КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Провожая души [Марика Крамор] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

ПРОВОЖАЯ ДУШИ Марика Крамор

Часть первая: Встреча

Глава 1

5 лет назад

— Выбирай, малыш, — махнула рукой на стену, концентрируя часть своей энергии и призывая красочные картины нижнего мира. В то же мгновение нашим взорам предстала улыбающаяся пара: красивая, молодая рыжеволосая девушка с веснушками и кареглазый юноша с модной фигурной бородкой.

Ребёнок расстроенно опустил руки и разочарованно отвернулся.

— Мне можно выбрать любых родителей?

— Да, какие тебе больше понравятся. Так что смотри внимательнее, — дружелюбно подмигнула белокурому малышу, стараясь немного его приободрить.

Но ни тени улыбки не промелькнуло на серьёзном личике. Вместо этого мальчик как-то очень по-взрослому и абсолютно уверенно заявил, обжигая своим проницательным взглядом:

— Тогда я хочу, чтобы ты была моей мамой.

Подобных слов я совершенно не ожидала. В моей практике подобный ответ прозвучал впервые, и я растерялась.

Кажется, что-то шевельнулось во мне.

Ангелы не могут быть привязаны к кому-то, их чувства мало похожи на человеческие. Поэтому, что конкретно внутри меня дало знать о себе тонкой, едва ощутимой ноющей болью, я совершенно не поняла.

Видимо, уже никогда и не разберусь с растворившимся секунду назад мгновением.

— Малыш, так нельзя, — медленно качаю головой. — Это против правил. Ты должен выбрать семью на земле. Они все замечательные люди и будут очень хорошими родителями. И все тебя очень ждут.

— А я не хочу другую маму, — его взгляд устремлен прямо в мою душу. — Я знаю, ты ко мне придёшь. Как тебя зовут?

Вдох-выдох. Спокойно. Он не может ничего знать. Это всего лишь ребенок. И он, возможно, просто боится.

— Моё имя Эмма. И я действительно буду приходить и навещать тебя. В желании удостовериться, что у тебя всё в порядке. Поэтому мы обязательно ещё встретимся. Но обычно это продолжается недолго, — как только моя связь с детьми слабеет, я перестаю их опекать. — Посмотри, пожалуйста, на стену. Кто тебе нравится?

Отголоски далекой реальности, словно видеофрагменты, медленно сменяют друг друга, а малыш очень внимательно, молча смотрит на тут жизнь, которая кипит внизу.

Когда перед нами появилась очередная влюблённая пара, малыш уверенно ткнул пальцем в высокого, крепкого темноволосого мужчину со шрамом на брови. Очень сильная аура. Плотная. Кажется, можно даже сейчас потрогать рукой и почувствовать её твёрдость пальцами.

Малыш без раздумий, резко кивнув на стену, заявил:

— Он.

— Ты уверен? А мама тебе нравится?

Малыш, демонстративно отвернувшись, ничего не ответил на мой несмелый вопрос.

Я остановила поток кадров и с сомнением покосилась на стену.

Лично мне его выбор не очень нравится.

Первое, что привлекло моё внимание — очень слабая, почти прозрачная аура женщины. Это может означать только одно. Долго она на земле не останется. Год. Самое большее — два. Он не успеет её запомнить. Не успеет привыкнуть. Не успеет полюбить. Но ребёнку знать об этом не полагается. Жаль, что такой исход заранее предрешён. И даже у бесов, которые борются за равновесие сил, не получится изменить ситуацию.

Вот и я не могу пойти против законов Вселенной. Я не вправе открыть настоящее положение дел этому мальчику. Ангелы не могут влиять на человеческие решения. А малыш, хоть и совсем ещё маленький, но всё-таки человек.

Выбор есть выбор. И я должна его уважать.

— Хорошо. Как скажешь.

— Эмма. А что это за картинки?

— Это проекция того, что происходит сейчас в мире, где ты будешь жить.

— Это плохое изображение? Или проекция размыта?

Вопрос выбил меня из колеи. Дети обычно не обсуждают такие тонкости, а целиком и полностью погружены в выбор и счастливые мечты о будущем. Они не обращают внимание на посторонние вещи и обстоятельства, ведь выбирают сердцем. Странно.

— Размыта? Что ты имеешь в виду?

— Ну да. Его я вижу, как тебя. Чётко. А она полупрозрачная. Смотри, у неё только одежда яркая. Даже волосы какие-то бесцветные.

Поражённо оборачиваюсь на ребёнка, чувствуя, как учащается моё дыхание. Стараюсь не показать свое беспокойство. Надеюсь, я не изменилась в лице.

Но это шок. Настоящий. Кажется, у меня по спине разливаются тревожные волны. Прямо сейчас. Как такое возможно? Он… ВИДИТ?

— А ты замечаешь ещё что-нибудь? Не знаю… Странное?

— Мммм, — малыш очень внимательно вглядывается в стоп-кадр. — Нет. Больше ничего.

Что же делать? Провожать его прямо сейчас, согласно правилам? Но отступать от них я не могу.

— Садись на стул.

— Что ты будешь делать?

— Отправлю тебя к родителям.

— Это больно?

— Конечно, нет. Ты уснёшь. Будешь спать долгое время, а когда проснёшься, уже с ними встретишься.

— А ты скоро ко мне придёшь?

— Я навещу тебя, когда ты будешь спать. И потом ещё несколько раз. Не волнуйся.

— Я не волнуюсь. Просто не хочу пропустить нашу встречу.

— Конечно, нет, малыш, — на самом деле, это неправда. Я контролирую крошек, когда они уже перенеслись к родителям, но ещё не родились. А потом проверяю ауру малышей ещё несколько раз, пока моя сила позволяет чувствовать их на расстоянии двух миров и защищать.

Если есть проблема — ищу путь её решения самостоятельно или совместно с прикрепленным к ребёнку бесом, который видит не самих ребят, а обстановку вокруг. И пусть на земле считают, что бесы — создания тьмы и несут только несчастья, на самом деле они тоже помогают людям в ситуациях, когда без наших тёмных странников совершенно точно произошло бы что-то непоправимое. Так что, в любом человеке есть неуловимая чертовщинка.

После утери связи моя работа с малышами заканчивается.

Незаметно провожу рукой в воздухе и отключаю связь «лишних» пар, оставив только одну. Ту, которую выбрал мальчик.

Знаю, не повезло остальным родителям, ведь детей на всех не хватает. Поэтому происходит такой тщательный отбор. Если семью никто не выбрал, уже имеющая место беременность закончится плачевно, а убитым горем парам ничего не останется, кроме как попробовать снова. Возможно, им повезёт в следующий раз, и своё счастье они оценят по-настоящему.

Мальчик послушно садится на стул.

А я всё досконально перепроверяю.

— Меня, кстати, Ивор зовут.

Я растерянно замираю. Собственные пальцы отказываются меня слушаться.

Нет. Он не может знать. Будущее никому неизвестно. Даже я не обладаю информацией, что же конкретно произойдёт с его мамой. И он не может быть уверенным в том, как его назовут родители. Почему он это сказал?

— Тебе это приснилось?

— Я просто знаю. И всё.

Может, это воспоминания из прошлой жизни? Бывает, что предыдущее осознание накладывает незримый след на ребёнка, особенно, если в прошлой жизни он был особенным, необычным человеком, к примеру, выдающимся лидером, прирожденным вожаком. Или обладал другими необычайно сильными характеристиками.

— Хорошо. Закрывай глазки, — малыш послушно откидывается на спинку стула, а я глажу его по голове, медленно усыпляя.

Ещё раз проверяю контакт. Всё в порядке. Настройки верные. Ошибки быть не может.

Впору начинать.

Хммм. Ивор. Я такого имени ещё не слышала. Ни разу за всё время.

Дотрагиваюсь до живота женщины на картинке, тем самым завершая всю подготовку. В одно мгновение вокруг женщины засветился золотистый ореол.

Улыбаюсь. Отлично.

Выхожу из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь, провожу рукой вдоль ручки. Ближайшие полчаса сюда никто не сможет зайти. Шагаю вперёд и мгновенно оказываюсь в коридоре, где то и дело снуют подобные мне существа.

Поздоровавшись с прохожими, уверенно направляюсь в свой кабинет.

Стараюсь не думать о происшествии. Но мысли не поддаются моим желаниям.

Интересно, как малыш мог разглядеть болезнь будущей мамы? Откуда он знает своё имя?

Когда я попала сюда, своего имени не помнила. До сих пор точно никто не знает, как устроено Небо. И даже Архангел Мишель не может найти ответа на этот вопрос вот уже несколько столетий своего бессменного правления.

Откуда берутся ангелы и бесы? Никто не знает. Считается, что души некоторых людей трансформируются и блуждают мимо миров, перемещаясь к нам. В отдельный город, где осуществляется контроль за земными жизнями. Но какие именно души блуждают по Вселенной, а в итоге, попадают сюда — не знает никто.

Ангелы живут долго. Мы не создаём пары. У нас не бывает собственных детей, чувств и эмоций, которые люди называют любовью.

Исчезают ангелы и бесы точно так же неожиданно, как и появляются в нашем мире — просто выгорают. Умирают навсегда или возрождаются… Ответа на этот вопрос тоже не существует. Единственное, что мы можем — это поддерживать хрупкое перемирие человеческих сил и жизней на земле.

Два раза провернув ключ в замке, прохожу в свой кабинет. Закрываю дверь.

Меня зовут Ивор. Я хочу, чтобы ты была моей мамой. Мы ещё встретимся. Проекция размыта…

Заставляю себя мысленно переключиться и проверить почту.

Ооо, следующих малышей уже распределили. Осталось ещё двое. И восемь пар. Ну что ж. За работу.

Глава 2

Наши дни…

Так. Что у нас по плану сегодня? Проверить трёх малышей. Ах да. Как я могла забыть! Я же обещала Ивору побыть с ним немного.

Быстро перераспределяю время.

Ивор. Он очень необычный малый. И что самое странное, наша связь с ним не померкла до сих пор. А я не имею права прервать её самостоятельно и отказаться от малыша. Но мне же лучше. Именно его я всегда навещаю с двойным, а то и тройным удовольствием.

Пожалуй, к нему появлюсь в последнюю очередь, чтобы побыть с ним подольше.

И теперь я абсолютно уверенна в своих мыслях. Я совершенно точно вижу необычность мальчика ещё с самой первой встречи.

Встаю и уже собираюсь дотронуться до чёрного контура обратного портала на своём запястье, разрисованного жёлтыми чернилами, как в мою дверь раздаётся настойчивый стук. Не дожидаясь ответа, настойчивый посетитель уверенно распахивает дверь и проходит вглубь моего кабинета. Останавливаясь примерно в полуметре от меня и бросая на меня свою крупную тень. Я могу даже не смотреть на вошедшего. И так знаю, кто это.

Жан.

Потому что его тяжелую, мощную, вибрирующую, полную жизненной силы энергетику не перепутать ни с какой другой.

Стараюсь не поднимать на него глаз. Слишком уж много дел. И, кроме того, у меня совершенно нет никакого желания позволить втянуть меня в наши с ним приевшиеся споры. А точнее, просто огибать и увиливать от его настойчивости.

— Ты снова не вовремя, — намеренно прячу взгляд, пытаясь концентрировать внутреннюю энергию. Но всё насмарку.

- Кто бы сомневался, — я знаю, что он растягивает губы в жёсткой усмешке. Его грубый, насмешливый тон не оставляет в этом сомнений.

Нехотя всё же смотрю на жгучего красавца. Чего уж греха таить. Его взгляд завораживает. Многие бы на моём месте отдали бы последние крупицы внутренних резервов, чтобы иметь возможность увязнуть и утонуть в глубине жгучего, красного омута. Но мне падать на это дно не хочется. Потому что обратно я точно не выберусь.

— Ты меня задерживаешь. Надеюсь, причина достаточно веская, — говорю холодно.

Бросаю очередной быстрый взгляд на часы — ещё есть немного времени.

— Разумеется, — он с громким хлопком закрывает дверь, намеренно продвигаясь ко мне на шаг. Меня буквально опаляет жаром его близости, и, словно насекомое мухобойкой, прихлопывает тяжесть его ауры. — Хотел узнать. Когда же мисс «у меня нет времени» найдёт лишнюю минутку.

— Вынуждена снова разочаровать тебя. Не сейчас.

— Даже если Мишель требует эту минутку себе?

Чёрт! Я не могу так просто проигнорировать призыв Архангела. Странно, что Мишель призывает через Жана. Это что, одобрение высшего? Нееет!

— Если бы дело не терпело отлагательств, я бы первая об этом узнала.

— Дерзай. Проверь.

Иду прямо на Жана, рискуя оказаться в полной его власти. В последнюю секунды намереваюсь обойти его стороной, но вдруг чувствую несуществующую удавку — прикосновение к своему запястью. Вот же зверь! Жан один из сильнейших менталов. Моя ответная реакция для него как закуска.

— Жан! Отпусти!

Мысленно пытаюсь прерывать его прикосновение и оттолкнуть от себя наглеца. Но куда уж мне. В подобных стычках я абсолютно беззащитна. И он это знает.

Перевожу на него взгляд. Бес лишь победоносно поднимает бровь вверх.

— Меня Мишель ждёт, — снова раздражённо чеканю.

Эти слова заставляют чёрную бровь вернуться на место, а беса — мысленно отпустить мою руку. Место хватки болит так, будто он дотронулся до меня физически. Изверг. Даже находиться с ним рядом мне очень тяжело. Сразу чувствуются чужеродные опасность и сила.

— Благодарю, — он даже с места не сдвинется. Прекрасно понимая, что, чтобы выйти из кабинета, мне придётся очень постараться и протиснуться мимо рельефного торса. — Подвинься.

— Как скажешь, ангел мой. Для тебя всё, что угодно.

Он молча отходит в сторону, провожая меня буравящим спину взглядом. Я уже почти скрываюсь за поворотом, как до меня долетает тихое, но уверенное:

— Когда-нибудь ты передумаешь, ангел. Я умею ждать и добиваться своего.

Эти слова, очевидно, всё же предназначенные для моих ушей, заставили меня на миг замереть. После чего я выше поднимаю подбородок и, демонстрируя гордый разворот плеч, двигаюсь дальше.

Глава 3

— Мишель. При всем уважении к вам. Мой ответ не изменится.

Этот невозможный бес уже успел поговорить с высшим и выпросить у него разрешение. На меня.

— Я ни на чём не настаиваю, Эмма. Выбор только за тобой. Я лишь даю шанс Жану, потому что считаю его силу очень ценной. И её обладатель, очевидно, выделяет тебя из всех остальных. Уже давно.

— Я не давала ни единого повода для этого, местр.

Лицо Архангела изборождено глубокими морщинами, он выглядит, как старик с седой бородой. Но его стать всё ещё при нём. А в глазах мудрость, которой вряд ли обладает кто-то ещё. Наверное, именно так и должен выглядеть тот, кому уже более пяти веков.

— Для такого не нужен повод, Эмма, — голос местра, как всегда, тих и спокоен. Такое ощущение, будто ничто не может его удивить или вывести из себя. Даже самые плохие известия с виду оставляют его равнодушным. — Он знает, чего хочет.

— Хочет меня, чтобы увеличить свою силу.

— Не совсем так, — мой взгляд наполнен недоумением в эту минуту, надеюсь, этого достаточно, чтобы заставить местра продолжить. — Я думаю, он должен тебе сам объяснить.

Объяснить что? Мы не люди. Мы не умеем любить. Мы не умеем чувствовать к себе подобным что-то выходящее за пределы зависти, ненависти, жалости или равнодушия. Для наших душ не существует эмоций, которые испытывают люди друг другу. Привязанность, возможно, да, но это всего лишь старинные легенды. Уважение, разумеется, может быть и такое. Но не больше.

— Слияние сил это меньшее, что может связать пару.

— Но именно так всё обычно и происходит. Местр, я не подпущу Жана и близко к себе. Несмотря на ваше одобрение.

— Выбор всегда за тобой, Эмма. Я не настаиваю, повторюсь. Просто советую тебе присмотреться. Жан очень сильный бес. И всегда сможет тебя защитить.

— Защитить от чего? Я и так всегда под защитой. Лучшего защитника, чем вы, просто не существует, — мягко улыбаюсь, глядя в проницательные, умные глаза, и вижу в них печаль.

— Я не вечен, Эмма. Всему приходит конец. В том числе и моему правлению. И он уже скоро настанет.

ЧТО?!

Эти слова самодовольно стёрли с моего лица нежную, уважительную улыбку, обращённую к высшему.

— Ты не ослышалась. Грядут изменения. Вместо меня скоро появится новый правитель.

КАК?!

На секунду чувствую опустошение и упадок сил. Я помню, как Мишель рассказывал мне о жизни и устройстве разных миров. Как он вводил меня в курс дел и моих обязанностей проводника. Как он создал рисунок и почти безболезненно подключил мой портал — жёлтого дракона на правом запястье. А теперь что? Новый правитель?!

— Кто?

— Его появление ничем не отличается от появления всех остальных.

Ангелы и бесы просто появляются. Никто не знает откуда. Никто не знает, как надолго. Когда приходит время уходить, мы просто сгораем, а наши души отправляются странствовать дальше. Великие Архангелы, благодаря своей силе, живут дольше остальных. Ангелы и бесы всегда в подчинении правящего местра. И что бы там ни говорили или думали люди — дьявола не существует. В нашем мире правящий Архангел отвечает за всё.

— Мне неизвестно, когда я покину верхний мир, но это произойдёт достаточно скоро. Я чувствую, что угасаю, — печаль его глаз режет по сердцу острым ножом. — А в момент смены власти всегда наступают беспорядки, и лучше бы в это время иметь сильного союзника и защитника. Например, такого, как Жан.

А что же нас ждёт в момент наступления изменений? Только Мишель активирует порталы и отвечает за равновесие сил всех существ в Поднебесной. Почему на фоне всех обстоятельств его волнует внимание беса, пусть и непростого?

— Я не собираюсь жертвовать своей энергией для того, чтобы укрепить силу Жана.

— Дело не только в этом. Без взаимного притяжения просто слияние силы имеет минимальный эффект. А Жана к тебе действительно тянет. У меня был с ним тяжёлый разговор.

— Это ведь просто слова. Жан нечестен, уверена. Притяжение между нашими душами — это… это слишком отстранённое понятие. Поверить в существование нечто подобного слишком сложно.

— Просто поверь, Эмма. Это всегда случается довольно редко и очень неожиданно. И наша воля тут ни при чём.

— Как вы можете утверждать, если сами никогда с подобным не сталкивались.

Удивительно, но он замялся. Мишель на секунду прикрывает глаза. Вроде обычный ничего не значащий жест, но мне показалось, что правитель немного морщится. Уже через секунду он вновь прожигает меня насквозь своим проницательным, мудрым взглядом.

— Эмма, не ищи объяснения там, где его нет. Просто поверь, — он на секунду отворачивается, немного поджав губы, и продолжает. — Подумай о том, что я тебе сказал. А теперь, наверное, тебе уже пора возвращаться к работе.

Глава 4

— Привет! А я уже соскучился. Давно тебя не было.

Я даже оступилась от неожиданности. И просто уставилась на мальчишку и его велосипед.

— Привет, — недоуменно протягиваю, теряясь в самых невероятных догадках.

Как он меня увидел среди кучи народа? Я ведь всегда стараюсь быть незаметной. В данном случае приходится выйти из тени, обнаружив себя не только Ивору. Иначе о нём сложится довольно странное впечатление. Мальчик ведь не может разговаривать с пустотой. Оглянувшись в поисках взрослых сопровождающих и не найдя таковых, я со спокойной душой снимаю свою невидимость.

— Я тоже скучала малыш, — ничего не могу с собой поделать, именно этот мальчуган всегда вызывает у меня искреннюю улыбку, и, да, я действительно навещаю его намного чаще других, спешу со всех ног, если так можно выразиться. — Прости, что не могу приходить к тебе чаще.

Мама его (как я и ожидала) погибла, когда малышу ещё и года не было. И запомнить он её, разумеется, не успел. Мне это кажется великой несправедливостью.

Малыша воспитывает папа.

— Но хотя бы задержаться подольше сможешь?

