Огонь-создатель, огонь-убийца (СИ) [Мария Евтушенко] (fb2) читать онлайн

Кто такие демоны , и откуда они приходят

История четвёртая:

Огонь - создатель , огонь- убийца

Решив последовать примеру других, я пишу этот дневник. Не я первая, не я последняя. Не уверена, что отдам его в библиотеку Странников, это зависит от того, что в итоге тут будет написано. Начну, пожалуй, с того, как сидела в столовой в нашем штабе, начав писать этот самый дневник. Я одна, что для меня непривычно. Обычно рядом со мной подруги, а сегодня я хочу побыть в одиночестве и собраться с мыслями.

Но не судьба. Наедине с собой я остаюсь всего десять минут, а потом помещении появляется Ивар. Высокий, статный, широкоплечий. Всегда собранный, умный, интеллигентный. Просто мечта. Что уж говорить об исходящей от него энергии — лёгкое эротическое приглашение, уверение, что рядом вполне себе трахабельный мужчина, к которому если попадёшь в руки, то парочкой оргазмов не отделаешься. Куда бы он ни пошёл, везде его сопровождает пьянящая дымка пряного аромата, ощущение бушующего потока неукротимой сексуальности.

С превеликим трудом я заставляю себя отвести взгляд. Какой смысл в моем пресмыкательстве? Он достаточно чётко дал понять, что я его не интересую. И все же при встрече я таю, как шоколад на солнце. Это злит. Не могу я просто взять и перестать его хотеть только потому, что он отверг меня. И чего я только ни делала. Как только ни пыталась соблазнить. Он остается неприступным. А ведь есть еще и Катерина. Простушка. Да, она миленькая. Но, несмотря на свою неопытность и молодость, является одним из самых сильных Ловцов. Хотя так было не всегда. У неё имелись только задатки способностей, как и у всех, кто приходил к нам. И с первых дней в неё клешнями вцепился Артур, советуя, наставляя. А Ивар вспыхнул. В самом прямом смысле. Его аура загорается сильнее, когда она рядом. Этого просто нельзя не заметить. Вся его похоть изливается на неё. А она при всех своих нешуточных способностях ведет себя так, словно и не замечает его явного интереса. При желании Ивар может закрыть своё биополе от сканирующих сил Ловцов, как и любой породистый демон. Но он этого не делает. Вполне вероятно, просто из уважения к нам. Ведь если ты пчела, собирающая нектар, всю жизнь порхающая среди цветов, привлечённая их ароматом, то бутон без запаха — это, по крайней мере, стрёмно. Так вот, каждый Ловец — это пчела, а все остальные — цветы. Катерина — радиоактивная пчела-мутант. Она может различить самые тайные желания, взломать любой код. И при этом не понимает, что Ивар её практически сожрать готов? Ага. Как же.

Я восхищаюсь ею. И правда восхищаюсь. Едва ли она могла бы выжить среди нас, если бы не покровительство того же Артура и Ивара. Но теперь по способностям она превосходит всех других. И отчасти я понимаю, почему вокруг неё столько опекунов. Все они хотят видеть, кем она станет в итоге. Получают удовольствие от её развития. Должна признать, что и я тоже. Несмотря на то, что дико ревную, не могу не признать её значимости в наших рядах. Катерина одна из немногих Ловцов, кто может работать непосредственно с Гончими. И, похоже, она заворожена ими. Предводитель Гончих, Н'Гунн, играет в этом не последнюю роль. Катерина все время ищет о них информацию, расспрашивает. И каким-то непостижимым образом может противостоять их нешуточному влиянию. Я читала, что рано или поздно Ловцы, поработав с Гончими, впадают в безумие. Катерина, похоже, уникальна. Столько совместных заданий, а она по-прежнему мыслит здраво и упорядочено. Правда, с охоты на колдунью в мире, где воплотился Рок, она вернулась другой. Как и Ивар. Как и Артур. Что-то произошло там такое, что оставило в их взглядах... шрамы, что ли...

Не то чтобы нам дают лёгкие задания. Все мы отправляемся в большой мир без гарантии возврата. Тогда нам сказали, что задание было практически невыполнимо, а они справились. При этом столкнулись с абсолютной смертью. Не в понимании жизненного цикла. А в масштабах расщепления, полного уничтожения души, без возможности возродится вновь. И это оставило свой след. Я пыталась узнать подробности. Но они молчали. Не утверждаю, что они разительно изменились. Просто мне кажется, что какая-то часть их осталась там, и они никогда не смогут вернуть утраченное.

Поток моих мыслей прерывается, когда в столовую входит Катерина. Она похожа на женщину из социалистических плакатов, в которых речь идёт о прекрасном и светлом будущем. Средняя фигура, средний рост. Все в ней среднее. Только в глазах столько силы!.. Такая, несмотря на свои скромные габариты... как там говорят? И коня на скаку остановит и в горящую избу войдёт? Так вот, это про неё. Вместе с ней появляется Ева, создающая с Катериной резкий внешний контраст. Ева утончённая, всем своим видом напоминает кошку. И двигается так же грациозно. Эдакая крупная одомашненная рысь, вроде и ручная, но способная загрызть, если что.

Прямо сейчас, когда Ивар смотрит на Катерину, но она недостаточно близко, чтобы говорить с ним, фантазия демона выдаёт картинки того, что он хочет с ней сделать. Причём все в подробностях: где, как именно, в какой позе и в каком ритме. Традиционного, скажем так, там весьма мало. Притом он прекрасно осознает, что эти его порномультики может видеть буквально каждый желающий из присутствующих здесь. И его это ни капли не смущает. Тот ещё извращенец.

Быстро окидываю взглядом помещение и понимаю — не одна я тут такая любительница подглядывать. Сложно кого-то винить. Ивар как ходячая энциклопедия по сексу. Много умеет демон, ох много! Начинаю распаляться. И поднимающаяся температура воздуха в нашей столовой этому только способствует. Виной тому демон — испытывая сильные эмоции, они меняют температуру воздуха вокруг себя. Неприятные чувства охлаждают, приятные — нагревают. Отчасти это я и имею в виду, когда пишу, что Ивар вспыхнул. Становится ещё жарче, и я смотрю на Катерину, а она... Как ни в чем не бывало улыбается Ивару, спокойна и хладнокровна. Тут все вокруг скоро кончать начнут, а она словно и не видит ничего. Как дура. Или наоборот. Я ощущаю ниточку в её сознании, едва заметную, но достаточно уловимую, чтобы поймать. Тяну. И, кажется, понимаю. Она боится Ивара как огня. Боится до такой степени, что собственные желания запихивает подальше и запечатывает. Если бы на меня смотрели таким вот затрахаю-до-смерти взглядом, я бы тоже боялась. Наверное. Смотрю на Ивара. Да, боялась бы. Ведь сможет. И сделает.

Понимаю, что мне тут ловить нечего. Я хочу Ивара. Ивар хочет Катю. Катя хочет Н'Гунна, это я раньше уже успевала уловить в её мыслях, хотя и Гончий её пугает. А Н'Гунн... хрен его поймёт. Его тут нет.

Встаю и направляюсь на выход. Настроение препаршивое. Надо дневник писать, а я только о том, кто кого хочет и как. Катерина окликает меня по имени. Я рада, что мы помирились во время охоты за проклятой книгой. Но меньше всего мне сейчас хочется быть здесь и говорить вообще хоть с кем-то. Поэтому усердно делаю вид, что не слышу. И на этой волне плыву дальше.

Внезапно передо мной видение. Ивар преграждает мне путь, а его ладонь ложится на моё плечо. По коже бегут толпы мурашек. Если мои трусики до этого были мокрыми от самого его присутствия, то сейчас их хоть выжимай. Ну нельзя же так, в конце концов!

— Все хорошо? — спрашивает он.

А я впиваюсь взглядом в его широкую грудь и глаза поднять боюсь. Сознание вопит, что он проявил интерес. Что рука его на моем плече. Но это не те эмоции, которые мне нужны. Если встречусь с ним взглядом, то уйти не смогу. А я хочу уйти. Я устала от своей реакции на него. Устала от своих чувств к нему. Больше не хочу и не могу вести себя как потаскуха. Со скрипом зубов киваю, обхожу его. Он отпускает. Стараюсь не думать о том, смотрит ли он мне в след.

Сейчас к себе — и холодный душ. Затем к Странникам. Буду просить хоть какое-то задание. Все равно. Лишь бы подальше от Ивара.

Казалось, что этот день уже не может стать хуже. Но разве не я говорю, что хрень либо обходит нас стороной, либо прижимает к стене и целует в засос? Печальное ха-ха.

Я с размаху впечатываюсь в препятствие. Удерживаюсь на ногах, хорошо, что шла не слишком быстро. Поднимаю глаза. В том, что передо мной демон, нет ни капли сомнения. Аура его пылает таким огнём, словно он сам газовая горелка. При этом энергия вокруг него потрескивает электричеством. Не сильным. Таким, какое бывает, когда снимаешь свитер из искусственной шерсти. Или волосы расчёсываешь. Должно быть, джинн. В демонах я так же хорошо разбираюсь, как Катерина в Гончих. Вот только это слабое электричество в его биополе сбивает с толку. У джиннов такого нет. Полукровка? Осматриваю его. Точно нет. Самый что ни наесть чистокровный, породистый. А экземплярчик-то не менее трахабельный, чем Ивар. Ну люблю я Высших, что ж тут поделаешь?

Только Высшие относятся к нам, как и положено Высшим, пренебрежительно, с долей снисходительности. Что бы там ни говорили, не станет представитель благородного рода опускаться до Ловца. Воспитание у них такое. Должно быть, это и удерживает Ивара от того, чтобы утащить Катерину к себе и склонить к любви в извращённой форме. Гоню от себя мысль о том, насколько ещё его хватит. Во время близости демоны отдают часть своей силы. Чтобы попасть в койку к вот такому вот индивиду, какой передо мной сейчас стоит, надо обладать какими-то особенными особенностями. Которых у меня нет. Это среди обычных людей я королева выпускного бала. А тут я как все. Самая обычная. И нет во мне ничего выдающегося.

Незнакомец стоит спокойно, мыслеблоки активны, ничего не могу понять. Позволяет себя рассматривать. Одет в голубую футболку такого же цвета, как его глаза, и в чёрные джинсы, такого же цвета, как его волосы. Руки в карманах, лицо ничего не выражает. Только в глазах смешинки.

Запоздало до меня доходит, что он читает мысли. Закрываюсь. Хотя он, скорее всего, уже узнал обо мне все, что хотел. Да и узнавать особо нечего.

— Ты кто? — спрашивает он меня.

Уголки его губ подрагивают в намёке на улыбку. Красивые такие губы, должно быть, сладкие. Отдёргиваю себя. Стоим мы, значит, в коридоре одни. И я пялюсь на него как дура. А ведь это неприлично, особенно, если окажется, что он всё-таки джинн. Может быть, есть у них виды, о которых мне неизвестно?

— Ловец я... — отвечаю осипшим голосом.

То ли прикосновение Ивара на меня так действует, то ли я совсем пропащая, падкая на демонов беспутница. Вот только демонов я встречала немало, больше сотни. И этот второй, вызывающий во мне такие эмоции.

— А имя у тебя есть, Ловец?

Он вот-вот улыбнётся. А я мечтательно гадаю, насколько красива его улыбка.

— Мая я... — произношу шепотом.

Наверное, я мазохистка, раз до боли хочу тех, кто никогда не захочет меня.

— И много «я» в твоём лексиконе?

И его губы растягиваются. Но это не улыбка. Это оскал. Настоящий, демонический. Меня отрезвляет. Чувство опасности, что до этого вопило на краю сознания, выходит на передний план. В голове только одна мысль: «Бежать!» И я бегу. Но не срываюсь с места, как испуганная лань, чтобы не спровоцировать хищника на погоню. В общении с демонами нельзя, отвлёкшись красотой и обаянием, забыть, кто перед тобой на самом деле. Иначе будет поздно. Ведь ты еда.

Спокойно обхожу его. Он позволяет это сделать, поворачиваясь за мной все с той же улыбкой зверя. Я иду дальше, ощущая прожигающий взгляд на спине.

Только закрывшись в своей комнате, перевожу дух. Немного отдышавшись и хорошо пораскинув мозгами, прихожу к выводу, что я в безопасности. На территории Странников никакой демон бесчинствовать не станет. Не сожрёт он меня в моем же доме. Странники не позволят.

Я бреду в душ. Надо снять напряжение. Можно сейчас пойти к кому-то из парней. Но каждый раз при этом я представляю Ивара. Это пора прекратить. «Хватит», — говорю я себе. Если мечтать об Иваре, то только наедине с собой. А потому, стоя под горячими струями воды, я принимаюсь ласкать себя пальцами. Я постоянно так делаю. Вспоминаю его. Сегодня должно быть проще, так как я помню прикосновение его ладони к моему плечу. Приятно обжигает. Я ускоряю движение руки, но долгожданная разрядка все не идёт. Переводя дух, иду на отчаянный шаг — вспоминаю незнакомца в коридоре. Его голубые глаза, как они должны выглядеть, когда он возбуждён. Его сильное тело, рельеф мышц, что видны под футболкой. И его хищную улыбку. Эта опасная улыбка так мне нравится… Я мгновенно кончаю, закусываю губу до крови, чтобы не застонать слишком громко. Опускаюсь на колени, на пол душевой. Перед глазами темнота, усыпанная миллионами искр. И истерический смех. Мой смех. Я и в самом деле мазохистка.

Оливия, как всегда, приходит не вовремя. Это у неё талант такой. Сидит и щебечет над ухом, пока я обдумываю судьбу этого дневника. Не отдам я его никому после всего, что написала.

— Что? — переспрашиваю я, когда Оливия дергает меня за руку.

— Пойдём, говорю.

— Куда?

— За инструкциями к заданию.

О нет. Любое задание, любой сложности, в любую реальность. Но только не с Оливией. Она прожжёт мне все мозги своей болтовнёй. Ловец она, конечно, хороший, но говорит слишком много.

— Давай без меня.

Я откидываюсь на подушку.

— Ты меня хоть немного слушала?

Каюсь, не слушала вообще. Девушка обиженно надувает губы, но все же повторяет:

— Гений сказал, что твоё участие обязательно. Без тебя не будет дела. А мне для опыта это очень нужно. Пожалуйста, Мая. Все равно давно уже никуда не выходила.

Это да, я в последнее время сижу дома. С неохотой встаю, бреду за ней, все ещё не понимая, кто там требует моего участия. Что же, скоро выясним.

