Самая древняя сила [Александр Валерьевич Маслов] (fb2) читать онлайн

Александр Маслов
Самая древняя сила

Глава первая Чудовище из моря

Сизые утесы вырастали из моря, словно каменный, печальный цветок. Это был Карбос. У восточной оконечности скального массива светлела песчаная полоса, за ней виднелись зеленые верхушки пальм и кустов, цеплявшихся за склоны и оплетавших разломы малахитово-зеленым узором. Западнее, над правым берегом глубокой бухты, темнели стены храма Абопа, наверное, такого же древнего, как сам змеетелый бог.

Пиратский корабль, стоявший на якоре, капитан "Кириды" заметил еще точкой на горизонте, и флейт сразу взял круто к юго-востоку, обходя остров с противоположной стороны. Приложив ладонь ко лбу, щурясь от солнца, боцман подыскивал удобное место для высадки. Они проплыли несколько лиг на юг, маневрируя меж отмелей и множеством крошечных островков, пока кто-то из моряков не подметил:

- Вот там хорошо будет.

- Пожалуй, да, - согласился Голаф Брис, всматриваясь в расселину, серебрящуюся извилистой нитью ручья.

- Фор-марсель ить! - прикрикнул капитан, тыча большим пальцем вниз.

Судно стало на якорь, матросы засуетились у шлюпки, заскользили за борт намазанные жиром канаты. Чтобы перевезти алхимическую лабораторию Берната, тяжелые мешки и бочки, потребовалось сделать две ходки. Третьей забрали остальное: запасы провианта, кое-какие вещи, два дорожных сундука.

- Кэп, постарайтесь вернуться скорее, - попросил Голаф, спускаясь в шлюпку последним. - Нам непросто придется без вашей поддержки и этих ребят, - он глянул на паладина Греда и его мечников, в полном вооружении выстроившихся у борта.

- Не сомневайтесь, господин Брис, - ответил капитан. - До Хегель-Амо плыть шесть суток. Там не задержимся. Даже если фахиша на месте не будет, дней через четырнадцать-пятнадцать вернемся сюда. Лишь бы ветры не подвели.

- А вы затаитесь. Главное, не показывайте себя до нашего возвращения, - добавил Гред Фаром, придерживая спадавший с плеча пурпурный плащ. - Уже потом решим, Брис. Чую, дело будет трудным, но мы-то справимся.

- Счастливого плаванья, - сложив ладони знаком удачи, пожелала Астра, и сама подумала: "Дурак вы, паладин Гред". Вспомнились слова Некомарха: "Эти глупцы так верят в силу железа, но оно оказывается едва крепче их хрупких костей". Со времени отплытия из Ланерии рыцарская хвальба и героические истории слишком утомили мэги, ей не терпелось скорей оказаться на берегу, дальше от бравой команды Греда.

- И вам везенья, госпожа! Крон вам защитник! - выкрикнул паладин, цепляясь за ванты. - Поет вам его труба!

Скрипнули уключины весел, шлюпка качнулась, хлюпая бортом в волну, и двинулась к Карбосу.

Часа через полтора рейнджер нашел место пригодное для стоянки. Недалеко от берега, если следовать вверх по стекавшему между скал ручью, темнело несколько глубоких пещер. Вход в одну из них скрывала трава и курчавый, плетущийся высоко по стенам кустарник. С трех сторон поднимались крутые утесы - здесь можно было разводить на ночь костер без опасения, что его отблеск заметят смотровые с "Гедона" или кто-нибудь из храмовых стражей. Избранная Голафом пещера, понравилась мэги, еще больше пришлась она по душе Бернату Холигу. До полудня они переносили корзины, сундуки, прочий скарб, которого, стараниями эклектика, собралось непосильно много. Мешки и свертки с алхимическими веществами решили оставить пока на берегу, привалив камнями и присыпав от посторонних глаз песком.

Пещера, должная служить им жилищем до возращения "Кириды", состояла из четырех нешироких залов и имела продолжение - сужающийся ход, уходивший вглубь горы. Рейнджер не решился обследовать его в первый день, лишь ограничился установкой сигнальной ловушки из веревок и железных скоб - штуки полезной на случай, если из глубин вздумает пожаловать какое-нибудь незваное существо. Астра, пройдя по залам, развесила светляки - их мерцавшие отблески раскрасили стены голубым и медно-красным светом. От этого стало уютно, мастер Холиг вспомнил далекое детство и подземелья архаэсских гномов. Испытывая силу своей магии, которая почти восстановилась со дня освобождения из Гарунской тюрьмы, Астра оплавила продолговатый выступ стены. Усердно мэги поглаживала размякший камень горячими волнами, исходившими из рук, и через полчаса скальная ступень превратилась в удобную полукруглую скамью.

- Великолепно, госпожа! - восхитился эклектик. - У опытных камнерезов на такую работу ушел бы целый день. И как удобно! - оценивая достоинство чудорожденного сидения, Бернат опустился на него и с воплем вскочил. В воздухе поплыл смрад паленой шерсти.

- Не так быстро, милый коротыш! - смех Астры отразился от высокого свода, зазвенел в бледно-зеленых иглах сталагмитов. - Магия, она, как ваш порошок - может больно сделать. Помогите-ка мне, - мэги наклонилась, отодвигая большой плоский камень.

Когда место у противоположной стены было расчищено, Астра принялась трудиться над выступами вокруг неглубокой ниши, вытянув руки и собирая нити эфира в плотный, послушный мысли, пучок. Часть скальной породы будто растворилась, и там проступили очертания трона; ножки в форме грифоньих лап и подлокотники, украшенные головами ларс. Вкрапления кварца, выхваченные магическим резцом, засияли, словно яркие соцветия звезд.

- Правда, хорошо? - довольная работой, Астра отошла от стены. - Этот зал мы назовем - Зал Высокого Совета. Как в магистрате Лузины. На троне, конечно, буду восседать я. Вы рады такому решению, господин Брис? - спросила она с легкой издевкой рейнджера, заносившего дорожный сундук.

- Моя принцесса, даже на пустом месте вам так не терпится возвыситься, - со стуком Голаф опустил сундук посреди зала и вытер стекавший по щеке пот. - Только не думайте, что я буду в вашей свите шутом. На сегодня есть заботы поважнее, чем фальшивые чудеса магии, - он устало сел на обитый медными полосами ящик. - Я обошел скалу по тропке от ручья - за ней совсем рядышком дорога. Ведет она ровно к воротам храма. А вот откуда ведет? И, что неприятно, следы на ней свежие. Следы груженых повозок и мулов неподкованных.

- Смею предположить, господин Брис, что в поселок дорога ведет. Прямо в тот, о котором нам матросы твердили, - сказал Бернат Холиг, все еще ощупывая подпаленные сзади штаны. - Помните? Мол, нехороший поселок. И тихими рыбаками эти селяне становятся только тогда, когда в округе грабить некого.

- Тот поселок должен быть у западной оконечности. Лиг двадцать отсюда. Не слишком близко, но соседство неприятное, - заметил Голаф, вспоминая карту острова. - Поэтому вам тихо надо сидеть. Далеко от пещеры не отходить. Я передохну чуть и прогуляюсь к храму. Осмотрю с горы двор. А стемнеет, может, поближе подкрадусь.

- Я пойду с тобой, - рассудив, что лучше переодеться в мергийский костюм и лосины, Астра направилась к сундуку со своими вещами.

- Нет уж, останешься здесь. Во-первых, там сторожевые башни у ворот. А во-вторых, мы еще не знаем, с кем имеем дело, - в полной решимости возразил Брис.

- Да не пугают меня твои башни. Я хочу посмотреть, что там творится. Своими глазами посмотреть и потом уже думать, с кем мы имеем дело. Жрецы Абопа - неплохие маги, чтоб ты знал. Пш-ш… - подняв правую руку и растопырив пальцы, она стала в позу Хеги, изображаемой золотой краской на древних либийских алтарях. - Сейчас переоденусь, и пойдем.

- Я же сказал: ты не пойдешь, - остановил ее Брис. - Это дело рейнджера. Пожалуйста, госпожа Пэй, будь разумна и не создавай мне лишних хлопот. Их и так хватает.

- Голаф! Не надо мною командовать! - в широко раскрывшихся глазах Астры сверкнуло возмущение. - Я тебе не девчонка за два сальда! Указывать он мне еще будет! Пойду куда захочу!

- У тебя голова дурная. Сколько бы неприятностей на нее не падало, а ума не прибавляется, - старясь оставаться спокойным, Голаф взял лук и свой старый, серый, как пыль, плащ. - Не вздумай ходить за мной, - сказал он и направился к выходу.

- Это ты - дурак! Франкиец питхнутый! Пойду сейчас! - крикнула мэги ему. - Вот пойду, поселок ваш страшный смотреть!

- Не надо бы так, госпожа, - хрипловато сказал Бернат. - Зачем важное дело начинать руганью. Ведь кто-то же должен быть умнее?

- Да, мастер-коротыш, должен! Но почему именно я должна быть умнее?!… - она осеклась.

- Во! Вот видишь? - эклектик со значением поднял толстенький палец, - Ты умнее. Разве не приятно? У нас в Архаэсе важные дела начинаются глоточком тепленького. Не желаешь? - он достал из корзины баклажку с вином и ловко откупорил ее.

- Дай сюда, - Астра отпила немного и протянула сосуд Холигу. - Я все равно пойду. Да не дрейфь ты, - она слегка дернула эклектика за крученую прядь рыжей бороды, - просто пойду, прогуляюсь к морю.

- Но только к морю, девчонка-госпожа. Лишь бы тебя дальше не занесло, - неуверенно согласился Бернат. - А то ж знаешь… рейнджер, он мора-бора…

- Френ-перден он, вот. Пока. Искупаюсь пойду, а ты можешь на моем стульчике посидеть.

Спустившись по ручью, Астра вышла к месту, где Бернат спрятал мешки и бочонки с алхимическими веществами. За каменными глыбами, громоздившимися у подножья скалы, начиналось море. Волны с негромким плеском накатывались на берег, изгибавшийся дугой к мысу, у которого кружилось множество крупных белых птиц. Мэги прошла дальше шагов двести, хрустя босыми ногами по гальке, розовато-серым ракушкам, потом разделась и с разбегу бросилась в воду. Отгоняя мысли о рейнджере, не на шутку разозлившем ее, она поплыла, перевернувшись на спину и стараясь думать о своих развившихся способностях, о магии и об удачном воплощении трона, похожего на тот, что стоял в главном зале магистрата. Конечно, Изольда сделала бы его точнее, тоньше в деталях, но магистр не сумела бы справиться с этой задачей так быстро. С тех пор, как Астра покинула замок возле Вергины, минуло не много времени - лишь малая капля в сравнении с долгой, полной чудес и приключений жизнью мэги, но и за этот небольшой период она многому научилась, поняла яснее то, что раньше говорила Изольда а, главное, силы ее заметно возросли.

"Что вы понимаете, господин Брис. У вас пустая голова. Не голова, а горшок треснутый!" - бултыхая ногами, потихоньку поворачивая к отмели, думала Астра и вслух добавила: - А я - настоящая мэги, - она услышала всплеск и голос амфитриона:

- Ты - прекрасная мэги.

- Коралисс! - обрадовалась Астра, шлепая ладонями по воде, взметнув фонтаны брызг.

- Я молился Морской, чтобы нам скорее увидеться!

- И она услышала. Это она надоумила меня сходить к морю, а не путаться с надутым господином рейнджером. Где твои веселые подруги, Коралисс? - мэги с опаской оглядела морские ряби.

- Они будут здесь послезавтра. Мы знаем, что тебе потребуется помощь: Бирессиа и Ламириа задержались, чтобы позвать еще кое-кого. Поплыли ближе к тем островкам, - предложил амфитрион, кивнув в сторону невысоких скал, тянувшихся прерывистой цепью вдоль побережья Карбоса. - Там вода чище и много интересного.

- Поплыли. Только ты меня повезешь, - Астра схватилась за его упругие плечи, и амфитрион двинулся вперед, разбивая головой волну.

Иногда Коралисс погружался неглубоко - мэги, затаив дыхание, прижимаясь крепче к нему, разглядывала подводные пейзажи, открывавшиеся в прозрачной, зеленовато-хрустальной воде. Над бурыми, причудливо изогнутыми пестами кораллов суетились стайки разноцветных рыб. Лучи низкого солнца, похожие на золотые спицы, падали косо, едва достигая дна. В их блеске появлялись то стеклянные чаши медуз, отороченных розовой бахромой, то морские коньки, лениво качавшиеся над песчаным дном. Между перьями красных водорослей мелькали полосатые скумбрии.

- Набери воздуха больше, - сказал Коралисс, когда они проплыли половину расстояния, отделявшего от островков. - Сейчас мы нырнем глубоко - покажу кое-что.

Астра отдышалась и в знак готовности стиснула амфитриона коленями. Он нырнул, быстро погружаясь вдоль скального выступа. Внизу показались смутные силуэты каких-то сооружений, скрытых длинными темно-зелеными лентами водорослей. Скоро мэги различила разрушенные стены странных зданий из грубых гранитных глыб, широкие ступени и торчавшие из донного песка черные обелиски. Впереди, за обломками рифленых колонн, показались скульптуры неизвестных существ с человеческими телами и недобрыми клыкастыми лицами. Амфитрион проплыл дальше, и там, за темными ветвями кораллов, поднимавшимися, словно мертвый лес, у границы погибшего города, мэги увидела скелет чудовища - только длинна клыков его была с человеческий рост. Из темно-зеленого сумрака взгляд пустых глазниц, казался взглядом смерти, притаившейся на глубине. Рядом с черепом исполина, будто молчаливые слуги, медленно фланировали молодые акулы.

Астра сжала шею Коралисса, давая понять, что пора на поверхность. Когда они вынырнули, мэги долго не могла прийти в себя, жадно хватая воздух и отплевывая воду. Перед глазами вращались, лопались черно-зеленые круги, и по спине бежал колючий озноб.

- Видно, этот город древнее всех тех, что погибли с Атрией, - сказал Коралисс, придерживая Астру над волнами.

- Думаешь, его построили сами хораги? - спросила она, отдышавшись.

- Не знаю кто, - увлекая мэги за собой, амфитрион направился к ближнему островку. - В развалинах могут остаться таинственные вещи, похожие на те, что мы находим изредка в атрийских городах. Тебе это интересно?

- Очень! Особенно, если эти вещи волшебные. Интересно, Коралисс, - держась за его руку, она перевернулась на спину - амфитрион тянул ее за собой, словно огромная рыба. - Только я ничем не смогу помочь. Я едва не задохнулась, а мы не погрузились даже наполовину.

- Скоро приплывет Бирессиа, старик Волоб и Ламириа. Вместе мы посмотрим, что может быть полезного в руинах. Я обязательно найду что-нибудь для тебя, - добравшись до островка, Коралисс помог мэги вскарабкаться на скользкую каменную ступень.

Они долго сидели там, глядя, как солнце опускается за горизонт. Как гаснет его блеск, и в море тускнеет рябящий кровавый след. Вспомнилась легенда о черном либийском боге - Абопе, живущем в глубокой пропасти за Океаном и будто пожирающем на ночь светило. Но даже нутро этого чудовищного бога не могло стать пленом животворному огню. Корчась от мук жара его, Абоп выпускал солнце под утро, и начинался новый день, а бог с чешуйчатым телом гада мучился от боли и злобы. И дрожала земля, и над ней темными тенями витали Боль и Зло. Только логово Абопа находилось далеко - никто не знал точно где, здесь же, у Карбоса, скоро должен был появиться Аасфир.

До наступления сумерек Коралисс рассказывал мэги все, что он успел узнать об устройстве либийского храма и обряде морского Змея. В конце рассказа амфитрион добавил, что с корабля Давпера девушек уже перевезли в святилище. Это было печальной вестью, и Астра думала, что до того, как вернется сюда сын Абопа, им нужно было попробовать вызволить хотя бы кого-нибудь из пленниц.

- Храм стоит почти на самом берегу, - задумчиво сказала мэги, - но со стороны моря в него можно пройти лишь через Змеиные ворота…

- Еще в него можно проплыть. Да, - кивнул Коралисс, заметив недоумение на ее лице. - Со стороны моря в храм ведет узкий подводный туннель. Узкий, но я вчера проплывал через него и подслушивал разговоры жрецов.

- Вот как? И ты бы рискнул провести тем путем меня? - Астра наклонилась, посмотрев в его блестящие глаза. - Вместе с Голафом Брисом. Этой или следующей ночью.

- Туннель длинный, но там есть полости с воздухом. Думаю, можно, - согласился он, поглаживая волосы мэги, спадавшие на грудь, и глядя на нее с тихим вожделением. - Только для тебя это опасно. Лучше потерпеть два дня, дождаться возвращения амфитрит.

- Прекрасно! Пока рейнджер ищет верный путь в храм, мы уже нашли самый хитрый и неожиданный. Поплыли назад, Коралисс, - Астра спустилась со скальной ступеньки. - Ну-ка, - она подтолкнула его, принуждая повернуться.

Амфитрион не подчинился - обнял ее и толчком отплыл от скалы.

- Коралисс, рыбий сын! - Астра вздрогнула от его поцелуя и напряглась всем телом. - Это нельзя со мной… - прошептала она. - Наверное, нельзя. У тебя соленые губы…

- Я представил, что ты тоже этого хочешь, - амфитрион направился к Карбосу, бережно прижимая мэги к себе, с блаженством ощущая, как ее обнаженная грудь с маленькими жесткими сосками касается его груди.

- Мало ли, что на уме у земных дев. Совсем не значит, что ты должен это делать. Пусти, я сама поплыву, - попросила она, лаская ладонью его гладкую кожу, под которой перекатывались упругие мышцы.

Они поплыли рядом. Коралисс лишь помогал ей, скользя то справа, то слева в черной, блестящей искрами звезд, воде. Обессилев у самого берега, Астра схватилась за руку амфитриона, они одолели остаток пути и вместе повалились на мокрую гальку.

- Ты волшебное существо, - прошептал Коралисс, трогая губами ее грудь. - Будто Эриса, покинувшая на миг море.

Спасаясь от его поцелуев, мэги повернулась лицом вниз, чувствуя, как волны, набегающие с плеском, ласкают ее ноги, а руки амфитриона сильнее разогревают страсть, страсть, которая проснулась много раньше от прикосновений гладкого тела. Коралисс приподнялся, разглядывая ее, даже в бледном блеске луны так манящую солнечным теплом. Растирая соленые брызги, перепончатая ладонь опустилась по спине мэги, едва касаясь, прошла по внутренней стороне бедер. Далеко сзади нарастал шум прибоя, отзывающийся шальной, беспокойной мелодией где-то в голове и груди. Астре показалось, что амфитрион шепчет молитву властной богине, в следующий миг он выдохнул порывисто, шумно. И то ли сам он, то ли, вздыбившаяся вдруг, могучая морская волна, накатилась на мэги, прижала к земле, вошла в нее прохладной струей. Астре чудилось, что безумная сила моря нещадно овладела ей. Волны накатывались, разливались по телу, шипя теплой пеной, не отпуская ни на миг. Вскрикнув, она схватилась за зыбкий берег - рыхлая галька и ракушки рассыпались в пальцах. Амфитрион судорожно обнял юную мэги, будто впитывая ее тепло, изогнулся, еще теснее прижимая ее к земле, и через миг отпустил.

Он исчез, хлюпнув, будто рыба, не сказав ни слова. Открыв глаза, Астра поднялась на четвереньки, отползла к высокому камню и встала, придерживаясь за его край. Глова кружилась, и ноги не слушались. Твердый, верный берег казался ей все тем же изменчивым, волнующимся морем.

- Шетов амфитрион, - прошептала она. - Дрянной лягушонок… Ты, наверное, изнасиловал меня. Что ты со мной сделал?

Она стояла, растеряно глядя на отражение звезд и луны в воде, совсем не понимая наполнявших ее неясных, но сильных желаний. То ей хотелось броситься в море, найти там Коралисса и жарко обнять его, а может выплеснуть на амфитриона зачавшийся гнев или схватить одежду, лежавшую невдалеке, и скорее бежать, бежать подальше отсюда. Пройдя несколько шагов, Астра прислонилась спиной к скале. Стихия Эрисы еще не отпустила ее, струясь по всему телу теплыми волнами, шипя пеной и оседая легким зудом где-то внутри.

- Дрянной лягушонок… - рассмеявшись, повторила мэги, потом неторопливо оделась, смыла песок с лица и пошла к ручью.

Луна, поднявшаяся над вершиной утеса, кое-как освещала узкую тропу, исчезающую в траве. Подувший с моря ветерок легко качал серебристые папоротники и ветви деревьев. У зуба нависшей над проходом скалы мелькали быстрые черные крылья летучих мышей, иногда слышался их тонкий писк.

- И где же ты была? - Голаф появился бесшумно из-за разлапистых зарослей, начинавшихся вблизи пещер.

- Искупаться ходила, - придерживая край юбки, Астра перепрыгнула через ручей.

- Я это понял, - сказал рейнджер, поглядывая на ее мокрые волосы. - Конечно, с амфитритами. Ночное купание - как романтично, - он стал посреди тропы, заслоняя проход.

- Да. С Коралиссом. В море кувыркались. И целовались еще. И… Тебя это тревожит, Голаф? - Астра остановилась в шаге перед ним. - Нет? Пропусти.

- Не надо пытаться меня этим дразнить. Ничего не выйдет, госпожа Пэй. Я не из тех мужчин, которых можно пользовать, как тряпку, - лицо его помрачнело, он неохотно отступил в сторону.

- Вот и хорошо. А я не из тех женщин, которые овечками в стаде пастуха, - Астра направилась к входу в пещеру, мерцавшему отблесками костра.

Голаф молча пошел следом.

Из глубины жилища тянуло дымом и кисловатым запахом сырных лепешек, которые Холиг разогрел на ужин.

- Наконец-то, госпожа Пэй, господин Брис, - завидев их, засуетился эклектик, расставляя на куске рогожи, накрывавшем плоский камень, чашки. - Подгорело кое-что малость. Поймите, я в кухне не сильно опытный. Все же алхимия желудка имеет неясные мне особенности, - он протянул руку, приглашая к столу.

- Главное, что горячее, Бернат. Да лишь бы в зубах не взорвалось, - Астра взяла дымящуюся лепешку, горстку маслин и направилась к трону. Отражая пламя костра, кристаллы кварца вокруг него сияли торжественным золотисто-красным светом.

- Мастер, огонь ты здесь зря развел. Его заметено с южных скал, - с недовольством заметил Голаф, присаживаясь на сундук. - Нужно было в дальнем зале.

- Так этот у нас Зал Высокого Совета, - оправдался эклектик и решительно водрузил на стол баклажку с вином. - Как же не здесь?

- Итак, преступим, - призывая к вниманию, Астра взмахнула палочкой, извлеченной из лепешки. - Как мы и решили, милейшие господа, нам нужно крепко постараться вытащить пленниц до появления Аасфира. Сидеть и покойно ждать возвращения "Кириды", полагаю, глупо - потом у нас может просто не хватить времени. Господин доблестный рейнджер, надеюсь, ваш сегодняшний поход не был напрасен, и вы узнали каким образом можно проникнуть в храм? - спросила она со скрытой насмешкой.

- Это что, военный совет? - поморщившись, Голаф снял сапог с распухшей после неудачного прыжка ноги.

- Нет, это магический совет, поскольку где я, там главной становится магия и очарование светлейшее, - притворно-стыдливо качнув ресницами, Астра подняла глаза к своду, разглядывая тонкие каменные сосульки.

- Ах, вон оно что, ваше светлейшее волшебство! Тогда послушайте, что скажу я, - рейнджер развязал ленточку на голове - тяжелые от пота волосы беспорядочно упали на его лицо. - Я обошел храм со всех возможных сторон и признаю: либийцы знали толк в строительстве укреплений. Стены высокие с наклоном вовне, со сторожевых башен просматриваются все подходы - настоящая крепость. Даже с командой паладина Греда ее не взять. И не пролезть незамеченным никому, разве что кроме опытного рейнджера. Только я один могу попытаться перелезть ночью через стену. Такие вот дела, госпожа Пэй, - отломив обугленный край лепешки, Голаф замолчал, с усмешкой поглядывая на мэги.

- Я вас внимательно слушаю, господин Брис, - Астра в нетерпении поигрывала палочкой.

- Я заберусь туда. Только вывести так просто девушек из Абопова логова нельзя. Я насчитал там под тридцать жрецов с бритыми башками и за два десятка стражей, вооруженных длинными луками и копьями. От стен придется бежать через широкий, открытый стрелам двор. Они без труда растерзают нас. Представь себе, дорогая, ты и свое "спелл" сказать не успеешь.

- Это и все? - поинтересовалась Астра, умалчивая пока о том, что рассказал ей Коралисс.

- Нет не все, - начиная все больше сердиться, огрызнулся Брис. - У меня есть план. - Если нам только поможет твой порошок, Бернат. Если его силы хватит, то план сработает.

- Завтра же я продолжу его производить. Будьте в спокойствии, выйдет очень сильный порошок, - с уверенностью сказал эклектик и, стукнув зубами о чашку, влил в себя изрядную порцию вина. - Гром-порошок будет, гринх-пиратинх его!

- План такой, - продолжил Голаф, - взорвать восточную стену вместе с воротами и сторожевыми башнями. Подкрасться ночью и взорвать. Уж это я смогу, - опустив покрасневшие глаза, он кивнул головой. - Смогу ради Аниты.

- Стену снесет, какая б не была, если весь порошок под нее, - веселея от вина, заверил Холиг.

- Без стены будет проще, - Голаф сунул в рот кусок лепешки и, жуя, продолжил: - Я сам уберу из лука их стрелков. Дальше, может, и твое волшебство сгодится, мэги Пэй. Мы ворвемся в святилище и освободим пленниц. Но лучше не спешить, дождаться людей Греда. Тем более, и порошка еще толком нет.

- Офренеть, какой глупый план! - рассмеялась Астра. - Прямо вторая Кардорская война. Взрывающийся порошок - наше тайное оружие против этого гринха ползучего - Аасфира. Неизвестно еще, сработает ли оно, но тратить его раньше времени нельзя.

- Забудь ты о своем Аасфире. Я должен спасти сестру! А она уже там, в проклятом храме!

- Не шуми, Голаф, - мэги махнула на него рукой. - У меня есть план получше: без порошка и ударов головами об стенку. В святилище со стороны моря ведет туннель, заполненный наполовину водой. Амфитриты помогут нам проплыть через него. Вот и все - сразу в храме мы будем. А дальше - как повезет. Если сможем освободить пленниц, то выведем их тем же ходом.

- Тебе это Коралисс доложил? - Брис вытер руки об недоеденную лепешку и встал.

- Ну не Давпер же.

- Тайный ход - это хорошее известие. Очень хорошее. Если действительно так, то это многое меняет, - рейнджер поворошил палкой угли в костре, вспыхнувший жарче огонь заплясал рыжими бликами на его лице и стенах пещеры. - Бернат, а налей-ка мне своего рохесского.

- Это вот с радостью, господин Брис. С огромнейшей радостью! Вино - такая штука, что очень помогает размышлению, - эклектик вскочил и щедро плеснул в пустую чашку. - И много в нем мудрых мыслей плавает.

- Уж помню. Особенно после нашей попойки в Ланерии, - отпивая маленькими глотками, Голаф скосил глаза на мастера Холига, потом повернулся к Астре. - Госпожа Пэй, может, не будем ссориться? М-м? - осушив чашу и отставив ее, он подошел к мэги.

- Вот! - торжествуя, сказал Бернат, подняв палец. - Вот и пришла твоя мудрость!

- Помнишь, тогда с трупником? - опустившись на колено у трона, рейнджер взял ее руку. - Тогда ты очень помогла мне, хотя я и много ворчал, что ты влезла не в свое дело.

- И ты мне с тех пор должен сорок сальдов. Я не злопамятная, Голаф. Просто у меня память невероятно хорошая. Все помню до мелочей, - протянув рейнджеру вторую руку, она встала. - Бернат, милый, налей мне тоже.

* * *

Храм Абопа, сложенный из гладких, цвета запекшейся крови, плит был похож на трехступенчатую пирамиду с толстыми рифлеными колоннами у входа и галереей на втором ярусе, украшенной черными идолами. Высокие, в пять-шесть человеческих ростов стены надежно охраняли внутренний двор. Над восточными воротами и по углам возвышались круглые сторожевые башни. Оглядевшись, Давпер еще раз убедился, что взять приступом обитель змеепоклонников его абордажникам будет не по силам. Если же пустить с катапульты бочки с взрывающимся порошком, то можно наделать большого шума, даже разнести часть стены и пару башен со стороны моря, открыв путь головорезам Бота. Только бочек имелось всего четыре, этого бы вряд ли хватило - заряды могли не попасть в цель, и даже попади они все точно в основание стены, не было никакой уверенности, что прочная многослойная кладка рухнет. Поэтому не стоило рисковать. Пока не стоило большую проблему с картой решать маленькой, для кого-то смертельной войной. Да и зачем, если была милая Астра Пэй, и был еще другой путь - путь мирных, почти дружеских отношений со жрецами, на который Хивс возлагал надежды с самого начала.

- Я в трепете! - почти без фальши сказал Давпер, поглядывая на чернокаменный алтарь посреди двора, из которого, словно огромные черви торчали ржавые скобы. - Великий Змей приходит прямо сюда? Неужто вы можете видеть явление сына всевластного Абопа? - спросил он верховного жреца.

- Два раза в год. И будет так, пока среди дев земных он не отыщет ту, которая станет не пищей ему, а женой, - ответил Хемихех, промокая лысую голову, татуированную сдвоенным зигзагом, идущим от переносицы. - Благодарю, Хивс, за то, что вы сделали. И Абоп одарит вас своей милостью, будь вы в море или на земле, - он поднял посох с обсидиановой головой змеи, ярко блестящей на солнце, и прочертил в воздухе руну Дагаз. - Обычно дев, отмеченных божественным именем, привозят сюда пираты и продают за большие деньги. Может, вы желаете получит что-нибудь взамен? Совет или какую услугу?

- Мы же от чистого сердца. Наслышаны о могуществе вашего бога и сочли передать ему долгом дары. Но это еще не все. Эй, Бот, - Давпер махнул дородному абордажнику, стоявшему в отдалении рядом с Морасом. - Ну-ка давай подношение.

Бот подбежал тяжкой трусцой, прижимая к животу бронзовый ларец.

- А вот оно, ваша змеистость. Вот, - он откинул крышку, с торжеством показывая украшения из серебра, золотые бляхи и склянки с дорогими ароматными маслами. - Это для храму, чтоб и вам, и Змею сыто жилось.

- Эх, дурак, - тихо и с недовольством произнес Давпер, покосившись на него мутно-зеленым взглядом. - Извините его, достопочтимый Хемихех - не все матросы бывают умны. Здесь почти девять колтов серебра, золото и еще кое-что, - взяв у абордажника ларец, Хивс протянул его младшим служителям Абопа, застывшим статуями по правую строну от алтаря. - Надеюсь, вам будет от этого польза.

- Господин Хивс!… - глядя на сияющие солнцем дорогие побрякушки, верховный жрец покачал головой. - Мы это, конечно же, используем. Во славу милости Его!

- Единственное… Вы знаете, у нас с капитаном Морасом есть одно желание. Мечта давняя,… - Давпер замялся, понимая, что сейчас наступил самый важный для него момент. И если либиец откажет, то на один из возможных путей к карте Кара-Маат станет меньше. - Святейший Хемихех, мы хотели бы видеть Змея своими глазами. Хотели бы посмотреть чудодейственный обряд целиком.

- В дни Таинства посторонним путь сюда закрыт, - хмуро сказал верховный жрец, капли пота снова густо выступили на его темно-бронзовом блестящем лбу. - Но я подумаю, господин Хивс. Подумаю, как и в чем мы можем сделать исключение. Только вы тоже подумайте, нужно ли вам это. Ведь Свадьба Аасфира не просто зрелище, которые греховники показывают любопытным на площадях северных городов.

- Это Священное зрелище, - с чувством проговорил Давпер. - Я все понимаю, мудрейший Хемихех. Именно поэтому мы так стремимся его видеть. Может быть, своим скромным участием заручиться расположением бога в наших морских скитаниях.

- И конечно, в самых далеких портах, говорить невежам о силе и власти его, - добавил подошедший ближе Морас. - Вы уже выбрали девушку из предназначенных для обряда? - поинтересовался он, скрывая волнение. Его больно покусывало опасение, что либийцы укажут на Аниту, несмотря на заверения Давпера, что если такое случится, то он найдет способ повлиять на решение слуг Абопа.

- Невеста будет названа в последний вечер, - ответил Хемихех и, коснувшись на своей шее пекторали, украшенной лазуритом и жемчугом, подал знак младшим из свиты унести ларец в храм.

- Хорошо, с вашего позволения, мы навестим святилище в ближайшие дни, - попрощавшись с либийцами и отвесив поклон Хемихеху, Давпер направился к выходу. Двое пиратов и Морас поспешили за ним.

Из северных ворот, служивших ритуальным входом, в море спускалась дорога, мощенная черным камнем и похожая на чешуйчатое тело аспида. С двух сторон поднимались мрачные скалы с кроваво-бурыми жилами разломов.

Остановившись у пришвартованной к причалу шлюпки, Давпер повернулся и с прищуром оглядел пейзаж - черную дорогу через небольшое ущелье, сухие кусты, уныло качающиеся на ветру, и стены величественного храма с зубатыми пестами башен.

- Крон Беспощадный, что ж теперь будет? Чем все кончится? - пробормотал он, хотя ответом на ум приходило благостное пророчество Кникии: "Наберись терпения и тогда все получишь. Все, что пожелаешь, вынесешь из их шетова храма", - все равно было тревожно. В какие-то мгновенья - даже жутко, будто в спину смотрел ядовитый глаз сына Абопа.

- А эта гадина не потреплет ли наш "Гедон"? - созвучно его мыслям спросил старший абордажник. - Ведь огромная, говорят. Девки худыжной ей только на один зуб.

- Не потреплет. Жрецы наложат заклятие, - сняв красно-бархатную шляпу, Давпер взлохматил перо. - И отведем когг, конечно. Туда, на восток, лиг на пять. Ты, Бот, с нами пойдешь на их веселье. Еще не понял затею?

- Не, господин Хивс. Тупой я, - пират осклабился, вывернув треснутую синиватую губу.

- Все просто. Я же не из дурного любопытства на их змеиные забавы набиваюсь, - Давпер прокашлялся, мотнул головой, сбрасывая с лица длинные маслянистые волосы. - Как только Аасфир девкой закусит и в море сползет, мы их торжество по-своему повернем - схватим Хемихеха за горло, тех, кто станет мешаться, порежем и выпотрошим их святейшую мошну, полезные вещи прихватим. Нужно только, чтобы они пустили нас в само святилище. Хотя бы шесть-семь твоих ребят там нужно иметь.

- Рисково, но хитро. Хитро! Куда приятнее, чем под стрелами на стену с матом лезть! - вытащив наполовину клинок из ножен, Бот порывисто вернул его на место, сверкнув взглядом в сторону громады святилища. - Как капусту посечем! Верно, не такие они нищие, если другим золотом платят за всяких стерв.

- Господин Хивс, чтобы там не случилось, я очень желаю видеть Аниту живой, - несколько раздраженно сказал Морас. - Зря ее отдали в храм. Не было такой необходимости.

- Друг мой, на нее ведь немалые надежды. Мы это обсудили уже, - надев шляпу, Давпер шагнул в шлюпку. - Только бы не струсила она. Истерика бы с ней не приключилась. Но не должна - смелая она девка. И тебя до безумия любит.

Морас не ответил, оттолкнул лодку от причала и уселся на носу, слушая жалобные крики чаек и плеск волн, мысленно поругивая себя за уступчивость, за все то время, которое он был на поводке у куцебородого гилена Пери.

- А я с нетерпением поджидаю, господин Хивс, когда вы в ту бухточку позволите наведаться, - Бот с усмешкой кивнул в сторону мыса выступавшего серпом справа. - Ваша улетевшая птичка определенно там. Ну, видели мы! Говорю без брехни - видели рохесский флейт и шлюпку с него. И кое-кого в шлюпке разглядели. Там эта сука!

- Знаю, Бот. Сам не слепой, - Давпер нервно полез в карман, достал коробочку с листьями мако.

- Так чего же ждать?! - абордажник с беспокойством заерзал на лавке. - У меня морда до сих пор от ее ласки болит. Вы только благословите, я ее хоть сей миг за ноги приволоку.

- Еще успеешь. Будет еще время, - дрожащими пальцами Хивс сунул в рот щепотку зеленого пахучего порошка и хищно стиснул челюсти.

* * *

О том, что Луацин со своей свитой прибыл в Иальс и собирался продлить союзный договор, Варольд узнал утром от двух чиновников муниципалитета, заглядывавших к нему по старой привычке. Только получить от его величества приглашение на ужин магистр не ожидал. Да и как мог вспомнить о нем король Олмии через столько лет? Даже если отчего-то вспомнил, гуляя по роскошным садам Ронхана, то вряд ли добрым словом. После нелепого, ложного обвинения в заговоре было, вроде, прощение, и Изольда говорила, что двор Лузины с радостью примет его, Варольда… Но так вдруг вспомнить о старом магистре, ставшем незаметным, ненужным, вспомнить и пожелать его видеть к торжественному ужину - Луацин не мог. Здесь что-то было не так. Кроун чувствовал это, может сердцем, может в беззвучном шепоте ментальной волны. Отбросив послание с лиловым гербом, он сел в тучное кресло под кустом азалии, сложил руки на коленях и вдруг подумал: "Канахор! Здесь замешан Канахор. Точно как тогда, в день резни и пожара в Лузине". Эта, поначалу зыбкая, мысль переросла в уверенность. Оттолкнув ногой свиток, валявшийся на полу, Варольд вышел на балкон. Отсюда в закате было хорошо видно витые бледно-красные башни и шпили над дворцом Ронхана. Когда солнечные сполохи угасли, и город начал таять в сумраке близкой ночи, в дворцовых садах заблестели огни факелов. Неожиданно они вздрогнули, будто потревоженный рой пчел, и заметались, мигая в густой листве. Во владеньях Ронхана, где остановился Луацин, происходило что-то странное, и вряд ли похожее на веселье. Вглядываясь в темноту, Варольд видел, как десятки светящихся точек от подножья холма двинулись по тесным улицам Бушенпита, другие потекли к муниципальной площади. Вскоре и возле школы Сафо мелькнуло несколько огней, и на мостовой застучали конские копыта - кто-то приближался к салону Кроуна.

Услышав голоса у дверей, затем на лестнице, магистр торопливо вышел навстречу. С бледным испуганным лицом и взъерошенными волосами по ступеням поднимался младший служитель иальсского магистрата. За ним следовали еще двое в синих туниках с нашивками.

- Короля Луацина убили… - произнес слуга магистрата, подняв отяжелевший взгляд к Варольду. - Только что. Лежит без головы. В саду, - добавил он отрывисто, поднялся еще на ступеньку и, достав платок, вытер струившийся по щекам грязный пот.

- Плохие дела, Герок, - Кроун сжал шарик-амулет, свисавший с рукава, и тут же подумал, что для Олмии это может означать скорую, очень горькую смуту. Что это может обернуться войной с Бургом, даже с Франкией. А главное - там была Изольда. - Зайдете, поговорим? - предложил он, отступая с прохода.

- Нет, магистр. Мы только предупредить. Вспомнилось, что вас когда-то обвиняли в покушении на Луацина… Поэтому… Но это не все, - Герох глянул на Фирита, на либийцев с заостренными посохами, охранявших вход в зал, и тише сказал: - И в этот раз обвиняют. Хуже того - паладин Лаоренс и люди из ордена Алой Звезды поклялись, что видели вас в тот самый трагический момент. Видели, будто короля убили вы. Бегите отсюда, магистр! Ради Рены Пресветлой! - он запахнул плащ и быстрым, грохочущим шагом направился к выходу.

- Хареф, - Варольд повернул голову к охраннику с медным василиском на груди. - Никого не пускать. Хотя… - дойдя до приоткрытой двери, он остановился. - Уходите отсюда, Хареф. Бери своих людей и скорее уходи. И ты, Фирит, - кивнул он гному. - Бегите отсюда все! - прикрикнул он и направился в зал приемов.

Теперь он клял себя, что из-за гордыни, из-за своего упрямства и заносчивости так распалил в последние дни вражду с Канахором Хаеримом, вместо того, чтобы закрыть на все глаза, все разом бросить и отправиться на поиски своей дочери. Он должен был, не раздумывая ни мгновенья, покинуть Иальс, поспешить на Рохес вместе с тем бардом и его помешанным другом. Должен был успокоить закипавшую в жилах кровь, забыть о мести, о боли, занозившей сердце почти двадцать лет, забыть, и думать лишь о том, что теперь счастливой волей богов у него есть дочь. Но темные силы души его, растревоженные ненавистным магом, оказались властнее, он сам отдал себя в их плен, и теперь те же боги творили справедливое возмездие.

Варольд остановился посреди зала, заломив руки и глядя на свое отражение в высоком зеркале. Два нефритовых гнома на подставке повернулись, ударяя молоточками, клепсидра мелодичным перезвоном обозначила час Серебра.

"Нужно попробовать связаться с Изольдой. Рассказать, что успею", - подумал магистр, направляясь к двери, и замер, увидев, как на балкон опустилась тень. От дуновения ветра шелковый занавес колыхнулся, тут же его отдернула украшенная перстнями рука. В зал вошел Канахор.

- Свиток, Варольд. Дай мне его! - глядя на Кроуна с насмешкой и презрением, он бросил на ковер с глухим стуком голову короля Олмии. - Ведь ты уже все знаешь? Сейчас сюда прибудут люди моего Ордена и свидетели муниципалитета. Все это теперь не твое, - Хаерим широко обвел зал скорченными по-птичьи пальцами. - Тебя приговорят к смерти. А ты просто отдай свиток и беги!

- Когда у льва застряла в горле кость, когда кровь горлом, нет капли воздуха, и в содроганьях остывает сила, тогда гиены смрадной время настает, - вспоминая строки поэмы Ювия, Варольд смотрел на голову короля. Седые волосы олмийца прилипли к желтому, сжавшемуся морщинами лицу, глаза, похожие на треснувшее стекло, смотрели в пол, рассеченная шея текла густой кровью. - Хорошо, что ты пришел, - сказал Варольд. - Свиток я не отдам. Пусть горит здесь все! - он стиснул кулаки, впитывая в себя вихрь эфира, вскинул правую руку и огненный шквал ударил в коридор, срывая двери, ревя, словно исторгнутое Некроном чудовище.

- Дурак! - с хрипом произнес Хаерим. Пространство вокруг него вздрогнуло, свернулось тугой пружиной и озарилось пунцово-красным светом.

Варольд отскочил к пьедесталу кристалла-усилителя. Времени запустить машину не оставалось, он успел лишь скрыться за ней от ослепительного луча, с воем пронзившего воздух и ударившего в бронзовый куб - оттуда брызнули струи кипящего металла.

- Магистр! - вбегая в зал, вскрикнул страж-либиец и замер, увидев вдруг Канахора, вращающего черное облако, в центре которого пылала кровавая звезда.

- Назад, Хареф! Все назад! - готовясь принять смертельный удар, Кроун выдохнул заклятие грейскин. Тело его покрылось матово-серой коркой, по шее от мочек ушей, словно красные змейки, потекли струи крови.

Он так и не успел остановить Харефа - либиец бросился вперед и упал на пол, корчась от прожигающих насквозь рубиновых искр. Через мгновенье от бесстрашного воина остался лишь скелет с лохмотьями обугленной плоти. Двое других стражей подняв эбеновые посохи с серебряными жалами, все же добежали до Канахора. Едва они изготовились для удара, как магистра накрыло черное, как угольная пыль, облако. Посохи ударили в пустоту. Раздался шипящий звук, и яркие фиолетовые зигзаги оплели либийцев, разрывая из тела на куски.

- Фаер-хелл! - крикнул Варольд, сплетая пальцы старшим знаком Го. Огненный вихрь закружился в центре зала, с ревом пожирая облако Канахора и тела мертвых стражей, разрастаясь, гудя, оплавляя бронзовые светильники и зеркала. Клубы едкого дыма заполнили дальние углы, куда еще не доползло дикое пламя. Кристалл магического усилителя разлетелся с оглушающим звоном. Начали рушиться колонны и каменные плиты свода. Варольд не видел, как темная фигура Хаерима мелькнула справа от него в густом дыму, услышал лишь последний слог чужого заклятия. Вспышка, похожая на пронзительный взгляд Маро, возникла на миг перед его глазами, и он упал от боли, проткнувшей грудь.

- И все, - сказал Канахор, возвращая перстень с рубином на безымянный палец. Некогда играть с тобой, неудачник. Твой же огонь укажет мне цель.

Быстрым шагом он направился по коридору, ведущему к сокровищнице и закрытым для всех комнатам. Языки пламени расступались перед ним, следом сходились вновь, съедая портьеры, вздыбившийся от жара паркет, облизывая стены и потолок. Ширившийся круг огня в зале, приближался к телу своего создателя. Разорванная мантия на нем уже тлела от прикосновения огненных искр, роем носившихся в густом дыму.

Внизу на улице слышались крики, перезвон металла. Со стороны старой цитадели несся отряд всадников с косыми плащами рыцарей Крона Славного.

- Магистр Варольд! Мой хозяин!… Мой хозяин… - запричитал Фирит, высунувшись из маленькой двери возле камина в объятый пламенем зал.

- О,магистр! Умоляю!… - задыхаясь, прикрывая лицо от нестерпимого жара, он подбежал к магистру Пламенных Чаш и, взяв его за ноги, что было сил поволок к тайному лазу.

Глава вторая Призрак кольца

Из-за старого Волоба, которому взбрело завернуть к Оранжевому атоллу, амфитриты задержались на шесть дней. Коралисс волновался, не случилось ли с ними чего в пути, молился Эрисе и расспрашивал знаками Воду. Голаф с Астрой потихоньку злились. Уже начали подумывать, как преодолеть подводный туннель без помощи неверных морских дев, но все-таки амфитриты появились. Коралисс услышал их приближение за пять десятков лиг, набрался смелости сходить в пещеру и сообщить долгожданную весть рейнджеру. Потом они, все семеро, собрались на берегу возле устья ручья и, дружно поругивая Волоба, обсуждали до позднего вечера планы по освобождению пленниц из обители слуг Абопа. В храм договорились проникнуть следующей ночью. Затягивать с этим, решающим многое, шагом становилось опасным - Аасфир мог приплыть раньше срока, а, по мнению Волоба, поглядывавшего на располневшую луну, слышавшего ясные лишь ему звуки моря, такое вполне могло произойти в ближайшие дни.

Бирессиа и Коралисс повторно обследовали тайный проход в храм. Добравшись до небольшого бассейна в одном из дальних залов, они сидели в темном углу, затаив дыхание и стараясь разобрать речь либийцев, доносившуюся сверху. Позже Ламириа доставила оружие рейнджера, спрятав его под камнем на дне водоема. Когда же стемнело, и над горизонтом взошла светлая Эта, амфитриты вернулись к ожидавшим на берегу людям.

- Там нет никого. В той части храма. Жрецы только наверху, - сказал Коралисс, взгромоздившись на выступ скалы. - А место неприятное. Воняет дурно, старые облезшие рисунки на стенах, дальше ведет темный коридор.

- Мой лук остался в воде? - скрывая недовольство, поинтересовался рейнджер.

- Да, Голаф. Вода хороша для сильных людей и их вещей. Иди ко мне, - Бирессиа поманила его пальцем.

- Действительно, лучше поторопиться, - добавил Волоб, высунувшись наполовину из моря, в темноте он походил на осьминога со свисавшими щупальцами зеленовато-седых волос. - Скоро взойдет Маро, а это всегда дурной знак.

- Пора, - скинув платье, согласилась Астра, оставшись в короткой нижней рубашке, она вошла по колени в волны, качавшиеся в лунном свете.

- Голаф, милый, иди же ко мне. Ну их. Мы сами с тобой поплывем, - снова позвала рейнджера Бирессиа. Он подчинился, быстро разделся и, поднимая брызги, с шумом влетел в воду.

- Бирессиа! - сердито крикнула мэги. - Плывите прямо к храму!

- У тебя забыла спросить, - сказала амфитрита, показывая заостренный язык.

- Не волнуйся, госпожа, я за ней прослежу и никаких шалостей не позволю, - Ламириа плюхнула перепончатыми ногами, вмиг оказалась рядом с подругой и рейнджером. Втроем они, беззвучно рассекая волны, направились вдоль берега к окончанию мыса.

- Удачи вам! Удачи! - выдохнул Бернат, оставшийся один на берегу.

Коралисс и Волоб, подхватив мэги под руки, поспешили вдогонку за морскими девами.

Вход в туннель находился за маленькой деревянной пристанью, прижатой к щербатой скале. Отсюда же виднелась черная, тускло блестящая дорога, ведущая от моря к Змеиным воротам, и часть храмовой стены, освещенной беспокойными языками факелов. Астра представила, что если даже туннель идет совсем прямо, то до святилища Абопа будет около лиги.

- Не беспокойся, - сказал Коралисс, распознав ее опасения. - Там есть полости с воздухом.

- И магия нам поможет, - добавил Волоб, задрав голову и поглядывая на крупные звезды. - Магия Воды. Или ты думаешь, что я беспомощный, ни на что не годный старикашка?

- Ну, что вы, почтеннейший, я за Голафа волнуюсь. Мало ли, что с ним Бирессиа сотворит в укромной пещерке да в темноте. Давай, Коралисс, я готова! - Астра трижды глубоко вдохнула и схватилась за плечи амфитриона.

Коралисс немедля нырнул, увлекая ее за собой к зеву подводной пещеры. Волоб несколькими мощными движениями настиг их и дальше шел впереди, определяя кратчайший путь по звукам, иногда на ощупь.

До первой полости они добрались быстро. Мэги даже не сразу поняла, что они поднялись на поверхность. Вокруг было совершенно темно. Воздух казался таким же черным, густым, как вода, припахивал сладковатой гнилью.

- Как в желудке у Аасфира, - прошептала Астра, трогая скользкие стены.

- Эриса Добрейшая! Не говори так! - Коралисс прижался к ней, вслушиваясь в тихий шум прилива за спиной.

- Не дрейфь, моя рыбка, - Астра обвила шею амфитриона и, минуту помедлив, поцеловала его в губы.

- Наши девицы уже добрались, - сообщил Волоб, различив на дальнем конце хода шепот Ламирии и кашель рейнджера, наглотавшегося воды.

- Давай, Коралисс! - набрав полную грудь воздуха, Астра подтолкнула амфитриона.

Следующая полость тоже была недалеко, но последний участок пути, который оказался намного длиннее других, стал для мэги испытанием похуже Архоровой пытки. Вода сочилась в рот через ноздри, горло свело судорогой, и колокол словно звучал в голове, громыхая протяжной болью. Амфитрион все плыл и плыл, унося скорчившееся тело Астры по бесконечному ходу, дальше, сквозь тяжелую толщу воды.

Когда они вынырнули, Астра, вцепившись в край каменного ограждения, тряслась несколько минут, с хрипом хватая воздух, едва сдерживая резкие позывы рвоты. Из-за спины слышались шипящие насмешки Бирессии. Вокруг было темно, лишь вдалеке за углом коридора поблескивал слабый свет.

- Вылезай, госпожа Пэй, - Голаф протянул руку и вытащил мэги на скользкую от расплескавшейся воды поверхность. - Я сам чуть не сдох от такого купания. Уже прощался в мыслях с нашим солнышком и с тобой. Ламириа, где мой меч? - спросил он, повернувшись на плеск посреди водоема.

- Сейчас, сейчас, - вместо амфитриты ответила Астра. - Гадко здесь как, - она свела пальцы и выпустила легкого желтого светляка.

Теперь можно было оглядеться. Зал оказался небольшим, продолговатым. Стена над круглой чашей бассейна являлась частью скалы, другие, сложенные из массивных блоков известняка, покрывала штукатурка, обвалившаяся местами, вспухшая от сырости и времени. На ней остались поблекшие фрески с фигурами либийских богов и красно-синими рунами, очерчивающими почтенные знаки Го. Низ стены покрывала аспидно-черная плитка с зеленой каймой, и казалось, что зал опоясывает огромный чешуйчатый гад. Над выходом проступал рельеф змеиной головы. Позолоченные глаза смотрели черными щелями, словно взор холодного, безжалостного бога.

- Вот твое, - вынырнув второй раз, Ламириа положила на край бассейна меч и стрелы, завернутые в кожу.

Пока Голаф пристегивал ножны и тщательно подгонял по плечам ремни, мэги выжала на себе низ шелковой рубашки и убрала мокрые волосы ленточкой. Все молчали, прислушиваясь к тревожной тишине в храме. Только Бирессиа, посмеиваясь, шептала что-то на ухо Коралиссу, тихонько болтая ногами в воде. Заканчивая приготовления, рейнджер вымазался жидкой илистой глиной, которую поднял со дна Волоб, - теперь его фигура в полумраке подземелья походила на призрак или легкую серую тень.

Франкиец первый двинулся по проходу бесшумным, пружинистым шагом. Астра следовала за ним в некотором отдалении, пытаясь определить тонкие ментальные волны слуг Абопа. Достигнув освещенного коридора, Голаф остановился. Слева виднелись ступени, ведущие наверх, справа за грубокаменными изваяниями, державшими горящие факелы, проход расходился двумя рукавами.

- Нужно сначала обойти весь низ, - прошептала мэги. - Здесь они. Где-то в подвалах.

- Тс-с, - заслышав шаги, рейнджер поднял ладонь.

По лестнице, прижимая к животу толстостенный глиняный сосуд, спускался жрец с коричневым скуластым лицом и плетеной пекторалью на шее. Неожиданно для Голафа Астра вышла из темноты и направилась навстречу либийцу.

- Женщина?! Здесь что делаешь? - он застыл, с удивление и недовольством разглядывая незнакомку в мокрой нижней рубашке, облегавшей ее тонкое тело.

- Да заблудилась. Ходила тут со скуки, - облизнув губы, Астра лукаво улыбнулась. - Пить и есть хочу.

- Тебя не поили хевши? И почему ты мокрая? - едва не расплескав масло, жрец переложил кувшин в левую руку, правой нащупал на поясе маленький стилет.

- Облилась я. Видишь, - мэги приблизилась еще на шаг, слегка выпячивая обтянутую прозрачным шелком грудь. - Вот так вот. Поскользнулась и в лужу плюхнулась. А к подруге моей, к Аните, проводишь?

- Идем. Ступай впереди, - слуга Абопа тряхнул головой, указывая подбородком прямо по проходу. Всех четверых девушек, привезенных северянами на корабле, жрец видел не раз, и вряд ли эта незнакомка была похожа на кого-нибудь из них. Либо она слишком развеселилась от хевши - ведь внешность женщины изменчива, как и ее грешная душа, либо все здесь отдавало нечистым колдовством. На всякий случай либиец держал правую руку свободной и поближе к костяной рукояти стилета.

Они дошли до статуй с факелами и свернули за угол. Астра чувствовала, что Голаф крадется следом. Скоро почти беззвучное движение за спиной услышал жрец. Он круто повернулся, но чьи-то сильные руки стиснули его лысую голову и резко, с хрустом рванули назад. Либиец упал замертво рядом с разбившимся горшком.

- Пень тупой! - Астра раздражено стукнула пяткой об пол. - Не понял, да? Он проводил бы прямо к Аните! Иди теперь ищи ее по всем закоулкам!

- Тише, умная мэги. Во-первых, он тебе не поверил. Он за кинжал все хватался. А во-вторых, - Брис перевернул ногой жреца к стене, - он отвел бы тебя к стражам. Тогда бы мне пришлось стараться вызволить и тебя.

- Гринх бы он меня к стражам. Я что, дурно выгляжу? - соблазнительно скруглив губы, мэги уперла руку в бок. - Так-то! И я умею постоять за себя.

- Тише ты! - рейнджер прислушался к шороху в коридоре, которым они пришли.

Пока Брис старательно отгребал черепки разбитого горшка с прохода, Астра вернулась к развилке возле каменных факельщиков.

- Епть! - негромко воскликнула она.

По лестнице, едва различимой в густой тени, спускались трое стражей и жрец в желтой тунике. Воины в кожаной броне с медной клепкой еще раньше заметили незнакомку, появившуюся под мерцавшими языками факелов, и по команде жреца двинулись к ней.

- … ае-волл-спелл! - прошептала мэги, взмахивая широко рукой.

Будто от щелчка Архоровым кнутом, пол вспыхнул яркой полосой огня. Опустив копья, двое стражей с разбегу прорвались сквозь стену заградительного пламени. Дрогнула звонко тетива лука, и первый либиец застыл со стрелой в животе.

- Дальнего бери! - коротко скомандовал Голаф. В одно мгновенье он выхватил вторую стрелу, пустил ее точно в лоб несущемуся на них копейщику. Тот упал и откатился под ноги мэги, брызгая кровью, с треском ломая древко, пробившее его череп.

От неожиданности Астра метнула фаерболл слишком низко. Огненный сгусток лишь обжег колени перепуганного жреца, с шипением влетел в стену. Служитель Абопа истошно заорал, хлопая руками по горящей одежде, кинулся к лестнице.

- Уйдет, Голаф! - крикнула мэги, не успевая исполнить новое заклинание.

- В сторону! - рейнджер толкнул ее за выступ стены - копье высекло каменную крошку точно там, где миг назад стояла Астра.

Вопли жреца слышались наверху. За поворотом, ведущем к подводному туннелю, еще прятался либиец, метнувший копье. Заслон магического пламени быстро угасал.

- Шет! Все пропало, госпожа Пэй! - Брис отступил за высокий пьедестал изваяния, злостно выругавшись, выхватил меч и ударил по уродливому либийскому изваянию. - Все! Сейчас их свора здесь будет!

- Может, еще успеем. Хотя бы Аниту разыскать! Бежим! - решила Астра и бросилась по коридору, которым вел ее убитый жрец.

Глянув мельком на догоравшую полосу огня и поворот к залу с бассейном, Голаф подумал, что если не удастся освободить сестру сейчас, то потом вряд ли представится хоть малая возможность. Ведь они обнаружили себя, и слуги Абопа позаботятся, чтобы в храм больше не смог проникнуть никто, в ближайшие дни наверняка постараются разыскать, уничтожить своих неожиданных врагов. Нужно было выложиться сейчас, сделать все возможное, чтобы потом не укорять себя в малодушии. Госпожа Пэй была права, хотя рыскать по огромному подземелью святилища представлялось безумием. Наверху будто слышался топот ног и звон металла. Сунув меч в ножны, франкиец длинными прыжками бросился за мэги.

Между крашеных синих стволов колонн начинался широкий проход. Астра замедлила шаги, вглядываясь в сумрак, редко подсвеченный масляными лампами на длинных цепях. Слева, в неровной поверхности стены, тусклой бронзой блестело несколько дверей, впереди виднелись две лестницы: одна вверх, другая глубже в недра древнего храма. Мэги двинулась туда, надеясь, что в запертых комнатах окажется кто-нибудь из девушек, привезенных Давпером. Брис нагнал Астру на средине пути, подбежал к ближней двери и с силой потянул за кольцо. Скрипнули штыри в стене, но замок не поддался.

- Эй! Есть там кто?! - крикнула Астра, шлепнув ладонью по крепкой бронзовой обшивке.

- Не ори! - оборвал ее рейнджер. Вонзив острие меча в щель, он попытался взломать запор. Тем временем, Астра подбежала к входу в следующее помещение, рванула за кольцо, и, убедившись, что другая дверь тоже заперта, вытянула пальцы, нащупывая эфирное тело металла. Напрягаясь, попыталась сдвинуть его с места. Голаф справился быстрее - металл заскрежетал, треснул в пазах. Рейнджер ворвался в огромную темную комнату. Астра метнулась за ним, на ходу выпуская светляка, взлетевшего сразу к округлому своду. Пленниц здесь не было, на деревянных полках, поднимавшихся в шесть ярусов по стене, стояли горшки, расписанные красно-синими либийскими узорами, снопы сухих трав, изъеденные молью тряпичные свертки. Посредине стоял массивный стол с разбросанными в беспорядке железными инструментами. Из трещин в полу сквозило смрадной сыростью.

- Бежим дальше, Голаф! - Астра дернула его за рукав, догадываясь, что в ближайших комнатах их ждет подобное - пленницы были где-то в другой части храма.

- Если успеем, - рейнджер выхватил лук из-за спины и вышел в коридор. На лестнице теперь отчетливо слышался топот и голоса растревоженных либийцев. - Спрячься за колонной! - успел он бросить мэги и спустил тетиву, пробивая насквозь грудь первого стражника.

Голоса слуг Абопа превратились в рев. Трое воинов с копьями наизготовку спрыгнули с последнего ряда ступеней и, прикрываясь плетеными щитами, понеслись к франкийцу. Из арки, выложенной синей с позолотой плиткой, показались люди с факелами, некоторые в длинных жреческих одеждах, другие в клепаных кожаных доспехах и ушастых шлемах. Астра метнула фаерболл в гущу толпы. Огненный шар ухнул, разлетелся искрами, воспламеняя одежды и отражаясь на лицах либийцев дрожащим красным ужасом.

- Назад! Назад, Астра! - вскричал рейнджер, сходясь с копейщиками. Выпустить еще стрелу он не успел, теперь в ход пошел меч. Тонкое лезвие сверкнуло, словно электрический зигзаг, и первый страж с воплем схватился за рассеченное до кости лицо. Двое других разом ударили копьями. Голаф отскочил, перехватил меч по-вильсски и, присев низко, с разворота полоснул по их незащищенным бедрам. Еще троих подоспевших стражей остановила вспыхнувшая стена пламени.

- Давай, Брис! Уползай оттуда, шет тебя! - мэги сцепила пальцы, откинув голову назад и впитывая кожей, всем существом драгоценные капли эфира. Огненный заслон получился на редкость мощным, полыхавшим до каменных брусьев свода. Неудачливый копейщик корчился в языках пламени, пока кто-то не вытащил его крючковатой палкой. Нечто зловещее шипели жрецы, став за огненным пологом в круг и скрестив посохи. Сначала в воздухе зазвенели пущенные наугад стрелы, а чуть позже, когда рейнджер начал пятиться к выходу, Астра почувствовала магию, чужую, неведомую, будто тени, похожие на серые бесплотные ленты, поползли вокруг. От их прикосновения тело немело, и пробирал ужас. Тени-ленты все ползли из-за толстых багровых колонн, со стороны украшенной изображениями нагов арки, даже через стену затухавшего огня. Трепещущие, словно змеиные жала, они касались то рук, то ног, проникали под одежду, и тогда воздух в груди становился каменным.

- Змея! - прохрипел Голаф и, подняв меч, неуклюже двинулся к мэги.

- Ты… ты сума сошел! - Астра едва успела уклониться от удара клинка. Ее одеревеневшее, будто покрытое толстой коркой льда тело, едва слушалось. - Это я, Голаф! Это я! - вскричала она, ощущая, как серое волшебство, насланное жрецами, все сильнее захватывает ее саму: лицо рейнджера превращалось в желтозубый оскал морка. - Голаф! Это я! - повторила она и, собрав гаснувшую от страха волю, шагнула к франкийцу, обняв его, прижавшись грудью.

Мутно-ледяные глаза Бриса, будто оттаяли. Отгоняя видение, он тряхнул головой.

- Бежим! Шевелись! - Астра толкнула его к выходу. Стена огня затухала. Вокруг по-прежнему метались ленты неведомого колдовства. Храмовые стражи, подняв копья, были готовы переступить сдерживавший их рубеж.

Брис оглянулся на либийцев, столпившихся у взломанных дверей, и побежал за Астрой. Едва он достиг арки с фигурами нагов, как пламя позади погасло. Слуги Абопа, издав вопль торжества, бросились вдогонку. Воины, вооруженные луками, пустили стрелы, и Голаф, замычав глухо от боли, повалился наземь. Одна из стрел пробила ему бедро, вторая глубоко распорола плечо.

- Вставай, милый! Ну! - Астра схватила его липкую от крови ладонь, мысли неслись вихрем. На новый фаерволл, достаточно мощный, чтобы задержать врагов, не было сил.

- Алко-ода-фог-спелл! - бросила она, с кончиков пальцев потекли ядовито-желтые струи. Все пространство между колонн накрыло густое удушливое облако. Копейщики, почти достигшие арки, рухнули на пол, потирая слезящиеся глаза и давясь кашлем.