Я на самом деле до сих пор не понимаю, почему он меня помнит. Как не забыл? Почему наша связь сильна, как в самый первый день? И отчего с таким абсолютно неуместным нетерпением он ждёт меня каждый раз. Но к нему я тороплюсь всегда. Наблюдаю за нам. Разговариваю. И работа не является оправданием этого. Я делаю это по собственному желанию, периодически очень усердно латая бреши в его ауре, которые свойственны всем детям, пока они не вырастут.

Мы с ним постоянно общаемся. Я рассказываю ему об устройстве верхнего мира, о своей жизни. О высших законах и правилах. О нашем покровителе и защитнике. Нашем местре. Наверное, мне бы не стоило это делать, но я делаю. И это наш маленький секрет.

А Ивор взамен рассказывает о своих победах, интересах, увлечениях, о своём отце, об их взаимоотношениях. О своих желаниях и мечтах. Самая неосуществимая из них — знать и уметь всё.

Из наших разговоров я поняла, что Ивор увлекается анатомией и астрономией, очень любит игры в больницу и, благодаря своему интересу, знает как быстро выздоравливать после болезней и восстанавливать своё самочувствие. Сначала я очень удивлялась этому, а потом привыкла и поняла, что Ивор действительно очень любознательный, целеустремленный и не по годам напористый мальчуган.

— Я попробую сегодня задержаться, но разве за тобой…

— Вот ты где! Я еле за тобой угнался, Ивор! Это что за дела?! — нас догоняет темноволосый высокий мужчина и со строгим прищуром, не отрываясь, смотрит на сына, зачем-то поясняя. — Периодически позволяю ему погонять, если рядом машин нет… — тут он переводит взгляд на меня и, заметно изменившись в лице, заканчивает, — и он удрал.

Дамир. Отец Ивора.

Нахмурив брови, он очень странно на меня смотрит, словно сейчас дыру прожжёт. Всматривается в моё лицо, будто уже видел меня раньше. Надеюсь, я нигде не успела себя обнаружить? Дааа нееет. Вряд ли.

Если бы я могла остановить время на мгновение, это как раз тот случай, когда бы я с воодушевлением и радостью воспользовалась предоставленной возможностью.

Я видела Дамира и раньше, но так близко сталкиваюсь впервые. И если до этого дня я могла оценить его привлекательную внешность, то сейчас явственно попала под влияние его всепроникающей ауры, от которой просто так не отмахнуться. Находясь рядом с мужчиной, я словно заряжаюсь какой-то знакомой, привычной мне энергией. Чувствую захлёстывающие волны неисчерпаемой бодрости. У него невероятно сильная аура. И настойчивый бестелесный голос шепчет мне, что это ещё только поверхность. А внутри спрятан настоящий вулкан мощной, боевой энергетики.

— Папа, а это Эмма! — в отличие от нас, ребёнок совершенно не теряется.

«Папа» поджимает нижнюю губу, а я просто не в состоянии разорвать наш странный, затягивающий в неизвестную глубину зрительный контакт.

— А ты уже и познакомиться успел, да? — в недоумении мужчина, наконец-то, смотрит на сына.

— Ага! От тебя ж не дождешься, — вот это даааа…

Дамир уверенно обращается ко мне, и я тону в его голосе. Странное ощущение.

— Я надеюсь, он вас не слишком…

— Не слишком, — перебиваю и твёрдо уверяю мужчину, что всё в порядке. Но Ивор тут же соображает, что в новой компании я не могу себе позволить остаться. И решает всеми силами исправить ситуацию.

— А может, ты с нами прогуляешься? — предприимчиво интересуется малыш.

— Ивор. Не ты, а вы, — строго обращается мужчина к сыну. — Ты не подумал, что Эмма торопится? И мы её отвлекаем.

— Она сказала, что она гуляет и никуда не торопится. И ей одной скучно, — возмущённо вскидывает брови и обращается ко мне. — Ну, скажи ему!

Я настолько теряюсь от подобного напора, что не сразу нахожусь с ответом, и с удивлением вновь натыкаюсь на цепкий, изучающий мужской взгляд, скользящий по моему лицу. Когда это проделывает такой строгий гигант, становится очень даже не по себе, хоть я и понимаю, что он не может ничего знать обо мне или причинить вред.

Я должна как-то это прекратить. Его взгляд пожирает меня изнутри. Он словно физически касается меня!

— Всё в порядке? — произношу первое, что приходит в голову.

Он словно отходит ото сна, едва заметно покрутив головой и на секунду зажмурившись.

— Просто… посетило такое чувство, словно мы с вами уже встречались.

Вот чёрт! Всё-таки нужно быть аккуратнее. Ивора я, и правда, навещаю непозволительно часто. Где-то Дамир мог меня и заметить. Или просто почувствовать, а чувственное восприятие принять за визуальное.

— Не берите в голову.

— Пап, ты не представился до сих пор! — что он делает, а?! Я ведь не могу знакомиться с его отцом! Малыш же знает, что меня в этом мире ни для кого не существует!

Дамир смущенно переводит взгляд с меня на сына и обратно.

— Да, действительно. Настолько поражён, что совсем забыл о правилах приличия. Я — Дамир, — и протягивает мне свою крепкую мужскую ладонь, которая, я почему-то знаю это, даже не прикоснувшись, шершавая на ощупь.

Словно во сне снова попадаю в плен его таинственных глаз. Почему они кажутся мне такими смутно знакомыми? И отблеск синего цвета странный. Как будто с насыщенным кроваво-бархатным наполнением в самой глубине. На секунду вспомнились глаза Жана. Красные. Жадные. Пожирающие. Поглощающие. Всего лишь одно мгновение, и они поработят меня навсегда. Я никогда не смогу сказать ему: «Да». Никогда.

Дамир улыбается, а наваждение спадает. Разница этих взглядов ведь очевидна. И ничего общего в них нет.

Улыбаюсь мужчине в ответ. Хм! Глаза, как глаза! И покажется же такое…

С опозданием соображаю, что мужчина все ещё протягивает мне руку для пожатия. Я недоверчиво вкладываю свои тонкие пальцы в его крепкую ладонь и чуть не со вскриком отдёргиваю обратно. Потому что вверх по руке пробежал холодок с едва различимым синим сиянием. И это уж точно не моя фантазия! Надеюсь, больше никто не заметил!

— Если вы не торопитесь, — голос Дамира раздаётся, словно в какой-то потусторонней реальности, точно не в моей, — мы с сыном действительно будем рады вашей компании, Эмма.

Он что, всерьёз предложил мне с ними погулять? Невероятно! Ну Ивор…!

Моё недоумение и растерянность сложно описать словами. Я же не могу просто так согласиться! Ну не могу, хоть и невообразимо хочется!

Мальчуган своего точно не упустит:

— Эмма, ну как, ты не против?

Конечно же, против! Разумеется! Но…

Снова чувствую на себе пристальный, изучающий взгляд мужчины.

А что с того, если я соглашусь? Всего раз! Один лишь только раз… Ведь ничего не случится. И я могу совершенно ничего о себе не рассказывать. Просто немного побуду с ними… И всё.

Отчего мне это так нужно, я и сама ещё не поняла.

Итог моим душевным терзаниям громко подводит Ивор:

— Она согласна, пап! Идём!

Во время исключительной прогулки по парку, пока мы втроём шли рядом и болтали ни о чём, я чувствовала себя… весьма странно. Как будто я принадлежу их кругу. Словно я такая же, как они.

Я чувствую необычайно мощную внутреннюю силу и огонь Дамира. Я чувствую необычную ауру его сына, к которой я всегда беспрепятственно прикасалась, когда в этом была необходимость.

И я чувствую, что они, как и я, тоже заинтересованы. Оба.

Когда стою слишком близко к мужчине, я к нему тоже очень хочу прикоснуться. И я уже не уверена, что именно почувствую при этом.

Совсем не понимаю. Я пытаюсь найти хоть одну малюсенькую брешь, хоть одну несчастную прозрачную дыру в плотной дымке мужской ауры. Без толку. Я не могу этого сделать. Не вижу, при всём желании. И с его сыном теперь то же самое. Такое я наблюдаю впервые.

Намерено отодвигаюсь от мужчины, задействуя часть своих внутренних ресурсов. И с удивлением понимаю, что меня к нему тянет. Обратно! Словно его всего обмотали скотчем, а меня угораздило неудачно протиснуться и ненароком дотронуться. Хочется просто слиться с ним в одно целое. Прилипнуть, как наклейка, которую отклеить уже получится только при очень большом желании. И для меня это всё непонятно. Я, словно подгоняемая неведомыми силами, плыву в маленькой лодке, по туманной реке и не вижу, что находится дальше расстояния вытянутой руки.

Намерено я позволяю себе как будто вскользь, случайно дотронуться до плеча Дамира. И это происходит вновь. Отчётливый холодок бежит по руке вверх. И снова я отмечаю про себя тут же погасшую и растворившуюся в воздухе едва различимую голубую дымку.

В ужасе спешу отстраниться и отойти на несколько шагов. Что же ЭТО?!

Только я попыталась всерьёз задуматься над увиденным, как услышала возле уха (ну я ведь намеренно отошла в сторону!) низкий бархатный голос.

— Эмма. Оставь мне свой номер.

Резко оборачиваюсь и чуть не сталкиваюсь носом с широкой грудью мужчины.

Хочу уничтожающим взглядом пригвоздить к месту Ивора. Мол, вот что ты натворил. Но ребёнок незаметно и предусмотрительно оставил нас наедине, а сам угнал на своём велосипеде. Прекрасно.

Дамир уже абсолютно спокойно и откровенно прожигает меня взглядом и, чуть погодя, спокойно добавляет:

— Пожалуйста.

И что мне ответить на просьбу?

Мужчина гипнотизирует меня взглядом. Рядом с ним я чувствую себя маленьким мышонком, которого ловкий кот обязательно поймает, если захочет. А я не могу себе этого позволить. По спине бегут мурашки, а внутри всё стремительно холодеет. Потому что теперь, вместо привычного спокойствия и умиротворенности, я ощущаю необычный прилив тепла и громко зовущие в никуда волны.

— Дамир… Я… Я… — звучит мой голос довольно перепугано, но что я могу вразумительно ответить на предложение общаться и дальше? Что я очень этого хочу, но живу в другом мире? Что каждый раз замираю, когда он на меня смотрит? Я никогда, ни единого раза с таким раньше не сталкивалась. И теперь просто не знаю, как быть.

— Тыы…? — он протяжно озвучивает своё предположение. — Замужем? Это хочешь сказать?

Что?! Да тут всё во много раз сложнее.

— Нет. Я просто… — размахиваю головой, размышляя, почему именно его глаза вызывают желание вечно купаться в их нежности и синеве. И я совсем не хочу от этого отказываться! Ведь со мной такое происходит действительно в первый раз. — Просто…

Дамир твёрдо посмотрел в сторону набирающего скорость Ивора, тепло ему улыбнулся, помахал рукой и вновь взглянул на меня.

— Просто не готова дать повод позвонить тебе мужчине с ребёнком, верно? — он немного скривил уголки губ, но ни тени раздражения я на его лице не увидела.

— Конечно, нет. Я бы очень хотела, чтобы ты мне позвонил.

Просто безумно. От правды не убежать и не скрыться. И мне так не хочется уходить. Но Ивор уже подрос, и моей опеке над ним суждено скоро закончиться. Ребёнок перейдёт под защиту другого ангела. Ангела, который, скорее всего, будет во много раз осторожнее и умнее, чем я.

Мы идём дальше. А я ещё около полуминуты раздумываю над своими дальнейшими словами и действиями. Мишель ведь точно узнает, если я буду возвращаться к Дамиру. Насколько серьёзным будет моё наказание за обнаружение себя и общение с человеком?

А вдруг не узнает?

— Тогда дай мне свой телефон, и я собственноручно внесу новый контакт в твой список.

Да. Я, конечно, так бы и сделала. Банально вручила ему мобильный, чтобы он одним касанием оставил на бездушном пластике кусочек своей энергии. Только вот незадача. Телефонов у таких, как я, нет.

Взвесив все за и против, я осторожно произношу:

— К сожалению, не могу. Я потеряла гаджет. Ещё утром. И уже вряд ли отыщу.

Если он сейчас предложит записать его личный номер, я просто не буду знать, что мне с ним делать.

Мужской взгляд смягчается и наполняется необъяснимым теплом и светом.

— Я понял. Зайдём куда-нибудь перекусить? Сын, наверное, голоден.

Глава 5

— Эй, отдай! Я так долго выбирал! — громко заявляет мальчуган, когда я в шутку забираю сладкий кусочек из его тарелки. — Ну всё! Я тебе отомщу!

— Это мы ещё посмотрим, — смеясь, я сама начинаю щекотать Ивора, заставляя малыша корчиться от приступов веселья.

Дамир ненадолго вышел. Сказал, что еле-еле дождался важного звонка по работе, а все переговоры будет вести снаружи. Предварительно что-то обсудил в стороне с официантом и в шутку предупредил. Без него нас отсюда не выпустят ни под каким предлогом.

Внезапно мальчуган становится очень серьёзным, порывисто меня обнимает и отворачивается.

— Ивор. Всё в порядке?

— Да.

— Почему ты расстроился?

— Потому что! Ты хочешь скоро попрощаться и уйти.

— Но я ведь не могу быть рядом с тобой постоянно, малыш. Прости, пожалуйста.

— Почему? Почему ты просто не можешь остаться с нами и не уходить?

— Ивор, — я понижаю голос до шепота, а внутри меня что-то сжимается в ноющей боли, когда я ласково глажу малыша по голове. — Все не так просто, как тебе кажется. Я другая, понимаешь? Не такая, как вы с папой.

Иногда меня пугают его чересчур взрослые размышления. А иногда он ведёт себя, как обычный маленький ребёнок.

— Какая разница? Ты ему понравилась.

— Ивор, послушай…

Но он меня обиженно перебивает, хоть и тоже снижает громкость своего голоса.

— Но ты говорила, что скоро тебя заменит другой ангел. И что? Тогда ты нас забудешь?

— Конечно, нет, — я лгу ему прямо в глаза и наплевав на всё, крепко обнимаю мальчика, усаживаю к себе на колени. — Я никогда тебя не забуду. Но моя сила скоро не будет срабатывать. И ты останешься беззащитен. Я могу оберегать только совсем маленьких детей. Поэтому необходимо, чтобы меня заменит другой ангел.

— Нет. Я не хочу. Я и так сильный. И мне не нужна зашита.

— Ивор, защита нужна всем. Даже взрослым. Поэтому я не смогу приходить и дальше.

— Ты пришла сейчас попрощаться?!

— Нет, — это недопустимо, нельзя его обнадёживать, но я не могу иначе. Он очень необычный малыш, внутри меня что-то переворачивается, когда я смотрю на него. — Пока нет, но…

— Я знаю, ты всё равно ко мне придёшь. Ты меня не бросишь.

«Я знаю, ты всё равно ко мне придёшь».

Именно так он сказал, когда я впервые с ним встретилась. Когда он заявил, что хочет видеть меня своей мамой. А я ответила, что это просто невозможно. И, да. С тех пор я не могу к нему не приходить.

Он помнит каждое мгновение, проведённое со мной. Даже… если те были ещё до его рождения. А вот свою настоящую маму он не помнит. Совсем. Парадокс. Как такое возможно?

— Эмма. Подари мне что-нибудь в следующий раз?

— Что ты хочешь, малыш? — уточняю я, начав быстренько проматывать в голове возможные варианты. Игрушку? Книжку?

— Что-нибудь из твоего мира. Чтобы я точно знал, что ты была со мной рядом, а не приснилась мне. Когда ты не сможешь больше возвращаться.

— Ты ведь знаешь, я не могу оставлять после себя следы. Ничего.

— И что? Не подаришь?

— Я постараюсь придумать что-нибудь, договорились?

— О чём договор? — рядом раздаётся жизнерадостный, глубокий голос Дамира.

— Я прошу у Эммы подарок, — который уже раз отмечаю про себя, что малыш всегда говорит правду. Или не говорит ничего. — И она согласилась!

— Так, а ну слезай! И перестань бессовестно выпрашивать подарки! Тебе что… не хватает?

Ивор, даже не раздумывая, спрыгивает с моих колен и занимает свой стул. Мальчуган выглядит при этом крайне довольным, как будто добился поставленной перед собой цели, быстро переключаясь с нашего серьёзного разговора. Ну хитрееец!

— Вы доели?

— Ага. А ты куда ходил, ммм? — очень подозрительно уточняет ребёнок.

— У меня были дела. Пойдешь расплачиваться, как взрослый?

— Даааа!!! — малыш воодушевляется и с улыбкой протягивает ладошку отцу.

Дамир вкладывает в маленькую ручку пластиковую карту и отправляет сына заниматься «взрослым» делом, замечая:

— Выбери домой несколько пирожных. Какие тебе понравятся.

Малыш серьёзно кивает, будто ему поручили сверхответственное задание. Ещё секунда и его и след простыл.

А около меня неожиданно на стол ложится небольшая коробочка.

Дамир придвигает её ближе ко мне со словами:

— Вместо старого. Сим-карта вставлена. И номер я уже сохранил.

Я некоторое время, не моргая, рассматриваю коробочку с телефоном.

И как в замедленной съёмке перевожу взгляд на мужчину. Почему-то страх мгновенно задевает и без того натянутую внутреннюю струну. Сейчас происходит что-то новое для меня, что-то такое, что я не умею контролировать.

— Не нужно, Дамир, — надеюсь, мой голос не звучит слишком испугано.

— Нужно. Я не хочу, чтобы ты потерялась, — пытаюсь не реагировать на мужские слова и отодвигаю от себя коробочку, не понимая, что ещё я могу сказать. — Это совсем ни к чему тебя не обязывает.

И плавным движением, придерживая покупку, Дамир указательным пальцем медленно двигает её обратно. При этом он не сводит с меня взгляд. И вновь мне кажется, что в глубине его глаз, на самом дне полыхнул едва уловимый огненный всплеск.

— Ты ведь и сам осознаёшь, что это не так.

Совершенно не понимая, что делаю, словно в каком-то трансе, я, чувствуя себя обычной марионеткой и движимая неведомой мне силой искусного кукловода, принимаю неуместный подарок.

Он одобрительно кивает головой.

— Поверь. Для меня это сущий пустяк.

— Папа! Там нужно какое-то подтверждение!

Мужчина недовольно оборачивается в сторону сына, но отвечает спокойно:

— Скажи, что я сейчас подойду.

Дамир переводит твёрдый взгляд на меня.

— Спасибо, — за что он благодарит? И на что я только что согласилась? — Если я позвоню вечером, будет удобно?

Уже собираюсь сказать, что я редко бываю на связи, но вместо этого, отвечаю по-другому. Потому что меня словно прибили сверху и оплавили, как нагретый блестящий металл, потом сковали со всех сторон и придали нужную форму. Сфокусировали и заставили смотреть в одну точку. На Дамира. Весь остальной мир грозится померкнуть в это мгновение, остаёмся лишь мы вдвоём.

— Да, удобно. Я буду ждать.

— Ну вот и договорились, — мужчина прожигает меня своим таинственным взглядом и, кажется, в этот момент отпивает часть моей души. Надеюсь, после нашего расставания там останется хоть небольшая лужица. Потому что я, вероятно, начинаю понимать, что именно подразумевал Мишель, утверждая о притяжении к другой душе. И отныне для меня это не просто выдуманные слова.

Глава 6

— Привет.

Раздражённо оборачиваюсь на холодное, настойчивое приветствие. Хозяйский, пронизывающий голос вызывает у меня лишь одно желание — поскорее скрыться.

— Мне некогда, Жан.

Этот бес всегда предпочитает носить такую одежду, чтобы правая рука до самого плеча оставалась открытой. Цепляю взглядом мощный бицепс, на котором красуется портал — два соединённых между собой красных треугольника в чёрной оправе.

И я настороженно успеваю заметить, как на мгновение напряглись мышцы, а сильные пальцы сжались в кулак. Мне, и правда, лучше поскорее скрыться. Кажется, снова кто-то ой как недоволен.

Быстро разворачиваюсь и уже готова устремиться прочь, но невидимая рука всё же успевает преградить мне дорогу.

