин директор. Сделайте соответствующие выводы.

А избежать выводов становилось все сложнее. Прежде всего, Книга Новых Учеников уже одиннадцать лет назад прекратила отражать магглорождённых волшебников. Они просто больше не появлялись на страницах, словно прекратили рождаться в не волшебном мире. Такого быть не должно было, опыт предыдущих десятилетий показывал, что наоборот, магглорождённых волшебников регулярно становилось всё больше и больше. Но за последние одиннадцать лет не появилось ни одного имени. Книга больше не отражала и детей, которые должны были бы родиться у исчезнувших после Битвы за Хогвартс магов. А ведь по логике вещей, из волшебного мира тогда пропало очень много волшебников, и их дети должны были где-то рождаться.

Сначала лорд Малфой считал, что они все покинули страну, и следовательно, их дети теперь появляются в книгах других школ волшебства. Но это не объясняло отсутствие магглорождённых в Англии. Конечно, никому до подобного не было дела: не успевших скрыться из волшебного мира Англии после битвы за Хогвартс, магглорождённых волшебников приспешники Тёмного Лорда тщательно отлавливали и поселяли в созданных резервациях.

Вывод напрашивался один: Книгу Учеников разделили волшебством, и в Хогвартсе на её страницах в перечне потенциальных Учеников появлялись лишь чистокровные и «угодные» Тёмному Лорду. Точнее сказать, дети определённых «неугодных Лорду» волшебников не появлялись.

Когда эта мысль впервые пришла в голову директору Люциусу, он попробовал спросить мнение портретов. Но бывшие директора Хогвартса избрали вопрос Люциуса проигнорировать, сосредоточенно делая вид, что все до одного очень заняты. Малфой вообще давно уже пришел к выводу, что почтенные портреты не воспринимали его, как директора. Значило ли это, что портреты все ещё подчиняются кому-то другому? Неужели, Минерве МакГонагалл?

Малфой-старший прекрасно помнил, что во время битвы за Хогвартс замок выполнял её приказы. Наверное, Люциус озвучил эту мысль вслух, потому что портреты мгновенно встрепенулись. Переглянувшись между собой и явно придя к какому-то согласию, они кивнули, но ответить избрал портрет одного из бывших профессоров с факультета Рейвенкло:

– Магия это магия, господин директор, – отчеканил старый волшебник, одарив его снисходительным взглядом. – Сделайте из этого выводы. Вы отсекли родниковую воду, свежий источник, который вливался и питал очень маленькое озеро.

Больше портреты бывших директоров ничего не говорили, но Люциус действительно не был дураком. Лорд Малфой сделал выводы, избрав, однако, ни с кем из соратников Тёмного Лорда ими не делиться. Время шло и выводы подтверждались, плюс, появлялись новые факты для размышления.

В их мире постепенно перестали рождаться наследники чистокровных семей. Рождались дети полукровок, но у наследников чистокровных происходили выкидыши. Одна за другой, чистокровные волшебницы беременели от своих чистокровных мужей, и менее, чем через три месяца, плод умирал.

Поначалу они предположили, что просто пары сложились неудачно. Тёмный Лорд позволил разводы – немыслимая практика в древних родах чистокровных. Но новые невесты не принесли никакого успеха. Всё повторилось с абсолютной точностью. Последние десять лет сыновья древних семейств меняли своих жён, как перчатки, но всё было безуспешно.

Последний раз его собственный наследник просто фыркнул. Драко уже успел сменить шесть жён, и ни одна из них не произвела на свет ребёнка. Они даже последние три раза пробовали полукровок. Внезапно оказался бесплодным и сам Люциус. Когда он год назад упомянул очередную попытку, Драко со стуком опустил стакан с виски на стол и, поджав губы, решительно развернулся к отцу.

– Какую очередную шлюху ты хочешь, чтобы я теперь попробовал? - в опочивальне собственной супруги на тот момент Драко уже давно не бывал. С момента очередной «неудачи».

– Почему шлюху? – только и смог выдавить ошарашенный подобной реакцией Люциус.

– Потому что мы берём их друг из-под друга. Реально, меняемся ими. Я только не понимаю, отец, зачем вы настаиваете, чтобы мы каждый раз заключали брак? Не проще ли просто спать со всеми по очереди без церемоний?

– Наследники чистокровных родов должны рождаться лишь в законном браке, – ледяным голосом отчеканил Люциус. Как заученный с детства урок отвечал, без запинки.

– Ах, да, конечно, – Драко залпом опрокинул свой стакан виски в рот и покинул комнату, напоследок бросив через плечо. – Когда примешь решение, кого хочешь подложить под меня на этот раз, скажешь.

Именно тогда Люциус в очередной раз задумался. А потом они собрались вместе, его бывшие одноклассники, которые считались наиболее академически способными, и принялись анализировать ситуацию. Их общее заключение огласил старший Нотт: проклятие на крови. Только они так действуют. Или закон самой Магии. А ещё, вывод напрашивался один. Им нужна свежая кровь, и это не полукровки.

Блейз Забини, присоединившийся к ним, как один из самых академически способных в своём поколении в зельеварении и чарах - конечно, за исключением Гермионы Грейнджер, о чем тут же насмешливо напомнили всем его собственный сын, Драко, и Теодор Нотт - испробовал свою теорию персонально. Забини отправился в резервацию и выбрал себе грязнокровку. Девушка забеременела с первого раза, благополучно перешагнула роковую черту трёх месяцев, и совсем недавно в их мире появился первый наследник чистокровного рода за последние одиннадцать лет. До этого Блейз сменил восемь чистокровных жён.

Ответ, насмехаясь, взирал им в лица: сыновья самых чистокровных родов отныне смогут произвести детей лишь с грязнокровками. «Магглорождёнными», мгновенно поправили сами себя все Пожиратели Смерти, одиннадцать лет назад «очистившие» свой мир от детей магглов. Но выбор был между жизнью и смертью родов, и Темный Лорд издал указ…

Впрочем, сегодня произошло ещё одно необычное событие. В Книге Новых Студентов, где записи о вновь появившихся волшебниках уже очень давно не возникали, сегодня на несколько мгновений начало выписываться имя. Люциус успел прочесть лишь первые три буквы: Мал… На мгновение лорду Малфою показалось, что четвёртой буквой должна стать Ф, когда запись исчезла…

Люциус Малфой вздохнул, вынул из шкафа накидку и маску Пожирателя смерти, бросил в камин необходимую для транспортации в Малфой-менор щепотку золы и исчез в зеленом пламени…

***

Гермиона Грейнджер раздала своим ученикам задание и, оправив строгий брючный костюм отошла к окну. Рука невольно опустилась на изысканное жемчужное ожерелье, подчёркивающее тонкую шею молодой женщины. Это ожерелье, подарок близнецов Уизли на день рождения, последнее время Гермиона носила, практически не снимая. Плюс, серёжки винтики из точно такого же жемчуга в комплект. Мисс Грейнджер, известная в Лондонском университете, как профессор литературы Моника Грей, вообще всегда была очень стильной и шикарно одетой.

Деньги в их новом мире были, ведь одиннадцать лет назад сбежавшие из мира того, кого они теперь называли лишь ОН, Гермиона и её соратники построили для себя вполне благополучную жизнь. Близнецы Уизли, Джастин, братья Криви, да и остальные волшебники освоились очень быстро. В их мире рождались дети, каждый год к ним присоединились новые магглорождённые волшебники Англии.

В самом начале Гермиона настоятельно порекомендовала профессору МакГонагалл слегка изменить чары на их части книги будущих учеников. Мисс Грейнджер благоразумно предположила, что детей лучше обнаруживать не в одиннадцать лет, когда они готовы поступать в школу, а в момент первого спонтанного выброса магии. Таким образом, они могли потенциально предотвратить опасность, что магглорождённых детей обнаружат приспешники Тёмного Лорда или волшебники из Старого мира, как они называли магическую Англию, из которой бежали.

Практика оказалась разумной. За маленькими новообъявившимися волшебниками обычно посылали хорошо натренированных в сражениях боевых магов. Билл Уизли и милая Флёр, всегда сопровождавшая мужа на подобные операции, потому что при её шарме к чарам прибегать никогда не приходилось, несколько раз едва смогли избежать конфронтации с ПСами. Похоже, ОН начал посылать расследовать необъяснимые выбросы магии. Гермиона и её соратники не знали, охотится ли Тёмный Лорд на них или разыскивает магглорождённых детей, но отныне всегда пытались оказаться в нужном месте, едва запись появлялась в книге.

Обернувшись, девушка вновь окинула взглядом класс и не сдержала улыбки. Подмигнув казавшейся пустой парте, она направилась к «свободному» месту, не удержавшись, чтобы не провести рукой по невидимой фигурке и растрепать волосы мальчика. Там, под мантией невидимкой, некогда принадлежавшей её лучшему другу, Гарри Поттеру, сидел самый бесценный человечек в её жизни.

Джеймс Альбус Поттер, маленькое зеленоглазое и темноволосое чудо, родившийся через девять месяцев после их прибытия в новый мир. Оказалось, что у Джинни Уизли осталась частичка Гарри. Профессоры Флитвик и МакГонагалл сами создали для маленького мальчика семейный гобелен. Лонгботтом помог с древним ритуалом, его поддержали остальные Уизли, и маленький Джеймс Альбус стал официально Поттером. Поначалу Джинни хотела назвать его в честь отца, но Гермиона воспротивилась.

Мисс Грейнджер считала, что если они назовут сына Гарри его именем, таким образом они признают, что Гарри больше нет. Конечно, аргумент был не очень логичен, но с Гермионой никто не спорил. Более того, ни у кого не было сомнений, что сам Гарри захотел бы назвать сына в честь своего отца и профессора Дамблдора.

С каждым днём Джеймс становился все больше похож на своего отца, и для Гермионы он был буквально целью жизни и светом в окошке. Саму же мисс Грейнджер мальчик бесконечно любил и в принципе считал своей второй мамой. Гермиона все эти годы жила вместе с Джинни и её сыном, так и не сумев построить свою личную жизнь.

Проблема была далеко не в том, что было мало предложений. От Джастина Финч-Флетчли до близнецов Уизли, мужчины оказывали Гермионе всевозможные знаки внимания, но она просто не могла заставить себя быть ни с одним из них. С Роном они расстались уже через несколько дней после прибытия в этот новый мир, и инициатива разрыва исходила от Гермионы.

Мисс Грейнджер не могла бы объяснить, что с ней происходило, но каждый раз, когда к ней прикасался любой, даже прежде вполне симпатичный ей молодой человек, девушка просто не могла его принять. Впрочем, Джинни и Джеймс стали ей семьей, а одиночество совсем не тяготило. Она сама предложила Рону Уизли вновь начать встречаться с Лавандой и постоянно отказывала всем остальным мужчинам. Ей намекали, что она могла бы поискать себе мужчину по вкусу даже в мире магглов: ребёнок такой сильный волшебницы, как Гермиона, всё равно был бы волшебным. Но девушка лишь отрицательно качала головой.

Сказать по правде, такая жизнь Гермиону вполне устраивала. Работа ей нравилась, её уважали, да и вся их небольшая община по сути была одной огромной семьей. Гермиона помогала учить детей, и они все вместе создавали свой мир. Правда, сегодня с утра все пошло просто наперекосяк.

Начались неурядицы ещё утром, когда Джеймс наотрез отказался идти в школу и просто не отходил от Гермионы ни на шаг. У Джинни намечались неотложные дела, и махнув на все рукой, мисс Грейнджер просто вздохнула, кивнула и согласилась взять вцепившегося в неё и отказывавшегося отпускать мальчика с собой в Университет.

В принципе, подобное случалось хоть и нечасто, но и не было чем-то абсолютно неслыханным. Гермиона действительно порой брала с собой Джеймса, только настаивала, чтобы мальчик скрывался под мантией-невидимкой. Её Грейнджер забрала с того места, где Гарри оставил семейную реликвию, ещё одиннадцать лет назад. А ещё, у них с Джеймсом была оговорена целая система безопасности.

Неделю назад пропала Пенелопа Клиарвотер. Симпатичная магглорождённая просто не вернулась с работы, не предупредив никого и не позвонив по телефону. Обращаться в полицию не имело смысла: поисковые чары не работали, натыкаясь на магический барьер, а значит, Пенелопа была у волшебников. Но почему их вдруг стали искать одиннадцать лет спустя? Или, Пенелопу увидели случайно? Тоже маловероятно, они все по-прежнему скрывались, да и внешность была изменена. От контактных линз до цвета волос, буквально все пользовались методами сделать себя сложно узнаваемыми.

Джинни теперь была брюнеткой, сама Гермиона коротко остригла волосы, которые казались темно-каштановыми, и если учесть, что на последних курсах девушка свои длинные, пышные локоны осветляла, с первого взгляда её можно было не узнать. Пенелопа тоже изменила внешность…

Они связались со своими контактами, ведь за десять лет люди немного разъехались, не все жили рядом. Оказалось, что они не могут связаться еще с несколькими девушками. Многие заволновались, и вот сегодня утром Джеймс отказался отпускать Гермиону от себя.

Внезапно, громкие хлопки аппарации, которые Гермиона не смогла бы спутать ни с чем в мире, заставили Грейнджер подпрыгнуть на месте. Резко обернувшись, Гермиона наблюдала, как вокруг комнаты материализовались шестеро высоких фигур в черных плащах и металлических масках с палочками наготове, мгновенно окружив девушку. Казалось, еще прежде, чем появиться полностью, они успели наложить отвлекающие чары. Или, уже были под магглоотталкивающими, потому что студенты их не заметили.

- Мисс Грейнджер, какая приятная встреча, - раздался насмешливый голос из её прошлого, и Гермиона устало прикрыла глаза, незаметно столкнув кольцо-портал с пальца и уронив его на свой стол. Доставать палочку девушка даже не намеревалась, опасаясь, что какое-нибудь заклинание ненароком отрекошетит в Джеймса, и только едва заметно покачала головой, глядя на пустую парту. Слегка приподнятая бровь ясно давала сыну Гарри понять: не двигаться, а когда они исчезнут, мальчику нужно использовать кольцо, переместиться к матери и всё рассказать.

- Не могу ответить взаимностью, - голос Гермионы почти не дрогнул. Что с ней сделают? Будут пытать, вытягивать информацию, устроят показательную казнь?

- Не двигайся, Грейнджер, - еще один голос из прошлого. - Только дёрнись, и твоим щенкам-магглам конец.

- Руки, где я их могу видеть! - и он здесь…

- Пожалуйста, не надо ненужных расправ и жестокости. Я не сопротивляюсь… - Гермиона подняла руки, разводя их в стороны. Главное, чтобы они не решили просто устроить показательную экзекуцию. Главное, чтобы не тронули Джеймса.

- Господа, исчезаем, - Гермиона вздрогнула и обернулась, словно пытаясь скреститься взглядом с заговорившим, когда мужчина решительно сделал шаг к ней, убирая палочку, и схватил Гермиону за предплечье. В то же мгновение в животе всё сжалось, а мир исчез, когда они с громким хлопком трансгрессировали.

Когда фигуры в чёрных плащах растворились в воздухе, Джеймс выскочил из-за парты, подбежал к столу и схватил портал. Он должен выполнить поручение и всё рассказать маме!

Услышав новость, Джинни Уизли медленно начала оседать на пол: они схватили Гермиону! Окружённая, с направленными на неё палочками и беззащитными детьми вокруг, Грейнджер даже не могла сопротивляться. Не могла активировать портал, опасаясь, что Пожиратели устроят расправу.

В одно мгновение их уютный, Новый Мир, так тщательно и с такой любовью создаваемый все эти годы, безвозвратно рухнул, словно карточный домик.

========== Глава 2 ==========

Несколькими месяцами ранее…

Теодор Нотт с детства знал, что его жизнь была распланирована на много лет вперёд, а основные события детально расписаны и запрограммированы. Практически ничего не было оставлено шансу, кроме небольших и малозначительных деталей.

В детстве он общался с тем самым «правильным сортом волшебников», о котором в первый же день знакомства попытался рассказать Гарри Поттеру маленький Драко Малфой. Теодора воспитывали и дрессировали в тех же традициях, что и Драко. Он знал, что Распределительная Шляпа отошлёт его на Слизерин, знал, с кем общаться, а с кем нет, и на кого из чистокровных наследниц обратить внимание.

Даже школьные предметы, которые ему следовало учить досконально, а какие можно было и пропустить, были ему известны. Он имел четкое представление, о каких из «необязательных» курсов, тех самых, над выбором которых всегда так долго размышляла Гермиона Грейнджер а потом с азартом пыталась зарегистрироваться практически на все, ему можно не «заморачиваться», а что будет полезно тщательно изучить.

Он был аристократом, его отец - ярый сторонник доктрины чистоты крови и один из основных спонсоров Волан-Де-Морта. Сын пожирателя смерти, Теодор Нотт должен был в свою очередь принять метку и стать Пожирателем, совсем как Драко Малфой. По сути, он должен был быть во всем таким же, как Драко, но что-то пошло не так.

В отличие от юного Малфоя, Теодор Нотт не боготворил своего отца и не принимал каждое его слово, как правду в последней инстанции.

Тео совсем не знал свою мать, рано покинувшую этот мир, и в какой-то момент начал винить в её смерти отца. В отличие от Драко, Теодор был склонен к размышлениям и всегда анализировал ситуации, делая для себя соответствующие выводы. Плюс, не имея в близких родственниках с одной стороны - двух «предателей крови», а Драко с детства выслушивал проповеди о Сириусе и Андромеде, а с другой - легендарную Беллатрикс, Теодор не чувствовал нужды кому-то что-то доказывать.

В принципе, даже с Драко, которого отец с детства прочил ему в друзья, Теодор то ли в знак протеста, то ли по причине искренней неприязни, не ладил. Ему всегда казалось, что Малфой слишком уж педантично раскладывал все по бездумно заученным полочкам, а если то, что он видел перед своим носом, не соответствовало шаблону, то отвечал агрессией.

Там, где Теодор обдумывал несоответствие, порой приходя к противоположным выводам, Драко прятался за ярлыки, словно боялся снять шоры с глаз. А быть может, и впрямь подсознательно опасался, что если позволит себе задуматься, то повторит судьбу двух других изгнанных из семьи слишком близких для комфорта родственников матери?

Конечно, в детстве Теодор к подобным выводам прийти не мог, но обладая прекрасным аналитическим умом, достойным Рейвенкло, и не имея цели любой ценой заслужить одобрение собственного отца, общаться с Драко не хотел. Возможные подсознательные мотивы юного Малфоя он понял уже намного позже, после победы Тёмного Лорда, мысленно усмехнувшись иронии: не то, что Люциус был хуже его собственного отца, просто на одобрение старшего Нотта Теодору было элементарно плевать.

Но, как говорится в старой маггловской пословице, однажды подслушанной Теодором в разговоре Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер, все дороги ведут в Рим. Вот и Теодор от судьбы не ушёл: позже, чем Драко, но он принял Метку, стал пожирателем и тоже женился на чистокровной ведьме. Правда, когда стало слишком очевидно, что наследники им всем не светят, в отличие от все ещё пытавшегося угодить во всем отцу Драко, получив свой собственный развод, Теодор не спешил жениться вновь.

Нотт равнодушно наблюдал, как его товарищи буквально обменивались между собой жёнами в безуспешных попытках произвести на свет наследника, и подозревал, что их всех прокляли. Похоже, подобная мысль пришла в голову не ему одному, некоторые даже начали обвинять «коллективное проклятие грязнокровок» - благо, причины были, а ведь одному магу такое было бы не под силу, но группа по анализу ситуации, в которую Нотт и Драко тоже вошли вместе с отцами, эту версию отвергла. А потом они пришли к выводу о нарушении законов Магии.

Теодор принял эту новость с каким-то саркастическим удовлетворением. Хотя младший Нотт и не стал «революционером» и не перешёл в своё время на сторону «Света», идеи превосходства чистокровных давно уже вызывали у Тео вопросы. Драко существование этих самых вопросов тщательно отрицал даже перед самим собой, но не Нотт. Столкнувшись с несоответствием того, что вдалбливалось ему в голову с детства, и свидетельством противного, Теодор внимательно наблюдал, изучал и анализировал.

Гермиона Грейнджер стала когда-то для Нотта первой трещиной в фундаменте доктрины превосходства чистоты крови. Яркую, бесспорно умную, талантливую и любознательную девочку, быстро признанную лучшей ученицей их потока, было невозможно не заметить. И Драко с Теодором не проявили чудеса слепоты. Они оба с любопытством наблюдали, как Гермиона семимильными шагами навёрстывает любые пробелы, являющиеся последствием её рождения и воспитания в не магическом мире.

Девочка буквально жила в обнимку с книгами, старательно училась и не стеснялась задавать вопросы. Магия давалась ей легко, она всё хватала на лету, старательно тянула руку и всегда была готова. Слизеринцы посчитали её амбициозной и были снисходительны: за это качество на факультете змей не осуждали. Многие восхищались её работоспособностью и старательностью. Грейнджер догоняла и перегоняла.

А потом летом совы доставили в меноры и фамильные особняки оценки, результаты и ранги… Гермиона Грейнджер официально была первой в их потоке. Теодор прекрасно помнил, как пробежавшись глазами по спискам, отец задумчиво свёл брови:

- Грейнджер…Эта девочка в родстве со знаменитыми зельеварами?

- Нет, она магглорождённая, - спокойно парировал Теодор и тут же отметил, как молниеносно изменилось выражение лица отца. Очевидная заинтересованность талантливой маленькой волшебницей, как потенциальной парой для сына, исчезла. Тео готов был биться об заклад, что в семье Малфоев в то утро состоялся почти дословно идентичный разговор. Правда, в отличие от Теодора, который тогда наблюдал за Грейнджер только с любопытством, Драко уже зациклился на Поттере и его друзьях. Особенно ему не давала спокойно жить «грязнокровка».

В отличие от Малфоя, Нотт не провёл все последующие годы, не упуская случая оскорбить Грейнджер. Он ни разу не обозвал её, не лез к ней при случае и без, и уж конечно, не получил в нос на третьем курсе. Все эти годы Теодор наблюдал за Грейнджер и другими магглорождёнными - а ведь Гермиона была не единственной в Хогвартсе, постепенно приходя к выводу, что доктрина превосходства чистоты крови где-то дала осечку. Эти волшебники и волшебницы ни в чем не уступали чистокровным.

На шестом курсе Нотт имел возможность общаться с Грейнджер. Несколько совместных проектов, когда учителя вдруг решали проявить «оригинальность» и поставить в пару Гриффиндорцев и Слизеринцев, совместное патрулирование коридоров. Между Теодором и Гермионой Грейнджер не было недоразумений и оскорблений, они неплохо общались. Хорошенькая девушка была ему симпатична, и Теодор, даже не подозревая, что элементарно рисуется перед магглорождённой, рассказывал ей о Нотт-меноре и их фамильной библиотеке. Гермиона, всегда готовая впитывать новую информацию, внимательно слушала парня.

К своему огромному изумлению, Нотт постепенно обнаруживал, что магглорождённая Грейнджер пункт за пунктом соответствует всем требованиям в списке потенциальной супруги, который он когда-то составил. Она была вполне красива, неоспоримо умна, держалась с достоинством, умела осадить и поставить обидчика на место. Плюс, Грейнджер была сильной волшебницей и владела палочкой и заклинаниями получше большинства чистокровных. Ну, и ещё у неё за поясом уже был всем известный роман с Виктором Крамом. Если бы только магглорождённая была даже вариантом для Теодора Нотта!

Именно поэтому, когда, выслушав их доклад, Тёмный Лорд распорядился всем чистокровным наследникам найти себе «грязнокровку», Теодор ни на минуту не сомневался, кого он выберет: Гермиону Грейнджер. А ещё, он с усмешкой оглядывал комнату, впитывая реакцию приверженцев доктрины чистоты крови в гламурное мгновение её официального падения.

***

Драко Малфой стоял у стены, скрестив руки на груди, и с нечитаемым выражением лица переводил взгляд с одного приближенного Волан-Де-Морта на другого. Сегодня здесь собрался самый близкий круг сподвижников Тёмного Лорда, самых зацикленных и фанатичных Пожирателей Смерти. И сегодня, с ошеломлённым выражением на лицах, десятилетиями внушавших ужас сотням магглорождённых, они все внимали объявлению своего Господина о том, что чистокровные отныне смогут произвести наследников только с магглорождёнными. Теми самыми грязнокровками.

Сверкнув безумными глазами, Беллатрикс Лестрейндж обиженно поджала губы. Рудольфус и Рабастан по привычке смотрели на неё, словно не знали, как реагировать без указки бывшей мисс Блэк. Нотт-старший, не мигая, уставился прямо перед собой. Выражение лица Люциуса было практически идентично его давнему соратнику, вместе с которым они сперва годами стремились очистить свой мир от магглорождённых, а теперь пришли к выводу, что без них их бесценные древние рода просто исчезнут с лица земли и магической Англии. Остальные ПСы реагировали приблизительно так же.

Драко плотно прикрыл сознание окклюменцией и вздохнул: столько лет, усердий и навсегда потерянных жизней книззлу под хвост! Мужчина вновь перевёл взгляд на отца. Когда-то Драко его боготворил, готовый на всё, чтобы только заслужить одобрение Люциуса. Если бы в детстве отец указал ему на белое и сказал, что это - чёрное, Драко бы поверил отцу, а не собственным глазам. Что, в принципе, и произошло с вбиваемой ему практически с пелёнок идеей превосходства чистоты крови.

Младший Малфой буквально закрывал глаза на любое несоответствие доктрин Малфоя-старшего и реальности, любое доказательство неправоты взглядов отца отсеивалось на корню. Драко до сих пор помнил, как официальные совы из Хогвартса принесли их табели и отметки после первого курса. Впоследствии он узнал, что сцена, разыгравшаяся перед его глазами, была идентичной до последнего слова и жеста реакции остальных патриархов.

Люциус заметил Грейнджер, как лучшую ученицу, его глаза мгновенно загорелись азартом охотника: каждый патриарх имел целью приобрести в род могущественную ведьму, и он осведомился, состоит ли Гермиона в родстве с семейством известных зельеваров. И интерес мгновенно погас, сменившись отвращением, когда Драко отрицательно покачал головой: Гермиона Грейнджер - магглорождённая.

Драко и сам поначалу не заметил, но в первый свой год слишком много раз умудрился упомянуть имя Гермионы, рассказывая о своих днях в Хогвартсе. Слишком много раз для комфорта отца, и Люциус тем летом утроил ему дрессировку будущего Пожирателя. На второй курс Драко приехал уже совершенно другим человеком. Плюс, его врожденные способности к окклюменции и компартментализации сыграли свою роль: в отличие от того же Нотта, Драко мог убедить себя не видеть очевидного, если оно не соответствовало «правильной» догме.

Когда на их седьмом курсе вдруг оказалось, что десятки студентов, включая значительную часть распределённых на Рейвенкло, не вернулась в Хогвартс, Драко вдруг с изумлением обнаружил, что в школе столько магглорождённых. Особенно много их было на Гриффиндоре, но и факультет орлов оказался не обделён. Драко был ошеломлён этой новостью: кроме Грейнджер, остальные его никогда особенно не волновали и были ему однозначно параллельны. Это должно было бы заставить Драко задуматься о многом, и не только о догме превосходства чистокровных, но Малфой избрал свой обычный подход…

Плюс, с детства выслушивая бесконечные тирады отца об «оступившихся» родичах матери и прекрасно зная, что случилось с Андромедой и Сириусом, с пелёнок пытавшийся заслужить одобрение отца, Драко не хотел для себя такой судьбы. Впрочем, младший Малфой не был полным идиотом, и даже самая скрупулезная компартментализация в какой-то момент не спасла его от очевидных выводов. Порой Драко казалось, что отец их тоже сделал, только вот покамест признаться в них не сможет даже самому себе. Или, уже признался, но никогда не скажет об этом вслух?

Когда совещание закончилось и ошеломлённые новым постановлением своего Лорда, чистокровные вышли из зала, Драко подошёл а отцу. Люциус стоял подле Нотта-старшего, переговариваясь с ним вполголоса. Теодор тоже присоединился к их группе. Усмехнувшись, Люциус поднял голову и встретил взгляды молодых мужчин:

- Ну, что, джентльмены, вы уже приглядели себе грязнокровок? Вы ведь оба имели возможность уже обдумать кандидатуры. Отправляемся теперь в резервацию?

- Нет, - Драко и Теодор одновременно отрицательно качнули головами.

- Но вы же уже знаете, кого хотите? - Нотт-старший нахмурился. Теодор, в отличии от сына Люциуса, всегда был себе на уме и мнение родителя с детства в грош не ставил.

- Да, Драко, Тед прав. Тебе тоже следует поторопиться, а то останутся одни посредственности. Уж если и брать грязнокровку, то лучшую из них.

- Ты совершенно прав, отец, - губы Драко скривились в тонкую усмешку. - И не беспокойся, я уже знаю, кто станет матерью моих детей.

- Я тоже, - Теодор прищурился. - В принципе, я знаю уже очень давно, кто просто идеально подходит на роль леди Нотт.

- Забавно, - Люциус приподнял бровь. Нотт-старший поджал губы. - И кто же?

- Гермиона Грейнджер, - ответили Драко и Тео в унисон и переглянулись, одарив друг друга вмиг ставшими враждебными взглядами…

========== Глава 3 ==========

Несколькими месяцами ранее, продолжение.

- С чего мы начнём? - Люциус стянул с рук чёрные перчатки, отбросив их на кресло. Мантия Пожирателя Смерти и маска полетели следом, присоединившись к уже лежащей там знаменитой трости. - Я помню, что наши прошлые попытки найти беглецов сразу после битвы за Хогвартс не увенчались успехом.

- А мы тогда очень сильно старались, отец? - Драко медленно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабляя её хватку на шее, затем снял запонки и закатал рукава, оголяя извивающуюся на предплечье змею темной метки.

Люциус прищурился, одарив сына задумчивым взглядом, и насмешливо хмыкнул:

- Нет, думаю, что ты прав. Да и Тёмный Лорд тоже не настаивал.

- Вот именно, - Драко плеснул в стакан огневиски, поднося хрусталь к губам. - У нас у всех на тот момент были дела поважнее.

- Или просто отсутствовало желание слишком сильно усердствовать?

Люциус приподнял бровь и отсалютовал сыну бокалом огневиски, припоминая, как быстро и Драко, и Теодор десять лет спустя на вопрос о выборе грязнокровки отрапортовали им с Тедом Ноттом имя Грейнджер. Прямо, с языка соскочило. Вспомнился и взгляд Блейза Забини, когда парень осознал, что Китти Голд всё это время была в резервации. Лорд Малфой очень сильно подозревал, что, отчётливо помня всё, что произошло с Гермионой Грейнджер в меноре, его сын не особенно рвался её ловить.

- Найти их было реально невозможно, отец, - Драко усмехнулся. - Поисковые чары словно натыкались на стену. Как эффект ненаносимости или фиделиус. А зная Грейнджер, вполне могло быть и то, и другое, и плюс ещё много чего. Несколько раз парням казалось, что они увидели кого-то знакомого на улице, но мы это могли обнаружить только легилименцией и просмотрев память друг друга.

- Отводящие чары? - Люциус усмехнулся. - Вы с Блейзом это не включали в свои отчеты.

- Боялись гнева Тёмного Лорда? - Драко усмехнулся. - Думаю, у нас были причины.

Люциус многозначительно приподнял бровь. Причины у них были, но теперь Малфой-старший очень сильно подозревал, что это был не столько страх наказания Волан-Де-Мортом, сколько нежелание видеть беженцев во власти его милости. Впрочем, похоже, отсутствие излишнего рвения парней поколения его сына оказалось очень удачным. Иначе, теперь они все были бы ещё в более глубокой заднице. А так, есть возможность добраться до тех самых магглорождённых, когда причина искать стала поважнее, чем не такое уже и острое с их стороны желание расправы.

- Итак, что мы имеем? - Люциус опустился в кресло. - На их стороне как минимум с десяток очень сильных волшебников-мастеров чар, способных наложить скрывающие не хуже, чем на наших родовых менорах.

- На улице их не узнать, потому что они перевернули магглоотталкивающие, - Драко усмехнулся. - Мы это быстро поняли. А что самое забавное, наложены чары гениально. Какой-то трюк с самой сутью волшебства и уже вплетенный в заклинание мгновенный обливиэйт.

- Вы не пробовали использовать магию домовых эльфов? - Люциус покрутил в пальцах бокал.

- А разве все эти отталкивающие и скрывающие чары их не остановят точно так же, как волшебников? - Драко нахмурился. - И нет, мы не шли настолько окольными путями.

- Потому что не ставили себе целью найти любой ценой, - Люциус кивнул. - Но сейчас обстоятельства изменились. Нужно приказать эльфам.

- Они же самоуничтожатся, если не выполнят приказ. А шансы на успех очень малы, - Драко покачал головой.

- Магия домашних эльфов имеет один малоизвестный нюанс, - Люциус хмыкнул. - Они способны найти своих хозяев.

- И что нам это даёт? - Драко пожал плечами. - Они же не меня будут искать…

- Ты должен сказать эльфу, что он ищет свою будущую Хозяйку. Это может помочь.

- Хм, можно попробовать… - Драко задумался, а Люциус тем временем щелкнул пальцами. Когда персональный эльф Драко явился на зов, Лорд Малфой отдал соответствующие указания, и маленькое существо с поклоном и громким хлопком исчезло исполнять приказ. Драко и его отец остались ждать.

***

- То есть, ты ещё на шестом курсе додумался, что грязнокровка Поттера соответсвует твоим требованиям по всем параметрам, кроме статуса крови, а щенок Малфоя зациклился на ней ещё в первый год, - лорд Тед Нотт хмыкнул, одарив сына презрительным взглядом, но Теодор и бровью не повёл. - Поэтому, никто из Вас не рвался увидеть её под Круцио или Авадой в исполнении Тёмного Лорда или кого-либо ещё, и вы искали не с таким уже и сильным рвением.

- Их было не так уж легко найти, отец, - хладнокровно напомнил Теодор.

- Это я тоже слышал, - отмахнулся Нотт-старший. - Официальная версия, знаю. Зато теперь вам «выпустили золотой снитч» и вы мгновенно готовы играть?

Тео молча смотрел в стенку поверх головы отца. Нотт-старший закатил глаза и сделал ему знак рукой продолжать:

- Ладно, все это не важно. Забавно, познавательно, должен признать, что порядком раздражает, но не суть важно. Что ты конкретно предлагаешь?

- Я предлагаю попытаться использовать магию домашних эльфов. Это всегда казалось мне логичным шагом, только нужно назвать Гермиону потенциальной хозяйкой, тогда эльфы не просто в лепешку расшибутся, но смогут использовать специфику связи с хозяином.

- Хорошо, - Тед кивнул. - Зови своего эльфа.

- Приказ должен исходить от тебя, отец, - Теодор приподнял бровь. - Только ты имеешь право и силу назвать кого-то будущей леди рода и хозяйкой эльфов. Даже потенциальной.

- Ладно, - Нотт-старший кивнул и щёлкнул пальцами. Когда появившийся на зов эльф исчез выполнять приказ, он вновь обернулся к сыну. - Шансы, что этот трюк сработает, очень малы. Волшебство домашних эльфов не так сильно отличается от нашего, они вполне могут наткнуться на те же отталкивающие. Какие у нас планы на случай провала?

- У меня ещё с шестого курса остались некоторые «сувениры» от Грейнджер, - вздохнув, признался Теодор. - Её платок, который она однажды мне одолжила. Прядь волос и даже ножик гоблинской работы, которым она пользовалась на зельях. Кажется, Гермиона им однажды порезалась…

- Я даже не буду это комментировать, сын, - Лорд Нотт поджал губы. «Легкое увлечение грязнокровкой» очень быстро начинало требовать совсем другой описательный термин. - Ты оставил себе её разделочный нож с зельеварения?

- Я прислал ей в подарок на Рождество другой набор, тоже гоблинской работы и намного дороже, - уточнил Теодор, пожав плечами.

- Потому что это как раз тот момент в этой истории, который меня волнует, - раздраженно пробурчал отец. И это ещё лорд Нотт избрал промолчать о сохранённой пряди волос грязнокровки и её платке! Вырастил романтика дракклова.

- В любом случае, мы могли бы использовать эти вещи в поисках, - Тео избрал проигнорировать слишком явный намёк отца. - Особенно нож. Ведь гоблинская сталь впитывает магию и кровь.

***

- Итак, первая попытка не увенчалась успехом, - подытожил Люциус, жестом отпустив эльфа. Существо било себя кулачками в грудь, дёргало за уши и всё время порывалось удариться головой о стенку, пока между рыданиями и проклятиями рассказывало, что найти «будущую Хозяйку-мисс» не могло. Магия эльфов разбивалась о тот же барьер, что и поисковые чары волшебников. - Должен сказать, что противостоять магии эльфов, это сильно. И учитывая, что палатку, в которой скрывались мисс Грейнджер и мистер Поттер, когда слонялись по лесам и прятались от нас, нам тоже не удалось найти, должен признать, Драко: ваша мисс Грейнджер впечатляет.

Драко хмыкнул: он уже был осведомлён, что в Нотт-меноре этим утром точно так же зашли в тупик. Оповестил один из портретов бывших леди Малфой, в девичестве Нотт. А еще Драко стало известно, что Теодор ещё на шестом курсе умудрился заполучить несколько «сувениров» Грейнджер, с помощью которых теперь собирался её искать. Платок, ножик гоблиновской работы из набора по зельям и прядь волос. Ай да Теодор…

Что ж, несмотря на то, что в отличие от Тео, клептоманией Драко не баловался, в Малфой-меноре от Грейнджер тоже остались «следы». Драко хлопнул в ладоши, вызывая личного эльфа, и приказал принести ковёр, некогда лежавший в той самой гостиной, где Беллатрикс много лет назад пытала Грейнджер. Нож Беллы, о котором вспомнил Люциус, когда узнал о попытках Ноттов, тогда исчез в воронке аппарации Добби.

Пятно крови было по-прежнему на том же месте. Вывести волшебную кровь с магических предметов было невозможно, но Драко приказал когда-то ковёр не выбрасывать. Аккуратно скатанный, он лежал под стазисом в одной их многочисленных кладовых менора, и вот сейчас должен был сослужить им службу. Поиск на крови - древний и несомненно темный обряд. Направив волшебную палочку на пятно, Драко прошептал нужное заклинание, собирая капли в пробирку, кивнул отцу и направился в лабораторию менора варить поисковое зелье.

Качнув головой, Люциус проводил его серьезным взглядом прищуренных глаз. Драко втайне приказал сохранить ковёр, испачканный кровью магглорождённой девчонки! Да уж, действия сына всё меньше напоминали «легкое» увлечение грязнокровкой… Для подобного имелись совсем другие слова.

Впрочем, поиски с использованием обрядов на крови не дали никаких результатов, заставив обоих патриархов родов если и не зауважать Гермиону Грейнджер, то во всяком случае, серьёзно задуматься. Конечно, нельзя сказать, что они совершенно не указали ни на какие места. Наоборот, казалось, чары непредсказуемо срабатывали на неожиданные дислокации, намекая разыскивающим её, что Грейнджер там.

Драко Малфой и Теодор Нотт, хотя и в разное время и по отдельности, но побывали в Греции, Испании, Италии, Франции и ещё с полдюжины Европейских стран. Чары регулярно выбрасывали их в аэропорты, направляли в различные отели. Наконец, более осведомлённый о мире без магии, потому как в детстве назло отцу посещал в Хогвартсе маггловедение, Теодор догадался: они идут по следу путешествий Грейнджер.

Вероятнее всего, благодаря несовместимости маггловской техники и волшебства, Гермионе приходилось снимать с себя чары, путешествуя на самолёте. То же самое происходило и в напичканных различными маггловскими приспособлениями отелях. Именно поэтому поисковые чары на крови иногда брали её след, но тут же сбивались. Впрочем, вычислить, как давно Грейнджер посещала эти страны, им так и не удалось.

Изменив внешность магическим способом, Драко даже начал посещать библиотеки и книжные магазины Лондона, бродить по улицам и паркам в надежде столкнуться с Грейнджер. Ещё в самом начале после битвы за Хогвартс ему доносили что-то о слухах, ходивших между магглорождёнными в резервации. По легенде выходило, что тот, кто искренне хочет найти Грейнджер и её сподвижников, всегда их найдёт, просто столкнувшись с ними на улицах Лондона. Драко считал, что более искренним, чем у него в этот момент, желание найти Грейнджер просто не может быть, но легенда не оправдала надежды.

К решению искать отца и мать Гермионы они с Ноттом пришли одновременно. Правда, Люциус предупредил, что в своё время Лорд Волан-де-Морт тоже хотел найти родителей «грязнокровки Поттера», но магглы словно сквозь землю провалились. Многочисленные попытки их обнаружить не увенчались успехом, и Пожиратели Смерти, отправленные на это задание, обнаружили лишь пустой дом. Им без труда удалось установить, что ещё совсем недавно здесь колдовали, магический след прослеживался явно, но ни самой Грейнджер, ни её родителей нигде не было. Словно они испарились, и даже их след простыл.

В отличие от Люциуса и группы Пожирателей, Теодор Нотт и Драко Малфой додумались снизойти до общения с магглами и вежливо расспросить соседей. Ещё раз этим доказав, что когда нужно тебе самому, и ты не просто выполняешь приказы Тёмного Лорда, вещи делаются совершенно по-другому. Неожиданно, ребята вдруг получили первую подсказку. Обойдя практически дома всех магглов, кто жил на той же улице, им удалось найти свидетелей отъезда родителей Грейнджер.

Болтливая миссис Смитт, которую Нотты и Малфои навестили по отдельности, явно была впечатлена аристократическими манерами и внешностью Теодора, Драко и их отцов, и за чашкой чаю припомнила, что Грейнджеры уехали в Австралию. Правда, сами они в ту ночь вели себя странно, словно и не знали, кто миссис Смитт такая. Они даже на своё имя не откликнулись. И наотрез отказались говорить, куда уезжают: а они явно переезжали, учитывая все коробки и чемоданы. Правда, водитель, забиравший их багаж, оказался более разговорчивым, и миссис Смитт узнала, что местом назначения была Австралия.

- Обливиэйт, чары убеждения, плюс новые идентификации, имена, личности… - все четверо волшебников пришли к этому выводу практически одновременно и без труда. Как и согласились ещё по одному пункту: Гермиона Грейнджер предусмотрительна, внимательна к деталям и безукоризненно заметает следы. Естественно, никаких Грейнджеров в Австралии не оказалось, а новых имён беглецов миссис Смитт не знала. Расследование зашло в новый тупик.

Оба соревнующихся лагеря решили использовать поисковые чары, настроив их на имя Грейнджер, практически одновременно. И хотя умом и Драко, и Теодор прекрасно понимали, что Гермиона вряд ли проявила бы такую оплошность, как позволить им найти своих близких, оба решили, что даже дальние родственники могут что-то знать. И вновь, поиски велись обоими кланами параллельно…

В дом Томаса и Инги Грейнджеров на окраине Лондона Нотты прибыли первыми. Теодор завёл вежливую беседу, пытаясь узнать хоть что-нибудь о Гермионе, а его отец уже нетерпеливо потянулся за палочкой. Что-то во внешности Инги показалось ему схожим с Гермионой, хотя магглорождённую он видел только на колдографиях. Люциус и Драко появились, когда Нотт-старший уже готов был проводить допрос своими методами.

- Что здесь происходит, - процедил лорд Малфой, безошибочно читая намерения старинного соратника и без труда угадывая уже готовое сорваться с палочки заклинание.

- Мне кажется, мы нашли родителей Гермионы! - процедил сквозь зубы Нотт-старший.

- Это не они, Тед, - качнул головой Люциус.

- Откуда ты знаешь? - Лорд Нотт подозрительно нахмурился.

- Я видел родителей мисс Грейнджер несколько раз в Косой Аллее, - Люциус снисходительно качнул головой. - Это не они. А всё остальное намного легче узнать, просто прочитав мысли.