Рейнджер, поскрипывая от боли зубами, потянулся за луком. Он готовился принять бой, последний для него, но Астра подхватила его под руку и заставила двигаться дальше. Волоча пронзенную стрелой ногу, хватаясь за мэги и кое-как опираясь на меч, Голаф доковылял до поворота. Здесь было светлее: факелы в кривых лапах статуй бросали широкие отблески пламени. Возле стены в луже масла лежал жрец-либиец с вывернутой шеей.

- Идут, собачьи дети, - услышав приближавшиеся сзади шаги, Голаф остановился и, отталкивая Астру, сказал: - Беги к амфитритам. Меня уже не доволочить. Знаешь, сдохнуть приятнее на суше, чем захлебнуться.

- Рена Пресветлая, с кем я связалась?! Устыдись! Мы выбрались почти! - мэги вцепилась в его мокрую, затрещавшую рубаху и поволокла за собой.

До поворота к бассейну оставалось не более двадцати шагов, в этот момент на лестнице, видневшийся в конце прохода, появился жрец с татуированным на лбу знаком-змеей. За ним выскочило двое лучников, тут же изготовившихся к стрельбе. Прежде чем они выпустили стрелы, мэги успела выкрикнуть заклинание айсщелид. Это было спасением - стрелы застряли в плотном слое ледяной пыли. С другой стороны, возле изваяний с факелами, появились тени копейщиков, но Астра уже втянула рейнджера в коридор, ведущий к бассейну. Из темноты донесся плеск воды и голоса амфитрит.

- Стреляйте в колдунью! - ударив посохом в пол, приказал Хемихех, добежавшим до угла лучникам.

Грозно и звонко пропели тетивы луков. Астра ответила фаерболлом, только раньше, чем пламенный шар обжег либийского стрелка, Голаф упал на пол. Из его живота торчал железный наконечник стрелы, по рубашке растекалась кровь.

- Коралисс! Помогите же! - призвала Астра. - Ради всего! Мне его не донести! - она на мгновенье склонилась над смертельно раненым франкийцем. Губы ее задрожали, из груди вырвался всхлип бессилия и ярости. Сам эфир вокруг будто свернулся тугой пружиной отмщения.

- Авро-канья-фая-спелл! - вскочив, мэги вытянула руки и вложила в заклятие последнюю силу. Пламя вихрем понеслось по коридору. Разлетелось ослепительными струями, оплавляя стены, сотрясая воздух могучим ревом. Лучник, не успевший пустить вторую стрелу, превратился в мечущийся факел. Кто-то еще завыл от ужаса и боли. Лишь верховный жрец Абопа, укрытый опекой своего ужасного бога, остался невредим. Опустив навершие посоха к земле, он вскричал что-то и взмахом руки, обозначил сдвоенную руну. Снизу послышалось шипение. Мэги содрогнулась, увидев, как из щелей в стене и полу появились черные тела ядовитых гадов. Сотни их заполняли проход спереди, сзади. Ламириа, бывшая в нескольких шагах от распростертого тела рейнджера, взвизгнула. За ней остановился, замер в страхе Коралисс.

- Держитесь! - крикнул Волоб, высунувшись из бассейна. Опустив ладони в воду, он зашептал моление Эрисе. Гребень на его спине ощетинился иглами, морщинистые щеки вздулись. Вдруг из чаши водоема поднялась высокая черная волна, плеснула и, шумя, пенясь, понеслась, унося клубки змей стремительным течением прочь, в глубины темного храма. От удара этой стихии Астра едва устояла на ногах. Бирессиа и Ламириа подхватили размякшее тело рейнджера и поволокли к входу в спасительный туннель. Хлюпая по стекавшей по плитам воде, мэги бросилась следом, добежала и упала со всплеском в бассейн, чувствуя лишь, что ее подхватили сильные руки Коралисса.

В сером свете луны, подернутой рыхлой дымкой, лицо Голафа казалось мертвым. Кровь, недавно смытая морем, снова выступила обильно сквозь рваную рубаху, расползлась огромным пятном.

- Оставьте его здесь, - сказала Бирессиа, когда Бернат и Астра собрались оттащить рейнджера дальше от берега. - Ламириа сейчас отыщет нужные водоросли. Мы положим их на раны и заберем его в море.

- Он все равно умрет, - ответила Астра, присев на корточки и поглаживая колючую щеку Голафа. - Не нужно его мучить вашими прихотями.

- Он будет жив, если ты лезть не будешь. У Леоса раны были страшнее, но я залечила их. И рейнджера вылечу, - глядя на мэги, амфитрита надменно усмехнулась. - Не все же тебе, величайшая Пэй. Заберу его на маленький островок. Подальше, чтобы ты не мешалась, а через три дня увидишь, что будет.

- Он не умрет. Клянусь тебе, - опустившись рядом, Коралисс обнял Астру за плечи. - Амфитриты плохие воины, но мы знаем тайны исцеления.

- Это из-за меня, - прошептала Астра, покусывая губы, соленые от крови Бриса. - Все испортила. Дура я! С самого начала… А он, даже раненый, старался прикрыть меня от стрел. О, Эта! Милостивая, спаси его! Не дай ему умереть! Пожалуйста!… - она всхлипнула, не стараясь больше сдержать слезы.

- Успокоилась бы, госпожа. Чего теперь? Боги все решают, - проговорил Бернат. - И сама бледная, будто тоже лишилась всей крови. Позволь, отведу тебя в пещеру.

Почти беззвучно, как ночная тень, из волн появилась Ламириа, держа круглую раковину и пучки водорослей. Волоб взял у нее несколько длинных стеблей, растер их между пальцев и, принюхиваясь, одобрительно качнул головой.

- Хватит. Уходи отсюда, - повелительно сказала Бирессиа, став напротив мэги. - Ступай в свою пещеру. Тебе не нужно на это смотреть.

Не ответив, Астра поднялась и пошла к блестящему в темноте ручью. Собрав наспех разбросанную одежду и оружие рейнджера, эклектик направился за ней. Скоро с берега послышалось пение амфитрит, печальное и волшебное, как лунный свет над просторами моря.

С утра до позднего вечера почти без отдыха Бернат занимался изготовлением смеси из рохесской соли и других, известных ему веществ. Эклектик понимал, что теперь надежда была только на счастливый случай и, конечно, взрывающийся порошок. Нечего было и думать проникнуть в храм через подводный туннель снова - со слов Коралисса, жрецы в ту же ночь опустили тяжелые железные решетки в воду и закрыли проход. Астра иногда помогала Холигу, принося в мешочке рохесскую соль из тайника на берегу, растирала ее в ступке, соединяла какие-то вещества, помешивая их костяной лопаткой. Но больше она сидела в одиночестве под старой акацией, опустив ноги в ручей и страдая от мрачных мыслей. Если даже амфитриты исцелят полностью рейнджера, если Бернат сделает в достатке зелья, которое разрушит стены и башни, то все равно их сила была слишком слаба против воинства Абопа и его могучего сына. Что они против огромного морского чудовища, двух десятков стражей и жрецов, обладающих неведомым волшебством, если в недавней ночной вылазке Голаф едва остался жив, и она сама спаслась чудом и отвагой заслонявшего ее рейнджера? Неизвестно, когда придут на помощь воины паладина Греда, ведь до появления Змея осталось мало времени. А еще в бухте стоял когг пиратов, замысел которых был по-прежнему неизвестен. Вечерами Астра выходила на берег и, чтобы чуть отвлечься, ныряла в море и играла с Коралиссом или сидела на мокром песке, обняв амфитриона, наблюдая красный закат. Несколько раз они плавали к развалинам затонувшего города, опускались едва не до самого дна, пытаясь вообразить, каким было это место тысячи лет назад. Смотрели на каменных идолов, величественные черные обелиски и останки святилищ чужих богов. Долго разглядывали скелет, оставшийся от древнего чудовища, удивлявший величиной и ужасающей мощью, до сих пор таившейся в костях, занесенных песком, вросших в кораллы. Однажды, во время глубокого погружения к границе древнего города, Астра заметила на лапе чудовища металлическое кольцо с обрывком толстенной цепи, торчавшей из донных наносов. Мысль о том, что такой исполин, почти равнявшийся величиной руинам соседнего храма, мог быть покорен, и служить, словно цепной пес, потрясла Астру.

- Если бы у нас был такой союзник! - мечтательно и с восторгом сказала она, направляя Коралисса к ближайшему островку. - Если бы!… Но ты видишь, милый амфитрион, как мы слабы. Мы еле спаслись от либийцев. Бежали трусливо, как крысы, побитые, беспомощные. Я не представляю, что мы можем сделать против Аасфира.

- Вода говорит, что ты знаешь. Ты придумаешь что-нибудь, - уверенно ответил он, перевернувшись на спину и глядя в ее, таившие солнечный отблеск, глаза. - Завтра утром или после полудня, мы вернем Голафа. Ты вместе с ним - большая сила. Если первый раз удача оказалась против вас, то это не значит, что так будет всегда.

На следующий день около часа Лилии Астра и Бернат встретили рейнджера возле устья ручья. Едва амфитриты приблизились к берегу, мэги вбежала в воду и, когда Голаф встал, опираясь на обломок скалы, бросилась к нему, крепко обвив руками его шею.

- Как ты напугал меня, дрянной франкиец! - шептала она, целуя его мокрое, худое лицо. - Я думала, что останусь одна… совсем одна против всей этой злой своры.

- Разве я мог оставить одну, такую сумасшедшую мэги? - с насмешкой ответил Голаф. Рана между ребер еще ныла и колола, будто там застрял обломок стрелы, побаливала нога, но он подхватил Астру на руки, поднял высоко, будто сполна являя вернувшиеся силы, и вынес ее на берег.

- Здорово выглядишь, господин Брис! - приветствовал его Бернат, ловким движением извлекая из-под рубахи баклажку с вином. - Глоточек, а?

- Это с радостью. Уже не помню, когда пробовал что-нибудь вкуснее воды, - отпуская Астру, он повернулся к эклектику.

- А мои губы, Голаф? Разве ты не говорил, что они слаще всего на свете? - Бирессиа присела на камень, плеская ногами в набегавших волнах. - Ты не хотел, чтобы кончалась ночь, и вспоминал первую нашу встречу на корабле, - убрав волосы с прозрачных зеленых глаз, она с сожалением посмотрела на него. - Уходи, раз так. Только знай, с госпожой Пэй ты все равно расстанешься. Очень скоро расстанешься. Даже ненавидеть ее будешь.

- Не пытайся меня злить, Бирессиа, - сказала Астра, подкатывая мокрую юбку. - Благодарю тебя за то, что ты сделала для него. И вам всем спасибо! - она подошла к Ламирии и Коралиссу. Из синевато-оливковых волн вынырнул старик Волоб.

Вскоре, расставшись с амфитритами, мэги и Голаф поспешили в пещеру. Бернат следовал за ними, неуклюже перепрыгивая с камня на камень по берегу ручья и рассказывая с вдохновением рейнджеру о своих немалых успехах в изготовлении порошка.

Поздно вечером после долгих разговоров с рейнджером и подвыпившим Холигом, разговоров, так и не давших сколько-нибудь разумных мыслей о дальнейших действиях против Аасфира, Астра ушла в дальний зал пещеры, устроилась полулежа на подстилке из пальмовых листьев и подсохшей травы. Голаф еще рассуждал с мастером Бернатом в зале Совета, попивая вино и доедая жареную рыбу. Было слышно, как Брис твердил о том, что любая вылазка против либийской цитадели без помощи паладина Греда бессмысленна. Эклектик не возражал ему, кряхтел, склоняясь над очагом, ворошил угли - на стене пещеры колыхались отблески пламени и его сгорбленная тень. Астра, покручивая кольцо Керлока, думала иначе: не было никакой уверенности, что "Кирида" приплывет раньше Аасфира. Даже если флейт прибудет вовремя, то мечники Греда хороши в бою с либийцами или пиратами Давпера, но что они против чудовища, которого наделил силой жестокий змеетелый бог? Мэги вспоминала, вспоминала долго древние книги, которые довелось прочесть в замке Изольды, во дворце Лузины и хранилищах магистрата, стараясь зацепиться за какую-нибудь мысль, полезную в сражении со Змеем. Она думала о таинственном волшебстве хорагов, способном, раздвигать скалы и проделывать в земле ходы до скрытых в глубинах сокровищ; думала о могуществе атрийцев, которые превращали медь в золото, а камни в солнечный свет; вспоминала легенды о силе либийских магов, но ничего полезного для борьбы с Аасфиром не приходило ей на ум. Только осознание, что она слаба, беспомощна даже в схватке с горсткой жрецов, злило ее, и в горле поднимался сухой ком, соленый, как слезы.

- Эта Мудрейшая, ну помоги же мне! Помоги! - прошептала Астра, сжимая кольцо с топазом в кулаке, закрыла глаза стараясь отвлечься от горестных мыслей или уснуть.

Ей все мерещилось чье-то бормотание и осторожные шаги в темноте узкого хода, где рейнджер в первый день установил ловушку. Потом пришел сон: странный город, похожий на тот, который видела она с Коралиссом на дне моря. Большие здания в окружении серо-голубых колонн, между ними площадь и алтарь, забрызганный свежей кровью, вокруг толпа людей с лицами страшными, почти нечеловеческими. В небо длинными черными стрелами поднимались обелиски, украшенные тонкой резьбой, выше кружили бесперые птицы с зубатыми вытянутыми головами, редко взмахивающие кожистыми крыльями. Вдруг толпа на площади забеспокоилась. Кто-то закричал, и со стен, возвышавшихся тремя ступенями над берегом, тревожно завыли трубы. Вода в гавани вспенилась, пошла серебристыми пузырями, и в хлынувших во все стороны волнах скользнул изогнутый хребет морского змея. Взвывшим дико трубам ответил громовой голос барабана. Плиты возле алтаря тут же разошлись, выпуская чудовище с гигантской собачьей головой и ящероподобным телом. От его поступи дрожала земля, толстые цепи стонали на лапах - могучая, ужасного вида тварь спешила к берегу, чтобы встретиться в последней битве с тварью рожденной в бездне моря.

Астра открыла глаза, проснувшись от шевеления или шепота, почудившегося в глубине хода. Зажатое в ладони кольцо казалось горячим.

- Эта Ясная, - произнесла мэги, едва шевеля губами. - Мне нужен союзник. Могучий союзник, как тот, чьи кости на дне возле затонувшего города. Нужен костяной голем! - осенило ее.

- Костяной голем, - повторил голос, похожий на шорох ветра. Воздух во мраке пещеры качнулся, и проступили очертания знакомой фигуры. - Да, юная мэги.

- Мастер Керлок?! - она приподнялась на локте, вглядываясь в темноту, и рассмотрев лучше бесплотное существо, торопливо встала. - Злой старикашка! - радуясь, шутливо воскликнула она. - Какими путями?!

- Дорогой Духов, глупая девчонка! Той самой дорогой. И тише! Не хочу своим видом пугать твоих пьяных друзей, - призрак выплыл на свет, стал плотнее и опустился к земле.

- Так в этом сила кольца? Я вызвала тебя? - мэги разжала ладонь, поглядывая то на бледную искру топаза в серебре, то на лицо с серой, подобной лоскуту паутины бородой.

- Что за чушь! Я тебе не джин, запертый в стекле. Я свободен! Я там, где хочу и делаю, что хочу! - он слегка рассердился, подлетел ближе, касаясь пола обтрепанными краями рубища.

- Я думала, что руны на нем… Я их не смогла прочитать, не разглядела как следует, - признала Астра, вращая подарок алхимика между пальцев.

- Ты так ничего и не поняла. Ай-ай-ай! А я тебя считал умной мэги, - Керлок покачал головой. - Скажи-ка, что самое ценное для тебя? Для всех, кто живет не для того, чтобы изо дня в день жрать дома похлебку?

- Для меня, мастер, важна сила. И не без ума, конечно. Что я успела понять… - она вздохнула и, повернув голову, увидела тень рейнджера, стоявшего у стены с обнаженным мечем. - Все в порядке, господин Брис, - заслоняя призрака, сказала она. - Керлок - наш друг. По крайней мере, не враг.

- Мастер Керлок никогда не был добрым. Берегись, рейнджер, - старик всплыл к своду и завис между каменных сосулек, в глазах его появился желтовато-топазовый блеск.

- Не пугай меня, дряхлый шет. И не бойся сам - мой меч тебе без вреда. Но и ты для меня ничто, - Голаф убрал клинок и с пьяным безразличием прислонился к стене.

- Первое разумно. А второе… Второе лучше не обсуждать. Ты еще не видел ничего страшнее теней в старых склепах. Лучше оставь нас - ей нужно со мной поговорить, - резко сказал мастер.

- Пожалуйста, Брис, - попросила Астра. - Никаких тайн. Только немножечко личное.

Рейнджер ушел, его шаги стихли у выхода из пещеры. Из соседнего зала доносился негромкий храп Берната.

- Сила и ум важны, Керлок, - продолжила Астра. - Раньше я думала, будто мои умения настолько хороши, что я стану первой во всем, везде. Я думала, будто так или иначе, но смогу справиться, с чем бы мне ни пришлось столкнуться в самых далеких пределах нашей Гринвеи. А оказывается, я слаба… Я - не более чем девчонка, кое-как научившаяся шалить простыми заклятиями, и не способна превратить их в настоящую Силу - ту, которой светятся легенды, и о которой говорят Наод, Ювий и мудрейший Некомарх.

- Сила важна. И не без ума, конечно, - подразнивая ее, ответил призрак. - Но даже Сила и Ум, становятся могильным прахом, если рядом с ними нет Удачи. В твоем кольце, мэги, живет Удача. Свитая в тугую петлю, схваченная рунами и направленная властью камня, она бежит по кругу всегда рядом с тобой. Ты не заметила, что многое, происходящее с тобой, повторяется?

- Чаще за мной следуют беды. Похожие чем-то и другие, - Астра вспомнила первые дни в Иальсе: случай с кошельком Бугета, погоню за ней рыночных воров и вмешательство пиратов Хивса, потом стычку с теми же пиратами и появление варгиевой шайки. Вспомнила путешествия с Хериком, рваные платья, встречи с Давпером, Ланерию. - Только беды, - заключила она.

- Нет, мэги Пэй, - Керлок поднял палец с изогнутым бурым ногтем. - Эти беды давно бы уничтожили тебя, если б за ними не следовал счастливый конец. Это кольцо Удачи - носи его всегда с собой. Когда совсем плохо - сжимай в кулаке. Оно не всесильно, конечно. Когда-нибудь случиться беда, которая сильнее тебя и его, но пока ты жива, и в этом заслуга кольца, - он опустился, сел на травяную подстилку, словно живой человек. - Теперь тебе нужен секрет костяного голема. Разве не удача, что есть я - темный эклектик, лучше других, познавший тайны мертвых тел? И разве не удача была, когда ты встретила другого эклектика, который мало понимает в големах, но знает толк в вине и всяких порошках? - он рассмеялся, приложив ладонь к уху, будто прислушиваясь к храпу Берната.

- Да, добрейший мастер, - Астра в нетерпении села рядом. - Мне очень нужен костяной голем. Позарез нужен! Есть огромный скелет. Здесь недалеко, на дне моря.

- Так поднимите его! Верните на сушу, и я помогу сделать из него чудовище, которого устрашаться боги.

- Но как мы поднимем его?! Он на дне. Он тяжел, как гора!

- Это уже твое дело, девочка. Я не портовый носильщик - я мастер-эклектик, - заложив руки за голову, он лег на подстилку. - Думай! Думай, если не ты не без ума, конечно.

С восходом солнца Астра и Голаф были на берегу моря. Амфитриты, завидев их или почуяв издалека, быстро приблизились, и выплыли возле устья ручья. Бирессиа подбежала первая по кромке воды, поднимая фонтаны жемчужных брызг.

- Как спалось, Голаф? - Зеленовато-прозрачные глаза амфитриты лукаво прищурились, струйки воды стекали с волос по груди с маленькими острыми сосками.

- Неплохо, прекрасная дочь Эрисы, - рейнджер взял ее руку и поднес для поцелуя к губам.

- О-о… как ты учтив. Настоящий земной принц! Я хотела спросить, как спалось без меня, - поглаживая его пальцем по подбородку, Бирессиа не сдержала короткий смешок. - Ладно. Поплыли к островам, Голаф? Пока они будут тут болтать.

- Коралисс, дело очень важное, - сказала Астра, отвернувшись от Бирессии. - Нам потребуется помощь всех вас. Только не знаю даже, что из этого выйдет. Не знаю, как это возможно, - подняв юбку повыше, она присела на мокрый камень.

- Так говори. Все, что сумеем, мы сделаем, - амфитрион опустился на корточки рядом, разглядывая ее лицо, золотистое от лучей восходящего солнца, и стараясь понять в нем причину волнения.

- Нужно поднять со дна скелет зубатого чудовища, - произнесла мэги.

Амфитрион в ответ отрицательно качнул головой.

- Очень нужно, Коралисс! Скелет мне нужен здесь, на берегу. Давай, думай! Ты же хочешь покончить с Аасфиром? Так? - она наклонилась ниже, требовательно глядя в его большие глаза. - Поэтому, думай, как следует. Будут кости чудовища - будет наша победа!

- Если только магия Волоба поможет. Если хватит на это силы, - Коралисс поднял взгляд к старому амфитриону, молчаливо слушавшего их.

- Невозможно только то, чего слишком не желают боги. Почему бы не попробовать? - с протяжным вздохом ответил Волоб. - Расчистить кости от песка, водорослей. И потом богиня, возможно, выручит нас.

- Так сделайте это скорее! Прошу! - Астра встала и положила руку на плечо Коралисса. - Начинайте прямо сейчас. У нас мало времени - кости нужно будет еще обмазать глиной.

Амфитриты, недолго посовещавшись, уплыли, а мэги с Голафом, вернувшись в пещеру, принялись помогать Бернату Холигу. Эклектик приготовил около четырехсот колтов взрывающегося порошка, но сырья оставалось еще почти столько же. Следовало скорее переработать его, ведь каждый мешочек зелья, таившего огромную разрушительную силу, становился для них истинно драгоценным.

Следующие три дня Волоб, Коралисс и его подруги трудились изо всех сил, ныряя на глубину и раскапывая останки гиганта, которые за века занесло толстым слоем ила и песка. Иногда старый амфитрион призывал на помощь магию, шептал таинственные заклятия - тугие струи воды ударяли в морское дно, вихрясь и лопаясь пузырями, размывали тяжелые песчаные наслоения. Хуже было то, что задняя часть скелета срослась с ветвями кораллов. Кое-где красно-бурые выросты удалось разломать ударами тяжелого, привязанного к стеблям водорослей камня, но в других местах кораллы были слишком прочными, и приходилось все больше углубляться в дно.

К полудню четвертого дня Коралисс пришел в пещеру и сказал, что им почти удалось освободить скелет чудовища, и Волоб готов попробовать поднять его. Все они - Астра, Голаф, Бернат поспешили к расчищенной заранее площадке между устьем ручья, скалой и морем, вдававшимся длинным языком в берег. Прибыв на место, Коралисс попросил их подняться на возвышение, а сам поплыл к ожидавшим амфитритам. Прежде о магии морского народа Астра лишь изредка слышала от магистров или встречала смутные записи в книгах. Ни либийские маги, ни Некомарх или кто-либо из известных ей мэтров магистрата, не оценивал чудотворные умения амфитритов высоко, но то, что сделал Волоб в храме Абопа, то, что на самом деле спасло ее и Голафа от неминуемой смерти, никак нельзя было назвать слабой магией.

Поднявшись за эклектиком повыше, мэги вскарабкалась на камень, вглядываясь в едва заметные фигурки Бирессии и Ламирии - они скользили рядом с Волобом недалеко от маленького островка. Мэги не сразу заметила, как вода в том месте пошла кругом, будто встретились в одной точке два течения, закружились, образуя воронку, вращаясь быстрее и быстрее. В какой-то миг Астра испугалась за амфитрит, плывших рядом с водоворотом, но разглядела, что море вокруг них почти спокойно. Через несколько минут вода в месте сомкнувшихся струй стала мутно-желтой, потом коричневой, вспухла пузырем, поднявшимся из глубин, и двинулась к Карбосу. Огромная волна походила на руку богини, тянувшуюся к берегу с необузданной силой, стремительностью бушующей стихии.

- Крон Славный! - прошептал Голаф, складывая пальцы на груди в охранный знак.

Бернат сжал кулаки и, затаив дыхание, следил за набегавшим на берег валом. Вода целиком накрыла площадку, ударилась с гулом о подножье скалы и отступила, пенясь, шипя так, что в жилах, казалось, закипит кровь. Скоро море успокоилось, только по его поверхности от места, прежде обозначенного водоворотом, тянулся широкий грязно-коричневый след. На площадке в еще не стекших лужах воды стоял скелет древнего чудовища, опутанный курчавыми водорослями. Казалось, задняя часть его обросла плотью, но это были лишь слипшиеся намертво с костями кораллы.

Астра бросилась вниз. Перепрыгивая через камни, она едва не споткнулась, и остановилась перед мертвым исполином, с восторгом оглядывая костяные лапы с обрывком черно-бронзовой цепи, отвисшую, полную кривых зубов челюсть, казавшуюся теперь еще больше и беспощаднее, чем в подводном сумраке. Голаф и Бернат тоже сбежали вниз. Скоро к берегу подплыли амфитриты.

Чтобы наложить слой глины на скелет, занимавший широкую площадку и возвышавшийся в три человеческих роста, требовалась уйма сил и времени. Прежде всего - времени, которого оставалось мало. Пока рейнджер помогал Бернату доделывать последние порции порошка, Астра с амфитритами обмазывала толстые кости густым глинистым раствором. К счастью в глине недостатка не было - Волоб доставлял ее, разжиженную, смешанную с липким илом со дна.

После заката, изнуренные тяжелой работой и жарой, установившейся в последнее время, мэги и амфитриты лежали на берегу, то глядя на распухшую красноватую луну, то на свое детище, стоявшее рядом, как гора, похожее в темноте на властелина иномирья.

Под вечер семнадцатого дня пребывания на Карбосе погода начала портиться. С запада потянуло холодным каким-то мертвым ветром. Низко над волнами поползли слоистые языки тумана, появившиеся неожиданно, словно ниоткуда. Заходящее солнце тонуло в них, угасая ядовито-желтым отблеском.

Вскоре вернулся Коралисс, плававший на разведку к пиратскому коггу. Амфитрион выскочил на берег, тяжело дыша, подрагивая от волнения.

- Аасфир здесь! - выпалил он, озираясь на край мыса и бухту перед либийским храмом.

- Хорошо, - ответила Астра, роняя тяжелую раковину с глиной. - У нас все готово, и нам больше нечего ждать.Беги в пещеру, Коралисс, сообщи это Голафу. И вы уходите, - сказала она Волобу и замершим в испуге морским девам.

- Нам не место в твоей грязной пещере, - осмелев, огрызнулась Бирессиа.

- Тогда плыви и объясни это ему, - мэги махнула в сторону бухты.

Не дожидаясь пока амфитриты скроются за скалой, она вошла по колени в воду и начала смывать с рук и ног налипшую глину.

Подувший ветер стих. Море успокоилось, стало гладким, серым, как жертвенный камень, только отсвет пробивавшегося из туманного слоя солнца подкрашивал его темно-янтарными полосами. Птицы, обычно суетившиеся над отмелью, исчезли. Затем стало совсем тихо.

Умыв лицо, Астра почувствовала на себе взгляд и, выпрямившись, увидела его - Аасфира. Он был не более чем в полулиге, огромный, черный, будто зигзаг ночи, неподвижно возвышаясь над застывшей водой. Его неожиданное появление казалось чарами властного Абопа. Попятившись на шаг, мэги разглядывала безобразную морду, увенчанную шипами и бахромой длинных отростков, соединявшихся на спине с волнистым гребнем, окрашенным синеватыми пятнами; разглядывала его грозные клыки и мелкую, черную с лиловым отливом чешую. Астра заставила себя усмехнуться, дерзко, с вызовом. Вспоминая недобрые рассказы Коралисса, она почувствовала, как гнев вливается в тело обжигающей волной.

- Я убью тебя… - прошептала мэги, вытянув палец в сторону Змея и глядя в его гипнотические, серебристые глаза. - Как червяка! За все, что ты сделал за тысячи лет! Завтра утром! С рассветом!

- Назад, Астра! - услышала она требовательный выкрик Бриса. - Отходи медленно!

Змей шевельнулся, наклонившись навстречу ничтожным двуногим существам. Из ноздрей вырвался свистящий звук, гребень поднялся и опал. Тут же голова чудовища вошла бесшумно в воду, унося за собой бесконечное, черное тело. Аасфир исчез. Поверхность моря еще долго ворчала шипящими пузырями.

- Госпожа Пэй, думать надо, - раздраженно сказал рейнджер, схватив ее за локоть. - Ему хватило бы одного быстрого выпада, чтобы прикончить тебя. Всего один миг.

- Только б морду об камни разбил. Я тебе не сладкотелая амфитрита, - все еще оглядывая море, Астра вытерла руки туникой. - Больше я боюсь за голема. Как бы он не разрушил нашего союзника раньше, чем тот оживет. Что с порошком, Голаф?

- Перенесли уже весь. Как стемнеет, буду потихоньку класть под стену. Идем, дорогая мэги, - он обнял ее, потянулся губами к мочке ее уха. - Стемнеет совсем скоро. И будет для всех нас трудная ночь. Неизвестно, что будет утром, и для всех ли оно наступит. Пойдем к ручью. Последний час хочу побыть с тобой наедине.

С наступлением ночи Бернат ушел берегом к маленькому ущелью, разделявшему храм и подступавшую близко бухту. Эклектик должен был перетащить в грот, находившейся в средине того ущелья, две трети запаса своего порошка, чтобы в момент появления Аасфира, его подорвать. Две трети порошка весили почти пятьсот колтов и были разделены на десять тугих мешков. Для Холига, ведущего по отцу род от архаэсских гномов и проявившего чудеса выносливости ни раз, перенести эти мешки особого труда не составляло, но оставалось опасение, что его могут заметить стражи с башен. Только туман, снова наползший с моря и укрывший западную часть острова, был в помощь хитрому мастеру. Задача рейнджера представлялась сложнее: ему требовалось подложить мешки с зельем эклектика прямо под ворота и две башни, охраняемые храмовыми лучниками и освещенные факелами, зная о том, что накануне змеиного обряда либийцы глаз не сведут с восточной дороги и других подходов к их цитадели.

Ближе к полуночи, чтившейся почти везде как час Змеи, Астра спустилась к морю. Древесину тиса, нарубленную днем, она разложила пятью частями вокруг обмазанного глиной скелета. Оставалось дождаться появления Керлока, но он все не являлся, заставляя мэги волноваться и думать о том, что если эклектик придет слишком поздно или просто обманет ее, то вся их затея с атакой храма и сражением с Аасфиром становится бессмысленным самоубийством. Сидя на камне возле кучек пахнущей илом глины, Астра то вглядывалась во тьму, то смотрела бледные звезды, проступавшие изредка сквозь перья тумана. Слушала тревожный плеск волн, снова и снова возвращаясь в мыслях к разговору с темным эклектиком, так не похожим на Берната ни своими умениями, ни душой. На востоке, в черном окне неба сбросившего туманный флер, взошла красная Маро. С ее появлением что-то переменилось в мире: тени от луны казались чернее, тверже, шорох травы и плеск волн соединились в колдовские голоса, сам эфир стал холодным и хрупким.

- Ждешь, м-мэги? - Керлок спустился с высокой ступени скалы и подлетел к остову чудовища.

- Все готово, мастер. Не хватает только тебя, - Астра вскочила, развязала сверток с огнивом и алхимическими снадобьями, приготовленными Бернатом.

- Буду честен: я никогда не имел дело с такой основой, - довольно усмехнувшись, он провел бесплотной ладонью по реберной кости, шершавой от слоя глины. - Глина - это хорошо. У нее женская душа. Вся жизнь когда-то началась с глины. Глины вдохновленной шепотом богов, растроганной прикосновениями их рук.

- Что делать, Керлок? - нетерпеливо спросила Астра. - Маро уже высоко. А так мы и до рассвета не успеем.

- Маро - тоже богиня, мэги. И очень важная, - он поднял желтый взгляд в сторону звезды, светившей в разрыве рыхлых облаков. - Только сегодня станешь ненадолго богиней ты. Да! Разве дать жизнь мертвому веществу не главное умение богов? Створяя голема, мы уподобляемся сестрам небесным!

- Не кощунствуйте, господин призрак! Здесь лишь опасная магия Некрона, - не спрашивая позволения, Астра щелкнула огнивом и начала разводить первый костер.

- Да! Магия мертвой плоти! Несчастных, гонимых и проклятых душ! - Керлок подхватил загоревшуюся ветку и поджег ею поленья с другой стороны площадки. - Но разве эта магия не ради жизни?! Не ради других душ?!

- Мастер! Не нужно меня этим испытывать! Я не служу Маро! - Астра развела последнее огнище у хвоста скелета, бросила в огонь алхимическую смесь - пламя дохнуло темным зловонным дымом.

- Хорошо, мэги! Все хорошо! - эклектик недолго наблюдал за движением медленных сажных клубов. - Теперь нам нужно вложить в эти кости тяжелую фракцию души. Повторяй за мной. Громко повторяй! Чувствуй силу слов!

Став за ее спиной, Керлок зашептал заклятия из книги, известной ему наизусть, - Астра повторяла их, чувствуя, как воздух вибрирует звонким магическим звуком, как нити эфира сплетаются в рисунок, вид которого непонятен и страшен.

- Черти руну Ансуз Арк! - крикнул призрак, указывая на слой песка, рассыпанного у головы исполина.

Астра быстро вывела знак прутком.

- Стирай и черти еще! - торопил темный эклектик. - Еще!

Воздух над скелетом сгущался, тускло краснел, словно пьющая кровь некронова тварь.

- Теперь слева руна Тейваз Тар! Спеши! - Керлок метнулся к догоравшему в углу площадки костру.

- И справа! Справа Тейваз Таом! - вскричал он.

Астра подбежала к ровному слою песка, взмахнула заостренным прутиком, выводя мудреный знак. Сзади раздался всплеск. Высокая волна окатила берег, едва не смыв магическую надпись.

- Повторяй за мной! - Керлок был уже рядом с мэги. Он тоже знал, что Аасфир где-то рядом, и зашептал пронзительные слова призыва.

Едва Астра повторила за ним последний звук, облако, сгустившееся над хребтом скелета, стало темно-багровым, вздрогнуло и потекло вниз, просачиваясь сквозь глину, впитываясь в кости, подобно влаги в сухую твердь. Огромный череп голема дернулся, клацнул челюстями, в глазах его затлел кровавый блеск. Астра отпрянула в сторону, озираясь то на море, где среди вздыбившихся волн, быстрой черной струей скользил ее враг, то на ожившее чудом существо, похожее на гору костей.

- Дай ему имя! Подчини его или он убьет тебя! - прошипел Керлок. - Сила слов должна быть выше его силы! Ну!

- Ты - Корган! Теперь - Корган! Вставай! - мэги подбежала к нему, вытянув руку, занявшуюся золотистым свечением. - Шевелись, я говорю!

Вдавливая в землю камни, голем поднялся на лапы с тяжелым скрипом. Его раскрытая пасть нависла низко над хозяйкой и дохнула мертвым ветром. Отсвет в глазах стал ярче, словно там вспыхнули осколки звезды Маро. Тонкие светящиеся нити прошили все великое тело.

- Теперь идем! Идем, Корган! - Астра, оглянулась - Аасфир, признав своего древнего противника, стремительно плыл к берегу.

- Радуйся, мэги! - Керлок с хохотом взвился над последним догоравшим костром. - Сумеешь справиться, он будет служить тебе, как пес, пока кто-то не переломает его кости так, что в них не останется места духу, - сказал он и, став похожим на дым, полетел к морю, дразня своей неуязвимостью сына Абопа.

- Сюда! Скорее сюда! - отступая к ручью, торопила голема хозяйка.

Аасфир был совсем близко, но здесь нельзя было принимать бой. Сердце больно рвало грудь, и не хватало воздуха, чтобы властно кричать на эту неуклюжую, но могучую тварь.

Глава третья Танец бездушных богов

По узкой тропе между скал, которой обычно Астра поднималась от пещер, Корган не прошел. Им пришлось двигаться в обход, теряя много времени.

Срывая со скрежетом камни, голем взбирался по склону за хозяйкой. После полосы колючих зарослей они выбрались на дорогу. Отсюда, с высоты, было видно, как небо на востоке светлеет жемчужной лентой над черным, разволновавшимся морем.

- За мной, Корган! Быстрее! - поторопила Астра, пускаясь бегом по ухабистому пути, спускавшемуся двумя изгибами к храму.

Звеня цепями и поднимая с обочины пыль, голем переставлял тяжелые лапы, грохотал и скрипел, ломая редкие деревца по пути.

- О, Пэй! Великолепно! - воскликнул Голаф Брис, выходя из кустов магнолии. Он с восторгом глядел на костяное чудище со светящимися глазницами, спускавшееся за мэги. - Такого ужаса и во сне не привидится! Теперь нужно поторопиться. Я думал, вы уже не придете. Разволновался сильно. Бегал к пещере, - заговорил он, отступая с пути неуклюжего голема.

- Мы спешили, как могли. Думаешь, просто управлять горой, взбираясь на другую гору? - не останавливаясь, ответила Астра. - Ты сам поторопись. Беги вперед!

- О-у-у-у! - раздался между утесов вой трубы.

Рейнджер выругался и бросился вниз длинным упругим шагом. Отсюда до храма была пара лиг. Труба взвыла еще раз. Стало слышно, как заскрипели створы Змеиных ворот. На миг наступила тишина. В предрассветных сумерках все вокруг казалось серым: редевшие языки тумана, край моря, видневшийся в прорехе скал, стены с зубчатыми башнями и даже огни не потухших еще факелов. Голаф бежал остаток пути, почти не опасаясь, что его заметят дозорные. Лишь за последним поворотом остановился, прислушиваясь и оглядывая верх стены. Небо быстро светлело. Вдруг тишину порвал истошный вопль женщины: Аасфир подполз к воротам или был на площади у святилища.

"Мастер Бернат! Что медлишь, Бернат?! Мора тебя за ногу! Давай! Давай, коротыш!" - мысленно упрашивал Голаф.

От крика обезумевшей женщины хотелось заткнуть уши. Когда он прерывался, то слышался хор возбужденных голосов за стеной.

"Поджигай же, дурень бородатый!" - рейнджер стиснул кулаки и пополз между кустов травы к дорожке белого порошка. С Бернатом, возможно, случилась беда. Хорошо если только мелочная, ведь его вполне могли обнаружить стражи или сам Аасфир. Ждать более было нельзя. Сзади приближались тяжелые шаги голема, и стрелки на башнях пришли в движение.

- Архор Праведный, помоги мне! - прошептал Брис, щелкнул огнивом и вжался в землю.

Тонкий ручеек огня потек к воротам и превратился в яркую вспышку. Небо содрогнулось от грохота. В воздух взметнулись тяжелые каменные глыбы. Их осколки летели на сотни шагов вокруг.

Астра вскрикнула от болезненного удара крошкой камня в плечо и закрыла лицо. Когда клубы дыма рассеялись, мэги увидела - от прочных ворот и башен не осталось почти ничего. Даже край южной стены разрушился до основания. В оседавшей мгле яростно извивалось черное тело Аасфира.

- Вперед, Корган! - призвала мэги. - Вперед! Там твой враг! - и побежала к широкому рву, заваленному обломками базальта и бревен.

Земля снова содрогнулась от взрыва, отдаленного, но более мощного. Часть скалы, надломилась, поползла вниз, засыпая Змеиную дорогу и тянувшийся в ущелье хвост Аасфира.

До дымящихся руин оставалась сотня шагов. Астра остановилась, сорвала с пояса пузырек с микстурой Гале, припасенный еще в Иальсе, и выпила большими глотками. Сразу закружилась голова, по телу пошел колючий жар. Мэги едва устояла на ногах, шатаясь, отступила в сторону с пути громыхающего по камням голема.

- Что, госпожа Пэй? - с опаской спросил Голаф, появившийся неожиданно рядом, как призрак из мглы.

- Пройдет сейчас, - хватаясь за его руку, выдавила Астра. Зрачки ее расширились. Она ощутила, как эфир становится плотным, наполняя ее стремительной силой.

- Чудно, Брис! - воскликнула мэги и, оттолкнув рейнджера, побежала вслед за големом.

- Берегись стрелков! - успел крикнуть ей франкиец.

Перебравшись через ров, он выхватил лук, упав на одно колено, снял с башни замешкавшегося либийца. Зажав зубами две стрелы, добежал до полуразваленного выступа стены и выстрелили еще. Верх ближней из оставшейся башен уже пылал от сдвоенного фаерболла.

Рейнджер видел, как Корган двинулся к Змею, наклонив по-бычьи костяную голову. Брызгая красно-коричневой кровью, сын Абопа отпрял и навис над грозным противником, не замечая вокруг более никого. В следующее мгновение он обрушился сверху, вгрызаясь зубами в заднюю лапу голема. Захрустела раскрошилась кость. Корган уперся тремя целыми конечностям, сдвигая глыбы базальта, силясь достать врага. Его могучие челюсти сомкнулись на толстом чешуйчатом теле.

Тем временем на террасе абордажники "Гедона" накинулись на растерявшихся вконец либийцев. Выхватив припрятанные мечи и испустив ожесточенный вопль, пираты в короткой схватке смешались с копейщиками.

Давпер и подумать не мог, что атака на храм госпожи Пэй и франкийца окажется столь ошеломляющей. Права была старая Кникия: удачу дарила ему сама Рена. Горстка стражей мигом полегла под ударами кривых клинков, не успев даже понять происходящее. На полу валялись круглые плетеные щиты, копья. Надломленное древко одного еще сжимали отрубленные пальцы. Бот ревел, жаждая больше крови, и вспарывал воздух мечом перед толпой жрецов. Отчаявшиеся слуги Абопа прыгали вниз, на площадь, где костяное чудовище сцепилось с гигантским змеем, прыгали и разбивались насмерть, или корчились, вопя молитвы своим темным богам.

Схватив Хемихеха за шею, вдавив острие меча в его бок, Давпер проговорил:

- Веди к сокровищнице, почтеннейший. Поторапливайся! Сейчас только карта Кара-Маат может сделать меня добрым!

- Еще мудрый Нагсаф говорил: "Не верь северянам. А сможешь, убей их", - верховный жрец оглядел двор, полыхавший пламенем колдуньи, залитый кровью сына великого бога. Оглядел красные трупы верных служителей Абопа, опустил взгляд - по животу тоже текла кровь. Схватив руку северянина, Хемихех вонзил в себя меч.

- Как трагично!… Идемте, Морас, - Хивс повернул к лестнице. - Мы сами найдем все.

Пираты направились в глубь святилища, не подозревая, что в подземелье их ждет более тяжкое сражение.

Стелившийся по морю и прибрежным низинам туман развеялся. Стало совсем светло. Площадь перед храмом, заваленная обломками башен, казалась грязно-багровой от крови Аасфира. Змей корчился от ран, нанесенных взрывами, осколками камней и острыми клыками голема. Корчился, шипел мокрыми, дрожащими ноздрями, но не сдавался. Даже теперь, заваленный с хвоста обрушившейся скалой, теряя кровь, силы, он был быстрее, яростней восставшего из Некрона врага. Черная воля билась в нем тугой пружиной богов. Он изогнулся назад, выждал, пока костяная тварь подтянется ближе на перебитых лапах, и обрушился, ломая ее хребет. Упал еще. И еще раз, не щадя зубы, ставшие давно осколками. Корган лишь клацал челюстями, кусая камни, вгрызаясь в землю, пока сокрушительный удар не оторвал ему череп.

- Крон Хранитель! - выдохнул рейнджер.

Голем был повержен. Его тело, укрепленное неведомой магией, превратилось в груду мертвых костей. Череп скатился в лужу густой крови. Злой отблеск остывал в глазницах.

Астра, сложив вмести ладони, пустила еще один тщетный фаерболл. С хищным ревом пламя опалило морду Аасфира, брызнуло по торчавшим короной шипам. Завоняло паленой кожей и мясом. Змей резко изогнулся к святилищу, которое теперь казалось огромным мертвым склепом. На ступенях лежали мертвые жрецы, с галереи стекали ручейки крови. Будто ошеломленный видом святыни, служившей ему, Аасфир мотнул головой. Могучее тело встрепенулось, пошло волнами, и скалы, державшие его, со скрежетом сдвинулись с места.

- Проклятье Маро! - испугано вскричала Астра. - Он освободится сейчас! Голаф!

- Беги сюда! - Брис в несколько прыжков подлетел к ступеням храма. - Быстрей, мэги! - он подумал, что от гнева Абопова сына их могут спасти лишь стены его же святыни.

- Шет! Шет! - Астра с ужасом смотрела, как черно-лиловое тело вздымается волной и медленно выползает из завала. - Голаф! Отвлеки его! Только на миг отвлеки!

- Идиотка… - пробормотал рейнджер, догадываясь, что Астра не собирается отступать. Он сбежал с лестницы, выкрикивая ругательства, принялся размахивать мечом перед мордой непобедимой твари.

Змей на миг застыл, взирая на дерзкое двуногое существо.

- Мэйро-адако-айс-спиарс! - призвала мэги, быстро формируя в воздухе холодный конус. - Спелл!

Синим жалом в нем сверкнула глыба льда. Астра развела пальцы и со стоном толкнула ее в Аасфира. Змей отпрянул, но мэги предвидела это и смогла направить снаряд точно в цель - ледяное острие вошло в глаз, с хрустом пронзило змеиный мозг. Рейнджер едва успел увернуться от рухнувшей на землю тяжелой головы. Из глазницы на камни брызнула густая слизь. Тело сына Абопа с минуту билось в конвульсиях, разбрасывая камни, и обломки скал в ущелье. Потом затихло. Из разрывов черно-лиловой чешуйчатой кожи сочилась кровь.

Над беспокойным морем показался край солнца.

- Мора-бора! Мора-бора-а! - Бернат просунулся через пролом в стене и, выпучив глаза, качая головой, смотрел на мертвого исполина.

- Это я сделала, господин рейнджер. Согласен? - Астра подошла и слегка толкнула франкийца, до сих пор не пришедшего в себя от потрясения.

- Ты. Используя меня как приманку. Как червячка на крючке, - он тряхнул головой и вогнал в землю клинок.

- Так извини, кто бы лучше мог развлечь этого гаденыша? Ты прямо шут прирожденный! - мэги заметила, что Брис нахмурился и повернулся к эклектику. - Ну, извини, Голаф. Я от радости. От радости, что б его! - она сердито пнула червеподобную бахрому, свисавшую с головы чудовища.

- Мастер Бернат, чего это ты припоздал со своим взрывом? - поинтересовался рейнджер, вытирая об траву испачканный кровью сапог. - Я уже думал, не случилось ли чего.

- Не поверишь, Брис. Фух, - Холиг, кряхтя, присел на камень. - Руки дрожали с перепугу. Как Змея увидел… Вблизи, так вот, шагах в десяти, так все задрожало: и руки, и ноги и потроха. Не мог даже с огнивом справиться.

- Это бывает, - взяв меч, Голаф убрал его в ножны, двинулся к храму, но вдруг замер у треснувшей алтарной плиты.

На ремне, привязанном к железному креплению, висела обрубленная по локоть женская рука, бледная и тонкая, как у Аниты. Ужас колюче прошел по спине франкийца. Он не испытывал подобного даже стоя перед Аасфиром, рискуя быть раздавленным вмиг. "Нет-нет!" - сказал Брис себе. - "Это не может случиться с ней! Она там, в храме. Еще ничего не кончилось. Все, ради чего я здесь, только начинается. Все там!"

- Непонятно, почему в храме оказались пираты? Похоже, как важные гости, - Астра подняла голову к опустевшей галерее. - А они ведь нам очень помогли.

- Или мы им. Идете? - поднявшись на несколько ступеней, франкиец прислушался, поправил моток веревки, выбившейся из-под ремней портупеи, и двинулся к раскрытым дверям.

В переднем зале был полумрак. Свет бледного утра падал из щелевидных окон длинными полосами. Прямо, между ряда колонн на черно-мраморном постаменте возвышался Абоп, глядевший на вошедших глазами из хризолитов. За ним на стене пряталось охряное солнце.

- Голаф, не спеши так! - Астра нагнала его на полукруглой лестнице вниз. - Мне бы отдышаться. Я не смогу даже фаерболл сделать.

- По пути очухаешься, - сказал рейнджер, не останавливаясь. - И тише. Идите на десять шагов позади.

- А мне, господин Брис, дал бы свой лук, - попросил Бернат. - В молодости я стрелял из этой штуки. И попадал, кажется. Не помню куда.

- Т-с-с! - услышав тихие голоса дальше по проходу, Голаф раздраженно глянул на спутников.

Держа ладонь на эфесе меча, ступая осторожно, он дошел до арки и повернул за угол. Пред ним, прижавшись к стене, замерли двое жрецов, придерживавших третьего, который истекал кровью от глубокой раны в животе.

- Анита?! Где моя Анита?! - грозно произнес франкиец, его голос дрогнул, и рука потянулись к шее ближнего служителя Абопа.

Тот не ответил, лишь захрипел, когда сильные пальцы нешуточно сдавили горло.

- Где?! - повторил Брис. Его темные с синевой глаза, стали похожи на осколки ночи.

Жрец, задыхаясь, вцепился в его руку. Другой, обнимавший умиравшего друга, лишь со звериной ненавистью взирал на разгневанного северянина.

- Пусти его, Голаф, - попросила Астра. - Сами найдем. Сами.

Рейнджер брезгливо разжал пальцы, и либиец отскочил в угол, стиснув зубы и сопя.

- Уходите отсюда! Мы не хотим вас убивать, - освобождая им путь, Астра попятилась к двум изваяниям Тода.

Ее слова жрецы приняли так же безмолвно, безрадостно, будто дикие коты - кусок хлеба, но все же, подхватив под руки полумертвого товарища, направились к выходу. Через десяток шагов, один из них обернулся и указал Астре взглядом на проход ведущий направо.

Не дожидаясь пока либийцы скроются с виду, мэги пошла в указанном направлении. Там, в широком, украшенном алебастровой лепкой, коридоре действительно было несколько дверей. Голаф толкнул среднюю, по другую сторону послышался слабый женский всхлип. Засов был без замка и поддался легко. Тусклая лампада освещала комнату с потертой циновкой на полу и широкими полками, укрытыми лохмотьями овчины. У дальней стены, боязливо поджав голые ноги, сидели три девушки.

- Анита… Где искать Аниту? - нахмурившись, Брис разглядывал их худые лица.

Одна мотнула головой и, увидев Астру за спиной незнакомца, немного осмелела:

- Всего ради, не троньте нас, - прошептала она.

- Мы не из шайки Пери и не служим храму. Вам нечего бояться, - обходя Голафа, мэги переступила порог. - Так не видели Аниту?

- Нет же. Она никогда не была с ними, - с чуть скрытым раздражением ответила смуглая черноволосая девушка в разорванной тунике.

- Бернат, помоги им выбраться отсюда. Отведи лучше в пещеру, - рейнджер направился к следующей двери. Она оказалась открыта. За ней находилось два ложа, прикрытых старой вонючей шерстью, и разбросанные на полу миски. Следующие комнаты так же оказались темны и пусты.

- Не бойтесь, - повторила Астра, все еще не верившим в освобождение пленницам Абопа. - Ступайте отсюда. Идите скорее за мастером Холигом. Он проведет вас в безопасное место.

- Госпожа Пэй, не благоразумней ли дождаться вас здесь? - эклектик прислонился к притолоке двери и смял с хрустом бороду. - Мало ли кого мы встретим…

- Никого, кроме мертвых и едва живых от страха жрецов. Если поспешите, - уверенно сказал рейнджер. - А станете тянуть - встретите людей Давпера.

Упоминание недоброго имени Хивса сразу расшевелило недавних невольниц. В полной готовности к бегству, они выскочили из комнаты и столпились перед Бернатом. Только эклектик с сомнением почесывал всклокоченную бороду, пока Голаф не сказал ему:

- Возьми, если думаешь, что эта штука поможет, - он скинул с плеча лук, отстегнул колчан с четырьмя оставшимися стрелами. Миг помедлив, вытащил из сапога небольшой острый нож и протянул девушке в порванной зеленой тунике: - И ты возьми. Вижу, смелая самая.

- Я буду по пути молиться за вас, - пробормотал Бернат. - Только возвращайтесь скорее!

Голаф и Астра почти бегом обошли пустые залы вокруг. На этом ярусе не было никого, кроме двух крупных дымчато-серых кошек. Ближе к спуску в подземелье рейнджер натолкнулся на стражника шевелившегося в луже собственной крови, а у самой лестницы ждало еще менее приятное зрелище. Между звероподобными изваяниями и на ступенях лежало десятка полтора либийцев, посеченных мечами. У некоторых немногим выше незащищенного нагрудником места торчал арбалетный болт, и Голаф, все более мрачнея, оценил мастерский почерк стрелка, служившего пиратам. Нескольких мертвых головорезов Давпера франкиец узнал по шароварам и широким моряцким рубахам с влажными пятнами.

- Всего их было около десяти, - угадывая его мысли, сказала Астра. - Вряд ли больше. Я считала, когда началась свалка на галерее.

- И я считал, - носком сапога Брис повернул одну из голов повязанных банданой. - Получается, осталось не больше пяти. А скорее, меньше. Справимся, Астра Пэй, - он недобро усмехнулся и начал спускаться вниз.

Услышав приближавшиеся голоса, Голаф велел мэги остановиться, сам прошел вперед и спрятался за колонну. Дальше открывался хорошо освещенный проход с рядами пилястр по обе стороны, выложенный полированными плитами известняка. Первым из полумрака дальнего зала, прихрамывая, вышел Морас, за ним следовало двое абордажников "Гедона", тащивших с руганью тяжелый сундук. Голаф выждал, убеждаясь, что пиратов всего трое, и шагнул из тени, обнажив клинок.

Бросив с металлическим грохотом ношу, пираты схватились за оружие.

- Зря вы, господин Брис, - подняв руку, капитан остановил боевой порыв моряков. - При всем уважении к вам… - он не спешил взяться за рукоять верного олмийского меча. - Вам лучше бежать отсюда для вашей же пользы.

- Что с Анитой? - взгляд рейнджера, безжалостный, как лезвие, полосонул по набычившимся противникам.

- Не надо за нее беспокоиться. Она под моей опекой, - спокойно ответил капитан. - С самого первого дня.

- Так вот, Морас, я не испытываю ни к вам, ни к ублюдкам рядом с вами ни капли уважения. Не задумываясь ни на миг, я убью вас всех. Так, как убивал тварей Некрона, нарушивших добрый порядок нашего мира. Как убивал без капли сострадания негодяев, грабивших у взгорий Анраса честных людей, насиловавших женщин. Я убью вас. За все страдания, которые вы доставили другим людям и лично мне, - он сделал шаг, держа острие меча на уровни груди Мораса. - Но сначала вы ответите, где Давпер и моя сестра.

- Ты нас сильно напугал, франкиец, - бородатый пират показал поломанные желтые зубы. - Твоя сестра - теперь наша сестра. Она - олена Пери!

- Где она, мразь?! - Голаф дернул клинком в его сторону.

- Кэп, я не вынесу этого! - скалившийся абордажник ударил косо сверху, ожидая, что лезвие войдет в шею рейнджера, но тот уклонился, взмахом ноги послал капитана к стене и вскинул свой меч, парируя второй удар.

Мэги, давно ожидавшая такого итога разговора, мгновенно отпустила фаерболл. Шар пламени угодило прямо в лицо бородачу, сжигая его пышную растительность, ослепляя, окатывая волной горячей боли.

- Астра, не лезь! - выкрикнул Голаф, его клинок пел от звонкой встречи со сталью врага, сыпал искрами и метался в воздухе с неуловимой для глаз быстротой.

Оба абордажника оказались хорошими бойцами, бесстрашными и верткими, однако, раньше, чем Морас вскочил на ноги и попытался занять место в ряду немногочисленной команды "Гедона", бородатый пират охнул и схватился за широко распоротый живот.

- Гринх грязный, гы-р… - выдавил он, хватая ртом застывший воздух, - я тебя… гр… - и повалился наземь, выпуская содержимое желудка меж окровавленных пальцев.

Морас и второй пират застыли на мгновение. Голаф перехватил меч лезвием к локтю. Теперь со стороны казалось, что он безоружен, уязвим для первой же смелой атаки. Но в этом была только обманчивая видимость, на которую покупались слишком самоуверенные или глупые, а осторожные терялись на миг, который им так же стоил жизни. Исторгнув грозный вопль, абордажник бросился вперед, полосуя воздух кривым мечом. Подпуская его на шаг, Голаф повернулся в пол-оборота, одновременно вскидывая согнутую руку - жало клинка, ставшее продолжением локтя, с хрустом вошло в толстую шею. Вопль оборвался. Выронив оружие, пират сползал по стене. Из рассеченного горла текла кровь, с отвратительным звуком вздувались, лопались красные пузыри.

Рейнджер почувствовал, что Астра стоит слишком близко за его спиной. Это снижало возможность маневра, а Морас, судя по всему, был непредсказуем в бою, и сколько же осмотрителен. И еще Голаф подумал, что капитан по каким-то смутным причинам не готов сойтись с ним решительно насмерть, как лежавшие возле его ног подонки. В этом не было трусости, и не было подобия благородства. "И это ничего не меняет", - решил для себя Брис, напал, обманчиво целя в грудь прикрытую складками кружевного ворота. Капитан, отскочил к пилястре, уклонился от замаха слева и, споткнувшись об сундук, потерял равновесие. Жалобно пискнул металл, украшенное серебром оружие Мораса отлетело к стене, сам он рухнул на пол.

- Вы такой же негодяй, как и все они. Мне плевать на ваши лживо-благородные манеры, кэп, - рейнджер нажал острием клинка на выпиравший кадык - по белому вороту потекла красная струйка.

Астра остановилась рядом, глядя на лицо капитана "Гедона", почти бесстрастное, лишь морщина, изгибавшаяся от носа к бледным губам, стала глубже. Мэги вспомнила, как он однажды спас ее от разгневанной шайки Варгиевых воров, и тихонько тронула франкийца за рукав.

- Голаф, оставь его! - раздался из темноты женский голос. - Оставь, или я выстрелю, - нацелив арбалет в Астру, Анита приблизилась на несколько шагов. - Прошу тебя! Знаешь же, не промахнусь!

- Ты?! Ты свихнулась, Ани! Опусти арбалет и иди сюда! - он убрал клинок в сторону.

Морас, упираясь локтями, отполз назад.

- Голаф, уходите отсюда. Просто уходите. Мы не будем преследовать вас. Я обещаю, и капитан это подтвердит, - строго сказала Анита.

- Шетова дрянь! - Брис уже разглядел две или три фигуры появившихся из полумрака за сестрой. Почти сразу он узнал по походке Давпера. - Астра! В сторону! - крикнул он, сам, прикрывая мэги от возможного выстрела, двинулся вперед.

О Морасе следовало забыть на миг. Сейчас рейнджер был готов схватить Аниту за волосы и тянуть за собой. Он сделал всего два шага, поравнявшись с продолжавшим тихо отползать капитаном, когда плиты под ногами дрогнули и резко ушли вниз. Сзади вскрикнула Астра. Царапая со скрежетом камень, пополз сундук. Голаф видел, как Анита, выронив арбалет, с испуганным лицом метнулась к ним, видел спешащего следом Давпера и кого-то еще. Сам успел лишь дотянуться до верхнего края предательски повернувшейся плиты, схватился левой рукой, правой по-прежнему надежно сжимал меч. Капитан "Гедона" повис рядом с ним, шаркая носками ботфортов о стену ямы. Подбежав к провалу, Анита опустилась на колени, наклонилась над цеплявшимися за выступ пола мужчинами.

- Помоги, Ани! Скорее! - прикрикнул Голаф.

Он так и не решился освободить вторую руку, бросив меч, - Давпер был рядом, и это означало, что кто-то из них должен умереть. Без оружия надежды остаться в живых у рейнджера было значительно меньше.

- Ани! - свирепея, прохрипел он.

Анита наклонилась ниже, уперлась в угол пилястры и протянула ладонь капитану.

- Шлюха собачья! - франкиец спрыгнул вниз, едва не свалившись на Астру. Под каблуками захрустели старые человечьи кости.

- Что ж так не вежливо с сестрой, господин Брис? - Давпер остановился у края колодца и убрал за пояс кинжал. Теперь было видно, что гилен Пери ранен. Он придерживал локтем лоскуты разорванного бордового камзола, из широкой прорехи в дорогом бархате выглядывала мокрая от крови сорочка.

- Невежливо. Она может такое не простить, - морщась, проговорил Хивс.

- Ты не понимаешь, Голаф. Ничего не понял с Рохеса! Я люблю этого человека! - не отпуская руки капитана, Анита отвела в сторону синие блестящие глаза. Морас обнял ее, что-то шепнув на ухо.

- Как трогательно! - Хивс усмехнулся половиной рта. - Только любовь и смерть правят миром, все остальное - их тень. Я вас люблю, мэги Пэй. Вы убедитесь в этом сегодня же вечером. Или раньше того.

- Отгрызи свинячий гринх! - Астра вскинула руку. С пальцев сорвался яркий голубой разряд, но Давпер проворно отскочил к стене.

- Позвольте угомонить, господин Хивс? - словно не ощущая боли от ран, полученных в схватке на лестнице, Бот навис над колодцем, взирая на мэги с диким торжеством. - Давайте, я франкийца с арбалета пришибу и ее за уши вытащу? - предложил он, однако тут же, повернувшись к Аните, поправился: - Извините, никак не могу привыкнуть к мысли, что он ваш брат. Сами решайте.

- Госпожа Пэй, не дурите там своей магией, - сказал Давпер, снова заглядывая в яму. - Ведь вы понимаете, что все это бессмысленно. У вас есть один выход: подняться сюда с вашим другом. По одному, разумеется. Мы свяжем вам руки и отведем на корабль. Впрочем, господина Бриса мы можем оставить на берегу. Все зависит только от вашего здравого смысла и желания.

- Спустите веревку, Хивс. Только я не буду давать никаких обещаний, - оценивая высоту стен колодца, рейнджер огляделся, подняв голову.

- Вы, никак, меня за дурака принимаете, - Давпер искренне рассмеялся. - Сначала поднимется мэги. А вы, лишь после того, как мы свяжем ее шаловливые ручки.

- Этого не будет. Мэги поднимется только за мной, - Голаф убрал оружие в ножны и запахнул полу накидки. Сейчас он очень жалел, что отдал Бернату лук. Теперь они с Астрой были беззащитны, и пираты, держа их под прицелом арбалета, имели власть навязать самые гибельные условия.

- Как знаете. По любому вы наши пленники. Не нужно испытывать мое благодушие сегодня. Особенно вам, мэги Астра, - Давпер подошел ближе к краю, достал из-под складок одежды потертый кожаный футляр, вытащил из него свиток. - Я сегодня в чудесном настроении и очень обязан этим вам. Знаете, что это? - он завернул часть пергамента, исписанного по краям древними либийскими знаками.

- Карта города Кэсэфа - Кара-Маат, - догадалась Астра.

- А вы, оказывается, посвящены куда больше, чем можно подумать. Да - Кара-Маат! О, госпожа Астра, вы мне очень помогли, без вашей очаровательной магии, этих прекрасных и разрушительных идей, нам бы трудно было получить этот бесценный свиток. Крайне признателен, госпожа! Крайне! - восторженно глядя на мэги, Хивс отпустил благодарственный поклон. - Вы мне от этого еще более дороги. Теперь даже не знаю, чего я больше желаю - вас или этот дражайший пергамент. Хвала Рене, выбирать не приходится - и то, и другое мое.

- Господин пират, те двое, - Астра кивнула в сторону одного из убитых абордажников, нога которого свисала в колодец, - тоже думали, что им что-то здесь принадлежит. Не отправить ли вас за ними? - она вытянула руку вверх, небольшой фаерболл разорвался, едва не опалив лицо Хивса.

- У вас дурное воспитание, госпожа Пэй. Ну, ничего. Я пришлю с "Гедона" людей за вами. Слышали, Морас? - обходя яму-ловушку, Давпер приблизился к капитану. - Возможно, потребуется сеть и веревочные лестницы. Идемте, не будем терять время.

