История охоты [Алеся Ли] (fb2) читать онлайн

Вместо предисловия

Прогулка в лесу

«Я люблю лес. Только в лесу чувствуешь себя свободной. Можно бежать, куда глаза глядят долго-долго, валятся на траве, грызть корни и ловить зубами бабочек. В лесу очень много бабочек и других насекомых. А еще много запахов. И постоянно кажется, что за тобой кто-то следит из-за кустов. Это страшно, но мама рядом и я прижимаюсь носом к ее теплому боку…»

…из сочинения

ученицы 3 «А» класса,

Лоран Эрглис

Когда началась эта история, мне исполнился двадцать один год. Но в глубине души стеснительно улыбалась миру все та же маленькая девочка, смело сдающая странное сочинение.

Вот так бесхитростно, не веря в то, что этот мир, такой чудесный и большой, может обидеть, отнять что-то, или разрушить мечту, я ухитрилась дожить до своего первого совершеннолетия!

Вы спросите как? Точно не знаю.

Возможно, секрет в том, что я любила его, и он, этот мир, жалея наивную девочку, отвечал взаимностью, отводя до времени тучи, неумолимо скапливающиеся над моей непутевой головой.

Вместе с неприятностями, хлынувшими, как дождь в ненастную погоду, и началась эта история.

Часть первая

Литовский акцент против бубнового валeта

Глава 1

Любопытство не порок, а форма склероза.

Человек подозрительно быстро забывает,

что это не его дело

Я

2010 г.

Каждый день со дня переезда в Б. я устраиваю себе маленькую прогулку. Лапы мягко ступают по чахлой траве, уши напряженно ловят каждый шорох. Мне нравится здесь, на окраине города. Наш дом самый крайний, и прямо за забором начинается лесок, в котором уже давно ничего крупнее белок не водится. Но все равно, приходится быть осторожной: когда моя нахальная остроухая морда появляется на тропинке, человек – враг.

Один раз, я об этом забыла. Увлеклась немного, терзая зубами торчащий из земли корень и не заметила, как на поляну вышли двое. Бежать было поздно. Оставалось только стоять на месте и ругать себя за глупость.

– Смотри, какая собака! – восторженно заявил один. Я настороженно прислушалась.

– Да, необычная, – сдержанно отозвался второй.

Вот придурки! Я искренне порадовалась такому повороту событий.

Одним из «придурков» оказался Вик, мой одноклассник. Его благородный профиль и мягкий акцент производил в нашей школе настоящий фурор. Да чего врать-то, он даже мне смог ненадолго вернуть интерес к жизни, не говоря уже о прочих девицах всех возрастов и увлечений. Они готовы были в огонь и в воду, косметики извели… хватило бы здание школы заново оштукатурить – и все без толку: парень не торопился вывесить белый флаг и обратить на кого-нибудь свое внимание.

– Иди сюда, – позвал Вик и протянул ко мне руку, вырывая из размышлений.

Я, искренне веселясь, сделала пару шагов к нему, потом резко отскочила, немного подумала – и начала активно вилять хвостом. Волку это делать трудно, но раз уж изображаю собаку, надо стараться.

Одноклассник медленно подошел и опустился на корточки. Поднес ладонь к моему носу, потом потрепал за ухом, погладил по спине. Я попыталась игриво цапнуть его за пальцы, за что тут же получила по носу.

– Видишь, нет ошейника. Интересно, у нее хозяин есть? – поинтересовался Вик.

– Не знаю. Может, стоит в питомник отвести? По повадкам – домашняя.

Я раздраженно посмотрела на незнакомого умника, чуть отодвигаясь, чтобы в любой момент иметь возможность сорваться с места.

– Думаю, не стоит. Я ее не в первый раз здесь вижу, посмотри, какая она ухоженная. Наверное, живет недалеко, вот хозяева ее гулять и отпускают, – мягко возразил Вик.

– Шею надо мылить таким хозяевам! Выпускать здоровенную зверюгу без ошейника и намордника гулять непонятно где… А вдруг, она кого покусает?!

Тебя! И прямо сейчас!

Последняя фраза Вика меня насторожила. Если видел он, могли и другие, а вдруг, среди них найдется тот, кто в состоянии отличить собаку от волка?!

Нужно было что-то придумать. В оборотней люди, может, и не верят, зато в волков очень даже. Решение пришло само по себе, простое как и все гениальное.

Я купила ошейник. Окрас у меня серенький, невзрачный, а заметив подобное украшение, никто и приглядываться не станет. Собака, как собака: помесь непонятного кого, непонятно с кем.

Лизнув Вика на прощание, я решительно потрусила домой хвастаться идеей. Жалко в стае засмеют за такой элемент безопасности.

Уже позднее я заметила на той самой полянке сооружение, отдаленно напоминающее скамейку – Вик частенько читал там что-то, а я валялась рядом, позволяя чесать себя за ушами.

Он, кстати, очень удивился, когда увидел меня на следующий день в лесу в розовом дорогущем ошейнике. Полчаса выбирала в зоомагазине. Как вспомню – смеяться тянет.

«Какая у вас собака?»

«Большая такая, на волка похожа»

«Овчарка? Или, может быть, финский шпиц?»

«Не совсем…»

«У вас, наверно… мешанец?»

Да кто тут дворняга?! Мой род ведет свою историю еще со времен Полоцкого княжества! Почти тысяча лет истории семьи! Это вам не шутки! Я чистокровный Волк-оборотнень!…

«Именно… Мне нравиться вон тот, со стразиками…»

Обернувшись, я выскакивала из дома в одно и то же время. Волчице нравилось гадать, что Вик принесет на следующую встречу.

Куриные кости? Звенящий шарик? Ту смешную резиновую птицу? (когда появляется хвост, вкусы тоже меняются). Быть оборотнем, это все равно, что завести собаку, не покидая собственных мозгов. Вот представьте: есть Вы, и есть еще тоже Вы, но не знакомая с понятиями «этикет» и «поведение в общественном месте». Вторая Вы просто не понимает, почему нельзя рычать на учителя математики, пить из лужи и кусать друга за ухо. Это я к чему: если ваша вторая половина погуляла, сыта и довольна жизнью, она тихонько спит и не мешает вам жить. Но стоит хоть чуть-чуть расстроиться – она тут как тут: заглядывает в душу, сочувствует, хотя очень часто не понимает, в чем дело. А порой даже пытается взять ситуацию в лапы и разрулить по собственному усмотрению. Тогда вообще бывает весело… окружающим.

Чтобы такое происходило как можно реже существует контроль. Мы с детства учимся давать волю своей второй половине ровно на столько, чтобы всегда оставаться главными в паре.

Вы вот только представьте: годами(!) уживаться с такой же особой, как Вы сами… Скучно не бывает.

А Вик, что странно для человека, нравился нам обеим. И не в качестве обеда.

Жаль, что он он не оборотень и никогда не узнает, как я в действительности к нему отношусь.

Глава 2

Весна в этом году наступила рано. Местами еще лежал снег, в переулках завывал по-зимнему холодный ветер, но яростную атаку солнечных лучей на замерзший серый город было уже не остановить.

Я сидела на кривенькой скамейке школьного стадиона с самым мрачным выражением лица. Мне было скучно: в этой школе, которая ничем не напоминала ту, где учились мои друзья, в этом городе, что за три года так и не стал мне родным; в мире людей, где в совсем нет места, таким как я.

Одолевала тоска: по прежнему образу жизни, по миру этикета и древних традиций, по той неповторимой атмосфере старины и величия, казавшейся здесь, в школьном дворе, какой-то нереальной и даже сказочной.

Я хотела домой…

– Лона! – возле скамейки, переминаясь с ноги на ногу, стоял Вик. Я улыбнулась, кивком предлагая ему присесть рядом.

Веселый ветерок гонял воду в луже, забавно сминая наши отражения.

– Я принес тебе энциклопедию. Взял для доклада в библиотеке. Ее в читальном зале не было. Тысячу лет никто не брал! Пришлось самому искать в архиве, – пожаловался одноклассник, увлеченно роясь в сумке.

Виктор сидел со мной за одной партой, джентельменски таскал учебники, равнодушно давал списывать, подносил сумку под недовольными взглядами других парней и относился ко мне скорее как к другу, чем к привлекательной девушке.

Архивом, к слову, гордо называлась пыльная комнатушка в подвале. Я послушно удостоила уважительным взглядом кладезь ценной информации.

– Ты бы лучше цветы принес, – посоветовал печально знакомый голос, беспардонно вклиниваясь в чужую беседу. – Подкатывать с пыльным кирпичом к девушке, за которой бегает треть школы – гиблое дело.

– Не треть, а ровно половина, – педантично поправила я, не оборачиваясь. Этот голос я ни с чем не спутаю. Он мне в кошмарах снится.

Майк. Мое «фамильное проклятие».

Вик неодобрительно посмотрел куда-то мне за спину.

– Пойдем, Лона. Я провожу тебя домой, заодно «кирпич» поднесу, он тяжелый, – решительно произнес он.

Мои натянутые отношения с Майком ни для кого не были тайной. Больше скажу, о них только ленивый в школе не судачил. Особенно язвительные личности утверждали: если мы вдруг покинем это достойное учебное заведение, всем остальным станет просто незачем туда приходить.

Знакомы мы были… всегда и никогда не испытывали от этого особого восторга. Родители, его и мои, были свято убеждены, что если заставить нас проводить чуть больше времени вместе, мы обязательно подружимся. Вот только время шло, а этого так и не случилось.

– Неужели?! Вы меня бросаете? – «проклятие» неспешно обогнуло скамейку. – Оставь надежды, друг, этот айсберг способен потопить целый лайнер воздыхателей.

– И когда это мы стали друзьями? – хмуро уточнил Виктор, проигнорировав все остальное.

Майк пожал плечами и присел на свободный край скамейки.

– Ты вполне можешь им стать, если сейчас отсюда испаришься.

– И не подумаю, – вызывающе отозвался Виктор, поднимаясь.

Майк сдернул с носа очки – стекла хищно блеснули на солнце. Глаза у него были удивительные: необычного яркого изумрудного оттенка, в обрамлении по-девичьи длинных ресниц… но вот взгляд из-под светлой челки совсем не такой привлекательный – оценивающий и тяжелый.

– Не напрягайся, думать – дано не всем, для этого мозги иметь надо, – хмыкнул он.

– Это Майк о своем, о сокровенном, – срезала я, предостерегающе взглянув на Виктора. Только драки тут не хватало. Тем более, что против «проклятия» у Вика нет ни малейшего шанса.

– Тебе что-то от меня нужно?

А еще Майк имел привычку голливудским жестом отбрасывать с лица растрепаные, как из рекламы шампуня, светлые волосы, чем бесил меня необычайно! У прочих же девиц, этот самый жест почему-то вызывал невозможный восторг. С безнадежно влюбленными в него идиотками Майк управлялся виртуозно. Поразбивать столько сердец и систематически уходить от возмездия – это настоящий талант.

Словно зная, о чем я думаю, Майк философски пожал плечами и откинулся на спинку. Скамейка пошатнулась, но устояла.

Мы с Виком поспешно вскочили на ноги.

– Тебе что-то нужно? – с нажимом повторила я. Просто так уйти не позволяло воспитание.

Майк не торопился с ответом.

Решительно застегнув куртку, я сунула руки в карманы.

Ох, нехорошая привычка, сколько раз мама говорила, «приличные девушки из хорошей семьи руки в карманы не суют». И все равно не могу отучиться!

– Мы уходим.

Никакой реакции.

– Не могу связаться с Келли, – неохотно произнес Майк, дождавшись, пока я сделаю пару шагов. Пришлось остановиться.

– Подожди меня у ворот, ладно? – я виновато взглянула на Вика. Тот неодобрительно покачал головой, но все же удалился.

С Майком всем было сложно. Но сколько бы мы ни цапались, он был и будет мне гораздо ближе, чем когда-либо станет Виктор. К моему величайшему сожалению.

– Я не могу связаться с Келли, – повторил Майк, дождавшись пока Вик отойдет подальше. – Мне… Мне нужна твоя помощь.

– Чтооо тебе нужно? – в моем голосе прозвучало искреннее изумление. – Maikell ka-Noori просит меня? Не иначе как грядет конец света.

– Что-то случилось, – проигнорировав мои слова, напряженно произнес Майк, – я чувствую.

– Хочешь сказать, тебя волнует что-то, кроме собственной персоны? Поразительно, – притворно удивилась я, не удержавшись от шпильки.

– Забудь! – Майк вскочил со скамейки, та со скрипом опрокинулась. – С чего это я решил, что ты…

– Да стой же! – я ухватила его за руку, не позволяя уйти, но, стоило ему обернуться, тут же выпустила. – Я выясню. Все, что смогу.

В душе зарождалось беспокойство.

«Проклятие» ни за что не обратилось бы ко мне просто так.

– Он пропал дней пять назад – мне это не нравиться. Я пытался звонить – не отвечает. Родители уходят от ответа. Спроси у своих, свяжись с Анитой, ты знаешь, она меня не жалует, узнай, что случилось.

Я серьезно кивнула. Майк выглядел встревоженным, даже его непрошибаемая самоуверенность как-то поблекла.

– Постараюсь разузнать. Тогда… до завтра?

Он кивнул.

– Подожди минутку, сюда никто не идет?

Майк оглянулся.

– Да никого, вроде бы…

Кинув быстрый взгляд по сторонам, я легко подняла чугунную скамейку и поставила как было.

– Это стоило сделать мне, – хмыкнуло «проклятие» наблюдая, как я отряхиваю руки.

– Тебе стоило бы лучше держать себя в руках, – огрызнулась я. – Джентльмен нашелся.

– Не учи меня быть оборотнем.

И слово это не произноси!

– Тебя там кавалер заждался, а то смотри, уведут, – с притворной заботой напомнило «проклятие» пропуская мимо ушей все мной сказанное.

– До завтра, – если бы взглядом можно было убивать, Майк уже был бы мертв.

Глава 3

Вик терпеливо ждал меня у ворот школы, как и договаривались. Я

подцепила его под локоть и быстро потянула прочь от здания школы.

При всех наших разногласиях с «проклятием» мы оба обожали Келли. Рыжика вообще трудно было не любить. А Майку он приходился еще и дальней родней. Мне стоило поторопиться и разузнать что к чему.

– И как поговорили? Все живы? Или там теперь руины на пепелище? – Вик все-таки проявил любопытство. Я невольно фыркнула.

– Он кузена потерял, тот на сообщения не отвечает, вот и просил узнать, может, случилось что.

– Тебя просил? – искренне изумился Виктор.

– К нашему обоюдному сожалению, больше некого.

– Вы так хорошо знакомы?

Я невольно улыбнулась.

– Мы знаем друг друга с самого детства.

– Какой кошмар, – искренне посочувствовал Вик.

Я не выдержала и рассмеялась.

– А вот это ты зря! Наш Келли – полная противоположность этого наглого типа. Мы когда маленькие были, он меня всегда защищал. Рыжик (он рыжий-рыжий с синими такими, как вода в речке, глазами) с самого детства был серьезный, важный и очень-очень надежный, – я невольно улыбнулась, чувствуя, как теплеет в груди от воспоминаний о друге. – Нас было четверо, как мушкетеров. Я, Келли, Мик и Анита.

Виктор улыбнулся.

– Предположу, что Майк был… Миледи?

Я согнулась от смеха.

– Ты прав, на Рошфора он не тянет. Майк частенько приезжал на лето, пока мы маленькие были. Я с ним дралась постоянно. Наши мамы были просто в шоке. Я его за глаза именую фамильным «проклятием», но это секрет.

– Ему идет, – расхохотался одноклассник.

Вик невзлюбил Майка с самой первой встречи – и я прекрасно его понимала. Характер у «проклятия» всегда был прескверный: задирист, упрям, излишне язвителен, он не терпел ни малейшей критики в свой адрес. Наша же с ним ситуация осложнялась еще и тем, что родители просто обожали проводить субботние вечера вместе. Не исключаю, что это делалось специально для того, чтобы мы могли «получше узнать друг друга». «Проклятие» считалось завидной партией, а династийные браки в нашем с ним мире были прозой жизни, а не архаичным пережитком.

Мои родители были достаточно демократичны, чтобы не принуждать меня к замужеству в будущем, но такие вот реверансы в сторону традиций вполне допускали.

В итоге, мы с Майком вынуждены были долгие часы изображать приятное времяпровождение. Тихие подначки за вечер накаляли атмосферу настолько, что на следующий день в школе случались бои без правил с привлечением кучи действующих лиц.

– Имена у вас такие странные, это прозвища? – полюбопытствовал Вик, выдергивая меня из неприятных размышлений.

– Ага, как у мушкетеров! – мгновенно отозвалась я.

Наши имена и впрямь отличались некоторой своеобразностью. Мы живем долго, так долго, что приходиться раз в десять-двадцать лет переезжать с места на место и писать в паспорте различные эквиваленты имени, приемлемые для той или иной страны. Я еще маленькая, так что документы меняла лишь однажды, чтобы начать учиться в девятом классе здесь, в новой школе. Но отзываться предпочитаю на сокращение от настоящего имени, чтобы не путаться…

Как-то незаметно мы оказались у моего подъезда.

– До завтра, – я помахала на прощание, забираясь на первую ступеньку.

– Лона! – окликнул меня Вик.

– Что? – я недоуменно обернулась.

– «Кирпич» забрать не хочешь?

– Ой, давай сюда, совсем забыла, – я смущенно хихикнула, принимая добытую с таким трудом энциклопедию.

Неодобрительно покачав головой, одноклассник отправился восвояси.

И все-таки Вик – это нечто. Когда я его впервые увидела, решила, что он наш. Но чутье безошибочно указывало – человек. Хотя внешне: узкое лицо, темно-русые волосы, высокий, стройный, сильный, – вылитый Волк. Порой мне даже казалось, что я вижу, как наливаются янтарным блеском и яростью, эти спокойные серые глаза.

Глава 4

Оказавшись в квартире, я швырнула на пол сумку.

Влюбиться, что ли?

Вот, например, Виктор… Он так не похож на других. Всегда спокоен, уравновешен, заботлив, словно старше и выдержаннее.

Ну чем не типаж, для девичьих грез?! Вот только… он готов за меня всю домашнюю работу переделать, а в кино пригласить не додумается.

К тому же, я сильно увлеклась, расписывая его достоинства. У него есть недостатки… недостаток… один! Он человек – и этим все сказано.

Мы живем веками… Меня учили, что люди, как игрушки, могут быть хорошими, плохими, смертельно опасными, но рано или поздно они все равно наскучат. Или сломаются. Даже самую любимую игрушку, мы не можем сделать вечной, уберечь от старости и даже от самих себя.

Нам нельзя открываться людям. Мы другие. А уж любовь к человеку – это больше чем табу, это правило, непреложный закон бытия. В нашей истории порой случались исключения, но заканчивались они всегда трагически. Ведь нам свойственно боготворить игрушки, которые не можем получить. Те самые, что стоят за стеклом магазина, и мы можем лишь смотреть на них, касаясь рукой витрины…

Виктор для меня – что-то чудесное, но абсолютно недостижимое. Пусть так и остается.

Раздраженно отмахиваясь от глупых мыслей, я поплелась на кухню. Па – на работе, ма – тоже, на столе записка, что купить в магазине, в холодильнике – каша. Скорчив рожицу в знак протеста, я принялась готовить обед.

Мясо. Много, много мяса. Хищник я, или кто?

Где-то через полчаса, умиротворенно и сыто бренча посудой, я попыталась придумать способ растянуть пару умных мыслей на положенные два листа контрольного сочинения. Потом открыла ноут и набросала сообщение Аньке. Подруга ответит, как только выйдет в сеть, но будет это не раньше вечера.

Часы показывали четыре тридцать. Решив, что дома мне ловить нечего, я собралась на улицу. Пробегусь, лапы разомну. Может, с Виком погуляем. Заодно и время скоротаю…

… но стоило мне оказаться во дворе, как меня тут же окликнула мама.

Соседи всегда удивлялись, почему меня и «нашу собаку» зовут одинаково. Благо хоть не стоял вопрос, сколько этих «наших собак». Мы с мамой просто очень похожи, а отца еще никто ни разу не заметил.

Эх, мне бы его опыт…

Родители возвращались домой раньше, что само по себе было странно. Я покорно поплелась обратно. Но стоило нам всем оказаться в квартире, я тут же дала волю, бурному негодованию.

– Ма, па, что такое? У меня, может, планы были?!

– В таком виде? – уточнил папа, намекая что лапы и хвост не лучший прикид для общения с одноклассниками.

– Нет, – моментально сдулась я. – Что случилось – то?

– Сегодня утром в городе убили оборотня. Ты должна пообещать мне, что до нашего отъезда не будешь больше оборачиваться. Со школы сразу домой, поняла меня?

Упс! Давно не видела папу таким напряженным.

– Мы уезжаем?! – я не знала радоваться мне, или пугаться. – Нельзя выходить?!

– Да, потерпи два дня, а потом…

– Мы возвращаемся домой?!

– Да, волчонок, можешь начинать паковать чемоданы, – подтвердила мама.

– Погодите, но его могли убить, и, не зная, кто он! – эйфория от прекрасных новостей не мешала мне рассуждать логически.

– К сожалению, это не известно. Ты мне обещаешь?

Я неохотно кивнула, про себя решив, что все равно схожу завтра попрощаюсь с Виком. В школу он не собирался, ему нужно было взять в поликлинике какую-то справку, а уехать просто так, было бы самым настоящим свинством. Мы все-таки друзья.

Глава 5

Наутро настроение было не особо праздничным. Я вообще лучше вечером, или ночью соображаю, а тут еще и начинается мой последний день в этой школе и в этом городе. Сутки назад я только и мечтала о том, чтобы вернуться домой, а сейчас мне почему-то не хотелось уезжать.

Да я никак боюсь?! Вот это на меня совершенно не похоже.

Уроки проходили до обидного обычно. Даже Майк, узнав, что Анита мне еще не ответила (даже на звонок, сговорились они там что ли?!), разочарованно удалится, так и не закатив плановый скандал.

А в четыре часа вопреки обещанию, я выскользнула из дома и кустами припустила в лес.

С Лоной-волком, Вик был куда более откровенен, чем с Лоной-человеком. Я постоянно узнавала о нем что-то новое. Виктор видел окружающий мир не так, как большинство моих знакомых, избалованных силой, деньгами, долголетием. Практичность в нем уживалась с рыцарской моралью, некоторый цинизм с идеалистическими, привитыми бабушкой, представлениями о дружбе, вере, любви.

Мне нравилась слушать его рассуждения…

Вот и она. Поляночка. Как-то раз именно здесь полупьяный субъект, пытался «одолжить» у Вика денег. Этот чудик еще и и меня на всякий случай собой прикрыл. Ага, а то я со своей улыбой «мечта зоолога» за себя постоять могу. Вот и пришлось продемонстрировать… наглядно, заставив, бандита показать класс в забеге на длинные дистанции. Кусать я его, кстати, не стала. Им даже Волчица побрезговала. Так что отделался он только испугом… а заикаться когда-нибудь перестанет.

Вик поднял голову и мягко улыбнулся, увидев меня. Похоже, я излишне активно вылетела из кустов, обычно он меня не сразу замечает.

– Что-то давно тебя не видно, – он ловко притянул меня за ошейник, – Кости вчера принес – а тебя нет!

Я виновато лизнула его в щеку и по-королевски развалилась рядом.

– А ведь ты не собака, – задумчиво произнес этот потрясающий парень, – вернее, не совсем собака.

Я удивленно подняла морду. Что это он имеет в виду?

– У тебя в роду были волки: ты на них очень похожа, – заявил он, пытаясь почесать мне живот. Я щелкнула зубами, что означало «без фамильярности». Вик рассмеялся, но на живот покушаться перестал. – Такая же красивая и умная.

О, да мне польстили! Что-то туго до меня сегодня доходит.

Я встала, грациозно отряхнувшись.

– Было бы интересно поговорить с твоим хозяином. И где он тебя, такую красотку, нашел.

Я смущенно махнула хвостом.

Стоп! А ведь это идея!! Айда, в гости! Заодно и попрощаюсь нормально.

Я медленно пошла к краю поляны, постоянно оборачиваясь. Вик остался сидеть, махая мне на прощание.

Тормоз.

Вернувшись, я схватила его зубами за рукав и потащила за собой.

Отлично. Уже не держу – сам идет.

– И куда это мы?

Подожди – узнаешь!

Нет, ну что ты в дверях подъезда застрял!

Пришлось вновь взяться за рукав и тащить за собой на площадку третьего этажа. Все! Теперь главное скорость! Быстро ныряю в собачью дверцу. Спешно начинаю меняться, по ходу вспоминая, где кинула платье.

Ну же, не тормози! Звони! А может, он ушел?

Фу, раздался робкий звонок.

«Ой, ты уже вернулась, лапочка моя», – проорала я на всю квартиру и кинулась открывать, на ходу приглаживая волосы. Если от стыда за свой внешний вид в первые пять минут не сгорю, то все будет отлично.

Я распахнула дверь.

– Ой, я наверное не во время, – совершенно растерялся при виде меня Виктор.

О чем это он? Платье надеть успела – что еще надо.

– Да заходи, раз уж пришел, – я вежливо улыбнулась.

– Так это твоя собака… – начал он, робко переступая порог.

– Давай на кухню, чай поставлю, – решительно перебила я, чувствуя себя совершенно по-дурацки (не справилась с искушением и заглянула в зеркало). – Заодно энциклопедию тебе отдам, я уже закончила.

Мда… Кошмар… Выгляжу так, словно занималась генеральной уборкой. Как раз все полы перемыла… или мной их перемыли: лицо красное, платье как из… В общем не будем о грустном.

– Спасибо, – смущенно поблагодарил Вик, устраиваясь на стуле. – Как бы это странно не звучало, меня привела твоя собака.

– Она и не такое может, – хмыкнула я.

– Верю. У тебя просто чудесное животное. Может, скажешь как зовут?

– У нас две Лоны в семье.

– Неожиданно…

– Она на другое не отзывается, нахалка.

– Вся в хозяйку. Ты тоже на «Лену» не реагируешь.

Я фыркнула. Мое имя по рождению Lorran, а по «пачпорту» – Елена, так что приходилось пользоваться чем-то средним.

– А у нее щенков не предвидится? – неожиданно поинтересовался Вик, заметно осваиваясь у меня на кухне.

Я чуть не уронила чайник. Как хорошо, что спиной стою – он не понял бы моего искреннего веселья.

– Нет, пока нет, – выдавила я, ставя сахарницу. – Но ты мог бы с ней гулять. Жаль, мы уезжаем.

– Вы уезжаете?

– Да, у родителей внеплановый отпуск, – не моргнув глазом, соврала я.

– И когда едете?

– Уже завтра, все так спонтанно получилось…

– А можно, я тогда с ней попрощаюсь, – неожиданно попросил Вик.

Так, я сейчас к самой себе ревновать начну!

– Наверное, в комнате на диване, или на улицу опять побежала, – с ходу соврала я.

– Пошли, посмотрим.

Тяжело вздохнув, я кивнула.

Но дойти до комнаты мы не успели.

Стоило сунуться в коридор, как входная дверь с грохотом впечаталась в стену, сорванная с петель. Мы замерли. На пороге нарисовались два мужика в масках.

Как в примитивном голливудском кино, честное слово! Прежде чем я успела понять, что происходит, один из них вскинул руку …

Милирит!

Я орала, как мне показалось, минуты две, да так, что все присутствующие вежливо замерли в причудливых позах, ожидая пока затихнет волна ультразвука. Такого ужаса я еще никогда не испытывала.

Наконец, мужикам надоело оценивать мощь моих легких и один из них сделал шаг вперед. Вик не стал дожидаться чуда и обрушил меня, превратившуюся в столб, за диван. Потом попытался добежать до кухни, где стоял телефон. Плохая идея. Звездочка вспорола воздух. Почувствовав внезапную боль, Вик дернулся и налетел на сервировочный столик. Грохот и звон бьющегося стекла смешался со стоном и руганью. Минус один.

Я мгновенно начала соображать. С ужасного металла, отражаясь капала кровь. Как-то не верилось, что я сейчас умру. От запаха крови кружилась голова… Почувствовав, что это единственный выход, я отпустила сознание, и через мгновение на ковре скалилась молодая волчица. Еще никогда трансформация не была такой стремительной. Вторая Лона рвалась на свободу защитить друга.

А платье теперь, только выбросить…

И о чем я думаю?

Звездочка вгрызлась мне в плечо. Я рыкнула, но не двинулась с места, позволив Волчице самой думать, как спасти наш общий мохнатый зад. А незваные гости, тем временем, медленно заходили с двух сторон, понимая, что мне от них уже никуда не деться.

Ой, мама! А ведь все по-настоящему, и героя из боевиков, пришедшего нас спасать, не будет…

Кто-то ещё ворвался в квартиру…

Дернув лапой, я попыталась убраться из-под ног отвлекшихся на нового «гостя» охотников, но пол коварно метнулся мне в морду…

Я потеряла сознание.

Глава 6

Лежу, глаз благоразумно не открываю: еще не известно, что я там увижу.

Мое плечо…. такое ощущение, что оно сейчас отвалится!

Так, надо набраться смелости и открыть глаза. Глаз. Один.

Ой … (цензура не пропустит).

На полу, на мамином любимом ковре (его теперь тоже только выбросить) все, что осталось от непрошенных «гостей». Коллаж на тему «не стоит злить волка». Кто их так?!

– Как ты, волчонок? – рядом присел папа.

Вопросов больше не имею…

Хотелось повиснуть у отца на шее, прижаться покрепче. Но я даже встать не смогла. Рука болела зверски, ноги подкашивались.

Папа осторожно прижал меня к себе, поцеловал в макушку.

– Мой волчонок… Как же я испугался, – тихо прошептал он.

Слезы потекли из глаз сами собой. Уткнувшись носом в ткань костюма, я прерывающимся голосом призналась:

– Это я! Это все я! Я привела их сюда!

– Тише, тише, – отец ласково гладил меня по волосам, – они знали, кого и где искать. Это даже хорошо, что ты не послушалась, иначе я бы просто не успел. Вдвоем вы их задержали….

Вдвоем… Я и Вик… Что с ним?!

– Вик!! Что… – не договорив, я на четвереньках поползла к неподвижно лежащему на диване парню.

– Он умирает.

– И мы не станем помогать человеку? – я с ужасом смотрела на белое лицо, в обрамлении, казавшихся сейчас почти черными, волос. Моя совесть замерла в оцепенении.

– Вот что странно, – па говорил спокойно, как на заседании совета. – Он уже давно должен был умереть. Но как-то не торопится.

– Почему?

– Я видел такое лишь однажды, во время войны. В его роду были Волки. В нем мало нашей крови, но она очень сильна. Смотри.

Края раны, потемнели там, где касались милирита. Слабо, но все же.

– Если ему помочь, он может стать настоящим оборотнем, или хотя бы выживет…

Я тут же перебила.

– Но ведь про укусы, это все бред, сказки. Оборотнем надо родиться! Разве не так?!

– А откуда, по-твоему, берутся сказки? Это может сработать с человеком, который и так почти оборотень, – па приблизился и утешающее положил руку мне на плечо.

– А если нет?

– Он умрет.

Мы оба знали, чем рискуем. Необходимо было переливание крови, больничное оборудование, полный покой – у нас не было ни первого, ни второго, а надежда на третье отсутствовала и подавно! В лучшем случае, если все удасться, мы получим или человека, знающего об оборотнях, или оборотня не способного контролировать свою волчью половину. И что мы будем с этим делать?

– Жизнь человека, спасшего тебе жизнь, стоит того, чтобы за нее бороться, – рука папы сжалась на моем плече.

– И что ты предлагаешь? Плюнуть в ранку? – справившись с собой, хмуро уточнила я.

– Тоже вариант, – без тени улыбки отозвался па, сосредоточенно изучая собственное запястье.

Вот же…

– Полевой госпиталь мы сейчас организуем, а дальше что? – я старалась излучать оптимизм.

– Вот потом и разбираться будем, – подмигнул отец, выходя из комнаты.

Я снова взглянулаа Виктора. Догмы и правила рушились у меня на глазах как карточный домик.

Отца не было пару минут, он принес пару полотенец, домашнюю аптечку и почему-то трехлитровую банку. Я затаила дыхание. Он опустился на колени рядом с Виком, осторожно разорвал рубашку и, обмотав руку полотенцем, вытащил звездочку. Из раны снова потекла кровь.

Все мысли вытеснил знакомый пьянящий аромат. Перед глазами поплыл красноватый туман. Я облизнулась…

Только этого не хватало.

Пришлось резко призвать Волчицу к порядку, но на это ушли последние силы. Я рухнула в обморок. Второй раз за этот безумный день.

Глава 7

Снова придти в себя оказалось, еще труднее. Болела не только рука, но и голова. Стиснув зубы, я переползла в сидячее положение, улучшая обзор из-за дивана.

Как оказалось, очнулась я очень вовремя. Ма, переступив порог, в каком-то оцепенении оглядела то, что осталось от нашей гостиной, задумчиво закрыла дверь на ключ и пошатнулась…

Минут через пятнадцать родители пили чай с валерьянкой на кухне (я наотрез отказалась вылезать) и разговаривали в пол голоса.

– Rrene, ты думаешь, что, увидев трупы в гостиной и кровь на моем ЛЮБИМОМ ковре, я не буду волноваться?!! – ма, видимо, опять завелась.

– Я не знаю, как они снова на меня вышли. Все-таки придется вернуться в стаю, – произнес папа. – Похоже эта история никогда не закончится.

Они помолчали.

Я решительно ничего не понимаю! Звучит так, словно они не хотят возвращаться! Но почему? И что значит «опять»?!

– Я вот о чем подумал, может вам с Lorran стоит поехать одним? Я отвлеку их внимание и…

– Либо мы едем вместе, либо остаемся все!

– MirraMirra

И вновь тишина. Всхлипы… Я никогда не видела маму плачущей, а значит все очень и очень серьезно…

Я вдруг поняла, что почти ничего не знаю о жизни родителей до моего рождения. А там, похоже, немало интересного! Я медленно поднялась на ноги, держась за все тот же диван, и неуверенно – меня еще шатало – пошла по направлению к кухне разбираться. Настроение было самое, что ни на есть, боевое. Я грозно появилась на пороге и, зацепившись за оный, растянулась на полу.

– Ты в порядке?! – несколько секунд назад самозабвенно целовавшиеся родители вскочили с диванчика.

– Да, в полном, – фальшиво уверила я, изучая две пары домашних тапочек с собачками прямо у себя под носом. Рука, кстати, болела страшно. ..

Устроить родителям допрос с пристрастием не удалось. Не успела я утвердиться на стуле, как скрип двери где-то в глубине квартиры заставил нас с мамой вздрогнуть. В злосчастный дверной проем с порогом ступил Вик.

– Осторожно!!! – хором поприветствовали его мы.

Я уже во всю воевала с сахарницей левой рукой. И если учесть, что я правша, бой ожидался тяжелый.

Наш «гость» выглядел как новенький. Уж не знаю, что там с ним сделал па, но чувствовал Вик себя удовлетворительно. Не совсем понимая, что происходит, он с интересом рассматривал моих родителей.

Надо признать, было из-за чего: ма в свои пятьдесят с небольшим выглядела немногим старше меня, ну а папе, у которого с мамой была довольно значительная разница в возрасте, можно было дать… лет тридцать.

– Может, вас познакомить? – подала идею я, – ма, па, это Виктор, Виктор, это мои мама и папа.

Вик вежливо попытался скрыть удивление. Он совершенно не знал, как спросить, что сказать, впрочем, как и мы. Перед нами стоял человек, спасший жизнь оборотню. Или, очень возможно, оборотень, еще не осознавший, что прежняя жизнь кончилась.

– А? Ну… э-э-э-э… В общем…

– Можно сказать, что все в порядке. Почти, – пришел на помощь Вику папа. Тот кивнул и нерешительно сказал:

– Я пойду, наверное…

– В таком виде? К сожалению, тебе придется задержаться. Из-за нас ты попал в сложную ситуацию. Не думай, что я пытаюсь тебя запугать. Совсем скоро ты все поймешь, а пока просто поверь мне, – папа говорил мягко, внимательно изучая лицо собеседника. Смотреть в темные глаза отца во время разговора решался не каждый, они притягивали, завораживали, и, казалось, видели насквозь.

Вик был на удивление спокоен, словно не ему, а кому-то другому довелось бегать по квартире, спасая одноклассницу от плохих парней в масках и с пистолетами.

– Позвони домой и скажи, что остаешься у друзей. Завтра я провожу тебя и мы все уладим. Надо забрать паспорт и еще кое-какие документы. Ты должен свыкнуться с мыслью, что надолго отсюда уедешь.

Вик удивленно поднял глаза.

– Да, – словно отвечая на незаданный вопрос, продолжил папа, – как я уже говорил, ты скоро сам все поймешь. А пока располагайся.

Я не знаю, как у папы это получается, но он может убедить кого угодно в чем угодно. Вроде бы и слова говорит те же, а результат… на лицо: Вик в замешательстве пристроился на краешек дивана. Папа удовлетворенно кивнул и вышел.

Ма, добродушно улыбаясь, уже включала чайник, а я тихонько выскользнула в коридор, еще хранивший отпечаток недавних событий. Хотя кто-то тут основательно прибрался.

Па решительно добывал из недр тумбочки кроссовки.

– Получилось?

– Похоже на то.

– Он… оборотень?

– Похоже на то…

– Тебе обязательно уходить? – я чувствовала себя испуганным ребенком.

Он улыбнулся и потрепал меня по волосам.

– Я быстро вернусь. А тебе, – он накинул куртку и продолжил, не скрывая веселья, – предстоит объяснить молодому человеку, кем он теперь является. Так что скучно не будет. Уверен!

– Эт точно, – обреченно подтвердила я, выходя следом за ним на площадку.

– Знаешь что, а мне он нравится. У тебя глаз-алмаз! – неожиданно сказал папа и, подмигнув мне, бесшумно скрылся на лестнице.

– Да уж!!!! – вспыхнув, я с грохотом закрыла дверь.

Вот почему им такие мысли в голову приходят, а? Никак меня просватать не могут, отчаялись?! В каждом парне рядом кавалер мерещится?

И Майк туда же. Спит и видит, чтобы я избавила его от повинности. Не дождется. Пусть страдает.

Я внезапно стала серьезной.

И как прикажете исполнить поручение?

Знаешь, Вик, ты только не удивляйся, но, возможно, у тебя теперь есть хвост! Так что ли?!

А еще… мне очень не хочется, чтобы Вик узнал, кого именно он трепал за ушами и с кем откровенничал, и… что именно я его во все это втянула. Пожалуй, мне было стыдно.

Глава 8

Брезгливо обойдя многострадальный ковер, я промаршировала к себе в комнату и рухнула в кресло. Надо было подумать, но мне, разумеется, не дали.

Вик вошел без стука, что не прибавило настроения. По лицу его было видно: мне сейчас устроят жестокий допрос.

– Может, хоть ты мне что-нибудь объяснишь? Чем все закончилось? Кто это был? Милицию вызывали?

Я несколько развеселилась из-за последнего вопроса. Как он себе это представляет?! Два растерзанных волком человека в городской квартире!

Е-мое… А ведь действительно непонятно. И странно. И страшно.

– Меня вырубили немногим позже, но одно могу сказать точно, – я растянула губы в улыбке, – они уже никому больше проблем не доставят.

Что-то в моем голосе заставило Вика поежиться. Он медленно присел на корточки, заглядывая мне в глаза.

– Лона, что происходит? – тихо спросил он.

Ух, ты у меня сейчас все узнаешь!!!

– Macte! (отлично) – с какой-то отчаянной решимостью начала я, – Все тебе сейчас станет понятно! – и с размаху съездила Вику по лицу здоровой рукой.

– Что та… – в его глазах вспыхнул янтарь. Ух ты, и вправду сработало!

Не давая договорить, я сдернула со стола зеркало и сунула ему прямо под нос.

– Ну и? – в полном недоумении спросил Вик.

Отодвинув безделушку, я с сожалением изучила спокойные серые глаза.

Вот это да! Какой врожденный контроль!

Или он просто не в состоянии на меня по-настоящему злиться?

– Упс, не получилось. Сейчас попробуем еще раз, – оптимистично предложила я, размахиваясь.

– Может не надо, – Вик словил мою ладонь, и, не выпуская на всякий случай, поинтересовался. – Что ты делаешь?

– Пытаюсь заставить тебя злиться! – доходчиво объяснила я, награждая его пинком.

Да… Вик скорее удивился…. Что же делать?!

Через минуту меня уже скрутили.

Ой, больно! Ну все, будем демонстрировать наглядно!!!

– У тебя с головой как? – поинтересовался тем временем Вик, прижимая меня к себе, чтобы не вырвалась.

Сильный стал, зараза, так просто и не вырвешься. Значит, пойдем другим путем.

– Проблемы! – радостно оповестила я, поворачивая голову и ненавязчиво демонстрируя улыбку, которой и акула позавидует.

Виктор отшатнулся. Я продолжала наступать. Глаза горели, уши заострились. Моя гордость – частичная трансформация. Долго училась. Очень. Оборачиваться полностью гораздо проще.

– Если разозлишься, у тебя будет такая же неподражаемая улыбка, – выдвинула я «соблазнительное» предложение.

Вик внезапно перестал пятиться и расхохотался, сползая по дверце шкафа. Я, ожидая чего угодно, но только не этого, в растерянности замерла посреди комнаты. Мой внешний вид постепенно принимал привычные очертания.

– Этого просто не может быть. У меня глюки!! – радостно поделился он догадкой.

– А вот глюк возьмет сейчас и укусит тебя за нос, – возразила я, присев рядом.

В квартире погас свет…

… в самое неподходящее время!!!

– Слушай, а на улице еще не стемнело.

– Это ты в темноте видишь.

– Конечно, а бананы растут на березе!

– Ну как мне заставить тебя поверить?! – почти простонала я.

– Не знаю, – флегматично отозвался Вик, изучая мое лицо.

Мы помолчали. От его пристального взгляда мое сердце предательски ретировалось куда-то в район пяток и истерично там застучало.

– Ты кто? – внезапно спросил Вик.

– Оборотень…

– Покажи…

Я поднялась и в нерешительности замерла.

– Отвернись!

Вик кивнул. Я скинула испорченное платье и плавно опустилась на четыре лапы.

– Можешь обернуться. Ах ты….!!!!

Судя по абсолютно обалдевшему лицу, он и не думал отворачиваться!

– Ты тррррррррррруп!!! – отчетливо пояснила я, гоняя по комнате Вика, чья «гениальная» идея отгородиться от меня столом ни к чему не привела.

– Теперь верю… – констатировал он, пулей вылетая в коридор.

Культурный мальчик – даже дверь за собой закрыл!

Когда я, уже одевшись, пыталась дозвониться папе, на пороге снова появился Вик. Со свечкой. Я страдальчески закатила глаза.

Ох уж эти человеческие стереотипы. Свет, кстати, до сих пор не дали. И что они на этот раз ремонтируют?!

– Ты за объяснениями?

– Раз я такой же, в чем сильно сомневаюсь, – неуверенно начал Вик, – должны быть, наверное, какие-то правила, запреты… Столько читал…

– Ерунды всякой! – отмахнулась я, тяжело вздыхая. Но уже через пару минут во всю мерила шагами комнату, лекторским тоном разъясняя основные законы:

– Люди о нас знать не должны. Но это ты уже понял. Осина – бред. Если вогнать ее в человека, оборотня и кого-нибудь еще, результат будет один и тот же. Дальше… Чеснок… – еще больший бред. Я, например, очень борщик люблю и ничего, жива. Серебро… Советую от столовых приборов не шарахаться. Глупо выглядит, да и разорились бы они, если бы звездочки из него делали. А вот сейчас слушай внимательно! Единственное, что действительно опасно, это милирит. Метал, который очень редко встречается в природе в чистом виде. И эти, – кивок в сторону коридора, – выплавляют его и используют как оружие. А значит: в руки не брать, из раны, если таковая имеется, достать сразу. Неброский зеленоватый метал, ты его сразуузнаешь, даже если никогда раньше не видел.

– А как он действует? – неожиданно заинтересовался Вик.

– Обжигает, никто из нас не может взять его в руки. Раны, нанесенные милиритом, заживают очень медленно и не исчезают при трансформации. Кстати, шрамы остаются только в двух случаях: если они нанесены им, или когтями сородича. Отсюда вывод: оборотни не должны наносить вред друг другу, нас и так мало.

– А еще кто-нибудь есть? Ну вампиры там… эльфы? – поинтересовался Вик, видно больше никого сходу не вспомнил.

– Не знаю, не встречались, – хмуро пошутила я. – Можешь скромно считать себя самой опасной тварью на планете.

Мне смутно не нравилась тишина, воцарившаяся в комнате. Я обернулась… и завизжала.

– ААААААА!!!!… Брось немедленно!!!

Вик удивленно поднял глаза. Он только что бережно вытер МИЛИРИТОВУЮ звездочку, и сейчас совершенно спокойно ДЕРЖИТ ее в руке!!!

– Тебе не больно????!!!!

– Как видишь…

– Ты хоть знаешь, что это???!!!

– Догадываюсь…

– Где взял?!

– В диван с обратной стороны воткнута была, вы не заметили.

– НО ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Внезапно обессилев, я сползла в кресло.

Фантастика! Нереально!!! Просто не могу в это поверить!!! Оборотень не может вот так вот запросто играться с милиритом…

Подождите-ка… Как же это я раньше не сообразила.

– Раздевайся!

– Чего?! – ошарашенно уточнил Вик.

– Ну, рубашку задери!

– Зачем?!

– Надо!!!

На всякий случай отступив от меня как можно дальше Вик неуверенно приподнял рубашку.

Вот оно. Точно. Никаких повязок, только легкая синева там, где раньше была страшная рана. Но как такое возможно? Моя рука все еще кровит под повязкой, ведь повреждения милиритом не заживают сами. НЕ ЗАЖИВАЮТ!!!

Дверь беззвучно распахнулась.

Па, бледный и потрепанный, оперся на косяк.

– Вы вдвоем ноги в руки и бегом к дому. Будете ждать там. Наши оппоненты оказались шустрее, чем я думал. Быстрее! – он выглядел ужасно уставшим.

Вик торопливо одернул рубашку. Я вскочила…

– ПА, мне нужно…

– Все потом… завтра… Если выберемся… Мы с мамой заберем вас. Не высовывайтесь – ждите!

Помедлив несколько секунд, я ринулась к двери. Одним прыжком преодолела лестничную площадку и, приземлившись уже на лапы, побежала вниз. Вик с трудом поспевал за мной.

Во дворе, в паре десятков метров от двери, я резко затормозила и нырнула в кусты. От обрывков одежды следовало избавиться немедленно.

Не очень прилично выражаясь сквозь зубы, Вик пролез следом.

– Что мы будем делать дальше?

Я отмахнулась хвостом, напряженно наблюдая за подъездом. У входа припарковалась машина, следом за ней подъехала пара мотоциклистов – всего человек шесть охотников. Большинство скрылось в подъезде… но двое, похоже, решили осмотреть двор.

Мда…

Жестко осадив Волчицу, рвущуюся на помощь родителям, я тихонько выбралась на тротуар и потянула за собой Вика. Сильная боль в плече напоминала, что боец из меня никудышный. Отцу только помешает, если мы станем путаться под ногами.

Притаившись за мусорными баками, я взглянула на Виктора.

– Что…

– Возьми любую банку и брррось вооон туда, – я кивнула на другой конец двора.

Вик на глаз измерил расстояние.

– Не долетит.

– Это ррраньше не долетела бы, – отрезала я.

Охотники уже обшаривали наш куст и явно нашли обрывки одежды. Брезгливо поднятая банка просвистела у них за спиной. Снаряд угодил прямиком в какие-то доски (и так готовые рассыпаться, как карточный домик). Охотники мгновенно обернулись на шум. Пользуясь заминкой, мы с Виком слаженно метнулись за угол дома.

– А кто такие «охотники»? – на бегу у Вика прорезалось здоровое любопытство.

– Банда психов, выдррессиррованных убивать таких, как мы.

– А почему…

– НЕ ЗНАЮ!!! – рявкнула я, – Мы жили в стае как норррмальная семья, потом внезапно папа бррросает все – и мы уезжаем. Я даже не знаю почему! А теперрь за нами гоняются охотники в немыслимых количествах!!! Так ладно, идем к дому. Будем ждать и надеяться на лучшее.

– Но ведь можно пойти ко мне и …

– И подверрргнуть опасности еще и твою семью?! Нет, хватит. Я уже однажды не послушалась.

– И к чему это привело?

Иш ты, любознательный какой!

– Ты едва не погиб, оказавшись у меня дома!

Каким-то седьмым чувством Вик понял, что эту тему лучше оставить.

– А куда мы идем?

– Увидишь, – отрубила я. Разговаривать не хотелось.

Глава 9

Я отлично вижу в темноте и обычно безошибочно определяю направление, но сейчас стоило быть особенно осторожной. Мы вошли в лес, избегая открытых мест, и уже почти добрались до дома, как…

– Отойди!!! – я едва успела отскочить в сторону. В дерево за моей спиной с жужжанием вонзились звездочки.

Охотник. Пока один, но это ненадолго.

Вик, не раздумывая, бросился на него сбоку.

– Что ты делаешь, идиот!!!! Они поодиночке не ходят! Дрррапать надо!

В подтверждение моих слов, из кустов выскочил еще один, и двинулся ко мне, не забыв по дороге приложить Вика рукоятью ножа по голове.

НУ, ВСЕ!!!! Зверею…

За тем, что происходило дальше, я наблюдала фактически со стороны. Волчица отпихнула меня вглубь сознания, решая возникшие проблемы своими методами.

Гигантским прыжком преодолев расстояние, мы опрокинули охотника на землю и вцепились зубами в незащищенную шею. Потом, отбросив беспомощное тело, бодро захромали в другой конец поляны.

Лапа пострадавшая в квартире разболелась снова. Рана на ней, и так кровившая, вновь открылась.

Вик уже пришел в себя и героически возился со вторым «оппонентом».

«Пусть убьет!» – я впервые слышала мысли своей второй половины так отчетливо. Волчица тем временем отступила в глубь сознания, возвращая мне контроль над телом.

– Избавься от него! Иначе они будут знать, где нас искать, – потребовала я, срывающимся голосом.

Черт как же неудобно волчьей пастью разговаривать!

Воительница, чтоб меня! И с каких это пор я так легко распоряжаюсь чужими жизнями?!

– Я… не… могу… – пропыхтел Вик имея ввиду, как моральные принципы, так и силу противника.

– Поздно, – обреченно констатировала я, пятясь. Из леса вышли еще двое.

Да сколько же вас?!

Я оскалилась, собирая оставшиеся силы. Волчица глухо ворчала где-то внутри, готовясь к бою. Спасибо, подружка, но дважды нам повезти не может.

Один из охотников неторопливо поднял пистолет.

Вот это что-то новенькое! С каких это пор охотники ритуальное оружие заменили огнестрельным?!

Мой взгляд метался по поляне, ища малейшую зацепку, хоть какой-то шанс на спасение. На трех лапах особо не побегаешь, но ничего лучше, чем попытаться удрать, в голову не приходило.

Вик отчаянно рванулся ко мне, упал.

ТОЛЬКО НЕ…

Его фигуру на мгновение изломала трансформация. Так же нельзя! Он просто не сможет, контролировать Волка! Хотя… Я покосилась на охотников. Какая теперь уже разница. Все равно нас сейчас обоих…

Додумать мысль я не успела. На поляну выскочил пепельно-серый волк и плечом отбросил меня в кусты, разворачиваясь к охотникам. Но те и без него не скучали, старательно пятясь от двух злющих оборотней, неизвестно откуда взявшихся на поляне. Раздались выстрелы, но, похоже, других Волков это не обескуражило так, как меня.

– Ты не волк, Лона, а комнатная болонка! – даже в волчьей ипостаси Майк ухитрился состроить презрительную гримасу.

Происходящее на полянке, закрывал мохнатый бок «проклятия», чему я была несказанно рада, а потому не торопилась подняться на лапы.

– Стоит, глазами хлопает, ждет, пока из нее дуршлаг делать начнут…

Я снизу вверх смотрела на сияющие в полутьме янтарные глаза Майка, толком не понимая, о чем он говорит. Смотрела – и впервые в жизни не чувствовала неприязни.

– … Секундой позже либо я звезду в зад бы получил, либо одной девицей…

– Спасибо, Майк.

– …стало меньше! Что?!

– Спасибо, говорррю, – я попыталась подняться, не опираясь на левую переднюю лапу. Это вряд ли бы удалось, не поддержи меня Майк зубами за загривок. Он был в полтора раза крупнее и мог держать меня без особых усилий, но я все же постаралась побыстрее подобрать расползающиеся конечности, не злоупотребляя неожиданной добротой.

– Как тебе, однако, досталось.

Или у меня начались галлюцинации, или в голосе «проклятия» действительно прозвучало сочувствие.

Тихо хрустнули ветки, шевельнулся ближайший куст. Майк резко развернулся, лицом, то есть мордой, встречая новую опасность. На поляну осторожно вышла миниатюрная, изящная волчица.

– Не навоевались еще? – мама, похоже, чувствовала себя не в своей тарелке, но изо всех сил старалась не подавать виду.

Я готова была завизжать от счастья, а Майк сконфуженно опустил голову.

– Майк тебя отец зовет. О Лоне я сама позабочусь.

Не задавая лишних вопросов, мое «проклятие» исчезло за кустами.

– Такой хоррроший мальчик. И почему Вы не дружите? – мама была в своем репертуаре.

– Ты не поверрришь, сегодня я была очень рррада его видеть! – сарказма в моем голосе хватило бы даже на то, чтобы смутить Верховный совет в полном составе, но на маму это не действовало.

– Вперрреди всех тебя спасать помчался.

– Кто? Майк?! – даже мое богатое воображение наотрез отказывалось это представить. – А Вик где?

– У тебя за спиной.

Я медленно развернулась.

Вот. Это. Да…

Виктор стоял совсем рядом, жалобно глядя на меня. Такой взгляд был особенно трогателен в купе с хищной, сплюснутой с боков, остроухой мордой и внушительным запасом клыков.

– Ерр мое… – промолчать было выше моих сил.

Я видела такого волка лишь однажды на гравюре в одном из томов Центральной библиотеки. И говорилась там, что такая форма головы характерна только для…

– Лона тебе надо обернуться и переодеться. На трех лапах ты далеко не ускачешь, а потому… – к нам неспешно подошел крупный черный волк. Чуть прищуренные янтарные глаза смотрели спокойно и внимательно, а мех, казалось, поглощал лунный свет. Я всегда хотела быть как отец, но мне, увы, достался незатейливый серый мех.

– … шевелимся, и быстро.

Вик заворожено разглядывал отца. Под лощеной блестящей шкурой бугрились мышцы, а в холке он был выше самого Вика сантиметров на десять. Отец, один из лучших бойцов стаи, и в человеческом-то виде на рост и комплекцию не жаловался, что уж говорить о волчьей ипостаси. Мы с мамой на его фоне казались комнатными собачками.

Дорога до дома прошла без приключений, но судьба подготовила мне еще один сюрприз: по пути я узнала, что семейство Майка едет с нами в стаю.

Я, конечно, благодарна ему за участие и все такое, но пять(!) часов в замкнутом пространстве поезда фактически наедине с «проклятием»…

Это станет серьезным испытанием для моей пошатнувшейся за последние сутки нервной системы.

Глава 10

Серое безрадостное утро.

Морщась, я шла по холодной и мокрой от росы траве. Настроение было отвратительным. Ушли все эмоции, остался только страх, а во сне я снова и снова наблюдала словно бы со стороны тот прыжок, чуть удивленное лицо охотника, чувствовала солоноватый вкус крови.

Родителям было не до меня, они помогали Вику. Я едва ли помню свою первую трансформацию, но знающие оборотни говорят, что это не самый приятный набор ощущений.

За спиной хрустнули ветки. Как слон ходит!

Обернувшись, я встретила Вика напряженным взглядом. Но он не собирался приставать с разговорами. Просто стоял и смотрел немигающим взглядом на развалины старого здания, в уцелевшем подвале которого и находилось наше убежище на случай непредвиденных обстоятельств.

– А почему дом? – нет, все-таки не выдержал.

– А что ты знаешь об этом? – я махнула головой в сторону развалин.

Вик коснулся рукой стены, разрушенной почти до основания.

– Что-то должен? Бабушка говорила, тут кто-то жил еще до войны, потом собирались что-то строить, но почему-то так не построили.

– Просторный хол, уютная гостинная высокие потолки с лепниной, ковры, старинная мебель, и картины, картины, картины… Двухэтажное здание с множеством пристроек; дорогие шторы на огромных окнах и библиотека, собираемая хозяевами на протяжении сотен лет…

Я говорила, не видя перед собой полуразрушенных перегородок, деревьев, травы. Мне мерещились изящные арки, узкий длинный холл, по которому, осторожно ступая, идет женщина в длинном богатом одеянии с темными волосами и янтарным блеском огромных глаз. В хозяйке было что-то волчье: может крадущаяся походка хищника, может напряженность вышедшего на охоту зверя.

Вик заворожено слушал, медленно скользя рукой вдоль того, что когда-то было стеной отделяющей коридор от малой гостиной.

– Там всегда ярко горел огонь в камине, женщина, зябко кутаясь в шерстяную шаль, не отрываясь, смотрела на пламя…

Внезапно, в выломанную дверь ринулись вооруженные люди. Она встала, и, сложив руки на груди, неподвижно ждала.

Волна революции докатилась и сюда. Женщина знала: ей не скрыться, но жертвой своей она спасала других, в ком обязательно продолжит жить как мать, бабушка, кто сохранит и приумножит все, что было ей так дорого.

Она упала там, где ты сейчас стоишь…

Отец своими глазами видел, как умерла моя прабабушка, он вернулся вопреки обещанию, надеясь, что сможет убедить ее бежать, и опоздал… Молодой волк, отчаянно желающий отомстить людям, разбирающим на сувениры все, что можно было унести…

Постепенно дом был разрушен. Часть того, что удалось сохранить, храниться в Б. Когда-то вся земля вокруг поместья была нашей, а теперь мама с папой едва сумели выкупить этот лес – некогда ухоженную парковую зону. Ты не представляешь, сколько на это потребовалось денег, нервов и связей!

Завораживающие картины из прошлого, схлынули, уступая место реальным планам.

– Папа говорит, что когда у него будет время, мы восстановим дом по старым чертежам. Он столько рассказывал, когда мне удавалось привести его сюда. Впрочем, ладно, – я тряхнула головой, отгоняя наваждение. – Пошли, а то родители волноваться начнут.

Мама пыталась развлечь нас историей про их с папой боевые действия в квартире, но я была не в настроении, а Вик не в состоянии, слушать. Им немало помог тот факт, что часть нападающих пыталась отследить нас во дворе и в лесу. Воевал в основном папа, мама же «грозно» рычала из-за дивана, стараясь, чтобы хвост особо не дрожал.

Глава 11

Я стояла на привокзальной площади, ежась на пронизывающем ветру, когда мне в голову пришла одна многообещающая мысль. Настроение улучшилось. Все-таки порой судьба бывает ко мне очень благосклонна. Буквально через несколько минут я получу целую гамму положительных эмоций, когда мое «проклятие» обнаружит сюрприз. Нужно только дождаться…

На дальнем конце перрона появилось семейство Майка. Мы тут же замахали руками. Надо признать выглядела наша компания, как семейка погорельцев, чем привлекала нездоровое внимание окружающих. Какие-то вещи всегда хранились в доме на подобный случай, но актуальностью они не отличались. Каждому из нас хотелось побыстрее оказаться в купе поезда и плотно закрыть за собой дверь.

Майк неспешно подошел к нам с Виком, стоящим чуть в стороне от родителей. На лице его читалось легкое удивление.

– А… что этот тут делает? – холодно поинтересовался он и внезапно замолчал.

Ага! Почувствовал!!

– Да так, мимо проходил,– флегматично сообщила я. – Ты неважно выглядишь, Майк. Все в порядке?

– Нет, – растерянность все отчетливее проступала на лице «проклятия». Майк чувствовал в Вике сородича, а так как я не подавала вида, что что-то изменилось, он всерьез начал беспокоиться за собственную адекватность. – Наверное, мне почудилось…

– Зеленые человечки, нло, новый оборотень? – я уже не скрывала издевательской улыбки.

Удивление на лице «проклятия» резко сменилось злостью – зеленые глаза полыхнули янтарем.

– Издеваешься? Лучше делом займись и расскажи, каким это образом, человек, вместе с которым я учусь уже пол года, неожиданно начал ощущаться как оборотень?! Причем так, – он сделал паузу, сверля меня почти ненавидящим взглядом, – чтобы я поверил!

– Дай хоть слово вставить, и мы все тебе расскажем, – устало попросил Вик. Ему тяжело дались последние сутки. Я вообще удивляюсь крепости его психики и умению владеть собой. Думаю у меня на месте Виктора от стольких потрясений уже просто крыша бы поехала.

Майк недовольно покосился в сторону одноклассника, но смолчал. Ему, похоже, не очень нравилось, что теперь придется относиться к Вику как к равному. А ведь «проклятие» еще не знает того, что знаю я. Хоть это и одни предположения, все равно сюрприз, причем не только для Майка.

Хотя… папа явно знает. Но молчит, а значит эффект неожиданности не испортит.

Рассказ не занял много времени и не вызвал бурной реакции слушателя. Майк несколько раз приподнял брови в самых интересных местах, а в конце и вовсе рассмеялся.

– Теперь понял, кто был тот оборотень вчера в лесу. Я еще подумал, что за придурок не может защитить себя и девчонку. Приношу свои извинения, тебе действительно было не до спасения непутевых одноклассниц.

– Каких одноклассниц? – я медленно начинала закипать.

– Непутевых, – любезно повторил Майк. – Есть такое слово в русском языке, оно означает…

– Заткнись!

Я была благодарна Майку за спасение, но он, похоже, твердо решил наверстать упущенное и загладить свой единственный рыцарский поступок двойным объемом хамства.

– Не угадала, это слово означает не «заткнись», а…

– Умолкните, оба, – тихо, но твердо потребовал Вик. В серых глазах сверкнула янтарная молния. Скандалить почему-то сразу расхотелось.

Глава 12

Вечерело. Мы ехали уже часа три. На полке лежал романчик про оборотней, купленный на вокзале, но читать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. На перроне я узнала причины, по которым семейство Майка, да и мое, неожиданно решило примкнуть к стае. И дело было вовсе не в облаве.

Три дня назад из-за несчастного случая погиб действующий анор. Стая осталась без вожака. Но это только пол беды. Должность вот уже три года как занимал папин лучший друг… Отец Келли…

Эмоций не было, я просто не могла представить, что приду в гости к Рыжику, а дядя Алан так и не зайдет в комнату, не подмигнет заговорщицки и не спросит: «Ну что, Мышка, как дела?» Он всегда называл меня Мышкой, это казалось очень смешным.

В бессильной досаде толкнув лапой романчик, я осмотрелась. Вик сидел возле окна и активно просвещался, штудируя одну из полученных от папы книг. Такие вещи как-то неуместно было хранить в городской квартире, так что на счастье Виктора вся наша библиотека и кое-какие раритетные безделушки находились в доме, и пришлись как нельзя кстати в сложившейся ситуации.

«Быт, уклад и нравы волчьей общины»

Почувствовав мой взгляд, Вик оторвался от чтения.

Благородный профиль Виктора особенно эффектно смотрелся в лучах заходящего солнца.

Сейчас будет вопрос…

– Лона, а кто такие «асаху»?

Бесконечные «почему» Виктора были единственным, что хоть как-то спасало от подбирающейся хандры.

– Ты, – ответила я, помахивая свесившимся с полки хвостом.

– А конкретнее?!

Похоже нервы у Вика все-таки есть и они не железные.

– А если конкретнее, слушай сказку. В древности считалось, что коснуться милирита могут только избранные. Этих избранных (одного на дюжину обычных оборотней) и называли асаху. Они были советниками, жрецами. Мужчины были необычайно сильны, а женщины – красивы. Они были выносливее, лучше владели контролем. Честно говоря, я считала, что способности асаху сильно преувеличены. Последний такой оборотень на территории нашей стаи погиб во вторую мировую войну. Пока не увидела своими глазами, что можешь ты. Это поразительно.

– Асаху, милирит – слова такие непривычные, – задумчиво повторил Вик.

Я улыбнулась.

– У оборотней есть легенда, что создали нас два божества: Millard (Сильный) и Ridhi (Процветание). Много дали они, нет на земле равных нам по силе. Тьфу! Сразу видно, что учила в детстве этот зубодробильный текст! Короче, чтобы жизнь малиной не казалось, сотворили они нам в устрашение метал неизвестный, до которого мы никогда не сможем дотронуться. Чтобы не забывали, значит, создателей. А приглядывать за нами они оставили своего сына – Azahu, что переводится, как рожденный с божьей помощью. Вот так-то. Если подвести итог: в тебе течет кровь сына богов! Добро пожаловать в реальность.

Вик невесело усмехнулся.

– Я и с ролью оборотня-то до конца не сжился. Куда уж мне в сыновья бога.

Я улыбнулась.

– Не думаю, что жрецы тех времен сами выбирали свою судьбу. Они рождались, чтобы стать оплотом веры в будущее рода Волка. К тому же, пока хребет у лошади не переломится никак не узнаешь, что взвалил на нее слишком много. Твой – пока цел, так что еще не все потеряно! – оптимистично закончила я.

Вик без особого интереса уткнулся обратно в книгу. Еще бы, узнать в выпускном классе, что ты наследственный святой черт знает в каком колене, это ж какие нервы иметь надо.

Я натянула зубами покрывало, оборачиваясь. Раз уж поднялась эта тема, лучшей возможности признаться еще кое в чем, не предвидится. Надо ловить момент. Я поспешно достала из нагрудного кармана старой джинсовой куртки свои сокровища: колоду старинных карт и сверток из прочной оберточной бумаги.

Мне так нравилось просто раскладывать эти карты, подолгу разглядывая сложные узоры и красочные картинки, на которых богато одетые люди с приятными лицами словно замерли на мгновение, задумавшись.

– Откуда это у тебя?! – Вик смотрел на колоду во все глаза.

– Ты их уже видел? Где? – мне нужно было всего несколько кусочков мозаики, чтобы сложить воедино картину, полную загадочных и пугающих совпадений.

– У моей бабушки такая же колода, она жила в А, как раз там, куда мы сейчас едем.

Я глубоко вдохнула. Ну все сходится, знать бы ещё как такое возможно.

Погодите-ка…

– Ты сказал жила?!

Вик удивленно взглянул на мое расстроенное лицо.

– Ее больше нет с нами…

– Мне очень жаль…

– Говоришь так, словно вы были знакомы.

Я вздохнула.

– Были. И она просила передать это, если ее внуку когда-нибудь понадобится помощь, – я осторожно толкнула к Вику сверток.

Он развернул бумагу и бережно поднял за шнурок милиритовый диск с символом стаи, такое украшение носили только асаху.

– Что это такое?

– А вот тут явно придется начать издалека…

Глава 13

В маленьком домике в конце улицы, на последнем этаже жила старушка. На первый взгляд – ничего необычного: сидела на лавочке, грелась на солнышке, ругала молодежь, исправно просила поднести по лестнице сумку. И вот однажды, когда я в очередной раз тащила тяжеленную авоську с продуктами (проще помочь, чем месяц потом выслушивать, как весь дом, где она живет, рассуждает о черствости современной молодежи на конкретном примере) вредная старушенция предложила зайти к ней выпить чаю. Она жила одна в просторной двухкомнатной квартире до невозможности чистой и опрятной.