Инга и Томас так и не узнали, от какой ужасной участи совершенно случайно спаслись. Применив легилименс и удостоверившись, что они ничего не знают о магглорождённой волшебнице и её пропавшей семье, волшебники стёрли им память о встрече и исчезли прежде, чем однофамильцы Гермионы Грейнджер пришли в себя.

Тёмный Лорд, конечно же, был осведомлён о своеобразном соревновании между Ноттом и Малфоем и периодически осведомлялся о прогрессе поисков. Выросший среди магглов, он не скупился на подколки наследников своих давних соратников, и несколько раз мужчинам казалось, что он просто выжидает. Знал ли Лорд Волан-Де-Морт какие-то методы, додуматься до которых чистокровные Нотты и Малфои ещё не успели? Того, кого нельзя называть, аристократы не осмелились и спрашивать.

Подсказка пришла внезапно и из совершенно неожиданного источника…

========== Глава 4 ==========

Гермиона медленно приходила в себя. Всё-таки, она отвыкла от насильственной, да и какой-либо другой аппарации за все эти годы, но должна была признать: тот, кто перенёс её сюда, действовал максимально мягко. Странное поведение с пленницей, которой были предназначены многочисленные допросы с пристрастием. А в том, что ей несомненно предстояли изощрённые издевательства, Грейнджер абсолютно не сомневалась. Достаточно было лишь вспомнить отношение к ней чистокровных в школе, а теперь она ещё и одна из лидеров оппозиции.

Кстати, «здесь» – это где? Девушка, никогда не закрывавшая глаза во время аппарации - небольшой трюк, который она использовала, чтобы запоминать магический след путешествия, и которым, к слову, могли пользоваться далеко не все волшебники - поспешно оглянулась по сторонам. А потом Гермиона отрешённо прикрыла глаза. Сомнений быть не могло.

– Вижу, вы уже пришли в себя, мисс Грейнджер. Добро пожаловать в Малфой-менор.

Ну, конечно же! Люциус Малфой. Тот, кто и во время похищения или, точнее сказать, захвата пленницы заговорил первым. И да, его голос Гермиона узнала сразу. Меж тем, хозяин менора, уже успевший откинуть капюшон и щелчком пальцев избавившийся от маски, медленно освобождался от длинных, чёрных роб Пожирателя смерти. Небрежно сбросив мрачную вещь на руки мгновенно появившемуся рядом домашнему эльфу, Люциус принялся стягивать перчатки. Гермиона не ответила на приветствие, поспешно оглянувшись по сторонам.

Напротив неё уже откинули назад капюшоны Крэбб и Гойл. Да, их она тоже вычислила по голосу сразу. Это они отдавали ей в комнате университета резкие приказы. Что наверняка означало, что всё ещё сжимавший её предплечье высокий мужчина - Драко Малфой. Двух других ПСов она не узнала, но это ничего не значило: мало ли было приспешников Тёмного Лорда? Гермиона Грейнджер не обязана была знать их всех в лицо.

Меж тем, Крэбб и Гойл откланялись и удалились через камин, явно посчитав свое дальнейшее присутствие необязательным. Неизвестные Гермионе мужчины возраста Люциуса последовали их примеру, и в комнате они остались втроем. К огромному удивлению мисс Грейнджер, Драко, как и его отец, не показывал никаких признаков беспокойства о возможности её побега. От маски и капюшона мужчина избавился ещё по прибытии в менор, и теперь, освободив её предплечье, спокойно прошел к креслу, аристократическим жестом небрежно снимая перчатки.

– Грейнджер, – проронил он спокойным, сдержанным голосом, в котором Гермиона к своему огромному удивлению не уловила и следа ненависти или неприязни. Её имя прозвучало вполне спокойно и даже мягко.

Мысленно сплюнув от такой ассоциации, девушка холодно обернулась к обоим хозяевам менора, даже не делая попытки достать волшебную палочку. Зачем? Быть может, в поединке с ними она бы ещё и победила, встреть талантливая мисс Грейнджер обоих Малфоев, скажем, в открытом поле. Но сражаться с ними в меноре? Это было полнейшей глупостью.

Во-первых, аппарировать отсюда было элементарно невозможно. Во-вторых, на зов хозяев мгновенно сбегутся домашние эльфы, и всё будет закончено прежде, чем начнётся. Очевидно, Люциус Малфой внимательно наблюдал за ходом её мыслей, потому что спокойно опустился в кресло, закинув ногу на ногу, и удовлетворённо кивнул пленнице:

– Вижу, вы все правильно рассудили, мисс Грейнджер. Рад удостовериться, что вы по-прежнему обладаете исключительным умом и логическим мышлением. Присаживайтесь, прошу вас. Ваши апартаменты уже приготовлены, но я думаю, нам следует сперва побеседовать.

– И мы с вами будем «беседовать» здесь, в вашей гостиной, за чашечкой чая и сидя на диване? – Гермиона презрительно хмыкнула и кивнула в сторону сервирующих стол домашних эльфов. – А не, скажем, в подземельях менора, в какой-нибудь изысканной пыточной, вы – со снисходительной ухмылкой на лице, я – болтающаяся где-нибудь под потолком под прицелом круцио?

Люциус слегка изумленно приподнял бровь, а его сын усмехнулся, качнув головой, и с практически зеркальным отражением выражения лица своего отца обернулся к пленнице:

– У тебя странные вкусы, Грейнджер. Вообще-то, я не садист, но если тебя заводит подобное, так и быть. Только скажи, удовлетворю любые потребности.

– Ублюдок, – выплюнула Гермиона ему в лицо и демонстративно опустилась в кресло напротив молчавшего Люциуса.

– Мои личные качества мы обсудим позже и в привате, –Драко даже бровью не повёл, небрежно пожав плечами. – Твой чай, Грейнджер.

- Благодарю, как это любезно, – Гермиона натянуто улыбнулась и приняла чашку из рук бывшего школьного недруга. Себе Драко плеснул огневиски. – Ничего покрепче предлагать не будешь?

– Ты не пьешь, – равнодушно протянул младший Малфой, усаживаясь в кресло напротив неё. – Точнее сказать, ты не прикасаешься ни к чему сильнее, чем сливочное пиво. Да и то, имеешь привычку скорее пригубить, чем на самом деле пить. Большое разочарование кавалерам, если верить Маклаггену.

– Какие эксклюзивные познания о моих вкусах и привычках, – Гермиона прищурилась. – А за последнее десятилетие мои вкусы измениться не могли? Может быть, я стала алкоголичкой?

Драко пожал плечами:

– Это не вопрос вкуса. Ты просто не переносишь алкоголь. Свойство организма. Снейп всегда считал, что это такая редкая особенность у некоторых женщин. Он говорил, что она дает вам возможность быть очень аккуратными зельеварами, что-то о пересечении чувствительности к запахам и толерантности к алкоголю. Кстати, Снейп тоже почти не пил. И похоже, мать Поттера была такой же. Конечно, ни тебя, ни Лили Эванс он гениальными зельеварами не считал, но всегда утверждал, что сварить любое зелье идеально вы обе вполне способны.

– Это высокая похвала от Северуса, – кивнул Люциус и пригубил свой огневиски. Гермиона равнодушно пожала плечами:

– А смысл? В школе баллы Гриффиндору он всё равно не давал, а от Непростительных меня подобные таланты не защитят.

– Ну, в любом случае, сварить оборотное зелье в полевых условиях – это очень впечатляет, – вновь избрав проигнорировать её замечание о непростительных, Драко прищурился, глядя в самые зрачки Гермионы.

– Откуда ты знаешь, что я варила в полевых условиях? – в принципе, Гермиону разговор интересовал очень мало, но она использовала каждую возможность тянуть время. Почему-то она была уверена, что оба Малфоя это прекрасно понимают, но им абсолютно всё равно. Они явно считали, что спешить было некуда. – Почему ты вообще решил, что я что-то варила?

– Ну, не Поттер с Уизли же сообразили оборотное на двоих, – Малфой хмыкнул и насмешливо отсалютовал ей бокалом с огневиски, после чего его глаза стали серьезными и, облокотившись о колени и скрестив пальцы, он продолжил. – Вы умудрились пробраться в министерство магии и ограбить ячейку Лестранжей в Гринготтсе явно не в своем обличии. На самом деле, нам прекрасно известно, под чьей личиной вы совершали свои подвиги. Встреч с волшебниками вы тщательно избегали, в Лютный бы не сунулись. Это однозначно говорит о том, что ты умудрилась сварить оборотное вне лаборатории на седьмом курсе. Кстати, в школьную программу оно не входит.

– Я его сварила впервые в женском туалете на втором курсе, – растянув губы в самодовольной улыбке, поправила Малфоя Гермиона.

– Прости, что? – Драко приподнял бровь.

– Я сварила оборотное зелье на втором курсе, – мисс Грейнджер отсалютовала ему чашкой чая практически в зеркальном отображение его недавнего жеста. – Мы тогда пытались узнать, кто является наследником Слизерина. Честно говоря, подозрения пали на тебя, поэтому мы решили проникнуть в гостиную Слизерина и просто спросить.

– Подождите, вы решили, что Малфои - наследники Слизерина? – Люциус громко рассмеялся. – Ну, ладно вам, мисс Грейнджер, или мистеру Поттеру это простительно, откуда вам такие вещи знать, но что, Уизли не мог припомнить родословные?

Гермиона приподняла бровь, а Драко лишь качнул головой, оборачиваясь к старшему Малфою:

– Отец, ты сам хоть себя слышишь? Мы же говорим про Уизли. А он их знал?

– Ладно, понял, – Люциус поднял руки. – И да, сварить оборотное на втором курсе – очень впечатляет. Как и в «полевых условиях». - После чего Лорд Малфой, до этого внимательно наблюдавший за перепалкой между своим сыном и магглорождённой волшебницей, отставил в сторону свой бокал огневиски и продолжил. – А теперь, если вы закончили обмен любезностями, то можем приступать к действительно несущему смысловую нагрузку разговору.

Драко плеснул в стакан еще алкоголя и откинулся на спинку кресла. Гермиона, всё это время сидевшая с неестественно прямой спиной, кивнула, обращая своё внимание на патриарха Малфоев. Люциус усмехнулся и заговорил:

– Могу ли я осмелиться предположить, что последние годы вы не поддерживали связь с магическим миром, не выписывали газеты, не следили за новостями и, одним словом, не в курсе дел? – дождавшись, когда Гермиона кивнула, Люциус продолжил. - То есть, вы растворились в мире магглов? Или, всё-таки построили небольшую общину, Минерва стащила половину книги новых студентов Хогвартса, вы забираете магглорождённых, учите их магии и практически построили новое сообщество?

– Я не стану отвечать на этот вопрос. Можете делать со мной, что хотите, но вам не удастся вытащить из меня информацию, – мисс Грейнджер гордо приподняла подбородок, встречая взгляд лорда Малфоя.

– О, не беспокойтесь, моя дорогая, я не собираюсь ничего из вас вытягивать. Мне не нужна эта информация, всего лишь поинтересовался. В любом случае, склоняюсь к второму варианту. И знаете, почему? Потому что все эти годы занимаю позицию директора Хогвартса, и за всё это время ни один магглорождённый студент не появился в книге.

- Вы похитили меня и притащили сюда побеседовать о жизни и посетовать на несправедливость судьбы? – Гермиона не отводила холодный взгляд от лица своего визави.

– Всего лишь подумал, что вам, как профессору литературы, это будет интересно. Плюс, вы же курируете волшебную школу для магглорождённых и детей беженцев?

– И снова, мистер Малфой, осмелюсь не отвечать на ваш вопрос. Так что, если вы хотите узнать от меня какую-либо информацию о подобном…

– Нет, нет, мисс Грейнджер, – Люциус качнул головой и вновь поднял руки. – Отнюдь. Я не собираюсь «вытаскивать» из вас информацию о школе тоже.

– Тогда, быть может, вы приступите к сути дела, милорд? - Гермиона прищурилась.

– Отлично, что ж, приступим к сути дела. События в старом магическом мире Англии развивались последнее время весьма странно. Вам будет интересно узнать, что за последние одиннадцать лет в нашем мире не родилось ни одного ребёнка двух чистокровных родителей.

– Ума не приложу, отчего мне должно быть это интересно узнать, – довольно резко отчеканила Гермиона. Ну, на самом деле? Они вышвырнули их за ненужностью, и теперь она должна им сочувствовать? - Если вы хотите услышать мое мнение насчёт инбридинга, то давно доказано, что скрещивание друг с другом в узком кругу ведёт к вымиранию.

Люциус поморщился:

- Мы меняли партнеров, выбирали супругов без даже намёка на родство в огромном количестве поколений, всё безрезультатно. Словно, нас прокляли.

- Вы думаете, что я наложила подобное проклятие?! - Гермиона уставилась на Малфоев. - Я этого не делала. Вы можете, конечно, меня разорвать на куски, но я просто недостаточно сильна для такого. Самое близкое к описанному вами эффекту можно достигнуть кровными проклятиями, но их можно наложить на один род, максимум два. Никто не достаточно силён, чтобы проклясть всех чистокровных сразу. Более того, сама Магия не позволит подобное… - Гермиона на мгновение умолкла, словно что-то просчитывая в уме. Люциус переглянулся с сыном, молча наблюдая, как девушка шевелила губами, проигрывая формулы и сценарии. Наконец, её взгляд вновь сфокусировался. - Это скорее похоже на эффект нарушенного закона Магии.

- Мы тоже пришли к подобному мнению, - кивнул Люциус, внимательно наблюдая за магглорождённой.

- Значит, Вы хотите, чтобы я помогла вам найти контр-заклинание? Исправила этот эффект? В принципе, чисто теоретически, я представляю, как с этим работать. Поскольку это не кровное проклятие, то и исправляется не через месть роду. Хотя, нужно сперва вычислить, что именно технически было признано магией нарушением: пролитая кровь или что-то конкретное. Конечно, я не против попытаться помочь, но обычно просят немного по-другому…

- Я уже говорил, что мы начали экспериментировать, - меж тем перебив Гермиону, продолжил свой рассказ Люциус. - Но даже союзы с полукровками не приводили к желанным результатам. Наконец, мы пришли к выводу, что нужно пробовать радикальнее. Мистер Забини соединился с магглорождённой, и проблема была решена. Его сын стал подтверждением нашей теории.

- Простите, мистер Малфой, но позвольте уже спросить напрямую: что именно Вы хотите от меня лично? - Гермиона поджала губы, скрещиваясь взглядом с Люциусом, и нетерпеливо тряхнула коротко остриженными волосами.

- Я хочу, мисс Грейнджер, чтобы Вы стали женой моего сына и родили нам наследника, - отчеканил Люциус.

Гермиона на мгновение застыла на месте, потом её губы дрогнули, она издала странный булькающий звук, словно поперхнулась воздухом, и разразилась громким смехом. Оба мужчины с нечитаемым выражением лица наблюдали за отчаянно хохочущей девушкой, а Грейнджер, отсмеявшись и едва в силах перевести дыхание, наконец, кивнула:

- Так, понятно. В чае подмешано галлюциногенное, - Гермиона поднялась на ноги и огляделась по сторонам. - Если моя фотографическая память мне не изменяет, подвалы там, - она ткнула пальцем в абсолютно верном направлении. - Руки пачкать вы оба, похоже, не любите, по пыткам здесь Беллатрикс. Мне самой себя проводить и ожидать вашу родственницу, или позовёте эльфов?

Вздохнув, Драко поднялся на ноги и подошел к небольшой и явно старинной шкатулке, стоявшей на полке в углу. Гермиона, застыв на месте, с любопытством наблюдала за его действиями, а мужчина открыл крышку и достал что-то изнутри, вновь обернувшись к ней.

- Грейнджер, руки.

Закатив глаза, Гермиона выполнила приказ, картинным жестом предоставляя ему запястья и держа руки в идеальном для наручников положении, теперь не отводя взгляд от сосредоточенного лица бывшего однокурсника. Качнув головой, Малфой подошел к ней и по очереди защелкнул что-то на запястьях, но к своему удивлению Гермиона обнаружила, что не была закована в наручники. Вместо этого, на коже сверкали два изумительно красивых браслета, усыпанные драгоценными камнями.

- Это браслеты наложниц рода, - процедил Малфой. - Ввести магглорождённых в род можно только после рождения наследника мужского пола. До этого кольцо Малфоев, как и многих других старинных родов, отвергает невесту, и браслеты наложницы - единственно возможный ход конем. Наши наследники всегда законны и не бастарды. Надев на тебя браслеты, я делаю отношения официальными перед магией родов. Обряд, когда я официально соединяюсь с тобой и называю своей невестой, состоится после подтвержденной и жизнеспособной беременности, кольцо рода я смогу надеть на тебя тогда же, если ребёнок будет мужского пола. Обряд «соединения» проведет отец. Когда родится мой наследник, ты станешь полноправной леди Малфой. Вопросы?

- Ты в своём уме? - глядя на бывшего одноклассника широко распахнутыми глазами, поинтересовалась Гермиона.

- Да. Если больше вопросов нет, Милли отведёт тебя в твою комнату. Я приду через час и объясню всё в подробностях.

И с этими словами, Драко щелкнул пальцами. Через мгновение появился тот самый Милли и, крепко взяв онемевшую от изумления и возмущения девушку за руку, аппарировал с ней из комнаты. Проводив Гермиону взглядом, Люциус молча поднялся из кресла, плеснул себе и Драко огневиски и, чокнувшись с сыном стаканами, кивнул:

- Оборотное зелье на втором курсе? Слету и без запинки разница между кровным проклятием, карой за нарушения законов Магии, и что и как снимается? Впечатляет. Что ж, поздравляю, сын. И удачи.

И поставив стакан на стол, Люциус, тряхнув головой, покинул комнату, а Драко залпом опрокинул огневиски в рот и опустился в кресло. Клетка захлопнулась, птичка за решеткой, а Теодор Нотт официально в пролёте. И кстати, этот маггловский брючный костюм заводит.

========== Глава 5 ==========

Милли доставил Гермиону в её комнату и, предварительно проведя небольшую экскурсию, удалился. За эти несколько минут он успел основательно вывести мисс Грейнджер из себя. Давно прошли те дни, когда магглорождённая волшебница умилялась на несчастные существа и боролась за их права и свободу. Жизнь показала, что на одного Добби приходится тысяча Кричеров.

А если уж совсем начистоту, то больше таких, как отважный эльф-революционер, оказывавший очень сомнительную помощь Гарри перед их вторым годом и потом спасший их из Малфой-менора, она не встречала. Вот и Милли даже не думал озаботиться чем-либо иным, как угодить своим хозяевам. Он уже успел окинуть всё ещё одетую в её изысканный маггловский костюм Гермиону пренебрежительным взглядом, а потом с явным сарказмом в голосе добавил, что «если мисс соизволит привести себя в порядок, подобающие одежды находятся в шкафу».

Гермиона, конечно же, вежливо улыбнулась незаслуженно обиженному существу и открыла дверцы шкафа. От обилия платьев, фасоны которых варьировали между «очень сексуальными» и «слишком сексуальными», пестрило в глазах. Гермиона едва удержалась, чтобы не сказать домашнему эльфу, что он может сделать с этими платьями, а тот уже кланялся и с упоением рассказывал ей, что комната магглорождённой мисс раньше принадлежала жёнам Драко. А потом это существо, которому явно недоставало чувства самосохранения, с восторгом поделилось с Гермионой, что спальня хозяина Драко соединена с её собственной дверью, не запирающейся со стороны «юной мисс».

Именно тогда, изо всех сил натянув на губы резиновуюулыбку, Гермиона попросила у Милли извинить себя и покинуть комнату. Едва длинноухий расист с громким хлопком испарился, девушка обхватила себе за плечи и, обессиленная, опустилась в широкое кресло, тщательно избегая огромную кровать под тяжёлым бархатным балдахином.

Правда, сперва она с размаху запустила в ненавистную дверь маленькой вазочкой с цветами, стоявшей на столике и оказавшейся небьющейся. И Грейнджер тут же забило нервной дрожью. Вот уже несколько часов Гермиона из последних сил пыталась держаться и не выдавать свой страх, но на самом деле девушку трясло от ужаса. По сути она была бесправной пленницей или рабыней, чья жизнь здесь мало что стоила.

Но помимо страха, в душе кипели злость и раздражение. Сперва, их заставили покинуть волшебный мир, недвусмысленно дав понять, что им здесь не рады. И они ушли, построили для себя будущее в мире магглов. А теперь её снова выдернули из привычного существования, более того, рассматривали, лишь как потенциальный инкубатор для выведения Малфоевских павлинов. И несмотря на то, что Гермионе было невыносимо страшно, что изнутри её било мелкой дрожью, а сердце в груди холодело от ужаса при мысли о будущем, девушка твёрдо знала: она скорее позволит себя убить, чем выдаст этот страх Малфою.

– Так, вижу, что ты избрала не воспользоваться одним из предоставленных тебе платьев, – раздался от двери насмешливый голос Драко. Гермиона обернулась, тут же силой воли заставляя себя выглядеть независимой, и окинула Малфоя вызывающим взглядом. Мужчина стоял в дверном проеме, подпирая плечом косяк и скрестив на груди руки.

- Другими словами, не привела себя в подобающий леди вид, как изволил выразиться твой эльф? - Гермиона насмешливо приподняла бровь и гордо задрала подбородок.

Малфой громко рассмеялся и прошёл в комнату, устроившись возле широкого подоконника:

- Впрочем, должен признать, мне нравится этот твой костюм. Ничего не имею против него. Быть может, приобретём еще пару? Как тебе Армани?

- Не могу передать словами, как много твоё одобрение для меня значит, - Гермиона закатила глаза. - Ах, да. Мне безразлично, что тебе нравится, а что нет.

Малфой пропустил её фразу мимо ушей и, окинув комнату взглядом, кивнул на вазочку с цветами, валявшуюся под дверью в его комнату.

- Смотрю, тебя уже ознакомили с твоими апартаментами и планировкой комнат.

Одним движением волшебной палочки он заставил вазу и цветы вернуться на место и убрал следы расплескавшийся на ковре воды.

Гермиона опасно прищурилась:

- Послушай, Малфой, если ты считаешь, что осчастливил меня, и теперь я, как дешевая шлюшка, с радостью прыгну в твою постель, то ты глубоко ошибаешься. Или по какой-то причине ты живешь иллюзией, что я нахожу всё это не мерзким? Тогда позволь тебя разочаровать. Мне омерзительна одна мысль…

- А ты не думаешь, - перебил её Малфой. - Что пытаться специально злить меня и нарочно выводить из себя - не самое умное поведение для человека в твоей ситуации? - Драко сжал губы в тонкую линию и впился в Гермиону взглядом.

- Я же Гриффиндорка, - Грейнджер наигранно беспечно пожала плечами. - Мы известны храбростью и безрассудством, а не умом. Это вы, Слизеринцы, благоразумные и рассудительные. Ты мне другое скажи, Малфой. Как тебя угораздило оказаться со мной? Вытянул короткую спичку? Проиграл в карты? Или, тебе папочка на меня указал? А сам ты вообще право слова имеешь? Или, готов производить потомство с любой, на кого Люциус укажет?

Едва закончив свою тираду, Гермиона отчётливо поняла, что перегнула палку. Драко смертельно побледнел и, плавно оттолкнувшись от подоконника, на который всё это время опирался, медленной, опасной походкой разъярённого хищника приблизился к замершей на месте девушке. Схватив за запястья возле браслетов, одним быстрым рывком он заставил её вскочить на ноги и притянул к себе, зашипев у самого уха:

- Позволь продемонстрировать, как работают надетые на тебе браслеты, - Драко вдруг резко развернул её спиной к себе и прижал животом к стене, подняв зажатые в ладони руки девушки над головой и буквально пригвоздив к гладкому шёлку обивки. После чего он убрал свою руку, но Гермиона так и осталась стоять, не в силах оторвать запястья. Браслеты буквально приковали её к стене. - В основном, браслеты традиционно использовались для наказаний. Видишь ли, Грейнджер, строптивых наложниц обычно секут. А браслеты позволяют даже не морочиться тащить провинившуюся куда-то: любая стенка менора подойдёт. Ну, а заклинание хлыста несложное, не мне тебе объяснять. Или, - он одним движением отсоединил её руки от стены, но не отпустил, а резко развернул девушку лицом к себе и вновь закрепил её руки над головой, поглаживая ладони своими пальцами. - Можно ещё оставить на пару часов немного остыть, если очень разгорячилась. Тебе, кстати, не жарко? Потому что браслеты заколдованы на несколько простеньких и предсказуемых заклинаний. Например, щелчком пальцев и мысленным приказом, я могу заставить любую из надетых на тебе вещей исчезнуть. Или, все разом. Очень удобно. Особенно, когда снимать традиционным способом было бы немного затруднительно, а рвать не хочется. - Он окинул девушку многозначительным взглядом. - Как вот сейчас, например.

Гермиона не успела открыть рот для протеста, а Драко уже щелкнул пальцами. Её пиджак мгновенно растворился в воздухе, и мужчина самодовольно ухмыльнулся. Тонкий шелковый топ без рукавов и с глубоким круглым вырезом мало, что скрывал. Обычно, лишь немного светлой материи виднелось из-под пиджака, который Гермиона почти не снимала. Сейчас же Драко с ухмылкой взирал на нежные полушария, взволнованно вздымавшиеся перед его взором, и очертания кружевного лифчика, отчётливо просвечивавшегося под почти прозрачной материей. Не в силах шевельнуться, Гермиона ощутила, как его пальцы нежно, едва касаясь, очертили контур топа и, облизав губы, Драко продолжил.

- Ах, да, совсем забыл. Браслеты не позволят носящей их применить какую-либо физическую агрессию к тому, кто их на неё надел. Если подумать, то это вполне предусмотрительно, не находишь? В конце концов, легко предсказать, что наложница, которую мужчина вполне мог хорошенько высечь за, скажем, слишком длинный язык без костей, а потом вечерком навестить и использовать по назначению, захочет придушить его во сне подушкой. В общем, браслеты не позволят даже хорошенько шмякнуть, уже молчу про расквасить нос. Ты ведь меня понимаешь, Грейнджер?

Его пальцы скользили по обнажённой коже шеи, вновь и вновь очерчивали контур глубокого выреза топа, а потом продолжали своё путешествие поверх тонкого шёлка. Внезапно, рука Драко скользнула к её бедру и, улыбнувшись, он несильно, но вполне ощутимо шлёпнул её по ягодице. В то же мгновение Гермиона вновь оказалась развёрнутой спиной к Драко, плотно прижимаясь щекой и грудью к стене.

- И всё-таки, браслеты в основном используются для наказаний, - Драко провёл пальцем вверх и вниз вдоль её спины и его ладонь небрежно замерла на округлости чуть ниже талии девушки. Прижавшись к Гермионе грудью, Малфой одной рукой сжал её ягодицу, а другой развернул её лицо к себе, выдыхая у самого уха. - И для твоей информации, дорогая. Тебя я выбрал сам. Именно тебя. Не тех чистокровных, породистых сучек, которые менялись здесь по настоянию отца, и чьим единственным назначением в жизни было произвести на свет чистокровного отпрыска. Я сам выбрал тебя, охотился за тобой, искал, выслеживал, разыскал и забрал для себя. И кстати, обошёл остальных желающих, включая Тео. Ты ведь помнишь Теодора Нотта? Он тоже был очень сильно заинтересован в тебе.

Внезапно резко отстранившись, Драко направился к двери. Перед самым выходом он остановился и вновь обернулся к Гермионе:

- Я вернусь через несколько часов. Тебе принесут ужин сюда, переоденешься в один из пеньюаров. Я вернусь к десяти и очень надеюсь, что на сегодня образовательных программ с тебя достаточно. Я повторяю, Грейнджер, что не нахожу для себя удовольствия в причинении боли, но урок преподать вполне способен. Подумай об этом, дорогая, ты же у нас всегда была умной девочкой, - и с этими словами, щёлкнув пальцами, Драко захлопнул за собой дверь. В то же мгновение, повинуясь распоряжению хозяина, браслеты отцепились от стены, и обессиленная Гермиона, словно потерявшая поддержку марионетка, сползла на пол. Прижавшись спиной к тёплой обивке, девушка обхватила коленки руками и сжалась в комочек, не решившись расплакаться.

========== Глава 6 ==========

Драко Малфой вихрем ярости, злости и раздражения нёсся по коридорам менора. До белизны костяшек сжимая и разжимая кулаки, он стремился удалиться как можно дальше от их спальных комнат, борясь с желанием разнести всё на своём пути. Впрочем, он уже успел припечатать кулаком стену прямо на глазах у выходящего из-за угла отца. Люциус не проронил ни слова и даже бровью не повёл, только достал волшебную палочку и починил вмятину.

Домчавшись до тренировочного зала, Драко щелчком пальцев заставил материализоваться боксёрскую грушу, на которой по совету одного из полукровок Слизерина тренировался с третьего курса. Именно тогда Дэйв, чей отец был магглом-боксером, и познакомил юного Малфоя с «благородным тренажёром для мордобоя». Именно так Дэйв назвал тогда забавный кожаный мешочек, свисающий с потолка, и протянул Драко круглые и мягкие перчатки. Поначалу не понявший, зачем они нужны, Драко быстро оценил предусмотрительность магглов. С тех пор не только он сам, половина Слизерина и большинство их отцов «баловались грушами».

Маггловское приспособление отлично помогало спустить пар и одновременно являлось шикарным упражнением. До изнеможения отмутузить грушу заняло около часа, после чего абсолютно мокрый и изможденный, Драко еще около получаса плавал в бассейне. Когда он в конечном итоге выбрался из воды, отец хладнокровно протянул ему полотенце:

- Пришёл в себя? - насмешливо приподнял бровь Люциус Малфой. - И этой ведьме заняло всего-то полчаса так тебя достать.

- Пять минут, - буркнул Драко. - Остальные двадцать пять я демонстрировал возможности браслета.

- Мисс Грейнджер, я надеюсь, не нуждается в заживляющих зельях? Поэтому ты здесь? - и снова это каменное, нечитаемое выражение лица.

- Можно подумать, тебе бы не сообщил твой лопоухий сноб-шпион, - огрызнулся Драко. - Кстати, приставь к ней другого эльфа и прикажи держать язык за зубами.

- А чем провинился Милли?

- Оскорбил её выбор одежды, успел намекнуть на статус крови, проинструктировал о стиле одежды «настоящих леди», проинформировал о предыдущих жёнах, - услышав явное ударение сына на употреблении множественного числа последнего слова, Люциус вновь приподнял бровь. - И успел отрапортовать о спецификах запирания дверей только с одной стороны. В общем, Милли ни в чём не провинился, но Гермионе понадобятся услуги другого эльфа.

- Знатно прошло их знакомство, - кивнул головой Люциус и прищурился. - Драко, ты же в курсе, что она боится тебя до дрожи? Ситуацию вообще, но тебя в частности?

- И из последних сил пытается не показать виду? В курсе, - Драко закончил вытираться и отшвырнул полотенце в сторону. - Я не собираюсь её ломать, отец.

- Я знаю, - Люциус кивнул. - Просто помни…

- Что? Что шансы Гермионы увидеть ситуацию в любом ином свете, как омерзительной и унизительной для себя, равны нулю? Что она собирается сражаться до последнего? Что ожидать чего-либо другого было бы полное идиотство? Я в курсе, отец.

- Вы с Тео изначально знали, какую львицу оба решили объезжать, - одобрительно хмыкнул Люциус и подмигнул сыну. - Но она очень умна и отлично понимает логические доводы. Жаль, что отношения нужно закрепить не позже, чем до утра, или ты теряешь свой клейм на неё. Если бы у тебя было больше времени, можно было бы действовать более тонко.

- Силой я всё равно ничего не добьюсь, отец, - Драко усмехнулся.

- Но у тебя конечно же есть план, - Люциус понимающе кивнул. - Ты в душ?

- Конечно, - развернувшись, Драко отправился в ванную комнату приводить себя в безукоризненно-небрежный вид, а отец проводил его полным гордости взглядом.

***

Ужин Гермионе доставил не Милли, а совершенно другой домашний эльф. Существо оказалось женского рода, представилось, как Ники, после чего, не проронив ни слова, сервировало ужин. Грейнджер машинально поинтересовалась, что произошло с предшественником Ники, потому что несмотря ни на что, ей очень не хотелось, чтобы даже того маленького сноба наказывали.

Похоже, Ники ожидала подобного вопроса, потому что тут же уверила «юную мисс», что с Милли ничего не произошло, просто хозяин Драко решил, что Ники подойдёт мисс Гермионе больше. Грейнджер мысленно оценила поступок школьного недруга, а когда закончила трапезу и домашний эльф испарился в воздухе, девушка задумалась.

Реакция Малфоя на её провокации была более, чем интересной. Гермиона прекрасно видела, что мужчина держал себя в руках вполне искусно, игнорируя практически все её выпады. И только одно вывело Драко из себя: её намёк, что его заставили спать именно с ней. Притом, Малфой полностью проигнорировал все её шпильки относительно его прошлых жён, а из рассказа Люциуса было ясно, что они все перебрали далеко не одну чистокровную ведьму, пока не сделали своё внезапное открытие и не смогли больше игнорировать факты. И тем не менее, Драко сам отзывался о предыдущих партнёршах менее, чем уважительно, а после своей демонстрации сделал ударение именно на том, что её выбрал сам. Словно только этот факт имел для него какое-либо значение.

Было ещё несколько моментов, игнорировать которые привыкший раскладывать все по полочкам, логический мозг мисс Грейнджер просто отказывался. Драко несколько раз был вынужден применить к ней силу, но каждый раз останавливался, прежде чем причинить настоящую боль. Гермиона прекрасно помнила, как крепко сжались его пальцы в чёрных перчатках на её предплечье во время её похищения, но боли совершенно не было, как и не осталось следов.

Во время его наглядной демонстрации способностей браслетов наложниц, ситуация повторилась с абсолютной точностью. Гермиона прекрасно чувствовала его силу, злость и напряжение, но при этом ей было предельно ясно, что контроль над собой он не потерял ни разу. Хотя, пар спустить ему явно придётся. Интересно, он на это отвёл следующие несколько часов, или предоставил ей возможность поразмышлять над сложившейся ситуацией логически?

А не проанализировать ситуацию, как и не прийти к выводу, что злить Драко понапрасну было идиотским решением, Гермиона просто не могла. Она была полностью в его власти! И сколько Грейнджер ни бросала в лицо бывшего недруга, что она Гриффиндорка, сама Гермиона прекрасно знала, что её грань с Рейвенкло не существует. Просто, так было нужно, и будущая золотая девочка отправилась на факультет Львов помогать Гарри Поттеру.

В любом случае, сегодня она уже один раз вывела Драко из себя, и здравый смысл настоятельно рекомендовал не рисковать второй раз. Был и ещё один момент. Похоже, что Малфои были абсолютно не против отвечать на некоторые вопросы и предоставлять ей доступ к информации. Люциус рассказал очень много деталей, о которых уведомлять «наложницу», целью которой было только родить ребёнка, было не обязательно. Логика диктовала приспосабливаться к её нынешней ситуации и потом уже искать выход.

Гермиона, естественно, знала кое-что о браслетах наложниц и до наглядной демонстрации Малфоя. В частности, никакая магия в мире не смогла бы выцарапать её теперь из Малфой-менора без разрешения Драко. На самом деле, от него даже зависело, сможет ли она выходить в парк. Гермиона была уверена, что ей об этом сообщат, но выводы для себя сделала.

Нужно было тщательно выбирать свои битвы… Сражаться за брючный костюм, например, было бы глупо. Все великие полководцы утверждали, что проиграть битву – это ещё не потерять войну. Гермионе Грейнджер предстояли долгие изнурительные сражения, но в итоге талантливая магглорождённая волшебница была уверена, что ей ещё не раз придётся ориентироваться походу и менять коней на переправах.

Именно поэтому, глубоко вздохнув, ново-объявленная наложница Малфоя поднялась с места и направилась к шкафу. Внимательно осмотрев ассортимент, девушка усмехнулась. На изящных вешалках она обнаружила как минимум пять изысканных комплектов пеньюаров, и остановив свой выбор на белоснежном комплекте в пол, Гермиона направилась в ванную. Следовало освежиться и привести себя в порядок.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Предупреждение: для этой главы предположим и допускаем, что Амортенция и запрещённое министерством Любовное Зелье НЕ одно и то же. Между ними есть разница.

Принять душ и привести себя в порядок не заняло слишком много времени, и теперь Гермиона, как заключённая в клетку львица, мерила шагами комнату. Коротко остриженные волосы не требовали даже заклинаний, чтобы высушить и уложить, и у девушки было слишком много времени подумать. Например, о том, что совсем скоро она должна лечь в постель с Драко Малфоем, а то, что «это» случится сегодня, у Гермионы не вызывало сомнений.

Неминуемость их близости вызывала в ней холодный ужас. И проблема была не только в том, что она никогда не позволяла себе даже рассматривать Драко в подобном контексте, а как результат, не воспринимала его потенциальным парнем…

После смерти Гарри и битвы за Хогвартс Гермиона больше не испытывала влечения к другим мужчинам. Даже их прикосновения были ей в лучшем случае безразличны, а в худшем - неприятны. И это Рон, близнецы Уизли и Джастин, близкие друзья и соратники. Что будет, когда физическую близость инициирует с детства выводящий своим отношением к ней Драко Малфой?!

Впрочем, Гермиона Грейнджер не была бы Гермионой Грейнджер, если бы всегда и во всех ситуациях не искала логический выход. Люциус сегодня рассказал ей очень много фактов о событиях в старом магическом мире, и что именно они обнаружили, изучая эти странные обстоятельства. Гермиона мгновенно сделала вывод, что ПСы вероятнее всего нарушили законы магии, но сейчас у неё было немного времени, и её гибкий, логичный мозг уже начинал работать. Более того, что-то не сходилось, она чувствовала это на подсознательном уровне…

Присев к письменному столу, девушка достала несколько свитков пергамента и перо, находившиеся в комнате, и которыми её прежние хозяйки вряд ли пользовались. Пытаясь вспомнить всё, что говорил Люциус дословно, мисс Грейнджер принялась привычно строить схемы и таблицы.

Анализируя факты, соединяя всё рунами и сопоставляя с известными ей законами проклятий и магических воздействий, девушка сосредоточенно работала над проблемой. Ведь если ей удастся найти какую-нибудь подсказку, хоть какой-нибудь намёк, как всё это можно повернуть вспять, быть может, ей удастся избежать той близости, от одной мысли о которой внутри все замирало и девушку бросало в холодный пот.

Впрочем, после часа тщательных расчётов, уравнений и проверок каждой написанной строчки, Гермиона отшвырнула в сторону перо. Сомнений быть не могло. Она знала, какие Законы Магии ПСы умудрились нарушить, и к её огромному сожалению должна была признать: выход из сложившейся ситуации они нашли правильный. Конечно, можно было подойти к решению проблемы по-другому, не похищая их всех, а пригласив обратно в Волшебный Мир, но что-то Гермионе подсказывало, что их сюда забрали далеко не как равных.

– Решила перепроверить все расчёты, которые отец и его команда проводили на протяжении нескольких месяцев? – Драко Малфой склонился за её плечом, подхватив со стола исписанный пергамент. Мужчина явно использовал время, чтобы успокоиться, переодеться и привести себя в порядок, и сейчас на его губах вновь играла сдержанная улыбка. Лицо Драко выражало лишь сдержанное любопытство, а легкая насмешка сверкала в глазах. – Забавно, тебе заняло ровно час, чтобы прийти к такому же выводу.

– Вы нарушили основные законы магии: магия едина и пролитая волшебная кровь требует возмездия. Методически уничтожая нечистокровных, вы призвали Кару на голову чистокровных.

– И выход лишь один: вновь ввести нечистокровных в наш мир, - Драко кивнул. - Да, отец и его команда пришли именно к такому заключению, а Блейз доказал на собственном примере. Впечатляет, что тебе удалось всё это высчитать так быстро.

- Ну, мне же не нужно было отрицать очевидное с завидным упрямством, рушить собственные стереотипы и отпираться от фактов, словно моя жизнь от этого зависит. Я то знала, что ваши действия аморальны и неправильны, приятно, что Магия со мной солидарна, - девушка вздохнула и попыталась встать с кресла, но Малфой ей не позволил, присев на край стола. Сглотнув, Гермиона пробормотала. - Плюс, твой отец ведь всё уже подробно рассказал, я просто проверяла для себя и искала другие пути…

- То есть, хотела найти лазейку, чтобы избежать оказаться в моей постели? - Драко протянул руку, словно хотел подхватить пышный локон, но его ладонь остановилась и замерла в дюйме от коротко остриженных волос. Вместо этого, парень на удивление нежно провёл костяшками пальцев вдоль скулы девушки, скользя вниз по щеке. - Гермиона…

- Послушай, Малфой… - голос её предал, внезапно дрогнув.

Драко качнул головой, прерывая готовую сорваться с губ мольбу, слегка нагнулся и выдохнул у самого уха:

- Драко.

- Что?

- Меня зовут Драко. Не такое сложное имя, правда? Думаю, запомнишь?

- Я… я не могу.

- Гермиона, ты в курсе, что сейчас окажешься в моей постели? Думаю, в нашей ситуации можно уже перейти на имена.

- Я не об этом, Малфой… Драко… Пожалуйста, дай мне больше времени… Я не могу…

- Ты же не пытаешься мне сказать, что у тебя до меня никого не было? - и заметив, как щеки девушки покрылись ярким румянцем, поднял руки в примирительном жесте. - Нет, если это так, то я абсолютно не против. Только предупреди, чтобы я знал, что должен себя вести соответственно…

- Не будь идиотом! Конечно, у меня «кто-то был»! - вспыхнула Гермиона.

- Хорошо, - Драко поднялся на ноги и отошёл к окну. Заложив руки за спину, он несколько секунд стоял неподвижно, задумчиво глядя на открывшийся взору строгий пейзаж. Ей показалось, или это разочарование на мгновение отразилось на его лице?

- Я всего лишь прошу отсрочки. Не сегодня, пожалуйста, ведь какая разница?

- Разница огромная, дорогая, - совладав с собой и вновь придав лицу нейтральное выражение, Драко обернулся к ней. - Если мы не станем близки сегодня, я теряю на тебя клейм. И Тео будет уже с утра стоять под дверьми менора. Так что, прости, моя хорошая, но отложить неизбежное не удастся.

Пройдя к креслу, он скинул пиджак и принялся снимать сверкающие запонки. Забившись в самый дальний угол комнаты, Гермиона с ужасом на лице следила за каждым его движением, а Драко приступил к крошечным пуговкам на груди белоснежной рубашки. Словно зачарованная, Гермиона следила за его пальцами, когда мужчина обернулся и поймал её взгляд. С мгновение он внимательно наблюдал за ней, а потом тяжело сглотнул и подошёл к столу.

- Брать силой, всё-таки, не моё, да и никогда не приходилось, - насмешливо проговорил Малфой и медленно достал из карманов пиджака несколько предметов, расставляя их на столе. - У тебя есть выбор. Я даю тебе пять вариантов. Первый, - Малфой покрутил в руках волшебную палочку. - Империо. Я накладываю заклинание, ты делаешь всё, что я прикажу. Как безвольная кукла. Согласен, не лучший для тебя или самый лестный для меня вариант, но я переживу. Второй - обычная маггловская веревка. Твоя воля на месте, мысли и чувства тоже. Грубо, конечно, но кто знает? Ты там не так давно требовала приковать себя к стене. Третий - твои браслеты. То же самое, по сути, но магическое средство физического усмирения. И, наконец, последние два. Признаться, мне они нравятся больше. Любовное зелье и Амортенция, - Драко театральным жестом руки представил её вниманию два разноцветных флакончика. - Мы с Блейзом сами варили, он в зельевареньи был второй только после тебя. Ну, и я тоже не последним всегда считался. Правда, разница между этими двумя зельями меня никогда не интересовала, но Блейз советовал для процесса зачатия их не применять.