В комнату для инструктажа мы с Оливией приходим первыми. Немного погодя появляется Странник, и присоединяется Катерина. Совсем малость времени мне нужно, чтобы сложить дважды два. Задание для троих Ловцов. Ловец номер один — с радарами, охватывающими едва ли целый континент, — это не я. Это Оливия. Ловец номер два столь чувствительна, что может считать информацию с невоодушевлённых предметов, и это тоже не я. А вот Ловец номер три — это я! С криками «ура» я в этой компании для баланса. Это значит, что я должна буду подстраховать Оливию и Катерину, если с их силами что-то пойдёт не так. И должна буду послужить батарейкой для тех, кто в этой команде выступает со стороны силы. И так как выбор пал именно на меня, то это, скорее всего, демоны... И кто тут требует моего участия?

Открывшаяся дверь дает мне ответ, ведь к нам входит тот самый незнакомый демон, который уже стал героем моих фантазий в душе. И тут пазлики в моей голове складываются в картинку. Я едва удерживаюсь от того, чтобы не треснуть себя по лбу! Гений требует моего участия. Конечно! Гений! Как же я раньше не догадалась? Я верно классифицировала его как джинна. Слабый электрический разряд заставил меня засомневаться. Гении настолько редко встречаются, что мне и в голову не пришло, что тот, на кого я так бесстыдно таращусь, не кто иной, как демон интеллекта! Ну, или джинн. Я так до сих пор и не понимаю, чем демоны от джиннов отличаются.

Он смотрит мне в глаза, а после на губы. И во взгляде его скользит понимание. Неужели он знает, что я делала, когда думала о нем?

Заставляю себя оторвать глаза от секса на ножках. Пытаюсь найти спасение во взгляде Странника. Эксианн, мой наставник, поясняющий нам задание, всегда понимает меня. Отрекаюсь от всего, впившись взглядом в его рыбьи глаза. Эксианн жестом указывает в сторону гения, коротко бросив:

— Это гений. Имя Саид. Будет сопровождать и охранять вас.

А дальше все идёт как обычно. Наше задание: найти и освободить одного высокопоставленного ифрита. Который, порабощён неким колдуном с целью захватить власти. Такого произвола мы допустить не можем. Операцию нужно провести максимально скрытно, чтобы своими действиями не запустить цепную реакцию и не спровоцировать войну между джиннами и колдунами. Сами ифриты не рискуют вмешаться по той же причине. Потому и обратились к Странникам. И в качестве своего представителя отправили Саида. Сомневаюсь, что гений работает на них. Скорее преследует свои собственные цели.

Эксианн распределяет наши роли именно так, как я и думала. На этом инструктаж закончен. Мы получаем краткую информацию о мире, в который нам предстоит отправиться. Но когда я собираюсь покинуть комнату, Странник громкого просит меня задержаться. Он ждет, пока мы останемся одни, и, сложив руки в замок перед собой, спрашивает:

— Мая, ты уже встречалась с Саидом раньше?

— Да. — Что тут скрывать? — Наткнулась на него в коридоре на пути из столовой в свою комнату.

— Он прикасался к тебе?

— Нет.

— Пытался?

— Нет.

— А ты к нему?

— Нет. — Я хмурюсь. — К чему этот допрос?

— Допрос к тому, что я не хочу лезть к тебе в голову и копаться в твоих эротических фантазиях, так как они не для меня.

Я краснею. Когда-то давно, когда я была новичком и проходила обучение, именно такие мысли у меня мелькали в отношении Эксианна. Мне кажется, или в его словах прозвучал укор?

— Не хочу давать тебе повода для иллюзий, — продолжает Странник. — В этой операции ты не нужна. Саид потребовал тебя для личного пользования, в качестве оплаты за его услуги.

— Личного пользования? — У меня в голове тут же возникают самые пошлые картинки на эту тему. Хорошо, что он не стал говорить этого при всех.

— Он будет питаться тобой, сколько захочет и как захочет, все время, пока миссия не будет завершена, — поясняет мне Эксианн. — Раз ты пришла сейчас, значит, согласна. Ты согласна?

— Что такого-то? — Я пожимаю плечами. — Мне не в первый раз демонов кормить.

— Тут все не так, как раньше. Он может склонить тебя к более тесному контакту. — От этих слов у меня в животе опять начинает ныть. — Сможет манипулировать тобой. Боюсь, именно это он и намерен сделать.

Как бы мне все это сейчас хотелось перевести в юмор. Но Странники не шутят. Они не умеют.

— Он Высокого ранга? — Не то чтобы мне это требуется, но переспросить стоит.

Странник кивает

— Значит, не станет. — Я улыбаюсь, словно сказала очевидное. А ведь так оно и есть. Разве что... — Он принц?

— Да, Мая.

Меня бросает в холодный пот. Знаменитые принцы демонов. Эдакие капризные дети, которым можно все. Они словно рождены нарушать правила. Им прощают любые выходки. Даже Странники.

— Есть же Катерина и Оливия. Их эмоции повкуснее будут, я думаю... Зачем ему я?

— Должно быть, его привлекла твоя нерастраченная энергия. Сексуальная. — Он несколько мгновений молчит. — Могу помочь тебе с этим.

— Правильно ли я понимаю? — Мне требуется минута, чтобы озвучить свой вопрос. — Ты мне секс предлагаешь?

Эксианн кивает и уточняет:

— Оральный.

Ох ты ж, грёбаные звёздочки! Я издаю нервный смешок.

— То есть, когда я буквально плавала у твоих ног, ты сказал мне, — я стараюсь скопировать холодное выражение его лица, — «не положено». А теперь сам предлагаешь? После того как мной заинтересовался кто-то, равный тебе, я вдруг стала интересна? Или погоди, — я щурюсь, — ты одолжение мне делаешь?

Его лицо искажает гримаса злобы.

— Ты не понимаешь всей сути его к тебе интереса.

Уточнять у Странника всю суть интереса Саида мне совершенно не хочется. Я предпочитаю получать информацию из первоисточника. Чем непременно и займусь во время выполнения работы.

— Ты так заботишься обо мне, что, зная все нюансы, отправляешь на это задание, наставник?

Я добиваюсь того, чего не могла получить даже во время обучения, хоть какой-то реакции от Эксианна. Сейчас он закипает. Вот-вот дым из ушей пойдёт.

— Я должен принять решение вместо тебя? Этого ты хочешь?

— Решение уже принято, — холодно отрезаю я. — Я выполню свой долг, как всегда.

— Он может забрать тебя навсегда.

— Не заберёт.

Кажется, Странник немного успокаивается. Мы некоторое время стоим молча, сверля друг друга взглядами.

— Если это все, наставник, позволь мне уйти.

Он кивает, дав согласие. И когда уже закрываю дверь, я слышу его мысль в своей голове: «Ты всегда была мне интересна. Я поступал глупо, отказывая себе в удовольствии, которое мог бы доставить».

Уже оказавшись у себя, я начинаю разгребать весь тот ком, что на меня навалился. Сперва ко мне прикоснулся демон Хаоса, а ведь раньше даже в мою сторону не смотрел. Потом заинтересовался гений, и ему хватило нескольких минут, чтобы напрямую потребовать меня у Странников в качестве личной батарейки. А вишенкой на торте стало предложение орального секса от Странника. Ну и денёк! Если так пойдёт дальше, у меня расплавятся мозги. Хоть я и Ловец, но тоже человек. У нас все просто. Да — да или нет — нет. Мне не понять всех замысловатых хитросплетений, строящихся высшими умами. Да и надо ли оно мне? Если Саид захочет секса, что ему помешает меня склонить? Насиловать точно не станет. Но вот соблазнить — легко! Даже если бы я не хотела его, а я хочу, не смогла бы противостоять. Не такая я стойкая, как Катерина. Как она вообще выдерживает этот напор Ивара с одной стороны и Н'Гунна с другой? А ведь эти оба кружат вокруг неё как голодные хищники, каковыми, по сути, и являются. И уже достаточно давно. А у меня всего один такой день, и я уже хочу сквозь землю провалиться. И что, собственно, плохого в том, чтобы побыть любовницей гения? Совмещу приятное с полезным, так сказать. И, вопреки страху Эксианна, не возьмёт меня с собой Саид. Я совершенно заурядная личность. Так, поиграет, чтобы скучно не было, и помашет ручкой на прощание. И я уж точно не буду тешить себя мечтами о продолжении. Хватит, надоело.

Саид приводит нас троих прямо в свой дом. Трёхэтажный особняк стоит немного поодаль. Раннее утро, а розовое солнце уже нещадно жжет, нагревая воздух. Стоящий практически на берегу моря, которое в свете розовых лучей кажется сиреневым, особняк, сложенный из белого камня, великолепен. В таком свете он походит на жвачку, которой я сейчас нервно чавкаю. То, что камень белый, становится понятно, лишь когда мы заходим внутрь, и становятся видны стены, на которые не падают солнечные лучи. Полы из того же камня устилают ковры. Вся мебель тоже будто из мрамора, но уже тёмно-синего цвета. Слуги, вышедшие нас встречать, волокут наш нехитрый багаж вверх по лестнице

— Вам следует отдохнуть, — говорит радушный хозяин и увлекает нас вслед за прислугой на второй этаж. Он показывает комнаты Катерине, а потом и Оливии. К слову, спальни эти рядом. Когда же моей подле не оказывается, я все понимаю. Девочки настороженно на нас смотрят.

— Все в порядке, — заверяет Саид. — Отдохнёте, и я покажу вам дом. В это время суток у нас слишком жарко.

Я читала, что утро в этом мире было просто несносным из-за жары. Вдвоём мы поднимаемся на третий этаж и оказываемся в хозяйской комнате. Ну, кто бы сомневался.

— Это моя спальня, — констатирует гений и улыбается. Но уже не той хищной улыбкой. А обычной, почти человеческой. — Ты будешь спать со мной.

— Я бы могла и с кем-то из девочек...

— Нет, — резко обрывает он. — Ты знаешь свою роль.

Он направляется в мою сторону. Я хмыкаю и сбрасываю платье к ногам, оставшись лишь в нижнем белье и балетках. Гений резко останавливается. Его глаза расширяются, он осматривает меня с головы до ног.

— Я не это имел в виду... — Его взгляд останавливается на моих трусиках.

Маленьких, из чёрного кружева. Как и лифчик. Я готовилась к этому моменту. У меня почти весь багаж состоит из нижнего белья на все вкусы. Саид встряхивает головой, будто прогоняя видения, и подходит ко мне вплотную. Я застываю. Ещё даже не прикасаясь, джинн вызывает нужный отклик в моем теле. В животе сладко ноет, соски твердеют. Приятный холодок бежит вдоль позвоночника, а кожа становится гусиной там, где её коснулось его дыхание. Он изучает взглядом моё лицо и останавливается на губах. Затем наклоняется и утыкается в них носом.

— Что это за запах? — спрашивает он, отстраняясь.

— Клубника со сливками.

— Любишь клубнику?

Его поведение прибавляет мне смелости.

— Ты собираешься разговаривать или всё-таки трахаться?

— Трахаться? — переспрашивает он, отступая.

И тут я ощущаю всю глупость ситуации. Опять. Опять стою перед мужчиной, которого хочу, практически голая, и сгораю от желания. А он даже не собирается делать со мной все те греховные вещи, что я себе уже напридумывала.

— Мне сказали, что ты захочешь... — Я обнимаю себя руками.

— Трахаться? — вновь переспрашивает он. — Значит, тебе провели дополнительный инструктаж? — Он складывает руки на груди, и в глазах его появляются уже знакомые мне смешинки. Его вся эта ситуация веселит. А вот меня не очень. — Действуешь по инструкции?

— Нет.

— Тогда что это? — Саид жестом указывает на меня.

— Импровизация, — шиплю я.

— То есть ты сознательно нарываешься?

И он устраивает мне демонстрацию своего хищного оскала. Теперь мне ко всему прочему становится ещё и страшно. Кажется, я дрожу, но в тот момент меня больше волнует опасный блеск в его глазах и клубящаяся вокруг него аура. Мне хочется поднять с пола своё платье и сбежать. Но я не могу даже дышать, не то что двигаться. Наваждение пропадает так же внезапно, как и появляется. Передо мной опять стоит гений со спокойным биополем и нечитаемым выражением лица. Я обещаю себе, что больше не забуду, кто он такой. Ведь попадаюсь на это уже во второй раз. Бестолковая Мая! Никогда ничего не могу сделать как следует. Ругая себя последними словами, не вслух, а мысленно, я поднимаю платье с пола и спешно его натягиваю. Саид наблюдает за моими нехитрыми манипуляциями. После чего хмыкает и направляется к выходу.

— Чувствуй себя как дома, — бросает он напоследок.

Ну вот. Я облажалась. В который раз. Сколько ещё об меня вот так будут вытирать ноги? Только вчера я убеждала себя, что больше не буду вести себя как демонская подстилка. И что в итоге? Разделась сразу же, как только оказалась в его спальне.

Отыскав в этих огромных апартаментах ванную, я наспех принимаю душ и заваливаюсь спать на огромной кровати. Мне кажется, я не смогу уснуть, но как только голова касается подушки, тут же отключаюсь. Моё воздержание и влияние, оказываемое на меня демонами в эти несколько дней, находят выход. Эротический сон. Мне снится, что вернулся Саид и, сидя рядом на кровати, смотрит, как я сплю. После начинает гладить мои ноги. Отчего мне так приятно, что я переворачиваюсь на спину и развожу колени в стороны. И тогда он целует мои ноги. Меня ещё никто не ласкал так. Это столь волнующе, столь эротично, что я не сдерживаюсь и запускаю руку в трусики. Там уже жарко и влажно. Я нащупываю пальцем заветный бугорок и прохожусь по нему круговым движением. Саид целует мои ноги уже выше колен, а его взгляд мечется между моим лицом и движением пальцев под тканью трусиков. Такое делают тихонько в своей комнате или в ванной, но точно не в постели с мужчиной, под его пристальным взглядом. Осознание этого и то, как жарок этот его взгляд, заставляет меня застонать. Он не бросается на меня, как другие любовники. Он целует, гладит. Наблюдает и ждет. И мне кажется, что зрелище, открывающееся перед ним сейчас, доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Его язык, чёрный и острый, что ещё раз убеждает меня в том, что я сплю, скользит по моей коже неспешно, но все более настойчиво. И я ласкаю себя, подстраиваясь под его ритм. Он не просто наблюдает за процессом. Он руководит им. И руководит так, словно делал подобное сотню раз подряд и был профессионалом в области таких наслаждений. Но разве это не его суть? Разве то, как он направляет сейчас мои мысли и действия, не самое естественное для него? Новая волна удовольствия от понимания моей полной зависимости от него подталкивает к оргазму. Как мне ни хочется продлить сон, я не могу сдержать себя, и мир перед глазами меркнет. Я ощущаю прикосновение его языка ниже своего пальца, там, откуда сейчас истекает моя влага, что делает оргазм более тягучим, более сладким. Перед тем как утонуть во сне, я слышу его шёпот: «Спи, клубничка». Хороший сон.

