Необычное путешествие [Карин Андреас] (fb2) читать онлайн

Необычное путешествие

Вступление

Необычное путешествие

или неизвестные страницы из жизни Леонардо

/ ФАНТАЗИЯ О ЛЮБВИ /

***

Эта идея впервые пришла в голову почти тридцать лет назад. Тогда она показалась настолько фантастичной и невозможной, что я наивно полагала, будто только мне могло такое прийти на ум, считая, что именно одиночество породило подобные выдумки. Уход в воображаемый мир спасает меня от депрессии, помогает бороться с тяжелой болезнью.

С появлением интернета, я нашла много интересных и необычных книг, из которых узнала, что данная идея отнюдь не нова, ей многие тысячи лет. Может, попаданство (путешествие во времени и пространстве) вовсе не выдумки, раз над этим задумывались так давно? Кто знает, где границы возможностей человека?

Когда сюжетная линия книги была мною построена, я все еще сомневалась: можно ли вообще писать подобное, пусть даже в жанре фэнтези, ведь один из персонажей личность гениальная, известная во всем мире. Решила дописать историю для себя, что называется ‘в стол’. Но пусть даже для себя, почему бы для большей достоверности не прочитать книги, желательно современников, о нем, о его эпохе?

Кое-что я вроде бы знала. Но, каково было мое удивление, когда я нашла массу мелочей (смотря как посмотреть), совпадений или случайностей. И пришла к выводу: ничто в мире не исключено. Нет ничего невозможного!

Своим героям нашла уютное, уединенное место — грот. Из книг узнала, что Леонардо — да, именно Леонардо да Винчи и есть один из главных героев книги. Так вот, гения привлекали гроты и пещеры.

«Леонардо в своих записных книжках подробно рассказывает об обычаях местных жителей и о топографии Армении, рисует ее обитателей, скалы и высоченные горы». (Бруно Нардини «Жизнь Леонардо»)

Его биографы исключают версию пребывания Леонардо в Армении, считая эти записи литературным розыгрышем, которые любил Леонардо, хотя о его жизни мало что известно, а многие годы покрыты туманом неизвестности.

Леонардо знал армянский язык — его мама была армянкой. Факт стал известен из его записей, пока полностью не расшифрованных. Он общался с монахами армянской церкви во Флоренции.

— Он был человеком очень набожным, — сказал настоятель церкви Сан-Минато-Монти падре Диосоньо Кристо и добавил, — в дни жизни Леонардо в городе церковь в основном обслуживала армян, но её посещал и Леонардо, живя не очень далеко от нас.

Сан-Минато-Монти, кроме покровительницы города Флоренции, была и армянской церковью (X век) Сурб Минас, находящаяся на расстоянии полу километра, по пересечённой и топкой местности, от ‘плаца Леонардо’, где когда-то снимал квартиру великий Мастер.

«— Леонардо — маг! — с восхищением и мистическим страхом говорили многие его современники.

Леонардо знал о распространенном мифе. Между собой и остальными людьми он воздвиг непреодолимую преграду из оккультных наук и знаний, почерпнутых им не из книг, а из жизненного опыта». (Бруно Нардини «Жизнь Леонардо»)

Биографы объясняют преграду его интересом к алхимии и умением устраивать праздники.

Но алхимией интересовались практически все более или менее образованные люди, несмотря на запреты церкви.

Умелый инженер, Леонардо придумывал разные приспособления, с помощью которых получались красочные и незабываемые праздники.

В те времена магом называли человека, способного творить чудеса. Маг заставлял предметы и людей появляться и исчезать, сам мог появиться и исчезнуть. Маг обладал сильнейшим даром внушения. Самый известный маг средневековья — монах Роджер Бэкон.

Занятие магией было опасно для жизни, потому что инквизиция отправляла на костер всякого при малейшем подозрении в опасном занятии и просто непостижимо каким образом Леонардо да Винчи удалось избежать суда инквизиции. Хотя однажды он предстал перед судом по обвинению в содомии, однако отделался штрафом. Может, и здесь сработал его дар внушения? Или его магия?

Изобретения Мастера опередили время на четыре-пять веков.

Эти ‘случайные совпадения’ помогли мне собраться с духом и закончить книгу, хотя бы для себя самой.

Впрочем, перед вами всего лишь фантастический, легкий, даже легкомысленный роман.

Закончила книгу на том месте, где героиня Сона сбежала от монахов и тут произошло нечто странное: герои зажили своей собственной жизнью и мне пришлось переделывать уже готовую книгу, изменять и дополнять ее с учетом новых приключений и событий. Пришлось исполнить желание гения увидеть мир героини.

Одно лишь оставалось неизменным от начала до конца книги — героиня Сона. Я ее видела златовласой, зеленоглазой, изящной девушкой. Возможно, мое предположение слишком смелое, но судя по картинам Мастера, именно такая красавица могла понравиться гению.

Закончив книгу, я стала другими глазами смотреть на картины великого художника. Одна из них произвела на меня столь сильное впечатление, что я добавила новые главы в конце книги. Речь о картине «Мадонна с прялкой». О ней пишут, что осталась копия. Вернее, сохранились две копии, которые сделали ученики Леонардо, а картина Мастера утеряна безвозвратно. В те времена копию делал сам живописец — он наносил рисунок, а ученики его расписывали. Мастер мог иногда что-то подправить в картине.

Я считаю Леонардо достаточно гениальным, чтобы он мог легко перейти на один язык с героиней и кроме всего он, как художник, очень хорошо изучил лицо человека и мог угадывать мысли собеседника по выражению лица, и, конечно же, обладал даром внушения.

Эта книга о любви в самом широком смысле слова. Надеюсь, мне удалось выразить словами свои мысли. Сердца моих героев чисты и открыты. Может быть, они вам понравятся.

Наслаждайтесь!

Глава 1. Встреча с Леонардо

Кто сказал, что люди не летают?

— Просто они летают не так, как птицы.

Сумерки сгущались. Над окраиной города нависли черные тучи. От них стало еще темней. Весна выдалась холодной и сырой. Утром прошел ливень, в конце дня начал накрапывать дождь. Оставив позади оживленные дворы, ёжась от холода в тонком сером плаще и коричневых закрытых туфлях невысокого роста изящная красавица с золотистыми волосами спешила к одинокому строению, надеясь вернуться к себе до наступления темноты. Девушка жила на периферии, в старой постройке. То был не просто крайний дом, но скорее на отшибе — дальше простирался пустырь. Водители городского транспорта отказывались из-за нескольких пассажиров тратить топливо и потому с недавних пор высаживали всех на предыдущей остановке, где стояло несколько зданий, все, как один, заявляя: эта стоянка всегда считалась конечной. Шагать по пустынной и темной дороге никому не хотелось, вот и Сона старалась добраться до своей пятиэтажки засветло.

Подъезд дома плохо освещался и поэтому Сона носила с собой карманный фонарь. Обычно, горела одна лампочка на четвертом этаже над дверью квартиры подруги Сильвы, но сегодня, увы, и она не светила.

Девушка ютилась на последнем этаже старой пятиэтажки. Ветхое строение, кажется, всё скрипело при сильном ветре, качаясь и жалуясь на судьбу. Поскрипывали не только полы в квартире, но и ступеньки лестницы, когда кто-то спускался или поднимался по ним. Каждый раз, сбегая во двор с замиранием сердца, Сона вздыхала с облегчением, ступая на твердую почву. И тогда ей хотелось, как моряк, радостно крикнуть: земля!

Обветшалое сооружение больше напоминало корабль списанный на берег, годный только для игр смышлёной детворы, мечтающей о дальних странах, чем на жилище известной поговорки: мой дом — моя крепость.

Несколько лет назад дом вдруг стал проседать, по стенам пошли трещины. Приходили специалисты, долго и подробно изучали подвалы пятиэтажки и пришли к выводу: здание подмывается грунтовыми водами, укрепить нельзя и, вероятно, скоро полностью развалится. Местные власти понимали всю опасность проживания в таком строении и много раз обещали переселить его обитателей в иные, более пригодные для жилья квартиры, но на деле ухудшали ситуацию, сделав бытовые условия еще более невыносимыми — сначала перекрыли газ, ссылаясь на ремонтные работы, а с недавних пор часто отключали электричество. На неоднократные жалобы жильцов, мычали что-то неопределенное, уверяя, что устранят неполадки через час и благополучно забывали на всю ночь.

Сона жила одна, личная жизнь никак не складывалась, несмотря на привлекательную внешность. Миловидная девушка в самом расцвете двадцати двух лет выглядела, как картинка с глянцевого журнала: миниатюрная фигура, большие зеленые глаза, высокий лоб, прямой нос, нежный по-детски припухлый рот, золотистые кудрявые волосы, крупными волнами спадающие ниже плеч. Ей казалось, что лишь небольшой рост является помехой счастью. Парни насмешливо звали ее ‘малышка’. Она не обижалась, но грустно пожимала плечами. Друзей было немного, точнее, только Сильву могла назвать другом. Сильва недавно вышла замуж, молодожены жили у родителей мужа. Теперь подружки виделись редко. С другими соседями Сона не общалась.

Единственный ребенок Сона не знала отца. Ей было известно, что он погиб в автомобильной аварии. О других родственниках она не слышала ничего — есть они или их нет. Мать с детства приучала дочь к самостоятельности: так что в десять лет девочка могла согреть суп, в четырнадцать — приготовить несложные блюда и салаты, а в шестнадцать — выполняла основные домашние дела. Заботливая мамочка много работала, чтобы дочка не нуждалась ни в чем. Кроткого нрава, застенчивая Сона старалась оставаться в тени. Чтобы воспитать в ней уверенность в себе, мама уговорила ее посещать театральную студию. Многие хвалили девушку, говорили, что у нее есть актерский талант. Руководитель труппы советовал всерьез отнестись к профессии и продолжить обучение в институте. Однако она понимала, что часть материальных забот следует взять на себя, тем более, что матушка неожиданно стала жаловаться на здоровье — начались проблемы с сердцем. Она скоропостижно скончалась от сердечного приступа, оставив дочери в наследство однокомнатную квартиру и большую библиотеку.

В детстве Сона гордилась молодой мамой. Ее смущало только одно обстоятельство — отсутствие семейных фотографий.

На мучающий вопрос:

— Почему у нас нет фотографий: твоих, моего отца, ваших родителей?

Дочь в ответ услышала:

— Старые снимки при переезде потеряла, а после не было лишних денег, слишком много проблем у нас, не до фотографий мне.

Лишь однажды дочь уговорила мать сфотографироваться с ней вдвоем.

Кровать, гардероб, узкий диван, маленький столик и два стула — старая мебель составляла всё имущество. Нарядами хозяйка не могла похвастать и потому часть гардероба заполняли книги. Собственно, толстые тома и тонкие брошюрки лежали всюду: внутри шкафа, на нем, просто на полу, а самые лучшие из них — альбомы в твердой обложке с иллюстрациями, хранились в картонной коробке.

Однокомнатная квартира — богатое наследство для одинокой девушки, как теплое пальто в холодную зиму. Однако пальто должно быть цельным, не дырявым.

Сказать, что дом являлся ветхим, значило не сказать ничего. Никакой капитальный ремонт не помог бы зданию. Трещины по стенам и дырявая крыша для Соны имели особое значение — в непогоду проявлялись особенности последнего этажа. Когда идет дождь или тает снег, она знала лучше других жильцов, в такие дни расставляя тазы в уже обозначенные места. В неприятные часы однокомнатная квартира походила на тонущую шлюпку. Но все равно Сона любила своё жильё и считала его уютным, потому что выросла и жила в нем с мамой. В глубине души красавица надеялась дожить до того дня, когда городские власти выполнят обещание и она переедет в благоустроенную квартиру.

Весна заканчивалась, но дни всё ещё стояли прохладные, часто лил дождь.

В тот день электричество выключили днем и, как обычно, забыли включить. В квартире темно, одиноко, неуютно. Чем заняться? Сона чувствовала себя хорошо с книгой — любила читать и мечтать. Мама не жалела денег на художественную литературу и дочка обнаружила насколько разносторонними были ее интересы: приключения и фантастика, история и психология — от забавных до очень серьезных произведений. Все сочинения в них были добрые, полные оптимизма, дарившие надежду.

Вечер выдался пасмурный, моросил дождь, так что нашей героине в темной квартире не оставалось ничего другого, как забраться в постель под одеяло и погрузиться в грезы. О чем фантазировать? В уме проносились эпизоды прошедшего дня, скучные часы на унылой работе.

«Желательно перенестись куда-нибудь в теплые края, — Сона вытянулась на кровати и мечтательно раскинула руки.

— Эх! Почему люди не летают, как птицы?

Хорошо снова представить себе солнечный, пустынный берег где-нибудь на сказочных островах, например, Гавайи? Плеск волн, лениво накатывающих на берег, ласковая вода, теплый белый песок, красивые пальмы, склоненные к воде, легкий свежий ветерок.

Ее мысли текли спокойно, медленно, постепенно ею овладевало дремотное состояние.

— Что если на сей раз мысленно прогуляться по Парижу? — шепнул внутренний голос.

Совсем как в том анекдоте:

— В этом году мы не поедем в Париж, — говорит парень другу.

— В прошлом году вы были в Париже? — уточняет друг.

— Нет. В прошлом году мы не были в Риме.

Набережная реки Сены, Собор Парижской богоматери, Монмартр и множество других известных мест то и дело мелькают на экране в какой-нибудь передаче.

— Попробуй погулять по городу наяву, — нашептал внутренний голос».

Фантазерка закрыла глаза, заснула или задремала и…

Очутилась на набережной ночного города. Дунул холодный ветер, Сона замерзла и передернула плечами.

«О погоде ты не подумала, — насмешливо прошептал внутренний голос.

Сона посмотрела на себя и обнаружила, что стоит в длинной розовой ночной рубашке с коротким рукавом.

— Нужно было надеть жакет, — согласилась путешественница.

— В таком виде не погуляешь и жакет не спасет, — опять вмешался внутренний голос.

— Пожалуй, прохладным вечером удобнее гулять в брюках».

На противоположном берегу, в свете прожекторов, величественно стоял Нотр-Дам-де-Пари, а далеко впереди нее, обнявшись, шла парочка влюбленных — парень что-то говорил, спутница весело смеялась.

Кажется, больше никого не было на набережной. Иногда мимо проносились машины, освещая фарами одинокую фигуру путешественницы.

«Интересно, который час? — мелькнула мысль.

— Подойди к парочке и уточни у них время. Можешь познакомиться с ними, — игриво нашептал внутренний голос.

— В таком виде? Не хочу стать посмешищем. Темно и холодно. Лучше я приду сюда утром в свете дня, одетая по погоде. Хочу домой, в теплую постель».

И очнулась от сна.

«Надо же. Вечерняя прогулка мне приснилась? Париж. Дуновение ветра, звук шин по асфальту, смех влюбленных — всё казалось так реально, жаль».

Сона заснула крепким, спокойным сном.

Утром мечтательница проснулась резко, будто кто-то толкнул.

«Пора! Куда я опаздываю? Сегодня суббота, у меня выходной, начальник на работу не звал, так что можно еще поспать или пофантазировать».

Девушка томно вздохнула, потянулась и призадумалась, вспоминая ночное путешествие.

— Замечательно! — воскликнула в восторге. — Возможно, произошедшее случилось наяву и я смогу путешествовать по странам вот так мысленно, легко, без самолетов.

Сона счастливо рассмеялась.

Потом начались будни и всё вроде забылось. Дни летели незаметно, превращались в недели, недели складывались в месяцы — мелькали быстро.

Лето ушло и наступила осень. Начались дожди, а с ними вернулись бытовые проблемы — опять капало с потолка.

Пять месяцев фантазерка не вспоминала путешествие в Париж. Но однажды…

В пятницу вечером Сона шла домой вся мокрая от дождя и несчастная от одной мысли, что в квартире ее ждет потоп. В подъезде оказалось совсем темно — электричество отключили. Уставшей девушке пришлось подниматься к себе при свете фонарика.

В квартире царила тишина, а теперь еще и тьма, ей стало грустно. Заняться в темноте нечем: чтение или вязание при свечах — вот и весь выбор. Сона зажгла свечу, съела пару бутербродов, взяла книгу и села на диван. Чтение при тусклом освещении утомляет. Она быстро устала, отложила толстый том, легла в постель и задула свечу.

«Опять пятница, впереди суббота, можно поспать подольше», — она как-то незаметно уснула.

Чириканье воробья за окном сообщило о том, что наступило утро. Сона открыла глаза, лениво потянулась и вспомнила, что торопиться некуда — наступившая суббота, как исключение из правил: на работу идти не нужно. Вставать не хотелось, спать тоже. Настроение хорошее, за окном светило солнце. При ясном дневном свете бросилась в глаза неухоженность комнаты — побелка давно осыпалась и краска на раме выгорела. Штору можно было выбросить из-за многочисленных дыр.

«Жаль, окно не смогу открыть — старая рама не поддается, если сильно нажать, боюсь, она вывалится. Открывается форточка, точнее, всегда открыта, не закрывается, а едва прикрывается. Зимой приходиться забивать щель тряпкой, чтобы не сильно дуло.

— Еще напомню, что придется тащить воду со двора на пятый этаж, — заговорил внутренний голос.

— Не хочу думать о бытовых проблемах. Лучше помечтаю. О чем? В прошлый раз я побывала в ночном Париже. Рискну посмотреть на него утром.

— Придумай что-нибудь поинтересней. Попробуй отправиться в прошлое.

— Неожиданное предложение. Можно попытаться. Куда перенестись?

— В Италию. Как тебе встреча с Леонардо?

— На целых пять веков назад? Шутишь?

— Потешаюсь. Ты думаешь, что всё сумеешь.

— От подстрекательских слов меня бросило в жар. В холодной постели согрелась. Что я скажу Леонардо?

— Мечтала увидеть вас за работой.

— Действительно, любопытно, какой он был в жизни? К тому же в некоторых книгах пишут, что нет времени: нет прошлого, нет будущего — только настоящее. Проверим?».

Путешественница впала в дремотное состояние, когда послышался какой-то треск наверху.

«Потолок рухнет и придет конец моему унылому существованию. Нет! Я хочу жить!

Ах, Леонардо, и тебе приходилось трудно, но ты обладал разными талантами, силой, красотой, не то что я».

Ее желание посмотреть на молодого Леонардо вдруг стало настолько сильным, что она вспомнила, представила себе или увидела его четко во весь рост, как в кино или на одной картине, интересно какой? И неожиданно…

Обнаружила себя посередине просторной комнаты напротив окна. Сона будто проснулась от яркого света — солнечные лучи падали на деревянный пол, почти достигая ног.

«Наверно, раннее утро. Куда меня занесло?».

Перед ней спиной к окну за мольбертом сидел Леонардо и что-то писал. Он излучал спокойствие и сосредоточенность. Погруженный в мысли, Мастер оторвал взгляд от картона и посмотрел прямо. Отрешенный взор постепенно прояснялся — художник словно возвращался к действительности и заметил гостью. Густые брови поползли вверх, губы растянулись в улыбке — на лице отразилось искреннее удивление, казалось, он не верит увиденному, затем восторг. Леонардо отложил кисть, встал и медленно, будто боясь спугнуть, пошел к ней. Его белая свободная шёлковая рубашка с пышными рукавами доходила до середины бедра, прикрывая широкие рейтузы из синего бархата длиной до колена. Белоснежные манжеты и воротник украшала вышивка. Ноги обтягивали коричневые чулки. Стопы скрывали высокие темные закрытые остроносые башмаки. Короткая светлая борода и пытливые глубоко посаженые глаза смели все сомнения в том кто направляется к Соне.

Сообразив, что Мастер ее увидел, путешественница оглядела себя и вспомнила, что минуту назад лежала в постели, поэтому очутилась в комнате художника в розовой батистовой ночной рубашке с рукавами длиной до локтя, а волосы распущены. Прошивная ткань покрывала кокетку лифа и манжеты.

«Опять отправилась в путешествие не подумав о том, как выглядишь, — насмешливо заметил внутренний голос.

— Какой стыд! Хорошо, что рубашка не прозрачная, — Сона смущенно вздохнула.

— Благодари судьбу, что у Мастера нет посторонних людей».

Почувствовав под ногами холодный пол, гостья осознала, что стоит босиком. Подняла взгляд и поняла, что по сравнению с ней Леонардо просто огромного роста:

«Ой, мамочка, да он великан!».

Леонардо смотрел на девушку долго и внимательно. Как диковинную хрупкую игрушку, бережно взял на руки, улыбнулся, словно прочел мысль, посадил на кровать, стоящую слева у стены, и сел рядом. Художник рассматривал личико гостьи с нескрываемым интересом. Ее короткие, мелкие золотые кудряшки весело спускались на высокий лоб и виски, а крупные локоны струились ниже плеч. Кожа лица персикового цвета казалась прозрачной, с легким стыдливым румянцем на щеках. Большие зеленые глаза глядели на него не мигая, с восхищением. Маленькие пухлые алые губки сложились в милую улыбку. Ему показалось, что уста просят поцелуя.

— Come sei arrivato qui, bella? (Как ты здесь оказалась, красавица? — итал.)

Его мягкий, глубокий голос завораживал, так что она не сразу поняла, о чём говорит художник. Однако в следующие секунды осознала, что прекрасно понимает речь, нет никаких языковых преград.

— Я хотела увидеть Вас, — тихо произнесла гостья, не отрывая восхищенного взгляда от лица гения.

Леонардо провел рукой по ее волосам, как гладят ребенка, и улыбнулся — глядя на нее, он получал эстетическое удовольствие от нежной красоты.

— Come sono bei i tuoi capelli — oro, e che begli occhi — sei molto affascinante. (Какие у тебя красивые волосы — золотые, и какие красивые глаза — ты очаровательна — итал.)

* здесь и во всех главах: конструкция типа:

(текст на русском — итал./лат./арм.) в скобках дан перевод текста, итал. значит с итальянского, лат. — с латинского, арм. — с армянского *

Глава 2. Реальность

Солнечный луч скользнул по стене и пополз по лицу молодой женщины. Она поморщилась и открыла глаза. Посмотрела на цветные занавеси и яркие обои. Под окном кричали болельщики — на спортивной площадке дети играли в футбол, шумно выражая эмоции.

«Когда жила одна, в выходные могла спать до полудня. В нашем дворе всегда было тихо. Теперь я невестка и должна вставать с постели раньше всех. Почему солнце так высоко? Полдень уже минул? — она встала, надела халат. — Помню, у нас собралась родня. Я много выпила — мы отмечали торжество и радовались разрушению аварийного дома».

У нее внезапно разболелась голова, ее охватило беспокойство.

Сильва не находила себе места от все возрастающего чувства вины. Несколько месяцев назад она вышла замуж, молодые жили у родителей супруга. Вчера семья готовилась к приему гостей — свекровь праздновала юбилей. Кто-то из соседей позвонил и сообщил о том, что их пятиэтажка начала оседать и вот-вот окончательно рухнет.

— Дом рушится. Если хотите забрать свои вещи, поторопитесь, хотя, возможно, не успеете, все происходит быстро.

— Твой хлам из той квартиры, нам ни к чему, — отмахнулся муж. — Поедем позже, когда все успокоятся.

Шаткий дом им надоел: жить там стало опасно, но отказываться от него не хотелось — теплилась надежда однажды получить хорошее жильё. Новость их обрадовала. Ближе к вечеру супруги поехали к месту прописки, где увидели всех, точнее, Сильва думала, что заметила всех соседей во дворе. Жильцы стояли каждый со своими вещами — кто что успел вынести, и наблюдали, как их аварийное здание медленно разваливается буквально на глазах. Все смешалось, где подъезд? Этажи складывались друг на дружку, ни одного целого окна. Строение быстро превращалось в груду битого стекла и раскрошенного бетона. Кое-где виднелись остатки — оконных рам и мебели, обрывки старых ковров и занавесок.

«Не дай бог вдруг оказаться внутри, брр, выйти уже неоткуда», — почему-то мелькнула мысль у Сильвы.

Этого дня все ждали давно. Люди устали от проблем, неустроенности и страха быть погребенными под развалинами. Она помнила, как переживали все те, кому некуда идти, но в то же время надеялись, что администрация города выделит им квартиры.

— Ночной дождь оказался последним для пятиэтажки, — проронил кто-то из мужчин.

— Слава богу, что всё случилось днем, иначе все бы пострадали, — говорили соседи.

— Пришли из мэрии, обещали прислать машину и перевезти нас в общежитие, — с надеждой в голосе, сказал кто-то из стариков.

Сильва с мужем недолго постояли у развалин. Супруги немного поговорили с соседями и решили, что у бывшего дома им делать нечего, а у свекрови их ждут гости и потому вернулись к имениннице, чтобы продолжить торжество. В предвкушении радостных, столь долгожданных перемен, они напились, заснули поздно и проснулись после полудня.

У замужней дамы болела голова, но не только от выпитого накануне спиртного. Её никак не покидало чувство вины.

Высокая, крупная кареглазая светловолосая Сильва — подвижная и решительная по натуре, казалась полной противоположностью подруги — изящной и тихой Соне.

Превозмогая головную боль, не забывая о своих обязанностях, невестка неторопливо занялась уборкой дома. Потом накрыла на стол — то ли поздний завтрак, то ли ранний обед. Голова гудела и Сильва никак не могла вспомнить что-то важное, махнула рукой и стала думать о приятном, давно ожидаемом событии.

Семья позавтракала. Невестка приготовила кофе себе и домочадцам, выпила крепкий напиток, немного взбодрилась.

«Наконец, избавимся от рухляди и угрозы обрушения — девчонки с одного подъезда, получим новые квартиры и, возможно, будем жить в разных концах города, ходить друг к другу в гости, радоваться жизни, — убирая со стола, рассуждала невестка. — Сона! Вот причина моего беспокойства, я совсем забыла о своей подружке. Вчера возле дома, среди соседей я ее не видела. Неужели она осталась там, под большой кучей мусора? Она могла зачитаться и уснуть».

Внутри от таких мыслей всё похолодело. Сильва села на стул и беспомощно заморгала. На глаза набежали слёзы. Схватила телефон, и быстро набрала номер подружки. Сона не отвечала, в трубке слышались протяжные гудки.

«Сона всегда носит телефон с собой. Что случилось? Где она? — встревожилась Сильва».

В памяти всплыл развалившийся дом — груда мусора из камней и битого стекла, покосившиеся рамы. Озноб пронесся по всему телу.

Тогда она решила, что ей нужно немедленно поехать к завалам, и быстро оделась.

— Ты куда собралась? — удивился муж.