Гермиона намеренно не смотрела в лицо Малфоя когда, вздохнув, чисто автоматически принялась спокойно объяснять:

- Разница между амортенцией и любовным зельем в том, что амортенция всего лишь вызывает физическое влечение. По сути, она не манипулируют чувствами, и человека всего лишь влечёт к объекту, но он не думает, что по-настоящему влюблён. Впрочем, для того, кто находится под воздействием, разница не такая уже большая. Важнее это для плода, когда мы рассматриваем последствия. В отличии от амортенции, любовное зелье по-настоящему заставляет отравленного думать, что он влюблён. Однако, как ты наверняка помнишь, любовь невозможно создать, она не поддается магии. Поэтому, настоящее любовное зелье было запрещено. А насчёт зачатия, – Гермиона тяжело сглотнула. – Ваш Тёмной Лорд был зачат под любовным зельем. Его мать опаивала отца. В результате и произошло основное побочное явление: зачатые под действием любовного зелья дети не способны любить. Ведь в конце концов, должна же быть расплата, чувства должны взяться откуда-то…

С мгновение Драко молча в шоке смотрел на Гермиону Грейнджер, а потом быстро спрятал любовное зелье в кармане пиджака.

– Так, ясно, – голос Малфоя был абсолютно спокойным. – Итак, Грейнджер, у тебя ЧЕТЫРЕ варианта. Конечно, ты можешь просто выбрать быть со мной по собственной воле, и тогда опций снова пять.

- Кто она? - зябко обхватив себя руками за плечи, Гермиона смотрела в одну точку где-то над головой мужчины.

- Кто?

- Наложница Забини, - Гермиона теперь перевела взгляд на Малфоя. Они потеряли кого-то уже год назад? Почему они не знали?

- Китти Голд, - Малфой внимательно смотрел на неё. - И Блейз не называет её так.

- Китти Голд? - Гермиона нахмурилась. Она не помнила такую девушку.

- На пару лет младше нас, училась на Хаффлпафф. Миловидная блондинка, очень тихая и не бросающаяся в глаза. Я её тоже не замечал, но Блейзу она всегда была симпатична. Кажется, он даже проводил с ней время пару раз. Мы думали, что она бежала с вами, но когда Блейз отправился в резервацию, Голд была там.

- Уверена, она была счастлива отблагодарить его за своё спасение, - Гермиона вновь смотрела мимо Малфоя. - Десять лет в резервации… Я даже не знала, что вы создали резервацию для… Одним словом, что бы Забини ни делал, возражений нет?

- Что ты думаешь, он с ней делает? - Драко в два шага преодолел разделяющее их расстояние. - Он не изверг и не садист. И позволь тебя уверить, меня тоже подобное не заводит. Гермиона, - он легко подцепил пальцами её подбородок и заставил девушку встретить свой взгляд. Грейнджер не смогла до конца скрыть дрожь, волной пробежавшую по телу. - Что ты думаешь, Я с тобой сделаю? Что я вообще когда-нибудь сделал, чтобы ты так реагировала на меня? Я причинил тебе физическую боль? Или был груб? Поднял на тебя руку?

- Конечно нет, - девушка насмешливо хмыкнула. - Ведь это же означало бы, что тебе нужно до меня дотронуться. Испачкаться. Прикоснуться к той, кого вы за человека не считаете.

- Я не хочу тебя опаивать, физически усмирять или накладывать Империо, - полная горечи тирада девушки заставила глаза Малфоя на мгновение сверкнуть, но он оставил речь Гермионы без ответа. - А давай, ты дашь мне шанс? Просто не противься мне, и я клянусь, что не буду груб или жесток…

- Джейн… - Гермиона выдохнула и попыталась отстраниться, задавая следующий вопрос. - Джейн Смитт и Элли Вэйл! Они пропали не так давно. Держались отдалённо, мало общались. Строили карьеры в науке, они раньше очень любили зелья…

- Значит, Крэббу и Гойлу повезло. Их отпрыскам теперь есть, у кого унаследовать мозги, - процедил Малфой и качнул головой. - Гермиона, прекрати. Ты сейчас элементарно тянешь время и хватаешься за соломинки. Расслабься, я не сделаю с тобой ничего плохого, клянусь, ты получишь удовольствие…

И с этими словами Драко прижался к её губам поцелуем, по-прежнему придерживая её лицо за подбородок, а другую руку переместив на затылок девушки и зарываясь пальцами в коротко остриженные волосы.

Драко целовал её осторожно, едва прикасаясь губами, словно святыню. Не форсируя события, контролируя каждое прикосновение губ, каждое свое движение, стараясь не спугнуть. Гермионе казалось, что он пробует её на вкус, смакует, как диковинное вино. Точнее сказать, «дает ей попробовать себя на вкус», внезапно подсказал разум. Драко действительно сейчас больше давал, чем брал, что Грейнджер очень быстро и отчётливо почувствовала.

Это даже был не один поцелуй, скорее, он лихорадочно касался её губ мелкими, лёгкими, почти невесомыми, как крылья бабочки, прикосновениями. Внезапно, Малфой отстранился и, придерживая её лицо в обеих ладонях, выдохнул:

– Так что ты там выбираешь?

– Что? – Гермиона медленно приходила в себя, и поначалу суть вопроса от неё ускользнула.

– Я обещал, что дам тебе выбор. Так что это будет: зелье, заклинание?

– Не надо, - девушка качнула головой и тут же заметила, как сжалась его челюсть. Вздохнув, она решительно добавила. - Не надо меня принуждать или опаивать. Я отдамся добровольно.

Ей показалось, или Малфой на самом деле облегчённо выдохнул, словно его жизнь зависела от её решения? Выдохнул? Он что, затаил дыхание, ожидая её ответа? Впрочем, додумать эту мысль Гермиона не успела. На мгновение прикрыв глаза и прижавшись лбом к её собственному, Драко кивнул и подхватил её на руки. Церемонно, как носят невест в старых фильмах. Выдохнул у самых её губ «Ты не раскаешься в этом решении» и отнёс на постель…

========== Глава 8 ==========

Драко не сразу освободил её от тонкого шелка пеньюара. Не спешил он раздеваться и сам. Придерживая себя на руках, Малфой почти целомудренно целовал её губы, долгое время даже не осмеливаясь углубить поцелуй. Всё те же лёгкие, быстрые, мелкие прикосновения, подобные крыльям бабочки. Лишь когда он почувствовал, что Гермиона расслабилась, а плотно сжатые губы слегка разомкнулись, приглашая его вовнутрь, он углубил поцелуй. Но даже сейчас он ворвался в её рот не надменным победителем. Скорее, это напоминало несмелого гостя, вежливо просящего позволения продолжать.

В какой-то момент Гермиона сама скользнула руками вверх по его предплечьям, чувствуя напряжённые до предела мышцы, огладила плечи и сомкнула пальцы на затылке, привлекая его ближе к себе. Только получив её безмолвное разрешение, Драко, наконец, позволил себе проявить страсть. Какое-то время он просто целовал её, ощущая робкие пальцы в своих волосах, сперва сжимающие тонкие светлые пряди, а потом, осмелев, привлекавшие его все ближе и ближе.

Гермиона давала ему позволение на большее, и, оторвавшись от сладких уст, мужчина спустился к изящной шее, слегка выгнувшейся под его губами. Она отвечала ему! Драко однозначно чувствовал трепет давно желанного тела и с замиранием сердца осознавал: причиной был отнюдь не страх.

Гермиона не понимала, что с ней происходит. Вот уже более десяти лет любые интимные прикосновения были ей неприятны. Словно кто-то дёрнул переключатель после битвы за Хогвартс. Поначалу она думала, что это какое-то проявление посттравматического стресса, что она испытывает так называемую вину живых перед теми, кто погиб. У многих тогда были проблемы, но в отличии от остальных выживших беглецов, Грейнджер легче не становилось.

Пресловутое время лечило всех, кроме неё. Гермиона порвала отношения с Роном, даже смотреть на которого теперь стало невыносимо. За ней потом ухаживал симпатичный и всегда обходительный Джастин, но дело не продвинулось дальше первого поцелуя. Впрочем, Билл Уизли объяснил это тем, что они оба были магглорождённые.

Один из лучших специалистов по проклятиям и их снятию, а также законам магии, Билл знал, о чем говорит, и ему верили безоговорочно. Или, он расчищал потенциальную дорогу своим братьям-близнецам? А Джордж и Фред тоже оказывали ей знаки внимания, но тут даже не дошло до поцелуев. Потом было ещё много попыток, но в конечном результате Гермиона сдалась.

Милая Минерва МакГонагалл предположила, что или на горизонте ещё появится кто-то, предназначенный ей самой магией, или, ей суждено быть наставницей всех юных волшебников, как сама профессор трансфигурации, а когда-то и легендарная основательница школы, Ровена Рейвенкло.

И вот теперь, в постели врага, с защёлкнутыми на запястьях браслетами практически рабства, Гермиона впервые за много лет чувствовала возбуждение, желание и трепет! Как такое могло быть возможно?! Во-первых, ей всегда нравились только хорошие мальчики. И во-вторых, Гермиона никогда не была мазохисткой. Её вообще не привлекало подобное, даже в теории, и любопытная обо всем новом, мисс Грейнджер даже не порывалась прочесть о подобном.

Впрочем, Драко вёл себя совершенно неожиданно для неё, удивляя на каждом шагу. Гермиона могла бы на пальцах одной руки сосчитать, когда они сталкивались в прошлом и Драко не выливал на неё ведро жёлчи и оскорблений. Даже пальцы были ни к чему. Оказавшись в его полной власти, Грейнджер ожидала пренебрежительной холодности и откровенной грубости. Его обещания «не делать ничего дурного» она просто не восприняла всерьёз - не делать в его мнении. Поэтому, Гермиона вполне ожидала в постели потребительского отношения, подозревая, что другого он просто в отношении неё даже не мыслит. «Отдаваться по доброй воле» Гермиона согласилась больше из гордости и независимости: лучше перетерпеть, чем быть безвольной или беспомощной куклой, или ещё хуже - одурманенной зельями влечения. Она не доставит ему подобного удовольствия!

Но вместо холодного потребителя, элементарно пользующегося ею, Драко проявил себя нежным, чутким и внимательным любовником. А её собственное тело подчинялось ему, словно действительно признало в нем хозяина. Если бы Гермиона не знала наверняка, что браслеты не способны создать влечение, то обвинила бы их.

Меж тем, Драко уже освободил её от того намёка на одежду, которое по его приказу было на неё надето, и покрывал тело девушки поцелуями. Исследовал губами каждый дюйм открывшейся ему кожи, а её нервные окончания отвечали на каждую ласку. Гермиона не могла сдержать стона удовольствия, впервые за много лет ощущая возбуждение. Страха не было, оставалось лишь желание и необъяснимый трепет.

А Малфой всё продолжал целовать её, исследуя губами и руками, каждым прикосновением заводя всё больше и больше. В сознание закралось подозрение, что она пропускает какую-то деталь: браслеты не могли её заставить реагировать, и тем не менее, Гермиона отдавалась ему добровольно.

Осознав, что она готова, Драко нежно развёл её колени, наконец, соединяясь с давно желанной женщиной. Гермиона вздрогнула, но не от боли, да и крови не было, и Малфой вдруг отчетливо осознал: конечно, он у Грейнджер не первый, но у неё давно никого не было. А потом все мысли разом покинули его голову, и он отдался во власть наслаждению. Оргазм накрыл их одновременно, и словно музыку слушая стоны Грейнджер, Драко ещё долго не выпускал её из объятий.

========== Глава 9 ==========

Письмо с просьбой о встрече в квартиру Джинни принёс молодой парень явно под Конфундусом. Отдав конверт, он тут же развернулся и ушёл, всё ещё под действием чар, и очнулся только на улице. Об этом засвидетельствовал Джордж Уизли, как раз в этот момент входивший в подъезд.

Быстро пробежавшись глазами по строчкам, аккуратно выведенным на дорогом пергаменте четким почерком Теодора Нотта, Джинни мгновенно потянулась за телефоном: нужно было сообщить всем остальным и собрать срочное совещание.

В назначенное место встречи мисс Уизли, так и не успевшая официально стать миссис Поттер, прибыла в сопровождении братьев-близнецов и Джастина Фитч-Флетчли. Билл, Перси и оба Криви расположились за соседним столиком и настороженно оглядывались по сторонам. Мало ли, какая засада здесь намечалась, а как известно, сила в количестве.

Теодор Нотт на встречу пришёл один. Джинни отметила, что всегда симпатичный, темноволосый слизеринец за последние десять лет возмужал, превратившись в очень привлекательного мужчину. Одет Нотт был в дорогой маггловский костюм, впрочем, в этом присутствующие здесь мужчины из сопровождения Джинни ему не уступали. Окинув помещение быстрым взглядом, Тео усмехнулся, заметив их многочисленную и явно воинственно настроенную компанию, но приветливо улыбнулся и прошёл к столику.

- Уизли, - он кивнул всем представителям рыжего семейства разом. - - Финч-Флетчли, Криви.

- Довольно приветствий, - палочка Джинни появилась мгновенно и, казалось, из воздуха. Или, откуда-то из-за шеи девушки. Она её прятала в этой короткой прическе? Потому что платье Джинни рукавов не имело. В то же мгновение, Тео распознал сразу несколько окутавших их чар одновременно: магглооталкивающие, отводящие внимание, заглушающие и скрывающие. Это что, одно заклинание теперь? Потому что Джинни беззвучно произнесла явно только одно слово, да и то короткое. Грейнджер постаралась? Впрочем, это сейчас было не главное.

- Что вы с ней сделали, мерзавцы? - меж тем прошипела Джинни. - Где Гермиона?

- Расслабься, рыжая, - Нотт развёл руки в универсальном жесте предложения перемирия. Палочку он даже не дернулся достать. - Не «мы», а Малфой. Я так понимаю, она у Драко. Или кто-то обошёл нас обоих?!

- Ты что несёшь? - Джинни продолжала держать палочку, чётко направляя её Тео в нос. - Вы, ублюдки, соревнование устроили, что ли?! Охоту на неё? Делать больше нечего в вашем «стерильно-чистом» мирке?

- Забавно, что ты это так называешь, - Нотт усмехнулся и откинулся на спинку стула. - Палочку убери? Я пришёл с миром.

- Ты пришёл, потому что «с приветом», - отчеканил Джастин. - Если серьёзно думаешь, что после таких заявок уйдёшь живым.

- Фитч-Флетчли, - Нотт перевёл взгляд на парня. - Ты же тоже магглорождённый? И Криви?

- Какие мы политкорректные сегодня, - Джастин хмыкнул. - А небо голубое и вы все чертовы расисты. Будем и дальше перечислять очевидные факты?

- Просто, тебя это тоже касается. Рыжую не настолько, но я решил, что после Гермионы она у вас за главную. Как вдова Поттера, что ли.

- Тебе явно жить надоело, - Фред Уизли, до этого вместе с братом безмолвной статуей и скрестив руки на груди стоявший за спиной Джинни, покачал головой. - Я повторяю вопрос сестры, если у тебя плохо со слухом: где Гермиона? И какого дементора ты здесь тратишь наше время?

- Ладно, остыньте. Никто вашу золотую девочку не пытает и не собирается убивать. Поэтому, все Уизли разом, можете расслабиться, и ты тоже, - он перевёл взгляд на Джастина. - Просто в нашем мире произошли некоторые изменения. К слову, не могу сказать, что наше поколение им не радо. На самом деле и я, и Малфой, и другие ребята нашего возраста никогда особенно не прыгали от счастья от идеи этой «чистки» волшебного мира.

- Что, никакие шоры на глазах не работают, когда грязнокровка каждый день утирает нос по всем параметрам? - Джастин Фитч-Флетчли зло прищурился. - А наша «золотая девочка», как вы её называете, семь лет только этим и занималась. А потом вычислила крестражи вашего Ублюдка номер один и уничтожила? Понимаю. Тяжело питать иллюзии про своё превосходство, когда Гермиона Грейнджер их разбивает вдребезги каждый день. Ты в курсе, что это она написала большую часть скрывающих нас от вас чар и практически создала наш мир?

- Нет, но подозревал, - Тео качнул головой. - Магическим способом Вас было не найти. Как не наносимое место, плюс, реально смотришь мимо. Пока мы не поняли, что это как вариант магглоотталкивающих, только для волшебников. Мы вас искали через маггловских сыщиков, по одному, как беглецов. Уму непостижимо.

- Вы работали с частными детективами? - Фред и Джордж Уизли переглянулись. На это никто не рассчитывал. - И что вам так приперло? Десять лет жили спокойно, что, скучно стало?

- Кто-то искал с этими самыми, - Теодор Нотт сделал неопределенный жест рукой. - Детективами, кто-то с полицией. Но с частными детективами проще, и следов в системе не остаётся. Плюс, можно легенды не придумывать и зубы им сказками про сбежавших сестёр не заговаривать. Лишь бы были деньги, и все проблемы решены.

- Это понятно, - отмахнулся Фред. - Так в чём дело? Что за внезапная нужда нас увидеть? Так сильно соскучились? Потому что мы по вам - нет.

- Как Фитч-Флетчли очень точно выразился, нам действительно приспичило. То есть, стало жизненно необходимо. Господа, может, присядете? - Тео обернулся к всё ещё стоявшими за плечами Джинни парням. - Просто маячите перед глазами, а разговор не короткий. Да и вы же видите, я пришёл один. Можете кончать играть роль телохранителей, никто на Уизли не посягает. Во-первых, она чистокровная, а во-вторых, мне вообще рыжие не нравятся.

- А вот это уже интересно, - Джинни и близнецы переглянулись, и мужчины присоединились к столику, за которым уже сидели их сестра и Тео. Братья Криви, Билл и Перси тоже подвинули стулья поближе. - Выкладывай, зачем пришёл…

И Нотт приступил к рассказу. Его не перебивали, лишь переглядывались между собой. Когда Тео умолк, вся компания некоторая время хранила молчание.

- Одним словом, вы облажалиськапитально, - хмыкнув, подытожил Билл Уизли, когда Тео закончил свой рассказ. - Это же надо, ваш «чистый» мирок и вправду стал стерильным.

- Вы же с Гермионой что-то такое предполагали? - Перси приподнял бровь и взглянул на брата. - Только думали, что это займёт больше времени.

- Мы имели ввиду инбридинг, - качнул головой Билл. - Они же накрылись медным тазом, потому что нарушили законы Магии. Кстати, нас это тоже затронуло: Рони и Лаванда имеют проблемы с потомством. Больше у нас пар чистокровных нет.

- Подожди, разве Рон не был с Гермионой? - Тео почесал лоб. - Или, она всё-таки разглядела, какой он идиот, и дала от ворот поворот?

- Не суть, - отмахнулся от него Джастин. - Или ты посплетничать о жизни сюда явился?

Остальные просто проигнорировали его вопрос, а Джинни нахмурилась, глядя на брата:

- Но ведь у нас проблем с потомством между чистокровными и полукровками нет. А у них даже это не работает.

- Мы не проливали волшебную кровь ведрами и не устраивали геноцида, - объяснил Билл. - Поэтому нас затронула только часть про цельность Магии. В принципе, наш с Гермионой план возрождения не подразумевал продолжать выводить чистокровных. Наоборот, мы поощряли пары чистокровных и магглорождённых, если вспомнишь. На худой конец с полукровками. Мы ведь говорили, чтобы наше общество росло и процветало, нужно максимально разбавить старую кровь, быть может, даже с несколькими партнерами. От инбридинга мы защищены магглорождёнными. А волшебники с сильным потенциалом, независимо от рождения, могут даже производить детей с магглами. Впрочем, чистокровных у нас не так много.

- У вас был составлен план? - Тео уставился на Билла Уизли.

- А что ты ожидал? - Билл спокойно встретил его ошарашенный взгляд. - Нас мало и мы не собирались к вам возвращаться. Мы должны были предусмотреть всё. И да, Гермиона, я и ещё некоторые из нас, кто достаточно в этом разбираются, просчитывали варианты. Проблем у вас мы не ожидали еще несколько поколений, правда. К тому моменту мы бы были достаточно многочисленны и не слабее вас.

- И всё-таки, что тебе от нас нужно, Нотт? – Перси Уизли, всегда стремившийся в политику и в своё время нацеливавшийся на должность министра магии, перевёл разговор в более деловое русло. – Я, конечно, понимаю, что вся эта романтика и механика магии, её законов и преступлений против неё очень интересны моему брату. Думаю, Гермиона бы тоже уже записывала, но меня интересует другое. Для чего вам Гермиона? Зачем ты здесь? Посетовать на жизнь? Похвастаться тем, что вы все, наконец, выучили маггловедение и смогли нас этим поймать врасплох? В чем заключается цель твоего визита, Нотт?

– Хорошо, мне тоже ближе стиль общения, когда выкладываешь все карты. Я хотел Грейнджер для себя. Она мне нравится ещё с детства, мы с ней неплохо общались, будучи старостами, без проблем работали вместе. В отличии от Драко, я обычно держал язык за зубами и оскорблениями не сыпал. Малфою она также курса с первого жить спокойно не дает, но в отличии от меня, он очень сильно постарался, чтобы Гермиона к нему испытывала только неприязнь. Когда началась вся эта гонка, мы оба, естественно, положили глаз на неё. Малфой меня обошел. Думаю, что он уже подсуетился и защелкнул на её запястьях браслеты наложницы рода. Другими словами, ни мне, ни любому другому мужчине больше ничего реально с ней не светит.

– Мордред и Моргана! Твою мать, Нотт! Ты что, решил торговаться за другую магглорождённую? – Джинни даже рот открыла от возмущения.

– Ну, я бы так не выразился. Но в принципе, я хотел, чтобы вы были в курсе того, что происходит в волшебном мире сейчас. И да, мне действительно нужна подходящая девушка.

– Тогда возьми кого-нибудь из вашей резервации, – с отвращением выплюнула Джинни. - Или твоей светлости это не до носа? Вроде, Забини не побрезговал.

- Забини взял Китти Голд, свою давнюю пассию, - спокойно проговорил Нотт. - Китти он ещё в Хогвартсе симпатизировал. Ему не важно, что она с Хаффлпафф, его как раз устраивает покладистость. Крэбб и Гойл забрали себе ваших Джейн Смитт и Элли Вэйл. Обе учились на Рейвенкло и достаточно умны. Их потомству мозги не помешают, кстати. В резервации в основном Хаффлпафф. Все достаточно умные, смелые и находчивые имели достаточно мозгов, чтобы удрать из нашего мира вместе с вами.

- А Нотты на овцах не женятся, – Билл качнул головой в знак понимания. – Ну ты и мерзавец.

– Я же не покупать себе девушку пришел, Уизли, – Теодор прищурился, серьезно глядя в самые глаза собеседника, которого безошибочно признал одним из лидеров «нового волшебного мира». Особенно в отсутствии Грейнджер. – Практически, в лучших традициях нашего мира, если ты ещё их не забыл, я пришел заключить брачный контракт, или сделку.

– Надеть на девушку браслеты наложницы рода, – терпеливо объяснил старший из Уизли. – Это, Нотт, сейчас называется брачным контрактом? В моё время вещи называли своими именами: рабство.

– А как ты думаешь ещё можно ввести магглорождённых в род, не уничтожая волшебство семейного гобелена и не объявляя себя предателем крови? А мы в этом не заинтересованы. Я бы хотел сделать предложение Нинель Асон. Она училась на Рейвенкло…

– И даже немного внешне похожа на Грейнджер, – Джастин насмешливо хмыкнул. - Тебе нравится определённый типаж, а?

– Значит так, господа и дама, все козыри на стол. Ничего не держу в рукаве. Мать моих наследников должна быть умной и сильной волшебницей. Плюс, я хочу жениться на той, в кого даже если не влюблён сейчас, то вполне смогу полюбить её в будущем. Гермиона подходила мне по всем параметрам, но я могу с абсолютной точностью предположить, что она или уже беременна от Малфоя, или это случится в очень близком будущем. Трюк с браслетами работает так: когда их надеваешь девушке на обе руки, они работают, как усмирительный артефакт. Когда их надеваешь на одну руку, это скорее символика и украшение. Большинство наших родовых брачных колец заколдованы таким образом, что их можно надеть на магглорождённых волшебниц только после первого триместра беременности. Официальная церемония брака по магическим правилам может проводиться после рождения наследника. Тогда же девушка может вступить в наш род. Это единственная лазейка, мы все ею собираемся воспользоваться. Я дам магическую клятву, что буду относиться к Нинель с тем же уважением, как если бы она была моей чистокровной невестой. Говорю сразу, браслеты должны быть надеты на обе руки, хотя бы поначалу. При первой же возможности я переодену их на одну руку Нинель, а носить ли ей браслеты после того, как её примет кольцо, это её решение.

– Какого черта кто-нибудь вообще захочет носить ваши Мерлином проклятые штучки? - с возмущением выплюнул Джастин.

– На самом деле, их прокляла Моргана, - равнодушно сообщил Билл Уизли. – Они очень красивые и дорогие, дружище. Многие магглорождённые девушки, если не объяснить разницу, вообще примут их за изысканно-шикарное украшение.

- Ценой в целое состояние, - ухмыльнувшись, добавил Фред Уизли.

– В любом случае, в отличии от Гермионы, Нинель обо всём будет осведомлена заранее. И да, я готов принести магическую клятву, что не буду использовать браслеты по их основному назначению: наказание, принуждение и усмирение.

– Что? – Джинни от возмущения даже вскочила на ноги, вмиг осознав: эта дрянь надета на Гермионе и Драко Малфой теперь её хозяин!

– Джин, будет проще, если я всё объясню потом, – Билл поднялся вслед за сестрой. – Мы тебя поняли, Нотт. И ты должен понять, что мы прежде всего должны всё обсудить между собой и с Нинель.

– Хорошо, – Теодор кивнул. – Только я хочу, чтобы вы знали ещё кое что. Ни я, ни Малфой, ни даже Грег и Винс не собираемся держать их в клетках. Мы все общаемся между собой, и девочки тоже будут иметь возможность поддерживать связь.

– Мы учтём, – Перси Уизли кивнул и быстро переглянулся с Джастином. Билл не сводил взгляд с Нотта, но его бровь слегка поползла вверх. Намёк Тео явно уловили все. Впрочем, Нотт уже развернулся на каблуках и неспешным шагом покидал кафе. Одним движением волшебной палочки сняв наложенные на помещение чары, Джинни и её спутники последовали за ним.

========== Глава 10 ==========

Гермиона не спешила покидать ванную комнату. Тёплая вода смывала с тела следы ночной страсти и, расслабляя мышцы, облегчала душу. Почему-то сегодня Гермионе всё казалось отнюдь не таким ужасным, как привиделось вчера, когда ей сообщили радужные перспективы её дальнейшей жизни. Оказалось, что на самом деле не так страшен черт, как его рисуют, а в её конкретном случае – близость с Малфоем. Драко действительно не был ни груб, ни жесток, а если уж говорить, положив руку на сердце, то прошлая ночь стала самой удовлетворяющей в жизни девушки.

Оказывается, бесконечное прыганье Малфоя по разнообразным постелям студенток всех четырёх факультетов, плюс, сколько там у него было жён за последние одиннадцать лет – а в выигрыше оказалась Гермиона. Впрочем, оставаться так долго в ванной начинало быть подозрительным, и все ещё опасавшаяся его шуточек, Грейнджер покинула защиту ванной комнаты. Оказалось, что в её отсутствие Драко уже успел приказать доставить завтрак, и сейчас небольшой чайный столик был изысканно сервирован на любой вкус. Хотя, если внимательно присмотреться, то в основном он был сервирован именно на вкус Гермионы, и угадал Драко очень даже неплохо.

– Завтрак подан, – игриво поклонившись, Малфой одной рукой взял её запястье, как нарочно возле этого самого браслета, а вторую положил на талию, направляя Гермиону к стулу.

– Благодарю, все выглядит просто замечательно, – элементарную вежливость никто ещё не отменял, и поэтому Гермиона одарила своего «господина», или как там его следовало называть наложнице, хоть и довольно таки прохладной, но светской и вполне дружелюбной улыбкой.

Если девушка боялась, что трапеза будет смущать их обоих, то оказалась полностью не права. Драко вёл себя очень естественно и развлекал её бесконечными разговорами ни о чём. Гермиона по большей мере молчала, но вновь ловила себя на мысли: каким-то образом, всё выходит очень естественно, словно так оно и должно быть.

Впрочем, когда трапеза уже практически закончилась, девушка не удержалась от очередной шпильки:

- Мой господин собирается держать меня взаперти в этой комнате?

– Отнюдь, – и снова Драко не принял вызов. – Ты можешь выходить, когда захочешь, и идти, куда угодно. Библиотека, сад, просто гуляй по поместью, по менору - в пределах ограды поместья у тебя ограничений нет. Уж прости, но совы пока что тебя слушаться не станут, как и ты не сможешь получать почту. Родители уже давным-давно позавтракали, но я очень надеюсь, что ты окажешь нам честь присоединиться к нам за обедом.

Гермиона натянуто улыбнулась, а Драко с невозмутимым видом хозяина положения, коим он, бесспорно, являлся, направился к выходу. Впрочем, уже у самой двери он остановился и ухмыльнулся:

- И, дорогая, небольшая просьба. Отрасти обратно волосы. Ты представить себе не можешь, героями скольких весьма нескромных и откровенных сексуальных фантазий являлись твои шикарные локоны. Скажу лишь, что не иметь возможности запустить в них пальцы - огромное разочарование.

И с этими словами Малфой прикрыл за собой дверь, а Гермиона подавила острое желание запустить ему вслед чем-нибудь тяжёлым. Впрочем, ей не нужно было намекать дважды, что «просьбой» этот приказ назвали из вежливости, и в любом случае, ни парихмахерской, ни даже обычных ножниц ей не видать. Ладно, отстаивать право на короткую стрижку, когда красуешься в браслетах наложницы - это уже просто глупо. В любом случае, осознание, что свою «откровенную и нескромную фантазию» Драко сможет воплотить в жизнь еще очень нескоро, грело душу. Её волосы были на самом деле острижены очень коротко.

Родителей Драко Малфой обнаружил в одной из самых уютных комнат менора. Мать читала книгу, хотя если бы Драко пригляделся, он бы заметил, что страницы не переворачивались уже около получаса. Отец просматривал утренние газеты. Пожелав обоим доброго утра, Драко опустился в кресло напротив матери и вежливо осведомился об их самочувствии. Люциус поднял глаза от газеты и одарил сына оценивающим взглядом невозмутимых, серых глаз, а мать раздраженно захлопнула книгу:

– Я очень надеюсь, Драко, что ты не решил зачать ребёнка без обоюдного согласия или силой?

– Поверь мне, Нарцисса, тебе не о чем беспокоиться, - Люциус даже не оторвался от газеты. - Сила применена не была, а «обоюдного согласия» было по меньшей мере в разы больше, чем в большинстве заключённых по расчёту чистокровных браков. Всё-таки, мисс Грейнджер всегда была умной девочкой.

– А ты, конечно же, обо всём осведомлён, – миссис Малфой даже и не пыталась скрыть из голоса раздражение.

– Я все ещё хозяин в этом доме, дорогая. Я знаю всё, что происходит в его стенах.

Нарцисса закатила глаза, но было видно, что леди менора немного успокоилась. Вновь привлекая к себе внимание, Драко проговорил:

– Кстати, о зачатиях с согласием и без. Вы в курсе, что Тёмный Лорд был зачат под любовным зельем? А побочным явлением в подобной ситуации является неспособность плода любить?

– А вот это как раз многое объясняет, – едва слышно проговорила Нарцисса и добавила уже громче. – Нет, мы не обладали этой информацией.

– И намного интереснее было бы узнать, каким образом мисс Грейнджер осведомлена об этом? – хладнокровно добавил Люциус.

– В любом случае, я настоятельно пригласил Гермиону присоединиться к нам за обедом, – выражение лица Драко была нечитаемо. – Надеюсь, ни у кого не найдётся возражений?

– Будем рады разделить трапезу с мисс Грейнджер, не правда ли, дорогая?

– Совершенно верно, дорогой. Будущей матери нашего будущего наследника пора ознакомиться с обычаями этого дома. Так что, Драко, будем с нетерпением ожидать обеда, – и с этими словами Нарцисса Малфой покинула комнату.

Проводив её взглядом, Люциус отложил газету и обернулся к сыну:

- Насколько я понял, мадемуазель приняла правильное решение. Хотя, не совсем понимаю, как тема любовных зелий и рождения Темного Лорда оказалась затронутой вами.

- Выбор должен быть всегда, - Драко пожал плечами. - А заодно я знаю теперь разницу между амортенцией и запрещённым старым министерством любовным зельем. Кстати, отец, я дал ей доступ в библиотеку, как ты и советовал.

- Следи за её исследованиями. Сам понимаешь, нам это тоже пригодится, - Люциус прищурился. Во время их беседы его что-то насторожило, но он покамест не мог с точностью сказать, что именно. Просто, Гермиона сейчас кого-то напоминала…

- Я знаю, - Драко кивнул. - Кстати, она за час воспроизвела все ваши расчеты и формулы. Плюс, вычислила конкретные нарушения. Правда, мотивом было отвертеться от вашего выхода из ситуации, но увы и ах. И отец…

- Я тоже все помню, - Люциус прищурился. - Эта Ведьма впечатляет, Драко.

Его сын лишь молча кивнул.

Гермиона присоединилась к ним за обедом. Девушка избрала надеть одно из темно-изумрудных платьев в пол с щедрым декольте. Рукава надежно скрывали её «тату от Беллатрикс» на руке, правда, Гермиона прекрасно знала: «картинки клубов по принадлежности» на коже тут почти у всех.

Впрочем, уже через несколько минут Гермиона страшно пожалела, что вообще открыла свой рот этим утром. За столом она себя чувствовала, как на цирковом помосте, хотя собственно Малфоев ни в чем обвинить бы не смогла. Люциус по большей части молчал, как и Драко. Нарцисса пыталась поддерживать ни к чему не обязывающие разговоры, но ничего полезного с её уст не сорвалось. Гермиона сидела, прямая, как палка, и по большей степени молчала, лишь изредка растягивая губы в вежливой, резиновой улыбке, или отвечала вполне односложно, если отмолчаться было невозможно.

Конечно, в горло ей не лез ни один кусок, и она даже с трудом заставила себя проглотить несколько глотков воды. И то, она это делала лишь для того, чтобы избежать неловкости или не отвечать на какой-нибудь очередной вопрос Малфоя. Люциус вновь умудрился сделать несколько упоминаний о созданном ею «мире» и школе. Впрочем, саму Гермиону очень мучил один вопрос: как Псы вдруг сообразили их найти? И означало ли это, что одиннадцать лет их не искали?

– Кстати, о сильных волшебницах, – Люциус Малфой вдруг усмехнулся. – Сегодня утром я имел удовольствие побеседовать с мистером Ноттом. Похоже, Теодор встречался с вашими соратниками и теперь мы все просто в восторге от тех чар, которые именно вам, моя дорогая, удалось изобрести. Это же надо, столько всего сплести воедино! Неудивительно, что любые поисковые чары отлетали от ваших куполов, как Дементор от Патронуса, и разбивались в пыль.

– А смысл? – Гермиона знала, что лучше бы ей промолчать, но накопившиеся раздражение уже сорвалось с губ. Впрочем, убить они её все равно не убьют, и не покалечат тоже. Она у них тут ценный экспонат, за который даже гонки устраивали. – Все равно в конечном итоге вы пробили мою защиту и нас разыскали.

– Ну, скажем, это не совсем так, – Драко Малфой вдруг усмехнулся, качнул головой и отложил в сторону обеденные приборы. – Мы все вас одиннадцать лет искали, но отыскать не могли.

– Исходя из того, что как только приспичило, то сразу нашли, посмею сделать вывод, что плохо искали. Или не было достаточной мотивации, – мисс Грейнджер с вызовом подняла взгляд на Малфоев.

Нарцисса прыснула в салфетку:

– А вы мне нравитесь, милочка! И нет, как раз мотивация у них была. У них мозгов не было, а точнее, было слишком много самоуверенности и чувства собственного превосходства.

– Вы сейчас очень сильно напоминаете мне свою сестру, Андромеду, – невольная гостья на этом празднике жизни подняла взгляд на младшую из сестёр Блэк. – А самое смешное, что она сказала дословно то же самое. Правда, почти одиннадцать лет назад, и теперь я в Малфой-меноре. Что вновь наводит меня на мысли, что не так сильны были скрывающие чары.

– Вас нашли благодаря этой глупой девчонке, с детства влюблённой в Блейза Забини, - насмешливо выплюнула Нарцисса. - Ваша Китти Голд оказалась для них просто бесценным золотом, которое не умеет молчать. Именно она посоветовала обратиться к маггловскими сыщикам с фотографиями. Ну, а дальше они все повытаскивали из памяти образы, превратили их в колдографии, а потом послушались совета обездвижить. Получились фотографии. А деньги и в маггловском мире способны творить чудеса.

– Способ нас найти подсказали вам магглорождённые? – Гермиона буквально потеряла дар речи. Как могла эта Китти их предать? Сама Гермиона была готова к любой пытке, но из того, что уже сказал Малфой, следовало, что во всяком случае если верить Драко, с мисс Голд жестоко не обращались.

– Вам следует простить эту недалёкую юную леди с Хаффлпафф, – Люциус улыбнулся. – Мисс Голд всего лишь хотела, как лучше. Она услышала про наши проблемы и для себя логически заключила, что это лучший способ вновь объединить наш мир и ваш.

– А когда Слизеринец заливает уши девушке с Хаффлпафф, – Нарцисса говорила настолько бурлящим сарказмом голосом, что Гермиона удивлённо приподняла бровь. – То один всегда не договаривает, а вторая идёт навстречу, потому что хитрости увидеть второе дно нет. И ума тоже. Одним словом, мисс Голд решила, что нашла способ для «мира во всём мире».

Гермиона кивнула. Теперь все стало на свои места, они действительно не рассчитывали, что чистокровные найдут лазейки именно через Маггловский Мир. А ещё, она действительно была права: все эти годы Псы не особенно рвались, а вот сейчас дело запахло керосином, или, как говорили в мире волшебном, кострами святой инквизиции, и чистокровные засунули свою гордость книззлу под хвост.

========== Глава 11 ==========

Вновь оказавшись в своей комнате, Гермиона задумалась. В сложившейся ситуации ей нужно было всё переиграть и практически начинать с нуля. Последние одиннадцать лет Грейнджер не концентрировалась на борьбе с Тёмным Лордом: они все строили своё новое общество, очень скоро поняв, что их не ищут. Конечно, сама Гермиона и её вдруг ставший персональным Учитель иногда проигрывали некоторые варианты на будущее. Гермиона рассказала всё, что знала сама, Учитель делился своими знаниями. Но в конечном результате они упирались в стенку: Лорд Волан-де-Морт по сути создал себя и возродился, используя тёмную магию, а такой литературы у них не было. Хогвартс не содержал таких книг.

Учитель делится с ней всем, что узнал из различных источников вне библиотеки школы сам, но как они ни крутили, получалось, что возродившегося Волан-де-Морта мог победить только Гарри Поттер, а этого в их реальности не вышло.

Трелони, которую МакГонагалл по настоянию Альбуса Дамблдора привезла с собой, больше предсказаний не делала, хотя Минерва никогда не оставляла её одну. Лаванда, Парвати Патил и еще несколько бывших учеников, когда-то интересовавшихся прорицаниями, всегда были подле неё. Сама Гермиона по-прежнему Севиллу не могла терпеть, над чем порой от души потешался её Учитель.

Впрочем, его с детства знакомый ей смех воспринимался Гермионой беззлобным, и девушка лишь закатывала глаза, выслушивая его подколки. Но ни Учитель, ни портрет Альбуса Дамблдора не могли строить дельных планов: им были нужны тёмные книги. Дамблдор навестил Хогвартс лишь однажды сразу же после поражения годами и тщательно составляемой им парии, и несколько самых старых директоров даже обещали перемещаться к ним и попробовать хоть как-то помочь - но ничего не вышло. Новый директор Хогвартса заблокировал портреты и запечатал всех в рамках.

Впрочем, однажды Гермиона уже в сердцах выплюнула ответ: нужно вернуться в прошлое и спасти Гарри. Но как ей объяснили, это сделать было тоже невозможно: спасти жизнь, вернувшись во времени, нельзя. Это был какой-то полностью дурацкий закон Магии, и он строился на финальном существовании и сохранении жизненной энергии. Оборвавшуюся жизнь вернуть нельзя, так как финал зафиксирован. Одним словом, Магия строго предотвращала любой способ оживить умерших, кроме использованного Волан-де-Мортом - крестраж и тёмный обряд.

Учитель и портрет Альбуса тогда покачали головами и ушли спать, а Гермиона ещё долго разговаривала с Нинель Асон на эту тему. Девушка была с Рейвенкло, давно интересовалась перемещениями во времени, и даже мечтала воссоздать маховик, ведь эти знания были утеряны.

- Знаешь, я когда-то читала одну версию, что маховики времени вообще создали в будущем, - Гермиона теперь просто находила это стимулирующим: делиться информацией.

- Я тоже это читала, - кивнула Нинель и подмигнула подруге. - Больше причин работать над темой, не находишь? Вдруг их создала я через много лет? Правда, ни книг, ни журналов, ни даже записей на эту тему у нас тут практически нет. Только весьма рудиментарные вещи, так сказать, для начинающих.

- Говорят, последними, кто занимался маховиками, были предки Теодора Нотта. Они работали над тем, чтобы собрать хоть литературу, - вздохнула Гермиона.

- Откуда ты знаешь? - Нинель подозрительно прищурилась. Эту информацию она нигде никогда не видела.

- Тео во время патрулирования школы сказал, - пожала плечами Гермиона. - Он тогда много, о чем мне рассказывал.

- Нотт хвастался перед тобой подобной информацией? - Нинель в изумлении застыла на месте, а потом шутливо подмигнула ей. - Надо было тебе в гости напроситься! Посмотреть библиотеку, почитать. Вот его папочка бы обрадовался.

- И все портреты в имении разом, - поддержала подругу Грейнджер.

И они обе прыснули от смеха, сжимая в руках кружки с маггловским чаем на их с Джинни Уизли совместной кухне… Гермиона давно уже забыла об этом разговоре, как и отчаялась вернуть Гарри. И вот сейчас внезапно вспомнилось. А ещё, Гермиона подумала, что судьба подарила ей то, что раньше было не досягаемо: доступ в библиотеку, где по слухам была та самая «тёмная» литература… Ей нужно узнать всё, что возможно, о крестражах.

Только вот работать ей придётся одной. Это немного пугало: в отличии от того, во что избрали все верить, Гермиона приходила к своим идеям не в вакууме. На самом деле, в Золотом Трио она скорее была аналитическим умом, но к выводам зачастую приводил их Гарри. Он же в конечном итоге принимал решения. Возможно, поэтому и взбрыкнул когда-то Рональд…

В их «Новом мире» у Грейнджер тоже всегда была поддержка соратников и учителей. Сейчас же Гермиона была абсолютно одна и должна была действовать по обстоятельствам. В первый раз в жизни ей было не на кого положиться…. Но начинать все равно нужно было с привычного ей первого шага: исходной точкой была библиотека Малфоев.

***

Нинель Асон была сокурсницей Золотого Трио, училась на Рейвенкло и могла бы сойти за сестру Грейнджер. Девушки даже были чем-то похожи: карие глаза, хотя у Нинель немного поменьше, русые волосы, которые студентка Рейвенкло уже к третьему курсу Хогвартса носила безукоризненно выпрямленными. Правда, на первом курсе её шевелюра, значительно уступавшая Гермионе в пышности, тоже создавала впечатление отдельной сущности. Но к третьему курсу магглорождённая девочка, в детстве не позволявшая никому укротить свои завитушки, попросила мать отвести её к стилисту.

Теперь локоны мисс Асон были длиной до плеч и осветлёнными мелированием. Нинель была немного выше Гермионы, чуть крупнее и фигуристее. Но девушки всё равно были похожи. Родители Нинель были психиатрами, и девушка с детства была наслышана о многом. В их «Новом мире» она избрала изучать физику и занималась научной работой. А ещё, её всегда интересовала технология перемещений во времени.

Выслушав подробный рассказ Билла Уизли, Нинель прищурилась, глядя в окно. Они сидели на кухне в доме, где прежде жили Джинни и Гермиона, и в котором Нинель очень часто бывала. Грейнджер была неоценимым ресурсом для многих из них, и Нинель не была исключением - выговорить свои мысли, теории или загвоздки перед знаменитым Умом Золотого Трио всегда было продуктивно. Никто не анализировал ситуацию лучше, чем Гермиона, а ещё, она хватала всё на лету и вникала в суть.