Я неловко завозилась, сбрасывая туфли.

– Лоночка, можешь не разуваться! – активная бабулька уже во всю гремела посудой.

«Поздно», – мрачно подумала я, гадая откуда старушенция может знать, как меня зовут дома.

Маленькая кухонька с яркими занавесками и двумя древними, внушающими искреннее уважение своим возрастом табуретками мне как-то сразу понравилась. На столе уже стоял большой чайник с солидными круглыми боками и гордо задранной ручкой, пара блюдец и две пузатые чашки разного сервиза.

Я невольно улыбнулась. Чай пах мятой, а обычная докторская колбаса, добытая в русском магазине была почему-то гораздо вкуснее, чем дома.

Хозяйка сидела напротив и внимательно разглядывала меня поверх чашки.

– А ведь ты не такая, как все, – неожиданно дружелюбно сказала она.

Я вежливо пожала плечами, предпочитая не задумываться над тем, что именно она имеет ввиду.

Как-то незаметно для себя я все чаще подносила авоську и удостаивалась чести пить чай в чистенькой кухне. Мне нравилась заглядывать в комнаты, рассматривать старую мебель, ковры, а главное, остановившиеся часы ручной работы, невозможно дорогие для такой обстановки. Казалось, что вместе со стрелками на циферблате, навсегда замерло в далеких 60-х само время в этой квартире.

Мы исправно пили чай, старушенция расспрашивала об учебе, интересах, друзьях, изредка рассказывала что-то о своей молодости, старательно избегая вопросов о том, почему живет одна в этой квартирке под крышей.

Прошло не так-то уж и много времени, я стала заходить к ней после учебы просто так, принося с собой еду или что-нибудь из домашней выпечки. Дверь в квартиру никогда не закрывалась на замок, так что для того чтобы попасть внутрь надо было просто повернуть ручку. Упрямая старушенция была уверена, что брать у нее нечего.

Как правило, я заставала ее за вязанием, или за чтением, но однажды, зайдя как обычно безо всякого стука, я стала свидетелем не совсем обычного зрелища. Старушка сидела за столом, накрытым большим цветастым платком, и сосредоточенно рассматривала лежащие перед ней карты. Признаться, я не сильно верила в предсказания, но при виде той серьезности, с которой она перебирала карты, в душе шевельнулись сомнения.

Я деликатно постучала по косяку.

– Здравствуй, Лоночка. Не ждала тебя сегодня, – не оборачиваясь, сообщила она.

Я тихонечко приблизилась.

– А что вы делаете?

– Да вот совсем на старости лет из ума выжила, – торопливо прикрывая рукой карты, сообщила старушка.

– А мне погадаете? – неожиданно для себя попросила я.

– Зачем тебе, Лоночка! Живи себе и радуйся, от карт одни беды, – серьезно сказала она.

– Ну, пожалуйста!

– Садись, – покачав головой, сдалась хозяйка.

Я присела на краешек дивана, с замиранием сердца наблюдая, как скользят видавшие виды карты по бархатной ткани. Старушенция недовольно бормотала что-то, поглядывая то на меня, то на карты, собирала их и снова раскладывала. Совсем рядом со мной на платок лег бубновый валет. Красочная картинка притягивала взгляд. На секунду показалось, что лицо человека на картинке мне знакомо. Как завороженная, я протянула руку, чтобы дотронуться до карты, и мгновенно получила по пальцам сухой ладонью.

– Карты чужих рук не любят!– грозно сообщила старушенция.

Я покорно сложила ручки на коленях.

– Вот это ты, смотри, – она махнула рукой в сторону центральной карты. – Вот это – прошлое, а вот здесь – будущее. Дорога тебя ждет, опасность над тобой висит, не любит тебя кто-то, ох, не любит… от того и беды все, и не только твои. Хорошего тоже вдоволь. Друзья у тебя есть, настоящие. Береги их, девочка… Любовь у тебя будет… волшебная. Больше ничего не скажу, поживешь – увидишь.

Я разочарованно вздохнула. Звучало, конечно, красиво, но пара общих фраз – совсем то, что я ожидала услышать. Любопытство разыгралось с новой силой.

– А про любовь можно подробнее?

Старушка рассмеялась.

– Ох, нетерпеливая молодежь пошла! Бубновый валет твоя судьба. Маленькая ты еще, Лоночка, и он такой же – молодой и глупый. Только, когда вы оба повзрослеете и один из вас найдет в себе силы уступить, только тогда вы будете вместе, а потому счастливы.

Эти слова вместе с теплой улыбкой запомнились мне на всю жизнь, и, забегая вперед, скажу: уж не знаю чего было больше в том предсказании: магии карт или простого жизненного опыта, но она не ошиблась ни на йоту.

– А научите?

– Может быть когда-нибудь, – спокойно ответила старушенция складывая карты.

Я по-прежнему заходила после школы в квартиру под самой крышей, но к теме гадания мы больше не возвращались. Мне даже стало казаться, что цветастый платок и старые карты, казавшиеся чем-то инородным в этих чистеньких комнатах, мне просто привиделись. Но за несколько дней до нашего отъезда, старушка сама вернулась к этой теме.

– Не знаю, свидимся ли мы еще. Возраст у меня уже не девичий. Я хочу тебе кое-что подарить…

На стол лег сверток из плотной пожелтевшей бумаги. В нем оказалась та самая колода, которую сейчас разглядывал Виктор.

– Эти карты тебя признают. Они принадлежали моей подруге, она такая же как ты… другая… И отец мой был другим. Знаешь, Лоночка, у меня к тебе будет просьба. Возьми вот это, – на стол лег еще один сверток. – У меня есть внук, его зовут Виктор. Он сейчас живет в Б. Город маленький, возможно, вы даже подружитесь. Если ему когда-нибудь понадобится твоя помощь, ключ из прошлого откроет дверь в будущее.

Глава 14

Вик слушал не перебивая. Я вздохнула, историю следовало закончить.

– Дома я открыла сверток и тут же испуганно отшвырнула его от себя. Кулон из милирита врученный человеком, это было что-то запредельно странное. Я спрятала его с глаз долой, и, признаться, успела позабыть об обещании. Но вот ты выжил – и пазл чудесным образом сошелся, тебе действительно нужна моя помощь.

– А что там на счёт прошлого, ключей и чего-то там еще, – педантично уточнил Вик.

– Переверни кулон, – попросила я.

– Там что-то написано…

– Это ka-Villa, – родовое имя твоего прадеда. Твоё имя. Для того, чтобы официально принять оборотня в стаю, совету нужно было бы установить к какой из ветвей рода ты принадлежишь. Так что это действительно ключ. Держи при себе, никому не показывай. Сперва надо будет расспросить папу, чем отличился твой предок и как дошёл до жизни такой. Оборотни – создающие семью с людьми редкость, очень сложно прятать от кровожадных родственников подобный союз, а уж асаху имеющий ребенка от человеческой женщины – это вообще на грани.

– Но почему она отдала кулон тебе, а не мне? – все-таки спросил Виктор.

– Ты последний. Уже в тебе крови оборотня едва – едва, у твоих детей трансформация была бы невозможна. А кулон должен был вернуться в стаю с тобой, или же без тебя, знаменуя тот факт, что род угас окончательно.

В купе постучались. Вик спрятал кулон под рубашкой и молча побрел открывать.

– Подъезжаем к границе, – объявил папа, входя в купе и садясь напротив. Мама скользнула к окну.

Несколько минут мы сидели молча, потом Вик попросил показать наши паспорта. Па ничуть не удивляясь, протянул ему документы.

– Орлова Елена Романовна, – открыв первый, прочитал Вик.

– Так точно, – отозвалась я.

– Ясно… виза меньше чем за сутки, это конечно впечатляет, – отметил Вик, продолжая вертеть паспорта.

– Везде свои люди, то есть оборотни, – я фыркнула. – Ты не забывай, что у стаи свои границы, и человеческие к ним никакого отношения не имеют.

– О…

– Стая небольшая, но нам нужно иметь возможность переезжать с места на место, и чем больше наша территория, тем безопаснее: меньше вероятность столкнуться с постаревшими знакомыми.

Вик сосредоточенно кивнул. Он впитывал информацию как губка, но любознательности в сложившейся ситуации было явно маловато. Новому асаху предстояло за минимальный срок выучить, а главное, поверить в то, что любой нормальный оборотень знает с рождения.

Глава 15

Наша поездка подходила к концу. Я брела по вагону, изнывая от безделья. Границу мы прошли около часа назад, причем, относительно быстро (это смотря с чем сравнивать). А когда поезд тронулся снова, я даже открыла романчик. Но много прочитать не успела.

– У тебя есть зеркало?

Вопрос Вика застал меня в расплох.

– Зачем тебе? Губы подкрасить?

Вик неопределенно тряхнул головой.

– Смотри, у меня начало получаться, – он повернулся.

Нереально!

Меня, похоже, заклинило на этом слове!

Он прямо на моих глазах изменил форму ушей, выдвинул клыки, а потом привел все в норму.

– Ничего себе! Мне, чтобы этому научится, потребовалось несколько лет! А ты… за пару часов?!

– Что в этом сложного? Ведь каждый из вас автоматически видит в темноте, или слышит лучше человека в любом обличье!

– Тут не все так просто. Одно дело, когда мы просто подстраиваемся под окружающий мир, другое – когда это происходит осознанно. Второму надо учится так же, как и контролю. Разум должен преобладать над инстинктами. Всегда.

Протянув Вику зеркало, я некоторое время молча наблюдала за ним.

Стыдно признаться, меня глодала зависть. Черная, причем! Впервые в жизни. Мне бы его возможности! Еще вчера он был никем, а сейчас…

Встав, я тихонько вышла из купе.

Нельзя так думать. Вик не просил, и ноша, что я на него взвалила, в любой момент грозит стать неподъемной. Радоваться надо, что он весь из себя такой уникальный. Был бы как все, просто не выжил.

Это все нервы, нервы, нервы… Стоит мне взять себя в руки и это странное ощущение собственной ограниченности исчезнет, как будто его никогда и не было.

Свобода, которую я давала своей Волчице, легкость частичной трансформации и возможность сколько угодно долго удерживать это состояние частенько изумляли стаю. Я заслуженно считала себя в некотором роде одаренной, ведь переплюнуть меня, мелкую соплячку, пока никому не удавалось.

А Вик за два часа свел на нет все мои достижения.

В тамбуре было прохладно. Я с тихой тоской смотрела на пролетающие за окном поля, кажущиеся в темноте бескрайним морем. Вот резко рванулся вверх лес, зубцами прикрывая янтарный глаз луны на горизонте.

Грохнула дверь, и рядом со мной очутился Майк. Я совершенно не ощутила восторга от подобного соседства.

Может уйти? Хотя нет, в купе сидит Вик, а объясняться с ним по поводу перепадов моего настроения совсем не хотелось. Лучше «проклятие» отсюда выгоню!

Я вздохнула. Майк покосился на меня, но смолчал, за что я была ему искренне благодарна.

Вагон, покачиваясь, мчался вперед. Мне всегда нравилось стоять вот так: смотреть в окно, слушать стук колес, мечтать, или представлять, как встретят меня друзья, какое лицо будет у Аньки, у Мика, когда он услышит о моем возвращении. Но даже в страшном сне мне не могло привидится, что все сложится именно так.

Поезд резко затормозил. Завизжали рельсы, вагон содрогнулся. Майка швырнуло на стену, я, некрасиво высказавшись, полетела следом, едва успев выставить руки, чтобы окончательно не размазать «проклятие» по злосчастной перегородке. Гулко стукнувшись головой, Майк некоторое время «наводил на резкость», а потом, ухмыльнувшись, обнял меня за талию. Наши лица едва ли разделяла пара сантиметров, его злые и насмешливые зеленые глаза были возмутительно близко.

– Пристаешь ко мне в общественном месте? Как тебе не стыдно!

От ярости у меня перехватило дыхание.

– Убери руки – прошипела я ему в губы, пытаясь вырваться.

– Может не стоит?

– Убери руки, я сказала!!!!

– Всегда пожалуйста, – покорно согласится он, отпуская мою талию.

Поезд рванулся вперед. Я рухнула на пол.

Твою …!!! И … в …!!!

Майк галантно подал мне руку, даже не пытаясь скрыть ухмылку. Звонкая оплеуха, снова приложила его затылком о стену. Как давно я мечтала это сделать!

Майк резко выпрямился. В глазах «проклятия» плясало пламя, черты лица еще больше заострились, намекая на начавшуюся трансформацию, растрепанные волосы отчетливо потемнели. Я отскочила к стене, представляя собой похожее зрелище. Вот черт, не хватало еще подраться как в детстве. И это разменяв двадцать лет от роду! В моем возрасте уже как-то по-другому с мальчиками время проводить надо.

Я несколько раз медленно выдохнула, чувствуя, как вместе с воздухом уходит напряжение, как отступает трансформация и расслабляются мышцы.

Давно меня так не выкручивало, а все из-за чего! Из-за дурных новостей и одного белобрысого кретина!

Майк, хоть и тоже успел утихомирился, продолжал смотреть на меня совсем не ласково.

Стоило, наверное, сказать какую-нибудь гадость, но я предпочла молча вернуться в купе. И уже взялась за ручку двери, как что-то заставило меня обернуться. Майк стоял вцепившись в волосы и вся поза выражала столько безмолвного отчаяния и боли, что вся злость мигом улетучилась. Потоптавшись на пороге, я вернулась и села прямо на пол. Нервишки «проклятия» были на пределе, как и мои собственные. Не смотря на взаимную неприязнь мы оба любили Келли… и дядю Алана. Меня хоть Вик отвлекал, а Майку только и оставалось, что мысленно подгонять поезд, считая минуты до прибытия.

Я тяжело вздохнула. Словно только заметив, что я все еще здесь, Майк развернулся и сел рядом. Рукав его куртки едва касался моего плеча.

Поезд дернулся набирая ход – мерно стучали колеса. Я молча смотрела на верхушки деревьев и темное небо… Накатила беграничная усталость, мысли, от которых я прятась добрых пол дня, грозили навалиться всем скопом. Я уже не смогу с ними бороться. Слишком много всего произошло за неполные сутки. Слишком много.

– Извини, – неожиданно сказал Майк.

– Какие ты слова интересные знаешь, – буркнула я.

Он молчал. Ругаться и вправду не хотелось.

– Ты извини, – неохотно выдавила я. – Вот мы все и узнали …

Часть вторая

Мой дом – моя крепость

Глава 1

За окошком такси мелькали, сменяя друг друга, знакомые улочки. Я привычно вертела головой, стараясь не пропустить ни одной детали, ни одной рекламы, или здания, чуть подзабытых но таких знакомых и родных. Нам оставалось ехать всего минут пятнадцать! Еще четверть часа и я… дома. Впервые за долгие годы смогу обнять друзей, пройтись по родным узеньким улочкам прибалтийского города, зайти в старое здание булочной и посидеть в любимом кафе, в сумерках постоять на площади, глядя, как загорается подсветка величественного здания городской ратуши.

Настроение должно было быть праздничным, но радоваться не получалось. Машина остановилась, я, не особо торопясь, выбралась на тротуар. За два с половиной года здесь почти ничего не изменилось: большой двухэтажный дом с деревянной верандой все так же утопал в зелени старых деревьев, приобретших, разве что, более дикий и неухоженный вид. Низенькая калиточка встретила нас приятным скрипом.

Вик замер на дорожке с интересом оглядываясь по сторонам.

– Проходим! На пороге не толпимся, – вздохнув, я бодро отбуксировала его к крыльцу. Родители поспешили следом.

Повторный скрип калитки заставил нас всех синхронно обернуться. Не знаю, кого мы ожидали увидеть: охотников, верховный совет, Ван Хельсинга, или князя Монако собственной персоной, но вид у нас при этом был весьма недружелюбный.

Молоденькая волчица, моя ровесница, невольно сдала назад, смущенная таким нездоровым вниманием.

– Анька!!!!! Как я соскучилась!!! – я первая сориентировалась в ситуации и с воплем кинулась на шею к подруге.

Как же хорошо, что она пришла нас встретить. Я звонила, когда ехала в такси, но не думала, что она сможет добраться так быстро. Не иначе как школу прогуливает.

Разжать руки оказалось слишком сложно. Мы так и побрели в обнимку, спотыкаясь сперва на дорожке, а потом на каждой из ступенек крыльца.

Нужно было о многом поговорить, узнать как Келли… Я была так занята, что даже не сразу заметила: Вик смотрел на подругу едва ли не с благоговейным восторгом.

Не честно.

Хотяя, надо признать, есть с чего. Анька очень редкая для нас блондинка – ее снежно-белый мех вызывает черную зависть подруг и обожание кавалеров. Да и внешность ее больше подходит оборотням Северной стаи, откуда родом ее отец: узкие темные глаза, угольно черные ресницы и брови, тонкие черты лица в ореоле белых волос. Картинка с обложки журнала!

– Анька, это – Виктор. Вик, это Annet. По-домашнему, можно просто Аня.

Подруга укоризненно взглянула на меня, не нравится ей это сокращение, и протянула руку. Вик встретился с ней глазами – и пропал окончательно.

Я невольно фыркнула.

И тут произошло невообразимое. Скромняжка Виктор вместо того чтобы пожать протянутую ручку, поцеловал Анькино запястье.

Ну надо же… Может, когда хочет.

Я перевела взгляд с одноклассника на подругу… и повторно уронила челюсть. Анька выглядела смущенной! Вот серьезно, Анита, никогда не страдавшая от отсутствия внимания, признанная красотка, которая при желании могла ходить на свидания хоть со школьным сторожем, краснела как гимназистка.

Что тут происходит?!

– Может в дом зайдем? – нарочито громко спросила я. Парочка встрепенулась и посмотрела на меня.

Я уже говорила, что мне это не нравится, а?

Глава 2

Аньке явно не терпелось поговорить со мной с глазу на глаз. Мы ненавязчиво спровадили Вика и оккупировали кухню.

– Почему ты ничего не писала про Виктора? – Анька, наконец, смогла задать вопрос, явно ее мучивший.

Несколько секунд я лихорадочно размышляла, что бы такого соврать. Правду выложить я не имела права, хоть и очень хотелось.

– Мы с ним познакомились перед отъездом, так что проще было рассказать уже здесь, – наконец нашлась я, предельно честно глядя подруге в глаза.

– А вы не…

– Нет, – я обрубила на корню все неудобные вопросы.

Подруга усмехнулась.

– Понятно. А он странный. В смысле, я чую его по-другому, не так, как тебя или любого другого оборотня нашей стаи.

– Минуту! Чайник, – я сорвалась с места, выигрывая себе пару минут на размышления. О том, что Анька чует кровь не так как другие, следовало бы вспомнить раньше! Не даром moriatt, мать стаи, хотела взять ее в ученицы – такое чутье большая редкость. Вот для меня, например, разницы никакой. Ну кроме визуальной и то, только в волчьем обличье.

И что теперь делать?

– Может это просто потому, что он тебе понравился? – поддела я.

– Лона, не соскакивай с темы.

– Ладно, я потом у папы спрошу, – «сдалась» я. – Сама еще толком не разобралась.

И вот это, кстати, правда.

– Когда узнаешь, скажи. Либо он другой, либо началось… ну ты поняла, – неловко закончила Анька.

Да, я понимала… Черт, и этого я тоже не учла, когда обещала папе никому не рассказывать. Придется сделать исключение.

Но не прямо сейчас. Отец поймет.

– Кстати, ты знаешь, Майк здесь. Умчался к Келли, едва поезд успел остановится. Как он? – сменила тему я.

Рыжик? Плохо.

Мы помолчали.

Завтра прием. Он там будет, титул нового главы Семьи требует его присутствия. Именитые гости в стаю нагрянули.

Я устало покачала головой. Келли потерял одного из самых близких людей, а ему даже не дают возможности прийти в себя. Неужели, нельзя подождать? Я понимаю,совет стаи в большинстве своем застрял в конце девятнадцатого века, когда все эти мероприятия были нормой поведения, но совесть-то надо иметь.

– Ты имеешь в виду…

– Именно, корпоративный тусняк по поводу вашего возвращения, – подтвердила Анька худшие опасения.

– Стая так по нам соскучилась? – жалобно протянула я.

– Экс-анор ka-Ourren и старшая ветвь ka-Noori в городе? И ты еще спрашиваешь? Эффектнее появления твоего отца, может быть только семейство Майка в полном составе.

Я скорчила гримасу.

– И много народу набежит?

– Сейчас не сезон, но те, кто в городе живет, будут обязательно. Виктор с вами? Кому он родней приходится? Твоему отцу, или маме? Сама знаешь, списки приглашенных, все дела, – задала подруга тот естественный вопрос, которого я тоже опасалась.

Прежде чем мне удалось придумать что-то более-менее правдоподобное, предмет обсуждений появился на кухне, где был встречен настороженными взглядами, намекающими на то, что он здесь лишний.

– Лона, твой папа сказал, неплохо было бы «свернуть девичник». В доме беспорядок, вещи не разобраны, стоило бы поторопиться, – героически выдал Вик, исчезая за дверью.

Мы недовольно засобирались. В дверях Анька обернулась.

– До завтра, Лона. Я так рада, что ты вернулась, – Анита прижала меня к себе так, что ребра хрустнули, и, помахав на прощание, вышла.

Я поплелась наверх. Мысль позвонить Келли прямо сейчас пришлось отмести как неприемлемую. С ним Майк и что-то мне подсказывает, братьям (как они сами себя называли) нужно было выговориться. А может даже тайком поплакать. Хоть я «проклятие» терпеть не могу, вынуждена признать: уж он-то точно постарается поддержать Рыжика, чем сможет.

Привычным жестом распахнув дверь, я замерла, скользя взглядом по полузабытой обстановке. Это всегда была безраздельно моя территория. Любая вещь, будь то шкаф, лампа, коврик возле кровати, или маленькая статуэтка волка на столе, была подобрана, добыта и привезена лично мной. Каждая из них хранила свою историю.

Не сдержавшись, я погладила по голове большую светловолосую куклу, доверчиво смотрящую на меня голубыми глазами. Аня.

Когда родители познакомили меня с Annet, я, еще совсем маленькая, была поражена их внешним сходством. Удивленно потянув маму за юбку я пролепетала: «Мам, смотри, там Анька. Живая…» Реакцию родителей трудно передать словами. Отсюда и пошло намертво приставшее к имени подруги сокращение. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как первое время она упрямо отказывалась на него отзываться, но все же привыкла.

На глаза попался розовый, до безобразия пыльный слон – первый самостоятельный подарок Рыжика на мой шестой день рождения. Я бережно подняла его с пола и посадила в кресло.

Там же обнаружился потрепанный том «Экзаменационных материалов», из-за обложки которых выскользнул листок цветной бумаги и спланировал на ковер. Я подняла его, недовольная, что пришлось наклоняться.

Так… Что у нас тут. Знакомый уверенный подчерк.

«В 16.00 возле старой булочной. Приходи одна. Мик», – гласила записка. Я хмыкнула. Как это было весело и таинственно в неполные пятнадцать лет! Тайные записки, свидания при полной луне, цветы – все как в романах! Играть с а в любовь оказалось потрясающе интересно.

Но я уехала – и все закончилось. Остались только короткая переписка в интернете и стопка открыток в потайном ящике.

Я забралась в кровать и взяла с тумбочки стоявшую там фотографию. Осторожно провела рукой по стеклу и вгляделась в тонкие черты такого знакомого лица. Я до сих пор любила эту задорную улыбку, темные как у Аниты, глаза, бережно хранила в памяти наши бесконечные проделки…

А вот он перестал мне писать уже через полгода. Подруга исправно передавала от брата привет в каждом сообщении, но я быстро поняла, что она безнадежно врет, стараясь меня не расстраивать.

Я размахнулась, но, прежде чем фотография описала изящную дугу и со звоном повстречала шкаф, передумала и осторожно вернула снимок на тумбочку. Рамочка красивая, жалко будет разбить.

Всего лишь еще одна неудача в любви. Прошлую пережила, и с этой справлюсь. Ведь в тот раз было гораздо больнее…

Я устроилась поудобнее, прижимая подушку к груди, и не заметила, как уснула.

Глава 3

Утро началось с самой страшной проблемы: что надеть?! С собой было только то, в чем я ушла из дома, да пара вещей впопыхах захваченных мамой. Скрипя зубами, пришлось нацепить древнее как мир платье. Как золушка, честное слово! Отражение в зеркале добило меня окончательно: эта «вещь» оказалась безнадежно мала и сидела как-то по диагонали, потрясая чрезмерно укороченным подолом!

Сегодня же пойду и куплю что-нибудь приличное!

Просверлив отражение недовольным взглядом, я неохотно выползла из комнаты застав Вика за разглядыванием портретов. Старинные холсты в защитных стеклянных коробках, смотрелись в обычном коридоре обычного дома немного экстравагантно. Не замечая меня, Вик медленно побрел вдоль стены, застряв у одного из портретов.

На впечатляющих размеров полотне, небрежно опершись на перила, стояла женщина. Длинные темные волосы вопреки моде не были забраны вверх и спадали на плечи тяжелыми волнами; подчеркнуто простое платье и кружевная шаль только оттеняли ее аристократическую красоту. А пристальный взгляд черных глаз и надменная улыбка выдавали привычку повелевать. Она была истинным Волком и до последних минут оставалась им.

– Нравится? – поинтересовалась я.

Вик кивнул, словно обдумывая какую-то мысль.

– Они все чем-то схожи. Чувствуется власть, сила, уверенность, и … не знаю, как это объяснить, настороженность что ли, как у хищника, – сказал он, взглянув на меня.

Я невольно улыбнулась точному сравнению.

– Но она, – Вик кивнут на портрет, – мне кого-то напоминает.

Я понимающе улыбнулась, и, перегнувшись через перила, крикнула:

– Па! Тебе не лень будет сюда подняться на минуточку?

Взглянув на удивленного Вика, я с трудом сдержала смех, нетерпеливо ожидая, пока папа поднимется по лестнице. До кое-кого медленно начало доходить.

Па весело улыбнулся:

– Экскурс в историю?

– Да вот, проводим идентификацию личности, – радостно поделилась я.

Отец понятливо пристроился под портретом. Те же глаза, те же волосы, неуловимо похожие черты.

– Как ты, наверное, уже понял, – подвела черту я, – моя прабабка!

Па грустно улыбнулся.

– Она осталась, чтобы могли убежать мы, а я вернулся. Тогда был уверен, что поступаю правильно, а сейчас понимаю, это едва не сделала ее жертву напрасной.

Мы, не отрываясь, смотрели на портрет.

– Асаху… Одна из последних…

Фраза повисла в воздухе. Каждый думал о чем-то своем.

Не понимаю, зачем папа это сказал. И про ошибку, и про род. Он никогда ничего не делает просто так – и это настораживает!

Мы медленно и все так же молча пошли обратно. Менялась одежда и обстановка на портретах, уходя в глубины истории. Мужчин и женщин, порой совсем не похожих, роднило что-то, что невозможно было описать, но по необъяснимой причине объяснялось двумя словами: род Волка.

Самой первой висела не раз отреставрированная картина в позолоченной раме.

– А это ПНП, – папа почтительно качнул головой, словно приветствуя предка.

– Что?

– Первый Нарисованный Предок, – со смешком пояснила я.

Вик с удвоенным интересом принялся разглядывать и так изученный до мелочей портрет.

– 17 век, однако. Веселое на руси время было: бунты, голод, людоедство. Самозванных царей аж три штуки подряд, – хмыкнула я.

– Он жил в очень непростые годы, – согласно кивнул папа.

Внешне молодой (только глаза выдавали его истинный возраст) немного тщедушный мужчина с усмешкой смотрел с портрета, словно понимал о чем мы говорим.

– Это копия. Оригинал мы одолжили Эрмитажу. Картине такого почтенного возраста нужен особый уход и внимание. Если уж дубликат пришлось дважды реставрировать, прикинь, что творится с самой картиной.

– Вот и я думаю, точно видел где-то, но как и когда – не помню, – Виктор смущенно улыбнулся. – Мы с бабушкой в Питер ездили, когда я маленький был. Можете не верить, но мне еще тогда показались странными некоторые картины. Они были… мне знакомы, что ли.

– Почему не поверим. Ты полукровка, а зов предков дело нешуточное, он у тебя в крови, как и возможность принимать свое истинное обличье, – пожал плечами отец.

Я внезапно рассмеялась, кое-что вспомнив.

– Мик рассказывал. Прадедушка одного из приятелей привел их как-то в музей и гордо сообщил под ошалевшими взглядами экскурсоводов: «Смотрите детки, а вот это я в молодости… Гвардейский подпоручик! А вон там русская императрица, большой души была женщина, царство ей небесное. А как танцевала…» – я так умело повторила выговор председателя Верховного совета, что даже папа рассмеялся.

– Кстати, это работает в обе стороны. Зов крови. Лоне-волку одноклассник с самого начала понравился, хотя Лона-человек, не понимала почему, – я внезапно смутилась. Мы с Виком еще не обсуждали наши «прогулки» и то, как он со мной откровенничал, считая собакой. Я без спроса влезла в душу и теперь чувствовала себя неловко.

Избежать опасной темы помогла мама, громогласно воззвав к нашей совести:

– Лона, быстро вниз и остальных захвати!! Папа так вообще почти до кухни дошел, а потом все же потерялся!!!

Мы переглянулись и бодро двинули на кухню.

– Опять байки травили? – мама уже сидела за столом с подчеркнуто-печальным видом, который явно должен был разбудить в нас муки совести. – Все стынет, а они…

– Никаких баек, дорогая, мы просвещали Вика на счет истории семьи, – весело поглядывая на маму, уточнил папа.

– Портреты разглядывали? Жаль, из усадьбы многое сгинуло. С тоской вспоминаю тот мебельный гарнитур, который я видела в московском музее. Стоит под табличкой «Гостинная дворянской усадьбы конец 19 века»

– Ты про то кресло, под которым я в детстве любил прятаться?

Вик подавился чаем и закашлялся. Я с преувеличенной заботой постучала его по спине.

– Там такая резьба красивая, обивка уже выцвела, но это легко можно заменить… Но это сейчас не важно, – мама свела брови, стараясь казаться суровой и грозной. – Сегодня прием, а одеждой обеспечены только мы с тобой! То, что здесь осталось, Лона теперь только на нос натянет. А Виктор и вовсе не имеет представления, что ему следует надеть на подобное мероприятие! И никого, кроме меня, это, похоже, не волнует! Стоят и на портрете дырки взглядом сверлят!

Я блаженно улыбнулась. Магазины! Здесь! Скуплю все, что увижу!!!

Глава 4

Темнело…

Ничего так, ничего.

Я тщательно, со всех сторон изучила в зеркале итог длительного хождения по магазинам: длинное темно-зеленое платье, из струящегося шелка. Заметила я его совершенно случайно и, что характерно, в самом конце многочасового рейда.

Когда мой хищный взгляд устремился на витрину очередного магазина, даже мама обреченно вздохнула. Папа с Виком так вообще еле плелись следом, с трудом соображая, что вообще вокруг происходит. На вопрос: «А как вам это?» – оба уже давно отвечали непонятными кивками и невнятным мычанием. В результате, почти загнав продавщицу, я наконец-то выудила с вешалки его – и вопрос решился сам собой. «Сильная» половина человечества едва не прослезилась от умиления.

И как можно устать от похода по магазинам?!

Тонкая лента в тон к платью никак не хотела закрепляться на коротких волосах. Как я над ней только не издевалась! В конце концов, справившись с трудной задачей, я принялась размышлять, что можно еще с собой сделать. Ногти что ли накрасить? А что, идея! Решительно разбросав на столе вещи, я выудила бутылочку блестящего лака, и, завершая картину, надела тонкую золотую цепочку с жемчужиной – папин подарок на 16 лет. Сережек я не ношу, где вы видели волка с кольцами в ушах? А иначе никак: дырка будет зарастать во время каждой трансформации.

Приложив руку с впечатляющим маникюром к лицу (подпиленные когти, покрытые лаком; что бы я делала без частичной трансформации), я обворожительно улыбнулась выдвинувшимися клыками и победоносно промаршировала вниз, проведать остальных.

ОЙ, МАМА!

С непривычки взяв слишком высокий темп, я запуталась в подоле и чуть не навернулась с лестницы.

И еще Волком называюсь! С такой-то грацией, слоник больше подойдет.

Вцепившись в перила, я героическим усилием приняла более-менее устойчивое положение, под насмешливыми взглядами родителей.

Нет, ну как всегда! И никакого сочувствия!

– Сколько можно собираться?! – задал папа риторический вопрос, открывая дверь.

Мама только улыбнулась и, чуть приподняв подол жемчужно-серого платья, спустилась с крыльца, опираясь на папину руку. Видимо, она сегодня уже не раз это слышала.

Вик в приличном костюме и легком плаще уже стоял на улице. Он до последнего пытался отказаться от покупки оных, но ему доступно объяснили, что асаху не пристало позорить нашу семью джинсами на официальном приеме.

В сумраке ярким светом горели фонари, мягко светились из-за штор окна домов. Темными тенями выделялись деревья в парке. Мне нравится ночной город: раньше мы часто гуляли здесь с родителями. Идти было всего минут 15, но ситуация и мамины каблуки обязали заказать машину.

Очень быстро перед нами выросло приличных размеров приземистое здание с витражами на огромных окнах.

– Мы на месте! – радостно оповестила я, поглядывая на Вика. Внешне он ничем не выдавал своего волнения, хотя чувствовалось, что ему немного страшно.

– Ну что? Похоже на место сбора нечистой силы? – поинтересовалась я.

– Очень! Особенно меня веселит то, что я не сторонний наблюдатель, а участник, – наряжено отозвался Вик.

– Не дрейфь! Ща будет весело: оргии, человеческие жертвоприношения…

Виктор, выбираясь из машины, споткнулся на ровном месте.

– … Шутка, – прокомментировала я, дожидаясь пока он ко мне присоединится. Стараясь сильно не отстать, мы вошли в здание следом за родителями.

Вик наградил меня неласковым взглядом. Вот так-то лучше, пусть на меня дуется, вместо того, чтобы бояться.

Мы прошли по короткому полутемному коридору и оказались на пороге просторного зала. Свет ударил по глазам, заставив на мгновение зажмуриться.

Опять эти уловки! Сначала рассмотрят они нас, а уже потом мы – их!

Как только мы слегка проморгались, кто-то объявил:

– Aut-rrinor lod Rrene ka-Ourren…– на несколько минут я привычно выпала из реальности. Нудное перечисление всех папиных титулов и заслуг перед отечеством, могло заставить зевнуть даже самых рьяных любителей «протоколу».

– … и lod Viktorr… – мои натренированные уши мгновенно выловили незнакомую концовку привычного текста. Так значит мы родственники. Впрочем, это логично. С отцом на счет родословной нашего асаху я поговорить не успела, но в Вике, в любом случае, течет папина кровь, давшая толчок трансформации. Так что в каком-то смысле он мой сводный брат. Или что-то вроде того. Такое не могло не случиться раньше, и должно быть как-то отражено законодательно. Надо поискать материал в центральной библиотеке стаи. Кем бы ни был предок Вика, связь с нашим родом упрочит его положение.

Мама присела, папа чуть поклонился. Я запоздало изобразила реверанс, дернув Вика за рукав. Он неуверенно поклонился. Фальшиво улыбнувшись, я взяла «братца» под руку и потащила следом за родителями. Вик послушно переставлял ноги, позволяя мне вести себя в нужном направлении. Его больше интересовала окружающая обстановка, чем конечная цель наших перемещений.

Вокруг стояли, чинно переговариваясь, оборотни самых разных возрастов и званий, из самых разных семей. Звучала музыка, причудливо сливаясь с гулом множества голосов и женским смехом.

В центре зала взмывали вверх круглые колонны, отделяя часть пространства. Цветочные гирлянды и растения в кадках ограничивали там небольшую площадку, на которой в полночь начнутся танцы. С нашей стороны от колонн ютилось множество кресел и небольшие фуршетные столики. Старшее поколение предпочитало бокал вина и приятную беседу танцам до упаду.

Внезапно глаза Вика удивленно расширились – я быстро посмотрела в ту же сторону. Над площадкой, медленно вращаясь, висел огромный милиритовый диск со сложным рисунком – эмблема, символ нашей стаи.

Ну и что в этом такого?

Я только хотела поинтересоваться, что он там высмотрел, как диск полностью развернулся к нам. Знакомое изображение наложилось, полностью совпав, с тем, что выгравировано на кулоне, доставшемся Вику.

– Ответь мне на один вопрос. Ведь милирит – это оружие, так почему оно висит у всех над головой и никого это не смущает?! – поинтересовался Виктор, не отрывая взгляда от изображения.

– Я же рассказывала. Милирит всегда был символом наших богов и, когда в борьбе за выживание люди вдруг поняли, как использовать его против нас, это был страшный удар. Очень многие погибли, не переборов слепую веру в свое божество. Прошли века… Милирит стал чем-то вроде символа нашей силы и одновременно нашей слабости. Так же как и асаху…

Вик невесело усмехнулся, окидывая скептическим взглядом свое круглое и зеленое отражение на боку огромной вазы.

– Не сильно я тяну на вершителя судеб… Кстати, а что там написано? – он махнул рукой в сторону диска, снова повернувшегося к нам.

– Alea jacta est (Жребий брошен), – прочитала и перевела я. – это что-то вроде девиза стаи.

– Жребий брошен, говоришь? – задумчиво повторил Вик, даже не заметив моего кивка.

Глава 5

Оставив Вика наедине со своими мыслями, я взглядом опытного снайпера выловила из снующих туда-сюда с чинным видом оборотней маму с папой. К ним на всех парах приближалась Сабрина. Я едва заметно поморщилась. Эта оборотниха всегда изучает меня с таким высокомерным презрением, словно я стул в самый неподходящий момент возникший на дороге. К слову, она единственная женщина, удостоившаяся чести входить в Верховный совет. Мама ее терпеть не может, да и папа, в свою очередь, старается избегать встреч.

Встряхнув головой, я осторожно подобралась поближе.

– Рене, Эльмира, я так рада вас видеть! – на лице вежливая улыбка, а во взгляде все, кроме радости. – Столько всего произошло с тех пор, как вы уехали. Ты, кстати, очень вовремя вернулся – в скором времени окончательно определиться primus inter pares (первый среди равных).

– Давай не сейчас. Ipso facto (в силу очевидного факта) я не могу круглые сутки держать себя в напряжении!

Судя по тени, пробежавшей по лицу Сабрины, она поняла намек. На мгновение мне почудилось, что воздух между ними прочертила молния.

– Absque omni exceptione (без всякого сомнения)! – процедила она, отворачиваясь. Папино лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, но мама положила руку ему на плечо, словно успокаивая.

– Вот ты где! – ко мне вихрем подлетела Анька, отвлекая от шпионажа. Выглядела подруга просто великолепно: белое платье, убранные под заколку платиновые волосы, смуглая кожа. – Мик от бабушки звонил и чуть трубку не выронил, когда я сказала, что ты вернулась! – со смехом проинформировала она меня.

Я чуть заторможено кивнула. На моем лице отразилась такая гамма противоречивых чувств, что подруга пожалела о своем резком вступлении.

– А он-то кто? – проявил любопытство Вик, подходя к нам и неуверенно кланяясь. Анита присела в реверансе, чем снова меня удивила.

– Мой братец! – пояснила она, украдкой разглядывая нашего асаху.

– Помнишь фотографию, что стоит у меня на тумбочке? – спросила я. – Там, где парк и мальчишка ставит мне рожки.

Вик всем своим видом олицетворял тяжелую работу мысли, но потом все же кивнул.

– Ты ее еще в шкаф спрятала. Сказала: надо поставить что-то новое.

Я закусила губу, украдкой взглянув на подругу. Та с подчеркнутым равнодушием разглядывала подтягивающихся к танцевальной площадке оборотней.

С такими друзьями и врагов не надо! Ну, почему у Вика такая хорошая память, а?!

– О! А вот и оно, твое «проклятие».

Кивок Аньки безошибочно указал на приближающуюся к нам парочку.

Вот, черт… Танцы и Майк не самое хорошее сочетание. Рождаются неприятные воспоминания. Хотя, стоит признать, в последнее время далеко не каждая наша встреча превращается невесть во что.

Вот, например, сегодня утром.

Мама отправила меня в магазин за продуктами, на выходе из которого, я и ухитрилась с ним столкнуться.

– Лона, какое платье! – заявил Майк, нагло изучая мои ноги, которые только подчеркивала практически отсутствующая юбка.

Опустив на нос солнечные очки, как щиток забрала, я ринулась в бой.

– Тебе не нравиться?!

– В полном восторге, – уверил он меня, не отрывая взгляда.

Думал, смущаться буду?! Как же!!!

– Сказать, где можно достать такое же? – я перешла в наступление.

Майк фыркнул.

– На мне оно, к сожалению, так сидеть не будет, – посокрушался он. Из-под светлых волос насмешливо сверкнули глаза. Если бы Майку тогда вздумалось еще и челку с лица отбросить – одним оборотнем в городе стало бы меньше!

– Куда идешь? – миролюбиво поинтересовался Майк, словно не замечая моего недовольства.

– Подальше отсюда!

– Идет.

Ему, оказывается, было без разницы, где слоняться, и все мои попытки прикрыть свое отступление десятком «важных» причин потерпели фиаско. Видите ли, на плечи «проклятия», взвалили выгуливание собаки – и ему скучно! Согласилась я только из-за четвероногого друга. Огромный овчар, пленил меня с первого взгляда. Мы быстро с ним поладили. Вообще-то, собаки настороженно относятся к таким как мы, но этот, видимо, всю жизнь провел среди оборотней. Не такая уж это и редкость.

Майк вручил мне поводок и почти насильно отобрал сумку с продуктами. Кошмар, меня «проклятие» домой провожало. Это называется: приплыли…

Мимо прошли две девчонки.

– Видела? Какой красавец! – восторженно прошептала одна.

Майк приосанился.

– Сразу видна порода! Сногсшибательная собака! – дополнила вторая.

Девушки удалились из зоны слышимости. Я искренне расхохоталась.

– Рядом с ним тебе точно не выдержать конкуренции, – сквозь смех выдавила я, наблюдая, как в ответ на мои слова проявляется недовольная гримаса на лице «проклятия».

Улыбнувшись воспоминаниям, я перевела взгляд на идущего рядом с Майком парня. Этого – не знаю. Коротко остриженные рыжие волосы, загар (и это в начале весны), дизайнерский прикид и пронзительные синие глаза. Весь его вид балансировал на грани вызова: в стае были приняты аристократичная бледность, смокинг и постное выражение лица. У незнакомца отсутствовали все три названные составляющие.

Приблизившись к нам, он мягко улыбнулся:

– Привет, Лона, давно не виделись!

Догадка четко проступила на моем обескураженном лице. Это же… Ну и глупо же я сейчас выгляжу!

– Рыжик?!

В поисках поддержки я скосила глаза на Аньку. Весь ее вид выражал откровенное веселье. Надо признать она меня предупреждала…

Еще раз хлопнув глазами, я наплевала на этикет, печальные обстоятельства и с тихим визгом повисла у Келли не шее.

Вот это да! Я оставила здесь смешного конопатого добродушного мальчишку, верного друга и участника бесконечных проказ, а встретила солидного молодого оборотня, которому, явно постесняюсь теперь предложить кражу яблок из соседского сада.

Выпущенный мной, слегка придушенный Келли представился Вику и поцеловал руку Ане.

Майк, дождавшись пока на него тоже обратят внимание, малость небрежно кивнул нам с Виком, ведь мы сегодня уже виделись, и склонился перед Анькой в церемонном поклоне, не скрывая, впрочем, язвительной ухмылки. Та ответила ему взглядом, способным заморозить кипяток в стакане.

Келли не выдержал и рассмеялся.

– И вот так каждый раз, – пожаловался он Вику. Тот, улыбнувшись, кивнул. – Ой, я совсем забыл! Лона мы попросили танго, ты будешь танцевать?

– Конечно, будет, – встрял Майк, протягивая мне руку. Я настороженно на нее уставилась.

– С тобой не танцую! – на всякий случай уточнила я.

– Опять бросишь меня посреди зала? Или боишься ноги оттоптать? Не волнуйся, я как-нибудь переживу, раз уж пригласил. А то боюсь, ты так и будешь весь вечер стенку подпирать!

– Я тебе язык оттопчу когда-нибудь! – буркнула я, отлично понимая, что после таких комментариев, путь у меня только один – на танцпол!

Сколько лет мы с ним не танцевали? Пять? Шесть? С того самого памятного вечера на Зимнем балу, когда стало известно о нашей номинальной помолвке.

Я медленно вышла вперед и резко обернулась: мои глаза полыхнули янтарем. Майк отлично понял, кому предназначен этот взгляд, и, быстро скинув пиджак, последовал за мной.

На приемах танцевали по-разному. Вальс мог соседствовать с мазуркой, а танго – с кадрилью. Контрданс шел за полькой, а павана – за блюзом. Предпочтения зависели только от того, на какой век приходилась молодость того или иного оборотня.

Заиграла музыка. Люблю танго. Даже «проклятие» не сможет испортить момент.

Майк уверенно положил руку мне на талию. Он медленно сделал несколько шагов – я вскинула голову, встречаясь с ним взглядом.

Шаг. Взмах ноги. Поворот.

Глаза в глаза: только партнёр, музыка и бессмысленный, на первый взгляд, набор фигур.

Шаг. Поворот. Взмах.

Танец-поединок, танец-борьба. Сила и слабость, победа и поражение, пластика и мощь движения, на мгновение объединившие с партнером в единое целое. Ни намека на пошлость, танец свободы, танец любви…

С лица Майка исчезла привычная холодная насмешка. В его глазах было упоение, восторг от музыки, от самого танца, и еще что-то такое… что я никогда раньше не замечала. Во всяком случае, в свой адрес.

Музыка затихала…

Я замерла близко-близко, чувствуя щекой его тяжело поднимающуюся грудь. Руки Майка медленно скользнули по моим плечам, сомкнулись на талии…

Все…

Неожиданно, кругом захлопали. Я удивленно оглянулась: на площадке мы были одни. Остальные гости, образовав правильный квадрат, заворожено наблюдали за нашим танцем.

Не поняла. Что, надо было билеты продавать?

В легком шоке и под гром оваций я позволила Майку подвести себя к ребятам.

– Вот это был класс!!! – радостно накинулась на меня Анька.

– Вот уж точно ваш танец, ребята, – фыркнул Келли, поглядывая на брата с добродушной насмешкой. Тот выразительно скривился. Я фыркнула.

Обстановку разрядил Вик: он несколько секунд подбирал слова, потом махнув рукой на дифирамбы, тихо сообщил:

– Даже не знал, что можно так… ну вы поняли…

Мы дружно расхохотались.

Глава 6

Вик сидел в кресле, держа на коленях большой фотоальбом в кожаном переплете, и задумчиво перелистывал страницы в такт моей болтовне. Я же расхаживала по комнате, увлеченно расписывая свое детство: шалости и проказы, детские обиды свои и чужие, любовь, приключения – делясь с Виком, я вспоминала сама как же сильно связана с ними, друзьями детства, и почему мне так больно было отсюда уезжать…

– Мы играли в войну. Весь двор превратился в полигон и кишел ловушками: веревки натянутые поперек дорожек, падающий с крыльца пакет с водой и многое другое, на что хватило фантазии. И вот, представляешь, с работы как раз в это время вернулся отец, – с трудом борясь со смехом, я героически пыталась закончить историю. – Он с удивительной везучестью дошел до «финишной прямой», но там его коварно поджидали «зыбучие пески», прикрытые ковриком… Самое забавное, нам даже не влетело! Отец только посмеялся, разглядывая безнадежно испорченную обувь, и посоветовал быстро убрать основные «опасности», пока на улицу не вышла мама!

Вик, улыбаясь, принялся листать альбом с удвоенной энергией.

– Ой, а это мы с Майком на Зимнем балу танцевали! – я умиленно разглядывала двух карапузов, с предельно недовольными физиономиями. – Как сейчас помню, нам было лет по десять. Майк украдкой наступил мне на ногу, а я в ответ дала ему «случайно» локтем по носу.

Виктор расхохотался.

– Кстати, хотел спросить, а почему вы так следуете традициям? – отсмеявшись, поинтересовался он. – Поклоны, танцы, которые сейчас только в хореографическом училище и изучают, разговоры ни о чем, словно заученные заранее…

Я невольно фыркнула.

– Все проще, чем ты думаешь. Некоторые из присутствовавших вчера на приеме оборотней не только помнят бабушку последнего императора, но и могут поделиться личным впечатлением от войны 1812 года. Думаешь, как мы с Анькой доклад по истории готовили? Расспросили основательно ее бабушку – и все дела! Для них это не устаревший официоз, а привычка, воспоминания молодости. А что до меня, так ведь без разницы, как танцевать и одеваться. Так даже веселее.

Вик повернул голову, с интересом изучая мое восторженное лицо.

– А ты случайно не…

Я поспешила отрицательно помотать головой. Его слегка недоверчивый взгляд заставил меня снова рассмеяться.

– Мне не больше, чем выгляжу, – уверила его я, переборов очередной приступ хохота. – Честно! Ну то есть больше, но всего на пару лет. Ты в школу пошел во сколько лет? В семь? Вот, а я в десять. Развиваемся мы почти как люди, просто потом в десятки раз медленнее стареем.

Вик кивнул принимая к сведенью, и снова уткнулся в альбом. Перегнувшись через спинку кресла, я перевернула страницу.

– А вот это настоящий компромат! – прокомментировала я увиденное. На снимке покрасневший до корней волос Рыжик целовал в щеку Аньку. – Она когда-то Келли страшно нравилась и он отчаянно пытался это скрывать. Вот мы его и подловили у меня на дне рождения!

– А сейчас как у них отношения? – неожиданно заинтересовался Вик.

Ну вот! А еще говорят: мужики не интересуются сплетнями! Ага, щас же!

– Ты так глубоко переживаешь за Келли?

Вик пропустил шпильку мимо ушей и продолжал отмалчиваться – пришлось ответить:

– Уже никак, судя по всему. Да и сомневаюсь, что когда-либо было. Келли не из тех, кто идет напролом, а Анька никогда не сделает первый шаг. Зачем ей это? У нее и так толпа кавалеров, – я хмыкнула. – Сидим тут, как две старые перечницы и обсуждаем чужие любовные похождения!

– Ты права, самое время перейти на свои, – в тон мне ответил Виктор. – Например, почему ты называешь Майка «фамильным проклятием»? Для детской вражды – это как-то чересчур.

Ну надо же, запомнил! Я усмехнулась.

– Понимаешь, тогда в школе я не могла сказать главного. Обозначить камень преткновения без упоминая стаи – невозможно. Оборотни сильно помешаны на родословной, я тебе это уже как-то говорила. Поэтому у нас до сих пор случаются династийные браки. И довольно часто. Ну тип селекция как в садоводстве. У нас целая организация под руководством moriatt, матери стаи, этим занимается.

– Только не говори, что Майк… – увидев мою кислую мину, Вик снова рассмеялся, не в силах закончить мысль.

– Угу, мой жених. И мы оба крайне недовольны этим фактом. Со всеми вытекающими последствиями.

Глава 7

К сожалению, выпускные экзамены никто не отменял, и мы пошли в школу. В мою старую школу. Я и Вик.

Эх, а я-то надеялась на каникулы досрочно.

К тому же, за нами все еще охотятся, и это только вопрос времени, когда парни в масках снова до нас доберутся. В последнем я не сомневаюсь, да и родители тоже. Охотники, установив личность оборотня, идут до конца. Мы оторвались ровно на столько, сколько им потребуется, чтобы выяснить, куда нас понесло. Папа говорит, охотники людей не тронут, так что единственный макет поведения, соотносящийся с выживанием – это держаться в людных местах и не ходить поодиночке.

В учебном заведении, например.

Мы с Виком шли по коридору русскоязычной школы № 13 (супер цифра), и я, по ходу дела, давала короткие характеристики, встречающимся одноклассникам. Из ближайшего кабинета вышел и направился прямо ко мне парень в штанах, которые болтались по последней моде где-то в районе коленок и держались на одном честном слове. Я с трудом подавила желание протереть «смотровые стекла».

– Знакомься, наш ботаник, – озадаченно шепнула я.

– Я вижу! – скептически отозвался Вик.

– Лонка! Как жизнь?

Я мысленно поморщилась. Терпеть не могу это обращение!

– Леня, что с тобой жизнь сделала?

– Ничего особенного! Мне Антонина Федоровна сказала вчера, что ты вернулась. Это хорошо. Не только у меня теперь будут математику списывать. А тебя как звать? – поинтересовался он у, стоящего за моей спиной, Вика.

– Виктор.

Я улыбнулась – краткость сестра таланта.

– Это не у меня, а у него будут списывать.

Леня уже по-другому, уважительно взглянул на Вика. Тот, кстати, никак на комплимент не отреагировал.

– Ладно, я пошел, – кивнув, Леня представительно понес штаны в противоположную сторону, оставив после себя бурю эмоций.

– Я в шоке. Может и наша красотка книги читать начала?! Нет, ты это видел?! Я тебе потом его фотографию четырехлетней давности покажу, для сравнения!

Вик неопределенно пожал плечами, привычно «зависая» – к нам на всех парах приближалась сияющая Аня. Мы вошли в класс. «Наши» одноклассники окружили меня, мгновенно отрезав от Аньки с Виком. Та вызвалась быть его добровольным гидом, и охотно знакомила с ребятами, по ходу дела просвещая на счет учителей. Я оказалась совершенно не у дел. Но заскучать мне, разумеется, не дали. На то, чтобы перецеловать всех желающих и кивнуть остальным, ушло минут пятнать. И это не учитывая того, что каждому надо было ответить хоть на один вопрос, причем они (вопросы), как правило, повторялись. Звонок избавил меня от необходимости придумывать пятнадцатый вариант ответа на вопрос: как дела?

Так…

Я полузабытым движением бросила сумку на первую парту. Сидящий за ней парень улыбнулся.

– Все так же оккупируешь мою парту? – задиристо спросила я.

– Ну уж нет. Теперь все наоборот: это ТЫ оккупируешь МОЮ парту, – весело ответилон, намекая на нашу с ним первую встречу. Я рассмеялась. Было это незадолго до моего отъезда.

***

После ухода соседки, я как-то привыкла считать первую парту безраздельной свой территорией и сильно удивилась, когда незнакомая личность (пост старосты обязывал догадаться, что это и есть тот самый, обещанный классной, новый ученик) беззастенчиво поставила сумку на соседний стул.

– Это моя парта, – мимоходом отметила я, не отрываясь, впрочем, от решения домашней задачи. Ну кто, скажите, делает уроки дома, когда есть перемены и чужая тетрадь? Правильно, обладатели той самой «чужой» тетради, с которой я сейчас успешно сверялась.

– Я заметил, – чуть удивленно отозвался оккупант.

– Может и заметил, но явно не понял. Это – моя парта, и вас здесь не стояло! – язвительно пояснила я.

– Гостеприимно же у вас новеньких встречают. И это – староста!

– А почему ты… – я подняла голову и впервые увидела эту вечно чем-то не довольную физиономию.

– Значит угадал? Мне просто сказали, что она меня встретит… но я не думал что так, – задумчиво поделился парень своими соображениями.

– Я рада, что ты остался доволен. А теперь – до свидания!

– И не подумаю!

Несколько секунд мы сверлили дуг друга взглядами.

– Ладно, оставайся, – безразлично подвела итог я, возвращаясь к задаче. – Вот только, учебники будешь носить ты, должна же быть от тебя хоть какая-то польза!

Вот так мы и сидели до самого моего отъезда, конструктивно препираясь, в полном, так сказать, биогеоценозе: ему было у кого уточнить основное направление страданий того, или иного литературного персонажа, а мне – у кого списать физику.

Все-таки как приятно возвращаться туда, где тебе рады.

***

Жизнь в классе шла своим чередом. Биологица опаздывала, как и три года назад, Беркут с Блондинчиком яростно спорили по поводу очередной пакости. Один из одноклассничков, опоздавший на первый урок (многое остается неизменным), решительно обогнув парту Виктора и представился:

– Вася.

– Не верь ему, он – Паша! – немедленно встрял Беркут, прежде чем Вик успел пожать протянутую руку. Перед очередным новеньким разыгрывалась древняя как мир шутка.

Вик вежливо изобразил удивление, смутно чувствуя подвох. Класс, отличавшийся трогательным единодушием в такие моменты, дружно хихикал. Наслаждаясь произведенным эффектом, знакомящийся парень переглянулся с Беркутом.

– Паша Васильев, в сокращении просто Вася, – выдержав паузу, наконец пояснил он.

– Виктор, – рукопожатие все же состоялось.

Наладившие контакт парни интереса больше не представляли, и я, усевшись в пол оборота, принялась детально изучать одноклассников. Появившаяся в классе биологица, искренне порадовавшаяся моему возвращению, ничуть в этом деле не мешала.

Кто-то изменился, а с кем-то я рассталась словно вчера. Блондинчик так и не расстался с челочкой, а Маринка по-прежнему читала под партой какой-то романчик. Правильно, зачем напрягаться, когда ты и так олимпиадник?

– А где Император? – новеньких я решила отложить на потом, сперва, выясню, кого не хватает.

Леня писавший что-то сразу в двух блокнотах, недовольно пробурчал:

– Сейчас заявится, в джинсах с цепями. Мало того, что опаздывает, так еще и нашу Жабру до истерики своим внешним видом доводит.

– Уж кто бы говорил, – фыркнула я, выразительно окидывая взглядом «крутые штанишки».

– Медалистам скидка, – отмахнулся Леня, не отрываясь от блокнотов.

Я хихикнула. Жаброва Ольга Олеговна, учитель русского языка и по совместительству завуч школы была вполне демократична, но отдельным доставшим ее личностям она платила той же монетой.

– Они вообще распоясались! – продолжил, по ходу дела жаловаться Леня. – Я уже три дня на подписку деньги выколачиваю, про столовую вообще молчу! И как тебе это удавалось?

Я пожала плечами. Ежедневная каторга на посту старосты класса, не оставила после себя неизгладимых воспоминаний.

– Хочешь вспомнить молодость?

– НЕТ!

– А для прикола?

– Э-э-э… – я прищурилась, – ну ладно.

Биологица снова убежала, в классе стоял гул. Я привстала со стула как раз в тот момент, когда длинный оболтус с дрэдами, в байке и обвешанный цепями, как пушкинский дуб, без стука ввалился в класс.

– ЧТО ЗА ВИД? – прорычала я, позволив Императору повернуться к нам лицом и закрыть за собой дверь. – Ты куда приперся с опозданием на пятнадцать минут, как благородная девица, а? Деньги на подписку живо, и не буди во мне зверя! Еще раз цепи увижу, на них тебя и повешу, ясно?! – продолжила вопить я, с искренним весельем наблюдая за растерянностью парня.

– Да, Лона… Хорошо, Лона… Сейчас сдам. ЛОНА?!

Я расхохоталась.

– Привет. Давно не виделись.

Он подошел ко мне, явно желая чуть-чуть придушить в объятиях.

– Стоять! Сначала подписка, потом обниматься!

Петя (или Перт Первый, он же Император) сдав деньги, мстительно сжал меня в объятьях так, что ребра затрещали. Однокласснички веселились во всю, наблюдая за неожиданным шоу. Я развернулась к классу.

– Вам смешно? Кто завтра на подписку не принесет, будет висеть рядом с Императором! Вы меня знаете!

– Конечно знаем, Лоночка. Только не злись, это для цвета лица вредно, – заверил меня Беркут. Не смотря на основательную фамилию, Никита был все таким же мелким и языкастым, а его задорная улыбка и абсолютное неумение долго сидеть на одном месте всегда служила нашему классу громоотводом во время «праведного гнева» учителей. Злится на него было просто нереально – он это знал и беззастенчиво пользовался. Я фыркнула, садясь на место.

Они ведь люди, но мне так приятно сюда вернуться!

Глава 8

С последнего урока выпускников отпустили. Беркут предлагал отметить мое триумфальное возвращение, но мероприятие было решено отложить до выходных.

Вот интересно, как мне «поодиночке не ходить»?! Раздвоиться что ли!?

Ярко светило солнце. По небу еле-еле тащились огромные кучевые облака. Я стояла во дворе в плаще нараспашку и, прищурившись, изучала синее, как глаза Келли, небо. Одна.

Вик с Анькой где-то пропадали. Нет, я просто «офигеваю», как говорит Леня! Эта парочка едва ли не за ручку всюду держится! Ну ладно Анька: она привыкла менять ухажеров, как перчатки, но наш «скромняжка» Виктор… И куда делась его неуверенность?! Мой дорогой новоиспеченный оборотень шел к цели, как танк. И я могла только удивленно качать головой, наблюдая за всем этим безобразием!

– Лона, есть минутка? – рядом со мной неожиданно нарисовался Келли собственной персоной. Мысли читает?

Я удивленно кивнула.

– У вас, что, сегодня выходной?

– Физкультура, – буркнул он, отводя меня в сторону.

– А она не обязательна к посещению?

Моя заинтересованность осталась без ответа.

Рыжик буквально оттащил меня вслед за собой в заброшенный дворик.

Откуда он, интересно, знает это место? Мы с Анькой использовали его как свой в меру секретный угол, где можно спокойно поговорить без лишних ушей. Во время уроков здесь никого не бывает.

Я попыталась присесть на скамейку. За те годы, что меня не было, она окончательно одряхлела и напоминала теперь ежа-мутанта, из-за торчащих во все стороны ржавых гвоздей. Сидеть на этом великолепии было все еще возможно, но не очень удобно.

– Лона, почему вы вернулись? – вдруг спросил Келли.

– Ты не рад? – я попыталась отшутиться. Что-то странные у меня, в последнее время, разговоры с друзьями. Я не любила и не умела врать, так что нынешние обстоятельства, в которых нельзя было поговорить с близкими откровенно, порядком меня удручали.

От пристального взгляда пронзительных синих глаз, внимательно следящих за каждым изменением на моем лице, становилось не по себе.

– Знаешь в чем проблема? – неуверенно начал Келли, – моя семья уверена, что твой отец… является причиной «несчастного случая».

ЧТО?!!!!

Я вскочила со скамейки, мгновенно взвинтившись, но все же заставила себя вдохнуть глубже, заметив, что Келли сжался как пружина, словно ожидая моего бегства.

– Дьявол! Келли, ты действительно в это веришь? На нас самих была облава! Мы едва ноги унесли! У меня на руке шрам остался, от звездочки! Теперь платье открытое не наденешь!!! – досада, смешанная с бессильной яростью, выплескивалась с каждым новым словом.

Лицо Келли дрогнуло. Он чувствовал, что я говорю правду. Прошла всего неделя с тех пор, как он потерял одного из самых дорогих ему людей, но не позволил себе сломаться.

– Сегодня было заседание совета. Твой отец ничего не сказал. Почему? В таких обстоятельствах, он вправе попросить защиты устаи!

– А он не попросил? – удивленно уточнила я, садясь обратно на скамейку. Ойкнув, пришлось передвинуться. Ежом-мутантом она быть не перестала.

– Нет! И знаешь, что теперь судачат в Совете? Что Рене подставил друга и приехал вернуть себе титул анора! – желчно просветил меня Келли.

– А ты откуда это знаешь?

– У матери свои осведомители.

Я несколько раз открыла и закрыла рот, понимая, что не знаю, что ответить…

– И она в это верит? Ты в это веришь?…

Невероятно, оборотни, которым наша семья верила безоговорочно, готовы были обвинить отца в смерти друга.

Мир сошел с ума.

– Я не знаю уже, во что мне верить. То, что отец… умер… не случайно – Рыжик едва заставил себя произнести эти страшные слова, – сомнению не подлежит. А то, что твоего отца пытались так же прикончить, делает ситуацию еще сложнее…

Я покачала головой.

– Скорее всего то, что отец не обратился к Совету за помощью, связано с одной тайной, которую тоже придется тогда открыть. А сейчас не время понимаешь?! – я говорила тихо, боясь повернуть голову и увидеть лицо друга. – Я ничем не могу подтвердить свои слова, даже в чем дело рассказать не могу, это не моя тайна, но поверь, пожалуйста, поверь: ни я, ни мои родные никогда не опустились бы до такой подлости. Могу поклясться… чем угодно!

Я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы и отчаянно с ними боролась. Если папу в стае действительно посчитают предателем…

Неожиданно Келли обнял меня за плечи и притянул к себе. Чувствуя себя последней сволочью, я уткнулась лицом ему в рубашку и разрыдалась.

Кошмар! Рыжику и так тяжело, а тут еще я со своими соплями!

Вытерев слезы, я решительно отстранилась.

– Мы обязательно найдем того, кто убил твоего отца. Они заплатят! – я неожиданно для себя положила скрещенные пальцы на ладонь – наша старая детская клятва.

– Я не забываю друзей. Приятно, что и они обо мне помнят, – Келли легко сжал мои руки. На его лице появилась и тут же исчезла прежняя рыжиковская теплая улыбка.

– И еще. У меня к тебе маленькая просьба, – я смущенно опустила голову, – Ты не мог бы меня проводить? Просто мне не желательно сейчас ходить одной и…

Келли понимающе кивнул.

– А что Вик? – все же поинтересовался он, помогая мне пролезть в дырку в заборе и задвигая обратно доску.

– Они с Анькой пошли гулять, – наябедничала я. – А меня с собой не взяли!

По правде говоря, меня звали, но тоном, подразумевающим просьбу на отказ.

– А откуда ты знаешь про это место? – спохватилась я.

– Пусть тебе Аня расскажет, – улыбнулся Келли. Рыцари на такие темы не распространяются.

– Ты имеешь в виду, что… – у меня отвисла челюсть.

– Contra spem (вопреки ожиданию) – подчертнуто официально сообщил Рыжик, – на ежегодном Зимнем балу моей девушкой была самая красивая волчица стаи, если не считать тебя конечно!

Только-только подобрав челюсть, я уронила ее снова. В улыбке Келли появилось что-то хитрое:

– Хотя, надо признать, это было сделано, скорее, для чувства собственного достоинства. Победа, все таки, осталась за мной, – закончил он.

Вот дает!

Несколько минут мы молчали.

– Ты изменился, – задумчиво поделилась я, посетившими мыслями.

– Да, – легко согласился Келли, – сделал из себя то, что, по мнению окружающих, больше подходит на роль сына анора и будущего главы Семьи, – Рыжик неопределенно махнул рукой, предлагая оценить объем проделанных работ, и как-то грустно улыбнулся. – Сделал все, чтобы понять – мне это совершенно не было нужно.

Я удивленно покачала головой.

Об этом всем придется хорошенько подумать, но не сейчас.

Мы брели по пешеходной аллее, разглядывая дома, вывески, магазинчики.

Я успела позабыть этот город. Узенькие улочки, мощеная булыжником мостовая центра, старые деревья, цветущие кусты – место в котором кажется, что время замедлило свой бег, а то и вовсе остановилось.

– Может, хоть кофе попьем? Или чаю? – жалобно предложила я. – Мы почти три года не виделись, не хочу сразу тебя отпускать, да еще и после такого разговора.

– Давай, – неожиданно легко согласился Рыжик, – вон там за углом маленькая чайная, ты про нее?

Он отлично знал все мои любимые места и здесь, и в старом городе, догадывался, куда я потащу его после долгих скитаний.

– Конечно. Таких вкусных булочек, я нигде больше не пробовала!

Келли хмыкнул и предложил до кафешки наперегонки.

Давно я на каблуках по булыжникам не бегала, да еще и в компании сородича.

Чайная встретила нас светлым зальчиком с низкими столиками, запахом цветов и свежей выпечки. Улыбчивая девушка в кружевном переднике, предложила присесть у окна.