— Сона не отвечает на звонки, может, с ней что-то случилось.

— Больше некому позаботиться о ней?

— У нее никого нет.

Действительно, Сильва была единственным близким человеком для одинокой девушки. Девочки выросли в одном подъезде, ходили в ту же школу и после смерти мамы Сона общалась только с ней. Лидер с детства и по характеру, Сильва всегда опекала малышку. Разница в возрасте — старше на год, и крупная фигура служили основанием таких отношений, так что Сона иногда в шутку называла ее старшей сестричкой.

Сильва стояла перед рухнувшим домом, и упорно звонила Соне.

Возле нагромождения мусора стояли крепкие парни с собакой, она подошла к ним:

— Моя соседка и подруга не отвечает на звонки, ее никто не видел.

— Мы еще вчера с собакой ходили по развалинам и сегодня тоже, — сказал спасатель и уверенно добавил. — Там нет никого.

— Но она не могла уйти, у нее никого нет, ей просто некуда идти, — растерянно, в отчаянии бормотала Сильва. — Она бы мне сообщила.

— На каком этаже она проживала?

— На пятом, крайний подъезд, — женщина указала рукой.

— Что ж, это облегчает задачу, проверим еще раз, возможно, мы что-то пропустили, может, найдем ее живой — электричество отключили, пожара нет.

Двое парней с собакой стали подниматься по камням.

— А вы ей звоните, они найдут ее по звонку, — подсказал спасатель, который стоял рядом с ней и наблюдал за действиями товарищей.

Время текло медленно, ожидание затянулось, Сильва отошла от развалин в сторону скамеек, которые поставил один из умельцев, чтобы жильцы, напуганные очередным ‘кряхтением’ дома, могли сидеть в ожидании комиссии.

Сильва снова и снова звонила Соне, напряженно всматривалась туда, куда ушли ребята, пытаясь понять добросовестно ли они ищут ее подружку.

На скамейке сидел старик и тоже наблюдал за действиями спасателей, и глубокомысленно изрек:

— ‘Свою хозяин забрал, ничейную — волк’.

Ожидание оправдалось — спасатель на куче, оставшейся после падения здания, поднял руку вверх, он держал сумку. Затем послышался лай собаки и второй парень сделал знак рукой, чтобы им помогли с носилками.

Кто-то уже вызвал скорую помощь, которая приехала раньше, чем ребята смогли перенести пострадавшую вниз.

Ослабевшую девушку извлекли из-под обломков крыши, спустили в бессознательном состоянии и поместили в машину скорой помощи. Сильва взяла у спасателя дамскую сумочку, села в такси и поехала следом.

В больнице подружку не пускали к Соне, заведующий реанимацией объяснил, что пострадавшая в коме и намекнул, что она вряд ли придет в себя, тем более, что нет ее родственников.

Сильва поняла намек и протянула крупную купюру:

— Если нужно, я заплачу за лекарства.

— Сделаю все возможное, — медик положил купюру в карман халата.

— Напишите мне список всего необходимого, — настаивала Сильва.

— Подождите в коридоре, — врач вошел в палату.

Через несколько минут из реанимации вышла медсестра со списком. Сильва побежала за лекарствами. Ей не пришлось идти далеко — аптека оказалась на первом этаже корпуса. Она вернулась с покупками через десять минут и отдала пакет сестре.

— Вам у нас сейчас делать нечего, оставьте мне свой номер телефона. Когда девушка очнется, я сообщу, — обещала медсестра.

Весь воскресный вечер — каждый час, беспокойная Сильва звонила в больницу, ей отвечали, что пострадавшая еще не приходила в сознание.

Тишина казалась привычной, но в помещении чувствовался запах лекарств.

— Доктор, она приходит в себя, — произнес женский голос.

— Наконец, — отозвался мужской голос.

Сона медленно подняла веки и увидела перед собой мужчину в белом халате.

— Где я? — удивилась девушка.

В помещении горел свет, за стеклом царила глубокая ночь. Она лежала на кровати возле окна. Женщина в белоснежном халате что-то вводила в капельницу, которая тянулась к ее правой руке

— В больнице. Как вас зовут? Голова болит?

— Сона, — пациентка пыталась сообразить, как она могла попасть в палату. — Шум в голове и немного болит.

— Следите за моими пальцами, — он водил кистью по воздуху.

Она следила за его движениями, не понимая смысла.

— Не переживайте, пройдет. Возможно, у вас сотрясение мозга. Завтра сделаем снимок и узнаем. Мне кажется, причин для беспокойства нет, вам лучше поспать.

Сона закрыла глаза и уснула.

В понедельник утром медсестра позвонила Сильве:

— Пострадавшая пришла в себя, принесите для неё еду. Ей можно только легкие продукты — йогурт и сок. Да, и еще не забудьте посуду: кружку и чайную ложку, и одежду: халат и тапки.

Проснулась Сона, как от толчка — громко зазвонил телефон.

— Где я? — тихо спросила у стоявшей рядом девушки в белом халате.

— В реанимации, но доктор сказал, что скоро вас переведут в обычную палату.

— Что случилось, вы знаете?

— Новости расскажет подружка, когда врач разрешит. Она по коридору второй день ходит, ждет, когда вы придете в себя.

— Какой сегодня день?

— Понедельник.

Больная удивленно захлопала длинными ресницами — она вспомнила, что проснулась рано утром в субботу, вставать не хотела и заснула.

— Да, вы нас напугали, почти сутки или дольше оставались в коме. Вас нашли только через сутки после происшествия, — медсестра шепотом добавила: — Сделали снимок головы, но ничего не увидели.

— Как ничего?

— Решили, что аппарат сломался, — сестра засуетилась, поправляя капельницу.

Сильву впустили к Соне.

— Всего на десять минут, — зав реанимацией пришел следом, — посторонним нельзя тут находиться. Больных много, всем нужен покой.

— Как ты себя чувствуешь, Сона?

— Хорошо, спасибо. Что произошло?

— Наш дом рухнул, нам дадут новое жильё.

— Кто-нибудь пострадал?

— Только ты.

Врач внимательно слушал, о чем говорят подруги и понял, что разговор может затянуться, а главного — есть ли родственники у пострадавшей, он так и не узнает.

— Остальное договорите завтра, — медик решительно вывел посетительницу из помещения.

Вернувшись в палату, заведующий отделением подошел к Соне.

— Что-то ваших родственников не видно.

— У меня нет никого, — грустно ответила пациентка.

— Подготовь ее, сейчас отвезем в кабинет томографии и сделаем рентген головы, — заведующий велел медсестре.

— Вчера же сделали, — пыталась выяснить пациентка.

— Не смогли, специалист отсутствовал, — врач вышел из комнаты.

В коридоре он поговорил с кем-то по телефону и тихо произнес:

— Тебе придется процедуру оформить, как госзаказ. Я понимаю, но у нее никого нет. У меня в кабинете с телевидения сидят: журналистка и оператор. Тебе нужен скандал или хочешь уволиться?

Зав реанимацией вернулся в палату, Сону перенесли с кровати на каталку и повезли в другое помещение. Там уложили в томограф, сделали снимок головного мозга.

— Все в порядке, — врач сказал кому-то, изучая фотопленку.

— Да, я тоже так думаю, никаких отклонений, — ответил мужской голос.

Пациентку вернули на прежнюю кровать.

— Хотите есть? — спросила медсестра. — Ваша подружка принесла продукты, вам разрешили только легкую еду.

— Да, хочу, — обрадовалась пациентка, — и еще дайте воды, пожалуйста, хотя…

Она замялась:

— Мне бы в туалет.

— Пока вам нельзя вставать. Я надела на вас подгузник, так было нужно, не стесняйтесь им пользоваться. Вы пребывали в коме.

Медсестра помогла ей сесть, точнее, устроила больную в положении полусидя-полулежа, принесла еду и Сона поела.

Медик ушел, Сона огляделась и насчитала шесть коек — мужчины и женщины в одном помещении. У противоположной стены стояли столы, где сидели три медсестры. Санитарка мыла полы, в палате чувствовался сильный запах хлорки. Из болтовни персонала она узнала, что один пациент перенес инфаркт.

— Хватит уже так убиваться о своей неверной жене, — мягко, но настойчиво медик успокаивал страдающего больного. — Вам нужно думать о себе. Вас привезли с инфарктом. Берегите себя, думайте о хорошем, радуйтесь, что живы. Вы еще молодой, поживете.

Пожилую женщину привезли с гипертоническим кризом.

— У вас повышено давление и высокий сахар, — озабоченно сообщил доктор.

— Какой у вас заботливый внук! — восторженно вставила медсестра.

Двоих мужчин привезли после аварии. Немного спустя, одного из них отвезли в операционную.

День прошел как-то незаметно: пару часов Сона спала, потом пыталась вспомнить, чем занималась всего два дня назад.

Подумала с чего начать и решила восстановить в деталях всю прошедшую неделю, но она ничем интересным не выделялась — всё, как всегда. В пятницу с работы торопилась домой, чтобы успеть до темноты. На улице наступали сумерки и лил дождь, а в подъезде снова оказалось совсем темно — электричество отключили. Пришлось подниматься к себе при свете фонарика. В квартире ее ждала лишь тишина, ей стало грустно — одиночество штука невеселая. Зажгла свечу и слегка перекусила. Потом взяла толстый том, устроилась на диване и стала читать. Эпизод понравился, но быстро устала от чтения при свете свечи, легла в постель и уснула. Проснулась в субботу утром в отличном расположении духа — она хорошо запомнила благостное состояние, хорошее настроение редкий гость в ее скучной жизни. Кажется, солнце светило за окном, но она решила, что вставать с постели незачем, лучше еще помечтать и… Дальше провал в памяти.

«Как так, не могу восстановить в мелочах недавнее прошлое. Что делала почти двое суток? — растерялась Сона. — Что читала в пятницу: роман или сборник рассказов? Кажется, истории об удивительных способностях человека: «Феномены…». Странно, даже название не могу вспомнить. Я знала наизусть названия всех наших книг, и где лежит каждая из них. Так, не паниковать!».

Вечером медсестра принесла еду, Сона поела.

— Лучше мы перестрахуемся и ночь вы останетесь под присмотром. Утром переведу вас в обычную палату, — решил зав отделением.

Кто-то стонал, кто-то жаловался на судьбу, сестры сплетничали, непрерывно трезвонил телефон:

— Реанимация, — кричала в трубку сердитая дежурная, — заведующий на операции.

«Шумно для реанимации. Как уснуть? И еще свет бьет в глаза. Ладно, предположим, два дня спала.

Под развалинами что ли? Что со мной произошло?

Я люблю мечтать. О чем мечтала или о ком? Может, опять о Леонардо?»

Что-то обрывалось в памяти, не клеилось, в ней будто возникла брешь. Сона снова и снова прокручивала мысленно пятницу во всех подробностях: как оделась, по какому маршруту двигалась, какую работу выполняла. Пыталась воспроизвести утро субботы.

Неожиданно, как кадр из фильма, всплыла крупная фигура Леонардо — художник с доброжелательной улыбкой на лице в коричневом бархатном просторном одеянии и темных чулках направлялся к ней.

Глава 3. Знакомство с Леонардо

Свет ламп палаты реанимации не давал уснуть и мешал пострадавшей от разрушения дома восстановить брешь, образовавшийся в памяти. Сона никак не могла вспомнить, что делала в субботу. Вновь и вновь, прокручивая в голове пятницу, надеялась преодолеть провал в мозгу. Думая о том, что любит мечтать, старалась мысленно воссоздать образ Леонардо в коричневом бархатном одеянии, каким запомнила его после просмотра многосерийного фильма о гении.

Будто вспышка молнии в сознании включила ролик из сериала — в памяти всплыл облик Леонардо в белой просторной рубашке: вот он встал и направился к ней. Подошел, смотрел долго и внимательно, потом бережно взял на руки.

«Мастер сидел у мольберта, я стояла в его комнате. Как я там оказалась?

Кажется, в потолке был какой-то звук, точнее, треск.

Я испугалась, что рухнет крыша, и подумала: очень хочу жить. Потом увидела Леонардо.

У меня проявилась способность исчезать в одном месте и появляться в — другом?

Значит я тогда и правда отсутствовала в здании.

Где была? У Леонардо? Это был не сон?

Я отсутствовала почти два дня — очутилась в другой эпохе, побывала в гостях у гения, попала на пять веков назад.

Мысль материальна?

Просто фантастика! Никто не поверит.

Не буду никого удивлять. У меня появилась тайна. Попробую припомнить все, что происходило со мной в прошедшие дни.

Леонардо. Я правда видела его. Он такой высокий, сильный, смешно одет — длинная белая рубашка с широкими рукавами, синие бархатные рейтузы до колена и коричневые чулки. Подошел ко мне, поднял на руки, как ребенка — я такая маленькая по сравнению с ним. Посадил меня на кровать, погладил по голове. Что еще было?».

Сона вспомнила себя в длинном сиреневом платье. Леонардо стоял рядом в коричневой бархатной одежде и заплел бант ей в волосы. Затем они быстро спустились по лестнице и пошли по улице. Что-то, вернее, чей-то пристальный взор заставил обернуться. Из окна второго этажа на нее смотрела брюнетка в ярко зеленом одеянии. В том взгляде Сона увидела столько злобы и зависти, что холодок прошел по коже. Потом они гуляли по средневековому городу, по его узким улочкам, вышли на Соборную площадь. Шли мимо красивых дворцов, мимо лавок торговцев, повернули куда-то и пошли вверх по улице. Когда вышли из города, поднялись на холм и уселись на траве.

Флоренция раскинулась перед ними словно на ладони: красивые дома, дворцы знати, башни, купола церквей и собора — все крыши красного цвета. Они разговаривали, она пела.

Утомленная воспоминаниями пациентка незаметно для себя уснула.

Проснулась от голоса медсестры:

— Как спалось?

— Спасибо, — Сона подумала, что будить ее было не обязательно.

— Привезли больного, а свободных коек нет. Тебя перевезем в обычную палату, там досмотришь сны. Сейчас только семь часов утра, — улыбнулась медсестра, словно услышав мысль, и протянула пакет. Из него Сона достала халат и тапки. — Твоя подружка принесла тебе.

— Я пойду сама?

— Не спеши, еще успеешь.

Сона села, оделась, медсестра помогла ей пересесть в инвалидную коляску и повезла на лифте, спустила на первый этаж. Ввезла в маленькую комнату, где разместились две кровати.

Медсестра помогла девушке устроиться в постели:

— Палата вся твоя, спи спокойно, никто не потревожит.

Постепенно девушка погрузилась в воспоминания.

*

Сона и Леонардо сидели на кровати. Он рассматривал лицо гостьи с доброй улыбкой, казалось, художник хочет запомнить все черты в мельчайших подробностях. Его взор скользнул по фигуре девушки и перешел на руки, лежавшие у нее на коленях. Леонардо взял ее ладонь, восхищенно разглядывая кисть.

— Какие тонкие и длинные пальцы, а ногти цветным лаком покрыты?

Гостья зарделась и смущенно кивнула.

Дверь резко распахнулась, в нее влетел запыхавшийся слуга:

— Сюда идет сер Пьеро!

В том, что юноша слуга, Сона не сомневалась. Он был одет в грязно серый жилет длиной до середины бедра, светлую рубашку с прямыми рукавами, серые рейтузы и темно-серые чулки. Все предметы одежды были сшиты из груботканого материала.

Просторная рубашка Леонардо, была из тонкой ткани, сияла белизной, на манжетах и воротнике красовалась вышивка шёлковой нитью.

— Дай табурет! Быстро! — скомандовал слуге.

Леонардо поднял девушку на руки и посадил на табурет, который юноша успел поставить на середину комнаты.

— Смотри на окно. Не двигайся! — приказал ей живописец.

Он стремительно подошел к мольберту, снял работу, поставил рядом на видном месте. На подставку положил чистый лист и принялся рисовать портрет девушки.

Высокий, крупный мужчина в многослойной одежде неторопливой важной походкой вошел в комнату:

— Леонардо!

Широкий синий бархатный плащ, опускающийся ниже коленей гостя, был накинут на одежду из теплого коричневого бархата. Шнуровка верхнего одеяния завершалась высоким стоячим воротником. Из-под него виднелся шёлковый ворот белоснежной рубашки. Ноги мужчины обтягивали коричневые чулки. Темные башмаки, охватывая стопу, поднимались выше щиколотки. Голову вошедшего покрывал большой тёмно-синий берет, сшитый из материала накидки.

— Сер Пьеро! — Леонардо встал ипоклонился, но при этом умудрился не оторвать карандаш от листа, продолжая работать.

— А ты не двигайся! — художник строго бросил девушке.

— Пишу нужное мне настроение, выражение лица, требуемую эмоцию, — Леонардо пояснил гостю.

Осторожно обойдя натурщицу, разглядывая словно вещь, Сер Пьеро подошел к живописцу и посмотрел на лист. Остановился возле мольберта, с интересом наблюдая, как на бумаге появляется голова девушки.

— Очевидно, девица на бумаге красивее, — гость рассмеялся собственной шутке.

Леонардо улыбнулся:

— Вы правы, художник должен слегка преувеличивать красоту натуры, чтобы приблизить к совершенству. Совершенство редкое явление. Совершенство — вот моя цель.

— Это всё, чем ты занят? — разочарованно и сурово произнес гость, нахмурив густые брови.

— Нет, вот главная работа, — Леонардо указал на картон, который только что снял с мольберта, — почти закончил.

Сер Пьеро отошел подальше, чтобы посмотреть на картон издали. Вернулся, взял картину в руки, рассмотрел и поставил на то же место.

— Bene (хорошо — итал.), — гость остался доволен изящной живописью и кивнул в сторону Соны. — Кто она? Где ее нашел?

— Натурщица, — небрежно бросил Леонардо.

— У Вашей милости срочное дело? Вы только скажите, — Леонардо попытался увести разговор в другое русло, а сам тем временем что-то добавлял на листе.

Гость молчал, только изредка бросал взгляды то на нее, то на работу Леонардо. Казалось, сер Пьеро пришел, чтобы понаблюдать за работой художника.

Видя обоих перед собой, Сона обратила внимание на внешнее сходство и подумала, что гость, возможно, отец Леонардо:

«Будь гость посторонним человеком, Леонардо надел бы верхнюю одежду».

— Встань! — приказал ей живописец.

Натурщица послушно встала, Леонардо кивнул, посмотрел на слугу, стоящего в дверях в ожидании поручений господина, и велел:

— Принеси яблоко покрупней!

Слуга исчез и через минуту принес большой красный плод.

— Отдай ей! — девушка взяла фрукт.

— Возьми в обе руки и протяни ко мне. Чуть повернись к стене, опусти яблоко, — словно обдумывая в какой позе рисовать, Мастер медленно произносил приказы, чтобы она поняла, натурщица повиновалась, — наклони голову, смотри на фрукт. Так. Хорошо.

Натурщица застыла в новой позе, Леонардо уже на новом листе рисовал ее с яблоком.

Гость стоял у окна, время от времени перенося взор с листа на девушку.

— Что будет фоном? — уверенно, тоном знатока, спросил сер Пьеро.

— Мне нравится живописное место: гора, водопад, впадающий в озеро, на том берегу лес. Как Вам? — Леонардо бросил на гостя быстрый взгляд.

— Идея хорошая, — немного подумав, сер Пьеро сурово спросил.

— У тебя с ней что-то было? Надеюсь, меня не ждет сюрприз в виде дополнительных расходов?

— Нет, можете быть спокойны, — поспешил заверить Леонардо.

У него была интересная речь — он то ли пел, то ли говорил, обладая удивительным, местами вкрадчивым голосом. Сона слушала его с удовольствием.

— Мне доложили, что у тебя много долгов. Возьми, пока достаточно, — гость протянул художнику кисет с монетами.

Леонардо поцеловал протянутую руку и забрал подарок:

— Ваша милость, вы, как всегда, щедры.

— Что ж, я пойду пожалуй, — чем-то недовольный гость вышел из комнаты.

— Зачем он приходил? — задумчиво произнес Леонардо, наблюдая как Сер Пьеро садится в карету.

Пожав плечами, Леонардо повернулся к гостье.

— Ты, как бабочка, влетела в окно, оно за моей спиной. Почему я тебя не заметил? Как тебя зовут, незнакомка? Кто ты? Откуда? — подошел к ней, с табурета перенес на кровать.

— Меня зовут Сона, я из будущего.

— Из будущего, — повторил за ней. — Неужели возможно?

Не скрывая любопытство, он потрогал рукав рубашки:

— Ткань необычная, кружева тонкие — таких здесь нет, я немного разбираюсь в материях. Ручная работа?

— Машинная.

— Машинная, — повторил задумчиво. — Вероятно, говоришь правду. Живешь в этой стране?

— Нет, живу за горой Арарат.

— Да, говоришь на языке, который я понимаю лучше, чем — здешний. Неужели ты с родины моей Катерины? Слова произносишь по-другому, но мне понятен смысл речи. Ты догадывалась, о чем говорил гость?

— Да, будто слышала мысль в голове.

— Хочешь посмотреть город? — гостья вопросительно посмотрела на художника. — Мы во Флоренции.

Слуга вошел без стука:

— Что приготовить на обед? Мне ничего не дают в долг, требуют оплаты.

Леонардо надел верхнее одеяние из коричневого бархата, прикрывающее колени.

— Я скоро вернусь, — застегивая пуговицы на ходу, обратился к гостье, — не исчезай!

Сона поразилась с какой легкостью он стал понимать и говорить с ней на одном языке.

«Это возможно, если он читает мои мысли», — ее восхищение росло.

Девушка подошла к окну, чтобы поближе рассмотреть рисунок и увидела работу Мастера, у нее захватило дух от такой красоты.

— Неужели это я? Сер Пьеро прав, она намного красивее, — вздохнула натурщица, не заметив, как вернулся живописец.

— Вздор! Ничего он не понимает, — загадочно улыбаясь, уверенно произнес Леонардо, стоящий перед ней. — Прогуляемся по городу?

— Я в таком виде, — Сона развела руками. — В одной рубашке меня примут за сумасшедшую и упрячут куда-нибудь.

— Да, не станем рисковать твоей жизнью, — задумчиво произнес Леонардо, разглядывая девушку в ночной рубашке. — Тебе нужно подходящее платье.

— И туфли, — добавила гостья.

— Одолжу у хозяйки, хотя, кажется, она выше ростом. Никуда не исчезай! — строго велел ей и вышел из комнаты.

*

Сона проснулась и открыла глаза: «Здорово, что я вспомнила, как познакомилась с Леонардо».

Пациентка постепенно вернулась к действительности — в палате одна, за окном светит солнце. Пока нет никого, она решила заняться собой — пошла в ванную, сняла рубашку, встряхнула и включила воду, чтобы смыть с себя пыль разрушенного дома.

«Где взять одежду? Надеюсь, Сильва догадается принести что-нибудь», — она размышляла, стоя под душем.

Медсестра из реанимации позвонила Сильве:

— Сегодня вашу подругу выпишут из больницы. Принесите для нее одежду, на ней ведь ничего не было кроме рубашки.

Из стола достала пакет и направилась в палату к Соне.

— Возьми, вчера подружка принесла для тебя, — медсестра отдала пакет пациентке.

В нем оказались сумочка и еда.

— Еще йогурт и сок. Вот спасибо! Я голодна.

Сона с удовольствием позавтракала.

День начался удачно: она выспалась и вспомнила многое о необычном путешествии, поэтому в хорошем настроении села у окна и ждала лучшую подругу.

Дверь открылась и в нее протиснулась довольно крупная молодая женщина в цветастом костюме.

— Сона находится в вашей палате? Та, что пострадала при разрушении дома, — уточнила вошедшая.

— Да, это я.

Женщина открыла паспорт и внимательно посмотрела на фотографию.

— Администрация города выделила вам квартиру. Мы сделали новый паспорт. Получите ваши документы, — торжественным голосом произнесла женщина, протянув ей кипу бумаг. — Внутри паспорта вложен листок с полным, точным адресом и возьмите ключи от квартиры.

— Как насчет денежной помощи? — вовремя осенило пострадавшую.

— Ах да, вот эти деньги, — женщина достала из сумочки купюру и протянула Соне.

Медсестра вошла в комнату. Сона не успела взять купюру, в ее сумочке зазвонил телефон. Она достала мобильник и ответила на звонок.

— Тебе денежную помощь дали? — сразу спросила Сильва.

— Десять тысяч.

— Тебя обманывают, должны дать сто тысяч, я своими ушами слыхала, — громкий голос Сильвы долетел до присутствующих дам, они переглянулись.

— Это не все, — Сона обратилась к чиновнице.

— Ах, простите, — женщина покраснела, — я ошиблась, вот ваши.

Женщина достала из сумочки конверт и протянула пострадавшей.

Сона заглянула в конверт и увидела сумму, которую назвала Сильва.

Представительница администрации города быстро удалилась.

Медсестра, ставшая свидетельницей сцены, не удержалась от комментария:

— Вот нахалка, хотела деньги пострадавшей прикарманить.

Сердито качая головой, она достала иглу, разбила флакон с лекарством, набрала жидкость в шприц и пояснила:

— Во избежание серьезных последствий от сотрясения мозга, сделаю тебе укол.

После ухода медсестры Сона открыла сумочку и обрадовалась — у нее хоть что-то осталось из всего имущества: косметика, блокнот, фотография мамы и кошелек с незначительной суммой. Но главное, в сумочке оказался телефон.

Сона позвонила на работу и пожалела об этом — начальник ей нагрубил:

— Вы уволены, потому что два дня не соизволили явиться на работу.

— Но мой дом рухнул, меня привезли в больницу. Два дня я была без сознания, — пыталась оправдаться Сона.

— Мне все равно, я нанял того, кто может работать, — резко оборвал начальник и бросил трубку.

«Настоящая причина увольнения, — с горечью подумала Сона, — его реакция на мой решительный отказ от непристойного предложения, которое он мне сделал несколько дней назад.

— Еще пожалеешь о несговорчивости и неуступчивости, — рассердился начальник, — на твое место легко найду покорную работницу — желающих полно».

— Ну вот, осталась без работы, — вздохнула Сона.

Последние слова услышала подруга, входившая в палату, и бросилась ее обнимать:

— Зато жива и здорова!

— Да, Сильва, спасибо тебе за все!

— За что? Я тебе принесла еду и одежду, надеюсь, придутся по вкусу.

Сона достала из пакета вещи — черные брюки, бежевую блузку, белое нижнее белье, легкие черные туфли на низком каблуке, и быстро оделась.

— Молодец, Сильва! Настоящий друг, ничего не забыла и все оказалось по размеру, — обрадовалась Сона, целуя подругу.