- Голаф, прости, - Анита наклонилась над краем провалившейся плиты. - Пожалуйста, прости, но у меня не было выбора - ведь ты бы убил его. А я его люблю… Понимаешь? Я вместе с ним. Что бы не говорил господин Хивс, мы с капитаном позаботимся о тебе.

- Пошла вон! - сжав горячие кулаки, рейнджер отвернулся.

Шаги Аниты и пиратов стихли возле лестницы.

Астра молчала, присев на бок перевернутого сундука. Брис, как пойманный зверь, ходил от стены к стене глубокой ямы, опустив низко голову и отшвыривая попадавшиеся под ноги человеческие кости.

- Какой позор! - пробормотал он. - Лучше бы я нашел ее мертвое тело… Архор Праведный, прости меня… Брисы умирали много раз: в болотах Бурга с отравленными стрелами в груди, у Анрасских гор и войнах Двух королей, но никогда никого они не предавали. Тем более друг друга! Если бы был жив отец, он бы проклял ее злыми словами. И меня, за то, что я это допустил.

Голаф прислонился спиной к сырому камню и закрыл глаза. Пришли, подкрались воспоминания давних лет. Будто сейчас он видел окрестности Вильса, Аниту, чумазой девчонкой гонявшейся вместе с собаками за мелким зверьем, видел, как она собирала цветы и спешила порадовать ими мать, видел голубой счастливый блеск в ее глазах и слышал серебристый смех. Вспоминал, как учил стрелять ее из маленького вишневого лука, потом арбалета, и тут же в его памяти возникли тела либийцев пронзенные точным расчетливым выстрелом - на палец выше нагрудника. Теперь эта милая белокурая девочка была с шайкой последних негодяев, она была равна им! Она целовала, ласкала ночами одного из них!

- Олена Пери… - прошептал он, качая головой, ярость, раздиравшая его, стала обжигающе-горькой.

Астра, слушая жутковатое шипение змей, доносившееся из узких щелей над полом, пыталась придумать способ выбраться из либийской ловушки. Было ясно, что если она заберется рейнджеру на плечи, а он станет на сундук, то ей все равно не дотянуться до края, нависавших сверху плит. А пираты могли вернуться скоро: не более часа потребуется Давперу, чтобы выслать с "Гедона" команду лихих головорезов, которые бросят сверху сеть и возьмут их грубо, как рыбу. Вряд ли стоило теперь рассчитывать на помощь Берната. Эклектик не рискнет вернуться в храм. Если б он и вернулся, то не нашел бы темных проходах огромного святилища этой ловушки.

- Ну-ка, Голаф, открой, - она встала с сундука, подумав, что в нем могут быть какие-нибудь полезные сейчас вещи.

Брис безмолвно протянул ей меч. Мэги несколько раз безуспешно поддевала крышку, украшенную рельефами из слоновой кости и матерой бронзы. Потом зашла с другой стороны, просунула острие клинка в щель над фигуркой нага и резко нажала. Послышался треск сухого дерева, сундук отворился.

- Как вам это, господин Брис? - Астра наклонилась, набрав горсть нефритовых обменных фигурок, золотых, серебряных монет и ссыпая звенящим потоком обратно. - Здесь под сотню штаров. Боюсь только, у нас не будет возможности их потратить.

- Это кровавые деньги, госпожа Пэй. Побеспокойтесь лучше о своей душе, - франкиец нарочито безразлично отвернулся к стене.

- А я беспокоюсь. Очень беспокоюсь. Думаю, как сделать, чтоб она осталась в теле, - поднатужившись, мэги перевернула сундук и стала ссыпать монеты в щель возле пола. - Даже надумала кое-что.

- Хочешь, чтобы Давпер спустил в эту же дыру твои куски? Пожалуйста, не делай глупостей, которые только скорее погубят тебя, - Брис поднял меч, неторопливо убрал его в ножны, и мысли снова вернулись к сестре. - Пиратская шлюха, - пробормотал он, едва шевеля губами. - Столько шел за ней! Не спал ночи и мучился, представляя, как плохо ей в стае этих волков! В нашем роду никто и никогда не предавал друг друга. Тем более так!

- Да успокойся, Голаф. Что собственно случилось? С пиратами она. Любовь у нее. И что? Я говорила об этом еще в Ланерии. Говорила? - Астра ссыпала последнюю горсть монет и выпрямилась. - А ты злился, слушать ничего не хотел.

- Ты не понимаешь. Ты просто… Ты сама такая, госпожа Пэй, - мрачно произнес рейнджер. - Для женщин предательство так же обыденно, как смена нарядов.

- Знаешь что! Держатель чести гринхнутый! - в широко раскрытых глазах мэги мгновенная обида сменилась гневом. - Дай сюда веревку! Я не собираюсь сидеть с тобой в этой помойной яме.

Голаф откинул полу плаща и отцепил от ремня тугой моток веревки.

Отступив в угол, Астра глубоко вдохнула и, вскинув голову, стала пристально смотреть на край площадки, освещенной факелами. Через несколько минут воздух там задрожал, как это бывает над разогретыми на жарком солнце камнями, в его мутноватых изгибах начала проступать женская фигура, обратившаяся в тульпу мэги. От быстрого, неожиданного успеха Астра на время забыла о злости на франкийца.

- Девочка моя, ну-ка давай! - с третьего раза она добросила петлю до верха колодца. - Давай, вытащи нас!

Тульпа ловко подхватила веревку и направилась к ближайшей колонне, чтобы обвязать конец вокруг ребристого гранитного ствола. Управлять эфирным существом в этот раз оказалось значительно проще, чем в море на "Фарилии". Тульпа, будто предчувствуя желания хозяйки, исполняла все то, что задумала мэги. Через несколько минут пеньковый жгут был закреплен у основания колонны, и Астра, испытав прочность узла рывком, смогла вскарабкаться наверх. За ней поднялся Голаф, по-прежнему хмурый, серый лицом. Его словно не радовало освобождение, а вид двойника Астры потянул какие-то неприятные воспоминания. Рейнджер протянул руку к тульпе, прикасаясь к ее чуть теплому оголенному плечу - она испугано попятилась к провалу между плит пола.

- Я здесь, Голаф, - Астра быстро развязала узел и, окинув франкийца насмешливым взглядом, подошла к своему двойнику. - Не бойся, девочка. Это всего-то глупый мужчина. Страшный только с виду. И, к сожалению, мы спешим, - что-то прошептав, она скрестила пальцы - тульпа начала бледнеть, становиться прозрачной. - Прости, - тихо добавила мэги, глядя в ее печальные, растерянные глаза, похожие на растекавшиеся капли эля. - Прости, мы слишком спешим.

В длинных коридорах храма было могильно тихо, лишь изредка слышалось потрескивание факелов. Голаф и Астра поднялись по лестнице, быстрым шагом направились к выходу. За поворотом забрезжил солнечный свет, потянуло запахом дыма, смрада с полуразрушенных укреплений. Странно и жутко от Змеиных ворот на пол двора изгибалось огромное черное тело Аасфира. За ним возвышалась груда желто-серых костей и уткнувшийся в землю череп с пустыми глазницами. Между обломков стены, широко разбросанных по площади, красно блестели лужицы крови.

Рейнджер почти дошел до разрушенных ворот, когда со стороны ущелья послышались голоса, и за камнями показались головы в разноцветных банданах.

- Беги по дороге, которой мы пришли, - севшим голосом велел мэги Брис и отступил к серозубым развалинам башни, дававшим сносное укрытие от арбалетных болтов. Сейчас он второй раз пожалел, что отдал Бернату свой дальнобойный лук. Нескольких оставшихся стрел вполне бы хватило снять троих арбалетчиков, глупо карабкавшихся на выступ скалы, и потом разбираться с командой "Гедона" было бы проще.

- Бегите, госпожа Пэй! Они отрезают путь, - теперь уже раздраженно повторил рейнджер, наблюдая, как четверо абордажников во главе с Ботом двинулись по каменной осыпи к изгибу дороги.

- Ты точно умом повредился после встречи с сестричкой, если думаешь, что просто так побегу, - поглядывая на ворота, Астра прислонилась плечом к стене. - Надо же, гусьнадутый! Неужели ты так не понял, что я тоже кое-что значу? - она глубоко вдохнула, стараясь собрать остатки магической силы. Действие микстуры Гале давно закончилось. Теперь эфир казался тяжелым, холодным, как мокрый плащ. К горлу подступала тошнота.

- Что ж еще, - рейнджер, отслеживавший движение абордажников, увидел, как те остановились и повернули назад. Он высунулся между разваленных взрывом глыб и, клацнув зубами, прошептал имя воинственного бога - по дороге спешным маршем спускался отряд паладина Греда. Начищенная броня ярко сверкала на солнце, на щитах золотился вставший на дыбы рогатый берес. Впереди мечников, переваливаясь на кривоватых ногах, бежал мастер Холиг.

- Успели. Все ж кое-как успели, - франкиец почесал покрытую щетиной щеку и вышел из укрытия.

Сыпля громкой бранью, спотыкаясь, пираты отступали к бухте через завалы обрушившейся скалы.

- Господин Брис! О, госпожа Пэй, великодушно простите нас! - Гред Фаром опустился на колено, восторженно глядя то на мрачного по-прежнему рейнджера, то на Астру, ответившую небрежной усмешкой.

- При всех трудах капитана, ветры были против нашей "Кириды". После Сагель-Аль еле шли. Меняли галс и молились Герму, но еле ползли, - продолжил он, поднимаясь. - А у меня сердце болело, госпожа Пэй. Стонало от мысли, что мы смертельно подводим вас. Но хвала Крону! Хвала!… - возгласы мечников, завидевших тело Аасфира, заглушили его последние слова.

Назад они пошли ущельем и дальше по побережью, хотя преследовать пиратов было уже бессмысленно. За мысом у прохода к пещерам чернели три шлюпки, уткнувшихся в синеватую гальку. Астра издали узнала матросов и капитана "Кириды". Сам трехмачтовый флейт виднелся за полосой рифов, похожий на альбатроса со сложенными крыльями. С другой стороны, у западной оконечности острова, стоял на якоре могучий "Гедон", с высокой кормовой надстройкой, подобный плавучей крепости. Две лодки абордажной команды Бота трусливо удирали к нему.

- Они могут сняться с якоря и уйти сейчас, - озабочено сказала Астра, ее глаза снова нашли в море пиратский когг.

- Пусть уходят, - ответил Голаф и остановился - в светло-голубых волнах к ним быстро приближались амфитриты.

- Смотрите! Смотрите! - вскричал молодой мечник, снимая с головы тяжелый шлем и изумленно таращась на морских дев.

- А ты не такая уж дрянь, - со смехом сказала Бирессиа, выпрыгнув на берег рядом с Астрой. - Наверное, я чуточку ошибалась, мэги Пэй.

- Вы с господином рейнджером сделали то, чему бы завидовали самые великие из героев! - воскликнул Волоб. - Сын темного бога мертв! Повержен умом и силой людей! И наш маленький народ после тысяч лет страха теперь в безопасности!

- Это тебе, прекраснейшая из земных! - Коралисс протянул Астре вещицу похожую на большую шкатулку, вырезанную из кости какого-то редкого зверя, инкрустированную самоцветами и пластинами серебра, на которых выделялись неведомого значения знаки.

- Мы нашли ее в развалинах подводного города. На том месте, где лежал скелет чудовища, что поднимал Волоб, - сказала Ламириа, поглядывая с увлечением на закованных в броню мужчин.

- Я же обещал, отыскать что-нибудь для тебя, - продолжил Коралисс. - Не знаю что это за вещь, но она красива. В ней будто капля твоей красоты. Возьми, Астра, - амфитрион протянул свой подарок и, когда мэги осторожно приняла его, наклонился и поцеловал ее долго в губы, не слыша ропот железной команды паладина.

- Мы уплываем, Астра. Спешим на запад, к Атрии. Не терпится сообщить радостные вести другим амфитритам, - произнес Коралисс, отступая к набегавшим на камни волнам и не сводя больших счастливых глаз с мэги. - Мы всегда будем помнить о тебе. Помнить, что мы перед тобой в долгу. И увидимся еще - так говорит Вода. Увидимся не раз, - он махнул перепончатой ладонью и прыгнул в море.

- И мы с тобой, рейнджер, увидимся, - Бирессиа прищурилась из-под прядей мокрых, отливавших цветом беспокойного моря волос, потом бросилась за амфитрионом.

Капитан "Кириды" уже знал обо всем случившемся в храме Абопа от эклектика Холига и встретил Астру и Голафа торжественным рохесским приветствием. Пока матросы запасались пресной водой из ручья, он стыдливо извинялся за слишком затянувшийся путь к Карбосу, а затем сказал:

- Видите ли, ответ фахиша был нам всем неожиданный, и обстоятельства переменились так, что теперь нужно скорее доставить письмо на Неарские острова. Можем, конечно, подождать день - два, если у вас остались здесь какие-нибудь дела.

- Очень хорошо, - ответил Голаф, расстегивая мучившие усталое тело ремни. - Неары… Оттуда до Иальса пол дня пути. Судно попутное найти проще. Уж скорее, чем с Рохеса.

- Да мы до самого Иальса вам поможем. Только передадим послу важный свиток, - с удовольствием согласился рохессец и направился к шлюпкам, в которые грузились, позвякивая доспехами, рыцари Греда Фарома.

- Какой Иальс, Голаф? Ты что несешь? Бернат, возьми шкатулку, - Астра передала эклектику подарок амфитрит и, шагнув к рейнджеру, сердито продолжила: - А Давпер?! Мы забудем о нем? Простим ему все? - она указала на когг, снявшийся с якоря и медленно отплывавший на северо-запад. - Ведь я поклялась перед Праведным богом, что не прощу. Клятву я не преступлю.

- Мне нет больше дела до Давпера и его негодяев. Анита теперь с ними. Заодно с ними, госпожа Пэй! Хватит! Мне не наплевать на нее и всю их шайку! Я сам по себе, - он снял сапоги и вошел в ручей.

- После всего, что было?! Сколько мы прошли следом за ними?! Голаф, у пиратов карта Кара-Маат! Очень важная карта! Вторая часть у Варольда!

- Ах, вот в чем твой интерес? Ступай, забери ее, мэги! - Брис развязал ленточку на голове - волосы упали на лицо, словно стебли жухлой травы, из-под них по-волчьи смотрели глаза. - Иди с ними! Хивс будет рад тебе еще больше, чем той карте. Иди! Но меня оставь в покое. Хватит, хватит уже! Я не пес, чтобы следовать твоим прихотям.

- Тебе и на меня наплевать. Да? Говори, прямо франкиец! Я была всего лишь удобной спутницей, с которой можно спать по ночам! Которая была нужна, пока ты шел за Анитой! - Астра покраснела от обиды.

- Мне нет дела до женщин. От них только предательство. Самое низкое, которое может быть! От них только неприятности, вражда и кровь. Я этого сполна хватил еще в Вильсе. Не надо меня больше ни в чем убеждать, госпожа Астра. Идите в шлюпку. Вещи сейчас перенесут, - он уже слышал голоса матросов тащивших скарб из пещеры.

- А я не поплыву с вами. Ты понял?!

- Это уже твое дело, - Голаф пожал плечами и вылез из ручья.

- Убирайтесь отсюда все! Оставьте мои вещи! - прикрикнула мэги на матросов тащивших сундук. - Я сама доберусь до Рохеса. Сегодня же или завтра! - решила она, вспомнив о Двери измерений.

- Твое дело, - повторил Брис, подняв сапоги с плащом, направился к паладину и оставшимся у шлюпки мечникам. - Если ты такая дура, - тихо добавил он.

- Голаф! - окликнула его Астра. - Ты способен вот так оставить меня?!

- Госпожа, не надо бы сориться, - пробормотал Бернат за ее спиной. - Умоляю, госпожа!

- Мы можем плыть вместе до Иальса. Только без глупостей и всяких истерик. Если пожелаешь, то с Неар отправишься в Ланерию, прямо в объятья олену Триму, - он остановился рядом с Гредом Фаромом, смущенно потупившимся от неожиданного, крайне неприятного ему скандала.

- Значит, бросишь? Свинячий ты пес!… А ты знаешь… Знаешь, что я беременна? - она подошла ближе к шлюпке, на ее глазах навернулись слезы.

- От любвеобильного амфитриона? - с недоброй насмешкой поинтересовался Брис. - Ведь я все знаю, милейшая. У меня хорошее зрение.

- Бесстыже следил за мной, франкиец… Я ненавижу тебя! Убирайся! - всхлипнув, она топнула ногой. В груди стало горько и душно. - Все убирайтесь! Плывите в шетову задницу! - резко повернувшись, Астра побежала по тропинке вдоль ручья.

- Госпожа Пэй, мы ждем вашего разумного решения еще два часа, - крикнул ей в след рейнджер и, перешагнув через борт шлюпки, опустился на скамью.

Мастер Холиг стоял в растерянности возле ее сундука, оставленного матросами на площадке между кучек глины и раковин, похожих на большие столовые миски.

- Бернат, ты хоть не дури. В пещере твоего скарба еще на две ходки, - сказал недовольно Голаф. - Люди ждут. Командуй, что забирать, что оставить.

- Я могу оставить все, кроме госпожи. Уж извините. Ничего не надо грузить, - эклектик дернул себя за бороду и, прижимая к груди шкатулку амфитрит, пошел за мэги.

- Я не собираюсь никого уговаривать. Мы ждем два часа. Только два часа! - привстав, напомнил рейнджер. - Отплывайте, - бросил он гребцам. - Будем решать на корабле с капитаном.

Молодой матрос с кряхтением сдвинул шлюпку в море и, шлепая босыми ногами по воде, запрыгнул на нос. Весла нехотя ударили по волнам.

- Все беды… все беды из-за женщин, - бормотал франкиец, опустив голову и краем глаза поглядывая на удалявшийся берег. - Сколько их было за мою короткую жизнь… и только ложь, последнее предательство…

- Не стоит так расстраиваться, мой друг, - после долгого молчания сказал Гред Фаром. - Мы сейчас пошлем капитана, и он поговорит с ней. Объяснит, что к Рохесу нам нельзя, пока не вручим свиток послу на Неарах. Ну, в самом деле, не оставим же мы здесь госпожу Пэй?!

- Вы ее очень плохо знаете. Она… Я не хочу больше говорить о ней, - Голаф отвернулся к флейту, качавшемуся на волнах в полутора лигах.

Бернат отыскал Астру на северном склоне горы. Она сидела, обняв колени, в тени кустов и смотрела влажными глазами на море.

- Прошу прощения, девчонка-госпожа, - он старательно улыбнуться, помедлил миг и присел рядом с ней. - Без вас я никуда не поплыву, хоть жгите меня своими огненными пузырями.

- Спасибо, мастер. Я знала, что ты меня не бросишь, - она повернула голову к серо-лиловым скалам, стараясь не смотреть в сторону "Кириды". - А я, между прочим, могу вызвать двух вессов. Представляешь? Из всех известных мэги только я одна такая, что могу сразу двух.

- Это хорошо, но рейнджер и в правду уплыть может. Если он злится, то сама знаешь - мора-бора. Такой он. Да… - Бернат устало вздохнул.

- Да пусть катится! И поскорее! Я не хочу его видеть ни-ког-да! Никогда больше! - Астра сняла кольцо Керлока, с силой сжала его в ладони. - Гринх он колбасный! Леос ни за что не поступил бы со мной так! Милый мой Леос… Он бы и подумать не смел то, что говорит твой мора-бора при всех!

- Девочка моя, а ты и вправду э-это… беременна? - тихо спросил Холиг.

- Откуда мне знать, Бернат. Если бы у меня такое случалось каждый день, то знала бы точно, - мэги поджала губы, лицо ее побледнело. - Наверное, да, - едва слышно прошептала она и тут увидела огромную птицу с золотистым клювом или неведомое существо, появившееся из-за скал, летевшее медленно, вздрагивая крыльями, которые почти касались воды.

- Что это, мастер? - Астра вскочила, быстро узнавая от чего-то памятные ей очертания. - Это же летающий корабль! - изумленно произнесла она.

- Это "Песнь Раи"! - вскричал эклектик. - Моя прекрасная, прекрасная "Песнь Раи"! О, негодяй Свилг! - бросив шкатулку амфитрит на траву, он побежал вниз, не выпуская из вида потрепанного, едва державшегося в воздухе судна.

Астра кинулась за ним, перепрыгивая через невысокие кусты и камни, разбросанные по склону, оббегая сходивший в море обрыв.

- Я поджарю вашего Свилга! - с вдохновением пообещала мэги, обгоняя коротконогого эклектика. - Если только успею!

Астра сбежала на площадку, на которой вчера стоял костяной голем, поднимая брызги, перескочила через ручей, но корабль уже пролетел мимо и двигался дальше над кромкой берега, тяжело взмахивая широкими серебристо-белыми крыльями, волоча за собой веревки, оборванную оснастку и громыхающие по камням якоря. В это время от "Кириды" отчалила шлюпка с рыцарями команды Греда. Было видно, как тужатся гребцы, ударяя со всех сил веслами, заводясь бешеным темпом.

- Уйдет! О, Герм Берегущий, уйдет! - запричитал Бернат. В отчаянье, и совсем обессилив от бега, он упал на колени, выпученными глазами взирая на удалявшуюся к мысу "Песнь Раи".

Астра не сдавалась и бежала дальше, отставая с каждым шагом от величественной рукотворной птицы. Вдруг якорь, волочившийся по земле, часто нырявший в воду, издал громкий скрежет и зацепился за трещину в скале, торчавшей у самой кромки моря. Канат натянулся тугой струной. От сильного рывка корабль развернуло к острову. Он, теряя и без того небольшую высоту, с могучим всплеском опустился кормой в воду. Нос его возвышался над берегом, крылья беспомощно вздрагивали в волнах.

Радостно вскрикнув, мэги остановилась, оглянулась на Берната и теперь с осторожностью направилась к судну, подумывая, что там могут оказаться лица менее приятные, чем сам Свилг. Она пыталась разглядеть кого-нибудь на палубе, но "Песнь Раи" лежала, наклонившейся на противоположный борт, и казалось покинутой, мертвой, будто потерпевший крушение корабль когда-то давно. Лодка, спущенная с "Кириды", приближалась, обходя скалы, торчавшие из воды. Голаф Брис привстал на заднем сидении, не выпуская изготовленный к стрельбе лук. Рядом с ним с беспокойством вглядывался вперед Гред Фаром и трое его мечников. Бросив на них презрительный взгляд, Астра пошла чуть быстрее к небесному кораблю. Когда до него оставалось шагов пятьдесят, Астра услышала, как кто-то тяжело спрыгнул на гальку. В следующий миг из-за носа корабля, увенчанного золоченой фигурой Раи, появился низкорослый человек в кожаной безрукавке с длинными волосами, туго подвязанными на затылке.

- Эй, девица! Клянусь, мы прежде встречались! - воскликнул он, встряхивая черным хвостом волос. - В Иальсе ты, кажется, была Раей Светлейшей. Да, да! Так ты и есть сама мэги Пэй?!

- Сама мэги Пэй, - согласилась Астра, вспомнив случайного знакомого в припортовом трактире Иальса. - А ты…

- Каррид Рэбб, госпожа! Запомните, я - Каррид Рэбб! И, чтоб мне лопнуть! - он дико рассмеялся, повернувшись, махнул кому-то рукой. - Пернатый, ну-ка! Поторопись! Выбрось свои цветы - веник они! Засохли!

Тут же рядом с ним возник другой знакомый мэги: пшеничного цвета волосы блестели солнцем на его плечах, взгляд с оттенком неба и теплого ветра ласкал Астру.

- Леос! - восторженно и громко вскрикнула она, бросилась, забыв обо всем к нему.

- Моя волшебная принцесса! - с хохотом он подхватил ее на руки и прижал к себе, покрывая поцелуями лицо, щеки, румяные губы, к которым стремился так долго.

- Боги! Как вовремя! Сколько я думала о тебе! - она, задыхаясь, что-то шептала ему еще, трепала ласково его кудри. Из блестящих, похожих на пьяный эль глаз текли теплые слезы. Лишь на какой-то миг перед взглядом Астры мелькнул спрыгнувший на берег Голаф Брис, и снова она вернулась к чудом воскресшему барду.

- Вот так Светлейшая! Мне сразу Балд указал на тебя! - торжествовал Каррид, прихлопнув звонко ладонями. - И корабль наш в честь тебя назван! "Песнь Раи"! Клянусь, "Песнь Раи" назван!

- А знаете, это мой корабль, - нерешительно сказал Бернат, подходя к длинноволосому анрасцу. - Впрочем… это не важно. Если хотите, сейчас это совсем не важно, господин волосатик.

Глава четвертая Ветры миров

От Варольда слишком долго не было вестей. Поэтому Изольда тревожилась, ходила в огромных комнатах замка, представлявшихся теперь холодными и пустыми. Выбегала в сад, долго бродила меж клумб ирисов и нежных роз; сетовала, что не отправилась в Иальс со свитой Луацина. Ведь король так просил присоединиться к нему в поездке! И был к этому повод. И была собственная цель - Варольд. Изольда должна, должна была скорее увидеть милого магистра, с которым ее столько лет разлучала судьба и ничем необъяснимые капризы их личных отношений. Если прежде рядом с Варольдом была либийка-Селла, затем Арсия, если за этими двумя женщинами путь в Олмию Кроуну был заказан, а сама Изольда последние двадцать лет, словно выполняя тайную волю богов, отдала себя воспитанию Астры, то теперь… Что теперь могло помешать ей, соединить жизнь с Варольдом Кроуном - единственным мужчиной, который был по-настоящему дорог ей со времен Голорской войны и по сей день, с мужчиной, который сам страдал по ней всю жизнь в нечеловеческих муках?

Снова и снова Изольда Рут пыталась связаться с ним ментально. Вечерами она проводила время возле хрустальной сферы в блеске высоких свечей, вглядываясь в туманно-золотистые тени и всеми силами призывая Варольда, но магистр молчал. Это казалось невероятным - разве мог он не слышать ее, не ответить на долгий и страстный призыв. А в последний раз, склонившись над шаром и едва не зарыдав от собственного бессилия, Изольда вдруг увидела в глубине хрусталя дом Кроуна жадно объятый огнем. Только теперь она поняла то, что раньше отказывался принимать ее разум: с магистром стряслась беда, а в Иальсе происходило что-то непонятное и страшное. Оголившиеся вдруг, дрожащие судорогами чувства говорили ей, что во всем снова повинен Канахор Хаерим. Изольда вскочила с кресла и, до боли заломив руки, произнесла:

- Я уничтожу тебя! Если только что-то случиться с ним! Если что-то с моим Варольдом!…

Быстрым шагом она направилась через галерею к башне, поднялась по лестнице мимо изваяний змеев. Подошла к длинной полке, уставленной бронзовыми статуэтками, фарфоровыми сосудами и протянула руку к бусам, подаренным Варольдом после его либийских скитаний. Пальцы нервно перебирали теплые кусочки бирюзы с рунными знаками, а рассудок терзали мысли, что все, вопреки ее стараниям, возвращается. Тронутая однажды история Черной Короны Иссеи, опасная, злая история, нити которой держат бессмертные, не даст уже покоя никому. И первыми жестоко пострадают из-за нее Варольд и… Астра. Потому что Астра - его дочь. Потому что от самого рождения боги лишили ее покоя, и даже самая хитрая магия не властна над ее судьбой.

Сжав в ладони бусы, магистр поднялась наверх и принялась выкладывать на стол изумруды и кровавые карбункулы из ларцов. Достала несколько полных золота, тяжелых кошелей и еще один пустой, отложив туда несколько монет и пару невзрачных аметистов. Сложила все в прочную кожаную сумку с гербом и села за письмо, которое должна найти утром на столе старая служанка. Мысли вились туманными прядями, путались. Долго магистр не могла сложить нескольких фраз, объясняющих ее исчезновение и в тоже время скрывающих ее истинные намерения для королевского двора Лузины. Этот двор, жадный до сплетен и опасных интриг, особо неспокойный после убийства Луацина и внезапного возвышения Маруса, оттеснявшего принца Ирвида, стал липкой паутиной для нее. Она долго думала, все-таки написала что-то, оставила внизу изящные завитки первых букв своего имени. Сидела с четверть часа, безвольно глядя на звезды в открытом окне, слушая шелест ветра и треск фитилей в светильниках. Потом Изольда спохватилась, отыскала сумочку Астры, срезанную в бессмысленной попытке изменить судьбу ученицы, и положила ее рядом со своей дорожной сумкой.

Свечи, расставленные по углам, вспыхнули красно и ярко. Взглядом прозрачно-синих глаз Изольда очертила охранный круг, повернулась к концентратору. На его хрустальных гранях мерцало пламя, в глубине звонкие струны эфира соединялись в звезду невидимой силы. Магистр рассыпала порошок, пахнувший сандалом и сонной травой, зачитала заклятие из "Эдоса" и сложила пальцы знаком Воли. Дверь Измерений открылась, будто выхваченная из тьмы ярким лучом света. Лиловые тени потекли волнами по стенам. В центре портала обозначилось ускоряющееся вращение.

Скоро появился Херик. Он мягко спрыгнул на пол, чихнул и присел на четвереньки, глядя на мэги довольными, свекольного цвета глазами.

- Что так грустна, божественная? - весс изогнул хвост, втянул ноздрями дразнящий запах приманки.

- Нет причин радоваться. Давно нет, - Изольда Рут повесила обе сумки на плечо, синий кошелек с несколькими монетами и аметистами подвязала к поясу, оглядела разбросанные на столе и полках вещи.

- А разве я не могу быть снова твоей радостью? Изольда, - он подполз и уткнулся мокрым носом в ее колени. - Вспомни, как ты раньше говорила. И садись скорее на меня - Херик не позволит тебе унывать. Почему только ты не вызвала меня раньше?! Почему так долго не вспоминала обо мне?!

- Разве тебе было мало шалостей с Астрой? - Изольда слабо улыбнулась и, подведя проводника ближе к порталу, устроилась на его мохнатой спине. - Теперь она твоя хозяйка, а мне ты помогаешь лишь по старой дружбе. Давай к Двери, баловник! - мэги подтолкнула его вперед, весс с готовностью прыгнул в воронку междумирья.

Темно-красный туннель принял их и неторопливо понес к багровеющему хелтхату.

- Очень надеюсь, что мы летим на Аалир, - промурлыкал он, повернув голову и с довольством прищурившись.

- Не надейся. Это слишком долго, мой пушистый. Слишком! Я не могу себе такое позволить. Мне нужно в Иальс. Чувствую, там стряслась беда. И не сердись, вессенок, - Изольда ласково обвила его шею руками.

- Как обидно, госпожа. Бесчестно даже. На Аалире сейчас хорошо. Тепло, распускаются душистые цветы и много ягод, которые ты любишь. Я бы опять щекотал тебя на нашей любимой поляне, - его мягкая лапа скользнула по бедру мэги и тихонько дотянулась до пояска.

- Не искушай меня, вессенок. Если обойдется в Иальсе, то мы обязательно слетаем на ту поляну, и куда пожелаешь еще, - магистр привстала, вглядываясь расширявшуюся полость хелтхата. Языки мрачно-красного тумана, выползавшие из нижних ходов, от чего-то начали темнеть и рваться клочьями. - Когда ты видел Астру последний раз, и где это было? - спросила Рут.

- Очень давно, прекраснейшая. Она, как ты сейчас, всегда спешит куда-то. Она совсем не любит меня и дергает больно за уши. А видел я ее на корабле. Да… на большом корабле, плывущем через море. Астра прямо туда меня вызвала - она очень смелая, почти сумасшедшая, - доверительно сообщил весс, стараясь отвязать кошелек с пояса Изольды. - Потом мы летали в междумирье и охотились на мулей. Твоя ученица убила одного, и я штук пять. Разорвал их на кусочки.

- Какой же ты врун! - магистр негромко рассмеялась, погладив его мохнатую шерсть между рожек.

- Правду говорю! А потом Астра так обрадовалась нашей крошечной победе, что решилась лететь на Гаер, - продолжил вещать Херик. - Там мы много праздновали. Рвали цветы возле заповедной рощи, грелись на солнышке. Астра разделась и долго упрашивала меня ласкать ее тело. У нее очень гладкое тело, красивое, как у тебя. Почти как у тебя, - поправился он, с затаенным восторгом вспоминая молодую мэги. - Под конец она совсем потеряла голову, так, что не заметила, как я украл ее платье.

- Херик! Мне кажется, твои уши стали еще больше. Уж не Астра ли оттянула их за твое вранье и проказы? - мэги больно ударила его по лапе, норовившей отвязать синий кошелек и убрала под ворот платья дорогие ей бусы. - Зачем Астра вызывала тебя на корабль, и куда ты доставил ее потом? Ну-ка говори в точности!

- На Рохес она хотела, бесподобнейшая Изольда. Сильно на Рохес ее тянуло. Не знаю, чего ей там, может украсть чего, может там ей пахнет приятно. И я доставил ее, конечно. Прямо в Ланерию, - он замолчал, присматриваясь к багровым языкам тумана с фиолетовой бахромой, быстро всплывавших снизу и заполнявших хелтхат.

- Дальше! - потребовала магистр.

- Не было ничего дальше. Там мы распрощались. Целовала она меня долго, облизывала всего, потом отпустила. Обещала скоро снова вызвать, но вот что-то никак не вызывает. Наверное, денег на свечки нету. Она мне все время жаловалась, что с деньжатами у нее плохо. Поэтому я ее великодушно не обворовываю уже который раз. Стыдно мне перед Писхулезом и Яцемиром - приходится старые вещи выдавать за свежекраденые. Госпожа Рут! - Херик дернулся, глядя на темные клубы, поднимавшиеся снизу и быстро менявшие цвет жерла развилин. - Госпожа Изольда! Плохо очень! Скоро буря случиться, мы не успеем вернуться к Гринвее.

- А ты поторопись. Мы должны успеть! Пожалуйста, Херик! - магистр теснее прижалась к нему. Ее длинные рыжие локоны на миг укрыли их двоих.

Херик вытянулся, прижав уши к затылку и ускоряя полет. Волосы мэги рванул ветер. Словно огненная комета Изольда и весс понеслись к ближайшему выходу из хелтхата. Внизу происходило нечто страшное, заставившее содрогнуться неробкое сердце магистра: в чернильных клубах тумана сверкнули ослепительно-яркие извилистые линии, что-то заворчало, и затряслись могучие стены окружавшей их полости. Изольда много слышала о губительных бурях в междумирье и дважды сама попадала в круговерть чужой стихии. Но теперь, зачавшаяся буря таила в себе еще более лютую силу - Изольда чувствовала это по напряжению эфира. Яркие разряды, разрывающие в клочья туман, и содрогающиеся стены хелтхата были тому подтверждением. И весс, проводивший немалую часть жизни в междумирье, знавший почти все ловушки и опасности непостижимого пространства, сейчас испытывал сильнейший страх.

- Госпожа, нам не добраться до Гринвеи! - проверещал он, уже почти не управляя полетом - стремительная волна, родившаяся где-то позади, настигла их и несла с неимоверной скоростью вперед. - Милая госпожа, наше спасение - спрятаться в ближайшем, любом из миров! - взмолился весс, стараясь перекричать ревущую вокруг стихию.

Они едва не разбились об острый выступ у начала развилины. Волна, несущая путешественников, теперь трепала и кружила их в смертельном вихре. Стены туннеля дрожали, сжимаясь, меняли форму, отсвечивая тускло-красным.

- Скорее, вессенок! - Изольда сжала ногами проводника. - Ищи выход! Только бы твой ближайший мир не оказался страшнее этой бури!

Сзади их догоняло нечто огромное. Херик оглянулся и тут же завопил, - их настигал огромный муль. Крылья чудовища были сложены, длинная шея выгнута назад, глаза пронзительно сверкали. Он пронесся едва ли не на расстоянии вытянутой руки и через миг влетел в стену. Удар разорвал чудовище на части. В стороны брызнула слизь, и крупные куски растерзанной плоти.

Сжавшись от страха, Херик все еще пытался управлять полетом. Ему удалось избежать встречи с препятствием у следующей развилины, кое-как удалось удержаться от удара о ребристые стены изгибавшегося и сужавшегося резко хода. Сзади надвигалась новая волна, черная, еще более могучая. Ее пронзали ослепительные вспышки. Казалось, с ее приближением трескаются, рушатся стены туннеля, за которыми колючая звездная пустота и смерть.

Справа от Херика проскользнуло желтовато-коричневая пуповина, ведущая в какой-то неведомый мир, но весс избрал следующий ход и успел влететь в него, когда черный поток почти настиг беглецов.

Мир, неожиданно представший перед ними, мог стать спасением или мучительной гибелью. Земля быстро летела навстречу тянувшейся пленке пограничного слоя. Так же стремительно догонял их темный, вспыхивающий огненными лентами вихрь. Едва пограничный слой лопнул, Изольда вскрикнула:

- Спайт-болл-хейлиш-спелл! - вскрикнула и с силой прижала Херика к земле. Их тут же накрыла защитная сфера, похожая на стекленный пузырь. Ветер междумирья вырвавшийся из портала, поднимал столбы пыли, швырял большие камни. Весс затрясся с перепуга и заорал злее разгулявшейся бури.

- Не рыпайся, шетенок! - приводя весса в чувства, магистр несильно ударила его и прижала ногой. - Не ори и не рыпайся! - она подумала один миг, затем неохотно решилась запечатать портал. Стало тихо. Совсем тихо и жутко. Справа из-за высоких гор, скрытых наполовину тучами, пробивался тусклый свет, напоминавший блеск острого холодного железа. Под ногами была трава, сухая и жесткая. Недалеко возвышались деревья или что-то очень похожее на них с толстыми ветвями, покрытыми редкой бурой листвой. Изольда подумала, что в этот раз ей повезло: если здесь росли деревья и трава, то этот мир не должен быть гибельным, по крайней мере, не должен погубить их сразу. Воздух его мог оказаться зловонным и ядовитым, но с такой бедой можно справиться с помощью заклятий и снадобий, которые она умела готовить. Можно справиться с любой напастью, если только у опытного мага есть время все взвесить и как следует обдумать.

- Мы не выберемся отсюда. Бедная, бедная госпожа… и я вместе с ней! Жалко! Жалко меня! - запричитал весс, глядя красными глазами в то место, где только что надрывалась ветром воронка портала. - Не выберемся, госпожа! Нечем открыть Дверь Измерений! Мы погибли! Умрем здесь! Умрем совсем и навсегда!

- Да не ори ты, трусливый звереныш! - Изольда сердито встряхнула его, огляделась и осторожно сняла защитную сферу, изготовившись исполнить спасительное заклятие, но этого не потребовалось - воздух был пригоден для дыхания, как и в большинстве миров, соединенных туннелями измерений с родной Гринвеей. Ветер с гор казался обжигающе холодным, но к этому можно было привыкнуть. Можно было привыкнуть даже к неприятному кисловатому запаху, раздражавшему ноздри.

- Выберемся, - пообещала магистр. - Только глупые мэги путешествуют в междумирье без Лучистой Сферы в запасе, - она с довольством открыла сумочку Астры и достала хрустальный шар, завернула его в мягкую ткань и убрала на место. - Свечи будет найти проще. В крайнем случае, мы их сделаем.

- Какая умная и предусмотрительная госпожа! - искренне восхитился весс, прильнув к ее ногам, словно огромный кот. - Откуда же я знал, что у тебя в сумке кристалл. А свечи? Из чего делают свечи?

- Можно из воска или жира. Нужно убить кого-нибудь и вытопить на огне жир. Особенно хороши свечи из жира вессов, - приблизив свое бледное лицо к мордочке проводника, проговорила Изольда.

- Ах, любимейшая, как ты смешно шутишь! Ты же шутишь? - Херик испугано посмотрел в ее большие блестящие глаза и попятился. - Я очень плохо кушаю последнее время. И жира во мне нет. Не хватит даже на маленькую свечку.

- Шучу, глупыш, - Изольда погладила его между рожек. - Неужели за столько лет ты не научился меня понимать? - она рассмеялась, подняла обе сумки и закинула за плечо. - Идем, подумаем, где нам лучше устроиться. Буря в междумирье наверняка продлиться несколько дней - не пропадать же нам в столь неуютном месте.

Они пошли между округлых камней к ложбине, заметной в тусклом свете, пробивавшемся из-за туч. Ветер шевелил редкую темную листву на деревьях, поднимал и опускал шелковую накидку магистра. Из зарослей доносились свистящие звуки, будто там переговаривались ночные птицы.

- Тут есть кто-то, - Херик замер, став на четвереньки и вглядываясь в черную полосу зарослей. - Точно говорю. Не нужно туда.

Изольда сама почувствовала чье-то присутствие, потом приближение опасности, но не от зарослей, а с другой стороны. Вскоре она услышала топот множества ног.

- Ай-яй! Бежим, госпожа! - взвизгнув, весс неистово рванулся с места.

По пологому склону вниз неслись какие-то небольшие существа, высоко выпрыгивая на задних конечностях. Их настигали животные похожие на мохнатых быков, оседланные серыми всадниками. Всадники были одеты в плащи с капюшонами, вроде тех, которые носят проповедники Бугра - грубые, длиннополые плащи, с бахромой. Из-под надвинутых на лоб капюшонов светились красные нечеловеческие глаза. Все это Изольда рассмотрела в один миг, стараясь определить, как велика опасность и чем может она противостоять ей. Если бы Херик не бросился в паническое, столь несвоевременное бегство, то было бы достаточным затаиться, создав легкую туманную дымку. Но весс уже бежал впереди существ, преследуемых неведомыми охотниками, бежал и верещал, словно шетом подранный, так, что не было слышно даже громового стука копыт. Скоро Херик, и те, кто несся вприпрыжку за ним, и всадники на быкоподобных животных скрылись за краем возвышенности. Какое-то время Изольда бежала следом с двумя сумками, оттягивавшими плечи. Она понимала, как бессмысленно следовать за этими быстроногими существами, но ничего другого придумать не могла. Вконец выбившись из сил и перестав слышать звуки удалявшейся погони, магистр опустилась на землю между камней. В голове ее мелькнула запоздалая мысль, что могла она бы использовать магию полета и догнать их, но теперь было слишком поздно - она потеряла направление. Да и сумки бросить она не могла. Даже не в сокровищах, сложенных в них, было дело - чтобы вернуть невредимым Херика, она бы заплатила любую цену. Однако потеря Лучистой Сферы, находившейся среди прочих вещиц, означала бы, что и весс, и сама Изольда вряд ли когда-нибудь вернутся в родные миры.

Серый металлический свет из-за гор скоро потускнел, и вокруг стало совсем темно. Идти за исчезнувшим вессом, не зная дороги, казалось бессмысленным. Изольда спустилась ниже по краю лощины и, прячась от холодного ветра, устроилась в траве. Она прилегла, положив под голову сумки. Смотрела на силуэты близких гор, на чернильные облака, едва подсвеченные неведомой луной, и думала, что теперь вполне может стать так, что она больше не увидит ни Варольда, ни Астры Пэй. Всю жизнь ее окружали чужие люди, много чужих людей. Почти все они восхищались ее красотой, богатством или талантами, домогались любви или расположения, некоторые называли себя друзьями и, возможно, были ими, но столько лет прошло, а она по-прежнему оставалась одинока, будто деревце, окруженное полями диких трав. Она устала отбиваться от упрямых и грубых поклонников, подобных паладину Лаоренсу, готовых на любые преступления пред богами и лучшими друзьями, лишь бы получить ее как вещь, очень красивую вещь, которой можно хвастать перед другими и с наслаждением обладать по ночам. Изольда чувствовала себя вконец несчастной, разбитой, и не могла понять, почему судьба сыграла с ней настолько обидную шутку. Почему только теперь она начала осознавать, кто действительно дорог ей. И почему с дорогими людьми ее всегда разводила необходимость или какой-нибудь досадный случай. Магистр хотела заплакать, как это делала в детстве Астра - прижав руки к груди и вздрагивая всем телом, но подумала, что и плакать она почти не умеет. Сложив ладони на груди, Изольда заставила себя думать, что она еще молода, что она до сих пор не выглядит старше тридцати и что она сможет, наконец, вернуть все то, чем обделила ее судьба. Она должна это сделать, должна вернуть к себе Варольда и милую Астру, пусть даже вопреки воле богов, вопреки неумолимому зову - зову Черной Короны. И только потом можно было бы умереть.

Изольде вновь послышалось чье-то шевеление, которое раньше она принимала за шелест ветра в траве. Магистр встала, вглядываясь в темноту за камни. Тут же ей померещился чей-то жалобный всхлип.

- Рыжий прощелыга, не ты ли? - с надеждой прошептала она и направилась к горке камней.

Пройдя шагов двадцать, мэги увидела длинноногое существо, наверное, одно из тех, что удирали от всадников в серых плащах. Существо это было ранено и, может быть, в нем почти не осталось жизни. Рядом с редко вздрагивающим телом темнела лужица крови. Изольда зажгла небольшого светляка, разглядывая неизвестного зверя. Он походил на огромного безухого зайца с коричневой шерстью и светлыми полосами по бокам. Однако мордочка его казалась не заячьей - было в ней что-то человеческое, не то от выпуклого носа, не то от крупных синеватых губ. Магистр осторожно перевернула его и увидела в передней лапе существа металлический предмет, зажатый между коротким пальцами. В этот миг Изольда поняла и прочувствовала ментально, что существо перед ней вовсе не зверь, а некто разумный, нуждающийся в помощи.

- Шет бы вас, - произнесла мэги Рут и вспомнила, что в ее сумках должно быть что-нибудь из целебных смесей, способных как вылечить, так и быстро убить.

Она перенесла поклажу поближе к камням, зажгла еще одного светляка и начала выкладывать баночки с мазями и зелья, припасенные Астрой. Нашла кое-что нужное и опустилась на колени перед раненым. С пол часа магистр шептала заклинания, призывая в помощь Эту, и осторожно накладывала на рану гадкопахнущие смеси. Потом разжала страдальцу зубы и влила в его рот флакон кислой настойки. Раненый лежал по-прежнему без чувств, только дышал часто и горячо. Мэги еще раз оглядела его и подумала, что случиться одно из двух: либо он умрет, не выдержав целительных премудростей Гринвеи, либо будет к утру почти здоров. Изольда взяла из его лапы металлический диск, рассматривая при слабом свете неясные крючочки, наверное, служившие знаками их языка, зеленовато-черный камень в центре. Трудно было что-либо судить сейчас в темноте об этой находке - магистр убрала ее в сумку, и сидела, прислушиваясь к звукам ветра и шелесту кустов в ложбине. На какое-то время ее мысли вернулись к Херику, назад, к пренеприятным событиям сегодняшнего дня. Она тяжело вздохнула, легла на траву и скоро уснула.

* * *

Через четыре дня, прошедших после сражения в святилище, труп Аасфира начал разлагаться и невыносимо смердеть. Зловоние в горячем воздухе распространялось далеко за пределы либийской святыни, а когда ветер менял направление - дул с запада, то даже за гористым мысом чувствовался отвратительный запах мертвого бога. Наверное, такой бы вони не было, если б Каррид Рэбб не додумался снять со змея часть кожи. Кожа на самом деле оказалась ценной. Трудно вообразить что-нибудь более подходящее для легкой, почти неуязвимой брони, сделанной из чешуйчатого покрова огромного гада, рожденного древними богами. Каррид сразу загорелся этой идеей, едва увидел, какого вида чудовище было повержено в славной битве госпожой Пэй. Два дня с великим трудом и старанием анрасец срезал с тела змея широкие лилово-черные лоскуты и приговаривал:

- Слава Балду Всемогущему! Славнейшая слава, за такую добычу! И тебе Пресветлая! И нашей госпоже Пэй! - он знал толк в хорошей коже, как любой не лишенный ума выходец из Анраса.

Скоро к Рэббу примкнули моряки с "Кириды" и рыцари Греда Фарома - они тоже сочли, что пропадать полезнейшему добру было бы преступным расточительством. Ведь эта прочнейшая кожа была единственной в своем роде и стоила немалых денег. Даже не в деньгах дело было, а в том, что иметь черный чешуйчатый лоскут - а лучше добротный доспех из него - и похваляться, что содран он с тела самого сына Абопа, представлялось очень заманчивым. Только разительное зловоние, ставшее особо крепким на четвертый день, заставило их прекратить нечистое занятие. Огромные куски кожи команда флейта кое-как оттащила к берегу и стала грузить на лодки, потом помогла барду и Карриду Рэббу перенести часть их к "Песне Раи".

Все время, пока происходили азартные промыслы, Астра помогала эклектику Холигу с починкой летающего корабля. Надо признать, что длинные полосы кожи, срезанные Леосом с хвоста змея, пришлись очень кстати - ими укрепили поломанные крылья и рулевую тягу. Несколько матросов с команды "Кириды" занимались откачкой воды и заделкой течей, полученных кораблем при падении. Однако главные неисправности были в самом сердце судна, там, где располагался таинственный механизм, создававший подъемную силу. Трудов с ним оказалось не на день, даже не на пять. Мастер Бернат с утра до вечера возился между сплетений трубок, хлопотал над котлом и бронзовыми шарами, переливал густую булькающую ртуть в пустые склянки и что-то подсыпал туда. Никто кроме него во всем мире не ведал хитростей волшебного устройства. Лишь тысячи лет назад нечто подобное летающим кораблям строили счастливые жители Атрии, но их секрет давно канул вместе с великим островом в водах Океана.

На пятый день капитан "Кириды" решительно высказался за скорейшее отплытие - корабль и без того слишком задержался с доставкой важного послания аютанского фахиша. К часу Воды на флейт перевезли кое-какие припасы, последняя лодка ожидала Голафа Бриса, воинов Греда Фарома, прощавшихся с мэги и ее друзьями.

- Госпожа Пэй, - тихо произнес Брис, поглядывая из-под опущенных бровей. - Может, передумаете? Неизвестно еще, что будет с летающим кораблем, а плаванье на "Кириде" несомненно надежнее и безопаснее. Прошу присоединиться к нам. Очень прошу, - он подступил ближе и сжал ее горячие пальцы. - Тем более с новыми обстоятельствами тебе тоже путь в Иальс. Насколько я знаю, для тебя теперь важнее встреча с отцом, а не эта бессмысленная месть.

- Да, милейший франкиец, я очень спешу увидеть и обнять магистра. Сейчас для меня это первое дело. Но я не бросаю друзей, - она оглянулась на Леоса, Каррида и мастера Берната, покорно стоявших невдалеке. - Я никогда не бросаю друзей. Наверное, у меня дурное воспитание, все ж не в вашей Франкии выросла, - Астра горько усмехнулась, и вытащила руку из грубой ладони рейнджера. - Прощай и не думай больше обо мне. Пусть судьба дочери магистра Варольда тебя не тревожит: со мной остаются люди, которым я, к счастью, небезразлична, для которых я не просто удобная спутница, как это было для тебя.

- Я тогда вспылил. Ведь ты же знаешь, все дело было в моей сестре. Я совсем потерял голову… от того, что случилось с ней, от того, как она со мной обошлась! Я не прав был. Давай найдем на этом примирение? Прошу… - Голаф облизнул сухие губы, на сердце было тяжело и больно. Он снова подумал, что ее глаза, влажные, похожие на капли пьяного эля, будут дразнить его через много дней, через тысячи лиг.

- Клянусь, я не бросил бы тебя. Ни за что бы не бросил. Я только пытался заставить тебя следовать за мной. Чем хочешь клянусь, моя мэги!

- Я не твоя мэги, Голаф! И никто не смеет меня заставлять! Хватит. Мы уже все обсудили. Тебя ждет Фаром со своей развеселой командой. А меня Леос. Да! Я его люблю, как бы тебя это теперь не бесило. Прощай! - Астра повернулась и направилась к барду, ожидавшему возле бочек, сгруженных с летающего судна.

- Еще добавь, что ты любишь Коралисса и олена Трима! Ты слишком многих любишь! - бросил отчаявшийся франкиец.

- Да! Да, Брис! - обернувшись, Астра одно мгновенье смотрела на него, вздернув бровь. - Но тебя… я не люблю. Даже более того… Проваливай с миром и с честью! И не смей искать меня в Иальсе!

Голаф молча направился к шлюпке. Весь путь до "Кириды" он сидел, подперев кулаком небритую щеку и думая, что теперь больше всего ему охота выпить крепкого рохесского. Выпить побольше, кружек пять или шесть, и упасть в самый глубокий сон.

- Бывают же, а, господин Брис, же-е-енщины… - проговорил паладин, значительно растягивая последнее слово. - Которые волнуют и бесят так, что не поймешь, шет им родня или наши светлые боги! Рядом с такими сам чувствуешь себя богом, но и расплата потом бывает нелюдской.

Рейнджер не ответил, только махнул рукой и повернулся к флейту, темневшему в бирюзовых волнах и давно готовому к отплытию.

Через два дня после ухода "Кириды" мастер Бернат окончательно завершил ремонт судна. Снова прекрасная, со сверкающей богиней на ростре, "Песнь Раи" парила, туго натягивая канаты. Каррид Рэбб и Леос подняли по веревочной лестнице кое-какие вещи, обошли пустынный берег, прощаясь с Карбасом, и сами поднялись на борт.

- Да пребудет сила Его с нами в пути! - громко провозгласил анрасец.

Кривой нож в его руке врезался вверевку. Одновременно Леос справился с крепежной снастью с другого борта. Корабль покачнулся и начал набирать высоту. Сизые скалы острова медленно удалялись на юго-запад. За ними скрылись развалины храма Абопа, похожие на остывшее кострище. Скоро сам Карбос стал маленьким, невзрачным, будто угрюмый каменный цветок, брошенный в шелковой синеве. Вокруг раскинулось сверкающее солнцем море. У мачт корабля проносились с криками чайки, недоумевая, что за невиданная птица летит над волнами. Когда "Песнь Раи" поднялась еще на пол-лиги и поймала устойчивый южный ветер, эклектик потянул один из рычагов - сложенные крылья расправились широко, неторопливыми и сильными движениями качнули воздух.

- Чудесно! Как чудесно! - воскликнула Астра, обняв статую Раи и с восторгом глядя вперед.

- Чтоб мне треснуть, "Кириду" мы обгоним уже завтра! Лихо обгоним! Я-то знаю, на что способна наша птица! - заверил анрасец, и алый татуированный дракон на его щеке скривился в хищной усмешке. - Ты, Светлейшая, еще будешь иметь приятную возможность плюнуть всем им на макушку.

- Всем - нет. Только на макушку рейнджера, - рассмеялась Астра и повернулась к Бернату. - Мастер-коротыш я все гадаю, какая же сила поднимает нас? Если бы магия, я бы чувствовала ее нити. Неужели все дело в твоей хитрой механике.

- В механике и алхимии. Больше в алхимии. Скажу тебе… - эклектик на миг замялся, потом взъерошил рыжую бороду и продолжил: - Никому не говорил, а тебе скажу. Сила эта в ртути. Вернее в обмане. Да, во вранье вся сила. Особом таком вранье.

- Так в ртути или во вранье? - Леос вышел на палубу, прижимая к груди глиняную бутыль вина, недавно изъятую из храмовых запасников. - Если б только во вранье было дело, то все мы порхали проворней птиц. Верно, господин Балдаморд?

- Никаких сомнений! Если б вранье помогало летать, то я давно стал бы орлом, - важно ответил Рэбб. - Поясните ж в чем хитрость, почтеннейший мастер. Только без брехни, пожалуйста.

- Истинную правду вам говорю: дело здесь во вранье, в алхимии и самой ртути. Я бы назвал это чудо "свойством обманутой ртути", - Бернат причмокнул в мучительном ожидании напитка, который Леос разливал по чашечкам. Вытер руки о край камзола и пояснил: - Вы знаете, что самая тяжелая жидкость в нашем мире - это ртуть. Кроме того, она - самая глупая жидкость. Ее легче всего обмануть. Да, да! - он отпил несколько глотков и подкатил к небу глаза. - В моем устройстве ртуть как бы не слышит зова земли. Она путает, где верх, а где низ и падает вверх. Вверх! С утроенной, даже удесятеренной силой. Поэтому весь корабль тянет вверх. Ведь великолепно же?!

- Надо ж такое придумать! Обмануть то, у чего нет головы! - искренне восхитился анрасец.

- А знаете, как мне пришла эта идея? - Бернат Холиг поднял мохнатую бровь и оглядел друзей, порозовевших от славного напитка. - Пришла она ко мне под влиянием другой жидкости, по мнению некоторых умников, не менее глупой. Да… Случилось это в рохесском дворце, когда на одном очень важном приеме довелось мне хлебнуть лишнего. Вино - оно, конечно, лишним не бывает, но в тот раз я выпил его столько, что чувствовал, как настойчиво оно просится выйти через верх меня.

- О, мастер, мне это чувство тоже вполне знакомо! - воскликнул бард. - Особо часто такое случается вечерами в замках достаточно щедрых господ. Сначала из горла льются звонкие баллады, а потом от чего-то льется из него выпитое вино.

- Ох, бывает, - согласился Каррид Рэбб. - А вы что скажите, Светлейшая?

- Меня божественную эта напасть пока стороной обходила, - отставив пустую чашечку, улыбнулась Астра.

- Так вот, милейшие, - важно продолжил эклектик. - Как обычно бывает в таких случаях, ум мой обострился и я подумал: от чего это глупое вино стремится не вниз, а вверх? Ответ был очевиден: оттого, что оно глупое, глупое, и еще раз глупое! Оно заблудилось в моих темных потрохах и его тянет не в ту сторону. А уже потом мне пришла эта замечательная идея с ртутью. Я много мудрил и, наконец, нашел способ обмануть тяжелую, крайне неумную жидкость. Так что все дело в брехне, - Бернат с довольством прищурился, подставляя чашечку под темную струю из глиняной бутыли.

- За брехню! - провозгласил Каррид Рэбб. Мотнул головой, отбрасывая черный хвост волос.

- За ее ценнейшую пользу! - бард одним глотком осушил свою посудину и, повернувшись к Астре, негромко произнес: - Принцесса… Принцесса волшебства, я люблю тебя. И это все, все, все! - он с чувством обвел вытянутой рукой море до самого дымчатого горизонта. - Это все для тебя! Сколько дней мы с Карридом, наполняясь божественным восторгом, смотрели на закаты с высоты полета. Смотрели на лазурные волны, на розовые рассветы и золотые закаты, пролетали над островами, городами и видели их богатство, сладкие соблазны, которых неисчислимо внизу. Но все эти дни до единого я жалел до слез, что тебя нет с нами! Теперь все счастливо изменилось!

- И я тебя люблю, Леос, - мэги прислонилась к его плечу, глядя на северо-запад, куда указывала рука богини на ростре. Туда стремилась "Кирида", унося Голафа Бриса - человека с которым еще недавно Астру так много связывало. И где-то там, только намного дальше был Иальс. Мэги снова вернулась мыслями к Варольду. С тех пор, как летающий корабль опустился на берег Карбоса и бард открыл, что магистр Пламенных Чаш - ее отец, эти мысли почти не покидали ее. Как случилось, что Судьбу Держащая разлучила ее с магистром?! Почему даже он сам не знал о том, что у него есть дочь. И знала ли об этом Изольда? Неужели она, заменившая Астре мать, могла скрывать такое от своего лучшего друга - магистра Варольда?! Еще очень часто вспоминались слова Канахора: "Арсия была такой же… Тебе многое перешло в наследство. И от Варольда тоже. И от Изольды… Дай сюда мое кольцо… Кольцо-свидетель, как я наказал твою мать…" - вспоминая эти полные злобы и желчи слова, дочь магистра Варольда Кроуна чувствовала, как тепло приливает к рукам и голове, как магия соединяется с яростью.

После легкого обеда, устроенного на палубе под навесом, Астра спустилась в свою каюту, чтобы разобрать вещи, небрежно сваленные в сундук и ящики. Развесив платья в маленьком шкафу, она начала подыскивать более надежное место для Лучистой Сферы и прочих атрибутов вызова весса. Завернула их в два слоя шелка и уложила на дно сундука, думая, что Херика придется потревожить нескоро, вряд ли раньше прибытия в Иальс и встречи с отцом.

Она выпрямилась, поглядывая в окно на игравшие внизу волны и перебирая серебряную цепочку с рохесским медальоном, вздохнула, почувствовав головокружение. Ноги в коленях стали слабыми, и мэги, схватившись за край потертой столешницы, неловко опустилась на табурет. Снова, как уже было ни раз, подступила тошнота, и Астра, сдерживая мучительный позыв, зажала рот рукой. Поначалу невесомая, зыбкая мысль, что она беременна чаще, яснее звучала в ее голове и тяготила, приводя в необъяснимое, но очень горькое уныние. В такие минуты Астра, стиснув зубы, вспоминала то Голафа, то амфитрита, и нечто неуловимое и темное металось в ее широко раскрытых глазах.

Посидев неподвижно несколько минут, госпожа Пэй вернулась к вещам в сундуке, продолжила разбирать их, пока под руку не попалась шкатулка подаренная Коралиссом. За последние суматошные дни на острове, Астра забыла об этой вещице, найденной амфитритами среди руин затонувшего города, - вещице древней и обладавшей непонятными свойствами. Когда в каюту вошел Леос, дочь магистра разглядывала ее, стараясь угадать значение пиктограмм на серебряных пластинах и представить, что могли означать узоры из крошечных аметистов и сапфиров, вкрапленных в костяную крышку так часто, что они казались рисунком синей искрящейся пыли.

- Моя принцесса, зачем ты покинула нас? - Леос присел рядом, обняв мэги и потянувшись губами к ее шее.

- Я хотела быстренько навести порядок. И вот что вспомнила, - она повернула подарок амфитрита к свету, падавшему в маленькое окно - самоцветы на крышке вспыхнули ярче и знаки на серебре ожили. - Нравится? Она, господин бард, наверняка не простая. Только не знаю, что здесь за волшебство и как работает, - Астра открыла шкатулку и, положив в нее пятишилдовую монетку и кусочек кварца, завернутый в шелковый платок, закрыла крышку.

- Дай-ка мне, - Леос придвинул шкатулку к краю стола и начал трогать серебряные пластины - при нажатии они слегка проваливались, издавая тихий писк разных тонов. - Это какой-то музыкальный инструмент. Я уже слышал о поющих коробочках. Их прежде умели делать мергийцы. И я научусь играть на ней для тебя.

- Нет, сладкоголосый. Это магическая шкатулка, - мэги нажала две широких пластины сразу. Никакого звука не последовало, но на мгновение показалось, что аметист посредине вспыхнул фиолетовым светом и тут же погас. - Определенно так.

- Нет, коробка музыкальная, а волшебство здесь только твое, - бард прижал Астру к себе, целуя ее губы, с восторгом глядя, как вздрагивают ее прикрытые ресницы.

- Нет, нет, Леос! Шкатулка магическая! Да пусти ты, - она вывернулась из его объятий и потянулась к подарку Коралисса. - Здесь вся хитрость в знаках на серебре. Если б я могла понять этот древний, забытый язык! - дочь Варольда положила шкатулку на колени и откинула крышку. - Герм Всемогущий! Смотри! - она вытащила из шкатулки платок. Это был не ее платок. Лоскут зеленовато-серого шелка превратился в небольшую накидку, расшитую золотистыми листьями и розовыми цветами удивительной красоты. При этом монетка и кристалл кварца бесследно исчезли. - Я же говорила, Леос, это магическая вещь!

- Это музыкально-магическая вещь! - радостно согласился бард. - Давай еще попробуем. Что у тебя есть подходящее? А вот, - он сдернул шнурок с кошелька, подаренного Варольдом, и бросил костяную коробочку три золотых монеты. - И еще нужно что-нибудь.

- Да! Для наилучшего результата, - подумав мгновенье, Астра добавила к монетам крупную продолговатую жемчужину из своей сокровищницы. - Вот так! - она захлопнула крышку и прошлась пальцами по выпуклым знакам на серебре. Изредка шкатулка издавала поскрипывание или прерывистый писк.

- Прошу, госпожа! - воспротивился Леос, вырывая волшебный предмет из рук мэги. - Доверь это дело музыканту, - он коснулся блестящих пластин, извлекая какие-то ноты. Прислушался и, тряхнув головой, быстрее и увереннее стал нажимать знаки на серебре. Мелодии не получалось, но барду казалось, что она где-то рядом, что нужно совсем немного старания, и она обязательно зазвучит из чудного инструмента. А будет мелодия - будет и волшебство.