Чувствую, как Жан едва уловимо, незримо убирает за ухо выбившуюся прядь моих волос. От такого мысленного касания меня чуть в сторону не отбросило. Он очень сильный бес. Должно быть, именно поэтому ему подчиняются остальные. Но для меня его аура слишком тяжела. Невыносимо…

— Не трогай, — мой голос наполнен угрозой, но внутри такой уверенности я, конечно же, не ощущаю. Что он может мне сделать, если выйдет из себя? Насильно прикоснуться к моей душе? Оставить невидимые болезненные ожоги на теле? Вряд ли. У него нет оснований. Мишель ему этого никогда не спустит.

Словно демонстрируя абсолютное пренебрежение к моим словам, Жан медленно приближается, цепляет меня за локоть силой мысли и насильно поворачивает к себе. И будто в противовес собственному незримому и очень грубому прикосновению, невесомо, почти нежно касается костяшками пальцев моего подбородка, отчего мне, не задумываясь, хочется шарахнуться в сторону, но я продолжаю стоять и делать вид, что мне абсолютно всё равно.

— Почему нет? — в его глазах целая вселенная, а ещё такая непоколебимая уверенность в себе, что этого, пожалуй, хватило бы на целую армию бесов.

— А почему ты ждешь другого ответа? — мне жутко некомфортно рядом с ним, и дело не в нежеланном касании. Его энергия… Она для меня слишком неподходящая. Проникающая. Нетерпимая. Всепоглощающая. Противостоять такой сможет не каждый. Я — точно нет.

— Потому что меня тянет к тебе, — его тон довольно груб, но хватка становится слабее.

— Поздравляю, Жан. Но мне нет до этого дела. Ответить взаимностью не могу.

— Каждый раз, когда тебя вижу, меня словно током бьёт. И каждый раз неведомая сила заставляет к тебе приблизиться.

— Вот только во время очередного приближения касаться не надо, ладно?

Добровольное прикосновение для нас, действительно, нечто очень сокровенное. Это означает позволить своей ауре частично смешаться с чужеродной энергией. Исход может быть разным. Кого-то это укрепляет и придаёт силы. А для кого-то несёт лишь разрушение и зарождает огромную брешь в способностях. И, боюсь, прикосновение ко мне Жана будет нести положительную энергию только ему одному.

— Все равно прикоснусь. Когда сама захочешь.

— Ты не для меня, Жан, — отрицательно качаю головой. — Я не захочу.

Внезапно он отпускает меня и позволяет отстраниться. Когда он смотрит на меня так, его красный взгляд заволочен тонкой пеленой.

И мне вдруг захотелось спрятаться за широкие плечи Дамира. И искать у него защиты.

Хотя… о какой защите может идти речь. Как ангела может защитить человек? Скорее, наоборот. Но перед Жаном я во многом проигрываю. Потому что у меня совершенно другие способности.

— Не зарекайся, Эмма. Достойную мне альтернативу ты всё равно не найдёшь, — едва заметное движение корпусом, и он уже наклоняется ко мне, едва ли не касаясь моих губ своими, отчего меня начинает бить противная мелкая дрожь. Он отстанет. Нужно просто немного потерпеть. Совсем чуть-чуть!

— А я и не ищу, Жан, — призываю на помощь и заставляю себя поднять все внутренние резервы, водружая между нами невидимую стену. Но для беса это всё равно, что преграда из мыльного пузыря. Податливая, тонкая, готовая лопнуть от любого, даже самого невесомого прикосновения или дуновения слабого ветерка.

— Это радует, — его голосом можно резать металл, а взглядом крошить стены. Почему он именно ко мне прицепился? Каждый раз, находясь рядом с ним, мне хочется раствориться в воздухе, оставив после себя лишь едва заметную дымку, к которой он уж точно при всем своём желании не сможет прикоснуться ни физически, ни мысленно.

— Дай пройти, — он не сходит с места, но мышцы его снова напрягаются. Злится. — Пропусти, пожалуйста.

— Я и не держу. Но если ты позволишь…

Он поднимает руку, намереваясь вновь коснуться меня, и пальцы замирают в нескольких миллиметрах от моей кожи, обжигая даже на расстоянии.

Я знаю, что в моих глазах он видит лишь безразличие, сопротивление и холодность. И они являются ответом намного более ясным, чем любые слова.

И мы оба это понимаем.

Жан молча опускает руку и, не отводя взгляда, отодвигается и освобождает для меня проход.

Я очень надеюсь, что во время неприятного разговора он оставался целиком и полностью сконцентрирован на мне и не заметил человеческий подарок, мирно ждущий своего часа в моём кармане.

Глава 7

Надеюсь, я не пропустила звонок.

С замиранием сердца отгоняя от себя непрошенные мысли, отсчитываю ритм времени и уплывающие в никуда секунды.

Сама я безразлично двигаюсь в неизвестном направлении. Я буквально сбежала от всего наверху и спустилась на землю. Потому что он обещал позвонить. Страшусь этого разговора и невероятно жду одновременно. Хочу услышать мужской бархатистый голос и утонуть в его глубине, рассчитывая лишь на то, что у меня хватит ума и сил вовремя выплыть на поверхность, а не попасть в губительную воронку неизведанных ранее эмоций.

Когда подарок оживает в моей руке, я дрожащими пальцами нажимаю на кнопку приёма вызова, не зная, что лучше сказать.

— Привет, мой белокурый Ангел.

От пронизывающего, но мягкого тона, которым было произнесено приветствие, сердце щемануло нежностью и трепетная дрожь медленно поползла по спине и плечам.

«Ангел». Конечно, это просто совпадение. По-другому не может быть.

— Здравствуй, Дамир, — отвечаю слабым голосом, пытаясь покрепче перехватить телефон.

— Когда я слышу твой голос, внутри меня поселяется дрожь.

Он снова шокирует меня, и я вновь не знаю, что ему ответить, поэтому молчу. Глупым, наверное, это кажется со стороны. Но я не привыкла к подобному общению и правда чувствую дикое замешательство.

— Не молчи, Ангел, — в его тоне появились чуть заметные искристые нотки.

— Я очень ждала тебя. Точнее… — мысленно шлёпнув себя по лбу, исправляюсь. — Твоего звонка.

В динамике слышен тихий хриплый смех, от которого всё теплеет внутри.

— Я надеялся на это.

Мы на какое-то время зависаем в мирной тишине.

— Расскажи о себе, Эмма.

— Что ты хочешь знать? — наверное, я должна была предугадать этот вопрос.

— А что тебе бы хотелось, чтобы я знал?

Ничего. Кроме имени. И того, что мне неудержимо хочется попробовать на вкус твоё дыхание.

В смятении прикрываю глаза. Я не смогу. Не смогу вот так скрываться и недоговаривать.

Что я могу ему рассказать?

— Я не люблю говорить о себе.

— Это я уже понял. Тогда… Может, ты согласна послушать обо мне?

С трепетом настраиваю внутренний радар и готовность ловить каждую мелочь об этом мужчине, уже понимая, что разговор дорого мне обойдётся.

— Знаешь, чего я сейчас хочу? — небо разверзлось над моей головой и тут же окунуло в ледяную воду, заставив глотать потоки раскалённого воздуха, так смело и безропотно обжигая ими лёгкие.

Этот разговор обойдётся мне не просто дорого. А очень дорого.

— Не надо, Дамир…

— Провести пальцем по твоим губам, наблюдая, как ты их раскроешь для меня… И плавиться в нежности твоего взгляда в тот момент, когда я буду купаться в звуках собственного имени, произносимого твоим протяжным, дрожащим голосом…

Неудержимый стон, показавшийся абсолютно чужим, вырвался из моей груди? Или мне это только показалось?

Быстро облизываю в мгновение пересохшие губы и прикрываю глаза, уже ощущая его твердые руки на своей коже.

— Дамир…

— Невыносимо хочу. Так, что пальцы горят огнём, и дымятся мозги. И очень скоро я это сделаю, ангел.

Внутри меня нарастает напряжение. Но самое страшное, что душа моя готова воспарить и не оглядываясь мчаться к нему. Когда я соглашалась на невинную прогулку, я понятия не имела, чем она может для меня обернуться.

— Это чересчур для меня. Извини.

Не в силах больше терпеть эту добровольную пытку, дрожащими руками заставляю себя оторвать телефон от уха и отключить вызов.

Упираюсь спиной в стену и неощутимо бьюсь об неё затылком. Сердце колотится, как сумасшедшее. Почему я не могу прикинуться человеком, стать, как они все, и делать то, что мне хочется?

Глава 8

Дамир звонил мне каждый день на протяжении недели. Мне нужно было сразу выбросить этот атрибут человеческой жизни. Но я всё никак не решусь это сделать.

А когда я спускалась на землю, мне на телефон приходили сразу несколько смс о пропущенных вызовах.

Также произошло и сегодня.

Но наряду с привычными сообщениями о настойчивых звонках мне пришло и личное.

Дамир: «Можешь прятаться сколько угодно. Я всё равно тебя найду».

Тот разговор постоянно звучит в моей голове. Раз за разом будоража во мне совершенно новые, не испытанные раньше эмоции.

В последнее время чувствую, что моей энергии начинает не хватать чего-то. Я начала быстрее уставать, неразумно распределять свои силовые потоки. Вот и сегодня, я настолько вымоталась несколькими тяжелыми переходами и переливом собственной энергии, что у меня просто нет возможности и желания сопротивляться тому, кого я стала видеть во снах каждую ночь.

«Не сомневаюсь, Дамир», — был от меня ответ.

Через секунду телефон оживает в моих руках, словно расцветает прекрасный земной цветок.

— И поэтому прячешься?

— Я не прячусь. Просто… когда я дома… — нужно же что-то придумать! — Э-ээ… связь… — голова не работает совершенно.

— Плохо ловит? — услужливо подсказывает на другом конце провода голос из моих снов.

— Плохо, — твёрдо соглашаюсь, почему бы и не воспользоваться его подсказками?

— А перезвонить в другое время у тебя нет возможности. Угадал?

— Послушай…

— Проехали. Когда мы сможем увидеться?

Помимо расстояния, разделяющего нас, и жизни в разных мирах сейчас между нами воцарилась искрящая своей тяжестью тишина.

— Эмма, я скажу тебе кое-что. И очень надеюсь на твою искренность.

— Хорошо.

— Один раз чётко и внятно подтверди, что я тебе совершенно не интересен, и мы закроем эту тему.

Я задумалась. Всего на секунду. Представила, как он проводит ладонью по моим волосам, нежно прижимает к себе… Почувствовала его пальцы на своих губах, а потом и его жаркое дыхание…

Вывод напрашивается самостоятельно. Я, скорее всего, уже положив трубку, горько пожалею о сказанных словах, но…

— Я не привыкла лгать, Дамир, — безнадёжное падение в глубокую пропасть это намного лучше, чем жить как раньше, без дурманящих звуков его голоса.

— Тогда называй время и место, — неужели я слышу нотки облегчения? Действительно?

— Я подумаю и перезвоню тебе, — почему я ещё после разговора с Жаном не избавилась от подарка? Чего ждала?

Мужчина наигранно хмыкает в трубку.

— Ну уж нет. Так дело не пойдёт, — отчётливо вижу перед собой, как он яростно размахивает головой и поджимает губы. — Не могу понадеяться на таинственно исчезающую связь. Я жду ответа прямо сейчас.

— Хорошо. В парке, где мы встретились. На том же месте. Завтра вечером.

— Конкретное время.

— Выбирай любое, — обмениваемся сухими, короткими фразами, каждый скрывая их истинное, завуалированное значение.

— Тогда в шесть, пока Ивор будет на занятиях. Успеешь?

— Успею, — уже собралась попрощаться и отключиться, как в сознании промелькнул очередной вопрос. — Дамир?

— Да?

— А если бы я подтвердила?

— Неужели ты поверила в то, что я так легко отступлюсь от того, чего хочу?

— Но это ведь было бы нечестно.

— Жизнь вообще сложная штука, ангел. Когда я мечтаю зарыться пальцами в твои волосы и удостовериться, что твоя кожа на ощупь такая же нежная, как мне кажется, и не могу этого сделать, эта самая жизнь кажется мне ещё более нечестной штукой.

Чтобы избежать дальнейшего обескураживающего разговора, я решительно произношу:

— Мне пора.

Ожидаю, что он сейчас быстро попрощается, но меня ждёт жёсткое потрясение. Потому что к следующим мужским словам я оказалась совершенно не готова.

— Поцелуй меня на прощание, Ангел, — он не просит. В его голосе нет нежности. Нет мягкости. Но есть настойчивость. Мужская решительность. Твёрдость. И неизвестно откуда взявшаяся уверенность, что я не откажусь, а обязательно сделаю, как он захочет.

И кого я обманываю? Конечно, сделаю.

— Я медленно и нежно прикасаюсь своими губами к твоим, Дамир, желая почувствовать их вкус и терпкость. Они твёрдые, я знаю, но очень надеюсь, что со мной ты будешь намного мягче, чем привык быть. Потому что мне это нужно.

Мужчина долго ничего не отвечает. Я уже начала думать, что связь на самом деле испортилась, как услышала короткое:

— Это был самый непредсказуемый поцелуй в моей жизни.

— До встречи, Дамир.

Чувствую приятное послевкусие каждый раз, когда произношу его имя вслух. И оно действительно терпкое…

Глава 9

Он пришёл за полчаса до назначенного времени, я видела. Страшно волновалась, поэтому тоже прибыла раньше.

В душе уверенно раскрывает крылья неизвестность. К чему приведёт наша встреча?

— Дождался, — мне стоило только появиться в поле его зрения, а он уже обжигает меня горящим взглядом.

— Привет, Дамир.

Его руки оплетают мою талию, уверенно прижимая к себе.

— Я хочу получить своё. Сразу.

— Ты о чём? — не поняла я, искренне надеясь, что не стояла с открытым ртом.

— Наглядную демонстрацию вчерашнего поцелуя, конечно.

Он потянулся ко мне, но я испуганно упёрлась в его грудь ладонями.

И тут же услышала нежный, тихий шёпот:

— Я обещаю быть с тобой намного мягче, чем привык обычно. Потому что тебе это нужно.

Моего лица нежно коснулись его жёсткие пальцы и настойчиво приподняли подбородок вверх.

— Ну привет, мой Ангел.

Ещё мгновение и мужчина безнаказанно отпивает часть моей души. Дыхание сбивается окончательно. А собственное тело уже тогда перестаёт меня слушаться. Ооох… Только бы успеть вовремя остановиться…

— Идём, — жёстко отчеканил мужчина, и в моих ушах до сих пор иногда звучит это слово.

Теперь вспоминая уже ушедший момент, могу сказать, что именно он стал точкой обратного отчёта, когда Дамир постепенно стал становиться единственным обладателем моей неземной души.

Отныне каждый мой день был наполнен этим человеком. Каждое мгновение вместе дарило мне улыбку на фоне вечной мужской уверенной ухмылки.

Часто мы проводили время вместе с Ивором. Этот мальчуган смог пробраться ко мне глубоко внутрь. Как и его отец. Я сама запуталась в себе. Я словно жила в двух параллельных реальностях. Сразу двумя жизнями. Успевая отметиться наверху, совершить за день по несколько перемещений, тщательно выполняя свою работу и навещать своих деток. Но душа моя расцветала только рядом с Дамиром. Она тянется к нему даже на расстоянии.

Недавно Ивор выклянчил мой номер телефона, и теперь я вдруг стала нужна сразу двум мужчинам. И что мне теперь с этим делать я понятия не имею. Притязания Жана наверху стали ещё более угрожающими, а мои оправдания менее логичными.

Но больше всего беспокоит тот факт, что с моей энергией действительно начало творится что-то странное. Мне её не хватает. Это странно, но другими словами объяснить и не могу.

Для Дамира я придумала небольшую легенду, что я переехала сюда недавно. Что я здесь одна и у меня нет даже родственников. И что я работаю с маленькими детьми, которые нуждаются в определённом уходе и контроле их состояния.

Но насколько глупым оказалось это оправдание, я поняла только лишь тогда, когда состоялся первый наш серьёзный разговор.

— У тебя есть кто-то, Ангел?

Мой ошарашенный взгляд, очевидно, сказал ему слишком многое.

— Ты периодически пропадаешь из зоны моего доступа. Не поверишь, но меня это напрягает.

До меня действительно часто невозможно было дозвониться. А ещё я всё же периодически находила в себе силы отказываться от встреч, потому что мою работу никто не отменял. А кое-кто из детишек требовал серьёзных энергетических затрат и времени. Неприятно, конечно, недоговаривать, но разве в моей ситуации можно поступать иначе?

— Никого. У меня никого нет, Дамир.

— Это неправильный ответ, Ангел.

— А какой же ты ждёшь?

Я чувствовала, что он собирался озвучить свои внутренние мысли, но в последнюю секунду отчего-то передумал.

— Неважно, — отвернулся, давая понять, что он от ответа лишь отмахнулся.

А чуть позже состоялся и второй серьёзный разговор.

— Знаешь, Эмма… Я подключил свои связи… Признаюсь, пытался что-нибудь узнать о тебе. Что-то, о чём ты не решаешься со мной говорить. Пытался собрать хоть какие-то сведения, потому что ты словно бабочка, которая невесомо дрожит на моей ладони, но только я позволяю себе хоть малейшее движение, и моя рука снова оказывается пустой. И знаешь, что я узнал?

Из лёгких резко выкачали весь воздух. Не решаюсь даже дышать. Лишь тихо уточняю:

— И что же ты узнал?

— Ничего, — позволяю себе расслабленно выдохнуть. — Вообще ничего Эмма! Так не бывает!

Я молчу в ответ. Этого разговора я страшилась уже давно.

— Не бывает, чёрт возьми! Эмма, что происходит?

Прикрываю глаза и пытаюсь найти в себе хоть какой-то ответ. Хоть какие-то логичные слова и объяснения. Но ничего не могу придумать. Я была уверена, что легенда о детях сработала.

И тогда решаюсь приоткрыть ту же правду, но с другой стороны.

— Я работаю в сфере, о которой нельзя распространяться. Нигде. Ни с кем. Никогда.

— Но я не кто-то! Я должен знать!

— Нет, не должен.

— Должен, пойми!

— Я не могу. Мы вообще не должны были встретиться.

— Но это уже произошло. А что будет, когда я всё равно докопаюсь? А что это случится, можешь даже не сомневаться! — его ледяная аура тянется ко мне своими разъярёнными щупальцами, желая загнать в омут отчаяния и безнадёжности.

— Я не знаю, Дамир! — позволяю себе выплеснуть часть спрятанных во мне эмоций, потому что так или иначе тянуть «это всё» мне приходится на себе одной. Но это мой выбор. И Дамир здесь ни при чём. — Я не знаю. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— То место, куда я тебя отвозил, якобы домой… Ты ведь там не живёшь?

— Нет, — медленно качаю головой.

— Тогда с кем ты живёшь?!

— Ни с кем, — в его глазах снова промелькнул опасный и уже такой знакомый блеск кровавого-красного зарева.

— Но ведь можно как-то иначе?! — его внутренняя сила почти осязаема в дичайшем возмущении и злости.

— К сожалению… пока нельзя.

После эмоционального разговора в наших встречах какое-то время наступило затишье.

Но быть на расстоянии друг от друга слишком долго у нас не получилось. Я скучала безумно. Я тянулась к нему всей своей неприкаянной энергией.

Позже, он признался, что тоже безумно скучал, и пока мы не виделись, у него буквально всё валилось из рук. Он чувствовал себя жутко разбитым.

После этого мы стали видеться каждый день. И даже, если я была крайне перегружена работой и обессилена многочисленными переходами из мира в мир, я находила время побыть с мужчиной.

Прикосновения ко мне Дамира с каждым разом… я даже не знаю, как можно это облечь в слова… воспринимаются ещё более остро, чувственно. Внутри меня трепыхается невероятно нежное, неизведанное мне чувство, невесомое, лёгкое, словно бабочка порхает и задевает моё сознание краешками своих крылышек.