— Да, ладно, — смутилась Сильва, — я знаю, что тебе больше некому помочь. На моем месте, ты поступила бы так же.

— Поедим вместе?

— Извини, но я спешу, муж должен привезти мебель на новую квартиру. Для тебя записала мой новый адрес и телефон, — Сильва протянула лист бумаги. — А твои координаты?

— Вот, — Сона протянула бумажку, — Где расположена сиреневая улица?

— Впервые слышу, значит опять на окраине, — возмутилась Сильва.

— У кого можно узнать, как туда доехать?

В дверь постучали. В комнату вошли, одетые по молодежному — в джинсы и майки, девушка с микрофоном и парень с видеокамерой.

— Телевидение. Кто тут пострадавшая? — спросила девушка.

— Сона, — Сильва указала на подругу.

— Как вы себя чувствуете? Вам дали квартиру, как обещали? А денежную помощь? — девушка с микрофоном засыпала пострадавшую вопросами.

— Вот мой новый адрес, — Сона показала девушке паспорт.

— Где-то на окраине, — вставила Сильва, — а где не объяснили.

К разговору присоединился вошедший врач.

— Мы вас выпишем, когда уточните, где находится ваш новый дом.

— Доктор, что скажете о здоровье пострадавшей? — спросила девушка с телевидения.

— Всё в порядке, пару дней отдохнет дома и может идти на работу, — бодро ответил доктор.

— Могу не торопиться, меня уволили с работы, — махнула рукой Сона.

— За что? — в один голос спросили Сильва и журналистка.

— За то, что лежу в больнице, — рассмеялась пациентка.

— Юмор нам жить помогает, — усмехаясь, доктор вышел.

— Назовите имя вашего начальника и мы его опозорим на всю республику! — гневно выпалила журналистка.

— Зачем? С таким человеком я сама больше не хочу работать.

Сильва побежала к себе домой, работники телевидения ушли, чтобы передать материал в эфир. Пострадавшая осталась одна.

В пакете, который оставила Сильва, Сона обнаружила одежду и пакетик с едой. С удовольствием поедая бутерброды, выпила сок и мысленно благодарила подругу:

«Какая у меня внимательная подружка, Сильва — добрая душа, родной мой человек».

Сона сложила розовую рубашку и положила в пакет. Потом села у окна и наблюдала за жизнью вне стен больницы. Люди входили в клинику с сумками, а через некоторое время выходили с пустыми руками и торопливо шли к остановке. Во дворе многочисленные родственники с цветами встречали роженицу.

«У кого бы спросить, где теперь мой новый дом и как туда добраться?».

Кто-то постучался, дверь открылась, в комнату заглянул парень и робко спросил:

— Можно войти? Вы Сона? — она кивнула, он вошел.

— Меня зовут Вова. Я случайно увидел передачу о вас и хочу помочь вам найти ваш дом. Вот тут записал подробно, как подъехать и каким транспортом.

Вова протянул бумажку Соне и, смущенно улыбаясь, добавил:

— Могу вас подвезти, я на машине.

— Спасибо, — улыбнулась ему Сона, но вежливо отказала, — как-нибудь сама доберусь.

— Извините, я пошел, до свидания.

— До свидания, — машинально повторила Сона, про себя отметив его смешные мелкие светлые кудряшки.

«Ехать довольно далеко, еще та окраина, — она посмотрела на номер транспорта, маршрут был ей знаком. — Подозреваю, что указанный дом не намного лучше моего прежнего. Нисколько не удивлюсь, если квартиру мне выделили в старом аварийном здании».

Сона грустно вздохнула, взяла вещи и пошла в кабинет заведующего отделением выписываться из больницы.

— Если будут проблемы — головокружения или обморок, сразу же возвращайтесь к нам. Не стесняйтесь, не думайте, что все пройдет само собой, — на прощание рекомендовал врач.

— Спасибо, доктор, сделаю так, как вы советуете.

Глава 4. Тайный поклонник

Погода радовала теплотой и солнцем. Редкие облака лениво ползли по небу. Осень роняла разноцветные листья.

Больница, из которой вышла Сона, располагалась на окраине, а нужная улица находилась в противоположном конце города, на конечной остановке указанного маршрута. Она долго добиралась до нового дома, пересаживаясь с одного транспорта на другой, очень устала и пожалела о том, что отказалась от предложения Вовы. Однако ей было неловко перед незнакомым человеком:

«Чего ради он решил мне помогать? Впервые увидел меня в больнице. Пожалел пострадавшую?».

На последней остановке она вышла из маршрутного такси и уверенно направилась к крайнему зданию, где у подъезда стояла ее ровесница, которая будто ждала именно Сону.

«Точно такая же пятиэтажка, в которой я жила раньше. Не сомневаюсь, в ней моя нынешняя квартира».

— Вы не подскажете, здесь нужное мне здание? — Сона показала незнакомке бумажку с адресом.

— Ты не ошиблась, моя новая соседка, — девушка протянула руку. — Лилит, будем знакомы.

— Сона, — пожав протянутую руку, зеленоглазая красавица приветливо улыбнулась.

— Моя квартира напротив твоей, идем, нам на пятый этаж.

— Опять на верхнем этаже поселили.

Лилит пошла вперед, Сона зашагала следом, имея возможность разглядеть соседку. Стройная, высокая брюнетка казалась на голову выше. Словоохотливая и любопытная, она забросала вопросами о личной жизни, работе, близких родственниках.

Сона грустно призналась, что на все вопросы имеет один единственный ответ — отрицательный.

— Что-то вещей у тебя не много.

— Да, я осталась ни с чем. Что имею, дала подруга.

— Собственно, тебе не о чем беспокоиться, в новой квартире всё есть, — с завистью в голосе, произнесла Лилит.

— Откуда?

— От предыдущего владельца.

— А сам он где? — испугалась Сона.

— С ним все в порядке, не переживай, зайдем к тебе, расскажу. Ключи дали? Мы дошли.

Сона достала из сумочки ключи и открыла дверь в собственную жилплощадь.

— Проходи, хозяйкой будешь! — торжественно произнесла Лилит, первой протискиваясь в прихожую. — Надеюсь, мы с тобой подружимся. Будешь меня к себе приглашать на чашку кофе?

— Сегодня у меня вряд ли найдется.

К удивлению новой владелицы, квартира оказалась двухкомнатной. На левой стороне разместилась спальня. Cона оставила в кресле пакет и сумочку, дальше располагалась гостиная. Кухня находилась напротив входа.

— Ты заранее не отказывай, лучше в шкафу посмотри, — соседка прошла на кухню, уверенно открыла верхний шкафчик, достала банку и проверила содержимое. — Вот, что я говорила? У Вовы всегда есть чай, кофе и сахар.

Лилит поставила банку на столик, стоящий у левой стены, и села на табурет.

Сона вошла в кухню и осмотрелась. Правый угол занял небольшой холодильник. Дальше стояли умывальник, газовая плита и шкафы — нижний и верхний.

— Почему он съехал?

— Ставь кофе, объясню.

Хозяйка быстро нашла в шкафах всё необходимое для ароматного напитка и принялась его готовить. Через пять минут соседки пили кофе из красивых чашек. Сона устроилась на свободном табурете.

— Тут вот какая история вышла — мы, жильцы, ему помогли.

Слушай: недавно Вова купил очень крутой джип. В первую же ночь машину чуть не украли. На следующий день он поехал в мастерскую и поставил противоугонное устройство. Воры, конечно, про аппарат не знали и ночью попробовали снова угнать дорогой внедорожник. После полуночи неожиданно включилась сирена, словно нечисть какая-то завыла — настоящая ‘собака Баскервилей’. Весь дом проснулся, как один. Все подумали, что война началась или конец света наступил. Сразу выбежали из квартир, собрались внизу — ругань стояла до рассвета. Вова спал в автомобиле. Наша пятиэтажка тоже считается аварийной. Мы боимся, что она рухнет нам на головы. Утром соседи дружно заявили: или он снимает сигнализацию, или ему разобьют иномарку. В мастерской прибор не сняли, потому что тот мастер уволился, а другие не были в курсе, что он там намудрил. Владелец машины вынужденно ночевал в ней. Но как-то раз в воскресенье внедорожник пытались выкрасть средь бела дня. Жильцы его уважали, но вой был невыносим. Если б ты услышала, тоже перепугалась бы.

Лилит рассказывала увлеченно, размахивая руками, Сона слушала удивленно.

— Тут как раз случилось несчастье с твоим домом, кто-то узнал, что ты в коме. Соседи подумали: вдруг умрешь — прости за откровенность, зачем добру пропадать? Используя связи, новую квартиру через нашу соседку спешно оформили на Вову. Она, конечно, хотела бы присвоить себе бесхозное имущество, но у нее трое детей, однокомнатная ей ни к чему. Мы тоже надеемся переехать в благоустроенное жильё. Может быть, власти и на нас обратят внимание. Она по-быстрому всё организовала: паспорт тебе с этим адресом, а Вове — твою собственность. Он не отказался. Кто бы отказался от хорошей жилплощади?

— А я удивилась, как быстро мне документы сделали? Обычно приходится месяц ходить за ними. Значит бывшего хозяина зовут Вова? Теперь понятно кто такой Вова, — пробормотала Сона.

— Ты с ним знакома? — заинтересованно спросила Лилит, допивая кофе.

— В больнице меня навестил молодой человек по имени Вова. Эту бумажку с адресом дал, объяснил, как приехать.

— Он отзывчивый парень. Я пошла, устраивайся, — Лилит махнула рукой.

Сона закрыла за ней дверь и вошла в спальню — ее утомила болтовня соседки. День был слишком насыщен событиями. Не раздеваясь, она легла на постель и уснула.

Кто-то постучал по двери. Сона подняла веки и в дверном проёме увидела Вову.

— Как вы сюда попали? — возмутилась хозяйка и села на кровати, протирая сонные глаза.

— Открыл своим ключом, — смущенно промямлил Вова. — Пришел, чтобы вам разъяснить возникшую ситуацию.

— Я уже в курсе ваших махинаций, — сердито отмахнулась Сона, — Лилит мне рассказала.

— Подлог документов не мои махинации, — запротестовал Вова, — хотя я виноват, не смог отказаться, но меня никто не спрашивал. Соседи сделали мне новый паспорт и вручили с ультиматумом, чтобы моя машина и близко к дому не подъезжала.

— Однако же вы приехали.

— Машина в соседнем дворе, в гараже стоит. Я с приятелем договорился.

— Впрочем, тут ваши вещи и вы имеете полное право их забрать, — миролюбивая Сона не любила конфликтовать и с подружкой долго не бывала в ссоре.

— Я осмелился принести продукты. Можно мне с вами поужинать? Одному не интересно, да и вам тоже наверно, — смущаясь своей наглости, промолвил бывший владелец квартиры.

Вова выглядел растерянным.

«Наверно, он не виноват, обстоятельства так сложились», — подумала Сона.

— Можно поужинать вместе.

— Сейчас что-нибудь приготовлю, сварю сосиски. Вы их любите?

— Мне всё равно.

Обрадованный парень поспешил выполнить обещание. Сона пошла искать ванную, понимая, что необходимо умыть лицо холодной водой, чтобы проснуться наконец.

Когда она пришла на кухню, там пахло сосисками. Ее ждал весьма искусно накрытый стол: салаты из овощей, нарезанные сыр и колбаса в отдельных тарелках, сосиски, от которых поднимался пар.

— Всё смотрится аппетитно, — едва успела произнести, как ее затошнило, и она побежала в ванную.

— Странно, — Вова съел одну штучку, — они свежие и очень вкусные. — Почему я решил, что она питается как я?

Решив спрятать еду, вызвавшую тошноту у девушки, тарелку с сосисками положил в нижний шкаф.

Когда она вернулась на кухню, отварное кушанье исчезло со стола.

— Простите, я убрал неприятную для вас пищу. Я позже всё съем.

Сона заметила, как торопливо Вова проглотил, что жевал и подумала: «Видимо, он успел их съесть. Колбасные изделия — привычная еда холостяка».

— Да, я их не люблю, — хотя она понимала, что эта нелюбовь не должна была вызвать дурноту.

Положив на тарелку овощи и сыр, Сона с большим удовольствием съела весь салат.

— В холодильнике есть кефир, думаю, он вам сейчас необходим, — посоветовал Вова.

Открыв холодильник, она растерялась.

— Здесь так много всего, — нашла кефир и налила себе в кружку. — Зачем вы принесли столько продуктов?

— Я ваш должник. К тому же в той передаче сказали, что начальник вас уволил. Пока вы не найдете работу, я помогу вам с продовольствием.

— Это уж слишком, совсем не обязательно, — она запротестовала.

— Я надеюсь хоть иногда составлять вам компанию. Одному как-то кусок в горло не идет.

— Женитесь и будет с кем делиться, — несколько сурово произнесла Сона.

— Можно я кое-что из вещей заберу?

— Да, конечно.

Сона убрала оставшуюся еду в холодильник, помыла посуду и направилась в прихожую.

Мир качнулся, пол ушел из-под ног, и она стала тихо опускаться на пол, прислонившись к дверному косяку.

Вова стоял в гостиной, раздумывая над тем, как вести себя с ней, увидел, как Сона падает, и едва успел подхватить. Отнес девушку в спальню и бережно уложил на кровать.

«Звонить в скорую или везти в больницу? Лучше не тревожить. Всё случилось от слабости — она сегодня выписалась из больницы. Может быть, только заснула, я ее разбудил, не дал отдохнуть, сам виноват».

Приподняв девушку, из-под нее осторожно вытянул одеяло, укрыл, сел в кресло. Луна появилась из-за дома напротив и осветила комнату. Лунный свет упал на ее лицо. Он встал и осторожно подвинул занавеску, чтобы ночное светило ей не мешало. Сона вздохнула, он замер. Она повернулась к стене и, кажется, спала.

Вова вернулся на кухню, вспомнил про сосиски, съел их и вымыл тарелку.

«Что делать? Уйти или остаться? А если ей понадобится моя помощь? Я ищу повод заночевать здесь. Лучше не мучить себя лишним вопросом — утром объяснюсь с ней и, возможно, расскажу всё как есть».

Стараясь не шуметь, Вова прошел к гардеробу, достал спортивный костюм.

Всюду погасив свет, зашел в гостиную, переоделся и сел в кресло.

«Могу спать на диване: подушка есть, одеяло не нужно — осень теплая. Хотя, смогу ли я уснуть? Девушка моей мечты, та, которую искал месяц, спит на кровати, в моей комнате.

— Но теперь квартира принадлежит ей, — возразил сам себе.

— Да, но здесь я вырос, жил с рождения».

Взволнованный Вова встал, пошел к спальне, остановился в дверях, прислушался.

«Как тихо спит, — Сона повернулась на бок, подложила ладонь под щеку.

— Совсем как ребенок.

У него возникло острое желание подойти, обнять красавицу и лечь рядом.

«Женитесь и будет с кем делиться», — вспомнились ее слова.

— Такое поведение оттолкнет серьезную девушку, нельзя идти напролом, лучше не торопиться. Она оценит заботу и внимание, и полюбит меня.

Парень вздохнул и вернулся в гостиную, лег на диван:

— Зря не рассказал ей в больнице. Кто знает, как цепочку происшествий преподнесла импульсивная, категоричная, ироничная Лилит?».

Возможно, он поспал пару часов, но часто просыпался, ворочался, вставал, шел к спальне, прислушивался к дыханию спящей девушки.

Вова проснулся рано утром, посмотрел на часы и решил, что пора собираться на работу. Впервые за много лет неторопливо пошел в ванную, посмотрел на себя в зеркало:

«Надо бы побриться, но шуметь не стану — звук электробритвы может ее разбудить».

Переехав на новую квартиру, бывший хозяин в прежней — все предметы оставил на своих местах, забрав лишь самые необходимые вещи. В ванной висело чистое — недавно выстиранное, полотенце. Он умылся, вытерся и пошел на кухню. Следуя многолетней привычке, поставил чайник на плиту и вышел на балкон, делать зарядку. На свежем воздухе парень почувствовал себя бодрым, и счастливым: «Судьба преподнесла мне подарок — нежную красавицу! Соберусь с духом и всё ей объясню».

Ощутив прилив сил, освежился под душем и в прекрасном настроении зашел на кухню. Налил себе чай и проверил содержимое холодильника.

«Еды достаточно — она ест, как птичка».

Довольный данным моментом он сделал себе бутерброды и позавтракал. Затем не спеша перешел в гостиную и переоделся.

«Я у себя дома. Что в этом такого?

— Теперь здесь живет Сона, — возразил сам себе.

— Надеюсь, когда-нибудь у нас будет общее имущество».

У него был еще час, чтобы любоваться ею. Он перешел в спальню и сел в кресло напротив кровати. Осторожно достал из дамской сумочки мобильник и занес в него номер своего телефона.

««Женитесь и будет с кем делиться». Легко сказать. Если жениться, значит всю жизнь эта девушка будет мелькать перед глазами и говорить, говорить. Нет, я не готов жениться, не буду торопить события — всё только начинается».

Проснувшись, Сона легла на спину и открыла глаза. Вова в кресле сел прямо. Она повернулась на скрип и увидела его.

— Вова? Что ты здесь делаешь? — она села на постели.

— С тобой случился обморок. Я не мог оставить тебя одну, извини, что остался ночевать без твоего разрешения.

Девушка непроизвольно оглядела себя — на ней была та же бежевая блузка и брюки, которые дала Сильва. Она поняла, что молодой человек не осмелился ее раздеть.

Было раннее утро и при свете дня Сона рассмотрела нового знакомого:

«Среднего роста светлый парень с зелеными глазами. К своей внешности, очевидно, равнодушен. Вьющиеся волосы непослушными прядями закрывают уши. Одет опрятно — серые брюки и майка, но не модно».

— Где ты спал? — Сона отметила про себя, что они перешли на ‘ты’.

— В гостиной, на диване.

— Там есть диван?

— Похоже, ты не любопытная и не успела осмотреть квартиру, — рассмеялся Вова. — Лилит знает о ней всё с того момента, как в первый раз переступила порог.

— Не всем же быть Лилитами.

— Твой обморок неспроста, вероятно, тебя рано выписали. Позавтракаешь, отвезу в больницу.

— Нет, ни за что!

— Тогда обещай, что будешь осторожна и, если со здоровьем что-то будет не так, сразу же мне позвонишь. Номер моего телефона я записал в твой мобильник. Извини, что без твоего разрешения. Еще хочу показать, как согреть воду. Ты, наверно, захочешь принять душ и постирать.

К удивлению Соны, в ее новом жилище оказался современный обогреватель, которым легко пользоваться. Теперь квартира показалась ей довольно уютной.

— Но почему ты столько делаешь для меня?

— Я тороплюсь, потом, вечером поговорим, — уходя, пролепетал Вова.

«Так много внимания уделяет мне. Странно, хотя, похоже, он добрый парень. Услышал, что меня уволили — решил купить продукты. Я упала в обморок — он остался, потому что боялся за мою жизнь. Переживает за совершенно постороннего человека? Всякое бывает, зачем забивать голову лишними вопросами. Не сомневаюсь, он порядочный парень — вежлив, корректен. Вероятно, у него есть какое-то объяснение и вечером сам расскажет».

День прошел незаметно в домашних хлопотах — Сона обживала квартиру.

Вспомнились слова бывшего владельца: «Похоже, ты не любопытная».

Простая и ухоженная гостиная приятно удивила девушку. В ней имелось всё необходимое для отдыха: в левом углу комнаты притулился стол с четырьмя стульями, у правой стены разместился диван. Перед ним стоял журнальный столик с двумя креслами. На противоположной стороне висели телевизор и три книжные полки. Шкаф с посудой занял остальное пространство. Сона стала изучать содержимое полок: треть книг не вызвала интереса. Она пришла к выводу, что Вова по специальности радиоинженер. Зато остальная литература, разнообразная по жанру, заинтересовала любительницу чтения.

В спальне, кроме кровати и кресла, имелся широкий гардероб и две тумбочки.

Вова позвонил вечером: поинтересовался, как дела. Сказал, что работы слишком много, он не сможет прийти, как обещал.

Девушка не расстроилась. Более того, она считала, что бывший хозяин квартиры чересчур ее опекает, что очень странно в отношениях между незнакомыми людьми.

Сона легла в постель в хорошем настроении и почувствовала, как в памяти постепенно все восстанавливается. Вспомнила знакомство с Мастером и стала припоминать весь первый день проведенный с ним во Флоренции — сиреневое платье хозяйки и прогулка по городу вместе с Леонардо. Его бархатную одежду — коричневое верхнее одеяние и синий плащ.

Глава 5. Прогулка с Леонардо

Леонардо прошел на хозяйскую половину дома. Жилые комнаты располагались на втором этаже. Внизу разместились кухня, подсобные помещения и комнатушки для слуг. Постоялец постучался и вошел в гостиную.

Отделка просторного помещения была такой же, как в его комнате — ничем не покрытые стены из крупного камня, деревянные пол и потолок. Большую часть гостиной занимали длинный дубовый стол и стулья с высокими спинками. На правой стороне разместилась тахта, пристроились две тумбы с огромными керамическими вазами, висела лютня. У окна стояла брюнетка в ярко зеленом широком платье со складками, и задумчиво смотрела на купол собора. Ее руки в просторных длинных рукавах одеяния лежали на талии.

— Можно мне нарушить твое уединение?

— А, Леонардо, входи, я рада, что ты вспомнил обо мне, — томно вздохнула хозяйка.

Она улыбнулась, кокетливо повела плечами, едва заметным движением пальцами правой руки одернула лиф платья, увеличив декольте. Прямоугольный вырез горловины украшала вышивка. Из продольных разрезов на рукавах выглядывал белый шёлк рубашки. Завитые волосы спадали на виски, черные пряди собранные в пучок на затылке, обнажали длинную шею.

— Неотразимая, божественная, как всегда!

Хозяйка — стройная, миловидная женщина среднего роста, двадцати пяти лет, разомлела от таких слов, хотя рыжебородый красавец произносил их всякий раз, когда встречал ее, все равно где — на улице, в дверях дома или возле лестницы, которая вела на вторую половину особняка, где обычно жили постояльцы.

— Так приятно слышать лестные слова. Почему бы тебе не нашептать их мне на ухо, у себя в комнате?

Хлопнула входная дверь.

— Ах, опять негодник хлопает дверью! — гневно воскликнула госпожа.

При этих словах в комнату вбежал слуга хозяина.

«Такой же шалопай, как мой, и одет так же, — усмехнулся художник».

— Нельзя ли спокойнее закрывать за собой? — сердито вскинулась хозяйка.

— Хозяин велел мне спешить и сообщить вам, госпожа, что на обед придет домой и приведет с собой важного господина. Нужно его угостить, как самого дорогого гостя, — выдохнул слуга.

— Подожди внизу в прихожей, поможешь с покупками.

— У тебя срочное дело? — мило улыбаясь, брюнетка обратилась к Леонардо, изменив строгость на ласковый тон.

— Пришел оплатить долг, — постоялец протянул кисет с монетами.

Обрадованная женщина взяла кисет, высыпала содержимое на тахту, одобрительно кивнула и вернула пустой кошель. Монеты быстро исчезли у нее в кошельке, который оставила на тахте.

— Госпожа, — продолжил Леонардо, надеясь, что купил благосклонность хозяйки, — смею просить твое платье на несколько часов. У тебя такой изысканный вкус, не то что у простушек — натурщиц, приходят в чем попало. Мне необходимо срочно сделать несколько важных эскизов.

Из услышанного потока слов она мало что поняла, но у нее не было времени на расспросы, а отказывать постояльцу не хотела.

— Какое платье подойдет?

— Новое, вчера ты его надевала. Оно такое утонченное, словно цветущая сирень.

Горделиво тряхнув головой, красавица быстрым шагом ушла в спальню и вернулась с одеждой в руках:

— Это платье просил?

— Да, нежный цветок, — улыбнулся Леонардо.

— У меня есть наряднее, — госпожа выставила грудь вперед, вздохнула, кокетливо качнула головой, убрав со лба непокорную прядь.

— Для набросков вполне сойдет. Да, и еще туфли, пожалуйста.

Понимающе кивнув, хозяйка отдала платье Леонардо и поспешила за обувью.

— Возьми, надеюсь, подойдут, — кокетка небрежно протянула туфли на каблуке из светло коричневой кожи с завязками.

— Да, огромное спасибо, — Леонардо склонился в поклоне и поцеловал руку, дающую обувь.

— Ну, ну, нежности потом, ты мой должник, — хозяйка игриво погрозила пальцем.

— Мне следует поторопиться с обедом, — с тяжелым вздохом, она вышла из гостиной.

Леонардо вернулся в свою комнату.

Сона успела ловко заправить постель и накрыть одеялом.

— Одевайся, — Леонардо положил платье на кровать.

Сначала она обулась, туфли пришлись почти впору. Чтобы обувь при ходьбе не спадала с ног, девушка завязками закрепила башмаки на лодыжках. Сона взяла средневековый наряд цвета сирени — широкое одеяние со складками на бедрах, сшитое из плотного шёлка, с бантами на плечах. Повертев в руках, надела его поверх ночнушки, затянув шнуровку на лифе. Прошивная ткань переда рубашки заполнила вырез прямоугольного декольте. Из поперечных разрезов на рукавах виднелся розовый батист. Хозяйка оказалась выше ростом — подол волочился по полу. Чтобы укоротить юбку, гостья приподняла ее, когда завязывала пояс за спиной. Теперь платье сидело на ней идеально.

Тем временем Леонардо со столика близ окна взял увесистый блокнот, и положил в стоящий в ногах кровати сундук. Оттуда из-под вороха одежды достал чистую записную книжку и толстой нитью привязал к поясу.

Леонардо оглядел девушку внимательным взглядом:

— Отлично, будто для тебя старались. Твоя рубашка удачно вписалась в наряд — розовое хорошо смотрится с сиреневым.

— Волосы можно так распускать?

— Пожалуй, у нас так ходить не принято.

— Сейчас заплету и соберу в прическу, — Сона ловко заплела две косы у правого и левого виска, затем соединила их сзади.

Леонардо снял бант, завязанный на левом плече платья в качестве украшения, и вплел ей в волосы, собрав косы сзади в большой пучок.

— Получилось красиво и необычно. Идем скорее, пока владелица платья не увидела тебя в нем, — Леонардо накинул на плечи синий бархатный плащ.