Я угощаю, и не спорь. Еще не хватало, чтобы за меня в кафе платила красивая девушка, – безапелляционно заявил Келли и ушел разбираться с заказом.

Я присела за столик.

Ну делааа… Кто бы сказал… не поверила!

Келли вернулся быстро с подносом наперевес.

– А девушка где? Съел? – я невольно хихикнула, – или дай угадаю «еще не хватало, чтобы красивая девушка тяжести таскала»?

– Мы всегда прекрасно понимали друг друга, – безмятежно улыбнулся Рыжик.

Черт, вот не подходит ему больше детское прозвище. Оно какое-то такое теплое, смешное, а передо мной сидит парень интригующей наружности, упакованный по последней моде, с замашками начинающего дон жуана. От братца нахватался? Сейчас они с Майком были похожи друг на друга как никогда раньше.

– О чем задумалась?

– Надо тебе новое прозвище придумать, старое морально устарело, – со смешком призналась я.

– Вот еще, а мне нравится, – надулся Келли, мгновенно став прежним Рыжиком.

Я не выдержала и рассмеялась.

Раздался телефонный звонок. Килли пошарил по карманам, выуживая телефон.

Ого, последняя модель. Не думала, что их уже продавать начали.

Я тоже такой хочу…

– О, это Майк, волнуется, – с удовольствием сообщил Рыжик. – Привет, мамочка, мы с Лоной булки трескаем, хочешь с нами?…

Я сделала страшные глаза. Учитывая частичную трансформацию, они действительно были очень страшные. Келли шутливо погрозил мне пальцем.

Ну не хочешь, как хочешь. Я скоро вернусь, – отключившись, он смерил меня насмешливым взглядом.

– А я уже испугался, что вы ладить начали…

– Угу, мы по дороге сюда в поезде чуть не подрались. После чего пришлось заключить пакт о ненападении и соблюдении границ. И все ради тебя, – я серьезно посмотрела на Келли. – Мне очень жаль, что нам пришлось встретится при таких… ужасных обстоятельствах. Я по тебе скучала.

– Взаимно, Лона, абсолютно взаимно, – кивнул Рыжик. – Тут уже ничего не поделаешь, придется научиться как-то с этим жить…

Булочки были фантастические. Хоть я и хищник, а сдобу люблю. К моим маленьким слабостям Волчица относится с пониманием, благо лишний вес из-за спортивного образа жизни нам не грозил.

Да, бывают толстые оборотни, даже очень толстые, как коты, раздавшиеся вширь от безделья и дармовой кормежки, за которой никуда бегать не приходится. Но мы не из таких и талию блюдем ревностно, со всей ответственностью.

Посидев еще с полчасика, мы двинули дальше по направлению к папиному офису.

– Спасибо, отсюда я сама дойду, – я махнула рукой на офисное здание в конце улицы, логично предположив, что Келли не захочет сейчас встречаться с папой.

Глава 9

Кивнув мне на прощание, Рыжик перемахнул через двухметровый забор, сокращая себе дорогу. Я торопливо пошла в противоположном направлении. Высокое современное здание было уже совсем рядом, когда я вдруг почувствовала, что за мной следят. Какая-то тень метнулась вдоль забора. Я прибавила оборотов: стеклянные раздвижные двери и просторный вестибюсь уже маячили прямо перед носом. Как назло, на улице в разгар рабочего дня не было ни единой живой души кроме меня.

Сумасшедшим усилием воли я остановила начавшуюся было трансформацию и рванула с удвоенной скоростью. Едва не протаранив двери, я бросилась вверх по лестнице и, спустя пару минут ворвавшись в приемную, с грохотом распахнув дверь в кабинет отца.

Он сидел за столом, держа в руках какие-то бумаги, и крайне удивленно смотрел на меня.

– За мной следили, – отдышавшись будничным тоном сообщила я, обрушиваясь на стул. – И это не самое страшное!

Не давая папе опомниться, я быстро продолжила:

– Ты только не волнуйся! Все в порядке! Дырок нет, я даже не заикаюсь!

Па несколько секунд вникал в смысл сказанного.

– Est modus in rebus, Lorran. (всему есть предел) И что же заставило тебя подвергнуть себя опасности?

Голос отца звучал ровно и чуть устало, но я не обольщалась. Он крайне недоволен моим безрассудством, и если я сейчас не приведу веские доводы в свое оправдание – начнутся репрессии.

И начать надо было с самого главного.

– Ты не подумай, я одна не ходила, меня Келли до двора довел, просто тут такое дело… – я спешно пересказала наш разговор с Рыжиком, внимательно наблюдая за реакцией папы.

Он несколько минут просто сидел, опустив голову, потом вдруг сказал:

– Я предполагал, что кто-то до этого додумается, осталось только выяснить кто.

– Из семьи ka-Noori? – осторожно поинтересовалась я.

– Нет, сами они – никогда, и я хочу знать, кто обвиняет меня в смерти друга! – глаза отца остро блеснули.

– Мне кажется, тот, кто сдал охотникам нас, и тот, кто пытается очернить тебя сейчас – одно лицо.

– Почему ты так решила?

– Это сделано, чтобы ты не смог попросить защиты у стаи, – предположила я.

Папа неопределенно пожал плечами. Вот всегда он так! Непонятно: права я или нет?

– Пап? – я замолчала, не решаясь спросить. – Почему ты ничего не сказал на Совете? Это из-за Вика, да? – собравшись духом, уточнила я.

Отец, складывающий вещи в стол, замер. Потом отрывисто бросил:

– И из-за него тоже.

Таак… Что тут вообще происходит!?

Сказать, что я озадачена такой реакцией папы, значит не сказать ничего! Нюхом чую: он что-то скрывает! Ну не свою же причастность к смерти Алана! В самом деле, это просто смешно.

– Где у тебя появилось ощущение слежки? – придя в себя, отец сменил тему.

Отодвинув в сторону многочисленные вопросы, витающие в голове, я призадумалась.

– Пожалуй раньше, чем мы расстались с Келли. Волчица волновалалась, но я внимания не обратила, решила, что это из-за Рыжика.

Папа резко выскочил из-за стола.

– Лона, быстрее. Надо как можно скорее вернуться домой. Что-то мне это не нравиться!

Меня словно током ударило! Мама ведь совсем одна!

Я выбежала из офиса следом за папой.

Расстояние до дома было преодолено за рекордно короткое время. Сердце замерло от страха, когда мы подбежали к крыльцу – входная дверь была распахнута настежь.

Решительно задвинув меня за спину, отец мягким крадущимся шагом вошел в холл.

Все мои чувства были напряжены до предела. Скрипнула дверь…

Папину фигуру мгновенно изломала трансформация, и, прежде чем обрывки одежды успели опуститься на ковер, он черной тенью скользнул на второй этаж. Я запоздало бросилась следом, производя по сравнению с отцом невообразимый грохот.

Коридор второго этажа представлял собой удручающее зрелище. Журнальный столик, кресло – опрокинуты; бабушкина ваза хрустит под ногами сотней осколков, дверь в спальню родителей отчаянно скрепя висит на одной петле, на полу пятна крови…

Где же мама?!

Дверь в папин кабинет была закрыта в отличие от всех остальных. Мы осторожно придвинулись. Повинуясь взгляду папы, я повернула ручку – никакого результата.. Толкнула изо всех сил – тоже ничего!

– Мира, открой, пожалуйста. Это мы!

Я удивленно взглянула на папу.

Серьезно, что ли?!

Раздался грохот отодвигаемой мебели, и веселый голос мамы сообщил:

– Рене, я так удачно заклинила дверь, что теперь просто не могу ее открыть!

Папа рассмеялся. Огромный черный волк, постукивающий лапой по полу в приступе искреннего веселья, произвел бы на неподготовленного зрителя неизгладимое впечатление.

– Сейчас постараюсь выломать. Моя дверь! И как я буду теперь работать?! – посетовал он. – Лона, пожалуйста, мой халат на стуле.

Минут через пять мы все-таки вскрыли кабинет. С радостным возгласом я обняла, маму, потом озадаченно огляделась.

Круто… Я в шоке! Папа, видимо, тоже.

Окно закрыто книжным шкафом (он же тяжеленный?!), который в свою очередь подперт креслом. Дверь, по ходу, была забаррикадирована диваном, который сейчас вверх тормашками лежал возле стены, и еще чем-то – уже не разберешь.

Мы округлившимися глазами посмотрели на маму. Та лишь отмахнулась.

– Не все же вам! Я вот тут тоже немного повоевала.

Па обнял маму, ее глаза, несмотря на показную веселость, были уставшими и выдавали не прошедшее еще напряжение. Я присела на перевернутый стол и решительно потребовала:

– А теперь – подробности!

Мама вздохнула.

– Их было четверо. Охотники вломились в дом примерно в то время, когда Лона должна была уже вернуться со школы. Что я одна, они, казалось, прекрасно знали. Разодрав одному из них плечо, я побежала на второй этаж и забаррикадировалась здесь. Теперь просто не вериться, что все это… моя работа… Они попытались выломать дверь. Когда не получилось, было решено сжечь дом и… – в голосе мамы звучал отголосок пережитого страха. – А потом они просто ушли, словно их что-то спугнуло! Но это даже не самое страшное! Я была уверена, что они уже добрались до вас! Лона не пришла домой, что я могла подумать!!?

Мама начала всхлипывать, па, утешая, прижал ее к себе.

Я, вежливо сделав ручкой, исчезла из комнаты.

Это крайне странно. Меня охотники тоже, считай, отпустили. Такое ощущение, что они вовсе не собирались нас убивать, а только пугали. Но этого просто не может быть! Мы для этих сектантов хищники, подлежащие обязательному отстрелу!

Погруженная в мрачные мысли, я даже не заметила, что уже почти спустилась с лестницы. Но на последней ступеньке затормозила, увидев застывшего в распахнутых дверях Вика.

– О, привет! Ты почти ничего не пропустил! Всего лишь одну перестрелку, один не состоявшийся поджог и одну драку, – порадовала его я, спускаясь.

Напряженность последнего часа постепенно переходила в злость, я ощущала непреодалимое желание на ком-нибудь сорваться, даже зная, что потом сильно об этом пожалею.

И этот кто-то был прямо передо мной.

Часть третья

Минусы любовного квадрата

Глава 1

Ну что мне стоило посидеть тихонечко в сторонке, расслабиться, ромашки там посчитать, или слоников!? Зачем надо было так срываться?!

Пропустив все самое интересное, Виктор топтался на пороге, удивленно озираясь.

– Тут Аня сейчас зайдет, – как бы между делом сообщил он. – Лона, а что…

– Аня, значит?! АНЯ?! – я скатилась по лестнице, совершенно не обращая внимание на то, что мое лицо свободно ломает трансформация. – Да ты хоть о чем-нибудь кроме Ани своей думать можешь?! Да у этой блондинки таких как ты с десяток было, и еще столько же будет! Мы тут не в игры играем! Можно как-то серьезнее ко всему относиться?! Маму тут чуть не убили, а он… Да хочешь знать, тебе не поможет даже то… – я осеклась, заметив, что на пороге молча стоит Анита и слышит каждое мое слово.

А ее лица лучше бы мне и вовсе не видеть.

Твою …!!!!

Я и мои мысли наперегонки рванули вверх по лестнице. Самой резвой, обогнавшей остальных и пришедшей к финишу одновременно со мной, была самая короткая и выразительная: «Вот дура!»

Дверь в комнату почему-то осталась открытой, и через десять секунд в нее ворвалась Анита, пришедшая в этой гонке третей.

Немая сцена.

– Знаешь, что ты идиотка? – осторожно уточнила подруга, закрывая за собой дверь и присаживаясь в кресло.

Я неуверенно кивнула. Трансформация перестала терзать мое лицо, навалилась безумная усталость.

– А ты знаешь, почему именно, ты идиотка? – продолжила тем временем опрос подруга.

Я отрицательно покачала головой.

– Да потому, что мне этот твой Вик действительно нравится. Уж не знаю, что это на меня такое нашло и как долго оно продлится, но факт остается фактом: я от него без ума… И если учесть, что я об этом парне ровным счетом ничего не знаю, а вижу, и вовсе, третьи сутки… – Анька закинула ноги на подлокотник кресла, – то это и вовсе на меня не похоже. Знай я тебя похуже, решила бы, что ты ревнуешь. Но нет, здесь что-то другое. И ты прямо сейчас выложишь что! Слышишь? От первого до последнего слова.

Я молчала. Мне было стыдно.

– Ээй, есть кто дома? Или я сама с собой разговариваю? Запланированный съезд моей крыши перенесся на «уже сейчас»?

Я виновато взглянула на подругу. Анька восприняла это, как ответ и бодро вскочила с кресла. Зря она так шутит. Мориат говорила, что такой сильный дар как у Аньки нужно развивать, иначе он погубит хозяйку. Но моя подруга гордо фыркала, что живой в их «монастырь» не сдастся, чем бы это ей не грозило.

– Выкладывай, давай. Меня порядком задело то, что ты сказала. Если хочешь, чтобы я все поняла и простила прямо сейчас, а не когда-нибудь потом, советую начать говорить.

– Это шантаж? – я без сил опустилась прямо на пол.

– Именно. Ты знаешь, почему Вик воспринимается моим даром не так, как остальные. Вот с этого можешь и начать. И помни, врать ты не умеешь.

– Не умею, – буркнула я, сдаваясь. – Познакомились мы давно, а не писала потому, что он был… человеком! Квадратные глаза подруги, наилучшим образом давали понять, что данная новость не вписывается даже в рамки необычной.

– Когда был… кем?

– Человеком, обычным таким новичком в школе, где учились мы с Майком, – вздохнула я, почувствовав непреодолимое желание постучаться головой о стену. Теперь Анька от меня точно не отцепится…

Через пять минут подруга уже знала и про облаву, и про асаху, и про клевету. Возможно не стоило нарушать обещание данное отцу так скоро, но Анька все равно не отцепилась бы. К тому же, я с детских лет привыкла доверять подруге, как себе. Тяжело хранить такую тайну в одиночестве.

Да и учитывая ее дар, стоило с самого начала предположить, что у Аниты возникнут неудобные вопросы.

– Твой отец? Фантастика… – подруга вышагивала по комнате, не в состоянии справиться с обуревающими ее эмоциями. – Асаху, значит? Viktor ka-Villa… В голове не укладывается! Представляешь, какая физиономия будет у Мика, когда он узнает?

– Никто не должен знать, – напомнила я.

– У меня никогда не было секретов от брата…

– Теперь будут!

Анька неожиданно расхохоталась.

– А знаешь что… такого парня у меня действительно еще не было.

– И не будет, – фыркнула я. – По моей вине он оказался втянут в разборки оборотней с охотниками, я за него отвечаю.

– Будет-будет, и я постараюсь помочь, чем смогу. Трудно представить, насколько ему сейчас тяжело…

Угу, ему тяжело, а я его еще и обидела…

Глава 2

Стекла окон, многократно отражающие оранжевый свет, перила, плитка в саду и даже растения были переполнены всеми оттенками желтого, красного, розового. Я стояла на балконе, пристально изучая алый горизонт.

Я была зла. Нет, я была в бешенстве, причем причиной отвратительного настроения была моя собственная глупость! Когда тебя «пилит» кто-то со стороны, можно хотя бы сбежать, а от себя скрыться еще никому не удавалось. Противный внутренний голос доканывал в рекордно короткие сроки.

Папа вышел из комнаты и пристроился рядом. Я заметила его, только когда он оперся на перила и поинтересовался:

– В этой жизни все не так уж плохо?

– Да уж! – мрачно буркнула я, не сводя глаз с горизонта.

– Неужели ты из-за этого? – па махнул куда-то в сторону.

Я перевела взгляд и несколько минут изучала Вика с Анькой в обнимку идущих по красно-желтой дорожке.

– И да, и нет, – я решила быть честной.

– А как же принцип «Veni, vidi, vici»? (пришел, увидел, победил)?

– Только не в этот раз. – как можно веселее отозвалась я. – Тут другое… Я никудышный друг…

– Рассказывай.

Несколько минут я мучительно подбирала слова.

– Вот, что бы ты сделал, если бы твоя подруга у тебя на глазах, пыталась опустить тебя перед твоим же парнем?

– Нууууу… Трудный вопрос, у меня никогда не было парня…

Я хихикнула.

– А серьезно?

– Все зависит от того, какая подруга и какой парень.

– Лучшая и друг. Надо же было так сесть в лужу…

– Да какая там лужа… – насмешливо протянул па. Я пихнула его в бок.

– Я серьезно!

Папа взъерошил мне волосы. Казалось, он читает мои мысли и эмоции как открытую книгу.

– Мне пришлось рассказать Аните правду, иначе она бы никогда меня не простила. Ты ведь знаешь, что Виктор асаху?

– Догадался.

– Анита чувствует это. Любая другая ориат, тоже заметит неладное. Придется быть еще осторожнее. Но есть и хорошая новость, я знаю, из какой он семьи.

Папа вопросительно приподнял бровь, толи удивляясь моей осведомленности, толи поощряя продолжить.

– Это случайно получилось, – виновато призналась я, повторяя на бис историю, про чистенькую квартиру под самой крышей, колоду карт и кулон асаху. – Я собиралась тебе рассказать. Честно. Но все не подворачивалось случая. После переезда, ты был очень занят и мрачен, мы с мамой не хотели лишний раз тебя беспокоить. А потом эта история как-то подзабылась, нужен был хоть какой-то повод… Но тут появился Вик – и все снова завертелось. Я одного не могу понять. В А. живет куча оборотней, почему она отдала кулон именно мне? Просто мистика какая-то.

– Ну не так уж это и таинственно. Ты ей понравилась. Такая хорошая девочка вряд ли побежала бы докладывать стае про человека, знающего про оборотней. К тому же если у твоей старушки была подруга из наших, она вполне могла знать, чья ты дочь.

– А это важно?

Отец помолчал, словно взвешивая мой вопрос.

– Виктору сама перескажешь, он вправе знать, заодно будет повод помириться, – со странной улыбкой произнес он. – Когда-то очень давно, я был безумно влюблен. В девушку старше себя, к тому же отдавшую свое сердце человеку. Они хотели уехать куда-нибудь на север поближе к дикой природе, прочь от стаи и всех правил, но началась война… Бежать они не смогли, не успели. Девушка, ее звали Laurra, была асаху из семьи ka-Villa. Разразился страшный скандал. Возлюбленный ее был убит, ребенка-полукровку после рождения ждала такая же участь.

Я слушала затаив дыхание. В первый раз отец рассказывал что-то о своей молодости.

– Laurra решила сбежать, спрятаться и вернулась только через год, готовая понести любое наказание. Она поклялась, что ребенок не выжил – инцидент посчитали исчерпанным. Три года оборотни партизанили в лесах к востоку отсюда. Наш отряд мог сам себя прокормить, что не могло не вызывать симпатии жителей двух маленьких деревушек, находящихся под нашей защитой. Годы войны слились в непрерывный калейдоскоп не самых приятных событий, одно только освещало мою жизнь – такая редкая улыбка одинокой, печальной волчицы.

Наступил переломный момент. Захватчики отступали, сжигая все на своем пути. Анор решил увести стаю. И Laurra не выдержала. Оказалось, ребенок, девочка, была жива и осталась под опекой одной из женщин в в деревне. Она умоляла стаю не уходить, просила разрешить ей забрать ребенка, но анор был неумолим. И по всем существующим законам, поступал абсолютно правильно. Я не смог остаться в стороне, был просто не в состоянии видеть ее на коленях, в слезах, уничтоженную горем… Я должен был что-то предпринять…

– И ты вызвал в дуэльный круг вожака?! Деда Дина?! – я хлопнула по пирилам, пораженная внезапным открытием. – Так вот, что тогда случилось!

Эту часть истории я не могла не знать. По наследству, как единственному ребенку в семье, мне переходило имя, состояние и кровные враги. Одного из них и самого опасного, молодого наследника ka-Aurran, я прекрасно знала. Скажу вам, совсем не весело иметь кровника в младшей школе. Теперь хоть знаю, с чего началась вражда наших семей.

– Именно.

– Он меня ненавидит. Как вижу, есть с чего, – я невольно усмехнулась.

Отец тем временем продолжил:

– Схватка завершилась быстро и дорого мне стоила. Матерый волк пытался встать на лапы, а я, едва не теряя сознание от боли, поклялся, что убью его и любого другого, кто не пойдет за мной. Он отказался. Даже сейчас, много лет спустя, я очень четко вижу серое небо, проливной дождь, смывающий кровь, обеты и здравый смысл. Мои лапы утопают в грязи, по морде течет вода, заливая глаза, а вокруг напряженная стая. Любое резкое движение неважно чье, решило бы мою судьбу. Первой, кто фактически спас мою шкуру, была Сабрина. В абсолютной тишине она сделала шаг вперед и развернулась к остальным. Потом вышел Алан…

– Сабрина?! – не поверила я. – Она же тебя терпеть не может?! Трудно представить, что когда-то было иначе.

Отец невольно улыбнулся. Чувствовалось, ему тяжело об этом вспоминать.

– Вот потому и не переносит, – размыто ответил он и продолжил. – Следом, поколебавшись, пошли и все остальные… Так в совершенно детском для оборотня возрасте, я стал анором стаи. Но это не помогло, мы опоздали. Деревня пылала. Стая ударила в спину отступающим войскам и потеряла многих. Я помню каждого, кто погиб тогда.

После боя мы несколько часов рыскали по пепелищу в поисках тех, кого еще можно было спасти. Ребенок выжил, Laurra – нет. Сняв с ее шеи кулон, ведь на ней род ka-Villa прерывался навсегда, я отдал его выжившей женщине, попросив позаботится о ребенке. Ей же сказал, что дочь моя. Никто больше не должен был знать, что в жилах малышки течет кровь асаху. Для ее же безопасности.

Закончилась война, окружающие были заняты, полны энтузиазма, а я все не находил себе места, пугая друзей мрачным лицом, и однажды просто ушел, из города и из стаи. Будучи опытным бойцом, участвовал в двух войнах, был несколько раз серьезно ранен. Тогда же, в госпитале, я и стал свидетелем случая, когда человек-полукровка, раненый в бою, стал оборотнем. Увиденное еще долго преследовало меня. Знай я о чем-то подобном раньше, мог бы помочь Laurre? Пережил бы новорожденный ребенок трансформацию? Слишком много вопросов оставалось без ответа.

Боль утраты притупилась со временем, и спустя много лет я вернулся сюда, в город, чтобы, случайно встретив в магазине твою маму, понять, что никогда, оказывается, по настоящему и не влюблялся, – папа пристально посмотрел на меня. В темных глазах плескались остатки воспоминаний. – Laurra навсегда останется со мной, воспоминанием, образом, неразрывно связанным с историей одинокого волка, навсегда закончившейся в том магазине.

Я кивнула. Мне казалось, я понимаю о чем он.

– Увидив мальчика, спасшего тебе жизнь, мальчика, определенно являющегося носителем особой крови, я не мог не повторить то, что видел когда-то.

– Но ты весь не знал, чей он внук, да?

– Не знал, эта мысль пришла позднее, после разговора с его родителями. Слишком много совпадений… но доказательств не было никаких.

– И тут появляюсь я со своими откровениями…

Ну делааа…

Все слова неожиданно куда-то делись, а мысли нетерпеливо теснились в голове. Приведя их в относительный порядок, я решилась задать вопрос, не имеющий никакого отношкния к итории, которую надо было еще хорошенько обдумать:

– А кому была бы крайне невыгодна конкуренция в твоем лице на пост анора? Ведь других объективных причин настолько сильно портить нам жизнь я просто не вижу.

– Резкие у тебя переходы, – усмехнулся папа. Мне даже показалось, что он рад смене темы, словно ожидал совсем другой вопрос. – Нам лучше пройти в дом, например… на кухню, ведь кабинет благодаря маме круглосуточно готов к осаде!

– Я все слышу, Рене! – раздался из глубины коридора недовольный голос вышеупомянутой.

– И давно? – мы с папой невольно переглянулись.

– Достаточно!

Я искренне рассмеялась.

Мы перебрались в гостиную (на кухню нас не пустили), и остаток вечера пролетел незаметно. Папа был рад возможности, занять чем-то мозги и временно отвлечься от неизвестных мне самокопаний.

Перебрав всех, мы выделили пять основных кандидатов на пустующий пост вожака.

– Ныне погибшего kа-Noori, и тебя, соответственно, мы тоже исключаем. Остается lodi Sabrrina ka-Latterr, lod Mishell ka-Deshon и lod Glieb ka-Varrdi. Что скажешь про них?

Папа задумчиво покрутил ручку.

– Сабрина хочет стать вожаком, но пока совет настроен слишком консервативно. Может, лет через пятьдесят… К тому же, она никогда не сделает того, что может запятнать мою репутацию. Глеб – еще мальчишка, и это, пожалуй, единственный его минус. А вот на счет Мишеля не уверен!

Я кивнула.

– Завтра попробую выяснить у Келли, кто такой этот анонимный источник его мамы. Но Глеб, – я удивленно покачала, головой, – мало того, что он самый молодой член Верховного совета, ему максимум лет на пятнадцать больше чем мне, так еще и кандидат на пост анора! Этого я не знала. Кстати, па, а ты что, хочешь вернуть пост вожака?

– Иначе нам не выжить.

Ох, не нравится мне этот ответ.

Я прижалась к папе.

Ну уж нет! Справимся. Если я сама сейчас в это не поверю, убеждать меня, кажется, будет некому.

– Вы что там заночевать решили?! У меня курица стынет! – возмутилась на весь дом мама. У нее исключительный дар разряжать обстановку!

Папа улыбнулся.

– Мама у нас самая стойкая и смелая. Разве кто-нибудь из нас смог бы, едва не погибнув, вечером того же дня возмущаться, что в гостиной как всегда бардак и курица стынет?

Я рассмеялась.

Когда мы доползли до кухни, ма встретила нас воинственно размахивая скалкой.

– Мы не на столько опоздали, – осторожно отметил папа, косясь на кухонный инвентарь.

Мама фыркнула.

Вик уже сидел за столом, с голодным видом изучая пустую тарелку. Встретившись с ним взглядом, я резко подала назад, исчезая из кухни.

– Лона ты куда? – понесся вдогонку удивленный голос мамы.

– Худею!

Глава 3

С горем пополам мне удавалось-таки избегать Вика некоторое время. Анька предательски переметнулась на его сторону, но все попытки поговорить, были мной бдительно пресечены. Женский туалет на четвертом этаже был мной полностью обжит и готов к долгой осаде! Знаю – это глупо, но ничего с собой поделать не могу! Как подумаю, что они там вдвоем обсуждали мои пошатнувшие нервишки и всю эту дурацкую ситуацию в целом – мне плохо становиться! И еще… я просто ненавижу краснеть…

К тому же, мне надо было подумать. Серьезно. Как рассказать Вику, что его бабушка считала моего папу своим папой, в то время как оборотнем была ее мама?! Звучит как сюжет для мыльной оперы.

А еще, мне срочно надо было встретится с Келли. Он кстати, был, очень озадачен, когда я назначила ему встречу в женском туалете.

– Ожидаешь нападения в любой момент? – весело поинтересовался этот свинтус, когда я, воровато оглядываясь, вышла в коридор.

Он категорически отказался войти в святая святых нашего туалета!

Я кивнула, не уточняя какого именно.

– Теперь у меня к тебе вопрос.

– Слушаю.

– Пошли куда-нибудь, где меньше людей и не пахнет хлоркой!

У выхода из школы меня хищно поджидали Анька с Виком.

– Ты ведь приглашаешь меня в гости? – поспешно спросила я, вцепляясь в Келли.

Рыжик помедлил с ответом, словно сомневаясь, что это хорошая идея.

– Заодно поздороваешься с мамой, – наконец, решил он. – И расскажешь, что с тобой происходит!

– Ты настоящий друг, – пафасно заявила я.

Мы развернулись и… драпанули в противоположную от ворот сторону, оставив Вика с Анькой раздосадованно смотреть нам вслед.

Особняк ka-Noori в старой части города почти не изменился. С моей тягой к истории это здание, которому больше четырех сотен лет, было едва ли не объектом поклонения.

Я с жадным интересом оглядывала совсем недавно отреставрированную статую фонтана, арки, увитые плющом, с которым хозяева уже и не пытались бороться.

– Опять застряла! – уточнил Келли. – В беседке посидим или…

– Или!

Притворно вздохнув Рыжик повел меня в дом. Проходя по коридору мы натолкнулись на маму Келли. И с ней был кто-то еще, мне не особо знакомый.

– Тетя Кора! Как я рада вас видеть, – пролепетала я, робко подставляя макушку. Она погладила меня по голове и чуть напряженно улыбнулась. Я стиснула зубы, всеми силами пытаясь сохранить на лице щенячий восторг. Она действительно ВЕРИТ!!! А я-то до последнего надеялась… Покажись мне тот гад, который пустил «утку», я его…!!!

На этот раз даже Волчица со мной была согласна.

За папу мы готовы были порвать любого, как тузик – грелку!

Мельком скосив глаза на Келли, я с удивлением заметила, что Рыжика очень злит присутствие в доме незнакомого мне оборотня.

К чему бы это?

– Какая симпатичная волчица! Может, познакомишь?! – незнакомец подмигнул Келли.

Мы синхронно ответили «остроумному» дяде одинаково мрачными взглядами.

– Лод Мишель ка-Дэшон, – мрачно буркнул Рыжик, даже не пытаясь перейти на наречие – с русским акцентом фамилия звучала просто смешно.

Ага! А вот и ответ на мой вопрос. Во плоти, так сказать.

– Lodi Лона ka-Ourren! – зло представилась я, наблюдая, как меняется выражение лица «дяди».

Не ожидал, гад!

– Я слышал, ваш отец – кандидат на пост анора. Снова. Это, скажем так, неожиданность. Особенно, после его внезапной отставки три года назад. Два раза получить должность – это я еще могу понять, но три…

Я натянуто улыбнулась.

– Пойдем. Ты обещала мне помочь, – вмешался Рыжик, буквально утаскивая меня вверх по лестнице.

Дверь в библиотеку резко выросла из-за поворота. Пропустив меня вперед, Келли закрыл защелку. Лицо его оставалось мрачным.

– Выкладывай! – потребовала я.

– Сначала ты. Ведь тебе, кажется, от меня что-то было нужно. Или это своеобразное приглашение на свидание?

Я пропустила выпад мимо ушей, продолжая выжидтельно смотреть на Рыжика.

Он вздохнул.

– Прости. Это мои проблемы.

– Ну уж нет. Это были и будут НАШИ проблемы. Тем более то, что я хотела тебе рассказать, отлично сходиться с увиденным здесь.

– Ладно, – он прошелся вдоль шкафа, опустив голову.

В комнате стоял полумрак, редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели неплотно закрытых штор, вызолотили волосы Келли.

– Он тут постоянно крутится! С тех самых пор как погиб отец. Ходит, утешает, понимаешь ли, – зло махнув рукой, Рыжик рухнул на диван.

Ужасно хотелось чем-нибудь помочь, или хотя бы отвлечь сгорбившегося на сиденье парня. Я пристроилась рядом и обняла его за плечи. Совсем как в детстве.

– Теперь про мои открытия… – я аккуратно пересказала то, что выяснила из разговора с папой.

– Знаешь, а вполне вероятно. Он даже при мне говорил, что Rene может стоять за убийством. ка-Дэшон вполне был способен рассказать кому надо о своих предположениях. Версия, согласись правдоподобная, – принялся рассуждать оживший Рыжик. Я неохотно кивнула.

– Но чтобы он запланировал чье-то убийство – мало вероятно. Твоя версия логична, но надо искать кого-то еще. Мишель – перестраховщик, карьерист и трус – он не подходит.

– Значит, пока тупик, – подвела итог я.

– Предлагаю выслушать мою точку зрения, – знакомый голос заставил нас с Келли вздрогнуть.

Кресло возле камина со скрипом развернулось. Майк сидел, откинувшись на спинку, из-под светлых волос подсвечивали в темноте зеленые глаза. Он окинул нас с Келли деланно равнодушным взглядом, выдерживая паузу.

В театр надо его сдать – хоть чуть-чуть бы пожили спокойно! Рыжик попытался отодвинуться, но я наоборот прижалась теснее, задиристо глядя на Майка.

Он, казалось, этого даже не заметил и спокойно предложил:

– А если это все же два разных человека? Просто один воспользовался работой другого? И того, кто подстроил покушения, надо еще поискать.

– Сюда отлично вписывается Сабрина, – задумчиво предположила я. – Хоть папа ее и выгораживает, что само по себе уже очень странно, учитывая их отношения.

– Нет. Рене, Алан, Сабрина – эта тройка всегда была друг за друга горой, – серьезно произнес Келли.

Я удивленно на него посмотрела. Рыжик явно знает о молодости наших родителей больше чем я, а это не честно!

Ну, попадись мне папа! Все вытрясу.

– Надо проверить. Мальчики, проведете? – я решительно поднялась с дивана.

– Ты же его на свидание выманивала, – невинно уточнил Майк. – При чем тут я?

Келли молча возвел глаза к потолку. Я рассмеялась.

Домой мы топали аж вчетвером. Я, мальчики и мой хвостатый друг-овчар.

Глава 4

Еще эти экзамены, чтоб их!!

Отпихивая в сторону мысли, не дающие покоя, я с ногами забралась в кресло в героическом порыве почитать учебник.

– Лона, к тебе пришли!

– Кто там еще?! – я раздраженно швырнула книгу через всю комнату. – Только пришла, и уже опять кто-то ломится!

– Неужели прогонишь?

Голос заставил меня вздрогнуть, я резко подняла голову.

Темные волосы небрежно собраны в хвост, черные чуть раскосые глаза и такой знакомый проказливый взгляд. Характер Мика за те годы, что мы не виделись, ничуть не изменился.

– Тебя? Да, никогда! – хмыкнула я, скрывая растерянность. Как вести себя с бывшим бойфрендом было не ясно.

– Вот только от бабушки приехал. Ужас! Она единственная, кто способен заставить меня что-то сделать! Узнал от родителей, что вы вернулись, и сразу же примчался, даже переодеться не успел, – пожаловался Мик оттягивая ворот рубашки, словно тот его душил.

Я невольно улыбнулась. Бабушка, родившаяся так давно, что подумать страшно, не переносила драные джинсы.

– Нет, это невозможно! Я недавно приехал, очень давно тебя не видел, и ты встречаешь меня с кислой миной! Едва за дверь не выставила! Может, скажешь, что произошло?

Недаром говорят, наглость – второе счастье!

– Мне разбили сердце, года два назад, – небрежно проинфорировала я.

На несколько секунд Мик молча изучал мое лицо.

Я никогда не могла определить точно, о чем он думает, или что чувствует, только многолетний опыт общения позволял делать какие-то прогнозы, которые, как правило, никогда не сбывались.

– Если где встречу этого мерзавца, шею ему намылю. Пошли своруем по старинке пару яблок у соседей! – внезапно предложил Мик.

А еще, его реакция на происходящее всегда оказывается для меня полной неожиданностью!

Я расхохоталась.

– Весна же, какие яблоки?!

– Не важно, – Мик протянул мне руку. – Да хоть бы и просто так в соседский сад залезем.

Ухватившись за протянутую ладонь, я соскочила с кровати. Мне вдруг стало жутко весело.

– Ну, догоняй, – крикнула я, скатываясь по лестнице.

Мик охотно рванул следом.

Его очень просто было любить. Мик никогда не обижался, не ходил с кислым видом, с ним было одинаково легко как проказничать, так и обсуждать проблемы, в детстве казавшиеся неразрешимыми. Он был именно тем, кто оказался нужен моему разбитому сердцу.

Стоило нам пробраться в садик, как Мик ухмыльнулся и направился прямиком к дому соседей, оставив меня в недоумении.

А еще, на него невозможно было злиться. И это тоже огромный плюс.

Скользнув к дальней яблоне, я ловко взобралась на нижнюю ветку и прислушалась.

Мик, разумеется, развлекал соседку обсуждением темы урожая яблок в этом году. Судя по всему, этот нахал еще и получил пару штук, за вежливость!

Я совершенно расслабилась и даже забыла, за чем пришла. Задумчиво сорвав листик, я вновь прислушалась. Развитие беседы стало для меня неожиданностью.

– Это с того, дальнего дерева, да, что возле забора! Кстати, Лона, девочка моя, осторожнее, там нижняя ветка надломана! – неожиданно донесся до меня голос соседки.

Я испуганно дернулась. Подо мной все затрещало – многострадальная ветка рухнула вниз, ломая соседние и увлекая меня за собой. Извернувшись в воздухе, я приземлилась на четвереньки и сиганула к забору…

Когда Мик, хихикая, появился в условленном месте, неся несколько яблок, я встретила его «мрачным» взглядом, который едва удавалось изобразить из-за распирающего изнутри хохота. Рядом со мной, прислоненная к забору, немым укором стояла отломанная ветка.

Мы медленно побрели вдоль улицы в отличном настроении. Все-таки соседка отлично знала нас обоих. Было немного стыдно, но очень весело.

За мной, подметая листьями асфальт, тянулась ветка, вызывая естественное удивление прохожих. На предложение Мика оставить ее где-нибудь, я сказала, что рисковала ради нее жизнью, ну если не жизнью то здоровьем точно, и не собираюсь с ней расставаться!

– А чья это сосредоточенная физиономия рядом с моей сестрой? Такое ощущение, словно он не с девушкой гуляет, а задачу по физике решает… в уме, – задумчиво поинтересовался Мик, тронув меня за плече.

Я хихикнула, мгновенно сориентировавшись о ком это он.

– Ну это… В общем, Виктор. Остальное очень долго рассказывать, так что потом и в другой обстановке.

Парочка заметили нас только тогда, когда я едва не столкнулась с Анькой (мы решили принципиально не уступать дорогу, должны же они нас хоть когда-нибудь увидеть). Подруга что-то рассказывала, не обращая внимания ни на что вокруг. Вик, не смотря на свой сосредоточенный вид, тоже.

– Наш Миккимаус приехал! – Анька с довольным видом повисла у брата на шее.

Я умиленно наблюдала за картиной воссоединения семьи, пока не натолкнулась на вопросительный взгляд Вика.

– Это Анитин брат, они, кстати, близнецы, если не заметил. Она – белая, он – черный, в остальном… сам видишь.

Две совершенно одинаковые улыбающиеся физиономии повернулись к нам. Они были похожи, странно похожи: узкие раскосые темные глаза, тонкий нос, скулы, рот, волосы, различающиеся только цветом – милое мягкое лицо Аньки, и подвижное, решительное – Мика.

– Mikkel, – он отпустил сестру и протянул руку.

– Виктор.

– А ну стой! – я бросилась между ними. – Руки покажи.

Мик фальшиво изобразил бескрайнее удивление в ответ на мой подозрительный взгляд.

– Нечего строить глазки! Руки покажи!

Быстро сунув что-то в карман, он продемонстрировал мне ладони. Так-то лучше, а то надоел со своими глупостями! Кстати, надо будет спросить, что у него там было на этот раз. Реквизит за четыре года должен был обновился.

– Давайте в пиццерию завалимся. Моя зверюга хочет есть, жизнерадостно предложил Мик.

Возражений не последовало.

Глава 5

Учебник и я – два вполне совместимых понятия. Вот только длительная зубрежка любого усыпляет не хуже снотворного. Выходной – слишком прекрасный день,чтобы проводить его так скучно…

Я села.

Ну точно заснула. За окном смеркалось. Пол дня проспала, как медведь какой-то. По комнате медленно расползался сизый дымок. Тьфу, что за вонь?! На мою только что проснувшуюся и еще заторможенную голову снизошло озарение – горит что-то. На полном автомате я перевернулась на другой бок и попыталась заснуть.

СТОП! Горит же в доме…

Я вскочила и распахнула дверь. В коридоре почти ничего не было видно. Слезились глаза, першило в горле. Я вернулась в комнату, отчаянным усилием распахнула тяжеленную оконную раму и, высунувшись наружу, едва не получила звездочкой в лоб!

Борясь с охватившей меня паникой, я вернулась в коридор, на ощупь пробираясь к лестнице. Голова начинала неприятно кружиться. Сейчас спущусь вниз и выйду на улицу. Пусть уж лучше они меня звездочками нашпигуют, чем здесь задохнусь.

Под ногой неожиданно возникла пустота. Отчаянно взмахнув руками в поисках равновесия и перил, я грохнулась вниз, пересчитав по дороге все ступеньки…

Ну и длинная же у нас лестница! Ой, больно…

Не везет, что тут скажешь!

Не рискуя подняться, я на четвереньках направилась в сторону предполагаемого выхода…

Взволнованная Волчица толкалась в сознание, но я не пустила. Сама справлюсь! Где эта чертова дверь?!

***

Я сидела, зябко кутаясь в плед. По телевизору смазливая ведущая жизнерадостно рассказывала о поджоге частного дома, что, вне всякого сомнения, было покушением на жизнь крупного бизнесмена Романа Денисовича Орлова, которого, кстати, по счастливому стечению обстоятельств дома не оказалось. Семья бизнесмена также не пострадала.

Легко им говорить! И ведущая просто светится. Ах! Ах! Очередного бизнесмена чуть не угробили – какая радость!

Это теперь мне, сидящей на диване в комнате Келли, все пережитое казалось страшным если не сном, то безумно далеким потрясением, а тогда…

Так. Надо проанализировать произошедшее.

Первое, Вик-таки полез меня вытаскивать, не смотря на мое свинское поведение. Я бы на его месте наоборот стулом дверь подперла, чтобы уж наверняка!

Мое внимание сместилось к телевизору.

– Крут, – прокомментировала я, глядя, как Вик с геройски перекошенным лицом бросается в дом и через пару минут вытаскивает меня, грязную и слегка потрепанную.

Да-а-а-а… После просмотра новостей поклонников у меня не прибавится!

– Как в кино! – рассмеялся за спиной Келли.

Я и не услышала, как он вошел. Теряю форму!

Рыжик с улыбкой плюхнулся рядом со мной на диван, а Майк, вошедший следом, остался стоять. Скрещенные на груди руки и физиономия «чемоданом», должны были, наверное, продемонстрировать мне, что все происходящие ему не нравится.

– Понимаешь, – я принципиально решила обращаться к Рыжику, – грохнувшись с лестницы, я слегка потеряла ориентировку в пространстве и поползла в поисках двери не в ту сторону. Врезавшись носом в диван, я пораскинула с трудом функционирующими мозгами и поползла обратно. Вик перехватил меня где-то на середине третьей попытки найти выход. Да, кстати где он? Виктор, в смысле. Выход мы уже нашли.

– На кухне с твоими родителями и моей мамой.

– И все-таки не понимаю, как можно заблудиться в собственном холле.

Догадайтесь с трех раз, чья это была гениальная фраза!

– Волчица бы нашла выход, но я не рискнула дать ей волю. А дым там был такой, что мы обе почти ничего не видели! – неожиданно для себя принялась оправдываться я, но, спохватившись, добавила, – Посмотрела бы, как ты головой ступеньки пересчитал и соображал после этого! Лестница у нас такая, оказывается, длинная!

Майк фыркнул.

Рыжик в нашу перепалку не вмешивался. Вместо этого он мне подушку принес. Хитрый!

Все! Хватит ерундой маяться!

– Давайте подведем итоги: все живы, портреты удалось спасти (и мы их сюда привезли, чтобы они в сохранности оставались!), папы вообще по счастливому стечению обстоятельств дома не было…

Стоп! Не было…

– Мальчики, мне тут кое-что в голову пришло. Может вы и скажете, что падение с лестницы без последствий не проходит, но…

– Давай по существу…

Зркнув на источник звуков, я продолжила:

– Похоже, что охотятся вовсе не за папой. Его ни разу не было на месте покушения! Не смогли выяснить, где и когда он бывает?! Смешно. Может у меня мания величия, но пытаются прищучить, или напугать (тоже вероятно) маму, меня, или нас обоих.

Келли задумчиво качнул стоящие на журнальном столике часы.

– Но кому это надо и зачем? И как связать с постом анора?

– Вот и надо бы выяснить…

– Да что вы к этому посту прицепились! Может дело вовсе не в нем?

Мы с Келли повернулись к Майку, словно первый раз увидев.

– А с чем еще это может быть связанно?!

– С асаху

– Бред. Никто не знает, – бросила я и осеклась. – Что ты…

– Вагон… Книга, открытая на этой странице… Необычное украшение… – Майк говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. – Нереальная для человека физическая сила… Он уже тогда показался мне подозрительным… Tota re perspecta (приняв все во внимание) …

Я подобралась.

– Ты ведь никому… никому не сказал?!

Майк презрительно скривил губы:

– Я не нарушаю данных обещаний.

Келли ошарашено переводил взгляд с меня на Майка:

– Можно вопрос?

Мы словно вернулись к реальности. Я вздохнула и собралась с мыслями – сногсшибательные новости надо выдавать оптом:

– Короче, Вик – асаху, но об этом почти никто не знает, кроме моей семьи, Аньки и вот этого, догадливого, – я выразительно скривилась. – Виктор прямой потомок ka-Villa, полукровка, получивший способность обращаться.

Рыжик несколько раз открыл и закрыл рот, беспомощно взглянул на Майка, потом выдавил:

– Но этого не может быть…

– Слушай, а что на счет покушать? – я попыталась перевести разговор в нейтральное русло.

– Сейчас схожу, – заторможено пробормотал Келли.

– Лучше я, – Майк, резко развернувшись, вышел.

Несколько минут мы сидели молча.

– Он действительно может Его коснуться?

Я кивнула.

– И волк такой… с характерной мордой?

Я снова кивнула.

Необычно громко в царившей тишине скрипнула дверь – проголодавшийся предмет обсуждения пришел звать нас на кухню. Мы уставились на него, как на привидение.

Неожиданно Келли поднялся на ноги и с ритуальным, почти забытым жестом поклонился Вику. К моему бескрайнему удивлению асху ответил тем же.

А вот это уже интересно! Подобрав отвисшую челюсть, я твердо решила выяснить, откуда он нахватался.

И вообще, я что-то забросила свои обязанности. Кто будет Вику на вопросы отвечать, если мы с ним не помиримся?!

Глава 6

– Котлеты. Рыбные, – печально прокомментировала я, изучая содержимое тарелки.

– Не нравится… – начал Рыжик, но, бросив взгляд на мою, мгновенно опустевшую тарелку, решил не продолжать.

Я только сейчас поняла на сколько проголодалась. Организм недвусмысленно напомнил, что драки и поджоги – это конечно хорошо, но нельзя забывать о таких вещах как сон и еда. И черт с ней! С фигурой в смысле! Если продолжу в том же духе, то с такими стрессами скоро стану похожа на полудохлый скелет! Мысленно содрогаюсь от такой перспективы.

За столом стояла необычная тишина. Келли был занят своими мыслями и котлетой, так что ничего больше его этот момент не волновало. Вик с Майком, задумчиво переглядываясь, тоже молчали

И когда они успели спеться?! Вот всегда так: пропускаю самое интересное.

Все, не могу больше молчать. Желаю вести светскую беседу.

– Келли, ты знаешь, что Мик приехал?

Рыжик неожиданно улыбнулся:

– Он заходил вчера…

– Аааааааа…

Я обвела взглядом присутствующих. У Майка после моего вопроса резко испортилось настроение. До меня неожиданно дошло…

– Что же ты братца не уберег, а Келли? – я и не пыталась скрыть злорадство. Мик опять принялся за свои проделки.

– Не успел, – фыркнул в тарелку тот.

– Слушайте, а что у него там было? Ну в руке… Интересно же!!! Скааажитеееее, – заскулила я.

– Электрошок. Не смертельно, но все же неприятно. Старая игрушка. Мы его с тобой, на ярмарке купили, помнишь?

Я медленно обернулась.

Мик стоял в дверях с неизменной каверзной улыбкой. Анька, протиснувшись мимо брата, подбежала ко мне.

– И что вы здесь делаете? – заторможено поинтересовалась я, обнимая повисшую на шее подругу.

– Знаешь, мы тоже иногда телевизор смотрим! – Мик подошел к столу и с абсолютно честным видом попытался…

– Руки покажи! – мы с Келли были начеку, вовремя предотвращая грозящую катастрофу. Мика к Майку лучше не подпускать, а то они оба подозрительно нервными становятся.

Тоскливо вздохнув Мик сел в кресло, примерно сложив ручки на коленях.

– Жвачку у него тоже не просите: там, в коробке, механизм, как в мышеловке, – на всякий случай предупредила Анька.

– Annet

– Ой, прости братец, – хихикнула она.

Я мысленно вздохнула и пересказала с начала трагикомическую историю своих злоключений. Заученно описывая хихикающей общественности события, я была несказанно удивлена, когда меня бескомпромиссно прервали на середине красочного описания третьей попытки отыскать выход.

– Ты можешь быть серьезнее?!

Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего! Я ожидала услышать что угодно, от кого угодно, только не слово «серьезно» из уст Мика.

Не давая мне опомниться, он продолжил.

– Как будто, я один понимаю, что это значит!

Мы молчали не отрывая озадаченного взгляда от напряженной фигуры в кресле. Несколько черных прядей упали ему на лицо. Мик резким движением убрал их за ухо, не отрывая от моего лица пристального взгляда.

– Они не побоялись выступить в открытую. Но, ты сама все слышала, людям не показалось странным, что кто-то додумался убрать преуспевающего бизнесмена!

Я хихикнула, чувствуя себя полной дурой. Никто не улыбнулся.

– А у нас все висело на волоске! Я поражаюсь твоей выдержке, но все равно, еще пара минут и ты бы запаниковала, не смогла сдержать Волка. К тому же, сама говорила, что слышала приближающийся вой сирены. Там было множество людей. Представляешь, что бы они увидели?!

Картинка благодаря богатому воображению приобрела четкость.

– Изломанное трансформацией тело оборотня, вышибающее оконную раму. Причем, крупным планом по все каналам, – прошептала я.

– Сомневаюсь, чтобы охотники на это рассчитывали, но все же мы были на грани. Думаю, ты представляешь, сколько возникло бы вопросов, – безжалостно закончил Мик. Анька смотрела на него с удивлением – никто не ожидал от него такой реакции.

Я закрыла глаза. Мик сейчас повторил то же, что и отец пару часов назад.

Па примчался почти сразу, после того как мы добрались до дома Келли. Он выглядел уставшим, загнанным, никогда его таким не видела. Рухнув рядом со мной на диван, отец молча прижал меня к себе.

– Все не так, плохо, пап. Теперь, ты совершенно спокойно можешь официально попросить защиты у стаи, – фыркнула я.

– Она не поможет, – глухо отозвался отец.

И он явно что-то не договаривал!

– Надо сказать спасибо Вику. Он таки спас меня, хотя с его стороны было бы логичнее дать мне помучаться.

Папа слабо улыбнулся, но тут же снова стал серьезным:

– Твоей жизни угрожали только охотники, а их спугнула толпа. Вик спас в первую очередь стаю, предотвратив твою трансформацию.

– О чем ты? Я не собиралась бегать там мелким зубастым монстром!

– А кое-кто сказал, что у тебя глаза подсвечивать начали, – сдал папа Вика.

Я тогда только отмахнулась.

– И что ты предлагаешь? – резкий вопрос Майка выдернул меня из задумчивости.

– Уехать, – отрезал Мик.

– Нам больше некуда бежать. Стая должна защитить нас, – в моем голосе шевельнулось сомнение.

– У меня скоро закончатся каникулы, и ты уедешь со мной к бабушке.

Я покачала головой. Папа попросит уехать меня и маму, но я не брошу его здесь. Тем более, я что уверена – это не поможет. Если им нужны мы, то нас найдут, и я не хочу подставлять под удар кого-то еще.

– Подумай. Бабушка будет рада тебя видеть, к тому же гарантирую: библиотека без ограничений, даже в семейном архиве дам покопаться!

Он знает, чем меня купить. Совсем недавно я бы многое отдала, чтобы получить такое приглашение!

– А как мы можем тебе доверять? Где доказательства, что когда прижмет, ты ее не бросишь? Снова?

Повисла тишина… Все взгляды были прикованы к Майку. Аня, растерянно прижалась к Вику, не зная в какую сторону броситься.

Чего?!..

– Прости, я не совсем понял, что ты сейчас сказал, – Мик медленно поднялся с кресла. Его голос звучал ровно, но черные глаза отливали янтарем. Мик легко прощает обиды, но это явно черезчур. Только дуэльного круга нам тут не хватало.

– Можно прояснить один момент? – Вик не сделал ни одного движения, не повысил голоса, но мгновенно оказался в центре внимания. – Лона уедет, если ее отец посчитает это целесообразным. Пока она здесь, мы будем защищать друг друга. А на счет возникших вопросов… Я рискну довериться Мику, а значит, так поступят и все остальные.

Келли согласно кивнул. Мик отвернулся. Майк даже не пытался скрыть скептический взгляд, за что получил очень неласковый мой.

Через несколько часов, когда брат с сестрой ушли, я попросила парней проводить меня к папе. Мальчии сначала бурно возражали, но смирились, узнав причину.

По дороге Вик все же спросил, чем чревата сегодняшняя стычка. Мы с Келли задумчиво переглянулись и уставились на Майка. Тот шел с краю, делая вид, что не слышал вопроса.

– Дуэльным кругом, или слабительным в чае, – со смешком предположила я. – Как повезет.

Вик понимающе кивнул.

– Был у нас один такой… шутник. Ушел не за долго до того, как ты появилась. Тоже класс на ушах всегда стоял, стоило ему появиться на пороге.

Я пожала плечами:

– Без таких, как они, скучно. День, когда Микки сообщил, что уходит из гимназии в лицей, стал днем траура и одновременно праздника для наших учителей. По словам Аньки, меня тогда уже не было, они не знали плакать им или смеяться. Отличник, ходивший в любимчиках, у половины преподавателей, включая директора, был первым буяном и заводилой, регулярно нарушавшим покой школьных будней. Не терпевшим его учителям, он отплачивал той же монетой.

Вик фыркнул. Я была не прочь потрепаться, Келли тоже никуда не торопился. Майк закатил глаза и продолжил нас игнорировать.

– Сестру любит до беспамятства, – продолжила я исчерпывающую характеристику, – Они друг без друга просто не могут – и это при абсолютно противоположных характерах. Анька вдумчивая, спокойная, ну а Мика постоянно заносит – творческая натура, понимаешь ли. В стае он каждого знает лично, со всеми ухитряется найти общий язык, даже с Сабриной о чем-то разговаривал! – мой голос только подчеркивал, что это нечто запредельное.

Вик внимательно посмотрел на меня. Спохватившись, я добавила последние штрихи к портрету:

– Эгоистичен, самовлюблен, тянет одеяло на себя. Я закончила. Вопросы будут?

– Мне добавить нечего, – Келли, улыбнувшись, переглянулся с Виком.

– Зато мне есть, – неожиданно включился в беседу Майк и язвительно добавил. – Это ее бойфренд.

– Ну вообще-то бывший бойфренд, – я на всякий случай внесла ясность, но это опять прозвучало как оправдание.

– Ну и слава богу. У тебя отвратительный вкус на парней!

– Майк!!! – Келли с Виком проявили трогательное единодушие.

А я, вместо того, чтобы разозлиться, малость истерично расхохоталась. К счастью, идти нам оставалось всего несколько минут.

Глава 7

Оставив парней на скамеечке прикрывать тыл, я поднялась в кабинет к отцу. Он особо не удивился, увидев меня вопреки всем обещаниям не выходить за ограду.

– Вик, Келли и Майк внизу, – на всякий случай предупредила я.

Папа в ответ только тяжело вздохнул.

– Мне надо тебе кое-что сказать. Может, это и бред на почве завышенного самомнения, но Келли со мной согласился.

– Ad rem! (к делу).

– В общем, – я плюхнулась на стул, – мне кажется, что им нужен не ты, а мы с мамой. Ведь тебя ни разу не было дома, когда нападали охотники. Такой вывод напрашивается сам собой.

Папа стиснул в руках ручку, сломав пополам.

– Хорошо, хоть ты не предположила, что это я стою за покушениями, – попытался пошутить он.

Я обиженно на него посмотрела.

– Но зачем кому-то вы?– резонно возразил папа.

– Рычаг давления, – уверенно ответила я. – Любой, кто тебя знает, уверен, за нас ты переживаешь куда больше, чем за себя.

Отец выпрямился в кресле, но ответить не успел – зазвонил телефон. Ответив, папа разко поднялся со стула, придерживая трубку плечом.

– Возвращайся, волчонок. Вечером поговорим. Может, в этом и есть какой-то смысл.

Папа вышел. Несколько минут я сидела не шевелясь. Он темнит. Нет. Не так. Он откровенно недоговаривает!

Неужели…

Раздались легкие шаги. Черт! Сама не знаю почему, я поспешно нырнула за кресло.

Па стремительно вошел в кабинет и сел за стол. Вслед за ним в дверь скользнула Сабрина.

– Мне нужно с тобой поговорить! – резко произнесла она. Мне были видны только дорогие сапоги на шпильке. Пришлось немного переползти.

Я с трудом сдержала смешок.

Всем от папы сегодня что-то надо. Не даром, он такой нервный.

– И на этот раз тебе не удастся отшутиться, – продолжила между тем Сабрина. – Стае нужен асаху – и ты это знаешь! Только в тебе и во мне течет эта кровь в достаточной степени! Надеюсь, мне не придется в сотый раз объяснять, как это важно!

Я подобрала отвисшую челюсть. Такой поворот событий… Мягко скажем, не ожиданно…

– И чего же ты хочешь от меня? – папин голос звучал насмешливо.

– Наследника. Ты же вроде знаешь, откуда дети берутся! – отрубила Сабрина.

– Ну, это никак. У меня жена, дочь. Сама понимаешь!

– Ты по-прежнему думаешь только о себе!

– Сабрина! Когда мы последний раз касались этой темы, я ясно дал понять…

– Это не требует от тебя…

– Я, кажется, ясно выразился! – папа был по настоящему зол.

– А ведь все из-за нее! Elmirra, – голос Cабрины исказила ненависть, – глупая девчонка, посмевшая влюбиться в вожака! Как все были удивлены, когда ты ответил ей взаимностью! Ех voto (по обещанию) ты должен был жениться на мне! А вместо этого подставил стаю и сбежал, как трус!

– Вы хотели убить их! Совет дал согласие!

– Ты заигрался, они и так слишком долго ждали, пока ты сделаешь то, что должен!

Отец словно вытек из-за стола. Черные глаза прорезали янтарные вспышки – мне стало страшно. Не приходилось еще видеть отца в ярости. Я в таком состоянии сразу убиваю…

Сабрина, похоже, тоже это почувствовала, поскольку сбавила тон.

– Предлагаю соглашение: наследник в обмен на их жизни

– Ех ungue leonem! (По когтям можно узнать льва) Не думал, что у тебя хватит наглости предложить. Это что, месть?

Сабрина холодно улыбнулась.

А Майк-то оказался прав… Дело в асаху, вот вот только не в том, о котором мы думали!

– Уйди…

– Я уничтожу их manu propria! (собственноручно) – зло пообещала Сабрина

– УЙДИ!

Резко развернувшись, Сабрина вылетела за дверь, хлопнув ею так, что стекла зазвенели.

Па опустился на стул, обхватив голову руками. Едва слышно, я выскользнула из-за кресла. Пусть лучше меня сразу убьют, чем я дальше буду утопать в догадках.

– Ты все слышала, – это не было даже вопросом.

– Есть же Вик, почему ты не сказал? У стаи теперь есть асаху.

– Да плевать ей, на стаю! Сабрина хочет отомстить и избавится от любого, кто станет у нее на пути.

Я кивнула, закусив губу, чтобы истерически не расхохотаться. Да на нашей семье свет клином сошелся, не иначе. У меня на глазах мыльная опера набирла обороты. Любовный треугольник тяготеет к переходу на квадрат.

Все очень и очень плохо…

Часть четвертая

Персона нон грата

Глава 1

Проблемы принципиально не желали становиться в ряд и скромненько ождать своей очереди. Я осторожно вздохнула, стараясь не уронить высоченную стопку книг, которую героически тащила по лестнице.

Выбор у папы прост: семья, или едва знакомый мальчишка, правнук его первой любви. Это даже звучит смешно. Я еще удивляюсь, как это он так долго не может определиться.

Мир сошел с ума. На нас нападают охотники в городе, где живет стая, с ее же молчаливого согласия. Сходить в пиццерию безопаснее, чем спать в собственной постели, оставаться под носом у охотников – лучше, чем бежать. Я уже не понимала, что вокруг происходит. И как теперь с этим жить.

И я очень беспокоилась за Вика, даже после заверения папы, что его защитить будет легче, чем нас. Я втянула парня в прескверную историю и не собиралась прятаться у него за спиной.

А еще, кажется, я начала понимать Сабрину, как волчица волчицу, а значит и то, на что она может быть способна…Темперамент и мстительность наших дам была основной движущей силой истории.

Ладно! Не будем о грустном.

Сейчас наша задача тщательно подготовиться. На семейном совете, было решено вдолбить в голову Вика все, что должен знать нормальный оборотень в свои сколько-то там лет, привлекая делу всех, кто хоть чем-то может помочь и преждевременно не проболтается.

Под моим решительным пинком дверь послушно распахнулась. Придерживая подбородком внушительную стопку, я с грохотом (чуть-чуть не вписалась в поворот) предстала перед Виком во всем своем встрепанном великолепии.

– Халява кончилась! С этого момента ты начинаешь серьезно учиться!

БУХ!!! Книги приземлились на стол. Я уперла руки в бока.

Вик удивленно продемонстрировал мне учебник истории, открытый где-то по середине.

Ухты, я прочитала меньше! Тоже мучается, бедный.

– Не это! Да убери ты, в конце концов! – я решительно забрала и положила подальше учебник, который Вик тайком пытался читать, изображая внимание.

– Как только стая узнает об этом, – я осторожно подцепила за цепочку кулон, – ты сразу станешь мишенью для манипуляций. И это все равно, что гулять по стрельбищу. Никакого освоения и привыкания. Я тебе не завидую – положение как на амбразуре. Каждое движение, жест будет подмечен окружающими. Случайно взглянул на часы или наступил кому-нибудь на ногу – наши интриганы все возьмут на карандашик и на досуге будут размышлять, что же это значило. Папа велел просветить тебя на счет всего: титулы, звания, как правильно здороваться, чихать и чесаться! Так что бери листик – и поехали. Не смотри так жалостливо! Я, между прочим, вместо тебя всю эту кучу проштудировала, а значит – будем идти по сокращенной программе. В случае чего шпаргалку напишешь! Я за последние несколько часов столько всего перечитала, что уж точно месяц в руки книгу не возьму!

Значит так, ты помнишь, как звучит полный титул папы со всеми приставками и прочей ерундой?

– Что-то крайне длинное и трудно выговариваемое. Я там понял от силы три слова, включая вашу фамилию, – тяжело вздохнул Виктор.

Я хихикнула.

– Это сильно урезанный список. Его сократили после того, как папа один раз просто ушел на середине, мотивируя это тем, что ему надоело по полчаса торчать в дверях. Представляешь, какой скандал был?! Но давай к делу. Запоминай: там обычно перечисляются семья, положение в ней (имеется ввиду, глава ты, или наследник, младший сын или отказник и т.д.), далее идут место в стае, заслуги перед отечеством, должности и титул в человеческом обществе (граф, барон, князь,или генерал, адмирал… доктор), если имеется. Зазубривать это не стоит. Вращаясь в обществе, постепенно запомнишь, кого как зовут, чем он отличился, где заседает и дальше по тексту.

– А к чему такая спешка? – поинтересовался Вик, старательно рисуя что-то на листочке.

– Через несколько дней будет прием. Келли вступает в права наследования, соберется толпа народу: кто познакомиться, кто соболезновать, найдутся и те, кто поздравлять будет. Ведь ka-Noori – древний род, глава младшей ветви семьи, скорее всего, займет место отца в Верховном совете – заметная фигура, одним словом. Папа хочет посмотреть, насколько быстро ты соображаешь. Проверка боем, назовем это так. Будешь состоять при Келли, по возможности помогать, смотреть, учиться. Соберется небольшая компания, человек сто пятьдесят, – мило улыбнулась я, огибая стол и заглядывая ему через плечо. – Стрелочку не там поставил. Анор + Верховный совет. А уже в нем аут-ринор и асаху. Теперь правильно. Ты последний представитель рода, глава будущей семьи. Мы с папой узнали, что твои предки даже не все растранжирить успели. Тебе там какая-то недвижимость причитается и солидный счет в банке.

Вик поднял глаза на меня.

Серьезно, что ли?

– Да кто ж тут шутит. Будешь самым завидным женихом в стае. Мало того, что асаху, так еще и хорош собой, состоятелен, по умолчанию глава семьи, а главное, никаких доставучих родственников, – я усмехнулась. – В этот раз Аните придется следить, как бы у нее парня не увели, а не наоборот. Вот оно, торжество справедливости.

Вик внимательно посмотрел на меня. Я смутилась. Внезапно вспомнилось, что мы еще не обсудили мою идеотскую выходку. Перед Анькой я извинилась, а перед Виком…

– Звучит так, словно ты не одобряешь. Почему? – спросил он.

– Да кто я вообще такая, чтобы в этом вопросе свое мнение высказывать.

Вик улыбнулся.

– Твой папа говорит, что раз его кровь помогла проснуться волку, ты теперь вроде как моя старшая сестра.

– Старшая?! Фу, не честно. Хочу быть младшей.

– Это единственное, что тебя не устраивает в сложившейся ситуации?

Я села на стул рядом с Виком и как-то съежилась, будто мне вылили за шиворот стакан холодной воды.

– Много чего не устраивает. Моя жизнь, такой, какой я ее знаю, рушится, и я устала цепляться за обломки, – я взглянула на Вика. – Я втянула тебя во все это, а теперь не то, что уберечь не могу, так еще под ногами, как щенок, путаюсь. Прости меня, я просто не справляюсь. Делаю глупости.

Виктор встал со стула и неожиданно обнял меня.

– Если сейчас сюда войдет Анька – мне хана, – хмыкнула я, вцепляясь в Вика мертвой хваткой. Это было удивительно уютно.

У меня никогда не было брата, даже кузена. У Аньки есть Мик, у Келли – Майк… Да, они дружат со мной, но между ними связь совсем другого рода. Зов крови. Мне всегда хотелось понять, что это такое.

Я прислушалась. Волчице нравилось все происходящее. Вик был свой, и куда больше чем друг. Семья.

– Я была чуть-чуть влюблена в тебя в школе. Ты был человеком, это так… романтично, ну как в романе. А теперь ты стал оборотнем, – говорить это, не глядя в глаза, было проще. Я уткнулась носом ему в свитер, чтобы вообще ничего не видеть.

– То есть оборотнем я тебе уже не нравлюсь? – подозрительно весело уточнил асаху.

– Нравишься, но не как парень. Зов крови – отличное объяснение. Я беспокоюсь о тебе, завидую твоим успехам, мне сложно тобой делиться, я хочу помочь, защитить, сделать то, что в моих силах, чтобы ты стал в стае своим. Наверное так и относятся к братьям. Их не выбирают, но раз уж так сложилось, любят и пытаются заботится не смотря ни на что.

– А это многое объясняет. Анита сказала, что если бы знала тебя похуже, решила бы, что ты ревнуешь.

– Я и ревную. Но то, что вы имеете ввиду – это скорее зависть, – я отстранилась и прямо посмотрела Вику в глаза, – я знаю, что такое любить парня, и когда вижу вас с Анькой… мне грустно от мысли, что бывает так… правильно. Чем тогда я заслужила… – пришлось резко оборвать себя на полуслове, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Хочешь, я бесплатную пластическую операцию сделаю? Только скажи кому, – любезно предложил Виктор. – Сделаем римский профиль. Ну, это когда нос со лбом – и в одну линию.