В мужском же взгляде я, наоборот, стала замечать всё больше животного и откровенного. Дамир теперь смотрит на меня так, словно мысленно выстраивает вокруг меня забор или высокую стену, при этом ревностно охраняя свои владения. При каждой удачной возможности он старается почувствовать гладкость моей кожи и хотя бы вскользь дотронуться подушечкой пальцев. Со мной мужчина неизменно учтив и галантен, нежен и, в целом, уверенно-спокоен. Но, кстати говоря, назвать Дамира мягким или податливым никак нельзя.

Постепенно ему удалось полностью завладеть моими мыслями. Мыслями, от которых мне некуда бежать. И остановиться вовремя я уже не смогла.

До трепетной боли я стала ощущать нижний мир по-новому. Всё здесь кажется мне прекрасным.

У меня нет слов, описать красоту здешних мест. Многолетние деревья звучно дышат свободой, скрывая в себе тайны, о которых мы даже не догадываемся. Цветы украшают своей нежностью и разрисовывают этот мир разноцветными красками. Небо теперь видится мне совсем иным. Особенно ночью. Мириады звёзд светят ярко, освещая путь к счастью и мечтам. Взволнованный шёпот ветра завораживает, а его снисходительные порывы дарят ощущение свободы. Твёрдый, зовущий взгляд Дамира в моей душе сеет семена ложных надежд, которым никогда не суждено взойти и превратиться в молодые, сочные побеги.

Мои ощущения претерпели существенные изменения. Раньше то, чего я никогда не выделяла на фоне картинки своего мира, теперь отдаётся в душе необычайной трепетностью и восторгом. Ветер треплет волосы. Песок прямо из моей ладони сыпется игривым золотистым водопадом. Лучи солнца нежно ласкают кожу. Мне кажется, что я чувствую каждый вздох природы, её мягкость и необычайную силу одновременно. Хочется остановить время и захлебнуться в собственных ощущениях, имя которым безмятежность. Даже если я ненарочно украла их лично для себя у самой Вселенной.

Глава 10

Удостоверившись, что у недавно появившегося на свет малыша адаптация протекает вполне благополучно, я могу позволить себе вернуться наверх и тщательно рассмотреть уже отобранные пары для следующих претендентов, заранее искоренив подвластные мне бреши в их ауре.

Заношу руку, чтобы дотронуться до портала, но в кармане ощущаю ставшую уже привычной короткую вибрацию. И осознание того, что меня может потревожить только Дамир, заставляет счастливо улыбаться.

Нетерпеливо открываю сообщение.

Дамир: «Очень надеюсь, у тебя нет планов на вечер».

Удаляюсь на достаточное расстояние, абсолютно безопасное, и обнаруживаю себя для прохожих.

Быстренько строчу ответ.

Я: «А если есть?»

Дамир: «Ответ неправильный».

И вдогонку:

Дамир: «Сегодня хочу украсть тебя и спрятать от всего мира».

С сомнением хмурю брови, до последнего противясь очевидному подтексту.

Я: «Это приглашение к тебе?»

Проходит пять минут, в течение которых я просто стою и жду ответа, то и дело с замиранием сердца поглядывая на экран мобильника, обжигающего кожу.

Дамир: «Сегодня сбежать от меня не получится».

Мы оба с ним понимаем, к чему приведёт такая встреча…

Неожиданно телефон оживает входящим вызовом.

— На приглашение можно ответить отказом. А это не тот случай.

Набираю полную грудь воздуха, заставляя голос не дрожать:

— Дамир. Я не…

— Повторюсь, — то, что он меня перебил, мужчину даже не беспокоит. — Отказы не принимаются. На сегодня ты моя. И плевать на всё остальное, — хоть он и не знает, но в этой принадлежности я нахожусь уже некоторое время. «Его».

— А Ивор?

— Я думал, что он тебе не мешает, — в мужском голосе появились предостерегающие нотки. Даже сейчас отчётливо вижу перед собой, как его брови сомкнулись над переносицей.

— Конечно, нет. Просто…

— У него, разумеется, есть своя комната. И он очень крепко спит, — мне ли этого не знать? Было время, когда я каждую ночь прихода к малышу и усердно латала дыры в его ауре. Ивор раньше часто болел.

— Но…

— Около пяти я уже буду свободен. Заеду в течение получаса. Если освободишься раньше — дай знать. Вызову тебе такси. А сейчас мне пора, Ангел. Не могу говорить.

И отключился.

Минут десять мне понадобилось прогуляться в полном одиночестве, раздумывая о предстоящем вечере.

После чего я открываю диалоговое окно. Три раза перечитываю набранный текст и всё же отправляю его.

Я: «Ты меня пугаешь, Дамир. Своей прямолинейностью».

Дамир: «Называй это честностью. Что такого страшного?»

Я: «Что это, оказывается, заразно».

Дамир: «Не понял».

Я: «Никто никогда не воспламенял во мне таких эмоций, что удаётся тебе».

Дамир: «Счастлив это знать. Теперь я ещё сильнее хочу попробовать на вкус твою душу».

Я: «Моя душа, Дамир, слишком трепетна, чтобы я давала кому-то шанс разбить её вдребезги».

Дамир: «С хрупким грузом всегда особенное обращение».

Я: «Не смогу остаться». Ведь, правда? Не смогу?

Дамир: «Я передумал».

У меня чуть телефон из рук не выпал. Не хочу даже на секунду себе представлять, что он от меня отказался.

Дамир: «Никаким таксистам одолжение делать не буду. Куда за тобой ехать, Ангел?»

Есть ли смысл сопротивляться неизбежному? Я уже не в силах отказаться от этого мужчины.

Часть вторая: Перевоплощение

Глава 11

— Я больше не отпущу тебя. Даже если тебе есть, куда идти. Кто бы тебя там ни ждал.

Чувствую твёрдое, жгучее прикосновение жёстких губ к своей ладони. Дамир уверенно ведёт машину между рядами и плавно вписывается в повороты.

А я теперь полностью отдаю отчёт своим действиям.

Моя душа должна быть чистой.

Но утверждать, что «пыльные» мысли никогда не посещали мою безгрешную голову, было бы гнусной ложью.

Я знаю, чего хочу. Я знаю, кого хочу. Я знаю, что больше не отступлю, а трусить мне уже банально поздно. Но вот что делать со своей смелостью и тайными желаниями дальше…

И ещё я уверена, что сегодня лишусь частички себя, потому что оставлю её безвозмездно этому мужчине. И мне неважно, оценит он это или нет.

— Эмма?

— Да?

— Это касается не только утра, — не вижу смысл отвечать на подобное заявление. Точнее, я не знаю, что сказать на фразы о ближайшем будущем. Я останусь с ним настолько, насколько он захочет. И буду надеяться, что на Небе меня не раскусят раньше этого момента.

Его тёмный взгляд сейчас мягок, как бархат, как расплавленный шоколад или блестящая тягучая карамель, которую обязательно нужно попробовать. Хочется купаться и тонуть в этом затягивающем небесном омуте. Дамир научил меня чувствовать вкус жизни.

Он чуть хмурит брови, сталкиваясь с моим замешательством. А мне хочется на мгновение прикрыть глаза и представить, что всё же оно у нас с ним есть. Другое будущее. Такое, где мы вместе. Гуляем, взявшись за руки, а я неукоснительно подпитываюсь его странно знакомой, мощной энергетикой. Как долго я смогу продолжать двойную жизнь?

— Где Ивор?

— На занятиях. Заедем за ним и сразу домой. Все вместе.

Меня не покидает дурное предчувствие, даже несмотря на то, что сердце переполняется восторгом и неизведанным предвкушением. Разберусь с этим позже. Никаких подозрительных сигналов от уже сопровождённых детских душ не поступало, а значит, тревога подкрадывается с другой стороны.

— Эмма! Привет!

— Привет, малыш, — каждый раз, когда его вижу, душа озаряется светом и теплом.

— А меня сегодня похвалили!

— Рассказывай о своих заслугах, — видно, что Дамир очень любит и гордится своим сыном, хоть и ведёт себя с мальчиком довольно строго.

Вечер мы провели в дружной и уже такой привычной компании. Я абсолютно не испытываю неловкости, когда Дамир целомудренно дотрагивается до меня при сыне или целует в щеку. Теперь мне это кажется обычным делом.

Лишь единожды за вечер Дамир позволил себе перешагнуть безгрешную черту. Пока мы были скрыты от любопытных детских глаз на кухне, мужчина мягко пленил мои запястья и завёл их мне за спину, пока я с удовольствием разглядывала расписные узоры на его коже. От кистей до плеч. В моём мире похожие носят все. И здесь такие украшения выбирают лишь некоторые.

Он высвободил правую руку, потянувшись к стакану со льдом. Достав небольшой обжигающий кусочек, Дамир приложил его к моим губам и очень медленно повёл застывшей водой вниз вдоль шеи, оставляя мокрую дорожку.

Я даже не берусь описывать словами весь фейерверк собственных эмоций от его действий.

Заинтересовано рассматриваю его лицо, впиваясь взглядом в каждую суровую черточку красивого лица.

— Ночью ты будешь плавиться от моих прикосновений быстрее, чем кусочек льда. Кажется, я уже жду этого целую вечность.

Дамир забросил в раковину нагло скованную в кубике стихию, освободившейся рукой перехватив стакан со льдом, и, резко прижав меня пахом столу, впился в мои губы.

Ещё секунда и мужчина вскрикивает, словно от боли, ослабляя хватку и отпуская мои руки, а я мгновенно отстраняюсь, с ужасом наблюдая за неуверенно проступающей из кулака кровью.

Дёргаюсь, стараясь вытащить осколки, но мужчина мягко высвобождает свою кисть.

— Ничего страшного, просто чересчур сильно сжал стакан.

Я уже делаю шаг вперёд, чтобы настоять на своём и прочистить рану, но с криком: «Пап, ты чего?!», в кухню вбегает маленький ураган и, замерев, смотрит на кровь.

— Как ты умудрился?

Сын настойчиво тянет на себя отцовскую ладонь, внимательно рассматривает её и, едва касаясь, проводит подушечной пальца сверху.

— Давай помогу?

— Не волнуйся. Я случайно. И я сам рану обработаю.

Ивор застыл на секунду, упрямо продолжая держать отцовскую руку в своих маленьких ладошках.

— Говорю же, всё нормально. Иди лучше со стола убирай, помощник, — замечает отец с улыбкой на лице. — Я просто сжал стакан сильнее, чем он смог выдержать. Это случайность.

Через несколько минут Ивор возвращается со словами: «Давай всё же посмотрю, пап?»

— Да всё там нормально. Вы что, как дети малые? — я в скептически выгибаю одну бровь. Ивор всё же приближается и осторожно берёт уже очищенную от осколков ладонь в свои руки. — Порезов что ли не видели?!

Я пытаюсь хоть как-то незаметно помочь, чтобы рана не вызывала слишком уж большого дискомфорта. Но понимаю, что у меня ничего не выходит. У меня другая специфика, и справиться с взрослым организмом вряд ли получится.

Больше происшествий сегодня не было. Время пролетело незаметно, на улице уже давно потемнело. После ужина, Дамир, проверив, всё ли готово на завтра, отправляет малыша спать и идёт вслед рассказать сказку.

Это так необычно для меня. Проводить время с кем-то. Знать, что тебя ждут и скучают. Желать кому-то спокойной ночи. Чувствовать детские руки на своей шее. Странное ощущение. Настолько приятное и трепетное, насколько и невозможное для меня. Даже несмотря на то, что я сталкиваюсь с детьми почти каждый день.

Вдруг Ивор резко оборачивается и подбегает ко мне, вновь бросившись на шею. Он смотрит на меня умоляющим взглядом.

Я позволяю доверительно прошептать мне на ухо:

— Не уходи сегодня, пожалуйста.

И также тихо ему отвечаю:

— Сегодня останусь.

— Мне тревожно. Обещай быть с нами…

— Не волнуйся, малыш. Я рядом.

Мне боязно сейчас заглядывать ему в глаза. Это далеко не детский, а взрослый взгляд, потому что там, в глубине, слишком много такого, чего в других детях я не вижу и совершенно не чувствую. И объяснить всё это, увы, не в моих силах.

Ребёнок порывисто обнял меня и вернулся к отцу. А я столкнулась с одобрительным прищуром мужских глаз.

За мужчинами плавно закрылась дверь, и я устало откинулась на спинку дивана.

Как много в этом мире того, мимо чего сложно пройти. К примеру, искренние детские улыбки и смех.

Или цветы.

Медленно провожу подушечками пальцев по нежным распустившимся бутонам (которые Дамир, как оказалось, привёз в свой дом специально для меня), впитывая их нежность и гладкость. Эти бесконечно прекрасные и хрупкие создания буквально созданы для того, чтобы радовать глаз и заставлять сердце улыбаться. Они настолько безупречны и идеальны, что хочется подарить им частичку собственной энергии, чтобы они никогда не увядали.

Усилием воли концентрирую своё внимание на белоснежных бутонах, ощущая приливающий мягкий холодок в руке. Это спасёт от гибели, разумеется, ненадолго, но ещё несколько дней жизни цветам обеспечено.

Задумываюсь о том, что здесь много необычного. Восхитительно прекрасного. Такого, чего нет в моём мире.

Интересно, если бы у меня был выбор, хотела бы я здесь жить?

Мужские руки на своих плечах я почувствовала даже раньше, чем Дамир ко мне прикоснулся. Как подобное возможно? Существует ли такая необъяснимая связь?

Его дыхание опалило сначала щёку, потом шею. По спине побежали мурашки, а мужские пальцы уже легко пробежались по ключицам.

Ещё секунда, и я чувствую его горячие губы на своём затылке. Странное дело. От его прикосновений всё также исходит приятный холодок, который я ощущаю отчётливо, и, несмотря ни на что, отзывается во мне приливом тепла к коже.

Я даже не сразу сообразила, что мужчина уже успел поднять меня на руки и теперь молча, уверенным шагом направляется в свою спальню.

В его душе бушует пламя, в этом нет сомнений. Я даже вижу его цвет. А от жадного, голодного взгляда с привычными бархатисто-красными всплесками, которые различаю только я, и вовсе отворачиваюсь, потому что этот омут слишком глубок для меня.

Дамир аккуратно, словно ценную ношу, укладывает меня на ещё застеленную постель, ведя большим пальцем по моему подбородку ниже и ниже, чуть задерживаясь на шее.

— Эмма… — его дыхание вновь опаляет щёку. — Ты даже не представляешь, сколько раз я прокручивал в голове этот момент.

Его шершавая ладонь двинулась ещё ниже. Уже не помню, как я оказалась обнажённой сверху. Плевать. Хочу всегда чувствовать на себе его шершавые ладони и уже такие привычные, чуть холодящие прикосновения, несмотря на всю мужскую горячность.

Наслаждаюсь жгучими запретными ласками, легко подстраиваясь под ритм его ладоней. Упираясь локтями о постель, прогибаюсь в спине, желая лишь одного. Растянуть этот момент как можно дольше.

Мужчина на мгновение отстраняется, одним быстрым рывком стягивает с себя футболку и бросает её в сторону. Вырывает несдержанный короткий стон из моей груди новым прикосновением своего оголённого торса к моему животу.

Запястья Дамира вкруговую забиты татуировками. Тёмными таинственными рисунками, по каждому контуру которых хочется провести пальцем и попробовать на вкус.

Не могу оторвать жадного взгляда от этого человека. Он атлетически сложен. Плоский, твёрдый живот. Рельефные мышцы. Широкий разворот плеч. Набор тату на груди и хищный, голодный, зовущий взгляд.

Я хочу, чтобы он до меня дотронулся. По-настоящему.

Хочу почувствовать его тело своим, слышать его сбивчивое дыхание, тонуть в глубине его глаз, где я уже в который раз успеваю уловить проблески оттенков зарева.

Я готова каждую минуту умирать от его чувственных прикосновений и воскрешаться вновь и вновь жадными поцелуями. И попробовав раз, я уже не могу остановиться. И теперь я не представляю, как мне жить без этого дальше.

Хочется испить его полностью. Но…

Я уверена, мой взгляд страшно растерян, а движения несколько скованны. Потому что я просто не знаю, как вести себя, лишь подстраиваться под мужское тело и наслаждаться вожделенным мгновением нашей будущей близости и единения душ.

Он склоняется надо мной, чуть усиливая давление сверху, заставляя полностью опуститься на кровать.

Его губы легко касаются моих, позволяя мне насладиться неиспытанной ранее нежностью, и одним рывком впиваются в мой рот, не давая ни единой возможности отвернуться или вздохнуть. Даже если он потребует сейчас весь воздух, что есть в моих лёгких, я даже над этим не задумаюсь. Пусть забирает. Пусть забирает всё, потому что кроме ослабленной, измученной его жадными глотками души, на которую он уже предъявил свои права собственника, у меня мало, что осталось.

Его руки медленно исследуют хрупкое тело плавными, сводящими с ума движениями, отключая от моего чувственного восприятия весь остальной мир, оставляя лишь близость и единение наших аур.

Вдруг я отчётливо поняла, что Дамир улыбается. Прямо мне в губы.

Я удивлённо смотрю на него, надеясь, что мой невысказанный вопрос не придётся озвучивать.

Мужчина, чуть отстранившись на расстояние ладони, с полуулыбкой рассматривает мой рот затуманенным взором, в котором, как мне кажется, можно увидеть целый звездопад головокружительных эмоций, попасть в магический водоворот его желаний, рискуя быть унесённой этим бурным ветром навсегда.

— У тебя было немного мужчин, верно, Ангел? — конечно, вряд ли есть необходимость произносить вслух то, что и так открыто читается в моём заворожённом взгляде, но я, тем не менее, отвечаю:

— Верно, — имеет ли это хоть какое-то значение для него? И если нет, зачем он спросил? — Это плохо?

Не хочу думать о том, что у него, очевидно, немалый опыт в общении с противоположным полом. Не хочу думать о его ушедшей жене, к которой, бесспорно, он когда-то прикасался так же, как и ко мне сейчас. Не хочу делить его ни с кем даже мысленно. Отныне он только мой. Даже, если я не знаю, что с этим делать.

— Это даже лучше, чем просто хорошо, — в туманном взгляде словно вспыхнули звезды, ослепив на миг своей яркостью.

Дамир медленно приближает свои губы к моей коже в месте между ключицами, проводит языком вниз и кладёт ладонь мне на живот.

Почему-то непрошеная мысль тревожно бьёт меня по голове именно в эту минуту.

Дамир ведь порезался (практически только что!), и я чувствовала, что рана довольно глубокая, заживать будет долго и болезненно. А перевязки на его руке уже нет. И сейчас он прикасается ко мне так, будто совсем не чувствует дискомфорта.

Я кладу пальцы сверху и мягко отрываю его руку от своей кожи, переворачивая ладонью к моему лицу, ожидая увидеть глубокий порез с запечённой кровью. Но вместо этого вижу лишь невредимую кожу без всяких следов недавнего происшествия.

Я нежно дотрагиваюсь до неё губами, прикрывая глаза и гоня от себя неуместный вопрос как можно дальше.

КАК это возможно?

ОТКУДА взялась сила исцеления?

Дамир аккуратно отнимает руку, чтобы успеть коснуться моих губ подушечкой большого пальца и ведёт вниз, заставляя меня чуть приоткрыть рот.

Я, повинуясь внутреннему зову, провожу по его пальцу языком и слышу хриплый голос:

— Прикуси, — звучит властный, но тихий приказ.

Выполняю немедленно, отчего-то радуясь, что Дамир направляет меня. И берёт на себя инициативу.

Мягко вонзаю зубки в мужскую фалангу, вновь, не удержавшись, провожу по ней языком, втягиваю в себя, немного посасывая.

Дамир крепко обхватывает мой затылок, ощутимо, до боли сжав в кулаке мои волосы.

Я не знаю, как смогу вернуться на Небо. Я не знаю, как смогу отныне уйти от Дамира. Я не знаю, как смогу жить вдали от него и без него, когда ему покажется мало того волшебства, которое сейчас происходит между нами. Я не представляю, как противно мне будет ощущать на себе даже мысленные прикосновения Жана. Я не знаю, как жить после всего этого дальше, потому что ту грань, что я для себя обозначила, я только что перешагнула.

В исступлении прикрываю глаза. Мой мир рушится. Сейчас. В эту секунду. Мне на голову обжигающе падают тлеющие угольки того, что раньше я называла Жизнью.