Тем временем хозяйка особняка вспомнила о том, что забыла монеты, и вернулась в дом. Сначала прошла в спальню, но вдруг воссоздала в памяти, что плату Леонардо за жилье, положила в кошелек и машинально оставила на тахте в гостиной. При мысли о постояльце у нее забилось сердце, он ей очень нравился. Таких приятных слов бархатным голосом, которые с чувством произносил рыжебородый красавец, госпожа не слышала ни от кого. Никто не умел так красиво выражаться. У того, кто говорит, словно поет, должны быть ласковые руки. Невольно из груди женщины вырвался мечтательный вздох. Большие карие глаза загорелись. Она облизнула полные губы.

Страстная брюнетка много раз намекала ему, что жаждет легкого флирта, но Леонардо непонятно как реагировал. Дважды она пыталась дождаться бородача у него в комнате, но входил слуга и предупреждал, что хозяин работает в мастерской и там заночует. Благородная дама отдала платье в надежде, что вечером сама пойдет к нему за своей вещью, ведь живописец просил наряд лишь на несколько часов для работы.

Муж оставался к ней равнодушен. Его интересовали только деньги. Вот и сегодня пригласил на очередной обед чиновника, чтобы получить разрешение на еще одну лавочку. Уже восьмой год пошел, как она была замужем, а ребенка не родила, факт ее злил. Несчастная красавица, как ни старалась, никак не могла понять: супруг слишком стар или вовсе не хочет детей? Отсутствие наследника не волновало торговца и потому синьора решила, что в том целиком его вина.

Хозяйка нашла кошелек, подошла к окну и зачем-то посмотрела на улицу.

Художник и какая-то рыжеволосая девушка, одетая в то самое сиреневое платье, быстрым шагом направлялись к центру города. От возмущения лицо хозяйки стало багровым. Молодая и красивая девица шагала рядом с постояльцем, весело болтая о чем-то. К тому же, у обоих был очень довольный вид.

— Негодяй! — возмутилась хозяйка. — Ах, вот зачем тебе понадобилось мое новое платье! Я тебе припомню. Поверила ему, что живописец работает, дала свой наряд, который надела лишь один раз, а он развлекается с натурщицей!

Таким был первый укол ревности.

В прекрасном настроении Леонардо и Сона шли по проезжей части.

— Осторожно, не наступи на навоз, — Леонардо поднял спутницу и опустил на тротуар.

— У вас много лошадей в городе? — спросил тихо.

— У нас нет лошадей, — также тихо ответила Сона.

— Вы ходите пешком или ты живешь в деревне?

Сона опасливо посмотрела по сторонам — нет ли рядом посторонних, и тихо произнесла:

— Живу в большом городе, у нас кругом машины.

— Какие они?

— Разные: есть большие и не очень, для перевозки людей и грузов.

— По морям плавают?

— Ходят огромные корабли — многоэтажные.

— По воздуху летают?

— Большие воздушные судна, — почти прошептала Сона и опять оглянулась, нет ли кого-нибудь поблизости, — вмещают больше двухсот человек на борту.

— Воздушные судна не падают?

— Увы, иногда случаются крушения, — грустно произнесла Сона, — но ведь и на улице на голову может упасть кирпич.

Леонардо повел путешественницу по центру Флоренции. Они вышли на Соборную площадь, прошли мимо лавок торговцев. Сона с интересом рассматривала дворцы богачей и храмы, стараясь ненавязчиво рассмотреть одеяния прохожих. Одежда богатых горожан отличалась пышностью — просторная, многослойная, яркая, чаще из бархата. Бедный люд одевался скромнее — материи одеяний были блеклые, грубо тканные.

Затем парочка поднялась вверх по улице, которая вывела их из города к возвышенности. На вершине холма они сели под деревом на траву, любуясь городом.

— У тебя по-детски наивный, чистый взгляд. Ты такая миниатюрная, что кажешься ребенком, сколько тебе лет?

— Двадцать два года, — Сона робко улыбалась.

— Расскажи о себе, о семье, о родителях.

— У меня нет никого, я знала только маму, она умерла два года назад.

— Ты не знаешь кто твой отец?

Сона опустила голову и тихо начала свой рассказ:

— Честно признаюсь, однажды в мое сердце закралось подозрение и оно в нем осталось. Мне мама в детстве говорила, что мой отец погиб, но перед смертью просила прощение, а за что так и не успела рассказать. Может быть, родила меня будучи незамужем. У нас всегда порицались внебрачные связи. Возможно, боясь осуждений, даже поменяла место жительства. Мама ничего не рассказывала о родственниках и сердилась, если я спрашивала о них.

— Я тебя понимаю, порой бываешь сиротой при живых родителях. На кого ты похожа?

— Мама говорила, что я похожа на отца и буду счастливой. «Если девочка похожа на отца, то будет счастлива, а мальчику лучше быть похожим на мать», — она так говорила. Мне показалось, что ты и сер Пьеро похожи.

— Он мой отец.

— Он говорил, как строгий и заботливый родитель.

Каждый задумался о чем-то своем.

— Спой что-нибудь, — попросил Леонардо.

Сона, смущаясь, робко запела тихую, грустную песню о Киликии. Леонардо нежно обнял ее, сжал руку и шепнул тихо:

— Спасибо, пой, у тебя красивый голос.

Почувствовав поддержку, Сона стала смелее, грудной голос зазвучал уверенней.

В тот миг они понимали друг друга, он прислонил ее к груди.

— Что-то похожее мне пела Катерина, моя мать, — признался Леонардо, когда Сона закончила петь. — Спасибо тебе, чувствую себя изумительно, словно побывал у нее в гостях.

Им было хорошо вдвоем, Сона осознавала, что ее присутствие приятно Леонардо — ощущение как после приятной музыки, которая умолкла, но еще звучит в воздухе.

Леонардо держал девушку в объятьях, взял ее ладонь в руку.

— Действительно, лак на твоих ногтях необычный, — с интересом разглядывал кисть гостьи. — Такими тонкими длинными пальцами хорошо играть на лире или лютне.

— Мне очень жаль, но я не училась музыке.

— Ты говорила, что мечтала встретиться со мной. Почему хотела увидеть меня? Чем я тебе интересен?

— Как-то давно я видела, как одна девочка, умеющая одновременно писать обеими руками, выводила буквы в зеркальном отображении. Она говорила, что может расшифровать твои записи. Она читает очень мелкие символы, ей не нужна лупа. Всюду пишут, что ты зашифровывал записи на непонятном языке. Я сильно удивилась — до чего твои знаки похожи на наши армянские буквы. Почему сходства еще никто не заметил?

— Не все секреты можно раскрывать, сначала надо убедиться, что их будут правильно использовать — только во благо.

— Ты прав, — вздохнула Сона, — много хороших изобретений используют для уничтожения людей.

— В тебе нет притворства и этим мне нравишься. Хотя ты застенчива, но искренна. Приходи завтра.

— Если буду приходить каждый день, то рискую скоро тебе надоесть, — Сона кокетливо рассмеялась.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сейчас, — серьезным тоном произнес Леонардо.

— Кто бы говорил! О тебе многие писали, что ты, не доведя до конца одно дело, бросаешься к другому.

— Я хочу создавать совершенства!

— Всё, что ты создаешь, гениально!

— Ты преувеличиваешь, хотя, не скрою, мне приятно слышать такие слова.

— Ты сам знаешь, что говорю правду, просто в твоей стране в данный момент тебя не ценят.

Леонардо поразмыслил с минуту.

— Может, просто завидуют, — добавила Сона немного погодя.

— Чему завидуют?

— Таланту, конечно же.

— Вы, там в будущем, знаете о моих творениях?

— Даже не очень образованные люди знают, что Леонардо великий художник, аграмотные — считают тебя изобретателем и учёным. Твои картины восхищают, радуют глаз, о них спорят. Чтобы увидеть Мону Лизу и ‘Тайную вечерю’, люди стоят в очереди.

— Что еще говорят обо мне?

— Много экспериментируешь с красками в поисках лучшего качества, но получается хуже.

— Сможешь принести краски из будущего?

— Я пока не уверена, что смогу еще раз попасть в твою комнату. Все получилось случайно, не знаю как, но попробую выполнить просьбу.

— Если говоришь правду, значит ты обладаешь необыкновенной способностью перемещаться во времени и пространстве. Как давно пользуешься этим?

— Во времени переместилась впервые, а в пространстве — во второй раз. Несколько месяцев назад ночью я оказалась в Париже, на набережной, но подумала, что приснился сон.

— Сможешь прийти на холм?

— Стесняешься друзей?

— О ком ты говоришь?

— Лучше попробую снова появиться в твоей комнате, вдруг мне больше не удастся путешествовать усилием мысли.

— Если окажешься на холме, найдешь мой дом?

— Отсюда далеко идти. Не знаю, найду ли улицу, — неуверенно произнесла Сона. — В своем городе я не испытываю затруднений в ориентации на местности, но здесь другая эпоха, город, люди, язык. Что-то не хочется приключений в незнакомой среде. Разве я осмелюсь в одной рубашке шагать по городу? Такого длинного платья, как это сиреневое, у меня нет.

— Тогда побудь со мной еще немного, не спеши с возвращением, — Леонардо встал и подал ей руку. — Пошли ко мне, пора обедать. Я голоден.

Глава 6. Перемены в жизни

Где-то снаружи надрывалась автомобильная сигнализация. Сона проснулась, сладко потянулась и открыла глаза. Рассмотрела геометрический рисунок на шторах.

«Симпатичным занавесям с лимонно-салатовым узором лет семь — не меньше. Вова жил один, возможно, их повесила его мама, — она встала с постели, надела халат, подошла к окну и раздвинула шторы, впустив в комнату солнечный свет.

— Похоже, Вова покрасил раму в прошлом году, у нее более ухоженный вид».

Четверг начался для нее как-то обыденно — Сона даже не удивилась тому, что проснулась на чужой кровати, в чужой комнате. Квартира с мебелью и расположением становилась для нее привычной. Только вещи в гардеробе смущали, там было много мужских костюмов и брюк. Та одежда, что дала Сильва, помещалась на одной вешалке.

После душа Сона устроила себе пир из фруктов — съела персики, виноград и сливы, запила все кефиром.

«Вова, зачем ты купил так много еды? Кажется, я объелась, не помню, когда ела сразу так много фруктов. Значит надо прогуляться, чтобы потратить энергию. В гости к Сильве! Сначала позвоню».

Подруга оказалась дома и очень обрадовалась звонку:

— Жду тебя, приезжай немедленно!

Дом, куда поселили Сильву, оказался новым, в хорошем районе. Замужней подруге, как молодой семье, дали двухкомнатную квартиру. Сона подумала, что тут не обошлось без связей — муж Сильвы работал в полиции, имел чин и, наверняка, полезные связи.

— Сюда вселились еще несколько семей из нашей пятиэтажки. Куда переехали остальные, я не в курсе. Мы же не со всеми соседями общались, — подруга поделилась новостями.

Хозяйка показала квартиру, говорила какие еще планирует покупки. Она успела обустроить жильё. В спальне стояла роскошная кровать, широкий гардероб и висело большое зеркало — все в бежевых тонах. Гостиную занимали диван, два больших кресла и телевизор на тумбе. В просторном помещении преобладал салатовый цвет.

— Я люблю все большое, — объяснила Сильва, заметив реакцию Соны на крупную мебель, и, улыбаясь, добавила. — Если понадобится свободное пространство, все вещи отдам свекрови, а для нас новые куплю. Теперь можно подумать о ребенке. Ты о себе рассказывай.

Гостеприимная хозяйка угостила подругу чаем со сладостями и виноградом.

— Расскажи, как и когда меня нашли. Что ты знаешь об этом? — Сона ждала ответа.

Сильва смутилась, покраснела и тихо заговорила:

— Я очень перед тобой виновата.

— Что ты говоришь? Ты для меня столько сделала! Перестань! — замахала руками подружка. — Мне важно знать, в котором часу обнаружили уснувшую лентяйку и в каком я была состоянии, расскажи как можно более подробно.

— Не ругай себя, хоть в одно субботнее утро ты имела право поспать подольше, — Сильва собралась с духом. — Я говорила, что у моей свекрови скоро юбилей. Мы готовились к торжеству, неожиданно позвонила соседка и сказала, что здание рушится, но мы не сразу поехали к старому строению. Муж сказал: «Твой хлам нам не нужен, подождем пока все успокоятся». Он имел в виду, что не нужно мешать людям выносить добро, — как бы извиняясь, пояснила Сильва, нервно перекладывая пустые чашки на другой край стола.

— Мы поехали туда ближе к вечеру и увидели жильцов с сумками возле скамеек. Кто-то из мужчин обронил: «Слава богу, что всё случилось днем, иначе все бы пострадали». Соседи говорили, что люди успели выйти, дом начал оседать около полудня. Честно говоря, в тот день я о тебе забыла, не хочу тебя обманывать. Торопились к гостям, нас ждали. Мы вернулись к свекрови и стали праздновать, напились на радостях, легли поздно и проснулись в полдень — в воскресенье. У меня сильно болела голова — я почти не пью спиртного, а тут перепила. Внезапно вспомнила, что не видела тебя в толпе, быстро оделась и побежала к развалинам. Слава богу, спасатели с собакой ещё стояли в нашем дворе. Попросила их возобновить поиски. Двое парней поднялись на развалины, а третий — сказал: «Звони ей, по звонку найдут быстрее». Не помню сколько там ждала — может, час, несколько раз набирала твой номер, они услышали звонки. Сначала нашли твою сумочку, потом собака обнаружила тебя. Остальное ты знаешь.

— Когда меня уложили на носилки?

— Около трех часов дня, — уточнила Сильва.

— Ты села в такси, поехала за скорой помощью, потом говорила с врачом, — продолжила Сона, Сильва кивнула.

— Дала ему взятку, — Сильва смущенно улыбнулась.

— Не вымогал сумму за снимок головы?

— К счастью, нет. У меня в тот момент не было таких денег.

— У нас без взяток никак нельзя, иначе тебе пришлось бы меня из морга забирать, — закончила Сона и обняла подругу. — Спасибо огромное! Ты спасла мне жизнь, я нисколько не сомневаюсь. Ты мой самый лучший друг, моя сестрёнка.

Но гостье вдруг захотелось на свежий воздух.

— Ой, я совсем забыла о времени, мне пора, — она заторопилась, посмотрев на часы, висевшие на стене гостиной. — Надеюсь во время перерыва зайти на работу, забрать вещи, не хочу их там оставлять.

— Правильно, своё забери. Не стоит им делать подарки. Что у тебя там осталось?

— Мелочь: книги, фотографии, посуда, — торопливо проговорила Сона, поцеловала Сильву в щеку и вышла из квартиры.

На улице Сона вдохнула полной грудью и поняла, что у подружки было душно, а ей нужен свежий воздух, поэтому медленно пошла по улице, вперед, просто так, без определенной цели, наслаждаясь теплым днем. Погуляв по тихим улочкам, почувствовала прилив сил и решила, что действительно нужно забрать вещички с бывшей теперь работы. Обеденный перерыв удобное время, чтобы на нее не шикали, что пришла не вовремя и мешает им работать.

В комнате, где прежде работала Сона, оказалась только Нара — одна из сотрудниц. С молодой женщиной она поддерживала хорошие отношения.

— Как я рада видеть тебя в добром здравии, — радостно встретила Нара и тихо добавила. — На тебе новая блузка.

— Подруга дала мне одежду. Я лишилась всего.

— Приятная женщина и хороший друг — ее в репортаже показали. Пока нет никого, поделюсь новостями: вместо тебя шеф принял на работу какую-то свою знакомую. Новенькая почти весь день бездельничает и большую часть дня сидит у него в кабинете. Конечно, заняла твой стол и запирает его на ключ.

— Хочу забрать мои вещи.

— Новенькая сейчас придет, перерыв уже закончился, с ней и поговори, — Нара посмотрела на настенные часы.

В комнату вошла высокая худая девушка с черными длинными волосами в коротком платье, на тонких каблуках.

— Что вы делаете за моим столом? — спросила, сердито сверкнув темными глазами, свысока глядя на Сону.

— Я тут работала до понедельника и сидела за этим столом, теперь пришла за своим имуществом.

— Каким имуществом?

— У меня тут, — Сона указала на ящик и дверцу стола, — книги, фотографии и посуда.

Новенькая вопросительно посмотрела на Нару.

— Сона здесь работала до понедельника, — кивнула Нара.

— Ладно, забирайте вещи.

— Так откройте замки.

Хозяйка стола открыла ящик и дверцу, и достала все, что принадлежало бывшей сотруднице.

Сона уложила все предметы в пакет и спросила:

— Начальство на месте?

— Зачем он тебе? — заносчиво спросила новенькая.

— Зарплату получить — он мне денег должен.

Нара одобрительно кивнула, знаками давая знать, что приятно удивлена смелостью Соны.

— Сейчас узнаю, — новенькая на мобильнике набрала номер.

— Тут пришла эта девушка.

— Сона, — уточнила Нара.

— Говорит, что хочет получить,

— зарплату, — вставила Сона.

— Какую еще зарплату? — раздался сердитый голос в трубке.

Сона отобрала трубку у новенькой:

— Если вы мне не заплатите за отработанные дни, я назову ваше имя работникам телевидения и сообщу им: мало того, что вы меня незаконно уволили и еще заработанные деньги не отдаёте.

— Зайди ко мне, — велел начальник.

Сона вернула телефон новенькой, взяла пакет, сумочку, махнула Наре рукой и направилась к руководству.

Уволенная девушка по привычке стукнула два раза в дверь кабинета шефа и зашла.

— Входи, — устало произнес темноволосый мужчина средних лет, — зачем шумишь, я тебе не много должен, какие-то гроши.

— Меня уволили в понедельник?

— Да и что?

— Понедельник 11-е, а в этом месяце 30 дней, так что мне полагается треть месячного оклада.

— Ничего себе, всего-то несколько дней работала, — изумился мужчина, разведя руками.

— Да, вы привыкли, что я по субботам всегда работала бесплатно, можете один раз заплатить.

— Ладно, не будем ссориться, — после недолгого раздумья он достал из кармана бумажник, отсчитал нужную сумму и протянул Соне.

В коридоре ждала Нара:

— Ты стала смелее.

— Когда теряешь сразу всё, перестаешь бояться.

Из офиса уволенная девушка вышла в приподнятом настроении и зашагала к остановке.

«Погуляла, зарплату получила — можно вернуться домой», — довольная собой, села в маршрутное такси.

Ее размышления прервал телефонный звонок.

— Сона, ты где? — из телефона раздался голос Сильвы.

— Еду домой, — бодро ответила подруга.

— Забрала свои вещи?

— Да, — смеясь, вспоминая недовольное лицо бывшего начальника, сообщила Сона, — я тебе попозже позвоню.

Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, Сона про себя заметила, что это здание не лучше прежнего, такой же ветхое и неухоженное — лестница шаткая и на стенах трещины.

«Всё так привычно, будто мой дом не рухнул, а переместился в другой район города, а я перекочевала в соседнюю двухкомнатную квартиру».

Ключ легко вошел в замок, Сона зашла в квартиру и почувствовала себя в ней увереннее, чем вчера. Отнесла на кухню посуду, которую принесла с бывшей работы. «Хоть что-то в квартире моё», — радостно подумала хозяйка и помыла тарелку, кружку, кофейную чашку с блюдцем, чайную ложку и вилку.

«Мое приданное, — рассмеялась, с любовью глядя на принесенную посуду, и открыла холодильник. — Теперь пора и мне пообедать».

Готовить не хотелось и потому сделала салат с овощами и сыром, съела, выпила кефир, поела персики и виноград.

Вымыв посуду, Сона открыла нижний шкаф и стала изучать содержимое многочисленных баночек. В них оказалось много разных специй, чай, кофе и сахар.

«Вова запасливый хозяин», — с улыбкой подумала о бывшем владельце.

Решив отдохнуть за книгой, девушка перешла в гостиную, на книжной полке обнаружила сборник фантастических рассказов. Пошла с ним в спальню, удобно устроилась с ногами в кресле и стала читать.

Чтение так увлекло, что она не заметила как начало темнеть.

Кто-то постучал по двери, Сона подняла голову и снова увидела Вову:

— Опять открыл дверь своим ключом?

Вова кивнул:

— Здравствуй, Сона.

— Так можно испугать до смерти, — неодобрительно качнула головой новая хозяйка квартиры и, перейдя на ‘вы’, строгим тоном добавила. — Нужно звонить или стучать по входной двери, вы здесь уже не живете.

— Я по привычке, — смутился Вова.

— Отдайте мне ключи, чтобы в следующий раз не напугать меня.

— Я постараюсь, — его ошеломил такой прием, — в следующий раз обязательно позвоню в дверь. Пусть пока ключи останутся у меня. Мне нужно забрать кое-что из одежды.

— Послушайте, почему бы вам не забрать сразу все вещи?

— Но это же будет чистейшее свинство с моей стороны. Ты пострадала больше всех, осталась ни с чем, а я всё сразу заберу и оставлю тебя на старой жилплощади, без мебели и необходимых мелочей? Ты осталась без работы, будешь спать на полу, жить в пустой квартире?

Вова опять перешел на ‘ты’, Сона заметила, что ей приятно. Строгое выражение постепенно исчезло с лица девушки и Вова понял, что она отходчива.

— Я купил рыбку, ты любишь? Можно я приготовлю ее по моему рецепту? — робко спросил бывший владелец квартиры. — Потом вместе поужинаем. Ты против?

— Не против, пожалуйста, — она уткнулась в книжку, пытаясь собраться с мыслями, делая вид, что хочет дочитать рассказ.

Вова почти час хлопотал на кухне — почистил, вымыл и уложил рыбу на противень, и поставил в печь. Готовое кушанье выложил на блюдо, украсил дольками лимона и зеленью, и подал в гостиной. Ужин прошел весело, рыбное яство понравилось девушке.

— Ты меня удивляешь, — Сона решила похвалить парня.

— Чем же? Надеюсь, в хорошем смысле слова? — Вова насторожился.

— Да, у тебя талант повара — блюдо красиво украшено и получилось вкусным.

— Много лет живу один, вот и научился, хотя мои супы не вкусные. Сегодня старался для тебя.

— Интересно, зачем всё делаешь для меня, ты просто добрый, да?

— Я пока не готов ответить на твой вопрос.

— Ты хотел забрать что-то из вещей, — Сона встала, со стола всё унесла на кухню и вымыла посуду.

Из гостиной в прихожую Вова перенес пару стопок книг, связал их бечевкой, из спальни вынес большой пакет с одеждой и поставил рядом с книгами.

— Кажется, собрал всё, что хотел, после еще заберу.

— Тебе пора идти к себе домой, — решительно заявила Сона, боясь, что он останется на ночь.

— Да, конечно, до свидания, — Вова открыл дверь.

В коридоре стояла соседка.

— Вова, не хочешь зайти ко мне? — Лилит кокетливо улыбалась. — Что-то ты забыл соседей.

— Извини, но мне пора, — Вова взял книги и пакет с одеждой, — до свидания, девочки.

— Меня не пригласишь к себе? — Лилит обратилась к Соне.

— Как-нибудь в другой раз, сегодня я устала.

— Где была?

— Сначала зашла к подруге, потом пошла на работу.

— Но тебя же уволили!

— Забрала свои вещи.

— Правильно, незачем их оставлять там.

— Пока, — махнула рукой Сона, закрывая дверь.

— Пока, — вздохнула Лилит.

Сона прошла в спальню и выглянула в окно — напротив стояла такая же пятиэтажка, во дворе играли дети.

«Здесь хоть не так тоскливо, как в моем старом доме, вид из окна более радостный».

Осматривая территорию, поймала себя на мысли, что хотела бы знать в каком направлении ушел Вова, и где живет его приятель.

«Я смотрю так же внимательно, как хозяйка Леонардо, — вспомнила Сона, — но, кажется, она что-то пела, аккомпанируя себе на лютне, когда мы вернулись в дом. Значит я ещё не все вспомнила».

В голове крутились обрывки воспоминаний. Сона разделась, легла в постель и попыталась расставить все обрывки по своим местам.

Глава 7. Званный обед

Лучи послеполуденного солнца залили просторную комнату оранжевым цветом. Желая угодить супругу, хозяйка дома — жгучая брюнетка, надела красное пышное платье. Прямоугольное декольте украшали две тонкие нитки алых бус. В празднично убранной гостиной в больших керамических вазах на тумбах красовались свежие яркие цветы, на тахте лежал дорогой шелковый ковер. Длинный массивный стол в середине помещения расторопные слуги сервировали на двоих. Миловидная служанка в скромном бледно-розовом платье и малиновом переднике накрывала на стол, ей помогал юноша.

Взвинченная думами госпожа ходила из угла в угол в ожидании мужа и гостя, но все ее мысли витали там, с той парочкой — постояльцем и девушкой.

«Художник попросил мое новое платье не для того чтобы работать. Он меня обманул. На самом деле Леонардо хотел с ней погулять по городу и посидеть в парке. Конечно, в таком наряде не стыдно показать натурщицу. ‘Цветущая сирень’. В моем одеянии любая крестьянка будет выглядеть красавицей».

Возмущенная женщина представляла себе голубков в уединенной алее парка и от злости скрежетала зубами, глаза метали молнии, падающие на слуг. Ее волосы выбивались из пучка на затылке, непослушные локоны то и дело падали на глаза.

— Шевелитесь. Что застыли, как неживые? — на прислугу кричала госпожа.

— Нечистый ей дорогу перешел, — шепнула служанка юноше, когда оба оказались на кухне.

— Я помешал ее беседе с рыжим постояльцем.

— Да, к нему госпожа не ровно дышит, я замечала много раз.

Слуги закончили работу и вышли из гостиной. Госпожа одернула платье, рукой провела по волосам, поправляя непокорные пряди. Сделала глубокий вдох, натянуто улыбнулась:

«Я готова встретить важного господина».

Хозяин дома пришел с гостем — им оказался местный чиновник в почтенном возрасте в одеянии из синего бархата. Вошедшая парочка вызвала невольную улыбку на лице ожидающей дамы. Ее супруг — высокий крупный человек в коричневых одеждах, в дверях гостиной согнулся в низком поклоне, пропуская вперед себя толстого господина маленького роста, шагавшего степенной походкой. Мужчины улыбались, предвкушая сытный, вкусный обед.

— Добрый день, синьора, — поздоровался гость.

— Добрый день, синьор, — ответила хозяйка, мило улыбаясь.

— Пожалуйста, сюда, синьор, — хозяин выдвинул стул, указав гостю его место.

— От него зависит, смогу ли я расширить мое дело, — супруг украдкой шепнул жене, — будь с ним любезна.