Я улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Не хочешь… поговорить об этом?

– Хочу, – неожиданно, для себя призналась я. – Это будет справедливо, если ты узнаешь обо мне что-то такое, о чем никто больше не догадывается. Узнаешь – и будешь молчать в тряпочку, – угрожающе закончила я.

– Слово асаху, – хмыкнул Виктор. – Валяй, исповедуйся.

– Обязательно, но только попозже. Сейчас Мик придет, мы и так из графика выбились со всеми этими разговорами.

– И зачем нам Мик?

– Тебе надо научиться драться и танцевать! Ну или танцевать и драться, в любой последовательности, какая тебе больше нравится.

– Я умею драться, – возмутился Вик, полностью проигнорировав второй пункт программы. – У меня второй дан, а мне еще только восемнадцать исполнилось!

– Это ты людям будешь рассказывать, братик, – хмыкнула я. – Мик тебя твоим же черным поясом удавит, потому что знает свою силу и умеет ею пользоваться. Чего не скажешь о тебе. Предполагаю, тебе даже Анька наваляет. И вовсе не потому, что ты будешь поддаваться.

– А она умеет? – удивился Вик.

– А она не говорила? Неужели скромничает?

– Возможно, считает, что умение свернуть кавалеру челюсь на бок, лучше держать в тайне от этого самого кавалера, – наставительно сообщили от двери.

– А вот, собственно, и он, – я приветливо кивнула Мику. – Сестру где потерял?

– У нее, в отличие от вас, нет объективных причин прогуливать уроки, – хмыкнул Анькин братец, уважительно разглядывая «неприступный Эверест» из толстенных пыльных книг, высящийся на столе.

Ой! Точно… У простых смертных уроки никто не отменял.

– И чем вы тут занимаетесь? – полюбопытствовал Мик.

– Повышаем уровень эрудиции.

– Чей?

– Кавалера, – выразительно пояснил Виктор.

Вот умеет он одной фразой сразу в нескольких вопросах точки расставить.

– Если ты про себя, – Мик непринужденно усмехнулся, – то ты скорее бойфренд. Не верю, что говорю, но на этот раз у моей сестрички все серьезно. Она только об тебе и трещит, так и хочется шею намылить.

– Кому именно?

Я трагически возвела глаза к потолку. Серьезная и вдумчивая Анька, равнодушно позволяла ухаживать за собой половине стаи, никому ничего не обещая. Чтобы она вот так вцеплялась в малознакомого парня… для нас было в новинку.

– Можешь намылить Виктору. Мы тебя для этого и позвали, – я невольно усмехнулась легкому удивлению, появившемуся на лице Мика.

– Не верю своему счастью, – насмешливо произнес он.

Вик иронично поклонился.

– Наслаждайся. По ряду обстоятельств, которые мы тебе потом объясним, бойфренд твоей сетрички ни разу не дрался с другим оборотнем. Да, такое возможно, потом спросишь. И чтобы ему в дуэльном круге голову не оторвали, надо посмотреть, чего он стоит в реальной схватке. И кого нам просить, как не тебя.

Мик приподнял брови в насмешливом удивлении, но от вопросов воздержался.

Мы поднялись еще на этаж, где в мансарде располагался небольшой спортивный зальчик.

– А я думал, ты меня на свидание позвала, – пожаловался Мик, снимая куртку.

– На татами? – мое удивление было абсолютно искренним.

– В зале я особенно неотразим.

Я невольно усмехнулась подобным заверениям и вглянула на Вика. Не тратя время на разговоры, наш асаху явно прикидывал, как именно будет понижать одному наглому оборотню самооценку. Учитывая эфффект неожиданности, против кого-то другого у Вика были бы все шансы, но Мик… Он был лучшим бойцом стаи среди молодежи. В обществе, где дуэли остаются частью традиции, красивыми глазами признание не заработаешь.

– Надеюсь, Келли не обидится, что мы так беспардонно вторглись на его территорию? – на всякий случай уточнил Виктор, разглядывая обшитые деревом, переходящие в потолок стены, пол, устланный матами, зеркала. Зальчик выглядел обжитым и уютным. Видно было что хозяева… теперь уже хозяин, часто здесь бывает.

– Уверен, что нет, – Мик скинул обувь и потянулся, выпуская когти. На нем было что-то вроде широких шаровар и свободной рубашки, перетянутой поясом. Иссиня-черная одежда оттеняла темные глаза и стянутые в хвост волосы. Хороша картинка. Залюбовавшись, я неожиданно натолкнулась на его веселый взгляд. Мик подмигнул мне, проходя мимо.

Неужели на моем лице на столько отражаются мысли?!

Надо с этим что-то делать.

– Ну что, приступим? Келли уже мчится сюда из коледжа – и сразу начнет требовать спарринг, как только появится на пороге, а мне не хотелось бы отвлекаться, произнес Мик.

Вик согласно кивнул.

Я дальновидно присела на край мата в самом углу, закономерно ожидая бесплатное шоу.

Поединок начался по всем правилам: противники обозначали удары, знакомясь с возможностями друг друга, постепенно наращивая темп и амплитуду. Удовлетворенно кивнув, Мик отошел на несколько шагов.

Ну сейчас начнется…

Что именно произшло, я так и не поняла. Все случилось слишком быстро. Мик с разворота попытался достать противника, а Вик, ошарашенный его скоростью и силой, неловко сблокировал, явно бессознательно запросив поддержки у волчьей половины…

Мик отправился в продолжительный полет, завершившийся не самым изящным приземлением.

Я невольно вскочила.

– Вашу… …! – прокомментировал Мик, отскребаясь от пола. – Вы явно мне не все рассказали.

Вот и еще одна причина, по которой я позвала Мика, вместо того, чтобы приобщить к делу Келли, или Майка. Чем лучше боец, тем меньше вероятность, что Виктор случайно его покалечит. Как я и ожидала, в реальной схватке дела обстояли совсем не так, как Вику бы того хотелось. Асаху замер, пораженный не меньше противника.

– Извини…

– Прости, – покаялась я, – куда больше того факта, что Вику могут оторвать голову, меня беспокоит то, что головы может поотрывать и он, причем, случайно.

– Ладно, попробуем еще раз, – произнес Мик уже совсем другим тоном. Сухим и деловитым.

На этот раз все произошло еще быстрее. Через мгновение Вик уже лежал на мате, пытаясь понять, как он там оказался. Мик протянул руку, помогая встать.

– Не сдерживай себя, вреда ты мне не причинишь. Уж об этом я позабочусь. Еще раз!

Вик кивнул. Они оба тяжело дышали и выглядели далеко не так аккуратно, как вначале.

Я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Это грозит затянуться надолго, пойду хоть бутерброд какой на кухне выпрошу. Такие стрессы надо заедать. Вид Мика удивленно воспаряющего над татами меня еще дого будет преследовать. Впрочем, предупредить о таком невозможно. Это прочувствовать надо. Я недовольно поморщилась, вспомнив свою реакцию в поезде на успехи Вика.

Глава 2

Когда я вернулась, парни уже перешли на стадию обсуждения.

– …Это очень долго для настоящего поединка! А твоя скорость! Это просто incredibili dictu! (невероятно) Я едва успевал уклоняться! Впервые с таким сталкиваюсь! – Мик даже не пытался скрыть удивление.

Вик пожал плечами.

– Я асаху. Из тех самых, про которых в ваших книжках пишут.

– Мелькала у меня такая мысль, – Мик воспринял информацию с завидным спокойствием. – Отец рассказывал про поединки асаху, но сам я их никогда не видел. В нашей стае таких волков не осталось. Покажи кулон.

Вик взглянул на меня, словно только сейчас понял, о чем я говорила в поезде. Потом расстегнул ворот, демонстрируя украшение, спокойно касающееся кожи. Глаза Мика едва заметно расширились, но на лице уже снова играла каверзная улыбка.

– Наша стая. ka-Villa. Как занятно… Когда совет узнает, это будет что-то.

– Ты о чем?!

Ответить Мику помешали Келли с Майком, ввалившиеся в зал в поисках нас.

– Вот они где! Мы не опоздали? – Келли пожал руки парням и на автомате чмокнул в щеку меня. Майк, к слову, ограничился только первым, холодно взглянув на Мика. Тот ответил многообещающей улыбкой.

Вот черт! Дуэльного круга может и не будет, но драки нам не избежать. И это будет чудо, если они ничего друг другу не сломают.

Майк, тем временем, отвлекся от нейтрального разговора о вчерашнем футбольном матче, мальчики, они всегда мальчики, и заметил кулон, выбившийся из-под расстегнутой рубашки Вика.

– Так, вы ему и это сказали?!

Ну вот, он опять за свое.

– Fide, sed cui fidas, vide (доверяй, но смотри, кому доверяешь), – между тем продолжил Майк.

Глаза Мика полыхнули огнем. С вкрадчивостью готовящегося к прыжку волка, он произнес:

– Я не до конца понимаю, к чему ты клонишь.

Мне резко захотелось оказаться подальше отсюда. Привидился еще один полет, но уже в иполнении Майка. Разнимать этих двоих я, пожалуй, не полезу. Еще пожить хочу.

– Какой недогадливый, – протянул Майк. Временами он казался вздорным, капризным ребенком, что не мешало ему быть чертовски убедительным все остальное время. Народ притих, ожидая развязки.

– Я слушаю.

– Ты не слушай, а лучше расскажи, что вы с ka-Latterr в парке обсуждали!

– А ты там как оказался? Шпионишь? – презрительно уточнил Мик.

– Собачку выгуливал. От ответа не уходи.

Мик упрямо вскинул голову, не собираясь ничего говорить.

Наряженную тишину прорезал мой искренний смех.

– С Сабриной? Действительно расскажи! Неужели тебя потянуло на женщин в возрасте?

Мик фыркнул.

– Она неплохо сохранилась, если вы об этом. А узнал я как раз то, что хотел сказать до того, как появились эти двое.

– Ну и?

– В такой обстановке, ничего говорить не буду! – раздраженно бросил Мик, направляясь к выходу.

Я закатила глаза. И когда это наша компания успела превратится в филиал детского сада?! Не дожидаясь возвращения Мика, Келли и Майк начали пробный поединок.

– У тебя с мозгами как? – спокойно поинтересовался Рыжик, душевно прикладывая братца головой о мат.

– Он мне не нравится! – искрене возмутился Майк, поднимаясь. – И никогда не нравился, прошу заметить.

– Я тоже тебе никогда не нравилась, но меня ты не обвиняешь во всех смертных грехах!

Майк пропустил удар. Келли отступил на пол шага, давая братцу собраться с мыслями.

– Лона!

– Что Лона?! Русским языком тебе говорю, отцепись от Мика!

– А почему вы ему безоговорочно верите?!

– С тебя мы тоже расписок не требовали, – резонно заметил Вик.

– Ага, после того, как я сам догадался?!

– Хватит! – рявкнула я. Парни очумело на меня покосились.

– Занялись бы лучше чем-нибудь полезным, например…

– И что здесь происходит? – Аня появилась в зале, перебив меня на середине монолога. – Почему мой братец мечется по коридору, словно у него очередная пакость сорвалась? Кто его так достал? – взгляд скользнул по собравшимся и остановился на мне.

Чего?!

– И не думай! Это он,– я ткнула пальцем в Майка.

– Опять?!

– Снова.

Анька скинула обувь и подошла к нам.

– За брата я отвечаю, как за себя. Мик не причинит вред Лоне, что бы ты о нем не думал.

Я фыркнула.

– И будет просто прекрасно, если в следующий раз ты оставишь свое мнение при себе! – Мик снова появился в зале, восстановив душевное равновесие. Опасным для окружающих он уже не выглядел.

– Вик попробуй с Келли повторить то, о чем мы говорили. Только в полную силу не бей, – начал распоряжаться Мик, – без обид Рыжик. Я успел сгрупироваться при падении, но все равно ощущение такое, словно позвоночник едва в трусы не осыпался. Простите, дамы.

Мы с Анькой рассмеялись.

– Едва успел? – педантично уточнил Келли. Мик неохотно кивнул. – Тогда я и пытаться не буду.

Я хмыкнула.

– Вот это правильно. Анька покажи класс. Возьми этого недоверчивого, – кивок в сторону Майка, – и объясни доступно, что не надо обижать твоего брата… и недооценивать противника тоже – мне его скептический вид не очень нравиться.

Мик присел рядом со мной.

– А ты попробовать не хочешь?

– Пообниматься с тобой я могу и в другой обстановке, – отказалась я.

– Вот это точно приглашение на свидание! – воодушевленно протянул Мик.

Анька перекатилась, уходя от удара. Майк галантно протянул ей руку, помогая подняться, и замер. Или мне это только показалось?

– Обломись, – сказала я Мику, вставая. – Сейчас у меня слишком много дел.

Рано или поздно нам придется поговорить. Обо всем. Но не сейчас. Мне действительно есть чем заняться.

Анька, воспользовавшись моментом, поднырнула в сторону. И вот зазевавшееся «проклятие» уже приземляется рядом. Приемчики у подруги явно не спортивные, зато действенные. Майк раскинул руки, даже не пытаясь подняться.

Победила дружба.

Глава 3

Круглый стол, накрытый зеленоватой скатертью, вызывал непонятные ассоциации: что-то связанное с инопланетянами и летающей тарелкой. Я умиротворенно сидела в кресле, и, находясь в тихой задумчивости, уже несколько часов была абсолютно безопасна для окружающих.

Собравшись за чаем, остальные активно подводил итоги тренировки. Майк, размахивая руками, объяснял какой-то прием, под внимательными взглядами Келли и Вика. Термины вкупе с непонятными жестами – для меня китайская грамота. Никогда не испытывала особого интереса к членовредительству, предоставляя Волчице разбираться в чрезвычайных ситуациях самостоятельно. Впрочем, последние события несколько пошатнули мои пацифистские убеждения.

– Ну а Анита – это вообще что-то! Не думал, что девчонка может так драться, – Майк тут же получил тычек в бок и поспешно продолжил. – Мои извинения. У тебя силы раза в два меньше чем у меня, но гибкость и координация компенсируют все с лихвой! Приемы эти, да я и половины раньше не встречал, где ты только нахваталась…

– Они с Миком учатся с детства. Эта парочка, работая вместе, скрутит кого угодно! – подтвердил Келли. – Ты давно с нами не тренировался. Поверь, это зрелище достойно быть увиденным.

О! Они снова начали говорить по-русски!

– Их отец – инструктор по рукопашному бою в стае. Он из северных волков, но полвека назад сменил «вид на жительство». Стая на удивление спокойно приняла чужака. Поговаривают, что он был учеником в «Arrietto», – пояснила я специально для Вика.

– «Arrietto»? – переспросил Майк. – Это же почти легенда! Самая древняя из наших школ боевых искусств!

Мик с Анькой переглянулись.

Я хмыкнула. Не было в стае парня, который не мечтал бы стать учеником одной из школ. Вот только брали туда далеко не всех, а уж о таинственной «Arrietto», вообще, оставалось только вздыхать.

– Лона, а почему ты, находясь в таком окружении, до сих пор не научилась? – полюбопытствовал Вик.

– Я тебе отвечу. У Лоны своя тактика. Испугать… – Мик насмешливо посмотрел на меня.

– И смыться! – закочила я его мысль. – К тому же, не хочу – это не значит, не умею.

Вик рассмеялся.

– Так сразу и не скажешь.

Я помрачнела – перед глазами вновь возникло чуть удивленное лицо охотника, вспомнился солоноватый вкус крови.

Это останется со мнойнавсегда, страх, что вот так, легко могу переступить через чью-то жизнь. Не объяснять же, что после того случая, когда я действительно стала убийцей, мысль о том, чтобы причинить кому-то вред, даже понарошку, вызывал у меня ужас.

– Лона, очнись! Да что с тобой такое? – Вик, похоже, почувствовал, что ляпнул что-то не то.

– Все в порядке. Я умею убивать, как любой другой хищник, но совершествовать это умение сейчас не могу и не хочу – тихо отозвалась я, пытаясь выбросить из головы навязчивый образ.

– Ну и глупо. Либо ты – либо тебя! – резко бросил Майк, ставя под вопрос мою психологическую травму. – В тот раз успел я, а в следующий? Кто спасет твою шкуру, если ты не сможешь постоять за себя? Или точнее, кто отдаст свою жизнь за твою, потому что тебе вздумалось поиграть в пацифиста?!

– Должен же быть другой выход! – я хлопнула рукой по подлокотнику. – Мы разумная раса!

– Мы – да, они – нет, – коротко вмешался Мик.

– Но ведь ты сама говорила: охотники – не люди? – осторожно уточнил Вик.

– Я просто повторяла то, что слышала от других, и это было ДО того как я, собственными зубами… – у меня начиналась истерика.

– Знаешь, что я тебе по этому поводу скажу, – всегда, спокойный, рассудительный Келли сейчас напоминал рассерженного кота – я даже испугалась такой перемене. – Мы больше люди, чем они! Мы не убиваем из-за старых предрассудков, и если кого называть зверем – так это их! А диких зверей, как тебе известно, пристреливают! Я потерял из-за охотников отца и без колебаний уничтожу любого из них! – неловко столкнув подставку для салфеток на пол, Рыжик отвернулся к окну.

В комнате повисла тишина.

Логично решив, что тема исчерпала себя, Вик вежливо исчез в компании рассерженного Майка, решившего самоотверженно скрасить другу посещение библиотеки.

Джентельмены ушли, остались мушкетеры.

Я уныло оглядела нашу четверку.

Что с нами стало, а? Похоже, мы с Келли оба не правы… Еще раз взглянув на напряженно выпрямленную спину Рыжика я вздохнула и тихо произнеся:

– Прости.

Он сделал вид, что не улышал.

– Мы не должны становиться такими же, как они.

Тишина.

Анька резко встала, намереваясь разрядить обстановку.

– А мне одной послышалось, что Майк готов за Лонку жизнь отдать, или это изощренные галлюцинации? – поинтересовалась она.

– Пустое бахвальство, – пренебрежительно скривился Мик.

– Да нет, у нас в Б. был реальный шанс отхватить так, что не откачали бы, – рефлекторно возразила я и осеклась.

Простите, чтооо?!

Мое «проклятие»?!

Ну нееет! Он просто неудачно выразился и совсем не то имел ввиду!

– Говоришь, вы там соглашение заключили? – как бы между прочим поинтересовался Рыжик, мгновенно забывая, что он вообще-то меня игнорирует.

Анита разглядывала перемены на моем лице с не менее хищным любопытством.

Вот это они зря…

– Если хоть кто-нибудь произнесет сейчас то, что упоминать нельзя… – я за себя не ручаюсь.

– Воландеморта?

Раздались смешки.

Ну все, довели. Ау, подружка, иди сюда…

– Ээ, Лона, а давай ты не будешь так делать? – осторожно попросил Мик. Остальные согласно закивали.

Из моих глаз на них мрачно смотрела Волчица.

Жуткое, должно быть, зрелище. Никто повторить не может без полной потери контроля. Очень действует на нервы оборотням.

Да и ощущение не из приятных, словно твоим телом, как куклой, управляет кто-то другой. Волчица почесала за ухом и, повинуясь призыву, отступила вглубь сознания.

– Ну не все же Вику таллантами козырять, мы тут тоже кое-что можем и умеем, – хмыкнула я, возвращая себе «место у руля».

Глава 4

Прием неумолимо приближался. В город подтягивались все новые и новые оборотни, в доме родителей толпились интриганы различающиеся, как вино, степенью выдержки, и заверяли папу в своей лояльности. Часть из них считала своим долгом тактично намекнуть, что предыдущий анор был так себе, а вот его, Рене, они полностью поддержат во ВСЕХ начинаниях. Папа после таких визитов ходил мрачнее тучи, ни с кем не разговаривал, пинал двери и ругался с телефоном. Жизнь в доме в такие моменты замирала. Мама на цыпочках приносила в гостиную чай, а мы с Виком старались не мешаться под ногами, или вообще не появляться дома – жили мы в целях безопасности по-прежнему у Келли. Трехэтажный особняк покойного анора, охранялся оборотнями по полной программе. Никому не хотелось, чтобы вышедшие на отца Келли охотники, вычистили всю их семью.

Теперь о позитивном. Оказывается, телевизор смотрели все – мой мобильник, включенный на третьи сутки, несколько дней трещал от звонков обеспокоенных одноклассников. Некоторые даже зашли на правах парламентеров, проверить, как поживает «герой» и извлеченная им из горящего здания «жертва».

С интервалом в десять минут в беседке возле дома Келли появились: Леня, Беркут под ручку с Блондинчиком, и, как ни странно, Андрей, мой дорогой сосед по парте – все четверо страшно удивились друг другу. Душевно потрепавшись и выпив чаю, мы распрощались. Я обещала в скорости вернуться к учебе, Вик согласно кивал, тайком поглядывая в толстенную книгу, лежащую у него на коленях.

Он геройски пытался за несколько дней понять, выучить, или хотя бы поверить в то, что обычный оборотень знает с рождения. Я мало чем могла ему помочь. Для меня многие вещи, которые он отчаянно пытается не забыть, естественны как воздух. Я могла, разве что, держаться рядом, как бесплатный справочник.

Ну и оставалось еще самое сложное – танцы. Вот тут мы встряли намертво. Наши занятия напоминали юмористическую передачу и, похоже, с этим придется просто смириться.

На каком-то этапе я пыталась привлечь Аньку, но стало только хуже. Они вдвоем только друг о друге думать и могут, какие уж тут танцы.

В конце концов, Вик и так возмутительно идеален, должен же он хоть что-то делать наперекосяк. Пусть это будут танцы.

И вот, когда до приема оставалось несколько часов, появилась новая проблема. Никто не мог найти Келли. Тот исчез в обед из поля зрения Майка и с тех пор не появлялся.

– Лона, ты не видела…

– Келли? Вик, ты уже десятый, кто задает мне этот вопрос!

Он улыбнулся, собираясь исчезнуть. Наша беседа разрушила очуждение, чему я была несказанно рада. Вик был в достаточной степени рыцарем, что бы не напоминать об обещанной «страшной тайне».

Зато я помнила. И кто меня только за язык тянул?

– Да где его черти носят?! Тетя Кора близка к истерике! – Майк ввалился в ставшую проходным двором комнату.

– Не ори, – буркнула я, откладывая книгу. Неужели никто даже не догадывается?! – Мальчики, вы помните какой сегодня день?

– Пятница? – предположил Вик.

– Сегодня (согласно нашим верованиям, а тетя Кора оборотень истинно верующий) последний день, когда душа дяди Алана пребывает в этом мире – пояснила я. – Надеюсь, не надо объяснять, где Келли нас всех сейчас видел? Не суйтесь к нему.

Парни сконфуженно кивнули.

Я поступила очень по-женски: ребят отговорила, а сама пошла. И что вы думаете? У ворот столкнулась с Майком.

– Не соваться, значит? – ехидно уточнило мое «проклятие».

Я промолчала. Было ощущение, что что-то ведет меня в нужном направлении. Майк шел рядом, не донимая разговорами, за что я была ему очень признательна.

Старое кладбище, оно, кстати, так и называлось «Старое», давно превратилось в подобие парка. Местечко там стоило, скажу я вам, не мало – дешевле себе памятник в центре города поставить. Я немного устыдилась собственных циничных мыслей.

Легко перескочив через забор, мы уверенно пошли вдоль длинного ряда надгробий. Каждое из них – словно замерший кусочек чьей-то истории. Какие-то могилы были ухожены, в них чувствовалась трепетная забота, уже даже не детей, а внуков и правнуков; какие-то наоборот совсем забыты и приводимы в порядок сухой рукой смотрителя – в них не было ни тепла, ни отпечатка личности приходящих людей, или оборотней.

Здесь, на тихих дорожках, пробыв всего несколько минут, затрудняешься сказать, сколько прошло времени, кажется – вечность.

Подчиняясь неожиданному порыву, я свернула на боковую аллею, а потом, почти сразу, на узкую дорожку между двумя рядами памятников, и резко замерла, боясь привлечь внимание. Келли сидел на корточках, не сводя взгляда с надписи на простом куске мрамора.

– Столько всего произошло, жизнь продолжается, а тебя нет. Все словно забыли, а я не хочу, боюсь забывать! – глухой шепот цеплял больнее слез и истерики, он показывал глубину боли и потрясения близкого друга. – У нас снова есть асаху. Как бы я хотел, чтобы ты узнал об этом…

Я попыталась максимально тихо развернуться и отойти, но столкнулась с Майком. Он рефлекторно притянул меня к себе, чтобы не шумела. И не дергалась. Уткнувшись носом в кожаную куртку «проклятия», я прибывала в легком обалдении.

Волчица, относящаяся ко всему куда проще, чем я, откровенно наслаждалась ситуацией. Когда еще подвернется возможность пообниматься с таким видным парнем?

– Эй, что это вы там делаете? – раздался голос Келли. Сложно сказать, чего в нем было больше: раздражения, или удивления.

Майк вздрогнул и оттолкнул меня от себя. Не ожидая такого свинства, я едва не вспахала носом травку. В поисках равновесия пришлось вцепиться в то единственное, что было в зоне доступа. То есть в Майка. Ситуация стала еще более нелепой и компрометирующей.

Приняв более достойное положение, я приосанилась.

– Ну и зачем вы пришли? – Рыжик смотрел на нас с видом прокурора. Заявления о плохом предчувствии, пришлось затолкать поглубже.

– Тетя в панике, – пришел мне на помощь Майк. – Мы тебя потеряли.

Я подошла и присела на корточки рядом с Келли.

– Прости.

С фотографии на меня взглянул молодой мужчина. Светлые волосы, синие-синие, как у Келли глаза. Рыжик был почти точной копией отца: общая схожесть черт, такая же мягкая улыбка, вот только волосы у друга были мамины – золотисто-рыжие.

На глаза навернулись слезы. Мне вдруг показалось, что мужчина на фотографии ободряюще нам подмигнул.

– Он всегда с нами, – осторожно сказала я.

Майк стоявший неподалеку согласно кивнул.

– Надеюсь, у него есть дела поинтереснее, чем смотреть, как я тут по граблям гуляю, – резковато бросил Келли, поднимаясь на ноги.

Я промолчала, не торопясь встать. Майк протянул руку и выдернул меня как морковь из грядки.

– Зря сюда пришли.

– А ты зачем тогда со мной увязался? – огрызнулась я.

– Хуже появления здесь, могла быть только твоя безвременна кончина. Помчалась в одиночестве на кладбище, не терпится тут остаться… насовсем?

– Да тут две улицы пройти, а обратно уже вместе с Келли, – неубедительно оправдалась я, понимая насколько глупо это звучит.

Думая только о том, что с Рыжиком может что-то случится, я как-то забыла: случиться может еще и со мной.

Келли демонстративно игнорировал наши конспиративные перешептывания. Я ткнула Майка локтем в бок. Он поморщился, но смолчал.

Мы медленно пошли обратно. Никто из нас, особенно Келли, не торопился вернуться в привычную суету.

– Ты часто здесь бываешь? – тихо спросила я.

– Все реже и реже, – неохотно ответил Келли.

Майк смотрел в сторону и в разговоре не участвовал.

– Это не справедливо! – невольно вырвалось у меня.

– В жизни вообще нет ничего справедливого, и справедливости самой нет! – жестко отрезал Келли, ускоряя шаг. Оставалось только бежать за ним следом.

Келли все больше открывался с новой стороны. Этой жесткости, а порой даже злобы я никогда раньше в нем не замечала.

Не нравились мне эти перемены, ой как не нравились.

Оставалось надеяться, что постепенно, когда боль стихнет, к нам хотябы частично вернется прежний теплый и добрый Рыжик, которого я знала в детстве.

Глава 5

Мы вернулись в решающий момент, чтобы предотвратить настоящую трагедию. Тетя Кора находилась в состоянии слабо контролируемой истерики и Келли, натянув вежливую улыбку, сходу бросился в самую гущу домашних дел, спасая положение.

Весь кавардак, беготню и истерики, которые наполняли дом до прихода первого гостя я описывать не стану. Во-первых потому, что сама видела далеко не все, бегая по этажам со злосчастной вазой, которой никак не могли найти достойное место. Ну, и во вторых, потому, что это не так уж и интересно. В данный момент я наслаждалась заслуженным отдыхом, заняв тактически выгодную наблюдательную позицию в одном из кресел на балконе. В широко распахнутые двери мне были отлично видны танцующие, переговаривающиеся, просто стоящие возле стола оборотни. От созерцания меня отвлек Вик, плюхнувшисйся рядом. Ему запретили приближаться к Аньке и поручили всюду ходить за Келли. Вик иронично жаловался, что наоборот было бы куда приятнее.

– И кто же вызывает у тебя такие эмоции? – поинтересовался он, через пару минут наблюдения, за моим лицом.

Я едва заметно поморщилась. От души набегавшись, я бы очень хотела, чтобы меня оставили, наконец, в покое (ваза вообще ночью мне будет сниться).

– Оппозиция и враги детства № 1.

– Эти?

Парень и девушка, решительно оставив компанию в центре зала, направлялись ко мне.

Опасную ситуацию вовремя заметил Мик. За неполных полчаса он ухитрился перездороваться со всеми и пообщаться с каждым вторым. Мне бы его любовь к светским раутам.

– Крейсер, тебя ли я вижу?!

– Отвали, крыса несчастная, – огрызнулась Аврора, мгновенно теряя интерес ко мне. Уф, одним меньше.

– Девушка, девушка, сколько можно повторять – Миккимаус был мышью! – обворожительно улыбнулся Мик. – Ну, давайте с вами потанцуем, а заодно разберемся?

Парень же явно не собирался менять курс. Я приготовилась к долгой осаде.

– Это же надо! Кто к нам вернулся, – противно протянул он, явно нарываясь.

– Ты так рад меня видеть? – фальшиво удивилась я, презрительно разглядывая высокого русоволосого парня с узким лицом, красивыми светлыми глазами и отвратительным характером.

– Почему ничего не рассказываешь? Понравилось жить среди людей как отверженной?

Ну вот, что я говорила?!

Волчица рвалась надавать обидчику, пришлось на мгновение прикрыть глаза, что бы в них не полыхнул предательский янтарь.

– Тебя это так волнует? – из последних сил сдерживаясь, уточнила я. Молодец, ухитрился взбесить меня одной фразой. Растет.

– Это он обстановку разведывает, ad notanda (следует заметить) наверняка пригодится, – холодно прокомментировал ситуацию, подошедший Келли. Взглянув на него, я невольно поежилась. И впрямь, пытаться спровоцировать скандал в таком месте и в такое время было, по меньшей мере… некрасиво. Мой оппонент отлично это понимал и не горел желанием связываться. Новая версия Рыжика не только у меня вызывала опасения.

– Приятно было пообщаться. Надеюсь, Лона, мы еще вернемся к этой теме – чуть поклонился враг детства, прежде чем удалиться.

– А кто это вообще был? – влез Вик. Он с большим трудом заставил себя не вмешиваться, вспомнив основное требование – тенью ходить за Келли не привлекая к себе лишнего внимания.

– Сырник, – буркнула я, пытаясь взять себя в руки. По больному врезал, готовился, зараза.

– Кто?

– Сырник! – я невольно хихикнула. – Ну, понимаешь, мама с папой удружили парню именем Рашфор. Думаю, продолжать не стоит…

Вик фыркнул. Он достаточно изучил нашу копанию, чтобы представить все остальное.Келли удалился развлекать гостей. Какое-то время мы с Виком сидели молча.

Меня волновал еще один вопрос: где же Дин?

Наше оппозиционное трио неразлучно, значит, он тоже где-то здесь…

Можно грызться с Сырником, но, сколько бы тот не пыжился и не убеждал окружающих в собственной значимости, он так и останется мелкой шавкой. А вот Дина я боюсь по-настоящему.

Во-первых, он настоящий хищник, гораздо сильнее меня, и я чувствую это рядом с ним постоянно. Тянет трусливо поджать хвост. Волчице это не нравилось.

Ну а во-вторых, он – мой кровник, а иметь кровного врага в стае, все равно, что ходить по стрельбищу с мишенью на голове.

– А это кто там зыркает? – внезапно заитересовался Вик.

– Где?

– Воон там! Роковой такой мужчина, как будто из сериала про вампиров вылез.

Я присмотрелась и, наконец, увидела его. Дин стоял в противоположном углу, метрах в пятнадцати от нас, и задумчиво оглядывал зал. И после комментариев Вика, это было не такое уж и грозное зрелище.

Наши взгляды встретились. Темные глаза словно пригвоздили меня к креслу. Волна бравады поднимающаяся откуда-то изнутри пугливо замерла и медленно опала. Дин отвернулся.

– Ну и что это за тип? – потребовал объяснений Вик. – Глаз с тебя не сводит. Отвергнутый ухажер?

Я невольно хихикнула.

– С чего ты это взял?

– Мрачный он какой-то.

– Еще бы ему быть веселым. Он мою семью ненавидит. И ты к этому тоже имеешь некоторое отношение….

Вот он мой звездный час, самое время рассказать Вику историю появления на свет его бабушки.

– … Так что, как только выяснится, к какому роду ты принадлежишь, Дин начнет и на тебя смотреть не менее выразительно.

Вик, сосредоточенно обдумывающий поступившую информацию, скривился.

– Он не в моем вкусе. Еще не хватало с ним на балу переглядываться.

Я фыркнула.

– А вот сейчас ты говоришь прямо как Майк. Он на тебя плохо влияет.

– Я бы так не сказал. При более близком знакомстве твое «проклятие» производит хорошее впечатление. Я вначале его сторонился, но теперь понимаю: это у него только на тебя избыточная реакция. А так он нормальный парень, выражается порой резковато, зато пытается помочь, чем может. Как и ты. На спарринги подрядился, шею не боится сломать. Мик, конечно, опытнее, но Майк за себя тоже постоять может, да и мне с ним как-то проще, что ли.

Я пораженно покачала головой. Слова Майк и комфорт в одном предложении – это еще надо осознать. Не говоря уже о том, что Вик первый, кто на моей памяти признался, что с ершистым и вспыльчивым Майком ему общаться легче, чем с Миком, который был закадычным другом доброй половине стаи.

– Кстати, я у него спросил, почему у вас вечно какие-то разборки…

– И что же он тебе ответил?! – я округлила глаза в притворном испуге.

– Он рассказал мне трагическую историю о том, как ты выставила его на посмешище, бросив посреди танца в день вашей помолвки. Скандал устроила. Еще и объявила во все услышанье, что такие женихи тебе не сдались. И знаешь что, – Вик внимательно взглянул на меня. – Эта история с той Лоной, которую я знаю, совсем не вяжется. Если бы Майк устроил шоу, а ты на него за это обиделась, я еще понимаю, но наоборот…

Я вскочила с кресла.

– А он и устроил! Первый начал! Сказал парням, что ему навязали невзрачную девицу, единственное достоинство которой – папа анор. Я случайно подслушала. Окей, я в детстве на пацана была похоже больше, чем на девушку, но говорить такое у меня за спиной… Можно подумать, меня вдохновляла мысль стать невестой парня, который ни одной юбки не пропустит?! Он-то в стае не жил, сказал и уехал! А мне после этого Сырник с Крейсером жить спокойно не давали, пол стаи в след насмешливо косилась!

– Понимаю, но…

– Ни черта ты не понимаешь! – я взорвалась окончательно. – Я влюблена была в него по уши! Признаться хотела! К счастью, не успела. А он в мою сторону и не смотрел вовсе! Ему нравились девушки старше, ухоженные такие, – я неловко изобразила руками какие именно. – А я в рваных штанах по деревьям лазала, куда уж мне! А потом стало известно о нашей помолвке и понеслось…

Вик смотрел во все глаза, но удивленным не выглядел.

– Сейчас сложно поверить, что кто-то мог не обратить на тебя внимания, – галантно заметил он.

Я хмыкнула, успокаиваясь, и поискала свое отражение в ближайшем зеркальном предмете. Темное платье, смелое декольте, прическа по прежнему мальчишеская, но мне идет. Стоило признать, выглядела я очень даже достойно. До Аньки далеко, конечно, но и определение «невзрачная девица» больше не имело ко мне никакого отношения.

– Ну а может, он сейчас локти кусает? – Вик улыбнулся.

– Кто? Майк?!

Мы одновременно посмотрели в ту часть зала, где виднелось «проклятие» с бокалом в руке. Окруженное стайкой девиц, разумеется.

– Это врятли, – констатировала я, невольно любуясь затянутой в черное, широкоплечей фигурой. Словно почувствовав, что мы говорим о нем, Майк обернулся и кивнул, безошибочно разглядев нас через весь зал.

Я отвернулась.

– Да и потом, что было, то прошло. Не стоит заморачиваться, – как можно небрежнее закончила я.

– Это и был тот секрет, который ты хотела мне рассказать?

Я недовольна кивнула.

– Проболтаешься кому-нибудь – и в стае снова не останется супер-оборотней.

– Кстати, давно хотел спросить, – асаху решил изящно сменить тему. – Лона, а чем занимаются оборотни?

– Вик, а чем занимаются люди?!

– Я имел ввиду… Ну, кем вы… мы становимся в мире людей?

– Да кем угодно! Юристы, журналисты, военные. Вот там, – я не эстетично ткнула пальцем в сторону дальнего кресла, на котором неподвижно сидел условно молодой мужчина, – настоящий космонавт. Контроль у него, закачаешься, нам такой и не снился! Им же постоянно приходится держать себя в руках! Не знаю как ты, а я просто не представляю себе волка в скафандре! Зато мы куда легче переносим перегрузки.

Вик снова посмотрел в указанном направлении, на этот раз с плохо скрываемым любопытством. Он уже не выбивался на общем фоне полным невежеством, но на некоторые вещи по-прежнему реагировал странно.

– И последний вопрос. Можно?

– Валяй.

– Кто такие «отверженные», я вроде что-то читал, но…

Я вздрогнула. Ну и вопросы у него.

– В общем так, это те, кто официально объявляется вне стаи, ну а лишенный защиты оборотень просто не в состоянии долго прятаться от охотников. Причин может быть две: если кто-то напал на подобного себе, и это было не в дуэльном круге, или если оборотень не в состоянии держать контроль. Подвластный спонтанным трансформациям монстр – большая опасность. Такие случаи редки, но встречаются. А иногда, отверженными становятся из-за политических разногласий, то есть охотникам неугодных сдают свои же. Конечно, когда Верховный совет узнает об этом, по головке никого не гладят, но к тому моменту дело уже зачастую бывает сделано.

– А за вами охотятся из-за того, что сдал кто-то из своих?

– Мы даже знаем кто, Сабрина. Но официально наябедничать не можем по ряду пикантных обстоятельств – и совет охотно закрывает на все глаза.

– Почему?

– Почему не можем или почему закрывает?

– Первое. И Второе.

– Это личное, отец тебе расскажет. Сам, – помедлив, ответила я, возвращаясь в кресло.

Глава 6

Хорошо сидим.

Уйти – не красиво, расшаркиватья со знакомыми – не тянет, а вот так, в мягком кресле, можно долго нести вахту в роли почетных гостей.

И тут случилось неожиданное. Точнее, не учтенное. Плохие из нас все же заговорщики, сразу видно, опыта не хватает.

Невысокая женщина лет за 250-300 важно прошла мимо нас, потом обернулась и замерла, как вкопанная.

Lia ka-Larrein

И это не любовь с первого взгляда, а большие неприятности!

– Драпаем отсюда! – одними губами произнесла я, хватая Вика за руку и выдергивая из кресла. Благо до танцевальной площадки было рукой подать. Обхватив руками за шею, я вытолкнула его на самую середину.

– Не знаю, что ты ожидал услышать, но у нас проблемы! – прошипела я. – Танцуем отсюда! Быстро! Воон к той двери.

– А что такое? – заторможено, поинтересовался Вик больше озабоченный тем, как ноги правильно поставить, чем моим заявлением.

– Я все объясню! Только умоляю, непринужденнее!!!

Он нерешительно кивнул и мы потанцевали к выходу. На пороге я выкроила секунду, чтобы помахать Аньке, удивленно наблюдающей за внезапным штурмом танцпола. Понятливая подружка отвернулась, намереваясь величественно покинуть зал через другую дверь.

Удовлетворенно кивнув, я припустила что было сил, буквально таща Вика за собой. Забавно, наверное, со стороны смотрелось!

– Ну и? – выдохнул асаху, пытаясь толи вырваться, толи, наоборот, поспеть за мной.

– Это – Лия! Верховная волчица. Она – мориат, мать стаи (ты про них уже читал). Она чует кровь. Это сродни тому, как ты, например, в пределах ста метров определяешь оборотень перед тобой или человек. Ну а они могут учуять почти все вплоть до группы крови! Я уже и не говорю, как легко для них отличить обычного волка от асаху! И она явно что-то почувствовала!

– Какая Лия? – совершенно невпопад уточнил Вик.

– Лия ka-Larrein!

– Так вот, когда она обернулась, ее взгляд словно продырявил меня на сквозь, – задумчиво поделился он. Я глупо хихикнула.

– По большому счету, так оно и было! С таким даром рентген не нужен. Надо найти папу, может можно еще что-то сделать.

– А почему ты сказала они? – крайне неудачно возобновил беседу Вик на лестнице между вторым и третьим этажом (здание старое, лифта нет, забег не радует).

– Мориат – глава своеобразной закрытой э-э-э… организации, в которую входят специально обученные женщины-оборотни с обостренным чутьем, – на ходу пояснила я. – Анька тебе больше расскажет. Пару лет назад Лия хотела взять ее в ученицы, говорила про какие-то задатки, но та отказалась. Наотрез. Родители настаивать не стали.

– Почему? – Вик бдительно поймал меня, споткнувшуюся об край ковра на повороте, за шиворот.

– Да надо это счастье! – Анька вынырнула из-за поворота, заставив нас вздрогнуть. – У них там порядки, как в монастыре, не хотелось бы стать зацикленным на генах шизиком!

Это была только половина правды. Возможно, однажды Анька расскажет Вику, почему отказалась на самом деле – и чем это для нее чревато.

– А чем конкретно занимается эта… организация?

– Следят за генофондом, – пожала плечами я. – Ну там, кому от кого детей иметь можно, кому нельзя, правда сейчас их не так чтобы уж очень слушают. Прошли те времена, когда решение мориат было неоспоримо. Теперь у нас кругом демократия.

– Но помолвку они тебе все-таки организовали, – заметил Вик.

– Помолвка не свадьба, жених, например, может и не дожить, – кровожадно предположила я. – Да, кстати, они еще и врачи узкого профиля, то есть лечат то, что на нас само не заживает (а такого, сам понимаешь, крайне мало).

– Разве не интересная профессия?

– Нет, – отрезала Анита.

Вик улыбнулся и бережно взял ее за руку. Подруга мгновенно сдулась и даже немного порозовела.

Я возвела глаза к потолку. Отвратительное зрелище.

– Дуйте в библиотеку. Я сейчас папу приведу, – произнесла я, чтобы хоть что-то сказать.

Парочка невпопад кивнула.

Я развернулась и пошла «на дело». После сумрака коридора в бальном зале было слишком светло. Я даже прищурилась.

– Что это было? Что случилось?

Келли и Майк подошли с двух сторон, недвусмысленно отрезая мне пути к отступлению.

– Лия видела Виктора и что-то почувствовала.

– Плохо.

– Мы не могли ее не пригласить, но она обычно и не приходит, – попытался оправдяться Келли.

– На этот раз пришла, – хмыкнул Майк. И помрачнел.

Я тоже вдруг вспомнила, по какой, собственно, причине, мы все здесь сегодня собрались.

А ну, не раскисать!

– Я к папе. Если кто-то будет спрашивать, вы не при делах. И Мика предупредите, – распорядилась я, поспешно натягивая улыбку. Келли кивнул, Майк обозначил поклон, за который тут же и получил бы локтем, не окажись он столь проворным. Хотя это скорее опыт. Мы слишком хорошо знали друг друга.

Па обнаружился почти сразу в копании пары важных шишек из Верховного совета. Я прошествовала туда-обратно, сделала жалобное лицо, привлекая внимание. Извинившись, отец подошел ко мне.

– Проблемы, – коротко отчиталась я.

– Кто бы сомневался, – вздохнул отец. – Ну пошли…

Захлопнув дверь библиотеки, я изложила суть дела. Папа замер на несколько секунд, словно раздумывая, потом повернулся к Виктору. Тот мгновенно приосанился. Я хмыкнула. Па действовал подобным образом на большую часть стаи: устрашающе и мотивирующе. Хоть я и упор не понимала почему.

Впрочем, это-то как раз логично. Он же мой папа. Огромная черная зверюга, не раз выходившая победителем в дуэльном круге, была любимым «коником» все мое детство.

– На каком расстоянии от тебя она обернулась? – спросил папа.

– Метров пять… – попытался вспомнить Вик.

– Значит что-то почувствовала, но оказалась слишком далеко, чтобы сказать наверняка. Скорее всего, она сейчас ищет тебя среди гостей. Сиди тут, книжку какую почитай. Анита, ты тоже можешь остаться. Мы с Лоной возвращаемся в зал и широко улыбаемся в ответ на любые вопросы. Попробуем выйграть еще немного времени. Похоже, ознакомительный период закончился, не начавшись. Начинаются суровые будни.

Добавить было нечего…

Глава 7

Гости разошлись только под утро. За окном смутно угадывался рассвет, но мне все равно не спалось.

Лия видела Вика. Впрочем, он асаху, тут и жизни не хватит, чтобы подготовиться. Беспокоило меня не это.

Виктор станет новой, куда более серьезной преградой на пути возмездия, чем когда-либо были мы с мамой – и Сабрина окончательно взбесится. Кто знает, на что она способна? Лишившись поддержки совета, она пойдет на все, чтобы отомстить.

Я села на кровати.

Мне нужно с кем-то поговорить. Срочно.

Не глядя на часы, которые показывали четыре тридцать, я быстренько собралась в поход. В коридоре было абсолютно тихо, темно и как-то неуютно. Я тихо поскреблась в комнату Келли. Несколько секунд томительного ожидания – и щелкнул замок. В коридор выглянул взъерошенный Рыжик в яркой пижаме. В синих глазах читался закономерный вопрос.

– Мне очень нужно… поговорить, – прошептала я, опустив голову.

Кивнув, он пропустил меня в комнату и закрыл дверь. Я села на край кровати, зябко кутаясь в одеяло – это было первое из «одежды», что попалось под руку перед выходом.

– Ну и? – поинтересовался Рыжик, усаживаясь передо мной на корточки.

– Ни с кем больше я не могу этим поделиться. Но ты, наверное, должен понять, – я вздохнула, – да и знаешь больше остальных… В общем, ты в курсе, что мой отец всегда нравился Сабрине?

Келли осторожно кивнул, не отрывая внимательного взгляда от моего лица.

– А то, что она пойдет на все, чтобы отомстить?

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Мы с мамой ей мешаем! Я была права – это она! Понимаешь? Она сдала нас охотникам. Сабрине нужен папа, а совету – асаху, поэтому стая на ее стороне и на все закрывает глаза. А она хочет отомстить, наказать отца за несговорчивость. Я боюсь, что она может навредить Вику! Мы не должны его в это втягивать…

– Ну дела… – Келли сел на пол и откинулся на спинку кровати. – Не беспокойся, Совет будет беречь Виктора, они глаз с него не спусят. Подумать только, асаху, впервые за столько лет… Сабрине будет до него не добраться.

Шмыгнув носом, я сползла с кровати, усевшись на пол рядом с Рыжиком.

– Вот этого я и опасаюсь…

Келли обнял меня за плечи.

– Все будет отлично.

Совершенно неожиданно для себя, и для Келли, я тихонько хихикнула.

– А что теперь? – подозрительно уточнил Рыжик. Его явно настораживали перепады моего настроения. Делить эмоции с Волчицей, которая к тому же не всегда понимает причины моих тревог, то еще удовольствие.

– Я тут подумала, как хорошо, что у меня есть ты!

– Я тоже в полном восторге! – в голосе Рыжика звучала ирония. – Кто еще придет ко мне среди ночи с предложением поговорить?

– А какие тебе еще предложения нужны? – вяло огрызнулась я.

– Нуууууу…

– Ага, щас! И кто на тебя так дурно влияет?

Келли задумчиво скосил глаза в мою сторону.

– Наговор! – возмутилась я, устраиваясь поудобнее у него на плече. – Ты меня с Майком перепутал.

– Эээ… Может тебя проводить? А то представляешь, что мама скажет, если кто-то увидит тебя на ковре у меня в спальне?

– Имею моральное право спать, где хочу!

– Тш…

Я закрыла рот, возмущенно взглянув на Келли.

В коридоре раздались едва различимее шаги. Мы с Рыжиком задумчиво переглянулись.

– К тебе можно? – горящая на столе лампа выдавала нас с потрохами.

– Конечно, Майк, – вдохнул Келли, страдальчески пытаясь придумать, куда бы меня спрятать.

Неожиданно скрипнула, оказавшаяся незапертой дверь.

– Опа… Я, пожалуй, зайду… завтра, – насмешливая улыбка и пронзительный взгляд зеленых глаз из-под спадающих на лицо светлых волос мне не понравились.

– Проходи, раз уж пришел, – гостеприимно предложила я, натягивая на себя одеяло, – у нас тут военный совет.

– Я заметил, – язвительно пояснил Майк, закрывая дверь… изнутри.

Узнав причину моих терзаний, Майк сделал три вещи: пренебрежительно фыркнул, сел рядом с нами на ковер и, еще чуть-чуть подумав, сказал:

– Да расслабься ты! Он вполне в состоянии за себя постоять.

Беседа пошла по проложенному маршруту.

– Значит, будем использовать Вика как приманку, в волколовке?

Парни одновременно пожали плечами.

– Может, стоит позволить ему самому выбрать? – мирно предложил Келли.

– Да знаю я, что он выберет, герой недоделанный. Книжек начитался – и сам теперь в сказку попал!

– Лона, а ты спать не хочешь? – неожиданно поинтересовался Майк.

– Уже нет, – недоуменно ответила я, сбитая с толку неожиданной сменой темы.

– Хочешь, – дружно решили парни, недвусмысленно давая понять, что мне стоит резко захотеть.

Мрачно зыркнув на братьев, я гордо вышла из комнаты, дверью все же не хлопнув. Не потому, что во мне неожиданно проснулось чувство такта, просто чуть дальше по коридору была комната объекта обсуждения, а его не стоит будить среди ночи. Я однажды это уже сделала – и больше не при каких обстоятельствах не повторю!

За моей спиной неделикатно захлопнули дверь. Демонстративно прошаркав в конец коридора, я легонько хлопнула дверью, и, разувшись, прокралась обратно. Интересно ведь, о чем они так хотели поговорить… без меня.

– …увидел, что у тебя свет горит, и решил зайти.

– Не ты один, – буркнул Келли и тут же спохватился. – Может, скажешь, что с тобой такое? Который день уже.

– Ты все знаешь сам!

– Но хочу услышать от тебя.

Я насторожилась.

– Все из-за нее, – после паузы резко бросил Майк.

– Неужели думаешь, что…

– Подожди! Лона! Мы собирались поговорить БЕЗ тебя! – язвительно заявил Майк.

Блефует – решила я, не шелохнувшись.

– За маскировку три с минусом. Твоя тень видна под дверью!

Вот черт! Сразу видно, давно не тренировалась.

На всякий случай я решила не поддаваться на провокацию, может, пронесет.

Не пронесло…

Я обреченно взглянула в насмешливые зеленые глаза. Майк, придерживая дверь, выразительно кивнул в сторону лесницы. Я попыталась обворожительно улыбнуться:

– Ээээ… Вы так громко разговариваете…

– Что у тебя даже уши изменились, – подтвердил он. – Спокойной ночи.

Дверь снова закрылась. Я автоматически дотронулась до волос. Из-под короткой прически торчали, выдавая мое любопытство, заострившиеся уши.

Вот… Все заметит!

Надо отрастить волосы. В целях конспирации. Срочно!

Стоп. Погодите-ка…

Почему не заметил Келли? Он же отлично меня знает!!

Неужели… Рыжик хотел, чтобы я услышала их с Майком разговор?!

Да и что за таинственная ОНА? Одни вопросы! И хоть бы один ответ в пользу бедных появился!

Я пошаркала обратно, к себе в комнату, и нырнула в кровать. Когда я уже начала засыпать, мое внимание привлек шум за дверью.

В коридоре тихо, но выразительно ругался Вик. Судя по поэтичному описанию, он зацепился за безалаберно брошенные мной в коридоре тапки. А я и не знала, что он такие слова знает! Последний оборот вообще следует записать… для истории.

Интересно, а он тоже к Келли? Сомневаюсь. Скорее к Аньке. Эта парочка же весь вечер просидела по разным углам.

Кому-то необходимо наверстать упущенное.

Часть пятая

Новый поворот

Глава 1

Я задумчиво сжимаю в руках синюю палку из школьного спортзала. Это мой меч. Вокруг просторная гостиная второго этажа. Майк в платье со сногсшибательным декольте, сидит привязанный к стулу красными колготками жуткого вида (у меня в детстве такие были – терпеть их не могла). Мик в трусах на подтяжках, подвешенный за них к люстре, отчаянно дует в саксофон, создавая совершенно жуткий музыкальный фон, напоминающий одновременно и похоронный марш, и свадебный. Вик в плоской шапочке и непонятном длиннющем балахоне с разрезами до середины бедра стоит на столе, размашисто осеняя меня крестным знаменем до тех пор пока не получил палкой по лбу. Я верхом на Келли, скандирующим: «Я – рыцарский конь!», угрожающе надвигаюсь на трехголовую Аньку, которая угрожает скинуть прекрасную принцессу со стола (стул, оказывается, тоже там стоял), если я не перестану топтаться по ее морковке. Морковка, к слову, росла прямо на ковре. Я сходу предлагаю деньги пополам. Дракон удивляется. Какие деньги? Поясняю, что отец вот этого субъекта пообещал круглую сумму тому, кто привезет его дочь в целости и сохранности, (прекрасная принцесса приосанилась), и еще более круглую, если не в целости и не в сохранности. «Вот тому в смешной шапочке пятьдесят процентов за информацию и идею», – недовольно добавляю я. «Почему пятьдесят?»,– возмущается дракон, и Вик не отошедший еще он удара палкой отправляется в окончательный нокаут. Купидон весело раскачивается на подтяжках, дракон лопает морковку, а я неожиданно вспоминаю, на что меня собственно благословляли. Если я поцелую Майка, он станет снова принцессой, но мне почему-то совсем не нравиться как то, что придется целоваться непонятно с кем, так и то, что Майк станет принцессой. Где-то далеко жуткие звуки саксофона начали вытесняться знакомым прилипчивым мотивом. Любимая песенка в исполнении надрывающегося телефона звучала на редкость противно.

Я неохотно открыла глаза, пытаясь вспомнить, где я, кто я, и что вообще вокруг происходит. Вспомнив, со стоном зарылась в одеяло.

Во-первых, мы вернулись домой. После небольшого косметического ремонта, уже ничто не напоминало о прошедших событиях, но я все равно… боюсь. Чего – непонятно, кого – тоже, но факт остается фактом, засыпаю я теперь только с включенным светом, хоть на всех окнах в доме теперь чугунные решетки, а входной двери позавидует и банковский сейф. В первую ночь папе даже пришлось сидеть со мной весь вечер, пока я не соизволила заснуть. Чего не случалось уже лет пятнадцать.

И во-вторых, под лозунгом «драки, интриги и прочие развлечения – это конечно хорошо, но не повод не получать образование» родители выперли нас в школу. И это не смотря на то, что за нами вроде как охотятся. Или нет? Я все еще не понимала, что происходит.

Одноклассники были рады видеть нас снова, а вот я здание родной гимназии – нет. Ладно бы, просто грызть гранит науки – это даже интересно, но вставать ради этого в семь часов утра… То, что оборотни – создания ночи, конечно бред, но я вечером всегда соображаю лучше чем утром, и первый урок в школе – для меня большая проблема (трогать сонную, а потому злую, меня до третьего было чревато проблемами для окружающих). И кто придумал поговорку «утро вечера мудренее»?!

Спихнув себя с кровати в прямом смысле слова, я несколько минут сидела на ковре пытаясь поймать ускользающую мысль. ВОТ ЧЕРТ! Я со стоном улеглась тут же на ковер. Тормоз! Забыла одну деталь – сегодня воскресенье! Заползти под одеяло оказалось проще, чем вылезти из-под него. Может все-таки удастся сон досмотреть, а то он на самом интересном месте прервался. Соглашусь я, или нет? Глаза закрывались сами.

Во второй раз утро для меня наступило в обед. Повалявшись для приличия еще с пол часика, я поплелась вниз. На кухне, несмотря на приближающийся обед, обнаружились Вик с Майком, оживленно что-то обсуждавшие. С моим появлением беседа мгновенно завяла. Секретничают. Вот и зачем я их тогда в школе разнимала? Как показывает практика, драка прекрасный повод для дальнейшей дружбы!

– Доброе э-э-э… утро, Лона. Как спалось?

Ой, зря он это спросил! Я неожиданно вспомнила, что мне снилось, и расхохоталась. Парни смотрели на меня с вполне понятным удивлением.

– Я что-то не то сказал? – начиная раздражаться, уточнил Майк. Он, развалившись, сидел в кресле, и мое неугомонное воображение, услужливо меняло джинсы и рубашку на розовое бальное платье.

Веселье продолжилось с новой силой – и я торопливо забренчала посудой, отвернувшись от переглянувшихся мальчишек.

Мне, как неисправимой соне, приходилось самой себя кормить, так как все уже уяснили бесплотность попыток разбудить меня к завтраку.

Прихватив книгу, которую они торопливо спрятали при моем появлении, парочка удалилась по своим делам. Оставалось только пожать плечами, и, утешая себя мыслями «Все равно узнаю!», устроится поудобнее с чашкой чая и учебником истории. Надо пользоваться моментом, пока никто ни от кого не убегает, и ни с кем не дерется.

Разумеется, позаниматься мне не дали – зазвонил телефон. Резко выбросив себя из кресла, я побежала овечать. Ожидая услышать Келли или Аньку, я слегка приуныла, когда в трубке раздался простуженный голос Лени:

– Лонка, привет. Тебе придется на некоторое время взвалить на себя обязанности старосты выпускного класса.

– Неужели в 11 «В» кроме меня никого не осталось? Пристрой к делу кого-нибудь еще! – праведно возмутилась я. Это настолько некстати! Он ухитрился заболеть в самое неподходящее время, да еще и пытается теперь свалить на МЕНЯ свои обязанности!!!

– Ты единственный, серьезный человек, которому я могу это доверить.

Я не первое, не второе, и даже не третье, но делать, похоже, нечего.

– Ладно, – вдохнула я.

– Отлично, зайди сегодня ко мне и забери списки, – подвел итог отличник, отключаясь.

Нормально! Я в шоке от того, как быстро наглеют люди, да и не люди тоже!

Решив не тянуть, я почти сразу пошла собираться. Требование не ходить поодиночке, надо было как-то обойти. Раз в школу – можно, значит к Лене тоже. Я вызвала такси, успокаивая собственную совесть тем, что это не «ходить», а «ездить». Кроме того, охотники в ролевые игры с переодеванием никогда не играли, предпочитая нападать в лоб. Сектанты, одним словом, никакого воображения.

Я вышла из дома, и воровато оглядываясь, заскочила в такси. Мужчина за рулем, подозрений не вызвал. Похоже, его изрядно смущало мое пристальное внимание, и явно расстроилорасстояние, которое я намеревалась проехать. Отмахнувшись от сдачи, которая автоматически удвоила оплату поездки, я втянула голову в плечи, выбралась из машины и побежала к дому Лени, петляя как заяц. Внимательно осмотрев просторный двор, я короткими перебежками приблизилась к подъезду и вошла внутрь. Леня встретил меня на пороге по глаза замотанный в шарф.

– Ниндзя! – прокомментировала я, проходя и стараясь скрыть напряжение. На улице все было тихо, а к Лене они все равно не полезут. Человек не должен пострадать в священной миссии по истреблению оборотней. Ни под каким видом. О том, что присутствие Вика в Б. их не остановило, я вспомнила слишком поздно.

Устроившись на краешек дивана, я принялась изучать обстановку. Про человека многое можно сказать, один раз увидев его комнату.

Здесь было просто и в меру аккуратно – типичное обиталище отличника. На низком столе высилась высоченная башня учебников, справочников и словарей, с которой небрежно свисала черная майка. На спинке кресла лежали сложенные вчетверо «крутые» штаны.

На диван рядом со мной вспрыгнула кошка – красивое зеленоглазое животное с кремовой шерстью. За попытку погладить это чудо в порыве искреннего восторга я поплатилась тремя царапинами. Вот поганка! Я мстительно сунула ей под нос собственную когтистую лапу для сравнения. Животное предусмотрительно отодвинулось.

Когда вошел Леня, я только только-только успела привести конечность в приличный вид. Он скинул мне на колени стопку бумаг.

– Это – за столовую. Это – дежурство. Это – на тетради (помнишь, русица просила), это – на…

Кивая с тихим отчаянием, я лихорадочно прикидывала, как мне это до дома дотащить, не говоря уже о том, чтобы ничего не забыть.

– Чая – нет, зато могу предложить молоко с медом, – гостеприимно предложил Леня, круто меняя тему.

Я поспешно замотала головой, с ужасом отказываясь.

Неожиданно на меня словно вылили ушат воды.

В воздухе разлилось напряжение. Краем глаза заметив тень за окном, я кинулась ничком на диван, подминая под себя офигевшего Леню. Милиритовые звездочки, бесшумно вспоров оконную сетку форточки, аккуратным треугольником вонзились в ковер. С истерическим смешком чмокнув Леню в щеку, я пригнулась и бросилась к двери. Стекло зазвенело, осыпаясь под пулями. Сделав отчаянный рывок, я вылетела на лестничную площадку, всеми силами борясь с неконтролируемо накатывающей трансформацией.

И что теперь делать?! Совсем озверели! Нападают даже при свидетелях! При людях! В воскресенье днем!

Выскользнув на улицу, я огляделась. Попрятались где-то. Изо всех окон высовывались люди, привлеченные шумом.

Спасти меня может только скорость. Ну и угораздило же!! Хорошо, что я никого с собой не взяла.

Я рванула к соседнему дому, стараясь выбраться на многолюдную улицу. Раздались выстрелы. Держать дистанцию, держать! Главное чтобы они звездочку не воткнули, а так жить буду даже, если превращусь в решето… теоретически…

Мысленно содрогнувшись от такого сравнения, я изо всех сил зашевелила ногами.

ОЙ! Попали, уроды! Плечо обожгло болью, рука бессильно повисла.

Нет, я не понимаю! Они что, специально именно в эту руку целятся?! После прошлого раза ее едва залечила! Стиснув зубы и позволяя слезам течь по лицу, я упрямо отрывалась от преследователей.

Когда спасение, в виде улицы с проезжающими машинами, уже было видно в конце проулка, дорогу мне преградили двое. Чертыхнувшись, я резко метнулась в сторону, расширившимися глазами следя за дулами пистолетов, неотрывно следующими за мной.

Вот и все. Я уперлась спиной в стену. Погоня стремительно приближалась к месту событий. Эх, жаль под масками не видно, на сколько они запыхались. Мелочь, а было бы приятно. Близко познакомившиеся с марафоном охотники, церемониться со мной не собирались. Сейчас будут делать дуршлак…

Моя история заканчивается, не успев толком начаться.

Пока всем, может когда-нибудь и свидимся…

Я не пыталась убежать, не билась в истерике, просто стояла и ждала начала последнего приключения, а может и не последнего, кто знает что там после смерти?

Внезапно, стремительная фигура, не особо церемонясь, отшвырнула философствующую меня в сторону. «Дождались», – злорадно подумала я, уже в лежачем положении. Вик расслабленно стоял на моем месте, флегматично поглядывая на охотников, слегка озадаченных резким поворотом событий и свалившимся с неба противником.

– Вам явно нечем заняться, – прокомментировал Майк, разворачивая одного из них к себе и отключая мощным ударом в челюсть. Вик мгновенно оказался возле второго. Я даже не заметила, когда он шагнул, охотник, впрочем, тоже.

Откуда-то из-за спины в поле зрения появились Мик и Келли. Трое охотников, увлеченно гонявших меня по двору, быстро прикинули, что численный перевес не в их пользу, но отступать не собирались. Майк с Келли задумчиво переглянулись и вопросительно посмотрели на Вика.

Не поняла!? С каких это пор он главный?

Виктор несколько секунд молчал, как-то странно глядя на стиснувших оружие охотников:

– Майк, забирай Лону и уходи. Немедленно!

Тройка выстрелила почти в упор. Келли и Мик сорвались с места. Что было дальше, я не видела. Майк, закрывая собой весь вид, бережно поднял меня на руки. От смены положения разболелась рука. Бок, близко познакомившийся с асфальтом, горел. Боль затопила все, мысли сводись к одному, еще совсем чуть-чуть – и я вообще ничего не буду чувствовать. Равномерное покачивание, сменилось чем-то твердым, прижавшим многострадальную руку. Резкая вспышка боли – и я отключилась.

Глава 2

«Офигеть», – сказала я, впервые взглянув на дальнюю стену комнаты. Там оказалось, огромное зеркало, в котором отражалось все: белый потолок, сногсшибательная витиеватая люстра, большая кровать и мумия фараона, возлежащая на оной. Белые бинты, белое лицо не белой подушке.

Мда… Интересно, где это я? И где они купили такую люстру? Вопросов оказалось слишком много. Мозги вроде как совсем не пострадали, но голова все равно болела. Так, сейчас полежу несколько минут, а потом обязательно во всем разберусь. Обязательно…

Проснулась я, когда солнце уже садилось, окутывая мебель золотистым сиянием. Комната в зеркале ничуть не изменилась, мумия тоже. Жаль. Скрип двери заставил мгновенно закрыть глаза. Двое оборотней бесшумно переступили порог.

– Она все еще спит, тихо сказал Келли. Второй, почти бесшумно приблизился к кровати.

– Ей изрядно досталось. Зачем она вообще пошла? Рискнуть понапрасну?

– Но в школу же нас отпустили, – отметил Вик. Его мрачный голос звучал совсем рядом. – Нас неделю не трогали, казалось, вопрос с охотниками решен.

– Возможно, сегодня мы его, наконец, закрыли. Ни один не ушел, подозреваю, что это те самые парни, что портили вам жизнь.

Внутри похолодело. Я знала, что так будет, но изо всех сил старалась не думать. Вик принял решение – оно было необходимо, но от этого не становится легче. Уцелей хоть один из охотников и «черный список» смертников, пополнился бы новыми именами.

– Как она? – искреннее волнение и забота в голосе еще одного вошедшего окончательно выбили меня из колеи.

– Спит. Жалко будить, – отозвался Келли. Майк прошел в комнату и осторожно сел на край кровати. Я чувствовала на себе его взгляд, из последних сил удерживая на лице флегматично-сонное выражение.

– Да не волнуйся ты! – продолжил развивать мысль Келли, – Вот сейчас разбудим, сразу поймешь, что с ней все нормально.

– Почему? – предчувствуя подвох, уточнил, молчавший до этого момента, Вик.

– Узнаем о себе много нового!

Так, явно пора просыпаться!

Я положила здоровую руку на лоб и томно перекатилась головой по подушке. Точнее попыталась… Застряв где-то на середине, я дернулась и открыла глаза.

– Добрый вечер, соня, – весело поприветствовал меня Мик, из дверного проема наблюдая за моими манипуляциями. Дождавшись, пока я сфокусирую на нем взгляд, он подошел к кровати, на мгновение приблизив свое лицо к моему, – я затаила дыхание – но он взял меня за воротник и хорошенько встряхнул, как котенка. Я только придушенно пискнула.