Моё дыхание давно уже перестало быть размеренным, а кожа впитывает каждое мужское прикосновение, щедро сдобренное привычным холодком с синеватым отливом. Мне кажется, я разбиваюсь о скалы на мельчайшие кусочки, а каждая частичка меня хранит в себе его имя.

Откровенные мужские прикосновения будто поднимают из самых низов давно позабытые воспоминания, словно когда-то мы с ним уже были вместе. Истинная пара. Идеально подходящие друг другу партнёры, которые живут в разных мирах, дышат разным воздухом, но заряжаются одной энергией на двоих.

Я жадно ловлю его дыхание, обнимаю за плечи, чувствуя, что ещё немного и выбраться из омута его затягивающего взора мне точно никогда не удастся. Я останусь вечной пленницей в этом зачарованном озере. Внутри себя чувствую невероятный подъём сил. Прилив энергии настолько велик, что её точно хватило бы на двоих. Подстраиваюсь под темп мужских плавных движений и закрываю глаза, чувствуя, как шершавая ладонь вновь медленно скользит вдоль моего живота до самого низа…

Словно издалека слышу молящий хриплый шёпот:

— Дотронься до меня, Эмма.

Я готова сделать всё, что он скажет. Я готова испить с ним до дна эту чашу душевной близости и единения на двоих. Я готова…

Для меня больше не существует правильного и неправильного. Есть тот, кому я больше не могу противиться. Я всегда считала, что на небесах всё заранее предрешено. Где чьё место. Кто есть кто. И только сейчас отчётливо понимаю. Всё это иллюзия. Мы каждый день, каждую минуту сами рисуем волшебными красками туманные картины собственного мира, раскидывая сверкающую звёздную пыль в безбрежном небе своих таинственных судеб.

И моя безбрежность закончилась на этом человеке. Потому что отныне в нём сосредоточен весь мой мир. В каждом его прикосновении, в каждом вздохе, в каждом взгляде, в частичке его души, которую я обязательно украду и приберегу только для себя. И мне ещё только предстоит научиться с этим жить дальше.

Глава 12

Лежу с открытыми глазами, втягивая в себя воздух, который пахнет моим мужчиной. Ощущаю расслабление всего тела и сладкую негу. И даже задумываться ни о чём не хочется, но…

Внезапно на душе резко тяжелеет. Что-то не так. Что-то необъяснимое. Хоть зрительно всё осталось прежним, внутри меня надёжно укрепляется чувство страха и неуловимых изменений. Не понимаю, с чем это связано.

Проходит ещё две минуты, а паника нарастает, и неизвестно, что происходит. Словно меня обдувает раскалённым шквальным ветром, в то время как я нахожусь к комнате, откуда выкачали весь воздух. И пусть вокруг ничего не поменялось, я знаю, что-то произошло.

Вскоре из душа возвращается Дамир и ложится рядом, впившись в мои губы огненным поцелуем. В его движениях появилась несвойственная ему резкость и властность. Граничащая с жёсткостью.

Он не успел отстраниться, но перестал меня обнимать и прервал поцелуй, положив голову мне на плечо, уткнувшись в шею переносицей. Я ощущаю его слабость. Я чувствую, как изнутри его захлёстывает новая, чужеродная энергия, сливаясь с потоками мужской крови и разливаясь по венам. Неизмеримая сила. Слышу глухой стон и понимаю что Дамир, прижав подбородок к груди и сгорбившись, еле сдерживается, чтобы не закричать, сжав руки в кулаки. Его всего трясет будто в ознобе.

И только сейчас я запоздало понимаю. Ему больно. Больно везде. Нестерпимо.

В ужасе кладу ладонь ему на грудь и ощущаю, как изнутри его, словно вспышками молнии, бьёт дрожь. И я ничем не могу помочь. Потому что вообще не понимаю, что сейчас происходит.

Страх укрывает меня полностью, а голова отказывается ясно мыслить. На глаза выступают непрошеные слёзы.

Что же я наделала…

Пытаюсь слепо идти вперёд во тьме своих мыслей. И вдруг меня осеняет.

Ивор. Только сейчас до меня дошло, что у него способности целителя. И не просто способности. А сила, которой могут обладать только ангелы. Вот почему на ладони Дамира больше нет пореза. Ивор своим прикосновением вылечил рану. Но почему я не почувствовала?

Мысли в полном раздрае. Как же такое возможно?

И пусть в это сложно поверить, в данный момент пятилетний мальчик — моя единственная надежда, что ещё можно всё исправить. Потому что моей энергии, которой я добровольно поделилась с моим мужчиной, исправить хоть что-то уже абсолютно точно не хватит.

Пулей выбегаю из комнаты и на ватных ногах бегу до двери с деревянной табличкой «Посторонним вход запрещён!». Даже не стучусь, заглядываю внутрь и бегло окидываю взглядом пустоту детской. Сдержать разочарованный стон мне никак не удаётся. Далее, сломя голову, несусь вниз по лестнице, и на весь дом выкрикиваю имя мальчика.

Я «облетаю» каждую комнату, заглядываю за каждую дверь. Но кроме тишины и пустоты меня больше ничего не ждёт.

Не понимаю. Он что, спрятался? От чего? Или от кого? И почему не выходит?

Тогда мне на глаза попадается телефон, про который и думать забыла и, не желая сдаваться, я дрожащими пальцами уже нахожу в телефонной книге нужный контакт. Нажимаю на кнопку вызова. Ведь мальчуган даже спит со своим мобильным. Он должен быть при нём!

«Абонент находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните…»

Не позволяя себе сдаться, я набираю его номер вновь и вновь, но бездушный автоматический голос оператора не меняется. Отбрасываю в сторону бесполезный кусок металла, слышу громкий шлепок и звук треснувшего стекла.

Судорожно пытаюсь понять, что вообще происходит и чем я могу помочь Дамиру, пока не случилось страшное.

Решаюсь подняться наверх и отдать ему все свои силы до самой предельной границы. Пусть я буду находиться на грани истощения, но я смогу восстановиться. Даже если это и займёт длительный период.

Голова пульсирует, пальцы дрожат, по спине, медленно раскидывая колкие щупальца страха, ползёт холодок, впиваясь ледяными клинками в самую душу и присосками вытягивая из меня спокойствие и уверенность, которыми я и так не могу сейчас похвастаться.

Устремляюсь наверх, подгоняемая внезапным вскриком Дамира, дотрагиваюсь до ручки, прокручивая в голове даже самые невозможные картины случившегося и толкая дверь вперёд. Замираю на пороге.

Мужчина сидит на полу, расслаблено облокотившись об изножье кровати, подтянув под себя одну ногу, а другую согнув в колене и безразлично облокотившись об неё локтем. Затылком он упирается в кровать, а взгляд его устремлён вниз. Веки полуприкрыты. Напротив него находится зеркало в пол, но он как будто специально туда не смотрит.

Бросаюсь к мужчине вне себя от радости, что его дикая внутренняя агония прекратилась. Приземляюсь на колени, перекрыв ему вид на зеркало, и невесомо дотрагиваюсь до его волос. Тихо зову по имени.

Надеюсь, что с ним всё в порядке. Что же это было? Потоки внутренней энергии? Усиление его мужской ауры? Очевидно, причиной этому стало наше единение.

— Дамир, я так испугалась за тебя! Ты в порядке?

Он подтягивает к себе вторую ногу и упирается в пол обеими руками, как будто готовится к резкому прыжку. Поднимает подбородок и широко распахивает глаза, смотря в упор на меня.

— Да, — звучит резкий ответ.

От увиденного я в бессильном страхе и чувстве какой-то тягучей обречённости отшатываюсь в сторону,как от яростного ожога, больно налетаю на стену и ощутимо прикладываюсь затылком к твёрдой поверхности…

Глава 13

Он, не мигая смотрит на меня, распространяя по моему телу волны дрожи.

Я в ужасе пячусь назад, не представляя, что делать, и благодаря высшего, что Ивора в этот момент нет поблизости.

Мужские глаза налились кровью. И они не просто покраснели, а превратились в суровые, пронзительные глаза верхних существ. Именно так на меня смотрел Жан. С единственным отличием. Зрачок Дамира остался таким же круглым, как и раньше, а у Жана вместо него — тонкая вертикальная полоска.

У меня ещё остались силы, и я смогу легко отсюда перенестись в свой мир. Но я не могу это сделать, потому что теперь не знаю кто (или что?) передо мной. Добро или зло? Человек, бес или неизвестное мне существо с непонятными повадками. Я должна защитить Ивора, если в этом возникнет необходимость. Только вот как мне это сделать? Мои способности под защиту от нападений не рассчитаны.

Мой голос немного дрожит, когда я неуверенным шёпотом произношу:

— Дамир?

— Это я. Не бойся.

Он смотрит на себя в зеркало. Смотрит и остаётся абсолютно спокойным. И я не чувствую от него агрессии или ещё чего-то подобного. Лишь лёгкое замешательство. Но его непоколебимая уверенность и привычное царственное спокойствие остались при нём. Так же, как и жизненная энергия и сильнейшая непробиваемая аура.

Словно во сне я наблюдаю, как он поднимается на ноги и поворачивается ко мне, поднимая ладони вверх в обезоруживающем жесте.

— Я… Я просто одел линзы, — наигранно безразлично пожимает плечами, как будто ничего страшного не произошло.

Маленькая ложь, чтобы не напугать Эмму-человека, которым он меня считает.

Но я настоящая знаю правду.

Голос срывается и предаёт меня. Заслоняю пальцами дрожащие губы и шёпотом возражаю, медленно качая головой.

— Это не линзы, Дамир.

На последнем слове горло схватывает горестный спазм. Дыхание становится рваным.

— Эмма. Это я. Я не причиню тебе вреда.

Чувствую лёгкое, трепетное скольжение по своей щеке. А потом по руке, вниз к самому запястью. И это при том, что Дамир не приблизился ко мне ни на шаг.

В моём взгляде, вероятно, застыл весь ужас того, что я сейчас испытываю, пока мысленно пытаюсь стряхнуть с себя непонятные касания.

Он чуть приподнимает руку, а я опять явственно ощущаю прикосновения уже к подбородку. Всё те же прикосновения, от которых исходит незначительный приятный холодок.

Спокойно… Спокойно…

Теперь становится понятнее.

Ментал. Он превратился в беса-ментала. И хоть я не понимаю, как конкретно это могло произойти, радует уже то, что с подобными ему я встречаюсь ежедневно.

А Дамир, видимо, не ощущает своих способностей. Кажется, он даже не понял, что прикоснулся ко мне. Мысль забегает вперёд и намного обгоняет действие. Ведь мужчина (если это слово ещё применимо к Дамиру) ещё не умеет контролировать свою силу.

Хотя… тот факт, что он не громит и не крушит всё вокруг, уже свидетельствует о многом. Он странным образом держит себя в руках и относительном спокойствии. Просто поразительно. Как будто его это совсем не удивляет.

Я должна как-то объяснить ему… Но как? Как, если у меня нет никаких объяснений, даже самых невозможных.

Пытаюсь говорить уверенно.

— Я знаю, что не причинишь.

— Не зовёшь на помощь, и то хорошо.

Медленно приближаюсь к мужчине (не могу его называть иначе) и не свожу с него внимательного взгляда.

Чувствую себя маленьким затравленным зверьком, находящимся во власти хозяина. Вроде и привыкла, а вроде и хочется убежать, чтобы полностью себя обезопасить.

— Не смотри на меня, как на чудовище, умоляю.

Все уместные слова испаряются между нами, растворяясь, словно в тумане мыльного пузыря.

Он почему-то смотрит на меня с сожалением, каждая истекающая секунда ещё больше запутывает и без того непонятную ситуацию.

Я поравнялась с ним, все ещё заглядывая в красные туманные омуты его глаз, медленно спускаясь взглядом ниже, скользя по его губам, шее, широкому развороту плеч, татуировкам на груди. И понимаю, что я смотрю на него по-новому.

На фоне равномерно переплетающихся узоров начали выступать более темные, раньше терявшиеся в основных дебрях тёмной росписи.

Хитросплетения треугольников и звезд разных размеров. Может зрение и обманывает меня, но раньше я их не замечала.

— Эмма, не смотри на меня так! — он в сердцах отворачивается и отходит к окну, опираясь ладонями о подоконник.

Я отчётливо вижу проступающие на его спине нарисованные резные крылья на фоне потускневших тёмных татуировок. Невероятно!

Снова подхожу к нему и прижимаюсь сбоку. Кладу ладонь на плечо и плавно, успокаивающе веду вдоль его руки вниз, чувствуя, как он потихоньку расслабляется. Опускаю руку прямо к запястью, обхватываю его пальцами и вдруг, услышав нечеловеческий вопль, испуганно подобравшись, отскакиваю в сторону, словно в повторяющемся кошмаре наблюдая, как Дамир вновь согнулся пополам, громко мыча и напряжённо дыша, держится за запястье. Воздух со свистом выходит из напряжённых, раздувшихся ноздрей, а в том самом месте, возле ладони, где я коснулась его, стремительно выходят потоки разноцветной энергии. Я подбегаю к Дамиру, желая хоть как-то облегчить его незавершённое перевоплощение, вобрав в себя хоть какую-то часть тяжёлой, прожигающей изнутри энергии, но меня отшвыривает в сторону с такой силой, что я лечу прямо в находящееся неподалёку зеркало, ощутимо стукнувшись головой. Но боли я даже не чувствую, потому что сердце сжимается от понимания, насколько плохо сейчас Дамиру, как неизвестные силовые потоки впиваются иглами под его кожу, и сосредоточие этой боли — мужское запястье.

Дамир падает на колени, задрав голову вверх, зажимая энергетическую рану второй рукой, и корпусом раскачивается в разные стороны.

Если у него сейчас вырастут рога — я уже ничему не удивлюсь.

Внезапно всё прекратилось так же неожиданно, как и началось. Пробирающая энергия иссякла, оставив после себя светящийся, изредка искрящий дымок, и я тут же спешу к мужчине обратно, уже не опасаясь к нему прикасаться.

— Дамир.

Он никак не реагирует на мой зов. Произношу уже громче.

— Дамир!

Он снова никак не показывает, что слышит меня, и я в испуге начинаю трясти его, что есть сил, пытаясь привести в чувства.

— Очнись, Дамир! Очнись!

Вновь щупальца страха сковывают мой разум, пронзая самое нутро, но я должна хоть что-то сделать! Жёстко схватившись за подбородок, разворачиваю мужчину к себе лицом, а он одним мысленным движением настойчиво, но мягко отстраняет от себя мои руки.

От сердца отлегло. Отлично, значит он в сознании.

— Очень больно?

— Уже нет.

— Что ты чувствуешь?

Он переводит ставший ясным взгляд на меня и спокойно отвечает, словно не было этих волн необъятного ужаса и раскатов силовой энергии.

— Что не могу тебя отпустить.

Мне нестерпимо захотелось прижать свою ладонь туда, где раньше размеренно билось его сердце. Но у нас есть вопросы посерьёзнее. И начать надо с главного.

— Дамир, ты больше не человек.

— Да. Я вижу.

Глава 14

— И чувствую каждую энергетическую волну, что плещется в моём теле.

Я перестала вообще что-либо понимать. Как он может так легко это воспринимать? Для людей мы несуществующая раса. Иллюзия. Сказка. Но он…

И тут моё сознание болезненно царапает странная догадка.

— Дамир, ты помнишь своё детство?

— Нет. Меня нашли полуживым подростком после страшной аварии. Я очень долго приходил в себя и пытался восстановить память. Но тщетно. Моя жизнь оказалась поделена на до и после. Ни родственников, ни друзей, ни документов.

Может ли быть такое, что его душа принадлежала кому-то другому?

Пытаясь сопоставить факты, только что увиденное и мои собственные знания, я уже начала кое-то понимать. Беру запястье Дамира в свои руки и дотрагиваюсь пальцами.

Как я и думала. Медленно играю с контурами отчётливо проступившего рисунка — татуировки, которая раньше были замаскирована в путанице остальных узоров. Это портал.

На всякий случай проверяю — моими усилиями он не работает.

— Дамир. Только не думай, что я сумасшедшая. Это, — киваю на красное изображение, — портал в другой мир.

Мне казалось, он отдёрнет руку и посмотрит на меня, как на умалишённую, но его реакция меня поистине удивила.

— Откуда ты это знаешь?! — его голос сейчас дрогнет от напряжения. Мне необходимо подобрать правильные слова, чтобы сразу всё выяснить.

— Потому что у меня на руке такой же. Вот он, — переворачиваю руку и подношу к его лицу.

— Что? Как?! — мужчина неверяще впивается взглядом в изящное изображение и аккуратно проводит по нему подушечкой большого пальца.

Он поднимает глаза и прожигает меня сверканием цвета зарева.

Не знаю, сколько прошло времени, сколько мы так и стояли, уставившись друг на друга, но Дамир, внимательно рассмотрев мои длинные светлые волосы и кожу белоснежно-сливочного оттенка, наконец-то, произносит.

— Ангел… — удивление на его лице граничит с неверием. — Это просто невероятно. Ты ведь должна быть человеком…

Его слова поставили меня в стопор.

— Что за глупость. Я никогда не была человеком.

— Была, Эмма. Была.

Дамир легко кладёт мою ладонь к себе на оголённую грудь, всю исписанную тёмными чернилами.

— Я — бес, Эмма. Раньше я жил на небе. Был вот таким, как сейчас. И познакомился с девушкой, ради которой оставил свою прошлую жизнь, чтобы быть с ней рядом. И эта девушка — ты.

Мурашки ползут по спине, а руки начинают трястись. Я ничего не понимаю. Совсем ничего.

— Этого не может быть. Это ошибка. Ты, вероятнее всего, просто обознался.

— Я — возможно. Моя энергия — нет. Внутреннее чутьё никогда не ошибается.

Мой мир неостановимо рушится. Я не могу поверить в его слова, но и причины не доверять Дамиру у меня пока не нашлось. Кроме одной.

— Ты ведь сказал, что не помнишь, — не помнит детства! Но его воспоминания, очевидно, просто были слегка затёрты! — Ничего не помнишь…

— Ничего, что было до аварии. И я действительно не помнил. А когда ты дотронулась до моего портала, я думал, меня просто разорвёт на части. Но вместе с неземной энергией вернулась и часть памяти.

В страшном сомнении я отдёргиваю руку и делаю два шага назад. А должны ли у меня вообще быть причины доверять бесу? Теперь я уже совершенно ничего не понимаю.

— Я тебя ошарашил, — какая потрясающая проницательность!

— Я бы сказала иначе. В твои слова невозможно поверить.

— Что ты помнишь о себе? Что знаешь ты о своей жизни?

Этим он зародил сомнение в моей душе. А если я прямо сейчас перемещусь? Меня что-нибудь (или кто-нибудь) сможет остановить? Или догнать? Наверху я точно буду под защитой Мишеля.

— Чего ты хочешь?

Он, видимо, прочитав мои мысли, спокойно произносит:

— Я тебе не враг. Я не враг собственной душе.

— Я ничего не понимаю, Дамир. Как ты можешь быть таким спокойным?

— Два столетия в должности правой руки Высшего не перечеркнёшь несколькими годами управления фирмой.

— Что? Ты был помощником Архангела? Ты вообще меня запутал!

— Я сам не понимаю, Эмма. Выхватил лишь те осколки воспоминаний, которые хлынули с потоком энергии.

Ненавидя себя за собственную слабость, резко произношу.

— Мне нужно вернуться.

Но он тут же вскидывается.

— Во-первых, я не готов тебя отпустить. Где я потом снова тебя найду? Во-вторых. Ты не можешь меня здесь бросить. Я даже не могу вспомнить, как мне трансформироваться. Куда я в таком виде-то пойду?!

— Ты можешь пойти со мной, — этот вариант мне кажется наиболее оптимальным, ведь наверху я буду в большей безопасности. Да и он тоже.

— Эмма, у меня здесь сын. Как я его оставлю? И как я предстану перед ним… таким?

На этот вопрос у меня нет ответа. Так же, как и на другой, такой же важный.

— Ивор тоже необычный мальчик. Он целитель. У него есть сила. И теперь я понимаю, откуда она взялась.

— Глупости! Я за столько лет ничего подобного не замечал.