Хозяйка дома решила удивить чиновника и приготовила много разных кушаний. Служанка подносила блюда, госпожа стояла возле гостя и сама накладывала ему лучшие куски. Часто меняла тарелку, подливала в кубок вино, подавала салфетку, чем сильно смущала мужчину — он не мог нормально есть, кусок не шел в горло или просто застревал там.

Важный господин краснел, бледнел, икал и думал:

«Скорее бы конец злосчастному обеду — замучила вниманием», — его настроение упало.

Хозяин заметил недовольство гостя, понял, что жена перестаралась и решил поправить положение.

— Дорогая, пожалуйста, сыграй нам на лютне и спой, как только ты одна можешь.

«Она еще и поёт», — чиновнику стало тоскливо.

— Как скажешь, дорогой, — супруга направилась к тахте, сняла с гвоздя лютню, висевшую на стене, и села, устроив инструмент на коленях.

Воодушевленная словами мужа женщина стала ловко перебирать пальцами струны и протяжно запела что-то лирическое. Сначала гость обреченно вздохнул, но после обрадовался, потому что понял: услужливая хозяйка занята пением и не будет ему мешать, так что теперь он сможет спокойно поесть сколько пожелает. Из-под проворных пальцев полилась грустная, но красивая мелодия.

— Всё очень вкусно, — искренне радовался чиновник, наконец, самостоятельно отведав пару блюд, — и хозяйка хорошо поет.

Важный чиновник заметно повеселел.

— Да, — мечтательно произнес обрадованный хозяин, — она может, когда хочет.

«Кажется, у меня есть надежда расширить дело».

В голосе певицы звучала такая тоска, которую можно передать только в песне. Затем она громко запела эмоциональную песню. В ней слышалась буря чувств — страсть и ревность. Вдохновившись, красавица даже пританцовывала на месте, грозно выстукивая каблуком в такт песне или своей страсти.

Парочка, о которой несколько часов сосредоточенно размышляла госпожа, вернулась с прогулки. Первым вошел Леонардо, остановился, прислушался к голосам, доносившимся из хозяйской гостиной, и сделал знак девушке, чтобы вошла и пошла впереди него. Так оба быстро поднялись по лестнице и, никем не замеченные, прошли в комнату художника.

— У твоих хозяев веселье, — улыбаясь, заметила Сона.

— Да, у них сейчас гость, — подтвердил Леонардо, снимая плащ.

— Хозяйка играет на лютне и поет.

— Терзает лютню и плачет, как кошка упавшая в колодец.

— Интересный концерт.

— Слышу впервые, видимо, гость — важный чиновник. Сейчас узнаю, где мой бездельник — слуга, пора и нам отобедать.

Сона огляделась, в левом углу комнаты увидела столик и стул.

Через несколько минут появился Леонардо, за ним вошел слуга, принесший таз и кувшин с водой. Юноша поставил таз на табурет и рукой сделал знак Соне, приглашая помыть руки, затем подал полотенце. Ту же процедуру повторил художник, который вымыл и лицо, причесал бороду. Расторопный парнишка унес таз, предварительно полотенцем обмахнув табурет.

Леонардо усадил гостью на стул, подвинул табурет к столу и сел.

В комнате снова появился слуга — принес блюдо с овощами и сыром. Под блюдом оказались две тарелки, всё оставив на столике, он исчез. Немного погодя вернулся, поставил перед господином поднос с фруктами, кувшин с вином и кружки.

Леонардо и Сона ели молча и с удовольствием, запивая еду слабым отбродившим виноградным соком красного цвета.

— Зачем сидеть в четырех стенах, погуляем по окрестностям, — сразу после обеда предложил Леонардо.

Взял плащ, первым вышел из комнаты и прислушался к звукам, раздававшимся в хозяйской половине. В гостиной довольные мужчины хлопали и хвалили хозяйку.

— Бежим, — скомандовал Леонардо подошедшей гостье и побежал по ступенькам вниз. Сона поспешила за ним.

На улице Леонардо поставил ее перед собой:

— Иди быстрее, не оглядывайся.

Однако ей очень хотелось посмотреть на дом, в котором жил Леонардо, и Сона оглянулась — двухэтажный особняк, ничем особо не отличался от остальных в ряду. Прежде чем путешественница отвела взгляд…

Оставив лютню на тахте, хозяйка подошла к окну. Что-то ее тревожило. Женщина, возбужденная страстной песней, выглянула в окно и опять увидела постояльца с той натурщицей. В лучах заходящего солнца светлые волосы соперницы словно горели. Девушка оглянулась и посмотрела на нее.

«Рыжая нахалка! — глаза хозяйки налились гневом».

— Дорогая, попрощайся с нашим гостем, — начал хозяин.

— Дорогая, — уже громче и настойчивей повторил хозяин, — о чём думаешь? Кого там увидела?

— Che? (что — итал.) Да нет, никого, — поспешила с ответом, очнувшаяся хозяйка.

Таким был второй укол ревности.

Колючий, злобный взгляд брюнетки в красном платье в окне второго этажа готов был убить. «Наверное, смотрела владелица сиреневого одеяния. Очевидно, она рассердилась, поняв, что платье Леонардо попросил для меня. Зря я оглянулась», — подумала Сона.

Хозяйка дома решила проследить за парочкой и, проводив супруга и гостя, быстро пошла к Площади Синьории — она будто знала, что они направятся именно туда.

Сона и Леонардо, гуляя по городу, вышли на Площадь Синьории.

Ревнивая женщина заметила их сразу, точнее, увидела Леонардо — он выделялся в толпе. Она начала продвигаться в их сторону, чтобы услышать хоть обрывки разговора. Неожиданно стало трудно перемещаться в людской массе.

На площади становилось многолюдно, а люди все прибывали. Леонардо забеспокоился, высокий рост позволял ему видеть далеко вперед. Он схватил Сону за руку и повлек на первую узкую улочку. Им навстречу шла толпа. Парочка с трудом пробивалась сквозь плотный поток. Люди, спешившие к площади, провожали их удивленными взглядами.

Хозяйку неприятно поразило такое поведение постояльца. Решив, что он заметил ее в толпе и скрывается от нее, удрученная она поплелась домой.

Таким был третий укол ревности.

Взгляд женщины упал на ‘Рот истины’, куда опускали анонимку или донос. Всю дорогу до дома ее преследовал каменный барельеф — маска божества. Его смеющийся рот будто говорил:

«Неси свою бумагу сюда, проучи его, пусть с ним разбираются ‘ночные судьи’».

Однако она решила повременить и дать постояльцу еще один шанс, надеясь, что ночью что-то изменится.

*

Наконец, людской поток иссяк, Сона и Леонардо оказались за городом и вышли к высокому холму.

Леонардо вздохнул с облегчением, обнял девушку за плечи — у нее в глазах стоял немой вопрос.

— Знаю, хочешь спросить, что там происходит и почему люди шли туда откуда мы бежали? — Леонардо смотрел озабоченно. — Ужасное зрелище не для твоих прекрасных глаз. У тебя тонкая, ранимая душа. Тебе лучше не видеть и даже не знать о подобных вещах.

Леонардо внимательно посмотрел вокруг, будто хотел еще раз убедиться, что они одни и шепотом спросил:

— У вас там — в будущем, есть инквизиция?

Путешественница отрицательно покачала головой.

— Слава богу, — спокойствие отразилось на его лице, он потянул спутницу по тропинке, тянущейся вверх.

— Поблизости есть одно местечко, где мне порой уютнее, чем в том доме.

Нежданно-негаданно, перед ними возник маленький грот, внутри лежало немного сена. Леонардо поднял солому, встряхнул, осмотрел углубление в пригорке.

— Кажется, никто другой за время моего отсутствия его не присмотрел, — он объяснил девушке свои действия. — Мы можем в нем устроиться на ночь.

— Мне показалось или хозяйка дома к тебе не равнодушна? — Сона села на сено рядом с Леонардо.

— Тебе показалось.

— Красавец — мужчина, неужели она просто так дала новое платье?

— Несколько лестных слов, томный взгляд и вовремя оплаченный долг за жильё.

— В ее голосе слышалась страсть, ревность и столько чувственной тоски.

— Так плачут кошки весной.

— Вы, мужчины, можете быть жестокими и не видеть очевидного — она страдает от неразделенной любви!

— Ее проблемы. К тому же у нее есть муж.

— Нам лучше не попадаться ей на глаза, — закончила свою мысль Сона и серьезно добавила: — Ревнивая женщина опасна.

— Когда отдашь ей платье? — спросила минуту спустя.

— Отнесу, когда ты вернешься к себе. Зачем торопиться? Посидим тут, поговорим, расскажешь о вашей жизни. Что у вас интересного, такого, чего нет у нас?

Ветер со стороны города принес странные запахи, будто горела смесь из разных материалов. Леонардо заметил, как Сона зажала нос.

— Подожди внутри, я скоро вернусь, — он куда-то исчез.

Как по волшебству, перед девушкой появилась ветка, на которой висело два апельсина.

— Держи, очистим от корки и аромат фрукта изменит запахи в гроте. Еще можно листья потереть в ладонях, — Леонардо протянул ей апельсин.

Пока путешественница перекатывала апельсин в руках, Леонардо успел очистить второй плод и дал ей дольку — приятный аромат наполнил грот.

— Здорово! У нас нет апельсинов, — призналась Сона, откусив сочную дольку.

— Зато есть,

— абрикосы и персики.

Сочные апельсины Сона ела с удовольствием, лицо ее светилось, улыбка не сходила с лица.

— Ты восхитительная и соблазнительная. Тебе говорили такие слова?

Девушка застеснялась и отрицательно покачала головой.

— Твоя заразительная улыбка притягивает. Глядя на тебя, самому хочется улыбаться. Есть в ней что-то привлекательное, загадочное, манящее. Разве можно красками на холсте передать всю твою прелесть и красоту — загнутые кверху ресницы, крылья нежного носа, детскую припухлость алых губ, искорки в глазах?

— Ты смог, точнее сможешь. Об улыбке Джоконды спорят, говорят. Это самый известный портрет в мире. Кажется, на Земле нет человека, который не слышал о картине ‘Мона Лиза’ и не видел копии.

— Ругают? Хвалят? — Леонардо очистил от кожуры второй апельсин и дал ей очищенные дольки.

— Люди отзываются по-разному. Конечно, больше тех, кто восхищается. Ругают только завистники. Есть много мнений, картина каждого притягивает к себе чем-то особенным. Говорят, Мона Лиза улыбается не всем — только веселым, радостным и счастливым. Мрачным и злым — состроит гримасу. Равнодушных одарит холодным взглядом.

— Ты хочешь понравиться мне и потому столько восторга?

— Я говорю, что думаю, — краснея под пристальным взглядом Леонардо, она доедала апельсин.

С ее ладоней капал сок. Леонардо рассмеялся и стал облизывать мокрые пальцы девушки.

— Какие ароматные! Я бы их съел. Ты вся так вкусно пахнешь. Знаешь об этом?

Смущенная Сона отрицательно покачала головой, удивленно глядя ему в глаза.

Сумерки наступали стремительно, но в гроте еще можно было что-то разглядеть. Леонардо устроился поудобнее и посадил ее на колени.

— Запах твоей кожи удивителен, хочу прикоснуться к нему губами. Ты хочешь ко мне прикоснуться, хотя бы рукой? — почти шепотом спросил, заглядывая ей в глаза.

— Когда увидела тебя в первый раз, подумала, что вижу сон или мираж, и очень хотела прикоснуться к тебе, желая убедиться, что все происходит наяву. Когда ты взял меня на руки, я почувствовала тепло твоих ладоней.

— Так прикоснись сейчас хотя бы к моей щеке, — он нежно взял ее кисть и поднес к своему лицу.

Сона подушками пальцев коснулась его щеки, провела ладонью по бороде и робко улыбнулась.

Тихая дрожь прошла по его телу, губы потянулись к ее устам, слились с ними в поцелуе.

— Мамочка, я тону!

— Не бойся! Когда ты со мной, ничего не бойся! — Леонардо то ли шептал, то ли внушал ей.

Его левая рука обнимала ее за талию, а правая — спустилась вниз к коленям и двинулась ниже.

— Не спеши, не надо.

— Ты права, торопиться не будем.

Леонардо стал целовать шею девушки.

— Ты сладкая и вкусная, губы пахнут апельсином, а кожа… У нее какой-то особый запах — нежный, необычный, дразнящий. Жаль, что я не взял с собой одеяло. С тобой так уютно здесь, так хорошо.

— Кажется, я падаю.

— Тебе некуда упасть, ты в моих объятьях.

Снова и снова его губы целовали шею и возвращались к устам.

— Забыл за ушком, еще веки и глаза. Ты желанная, — вздохнул Леонардо, — такого со мной не было никогда.

— Со мной что-то происходит, внутри растет какое-то чувство — не пойму какое.

— Может, любовь или желание.

Возможно, он нацеловался или устал сидеть в таком положении, приподнял Сону, пересадил на другое колено.

— Я лучше рядом посижу, ты устал, я тяжелая наверно.

— Ты легкая и смешная, — Леонардо рассмеялся, — я не отпущу тебя, вдруг захочешь сбежать к себе домой — в свою эпоху. Теперь буду целовать эту щеку.

Леонардо расслабил шнуровку на платье, Сона попыталась отодвинуть ласкающую руку.

— Я хочу поцеловать твою грудь, — в его голосе прозвучало удивление. — Тебе неприятно мое прикосновение?

— Приятно, но…

— Я чувствую, ты тоже хочешь того же что и я. Ты вся, как натянутая струна. Кроме того, это так естественно: я мужчина, ты женщина.

— Я девушка.

— Но тебе двадцать два года, в твоем возрасте наши женщины рожают третьего ребенка. Кстати, почему ты не замужем? Замужество не принято в вашем веке?

— У нас выходят замуж и в двадцать пять, и в тридцать лет.

— Старухи, — невольно вырвалось у Леонардо, — так поздно вступать в брак не нормально, организм стареет, а рожать кто будет? Или рожать тоже не принято?

Сона смутилась и растерялась еще больше.

— Мне до сих пор никто не нравился, и замуж меня никто не звал, — она будто оправдывалась.

— Сейчас тебе хорошо со мной? — настойчиво спросил Леонардо.

— Хорошо, но дай мне время привыкнуть к тебе, пожалуйста, — ее голос прозвучал просяще.

— Сколько времени тебе нужно, — усмехнулся Леонардо, — час или ночь? Или ты хочешь сбежать от меня?

— Теперь понятно, — немного помолчав, произнес Леонардо, — почему у тебя такой чистый детский взгляд — неиспорченный, наивный.

Леонардо прислонил ее к груди:

— Отдохни немного, ты устала, так много впечатлений сразу за день. Я понимаю.

— С замечательной личностью устать невозможно. Рядом с тобой я отдыхаю.

— Тогда расскажи что-нибудь о вашем городе. Интересно, у вас на улицах такие же отвратительные запахи и мусор? По Флоренции ходить не всегда приятно.

— Нет, наши города чище ваших, но есть неприятные запахи, возникающие при горении топлива в машинах. По вашим улицам можно ходить ночью?

— Если светит луна или с факелом в руке.

— Наши улицы освещаются фонарями.

— В них заливают масло и вечером поджигают.

— Нет, фонари электрические. Я в физике плохо разбираюсь. Знаю только, что электричество течет по проводам — нажимаешь на выключатель и ток побежит по проводу, дойдет до лампы и вспыхнет свет. Наш учитель физики не был строгим, он говорил: «Запомните главное правило — не протягивай руки, а то протянешь ноги». Что значит: не бери в руки голый провод — может убить, как молния.

— Любопытно, — протянул задумчиво Леонардо. — Что еще нового?

— И в домах тоже ночью можно включить свет. У нас много разной техники, использующей электричество, например, холодильник, где можно в холоде держать продукты, чтобы не испортились.

— Что еще можешь рассказать?

— Что тебя интересует?

— У вас бывают праздники, шествия? Опиши их.

— Военный парад, например: идут воины, едут танки, летят воздушные судна — армия демонстрирует силу оружия своим гражданам для спокойствия, врагам на устрашение.

— Танки? Какие они?

— Я не разбираюсь в таких вопросах, там вроде кабина, где сидит четыре человека, сверху башня, откуда воины выходят и выглядывают, чтобы осмотреться на местности. Вся конструкция на железных колесах, на них железная широкая цепь, с двух сторон. Колеса крутятся, цепь перемещается и танк движется. Из башни выходит ствол орудия, оттуда вылетает снаряд, — Сона показала руками.

— Круглый?

— Нет, кажется, снаряд длинный.

— Воздушное судно, какое оно?

— В воздухе похоже на птицу: раскрытые крылья, нос и хвост. Когда садится, выпускает лапы. В боевом воздушном судне сидят два человека. Под крыльями висят большие длинные снаряды, которые сбрасывают на врага. Честно говоря, по мне так пусть не будет войн и никакого оружия.

— Чисто женский взгляд, — улыбнулся Леонардо.

— Кровопролитие всегда плохо — молодые и красивые мужчины убивают друг друга на потеху двум идиотам, которым мало власти и золота. От войны страдает население воюющих стран.

— Говоришь так, будто видела войну.

— Моя страна настрадалась, историю читать страшно.

— Ладно, успокойся, поспи, — Леонардо погладил ее волосы.

— У тебя богатое воображение. Всё, о чём рассказываешь, звучит как фантазии, как некие гениальные выдумки. Может, ты необыкновенная фантазерка, — Леонардо нежно обнял Сону.

*** «bocca della verita» — ‘Рот истины’

Во Флоренции в палаццо делла Раджоне и дворце Синьории (ныне Палаццо Веккио) на наружной стене были проделаны отверстия, а на внутренней стороне прикреплены ящики. Отверстие называлось ‘дыра’ или ‘барабан’. Нередко отверстие из эстетических соображений проделывали в смеющемся либо усмехающемся рте фигурки барельефа и тогда его называли ‘ртом истины’. В этот ‘рот’ попадали доносы, вызванные обидой, жаждой мести, ревностью. Чиновники вынимали их и рассортировывали, чтобы дать ход правосудию. Этим занимались ‘Ночные судьи’ — организация, которая блюла нравы монастырей и граждан Флоренции, боролась с проституцией и однополой любовью.

Глава 8. Любовный жар

Ночь опустилась на город. Луна появилась из-за холма, прикрываясь облаками. Звезды исчезли на небосводе. В домах погасли огни, улицы погрузились в сон.

Хозяйка дома, где жил Леонардо, не находила себе место. Муж напился на радостях, что угодил чиновнику, и уверенный в том, что дела пойдут в гору, храпел, раскинувшись на всю ширину постели. В огромной спальне жена могла лишь сидеть на пуфике в ногах кровати.

«Вот его благодарность за достойный прием важного чиновника. Когда они поглощали изысканные блюда, я их развлекала пением».

Сердитая женщина в белой шелковой длинной рубашке встала и пошла в гостиную. Благородной даме не давали покоя мысли о рыжебородом красавце и юной натурщице.

Задумав проверить с кем сейчас спит постоялец, решительная брюнетка, взяв свечу, направилась в другую половину дома. Откинув тяжелые черные локоны за спину, стараясь не стучать каблуками, поднялась по лестнице и вошла в комнату художника.

Было далеко за полночь, луна плохо освещала помещение, легкие облака время от времени загораживали светило. Хозяйка стояла в дверях и смогла разглядеть две головы на подушке. Девушка удобно покоилась на мужчине. Сильные руки гладили округлые бедра. Ее длинные кудри упали на его лицо, скрывая все что ниже глаз. Оба лежали без одежды. Занятые собой, блаженно вздыхая, голубки не заметили госпожу.

«Волосы девки темные. Новая натурщица? Он тискает крестьянок, а мной пренебрегает».

Чужие счастливые вздохи вывели госпожу из равновесия. Оставив свечу на столике, разгневанная синьора бросилась к кровати и вцепилась руками в обе головы — правой, как она вообразила, держит соперницу.

Девушка завизжала, мужик жалобно застонал. Их голоса хозяйке дома показались подозрительно знакомы. Он приподнялся и повернулся к ней лицом.

— Ах, ты плут! Что делаешь в постели господина? И где он сам? — гневно выкрикнула госпожа, узнав слугу Леонардо.

— А.а. а, — застонал юноша, — он сам просил дождаться его в комнате до утра.

Рассерженная женщина все еще держала парнишку за волосы.

— Врешь! Пошел прочь, негодник!

Хозяйка с силой вытащила слугу из постели. Юноша кубарем выкатился, встал на ноги, сгрёб в охапку штаны и рубаху, лежавшие на сундуке, и выбежал из комнаты, обхватив голову рукой, будто боялся лишиться волос.

— Ты кто такая? — зашипела хозяйка, пытаясь разглядеть лицо девушки.

— Отпустите меня, синьора, это я, — заикаясь от страха, бормотала служанка.

— Иди прочь, — узнав ее, устало махнула рукой госпожа.

Служанка схватила свою рубашку, брошенную на табурет, выбежала из комнаты и понеслась вниз по лестнице. В прихожей столкнулась со слугой в штанах, с рубахой в руке.

— Вот лютует, вся извелась от ревности, — прошептал юноша.

— Несомненно, госпожа видела твоего господина с той натурщицей, — испуганно прошептала подружка, натягивая рубашку, постукивая зубами от пережитого волнения.

— Пошли ко мне, — юноша потянул ее за собой.

Хозяйка села на край кровати, ей было непонятно куда делся постоялец. Озадаченная женщина не знала, что и думать. Ей представлялось, что живописец всегда ночует дома, а не таскается, как другие, по злачным местам. Ложиться в постель, где только что кувыркались слуги, ей не хотелось. Забрав свечу, госпожа медленно вышла из комнаты, спустилась вниз, и ушла на свою половину дома, решив, что лучше всего ей расположиться на тахте в гостиной.

Страстную брюнетку мучила жгучая ревность к светловолосой красавице. Конечно, она слышала, что художники не пропускают ни одной юбки. Не исключено, что порисовав натурщицу, у мужчины возникало желание погладить юное тело — такое дело допустимо, но он отвергал ее любовь ради какой-то крестьянки. В том, что соперница крестьянка, оскорбленная благородная дама не сомневалась — постоялец сам так сказал. У рыжей девицы нет приличного платья. Мысли вихрем проносились в голове возмущенной синьоры, надежды рухнули, раздражение росло, превращаясь в ненависть. Мстить — все, что ей оставалось.

Словно насмешка перед мысленным взором снова возник ‘рот истины’ — каменный барельеф смеялся над ней.

«Поступить как все, значит написать анонимку и бросить в ‘рот истины’. Что написать? Да, хотя бы то, что живописец и рыжеволосая блудница бежали прочь с площади, зная о позорной казни. Нисколько не сомневаюсь, что натурщица блудница — у нее нет приличного платья и она кокетливо смеялась, закатывая глаза. Куда они бежали — торопились, зачем? Или можно еще в чем-нибудь обвинить постояльца, например, что его интересуют мальчики. Пусть будут две анонимки, как бы от разных людей. Завтра же займусь важным вопросом».

Приняв решение, благородная дама успокоилась. Захватив из спальни подушку и простыню, она устроилась на тахте.

Слуга слышал, как госпожа ушла к себе, и решил выйти в коридор. Он вспомнил, что обещал господину открыть входную дверь, чтобы впустить в дом.

«Ждать утра не обязательно, отворю сейчас и пойду спать», — юноша отодвинул щеколду и вернулся в постель, где мирно спала его подружка.

*

Часы пролетели быстро, почти незаметно.

— Время так скоротечно, — сонно пробормотала Сона.

— Светает, нам пора. Пошли ко мне, — отозвался Леонардо.

Пересадив девушку с коленей на сено, художник встал и вышел из грота, стряхнул с себя сухую траву и помог путешественнице выйти из убежища. Оба потоптались на месте, чтобы размять отекшие ноги, он поднял ее в воздух и закружил. Сона, смущаясь, обвила руками его шею и почувствовала, что Леонардо возбужден. Он опустил зеленоглазую красавицу на землю и парочка, держась за руки, побежала к городу. Взволнованность мужчины передалась гостье, понимающей, что они не просто так возвращаются в комнату Мастера.

Город спал, улицы пустовали. Сона не замечала домов и собственно улиц, она словно летела, не чувствуя ног, потому что была счастлива — ее за руку держал сам Леонардо. Парочка без помех добежала до особняка.

Дверь оказалась открытой, постоялец вошел в дом, ведя гостью за руку. Внутри царила тишина, только из хозяйской половины раздавался громкий храп хозяина. Леонардо задвинул щеколду, стараясь не шуметь, парочка тихо поднялась по лестнице.

Войдя в комнату, Леонардо обнаружил, что постель вся измята. Усмехаясь, снял плащ и верхнее одеяние.

— Юный плут опять кувыркался с плутовкой на моем ложе, — покачал головой и стал поправлять простыни.

— Иди ко мне, — тихо позвал девушку и шепнул, — сними платье.

Сона развязала пояс, расслабила шнуровку и сняла наряд, встряхнула и положила на табурет. Леонардо взял гостью на руки, уложил в постель и расположился рядом.

— Мне пора возвращаться, — неуверенно прошептала путешественница, заметив, что мужчина обнажен.

— Не торопись, побудь со мной еще немного. Ты замерзла, я тебя согрею. Трудно лишь в первый раз, потом будет только приятно. Надеюсь, девочка ко мне уже или почти привыкла, — прошепталЛеонардо.

Его горячие губы целовали ее сухие от волнения уста, лицо и шею, а сильные руки осторожно снимали рубашку, дрожь нетерпения прошла по его телу. Сона подчинялась робко, понимая, что он не причинит зла. Леонардо действовал настойчиво, но нежно — поцеловал грудь и заглянул в глаза. Пытаясь понять приятно ли ей, остался доволен реакцией и стал неторопливо ласкать, покрывая поцелуями изящную фигуру, опускаясь все ниже.

До сих пор Сона не осознавала действительно ли она всем телом в эпохе Возрождения или только душою. Однако сейчас, от его горячих поцелуев, жар пробегал по коже, так что у нее не было никаких сомнений в том, что всецело присутствует тут, в крепких объятиях сильных, уверенных рук Леонардо. Нетерпеливый рот нашел ее трепетные уста и в долгом поцелуе слились не только эти губы. Взволнованная девушка получала удовольствие от момента, чувствуя себя счастливой.

Лежа на боку, Леонардо провел рукой по нежному телу красавицы — груди, талии, бедрам.

— Природа совершенна, повторить такое трудно, — вздохнул Мастер, повернулся на спину и заснул.