А просыпаюсь, когда розовое солнце уже клонится к закату, уступая место другому, белому. Лучи второго солнца окрашивают весь мир ультрафиолетом, отчего все вокруг приобретает невероятный голубой оттенок. Хотя что может быть фантастичнее розового мира, которым он был утром? В отличие от мира вокруг, мой сон кажется абсолютно реальным, как и оргазм, что я испытала. Просыпаюсь я отдохнувшей. Даже в некотором роде свободной. Словно те горестные думы, что я тащила за собой, как мешки с песком, свалились с моих плеч. Мне хочется порхать, как бабочка, и радоваться жизни. На секунду я задумываюсь о том, что это может быть и не сон. Но быстро отметаю эти мысли. Сначала отверг меня, ушёл, а после вернулся, чтобы понаблюдать за моим самоудовлетворением, и опять ушёл, не получив разрядки? Этого просто не может быть.

Я вновь ополаскиваюсь в душе, надеваю лёгкое платье и спешу искать коллег. Нахожу их на большом балконе, соединяющем их комнаты на втором этаже. Они сидят за столом.

— Хомячите без меня? — весело интересуюсь я, выуживая из тарелки Оливии кусочек чего-то, похожего на мясо белой рыбы.

— Руки мыла? — шутливо бурчит Катерина.

Запихнув еду в рот, я кручу перед ней обеими ладонями, как делают дети, показывая, что руки чистые.

На вкус это похоже на креветку.

— Где Саид? — спрашиваю я как бы между прочим.

— К нему невеста приехала, — отвечает Катя. — Они ушли уже давно.

Невеста? Я перестаю жевать. Мне почему-то становится гадко, хочется выплюнуть все, что есть сейчас во рту. Что я и делаю — в салфетку.

— Невкусно? — интересуется Оливия.

Я бросаю на неё гневный взгляд. Конечно же, они все понимают. А я? Саид — принц. Само собой, у него есть невеста. Скорее всего, еще и не одна, учитывая взаимоотношения полов у джиннов. Мы выполним задание и вернёмся домой. Сейчас он будет использовать меня как подпитку. Он даже секса со мной не захотел. Так какого хрена я ревную? Может, именно потому, что его хрен не оказался во мне сегодня? Может, в этом причина?

— Катя, что ты сделала, чтобы Ивар тебя захотел?

— Мая, опять ты об этом...

— Нет-нет! — Я перехватываю руку Катерины над столом и сжимаю. — Мне нужно знать, что делать, чтобы демон тебя хотел.

— Я не знаю. Серьёзно. — Катерина смотрит на меня настороженно, но руку убирать не спешит. — Он просто хочет, и все.

— Дело в недоступности, — вмешивается Оливия. — Чем меньше ты показываешь, что он тебе нравится, тем больше он желает тебя. Охотничий инстинкт.

— Херня! — отвечаю я и перевожу взгляд на Катерину. — Помоги же мне.

— Ты что, решила увести принца гениев у его невесты? — смеется Оливия.

Я отпускаю руку Катерины и поворачиваюсь к Оливии.

— Мне не надо никого ни у кого уводить. Я хочу трахнуться с ним! — И кривлюсь, осознав, что сказала это громче, чем требовалось.

— С кем?

Вопрос, прозвучавший из-за спины, заставляет меня застыть. Как долго он там стоял? Что слышал?

— Это девичьи разговоры. — Катерина находится с ответом раньше меня.

Она мягко улыбается Саиду, который все ещё стоит у меня за спиной. Но что-то в её взгляде, в её голосе есть такое, что дает понять — тема закрыта. В который раз завидую её способности держаться. Гений не стал упорствует и говорит:

— Если вы хотите заранее подготовиться, стоит сделать это сейчас. — Прямо передо мной на стол опускается вазочка с клубникой. — Через несколько часов станет темнеть. Тогда вода в море будет тёплой. Вы захотите искупаться.

После этих слов он удаляется. Я не оборачиваюсь. Сижу и смотрю на лакомство. Где он в этом мире и в это время вообще взял клубнику? Как всё это связано с моей любовью к этой ягоде? И какого хрена он творит, если тут его невеста? Или это его вложение, подслащивание, так сказать? Я слышала, что вампиры по-особому относятся к тем донорам, которых зовут дарителями, окружают заботой, кормят определёнными продуктами, якобы это отражается на вкусе крови... Саид не вампир. Но его способ питания — это именно вампиризм. Ведь он пьёт мою энергию. Мои эмоции. Выходит, что эта клубника не что иное, как приправа к основному блюду, — мне. Стала ли от этих мыслей сама ягода выглядеть менее аппетитно? Ни капельки! Смотря на неё, я понимаю, что очень голодна, и начинаю поглощать красивые ягоды одну за другой. Они все как на подбор — огромные, сочные и сладкие. Я словно чувствую тепло того далёкого солнца, что согревало их. Всю ту жизненную силу, что вливалась в эту клубнику от земли, на которой она выросла. Будто я не клубнику ем, а наслаждаюсь каплями силы того мира, в котором она выросла, мирной, дремлющей глубоко в недрах планеты, видящей безмятежные, целительные сны. Я очень люблю клубнику. Но не припомню, чтобы когда-либо в своей жизни ела что-то более вкусное, чем эти ягоды, принесённые для меня Саидом.

Заставляю себя отвлечься от бесконтрольного поедания и смотрю на девочек. А они на меня. Они наблюдают за мной с умилением. Вижу, что уже почти всю клубнику съела сама. Но Катя и Оливия её не любят. Поэтому я спокойна.

— Он достал для тебя клубнику, — говорит мне Катерина.

Понимаю, как это выглядит. Саид понял, что я люблю, и добыл мне это. Не из этого мира и не из тех, что рядом, поскольку в них она тоже не растёт. Принеся мне сегодня ягоды, он этим жестом сказал, что может дать мне всё, чего бы я ни захотела. Это звезда с неба. Это империи к ногам. Такие подарки не делают донорам или случайным любовницам. Так короли подкупают принцесс, которых хотят объявить своими королевами. Это обещание... всего...

Я отлаживаю эту мысль, поскольку она абсурдна. Саид, может, и будущий король, и ему, несомненно, доступно многое, но я уж точно не принцесса и не его предполагаемая королева. Я не для него. Точнее, он не для меня. Он — принц гениев, а я — всего лишь Ловец, встретившийся ему по воле случая. Надо будет напоминать себе об этом чаще, а то поплыла уже.

— Он же вроде бы обещал показать дом, — говорю я, поглощая последние ягоды.

— Он и показал, — хохочет Оливия. — Ты столько всего проспала.

Я округляю глаза.

— Почему меня никто не разбудил?

— Саид сказал, что ты очень мило спишь, и он не хочет тебя тревожить. — Катерина пожимает плечами.

— Мы подумали, что он покормился от тебя, и ты восстанавливаешь силы. — Оливия смотрит с вопросом. — Как он это сделал?

— Он не кормился. — Я качаю головой.

— Определённо кормился. — Оливия расплывается в улыбке. — И ему понравилось. Он выглядел как кот, поевший сметаны.

— Или мужчина после секса, — улыбается Катерина.

— Нет... — тяну я и тут же прислушиваюсь к ощущениям.

Мне демонов кормить уже доводилось. Правда, я никогда не имела дела с представителями Высших каст, а уж с правящими родами тем более. Демоны поглощают наши эмоции. Они пьют чувства, как нектар. Подходят, как правило, любые всплески: радость, боль, счастье, горе, смущение, азарт. В общем, весь тот спектр, что мы способны выдать, сгодится. Есть, правда, среди них гурманы, предпочитающие вызывать эмоции посредством собственного влияния. Больше всего ценится страх и сексуальное возбуждение. Инкубы и суккубы, убы — общее название их расы, любят пить сексуальное возбуждение. У них нет цели довести своего донора до оргазма. Напротив, они будут держать жертву на подъёме, не давая возможности разрядиться. Как однажды мне поясняла одна из знакомых, если суккуб смертельно голоден, оргазм донора — лучшее решение. Но во всех остальных случаях, дать удовлетворение — все равно что опрокинуть бокал изысканного коньяка залпом. А ведь его приятнее смаковать маленькими глотками, наслаждаясь растекающимся по телу теплом. А когда ты уже насытился, надобность доводить до оргазма свою жертву отпадает. «Бедные жертвы убов», — думаю я, избегая с ними общения. Другие же демоны, которые от меня питались, всех я перечислять не буду, поскольку это мой дневник, а не долбаный учебник по демонологии, довольствовались тем, что я могла дать. Для Ловца это не проблема, просто сосредотачиваешь свою энергию и направляешь тому, кому хочешь отдать. Самый простой обмен, без последствий. Были, конечно, моменты, когда меня пугали, щипали за попу или поглаживали. В любом случае важно послевкусие. То, что чувствуешь после того, как отдал часть себя. А это — облегчение. Именно это я испытываю сейчас. Неужели Саид и в самом деле уже попробовал меня? От этой мысли я краснею. Мог ли мой эротический сон быть вовсе не сном? Если так, то он видел, как я... Эта мысль вызывает стыд и неожиданно... возбуждение.

Всё-таки это был сон. Саид принял человекоподобную форму. Не то чтобы нас как Ловцов можно было обмануть. Но иметь дело с кем-то похожим на тебя приятнее, чем с чем-то эфемерным или рогато-копытным. Взять хотя бы Гончих, разгуливающих по нашему штабу в истинном обличии. Если бы я встретилась в коридоре не с Саидом, а с Тси, к примеру, мне хватило бы пары секунд для того, чтобы до смерти испугаться. Это я к тому, что раз уж Саид принял форму человека, то его язык просто не мог быть чёрным и тонким. Или это он сделал для остроты ощущений? От мыслительной жвачки меня спасает Катерина, предложив уже преступить к планированию.

Мы располагаемся в комнате Оливии, расстелив карты местности, Оливия долго ищет нужного нам ифрита. Вернее, она находит его сразу в нескольких местах. Колдун, его поработивший, умело запутал следы. А ведь он захватил того ифрита, который должен вот-вот стать принцем. Как только один из принцев-ифритов станет королём, искомый нами объект автоматически займет его место. Возможно, нужен будет какой-то ритуал, но в этом я не уверена. И вот этот ифрит-наследник попал в ловушку колдуна и исполняет все его прихоти. Был бы он принцем сейчас, ему подобные возмутились бы. А это война. А так он обычный джинн. Сам вляпался, сам и выбирайся, раз попался. И не придерёшься вроде. Но мир не без добрых джиннов. При чем тут Странники и мы? Не знаю точно. У Эксианна и компании всегда на все есть причины. Я не забиваю голову такими вещами. Я просто исполнитель. Сказали — делаю. Могу повыпендриваться для видимости, но я хороший исполнитель. И слушаю своего наставника. Наверное, потому и жива до сих пор.

Катерина прощупывает все направления, что указала Оливия, и, взяв немного моей энергии, вычисляет из всех возможных мест, где может находиться наша цель, два наиболее вероятных. Это уже прогресс.

Пока мы все это делаем, белое солнце уже склоняется к закату. Оливия предлагает всё-таки поплавать в море. Саид не появлялся. Занят невестой. Это вызывает у меня неприятные ощущения. Ну и фиг с ним! Пусть развлекается.

Без задней мысли я направляюсь в его спальню. Там мои вещи. Хорошо, что я взяла с собой несколько купальников. Вот выберу один и вернусь к девочкам. Потом слуги отведут нас на берег. В этом мире джиннов нам без сопровождения гулять опасно.

На полпути поворачиваю обратно. Если к Саиду нагрянула невеста, не желаю быть свидетелем того, чего мне видеть не хочется. Подруги вопросов мне не задают. Одолжив у Оливии купальник, вместе с подругами отправляюсь к морю.

Оливия трещит без умолку, восхищаясь красотой вокруг. И правда, красиво. И я, задумываюсь о том, насколько прекрасна естественность. Взять хотя бы Катерину. Волосы не красит, не укладывает и не завивает. Не делает макияж. И все равно миленькая. Вот Ивару же нравится. А я сколько всего делаю с собой, но какой от этого толк? Может, перестать?

Мы плещемся в воде, как дети, перепрыгивая спокойные волны. Вскоре Оливия устаёт от этой игры и отправляется поваляться на солнышке. Катерина же предлагает проплыть до буйка и обратно. Она любит плавать. Я тоже. Только немного страшно — мы же знаем, какие хищники водятся в этом мире.

После недолгих расспросов слуг, выясняем, что этот пляж безопасен, поскольку буйки служат магическим барьером, который морские животные не пересекают. Значит, бояться нечего. Когда еще мы сможем поплавать в следующий раз? И мы плывём. Тёплая вода нежно обволакивает. Шум моря успокаивает. Мы не разговариваем. Сейчас это не нужно. Вот и заветный буёк. Я достигаю его первой, Катерина ещё далеко позади. Азарт соперничества вызывает легкую улыбку на моих губах. Хоть в чем-то я её превзошла. Эйфория. Счастье. И море манит. Все дальше. Изведать его глубины. Остаться в нем. Что-то холодное обвивает мою ногу, поднимаясь по бедру вверх. Это щупальце. Но я не боюсь его. Оно принимает меня такой, какая я есть. Оно любит меня. Я слышу его мысли и радуюсь, когда кончик обхватывает мою шею. Я погружаюсь с головой. Вода смыкается перед моими глазами. Ничего страшного не происходит. Мир останется прежним. Без меня. И я отдаюсь во власть... кого?

Щупальце своими присосками обдирает кожу. На смену безмятежности приходит боль,когда сильные руки вытягивают меня обратно. Чувствую, как на мне рвётся кожа и ткань. Но через мгновение меня отпускают. Только Саид держит крепко. Все тело жжёт. Вода вытекает изо рта. Я отплёвываюсь и кашляю. Мы не плывём. Гений держит мою голову над поверхностью воды.

— Дыши! — приказывает он.

Не могу понять, он говорит это вслух или доносит мысленный приказ. Но подчиняюсь. Хватаю ртом воздух и отчаянно цепляюсь за его плечи. Обнажённые плечи. Я голой грудью прижимаюсь к нему, и, кажется, от моих трусиков ничего не осталось. Почему я думаю об этом в тот момент, когда все тело болит, а из многочисленных ран на моем теле идёт кровь? Своими щупальцами это существо содрало с меня кожу.

— Оставайся со мной, — следует новый приказ от Саида. — Не отключайся.

Мы приближаемся к берегу. Боль нарастает. Из моих глаз катятся слезы, и я всхлипываю.