— А твоя ладонь сама зажила за пару часов? Как считаешь?

Дамир настороженно всматривается в мои глаза, сжимая и разжимая руку в кулак.

— А разве это не ты постаралась?

— Нет.

— Хорошо. Разберёмся позже. Но мне нужно как-то объяснить ему происходящее, я ведь не могу прятаться от ребёнка, — Дамир, нахмурив брови, настороженно устремляет взгляд в сторону двери. — Кстати, где он? Такое чувство, что мы с тобой вдвоём в доме.

— Это я у тебя хотела спросить, — произношу осторожно, чувствуя неладное. Куда малыш мог деться? Его ведь, и правда, нет рядом. Почему я задумалась об этом только сейчас?! — Кажется, его нет дома.

— Не может быть! Он был у себя! В комнате! — мужчина срывается с места, силой мысли со стуком отворяя дверь. — Я лично укрыл его одеялом перед сном!

И быстрыми шагами направляется в комнату сына.

Пусто.

— Ивор!

Дамир, не думая о последствиях, мысленно открывает все двери, что есть в доме, спрыгивая вниз прямо со второго этажа.

— Ииивоор!

Пытаюсь мысленно настроиться на энергию ребёнка, но у меня ничего не выходит. Руки вновь начинают дрожать, но уже от силовых потоков, которые я направляю вперёд. Я вновь и вновь посылаю мысленные сигналы, но ответ не приходит.

И не придёт.

Сжимаю руку в кулак, опасаясь реакции новоиспечённого беса на то, что я ему сейчас скажу. Он может разнести здесь всё в щепки.

— Можешь не звать, Дамир. Его здесь нет.

— Он не мог уйти! — в сторону Дамира лучше и не смотреть. Он чернее тучи, а его аура стремительно тяжелеет. — У нас с ним честные, доверительные отношения. Во всяком случае, были. Он обязательно отпросился бы у меня. Да и на дворе ночь!

Моих слов Дамир не понял. У меня поникли плеч, а горло словно опутало колючей проволокой, потому что я взаправду не знаю, что теперь делать. Где искать малыша. Что вообще происходит и почему.

— Ты не понял меня. Его нет… здесь. В этом мире.

Часть третья: Сражение.

Глава 15

Я буквально кожей ощущаю его злость и растерянность. Наблюдаю, как зрачки беса медленно сужаются и вытягиваются в привычную для его народа форму. Он подозрительно прищуривает глаза.

— А что значит «нет»?

— Его здесь нет, отсутствует его энергия. Полностью.

— Но откуда… Погоди… Ты что, проводник?!

— Да. И к Ивору прикреплена с самого рождения.

— И что?

— И сейчас я его в мире людей не чувствую, — Дамир за секунду меняется в лице, но свои эмоции старается контролировать. Один его внутренний взрыв — и здесь не останется камня на камне.

— А в каком тогда!?

— Пока не могу сказать.

— То есть?!

Подхожу к Дамиру, беру его за руку и уверенно возвращаюсь в спальню. Приближаюсь к зеркалу. Один взмах рукой и стеклянная поверхность пошла крупной рябицей. Ещё секунда и я вижу мглу, а потом очертания отчего-то знакомого помещения. Вместо пола трава и камни. Просторно. Белая мебель. Нависающее звездное небо над головой. Ощущение бесконечности и отсутствия стен. Иллюзия, разумеется, но очень грамотная.

— Ну что? — окликает Дамир в нетерпении. — Видишь хоть что-то?

— Это что-то хоть и смутно, но знакомое. Напоминает кабинет Мишеля. Создавать иллюзии он мастер.

Ещё раз проверяю собственную догадку.

— Да. Он наверху.

— Почему? Как мог там оказаться пятилетний ребёнок?

Дамир начинает одеваться, облачаясь в тонкую толстовку.

— Я не знаю.

— С ним всё в порядке?

— Не могу сказать точно. Но я не чувствую боли или страха. Опасности тоже нет.

— А что ты чувствуешь?

— Он взрослеет, Дамир. И моя связь с ним ослабевает. Я не знаю!

— Ну хоть что-то? Он в безопасности?

— Он растерян, но этот мир его не страшит. Он знаком ему.

— Откуда?

— Он помнит меня с самой первой встречи перед детским распределением.

— И что с того?

— Все забывают, а он — нет.

— Почему?! — Дамир уже полностью одет.

— Если бы я знала. Возможно, часть твоей силы перешла ему. А может, и ментальные способности. Но… он ведь человек. А ты нет. Я не понимаю. Я уже ничего не понимаю…

Мужчина ловит меня за талию и прижимает к себе. Легко дотрагивается до моих губ своими, тихим шёпотом озвучивая свои намерения.

— Если он там — я пойду за ним. И верну сына. Но я не представляю, что мне делать, учитывая, что со своей силой не смогу управляться так же мастерски, как и раньше.

— Часть моей энергии теперь твоя. Она делает тебя сильнее.

Дамир печально на меня смотрит.

— А я наоборот чувствую дикое опустошение, — тяжело вздыхает и тут же усилием воли расправляет плечи. — Надеюсь, чёртов портал работает, — озвучивает он свои мысли, резко и решительно, одним рывком закатывает рукав.

Я приближаюсь и обхватываю обеими руками мужскую талию, не желая никуда отпускать его в одиночестве. Что бы там ни было, а единение наших душ в момент физического наслаждения я совершенно точно чувствовала не одна. И пусть сейчас совсем не до этого, но теперь я явственно ощущаю энергетическую привязку к своему мужчине (или уже пора говорить — к бесу?), даже попытаться разорвать которую будет крайне болезненно. Только думаю об этом — и уже чувствую себя обесточенными фонарём на отшибе.

— Я с тобой, — дотрагиваюсь до собственного портала.

Прижимаюсь головой к его груди и чувствую такие привычные, завихристые потоки тёплого воздуха.

Глава 16

ДАМИР

Я медленно проваливаюсь в холодную пустоту и морозную неизвестность, колкими ледяными стрелами впивающуюся в мою кожу. Резко начинает болеть голова. Ядовитые иглы нещадно колят и испытывают на прочность, впиваются в моё осознание, затмевая всё то, что складно покоилось в отголосках памяти, воскрешая руины давно забытой жизни.

Я вспоминаю (вернее чувствую), что переход отнимает значительную часть энергии, которую позже ещё нужно восстановить. Насколько же сильна Эмма, ведь она может осуществлять несколько таких переходов в короткие промежутки времени. И сейчас я чувствую неосознанную подпитку от неё. По этому поводу я крайне переживаю, потому что ещё не вспомнил, как правильно распоряжаться потоками энергии, и забрать у моего ангела больше, чем это необходимо, я бы не хотел.

Энергия, которая наполняет меня до кончиков пальцев, воспринимается, как родная. Течёт по венам, медленно растворяясь в крови. Достаточно слабая, по сравнению со старыми временами, но всё же бесовская.

Ещё только лишь вполне невинно прикоснувшись к ней, я уже чувствовал небывалый прилив сил. Но в момент нашего с ней сегодняшнего безусловного единения, на грани с острым человеческим наслаждением, в памяти стали неконтролируемо всплывать картины мира, которые по всем моим представлениям существовать не могли. В тот момент я понял, что осознаю мир не так как раньше. Теперь я чувствую его более ярко, воспринимаю всё во много раз острее, а кончики пальцев щекочет дрожащий холодок. Мозг был одурманен близостью ангела, и полностью воспринять все проплывающие мимо картины сразу я не смог. Некоторое время мне понадобилось понять, что мир вокруг меня сейчас и мир, который окружал меня всего минуты три назад — это два разных мира. Как будто я всю осознанную жизнь играл роль в черно-белом кино, а теперь сменили декорации, и всё наполнилось красками и звуками. Мне казалось, что я могу потрогать энергию на кончиках своих пальцах, утрамбовать её в подобие снежка и бросаться слепленными энергетическими шариками.

Я смотрел на собственное отражение в душевой, и лишь одна мысль настойчиво стучалась изнутри о мою черепную коробку.

Я ВЕРНУЛСЯ.

Стараюсь сконцентрироваться на существующей реальности, но отток силы оставляет после себя неприятную слабость во всём теле.

И только руки Эммы, крепко сжимающие мой торс, посылают волны спокойствия и уверенности. Она для меня, как маяк в темноте.

Она одна была моей путеводной звездой всё время, прожитое человеком. Но даже инстинктивные позывы со временем гасли. И я всё равно сбился с пути поиска моей души, не сумев правильно отыскать свою половину.

В первый раз с Эммой мы встретились случайно. На земле. Как сейчас перед глазами проплывают воспоминания нашей встречи и колосятся своим теплом. Главное — больше мне её не потерять.

Я увидел её в свете ночного фонаря. До сих пор не пойму, чем эта золотоволосая девушка привлекла моё внимание. У неё была очень слабая, начинающая угасать энергия. Ей угрожала опасность в лице мимо проходившего подвыпившего мужчины, и я опутал её своей аурой, проводив до дома. На земле я был редким гостем, но тот день отложился на самом дне омута памяти, словно выжег в моём нутре свои очертания.

Я принял человеческий облик, изменив цвет глаз, и убрал мерцание кожи.

Уже у самого её дома я вышел из тени, материализовавшись из ниоткуда, позволив себе лишь короткую реплику:

— Хочу проводить тебя.

Почему-то захотелось, чтобы она меня заметила. И она увидела.

На моё утверждение она ответила отказом. Мне это было безразлично, потому что я уже сделал то, что намеревался. Хоть она об этом даже не догадывалась.

Несколько последующих дней я незримо сопровождал её, когда мне выпадала такая возможность, намеренно возвращаясь в нижний мир именно из-за неё. С каждым разом я обнаруживал себя раньше, чем в предыдущий, хоть мы и едва ли обменивались парой фраз. И каждый день я обещал себе, что наша очередная встреча станет последней.

В один из похожих дней я уже ждал её на прежнем месте, но так, чтобы она могла меня заметить. Хоть и держался на привычном расстоянии.

И она меня заметила. Подошла сама. Окликнула, чуть приблизившись, осмелилась укоротить дистанцию.

— Сегодня тоже хочешь проводить?

— Хочу, — неожиданно мне на нос с неба упала капля, словно заставляя одуматься, пока ещё не поздно, но я не внял предупреждению небес.

— Скоро пойдёт дождь.

— Не растаю.

— Проверим? — этот прямой, бесхитростный вопрос опалил меня своей мягкостью и добродушием, заставляя забыть, что таким, как я, с людьми общаться запрещено.

Но девушка настолько нежно и тепло мне улыбалась, что я не смог сказать самому себе «нет». И пошёл с ней рядом, когда она выдвинулась в дорогу.

Я не знал, что ей сказать. Ей не нужно было знать обо мне абсолютно ничего. Даже имени. Но душу отравляла сама мысль, что я так и останусь для неё никем.

— Как зовут-то тебя, охранник? — я смотрел на неё и не мог оторвать взгляд. Она чистая и светлая душа. Словно неземная.

У меня было две секунды, чтобы принять решение. Исчезнуть после этого дня навсегда, и больше никогда не сомневаться в правильности собственного выбора. Или потихоньку начать обнажать собственную душу… перед обычным человеком.

Я никогда не верил в крепость пар. В существование каких-то чувств. Для меня всегда существовало только единение энергии. Потому что это увеличивает внутренние резервы каждого существа из созданной пары. Но для меня поделиться с кем-то своими и без того неслабыми энергетическими запасами было чем-то возмутительным. Так же, как и принять чужие силовые потоки. Полнейшая глупость. Мне никогда никто не был нужен. Я всегда чувствовал себя цельным. Если не сказать — выше других на голову. И любая посторонняя энергия всегда мою воспринималась, как инородная.

Но находясь рядом с ней, я вдруг отчётливо осознал. Мой голод выражается в абсолютно непривычной форме. Всё это явилось мне таким откровением, что отказаться от девушки я не смог, с тех пор наведываясь в нижний мир каждый день.

Я действительно не верил в чувства. До того, как встретил её.

Душа моя разрывалась на части. Я не мог ничего рассказать о себе половинке своей души. Потому что другой мир это не просто слова. Каждая фигура, оказавшись в иной реальности, окажется недееспособной. Но я и не мог оборвать тонкую нить, которая с тех пор намертво привязала меня к земной женщине. Я сам не понимал, как такое возможно, но мне казалось, что вдали от неё мои силы стали угасать. И что делать с этим, я не знал.

Тем более что я регулировал силу подчинённых мне бесов, контролируя их баланс с ангелами в поднебесной. И хоть дьявола не существует, если бы я сам мог выбрать себе звучное звание, то я бы, пожалуй, выбрал именно это, даже несмотря на то, что обязан был подчиняться силе Мишеля — Архангела, который уже несколько веков являлся бессменным правителем в Поднебесной. На моё место всегда были претенденты. Те, которых я вмиг ставил на место. Всегда. Серьёзного противника я встретил лишь единожды. Его сила была примерно равной моей. Мне лично никакие сражения были не нужны, всё же я предпочитал всегда жить в мире и равновесии, но он заставил меня доказать, что я достоин своего места предводителя. И я доказывал. И не раз.

А когда я встретил её, то понял, что ничего этого мне не надо. Я готов оставить все свои силы и передать управление другому, если это позволит мне переместиться и жить в другом мире. Рядом с моей половинкой. Потому что если не это, то в чём тогда смысл жизни?

Так я понял, что слияние душ не сказки и не легенды прошлого. Просто кому-то дано это прочувствовать, а кому-то нет.

Но кто же мог знать, что чувства бывают такими? Необъяснимыми. Вопреки всему.

Я помню, что сказал ей, когда впервые ощутил вкус её тела, коснувшись к её трепетной, лёгкой энергии.

— Ты моя. И никто никогда нас не разлучит.

И только я один понимал, чего может мне стоить данное обещание.

При первом же физическом контакте я всё же осознанно поделился с ней своей силой, потому что по-другому просто не бывает, и она, очевидно, сохранив и преобразовав мои способности, позже каким-то чудом попала на Небо. Оставшись вне зоны доступа для меня. Ждущего её внизу. Отказавшегося от привычной жизни и уже навсегда сменившего обличие на человеческое.

Поверженный мной бес узнал о том, что на землю я не всегда возвращаюсь по поручению местра, а делаю это для тайных встреч с земным осколком собственной души.

И меня поставили перед выбором. Которого у меня, по сути дела, если уже смотреть правде в глаза, не было.

Я ушёл безропотно. Ушёл к ней. Без возражений и сожалений. Добровольно сложив свои полномочия. Ушёл, даже не зная, смогу ли отыскать её в чужом для меня мире.

Она, существовавшая лишь где-то в тихом шёпоте едва различимых голосов и интуитивной устремлённости, была для меня маяком в реке человеческих жизней и неизвестно куда текущих дней, в глубине которых я потерял истинный смысл. Слепо. Бессознательно. Я сам не знал, к чему тянулся, так ничего и не найдя.

Только сейчас я понимаю, что неосознанно искал именно её всё это время. Ведь память моя осталась подчинена оковам мироздания и спрятана глубоко во мне, поэтому я не знал, куда направлялся. И, ошибочно приняв за истинную любовь человеческую потребность любить и принадлежать кому-то, прибился к чужому берегу. Моя жена была замечательным человеком, но отношения наши после свадьбы расклеились, словно потрёпанные временем и многочисленными дорогами кроссовки. Её скоропостижный уход из жизни потряс меня до глубины души. У неё, как и у меня, не было ни родных, ни близких. И я снова остался один. Почти. Вдовец с малышом на руках. Малышом, которого полюбил больше жизни. И который теперь где-то далёко от меня. В совершенно чужом для него мире. И как теперь во всем этом разобраться, я сам не понимаю.

Бесом я был уверен, что оставляю небеса и прежнюю жизнь, уходя к человеку, и интуитивно искал именно женщину. Но, как оказалось, искать было некого. Она почему-то попала в Поднебесную, и её душа перестала слать мне сигналы, предоставив болтаться на волнах нежеланной свободы и туманного нескончаемого одиночества.

— Дамир. Ты как? — крепко держу в ладони хрупкую руку Эммы. Даже её голос придаёт мне силы. Даже её присутствие заряжает меня сильнее любого отдыха или источника энергии. Теперь я явственно отдаю себе отчёт, что нерушимая связь между душами существует и проходит сквозь время и миры. Родные души чувствуют друг друга на расстоянии.

Я словно вновь начинаю дышать. Мне кажется, энергия приветствует меня даже на кончике носа. Кто бы мог подумать?

В доказательство своих слов одной силой сознания, не касаясь физически, убираю ей за ухо выбившуюся прядь волос. Энергия распирает меня изнутри. Бодрая. Живая. Но теперь находится под моим строгим контролем. И пусть я забыл об этом мире на несколько лет, здесь даже запах родной и привычный.

— Не волнуйся. Со мной всё в порядке. А когда ты рядом, я чувствую себя на вершине миров, — кладу ладонь на талию и притягиваю ангела к себе. Целую в губы. Всего одно мгновение, но в этом поцелуе моя жизнь. Если мне и позволено быть слабим, то только рядом с ней. Я готов быть для неё вечным защитником и опорой. Отказаться я от неё точно не смогу. Если уж не забыл на протяжении стольких лет, подсознательно разыскивая её повсюду.

Ну вот. Я вернулся.

Мысленно говорю сам себе. Но захочу ли тут остаться?

— Каков твой план?

Отхожу от Эммы на пару шагов, чтобы попробовать что-то почувствовать самому. Но вместо этого я фокусирую взгляд на её волосах, которые остались всё такими же длинными, но теперь они мало того, что платинового оттенка, так ещё и имеют голубой отблеск. Мысленно улыбаюсь. Так вот, как она выглядит без трансформации.

А вслух коротко отвечаю:

— Какой план? Действуем по обстоятельствам. Ты его чувствуешь?

— Да. Он здесь. И с ним всё в порядке.

— Где его искать?

— Дамир. Нам нужно к местру. В любом случае. Он единственный, кто может хоть что-то объяснить.

— Веди!

— Ты слаб после перехода, — она берёт мою руку в свою и проводит ладонью сверху, желая влить и передать часть своей энергии мне.

Я резко вырываю запястье и целую Эмму в висок. Родную душу. Провожу рукой по её светлым волосам.

— Не надо. Лучше пусть будет у тебя.

Мы добрались до здания, где можно найти верховного правителя. Как же здесь тихо. Умиротворение прямо засасывает.

Уже собираюсь шагнуть на священную землю, но меня цепляет присутствие чьей-то энергии. Я бы даже сказал, меня грубо схватили за руку. Мысленно.

— Дамир?

Оборачиваюсь и вижу своё отражение в огненных глазах бывшего соратника. Герд.

— Это я.

— Ты вернулся? Но мы думали…

— Неважно. Теперь я здесь. Кто нынче главный?

Герд твёрдо смотрит в мои глаза, но с ответом не спешит. И тут я всё понимаю. Чтоб ему сгореть поскорее! Добился же своего, баран!

— Жан?

Бес, от которого за версту чувствуется внутренняя рассудительная и спокойная энергетика, согласно прикрывает глаза и распахивает вновь. Он у нас небоевой.

— Он занял твоё место, как только ты исчез.

— Кто бы сомневался…

— Ты обрёл своего ангела? — Герд потрясённо уставился на Эмму.

— Да. За ним и ходил.

— Это же Эмма! Она ведь была здесь всегда.

— К сожалению, нет.

— Но я думал, они с Жаном! — ЧТО?!

Какого…?

Перевожу вмиг рассвирепевший взгляд на Эмму. Жду вразумительного ответа. И не дожидаюсь, потому что ангел только лишь отрицательно качает головой и пожимает плечами.

— Что будешь делать? — на всякий случай уточняет бес.

— Я ищу сына, Герд. Это первоочередная цель.

— Сына? — мой собеседник ошарашенно моргает. Да. У таких, как мы, детей не бывает, но ведь не объяснять сейчас.

Хотя с другой стороны… Герд может и знать что-то, что мне ещё пригодится.

— Да. Он с нижнего мира. Пропал сегодня. Я должен его вернуть.

— Дамир. Мы ждём смену власти. Со дня на день. Может начаться неразбериха и конфликты. Поэтому ищи быстрее. Поговаривают, что новый Архангел уже прибыл.