Кроме Джинни и её братьев, сегодня на совещании присутствовали многие из «верхушки» их Нового Мира. МакГонагалл и Флёр сидели за кухонным столом, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Узнав про браслеты, МакГонагалл странно поджала губы, а Флёр прижала ладони к губам и заговорила. Нинель её остановила: про браслеты она читала. Наткнулась как-то в детстве. Джинни Уизли взволнованно кружила по кухне, не в силах усидеть на месте.

Наконец, Нинель кивнула:

- Я согласна.

- Ты что?! - Джинни замерла, как вкопанная.

- Я согласна, - Нинель вздохнула. - Привязанностей сердца у меня нет, Теодора Нотта я помню по школе. Он действительно никогда не отличался агрессивностью к нам, не оскорблял.

- Ты ведь понимаешь, что станешь наложницей! - Джинни была бледна, как привидение.

- Джин, я так понимаю, что они нас выслеживают и отлавливают по одиночке. Можно, конечно, опять перепрятаться, бежать, скрываться, но… Девочки не имели выбора, а Теодор практически выложил карты на стол. Более того, это даст мне возможность ассистировать Гермионе.

- Ты делаешь допущение, что Нотт был честен с нами. Что, если он врал? - не сдавалась младшая Уизли.

- Зачем ему? Это не логично, - Нинель пожала плечами. - Он нашёл тебя и просил о встрече. Малфой, Крэбб и Гойл выследили и похитили девочек. Нотт сам признался, что тоже охотился за Грейнджер. Что-то мне подсказывает, что он мог бы сделать то же самое и со мной. Но Тео избрал просить о встрече и честно «сделать своё предложение», а тем самым дать нам не только выбор, но и время подготовиться. Я подозреваю, что реально смогу ассистировать Гермионе с её планами, а они должны у неё появиться.

- Он явно намекал на это, Джин, - согласился Билл Уизли. - Даже дал понять, что наше поколение там от счастья давно не прыгает. Если вообще когда-то прыгало, судя по его репликам в отношении Гермионы.

- Более того, - его брат Перси хмыкнул. - Чистокровным аристократам явно не улыбается, что их поимели, как идиотов. Завели в тупик да ещё и лишили выбора. Кто ж любит, когда тебя держат за дурака. А поделать они ничего не могут. ОН бессмертен, его не убить.

- Плюс, нас как минимум будет четверо: вместе с Джейн и Элли мы вполне можем что-то придумать. Раньше мы ведь только концентрировались на цели построить наш Новый Мир, - Нинель перевела взгляд с мрачной Минервы на кивнувшего ей бывшего декана. Флитвик слишком очевидно был согласен, что три его бывших студентки и Гермиона - это вполне сильная команда. Девушка улыбнулась, избегая встречаться взглядом с ещё одним бывшим профессором, мрачно сидевшим в углу и, скрестив руки на груди, внимательно слушавшим дискуссию. Но именно он заговорил:

- У Вас будет преимущество, мисс Асон. ПСы и их хозяин загнали себя в угол. Воспользуйтесь этим. И ещё… В поместьях не только Ноттов и Малфоев, но даже Крэбба и Гойла шикарные библиотеки с весьма разнообразным ассортиментом книг. Уверен, парни дадут вам доступ. И да, вы абсолютно правы: Теодор вполне либерален и не агрессивен, в отличии от его отца, плюс, себе на уме. Мисс Грейнджер с ним было бы легче, чем с Драко. И не забывайте, что информация не становится менее ценной, если её найти в отделе по Тёмной Магии. Отнюдь не название определяет, тёмные или светлые поступки вы совершаете. Убийство может быть во благо, а убивают и ради любви.

- Что ж, решено, - Минерва МакГонагалл качнула головой, поднимаясь с места. - Будем ждать сообщения от мистера Нотта.

- Нинель, возьми, - Фред протянул новоявленной «невесте Нотта» кулон на тонкой цепочке, и девушка кивнула. Украшение близнецов ей придётся очень кстати «в тылу врага»…

И магглорождённая волшебница предпочла не обратить внимание на тот факт, что Уизли успели подготовить её кулон заранее. Словно Фред и Джордж ни на мгновение не сомневались в том, какое решение в конечном итоге примет Нинель Асон.

========== Глава 12 ==========

Стук в дверь прервал размышления. Занятая своими планами, Гермиона вздрогнула, не сразу сообразив, что кто-то просит позволения нарушить её уединение. Предположив, что это её новый эльф, Ники, ведь в конце концов, Нарциссе и Люциусу навещать её незачем, а Драко стучать в комнату своей наложницы вряд ли станет, девушка воскликнула:

- Войдите!

А в следующее мгновение она в удивлении застыла: дверь распахнулась, открывая её взору Драко. Мужчина теперь стоял на пороге с легкой ухмылкой на лице и держа в руках поднос с нарезкой мяса, колбасы, сыра и различных сортов хлеба.

- Позволишь зайти? - Драко вопросительно приподнял бровь.

- Тебе нужно мое разрешение? - моментально парировала Грейнджер.

- Нет, - Малфой хмыкнул. - Но ты ведь оценишь, дорогая, что я его спросил.

- Безусловно, - Гермиона сдержалась, чтобы не закатить глаза.

- Отлично, - Драко неспешным шагом зашёл в комнату и опустил поднос на стол, при этом успев заметить, что девушка до его появления что-то сосредоточенно писала на пергаменте. - Итак, я взял на себя вольность принести кое-какие закуски. Потому что не знаю, как ты, а я ужасно голоден.

И с этими словами Малфой подхватил кусочек ветчины и забросил её в рот, с наслаждением пережёвывая. Только сейчас Гермиона обратила внимание, насколько она на самом деле голодна. Невольно сглотнув, девушка поджала губы и уже собиралась отрицательно покачать головой, отказываясь от еды, но парень опустился перед ней на колени, ловко подхватив кусочек копчённой индейки и поднося к губам упрямицы:

- Не стоит морить себя голодом, - аппетитное копчение практически касалось губ Гермионы, а запах дурманил. Некстати вспомнилось, что за столом во время трапезы с Малфоями невольная гостья буквально не смогла проглотить ни кусочка. Меж тем Драко, внимательно за ней наблюдавший все это время, самодовольно ухмыльнулся и продолжил. - Я не оценю, а силы тебе пригодятся.

- Как мило, - вырвав у него из рук лакомство, девушка вскочила на ноги, но все-таки подошла к блюду и бутерброд себе сделала. Она ожидала от Малфоя привычных колкостей или острот, но он молчал. Только сейчас Гермиона заметила в углу комнаты вазу с фруктами. - Спасибо…

- Не проблема, - Драко кивнул и тоже поднялся на ноги. В его руке вдруг материализовалась бутылка вина, в другой он держал два бокала. - Ты же если пьёшь, то лёгкое, белое и сладкое?

Уже прищурившись, чтобы выплюнуть очередную тираду с колкостями, Гермиона, однако, промолчала. Малфой вёл себя слишком необычно для себя, и это наводило на определённые мысли. Плюс, эти явные познания её вкусов, факт, что уж очень очевидно, Малфой других вариантов, кроме неё, не рассматривал, иначе не взвился бы так вчера. Впрочем, а это забавный вопрос…

Гермиона улыбнулась и приняла бокал из его рук. После чего, подняв на мужчину насмешливый взгляд, она кивнула и обманчиво мирно поинтересовалась:

- А если бы тебя обошли, и «клейм» на меня был бы у кого-то другого? Кто был у тебя на листе следующей? Подстраховка, так сказать?

- На моем листе ты была одна, - Малфой усмехнулся, отпив из бокала. - Именно поэтому никто меня и не обошёл. Никаких «планов Б».

- Да прямо, - Грейнджер закатила глаза.

- Как стрела, - Драко пожал плечами и приблизился к ней, вновь опустившись на одно колено возле устроившейся за столом девушки. Мягко вынув из её пальцев бокал вина, он поставил его на стол возле своего и нежно провёл тыльной стороной ладони по скуле Гермионы. - Первое правило охотника: гоняться только за одной добычей. Когда даже не рассматриваешь запасные варианты, не приходится к ним прибегать. Что я и доказал.

- И всё-таки, это было соревнование, - Гермиона усмехнулась.

- Важно не слово, дорогая, а намерения и результат. Не находишь? - Драко приподнял бровь. - А названия тоже можно подобрать разные.

Девушка хотела возразить какой-нибудь колкостью, но не успела. Нагнувшись к ней, Драко захватил её губы в плен своих, придерживая непокорную голову строптивицы одной рукой за затылок, где сейчас покоилась его ладонь. Вторая рука парня поглаживала её щеку и скулу, одновременно поощряя отвечать на его поцелуй. Гермиона замерла. Как этот мерзавец за одну ночь успел уловить, что именно ей нравится?!

Его поцелуи однозначно лишали воли и дыхания, и она просто была не в силах сопротивляться. А Драко продолжал её целовать, постепенно подчиняя себе губы и заставляя приоткрыть их, впуская себя вовнутрь. Его язык теперь по-хозяйски изучал её, но прервать поцелуй сил не было. Уголком сдающегося сознания Гермиона ещё успела додумать мысль, что не мешало бы почитать про эти чертовы браслеты побольше, но здравый смысл уже покидал её, оставляя лишь оголенные, как нервы, ощущения.

Меж тем, внезапно девушка осознала, что её плеч и груди касается прохладный воздух комнаты, и сознание запоздало отметило, что её платье приспущено с плечей до самой талии. Его руки больше не придерживали её голову, а путешествовали по предплечьям, спуская платье ещё ниже, открывая себе доступ и теперь нежно сжимая полушария груди. Глубоко вдохнув внезапно ставший таким горячим воздух, Гермиона прервала поцелуй, но слова протеста так и не сорвались с губ. Всё ещё коленопреклонённый перед ней, Драко припал жадными губами к её груди, лаская и целуя. Его пальцы сжимали вторую грудь, поглаживая сосок и стимулируя, и девушка не смогла подавить стон.

А его губы уже переместились к её второй груди, не желая обделить вниманием жаждущее ласки полушарие. Прохладный воздух, касаясь только что покрываемой поцелуями поверхности, оставлял мурашки на все ещё влажной от его языка коже, и Гермиона закинула голову назад, разводя колени и даже не осознавая, что вновь подчиняется его рукам. Почувствовав её капитуляцию, Драко переместился, а его пальцы скользнули вверх по внутренней стороне бедра, отодвигая в сторону тонкое кружево.

Гермиона уже плохо понимала, что происходит. Она медленно качалась на волнах блаженства, отдаваясь во власть его пальцев, губ, языка… Девушка не заметила, как платье соскользнуло на пол, вслед за ним - тонкое кружево белья, все это уже давно было лишним, ей и самой хотелось избавиться от ставших ненужными тряпок…

Внезапно, её приподняли вверх, и она переместилась на колени мужчины, усаженная верхом. Раздался едва различимый скрежет расстегиваемой ширинки, её вновь приподняли и медленно опустили вниз, на этот раз аккуратно насаживая на тёплую, возбуждённую плоть… Гермиона двигалась, направляемая сильными, нежными руками на обнаженных бёдрах, запрокидывая голову, чувствовала губы на своей груди, и с ужасом слышала срывающиеся с собственных губ стоны, различая в них имя Драко.

Парень самодовольно улыбался, но распаленная девушка этого уже не замечала, подчиняясь ему, ускоряя темп, удовлетворяя потребности их обоих. А потом с резким вскриком обмякла в его руках, доведённая до пика блаженства одновременно с ним самим. На несколько мгновений Драко замер, переживая экстаз вместе с ней, а потом припал поцелуями к плечам, шее, груди.

Поднявшись, Малфой заставил её обхватить себя за талию ногами, впрочем, девушка и не сопротивлялась, и переместился на постель, опуская разгоряченную женщину на прохладный шёлк простыней и опускаясь следом сам.

Ночь лишь началась, а Гермиона превосходила все его самые смелые фантазии. Более того, казалось, она была создана для него, и в отличии от магглорождённой ведьмы, Драко Малфой был твёрдо уверен: браслеты тут ни при чем…

***

Гермиону разбудил шум льющейся в душе воды. Приоткрыв глаза, девушка осторожно окинула комнату взглядом и, удостоверившись, что Драко действительно был в душе, потянулась. Тело тут же ответило ей лёгкой, но явной болью во всех мышцах, слишком очевидно напоминая о прошлой ночи.

Впрочем, Гермионе не нужны были напоминания. Казалось, кожа все ещё чувствовала прикосновения его рук, губ, языка. Они были везде. Целовали, ласкали, словно пробовали на вкус. И навечно оставляли свою метку. Как такое вообще могло быть возможно, что человек, единственным чувством к которому уже почти семнадцать лет была неприязнь, оказался единственным, чьи прикосновения ей больше не противны?

Это наводило на мысль, что в день битвы за Хогвартс что-то с ней произошло. Точнее, она изменилась, или это изменилось что-то в ней? Чем больше Грейнджер думала об этом, тем больше приходила к выводу: или смерть Гарри Поттера, или что-то ещё в этот день перевернуло её душу. В отличие от некоторых, кто подозревал, что девушка все это время была влюблена в Гарри, Гермиона знала, что это не так. Поттер был ей, словно брат, и именно любовь сестры испытывала она к ушедшему другу. Тогда, в чем же дело?

Впрочем, ответ на этот вопрос она вряд ли получит. Да и какая теперь разница? Даже тайна и точный механизм работы этих браслетов уже не имеет значения. Гермионе Грейнджер нужно концентрироваться на более актуальных проблемах: изучить всё, что только можно, о Крестражах и найти путь победить Тёмного Лорда. На этом и стоило пока концентрироваться.

Меж тем, звук воды стих, и девушка затаилась под одеялом, плотно сжав ресницы. Почему-то, каким-либо образом дать Малфою понять, что она уже не спит и готова с ним общаться, Гермионе показалась поражением. Глупо, конечно, но девушка упорно притворялась спящей.

Впрочем, если Драко что-то и заподозрил, то ничем себя не выдал. Только слегка усмехнулся и поправил её одеяло, а потом нежно поцеловал в лоб и, пропустив сквозь пальцы коротко остриженный локон, с сожалением покинул комнату.

Когда дверь за Малфоем захлопнулась, Гермиона поспешно откинула одеяло и поспешила в ванную комнату. Нужно было принять душ, привести себя в порядок, и всё-таки добраться до библиотеки. Когда освеженная и благоухающая, девушка вновь появилась в комнате, её постель была уже аккуратно прибрана, а на столе её ожидал завтрак.

========== Глава 13 ==========

Люциус Малфой сделал глоток огневиски, с удовольствием смакуя изысканный вкус дорогого напитка. Улыбнувшись, он отсалютовал семейному гобелену, на котором сегодня впервые заметил небольшой отросток, спускающийся вниз от имени Драко. Люциус прекрасно знал, Гермиона появится на гобелене через несколько месяцев, когда они смогут добавить супругу сына на семейное древо.

Итак, у рода Малфоев очень скоро тоже появится наследник. Одиннадцать лет, шесть чистокровных ведьм и бесконечное количество попыток спустя, магглорождённая волшебница подарит им наследника. Этот день омрачало лишь одно: Тёмный Лорд прислал приглашение представить ему мисс Грейнджер, а приглашения того, кого нельзя называть, игнорировать было тоже невозможно.

Сегодня утром Гермионе впервые стало нехорошо, о чем лорду Малфою мгновенно сообщили домашние эльфы. Впрочем, по всему выходило, что девушка переносила беременность намного лучше, чем абсолютное большинство чистокровных ведьм. В принципе, подобной информацией уже успела поделиться с Нарциссой в свое время и мать Блейза Забини.

Помня собственную беременность, как и беременности своих чистокровных подруг, итальянка не могла успокоиться: Китти Голд справлялась намного лучше и переносила всё в разы легче. Беременность с первойпопытки, никаких выкидышей, потенциально сильный маленький наследник. В чистокровных родах подобное было скорее исключением, чем правилом. У самого Люциуса и Нарциссы попытки увенчались успехом далеко не сразу и Драко родился лишь после нескольких выкидышей…

***

Гермиона Грейнджер застыла перед зеркалом. Несколько глубоких вдохов и выдохов, найти тот самый центр внутри, сконцентрироваться. Сегодня ей все-таки придётся выдержать неизбежную встречу с Тёмным Лордом, ведь от подобных приглашений не отказываются. Тёмное платье с высокой стойкой под самое горло облегало, как вторая кожа. Оно было длинным, почти в пол, но юбка струилась по ногам. Рукава до самой кисти, браслеты поверх тонкой материи.

Учитель тоже всегда одевался именно так: вещи, максимально скрывавшие кожу, закрывающие, как броня. Они помогают окклюменции. Броня ей сегодня безусловно пригодится, ведь Волан-де-Морт не может выведать от неё о некоторых вещах. Только то, что уже известно. Он должен быть способен легко читать всё, что ему можно, но не то, что узнать ему ни в коем случае нельзя. Впрочем, Учитель работал с ней не зря, а сама Гермиона была отличной ученицей. Окклюменцию она, в отличии от Гарри, освоила безукоризненно.

В поместье Гонт, а это было именно оно, изменённое до неузнаваемости и расширенное чарами и элементарной покупкой земли, они прибыли через порт ключ. Гермиона зашла в зал, крепко удерживаемая за руку Драко. Люциус и Нарцисса шествовали впереди. Быстро оглядевшись по сторонам, Гермиона сгруппировалась. Она знала, что существовал риск, что присущие беременности гормоны могут помешать её концентрации, но пока проблем не заметила.

- Так, так, так, а вот и мисс Грейнджер почтила нас своим присутствием.

Голос Волан-де-Морта так же напоминал шипение змеи, и Гермиона невольно вздрогнула. Последний раз она его слышала…

- Совершенно верно, когда я убил вашего друга, Гарри Поттера, - раздалось насмешливое шипение практически в её мозге. Гермиона сглотнула, но промолчала. - А вы оказались забавным соперником, мисс Грейнджер. Построить целое общество, скрываться от нас столько лет. Но даже вы нас недооценили.

Гермиона нарочито молчала, проговаривая ответ в уме. Волан-де-Морт не заставил себя долго ждать:

- Нет, детка, не только юная мисс Китти Голд оказала для нас золотую услугу. Когда нам действительно вы понадобились, мне лично не нужны были советы магглорождённых. Я и сам разбираюсь в мире магглов вполне неплохо. Так и будете «думать» мне в ответ? А меня убеждали, что за словом в карман вы не лезете. А тут, за каждым вашим словом в ваш мозг приходится лезть мне.

Волан-де-Морт ждал её ответа, притом вслух. Гермиона это прекрасно понимала, как и четко знала: её дальнейшее молчание выдаст слишком много. От неё ожидали Гриффиндорской несдержанности, как Учитель и предупреждал. Нужно всегда оправдывать ожидания. И гордо вскинув подбородок вверх, Гермиона сверкнула глазами, успев заметить, как возле её плеча затаил дыхание Малфой.

- Вы всегда были лучшим учеником во всем, несомненно, и включая маггловедение. Правда, мне кажется, что в этом случае причина ваших глубоких познаний не в зубрежке учебников.

- Хахаха, - его смех был отрывистым, и Гермиона невольно вздрогнула, а Волан-де-Морт несколько раз театральным жестом похлопал в ладоши. - Надеюсь, она владеет этим язычком без костей так же виртуозно и в других ситуациях. Что скажешь, Драко? Ты же обскакал тут своего дружка Теодора.

В зале раздались смешки, но похоже, от Драко не ждали ответа. Волан-де-Морт уже обходил Гермиону вокруг, прищурившись. И снова его шипение:

- Ну, что ж. Довольно разговоров. А теперь я гляну поподробнее, ведь не каждый день предоставляется такая уникальная возможность. Залезть в мозг Гермионы Грейнджер, самопровозглашенного лидера Нового Волшебного Мира, а теперь наложницы Малфоя. О, не волнуйся Драко, все, что тебе от неё нужно, останется целым. Я ведь отлично знаю, скольких усилий тебе заняло её заполучить. Теодор Нотт, например, не успел. А кто не успел, тот, как мы знаем, опоздал…

А потом Гермиона почувствовала грубое вторжение в свой мозг, но она была готова. Учитель предупреждал, что ОН не церемонится. И они готовились. Гермиона послушно открыла ему картинки, как они добивались финансового благополучия, показала школу, скрыв, однако, своё в ней участие и личности детей. Он не мог не знать о профессорах МакГонагалл и Флитвике, и картины с их участием сменяли одна другую. Их цель? Создать Новый Мир. Средства? Пожалуйста. Хочешь увидеть Джинни Уизли - без проблем, а вот больше ничего тебе знать не обязательно.

Волан-де-Морт нарочно копнул личное. Кажется, хотел подлить ложку дёгтя в мёд Драко, и Гермиона не скрывала правду: зачем тратить силы?

- Даже так? - а Он, похоже, решил подколоть. - Все эти годы никого не подпускала к себе? Все были противны, кроме твоего сына, Люциус. - Волан-де-Морт обернулся к старшему Малфою. - Или, мисс Грейнджер, вы всё-таки были влюблены в нашего друга Поттера? Ему хранили верность?

Гермиона кожей почувствовала, как рядом с ней напрягся Драко. Впрочем, она была уверена, Волан-де-Морт подначивает. Он должен знать, что она относилась к Гарри, как к брату. Стоп, он ведь не знает, что такое любовь… И что он всё ещё ищет? Она что-то упустила из виду? Сделала оплошность?

- Нет, Гарри мне, как брат, - Гермиона говорила ровно, но голос был едва слышен. Всё-таки, Волан-де-Морт вторгается нарочно грубо, словно рвёт оболочки сознания. Буквально, насилует мозг.

- Значит, вы только строили свой мир, мисс Грейнджер, - внезапно, Тёмный Лорд вышел из её сознания и теперь смотрел ей прямо в глаза. - И никогда не строили планов против меня? Не обсуждали варианты продолжить борьбу? Например, с вашей новой подругой, мисс Нинель Асон?

Гермиона замерла. Откуда он мог знать… несколько Псов расступились, и Грейнджер обмерла. Нинель, бледная, как смерть, стояла рядом с Ноттом. На её запястьях были точно такие же браслеты, на лбу проступил пот. Явно Он побывал в сознании Рейвенкловки. Её успели обучить хоть чему-нибудь? Лихорадочно вспоминая и одновременно блокируя сознание, Гермиона перегруппировалась. Главное, чтобы он не узнал про Джеймса. Главное, что она сама и Учитель никогда ни с кем не делились своими планами.

- Если мы и говорили о чем-то, то я не помню, - Грейнджер равнодушно пожала плечами. - Значит, это не было ничего серьёзного.

- Ты издеваешься, девчонка? - глаза Волан-де-Морта опасно вспыхнули. - Что ж, посмотрим, что ты запоёшь после…

Он поднял волшебную палочку, и Гермиона поспешно сгруппировалась. Её учили и этому. Но боли не последовало. Гермиона почувствовала, как рванул вперёд Драко, но его опередили. Одним плавным, словно ртуть, движением Люциус Малфой оказался между Грейнджер и волшебной палочкой Тёмного Лорда.

- Простите, Мой Лорд, но наложница моего сына уже носит под сердцем наследника моего рода. Я приму любое наказание за неё, хотя посмею предположить: если бы они что-то на самом деле планировали, то уже привели бы это в действие. А они явно только пытались там скрываться и выжить. Похоже, без Поттера они не способны ни на какое сопротивление.

- И позвольте напомнить, Мой Лорд, - голос Драко, теперь стоявшего плечом к плечу с отцом, звучал глухо. - Нотт выбрал девчонку с Рейвенкло. У них от теории до практики никогда не доходит. А думать можно о чём угодно. Что Рейвенкло и делают.

- Драко прав, Мой Лорд, - неужели, даже Теодор Нотт подключился? - Нинель даже в школе интересовала только теория. Я помню.

Волан-де-Морт прищурился, переводя взгляд с одного на другого. Теперь Гермиона видимо сконцентрировалась, словно пытаясь вспомнить, и тут же поняла: Он купился. В её мозгу появилась картинка их с Нинель за столом, только Гермиона явно не принимала разговор всерьёз. Тщательно изучив воспоминание, Волан-де-Морт вынырнул из мозга Грейнджер.

- Что ж, продолжим наше знакомство в другой раз…

Добравшись до менора, Гермиона была предоставлена самой себе, правда, предварительно её накачали укрепляющими и усыпляющими зельями. Драко опустился в кресло, скрестив пальцы перед лицом и облокотившись о колени, и задумался. Люциус и Нарцисса, одарив девушку напоследок подозрительными взглядами, уединились в библиотеке.

- Что это было? - Нарцисса качнула головой. - Ты же не думаешь…

- Я уверен, Цисси, - Люциус плеснул себе огневиски. - И мне кажется, я даже знаю, кто стал учителем мисс Грейнджер.

- Неужели…

- Северус Снейп был директором Хогвартса. На самом деле, официальным преемником Дамблдора. Но он никогда так и не появился в своей раме. В отличие от Альбуса.

- Ты думаешь…

- Я думаю, что этого разговора между нами никогда не было, Цисси.

- Разговора о чём? - Нарцисса элегантно поднялась из кресла и, поцеловав мужа в щеку, неспешно покинула комнату.

- Абсолютно ни о чём, - кивнул Лорд Малфой и вновь наполнил свой бокал.

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

Немного рассуждений, но без них никак…

Наутро Гермиона проснулась с первыми лучами солнца. Голова совсем не болела - было ли то заслугой её натренированного умения блокировать мысли и заученные способности «расслабляться во время ментального насилия, наподобие Волан-де-Морта», или зелья, которыми её накануне щедро поили Малфои, помогли, девушка не могла бы сказать, но чувствовала себя Гермиона намного лучше, чем сама ожидала.

Привычно начав анализировать события вчерашнего дня, Грейнджер тут же мысленно ухватилась за несколько моментов: Люциус, предотвративший использование на ней Круцио. Драко, буквально на секунду опоздавший сделать то же самое. Теодор Нотт, поддержавший Малфоев, хотя Грейнджер уже догадывалась: тёплых чувств между этими двумя семействами никогда не было и в помине нет. И наконец, присутствие в магическом мире Нинель Асон.

Последний факт беспокоил Гермиону намного сильнее остального: девушки и правда слишком много всего обсуждали за кухонным столом Джинни и Гермионы, а Том Реддл в своё время слыл лучшим учеником Хогвартса. Следовательно, сложить «два плюс два» и прийти к определённому выводу для Темного Лорда не должно составить труда, даже если сама Нинель связи пока в голове не строила. Асон занималась в маггловском мире временной физикой и всегда интересовалась маховиками времени… Даже если допустить, что первое Реддл мог и не понять, контекст магического мира был слишком очевиден.

Но Темный Лорд явно пока не связал факты, что было удивительно. А Нинель не могла скрывать мысли, окклюменции из них всех училась одна только Гермиона. Сработала паранойя Учителя, который любил готовиться к неожиданностям, да и сама мисс Грейнджер была не против. Более того, ей это давалось намного легче, чем остальным: что Гермионе и сообщили сходу. Итак, вывод напрашивался всего один: Учитель успел подготовить Нинель.

Осталось только выяснить, как, но нахождение Асон, всегда интересовавшейся теорией маховиков времени в Нотт-меноре и в непосредственной близости к библиотеке, где по слухам эта литература присутствовала, не могло быть случайностью. Плюс, несмотря на своё весьма потрепанное состояние, Нинель успела многозначительно округлить на Грейнджер глаза, как всегда делала, если пыталась на что-то намекнуть. Итак, выходило, что Нинель Асон находится в Старом Мире не случайно.

Мысленно отложив информацию на соответствующую полочку, Гермиона принялась размышлять дальше. Люциус прикрылся её беременностью, пытаясь защитить от Круцио, и Драко слишком очевидно был готов сделать то же самое. Несомненно, отговорка звучала правдоподобно в нынешней ситуации, если бы Грейнджер не знала наверняка: на данной стадии её беременности Круцио для плода безвреден. А если об этом знала Гермиона после легкого чтения на четвёртом курсе в библиотеке Хогвартса, то не могли не знать Малфои. Следовательно, их заступничество «за наследника» несло совершенно иные причины.

Грейнджер впервые решилась взглянуть на ситуацию под другим углом и проанализировать. До этого, всё, что говорили Люциус и Драко, она воспринимала в штыки, сейчас же анализ ситуации подсказывал, что отношение Малфоев к происходящему может быть и не таким, как она считала. И дело было даже не в весьма сносном и вежливом отношении к ней самой: Люциус явно давал ей больше информации для размышлений, чем было необходимо. А поразмыслив над этой информацией логично и без эмоций, невозможно было не прийти к выводу, что ситуация не могла чистокровным аристократам быть по вкусу.

Это заключение застало мисс Грейнджер врасплох, но было слишком рациональным. Аристократы древних родов, веками кичившиеся своим происхождением и чистотой этой самой крови, не могли прыгать от радости от осознания, что сама причина их гордости навеки канула в лету. Ведь по сути, последние «десять-плюс» лет им показали, что их метод размножения больше не работает, и винить в этом чистокровные волшебники могут своего Темного Лорда. А в том, что аристократы винить самих себя, любимых, не будут, Грейнджер была на сто процентов уверена.

Из чего однозначно следовало, что её исследованиям в библиотеке Малфои препятствовать явно не собираются, и вполне могут в будущем даже помочь. Они винят Темного Лорда… Кстати, это ведь старинный способ пытаться снять подобные проклятия против Магии… Правда, из всего, что успела изучить сама Гермиона, экзекуция «виноватого» вряд ли снимет эффект: Магия слишком умна, и пока проблема не исчезнет полностью, ничего не изменится. А проблема, с точки зрения Гермионы, была не в Томе Реддле, который сыграл на доктрине чистоты крови, а в самой этой идеологии.

Другими словами, Магия вполне должна посчитать проблемой именно «чистокровность» и исключение магглорождённых, с точки зрения Магии - полноправных волшебников. Но этой деталью мисс Грейнджер с аристократами делиться не собиралась. В принципе, они сами пришли к нужному решению, пусть делают и следующий логический шаг в своих умозаключениях самостоятельно. Их доктрина пала, пришло время делать соответствующие выводы.

- Золотой за твои мысли, - раздался из кресла насмешливый голос Драко, и Гермиона моргнула, переводя взгляд на своего «господина». Малфой все ещё был одет во вчерашние вещи, да и вид у него был помятый. Он что, провёл всю ночь в кресле?

- Даже не кнат? - усмехнулась девушка, намекая на условное соответствие монеты маггловскому пени в известном выражении.

- Твои мысли стоят целого состояния, - рассмеялся Драко. - Так о чём думаешь?

- Хотел бы ты знать, - Грейнджер прищурилась. И все-таки, она ему не доверяет.

- Думаю, что догадываюсь, - мужчина пожал плечами. - Анализируешь все, чему была вчера свидетелем? И какие выводы?

- Любопытные, - Грейнджер усмехнулась. - Кстати, ты не говорил, что Нотт похитил Нинель Асон. Тоже схватили на лекциях?

- Почему ты так думаешь?

- В своей научной лаборатории она бы вас всех без палочки взорвала к дементорам. А вы бы даже не поняли, что произошло, - усмехнулась Гермиона. Она однозначно провоцировала Малфоя, и оба это прекрасно понимали.

- На самом деле, Тео её не похищал, - Драко многозначительно усмехнулся, не отводя глаз с лица Грейнджер. - Он сделал ей чуть ли не официальное предложение.

- И решил по-дружески поделиться с тобой, - Гермиона нутром чувствовала, что должна услышать больше, чем ей говорят.

- Скорее, похвастался, что ему принуждать никого было не надо, - Драко продолжал смотреть в самые её зрачки. - Нинель согласилась вернуться добровольно, и ему лишь нужно было забрать её из назначенного места в нужный час.

Глаза Грейнджер распахнулись от удивления: у Нинель было время подготовиться! Впрочем, она очень быстро совладала с собой и лишь кивнула, скривив губы в насмешливой улыбке:

- Вот видишь, иногда неплохо и попросить вежливо, а не устраивать охоту на ведьм. В чистокровном смысле этого слова.

Драко промолчал, но слегка изогнутая бровь и сорвавшееся с губ фырканье однозначно дало Гермионе понять, что именно он думал о вероятности её согласия. Или, о намного большей уверенности, что она детально распишет, куда именно ему следует это предложение засунуть. Плюс, все остальные детали и условия. Удержался он и от напоминания о вполне существенной разнице восприятия подобной информации между представительницами факультетов Рейвенкло и Гриффиндора.

- В любом случае, - Драко поднялся на ноги. - Рад, что ты чувствуешь себя лучше. Завтрак тебе доставят незамедлительно. И ещё, в Субботу я намереваюсь пригласить в менор гостей: Теодора Нотта, Грега и Винсента.

- Рада за тебя, - Грейнджер с показным равнодушием пожала плечами.

Драко проигнорировал её выпад и продолжил:

- Теодор уже пообещал прихватить с собой Нинель. Думаю, Крэбб и Гойл тоже придут не одни.

Грейнджер затаила дыхание: ей открыто намекают, что она будет иметь возможность встретиться с тремя умными магглорождёнными? Словно прочитав её мысли, или, наталкивая на логическую цепочку, Малфой лениво усмехнулся:

- Гермиона Грейнджер и три Рейвенкло… Думаю, можно сразу распорядиться доставить кофе и бутерброды в библиотеку менора.

- Какая предусмотрительность, - она фыркнула, закатив глаза, но Малфой слишком отчетливо видел: мозг девушки уже работал в полную силу.

Демонстративно нагнувшись, он захватил её губы в плен своих, придерживая за подбородок и постепенно углубляя поцелуй. Сперва застыв на месте, Гермиона сама не заметила, как её губы послушно распахнулись ему навстречу, а потом девушка ответила ему. Когда воздуха обоим стало не хватать, Драко оторвался от неё и, ласково проведя тыльной стороной ладони по скуле, улыбнулся:

- Хорошего дня, дорогая…

И, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты.

========== Глава 15 ==========

Оказавшись в библиотеке Малфой-менора, Грейнджер прежде всего оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться, что к обители книг не приставлен какой-нибудь эльф. Это была нередкая практика в старинных родовых библиотеках, и девушка не раз слышала о подобном от одноклассников с Рейвенкло. Вопреки её ожиданиям, никто не появился, и Грейнджер на минуту задумалась: значит ли это, что ей не хотели помогать или мешать?

Впрочем, Гермионе было не привыкать к подобным занятиям в одиночестве. Поиски информации в библиотеке всегда были её ответственностью, и решив для начала ознакомить себя с расположением книг и выяснить, есть ли здесь система, Гермиона принялась ходить между стеллажами. Несколько секций библиотеки отводилось на художественную литературу, присутствовали даже старинные маггловские произведения, и Гермиона с нежностью и удивлением погладила томики рукой. Многие из этих книг были первыми и давно утерянными изданиями, практически бесценными по меркам маггловского мира.

Грейнджер, однако, отправилась сюда не на увеселительную прогулку, и со вздохом оторвавшись от бесценных изданий, девушка продолжила осматривать стеллажи с книгами. Вскоре система расположения литературы стала ей понятна, и, усмехнувшись, Грейнджер с интересом окинула взглядом огромные стеллажи по зельям, флоре и фауне магического мира, чарам. На трансфигурацию здесь отводилось меньше места, очевидно, никто из хозяев менора не увлекался этим направлением Магии так глубоко. Основные справочники, учебники, авторы-авторитеты и общепринятый «золотой фонд».

На первый взгляд здесь не было также книг о временных передвижениях или их законах. Похоже, путешествия во времени нынешних и прошлых Малфоев совершенно не интересовали, и кроме общих справочников, содержащих не больше информации, чем самые базовые полки в библиотеке Хогвартса, сокровищница знаний менора ничего не содержала. Что ж, Теодор Нотт когда-то говорил, что это так, и хвастался Гермионе именно своими книгами.

Наконец, в самой дальней части библиотеки Гермиона нашла то, что искала с замиранием сердца: книги по тёмной Магии. Застыв на месте, магглорождённая волшебница несколько мгновений просто созерцала недоступные ей прежде сокровища, а потом робко протянула к ним руку.

Вопреки тому, что рассказывали Слизеринцы наивным магглорождённым Гриффиндорцам на первых курсах, книги в библиотеках древних родов не были заколдованы от прикосновений «грязнокровок». Они не могли их укусить, обжечь или проклясть. И причина была не только в том, что для подобного не было причины, ведь в дома большинства чистокровных магглорождённых просто не приглашали…

На самом деле, всё было предельно просто: как бы не хотелось чистокровным утверждать обратное, Магия не видела разницы между волшебниками по чистоте крови. Все волшебники перед её лицом были равны. Гермиона это уже очень давно поняла, а профессора её умозаключения подтвердили.

Проблема была в другом: Гермиона знала, что в родовых библиотеках книги могли быть заколдованы «на разрешение пользоваться». То есть, взрослые волшебники позволяли детям доступ лишь к определённым секциям. Мог ли Люциус заколдовать книги по Тёмной Магии, чтобы Грейнджер не могла до них дотронуться? Как на всё это влияют её браслеты наложницы?

Драко не предупреждал держаться от каких-либо книг или секций библиотеки подальше, поэтому вероятнее всего это значило, что ограничений быть не должно. Наконец, сделав глубокий вдох, Гермиона протянула руку и скользнула пальцами по старинной коже переплётов. Ничего не произошло. Книги оставались неподвижными, а её собственные рецепторы не чувствовали ничего необычного. Переведя дыхание, девушка достала первую книгу и приступила к работе.

Её интересовали крестражи. Все, что о них можно было найти, но на этот раз не способы уничтожить, а рецепт создания. Гермиона внимательно вычитывала информацию, делая заметки на пергаменте, впитывая и пропуская через себя. Создание крестражей строилось на Тёмной Магии, но основана теория была на древнем волшебстве, уходившем корнями во времена ещё до Мерлина. Да, подобная информация не была на поверхности, её нужно было буквально читать между строк, отгадывая ребусы. Но начало её исследований было положено…

Грейнджер не торопилась. У неё было время, ведь она даже не мечтала получить такую возможность: попасть в библиотеку древнего чистокровного рода. И библиотеку, богатую именно на тёмную литературу. А ведь не каждая библиотека содержала книги, которые теперь, дрожащими руками и с трепетом в сердце, листала Гермиона Грейнджер. Ланч ей доставили прямо сюда, плюс, огромное блюдо с фруктами и напитки. День пролетел практически незаметно, и Гермиона вернулась в комнату, лишь когда Малфой прислал за ней эльфа.

Малфой сидел в кресле, задумчиво глядя в окно и постукивая пальцами по подлокотнику, выбивая одному ему известный ритм. Гермиона замерла в дверях, пытаясь разложить для себя эмоции, которые давнишний школьный враг теперь в ней вызывал. Грейнджер всегда любила считать себя человеком непредвзятым и объективным, но раздражение к Малфою волной поднималось из глубины души. Заученный рефлекс? Ведь последнее время он вёл себя в отношении «наложницы» практически диаметрально противоположно своему собственному поведению прежнему. Плюс, после вчерашнего происшествия с Волан-де-Мортом провел ночь в кресле возле её постели, охраняя её сон.

Грейнджер мысленно усмехнулась, напоминая себе чуть не ускользнувший от сознания факт: конечно, её сюда притащили, как вещь. Не пригласили, не объяснили ситуацию, а просто нашли ей применение и забрали, чтобы использовать «по назначению». А сносное отношение… Что ж, так могут относиться к ценной племенной кобыле, наверное? Глаза Гермионы сверкнули от мысленного сравнения, раздражение вновь волной поднялось из глубины души, и девушка прочистила горло, привлекая к себе внимание Драко.

- Вы изволили приказать мне явиться, мой господин?

Малфой перевёл на неё задумчивый взгляд, несколько раз сморгнув и нахмурившись.

- Вообще-то, я просто напомнил, что уже поздно. Тебе не помешало бы поесть тоже. И, кажется, эльф передавал тебе мою просьбу…

- Какая забота с вашей стороны… - Грейнджер закатила глаза. - Или, следите, чтобы я не навредила наследнику? Так сказать, ценный инкубатор?

- Всё сказала? Или ещё что-то осталось? - прервал её Драко, откинувшись назад в кресле и закинув ногу на ногу, и опасно прищурился.

Грейнджер сверкнула глазами, но промолчала. Малфой просто не отвечал на провокации, или понимал, что она имеет право злиться? Это уже что-то новенькое и неожиданное. Она ожидала от него тираду, щедро приправленную парочкой-тройкой оскорблений на тему, что брак с «грязнокровкой» в его жизненный план тоже не вписывался, но Малфой удивил её. Внезапно, он громко хмыкнул и слегка переместился в кресле, твёрдо поставив обе ноги на пол. После чего Малфой кивнул в сторону Грейнджер:

- Иди сюда.

- Что?

- Подойди.

- Что ты задумал?

- Ну, ты же не ценишь хорошее отношение, придётся оправдывать ожидания,- Драко пожал плечами и жестом указал ей приблизиться. - Я сказал, подойди ко мне! Или, приказать через браслеты?

На мгновение Гермиона затаила дыхание, но её собственные глаза и логика подсказывали, что Малфой уже порядочно злится, хоть всё ещё и пытается сдерживаться. Здравый смысл же убедительно нашёптывал, что выдержка может отказать ему в любую минуту. Медленно, она подошла к нему почти вплотную, всё время ожидая дальнейших указаний. Малфой не спускал с неё внимательного, серьёзного взгляда, наблюдая за девушкой, словно за забавным экспериментом.

- Что дальше? - Грейнджер силой воли заставила себя встретить его взгляд. В конце концов, что он ей может сделать? - Стать перед тобой на колени? Что ты ещё там задумал?

- Мне нравится, как ты мыслишь, - Драко хмыкнул и сверкнул белозубой улыбкой. - Но нет. - И с этими словами, он приглашающим жестом похлопал ладонью по своим коленям.

- Иди сюда…

- Серьёзно? - девушка не сдвинулась с места.

- Похоже, что я шучу? - он приподнял бровь.

Гермиона шумно выдохнула и опустилась на его колени, устроившись боком. Что-то в глазах Малфоя её предупреждало, что лучше не спорить. Он ничего не сказал, только обнял её за талию, прижимая поближе к себе, а потом поймал её губы своими. Придерживая её за затылок, Драко углубил поцелуй, заставляя Гермиону подчиниться, принуждая ответить. Когда он оторвался от её губ, Грейнджер перевела дыхание:

- Зачем всё это? Я ведь уже беременна, ты можешь просто меня игнорировать и прекратить притворяться. Для чего это представление?

- То есть, ты считаешь, что моей единственной целью был наследник, - брови Малфоя изумлённо поползли вверх, и он тряхнул головой. - И ты ещё называешься самой умной ведьмой нашего поколения? Да уж, молва явно умеет всё приукрашивать. Что ж, придётся наглядно и доходчиво продемонстрировать, что именно «мне от тебя надо».

И с этими словами, Драко поднялся на ноги и отнёс свою красную от раздражения или смущения, на этой стадии, он бы уже не смог сказать, что именно является причиной её румянца, ношу на постель. Опустив Гермиону на прохладные простыни, он повис над ней, удерживая вес на вытянутых руках, а потом прижался губами к её губам, одновременно освобождая от одежды…

========== Глава 16 ==========

Когда Гермиона проснулась, Драко в комнате уже не было. На столике возле постели красовался шикарный букет белых роз, блюдо с фруктами уже ожидало её на обычном месте, а поднос с завтраком появился, когда девушка вышла из ванной. Грейнджер усмехнулась и качнула головой: в маленький вазочке подле блюда с тостами и круассанами её ожидал джем из крыжовника. Пока что, это была её первая официальная «тяга на еду», вызванная беременностью. И каким-то образом, эльфы угадали сходу.

Впрочем, накануне она заметила, что букеты цветов, расставленные по дому, тоже слегка изменились: из них исчезли лилии, запах которых Грейнджер никогда особенно не любила, а последнее время просто не могла переносить. Конечно, сама Гермиона не сказала ни слова, но её новая чувствительность к запахам тоже была мгновенно отмечена.