— Потерпи... — Это он шепчет мне на ухо, потому что я чувствую его дыхание на своей щеке. — Все будет хорошо. Обещаю.

— Я умру? — спрашиваю его хриплым голосом, когда он бегом несёт меня.

И вот мы уже в доме.

— Нет.

В тоне столько уверенности, что я ему верю, хоть и чувствую, как жизнь покидает мое тело. Он опускает меня на что-то мягкое, и это невыносимо больно, особенно там, где кожи нет. Эти участки горят. Гений осматривает меня и что-то говорит на незнакомом языке. Интуитивно понимаю, это ругательства.

— Ты хочешь жить?

Саид руками держит мою голову так, чтобы я смотрела ему глаза. Изо всех сил напрягаюсь, чтобы ответить одними губами: «Да». Перед глазами все плывёт. Не то от слез, не то от невыносимой боли.

— Тогда ты должна будешь простить меня... — Он прикасается к моей щеке своей.

Я проваливаюсь в темноту. Боль утихает. Я засыпаю.

Просыпаюсь в мягкой постели и сладко потягиваюсь. Прежде чем осознать саму себя, чувствую безопасность. Со мной рядом кто-то большой и сильный. Он способен защитить меня. И сделает это. Не потому, что должен, а потому, что хочет этого. Открываю глаза и встречаю пронзительный взгляд глаз цвета морской волны. Море... Я подскакиваю от воспоминаний обо всем случившемся со мной. Откидываю простынь, в которую была закутана, раньше, чем успеваю подумать. На моем теле нет никаких следов. И кожа моя красивого золотистого цвета, будто я несколько раз побывала в солярии.

— Что... — начинаю говорить и запинаюсь при звуках собственного голоса. Это мой голос. Но идет он какими-то странными вибрациями.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Саид.

Он приподнимается на месте, хотя продолжает лежать со мной на кровати. Ведь это его спальня. Прислушиваюсь к своим ощущениям.

— Хорошо... — протягиваю я, вслушиваясь в эти непонятные мне вибрации.

— Ты заплыла за буйки, — поясняет гений, правильно истолковав моё замешательство. — Ты слышала голоса? Слышала зов?

Я согласно киваю.

— Это был акнатир.

Я знаю о них. Это такие крупные морские хищники, обитающие в этом мире.

— Они разумны. — Саид читает меня как открытую книгу. — Они огромны и неповоротливы. Потому и приманивают добычу ментальным зовом.

Он скользит взглядом по моему обнажённому телу, а рукой проводит вверх по ноге.

— Ты едва не стала обедом, — говорит он как-то хрипло, с нажимом.

— А ты спас меня. — Я запоздало осознаю свою наготу и натягиваю простыню до подбородка. — Как?

— Я пришёл к вам на пляж, когда вы уже поплыли. — Саид отодвигается от меня. — Как только увидел твоё подозрительное поведение, сразу же поплыл туда. Когда настиг тебя, с трудом вырвал из щупальца. Оно сильно вцепилось.

Слушаю его, и мой ещё не отошедший от сна мозг выдаёт совсем не те вопросы, на которые я хочу знать ответ:

— Оставил свою невесту и пришёл к нам?

— Отослал обратно. — Он кивает.

В этот момент нас прерывают. Открывается дверь, и в комнату влетают Катерина с Оливией.

— Ты жива! — Оливия радостно прыгает ко мне на кровать и лезет обниматься. — Мы думали, что потеряем тебя!

Катерина сдержанно улыбается мне. Что не мешает ей настороженно поглядывать на Саида. Даже как-то неловко, что заставила их всех переживать.

Мы выступаем в путь вечером того же дня. Как выяснилось, проспала я всего сутки. И проснулась без каких-либо повреждений, оставленных на моем теле монстром. Воспоминания мои туманны, я мало что помню из случившегося. Не понимаю, где был сон, а где реальность. А расспросы мои не увенчались успехом — все трое упорно молчат. Очевидно, что я их сильно напугала. Но теперь всё в порядке, и они просто хотят всё забыть. А вот меня все еще многое беспокоит. Особенно моё чудесное исцеление. Даже следов никаких не осталось. И тому может быть лишь одна причина — Саид исцелил меня. Значит ли это, что я уже не та Мая, которой была до всего произошедшего? Хотя, если разобраться, все мы уже не те, кем были вчера. Поэтому отбрасываю размышления и смотрю в будущее. Я жива, и на том спасибо.

Мы отправляемся в город, где, как указала Катерина, может быть искомый ифрит. Потому что эта точка на карте оказалась ближе к нам. Обнаружив в этом городе только пустой дом колдуна, мы едем дальше. Нам даже не удается как следует рассмотреть селение. Гений торопит, постоянно напоминая, что мы тут не на прогулке. Он, конечно же, прав. Только уж очень хочется достопримечательности посмотреть.

Наш экипаж похож на капсулу, приходящую в движение по непонятному для меня принципу. И катит он по хорошо вымощенной дороге. Мы с Катериной молча любуемся миром, похожим на пустыню, тут растут странные деревья, похожие на конусы. А Оливия никак не умолкает, постоянно заваливая Саида вопросами. Из его ответов мы узнаем, что капсула двигается по дороге примерно так, как ездят троллейбусы в моем родном мире, только электричество беспроводное. Мы с Катериной понимаем, а вот Оливия ненадолго зависает. Приходится объяснять ей, что такое троллейбус. Она выросла в мире, где балом правят оборотни, и никогда троллейбусов не видела. Как и многих других технологических приспособлений, которые в мирах людей были просто незаменимы. Зато, в отличие от нас с Катериной, Оливия не мучается боязнью собственной наготы, не страдает синдромом хорошей девочки, как Катерина, и комплексом отличницы, как я.

В родном для Оливии мире люди были в меньшинстве и служили диковинными зверюшками при оборотнях. Рабы. Там её заприметил один из Странников и выкупил у хозяина. В рядах Ловцов она появилась раньше меня. Так что не могу сказать, какой она была в самом начале. Зато очень мне запомнилось появление Катерины...

Больше не испытываю боли и разочарования. Хорошо, что мы подружились. Хоть и не так близко, как хотелось бы.

Возвращаю внимание к рассказу Саида и узнаю, что этот мир ему не родной. Это что-то вроде буферной зоны, территория, не принадлежащая какой-то определённой фракции. Сюда перемещаются в основном для заключения сделок — купи-продай. Для обладающих оккультными знаниями это настоящий рай, на такой товар всегда есть покупатель.

— Зачем демонам маги? Вы же и сами неплохо колдуете? — не может унять своего любопытства Оливия.

— Я не демон. Я джинн, — уточняет Саид. — Но привязан к своей стихии и ограничен ею. А мастера подобных знаний именно мастера. Проще говоря, я умею ловить рыбу. Но никогда мой улов не будет столь хорош, как у профессионального рыбака.

Тут уже я не выдерживаю:

— Чем отличаются джинны от демонов, Саид?

Услышав мой голос, гений едва заметно вздрагивает. Что это с ним?

— Путём эволюции. Все мы происходим от разумных душ стихий, от элементов, что обрели сознание. Джинны произошли от них. И ещё такие существа, которых вы называете драконами. И уже из драконов, эволюционировали в демонов. Это если совсем кратко.

— Твои предки были элементалями?

— Предки всех джиннов. — Саид кивает. — Ифриты — огонь, мариды — воздух, силаты — вода, кутрубы — смерть, гении — разум, шайтаны — тьма, инферы — хаос. Это самые распространённые виды.

Самые сильные, конечно, ифриты. Это мне известно. Но гении относятся к самым распространённым, а ведь они очень редко встречаются. Выходит, что их совсем мало. Вымирают? Или не слишком плодовиты? Эти вопросы я не решаюсь задавать. Джинн и так уже нам многое рассказал. Зато в возникшем молчании решается заговорить Катерина:

— Раз уж речь зашла о стихиях... Что такое Рок?

— Миф. Страшилка. — Гений равнодушно пожимает плечами. — Якобы самые первые разумные на заре времён своими экспериментами нарушили движение Мироздания. Из-за этого Реальность, до того момента бывшая единой, расслоилась. В этом вы как Ловцы уже убедились. И, собственно, из-за этого же возник некий элемент, обладающий сверхразумом, впоследствии названный Роком. Считается, что он все время растёт и поглощает все на своём пути, этакая антиматерия, жрущая вселенные, пространство и время. Сказка для детей.

— Я была в той Реальности, где воплотился Рок, — возражает Катерина.

— И выжила? — Саид скептически приподнимает бровь.

— Воплощение Рока на нас никак не отреагировала. Но Странники уверены, что она там...

Тут Катерина запинается, понимая, что сболтнула лишнее.

— Им виднее. — Саид улыбается ей, как взрослый ребёнку, верящему в чудеса.

В город Брож мы прибываем уже поздно вечером. Несмотря на свои огромные габариты, селение походит на деревню, усыпанную множеством одноэтажных домов, теснящих друг друга. Деревню, без огородов и садов, с узкими улочками из утрамбованного грунта. Саид поясняет нам, что город контролируют ибары, джинны тверди, то есть земли. Они не разрешают строить дома выше одного этажа и возделывать землю как в самом городе, так и за его пределами. Да и постоянных жителей не так уж и много, чтобы те затеяли стройку. Большинство домов — это гостиницы, торговые лавки и бордели. Поток прибывающих и отбывающих не редеет ни днём, ни ночью. Среди толпы я различаю немало людей. Благодаря этому, наш приезд не привлекает нежелательного внимания.

Мы прогуливаемся полным составом с целью обнаружить дом колдуна, что занимает немало времени. А когда Катерина указывает на здание, мы сворачиваем в корчму неподалёку.

— В доме сильная охрана, — говорит Саид, как только нам приносят напитки.

— Псы, — уточняет Оливия.

— Не псы. — Я качаю головой. — Адские Церберы. Щенки ещё, на пороге взросления, но как раз в этом возрасте они наиболее опасны. Поскольку агрессивны и не обладают устойчивым сознанием.

О да! Мне представляется возможность похвастать знаниями, чем я и пользуюсь. Не зря же столько их копила.

— Сколько их там? — спрашиваю я у Катерины.

— Двенадцать. — Она отпивает свой лимонад. — Колдун, его ученик и наш ифрит.

— Арзу. — Саид обводит нас троих взглядом. — Его зовут Арзу.

— Вы знакомы? — Оливия, она и в Броже Оливия со своим незакрывающимся ртом.

— Он мой брат. Не в стихии, но по духу. Ради него я тут, с вами.

Вот как? У меня назревает ещё вопрос, задать его я все так же не решаюсь. Ещё будет время. Надеюсь.

— Двенадцать — это много даже для меня. — Гений вздыхает. — Я должен нанести визит вежливости Мустафе, он главный в городе. И нам нужна подмога. Я организую. Ваша задача — снять нам жилье.

— Ибары помогут? — Глаза Оливии вспыхивают.

Её интерес осуждать сложно, всем нам интересно увидеть ибаров.

— Они не станут вмешиваться, как не вмешались бы ифриты. Но у нас будет подкрепление, не волнуйся.

С этими словами он поднимается и уходит.

В ближайшей гостинице нам предлагают апартаменты с двумя спальнями, каждая из которых рассчитана на двоих, с общим холлом и душевой.

— Если ты все ещё хочешь соблазнить Саида, стоит надеть что-то другое, — говорит Оливия, бросая оценивающий взгляд на антисексуальную пижаму, в которой я выхожу из душа.

— Ну, не знаю, — парирую я. — Думаю, не уступить ли тебе тёплое местечко с ним в комнате. Похоже, ты ему понравилась больше.

— С чего ты взяла? — Подруга старается сделать невинное лицо, но я слишком хорошо её знаю.

Она смущается, словно я поймала её с поличным. Гений ей нравится, и она была бы не прочь закрутить с ним, если бы не я. Я не злюсь на Оливию. После истории с Иваром и Катериной у меня, кажется, выработался иммунитет.

— На все вопросы твои отвечает. Мило беседует.

— Он вообще милый сам по себе, — вмешивается Катерина. — А на вопросы отвечает потому, что Оливия их больше всех задаёт.

— Что ты имеешь в виду? — Оливия складывает руки на груди.

— Что ты тараторишь без умолку. — Катерина улыбается.

— Я вам мешаю своей болтовнёй, да?

— Не мешаешь. Но говоришь больше других.

Оливия обиженно отправляется в спальню.

— Только давай без обид. — Я иду за ней.

Та сидит на кровати, закрыв лицо руками.

— Я не хотела тебя обидеть. — Катерина устраивается рядом, примирительно приобняв, но Оливия рывком отстраняется.

— Вы не понимаете. — Она отнимает от лица руки, по щекам струятся слезы. — Никто не хочет дружить со мной из-за того, что я говорю много. А я не могу себя сдержать!

— Вообще-то я с тобой дружу. — Я хмурюсь. — И девочки наши...

— Они терпят меня из-за тебя! Думаешь, я не знаю, что они тебя против меня настраивают?

Ну, это да, было и не раз.

— Знаешь, Лив, у меня и своя голова на плечах есть. Я не инструмент музыкальный, чтобы меня настраивать.

— Дамы? — раздается голос Саида в холле.

Вы выходим ему навстречу. Рядом с Гением стоит ибар. Откуда я знаю? Читала. Аура у ибаров похожа на пустоту, в которой небольшие камни то передвигаются, то зависают сами по себе, как в вакууме, то складываются в замысловатые фигурки. Он, как и Саид, принял форму человека. По-видимому, чтобы нас не смущать. Ведь в истинном облике они похожи на груды камней. Я видела иллюстрации в книгах в библиотеке Странников. Хотя именно этот ибар недалеко от истинной формы ушёл. Он похож на статую из цельного камня. Большой, красивый, именно мужской красотой. Похож на байкера, накачанный так, что кажется, сделай он резкое движение — и кожаная жилетка на нем треснет, не выдержав напора мышц. Зрачки у него светлые и сияют, как алмазы, в свете ламп. И вот этими алмазами он, не мигая, смотрит на Оливию.

— Это мой друг, — говорит Саид, указывая на спутника. — Я должен отлучиться, но оставить вас одних не могу. Он будет вас оберегать, пока я не вернусь.

Молчание, повисшее с уходом Саида, нарушает низкий рокочущий голос ибара, обратившегося к Оливии:

— Ты расстроена. Обидел кто?

Вот сейчас по классике жанра Оливия должна ответить ему что-то вроде: «Я не музыкальный инструмент, чтобы расстроиться». Это наша с подругами коронная фраза, которую мы уже заездили между собой, но все ещё свежая для незнакомцев. Или ещё как-нибудь дерзнуть. Ведь Оливия, она везде Оливия — мастер колкостей. Но происходит то, чего я от неё никак не ожидаю. Она лишь отрицательно качает головой, опускает глаза и уходит в спальню, тихо прикрыв за собой дверь. Это сенсация! Зовите прессу! Оливия промолчала! И, может быть, я так бы и отреагировала в голос, если бы она не плакала по этому поводу несколько минут назад.