– Еще раз такое выкинешь, и я сам тебя придушу! Понятно? – в раскосых глазах мелькнула янтарная молния. Ого, он и в правду злиться.

Пора спасать положение.

– Ой, какая я больная и несчастная, – фальшиво заголосила я, закатывая глаза. Мик недоверчиво фыркнул, но трясти перестал.

– МИК! – Анька стояла на пороге, прищурившись, оценивая ситуацию. – Стоит отвернуться, как ты уже к кому-то обниматься лезешь – голос звучал преувеличенно весело, словно подруге происходящее ну очень не нравилось.

Решительная, как броненосец, Анька дернула за волосы братца и устроилась на моей кровати, подвинув прикорнувшего с краешка Келли. Стало как-то тесновато.

Удостоверившись, что все в сборе, и никто в ближайшее время на голову не свалится, я задала первый вопрос:

– Ну и где это я?

Ответили все разом, совершенно не слушая друг друга, и к тому же далеко не по существу вопроса – проснувшуюся и в меру живую меня были рады видеть все без исключения.

– Так, где все-таки? – напомнила я вопрос через пару минут.

– У нас в гостях, – улыбнулся Мик.

– Сюда было ближе всего, да и к тому же, моя тетя, ориат, заштопала тебя в сугубо конфиденциальной обстановке. Да кстати, Лона, тебе никто не говорил, что ты идиотка? – встряла Анька.

– Говорили, – как-то преувеличенно радостно согласилась я.

Подруга фыркнула.

– А где вы купили эту люстру? – наконец-то появилась возможность задать этот вопрос!

Парни уставились на меня, как на чокнутую. Эх, не понять им моей тяги к прекрасному и магазинам – двум тесно связанным понятиям.

– Не надо было ее так неаккуратно на асфальт ронять, а, Вик? Похоже, в черепной коробке что-то было, раз это что-то так сотряслось!

Я озадаченно посмотрела на Майка, забыв, даже, обидится. Его я точно никогда не пойму: то прыгает вокруг кровати и за меня переживает, то начинает совершенно без повода наезжать! Под моим задумчивым взглядом Майк неожиданно для себя смутился.

Па вошел в комнату, с интересом оглядывая нашу взъерошенную компанию. Я страдальчески закатила глаза. Ну, теперь все!

Ребята деликатно удалились, не обращая внимая на мои умоляющие взгляды. Предатели! Па задержал только Келли и Вика, бескомпромиссно закрыв за остальными дверь.

– Рассказывай, – потребовал он, и, подумав, присел на журнальный столик. Тот скрипнул, но выдержал.

Я скосила глаза в поисках поддержки – мне, как, собственно говоря, вляпавшейся, предоставлялось слово. Правду говорить, ой, как не хотелось!

Келли улыбнулся, отлично понимая, о чем я сейчас думаю.

– Ну… Э-э-э…

– Давай eх abrupto(без предисловий).

Я вздохнула, начала рассказывать но, дойдя до триумфального появления Вика, остановилась.

– А как вы меня нашли? – возмутилась я. – Следили?

Под моим недовольным взглядом Келли расхохотался, и даже Вик улыбнулся.

– Ты бы лучше спасибо сказала!

Обязательно!

– Ты села в машину и уехала, мы с Майком начали волноваться, нашли твой телефон, он в кресле в коридоре валялся, – обстоятельно начал объяснять Вик. – В вызовах первым был Леня, да и звонил он тебе сразу после того как мы ушли. Оставалось только проверить.

– А вдруг у меня свидание было?

– С Леней? Ты уж извини, но в это верится с трудом. К тому же, я почувствовал, что что-то не ладно.

Чувствовал он! Хотя, у меня иногда тоже бывают такие глюки, они шестым чувством называются.

– По дороге позвонили Келли и Мику, и, как оказалось, очень вовремя, чтобы в очередной раз вытащить тебя из передряги, – мрачно отметил Вик. – Ну как так можно вообще?!

– А стопку бумаг куда дели? – всполошилась я, проигнорировав последний вопрос. – Мне наш ботанчик за нее голову отвинтит!

Выясняя отношения, мы как-то совсем забыли про папу, тихо сидящего в углу на столике. Взглянув на него, я мгновенно посерьезнела.

– Что с охотниками?

– Никто не ушел, а с тем, что в драку не вмешивался, и просто следил с крыши, разобрался Мик, – с плохо скрытым злорадством, ответил Келли.

Я его не узнаю в последнее время. Какой же должна быть ненависть, чтобы даже такой спокойный и уравновешенный оборотень, как Рыжик, жаждал крови.

Па задумчиво кивнул.

– А…

– Мы им были без интереса, они до последнего пытались не дать ей уйти. Это не правильно. Охотники вообще не должны были напасть, но они напали. Мы раскрыли себя, только слепой не понял бы что мы оборотни, но они все равно готовы были дать нам уйти, лишь бы добраться до Лоны.

Па помрачнел еще больше, хоть я и не представляла, как это вообще возможно.

– Лона, а рука в этот раз тебе болела сильнее, чем в прошлый? – неожиданно спросил папа.

Я задумалась.

– В принципе так же, мне вообще трудновато сравнивать. А что такое? – насторожилась я.

– Просто, мы вытащили из тебя это, – па осторожно достал пакетик и протянул мне.

– Это же бред, – пораженно отметила я, разглядывая милиритовую пулю. – Хотя, вот от такой штуки можно и загнуться. Но они просто разорятся, если начнут из него пули делать! Звездочки можно хотя бы собрать потом, частично.

– Я сталкивался с таким лишь однажды, – словно не слыша меня, сказал папа. – С этим нужно разобраться.

Я испуганно притихла, лихорадочно шаря по закоулкам памяти. Что я такого могла натворить, чтобы заработать популярность у охотников…

Я же нигде, ничего… Странно! Под такой боевик, даже теория с Сабриной и асаху не подходила.

Видя, что я прониклась, так сказать, свей серьезностью ситуации, па встал.

– Отдыхай, Лона. Ребята, не тормошите ее сильно, – сказал он. – Ах, да. С этого дня ты на аресте. Вечером отвезу тебя к Келли, чтобы целый день была у кого-нибудь на глазах, – добавил он и торопливо вышел.

Тааааак… Продолжение следует – это ясно. Мне еще не раз влетит, это тоже ясно. Но один вопрос все же остается: что папа теперь собирается предпринять?

Парни переглянулись и оставили меня переваривать услышанное. За что я была им благодарна.

Мик убрал охотника на крыше, но я никого не заметила, хотя должна была почувствовать! Мик. Ему тоже пришлось убить из-за меня.

Все, все, все! Больше никаких глупостей, во всяком случае, в ближайшее время. Да кстати, я даже не думала, что Вик так быстро станет авторитетом. Он теперь куда увереннее того стеснительного парня, робко звонившего мне в дверь в Б. Ведь даже своенравный Мик подчинился ему в критической ситуации, что странно, но вполне объяснимо.

– Кушать! – объявила Анька, пинком распахивая дверь. Сразу видно, подруга у себя дома, у меня она так двери не открывает. Она поставила что-то вроде подноса на ножках ко мне на кровать и уселась рядом.

– Тот персонаж, что следил за вами, оказался гораздо сильнее обычного человека. Мик сказал, что с таким еще не сталкивался. Странно, правда?

Я кивнула.

– А он как нормально? – я неопределенно двинула плечом, подразумевая сам факт схватки.

– Жив здоров, ты же видела.

– А морально?

Не знаю почему, но Анька искренне расхохоталась.

– Значит, нормально, – подвела итог я, слегка озадаченная странной реакцией подруги.

– Полностью.

Мы помолчали.

– За что они тебя так?

– Не знаю… Не знаю…

Через несколько часов папа вместе с мамой, как и обещал, отвез меня к Келли. Мама с мокрыми глазами долго гладила меня по голове. Мы ехали в обнимку всю дорогу, а когда машина остановилась, мне страшно не хотелось выходить – так бы и сидела всю жизнь с ней в обнимку. Но папа бережно взял меня на руки, отнес в дом и, поцеловав в макушку, исчез, безжалостно оставив наедине с толпой вопросов. После транспортировки и перевязок, сил думать самой не осталось. Так что, я послала все к черту, швырнула в зашедшего пожелать спокойной ночи Келли подушкой и завалилась спать.

Глава 3

Утро наступило очень быстро. Мне снова ничего не приснилось.

Жаль! Я все ждала, что вернется тот сон, или приснится что-то другое, не менее сногсшибательное.

Часы показывали пол одиннадцатого.

Что-то болея, я совсем мало сплю. Окончательно проснувшись и удостоверившись, что ноги-руки меня слушаются, я осторожно побрела в библиотеку. Во всех этих бинтах, был, пожалуй, один плюс: причесываться не пришлось, одеваться – тоже.

Трудно сказать, что я хотела здесь найти. Пожалуй, малейшее упоминание милиритовых пуль в извечной борьбе человека и оборотня. Не для меня же, в самом деле, они это придумали! А еще любой намек на причину, по которой охотники могут попрать собственные устоявшиеся традиции и священный для них кодекс.

За последующие полчаса я пролистала десяток хроник, мемуаров и просто ужастиков. Отложив очередную книгу в сторону, я попыталась, не вставая, дотянуться единственной, оставшейся в моем распоряжении рукой до очередного тома, скромно стоящего на полке над камином. «История охоты». Расстояние оказалось слишком большим, а возможности мои – переоцененными. В итоге, я, чуть не грохнувшись со стула, смела на пол стопку журналов, а вожделенную книгу уронила за диван.

Черт!

Я попыталась дотянуться до «Истории Охоты», но неожиданно нащупала что-то другое. Вытащенной на свет записной книжке на вид было лет тридцать. Бумага успела изрядно пожелтеть, а переплет истрепаться, вот только страница, на которой она оказалась открыта, была исписана совсем недавно – 27 марта этого года. Я вчиталась в ровные строчки – аккуратный подчерк разбирался на удивление легко.

***

…Я вошел к ней в кабинет, стараясь сохранять спокойствие. Сабрина подняла голову и чуть удивленно взглянула на меня. Как всегда безукоризненна: прическа, одежда, выражение лица…

«Не ожидала увидеть тебя так поздно».

… и голос.

«Зачем ты снова взялась за старое? Я знаю о том, что ты снова навела охотников на след Рене».

«Да неужели! Тебе все равно никто не поверит!»

Вот так, даже не пытается оправдаться. Я взглянул в холодные, словно вода ночью, и такие же бездонные глаза – зеркальная гладь, скрывающая истинную глубину и опасность.

Как ты могла…

Ты совсем обезумела, Сабрина.

Было больно произнести это вслух.

«А ты все такой же слабак, Алан! Это нужно стае, это нужно мне – и я не отступлюсь!»

Жесткая улыбка – словно подтверждение того, что я не ослышался.

Для меня слово «дружба» – не пустой звук. Завтра же я подниму этот вопрос на Совете и предупрежу Рене. У Сабрины ничего не выйдет.

Тяжелее всего оказалось отвернуться, уйти, так и не спросив главного.

Что с тобой, Сабрина?

Почему я не могу вытащить тебя из той пропасти, в которую ты сама себя загоняешь? Почему ты не хочешь открыть глаза, почему?

Я всегда буду рядом, чтобы спасти тебя, даже если придется спасать тебя от тебя самой!…

***

Я закрыла глаза, пытаясь унять дрожь. На следующий день, 28 марта, Алана ka-Noorri не стало. Он погиб, по официальной версии, в автокатастрофе, хоть никто и не сомневался, что это дело рук охотников.

Ошибиться один раз – не ожидая удара от близкого существа, и не пережить своей ошибки. Вик, Анька, Мик… Неужели кто-то из моих друзей тоже окажется способен на предательство?

Так, все! Отложим панику на потом, сейчас надо как-то рассказать все Келли и папе… Для него это тоже окажется ударом.

Я аккуратненько, по стеночке спустилась вниз. Может не стоит говорить? Как потом удержать взвинченного Келли на месте? Да и папу, если честно, жалко… Он почему-то продолжал ей верить, несмотря на затянувшуюся вражду.

Нет, кто предупрежден – тот вооружен. Я должна, путь все знают, какова на самом деле наша «железная леди»!

В малой гостиной, как ни странно, обнаружился папа. Лично проверяет, чтобы я опять никуда не намылилась?

Он устало сидел в кресле, наблюдая за тетей Корой, нервно расхаживающей по ковру. С непроницаемым лицом и прямой спиной, она остановилась напротив отца.

– Я не должна была так думать, а главное так говорить!

О чем это они?

– Кора, сколько же можно говорить, хватит извиняться! Я отлично понимаю, что ты чувствовала, поэтому не стоит оправдываться, – тихо ответил мой отец.

– Алан умел выбирать друзей, мне стоило довериться его чутью, – сказала тетя Кора. – Он считал тебя другом, и был прав, всегда!

Я сжала перила лестницы. Да он умел выбирать, и ошибся только один раз!

Боже мой…

Несколько минут потребовалось на то, чтобы глаза перестали слезиться. Я тихо постучала.

– Па, можно тебя на минутку, – осторожно спросила я.

– Лона, тебе нельзя вставать! – папа вскочил с кресса.

– Я что младенец? Завтра уже бинты снимут, – вяло огрызнулась я.

Па осторожно взял меня на руки. Отлично, не придется держаться за стеночку.

– А где Келли? – спросила я, положив голову ему на плече.

– Заходил пару минут назад, и пошел в библиотеку.

– Отлично, нам туда же. Поехали, – сказала я.

Въехав в библиотеку, первое, что я увидела, был бледный Рыжик, сидящий на подоконнике. Записная книжка лежала на столе, открытая на последней странице.

27 марта…

– Это ты нашла дневник? – голос Келли снова был пустым.

– Да…

– Я был единственным, кто знал о его существовании. Именно дневник я искал, после смерти отца, но он пропал.

– Завалился за диван… я искала «Историю Охоты»…

– Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, – мягко спросил папа.

– Можно? – ссаживаясь на диван, я вопросительно взглянула на Келли. Он равнодушно кивнул. Я протянула папе записную книжку, придерживая пальцем страницу.

Тишина стояла гробовая, пока папин взгляд скользил по строчкам.

– Красиво, да? – мой голос прозвучал непривычно хрипло.

Папа сел в кресло.

– Но ведь, это еще ничего не значит. Она могла…

Пожалуй, я никогда не пойму отношения, связывающие этих троих.

– Отец тоже так думал и поплатился за это! Не повторяйте его ошибок, – жестко сказал Келли, не отрывая взгляда от окна.

Папа молчал.

Я обхватила здоровой рукой колени.

– Алло. Вик, ты где? Отлично, поднимись в библиотеку. Да, мы ждем.

Я подняла голову. Келли положил на стол свой сотовый.

– Это не…

– Он и так все знает, и полностью со всем согласен. Сколько можно прятаться? Est modus in rebus (всему есть предел). Вик готов, – оборвал меня Келли.

Вик вошел и, закрыв за собой дверь, внимательно осмотрел наше кислое собрание.

– Ну что, справишься с ролью асаху? – совершенно спокойно, спросил папа.

– Постараюсь, – Вик улыбнулся.

– Я попрошу председателя, созвать внеплановое заседание совета, ты уверен, что готов?

– Куда я денусь, -лаконично ответил асаху.

– Хорошо.

Отец встал, рассеянно оглядел библиотеку, наткнулся взглядом на записную книжку и быстро вышел. Рыжик слез с подоконника и направился следом.

– Проследи за ним, хорошо? Мы, кажется, узнали, кто стоит за смертью отца Келли.

– И ты, разумеется, не скажешь?

– Не могу.

Вик кивнул и поспешно вышел.

Пусть Келли сам расскажет, да и выговорится заодно.

Побродив несколько минут по комнате, я снова подняла записную книжку. Это фактически мемуары, а мне так интересно…

Время до обеда пролетело незаметно. Так как к завтраку меня по привычке не звали, в столовую я примчалась (насколько это было возможно, держась за стеночку) одной из первых. Тетя Кора уже сидела за столом спокойная, прямая, бесстрастная.

– Садись, Лона. Как самочувствие?

– Неплохо.

После всего прочитанного я смотрела на женщину, сидящую передо мной немного другими глазами.

***

14 сентября 19**г.

…Сто пятьдесят лет назад, это было одно из самых популярных мест в царском Петербурге. Время шло, императорской семьи уже полвека как не нет в живых, а салон существует, пусть и не в Питере, пусть и приглашаются на него теперь только оборотни, пережившие революцию, но оставшиеся приверженцами старых традиций.

А какого черта меня сюда принесло? Пригласили, и я не смог отказаться? Чушь.

В комнату вошла высокая рыжая волчица, холодно мне поклонившись. Селедка. Не первый вечер наблюдаю за безукоризненно выдержанной lodi Корой. В этой настороженной девушке было что-то интригующее, и я, семидесятилетний оборотень, веду себя как мальчишка. Не знаю, зачем я пригласил ее в парк – итог можно было предугадать заранее: она вежливо отправила меня очень далеко, не меняя выражения лица. Пожалуй, стоит прекратить заниматься глупостями…

***

23 февраля 19**г.

…Она долго и трудно привыкала ко мне, неохотно пуская за тот заслон, которым надежно отгородилась от окружающего мира. Лишившись семьи (я так и не смог выяснить, что произошло), Кора панически боялась потерять кого-то снова.

Ни с кем не сближаться, чтобы потом не было больно расстаться навсегда…

***

14 июня 19**г.

Несколько лет встреч, ничего не значащих разговоров, я даже не заметил, когда она стала моей невидимой опорой, женщиной, которая всегда знает, что сказать и что сделать, чтобы поддержать в трудную минуту. Зачем было столько мечтать о любви, бороться за внимание волчицы, казавшейся идеалом, если вот так неожиданно обнаружилось, что моя вторая половинка совсем рядом. Она сидит, перелистывая книгу, старается ничем меня не отвлечь, даже не подозревая, что все мысли мои сейчас о ней. Все такая же холодная и скованная для окружающих, и такая понятная мне.

***

12 октября 19**г.

Давно не возникало желание, что-то написать. Да и зачем, когда рядом она, способная понять с полуслова? Наша свадьба, оказалась большой неожиданностью. Многие до сих пор не могут понять, что я нашел в бесстрастной рыжей кукле; оживающей только в моем присутствии, ставшей для меня всем.

***

Я столько раз перелистывала страницы, что узкие листы записной книжки сами возникают перед глазами. Он пообещал больше никогда не писать.

***

23 мая 19**г.

Мне казалось, я больше никогда не возьму в руки эту записную книжку, но последние события просто требуют выхода эмоций, и есть вещи, которые хоть и изжили себя, но все равно остаются слишком личными.

Она добилась своего, долго и не безуспешно убеждая совет. Рене ka-Ourren был поставлен перед фактом своей скорой женитьбе на Сабрине ka-Latterr. Стае нужен асаху, но не той же ценой, которую они собираются заплатить! За жизни Миры и маленькой Лоран, Рене может послать к черту не только свое место в совете, но и саму стаю. Я несколько раз пытался заставить их еще раз подумать, прежде чем бросаться в крайности. Завтра последняя попытка что-то исправить.

***

24 мая 19**г.

«Стой!», – в дверях я резко развернул Сабрину к себе, схватив за рукав. – «Ты что… Как ты можешь вообще…»

«Отпусти, предатель!» – темные глаза ее лихорадочно блестели. От неожиданности, я опустил руки.

«Или мне напомнить, что ты единственный, кто проголосовал против?!» – зло спросила она, поправляя блузу.

«Как ты можешь вообще так с ним поступить?»

«Он сам не понимает, что делает!»

«Это ты не понимаешь…» – тихо сказал я, глядя в ее удаляющуюся спину. Сабрина дернулась как от удара и поспешила завернуть за угол.

***

26 мая 19**г.

Рене оставил пост анора и уехал с семьей в … даже здесь не стоит писать куда. На прощание ему не двусмысленно намекнули на то, что за пределами города охотники быстро найдут одинокую семью оборотней…

Кучка идиотов! Совет официально передал мне должность, после отъезда Рене. Если бы не рука Коры успокаивающе лежащая на плече, я бы точно сорвался, рассказав представителям совета много такого, о чем они даже не догадываются!

***

30 мая 19**г.

Просто подлость! Она не остановится, а я ничего не могу поделать. Как они могут, спокойно позволить ей переступить через все? Властью анора я дал отбой начавшимся поискам. Прости, Рене, это единственное, что я могу сейчас для тебя сделать, не убив при этом Сабрину.

***

Какой отбой? Получается, эта … э-э-э очень плохая тетя сдала нас охотникам сразу после отъезда, и они до нас не добрались исключительно потому, что Алан дал какой-то таинственный «отбой». Осталось узнать, что это такое и кому он его дал. И как вообще можно повлиять на охотников?!

– ЛОНА! Очнись! Ты меня вообще слышишь?

Ой, оказывается, до меня никак не может достучаться Вик.

– Я… э… слышу. Задумалась, – смущенно улыбнулась я, поглядывая по сторонам.

– И о ком мечтаем? – не упустил случая поддеть меня Майк.

– О тебе! – машинально «отфутболила» я, занятая своими мыслями.

– Я в шоке! – Майк картинно сполз под стол, сложив руки на груди. Тетя Кора негромко засмеялась, Вик фыркнул и даже Келли вымучено улыбнулся.

– Так что и в самом деле? – проникновенно уточнил Майк, ставя локти на стол. Знакомая ухмылка и слишком серьезный для шутки взгляд.

– Нет! – отрезала я, не зная, куда спрятать глаза.

Да что это со мной?

Заинтересовавшаяся общественность разочарованно вздохнула.

Обломитесь!

Последним пришел бледный папа и, усевшись за стол, удивленно отметил:

– Зашевелились, как тараканы под тапком. Когда я начал просить о внеплановом заседании, мне вначале попытались вежливо отказать, – папа стиснул салфетку. – Но стоило заикнуться про асаху, как меня уверили, что все будет в лучшем виде уже завтра! Думаю, некоторые представители совета, в данный момент уже бегут на поезд, – веселее закончил он. – А ведь они еще не знают, какой сюрприз мы им готовим!

Я встретилась взглядом с Виком. «Сюрприз» был вполне спокоен, а главное, готов к труду и обороне.

Ох, не нравится мне все это.

Завтра этот герой окажется в замкнутом пространстве в компании маниакально настроенной психопатки и четырех десятков важных шишек, зацикленный на собственно значимости.

И все-таки жалко, что я не увижу лица Сабрины, когда она обо всем узнает!!!

Глава 4

Не дать папе испарится незамеченным после обеда, было делом техники. Доковыляв до двери, я оперлась на косяк.

– Стоять! У меня парочка вопросов.

– Волчонок, у меня дел невпроворот! Как самочувствие?

– Ирэн, тетя Аньки и, по совместительству, одна из шести ориат, зайдет ближе в вечеру, осмотрит еще раз и снимет бинты, – я невольно улыбнулась.

– Отлично.

– Па, что за «отбой» дал Алан охотникам три года назад? После этого, нас перестали искать охотники. Я думала, взявших след уже невозможно отозвать обратно…

Папа подскочил ко мне и хорошенько встряхнул. Я пискнула от боли в руке, испуганно сжавшись.

Даже когда меня чуть не пристрелили, папа отреагировал спокойнее!

– Откуда ты узнала? – этот тяжелый взгляд темных глаз, я видела только один раз, когда Сабрина доканывала папу на работе. Стало по-настоящему страшно.

– Прочитала… – запинаясь, пробормотала я.

– Ты не понимаешь, чем рискуешь! Не смей выяснять, поняла? – уже спокойнее сказал отец и неожиданно прижал меня к себе.

– Боже, такими темпами ты загонишь в гроб и себя, и меня.

Я уткнулась носом в папину рубашку. Мне действительно не стоит так часто совать голову в петлю, а то рано или поздно она все-таки затянется.

Вик, выруливший из-за угла, несколько секунд изучал семейную сцену, потом попытался незаметно исчезнуть. Па улыбнулся.

– Помимо наших, есть еще целая гора человеческих проблем – так что, мне пора. Дай слово, что не будешь копать самостоятельно. Пойми, тебе еще рано это знать, – твердо закончил он.

Я замялась. Одно дело наобещать с три короба и благополучно забыть, другое – дать СЛОВО. Любопытство вступило в короткую схватку с благоразумием – победило последнее.

– Эх… Хорошо…

– Ну?

– Я даю слово не пытаться узнать самостоятельно, – вздохнула я.

– Пока, волчонок. Я сам тебе все расскажу.

– Когда это будет, – под нос буркнула я, отворачиваясь.

Возле лестницы я столкнулась с тетей Корой.

– Лона, пришла Ирэн и ждет в твоей комнате.

Покорно кивнув, я поплелась наверх. Если склероз не мучает, то штопала меня одна из верховной шестерки. У них все названия одной буквой различаются! Мориат – значит верховная волчица, magistra vitae (наставница жизни) и т.д. Ориат – шесть штук, самых главных. Дориат – на ступень ниже и т.д. В общем, без пол литра не разберешься.

Ирэн сидела в кресле, изучая стопку книг на журнальном столе, венчаемую злополучной «Историей Охоты».

– Теперь я понимаю, почему тебя подстрелили, – улыбнулась она. – Задаешь неудобные вопросы.

Я неопределенно пожала плечами. Объяснять, что это свалка здесь как раз из-за того, что в меня стреляли, не хотелось. Расценив молчание, как ответ, Ирэн махнула рукой, подзывая меня к себе.

– Ну что, снимаем? Я думала, что застану тебя валяющейся в постели.

Через пятнадцать минут у меня наконец-то появилась возможность детально изучить себя, и прийти к выводу, что правой бок от левого ничем не отличается. Надо сказать, когда Майк советовал Вику не швырять меня на асфальт, он был не далек от истины. Но шутить над этим не стоило. Наш асаху еще плоховато контролирует собственную силу, как боксер, случайно сминающий в руках бумажные стаканчики. Проехавшись до стены, я основательно ободрала весь бок и даже ухо (последнее расстроило больше всего).

Ирэн оказалась общительной. Она совершенно не соответствовала моему представлению о «танкистках», отрезанных в своем «монастыре» от нормального существования. Через пятнадцать минут, я решилась задать несколько вопросов.

– Скажите, – смущенно начала я, – а у вас там и в правду порядки, как в…

– Монастыре? – весело уточнила она.

Я кивнула, мысленно оценивая собственный уровень интеллекта после такого вопроса.

– Ну не совсем, хоть и похоже. Замуж, например, выходить нельзя.

– А хочется?

– Нет, – Ирэн улыбнулась немного натянуто.

– А почему вы выбрали именно это?

– Давай на ты. Я ведь догадываюсь, почему ты об этом спрашиваешь. Из-за Annet, верно?

– Да.

– У меня не было выбора, и у нее тоже не будет. Сильные способности, если не научиться их контролировать, разрушают. Крыша едет, проще говоря. Мы никогда не давим. Моя племянница сама придет, когда поймет, что не может больше бороться с собой.

Вы не знаете, Аньку. Мягкая, тактичная подруга проявляла в отдельных вопросах просто баранье упрямство.

– Неужели нельзя ничего сделать?

Начав собираться, Ирэн отрицательно покачала головой.

Я вздохнула.

– Проводить?

– Не стоит. Если что, – она выразительно взглянула на мою забинтованную руку, – обращайся!

Я хихикнула. Если так дело пойдет, то следующую потасовку я просто не переживу.

Теперь вниз. Ой, как меня достали эти лестницы…

Спускаясь в беседку, я окончательно пришла к выводу, что все уже разбежались и развлекать раненого товарища некому. Оставалось дойти до любимого места и вплотную заняться размышлениями о своем, о женском. Начать себя жалеть, короче.

– Привет.

От неожиданности я чуть не подпрыгнула.

– Рыжик, а ты что здесь делаешь?

– Тебя жду, – Келли сидел в оконном проеме беседки, игнорируя кресла. Обняв резной столбик, он прижался к нему щекой, терпеливо ожидая, пока я займу позицию напротив.

– Как продвигается изучение «Истории Охоты»

– Паршиво.

Келли состроил удивленную гримасу.

– Ну вот, например: охотники меня ищут, не пожалели даже милирита на пули, но тем не менее чего-то ждут, совершенно точно зная, где я живу и с кем общаюсь! И это при том, что они дюжину раз наплевали на собственный кодекс, пытаясь до меня добраться!

– Они не ждут, а наблюдают. Сюда через охрану не пройти, да им это и не нужно. Стоит тебе отсюда выйти, как… – он выразительно провел рукой по шее.

Черт! У меня нюх на сенсационные новости, вот только я слово дала, хотя разгадка всего этого беспредела совсем рядом!

– Ээй, слышишь? У меня к тебе предложение.

– Какое?

– Не хочешь посмотреть на лицо Сабрины, когда она узнает новости?

Несколько секунд я ловила отпавшую челюсть, и пыталась собрать разбежавшиеся мысли.

– ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ ПРОНИКНУТЬ НА ЗАСЕДАНИЕ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА?

– Да.

– А не забыл ли ты, что за это прибьют и сразу? И даже спрашивать не станут? Да и не проберешься туда, – уже спокойнее уточнила я.

– Есть одна лазейка, мне ее отец показал. Это было за несколько дней до… ну ты понимаешь.

Я ошарашено кивнула. Ни фига себе! Вот это новости.

– Ты полностью осознал то, что мне предлагаешь? Ne accesseris in consilium nisi vocatus… (не ходи в совет, не будучи приглашенным) – высокопарно процитировала я. – За последние несколько сотен лет не зафиксировано ни одной попытки попасть на заседание.

– На этом и сыграем! Они просто не ожидают подобного нахальства, – Келли довольно улыбнулся.

– Ну, нельзя же тебя одного туда отпускать, – буркнула я, сдаваясь. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Да… Я так часто сую голову в петлю, что проще ее оттуда и не вынимать – такая экономия жизненных сил получится!

– В карты? – неожиданно предложил Рыжик.

– Давай, я сдаю.

– Ну, уж нет! Знаю я тебя, жулика!

Оставалось только обезоруживающе улыбнуться. Лучше меня в карты мухлевал только Мик, а его сейчас с нами не было.

Глава 5

Провожая папу и Вика на совет, я заметно нервничала.

– Все будет хорошо, – хором заверили они.

Я изобразила подобие улыбки. Мысль о том, что мы про что-то забыли, не желала уходить, вальяжно устроившись в мозгах на первом плане.

Ой! Точно…

– А как будем звать новоприбывшего?

– Виктор, – пожал плечами Вик, открывая дверь.

– Ну, уж нет! Вам не кажется, что асаху с человеческим именем, это уже перебор? – уточнила я.

– Ну а как тогда? – поинтересовался па, завязывая галстук.

– Хм… Вик… ViktorVictorrian ka-Villa

– Мда… Я сам не выговорю, не то что остальные! – обреченно буркнул Вик – и дверь за ними захлопнулась.

– Ну что, ушли? – Келли высунулся из-за шкафа, закрывающего от меня половину коридора.

– Только что.

– Значит, нам тоже пора. Прошу, – он галантно подал мне руку. Нас уже ждала машина.

Вчерашний вечер прошел тихо, мирно и без происшествий. Мы с Рыжиком совершенно не походили на коварную группировку, планирующую нарушить не только закон, но и древний обычай стаи впервые за триста с лишним лет.

– Спокойно, – словно прочитав мои мысли, прошептал Келли, – почти приехали.

Кивнув охраннику на входе, Рыжик потащил меня по какому-то коридору и без особых церемоний втолкнул в дверь.

– Не спи, – он открыл передо мной дверь… шкафа?

– Э?

– Давай-давай.

На проверку, шкаф оказался совсем не шкафом, а тонированное стекло нижней части стены было прозрачным только с нашей стороны.

– Мило, – признала я, усаживаясь прямо на пол.

– В зале отделка из таких плит, кто же виноват, что в одном месте нет стены, – хитро улыбнулся Келли. – Жаль, что совет собирается в разных городах. Но когда они здесь, то всегда арендуют этот зал, это позволило так сказать подстраховаться.

– Неужели никто не проверяет?

– Представь себе. Они уверенны, что никто не посмеет следить.

– А охотники?

– Человека они сами почувствуют, а мы всего лишь оборотни, количество которых на совете постоянно меняется. Сегодня вообще будет аншлаг. Новость о появлении в нашей стае асаху, такой шухер навела, – он хихикнул.

– А откуда твой отец узнал о лазейке?

– Какая-то компания «смертников» решила прищучить папу прямо после заседания Верховного совета. Ему эта идея не понравилась, и он дал деру, пытаясь обнаружить более пригодное для драки место. В общем, он пробежался по коридору, рванул на себя какую-то дверь и, недолго думая, залез в шкаф. Когда сопровождающие подоспели, отец уже все изучил и поджидал остальных в углу за дверцей.

Я задумалась. Что-то в этом рассказе меня насторожило. Нет, я уверена, Келли рассказал все честно, вот только, не вяжется в этой истории кое-что и все.

– А когда это произошло?

– Примерно, за месяц до… Ой, смотри, они начали.

Черт, только-только появившаяся в голове мысль бесследно исчезла. Ну ладно, не горит.

– Теперь, ни звука. Я отодвину панель, чтобы было слышно, – предупредил Рыжик. Я кивнула, все мое внимание сосредоточилось на происходящем внизу.

На семейном совете было решено рассказать историю «появления на свет» Вика честно, или если точнее, почти честно. А уж если совсем точно, то с художественными дополнениями к фактам, выставляющими ситуацию с выгодной нам стороны.

Сказать, что совет был озадачен таким поворотом событий, значит не сказать ничего. Они-то ждали, что отец осчастливит их переменами в личной жизни. А тут такое!

Несколько оборотней помоложе (раза эдак в три старше меня) повскакивали со своих мест, остальные активно переговаривались. Шум стоял – как на рынке. И это Верховный Совет? Больше напоминает заседание госдумы. Я представляла все совсем по-другому, как-то солиднее что ли!

Из нашего «шкафа», мне было отлично видно, сидящую в пол оборота Сабрину.

Молодой оборотень рядом с ней оживленно говорил что-то, размахивая руками, но ка-Латер даже не пыталась его слушать, впившись напряженным взглядом в фигуру Вика. Тот стоял возле возвышения, на котором восседали председатель совета и мориат. Еще два кресла оставались пустыми – места асаху и еще не выбранного анора. Я хозяйским взглядом окинула последнее, уже видя в нем папу.

Тем временем Евросий (за глаза председателя все втихую называли Фросей) несколько раз стукнул по столу идиотской палкой с драгоценными камнями (каждый «возвышенец» имел свои регалии, случайно забыть дома которые, считалось дурным тоном, вот и находили им различное применение).

– Ut supra (как сказано выше)… – солидно начал он. – Brevi manu

(без проволочек)… detur digniori (да будет дано достойнейшему).

– Veto! (запрещаю)

Эх, не дадут председателю поговорить в свое удовольствие!

Голос Сабрины прорезал напряженную атмосферу в зале:

– Ad notanda (следует заметить) мальчишка – волк-полукровка, без curriculum vitae (биография)! Вы хоть уверенны, что он действительно ka-Villa

– Absque omni exceptione (без всякого сомнения) прямой потомок Laurri ka-Villa, – спокойно подтвердил па, чуть улыбаясь. – Впрочем, если вам угодно, ka-Ourren-Villa тоже неплохо звучит. Antiquo more (по старинному обычаю) я дал ему свое имя вместе с кровью.

– Beata stultica! (блаженная глупость) Laurra связалась с человеком! Это все равно, что перечеркнуть свойрод! А de actu et visu (по опыту и наблюдениям) что может быть хуже дрянной крови?

В зале поднялся гул. Кто-то готов был поддержать Сабрину, но большинству было глубоко плевать на наследственность первого за сто лет асаху.

– Audiatur et altera pars (следует выслушать и другую сторону), – привлек к себе внимание Фрося. – Lodi Sabrrina Вам есть еще что сказать?

– Feci, quod potui, faciant meliora potentes (я сделал все, что мог; пусть, кто может, сделает лучше), – мрачно сообщила «железная леди».

– Magna et veritas, et praevalebit (нет ничего превыше истины, и она восторжествует). Victorrian ka-Ourren получит имя Victorrian ka-Ourren-Villa и все соответствующие титулы и имущество, замороженное в отсутствии наследников. Omnium consensus! (с общего согласия) – Фрося жестом пригласил Вика занять место на возвышении. Мориат кивнула, подтверждая решение председателя.

Я оглядела сидящих в зале оборотней. Все как один затаив дыхание следили за триумфальным для стаи моментом, до которого многие из них и не мечтали дожить. Глеб ка-Варди, а это был именно он, самый молодой член Верховного Совета, отодвинувшийся от Сабрины после ее последнего заявления, улыбался.

Мишель ка-Дэшон, внимательно оглядывал зал, заново оценивая расстановку сил. Похоже, он не собирается сдаваться, иначе столько усилий даром пропадет: козни всякие и целый роман о предательстве, сочиненный специально, чтобы испортить папе репутацию. Я мстительно улыбнулась. Теперь, когда отец добыл стае настоящего асаху (звучит прямо как: настоящего кенгуру) чаша весов на выборах анора склонится в нашу пользу. И я даже не знаю, как этому можно помешать. Разве что убить, но на подобное у утонченного Мишеля кишка тонка!

Я повернулась к сидящему рядом Келли. Он следил за фигурой Вика с тем же интересом, с каким я разглядывала членов совета. Я невольно улыбнулась.

Рыжик, полностью поглощённый зрелищем, впервые выглядел по-настоящему счастливым.…

– НЕТ! – внезапно вскрикнул он, и прежде, чем я успела что-либо сообразить, прыгнул вниз, ногами выбивая панель.

Что он…

САБРИНА!

Чисто инстинктивно обернувшись, Вик едва успел отпрянуть, спасаясь от когтей, полоснувших в нескольких сантиметрах от его горла. Оказавшись лицом к лицу с разъяренной фурией он, скорее удивился, чем испугался, отлично осознавая, что от второго такого удара ему не уйти.

Но его не последовало.

Спрыгнувший словно бы из ниоткуда Келли столкнул обезумевшую Сабрину с лестницы.

Представители совета не могли даже пошевелиться, пребывая в предынфарктном состоянии.

Хуже незаконного проникновения на Верховный Совет может быть только попытка убийства на оном…

Я сидела, позабыв даже дышать.

От угрозы быть порванным на лоскутки, Рыжика спасла парочка оборотней. Они пришли в себя первые и скрутили Сабрину, которая в их руках мгновенно обмякла, даже не пытаясь сопротивляться.

Фрося, воспользовавшись моментом, попросил Вика дойти-таки до злосчастного кресла и предъявить кулон, а мориат предложила Келли присесть хоть куда-нибудь, пока очнувшийся совет не решит, что с ним теперь делать.

Ну, зачем Сабрина это сделала?! Это же бессмысленно! Она бы ничего не добилась!

Или нет?

Сабрина повела себя, как потерявшая контроль, но потом, совершенно спокойно, даже с безразличием, позволила себя скрутить. Больше похоже на попытку самоубийства, чем убийства…

Об этом стоило подумать.

Заседание закончилось скомкано и сумбурно. За проникновение на совет, Келли почти единогласно приговорили к смерти, а потом также единодушно помиловали и даже разрешили, как главе семьи, занять место по праву рождения (а то не понятно, сколько, чего и когда он успел услышать), объяснив это благодарностью за спасение новоприобретенного асаху, которого они чуть было снова не потеряли. Выходку Сабрины списали на истощение контроля, а потому ограничились домашним арестом и постановлением обратиться к мориат за помощью.

Я возмущенно фыркнула. А охотникам она нас сдавала по той же причине? Впрочем, совет и тогда был на ее стороне. Нет в жизни справедливости, и не будет! Старые волки явно благоволили единственной женщине в своих рядах.

Когда Папа с Виком и Келли наконец-то вышли в просторный холл, я успела даже немного замерзнуть. Волчица подкинула мысль, что когда на нас мех, весенние перепады температуры не так беспокоят. Я склонна была с ней согласиться.

Увидев меня, отец помрачнел.

– Знаю, знаю! – поспешно вклинилась я, не давая никому вставить и слова. – Как все прошло?

– Лона, что ты здесь… – начал отец.

– Вас жду. Ты же сам говорил: поодиночке не ходить! – фальшиво возмутилась я. Вопрос о том, что меня тут вообще не должно было быть, поднимать не стоило.

Часть шестая

«Кто подставил кролика Роджера»

Глава 1

Я вошла в дверь школьного кабинета. Слезы навернулись на глаза, при виде такого родного учительского стола, таблицы Менделеева на стене и всегда грязной школьной доски…

Э-э-э, нет! Дело не в моей сентиментальности. Химия действительно могла бы стать любимым предметом, если бы не одно «но»: в кабинете стабильно витают запахи, заставляющие морщится даже одноклассников, не обладающих и одной десятой моего обоняния.

В подтверждение своих мыслей я звучно чихнула. Блондинчик, пропустивший меня в дверь, расхохотался.

– Да, отдельные вещи никогда не меняются! – подтвердил Беркут, заходя следом.

Я чихнула еще раз, обреченно уткнувшись носом в платок. Моя аллергия «на урок химии» уже давно стала школьным анекдотом.

Звонок. В каждой школе этот страшный сигнал звучит по-разному: где-то обреченно, где-то противно, в гимназии №13 – ехидно!

Хлопнула дверь каморки. Химица, заглянув в журнал, присела на краешек стола.

– Великое счастье помыть доску в моем кабинете сегодня выпало Лоне, – известила она, обворожительно улыбаясь моему кислому виду.

– А тем, кто вчера тетрадь с домашним заданием не сдал умышленно, просьба предъявить убедительные причины – продолжила распоряжаться она, – а не то я неумышленно предоставлю вам лишние проблемы.

Невысокая и кругленькая она, когда злилась, напоминала рассерженного попугая. Зеленая блуза, чуть тронутые рыжиной волосы, манера стремительно перемещаться по классу и громкая эмоциональная речь еще больше усиливали сходство. Анастасия Николаевна вела у класса химию всю школьную жизнь и, несмотря на свои генеральские замашки, завоевала у выпускников искреннюю симпатию.

– Симпатичный молодой человек за третьей партой! Да, да вы! Простите, еще не запомнила вашего имени… Вы так неожиданно появились…

– Виктор.

– Виктор, решите эту чудесную задачу.

Я хихикнула.

– А вам, уважаемая, весело? Может, стоит проверить, как дела обстоят с домашним параграфом? – развернулась ко мне химица.

– Не стоит, Анастасия Николаевна, – плохо, – честно призналась я.

– Попугай разбушевался, – шепнул мне на ухо Андрей. Я зажала рукой рот.

– ПЕРВАЯ ПАРТА!

Мы подпрыгнули. Андрей смиренно опустил глаза, всем видом демонстрируя интерес к учебнику. Я тоже попыталась изобразить работу. Фыркнув, АнНик (для удобства сокращения) продолжила муштровать класс:

– В Пятницу пишем контрольную работу! Итоговую, между прочим. Кому достаточно двух балов – может не приходить! Я их вам и так просто нарисую!

Вот черт…

Честно признаться, училась я в последнее время только благодаря Андрею. Оказывается, своевременно списать – это целое искусство! После расправы над охотниками и официальной защиты, которую предоставила стая, на меня, вроде бы, прекратили покушаться, но я продолжала искать ответы на вопросы с упорством гончей, взявшей след.

Время на уроке текло подозрительно медленно. Когда я в последний раз смотрела на часы, до конца оставалось минут пятнадцать.

Черт…

Пришлось обреченно вздохнуть и снова погрузиться в созерцание уравнения, которое у меня даже в воображении не помещалось, что уж говорить о памяти! Полностью признав свою ограниченность, я закрыла тетрадь. Андрей с удивлением на меня покосился, продолжая что-то строчить на полях.

Интересно, а куда он собирается поступать? Для людей в 17-18 лет выбор университета – вопрос актуальный. Они же не могут как оборотни, еще лет пять бить баклуши, чтобы потом поступить на первый курс с паспортом восемнадцатилетних. Некоторые из нас и в выпускных классах раза по два-три учатся. Надо бы спросить, пока совсем любопытство не заело.

Звонок наконец-то известил нас о том, что вахтерша, против обыкновения, не вкушает послеобеденный сон. Сухонькая активная бабулька, была просто неоценима в борьбе с младшеклассниками и их мелким вредительством, но, так как идеальных людей не бывает, про звонки она забывала регулярно.

– Все свободны! Лона!

Я рефлекторно подпрыгнула на стуле.

– Вымыть не забудь!

Ну вот…

Доска, исписанная во всех направлениях, представляла собой устрашающее зрелище.

– Помочь? – неожиданно предложил Андрей.

– Не откажусь.

Анька, крикнув, чтобы я поторапливалась, вышла вслед за Виком. Через пару минут мы остались вдвоем, нет втроем, про доску забывать не стоит.

– Ты веришь в оборотней? – неожиданно спросил мой сосед по парте, старательно выжимая тряпку.

– А… Э… То есть… – на несколько секунд растерялась я, не ожидая ТАКОГО вопроса. – Ты издеваешься, да?

– Нет, – спокойно ответил он. Ох, как мне не понравился серьезный, без тени веселья взгляд. – Я говорю вполне серьезно.

– Скорее в телепузиков поверю! – с максимальной веселостью бросила я, продолжая тереть уже чистую доску.

Неопределенно пожав плечами, Андрей бросил тряпку и потянулся за своими вещами.

– А что вызвало… такой вопрос? – не утерпела я.

– Книжек перечитал, – с деланной небрежностью отмахнулся он. – Идешь?

Пришлось кивнуть, и быстренько выместись из кабинета.

Так…

Что мы имеем? Замкнутого и вечно мрачного одноклассника, который задает опасные вопросы. Он человек и не может знать что-то о моей второй половине! Я для него такая же девчонка, как и другие! Итого, два вопроса: почему он спросил МЕНЯ, и почему именно об ОБОРТНЯХ?

За размышлениями я успела выйти из класса, из школы и даже почти догнать Вика и Аниту, за ручку медленно бредущих прочь со школьного двора.

А этто еще что такое?!

Я остановилась прямо посреди улицы.

Знакомые голоса, по-отдельности не привлекающие внимания, звучали где-то совсем близко.

Настроившись на этот звук, я поддала скорости, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Вик с Анькой, внезапно потерявшие меня из виду, растерянно озирались.

Да, так и есть… Глазам своим не верю.

Сабрина небрежно опиралась на перила моста, а рядом… рядом с ней стоял Мик, щурясь от яркого солнечного света.

– Я уже сказал: она уедет. Вам мало моего слова?

– А ты считаешь его достаточной гарантией? Мы тут не в игрушки играем, – в голосе оборотнихи отчетливо слышалась насмешка.

– Я бы усомнился, – с улыбкой признался Мик.

Сабрина рассмеялась.

– Как только она уедет, ах да, еще прихвати с собой и это подобие асаху, ему нечего болтаться в городе. Как только условия будут соблюдены, я выполню свою часть сделки.

Нет слов.

Собрав разбегающиеся мысли в кучу, я устало оперлась на ближайший столб. Отсюда они не могли меня увидеть.

Как он мог, вообще? Я оставалась на удивление спокойной. Мик шпионит? Продал меня? Неужели, он так бесился из-за нападений, потому что чувствовал свою к ним причастность?

Нам всем стоило прислушаться к словам Майка. Он предупреждал, что у Мика какие-то дела с Сабриной.

«Она уедет». Это они про меня.

Вот же ш…! Еще библиотекой соблазнял, гад. И чем я им так мешаю в городе? Ведь партия сыграна. Вик асаху. Я и мама больше не имеем значения, папа, сам того не подозревая (а может, и подозревая) разрулил вопрос с наследником ко всеобщему удовлетворению.

Посчитав тему исчерпанной, собеседники раскланялись и разошлись

Мик шел, не глядя по сторонам, и сильно озадачился, когда я, дернув его за руку, развернула к себе.

– Как это понимать? – я выглядела скорее уставшей, чем рассерженной.

– Ты о чем, – невинно хлопнул ресницами Мик.

– Хватит придуриваться! На что ты меня променял?

На лице Мика медленно проступило удивление, вперемешку с чем-то еще. Я никак не могла разобраться.

– Ты видела…

– De visu!(своими глазами) И слышала, жаль не все!

– Ты ошибаешься!

– НЕТ! Ты просто продал меня! И по какой цене нынче тушка оборотня? – я говорила на удивление спокойно, но Мик дернулся, как будто я наотмашь хлестнула его по лицу.

– Ты не…

– Оправдайся!

– Ты веришь мне?

– Нет, – тихо ответила я.

– Раз так…

– И что здесь происходит – Анька, улыбаясь, обняла брата за плечи. Они с Виком наконец-то меня нашли.

– Пусть он вам сам объясняет! Предатель…

Глаза подруги расширились. Она медленно отстранилась.

– Так вот, значит, каким образом ты решил добиться…

– И ты туда же?! – стараясь сохранить остатки самообладания, уточнил Мик, разворачиваясь к сестре.

– Может нам стоит поговорить? – осторожно уточнил Вик.

– Dixi! (все сказано) – бросил Мик, и, резко развернувшись, почти бегом направился в противоположную сторону. Я проводила его презрительным взглядом.

– Так, Лона, расскажи все сначала, – голос Вика прозвучал слегка флегматично, – и без лишних эмоций. Мне ваша драма уже порядком наскучила.

Ишь как заговорил! Признание в голову ударило? Божий сын стаи, чтоб ей провалиться.

– Я-то как раз спокойна, а вот кому-то эмоций добавить не помешало бы!

Вик пропустил мою реплику мимо ушей. Пришлось скрипнуть зубами и начать рассказывать.

Анька слушала меня с видом совершенно потерянного человека. Так смотрит спортсмен, навсегда севший в инвалидную коляску.

За разговорами мы незаметно подошли к ограде дома Келли. Возле ворот нетерпеливо прохаживался взад-вперед Майк. Заметив нас, он решительно двинулся навстречу.

– Наконец-то! Вы уже давно должны были вернуться! Я начал думать, что… э-э-э что-то случилось? – верно истолковал наше грустное молчание Майк.

– Ты был прав, – устало сообщила я.

– Да неужели?! А в чем?

– На счет моего брата, – Анька прижалась к Вику. Это очень больно, когда хочется заплакать, а слез нет.

Вик коротко обрисовал сложившуюся ситуацию. Майк слушал молча, периодически поглядывая на меня. Я сохраняла на лице невозмутимое выражение.

Эх, если бы кто-нибудь знал, насколько мне самой в этот момент хочется к кому-нибудь прижаться.

– Но ведь, это еще ничего не доказывает! – сделал самый неожиданный из возможных выводов Майк.

– Интересная идея! Сначала, ты с пеной у рта пытался убедить нас, что ему верить нельзя, а теперь преспокойно заявляешь, что у нас нет достаточных оснований его обвинять? – не утерпела я.

Майк немного смутился, взглянув на Вика в поисках поддержки.

– У меня… были причины… Но я не думал, что все так обернется.

– И какие это? – хмуро поинтересовалась Анита.

– Сейчас не важно, – решительно пресек расспросы Вик.

Да что у них за тайны такие?!

– У Мика была причина, и достаточно веская, чтобы сдать вас… нас с потрохами. Ради исполнения своей мечты, он и всю стаю с аукциона бы распродал, если бы это хоть на миг приблизило его к цели.

– И что за мечта? – фыркнула я.

Анька опустила глаза.

– Я не могу…

– Даже если это поможет предотвратить катастрофу? – уточнил Майк.

Подруга нерешительно кивнула.

– Вы просто не представляете, что это для него значит. Даже я узнала совершенно случайно.

Мы замолчали. Нервную тишину прорезал только шелест листьев, и скрип незакрепленной створки ворот. Для полноты картины не хватало только куста, катящегося по пустынной дороге, как в крутых американских фильмах про ковбоев.

– Пойдемте, ребята, – нерешительно предложил Майк. – Там уже все ложками стучат. Голодный оборотень – злой оборотень, – неловко пошутил он.

Мы переглянулись и пошли в столовую добреть.

Глава 2

Ну, вот как он мог?!

Сабрина сделала все от нее зависящее, чтобы сжить меня со свету, а Мик мало того, что дела с ней какие-то имеет, так еще и выставляет меня разменной монетой в своих махинациях!

Я всегда относилась к нему… ладно, скажем прямо, он мне нравился. Разрушение иллюзий – болезненный процесс. Я до последнего думала, что значу для него хоть что-то. Как девушка, как друг детства, да хоть как член стаи! Но нет, куда там. Мика, как и раньше, интересовала исключительно его персона!

– Спешу тебя расстроить: все не так плохо, как тебе кажется!

Подушка брошенная в стену, едва не угодила в физиономию Келли, некстати решившего меня проведать.

– Почему «расстроить»?

– Ты с таким самозабвением предаешься печали, что мне даже совестно тебя отрывать! Сначала, стоит выяснить все до конца, а потом уже делать выводы.

– Я не печалюсь, я злюсь! Все рассыпается! Неужели ты этого не видишь? А, может, я и тебе доверять не могу?!

– Прекратить истерику! – шлепок пониже спины мгновенно взвинтил меня до предела.

– Да что ты себе позволяешь! – я возмущенно подпрыгнула на кровати.

– Сначала выясни, потом делай, – наставительно повторил Рыжик.

Ко мне, наконец-то, вернулась способность рассуждать здраво. Недаром говорят, между головой и пятой точкой существует прямая связь.

– Мик отказался что-либо объяснять. Даже Аньке, – уже спокойнее сказала я. – Когда она мне звонила, голос у нее был совершенно растерянный. Брат впервые в жизни с ней разговаривать не хочет.

– Может, кто-нибудь еще сможет прояснить ситуацию?

– Кроме Сабрины там никого не было, – фыркнула я.

– Вот у нее и спросим! Как возможность подвернется, – жизнерадостно предложил Рыжик.

– Издеваешься да? Ты как себе это вообще представляешь?!

Настроение с упорством улитки ползло вверх. Жизнь переставала казаться такой отвратительной штукой.

Запустив мыслительный процесс у меня в голове (за рукоприкладство – еще ответит), Рыжик попытался откланяться.

– Все, все… Окружающие не поймут, что я так долго делал в твоей спальне.

– У Майка на эту тему смешнее шутить получается, – ехидно заметила я, – Хотя, какая вообще разница!

– Ну не скажи… – Келли уже открыл дверь, но я его остановила.

– Подожди. Почему ты так спокойно реагируешь на то, что сделал Мик?

– Если я не грызу подушку, это еще не значит, что мне все равно! Вот только в отличие от тебя я видел, насколько он себе на уме. И как постепенно отдаляется от нас, приобретая свои интересы! – Келли с видом рассерженного кота замер на пороге. Пытаясь успокоить меня, Рыжик и сам нуждался в ободрении.

– Прости, – я соскочила с кровати и обняла его за шею, виновато заглядывая в глаза. – Я как всегда думаю только о себе.

– Ну, тебе сейчас тяжелее чем мне, – тепло улыбнулся Рыжик, высвобождаясь и выходя за дверь.

СТОП! Чего это Келли так озадачен сохранением моего душевного равновесия? Неужели они думают, что я…

Ща я им объясню, что не стоит лезть в мою личную жизнь!

Торопливо спускаясь по лестнице, я нервно обдумывала ситуацию. Анька всегда знала, что я неравнодушна к ее брату, но не вмешивалась. Келли догадывался, но молчал. Майк… а что в самом деле думал Майк? Что они ему наплели? Стоп, стоп, стоп… и почему меня это вообще волнует? Неужели, я…

Додумать мысль не удалось.

В приоткрытую дверь было видно прохаживающегося по комнате Рыжика. Майк, что-то говорил, но я пока не могла разобрать ни слова.

Что может быть интереснее чужого разговора? Послушаем.

– А тебе не кажется это глупым?

– Знаешь, я наконец-то понял, что такое любовь…

– Да неужели? – ехидно отозвался Рыжик.

– Я хочу, чтобы ей было хорошо. Со мной или, раз уж так получается, без меня, – спокойно отозвался Майк. – А ей плохо.

– Зря! – неожиданно для себя я оказалась в комнате. Даже понять не успела, как это произошло. – Да эта «Она» может даже не догадываться, что ее осчастливили! Покажи Ей, что любишь, если не хочешь до конца жизни сидеть здесь и жалеть себя!

Мой страстный монолог, вызвал странную реакцию. Обнаружившийся в углу комнаты Вик, до моего появления не встревавший в беседу, с трудом сдерживал смех. Рыжик держался ко мне спиной, явно испытывая те же эмоции. Майк, напротив, озадаченно притих, переваривая полученную информацию.

«Она»! Второй раз про эту таинственную девицу слышу! И она мне УЖЕ не нравится!

Я что, ревную?

– Вокруг тебя столько девиц крутится, что «Она» может просто не догадываться о постигшем ее счастье, – добавила я.

Рыжик не выдержал и расхохотался.

– Прости, братец, – выдавил он, утыкаясь лицом в диванную подушку.

– А почему это тебя так волнует? – собрал мысли для ответного выпада Майк.

Я окинула комнату задумчивым взглядом. И в самом деле, чего это я так напрягаюсь? Подумаешь, одна из его пассий не ответила взаимностью! Радоваться надо, что в мире еще осталась справедливость.

Я встретилась глазами в Виком, тот неожиданно закусил губу и вымелся из комнаты.

Еще один припадочный!

Подрагивающая от смеха спина Рыжика мне тоже не нравилась.

– Почему ты не отвечаешь? – ого, быстро же к Майку возвращается душевное равновесие – в голосе звучала неприкрытая насмешка. Вот всегда так! Ты – со всей душой, а тебе – пинок под хвостатый зад!

– К тебе пришли! – Вик снова появился на пороге, пряча в уголках губ смешинки.

– И кто? – отвлеклась я.

– Наш несгибаемый Леня!

– О-о-о…

Что-то не хочу я отвечать на вопросы, ответы на которые все равно не могу дать! А если учесть, как я убегала из его квартиры… их будет много!

– Знаешь что, – начала я, но взглянув на Майка, ожидающего ответа, передумала, – Иду! Даже бегу!

Глава 3

– У меня к тебе один вопрос, – наконец-то решился Леня. Мы делали уже третий круг по тихой улочке, примыкающей к воротам.

Одноклассник шел с видом человека, не до конца уверенного в правильности выбранного пути.

– И?

– Может, это будет звучать глупо, но поставь себя на мое место. К тебе приходит одноклассница – и в стекло начинают лететь пули. Это же не сериал! Я же не супергерой, чтобы кому-нибудь было нужно палить по моим окнам! Значит дело в тебе. К тому же, сериал плавно перерос в фильм ужасов. Из ковра на стене я выковырял метательные звездочки, последнюю неделю не могу отделаться от ощущения, что за мной следят, и ко всему прочему, у одноклассницы вытолкнувшей меня из-под обстрела, начинают искажаться черты лица! Может у меня галлюцинации, но отсутствие стекла в оконной раме и вот это, – Леня аккуратно достал из сумки полиэтиленовый пакет, в котором спокойно лежал милиритовый ужастик в количестве трех штук, – это доказывает, что я еще в своем уме!

Леня изложил все подробно, обстоятельно, как и подобает отличнику. Вот только, что мне было на это ответить?

Я рассказала папе о случившемся, но он велел разбираться самостоятельно, если я, конечно, хочу, чтобы мой одноклассник жил долго и счастливо. Леня лечил простуду дольше, чем я рану в плече, и в школе не появлялся. За всеми событиями я успела напрочь позабыть о грозящем «разоблачении»

Надо что-то предпринять! И прямо сейчас…

– Эй, «парень» (здесь и дальше слова будет заменены цензурными синонимами).

Я озадаченно повернула голову. К нам подгребала компания радикально бритых личностей, отличающихся стойкой нелюбовью ко всем подряд. Я критически оглядела Леню. К понтовым штанишкам, держащимся на одном честном слове пониже линии… всего, прибавилась длиннющая байка и кепка набекрень. Да… Музыкальные предпочтения у всех нас явно не совпадают.

– Ты … «нехороший», по-русски не понимаешь? … «вали» отсюда. … «девочку» … мы … … Она … «пообщаемся» … !

Ну все! Такого я в свой адрес не потерплю!

Леня растерянно посмотрел на меня – я улыбнулась. В голове уже зрел милый в своей мерзопакостности план, как решить все проблемы скопом.

Я, конечно, могу их одной… нет, все-таки двумя руками упаковать, правда, окончательно. Но это не пойдет. Да и зачем обижать идиотов?

– Мальчики, может не стоит обострять отношения? – мило улыбнулась я.

– Да … в… на…

– Не трудитесь, я все равно поняла только предлоги.

Ребята отбросили дипломатию и двинулись к нам. Я ждала, уютно опершись спиной на ближайшее дерево. В метре от нас парни замерли, разглядев, наконец, мою улыбку. Я честно улыбалась со всей доступной мне доброжелательностью, но резко выдающиеся клыки, подходящие больше саблезубому тигру, чем вампиру (ой, перестаралась), отбили у ребят всякую охоту к дальнейшему знакомству. Ладно, закрепим полученный эффект.

Я задумчиво облизнулась.

– У кого первая группа крови может отойти сразу – не не нравится!

И почему, как вы думаете, у всех оказалась именно первая? Леня с нездоровым интересом стоматолога осмотрел мою улыбку, которая уже начала принимать нормальный вид.

– Нереально! Настоящий… вам…, – я ловко запечатала ладонью рот восхищающемуся Лене.

– Ты умеешь хранить секреты?

Глава 4

Я осторожно зашла в холл, стараясь не столкнуться со шляющейся по первому этажу экскурсионной группой. Немолодая женщина, работающая у мамы Келли «другом семьи», как она сама себя называла, убирала, готовила и с восторгом рассказывала туристам старые байки о горячо любимом доме.

Короткая пробежка – и хлопнувшая дверь библиотеки ознаменовала успешное прохождение самого опасного участка маршрута. Там я и обнаружила Вика, спиной ко мне сидевшего у камина с очередной книгой в руках. Вот она, первая жертва, которая услышит новости.

– Скучаешь? – поинтересовалась я.

Он поднял голову – и тщательно подготовленное описание последних новостей застряло в горле. В серых глазах плескалась тоска, затягивающая словно в омут. Я остановилась посреди комнаты. Сердце сжало нехорошее предчувствие.

– Что…

Вик, молча, протянул мне газетную страницу, лежавшую поверх раскрытой книги. На самом верху листа бросалась в глаза жуткая фотография перевернутой машины. Я выхватила его, прочитала заглавие…

И буквы запрыгали перед глазами.

Авария… Погибшие… По встречной… Не удалось спасти… Имя и фамилия Вика крупным безликим газетным шрифтом…

– Нет, – я судорожно сжала пальцы, сминая газетную вырезку. – Это жестоко…

– Я не знаю, как сможет пережить это известие моя мама, – прошептал Вик, не отрывая взгляда от фотографии. – Это моя плата за то, что я стал таким как вы.

– Ты родился таким, как мы, а оборотни не обязаны платить за свое существование! Кто это сделал?! Мы могли бы что-нибудь придумать! Папа не был бы против твоих встреч с семьей! – я почти кричала.

– Дело не в новом аноре. Если бы стая заподозрила, что моя семья каким-либо образом мешает их планом, совет не постеснялся бы их убрать. Меня прежнего больше нет, и для своей семьи я должен исчезнуть…

– Это не выход, – обреченно прошептала я, отчаянно не желая верить в то, что уже слишком поздно для того, чтобы что-то изменить…

Не знаю, как бы отреагировала моя семья на такое известие. Невольно вспомнился убитый горем Келли, старающийся сдержать слезы у могилы отца.

В глазах начало мутнеть, причем не только из-за застилающих их слез. Повернув голову на скрип открывающейся двери, я поняла, что куда-то проваливаюсь…

Последующие несколько дней я провалялась в кровати, безнадежно застряв между двумя своими половинами. Я безучастно лежала носом к стене, даже если кто-то и заходил в комнату. Лона-человек была в панике, Лона-волчица ее не понимала, а потому в целях собственной безопасности не позволяла полностью отобрать у себя контроль. Дверь периодически скрипела, впуская и выпуская оборотней. Они всегда приходили в разное время, что-то говорили. Один из них, от него пахло папой, его волчица узнавала всегда, ласково гладил по заострившимся ушам. Часто приходил еще кто-то, он не гладил, и пахло от него не так, как от мамы с папой, но тоже очень знакомо. Волчица никак не могла понять, как ее вторая половина относится к этому оборотню. Чувства для нее были слишком сумбурные и сложные, но ей самой он нравился. Ей нравились и другие: Сильный Волк, Белая Волчица, и Тот, кто приходил чаще всех и говорил, говорил, говорил. «Спасибо, Рыжий», – волчица попыталась мотнуть головой – и свет померк.

Я очнулась.

Голова болела так, как будто меня топили в бочке самогона: глаза разъезжались, мысли двоились.

– Каааак мне плохо! – пожаловалась я неизвестно кому, не надеясь, что мне ответят.

– Догадываюсь, – легко согласился Рыжик откуда-то сбоку. – Рад, что ты снова с нами.

– А я как-то не очень.

– Прекращай хандрить! Видишь, к чему приводит неустойчивая нервная система?

Я хмыкнула и попыталась сесть, но сразу же отложила бесперспективную идею. Перед глазами весело скакала дюжина зеленых чертей.

– Это было страшно и смешно… Ты когда-нибудь разговаривал сам с собой?

– Один раз, – Келли замотал головой – волосы рыжим пламенем заметались вокруг побледневшего лица, – и не хочу повторять.

Я вздрогнула.

Вместе с сознанием вернулась и память, а за ней и боль.

Брр, только повторной истерики не хватало!

– Рассказывай, что я пропустила!

– Твой отец обещал разобраться с Леней…

Я подскочила на кровати.

– Это не то, что ты подумала! Он же про вампиров знает, а не про оборотней, так что формально закон соблюдён. Вот только если кто-нибудь еще из стаи об этом пронюхает, – Келли выразительно провел большим пальцем по шее.

Я кивнула. Любой человек, пронюхавший нечто об оборотнях, должен быть уничтожен.

– А еще?

– Еще твой отец пытался поговорить с Сабриной.

– И как? – не утерпела я.

– Полет с лестницы прошел для него без заметных последствий.

Я хмыкнула, или даже скорее хрюкнула, представив папу ласточкой улетающего в лестничный пролет после оплеухи Сабрины.

– На Вика насели по полной программе. Ни минуты покоя. Они с твоим отцом только и делают, что таскаются по всяким официальным и неофициальным мероприятиям. В том, что Рене – анор, уже никто не сомневается, хоть официальное голосование и назначено на эту пятницу.

– А сегодня что?

– Среда.

– Черт, сколько же это я провалялась?

– Почти неделю.

– Кошмар.

– Майк у Вика вместо тебя энциклопедическим словарем подрабатывает. Из библиотеки не выходит, пишет конспект, над которым наш асаху по вечерам и засыпает, – между тем продолжил Рыжик.

– А что ты?

– Осваиваюсь в роли аут-ринора и члена Верховного Совета, которого все равно никто и в грош не ставит, – преувеличенно бодро отрапортовал Рыжик.

– Папа тебя не бросит. Мы все не бросим.

Келли устало улыбнулся.

– Ты еще не знаешь самой сногсшибательной новости! К нам едет представительство западных соседей, и возглавляет его посол-асаху! Нафига едет – не понятно. Толи это знак поддержки сородичам, толи им все разнюхать надо – неизвестно. По официальной версии они, не поверишь, нашему Вику невесту везут! У них вроде как девица-асаху, примерно нашего возраста, не просватанной осталась.

Я ошарашено покачала головой.

– Анита знает?

– Вик, сказал, что сам во всем разберется. У Аньки и так полно проблем, – с досадой произнес Рыжик.