Покончив с завтраком, Гермиона удалилась в библиотеку, где провела большую часть дня. Ланч ей вновь доставили сюда, но вместо обычной мясной нарезки, на этот раз перед ней появился соленый лосось и другая рыба. Только сейчас Грейнджер до конца осознала, что одна лишь мысль о мясе навевает на неё тошноту. Неужели, домашние эльфы Малфоев это тоже почувствовали даже раньше, чем она сама?

В библиотеке её не отвлекали. Девушка могла изучать всё, что только хотела, и никто не предотвращал ей доступ к прежде запретной литературе, хотя зная обстоятельства воскрешения Волан-де-Морта, было бы логично предположить, что именно подобную информацию от «самой умной ведьмы» следовало бы укрыть. А может быть, учитывая тот факт, что они проиграли и Гарри мертв, Грейнджер больше не может и претендовать на этот титул? Быть может, чистокровные просто не видят в ней угрозу?

Гермиона на мгновение отложила в сторону книги, обдумывая эту мысль, а потом задвинула её в самый дальний уголок подсознания: какая разница! Она никому ничего доказывать не должна. У неё теперь есть реальная и вполне выполнимая цель, плюс, появились ещё и средства её выполнения. А в субботу в менор прибудут гости, и Грейнджер сможет сама для себя выяснить, что же на самом деле произошло с Нинель Асон, и как двигаться дальше.

Нужно лишь очень аккуратно продумать план действий, потому что девушке уже было предельно ясно: Волан-де-Морт намеревается и впредь проверять их сознание и память. В принципе, это очень эффективный и действенный метод. Тёмный Лорд хорошо известен, как слишком сильный легилимент, противиться которому практически невозможно.

Во всяком случае, сам Волан-де-Морт так считает, и для большинства людей это действительно так. За редким исключением, конечно, но о способностях Северуса Снейпа не знал никто, откуда уж Тому Реддлу догадаться, что у недооценённого им профессора зельеварения ещё и была способная магглорождённая ученица? Да уж, этого знать ему не стоит.

Гермиона провела в библиотеке всю неделю до субботы. Её исследования продвигались довольно быстро, на самом деле, даже быстрее, чем она могла бы надеяться. Книги предоставляли нужные знания, и более того, проницательная магглорождённая ведьма начала осознавать отсылки, где ещё сможет найти нужную информацию. Искать придётся не только в книгах по Тёмной Магии…

Гермиона начинала подозревать, что именно эта специфика волшебства ей будет не так легко подвластна, как все остальные. Зато древние фолианты давали подсказки на кое-что другое, о существовании которого Грейнджер никогда даже не подозревала. Этому не учили в Хогвартсе, о таких вещах в современном магическом обществе, где волшебство зиждилось на магии с помощью волшебных палочек, даже не упоминали.

Когда в субботу в менор, наконец, прибыли гости, Грейнджер была готова. Нотт и Нинель появились из зеленого пламени камина первыми. Асон выглядела собранной и хладнокровной. Застыв у плеча Теодора, девушка безучастно наблюдала за светскими приветствиями и обменом рукопожатиями между Драко и Ноттом. Люциус и Нарцисса отсутствовали, и Грейнджер мысленно полюбопытствовала, если это тоже было преднамеренно.

Нинель не бросилась Гермионе на шею, не обняла её, только молча улыбнулась, после фиаско с Волан-де-Мортом явно пытаясь не заострять внимание на близости их отношений. Однако, уже имевшая возможность всё хорошо и логически обдумать, Грейнджер пришла к выводу, что в этой компании подобное выступление на публику было лишним. А может, Нинель просто уже готовилась к очередному исследованию своего сознания Волан-де-Мортом?

Крэбб и Гойл появились из огня камина следующими, оба в сопровождении своих магглорождённых наложниц. Гермиона тут же заметила разницу в поведении Джейн и Элли: в отличии от Нинель, обе не скрывали свои эмоции и при первой же возможности бросились обнимать её саму и Асон. Впрочем, между собой они явно общались, что было слишком очевидно. Из реплик девушек Грейнджер поняла, что хотя Джейн и Элли и были подготовлены к тому, что увидят сегодня её саму и Нинель, на этом информация заканчивалась. Это было неудивительно, конечно: Гермиона очень сильно сомневалась, что даже если между Теодором Ноттом и Драко и существовала какая-то договоренность, то Крэбб и Гойл были в неё посвящены.

Какое-то время они все провели в гостиной комнате менора, обсуждая все подряд, но в большей мере - беременности всех девушек. Парни явно этими достижениями очень гордились, Крэбб и Гойл без конца разливались соловьями о различных «странных тягах» к еде, которые испытывали Элли и Джейн.

Девушки молчали, не находя тему такой уж увлекательной. Тео и Драко тоже лишь снисходительно кивали, обнимая своих «невест», как они уже не раз назвали в разговоре магглорождённых матерей своих наследников, за талии. Выбор терминологии показался Гермионе забавным, Джейн и Элли откровенно скривились, словно проглотили целиком лимон, и только одна Нинель осталась совершенно невозмутимой и хладнокровной.

Светская беседа длилась, впрочем, не так долго, и в какой-то момент Драко, поднявшись с места и демонстративно шлёпнув Грейнджер чуть ниже талии, процедил:

- Думаю, наша компания дамам уже наскучила, да и разговоры не особенно интересны. Если хотите, можете уединиться, только не планируйте свержение нынешней власти.

Крэбб и Гойл громко рассмеялись, а их «невесты» заметно побледнели. Грейнджер догадалась, что «шутка» Драко на самом деле была предупреждением, но в ней присутствовал опущенный и реальный месседж: не делать это слишком очевидно и вслух. Судя по выражению лица Нинель, она пришла к тому же выводу, и наблюдая за ними, Джейн и Элли, тоже распределённые когда-то Шляпой на факультет Рейвенкло не просто так, переглянулись между собой.

- Я так понимаю, Вы в библиотеку? - Теодор Нотт подмигнул Малфою, и бывшие слизеринцы рассмеялись. - Как называется дача Рейвенкло?

- Библиотека, конечно! - Гойл хохотнул, цитируя одну из менее смешных шуток, веками циркулирующую в Хогвартсе.

- У этой шутки борода длиннее, чем у Мерлина! - поучительно погрозил пальцем у его носа Малфой. - Более того, эта информация не только устарела, но и не совсем верна.

- Это не дача Рейвенкло, а резиденция Грейнджер? - теперь громко заржал Крэбб. - А Рейвенкло её там только навещают?

Гермиона демонстративно закатила глаза, и девушки покинули гостиную под громкий хохот и цитирование пошлых шуток, где можно поймать нарушителей порядка с разных факультетов после отбоя. Конечно же, для Рейвенкло это была библиотека, но Грейнджер промолчала, что знаменитое золотое трио с Гриффиндора, факультета, ответ для которого предполагал «по самые уши в неприятностях», тоже частенько нарушало порядок именно в запретной секции.

Оказавшись в библиотеке, Гермиона вздохнула. Конечно, умом она понимала, что их аудиенция была подстроена парнями, но всё-равно, воспринимать Малфоя не как противника нужно было ещё привыкнуть. И плюс, ещё уточнить и всё выяснить наверняка. Удостоверившись, что они одни, Джейн и Элли принялись рассказывать истории своих похищений, очень сильно напоминавшие операцию по захвату самой Гермионы.

Обе магглорождённые были схвачены в людных местах, где девушек было легко шантажировать. Даже «отряд захвата», похоже, был аналогичен, за исключением участия соответствующих отцов. Гермиона поведала свою историю, но когда очередь дошла до Нинель, та лишь отмахнулась:

- Да, да, и меня точно так же.

Грейнджер кивнула, не заостряя внимание на факте, что была осведомлена об обратном. Меж тем, Нинель огляделась по сторонам:

- Какая шикарная библиотека! Малфои тоже не против, чтобы ты ею пользовалась? Нотты совершенно не следят за темами моих интересов.

- Мне тоже дан полный доступ, - Гермиона кивнула. Джейн и Элли подтвердили, что их не ограничивают в чтении, и что книги в домах их похитителей весьма разнообразные и ценные.

- Это впечатляет, - хмыкнула Элли, обладавшая отличным чувством юмора. - Особенно если учесть, что мы в Хогвартсе даже не были уверены, что Грэг и Винс умеют читать.

- Кстати, Гермиона, - Нинель уже успела побродить между стеллажами. - Здесь у Малфоев очень много книг по Тёмной Магии. И такое чувство, что некоторые - «стандартный набор», потому как я видела эти вещи у Ноттов. Но в принципе, я вижу, что у Ноттов нет ничего, чего не было бы здесь. А вы как считаете, девочки? - Элли и Джейн, не нуждаясь в больших подсказках, тут же сорвались с места, но изучив стеллажи, подтвердили вывод бывшей однокурсницы.

Грейнджер кивнула: много не говоря, в двух словах, Асон поведала ей то, что считала важным: больше, чем содержит библиотека Малфоев, по Тёмной Магии ей не найти.

- Да, мне давно говорили, что Малфои увлекались тёмными искусствами. Как Нотты маховиками времени. Кстати, тут на эту тему не больше литературы, чем в Хогвартсе.

- О, ты не представляешь, сколько всего у Ноттов! Конечно, сама тема не богата на источники, но я и не мечтала столько найти! - Нинель внимательно смотрела на Грейнджер. Джейн и Элли переглянулись.

- Уверена, что ты не пропустишь такую необыкновенную возможность, - кивнула Грейнджер и улыбнулась. Нинель кивнула в ответ. - А потом расскажешь нам при следующей встрече!

- А сама чем занимаешься? - Нинель взяла в руки один из немногих томиков по маховикам времени. - Забавно, даже издание, как в Хогвартсе…

- Я сейчас увлеклась историей древней магии, - Гермиона приподняла брови и принялась увлечённо рассказывать. - Никогда об этом не знала и ничего не читала! Магия до волшебных палочек, волшебство древних, обряды до разделения на «темных» и «светлых»…

Девушки её внимательно слушали, кивая и проглатывая каждое слово. Все три были слишком умны, чтобы сразу не отметить: если Гермиона Грейнджер увлеклась этой «историей магии», значит, там больше, чем кажется на поверхности. Джейн и Элли тут же обещали тоже поискать книги, ведь это «так интересно», и Нинель кивнула:

- Стоит глянуть…

- Что ты, дорогая! - Гермиона слегка прищурилась, глядя ей в глаза. - Не теряй время на мою ерунду! Ты же теперь можешь читать о маховиках времени!

- Никогда не могла понять, как избежать возвращения в изменённую реальность, и не столкнуться с самой собой… - задумчиво проговорила Элли.

- Трюк в том, чтобы не использовать маховик в «обратный путь», - кивнула Грейнджер. - Нужно из прошлого заново прожить петлю до момента, когда ты отправился в это прошлое. И тогда ты просто вливаешься во временную линию.

- То есть, ты возвращаешься в прошлое, что-то меняешь и остаёшься там? Но ведь это значит… - Элли задумалась, нахмурившись.

- Это значит, что ты существуешь там отдельно и, изменив событие, ради которого вернулся, просто живешь параллельно себе из прошлого, - Нинель задумчиво крутила в пальцах кулон.

- Именно. Главное, не вмешиваться в события прошлого и ничего не менять, - согласилась Гермиона.

- Существует мнение, что само присутствие в прошлом способно влиять на события. И не всегда понятно, как… Это непредсказуемо, - задумчиво проговорила Нинель и обернулась к Грейнджер. - Что я могу сделать для нас? Чем помочь? Или, тебе просто нужен маховик времени, ведь так?

- Да, - Грейнджер кивнула. - И ещё… Девочки, простите меня, но я должна слегка подправить Вам память. Джейн и Элли должны лишь помнить, что их заинтересовал мой рассказ, и они тоже решили искать информацию. А Нинель…

- Я должна только помнить, что очень заинтересована в своих исследованиях о маховиках времени. И ещё, я обожаю делиться любой информацией с тобой, - Асон улыбнулась.

- Ты не против, если я огляжусь там чуток? - Гермиона теперь была уверена, что Снейп подправил Нинель память, прежде чем отправлять её сюда. Но нужно было знать наверняка, что именно Нинель помнит… А что теперь надежно хранится в небольших колбочках изъятых воспоминаний.

- Конечно, - Нинель кивнула и обернулась к Грейнджер. Волшебная палочка появилась в руке Гермионы, словно из ниоткуда, но Нинель знала: она пряталась в застёжке жемчужного ожерелья Гермионы. Заклинание расширения пространства, немного проработанное в воронку. Точно, как её собственная палочка была в кулоне. Подарок близнецов Уизли.

Кивнув, Грейнджер сосредоточилась и произнесла:

- Легилименс…

========== Глава 17 ==========

Крэбб и Гойл, в сопровождении Элли и Джей, покинули менор первыми. Теодор Нотт задержался, и Гермиона имела возможность провести больше времени с Нинель. Грейнджер мгновенно воспользовалась случаем, чтобы завести разговор об исследованиях Нинель перед парнями и вспомнить свой давний разговор с Ноттом о подборке литературы в его библиотеке, богатой именно на эту тематику. Нинель подключилась, с восторгом рассказывая, как даже в маггловском мире занималась именно этими исследованиями: теорией и вопросами временных передвижений.

Драко прищурился, словно что-то просчитывая в уме. Теодор усмехнулся, но свои истинные мысли не озвучил, лишь ограничившись тем, что просто согласился с очевидным: библиотекаНоттов по забавному совпадению предоставляет наибольший выбор материалов именно на эту тему. Малфой, заметив немного тоскливый и явно мечтательный взгляд, которым Теодор одарил Гермиону, хмыкнул:

- Смотри, Нотт, а это и правда судьба. Ты и Нинель, я имею ввиду. Даже книги её детских и взрослых мечтаний в твоей библиотеке.

Нотт сверкнул глазами в его сторону, но удержался от ответа, уже вполне готового сорваться с губ. Меж тем, Драко явно ещё не все высказал и решил продолжить свою мысль:

- А вот Грейнджер у нас дорвалась до Тёмной Магии. Кто бы мог подумать, что светлейшая из светлых волшебниц заинтересуется именно этой темой?! Вот скажи, может, тебе теперь и «хорошие мальчики» тоже больше не интересны?

- Если это не приказ, то я лучше промолчу, - Гермиона поджала губы.

- Да ладно, я просто хотел отметить, что с твоими вкусами библиотека Ноттов, каких бы размеров она не была, твои запросы бы не удовлетворила, - Драко подмигнул ей, и девушка побледнела от двусмысленности намёка. Теодор тоже кусал губы, но в отличие от Грейнджер промолчать не собирался. Впрочем, Малфой, с самым невинным видом, на который был способен, продолжил. - Я имею ввиду, у них и десятой части нашей коллекции нет. Собрание литературы по Тёмным Искусствам у нас лучшее в приватной магический Англии. Наверное, только Отдел Тайн в Министерстве имел больше, и то я очень сильно в этом сомневаюсь.

- Да, я уверена, если бы Гермиона в детстве имела доступ в вашу библиотеку, Тёмный Лорд бы не только не победил, даже не возродился, - вдруг отчеканила Нинель, и Грейнджер замерла: этого говорить вслух не следовало. Более того, эту мысль Грейнджер когда-то высказала в приватном разговоре с Асон, и хотя это было правдой… Нужно было срочно смягчить впечатление от слов Нинель, свидетелями которых теперь стали Драко Малфой и Теодор Нотт.

- Теперь уже поздно, - Грейнджер покачала головой. - После драки палочками не машут. Он бессмертен и непобедим. Поезд навсегда ушёл, Нинель. Но в принципе, да. Если бы я имела доступ к подобной литературе, то многое мне стало бы понятно намного раньше. Но победить Его мог только Гарри, а он мертв. - Гермиона умолкла и отвернулась к окну. Например, если бы она только имела возможность изучать информацию о крестражах намного раньше… Если бы только они знали, что Гарри и есть крестраж.

Все трое, включая Нинель, согласно кивнули, прочно откладывая в сознании выделенный Грейнджер факт: теперь уже поздно, поезд ушёл. Если Волан-де-Морт надумает вновь копаться в их мыслях, особенно в сознании Нинель, он наткнётся именно на это заключение и чувство безысходности. А потом Тео и Драко договорились вскоре встретиться вновь, и Нотт вместе с Нинель скрылись в зеленом пламени камина. Когда волшебное пламя опало и камин был вновь закрыт, Малфой увлёк Гермиону в спальню.

Несколько часов спустя, девушка откатилась на противоположную сторону постели. После их близости, а близки они были каждую ночь, Драко никогда не уходил к себе, даже не выпуская любовницу из своих объятий. Зачастую, если Гермиона утром просыпалась раньше него, то обнаруживала себя или спящей на его плече или груди, или все ещё в кольце его рук. Сегодня же сон не шел, и, дождавшись, пока Драко удовлетворится и заснёт, Гермиона погрузилась в размышления.

Убрать «лишнюю» информацию и посеять несколько ложных воспоминаний в мозгу Элли и Джейн было несложно, к их счастью, избранницами Крэбба и Гойла Лорд Волан-де-Морт себя не утруждал. Девушки для него были «никто», как и сами их похитители, и всегда слывший слишком самоуверенным, Тёмный Лорд даже и не подумал, что мог бы узнать и от них полезную для себя информацию.

Впрочем, Гермиона на всякий случай убрала образы Джеймса и Джинни, как и подчистила некоторые другие воспоминания. Кто знает, быть может, Волан-де-Морт вдруг решит перестать недооценивать поверженного в его глазах врага. А вернуть девушкам воспоминания Грейнджер всегда сможет - просто нужно поделиться своими мыслями.

А вот с Нинель Гермиона провела намного больше времени. К сожалению, робкая надежда, что в подсознании Асон профессор Снейп оставил для Грейнджер месседж или хоть намёк на какой-либо план, не оправдалась. Было слишком очевидно, что ничего нового ни Снейп, ни МакГонагалл пока не придумали, но «подчистил» Нинель память Северус отлично. Словно знал, что именно «запасной вариант» Нотта Волан-де-Морта заинтересует. Или, действительно предвидел ход его мыслей?

В любом случае, информация о Джеймсе, Джинни, многие теоретические дискуссии, в которых умница-Рейвенкло принимала участие, всё то, что заставило холодные капли пота вмиг проступить на лбу Гермионы, когда она увидела Асон - все это было изъято. Кроме, конечно, вполне логичного, горячего желания «помочь Грейнджер», но отсутствие этого стремления вызвало бы намного больше вопросов.

Итак, план дальнейших действий начинал проясняться, правда, его исполнение было не просто из категории сказки - с этим в волшебном мире было просто, но фантастики. Только вот Гермионе Грейнджер ли не привыкать идти против шансов?

Наутро Гермиона снова скрылась от всех в библиотеке. Правда, она выделила несколько дней, чтобы оторваться от изучения своей темы и внимательно просмотреть всё, что было доступно, о маховиках времени. Она должна была знать основы, чтобы иметь возможность слушать Нинель и понимать суть выкладок подруги. Иначе, какая от неё помощь? А все уже давно слишком привыкли, что могут использовать Гермиону для «прогона» идей. Они говорят, она слушает и даёт совет. В принципе, Грейнджер была уверена, все девочки тоже займутся поисками заинтересовавшей её информации о древней Магии и обрядах.

За исследованиями в библиотеке, недели пролетали незаметно. Драко регулярно приглашал Теодора, Гойла и Крэбба в гости, и Грейнджер имела возможность встречаться с их девушками. Как и предполагалось, они рассказывали друг другу о находках в библиотеке, а Нинель, пользуясь стереотипном «увлеченного работой физика-ученного», объясняли свои теории. Все три её слушательницы, успевшие прочесть азы, внимательно вникали в суть и порой могли помочь уточняющими вопросами, которые, как известно всегда наводят на мысль.

К удивлению самих девушек, их работа продвигалась если и не стремительными, то вполне впечатляющими темпами. Беременности тоже протекали вполне сносно, и хотя токсикоз безусловно присутствовал, Гермиона не раз отметила: даже Джинни Уизли, в чьих жилах текла знаменитая в волшебном мире, «плодовитая» кровь Молли Пруэтт, переносила беременность Джеймсом намного хуже.

А если верить чистокровным, обитавшим в их Новом Мире, то Джинни была предметом зависти очень и очень многих. Флёр даже не раз качала головой, что теперь ей понятно, как Молли пережила беременность семь раз: таким лёгким в мире чистокровных волшебниц это время в жизни волшебниц просто не бывало. Не считая ещё и многочисленных выкидышей. Впрочем, Гермиона, как и Билл Уизли, предполагали, что от последнего Джинни спасла кровь Лили Эванс, магглорождённой матери Гарри Поттера.

А ещё, чем больше времени Грейнджер проводила в Малфой-меноре, тем больше она осознавала, что привязывается к Драко Малфою. Это было более, чем неожиданно. Давний школьный недруг, который первым в магическом мире когда-то окунул Гермиону в бездонный омут предвзятости отношения чистокровных волшебников к магглорождённым, их вековым шаблонам и штампам, теперь совершенно не вызывал отрицательных эмоций. Даже тот факт, что её похитили, притащили сюда против воли и сделали по сути бесправным суррогатом для своих наследников, со временем раздражал Грейнджер всё меньше.

И причина была не только в совершенно диаметрально противоположном, изменившемся к ней отношении Драко.

Хотя, вёл себя бывший Слизеринский принц, которого, к огромному веселью Люциуса, логически поразмыслив, они даже когда-то на втором курсе посчитали наследником самого Салазара, что можно было одним словом назвать лишь с «уважением».

После красочной, но по сути безвредной демонстрации в первый день её прибытия в менор, возможностями браслетов наложниц рода он не пользовался. Изысканные украшения, на самом деле являвшиеся темными артефактами, на запястьях Грейнджер оставались исключительно бижутерией. А ещё, Гермиона очень быстро обнаружила, что они каким-то образом заставляли сам менор её признать, плюс, защищали от нападок портретов.

В какой-то момент Грейнджер вообще отвлеклась от своих исследований древней и темной магии и посвятила целую неделю изучению обычаев, правил древних родов и традиций чистокровных. Этот отдел библиотеки содержал на удивление много прежде совершенно незнакомой ей информации. На поверхности становились понятны предрассудки и отношение Слизеринцев к таким волшебникам, как Уизли и Лонгботтомы, но Грейнджер копнула глубже.

Хорошенько подумав, магглорождённая рассудила, что истинная информация должна быть в фолиантах до принятия Статуса Секретности, и уж тем паче, до введения в магический мир сравнительно «молодой» доктрины чистоты крови. И Грейнджер не ошиблась. Попутно она прочла всё, что было возможно, и об упомянутых Драко «правилах» введения магглорождённых в род. Всё было так, правда, причины были несколько глубже, чем современные чистокровные считали, и совершенно другими.

Прочла Грейнджер и о магии браслетов наложниц рода и колец. Информация заставила её серьёзно задуматься, но вот раздражение и неприятие браслетов значительно уменьшилось. Грейнджер вообще начинала осознавать, что изысканные украшения ей нравятся, и она к ним элементарно привыкла. Это тоже был «небольшой» запрограммированный эффект на магглорождённых. Браслеты не то, что вызывали зависимость, но убирали отторжение к самому их концепту.

Так прошло три месяца…

Комментарий к Глава 17

Поскольку это вызвало вопросы и советы…

В этой главе использовано слово «суррогат», а не «инкубатор», потому что автор так предпочла. Чисто технически, суррогатная мать может быть и донором яйцеклетки, поэтому проблем с термином нет. А «инкубатор» мне здесь не нравится. Поэтому, надеюсь, слово не помешает читать фф…

========== Глава 18 ==========

Гермиона Грейнджер никогда не любила подслушивать. Она не стремилась узнавать сплетни, ей совсем было не интересно то, что не предназначалось для её ушей. Поэтому, обнаружив себя невольной свидетельницей приватного разговора Нарциссы и Люциуса, девушка скорее почувствовала стыд, чем удовлетворённое любопытство.

В это утро Гермиона, как всегда, собиралась поработать в библиотеке. Её никто не трогал, а хозяева менора, казалось, были совсем не обеспокоены исследованиями магглорождённой, которая уже не первый месяц штудировала литературу по Тёмной Магии. Мысленно, Грейнджер усмехалась такой их самоуверенности: Снейп всегда говорил, что недооценивать противника ни в коем случае нельзя. Гермиону же Малфои явно не считали достойным внимания противником. Вторую возможную причину подобного отношения и игнора её интересов Гермиона просто отказывалась рассматривать даже в теории.

Что ж, как говорил её Учитель, наверное, тоже в своё время пользовавшийся завышенной самооценкой чистокровных для своих целей: сами виноваты. Иногда боггарт - это гримм, и надо не поднимать его насмех, а прислушаться к предупреждению. В любом случае, в это утро она спешила вдоль по коридору менора, когда голоса из гостиной комнаты привлекли её внимание. Дверь была вполне легкомысленно не прикрыта, и Грейнджер даже не нужно было прислушиваться. Разговор хозяев менора был слишком громким.

Вообще, в доме Малфоев к ней относились, на самом деле, вполне сносно. Цепляться к той, кого сами похитили, и без которой чей древний род теперь бы непременно угас, было бы явно не признаком большого ума. А идиотами ни Люциус Малфой, ни его супруга, в девичестве Блэк, никогда не были.

Загвоздка была в том, что сама Гермиона, прекрасно помнившая отношение к ней чистокровного сноба-главы семейства, с которым в свои школьные годы сталкивалась не раз, в присутствии Малфоев чувствовала себя неуютно. Она старательно пыталась избегать совместные трапезы, в который раз припоминая самой себе отпущенную в адрес Драко в первое утро пребывания здесь шпильку. Тогда, она пошутила по поводу доставленного в комнату завтрака. Теперь же с упорством, достойного лучшего применения, пыталась всеми правдами и неправдами избегать появляться за общим столом.

И вновь проблема была не совсем в Малфоях или их поведении. Аристократы вели себя с девушкой сдержанно, Нарцисса самолично инициировала разговоры на нейтральные темы, и Гермиона, которая никогда не могла жаловаться на свои манеры, не чувствовала себя неловко. Просто, ей было неприятно общество людей, чьё истинное пренебрежительное отношение к себе она прекрасно знала.

Именно поэтому, услышав голоса хозяев менора, Гермиона оглянулась по сторонам и поспешно шмыгнула в соседнюю комнату, притаившись, словно мышь. Правда, голоса были слышны ещё отчетливее. Они что, не могли поставить заглушающие чары? Или, по крайней мере прикрыть дверь?

– Я никогда не видела его таким, Люциус, – голос Нарциссы был полон откровенного изумления. – Я имею ввиду, здесь побывало уже шесть чистокровных волшебниц, а брак с Асторией Гринграсс по идее должен был продлиться всю жизнь. И тем не менее, он на них даже не смотрел никогда. А тут…

– Нарцисса, мы просто должны признать одну простую вещь: Гермиона действительно первая девушка, которую Драко реально выбрал сам. Все остальные были договором и скорее выбором семьи, чем его. За эту девушку он боролся, сражался с Ноттом. Одним словом, чтобы заполучить её, приложил больше усилий, чем для чего либо другого в своей жизни.

– Хочешь сказать… – Нарцисса прижала обе ладони к губам, предотвращая готовые сорваться с губ слова. Словно одна логически следовавшая из этого мысль, что сын любит магглорождённую волшебницу, была для неё немыслима.

– А что тут говорить? – Люциус вздохнул. – Все факты и так налицо. Жаль, что сама мисс Грейнджер этого упорно не замечает.

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда? – Нарцисса хмыкнула. – Кто-то очень любит подобную логику.

– Мне кажется, дорогая, что в нашей ситуации юной мисс Грейнджер не мешало бы перечитать их собственную маггловскую литературу. Как там говорил небезызвестный Шерлок Холмс? Если отбросить все варианты, то единственный, который остается, насколько бы он ни казался невероятным, это правда.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, – качнула головой Нарцисса, и оба супруга покинули комнату. А Гермиона медленно опустилась в кресло возле окна: действительно, порой узнаёшь необыкновенные вещи, если подслушивать.

***

Драко отлично помнил их семейный ужин в самый первый вечер после появления Гермионы Грейнджер в меноре. Когда он зашёл в комнату, родители уже сидели на своих местах. За столом Нарцисса Малфой держалась неестественно прямо, едва прикасалась к еде и большую часть времени напряженно молчала. Такое поведение матери было абсолютно необычным, но Драко прекрасно понимал: Нарциссе уже всё донесли.

– Наложница рода? Серьезно? – наконец, устав молчать, выплюнула разъярённая женщина.

– А что ты хотела? Чтобы мы приковали её в подземелье, пока не забеременеет? Это было бы лучше? - отец даже не повернул головы. - Мисс Грейнджер предлагала, кстати. Всё порывалась туда идти и дожидаться твою сестренку Беллу.

– Ну, могли бы это хоть как-нибудь по-другому назвать. Всё-таки, двадцатый век на дворе, – похоже, мать была до глубины души возмущена.

– Нарцисса, ты же прекрасно понимаешь, мы можем вуалировать это, как угодно, но факт остается фактом. Кольцо Малфоев отвергнет её до окончания первого триместра беременности. Ты ведь знаешь. Кстати, ты никогда не видела колдографии Джеймса и Лили Поттеров с последнего курса Хогвартса? Могу показать. Драко при случае тоже не помешает продемонстрировать это забавное вещественное доказательство мисс Грейнджер.

– А что там с колдографиями? – Нарцисса поморщилась. Джеймс Поттер и Лили Эванс были не с её потока, но женщина прекрасно видела: у мужа в рукаве явно веский козырь.

Вместо ответа, Люциус щелкнул пальцами, призывая домашнего эльфа, и быстро что-то просчитав в голове, приказал принести определенный альбом. Открыв книгу на нужной странице, лорд Малфой ткнул пальцем в колдографию, и Драко чуть не поперхнулся воздухом.

- Это альбом Северуса, - объяснил старший Малфой. - Их год, седьмой курс, Рождественский бал.

- Почему я никогда не обращала на это внимание?! - Нарцисса прижала ладонь к губам.

- А тебе было дело до Лили Эванс или Джеймса Поттера? - хмыкнул Люциус. - У меня вот другой вопрос: Эванс знала, ЧТО именно Поттер подарил ей на «помолвку»? И к слову, эта «помолвка» ведь происходила перед деканом Гриффиндора и директором Хогвартса. И если Минерва вполне могла и не быть осведомлена, что защёлкнули на запястьях её лучшей ученицы, то Дамблдор не мог не знать. Как и Сириус Блэк, к слову.

- Я не могу в это поверить… - Нарцисса отчаянно качала головой.

- А что здесь вызвало такой сюрприз, Нарцисса? Ты не знала, что Поттер принадлежал к древнему роду, но с семейного гобелена предки его не выжгли? Есть только один способ это провернуть, через наследника. Так что, нечего пить успокоительные и закатывать истерики. Против этих обычаев еще Ровенна Рейвенкло копья ломала, и знаешь, что сказал ей Салазар? «Такова жизнь и суть Магии родов, дорогая».

- Я могу оставить себе этот альбом? - прочистив горло, поинтересовался Драко.

- Я настаиваю, чтобы ты оставил себе этот альбом. И продемонстрировал его в будущем, - отец кивнул и элегантным жестом поднёс к губам огневиски. Разговор был окончен.

Драко вновь опустил взгляд на вызвавшую такой фурор колдографию. Улыбающаяся Лили Эванс в пышном вечернем платье с рукавами до локтя, обнимающий «невесту», сияющий Джеймс Поттер, который, к слову, действительно был чертовски похож на Гарри, самодовольный Сириус Блэк. И отчетливо сверкающие на руке Лили браслеты наложницы, точь-в-точь как те, которые он не так давно самолично застегнул на запястьях Грейнджер. Правда, оба надетые на одну руку. Что ж, это тоже было понятно.

Конечно же, Драко Малфой не собирался первым делом шлёпнуть колдографией Джеймса, Лили и браслетов перед Грейнджер. Драко не был идиотом и прекрасно понимал, Гермиона мгновенно просчитает всю правду и объяснит ход конем отца Гарри Поттера без каких-либо сложностей. Не был наивным и сам Драко. Чем он сейчас был, это впечатлен Джеймсом Поттером.

Почему Распределительная шляпа не отправила такого хитрого лиса на Слизерин? Из обрывков рассказов Драко уже давно восстановил для себя многие события времён так называемых мародёров, так сильно повлиявших на дальнейшие события в волшебном мире. Большинство разговоров он слышал ещё в детстве, когда на маленького Драко практически не обращали внимание.

А вот он всегда на происходящее внимание обращал, а если что-то не понимал, то откладывал в памяти на будущее. Сопоставлял впоследствии с другими отрывками и разговорами, услышанными и не совсем понятыми, не брезговал собирать сплетни. Ведь это только идиоты Гриффиндорцы думали, что он прыгал из одной постели девчонок различных факультетов в другую только ради спортивного интереса и удовольствия. Не без того, конечно, но на самом деле, между делом он собирал информацию.

Поэтому, на сегодняшний момент Драко имел очень даже неплохое представление о том, что произошло во времена мародёров. Из всего выходило, что Джеймс Поттер был приличным мерзавцем, как и его дружок Сириус Блэк. Про Питера Петтигрю юный Малфой даже не хотел думать, а единственный человек, не вписывающийся в этот круг мерзавцев – это был оборотень Люпин, но его остальные трое защищали.

Впрочем, было неудивительно, что Сириус и Джеймс подружились, из всего выходило, что эти двое друг друга стоили. Хотя, отцом Гарри Поттера Слизеринец внутри Малфоя не мог не восхищаться. Ведь это для всех остальных профессор Снейп был грозой подземелий и ужасом котлов, Драко видел его совершенно с другой стороны. И прекрасно знал, что причиной его появления среди Пожиратели смерти были во-первых, протекция в свое время Люциуса Малфоя, который ещё в школе взял талантливого полукровку под свое крыло, но в основном - досадное недоразумение с Лили Эванс.

Влюблённость Снейпа в магглорождённую волшебницу не была ни для кого тайной. Все, кто учился в Хогвартсе в то время, прекрасно знали, что мрачный слизеринец боготворил талантливую, рыжеволосую девчонку ещё задолго до момента появления в Хогвартсе. В отличии от магглов, волшебники редко меняли такие сильные душевные привязанности, а очень многие тогда считали, что Лили и Северус были именно соулмэйтами, теми самыми таинственными половинками души.

Именно поэтому Джеймс Поттер, тоже обративший внимание на магглорождённую достаточно рано, и возненавидел Принца-полукровку и начал систематические унижения и издевательства. Он Северуса просто долгие годы ломал и представлял перед Лили не в лучшем свете. Но тактика не сработала: Лили продолжала дружить с Северусом, а сам Поттер в её глазах падал.

Дальше был разыгран изысканный гамбит, в результате которого униженный Снейп сорвался и умудрился оскорбить магглорождённую волшебницу, Джеймс подсуетился – и на руке Лили Эванс были удачно защёлкнуты браслеты наложниц рода. Конечно, под видом подарка на помолвку, а не в стиле «джина из кувшина» – порабощая, плюс на одну руку, чтобы ассоциации даже не возникали ни у кого в мозгу.

Сам Драко поступил бы точно так же. А потом у Северуса Снейпа больше просто не было шансов. Ведь браслеты имели ещё одно свойство, о котором не было принято распространяться: для той, на кого они однажды были надеты, прикосновения других мужчин становились неприятными.

Впрочем, по законам магии создать чувства браслеты наложниц не могли, и поэтому ни полюбить, ни даже создать влечение к своему хозяину были не способны. Но что-то ведь нужно делать и самому? А уж что, а удовлетворять женщин, Драко умел. И очень сильно подозревал, что не отличавшийся скромностью и пользовавшейся успехом у слабого пола, Джеймс тоже не был профаном.

Но принижать «романтику» зачатия Гарри Поттера ни в коей мере не помогло бы самому Драко приблизиться к своим целям, а Гермиона была достаточно умна, чтобы тут же ткнуть ему в нос слишком очевидный факт: Джеймс Поттер ни к чему не принуждал Лили Эванс. Она сама согласилась выйти за него замуж и принять браслеты. А если Грейнджер ещё и знакома с понятием «браслетов наложницы» не только по его демонстрации, а Драко очень сильно подозревал, что она где-нибудь что-нибудь о них читала, то она должна быть прекрасно осведомлена: для того, чтобы использовать их силу, они должны быть надеты на две руки. Магия рабства роду здесь была слишком аналогична магической зависимости джина из кувшина.

Одним словом, открыть глаза Гермионе Грейнджер на отношения между Джеймсом и Лили, Малфою ничего не давало. А вот через какое-то время демонстративно переодеть браслеты, чтобы они больше не являлись символом рабства, унижения и наказания, вполне входило в его планы. Но не по прибытии Грейнджер в Малфой-менор: тогда было ещё слишком рано. Он должен был сначала установить связь, плюс, браслеты должны были быть какое-то время надеты на Гермиону подобным образом, чтобы в этом убедились остальные ПСы и Тёмный Лорд.

А вот сейчас время пришло.

========== Глава 19 ==========

В это утро Гермиона проснулась со смутным ощущением, что сегодня что-то должно в её жизни радикально измениться. Чувствовала она себя отлично, даже тошнота первого триместра отступила. Впервые за долгое время с удовольствием проглотив завтрак, девушка улыбнулась новому дню. Прислуживавшая ей за трапезой, её личная эльф-Ника с интересом присматривалась к «хозяйке-мисс» широко распахнутыми глазами, а потом с громким хлопком исчезла.

Через час её вызвали для осмотра лекарем. Мужчина, которого Гермиона уже отлично знала, сделал несколько пассов волшебной палочкой, тщательно рассматривая какие-то схемы над её животом. Без палочки Гермиона ничего не различала: подобная диагностика была видна только тому, кто её проводил.

В своё время сама мисс Грейнджер занималась подобным с Джинни, вынужденная учиться по ходу. Конечно, была ещё и мадам Помфри, но Джинни предпочитала подругу. Очень хотелось задать несколько вопросов почтенному лекарю, который всегда обращался с самой Гермионой, как с безгласным сосудом для семени Малфоев. Мужчина обычно даже не смотрел на неё, когда давал отчёт Люциусу или Драко.

Впрочем, сегодня старик умудрился проигнорировать даже отца будущего ребёнка, просто обернувшись к патриарху рода:

- Поздравляю вас, милорд. У вас будет мальчик. Наследник рода.

Глаза Грейнджер сверкнули, и молодой женщине пришлось буквально прикусить себе язык, чтобы не напомнить почтенному лекарю, что как раз «у Люциуса» ничего не будет, потому что как раз-таки Люциус никакого отношения к плоду не имеет. Впрочем, Драко, похоже, не имел ничего против формулировки, и внимательно наблюдавшая за ним Гермиона заметила, как на мгновение едва заметная улыбка тронула его тонкие губы. И тут же исчезла.

Меж тем, колдомедик продолжил спокойным, размеренным голосом:

- Ребенок жив, здоров и обладает незаурядным магическим потенциалом.

- И? - Люциус заметно напрягся, пристально глядя в самые зрачки лекаря. Его сын тоже напоминал сжатую до предела пружину.

- И мы уже перешагнули роковую черту три дня назад, милорд.

Внимательно следившая за реакцией Драко, Гермиона заметила, как на мимолетную секунду он прикрыл глаза и облегченно вздохнул. Заметно расслабилось и лицо старшего Малфоя.

- Благодарю вас, господин лекарь, - Люциус вынул из кармана мешочек с монетами и протянул его мужчине. - Как часто вы станете навещать нас теперь?

- Каждые две недели покамест будет достаточно. Персональный эльф мисс Грейнджер будет продолжать присматривать за ней постоянно, конечно. Но я пока не предвижу никаких осложнений и уж тем паче причин для беспокойства.

- Значит, наша юная леди, - Люциус сделал особенное ударение на последнем слове. - Будет вас дожидаться в назначенный срок.

- Конечно, милорд, - лекарь усмехнулся, понимающе приподняв бровь, кивнул Драко и впервые обратился к Гермионе напрямую. - Миледи, честь имею.

Грейнджер нахмурилась, сжав губы в тонкую линию и силой воли проглотив рвущийся с губ ответ, но заставила себя кивнуть. Поклонившись, лекарь покинул комнату, и Люциус тут же обернулся к сыну:

- Будь готов через два часа, - и, окинув Гермиону взглядом, граничившим с тёплым, Люциус развернулся на каблуках и вышел вон, напоследок взметнув мантией ничем не хуже Снейпа.

Проигнорировав галантно протянутую ей руку Драко, Грейнджер молча соскочила со своего ложа и направилась в библиотеку. Однако, в точно назначенный срок за ней прислали эльфа с приглашением присоединиться к Малфоям в гостиной с семейным гобеленом. В комнате Гермиону уже дожидались Люциус, Нарцисса и Драко. Именно в этой гостиной Грейнджер практически никогда не бывала, и теперь с любопытством оглядывалась по сторонам. Все трое Малфоев стояли перед фамильным древом Рода, и девушка успела заметить, что от имени Драко уже было чёткое, перманентное ответвление. Их сын, быстро отметила для себя факт магглорождённая волшебница.

Её собственного имени на гобелене ещё не было, и рамка «супруги Драко» была пуста. Все верно: её ведь предупреждали, что сама она может появиться на семейном гобелене только после рождения сына, когда её официально примут в род. К своему огромному удивлению, у самой стены Грейнджер заметила толпившихся домашних эльфов. Ника, её персональный эльф, стояла чуть впереди всех и выглядела слишком очевидно гордой. Уже знакомый ей Милли держался позади остальных.

- Мисс Грейнджер, рад, что вы оказали нам честь присоединиться к нам, - торжественно произнёс Люциус и Гермиона уже не первый раз за этот день прикусила себе язык. Ответ напрашивался сам собой, но её сарказм был в данной ситуации не совсем уместен. И просто лишним, потому что все и так всё понимали.

- Милорд, - Гермиона кивнула, проглатывая любые другие комментарии.

Грейнджер заметила, что Нарцисса прекрасно поняла её истинные чувства. Или прочла мысли? Конечно, это было маловероятно, скорее, просто догадалась, но результат был один: леди Малфой слегка закатила глаза, даже не пряча насмешливую улыбку. Меж тем, её супруг избрал игнорировать любой повисший в комнате сарказм, сделав приглашающий жест сыну. На лице Драко тоже не дрогнул ни один мускул, когда он, сглотнув, протянул Грейнджер руку и галантно подвёл поближе к семейному гобелену, опускаясь на одно колено и не выпуская её пальцев из своих.

- Гермиона Джин Грейнджер, согласно традициям и ответственности перед родом, я объявляю тебя своей невестой. Прими кольцо рода Малфоев, как символ моей клятвы и обещание сделать тебя своей супругой и леди Малфой с рождением моего наследника.

Гермиона молча наблюдала, как Драко надевает ей на палец дорогой перстень с изумрудом. В мыслях мисс Грейнджер уже сложился полный иронии комментарий, что это было не совсем предложение и отрицательный ответ явно не предусматривался, но вспыхнувшие на запястьях браслеты не только заставили промолчать, но и явились отчетливым напоминанием: это и не подразумевалось, как традиционное предложение руки и сердца. Это было частью обряда, где её мнение не учитывалось.

Наверное, выражение лица мисс Грейнджер слишком мало оставляло воображению, или, её чувства и мысли были слишком очевидны и предсказуемы всем присутствующим здесь и не являлись сюрпризом, потому что Драко вдруг усмехнулся и добавил вполголоса только для неё:

- И снова у тебя есть выбор или вечно чувствовать себя жертвой, или принять всё это добровольно. Увидеть логику и найти для себя положительные стороны в данных обстоятельствах.

- Конечно, - Гермиона кивнула и насмешливо скривила губы. - Выбор.

Меж тем, Люциус промолчал, жестом давая знак Драко, и тот поднял их всё ещё соединённые руки вверх, вытягивая перед отцом. Люциус кивнул, сделав пасс волшебной палочкой и вычерчивая незнакомую Гермионе руну. Сорвавшаяся с палочки золотистая нить обвила их запястья, вспыхнув волшебным огнём, и тут же исчезла. И в то же мгновение точно такая же нить соединила имя Драко на семейном гобелене с тем местом, где покамест ещё отсутствовало имя Гермионы.