— Я — Катерина, — находится она первой. — Это — Мая. А ты?..

— Саид не просто так нас не представил, — отвечает ибар, усаживаясь в кресло. — Давайте сегодня без имён.

Мы с Катериной переглядываемся. После чего расходимся по спальням, оставив гостя одного. Не хочет говорить своё имя и не надо. Пусть сидит там.

Мне вновь кажется, что я не усну. Но, видно, долгая дорога истощила меня настолько, что я проваливаюсь в сон, едва приняв горизонтальное положение на кровати. Эротические сны скоро меня доконают. Потому что мне опять снится, как меня ласкают. Только это не гений. Руки скользят по моему телу, заползая под пижаму, и их явно больше, чем две. Усилием воли заставляю себя проснуться. И как вовремя. Потому что пижамных штанов на мне уже нет. А одна из рук подбирается к заветному месту у меня между ног. Я, конечно, все понимаю, но на такое точно не подписывалась!

Вскакиваю с кровати. А на ней вольготно располагаются две блондинки. Получается, я лежала между ними.

— Это что за фигня? — Я ошарашенно смотрю на них. Одна из них марид с соответствующим биополем, а другую распознать не могу, потому как её аура похожа на постоянно движущиеся растения вперемешку со светлыми бликами.

— Дария, — представляется та, что марид.

— Айша, — говорит другая. — Возвращайся к нам, Мая.

— Что вы тут делаете?

— Хотели тебя попробовать, — отвечает Дария. — Саид считает тебя вкусной.

— Саид... — У меня глаза на лоб лезут вместе с бровями. — Кто вы такие вообще?

— Невесты Саида. — Айша улыбается так, словно видит перед собой торт.

— Невесты... — одними губами шепчу я. — У него... сколько невест?

— Четыре, — говорят одни одновременно.

Я стаскиваю пижамную майку через голову.

— Умница. — Хвалит меня Дария, призывно хлопая рукой по постели между ними.

Она неверно истолковала мой жест, я хватаю своё платье со стула и тут же его натягиваю.

— Куда это ты? — Айша перестаёт улыбаться и смотрит настороженно.

— Проветрюсь, раз уж поспать не дали, — бурчу я в ответ и щурюсь в поисках своих балеток.

— Покорми нас, — просит Дария.

Хорошо, что просит. Они могли бы меня просто заставить, хоть это для них противоестественно. С другой стороны, ласки сексом не считаются, так что если принудят остаться тут с ними, то это и нарушением их правил не будет. Поэтому меня из спальни как ветром сдуло. В холле все так же сидит ибар.

— Далеко? — Он преграждает мне путь.

— В корчму.

Я пытаюсь его обойти. Куда там!

— Иди спать.

— У меня на кровати две из четырёх невест Саида, которые меня только что раздели. Там не поспишь.

Ибар никак не реагирует на мой словесный выпад. И я готовлюсь сказать что-то ещё, но тут в наши апартаменты входит гений. Первое, что я хочу сделать, — это наброситься на него с обвинениями, что разболтал обо мне своим невестам. Но потом замечаю, что вид у него какой-то взъерошенный, уставший, затасканный, сказала бы я, не будь он джинном.

— Спасибо, — говорит Саид ибару.

Тот кивает в ответ и покидает нас. После чего гений оценивает мой наряд.

— Тут на улице небезопасно для таких, как ты. А ночью тем более.

— Я заметила, — складываю руки на груди и воинственно хмурюсь.

Он делает жест рукой, приглашая меня объясниться.

— Тут твои невесты.

— Да. Я их позвал для помощи. Какие-то проблемы?

— Проблемы? — Я начинаю закипать. — Они меня раздели, пока я спала.

Джинн сперва хмурится, а после начинает ухмыляться.

— Смешно ему! — Я подхожу ближе. — Меня тут едва не трахнули без разрешения. Вот в этом и проблема!

И, едва сказав это, я ощущаю всю глупость происходящего. Несколько дней назад сама ему себя предлагала. А теперь невинность изображаю. Ага.

— Я переночую со своими.

— Нет. — Саид перехватывает меня и кивком указывает на выход. — Идём.

Едва мы выходим на ночные улицы Брожа, я понимаю, насколько хороша шумоизоляция в этих простых на вид домах. Внутри не слышно ни единого звука, хотя на освещённых улицах гам. Едва ли не карнавал! Прохожие снуют туда-сюда, говорят, смеются, пьют и едят прямо на улицах. Там и тут мелькают представительницы древней профессии, заманивая, искушая. Я даже замечаю парочку сношающихся за углом одного из домов и замедляю шаг. Они стоят в тени, прижимаясь к стене дома. Он таранит её, задрав пышную юбку, и она охает с каждым толчком. В какой-то момент она приоткрывает глаза, и наши взгляды встречаются. Я, как заворожённая, смотрю на её алеющие щеки, губы, которые девица кусает, и затуманенный от наслаждения взгляд. Ох, как же долго у меня не было секса!

— Нравится смотреть? — Дыхание Саида касается моего правого уха и кожи под ним, вызывая приятную щекотку по всему телу. Я замечаю, что все это время стояла на месте и пялилась на сношающуюся парочку. Стараясь унять смущение, шагаю дальше. Саид держится у меня за спиной, следуя тенью так тихо, что я уже и забыла, что он рядом.

— Что такое, Ловец? Никогда не видела, как другие трахаются? — подтрунивает он надо мной. — А на вид такая раскрепощённая.

Я лишь хмыкаю в ответ. А он, похоже, входит во вкус.

— Что тебя так задело, раз ты решила уйти? То, что тебя хотят трахнуть, или все же то, что не трахнули?

— Наглость у вашей братии зашкаливает, — бросаю я через плечо и слышу тихий смешок.

— Почему же? Мои невесты выступают с позиции силы в нашей команде, как и я. Твоя задача — их кормить, как и меня.

— Кормить — ключевое слово. — Я поднимаю палец. — На секс я согласия не давала.

— Ах... — тянет он. — А со мной была готова в первый же день?

— Иди в задницу, Саид.

— Приглашаешь?

Ох, мамочки! Он сказал это, подойдя ко мне уже с левой стороны, и в этот раз его шёпот обжигает меня, как горячий воздух. Ну почему я так реагирую на него? Это сильнее, чем с Иваром. Даже странно, что я вспомнила демона всего несколько раз за эти дни, и то между прочим.

— Я тебя посылаю, Саид.

— Как невежливо.

Да он издевается!

— Невежливо — это напоминать мне о моем позоре.

— Тебе стыдно за то, что предложила себя? — Я чувствую изумление в его ауре и даже оглядываюсь, чтобы убедиться в своей догадке.

И уже сама удивляюсь, когда это он опустил мыслеблоки, давая возможность чувствовать?

— А если бы я взял тебя прямо там, тебе тоже было бы стыдно? — не унимается гений. — Ты бы жалела?

— Не знаю, — честно признаюсь. — Скорее всего нет.

— Почему тогда отказала Дарии и Айше?

— Потому что групповухи не моё.

Эту откровенную беседу надо прекращать.

— Так, значит, ты моногамна?

Это насмешку я только что уловила?

— Уж прости, что разочаровала своей ограниченностью!

— Разочаровала? — И его выдох опять скользит по мне, но уже у основания шеи. — Это заводит, Мая.

А ведь он даже не притрагивается ко мне, но ощущение такое, что нажимает на какие-то нужные кнопки всего лишь словами и своим дыханием.

— Ты пришёл сюда спасти названого брата, так? — Это моя попытка увести разговор в другую сторону. — Но потребовал у Странников оплату за содействие. Это была манипуляция?

— Именно, — легко соглашается гений. На то он и гений.

— Почему я? Есть Ловцы с более мощным полем, чем я...

— Я не знаю.

Ладно, допустим, он чего-то может не знать.

— Эксианн сказал, что у тебя ко мне интерес. В чём он заключается, Саид?

— Я не знаю.

А вот это уже совсем не весело. Не может быть, чтобы гений не знал, чего от меня хочет. Я настолько незначительна в его глазах, что ему даже лень мне отвечать. И это злит. Поворачиваюсь и сталкиваюсь с ним взглядом, язвительно прошипев:

— А что ты знаешь?

Он смотрит на меня спокойно, аура его пылает тихим голубым огнём, потрескивая электричеством. Ему абсолютно наплевать на то, что я злюсь. Но он же джинн, ещё и принц. Не обязан объясняться перед такой букашкой, как я.

— Я знаю в совершенстве семьдесят четыре языка. Ещё на двухсот тридцати шести могу вполне сносно провести переговоры и даже писать стихи. Я могу умножать восьмизначные числа в уме и при этом разрабатывать новую технологию для своего народа с целью уменьшения затрат ресурсов. — Он делает глубокий вдох. — А с тобой, Ловец, я ничего не знаю. Поскольку ты, Мая, отключаешь мой разум.

Это он хочет сказать, что настолько меня желает? Или это своеобразное признание в любви, как клубника, которую он мне принёс, сделав тем самым практически невозможное? Может быть, он совсем другое хочет донести, а я не понимаю, потому что он джинн интеллекта, а я всего лишь человек, хоть и прокачанная версия, но разница в понимании мира у нас огромная... Вопросов у меня так много, и все они сводятся к тому, что я вообще сообразить не могу, о чём он. И всего одно слово выпускаю, кажущееся мне уместным в этот момент:

— Извини...

— Извини? — Он улыбается, и мне кажется, что его аура сейчас подрагивает так же нервно, как и я от неспособности выразить словами то, что на душе. — Что, если мне это нравится? Что тогда, Мая?

Я нервно сглатываю. Гению нравится не думать. Мне такое даже в голову не могло прийти, ведь разум — его стихия, его суть. У меня нет ответа на его вопрос. Потому я разворачиваюсь и иду дальше по улице.

Никто не обращает на меня внимания. Каждый в этой толпе поглощён собой, своими делами и заботами. А я иду, оглушённая словами Саида, его дыханием. Через некоторое время оборачиваюсь и обнаруживаю, что гения нет. Он не идет за мной. Оставил одну в этой толпе — то ли, чтобы осознала сказанное им, то ли, чтобы остыла. И это хорошо. Ведь Саид вызвал во мне целый шквал эмоций, разрывающих на части. Я так спешила уйти, что не надела белье, и теперь мягкая ткань царапает самые чувствительные места на моём теле. Предательская влага у меня между ног, томление внизу живота отдает и в кончики пальцев, и в корни волос. Я сплошной оголённый нерв. Хочу, чтобы он вернулся и притронулся ко мне. И в то же время благодарна, что не трогает. Ведь если станет... если уступлю ему, то никогда не смогу забыть. Что-то подобное я испытывала в присутствии Ивара, а потом страдала, как наркоманка от ломки. Хоть с Иваром ничего и не было. С Саидом же все намного ярче. И он тоже меня не трогал. А если я позволю ему, то утону в эйфории. Стану зависима. Никогда больше не буду собой.

Бесцельно бреду куда глаза глядят. Заблудиться не боюсь, я найду подруг по их аурам. И в городе, мне кажется, не так уж и опасно.

Только кажется. Потому что меня вдруг хватают и волокут в темноту, зажав рот рукой. Никто даже не смотрит в мою сторону, когда я изо всех сил вырываюсь из ловушки сильных рук. И вот я в тёмном переулке, прижата лицом к стене с вполне понятной целью, а в спину мне упирается сильное мужское тело. Почему именно мужское? Потому что в попу мою утыкается его возбуждение. Это первое, что я успеваю почувствовать, отойдя от шока, еще не осознав, кто меня держит. Колдун. Вырываюсь что есть мочи, но все бесполезно. Это только кажется, что мужи, сведущие в оккультных науках, хилые старикашки. Встречаются среди них, хоть и редко, и вот такие сильные физически мужланы, падкие на женскую ласку. Но какая там ласка, если его не волнует, хочу я или нет.

— Спокойно, милашка, — хрипит он мне на ухо. — Я хорошо заплачу.

Конечно, ни о каком спокойствии с моей стороны и речи быть не может. Продолжая зажимать мне рот одной рукой, да так сильно, что я даже не могу разомкнуть челюсти и укусить его, он запускает руку мне под платье.

— Сколько ты стоишь? — Он с силой сжимает мою ягодицу. — У меня много денег. — Его пальцы проникают между ягодиц, нащупывая тугое колечко. — Сколько стоит эта дырочка? — И он нажал пальцем, поглаживая.

Боли нет, но отдаваться в подворотне незнакомому колдуну я не собираюсь. А кто его остановит? Мне одной точно не отбиться. И на помощь не позвать. Хоть нас в штабе и учат давать отпор, но сейчас все мои попытки терпят поражение, и в этот момент я чётко осознаю — он делал подобное уже не раз. Профессиональный насильник. Колдун тем временем опускает руку, с силой раздвигая мне ноги, и нащупывает влагу.

— Что ж ты вырываешься, если так течёшь?

Вот урод. Ему и в голову не может прийти, что влажная я стала для другого. Лучше бы я сейчас была с Саидом. Лучше бы ему отдалась. Или даже его невестам. Едва успеваю подумать об этом, как слышу за спиной мелодичный голос:

— Крисс, отпусти её.

Обладательницу этого голоса я готова расцеловать. Да что там поцелуи. Я на все готова в благодарность за спасение.

— В порядке очереди, Айша, — огрызается колдун. — Я эту шлюху первым увидел. Закончу с ней, и тебе достанется. — И он продолжает размазывать влагу по складочкам. Но это неприятно. Больно и отвратительно.

— Это не шлюха, Крисс, — не унимается Айша. — Это новая наложница Саида. Он сам ещё не насытился ею. Тронешь её, и он тебе голову оторвёт. Ты знаешь, как Саид умеет мстить.

Колдун рычит мне в ухо и проталкивает палец внутрь меня.

— Она не против разнообразия.

— Она всегда мокрая, только дотронься, — находит аргумент Айша. — В этом её прелесть. Не каждая выдержит напор Саида, и он ценит её за это. Так что отпускай. Или я позову его.

Колдун легонько прикусывает меня за шею.

— Почему всё лучшее им? — Нехотя, но все же убирает он руки. Едва оказавшись на свободе, я тут же ныряю за спину Айши. Колдун, названный Криссом, осматривает Айшу с головы до ног. Затем шутливо заглядывает ей за спину.

— Напугал, да? — Участливо улыбается. — Уж прости.

— Крисс, ты...

— Сволочь, урод и хам! — весело заявляет он, перебивая Айшу.