«Удивительно, мечта увидеть гения завела меня к нему в постель. Кажется, мне было хорошо, больно самую малость. Он обещал, что потом будет только приятно. С ним, конечно, не сомневаюсь, он ласковый, — Сона с нежностью смотрела на спящего Леонардо. — Я, бесспорно, привыкла к нему: лежу рядом с мужчиной обнаженная и нисколько не смущаюсь. Очевидно, потеряла стыд и невинность.

Она изучала его лицо.

— Какого цвета волосы гения — светлые или каштановые? Под ярким солнцем кудри напоминают темное золото. Как он с его ростом помещается на кровати? Может быть, ноги свисают?».

Сона приподнялась, чтобы посмотреть и увидела свою рубашку на краю постели, потянула на себя и осторожно, чтобы не мешать спящему, оделась.

Леонардо, не поднимая век, вдруг обнял крепко:

— Не торопись, останься со мной хотя бы на день.

«Пожалуй, мне пора вернуться в свою эпоху, свой мир, свой город», — подумала путешественница.

— Нет, — решительно произнес Леонардо, — я читаю твои мысли. Ты останешься со мной еще на один день.

Лежа на боку, он откуда-то достал ее трусики.

— Что это? Для чего? — глядя в глаза, спросил серьезно.

— Атрибут женской одежды для тепла и гигиены, — смущаясь, ответила Сона.

— Тонкая ткань может согреть? Невесомые кружева задержат тепло? Ты шутишь? — Леонардо смотрел пытливым взглядом.

— Кружева для красоты.

— Чтобы соблазнить мужчину, — уточнил живописец и строго заметил: — Значит ты появилась в моей комнате, чтобы меня соблазнить, и застенчивой только притворялась.

Сона совсем растерялась и готова была заплакать.

— Я не виновата, у нас такое нижнее белье, — пробормотала испуганно.

— Что еще нового в вашем нижнем белье?

— Для поддержания груди есть бюстгальтер.

Он рассмеялся, она растерянно захлопала ресницами.

— Scusa (извини — итал.), я тебя напугал, — Леонардо нежно поцеловал уголки ее губ. — Ты на самом деле еще наивное дитя, не умеешь увиливать и приспосабливаться к ситуации.

— Много нового в одежде мужской и женской в сравнении с нашей? — уже серьезно спросил художник.

— Да, у нас жизнь теперь другая, есть всякие механизмы и одежда стала более удобной, прежде всего для работы, — почти успокоившись, начала Сона.

Но он не слушал — его губы нашли ее уста и…

— Что ж, я тебе верю, — Леонардо лег на спину и уверенно добавил. — Ты теперь моя женщина, а я у тебя первый мужчина. Главное качество женщины какое?

— Покорность человеку, которого любишь, — выдержав строгий взгляд, ответила Сона.

— Ты хорошая ученица, первый урок усвоила верно, надевай платье, мы пойдем к нашему гроту, там нам никто не помешает.

Гостья быстро натянула сиреневое платье. Живописец надел коричневую верхнюю одежду, набросил на плечи плащ, свернул одеяло, взял под мышку и они тихо пошли вниз.

Постоялец повел подружку на кухню. В просторном помещении Сона рассмотрела печь в глубине и несколько кастрюль разных размеров с крышками на них, другую утварь, длинный стол с табуретками. На стенах висели полки с разнообразными коробочками и посудой, лук и чеснок, нанизанные на нить, и сушенная зелень. Его не интересовало содержимое кастрюль. Он нашел бумагу, развернул на столе, переложил на нее яблоки и персики, три лепешки и два куска сыра, лежавшие на блюде. Завернул продукты и дал ей. Парочка тихо вышла из дома. Их путь лежал в сторону грота.

Город уже проснулся, на улицах появились прохожие и повозки. Леонардо все время держал девушку за руку, не отпускал, будто боялся, что она исчезнет.

Завтрак на траве, вода из родника, прогулка по окрестностям — художник сделал много набросков в записной книжке, хотел запомнить ее во всевозможных позах, в различном настроении. Утро стояло теплое, солнечное, безветренное. Изумительные пейзажи вызывали восторг у путешественницы, живописец старался запечатлеть бурные эмоции на бумаге. Кажется, Сона истоптала туфли, когда они вернулись к гроту.

Вокруг ни души, казалось они одни на природе. Леонардо снова проверил нет ли кого-нибудь внутри их убежища — встряхнул сено, разложил по всей ширине тайного места, расстелил на нем одеяло и позвал подружку внутрь. Влюбленные сели на мягком ложе, углубление в пригорке выглядело не таким уж и маленьким.

— Снимай платье и ложись, — велел ей Леонардо и стал раздеваться.

Сона послушно сняла средневековый наряд и положила рядом с собой, скинула туфли и легла. Все вещи Леонардо сложил в стороне и устроился рядом с ней.

— Значит мужская одежда тоже изменилась? У мужчин тоже есть такие предметы, — он снял ее трусики, она смутилась.

— Да, считается, что сначала появились мужские, длиной почти до колена, потом такие же женские трусы. Постепенно они становились короче, поднимаясь к паху, — краснея объясняла Сона.

— Верхняя одежда какая?

— Мужчины в нижней части тела носят широкие брюки из плотной ткани, закрывающие щиколотку. Женщины тоже носят брюки.

— Платья уже не носят? — он нахмурился.

— Носят, но платья теперь могут быть разной длины — вытирающие пол и едва прикрывающие ягодицы, — Леонардо поднял вверх ее рубашку, чтобы Сона показала длину, — выше, еще выше.

Леонардо поднял рубашку выше колена и насупил брови.

— Что же получается, — его голос прозвучал сердито, — на мою женщину может глазеть любой мужчина?

— Я не ношу такие короткие платья и часто хожу в брюках, — оправдывалась Сона.

— Странно, что в такой одежде, ты до сих пор не знала мужчин, — недоверчиво заметил Леонардо.

— А мое желание значения не имеет? — вдруг осмелела Сона.

— В данный момент нет! — Леонардо решительно привлек ее к себе, снимая с нее рубашку.

*

Вне сомнения, там — в гроте, она поспала, потому что вспомнила, как проснулась, потянулась и увидела, что снаружи достаточно светло. Леонардо спал рядом, лежа на спине. Сона села, надела рубашку, обняла колени и подумала, что ей пора вернуться в свой мир, в свой город, в свой дом, на свою кровать.

Глава 9. Вновь с Леонардо

Солнечные лучи проникали сквозь узкие щели между половинками занавесок и падали на правую стену спальни. Девушке, спящей безмятежным сном, они не мешали. Свернувшись калачиком, она лежала отвернувшись к противоположной стороне.

Сона проснулась от телефонного звонка, повернулась на спину и потянулась к мобильнику, лежащему в кресле.

Звонил Вова:

— Я тебя разбудил?

— Обычно я рано встаю, но сегодня мне некуда торопиться, — сонным голосом ответила девушка.

— Извини, что позвонил чуть свет. Если приеду к полудню, тебе удобно?

— Какой сегодня день? Ты не на работе?

— Сегодня пятница, но у меня не нормированный рабочий день, зависит лишь от заказов. Очень прошу не делай пока уборку, приеду и мы вместе наведем чистоту. Обещаешь?

— Да, хорошо, можно и в полдень.

Вова пришел, как обещал, с антресолей достал пылесос и принялся тщательно убирать в квартире.

— Ты не доверяешь мне уборку своей бывшей жилплощади? — рассмеялась Сона.

— Переезд произошел неожиданно быстро, я не успел убрать в комнатах и забрать личные вещи. Хочу проверить не забыл ли чего-нибудь в углах спальни, — смутился Вова. — Да, к тому же, не могу забыть твой обморок. Кстати, ты посетила врача?

— Нет. Зачем? Наверное, всё случилось от слабости.

Попутно Вова проверил содержимое тумбочек, нашел какие-то вещи, уложил в пакет.

— Вот видишь, отыскал нужные мелочи, заберу с собой.

— Кофе будешь?

— Можно я поставлю?

— Да, даже интересно. Девушки говорят, что у мужчин кофе получается вкуснее.

Уверенным движением Вова открыл дверцу верхнего шкафа и, смеясь, оттуда достал конфеты:

— Я так и знал, что ты их еще не обнаружила, ты ведь не любопытная.

— Не открывала верхний шкаф, потому не заметила конфет, хотя в нижнем — нашла всякие специи.

Вова быстро приготовил кофе, разлил в красивые чашки и подал девушке, сидящей на табурете в кухне.

— Какой ароматный напиток! — похвалила Сона, едва отпив глоток. — Теперь знаю к кому обратиться, если захочу выпить вкусный кофе. Кем работаешь, если не секрет?

— Не секрет, ремонтирую всякую бытовую технику — работы хватает.

— То-то смотрю в квартире все очень аккуратно сделано — ты мастер своего дела и хозяйственный.

Вова заулыбался, ему стало приятно.

Зазвонил его телефон, он говорил недолго.

— Меня вызвали на работу, — пробормотал недовольным тоном, — в выходные придется выполнить срочный заказ, а я надеялся отдохнуть.

Удрученный парень заторопился. Сона выглянула в окно спальни и увидела, как Вова направился в сторону гаражей, расположенных в конце дома напротив.

Сев на диван, она включила телевизор. Он показывал лучше, чем тот в прежней квартире. Проверила все каналы, но передачи не заинтересовали.

Обедать одной не хотелось, лишь слегка перекусила — съела бутерброды с сыром и виноград.

Неожиданно ее обдало жаром. Она в ванной ополоснула лицо, пришла в себя и вернулась в гостиную. Принялась внимательно изучать книжные полки и пришла к выводу, что Вова забрал только техническую литературу. На сей раз ее внимание привлекла книга с детективными рассказами. Устроившись с ногами на мягком диване, она зачиталась допоздна. Стемнело, буквы сливались перед глазами.

Сумерки за окном навевали сонное настроение. Отложив книгу, прошла на кухню. Ужин готовить не стала, выпила стакан кефира и направилась в спальню.

«Надо вспомнить, чем закончилась история с платьем там — у Леонардо».

Мечтательная девушка легла в кровать и впала в забытье…

*

Кто-то погладил ее волосы:

— Ты вернулась.

Путешественница во времени открыла глаза — она лежала рядом с Леонардо.

— Значит я смог передать тебе мысли сквозь века. Ты отсутствовала пять дней. Почему так долго?

— Интересно, и у нас прошло столько же времени. Словно живем в параллельном мире. Мне нужно было набраться сил.

Полная луна освещала комнату.

— Переход в другую эпоху такой тяжелый труд? — полушутя-полусерьезно спросил Леонардо.

— За время моего отсутствия, мой дом рухнул, меня нашли в развалинах и лечили, потом обживала новое жилье. Я перешла сюда, потому что хотела узнать что стало с платьем.

— Больше тебя ничего не волновало? — Леонардо смотрел на нее удивленно.

— Искала предлог увидеть тебя. Всё ж как-то неловко перед владелицей одежды — я испачкала новый наряд, истоптала туфли. Взятые на несколько часов вещи пришли в негодность. Не сомневаюсь, их хозяйка была сердита на меня, — Сона смутилась.

— Хочешь знать, как она приняла вещи обратно? — гостья кивнула.

— Я их вернул с извинениями и обещанием сюрприза. Она обрадовалась, услышав про подарок.

— Догадываюсь, на что она надеялась, — пробормотала Сона.

— Мне слуга рассказал, что платье и туфли госпожа отдала служанке, правильнее сказать, швырнула в лицо. Наверно, узнала про смятые простыни на моей постели или застукала наших слуг на моей кровати, что более вероятно.

— Обычно, богачи так поступают — поношенную одежду отдают беднякам.

— Я сделал серьги из серебра, утром подарил хозяйке со словами: «Это мои слёзы по вашим безнадежно испорченным вещам». Брюнетка была счастлива, но недолго. Вечером она похвасталась подарком перед супругом. Он устроил скандал, хотел узнать от кого и за какие заслуги жена получила столь дорогие украшения. Торговец оказался ревнивым и допросил всех. Даже меня вызвал. При мне внимательно рассмотрел побрякушки и вынес решение: «Я потерпел убытки, должен их возместить. Продам подношение, — подавленная супруга пыталась возразить, — жёнушке в утешение дам сумму на новое платье». Ты бы видела их лица — она испуганная и растерянная, он доволен, что заработает денег, — Леонардо рассмеялся.

— Значит твоя хозяйка осталась недовольна, ее следует опасаться.

— Забудь о ней. Как думаешь, ты полностью перешла в нашу эпоху или там тоже присутствуешь?

— Не знаю, судя по рассказу моей подруги, меня нашли в развалинах в воскресенье днем. Когда проснулась в гроте, было очень светло, солнце поднялось высоко. В субботу спасатели плохо искали или я всё еще находилась у тебя — не поняла.

— Кто такие спасатели?

— Специальная служба, чьи сотрудники вызволяют людей, попавших в трудное положение: под развалины дома, в глубокий колодец или бурные воды.

— Я проснулся в полдень, ты только что исчезла, сено еще хранило твое тепло.

— Меня нашли без сознания. Точно не знаю — я головой ударилась о камень или камень упал на голову. Доктор сказал: отделалась легким сотрясением мозга. Если учесть разницу во времени из-за расстояния, насколько могу судить, оттуда исчезаю полностью, хотя, возможно, меня не искали. Жильцы думали, что все успели покинуть дом до обрушения. Разрушение длилось несколько часов. Через сутки подруга попросила возобновить поиски. С помощью собак обнаружили мое бессознательное тело.

— Знаешь, — она добавила смущенно, — когда ты меня любил, я чувствовала, что рядом с тобой вся, полностью — душой и телом.

Леонардо задумался будто взвешивал, стоит ли говорить и решительно заявил:

— Раз ты смогла выполнить один приказ, сможешь выполнить и другой. Сейчас же забираешь меня с собой в свою эпоху!

— Как ты себе это представляешь? — растерялась путешественница.

— В моей комнате ты появляешься в рубашке. Считай, что взяла мое тело с собой, как вещь. Обними меня и всё. Да, кстати, о чем ты думаешь в ту минуту?

— Я в ответе перед человечеством за судьбу гения. Как мне решиться на такой опыт?

— Гений станет еще гениальнее, если узнает и увидит будущее.

— Вдруг кто-то спохватится и заметит твое отсутствие, — гостья перешла на шепот, — станут искать: одежда лежит на постели, а тебя нет?

— Я часто исчезаю на несколько дней и никого не волнует, где пропадаю. А бездельник — слуга обрадуется свободе.

— В нашей эпохе много необычного для вас, много опасностей.

— Не пытайся меня отговорить. Наш век тоже таит в себе не меньше угроз и неприятностей, — он перешел на шепот, — инквизиция например.

— И ревность твоей хозяйки, — в тон ему добавила Сона.

— Придется тебя ублажить, чтобы ты подчинилась мне вся.

Леонардо снял свою одежду и стал ее целовать, поднял рубашку, но решил не снимать:

— Не будем оставлять улик, — на ухо шепнул Леонардо. — Говори, что мне делать, о чем думать.

Леонардо обнял ее сильными руками. Девушка понимала, что вся во власти его обаяния, потеряла волю и такое состояние ей приятно. Единственным ее желанием в тот миг было сделать счастливым гения, потому что рядом с ним она чувствовала себя окрыленной. Быть возле него, все равно где — всё, к чему Сона стремилась в тот момент. Самое главное, ей не терпелось, как можно скорее попасть домой, чтобы не столкнуться с ревнивой хозяйкой особняка.

— Ни о чем не думай. Тебе лучше ни о чем не рассуждать, чтобы не мешать моей мысли. Просто закрой глаза, — гостья не могла ему отказать, подчинилась его требованию и желанию.

— Понял, — согласился Леонардо, закрывая глаза.

*

За окном включилась автомобильная сигнализация и умолкла.

«Я у себя. Он действительно очень тяжелый», — путешественница открыла глаза и попыталась выбраться из-под крупной фигуры мужчины.

Леонардо разомкнул веки, приподнялся, огляделся — обстановка другая, лег на спину и довольным тоном произнёс:

— Получилось, тебе удалось перенести меня. Были какие-то резкие звуки. Какой инструмент или машина их издает?

— Да, ты услышал сигналы, потом объясню.

Большую часть комнаты освещала полная луна.

Сона потянулась, как кошка:

— Процесс проще, чем казался прежде, или переход стал для меня привычным делом.

— У нас расположение комнат одинаковое — луна на том же месте небосвода, может быть, поэтому тебе легко удается переход.

На кресле лежал ее телефон, Сона посмотрела на время, сладко зевнула и сонно пробормотала:

— Еще глубокая ночь, всего три часа, можем поспать.

— Поспать еще успеем, — Леонардо решительно и быстро снял ее рубашку. — Ты сможешь заснуть? У тебя нет других желаний?

Обнаженная Сона, освещенная лунным светом, казалась мраморной статуей. Леонардо нежно провел рукой по трепетной фигуре девушки.

— Создать такое, значит бросить вызов богу, — вздохнул и поцеловал грудь. — Никогда не сдерживай желаний, иначе решу, что я тебе безразличен. Мне любопытно, есть ли отличие в ощущениях в нашей и в вашей эпохах.

Его руки действовали властно, а губы опускались все ниже.

Леонардо посмотрел в глаза затянутые поволокой и потребовал:

— Скажи, что хочешь меня, сейчас и очень!

— Хочу, — прошептала Сона, — ты разбудил во мне желание…

Дневной свет пробудил ото сна, Сона открыла глаза, повернулась и рядом увидела улыбающегося Леонардо:

— Какое удовольствие смотреть, как сладко ты спишь, тихо как ребенок. Глядя на тебя не скажешь, что имеешь такие необычные способности — свободно перемещаешься в пространстве и во времени, понимаешь чужой язык. Ты изучала итальянский?

— Нет, к сожалению, не изучала, хотя мне очень нравится итальянский язык — такой приятный, певучий. Ты говоришь словно поёшь. У тебя необычный, красивый голос. Он околдовывает.

— Ты не далека от истины — слушатели утверждают, что я неплохо пою. Многие считают меня музыкантом.

— Для меня твой голос словно музыка, а речь — песня.

— Ты меня понимаешь, значит умеешь читать чужие мысли. Я к этому шел долгие годы — изучал мимику лица, часами следил за его выражением, сменой эмоций, чтобы догадаться, о чем думает человек, сидящий напротив. Можешь мне что-то приказать?

Сона смутилась и подумала: ‘поцелуй меня’.

— Придумай что-нибудь посложней, — Леонардо поцеловал ее в губы. — Ты просто чудо.

— Чудо всё, что сейчас происходит со мной: я оказалась в другой эпохе, познакомилась с самим Леонардо, провела во Флоренции два волшебных дня, вернулась к себе, мой дом разрушился, но меня нашли, теперь цела и невредима.

Девушка запнулась, опустила глаза:

— Мне дали квартиру, в ней всё есть. Я вернулась к Леонардо и вот он со мной в моей эпохе.

— У тебя мелькнула мысль о бывшем владельце, — строго вставил Леонардо, — договаривай!

— Я осталась без работы, он принес продукты.

Радостная хозяйка квартиры привычным движением вскочила с постели и быстро надела халат. Леонардо лежал на кровати в чем мать родила. При дневном свете она внимательно рассмотрела его — правильные черты лица, зеленые глубоко посаженные глаза, вьющиеся светло каштановые волосы и аккуратная, короткая борода, высокий, крепкого телосложения.

Сона засмотрелась, Леонардо потянулся к ней — обнял за талию, она попыталась отстраниться:

— Не сейчас, ты не затем сюда собрался!

— Что? Мы куда-то опаздываем?

Леонардо решительно притянул ее к себе и Сона подчинилась…

— Вот уж не думала, что может быть так хорошо, — Сона счастливо рассмеялась и надела халат.

— Красавец — мужчина, тебе срочно нужна одежда, — она села на край кровати. — Знаешь, что самое интересное? Мы в жилище молодого человека. Возможно, в гардеробе найдется что-нибудь подходящее для тебя.

— Чьё жилище? Не твоё? — неприятно удивился гость, глядя на нее с недоверием.

— Произошла странная и запутанная история, но лучше тебе расскажу сейчас, иначе, если вдруг придет бывший владелец, ситуация может стать двусмысленной, — Сона собралась с духом и продолжила. — Я уже говорила, что мой дом рухнул и меня нашли в развалинах.

Леонардо кивнул.

— Городские власти выделили мне другое жильё, но тут вышла вот какая история: в большом доме — на данной жилплощади, жил один парень. Мы находимся в его спальне. Здание крупное — высокое и длинное, в нем вмещается много квартир и живет масса людей. Ты убедишься — рассмотришь со стороны. Владелец комнаты купил себе машину, которую пытались украсть. Ты скоро увидишь много таких конструкций и поймешь, о чем говорю — они дорогие и не каждому по карману. На машине он установил устройство, которое сигналом — громкими звуками, предупредит владельца в случае попытки кражи. Именно их ты услышал в первые мгновения появления здесь.

— Так бывает часто?

— Мы услышали сигнал лишь один раз, владелец успел выключить устройство. Обычно, звуки повторяются многократно. Представь, как это нервирует спящих людей. Воры пытались украсть машину того парня, кто здесь жил, устройство заработало. Раздалась не сирена, а вой, который всех напугал, все жильцы спустились вниз и ругали владельца. Такое случилось в три разных дня. Соседи узнали о том, что мой дом рухнул и мне могут дают новое жильё, а я лежу в больнице без сознания. Тогда они решили избавиться от шумного соседства, подделали документы, поменяв нас местами. Так получилось, будто молодой человек жил в моем рухнувшем доме и ему дали новую квартиру, а я живу в этом жилище.

Сона неловко рассмеялась.

— Из больницы прихожу сюда, оказывается, у меня теперь две комнаты, а в том доме была одна, мебель всякая лучше той, которую потеряла. Тот парень почти ничего не взял, оставил все вещи и много одежды, мужской конечно.

Открыв гардероб, Сона осмотрела полки, нашла майки с коротким рукавом и разными рисунками, выбрала ту, что размерами побольше и положила на кровать. Затем на другой полке нашла плавки.

— Это тот самый атрибут, о котором ты рассказывала? — рассмеялся Леонардо, взяв плавки в руки. — Вот эту нелепость надевают мужчины?

— Да, их называют плавки, потому что в них плавают. Похоже, большие по размеру, может, подойдут. Но сначала прими душ. Тебе же интересно, как моются у нас? Подожди в комнате. Да, и большая просьба, ну просто огромная: не создавай мне проблем, ничего не трогай и строго слушайся меня, пожалуйста, — Сона умоляюще сложила ладони. Леонардо снисходительно улыбнулся и кивнул. — Если тебе что-то понадобится, скажи не стесняясь.

Глава 10. Соперники

Солнечные лучи проникали в комнату сквозь тонкие шторы. День обещал быть не только теплым, но интересным. Счастливая хозяйка выпорхнула из спальни, побежала в ванную, проверила воду, включила обогреватель — из душа пошла горячая вода.

— Скорее сюда, — позвала гостя.

Леонардо встал и направился к ней.

Показав как пользоваться душем, Сона стала помогать ему. Леонардо мылся с удовольствием и притянул ее к себе. Ей пришлось подчиниться.

Наконец, она освободилась от его цепких объятий, ополоснулась, вышла из-под душа, вытерлась, выключила воду, подала ему полотенце.

Порывшись в прихожей в шкафчике для обуви, Сона нашла тапочки Вовы и принесла в ванную.

— Пошли в спальню.

— У тебя есть еще комнаты? — они вышли в прихожую.

— Там гостиная, — хозяйка указала пальцем и ввела гостя в спальню.

— Надевай вещи, — подала ему майку и плавки. Из гардероба достала самые длинные брюки из тех, что висели.

— Так одеваются все мужчины? — уже одетый Леонардо с усмешкой разглядывал себя. Она подняла змейку на ширинке, застегнула пуговицу на поясе.

Брюки не доходили до щиколотки.

— Брюки должны быть длиннее почти на десять сантиметров. Их владелец ниже ростом, но мне негде взять другие. Можно я буду звать тебя просто Лео? Если кто-то спросит о тебе, скажу, что ты свободный художник. Это значит, что работаешь сам на себя.

— Bene (хорошо — итал.), это правда. Теперь знаю почему ты вкусно пахнешь, — притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Во взгляде удивленной девушки читалось непонимание.

— Из-за ароматного мыла, — она улыбнулась.

— Начнем экскурсию по дому, — торжественно произнесла хозяйка, выходя из спальни. — Здесь прихожая, следующая комната — гостиная, напротив кухня. Войдем в нее, здесь так же, как всюду, есть выключатель.

Сона показала, как включать и выключать свет. Лео смотрел на лампочку с удивлением.

— Садись сюда, пожалуйста, спиной к окну, — она указала на табурет за столиком, — отсюда обзор лучше.

— Это холодильник, в нем горит свет, — открыла дверцу. — Внутри холодно. Посмотрим, какие продукты мы имеем. Держи персик. Чувствуешь, какой он прохладный?

Гость взял в руки фрукт, улыбнулся. Из холодильника Сона достала овощи, фрукты, зелень и положила в раковину:

— Их необходимо вымыть. Сделать яичницу?

— Да, можно.

Она достала из нижнего шкафа сковороду, из холодильника извлекла яйца и масло, зажгла газ:

— Это газовая плита, штука опасная, если забыть выключить, газ может накопиться, взорваться и будет пожар, так что просьба: без меня не включать.

Радушная хозяйка быстро сделала яичницу, выложила на тарелку и поставила перед гостем.

— А себе?

— Я не хочу. Буду есть сыр с хлебом, зеленью и овощами.

Овощи скоро оказались нарезанными и разложенными в тарелке, а кефир разлит по стаканам. Мытая зелень устроилась рядом с сыром.

— Ты тоже ешь, что видишь на столе.

— У вас другие лепешки.

Сона ловко справлялась на кухне. Лео ел с удовольствием, с интересом следил за ее действиями. Почувствовал себя увереннее — встал, посмотрел в окно, открыл дверь и вышел на балкон. Она последовала за ним и внимательно, как бы изучая его лицо, следила за сменой эмоций.

— Что за механизмы? — он указал рукой на машины и маршрутное такси.

— Машины, которые перевозят людей: те, что поменьше личные — чья-то собственность, могут перевозить до пяти человек, а побольше — городской транспорт, внутрь садится двенадцать человек, хотя часто влезают больше разрешенного числа.

— Там площадь?

— Свободное пространство, удобное для разворота транспорта. Вокруг него расположены маленький рынок и магазины — лавки с разным товаром.

— Там вдали видна гора, ее очертания мне знакомы.

— Перед тобой библейский Арарат.