— Спасибо за информацию, — бес пожимает плечами, словно говоря: «Чем могу…». — И Герд. Если что, меня всё ещё нет…

В знак согласия он уважительно склоняет голову перед бывшим предводителем.

А мы с Эммой двигаемся дальше.

Она дотрагивается до портала пальцами, заявляя местру о своём приходе.

И смотрит на меня.

— Он ждёт. Идём.

Как только мы проходим в давно позабытое мною помещение, захлопывая за собой дверь, я вспоминаю ощущение ненастоящей бесконечности и простора этого места. Именно отсюда я попал на землю… Вспомнил.

Над нами вдруг эхом раздаётся, отражаясь от невидимых стен, голос высшего.

— Невероятно. Дамир!

Глава 17

Через секунду бородатый старик предстаёт перед нами. Я помню его совершенно другим. Высоким. Статным. Блондином с широким разворотом плеч. Пронзительным взглядом на всегда спокойном лице.

А теперь он превратился в сгорбленного, дряхлого старца с морщинистым лицом и потускневшими ногтями на кривых пальцах.

— Мишель! Что с вами? — Эмма не удерживается и подбегает к нему, желая поддержать. Старик настолько неуверенно держится на ногах — того и гляди, дрожащие конечности ослушаются и не удержат его.

— Я угасаю. Мне осталось жить совсем недолго.

— Вы дождались своего приемника?

— Дождался. Он отдыхает после вливаний. Я передал ему свою энергию, оставив себе лишь малость, чтобы не сгореть сразу. На случай, если ему ещё понадобится моя помощь.

Он смотрит на меня в упор.

— Что? Не понравилось на земле, раз ты решил вернуться?

— Хуже. Моя душа почему-то оказалась не на земле, а на небе, — и демонстративно дотрагиваюсь до руки Эммы.

— Эмма?

— Да, — отвечаю резко. Уверен, старик прекрасно всё понимает. И много чего ещё знает. Оочень много…

Мишель правил ещё задолго до моего появления в нашем верхнем мире.

Когда-то я был его правой рукой, которая управляла бесами. И когда я принял решение покинуть этот мир, я пришёл за помощью именно к нему.

— Она оказалась на небе, а я искал её внизу. И никогда бы не нашёл, если бы не случайная встреча.

— Очевидно, не такая уж и случайная. Я вижу, ваши души вновь нашли друг друга в могучем, подлинном слиянии. Вы долго шли навстречу друг другу. Кто бы мог подумать…

Эмма подаётся вперёд, тихонько замечая:

— Я ничего не понимаю, местр.

Мишель вроде бы невзначай бросает на меня вопросительный взгляд, а я, в свою очередь, едва заметно киваю головой, подтверждая, что ей можно рассказать. И высший начинает:

— Очень давно ты была человеком. Когда твоя душа ещё не прибыла к нам, Эмма, Дамир был лидером местных бесов, которые находились в его подчинении и под его защитой, контролировал их силу, энергию, способности и их применение. Обучал и давал возможность расширять границы своих возможностей, о которых нам до сих пор известно немногое.

Его слова звучат фоно в моём осознании. Смена власти. Это невероятно. Не каждому суждено присутствовать при этом.

— В какой-то момент повелитель бесов пришёл ко мне и заявил, что он повстречал родственную душу на земле, а его собственная — теперь является неполноценной. И что с некоторых пор он чувствует, как энергия его тухнет, силы истощаются, оставляя лишь пустую оболочку. На восстановление уходит чудовищно много времени. Его соперник об этом узнал, и теперь постарается сделать всё, чтобы Дамира поскорее не стало.

Первый раз слушаю рассказ о своей жизни из чьих-то уст. Эмма, кажется, вообще дышать перестала.

— Он пришёл вовремя. Тогда я понял, что если потянуть время, то Дамир окончательно сгорит. Намного раньше отведённого ему срока. Я поставил его перед очевидным выбором. Оставаться без тебя здесь он не захотел и не смог. И я отправил его вниз. К родной душе, без которой, как оказалось, на небе ему не выжить.

Мишель тяжело вздыхает и переступает с ноги на ногу. Кажется, ему тяжело даже просто стоять.

— Я не мог проверить, как он устроился на новом месте, потому что не знал, где его искать и как его душа поведёт себя внизу. Выживет ли он. Найдёт ли свою вторую половину, вновь слившись с ней душами. Но на земле свои правила, как впрочем, и везде. Теперь я вижу, поиски Дамира оказались безуспешными. И я только сейчас припоминаю, что ты появилась среди нас почти сразу, после «внезапного» исчезновения Дамира. Раньше я как-то я не придал этому значения. А сейчас очевидно, что внизу что-то с тобой случилось, и ты в силу своих душевных качеств появилась у нас. У тебя оказались редкие способности. Я сам тебя обучал направлять энергию, хранить и временно приумножать её. Видеть картины другого мира и справляться с многочисленными переходами. Потому что сразу понял, ты — проводник в другой мир. Какая-то необъяснимая связь с человеческим миром надёжно тебя удерживала. Тебе всегда было необходимо странствовать меж двумя нашими реальностями. И теперь я понял, что это, оказывается, за связь.

Архангел ненадолго замолчал, очевидно, разглядывая наши сплетающиеся ауры.

— Сейчас ваши силы бушуют в ваших сердцах. Но на расстоянии они слабели и тускнели. Поэтому вы потеряли друг друга.

Местр замолчал, перевёл взгляд на меня и проницательно уточнил:

— Что же ждало тебя внизу, Дамир?

— Проснулся я с разбитой головой, словно от долгого сна. Как мне сказали, после аварии. Без документов. Без единой возможности выяснить, кто же я такой. Словно я вообще никто и меня не существует. При мне были лишь мои многочисленные, загадочные росписи на теле и руках и страшная потеря памяти. Но я научился с этим жить и стремиться вверх. Позже, всё как у людей. Планы. Работа. Семья. Я встретил женщину. И она родила мне ребёнка. Рядом со мной она пробыла недолго. Когда сын родился, я будто бы почувствовал крохотный кусочек родной энергии, которая была способна наполнить меня частично.

— Твоя спрятанная сила, очевидно, почувствовала что-то родное, потому что Эмма стала приходить к малышу. И чувствовал ты именно её. Удивительно. Как много ещё неизведанного остаётся в наших мирах…

Он переводит потрясённый взгляд с меня на Эмму и на наши скрещенные руки.

— Я поистине удивлён, это правда. Обычно души так рвутся навстречу друг другу, что всегда находят. Но я ещё никогда не сталкивался, чтобы это происходило с находящимися в разных мирах осколками.

Мишель кладёт свою морщинистую, худую руку на наши переплетённые пальцы и впивается в моё лицо осторожным, хищным взглядом. Взглядом охотника, стерегущего свою добычу.

— Дамир, твоя сила теперь поделена на двоих. Выслушай. Считается, что после душевной близости сила беса крепнет. Но на самом деле всё происходит наоборот. Ты слабеешь, потому что часть тебя теперь неотрывна от твоего ангела. Эмма хранит эту частичку и умеет преумножать твою же энергию, отдавая её тебе обратно, когда в этом возникает необходимость. Просто так ты её заполучить не сможешь. И запомни. Навсегда. В наполненный сосуд не помешается больше, чем уже есть.

— Я учту, Мишель. Но сейчас это меня мало интересует. И пришёл я за другим.

— Ты ведь вернулся, — старик не задумываясь перебивает, отнимая у меня возможность продолжить. — Как ты стал собой?

Тут в разговор вступила Эмма.

— Это произошло после нашего воссоединения. Он стал таким. И портал прояснился на его руке.

— Отныне он таким и останется. И, судя по всему, вместе вы будете долго. Намного дольше уже потерянных лет.

— Но, местр, — Эмма никак не найдёт ответов на все интересующие её вопросы. — Если никому не известно об истинном разделении энергии после слияния… Откуда же это известно вам? Неужели эти знания передаются от правителя к правителю?

Мишель лишь хрипло рассмеялся в ответ.

— Я попал сюда ребёнком, Эмма. Взрослел и набирался опыта. Получал новые знания. Сам. Потому что предыдущий правитель совершенно точно не мог ими похвастаться. Он сумел передать мне лишь жалкое подобие от возможной силы истинного Архангела, той самой, что крепла во мне день ото дня, заставляя чувствовать себя всемогущим. Но потом я встретил своего ангела.

Я слушаю его речь с яростным нетерпением. Мне вообще уже плевать на всё, что он говорит. Но Эмма, кажется, ловит каждое слово правителя.

— Да. Наши с ней души оказались такими же родными, как и ваши. А к тому моменту моя сила превосходила многих.

Я уже открываю рот, чтобы пресечь этот поток совершенно лишних сейчас фраз, но Мишель, как ни в чём ни бывало, продолжает.

— Мы скрывались. Я боялся дотрагиваться до неё, потому что думал, что столкновение с моей энергией станет для ангела непосильной задачей. А потом меня ждала первая попытка переворота и смены власти. И я решил, что мою энергию всё же необходимо укрепить слиянием. Каково же было моё удивление, когда моя энергия, вместо того, чтобы окрепнуть, словно отполовинилась. Если не сказать больше. Её выпили до дна. Пытался восстановиться я очень долго. Она стала моим хранителем. Но сгорела раньше меня. Намного. Потому что только Архангелы проживают века. Но теперь пришло и моё время.

— Местр, — грубо на выдохе вмешиваюсь в монотонные объяснения высшего. — Пока оно ещё не закончилось. Прошу. Помогите мне отыскать сына. Эмма чувствует его здесь.

— Сына? — старик лукаво уставился на меня.

— Да. Он пропал сегодня утром.

— Ещё вчера Ивор, — услышав имя мальчика, местр едва заметно улыбнулся, но я обратил на это внимание, — мне говорил, что ему очень тревожно.

Мишель медленно отводит в сторону ставший отстранённым взгляд.

— Мне нужно его найти и вернуть домой!

— Это уже вряд ли получится, — последовал неожиданный ответ.

— Почему? Вы же всё ещё здесь! Вы можете помочь! Как вообще такое могло случиться?

— Потому что, как я уже сказал, он отдыхает после недавних вливаний.

Я словно пропустил удар в голову. Серьёзный. Сокрушительный. Жёсткий и прицельный удар. Мои глаза расширились от невозможного предположения, а сердце ритмично забилось о грудную клетку. Я в неконтролируемом порыве сжал кулаки. Нет! Нет! Нет!

— Как это? — кажется, Эмма всё ещё не поняла.

— Очень просто. Он ваш будущий правитель, — последовал тихий ответ. — И забрать мальчика вы не сможете.

— Где мой ребёнок? — произношу воинственно, совершая угрожающий шаг вперёд. Но старику, видимо, всё равно.

— Он уже не человек, Дамир. Он переродился. И стал Архангелом.

— Но как такое возможно?!

— Потому что это не твой сын, — чувствую, как помимо моих кулаков напряглась ещё и челюсть. Рука Эммы в успокаивающем жесте легла мне на плечо. — А мой, — старик сдержанно цедит слова. — И я его уже не отдам.

Глава 18

Ладонь ангела скользит по моему плечу. Эмма возмущённо произносит:

— Это невозможно. Это обычный мальчик. Он сам выбрал Дамира и его покойную жену, местр. Я ведь лично распределяла и отправляла его.

Старик лишь спокойно качает головой.

— И совсем ничего необычного не помнишь? Ничего такого, чем бы этот мальчик отличался от остальных?

Ответом становится молчание.

Нет! Не может этого быть! Сначала рухнул мой первый привычный мир, а теперь, прямо на моих глазах, рассыпается прахом и второй!

Я уже несдержанно повышаю тон.

— Я не верю! Он обычный ребёнок! Он этого ничего не умеет!

Волны бешенной, неподконтрольно-агрессивной энергии стали переполнять меня. Я сейчас разнесу здесь всё. Хоть и разносить вроде нечего. Трава да камни. Да иллюзорное небо над головой. Всё здесь одна сплошная иллюзия!

— Дамир, — Эмма берёт меня за руку и подносит к моему носу мою собственную ладонь. — Пореза нет. Это Ивор его вылечил.

— Да не может этого быть! Не может! Как ты не понимаешь!

— Может. Он целитель, нравится тебе это или нет.

— Как и я, — сухо замечает угасающий Архангел, который несколько столетий бессменно руководил нашим миром.

— Какой целитель?! Вы даже себя исцелить не можете! Ваша сила всегда была в другом, — говорю очень враждебно, потому что сдерживаться уже выше моих сил. Я сына никому не отдам!

— Кроме меня о моей настоящей силе мало кому известно. Я нарочно развивал её во многих направлениях. Но исцеление — природный дар, о котором не знает никто. А то, что себе не могу помочь, — он равнодушно пожимает плечами. — Ты прав. Моё время пришло. И даже таким, как я, закономерное угасание не подвластно. Ничто не вечно, Дамир. Ни в этом мире. Ни в любом другом.

— Мишель. Вы такой же ангел, как и я, — Эмма всё ещё пытается докопаться до сути. — Только сильнее и могущественнее. У вас ведь тоже не может быть детей.

— Об этом тоже никто не знает. Но от истинного союза родных душ случается зарождение новой на Небе.

Я не могу похвастаться слишком уж терпеливым нравом, поэтому не выдерживаю и в сердцах мысленно хватаю старика за иссохшее запястье, стараясь причинить минимальное количество боли.

— Если он ваш сын. Я тогда кто?!

— Ты его вырастил. И был рядом в самый сложный период. И тут решать только тебе, кто ты для него. Но кто он — уже давно решено.

— Ну надо же. Как много новостей. И всего за один разговор, — этот голос до сих пор выжженным рубцом горит на оголённом участке моей памяти. Эмма вздрагивает. — Какая трогательная встреча, — глаза Жана горят неподдельным воодушевлением и азартом, но в голосе столько стали, что можно порезаться об этот клинок даже на расстоянии, — Д-А-М-И-И-И-Р!

Глава 19

Руку старца я отпускаю немедленно и делаю шаг вперёд, чтобы закрыть собой остальных.

— Мало того, что присвоил себе моего ангела, так ещё и решил посадить властвовать своё отродье… Зря вернулся, Дамир, теперь ты никто, — странно, как это я его не почувствовал. Даже на расстоянии бьюсь о его свирепую неудержимость. Я уверен, он не посчитается ни с чем.

Нужно ожидать нападения.

На старика мне уже плевать. Но я должен защитить Эмму. И сына. Он где-то здесь. Зде-е-е-есь… Но где же?!

Силой мысли отталкиваю Эмму от себя ещё дальше, искренне надеясь, что её не зацепит первой сокрушительной волной ненависти Жана. А ещё — что в этот раз я сумею выстоять. Инстинкт подсказывает, что моя победа давно не является такой уж безоговорочной.

Вновь перевожу взгляд на бывшего подчинённого. Его глаза, как раскалённые угли. Обжигают ненавистью и почти светятся внутренней силой и одержимостью. Раньше он никогда не мог выйти из наших поединков победителем. Но теперь… теперь он стал чрезвычайно силён.

Странное дело. Жан всегда претендовал на то, что принадлежало мне.

— Если бы знал, что ты сумеешь вернуться, я бы перекрыл тебе дыхание ещё на земле, отыскав среди миллионов, — низкий голос скрежещет по моим натянутым нервам. — А я всего-то лишь подстроил несчастный случай твоей половине, чтобы ты заблудился без своего маяка и не смог отыскать дорогу назад. Так и сгнили бы в своей любимой земле. Оба.

Что? Так значит вот, что произошло с Эммой, когда она была человеком. Он подстроил несчастный случай! Убийца!

— Знал бы, что ты его часть, — Жан разъярённо смотрит на моего ангела, натыкаясь свирепой волной на мой неосязаемый, но крепкий щит, — я бы…

Старик храбро выступает вперёд. Он всё-таки очень мудрый. Теперь, если Жан решит атаковать нас, а я не успею среагировать вовремя, что, скорее всего, и произойдёт, вся сила и несокрушимая мощь предводителя бесов придётся на дряхлого старичка. Который добровольно примет удар на себя и которого скоро и так здесь не будет.

— Ты бы ничего ей не смог сделать, Жан. Даже если бы знал, что частичка души Дамира теперь живет рядом с тобой. Все ангелы под моей защитой.

В глазах противника я успеваю заметить безумный блеск и вовремя концентрирую свою энергию.

— Зато сейчас сделаю, — угрожающе шипит Жан. — И убью его отродье ещё до того, как он займёт место правителя!

Эффектной силовой волной нас троих сбивает с ног, и мы все одновременно падаем на колени.

В голову мне ударяет тяжёлый адреналин, гася отголоски разума, оставляя внутри меня лишь жестокость, неистовство, свирепость и желание крови.

Всё вокруг меня меркнет, а внимание уже полностью сосредоточено на сопернике. Как в старые добрые времена, когда я лично обучал новоиспеченного беса одному из самых сложных искусств — искусству ментального сражения.

Одной рукой вновь ставлю защитный щит перед Эммой со старцем. Вторую волну, сотрясающую этот безразмерный зал, посылаю на Жана, который безропотно отбивает её. В голове словно стучат молоточки. Сила сознания находится в ещё большем напряжении, чем моё тело.

Я, пытаясь предугадать действия беса, раз за разом отбиваю невидимые удары, которые иногда всё же достигают своей цели, ведь он действует двумя руками, а мне есть, кого защищать. Виски вибрируют, всё вокруг я слышу с каким-то потусторонним грохотом, словно со стороны, полностью концентрируясь на сопернике. Скорость наших ментальных движений возрастает, Жан лишь отплёвывается от моих нападений.

Щёку уже нестерпимо жжёт. И колено болит. Очень. Кажется, вся площадь этого места сотрясается под мощью наших энергий. Столкновение за столкновением. Удар за ударом. Атака за атакой. Расстояние между нами понемногу сокращается, и я вижу перекошенное от злости лицо своего бывшего воина, замечая, как бьёт кровь в его виски, а на губах расцветает дикая улыбка. Иногда мне кажется, что я замечаю вспышки огня, которые, наверное, просто являются игрой моего перетруженного с непривычки подсознания.

Чтобы отбивать сильные, многочисленные и чётко направленные удары Жана, похожие на отточенные движения острых клинков, мне приходится призывать на помощь все свои внутренние резервы.

И я с ужасом понимаю.

Сил недостаточно.

Отнимаю руку, защищающую Эмму с правителем, и направляю в сторону оппонента двойные удары, вкладывая в них как можно больше силы. Лоб Жана уже расцарапан, губа кровоточит, а одно, как всегда оголённое, плечо явно прилично пострадало. Но его сила меньше не становится. Он, словно в агонии, посылает все новые и новые молнии в мою сторону, и я передвигаюсь ровными движениями в бок, намереваясь застать его врасплох. Мои удары не срабатывают, так как я хочу. В конце концов, сражаться его учил я сам. И учил очень хорошо. А совершенствовал своё умение Жан самостоятельно.

Мои выпады, неожиданные удары и тактику он знает издавна. А новые развивал уже без меня.

Мышцы мои начинают дрожать. Я всё чаще бью мимо цели. Всё сливается и кружится в моей голове, но я чётко иду напролом, отбивая невероятный силы удары. Энергия уже нуждается в подпитке, а силы — в отдыхе. Если я проиграю, он убьёт Ивора. И Эмму. Нет сомнений. Он найдёт их и на земле, и на небе. Так сильно он хочет избавиться от меня в борьбе за место, которое мне и даром не нужно, что готов загубить души невинных.

Всё… Руки слабеют. Сознание затуманивается.

Он сильнее.

Мой энергии уже не хватает. Хлесткие удары наносят всё больший урон, и моя аура редеет.

— Папа!

Из-за спины Жана появляется родное лицо. Бес вероломно посылает от себя круговую волну, которую я, разумеется, успеваю отбить только в одном месте. И Ивор падает.

Внутри меня поднимает голову раненный хищник и воет от беспомощности. Даже если бы я хотел приблизиться к сыну, забрать его и отнести сторону, подальше от хлёстких, энергетических ударов, Жан мне этого точно не позволит.