- Теперь ты попробуй, - бард протянул коробочку Астре. - Приложи какое-нибудь заклятие, и наверняка там получится красивая штука.

- Барда-бардак! - вытянув пальцы, воскликнула дочь магистра Пламенных Чаш.

- Что это за подозрительное заклинание? - поинтересовался Леос. Волосы, золотистые от света солнца упали ему на лоб. Синие глаза с восхищением смотрели на мэги.

- Сама не знаю. Я только что придумала. Пусть будет - заклинание в помощь барду. Открывай! - рассмеялась Астра.

Леос сдернул защелку и откинул костяную крышку. Внутри шкатулки оказалось пусто. Лишь щепотка серой пыли лежала в углу.

- Волшебная коробка обманула нас! Съела тридцать сальдов! - удивленно и разочаровано произнес музыкант.

- И моя жемчужина исчезла. Ничего… Пусть это будет плата за знания, - мэги растерла между пальцев тонкую скрипящую пыль. - За знания можно выложить и в сотни раз большую цену. Рано или поздно, я пойму как она работает.

- Здесь не только ноты и волшебство. Здесь есть какая-то алхимия. Идем, расскажем об этих чудесах мастеру Бернату, - предложил Леос и встал, отряхивая рубашку.

- Расскажем. Только попробуем еще разок. У меня одна особенная мысль, - Астра извлекла из сундука осколок яйца карака. - Видишь, этот предмет чужого мира. Хочу посмотреть, как его примет шкатулка. Конечно, дело в последовательности нажатия пластин. Здесь что-то вроде машины воплощения, придуманной Цайсом, но исходный материал должен иметь еще большее значение, - мэги положила осколок яйца на костяное ложе и, чуть поразмыслив, добавила огарок свечи, помеченной символами Герма. - Зови, сладкоголосый, эклектика и Каррида. Покажем им чудо. А я немножко поколдую над этими знаками.

Пока бард ходил за мастером Бернатом и Карридом, Астра еще раз внимательно осмотрела серебряные пластины шкатулки. Их всего было семь: четыре по углам и три широких напротив защелки. На каждой было своя пиктограмма, но понять значение замысловатых линий на серебре мэги не могла. Оставалось надеяться, что после многих проб и ошибок смысл знаков чужого языка чуть прояснится. Астра нажала пластину в верхнем левом углу и приоткрыла крышку - осколок яйца и восковой кругляш остались без изменений. Тот же результат был и после нажатия следующей угловой пластины. Мэги догадалась, что для изменений предметов внутри шкатулки требуется прикосновение не менее чем к двум знакам, причем главные свойства преобразования задавали широкие пластины возле защелки. Когда послышались шаги друзей, Астра уже испытала первую из пришедших ей на ум комбинаций знаков и осторожно откинула крышку.

- Леос, Бернат, великолепно! - госпожа Пэй с торжеством достала из недр шкатулки предмет похожий на огромную, величиной с кулак, жемчужину бирюзового цвета, в глубинах которой таился причудливый отблеск.

- О-о! - протянул Каррид Рэбб. - Неужто рыбья коробка разборчива в самой прекраснейшей красоте. Похоже, госпожа Пэй, ее коснулась рука Балда! И Балд говорит, что красота, используемая с умом, может стоить немалых денег!

- Это я и сама знаю, господин волосатик. А ты что скажешь, мастер Бернат? - Астра протянула ему произведение магической шкатулки. - Смотри внимательно: алхимия здесь замешана с механикой или все же чистая магия.

- Не могу так ответить, - Холиг бережно взял искрящийся шар, положил его на стол и, склонившись, долго разглядывал менявшиеся в нем оттенки. Потом достал из-за пояса инструмент с железным наконечником и несильно постукал по бирюзовой поверхности. Раздался звон, будто кто-то потревожил тонкий хрусталь.

- Чудно! - прихлопнув в ладоши, воскликнула Астра, но тут же вспомнила, что похожими свойствами обладали яйца караков. - Только осторожней, Бернат! - предупредила она.

- Дайте я, - Каррид Рэбб выхватил из рук эклектика железный инструмент и сильнее ударил по изящному произведению шкатулки. Звон стал надрывным, по глянцевой поверхности пошли извилистые трещины.

- Волосатый! - вскрикнул Леос. - Ты разбил нашу драгоценность!

- Хуже того! Бегите на палубу! - мэги уже не сомневалась, что это было настоящее яйцо карака. Настоящее, только очень маленькое. Но кто знает, какими опасными свойствами наделила его шкатулка. - Быстрее на палубу! - Астра толкнула замешкавшегося у двери Леоса, отступила в коридор и смотрела, как трескается, ломается красивая бирюзовая скорлупа, как над столом сгущается желтое облако. Мэги Пэй вспомнила, что Изольда говорила много раз: "неизвестная магия не бывает доброй". Конечно, магистр здесь была права, ведь первое и самое ценное, что изобретает разум, это способы нападения и жестокой защиты.

- Иди, иди же сюда, уродец! - проговорила Астра, привлекая бестелое существо: его необходимо было выманить на палубу, иначе трудно вообразить, какие разрушения на корабле мог сотворить уменьшенный в тысячу раз карак. Желтовато-седое облако обрело вид человеческой головы и двинулось к мэги. Астра отступила дальше в коридор и потеряла его из виду. Через миг карак был перед ней, пройдя через стену, оставив там большую дымящуюся дыру.

- Шет! - вскрикнула госпожа Пэй и бросилась к лесенке на палубу. - Каррид, Леос наверх! Быстро! И не вздумайте ввязаться с этой мордой в драку!

К счастью или нет, анрасец был безоружен. Он хлопнул с досадой по ремню, на котором обычно висели два коротких меча, и, по-бычьи взревев, развел мускулистые руки.

- Сама отходи! Я его задержу! - крикнул Леос, прыгнув между Астрой и неведомым существом.

- …айрошелид-спелл! - выдохнула мэги, чуть раньше, чем ядовито-дымные пряди потянулись к груди музыканта.

Карак натолкнулся на воздушный щит и отлетел в угол. Тут же он повернулся и вошел в каюту эклектика, оставив на месте двери большую дыру с обугленными краями.

- Наверх! - скомандовала дочь магистра.

На этот раз ее послушал и Леос, и анрасец. Они взлетели по лестнице, словно получив по крепкому пинку.

- Иди, иди сюда, миленький, - снова поманила мэги исчадье Каракона. Она боялась даже подумать, что будет, если чудовище доберется до механизма Холига, державшего корабль на лету.

- Ну лети же ко мне, - простонала Астра. Сделала еще шаг и, приготовившись сотворить заклятие, осторожно заглянула в каюту. Карака там не было. Ровно напротив прожженной двери зияла еще одна дыра, через которую было видно море и паривших над волнами чаек. Госпожа Пэй замерла от неожиданности: отвратительная летающая голова прошла сквозь весь корпус судна.

- И хорошо, лети себе прочь, - решила Астра. - Дырки мы в Иальсе заделаем, - она повернулась к лестнице и услышала возглас Леоса, следом испуганный вопль Берната. Палуба содрогнулась от сильного удара.

Взбежав наверх, Астра увидела верхушку фока, качавшегося в нитях такелажа над обломками реи. Выше, в спутавшейся оснастке метался карак.

- О, Герм Заступник! Рена Добрейшая! - взмолился мастер Холиг, глядя выпученными глазами вверх. - Спасите нас! А?

- Я тебя сейчас побрею, дрянь! - вскричал Каррид Рэбб, схватив нож с обеденного стола и принялся яростно выпрыгивать под седоволосой головой, терзавшей останки раунгота. - Лети сюда! Сюда! Трусливое чучело!

Карак будто послушал: рванул канаты и с воем метнулся вниз. Возле ног анрасца образовалась дыра, будто судно проткнули гигантской раскаленной иглой. В воздухе запахло дымом и страхом.

- Осторожней, мой друг! - Леос ухватил Рэбба за ремень, дернул в сторону от образовавшегося в палубе сквозного пролома.

- Ох, беда! - запричитал эклектик, глядя, как ужасное существо, появилось теперь уже у носа судна, прожгло настил рядом с ростом и, словно дикая комета, углубилось в трюм. - Погибли мы!

Астра стояла рядом с Бернатом в растерянности, слушая, как дрожит под ногами палуба и ожидая, что в следующий миг "Песнь Раи" развалится на куски, упадет в море. "Карак похож на призрачное существо эфира, - думала мэги, сминая в пальцах платок и быстро, отрывочно вспоминая свое прошлое посещение Каракона. - Его может питать огонь. Тело из тяжелых фракций хаоса…"

Она не успела прояснить себе мысль болью стучавшую в висок - карак возник у рулевого ограждения. Рэбб, хищно взревев, бросился к нему, разрывая воздух ножом. Только поток гудящего пламени остановил его.

- Ангро-воэта-фэй-спелл! - Астра вытянула руки, и струи воды хлестко ударили в летучую голову. В один миг она сжалась, сморщилась и упала на палубу. Катаясь в грязной луже и пуская клубы густого пара, карак превращался жалкое существо, похожее на склизкого головастика.

- Ах, дрянь! - анрасец перепрыгну через ограждение, собираясь раздавить уродца. Леос поспешил на помощь другу, но карак скользнул к пролому в палубе и исчез, то ли свалившись в море, то ли затаившись где-то темных углах трюма.

- Да-а, госпожа Пэй… - прислонившись спиной к штурвалу, Каррид Рэбб медленно осел. - Действительно чудеса творит твоя шкатулочка. Если бы не воля Великого, быть нам всем на морском дне.

- Не плети, мордатый, - убрав за пояс кинжал, Леос сел на ограждение. - Балд велик, разумеется, но мы живы волей и старанием госпожи Пэй. А не ты ли, дурья башка, это чудище выпустил из той круглой стекляшки? Ты же ее разбил!

- Ну-ну, не ссорьтесь, благороднейшие, - вступился Бернат. - Мы живы и целехоньки. Чего еще надо? Давайте лучше выпьем по чашечке, чтоб ноги не сильно дрожали.

- Мастер-коротыш, убедился бы сначала, что цела твоя ртутная машина, - пробираясь между обломками мачты, сказала дочь магистра. - Ведь не долетим же! Шлепнемся в море без всякого вранья!

Тем не менее "Песнь Раи" держалась еще в воздухе. Хотя весь корпус был изъеден сквозными дырами, сила "обманутой ртути" держала корабль на лету.

Глава пятая Следы ушедших

Изольда Рут проснулась от тихого шевеления где-то рядом. Она прислушалась, стараясь распознать опасность. Вспоминая события вчерашнего дня, приоткрыла глаза и лежала, не шевелясь, глядя на темно-синие горы, выделявшиеся на посветлевшем небе. Из-за вершин, увенчанных острыми щербатыми скалами, наплывали облака, серые с оттенком горькой желтизны, которая бывает поздней осенью в окрестностях Вергины. Только Вергина и все милое королевство Олмии находились за бесконечные тысячи лиг - здесь был неведомый, недобрый мир, отнявший у магистра дорогого помощника и саму ее захвативший в безвременный плен.

Мэги Рут приподнялась на локте, оглядев дорожные сумки и место, где лежал ночью раненый звереныш. Он не умер. Похоже, целительные смеси пошли ему на пользу. Абориген сидел, скорчившись между камней, поглядывая круглыми лиловыми глазами на спасительницу.

- Видишь, жив, мохнатенький, - проговорила Изольда, кутаясь в шелковую накидку, не укрывавшую от холодного ветра. - Скачи себе. Скачи, - она махнула в сторону редкого леса, поднимавшегося по другому краю расселины.

- Криг дуук! Виа-ноог уаене, - ответил зайцеподобный абориген. - Уаене!

- Что? - мэги нахмурилась, сосредоточившись на ментальной волне и стараясь понять смысл чужих слов. - Как твое имя? - беззвучно произнесла она.

- Криг, - существо оживилось, качнуло головой и, вытянув лапу, указало на руку Изольды.

- Ах, тебе нужен этот знак. Уаене - знак? Так? Ну, иди сюда. Иди, заячья твоя душа, - раскрыв ладонь, магистр протянула металлический диск с темно-зеленым камнем и поманила аборигена. - Может, Криг знает, что стало с Хериком? - задумчиво сказала она. - Может, его еще не поздно спасти.

Криг приблизился на несколько шагов и с опаской протянул лапу к амулету. Изольда медленно двинулась навстречу, когда покрытые шерстью пальцы коснулись ее, она несильно их сжала и спросила ментально:

- Кто преследовал вас вчера ночью? Кто они и где их теперь искать?

- Ноог, - пробормотал абориген, втянув голову в плечи и подрагивая от страха.

- Не дам, уаене! - твердо сказала магистр, удерживая его лапу. - Сначала расскажи, кто напал ночью. Мне это важно! Так же, как тебе получить священную вещь, - она перехватила металлический диск другой рукой и добавила с горьким чувством: - Они схватили моего друга. Понимаешь? Может быть, убили его.

- Ноог! Даалап мерии фе… - повизгивая, он говорил что-то еще. Из быстрого, порывистого тока чужих мыслей Изольда поняла не все, но стало ясно, что металлический диск с зеленым камнем дорог зайцетелому существу больше чем жизнь и Криг обязательно должен получить назад свою "уаене". При этом он не собирался говорить, что за всадники атаковали их отряд ночью: ни за что он это не скажет потому, что Изольда спасла ему жизнь, и Криг в благодарность не собирается указывать ей дорогу к смерти. А рыжего друга магистра, со слов аборигена, сегодня в полдень наверняка казнят на площади города Хиникишу. После этой речи Криг вскинул голову и выпятил синеватую губу, давая понять, что спасительница от него больше ничего не добьется при всем безмерном уважении к ней. Потом, не вынося пронзительного взгляда магистра, отвернулся и начал ощупывать вчерашнюю рану, почти затянувшуюся от волшебных снадобий.

- Послушай, зайчик, - Изольда резко повернула его к себе. - Ты должен показать путь в эту Хиникишу! Ты мне должен! Обязан мне, слышишь?! Ведь я могу стать очень недоброй. Лишь когда я увижу стены города, я отдам твою вещь и катись ты ко всем матерям с сестрами!

- Плии мииидо! - взвыл зайцетелый, что означало: "Никогда, спасительница!"

- В таком случае, - магистр взяла свою дорожную сумку и взвалила ее на спину Крига, сумку Астры, содержимое которой было легче и при нынешних условиях намного ценнее, закинула за плечо себе. Потом сорвала колючую хворостину и, стегнув аборигена, прикрикнула: - Ну-ка пошел! В Хиникишу. В Хиникишу! - повторила она, и хворостина свистнула в воздухе.

Криг заскулил, глянул на нее сердито, но все-таки поплелся по краю расселины в сторону голого западного отрога. Высохшая бурая трава хрустела под ногами и почему-то пахла гарью. Изольда шла следом за аборигеном, тихонько негодуя, что он столь несговорчив в то время, как жизнь Херика в опасности, и все могут решить минуты. Еще магистр думала, что могла бы доверить поклажу аборигену, а сама использовать магию полета. Сил хватило бы лиг на двадцать-тридцать. Только вряд ли город находится так близко. И вряд ли она, изможденная полетом, который забирает много сил, сможет разыскать и освободить весса.

Они добрались до отрога, дыбившегося сизыми скалами с желтыми волнообразными прослойками. Прошли между огромных валунов и одолели большую часть подъема, когда Криг сказал на своем завывающем языке:

- Спасительница, я умный - я веду тебя в другую сторону. Хиникишу не увидишь. Тебе нельзя - я лучше знаю.

- Глупый зверенок! - Изольда остановилась, в гневе и отчаянии замахнувшись хворостиной, но не ударила - переломила колючую ветку об колено. - Ты понимаешь, что из-за тебя погибнет мой друг?! Мой помощник, без которого я сама обречена!… Я!… Криг, - она смягчилась, и, вытащив из кармана сумки металлический диск, просящее посмотрела с круглые глаза аборигена, - я отдам тебе это сразу. Сразу, как ты поможешь мне найти проклятый город. К твоему амулету я добавлю вещи не менее прекрасные, которых никто даже не держал в вашем мире.

- Покажи, - оживился Криг, спустившись ближе к спасительнице.

- Сейчас покажу, только ты должен проводить меня к Хиникишу, - магистр расстегнула сумку, постелила бархатный лоскут на камне и стала выкладывать наиболее броские вещицы. - Смотри, вот, - она достала крупный хризолит, сверкавший золотисто-зелеными искрами. - Он стоит больше трех штаров. Хотя, для твоего заячьего ума это мало о чем говорит. Или вот, - мэги Рут осторожно извлекла золотую фигурку ларсы, украшенную изумрудами. - Она приносит удачу. Сумасшедшее везение охотнику и воину. Ну, как?

- Уаене, - почти со стоном протянул абориген.

- Будет тебе уаене! Ведешь меня к Хиникишу? - она отложила в сторону магическую книгу, которую всегда брала с собой в дорогу.

- Нет. Ни за что! Спасительнице там плохо, - ответил Криг на чужом визгливом наречии.

- Сучий заяц! - вспылила Изольда, выкладывая из сумки аметисты, палочки иллюзий и обсидиановые шары. Из бокового кармана вывалился флакон духов и пурпур для губ в изящной серебряной коробочке.

- Иинаки бики, - произнес Криг, указывая на коробочку.

- Иинаки, - передразнила магистр. - Вот для чего, твоя каки-иинаки, - она откинула крышку с рельефом виноградных листьев и лебедей, макнув палец в густую краску, подвела себе губы. - Нравится? - Изольда с издевкой усмехнулась, поправляя на шее бусы Варольда.

Криг замер, уставившись на волшебно изменившееся лицо спасительницы, потом выхватил коробочку из ее рук и, поглядывая в зеркальце на внутренней стороне крышки, обильно накрасил мясистые губы.

- Красавец! - расхохоталась магистр. - Я бы в тебя влюбилась. Жаль некогда. Забирай это иинаки и пошел скорее к городу! Амулет потом отдам, - она свалила драгоценности в сумку и встала.

Разглядывая с восторгом серебряную коробочку, Криг направился к скале, топырившейся, словно огромный палец у западного края отрога. Он бормотал что-то, восхваляя богов и поругивая злых вронгов - вчерашних всадников. Кроткий хвост его подрагивал, сумка тряслась и звенела склянками в такт упругим шагам.

- В Хиникишу не пойдем, - вдруг сказал он, повернувшись к магистру. - Тебе нельзя.

- Я с тебя шкуру сдеру! - вскричала Изольда, подскочив к нему и вцепившись в меховой загривок.

- Только вронги сдирают шкуры! - запищал Криг, вырываясь. - Они злые, а ты - спасительница! - он вдруг замер, обнял мэги и с необъяснимой ловкостью повалил ее на землю.

Изольда и подумать не могла, что в этом тщедушном на вид существе столько силы. Она попыталась отбросить его, но абориген крепко оплел ее ногами, прижал к травяной кочке ее голову.

- Тихо, спасительница! Там вронги! - он весь напрягся, приподнявшись над бурыми скорченными стеблями.

- Не надо было так со мной, зверенок, - Изольда сердито фыркнула, отплевывая шерсть, попавшую на язык.

- Они ищут. Тебя, важный уаене и меня. Все ищут! Лежи тихо! - он раздвинул стебли высокой травы.

- Со мной можешь не бояться своих вронгов. Я сильнее их, - проговорила Изольда, вывернулась и отползла в сторону.

- Ты добрая, но слабее. Они сильнее всех.

- Дурак! Откуда тебе знать, кто я и что могу?! Ты хоть раз видел похожих на меня? - сердито спросила магистр, зайцеподобный раздражал ее все больше и она начала жалеть, что не рассталась с ним сразу.

- Много видел, - отозвался он. - Похожие на тебя живут возле Большого озера. Только шерсть на их головах черная.

- Там живут люди? - удивилась Изольда.

- Лавронги - злые дети Керемга-Юну. Но есть и добрые. Их речь похожа на твою, только, они говорят непонятно - их слова не звучат в голове. Разве сама не знаешь? Ты же пришла оттуда?

- Нет, - объяснять ему, что этот мир ей чужой, магистр не решилась. Она привстала, наблюдая за отрядом всадников, повернувших от леса к расселине. Вронги действительно искали кого-то - они развернулись в широкую цепь и двигались неторопливо, задерживаясь у зарослей и нагромождений камней. Они были далеко, в полутора лигах и вряд ли могли заметить Изольду с Кригом, притаившихся за травяной порослью.

- Почему ты думаешь, что они ищут меня? - спросила магистр напуганного аборигена.

- Я вижу, - зайцеподобный подполз, настойчиво нажимая лапой на плечо Изольды, чтобы она приникла к земле. - С ними твой рыжий друг. Они взяли его как приманку. Они всегда так делают, когда хотят поймать кого-то

- С ними Херик?!

- Да, твой рыжий. Я очень далеко вижу, - с достоинством ответил Криг. - Я буду смотреть, а ты сиди тихо.

- Там Херик?! - в недоумении переспросила мэги Рут. Тут же ей послышался далекий вопль весса.

- Рена Милостивая! - Изольда вскочила, стараясь лучше разглядеть отряд вронгов. Яснее услышала истерический ор Херика и будто увидела, что один из всадников держит возле себя рыжее непокорное существо.

- Пригнись! Пригнись быстро! - всполошился Криг, хватая ее за край платья и стараясь свалить.

- Да пошел ты! - Изольда, рассердившись, пнула его ногой. - Плевать мне на твоих вронгов! Там Херик и я его сейчас же верну.

- Они схватят тебя! Будут мучить! Казнят! - заверещал зайцетелый, с силой дергая ее за то за одежду, то за руку, сжимавшую диск и темно-зеленым камнем.

- Запомни: я не та, за которую ты меня принимаешь! Ты не знаешь даже, что я могу! Запомни: я сильнее вронгов! - теряя последнее терпение, вскричала мэги Рут. - Десять их или двадцать - я верну Херика, и пожалеет тот, кто встанет на моем пути!

- Нет, ты слабее! Я знаю - слабее! Я не дам тебе быть глупой и умереть! - дородный заяц тоже вскочил на ноги.

- Я - мэги, шет тебя порви! Я очень сильная мэги! Я - магистр! - Изольда вскинула ладонь вверх, призывая лайт - в небе полыхнуло ослепительно-синим пламенем, воздух разорвал громовой раскат.

Закрыв глаза, Криг распростерся на земле. Хвост его нервно дрожал, и по спине пробегали судороги страха.

- Теперь понял?! - магистр бросила быстрый взгляд, на заметавшихся вдали всадников, снова обратилась к аборигену: - На! Забирай свою уаене! И проваливай, пока я не стала очень злой!

Криг подхватил драгоценный диск на лету и бросился по склону, петляя между обломков скал и кустов.

- Дурак! Гринх мохнатый! - не унималась Изольда, отряхивая платье от налипших чешуйчатых листьев и клочьев шерсти аборигена. Магистр глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться и сосредоточиться на отряде всадников.

Вронги приближались, разделившись на две группы: малую в четыре всадника, у одного из которых был весс, и большую, в полтора десятка воинов, одетых в плащи с капюшонами, вооруженных необычными копьями, искривленными на концах. Больший отряд шел на полном скаку, забирая к западу, видимо, имея цель окружить ее и не дать уйти к скалам. Изольда торопливо думала, что противопоставить этим отдаленно похожим на людей существам, несущихся на длинношерстных быках. Конечно, утверждать, что она вместе со своим арсеналом магии сильнее их, было опрометчивым - ведь, кто знает, на что способны чужаки.

Сдернув застежку с брошенной Кригом сумки, мэги достала палочки иллюзий. Это были очень дорогие палочки, каждая стоила не меньше пяти штаров. Изольда берегла их на особый случай. Похоже, такой случай настал - сейчас она не смела рисковать, и должна была отбить весса любыми средствами.

- "Принц земли", - решила магистр, выбрав из трех палочку с невзрачным кремневым наконечником, испещренным анрасскими рунами.

Основной отряд уже выехал на тропу, тянувшуюся от западного края отрога, и несся теперь на нее. Слышался раскатистый топот быков, лязг их железных нагрудников. Те четверо, которые удерживали Херика, одолели половину подъема и к неудовольствию магистра остановились. Всадник на желтолобом быке, скинул с головы капюшон, привстал, разглядывая странные приготовления противника, что-то наказывая своим воинам грубым, рычащим голосом. Снова раздирающе заорал весс.

"Пожалуй, пора", - подумала Изольда, выпрямившись и вытянув палочку к изгибу тропы. Заклинание шевельнулось на губах. В этот миг, магистр услышала справа хруст травы и визг Крига:

- Спасительница, беги! Беги за мной! Мы успеем к Длинной скале, там есть норы!

- Пшел вон! - вскричала магистр. - Вон отсюда!

- Криг не бросит спасительницу!

- Глупейший зверенок! - Изольда покраснела от возмущения. - Ты уже видел, на что я способна! Уноси ноги, пока я не выдернула их!

- Это не ты сделала. Ты слабая. Добрые всегда слабые, - он приблизился еще, призывно махая лапой.

- Я злая! Я - сама мора зубатая! Я - химера в ярости! - она вытянула жезл и спешно выплюнула заклинание.

Фокус силы лег не туда, куда изначально целила магистр. Земля задрожала. Склон горы рассекла трещина, но край ее оказался намного выше тропы. Трещина ширилась, расползаясь острыми извилинами, из ее глубин поднялось ужасного вида существо - чернотелый гигант со вздутыми мышцами и огненным блеском в глазах. Он заревел, будто его горлом была ненависть, ударил в землю кулаками, и задрожали близкие скалы. Все это было лишь искусной иллюзией, хранившейся до своего часа в палочке магистра. Но для тех, кто не знал, что перед глазами обман, иллюзия была не менее опасна, чем беспощадная реальность.

Отряд вронгов остановился в сотне шагов от явления, наводящего святейший ужас. Быки захрапели, попятились, сбиваясь в кучу. Всадники издали вопль и запричитали молитвы. Лишь некоторые проявили благоразумие, направили животных дальше по тропе, мимо трещины и сотрясавшего землю чудища. Изольда не рассчитывала на это. Она надеялась, что мнимый разлом перекроет путь главному отряду вронгов полностью, а она сама тем временем займется освобождением Херика. Но из-за глупого вмешательства Крига все вышло иначе: часть всадников проскочила мимо "земляного принца", теперь пусто сотрясавшего округу ревом и тяжелыми ударами кулаков.

- Это ты сделала? - едва придя в себя от волны страха, пристал с расспросами зайцеподбный.

- Сгинь! - Изольда толкнула его ногой, оглянулась на приближавшийся отряд вронгов и отшвырнула бесполезный жезл.

- Нет, ты так не могла. Это не ты! Ты же не богиня Дрожащей горы? Скажи, спасительница! Скажи правду! - не унимался Криг.

- Авро! Авро-каинья-фаер-волл-спелл! - магистр взмахнула рукой, очерчивая дугу. От обрыва, до грудившихся по другую сторону тропы валунов встала стена сжигающего огня. Это была уже не иллюзия. Первый всадник, неосторожно влетевший в нее, скорчился от боли и ужаса. Его рогатый скакун, метался объятый пламенем.

- … фаер-волл-спелл!… фаер-волл! - повторила Изольда, расчерчивая склон огненными линиями. Воздух ревел. Гадко пахло горящей шерстью и травой.

- Ты - богиня Огненной горы! - вдохновенно произнес Криг и рухнул перед спасительницей, накрыв лапами голову.

Видение "Принца земли" бледнело, исчезало клочьями. Вронги, поначалу напуганные явлением земляного великана, пошли вперед. Их остановили лишь полосы огня, брошенные мэги по склону. Но такая преграда не могла удерживать долго.

- Бери сумки и беги к норам! - повелела Кригу магистр. - Я потом найду тебя!

- Ты - богиня Огненной горы? - спросил он, глядя предано и с восхищением.

- Да! Я богиня всех гор, морей и рек! Проваливай в пасть шетову! - Изольда видела, что вронги, державшие весса, повернули назад. Она могла упустить их и навсегда попрощаться с проводником междумирья. - Сумки! - напомнила мэги Рут оторопевшему аборигену, сама прошептала заклятие, потянулась, вставая на цыпочки, и оторвалась от земли. Она полетела, быстро догоняя четверку вронгов. Синяя с золотистой каймой накидка развивалась на ветру, длинные рыжие волосы, трепетали, словно пламя.

- Эй-ей! - крикнула мэги Рут с высоты, ментально усиливая свой призыв. - Вашими богами заклинаю, отпустите его! Отпустите, и я вас отпущу живыми!

Всадники остановились, стали кругом и подняли искривленные копья. Их землистого цвета лица с большими ртами, казались масками пещерных демонов. Глаза с желтой злобой взирали из-под надвинутых низко капюшонов. Херик сразу признал прежнюю хозяйку, завопил что-то бессвязное и тут же получил удар кулаком от старшего вронга.

- Мэйро!… - призвала магистр, зависнув над всадниками, складывая вместе ладони, - хаенд-айс-тенг-спелл! - и метнула силу заклятия вперед. В воздухе, засверкавшем голубой изморозью, возникла огромная рука, похожая на глыбу льда. Ее удар был сокрушителен - двоих всадников отнесло на несколько шагов, один из быков упал с переломанными ногами.

Увернувшись от жала копья, Изольда схватила на лету вессий загривок, одновременно бросив в глаза вронга перечный порошок. Херик завизжал еще громче, задергал неистово лапами, не поняв сразу, что с ним произошло. Лишь когда они поднялись высоко над землей, он ощутил, что его сжимают мягкие руки магистра. Потом увидел ее лицо, и из свекольных глаз весса потекли слезы.

- О, Изольда! Моя Изольда! - причитал он, прижавшись к ней, зарывшись мордочкой густые рыжие волосы и облизывая ее плечо.

- Не дрыгайся, маленький, - мэги страдальчески улыбнулась. - Мне очень тяжело. Нам бы еще немного протянуть, - она видела, что стены огня без малого угасли, и отряд вронгов спешил ей наперерез. Полет забрал много магических сил. Глупо и досадно было упасть сейчас под ноги свирепым быкам, звенящих железными нагрудниками и несущих обозленных всадников. Изольда тянула сколько могла в направлении скалы, куда стремился увлечь ее Криг. Все же ей, отяжеленной вессом, не удалось продержаться в воздухе долго. Она опустилась - почти упала, возле круглых валунов, начинавших вход в небольшое ущелье.

- Они убьют нас! Убьют! - причитал весс, глядя на отряд вронгов, жестокость которых он успел узнать за прошедшую ночь.

- Спокойно, трусливый звереныш! - магистр вскарабкалась на обломок скалы, чтобы лучше рассмотреть происходящее на склоне. Вронгов, направлявшихся к ним, осталось четырнадцать. Это была серьезная сила, ведь возможности сотворить достаточно мощное заклятие у Изольды уже не осталось. Но самое худшее заключалось в том, что Криг, исчезнув куда-то, не взял поклажу и драгоценные, жизненно важные вещи стали добычей мрачных всадников.

- Лучистая Сфера! - заламывая руки, простонала магистр. Сумка Астры наверняка была у темнолицых воинов, а без хрустального шара мэги не знала пути из этого недоброго мира.

- Госпожа! Госпожа! Делай что-нибудь! - заверещал весс, указывая на всадников, несущихся на них.

Изольда же медлила, она искала взглядом у кого из ее врагов была добыча не имеющая цены - сумка Астры. Искала и не могла найти: отряд летел, тесно сомкнувшись на узкой тропе и опустив копья. Гремело железо, стучали взметавшие пыль копыта.

- … фая-спелл! - выдохнула магистр и толкнула руками горячую волну. - Фая! Фая! Фая-спелл!

Сгустки пламени ударили в ближних всадников. Звериный рев соединился с ревом огня. Горела одежда и шерсть. Один из быков, вмиг покрывшись дымящейся коркой, упал под ноги другим - его всадник тоже был мертв. Первые из отряда, оказавшиеся в беспощадном пекле, старались повернуть обезумевших скакунов назад, но натыкались копья своих товарищей. А Изольда слала и слала фаерболлы, словно желая превратить узкий проход в огненные врата Некрона.

- Богиня Огненной горы! Слава тебе! - раздался восторженный голос Крига.

- Госпожа! - взвизгнул Херик, увидев рядом с собой неведомое существо. Обернулся и с ужасом обнаружил за его спиной еще полсотни таких же, вооруженных палками с цепями на концах и какими-то заостренными дисками. - Госпожааа!

Магистр не ответила, наконец, она разглядела среди обратившихся в бегство вронгов, всадника с бесценным трофеем. Преследовать его не было никакой возможности, и магических сил не осталось. Вскинув голову, Изольда несколько мгновений впитывала по каплям энергию из опустевшего эфира. Потом вытянула палец, вычертив в воздухе младший знак Го, и огненная петля, похожая на рыжий волос, оплела удалявшегося воина. Он пронзительно вскрикнул - его рука, отрезанная от тела, упала на землю вместе с похищенной сумкой.

Обойдя дымящие тела быков и вронгов, мэги Рут направилась по тропе вниз. Потом, словно девчонка неспособная справиться с мучительным нетерпением, побежала - слишком важно было разыскать Лучистую Сферу и убедиться, что кристалл не разбился. Отрезанную руку, видневшуюся из-за камня четырьмя темными скрюченными пальцами, она обнаружила сразу. Чуть дальше валялась сумка Астры, разорванная и прожженная. В ней не было ничего, кроме платка, украшенного голорской вышивкой, письма Варольду и разбитых склянок. Выронив липкую от крови и пролитых снадобий сумку, Изольда обречено смотрела вслед удалявшимся всадникам.

- Госпожа Рут, прости меня! - простонал за ее спиной Херик. - Прости… Я вероломно, наиподлейше предал тебя! Они меня сильно били и мучили… Обещали содрать шкуру, если я с ними не поеду искать тебя. Потом кололи мою задницу ножиком и заставляли звать тебя на помощь. А ты пришла! Ты пришла, госпожа! - он, совсем расчувствовавшись, бросился к ней. Прижался к голым ногам мэги, облизывая шершавым языком ее колени. - Прости, рыжая, красивейшая Изольда!

- Глупыш, очень хорошо, что ты меня так "предал", - она присела рядом, обняв весса и поглаживая его большие мягкие уши. - Иначе не знаю, что было бы с нами. Не знаю, смогла бы я тебя найти когда-нибудь.

- Они заставляли звать тебя, а я даже крикнул одинразик: "Изольда, спасайся!". Потом боялся, что они совсем убьют меня, - доверчиво признался Херик.

- Так они же говорят на другом языке, - спохватилась магистр. - Как же вы понимали друг друга?

- Нет, добрейшая. Они, конечно, рычат непонятное, как злые чудовища, но некоторые - были там такие - говорят точно, как люди на вашей Гринвее. Уж я-то знаю. Слышал. Меня ночью притащили к человеку. По виду обычному, только черному, с голой блестящей головой. Вот он со мной разговаривал, - весс кивнул и поежился, будто снова переживая холод ушедшей ночи. - Он, как узнал, что я был не один, а с госпожой мэги, так сразу захотел тебя видеть. И много кричал на своих злых слуг. Наверное, ругал их за то, что они тебя не забрали.

- Очень интересно. Он был лавронгом? - спросила Изольда, вспомнив упоминание Крига о существах похожих на людей.

- Нет, его называли Керемг-Юном.

- Керемг-Юном… - прикрыв глаза, задумчиво протянула магистр. - Карим-маг-Юн. Карим Юн из либийского Намфрета, - повторила она. В памяти всплыла история о маге, исчезнувшем в междумирье около семи ста лет назад. Ведь первым лавронгом вполне мог оказаться тот самый либиец, о котором ходило много недобрых историй. Он будто бы построил портал и совершил два кровавых набега на Либию армией диких существ из другого мира. Лишь вмешательство жрецов храма Иссеи помогло разрушить тот портал и закрыть путь Карим Юну для вторжений на Гринвею. Теперь Изольда была рядом с пристанищем злого мага. Карим (или наследник, скрывавшийся под его именем), наверное, еще толком не понял, что, захватив мэги живой и получив некоторые ее вещи, он снова сможет проложить дорогу к богатой и прекрасной Гринвее.

- Лучистая Сфера! - спохватилась Изольда, вскакивая на ноги. - Ее нужно скорее разыскать! Вернуть обязательно!

- О, спасительница! Богиня всех гор! - поклонившись, воскликнул один из аборигенов, возглавлявших свиту.

- Богиня морей и рек! - добавил Криг, стоявший рядом и выделявшийся среди других ярко накрашенными губами.

- О, богиня! - продолжил, первый абориген. - Ты спасла жизнь нашему герою Кригу! Ты покарала наших врагов! Ты сохранила нашу уаене. Ты наша богиня! - он обернулся, звеня бронзовыми украшениями, и махнул кому-то. Тут же толпа расступилась и двое зайцеподобных поднесли Изольде широкое деревянное блюдо с какими-то отвратительными багрово-синими плодами, припахивавшими чем-то несвежим.

- Кушай! Кушай, богиня! - любезно и хором попросила свита.

- Премного благодарна. Отведать святейшее кушанье я… уступаю моему другу, - мэги Рут с брезгливостью попятилась, одновременно подталкивая к божественному подношению Херика.

- Ты вернула нашу уаене! - напомнил старший абориген. Солнце, появившееся в щели туч, радостно блеснуло на медных безделушках, украшавших его узкие плечи.

- А кто вернет "уаене" мою? - негромко произнесла магистр, отвернувшись от толпы. И вдруг увидела, как ниже по тропе двое зайцетелых катают сверкающий на солнце шарик. - О, Рена! Добрейшая! - вскрикнула Изольда, бросилась туда, перепрыгивая через камни и плети жесткой травы. Оттолкнув испуганного аборигена, она подхватила кристалл, бережно держа между пальцев, поднесла к глазам. - Слава тебе, Небесная! - прошептала магистр. Лучистая Сфера была целехонька, тонкие грани безупречно отражали золотистый свет. Теперь Двери Измерений были доступны - ведь не могло же такого случиться, чтобы у милого "заячьего" народа не нашлось свечей или какой-нибудь достойной им замены. О кошельках полных золотых монет, сапфирах, карбункулах и изумрудах, других очень дорогих и просто полезных в Иальсе вещах приходилось забыть - главное, она могла вырваться из сумрачного мира, едва не забравшего Херика. Особо сожалела Изольда только о магической книге, которая в руках Карим Юна (если древний маг действительно до сих пор жив) превращалась в грозную и очень недобрую силу. Но пытаться ее вернуть было слишком большим риском.

* * *

Цепь Неарских островов осталась позади в причудливом обрамлении белой пены. "Песнь Раи" неторопливо летела на северо-восток. Внизу то и дело появлялись рыбацкие лодки, разноцветные паруса торговых судов, спешивших к Иальсу, идущих к Рохесу или зеленой Каменте. Иногда было видно, как на залитых солнцем палубах моряки, задрав головы, взирали вверх с изумлением и священным восторгом. Другие выкрикивали что-то, вскинув руки к летящему в небе кораблю. Им в ответ Астра махала розовым платком, пока случайно не выронила его. Леос пел радостно, вдохновенно, прославляя полет и богиню, статую которой он обнимал; богиню, которая сама была песней и безумной, пьяной силой, вот уже сколько дней наполнявшей его сердце.

- Иальс близко! - провозгласил Каррид Рэбб, вскарабкавшись на поломанную мачту. - Я чувствую его запах - прекрасный запах глупости и богатства!

- А я вижу его! - ответил бард. Он действительно уже видел темный перст маяка вдалеке и скалистый берег, все яснее проступавший в жемчужной дымке.

- Мы опустимся на площади храма Раи! - воскликнула Астра, живо представляя восхищенные и завистливые взгляды горожан. - Наймем охрану в Ордене Крона Славного. Приведем лучших мастеров для починки. Скоро твоя посудина, Бернат, станет лучше новенькой!

- Госпожа, не надо бы нам на площадь, - потупившись, ответил эклектик. - И в сам Иальс не надо. Я понимаю, что вам туда очень охота. Кому не приятно спуститься с неба в блеске и славе?! Но… Корабль-то, по-ихнему получается краденый. Уведенный у Свилга при стольких свидетелях. А я… Что я? Вот я долго думал, как доказывать буду, что "Песнь Раи" моя. Ну, как, скажите?

- Брось, Бернат. Нам не придется ничего доказывать. Я оторву Свилгу язык и ноги, попадись он мне! - прорычал Рэбб, поднимаясь по обломку мачты выше и хищно глядя в сторону маяка. - Помни, мастер: нам нечего бояться - с нами Балд!

- К тому же у нас столько денег! - вторил ему Леос, думая о тугих кошельках магистра и славной добыче в храме Абопа. - У нас их столько, что хватит купить Башню Порядка и муниципалитет с потрохами! Продажные душонки их чиновников будут прислуживать нам, словно трактирные девки!

- А я вам говорю, опасно в Иальс! Опасно так вот явится перед всеми, - нахмурившись, и тиская толстыми пальцами рулевое колесо, заупрямился Бернат. - Госпожа Пэй, будь же хоть ты разумна, - он с надеждой повернулся к мэги. - Украсть корабль с городской площади - это очень не просто так. Это не сходит с рук. Еще худшее злодеяние - ограбить и позорно раздеть уважаемого чиновника муниципалитета. Их, - он кивнул на Леоса и Каррида, - несомненно, ищут, как опаснейших преступников. Да и ты, госпожа, насколько мне известно, не в почете у городской стражи и людей из Башни Порядка. Так что послушайте старика. Очень настойчиво говорю: нельзя приземлиться прямо в городе. Нельзя привлекать такое огромное внимание к нашим рожам и кораблю.

В раздумье Астра обошла дыру в палубе, устроенную караком, приблизилась к эклектику и признала:

- Жаль, но здесь ты прав. Я не боюсь никого, и плевать мне на них! - она сердито топнула ногой. - Но не будем рисковать только из-за того, чтобы доставить кому-то забаву. Хотя… хотя и очень хочется, Бернат! - добавила мэги, будто от обиды поджав губы. - Знаешь, как сильно хочется!

- Ты трусишь, Светлейшая! О, как это не похоже на тебя! Как не божественно! - воскликнул анрасец.

- Нет! Я не трушу - я стала умной!

- Нет, ты трусишь! Ты боишься туполобых стражников, боишься толстяков из муниципалитета, которые дохнут от одного моего взгляда! Ха! - он спрыгнул с мачты и, глядя на мэги снизу вверх, сложил крепкие руки на груди. - Рядом с Карридом Рэббом нельзя трусить!

- Я стала умной, волосатик! И придумала кое-что получше, чем явление на изломанном, насквозь дырявом корабле перед толпой ротозеев. Мы так скорее будем похожи на бедняг, терпящих бедствие! - вспыхнула Астра.

- И что ты придумала? - выпятив массивную челюсть, анрасец прищурился.

- А то, что мы приземлимся в поместье Керлока. Прекрасное место. Его все боятся и обходят стороной. В саду можно надежно спрятать корабль. Сами пойдем в город, узнаем, что там к чему, так же побольше о Свилге. Я заручусь поддержкой господина Бугета, который имеет связи с муниципалитетом, заодно наймем охрану кораблю и мастеров для починки. За несколько дней "Песнь Раи" они приведут в достойный вид, поменяют поломанные доски, мачты, украсят борта кожей Аасфира и сверкающей бронзой, поставят новые шелковые паруса. И уже потом, мы появимся над городом, который будет нас ждать!

- Очень мудро, госпожа! - поддержал Холиг и привел в движение рычаги возле штурвала. - Указывай дорогу к старику Керлоку.

- К тому времени я соберу всех музыкантов Иальса! Весь город станет песней, которая будет встречать нас! - пообещал Леос.

- Ладно, уговорили, - проворчал Рэбб, татуированный дракон подмигнул вместе с его левым, налившимся кровью, глазом. - Вы и Балда самого уболтаете, не то что Его доверчивого наивного сына. Рули, рули, бородатый, в гости к призраку. А ты, господин Песнехарь, - он вцепился в рубаху Леоса и притянул его к себе. - С тебя самый славный праздничек по нашему прибытию. Золота у нас не меряно, так что все зависит только от ума твоей ветреной головы.

Гавань Иальса была уже хорошо различима длинной полосой пирса, пятнышками парусов. Виднелся и город, очерченный с трех сторон мощной крепостной стеной.

"Песнь Раи" снизилась и летела над самой водой, постепенно отклоняясь на северо-запад. Впереди из воды поднимались угловатые скалы с редкой зеленью пиний и колючих кустов, ютившихся по трещинам.

- Туда, мастер, - Астра указала Бернату мрачный дом, с этой стороны едва заметный, между неровных зубьев скалы.

Эклектик спешно дернул рычаги и покрутил управляющее колесо. Машина в трюме загудела громче. Шумно взмахивая крыльями, корабль пошел на подъем, борясь с несильным боковым ветром. Скоро под разорванным днищем замелькали камни, проплешины сухой травы.

- Туда, туда, Бернат! - направляла Астра.

Холиг без ее помощи заметил лужайку за домом, сложенным из темных глыб базальта. Теперь мастер заботился, лишь чтобы крылья не зацепились за старые кипарисы или балки развалившейся крыши. Судно обогнуло выступ скалы, гулко стукнулось о фронтон и, круто развернувшись, опустилось в саду заброшенного поместья.

- Вот так! Отсюда за два часа мы доберемся до Иальса. Как давно, кажется, это было! - схватившись за борт, мэги разглядывала гранитную позеленевшую статую в чаше бассейна, клумбу увядших желтых роз и дверь в подземелье, где призрак старика тужился навести страх на непрошенных гостей. - Ты помнишь, Леос? - она прижалась щекой к плечу барда. - Помнишь, какие мы были сумасшедшие? И что ты мне здесь говорил?

- Я говорил, что люблю тебя. Что желаю посвятить все свои песни только тебе. И всю жизнь тебе! Сейчас я повторяю это с еще большим желанием, - Леос обнял ее, стал целовать шею и губы, но мэги вырвалась и поспешила собирать вещи для похода в Иальс - слишком не терпелось снова увидеть город, который она покинула когда-то без особого сожаления. Еще больше не терпелось предстать перед магистром Варольдом Кроуном. Много дней она думала, что скажет ему, что спросит. И со всем жаром воображения представляла, какой будет их встреча.

Эклектик, вопреки долгим уговорам остался на корабле. Он решил перебрать механизмы летательной машины, начать мелкий ремонт до прихода корабельных мастеров. Скорее всего, ему просто не хотелось оставлять "Песнь Раи" без присмотра даже на несколько часов.

Астра, Каррид и Леос подошли к городским воротам, когда исполнился час Лилии. В это время здесь было не слишком суетно: обозы торговцев из Присны и Олгавы прошли еще утром, а жители других селений, навещавшие город за покупкам или в поисках заработка, обычно пользовались Северным въездом. Стража в тусклых серых кирасах скучала под навесом, перекидываясь в кости. Лишь один молодой вояка с желтым лицом и тяжелой для худых рук алебардой впускал редких гостей. Всадники почти не останавливались - бросали в его перевернутый шлем несколько лишних шилдов и с цокотом исчезали в лабиринте мощеных камнем улиц. Крестьяне с прикрытыми тряпьем корзинами скупо и точно отсчитывали положенные медяки. В тени куцых смокв прятались от жары нищие, тешась надеждой, что стража к вечеру раздобреет от эля и вина.

Пропуская скрипящую повозку, Астра приготовила два сальда за себя и друзей, улыбнулась и уронила монеты в ладонь молодого кирасира.

- Всегда рады, госпожа! - он отсалютовал, вскинув руку.

- Эй, ну-к постой, - зашевелился под навесом капрал, поставив на пол миску с остывавшим обедом. - По какому делу и кем будете?

- По важному. В магистрат мне надо, - Астра улыбнулась на всякий случай и ему, но старший охранник смотрел не на нее, а внимательно приглядывался к анрасцу.

- Парень, а не тебя ли с месяц назад это… - он встал с лавки, махнул кому-то рукой, и загудела, опускаясь, решетка ворот. Только свернувшие с дороги селяне зароптали с недовольством.

- Не тебя ли разыскивали: Городской совет, гвардейцы, даже собаки бездомные? - продолжил он, приближаясь к Рэббу.

- Не меня, - Каррид подбоченился, готовый выхватить два быстрых клинка.

- Не тебя? Но вот такого же длинноволосого коротыша. А, Фром? - он обернулся к своим воякам, тоже высунувшимся из-под навеса. - Не помните, кто летающий корабль со Свилгом увел и столько дурного шума наделал? Нет? Точно такой парень с собачьей мордой и волосами длинными, как хвост за лошадиной задницей.

- Эй, ты полегче так говорить! - обозлился анрасец, на его лице проступил румянец, дракон на щеке вздрогнул, и глаза сына "Балда" недобро покраснели.

- Какой еще корабль?! Не моряки мы вовсе, - Леос подступил ближе, настойчиво оттесняя друга плечом.

- Летающий корабль! Летающий! - пояснил капрал, скривившись от явно наигранного недопонимания дружка длинноволосого.

- Не говорите ерунду, уважаемый, - небрежно отмахнулась Астра. - Эти люди не могли украсть корабль. Хотя бы потому, что служат они мне. Уже два года, как душевно служат. Или вы смеете усомниться в словах мэги Пэй?! - она щелкнула пальцами, и в воздухе поплыли три светляка, похожих на разноцветные пузыри. - Не думаете же вы, что мэги или наш святейший магистрат могут быть связаны с ворами и жуликами?

- Не… не думаю, - неохотно проворчал капрал, с опасением наблюдая за парившими возле его носа светляками.

- Ах-ха-ха! Смотрите какое личико! - молодой кирасир, охранявший проход, с восторгом разглядывал потешную рожицу, проступившую на синем пузыре. - Вы настоящая мэги! Величайшая! - сверкая глазами, заключил он.

- Ой, прям уж там. Детские шалости, - Астра потянулась к завязке кошелька. - Просто сегодня я очень добрая мэги. Открывайте ворота, - она небрежно протянула капралу две золотых монеты. - Выпьете за успех госпожи Пэй. И не смотрите так косо на моих людей.

- Обязательно, госпожа! - сжав крепко в кулаке деньги, старший стражник вытянулся перед ней, словно перед казарменным смотрителем. В голове вертелось что-то смутное, связанное со словами "мэги Пэй", но он не мог вспомнить. Лишь потом, когда молодая госпожа и ее слуги исчезли за углом почтового поста, он будто разыскал что-то важное в путаных извилинах памяти и, повернувшись к Фрому, сказал:

- Приглядеть за ними надо бы. Сходи, друг, узнай, куда направляются.

Следуя к площади, примыкавшей к святилищу Герма, Астра думала, как прав был Бернат, отговоривший ее вести "Песнь Раи" в город. Конечно, ослушайся она, и вместо восторга толпы и славы, всех их ждала бы тюрьма. Даже сейчас, благодаря приметной внешности анрасца, они не были в безопасности: любой встречный патруль стражей мог доставить много хлопот. Поэтому, едва завидев платяную лавку, мэги остановилась и, повернувшись к своим друзьям, сказала:

- Вы оба выглядите, как оборванцы. Особенно ты, Каррид! Не божественно! Не годно для истинного сына Его! Идемте за мной.

Скоро они стояли перед прилавком с разного вида нарядами. Особо не церемонясь с выбором, мэги купила для барда широкую рубаху бирюзового цвета и кушак с кардорским узором. Для Каррида она отложила льняные штаны украшенные вышивкой по бокам, так же рубаху и кушак, а главное, замшевую шляпу с кожаной полосой и медными клепками, под которую можно было свернуть и спрятать его истинно лошадиный хвост волос.

- Нет, это невыносимо! - возмущался анрасец, выйдя на улицу и хлопая себя по ляжкам. - Куда лучше я выглядел в форме чиновника муниципалитета! Много приятнее было душе! Господин Песнехарь, - он несильно рванул барда за рукав, - где видано, чтоб за тряпье еще и деньги платили?! Мы потеряли сто тридцать сальдов! За что?! За что, я спрашиваю?! Такую одежонку я могу раздобыть в любой подворотне! Совершенно бесплатно! Было б снять с кого.

- Тихо, Святой Балдаморд, мы сопровождаем саму госпожу Пэй! - напомнил Леос. - Извольте вести себя культурнейшим образом!

- О, да! Как я забыл! Да! Мы же - свита Светлейшей! Извиняюсь за низкие мысли, госпожа. Слезно извиняюсь, - Каррид подскочил к Астре и, склонившись, поцеловал ее руку, потом поднял глаза и тихо спросил: - А может и вас приодеть? Хотите, я для вас сниму юбочку вон с той сисястой особы? И еще по заднице ее отшлепаю?

- Следующий раз, волосатик, - чуть покраснев, рассмеялась мэги и зашагала к уже близкой площади.

Скоро они достигли моста Герма. В воздухе пахло магнолией и дымом с алтаря святилища. Либийские торговцы на ступенях громыхали мешками с медной утварью. Рядом голосил кто-то обиженный - повозка наехала ему на ногу. Пробиваясь к храму, трое надменных паладинов в дорогих доспехах, расталкивали толпу и отпускали отнюдь не рыцарские изречения. Справа в оливковых водах Росны сновали длинные быстрые лодки.

Поднявшись на мост, Астра остановилась, прислонившись к разогретым на солнце перилам. Отсюда было хорошо видно "Волшебный парус" и проулок, начинавшийся за углом таверны. В том проулке находилась квартирка Аниты. Глаза мэги сразу нашли заметную желтую дверь и долго смотрели туда, увлажнившись то ли от воспоминаний, то ли шевельнувшейся обиды. "Нехорошо вышло, господин Брис… - мысленно прошептала Астра. - Может быть и я виновата, но ты уж слишком обидел меня". Она представила, что франкиец добрался до Иальса и сейчас сидел там, возле тусклого немытого окна, поглаживая худыми пальцами зеркало с вязью серебряных цветов, слагавших имя "Анита". Может быть, при этом он снова проклинал сестру, а может быть, думал о ней - Астре Пэй, стоявшей напротив его окна и глубоко тронутой нахлынувшими воспоминаниями.

От прикосновения Леоса мысли о рейнджере улетучились, будто неуловимый запах на ветру. Мэги снова услышала ропот многоголосой толпы, шарканье ног по брусчатке и душную суету. Каррид смеялся над чем-то, выглядывая из-под отвернутого края шляпы, натянутой низко на лоб.

Они пошли дальше, минуя Варгиеву площадь - Бугета решено было навестить завтра - пошли вдоль складов и скорняжных мастерских, где лаяли лохматые сторожевые псы, свернули возле старой цитадели к школе Сафо.

Еще у решеток сада, примыкавшего к школе, Астра почувствовала неладное, а когда они обогнули зеленые шпалеры, мэги замерла на секунду и бросилась вверх, перепрыгивая ступени.

Дома Варольда не было на прежнем месте. Вместо великолепного здания, окруженного колонами и террасами, из земли, словно кости, торчали обрушенные стены, покрытые жирным слоем сажи. Какие-то люди с лопатами разбирали завалы у дальнего края пожарища, ругались, грузили мусор на тачки. Над вытоптанными клумбами висел отвратительный запах гари и смешанной с пеплом пыль.

- О, Эта Милосердная! - вскричала Астра, замедляя шаг перед человеком в синем мундире. - Что?! Что здесь произошло?!

- Дом сгорел, - безразлично ответил он. - Давно уже. А что вас интересует?

- Здесь был салон магистра Варольда! - полными отчаянья глазами мэги обвела руины, обгоревшие деревья сада, грифонов, одиноко застывших возле последней ступени, и ставших от пепла седыми и жалкими. - Где же теперь магистр? - требовательно спросила она, наступая на чиновника имущественной конторы.

- Он тоже сгорел. Ничего толком спасти не удалось. Вроде скарб кое-какой вынесли, и то - спасибо Ордену, - он кивнул, на пожилого мужчину в лилово-пурпурном плаще служителя Алой Звезды. - Вовремя они подоспели. Добро некоторое спасли, а магистра и слуг его, увы, нет.

Сначала смутно, потом все яснее Астра начала осознавать, что в этом ужаснейшем происшествии была рука Ордена Алой Звезды, а именно магистра Канахора Хаерима. Эта догадка возникла будто от вида безобразных языков сажи, похожих на тайные знаки, просочилась вместе с запахом пепла и превратилась в обжигающую уверенность. Словно шепот чернокрылой твари из тьмы мэги вспомнились слова Хаерима, сказанные на палубе "Нага" в тот день, когда они с Ренайтом Тримом пытались добиться осмотра трюмов пиратского корабля.

- Что здесь произошло?! Что делают здесь прислужники Канахора?! - глухо вопросила она, приближаясь к человеку в лиловом с пурпуром плаще.

- Теперь участок принадлежит Ордену Алой Звезды. Советую покинуть это место, - он, покосившись на низкорослого крепыша и какого-то парня, двинувшихся за незнакомкой, приподнял посох.

- Здесь был дом магистра Варольда! Дом моего отца! Где он?! Где мой отец?! - Астра почувствовала, что не может справиться с охватившей ее яростью. Кончики пальцев защипало магическое пламя, вокруг ладоней зачалось бледно-красное свечение.

- Она никак безумна! У Варольда не было детей! Эй, зовите стражу! - крикнул служитель Алой Звезды и угрожающе замахнулся посохом.

- Иди сюда, девочка! - услышала мэги знакомый голос и вздрогнула, повернувшись. Под низкой смоковницей стояла Изольда в шелковом платке, едва скрывавшем золотисто-рыжие волосы.

Сначала Астра подумала, что это иллюзия, созданная магом Ордена. Отгоняя видение, прикрыла глаза, пощупала эфир, но тут же утвердилась, что перед ней действительно наставница.

- Откуда ты здесь?! - пятясь, произнесла Астра. - Тебе я не верю! Не верю! После того, что было, я больше тебе не верю, Изо!… - последние слова застыли на губах, она почувствовала, что горло заткнул холодный ком.

- Ступай за мной, - Изольда подбежала к ней и, схватив за руку, повелительно потянула по ступеням вниз. - Молчи, молчи, девчонка! - приговаривала она, чувствуя, как ее недавняя ученица старается избавиться от заклятия молчания и выкручивает ладонь.

- Эй, милейшая, что вы себе позволяете?! - едва повернув за угол, вмешался Каррид Рэбб. - Я смотрю у вас манеры дурные, кто бы вы там не были!

Леос догнал их в несколько прыжков, и загородил дорогу.

Изольда остановилась. Коснулась пальцем губ Астры, один миг смотрела на нее синими, помутневшими от слез глазами, потом обняла, прижимая жарко к себе, и зашептала, всхлипывая:

- Астра! Моя дорогая мэги! Они убили его! Нашего милого Варольда!… О-о!… Канахор!… Проклятый!… Идем, идем скорее отсюда! Я тебе расскажу все! Все по пути!

Глава шестая Кровь вместо росы

Не обращая внимания на гнома в сером плаще и войлочной шапке, увязавшегося от школы Сафо, Каррид, Леос и обе мэги пошли к улицам Анекора. Там они свернули к садам Ронхана. Над витыми башнями дворца кружили белокрылые орлы, прирученные сотни лет назад славным Наклом Пари. У площади перед Ареной дожидались своего часа спешившиеся всадники с гербами Крона на щитах; из-за высокой стены, увитой плюющем, доносился звон железа и чьи-то воинственные выкрики.

По пути Изольда рассказывала ученице о своей дороге к Иальсу и злоключениях в междумирье, едва не погубивших ее вместе с проводником. Но больше она разгорячено говорила о том, что случилась с ней вчера. О том, какая пламенная буря бесилась в душе, когда она узнала о гибели Варольда Кроуна.

Дойдя до таверны "Залы Эдоса" Астра отправила Каррида Рэбба и Леоса в доки разыскивать мастеров, которые рискнули бы заняться починкой летающего корабля. Пьяницы, вечно шатающиеся в порту, для этих целей были не годны: требовались мастера, которые были готовы сделать работу быстро и держать язык за зубами, разумеется, за хорошую плату. Когда Леос и Каррид ушли, обе мэги поднялись на третий этаж роскошной таверны и устроились в мягких подушках на террасе. Изольда некоторое время молчала, то безразлично глядя на аллею, где прогуливались знатные дамы и одетые в тафту и бархат франты, то разглядывая Астру, замечая, как изменилась она за такое короткое время. В лице молодой мэги будто не осталось детства, не осталось той прежней наивности, которая трогала улыбкой губы магистра.

- Почему ты не сказала раньше, что он мой отец? Ты не говорила ничего! Совсем ничего! Ты даже прятала меня от него, - Астра смяла в пальцах пунцовый цветок азалии и бросила на пол. - Ведь все, совершенно все могло стать иначе! Я была бы возле отца, и он бы остался жив!

- Прости, Астра! Прости… - магистр потянулась к нервно сжимавшейся руке ученицы. - Но я знать не могла, что та несчастная женщина, погибшая возле моего замка - Арсия. Не могла я этого знать. Хотя, не скрою, все время у меня было тихое предчувствие, слишком тонкое, чтобы разобраться в нем. Я была глупа, что не пыталась развить его в знание, ведь тогда - ты права - все было бы иначе. И прошу, верь мне! Не казни меня так!

Мэги Пэй молчала, отвернувшись к окрашенной солнцем розово-мраморной статуе Эты, и Изольда продолжила:

- Девочка моя, ты просто не представляешь, что значит для меня потерять Варольда. Не знаешь, сколько ночей я не спала, думая о нем и тебе. Еще два дня назад я каждой частицей сердца надеялась, что найду нашего мэтра здесь, соединюсь с ним навсегда и, чего бы мне это ни стоило, увезу в нашу тихую Вергину. Конечно, я была дрянь, растягивая время в размышлениях и никак не желая решиться. А раньше… Я объясню, почему так мало рассказывала о Варольде, и почему прятала тебя от него, - магистр встала, вошла в комнату и вернулась с отделанной замшей сумочкой, при виде которой мэги Пэй побледнела.

- Да, Астра, это я срезала ее, когда ты входила в портал. Можешь теперь еще больше ненавидеть меня, - она расстегнула сумку, вытащив рекомендательное письмо Варольду, протянула его молодой мэги. - Я много думала перед расставанием с тобой… И уже в самый последний момент решила, что будет лучше, если ты не встретишься с Варольдом. Сейчас я понимаю, что поступила глупо и что я ничего не могла изменить. Но я хотела! Я молила богов! Часами стояла у алтаря Рены, надеясь хоть как-то перевернуть твою судьбу! Не понимая очень многого, ясно чувствовала одно: встреться ты с Варольдом, и тогда… - она вздохнула глубоко, боясь снова расплакаться и прижав палец к покрасневшему носу. - Черная Корона. Понимаешь? Эта либийская легенда, эта страшная сила, дремавшая веками и разбуженная мерзавцем Римли - она потянет тебя за собой, она заберет тебя безвозвратно! Помня твой неудержимый интерес к либийским писаниям и многое другое, я очень боялась этого. А теперь… случилось - ты уже вся там, ты связана волей Иссеи, словно паутиной. Боги, конечно, сильнее меня… И что им молитвы?! Никакой хитростью мне не удалось подменить твою судьбу!

- Плевать мне на Корону! На сокровища Кэсэфа! На всю Либию с ее отвратительными богами! Один из них уже гниет на берегу Карбоса. Знаешь об этом?! Так-то, заботливая магистр Рут! - Астра вскочила и беспокойно заходила по террасе, сжимая бесполезное рекомендательное письмо. - Я убью Канахора. Если он в Иальсе, то в ближайшее время. Если нет, то разыщу и убью, где бы он ни находился.

- Нет, Астра. Ты возмутительно нетерпелива. Я боюсь все больше, что нетерпение и излишняя горячность тебя погубит, - Изольда остановилась напротив, держа раскрытой сумочку. - Мы даже не знаем, что на самом деле произошло в ночь, когда погиб Кроун. Не может быть, чтобы Варольд убил короля Луацина. Даже вспоминая их прошлые отношения, такого ни за что не может быть. Нужно сначала понять, зачем эти две смерти потребовались Канахору. Магистр Алой звезды ничего не делает просто так.

- Зачем?! Ему нужна была карта Варольда. Ведь столько лет он охотился за ней! - раздраженно ответила Астра. - Неужели ты этого не понимаешь, госпожа Рут? Если угодно, то история вокруг Короны Иссеи действительно захватила меня. Здесь ты не ошиблась. Я целиком в ней, но лишь для того, чтобы уничтожить тех, кто в погоне за венцом Иссеи, принес столько горя моему отцу и матери. Я намерена отомстить за них.