— Мы можем туда поехать? — гость казался взволнованным.

— Не совсем туда, но близко можем.

— Идем же скорее, — Лео прошел на кухню.

— Погоди, нам нужно решить, что для тебя интереснее и важнее. Ты хотел краски. Тебе понадобится бумага или записная книжка и карандаши.

Художник остановился и согласно кивнул.

— Пойдем, купим, что сможем, и поедем к горе. Но у тебя неудобная обувь.

— Ничего, я привыкну.

В прихожей Сона порылась в низком шкафчике, нашла сандалии:

— Поменяй башмаки.

— Малы, но все ж лучше, чем топать босиком, — он обулся.

Хозяйка повела гостя в спальню, довела до окна:

— Понаблюдай за жизнью. Дом, в котором мы находимся, точно такой же, как тот что напротив. Мы стоим на пятом — верхнем этаже. А я пока займусь своими делами.

Быстро заправив постель, убрав на кухне и в ванной, она переоделась.

— Я готова, — взяла сумочку, положила в нее телефон.

— В таком доме целая деревня поместится, — гость повернулся к ней. — Ты оделась как мужчина?

— Я говорила, — стала оправдываться Сона, — мы тоже носим брюки. Эти вещи дала мне подруга, другой одежды не имею. Меня обнаружили в развалинах в известной тебе рубашке.

Словно испуганная птица Сона вздрогнула от стука по двери.

— Вова? — повернулась к вошедшему и с упреком в голосе продолжила. — Ты снова открыл дверь своим ключом, хотя обещал звонить, а сейчас должен быть на работе.

— Я всё закончил быстрее, чем ожидал, и приехал.

— Не рано ли для визита?

— Я звонил, но ты не отвечала.

Вздохнув недовольно, девушка достала мобильник, посмотрела на вызовы:

— Полчаса назад был звонок, но я не слышала — стояла на балконе. Позвонил бы еще раз.

— Я беспокоился и потому приехал. Кто он?

— Я теперь под твоей опекой? У меня гость, его зовут Лео. Знакомься, Лео, он Вова, бывший владелец квартиры.

Мужчины оглядели друг друга настороженно.

— На нем мои вещи, они ему малы, — в голосе Вовы прозвучали ноты недовольства:

«Откуда взялся бомж. У него нет своей одежды?».

— Да, извини, взяла из гардероба без твоего разрешения. От тебя переняла привычку, не очень красиво, но заразно.

— Его вещи ты выбросила и дала ему мои?

Лео отошел от окна и направился к ним, Сона развела руками, словно хотела их разнять.

— Так, Вова, рассмотрим две точки зрения: первая твоя — ты пришел и увидел незнакомого мужчину в твоей одежде.

Парень согласно кивнул.

— А теперь моя точка зрения: ты здесь больше не живешь, однако приходишь, когда вздумается, открываешь дверь своим ключом и тебе не важно, что я делаю в тот момент — сплю или принимаю душ.

— Часто он приходит, когда хочет? — Лео сердито вмешался в разговор. — Только днем или ночью тоже?

— Но, — Вова растерялся и попытался робко возразить.

— Стоп! Я читаю твои мысли, хотя они написаны на твоем лице. Не говори того, о чем потом пожалеешь. Лео художник и мой гость, этим всё сказано. Ты не можешь распоряжаться в моем доме, моими гостями. Впрочем, ты прав, я верну тебе твою одежду, а ему новую куплю. Но ты отдашь мне ключи, чтобы в мое отсутствие вы тут не подрались.

— Мне не нужна эта одежда. На нем вещи моего брата. Они мне велики, а выбросить жалко. Зачем тебе тратить деньги, у тебя и так ничего нет? — миролюбиво возразил Вова.

Лео посмотрел на нее вопросительно, она утвердительно качнула головой.

— Ты, наверно, хочешь показать гостю какие-нибудь интересные места. У меня машина, я свободен в выходные, могу помочь. Какие у вас планы? Может, я составлю вам компанию? Не хочу выходные провести один, поэтому пришел к тебе, — с надеждой в голосе, закончил Вова.

— Ты знаешь, — вдохновилась девушка, — очень даже можешь мне помочь, но с одним условием.

— Готов выслушать.

— Не задавать лишних вопросов. Без моего разрешения гостя никуда не водить. Всё объясню, но завтра или через неделю, наберись терпения. Вздумаешь его обидеть, считай, что мне нагрубил. Я с виду белая, пушистая, беспомощная, но не советую никому меня обижать. Понятно?

— Понятно, обещаю, слушаю и повинуюсь, — облегченно рассмеялся Вова.

Поглаживая бороду, художник с улыбкой наблюдал за ними, словно смотрел интересную пьесу.

— Вова, у того городского телефонного аппарата есть функция переадресации?

— Есть, на мой мобильник.

— Я так и знала, вот почему Сильва удивилась мужскому голосу. Меняй его на мой номер.

Вова послушно пошел за ней в гостиную, туда из любопытства пришел гость.

— Что такое телефон? — спросил тихо, наклонившись к девушке.

— Можно говорить с другим человеком, даже если он очень далеко, — она указала на аппарат, над которым трудился парень.

Для проверки Вова набрал номер со своего мобильника. Зазвонил домашний телефон. Лео вздрогнул от резкого звонка, потом мелодией отозвался телефон Соны.

— Спасибо, все в порядке, пошли в прихожую.

Сона написала на листке номер телефона и повернулась к Лео.

— Запомни на всякий случай адрес квартиры: Сиреневая семь, квартира пятнадцать. Запомни номер телефона, — дала лист, — положи в карман, надеюсь, никогда не пригодиться.

Лео посмотрел на ряд цифр, сунул бумажку в карман брюк.

— Наши планы таковы, — Сона обратилась к Вове, — нам нужны бумага, карандаши, краски для художника и хотим поехать поближе к Арарату. Значит сначала едем на вернисаж.

— Тогда зайдем в наш магазин, купим самое необходимое, и поедем куда-нибудь, откуда гору лучше видно, — предложил Вова. — Вы идите, я хочу забрать кое-что из инструментов и закрою дверь.

— Ладно, здешние магазины ты знаешь лучше меня.

Сона и Лео вышли из квартиры, стали спускаться по лестнице.

— Ты ему доверяешь жилище?

— Я о нем рассказывала, там все вещи принадлежат ему. А я, — пожала плечами, — Omnia mea mecum porto (все мое ношу с собой — лат.).

Шагающий рядом влюбленный мужчина остановил ее, спустился на две ступеньки ниже, встал перед ней так, что их глаза оказались почти на одном уровне — его взгляд требовал объяснений.

— Под развалинами меня обнаружили в одной известной тебе рубашке и еще нашли мою сумку, — указала на дамскую сумочку, висящую на плече. — Одежду мне дала подруга, а городские власти выдали немного денег.

— У тебя есть Я, — серьезно заявил Лео и поцеловал ее в губы.

— Я рада, — Сона весело побежала вниз.

Ему оставалось только догонять девушку.

Когда парочка вышла из подъезда, к ним присоединился Вова с большими пакетами в руках.

— Магазин там, — указал рукой, — вы идите, я инструменты положу в багажник.

Гость смотрел по сторонам и выглядел несколько растерянным:

— Сверху всё выглядит по-другому.

— Будь внимателен и осторожен, нельзя идти наперерез движущейся машине, — Сона крепко, как ребенка, держала его за руку, — могут задавить.

Едва парочка подошла к магазину, как к ним подбежал Вова.

— Ты нас тут подожди, мы купим ему обувь по размеру, — обратился к девушке и подумал: «Поговорю с ним, может, он уйдет добровольно».

— Нет, мы пойдем вместе. Я слышу твои мысли, забудь о них, не пытайся их реализовать, иначе меня больше не увидишь. Кроме того, ты не обязан оплачивать мои покупки.

К удивлению Соны, в магазине продавали сандалии нужного размера, а в другом отделе они купили карандаши и бумагу, вернее, большие — альбом и блокнот. Сона и Лео сели на заднее сиденье внедорожника. Сначала сел гость, затем она, так что художник сидел за водителем.

— Здесь удобно, — Сона тихо закрыла дверь машины, — во всяком случае, пассажирам на заднем сиденье.

— Водитель в джипе тоже чувствует себя хорошо, — улыбнулся Вова.

— Тебе есть с чем сравнить?

— Да, брат имел ‘Жигули’, я иногда баловался за рулем.

— Лео, как тебе новая обувь?

— Сандалии удобные, бумага и карандаши понравились — всё необычное.

— Красок в магазине не оказалось. Я не знаю, где можно купить хороший материал: масло или акварель.

— Плохие краски не нужны, обойдусь карандашами.

— Куда поедем? — уточнил водитель, когда они выехали на основную трассу.

— Ближе к Арарату, лучше в Хор-Вирап, но сначала купим пару бутылок воды и чего-нибудь из еды: можно булочки и шоколад.

Лео с большим интересом смотрел по сторонам, неотрывно, не мигая.

«Где и когда она познакомилась со странным художником? — Вова не мог смириться с мыслью, что в выходные придется терпеть чужака рядом. — Между ними есть что-то серьезное?».

— Он что впервые в городе?

— В нашем в первый раз, — подтвердила Сона, — без лишних вопросов, пожалуйста.

Машина остановилась возле большого магазина.

— Я сбегаю, если ты мне доверяешь?

— Мне нужна прочная нить, — попросил гость.

— Доверяю, Вова, и, пожалуйста, купи катушку прочных ниток.

Водитель вышел из машины и быстрым шагом направился к магазину.

Лео словно проснулся ото сна:

— Он тебя ревнует.

— Совсем как твоя квартирная хозяйка? — рассмеялась Сона.

— Я говорю серьезно. Он мне сказал, что ты его девушка.

У нее от удивления поднялись брови, она наклонила голову на бок. Лео утвердительно кивнул.

— Ах, вот оно что, — она растерянно пробормотала через минуту.

— У меня есть повод ревновать? Он и ночью приходит к тебе?

— У тебя нет повода для ревности, я не думала, что нравлюсь ему. Мне казалось, он помогает из-за чувства вины, — Лео смотрел на нее вопросительно. — Он живет в моей новой квартире, ведь соседи подделали наши документы.

Лео с любопытством следил за движением на шумной улице. Машины ехали сплошным потоком, останавливались у перекрестка на считанные секунды, пропуская пешеходов, и снова неслись дальше. Люди спешили по улице вверх и вниз, входили в дверь крупного здания, выходили оттуда с покупками. Мужчины выглядели, как описывала Сона, женщины шли в ярких платьях разной длины. Многие дети и взрослые что-то ели на ходу. Водитель вернулся с пакетом и отдал пассажирке.

— Спасибо, Вова.

Она достала из пакета катушку ниток и дала Лео. Из своих покупок он взял карандаш, привязал к блокноту. Положив записную книжку на колено, прочной нитью закрепил на поясе брюк.

— Не изменяешь привычке, — улыбнулась Сона.

— Ты всё замечаешь, — художник ответил с улыбкой.

Дальше ехали молча, лишь иногда Сона что-то тихо объясняла гостю. Лео рисовал и записывал в блокноте.

«Жаль, что нет фотоаппарата», — подумала Сона.

— Что такое фотоаппарат? — услышал ее мысли Лео.

— Ты читаешь мои мысли?

— Да, не только твои, — он улыбнулся и произнес, повторяя ее слова. — Будто слышу в голове, но ты не ответила на мой вопрос.

— Фотоаппарат — механизм, чтобы сделать снимок мгновения.

— Хочешь купим для тебя? — в разговор вмешался Вова.

— Нет, ты слишком много делаешь для меня.

— Я готов сделать больше.

— Ловлю тебя на слове, у меня есть и другие желания.

— Сейчас покажу фото, — Сона достала из сумочки карточку, — здесь я с мамой.

— Миниатюра? — Лео был потрясен.

— Снимку четыре года. К сожалению, это всё, что у меня осталось на память о родителях.

— Ты похожа на маму, — заметил художник.

— Но мама говорила, что я, как две капли воды, похожа на отца.

— Дай посмотреть, — попросил Вова.

Сона протянула ему фотографию.

— А где твой отец?

— У меня нет никого. Расскажи о своей семье.

— Мои родители умерли, брат женился и с семьей уехал из страны, больше никого нет, — Вова вернул фотографию. — Лео, что расскажешь о себе?

— По сравнению с вами, у меня много родственников, даже есть дядя.

— А жена? Впрочем, у художников много гражданских жен.

— У меня нет никаких, — усмехнулся гость, поглаживая бороду.

— Ну да, зачем художнику жена, когда есть натурщицы.

— Интересная, главное, оригинальная мысль, — рассмеялся Лео.

«Надеюсь, теперь Вова успокоится», — подумала Сона.

Иногда библейская гора показывалась из-за домов. Сона пересела так, чтобы художник мог лучше видеть Арарат — благо в небе отсутствовали облака, воздух стоял прозрачный.

— Увидеть Арарат считается хорошим знаком, но с той стороны гора совсем неинтересная, — она обратилась к гостю. — Знаешь почему?

Лео отрицательно покачал головой.

— Гора сейчас на территории Турции и повернулась к ним спиной, — рассмеялась Сона.

— Турция?

— В прошлом Османская Империя. Мы поднимемся к монастырю на холме, — она указала рукой.

Когда они подъехали к холму, на стоянке стояло несколько машин. Лео взял пакет с альбомом и карандашами, Вова — целлофан с едой. Они зашагали по дороге, ведущей к крепостной стене.

— Хор-Вирап означает ‘глубокая яма’, — начала рассказ Сона, — здесь находилась царская темница города Арташата. Согласно легенде, в глубоком мешке тринадцать долгих лет провел Григорий Просветитель. С его именем связано становление христианства в Армении. Царь Трдат III, заточивший его сюда, впал в безумие, но был исцелен Григорием. После чего в 301 году крестился, христианство провозгласил государственной религией Армении и построил храм Эчмиадзин. Мы туда поедем. Григорий Просветитель стал первым епископом. Признаюсь, не верю легенде, придуманной духовенством. Народ не хотел отказываться от язычества и принимать новую веру. Зная о жалостливости людей, монахи выдумали массу подобных легенд.

После осмотра территории монастыря, художник стал рисовать, что видел вокруг. Казалось, он вбирал в себя всё, даже сам воздух был ему в радость.

Сона с Вовой прогуливались недалеко, чтобы не мешать гостю.

— Все же кто он, откуда явился странный тип? — Вова снова не удержался от вопроса.

— Не сегодня, но обязательно тебе расскажу. Лео пробудет у меня пару дней, наберись терпения.

Шумная толпа постепенно заполнила территорию монастыря и направилась в церковь, мужчина о чем-то договаривался со священником.

— Что-то намечается? — к Соне подошел Лео.

— По всей вероятности, крещение. Вон та малышка на руках у парня, — указала на девочку, — самая нарядная, наверно, ее крестины. У женщины слева корзина с одеждой, другая в руках держит вино и конфеты.

Лео направился к церкви. Сона и Вова последовали за ним. Внутри троица с большим интересом наблюдала за ритуалом. После крещения, женщина открыла коробку конфет и стала угощать всех присутствующих. Удивление отразилось на лице Лео — он, как все, взял сладость.

— Так женщина делится радостью по поводу обряда, — объяснила Сона.

Путешественники вышли из церкви. Сона вспомнила про шоколад, достала из пакета, надломила плитку и дала кусок Лео.

— Попробуй и скажи как тебе.

— Вкусно, дай воды, я еще хочу.

Сона предложила мужчинам подняться на холм.

Устроившись на глыбах, компания поела булки и шоколад, запивая водой.

— Мы сейчас на развалинах древнего Арташата — бывшей столицы Армении. Говорят, будто город построили по совету Ганнибала.

— Ганнибала? — переспросил Вова.

— Ганнибал — карфагенянин, враг Рима, бежавший сюда от его гнева. В этих краях проходили торговые пути. Он посоветовал царю Арташесу построить столицу. Будто бы Ганнибал даже начертил план города, и принимал участие в постройке. Но есть и другая версия, что подобное мнение ошибочно и возникло из-за того, что Арташат называли армянским Карфагеном. Богатую столицу — в храмах стояли золотые статуи богов, разграбили и разрушили римляне, потом денег дали на восстановление.

Сона посмотрела на Лео, он поглаживал бороду, пряча усмешку.

— В Арташате две тысячи лет назад построили первый в Армении театр, — продолжила Сона. — Естественной декорацией служил Арарат. Вне сомнения, зрители не скучали даже на самом неинтересном спектакле — думали о вечном, отдыхали душой, глядя на постоянно седую гору.

Что-то притягивало в пейзаже, раскинувшимся перед ними — солнечный, ясный день, синее небо и близость библейской горы. Снегпокрывал лишь вершину, прозрачный воздух обнажил гору. Казалось на Арарате можно рассмотреть каждый склон и равнины.

— Лео, смотри, внизу течет река Аракс, — Сона рукой показала направление, — практически у подножия Арарата. Древнее армянское название горы — Азат (свободный — арм.) Масис. Наши предки гору называли отцом — она защищала, а реку — матерью, потому что кормила.

— Гора кажется доступной. Мы можем на нее взобраться? Или Арарат гораздо дальше, чем кажется?

— Гора близка по расстоянию, хотя пешком идти долго, но мы не можем туда поехать. Видишь столбы, Лео? Они связаны колючей проволокой. В считанных метрах от холма проходит граница. Арарат находится на территории другого, честно скажем, не дружественного государства, а получить разрешение на восхождение к вершине практически невозможно или очень трудно.

— Вы в состоянии войны?

— Нет, в нынешнем мире необязательно быть в состоянии войны, чтобы не иметь возможности свободного перемещения.

Глава 11. Подарок для Рипсиме

Солнце грело, но не жгло, в воздухе чувствовался прохладный ветерок, который не позволял испарениям рек и болот превращаться в облака. Близость Арарата подняла настроение компании, и словно прибавила сил.

— Куда поедем сейчас? — спросил Лео, когда они спустились с холма и подошли к машине.

— Вова, что ты предлагаешь? — спросила Сона.

— Я заранее согласен с любым твоим предложением, — ей улыбнулся парень.

— Тогда поедем по равнине, посетим церкви Вагаршапата, повернем к горе Арагац, погуляем по крепости Амберд, можем оттуда полюбоваться Араратом. Как тебе идея?

— Согласен, едем, — кивнул Вова, открывая дверцу машины.

— Но, у меня одно условие, — Сона отвела Вову в сторонку и протянула несколько купюр, — ты берешь без возражений сумму на разные расходы — топливо, еду и прочие траты. Иначе откажусь от твоей помощи.

Вова тяжело вздохнул и согласился.

Спорить с ней парень не хотел, осознавая, что, возражая, может ухудшить отношения. В некоторых вопросах девушка не уступала — становилась решительной. Вова понял, что для нее важно сохранить независимость. Компания молча села в машину и продолжила путешествие.

— Не стоит обходить всё подряд, осмотрим самое интересное.

— Мне все интересно, — восторженно произнес Лео.

— К концу дня ты поймешь, что я имела в виду, а пока посмотрим, что назову — в короткий срок невозможно побывать всюду и запомнить всё.

— Мы едем в Вагаршапат, заглянем в храмы святых Гаяне и Рипсиме, поэтому немного расскажу о них. Согласно легенде, в 300–301 гг. у нас в стране укрылись христианки — всего тридцать семь дев. Причина их бегства из Рима состояла в том, что самая красивая из них — Рипсиме, отказала императору Диоклетиану. Он даже хотел жениться. Император узнал, что красавица спряталась в Армении и послал письмо армянскому царю Трдату III с требованием найти и вернуть беглянку в Рим. Возникает вопрос: почему Трдат должен был выполнить требование? Ответ таков: он вырос и воспитывался в Риме.

У Лео от удивления поднялись брови. Сона улыбнулась и продолжила:

— В результате заговора убили отца Трдата — царя Великой Армении Хосрова II, и всю семью, когда мальчику исполнилось три года. Вероятно, ребенка спасла служанка, она могла спрятать его под юбкой, и увезла в Рим. Там Трдат вырос выучился военному делу и восстановил Великую Армению в прежних границах.

Следующая легенда, придуманная монахами, такова:

Наш правитель захотел увидеть Рипсиме. Красавицу нашли и вместе с настоятельницей Гаяне, привели к нему. Христианка понравилась Трдату, но и его любовь отвергла, заявив, что принадлежит Христу. В гневе царь приказал предать всех дев казни. Девушек забросали камнями. Думаю, желающие поучаствовать в таком мероприятии находились всегда — фанатики и просто люди обиженные судьбой внешними данными. Мне кажется, ‘ведьм’ сжигали злобные монахи из-за их красоты, — Сона смотрела на Лео. Художник кивнул в знак согласия. — Возможно, дев действительно забросали камнями. За что? Не верю легендам. Если обманули один раз, могут приврать многократно.

— Продолжение легенды: после ужасного приказа царь впал в безумие. Его сестра с сочувствием относилась к христианам и сказала брату, что исцелит только Григорий, которого Трдат заточил в Хор-Вирапе, и следует предать земле убитых девушек. Каждую деву похоронили там, где убили, а Григория привели к заболевшему правителю. Трдат чудесным образом выздоровел, на радостях крестился и объявил христианство государственной религией.

Какую роль сыграла слабая умом сестра Трдата? Церковь не скажет правду — она ей не выгодна.

Истинная история такова:

Переход от язычества к новой вере не был легким. Начались бунты, восстания, настоящая кровопролитная война. Царь дал Григорию армию. Войско воевало с язычниками, не с врагами. Почему воин, сумевший отвоевать страну у врагов, лишился сил и рассудка? Наркотики — другого ответа нет!

Сона вздохнула, покачала головой:

— Все языческие храмы и капища разрушили, а на их месте позднее возвели церкви. Над могилами дев Гаяне и Рипсиме построили часовни, а в VII веке — церкви. В те времена храмы находились за городской чертой — каждая из них имела свою территорию и крепостную стену.

— Вова, давай сначала посетим церковь святой Гаяне, — попросила Сона, когда они въехали в Вагаршапат по окраинной дороге.

Свернув налево, Вова поехал по трассе, тянущейся к Арарату. На следующем перекрестке машина повернула направо — на дорогу, ведущую к храму Гаяне. Припарковав автомобиль недалеко от церковных ворот, водитель вместе с влюбленной парочкой направился к церкви.

Субботний день на территории храма всегда насыщен событиями. Перед ними мужчина на веревке вел упиравшегося барана.

— Это жертвенное животное, — заметил Лео.

— Да, обычно это петух или баран.

— Его отдадут священнику?

— Нет, священник только благословит — за определенную плату объявит жертву принятой богом. Барана зарежут, мясо сварит тот, кто привел его сюда. Часть мяса, точнее, семь порций следует раздать соседям, желательно, малоимущим.

— Его здесь зарежут?

— Нет, заберут с собой, во дворе надрежут ухо. Обойдем церковь, территория по своему интересна.

Обход двора Сона начала с правой стороны — направилась к стоячим надгробным камням.

— Лео, наверно, ты обратил внимание на резные камни, — они остановились перед одним из них, — это хачкар (крест-камень — арм.) памятник. Их очень много по всей Армении, такие плиты всегда вырезали из вулканического камня — туфа, он мягкий, легко поддается обработке. Крест — основной элемент изображения. Вокруг него выбивают сложный орнамент — символы вечности, крылья, цветы, плоды, звери, птицы, святые. На кресте может быть распятый Иисус. Хачкар обычно устанавливают в церкви, на кладбище или на дороге.

Огибая храм, Сона вышла на левую часть двора и остановилась у могилы из белого мрамора. Лео встал рядом и вслух прочел:

— Соловей Армении — Лусине.

— Да, Лусине обладала особым голосом. Когда она пришла на экзамен в консерваторию — музыкальное высшее учебное заведение, исполнила арию из оперы, изумительное пение восхитило преподавателя. Он заметил, что девушка с таким голосом должна петь духовные песни и приехал с ней к католикосу — главе нашей церкви, Вазгену. Католикос их принял, но сказал, что прием в хор окончен. Однако педагог настоял, очень просил послушать девушку. Лусине запела и с тех пор, много лет, каждое воскресенье божественный голос, очаровавший Вазгена, звучал в Кафедральном Соборе. Именно Патриарх назвал Лусине соловьем Армении, поддерживал — доставал для нее лекарства, когда певица болела, и поставил камень на могиле. Восхищенный преподаватель женился на ученице и не намного пережил любимую — его похоронили рядом с ней.

Лео заинтересовал памятник с изображением орла.

— У него было храброе сердце. Даниэль Бек-Пирумов почти сто лет назад разбил турок в известной битве при Сардарапате, — Лео смотрел вопросительно и Сона пояснила, — турки — османы. Та битва спасла нашу нацию от окончательного уничтожения. Сей памятник дань уважения и памяти смелому человеку с орлиным сердцем.

Между тем во двор церкви вошли жених с невестой и гостями.

— Жизнь продолжается, несмотря на тяжелые страницы нашей истории, доказательство тому очередная свадьба, — голос Соны зазвучал бодро. — Молодые пришли венчаться, зайдем в церковь, посмотрим ритуал.

Новобрачные подошли к алтарю, священник на их головы надел короны. Жених с невестой повернулись друг к другу, встали близко, склонили головы. Крестный над ними держал крест. Священник прочитал наставления из Библии, молодые произнесли клятву, обменялись кольцами.

— Зачем все встали в очередь? — по окончании обряда спросил Лео.

— Чтобы поздравить молодых, но сначала гости на поднос кладут деньги жертвуемые церкви.

После венчания толпа вышла наружу.

— Зачем им голуби, — Лео указал на птиц у новобрачных в руках, — их приносят в жертву?

В голосе Лео слышался ужас.

— Нет, нет. После благословения священника птиц отпускают на свободу. Некоторые специально растят голубей для этого обряда. Голубь — символ невинности и мира.

— Птица должна жить на воле, — жестко заявил Лео.

Гости по очереди фотографировались с новобрачными.

— Что у них в руках? — спросил Лео.

— Фотоаппарат, — ответила Сона. — Помнишь снимок мгновения?

Приехала еще одна свадьба, во дворе стало шумно и многолюдно. Сона со спутниками поспешила к машине.

По просьбе девушки, Вова медленно поехал по узкой улочке.

— Справа расположено древнее кладбище, ему более двух тысяч лет. Здесь вы увидите камни с изображениями, заросшие мхом, в глубине есть часовни и, вероятно, фамильные захоронения. Где-то рядом проходила крепостная стена, ведь кладбища всегда находились за городской чертой.

Вова остановил машину на стоянке.