- Поздравляю, - Люциус улыбнулся. - Первая часть обряда завершена. Надеюсь увидеть вас за обедом, мисс Грейнджер.

Гермиона лишь кивнула, растягивая губы в улыбке: ей действительно пора было смириться с реальностью, в которой она внезапно оказалась. Впрочем, её личная потеря свободы Малфою обещала предоставить им всем некоторые неожиданные преимущества… И силой воли заставив себя не додумывать эту мысль, Грейнджер приняла приглашение Люциуса.

========== Глава 20 ==========

Гермиона сидела в библиотеке, задумчиво глядя в окно и поглаживая рукой свой успевший немного округлиться живот. Сегодня её будущий ребёнок был официально принят в род Малфоев, тем самым надежно «забронировав» её собственное место на их древе. Конечно, будут соблюдены все условности и традиции, но факт остается фактом: в её жизни отныне возможен только один мужчина, Драко Малфой.

Впрочем, прочитав всё, что только возможно о магии браслетов, Гермиона уже давно поняла, что это ещё один «сюрприз» древних артефактов. Забавно, но после всего, профессор МакГонагалл оказалась права. Конечно, предсказывая любимице, что её судьба ещё не нашла её, Минерва и представить себе не могла подобный поворот событий.

А ещё, Грейнджер с удивлением обнаруживала, что уже успела полюбить своего будущего сына. Несмотря ни на что, особенно учитывая её менее, чем добровольное появление в Малфой-меноре, она не испытывала к нему ни капли отчуждения. Впрочем, хоть процесс зачатия и был не совсем добровольным, но и назвать его грубым насилием Гермиона бы не могла. Может, и правда, это случилось, как в большинстве браков, заключённых по договорённости или расчёту? Что и пытался донести до неё Драко, как до её друзей Нотт? Впрочем, только помяни дьявола… или дракона?

- Всё не так плохо, как кажется, - раздался у самого уха голос Малфоя, и девушка даже не удивилась. Лишь подняла голову.

- А как оно мне кажется?

- Не знаю, - Драко пожал плечами. - Но осмелюсь предположить, что ты не от счастья смотришь в одну точку уже довольно долго.

- Всего лишь любуюсь пейзажами, - Гермиона вздохнула. - Я была тебе зачем-то нужна?

- Ты мне всегда нужна, - Драко плотоядно улыбнулся, подмигнув молодой женщине, и та закатила глаза. - Но я просто хотел поговорить.

Гермиона кивнула, жестом указывая на кресло напротив себя, но Драко опустился на колени возле её ног. Не отводя взгляда от её глаз, взял ладони девушки в свои, поднося запястья к губам и поочередно целуя.

- Тебе идёт кольцо моего рода, - Малфой нежно поглаживал её пальцы.

- Неожиданно, - Гермиона не сдержала удивлённое выражение. - Прямо нестерпимо хочется вернуться во времени и рассказать одному маленькому снобу курсе на втором.

- Лучше бы ты использовала этот шанс, чтобы не намекать, что ему папенька купил место в команде Слизерина по квиддичу.

- Все ещё не забыл? - Грейнджер нахмурилась. А ведь и правда, нападки Драко на неё лично начались именно после этой злополучной фразы.

- Задело тогда знатно, - Малфой прищурился. - И для твоего сведения, отец купил метлы после того, как я прошёл отбор в команду.

- Тебе так важно, чтобы я это знала? - Гермиона непонимающе качнула головой. Почему столько лет спустя он напоминает о такой сущей безделице и детском недоразумении? Её мнение о его способностях так важно Малфою?

- Да.

- Невероятно. Никогда бы не подумала, что мои слова вообще что-то для тебя значили, - Грейнджер тряхнула уже успевшими слегка отрасти по его «настоятельной просьбе» волосами и примирительно заговорила. - В любом случае, ты был отменным ловцом, который принёс Слизерину не одну победу. Уверена, своё место в команде ты заслужил.

- Но хуже, чем Поттер? - Драко прищурился.

- Если это не приказ, то я не отвечаю, - Грейнджер уже так привыкла за последние три месяца использовать эту фразу, чтобы избежать отвечать на нежелательные ей вопросы, что делала это автоматически. Самое смешное, что Малфой никогда не настаивал и не приказывал ответить. Сегодня же он вздохнул, закатил глаза и протянул вперёд руку.

Одним стремительным, плавным движением, Малфой расстегнул браслет на её левом запястье и переодел на правое. Волшебный замочек послушно щёлкнул под его пальцами, и Гермиона в изумлении осознала невероятный факт: браслеты мгновенно стали всего лишь изысканной бижутерией.

- Больше я не могу приказывать, - лицо Драко сейчас напоминало холодную маску. - И если вспомнишь, я не приказывал тебе ни разу. Если не хочешь, не отвечай, но эту драклову отговорку ты использовать больше не сможешь.

Грейнджер застыла на месте. Неужели, её беззубые - а ведь по сути, они были пустым сотрясением воздуха и знаком её полной беспомощности - подколки и шпильки его настолько выводили из себя? А Малфой ведь и виду не подавал, притворяясь, что пропускает всё мимо ушей. Вздохнув, девушка заговорила:

- Если ты вспомнишь, я никогда не была такой уже ценительницей квиддича. Ты был прекрасным ловцом, это все, что я могу сказать. Ни один из вас не ставил себе целью играть профессионально или сделать из квиддича карьеру.

- Понятно, - Драко кивнул, поднялся с колен и молча направился к двери, но у самого выхода из библиотеки Гермиона его окликнула.

- Не будешь переодевать браслеты обратно?

- Нет, - Драко обернулся к ней. - Зачем? Если ты не заметила, я для своих целей ими не пользуюсь. Хотя мог бы.

- Я заметила, спасибо, кстати, - Грейнджер потёрла пальцем переносицу.

- Тогда, может быть, затруднишься немного подумать, почему? Да и вообще решишь, наконец, проанализировать ситуацию?

Гермиона несколько раз моргнула, а мужчина, одарив её легким кивком головы, покинул комнату. Проводив его взглядом, Грейнджер вновь погрузилась в свои мысли, машинально крутя на правом запястье оба браслета. Правда, думала Гермиона теперь уже совершенно о другом.

Незадолго до обеда их неожиданно посетили Теодор Нотт и Нинель и по приглашению Нарциссы присоединились к Малфоям за трапезой. Гермиона не знала, пригласил ли их Драко нарочно, или это было простое совпадение, но и отказаться появиться за столом уже не могла. Нинель вела себя совершенно естественно, хладнокровно отвечала на вопросы Нарциссы и ни в коей мере не проявляла и тени смущения. Едва они с Тео вышли из камина, Грейнджер для себя отметила, что браслеты Асон были тоже надеты на одну руку.

Избрала обратить на этот факт всеобщее внимание, к огромному изумлению Грейнджер, именно Нарцисса. Стрельнув глазами в сторону собственного сына, она широко улыбнулась:

- Вижу, Теодор избрал позволить вам некоторые вольности с вашими аксессуарами, милочка. Должна признать, я всегда считала браслеты, надетые на обе руки, признаком дурного вкуса. Конечно, если это не дань культуре и обычаям. Но к моему огромному сожалению оказалось, что даже мой собственный сын предпочитает подобный «стиль».

- Как тонко, Нарцисса, - Люциус насмешливо сжал губы в узкую линию, но его супруга лишь пожала плечами, вновь напоминая Грейнджер прямолинейную Андромеду, в девичестве Блэк. Судя по быстрому взгляду, который Нинель бросила на Гермиону, «невеста» Нотта тоже отметила фамильное сходство. Элегантным жестом Нарцисса пожала плечами:

- Говорю, как есть.

- Я смотрю, Теодор, официальные поздравления причитаются, - перевел разговор в новое русло Люциус, взглядом указывая на кольцо рода Ноттов на безымянном пальце Нинель. Девушка лишь сдержанно улыбнулась, а Теодор просиял.

- Как и Вам, Люциус, - после чего он обернулся к младшему Малфою. - Поздравляю, Драко.

Малфой кивнул. В отличие от Нинель, Гермиона Грейнджер никак не отреагировала на поздравления. Это не укрылось от внимания присутствующих, но все избрали тщательно проигнорировать её отсутствие реакции. Лишь Люциус слегка приподнял бровь, поигрывая бокалом с огневиски в руке.

Гермиона не была голодна, как всегда и случалось, если ей приходилось присоединиться за трапезой к Малфоям. Аппетит пропадал молниеносно, и девушка обычно ковыряла что-нибудь в тарелке, пользуясь любым случаем поскорее извинить себя и ретироваться в библиотеку. Все дружно притворялись, что ничего не замечали, а потом Грейнджер обнаруживала блюда с закусками в своей комнате. Ведь в конечном итоге, волшебница, носившая под сердцем наследника рода, должна была питаться правильно.

Но в присутствии Нотта и Нинель уйти она не могла. Более того, Гермиона изредка бросала изучающие взгляды на Драко. Почему он не сказал матери, что тоже переодел её браслеты? Нарцисса ведь слишком очевидно была недовольна, и он мог запросто оправдаться. Гермиона помнила, что Нотт изначально обещал браслеты переодеть при первой же возможности. Она прочла это в памяти Нинель, хотя многие детали «сделки» были подчищены. Но эту Снейп оставил.

Меж тем, беседа за столом явно поддерживалась, при том именно Нинель. Девушка или на самом деле чувствовала себя свободно, или умела очень хорошо притворяться. Она спокойно отвечала Нарциссе, хотя в отношении Люциуса держалась настороженно. Из прошлых рассказов Нинель о своей жизни Грейнджер уже знала, что в Нотт-меноре она тоже избегала патриарха рода, правда, Теодор её в этом поддерживал.

Протянув руку к вазочке с пирожными, стоявшими возле Нарциссы, уже в самом конце трапезы Гермиона ненавязчиво продемонстрировала леди Малфой оба браслета, надетые теперь на одну руку. Драко качнул головой, заметив этот «жест доброй воли», Люциус вновь приподнял бровь, а Нарцисса улыбнулась. Поступок Гермионы остался не прокомментирован, но отнюдь не проигнорирован. Браслеты, теперь надетые на правой руке магглорождённой, без сомнения заметили все присутствующие.

Нотт и Нинель отбыли домой около десяти вечера, и проводив гостей, хозяева незамедлительно отправились в свои спальни. Правда, перед тем, как исчезнуть в камине, Теодор договорился с Драко о скорой встрече. Малфой пообещал сообщить дату Крэббу и Гойлу, а девушки переглянулись: у них очень скоро будет возможность вновь поговорить.

========== Глава 21 ==========

В комнате Гермиону уже ожидали блюда с едой, как случалось каждый раз, когда девушке приходилось «разделять трапезу с Малфоями», и она практически не прикасалась к еде. По дороге в их апартаменты Драко свернул в кабинет, и Грейнджер даже подумала, что он сегодня не придёт ночевать с ней, что было бы впервые с момента её появления в меноре. Впрочем, когда Гермиона вышла из ванной, Драко уже сидел на постели, сосредоточенно снимая запонки.

Несколько мгновений Грейнджер наблюдала за четкими, просчитанными движениямимужчины, который её явно игнорировал, а потом сделала глубокий вдох:

- Я не понимаю, почему ты злишься.

- Конечно, - Малфой даже не повернул головы. - Ты здесь не по своей воле, ты мне ничего не обязана, я не имею права ревновать к Поттеру. И кстати, я оценил твой жест перед моей матерью. Похоже, я должен сказать тебе спасибо.

Гермиона невольно округлила глаза, пропуская последнюю фразу мимо ушей:

- Ты ревнуешь к Гарри? Но этого же просто не может быть…

- Почему? - Малфой обернулся к ней, впервые встречая её взгляд.

- Просто, вы настолько никогда даже не имели общих точек для соревнования… Ну, кроме очевидного, то есть квиддича.

- Ты так на самом деле считаешь? - Драко приподнял бровь. - У меня не было никаких причин противопоставлять себя ему? Желать того, что принадлежало ему?

- А какие причины у тебя могли быть? - Грейнджер пожала плечами, но потом осеклась. В какой-то момент Рон тоже завидовал славе Поттера, но тщательно это скрывал. - Наоборот, мне кажется, у тебя было всё, о чём Гарри когда-либо мечтал: семья. Родители. Дом, где тебя любят и ждут. Насколько я помню, в Хогвартсе ты никогда не страдал недостатком ни друзей, ни внимания женской половины.

- Конечно, - Драко прищурился. - Вот только ты больше десяти лет страдаешь именно по Поттеру.

- Гарри был мой друг, практически брат, - Гермиона непонимающе смотрела на Малфоя. - Да, мне его не хватает…

- Брат, значит, - Малфой резко поднялся с постели и отошёл к окну, скрестив руки на груди. - И именно на это намекал Тёмный Лорд при всех, когда влез тебе в голову. Как он там выразился? «Никого добровольно не подпускала к себе все эти годы»?

- Какая разница, как он выразился? - Гермиона понимала, что начинает закипать. Малфой был прав в одном: он реально не имел права предъявлять ей претензии, не имел права на ревность. Но вопреки здравому смыслу и логике, девушка вдруг обнаружила, что просто обязана объясниться с ним и все разложить по полочкам. - Он любовь вообще не понимает. Нет в нем этого чувства, откуда ему знать, что есть что?

- Тёмный Лорд - сильнейший легилимент, - Драко обернулся к ней. - И про Поттера он прочёл в твоём мозгу запросто.

- Ну, и прочёл, - Гермиона тоже скрестила руки на груди. - А понять, что он увидел, не смог. Как текст на незнакомом языке, который пользуется теми же буквами, читать. Слова разобрал, а смысл не понимаешь. Гарри мне всегда был, как брат. Между нами никогда не было романтических чувств, и это правда. Все остальное объяснить я не могу, потому что не понимаю сама. И я не знаю, что это с твоей стороны, наверное, гордость или собственничество, потому что сомневаюсь, что это ревность…

- Потому что на ревность я в твоём мнении просто не имею права? - Драко прищурился.

- Потому что для ревности к Гарри у тебя нет причин, - перебила его Гермиона. - А если тебя так волнует, что он был лучше тебя в квиддиче, то насколько я помню, далеко не все так считали.

- А как считала ты? - Драко сделал к ней шаг.

- Я не эксперт…

- Да брось ты! Поттер и Уизли, уверен, бесконечно обсуждали квиддич. Потом не забываем про Крама. Ещё и Маклагген был, - Малфой раздраженно скрипнул зубами. - Да ответь ты уже без увёрток!

- А без увёрток, я в то время вообще пыталась на тебя не обращать внимание, - взорвалась Гермиона. - Учитывая, что каждое твоё второе слово в отношении меня было оскорблением.

- Ясно, - Драко качнул головой. - И по-гриффиндорски честно.

- Избираю винить в этом гормоны беременности, а не Гриффиндор, - Грейнджер прикусила губу, но все-таки добавила. - В любом случае, ты был одним из первых по учебе в нашем потоке, плюс, ловец Слизерина. И да, отличный ловец…

- Тебе нужно поесть, - словно по щелчку пальцев, Драко взял себя в руки, переводя разговор на другую тему. - Ты ведь опять практически ни к чему не притронулась за столом.

- Я не была голодна…

- Конечно, - Малфой приподнял бровь. - Тебе пора бы уже кончать это затворничество. Не сомневаюсь, эльфы будут счастливы доставить тебе любые блюда куда угодно и когда угодно, но твое место за столом.

- Место, как кого? - Грейнджер прекрасно понимала, что опять рвётся на рожон. - Твоей наложницы?

- Матери моего будущего сына и наследника рода, Гермиона, - Драко теперь был совершенно спокоен. - И кстати, говоря о Поттере. Не взглянешь ли ты на одно старое колдо? Это из альбома Снейпа.

- Что? - Грейнджер непонимающе моргнула.

- Отец отдал мне этот альбом в тот же день, когда ты здесь появилась. Как ты уже поняла, маме не понравились твои «украшения», о которых ей, конечно же, доложили сходу. Обрати внимание на запястье Лили Эванс, - Драко прищурился и, взмахнув палочкой, призвал альбом колдографий.

А потом он раскрыл перед девушкой нужную страницу, и Грейнджер замерла. На запястье магглорождённой матери Гарри были надеты точно такие же браслеты, как на ней самой.

- Почему ты мне это сразу не показал? - Гермиона откровенно не понимала: Драко же мог заставить её умолкнуть сходу, развенчав «романтику» между родителями Гарри.

- А зачем? - Драко пожал плечами. - Что бы это мне дало? Можно подумать, я не понимаю, что Джеймс Поттер сделал Эванс предложение, и она его добровольно приняла. А браслеты были представлены, как подарок на помолвку. Мы оба понимаем, что на момент твоего появления здесь ситуация была диаметрально противоположной. Ты бы не поверила ни одному моему аргументу. Сама бы сходу прочла мне лекцию про разницу между «надеть браслеты добровольно» и так, как защелкнул их на тебе я.

- Тогда, зачем ты показываешь мне это сейчас? - Гермиона откровенно не понимала, чего Драко добивается. Да, он был прав, именно так она бы и отреагировала, но что сейчас изменилось?

- Потому что сейчас ты уже должна начать видеть, что главное не то, как ты что-то называешь, а что ты подразумеваешь. На тебе надето мое кольцо, фамильный перстень Малфоев. Ты станешь моей женой. Не думаешь, что пора уже прекратить зацикливаться на названии этих дракловых браслетов? Это всего лишь ход конём, который даёт нам возможность обойти некоторые старинные ограничения. Потом мы их вообще отменим официально, патриархи уже работают над обрядом, но пока это единственный способ. И я тебе это в первый же день сказал.

Гермиона сжала губы, промолчав в ответ. Да уж, у них сегодня, похоже, получился день откровений. И что самое главное, эти откровения были именно Малфоя. Именно Драко сегодня открыл ей себя, позволив заглянуть в его душу и обнаружить очень много неожиданного. А «самой талантливой ведьме их поколения» действительно нашлось, о чём подумать…

========== Глава 22 ==========

- Последнее время я не могу избавиться от одной навязчивой мысли, - задумчиво произнесла Нинель, откинувшись на спинку кресла.

Нотт и его «невеста» вновь сегодня были приглашены в Малфой-менор на обед, всего несколько дней после прошлого визита. Правда, на этот раз к ним также присоединился и отец Тео, которого Гермиона видела впервые в жизни. Тед Нотт никогда не появлялся в школе, а вне Хогвартса встречаться с Тео или его семьей Грейнджер никогда не приходилось. Девушка быстро отметила разительное внешнее сходство отца и сына, обычное для Магического мира, где мужчины из древних родов всегда были похожи между собой, правда, в случае Ноттов оно слишком очевидно заканчивалось именно «на уровне кожи».

Несмотря даже на схожие манеры и тембр голоса, Теодор слишком подчёркнуто вёл себя независимо. Впрочем, Грейнджер уже знала от Нинель, что в отличие от большинства слизеринцев вообще, и Драко в частности, Тео никогда не стремился ничего доказать своему отцу и мнение Теда о себе во главу угла поступков и решений не ставил. Конечно, и горячим темпераментом Теодор не отличался. Парень был слишком хладнокровен и сдержан даже по мнению всегда рассудительной и не подающейся эмоциям Асон.

После ужина Нарцисса удалилась отдавать распоряжения о кофе и десерте, мужчины уединились в кабинете Люциуса, и девушки ненадолго были предоставлены самим себе. Именно поэтому сейчас Нинель и решила воспользоваться моментом и поделиться с подругой своими рассуждениями наедине.

- Что ты имеешь ввиду? - Гермиона подняла на бывшего профессора маггловской физики задумчивый взгляд. Нинель улыбнулась:

- Ничто не сближает больше, чем общий враг.

- Я не понимаю, о чем ты? - Грейнджер замерла. Конечно, догадка, что Нинель имеет ввиду, ярким мгновенно сверкнула в сознании, но Гермиона просто не могла в неё поверить.

- Помнишь старую шутку про физиков и лириков? - Нинель усмехнулась. - Ты ведь у нас профессор литературы. А я нет.

- Я не лирик, Нинель, - Грейнджер нахмурилась. - Скорее реалист и прагматик.

- И немного паранойи тоже подмешано, - Нинель ей подмигнула. - Что неудивительно, конечно, учитывая нашу историю. Но сейчас я хочу, чтобы ты попыталась взглянуть на ситуацию без гриффиндорских эмоций. Только логика и факты. Отбрось все предрассудки и даже персональный опыт наших школьных лет. Отбрось личные симпатии и антипатии.

- Что ты хочешь сказать?

- Что если ты взглянешь на ситуацию без эмоций, то получится, что наши «господа» должны уже не так сильно быть преданы своему Хозяину. И скажу больше, они вполне могут захотеть нам помочь.

- Мне кажется, ты выдаёшь желаемое за действительное, - Гермиона нахмурилась.

- Нет, дорогая, ты просто не хочешь видеть то, что противоречит твоим сложившимися годами общения с чистокровными слизеринцами стереотипам. Быть может, мне повезло больше, я Драко Малфою поперёк горла в школе не стояла, и на меня он не бросался, как бык на красную тряпку. Он вообще мало обращал внимание на других магглорождённых, кроме тебя. Нотт как-то сказал, что когда мы все не вернулись на седьмой курс, Малфой был очень сильно удивлён, что в школе, оказывается, «столько много грязнокровок».

Грейнджер хмыкнула, впервые сталкиваясь с этой информацией, а Нинель продолжила:

- В любом случае, если мне ещё понятно, как они все за Ним так слепо следовали столько лет: объединяла общая цель, то сейчас их преданность выглядит вынужденной. У чистокровных нет другого выбора. Быть может, и их отношение к нам нужно немного пересмотреть? Быть может, это объяснит, почему они все «закрывают глаза» на факт, что мы буквально прописались в их библиотеках? Или, тщательно делают вид, что не понимают, что мы там ищем?

- Ты хочешь сказать, что они не просто нам не мешают, но поддерживают нашу цель? Потому что их не может радовать, что их завели в тупик? - Грейнджер усмехнулась, а Нинель кивнула.

- Похоже на то, что мог бы нам сказать Перси Уизли. Не находишь?

- Да, Перси всегда был больше слизеринцем, чем гриффиндорцем, - задумчиво кивнула Грейнджер. - И это логично.

Она задумалась. Не только Перси сказал бы подобное. Она была уверена теперь, что Снейп бы тоже согласился. А ещё, Нинель была права: ни Малфои, ни Нотты не могли быть не в курсе, в каких дебрях они копались. И тем не менее, им не мешали. Быть может, пора было вспомнить ещё одну замечательную маггловскую пословицу о «враге моего врага»? Но Грейнджер была не готова сделать первый шаг. Не готова доверять. Слишком многое было поставлено на кон.

- Лорд Нотт сказал, что они все постараются оградить нас от общения с Тёмным Лордом как минимум до рождения наследников. Потом, тоже найдут любые поводы отложить наши встречи с ним, - Нинель многозначительно приподняла бровь. Гермиона замерла. - Но всё равно, сотри мне воспоминания об этой беседе. Мало ли что, своему Лорду они противоречить не могут, а подобные размышления опасны. Мне не обязательно помнить, а вот ты подумай на досуге.

Гермиона кивнула, и волшебная палочка вновь оказалась в её пальцах. Заклинание прозвучало как всегда мягко, и уже через несколько минут они с Нинель обсуждали какие-то незначительные подробности своих беременностей…

Нарцисса Малфой замерла в дверях, наблюдая за девушками. Всю жизнь её муштровали, что чистокровные волшебники выше всех других. С раннего детства внушали постулаты доктрины чистоты крови, пренебрежение и неприязнь к магглорождённым. Конечно, Нарцисса не была настолько фанатичной сторонницей доктрины, как её старшая сестра, Беллатрикс, но всегда принимала её безоговорочно.

Нарцисса-в-девичестве-Блэк не была революционеркой, как её средняя сестра Андромеда или кузен Сириус, оба разорвавшие связи с семьёй. Впрочем, Цисси подозревала, что в случае с Андромедой дело было не столько в революционных взглядах, сколько в элементарных чувствах, которые, похоже, стояли во главе угла для всех страстных Блэков. Андромеда полюбила магглорождённого волшебника и, как все Блэки преданная, отвергла доктрину семьи. По иронии судьбы, диаметрально наоборот повторив мотивацию одержимой самим Тёмным Лордом старшей из сестёр Блэк - Беллатрикс.

Сириус же с детства был бунтарём, но даже не это стало главным, как теперь понимала уже повзрослевшая Нарцисса. Кузен отверг идеологию своей семьи ради лучшего друга, Джеймса. Поттеры всегда были более либеральны в отношении чистоты крови, хотя их наследник и был чистокровным, но даже воспитанным вне постулатов доктрины, Джеймсом руководили отнюдь не прогрессивнее или революционные идеи, а чувства. Любовь к его собственной магглорождённой, Лили в девичестве Эванс.

Сама же Нарцисса слишком рано влюбилась в Люциуса и её выбор был вновь сделан за неё: Цисси была предана супругу. Таким образом, Нарцисса не была ослеплена преданностью Тёмному Лорду, как Беллатрикс, а доктрина чистоты крови была скорее приложением и данью преданности семье и Люциусу. И сейчас леди Малфой вновь рассматривала свои взгляды и привязанности через единственно-важную для неё призму: свою собственную семью.

Другими словами, её намного больше интересовало, что устраивает на данный момент Малфоев вообще и Драко в частности. Даже интересы и мнение Люциуса теперь отходили немного на второй план, хотя Нарцисса прекрасно видела: супруг тоже уже давно задумывается обо всем, в чём раньше считал, что уверен.

Но во главе угла для Нарциссы теперь стоял Драко, а чувства сына, в жилах которого горячая кровь Блэков сражалась с легендарной рассудительностью и умением подстраиваться под ситуацию Малфоев, к нечистокровной Гермионе были слишком очевидны. Итак, Нарцисса сейчас была вынуждена пересмотреть свои приоритеты и лояльности.

А если прибавить к этому, что никто из чистокровных аристократов, быть может, за исключением одержимой социопатки-Беллатрикс, не славился полной слепотой, очевидный вывод напрашивался сам. Они все понимали, что Тёмный Лорд и его методы завели их в тупик. Более того, когда сама Магия тычет тебя носом в ошибки твоих путей, даже самые зацикленные избирают прислушаться. Поэтому, если бы Нарцисса Малфой имела возможность услышать доводы мисс Нинель Асон, она бы признала: магглорождённая волшебница была права. Но леди Малфой появилась на пороге комнаты, когда разговор уже был закончен…

Когда Нотты покинули менор, Гермиона, вопреки своим привычкам, не отправилась в библиотеку. Усталость дня давала о себе знать, и молодая женщина, поспешно извинив себя, укрылась от мира в своей комнате. Ей нужно было многое обдумать, включая и темы, которые породил в голове разговор с Нинель. Неужели, чистокровные на самом деле стали их союзниками? Проблема была в том, что Гермиона по-прежнему не верила Малфоям, хотя менее эмоциональная Нинель считала, что бывшая гриффиндорка руководствуется не логикой, а своими оставшимися из детства стереотипами.

Скинув по-волшебному удобные, но всё-равно надоевшие за день туфли на высоком каблуке - а Гермиона уже давно привыкла носить их, не снимая - молодая женщина забралась с ногами в кресло, потирая уставшие ступни. Грейнджер не колдовала в меноре без веской причины, и поэтому чары на обувь накладывала Нарцисса. И хотя Грейнджер и поделилась с леди Малфой своим усовершенствованным заклинанием, магглорождённая уже давно с усмешкой отметила: в её собственном исполнении выходило лучше.

Размышления Гермионы были внезапно прерваны звуком открывающейся двери, и в следующее мгновение в комнату зашёл Драко. С уже привычным подносом холодных закусок в руках, каждый раз волшебным образом отвечающими тягам Гермионы именно на тот момент. А ведь она даже ещё и не отдала себе отчёт, что именно сейчас хотела бы копченый лосось с помидорами и шоколадный торт…

- Устала? - поставив поднос на стол, Малфой опустился перед ней на колени и принялся массажировать ноющие ступни.

- Да, - Грейнджер лишь кивнула, прикрывая глаза и откидываясь назад. Томный стон удовольствия, не сдержавшись, сорвался с её губ, и Драко самодовольно усмехнулся.

- Что? Быть может, ты хочешь, наконец, признать, что я - настоящий волшебник?

- Как раз в этом сомнений никогда не было, - Грейнджер закатила глаза. - Проблема в том, что ты ещё и боль в задни…

- Ладно, замяли, - Малфой поджал губы, но массажировать её ступни не прекратил. - Быть может, пора перейти на обувь без каблука?

- Это твой почтенный лекарь предложил? - тут же вспыхнула Грейнджер. - Потому что этот с..кин сын может засунуть своё «профессиональное и экспертное» мнение знаешь, куда?

- Не злись, - Драко поднял руки в примирительном жесте и качнул головой. - Он тут ни при чём. И я прекрасно знаю, что мать накладывает на обувь твои усовершенствованные чары…

- Которые в моем собственном исполнении выходят лучше, - выплюнула Грейнджер и резко поднялась из кресла, отходя к окну.

Вопреки её ожиданиям, Малфой вновь не спорил. В два шага он приблизился к молодой женщине, остановившись за её спиной, и теперь принялся массажировать напряженные плечи.

- Гермиона, я не указываю тебе, что делать, - спокойно объяснил мужчина. - Просто хотел сказать, что беременность у волшебниц порой проходит очень сложно. Отец говорит, что мать вообще на этой стадии уже практически не вставала из постели. Вы все переносите это намного лучше…

- Да что ты говоришь?!

Глаза Грейнджер вспыхнули, но она поспешно прикусила себе язык. Тирада, что она в своё время уже имела удовольствие и возможность лицезреть, как переносят беременность чистокровные ведьмы, чуть не сорвалась с губ, но Гермиона успела остановить себя. В их Новом Мире чуть не единственной чистокровной, настолько близкой ей, была Джинни. А выдавать существование Джеймса было нельзя…

- Уверен, что ты об этом читала, - меж тем, Драко интерпретировал её речь на свой лад. Или, благоразумно решил не вдаваться в подробности. - Быть может, даже кое-что видела сама. У вас ведь были чистокровные волшебницы тоже.

- Да, именно, - поспешно согласилась с ним Грейнджер. Впрочем, спорить элементарно не хотелось, вспышка злости прошла, уступая доводам здравого смысла, что Малфой всего лишь заботится о ней, а его пальцы творили чудеса с мышцами её плеч и спины. Гермиона и сама не заметила, как откинулась назад, прижимаясь к его груди и тая от расслабляющих манипуляций умелых рук. И где только научился?

Тем временем, сама магглорождённая чувствовала, как в его руках начинала превращаться в податливый пластилин. Расслабленные мышцы странным образом заставляли затуманиться сознание, и Грейнджер совсем не противилась, когда внезапно её развернули и подсадили на подоконник. Одна рука Драко теперь придерживала её за талию, а пальцы другой ласково скользнули в удивительно быстро, словно повинуясь волшебству, отросшие локоны.

Прическа Грейнджер за последние месяцы существенно изменилась, и конечно же, девушка уже успела найти ответ причины такого небывало быстрого для неё роста волос. Магическая беременность. Повышенный волшебный фон матери, плюс зарождающаяся Магия плода - и волосы Грейнджер вновь напоминали отдельную магическую сущность. Впрочем, домашние эльфы и на это быстро нашли управу. Оказывается, существовали весьма действенные средства для ухода даже и за такими непослушными волосами.

Меж тем, всё ещё ласково перебирая её пряди одной рукой - а Драко на самом деле имел «пунктик» относительно её волос, мужчина скользнул другой под пышную юбку. Погладил кожу над темным кружевом чулка и переместил пальцы на внутреннюю сторону бёдра. Когда Малфой успел развести её колени и пристроился между ними, Грейнджер не заметила. Впрочем, она и не думала сопротивляться.

Откинувшись назад и прикрыв глаза, она не сдерживала стоны наслаждения. Пальцы Драко уже уверенно ласкали её самые чувствительные и сокровенные места, а губы теребили обнаженную грудь, играя давно затвердевшими сосками. Запустив собственные пальцы в мягкие, как всегда тщательно уложенные белые пряди, Гермиона прогибалась под изощренными ласками будущего супруга, прижимая его голову к себе и одновременно помогая его умелым пальцам.

Оргазм накрыл её незамедлительно, и молодая женщина замерла, переживая волну удовольствия и чувствуя легкие поцелуи мужчины, теперь оставлявшего влажные дорожки вдоль её шеи. Когда сбившееся дыхание Гермионы восстановилось, бешеное сердцебиение успокоилось, а опьяненные от неги глаза встретились с его собственными, Драко самодовольно усмехнулся и подхватил возлюбленную под ягодицы.

- Продолжим, дорогая, - мурлыкнул он в её обнаженную грудь, сейчас как раз находившуюся на уровне его губ, и опустил распаленную страстью женщину на постель, тут же опускаясь следом…

========== Глава 23 ==========

Тед Нотт не соврал. Ссылаясь на старые обычаи и традиции, основанные, как правило, на тяжёлых беременностях чистокровных волшебниц, абсолютно все патриархи во всеуслышание запретили будущим матерям наследников рода покидать свои дома и меноры. И хотя многие знали, что на самом деле старые правила к магглорождённым волшебницам не должны бы относиться - молодые женщины «новой крови» переносили беременности намного легче чистокровных волшебниц - никто не нашёл нужным уведомить об этом Тёмного Лорда.

Знал ли Волан-де-Морт об этом нюансе? Гермиона не могла бы сказать наверняка, но тот-кого-нельзя-называть решил не оспаривать древние традиции. Таким образом, все они теперь были надежно защищены от потенциальных вторжений в свой мозг мощным легилиментом. Это позволяло Гермионе больше не стирать или корректировать Нинель память, но встречаться стало невозможно.

Впрочем, Теодор продолжал периодически наведываться в Малфой-менор и передавал Грейнджер небольшие послания. Несмотря на свои теории о вполне возможном отношении чистокровных к их целям с симпатией, Нинель была осторожна и подбирала слова тщательно. В основном, она писала ни о чём, справляясь о здоровье подруги или делясь какой-нибудь ерундой, и только перед самым рождением сына Грейнджер с замиранием сердца прочла вскользь упомянутую и так давно ожидаемую новость: Нинель Асон всё-таки удалось создать маховик времени.

Используя старые модели, которые хранились в поместье Ноттов, и собственную палочку, Нинель умудрилась воссоздать технологию, и маховик работал: девушка смогла сама пару раз отправиться на несколько часов в прошлое. Путешествовать дальше во времени она боялась. Как Грейнджер и советовала, по прибытии в прошлое Нинель пряталась где-нибудь, избегая пересекаться с другими обитателями Нотт-менора, а когда её будущая сущность в свою очередь исчезала для «эксперимента», просто выходила из укрытия и присоединялась к временной линии.

Со своей стороны Грейнджер уже давно была готова. Вся нужная информация из книг была заучена наизусть, а экспериментировать она не могла. Впрочем, первый шаг её плана был простой и вполне классический. Грейнджер знала, что он сработает: работало же в прошлом. Вопросы возникали лишь с конечной стадией, но здесь у Гермионы теоретически было время. Оставалось лишь дождаться рождения наследников Малфоев и Ноттов, ведь до разрешения бремени им путешествовать или встречаться не позволялось, взять у Нинель маховик и отправиться в прошлое.

Осторожно осведомившись у Драко, Грейнджер узнала, что Люциус и Тед намеревались вновь прибегнуть к отговоркам старыми традициями и не выпускать теперь уже матерей наследников рода из меноров как минимум шесть месяцев после рождения мальчиков. Обычно, чистокровным волшебницам занимало месяца три после родов прийти в себя, и буквально все кормили новорождённых сами. В волшебном мире верили, как Грейнджер узнала ещё от Джинни, что молоко матери увеличивает магическую силу и потенциал ребёнка. Особенно чистокровные это практиковали, естественно, с новорожденными мужского пола.

Все это давало Грейнджер и Асон отсрочку ещё на полгода. Именно столько времени они смогут не подвергаться вторжению в собственное сознание Тёмным Лордом, при этом имея возможность встречаться между собой. А потом всё станет неважно: временная петля уже будет создана.

Остаток беременности Гермионы прошёл вполне благополучно. Дни будущая мама наследника древнего рода проводила в библиотеке, а ночи были заполнены нежностью и страстью Малфоя. Гермиона давно уже свыклась с идеей близости с Драко и должна была отдать ему должное: интим с бывшим школьным недругом был ей далеко не неприятен. Постепенно, Грейнджер не только научилась это признавать, но и поймала себя на мысли, что Драко давно уже стал ей симпатичен. Обсудить подобное открытие, кроме самой себя, магглорождённой волшебнице теперь было не с кем.

Пришлось всё хорошенько обдумать и разложить по полочкам, играя сразу две роли: задавать вопрос и искать логический ответ, притворяясь, что знаменитый аналитический ум Гермионы Грейнджер сейчас используется кем-то, кроме неё самой. Конечно, это обозначало, что «та Грейнджер, кому выговариваются», должна была отодвинуть эмоции на второй план и быть той самой «логикой и здравым смыслом», которыми она давно стала для других.

Не сразу, но подобные опыты увенчались успехом. И проблема оказалась не в том, что Грейнджер не могла быть объективной. Отнюдь. Просто, логически приходя к некоторым выводам, она долго отметала их, как невероятные. И тогда её логический ум должен был настоять хотя бы рассматривать эти варианты, отодвигая эмоции на второй план и напоминая, что если бы Гермиона советовала кому-то другому, то привела бы именно эти доводы.

А из её долгих размышлений и обсуждений с самой собой выходило, что не только Драко Малфою она нравилась уже давно - а это утверждал как сам её «повелитель и похититель», так и следовало из подслушанного разговора его родителей, но и самой Гермионе Малфой тоже был на каком-то уровне симпатичен. Ведь в конце концов, стремясь доказать свою полноценность и даже некоторое превосходство всему магическому миру, Грейнджер с детства в первую очередь доказывала себя и перед надменным белобрысым снобом. А в какой-то момент, вечно придирающийся к ней чистокровный сопляк вообще превратился в олицетворение всего старого Магического мира.

Но следовало признать, Драко всегда привлекал к себе её внимание: он был умён, учился если и не лучше Гермионы, то на одном уровне с ней, и всегда мелькал перед глазами. Плюс, парень явно умолчал о расквашенном носе на третьем курсе, потому что если учесть реакцию его папеньки на гиппогрифа… Впрочем, тут могли быть и альтернативные мотивы, затрагивающие исключительно мужскую гордость Малфоя. Не хотелось признаваться, что девчонка расквасила ему нос?

В любом случае, неожиданно для самой себя, Грейнджер пришла к выводу, что к жизни в Малфой-меноре она привыкла, а Драко уже давно ей не противен… если вообще когда-либо был противен. А как мужчина и интимный партнёр, Малфой вообще был способен мгновенно вызывать в ней отклик, весьма бурную реакцию и даже страстность. Таким образом выходило, что если бы не её так называемое Гриффиндорское упрямство и давние, хотя вполне обоснованные и давно не детские обиды, Гермиона должна была признать, что вполне могла бы ответить Драко Малфою взаимностью.

Скорпиус Малфой родился солнечным, летним днём. Роды были сложными, но не критическими, как не преминул отметить присутствовавший при появлении на свет наследника Малфоев, уже известный Гермионе почтенный лекарь. Нужно признать, что за последние несколько месяцев отношение некогда так раздражавшего магглорождённую колдомедика изменилось на диаметрально противоположное. Едва Люциус признал мисс Грейнджер следующей леди рода, пожилой целитель начал обращаться с ней точно так же, как и с самой Нарциссой.

Гермиона должна была согласиться: её собственные роды были легче, чем Джинни, когда Грейнджер пришлось использовать значительную часть собственной магии, чтобы поддержать мать Джеймса. Уже тогда девушка поняла, что из-за сплетения Магии матерей и новорождённых, роды в магическом мире были штукой сложной и с подвохом.

Из разговоров семьи Уизли Гермиона смогла сделать вывод, что присутствие отца ребёнка требуется далеко неспроста. В случае Джинни ни один из членов её собственной семьи не смог заменить в этом сложном процессе Гарри Поттера, но каким-то невероятным образом, сама магия признала именно мисс Грейнджер. Только присутствие Гермионы, ворвавшейся в комнату, едва она услышала об осложнениях в состоянии подруги, спасло ситуацию.

Теперь же, в её собственной комнате присутствовали не только Драко, но и Люциус с Нарциссой. Правда, Гермиона тут же настояла, чтобы старшие Малфой покинули помещение. Люциус попробовал объяснить, что обычно сила и волшебство всего рода требуется в чистокровных семьях, чтобы помочь с проблемами, но к всеобщему изумлению, лекарь оказался на стороне магглорождённой. Кивнув, повидавший виды колдомедик согласно проговорил:

– Позволю себе отметить, что будущая леди Малфой вполне может быть права. Покамест, особых проблем не наблюдалось, и мне даже кажется, что миледи вполне могла бы справиться сама. Впрочем, в этой ситуации присутствие отца требуется не только во избежание медицинских проблем, но и символически. Взять сына на руки обозначает принять его в род. Но поскольку мы однозначно уже смогли избежать всех проблем, испытываемых чистокровными волшебницами во время магической беременности, думаю, будет логично предположить, что и сам процесс рождения наследника мисс Грейнджер перенесёт намного легче, чем чистокровная волшебница. Поэтому, я совершенно не против, если вы, милорд, подождёте за дверью. Обещаю, что если мы столкнёмся хоть с какими-то проблемами, нуждающимися в вашем присутствии, я самолично позову вас незамедлительно.

Было слишком очевидно, что Люциус какое-то время колебался, принимая решение, но Нарцисса решительно потянула его за рукав.

– Пойдём, – кивнула матриарх рода. – Если будет необходимость, нас позовут.

Как и подозревала Гермиона, необходимости не появилось. Роды прошли вполне спокойно, даже с последствиями магического всплеска не пришлось работать. А они были ожидаемы: Гермиона прекрасно помнила, какие чары, включая скрывающие, ей и всему педагогическому составу Хогвартса пришлось накладывать на комнату Джинни во время рождения Джеймса.

Впоследствии, они оборудовали специальное помещение для появления на свет магических младенцев нового мира. Или, если возможности доставить будущую мать в нужное место заранее не получалось, пользуясь всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями, как минимум четверо из них перемещались к женщине. Хотя пользоваться этим экстремальным методом им пришлось лишь однажды. Всех молодых матерей они забирали в специально подготовленное помещение за несколько недель до родов.

На этот раз, магические всплески были мгновенно поглощены волшебством Малфой-менора. Драко даже не пришлось поднять волшебную палочку. Где-то уголком сознания Гермиона для себя признала, что нашла это немного разочаровывающим: очень хотелось бы разжечь пару-тройку буйных костров в самом центре Малфой-менора.

Улыбаясь, колдомедик поместил ребёнка в руки матери, и Гермиона мгновенно почувствовала, как тёплая волна Магии электрическим разрядом прошлась по телу. Подобные ощущения в своё время описывала и Джинни, когда впервые дотронулась до Джеймса, а мадам Помфри самодовольно улыбнулась: очевидно, эта волна свидетельствовала о незаурядных силах новорождённого ребёнка.

Когда Скорпиус оказался в свою очередь на руках Люциуса, тот произнёс дословно то же самое, а по его выражению лица было понятно, что с подобным чистокровный волшебник сталкивался впервые. Одарив Гермиону долгим, изучающим взглядом, патриарх кивнул и покинул комнату. Позже, в подарок молодой матери и явно с согласия собственного отца, Драко преподнёс ей шикарное изумрудное колье.

Скорпиус появился в соответствующей рамке на семейном гобелене практически мгновенно, когда патриарх рода и отец мальчика громогласно произнесли заранее выбранное имя наследника. Домашние эльфы, приставленные к мальчику, забрали его сразу же после этого, и Гермиона с интересом наблюдала, как могущественные, но послушные роду существа колдуют над младенцем. Что именно они делают, девушка не имела ни малейшего представления.