– А с ней-то что? – насторожилась я. И на пару дней без присмотра оставить нельзя!

– Мало того, что Мик ведет себя как псих и собирается в воскресенье уехать к бабушке, так еще и мориат активизировалась: снова пристает с предложением уйти в «монастырь», такой талант пропадает и все такое!

– Да она достала уже! – праведно возмутилась я. – Ей же русским языком сказали – нет!

Келли пожал плечами.

– Она говорит, что от силы не спрячешься – и рано или поздно Анька все равно к ним придет.

– Приятно видеть оборотня, настолько уверенного в своей правоте, – ехидно отметила я. – К слову, пока я тут валялась, мне пришла в голову мысль, что ты был прав. Надо все выяснить, а потом уже делать выводы. Сабрина ведет себя очень странно, и, похоже, ввязалась во что-то, из чего теперь не может выбраться.

Чем еще объяснить ее выходку на Совете? А договор с Миком? Я уже не напоминаю, про записи в дневнике Алана.

– Ты думаешь, она станет разговаривать с кем-то из нас после того, как спустила с лестницы твоего отца?

– Почему – с кем-то? Я пойду.

– Ага, она столько времени пыталась тебя убить, – и тут ты сама приходишь к ней в гости! Похоже, ты еще не до конца пришла в себя поле потрясения.

– Да нет же! – я возбужденно приподнялась над подушкой. – Сабрина знает то, что необходимо нам! Может если как-то разнюхать во что она вляпалась, то…

– НЕТ! – Келли выглядел непреклонным. – Держись от нее подальше. Если мы сможем, что-то выяснить, сделаем это без тебя.

Я натянула одеяло повыше. Когда Рыжик в таком состоянии, с ним бесполезно разговаривать. После смерти отца, даже мысль о том, что кому-то из близких может грозить такая же участь, вызывала у Келли вспышку ярости.

Мне вдруг стало страшно. Если жизнь заставила мягкого и добродушного Рыжика научиться ненавидеть, то… что же она сделает со мной?

Глава 5

Два дня я жила как младенец: только и делала, что ела, а потом спала, или для разнообразия сначала спала, потом ела. Но зато теперь чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.

Пора было вставать и браться за проблемы, которые за мою болезнь никуда не делись.

А жаль!

От идеи сходить «в гости» к Сабрине я так и не отказалась. Трудно объяснить, на чем базировалась моя уверенность. Когда Волчица удержала меня от глупостей, да-да, неприятно вспоминать, как меня тогда разнесло, мы, словно, поменялись местами. Я была лишь ведомой половиной, прислушиваясь к мыслям и чувствам своей Волчицы. И это она настаивала на том, что «железная леди» – страдающий зверь, нуждающийся в помощи.

А в таком состоянии люди, да и нелюди тоже, становятся очень разговорчивы! Если все выгорит, надо взять за правило больше слушать свой собственный хвост.

Рисковать понапрасну я не собиралась, так что заранее договорилась с оборотнем из папиной охраны. В гости к папиной «старой знакомой» мы поехала с ветерком, на бронированной машине.

Поднявшись на нужный этаж, я несколько раз глубоко вдохнула. Уверенность в том, что Сабрина – бессердечная гадина, пошатнулась еще на совете. Моя Волчица, видевшая ее зверя, только подлила масла в огонь. У «железной леди» не может быть эмоций совершенно отчаявшегося существа, которому нечего терять. И я должна узнать, в чем дело!

Скажете, что у меня не все дома? Даже спорить не буду. Я уже неоднократно это подтвердила!

Отбросив все ненужные мысли, я решительно нажала на звонок.

Где-то в ушах громко стучало сердце. Перед глазами вновь появилось холеное лицо с презрительно искривленными губами и взглядом императрицы, очутившейся в кабаке.

Мелодичная трель отозвалась где-то в глубине квартиры. Щелкнул замок – и на пороге появилась хозяйка. Без привычного макияжа, идеальной прически, костюма и каблуков она казалась не такой уж и мегерой.

Немое удивление на лице Сабрины медленно сменилось несколько истеричной веселостью.

– Как мило. Причина всех моих проблем, сама заглянула в гости. Ты слишком упрощаешь мне партию, детка, – в огромных даже без косметики глазах полыхнула молния.

А вот это уже знакомо. Такие игры и я люблю.

– И что, прямо на пороге убивать начнете, – я улыбнулась, продемонстрировав, чуть выдвинувшиеся клыки, – или, может, сначала чаю попьем?

Она хмыкнула.

– Ну, проходи, раз уж пришла. Что хочешь-то, нахалка?

Уф, один рубеж обороны пройден. Подозрительно легко.

– Поговорить, – честно призналась я.

– Даже так? Неужели ты думаешь, мне приятно с тобой разговаривать?

– А мне? – я решительно прошла в квартиру.

Сабрина махнула рукой в сторону ближайшей двери и скрылась за углом. Сухо щелкнул чайник.

Я позволила себе оглядеться. Это не могло быть жилищем «железной леди»! Желто-оранжевые стены, светлая мебель, деревянный пол, множество картин, фотографий, ленточек и статуэток. Я ожидала увидеть что-то более прямолинейное, больше похожее на решительную и жесткую натуру Сабрины.

– Нравится? – хозяйка стояла в дверях с подносом в руках.

– Очень, – честно призналась я.

– Требуемый чай, – Сабрина небрежно сбросила с кресла стопку журналов и села, жестом предлагая сделать то же. – Ты уж извини, я не убиралась…

Я кивнула. Чувствуя себя очень неловко, осторожно сняла журналы и устроилась на краешек кресла.

– Итак, что ты от меня хочешь?

Несколько минут я молчала, изучая смешные теплые тапки на ногах Сабрины.

Ну, кто бы мог подумать, что у противной, истеричной, надменной тетки могут быть такие тапки?!

– Хочу понять вас, – наконец ответила я.

– Забавно. И откуда взялось такое желание?

– После… после того как вы э-э-э… решили свести счеты с жизнью… на совете.

Сабрина удивленно посмотрела на меня.

– Ты ошиблась, девочка. Это была попытка убийства, а не самоубийства!

– И кого Вы обманываете: себя или меня?

Теперь пришла очередь Сабрины задумчиво смотреть мимо меня.

– Знаешь, а я ведь действительно хотела уйти. У меня навалом недоброжелателей во главе с твоим отцом, так что подобная выходка должна была дать достаточный повод, чтобы убить меня, – с улыбкой призналась она. – Вот только я не учла одного, в совете теперь одни слизняки, у которых ни на что не хватает решимости! Не то, что в былые времена… – она помолчала.

– Знаете, что еще Вы не учли? – робко прервала тишину я. – То, что в этом самом совете, есть оборотни, которым Вы не безразличны, и они будут стоять за Вас, какие бы проступки Вы не совершили.

– Да что ты! – в голосе Сабрины прозвучала такая горечь, что я невольно поежилась, грея руки о теплую кружку. – Мой друг, мой ЕДИНСТВЕННЫЙ друг, умирая, искренне верил в то, что это я могла, да и убрала его с дороги! А он знал меня, он был единственным, кто действительно меня ЗНАЛ! – она вскочила с кресла и подошла к окну. – Я всегда делала, что хотела, или мне, во всяком случае, так казалось. Но мой мир рухнул… нет, начал рушится, когда Рене объявил о своей женитьбе. Я тогда только посмеялась. Я не верила, не верила даже, когда появилась ты. Это казалось недоразумением, шуткой, и совет полностью разделял мое мнение. У нас была особая связь – предназначение. Я готова была ждать столько, сколько потребуется. Когда все начало затягиваться, пришлось намекнуть твоему отцу, что он заигрался. Но Рене ничего не хотел слышать – вы уехали. Пришлось привлечь к делу охотников. Алан мне этого не простил… тогда и появилась вторая трещина… Мой мир рухнул окончательно четыре года спустя, когда я, бросив все, мчалась предупредить Алана о грозящей ему опасности – и опоздала. Охотники активизировались в последнее время – меня это настораживало – но я медлила, боялась оказаться с другом с глазу на глаз. Я опоздала совсем чуть-чуть. Он умирал в машине, врезавшейся в дерево, от пулевых ранений, фактически насаженный на милиритовый штырь. И знаешь, что он сказал, когда я отчаянно пыталась хоть что-то сделать, чтобы его спасти? – Сабрина смотрела в окно. Белый свет вычерчивал изящный силуэт волчицы. По щекам, одна за другой, скатывались слезы. – « Я до последнего был уверен, что ты на такое не способна». Он словно держался ради этих слов. Ты даже представить себе не можешь, что это такое, когда друг умирает у тебя на руках, с мыслью, что ты его предала! – она несколько раз глубоко вздохнула. – А потом вернулся Рене, и в его глазах я прочитала то же самое! Он даже не усомнился, что это могу быть не я! – Сабрина, метавшаяся по комнате, неожиданно села прямо на пол. – И я решила – пусть! Буду такой, какой вы меня считаете! Я снова начала трясти совет. Через них договорилась с охотниками, чтобы вас с мамой припугнули основательно. Слишком малы были шансы, что вас грохнут в городе, в котором сейчас оборотней, едва ли не больше, чем людей! Но теперь все кончено. У меня нет ни сил, ни возможности, ни желания оправдаться. Да и не перед кем. Почему, почему эти сволочи не убили меня прямо там, на заседании совета?! Я ведь до сих пор хочу уйти, особенно когда остаюсь одна.

Я сидела не в силах произнести ни звука. Вид Сабрины, в слезах сидящей на полу в теплой байковой пижаме, наталкивал на мысль, что у меня все-таки поехала крыша.

– И вот теперь, на заре, так сказать, своей оборотничьей карьеры я сижу и плачусь в жилетку причине всех своих неприятностей, – почти зло подвела итог она.

Эта фраза словно вернула меня к действительности. Образ Сабрины с пятнами крови на деловом костюме, отчаянно пытающей докричаться до потухающего сознания умирающего друга, растаял.

Я тряхнула головой, наводя таким нехитрым способом порядок в мыслях.

Заметив несколько несоответствий в жуткой истории, я очень хотела задать парочку вопросов. Но сперва стоило бы поделиться впечатлениями.

– Мне кажется, Алан должен был понять что-то, хотя бы по тому, что Вы пытались ему помочь. А если и нет, то сей час он точно знает правду.

– Веришь в сказки про загробную жизнь? – презрительно хмыкнула Сабрина.

– Так умирать не страшно. А вообще я верю в справедливость.

– Брось, детка, ее нет, и не было никогда, – «железная леди», а это снова была она (словно никто пять минут назад по комнате не метался), уселась в кресло и закинула ногу на ногу. – Забудь про это слово. Если хочешь жить долго и счастливо.

Я хмыкнула. Сабрина подлила в кружки кипятка и выжидательно посмотрела на меня.

– Хочу вот что спросить. В первый раз на нас напали, еще в Б. Если вы не имеете к этому отношение то кто тогда?

– На вас напали в Б.?! – Сабрина выглядела встревоженной. – Странно, надо проверить… Еще какие-нибудь вопросы будут?

– Э-э-э, да… – я с трудом заставляла себя, не думать каждую секунду про Алана. – Чем мы с Виком мешаем вам в городе? И с какого бока здесь Мик?

– Ааа, твой бойфренд? – Сабрина усмехнулась. – Охотники становятся слишком настойчивыми, давно такого не было. Они даже выпускают на охоту полуоборотней, чего не было уже лет пятьдесят, не меньше!

– Кого? – удивленно уточнила я, забыв даже огрызнуться на «бойфренда».

В голове уже крутились слова Аньки: «Тот персонаж, что следил за вами, оказался гораздо сильнее обычного человека. Мик сказал, что с таким еще не сталкивался.Странно, правда?»

– Полуоборотень – это тот, кем, к примеру, был ваш Виктор, пока его не цапнул Рене. Охотники специально выискивают таких полукровок, ведь при особых тренировках, такие люди вполне способы завалить оборотня.

– А…

– Вот тебе и «а»! Детка, неужели папочка ничего тебе не рассказывает?

– Нет, – недовольно призналась я.

– Ну и правильно делает. Меньше знаешь – крепче спишь!

– Спасибо.

– Да не за что. Тебе не пора домой?

– Нет.

– Нахалка. Уважаю.

Ушла я от Сабрины почти под вечер. Странно, но меня совершенно перестала напрягать мысль, что я пью чай с оборотнихой, из-за которой моя семья три года прожила в изоляции и из-за которой я едва не лишилась жизни. Bis!(дважды)

Подумаешь, как подрались – так и помирились.

«Железная леди» много и охотно рассказывала о стае, о голодных годах после революции, о Второй Мировой, и даже о том, как познакомилась с папой (они были соседями). Много рассуждала о любви. В такие моменты она мрачнела, становилась раздражительной.

– Знаешь, ее нет! Нет, тебе говорят! И кто вообще этот маразм придумал?! Ты хоть представляешь, насколько мала вероятность того, что именно у тебя все совпадет, и ты полюбишь того, кто любит тебя?! Да она фиге равна! – эмоционально повторила Сабрина и продолжила уже куда спокойнее. – Я нравилась Алану. Долго. И очень хотела ответить ему взаимностью, но стоило увидеть Рене, как все… – и она махнула рукой, словно предлагая мне представить всю гамму переполняющих ее эмоций.

К тому моменту мы уже перебрались на кухню.

Сабрине давно нужен был кто-то, кому можно было бы рассказать все без утайки. И по иронии судьбы этим кем-то оказалась я, вторая по величине причина всех ее несчастий.

Когда я вспомнила про охранника и водителя, кукующих в машине, Сабрина быстро собрала им «передачу» и спустилась вниз. Я едва не вывалилась в окно, пытаясь подслушать, что именно она им говорит. Совершенно озадаченные лица охранников действительно стоили любого риска. Сабрина заявила, что сама отвезет меня домой и обрадованные оборотни очень быстро исчезли. Один из них так и прижимал к груди аккуратно завязанный пакетик. Я буквально видела, как он рассказывает жене и друзьям, что их угостила булочками сама «железная леди», славящаяся на всю стаю прескверным характером.

Глава 6

Мое триумфальное появление из машины, которую в доме Келли хорошо знали все, не прошло незамеченным: Рыжик и Майк орали, перебивая друг друга минут двадцать (Сабрина к тому моменту уже уехала), но довольно быстро заткнулись, выяснив, что я не собираюсь ничего рассказывать, пока они не угомоняться.

На самом деле, утаивала информацию я только потому, что не хотела рассказывать ничего без Аньки. Но вот подруга появилась на пороге, и…

Келли с Виком притащили тарелки, быстро сервировали столик в беседке. На мой удивленный вопрос: «А это зачем?» – Майк язвительно пояснил что, они уже приготовились пить за упокой моей любопытной морды, но увы(!) не сложилось! Так что, будут пить за здравие – не пропадать же добру.

Минут через пятнадцать все успокоились, сели и уставились на меня с плохо скрываемым любопытством. Оказалось, они успели заключить кучу пари и теперь с нетерпением ждали пока выясниться, кто выиграл.

Мне было далеко не так весело, как им.

– Ну что могу сказать. Мы облажались, ребята. Мик, как оказалось, совсем не при чем. Он пытался выторговать кое-что для себя, а потому активно втирался в доверие к Сабрине. На вопросы о нас отвечать отказывался, и «втирание» проходило куда медленнее, чем ему хотелось.

– Кому хотелось? – холодно уточнил Келли. Я успела оттащить его в сторону и рассказать куда больше, чем собиралась изложить остальным. Я боялась, что он не захочет слушать, когда я начну выгораживать Сабрину, но Рыжик сказал, что у меня причин ее недолюбливать, куда больше чем у него, а значит, если верю я, поверит и он. Мы оба знали, что не успокоимся, пока не выясним, кто стоит за смертью Алана.

– Хотелось Мику, – улыбнулась я. – Сабрине в общем-то по барабану: прямой выгоды от помощи нашему Миккимаусу у нее нет.

– Да что там, в конце концов, такое! – возмутился Майк. – Может, хватит говорить загадками?

Я нерешительно покосилась на Аню.

– Говори, Лона. А то видишь, до чего довела его скрытность.

– В общем, отец Мика не хочет, чтобы тот стал учеником «Ариэтто». Вот наш друг и решил обратиться к Сабрине, у которой какие-то родственники в стае Северных, чтобы она помогла ему попасть на вступительные испытания. Об этом никто не знал, даже Анька услышала совершенно случайно. Сами понимаете, это должно остаться между нами.

– А с чего он вообще взял, что его возьмут?– скептически уточнил Майк.

– Ну…

– Папа, – встряла Анька, – однажды сказал, что у Мика есть все, чтобы там учиться. А ему я почему-то верю.

– А ваш отец действительно сам там учился? – это уже Вик проявил любопытство.

Подруга кивнула, потом, подумав, прибавила:

– Но почему-то терпеть не может об этом вспоминать.

Я хмыкнула.

Интересно, есть среди наших родителей хоть кто-нибудь, у кого нет скелета в шкафу?

Кажется, у остальных возникла такая же мысль или, во всяком случае, похожая.

– А почему ты так резко поверила в то, что говорит Сабрина, учитывая э-э-э специфику их отношений с твоим папой? – снова Вик. Что-то ему сегодня не сидится спокойно, даже Майк меньше вопросов задает.

– Можно я оставлю эти выводы при себе? – не хотелось говорить, что наша беседа слишком уж напоминала исповедь умирающего. Завтра снова пойду к Сабрине, что-то у меня на душе не спокойно.

– Ну ладно, захочешь – скажешь, – дипломатично подвел итог Келли. Хитрый, он-то все знает.

– Ну а что будем делать с Миком? Надо же как-то водворить его обратно в «семью».

– А почему тебя так это волнует, Майк? Хотя… драка – это же твой фирменный способ заводить новых друзей.

Все засмеялись.

Не знаю, зачем я это сказала – глаза Майка зло полыхнули.

– Прости, – покаялась я. – Этим займусь сама. Я пойду на вокзал и извинюсь. В конце концов, это из-за моих расшатанных нервов он не сидит сейчас с нами.

На том, как говорится, и порешили.

Вечер я посвятила забиванию в нос книжной пыли.

«История Охоты» оказалась настоящим триллером и быстро отправилась обратно на полку. Я решила поберечь свою, как оказалось, хрупкую нервную систему, вплотную занявшись пошленьким романчиком про «настоящих» оборотней. Его, притащил Вик, вместе с приветом от папы. После того, как чья-то попа опустилась в кресло анора, я совсем перестала видеть родителей.

Это просто безобразие какое-то! Новости из дома получаю только из долгих телефонных разговоров с мамой и по рассказам Вика.

В дверь библиотеки кто-то постучался. Я радостно проорала:

– Занято!

Из-за двери послышался смешок, и подруга проскользнула в комнату.

– Как дела? – поинтересовалась она, снимая джинсовую куртку.

– Ты же вроде домой ушла? – ответила я вопросом на вопрос.

– Уже вернулась, – буркнула Анька.

– Неужели Мик опять разбушевался?

– Да как обычно! То есть, это в последнее время стало обычным, – в голосе подруги слышались слезы. – Я сказала, что ты хочешь с ним поговорить. А он накричал на меня и заявил, что если скажу, на каком поезде он едет, то я ему больше не сестра, – она всхлипнула. – Ведет себя как маленький! Сестра – не сестра! А чуть что: «Ты забыла? Я же предатель!» Не могу больше!

Я вздохнула. Не понаслышке зная, каким упрямым бывает отходчивый и легкомысленный Мик, я слегка побаивалась нашего завтрашнего разговора. Еще не известно, станет ли он вообще со мной беседовать.

Я задумчиво разглядывала подругу. Розовая маечка, синие джинсы, сидящие так низко, как возможно, цепочки, кулончики, браслеты – все было так же знакомо и естественно, как любовь подруги к шоколаду. Она его даже волком лопает!

И тут на глаза попалось то, на что я до этого не обратила внимания: на плече подруги, выделяясь на смуглой коже, виднелся шрам в форме полумесяца.

– Откуда это? – по характерному потемнению на краях было ясно, это след от ожога милиритом, но Анька, вроде бы, не участвовала ни в одной стычке с охотниками!

Подруга посмотрела на свое плечо, в которое я беспардонно тыкала пальцем, и неожиданно покраснела.

– Это… ну мы… в общем, Вик один раз забыл снять кулон и… вот… – окончательно смутилась она, предлагая мне самой додумать, чем они там таким занимались

– Ясно, – фыркнула я.

Вот ведь хорошо людям, то есть оборотням!

Глава 7

Дорога до железнодорожного вокзала занимает двадцать минут. Я добиралась почти сорок, постоянно цепляясь за каждую возможность оттянуть неизбежное. Майк, вызвавшийся проводить меня до пункта назначения, уже не скрывал своего веселья.

Мне же было не до смеха – я шла делать то, чему сопротивлялась каждая частичка моей души, – извиняться! К тому же отлично зная, что извинения мои, скорее всего, не будут приняты. Мик легко прощает обиды, но обвинение в предательстве, когда он так за меня волновался – это уже за гранью.

Ну вот, все! Пришли.

Оставив Майка на скамеечке, издалека наблюдать за цирковым представлением, я медленно поплелась вдоль вагонов. Впереди неожиданно мелькнул знакомый силуэт.

Сабрина?

Одетая во все черное, она, шатаясь, брела по другому краю платформы. По радио объявили о прибытии поезда на соседний путь. Я остановилась.

И что она, интересно, здесь делает?! ДА ЧТО ОНА ВООБЩЕ ТВОРИТ?!

Сабрина фальшиво пошатнулась… и рухнула под колеса приближающегося поезда!

Истерически взвыл гудок, завизжали тормоза вагонов, которые все равно не уже смогут остановить состав. Крик застрял у меня в горле. Я не могла даже отвернуться и смотрела, смотрела, смотрела!

Поезд приближался поразительно медленно, исчезли все звуки, неясный силуэт мелькнул почти под вагоном, грохот тормозящих колес перекрыл последний крик Сабрины.

Или не было крика? Спотыкаясь, я побежала на ту сторону платформы.

Истеричка! Психопатка! Оборотниха!!!

Я выскочила из перехода как раз в тот момент, когда незнакомый оборотень (еще довольно молодой, раза эдак в два старше папы) осторожно усадил плохо соображающую Сабрину на скамейку. Мутные темные глаза оборотнихи наконец встретились с глазами спасителя – и в них промелькнуло удивление. Радуйся, дура!

– Здрасте! – я, запыхавшись, подбежала к ним. – Спасибо, спасибо, спасибо, что спасли мою тетю!

Сабрина и незнакомый оборотень уставились на меня с одинаковым удивлением.

Да, актерские способности у меня не ахти, но что уж теперь поделаешь. Придется спасать положение. Репутацию Первой Леди стаи надо сохранить хотя бы частично.

– Моя тетя плохо себя чувствует целый день. Я ей говорила – сиди дома! Вот у нее голова и закружилась…

Отчетливое недоверие, светившееся в глазах оборотня, заставило меня почувствовать себя полной идиоткой.

– А перегаром от тети несет по той же причине?

– Как можно? – «праведно» возмутилась я. – Она валерьянки слишком много выпила, а та, знаете ли, на спирту…

– Понятно, – хмыкнул оборотень, решив, видно, что с сумасшедшими не спорят. – А кто вы вообще такая?

Я быстренько прикинула в уме, что раз он не местный (иначе узнал бы Сабрину), я вполне могу представиться и своим настоящим именем.

– Лона ka-Ourren. А вы, простите, кто? – вежливо улыбнулась я.

– ka-Ourren – в какой-то непонятной задумчивости повторил он. – У здешнего анора только одна дочь, верно?

– Э-э-э, да! – настороженно подтвердила я.

– Так вот, дочери анора не пристало…

И вот еще один, как минимум трехкратный пенсионер с нравоучениями! Досадно. Начинаю злиться.

– Позвольте, lod, – все так же вежливо начала я, – пристало, или не пристало я, пожалуй, разбираюсь лучше. Вы ведь никогда не были «дочерью анора»?

Ну и кто меня, спрашивается, за язык тянул?!

Неожиданно для нас (меня и почти валяющейся в обмороке Сабрины) незнакомец расхохотался.

– Ну и наглая молодежь пошла! – весело возмутился он. – И как у таких интеллигентных родителей могла получится такая вот хамка?

– Можно подумать, вы не знаете, откуда дети берутся, – обиделась на «хамку» я.

Оборотень с интересом изучил меня с ног до головы..

– Ну, раз с понятиями «субординация» и «этикет» ты незнакома… обойдемся без них! – неожиданно закончил он. – Вот я, к примеру, – Дар.

– Лона, – я привычно пожала протянутую руку. Начало дружбы, не сомневаюсь, было положено!

Распрощавшись с Даром (ух, имечко; но для Сабнины он действительно стал настоящим подарком) и убедив его, что дальше сама прекрасно справлюсь, я смогла, наконец, высказать «железной леди» все, что думаю о ее истеричных заскоках!

Продумать только! Первая Леди стаи в пьяном виде прыгает под поезд! В голове не укладывается!

Сабрина полулежала на грязной скамейке, и стоило мне открыть рот, чтобы изложить все, что накипело, как она расхохоталась.

– Что с вами? – озадаченно спросила я.

– Прекрасное начало переговоров!

– Каких переговоров?! Может Вам действительно к мориат обратиться, а? А то я начинаю сомневаться в вашем душевном равновесии!

– Ты же не знаешь! – сквозь смех выдавила Сабрина.

– Ну и?

– Ну и то, что моего ретивого спасителя, который по совместительству еще и посол Западной стаи, ждет большой сюрприз! Видишь ли, Лонка, мне поручили вести с ним переговоры. Это, так сказать, первый этап реабилитации в глазах совета. И я уже сейчас представляю лицо «важного гостя» на завтрашнем официальном приеме! – и она снова рассмеялась.

Я озадаченно притихла, забыв даже обидеться на «Лонку».

Вот это да! Просто черный юмор какой-то! Ну и мнение о нас у посла сложится! Первое, что он сделал на территории чужой стаи – спас явно полоумную оборотниху, которая в итоге оказалась Первой Леди Совета!

Про свой вклад в развитие деловых отношений я вообще молчу!

Глава 8

Домой Сабрину мы привезли на такси. Майк буквально на руках отнес ее в квартиру, сама оборотниха едва из машины смогла выбраться. От меня во время грузопереносок толку не было никакого – я едва поднялась на нужный этаж, после беготни по вокзалу.

Отговорить пошатывающуюся Сабрину от сомнительной идеи постоять под холодным душем, мне не удалось, так что теперь мы сидели в гостиной и терпеливо ждали, периодически заглядывая в ванную, чтобы пресечь в случае чего еще одну, на этот раз непреднамеренную, попытку самоубийства.

Майк впервые оказавший в святая святых Первой Леди, заинтересованно оглядывался.

Неожиданно, он поднялся с диванчика и подошел к одной из фотографий, в изобилии развешенных по стенам яркой уютной комнатки. Я подошла следом.

Это был большой черно-белый снимок, не сразу заметный среди прочих, где навсегда замерли зимний ветер, треплющий ворот шинелей, белые хлопья мокрого снега и лица, сохранившие безраздельную радость, что они живы, вместе, а главное верят, что так будет всегда. Я невольно подалась вперед, жадно разглядывая снимок. Между людьми и оборотнями была словно стерта грань. И те, и другие стояли, шли, сидели вместе, независимо от того, к кому они себя причисляют.

А впереди, в центре фотографии стояли трое. Убирая с глаз челку совсем коротких волос, задорно улыбалась Сабрина. Не было прически, маникюра, на ней старое, рваное пальто, грязный свитер – и она счастлива. Я даже не думала, что это вылепленное из гипса, как у римской богини, лицо может так светится от радости. Рядом Алан. Его рука, обмотанная чем-то, висит на перевязи, а светлые волосы на черно-белом снимке кажутся серыми. Он задумчиво смотрит в кадр, тепло улыбаясь, а прямо у него над головой навечно замерла подброшенная кем-то шапка. С другой стороны – папа. Он жизнерадостно машет руками и что-то кричит. Длинное пальто распахнуто, шарф свисает до земли. Это больше чем история, целя жизнь, замершая в квадрате фотографии.

– А шапка в речку свалилась.

Мы подпрыгнули и слаженно обернулись. Хозяйка стояла на пороге комнаты в оранжевом махровом халате и уже знакомых мне тапочках. Влажные волосы мелкими блестящими кольцами рассыпались по плечам.

– Сколько раз хотела ее выбросить, – с досадой сказала Сабрина. Выглядела она куда трезвее, и на ногах держалась уже вполне уверенно. Оборотни вообще не так сильно подвержены алкоголю. Мне трудно представить, сколько она в себя влила, что бы добиться мутного взгляда и нарушения координации на несколько часов.

– Чай будете? – мрачно уточнила Сабрина. Трезвела она, может, и быстро, вот только от похмелья это не спасло.

– Мы, пожалуй, поедем, – тактично отозвался Майк, толкая меня к выходу. – А вы лучше спать ложитесь… помогает, – с улыбкой закончил он.

– И в кого же вы пошли такие наглые? – пробурчала Сабрина, закрывая за нами дверь. Мы невольно рассмеялись.

– Дела, дела, – хмыкнул Майк, обнимая меня за талию и помогая спуститься с лестницы.

– Это ты о чем?

– Не каждый день увидишь Первую Леди Совета в халате, тапочках, да еще и мающуюся похмельем!

– Факт! – жизнерадостно подтвердила я. К слову, лестница давно кончилась, но Майк, похоже, отпускать меня не собирался.

Настораживало другое: я не имела ничего против и уверенно льнула к его боку.

– А Мика мы так и не остановили, – задумчиво протянул Майк, залезая следом за мной в машину.

– Я напишу ему сегодня же вечером, или позвоню. А лучше и позвоню, и напишу! Он от меня никуда не денется, а вот Сабрине действительно нужна была на помощь!

Майк хмыкнул:

– Полностью с тобой согласен.

Дальше мы ехали молча. Я без задней мысли пристроила голову ему на плече, продолжая думать о своем.

Мы провели бок о бок с Майком почти целый день и ни разу не поругались, это было как-то непривычно. Похоже, мы все меняемся и чуть-чуть взрослеем.

Я вздохнула.

Машина попрыгивала на ухабах, и мои мысли, перетасовываясь при каждом рывке, резко меняли направление движения.

Интересно, кто такая «она», и что в ней нашло мое «проклятие»? Я ее знаю? Надо будет тряхнуть Келли. Он точно знает, но молчит. Это конечно проблема, но у любых сведений есть цена. Осталось только узнать ее – и дело в шляпе.

Убаюканная подобными размышлениями я и не заметила, как заснула.

…А во сне Сабрина в оранжевом халате отплясывала танго на лестничной клетке собственного дома в обнимку с послом, замотанным в широкую подарочную ленту, кокетливо завязанную сбоку на бант…

Часть седьмая

Здравствуйте, мы – ваша крыша

Глава 1

До приема оставалось меньше часа. Мы с мамой уже успели собраться, причесаться, напудрить носы и теперь пили чай в гостиной, с интересом наблюдая, как папа и Вик репетируют приветствие «равных»: Вика, посла и предполагаемой «невесты».

– Когда появиться lod Darriel со своей свитой, встанешь и дождешься, пока он поднимется на помост. Затем солидно так, с расстановкой скажешь: «Pax vobiscum!» (мир вам), – и укажешь рукой на кресло рядом с собой. Это все дурацкий официоз, но мы не имеем права от него отказаться, – па хмыкнул. – Хотя, как мне подсказывает наше недолгое знакомство, посол и сам был бы непрочь откосить от этого мероприятия. Ктааати! Лона, дорогая моя, как ты ухитрилась познакомиться с послом? Причем таким образом, что первое, что я от него услышал было: «У вас чудесный ребенок, господин анор!»

Вик рассмеялся, мама удивленно посмотрела в мою сторону.

– Ах, ребенок, значит?! Ну все, попадется он еще! Дар, тоже мне! Да такие подарки надо обратно отправлять с соответствующими комментариями! – возмутилась я.

– Как-как ты его назвала? – уточнил па.

– Дар! Ну, он сам мне так представился, – чуть смущенно пояснила я.

– Он тебе еще и представился?!

– И даже руку пожал!

– Приехали! – папа рассмеялся. – И что ты там учудила?

Я скромно пожала плечами. Стоит поберечь папину нервную систему, и оставить за кадром несколько особенно волнующих подробностей. Пьяную в дрова Сабрину, например…

Вдохновенно начать врать, мне помешала знакомая мелодия, заставившая с грохотом поставить на стол чашку и пробежаться через весь дом за телефоном.

Звонила Сабрина. Не успев толком удивиться, я схватилась за трубку.

– Привет, мелкая. Мне почему-то показалось, что тебе интересно будет услышать, как прошли посиделки с господином послом.

Я хмыкнула, поудобнее устраиваясь в кресле. Предложение «железной леди» звучало как ультиматум.

– Неофициальная встреча официальных лиц (ipso jure (в силу закона) представить нас друг другу должны на приеме) проходила на самом высоком уровне. Когда я вошла, остальные участники сидели на своих местах in pleno (в полном составе). Благодушно улыбавшийся гость обсуждал с твоим отцом проблемы воспитания современной молодежи.

Вот значит как! Буду мстить… страшно!

– Остальные (Фрося, мориат и несколько оборотней из свиты посла) скучали, рассеянно глядя по сторонам и друг на друга. Я культурненько кашлянула. Все обернулись. Ты не представляешь, как интересно было наблюдать за вытягивающимся лицом посла. Lod Darriel, напрягся как таракан под тапком и требовательно покосился на Рене. Скажу тебе, как женщина женщине, на свой внешний вид я вчера потратила времени больше, чем на составление доклада.

Я хихикнула.

Бедный посол, надо иметь железную психику, чтобы думать о делах в непосредственной близости от постаравшейся хорошо выглядеть Сабрины.

– Когда нас представили и дорогой гость понял, что именно со мной придется иметь дело, он очаровательно улыбнулся, помолчал минутку, потом неожиданно для всех приподнялся и, коснувшись губами моей руки, лукаво произнес: «Sint ut sunt, aut nоn sint!» (пусть будет так, как есть, или пусть вовсе не будет) Это был намек, что предыдущая «встреча» останется между нами. Поступок, конечно, невозможно благородный, но я чувствую подвох. Зачем ему делать такой подарок? Посол мог хотя бы попытаться выторговать что-нибудь, намекая на возможность обнародования моей пьяной выходки, – в голосе Сабрины звучала настороженность.

– Ну, подумаешь, захотелось дяде перед тобой хвост распустить, что в этом такого?

– Он у меня еще и Первый танец выторговал, – со смешком призналась Сабрина, – вот только не верю я в благородные порывы, потому что читала его досье. Он опасен, Лонка, несмотря на добродушный вид плюшевого медведя. Такой добьется цели любыми средствами и никогда не сделает ничего просто так.

– Так что, не будешь танцевать? – разочарованно протянула я.

– А куда я денусь. У старой сводницы Лии было такое умиленное лицо, что мне проще будет снова прыгнуть под поезд, чем отказаться, – деланно недовольным тоном сообщила Сабрина и отключилась.

Я, все еще улыбаясь, бережно пристроила телефон на столе.

Что бы там не говорила наша «железная леди», ее броню прошило уже второе меткое попадание, а это значит: танцевать она будет, причем не только Первый танец.

Из умиротворенной задумчивости меня вывел звук открывающейся двери.

– Ну и с кем ты так мило беседовала?

Ой! Я взглянула на серьезное лицо папы. Обычно он таких вопросов не задает, значит может догадываться.

И что мне соврать?!

– А это, ну… с Анькой как обычно, – нашлась я, честно-честно глядя в глаза.

– Дурочку будешь пред парнями на приеме изображать. Я сразу вижу, когда у тебя появляются секреты. Зачем ты ходила к Сабрине?

– Поговорить, – буркнула я.

– И много наговорила?

– Ipso facto (в силу очевидного факта) немало, – я вызывающе вскинула голову.

– Рассказывай, – па закрыл дверь, и присел на край стола.

Я глубоко вдохнула. Говорить стоит, коротко, по делу, и без лишних комментариев.

Глава 2

Боже, боже! Я даже волнуюсь. Мне предстоит присутствовать и принимать непосредственное участие в самом важном событии последнего столетия. Бал по случаю, приезда делегации из другой стаи, это вам не домашний кутеж на пятьдесят персон! Для солидности мероприятия наши организаторы арендовали банкетный зал большого отеля за чертой города. Ну, то есть, как арендовали, взяли в обмен на обещание, что владелец будет представлен послу. Как младший сын в семье, носящий всего лишь титул ринора, при других обстоятельствах он явно не смог бы на это рассчитывать. А так и места много, и забор высокий, все довольны.

Зал украсили согласно традициям. Посреди огромного помещения, увитого цветами и заставленного кадками с растениями, соорудили что-то вроде помоста, на котором, увязая гнутыми ножками в складках тяжелого зеленого бархата, стояли четыре кресла. Три из них образовывали правильный треугольник, а еще одно стояло чуть в стороне. В «главном» кресле тройки сидел папа, это было место primus inter pares (первого среди равных), верховного анора стаи. По правую руку чинно восседает magistra vitae (наставница жизни) – мориат, по – левую асаху. Они ждали.

Оборотни медленно собирались вокруг возвышения, оставляя свободным импровизированный коридор, от дверей до ступенек, ведущих на помост.

Наконец музыка смолкла. В торжественной тишине скрипнули двери – в зал вошел посол. Минут пять он стоял на пороге, благосклонно выслушивая, как Фрося, воровато косясь в кожаную папочку, перечисляет его титулы. Рука об руку с ним стояла невысокая девушка примерно моих лет с тяжелыми черными волосами, собранными в сложную прическу. У нее была нетипичная для наших мест смуглая кожа и серые глаза, кажущиеся от этого слишком светлыми. Сильная, прокаченная фигура девушки была скромно затянута в черную ткань. Единственным украшением служило изображение лилии, оплетающей предплечье и тонкими линиями спускающейся к кисти.

Я сглотнула. Такую «татуировку» можно было получить только одним способом: рисунок выжигался раскаленным милиритом и служил отличительным знаком асаху.

Неожиданно девушка подняла глаза и в упор посмотрела на меня. Я чуть склонила голову, извиняясь за столь пристальное внимание, но она на меня уже не смотрела.

Процессия двинулась к возвышению. За шествующими рука об руку асаху тянулся шлейф из делегатов и сопровождающих. Все они, как один, замерли, склонив головы, пока посол поднимался по ступенькам. Вик уже стоял встречая его, в солидном темном костюме. Бледное сосредоточенное лицо нашего асаху резко контрастировало с благодушным и умиротворенным – посла.

– Pax vobiscum! – голос Вика прозвенел в наступившей тишине.

– Pax vobiscum, – согласился посол и неожиданно подмигнул Виктору. Затем величественно опустился в кресло. Девушка тенью скользнула за ним и встала, положив руки на спинку кресла.

– Ab imo pectore (с полной искренностью, от души)…

Ну все, пошло поехало! Теперь одних разговоров на час как минимум. «Ой, я так рад, что приехал». «Ой, мы так рады, что вы приехали». «Ой, я так рад, что вы рады, что я приехал»… И так до потери пульса. Официальная часть мероприятия, что поделаешь. Пока посол не расхвалит все, что сможет вспомнить, помост не опустеет. Но зато, когда это случиться, все вздохнут спокойно и начнутся танцы.

Я тайком заглянула в маленькое зеркальце, специально положенное в сумочку. Не поверите, я таки сделала то, что собиралась. И теперь мое лицо обрамляли длинные светлые пряди, доходящие почти до пояса.

Реакция парней на смену имиджа оказалась непредсказуемой. Вик, когда увидел, только хмыкнул, зато Майк, забежавший к нам на минутку, оказался более словоохотлив: «Ну вот, теперь ты стала похожа на куклу-переростка! Розовое платье с бантиками уже прикупила?»

Вот гад, да? А платье я мстительно выбрала именно розовое, правда безо всяких рюшечек, только нежный струящийся атлас. И теперь не могла дождаться мнения других «экспертов».

А Мика не будет… жаль… Перед кем я фасонить буду? Посла очаровывать?! Эх, помириться ведь так и не удалось! На звонки он не отвечал, а сообщения оставлял не просмотренными. Ну и что с ним делать, ослом упрямым? Не в гости же тащиться, чтобы права покачать!

Я спрятала зеркальце обратно.

Похоже, они вот-вот закончат расшаркиваться, а это значит, надо бы поискать знакомых, пока те не разбежались по всему залу. Я взглядом нашла Сабрину. В скромном синем платье она выглядела поразительно роскошно, как статуя греческой богини. Я хмыкнула: то-то посол сидит в кресле с таким грустным видом.

Быстрый поиск позволил обнаружить Аньку стоящую рядом с родителями. Мне редко удавалось увидеть их с Миком отца. Высокий, жилистый, словно высушенный на морозном ветру Аляски, он стоял, придерживая за талию маленькую, на пол головы ниже Аньки, супругу. Длинные волосы, прижатые металлическим обручем, он выделялся на общем фоне как боевой клинок среди бутафорских сабель.

Чуть правее обнаружились тетя Кора, Келли и Майк, оставшийся после отъезда родителей на попечении последних. Старшей ветви ka-Noori не было дела до мелких дрязг людей, или оборотней. Красивые, отстраненные, древние – родители «проклятия» жили своей жизнью. И большую часть времени Майк был предоставлен сам себе. Наследник старшей ветви древнего рода – тяжелое бремя.

Я что, его жалею? Приплыли…

Мы же с мамой стояли на небольшом возвышении под каким-то деревцем и в гордом одиночестве. Это было место, предназначенное для семей тех, кто сидит сейчас на помосте: анора, асаху и мориат. Так как у матери стаи семьи не могло быть по определению, нас было только двое, представляющих как первую, так и вторую.

Пока я развлекалась, выискивая знакомых, официальная часть подошла к концу. Объявили Первый танец (еще одна традиция уходящая корнями в глубины истории). Сложный и запутанный, он бережно исполнялся уже не одно столетие. К тому же, у каждой стаи была своя мелодия.

Сейчас из искусно спрятанных в листве динамиков польются мотивы Западной стаи, как знак, что танец из уважения подарен гостям.

Посол вывел вперед улыбающуюся Сабрину. Она не участвовала в Первом танце, с тех пор, как Рене объявил о свое женитьбе. До этого она всегда была партнершей анора на Зимнем балу. Сам же отец, как и много лет подряд, ступил в круг рука об руку с мамой. В другом конце освободившейся площадки Вик с похоронно-вежливым лицом положил руку на талию «невесте». Четвертой парой по установившейся уже традиции были мориат и председатель совета.

Смотреть на уверенно двигающиеся пары было скучновато. Рисунок танца не менялся с момента появления, так что успел уже изрядно всем поднадоесть. Наконец музыка смолкла. Под аплодисменты партнеры увели своих дам, освобождая площадку.

Ура! А теперь, выражаясь современным языком, будет дискотека.

Следующие часа полтора я была очень занята: знакомилась, танцевала, рассказывала новости и выслушивала сплетни. Жизнь вокруг кипела как в муравейнике. Стоило мне задуматься о том, что неплохо было бы присесть где-нибудь и снять туфли, как появлялся кто-то новый, страстно желающий со мной пообщаться.

– Lodi Lorran!

Ну вот, что я говорила…

В шаге от меня стоял жизнерадостный посол, держа за руку «невесту». Вежливая улыбка на ее лице способна была заморозить камень.

– Позволь, brevi manu (без формальностей) представить тебе мою племянницу. Lodi Ademarra na-Vitta.

Я заученно улыбнулась.

– Приятно познакомиться.

Посол довольно покивал головой и отчалил, оставив нас вдвоем. Повисло неловкое молчание. Мне, как хозяйке нужно было что-то предложить, а я и представления не имела – что именно.

– Э-э-э… Не хотели бы Вы…

– Ты, – отмахнулась lodi Adamarra. – Давай присядем где-нибудь.

Со щелчком захлопнув челюсть, я кивнула.

Поминутно кивая и улыбаясь, мы вышли из зала. Выбрали подоконник подальше и уселись на него, синхронно сбросив туфли. Потом еще раз посмотрели друг на друга. Я фыркнула, представив картину: «кукла Барби» и «мадам Вамп» сосредоточенно буравящие друг друга взглядами.

– И что такое? – поинтересовалась асаху.

– Да так, ничего особенного. Как тебе у нас?

– Вот об этом я и хотела поговорить! – Адамара, напоминавшая в момент знакомства статую медузы горгоны, оживала с каждой новой фразой. – Я никого не хочу обидеть, но мне эта свадьба, как… – она раздраженно махнула рукой, предоставляя мне возможность самой додумать предложение. Я честно додумала.

– Нет, конечно, этот ваш асаху очень даже ничего… Да у вас тут вообще просто заповедник! – пихнув меня локтем в бок, сообщила Адамара, кивая вслед вошедшему в зал Келли.

Я рассмеялась:

– О! Этого рекомедую! Глава семьи, член верховного совета!

– Да? И сколько ему?

– Как тебе.

– Прикольно. А вот этот? Роковой такой мужчина… – хихикнула она.

– Где? – я повернула голову, выискивая «объект».

– Да вот! Возле белобрысой вешалки и длинного такого типа.

– О блин, подруга! С ним не познакомлю – не хочется лишний раз глаза мозолить.

– Твой бывший? – деловито уточнила Адамара.

Я подавилась смешком.

– Неээт! Хуже, мой кровник.

– Что, серьезно?! Не повезло, тебе, дорогая.

– Знаю, – мрачно сообщила я.

– И в каком колене вражда? Вычахшиеся страсти, как правило, не мешают нормальным отношениям.

– Свежак: мой отец с его дедом. Так что Дин совершенно не против через меня отомстить папе.

– А в чем причина?

– Мой отец устроил локальную революцию.

– Ясно. Ты мне вот что скажи. А у этого вашего асаху девушка есть?

– Моя лучшая подруга.

– Какой пассаж! То-то ты меня во время официально части как снайпер в прицел разглядывала.

Я рассмеялась.

– Слышала бы меня мамочка! – продолжила между тем Адамара. – Ее сейчас пришлось бы откачивать.

– Неужели, она заставила бы тебя…

– Ей фиолетово – я у нее черт знает какой ребенок по счету. Мамочка старше своего братца Дара на пятьдесят лет, так что уже впала в старческий маразм и вздыхает, вспоминая русского офицера из свиты Колчака, умершего от гангрены во время гражданской войны.

– А кто тебя тогда…

– Воспитывал? Дар. Я его цыпленок,– улыбнулась Адамара. – Вот только мотаться он в последнее время стал невесть где! Зато когда возвращается, я самое счастливое существо на свете.

Мы помолчали.

– А это кто? – снова оживилась асаху.

Я обернулась. К нам приближался Майк.

– Адамара – Майкл, Майкл – Адамара.

– Очень приятно, – прищурившись, сообщила асаху, протягивая руку.

– Взаимно, – Майк коснулся губами протянутой ручки. – Я начинаю завидовать Виктору. Он имел честь танцевать с такой девушкой…

Адамара расхохоталась.

– Так может исправим? Если Вы, конечно, поможете даме и найдете вторую туфлю.

Подобрав обувку, Майк присел на корточки и бережно надел оную на кокетливо подставленную ножку.

Я поджала губы, радуясь, что в полумраке коридора это не было замечено окружающими.

Майк выпрямился и, привычным жестом отбросив с лица волосы, протянул Адамаре руку. Та с готовностью соскочила с подоконника.

– Каакой экземпляр! Мне определенно у вас нравится, – шепнула асаху, прежде чем удалиться. Я хмыкнула.

Иш ты, шустрый, какой. Быстро же он забыл ту таинственную девицу!

Стало обидно… И за кого конкретно, так переживаю?!

Я встала и, держа в руках туфли, пошлепала в холл. Надо проветрить мозги, а то чушь какая-то в голову лезет

Глава 3

ВОЗДУХ!!!

Я обессиленно повисла на перилах балкона.

Надо было отдать дань уважения традициям, вернуться в зал, общаться и танцевать, но мне что-то совсем расхотелось шаркать ножкой и вежливо улыбаться.

Деликатное покашливание известило, что моя сиятельная персона никак не может оставаться без внимания. Приподняв голову, я несколько секунд изучала предельно вежливую улыбку самого молодого члена Верховного совета.

Черт…

Я не собиралась так скоро начать выполнять то, на что добровольно подрядилась. А все началось-то с чего? С обычного, ничем не примечательного обеда.

***

На повестке дня стоял один, но непростой вопрос: как обеспечить Вику поддержку большей части совета? По папиным подсчетам, нам надо было ненавязчиво перетянуть на свою сторону всего пару тройку оборотней из тех, кто был не сильно зациклен на родословной. Вик – полукровка, это смущало некоторых борцов за чистоту крови. И номером один в списке предполагаемых «друзей» стоял Glieb ka-Varrdi, довольно влиятельная среди молодых оборотней фигура с прогрессивными взглядами. На совете он произвел на меня хорошее впечатление.

– Можно воздействовать на него через девушку, – улыбнувшись, предложил Келли, лично знакомый с объектом обсуждения. – Глеб не женат, вешающиеся барышни ему порядком надоели, так что если его отшить, он точно заинтересуется.

Почтенное собрание зашевелилось.

– Но я-то не девушка, – резонно заметил Вик.

Все посмотрели сначала на Аньку, потом на меня.

– Ну… У меня парня нет, – со смешком сказала я, собираясь добавить, что это плохая идея, но Майк успел вставить свои 5 копеек раньше.

– Ага, парня у тебя нет, только жених, – кисло напомнил он.

Идея моментально перестала казаться отвратительной.

– Тем лучше. Ничто так не увеличивает ажиотаж, как здоровая конкуренция. Я девушка красивая, со связями. Он, как политик, должен оценить! В поклонницах у него не числилась, вот даже жених есть, – я выразительно посмотрела на Майка. – Чем не план? Поддержит кого надо.

Я была не так уверена в своих силах, как хотела показать. Но подействовать на нервы проклятию хотелось куда больше.

– Только через мой труп, – отрезал Майк, считая разговор оконченным.

– Беспокоишься о моральном облике невесты?

– Что-то когда они с Миком гуляли, аргументов «против» не имелось. Или она у тебя разрешения предварительно спросила? – не могла не влезть Анита. Я возмущенно посмотрела уже на нее.

– Да без разницы мне, с кем она там встречается, – презрительно отрезал Майк, проигнорировав последний вопрос. – Но на этом приеме, будет присутствовать делегация другой стаи, а значит, там не должно происходить ничего предосудительного. Имя и статус моей семьи не тема для шуток.

– А может я решила жениха сменить? – я рассердилась уже не на шутку. – Он видный такой мужчина, буду за ним как за каменной стеной, солидной замужней дамой.

– Он уже взрослый мальчик, Лона, – тихо сказал Вик, – будь осторожна.

Я хмыкнула.

Предпочитаю такую опасность, чем пули охотников.

И кто меня за язык тянул?

***

Глеб терпеливо ждал, пока девушка, то есть я, отцепится от перил и примет более-менее пристойную позу. Он оказался невысокого роста. Короткие темные волосы, внимательные голубые глаза, не позволяли определить возраст. Открытая мальчишеская улыбка поразительно контрастировала с предельной, как у папы, собранностью и грацией движений, выдающей матерого оборотня.

Его оценивающий взгляд заставил меня оцепенеть как кролика перед удавом. Я точно передумала…

Он галантно поцеловал мне руку.

– Не имел возможности быть лично с вами знакомым…– издалека начал Глеб.

Изо всех оставшихся сил изображая внимание, я выслушала весь монолог, но въехала только в начало и конец.

Необходимо было придумать вескую причину слинять. И срочно.

– Я так рада встрече! – похоже, мои актерские качества лучше, чем кажутся, раз он купился на «восторженную» улыбку. Глеб начал расписывать мне природу, погоду и важность сегодняшнего события (как будто я сама не вижу) для истории. Вот же, навязался на мою голову!

– Вы такой интересный собеседник!

Свалил бы ты куда-нибудь и не маячил!

– Давай на ты? – улыбнувшись, предложил он. – Я не такой уж старый.

– Если позволишь, – обреченно-вежливо согласилась я. Его рука ненавязчиво скользнула мне на талию.

– Я слышала, вы…

– Ты!

– …ты недавно вошел в Верховный совет? Это потрясающе! Там же одни пенсионеры со стажем!

Убери руку, кому сказала?! Ты что не слышал, у меня даже жених есть!

– Мне приятно, что члены света оказали такую честь…

– Несомненно, они оценили Вас по достоинству! – кисло отметила я. Рука Глеба скользнула по моей спине ниже, и я решительно накрыла ее своей, собираясь стряхнуть, но тут, по устоявшейся традиции, на балконе появился кто-то из гостей. Только этого не хватало!

Глеб недовольно отстранился – этот кто-то, похоже, явился по его душу. Я мысленно возликовала.

– Мы ведь еще встретимся? – многозначительно улыбнулся этот…, я даже определение сразу подобрать не могу!

– Конечно!

Как будто проблем мне мало.

– До встречи.

Надеюсь, что не скорой!

Предельно вежливо присев в реверансе, я чинно двинулась к двери, стремясь как можно быстрее исчезнуть с глаз потенциального «друга».

– Не знал, что ты умеешь ТАК морочить голову!

Я обернулась. Майк, не оборачиваясь, прошел в зал и исчез за стеклянной дверью. Я закусила губу, чтобы не дай бог не расплакаться.

Похоже, Glieb ka-Varrdi записал меня в число именитых дурочек, которые у его ног штабелями ложатся, а Майк – в коварные интриганки. Первое – скорее хорошо, чем плохо, а вот второе почему-то расстраивает.

Глава 4

Вот черт!

В холле металась Сабрина, причем с таким выражением лица, что на месте посла, скромно стоящего у стеночки, я бы уже выпрыгнула в окно.

Вот и как мне теперь в зал вернуться?

– Это не ваше дело! Не ваше!! – с угрозой в голосе повторила она, резко останавливаясь.

Было заметно, что наша «железная леди» в замешательстве и сильно злится. Ее грудь поднималась и опускалась, в такт прерывистому дыханию, невольно привлекая задумчивый взгляд посла.

– Как это не мое?! – возмутился он, соизволив оторваться от соблазнительной картины. – Я принял непосредственное участие в непонятных мне событиях и хотел бы знать, не зря ли это сделал. Может, у Вас способ такой противоположный пол привлекать? Ловля на живца?

Звук пощечины эхом разлетелся по пустому помещению.

– Вы еще забыли добавить: в пьяном виде!

Посол задумчиво коснулся покрасневшей щеки.

– Abusus in Baccho (злоупотребление вином)…

– Вы не имеете права смеяться над тем, чего не знаете, – отчеканила Сабрина.

– Так расскажите, что заставило такую красивую волчицу, – он старательо скосил глаза на верхние 90, – попытаться свести счеты с жизнью.

– Это не ва-ше де-ло! – по слогам произнесла Сабрина. – Счастлива была пообщаться! Спасибо за вальс и комплименты, – добавила она, разворачиваясь в ту сторону, где стояла я.

Ой, мама! Решительно промаршировав к балконной двери, она больно ухватила меня за плече ипотащила за собой. Оставшийся на месте посол ничего не заметил.

– Тебе никогда не говорили, что слишком любопытные долго не живут?! – в темных глазах Сабрины полыхала звериная ярость.

Я втянула голову в плечи.

– Это случайно получилось. Вышла воздухом подышать…

– И как, надышалась?

Я вдохнула. Если сейчас сказать ей, что они с папой, когда зляться, даже говорить начинают одинаково, живой отсюда не уйду.

Бросив меня в дверях зала, Сабрина умчалась.

Я зашла за уголок, без суеты надела туфли, одернула платье и замерла в дверном проеме, подловленная за локоток господином послом.

Вот, черт!

– Можно пригласить тебя на танец? – жизнерадостно поинтересовался он.

Как будто и не было напряженного разговора в коридоре!

Я осторожно кивнула.

Наверное, впервые в жизни я танцевала, под таким пристальным вниманием окружающих. Мы с послом представляли собой уж очень колоритную картину. Темноволосый, высокий, не такой уж и молодой посол и я, мелкая соплячка, в розовом платьице.

Все смотрели, зато никто не мешал разговаривать.

– У меня к тебе дело, – без лишних реверансов начал посол, заглядывая мне в лицо.

– Ну, кто бы сомневался. Не просто так Вы меня на танец позвали.

– А что, я уже не могу потанцевать с красивой девушкой? – деланно огорчится Дариэль.

Я фыркнула, вкладывая в этот нехитрый звук все свое отношение к сказанному.

– Ладно, ладно! Есть парочка вопросов. Первый: что ты делала на пироне в день моего приезда? Сабрина никакая тебе не тетя, более того, ее отношения с твоим отцом явно оставляют желать лучшего.

И почему я не удивляюсь?!

– Хотела проводит друга.

– В последний путь, что ли? – уточнил посол.

– Нет, на электричку! А попытка одной нашей общей знакомой прыгнуть под поезд, была для меня большим сюрпризом.

– И все равно ты бросилась ее защищать. Может быть, ты знаешь причины этого, кхм, поступка?

Я внимательно посмотрела на посла.

И чего, интересно, он пытается добиться?

– Может быть и знаю, – согласилась я. – Только, сперва, скажите мне вот что: почему вы не стали шантажировать lodi Sabrrinu этим фактом?

Пришла пора Дарриэлю выразительно смотреть на меня.

– Хорошего же ты обо мне мнения. Мне не нужны мелкие скандалы и шантаж, чтобы добиваться желаемого.

– Ей очень плохо сейчас, – неожиданно для себя сказала я. – Не давите и не пытайтесь ничего выяснить за ее спиной.

– Lodi Sabrrini не обязательно знать о том, что я выясню.

– Случайно проколитесь, а она не простит, – резонно заметила я. – Там слишком личное… много глупости и подлости. Черт! Я не должна вам этого говорить!

Посол внимательно посмотрел мне в лицо.

– Я не причиню ей вреда.

– Только если она вам доверится. А lodi Sabrrina уже давно никому не доверяет.

Дар призадумался. Мы танцевали уже второй танец подряд и общество было, мягко скажем, озадаченно таким поворотом сюжета.

– То, что я сегодня сделал, было ошибкой. Но не люблю, знаешь ли, когда мне по лицу бьют, пусть даже дамочки в расстроенных чувствах.

Я хихикнула и провокационно уточнила:

– А что Вы сделали?

Словно очнувшись от раздумий, посол взял меня за руку и повел с площадки.

– Излишне любопытные юные барышни, получают по своему хорошенькому носику…

– Да, да, да! Не нуди, – подлетевшая с боку Адамара, вцепилась в мой локоть с другой стороны. – Не слушай эту старую вредину. Правит миром тот, кто обладает информацией.

Дар фыркнул, но мы уже не обращали на него никакого внимания.

– Меня Майк познакомил с этим рыжим, который глава семьи…

– Келли?

– Именно! И с девушкой вашего асаху. Вот это я понимаю, василиск с внешностью ангелочка на рождественской открытке! Немудрено, что он за ней ходит, как привязанный.

Я удивилась такой характеристике мягкой и тактичной подруги. Но со стороны, наверное виднее. Анька явно встретила «невесту» Вика отнюдь не с распростертыми объятьями.

– Слушай, мне сказали, что у нее брат есть. А где он?

– Уехал, – буркнула я.

– А с ним у тебя что? – мгновенно уточнила Адамара.

– Вот это как раз мой бывший!

– Аааа…

– Сочувствую.

– Почему? – искренне удивилась я.

– Ели он хоть чуть- чуть похож на сестру…

– Они близнецы.

– О, ну тогда понятно. Парень с такой внешностью, это все равно, что красный БМВ! Купил, выпендрился, а потом спать не можешь, боишься, чтоб не сперли. Он же как семафор внимание привлекает!

Я снова рассмеялась.

– Кстаати! А чего это ты так долго с Даром танцевала? Нравятся мужчины в возрасте?

– Нет! Он просто снимал информационную стружку.

– А-а-а… Про терминаторшу вашу, небось, расспрашивал.

– Про кого? – озадаченно уточнила я.

– Вот в том углу, возле кадки стоит, в синем платье.

– Ты первая, кто назвал Сабрину «терминаторшей».

– А кто она по-твоему? Дар только на таких и западает: волевых, решительных стерв.

– А он запал?

– Ну да! С чего бы ему третьи сутки напролет про нее рассказывать. Хотя, – асаху задумчиво прищурилась, – была б я мужиком, тоже про такой бюст рассказывала.

В компании Адамары время летело незаметно. Она была любопытна, в меру цинична, насмешлива и неплохо разбиралась в людях. Мы присоединились к компании, болтали и танцевали до полного изнеможения, так что, когда пришло время уезжать, я только коротко махнула всем на прощанье, мечтая побыстрее доползти до машины. И оказавшись внутри, без колебаний пристроила голову Вику на плечо.

За окном горели огни любимого города, который стая выбрала своей столицей. По чернильно-синему небу плыли тяжелые серые облака, изредка подсвечивающиеся далекими прожекторами. Мы выехали на мост. Папа о чем-то тихо переговаривался с мамой, Вик дремал, а вот ко мне сон не шел, словно в насмешку.

Внезапно завыли гудки, соседних машин. Перед нами резко тормознула машина сопровождения. В глаза ударил слепящий свет фар. Я не успела даже понять, что произошло, когда отец уже крутанул руль, уходя от столкновения. Наша машина со всего маху пробила заграждение и рухнула в реку.

Я всегда боялась этой тяжелой сине-зеленой массы в которой становиться невозможно дышать. Прошло безумное количество времени, прежде чем я выбралась из воды и обессиленно рухнула на грязную, пропитанную выхлопными газами и пылью траву. Рядом хрипло дышал Вик. Мама лежала без сознания. Ей досталось больше всего, она плохо плавала, а уж уходить под воду, едва глотнув воздуха, потому что над поверхностью раздаются сухие щелчки выстрелов, и подавно не умела.

Приехала скорая. Вокруг суетились люди и оборотни из папиной охраны. Я поежилась. Не было возможности, даже обернуться, хотя от мокрой шерсти тоже было бы мало проку.

Вот подонки! Не знаю, на что они рассчитали, но им не повезло. Папе не пришлось выбирать, кого вытаскивать, – я справилась сама.

Если кто-нибудь когда-нибудь предложит поехать на море, напомните мне, насколько я ненавижу воду!

Глава 5

Утро следующего дня выдалось на редкость бурным, и началось оно с прихода Сабрины.

– Я была права! – заявила она с порога, когда выломанная вместе с замком входная дверь перестала истерично биться о стену.

– Проходной двор, – вяло возмутилась мама, имея ввиду, что Сабрина была далеко не первой, кто почтил нас визитом.

Но появление «железной леди», без сомнения, стало самым ярким.

Папа вопросительно посмотрел на вошедшую. Сабрина продолжала неумолимо приближаться. Журнальный столик случайно оказавшийся между ней и отцом, улетел в сторону, папа едва успел убрать с него чашку с кофе.

– Дай сюда, – Сабрина выдернула у пытающегося невозмутимо отхлебнуть кофе отца телевизионный пульт и включила телевизор.

В повторе утренних новостей не было ничего нового: политика, экономика, надвигающиеся праздники и проблемы современной молодежи.

– Incredibili dictu (невероятно) – прошептал папа, отбирая у Сабрины несчастный пульт и прибавляя громкость. Уже знакомая мне ведущая, не менее радостно чем в прошлый раз сообщала о чрезвычайном происшествии на окраине города. Показали развороченную машину, мигалки, разбитое стекло, усеявшее дорогу.

– Он погиб, понимаешь? Вот, почему его не было вчера!

– Кто погиб? – чуть заторможено спросила я.

– Мишель! Они вышли из-под контроля, теперь ты это понимаешь, Рене? Сначала он, потом почти одновременно мы с тобой! Глеба тоже пытались прищучить. Я звонила ему, прежде чем приехать к тебе, – голос Сабрины был мрачен, как в роковом моменте маминого любимого сериала.

Я сидела тихо, переваривая полученную информацию. Вик, похоже, занимался тем же.

– Нам лучше выйти, – быстро сориентировалась мама. – Ребята, пошли. Папе с lodi Sabrrinoi нужно поговорить.

– Пусть остаются! – тон Сабрины не терпел возражений.

– Нет!

– Твоя дочь и так уже что-то разнюхала, раз за ней с таким ажиотажем бегают серьезные ребята! А он, – кивок в сторону Вика, – вообще-то асаху и имеет право знать.

Отец скрипнул зубами.

– Macte! (Прекрасно!) Рассказывай.

– В общем так, детки и… не детки, – добавила Сабрина взглянув на маму. – Есть закон: оборотень не тронет оборотня, так? А что делать с больными, теряющими контроль? Их всегда убирали чужими руками. Чьими? Вы наверное уже сами догадались.

– Охотники?

– Умничка, Виктор! У каждой стаи есть своя организация охотников, которая занимается «отстрелом неугодных», правда знают об этом немногие. Глава охотников, выбирается советом, он в курсе на кого работает, в отличие от остальных. Тех натаскивают, как шавок, убивать жутких тварей. И что самое страшное, сейчас никто не может связаться с этим самым главой! У меня смутные опасения, что его грохнул кто-то из своих, с мозгами набекрень, и получил доступ к лишней информации. Никто не может чувствовать себя в безопасности, пока мы не разберемся в чем дело… и не наведем порядок. Таких масштабных и организованных акций охотников я вообще не могу вспомнить!

– Вот оно значит как… – потрясенно прошептала я. – Теперь понятно, что зачит «отбой» и каким именно образом на нас вышли охотники… Но все равно не вяжется! Почему нас, сперва, пытаются убить, потом просто пугают, а потом снова…

Я замерла пораженная внезапной догадкой.

– Они разобщены, да? Группировки охотников действуют сами по себе. Те, кто предан Главе, не причинят вреда оборотню без прямого приказа, а остальные…

– Надеюсь, все понимают, что нужно драпать? Тебе Лонка, Виктору, и, ой, как не хочется это говорить, – Сабрина пристально посмотрела на маму, – Вам lodi Elmirra. Я уже разговаривала с некоторыми аут-ринорами. Они тоже выпроваживают родню. В городе остаются лишь те, кто реально сможет за себя постоять. Мы слишком привыкли, что охотники – контролируемая угроза. Теперь же стало очевидно, что это не так.

– Но мы тоже можем за себя постоять! Я ведь все еще жива!

Мне не хотелось оставлять папу одного, да и мама заупрямиться, в отдельных вопросах она как танк.

– Такими темпами – это не на долго, – насмешливо сообщила Сабрина. – Это война, волченок! И к тому же, – она задиристо посмотрела на отца, – можешь быть спокойна, я не дам твоего папу в обиду!

Не смотря на всю серьезность ситуации я хихикнула.

– Surge et age! (поднимись и действуй) – буркнул папа.

– Куда мы должны ехать? – Вик вернул разговор в деловое русло.

– В гости к Люсинде. Я уже договорилась. Поедете на машине вместе с Анитой, Келли и его братцем. Выезд через час, еще воросы будут?

– Будут комментарии. Я никуда не поеду.

Что и следовало ожидать… Мама уперла руки в бока, стараясь придать себе солидности. Папа выразительно посмотрел на Сабрину.

– Рада была повидаться. Через час возле дома Алана, – уже уходя повторила та.

– Не доверяю я ей, – дождавшись, пока за гостьей закроется дверь, торопливо сказала мама.

– Я тоже. Но, с другой стороны, non bis in idem (дважды за одно и то же нельзя наказывать). Тебе действительно стоит уехать.

– Еще раз повторяю…

Вздохнув, я встала и, махнув рукой Вику, пошла собираться. Этот разговор может длиться бесконечно.

К тому же, я более чем уверена в результате.