- Будь разумна: Канахор Хаерим тебе не по силам. И я с ним не справлюсь. Не справился даже Варольд в собственном доме. Я не позволю тебе так терять голову!

- А я тебя не собираюсь спрашивать, госпожа Рут! Кто ты мне теперь? Ну, кто?! Из-за тебя мой отец сорок лет прожил в змеином плену! Еще двадцать он жил в мучениях и до последнего дня любил тебя, а ты пришла к нему лишь, когда он стал прахом, который топчут слуги Алой Звезды! - Астра вырвала из рук ее сумочку и отвернулась к балюстраде, не показывая слезы, набежавшие на глаза. - И все это время ты прятала меня якобы из-за своих бессмысленных предчувствий!

Изольда не ответила ничего. Вернулась в свою комнату, села напротив резного столика и подвинула ближе шкатулку, которую купила вчера. Где-то смутно мелькнула мысль, что из семи тысяч сальдов, занятых у скряги Мирида, осталось лишь полторы. Этих денег маловато даже чтобы вернуться в Олмию. Маловато, а она продолжает по привычке транжирить их, живет в богатейших "Залах Эдоса" за полторасто сальдов в день, пьет дорогое вино, покупает красивые, но совсем ненужные вещи.

Магистр открыла шкатулку, растерла на ладони сухие листья мако и, ссыпав их в нефритовую трубочку, закурила. Душистый дым, словно призрачный змей, вился вокруг, оплетая сизыми душными кольцами. Через вздрагивающие ноздри он лениво вползал в разум. От его яда не было больно, и даже беспощадная боль, причиненная словами Астры, отступала, застревая жалами в волокнах мягкой паутины мако.

"Конечно, я дрянь, - думала Изольда, склонив голову и пусто рассматривая орнамент на полу из-под рыжих прядей, упавших на глаза. - Последняя дрянь. Столько лет я мучила человека, который искренне любил меня, единственного на земле дорого мне мужчину. Другими я играла в свое стервозное ненасытное удовольствие, играла и бессердечно прогоняла от себя, но Варольдом я не играла никогда. Просто так случилось… Уже после Либии, что ни у меня, ни у него не нашлось достаточно смелости сказать друг другу нужные, такие важные слова. Ну что мне стоило прийти к нему однажды и сказать, что я тоже люблю его?! И все, все было бы по-другому. Это не Канахор - это я убила его! И что мне теперь остается? Только пытать себя жалкую оставшуюся жизнь душевной оболью…"

Скинув волосы со лба, она посмотрела на свое отражение в огромном серебряном зеркале, висевшем на стене в обрамлении малахитовых цветов. Ее синие глаза стали сизыми, как дурманящий дым, змеей тянувшийся из курительной трубки. Она, Изольда Рут, была по-прежнему хороша собой. Столько лет молода и красива. Возмутительно красива. Яснее всяких слов об этом говорили липкие взгляды мужчин вчера в финансовой конторе Мирида, их угодливый ропот при ее появлении! Но тут же магистр подумала, что ее красота, ее гладкое, светлое лицо, гибкое тело - все это лишь бесполезный наряд, который теперь не нужен. Она прожила свою жизнь глупо и бездарно. То единственное тепло, манившее ее последние дни, тепло, которое она называла тихо ночами Варольдом, растворилось в другом огне - его, милого господина Кроуна, больше нет. А раз так, то, наверное, пришло время умереть и ей. Может быть, душа магистра Пламенных Чаш ждет в высоких мирах. Может быть, блуждает по Эдосу и до сих пор шепчет ее имя. Может быть… Только кто пустит туда ее - магистра Изольду Рут? Кто отворит Двери заблудившейся душе, не заслужившей и капли прощения?

Она закрыла лицо руками, и по щекам горячо, обильно потекли слезы.

- Я была несправедлива. Прости… сгоряча все, - Астра, вошедшая в комнату, опустилась рядом с Изольдой на подлокотник кресла и, едва касаясь, погладила ее волосы. - Уж слишком неожиданно было мне… Слишком не хотела я так.

- Понимаю, девочка. Тебя всегда понимаю, - магистр потянулась к еще не потухшей трубочке и жадно втянула дым. - Я только хочу, чтобы ты верила мне. Ведь в таких вещах я никогда не лгала.

- Ты же мне мать. Арсию я не знала. Ты мне мать, дорогая госпожа Рут. И с тобой мы всегда были подругами, - мэги Пэй достала из сумочки свой именной медальон, потерла его краем хламиды и надела, подтянув шнурок. К горлу неожиданно подступила тошнота. Астра побледнела, шатаясь, направилась к выходу на террасу.

- Что с тобой? - отложив курительную трубку, Изольда озабочено посмотрела на ученицу.

- Ничего. Это пройдет. Всегда проходит, - она прижала медальон к груди и несколько раз глубоко вздохнула. - Знаешь… я беременна. Наверное. Или уже совсем не наверное. Вот так плохо бывает. И остальное, как в лекарских книгах написано.

- От твоего друга?… Леоса? - магистр подошла к ученице, обняв ее, слегка повернула к себе. - Я бы отшлепала тебя. Ведь ты не можешь, не имеешь права терять голову до такого.

- Не от Леоса. Хуже тем, что я не знаю от кого, - на бледном лице Астры проступили красные пятна, она облизнула сухие губы и отвернулась к террасе. - Может быть от того франкийца… рейнджера, о котором я рассказывала. А может, от амфитрита. Если от амфитрита, то представляешь, что тогда?…

С минуту они молчали, с растерянностью и сожалением глядя друг на друга.

- Представляю… - наконец отозвалась магистр. - Хотя и очень плохо.

- Ты ведь не знаешь еще почти ничего, - продолжила Астра. - Пойдем, прогуляемся по городу. Не хочу сидеть здесь: со всех сторон лезут неприятные мысли. И тяжело тут - я отвыкла от богатого убранства, каменных взглядов статуй, золота на стенах.

- А ты обещай, что расскажешь все по пути. Все-все.

- Обязательно! Я хочу тебе многое рассказать. Прогуляемся к храму Герма, - предложила Астра. - Есть кое-какое дело за ним.

Изольда сразу вспомнила, что недалеко от храма Покровителя располагалось здание Ордена Алой Звезды и мысли ее вновь метнулись к Хаериму.

- Обещай еще, что не станешь искать Канахора сегодня. И не пойдешь к нему без меня, - Рут поймала ладонь ученицы и стиснула с силой.

- Я могу только обещать, что сделаю все, чтобы уничтожить его. И если ты мне готова помочь, то я благодарна. Не хочешь - дело твое, но я все равно сделаю так, как велит мне честь и так, как взывают души моих убитых родителей, - сказала дочь Кроуна, вдруг ожесточившись. Потом немного смягчилась и добавила: - А еще я хочу вернуть участок, где был магический салон отца. Он не достанется Ордену.

- Орден объявил на него имущественные права. Варольда посмертно обвинили в невозможных грехах. Пойдем, - магистр подняла с дивана голубой пеплум и направилась к двери.

Они спустились по широкой лестнице, украшенной рельефами солнечной яшмы и зеленовато-прозрачными нефритовыми скульптурами. Две Сестры Небесных - Эта и Рена в яркой позолоте держали над аркой миртовые венки. В просторном зале повсюду стояли цветы в высоких фигурных вазах. Приятно хрустел под ногами пушистый аютанский ковер.

- Иди-ка сюда малыш, - Изольда поманила молодого гнома, одетого в бархатный камзол. - Помнишь господ, которые сопровождали нас?

- Угу. Парень, как девка и длинноволосый бандитскугу виду? - переспросил он с ужасным архаэсским акцентом.

- Так вот, если они пожалуют раньше, чем мы вернемся, проводи их в мои комнаты, - наказала магистр.

- Обязательно! - выпалил прислуга и побежал к двери, щелкнул каблуками и согнулся в поклоне перед важной блондинкой, сопровождаемой мужчиной с какой-то тяжелой коробкой.

- Мэги Верда, - прошептала Астра, сразу вспомнив вошедшую в таверну даму. Несколько мгновений она разглядывала ее расшитое жемчугом платье и пышную прическу, искрящуюся от золотых пылинок. - Ты знакома с ней по магистрату?

Изольда безразлично пожала плечами.

- Она служила в салоне отца. А потом, по каким-то причинам ушла от него. Не знаю, что между ними произошло, но она связана с Канахором, - Астра отбросила ворот платья, обнажая медальон с девятиконечной звездой, и направилась к двери намеренно так, что Верда едва не столкнулась с ней. - Не тоскуете ли по салону Варольда, госпожа? - с издевкой спросила она.

- Что вам угодно? - Верда Глейс с недоумением уставилась на нее, потом ее взгляд наткнулся на именной медальон Астры и стал ледяным.

Изольда взяла свою ученицу за руку и увлекла выходу.

От дворцового сада они направились к храму Герма, не заметив, как увязался за ними тот же самый гном с густо заросшим волосами лицом, в шапочке надвинутой на брови.

Каррид Рэбб с Леосом вернулись в таверну где-то через час после ухода Астры и Изольды Рут. Прислуга, встретивший их у огромной, украшенной изображениями богинь двери, помнил наказ магистра и проводил гостей на третий этаж. Уже в анфиладе, рядом с входом в покои Изольды, Леос увидел идущую навстречу статную светловолосую даму и, застыв на месте, произнес:

- Мэги Верда…

Глейс удивилась сначала, потом ее щеки стали розовыми от улыбки, и она, остановившись в двух шагах против барда, спросила:

- Пришел за своей поющей раковиной? Неужели меня ты так долго искал, музыкант?

- Я не был в Иальсе. Я… - Леос хотел сказать что-то про Карбос, про летающий корабль, про Астру, но растерялся, оглянулся на дверь, у которой ждали Каррид и гном-прислуга. Сердце порывисто билось в груди.

- Или ты не слишком хотел меня видеть? - продолжила Верда, приблизившись еще на шаг. - Тот раз ты был много милее. Как твое имя? Я его уже успела забыть.

- Леос, - прошептал он, втягивая ноздрями аромат ее цветочных духов.

- Красивое имя. Подходящее музыканту, - мэги подала знак сутулому мужчине оставить коробку в конце коридора, шурша складками платья, извлекла откуда-то серебряную монету и бросила возвращавшемуся к лестнице носильщику. Когда он скрылся из виду, проговорила: - Пойдем, Леос, поможешь мне. Раковину сейчас не отдам. Но разве в этом дело? Ведь правда, при чем здесь раковина?

- К тому же она была расколота… как мое сердце, - бард поднял взгляд к ее блестящим льдинками глазам.

- К тому же столько времени прошло… А я думала, ты прибежишь в тот же вечер. Ты не появлялся много дней - я рассердилась и забросила ее куда-то. Идем, - Верда решительно увлекла его за собой.

- Господин Балдаморд! - он обернулся, спеша за госпожой Глейс, и пояснил Карриду: - Я вынужден отлучиться ненадолго. Вы располагайтесь пока там, дожидайтесь магистра, а я должен помочь здесь в одном деликатнейшем деле. Уж поймите, воля богов такая.

- Думаю, ни магистру, ни Светлейшей, такая помощь совсем не понравилась бы, - пробурчал анрасец, отдернув занавес и шагнув в покои Изольды, и тут же, высунувшись в коридор, громко добавил: - Надеюсь, господин Песнехарь, вашим богам не будет угодно оставить меня надолго одного? И сто раз подумаете, прежде чем сделать нечто глупое.

Леос уже не слышал наставлений друга. Он поднял тяжелую коробку, оставленную носильщиком, и двинулся за мэги Вердой. Ее волосы, искрящиеся золотой пылью, притягивали взгляд больше, чем самая невообразимая роскошь в "Залах Эдоса". Линии тела, проступавшие под мягкой синей тканью, манили так, что сердце пропускало удары, а воздух казался сладким и душным. "Рая Небесная, - думал бард, покрывшись мелкими каплями пота, - но, почему некоторые женщины имеют такую безумную власть надо мной?! Конечно это колдовство, суть которого мне не понять, как не понять, почему веселит вино или от чего обычные слова превращаются вдруг в стихи. Это колдовство, но я хочу его, даже если боги накажут меня страшным мучением. Я… только ненадолго загляну к ней, только еще раз посмотрю в ее льдисто-голубые глаза, послушаю, как звенит ее голос, и сразу вернусь".

Верда повернула ключ в бронзовой пасти пантеры и толкнула дверь, пропуская гостя вперед. В небольшом, но уютном зале было светло. Через широкие окна солнце косо падало на пушистый ковер, диван и стол с хрустальным подсвечником. Желтые розы, небрежно разбросанные возле фарфоровой вазы, наполняли воздух густым запахом.

- Сюда поставь, Леос, - мэги Глейс указала на край стола. - И открой ее. Я пока переоденусь.

Поставив коробку рядом с подсвечником, бард принялся распутывать бечевку, потом поддел крышку и потихоньку извлек громоздкий предмет, завернутый в плотную ткань. Несколько минут Леос поглядывал на занавес, за которым исчезла Верда, однако любопытство знать, что находилось в коробке, взяло верх: пальцы сами освободили таинственную вещь от покрова - рядом с подсвечником появилась странная конструкция из полупрозрачного диска на обсидиановой плитке и маленьких пирамидок с изображениями каких-то отвратительных нечеловеческих лиц.

- Храни меня Герм, - произнес бард с придыхом, отшатнувшись от взиравших с черного камня глаз.

- Страшно? - с усмешкой спросила госпожа Глейс, входя в комнату.

- Будто смотрит кто-то из угольной черноты. И еще звуки чудятся. Тревожная небожественная мелодия.

- Это мой инструмент, музыкант. Но заработает он только ночью. Хотя я не люблю заниматься этим, - мэги положила руку на обсидиан, поглаживая астральные знаки и рельеф безобразного лица. - Очень не люблю. Просто слишком нужно.

- А что ты любишь? - Леос покрыл ее ладонь своей, чувствуя прохладу и шелковистость кожи.

- Цветы. Однажды утром я вышла в сад. Там росло много лилий. Белых и свежих. На них алели маленькие капельки крови. Кровь вместо росы - это красиво.

- Чья же там была кровь?

- Какая разница. Не знаю чья. Я тогда была маленькой девочкой, мечтавшей постигнуть тайны волшебства, научиться пользоваться им с такой же легкостью, какой музыкант извлекает звук из флейты, - она повернулась и приблизилась, касаясь его груди своей, туго обтянутой тонкой хламидой. - А что любишь ты?

- Богинь. Вот таких, беспощадных в своей красоте. Богинь, голос которых - музыка серебра. Взгляд их - самый желанный, мучительный плен. И губы - пьянее вина, - он поначалу робко обнял ее, поцеловал, сдерживая рвущееся из груди дыхание.

Верда ответила, тесно прижавшись и лаская его золотистые локоны.

- Потише, бард, - она выгнулась в объятиях, опустив ресницы и чуть отвернувшись. - Знай - у меня есть любовник. Очень могущественный и ревнивый. Он скоро придет сюда.

- В споре за твою красоту выступлю против самого Крона!

- Он убьет тебя, если только что-то заподозрит.

- Я не боюсь, - прошептал бард, чувствуя, как тело и разум охватывает сладкий жар.

* * *

От фонтана, звеневшего высоко мириадами светлых брызг, Астра и Изольда свернули к площади, за которой начинались храмовые сады. На розовых плитах лежали острые тени кипарисов и колоннады, тянувшейся от храма Покровителя. Нищие на парапете были не так навязчивы, как утром: многие из них уже собрали достаточно подати исидели здесь по привычке или какой-то странной привязанности к священному месту. Горожане благородного вида неторопливо двигались к вечерней службе, неся в мыслях свои тайные прошения.

- Дайте монетку, миленькие! Дайте! - причитал хромоногий попрошайка, серое лицо его скрывали волосы, похожие на сухую траву. - Ну, дайте же, свиньи бесстыжие! Мне хоть горло промочить!

- Ступай! Ступай, ить! - важный горожанин замахнулся на него, прогоняя с прохода. Тот отшатнулся, скривил отвратительную рожу и разразился ругательствами.

- Эй, потише, Наирил, - человек с тростью остановился рядом и зазвенел, развязывая кошелек. - Вот, возьми. Гибнешь ты, но по своей же глупости, - добавил он, роняя в сморщенную ладонь сальды.

- Ох, капитан! Вы добры, как пристань Ширдийская. А гибнуть… - нищий оскалился, жадно схватив серебряные монеты, - сколько раз уже погибал - не нужен я ни шету, ни богам светлым.

- Ступай, пропавший. Но надумаешь - в порту "Наг", - человек с костяным посохом повернулся к ожидавшей его даме, и Астра узнала в нем капитана Мораса. Волнение мигом сменилось злостью, так, что кольнуло в груди. Мэги побледнела и, ускоряя шаг, крикнула:

- Господин пират, как кстати!

Морас остановился и повернулся навстречу мэги, загораживая плечом Аниту Брис. Его лицо слишком осунулось за прошедшие дни, искривленный нос торчал острием, словно ястребиный клюв, только глаза оставались по-прежнему ясными, зеленевшими будто морской водой.

- Извините, олен Пери - не могла вас не затронуть! - продолжила Астра, подбежав к нему. - Я буду вас задевать каждый раз, пока вас не посадят в тюрьму или не подвергнут позорной казни, которую вы давно заслужили. Как поживает пират и убийца Давпер?

- Не имею возможности знать, - капитан "Нага" нахмурился и, вытащив из кармана платок, вытер и без того сухие, чистые руки.

- Как так? Он - ваш ближайший друг. И такой же негодяй, как и вы, - сказала Астра громко, чтобы ее слова услышало побольше прохожих.

- Госпожа Пэй, прошу!… - вмешалась Анита, поглядывая то на Астру, то на роскошную рыжеволосую незнакомку, остановившуюся рядом. - Будьте хоть немного милосердны. Мы и без того пострадали. Теперь мы не имеем никакого отношения к Давперу и его людям. Они нам точно такие же недруги, как и вам.

- Очень трогательно! Умоляю, Анита, а то я заплачу от сострадания. Вы, наверное, святыми стали, после того, как убили не один десяток либийцев на Карбосе. А что было до этого и после - знают только кровавые книги Некрона. У меня есть намерение проводить вас к Башне Порядка, - Астра вспомнила, как страдала она сама в тюрьме от бессилия и унижения, и тут же подумала, что братство Пери неуязвимо для правосудия Иальса. - Вы, конечно, выкрутитесь. Ложь и подкуп - оружие, которое вы освоили в совершенстве.

- Это неумно, госпожа Астра. Неумно поднимать здесь шум. Вы и сама не в ладах с властями Иальса и Ланерии. А на Карбосе мое участие в разрушении храма было куда меньшим чем ваше. Вспомните, с чего все началось. Вспомните жрецов и защитников святилища, убитых вашей магией. Я вас ни в чем не обвиняю - я лишь напоминаю о том, что действительно было, - Морас учтиво поклонился и приблизился, с опаской поглядывая по сторонам: вокруг собралось много зевак, даже служители Герма разносившие лепешки у колоннады застыли с корзинами на ступенях, слушая звучные высказывания мэги Пэй. - Пойдемте в более спокойное место, - предложил капитан. - Я не держу на вас никакого зла. Более того: вы мне очень симпатичны, как человек. Меня восхищает ваша порядочность, искренность и отвага. Вспомните разговор, начатый при неподходящих обстоятельствах - в подземелье Абопа. Вспомните, пожалуйста. Я очень хотел бы продолжить его.

- Мне незачем объясняться с грязным пиратом. В одном вы правы: неумно угрожать вам судом Иальса. Поэтому мне очень хочется устроить правосудие самой. Сжечь вас сейчас! Здесь на площади, на глазах у всех! - Астра видела, как побледнело лицо Аниты, и добавила с еще большим пылом. - Рядом со мной магистр Изольда Рут. Удары ее магии могут оказаться еще более беспощадны. Вы готовы к расплате, олен пиратского братства?

- Я не до конца знакома с вашей историей и не отказалась бы выслушать капитана, - сказала Изольда, не понимавшая причину гнева, охватившего ученицу. - Пройдемте туда, в сад, - магистр кивнула на дорожку бурого песка, начинавшуюся за колоннадой, и Морас, посветлев, принял ее предложение.

Они вчетвером направились к саду Герма, толпа ротозеев, успевшая собраться на возгласы Астры, стала расходиться. Немногие, что двинулись следом, были остановлены пронзительным взглядом Изольды Рут.

- Как там мой брат? - поравнявшись с мэги, спросила Анита. Ей не терпелось перевести разговор на другую тему, да и мысли о Голафе истинно беспокоили ее все это время.

- Никак. Не знаю я, - раздраженно ответила Астра. - Наши пути счастливо разошлись с Карбоса или еще раньше. Наверное, предательство друзей - это у вас семейное.

- Госпожа Пэй, - тихо произнесла Анита после некоторого молчания, придерживая мэги за рукав. - Я люблю его, - она указала серебристо-блестящими глазами на спину Мораса, идущего впереди. - Люблю! Понимаете? Если бы вы это могли понять… Если бы это мог понять Голаф, то вам не пришлось пускаться в неприятное путешествие и столько страдать. И еще вы многого не знаете: капитан Морас очень хороший человек. Вы правы лишь в том, что Давпер - последний негодяй.

- Видимо, мы не совсем одинаково понимаем слово "хороший". Знаете, что говорил лично о вас Голаф Брис, сидя в яме? Той ловушке в храме Абопа, где мы оказались не без ваших стараний и должны были погибнуть? - отстав на десяток шагов от магистра и капитана, уже не слыша их разговора, Астра остановилась и произнесла в лицо своей спутнице: - Он говорил, что лучше бы нашел ваше мертвое тело, чем вас живой, ставшей пиратской шлюхой, предавшей его перед лицом смерти.

- Вы слишком жестокая, Астра. Даже если он сказал похожее, зачем это преподносить мне так? Чтобы звонче отпустить пощечину? - Анита смотрела на нее в упор, закусив губу и перебирая пальцами шелковый цветок на боку платья.

- Мне тоже многие стремятся сделать побольнее. А я, знаете, не душа Чистой Эты. Я, увы, не смиренна и не терпелива. Да будет вам известно: следуя на Рохес, а затем на Карбос, пытаясь спасти вас из того сомнительного плена, я очень многого натерпелась, а главное - я потеряла отца.

- Сожалею, - тихо сказала Анита, сворачивая за статуей Герма на дорожку, мощенную плитами песчаника. - Я не имела возможности сообщить, что мне не нужна никакая помощь. Да вы бы и не послушали меня в Ланерии. А то, что вы с Голафом последуете на Карбос, я и думать не могла.

- Остановимся здесь, господин Морас. Выкладывайте, что хотели сказать, - повелительно бросила дочь Варольда, когда они дошли до начала аллеи. - И постарайтесь быть кратки. Времени у меня мало, а мерзавцев, подобных вам слишком много.

- Постараюсь быть кратким, насколько это возможно, - Морас снял шляпу и, отвернувшись к святилищу Покровителя, видневшемуся за дымчатой листвой олеандров, начал: - Я не родился пиратом. И никогда не был им в душе, госпожа Пэй. Понимаю, для вас странно звучит это утверждение, - он кивнул, на чисто выбритом лице обозначилась глубокая морщина. - Еще не так давно я служил офицером королевского флота Олмии. Может быть, одним из лучших офицеров, преданным справедливости, чести, командовавшим быстроходным флейтом и всеми силами старавшимся защитить южные воды от пиратов и дерзких налетов аютанцев. В то время мой корабль был карающим громом для морских разбойников, братства Пери и многих, подобных им. Я честно выполнял свой долг, месяцами проводя в плавании, лишь на несколько дней заглядывая на Ленлу, где меня ждала жена с маленькой дочерью на руках.

- Понятно, кэп, - прервала его Астра. - Будьте любезны пропустить эти сердечные излияния. Я уже успела убедиться, что вы - человек чести.

- Однажды нам удалось захватить подозрительное судно без флага, и от пленников я узнал, что эскадра аютанских корсаров, подчиненная фахишу Бель-ам-Гулу, готовит нападение на Ленлу и столичный порт, - бесстрастно продолжил Морас. - Об этом я доложил королю, но Луацин принял мои слова с усмешкой. Он не мог поверить, что аютанцы, давно безуспешно воюющие с Рохесом, осмелятся потревожить наш город. Вместо того чтобы усилить охрану южных границ, король отправил мой корабль и еще два когга сопровождать какой-то груз в Мергию. Когда я вернулся, Ленла была разорена. От маленькой деревянной крепости осталось только пепелище. На лицах защитников - немногих оставшихся в живых, были ужас и скорбь. Но самое страшное я узнал позже, добежав до своего дома: мою жену и дочь увели аютанские пираты. Я хотел немедленно бросится в погоню за флотилией фахиша Бель-Гула, пусть даже без двух коггов, которые не были подчинены мне, - мой быстрый и бесстрашный флейт очень многого стоил в тех водах. Я подошел с прошением к королевскому наместнику - он решал тогда все. И он отказал мне, ответив, что сожалеет о случившемся, но для Олмии есть более важные дела, чем просто месть или неумная попытка вернуть то, чего вернуть нельзя. Вопреки моим мольбам, даже угрозам, он приказал плыть в Лузину, чтобы конвоировать какой-то торговый корабль. В отчаянье я сорвал серебряные награды, полученные от Луацина, бросил их в лицо наместнику и побежал к своему флейту. Часть матросов, которые тоже потеряли своих жен, сестер и близких людей выразили готовность немедленно следовать за мной. Нарушив приказ, все статьи устава королевского флота мы отплыли из разоренной Ленлы менее чем через час и взяли курс на запад.

- Мне тоже известна эта история. История бунтующего Аронда. - сказала магистр Изольда, когда Морас на миг замолчал, чтобы перевести дыхание. - О ней много говорили семь лет назад во дворце Лузины. Некоторые сострадали вам, капитан. Большинство же считало вас изменником и мятежником.

- Я знаю. Лжецы слишком извратили то, что было в действительности. И вы правы - моя олмийская фамилия Аронд. Я оставил ее, но собираюсь по некоторым причинам вернуть, - Морас отвесил ей легкий поклон и снова обратился к Астре: - Несколько дней мы рыскали в окрестностях Рохеса и Каменты, опрашивая проходящие корабли и стараясь напасть на след негодяя Бель-ам-Гула, но раньше чем нам удалось узнать что-либо полезное об аютанских корсарах, мы встретились с частью королевской эскадры Олмии, посланной уничтожить нас, как мятежников. В этом бою мой флейт потерял почти всю оснастку, фок и больше половины команды. Все-таки мы, отбились, смогли уйти - скрылись в одной малоприметной бухте. А на следующий день нас обнаружила флотилия пиратов Пери. Бой с нашим потрепанным судном был недолгим. Они взяли нас на абордаж. С поломанной от выстрела баллисты ногой и двумя тяжелыми ранами я лежал, истекая кровью, когда на палубу поднялся господин Давпер Хивс. Я думал, что он, узнав во мне давнего заклятого врага, пожелает тут же прибить меня гвоздями к мачте, как было заведено в братстве Пери. Но он сохранил жизнь мне и другим, оставшимся в живых матросам моей команды. Позже он узнал мою историю и пообещал помочь разыскать жену и дочь. Обещал даже постараться вызволить их из аютанского плена. За это я обязался служить ему семь лет - у меня не было другого выбора. Более того: в те дни пиратское братство казалось мне меньшим злом и большей честью, чем королевский флот Олмии и весь остальной мир. Я присягнул на верность гилену Пери, - Морас замолчал, поглаживая пышное белое перо, украшавшее шляпу, которую он до сих пор нервно вертел в руке.

- И что же дальше? Вы нашли жену и дочь? - поинтересовалась Астра.

- Нет. Скоро стало известно, что моя дочь погибла от болезни еще во время плаванья к Сагель-Аль. И жена погибла. Ее замучили в одном из притонов Маун-альх-Лусу. Знаете… у братства Пери повсюду глаза и уши, но, увы, не так длинны руки, как принято думать. Я рыдал, будто женщина, когда узнал о судьбе самых дорогих для меня людей. Потом в мое сердце пришла жестокость. Вместе с Давпером я бороздил моря, нападал на торговые суда и, взяв добычу для нашего гилена, пускал их ко дну. Не могу сказать, что мне это нравилось. Конечно, жестокость и кричащая на весь этот мир обида стали частью моей души, но я всегда стремился избежать ненужных жертв и в самые темные дни не преступал границы чести, которые твердо определил сам для себя заново. Теперь, госпожа Пэй, мои пути с Давпером разошлись. Я отслужил обещанные семь лет. Даже несколько больше. Я за все рассчитался с ним, кто бы ни был этот человек. Теперь я свободен. И не хочу быть больше связанным с его именем, не хочу быть зависимым от братства Пери, хотя я занимал в нем высокое положение. И при всем этом, я не стыжусь своего прошлого. Что было - то было. Еще добавлю, что мы расстались с Давпером не совсем по-доброму. Но для вас это, наверное, мало интересно.

- Чем же вы теперь станете заниматься, господин Аронд? - поинтересовалась Изольда.

- Еще не решил. Мир добропорядочных людей для меня закрыт навсегда. Возможно, все так же - пиратством. Не ради добычи. Моя честь станет решать, кого наказать, а кого поддержать в этой жизни, увы, изменчивой и неспокойной, как северные воды. Все это я рассказал вам, чтобы вы знали правду. Может быть, теперь госпожа Пэй станет ненавидеть меня чуть меньше. А может, простит за неприятности, которые я доставил ей не по собственной воле. Еще скажу, что если вам потребуется какая-то помощь, то рассчитывайте на меня. Даже в войне с Давпером, от которой вы, как я вижу, не отказались.

- Морас, вы думали, эта история изменит мое отношение к вам? - спросила Астра, прислонившись к стволу дерева и наблюдая за гномом в сером плаще и мятой войлочной шапке. Он вроде бы не раз попадался ей на глаза за этот день, и Астра не сомневалась, что бородатый коротыш неумело следит за ней или магистром Рут. - Вы, наверное, хотели меня разжалобить? - вернулась она к Морасу.

Капитан "Нага" ничего не ответил, лишь пожал плечами и надел шляпу.

- Так вот, вам это удалось. Разжалобили. Шет залим! - Астра порывисто подошла к нему. - Может и правда вы не такая скотина. Скажите мне тогда, где сейчас Давпер и какие планы он строит с картой, что вы раздобыли в храме Абопа?

- А вас, госпожа Пэй, тоже безумно волнуют сокровища Кэсэфа? - Морас Аронд оперся на трость и прищурился от блестевшего между ветвей солнца.

- А вы разве не знаете, что из-за второй части карты был убит мой отец - магистр Варольд? - говоря это, Астра думала найти в лице капитана удивление, но оно оставалось спокойным, как в безветрии водная гладь. - Дело не в сокровищах… Но в Черной Короне Иссеи. Понимаете?

- За которой охотится Канахор Хаерим. Ведь он хотел вас обменять на вторую часть карты - свиток Хевреха у Варольда, но, после вашего бегства с Гарунской крепости ему пришлось решать по-другому. Видите, госпожа Пэй, я знаю достаточно много, - заметил Морас. - И поэтому Давпер очень не хотел меня отпускать. Меня предпочли бы видеть мертвым многие: от владений Олмийского двора до самых отдаленных местечек, куда простирается власть братства Пери. О нынешнем положении дел у Давпера и Канахора я вам могу открыть немного: уверен, что оба они на Рохесе. Будут там до конца месяца и продолжают готовиться к путешествию в Либию - ведь теперь у них есть обе карты. А у вас ни одной. Хотя Давпер уверен, что вы последуете за ним и без карт. Он даже собирался подбросить вам копию свитка Хевреха с чуть измененным указанием на Кара-Маат. Я вам сочувствую, госпожа Пэй, и, если вы на что-то решитесь, то хотел бы помочь. Да, я могу несколько поспособствовать с картой и планом города. Мой корабль останется здесь еще на несколько дней, - Морас поклонился и, взяв Аниту за руку, направился к дальним воротам сада.

- Постойте, капитан, - спохватилась Астра, подбежала к нему, но отчего-то передумав, махнула рукой и сказала: - Идите. Шет с вами… Шет…

Несколько минут она стояла в задумчивости, глядя, как удаляется ее бывший заклятый враг, покачивая олмийским мечом, украшенным серебром, и уводя под руку высокую блондинку - сестру человека, которого она, наверное, когда-то любила.

- Ты в храм будто собиралась? - напомнила Изольда, тронув Астру за плечо.

- Не в храм. В лавку. Там за святилищем, - она тряхнула головой в сторону колонн, где толпились паломники. - Есть лавка магических вещиц. Я туда с Брисом ходила и присмотрела кое-что. Для него меч, для себя предметы высокой магии. Денег жаль, не было. А теперь я богатая, - молодая мэги улыбнулась, потянувшись к поясу, оттянутому тяжелым кошельком. - Идем, а?

Астра ступила на дорожку, мощенную желто-серым песчаником, и мысли вернулись к разговору с Морасом Арондом.

- Думаешь, капитан был с нами честен? - спросила она Изольду, помня, что магистр хорошо умела отличать ложь от правды, благодаря своим ментальным способностям.

- Уверена, что да.

- Получается, что Канахора нет в Иальсе. И вряд ли он появится здесь скоро. Он с Давпером готовится к либийскому походу, - продолжила размышлять мэги Пэй, свернув на площадь. - У них уже есть для этого все необходимое. Они отняли это необходимое, убивая тех, кто смел им противится. Они убили Варольда и теперь думают, что никто не стоит на их пути.

- Госпожа Астра! - услышала она негромкий оклик. Повернулась и увидела гнома-мальчишку в старом, порядком истертом и чем-то знакомом камзоле.

- Госпожа, вас просит на несколько слов, вон тот человечек, - он едва заметно указал пухлым носом на гнома в сером плаще, следовавшим за мэги от школы Сафо. - Только вы сама подойдите. Без нее, - сконфужено глянув на Изольду, мальчишка отбежал в сторону.

- Ерунда какая-то, - сказала Астра магистру. - Если заметила, госпожа Рут, этот коротыш прилип к нам, как кислое тесто. Я заподозрила, что он из соглядатаев Пери или Ордена Алой Звезды. Я долго терпела, теперь пойду, разберусь.

Она решительно направилась через площадь. В голове бродили всякие дурные мысли, но вместе с тем росло ее любопытство.

- Вы меня не помните, госпожа Астра? - начал гном, приподняв мятую войлочную шапку со лба.

- Нет. Первый раз вижу, - мэги внимательно разглядывала землистое, густо заросшее щетиной лицо, неприятные синеватые губы и большие уши, из которых торчали пучки длинных волос.

- Ну как же?… Мэги Астра Пэй к Ва-роль-ду, - тихо произнес он, передразнивая ее памятное обращение в салоне, когда она добивалась встречи с Кроуном. - Извольте быстренько доложить, любезный Фирит! Это важно… К Ва-роль-ду…

- Ах! Фирит! - воскликнула она и, согнув колени, присела, обняла его с таким пылом, что он еще больше потемнел в лице. - Милый, дорогой коротыш! Почему же ты сразу не подошел ко мне?!

- Тише, госпожа! Умоляю, тише! Никто не должен знать, - он завозился, освобождаясь от ее сильных рук. - Я за вами давно уже иду. Но не решался затронуть из-за той незнакомой женщины, которая все время возле вас. Я давно-давно ждал! Днями пропадал возле нашего сгоревшего дома! Каждое утро приходил. Сидел себе в сторонке, ждал и плакал. Я знал, что вы придете…

- Той женщины можешь не опасаться, трусишка. Она - магистр Изольда. Но что за тайны такие? Почему ты не мог подойти сразу?

- Потому, что никто не должен знать!… - он заговорил еще тише. - Меня послал Варольд. Он просил разыскать вас во чтобы-то ни стало и привести к нему.

- Варольд?! - вскрикнула Астра. - Он жив?!

Изольда за сотню шагов услышала эти, потрясшие ее до глубины слова, и уже спешила к ученице и ее странному приятелю.

* * *

Узкое окошко в каюте давало слишком мало света, и пришлось разжечь свечи - все двенадцать на тяжелом подсвечнике. По бронзовым телам двух нагов, изогнувшимся в танце любви, потекли мутные капли воска. От дыма свечей и ароматной смолы воздух стал густым. В наступившей тишине слышалось, как скрипят, трутся о борт причальные канаты.

Канахор расстелил на столе свиток Хевреха, придавив непослушный пергамент нефритовой статуэткой, и склонился, жадно разглядывая карту и древние либийские знаки по караю. Теперь мало кто мог понять их смысл. Разве что ушедшая душа Варольда. Может, Горион из магистрата. Еще несколько умных людей, помешанных на магическом опыте Нумбуса или сладко-кровавых обрядах Хеги. Конечно, эти узловатые либийские надписи могли заметно облегчить путь к цели, если уметь толковать их мудреный смысл в точности. Но можно было обойтись и без них, главное - была сама цель. По желтому, словно южные пески полю тянулись нитки дорог, рек, кое-где были разбросаны метки городов, которых давно не существовало.

- Аднохор, Гефахас, Фикши, - прочел магистр Алой Звезды, поглаживая сухой лоскут, потом придвинул палец к старшему знаку Го, выведенному коричневой краской и с благоговением произнес: - Кара-Маат. Мы найдем его, господин Хивс. Теперь ничто не остановит нас.

- Иначе зачем мы потратили на все это столько сил и денег, - отозвался Давпер, прихлебывая из чашечки аютанский настой, разведенный пополам водой.

- Я вижу этот великий город, - Канахор Хаерим прикрыл глаза, желая глубже погрузиться в ментальное видение, которое тихим током струилось по лежащей на свитке руке и вливалось в его разум. - Я его вижу. Мертвый, засыпанный наполовину песком, но по-прежнему самый величественный из всех. Черные обелиски торчат из земли. Ветер несет, крутит пыль. Огромная пирамида возвышается на пол неба. И дух Кэсэфа витает над всем. Кэсэфа, перед которым не устояли боги.

- Все это, конечно, так, господин Канахор, но там море песка, а мы привычны передвигаться по воде, понимаете ли. По воде или по прибрежным кабакам, - капитан Аерт кашлянул и, сдвинув кустистые брови, потянулся к большой глиняной чашке. - Не представляю, как можно отмахать шестьсот лиг по пустыне - это же четверть Либии. Без воды, лошадей и с неподъемной поклажей.

- А вас туда никто идти не заставляет, - хмуро ответил магистр. - Можете оставаться и здесь, где-нибудь на берегу в кабаке. И пить всю жизнь дешевый эль в обнимку с толстыми шлюхами.

- Что вы, магистр, я никак не возражаю. Я буду идти за вами, даже если сдыхать придется, - капитан "Гедона" стукнул зубами об край кружки и судорожно глотнул. - Я только рассуждаю, что надо это дело лучше подготовить. Подумать побольше.

- Список всего, что нам потребуется в моей каюте, - сказал Давпер. - Займешься. Через десять… - он взглянул на суровое лицо Хаерима и поправился: - Лучше, восемь дней все должно быть в трюме. Вот так Аерт, а размышлять за тебя я буду. Ты лучше задумывайся чаще о том, что мы тебя от виселицы спасли. Можно сказать, из петли мерзавца вытащили. И Мораса теперь нет. Вот и думай.

Он встал, подошел к полке и, подняв клетку с небольшой длиннохвостой птицей, стоял там с минуту. Потом, постукивая по медным прутьям, спросил:

- А ты что думаешь, Кри?

- Аерт дурак! Ленивый дурак! За борт! За борт!

- Ах ты сука! - капитан "Гедона" вскочил, сжав в кулаке нефритовую статуэтку.

- Ну что вы, кэп. На истину нельзя сердиться. Тем более истину крылатую, - Давпер расхохотался, и даже на губах Канахора появилась тень улыбки.

- Крылатую истину, - задумчиво повторил Давпер Хивс. - Мора дери, если б скотина-Свилг не потерял по глупости летающий корабль, то путешествие через пустыню могло стать куда приятнее. Во много раз проще было бы путешествие!

- Не столько по своей, сколько по вашей глупости, - заметил Хаерим. - Зачем вы позволили ему летать в Иальс? Мальчишеские шалости. Потеха для толпы.

- У меня в этом был свой интерес, магистр, который не имеет ничего общего с нашим с вами договором.

- Надеюсь, вы ищите "Песнь Раи"?

- Ищем. Ее видели в небе недалеко от Иальса. Думаю, в ближайшие дни люди Пери найдут ее. Верю в это, как в волшебство Герма. Поэтому нам не стоит излишне торопиться с отправкой в Либию. Можно подождать еще десять - двадцать дней. До средины следующего месяца, - сказал Давпер, ставя на место клетку с птицей. - У меня руки чешутся знать, кто ее украл! Ох, что я сделаю с этими мерзавцами! Ведь рано или поздно я найду их!

Он вернулся к столу, проглотил остаток настоя из чашечки и, не слова не сказав Канахору, направился на палубу.

В его воображении снова возникло лицо госпожи Пэй - уже который раз за последние дни. Хивс крепко сожалел, что упустил ее на Карбосе. Что по настоянию капитана Мораса трусливо бежал с острова, довольствуясь лишь картой забытого города Кэсэфа.

Опираясь жилистыми руками на фальшборт, гилен пиратского братства смотрел на суетной к вечеру порт Ланерии и думал, что он все равно схватит ускользнувшую мэги Пэй. Только когда она будет в трюме "Гедона" победа его станет полной, а жизнь приобретет по-настоящему острый, желанный вкус.

Плюнув за борт, Давпер вернулся к сходной лестнице. В каюте его давно дожидалась госпожа Эниса Корин, которую он похитил вчера едва ли не на глазах ее великородного мужа.

Глава седьмая Поцелуй белого паука

Фирит вел куда-то на северную окраину Иальса, за кладбище, поднимавшееся по подножью Мельничьего холма. В густой зелени просматривались обветшалые серокаменные гробницы; ближе к возвышенности торчали купола захоронений эпохи Хоргана, украшенные крылатыми фигурами угрюмых грифонов, оскалившихся львов и Ларс. Заходящее солнце блестело на крышах богатых склепов, стоявших особняком дальше от дороги. С другой стороны, где располагалось несколько ткацких мастерских и амбаров, тянувшихся в ряд до городской стены, было так же пустынно, уныло, словно не Иальсу принадлежало это место, а какому-нибудь олмийскому захолустью.

Фирит всю дорогу - а шли они больше часа - рассказывал подробности событий страшной ночи, когда в дверь салона постучали служители магистрата и сообщили невозможную весть: король Луацин убит и в убийстве его обвиняют Варольда Кроуна. То дрожащим, то гневно шипящим голосом рассказывал гном о явлении в салон Канахора Хаерима, которого он видел в щель двери, стоявшего с окровавленной головой короля; рассказывал потом о жутких криках и огне, мигом охватившем весь дом. Изольда часто обрывала его, переспрашивала:

- А сейчас? Как он сейчас, наш Варольд? Пожалуйста, говори правду, милый коротыш!

- Увидите, госпожа. Нехорошо с ним, но огорчать вас ничем не смею, - уклончиво отвечал Фирит и, тяжело дыша от быстрой ходьбы, еще проворнее передвигал маленькие ноги в серых рваных спожках. - Подождите, подождите, - приговаривал он, - ведь дойдем скоро.

Астра не терзала вопросами преданного слугу отца. Шла, представляя Варольда бледным, недвижным, страдающим от ран и всех бед, которые обрушила на него беспощадная судьба. Вспоминала, расставание с ним перед отплытием на Рохес, когда она еще не знала, кто есть для нее магистр Пламенных Чаш. Ведь тогда мэги Пэй видела в нем лишь доброго, милого сердцу старика, не понимая причин привязанности, возникшей между ними необъяснимо быстро.

За амбарами, окруженными редкой изгородью, они свернули на улочку с одноэтажными домиками: низкими, деревянными домиками с плоскими крышами и округлыми стенами. Было видно по всему, что здесь жили гномы, переселившиеся в Иальс после затяжной войны с Кардором, когда на юг уходили целыми селениями, городами. В те дни дороги гремели от конских копыт и обозов, а верховья Росны были пугающе-алыми от крови, как небо на горизонте, когда потускневший солнечный диск касается угрюмых волн моря.

За садиком, устроенным по архаэсскому обычаю с горками камней и карликовыми яблонями в больших глиняных горшках, Фирит остановился и огляделся. На улице не было чужих, лишь соседи возились возле колодца и девчонка гнала от ручья крикливых гусей.

- Сюда, мои госпожи, - попросил гном, направляясь к двери с гроздью железных колокольчиков.

На пороге он прошептал молитву, топнул тихонько ногой и затем пропустил гостей в коридор.

Согнувшись под невысоким сводом, Изольда прошла в душную комнату. Здесь было слишком темно, магистр не сразу разглядела человека, скорчившегося на ложе, застланном овечьими шкурами.

Фирит жестом прогнал горбатую старуху, быстро разжег лампаду.

- Варольд… - почти беззвучно, простонала Изольда, узнавая в чуть живом старике мэтра Пламенных Чаш.

Астра стояла позади наставницы, вцепившись от волнения в край ее пеплума и обращаясь со страстной молитвой к Пресветлой Эте-Целительнице.

Кроун был без сознания. Он почти не дышал, на темном морщинистом лице блестели капельки пота, похожие на расплавленный жаром воск. На его, Варольда, шее и приоткрытой груди, похожей теперь на земляную корку, сочились сукровицей глубокие трещины - ужасный след заклинания грейскин, когда-то спасшем Кроуна от смертельного удара Канахора Хаерима.

- Он сколько дней уже вот так, - пробормотал Фирит, - почти не приходит в себя. А когда открывает глаза, то всякий раз, просит привести вас, госпожа Астра. Он говорит в бреду, что вы - его дочь.

- Отец! - Астра опустилась на колени, нежно взяв его неподвижную руку. - Отец мой! Ты не умрешь! Ты не смеешь умереть теперь! Ведь я же пришла! - зашептала она, и Варольд, будто услышав призыв дочери, вздохнул, его багровые веки дрогнули.

- Фирит! Запоминай быстро: мне нужно собачью кровь, сурьму, корни полыни… - Изольда торопливо перечисляла что-то еще, наклонившись к гному и пронзительно глядя в его сизые испуганные глаза. - Быстренько, Фирит! Все найдешь в святилище Эты или у ближайшего лекаря. Только не приводи сюда никого, - она повторила названия необходимых для лекарства веществ, бросила в оттопыренный карман сто сальдов и толкнула коротыша к двери.

- Если бы я могла вызвать амфитрит!… Никто так не искусен в исцелении, как они! - страстно сказала мэги Пэй, обернувшись на мгновение к наставнице. - Я, пожалуй, могла бы их вызвать. Только пройдет много времени. Может, отнесем его к морю? В поместье Керлока - это недалеко за городом.

- Нет, - он не вынесет испытания долгой дорогой. Его вообще нельзя тревожить, - Изольда опустилась на пол возле ученицы и положила ладонь рядом с ее пальцами, сжимавшими руку Кроуна, похожую на старое сухое дерево. - Ты только верь мне! Обязательно верь - мы вылечим его! Грейскин - страшное заклинание. Немногие способные его сотворить. Тем более применить на себя. Наверное, у нашего мэтра не было другого выхода.

- Ничто… ничто не может… противостоять удару звезды, - пробормотал Варольд, приоткрыв глаза.

Вокруг наступила тишина. Знакомые голоса исчезли в пустоту. Магистр повернул голову, слабо различая мерцавший свет и два бронзовых пятна, постепенно превращающиеся в лица.

- Отец! Это я! - тихо произнес чей-то знакомый голос, и Варольд почувствовал, как кровь в его жилах вздрогнула, потекла быстрее - он узнал Астру. Узнал ее губы, маленький нос, глаза, глубокие с золотистыми искрами, так похожие на глаза Арсии. Он попытался подняться на встречу ей, но чья-то мягкая ладонь нежно и заботливо удержала его. Знакомый до священного волнения голос пошептал:

- Тише, мой беспокойный господин! Прошу, тише… Можно только лежать и осторожно смотреть. Знаешь, как в опытах с заклятием тени: неподвижно смотреть, чтобы не исчезло капризное видение.

Рядом с Астрой магистр Кроун узнал Изольду Рут. Эти два милых, почти неземных существа сейчас казались ему явлением невероятным. Он мог бы не верить обманчивому зрению, но чувствовал их, как можно чувствовать тепло доброго, могучего волшебства, от которого разом тают самые прочные сомнения.

- Мы знаем все. Молчи, - сказала Изольда, заметив его порыв скорее заговорить, выплеснуть, что скопилось в душе за долгие дни, проведенные у Дверей Смерти; за прошлые годы, тянувшиеся в плену, в одиночестве, в равной смерти тоске. Госпожа Рут приложила палец к его губам - Варольд слабо поцеловал его, обжигая сухим дыханием.

- Отец, если б я знала тогда… - Астра придвинулась к нему ближе, ее черные волосы упали на светлую овчину, глаза заблестели влажными золотистыми звездами. - Помнишь, наше расставание перед моим отплытием на Рохес? Мы пили локи с орехами в меду, ты держал меня за руку и говорил, говорил… Ты не хотел отпускать меня. Если бы я только знала, что тебе угрожает негодяй Канахор, я бы не уехала ни за что! Уж потом бы нашла способ исполнить клятву мести.

- Я очень не хотел отпускать тебя, - тихо подтвердил Варольд. - Понимал лишь, что не могу удержать. И еще знал, что ты вернешься… что свидимся мы, моя девочка, - магистр протянул руку к ее щеке, по которой стекала слеза. - Ты не плачь. У меня есть пока силы - я успею еще многое рассказать, чтобы твоя жизнь не была слишком трудна. Жаль только, что сгорел мой дом. Наш дом… и ты не получишь ничего полезного в наследство.

- Варольд, об этом ли сейчас думать?! - вспыхнула Изольда. - Мой замок, мой огромный богатый замок и все что у меня есть - все это только для вас. Но не надо говорить о плохом. Ты должен выздороветь. Я вылечу тебя! Клянусь перед Этой Пресветлой: я сделаю возможное и невозможное - ты станешь прежним Варольдом. Ты снова станешь полным сил, желания жить, помолодеешь на многие годы. Только верь мне! И не смей думать сейчас о смерти и Канахоре!

- Где Фирит? - магистр Кроун склонил набок голову, оглядывая комнату.

- Я его послала за лекарством, - госпожа Рут смочила платок водой из деревянной посудины, стоявшей в углу, и вернулась к больному, чтобы обтереть его лицо.

Варольд что-то говорил Астре, чуть ободрившись, вспоминая первую встречу с ней, затем плату за кристалл Лучистой Сферы и нелепую приманку для вессов, смешанную с розовым маслом. Всего этого Изольда почти не слушала, она боялась, что Варольд слишком плох и его минутное оживление, улыбка впалых щек, разговор с Астрой могут стать последним всплеском сил.

За мутным стеклом одна за другой появились звезды, а на улице стало темно и тихо. Магистр Рут мысленно торопила Фирита и думала, что если Варольд, великим чудом воскресший для нее, все же уйдет из жизни - уйдет именно теперь, когда он рядом с ней, когда она может видеть его серые, слезящиеся глаза, трогать его худые руки - то это будет самым несправедливым, беспощадным ударом богини Держащей Судьбу.

Она обернулась на его усталый вздох, подошла, оттесняя Астру. Магистр лежал, откинувшись на шерстяной валик, прикрыв глаза и чаще глотая тяжелый воздух.

- Варольд, тебе хуже? - прошептала Изольда, придвинув лампаду.

- Это бывает… Последние дни… - отдышавшись, ответил он. - Будто кто-то тянет душу во тьму. Тянет на крепких кожаных ремнях. Сначала эфир сгущается… потом появляется это… похожее на белого мохнатого паука, - старик судорожно вздохнул и схватился за грудь.

- Изольда, что происходит?! Откуда эфирная тень?! - Астра испуганно вскинула голову к наставнице. За словами отца она тоже почувствовала скользкое движение в скрытом пространстве и холод, потянувшийся костяными пальцами к ложу.

- Молчи! - Изольда подняла руку, щупая невидимое пространство. Почувствовала движение чьей-то силы, неторопливое, коварное как движение тени убийцы и поняла, что кто-то пришел за душой магистра Пламенных Чаш.

- Держись, мой дорогой! Держись! - простонала она, стараясь укрыть Кроуна своим ментальным существом. Потом быстро сняла кольцо с рубином, приложила к переносице старика, шепча заклятие и призывая в помощь Пресветлую.

Астра беспомощно металась взглядом между огнем лампады, шипящим, словно растревоженная змея, и лицом отца, покрывшимся обильным потом. В груди ее бешено билось сердце и страх.

Вдруг все прекратилось. Эфир снова стал спокоен, язычок пламени замер, пуская тонкую струйку копоти. Магистр Кроун задышал ровнее, облизывая потрескавшиеся губы и шире открыв глаза.

- Наверное, я нужен не только вам, - нарушил молчание Варольд. - Ты же знаешь, что это было? - он с мучением улыбнуться Изольде. - Кто-то призывает меня… Мою душу… Сильно. Настойчиво… А она едва цепляется за тело, и следующий раз отлетит.

- Нет! Я тебя никому не отдам! Никому, будь то боги или самые властные твари Некрона! Ведь не для этого нас разлучило столько лет! Теперь я от тебя не отойду ни на миг, - Изольда наклонилась, лаская морщины на его щеке и шее, потом нежно поцеловала. - Я тебя люблю, Варольд… И ненавижу себя за то, что так долго молчала об этом! За то, что не имела сил прийти к тебе раньше.

- Нет, нет, это я был слишком труслив, - он попытался поймать солнечный локон, щекотавший его грудь и казавшийся частицей света и блаженства. - И теперь я по-настоящему боюсь умереть.

- Ты помнишь пожар у окраин Зарды? - она прищурилась, затаив дыхание.

- Тогда пожаром была только ты…

Вдвоем они предались неожиданно нахлынувшим воспоминаниям.

- Я пойду навстречу Фириту, - сказала Астра, решившись ненадолго оставить наедине двух дорогих ей людей, истосковавшихся друг по другу.

Согнувшись, она вышла через низкую дверь. Небо было черным и звездным. Яркий край луны, появившийся над городской стеной, серебрил изгиб ручья, деревья, неровные горки камней в гномьих садах. В воздухе беззвучно скользили совы, тоскливо и пьяно издали доносился скрип мельничьих жерновов. В этот звук вплеталось чье-то пение. Немногим позже мэги догадалась, что кто-то славил Рену, наверное, люди из общины, что за северными воротами.

- Хвала тебе, Пресветлая! - вдохновенно произнесла Астра, повторяя последние слова гимна богине. Ведь то, что магистр Варольд, вопреки всем невероятным и злым событиям, был жив, представлялось чудом. Великим чудом после горя и отчаянья, с которых началась встреча Астры с Иальсом! От чего-то мэги Пэй вспомнилось столь же сказочное воскрешение Леоса, и она подумала, что снова, снова все повторяется, идет по магическому кругу: Леос когда-то умер для нее - она лила слезы, чувствовала себя виновной в его смерти, но бард неожиданно вернулся откуда казалось нет возврата. Теперь то же произошло с отцом… И хвала, хвала богам! Она сжала кольцо Керлока, в тот же миг подумав, что не Рена Судьбу Держащая играет с ней, а какое-то чужое властное божество с темным либийским лицом. И никто не знает, чем кончится эта игра; не знает, какую цену придется заплатить за такие немыслимые чудеса.

Дойдя до конца улицы, Астра вспомнила, что после ухода Фирита прошло больше двух часов, а коротыш до сих пор не вернулся. Конечно, непросто было приобрести все вещества, что наказала Изольда для лекарства в позднее время. Фирит мог не найти их поблизости и побежать в западное святилище Эты или слоняться по магическим лавкам возле Анекора, которые не закрывались никогда. Но еще с ним могла стрястись какая-нибудь беда. Ведь с наступлением темноты окраины Иальса становились неспокойным местом, а гном, звенящий сотней сальдов, для ночного люда всегда был легкой и желанной добычей.

Немного разволновавшись от посетивших мыслей, Астра прошла вдоль изгороди, окружавшей амбары, и остановилась за углом. Отсюда хорошо было видно дорогу рядом с холмом и соседствующее справа кладбище. Дорога, изгибавшаяся серой лентой в темноте, была пуста, на сколько видели глаза. На кладбище надгробия белели местами среди черных кустов и скорчившихся над ними деревьев, застыли даже тени, только там за древними склепами с высокими куполами мелькнуло что-то; загорелся и потух слабый огонек.

Оглядывая старое кладбище, Астра вспомнила, что оно слыло неспокойным местом, и много дурных разговоров ходило о ночных происшествиях здесь перед ее отплытием на Рохес. Говорили о разрытых могилах, загадочном склепе Вюрогов и о мертвецах, ходящих по округе. В магической лавке за храмом Герма рассказывали о том, что как никогда прежде стали в ходу палочки для некромантов и прочая опасная утварь. А в припортовой таверне матросы шептались, будто под древними могилами лежит целый город, зачатый недобрым Хорганом, уходящий почти на лигу вглубь земли, населенный тварями Некрона и мертвецами - город, который тих и спокоен только до времени. Все это были слухи, разносимые не от большого ума или шумящего в голове эля. Но мэги знала, что за такими слухами часто скрывается куда более страшная истина.

* * *

Госпожа Глейс за последние ночи пыталась вызвать дух магистра седьмой раз, но что-то не получалось. Снова и снова он ускользал из эфирной ловушки в самом завершении, когда казалось - мгновение и бледный призрак старика появится над знаками, начерченным кровью на полу.

"Такого не может быть, - беззвучно сказала Верда. - Ведь он умер недавно. Едва полмесяца. Он нужен мне, и я справлюсь, даже если придется призвать в помощь шета". Она откинулась в кресле, утомленно глядя на "камень душ", стоявший на столе: на обсидиановой плите нервно дрожало пламя свечей, с пирамидок скалились изображения отвратительных лиц.

- Куда ты денешься, господин Варольд, - сердито произнесла мэги Глейс. - Ведь мы с тобой почти всегда ладили. И будешь ты передо мной. Будешь, так или иначе.

Верда подумала, что можно было пригласить некромантку Седу - та бы легко справилась с простой для служительницы Маро задачей, но разговор с Варольдом был исключительно личным, и лучше не вовлекать в него свидетелей, тем более таких болтливых и опасных. Ведь именно ради того чтобы сохранить свою маленькую тайну госпожа Глейс перебралась из нового дома в таверну, подальше от визитеров, просителей, кавалеров. Дальше от паладина Ревиана, требовавшего от нее слишком много, и досаждавшего тошной страстью даже по ночам.

С другой стороны мэги довольно скоро начало мучить одиночество, какая-то бледная зудящая тоска; и будто бестелые демоны стали нашептывать на ухо, требовать рассказать о секрете, хранимом старательно не один год. Рассказать хотя бы кому-нибудь. Какому-нибудь преданному человеку, способному помочь ей, при этом быть незаметным и не задавать нежелательных вопросов. Она вздохнула, поглаживая блестящий обсидиан, и представила, что таким человеком вполне мог оказаться бард Леос. Умершего Варольда он знать не мог, если слышал о магистре, то это не имело большого значения. История Черной Короны для милого музыканта будет лишь легендой, сокровища, затерянные в пустыни, - просто красивой сказкой. Настораживало только одно: его знакомая мэги, имя которой Верда позабыла. Странным казалось, что музыкант как-то связан с неизвестной черноволосой мэги. Странным, глупым и чем-то дразнящим. Хотя, если подумать лучше… такая связь могла оказаться полезной.

Придвинув ближе "камень душ" и сосредоточившись, Верда мысленно потянулась к покоям, расположенным дальше по коридору на том самом этаже, где поселилась она сама. Поначалу смутно госпожа Глейс почувствовала просторную комнату, резной столик под огромным зеркалом с малахитовыми цветами, занавесы с василисками, скрывавшие выход на террасу и колыхавшиеся слабо на ветру. Через миг она отыскала Леоса, сидевшего у окна и меланхолично перебиравшего струны китары. Он был один. Ни коротыша с татуированным на щеке драконом, ни молодой дерзкой мэги в комнате не было - в столь поздний час это для госпожи Глейс показалось странным, и она прошептала: -Что же ты, музыкант? Твоя девица, несомненно, изменяет тебе. Бесчестная, скрипит под кем-то в постели. А ты такой славный и одинокий. Иди ко мне… Иди…

Верда прикрыла глаза, стараясь, чтобы Леос яснее услышал ее ментальный призыв. Она знала, что это скоро подействует: сначала бард выйдет на террасу, станет глядеть в темноту, волнуясь и злясь на чужую темноволосую мэги, потом вспомнит ее, госпожу Глейс. Вспомнит, начнет искать глазами с террасы знакомую комнату - не стерпит, выйдет в коридор и будет расхаживать возле двери с бронзовой головой пантеры, отныне открытой для него.

- О, Рая! Помоги мне, - произнесла мэги и сдавила стебель розы, брошенной возле сармаидской вазы. Сдавила сильнее, прокалывая палец о шипы, пока на белую скатерть не потекли капли крови. Помутневшими глазами она смотрела на жертву богини и как полоумная шептала бессвязные заклятия.

Чуть успокоившись, Верда повернулась к блестящей плите "камня душ", хотела снова разжечь ритуальные свечи в подставках и попытаться призвать Варольда, но решила повременить - это было слишком важным, чтобы необдуманно торопиться. Требовалось поймать дух магистра, беспощадно схватить его эфирной петлей и тянуть, тянуть. Он скажет, как найти Кара-Маат, скажет о Черной Короне и великих сокровищах Кэсэфа. Почему все это должно доставаться кому-то другому?! Это не справедливо! Она, мэги Верда, имеет право наследовать знание магистра Пламенных Чаш и постараться опередить проклятого Хаерима, который так низко обманул ее.

Ей вспомнились истории Варольда, которые старик рассказывал вечерами на террасе: о Либии, ее затерянных богатствах и магии, таинственной, полузабытой, но от этого еще более влекущей. Госпожа Глейс смотрела на "камень душ", похожий на осколок мрачной гробницы, на пирамидки, возвышавшиеся над черной плитой, и все это представлялись ей частью великого города Кэсэфа, который уже захватил в плен ее душу. Она поклялась, что достанет призрак умершего магистра и выпытает тайную дорогу в Кара-Маат. Похищенный свиток Хевреха, конечно, давал Канахору огромное преимущество, но пока ничего не решал.

- Мы еще посмотрим, лживый Хаерим, - склонившись над столом, недобро произнесла она. - Ты плохо знаешь, на что способна мэги Глейс. Черная Корона достанется не тебе. Клянусь - не тебе! В любом случае я отправлюсь в либийское путешествие без твоей помощи.

Услышав шаги, Верда встала и подошла к двери. Она знала, что в коридоре будет потерявший покой бард.

Задержалась, прислушиваясь и сжимая бронзовую голову зверя. Потом толкнула дверь, едва не ударив замешкавшегося музыканта.

Он стоял, растеряно глядя на нее, на бледно-голубой хитон, равный прелестному оттенку ее глаз, и на шелковую розу, стягивавшую ткань ниже груди.

- Я ходил здесь… Дожидался Астру с ее важной подругой, - сказал Леос. - Но твоя дверь… слишком сильно манит меня, госпожа Глейс. Знаешь, - он вздохнул, прислонившись к колонне и ощущая между лопаток острое и холодное ребро камня, - она… будто дверь в сказочный мир… В сад Раи, куда хочется заглянуть хоть краем глаза. Войти ненадолго и раствориться в красоте и блаженстве.

- Так нужно было толкнуть эту дверь, - со сладкой насмешкой проговорила Верда. - Если дело только в двери. Или может в твоей черноволосой мэги? Ты оставил ее одну?

- Она до сих пор не пришла. Не знаю, что случилось. Каррид не усидел на месте, пошел… Может встретит ее или узнает что-нибудь. Там, где мэги Пэй, обычно не бывает спокойно, и слухи быстро распространяются по Иальсу, - встревожено ответил бард. - А я остался. Все дожидаюсь.

- Давай подождем у меня.

- Тогда я…

- Если она придет, я услышу, - твердо сказала госпожа Глейс и протянула ему руку.

Поскольку стол в гостиной был занят "камнем душ" и вещицами для заклятия, она провела музыканта в дальнюю комнату и там, на низком столике возле кровати поставила чашки из сармаитского фарфора, вазу с имбирным печеньем и сосуд, наполненный до половины душистым вином.