А вот оправиться после родов мисс Грейнджер заняло намного больше времени, чем она изначально думала, хоть и меньше, чем девушка помнила, понадобилось Джинни. Младшая Уизли окончательно пришла в себя только через шесть месяцев после рождения Джеймса. Сама же Гермиона почувствовала, что её магия окончательно восстановилась через три месяца, но причиной задержки вполне могло быть, что все свои силы Грейнджер подсознательно бросила на поддержку ментальных барьеров.

Нинель родила наследника Теодору Нотту спустя несколько недель после Гермионы. Драко рассказал о появлении на свет маленького Томаса и весьма удовлетворительном самочувствии его матери, и Грейнджер про себя усмехнулась: чистокровные не могли скрыть своего удивления, как легко они все переносили беременности и разрешение от них. Девушки обменялись поздравительными письмами и с нетерпением ожидали личной встречи, в то время как древние семьи готовились к официальным обрядам бракосочетания. Наследники священных двадцати восьми не могли расти вне законного брака…

Люциус Малфой добавил имя матери своего внука на семейный гобелен по прошествии семи дней. Девушка не удивилась подобному обряду, обычай ждать приблизительно неделю существовал и в других не магических культурах и обычно был связан с врождёнными дефектами и болезнями. Многие смертельные недуги проявлялись в первую неделю жизни новорождённого.

Грейнджер никогда не проводила особенно много времени, мечтая о собственной свадьбе. Она не строила в мыслях роскошных планов торжества, с благоговением не листала журналы, любуюсь свадебными платьями. А уж мечтать о торжестве в своей конкретной ситуации считала просто смешным.

Кого ей было ждать среди гостей, Тёмного Лорда? Кроме Нинель и девочек, никого, даже отдалённо напоминавшего близких друзей, среди её окружения сейчас не было, а строить из себя непонятно что при чистокровных, которые все прекрасно знали детали сделок со своими гобеленами, тоже абсолютно не хотелось. Поэтому, когда Нарцисса предложила отпраздновать небольшое торжество, мисс Грейнджер вежливо, но категорично отказалась.

Нарцисса не настаивала, но праздник в Малфой-меноре всё-таки состоялся: гости были приглашены, чтобы отпраздновать рождение наследника рода. К огромному удивлению Гермионы, многие их ровесники на самом деле чистосердечно поздравляли её саму и Драко с тем, что они официально стали супругами.

Тёмного Лорда, к величайшему облегчению Гермионы, среди гостей не было. Зато были Нинель и Теодор, в чьём поместье состоялось аналогичное торжество всего лишь две недели спустя. С подругой Гермионе удалось переброситься лишь парой слов, девушка весь вечер практически не отходила от Теодора. Старший Нотт в это время о чем-то сосредоточенно перешептывался с Люциусом.

А потом полетели дни и недели, стремительно отсчитывая выделенные на общение с новорождённым сыном ею самой шесть месяцев. Грейнджер помнила, что в эти месяцы должна быть со своим ребёнком как можно больше, кормить и предоставлять тепло, комфорт, ласку и любовь.

К новорожденному сыну Гермиона привязалась мгновенно. Малыш, как и водилось в волшебных родах, был копией мужчин по линии отца: с неестественно светлым, платиновым пушком на голове и коронными серыми глазками. Притом, фамильный цвет глаз, очевидно, в магическом мире не менялся у младенцев с рождения. Гермиона к этому моменту не была удивлена: Джеймс точно так же родился с яркими, пронзительными глазами своего отца, и Грейнджер, с удивлением призвавшая всеобщее внимание к этому факту, получила длинную и подробную лекцию от Билла Уизли.

Чистокровный маг, более того, наиболее знающий именно о традициях и обрядах старого волшебного мира, Билл и объяснил, что к этому примешано очень старое, родовое волшебство. Признаться, парня лишь удивляло, что глаза самого Гарри Поттера не были копией его собственного отца. Или, магглорожденная Лили Эванс оказалась сильнее? Впрочем, этот вопрос особенно не волновал Гермиону ни тогда, ни сейчас.

К концу шести месяцев парни позволили им встречаться между собой, и поэтому в один прекрасный, солнечный день в поместье Малфоев вновь смогли собраться все четыре магглорождённые волшебницы. Впрочем, только Гермиона и Нинель стали супругами своих похитителей. У Винсента и Грега родились дочери. Правда, ни отцы младенцев, ни девушки, ни патриархи родов не выражали по этому поводу никакого неудовольствия.

А Драко, узнав о рождении девочек, пожал плечами и спокойно произнёс:

– Что ж, всегда есть следующий раз. Главное, что проклятие Крэбб и Гойл преодолели, и в их семьях появились дети.

========== Глава 24 ==========

Гермиона, теперь уже леди Малфой, стояла у входа в детскую комнату своего маленького сына. Скорпиус спокойно и мирно спал в кроватке, совершенно не подозревая, что сегодня его мать исчезнет из жизни Малфоев. Впрочем, если всё пройдёт благополучно, они смогут увидеться в очень ближайшем будущем. Во всяком случае, для Малфоев. Для Грейнджер пройдёт долгих одиннадцать лет.

Гермиона ещё чётко не знала детали своего возвращения в Малфой-менор по завершении задуманного ею плана. Но если всё удастся, её исчезновение могут даже не успеть и заметить, а появится обратно она уже значительно повзрослевшей. Вот только даже если всё в жизни изменится и она снова окажется одна, потому что принять содеянное Малфои не смогут, Грейнджер всё равно была уверена – оно того стоит.

- Я даю волшебному миру его единственный шанс, малыш, – приблизившись к кроватке, Гермиона ласково провела пальцами по мягкому пушку на голове Скорпиуса. – А какой бы я не вернулась, ты моего отсутствия почти не заметишь. Я всегда буду твоей мамой, малыш, что бы там потом не произошло, и как бы не отреагировал твой отец. Я всегда буду рядом. Если, конечно, вернусь.

Смахнув с глаз непрошеную, совсем не характерную для неё слезу, Гермиона отошла от кроватки своего сына. Полная решимости выполнить задуманное несмотря ни на что, молодая женщина покрепче сжала зубы и обернулась к двери. И тут же уставилась в боевой конец двух волшебных палочек.

– Уйдёшь, даже не попрощавшись? – Драко насмешливо приподнял бровь, окинув свою супругу оценивающим взглядом.

Гермиона сейчас была одета в тот самый брючный костюм, в котором когда-то появилась в Малфой-меноре. Парень так и не отдал приказ его уничтожить домашним эльфам, но сейчас в этом совсем не раскаивался. Наличие классической маггловской одежды всё делало намного проще. В руках его супруга держала маховик времени, уже готовая привести в действие магический артефакт. На её пальце по-прежнему сверкало кольцо их рода, а запястье украшали браслеты наложницы.

Драко так и не снял с волшебных украшений заклинание замка: самостоятельно избавиться ни от одного из этих браслетов Гермиона не могла. Просто, небольшая подстраховка с его стороны. Впрочем, мужчина подозревал, что Грейнджер и не попыталась бы снять свое кольцо: если он понял все правильно, то именно оно позволило бы ей вернуться в Малфой-менор по окончании её «миссии».

– Что вы со мной сделаете? – Гермиона тяжело вздохнула, даже не думая потянуться за собственной палочкой. В принципе, она вполне могла успеть крутануть маховик, но что-то в глазах Драко и Люциуса её покамест останавливало. Оба мужчины смотрели на неё насмешливо, но отнюдь не враждебно. Да и их палочки были направлены на неё как-то лениво, без какого-либо намёка на агрессию.

– Что я собираюсь сделать? – Драко насмешливо хмыкнул. – Присоединиться к своей супруге и помочь ей, конечно же. Или ты думаешь, что я давно уже не сообразил, в чем твой план? Вы же не могли быть настолько наивны, чтобы не понять, что за вашими исследованиям мы следим. В меноре вообще сложно что-либо сделать без ведома хозяев. А уж понять, какую литературу вы все успели перелопатить в наших семейных библиотеках, вообще раз плюнуть.

– То есть, вы все знали, что Нинель пытается воссоздать маховик времени? – Гермиона не спрашивала, она лишь констатировала факт.

– Конечно, – Драко пожал плечами. – Как и прекрасно осознавали, что у умной волшебницы, с детства интересовавшейся путешествиями во времени, обязательно должны быть альтернативные мотивы, чтобы согласится стать подругой Теодора. Особенно если учесть, что они никогда в Хогвартсе не общались, и впринципе, она его не должна быть способна «отличить от Мерлина», как говорится в той пословице. А вот то, что именно в поместье Ноттов содержится литература о маховиках времени, Теодор достаточно подробно разболтал ещё в детстве. Притом, хвастался он именно тебе, дорогая. Да, я в курсе. Плюс, я не настолько глуп, чтобы не понять, в какую степь ты клонишь со своими копаниями в нашей библиотеке.

– В принципе, как мы и предполагали, – Грейнджер усмехнулась, а брови обоих Малфоев изумлённо поползли вверх.

– Вы подозревали, что мы будем совсем не против ваших исследований? – к удивлению Гермионы, озвучил вопрос Люциус.

– На самом деле, к этому выводу пришла Нинель, – мисс Грейнджер спокойно кивнула. – Я, к сожалению, всё не могла преодолеть свою предвзятость, чтобы взглянуть на ситуацию хладнокровно. Что Нинель не преминула мне указать.

– То есть, ты прекрасно знала, что мы вполне можем быть на вашей стороне, но даже намёком не дала мне понять о ваших планах. Настолько меня ненавидишь? – Драко прищурился, и на мимолетное мгновение в его тщательно поддерживаемой маске холодности, на самом дне зрачков, Гермиона прочла всплеснувшуюся искоркой обиду.

– Просто, не до конца доверяла, – девушка попыталась произнести эту фразу настолько мягко, насколько было возможно. – Второго шанса у меня бы не было, и я не имела права на ошибку.

– Успокойся, парень, – Люциус бросил быстрый и немного раздраженный эмоциональностью сына взгляд на своего наследника. – Бывшая мисс Грейнджер, в отличии от тебя, рассуждает очень хладнокровно и не позволяет эмоциям туманить свои решения. Ну, почти. Впрочем, если я не ошибаюсь, у вас будет одиннадцать лет, чтобы выяснять свои отношения, детские обиды и неуверенности в себе. Но мне кажется, пора бы нам уже выложить все карты на стол. Поэтому сейчас, мисс Грейнджер, мы все вместе выйдем из комнаты вашего сына и абсолютно спокойно направимся в библиотеку. Где вы поведаете нам часть своих планов, после чего, с небольшими дополнениями, если на то будет надобность, вместе Драко приступите к их исполнению.

С этими словами Люциус демонстративно спрятал волшебную палочку в складках одежды и галантно протянул руку:

– Прошу.

Драко собственную палочку не убрал, но согласно кивнул, пропуская Гермиону вперёд.

Грейнджер не сопротивлялась. Не говоря ни слова, она проследовала в соседнюю комнату, где все трое, вновь повинуясь жесту Люциуса, опустились в кресла. Облокотившись о колени и переплетя пальцы рук, старший Малфой вновь обратился к Гермионе:

– Итак, юная леди, не хотели бы вы объяснить нам свое поведение? Ведь, как справедливо, хоть и эмоционально заметил мой сын, вы собирались покинуть нас, даже не попрощавшись.

– Сказать по правде, милорд, я рассчитывала успеть вернуться, пока вы даже не заметите моё отсутствие, – Гермиона усмехнулась, смело встречая взгляд патриарха рода. – Конечно, в моем случае прошло бы одиннадцать лет, и вполне может быть, что я бы избрала связаться с вами из маггловского мира, но я собиралась вернуться сегодня уже. А быть может, даже в течении какого нибудь часа.

– Значит, вы не собирались уж слишком кардинально менять прошлое, если рассчитывали прийти к этому же моменту во времени, - Люциус задумчиво потёр подбородок. – Только что-то немного подкорректировать. Отлично, – дождавшись, пока Гермиона кивнёт в знак согласия, лорд Малфой продолжил. – Но позвольте поинтересоваться, моя дорогая, как вы собирались жить все эти годы?

- Думаю, она собиралась избавиться от наших ювелирных украшений, отец, – Драко практически выплюнул это предположение, но Грейнджер невозмутимо встретила тяжелый, раздраженный взгляд мужчины.

– Брось, это было бы просто глупо, – Гермиона лишь пожала плечами. – Избавиться от таких вещей, чтобы они не всплыли в магическом мире за одиннадцать лет, практически невозможно. Я просто намеревалась найти себе работу, плюс, я прекрасно помню, что первый месяц мы могли спокойно колдовать. Отслеживающие чары были наложены, на самом деле, недель через пять. Конечно, мы перестраховывались тогда и пользовались магией только первые недели две, но на самом деле вы были не так расторопны, как мы опасались. Таким образом, учитывая, что я помню все удачные предприятия братьев Уизли, я планировала после создания небольшого капитала сделать вложения в них. Признаться, проекты близнецов были очень финансово благоприятными: я могла бы спокойно жить все эти годы, не высовывая носа. Что я и планировала сделать.

– Ты собиралась провести в одиночестве одиннадцать лет? – Драко изумлённо приподнял брови, переглянувшись с отцом. – Но это практически невозможно. Ты бы элементарно сошла с ума.

– Не думаю, – девушка вновь пожала плечами. – Во-первых, я не планировала оставаться в Лондоне. В принципе, на первых порах я даже могла бы аппарировать на континент. Да и изменить внешность и приобрести новые документы не составило бы большого труда, мы все это практиковали в прошлом. Исчезнув из магической Англии, я даже могла бы общаться с людьми, хотя это рискованно. Всегда существует опасность, что ты неосознанно изменишь прошлое. В любом случае, у меня намечалась не увеселительная прогулка, но уверена: я бы выжила.

– Ну, что ж, должен признать, вы все прекрасно распланировали, – кивнув, Люциус откинулся на спинку кресла. – Думаю, нам всё-таки следует внести в ваш план некоторые коррективы. Конечно же, Драко отправится в прошлое с вами. Во-первых, ваши шансы успеха увеличит наличие напарника, а во-вторых, изначальный капитал вы сможете взять с собой. Более того, Драко прекрасно помнит все наши попытки вас отыскать в мире магглов, плюс, он знает, в каких из домов Блэков мы появлялись в это время, а в каких нет. Его кровь позволит вам найти там убежище и беспрепятственно провести одиннадцать лет в тщательно укрытом родовой и кровной магией доме. Я бы ещё посоветовал вам призвать кого-нибудь из наших домашних эльфов: точно помню, что один из них после битвы за Хогвартс исчез. Зелья, ингредиенты, многое необходимое вы сможете взять с собой, а учитывая, что призванный вами домашний эльф останется по сути в принадлежности нашего рода, он сможет в будущем наведываться в менор. Просто, если вам понадобится литература. Ещё какие-нибудь вопросы есть? – Люциус насмешливо приподнял бровь, сейчас напоминая Гермионе своего сына в день её прибытия в Малфой-менор. Тогда Драко точно так же задал ей этот вопрос, предварительно ошарашив девушку шокирующей информацией.

– Да, зачем Вам все это? – Гермиона тоже повторила свой вопрос, аналогично тому дню.

– Потому, моя дорогая, что я тоже не нахожусь в восторге от всего, во что нас втянули. А ещё, умею признавать собственные промахи, – Люциус пожал плечами, но его глаза были абсолютно серьёзны. – Плюс, сама магия уже не раз и не два недвусмысленно дала нам понять ошибки избранных нами путей. Когда всё вокруг тебя рушится и меняется, глупо держаться за осколки прошлого.

– Или, оставаться на тонущем корабле, – Драко хмыкнул, заканчивая фразу отца.

– И вы даже не хотите поинтересоваться, что конкретно я собираюсь сделать в прошлом, за исключением того, чтобы добраться туда? – Гермиона слегка приподняла бровь, хотя она уже подозревала вероятный ответ на свой вопрос.

– Нет, – Люциус решительно пожал плечами. – Чем меньше я буду знать, тем больше вероятность того, что при случае не смогу выдать эту информацию. Я уверен, что вы продумали свой план досконально, или у вас будет одиннадцать лет его доработать. Самым лучшим будет, если я останусь в неведении, а вы всё сами расскажете Драко, когда прибудете в прошлое.

Гермиона одарила старшего Малфоя долгим, задумчивым взглядом, затем перевела глаза на Малфоя младшего. Ничего в глазах и поведение мужчин не выдавало подвох. Наоборот, всё было вполне логично. Люциус наблюдал за процессом её мыслей из-под слегка припущенных ресниц, в какой-то момент посчитав нужным добавить последний аргумент:

– Ваша подруга была права, моя дорогая. Думаю, вы сами это понимаете.

– Я согласна, – решительно поднявшись с места, Гермиона кивнула. - Что ж, увидимся через некоторое время, надеюсь, что для вас пройдёт не так долго.

Все приготовления были закончены в течение часа, и, так и не рассказав ничего Нарциссе, младшие Малфои покинули менор.

========== Глава 25 ==========

Гермионе Грейнджер придётся пережить смерть Гарри Поттера во второй раз. Внезапно, эта мысль стальными тисками сжала сознание, заледенила душу и заставила сердце замереть в груди.

Битва за Хогвартс шла своим чередом. Нагини была уже побеждена мечом Гриффиндора в руках Невилла Лонгботтома, и Гарри остался последним крестражем. Возвращаясь в прошлое, Гермиона знала, что будет больно, но Мерлин великий, увидеть друга всё ещё живого, а потом вновь стать свидетельницей каждого мгновения Авады Волан-де-Морта и не только глазами, сердцем и душой вновь умирать вместе с Гарри…

Драко и Гермиона переместились в прошлое за несколько часов до финальной битвы за Хогвартс и поединка между Гарри Поттером и Волан-де-Мортом. Надёжно спрятавшись на возвышении, где, незаметно ни для кого могли наблюдать за битвой, супруги провели время за разговорами. Грейнджер объясняла Малфою свой план, рассказывала, что ей удалось выяснить в библиотеке менора и делилась намерениями. Молча внимая спокойному голосу магглорождённой волшебницы, Драко хмурился. Эту ведьму нельзя было недооценивать ни в детстве, ни сейчас. Непоправимая ошибка для некоторых небезызвестных лордов и их приспешников, огромная удача для других.

Кивая головой, мужчина строил свои собственные планы. Им нужно будет надежно укрытое от всех жильё, домашний эльф, деньги. Конечно, отец снабдил его достаточным количеством финансов, надежно упрятанных сейчас в бумажнике, заколдованном чарами незримого расширения. Обменять золотые в будущем, несколько часов назад ставшим для Малфоя прошлым, не составило труда.

Меж тем, памятное сражение Поттера и Волан-де-Морта, которое ни Драко, ни Гермиона не смогли забыть за одиннадцать лет, началось. Грейнджер напряглась, вмиг забывая об их дискуссиях, и её бледное словно мел лицо обернулось к противникам. Сделав шаг вперёд, Драко опустил ладони на плечи жены, а та не могла оторвать взгляд от внезапно вновь живого друга, которому, они оба знали, оставались считанные секунды…

Вот Гарри снова оседает на землю, и, выскользнув из безвольной руки, верная палочка откатывается в сторону. Гермиона зажимает себе рот, чтобы не вскрикнуть в голос, не в силах отвести взгляд ни от Гарри, теперь вновь безжизненным телом распростертого на земле, ни от себя самой из прошлого, всего в какой-то сотне метров от лучшего друга в душе умирающей вместе с Поттером и хватавшейся за руку Джинни.

Впрочем, за несколько секунд до того, как стало бы слишком поздно, Драко Малфой с силой сжал её пальцы в своих:

– Гермиона, сейчас или никогда!

Совершенно верно. «Это» нужно делать сейчас, для «этого» они вернулись, готовые если не перечеркнуть, то слегка подкорректировать историю и прожить одиннадцать лет втайне. И буквально через мгновение после того, когда с уст обоих волшебников слетело смертельное проклятие, девушка успела прочитать свое заклинание.

Только одна Гермиона заметила, как на самое мимолётное из мгновений содрогнулось тело умирающего Гарри Поттера, как её собственный мозг острым кинжалом пронзила отдача от древнего, тёмного и опасного волшебства.

Да, создание Крестража требует частички тебя. Но она, магглорождённая ведьма Гермиона Грейнджер, призывала в помощь не тёмную магию, а магию древнюю, и питала её силой своей любви и надежды. Только одна Гермиона заметила,как сверкнула кроваво-алым светом волшебная палочка Гарри. А потом, небрежным движением собственной руки, Гермиона переместила её подальше, заставив откатиться в обрыв. Она заберёт новосозданный крестраж чуть позже.

Меж тем, девушка сосредоточилась, обводя напряжённым взглядом замерших волшебников: что-то пошло не так. Что-то не соответствовало событиям в её памяти, сама Грейнджер должна была уже аппарировать прочь и забрать с собой Джинни. Нахмурившись, Грейнджер оглядывалась по сторонам: Пожиратели смерти приходили в себя, а все студенты Хогвартса застыли, словно окаменевшие статуи.

Гермиона тряхнула головой, собираясь с мыслями, и отчаянно выкрикнула ментальный посыл, крик души, направленный на себя саму из прошлого: «Аппарируй, срочно убирайся прочь и забирай Джинни!» И словно внезапно очнувшись, стряхнув охватившее оцепенение, Гермиона из прошлого схватила за руку подругу, в чьем чреве уже затаился плод Гарри Поттера, и испарилась в воздухе. А через несколько минут магглорожденные студенты Хогвартса, полукровки, члены отряда Дамблдора и сочувствовавшие им чистокровные, как и профессора во главе с МакГонагалл и Флитвиком, один за другим принялись исчезать.

С некоторым злорадством Гермиона наблюдала за озадаченными выражениями лиц Пожирателей смерти и их убийцы-предводителя. А те заметили подвох не сразу, но к тому моменту, когда они спохватились, было уже поздно. Все соратники Гермионы, следующие одиннадцать лет бок о бок с ней строившие их подпольный, новый мир, исчезли.

– Забавно наблюдать за этой картиной теперь, как зритель, – сквозь зубы процедила Грейнджер с нескрываемым злорадством. – В прошлый раз я участвовала в этом представлении за сценой. Действительно, выглядит впечатляюще.

– А я вижу это всё во второй раз в жизни, – холодно кивнул головой Драко Малфой. – Признаться, на этот раз мне это зрелище доставляет намного больше удовольствия. Впрочем, если ты не против, нам пора приступить к следующей части нашего плана, а потом убираться восвояси. Туда, где нас никто не найдёт на протяжении одиннадцати лет.

Гермиона кивнула, и они оба, укрывшись мантией-невидимкой Гарри Поттера, которую мисс Грейнджер прихватила из какого-то секретного места перед самым сражением за Хогвартс, направились к обрыву. Там Гермиона призвала к себе палочку Гарри и, зажав в руках теперь уже не только легендарный предмет, принадлежавший её другу, но и крестраж, содержавший часть его души, молодая женщина сжала пальцы своего супруга, готовая вместе аппарировать.

– Кстати, в свое время Тёмный Лорд с ног сбился, пытаясь найти волшебную палочку Поттера. Когда ему это не удалось, он просто решил, что Вы успели её украсть. Впрочем, мёртвое тело Поттера он хранил у себя и вскоре на палочку махнул рукой. Признавайся, она всё это время уже была у тебя? – Драко с нескрываемым восхищением смотрел на магглорождённую волшебницу.

– Нет, у меня её не было. Я ведь покинула сражение первой.

– Теперь это уже неважно, – Малфой усмехнулся. – Просто забавно, что даже в этом история повторила себя. Правда, теперь для исчезновения волшебной палочки Поттера появилась основательная причина.

– Кто его знает, Драко, – девушка пожала плечами. – В принципе, мы ведь создали временную петлю. Всё может быть.

Её взгляд отстранённо прошёлся вокруг, впитывая в себя картину растерянных Пожирателей и их разъярённого предводителя. Внезапно, Гермиона опустила глаза на свой браслет и задумалась. Именно с момента битвы за Хогвартс она не могла переносить прикосновения других мужчин. Все одиннадцать лет после смерти Гарри. Только, теперь Грейнджер подозревала, что причина была не в Поттере.

Временная петля! Она ведь сама это только что сказала! Палочка, которую в их прошлом не нашли! Палочка, которая сейчас была надежно спрятана в её сумочке… неужели?!

- Гермиона, что-то не так? - Драко развернул ее за плечи к себе.

- Твои Мордредовы браслеты!

- Что?!

- Браслеты наложницы! И временная петля!

- Я ничего не понимаю…

- Все эти годы после битвы за Хогвартс и до нашей близости я не могла переносить прикосновения других мужчин. Разорвала отношения с Роном, ни с кем ничего не работало. Все думали, что это из-за Гарри. Поэтому я так боялась и нашей близости… Но теперь я понимаю: это случилось из-за временной петли. Каким-то образом, при нашем возврате в прошлое твои браслеты наложницы повлияли на меня из этого времени. Вот, что изменилось после битвы за Хогвартс!

- То есть, ты хочешь сказать, что чувствовала браслеты каким-то образом и они влияли на тебя?! Невероятно… Впрочем, и палочку Поттера мы ведь тоже тогда не нашли…

- Временные петли не моя специальность, но Нинель утверждает, что когда создаётся петля, прошлое и будущее неимоверным образом сливаются воедино, и уже невозможно сказать, что было раньше, а что ещё будет… Все взаимосвязано…

- Гермиона, - Драко протянул ей руку. - Нам пора. У нас будет ещё очень много времени все обсудить. Впереди одиннадцать лет…

- Да, ты прав…

И с этими словами, бывшая мисс Грейнджер вложила пальцы в его ладонь и они аппарировали в своё секретное убежище. Перед самой аппарацией, Драко призвал с поля сражения несколько волшебных палочек. На немой вопрос Грейнджер, мужчина лишь усмехнулся: это палочки некоторых Пожирателей смерти, побеждённых Гермионой Грейнджер во время битвы за Хогвартс. На палочки погибших никому не придёт в голову накладывать отслеживающие заклинания, а слушаться свою победительницу они будут беспрекословно. Гермиона лишь кивнула, впечатленная его логикой. Действительно, теперь она может спокойно колдовать.

В следующие дни ей предстояло создать для них документы, открыть банковские счета, на которые Драко перевел дополнительные средства. Отец посоветовал, как сделать это незаметно даже для самих Люциуса и Драко из прошлого. А потом Малфой призвал одну из фамильных домашних эльфов-девочек, которая в их времени считалась утерянной: в один прекрасный день после битвы за Хогвартс, малышка Рокси просто исчезла из Малфой-менора…

========== Глава 26 ==========

Переместились Драко и Гермиона в дом на Гриммо 12. Гермиона с удивлением огляделась по сторонам, а Малфой, не теряя ни минуты, принялся колдовать, жестом предотвращая уже готовый сорваться с губ супруги вопрос. Когда первые несколько пассов волшебной палочкой были окончены, а из отрывков заклинаний Грейнджер смогла уловить чары ненаносимости, мужчина обернулся к ней. Впрочем, Грейнджер уже обо всем догадалась:

- После смерти Гарри дом на Гриммо 12 потерял владельца, - кивнув, заговорила магглорождённая. - Кстати, мы больше никогда здесь не появлялись, ведь Фиделиус был сломлен ещё во время войны, когда Гарри, я и Рон здесь скрывались. Да и мне казалось, этот дом могут искать.

- Его не искали, - отрицательно качнул головой Драко. - Но Гриммо 12 никому и не было нужно. Ни Беллатрикс, ни мать никогда не собирались на него претендовать. Впрочем, Беллу дом бы и не принял.

- Потому что миссис Лестрейндж убила Сириуса, - понимающе кивнула Грейнджер. Это не было вопросом, и Драко лишь кивнул головой, отмечая правоту догадок супруги.

- После Поттера завещания не осталось, и наследовать можно было только по крови, - спокойно продолжил Драко. - Оставался ещё я, но мне дом на Гриммо 12 тоже был ни к чему. Помню, по началу Белла предположила, что Вы все можете попробовать спрятаться здесь, но отец разубедил её, приведя аргументы, что это не просто не резонно, но и бессмысленно. Выражаясь его словами, подобное было бы «просто глупо, потому что это первое место, где мы будем искать».

- Тогда, почему мы с тобой здесь? - Грейнджер приподняла бровь и одарила супруга насмешливым взглядом. - Где гарантия, что той же Беллатрикс не придёт в голову идея наведаться в дом родственников и проверить?

- Наложенные мною чары этого не позволят, - качнул головой Драко. - Это вообще не так просто. После смерти последнего хозяина дом для всех «исчез». Единственный способ его вновь найти - претендовать на наследство. Мою дорогую тетушку Беллатрикс «само наследство» не примет из-за убийства Сириуса. Андромеда была выжжена с семейного гобелена Блэков. Даже мою мать дом может не признать: у Блэков всегда наследовали мужчины. Впрочем, мы с тобой в любом случае подстрахуемся.

- Что ты хочешь сказать?

- Что мы купим ещё один дом, - Драко усмехнулся. - Гриммо 12 мне был нужен, как волшебная точка. Да и библиотека Блэков нам не помешает. Но если возникнет необходимость, мы мгновенно переместимся в какой-нибудь «заброшенный» для всех вокруг дом. Соединим их между собой порталом. А Гриммо 12 заколдуем так, что если в него и проникнут нежданные и незваные гости, для них он будет выглядеть заброшенным и нежилым.

- Я знаю, о чём ты говоришь, - Грейнджер кивнула. - Заклинания мне знакомы. Плюс, стены Гриммо 12 всегда защитят от детекции использования магии лучше, чем можно наложить на маггловские строения. Мы, например, всегда боялись колдовать несмотря на все многочисленные использованные мною чары. Сложней всего было со спонтанными выбросами Магии детей. Для этого пришлось тогда заколдовывать нужное помещение отдельно.

- Понятно. Что ж, продолжим?

И с этими словами Малфой вновь вернулся к своим магическим манипуляциям. Через несколько мгновений Гермиона присоединилась к нему. Впрочем, добавив немного чар и заклинаний, она незаметно отошла к окну, обхватив себя руками за плечи и задумчиво глядя на улицу.

Признаться, девушка не ожидала, что увидеть все события этого злосчастного дня по-новой будет настолько больно. Конечно, она знала что ей будет тяжело, но всё-таки надеялась, что осознание совершаемых ею изменений принесут надежду и облегчат боль. Только вот глупенькое сердце совершенно не хотело слушаться доводов разума, обливаясь кровью и переживая всё заново.

Внезапно, сильные мужские руки опустились на плечи, и Гермиона почувствовала, что её прижимают спиной к груди. Ощущение тепла и защищенности мгновенно разлилось по телу, и девушка прикрыла глаза, позволяя себе раствориться в ощущениях.

– Ну, что ты? Теперь ведь всё будет по-другому, – раздался у самого уха бархатный, успокаивающий голос Драко. - Мы справимся.

– Опять будешь ревновать? – Гермиона сделала глубокий вдох, заставляя свой голос звучать ровно и спокойно, но позволяя себе прижаться к Малфою. Впитывая чувство защищённости.

– Нет, – Драко мягко коснулся губами её виска и, аккуратно развернув девушку в своих объятиях, провёл рукой по отросшим за последние месяцы волосам, заправляя непослушную прядь за ухо. – Теперь-то я всё знаю. Поттер тебе действительно был, как брат, и тоскуешь ты по нему не как по возлюбленному. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня, но и он свой шанс упустил.

– Да не нужен был Гарри никогда мой шанс, – в голосе Гермионы совершенно не было ни обиды, ни горечи. Драко это мгновенно отметил: она всего лишь хладнокровно констатировала факт. – Впрочем, и с тобой всё не так, как я всегда думала.

– У нас впереди одиннадцать лет, Гермиона, – не переставая поглаживать её волосы, мягко произнёс Малфой. – Быть может, давай потратим их на то, чтобы вновь узнать друг друга? Так сказать, начнём с чистого листа?

Гермиона одарила мужчину долгим, задумчивым взглядом. Бывший школьный недруг, потому что даже врагом она его теперь назвать не смогла бы, Драко был первым, кто окунул магглорождённую волшебницу во все предрассудки и предвзятости их мира. Впрочем, сам при этом никогда не причиняя ей вреда и даже предостерегая. Потом они были по разные стороны баррикад Магической войны, и долгие годы Грейнджер скрывалась от него в мире без магии.

Но последние месяцы, увенчавшиеся рождением их совместного сына, а теперь это его решение вернуться вместе с ней в прошлое – похоже, Гермионе придётся научиться смотреть на всё по-новому. Каждое слово Малфоя, действие, решение, намёк, всё это теперь приобретало совершенно другой смысл и наталкивало на диаметрально противоположные мотивы. Сможет ли она полюбить Драко? Магия браслетов уже удостоверилась, что других мужчин в жизни Гермионы Грейнджер не будет. Наверное, всё остальное будет зависеть от магии его любви. И, подняв на мужчину глаза, вопреки самой себе Гермиона улыбнулась:

– Будущее волшебной Великобритании на следующие одиннадцать лет мы знаем наверняка. Я также прекрасно знаю, что ожидает Гермиону Грейнджер. Но ведь я теперь Гермиона Малфой? А её судьба мне совершенно неведома.

Затаив дыхание слушавший каждое её слово и явно уже готовый отчаяться после первых двух фраз, Драко вдруг легко рассмеялся. Она дает ему шанс! Внезапно, его будущее начало казаться намного ярче, радужнее, счастливее, чем он когда-либо видел для себя. И крепко прижав возлюбленную к своей груди, Драко Малфой почувствовал, что впервые в жизни по-настоящему счастливая улыбка озаряет его лицо.

– Что ж, добро пожаловать в наше общее будущее, леди Малфой! Надеюсь, следующие одиннадцать лет подарят нам обоим много сюрпризов и неожиданностей.

И вновь одиннадцать лет спустя битвы за Хогвартс…

Дерек и Мина Блэкман вели настолько тихую жизнь, что никто в Англии вообще не смог бы ничего о них рассказать. Официально, если бы власти решили Блэкманами заинтересоваться, удалось бы узнать немного: семья владеет небольшим домиком на берегу моря, но большую часть времени они проводят в разъездах.

Мистер Блэкман нигде не работает, но они безбедно существуют на деньги, некогда удачно вложенные в весьма успешные предприятия. Впрочем, несмотря на то, что их вложения поддерживают «бизнесы близнецов», сам Дерек совершенно не вмешивается в дела. Он не держит контрольных пакетов ни в одной компании, да и вообще создается впечатление, что семья проверяет свои доходы лишь раз в год.

Сказать по правде, никто даже с точностью не смог бы сказать, как именно выглядят мистер и миссис Блэкман. Все, кто их когда-либо встречал, словно не замечали таинственную пару, так ценящую своё уединение, а через несколько минут просто забывали о случайном столкновении. Если бы люди всё ещё имели тенденцию во всём винить волшебство, то именно на колдовство они бы списали все эти странности.

А ещё, у таинственной пары росла маленькая девочка. Дети, игравшие с ней во дворе, рассказывали родителям, что новую подружку зовут Лина. Она необыкновенно хороша собой, у неё длинные, белокурые, волнистые волосы и огромные серые глаза. Девочка очень смышлёная, любит читать, но и в спортивных играх никому не уступает. Впрочем, услышав о странной малышке, родители припомнить девочку были не способны, а потому делали вывод, что это «воображаемый друг» их детей. А вот сосредоточиться на описание маленькой Лины достаточно долго, чтобы поговорить о девчушке между собой, никто из взрослых не мог.

Чем быстрее приближался день, из которого одиннадцать лет назад Малфои прибыли в прошлое, тем задумчивее становилась Гермиона. Давно уже официально известная, как Мина Блэкман, самая юная леди Малфой долгие годы вела тихое, уединённое существование. Её имя в шутку выбрал ей Драко, явно в отместку на «омаггливание» своего собственного - Дерек. А фамилию они выбрали вместе.

Браки магглорождённых и чистокровных явно благословлялись самой магией, потому что уже через несколько недель по прибытии в прошлое Гермиона обнаружила, что вновь ожидает ребёнка. Первым опасением было, что новое пополнение рода Малфоев мгновенно появится на семейном гобелене. Вновь ожидающая будущая мама прямо задала этот вопрос Драко.

– Честно говоря, я не знаю, – Малфой растеряно пожал плечами. – Точно могу только сказать, что на семейных гобеленах чистокровных появляются исключительно законнорожденные.

– То есть, ты хочешь сказать, что всё зависит от того, посчитает ли ваш семейный гобелен действительным наш брак, который практически ещё не состоялся? – Гермиона задумчиво водила пальцами по лежавшему перед ней пергаменту. – В принципе, в этом времени я ещё не леди Малфой. Ведь Люциус должен был добавлять меня на гобелен вручную.

– Если ты права, а ты обычно не ошибаешься, – Драко кивнул, давно привыкнув доверять логике своей общепринято гениальной супруги. – То на гобелене ничего не должно отразиться.

– Было бы неплохо всё-таки знать наверняка, – Гермиона хитро улыбнулась. – Твой отец ведь настоял, чтобы мы призвали одного из ваших домашних эльфов. Более того, Люциус намекал, что эльф сможет беспрепятственно попадать в Малфой-менор. Думаю, сейчас будет самое время проверить эту теорию.

Их маленькая помощница отправилась в комнату с семейным гобеленом в ту же ночь. Впоследствии, она навестила семейное древо Малфоев ещё несколько раз, последний – когда родилась маленькая девочка, названная в честь звезды в созвездии Дракона Лирой. Никаких ответвлений или дополнений на семейном гобелене не замечалось. Правда, Гермиона после рождения дочери начала предохраняться: ей совсем не улыбалось вернуться в волшебный мир «новой Молли Уизли».

В ночь перед одиннадцатилетием Лиры Гермиона долго не могла уснуть. Непонятное предчувствие заставляло молодую женщину, уже вскоре готовившуюся вернуться в магический мир, ворочаться в постели и лихорадочно перебирать в голове все детали их плана. Девушка даже покинула супружеское ложе и принялась вычерчивать магические руны, вновь и вновь проверяя свои логические заключения, вычисления, факты.

Дата её собственного похищения оставалась в голове по-прежнему яркой и чёткой. Через несколько дней после этого Нинель тоже уже отправится в волшебный мир. Потом родился Скорпиус… Гермиона собиралась навестить своих друзей и привести последнюю стадию подготовки плана в исполнение четко в срок. По всем подсчётам оставалось несколько недель. Месяц назад исполнилось одиннадцать лет и Джеймсу Поттеру.

На следующий день они поздравляли Лиру с днём рождения, отметив событие в тесном кругу семьи. Но с приближением точного момента, когда на свет одиннадцать лет назад появилась маленькая наследница Малфоев, беспокойство её матери всё нарастало. И всё-таки, она что-то упустила. Гермиона задумалась, вновь мысленно проверяя «списки и листы потенциальных проблем».

Дом на Гриммо 12 все эти годы надежно укрывал маленькую волшебницу от любых чар, направленных на выявление спонтанных всплесков Магии. Таким образом, в книге учеников профессора МакГонагалл имя Лиры появиться не могло: дети беглецов из волшебного мира, как и все магглорождённые, записывались только после первого спонтанного выброса. Внезапная догадка просто осенила, и Гермиона смертельно побледнела и выхватила волшебную палочку: Лира была не только дочерью мисс Грейнджер, но и Драко Малфоя!

А имя ребёнка Драко Малфоя, на этот момент времени сподвижника Темного Лорда и Пожирателя смерти, в свой одиннадцатый день рождения появится в Книге Учеников Хогвартса! Как они умудрились упустить из виду такую важную деталь?

- Гермиона, в чем дело? - внимательно наблюдавший за супругой, Драко вскочил на ноги следом за ней. Нет, в способность «предвидеть» или «шестое чувство» Гермионы Грейнджер он не верил. Ещё Трелони в Хогвартсе авторитетно заявила, что внутреннее око у магглорождённой волшебницы, являвшейся лучшей студенткой за Мерлин знает, сколько лет, отсутствовало «от слова совсем». Но вот в её логическом уме, способности анализировать ситуации и приходить к правильным выводам и заключениям Малфой никогда не сомневался.

- Лира, - молодая женщина уже делала пассы волшебной палочкой, явно накладывая на помещение какие-то скрывающие чары. - Она ведь твоя дочь, Драко! Она Малфой!

- Очень приятно услышать, но разве в этом когда-то были сомнения?

- Ты не понимаешь, - Грейнджер встретила его непонимающий взгляд. Драко однозначно выглядел сбитым с толку. - Я наложила заклинания, благодаря которым Лира не появилась в книге учеников МакГонагалл. Как моя дочь, она была защищена от книги студентов Хогвартса. Мы наложили эти чары ещё по прибытии в мир магглов.

- Я помню, - Драко качнул головой. - Нам нельзя было светиться, когда у неё случился первый магический выброс.

- Да, но ведь она по сути Малфой! Твоя дочь! А это значит, что в день её одиннадцатилетия, Лира появится в книге Хогвартса. Твоих детей мы ведь никогда не блокировали там!

- Дементор его за ногу, - до Драко наконец дошёл смысл слов супруги.

- Подожди, - Грейнджер уже не обращала на него внимание. Заклинания теперь рекой лились из уст Гермионы Грейнджер в гостиной дома на Гриммо 12, пока, удовлетворённая, волшебница не опустила палочку. - Все, теперь готово.

И они оба облегченно выдохнули, а Лира лишь переводила смущённый взгляд с одного родителя на другого. Впрочем, дочь Гермионы и Драко тоже была девочкой смышлёной и догадаться, что их чуть не обнаружили, ей не составило большого труда.

***

Директор школы Магии и Волшебства Хогвартс, Люциус Малфой занимался своими делами в кабинете, когда внезапный шелест страниц привлёк его внимание. Поднявшись из кресла за директорским столом, Люциус с изумлением наблюдал, как впервые за долгое время распахнулась на чистой странице Книга Учеников Хогвартса. Когда-то, в день своего одиннадцатилетия в ней появлялись волшебники.

Затаив дыхание, Лорд Малфой наблюдал, как на чистом пергаменте начало медленно выписываться фамилия. Люциус успел прочесть лишь первые три буквы: Мал… На мгновение лорду Малфою показалось, что четвёртой буквой должна стать Ф, когда запись исчезла…

Господин директор вздохнул, вынул из шкафа накидку и маску Пожирателя смерти, бросил в камин необходимую для транспортации в Малфой-менор щепотку золы и исчез в зеленом пламени…

========== Глава 27 ==========

Джинни Уизли ещё раз проверила наличие обеих волшебных палочек, одна из которых сейчас пряталась в рукаве свитера, а вторая – в замочке её жемчужной нитки вокруг шеи. За последний год Фред и Джордж снабдили подобными ювелирными украшениями практически всех, причем даже мужчины получили на шею соответствующие украшения. Сами близнецы Уизли, а также Билл, Перси и профессора Флитвик, Снейп, как и многие другие из их верхушки, сейчас находились в увеличенной чарами незримого расширения пространства гостиной комнате нового дома Джинни. Вот уже больше года мисс Уизли с сыном жила здесь.

После памятного посещения всегда считавшейся надёжно спрятанной квартиры, в которой Джинни вместе с Гермионой провели столько лет, Теодором Ноттом, они все сменили место жительства. Просто, стало слишком очевидно, что их нашли. И пришлось начинать с нуля. Новые квартиры и дома, новые имена, многие поменяли работу. Теперь они накладывали чары, чтобы даже частные маггловские детективы не могли их вычислить. Впрочем, год назад они потеряли слишком много верных друзей и соратников.

Северус Снейп настоял оставить след для похищенных магглорождённых, хотя против никто не был. Джинни прекрасно помнила, что это был способ, который бывший профессор зелий раньше обсуждал со своей лучшей ученицей. На старых почтовых отделениях беглецы оставили чары портала. Если приходило письмо на имя одного из них, настоящее или вымышленное, конверт мгновенно переносился в руки адресата.