Он, конечно, сволочь и хам. Но не урод, это точно. Красивый мужчина атлетического телосложения, с притягательной, хоть и наглой улыбкой.

— Напугал не то слово, — язвит Айша. — Ты что, не понял, что тебя она не хочет?

— А в том и вся женская суть. Они все не хотят. А потом выясняется, что хотят. Очень хотят.

Айша хмыкает и, хватая меня за руку, собирается уходить.

— Подожди. — Крисс останавливает нас. — Я знаю, зачем вы здесь.

— Все знают, — равнодушно отвечает Айша. — Визит вежливости к Мустафе.

— А то, что Арзу в плену у моего коллеги, — это просто совпадение. — Он вмиг становится серьёзен. — Я помогу за определённую плату.

Айша вскидывает бровь в ожидании предложения.

— Отдайте мне её. — Крисс указывает в мою сторону. — На одну ночь. Не покалечу и не порву. Обещаю.

Я прикусываю губу. Ничего себе предложение!

— Это не мне решать, — резко бросает Айша. — Я передам Саиду твои условия.

— Передай, — соглашается Крисс. — Но не затягивай. Вальдемар — серьёзный противник.

Услышав это имя, я ежусь. Неужели?

Айша, ничего не ответив, тянет меня за собой. Когда мы немного отходим, я поворачиваюсь, но колдуна на месте уже нет.

— Это тот самый Вальдемар Чёрный? — задаю вопрос, с трудом поспевая за джинном.

— Да. — Она замедляет ход, поравнявшись со мной. Теперь мы идём как парочка, держась за руки.

— Ого, — выдыхаю я. — Что же нас сразу не предупредили...

— Думала, что на самого обычного колдуна идёте? Не каждый может пленить джинна, карамелька.

О Вальдемаре я слышала разное. Что он самый сильный колдун. Что услуги его по карману разве что королям. Что он очень стар, и у него не осталось живых врагов.

— Какая у тебя стихия? — Я игнорирую ласкательное прозвище.

— Жизнь.

— Но разве вы не...

— Вымерли? — Айша грустно улыбается. — Почти. Хаосники преуспели в этом вопросе.

Потихоньку пазлики в моей голове начинают складываться. Архиодемиды, правящий род демонов Хаоса, победоносным маршем прошлись по джиннам. Это была даже не война, а настоящий геноцид. Насколько мне известно, Хаосники полностью уничтожили джиннов Хаоса, что обитали ближе всего к их измерениям, а потом и джиннов жизни. Но если Айша все же выжила, то, может, где-то в Мироздании и джинн Хаоса имеется?

Это и есть причина, по которой Саид обратил на меня внимание. Ивар — демон Хаоса. Они с гением кровные враги. А с джинном я столкнулась как раз после того, как ко мне прикоснулся Хаосник. Саид же, почувствовав на мне след Ивара, решил отобрать у своего врага игрушку. Зачем иначе ему именно я? Нерастраченная сексуальная энергия? Он бы уже взял её, если бы хотел. Впрочем, как и меня. Больше не произнося ни слова, мы возвращаемся к остальным. Дарии уже нет, и Айша оставляет меня одну. Закутавшись в одеяло, я засыпаю.

Пробуждение уже привычно для меня сопровождается эротическим сном. Вновь вижу Саида, который наблюдает за мной. Его рука скользит по моему животу, чуть ниже пупка, слегка надавливает. Я опять без штанов, и это заставляет вспомнить о прошедшей ночи, когда мне тоже сперва казалось, что это сон. Вздрагиваю и раскрываю глаза. Тут же убеждаюсь — не сон. Гений лежит рядом и гладит меня. Не отрывая взгляда от моих глаз, он скользит языком по внутренней стороне моей ладони. Спросонья отмечаю, что язык у него чёрный и острый. Или мне в темноте так кажется... Чёрный! Я вскакиваю.

— Ты был там! Ты смотрел на меня!

— Где был?

Джинн поднимается и приближается ко мне плавно, как хищник перед последним броском.

— Ты видел, как я...

— Удовлетворяла себя?

Он все ближе. А я упираюсь спиной в дверь, не в силах разорвать зрительный контакт, понимая, что бегство бессмысленно.

— Ты красива в оргазме, клубничка, — шепчет он мне в губы, поддевая края майки моей пижамы. — Сладко кончаешь.

Одним резким движением он оставляет меня полностью обнажённой. Блуждает по моему телу, обжигая взглядом и руками. Мне бы бежать. Но куда? И зачем? Я застываю с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Замираю, как кролик перед удавом, когда он избавляется от своей одежды. Позволяя мне рассматривать его великолепное тело, Саид не спешит. Он медленно пьёт мои эмоции, но больше всего страх. Чувствую себя загнанной в ловушку, но не боюсь, потому что ощущаю его желание обладать мной медленно и нежно, быстро и жёстко. Он хочет меня. А я хочу его. Так к чему метания?

Кончиками пальцев блуждаю по мышцам на его груди. Опускаюсь ниже, обводя кубики пресса. И ещё ниже. Туда, где сконцентрировано его желание. Обхватываю его ладонью и веду вверх. Затем вниз. Опять вверх. Он толкается в мою ладонь, шумно дышит, показывая, что ему хорошо. Меня словно током прошибает, когда его пальцы проникают в меня, лаская, надавливая на чувствительные точки. Губами Саид рисует по моей груди, задевая соски, прикусывая. Вызывает мои стоны. А я не сдерживаюсь, помня о хорошей шумоизоляции в этих домах. А даже если и услышит кто, разве не все равно? Он толкается во мне пальцами, а языком проникает между моих губ. Это уже не ласки. Он трахает меня, растягивая, подготавливая. Не могу больше ждать. Хочу его в себя. С силой сжимаю его горячую плоть. Он шипит, прерывая поцелуй, позволяя дразнить себя, сам же с ритма не сбивается. Он ждёт, когда я попрошу. Это так очевидно, что я шепчу ему пошлости, с удовольствием наблюдая, как взгляд его наполняется голодом. И сама уже, как кошка, изнемогаю. Пальцы джинна выскальзывают, оставляя во мне пустоту, столь явную, что я едва ли не плачу. Ненадолго. Он подхватывает меня за попу и, приподнимая, насаживает на себя. Сразу на всю длину. Я вскрикиваю от резкого вторжения. От сладкого чувства наполненности. Дав мне несколько секунд привыкнуть к себе, Саид начинает двигаться. Но у него, как и у меня, не хватает терпения, и он срывается в бешеный ритм, вбиваясь в меня едва ли не с остервенением. Выдыхаю стоны, как последняя шлюха, подстраиваясь под его сумасшествие. Дверь за моей спиной ходит ходуном, дрожит. А я перестаю замечать что-либо вокруг. Падаю в омут оргазма с головой, даже не пытаясь считать звёздочки перед глазами. Джинн не останавливается. Ему мало. Он сминает мои губы поцелуем, шипит, как змей. «Ещё...» — прошу его мысленно, потому что не могу и слова сказать. Язык мой в его власти, как и губы. Но даже если бы было по-другому, я все равно не смогла бы говорить. И взрываюсь во второй раз, уже вместе с ним.

— Мая... — зовёт, опуская меня на кровать.

Ему мало. Слишком мало. Но прямо сейчас я не могу дать больше, и джинн это понимает. Это было слишком сильно. Катастрофически мало для джинна. И неописуемо много для Ловца. Поэтому они не увлекаются нами. Чувствую горечь. Но поделать ничего не могу. Напор Саида чересчур силен для меня, и второй раунд мне не выдержать без передышки. Он гладит мои волосы, и я засыпаю в его руках, будучи совершенно уверенной, что он никуда не уйдёт.

Он будит меня ласками и поцелуями. Даже если бы я могла перехватить инициативу, он бы мне этого не позволил. Вертит мной, укладывает, ставит в позы, как хочет. И вновь доводит до оргазма. Раз за разом. Все происходит как в тумане, словно во сне. Затем даёт отдохнуть и будит снова. А с рассветом я мысленно умоляю его дать мне передышку. Мысленно, потому что он занял мой рот самым пошлым способом из всех возможных. Я поддаюсь, впускаю его глубже в своё горло, мне нравится.

Хотела оказаться в постели Высшего? Получай сполна! Какой же наивной я была, когда думала, что смогу выдержать подобный марафон. И вот Саид всё-таки отступает, жалеет меня. Хоть я и чувствую, что он хочет ещё. Может ещё. А мне кажется, что я умру, если он ещё хоть раз войдёт в меня, и неважно куда. Я понимаю, что сейчас он прилагает титанические усилия, чтобы смирить себя и дать мне отдохнуть. Иначе убьёт своей страстью. В данном случае затрахать до смерти — вовсе не оборот речи.

Просыпаюсь, когда белое солнце склоняется к закату, окрашивая этот мир в характерный цвет. Тело болит так, как если бы я тяжести таскала всю ночь. Неудивительно. Джинн рядом со мной. Он был тут все время, пока я спала. Не тревожил моего сна, терпеливо ожидая пробуждения.

— Привет. — Он гладит мои волосы, убирая их с лица.

— Привет. — Я закрываю рот ладонью.

Мне бы в душ, я вся липкая от пота и следов нашего удовольствия. Гений тихо смеётся, убирает мою руку и целует в губы, проникая языком. В секунды заводится — я чувствую его возбуждение, упирающееся мне в живот. Грёбаные звёздочки! Я просто не могу! Мягко отталкиваю его. Он поддаётся давлению руки. Но только для того, чтобы поднять меня и отнести в душевую. Едва могу стоять на ногах. Все тело дрожит. Саид поддерживает меня, включая воду. Омывает. Испытываю благодарность и смущение. У него же четыре невесты, две из которых где-то рядом. А он со мной. Эта его забота и вовсе не укладывается в голове. Так не возятся с батарейками. Их выбрасывают. И клубнику им не носят. От этих мыслей и от слабости кружится голова. Его губы на моей шее, и я вздрагиваю.

— Все хорошо, — шепчет он мне, успокаивая. — Позволь мне поиграть, клубничка. Я не буду делать того, чего ты не захочешь.

А я хочу. Уже очень сильно хочу. Но не могу. Он поворачивает меня лицом к стене, слегка надавливая на спину, чтобы прогнулась. Все тело моё горит, и только он может погасить этот пожар. Внизу живота сладко ноет, когда он пальцами проверяет мою готовность. О да, я готова.

— Ты сможешь быстро? — прошу я. — Долго не выдержу.

— Скоро тебе этого будет мало. — Получаю хриплый ответ. — Ты привыкнешь. Изменишься. Уже меняешься.

Не понимаю, о чём он говорит. И Саид не даёт мне развить эту мысль, касаясь моих складочек языком, проникая им в меня. Сладко потрахивает таким образом. Отрывается, припадает губами, даря порочные поцелуи. Покусывает. Я молю его мысленно, чтобы прекратил дразнить, дал мне долгожданную разрядку. Вслух не могу произнести ни слова. Во рту сухо, и я могу сейчас только прерывисто дышать и стонать. Ему нравится моя отзывчивость. Развратность Саида обычна для его народа, но не для меня. И я дёргаюсь, чувствуя его острый язык у себя между ягодиц. Он поимел меня туда уже дважды за эту ночь, а я была слишком разморена оргазмами, чтобы этого не позволить. Но такие ласки...

— Никто не целовал тебя там? — Слышу усмешку в его голосе. — Привыкай.

И прихватывает меня зубами за полушарие попки. Неожиданно, пугающе, сладко. Покрываюсь мурашками с головы до пят, когда он возвращается к этой извращённой пытке. Пальцами он ласкает мой клитор, вызывая приятную волну, уносящую меня куда-то в пропасть. Но на этом экзекуция не закончена. Он проникает в меня членом, скользит между влажных складочек. А после отступает и надавливает на тугое колечко между ягодиц. Там влажно от его поцелуев и моих соков. Я расслабляюсь, впуская, и он входит осторожно, медленно, растягивает. Несколько неспешных толчков — и он возвращается, меняя щёлочку для удовольствия. Мне жарко и хорошо. А он трахает меня, меняя дырочки, уделяя каждой должное внимание. Словно не может определиться, где ему жарче, где теснее.

— Мамочки... — скулю от накрывающей меня волны.

— Я хочу жёстко, Мая. Потерпишь меня ещё немного?

Потерпеть? Да я вечность готова такое терпеть! Активно киваю головой. Все ещё не могу говорить и забываю о том, что он может читать мысли.

Наконец он определяется, оставляя попку на потом. Становится грубее,быстрее, набирая ритм. Останавливается.

— Считай толчки, клубничка.

Я согласно киваю. Готова на все, лишь бы он не останавливался. Но сбиваюсь уже на двенадцатом и кричу. Меня пронзает слабым разрядом тока, когда Саид изливается в меня, что-то шипя на своём языке. Я понимаю. Он сдерживается со мной. Но с каждым разом отпускает себя немого больше. Чтобы постепенно я привыкла к его энергии. Шипит, что никогда не отпустит. Что я его навечно. Мужчины много глупостей говорят, кончая.

Собрание мы проводим в нашей спальне. Сюда приходят Катерина, Оливия, Айша, Дария и молчаливый ибар. Я сижу на кровати, закутанная в одеяло, в кольце рук Саида. На меня посматривают с интересом, а джинны с каким-то предвкушением. Я слишком измотана гением, чтобы разбираться сейчас с их реакциями. Хоть бы на выполнение задания хватило сил. Что-то мне подсказывает, что справятся и без меня. Но ведь я свое дело делаю, не так ли? Пока что...

— Ганнибал согласился помочь? — Дария задаёт вопрос, едва они входят.

Значит, слухи о Вальдемаре правдивы, раз джинны обратились за помощью к Владыке Нового Ада.

— Да. — Саид кивает. — Нам поможет кто-то из ОЗА.

Отдел Зачистки Ада. Надо же, все так серьёзно. Хотя почему нет, раз уж у колдуна молодняк Адских Церберов. Тем более что их там двенадцать. Причина может быть ещё и в том, что демоны очень щепетильно относятся к своим детям. Если в процессе мы убьём щенков, это может спровоцировать конфликт уже с Адом. Девятка Абсолюта, правители Ада, такого не потерпит и не простит. А мы тут как раз уже одну войну пытаемся предотвратить.

— Когда они появятся? — спрашивает ибар.

— В самый последний момент, чтобы не провоцировать жителей.

— Ты же понимаешь, что я не смогу эвакуировать город? — Ибар щурится, и в этот момент я понимаю, почему он не назвал своего имени.

— Мустафа, — выдыхает Саид, подтверждая мои догадки. — Жертвы будут, как бы мы ни старались это предотвратить. Но то, что ты на нашей стороне, уменьшит их количество.