- Может, твоя Астра встретила кого? Кого-нибудь из страх друзей. Знаешь же как бывает? Встретила и забыла на эту ночь о тебе, - сказала Верда, устроившись на одной из сброшенных на пол подушек.

- Не смею думать, но может быть и такое, - Леос вспомнил, что рейнджер Брис тоже держал с Карбоса путь в Иальс и вполне мог быть здесь, если "Кириде" повезло с ветром и ничто не задержало ее на Неарах. Еще он подумал, что если не у Астры, то у магистра Изольды наверняка немало друзей в этом огромном городе.

- Ведь и к тебе любовник не пришел? - заметил Леос, слегка развеселившись.

- А я обманула тебя. Я не ждала никого. Даже очень не хотела никого видеть, - сказала Верда, наклонив кувшин синего стекла и пуская струйку виноградного напитка в чашечки. - Но встрече с тобой действительно обрадовалась.

- Это правда? - он взял чашечку, задерживая ее мягкую руку.

- Чистая, - она посмотрела в его поблескивающие глаза. - Я хотела, чтобы ты пришел этой ночью. Пришел, чтобы помочь мне с "камнем душ". А, бард? Не боишься? Ведь будет пострашнее, чем лица, вычерченные на пирамидках.

- Представь, я не из робких. Могу забавляться не только стихами. Однажды мне довелось сражаться против обезумевшего призрака. Со мной рядом тоже была мэги. И тогда я боялся… За нее, - добавил бард, придвинувшись к госпоже Глейс.

- Вот как? Расскажи подробнее, - попросила она, повернувшись к музыканту и играя краем его воротника. - Расскажи больше о своих похождениях. Наверное, в них были не только сражения, но и музыка, и красивые стихи и страстная любовь?

Расслабившись, изредка попивая вино, Верда слушала историю Леоса о знакомстве с мэги Пэй и их недалеком путешествии к дому Керлока. Не упуская случая немного приврать и похвалиться, бард вещал об ужасах подземелья в старом заброшенном доме, о таинственных механизмах и внезапном появлении беспокойного духа эклектика. Говорил о схватке с ним, ударах своего быстрого кинжала, столь же пронзительных, как магия, и последующей славной победе. Когда он, несколько забывшись, сам глубоко погрузившись в рассказ, стал описывать объятья с Астрой на берегу моря, Верда прервала его, подняв бровь:

- И ты повалил ее, мокрую, прямо на песок?

- Так получилось, моя госпожа. Мы оступились на скользком камне.

- Негодяй… - шутливо произнесла она, с усмешкой глядя в его похожие на небо глаза.

- Тогда голова моя кружилась, как и теперь, - оправдался бард, трогая шелковую розу, скрывавшую застежку ее хитона.

- Тогда ты был пьян от победы. И от любви к ней, - Верда задержала его руку, медленно заскользившую по ее ноге. Прикосновения барда были приятны, как ласка солнца и теплого игривого ветра. От вина, прикосновений музыканта, становившихся смелыми и все более откровенными, у мэги тоже закружилась голова.

- Тогда… Но теперь я тоже пьян. От любви к тебе, - прошептал Леос, склонившись и осторожно припав к сочным губам мэги. Поглаживая ее бедро, он дотянулся до пряжки на пояске, расстегнул ее и откинул легкую ткань.

Госпожа Глейс уже не пыталась удержать его, понимая, что эту страсть остановить нельзя. Понимая, что Рая ведет сейчас их двоих и нужно следовать ее волшебной воле.

- Негодяй… - лишь прошептала она, когда пальцы Леоса спустились ниже живота, путаясь в волосках и рождая теплую волну по всему телу.

- Ты восхитительна! - произнес бард, разглядывая обнаженное тело Верды, которое с первой их встречи неудержимо влекло, дразнило и пробуждало безрассудные фантазии.

- Ты, словно из золота и нежных лепестков роз. Ты пахнешь розами, твое дыхание - любовь, - говорил он, трогая губами грудь с маленькими, выделявшимися резко сосками. Пальцы перебирали волоски между ее ног.

- Божественный искуситель, - возгоревшись желанием, мэги привлекла Леоса к себе. Перевернула на спину и наклонилась над ним, с нежностью покрывая лицо поцелуями.

- Как долго я мечтал о тебе, волшебная госпожа Глейс, - произнес бард, скользя подушечками пальцев по ее спине. - Тогда это были только мечты, которые казались мне недостижимыми, будто заповедные рощи Аалира. Теперь ты передо мной и в моих объятьях. Скажи, что это не сон! Скажи, что я нужен тебе!

- Да! - произнесла Верда.

Он сжал ее крепко. В следующий миг Глейс вскрикнула, чувствуя его стремительное проникновение. В ее светлых, широко открытых глазах застыло изумление и восторг, губы задрожали от слов, которые теперь не было сил выговорить. Она привстала, опустилась, отдавая качающиеся груди ласке теплых рук, то запрокидывала голову с шумным вздохом, то роняла ее, накрывая восхитительно любовника волной пшенично-светлых волос.

- Как смел ты со мной так?… - прошептала она, когда содрогания барда сменились томным расслаблением, - со мной, чистой высокой мэги? Ты хочешь, чтобы я стала рабыней твоей любви? Отвечай! - призвала она, прижимая голову барда к груди.

- Я сам хочу быть рабом твоим, - произнес он, приблизив лицо к ее глазам, бедно-голубым с огромными пронзительными зрачками. - Хочу каждую ночь! Сколько позволишь! Всегда!

- У тебя есть Астра, бесчестный музыкант! - госпожа Глейс, отпряла от него, словно вспомнив о чем-то неприятном и возмутительном.

- Но я хочу тебя, - удерживая ее мягкую руку, Леос лег на подушки, - и ничего не могу с собой поделать!

- И не надо, если так, - она склонилась над ним, коснувшись губами шеи, целуя жесткие соски на груди барда и с удовольствием поглядывая, как меняется выражение его небесных глаз. Оставляя отрытым ртом влажные следы, мэги спустилась к его животу и ниже, будя в своем пленнике смущение, потом горячую страсть.

Не выдержав такой восхитительной ласки, Леос обнял Верду с неожиданной силой, опрокинул ничком, и она застонала от долгожданной боли ворвавшейся в ее сладкую рану. Мэги вскрикивала, то целуя, то кусая руки мучителя, а он терзал ее пока совсем не лишился сил.

Когда клепсидра на тумбочке отбила час Маро, госпожа Глейс лежала еще несколько минут, облизывая губы, слушая стук сердца поверженного любовника.

- Леос, - тихо сказала она, - ты мне должен помочь. Одевайся, нам придется сделать кое-что, пока на небе Маро.

- Да, принцесса волшебства, - он с готовностью встал. - Нет такой вещи, чтобы я не мог сделать для тебя.

- Не зарекайся, - она обняла его, провела губами по небритой щеке. - Но я никогда не потребую от тебя невозможного или слишком опасного. Не бойся, просто исполняй, как я скажу.

Она накинула платье, висевшее на спинке кровати, и вышла в гостиную.

Недолго постояв над "камнем душ", мэги вернулась к высокому шкафу, полки которого были почти пусты, если не считать нескольких книг, статуэтки внизу и двух стеклянных баночек. Она взяла посудину с кровью, купленную в лавке некроманта накануне и, став на четвереньки, начала выводить знаки, очерчивая их красными жирными мазками.

- Да, - сказала Верда, почувствовав взгляд Леоса. - Это кровь. Кровь мужчины. Не бойся - я не убила его. Бедняга сам поделился за деньги. А я, конечно, очень плохая, раз делаю это, - она кивнула на темно-красные линии на полу, - Плохая, но мне так надо. И никак нельзя сделать это по-другому.

- Я ничего не понимаю в магии, моя Верда. Мне б и в голову не пришло, что рисовать кровью на полу предосудительно, - ответил Леос, с восхищением наблюдая за ней.

Закончив с ритуальными знаками, мэги сидела несколько минут размышляя и будто забыв о барде. Потом обмакнула в кровь палец и написала "Варольд".

- Варольд ты придешь. Из самых далеких сфер я вырву твой дух, и он мне расскажет все! - произнесла она, дуя на влажные липкие пальцы.

- Магистр Варольд? - удивленно переспросил Леос. - Ты собираешься вызвать его дух?

- А ты знаком с ним? - Глейс резко повернулась.

- Как же! Астра его дочь. Мы шли сегодня к нему. Только вместо салона увидели пепелище и гномов, рывшихся в золе.

- Что за бред! У магистра не было детей, - она встала и, усмехнувшись, вытерла руку о платок, лежавший под зеркалом. - Выходит, твоя милая девица самозванка. Зачем она шла к салону, если всем известно, что он сгорел много дней назад?

- Она не самозванка. Извини, Верда, но - нет, - Леос отвел взгляд, разбрасывая золотистые локоны, дважды качнул головой. - Сам Варольд сказал, что она - его дочь. О которой он не знал ничего до последнего времени. Он дал мне с Карридом двадцать штаров - целое состояние на расходы в дороге, только чтобы я нашел ее. И вот мы вернулись, а дом сгорел, и отца Астры нет…

- Не может быть. Ты говоришь правду, Леос? Ну-ка посмотри на меня, - госпожа Глейс прижала ладони к его щекам и повернула к себе. - Ведь не может быть такого!

- Может - не может. Только зачем мне врать? Тем более тебе? - его синие глаза были ясны и чуть печальны. - И тем более про Астру…

- Поклянись, бард. Поклянись, что это так, - мэги взяла его руку и приложила к раскрытой книге "Красная Воля Рены". - Скажи: "Клянусь перед ликом Пресветлой! Все, что я сказал единственная правда! И магистр Варольд Кроун при мне подтверждал, что Астра - его дочь!"

Прижав ладонь к странице с письменами богини, Леос повторил слово в слово клятву.

- Боги! Надо же! - госпожа Глейс отчего-то рассмеялась. - И твоя мэги Пэй… Ты любишь ее?

- В этом мне тоже придется клясться? - настороженно спросил бард.

- Нет, просто скажи, как есть.

- Люблю. И тебя тоже… я люблю. Думаешь, так не бывает? - он поймал ленточку, свисавшую с рукава ее платья, и тихонько потянул к себе. - Мне это трудно объяснить, госпожа Глейс. Но могу приложить ладонь к святой книге и произнести клятву лично тебе.

- Мора с тобой! - какой-то миг Верда чувствовала себя уязвленной, даже униженной. Ей захотелось отпустить музыканту хлесткую пощечину, выставить его за дверь, потом бросится в постель, зарывшись головой в подушки, но вместо этого она строго спросила: - Кто еще знает, что Астра - дочь Варольда Кроуна?

- Об этом уже многие наслышаны… Каррид Рэбб - мой длинноволосый друг.

- Это само собой. Дальше!

- Магистр Изольда - она прибыла сюда из Олмии для встречи с Варольдом, но… Знает Бернат. Голаф Брис. Пират Давпер. Рохесские моряки. Все, кто был с нами на Карбосе, - Леос почувствовал, как начинает ломить в висках и ему нестерпимо хочется уйти от начатого разговора. - Прости, но мне трудно вспомнить сейчас. Могу сказать короче: то, что Астра - дочь славного магистра Кроуна скоро станет известно всему Иальсу.

- Хорошо, Леос, - безразлично бросила Верда. - Пусть так. Это ничего не меняет. Давай приступим.

Мэги Глейс вытянула руку, вычерчивая плавно знак Го в замерцавшем воздухе, и свечи на столе вспыхнули трепещущим ярким пламенем. Ониксовый диск над "камнем душ" озарился красным, в его глубине закачались смутные тени. Отступив к средине комнаты, Верда разожгла маленькие толстые свечи, стоявшие кругом на полу. Подождала, пока огонь наберет силу. На ум пришли слова Варольда: "Огонь питает силу любых заклятий. И если эфир - тело магии, ее истинное существо, то огонь - ее жгучая кровь". Наверное, прав был магистр, только Верде этот непокорный союзник, отказывал в такой необходимой власти над ним. Даже наоборот, душа мэги, как лед таяла в его полыхании. Она сама становилась безвольна, мягка, и мучилась, словно от обжигающей ласки мужчины.

Верда шагнула к столу, открыла книгу в черном кожаном переплете и положила ее рядом с обсидиановой плитой. За последние ночи мэги выучила заклинания из нее наизусть, но старый фолиант, купленный у помешанной на некромантии Седы, неплохо помогал ей своим присутствием, устанавливая с "камнем душ" незримую, прочную связь.

- Тейваз Тар Инк Нейро Маа! - прошептала госпожа Глейс, наклонившись над аспидным камнем. От ее взволнованного дыхания слегка запотел диск, висевший на бронзовых цепочках.

- Что делать мне? - с опаской спросил Леос, почувствовав себя забытым.

- Пока не мешай. Позже, когда воздух начнет кружиться над знаками, ты будешь бросать в пламя свечей порошок, - Верда пододвинула к нему медную посудину с грязно-серым сыпучим веществом. - По маленькой шепотке, но чаще. И каждый раз читай громко справа налево это слово, - она указала на имя магистра Кроуна, начертанное полукругом под символами Двери и Власти, обозначенных языком Го.

- Я понял, госпожа: этот порошок, - бард растер между пальцев несколько рыхлых крупиц. - Его в огонь. И говорить громко: "д-ь-л-о-р-а-в".

- Правильно. Много раз "Дьлорав"! "Дьлорав"! Леос, ты способный ученик, - в притворной улыбке мэги скруглила губы. - Может, ты хочешь проявить себя не только в любви, но и магии?

- Только рядом с тобой!

- Разумеется, не с Астрой Пэй, - "со мной ты быстренько забудешь обо всех других" - мысленно добавила госпожа Глейс и, сплетая пальцы, послала музыканту обольщение Раи.

Вернувшись к этапам ритуала, мэги повторила рунные слова, дыша на ониксовый диск и наблюдая за движением теней. Закрыла глаз, сосредотачиваясь и чувствуя кожей, как между страниц открытой книги шевельнулось нечто, таинственное невидимое существо. Услышала, как изменился тон эфира, певшего недавно на высокой ноте, и начала формировать темного охотника, который должен найти и утащить душу Варольда Кроуна.

Едва охотник, похожий огромного мохнатого паука, обозначился между струн эфира, Верда вскочила, вытянула руки и начала читать заклятья. Ее пронзительный голос, казалось резал воздух и пламя свечей, брызнувшее снопами искр.

Повелительные выкрики мэги и ее изменившийся облик - воинственные, беспощадные блики в глазах, побледневшее лицо и дрожащие руки - поначалу немало испугали барда, но еще выше был его страх сделать что-нибудь неправильно, не так, как требовала госпожа Глейс. Пересилив себя, он взял посудину с порошком и стал у первой свечи, трепеща душой и ожидая, что вот-вот произойдет событие непоправимое, страшное.

Пространство над знаками Го колыхнулось, закрутилось мглистыми языками.

- "Дьлорав"! - робко произнес бард и бросил щепотку порошка в огонь. - "Дьлорав"! - крикнул он еще и еще.

В лентах тумана начала проступать чья-то знакомая фигура.

* * *

Дожидаясь Фирита, Астра обследовала северную окраину кладбища. Дальше идти не рискнула, опасаясь проглядеть возвращение гнома. Ей нестерпимо хотелось вернуться к отцу, но она уговаривала себя, что с Варольдом сейчас Изольда, и нужно им побыть наедине, пошептаться, тесно обнявшись, сказать друг другу все то, что они не могли произнести в присутствии мэги Пэй.

Бродя при луне около надгробий, сложенных из плит гранита и песчаника, скрытых густой порослью олеандра, мэги Пэй возвращалась мыслями к истории, рассказанной Кроуном, поразительной истории его любви к Изольде. Астра надеялась, что после того как госпожа Рут со слезами произнесла слова своего сердечного откровения Варольду, эта безумная история наконец-то получит счастливое завершение. Молодая мэги представляла, что наставница заберет отца в олмийское имение, где безопасности и достатке они будут жить в блистательном союзе двух влюбленных, назначенных друг другу богами. А сама Астра, как только отец выздоровеет и будет готов к переезду под Вергину, отправится на Рохес, затем в Либию. "Песнь Раи" - быстрый корабль, и ни Канахору, ни Давперу не опередить ее в поисках Черной Короны. И, конечно, негодяям ни за что не уйти от справедливого возмездия, которое мэги поклялась перед Архором свершить. На какое-то время мысли Астры вернулись к роскошной таверне "Залы Эдоса", где ее ждал Каррид Рэбб и милый бард. Друзей, несомненно, разволновало ее долгое отсутствие. Оба они могли заподозрить, что стряслась какая-то беда, если госпожа Пэй исчезла, не сказав ни слова. Да, да, они будут смотреть на полуночные звезды, думать о ней, не находить себе места и, вконец измучившись, пустятся на ее поиски по темному Иальсу. А может наоборот - осядут в ближайшем кабаке, хлебнут сверх меры вина, и, при пылком нраве анрасца, зачинят драку или угодят в еще более неприятную переделку.

От юго-западной части холма донеслось постукивание копыт - кто-то неторопливо ехал мимо кладбища. Перебравшись через обломки гробницы, Астра вышла на кривую тропку и поспешила к дороге, увертываясь на бегу от колючих ветвей. Она поднялась по насыпи, частью размытой дождями, и увидела двух всадников, ведущих на привязи маленького человечка с заплечной сумкой. Когда они приблизились, миновав столбики, оставшиеся от развалившейся арки, дочь магистра узнала в человечке Фирита. Столь странное бедственное положение спасителя отца, больно тронула Астру. Обжигающее тепло прилило к ладоням и щекам, она, подняв руку, вскрикнула:

- Остановитесь! Что происходит, милейшие? И почему вы смеете тянуть на веревке гнома? Очень дорогого мне гнома! - она гневно взглянула на всадника, восседавшего на черном жеребце, рослого, в камзоле из замши, синего бархата и серебристой нашивкой на плаще, какие обычно принадлежат паладинам. Его лицо, освещенное луной, показалось Астре знакомым. Большие темные глаза напомнили что-то неприятное, но мэги не могла сейчас копаться в путаных лабиринтах памяти.

- С дороги, девка! Или мне достать еще одну веревку - для тебя? - второй верховой остановил коня и притянул к себе Фирита, давно лишившегося от страха речи.

- Я - паладин Лаоренс, - чуть наклонившись, произнес человек в бархатном камзоле. Его большие черные глаза с неприятным вниманием разглядывали незнакомку, уголки губ опустились в надменной улыбке. - Тебе действительно знаком паршивый гном?

- Лаоренс… мне это мало о чем говорит, - мэги смутно вспомнила заносчивого паладина в лавке близ храма Герма, которую она посещала с Брисом незадолго до отплытия на Рохес. - Я - мэги Астра Пэй, - в доказательство она приподняла медальон с девятиконечной звездой. - И гном действительно знаком мне. Более того - он под моей защитой. Потрудитесь объяснить, что произошло, и по какому праву вы тащите его на веревке, словно собаку!

- Мэги Астра… мне это так же ни о чем не говорит. Не знаю такой мэги. А ты, Густ? - паладин покосился на своего приятеля.

- И мне слышать не доводилось, - соврал тот, прекрасно помня разговоры о госпоже Пэй, гулявшие по Иальсу после сожжения складов пиратского братства. - Наверное, ты совсем неважная мэги или самозванка, раз незнакома ни нашему ордену, ни остальному благородному обществу и водишься с грязными гномами, - саркастически заключил он и дернул веревку, накинутую на шею слуги Варольда.

- Госпожа! - вдруг обрел дар речи Фирит, всеми силами сопротивляясь Густу и стараясь устоять на ногах. - Госпожа! Я ни в чем не повинен! Я выбирал нужные вам снадобья в храме Эты, и вынужден был объяснять жрецу, что такую покупку наказала мне сделать мэги Изольда. Эти люди, едва услышав имя магистра, схватили меня, выволокли за бороду на улицу. Они обещали убить меня, если я не укажу, где находится госпожа Изольда Рут!

- Фирит, разве ты не знал, что Изольда поручила приготовление смеси мне и уехала с наступлением ночи? - схитрила Астра: интерес незнакомого рыцаря Ордена Крона Славного и паладина к наставнице мигом насторожил ее, а жестокий способ выведать место нахождения Изольды, глубоко возмутил, но она сдержалась и снова обратилась к Фириту: - Ты достал все, что нужно?

- Да, госпожа! Все у меня в сумке!

- Мэги, а ты знаешь, что из этих веществ можно приготовить очень опасную смесь? - глядя сверху, словно волк на поверженную жертву, произнес паладин Лаоренс.

- Это только мое дело! - вспылила Астра. - Твое - греметь железяками на ристалище и не совать нос, куда не следует!

- Питха козья! Похоже, ты выросла в темной глуши. Еще не знаешь, что так нельзя разговаривать со святейшим паладином Лаоренсом Неромом?! - угрожающе проговорил Густ. Он подумал, что если бы его другу не взбрело немедленно искать рыжеволосую олмийку, то можно было подвесить гнома на старой оливе, а эту смазливую дрянь проучить перед ликом Крона, предварительно содрав с нее одежду и выпоров до полусмерти.

- Безголовый меченосец! Мэги Пэй особо не подбирает слов, изъясняясь с людьми, для которых честь лишь символ на гербе, а душа темна, как у придорожных разбойников. Каорд-фая-спелл! - Астра повернула ладонь и веревка, державшая гнома вспыхнула. Быстрой шипящей змейкой пламя метнулось к рыцарю Ордена и обожгло пальцы. - Ступай домой, Фирит! Смелее! И поторопись!

- Лаоренс, я этого не потерплю, - откинув рывком плащ, скрывавший эфес меча, Густ бросил вопросительный взгляд на друга.

- Мэги, ты сама отведешь нас к Изольде. Общество юной красотки приятнее присутствия безобразного гнома, - сказал паладин, приглядываясь к Астре и стараясь понять, какое отношение она имеет к голубоглазой сердцеедке из Олмии, с которой у него были давние, весьма любовные счеты. В том, что гном не обманул, и госпожа Рут сейчас находится в Иальсе, он не сомневался - об этом еще два дня назад говорили в магистрате и на приеме в садах Ронхана. Странным было лишь, что великородная мэги имела какие-то дела ночью в гномьих трущобах по соседству с кладбищем, где обосновались некроманты. Да… это казалось очень странным. И возможно связанным с событиями, происходящими у склепа Вюрогов.

- Веди меня к ней, - повелел Лаоренс, направляя коня на Астру.

- Я ясно сказала: Изольда отбыла до наступления ночи. Поворачивайте! - мэги Пэй, оглянулась, убеждаясь, что слуга отца скрылся за изгородью, окружавшей старые амбары.

- Врать молодой мэги не подобает, - паладин усмехнулся и тут же стал хмур, как филин в мутном свете луны. - Или ты хочешь разозлить меня?!

- Ты уже меня разозлил! - Астра сплела пальцы двойным крестом, думая, что ни Лаоренс, ни Густ не рискнет наброситься на нее с мечом. Однако она опасалась, что рыцари тронут коней и в погоне за Фиритом просто сметут ее с дороги. Она прошептала заклятие аннимаилхарар - лошади захрапели, заметались, норовя броситься вверх по склону холма.

- Сукина дочь! - выругался Густ, едва справляясь со вставшим на дыбы конем, и выискивая веревку за седлом - мэги нужно было связать руки.

- Стар-инго-лайто-спелл! - выдохнула Астра.

Черноту ночи разорвала яркая вспышка. Кони дико заржали. Ослепленные рыцари схватились за глаза.

- Поворачивайте! Прочь отсюда! - крикнула мэги, повелевая не то конями, не то разозленными верховыми. - Или вы хотите огня! Хотите огня, высокомерные собаки?!

- Ты пожалеешь об этом, Астра Пэй. Ни магистрат, ни Изольда тебя не спасут! - вцепившись в узду, сказал Лаоренс Нером. Верный жеребец не подчинялся ему и пятился, неровно отбивая копытами, словно очутившись перед стаей волков.

- Я сама за себя! Что б ты знал, я - дочь Варольда Кроуна! - крикнула Астра, в тот миг не слишком понимая, зачем открывает перед этими недобрыми людьми свое опасное родство.

- Ты самозванка и редкая ядовитая змея! Скоро будешь молить меня о пощаде! - заорал рыцарь Ордена Крона Славного. Конь его понес по обочине к развалинам арки.

- Я вся в ужасе, почтенные. Ноги подкашиваются, - Астра изогнулась в реверансе и быстро зашагала к старым амбарам.

Свернув за изгородь, она прижалась спиной к доскам, зажмурила глаза, пытаясь сосредоточиться и вызвать тульпу. Если бы всадники посмели броситься в погоню, то двойник должен был задержать их на минуту-другую. За это время мэги скрылась бы в темноте гномьих садов.

Едва тульпа материализовалась и превратилась из бледного призрака во вполне человеческое существо, Астра направила ее вверх по дороге - сама побежала в другую сторону, стараясь держаться ближе к зарослям вдоль ручья. Повернув на улицу, где стоял дом Фирита, мэги остановилась, прислушиваясь, не преследует ли ее стук копыт. Было тихо, вода лишь журчала в камнях, вдали скрипели жернова мельницы. Астра побежала дальше и скоро увидела спешащую навстречу Изольду.

- Лаоренс Нером тебя разыскивает! - выпалила мэги Пэй, чуть отдышавшись. - Невиданный наглец! Руки горели сжечь его!

Магистр ответила не сразу: прячась за стволом дерева, оглядела дальний край улицы, потом сказала:

- Зря ты затеяла с ним ссору. Лаоренс опасный человек.

- Нет, не зря. Гусь он дутый и свинья. Угрожать еще мне смел! Дурак!

- Ты не понимаешь… Если он разыщет нас здесь, будет очень плохо, - Изольда подняла голову к луне, ее лицо стало серебряным и печальным. - Я вчера молила Рену, чтобы избежать встречи с Неромом.

- Кто он тебе, госпожа Рут? Только правду говори, - Астра подошла к ней ближе.

- Никто. Просто паладин решил, что ему слишком много принадлежит. Он живет законами Хоргана, полагая, что власть мужчины выше свободного выбора любой женщины.

- Он добивался твой любви? Хотел взять ее? - Астре показалось, что посеребренное лунным светом лицо Изольды стало еще бледнее.

- Не надо об этом, моя девочка. Тем более сейчас… Лаоренс враг нашему Варольду, и мы должны быть осторожны. Должны сдержать свои чувства, свой гнев и пламя, даже если они невыносимо просятся наружу, - сказала магистр, направляясь к дому с колокольчиками над дверью.

Варольд спал, прислонив ладонь к щеке и слабо улыбаясь, будто его сон ткала теплыми руками Рая. Астра беззвучно опустилась на пол рядом с отцом, наблюдая, как госпожа Рут выкладывает из сумки порошки и склянки, принесенные Фиритом. Гном помогал ей, то подыскивая кое-какую посуду, то держа лампаду ближе к умелым и проворным пальцам магистра. На железной решетке, под которой рдели жаркие угли, закипала вода, и в комнате запахло полынью и сладким тювским ладаном.

- Изольда! - вдруг испуганно прошептала мэги Пэй. Ее глаза расширились, в зрачках сверкнуло медное пламя. - Снова начинается…

Выронив миску с липкой жижей на стол, магистр тоже почувствовала колебания эфира, холодное движение из его глубины. В этот миг Кроун вздрогнул и сжался от боли, устремившейся к сердцу. Изольда подбежала к нему, опрокинув табуретку и спешно снимая с пальца кольцо с крупным рубином.

Немногим раньше, чем пришла боль, Варольд увидел в полусне приближение огромного серебристо-белого паука, выползшего из тонких нитей эфира. Магистр почувствовал, что появление этого безжалостного существа, его движение и устремления стали властней, уверенней, чем прежде. Сквозь пелену в глазах Варольд различил полное ужаса лицо Изольды, слышал ее сбивчивую молитву, беспомощные попытки защитить его, понимая, что госпожа Рут теперь бессильна: кто-то звал его душу, опутывал невидимой сетью и в этот раз тянул наверняка, так, что освободиться было невозможно.

Тяжелый парализующий холод разлился в груди. Варольд дернулся из последних сил и услышал вскрик Астры:

- Сердце! Сердце не бьется!

Изольда навалилась на него, резко нажимая на грудь, покрытую коричневой коркой, кусая губы, и сама стремясь за его существом, падающим в темную глубокую воронку.

Где-то вдали он увидел свет. Много света. Мерцание расставленных кругом свечей. Увидел кровавые знаки на полу. И снова белого паука, превращавшегося в мэги Верду.

Глава восьмая Человек без головы

Острыми оранжевыми спицами солнце проникло в окно, пятнами легло на стену, завешенную холстиной, на стол с немытой посудой и овечью шкуру, кудряво застилавшую ложе. Здесь по-прежнему пахло полынью и густым ладаном. Еще дымом очага, над которым Изольда возилась почти до рассвета. На улице гоготали гуси, кто-то переговаривался на гулком архаэсском наречии, обычном в нищей окраинной части Иальса.

- Проснулась, - тихо сказала магистр Рут, когда Астра, лежавшая на циновке, поежилась и подняла голову. - Вставай, нужно сходить в "Залы Эдоса", расплатиться за комнаты - туда я больше не вернусь. И друзья твои, наверно, от беспокойства с ума сходят.

- Как он? - мэги Пэй, повернулась к Варольду, укрытому до подбородка овчиной.

- Спит. Будет спать весь день - я ему дала глоток "цветочного покоя", - Изольда осторожно откинула покров с груди Кроуна и потрогала размякшие от снадобья коричневые чешуйки кожи. - Грейскин - страшное заклятие, но я вылечу его. Скоро все это сойдет. Ты станешь прежним, дорогой мой, - нежно и уверенно пообещала она.

- Только есть еще белая паучица - мэги Верда. Я разыщу ее, - Астра проворно встала, наклонившись над ушатом, облила лицо водой. - И задушу. Без всякой магии прямо в таверне.

- Не вздумай делать этого! - сердито предостерегла магистр Рут. - Ведь понятно же: она думает, что Варольд мертв и пытается вызвать его дух. Убить она не старалась - сам он сказал, что они были всегда по-доброму расположены друг к другу.

- Не старалась, но чуть не убила! И откуда знать, чего она добивалась?! - Астра содрогнулась, вспоминая вчерашнюю ночную борьбу за жизнь отца, холодный вихрь эфира и черный колодец с ярким светом на дне. - Мне с первого взгляда эта бледная девка не понравилась. Еще давно, когда я столкнулась с ней у входа в салон. Не бойся так, госпожа Рут, я ее уничтожу не сразу - сначала узнаю, зачем она это делает.

- Ты вынуждаешь меня пойти с тобой, но я же не могу оставить его! Пожалуйста, Астра, обещай, что все сделаешь, как я прошу, - Изольда сжала ладонь ученицы, пронзительно глядя в упрямые глаза.

- Я не знаю, как я сделаю, госпожа Рут. Вот не знаю! Но паучицу точно найду и приложу все усилия, чтобы повторить вчерашнюю ночь у нее больше не возникло ни малейшего желания.

Между двумя мэги на какой-то миг повисло тягостное напряжение.

- Давай дождемся Фирита, и сходим вместе, - неохотно предложила Изольда.

- Нет. Я сама пойду. Не хочу, чтобы ты отходила от него даже на шаг. Будь, пожалуйста, здесь. Так всем спокойнее, - смягчившись, сказала дочь Варольда.

Она застегнула поясок с нефритовой пряжкой и направилась к двери, а Изольда смотрела ей вслед, думая о том, что девчонка, которую она когда-то ласкала, нянчила и порою сурово наказывала за шалости, теперь так легко повелевает ею. Было в этом нечто смешное и грустное, словно неожиданная смена времени года или промозглый осенний дождь над клумбами еще не отцветших роз.

Поднявшись по дороге к Мельничьему холму, Астра задержалась у развалин краснокирпичной арки, оглядывая кладбище. Под седыми оливами стояли люди в рваном тряпье и несколько стражей, блестя кирасами, разглядывая гробницу и нечто, лежавшее на земле. Любопытство к событиям, повторяющимся два последних месяца возле древних захоронений, чуть было не толкнуло мэги Пэй свернуть с дороги, но она вспомнила о кознях госпожи Глейс и поспешила дальше, но не прошла и нескольких шагов, как впереди появился всадник. Она узнала Лаоренса Нерома: поверх вчерашнего синего камзола на нем был плащ, светлый, развевавшийся тремя языками.

- Мэги Пэй! - паладин осадил коня, едва не налетев на нее, и улыбнулся, показывая ровные крупные зубы.

- Ах, мечник Лаоренс. Все маешься призраком прекрасной Изольды, - Астра тоже улыбнулась, старательно выражая презрение. - Не по тебе она.

- Не мечник, но паладин. Не советую это путать.

- Мне все равно. Не вижу и не хочу видеть разницы.

- Послушай, девочка, ты выглядишь ничем не лучше оборванки. Такие потасканные платья носят шлюхи на рынке, а на тебе медальон мэги. Хотя, мэги тоже бывают шлюхами, - он расхохотался, схватив ее за воротник.

- Убери руки! Я прожгу дырку в дурной твоей голове! - Астра рванулась, отпрыгнула на обочину, готовая бросить фаерболл и остановившись от того, что снизу поднималась вереница телег, везущих муку с мельницы.

- Мэги почти все шлюхи, - продолжил Лаоренс, наступая на нее. - Я знал очень многих. Скоро узнаю тебя.

- Узнаешь. Будешь, как жеребец вчера рыть землю копытами и жалобно блеять.

- Говори, где Изольда! - Нером стал хмурым и потянул узду. - Хочешь заработать? Я тебе дам тысячу сальдов! Штар золотом!

- Давай, - Астра выжидающе изогнула ладонь.

- Это другое дело. Платье себе новое купишь, - паладин отстегнул кошель и, чуть помедлив, уронил его в руку дочери Кроуна.

- Дурак ты, если думаешь, что можно купить мэги Пэй! - Астра сдернула шнурок с кошелька, монеты, сверкая и звеня, полетели на дорогу. - Я сама могу купить тебя и Орден мечников в придачу! Дурак! Не смей искать мою наставницу! Понял?! - выставив вперед скрещенные руки, мэги Пэй двинулась на Лаоренса. Конь захрапел, попятился. Паладин в какой-то миг пережил страх от ее будто нечеловеческого порыва: кровавого сияния вокруг вздрагивающих пальцев, беспощадных молний, мелькнувших в глазах. - Не стой на пути ни у меня, ни у госпожи Рут!

- Сука! - он спрыгнул с коня, подобрал несколько монет и сжал их до боли в кулаке. Губы его побледнели. От пришедшего вдруг гнева в груди стало тяжко и горячо. Он потянул ноздрями воздух и сказал: - Я подумаю, что с тобой сделать. Никто не наносил мне подобной обиды!

- Подумай пока. А я спешу. Дела, понимаешь ли, - Астра зашагала по краю дороги вверх, пропуская груженые, поднимавшие пыль телеги.

За холмом, после того, как проехал обоз, мэги Пэй нагнала одинокая скрипящая повозка, запряженная мулами. Гном-возница в темно-зеленой с желтыми заплатами одежонке любезно согласился подвезти попутчицу к овощному рынку. Оттуда было недалеко до площади Рены, Высокого храма, за которым начинались улицы Анекора, ведущие прямо к импозантным постройкам Ронхана.

В час Василиска, обозначенный медным ударом на башне, мэги добралась до садов и пошла к таверне, белевшей огромными статуями среди листвы гранатовых деревьев. По широкой аллее прогуливались богатые горожане или важные гости Ронхана: дамы в легких, украшенных жемчугом и искусным шитьем платьях, кавалеры в мундирах рохесского покроя или одеждах из модной ныне тафты, поглядывающие на Астру с откровенным интересом.

Дождавшись, пока постояльцев и посетителей в нижнем зале станет поменьше, мэги подошла к привратнику - молодому гному в бордовом камзоле, и, понизив голос, сказала:

- Меня интересует госпожа Верда Глейс. Вчера она заходила сюда. Я видела, и ты это видел.

Гном поднял к ней сизые глаза, разыгрывая недоумение и стиснув кулаки, будто ему вещали нечто страшное или крайне неприличное, слышать которое у бедняги не было сил.

- Не строй из себя глупыша, - продолжила Астра, - ты знаешь, о ком я говорю. Сам спешил ей дверь открыть, едва на полу не растянулся, в то время как я с почтеннейшей Изольдой стояла, обойденная вниманием.

- Виноват! Бессовестно виноват, госпожа! - выпалил гном, и лицо его приобрело свекольный оттенок.

- Помнишь, да? Кого мэги Верда искала в вашей таверне? Зачем она сюда приходила? Или, может, ты знаешь, где ее найти? - прищурившись, спросила Астра.

- Не помню, добрейшуя! Сувсем! Даже не смею такогу знать! - жалобно проговорил гном, коверкая слова на архаэсский манер.

- Смеешь, красавчик, - мэги Пэй, поймала редкие кучеряшки на его подбородке и слегка дернула. - Или хочешь, чтоб у тебя кривые рога выросли, как у козла старого, - пугая привратника, она шепнула простое заклинание иллюзии - гном тут же почувствовал, как волосы на его бедной голове зашевелились, уступая место странному затвердению.

- Не могу, госпожа! Меня убьют или с работы прогонят! - обреченно пропищал он. - Ну, кто вы ей будите? Скажите, кто?

- Видишь ли, мы с ней - мэги. Обе - славные мэги. Причем большие подруги. Дружим почти с грудного возраста. Ага, - Астра кисленько улыбнулась.

- А вы не врете? - с опаской пробормотал гном, прислушиваясь, как шевелятся волосы на макушке и приподнимается колпак.

- Мэги никогда не врут. Мир на нашей честности держится, - с достоинством произнесла госпожа Пэй, отпуская гномью бороду. - Конечно, Верда очень обрадуется встрече со мной. Ее такая радость хватит, что не знаю, вынесет ли ее нежное сердце! Ну?!

- Она… на третьем этаже поселилась. Шесть дверей от покоев магистра Изольды, - прошептал он, встав на цыпочки и преданно глядя в глаза самой честной мэги в мире.

- Здесь поселилась?! Удача какая! Благодарю! - сунув в оттопыренный карман привратника пять сальдов, Астра направилась к лестнице, вдруг повернулась и сказала: - И запомни, коротыш: всякий раз, когда я появляюсь не одна, встречай меня очень уважительно. Очень! Например, так: О, прекрасная принцесса Атрии! Славная победительница Аасфира и тварей Некрона! Понял?

- Слушаюсь, о, прекраснейшая!

- Будешь получать серебром. Хотя, не знаю, стоит ли платить за такую очевидную правду, - показав гному кончик языка и исполнившись самого благого настроения, госпожа Пэй поспешила на третий этаж.

Перед визитом к Верде она решила успокоить заждавшихся друзей. Поправляя прическу, остановилась возле зеркала под миртовыми венками, послала воздушный поцелуй Рае, и зашагала к покоям, которые снимала Изольда. Дверь оказалась заперта, и дочь Варольда трижды сильно прихлопнула по ней ладонью. Постучала снова, уже ногой. Скоро донесся хриплый голос Каррида:

- Слава Балду! Песнехарь, ты вспомнил обо мне!

Заскрипела задвижка. Анрасец, увидев на пороге вместо Леоса мэги Пэй, заметно растерялся. Стоял с минуту, обомлев, неловко заправляя расстегнутую до волосатого живота рубаху и поддергивая штаны.

- Ну как же… Сама Светлейшая явилась… - сбивчиво заговорил он. - А мы обыскались уже. Мы… Я так все ноги истоптал. Все здесь в округе. Даже под лавки в кабаке заглядывал. И с горя пьяным надрался. Светлейшая! - он вдруг просиял и хлопнул себя по ляжкам.

- Господин Балдаморд, а знаете, где я была? - Астра притворно закатила глаза. - Ни за что не догадаетесь. И знаете, какая радость у меня случилась?! - она шагнула в зал, оглядываясь по сторонам и раздумывая, говорить ли Рэббу, что Варольд Кроун жив или повременить - ведь Изольда наставала, что эту весть нужно держать в тайне даже для самых близких друзей. Через мгновенье Астра поняла, что не сможет так долго таить то, что волновало и наполняло ее существо огненной радостью. - Я была у своего отца! - воскликнула она.

- Ходила на кладбище? - осторожно спросил Каррид.

- Дурак! Он жив! Мой отец жив! Понял?! - она намотала на руку хвост волос анрасца, свисавший с плеча и добавила: - Жив он, хотя и очень пострадал. Как мы и думали, во всем виноват Канахор.

- Хвала Балду! Хвала! Вот вам важнейшее свидетельство милости Его! Я очень рад, госпожа! - искренне сказал Каррид. - И я тоже очень люблю магистра. Ведь он дал нам двадцать штаров чистым золотом! Добрейшей души человек!

- Только, волосатик, - Астра потянула за хвост его вольной прически. - Об этом никому. Никто не должен знать, что Варольд жив. Запомни это! Мы с Изольдой знаем. Вот тебе рассказала. Еще Леосу шепну. И все! Не болтать, особо пьяным языком в кабаках! Кстати, где Леос?

- Леос?

- Да, Леос. Такой обычный наш Леос. Ты же его ожидал, когда я постучала? - мэги Пэй указала на дверь.

- Знаешь, Светлейшая, тут беда небольшая приключилась. Он вышел и пока еще не успел назад прийти. Не получилось у него назад… Бедняга, в общем… Что-то у него с головой, - забубнил анрасец, отступая к столику, на котором была шкатулка и мелкие вещицы Изольды.

- И что у него с головой? Потерял ее, меня дожидаясь? Или напился до кровавых вессов в глазиках и в харчевне ее забыл? - Астра открыла серебряную коробочку магистра и, макнув палец в краску, подвела себе губы. - Ты еще скажи, что онпотерял голову из-за какой-нибудь дрянской девицы. Тогда я ему точно устрою битву с Аасфиром.

- А… Светлейшая, пойдем поищем его? Тут внизу есть место, где льют очень славный эль. Божественный эль! Пропустим по кружечке. Так нам будет быстрее Леоса обнаружить, - весело предложил анрасец. На его лбу и поросших густыми волосами руках выступили блестящие капли. Ум его грелся и, казалось, закипал в поисках выхода из ужасно неприятной ситуации: Леос до сих пор не вернулся от этой холеной бледнотелой бестии, творящей над мужчинами самую опасную магию. Каррид не смел даже представить, что произойдет, если госпожа Пэй, при своем пылком нраве, узнает о ночных похождениях барда. - Идем, пожалуйста, по кружечке, - взмолился он. - Тебе нужно. Тебе лучше быть сегодня пьяной.

- Ну, пойдем, если думаешь его там искать, - согласилась Астра. Задержавшись перед зеркалом, она взяла заколку Изольды, сплетенную из нитей серебра, украшенную яркой каплей сапфира и укрепила ее в своих темных с рыжеватыми перьями волосах. - Как я выгляжу, господин Балдаморд? - поинтересовалась она, поворачиваясь перед зеркалом.

- Восхитительно! Разве может Светлейшая выглядеть иначе!

- Представляешь, один мерзавец сегодня сказал, что я в этом помятом платье похожа на шлюху. А я за это все его деньги по дороге разбросала. Дурак он, правда? - Астра поправила застежку на груди, еще раз повернулась, оглядывая свое отражение со спины.

- Наиподлейший негодяй! Хряк безглазый! Я бы разрубил его на куски и тоже разбросал по дороге собакам!

- Платье действительно не свежее - подарок дорогого Ренайта Трима. Смотрелось оно очень хорошо, но после Карбоса… У меня просто нет времени купить себе новое. И всяких таких штучек хочу, как у Изольды, - Астра с сожалением глянула на изящный костяной гребень магистра, на щеточки, коробочки, хрустальные пузырьки с краской для век и ресниц, разбросанные в милом беспорядке на столике. - Идем, выпьем по глоточку, у меня во рту сухо. Только сначала есть важное дело.

Выйдя в коридор, мэги Пэй свернула не к лестнице, а в другую сторону, и анрасец не на шутку разволновался. А когда она остановилась напротив двери, за которой провел ночь Леос, и дернула ручку - бронзовую голову пантеры, Каррида охватила паника. Он, пораженный вдруг страшной догадкой, вымолвил:

- Светлейшая! Неужели ты все знаешь?!

- Что "все"? - Астра убедилась, что дверь закрыта не на замок, а на задвижку изнутри. - Про то, чем занималась здесь ночью эта сучка?

- О-о! - Рэбб застыл с открытым ртом. Татуированный дракон на его щеке жалобно съежился.

- Знаю, конечно. Или я тебе не мэги? - она еще раз настойчиво дернула бронзовую голову зверя и решила, что сможет открыть дверь и без помощи госпожи Глейс: так, как когда-то вскрывала хитрый запор у входа в подземелье Керлока.

- Умоляю! Ты его хоть пощади! Он голову потерял! Лишился головы он! - вступился за друга анрасец. - Колдовство все это! Верь мне, божественная!

- О чем ты, волосатик? - чувствуя, что задвижка поддается ее воле, Астра довольно скруглила губы. Металлический стержень заскрипел, двинулся и сорвался с лязгом. Дверь распахнулась.

- Хорошо ты устроилась, стерва! - заметила дочь Варольда, входя в зал и оглядывая богатое убранство. Шелковые гобелены на стенах с изображениями сцен из "Садов Раи" действительно были прекрасны. В углах стояли мраморные статуи богов. Зеркала отражали их розовые тела и цветные рельефы стен. Не было в зале только хозяйки.

- Где ты, белая паучица?! - крикнула Астра, увидев на столе обсидиановую плиту с пирамидами, назначение которой она отлично знала.

Занавес над входом в спальню дрогнул, и оттуда появилась госпожа Глейс, изумленная и чуть напуганная, накидывая на голые плечи синюю тунику.

- Пожаловала, мэги Пэй, - сказала она, обретая обычную уверенность. - Не думала, что тебя это так тронет. Тем более, что ты такая расторопная, - она смахнула с лица волосы и неожиданно предложила: - А давай все миром решим? Не хочу я с тобой ссориться. Не хочу, ведь ты - дочь Варольда.

- Уже знаешь? Тем проще - избавит меня от лишних объяснений, - Астра вскинула руку и ослепительный фаерболл ударил в книгу на высоком табурете. Древние заклятия зашипели в жарком пламени, в нем же мгновенно скорчились тонкие листы пергамента.

- Ты с ума сошла! Это же "Тайный Путь Некро"! Я заплатила за нее шесть штаров! - она подбежала, ударяя по пламени скомканным хитоном и стараясь спасти листы дорогого фолианта.

- В том-то и дело, что "Путь Некро"! Дрянь! - Астра оттолкнула ее в сторону, и ринулась к столу, сбивая на ковер склянки с жидкостями. - Кого ты вызывала этой ночью?! Вчера?! Еще раньше?! Кого?! - она резко повернулась, готовая метнуть новый фаерболл, но тут дочь Варольда побледнела, и заклятие застряло во рту - она увидела Леоса, стоявшего в нижней рубашке с костяным ужасом на лице.

- Астра, прости… - слабо пробормотал он в наступившей тишине. - Прости и меня, и ее! Шет мне разум замутнил! Это все от волнения… Тебя слишком долго не было…

- Пес свинячий! - на щеках мэги Пэй, задранном подбородке проступили красные пятна. Она коротко глянула на затаившегося Каррида Рэбба и теперь поняла, что имел в виду анрасец, говоря о безголовости друга и якобы постигшей его беде. Обида, что чужая мэги - эта надменная коварная паучица - так легко увлекла Леоса, который еще вчера клялся ей, Астре Пэй, в любви, упала откуда-то сверху, как поток ледяной воды. На глазах выступили слезы, и потекли по красным щекам. "Ну и плевать! - сказала она себе. - На всех них! Я пришла сюда не за этим!". Астра резко повернулась и пустила рвавшийся с рук фаерболл в пол, где стояли свечи, и темнели ритуальные знаки. Огонь смел безобразные восковые огарки и набросился на полки с книгами.

- Ты сумасшедшая! Истеричка! - Верда уже вышла из оцепенения и, сложив тесно ладони, выдохнула заклятие - на гудящее пламя брызнули потоки воды.

- Ты вызывала дух моего отца! Я за этим пришла! - Астра схватила со стола "камень душ" и со всей силы обрушила на пол. - Ты мучила человека, который приютил тебя! Дал все, словно дочери! Больше этого ты не сделаешь никогда! Иначе я убью тебя и буду из ночи в ночь таскать душу твою!

- Только и всего? - Верда даже рассмеялась, смирившись с бедствием, случившимся в ее покоях, и утратой дорогих вещей. - Я думала, ты пришла делить нашего милого барда. Пожалуйста, успокойся, госпожа Пэй. Не надо так драматизировать. Не знаю, откуда ты узнала, что я вызывала дух старичка, но ты ошибаешься - я его ничем не мучила. Мне нужна только малость. Узнать кое-что. Чтобы он, увы, мертвый, помог нам живым.

- Только штука в том, что Варольд жив, - сказал до сих пор молчавший Каррид Рэбб. - Чудесным образом жив!

- Святой Балдаморд! - Астра повернулась, снова вспыхнув в лице. - Я же просила!

- Наш добрый магистр жив?! - изумился Леос, обрадованный неожиданной вестью и возможностью перевести ужасный разговор на другую тему. - Балд всемогущий! Так получается, мы могли вчера повредить ему этой штукой, - он осторожно пнул осколок "камня душ".

- Не говорите глупости, Варольд сгорел в салоне ночью, когда убили Луацина, - сказала Верда, но тут же у нее возникли сомнения: ведь, если было так, то чего бы мэги Пэй устраивала столь шумный скандал. А если он жив, то это вполне объясняет, почему при всех стараньях не удавалось вызвать дух магистра. И еще… она, Верда, действительно могла убить его своим опасным ритуалом. - Госпожа Пэй, жив Варольд или мертв, я обещаю больше никогда не беспокоить его душу. Хотя магистр мне очень нужен. Очень! Иначе я бы не затеяла. Я лишь надеюсь, что могу теперь обсудить некоторые важные вопросы с вами…

- Что еще, госпожа Глейс? - Астра подняла бровь, гневно глядя на Верду. - Как делить "нашего милого барда"? Он не земельный участок, чтобы его делить. Я с радостью уступаю. Забирайте целиком. Вместе с китарой, - она топнула сердито ногой и, поджав губы, отвернулась.

- Ой, как великодушно! - мэги Глейс присела в реверансе.

- Счастья вам! - Астра тоже ответила реверансом и направилась к выходу. - И хорошо запомните все, что я сказала!

- Моя принцесса! - крикнул Леос, рванувшись к ней, но мэги Пэй выскочила из зала и побежала по коридору, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.

Каррид Рэбб нагнал ее внизу на выходе из таверны.

- Светлейшая! - он схватил ее за рукав.

Гном-привратник, стоявший на проходе вытянулся отчего-то и заорал:

- О, славная победительница Аасфира и тварей Некрона!

- Светлейшая! Да не расстраивайся ты, а? - анрасец сдавил ее горячую ладонь. - Пойдем по глоточку. Пожалуйста.

- Пойдем волосатик, - согласилась Астра, оглянувшись на огромные двери с рельефами богов и стоявшего в полной растерянности привратника. - Только не в этой таверне. Подальше, подальше отсюда!

Они молча двинулись вниз к ристалищу Хлема. Правее знаменитой арены солнечными бликами плескалась Росна, и радостно шумела Варгиева площадь.

* * *

Иальс - скверный город. Здесь грязно и душно от множества людей, которые почти везде. Этот город похож на бесконечный рынок, где все что-то делят, продают, покупают или воруют; где толпа так велика, что похожа на кричащее разноцветное море с островками храмов, дворцов и холодных цитаделей всевозможных орденов. Здесь нет ни порядка, ни закона; и заповеди богов, хранящиеся у жрецов на каменных скрижалях, чеканенные на бронзе, золоте, забыты, как бесполезная рухлядь. Все же этот город чем-то магнетически привлекает. Человек, однажды побывавший здесь, возвращается вновь и вновь, придумывая какой-нибудь нелепый предлог, обманывая себя незначительной, глупой причиной.

Брис, снял ленту с головы, встряхнул распущенными волосами, отгоняя мысли, нахлынувшие на него с минуты, как он ступил на беспокойную пристань Иальса. На башенных часах стрелка подползала к цветку, и было бы пора подумать о скромном, недорогом обеде. Хотя в кошельках франкийца звенело более тридцати штаров - часть сокровищ Абопова храма, брошенных Давпером и разделенных потом между госпожой Пэй, им самим и командой Греда Фарома - он собирался потратить эти немалые деньги с толком. Единственная вещь, которую он хотел бы купить немедленно, о которой часто вспоминал в плаванье - это меч Синий Зигзаг, выкованный из звездного железа, покрытый анрасскими рунами и заклятиями огромной силы. У рейнджера до сих пор стояли перед глазами быстрое движение лезвия, голубая искра и рассеченный надвое толстый металлический стержень. Человек, посвятивший себя боевому ремеслу, выбирает такое оружие только раз, а потом он и меч становятся едины и служат друг другу всю жизнь или очень-очень долго. Такой союз бывает более прочным и верным, чем союз между мужчиной и женщиной, и даже после смерти имя владельца, его слава и опыт передается мечу, словно клеймо мастера.

"Если только не поздно, куплю его, - решил Брис. - Двадцать пять штаров - целое состояние. Цена лачуги в не слишком важном районе. Мора зубатая с ними". Еще он подумал, что эта безумно дорогая вещь будет напоминать ему о мэги Пэй, о днях волнующих, странных и приятных, которые теперь вряд ли повторятся. Он поморщился, потер небритую щеку, взвалил тяжелую сумку на плечо и пошел к храму Герма, огибая суматошный Варгиев рынок.

Миновав портал величественного храма, возле которого жрецы в длинных серебристых одеждах вещали что-то для паломников на ступенях, Голаф прошел дальше за миндалевый сад и свернул к храмовой пристройке с белым альбатросом над дверью. Толкнув створку, украшенную резьбой, прошел мимо рослых храмовых стражей. В зале, разделенном дубовыми колоннами, посетителей было не много - все же цены в Гермовой лавке казались не самыми щадящими, и не каждый горожанин знал толк в вещах, наделенных магией и особыми свойствами.

Остановившись у прилавка, где он разглядывал оружие прошлый раз, франкиец помедлил, ожидая пока расторопный мальчишка завернет в шелк покупку статной пожилой дамы, потом сказал:

- Эй, парень, тебя, кажется, Фетри зовут?

Тот кивнул, уронив на лоб прядь русых волос, с непониманием глядя на незнакомца в выцветшем плаще и грязных сапогах.

- Понимаешь, Фетри, меч тут у вас был. С месяца полтора назад. Такой, с узким клинком голубого цвета. Ты им еще железную болванку рубил.

- Господин Цаонс, - позвал парнишка хозяина. - Вот посетитель интересуется.

- Господин Цаонс, - Голаф кивнул головой навстречу владельцу лавки. - Помню, у вас меч знатный был. С анрасскими рунами и лезвием, голубым, вроде… Вроде зимнего неба. Теперь я его чего-то не вижу, - он обвел взглядом застекленный прилавок и стену, увешанную кинжалами, стилетами разной формы, короткими и длинными мечами.

- Вы никак про Синий Зигзаг говорите. Его кое-кто в подарок королю Луацину отложили. Только в тот же день убили старика, - лавочник вытер руки о фартук и повернулся к стеллажу. - Дорогой тот меч. Вот сюда посмотрите: есть неплохие клинки из Кардора и Нолда, прочные, высочайшей закалки. И наши иальсские не хуже. От восьмисот сальдов до двух штаров. Есть с рунами скольжения за три штара. И получше кое-что имеется от известных мастеров. Вы, я вижу, опытный воин - вам не просто красивую железяку надо. Так?

- Мне нужен Синий Зигзаг. Это мой меч, - твердо сказал Голаф.

- Что значит ваш? - хозяин скрестил руки на груди и недобро нахмурился, поглядывая то на франкийца, то на двух мужчин, с важным видом перебиравших магические свитки за столом.

- Как бы вам яснее сказать… Бывает, смотришь на оружие, а в душе глухо и пусто. Но редко случается, когда сердце вздрагивает, и рука сама тянется, - рейнджер помрачнел и почесал подбородок. - Поэтому я говорю, что Синий Зигзаг - меч для меня. Уж я в этом кое-что смыслю.

- Вон оно что. Действительно смыслите. Синий Зигзаг стоит двадцать пять штаров, - Цаонс кивнул помощнику, указывая на дверь, ведущую в кладовую. Парнишка нырнул туда, было слышно, как он то грохочет коробками, то звенит железом.

- Вы прошлый раз отдавали его за двадцать четыре. Я обещал вернуться, как деньги будут, - Голаф Брис наклонился, расстегивая замки на толстой дорожной суме, и поставил на прилавок два огромных кошеля.

- Герм Всевластный, вы что, действительно готовы купить его?! - изумился лавочник, глядя, как перед ним появляются золотые пластины с либийскими знаками.

Фетри, выскользнувший из кладовки, украдкой подмигнул франкийцу и поставил перед ним длинный футляр. Поддев серебряные защелки, осторожно открыл его, демонстрируя меч, лежащий на замшевом ложе. Прочный и тонкий клинок сверкнул, словно яркая молния. На нем обозначились мудреные анрасские знаки. Берилл на конце рукояти мигнул глазом северного бога.

- Действительно готов, - с задержкой отозвался Голаф, трогая льдисто-голубое лезвие - на пальце выступила кровь. - Действительно… Беру. Двадцать четыре? - переспросил он.

- Шет, а! - рассмеялся лавочник, оглянувшись на храмового стража и жрицу, тоже заинтересовавшихся происходящей сделкой. - Ну, либийским золотом, можно и двадцать четыре. Идет, - он принялся отсчитывать золотые пластины и кругляши, высыпавшиеся из кошельков.

- Может, еще чего приглядите? - подсуетился Фетри. - К такому мечу броня добротная имеется. Легкая. Из кожи синего василиска.

- Не, парень, - рейнджер мотнул головой, следя за счетом торговца. - Я деньги никогда зря не трачу. Уж знаю, как они зарабатываются, и всякий раз думаю, прежде чем отдать лишний сальд. А броня у меня есть. Вернее, будет, если сильно потребуется, - он вспомнил о лоскуте кожи Аасфира, лежащем в сумке, и подумал, что не плохо бы его оценить именно в этой лавке.

- Может что-нибудь для девушки? Для невесты что-нибудь подберите, - не унимался помощник торговца. - Кажется, вы с ней прошлый раз заглядывали. Точно! Она в магии очень разборчива! Смотрела палочки иллюзий и спрашивала наши кристаллы.

- Угомонись ты, - оборвал его Голаф. Слова парня, вернули мысли к Астре, и он повернулся к простенку, перед которым когда-то стояла мэги Пэй, восторгаясь разными вещицами и волшебной одеждой. Рассматривал изящные жезлы, покрытые серебряной вязью, с головками из хрусталя, обсидиана или зеленоватого нефрита. Взглянул на лоток занятый невероятным разнообразием амулетов и сверкающих украшений. Снова вернулся к одеждам, привлекавших множеством цветов и качеством отделки.

- Двадцать четыре, - закончил счет Цаонс, положив широкую ладонь на горку монет.

- А сколько стоит та накидка? - Голаф указал на висевшее во втором ряду одеяние, блестящее розовыми звездами и отороченное голубоватым мехом.

- Это Плащ Обольщения, господин. Такому будет рада даже королева, - важно понизив голос, сообщил хозяин лавки. - Вещь магическая. Изнутри подшита мехом ларсы. В ней не жарко на самом беспощадном солнцепеке и не холодно в лютую стужу - проверенно в снежных горах Архаэса.

- Так сколько? - переспросил Брис, вспоминая, как смотрела на чудное одеяние госпожа Пэй, как вспыхнули золотистые искры в ее глазах и мило, сладко порозовели щеки.

- Восемь штаров. Семь с половиной. Исключительно для вас, - с уважением добавил хозяин лавки.

- Пожалуй, я возьму, - франкиец выложил оставшиеся либийские пластины, развязал кошелек на поясе и отсчитал двенадцать серебряных монет. - И еще, господин Цаонс, - пока Фетри снимал Плащ Обольщения и заворачивал его в льняной отрез, Брис полез в сумку и вытащил сверток кожи Аасфира, блестящий черными с лиловым оттенком чешуйками. - Если не сложно, оцените вот это.

- О-го-го! - изумился хозяин, наполовину разложив по прилавку огромный лоскут, скрипящий в руках и источающий неведомый запах.

- Невероятно! - воскликнул один из мужчин, до сих пор возившийся со свитками. - Это шкурка нага. Только очень большого. Гигантского!

- Наги не бывают таких размеров, господин Болират! - с возбуждением не согласился торговец. - Готов поспорить, что с нагом здесь ничего общего! Ведь, как я понимаю, это лишь отрез от куска более огромного? - он вопросительно взглянул на Голафа - тот холодно улыбнулся.

- Клянусь, это чудовище было размером с южного слона! Позволите? - Фетри вытащил нож, приноравливаясь проверить на прочность чудную кожу.

- Попробуй, - согласился рейнджер. - Я два дня возился, чтобы его вырезать.

Помощник торговца налег на нож, оттягивая край лоскута. Сопел, пыжился прежде чем сделать маленький надрез. Вокруг него уже собрались все посетители лавки. В зале повис негромкий ропот.

- Невероятно, господин! - заключил Фетри. - Такая тонкая и такая прочная! Просто не верится! Из нее получится завидная броня. И не одна! Получше, чем из любого василиска!

- Что это было за чудовище? Прошу, утешьте любопытство, - Болират тронул рейнджера за локоть, покрывшись потом и с восхищением глядя, как блестят синевато-черные чешуйки.

- Не знаю, милейшие, - Брис принялся скручивать кожу, чтобы убрать в сумку. - Вроде змей какой-то. Про Аасфира слышали?

- Сын Абопа? Есть такое чудовище в море. Но это уж слишком - убить его невозможно. Да и кто покусится на бога? - Болират недоверчиво покачал головой.

- Пять штаров плачу! - хозяин лавки опустил широкую ладонь на кожаный сверток.

- Нет. Мне это еще нужно, - отверг франкиец.

- Семь! - предложил Цаонс, глаза его пожелтели и засветились.

- Сожалею, но не продается. Хотя я поговорю с людьми, которые, возможно, согласятся уступить свою часть, - сложив Плащ Обольщения и кожу в сумку, рейнджер взял с прилавка Синий Зигзаг и направился к выходу.

- Заходите к нам еще! Обязательно заходите! - крикнул ему вслед восхищенный торговец.

Спускаясь к берегу Росны, Голаф подсчитал, что у него осталось около четырехсот сальдов. Этого вполне бы хватило, чтобы снять комнатку в "Волшебном парусе" и жить там дней десять, позволяя себе несколько кружек эля вечерами. За это время он, конечно, найдет работу и что-нибудь узнает о госпоже Пэй.

Брис перешел реку по мосту, поглядывая на красные стены ристалища Хлема и толпу, гудевшую вокруг арки входа. Наверное, на знаменитой арене готовилось какое-то азартное действо: битва анфирийских мечников с гномами, травля зверей или состязания рыцарей Ордена. Рейнджер не любил это место, хотя сам дважды участвовал в публичных поединках, поднимая рваными сапогами пыль и брызгая кровью, когда не было возможности заработать другим способом.

Ближе к Варгиевой площади ноздри франкийца защекотал запах жареного мяса. Он вспомнил, что не ел с утра - спеша на берег, отказался разделить завтрак с командой Фарома. Теперь голод дал о себе знать крепче, до спазмов в животе. Не долго размышляя, Брис свернул под полосатый навес, устроенный рядом с харчевней и, взяв лепешку с баклажанами и сочащейся жиром козлятиной, пристроился за кривоногим столом. Через минуту подавальщица принесла запотевшую кружку эля. Франкиец ел неторопливо, тщательно разжевывая жесткое мясо, запивая солоноватый вкус крупными глотками из кружки. Рядом шмякал массивными челюстями какой-то хмурый дед. Трое мастеровых в длинных серых фартуках ломали грязными пальцами печеную треску и говорили что-то о низком спросе на глиняную посуду и о потерявших совесть аютанских торговцах. Голаф же погрузился в другие мысли: он думал, что может быть больше не стоит испытывать ноги бессмысленными скитаниями, а сердце чувствами по мэги Пэй; что может быть пора вернуться в родной Вильс и, исполняя договор отца, заключенный с семейством Трум, жениться на госпоже Илесе. Хотя до этого крайнего и вопреки всему неизбежного шага у него в запасе было еще много времени - почти год - он подумал, что его былая свобода уже ничего не стоит, ведь все отпущенное время он потратит так бездарно и бесполезно.