Вот только за последний год эти чары не сработали ни разу. Точнее, они не сработали до сегодняшнего дня. Проснувшись рано утром, Джинни обнаружила на прикроватном столике письмо. Подписанный чётким почерком Гермионы Грейнджер, который девушка бы не спутала ни с чьим в мире, конверт был адресован Джиневре Уизли.

Умница-Гермиона использовала Протеевы чары, и Джинни нужно было всего лишь написать адрес на том же самом пергаменте, который она получила. Не задумываясь ни секунды, девушка предоставила адрес своего нового дома. Собрать всех вовлечённых в изначальный план не составило огромного труда. В какой-то мере, они все ожидали, что Грейнджер непременно вернётся. Просто, наверное, верили. Впрочем, на случай, если за ней увяжутся хвосты в виде Псов, новая армия сопротивления была в полной боевой готовности.

Именно поэтому сейчас в просторной гостиной находились лучшие из боевых магов Нового Волшебного Мира. Назначенный час приближался, и Джинни больше не могла скрывать нетерпение. Джеймсу она приказала скрыться в школе, и мальчик неохотно, но с утра отправился под защиту МакГонагалл. Наконец, прозвучал долгожданный звонок в дверь, и Джиневра, сделав глубокий вдох, поспешила открывать.

– Гермиона! Ты вернулась! – темноволосым вихрем Джеймс Поттер вылетел неизвестно откуда из-за спины матери и бросился обнимать стоявшую на пороге Гермиону Грейнджер.

– А ты что здесь делаешь? А вдруг это была бы засада? – возмущённые голоса Джинни и Гермионы практически слились в один, когда обе молодые женщины высказали своё единогласное возмущение. Продолжила отчитывать сына уже Джинни.

– Я же велела тебе оставаться в школе! – мать недовольно упёрлась руками в бёдра, сейчас напоминая вечно отчитывавшую близнецов Молли, а Гермиона всё-таки обняла своего любимца.

– Но ведь Гермиона должна была вернуться! Как я мог пропустить такой момент? – Джеймс с невинным выражением уставился на мать, хлопая огромными, зелёными глазищами Гарри Поттера.

– Ну и где ты прятался всё это время? – Джинни вздохнула. Похоже, сходство с отцом для мальчишки работало безотказно и каждый раз.

– Думаю, под мантией-невидимкой, – так знакомо закатила глаза Гермиона.

Хитрая улыбка, мгновенно расплывшаяся на лице парня, подтвердила правоту её догадки. Мантию они с Драко вернули на место ещё в день битвы за Хогвартс. Она должна была попасть к Джинни, чтобы не нарушать ход событий.

– Ладно, я с тобой потом разберусь, – махнула рукой Джинни и, отодвинув сына в сторону, в свою очередь сердечно обняла подругу. – Как же я рада, что тебе удалось сбежать!

Меж тем, Гермиона слегка отстранилась, и только сейчас Джинни обратила внимание, что подруга выглядела совершенно по-другому. Даже не так. Она выглядела старше, что ли, и более повзрослевшей. Её волосы вновь были того самого оттенка и длины, которую она носила в школе, но Джинни не могла избавиться от ощущения, что для Грейнджер прошёл далеко не один год. Похоже, не одна она заметила это.

– Мисс Грейнджер, безумно рад вас видеть, – раздался за спиной Джинни голос профессора Снейпа. – А вы изменились. Изволите присоединиться к нашему скромному обществу одна?

– Я тоже рада вас видеть, профессор, – Гермиона широко улыбнулась, заключая зельевара в объятия. – И вы совершенно правы. Я действительно хотела бы вас познакомить кое с кем.

В следующее мгновение несколько событий произошло одновременно. В коридор нетерпеливым ручейком стали стекаться все остальные так долго ожидавшие её друзья. Из-за спины Гермионы вдруг появилась белокурая девочка с огромными, серыми глазами, чем-то напоминавшая мисс Грейнджер в первый год обучения в Хогвартсе, но ещё больше являвшаяся копией вслед за ней сделавшего шаг вперёд мужчины.

– Малфой! – в изумлении воскликнуло сразу несколько человек, и Драко мигом упёрся носом в как минимум десяток наставленных на него волшебных палочек, включая целых две Джинни Уизли. Один лишь Северус Снейп даже не шелохнулся, лишь насмешливо скрестил руки на груди и процедил своим коронным тоном, который Драко уже успел подзабыть за более, чем двадцать долгих лет:

– Мистер Малфой, как мило с вашей стороны тоже к нам присоединиться. Впрочем, не могу сказать, что полностью неожиданно. Изменившаяся ситуация в мире ведь требует и изменения взглядов? - после чего он перевёл взгляд на светловолосую девочку и, насмешливо приподняв бровь, поинтересовался. - И как же, позвольте спросить, зовут эту очаровательную юную леди?

– Лира Малфой, – с достоинством принцессы произнесла дочь Гермионы и Драко и, даже не моргнув, встретила легендарно-тяжелый взгляд чёрных глаз профессора зельеварения.

- А я Джеймс, - глаза Малфоя расширились от удивления, когда миниатюрная копия его школьного соперника и того-кто-должен-был-победить-Тёмного-Лорда вновь просочилась в комнату, теперь уже на его глазах и, широко улыбаясь, протянула дочери Драко руку. Раньше он мальчика не видел, только слышал, как его отчитывают. - Ты ведь тоже волшебница?

– Конечно, – девочка пренебрежительно пожала плечами и одарила Джеймса таким снисходительным взглядом, что все в комнате чуть не прыснули от смеха. Оказывается, если соединить выражение превосходства Грейнджер и Малфоя, результат получится леденящий душу.

– Да уж, если у кого-то, когда-то и были сомнения, как это, смотреть на мир сверху вниз, то один взгляд на Лиру, и они вмиг исчезают, – сквозь зубы пробормотал Джордж Уизли. Его брат согласно кивнул, привычно продолжая начатую близнецом мысль:

– Интересно, это у неё от Малфоя?

– Да ей не от кого было бы не унаследовать «это», – эхом отозвался Джордж.

Гермиона и Малфой в унисон закатили глаза. Впрочем, на лице профессора Снейпа отразилось зеркально–снисходительно-идентичное выражение. Один лишь юный Джеймс Поттер совершенно не обращал внимание на иронию взрослых: всё его внимание было поглощено удивительно-красивой, светловолосой девочкой, внешне напоминавшей Вики, как он называл дочь Флёр и Била, но не являвшейся его близкой родственницей.

Именно поэтому он уже приглашал Лиру Малфой пройти в свою комнату, чтобы ознакомиться с книгами, картинками, конструктором, играми – да всем, что только может заинтересоватьбелокурую куколку. В свою очередь, девочка отвечала на его заинтересованность: этот симпатичный и самоуверенный зеленоглазый парень, ещё плюс ко всему и волшебник, дочери Гермионы явно понравился.

– А ты ничего не хочешь мне объяснить, Гермиона? Например, о ком-то рассказать? – Драко вопросительно приподнял бровь, скрестив на груди руки.

– Конечно, дорогой. Это Джеймс Поттер, – бывшая мисс Грейнджер даже бровью не повела и кивнула в сторону мальчика. – Сын Джинни и Гарри.

– Это я уже понял, милая, – Драко закатил глаза. – Что меня удивляет, это что я узнал о его существовании только теперь.

– Раньше как-то не приходилось к слову, – Гермиона пожала плечами. – И сказать по правде, это не было необходимой для тебя информацией.

– Другими словами, ты мне до сих пор не доверяешь? – Драко поджал губы, но казался совершенно не удивлённым.

– Доверие здесь ни при чём, – Гермиона покачала головой. – Просто я действительно не видела причины тебе знать о Джеймсе. Я говорила, что все детали обдумала. В целях безопасности достаточно было знать только мне. Насколько я помню, даже Люциус не хотел быть посвящённым во все подробности, опасаясь их выдать под «расспросом с пристрастием».

– Не принимай это близко к сердцу или персонально, Драко, – неожиданно присоединился к разговору Северус Снейп. – Это один из тех уроков, которые я долгое время вбивал в голову мисс Грейнджер: чем меньше людей знают информацию, тем меньше вероятность её случайной утечки.

– Первый закон двойного шпионства, профессор? – Малфой смотрел на бывшего декана своего факультета с явной насмешкой.

– Можно сказать и так, мистер Малфой, – на лице Снейпа не дрогнул ни один мускул. – Но мне кажется, нам всем не терпится услышать сейчас немного другую историю, не правда ли, мисс Грейнджер? Вы же нам её, наконец, расскажите?

– Безусловно, профессор, – Гермиона растянула губы в легкой усмешке. – Правда, вот уже больше шести месяцев для вас, и плюс к этому все годы после битвы за Хогвартс для меня, я уже миссис Малфой.

– Я так и думала! – Джинни с явным восторгом ударила себя по коленке. – Ты выглядишь, конечно, шикарно, но вы оба несомненно старше!

– Быть может, пригласишь в дом? – Гермиона вопросительно изогнула бровь и объяснила явно для Малфоя. – Я вплела во все наши защитные чары заклинание приглашения. Сказать по правде, одолжила из маггловских фильмов про вампиров. В защищённые нами помещения без приглашения зайти можно, лишь сорвав защиту. Джеймс Лиру уже пригласил, а вот нас с тобой ещё никто не затруднился.

– Проходите, – хмыкнув, широким жестом пригласила их мисс Уизли. – Действительно, что-то мне подсказывает, что вашу историю лучше слушать за очень прочными защитными чарами.

Когда они все устроились на диванах и креслах гостиной комнаты, а на столике появились свежая выпечка и чай, Грейнджер начала свой рассказ…

– Итак, подитожим, – выслушав её до конца, произнёс профессор Снейп. – Бывшая мисс Асон, а ныне миссис Нотт создала маховик времени, которым вы воспользовались, чтобы перенестись в прошлое и создать крестраж мистера Поттера. В то время, как вы сами, Гермиона, проштудировав библиотеку Малфой-менора, нашли способ возродить единственного человека, который способен победить Тёмного Лорда. Я так понимаю, что детали обряда Возрождения вы тоже уже проработали, притом, используя отнюдь не тёмную магию.

Гермиона кивнула, соглашаясь со всеми пунктами, перечисленными бывшим профессором зельеварения. Драко успел отметить, что эти двое вообще понимали друг друга с полуслова и теперь общались на совершенно другом уровне. В принципе, он уже давно заподозрил, что кто-то основательно натаскал Грейнджер в ментальных науках, но сперва подозревал, что это была его тётушка Андромеда.

Оказалось, что её учителем был Северус Снейп, восставший из мёртвых. Меж тем, профессор уже продолжал:

– Смею предположить, что детали этого обряда нам всем лучше не знать, но всё-таки позволю себе лишь один вопрос: все ли необходимые ингредиенты имеются у вас в наличии?

– Конечно, профессор, – Гермиона улыбнулась, утвердительно кивнув головой. – Или, они имеются на сегодняшний день в Малфой-меноре. Который, позволю предложить, и является самым оптимальным местом для проведения обряда.

– Вполне логично, – Северус задумчиво скрестил на груди руки в таком до боли знакомом Драко жесте и бросил быстрый взгляд на её кольцо. – Думаю, проникнуть туда для вас не составит труда.

– Вы правы, – Гермиона вновь кивнула, а потом обвела задумчивым взглядом всех присутствующих и продолжила. – Северус, я предполагаю, что нам нужно перейти к воплощению моего плана как можно скорее. Драко и я отправились в прошлое из этого времени буквально завтра, и будет намного лучше, если мы вернёмся как можно ближе к пункту отправления. Покамест, я поделюсь со всеми вами некоторыми деталями, необходимыми для проведения обряда, ведь мне понадобится помощь.

– Вы хотите сказать, что в Малфой-менор вместе с вами и Драко должны пойти некоторые из нас? – Снейп скорее утверждал, чем спрашивал, но Грейнджер всё равно кивнула ему в ответ. - Расскажите, кто именно вам потребуется…

А потом они ещё долго разговаривали. Откинувшись в кресле, Драко внимательно слушал истории из жизни всех тех людей, которых практически не видел уже более двадцати лет. Гермиона и Джинни делились рассказами о Джеймсе и Лире, самому ему поведали истории из жизни абсолютно всех. Малфой кивал, внимая фактам и событиям, о которых слышал впервые, узнавая о детях, существование которых для него до последнего момента было тайной.

Гермиона никогда не рассказывала об этих людях, и Драко подозревал, что Грейнджер страховалась. Не зная, что влечёт за собой каждый последующий день, она не хотела разрушать предначертанное будущее. Боялась, что обстоятельства могут измениться, или что-то пойдёт не так, и тогда даже того, что должно быть, не будет. Теперь же он наконец имел возможность узнать о её жизни всё, и нужно признать, уважение и восхищение её талантами от этого только возрастало. Гермиона действительно была внушительной волшебницей.

Разговоры и приготовления продолжались до поздней ночи, но в конечном итоге Грейнджер попрощалась с друзьями и они отправились спать. Завтрашний день обещал потребовать от неё много сил и волшебной энергии, и леди Малфой намеревалась отдохнуть и подготовиться.

========== Глава 28 ==========

Люциус Малфой и Нарцисса застыли в недоумении, когда из камина появился Драко. Однако, счастливые родители ещё не успели в облегчении заключить сына в объятия, а из зелёного пламени следом вышла Гермиона. Впрочем, воссоединение теперь уже их новой семьи для Люциуса и Нарциссы было лишь желанным, и оба было принялись делиться с детьми всеми новостями, включая какие замечательные и милые штучки вытворял Скорпиус, когда камин вновь вспыхнул. Обернувшись, лорд и леди Малфой застыли в недоумении.

Из зелёного пламени, как всегда, с нечитаемым выражением лица, словно каменный гость появился Северус Снейп.

- Люциус, Нарцисса, – прежде считавшийся покойным, вполне живой бывший профессор зельеварения холодно кивнул ошеломлённым хозяевам менора. Старшие Малфои ещё не успели отойти от шока, а из пламени в гостиную зашла серьезная, рыжеволосая ведьма. За руку Джинни Уизли, а это была именно она, держала темноволосого и зеленоглазого мальчика лет одиннадцати.

– Господи, Мерлин, это то, что я думаю? – Нарцисса в шоке прижала обе ладони к губам.

– Если вы думаете, что это сын Гарри Поттера, то вы совершенно правы. Впрочем, мы бы хотели представить вам ещё одну юную леди.

В это мгновение пламя камина вновь сверкнуло, и в гостиной появилась белокурая девочка, слишком похожая на хозяев менора, чтобы даже вызывать сомнения.

- Это Лира, - усмехнулся Драко. - Лира, познакомься: Люциус и Нарцисса. Мои родители и твои…

- Бабушка и дедушка! - перебила сына Нарцисса, первой умудрившаяся вернуть себе дар речи. - Иди сюда, дорогая.

Лира тут же была заключена в объятия старших Малфоев, после чего так и осталась стоять подле Нарциссы. Люциус же, поспешно извинив себя, успел сбегать в соседнюю комнату с гобеленом: имя девочки уже красовалось на семейном древе, притом перед Скорпиусом. Что было логично, ведь она родилась раньше…

Меж тем Гермиона оглянулась по сторонам и остановила взгляд на муже:

- Драко, дорогой, наложи чары на менор.

– Конечно, дорогая, – взмахнув палочкой, Драко заставил менор скрыться за плотными защитными чарами, в которых его отец тут же заметил примесь чего-то нового и довольно мощного…

Заклинания Грейнджер, подсказал логический ум. И тут же восхитился всеми нововведениями и изобретениями, которые магглорождённая вплела в старинные чары. Неудивительно, что беглецов никогда не могли найти. Если бы не острая нужда и угроза вырождения всех старинных родов, заставившие их в принципе связаться с маггловскими сыщиками, Грейнджер и её компания таки создали бы свой «новый подпольный мир». И старая добрая чистокровная Магическая Англия его бы никогда не нашла. Если бы им тогда не подсказали магглорожденные из резервации, как оперировать маггловскими сыщиками.

Золотая девочка поистине была гениальный ведьмой. Впрочем, уже через несколько минут лорд Малфой имел возможность убедиться, насколько на самом деле «гениальной» была магглорождённая спасительница рода, подарившая Малфоям наследника. Потому что, вздохнув и на мгновение прикрыв глаза, Гермиона заговорила:

– Вы наверняка удивлены, что мы привели такую разношерстную компанию обратно в менор. А может и нет, вы ведь знали, что я собиралась вернуться во времени и спасти Гарри. В общем, спланированная операция мне удалась, – Гермиона оглянулась на мужа и мягко улыбнулась. – Точнее, нам удалось сделать первый шаг. И сейчас мы наконец готовы возродить Гарри Поттера, который единственный может победить Тёмного Лорда. Мы действительно вернулись во времена битвы за Хогвартс, и я создала крестраж Гарри. Создала его в тот самый момент времени, когда была произнесена Авада. Мы теперь можем провести ритуал и возродить моего названного брата.

– Гермиона, быть может, вы забыли, но Тёмный Лорд тщательно прячет останки не только Поттера, но и его родителей. А для ритуала нужна плоть, – Люциус слегка нахмурился. План был прекрасный, но неужели его невестка упустила такой важный момент?

– Мистер Малфой, неужели вы думаете, что я не продумала все детали? Впрочем, в отношении всех вас ко мне было очень на руку, что вы меня недооцениваете. Ритуал переработан. А его величество Тёмный Лорд может сколько угодно прятать всех Поттеров умерших. Потому что у меня есть живой сын Гарри.

И с этими словами, зловеще улыбнувшись и никому здесь уже незнакомая, Гермиона Грейнджер обернулась к Джиневре Уизли.

- Мне нужна будет твоя помощь, но для начала ты и я должны подготовиться, – и с этими словами, Гермиона одним плавным движением освободила свои волосы из затягивающей их в строгий конский хвост заколки и разметала теперь напоминающее причёску Беллатрикс Лестрейндж облако по плечам.

– Джинни, мне нужно, чтобы ты распустила волосы и очистила их от всех заклинаний и продуктов для ухода. После этого ты должна будешь промыть их чистой водой. А также избавься от лака для ногтей.

- Гермиона, не прими это неправильно, но ты в своём уме?! - на правах подруги, Джинни явно озвучила мысли многих.

Снейп закатил глаза:

- Самоуверенность чистокровных поистине не знает границ, - внезапно фыркнул зельевар-полукровка. - Мисс Грейнджер уже давно должна устать вам всем доказывать, что она всегда в своём уме.

- Всё отлично, профессор, - Гермиона сосредоточенно смотрела прямо перед собой. - Я не могу применить обряд, использованный Тёмным Лордом, чтобы вернуть Гарри. Тёмная Магия не моя стихия. Да и не нужен мне второй темный маг. Я изменила обряд, заменила доноров и использую силы любви: супруга, сестра, сын, враг-ставший-другом и защитник. Это позволяет мне создать пентаграмму и применить более древнюю магию. Использовать силы природы, единение с ней… А для её применения мне, а также и проводящей обряд вместе со мной ведьме, нужно черпать силы через связи с вселенной. У ведьм это через волосы и ногти…

- Это очень старая Магия, но Маггловская Инквизиция явно об этой связи знала, - Снейп кивнул. - Вспомните, что они состригали волосы и ногти. В любом случае, мисс Уизли, вы же пользуетесь краской для волос…

- Поняла, - Джинни встряхнула рыжими локонами. - Мне давно уже пора просто молчать и кивать, если Гермиона что-то утверждает.

- Именно, - Снейп закатил глаза. - Давно.

Джинни произнесла заклинание, и её тяжелые локоны цвета красноватой меди вдруг посветлели, как в детстве сверкнув золотом. К этому моменту, незаметно покинувший комнату, Драко вернулся с котлом и нужными принадлежностями. Поставив его на очаг, младший Малфой принялся доставать из маленькой бисерной сумочки ингредиенты. Когда все было приготовлено, Гермиона кивнула и замерла возле котла. Джинни, Джеймс, Снейп и Драко встали в круг. Точнее, создали пентаграмму. Снейп и Драко стояли подле магглорождённой, Джинни и Джеймс напротив.

А потом… Гермиона читала заклинания, правда, вместо палочки использовала движения рук, при этом отправляя ингредиенты в котёл. Её ладони направляли поток энергии, а руки двигались в одной ей знакомом танце. Периодически, протянутая ладонь останавливалась над котлом, и всем казалось, что они наяву видели энергию, сверкающую под пальцами магглорождённой ведьмы. А потом из ниоткуда появилась её волшебная палочка, но все уже давно знали: палочка пряталась в крошечном замочке созданного близнецами Уизли ожерелья из дорогого жемчуга.

- Любовь сестры… - знаменитая палочка Гермионы рассекла её ладонь, и в котёл полилась тонкая струйка крови. - Кровь, отданная добровольно.

- Любовь жены… Кровь, отданная добровольно. Перед Мерлином и Магией, я подруга и жена, - Джинни Уизли протянула ладонь, кивнув, и кровь любящей женщины присоединилась к крови лучшей подруги.

- Кровь сына, отданная добровольно… - юный Джеймс решительно протянул ладонь. Палочка Гермионы, сперва сверкнув обезболивающим заклинанием, кольнула его палец. Три капельки скатились в котёл и ранка тут же затянулась.

- Кровь защитника и друга, отданная добровольно, - Гермиона подняла глаза на Снейпа. - Учитель?

- Враг отца, поклявшийся защитить сына, - профессор Снейп прищурился. - Да будет моя кровь исполнением клятвы.

- Бывший враг, ставший другом, - теперь ладонь Гермионе протянул Драко.

- Отданная добровольно… - отчеканил Малфой.

- Вернись Кровь к зовущей Крови, возродись плоть от родной плоти! Да поможет зовущей ведьме Древняя Магия! И да вернётся к тебе душа! - сверкающий кулон, который до этого покоился на груди Грейнджер, вдруг преобразился, и многие в комнате затаили дыхание: он оказался трансфигурированной палочкой Гарри. Более того, больше ни у кого не было сомнений: это и был созданный ею Крестраж Поттера.

Гермиона сейчас была ослепительна. Сила искрилась на кончиках распростёртых над котлом пальцев, а облаком растрепанные по плечам волосы, казалось, жили своей собственной жизнью. И в это мгновение им всем подумалось, что именно поэтому на первом курсе волосы Гермионы Грейнджер всегда напоминали отдельное магическое существо: могущественная магглорождённая Ведьма, новая в их мире, училась владеть своей магией, даром природы, подсознательно подключая ту древнюю силу, которой пользовались легендарные Моргана и Леди Озера. Силу Таинственного и покрытого туманом веков Авалона. Забавно, но уже ко второму курсу её волосы стали более послушными. Взрослая Гермиона их вообще обстригла, а сейчас… Они словно вернулись на первый курс.

А потом… Жидкость в котле начала закипать, и огромные булькающие пузыри, вспыхивая, поднимались на поверхность. Котёл и его содержимое словно ожили, и бурлящая поверхность сверкала всеми красками, пока, наконец, кроваво-алая, жидкость не застыла иссиня-голубым. А затем… Наверное, именно так появился когда-то из вод Авалона меч Короля Артура, подарок Леди Озера.

Палочка Гарри рассекла гладь, постепенно, медленно поднимаясь над жидкостью котла. Следом показалась сжимающая её рука, голова, лицо с плотно сомкнутыми глазами. Плечи, торс… и вот уже легендарный мальчик который выжил и должен был победить Волан-де-Морта возродился. Дрогнули веки, и распахнувшись, на свет взглянули серьёзные, зеленые глаза. Только теперь уже не мальчик, а сильный, взрослый мужчина шагнул из котла навстречу…

- Спасибо. Моя семья, мои друзья. Спасибо, - Гарри Поттер заключил в объятия бросившуюся к нему на шею Джинни, улыбнулся Гермионе, пожал руку опустившему ему на плечи мантию Снейпу и застывшему Драко. Кивнул Люциусу и Нарциссе и опустился на одно колено перед сыном.

- Что ж, приятно познакомится, - он протянул мальчику руку. - Джеймс? Отличная идея для имени.

- Гермиона предложила имя, - тут же пояснила Джинни. - Я хотела назвать в честь тебя. Она была категорически против, и мы думали, что Грейнджер просто не может смириться…

- Ты ещё тогда собиралась… - Гарри приподнял бровь, вопросительно глядя на подругу.

- Нет. Но мне казалось так правильнее, - Гермиона устало опустилась на стул. Она казалась изможденной, когда возле неё вдруг появился личный эльф.

- Укрепляющее зелье, госпожа… Вам нужно обязательно выпить, Магия Госпожи почти на пределе…

- Спасибо, Никки. Но даже если я стану сквибом, своё предназначение я выполнила.

- Госпожа слишком могущественная и сильная. Но госпоже надо выпить зелье, - глаза Никки расширились от ужаса при одном предположении о том, что её возлюбленная госпожа станет сквибом. Гермиона улыбнулась и одним махом опрокинула укрепляющее в рот. Внимательно наблюдавший за ней Снейп кивнул, не оставляя сомнений, кто автор и исполнитель выпитого ученицей, когда-то его собственной спасительницей и просто другом, лекарства. Действие не заставило себя долго ждать, и очень вскоре к Гермионе уже вернулся более живой цвет лица.

- Что ж. Пора побеждать Волан-де-Морта, - холодно кивнул Гарри Поттер. - Битву за Хогвартс мальчишкой я проиграл. Да начнётся битва за Англию!

========== Глава 29 ==========

Громкие хлопки аппарации привлекли внимание Тома Реддла, теперь известного всем, как лорд Волан-де-Морт. Обернувшись, тот, кого уже и мужчиной можно было назвать с трудом, скрестил холодный взгляд пылающих кровью глаз с новоприбывшими. Прямо перед ним один за другим появлялись те, кого он меньше всего ожидал увидеть: давно списанные со счетов, как мёртвые, Гарри Поттер и Северус Снейп, а также слишком недооцененная им грязнокровка Малфоев. Следом за появившейся первой троицей, материализовались группы волшебников: остальные Малфои, Тео Нотт, его бесполезная девчонка с Рейвенкло и Джинни Уизли с кучей братьев. Были и другие, но Волан-де-Морт уже не обращал внимания на них внимание.

Кто-то слишком очевидно снял антиаппарационный барьер, а сделать это в поместье Гонтов без его ведома было сложно. Их предал один из эльфов? Впрочем, ответ на этот вопрос стал слишком очевиден уже через несколько мгновений. Оппозиция во главе с Гермионой Грейнджер-ныне-Малфой и Гарри Поттером все, как один, подняли палочки, нацелив их на Псов. Из сторонников Лорда Волан-де-Морта палочки подняли лишь несколько человек.

Тёмному Лорду было слишком ясно, что причиной отнюдь был не недостаток времени. А если учесть, что буквально все домашние эльфы в поместье Гонтов были подарены ему сообщниками, вывод напрашивался сам по себе: любой домашний эльф из прежде принадлежавших семьям чистокровных мог с лёгкостью предать своего Лорда.

– Северус Снейп, похоже, я тебя снова недооценил, – прошипел Волан-де-Морт, поднимаясь на ноги. - Да и по всему выходит, что известия о твоей кончине были весьма преувеличены.

– Ну, что я могу сказать. Вы как всегда правы, мой лорд, – профессор Снейп отвесил бывшему хозяину шутовской поклон.

– Следующий раз я не ошибусь, Северус, – глаза Волан-де-Морта сузились. – И уж явно не совершу ошибку, снова недооценив тебя.

– Позволю себе нарушить приличия и вклиниться в вашу беседу. Смею предположить, что следующего раза не будет, – холодно проговорила стоявшая между бывшим профессором зельеварения и Гарри Поттером Гермиона Грейнджер. – А также посмею высказать предположение, что проблема не в том, что вы недооценили профессора, а что вы не поняли его мотивов.

– Заткнись, грязнокровка, – гаркнул Волан-де-Морт, сверкнув глазами.

– С отцом магглом и матерью, практически сквибкой, кто, ты думаешь, ты сам есть, Том Реддл? – Гермиона снисходительно прищурилась. – Особенно если учесть, что твою мать Гонт-старший элементарно отказался по традиции подкинуть магглам. Все надеялся, что сможет вытрясти из неё хоть какие способности. Иначе, вернулся бы ты сам в волшебный мир и поступал в Хогвартс, как магглорождённый.

– Осмелюсь вклиниться в вашу весьма познавательную академическую дискуссию, – хмыкнув, проговорил Гарри Поттер голосом с интонациями, не уступающими в язвительности самому профессору Снейпу. – Но думаю, что можно сейчас перейти к делу. Хотя, в словах Гермионы я лично прослеживаю отменную логику, впрочем, как и всегда. Это как основной закон Магии: Грейнджер в большинстве случаев права. Или почти всегда права, это уж если совсем придираться. Мне даже немножко жаль, Том, что тебе так никогда и не пришлось с ней близко общаться. Ты ведь тоже слыл одним из лучших учеников Хогвартса, думаю, вы бы оценили друг друга, как собеседники.

Гермиона закатила глаза, но в душе должна была признать справедливость слов Поттера. О Томе Реддле и правда ходили легенды, как о на удивление талантливом и умном волшебнике. Как же жаль, что он избрал использовать все свои дары таким сомнительным образом. Меж тем, Тёмный Лорд лишь хмыкнул и обернулся к своим бывшим соратником, теперь плечом к плечу стоявшим с бойцами Гарри Поттера.

– Смотрю, кое-кто решил стать перебежчиками на другую сторону, – красные глаза Волан-де-Морта сверкнули злым огнём. – Люциус, Тед и все вы, бывшие друзья мои, признаться, не ожидал. Что, грязнокровки оказались такими убедительными в постелях? Настолько убедительными, что даже вам пришлись по вкусу их аргументы?

Люциус скрипнул зубами, уже собираясь ответить что-то своему бывшему повелителю, но его опередила Гермиона Грейнджер. Если бы Тёмный Лорд затруднился вспомнить тот день, когда девчонку в тёмных волшебных артефактах-браслетах притащили к нему на встречу, он бы усмехнулся иронии перевёрнутых столов. В тот день на её защиту встали оба Малфоя, сегодня же девчонка вступилась за них.

Впрочем, Гермиона-теперь-уже-Малфой совсем не выглядела юной девочкой. Сказать по правде, они с Драко вообще казались повзрослевшими даже по сравнению с несколькими месяцами назад. Вопрос о том, как именно грязнокровка умудрилась провернуть свою операцию и притащить Поттера явно с того света впервые посетил самоуверенную голову того, кого много лет уже было не принято называть по имени. Особенно по его маггловскому имени.

Элементарное академическое любопытство взяло верх, и Тёмный Лорд твёрдо решил найти ответ на заинтересовавший его вопрос. Хотя, вывод напрашивался сам: Грейнджер вернулась во времени, каким-то образом создав якорь для Поттера. Но как, как она смогла его вернуть? Чтобы провести обряд, подобно Питеру Петтигрю, нужно было обладать довольно непривлекательными качествами душонки, а даже поверхностное чтение ауры магглорождённой показывало, что тёмных примесей там нет. Меж тем, Гермиона заговорила:

– Если интересно, твоя самоуверенность не знает границ, что и стало твоей ахиллесовой пятой. Ты ведь даже предположить не мог, что тебя, великого и ужасного, решат отодвинуть в сторону. Что даже удостоверившись в ошибочности ваших путей, чистокровные не начнут думать самостоятельно. Ведь ты же великий Тёмный Лорд! Как можно осмелиться пойти против тебя? И неважно, что сама магия тычет носом в обратное. Не важно, что благодаря избранным тобою путям, волшебный мир зашёл в тупик и стремительно мчался в небытие. Что избранная тобой линия чуть не поставила жирную точку в родословных всех чистокровных родов. Впрочем, бессмертие, или его перцепция, ведь заставляет верить в неуязвимость. Я бы на твоем месте, когда мне впервые сообщили о результатах исследований Вашей группы, сделала бы кое-какие выводы и повела бы себя немного по-другому.

– Избавь меня от своих поучительных тирад, – Том Реддл закатил глаза. – Все намного проще. Меня предали, а предатели заслуживают наказания. Которое я очень скоро им и предоставлю, должен сказать. Мне вот другое интересно. Как тебе все это удалось провернуть? Неужели, и правда маховик времени?

– А вот это пусть останется маленькой тайной Гермионы, – выступил вперёд Гарри Поттер. – А то мало ли, что и кому придёт в голову. Слишком много информации в неправильных руках всегда было явлением нежелательным. Скажем лишь так, что магглорождённые утерли тебе твой отсутствующий нос. А теперь я предлагаю больше не отвлекаться от насущных проблем. Устраивать следующую огромную битву мне бы не хотелось, мы итак пролили достаточно волшебной крови, когда по сути этот конфликт всегда был между тобой и мной. Практически четверть века спустя, нам пора положить конец тому, что мы когда-то начали. Ты и я, и хватит вовлекать невиновных людей. Слишком много жизней мы потеряли, потому что между нами вставали те, кто готов был пожертвовать собой или просто принять участие в кровопролитии. Сегодня я вызываю тебя на бой, Томас Реддл, и пусть все наконец закончится.

– А ты научился пафосным речам, мальчишка, – лорд Волан-де-Морт насмешливо качнул головой. – Мне вот интересно, это влияние старикашки Дамблдора? Больше, кажется, из наших общих знакомых этим сомнительным талантом никто не страдал.

– Хватит трепаться, Том, – прошипел Гарри Поттер практически на парселтонге. – Довольно тянуть время. К барьеру, мистер Реддл.

– Не смей называть меня именем моего мерзкого отца! – шипение Волан-де-Морта ничем не уступало интонации в голосе его противника.

– Это и есть твое имя, Том! А теперь, к барьеру!

И две палочки, две сестры, вмиг взметнулись вверх.

Гермиона Грейнджер мечтала об этом дне больше одиннадцати лет. До этого, приблизительно такое же количество времени она не смела даже в мыслях надеяться, что это возможно. В общей сложности, это составляло почти четверть века! Можно было смело сказать, что претворить немыслимое в жизнь, в конечном результате, получилось лишь благодаря её титаническим усилиям. Теперь же, наблюдая за поединком, к которому она медленно шла все эти годы и подталкивала события почти четверть века, младшая леди Малфой должна была признать: долгожданное сражение получилось вполне анти-климатическим.

Том Реддл, ныне известный, как Лорд Волан-де-Морт, теперь должен был скрестить палочки с тем самым Гарри Поттером. Как и было предсказано многие годы назад, как и было суждено им обоим: сойтись в своей оптимальной битве. Правда, сегодня Тёмному Лорду было суждено встретить не юного, зелёного, неопытного мальчика, а возрождённого силой, умом и волшебством пяти преданных волшебников Мага. Мальчик-который-выжил внезапно стал мужчиной-который-возродился, и всегда догадливая Грейнджер вдруг осознала, что именно теперь Гарри и Том были на равных.

Поттер больше не был наивным юнцом, употреблявшим безвредные обезоруживающие. Повстречав смерть, он больше не стеснялся призывать её на соперника. Авада прозвучала из его уст уверенно и чётко, жёстко и беспощадно. Гермиона, всё ещё помнившая это заклинание в исполнении друга более, чем десять лет назад, не могла не заметить разницу. Понял её и Том Реддл, когда бывший последний крестраж оборвал его существование.

На этот раз два зелёных луча из палочек–сестёр, вырвавшиеся одновременно, не устраивали того шоу, которое ещё помнили все присутствующие. На этот раз всё закончилось почти мгновенно. Громко и отчётливо прозвучали два исполнения одного Непростительного. И вновь лишь один из соперников остался стоять. На этот раз - Гарри Поттер.

– Похоже, мистер Поттер, битва за Англию закончилась, практически даже не начавшись, – констатировал Снейп очевидный факт и взмахом своей собственной палочки наложил волшебные верёвки на больше не сопротивляющихся пожирателей, тех, которые всё-таки решили при появлении противника поднять волшебное оружие. Всё было действительно кончено.

========== Глава 30 ==========

После окончательной победы над Тёмным Лордом они вернулись в Малфой-мeнор. Гарри крепко держал за руку Джинни, которая тоже, казалось, ни за что на свете больше не согласится отпустить его ладонь. Люциус и Нарцисса выглядели опустошенными, но удовлетворёнными. Старший Малфой хмурился, но Гермиона даже не могла бы сказать, что осуждает его. Лорд Малфой только что собственноручно ассистировал в разрушении того самого мира, построению которого посвятил большую часть своей жизни.

В принципе, Люциус отказался от всех своих убеждений, радикально изменив мировоззрение. Гермиона не могла не уважать подобное. Мало кто способен признать свои ошибки и сделать всё, чтобы их исправить. Конечно, те же Теодор Нотт и Драко сделали даже больше, но парни были младше, и всё-таки Догму чистоты крови поддерживали намного меньше времени, да и, как оказалось, далеко не по своей воле.

Драко не держал Гермиону за руку, как Поттер Джинни. Его рука лишь на несколько мгновений мягко опустилась на талию молодой женщины, направляя и поддерживая, после того, как мужчина галантно помог ей выйти из камина. Сдержанность и отсутствие проявления чувств на людях – всё-таки, это были отличительными чертами Малфоев. Но Грейнджер даже не ожидала от сдержанного аристократа проявление чувств «пылкого Гриффиндорца». Драко уже доказал, что испытывает на самом деле, и на что он ради неё готов, присоединившись к ней одиннадцать лет назад. Гермиона давно уже верила в его чувства.

Взгляд Гермионы скользил по комнате, теперь остановившись на Лире и Джеймсе. С самого момента знакомства, младший Поттер буквально не отходил от юной наследницы Малфоев. К весьма показному раздражению Драко, нужно сказать. Впрочем, Гермиона подозревала, что на самом деле супруг был отнюдь не против. Успела она отметить, что чрезмерное внимание сына спасителя волшебного мира к своей внучке не ускользнуло от Люциуса. Но, хоть тот и поворчал, что в принципе «свежая кровь» не нужна была ни одному из детей, совершенно не возражал. Родство детей через Блэков было слишком дальним и очень сильно разбавленным кровью двух магглорождённых.

Лира и Джеймс были будущим этого мира. Более того, в этом году они отправлялись в Хогвартс. Каким оно будет, их будущее? Все присутствующие в комнате надеялись, что безбедным и мирным, не омраченным ненавистью, предрассудками и войнами. А ещё, Люциус знал, что в этом году в школу волшебства и магии Туманного Альбиона возвращались дети. Минерва МакГонагалл уже успела объединить книги учеников, и теперешний директор, Лорд Малфой улыбнулся: практически опустевшие за последнее десятилетие стены школы вновь наполнятся шумом и смехом.

Дети Нового Мира возвращались в мир «старый, волшебный». Их было много. Всё это время они учились. Правда, Люциус предполагал, что школьную программу Хогвартса придётся ощутимо менять, но его это уже не беспокоило. МакГонагалл, Снейп, Флитвик, Спраут – в Хогвартс возвращалась старая гвардия. А вот сам он, наконец, сдав ненавистные узды правления, сможет в этих стенах не появляться. В ставленнике Волан-де-Морта, назначенном на должность директора, как наказание, Хогвартс не нуждался.

Торжественный ужин в честь начала учебного года в Хогвартсе в этом году радикально отличался от всех предыдущих. Прежде всего, впервые за очень много лет один директор передавал узды правления другому. Волшебный замок требовал соблюдения традиций, и чтобы никаких сомнений не осталось ни у одного камня, Люциус Малфой во всеуслышание торжественно отказывался от должности и официально передавал её Минерве МакГонагалл.

Бывший профессор трансфигурации тоже была обязана официально принять узды правления. Должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств теперь официально перешла к Северусу Снейпу. Зельевар лишь небрежно пожал плечами, когда ему напомнили о проклятии, и логично заметил, что наиболее вероятным объяснением происходившего была бы некомпетентность или другие обстоятельства прежде нанимаемых на эту должность кандидатов. Вспоминая своих учителей, Гермиона и Гарри не могли не согласиться с ним, впрочем, как и остальной учительский состав. А вот в долгие годы правления Тёмного Лорда предмет просто отсутствовал из школьной программы. Как, впрочем, и маггловедение.

Однако, если Защиту в школьной программе восстановили молниеносно, Минерва благоразумно рассудила, что с «изучением культуры магглов» можно немного подождать и кардинально пересмотреть, что и как преподавать. Прожив в не магическом мире более десяти лет, большинство возвращавшихся в школу волшебников действительно не чувствовало острой необходимости восстанавливать предмет в своем первозданном виде. Все они теперь слишком ярко убедились на собственном опыте, что и само преподавание, и материал оставляли желать лучшего.

Учителем Зелий стал Блейз Забини. Конечно, профессор Снейп намекал, что мог бы отдать своё детище и бывшей мисс Грейнджер, но нынешняя леди Малфой уже прочно освоилась в Министерстве Магии. Практически бывшая лидером Нового Мира на протяжении многих лет, Гермиона метила в кресло министра магии, и даже если бы сама она подобными амбициями не отличалась, то была слишком очевидным выбором практически всего волшебного мира. Как в принципе и Гарри Поттер на должность главы Аврората, которую он уже успел получить. К учительскому составу также присоединился и Невилл Лонгботтом. Мужчина преподавал в волшебной школе уже много лет и давно понял, что в этом его призвание.

Факультеты покамест решили оставить теми же, правда требование чистокровности логически исчезло из списка качеств Слизерина. Отныне, ученики здесь могли быть в лучшем случае детьми маглорожденных и чистокровных в классическом смысле этого слова. Впрочем, дети двух волшебников по сути и были чистокровными, что не преминула напомнить всем щепетильная Гермиона в девичестве Грейнджер. Приравнивание детей магглов и магглорождённых волшебников было неправильным, и когда-то на этом настаивал именно Тёмный Лорд. Причины подобного были предельно ясны: Том Реддл был полукровкой и в классической иерархии стоял на ступеньку ниже таких детей, как Гарри Поттер или отпрыски самой Гермионы.

За распределением учеников Гермиона и Гарри наблюдали вместе. Самая младшая леди Малфой держала на руках вновь обретенного после многих лет разлуки сына Скорпиуса, который даже не успел ощутить отсутствия матери благодаря временной петле. А вот сама Гермиона скучала по нему каждый день вынужденной разлуки.

Лира была распределена на Слизерин. Драко Малфой самодовольно усмехнулся, а его супруга лишь качнула головой: никаких сомнений у неё и так не было. Дочь была слишком явной копией своего отца. Правда, Грейнджер уже очень давно считала это далеко не недостатком. Следом за наследницей Малфоев на Слизерине оказался Джеймс Поттер. Джинни и её лучшая подруга быстро переглянулись, но всеобщую мысль высказал именно Драко:

– Похоже, дорогие дамы, вы активно взращивали в сыне Поттера именно те положительные черты, благодаря которым нашему герою когда-то очень давно предлагали Слизерин.

Гермиона поджала губы, но хорошенько подумав на эту тему, спорить не стала. Вполне может быть. Ни она сама, ни Джинни безрассудство в сыне Избранного не поощряли. Наоборот, обе учили тщательно обдумывать свои поступки и просчитывать действия на много ходов вперёд. Особенно этим грешила мисс Грейнджер. Впрочем, парень был достаточно сообразителен, чтобы элементарно ПОПРОСИТЬ Распределительную шляпу отправить его на факультет змей вслед за слишком очевидно заинтересовавшей его прекрасной Лирой Малфой.

С улыбкой на губах Гермиона наблюдала, как Тедди Люпин отправился на Гриффиндор. Сын Невилла Лонгботтома и Луны вскоре присоединился к нему. Остальные студенты их Школы следовали за ними, постепенно занимая свои места на скамьях факультетов, о которых раньше слышали на уроках Истории Магии от своей любимой учительницы Андромеды Тонкс. Средняя из сестёр Блэк тоже сейчас улыбалась друзьям и соратникам со своего места за учительским столом. Историю Магии отныне преподавала мадам Андромеда.

А потом они все вместе вышли из замка и вернулись в свои дома, чтобы очень скоро встретиться вновь. Гермиона и Драко аппарировали в Малфой-менор. Гарри и Джинни - в фамильное гнездо Поттеров. Большинство мужчин-Уизли же не захотело пока что менять свои шикарные особняки в мире магглов, но другие бывшие беженцы возвращались в резиденции в Волшебном Мире. Будущее Магической Англии, наконец, действительно было светлым.