Глава 6

Надо признать, я слегка недооценила суматоху последних дней. Напряженный разговор «едешь – не едешь», впервые на моей памяти, довольно быстро перерос в серьезный скандал с пинанием мебели и кучей угроз.

Мне даже не приходилось прислушиваться: творившееся на первом этаже было прекрасно различимо через две двери и один коридор. Я узнала много интересного. Например, что у меня будет сестра!

Невероятно! Эти партизаны уже три месяца молчат!

Ну, или что мама покорнейше просит прощения за то, что папе приходиться с ней возиться и искренне недоумевает, почему он ее до сих пор не бросил и не свалил туда, где его очень ждут. К Сабрине, то есть…

Вот это она зря! Лично я не удивилась, когда после такой реплики в стену полетело, кажется, кресло.

В ответ мама узнала, что папа непременно уедет, как только посадит ее, идиотку, на поезд. На что та ответила, что никуда не уедет – и все началось с начала. Страсти поутихли только тогда, когда ребята из охраны робко поскреблись в дверь на предмет выезда. Мы с Виком к тому моменту уже сидели на чемоданах.

Вообще, оборотень сам себе охрана. Все эти телохранители, водители, были скорее данью традиции. Но, в сложившейся ситуации, пара лишних рук и челюстей была отнюдь не лишней.

Путь предстоял неблизкий, так что я захватила помимо кучи вещей, еще и любимого слона, служившего подушкой в подобных поездках.

Келли уселся за руль, Майк – на переднее сиденье, Вик уже привычно подставил мне плече, а Анька устроилась с другой стороны. Мы выехали со двора и помахали на прощание.

Операция «делай ноги» началась. Поплутав с пол часа по знакомым улочкам, чтобы сбить со следа возможную погоню, мы распрощались с эскортом и выехали из города, уверенно взяв курс на восток.

У меня появилось время подумать.

Во-первых, меня пугала фраза «это война». Совсем не хотелось снова потерять кого-нибудь из близких. От одной мысли сердце испуганно сжималось в груди. К тому же, было совершенно не понятно, чего конкретно добиваются охотники, пытаясь вырезать всех кандидатов на пост анора. Деморализация? Или демократические выборы решили в стае провести? Ну, а я тогда при чем? Что могла увидеть или услышать малолетняя оборотниха, чтобы на нее на пожалели милиритовых пуль? Этот вопрос не давал мне спать спокойно. Даже при стрельбе на мосту охотники пользовались обычными.

Во-вторых, напрягала собственная беспомощность и отсутствие возможности помочь. Хоть папа и поручил покопаться в архивах бабушки Люсинды, это был лишь еще один повод выслать нас из города.

В-третьих, мне все-таки придется извиняться. Lodi Lusinda, которую называло бабушкой уже не одно поколение оборотней, была официальной пра-пра-пра… Мика и Аньки. Так что, оскорбленного нашего, я увижу в самое ближайшее время.

– Не нравиться мне эта машина! – вырвал меня из размышлений напряженный голос Келли.

– Не тебе одному, – буркнул Майк, оборачиваясь. – Тянуться за нами как приклеенные.

Я повернула голову. Едва различимая за поворотом дороги, за нами ехала плохонькая легковушка. Вид у нее был вполне безобидный.

– И что вы предлагаете? – спросила я.

– Поиграем в одну интересную игру, – Келли в видом заядлого гонщика крутанул руль, разворачивая машину. Нас мотнуло. Я душевно приложилась головой об окно.

Мы понеслись на встречу несчастной легковушке, а ее водитель похоже ничего не замечал.

– Но… если это пенсионер за грибами едет?! – завопила я, поняв наконец, что он собирается сделать.

– То он не выскочит с пистолетом на перевес, – хмыкнул Майк. Ему, похоже, все происходящее очень нравилось. Авантюрист чертов!

– А если они не свернут?

– Они всегда сворачивают, – напряженно сообщил Вик, не до конца, похоже, уверенный в собственной правоте.

– А куда они денутся, – отозвалась молчавшая до этого момента Анька. – Мы после такого столкновения жить будем с гарантией, а вот они – не факт.

– А ты откуда знаешь? – полюбопытствовала я.

– Папа рассказывал.

Расстояние между машинами сократилось до предела.

Едущая нам на встречу легковушка, резко свернув к обочине, скатилась в овражек и, несколько раз подпрыгнув, впечаталась в дерево.

– Если там был пенсионер…

– А теперь пригнитесь, – прервал меня Келли, притормаживая. Выстрелы, несколько раз пробили заднее стекло – мы торопливо нырнули под сиденье.

Наша машина, уверенно взяв прежний курс, быстро удалялась с места событий. Можно было оглянуться.

Из обреченно дымящейся машины, вылезла четверка охотников. Одна из них, девушка, была без маски и зажимала какой-то тряпкой рану на голове. Ее светлые волосы были в крови, а на лице застыла гримаса боли.

– Вот черт! Хорошо, что мы поехали окольной дорогой! Им придется довольно долго искать, куда именно нас понесло.

Вик согласно кивнул. Я вздохнула.

Черт! Надо что-то придумать, причем срочно!

Дальше так продолжаться не может. Сейчас нам везет, но где гарантия что однажды, в самый неподходящий момент удача от нас не отвернется?!

Часть восьмая

Маятник качнулся

Глава 1

Мы выбрались из машины и огляделись.

Огромные ворота, массивные стены, мощеный булыжником двор и… узкие прорези бойниц со стеклопакетами. Предприимчивая старушка, не лишенная предпринимательской жилки, превратила свой родовой замок в музей, парк развлечений и дорогую гостиницу. Исторические интерьеры с мистическим ореолом как магнит притягивали туристов: привидения, летающие по коридорам и гремящие по ночам цепями, вервольфы на цепях, кости, черепа, пятна «крови» на портьерах. Я однажды едва не поседела, когда, играя в прятки, совершенно случайно обнаружила себя сидящей в шкафу рядом со скелетом в обрывках одежды. Вопль слышала вся гостиница. Постояльцы потом восхищались, что в тот вечер «привидения» выли на удивление натурально.

Я передернула плечами, отгоняя неприятные воспоминания. Анька хмыкнула, словно догадываясь, о чем я вспомнила. Вик с Майком, открыв рты, глазели по сторонам, то и дело спотыкаясь взглядами о виселицу, в петле которой со скрипом покачивался женский силуэт в грязном балахоне, со свисающими на лицо волосами.

– Манекен, а как сделано, а? – искренне восхитилась я, поспешно отворачиваясь. Казалось, что сейчас висельница поднимет голову и на меня взглянут пустые мертвые глазницы.

– Два раза в неделю здесь проходит театрализованное представление. – сказала Анька равнодушно проходя мимо. – Особенно рекомендую то, на котором сжигают ведьму. Все очень реалистично, ведь бабушка видела подобное своими глазами.

Я фыркнула, по-прежнему не оборачиваясь.

– Давайте быстрее! Я обещала, что мы будем к ужину.

Вик с Майком захлопнули рты и бодро двинулись к воротам. Келлли, равнодушно разглядывая камни под ногами, пошел следом.

У входа в угловую башню стояли два амбала в камзолах и добросовестно сжимали в руках алебарды. Только эта башня была закрыта для посетителей. В ней жила сама хозяйка с привычным для родовитой графини размахом.

– Люсинда дома? – не утруждая себя излишней вежливостью, спросила Анька. – Внучка надеется успеть на ужин!

Охранники еще бубнили что-то в свои микрофоны, а Вик, Майк и даже Келли уже вытянулись во фунт, и, как завороженные, таращились за спины вышибал.

В присутствии величественно спускающейся по лестнице статной женщины с седыми, как сигаретный дым волосами, мальчишки не решались даже дышать. Я уже забеспокоилась, что они такими темпами задохнуться, как lodi Lusinda, прикинув количество высоченных ступенек отделяющих ее от нас, не теряя достоинства, важно села на широкие перила и со свистом поехала вниз. Проворно соскочив у подножия лестницы, она чинно приблизилась к нам. На лице пожилой дамы играла уже знакомая нам оценивающе-проказливая улыбка. Это у них явно семейное.

– Анита, девочка моя! Как я рада тебя видеть! Это просто чудесно, что вы приехали! Лоночка, Келли! Вы изменились. Да проходите же и представьте мне, наконец, ваших друзей. О, асаху! Это честь для моего дома!

– Я тоже рада тебя видеть! – Анька без церемоний повисла у бабушки не шее. – Это мой друг Вик, а это братец Келли – Майк.

– Сын Андре, я понимаю? Похож, очень похож и на отца и на… дядю. Sit tibi terra levis (пусть будет легка земля).

Все помолчали.

– Но не будем о грустном, Келли позволь твою руку. Я уже невозможно стара, – Рыжик руку подал, но от смешка не удержался. Старая больная женщина, как любила себя называть Люсинда, была здоровее нас всех вместе взятых.

Стол был накрыт в «западной гостиной», где в это время суток из окна открывался чудесный вид. Стоило нам утолить первый голод, как непоседливая Люсинда забросала нас вопросами. Пришлось отвечать по очереди долго и обстоятельно. Причем, стоит заметить, политика, охотники и стая ее интересовали в последнюю очередь.

– Вот ты мне скажи, дорогая внучка, что Вы там не поделили, раз твой брат сбежал куда-то, стоило мне только заикнуться о вашем приезде?

Пришлось рассказать все с самого начала.

– Какой удар по гордости. Ну, ничего, переживет, – Люсинда ободряюще мне подмигнула. – Этих мужиков надо держать в строгости! К тебе. Анита, это тоже относиться. Заполучила асаху в сердечные друзья, так теперь крепись. Это, знаешь ли такая, головная боль…

– Прямо как красный БМВ – не удержалась я, вспомнив разговор с Адамарой.

– А при чем тут это? – полюбопытствовала активная бабушка.

Пришлось объяснить – все рассмеялись. Вик чуть заметно покраснел.

– А у тебя как на этом фронте? – отсмеявшись, уточнила Люсинда, обращаясь к Майку.

– Штиль, – сообщил тот, явно не желая вдаваться в подробности.

– С такой-то внешностью! Была бы я на пару сотен лет моложе…

– Вы и сейчас очень даже ничего, – нагло сообщил это субъект, откидываясь на спинку стула.

Люсинда расхохоталась.

– Меня не просто посадят, а сразу расстреляют за растление малолетних.

– Бабуль, боюсь, ты отстала на столетие. Он уже сейчас, возможно, знает не меньше чем ты, – вступилась за Майка Анита.

– Что я слышу. Такие откровения и при живом-то друге! Стыдись, внучка! И для справки: опыт в этом деле все!

Я согнулась, борясь с рвущимся наружу смехом. Под столом, кстати, я оказалась не в одиночестве.

– Вот у нас один Келли как монах! Позорит фамилию! – сообщила между тем Люсинда. Откуда она что знает, спрашивать было бесполезно. Но факт оставался фактом. Бодрая старушка знала все последние новости и совсем не против была поразвлечься, вгоняя молодежь в краску.

– Возмутительный поклеп, – Буркнул Рыжик, чем вызвал еще одну волну смеха.

– А давай я тебе погадаю? Гарантия восемьдесят процентов, – предложила Люсинда. Я на днях раскладывала – интересно получилось.

Келли недоверчиво хмыкнул, но не отказался.

– Сейчас, только за картами схожу.

– У меня колода с собой. Могу разложить, если ты скажешь как, – я достала карты и положила на стол. Люсинда хищно нагнулась внимательно их разглядывая.

– Откуда у тебя эта колода? – сурово спросила она.

Я испуганно подняла глаза.

– Бабушка Виктора подарила, когда жила в А. Она человек, но, когда отдавала мне эту колоду, сказала, что они принадлежали такой же, как я.

– И принадлежали. Это мои карты. Ты сказала, жила? Она переехала?

Мы с Виком переглянулись. Словно почувствовав истинную причину нашего замешательства, Люсинда отвела взгляд.

– Очень жаль. Мы… были подругами… если можно так назвать то, что нас связывало… Лучше я достану свою колоду.

Люсинда встала и шурша складками тяжелой ткани подошла к секретеру. Мы молчали. Вытянув один из ящиков, она вытряхнула на стол все содержимое и, подняв дно, достала колоду, как две капли воды похожую на мою. Неаккуратно запихав все обратно, она вернулась к столу.

– А теперь глянем.

Карты уверенным веером легли на стол, складываясь под проворными пальцами в незнакомую фигуру. Часть из них была перевернута, часть лежала рубашкой вверх. Заметив общий интерес, Люсинда хмыкнула.

– Это вам не балаганные фокусы. За такое, во времена моей молодости на костре сжигали. А теперь встаньте все и отойдите на шаг назад.

Люсинда и Келли остались сидеть за столом, мы же, отодвинувшись, вытянули шеи, чтобы получше видеть то, что происходит.

– Смотри, дорогой. Это ты, здесь лежит что будет, здесь – что было. Вот эти карты, на сердце придутся. Смотрим?

Келли нерешительно кивнул. С ним происходило то же, что и со мной когда-то: логика пасовала перед убежденностью старой волчицы.

– Боль была, страх, серьезная потеря. О, еще и обида, и желание стать тем, кем не являешься.

Келли удивленно подался вперед.

– Страх, желание отомстить, которое и сейчас тебя гложет, станет неподъемным. Видишь, карту? Женщина – враг, который может стать другом. Слишком много сомнений и убеждений, которые мешают. Ты полюбишь вопреки разуму. И это будет испытание пострашнее прочих, что тебе уготованы. Больше ничего не скажу, – Люсидна чуть улыбнулась. – Поживешь, сам увидишь.

Рыжик поднялся. Трудно сказать, о чем он сейчас думал. Взглянув еще раз на карты, он отошел от стола.

– А мне погадаете? – Майк без приглашения уселся на освободившийся стул, вопросительно взглянув на Люсинду.

Вместо ответа старая волчица принялась раскладывать карты. Новая фигура была почти полностью завершена, как вдруг, Люсинда резким движеним смешала карты. Я едва успела разглядеть карту, которая так и не легла на стол.

– Прости, не могу что-то. Давай в другой раз.

Разочарованно вздохнув, Майк поднялся.

– Через час будем пить чай. Здесь же. Никто не опаздывает – я от этого зверею. Ваши вещи уже занесли, сходите осмотритесь, – Люсинда откинулась на спинку кресла.

Я замешкалась в дверях и, когда все наконец вышли, спросила:

– Там ведь было что-то плохое, да?

– Волноваться не о чем, – отмахнулась Люсинда.

– Меня никто не учил, но кое-что я знаю …

– Я уже видела, однажды, такой расклад…Это было так похоже на…

– На что? – резко уточнила я.

– Не важно. Может, еще обойдется.

Было заметно, что старая волчица не очень-то верит собственным заверениям и не хочет об этом говорить. А значит, там действительно что-то страшное.

Но, что там может быть? ЧТО?!

Беда не так страшна, как ее ожидание.

– А кто тебя этому научил? – не удержалась я от вопроса.

Люсинда внимательно посмотрела на меня.

– Я не верила в магию, колдунов, карточные гадания. Когда в замке прикрутили к столбу молодую женщину, едва ли старше меня самой, по обвинению в колдовстве, я потребовала освободить ее. – Люсинда рассмеялась. – Это мужичье осмелилось мне перечить, церковник вопил что-то о пособничестве дьяволу. Я даже не стала слушать. Стража разогнала разочарованно взвывшую толпу, а женщину доставили ко мне. Точнее то, что от нее осталось. Палач постарался на славу, вытягивая признание – несколько недель она не могла встать в постели. За ней ухаживали, но это не смогло вернуть ей ни силы, ни желание жить. Она сказала что такие, как мы прекрасны, а мой поступок – глупость, ведь она все равно умрет, пусть и не сразу. В благодарность за несколько месяцев жизни, она показала мне свое искусство. Возможно, я зря приняла этот дар. А может, и дара-то никого нет. Просто набор картинок и множество судеб прошедших перед глазами. Я живу слишком давно. Жизненный опыт легко перепутать с даром предвидения. Особенно, такой обширный, как мой, – она улыбнулась.

Я хотела улыбнуться в ответ, но получилось неубедительно. В сердце холодком поселилось ожидание большой беды.

Глава 2

Солнце скрылось за горизонтом, гостиная освещенная парой свечей погрузилась в приятный полумрак. Нам не нужен был яркий свет, глаза здесь отдыхали от извечных электрических лампочек. На столе, заново застеленном свежей скатертью, стоял сервиз, вгоняя в легкую панику своей шикарностью и дороговизной. В детстве я относилась к этому как-то проще: ну кокнула случайно вазу, подаренную российской императрицей, ну и ладно. Стыдно конечно, но не надо было ставить ее, где попало. То, что я ехала, по дому на велосипеде в расчет не принималось.

На торжественное чаепитие все пришли без опозданий. Почти. Майк задержался на две минуты сорок секунд, как язвительно отметила Люсинда, столкнувшись к коридоре с привидением. На проверку, оно оказалось симпатичной девушкой чуть старше нас и «имело отпадную фигурку».

Интересно, как он ухитрился под балахоном-то разглядеть, а?!

Надо признать, Майк ухитрялся знакомиться с противоположным полом самыми экзотическими способами.

Вот например, когда мы ехали сюда, дело обстояло следующим образом: Келли и Майк решили тормознуть у выезда из города, чтобы сходить в магазин. Я тоже увязалась с ними. Через минут пять Келли деловито катил тележку между высоченными рядами консервных банок, а я раздраженно заглядывала во все проходы и искала Майка, отставшего где-то «в районе» домашних тапочек и халатов.

– А вот и он – радостно сказал Келли, указывая куда-то мне за спину. Я резко развернулась. Если кто-то из покупателей смотрел в тот момент в нашу сторону, то на мгновение моя фигура смазалась, а моргнув, он бы увидел, что я уже иду в другом направлении.

Майк стоял, опираясь на тележку, а рядом с ним призывно хлопала длинными ресницами завитая как пудель блондинка.

– А у нас тут ДТП – сообщил Майк, когда мы подошли. – Меня чуть не переехала тележкой такая красивая девушка.

Келли хмыкнул, я поджала губы. «Пудель» с интересом изучила Келли, покосилась на меня – и окончательно расцвела. Ничто так не поднимает настроение, как ревность конкурентки.

Неужели я так выгляжу?! Ужас! Да пусть забирает с потрохами, вот только сначала с Адамарой договорится.

Я сладко улыбнулась.

– Ты нас не познакомишь?

– Инга, – представил Майк «пуделиху».

– Келли, – Рыжик галантно пожал протянутую ручку.

– Лона, – как можно дружелюбнее сказала я.

– Ну что, мы уже уходим?

Или мне показалось, или Майк потерял всякий интерес к новой знакомой?

Я фыркнула, выныривая из воспоминаний. Узнал бы наш блондин, что я сейчас о нем думаю, в чае утонул бы точно. Я оглядела сидящих напротив: Вик улыбался, Анька выглядела встревоженной. Еще бы! За прошедший час она попыталась найти брата, облазила все известные ей укромные места и потерпела фиаско. Мик как сквозь землю провалился. Тут было чему расстроиться. Я вздохнула. Какое-то смутное чувство, подобное тому, что обычно втравливало меня в неприятности, подсказывало, что уж я-то точно знаю, где его искать.

– Бабушка, расскажи что-нибудь, – жалобным голоском пятилетней девочки, попросила Анита.

Люсинда хмыкнула, ироничным взглядом обведя «почтенное собрание».

– Хотите сказочку?

Мы вразнобой закивали.

Я еще с детства помнила красочные истории про события и людей, живущих теперь только в памяти этой величественной женщины, приобретшей на склоне лет повадки проказливого ребенка.

– А про что?

Мы призадумались.

У каждого был целый список вопросов, которые бодро разбежались как мыши, при виде голодного кошака.

– А расскажите про него, – неожиданно подал голос, тихо сидящий до этого момента, Вик.

Все синхронно повернулись и посмотрели в ту сторону, куда неэтично ткнул пальцем наш асаху.

На стене над камином скромно висел, не привлекая к себе особого внимания, портрет мужчины в котелке, с типично французскими закрученными усами и невероятно темными глазами, которые казались на холсте черными провалами невозможной глубины.

Роковой облик соблазнителя контрастировал с холодной полуулыбкой, застывшей на чувственных губах, лучше прочего намекавшей на не простой характер ее обладателя.

– Бесполезно, – прокомментировала просьбу Анька. Келли согласно кивнул, я была того же мнения. – Сколько мы не просили рассказать, как они с дедушкой познакомились – без толку! Дорогая бабушка раз за разом повторяет, что мы еще маленькие.

– Да, ты маленькая! Про Лону, я вообще молчу! – насмешливо согласилась Люсинда. – Но вот молодому человеку, пожалуй, расскажу.

– Нам выйти? – недовольно буркнула я.

Терпеть на могу, когда говорят, что я маленькая. Нет, ну какого, а…?!

Люсинда рассмеялась. Она порывисто вскочила, сняла с шеи медальон и протянула сидящему ближе всех Майку. Там была уменьшенная копия портрета, написанная, похоже, еще при жизни изображаемого субъекта.

– Меня страшно злили эти усы, – весело призналась Люсинда, наблюдая, как мы бережно из рук в руки передаем маленький предмет. – Меня вообще все в нем раздражало!

Мы разом завозились, устраиваясь удобнее. История обещала быть длинной и занимательной.

– Я была единственным ребенком у немолодой четы оборотней и, как следствие, очень избалованным. Мы тогда жили на территории другой стаи, во Франции. Это было не простое время. Моя юность пришлась на засилье инквизиции, и свободолюбивый нрав, вкупе с некоторыми странностями сыграл со мной злую шутку. Я потеряла все: семью, деньги, от церковных псов не могла спасти даже громкая фамилия. Я была не замужем, из-за вздорного характера не имела покровителя, а человек, которого я имела глупость полюбить, отдал меня в руки инквизиции, лишь бы они не тронули его семью. Я и сейчас иногда просыпаюсь от того, что мне сниться грязная камера с кучей соломы, вонючая миска с водой, бесконечный холод, голод и страх. Как я смогла выбраться из той передряги? Эта история займет не один час, да и не так уж она интересна. Скажу только, что добрых людей во все времена было предостаточно…

Глава 3

– Я много путешествовала и вернулась во Францию сто двенадцать лет спустя. Мне как раз исполнилось полтора столетия, и я решила сделать себе подарок. С помощью стаи вернула фамилию, ведь мой род считался угасшим, купила особняк в самом дорогом квартале Парижа, была любовницей последнего французского монарха.

Мы весело переглянулись.

– После нескольких лет разгульной жизни я ушла в тень. Многострадальную страну одна за другой продолжали сотрясать революции, и я предпочла переехать в Россию. Петербург встретил меня холодным ветром, равнодушными лицами слуг и какой-то затаенной тоской. Не такая уже и молодая французская графиня, с кучей вредных привычек и манерой жить на широкую ногу, не могла не привлечь внимание высшего общества. Помимо светских раутов, на которые пачками приходили приглашения, я еще развлекалась тем, что писала статьи в одну модную газетенку.

В том же издании, которое, называлась «Столица» публиковался и известный на то время писатель, дамский угодник, некий месье Шарль. Фамилию опустим, еще не хватало, чтобы вы читали подобные сочинения.

Мы слаженно взглянули на портрет. Усы идеально подходили к описанию.

– Он был очень молод и, соответственно возрасту, самонадеян, расфранчен и нагл. А еще он был оборотнем. Шарль заводил интрижки, дрался на дуэлях, писал фельетоны и готов был пойти на все, ради внимания очередной красотки. Ему нравились утонченные белокурые и голубоглазые, точно фаянсовые статуэтки, светские дамы. С соответствующим внешности мягким характером диванной подушки, которую с гордостью демонстрируют гостям мужья, отцы, или братья. Я не отказывала себе в удовольствии высмеивать его сочинения и выходки в светской хронике, за что и получила сперва обвинение в предубежденности и лжи, а после, и вызов на дуэль.

Мы весело переглянулись.

– Ну разумеется, не сама, а на имя «графа Франца Ригоньяка», от имени которого я и писала в газете. В дуэлях оборотней использовались милиритовые пули. Я вижу, вы удивлены. Обычай всегда был суров. Поединок в дуэльном круге – единственный законный способ свести счеты, так что, стрелялись, как правило, тайком.

Я улыбнулась.

Теперь понятно. почему я ничего не смогла найти в «Истории охоты». Охотники не пользовались милиритовыми пулями, это было дуэльное оружие самих оборотней. Видимо, кто-то просто одолжил идею, желая максимально повысить шансы на упех.

Эх, хотелось бы еще выяснить почему.

– В назначенное время мы встретились. В мужском костюме и низко надвинутой на лоб шляпе я могла обмануть зрение, но не чутье. Он мгновенно понял, кто я. Какое оскорбление не было бы ему нанесено, он не мог поднять руку на женщину и выстрелил в воздух. Я навела свой пистолет – и точное попадание сбило шляпу с его головы.

«Вас, не учили снимать шляпу в присутствии дамы?» – задиристо поинтересовалась я. «А вас не учили, что появляться в обществе неженатого мужчины без сопровождающего, дурной тон?»«Простите, я не вижу здесь мужчину»«Значит, вам следует надеть очки»

Я рассмеялась. Келли покачал головой и взглянул сперва на меня, потом на братца. Майк в ответ только фыркнул.

– А что дальше-то было? – нетерпеливо спросила Анька. Вик улыбнулся и обнял ее за талию.

– На следующей неделе в редакцию пришло письмо на мое настоящее имя, в котором Шарль просил встречи и выражал надежду на то, что я не стану скрываться под чьей-либо маской. Я ответила отказом. Через несколько дней письмо пришло снова… Мне, не раз битой жизнью, немолодой уже волчице не могло даже в голову прийти, что мальчишка действительно влюбился. А он любил меня все те годы, что я развлекалась в Петербурге. Его чувства не охладили даже мои многочисленные выходки и не менее многочисленные любовники. Мы совершенно не подходили друг другу. Даже если забыть, про почтенный возраст, во мне всего было слишком: зеленые глаза, очень смуглая для благородной дамы кожа, независимый характер, излишняя смешливость и совершенно неприемлемое желание попрать светские устои какой-нибудь выходкой, неподобающей моему возрасту и положению.

Вик невольно рассмеялся.

Вот уж точно, «желание попрать светские устои» – это в их семействе доминантный признак, проявляющийся в каждом поколении.

– Шарль казался мне глупцом, но его письма затронули в душе затихшие струны. Он возвращался в Париж и оставил мне адрес, в надеже получить хотя бы несколько строк. И я написала. Завуалированные оскорбления и едкие комментарии, должны были вывести из себя молодого щеголя. Я даже жалела, что не смогу увидеть его лицо в момент прочтения. Он должен был сжечь письмо и забыть обо мне, но не тут-то было. Ответ, написанный не менее колко, заставил меня с большим вниманием отнестись к завязавшейся переписке. И к самому молодому оборотню, твердой рукой выводившему насмешливые строки. Шарль казался мне пустым и тщеславным, однако его мысли и взгляды, доверенные бумаге, уверяли в обратном. Четверть века мы жили мыслями друг о друге, разделенные половиной Европы. Я наконец-то призналась себе, что вопреки здравому смыслу, возрасту, опыту, оказалась всерьёз увлечена этим молодым мужчиной. Все изменила грянувшая в России революция. Письма из-за границы больше не доходили, казалось, наша связь, и без того непрочная, окончательно оборвалась.

Люсинда перевела дыхание, словно собираясь с мыслями.

– Несколько лет, пропитанные болью и страхом в разваливающейся на части стране заставили меня по-другому взглянуть на многие вещи. Мир снова менялся. Я смогла пересечь границу и вернуться во Францию, но меня ждал еще один удар. Решение бороться за собственное счастье, окрепшее за время пребывания в России, растаяло, как облако дыма. Шарль собирался жениться на молоденькой, симпатичной девчушке, дочке анора стаи. Это брак должен был стать эталоном расчета и политических интриг. Предоставленная сама себе, я никуда не выезжала, целыми днями решая различные вопросы с поверенными, готовясь вложить в выгодное дело остатки своего состояния. Постепенно, старые знакомые узнавали о том, что я присоединилась к стае. Начались звание обеды, приемы, танцы. Мне уступили даже ложу в театре. Если бы не счета от модистки, я бы сказала, что неплохо держалась на плаву. Могло даже показаться, что в жизни моей ничего не изменилось. Мы сидели фактически не дыша, боясь чем-нибудь отвлечь Люсинду. Она стояла возле стола, сжимая медальен так, что побелели пальцы.

– Тот вечер, изменивший все, я решила провести в театре. Шла какая-то модная пресса. Я сидела на неудобном стуле и мне жутко мешали перчатки. Знаете, раньше были модны такие платья с длинными перчатками, – пояснила Люсинда нам с Анькой. Мы слаженно кивнули. – Я решила их снять, и, поглощенная этим занятием, не сразу заметила, как скрипнула дверь. Я обернулась на звук и… неожиданно растерялась. Передо мной стоял Шарль. Я не видела его много лет. Мальчишка стал матерым зверем, сильным, уверенным в себе…

– Ну все, сейчас будет признание в любви, – цинично хмыкнул Мик, взглянув на нас с Анькой. Никто, кстати, не заметил, когда он вошел.

– Ты прав, – Люсинда прищурилась. – Но даже здесь мы оказались достаточно оригинальны. Шарль смотрел на меня так, словно сам не до конца верил в то, что собирается сделать.

«Я расторг помолвку», – хмуро сообщил он. Это звучало, как претензия. Я рассердилась. Он, был единственным мужчиной в моей жизни, в чьем присутствии я полностью теряла рассудок вместе со здравым смыслом.

«И как мне это понимать?» – возмущенно уточнила я.

«Как хотите», – почти равнодушно ответил Шарль.

«О, может быть, мне вас утешить?» – «Ненавижу вашу язвительность!» – «А я – ваши усы!»

Несколько секунд мы яростно смотрели друг на друга. Неожиданно Шарль рассмеялся.

«Это становится по-настоящему глупо. Я столько времени думал о Вас, бросил невесту фактически у алтаря, посорился с семьей… Как вы думаете, после всего этого избавится от усов будет для меня большой проблемой?»

Люсинда вздохнула. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь.

– Рядом с Шарлем годы летели ярко, незаметно. Мы много ездили по миру, вырастили сына и увлеченно нянчились с дочерью. А потом началась война. Шарль считал, что раз мы, оборотни, это допустили, должны разобраться с последствиями. Он был летчиком. Безобидное увлечение, начавшееся с аэропланов, стало любовью на всю жизнь. С первых дней войны Шарль оказался в самом пекле, но ему поразительно везло. В сорок четвертом после ранения ему предложили отставку. Я умоляла согласиться. Предчувствие беды, усиленное картами, сдавливало грудь, я боялась три долгих года, но он был непреклонен! До конца,значит до конца! И вот… – Люсинда замолчала, словно подыскивая слова. Ее статная фигура как-то сгорбилась, словно придавленная тяжестью утраты и давнего ужаса. – Ненавижу весну! В марте сорок пятого, за несколько месяцев до конца этой чертовой войны его подбили. Самолет просто развалился в воздухе. Но это все я узнала гораздо позже. А тогда, в злосчастный мартовский день я просто проснулась среди ночи от непонятного ужаса и ощущения того, что стряслось что-то непоправимое…

Все молчали.

Я сидела, бездумно теребя край скатерти. Это было больше чем история, целая жизнь, состоящая из взлетов и падений, скорби и радости. Я вздохнула.

В одном Люсинда была права, хоть и ни разу не произнесла это прямо: никогда нельзя позволять гордости и убеждениям мешать сблизится с тем, кого действительно любишь.

– Думаю, на сегодня хватит. Кхм, – Люсинда попыталась придать своему голосу прежнюю твердость и живость.

– Я тебя провожу, – мягко сказала Анька, обнимая бабушку за плечи. Та кивнула.

Я подождала несколько минут, пока все, кроме Мика, выйдут и захлопнула дверь, как крышку мышеловки, для надежности подперев ее спиной.

Самое время.

Мик равнодушно наблюдал за моими действиями, не поднимаясь с кресла.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Разговаривай, – пожал плечами он.

Я глубоко вдохнула, но отступать было некуда.

– Я сделаю что угодно, чтобы ты меня простил.

Мик заинтересованно взглянул на меня.

– Все?

– Да, – отчаянным кивком подтвердила я.

– Будешь снова моей девушкой?

– Что-о-о?!

Несколько секунд я молча переваривала полученную информацию. Мик явно не собирался дать мне возможность придти в себя. Внезапно, он оказался совсем рядом, хотя еще минуту назад расслабленно сидел в кресле.

Мик уверенно привлек меня к себе, его губы легко касались моего лба, щек. Я зажмурилась.

– Подожди, – тихо попросила я, даже не пытаясь вырваться. – Пожалуйста, подожди.

Мик отстранился ровно на столько, чтобы его одежда едва касалась моей.

– Ты ведь уезжаешь. И не можешь знать, когда вернешься, да и вернешься ли вообще.

– Анита проболталась? – мгновенно посуровел он.

– Сабрина сказала, – мягко возразила я.

– Ну и что? До этого мы можем быть вместе.

– Не пойдет, – покачала головой я. – Мне этого мало.

Я высвободилась из его объятий и вышла на балкон. Мик неслышной тенью скользнул следом.

– Я не знаю, смогу ли снова пережить твое исчезновение. А письма писать, как мы уже выяснили, ты не умеешь, – Я повернулась к нему лицом. – Придется выбрать, либо «Ариэтто», – я решительным движением рванула на груди шнуровку платья, – либо я.

Он стоял, смотрел на меня и молчал. Я боялась пошевелиться.

Нет, не по той причине, что может показаться. Спадающее с плеч платье в любой момент грозило рухнуть на пол.

Мик улыбнулся. Сделал шаг вперед… и осторожно поправил платье, несколько секунд подтягивая шнуровку.

– От мечты я не откажусь, а значит, ничего не получится.

Я вздохнула, не зная радоваться мне или расстроиться.

– Но… для скрепления уговора, – Мик лукаво улыбнулся, нежно провел рукой по мой щеке, потом – пальцем по губам и решительно поцеловал.

Я словно раскрылась ему на встречу – и все мысли канули в водоворот эмоций. Я уже успела забыть, как скучала по…

Еще секунда – и я сама бы нарушила, только что установленные правила, но Мик отстранился.

– Не честно играешь, – шепотом сообщил он мне, и вышел не оглядываясь.

Я оперлась на перила, задумчиво глядя во двор.

Ну, делаааааааа….

Глава 4

Утро не задалось с самого начала.

Меня разбудили и, не дав толком позавтракать, потащили на экскурсию. Если учесть, что легла я очень и очень поздно, то было вполне понятно, почему у меня не было желания нестись куда-то сломя голову вместо того, чтобы спать дальше как все нормальные… нелюди.

В отличии от Мика, который был бодр и отвратительно весел. Он снова взялся за свои шуточки и за несколько часов довел до белого каления не только Майка, но и Келли. Анька впервые радовалась их перепалке. Ведь это означало, что дорогой братец снова в норме.

Я зевнула, широко раскрывая пасть. Не знаю как у Мика, а у меня после вечернего «разговора» на пол ночи желание спать пропало.

Даже не знаю, что на меня нашло… Если бы пришлось повторить на бис все тоже самое – точно струсила бы!

Я украдкой, посмотрела на черного волка, трусящего чуть впереди.

Нет, все таки я дура. На несколько месяцев могла заполучить «такой экземпляр», как любит говорить Адамара, – и отказалась!

Да что мне вообще тогда надо?! Любовь до гроба? Принц на белом лимузине, так как лошади нынче не актуальны?!

Я тряхнула головой.

Черт!

На бегу этого делать не стоило. Меня чуть занесло – и я с треском смяла какой-то куст. Ребята обернулись.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался Келли, бегущий рядом. Его рыже-коричневый мех, мягко переливался на солнце, вызывая в душе смутную зависть.

Эх, не повезло мне все-таки с окрасом.

– Задумалась, – буркнула я, чтобы отвязался. Келли что-то такое почувствовал и отстал.

Наша компания представляла собой занятное зрелище. Случайный зритель явно не поверил бы своим глазам, обнаружив, небольшую стаю волков в лесочке, на окраине населенного пункта, деловито переругивающихся между собой. Возглавляли процессию крупный серый зверь и миниатюрная белая волчица. За ними следом бежал черный, а чуть позади светло-серый и рыжий волки. Замыкала шествие – недовольная жизнью волчица, незатейливого дымчатого окраса.

Эти активисты решили познакомиться с утра пораньше с местными достопримечательностями. То есть, если говорить проще, найти заброшенное святилище оборотней, надежно укрытое под землей уже не одно столетие.

Как они собирались это сделать? Да очень просто, если учесть, что Мик с Анькой, гуляя в в этих местах, еще в нежном детском возрасте, ухитрились случайно туда свалится. Они это могут…

Я фыркнула – получилось как-то неубедительно. Все-таки волчья пасть не слишком приспособлена для подобных звуков.

– Пришли, – радостно сообщила Анька, упираясь лапами и сдвигая с места неподъемный с виду камень.

– Классно! – согласился с нами совершенно незнакомый голос. Мы резко развернулись – и синхронно сдали назад.

Из-за ближайших деревьев выходили уже знакомые нам ребята. Светловолосая девушка с повязкой на голове держалась позади.

– Охотники, – констатировал факт кто-то из нас.

– Переговоры? – вежливо поинтересовался Мик, выдвигаясь вперед.

Вместо ответа они синхронно отгородились пистолетами. Голову даю на отсечение – пули там милиритовые.

Недолго думая, Вик толкнул меня вбок, заставляя кубарем скатиться в открытый лаз, и сам прыгнул следом. За ним без промедления метнулась Анька, характерно взвизгнув, когда земля покатилась у нее из под лап.

Спустя мгновение мы все уже были внутри. Мик, нырнувший последним, ругался сквозь зубы. Пуля черканула ему по хвосту, и, судя по крепости выражений, приятного в этом было мало.

Я благоразумно сдержала свою характеристику отступления, закончившегося ударом лба об алтарь. До сих пор звёздочки вижу, причем не милиритовые, а космические.

В святилище все сохранилось так же, как при нашем первом вторжении. Амулеты и кубки стояли на грубо сколоченных полках, диск над алтарем медленно вращался, на стенах змеились малопонятные надписи на латыни, полускрытые пылью и песком. Что-то там про MillardRidhi и создание нашей расы. Более запутанная и витиеватая версия того предания, что я рассказывала Вику еще в поезде вечность назад.

Спускаясь сюда, мы старались ничего не тронуть, даже случайно. Посягать на целостность этого давно забытого места, казалось кощунством.

Вот только… сегодня меня не оставляло ощущение, что обряд на алтаре проводился совсем недавно.

– Ну что, осмотрелись?! – резкий окрик Мика, заставил очнуться. – Валить отсюда надо, причем на максимальной скорости. Сейчас они там посовещаются, что с нами делать, а потом попытаются взять штурмом.

– И как мы отсюда выберемся? – Вик, как всегда, был невозмутим и практичен.

– Анита, покажи , – скомандовал Мик, перемещаясь ближе к выходу. Майк, не долго думая, присоединился к нему. Они замерли по обе стороны от арки, прикрывая тыл.

Подруга кинулась к дальней стене и вдавила лапами одно из украшений. Часть стены отошла в сторону, открывая узкий темный проход.

Пришедшая в голову мысль не показалась мне совсем бредовой. Я поспешила ее озвучить.

– Ребята, стойте. Надо его снять!

– Что? – не понял Мик.

– Диск! Этот, над алтарем!

– Мы не знаем, сколько он весит, а тащить его, в любом случае, будет один асаху. Это здорово нас задержит, – возразил Мик.

– Надо хотя бы попытаться. Мы не можем оставить им такой подарок. Только представь, сколько из него звездочек наштампавать можно, – поддержал меня Келли.

По устоявшейся уже традиции последнее слов было за Виком.

– Сейчас попробуем. Мик, поднимись чуть выше по проходу и следи. Услышишь что-то – сразу сваливаем, – решил асаху.

Мешки с одеждой весели у каждого на шее. Келли и Вик, старательно натягивающие штаны со скоростью бывалых спецназовцев, в такой ситуации веселья не вызывали.

– Келли, возьми какую-нибудь тряпку, сложи ее в несколько раз и помоги мне, – Вик, не мешкая, взобрался с ногами на священный алтарь.

Святотатство, конечно, но у него там боги в родословной, надеюсь, простят по-семейному.

Черт! Времени совсем нет…

Я настороженно вглядывалась в проход, из которого в любой момент могли посыпаться милиритовые звезды.

Может, зря мы это затеяли?!

Словно в ответ на мои мысли Мик выпрыгнул из арки.

– Идут!

События развивались все стремительнее. Полуметровый диск рухнул на покрывало, Вик попытался его удержать, но чуть не уронил себе на ноги.

Из арки вылетели ненавистные звездочки и с неприятным звуком оцарапали алтарь. Анька и Келли нырнули в узкий проем. Вик поспешил за ними, но споткнулся, наступив на ткань у самой стены. Не до конца понимая, что он делает, Рыжик схватился за край диска и потянул на себя. Побелевшее от боли лицо было красноречивее всякой ругани. Вик мгновенно восстановил равновесие и скрылся в проеме. Отходя за ними, я швырнула в арку кубок и, кажется, даже попала.

О, боги…

Я замерла у самой стены.

– Почему ты еще здесь?! – хором рявкнули Мик и Майк, прижимаясь к стене по обе стороны от арки.

– У нас проблема, мальчики, – внезапно охрипшим голосом сказала я. – Как мы закроем чертову дверь?!

– Никак! – быстро сориентировался Мик, кидаясь ко мне. – Вылезаем и бежим, быстро-быстро! Я здесь каждый угол знаю, не пропадем.

Мы одновременно втиснулись в проход.

– Ну где ты? – Мик обернулся.

Майк спокойно стоял возле алтаря и смотрел сквозь Мика, словно пытаясь разглядеть меня.

– Я ее закрою.

До меня не сразу дошел весь смысл сказанного.

Что он собрался сделать?

С УМА СОШЕЛ!

Я рванулась обратно, не чувствуя клыков, бдительно прихвативших меня за загривок…

…И каменная дверь неумолимо захлопнулась прямо перед носом. Я не успела совсем чуть-чуть.

– Нужно ее открыть! Ну хоть что-нибудь сделать!!!

– Только с той стороны… – едва слышно ответил Мик, потрясенный, похоже, не меньше меня. – Пойдем.

– НЕТ! – я уперлась лапами в эту чертову дверь, словно пытаясь отодвинуть.

Я слабо понимала, что делаю и зачем. Испуг Волчицы придавал мне сил, когти оставляли на камнях глубокие борозды.

Майк был там… ТАМ…

Я резко развернулась, плечом оттеснила Мика и бросилась к выходу. Мы должны что-то сделать! Быстрее!

Через пару метров коридор закончился полукруглым помещением. Из щели, наискосок разрезающей дальнюю стену, лился солнечный свет.

– Нужно помочь ему, нужно…

– О чем ты, Лона?! – Вик подскочил ко мне.

– Дверь! Он закрыл ее… Майк, – я сцепила челюсти, но по морде, оставляя дорожки на шерсти, неумолимо катились слезы.

Повисла тишина.

Мик вошедший следом, молча улегся на пол, словно подтверждая сказанное. Все еще несколько секунд таращились на темный провал коридора, когда Анька, чувствуя что-то не ведомое нам, беззвучно прижала руки ко рту, словно останавливая крик.

Келли медленно опустил голову. Слова были излишни.

Глава 5

– Похоже, они ушли, – предположил Мик, последним дежуривший у двери.

Мы просидели так не один час, терпеливо ожидая, пока охотники добросовестно облазят все щели и уберутся восвояси.

Наше укрытие было невозможно обнаружить. Снаружи щель закрывали шикарные кусты, а изнутри, не зная секрета, невозможно было открыть дверь. Появилось время поговорить.

– Как они смогли найти нас так быстро?

– У них теперь есть информатор, – буркнул Вик. – Они могут знать в лицо любого оборотня в стае.

– Ты серьезно думаешь, что они сами это все затеяли? – уточнил Келли.

– А что не похоже? – недовольно уточнил Мик, появляясь в проходе. – Нам еще и осаду держать придется. Ты когда-нибудь присутствовал при захвате замка? Нет? Вот и поучаствуешь! И бабушка теперь в опасности!

– Средь беля дня они не сунутся. У нас есть время до вечера, чтобы что-то придумать или смыться, – резонно заметил Вик, собираясь подняться. – Ты сказал, они ушли? Надо проверить.

Я моментально оказалась на ногах.

– Идем!

– Кому-то придется остаться, – напомнила Анька, поправляя пояс.

– Именно, – Келли с обмотанными какой-то тряпкой руками поудобнее устроился на освободившемся месте. – Я остаюсь. И Вик составит мне компанию. Его сюда, между прочим, для большей безопасности отправили, а не для того, чтобы избавиться побыстрее.

– Я тоньше чувствую, мне не надо подходить близко, – попытался защититься Вик, но правильно оценив наши неподкупные физиономии, остался сидеть на камушке.

– Не скучай, – Анька утешающе чмокнула его в щеку.

– А давай я его тоже поцелую – и ему совсем весело станет? – предложил Мик, едва увернувшись от локтя, нацеленного в бок. – Не думал, что ты такая ревнивая сестричка.

Я, сцепив зубы, шла впереди.

Как они вообще могут шутить в такой момент?!

Впрочем, я понимала реакцию друзей. Сама не могла поверить в то, что Майка больше нет с нами. Казалось, сейчас мы выйдем наружу, а он уже ждет нас где-то там, целый и невредимый.

Протиснувшись в щель, мы оказались на воздухе и, не теряя времени даром, аккуратно пробрались к «парадному» входу. Несколько секунд мы постояли прислушиваясь, а потом по очереди нырнули в лаз.

С каждым метром сердце мое колотилось все сильнее. Я мысленно готовила себя к тому, что увижу, но какая-то часть меня упрямо продолжала верить в чудо.

– Никого, – сообщил Мик, первым заглянув в святилище. – А вот там, кажется…

Недослушав, я бросилась вперед, оттолкнув его в сторону.

– Стой! Они вполне могли… – голоса близнецов потонули в грохоте взрыва и падающих камней.

***

Я скрючилась за алтарем.

Хоть убейте не помню, как здесь очутилась!

В горле першило от клубящейся вокруг пыли и сыплющегося за шиворот песка. Не знаю сколько времени прошло, прежде чем я осознала все случившееся и пыталась успокоить бешено стучащее сердце.

Все в порядке, все почти в порядке.

Охотники на прощание заминировали святилище, но я все еще жива, и это не может не радовать…

Постепенно пыль осела. Я смогла хоть что-то рассмотреть.

Майк!!!

О Боже…

Я лихорадочно подползла к нему и перевернула бесчувственное тело на спину.

Жив…

Слава Богу! Всем Богам, старым и новым, тем что создали нас и сотворили этот мир…

Еще никогда я не молилась с такой искренностью.

Я никогда не совершу больше ни единого глупого поступка, в жизни не поругаюсь с Майком, только не дайте ему умереть!

Медподготовку в школе я честно прогуливала, но даже без нее было понятно: дела Майка плохи. Предплечье и весь правый бок были просто изуродованы, проехи в окровавленной ткани открывали взгляду жуткие раны, обожженые милиритом. Майк был смертельно бледен и едва дышал. Мои робкие попытки привести его в чуство, ничем не увенчались.

Чем бы они его не ранили, оружие охотники унесли с собой. Оставалось их только поблагодарить.

Надо взять себя в руки. Срочно. Я не дам ему умереть. Ни за что…

Самое время воспользоваться мозгами по назначению и вытащить нас обоих отсюда.

Я огляделась. Арка была надежно завалена, но потолок в святилище обвалился не целиком. Тяжеленные перекрытия накренились и рухнули на алтарь, так что я, согнувшись в три погибели, фактически касалась их головой, но возле дальней стены могла бы попытаться встать на ноги.

Непонятно только, что это мне дает.

Майк шевельнулся, отвлекая от осмотра. Я обрадованно наклонилась к нему.

– Майк?…

Он дернулся и широко распахнул глаза, янтарные и дикие – я невольно отпрянула. Майк смотрел на меня настороженно, даже враждебно, глаза полыхали совсем близко от моего лица, и в них не было ни капли разума.

Мне стало страшно. С Майком творилось что-то не то, а мы были заперты под землей, без малейшей надежды на помощь.

– Это я, Лона. Все будет хорошо… – не знаю, кого я хотела убедить, себя, или его. Я робко погладила его по жестким волосам. Пальцы мгновенно окрасились кровью.

Майк медленно закрыл глаза.

Я выждала несколько минут и поползла к стене, не решаясь больше до него дотронуться.

Что же делать?! ЧТО?!

Неожиданно в поле зрения обнаружился знакомый кусок стены. Артефакты и сорванные со стен украшения валялись на полу, но полка и искомое кольцо с факелом, каким-то чудом остались целы.

А что если…

Я изо всех сил надавила на кольцо – и оно удивительно легко ушло в стену. Дверь двинулась – и пройдя чуть больше половины пути застряла.

Сердце рухнуло в пятки. Я рванулась к проему и с огромным облегчением обнаружила, что волне пролажу в него боком.

– ВИИК! КЕЛЛИ! – закричала я, высовываясь в проход. Услышав в ответ топот, я облегченно сползла на пол.

Порядок. Мы были на волоске, но, кажется, на этот раз прокатило.

– Эй, парни, осторожнее! – я моментально вынырнула из своих мыслей, стоило Келли начать тормошить Майка. – С ним творится что-то неладное!

Словно в ответ на мое предупреждение, Майк попытался цапнуть братца за руку. Ошарашенный Рыжик уставился в янтарные глаза, которые смотрели на него без малейшего проблеска узнавания.

Истратив последние силы, Майк снова потерял сознание.

Глава 6

В замок мы вернулись где-то через час. Пока дозвонились до Люсинды, пока рассказали в чем дело… куча действий и суеты, которые отделяла Майка от реальной помощи.

До машины его пришлось нести на руках. Мик без лишних церемоний дал Майку по голове, когда тот попытался обернуться. «Меньше дергаться будет!» – убийственно честно сообщил он, недовольному Вику. За дорогу мы несколько раз убедились в правильности этого ультиматума.

В комнату к Майку Люсинда никого не пускала, на вопросы отвечать отказывалась. После короткого осмотра она вызвала себе в помощь приятельницу и вместе с ней шаманила что-то за закрытыми дверями.

К «гробу», как язвительно отметил Мик, по итогу допустили только Аниту. Она выползла из комнаты белее мела и без сил рухнула рядом со мной в кресло.

– Ну что? – я подсела к ней, комкая в руках превратившийся в тряпку носовой платок.

У меня самой оказалась куча мелких ссадин, царапин и кровоподтеков, на которые я даже не обратила внимание в святилище. Они стремительно затягивались и невероятно чесались.

– Даже не знаю, как сказать. Он очнулся…

Я подпрыгнула на ручке кресла.

– И? Когда к нему можно будет зайти?!

– Э… Лона, тут такое дело… – подруга отвела глаза, не решаясь сказать. – Он опасен. Майк совершенно не контролирует себя… Там вся мебель в комнате разворочена, только дар lodi Sophii помогает его сдерживать. Она говорит, что Майк сейчас ослеплен болью, он не понимает, что с ним происходит. Я ощущаю это, – Анька подняла голову. в ее темных глазах плескался стах. – Лонка, ты не представляешь каково это, когда тебя словно выворачивет на изнанку.

– Но… из-за чего? – я прижала подругу к себе.

– Lodi Sophia говорит, что уже сталкивалась с таким. Тяжелые раны, сильное потрясение, чудо, что Майк вообще дотянул до замка. Он не в состоянии держать контроль… как отверженные.

Я вскочила.

– Но с чего бы вдруг?! Почему он просто не валяется в отключке?!

– Sophia сказала, что кровь асаху может ускорить регенерацию, но последствия такого смешения непредсказуемы. Майк умирал на глазах – и Вик согласился.

Я принялась быстро-быстро ходить по коридору.

– А кто она вообще такая?

– Lodi Sophia? Она бывшая мориат нашей стаи. Почувствовав тяжесть прожитых лет, передала полномочия приемнице и удалилась на покой. Живет здесь недалеко, в деревеньке. Периодически наносит Люсинде, которую знала еще молодой волчицей, неожиданные и, как правило, продолжительные визиты. Бабушка называет себя «старой больной женщиной», а Софию – «ископаемым». Они часами пьют чай на терассе и судачат за жизнь.

Несмотря на горечь, я улыбнулась. Две бодрые старушки на один квадратный километр – это серьезная сила.

– Пошли, пройдемся. Мы все равно здесь ничем не поможем, – попросила Анька, вставая. Я тоскливо посмотрела на дверь и согласилась.

Непродолжительное время мы шатались по замку, пугая мрачными лицами туристов, и неплохо вписывались в общий колорит.

Потом спустились во двор, где за одним из столиков уютной кафешки уже сидела наша компания.

– Ну и зачем он это сделал? – устало спросил Вик, выслушав новости.

– Сходи к нему – и спроси, – буркнул Келли, болтая в стакане какую-то мутную жидкость. На руках у него были варежки, на подобие тех, что одевают маленьким детям. Ожог от милирита проходит медленно, а следы остаются навсегда. Я инстинктивно одернула короткий рукав платья, который все равно не мог прикрыть шрам на предплечье.

– Так ведь не пускают.

– Охотники должны заплатить зато, что сделали, – тихо сказала я. – Майк выглядел в святилище так, словно над ним… издевались.

– Он выжил, но нет гарантий, что в будущем Майк сможет себя контролировать, – добавила Анита. Я предпочла не услышать.

Это просто в голове не укладывается!

Майк давно стал частью моего мира, который без него невозможен просто потому, что станет другим. Я могла регулярно призывать на голову «проклятия» громы и молнии, но никогда не желала ему вреда всерьез. Более того, он был и навсегда останется моей первой, детской любовью. Как можно ненавидеть того, кого любишь?

– Ну почему он это сделал?! – вырвалось у меня.

– Да дурак, потому что, – лениво сообщил Мик. – Влюблен он в тебя, как идиот последний. Ты что, не замечала никогда? Зациклился на «непокоренной высоте», ведь ты в его сторону даже не смотрела. Погеройствовать решил. Киношной славы великомученика захотелось. Вот и получил… по полной программе!

Я открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать. Горло, казалось, совершенно разучилось произносить звуки.

– Ну ты и свинья, – сообщил Келли, приходя мне на помощь. – Если бы Майк дверь не закрыл, нас бы всех как цыплят передушили. Тебя, предположим, не жалко, а вот его, – кивок в сторону Вика, – очень даже.

– Сомневаюсь, что он думал о такой великой цели.

– Не смей так говорить! – наконец, я обрела голос. – Не смей!

– Ой, вот только не влюбляйся из жалости. Это будет страшный удар по мужскому самолюбию.

– Да что ты несешь?!

– Я ему тебя не отдам, – спокойно сообщил Мик. – Кому угодно, только не ему. Он мне столько проблем организовал своей ревностью! Вас всех против настроил, а все потому, что ты, дорогая, в мою сторону уж очень выразительно смотрела. Смотрела, смотрела – не отпирайся.

– Сволочь, – я с ненавистью взглянула на обожаемое лицо.

Это была явная месть. Он так и не простил мне отказа, не смотря на всю внешнюю браваду и напускную веселость.

– И в самом деле, Мик, ты перегибаешь палку, – мягко сказала Анька. – У нас серьезные проблемы, а ты характер демонстрируешь.

– Вполне имею право, – фыркнул он, выразительно глядя на меня.

Мне страшно захотелось съездить ему по физиономии и, возможно, я бы даже попыталась, но к нам подошел один из амбалов Люсинды.

– Кто из вас Лона?

Я удивленно подняла голову.

– С вами хочет поговорить девушка. Она у ворот.

Обернувшись, я заметила одинокую фигурку, робко стоящую возле крепостной стены. Могу поклясться, мне знакомо это лицо и эти, коротко остриженные, светлые волосы.

– Я подойду.

Охранник кивнул и удалился. Я встала. Одновременно со мной поднялся и Келли.

– Пойду с тобой, не нравится мне все это.

Я согласно кивнула.

При нашем приближении девушка побледнела, но твердо шагнула навстречу.

– Вы не против выти?

– Конечно, – глаза Келли сверкнули. Он шагнул вперед и обнял девушку за талию. Из такого захвата даже я бы не вырвалась, не то что человек.

– Что ты делаешь?!

– Что надо, – огрызнулся Рыжик, буквально вытаскивая девушку за крепостную стену замка.

Я поспешила следом.

Едва завернув за угол какой-то лавки, подальше от любопытных глаз, Келли буквально отшвырнул от себя охотницу. Та ударилась спиной о каменную стену и медленно сползла вниз.

– КЕЛЛИ! Да что ты творишь?! – я решительно загородила собой поднявшуюся на четвереньки девушку.

– Это охотница!

– Можно подумать, я не знаю… – подойдя ближе, я присела на корточки. – Ты прости нас. Келли не любит… таких, как ты.

– Вы не люди… – чуть слышно прошептала девушка. В глазах ее читался страх и непонятная решимость.

– Звери, которых надо отстреливать… – резко подтвердил Келли за моей спиной.

Не самое удачное начало разговора. Еще пара минут – и он ее просто прибьет.

– Если это правда, то почему вы так похожи на нас?!

Признаться, этот вопрос поставил меня в тупик. Я растерянно взглянула на Рыжика.

– Ты за этим пришла? Вопросы задавать? – уточнил Келли, подходя ближе. Янтарный блеск в его глазах завораживал даже меня. Охотница вжалась в стену.

– Понять… Поговорить с… вами, – собравшись с духом, призналась она.

– Пистолет отдай. Я понимаю, что это веский аргумент в любом споре, но тем не менее, – уже спокойнее предложил Рыжик. Девушка нерешительно вытащила из-за пазухи бесполезное в общем-то оружие и уронила на землю.

– И еще вопрос: как мы убедимся, что ты не шпионишь? Может это спектакль? Вытащить нас из замка теперь будет не так-то просто. А внутри мы легко расправимся с любым из вас. Гости и не поймут ничего, не отличат от представления.

Девушка замялась. Похоже, так далеко ее планы не распространялись. Она вообще не была уверена, что с ней станут разговаривать.

– Рыжик, не изображай монстра! – я решительно протянула девушке руку. Та настороженно на нее посмотрела, но потом приняла, позволив поставить себя на ноги. – Почему ты позвала меня?

– Я была в отряде, следящем за вами в городе… и неплохо изучила вас всех.

Я задумалась.

Если это правда, то такой союзник нам был бы очень полезен. Келли, похоже, думал так же. Что ж, проверим.

– Ты можешь сказать, что вы сделали с Майком? – спросила я. – Не хочу давить на жалость, но мне не безразлична его судьба.

Девушка опустила глаза.

– Обмен. Ты поможешь мне понять, кто вы на самом деле, а я расскажу, что знаю… – через насколько секунд сказала она.

Ого! Может и договоримся…

– А ты не боишься, что по возвращении тебе не поздоровиться? – встрял Келли.

– Мне некуда возвращаться – вы видели мое лицо, – обезоруживающе честно призналась охотница.

– И что? – искренне удивился Келли.

– Меня убьют.

– Интересная у вас сортировка кадров, – в голосе Рыжика не слышалось и капли сочувствия.

– Так, прекращаем базар, я замерзаю. Кушать хочешь? – поинтересовалась я у охотницы.

– Та нерешительно кивнула.

Я уже собралась взять ее под руку, но меня остановил Келли.

– Что ТЫ делаешь? Это охотник, понимаешь? Я не верю не единому ее слову!

Вот дипломат чертов, а слушал-то как внимательно!

– Просто из любви к искусству она бы с тобой не разговаривала!

– Откуда ты знаешь?!

Мы с Келли стояли нос к носу и шипели как две рассерженные кобры. На всякий случай я загородила девушку собой. Из-за моего плеча охотница растерянно переводила взгляд с меня на Келли и обратно.

– Что у вас тут происходит? – Анька присоединилась к нам в кустах и теперь с интересом разглядывала охотницу. – О! А я тебя помню.

Девушка невольно втянула голову в плечи.

– Она останется!

– Я не позволю!

– Она может помочь нам!

– Она нас всех погубит!

– Пойдем, – Анька уверенно потянула охотницу за рукав в сторону от меня и Келли. – Они очень скоро договорятся, а пока можно посидеть в тепле и уюте.

– И ты туда же?! – не ожидавший такого поворота Келли взъярился окончательно. – Да вы…

– Она больше чем полукровка, – перебила Анита.

– Что?!

– Я чувствую в ней сородича. Не знаю, как такое вообще возможно, но очень хочу разобраться.

Я с интересом посмотрела на охотницу. Она, похоже, ничуть не удивилась Анькиному вердикту.

– Ты… полуоборотень! – воскликнула я и испуганно оглянулась. В замке с картинками вервольфов и цепями на стенах на мое восклицание никто не обратил внимания. – И как это я сразу не сообразила! Сабрина говорила перед отъездом, что глава выпустил на охоту полуоборотней. Они гораздо сильнее обычных охотников.

Поколебавшись, девушка кивнула. Видно не так-то просто было выбалтывать тайны, хранившиеся ценой многих жизней.

– Делайте, что хотите! Я не собираюсь участвовать в этом фарсе! – Келли демонстративно развернулся и ушел.

Я вздохнула, чуть виновато взглянув на охотницу.

– Ему тяжело. У него отец....

– Я знаю. Я все знаю…

– Как тебя зовут-то? – мягко улыбнувшись, спросила Анька.

– Лера, – тихо произнесла охотница, все еще глядя вслед Келли.

Мы по своему истолковали этот взгляд.

– Да не бойся ты его, он на самом деле хороший, – хором заявили мы, чувствуя, насколько глупо это звучит.

– Я знаю, – еще тише повторила охотница и, неожиданно, расплакалась.

Не так я себе представляла злобных сектантов. Ну да ладно. Если подумать, мы с охотниками никогда и не разговаривали. Как-то не до того было.

Я отвела всхлипывающую девушку в кафе. Вик с Миком, замолчавшие при нашем появлении, посмотрели на охотницу достаточно дружелюбно.

– Ребята, знакомьтесь. Это Лера, она… охотница и поможет с решением некоторых наших проблем, – представила я девушку, старательно подчеркивая слово «поможет».

Вик улыбнулся и отодвинул стул, предлагая присесть. Мик не шелохнулся.

– Еще один аллигатор! – Анька недовольно щелкнула пальцами у брата перед носом. – Сделай лицо попроще.

– У него есть повод нас недолюбливать, – осторожно заметила Лера, присаживаясь на краешек стула.

– Верно мыслишь… Лера, да? – дождавшись кивка, Мик продолжил. – Тот гад на крыше чуть меня не прикончил. Что это был за супермен? Если расскажешь так, что я поверю, Рыжего можешь больше не бояться.

– Я не боюсь… Рыжего, – неожиданно твердо произнесла охотница. Глаза ее были мокрыми от слез, да и держалась она настороженно, но было заметно, что без Келли охотница чувствует себя гораздо увереннее. – Во мне не меньше сил, чем у того, с кем ты сражался в городе.

– Не меньше, чем в полуоборотне? – догадливо уточнил Вик.

Лера неуверенно взглянула на меня. Я ободряюще кивнула.

– Глава выбирает нескольких охотников, и им делают что-то вроде переливания крови, а может, и еще что-то… я не могу вспомнить. Они становиться сильнее, быстрее, выносливее и могут на равных драться с… вами.

– А, я поняла. Они выбирают тех, у кого в роду были оборотни. Это примерно тоже, что случилось с тобой, – пояснила Анька, взглянув на Вика.

Я согласно кивнула.

– Орден пытался заполучить вашего друга в Б., но вы успели обратить его раньше, – добавила Лера. Мы слаженно на нее уставились.

Вик рассмеялся.

– Лона столько времени корила себя за то, что втянула меня во все это…

– …но, как оказалось, спасла от другой незавидной участи, – закончила Анита и звучно чмокнула асаху в щеку. – Страшно подумать, мы могли бы и не встретиться. Или встретиться, но при других обстоятельствах. А ты влюбился бы в меня, если бы стал охотником? – кокетливо спросила она, но ответить Вик не успел.

– Так, замолчите все! Мне надо подумать, – рявкнула я. – Мой мозг не успевает обрабатывать поступающую информацию.

Получается… Получается, это не за нами, а за Виком гонялись тогда охотники, не хотели отдавать нам в руки полукровку. Значит, Сабрина говорила правду. Отец зря подозревал ее в Б. Одним вопросом меньше, и на том спасибо. Не понятно только, что им стало нужно от меня. Чем я так привлекла их внимание, после переезда?

Потом над этим подумаю.

– Так ты тоже этот… полуоборотень? – тем временем полюбопытствовал Вик.

– Да, – вместо охотницы ответила Анита. – Я чувствую. Словно оборотень, но без волчьей половины. Это странно…

– Настоящими волками им не стать. Они оборотни примерно на три четверти, я правильно понимаю? Цели ведь разные. Им нужны охотники, не уступающие добыче, – хмыкнул Мик. – Убедила, белобрысая. Можешь остаться.

– Почему вы сразу не убили Майка? – уточнила я. – Что с ним делали в святилище?

Лера отвела взгляд.

– Ордену где-то нужно брать… материал для создания полуоборотней.

У меня потемнело в глазах.

– Очень жаль, что им попался ваш друг, – едва слышно закончила охотница.

– Дурак – друг, вот и попался.

– МИК! – хором воскликнули мы с Анькой. Вик неодобрительно нахмурился. Кажется, я знаю, о чем они беседовали, пока нас не было.

– Сходи-ка добудь для девушки еды, – мягко, но непреклонно попросил асаху, выразительно взглянув на Мика. Тот недовольно подчинился.

– Но… – попыталась возразить охотница.

– Как особо важные гости, мы гуляем здесь за счет заведения, – хмыкнула Анька, отметая все возражения.

– Расскажешь потом все, что знаешь об экспериментах охотников. Думаю, это может помочь и сейчас, и в будущем, – попросила я, старясь лишний раз не представлять ту боль и ужас, с которыми Майк столкнулся в святилище.

Лера кивнула. Мы подождали, пока вернется Мик с подносом, чтобы продолжить разговор.

– Мне вот что интересно: насколько мы в безопасности? – поинтересовался Вик.

– В замке слишком много людей, да и антураж этот… пока вы здесь – вам ничего не грозит.

– Хоть одна хорошая новость за день, – улыбнулась я. – У меня вопрос, который может показаться тебе странным. Ваш глава не менялся в последнее время?

– Нет… А что такое?

Мы переглянулись.

Откровенность за откровенность. Пусть будет еще один охотник кроме главы, знающей правду о «крыше».

– Нет, не верю! – Лера даже со стула вскочила. – Это же…

– Вас просто используют: натаскивают как собачек, а потом избавляются, – любезно пояснил Мик. На него зашикали.

– Да мы сами недавно узнали, – виновато призналась я. – Большинство оборотней считает охотников сектантами и психами.

– А большинство охотников…

– Держат нас за жутких монстров. Некоторые – такие и есть.

Лера невольно рассмеялась. Мик, довольный результатом, откинулся на спинку стула. Охотница постепенно привыкала к нашему обществу. Даже чаю попросила.

Создавшуюся идиллию, омрачило появление Келли. Рыжая туча подлетела к нам, но садиться за стол не собиралась, грозно нависая над охотницей.

– Я так смотрю, идиотизм приобретает массовые формы!

Прежде чем кто-то из нас успел вставить хоть слово, охотница резко развернулась.