Когда франкиец почти закончил с горьковатым элем, он увидел среди множества прохожих девушку с длинными темными волосами, и сердце задрожало - она, удаляясь к Варгиеву рынку, была слишком похожа на Астру Пэй. Схватив сумку и футляр с мечом, он поспешил следом. Нагнал ее на спуске к воротам и взял за руку.

- Извиняюсь, - хрипло проговорил он. - Я вас с кем-то перепутал.

Карими с крапинкой глазами она смотрела на франкийца, удивленно, с любопытством, будто стараясь понять, как в чертах его лица, примятого, заросшего короткой светлой щетиной, может уживаться разом благородство бездомного принца и тень души разбойника.

- Ильва, - сказала она, назвав свое имя.

- Голаф из семейства Брисов. Опустившийся бродяга, как многие могут подумать, - он не спешил отпустить ее руку. - Госпожа, а вы случаем не мэги?

Вместо ответа она рассмеялась, прижав ладонь к губам.

Дальше они пошли вместе.

* * *

Пуская коня легкой рысью от склепа Вюрогов, Лаоренс размышлял, какую отплату устроить дерзкой мэги. Мараться самому особо не хотелось, тем более перед скорыми выборами в Белую Палату муниципалитета. Можно было нанять парней из шайки Крюнаса: они бы выследили ее днем или ночью и приволокли в его имение на Эверисе, где девочка исчезла бы навсегда. Он бы убил ее не сразу - дал бы себе насладиться этапами мести, которую она заслужила. Погнал бы кнутом по опасным лабиринтам подвала, а потом, когда одежда и кожа ее обратятся в красные лохмотья, бросил бы в бассейн к маленьким, но очень жадным до кровавого мяса рыбкам. А может, даже не стал убивать ее: оставил бы себе, отчистив от скверны магии старым и верным способом, как это делали зачинатели его благочестивого Ордена с ведьмами.

Однако сначала нужно было разобраться, откуда взялась полоумная мэги, явившаяся в Иальс будто черный знак беды, и со времени поджогов портовых складов успевшая прославиться, как триста лет назад одна змея, величавшая себя принцессой Атрии. Еще было непонятным, какое отношение Астра может иметь к магистру Изольде. Вряд ли они были подругами - иначе Лаоренс знал бы об этом, часто заезжая в Олмию. И какая странная затея затянула двух мэги ближе к кладбищу и захолустью, населенному гномьим отребьем. В том, что Изольда прячется где-то здесь, паладин уже не сомневался, ведь не мог же вчерашний низкорослый уродец без причин назвать имя олмийки и настаивать на сказанном даже перед страхом жестокой расправы. Она была где-то здесь, и Лаоренс Нером утвердился, что скоро найдет ее.

Выехав с кладбища, он направил коня к амбарам, по пути вспоминая, как на шумном балу в Лузине, сумел увлечь неприступную госпожу Изольду в королевский сад. Как она вырывалась из его объятий, а потом задыхалась в них, кусая его шею и вонзая в спину длинные ногти. Тогда, конечно, он был изрядно пьян, испробовав с Марусом Цимом много старых вин. Да… Но ведь и потом было чего вспомнить.

- Эй! - Лаоренс остановился перед воротами на амбарный двор и спросил у работников в белых от муки одеждах. - Не видели возле тех домов или где поблизости высокой красивой дамы с рыжими волосами?

- Не, господин, - мотнул головой один из них.

- Мы только работу свою видим. Много ее этим сезоном, - отозвался второй с широкой, похожей на лопату бородой.

- Я ведь заплачу, если поможете найти, - паладин Нером откинул плащ и тряхнул кошельком.

- Извиняйте, господин, но не видели, - бородатый работник развел руками. - Чего нам врать? У нас здесь женщин красивых не бывает.

- А вот горбатую с одним глазом можем найти без труда. Вам надобно? - рассмеялся их, до сих пор молчавший, приятель.

Понимая бесполезность разговора, Лаоренс погнал коня к улочкам, изгибавшимся вверх от ручья. Слева в мутной широкой луже били крыльями, гоготали гуси, справа за проваленным мостиком скрипела колесами мельница, сбрасывая шумный поток воды на камни. Паладин проехал до садов, льнувших к домам с округлыми деревянными стенами, огляделся, и тут ему в голову пришла мысль, что надо искать не Изольду, а вчерашнего отвратительного гнома с заросшим лицом и скрипящим, как та водяная мельница голосом. Нужно было лишь вспомнить его имя. Мирин… Филин… - перебирал он в уме, стараясь точнее воскресить в уме все, что говорила мэги Пэй. - Фирит! - осенило его.

- Гэй! - крикнул паладин, направляя жеребца к девчонке, возившейся в грязи возле гусей.

- Маленькая волшебница, - он наклонился над ней, говоря тише и любезнее, - не подскажешь, где найти моего старого друга Фирита?

- Фирит и мой друг, господин, - она зачаровано смотрела то на важного паладина, то на его черного огромного коня, прядущего ушами от назойливых мух. - Ушел он, правда. С сумкой к воротам.

- Как жаль, - Лаоренс повернулся в сторону городских ворот, скрытых амбарами и острыми крышами ветхих казарм; на его блестящем, гладко бритом лице отразилось неподдельное сожаление. - А в его доме кто-нибудь сейчас есть?

- Один больной там. Все лежит, лежит. Старая Вехра его лечила. Я ему зелья жрицы носила, а он никак, - спрятав за спину хворостину, она приблизилась к Нерому и доверительно сообщила. - Умрет наверно. А говорят, в прошлом знатный маг был.

- Да, вот так был маг, а потом - прах, - Лаоренс прищурился, чувствуя, что история с исчезнувшей Изольдой принимает неожиданный и любопытный оборот. - А еще там кто-нибудь есть?

- Две женщины не наших. Наверное, теперь они старика лечат. Вчера пришли. Очень знатные с виду. Такие прям, - она нахмурилась, подбоченилась изо всех сил изображая горделивую и важную госпожу.

- Дом покажешь? - паладин полез за монеткой, в пальцах его сверкнул толстый бронзовый кругляш.

- Вот дом. Вот! - девчонка, махнув хлыстом, указала на седьмую хижину справа.

- Хорошая, - Лаоренс погладил невольную предательницу по голове и, уронив на землю монету, тронул скакуна.

Спешившись возле низкой каменной ограды, он оглядел гномье жилище с плоской крышей, покрытой дерном и высохшим мхом; посмотрел на фигурки архаэсских божков, вырезанные над окнами, потом отряхнул камзол и шагнул к двери.

Изольда случайно увидела за мутным стеклом фигуру нежданного гостя. Приглядевшись, она узнала Лаоренса Нерома. И когда паладин уверенно направился к двери, магистр поняла: сейчас случится что-то очень неприятное. Ее охватил страх - страх, что это человек, бывший, несомненно, в сговоре с Канахором при убийстве короля Луацина, увидит Варольда живого, и тогда ей и Кроуну грозит неминуемая беда. В тоже время магистр Пламенных Чаш шевельнулся в постели, повернулся к окну и позвал ее.

- Пожалуйста тише, Варольд. Молчи, что бы не случилось! - госпожа Рут, метнулась к двери, опережая на один миг бесцеремонного господина Нерома. Выскочила и стала перед ним, заслоняя спиной вход в жилище Фирита.

Они смотрели друг на друга молча несколько долгих как боль мгновений.

- Приветствую… непокорная сердцеедка, - тихо проговорил паладин. - Вот я тебя и нашел, - он усмехнулся от приятного звучания последних слов.

- Не нужно было искать. Я здесь не для тебя, - Изольда сделала шаг навстречу, оттесняя его от порога.

- Ты совсем не рада мне? - взирая на мэги сверху, Лаоренс склонил на бок голову и, не дождавшись ответа, продолжил. - Теперь я настроен решительно. Куда более чем прежде. Неудачное место, правда, - он окинул взглядом край гномьих поселений. - Поедем ко мне. Прямо сейчас.

- Нет. Уж к тебе я точно не поеду! - Изольда приблизилась еще, заставляя его отступить к горке камней. - Я прошу, чтобы ты забыл обо мне. Очень прошу!

- Пожалуй, это единственная невозможная для меня вещь. Я пришел, мэги, чтобы предложить тебе часть своего сердца. Глупо, правда? Но от такого не отказываются. Ты не посмеешь, - он дотронулся до ее гладкой щеки, но магистр раздраженно оттолкнула руку.

- Зря ты так. Позже, если все будет хорошо, ты станешь моей женой, - продолжил он севшим голосом.

- Надо же, какая милость! Ты забыл, что я - мэги. Я свободна и буду всегда свободна. Пока моя душа сама не захочет плена, - сердито отозвалась Изольда.

- Хочешь, я назову причины, почему тебе лучше быть со мной? И почему лучше самой стремиться к этому, - паладин оперся на ветку с маленькими желтыми яблоками, и та заскрипела под его тяжестью. - В Олмии теперь очень неспокойно. Твоего покровителя - Луацина больше нет, а у гилена Маруса ты в немилости. Он и прежде не выносил твою непомерную вольность. А теперь… - Лаоренс, сжал в кулаке яблоко, висевшее на нижней ветке - оно брызнуло соком.

- При чем здесь Марус? Есть еще принц Ирвид - он прямой наследник престола!

- Вижу, ты даже не следишь за последними событиями в королевстве. Чем же занята эта прекрасная и вроде бы неглупая головка, - Лаоренс придвинулся ближе, заглядывая в синие, тревожные, как море перед бурей, глаза. - Ирвид бежал во Франкию - собирает где-то в Вильсе армию своих сторонников и всяких сочувствующих. И может быть грядет большая война. Только вряд ли: Марус Цим быстро разберется со смутой в Олмии и найдет способ утихомирить принца. Как в добром рыцарском турнире я ставлю на него. Ведь он же мой друг. Теперь ты понимаешь, мэги, что тебе лучше быть со мной.

- Уходи отсюда, Лаоренс. Если угодно, позже мы встретимся и поговорим о турнирах и играх вокруг олмийского трона, - неожиданные и мрачные события в Лузине слишком взволновали Изольду. Если все было именно так, как говорил паладин, то ее положение при королевском дворе действительно могло стать горестным, но в этот момент еще больше ее беспокоило неуместное присутствие господина Нерома и Варольд, который - она чувствовала - умудрился встать с постели и подойти к окну.

- Уходи, Лаоренс! Давай поговорим завтра! - взмолилась олмийка.

- Сегодня, мэги. У меня есть много вопросов. Например, что ты делаешь в нечистом гномьем доме?

- Это не твое дело, - резко сказала она.

- Мое. Все что связано с тобой - мое дело. Кого ты прячешь здесь? - заметив смутное движение за окном, он вытащил неторопливо кинжал и шагнул к порогу.

- Лаоренс! Ты не войдешь сюда! - преграждая дорогу, Изольда стала в проеме двери и развела руки.

- В сторону, - паладин грубо оттолкнул ее и, согнувшись из-за своего немалого роста, ворвался в дом.

Варольда, худого, поседевшего еще больше, опиравшегося дрожащими руками на подоконник, он узнал сразу, может потому, что в самых тайных глубинах сознания был готов увидеть именно его - человека, который почему-то не сгорел вопреки заверениям Канахора Хаерима, человека, которого он больше всего боялся видеть рядом с Изольдой.

- Вот как, Луацин без головы, а его убийцу пригрела моя милая мэги, - он замер, глядя черными блестящими глазами, на теряющего силы старика.

Изольда проскользнула между Лаоренсом и столом, роняя на пол миску с лекарством. Стала, загораживая собой Варольда, и вытянула руки, произнося заклятие:

- Мэйро-бод-фрайзинг-спелл! - бросила магистр, но тут же почувствовала, как поток эфира распался на отдельные нити и растаял в пустоте. На паладине были амулеты. Четыре - всех верховных стихий. Изольда уже ощущала их огромную силу, плотно опекавшую владельца.

- Нападение на члена Белой Палаты, мэги, - тяжело проговорил Лаоренс, делая еще шаг. - Вдобавок укрытие преступника.

- Только защита! - крикнула магистр Рут и, вложив всю силу, повторила заклятие фрезбод.

Ледяная волна окатила паладина, пронзая тело до позвоночника. Он замер, открыв рот и выставив руку с кинжалом, едва не коснувшимся подбородка Изольды.

- Архор всем судья! - прошептала она и толкнула Нерома.

Он упал навзничь, с грохотом, потрясшим жилище, выставив вверх окоченевшую руку с клинком. Его губы еще шевелились, в беспомощной попытке сказать что-то страшное. Варольд, теряя силы, стал сползать на пол.

Мэги Рут выскочила на улицу и побежала к девчонке, заглядывавшей утром с кувшином молока.

- Далия! - позвала она ее, пугая взмахами руки гусей. - Далия!

Когда девочка подбежала, Изольда быстро сорвала с себя украшения: серьги с крупными сапфирами, три кольца и колье, сверкающее мергийскими камнями. Оставила на себе лишь бирюзовые бусы, подаренные когда-то Кроуном.

- Слушай меня внимательно! - магистр вложила в ее ладонь тяжелые драгоценности. - Все это передашь Фириту. Дождись его там, на углу. Скажи, пусть домой не возвращается! Ни за что не возвращается - продаст эти украшения и подыщет себе другое место! Еще увидишь девушку, что была со мной, - Астра ее имя, - скажи, пусть уходит отсюда. Сразу уходит! И не пытается искать меня. Нет, нет! О, Рена, помоги мне! - Изольда подняла глаза к небу, молясь или с жаром размышляя о чем-то. - Скажи, что я ее сама найду. Обязательно найду! Все!

Перепрыгнув через ручей, Изольда бросилась к воротам амбарного двора - там, если повезет, можно было нанять повозку. Магистр понимала, что не пройдет и часа, как Лаоренс придет в себя. За это время нужно взять Варольда и уехать отсюда как можно дальше. На другой край города. Если получится, то можно было попытаться забрать свои вещи в "Залах Эдоса", ведь у нее совсем не осталось с собой денег, а некоторые из вещей, брошенных в таверне, можно продать, и хоть на первое время обеспечить себе и Варольду убежище. Еще госпожа Рут подумала, что Иальс и Олмия, и города Кардора, и, пожалуй, весь остальной мир отныне перестали быть спокойным местом для нее и ее возлюбленного - вернувшегося из мертвых магистра Пламенных Чаш.

Глава девятая Плащ обольщения

За те несколько дней, которые Астра не виделась с отцом, Варольд быстро пошел на поправку. Это было похоже на чудо, сотворенное добрыми богами и, конечно, мастерством Изольды. Безобразные сухие наросты, покрывавшие его тело, совсем отвалились, уступая место упругой розоватой коже. В серых с мечтательной голубизной глазах засиял теплый и добрый огонь, морщины на лице разгладились - теперь он выглядел моложе, много моложе, чем два месяца назад, в день, когда Астра Пэй познакомилась с магистром Варольдом Кроуном. Его уже никак нельзя было назвать стариком - скорее мужчиной средних лет, поправлявшимся после тяжелой болезни. Будто взамен этому божественному волшебству крошечные морщинки и усталость появились на лице Изольды Рут.

- О, боги! Ты отдаешь ему свою молодость! - сказала Астра, обняв наставницу и чуть не расплакавшись от нахлынувших чувств. - Отдаешь, самое дорогое! Я люблю тебя, мэги Рут!

- А я люблю тебя. И его. Очень. Делаю все, что могу, все, что должна сделать, - она закрыла дверь на террасу, чтобы их не слышал Кроун, занятый опытом со свечами. - Пройдет месяц-другой, и он станет прежним Варольдом, которого ты еще не знаешь. Иногда я думаю, что столько ждала, хранила свою молодость и силы лишь для того, чтобы отдать ему. Наверное, так было угодно Рене, перед ликом которой я плакала, обвиняя ее в жестокой несправедливости.

- Я бы так не смогла. Отдавать по частице себя… Наверно, нет, - растерянно и с сожалением призналась мэги Пэй. - Разве что своему ребенку, - она положила руку на живот, будто стараясь услышать первое шевеление, случиться которому было еще слишком рано. - Ты не говорила отцу?

- Разумеется, нет. Сообщить ему такое только твое право.

- Не говори пока. Я боюсь. Я не знаю еще, кто внутри меня. Вдруг он родится амфитритом?! Ведь сколько вокруг таких безумных историй! Особенно среди мергийцев, - вздохнув, Астра опустила голову, черные с рыжеватыми прядями волосы упали на лицо.

- Историй много, - согласилась Изольда. - Ведь у амфитрит есть особенность: они не могут забеременеть от своих мужчин. Да, если ты этого еще не знала, - она кивнула, видя недоумение дочери Варольда. - Поэтому морской народец такой малочисленный. А у земной женщины, вступившей в связь с амфитритом, родится только амфитрит. И в первые же дни она будет вынуждена отнести его к морю. Амфитриты знают, когда и где это случится. Появление еще одного родного существа всегда большой праздник для них.

- Ты хочешь сказать, что если отец его - Коралисс, - мэги Пэй глянула на магистра, словно на недоброго вестника Архора и снова прижала ладонь к животу, - то я отдам своего ребенка морю? Я навсегда расстанусь с ним?

- И есть еще одно обстоятельство. Ведь Коралисс - принц их странного народа. Твой ребенок особо важен для них. И все это не было случайно. Не могло быть случайно, учитывая необычайную осведомленность амфитритов, их способность ясно видеть будущее.

- Мне остается надеется, что ребенок Голафа. Сестры Пресветлые! - Астра подняла глаза к небу, побледнев и сжав губы. - Очень надеюсь, что Голафа Бриса! Зачем ты наговорила мне это, Изольда?! Хорошо, хорошо, пусть будет так, - она шумно выдохнула, заставляя себя успокоиться. - Сейчас я не хочу даже думать об этом. У меня есть в запасе несколько месяцев. Пока не будет заметно живота. И пока я буду подвижна и сильна. Потом придется скрыться где-нибудь.

- Ты так говоришь, будто я и Варольд тебе чужие. Вместо того чтобы стараться беречь дорогое существо внутри тебя, снова и снова думаешь о Черной Короне? Зря цепляешься за эту историю, девочка, - Изольда повернулась к маленькому саду, за которым начиналась тихая зеленая улица и кварталы Идры, приютившие их на неизвестно какое время - ведь люди прогневанного Лаоренса наверняка рыскали по Иальсу, и весть о том, что Варольд жив, огненной птицей облетела весь город. - Я тебе не позволю, - добавила магистр. - Пожалуйста, не пытайся сделать меня снова несчастной.

- А когда ты шла на Голорскую войну, унесшую жизни многих известных мэги, кого ты спрашивала об этом? - с вызовом спросила Астра. - И не забудь, госпожа Рут: я вполне справилась с Аасфиром - сыном черного либийского бога. Я не маленькая девчонка, которой ты способна с легкостью управлять. И я уже связана клятвой. Все, что ты можешь, это попытаться помешать мне. Или помочь. Но в любом случае в ближайший месяц я отправляюсь к Либии с друзьями, союзниками и полезными указаниями или даже сама, с пустыми руками и пустой головой.

- Пожалуйста, Астра… - Изольда тронула, потом тепло прижала к перилам ее ладонь. - Пожалуйста, не спеши с таким решением. Позже, когда Варольд станет на ноги, мы вместе что-нибудь придумаем.

- Когда Варольд поправится, Канахор будет владеть Короной, а может всем миром. Так-то, госпожа Рут. Хорошо думать о своем личном счастье и маленьком покое, но есть вещи, о которых тоже нужно думать обязательно, - Астра нащупала у себя на груди именной медальон мэги, и вытащила его из-под платья, словно в укор магистру.

- Что за секреты от меня? - дверь на террасу открылась, и появился Варольд, опираясь на сандаловый посох. - Или здесь зреет заговор двух мэги против бедного старика?

- Да, заговор! - Изольда быстро подбежала к нему. - Думаем, как уложить тебя снова в постель. В тебе едва появилась капля жизни, а ты уже становишься невыносим. Недопустимо долго возишься со свечами. Смеешь опасно играть астралом. И даже нас подслушивать!

- Все, отец, сейчас в постель. И я тебе кое-что покажу, - Астра тоже подошла к Варольду. Обе мэги, будто сговорившись, подхватили Кроуна под руки, и повели в спальню.

Уложив магистра на ложе под темно-зеленым балдахином, Астра взяла сумку, принесенную утром, после визита к Бернату, и стала выкладывать на столик нефритовые статуэтки, золотые пластины с либийскими знаками и несколько кошельков.

- Здесь хватит чтобы несколько месяцев, если потребуется, платить за этот дом и покупать все, что вам нужно, - сказала она. - Бери, Изольда, не стесняйся - все равно золото ворованное. Его Давпер в либийском храме стащил, а я благоразумненько забрала себе. Правда со злости половину в змеиное подземелье скинула. Ну, нельзя же каждую минуту умной быть. А это, - мэги Пэй бросила на стол небольшой сверток, блестящий черной с синеватым отливом чешуей, - кожа самого Аасфира. Принесла вам, чтоб не думали, будто я вру про этого мерзкого червяка. Всего одно ледяное острие, госпожа Рут. Завидуйте - точно в глаз. И у божественного сына мозги на землю вытекли. Шмякнулся он к моим ножкам, как рваный сапог. Вот такая я искусная мэги. Наверное, скоро сама себя в магистры произведу.

- Астра, ты рассказываешь о своих заслугах, словно торговка на рынке. Разве я этому тебя учила? - Изольда нахмурилась и придвинулась ближе к Варольду, полулежавшему на подушках. У нее закралось подозрение, что ученица затеяла разыграть какой-то глупый спектакль.

- Извиняюсь, но я же не только при Ланерийском дворце воспитывалась. Ведь, правда же, госпожа Рут? А еще вы и сама шета рогатого не прочь в беседе упомянуть? А еще я не маленькая девочка. И очень самостоятельная. Знаете, господин Варольд, как наставница во мне самостоятельность и отвагу воспитывала? Сейчас немедленно расскажу! Бросала меня одну ночью в лесу и заставляла дорогу к замку искать.

- Астра, ты издеваешься! - Изольда заерзала на подушках.

- Ничуть. Ведь было же?

- Но я всегда, всегда находилась рядом!

- Да. Только из чащи появлялся огромный медведь или мора с красной пастью и с рычанием шли за мной. Так мэги Рут учила меня бедненькую распознавать иллюзии. Один раз я даже юбочку от страха намочила. Зато выросла очень смелой и самостоятельной. Так что вы не пытайтесь меня остановить, - Астра многозначительно посмотрела на наставницу и с издевкой сжала губы. - Иначе я расскажу такие страшные истории о своем воспитании, что отецпобоится быть с тобой в одной комнате.

- Обязательно расскажи мне, Астра, - со смехом сказал Варольд. - Чего такого я не знаю, чтобы решиться быть с ней наедине?

- Позже, господин Варольд. А это лично вам, - Астра снова полезла в сумку и осторожно извлекла завернутый в мягкую ткань шар. - Лучистая Сфера. Та самая, за которую вы с родной дочки целый шилд взяли. Надо же, шилд за Лучистую Сферу!

- Не шилд, а сальд, юная госпожа! - не согласился Варольд.

- Ах, да, сальд! Это сильно меняет дело, - чтобы не рассмеяться, Астра прикрыла рот ладонью. - Возвращаю вместе с вессьей приманкой. Но даром тоже не отдам. Расскажете мне кое-что, магистр.

- Этот кристалл - единственное, что осталось от моего салона и дома. С огромной радостью принимаю. Как память, моя Астра, - Кроун привстал, потянув руку к сверкающему шару, отражавшему гобелены, висевшие на стенах и позолоту потолка. - Все расскажу. Подкупила. От тебя и госпожи Изольды у меня нет тайн.

- Тогда… Свиток Хевреха. Мне нужно знать в точности, что было в нем, - Астра стала серьезной, боясь пропустить что-нибудь в рассказе отца и еще больше опасаясь, что Изольда оборвет Варольда, сообщив о намерении мэги Пэй опередить Канахора в опасных поисках Короны Иссеи. - Помнишь ту историю на либийском пергаменте, которую ты мне отдал? Она меня сильно увлекла. Теперь хочется знать больше о свитке Хевреха.

- Нет, - Варольд мотнул головой. - Не могу.

- Магистр не может, Астра. Он просто не вспомнит, что на свитке в точности, - с удовольствием подхватила госпожа Рут. - И зачем его сейчас мучить бесполезным и неприятным разговором?

- Изольда… - мэги Пэй подняла бровь и пригрозила наставнице пальцем. - У моего отца хорошая память. Точно как у меня.

- Астра, я действительно не помню подробностей той карты. Могу только сказать, что начертан там путь к Кара-Маат, начинающийся с Хатиора. Но Хатиор - неважное и слишком отдаленное место для подобного путешествия, - Варольд лег удобнее и ненадолго задумался. - Для искателей Короны лучшее начало - Гефахас, с трехдневным переходом к Намфрету. Уже оттуда удобнее следовать дороге, указанной Хеврехом. От Намфрета получается прямой путь на запад через бесконечные пески и несколько оазисов, которые, наверное, теперь мертвы. Хотя можно пройти еще от Фикши, но горы, окружающие старый город, слишком затруднят путешествие. И зачем это тебе, Астра?

- Я хочу восстановить карту, которой завладел наш враг - Канахор. Почему бы нет, отец? - мэги Пэй разложила несколько золотых пластин на столе, представляя местоположение Гефахаса, Намфрета, других известных ей городов, и покосилась на Изольду. - Может когда-нибудь нам это будет полезным. Может, мы отправимся на поиски города Кэсэфа. Пожалуйста, рассказывай все, что ты знаешь. А я буду себя хорошо вести. Буду следить за своими манерами, чтобы не раздражать строгую Изольду.

- Снова смеешься? Ты слишком похожа на Арсию, - Варольд несколько мгновений любовался чертами ее лица, глазами, похожими на капли пьяного эля, потом, отвел взгляд к высокой черной вазе, покрытой замысловатыми знаками Хеги, и вернулся мыслями к Либии: - Да, от Намфрета почти прямой путь на запад, с небольшим отклонением к югу. Более шестисот лиг по пустыне, где нет ничего живого. Нет воды, и от солнца на теле появляются незаживающие раны. Кара-Маат находится где-то на границе взгорий, за которыми страна нагов. Возможно, удобнее подступить к нему оплыв Либию с юга, но пройти через земли нагов вряд ли проще, чем одолеть пустыню. Свиток Хевреха важен тем, что на нем обозначены полезные пункты пути: поселения и дороги кочевников, колодцы с водой, три храма и кое-что еще способное спасти от смерти безумцев, рискнувших искать проклятый город. Кроме того, по краю пергамента записано много советов, которые я за ненадобностью почти не читал. Сожалею, Астра, восстановить этот свиток в точности уже нельзя.

- Даже приблизительно нельзя, - подчеркнула Изольда, поджав ноги и играя седыми волосами Кроуна. - Ведь маленькая ошибка может означать десятки лиг пути. В безводной пустыне такая неточность означает смерть.

- Отец, я бы на твоем месте держала копию столь важного пергамента. Может она где-нибудь есть? - с надеждой спросила Астра. - И трудно поверить, что за много лет никто не перерисовал труд либийца!

- Сожалею, что не уничтожил это свиток. Копию мне точно бы не пришло в голову сделать, - отозвался Варольд, в какой-то миг на его лицо легла серая тень - наверное, это были старые и неприятные воспоминания. - Копии свитка не может быть еще потому, что я сам привез его из Хатиора и здесь почти никому не показывал. А в Либии никто не стал бы копировать карту Хевреха потому, что никому из либийцев не взбредет искать затерянный город - накликать на себя гнев богов и проклятие на свой род. К тому же, для успешного путешествия кроме свитка Хевреха необходима карта города Кэсэфа. Именно ее, как ты поняла, искали в храме на Карбосе люди из братства Пери. На ней обозначен единственный вход в мертвый город и хитроумные ловушки, устроенные на улицах, в храмах и в Пирамиде. Вход расположен в Ущелье Огненного Ветра. Чтобы пройти его и не сгореть в потоках огня, появляющегося неожиданно из щелей в стенах и пастей стерегущих статуй, нужно знать особые заклятия и что-то еще. Ловушек Кэсэф устроил очень много, словно знал, что скоро его темное царство рухнет, и покой гробниц, золото и магические предметы, наполненные древней силой, будут охранять лишь смертоносные механизмы, магия и воинство нагов.

- Наги знают об этом городе? - удивилась Астра.

- Да. Кара-Маат никогда не исчезал для них. Он был и есть важная святыня племени змеетелых людей. И еще существует пророчество: пока Корона Иссеи хранится в Пирамиде, Либия останется безжизненной пустыней, а страна нагов будет возвеличиваться и процветать, - бледные губы Варольда скривились, будто произнесли слишком горькие слова. Он потянулся к чашечке с травным отваром - Изольда опередила, достав фарфоровую посудину и вложив в его руку. - Конечно, наги знают о Кара-Маат, - продолжил он, отпив несколько глотков. - Знают гораздо больше, чем даже хранители древних либийских истин живущие отшельниками в пустыне или в полуразрушенных храмах. Находясь в плену у нагов, я сам видел пергаменты, исписанные на старолибийском и кое-какие вещи, доставленные из Кара-Маат. Еще я тебе открою, дочь моя, что пустыня - не единственный путь в проклятый город. Огромная сеть подземных ходов, которые длятся от страны нагов до либийских городов на северном побережье, тоже связаны с мертвой столицей Кэсэфа. Только никто в здравом уме не рискнет воспользоваться этим путем. Найти выход из темных туннелей, лежащий глубоко под землей, и обширных, как целая страна, невозможно. Мне невероятно повезло, что я выбрался оттуда.

Варольд еще некоторое время рассказывал известное ему о Кара-Маат, нагах, стерегущих мертвый город, и хитростях Кэсэфа, но скоро долгая речь утомила магистра, истощенного болезнью. Астра сама попросила его остановиться и продолжить разговор следующий раз. Потом мэги Пэй открыла сумку и извлекла костяную шкатулку, найденную амфитритами среди развалин у берегов Карбоса.

- Отец, помнишь, я говорила об этой штуке? Рассказывала, какие творит она чудеса, - Астра подошла к магистру Кроуну, присев рядом с Изольдой и положив шкатулку перед отцом. - Я хочу оставить ее тебе. У меня нет времени этим заниматься, а ты мог бы потихоньку играть ей, развлекая себя и сердитую госпожу Рут, узнавать тайны, которые спрятали сюда неведомые мастера. Только будь осторожен, мы едва не погибли из-за шалости с осколком яйца карака - трудно угадать, на какие сюрпризы способна эта вещь.

- Очень разумно с твоей стороны, Астра, - мэги Рут, приподняла шкатулку, разглядывая знаки на серебряных пластинах, восхитительные узоры, выложенные крошечными сапфирами и аметистами. - Мы с магистром умеем быть осторожными, а вот ты часто поступаешь, как нетерпеливая девчонка.

- Самостоятельная девчонка с невыносимым воспитанием! - шутя, напомнил Варольд. Он принял костяную коробочку из рук Изольды, тоже разглядывая тонкую инкрустацию и поглаживая пальцами изящный рельеф. - Народ, который сделал ее, наверное, древнее атрийцев, если нам о нем ничего не известно. Возможно, это были сами хораги, но ведь они никогда не жили в море. Спасибо, Астра, - он поймал ее ладонь и сжал, передавая отцовское тепло и скупо, но душевно выражая благодарность. - Я надеюсь скоро поправиться, и тогда мы с тобой вместе будем исследовать эти опасные тайны и шалить магией. Ведь у меня тоже очень дурное воспитание. Жаль, что прежде не перед кем было его проявить.

- Варольд! Да как ты смеешь! - в глазах Изольды вспыхнуло фальшивое возмущение, через миг она рассмеялась и прижалась к нему с поцелуем, а он, вдруг проявив неожиданную силу, повалил ее рядом с собой на подушки.

- Ну и валяйтесь, - сказала Астра, подняв со спинки кровати шелковый флер с рисунком серебряных лилий. - А я пойду. Дел слишком много. Наша прекрасная "Песнь Раи" будет готова дней через шесть. Тогда я заберу вас из беспокойного Иальса. Подальше, где нет ни Ордена Алой Звезды, ни паладина Лаоренса, ни прочих мерзавцев, разобраться с которыми у меня горят руки. Завтра утром зайду.

Она спустилась по лестнице к выходу. Изольда нагнала ее у самой двери.

- Не смей больше пытать отца про свой Кара-Маат, - заговорила магистр, - он больше ничего не знает. И, к счастью, не может знать. Мало я тебя шлепала по мягкому месту!

- Я уже очень взрослая, госпожа Рут, - сказала Астра. - Сама могу задницу набить кому угодно. Ага, до самых красных пузырей. Пока, - она рассмеялась и выбежала в сад.

- Астра, пожалуйста, будь осторожнее и флер накинь! - успела крикнуть ей Изольда.

Выскользнув незаметно через прореху в кустах жасмина и перейдя на другую сторону улицы, мэги Пэй стояла несколько минут под смоквой, поглядывая по сторонам, убеждаясь, что за домом никто не следит. Этот небольшой особняк, неприметный в пышной зелени сада, Изольда сняла за достаточно большую плату через Митуна Малуна - члена магистрата, враждебно настроенного к паладину Лаоренсу. Изольде очень повезло, что в тот злосчастный день она застала Астру возле дверей таверны, когда та с Карридом Рэббом выносила вещи магистра, чтобы отвезти их в жилище Фирита. Узнав о произошедшем между госпожой Рут и Неромом, выспросив подробности, как Лаоренс ворвался в гномий дом, узнал Варольда и едва не убил его, Астра возгорелась безумным гневом. Она хотела немедленно бежать за Мельничий холм и уничтожить паладина, пока он не пришел в чувство, и весть о Кроуне - якобы воскресшем убийце олмийского короля - не пошла пьяно гулять по Иальсу. Изольде стоило многих усилий, чтобы удержать ученицу от необдуманного поступка, верно еще более осложнившего бы их печальное положение. Потом, ближе к вечеру, пряча Варольда в одной из задних пристроек на дворе магистрата, Изольда и Астра нашли надежного человека. Он, взяв семьсот сальдов, помог обосноваться в этом скромном, но уютном особняке в начале района Идры, где обитали богатые голорцы, поселившиеся здесь недавно, плохо знакомые с тайными порядками Иальса и его опасными властителями. Здесь действительно было тихо и спокойно. Пока. Ведь люди Лаоренса день и ночь старались выследить мэги, нанесшую смертельную обиду паладину, а слуги Башни Порядка были подняты на ноги в поисках мнимого убийцы Луацина. Астра понимала, что рано или поздно те или другие добьются своего, если ей с отцом и госпожой Рут оставаться в Иальсе долго. Поэтому она спешила с ремонтом летающего корабля, который, минуя дороги, посты Ордена и всяких тайных ищеек, доставит в самое безопасное место Гринвеи. Еще Астра опасалась мэги Верды - кто знает, что за мысли роились в ее прекрасной светловолосой головке, растревоженной недавним скандалом с уничтожением "камня душ", сожжением некроманской книги и погромом в ее комнате. Кроме того, Верда была слишком озабочена вестью, что Варольд жив. Ведь с этим известием ее до сих пор безуспешные поиски нитей, ведущих к Черной Короне, обретали новый смысл. Астра даже всерьез задумалась, не согласиться ли с безумным предложением мэги Верды, переданным вчера Карридом Рэббом.

Мэги Пэй постояла немного и пошла по улице вниз к баням Парисны, думая, что если белая паучица - госпожа Глейс - посмеет еще дознаваться о Варольде, она уничтожит ее самым беспощадным образом. То же самое она сделает с милейшим Леосом, если он, после всего произошедшего, посмеет болтать Верде лишнее или, хуже того, приведет ее к летающему кораблю.

Когда Астра вышла из кварталов Идры, и внизу открылся вид на порт, стоящие на рейде корабли, ее посетила неожиданная мысль, что теперь капитан Морас способен ей помочь. Ведь действительно, когда предают лучшие друзья и весь мир кажется перевернутым корнями вверх, почему бы не заключить сделку с недавним врагом, которому, к счастью, знакома справедливость и честь?

* * *

- Сюда, моя принцесса. Прошу, - бард, вскарабкавшись на уступ, нависавший над морем, протянул мэги руку.

Госпожа Глейс вцепилась в нее, совсем выбившись из сил после крутого подъема, и уже тихо раскаивалась, что рискнула идти этим путем, вместо дороги лежавшей поблизости. В сапожках, синих тугих лосинах и короткой коте мэги походила на придворного мальчишку, лишь пышные золотисто-светлые волосы, выбившиеся из-под берета, и выпуклая грудь выдавали в ней молодую женщину. Сзади поднимался анрасец, привычный к горным кручам и тащивший тяжелую поклажу на крепкой, как у быка спине. Ветер развевал черный хвост его волос, дракон скалился на щеке и словно рвался в полет.

Скоро подъем кончился. Втроем они остановились на краю скалы, глядя на плескавшиеся внизу зелено-серые волны, чаек и косые паруса аютанского галеаса, быстро уходившего на юг.

- Наверное, он плывет в Либию, - сказала Верда с затаенной досадой и грустью, показывая на одинокий корабль. - Это прекрасно и немножко грустно.

- А представляешь, насколько прекрасно лететь над землей и морем, как птица? - обняв ее, произнес Леос. - Сердце разрывается от свободы. В груди ветер. И мысли становятся ветром. Все твое тело, будто из воздуха и радости.

- Ты и так ветер, Леос. Меня это пугает, и я думаю, как поймать и покрепче привязать тебя, - мэги схватила его локон, свисавший на плечо, и игриво вскинула бровь.

- Ты лучше вспомни, пернатый, как ты валялся где-то здесь на берегу с кровавой дыркой в животе. Всякая свобода хороша до тех пор, пока в ней есть хоть капля мудрости, - Каррид поставил мешок на землю и размял отекшие пальцы. - Не хочу говорить тебе дурное, не хочу мешать твоему ветреному полету, но, извини, боюсь я за тебя.

- И где ты валялся, Леос, с дыркой в животе? - поинтересовалась Верда.

- Там, - он ткнул пальцем в сторону узкого ущелья, сходящего к воде. - Валялся весь в крови. Боли не чувствовал. Только страх за Светлейшую и злобу от своей беспомощности. Но уже через несколько дней плавал живехонький возле тех камней, - он повернулся к отмели, сверкавшей перловыми бликами на солнце, где когда-то играл с амфитритами и нежился в объятиях Бирессии. - Поэтому, волосатый, я верю только в свободу. И еще в нашего Балда.

- Последнее особо верно. Пошли, - Рэбб поправил мечи, топырившие мешковатую одежду, взял поклажу на плечо и зашагал к усадьбе эклектика: она виднелась за деревьями, словно мрачное надгробие морка.

Всякого, кто приближался к дому с заросшим садом, охватывал страх. Наверное, сама беспокойная душа Керлока хранила это место, заставляя путников обходить его дальней дорогой. Тому же способствовали недобрые истории об заброшенном доме, нашептываемые не только на рынках и в кабаках, но и в стенах заведений более уважаемых. Каррид помнил, каких трудов стоило привести сюда корабельных мастеров, и если бы не штар золотом, не долгие, весьма убедительные заверения Астры, то латать бы дыры в разбитом корпусе Бернату самому.

- Господин Балдаморд, - окликнула мэги Верда, догоняя анрасца. - Я все хочу с тобой поговорить.

- Ну так, - Рэбб переложил мешок, глухо стукнувший содержимым, на другое плечо и замедлил шаг, - говори. Уши у сына Его всегда на месте. Не то что у некоторых ум, - он оглянулся на Леоса.

- Чего ты на меня все дуешься? - спросила Глейс.

- Сама знаешь, девчонка. Я сердит, - Каррид покраснел, на его лбу выступили капли пота. - И буду сердиться, пока на тебя сердита наша Светлейшая, потому что моя душа всегда с ней. Тебе не увести ни мою душу, ни сердце, как ты это проделала с Песнехарем. И мастер Бернат будет на тебя сердиться. Не допустит он тебя до корабля. На сто плевков не допустит - готов спорить.

- Каррид, мы вчера ссорились. Чего ты опять? - Леос тряхнул волосами, и китара зазвенела за спиной. - Хочешь, морды друг другу понабиваем? Давай! Это нам всегда помогало нервы лечить!

- Понабиваем, - хмуро проговорил анрасец. - Когда ум твой на место станет, тогда и понабиваем. А сейчас мне это не интересно.

- Господин волосатик, а не мог бы ты оказать одну маленькую услугу? - спросила Верда, едва успевая за Карридом по узкой каменистой тропе.

- Нет! - коротко и твердо отверг он.

- Да послушай ты, - она схватила его за рукав, вынуждая остановиться. - Мне нужно с Астрой встретиться. Буду у нее прощение просить и еще кое-что скажу. Ты только помоги ее разыскать, а дальше я устрою все сама. Ведь, пойми, пожалуйста, дорогой волосатик, тогда, мы с Леосом встретилась в таверне, как старые знакомые. Только и всего. Я же не знала что у вас троих такой важный и святой союз.

Каррид выпятил в задумчивости челюсть и почесал свободной рукой волосатую грудь.

- Хорошо. Если обещаешь приложить добрые усилия и помириться с нашей Светлейшей, то я помогу, - сказал он. - Не знаю только, что из этого выйдет - слишком она злая на тебя.

Они пошли вдоль каменной кладки к пролому, темневшему между кипарисом и углом дома. Со двора доносился стук молотков и чьи-то голоса. "Песни Раи" не было отсюда видно - Бернат в первый же день снял мачту и крылья. Мастеровые, взявшиеся за ремонт, до сих пор полагали, что имеют дело с вполне обычным небольшим суденышком, мора знает как попавшим на гору за целую лигу от моря. Астра объяснила им странное перемещение судна лишь как "естественное стечение магических обстоятельств", в доказательство забросила неведомым образом булыжник на крышу дома, наговорила еще чего-то, и корабельщики принялись за дело, бормоча молитвы Герму. Работали уже пятый день, не покидая поместья, напиваясь вечерами и кое-как уживаясь со славой этого дурного места.

- Госпожа сердцеедка, - обратился Каррид к мэги Верде, когда они подошли к пролому в стене. - Если ты действительно желаешь поговорить со Светлейшей по-доброму, то тебе не надо задерживаться здесь. В час Раковины она будет в харчевне. Пойдешь туда со мной и накроешь достойный для нашего желудка стол. Жратвы и эля побольше чтоб было. А там уже как получится.

- Спасибо, святейший Балдаморд! Все-таки ты очень милый, - искренне обрадовавшись, Верда наклонилась и поцеловала анрасца в подбородок, так горячо, что тот едва не выронил свою ношу.

Сквозь заросли розмарина они пролезли в сад и направились к покоившемуся у фонтана кораблю. Бернат, завидев гостей, поспешил навстречу.

- Мастер, вино тебе несем, - крикнул Рэбб, снимая из-за спины мешок с двумя пятнадцатиколтовыми бочонками. - И перекусить кое-чего.

- Свеженькое! - крикнул, перепрыгивая через обломок кладки Леос. - Еще балладу о человеке с крыльями.

- Но без головы, - повеселев, добавил анрасец.

Корабельные мастера прекратили стучать молотками и расселись на кипе струганных досок, предвкушая по чашке вина и любопытные вести из Иальса.

- А что за такая госпожа с вами? - спросил Холиг, уже зная ответ и хмуро поглядывая на новоявленную подругу барда.

- Знакомьтесь, Бернат, это мэги Верда, - бард отпустил легкий поклон то ли в сторону Глейс, то ли эклектика. - Величайшая мастерица волшебства и, конечно, цветок божественной красоты!

- Трижды после Светлейшей Астры! - притопнув ногой, уточнил Каррид Рэбб. - Привели на корабль посмотреть.

- Ничего я вам показывать не буду, - проворчал Бернат, нервно теребя себя за бороду. - Без Астры - ничего. Мора-бора! Совести у вас нет! Ну-ка убирайтесь отсюда!

* * *

Переговорив недолго с Бугетом о паладине Лаоренсе, Астра вышла из палатки, шутливым реверансом распрощалась с Киримом, сторожившим вход, и быстренько смешалась с пестрой толпой. Накинув на голову флер, как это делали по обычаю аютанские женщины, пряча половину лица, мэги направилась в сторону порта.

"Почему всегда в этом городе я должна от кого-то скрываться, кого-то опасаться и озираться по сторонам? - думала мэги Пэй, придерживая непослушный шелк возле щеки. - Неужели так будет неизменно? Всякий раз меня будут выслеживать враги, негодяи, у которых нет совести, за то много власти? И наступит ли когда-нибудь время, когда я смогу пройти здесь свободно, не вглядываясь с подозрением в чужие лица и не пряча свое? А может все от страхов, слишком преувеличенных госпожой Рут? Что будет, если я случайно столкнусь с Лаоренсом Неромом? Ему меня не остановить. Ни за что не остановить. И плевать я на него хотела. Пусть он боится. Меня и самой мысли, что Варольд жив! А история с убийством Луацина еще очень далека от завершения. Я уж постараюсь восстановить справедливость!".

Задержавшись возле книжной конторы, поднимавшейся тремя ярусам белого камня и увенчанной острыми башенками, мэги Пэй сдернула флер с головы, прикрыла им плечи. Затем пошла дальше, гордо глядя по сторонам: на господ, собравшихся под портиком и обсуждавших последние писания Тиреха; на стражников, блестевших стальной броней; на мальчишек, сбивавших палками плоды с фигового дерева. От лавок, расположенных в ряд по правой стороне, пестрящих навесами, крашеными вывесками и гирляндами, свитыми на рохесский манер, тянуло запахом снеди, цветочными издыханиями цирюльни, элем и свежевыделанной кожей. Там стоял гул множества голосов, который иногда разрывали выкрики зазывал и бродячих торговцев.

- Сколько стоит? - спросила Астра, задержавшись возле круглой жаровни, где шипели в жиру лепешки.

- С сыром и базиликом, о, госпожа! - пропел коротконогий человечек в фартуке. - Для вас бесплатно - пять шилдов.

- Так бесплатно или пять шилдов? - переспросила она.

- Пять шилдов это и есть бесплатно, для такой красивой, богатой госпожи!

- Уболтал, - Астра рассмеялась и бросила медную монетку в миску - человечек ловко извлек лепешку и, положив на свежий лист салата, протянул ей.

Перейдя на другую сторону площади, Астра свернула в переулок, решив, что пройти к порту лучше возле "Волшебного паруса". На самом деле эта дорога была длиннее, но что-то неудержимо влекло туда мэги Пэй: может, близкая квартирка Аниты, может, таверна, где имел обычай останавливаться Голаф Брис.

Держась в тени, ближе к серым стенам домов, Астра неторопливо ела лепешку, размышляя о том, что Морас Аронд вполне может знать больше деталей свитка Хевреха, чем отец. Возможно, у него даже есть копия этого пергамента или карты города Кэсэфа, ведь не зря же капитан говорил: "если вы на что-то решитесь, то хотел бы помочь"? Еще он сказал, что Давпер жаждет видеть ее в Либии - надеется добиться возмещения за Карбос или просто устроить гибель госпоже Пэй. Гилен Пери даже собирался подкинуть для этого ей копию свитка Хевреха с чуть измененным положением Кара-Маат. "Ну пусть, пусть подкинет! - думала Астра. - Я жду! Я хочу этого! У меня просто нет другого выхода, и я готова прикинуться дурочкой и следовать до поры до времени его фальшивой карте!"

Мэги Пэй пересекла широкую улицу, по которой из порта возили товары к восточным дворам, не замечая, что за ней пристально следит человек в старой неопрятной одежде. Доев лепешку и вытерев пальцы о платок, Астра пошла к "Волшебному парусу". В следующее мгновение кто-то схватил ее за руку. Она рванулась, освобождая ладонь и впуская в себя волшебную силу эфира.

- Тише, госпожа Пэй - людей вокруг сколько. Еще подумают, что вы нервная дурочка, - отпуская ее, сказал Голаф.

- Ах, это ты, франкиец, - она постаралась разыграть безразличие, нахмурилась и отвернулась к площади, но тут же вспыхнула: - Сколько раз говорить, не смей меня так хватать! Не смей подкрадываться, как ночной воришка! Я сожгу тебя когда-нибудь! Вот сожгу следующий раз к шетовой невесте!

- Считай, это уже случилось. У меня сердце запекло, когда я тебя увидел, - он смотрел на нее, словно на милую маленькую девчонку. - Рад, что ты целая и все такая… - он не смог подобрать слов и лишь как-то неуклюже добавил: -… Красивая.

- Да, хорошо у меня почти все, - мэги растеряно пожала плечами. - Вполне неплохо.

Они замолчали, глядя то по сторонам, то друг на друга и чувствуя при этом непонятное волнующее, пьянящее крепко смущение.

- А ты… ты небитый в старом грязном тряпье, - проговорила Астра, дернув его выцветший плащ. - Выглядишь, как нищий бродяга. Чего так, Голаф? У тебя же было столько денег.

- Пожалуйста, отойдем отсюда, - рейнджер увлек ее в тень деревьев, окружавших желтую покосившуюся статую перед имущественной конторой.

- Рассказывай, куда ты дел свои деньги. Прогулял все тридцать штаров? - откинув воротник, за которым виднелся именной медальон, Астра прислонилась к стволу платана. - Прогулял, да? С девками и паладином Гредом в портовых кабаках? Ненавижу паладинов с некоторых пор, - произнесла она, вспомнив о Лаоренсе Нероме.

- А рейнджеры тебе нравятся? - Брис коснулся шнурка на ее шее, вытаскивая медальон и заглядывая в вырез платья, где взволновано вздымалась обнаженная грудь.

- Что "рейнджеры"? - она поймала его ладонь, отнимая медальон.

- Нравятся тебе рейнджеры? - переспросил он неровным голосом.

- Нет. Я только себя люблю. И убери руки.

Они снова на минуту замолчали, каждый по-своему переживал неожиданную, какую-то излишне беспокойную, сумбурную встречу, о которой, наверное, думали тайком в одиночестве, и которую представляли совсем иначе.

- Ты не вспоминала обо мне ни разу? Скажи честно. Пожалуйста, госпожа Пэй, - попросил он тихо, любуясь нежным румянцем на ее щеках.

- Мне очень хорошо жилось, Голаф. Я встретила Изольду. Здесь, в Иальсе. Потом нашла отца. Хотя сначала был слух, что он погиб, - уже не вырывая руку из теплой ладони франкийца, Астра вздохнула. Внезапно ей захотелось рассказать ему все-все, что произошло за последнее время с ней, но она отвела взгляд и лишь добавила. - А магистр жив, к моему огромному счастью. И, представь себе, все у нас хорошо.

- Рад за тебя. А я могу похвастать только тем, что меч купил, - он приподнял полу плаща, демонстрируя изящный и прочный эфес, украшенный зеленовато-голубым бериллом. - Тот самый…

- Синий Зигзаг? - Астра вспомнила, что в первый день пребывания в Иальсе ее ноги несли к лавке за храмом Герма, и ей тоже хотелось приобрести драгоценный меч.

- Да. Тот. Почти все потратил. Еще взял магический плащ с розовыми звездочками. Плащ Обольщения. Помнишь?

Мэги кивнула, пальцы франкийца коснулись ее подбородка.

- Хотел подарить тебе. Знал, что рано или поздно встретимся. И очень хотел этого. Ведь не могли мы так нелепо расстаться, будто чужие люди. А пойдем сейчас ко мне? - неожиданно предложил Голаф. - Здесь рядом - "Волшебный парус".

- Нет, туда пойдем, - Астра потянула его назад, к площади Левиохона. - Я тебе куплю что-нибудь из одежды. У меня еще много денег, а ты такой неопрятный. Пойдем к портовым лавкам, я даже на тебя меньше буду сердиться.

- Нет, госпожа Пэй, - Голаф Брис мягко, но настойчиво остановил ее. - Одежда подождет. Да и зачем тратиться. Очень прошу сначала ко мне, - он наклонился к ее уху и прошептал. - Плащ Обольщения. Я хочу сделать тебе приятное. Сердечно прошу, не лишай меня такого удовольствия.

Они поднялись по скрипящей лестнице на второй этаж. В коридоре, после яркого солнца, купавшего пыльные улицы Иальса, казалось сумрачно. На стенах серебристо-синей краской были нарисованы морские волны и корабли, витые раковины и стайки рыб. Напротив окна с простенка скалился черный гигантский змей.

- Голаф! - Астра замерла, разглядывая картину. - Это же Аасфир. Не слишком похож, но это он - шет дери!

- Я специально взял комнату здесь. Пришлось заплатить пять лишних сальдов, - франкиец зазвенел ключом возле широкой ореховой двери. - Смотрю, на чудовище и думаю, что ее больше нет, но где-то есть ты. А я почему-то здесь.

Они вошли. На столе темнела почти пустая бутыль вина, стояли три чашки, в миске валялась горка объедков. За серо-синей шторой, прикрывавшей правую половину окна, виднелась часть улицы, ведущей к мосту Герма. Широкая кровать была не застлана, рядом стояла корзина и масляная лампа.

- Знаешь, я видела Аниту, - сказала Астра, подойдя к столу. - Недавно. Случайно встретила ее с капитаном Морасом.

- Мне это не интересно, - рейнджер открыл платяной шкаф, поворачиваясь так, чтобы загородить его содержимое. Там лежали кое-какие вещи Ильвы - танцовщицы театра Сафо, с которой он познакомился на днях.

- Франкиец не зли меня. Я выслушала их, и ты выслушаешь теперь меня, - Астра сняла флер, скрутив его небрежно, положила на табурет.

- Только ради тебя, - Голаф еще раз перевернул вещи в шкафу - Плаща Обольщения не было. Это означало, что Ильва ушла, взяв его с собой в школу Сафо, и неизвестно придет ли она сегодня или вообще когда-нибудь. Рейнджер почувствовал нервный зуд, ползущий по спине. Больше всего ему не хотелось ссориться с госпожой Пэй. Сердце застучало сильнее и чаще, чем в тот миг, когда он узнал Астру, идущую к "Волшебному парусу".

- Тогда не возись там, а сядь рядом со мной и слушай, - властно сказала дочь магистра. - Можешь налить себе глоточек, - она протянула бутыль.

Опустив лишние подробности, Астра принялась рассказывать о встрече с Анитой, потом перешла к трагической истории Мораса Аронда, приведшего его в братство Пери и связавшего с Давпером на долгие годы. Брис слушал поначалу неохотно, облизывая мокрые от вина губы и разглядывая грустными глазами госпожу Пэй. Однако история капитана постепенно тронула его, и до самого конца франкиец слушал ее уже с истинным участием, иногда останавливая Астру и выведывая разные подробности.

- Тебе обязательно нужно разыскать Аниту. Помириться с ней, шет порви. Она страдает из-за случившегося на Карбосе. Нужно, Голаф! - настояла Астра, теребя его рукав. - Вспомни, как ты кричал тогда в храме и какие слова про нее говорил. Ты чуть ли не смерти желал ей! А она такого не заслужила.

- Хорошо, я подумаю, моя заботливая госпожа. Еще будет время, - он кивнул головой, и поднял взгляд к мэги. - Лучше бы о себе рассказала. Ведь ты меня тревожила все это время. Слишком. Словно незаживающая рана.

- Да-а? - Астра прищурилась, играя в руке пустой кружкой. - И где же Плащ Обольщения, господин Брис?

- Его вечером принесут или завтра. Но, клянусь, я купил его, надеясь когда-нибудь укрыть им твои плечи и доставить тебе радость.

- Ты врешь. Бесчестно мне врешь. Придумал про плащ, чтобы заманить меня в свою неубранную нору, - Астра встала и отошла к окну. - Ладно, Голаф, я не сержусь. Тот плащ - слишком дорогая штука. Я рада тем, что увиделась с тобой, а сейчас мне надо идти.

- Где ты остановилась? Дом Варольда, говорят, сгорел, - он подошел сзади, положив ей руки на талию - она не вырывалась, как обычно, и Брис поймал губами ее темный с позолотой локон.

- Не скажешь? - снова спросил рейнджер, после нахлынувшего вдруг молчания.

- Пока не скажу. Пожалуйста, не надо меня искать. Не думай, это не каприз - Изольде, мне и отцу приходится скрываться по некоторым серьезным причинам, - мэги повернулась к нему, усаживаясь на подоконник. - И пока не спрашивай о них ничего.

- Астра, - он на миг задержал дыхание и коснулся ее живота. - Ты говорила, что ребенок может быть моим. Это правда? Ты думаешь, что он мой?

- Надеюсь, что так. Прошу даже Раю, чтобы он оказался твоим, - Астра прижала его большую ладонь своей.

- Я хочу, чтобы в тебе росла частица меня. Ты лучшая из всех известных мне женщин. Никогда мне не встретить даже чуточку похожую на тебя, - он потянулся к ее губам с поцелуем. Астра ответила, ощущая вкус его языка и тихое тепло руки, проникшей под складки ткани.

- Моя бесценная принцесса волшебства, не прогоняй меня, - прошептал он, отрываясь на миг и снова привлекая дочь Варольда к себе.

Поясок с нефритовой пряжкой упал со стуком на пол. Астра несколько минут боролась с руками, ласкавшими ее обнаженные бедра, сминавшими небрежно юбку и поднимавшимися выше.

- Шет тебя! Шет, - выдохнула она от его смелого и жгучего прикосновения. Уронила голову на плечо Бриса, впилась в него губами. - Я тоже думала о тебе.

Рейнджер подхватил ее и понес через комнату. Опустил на кровать, сдергивая шнуровку на платье. Астра отвернулась к стене, позволяя ему снять остатки одежды.

- Ты обманул меня. Заманил обещанием плаща, - тихо проговорила она.

- Плаща Обольщения, - Голаф навис над ней, накрывая ладонями заостренные груди.

- Плаща совращения, - Астра обняла его за шею, привлекая к себе.

Он медлил, любуясь линиями ее гибкого тела, глазами, похожими на капли прозрачного пьяного эля, так волшебно мерцающие под длинными ресницами. Потом обрушился, и мэги застонала от сумасшедшего порыва франкийца, ощущения наполнившего ее до глубин. Свет будто померк, следом исчез окружающий мир. Госпожа Пэй чувствовала только могучее тело своего любовника, стремящегося слиться с ней, выплеснуть всю силу страсти, скопившейся после их долгого и горького расставания.

Когда Брис повалился на спину, тяжело дыша, Астра повернулась к нему, потянув на себя смятую рубашку. Они лежали неподвижно, мокрые, пьяные друг от друга. Голаф играл завитками ее волос и думал, как восхитительно добра стала к нему судьба и лукавая богиня Рая. Астра положила голову ему на грудь, перебирая пальцами скрюченные волоски и касаясь языком соленой кожи. Потом легла сверху, разглядывая лицо рейнджера, темно-синие, словно ночной лес глаза, нос с маленькой горбинкой. Провела пальцем по выпуклым, покрытым короткой щетиной скулам, больно и приятно покалывавшей ее.

- Что это, Голаф, - спросила Пэй, разглядев на его шее продолговатые багровые отметины.

- Это… не знаю. А что там, - он погладил ее между бедер, стараясь отвлечь и снова разжечь страсть.

- Не ври. Это следы чьих-то бесстыжих губ. Так? - она села на него верхом и прижала руки франкийца к своей горячей груди.

- Там могут быть следы твоих губ, которые я очень люблю.

- Да не ври ты. И не бойся - я не ревную. Подумаешь, если их оставила тебе какая-нибудь пьяная девка. Ты же ее больше не увидишь, - мэги опустилась, извиваясь и едва касаясь его тела. - Мне хорошо с тобой. Честное слово, Голаф.

- И мне с тобой безумно хорошо. Возле тебя я перестаю быть собой прежним. Ты будто болезнь. Сладкая желанная болезнь, от которой можно без сожаления погибнуть, - он приподнялся, касаясь ее груди своей.

- И у нас не любовь. Понимаешь? Я не хочу никакой любви, - прошептала Астра. - Хватит с меня Леоса.

- А что с Леосом? Неужели его льстивые рифмы волнуют тебя теперь меньше? - Брис напрягся, сжимая ее худые запястья.

- Для меня больше нет ни стихов, ни его самого.

- Ты с ним рассталась? - от этой мысли Голаф разволновался, коснулся ладонями влажных щек мэги, внимательно заглядывая в ее глаза.

- Иначе я не легла бы с тобой в постель. Наверное, не легла, - неуверенно призналась она. - Правильно говорила Изольда, что мужчинами нужно играть. А у меня почему-то не получается.

- Теперь ты не ври. Играть, вернее, мучить у тебя удивительно хорошо получается, - он долго поцеловал Астру в губы, лаская нежную гладкую кожу, чувствуя, что не в состоянии прервать это блаженство, остановиться даже на миг. Где-то на самом крае сознания мелькнуло, что скоро время Раковины, и может вернуться Ильва.

Сидя на твердых бедрах рейнджера, Астра ощутила, как он снова стремиться в нее, наполняя теплом и желанием.

- О, Голаф! Голаф! - взмолилась мэги Пэй, но его сильные руки приподняли и властно опустили ее.

Они еще мучили друг друга с полчаса. Совсем обессилив, лежали, тесно обнявшись и о чем-то перешептываясь.

Надев платье и приведя в порядок прическу перед круглым бронзовым зеркалом, госпожа Пэй решила, что разыскать капитана Мораса сегодня уже не удастся - нужно было успеть на встречу с Карридом Рэббом, назначенную в "Дельфине".

- Я пойду, Голаф. Мне нужно поспешить, - сказала она, остановившись перед франкийцем и склонив набок голову. - А ты не думай ходить за мной следом. Хорошо?

- Мне это будет трудно вынести, - он немного помрачнел, не спеша отпустить мягкую, наполненную магией ладонь.

- Я забегу обязательно. Завтра, - пообещала Астра.

В этот момент в коридоре послышались легкие и быстрые шаги. Дверь в комнату распахнулась. На пороге появилась танцовщица из театра Сафо, одетая в плащ с розовыми звездами, искрящийся голубым мехом ларсы.

- Кто это, Голаф? - Ильва замерла, с удивлением и неприязнью разглядывая стройную черноволосую незнакомку.

- Мэги Пэй, о которой я говорил, - выдавил рейнджер, чувствуя, что сейчас разразится буря.

- Ах, да, говорил что-то. Надеюсь, она не помешает нашему вечеру, - снимая на ходу плащ, Ильва прошествовала в комнату.

- Какая ж ты дрянь! - вскрикнула Астра, уничтожающе глянула на франкийца и бросилась к выходу.

Голаф нагнал ее на улице. Схватил безжалостной хваткой за руку и повернул к себе.

- Клянусь, госпожа Пэй, она не значит для меня ничего! Перед Раей, Плетью Архора клянусь! - выпалил он, стараясь удержать рвущуюся прочь дочь магистра. - Послушай! Ты только послушай, Астра! - настоял он, сдавливая ее сильнее.

- Что еще? - она обмякла, едва не заплакала от боли в запястье и груди.

- Еще раз клянусь, Ильва ничего не значит для меня. Я познакомился с ней лишь потому, что она издали на тебя похожа, - сказал он, вспоминая первый день в городе, когда взгляд случайно выделил танцовщицу из толпы.

- Похожа? Мора с тобой, если бы ты просто с ней спал, - простонала Астра, вырывая ладонь. - Я бы это могла понять - сама грешна. А ты отдал ей вещь, которую хотел подарить мне. Ты поменял ее на меня! И еще врал до последней минуты!

Оттолкнув его, мэги Пэй быстро зашагала в сторону порта.

Франкиец что-то говорил вслед, оправдываясь, будто Ильва взяла плащ тайком, будто он хотел расстаться с ней еще вчера, и раскаивается, раскаивается, но Астра его не слышала, торопливо стуча каблуками по мостовой.