Вдруг отчётливо вижу, что соперник в исступлении прищуривает глаза и снова пытается послать круговую волну. Я, предугадывая крутой манёвр, вновь снимаю щит, успеваю дотянуться и разорвать нечеловеческую силу в нескольких местах. И хоть, разумеется, отрикошетило в меня самого, больше никого не задело.

Противник, замахнувшись рукой, в прыжке посылает зигзагообразные силовые волны, которые бьют не только физически, но ещё и немного притормаживают реакцию того, в кого-то они попали, с грохотом приземляется на пол, опуская ладони в разрушительном ударе, сокрушая все вокруг. Задрожал даже раскаляющийся от нашей битвы воздух.

Внезапно я чувствую слабость в ногах и то, как нежная рука, неся в себе спасительное огненное тепло, скользит от моего плеча до запястья и сжимает мою ладонь.

Внутри меня словно загорелся пожар. Пальцы рук дрожат и не подчиняются мне аж несколько секунд, ноги словно обжигает огнём. И внутри разливается новая сила. Моя собственная, смешанная с силой Эммы. Голова кружится, все свои усилия направляю на то, чтобы Жан не смог пробить мою защиту ни на нас с Эммой, ни на Иворе, и, соответственно, напасть сейчас не могу. Но хуже всего, что защита тускнеет.

Сознание не работает и затуманивается. После любого силового влияния нужна перезагрузка, пусть хоть несколько секунд, но у меня их просто нет. Краем глаза замечаю, что Эмма покачнулась на ослабевших ногах и начала оседать.

Тяжёлый и резкий смех Жана сотрясает поле боя.

— Где же твоя хваленая энергия, силач? Даже воссоединившись с ангелом, ты самый недостойный противник, который у меня когда-либо был.

Наши с ним энергии всегда воспринимали друг друга слишком враждебно, но что поделать, я должен был научить его развивать свою силу. И научил. На свою голову.

Вполоборота разворачиваюсь. Понимаю, что без сознания уже лежат все, кроме нас с Жаном.

Бес, воспользовавшись секундной заминкой, хватает меня за горло и сжимает его так, что дыхание начинает меня подводить, а жар от его руки вот-вот расплавит мне кожу.

— Что тебе нужно? — говорить сейчас крайне тяжело, ещё мгновение, и противник меня точно задушит. — Спокойно не живётся?

— Ты занимал своё место не по праву. Оно должно было быть моим, — с чего это интересно? Своими умениями он обязал мне. Пусть не целиком и полностью, но я научил его многому. А теперь расплачиваюсь не только я.

— Сейчас оно твоё. Мне на него плевать. Я пришёл за сыном, — голос предательски хрипит, а слабость уже распространяется по телу вместе с обесточенной кровью. — И ушёл бы обратно.

— Ваш Архангел сгорел, даже кучки пепла не осталось, — он снова безумно смеётся, а я пытаясь скосить глаза в сторону, понимаю, что Мишеля больше с нами нет. — Кто же твою душу отправит в другой мир кроме меня? — его ментальная хватка крепка, а сам он медленно приближается ко мне. — Никто! Ты уж прости, старик, но только отдельно от тела.

Кажется, его сила настолько велика, что он не справляется и не может держать её под контролем. А его собственная энергия разрушает его изнутри оплавляющими волнами. Другого объяснения я не вижу. Его разум слишком слаб для такой всепоглощающей энергии. Дурак. Силу нельзя развивать отдельно от своего разума. Они должны работать, как одно целое.

Ощущение жжения на горле становится нестерпимым, мне кажется, ещё немного т Жан подпалит мне глотку.

Рука болит неимоверно от его прямых попаданий.

А соперник лишь играючи подхватывает меня в воздух. Хоть я и сопротивляюсь из последних сил, противник, используя широкий замах, откидывают меня в сторону, нестерпимо ударяя по спине вдогонку. Чувствую какую-то горячую жидкость на своём плече и понимаю, что Жан ещё и бросил в меня чем-то острым. И теперь, очевидно, во мне зияет кровоточащая рана… Ощущаю себя попавшим в ловушку слабаком. Я не могу защитить свою семью… Тюфяк.

Начинаю задыхаться и понимаю, что уже не успеваю за своим сознанием, сила, переданная Эммой, вытекает вместе с кровью, а я ничего не могу сделать.

Неужели он победит…

Усилием воли концентрируюсь и пытаюсь собрать жалкие остатки своей энергии. Резко отбиваю очередной удар, но теперь организм использует свои резервы не по назначению, а стараясь забить дыры в моём ослабевшем организме.

Из последних сил создаю защиту по своей стороне и слышу справа от себя какое-то копошение. Что же ещё придумал этот чёрт?!

Пытаюсь подсобраться и быть готовым к наступлению с обеих сторон, но тут же понимаю, что это не враг. Это Ивор. Он едва заметно пробирается ко мне между осколками и завалами. Дотрагивается до меня, и я тут же чувствую резкое тепло, которое начинает набирать температуру. И вот мне уже кажется, что сейчас я стану счастливым обладателем нового ожога, но внезапно вся боль пропадает, как будто её и не было, уступая место лишь свежим приливам тёплой энергии, которую мне успела передать Эмма.

Семья, оказывается, самая великая сила. И она тоже защищает меня.

Я в растерянности смотрю на сына целое мгновение и отгоняю от себя абсолютно непрошеную мысль.

Как же это могло получиться? Это же мой сын, мой Ивор…

— Пап, нет времени сейчас. Давай! Ну давай же!

Всё происходит в доли секунды.

Выхожу из транса как раз вовремя. И успеваю перехватить направленный на меня уничтожающий луч, отбивая его обратно со свежими силами, посылая в ответ новую атаку и ряд многочисленных силовых потоков. Жан, разумеется, отбивает их, но они успевают его задеть. Такого он от меня не ожидал.

Он призывает свою энергию и бьёт в ответ.

Наши силовые лучи скрещиваются, и каждый из нас максимально концентрирует свою энергию, чтобы смять своего соперника, а сверху добавить ещё более сильную разрушительную волну. Стиснув зубы, ментально давлю на своего соперника. Вижу его перекошенное от усилий лицо. С распухшими венами, искажённое злобой и каким-то безумием. Глаза блестят, а всегда вертикальный зрачок теперь занял собой всё пространство, затмив чёрной бездонной мглой такие обычные, свойственные нам оттенки горящего зарева. И тут я явственно ощущаю, что зверь поддаётся, он прогибается! Мигом посылаю тяжёлый, колющий разряд вкруговую, от которого Жан не успевает отвернуться, и бес, чуть покачнувшись, заваливается на бок. А наши с ним скрестившиеся энергии разбиваются на тысячи осколков и по инерции отскакивают прямо в него. Противник, удивлённо вскидывая брови и поднимая руки вверх в желании послать новую волну, к которой я теперь всегда буду готов, падает на спину и чувствует горячую волну новой обрушенной на него силы. Его аура становится почти прозрачной. Он слабеет. Силы оставляют его, а воздуха уже не хватает. Но мне и этого мало. Совершаю последний, контрольный удар в голову, чтобы сознание Жана больше никогда о себе не напомнило…

Глава 20

Не мигая, наблюдаю за огнём. Чувствую внутри себя такую силу, такую умиротворённую энергию, что, кажется, у меня получится даже пёрышко мысленно сдуть. Или раскидать армию бесов одной ударной волной. Смогу горы свернуть. Это дарит невероятное спокойствие и безмятежность. Напряжение уже освободило моё тело.

Рядом сидит Эмма, так же, как и я, с непроницаемым лицом созерцая, как горит огонь. Она тоже уже успела восстановиться.

Мишеля больше нет. Он просто растворился в слабых воздушных потоках, не сохранив после себя никакого напоминания. Почти никого.

С Жаном тоже теперь всё ясно. Его могущество вышло из-под контроля. Он пошёл на убийство, переступив через законы миров, и его сила стала высасывать его же энергию, часто переставая слушаться и подчиняться воле своего хранителя.

Я устало прикрываю глаза, пытаясь размышлять.

О случившемся. О себе. Об этом мире. Обо всем…

В душе играет медленная, расслабляющая мелодия. Кажется, я снова сбился с пути. Опять моя до чёртиков, до последних шестерёнок отлаженная жизнь круто меняет своё течение.

Моей руки дотрагивается Эмма. Открываю глаза и чувствую сладкую дрожь.

Она моё продолжение. Сказать, что я её люблю — и это будет обман. Потому что я не знаю, что такое любовь. Но моё чувство не похоже ни на что. Полная сознательная зависимость. Она та часть меня, которая хранит мою силу. Которая чувствует меня, как себя. Которая смотрит на меня так, словно кроме нас больше нет никого вокруг. Которая будет только со мной, иного я ей не позволю. Та, которая поднимается и медленно обходит моё кресло. Встаёт за моей спиной. Которая мягко поглаживает чернильные росписи на моих плечах. А от её прикосновения я вновь чувствую едва уловимый холодок…

Ивор вылечил мои раны. Все.

Теперь он здешний правитель. Он — местр. Всевышний.

Отныне для всех он — Архангел Ивор. Но только не для меня, даже если моему сыну суждено остаться здесь.

Но я здесь жить не хочу. Пусть на земле я проживу намного меньше лет. Пусть вся моя сила вновь будет заперта внутри, и вряд ли я когда-то снова ею воспользуюсь. Это уже неважно. Мне посчастливилось побывать в двух мирах. Насладиться обеими жизнями. Но сейчас мой выбор очевиден.

Мне не нужна эта сила. Я больше не хочу никем командовать. Я хочу быть частью другой жизни. Той, где много красок. Где жива природа. Где слышно дыхание ветра. Где морские волны бьются о скалы, отзываясь музыкой в моей душе. Где каждое утро начинается восходом солнца, обещая новый день. Где после наступления ночи я восстанавливаю свои силы не потому, что у меня их кто-то отнял или я отдал их «добровольно», потому что должен был. А потому что это и есть настоящая жизнь. Я хочу чувствовать запах свободы. Наслаждаться красотой своего мира. И пусть отрезок моей жизни уже наполовину прожит. Пусть будет так. Мой ангел со мной. Она меня никогда не оставит. Я знаю.

Но здесь мне больше делать нечего.

— Дамир? — звук моего загрубелого имени любовно ласкает уже напряжённый слух мягким голосом.

— Я не хочу здесь жить… — понятия не имею, как она воспримет всё то, что я должен ей сказать. — Этот мир давно уже стал для меня чужим. Я стремился на землю к тебе, стараясь отыскать среди бесчисленного количества чужеродных энергий. Я проникся новой жизнью. Но благодаря Жану, тебя там не стало. Мой зов оставался без ответа. Я потерялся. И прибился к чужому берегу. Прости за это.

Мне кажется, я смотрю в пустоту. В один день всё так изменилось, что уже и сам не знаю, кто я теперь.

Ангел вновь огибает моё кресло и становится рядом. Дотягиваясь руками до моей талии, она, не отрываясь, смотрит на меня. Её ровное дыхание придаёт мне уверенности.

— В этом нет твоей вины. Что ты чувствуешь сейчас?

— Растерянность. Я знаю, ты тоже привыкла к своей новой жизни. Жизни наверху.

— Я не привыкла. Я всего лишь забыла прежнюю.

Жёстко смотрю в её глаза цвета неба, пытаясь понять, о чём она думает. И увидеть её истинную реакцию.

— А если я напомню?

— Нет.

— Нет? — разочарованно чеканю.

— Я хочу, чтобы ты научил меня жить заново.

Снова прикрываю глаза. На этот раз от нахлынувших эмоций, которые мягкими движениями будоражат мою силу. Словно капля, упав в воду, распространяет вокруг круги.

— Но ты не сможешь забрать сына, Дамир. Он изначально был предназначен этому миру.

Неотрывно смотрю ей в глаза, чувствуя, как многогранные омуты затягивают меня в свою глубину, заставляя утопать в мягкой нежности.

— Я не верю. До сих пор не верю. Он всего лишь маленький мальчик… — горестно качаю головой.

— Маленький мальчик с силой, которой больше в этом мире не обладает никто. Маленький мальчик с грузом знаний и ответственности, переданной бывшим правителем. Ты должен это принять, Дамир. Его место теперь здесь.

— Но как я могу от него отказаться? Он ведь мой сын. Мой, понимаешь?

— В этом я ничем не смогу тебе помочь. Смириться и отпустить его ты должен сам.

Эмма поднимается с колен и вновь занимает своё место, а я провожаю её глазами.

— Даже если ты решишь остаться здесь, — она вновь внимательно смотрит на огонь, вслушиваясь в грустный треск, — как раньше уже не будет.

Я отворачиваюсь от неё, сначала чувствуя родную энергию, и только потом уже замечая приближающегося сына. Внутри он теперь другой. Безграничной силы всевышний. Местр.

Ивор, приблизившись, погладил Эмму по голове, не отрывая взгляда от моего лица. Что он там видит? И что сам чувствует? Насколько он повзрослел за один день? Насколько тяжёлый груз отныне ему придётся нести на своих плечах?

Сын удивляет меня неожиданным ответом.

— Очень тяжёлый. Очень, — он убирает руки в карманы и смело смотрит на ангела.

— Оставь нас, пожалуйста, — даже одна эта фраза говорит мне о том, что передо мной уже не ребёнок. Он так никогда раньше не выражался.

За Эммой тихо закрывается дверь, и мы остаёмся с Ивором наедине.

— Ты умеешь читать мысли?

— Умею. Мишель передал мне эту способность.

— Но как?

— Он сказал, что родные души имеют такую возможность.

— Родные… — это слово режет по живому где-то глубоко внутри. — Удивительно. Все пять лет я считал, что кроме меня, у тебя больше нет родных. А теперь получается, что я тебе никто.

— Не говори так. Ты всегда останешься для меня самым родным.

Он мысленно дотрагивается до моего плеча. С ума сойти. Он ещё и ментал.

— Ты теперь, очевидно, знаешь и умеешь больше, чем я.

— Намного больше, пап.

— Почему же ты не помог мне с Жаном, если ты теперь всемогущий?

— Мишель передал мне часть своих навыков, знаний и мудрость. Но не силы внутренней энергии. Её мне придётся наращивать самостоятельно. Против Жана я бы не выстоял.

Вглядываюсь в эти глаза, которые освещали мне путь последние годы.

— Что намерен делать? — задаю первый отстранённый вопрос, который мне пришёл в голову.

— Сначала нужно успокоить всех недовольных.

— Это слова истинного правителя, Ивор. Предназначенного этому миру.

Передо мной стоит мой сын. Внешностью совсем ещё ребёнок. Но внутри него мудрость длиною в несколько жизней.

А из моей собственной ему суждено исчезнуть навсегда.

Из ниоткуда в моей голове берётся мысль, что нужно встать. Как только я это делаю, сын тут же прижимается ко мне.

— Ты мог бы занять своё прежнее место, пап.

Я мысленно, но твёрдо произношу: «Нет».

«Хорошо», — влетает в мой мозг ответная фраза. И я чувствую, что улыбаюсь. Он достоин. Действительно достоин этой безраздельной власти. Я уверен.

— Я возвращаюсь вниз, сын. Эмма остаётся со мной.

— Я уже знаю. Когда хотите оставить этот мир?

— Как можно быстрее. Скажи только. Я буду тебя помнить?

— Нет, не будешь.

Я отвожу взгляд в сторону, потому что привычных твёрдости и решительности там не осталось. Ну невозможно добровольно отказаться от своего ребёнка! Не бывает такого!

— Но зато тебя всегда буду помнить я. Пусть и никогда уже не стану прежним.

Я даже уже и не сосчитаю, сколько мне лет, потому что дни в наших мирах протекают по-разному. Но с высоты двух своих прожитых жизней я могу дать один очень дельный совет стоящему передо мной истинному правителю.

— Выбирай себе достойных и верных соратников, Ивор.

— Я постараюсь, пап. Я постараюсь.

Смотрю на него, пытаясь запомнить каждую чёрточку его лица. Заранее зная, что мне этого не дано. К сожалению.

ЭПИЛОГ

ИВОР

Привычно тренируюсь и равномерно распределяю энергетические потоки по своему расслабленному телу, чувствуя тёплые волны и характеризующиеся лёгким покалыванием оттоки сил. Иногда мне кажется, что я уже достиг высшей ступени в искусстве владения собственным телом и разумом, но искать гармонию между ними приходится постоянно.

Я уже во много раз приумножил мощь, добровольно переданную мне когда-то. Это было очень давно. Мишель разом раскрыл передо мной многие тайны. Поведал об устройстве миров и таинстве распределения энергии, предостерегая о всевозможных опасностях, которые меня обязательно будут ожидать в будущем.

Но самые ценные слова я всё же услышал не от старика.

«Выбирай себе достойных и верных соратников, Ивор».

Пожалуй, лучшего совета дать невозможно.

Сколько лет должно пройти, чтобы осознать простые истины, одинаковые во всех мирах?

Я не знаю. Наверное, много. Намного больше тех, что я уже живу и правлю в верхнем мире.

Отец…

Как сейчас помню родной взгляд, скользящий по моему лицу. Папа мысленно дотрагивался до моей кожи, словно пытался высечь в памяти мой образ, отпечатать его в собственном сознании, потому что память — штука крайне ненадёжная.

Я всегда старался следовать одному из главных советов в моей жизни.

За прошедшее время я непозволительно часто мысленно возвращался в тот самый день, когда пограничная черта между нашими мирами разделила нас, оставив родных людей по разные стороны.

Я не виню отца за его выбор. Даже несмотря на то, что мне бы искренне хотелось, чтобы он был другим.

Сейчас прошло уже много лет, и отец с Эммой, должно быть, навсегда покинули нижний мир, но для меня они навсегда останутся живыми и молодыми. Такими, какими я видел их в последний раз здесь.

Я помню всё. До последнего взгляда и вздоха. Всё, что происходило со мной в ТОТ САМЫЙ день.

Как я проснулся ночь от ощущения бесконечного падения. Как передо мной предстал незнакомый седовласый старик, ошарашив меня ответами на мои невысказанные вопросы, коих тогда в моей голове был целый рой.

Как кончики моих пальцев впервые начало покалывать от неведомых мне сил и жечь запястья и затылок.

Как с приоткрытым ртом я сидел и слушал повествование о верхнем мире, в котором находился, который отныне я должен защищать и которым буду управлять.

Как я неожиданно уснул, а когда проснулся, всё вокруг меня сотрясалось от яростного сражения, в котором умирал мой родной отец…

Как я стоял перед самым близким для меня человеком и, несмотря на страх, груз ответственности на плечах и неверие в собственные силы, я настойчиво и упорно мысленно внушал папе не делать глупостей и, отметая в сторону все лишние сомнения, возвращаться вместе со своей второй половиной в мир, который стал ему домом.

Как я с грустью смотрел им вслед, навсегда запоминая яркость и внутреннее свечение родных душ. Их силу и привязанность друг к другу.

Я провожал их слабыми переливами собственной энергии едва уловимым мерцанием. В тот момент я запоминал их тепло и очертания навечно.

Я провожал их души навсегда. Уже тогда я понимал, что мы вряд ли когда-то увидимся вновь. Потому что они свой выбор сделали, пусть и при моём непосредственном участии. А я сделал всё возможное, чтобы этот выбор принёс им счастье и безбрежную радость ещё много лет.

Я провожал их души навсегда, немного щурясь от яркого света новой, уже тогда зародившейся внутри бывшего ангела верхнего мира жизни. Той самой жизни, к которой стремится каждая одинокая душа.

И я искренне надеюсь, что все прожитые годы они были счастливы. Потому что ничто в этом мире не вечно. Всему рано или поздно приходит конец. И то, как мы его встретим — с высоко поднятой, гордо посаженной головой или с затравленным, потускневшим взглядом — только наш осознанный выбор.


Оглавление

  • ПРОВОЖАЯ ДУШИ Марика Крамор
  •   Часть первая: Встреча
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  •     Глава 7
  •     Глава 8
  •     Глава 9
  •     Глава 10
  •   Часть вторая: Перевоплощение
  •     Глава 11
  •     Глава 12
  •     Глава 13
  •     Глава 14
  •   Часть третья: Сражение.
  •     Глава 15
  •     Глава 16
  •     Глава 17
  •     Глава 18
  •     Глава 19
  •     Глава 20
  •   ЭПИЛОГ