– Я могу сказать, кто убил твоего отца, – раздельно, почти по слогам, проговорила Лера, на удивление бесстрашно глядя в глаза Келли. Янтарь полыхнул, сменившись синевой. – Ты можешь убить их, но они всего лишь выполняли приказ, веря, что избавляют мир от опасности. Так же, как верила и я. Хочешь мести? Вызови меня в дуэльный круг! Кровь за кровь, у вас ведь так принято?

Келли молчал, явно смущенный отповедью. Дискуссию следовало прекратить, пока он снова не завелся. Я уже собиралась вмешаться, но Вик меня опередил.

– На сегодня, думаю, хватит разговоров. Келли, проводи девушку и узнай, где она сможет остановиться. И если, – серые глаза Вика прочертила янтарная молния, – с ней что-то случится, да хоть кирпич на голову упадет, а ты в это время будешь на Аляске, я тебя просто прибью. Не буди во мне… монстра.

Келли кисло кивнул, даже не взглянув на Леру. Охотница сосредоточенно ковырялась в тарелке, мгновенно растеряв всю браваду. Наедине с Рыжим ей явно было неловко.

Мы с Анькой обменялись долгим взглядом. Лера явно забыла упомянуть самое главное: одну рыжую причину, из-за которой она решила познакомиться именно с нами.

Часть девятая

Мы еще всем покажем

Глава 1

Я откинула одеяло и хорошенько потянулась. Через широко распахнутое окно в комнату проникали последние лучи заходящего солнца. Легкая послеобеденная дрема переросла в крепкий сон, и я была совершенно не прочь проваляться в кровати весь оставшийся вечер.

За последние несколько дней в замке мало что изменилось. К Майку никого не пускали, я мучилась бессмысленными вопросами и накрутила себя так, что просто не могла думать ни о чем другом. Спасаясь от этих мыслей я готова была заниматься чем угодно, лишь бы не представлять, не сравнивать, не вспоминать.

Но время шло и ничего не менялось.

Я перевернулась на другой бок.

Была на повестке дня и еще одна серьезная проблема. Поведение Келли. Все, кроме него, воспринимали присутствие Леры в замке как должное. Келли же ходил злой, как сторожевой барбос, и постоянно говорил гадости. Лера стойко переносила его нападки. Точнее, это мне так казалось, пока я не обнаружила ее плачущей у замковой стены. Насилу удалось привести обратно. Охотница всерьез собиралась уйти. Рыжик в тот день вообще обнаглел и совершенно не стеснялся в выражениях.

Свесив ноги с кровати, я нашарила часы.

Ой, мама…

Пора вставать, а то все решат, что меня привидения замордовали.

Как оказалось, волновалась я совершенно зря.

Ребята явно были заняты своими делами, и единственным, кого вообще удалось обнаружить, был Келли.

– А, где все?

– Мик с Виктором во дворе. Лера учит их саблей размахивать, – желчно сообщил Келли, утыкаясь в книгу. – Ты знала, что до того как скатиться в охотницы, она была каскадершей? Все в восторге.

Я выглянула в окно. Судя по всему, Лера не скучает.

– Зря ты с ней так.

– Лона, не трогай меня. Умоляю, – не отрываясь от книги, буркнул Рыжик.

– Ладно, ладно. А Анька где?

– После разговора с Софией тенью бродит по замку с похоронным видом.

Я нахмурилась. Взаимоотношения подруги с мориат (и прошлой, и нынешней) не переставали меня беспокоить.

– А Люсинда?

– Гоняет амбалов, проводит перекличку, разбирает бумаги.

Келли не был настроен вести светскую беседу, а потому снова уткнулся в книгу.

– А, как… Майк? – все же спросила я.

– Спит. Ему сегодня хуже. Хотя казалось, что уже некуда. Велели не приближаться даже к этажу, не то, что к комнате.

– Ясно. – Я помолчала, собираясь с мыслями. – Я в… библиотеку.

– Лона, – голос Келли остановил меня на пол пути к выходу (их в комнате было четыре). – Библиотека не там. Поверь, то, что ты сейчас собираешься сделать, слишком опасно. Ты не только не поможешь, но и сделаешь хуже.

– Что ты…

– Лона, – Келли говорил серьезно, даже книгу в сторону отложил. – Вечером в день приезда, мы с Майком видели, как ты целовалась с Миком на балконе.

Вот черт…

Я рухнула на ближайший стул. Ножки антикварной мебели жалобно скрипнули.

Заметив, что его слова возымели эффект, Келли продолжил.

– Майк готов был умереть, лишь бы жила ты и была счастлива. Я не хотел говорить при остальных. Безумие – удобная возможность спрятаться от боли. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Такое не забывается.

Я отвела взгляд.

Волчица завозилась на краю сознания.

Ты отлично решаешь проблемы, подружка, но я не должна больше за тобой прятаться.

– Что бы с ним ни сделали охотники и каковы бы ни были последствия, Майк должен был бороться. Но он сдался, Лона. Впервые в жизни Майк решил отступить – и это его сломало. Что бы ты ни собиралась сделать, если это благодарность – забудь. Он заслуживает лучшего. В такой ситуации даже смерть предпочтительнее жалости.

– Но… – я отвела взгляд.

Оправдываться глупо, заверять в чем-то нелепо, перекладывать вину унизительно. Я слишком долго думала только о себе – и вот что из этого вышло.

– Мне нечего тебе сказать.

Мы помолчали.

– Майк – отнюдь не подарок. Тебе было не просто эти годы. И я понимаю, чем тебе нравится Мик. Вы дороги мне все трое, но Майк…

– Ты не можешь его потерять. Я тоже. Это единственное, в чем я могу быть уверена.

Келли вздохнул.

– А ты сможешь ЕГО в этом убедить?

Глава 2

Спустившись на этаж, я без стука вошла в изученную до последней трещинки дверь, плотно прикрыв ее за собой. Комната выглядела так, словно по ней пронесся тайфун. У окна, на условно целом кресле сидел Майк и безучастно смотрел в стену.

Спит, говорите?

Я глубоко вдохнула.

Что они с ним сделали?! Похоже, эмоции слишком ярко проступили на лице, раз Майк медленно перевел на меня горящие янтарем глаза.

– Не смей меня жалеть! – голос звучал с трудом, но интонации перепутать было невозможно.

– И не подумаю. Сама бы тебя прикончила за этот концерт, – слишком грубо из-за охватившей меня растерянности, ответила я. Майк рассмеялся. Звук был подвывающий, какой-то не сосем человеческий.

– Очень рад, что ты пришла, но будет лучше, если ты закроешь дверь с той стороны, – он отвернулся.

Я приблизилась и осторожно коснулась его руки.

– Убирайся отсюда, пока я тебе не навредил!

– Ты не станешь.

– Откуда ты знаешь?! – он резко повернул ко мне голову. Я не смогла различить движение. – Это рвется наружу, то, что уже не я, понимаешь?!

Я продолжала упрямо сидеть, не отпуская его руку.

Внезапно дверь распахнулась, сильно ударившись о стену.

– Ты что, совсем с головой не дружишь?! Выйди немедленно! – налице ворвавшегося в комнату Мика злость мешалась с ужасом.

Анька вбежавшая следом, замерла на пороге.

– Лучше уйди сам, – тихо попросила я, не двигаясь с места.

– Да ты посмотри, он же…

Рука Майка напряглась под моими пальцами.

– Сейчас начнется! – Анька, уже однажды видевшая, что за этим последует, схватила Мика и вытащила в коридор. – Лона…

Я подбежала к двери, слыша, как за спиной трещат сминаемые подлокотники кресла, но вместо того, чтобы выскочить наружу, захлопнула дверь и повернула задвижку.

Медленно обернулась и оказалась лицом к лицу с тем, о чем меня… предупреждали.

То, что поднималось сейчас с кресла, Майком не было. Черты лица искажала гуляющая волнами трансформация, глаза горели янтарем и были абсолютно пусты. Ни одной мысли… Как тогда в святилище. Я попятилась и прижалась спиной к двери. Звать бесполезно, сейчас Майк меня не слышит, его вообще здесь нет.

От первого удара я увернулась, второй – разрезал рубашку на груди, едва не зацепив кожу. Спасаясь от третьего, я рванулась в строну и рухнула, приложившись спиной о пол так, что дух захватило.

Хватательный рефлекс у меня хорошо развит, так что, вцепившись в рубашку Майка, рук я не разжала и потянула его за собой, когда падала. Янтарные глаза, полыхающие безумием, оказались совсем близко, чужое напряженное тело надежно прижимало меня к холодному полу.

Неожиданно я испугалась. Нет, не того, что меня сейчас порвут на лоскутки. Срашно было больше никогда не увидеть зеленые глаза, от которых, чего уже греха таить, я всегда была без ума.

Я не знала, как их вернуть, как заставить потухнуть янтарь, как достучаться до моего! и только моего «проклятия», а потому сделала то единственное, что пришло в голову: резко приподнявшись, впилась поцелуем ему в губы.

Не ожидая такого поворота событий, Майк отпрянул, с треском разрывая ворот рубашки, за который я по-прежнему держалась мертвой хваткой.

Глаза его все еще полыхали янтарем, но в них читалось вполне человеческое удивление. Стремясь закрепить успех, я подалась вперед и моя волчица, заинтересованная водоворотом эмоций, добавила мне сил. Я опрокинула Майка на спину, впечатала ладони по обе стороны от его лица, жадно вглядываясь в знакомые черты…

Верните мне мое «проклятие», я для этого все что угодно сделаю. Любое безумство, любую глупость. Просто верните и жалость тут совсем не при чем!

Повторное «приглашение» Майку не потребовалось…

В этом всем был какой-то невозможный восторг: в боли, в отголосках страха, в отчаянном веселье и желании, которое прорывалось наружу, сметая все барьеры.

Больше не было теряющего силы в борьбе с самим собой, сходящего с ума, одинокого оборотня. Нас было двое, а с нами моя волчица и его обезумивший, раненый зверь.

Уткнувшись в плече Майка, я чувствовала, как затихает буря, как расслабляюсь сама и расслабляется сильное тело «проклятия» приятой тяжестью придавливающее меня к полу. Не хотелось ни о чем думать, и уж тем более анализировать.

Майк резко приподнялся. Зеленые-зеленые глаза, ради которых я оказалась готова рискнуть всем, внимательно смотрели на меня.

Ну вот, сейчас он что-нибудь скажет и…

Несколько секунд Майк разглядывал мое лицо, а потом, как-то неловко, словно впервые, впрочем, так оно и было, коснулся губами моих губ.

Я закрыла глаза, так же осторожно отвечая на поцелуй, наш первый поцелуй.

Все у нас не как у людей!

Я невольно развеселилась.

– Что? – я скорее угадала вопрос, чем услышала.

– Давай меняться, не хочу больше лежать на полу…

Глава 3

Не знаю сколько времени прошло, прежде чем я осторожно сползла с краешка кровати. Бесшумно оделась (в то, что еще можно было хоть как-то на себя натянуть) и открыла дверь. В коридоре никого не оказалось. Пришлось обойти еще несколько комнат, прежде чем до меня дошло, где все могут быть.

В западной гостиной в похоронном молчании пили чай.

– Привет-привет, – заявила я, о своем присутствии. Несколько секунд на меня смотрели как на привидение.

– Ну, ты…

– Вот…

– Эту чертову дверь заклинило…

– Мой брат еще жив? – у Келли оказался самый конструктивный вопрос.

– Спит, – улыбнулась я.

– А, что там за грохот стоял? – подозрительно прищурившись, продолжил допрос Рыжик.

Я закатила глаза. И что бы такое соврать, чтобы прилично звучало и, главное, не отражало сути?

– Ну… Засидевшемуся взаперти оборотню, просто необходима была э-э-э… физическая э-э-э… разгрузка, – я самым серьезным видом сообщила я. – Но закончилось все благополучно, я…

– БЛАГОПОЛУЧНО?! – Мик за доли секунды оказался рядом со мной. Тонкие пальцы вцепились в мои плечи, вдавливая в стену. – Да ты хоть понимаешь, чем рисковала?! Мы на пару с Виком были не в состоянии удержать его от глупостей! Его контроль над Волком уничтожен! Ты понимаешь, чего чудом избежала?! А?

– Ну, ведь, не порвал же, – прохрипела я, пытаясь оттолкнуть сильнющего оборотня, прежде чем мои косточки затрещат под его пальцами.

– В этот раз тебе повезло, но где гарантия, что…

– Он не причинит мне вреда, – по слогам повторила я, закрывая глаза. Пальцы Мика медленно разжались.

– Я… уважаю твою уверенность, но прошу, просто прошу, потому что, зная тебя угрожать бессмысленно, будь осторожна, – долетел до меня, едва различимый шепот.

– И от чего такая перемена во мнении? – так же тихо уточнила я.

– Я бы не причинил… Но… если что-то пойдет не по плану… я не стану выбирать между ним и тобой…просто размажу его по стенке, знай это.

Я открыла глаза. На лице Мика появилось неизвестное мне выражение.

– Силенок не хватит, – напомнила я.

– Эм, что вы там так долго обнимаетесь, а? – за столом начали терять терпение.

– Кому-то завидно? – Мик как ни в чем не бывало обернулся к остальным. Любая эмоция по необходимости стиралась с его лица, словно надпись мелом со школьной доски.

– Да нет, просто раз все в сборе, самое время решить, кто пойдет раздевать охотников, – весело возразила Анька, плюхаясь обратно на жалобно скрипнувший стул, с которого она вскочила при моем появлении.

– Раздевать охотников? Зачем? – живо заинтересовалась я.

У меня теперь все мысли не в то русло сворачивают, надо уточнять.

– На разведку пойдем, – любезно пояснил Вик.

– Так как мы тебя уже похоронили, решили вернуться к обсуждению темы, как жить дальше.

– Мик хочет сказать, – перебила брата Анька, – что бесполезно сидеть и ждать пока охотники нанесут очередной удар. Пора действовать. Мы можем нанести визит вежливости Главе охотников. И Лера нам в этом поможет.

Судя по лицу охотницы, она была резко против. Келли тоже выражал здоровый скепсис всем своим видом, но уже по другому поводу.

– Сунем головы в петлю, чтобы она ее и затянула?

– Ой, только не начинай опять…, – поморщился Мик.

– Ребята, вам нельзя туда идти, – отчаявшись, Лера умоляюще взглянула на меня.

– Почему?

Вопрос повис в воздухе, никто не торопился нарушить тишину.

– Почему мы не должны этого делать? – повторил асаху.

– Это слишком опасно…– неуверенно начала охотница.

Вик молчал.

– … и потому, что Вас там ждут! – отчаянно выдохнула Лера.

Она беспомощно посмотрела на Келли, потом на меня, словно извиняясь, и обреченно призналась:

– Потому что меня за тем к вам и послали. Втереться в доверие, проследить и… заманить в Орден Лону.

– Дрянь. Я так и знал, что она нас всех подставит, – как можно равнодушнее бросил Келли.

В абсолютной тишине это прозвучало как пощечина.

– Зачем им я? – этот вопрос волновал меня слишком давно, чтобы отвлекаться на мелочи.

– Не знаю. Личный приказ Главы, даже приближенные не в курсе.

Мы переглянулись.

– Уже то, что мы узнаем об этом сейчас, а не когда нас повязали, показывает, что Лера чуточку больше на нашей стороне, чем на их, – Вик обозначил улыбку.

Келли пренебрежительно фыркнул, но спорить не стал.

– Значит, надо познакомится с этим главой, – подвел итог Мик.

– И каким, интересно, образом? Войти-то мы войдем, даже через парадный вход. А выходить как будем?

– В идеале так же, как и вошли. Раздобудем шмотки, как и собирались, тихонечко зайдем, осмотримся и так же тихо выйдем. Лера в случае чего скажет, что она в процессе обработки лохов-оборотней. Мы ей уже достаточно всего порассказали, что бы история звучала убедительно.

– А если не получится?

Мик задумчиво выпустил когти, покрутил запястьем и втянул их обратно.

– Тогда мы разнесем там все, до чего сумеем дотянуться. И именно потому, что возвращение не гарантируется, прости Вик, но ты остаешься. Пойдем втроем: Лера, я и наш охотника-ненавистник, если пообещает держать себя в руках.

Келли неохотно кивнул. Янтарное пламя в его глазах сменилось редкими искрами.

– Анита остается на случай если нашего припадочного опять переклинит, подстрахуешь Вика если что, а Лона…

– А Лона идет с вами, – резко перебила я.

– Тебе нечего там делать, – отрезал Мик.

– А, ничего это меня напрямую касается?! – я даже ногой топнула от возмущения.

– Балласт я с собой не потащу.

ЧТООО?!

– Не ррррррешай за меня! – по моему лицу прокатилась трансформация. Сказать, что я была в бешенстве, значило сильно преуменьшить.

– Ну давай, покажи, что ты можешь, – издевательским тоном предложил Мик. – Тресни меня, что бы я поверил, что ты можешь за себя постоять.

– И тррресну! – согласилась я, отшвыривая ни в чем не повинный стул на пару шагов.

– Дуэльный круг, никаких реверансов. Сумеешь хоть раз меня задеть, я возьму свои слова обратно, – глаза Мика прочертила янтарная молния.

– Может не стоит? – мягко вклинилась Анька.

– Ты думаешь, не смогу?! – я резко развернулась к подруге. – Я должна пойти! Ясно всем?!

Мой яростный взгляд буравил притихшую компанию.

Келли в ответ только пожал плечами. Лера взволнованно кусала губы, ей с самого начала не нравилось все происходящее. Вик оставался совершенно спокоен, но было заметно, что он сосредоточенно, что-то обдумывает.

Стоило признать, у них были причины сомневаться в моей адекватности. Особенно учитывая то, как старательно я пренебрегала последние годы боевой подготовкой.

Но у меня не было желания рассуждать здраво. Эмоции бурлили на грани трансформации, будоража мою волчицу. Я чувствовала, что горы могу свернуть, было бы желание.

– Ну пошли на травку, – выражение лица Келли, расшифровке не поддавалось. – Даже интересно посмотреть, что из этого получится.

– А, может, дуэльный круг, это все-таки слишком? – не сдавалась Анька, оглядываясь на витающего в облаках Вика в поисках поддержки.

– Лучше я, чем охотники, – Мик первым вышел за дверь.

Глава 4

Мы спустились во внутренний двор угловой башни, куда не могли забрести ни гости, ни туристы. Было тихо и пустынно. Окна гостиничных номеров выходили на другую сторону, так что подсматривать за нами тоже было некому.

Ребята неохотно образовали на травке круг, шагов десять в диаметре, по ходу дела поясняя Лере, что вообще здесь происходит.

Дуэльный круг был древней и частично запрещенной традицией. Когда оборотни хотели решить вопрос путем мордобоя, оскорбленная сторона вызывала противника на поединок в «круг».

Так издревле назывались оборотни-поручители или секунданты, следившие за тем, чтобы вошедший в круг покинул его либо победителем, либо мертвым. Понятное дело, мы с Миком не собирались убивать друг друга. Мне нужно хотя бы разок зацепить противника – и бой сразу закончится. Но задача опускалась до уровня безнадежной тем фактом, что это Мик. А его по праву считали одним из лучших бойцов стаи среди молодежи.

И на что я тогда надеюсь?

Хороший вопрос. Я бы не полезла в игру с такими ставками, не имея козырей. Если вообще можно так назвать, нашу с Виком затею.

Я закрыла глаза.

Все началось с того, что Вик поделился со мной соображениями, которые он постеснялся изложить остальным. А заключались они в том, что асаху не мог понять, почему оборотень полностью блокирует волчью половину, будучи человеком. Ему сложно было представить, что кто-то может не обладать таким мощным врожденным контролем, и этому кому-то годами проходится выстраивать щиты вокруг своего сознания, тем самым сокращая возможности.

При достаточном контроле и доверии к своей второй половине можно быть не только человеком в волчьей шкуре, но и волком в человеческой ипостаси. Частичная трансформация была опасна тем, что истончала грань между двумя половинами – это могло грозить полной потерей контроля. Вик потому и был асаху: он имел настолько тонкую грань, что мог контролировать свою трансформацию так же легко и естественно, как дыхание.

Эти размышления и натолкнули меня на мысль, что я тоже могу провернуть нечто подобное. Пусть не сейчас, а через годы тренировок.

Я и так многое себе позволяю, даже не задумываясь о смене ипостаси.

Да и за гранью я уже побывала.

Ну что, подружка, покажем этому самовлюбленному павлину, чего мы стоим?

Где-то в сознании одобрительно заворчала Волчица.

Я дам тебе порезвиться. Но совсем чуть-чуть.

С громким выдохом я открыла глаза. Точнее, не я. На замершего напротив противника моими глазами смотрела Волчица. Мик охнул и невольно отступил на пол шага. Мы насмешливо заворчали.

Круг хранил молчание. Вик был единственным, кто точно знал, что сейчас со мной происходит. Это был далеко не первый раз, когда я экспериментировала подобным образом у него на глазах. Он сдерживал мои неудачи, утешал в случае очередного грандиозного провала. Волчица уважительно называла его Сильный Зверь, забавно было прислушиваться к ее восприятию окружающих.

Майк, кстати, был у нее абсолютным фаворитом. Даже тогда, когда я никак не могла определиться со своим к нему отношением. С ее точки зрения он был Очень Классный Парень, ну и еще пара мыслей, вгоняющих меня в краску.

Волчица заворчала предупреждая…

Мы обманываем себя, свое сознание, берем силу у второй половины вместе с бутафорскими клыками и когтями, даже не замечая этого. Я уже не была человеком: мышцы и связки перестроились полностью, готовые повиноваться со скоростью и реакцией зверя. Я была волком, оставаясь человеком.

Мик пришел в себя и шутки закончились. Он метнулся ко мне не дожидаясь, чего еще я могу выкинуть.

От короткого удара, который должен был сломать мне пару ребер, я просто увернулась. А потом снова… и снова. Драться, используя хитрые приемы, я не могла, просто не знала как, но не дать себя ударить, это мне было вполне по плечу.

Ну почти…

Коварна подсечка, отправила меня в полет ровно тот момент, когда я уже начала думать, что у меня неплохо получается.

Приземление вышло не самым удачным, спиной о травку.

Черт, как дышать-то сложно.

Мик подошел ко мне и протянул руку:

– Хорошая попытка, но уговор есть уговор: ты остаешься.

– Подожди.

Я распахнула глаза. Надо мной навис Вик.

– Подняться сможешь? – деловито уточнил он.

Я неуверенно кивнула. Меня без лишних церемоний вздернули на ноги.

Мик пожал плечами и отошел на пару шагов, давая возможность вернуть меня в строй.

– Ты все делала правильно, но до сих пор не понимаешь главного, – тихо произнес Вик. – Поединок – это танец, Лона, – его рука легко скользнула по моему плечу. Партнера надо чувствовать. Подгадывать его движения, а лучше мысли. У тебя нет ни знания, ни опыта, чтобы сделать это грамотно, но постарайся уловить момент, когда он ошибется. Мик расслабился, он тебя жалеет (в ответ на подобное заявление возмущенно взвыла спина), один удар Лона, это не так уж и сложно, тебе надо всего лишь поймать момент.

Я медленно кивнула, пуская Волчицу в сознание.

Ты поняла? Следи, ищи, на тебя вся надежда.

Мик нас игнорировал, всячески демонстрируя, что наше конспиративные перешептывания никак мне не помогут.

Рука Вика еще раз сжала мое запястье, словно ободряя, и он вернулся на свое место в круге.

Все началось сначала. Движения Мика были настолько стремительны, что я едва замечала их, не говоря уже о том, чтобы как-то осознанно среагировать. Я четко понимала, что на долгую беготню и прыжки в подобном темпе мне просто не хватит сил. Рано, или поздно я все равно прилягу на эту чертову травку – и на этот раз уже окончательно.

Но вот, за мгновение до того, как я снова оказалась на земле, Волчица заметила, черт, заметила(!) как Мик пошатнулся. Отчаянный рывок, и я из последних сил опрокидываю его следом за собой

На траву мы рухнули вместе.

Круг слаженно охнул. Я победила.

Глава 5

– …Девочка, я не пытаюсь запугать тебя, или заставить. Просто ты должна знать, что тебя ждет.

Я подняла голову и посмотрела в сторону библиотеки. Из-за угла появилась София в сопровождении Аниты. Обе дамы были слишком поглощены разговором, чтобы заметить меня, свернувшуюся клубочком в кресле, в самом темном из углов, который только удалось найти в замке.

Я слишком устала. Поединок с Миком дорого обошелся моей нервной системе. Нам с волчицей, хотелось полежать в темноте, тишине и спокойствии. А еще хорошенько подумать о недавно принятом решении.

Но куда там.

Если я не бегу навстречу проблемам, они сами меня находят.

– У тебя очень сильный дар.

Анька упрямо поджала губы, свет от единственной тусклой лампы превратил ее лицо в маску. София покачала головой.

– Ты и сама это заметила, когда помогала своему другу. Если обучишься, сможешь стать настоящей волшебницей. Лия не просто так уговаривает тебя примкнуть к нам.

– Я не собираюсь быть монахиней.

– У нас не монастырь, – ровным тоном уточнила София. – Ты можешь общаться с противоположным полом сколько угодно, вот только детей у тебя не будет никогда.

Анька несколько секунд молчала, потрясенная этими словами.

– Похоже, Лия не сказала тебе самого главного. Придешь ты к нам, или нет, этого не изменить.

– Почему? – на Аниту в этот момент страшно было смотреть.

– За то время, что в тебе будет образовываться новая жизнь, ты просто сойдешь с ума. Это трудно объяснить, пока ты не прошла обучение. На моей памяти некоторым удавалось избежать безумия, но у них не было и половины твоего дара.

– Я рискну!

– Ты погубишь себя девочка.

– Это уже мне решать.

– Твое право, – София неторопливо пошла к ближайшей дери. Уже на пороге старая волчица обернулась. – Пройди обучение, мой тебе совет, а в остальном… Я буду молиться, чтобы у тебя получилось. У меня в молодости не хватило решимости.

Дождавшись, пока шаги старой волчицы стихнут в отдалении, я неловко выбралась из кресла.

– Все слышала? Да? Не отвечай. У них шикарный план: меня – в монастырь, Вика – замуж, тьфу, то есть женить. Ага шиш, вам, – и культурная Анька, сложив этот самый шиш, сунула его мне под нос. Несколько секунд я добросовестно изучала конструкцию, потом молча обняла подругу, но Анита отстранилась.

Я хорошо знала этот упрямый прищур. Он у них с братом был один на двоих.

– Должен быть выход, и я его найду.

– Как скажешь, только не бей, – неловко пошутила я. – Мы еще даже школу не закончили. Совет вполне может подождать со свадьбой… лет двадцать. У тебя полно времени.

Анита слабо улыбнулась.

– Я хочу родить ребенка. Во мне достаточно крови асаху, чтобы Совет остался доволен.

– С ума сошла! Тебе же нельзя…

– Лучше я сойду с ума, пытаясь это сделать, чем отдам Вика другой! Они от него не отстанут, понимаешь?

Отговаривать было бесполезно.

– К тому же я действительно этого хочу, – смущенный вид подруги был красноречивее всяких слов.

– Вик знает? – спросила я.

– Нет, и ты ему не скажешь!

– Угу, если бы он знал, мигом бы тебя из кровати выставил.

Анита проигнорировала мое предположение.

Мне уже давно не нравилась вся эта история с мориат. Сейчас беспокойство только усилилось.

– Там наши уже, наверное, на охоту собираются, ты разве не идешь? – неловко сменила тему подруга.

Разведку боем мы запланировали на завтра. А сейчас Лера собиралась вести свой маленький отряд, укомплектованной Виком для численного превосходства, за «обновками». Раздобыть прикид охотников надо было как можно тише и незаметнее, чтобы никто ничего не заподозрил. Келли утверждал, что самый надежный способ – это снять с трупа. На него шикали, но вариант оставляли, как запасной.

Я отвела взгляд.

Подруга не слышала наш разговор с Миком, после поединка.

– Maste! Ты идешь, довольна? Можешь уже начинать писать завещание и с припадочным не забудь попрощаться… – Мик возился со шнурками, пребывая в отвратительном настроении. Он говорил еще что-то, но я уже не слушала.

Мысль пронзила сознание как молния, озарив светом то, что скрывалось в тени.

Майк…Мое «проклятие»…

Что станет с ним, если я не вернусь завтра?

Я не могу его бросить, не сейчас…

Почему я так рвусь к охотникам? Выяснить, зачем я им нужна? Парни и так мне все расскажут.

Мстить за то, что они сделали?

– Знаешь, а ты прав, – я оборвала Мика на середине фразы, даже не слушая, что именно он говорит. – Мое место здесь, я буду только мешаться у вас под ногами. Узнайте, что там происходит, и расскажите мне. Будем думать, как жить дальше.

Во всем правый Мик уронил челюсть на пол. Я усмехнулась.

Его изумление можно было понять. Ни я, ни Майк не имели привычки сдаваться без боя, и тем более, уже победив.

Пожав плечами, я развернулась и побрела в башню.

Месть изменила Келли до неузнаваемости, но так и не избавила от боли. Не хочу повторять его ошибки, мне бы со своими разобраться.

Я взяла Аниту под локоть.

– Не иду! Балласт остается пить чай с печеньками и нянчить Майка.

Подруга серьезно кивнула, соглашаясь с правильностью принятого решения.

Глава 6

Дверь едва скрипнула, впуская меня в слегка прибранную после погрома комнату. Из распахнутого окна доносились отзвуки музыки, смеха и разговоров – люди жили своей жизнью, даже не подозревая о драме, разворачивающейся у них прямо под носом.

Возможно, это одна из последних спокойных ночей, кто знает, как все обернется завтра. Где-то в замке, тихо переговаривались вернувшиеся с добычей друзья. Мы только что уточнили последние детали плана, который мог обернуться как ответами на все вопросы, так и глобальной катастрофой.

Мое участие на этом заканчивалось, оставалось только ждать.

Тройной агент, и ее команда. Сколько я не пыталась шутить на эту тему, смешнее не становилось. В душу закрадывалась тревога, предчувствие упрямо твердило мне, что идет беда, но какая и откуда… тут я не имела ни малейшего понятия.

Я даже достала колоду. С вытащенной наобум карты, на меня смотрел пиковый король, черноволосый и темноглазый, знакомый и не знакомый, одновременно.

Пара шагов – и я уже стою у самой кровати.

Тяжелое кресло все так же лежит перевернутым у стены, а на деревянных досках пола – глубокие царапины.

Волна дрожи проскользнула по спине, напоминая при каких обстоятельствах они там появились. Сердце стучит быстро-быстро и настолько громко, что мне кажется: в тишине этой комнаты подобный грохот может потревожить чуткий сон Майка.

Я приблизилась еще на пол шага и опустилась на корточки возле кровати, жалея, что нельзя даже дотронуться, ведь это наверняка его разбудит. Во сне Майк выглядел ужасно милым. Ничто не намекало на присутствие демонов, терзающих его волю и душу.

Словно услышав мои мысли, Майк открыл глаза.

Два желтых прожектора, как свет приближающегося поезда, когда бежать уже поздно. Страха не было – и он это почувствовал. Свечение медленно погасло. Майк закрыл глаза.

Чуть слышно вздохнув, я на цыпочках оббежала кровать и осторожно устроилась у него под боком. Прижавшись к Майку я чувствовала, как замедляется его сердцебиение, дыхание подстраивается под мое, как расслабляются пальцы, стиснувшие простыни под моей ладонью.

Две части одного целого…

Какой слепой я была, годами не замечая очевидного.

Я закрыла глаза, вслушиваясь в ровное дыхание Майка.

Правильное решение. Здесь я гораздо нужнее.

***

Утро пробралось в комнату яркими солнечными лучами, разбудив меня непривычно рано. Сонно взглянув на часы, я подумала, что даже успею выпить чаю, прежде чем пойду провожать в путь-дорогу наш бравый отряд.

Я осторожно начала сползать с кровати, боясь лишним движением потревожить Майка. Здоровый крепкий сон – лучшее лекарство для любого оборотня.

– Не уходи, – пальцы Майка стальным капканом сомкнулись на запястье.

Я стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть, не выдать насколько мне больно, но он все равно что-то почувствовал и мгновенно отдернул руку.

– Прости…

– Да ладно тебе… – легкомысленно отозвалась я, тайком потирая запястье.

– Нам надо поговорить, – Майк перебил меня на середине фразы.

Я смотрела в окно, не решаясь обернуться.

– Ты что-то перепутал. Это женское дело с неприступным видом говорить такую фразу, а твое – пугаться и искать отмазки, – я грустно усмехнулась. – Но сейчас пугаюсь почему-то я.

– По поводу? – судя по звукам, Майк сосредоточенно выбирался из-под одеяла.

– Я не могу тебя потерять. Как оказалось, я готова на все, лишь бы иметь и дальше возможность с тобой ругаться, – я все так же сидела спиной к нему, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

– Жалеешь меня? – неуверенно уточнил Майк.

– Нет. Люблю, – произнести это оказалось на удивление просто. – И любила. И чуть было все не испортила…

Майк молчал. Неловко повозившись, я все-таки обернулась. Мое «проклятие», взъерошенное после сна, смотрело на меня, не отрываясь, и глаза у него были зеленые-зеленые. Мои любимые глаза.

– Можно я тебя поцелую? – отчаянно краснея, спросила я, чувствуя себя первоклассницей.

– В прошлый раз тебе разрешение не требовалось, – с легкой насмешкой напомнил Майк.

Я отчаянно зажмурилась. А когда осторожно приоткрыла один глаз, Майк уже сидел совсем рядом. Наши лица разделяла пара сантиметров. В зеленых глазах вспыхивали и медленно гасли янтарные всполохи.

Я невольно хихикнула.

– Похоже твоя зверюга полностью одобряет то нехорошее, о чем ты сейчас думаешь.

– Он даже согласен дать мне возможность, хоть чуть-чуть проявить инициативу. На этот раз.

От его тона мне стало жарковато.

Да и ощущать Майка рядом с собой так близко, после всего что было… даже голова немножко кружилась.

– А… твоя?

– Что моя, – бездумно повторила я, глядя на него.

– Твоя зверюга, что думает?

– Моя… – я прислушалась.

Волчица была просто на седьмом небе от счастья, она видела словно воочию огромного волчару, около метра в холке. В стае был Сильный Зверь, а наш был немногим хуже, важный критерий для отбора спутника жизни. Волки делали выбор только один раз – и она полностью одобряла мой.

Я невольно хихикнула.

– Моя волчица намекает, что если ты не проявишь эту самую инициативу, ее проявит она.

Вместо ответа Майк подтянул меня к себе, целуя как никогда прежде, но еще до того, как я успела растерять все связные мысли, внезапно остановился.

– Ты со мной к кино сходишь? – неожиданно спросил он.

– Да я с тобой даже повстречаюсь, если ты сейчас же перестанешь трепаться! – искренне возмутилась я, снова притягивая Майка к себе.

Глава 7

За час до заката во внутренний замковый двор влетел внедорожник со следами пуль и трещиной через все ветровое стекло. Истошный визг тормозов выгнал нас на улицу, даже раньше, чем он подъехал к крыльцу.

Первым, из водительской двери, просто выпавшей на разрыхленный песочек, выбрался Мик, выглядевший не многим лучше машины. А за ним потрепанный Келли, держащий на руках бесчувственное (я очень надеюсь, что живое) тело Леры.

Мы с Анькой, не дожидаясь приглашения, наперегонки бросились к ним.

– Что случилось?! Она жива?!

Подруга сноровисто проверила пульс, заглянула под веки, и решительно кивнула Вику, молча ожидающему в стороне.

– Неси в комнату, регенерация идет, надо посмотреть, чем мы можем помочь.

– Она закрыла меня собой… – заторможено произнес Келли, наблюдая, как асаху утаскивает охотницу в дом, под чутким руководством Аниты. – Но зачем?!

– Это уже второй раз, когда она спасает тебе жизнь. Пора делать выводы.

Я обернулась к Мику.

– Что у вас там произошло?!

Он пожал плечами.

– Ничего, в том-то и проблема. Мы даже зайти не успели. Какой-то придурок пальнул во дворе, Келли дернулся раньше времени, ну они и поняли, что мы не люди. Поднялась суматоха, все забегали. Я изловил какого-то парня, который к нашей Лере кинулся, когда ее подстрелили. Они сразу палить и перестали. Потом мы умыкнули машину главы и дали деру… Ах, да. Совсем забыл, – Мик распахнул заднюю дверь и не слишком аккуратно вытащил на песочек человека с мешком на голове и связанными за спиной руками. – Остальное пусть он тебе рассказывает.

– Что это?! – я обескураженно уставилась на Мика.

– Решили поиграть в киногероев, – огрызнулся он и сдернул мешок. – Парень, ты свободен. Спасибо за сотрудничество.

Я отшатнулась. Мои глаза мне лгали, иначе и быть просто не могло.

Жертва злобных оборотней встретилась со мной взглядом.

– Андрей?!

– Вы знакомы? – удивился Мик.

– Мы за одной партой в школе сидим, – осторожно сообщила я. – Так вот почему ты меня спрашивал…

Андрей смотрел мне в глаза безо всякой враждебности или страха. И без удивления.

– Так ты веришь в оборотней, Лона? – кривовато усмехнувшись, спросил он.

– Не верю. Я среди них живу.

Андрей покачал головой и отвернулся.

Мы терпеливо ждали.

– Я сын главы охотников, забавно да? – наконец, произнес он. – Я вырос, считая, что мой отец – супергерой, мечтал продолжить его Великое дело, но пришел в орден и не обнаружил там ничего: ни героя, ни дела. Вы ведь понимаете, о чем я?

Я отвела взгляд, но ответа и не требовалось.

Одноклассник с непроницаемым лицом смотрел на разбитую машину.

– Я просил Леру не причинять вам вреда, оставить эту затею, воспользоваться шансом, который у нее появится, если вы ее примите. А она все равно привела вас к отцу, как овец на заклание.

– Вообще-то, мы сами пришли, – возмутился Мик. – Леру еще и уговаривать пришлось.

– И зачем?

– У нас есть вопросы, на которые необходимо получить ответы. Кто-то из стаи, сотрудничает с твоим отцом, ты ведь знаешь об этом? Вместе они убирают тех, кто им мешает, как оборотней, так и охотников. А еще, им зачем-то нужна Лона.

Андрей обернулся и как-то виновато посмотрел на меня.

– В бардачке машины личный телефон отца, я сам его туда сунул. Пароля нет, там ответы на все ваши вопросы. У нас ведь тут почти семейная вечеринка.

– Зачем ты нам помогаешь? – Мик устало оперся на машину, глядя на Андрея взглядом инквизитора.

– Я должен что-то сделать.

– Ты же понимаешь, что для того чтобы изменить существующий порядок вещей, многим придется умереть?

– А сколькие при этом выживут?

Мы с Миком переглянулись. Я уже давно перестала понимать, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что нет. И глядя сейчас на Андрея, все больше убеждалась, что единственный способ выжить в этом безумном мире, выбрать то, во что ты веришь – и идти до конца.

Я молча забралась в машину. Какие-то документы, фотография мужчины, похожего на Андрея и телефон. Без пароля.

Одноклассник молча наблюдал за мной с каким-то обреченным интересом. От одного этого взгляда становилось не по себе.

– Сходи, пожалуйста, узнай как Лера. А мы тут еще осмотримся, – произнёс Мик. Андрей понятливо кивнул и неуверенно двинулся к замку. Нам не хотелось, что бы он сбежал, но он и не собирался. Приняв непростое решение, Андрей навсегда отрезал себя от прошлой жизни. Ему больше некуда было идти.

Ну, хоть, со страшными оборотнями поближе познакомится, пока мы тут роемся.

Когда одноклассник ушел, я торопливо открыла список вызовов…

…и замерла не в силах поверить своим собственным глазам, уже во второй раз.

Нет… Нет…

НЕТ!

Не надо, пожалуйста!

Этого просто не может быть!!!

Выбрать то, во что веришь – и идти до конца?

Смех вышел немного истеричным. Мик наблюдал за мной с явным беспокойством.

Я медленно выбрала знакомый номер и нажала на звонок. Неспешно поднесла трубку к уху.

Гудки… и такой непривычный голос, искаженный презрением и злобой.

– Какого черта ты мне звонишь? Это бесполезно. Я уже все сказал. Если с головы моей дочери упадет хоть волос, я вас всех уничтожу. Еще одна попытка что-то провернуть за моей спиной – и нашему договору конец. Вы не хуже меня понимаете, что это значит… Ваших прежних просчетов достаточно, чтобы у охотников появился новый глава. Вам понятно?

– Да… мне понятно… папа.

Телефон медленно выскользнул из ослабевших пальцев и упал на песок, отключаясь.

– Эй, поосторожнее, там может быть полезная информация, – возмутился Мик, подбегая ко мне.

Он, кажется, не понял, или не поверил в то, что сейчас произошло.

Как странно.

Мик стирал песок со злосчастного телефона, полностью поглощённый этим занятием, а у меня перед глазами рушился мир, царапая сердце осколками.

– Это уже не важно…

Глава 8

Мы собирались обратно в А.

Никто не разговаривал, не шутил, не смеялся. Все словно боялись друг с другом заговорить. Мыслей не было. События последних месяцев, переворачивались в голове, выстраивались перед глазами, словно фрагменты мозаики.

Мой мир был полностью разрушен. Белое стало черным, правда превратилась в ложь, а осознание того, сколько же я успела натворить, будучи свято уверенной в своей правоте, терзало похуже зубной боли.

Это ведь я убедила Келли, что мой отец всего лишь жертва…

Он всех провел!

Я невольно коснулась шрама на руке.

Мама, я, Сабрина, в ее слепой любви. Он всех нас просто… использовал. Мишель был прав на счет него… И где он теперь? Там же где…

Алан…

Никто так и не смог произнести это вслух. Но мысль угнетающе висела в воздухе.

Охотникам я была нужна по одной простой причине: они надеялись, что получив меня, смогут воздействовать на нового анора. Отец любит меня, хоть что-то оказалось правдой.

Рене и глава охотников играли в сложную игру, соблюдая предельную осторожность. Но иногда, как в случае со мной, их интересы и цели расходились, создавая полнейшую неразбериху.

– Лона, к тебе можно? – Келли вошел в комнату и огляделся. Все горизонтальные поверхности были завалены вещами и книгами, сесть было совершенно негде.

– Я хотел кое-что тебе сказать…

– Чур, я первая, – я обернулась и заглянула в глаза другу детства. Я опасалась увидеть там злость, или горечь, но их там не было. Не было!

Что ж, это еще одна причина поступить правильно.

Я медленно опустилась на колени. Сложить руки в жесте полного подчинения, склонить голову.

– Oculum pro oculo, dentem pro dente (око за око, зуб за зуб), я дочь своего отца, признаю за тобой право на кровную месть, моя жизнь в твоей власти, ты умрешь, я умру. Per deos! (клянусь богами).

– С ума сошла?! – Келли сгреб меня за шиворот и обнял так, что ребра затрещали. – Как тебе такое в голову взбрело?!

– Очень просто, – я уткнулась лицом в плечо Рыжика. Главное, не расплакаться. – Чем бы ни закончился разговор с моим отцом, эта клятва не позволит ему причинить тебе вред. Мик уедет, Майк мой жених, Вик нужен совету, лишь тебе необходима была хоть какая-то защита. Мы возьмем запись с камер наблюдения, это будет отличным козырем в ваших… будущих совместных проектах.

– Пользуешься идеей охотников, чтобы сохранить мне жизнь?

– Иронично, я согласна. В любом случае они тебе задолжали.

Келли невесело усмехнулся.

– К вопросу об охотниках. Что это за личность вокруг Леры кудахчет. Бойфренд?

Ну, надо же, в тоне Рыжика прозвучала… ревность?

– Не думаю. Но можешь сам у нее спросить. Только не начинай с лекции о том, что все охотники – исчадья ада, тогда она охотнее станет отвечать на твои вопросы. Ты у нее в долгу, между прочим. Даже если тебе трудно со всем этим смирится.

Келли потрепал меня по голове.

– Ты сказала, что Лера спасла меня дважды. Что ты имела в виду?

Я не удержалась от насмешливого взгляда.

– Не стоит говорить, но боюсь, сама она не признается. Лера и мне-то рассказала только потому, что я ее врасплох застала.

– И…

– Она следила не за нами, а за тобой. Главе охотников совсем не улыбалось, возится сыном и наследником убитого волка, возжелавшим мести. Лера должна была тебя убить, еще тогда, на кладбище. Но мы с Майком подвернулись очень кстати, и стали отличным оправданием. Она напропалую врала в отчетах раз за разом, оттягивая неизбежное.

Наблюдая за тобой, Лера впервые усомнилась в том, что мы звери. Именно ты показал ей, что мы достойны того, чтобы жить.

Келли смущенно усмехнулся. Мы помолчали.

– Ты должна знать, что я ни в чем тебя не обвиняю. Я много думал в последнее время…

Я благодарно кивнула, не требуя продолжения.

Мы всегда неплохо понимали друг друга. Я знала, что хочет сказать Рыжик. В то время как мне хотелось сбежать на край света, только чтобы не думать, не видеть и не понимать, самый молодой член Верховного совета, готов был принять условия игры, чтобы защитить то, что ему дорого.

***

– Это я, можно?

Я медленно открыла дверь и вошла в комнату. Майк сидел в кресле и читал книгу. Судя по древности и объемности – родом она была из личной библиотеки Люсинды. Я подошла взглянуть на название. «Fugit irrevocabile tempus» («Бежит невозвратное время»). Судя по названию – тоска смертная, еще и на латыни.

– Надеюсь, это не образец твоих литературных предпочтений?

Майк, давно следивший за мной краем глаза, улыбнулся.

– Нет, но зверюге нравится – засыпает уже на второй странице.

Я усмехнулась. Глаза «проклятия» и впрямь были зеленые-зеленые, без единого янтарного всполоха.

– Ну, рассказывай. Все так стараются меня не разозлить, чем бесят еще больше. Сплетни говорят, а основную плохую новость – нет.

– А может, ее просто нет, этой новости?

– Твой похоронный вид утверждает об обратном.

Я пожала плечами.

– Мы узнали, кто из стаи «дружит» с охотниками, вот только… что с этим делать теперь не понятно.

– И кто?

– Мой отец.

– Да ты шутишь, – по виду Майка было заметно, что он не сомневается в моих словах.

Я отвернулась, чтобы он не заметил, как слезы собираются в уголках глаз. Нет, ну они точно братья. Второй раз за день, меня хватают за шиворот и куда-то тащат.

Кхе-кхе, так и придушить не долго.

Все-таки Майку придется заново учиться соизмерять силу.

Усадив меня к себе на колени, Майк молча положил подбородок мне на плечо. Я потрепала его по волосам – и он обнял меня крепче, чувствуя, как я вжимаюсь в него спиной.

Мы сидели, молчали, смотрели в окно.

Плакать расхотелось.

– Келли спрашивал про Леру, – произнесла я, просто чтобы хоть что-то сказать.

– Ооо… Главное, чтобы этот твой сосед по парте выжил, – для запертого в четырех стенах, Майк демонстрировал удивительную осведомленность.

– Судя по твоей реакции, не мне одной кажется, что основная причина ненависти Келли к охотникам…

– … то, что они не должны быть такими хорошенькими, – насмешливо подтвердил Майк. – И уж точно они не могут кидаться под пули защищать оборотней, вместо того чтобы безжалостно их уничтожать.

– Мне ведь не кажется? – Я чуть повернулась, чтобы видеть выражение его лица, – Лера была наблюдателем, так? Не один год. У нее на памяти…

– И на совести…

– … и на совести многие жизни. И пришла она к нам не просто так.

– Да из-за Келли она пришла, ясно как божий день. Охотники, оборотни, ерунда это все. Девушка встретила парня и сделала все, чтобы его защитить… Хотя должно быть как-то наоборот, – задумчиво произнес Майк.

Я усмехнулась.

– Учитывая положение, в котором она оказалась… Келли еще не раз выпадет шанс ответить взаимностью.

– Они к тебе давно подбирались, ты ведь это понимаешь? – Майк посерьезнел, глаза полыхнули. Я легонько поцеловала его в щеку.

– Понимаю. Главу охотников явно придется отправить в отставку. Если Андрей не передумает нам помогать, с ним и Лерой у нас куда больше шансов на успех. Но, сперва, нужно выяснить, чего хочет отец. И как нам всем теперь с этим жить.

– И что ты сделаешь, когда узнаешь?

– Сбегу. Как можно дальше.

Глава 9

Мы ехали обратно в А.

Келли жал на акселератор, машина словно летела по воздуху, закладывая крутые виражи на поворотах. Мотор ревел, намекая, что машине не нравится подобное обращение.

Парни молчали, да и что тут было обсуждать.

Четкого плана действий у нас не было. У меня, во всяком случае. Я хотела просто убедится, посмотреть в лицо отцу, и задать один единственный вопрос: зачем?

А потом уехать. Как можно дальше, от семьи, которую все равно не смогу предать, от стаи, от бесконечных интриг и лицемерия. Я так рвалась сюда пару месяцев назад, а теперь мечтаю оказаться как можно дальше.

Несколько часов пути пролетели слишком быстро.

Знакомое офисное здание встретило нас приятной прохладой и полумраком. Привычно поднявшись по лестнице, я оставила парней дожидаться в приемной и без стука распахнула дверь в кабинет отца.

Он меня ждал…

Знал, что я приеду, с того самого момента, как услышал голос на другом конце провода. В конце концов, я же была его дочерью.

Отец сидел в кресле и устало смотрел на меня. Я оглянулась в поисках стула, а потом вдруг поняла, что надолго все равно не задержусь.

Я всегда восхищалась им, своим отцом. С насмешкой воспринимала тот факт, что в стае его считают жестким и очень опасным зверем.

Да они даже не подозревают насколько правы!

Я решительно взглянула в глаза отцу. Обычно непроницаемые, сейчас они отражали целую гамму чувств: боль, сожаление, злость, отчаянную решимость идти до конца.

И вдруг я поняла.

– Ты ведь заплатил за то, что сделал, да? Смерть Алана ты себе никогда не простишь. И оно того стоило?

Отец вздрогнул, как от удара.

– Ты не понимаешь, Лона. Стая вырождается! Соседи перестают с нами считаться. Нужна была твердая рука и жесткие меры, чтобы встряхнуть это разленившееся болото.

– Но не такой же ценой! – я словно воочию увидела Майка, лежащего без сознания в той пещере, и Леру, выбирающуюсяиз машины охотников с разбитой головой.

– Я бы никогда не предал Алана! Эти идиоты решили, что он не отдаст мне пост анора добровольно, и занялись самодеятельностью. Но поверь, – в глазах отца сверкнуло бешенство, – охотники дорого заплатили за то, что сделали!

– Это уже не важно, – я сжала виски, словно борясь с подступающим безумием. – Тебе надоел шантаж Совета – и ты завел себе новых друзей. У которых оказались в этой игре свои собственные интересы. Я никому ничего не скажу, и ребята будут молчать. Но есть несколько условий.

– Какие?

– Вик и Келли в приемной, зайдут когда я их позову. Хочу, чтобы ты знал, если с кем-то из моих друзей что-то случится, я тебя возненавижу.

– А сейчас? – казалось, отца это вопрос волнует куда больше, чем все прочие. – Что ты думаешь обо мне сейчас?

– Я тебя понимаю, но, боюсь, никогда не смогу этого принять, – заметив, что отец хочет что-то сказать, я подняла руку. – И я тебе не доверяю. У Келли есть запись, где я признаю за ним право на кровную месть. Береги, пожалуйста, и его, и Вика.

– Это звучит так, словно ты прощаешься.

– Прости папа, я не буду в этом участвовать. Вик и Келли смогут, они сильные, а мне и так уже слишком сильно досталось.

Отец помолчал. Нам больше нечего было сказать друг другу.

– И что ты хочешь для себя?

– Сумму денег, достаточную на восстановление имения. Я сдам экзамены и вернусь в Б.

Эпилог

Справедливо – когда побеждает сильнейший,

несправедливо – когда это не ты.

Прошел почти месяц, прежде чем Люсинда с Софией разрешили Майку вернуться домой. Я успела сдать экзамены, научилась врать в глаза близким людям и не людям, для их же блага, подала документы в университет Б.

А еще стала крупной землевладелицей. Отец не просто выделил деньги на реконструкцию усадьбы, он отдал ее мне вместе с землей в безраздельное пользование. Папа всегда играл по-крупному и щедро платил за свои ошибки. Вот только, в глубине души я ждала совсем не этого. Я чувствовала себе уставшей, разочаровавшейся во всем, во что верила. Мой красочный детский мир, выцвел, как рисунок на старом холсте.

Я жила у Келли, ругалась с архитектором, решая, как вписать в план старого дома блага современной цивилизации и пряталась от мамы. Ее удивило и сильно обидело мое желание вернуться в Б.

Я объясняла это тем, что хочу быть ближе к Майку, семья которого не живет со стаей. Про наш с папой разговор я не сказала ни слова. Впрочем, мне все больше и больше казалось, что если уж мама и не знает точно, то догадывается наверняка. Проверять не хотелось.

А еще я регулярно созванивалась с Майком. Ему было что рассказать.

Лера с Андреем затеяли подрывную деятельность в ордене, проводя разъяснительные беседы с охотниками и перетягивая на свою сторону знакомых полуоборотней. Им активно помогала Люсинда, которая была просто счастлива, оказаться на старости лет в гуще событий. Ее замок стал оплотом нового революционного движения, ставящего своей целью изменить формат взаимоотношений оборотней с охотниками. Ни мой отец, ни Глава ордена, допускать такое не собирались, так что проект грозил растянуться на долгие годы, если не десятилетия.

И судя по тому, как бурно Келли реагировал на тесное сотрудничество Леры и моего бывшего соседа по парте, можно было надеяться, что они с охотницей сумеют понять и принять друг друга со временем.

Я сидела на краешке кресла, как подобает воспитанной девице, и с приятным удивлением смотрела по сторонам. Оказавшись в кругу знакомых лиц после всех передряг, я вдруг поняла, что на многие вещи смотрю совершенно иначе.

Мой последний прием. В следующий раз, я выступлю в роли дочери анора стаи только на Зимнем балу, а лунный новый год еще совсем не скоро.

Я улыбнулась, вспомнив как Вик однажды спросил, влияет ли на оборотней луна и обязательно ли обращаться в полнолуние. Все-таки ему еще многое предстоит узнать, со многим справится… и многое потерять.

Анита пошла в ученицы к Лие, поставив условием, что Вику не станут подбирать другую запасную невесту (Адамара собиралась играть эту роль еще лет 10, решая тем самым все свои проблемы со скоропостижным замужеством), пока она не закончит обучение.

И не рискнет сделать то, на что у любой здравомыслящей оборотнихи на ее месте не хватило бы духу.

Сам же Виктор медленно набирал влияние, уверенно смотрел в будущее и строил планы, ни о чем не догадываясь. Его поддерживала Сабрина, особенно в те моменты, когда мой отец был резко против.

К своей части уговора с Миком «железная леди» подошла творчески: она переложила переговоры с таинственной школой на Дара. Посол, желая произвести впечатление, очень быстро выбил приглашение на вступительные экзамены.

Судя по тому, как по-хозяйски он впускает непрошенных гостей в солнечную квартиру Сабрины, их роман набирал обороты.

Мне хотелось верить, что в обозримом будущем от асаху в нашей стае станет не протолкнуться, а значит, моей подруге не придется рисковать собой. И я, наконец, смогу перестать врать хотя бы Вику.

– Хандрим? – на соседний со мной стул, плюхнулся Майк. В след за ним, торопливо подошел Келли.

– Ты что здесь забыл?! – мгновенно всполошилась я. Все посторонние мысли вымело из головы в мгновение ока.

– Да ладно тебе, я хочу хлеба и зрелищ, а меня расстраивать нельзя, я в последнее время какой-то нервный, – ухмыльнулся Майк, поправляя на носу солнечные очки.

Мы с Рыжиком переглянулись.

То, что мое «проклятие» сидело сейчас рядом с нами, уже само по себе было величайшим достижением. Только бесконечные, изматывающие тренировки, спарринги, пробежки, заплывы и прочее, прочее позволяли Майку утихомирить зверя. Но опасность срыва продолжала существовать.

Момент абсолютной близости на полу развороченной комнаты, послужил мощным толчком, возвратившим мне мое «проклятие». Но чтобы удержаться на хрупкой грани, Майку приходилось прилагать много усилий. Мы старались ничем не мешать внутренней борьбе и вели себя так, будто ничего не случилось. Ведь стоило нам только начать носиться с ним как с китайской вазой, этот гордец сразу же лез на стенку.

С появлением Майка (за пару минут успевшего десяток раз пошутить и провокационно подержаться за мою коленку) я заметно повеселела. По правде говоря, он, был единственной причиной, по которой мне так и не удалось утонуть в унынии.

Нам всем сейчас приходилось тяжело. Радость от прихода Майка постепенно сменилась тревогой. Я сидела как на иголках.

Зря он так торопится. А вдруг что-то случится?

По залу бродили Крейсер с Сырником, Дин тоже был где-то рядом. Они с гарантией ко мне прицепятся, а Майку и в нормальном-то состоянии вспылить ничего не стоило, теперь уж и подавно.

Мои прежние проблемы были слишком нелепыми, чтобы продолжать относится к ним серьезно. Сырник пыжащийся от собственной важности казался просто смешным, а Дин с киношным взглядом серийного убийцы – не таким уж и страшным, но раздражающим.

Я взглянула на Майка. Он небрежно развалился в соседнем кресле, по-хозяйски оглядывал зал в поисках знакомых и выглядел вполне обычно, за исключением зеркальных солнечных очков, несколько неуместных поздним вечером, да еще и в помещении.

Единственный сын немолодых, величественных и отстраненных родителей, большую часть времени он оставался предоставлен самому себе. За заполнением графика свиданок (как правило, на неделю вперед) и заботой о кузене, великолепный Майкл ka-Noori, наследник одной из самых древних в стае фамилий, прятал свое одиночество. Излишняя вспыльчивость и упрямство надежно скрывали от окружающих то, кем он был на самом деле.

Почувствовав мой взгляд, Майк обернулся.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Спасибо.

– Боишься, я что-нибудь натворю? – в голосе Майка, вопреки ожиданиям, звучал не вызов, а насмешка.

– Есть немного.

– Не беспокойся, – он улыбнулся он. – Все под контролем. Иначе Келли бы меня не отпустил. Просто будь рядом.

Я сосредоточенно кивнула.

– А ты уже знаешь, что Рыжий встречается с Лерой?

Если Майк хотел меня отвлечь – ему удалось.

– Да ладно?! Это проверенная информация?

– Сомневаюсь, что Келли потащился бы в замок, только затем, чтобы привезти меня сюда.

– И это все? – в моем голосе явно слышалось разочарование.

– И я застал их в весьма компрометирующей ситуации, – быстро добавил Майк. – Случайно. Дверью ошибся.

Я рассмеялась.

– Ну, это я им сказал, что ошибся, – с ухмылкой сообщило «проклятие».

Пришлось уткнуться лицом в ладони. Громко хохотать на приеме было как-то неприлично. С Майком не соскучишься. Интересно, он всегда таким был? А что еще я о нем не знаю?

Сырник как-то сказал, что Майк рядом с одной и той же юбкой дольше, чем на неделю, не задерживается. С чего я взяла, что стану исключением? Веселость как ветром сдуло.

Майк словно почувствовал эту перемену.

– Ближайшее время тебе все время придется быть рядом со мной, – глядя куда-то в сторону, сказал он. – Не боишься, что я тебе надоем?

Я с изумлением взглянула на свое «проклятие».

Серьезно, что ли?!

Он усмехнулся и взял меня за руку. Чувствовать, как пальцы Майка переплетаются с моими, было непривычно и неловко. Особенно, учитывая тот факт, что любой оборотень в зале мог заметить, как мы держимся за руки словно первоклашки.

– Это оказалось так просто, – внезапно произнес Майк.

Я уставилась на него во все глаза. Солнечные очки, как забрало, закрывали половину лица, мешая определить, о чем он думает.

– Добиться твоего внимания, – хмыкнув, пояснил Майк.

– И это ты называешь простым?! Потеря контроля, спонтанные трансформации, да ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если кто-нибудь об этом узнает?! – я завелась не на шутку.

Майк пожал плечами и, приподняв руку, поцеловал мои пальцы, судорожно стиснувшие его ладонь.

– Знал бы, уже давно под поезд прыгнул.

– Псих!

– Еще какой, – самодовольно подтвердил Майк. – Но тебе ведь нравится?

Я покачала головой.

Вик как-то сказал, что Майк совершенно не боится свернуть шею. А Мик – что «проклятие» в любой ситуации идет до конца, не считаясь с последствиями.

Как… как и мой отец. Раньше я считала это безрассудным, а теперь вдруг поняла. Это высшая степень ответственности. Они оба готовы были заплатить за свой выбор, какой бы высокой не была цена. Отец выбрал стаю. Майк – меня.

Из размышлений выдернул печально знакомый голос.

– Похоже, свадьбе все-таки быть. Ужас, ка-Ноори, я до последнего надеялся, что ты сумеешь избежать такой унылой участи, – фальшиво посочувствовал Сырник.

Черт!

Вот этого я и боялась! Только бы удержать «проклятие» от …

– Меня заставили, – понизив голос для пущей секретности, признался Майк, не дав мне и слова вставить. И прежде чем я осмыслила до конца, что именно он сейчас сказал, Майк продолжил, как ни в чем не бывало. – Обстоятельства. Вокруг нее вечно какие-то парни крутятся, не хватало еще стоять в очереди за собственной невестой.

– И что, она тоже вот так взяла и передумала? – усомнилась Аврора.

– Ну… ты же знаешь, я не отразим, – весьма двусмысленно улыбнулось «проклятие». Крейсер, пару раз ходившая с ним на свидание, вспыхнула и демонстративно отвернулась. Сырник кисло кивнул нам на прощание и поспешил догнать подружку.

– Два – ноль. Виртуозно, – сквозь смех признала я. – Я тебя недооценила.

Майк гордо приосанился.

– Не в первый раз, между прочим, – самодовольно заметил он и, подумав, добавил – Самым сложным, было признать свершившийся факт, что я встречаюсь с собственной невестой, и изменить к этому свое отношение. Теперь я искренне получаю удовольствие от подобных разговоров. Не терпится еще кому-нибудь похвастаться.

Я хмыкнула.

– А с Дином можешь так же виртуозно справиться? Он как-никак мой кровник – и это сильно усложняет жизнь.

– Вот сегодня и проверим, – хищно улыбнулся Майк.

– Эй, стой! Я пошутила. Не вздумай к нему соваться! Только не сейчас, – я еще крепче вцепилась в Майка.

Но тут уже мне в голову пришла одна шальная мысль…

– Судя по выражению лица, ты передумала.

– Можем сходить поздороваться, – осторожно предложила я. – У меня даже повод есть. Только без глупостей.

– Повод? Какое совпадение, у меня он тоже есть, – Майк встал и галантно положил мою руку на свой локоть. Мы чинно двинулись через зал, прямо к Дину, не ждавшему такой подлянки. Он смотрел на нас с искренним удивлением. Обычно я только защищаюсь, предпочитая не лезть на рожон.

– Дай телефончик, для подруги, – потребовала я у опешившего от такой наглости кровника, пока тот не опомнился. – Серьезно дай. Будем налаживать отношения между стаями.

– Ну, записывай, – легко сдался окончательно сбитый с толку Дин.

Не успела я достать телефон, как к беседе подключился Майк, отвлекшийся на кого-то из знакомых.

– Ты Дин, да? Ее кровник? Очень приятно, жених, – Майк рассеяно пожал протянутую руку. – Я слышал, ты классный боец. Учился-тренировался, чтобы навалять анору ka-Ourren. Старые долги, память деда, все дела. Понимаешь, тут такое дело, – Майк придвинулся поближе, – за свою долгую и насыщенную жизнь отец моей невесты много кому хвост оттоптать успел. Так что, за возмездием в очереди долго стоять придется.

Я беспомощно переводила взгляд с одного на другого, мысленно обещая высказать Майку все, что я о нем думаю.

С ума сошел. Окончательно!

Дин начинал закипать. Впервые я видела его не на шутку рассерженным. Словно не замечая реакции собеседника, Майк был само дружелюбие.

– Предлагаю обмен. Ты выбьешь пыль из меня, вместо него. Ищу партнера для спаррингов. Такого, чтобы не очень хлипкого, – «проклятие» окинуло Дина оценивающим взглядом. – Ты вроде бы подходишь. К тому же, тебя не жалко.

На последней фразе я едва сдержала смешок, хоть и была в ужасе от происходящего.

– У меня нет времени на глупости, – холодно произнес Дин.

– А я тебе секрет расскажу, – предложил Майк, тоном уличного зазывалы. – В твоих руках окажется будущее дочери твоего кровного врага, хочешь?

– Ты… издеваешься? – Дин казался окончательно сбитым с толку.

Я всерьез переполошилась, внезапно догадавшись, куда клонит Майк.

– Не делай этого!

– Видишь, – кивнуло на меня «проклятие», – она уже нервничает.

– И с какой стати, жених собирается выдать секрет своей невесты? – в голосе Дина интерес смешался с презрением.

– Возможно потому, что это его секрет, – с этими словами Майк приспустил с носа очки. Глаза его горели ровным янтарным пламенем, как в моих ночных кошмарах.

Дин невольно отступил на полшага.

– Это выключается после хорошей оплеухи, – любезно пояснил Майк, возвращая очки на место. – А у тебя нет причин меня жалеть. Ну, так как, сработаемся?

– А если я тебя сдам? Оборотень имеющий проблемы с контролем… не жилец, – к Дину быстро возвращалась привычная надменность. И нелюбовь ко мне.

– Я навалял Мику, – быстро добавил Майк.

– Серьезно?!

Я невольно рассмеялась. Похоже, это станет решающим аргументом.

– Invictus maneo (остаюсь непобежденным), – подтвердило мое «проклятие». – Поверь, со мной тебе будет интересно. Любишь экстрим? Есть даже реальный шанс расстаться с жизнью.

Дин выглядел почти смущенным.

– Вы ненормальные, оба, – он покачал головой.

– Ты даже не представляешь насколько. Я вообще в последнее время какой-то нервный. Ну, так что, мне тоже можно твой телефончик? – Майк изобразил самую обаятельную из своих улыбок.

Я рассмеялась.

Как-то по-новому взглянув на меня, Дин достал телефон.

– Ты мне свой дай. Я подумаю… и позвоню. Может быть.

Когда Дин ушел, мы некоторое время смотрели ему в след.

– Классный парень, – хмыкнул Майк. – Мы подружимся.

– Ты так уверен, что он не выдаст?

– Наши семьи неплохо знакомы. Твое будущее в его руках. Он не садист и не придурок, такого возмездия ему будет достаточно.

– А если нет?! – я все никак не могла успокоиться.

– Вызову в дуэльный круг за оскорбление и с чистой совестью порву на ленточки.

– Ты не настолько держишь себя в руках! Я эту дуэль не переживу – и думать забудь! – с перепугу я даже голос повысила.

– Как у тебя нервишки шалят, – покачал головой Майк, обнимая меня за талию. – Давай вместе оздоравливаться? Пробежка, контрастный душ, шахматы?

Я выразительно скривилась.

– Давай лучше чаще… – я наклонилась и, покраснев от собственной смелости, прошептала пару слов ему на ухо.

Майк фыркнул.

– А с виду такая приличная девушка… Я вот что тебе скажу, дорогая… Одно другое не исключает!

Оглавление

Вместо предисловия

Часть первая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

Часть вторая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Часть третья

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Часть четвертая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Часть пятая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

Часть шестая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

Часть седьмая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

Часть восьмая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

Часть девятая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Эпилог