Глава десятая Месть паладина Лаоренса

Помимо обращения в Палату Порядка и к начальнику городских стражей, Лаоренс решил искать Изольду собственными силами. Он вызвал Крюнаса Себа, который был многим обязан ему, и наказал выведать любые сведенья, даже малейшие слухи, касавшиеся мэги Рут. Это скоро принесло плоды: через два дня, кто-то из шайки Себа сообщил, что рыжеволосую олмийку видели возле "Залов Эдоса" с другой молодой мэги, какими-то людьми и подозрительной, груженной мучными мешками, повозкой. А на следующий день проныра-Крюнас рассказал, что Изольда заезжала в магистрат и тайком, уйдя на задние дворы, встречалась с Митуном Малуном - это было весьма полезное известие. Лаоренс, словно волчьим чутьем ощутил, что через Малуна он без труда выйдет на верный след беглянки. Конечно, нечего было и мечтать, что плешивый маг выдаст ему мэги Рут просто так, тем более Малун с паладином всегда были врагами. Нером решил: если член магистрата не поддастся добрым уговорам, то на него придется оказать некоторое болезненное давление.

После этого паладин призвал верных людей Ордена и самого Крюнаса. Ожидая их, он сел за письмо в Лузину давнему приятелю Марусу Циму. Взял лист бумаги, макнул перо и начал писать о выборах в Белую Палату, радостях и бедах, постигших его за последнее время. В конце не забыл подробно рассказать о произошедшем между ним и Изольдой, и попросил властного друга, в случае появлении в Олмии мэги Рут, так растревожившей его сердце, задержать ее, обвинив в укрытии Варольда Кроуна, который, как известно, убийца короля Луацина и враг всего олмийского королевства.

Закончив письмо и поставив на нем печать с шестилапым грифоном, Нером долго смотрел в потолок, разглядывая розовые фигурки богов, игры воинства Крона, и думая, почему к нему так неблагосклонна судьба. И почему эта больно дразнящая воображение олмийка, даже через столько лет предпочитает ему старика, который давно должен гнить на в каком-нибудь неприметном склепе. От неприятных, тяжких мыслей, бродивших в голове, паладин еще острее прочувствовал ненависть к Варольду и заскрипел зубами, представив, что может быть в это самое время, белые шелковистые руки Изольды ласкают сморщенное тело магистра Пламенных Чаш.

Дав кое-какие указания человеку Крюнаса и переговорив с членами Ордена о предстоящем деле, паладин направился в Далийский сад, начинавшийся за дворами магистрата и тянувшийся узкой полоской по берегу притока Росны. Это место казалось заброшенным, поросло бурьяном. Мало кто захаживал сюда, хотя рядом пролегали шумные улицы центральных районов Иальса. Здесь было удобнее всего встретиться с несговорчивым и самовольным Митуном Малуном. Лаоренс был уверен, что маг придет. Чтобы выманить его сюда паладин придумал довольно простую уловку: один оборванец из шайки Себа должен был разыскать в назначенное время господина Митуна в канцелярии и потихоньку сообщить ему, что дама, очень похожая внешностью на Изольду, дожидается его в садах. Если Митун действительно устроил убежище олмийке или хоть что-то знал о ее настоящем месте пребывания, то он, конечно, клюнет на это известие, схватится, как глупый карась за червя, и прибежит куда сказано.

Оставив в засаде двух молодых рыцарей, Лаоренс и Густ, одетые в серые поношенные плащи с капюшонами, присели в тени, ожидая появления члена магистрата и от безделья вспоминая походы по Архаэсским горам, лихие стычки с гномами, резню с дикими вояками северных земель. Ждали они недолго: меньше чем через полчаса Густ услышал шорох гальки на дорожке, ведущей от ворот - появился ожидаемый господин.

Едва Митун, обеспокоенный отсутствием Изольды, заподозрил обман и остановился, из орешника выскочили помощники паладина. Отрезая отступление магу, они обошли его сзади. В их руках сверкнули короткие мергийские мечи. Лаоренс шагнул на тропу и скинул с головы капюшон.

- Подло с вашей стороны, господин Нером, - озираясь, произнес член магистрата. - Никак не к чести паладина, завлекать человека ложью.

- Ну, ты уже догадался к чему эта встреча, - Густ с шелестом извлек узкий клинок из ножен. - Не дурак ведь, а?

- Не трогайте мою честь, господин Малун. И не пугайтесь так, - Лаоренс заметил, как побледнело лицо мага. - От вас-то не много требуется: ответьте честно на мои вопросы ивозвращайтесь в контору, - почти дружелюбно предложил Лаоренс.

- Что за вопросы? Вы могли бы задать их в магистрате достойным образом, - осипшим голосом проговорил господин Малун.

- Нет, там такое говорить нельзя. Не так поймут, - Лаоренс усмехнулся и сделал несколько шагов к магу. - Где Изольда? Я знаю, что ты ее прячешь.

- Не приближайтесь, Нером! - служитель магистрата предостерегающе поднял руку. На его высоком лысом лбу выступили градины пота. - Я продолжу наш разговор только в магистрате. Многое могу вам сказать.

- Не принимай меня за дурака. Там ты ничего не скажешь. Тащите его сюда! - Лаоренс подал знак своим помощникам.

Митун Малун отпрыгнул с тропы, делая пасс рукой. Тут же рядом с ним появилось два огромных мохнатых пса, похожих на свирепых зверей, сторожащих стада Кардора. Рыцари опешили, крепко жалея, что пошли на эту встречу даже без легкой брони под плащами.

- Не дрейфьте, - крикнул им Густ. - Твари не настоящие. Идите мимо них.

Помощники Лаоренса двинулись на мага, отрезая отступление к воротам. Однако страх, закравшийся в их сердца, уже сделал свое дело: первый из мечников оступился, глядя в злые янтарные глаза зверя, и тот бросился на него. Следом, будто тяжелый снаряд баллисты, сорвался второй пес.

Митун Малун за это время успел сотворить заклятие еще: воздух потемнел, тропа и трава вокруг зашевелились от множества блестящих черных змей. Сам маг на какой-то миг исчез из виду.

- Вонючий колдун! - выругался Лаоренс оглядываясь по сторонам в надежде, что мелькнет где-то синий мантель с бордовой каймой, накрывавший узкие плечи мага.

Густ, испытывая крайнее омерзение от змей, шипевших в нескольких шагах, тоже искал взглядом пропавшего члена магистрата, зная, что убежать он не мог - наверняка стоял где-то недалеко, слившись с листвой.

Один из помощников Лаоренса упал на землю, выронив меч, и хрипел, громче, чем нависший над ним пес. Другой был серьезно ранен - огромные кривые клыки разорвали ему бедро, но воин не сдавался и скоро вонзил свой клинок под мохнатую собачью холку. Над поляной раздался жалобный визг, прервавшийся со вторым ударом меча.

- Вот он! - крикнул Густ, увидев Митуна на пол пути к воротам.

- Это не он, - остановил друга Лаоренс. - Он там, - паладин вытянул палец к тому самому месту, где прежде исчез маг. Под низкой ветвью смоквы проступила полупрозрачная фигура.

У изгиба тропы завизжал второй пес, пронзенный сильным ударом меча. Молодой рыцарь, выполнив свой долг, упал на траву, сжимая пальцами рваную рану на бедре.

Длинными прыжками Густ бросился к служителю магистрата. Под подошвами сапог змеи, извивавшиеся в траве, рассыпались рыхлым серым пеплом. Митун, сообразив, что он обнаружен, побежал к воротам, но Лаоренс перерезал ему путь и, проявив совсем неожиданную для его массивной фигуры прыть, схватил мага за воротник.

- Итак, прошу, господин Малун, где Изольда? - паладин грубо повернул члена магистрата к себе. - Прошу, - повторил он, грозно глядя в поблекшие глаза приятеля мэги Рут.

- Я не скажу ничего! Режьте, звери железные! - захрипел он, задыхаясь от безжалостной хватки, сдавившей горло.

- Скажешь, - Нером ударил его свободной рукой.

Маг упал в траву, его лицо густо залилось кровью.

- Скажешь, Малун, - паладин опустился рядом с ним на колено и тихо произнес. - Для ее же блага. Лучше будет, если первым найду ее я.

Подбежавший Густ упер острие меча в живот Митуна, и стал медленно погружать клинок. Служитель магистрата забился от пронзившей его боли.

- Она в квар… кварталах Идры… - он закашлялся, глотая кровь. - В старом особняке… жены… моей жены…

- Хорошо, - Лаоренс сдавил его шею до хруста, и Митун Малун затих с круглыми как костяные пуговицы глазами.

- Думаешь, там? - спросил Густ, когда паладин встал и вытер руки об разорванный мантель мага.

- Там. Умирая, обычно молчат или говорят правду. Да и зачем ему наводить беду на дом жены, пусть даже старый, - Нером повернулся к рыцарям, сидевшим возле бесцветных горок пепла, оставшихся от волшебных псов. Один из воинов был серьезно ранен и вряд ли мог идти сам. "Ничего, - подумал, Лаоренс, - молодым это хорошая наука. Гораздо лучшая, чем фальшивые уроки от ленивых наемных магистров".

- И мэги… Пэй будет там? - спросил Густ то ли Нерома, то ли самого себя. - Ее видели возле Варгиевой площади вчера. Дам тебе совет, мой друг, - он прищурился, закрывая ладонью глаза от солнца. - Этих двух мэги лучше брать порознь. Ведь с ними хлопот будет гораздо больше, чем с колдуном, - рыцарь раздраженно пнул тело мертвого Митуна Малуна.

- Ничего, мы хорошо подготовимся, - отозвался Лаоренс. - Поехали в мой арсенал. Подберем броню и амулеты.

- Нет, господин Нером, - Густ, с улыбкой на толстых бледных губах, качнул головой. - Я намерен разыскать мэги Пэй, чуть раньше, чем ты найдешь особняк Малуна. У меня есть кое-какие мысли. Получится или нет, в Идре я присоединюсь к тебе.

- Хитришь, Густ. Зачем тебе это? - спросил Лаоренс. - Захватим их, я отдам ее тебе. Разве мы когда-нибудь спорили из-за добычи?

Не ответив, рыцарь Крона Славного, зашагал к жеребцу, ожидавшему у дальнего конца сада.

* * *

До "Дельфина" было меньше трех кварталов, и Астра пошла неторопливо, стараясь успокоиться - не могла же она появиться перед анрасцем, как девчонка в расстроенных чувствах и с покрасневшим лицом. Тело еще сладко ныло от той неожиданной необузданной страсти, соединившей ее с Голафом, а душа металась, билась, словно птица в шелковой петле.

"А что собственно случилось? - спрашивала себя дочь магистра, пытаясь заглушить болезненно пульсирующие токи. - Ведь ничего не случилось. Подумаешь, связался он с какой-то девицей. Причем, похожей на меня. Потому, что любит слишком меня. Да… Поэтому похожей… Только жуткой уродиной! И отдал ей Плащ Обольщения! Скотина небритая! Ничего, господин Брысь, я тебе отплачу с полнейшей взаимностью. Помучайся пока, а потом мы встретимся. Подстрою так, что какого-нибудь синеносого гнома при тебе буду целовать. И подарю ему самую дорогую вещь, чтоб твое сердце от обиды через задницу вылетело!"

Дочь Варольда направилась вдоль кирпичных стен ткацкой мастерской, с неприязнью замечая, что прохожие обращают на нее внимание больше, чем обычно, а некоторые даже оглядываются. Возможно, ее растревоженный вид, распущенные волосы и флер, болтавшийся за спиной, слишком бросались в глаза. Она пошла быстрее, гордо вскинув голову, и больше не глядя по сторонам. От чего-то на ум пришли слова Изольды, что мужчины - одно из самых сильных испытаний для мэги, и настоящая мэги всегда должна оставаться независимой и свободной во всем. Наверное, так. Магистр Рут эту непростую науку освоила когда-то очень хорошо. Сотни поклонников добивались ее расположения, хотя бы взгляда, обещающего нечто чуть более дружеское, чем остальным. А она играла ими, как хотела, получая удовольствие и оставаясь свободной, как истинная мэги. Хотя, может, именно поэтому Изольда и чувствовала себя несчастной последние годы, пока не признала всем сердцем Варольда.

Дойдя до "Дельфина" - деревянной двухэтажной харчевни, - единственной приличной в припортовом районе, - Астра перебежала перед колесницей на другую сторону улицы и остановилась напротив входа, чтобы видеть дверь с овальной медной табличкой. Заходить вовнутрь мэги не захотела, решив, что Каррида лучше дождаться на свежем воздухе, подальше душных испарений кухни и выпивших мужчин.

Госпожа Пэй томилась несколько минут, следя за моряками, болтавшими на ступенях харчевни, и двумя аютанцами в широких разноцветных нарядах, сердясь, что волосатик до сих пор не явился на встречу - ведь часы на башне отбили время Раковины еще до того, как мэги страстно распрощалась с Голафом Брисом. Волнуясь, она скинула флер и намотала его на руку, с возмущением глянув на какого-то хлыща в синей морской шляпе, надвинутой до самых бровей. Незнакомец подошел ближе, оценивающе разглядывая то ее покрасневшее лицо, то ноги обнаженные до коленей.

- Чего уставился? Нравлюсь сильно? - не сдержалась от его нахальства госпожа Пэй. - Чтоб корова тебе в глаз нагадила!

- У тебя юбка на изнанку! - тыча на нее пальцем, он разразился хохотом.

- Я тебя!… - Астра хотела бросить небольшой фаерболл, чтобы проучить мерзавца, но тут заметила, что юбка ее действительно вывернута швами наружу. - Голаф!… Сукин пес! - горячо, но уже тихо произнесла она, еще больше краснея от стыда. - Дрянь же какая! Ведь видел!

В этот момент из харчевни появился Каррид Рэбб и побежал к мэги и хохочущему над ней незнакомцу.

- Милейший! - завопил анрасец, не стараясь понять причин перепалки. - Я тебе потроха выпущу! - хвост его волос взметнулся вверх и в руке сверкнул меч.

- Еще один идиот! - вскрикнул тот и бросился бежать, перепрыгивая через клумбы и каменное ограждение цветника.

- Не божественно, господин Балдаморд! - с возмущением сказала Астра, когда Каррид, убрав клинок в ножны, вернулся к ней. - Где вас носило? Я стою здесь, как пугало, выслушиваю насмешки всяких пьяниц.

- Но, Светлейшая, мы уже давно здесь. Совсем давно. Столик в харчевне приготовили, - оправдался Рэбб. - Я каждую минуту на улицу выбегаю, тебя глядеть.

- Ладно, это, наверное, я задержалась. Смотри, - Астра оттянула край юбки, демонстрируя лохматый шов. - Как полоумная выгляжу.

- Это как же получилась, Светлейшая? С утра что ли так ходишь? - изумился анрасец.

- Я убью тебя волосатик! Разве я могу ходить так с утра?! Я!… - она огляделась будто в поисках подходящих объяснений; зеваки возле повозки и у дверей харчевни смотрели на нее. - Это магия такая, епть! - нашлась госпожа Пэй. - Заклятие наоборот исполнилось. Вот.

- Так надо переодеться, - предположил Каррид.

- Сейчас, - Астра схватила подол юбки и с силой рванула - тонкая ткань разошлась лохмотьями. Мэги, обмотала вокруг талии флер, отмечая, что ей всегда не везет с одеждой, и походкой королевы направилась к "Дельфину".

- Госпожа, - догоняя, произнес анрасец. - Я хочу сказать… Только ты не сердись. Хочу сказать, что Леос там тебя ожидает. И мэги Верда. Они крайне желают с тобой говорить.

Каррид Рэбб не пошутил - в нижнем зале за столом, заставленным дымящейся снедью, тарелками, чашками и двумя кувшинами вина, сидел бард с госпожой Глейс.

- Рада видеть, - сказала Астра, подойдя к Леосу и прихлопнув его по щеке. - И вас, почтеннейшая, - она отвесила поклон Верде, села на скамью напротив. - Каким вессом вас сюда прирулило?

- Госпожа Пэй, у меня к вам предложение есть, - облокотившись о край стола, сказала мэги Глейс. - Очень серьезное и взаимно полезное. Но давайте сначала покушаем чуть-чуть. Лично я проголодалась. С утра ничего не ела.

- Кушайте, кушайте, голодная госпожа. Я смиренно подожду, - Астра налила себе немного вина и пристально посмотрела на барда.

- Астра, ты все еще злишься на нас? - почти сакральным шепотом спросил Леос.

- Я не злюсь. Я добрая, как Эта. Иначе, уже давно пошел бы ты к шету на закуску. Понял? И у твоей суки волосы повыпадали бы вместе с головой, - вежливо ответила Астра и отпила глоток вина из красной чашечки.

За соседним столом под масляной лампой со змееголовыми гербами сидело пятеро мужчин. Судя по кожаным акетонам под плащами, они служили гвардейцами муниципалитета. Пили эль из огромных глиняных кружек и весело поглядывали на мэги Пэй и Глейс.

- Помнишь, как на Карбосе мы были дружны? - бард придвинулся к ней, отставив в сторону тарелку с жареной рыбой. - Поднимались на вершину горы, смотрели оттуда на синие волны. Собирали маленькие душистые цветы. Мы с Карридом не подпускали к тебе франкийца, который неотвязным хвостом ходил.

- А теперь все чуточку изменилась. Я только что виделась с Голафом. Представь себе, нашел он меня. И я исключительно случайно заглянула в его комнатку, здесь неподалеку в "Волшебном парусе". Радости, знаешь, сколько было? - выражая невиданное блаженство, она подняла глаза к потолку. - Целовались мы с ним. Ага. Так что юбка наизнанку вывернулась. В общем, у нас снова сердечная любовь.

- Ты говоришь мне неприятное, - Леос сник и потемнел лицом. - Моя душа будет страдать и плакать как осенний дождь.

- Пусть плачет. Я не возражаю, - будто потеряв интерес к барду, мэги Пэй повернулась к Верде и сказала: - Хватит бедную рыбу лохматить. Давай выкладывай, что тебе от меня надо.

- Госпожа Пэй, прежде всего еще разок извиняюсь, что доставила столько неприятностей магистру и лично тебе. Все было по досадному недоразумению, - поджав полные губы и подняв брови, Глейс старательно выразила сожаление. - Но все это прошло уже. Сейчас я хочу поговорить о путешествии к Кара-Маат. Видишь ли, у меня есть некоторые средства… около восьмидесяти штаров. Даже при нынешних ценах - деньги немалые. Еще есть у меня некоторые магические таланты. Я - хорошая мэги. Это может подтвердить сам магистр Варольд. И, кроме того, я имею некоторые важные сведенья о городе Кэсэфа и пути к нему. Редчайшие сведенья, которые я собирала несколько лет. Я вообще с детства Либией интересовалась, и многие их легенды, история и магический опыт в моей памяти, ровно как свитки в библиотеке Магистрата.

- Очень рада, госпожа Глейс, что вы такая запасливая, умная и распрекрасная, - Астра уже поняла, куда клонит Верда, и в ней потихоньку начало закипать возмущение, что белая паучица, после всего произошедшего, смеет думать о совместном путешествии в Либию.

- Астра, Кара-Маат - наша общая цель. Зачем действовать порознь, враждуя друг с другом и теряя надежду на успех? Тем более что у нас есть другие противники. Например, магистр Канахор. С некоторых пор он и мой враг, - подтвердила госпожа Глейс, заметив неожиданный интерес в глазах Астры. - Еще я знаю, что вы непредвиденно сильно растратились, и деньги, оставшиеся на путешествие, очень ограничены. А мастеру Бернату нужно заменить ртуть в машине, что выльется в тридцать штаров. Признайтесь, у вас уже нет таких денег, госпожа Пэй.

- Ты и про корабль знаешь?! Кто сказал про корабль?! - Астра коротко глянула на Каррида и уперлась пылающим взглядом в Леоса.

Бард замер с куском мяса во рту.

- Ах ты, индюк языкатый! - она поднялась, опираясь побелевшими кулаками на стол.

Каррид тоже вскочил, посылая молитву Балду, и думая чем утихомирить Светлейшую.

- Так случайно получилось. Исключительно из-за пьянства, - пробормотал он невнятно.

В этот момент в харчевню вбежал человек в берете с пышным пером и шерстяной длиннополой котте.

- Задержался господа, - выпалил он, восседавшим за соседним столом гвардейцам. - Переполох там был - Митуна Малуна убили. Прямо в Далийском саду за магистратом.

- Кого-кого?! - забыв от этого известия о барде, Астра подскочила к столу, где пьянствовали воины в кожаных акетонах. - Вы говорите о Митуне из магистрата?

- О нем самом, милочка, - ответил человек в берете, покосившись на медальон мэги. - Лежит, лицо в крови, губы, как сливы расквашенные. Видно над беднягой еще поиздевались немало. И кому он досадил?

- Каррид! Оставайтесь здесь - я в магистрат! - соврала дочь Варольда и направилась к двери.

- Госпожа Пэй, постой! Я с тобой! - крикнула мэги Верда, но Астра, обернулась, изгибая пальцы, послала ей рунный знак тишины и бросилась к выходу.

Убийство Митуна Малуна - того самого пожилого, низенького мага Творящего Слова, помогшего Изольде найти убежище в районе Идры, означало, что кто-то вышел на след магистра Рут и Варольда. Конечно, это было не просто убийство прохожего шайкой бродяг за горсть сальдов. И разве легко убить опытного мага Творящего Слова, делающего иллюзии, выворачивающего реальность так, что у любого уличного головореза от ужаса стынет кровь и разрывается сердце?! Рискнуть напасть на Митуна могли лишь опытные бойцы. Например, члены рыцарского ордена или паладины, перестраховавшиеся должным набором амулетов.

Пускаясь бегом вверх к баням Парисны, Астра вспомнила подробность, произнесенную незнакомцем в берете с пышным белым пером: "Лежит, лицо в крови, губы, как сливы расквашенные. Видно над беднягой еще поиздевались немало". Конечно, его убили не сразу, а требовали что-то. Нетрудно догадаться что - место, где укрылась Изольда с Варольдом.

Астра бежала, не жалея себя, не представляя, сколько у нее было в запасе времени, и успеет ли она вообще, предупредить дорогих ей магистров о грозящей беде. В какой-то миг мэги подумала просить помощи у Голафа, но тут же отвергла эту мысль - что мог сделать одинокий рейнджер против исполненного власти и силы Лаоренса Нерома да его многочисленных сподвижников?! Еще она подумала о толстяке Бугете и капитане Морасе. Ведь бывают минуты, когда недавние враги становятся друзьями и решают то, чего порой не могут сделать боги, такие ленивые и неторопливые в милости. Пожалуй, Морас Аронд согласился бы укрыть Варольда и Изольду на своем корабле, хотя бы на эту ночь.

Огибая товарные дворы, соседствовавшие с гончарными мастерскими, Астра услышала стук конских копыт. Всадники приближались сзади. В том, что они преследуют именно ее, у мэги не было никаких сомнений - она ощутила это ментально, резко обострявшимся в такие минуты чутьем.

- Началось! - выдохнула она и свернула к близкой лавке магических веществ.

Трое всадников в доспехах скрытых под плащами появились из-за угла, когда госпожа Пэй толкнула дверь лавки. Влетев в маленький зал, Астра крикнула торговцу-бородачу:

- Микстуру Гале! Быстро!

- Сейчас, сейчас, госпожа, - жалобно и тонко произнес хозяин, пятясь к темным пыльным полкам.

- Да скорее же! - взмолилась Астра, поглядывая в окно.

- Вот! - шаркая тяжелыми башмаками, он поднес пузырек желтого стекла, полный густой жидкости.

Астра вырвала его, бросила в миску несколько крупных серебряных монет и спросила: - Второй выход есть? Во двор?

- Запрещено, госпожа. Там у нас склад, понимаете, - не без страха произнес он и увидел в окно верховых, спешившихся возле лавки.

- Я тебе спалю здесь все! - вскричала мэги Пэй.

- Сюда, госпожа! - торговец мигом согласился с нешуточным доводом и указал на низкую дверь.

Перемахнув через прилавок, Астра нырнула в длинный коридорчик, повернула, на мелькнувший справа свет и выскочила во двор, стиснутый старыми двухэтажными домами. Между бревенчатых стен виднелся проход на улицу. Мэги побежала туда, чувствуя, что от усталости ее уже не слушают ноги, и сердце едва держится в груди. Микстура Гале могла бы помочь - дать достаточно силы, чтобы добежать до кварталов Идры и сделать на четыре-пять заклинаний больше, если путь преградят преследовавшие ее всадники. Но пить сейчас это зелье мэги не рискнула, зная, что может потерять сознание на несколько мгновений, цена которым - ее жизнь.

Оказавшись на улице, Астра пошла кратчайшим путем к уже близкому району Идры, но не одолела и двух сотен шагов, как преследователи снова дали о себе знать. Сначала мэги заметила одного из них, промелькнувшего в соседнем переулке. Затаилась, прижавшись к фасаду дома, сдавливая в пузырек с микстурой и пронзительно глядя на ремесленников, шептавшихся с насмешками о ней на лавке. Потом направилась дальше. Едва свернув за угол, Астра увидела стоявшего возле ряда бочек рыцаря. Когда он повернулся за звук шагов, она узнала Густа, того самого, что в ночь первой встречи с Лаоренсом волок на веревке Фирита.

Времени выпить Гале не оставалось, Астра изготовилась произнести заклятие, думая, что аннимаилхарар не остановит пущенного галопом коня, и фаерболл не причинит много вреда защищенному броней верховому.

- Руки за спину! - крикнул Густ, ударив шпорами жеребца и выхватывая меч. - За спину, сучка! Или отрублю!

Он понесся диким галопом, зная, что в противостоянии с мэги все решают мгновенья. Амулет, защищавший от огня, жарко грел грудь.

- … айс-щелид-спелл! - выдохнула Астра, целясь выше головы коня и толкая руками холодную волну.

Воздух вспыхнул кристаллами льда, стал твердым как звонкая сталь. Рыцарь, налетевший на неожиданное препятствие, охнул, выскочил из седла и упал с грохотом наземь. Мэги Пэй едва успела отскочить, от летевшего на нее жеребца, оглашавшего улицу жалобным ржанием.

- Госпожа Пэй! - выронив меч, Густ встал на четвереньки, нащупывая костяную рукоять стилета. - Я задушу тебя, скользкая ящерица.

- Эйго-айдо-лайто-триден-спелл! - ответила Астра.

Будто трехглавая змея синий ослепительный разряд с обрушился на рыцаря, с шипением ушел в сырые камни мостовой. Содрогаясь от электрической боли, Густ повалился на спину. Могучие мышцы больше не подчинялись ему.

- Где Лаоренс?! - Астра подскочила к нему в два прыжка и наступила на руку, сжимавшую острый стилет.

- Сучка, мне нравятся твои ноги, - он оскалился, потянувшись окровавленной щекой к ее лодыжке и хищно глядя снизу вверх.

- А мне твоя разбитая морда! - она изо всех сил пнула его, слыша, как захрустели зубы и чувствуя жгучую боль в пятке.

Звеня металлом, в конце улицы появилась четверка стражей. Из окон выглядывали настороженные лица горожан, орала из подворотни старуха, рядом разрывалась лаем мохнатая псина. В соседнем доме заскрипела дверь.

Вытащив из-за пояса пузырек с микстурой, Астра мгновение размышляла, пить ее или нет. Решила, что без бодрящего действия Гале она попросту не добежит до особняка, предоставленного покойным господином Малуном. Запрокинув голову, мэги сделала несколько крупных глотков, ощущая, как тело закололо нестерпимым жаром, перед глазами поплыли багровые круги. Астра пошатнулась, но устояла на ногах и пошла по мостовой вверх, неровно стуча каблуками.

Было слышно, как за спиной вопят что-то стражи, ржет конь, схваченный чужой неумелой рукой. Потом начал приближаться грохот кованых сапог. К этому времени Гале растеклось теплыми ручьями по телу. Астра глубоко вздохнула, чувствуя, как эфир дарит ей упругую, необъятную силу. Оглянувшись на стражников, она расхохоталась и побежала, зная, что воякам в тяжелых кирасах ее ни за что не догнать. Опасаться следовало лишь приятелей поверженного рыцаря, круживших где-то возле гончарных мастерских, а может ближе.

Госпожа Пэй поднялась к началу района Идры и, пробежав еще немного, очутилась на улице, где находился особняк с запущенным садом. Там Астра остановилась, с замираньем сердца вглядываясь, не замаячат ли впереди плащи людей паладина Лаоренса или подчиненных ему служителей муниципалитета. Улица казалась пустой, только возле строительных лесов нового дома толпилось несколько гномов, стояла груженая телега, и распорядитель громко орал на кого-то, топая ногами.

Астра пробралась в прореху кустов жасмина, пробежала через сад и постучала в окно. Через минуту Изольда открыла ей дверь.

- Собирайтесь быстро! - крикнула мэги Пэй. - Малуна убили! Думаю, Лаоренс уже знает, где мы.

- Не может быть! - магистр с испугом глядела на нее. - Кто бы посмел тронуть высшего чиновника магистрата?

- А ты, госпожа Рут, еще сомневаешься в темных способностях паладина Нерома?! Вот смотри! - она показала на красные густые потеки, на сандалиях и ноге. - Это кровь его дружка, с которым он искал тебя в ту ночь. У меня в каблуке застряли осколки его зубов. За мной гнались стражи. И муниципальные гвардейцы шныряют по улицам, ищут то ли убийцу Малуна, то ли тебя и моего отца. Давай скорее, Изольда! - она вбежала в комнату, где лежал Варольд, усыпленный настойкой "цветочного покоя", и принялась собирать вещи в сумку.

- Главное, бери деньги, шкатулку амфитритов и Лучистую Сферу, - сказала Астра Изольде. - Остальное я сама сгребу. И буди отца.

- Постой, моя девочка, - магистр взяла ее за руку и повернула к себе. - Если все так, если нас ищут по всему городу, то с чего ты взяла, что пускаться сейчас в бегство разумный выход? За нами первый патруль стражей увяжется.

- Нет другого выхода. И ждать нам нечего. Я кое-что придумала, - Астра подскочила к окну, прикрывая глаза от лучей заходящего солнца, бивших в стекло. - Там телега стоит. Сейчас пойду, переговорю с возницей, будто мы хотим вещи перевезти. Ты с отцом спрячешься под ковром и гобеленами. И себе я место найду.

Изольда лишь покачала головой. Затея ученицы ей не нравилась, но придумать что-нибудь лучше она не могла.

Астра выбежала в сад и едва приблизилась к ограде, тянувшейся от серых каменных львов, как услышала стук конских копыт. К их дому ленивой рысью приближался отряд всадников. Наклонившись за курчавой листвой, мэги насчитала около пятнадцати рыцарей Ордена Крона Славного. Среди них был и паладин Лаоренс, выделявшийся завидным ростом и гербом на стальной броне.

- Рена Пресветлая! - прошептала госпожа Пэй, стиснув кулаки и почти не дыша. За отрядом облаченных в доспехи рыцарей следовало трое магов Алой Звезды.

На корточках, скрываясь за кустами роз, Астра поспешила вернуться назад, надеясь, что Лаоренс только ищет дом указанный замученным Митуном Малуном. Однако паладин сразу направил коня к железным воротам, и задвижка заскрипела, раньше, чем Астра успела добежать до двери.

- Стар-инго-лайто-спелл! - повернувшись, крикнула мэги Пэй, стараясь охладить пыл заметившего ее паладина и подавая сигнал Изольде. Яркая, точно десяток солнц вспышка разорвала небо над садом. Кони заржали, шарахаясь от ограды, сбрасывая ослепших всадников.

Захлопнув дверь, Астра вбежала в дом. Изольда, выскочившая ей навстречу, уже накладывала заклятие магического замка, которое должно было укрепить на некоторое время дубовые створки.

- Расставляй свечи! - бросила мэги Пэй. - Делай скорее Дверь Измерений.

- Я не брошу Варольда! Уйдешь сама, - решительно ответила магистр.

- Все уйдем. Я умею вызывать двух вессов. Давай, госпожа Рут!

- Девочка моя, нас трое. Делай себе портал, а я запечатаю окна, и потом решу, что делать дальше, - глаза Изольды заблестели, словно вечернее, печальное небо.

- Ну-ка, милые мэги, не спорить! - раздался голос Варольда. - Сколько их там?

Когда Астра вбежала в комнату, магистр Кроун стоял возле окна, стараясь разглядеть движение рыцарей на улице.

- Делай портал, Изольда! Пожалуйста! - мягко попросила Астра.

Варольд поднял тяжелый табурет и бросил в окно. Серебристыми осколками стекла посыпались в сад.

- У вас будет время уйти отсюда, - сказал магистр Пламенных Чаш. - Обещаю, - он сложил руки на груди и, закрыв глаза, зашептал что-то.

- Изольда Рут! - послышался издалека хриплый голос Нерома. - Очень прошу обойтись без глупых выходок! Нам нужен только Кроун! Именем Архора, откройте двери и спокойно выходите!

- Сейчас выйдем, Лаоренс, - ответил Варольд. - Вот первый из нас, - он вытянул руки, и из пальцев потекли огненные струи, соединяясь в огромный сгусток, выкатившийся в разбитое окно.

- Существо Огня! - изумленно воскликнула Астра, на мгновенье забыв о грозящей им всем смертельной опасности.

- Мой друг, к тебе возвращаются силы, - прошептала Изольда, становясь рядом с Кроуном, нежно обнимая его, и тут же добавила: - Но слишком расточительно Варольд. Тебе нельзя делать этого, - она смотрела, как вспухли вены на виске магистра - он боролся с непокорной волей элементала, стараясь подчинить его и направить на врагов.

Существо Огня корчилось и шипело на террасе, рассыпая снопы искр и постепенно принимая облик огромного человекоподобного создания, сотканного из косматого пламени. Наконец подчинилось, рыкнуло диким зверем и пошло по саду, оставляя черный след сажи.

- Эй, назад! - распорядился Нером, отгоняя с прохода незащищенных от огненной магии рыцарей. С ним рядом осталось только четверо, способных противостоять твари вызванной Кроуном. - А вы ломайте пока стену! - приказал паладин служителям Ордена Алой Звезды. - Так, чтобы мы могли прорваться в здание без задержки. Ты, Крин, нам помоги, - попросил он старшего мага.

Спешившись, пять рыцарей во главе с Лаоренсом, двинулись на элементала, держа строй и плотно сомкнув щиты. На кованом железе ярко-голубым засветились охранные руны. Когда они сошлись, Существо Огня заревело на всю округу. Струи пламени брызнули из его тела, руки, похожие на расплавленные болванки металла, обрушились на воинов сверху. В ответ горячий воздух со свистом рассекли мечи, вырывавшие куски магической плоти из рыхлого тела элементала.

Крин, ударив посохом в землю, запел заклятие защиты от огня. Одновременно два других мага, скрестили бронзовые жезлы, собирая волны Звезды в невидимый кулак, отпустили его, и громовой удар потряс дом, стоявший в саду. Колоны, державшие портик, покосились, обрушилась часть террасы.

- Они стены ломают! - воскликнула Астра, глядя, как от потолка вниз потянулась извилистая трещина. - Госпожа Рут, умоляю, поторопись с порталом! Некогда его с твоей аккуратностью делать, - она сама схватила оставшиеся две свечи и расставила их по углам, не вымеряя даже расстояние от кристалла.

- Астра, весса, ты говоришь, два, - сказала Изольда, так и не начав читать заклинание Двери Измерений. - А нас трое!

- Уж как-нибудь, - ответила мэги Пэй. - Грамотная я.

Следующий удар встряхнул дом сильнее, с потока посыпалась штукатурка, едва не повредив Лучистую Сферу.

- Я сожгу их к шетовой невесте! - вспылила Астра и подбежала к окну, выискивая взглядом магов, бивших по особняку. За элементалом, столкнувшимся со строем людей Лаоренса, ревевшим и сыпавшим вовсе стороны искрами было трудно что-либо разглядеть. Все же глаза мэги нашли стоявшие возле лошадей фигуры в фиолетовых с алой каймой мантелях. Расстояние было слишком велико, но Астра, разгоряченная микстурой Гале, вытянула руки и вскричала заклятие фаерболл. Ослепительные шары разорвались на мостовой, наделав немалый переполох: кони заметались, вырывая поводья у мечников Крона, маги Звезды поспешили отступить за гранатовые деревья.

- Позвольте мне, юная госпожа, - попросил Варольд, оттесняя дочь в сторону. - Вашим же прелестным оружием, - он сжал ладони и резко развел их - могучий фаерболл с воем перелетел через изгородь и разорвался точно у ног мага Алой Звезды. Горячая волна отбросила того к стене противоположного дома. Он вопил, катался по земле, сбивая пламя. Варольд ударил еще раз, поджигая низкие деревья, служившие укрытием отряда паладина Нерома. И еще, целя в старшего мага с посохом. На большее у магистра не осталось сил. Прижавшись к стене, он лишь следил, как строй рыцарей у ворот теснит Существо Огня, побледневшее и уже наполовину растаевшее. Их мечи, усиленные заклятиями и силой рун, дружно сбивали языки пламени с элементала, заставляя его только защищаться и отступать в сад.

- Идиш-портал-спелл! - произнесла за спиной Кроуна Изольда.

Возле засыпанного штукатуркой шкафа разлилось синевато-лиловое сияние, и яркая солнечная нить разрезала темное пространство. Линза пограничного слоя закружилась тонкими спиральными линиями. Помня о недавней буре в междумирье, мэги Рут несколько мгновений прислушивалась к токам эфира, готовая успеть запечатать Двери, но с той, неведомой стороны, пока ничто не предвещало опасности.

- … эминс-леда! - добавила она - из пустоты возникли желтые ступени.

- Херик! Членгрин! Давайте! - призвала Астра, щедро бросая приманку на горящие свечи. - Идите же! - Поторопила она, вглядываясь в темно-багровый, мерцающий тусклыми сполохами, ход.

Меняя обессилившего Кроуна, Изольда заняла место у окна. Сделала щит перед элементалом и пустила огненную волну, отгоняя осмелевших мечников от ограды.

Стены дома опять потряс сильный удар - снова взялись за дело служители Алой Звезды.

- Ах, госпожа! - раздался восторженный голос Херика. Рыжее мохнатое существо спрыгнуло на пол рядом с мэги Пэй. - Ах, моя любимая Астра! Как я рад! Как рад я! Сейчас оближу! - он, было, бросился к ней, но тут увидел, что они не одни: в комнате стояла Изольда, и, что самое ужасное, какой-то мужчина. Весс жалобно заскулил и попятился назад к Двери.

- Херик, ты очень нужен нам! - остановила его Астра, хватая за меховой загривок. - Очень! И, пожалуйста, не бойся - это мой отец.

- Но он мужчина! - запищал весс.

- Конечно, мужчина. Отцы - всегда мужчины, - Астра настойчиво потянула его к себе.

- Прекраснейшая, душистая! Наконец-то! Должен признать, - Членгрин кувырком слетел на пол с иллюзорных ступеней, и вдруг, увидев Изольду, мигом забыл, все что хотел "признать". - Какая красивая! - с подлинным восхищением воскликнул он. Бросился к магистру, обнимая ее ноги - она едва устояла, опершись на подоконник.

- Ох, золотая богиня! Я люблю вас! Всей душой и всеми лапами! - продолжил стремительное наступление Членгрин, шлепая языком по ее голой ноге. - Я вас!… Я вас обожаю, такую гладкую, восхитительную!

- Астра, где ты его выдрала! - вскрикнула ошеломленная Изольда, тут же схватила весса за хвост и резко повернула к Двери Измерений.

- У мэги Верды. Обменяла на Леоса, - шутя отозвалась ученица. - Бери его и скорей в портал. Мы с отцом полетим на Херике.

- Нет! - пронзительно завизжал весс. - Ни за что с дядькой! Это против всех правил! Астра, смилуйтесь! Смилуйтесь!

- Гаденыш! Я дам тебе много украсть! Платье свое отдам! - пообещала Астра, подумав о гардеробе госпожи Рут.

- Ни за что! Хоть убивайте меня! Топчите и бейте, злые, бесчестные мэги! - Херик, не в силах вырваться от цепких рук Астры, повалился на спину и задергал лапами. В его свекольных глазах мерцал темный ужас.

- Тогда ты, Членгрин! - мэги Пэй вытянула к нему палец. - Полетишь с госпожой Изольдой и моим отцом.

- Гринх вам треснутый! - он рванулся, оставляя клок зеленоватой шерсти в руках магистра, схватил со стола серебряный подсвечник, царапнул кривыми когтями Варольда и нырнул в портал.

Очередной удар потряс стены. В соседней комнате вылетело вместе с рамой окно. Поднимая клубы пыли, обрушился портик. В саду раздались чьи-то радостные возгласы.

- Они покончили с элементалом, - Изольда, сложив у подбородка ладони, глядела на рыцарей бегущих к входу в дом.

- Бери Херика, госпожа Рут и эти две сумки. Давай, быстро! - повелительно сказала Астра. - Прыгайте в междумирье!

- Не говори чушь, девчонка! Я без Варольда и тебя никуда не уйду! - разозлившись, ответила мэги Рут. - Не смей обижать меня так!

- Вы вполне можете спастись обе, - заметил Кроун и присел на корточки возле весса, дрожащего от страха и неприязни. - Ведь, правда, Херик? Ты повезешь их двоих?

Тараща круглые глаза, весс отчаянно закивал головой.

- Вот и хорошо, - поборов отталкивающее чувство Варольд легко погладил его рыжую шерсть, поднялся и расставил руки, впитывая капли силы эфира - магистр знал, что еще способен на удар, который надолго запомнят в Ордене Крона.

- Да вы с ума посходили! - вспылила Астра. - Изольда, бери сумки и на Херика! Я с отцом сама полечу! - она схватила Варольда за рукав и увлекла к ступеням, ведущим в пространственную воронку.

- Ты думаешь, что делаешь? - попытался воспротивиться магистр Пламенных Чаш. - Мы не сможем лететь. Погибнем оба.

- Сможем, уж доверьтесь, мой господин, - Астра обернулась на звук ломающейся двери и гневно глянула на Изольду.

- Иду, - решилась мэги Рут, схватила сумки и, поймав за ухо Херика, бросились к порталу.

В коридор упали обломки доски от чьего-то могучего удара. Срывая портьеру, в комнату вбежал Лаоренс Нером, следом несколько верных ему рыцарей.

- Стой на месте, Варольд! - крикнул он, прикрываясь щитом от возможной магической атаки.

- Поцелуй кобыле хвост! - рассмеялась Астра, и прыгнула в Дверь Измерений, потянув отца за собой.

Паладин метнулся следом, надеясь остановить их, но опоздал. В ярости он смотрел на желтые магические ступени, ведущие в другие миры, куда ему не было пути. Пространственная воронка мигала тусклым светом, словно глаз неведомого чудовища в двух шагах от Лаоренса. Он повернулся, оглядывая комнату: смятую постель, на которой недавно лежал Варольд; стол с кучкой гадальных пластин; свечи, шипевшие, пускавшие копоть по углам; мерцавший алыми отблесками шар тяжелого хрусталя. Занеся меч, паладин некоторое время думал: разбей он колдовское стекло и тогда Изольда и Варольд, и эта дерзкая, шустрая как гадюка госпожа Пэй, узнают его месть, там, в далеком иномирье, скитаясь без надежды вернуться в мир людей. Но что ему, Лаоренсу, от этого? Ведь и он сам лишится возможности вернуть себе госпожу Рут.

- Извини, Лаоренс, опоздал, - услышал паладин за спиной голос Густа.

Рыцарь Крона Славного, стоял, бессильно опираясь на стену. Изо рта текла кровь. Его взгляд упал на Лучистую Сферу, и рука тоже потянулась к мечу.

Багровое с черными прожилками жерло постепенно перешло в красный ход, покрытый золотистыми нитями, словно волшебной, искусно сплетенной паутиной. Кое-где из стены торчали бледно-зеленые выросты, похожие на огромные бутоны цветов.

Астра и Варольд падали, взявшись за руки. Магистр Рут, нагруженная тяжелыми сумками, старалась держать весса ближе к ним, и напряженно думала, как помочь двоим, безумно дорогим ей людям.

- Следовало напоследок окатить господина Лаоренса чем-нибудь тепленьким, - сказала Астра, вспоминая негодующий взгляд паладина. - Что же ты, отец? Пощадил его?

- Меня больше заботило, что станет с нами в портале, - от сумасшедшего падения и вращения у Варольда закружилась голова. К горлу подступила тошнота, но он держался, стараясь не ничем не проявить гнетущие его мученья и не доставить Астре лишних хлопот. Только мэги Пэй сама поняла все, вспомнив себя, шагнувшую первый раз за Дверь Измерений.

- Держись за мои плечи, - сказала она. - В сторону добропорядочные манеры - сядь на меня, как на весса. Я - твой весс. Я выровняю полет, и тебе станет легче. И еще… читай Хаелорета. Вникай чувством в его слова. Очень помогает. Помнишь: "В иных землях ощутивший себя. Страдающий телом и духом болезненным, ощути себя. Одно говорю: ощути себя целиком в целом", - произнесла Астра строки, помогшие ей вынести первые проникновения в междумирье.

Варольд подчинился, взяв дочь за плечи, прижался к ней и стал оживлять в памяти текст из "Украденной вечности" древнего либийца.

- Есть мысль, госпожа Пэй, - оглядываясь, крикнула Изольда. - Постарайся, поймать хвост Херика. Может быть, мы потянем вас. Только не представляю, как получится выйти потом из портала - мы же сразу разобьемся!

- Ой, наставница, не говори глупости. Ты еще не поняла, что я умею передвигаться в междумирье без помощи весса. Ага. И пограничный слой могу растягивать до самой земли, - Астра показала ей кончик языка. - Лучше сделай на нас заклятье фреш.

Все еще не веря в удивительную способность ученицы, магистр соединила пальцы знаком Го и зашептала - Астру и Варольда окутало облако маленьких радужно искрящихся капель. Кроун вдохнул цветочный аромат, тут же ощутил себя значительно лучше, словно на него сошло благословление исцеляющей Эты. И Астра почувствовала, как отпускают тело неприятные последствия питья Гале.

- Когда Херик от страха потерял сознание при виде мулей, - продолжила мэги Пэй, - мне пришлось немного повоевать с этими тварями, а потом самой учиться движению в междумирье и тащить вессенка за хвост до ближайшего мира.

- Ах ты, маленький врун, - Изольда сдавила и покрутила мягкое вессье ухо. - Не ты ли хвастал своей победе над пятью мулями, говорил о ничтожной заслуге Астры?

- Ай! Я чуточку преувеличил, госпожа! - взвыл Херик. - Астра тоже проявила потрясающую храбрость. Дралась почти рядом со мной.

- Гаденыш, я сейчас догоню тебя и напомню в точности все, что было! И как ты обделался со страха! - Астра вытянула вперед руки, и золотисто-красные стены туннеля потекли быстрее. Ее волосы рвануло потоком ветра и бросило Кроуну в лицо.

- Госпожа! Где это видано, наказывать за честнейшую правду?! Госпожа Изольда, спасите от нее! - весс дернул отчаянно лапами, стараясь уйти от мэги Пэй, приближавшейся со скоростью кометы. Магистр Рут засмеялась, обняв его и тоже пуская звереныша в стремительный полет.

- Летим сначала на Аалир! Я вижу - он близко. Там обдумаем, как быть дальше и немного отдохнем, - предложила Астра. - Надеюсь, ты не забыла вторую Лучистую Сферу? - спросила она у Изольды.

- Да, на Аалир, - отозвалась мэги Рут.

- Отец, - Астра повернула голову, хитренько поглядывая на Варольда. - Ты ведь первый магистр, который путешествует на родной дочери. Мы отметим это на Аалире. Я там не была еще никогда.

Конец второй книги

Тезаурус

Немного географии

Анрас - массив высоких гор на северо-западе от Иальса (здесь и в дальнейшем расположение указывается относительно Иальса, если не оговорено иное).

Архаэс - горная страна на севере с множеством пещер, шахт и поселений трудолюбивых гномов.

Атрия - огромный остров, существовавший некогда в Океане, о котором дошли только легенды, ну и сплетни. Сплетен много, особо на рынках Иальса

Анфирия - столица Нолда.

Ают - страна за Средним морем, восточнее Либии, по-восточному богатая страна, со своими восточными причудами.

Бург - страна болот на юго-западе, населенная племенами диких безграмотных болотных людей.

Вергина - небольшой городок возле замка Изольды, известный древними катакомбами и всякими чудесами.

Вессеркер - мир, где обитают… правильно, вессы.

Вильс - крупный город на северо-западном побережье, столица Франкии, родивший такого отважного и небритого Голафа Бриса.

Гаер и Аалир - средние миры с прекрасными пейзажами и относительно выносимыми обитателями (если не считать розовых козликов).

Герва - столица Кардора.

Голор - маленькое государство рядом с Бургом.

Гринвея - родной мир Астры и прочих нормальных и ненормальных людей.

Зарда - главный город Голора, порядком разрушенный во время последней войны не без помощи Изольды и Варольда, конечно.

Иальс - большой торговый город-полис за юго-восточной границей Кардора.

Камента - маленький остров с крепостью и колонией когда-то основанной Иальсом.

Кара-Маат - легендарный город, построенный Кэсэфом, затерявшийся где-то в песках огромной либийской пустыни.

Карбос - островок недалеко от берегов Либии, известный древним храмом Абопа.

Кардор - страна юго-восточнее Архаэса, часть земель которой принадлежала некогда гномам.

Ланерия - главный город-порт Рохеса.

Ленла - маленький остров, недалеко от входа в гавань Лузины.

Либия - страна за Средним морем на юге, некогда могущественное государство, теперь находящееся в упадке.

Лузина - столица Олмии.

Маун-альх-Лусу - портовый город севернее Хельг-Амо, известный, как центр работорговли.

Мергия - остров на западе, известный храмом Герма и его оракулами, а так же изящными ювелирными изделиями местных мастеров.

Неарские острова - острова чуть южнее Иальса.

Намфрет - город в либийской пустыне недалеко от большого оазиса, известный древними храмами и могильниками.

Некрон - один из миров - самый нижний, обитель нечисти и всяких невоспитанных, отвратительных существ.

Нолд - государствосевернее Олмии, граничащее с Франкией, Анрасом и Архаэссом.

Олмия - небольшое королевство, где выросла Астра.

Росна - река, в устье которой расположен Иальс.

Рохес - островное государство южнее Иальса.

Сагель-Аль - один из островов близ западного побережья Аюта.

Сармаит - город возле южных взгорий Аюта, известный дорогой фарфоровой посудой, благовониями и древними таинственными руинами, находящимися неподалеку в пустыне.

Тартус - неуютный мирок, вряд ли лучше Некрона, населенный опасными тварями, которые загрызут и как имя не спросят.

Тювы - массив высочайших гор на востоке Аюта, в пещерах которого обитают морки.

Хатиор - небольшой либийский город на северном побережье.

Хемифия, Аднохор, Гефахас, Фикши, - древние либийские города.

Хельг-Амо - большой город-порт на северо-западе Аюта.

Ширдия - большой остров на юго-западе, известный виноградниками и керамикой.

Эдос - один из верхних миров, есть подозрения, что самый верхний. Возможно, именно туда отправляются души героев и благочестивых жителей Гринвеи.

Меры и свойства некоторых вещей и понятий

Баклер - маленький круглый кулачный щит.

Галеас - крупная аютанская галера с двумя-тремя мачтами и косыми парусами.

Гилен - титул дворянина особо приближенного к королю.

Го - один из древних языков, корни которого утрачены, но его знаки используются до сих пор в символике большинства магических школ.

Калазирис - либийская женская одежда, состоящая из куска материи, обертывавшего фигуру от щиколоток до груди и поддерживаемого одной или двумя бретелями.

Камень душ - устройство для вызова призраков, душ умерших.

Когг - крупное достаточно быстроходное двух или трехмачтовое судно. Каравелла, флейт и неф - типы морских судов разной величины и оснастки.

Колт - ровно 631,3 грамма.

Лига - около 700 метров.

Мандритта (обезьяний удар) прием фехтования - горизонтальный удар, наносимый ладонью вверх, боевым лезвием меча, справа налево.

Микстура Гале - снадобье, повышающее на некоторое время магическую силу и быстроту движений.

Микстура Хеф - хитрое снадобье, снижающее магическую силу до круглого нуля на некоторое время, а при длительном употреблении навсегда. Если устали от колдовства, то очень рекомендую.

Мельда - растение, произрастающее в некоторых областях Аалира. Свежесорваные ягоды мельды возвращают человеку молодость, если на то есть благословление феонов. Этим свойством часто пользуются мэги.

Мэги - воспитанницы магической школы, исповедующей синтез многих приемов и техник. Мэги способны использовать заклинания различных Стихий, не отдавая, как правило, предпочтения какой-нибудь одной. Мэги могут стать только женщины - сама Эта помогает им быть в гармонии с природными силами, не посвящая свою жизнь служению какой-то отдельно взятой силе.

Неф - тихоходное торговое судно довольно большой грузоподъемности.

Олен - титул знати в Олмии, на Рохесе и некоторых других странах.

Паладин - тяжеловооруженный воин. Как правило, выходец из знати, воспитанный школой одного из рыцарских орденов. Наиболее известные сообщества паладинов: Орден Крона Славного, Орден Плети Архора и Орден Лунного Щита.

Прозрачный охотник - магическое существо, искусством создания которого владели жрецы Хеги. Благодаря своей невидимости и подвижности эта сущность практически неуязвима для всех видов оружия и для магии. Говорят, что во времена Хаелорета "прозрачный охотник", насланный на дворец в Фикши, уничтожил полутора тысячную охрану и самого правителя.

Рейнджер - вольный боец, одинаково легко управляющийся с мечом, луком и арбалетом. Рейнджеры редко вступают в какие-либо боевые сообщества. Службе властному господину или даже какой-нибудь божественной идее они предпочитают свободу, скитания от города к городу, и небольшой, но честный заработок. Рейнджеры всегда были хорошими следопытами, разведчиками, а в лесах и на горных тропах каждый из них стоил в бою двух нерасторопных паладинов.

Руны - здесь знаки магического письма, перенятого когда-то либийцами у анрасских жрецов.

Сальд - монета в 50 шилдов.

Сивилла - прорицательница.

Слезы Эты - вода, набранная в дни веснних празднеств из источника возле известного храма Эты в Анфирие и освещенная жрецами. Считается, что такая вода лечит многие болезни и успешно противостоит самой сильной магии Некрона.

Стихии - здесь одно из основных магических понятий. Классически все виды магии со времен Некомарха разделяются по принадлежности к четырем Стихиям: Воздуха, Огня, Воды и Земли. Однако между этими четырьмя основными Стихиями имеется большое число промежуточных. Так например, использование в особых пропорциях сил Воздуха и Воды дает весь набор заклятий Ветра и Холода. Мэги, в отличии от магов древних Орденов, особо преуспели в смешении этих магических сил и создании различных, прежде неизвестных заклятий.

Стокката - (быстрый удар) фехтовальный прием, - выполняется из положения, рука опущена вниз (ленивая рука), боевым лезвием вниз ладонь внутрь, поднимающимся под защиту противника ударом.

Табард - короткая накидка с короткими рукавами открытая с боков с цветами и гербом владельца.

Тульпа - эфирный двойник человека, в зависимости от опыта и силы мага тульпа может быть бесплотным призраком, имеющим лишь отдаленное сходство с заклинателем, но может быть и его точной физической копией, наделенной даже собственной волей и разумом.

Фарух - титул правителя Аюта.

Фахиш - титул аютанской знати, как правило, фахиш является управителем одной из провинций Аюта.

Флейт - двух, иногда трехмачтовое судно, уступающее размерами коггу, но более быстрое и маневренное.

Хевши - питье, приготовленное из листьев мако и сока особого кактуса, обладающее веселящим действием, вызывающее чувство эйфории. Использовалось при некоторых ритуалах либийцами. Позже для развлечения его стали попивать богатые аютанцы, да и я сам не раз баловался.

Час Василиска - время в том странном мире измерялось несколько иначе. Час Ларсы - около 6.00. Час Воды - около 8.00. Час Василиска - около 10 утра. Час Тени - около 12.00. Час Лилии - около 14.00. Час Береса - около 16.00. Час Раковины - около 18.00. Час Флейты - около 20.00. Час Серебра - около 22.00. Час Змеи - около 24.00, после - Время Маро.

Шилд - мелкая медная монета.

Штар - 1000 сальдов.

Элементал - существо одной из Стихий, призываемое магом на некоторое время, как правило, не в мирных целях.

Эклектик - человек, посвятивший свою скорбную жизнь занятиям алхимией, темной механикой и всякого рода изобретательствам, магией простых уровней и прочими подозрительными науками.

Эффект Лухоса - свойство пространства, организованного особым образом над святыми местами и зонами, которые имеют заряд отрицательной энергии. Исходя из положений труда Лухоса пространство над святыми местами (храмами, жертвенниками, захоронениями известных героев) резко смещает Дверь Измерений в сторону. Зоны с отрицательной энергией изменяют туннели междумирья так, что путешественник проваливается в нижние миры.

Боги, люди и нелюди.

Абоп - крайне неприятный либийский бог, имеющий тело гигантского змея и дурные наклонности - пожирать солнце по ночам.

Анобис - мрачный либийский бог загробного мира.

Архор - бог наказания, справедливости, мести.

Балд - бог, которому поклонялись некоторые жители Анраса. То ли по наивности, то ли вывертом какой-то запредельной мудрости они считали его единым творцом и управителем мироздания. Ну, и Балд им и судья.

Бастет - либийская богиня, принимавшая часто облик кошки. Жрицы ее славны склонностью к ночному разгулу. Храмы Бастет всегда слыли местом паломничества мужчин жаждущих развлечений.

Берес - редкое животное, водившееся возле чистых озер у подножья Архаэсского горного массива. Два огромных рога этого животного довольно грозное оружие, пробивающее броню паладина, как гвоздь жестянку, но эти же рога розового (иногда желтоватого) цвета с перловым отливом имеют большую ценность, как поделочный материал.

Весс - одно из магических существ, способных путешествовать между мирами через Дверь Измерений, в большинстве дружелюбное людям, но очень не чистое на руку.

Вронги - один из народов, обитавшем на Фанороне.

Герм - бог торговли и ремесел, иногда почитается, как покровитель мореплавателей и путешественников, некоторые школы магов считают его своим родоначальником.

Гномы - народ, живущий в Архаэсе и у северных границ Кардора, более древний, чем люди, славный в некоторых видах ремесел.

Горон - наравне с Иссеей важный либийский бог, отожествляющийся с властью Света и Порядка.

Иссея - одна из главных либийских богинь, властвующая над ветром, водой и волшебством, также олицетворяющая плодородие (Дающая Жизнь).

Крон - бог войны, силы и твердости духа.

Ларса - редкое таинственное животное, появляющееся иногда возле Архаэсских гор или Анраса. Есть подозрение, что существо это не совсем из нашего мира, а из хор более высоких. Его влияние на людей очень странное, гипнотическое, а мех его имеет высочайшую цену.

Маро - злая богиня. Разрушение, болезни, смерть. Из сплетней, подслушанных мной, она же - властительница Некрона.

Мора - нехорошая пакостная зверушка нижнего мира с большими нечищеными зубами.

Морки - народец родственный гномам, однако более высокого роста и свирепого нрава, обитавший в пещерах на востоке от Аюта, в основном возле Тювы.

Муль - очень неприятная образина, обитающая в междумирье, любящая полакомиться смельчаками и безумцами, шагнувшими за Дверь. Если вам когда-нибудь случиться встретиться с ним, то мой совет: для этого "когда-нибудь" держите в кармане острый ножик, чтобы успеть вскрыть себе вены.

Наги - люди с туловищем змеи и четырьмя руками, живущие в юго-восточных районах Либии и западном Аюте.

Наод - известный иальсский поэт и философ.

Некомарх - маг и философ с Рохеса, живший около 800 лет назад, который классифицировал различные виды магии, и, в отличие от либийских интуитивных приемов постижения магической техники, предложил новую систему, основанную на истинно рохесском практицизме.

Нумбус - известный философ и маг Либии, живший около 3000 лет назад (если вести отсчет от событий, происходящих в романе). Его труды в большом почете в современных магических школах от Бурга до Архаэса. Его последнее сочинение "О существах и сущностях" считается наиболее верным и полным описанием всех известных чудовищ и магических существ.

Рая - богиня любви, обольщения и безумия.

Рена - богиня сна и грез, раскаянья, прощения, держащая нити будущего.

Сатх - либийский бог войны, которому поклонялись многие племена кочевников и семейные кланы, промышлявшие разбоем.

Сафо - богиня вина, танца, веселья.

Сектех - крайне недобрый либийский бог в облике крокодила, он же младший брат Абопа и родственник нагов.

Сестры Светлые (Небесные) - Рена и Эта.

Тирех - писатель, философ, проживающий в Иальсе и прославившийся драматургическими произведениями, поставленными в крупнейших театрах.

Тод - один из сонма либийских богов, отожествляется с мудростью, просвещением.

Триора - крупная ядовитая змея, обитавшая в пустынях Либии. Почитается как королева змей, во многих либийских селениях даже существует ее культ.

Трупник - тварь Некрона, появляющееся изредка в мире людей, имеет свойство разрывать могилы и кушать мертвечину, гадкое, в общем, существо.

Феоны - крылатые магические существа, обитающие на Аалире.

Хаелорет - либийский маг родом из Намфрета, живший около 3200 лет назад, один из первых описавший путешествия через Дверь Измерений и классифицировавший чужие миры. Его книги "Путь Тода", "Украденная Вечность" до сих пор поражают меня оригинальной философией и непостижимой глубиной.

Хега - в либийской религии божество магии.

Хораги - мифические существа, якобы жившие еще до гномов и морков. Искусство магии и ремесла осталось в наследство от них.

Цайс - знаменитый исследователь магии с острова Мергия, проживавший около 500 лет назад. Наиболее значимые его труды в области магии материализации - составная часть учебных пособий Магистрата. О якобы созданной им Машине Воплощений известно много легенд.

Шет - недоброе рогатое существо из нижнего мира, а так же - ругательство.

Эриса - морская богиня, почитаемая амфитритами, а также на Рохесе и некоторых приморских государствах.

Эта - светлая богиня (и звезда). Непорочность, чистота, врачевание.

Ювий - рохесский поэт и путешественник, описавший в стихах свои впечатления после странствий по северной Либии, Аюту и западным островам Среднего моря.

Сила магии и обращений.

Айсщелид - щит льда - защитная магия, при которой ледяные кристаллы собираются в непроницаемый сегмент шара.

Анимаихарар - животный страх, магия действующая на животных, вызывающая волну ужаса и обращающая их в бегство. Это заклинание применимо больше против домашних животных; свирепых хищников оно может раздразнить и тем дать противоположный эффект.

Грейскин - серая кожа - защитная магия, делающая тело маловосприимчивым к самым мощным магическим атакам.

Лайт - электрическая ослепительная вспышка, кстати, довольно вредная для глаз.

Обольщение Раи - одна из легких форм приворота, практикуемая жрицами богини, анрасскими ведьмами и некоторыми магами.

Одафог - удушливое облако, попадая в которое противник начинает кашлять, чихать и даже жалобно плакать. Слабаки теряют в нем сознание и иногда некоторые ценные вещи.

Светляк - здесь крошечный светящийся шарик магического вещества.

Спрей - разновидность легкой магии, забирающей у противника часть его физической силы.

Тандерболт - удар молнии, магия аналогичная трайденлайт, только узконаправленная и более мощная.

Трайденлайт - трезубец молнии, весьма эффективная магия, рождающая разветвленный электрический разряд, атакующая сразу несколько целей. Наибольшие неприятности получают клиенты, которые забыли снять с тела металлические предметы.

Фаерболл - огненный шар - атакующая магия небольшой силы, устроенная на Стихии Огня.

Фаерволл - стена огня. При достаточной силе мага, использующего ее, способна задержать противника и нанести ему заметный урон.

Фаерджат - струя огня. Довольно мощная атакующая магия, недостатком которой является небольшой радиус действия.

Фрезбод - замерзшее тело. Защитная магия, способная лишить движений противника на некоторое время.

Фреш - капли магической россы, придающие в бою силу и быстроту.

Епть, гринх, залим, питха, френ - слова, которые не особо свойственны литературной речи, по крайней мере, цензурной. Переводить не буду - пользуйтесь лучше нашими, родными.

Notes

Оглавление

Глава первая Чудовище из моря

Глава вторая Призрак кольца

Глава третья Танец бездушных богов

Глава четвертая Ветры миров

Глава пятая Следы ушедших

Глава шестая Кровь вместо росы

Глава седьмая Поцелуй белого паука

Глава восьмая Человек без головы

Глава девятая Плащ обольщения

Глава десятая Месть паладина Лаоренса

Тезаурус

*** Примечания ***