— Признателен тебе за доверие, Саид, но воинов своих не дам.

— Боишься, что колдуны Вальдемара придут за тобой?

— Боюсь, — соглашается Мустафа, поморщившись. — Мне, в отличие от тебя, есть что терять.

— В самом деле? — Саид задет словами ибара. Его руки сильнее сжимаются вокруг меня.

— Семьи твоих невест пойдут за тобой. — Мустафа спешит исправиться. — У меня же такой поддержки нет.

Гений успокаивается. Его хватка слабеет.

— Ифритам тоже есть что терять, — вздыхает Саид. — Потому все молча смотрят на произвол, творимый этими фанатиками.

— Нет доказательств, что Вольдемар входит в этот орден, — уточняет ибар, а я тут же спрашиваю и Саида:

— Что за орден?

— Они называют себя Орденом Детей Рока. — Саид отвечает с брезгливым выражением лица, что красочно живописует его отношение к ордену. — Поехавшие мозгами изуверы. Цель их не понятна до конца, но по названию можно сказать, что они приверженцы прихода Рока и поглощения им миров. Их деяния всплывают то тут, то там. Они похищают разнообразных существ в Мироздании и держат в плену. Подчиняют своей воле. Неизвестно, откуда у них ресурсы для таких нечестивых поступков... Арзу, к примеру, будущий принц. Он сильный ифрит, и захватить его не так уж и просто. Да и держать у себя двенадцать Адских Церберов тоже силы нужны.

Силой Ловца чувствую, как дёргается Катерина, но вида не подаю. Она точно что-то знает, но скажет, только если захочет. И она говорит:

— Кому-то из вас знакома богиня Рэй?

Все молчат, никто не реагирует на это имя. Катерина продолжает:

— При выполнении одного задания, мы столкнулись с колдуньей, у которой были силы, артефакты и заклинания для порабощения принца Хаоса. Эту силу, насколько я поняла, колдунье дала богиня Рэй. Но потом пришла, чтобы забрать свои дары обратно.

— Забрала? — не выдерживает Айша.

— Да. — Катерина нервно переступает с ноги на ногу. — После того как мы убили колдунью. Рэй назвала себя младшим божеством равновесия и водных глубин. И сказала, что она дитя Рока. Или его воплощение.

— Рок — это сказка. — Мустафа качает головой.

— Рэй говорила, — возражает Катерина, — как если бы общалась с воплощением Рока так, как я говорю сейчас с вами. Она была абсолютно уверена в её существовании. Ивар тоже в этом уверен. И Странники.

Джинны после этих слов понимающе переглядываются.

— Ивар, — пытаюсь пояснить я, — это Хаосник, который...

— Нет джинна, который не знал бы это имя, клубничка, — перебивает меня Дария. — Его родня, Архиодемиды, почти уничтожили нас как вид. А сам принц Хаоса...

— Хватит! — голос Саида заставляет её замолчать. — У нас тут важное дело, а эти разговоры не помогут.

В этот момент мой мозг решает, что с него достаточно и зависает, как старый компьютер в попытке обработать слишком много информации за один раз. Воплощение Рока и полубоги? Что ещё Катерина узнала, выполняя то задание? Ивар — принц Хаоса? Не просто принц, а ещё и Археодемид? Что он тогда забыл в нашем штабе? Заскучал, коротая вечность? Или это заскок такой? Да, нам помогают и демоны Ада, и демоны Кругов, и создания Тьмы. Да мало ли кого заносит иногда. Но Ивар живёт с нами постоянно, в то время как должен править своей расой, как это делает Саид. Принцы — неотъемлемая часть иерархии как демонов, так и джиннов. Неужели Ивара просто так взяли и отпустили хуи пинать?!

— Крисстиан предложил нам помощь. — Айша обращается к Саиду, перетягивая всеобщее внимание на себя. — Не бескорыстно, разумеется.

— Крисс здесь? — выдыхает Саид. — Что он хочет?

Я навостряю уши.

— Её. — Айша кивком головы указывает на меня. — На одну ночь. Обещал не рвать и не калечить.

— Пусть справляется со своими желаниями самостоятельно. — Гений отвечает без промедления, не задумываясь ни на секунду. А меня обдаёт его энергией, вызывая покалывание в кончиках пальцев.

— Он ценный союзник, Саид...

— Она моя.

Саид говорит это тихо, спокойно. Но его аура начинает шипеть, поигрывая раздражением, исходящим из самого центра, электризуя воздух в комнате. Это что такое вообще? Я бы приняла это за ревность, если бы не знала, что джиннам она не свойственна. Меня эта вспышка пугает, и я инстинктивно пытаюсь отодвинуться от гения. Он это чувствует и сильнее прижимает к себе.

— Мы прижмём Вальдемара завтра утром. Советую отдохнуть. — Потрескивание электричества звучит даже в голосе Саида. — Если больше никто ничего не хочет сказать по существу, можете быть свободны.

Я много вопросов хочу задать Саиду, но забываю их все, потому что он целует меня, а я не могу ему отказать. И только теперь осознаю, кем он сделал меня ещё тогда, после нападения монстра. Он превратил меня в иллити — выносливую и доступную шлюху для демонов. После расставания с ним у меня один путь — в демонический бордель. Но все это будет потом, а пока что я забываюсь в его руках.

Утром мы в полном составе подходим к дому колдуна. Две невесты Саида застывают по бокам от меня, вглядываясь в дом. Жители города и его гости спешат по своим делам, не замечая нашу странную компанию. Даже не подозревают, какое пекло будет тут уже совсем скоро. Я морально готовлюсь к тому, что рядом со мной откроется портал и нагрянет подкрепление из ОЗА. И как батарейка я их покормлю. Моих сил на это должно хватить. Тем более что теперь я иллити, а значит, и этот самый энергетический запас значительно больше.

Адские Церберы чуют нас и начинают бесноваться в стенах дома. Катерина объединяет свои силы с Оливией и мной, и мы ошарашенно переглядываемся.

— Саид, — негромко зову я гения. — С Арзу что-то не так.

Саид подтверждает мою догадку:

— Он входит в стадию.

Мустафа грубо ругается на своём языке.

— Превращается в принца, — поясняет Айша, склонившись ко мне. — Это очень долгий и болезненный процесс. Его следует спрятать туда, где он никому не навредит. Его стихия будет выходить из-под контроля в течение всего этого времени.

Новости мрачные, как ни крути. Или мы успеем освободить ифрита и спрятать, или он разнесёт весь город в очередном припадке. Как Вальдемар хотел справиться с этим?

Но раздумья мои прерываются в тот момент, когда в дверях появляется колдун. За ним выходят подконтрольные ему Адские Церберы. Джинны тут же сгруппировываются и замыкают пространство магическим барьером. Мустафа крепит его на себе, не давая никому пройти внутрь. Эта сила держит колдуна и псов. А нас оставляет в относительной безопасности. Но это ненадолго.

Ни слова не говоря, Вальдемар зачерпывает силу ифрита, создавая огненный шар, и швыряет его перед собой. Вокруг нас поднимается паника, сопровождающаяся давкой и криками. В стремлении спастись все живые организмы забывают о милосердии. Я вижу, как насколько незадачливых персонажей падают под ноги паникующей толпе. Их топчут ногами, выбивая жизнь с каждым ударом. Никто не хочет им навредить умышленно. Но для смерти не нужны причины. На самом деле неважно, хотели ли причинить вред или нет, если его причинили. Это уже сделано, и назад ничего не вернуть. С трудом справляюсь с подступившей к горлу тошнотой и отвожу взгляд от истерзанных тел, оставшихся одиноко лежать на пустынной улице. Скоро сюда нагрянет охрана города, и мы должны успеть расправиться с Вальдемаром до их появления.

А колдун продолжает молча метать в нас огненными шарами, которые джинны отбивают. Арзу не видно. Но мы знаем, что он скован внутри дома. В какой-то момент внешняя стена сооружения воспламеняется и падает, открывая нам неприглядную картину. Ифрит лежит на полу, скрутившись. Его тело охвачено огнём, и сам он вздрагивает в конвульсиях. В его облике нет ни малейшего намёка на разум. Только первобытная стихия, колеблющаяся, неделимая. Огонь-создатель. Треск пламени и рычание Церберов заполняет пространство. Я даже не сразу слышу, что Оливия поёт. Это колыбельная из её родного мира, которой успокаивали разбушевавшихся оборотней.

Воздух в очередной раз содрогается шипением от огненного шара, который отбивает Саид, и тот с шумом врезается в постройки. Сыплются миллионы искр, освещая и без того яркое утро. Мы стоим насмерть. Огонь уже перебирается на соседние постройки, тянет языки пламени дальше. Мустафа, все больше каменея, продолжает удерживать рвущихся Адских Церберов. Они рычат, завывают, щёлкают челюстями, брызгая слюной в нашу сторону. Оливия продолжает петь, и это помогает, поскольку псы не так сильно рвутся нападать. Если бы не её песня, не факт, что джинны смогли бы их сдержать. Вальдемар опять тянет на себя силу Арзу. Тот шипит пламенем, гасимым водой, содрогается в конвульсиях. Ифрит умирает. Где же грёбаная подмога? Я собираю ещё один комок энергии и отправляю Мустафе. Он реагирует мгновенно, выдыхая и расправляя плечи. И будь сейчас по-другому, я бы порадовалась, что лучше Катерины. Но нет. Мне, как никогда, хочется, чтобы она умела отдавать так же, как и я.

Мустафа так долго не простоит. Вскоре мы будем растерзаны. И стоит мне подумать об этом, как ткань реальности рядом с нами, затрещав, разрывается, подобно старой одежде с истлевшими нитками. Аккуратно и по швам. Так преодолевать пространство могут только Высшие демоны. Это склоняет ход боя в нашу сторону.

Моё сердце пропускает удар, когда я понимаю, кто именно явился нам на помощь. Пожалуйста, только не он! Мы никогда не встречались, но пришедшего я узнаю с первого взгляда, хоть он и в обличии человека. Я читала о нем. Я о нем слышала. Садист. Изверг, даже в понимании демонов. Тот, кто любит причинять боль столь острую и нестерпимую, как и среда его обитания, и упивается ею, будто дорогим нектаром. Левая рука Ганнибала жесток так же, как и король Нового Ада. Его король. Север Псарь, носящий потомственное имя...

— Церберус! — кричит Вальдемар, прерывая поток липкого ужаса, струящегося холодным потом по моей спине.

Север хмыкает в ответ, оскаливаясь. Адские Церберы тотчас начинают тихо скулить, успокаиваясь, подавленные животной волей своего альфы. Но это далеко не конец. Вольдемар продолжает тянуть жизнь из ифрита, теперь уже копя силы для решающего удара по основному противнику. Если колдун хоть ненадолго отвлечёт Высшего, его пока что неразумные рабы бросятся на нас. Счёт идёт даже не на секунды. Все произойдёт гораздо быстрее. Но и Север не просто так личность легендарная. Его мощь столь велика, что давит мне на плечи тяжёлым грузом. Взрослый альфа Адских Церберов полон энергии и могущества. Подпитка ему не нужна, но... Он преодолевает расстояние до меня, перемещаясь, и даёт мне лишь мгновение, чтобы взглянуть в его янтарные глаза, осознать неизбежность моей участи. Я даже не успеваю подумать, есть ли у меня шанс выжить, когда его удлинённые зубы смыкаются на моем плече. Острая, жалящая боль пронзает все тело, доставая даже до кончиков ногтей, отражаясь в костях. А после кислотой растекаясь в крови. И оглушающий крик агонии закладывает мои уши. Это мой крик. Мне кажется, что сейчас под давлением челюсти Севера у меня кость раскрошится на мелкие кусочки.

Не знаю, сколько это длится, я судорожно цепляюсь за жизнь и, как в безумии, смотрю перед собой. Мой мозг отделяется от тела, теперь оно корчится где-то отдельно, я словно надвое делюсь. Привыкаю к боли, которую Псарь втягивает в себя. Я для него не глоток воды в пустыне. Я для него бокал вина на пиру. Чувствую уже знакомое облегчение. Едва ли не оргазм от отступивших ощущений.

Север, собирая собственные ресурсы в один точный удар, обрушивает его на ифрита. Но сила эта наваливается не на джинна, а на сковавшее его заклятье. Единым ударом он бьёт точно в цель, освобождая пленника и лишая колдуна резерва сил для обороны. Аура Арзу вспыхивает и множится. Вырывается на свободу оголодавшим зверем, рвёт магический барьер в клочья. Ударной волной несется по городу, сметая все на своём пути. Огонь-убийца.

Зубы Севера все ещё глубоко в моих мышцах, но становится уже легче дышать. Я больше не могу кричать, только хриплю, сорвав голос. А Высший купается в моей боли. Перетягивает её на себя, даруя облегчение. Он держит меня, крепко обхватив руками. Не чувствую ни собственного тела, ни почвы под ногами. Но ощущаю, как мой мучитель наслаждается, как бушует штормом его удовольствие. Он даёт мне это понять. Страх парализует меня новой волной. Это боль другого уровня, душевная, от осознания своей беспомощности во власти того, кто упивается твоими страданиями. И безысходность, потому что никто не сможет спасти от него. Не улавливаю, сколько проходит времени, когда я становлюсь полностью опустошённой. Безразлично взирая на мир вокруг.

Колдун исчез. Успел сбежать, открыв портал. А мы стоим среди разрухи и пожара. Слышу, как ругается Мустафа, что упустили Вольдемара. Айша осматривает ифрита, успокаивая, говоря, что все позади. Оливия и Катерина смотрят на меня, страшась издать хоть единый звук. А Саид не отводит взгляда от Высшего. Его аура бушует так, как если бы он готовился к новой схватке. И он готовится.

Псарь больше не кусает меня. Он зализывает рану, оставленную на моем плече. Носом утыкается в шею, с шумом втягивая мой запах.

— Мазохистка... — Север урчит от удовольствия на незнакомом мне языке. Но я его понимаю. Он хочет, чтобы я понимала.

Гений делает шаг нам навстречу, и Север тут же останавливает его предупреждающим рыком. Оба хотят меня себе. Я это чётко осознаю. А мне абсолютно наплевать, кто из них отступит первым, кому я достанусь. Не станет же принц джиннов драться с принцем демонов за сломанную игрушку. Именно такая я после прикосновений Севера. Или станут?

Принцы. Они подобны птенцам, открывающим глотки шире размеров собственных тел. Не подчиняющиеся каким-либо законам или правилам. Как бунтующие подростки, берут что хотят и когда хотят. Опьянённые властью, бросают вызов самому Мирозданию. Сильны и могущественны, как не может быть никто из их народов. Ещё не короли, недостаточно зрелые в ответственности за свои народы. Им плевать на последствия.

Чувства Ловца возвращаются ко мне первыми. Но это не они позволяют понять, что Север гораздо старше Саида. Мудрее. Опытнее. Сдержаннее. Они что-то говорят друг другу, но я больше не понимаю слов. Демон отпускает меня, передавая в руки джинна. Я пытаюсь обнять Саида, но сил недостаточно. Слишком много всего для меня одной. И с этим осознанием я проваливаюсь в спасительную пустоту.

Первое, что чувствую, когда прихожу в сознание, — это боль. У меня ноет все тело. Но это не та приятная боль, что испытываешь после плодотворной работы или секс-марафона. Эта боль, как при высокой температуре. Когда выкручивает суставы, и даже кости ноют. С большим трудом разлепляю затёкшие веки. И шарахаюсь. Потому что прямо перед собой вижу лицо Крисса. Отскакиваю. Точнее, пытаюсь, но моё ослабшее тело на это не способно.

— Тише, миленькая. — Крисс улыбается мне ласково, совсем не так, как тогда, в переулке. — Проснулась наконец-то. Больно? — Он сочувственно вглядывается в моё лицо. — Везде болит?

— Да... — хочу сказать, а на деле лишь хриплю.

— Это хорошо, что везде болит. Значит, жить будешь.

Он ловит мой полный ненависти взгляд и добавляет:

— Хочешь, расскажу, почему тебе так больно? И поведаю то, что ни демоны, ни джинны тебе не скажут?

Превозмогая боль, стараюсь сосредоточиться на его словах. Откровения колдуна — большая редкость. Их сила в знаниях, и они ими не разбрасываются. Пытаюсь выдавить из себя вопрос о том, чего мне это будет стоить, но ничего не выходит.

— Да бесплатно! — понимает меня Крисс. — Будем считать это извинением за то, что я так бесцеремонно тебя облапал. И в следующий раз, когда мы встретимся, а мы обязательно ещё встретиться, сделаем вид, что этого не было. Идёт?

Я киваю.

— Думаю, ты уже догадалась, в кого Саид тебя превратил.

Кивок.

— Но ты не знаешь, как он это сделал?

Отрицательно качаю головой.

— Он давал тебе свою кровь. Потом трахал. И сперму ты его глотала. Несколько магических манипуляций — и круг замкнулся. Ты иллити. — Он разводит руками. — Это как дрисагг, быстрее и сильнее, чем Ловец, но с огромным минусом. Теперь ты зависима от демонов, как наркоманка. Пока что ты нормальная, но со временем начнёшь ощущать голод. А потом и вовсе под любого демона будешь ложиться, чтобы получить свою дозу энергии.

Я закрываю глаза. Ему не нужно объяснять, кто такие иллити, я и так знаю. Мысленно возвращаюсь в тот день, когда начала писать дневник. Тогда вся эта игра с Высшими казалась мне весёлой авантюрой. Я не послушала предостережений наставника. Даже забыла о том, что смертные попадают в такую зависимость. Пока не стало поздно. Не слышала, чтобы подобное поддавалось лечению. Мне теперь либо пресмыкаться перед Саидом и молиться, чтобы не бросил, либо вперёд на панель.

Свои слезы я замечаю лишь тогда, когда Крисс начинает снимать их с моих щёк ласковыми прикосновениями пальцев.

— Не плачь. Есть и хорошие новости.

Я открываю глаза.

— Иллити не могут отказать в сексе вообще никому. Даже если бы я сейчас к тебе полез, ты не смогла бы меня отвергнуть, если бы не одно обстоятельство. — Он улыбается. — То, что ты чувствуешь боль. Это яд Севера. Именно это вещество даёт тебе волю к сопротивлению. Минус в том, что скоро яд зверодемона выйдет из твоей крови. Если ты вдруг подумала, что сможешь попросить яд у Гончих, не стоит этого делать. Их яды, конечно, похожи, но любой другой может тебя убить. Так что лучше не рисковать и попросить Псаря кусать тебя периодически. Это больно, как ты уже успела заметить. Так что тебе выбирать — боль физическая или боль душевная, из-за унижения.

Он молчит, давая мне время переварить информацию. Вот что имел в виду Саид, когда говорил, что скоро мне будет мало. Особо сдержанной я никогда не была. Мне всегда нравились красивые мужчины. Нравились Высшие демоны. И Саид. Но одно дело хотеть Саида или того же Ивара, и совершенно другое — лезть на стены от сексуального голода, молясь, чтобы трахнул хоть кто-то. Вспомнились и слова Эктиана о том, что у гения на меня планы.

— Я могу попросить. За Севером должок, так что он не откажет.

— Зачем это тебе? — спрашиваю я одними губами.

— Хочу вывести лекарство от всей этой сексо-демоно-зависимости. — Крисс пожимает плечами. — И ты нравишься мне. Я все ещё надеюсь на свидание.

— Мужчины, — я закатываю глаза, — только две мысли — ням-ням и тык-тык.

Несмотря на мой хрип, колдун услышит эти слова и тихо смеется. А я вдруг обнаруживаю, что ему идёт веселье. Он смеётся добродушно, в уголках его глаз морщинки. Совсем не так, как Ивар, со снисходительной усмешкой, как потешаются над забавной зверушкой. И не как Саид — с хищным прищуром и оценкой, насколько сильно увязла его жертва. Крисс смеётся красиво, как обычный человек, хоть он и колдун. А раз уж он в таком хорошем расположении духа, решаюсь спросить:

— Северу было достаточно собственного ресурса... — Пытаюсь сглотнуть, но во рту слишком сухо. — Зачем он...

— Укусил тебя? — догадывается Крисс. — Он же принц. Захотел и взял. — Колдун на мгновение задумывается, осматривая моё лицо. — Знаешь, Псарь не так прост, как может показаться на первый взгляд. Думаю, у него на это были свои причины. — Улыбается, но как-то загадочно. — Которые он вряд ли нам озвучит.

Отрываю от него взгляд, переводя на потолок. Но обдумать свои слова Крисс мне не даёт.

— Я попрошу его прийти к тебе в штаб.

Благодарно киваю.

— Выпей это. — Он протягивает мне пузырёк с тёмно-зелёной жидкостью. — Это экстракт сон-травы. Все же я пообещал Саиду сделать все для твоего выздоровления. — Колдун некоторое время молчит, наблюдая, как я опрокидываю в себя содержимое флакончика. — Этот джинн... в своей извращённой манере, но он заботится о тебе.

Я протягиваю ему пустой сосуд. В как он выходит, уже не запоминаю.

Кто из нас может с точность сказать, что правильно, а что нет. Все мы живём в рамках, придуманных до нас. Все вынуждены мириться с теми или иными правилами, законами, наставлениями. И все мы злимся из-за этого. Отчаянно жаждем стать свободными, избавиться от оков. И порой просто не способны понять, что, не внимая предостережениям тех, кто оберегает нас, приговариваем себя к погибели. Но у каждого свой путь. Каждый должен пройти его в одиночестве, самостоятельно, а не сидеть и ждать, что кто-то поможет, подскажет. Правильность иллюзорна. А неправильность смертельна. Счастлив тот, кто жизнь прожил, балансируя между двумя этими прямыми, в опасной близости от них, но не пересекая границ.

— Так ничего мне и не скажешь? — Саид смотрит на меня не мигая.

А я молчу. Считаю секунды до открытия портала. Что мне ему сказать? У него четыре невесты, и он женится на них, потому что это политика. Он принц. Будущий король. Он не расторгнет отношения с невестами, потому что их семьи его поддерживают, раде меня одной. Тем более ради меня. Кто я? Всего лишь Ловец. В жестоком мире принца джиннов мне места нет. Я не хочу быть одной из многих. Потому что уже не просто его хочу. Сердце обливается кровью и больно стучит. Сжимается, норовя прыгнуть ему в руки. Глупое сердце.

— Почему? — он недоверчиво смотрит на меня.

Его биополе бушует электрическим штормом, и на мгновение мне кажется, что оно пульсирует в такт биению моего сердца. Гоню эти мысли прочь. Нельзя дать слабину. Нельзя позволить надежде пустить свои щупальца в душу. Я молчу о том, что не хочу ползать в его ногах, вымаливая крохи ласки. Уж лучше заживо подохнуть, чем дождаться момента, когда он вышвырнет меня прочь. Уж лучше руки в кровь разбить сейчас, чем потом раненым волком выть, когда стану не нужна. Ведь не стать мне для него кем-то большим. Наложница — вот мой потолок.

— Просто скажи, что не так, — требует он.

Берет нахрапом то, что просьбами не взять. А я не стану претендовать на него, настаивать, чтобы он оставил других женщин. Он прошёл долгий путь к своей цели, а принцем стать не так уж и просто. И я не говорю. Потому что я не королева, чтобы ждать империи, готовой упасть к подножью моего трона. Нет у меня трона. И короны мои бутафорские. Фальшивые. Королева выпускного. Хочется рыдать и хохотать одновременно. Но я держу маску. Преображение в иллити дало мне для этого больше сил. И я ими пользуюсь. Если Саид учует мои чувства, то надавит на них, как на больную мозоль. И тогда я стану пылью у его ног.

Толкнёт манипуляциями, куда захочет. Раздавит. Выжмет. Он уже сделал это.

Оливия и Катя зовут меня. Портал открыт, и нам пора. Бросаю последний взгляд на гения и молча ухожу. Он смотрит мне вслед, как тогда, когда мы встретились впервые. И это правильно. Как все началось, так должно и закончиться. Ступаю в портал, вслушиваясь в шипение, и слышится мне голос Саида за спиной: «Это не конец, Мая». Глупое сердце хочет слышать то, чего нет.

Подруги охают вокруг меня. Они чувствуют изменения. Но причина не в этом. А в том, что волосы мои не уложены аккуратно, а топорщатся в беспорядке. Нет на мне накладных ресниц и слоя косметики. Свои длинные ногти я обрезала. Я уже не та, что уходила, и прежней мне никогда не стать. А я и не хочу. Отшиваю подруг, как только нахожу удобный момент, ссылаясь на отчёт. Сбегаю к себе. Дневник — это хорошо. Писанина помогает отвлечься, собрать мысли в кучу и избежать никому не нужного трёпа. Впредь буду все записывать, не для библиотеки Странников, а для себя.

Вижу Ивара. Он здоровается со мной странно, сказав:

— Привет, Мая-настоящая.

И улыбается. А я впервые смотрю на него по-другому. Не как на секс-машину. Но как на личность. С его тысячелетней мудростью. С его тоской. И хорошо, что ничего между нами не случилось. Потому что эту его тоску мне не утолить, не восполнить. Он останется моей недосягаемой мечтой, поскольку мне не насытить его, не унять его голод.

Многие женщины думают, что мужчинам от них нужен только секс. Просто есть такие мужчины, которые зациклены на инстинкте, стремлении покрыть как можно больше самок. А есть такие, как Ивар. Им недостаточно отработанной механики движений. Им подавай всплеск, чтобы до зуда на коже, до жара в крови, до ломоты в костях. Чтобы кружилась голова, и пьянеть от одного лишь взгляда. Секс — это танец душ. Соитие сознаний. Взлёт к звёздам и падение в бездну. А если всего этого нет, какой тогда смысл во всей этой возне? Как в прозябании на нелюбимой работе. Этого достаточно для того, чтобы существовать. Но недостаточно, чтобы жить.

Эпилог

Он наблюдает за ней, маринуя в ожидании, как мясо в вине. Она сидит на своей узкой кровати, в этой маленькой комнатушке, сложив руки на коленях. Лоб её покрыт испариной, и он слышит, как маленькая капелька пота стекает по её спине. У неё взъерошенные волосы и воспалённые глаза. Наркоманка.

Он даже чувствует укол вины за то, что не пришёл раньше. Тогда ей было бы легче. Но не проще перенести боль. Он подходит, протягивает руку, помогая встать. И она тут же оказывается в его объятьях, приникая всем телом. Хватается за его плечи руками, как будто тонет, и только он один может её спасти. А ведь и вправду — только он. Глупое стечение обстоятельств, и вот он уже спаситель. Не садист. Не живодёр. Не убийца. Хотя одна спасённая душа не поможет очистить его прошлое, не усмирит жестокость.

Он наклоняется к её шее, проводя языком по нежной коже. Ох, уж эти Ловцы. Такие же сладкие, как ведьмы. Только, в отличие от тех же ведьм, полностью беззащитны. Их никто не учит, как постоять за себя. Лёгкая добыча.

Она возбуждена до предела и дрожит в его руках. Он гладит её кончиками пальцев по оголённой коже, и она откликается тихими стонами и выдохом ему в грудь:

— Север...

Как приятно слышать своё имя из уст хорошенькой женщины, изнемогающей от желания, готовой на все, чтобы отдать и получить. Будоражит сознание её отзывчивость, её уязвимость. Но он не тронет её. Он здесь не за этим. Скользит зубами по плечу и языком нащупывает свой же отпечаток. Ещё тогда, укусив её впервые, он уже знал, что станет искать возможности повторить. Что укусит ещё раз и станет зализывать на ней следы своих зубов. Сколько иллити он перепробовал на своём пути? Тысячи? Десятки тысяч? И ни одна из них не принимала его яд как лекарство.

Он слышит её всхлипы, переходящие в плач, когда зубы прорезали мягкую плоть. Север Псарь пьет кровь своей жертвы, впуская в неё свой яд, наслаждаясь, шалея от её боли. Он ощущает, как его отрава, подобно жидкому огню, растекается по её сосудам. Его огонь убивает её. Его огонь дает ей жизнь. Огонь-создатель и огонь-убийца.

Он сдерживает её, пока она рвется прочь. Но потом обмякает. Когда от её чувств остаются лишь бледные ошмётки. Когда она затихает, роняя молчаливые слезы, он начинает зализывать кровавый след. Этот заживёт так же быстро, как и предыдущий. И тогда Север придёт к ней снова. К девушке, от чьей боли сходил с ума. Чьего имени не знает. И не хочет знать.

А прямо сейчас он может сделать с ней все что угодно. Разложить прямо на полу и опять попробовать её эмоции, но уже совсем другие. Не такие острые, как боль, не такие пряные, как страх. Но сладкие, как изысканный десерт.

Он не станет этого делать. Север любит боль. Но ненавидит насилие. А принуждение, как и пользование, удобными обстоятельствами, это и есть самое настоящее насилие.

Демон бережно кладет её на кровать. Гладит волосы, проводит ладонями по щекам.

— Спасибо... — еле слышно шепчет она.

Север ухмыляется. Ещё никто не благодарил его за боль. Но вместе с болью он дарит ей свободу. И она это ценит. Что ж, возможно, из этой малявки вырастет что-то путное. И... если он побудет с ней ещё немного, ничего ведь страшного, правда?