— Вагаршапат до принятия христианства являлся столицей Армении. Наши цари любили строить города и называть их своими именами: Тигранакерт, Арташат. Вагаршапат построили на месте поселения Вардкесаван — он тоже носил имя царя. На этой территории стоял царский дворец и находилось капище. Григорий Просветитель в 302 году над языческим капищем построил Кафедральный собор, — рассказывала Сона, шагая по дороге к церкви. — Григорию приснился сон, в котором сам Иисус указал место будущего храма, поэтому первый епископ назвал церковь: Эчмиадзин (‘эч-миа-дзин’ — сошествие единородного — арм.).

Мимо них быстрым шагом прошла группа туристов.

— Они говорят на языке моей Катерины, — удивился Лео, — вы говорите по-другому. Почему?

— Есть две причины, — Сона замедлила шаги, — первая: турки около ста лет назад начали истреблять наш народ, желая очистить Армению от армян.

Голос Соны напрягся, Лео остановился и взял ее за руку.

— Мне Катерина рассказывала о зверствах турок, — с сочувствием произнес Лео.

— Но в тот раз они истребили полтора миллиона человек в Западной Армении, а Восточная Армения, сохранилась благодаря храбрости таких людей как Даниэль Бек-Пирумов. Армянская армия в основном состояла из стариков, юнцов, крестьян, мастеровых и священников, вооруженных вилами и ножами. Страшные события начались весной. Ты видел реку Аракс — она была полноводной, люди бросались в воду, пытаясь переплыть, чтобы добраться сюда. Река несла трупы. Девушки бросались со скал в пропасти, чтобы не достаться насильникам. Такое читать невозможно, тем более стать свидетелем или жертвой подобных преступлений, — у нее в глазах стояли слезы.

— Ты очень впечатлительна, успокойся, бедствие случилось давно, — Лео сжал ее руку. — Совсем не умеешь скрывать эмоции. Твое лицо, как зеркало души. Объясни вторую причину.

Взволнованная рассказом Сона глубоко вздохнула, бархатный голос Лео успокоил, она справилась с волнением и продолжила:

— Кто мог, бежал в другие страны, спасшиеся люди сохранили свой язык. Эта часть страны вошла в состав империи. У нас стали вводить иные правила в грамматике и придумывать новые слова. Так что теперь я мало понимаю прежнюю речь, только, когда читаю мысли.

Со стороны казалось ничего особенного не происходит — гость спросил, Сона объясняет. Но для Вовы всё выглядело по-другому: он видел, как Лео смотрел на нее — взор живописца обволакивал девушку, обнимал, ласкал. Она словно купалась в нежном взгляде, вся светилась, радуясь каждому кивку головы.

«Оставить их и уйти? Им так будет лучше, а мне? Я хочу быть рядом с ней, — Вова тяжело вздохнул. — Нет, нужно набраться терпения, она обязательно обратит на меня внимание, а пока Лео гость. Откуда взялся художник? Он, как фокусник, появился вдруг, ниоткуда».

Занятый мыслями, Вова не заметил, как они вошли в собор. Последовав примеру девушки, мужчины поставили свечи и зашли в музей.

— В серебряном сосуде раз в семь лет ‘варят миро’, — объясняла Сона, указав на большой пузатый изящный котел с крышкой с изображениями двенадцати апостолов по периметру. — Сосуд ставят во дворе на солнце в присутствии почетных гостей и верующих. Внутрь кладут сорок видов растений и оставляют там на сорок дней. Миро ‘варится’ без огня, его помешивают серебряной ‘рукой’, — она ткнула пальцем в экспонат музея, лежащий в низком стенде под стеклом, — тем самым благословляя ‘ароматное масло’. В конце в него вливают оставшееся старое миро.

Осмотрев музей, компания вышла из собора, погуляла по территории.

Решив отдохнуть, Сона подошла к скамье и села. Лео устроился рядом, достал бумагу и книжечку, стал что-то рисовать и записывать. Вова тоже сел на скамью, посидел немного, почувствовал себя лишним, встал и отошел в сторонку.

— У вашей церкви нет строгих правил, — заметил Лео, — внутрь храма входите в любой одежде, не покрываете голову, бродите в брюках.

— Хорошо, что мы зашли в храм в октябре, летом ты бы ужаснулся — девушки приходят в коротких платьях с оголенными руками и спиной.

— Что? — голос живописца стал суровым. — И ты тоже? Если вы таком виде заходите в церковь, что позволяете себе вне стен храма? Падение нравов! Я тебя здесь не оставлю, заберу с собой!

Не ожидая такой строгости от нежного и внимательного мужчины, Сона растерялась. Живо представила средневековую улицу, себя в длинном тяжелом сером платье, с воротником застегнутым наглухо до ушей — не видно рук, лишь носок туфли.

«Хорошо, просто так, как на экскурсии, прогуляться по городу, но жить там, узнать, что такое инквизиция. Ужас. Что тогда горело на площади, когда мы оттуда сбежали? или кто? Почему он мне ничего не объяснил?».

— У тебя богатое воображение, успокойся. Сейчас ты мне еще раз доказала насколько впечатлительна. Тебе бы картины писать, изображать то, что себе представила.

Наблюдая как легко и свободно движется карандаш по бумаге, как красиво и быстро появляется храм, Сона подумала: «Каждый штрих ложится на свое место, у меня такое великолепие не получится».

— Никогда не держала в руках краски и карандашом ничего не умею.

Вова подошел ближе, ему захотелось прислушаться к разговору. По строгому тону художника он решил, что они ругаются.

— Зато у тебя красивый голос, мне нравится, как ты поешь, — одобрительно кивнул Лео, продолжая рисовать.

«Они давно знакомы, а я о ней ничего не знаю», — загрустил Вова.

Группа туристов вышла из храма и направилась к воротам резиденции.

— Что там? Мы можем пойти туда? — Лео указал на здание.

— Там резиденция католикоса — главы нашей церкви. Возможно, у них назначена встреча или они идут в сокровищницу — самые дорогие экспонаты музея хранятся в том здании.

— Как легко управлять твоим страхом, — усмехнулся Лео, — минуту назад испугалась, а теперь почти успокоилась. Ты слишком доверчива, научись управлять эмоциями, чуть-чуть подумай, прежде чем реагировать.

Согласно кивнув, Сона встала и подошла к Вове.

— Интересно читать чужие мысли? — спросил парень.

— Нет, своих мыслей в голове полно, а тут еще и чужие глупости. Столько вокруг мусора и агрессии, кажется сидишь среди старух и слушаешь сплетни — кто с кем спал и что ел. Не люблю.

— Обними меня.

— Что с тобой? Мы во дворе храма.

— А той парочке можно?

Что-то ее обеспокоило, Сона посмотрела на опустевшую скамью.

— Где Лео?

— Я рядом, — сзади раздался строгий голос, — мы можем пойти еще куда-нибудь.

— Куда теперь? — спросил Вова.

— Храм Рипсиме, но сначала зайдем в магазин, мне нужно купить подарок.

Вова поехал по основной трассе, остановил машину возле магазинов. Сона повела живописца в сувенирный. Внутри скучали две продавщицы, которые очень оживились увидев Лео. Сона попросила показать красивый шарф, одиноко лежавший на витрине.

— Шарф бракованный, — лениво отказала продавщица.

— Другого шарфа нет?

— Нет, — резко ответила девушка и отошла подальше.

— Мне бы что-то похожее, — заговорил Лео, улыбаясь недружелюбной продавщице, — поищите, пожалуйста.

Другая продавщица быстро подошла к ним, из-под прилавка достала две цветные широкие полоски из прозрачной ткани и протянула Лео:

— Можете выбрать.

— Какой из них лучше, по-вашему?

— На первой цвета ярче, но можно открыть и рассмотреть рисунок, — продавщица развернула шарф.

— Спасибо, подойдет, — Сона оплатила покупку.

— Обаятельный мужчина мог взять вещь бесплатно, — смеясь, Сона села в машину, — твоя внешность их очаровала, а голос — околдовал.

Через два перекрестка слева показался храм, Вова остановил машину в удобном месте, компания направилась к главному входу. Сона и спутники поднялись по ступенькам и вошли во двор церкви. Всюду летали голуби.

— Я вас очень прошу, — Сона обратилась к мужчинам, — не задавайте мне вопросы в храме. Чуть позже я вам всё объясню.

Во двор входила свадьба — жених с невестой, за ними следовала шумная толпа гостей.

Сона и спутники осмотрели храм снаружи и вошли внутрь.

Лео заинтересовал купол — он долго и внимательно его изучал.

Сона терпеливо ждала, прогуливаясь по церкви, затем повела мужчин по ступенькам вниз:

— Под храмом могила святой Рипсиме.

На могильной плите с изображением святой лежал цветной платок, Сона сделала знак рукой:

— Подождите меня наверху.

Когда мужчины ушли, она из сумочки достала шарф и положила на могилу:

— Заступница, помоги, пусть путешествие будет нашему гостю в радость и пройдет без происшествий.

Девушка перекрестилась, прочла молитву и поднялась наверх.

В церкви началась церемония венчания. Лео не проявил к ней особого интереса и компания вышла из храма.

Сона села на скамейку, Лео уселся рядом, достал бумагу и начал рисовать эскиз церкви.

— Хочу объяснить, почему там лежал платок и зачем нужен был шарф, — начала рассказ Сона.

Лео кивнул, показав, что слушает внимательно, продолжая рисовать. Вова устроился рядом с ней.

— Мы с мамой посетили храм, когда мне исполнилось шестнадцать лет, она рассказала такую историю:

Будучи беременной, моей маме в автобусе одна бабушка сказала, что видит как ей трудно и у нее проблемы. Поэтому она должна пойти в церковь святой Рипсиме, рассказать на могиле о себе и попросить заступницу о помощи. Просьбу святая выполнит, но нужен дар. Нельзя приходить с мольбой и с пустыми руками, и еще надо верить, что просьба будет уважена. Подарком может быть платок или шарф, но обязательно новый, никем не пользованный. Мама тогда не поверила и еще подумала, что денег нет — на дорогу и подношение, а потом очень жалела. Возможно, ее жизнь изменилась бы и она теперь была бы жива.

Неожиданно девушка резко встала и сердито произнесла:

— Вы оба оказываете на меня давление.

— Нет! — хором ответили Лео и Вова.

— У меня горит лицо, надеюсь, внизу есть вода. Лео, когда закончишь, спускайся. Я буду ждать вас у лестницы.

Сона спустилась по ступенькам и вошла в туалетную комнату, ее подташнивало:

«Что-то со мной происходит, тошнота не от усталости».

Она умылась и вышла во двор, салфеткой вытирая лицо.

— Ты плакала? — перед ней появился встревоженный Вова.

— Я умылась, — рассмеялась Сона, — ты не хочешь?

Стало тихо и безлюдно.

— Свадьба уехала и сразу стало спокойно, — заметила Сона, поднимаясь по ступенькам. — Где Лео? Все еще рисует?

Но на скамье художника не оказалось. Сона растерялась и побежала вокруг церкви.

— Где Лео? Вова, ты знаешь?

Ее настроение резко упало, она села на скамейку, схватившись за голову.

«Так. Спокойно, не паниковать! Может, он снова вошел в церковь», — Сона пыталась собраться с мыслями.

Внутри храма спустилась к могиле Рипсиме — ни Лео, ни платка, ни шарфа.

Сона опустилась на колени:

— Заступница помоги, только ты можешь помочь, я верю.

Прочитав молитву, перекрестилась и встала с колен.

Выйдя из церкви, обессиленная девушка села на скамью.

— Если б я знал, что ты будешь так переживать, то следил бы за ним, — Вова сел рядом. — Так сильно его любишь?

— Не в этом дело. Он гость и в стране никого кроме нас не знает. Где мне его искать? А если с ним что-то случится?

— Он не маленький, за себя постоять сможет, чувствуется сильный мужик.

*

— У окна будет удобнее, — парень ввел Лео в просторную, светлую комнату, — сейчас принесу всё, что нужно, вы садитесь.

— Хорошо, Армен, — кивнул Лео.

Парень вернулся с мольбертом, быстро установил у окна, отдернул занавески, на подставку положил чистый лист. В комнату вошли жених с невестой.

Лео встал у мольберта, посмотрел на новобрачных и подошел к ним.

— Поставьте стулья и садитесь близко друг к другу, лучше смотрите на дерево за окном, — Лео посадил их так, чтобы мог чётко видеть их лица.

Армен принес несколько хорошо отточенных карандашей и резинки:

— Кажется, ничего не забыл. Когда-то я хотел писать картины, но думаю у меня плохо получается, теперь хоть так всё пригодится.

«Лео, где ты? Позвони», — зазвучало в его голове. Лео встрепенулся, будто что-то вспомнил.

— Нехорошо получилось, я должен был ее предупредить.

— Возьми, можешь позвонить, — Армен протянул телефон.

— Ты позвони и объясни, номер телефона…8469, — художник уже занялся рисунком.

— Алло, Сона? Лео у нас рисует молодоженов, мы живем недалеко от церкви, не беспокойтесь. Когда он закончит, я его привезу.

*

Выслушав, Сона облегченно вздохнула:

— Теперь есть номер телефона, по которому можно его найти.

Ждать пришлось недолго, через полчаса Лео с молодым человеком бегом подошли к скамейке, где сидела Сона.

— Вот доставил, как обещал, — выдохнул Армен. — Получился прекрасный рисунок, все в восторге, никакая фотография с ней не сравнится.

— Берегите портрет, — посоветовала Сона, — если б вы знали чей рисунок.

— Не сомневаюсь, Лео — гений.

— Интересно, вы заплатили ему за работу? — вдруг спросил Вова.

— Конечно, надеюсь, не обидели. Я пошел. Или вы всё ж присоединитесь к нашему застолью? — Армен обратился к девушке.

— Нет, спасибо, у нас свои планы.

Парень ушел. Улыбающийся художник из кармана достал купюру и протянул Вове.

— Возьми, ты у нас оплачиваешь расходы.

— Да ладно, оставь себе, — усмехнулся Вова. — У нас не принято зарабатывать на гостях.

— Мне они ни к чему.

— Вова, они ему и правда не нужны, так что возьми, пожалуйста.

Вова пожал плечами, взял купюру и положил в карман.

Сона со спутниками достигла центрального входа во двор, повернулась и кинула прощальный взгляд на храм Рипсиме.

«Спасибо, заступница! — мысленно поблагодарила святую и спустилась по лестнице».

Глава 12. Между двумя горами

Троице предстояло перейти трассу. Внезапно путь путешественникам перекрыл поток автомобилей.

— Чудеса продолжаются, — Сона указала на вереницу иномарок, — если мы поедем за ними, вероятно, попадем на какой-нибудь праздник.

На многих машинах красовались флаги, на которые указал Лео.

— В них едут посланцы из разных стран, значит будет интересно.

Вова пристроился к ряду иномарок. Череда автомобилей выехала из города и свернула с магистрали на проселочную дорогу.

Через пятнадцать минут пестрый кортеж достиг большого населенного пункта.

— Мы приехали в Ошакан, наверное, сегодня отмечают праздник переводчика — день Месропа Маштоца, — догадалась Сона, когда машины въехали в село.

На центральной улице стояли накрытые столы с блюдами национальной кухни, изобилием овощей и фруктов. Разные группы юношей и девушек в этнических костюмах пели, танцевали, играли в народные игры. Как все, Сона, Лео и Вова отведали угощенье, танцевали в общем хороводе.

Сона не отпускала руку Лео:

— В многолюдной толпе легко потерять друг друга.

— Раз мы приехали, пойдем к могиле Месропа Маштоца. Она расположена под храмом, точнее, церковь построили над могилой.

Когда компания вышла во двор, Сона продолжила:

— Долгое время считали, что Месроп Маштоц создатель армянской письменности. Однако древний историк Мовсес Хоренаци, который уделил много внимания своему учителю, написал, что Маштоц нашел утерянные письмена и восстановил буквы. Сей факт не уменьшает совершенных Маштоцем дел. Он вернул нам письменность, основал национальные школы, стал первым учителем и переводчиком.

Что-то привлекло внимание девушки в беседе двух мужчин. Хотя она не любила подслушивать чужие разговоры, но к данному диалогу невольно прислушалась.

— Кажется, я поверю в то, что ты говорил вчера, — заговорил первый собеседник.

— О чем речь? — спросил спутник.

— Ты утверждал, что праотец армян был голубоглазым блондином.

— Да, его звали Айк. Но почему сейчас ты соглашаешься, хотя вчера спорил со мной?

— Посмотри на троицу, стоящую обособленно. Я имею в виду двоих мужчин разного роста и девушку. Они внешне сильно отличаются от остальных и можно подумать, что тоже иностранцы. Однако европейцы так не одеваются, не исключено, что они ни разу не были в Европе. В толпе есть много светловолосых детей. Так что, возможно, ты прав. Честно говоря, высокий из них мне очень напоминает Леонардо да Винчи. Если б он жил в наше время, я бы решил, что он тайно от прессы прибыл к вам.

— Очевидно, мы видим хорошо загримированного актера, которому в кино или театре играть роль Леонардо. Похоже, он хочет привыкнуть к гриму.

— В нелепой одежде,

— чтобы выделяться в толпе и привыкнуть ко всеобщему вниманию.

— Тогда ему очень к лицу грим, — рассмеялся гость.

Лео поглаживал бороду, Сона поняла, что он слышал разговор, но ее удивила реакция Вовы, который также расслышал последние предложения, и почему-то недовольным тоном буркнул:

— Только Леонардо не хватает на сельском празднике.

— Пожалуй, нам пора покинуть весёлое собрание, — Сона направила спутников в сторону холма, возвышавшегося слева от трассы. — Мы с мамой однажды побывали в Ошакане. В нем много интересного, но я хочу показать вам то, что на меня произвело сильное впечатление.

— Левее и выше дороги простирается старое кладбище, там сохранились фамильные захоронения. Мы можем потом осмотреть часовню, хотя для Лео она слишком мала, — Сона указала рукой на низкую часовенку, выделявшуюся среди могил.

На вершину холма вела неровная и пыльная широкая тропа, не знавшая асфальта.

— Вот зачем я вас привела сюда, — гордо заявила Сона, когда они взобрались на возвышенность. — Посмотрите вокруг и в даль, вы не найдете другой высоты, откуда можно увидеть сразу всё, что есть в долине между горами: Арарат и Арагац. Не зря место называется Дити-Конд (Наблюдательный холм). Здесь сохранились остатки древнейших жилищ и циклопической крепости, сложенной из огромных глыб. Сейчас камни засыпаны землей — законсервированы археологами. Издревле холм имел важное значение, отсюда можно было заметить скопления людей, точнее, войска, их перемещение во всей равнине. Прямо перед нами Арарат, за спиной — Арагац. Смотрите, слева раскинулась столица, а правее нее мелкие города — можем крутиться вокруг своей оси и рассмотреть населенные пункты. Нам повезло с погодой — ясная, безоблачная.

Путешественники спустились к внедорожнику, купили продукты.

— Вова, пожалуйста, от перекрестка поверни налево, мы быстро посмотрим один памятник, — попросила Сона, когда они ехали по селу.

В низине правее дороги стояла церковь.

— Подъедем поближе к ней, обратите внимание, как стремительно церковь уменьшается в размерах. Ее называют Манканоц (детская — арм.), такую маленькую церквушку еще поискать. Однако я не затем хотела привести вас сюда.

Сона повела спутников к памятнику:

— Перед вами так называемая ‘Колонна Морика’, установлена Византийским императором Маврикием около 600 года. По одной из версий император поставил стелу в ознаменование победы над армянами, а по другой — Маврикий (в Армении известен как Морик) был родом из Ошакана. Местные жители считают столб надгробьем императору или его матери. Вторая версия кажется правдой, иначе почему она до сих пор стоит? Если вспомнить, что армянские наемные войска служили в Египте, то почему бы не быть полководцу армянину в Византии? Римские воины воевали тогда с армянами, хотя кое-кому удалось завоевать девушку без оружия, — Сона с улыбкой смотрела на Лео.

— Hai vinto il mio cuore, credo per sempre (Ты завоевала мое сердце, думаю, навсегда — итал.), — неожиданно громко произнес Лео, с улыбкой глядя на Сону, — cara, hai vinto un aquilone (голубка, ты победила коршуна — итал.).

Ее смутило признание художника, она покраснела и заморгала глазами.

— Латынью хвастает, подумаешь, — сердито пробормотал Вова и направился к внедорожнику.

Лео подал руку девушке, она протянула — свою. Так, взявшись за руки, парочка пошла к джипу. Лео улыбался, Сона выглядела смущенной, Вова нервничал.

Путешественники отправились дальше в сторону гор.

— Вова, спроси у кого-нибудь дорогу к монастырю Тегер, — попросила Сона.

— Я очень хорошо знаю здешние места с тех пор, как стал ходить на Арагац, — нервно выдал Вова, — просто знаниями не хвастаю, не то что некоторые.

— Извини, я не знала о твоем увлечении альпинизмом.

Вдали показался монастырский комплекс.

— Тегер — в просторечье Дгер. В него входит купольная церковь Св. Богородицы (Сурб Аствацацин) и притвор. Построенный из темно-серого базальта монастырь отличается строгими формами и отсутствием декоративных элементов. На кровле притвора в северо-восточном и северо-западном углах построены две купольные часовни, — пояснила Сона, когда они подъехали к монастырю, и призналась:

— Я очень устала.

— Ты немного поспи, а мы погуляем, — Вова остановил машину чуть в стороне от дороги.

Сона легла на заднем сиденье, запасливый водитель откуда-то достал плед и укрыл ее.

Вова решил, что наступил подходящий момент, чтобы поговорить с Лео начистоту. Неожиданно их путь к храму преградил микроавтобус, из него стали выходить люди, говорящие на разных языках. В таком тихом месте парень не ожидал встретить туристов. Среди них оказался гид, который начал увлеченно рассказывать о монастыре, так что даже Вова заслушался.

— В старину место славилось лечебными травами и потому называлось Дегер, что на армянском означает: лекарства. При монастыре построили лечебницу, в ней лечили доблестных воинов, — рассказывал гид. — У стен комплекса по сей день сохранилось здание старой лечебницы — Дегратуна.

Невольно Вова и Лео присоединились к группе и вошли в церковь.

В какой-то момент Вова потерял Лео из виду. Поискав среди туристов, обнаружил его у стены. Задрав голову, художник рассматривал купол строения.

«Вот любопытный», — подумал сердито, но и сам засмотрелся. Когда Вова бросил взгляд в сторону соперника, тот исчез. Решив, что гость пошел к Соне, сам почти бегом направился к машине. Живописец действительно шел туда.

Сона проснулась от того, что ноги отекли из-за неудобного положения. Всё еще сонная она села, пытаясь потихоньку, медленными движениями восстановить подвижность ног и закричала от ужаса.

Огромный скорпион устроился на спинке переднего сиденья.

— Что случилось? — Лео и Вова с двух сторон открыли двери внедорожника.

Испуганная Сона молча указала на скорпиона, который даже не шелохнулся. Лео карандашом снял членистоногого, отбросил подальше от джипа, и укоризненно покачал головой:

— Как ты нас напугала.

— Я боюсь всего, что движется. Они бывают опасными, от их яда можно умереть.

— Выпей воду и успокойся, — Вова дал ей бутылку, сел за руль и поспешил покинуть территорию.

— Иди ко мне, — Лео посадил ее на колени, прижимая к груди, как испуганного ребенка.

Вова кряхтел и косился на них.

Свисток полицейского охладил бурю, поднявшуюся в душе Вовы. Машина съехала на обочину и остановилась. К ним не спеша направились двое полицейских.

— Что у вас тут происходит? — строго спросил один из них, кивнув в сторону пассажиров, сидящих на заднем сидении.

Сона освободилась из объятий Лео и вышла из внедорожника.

— Меня напугал скорпион в салоне. Мой друг его выбросил и пытался утешить, — она произнесла медленно, слегка заикаясь.

Другой полицейский проверял документы у Вовы.

— Поезжайте прямо, недалеко от ближайшего села есть родник — говорят целебный, выпейте воды, умойтесь, поможет вам успокоиться, — полицейский вернул документы водителю.

— Кто они такие и почему остановили нас? — спросил Лео, когда джип поехал в сторону, указанную полицейским.

— Они стражи порядка. С тех пор, как появились машины, полицейские следят за порядком на дорогах.

— У вас много грабителей?

— Нет, просто встречаются невоспитанные водители, не соблюдающие правила на дорогах, из-за них бывают столкновения автомобилей, наезды на пеших людей.

— Они на дорогах дань собирают, — сердито вставил Вова, — я им только что десятку дал.

— Да ладно тебе, — рассмеялась Сона, — хотя ты в чем-то прав. Они представители властей, а с силовыми органами не спорят, могут придраться к чему-нибудь, так можно и в суд угодить.

Соперники хмуро переглянулись.

— Они могли решить, что вы меня похитили, — неожиданно игриво добавила Сона.

— Часто похищают девушек? — растерянно улыбаясь, спросил Лео.

— Нет, но случается. Раньше — в старину, девушку похищали, если родители не соглашались отдать дочь в жены парню. Теперь молодые могут ‘сбежать’, в смысле, жить отдельно, потом идут ‘мириться’ с родителями. Чаще всего так делается в целях экономии, ведь свадьба дело дорогое, не каждый может себе позволить такие расходы — тот ритуал, который мы видели в церкви, и угощение для многочисленных родных и друзей.

Медленно проезжая мимо села, они увидели мужчину несшего в руках бутыль с водой. Вова спросил у него про источник. Селянин объяснил, как туда добраться.

У источника стояло несколько автомобилей. К роднику выстроилась очередь.

— Здесь можно умыться, — объясняла молодая женщина, указывая рукой, — оттуда можно набрать воды и выпить. Не пачкайте источник, пожалуйста. Да, прежде всего загадайте желание, оно обязательно исполнится.

— Про исполнение желания не знаю, но вода вкусная и лучше той из бутылки, — заметил Лео, напившись из источника.

— В бутылках теперь вкусная вода, — Вова показал посуду, которую успел заполнить.

— Желание загадала? — Лео спросил у Соны.

— Чтобы желание исполнилось, о нем нельзя говорить вслух.

В хорошем настроении троица заняла места во внедорожнике.

— Ты говорила о крепости Амберд, — уточнил Вова.

Скоро перед путешественниками возникла желанная цитадель. Расположенная на возвышенности Амберд издали бросилась в глаза круглыми башнями. К ней вела современная дорога.

— Красота! — воскликнула Сона. — Именно этого я и ожидала. Ам-берд или ‘ампери берд’ в переводе означает ‘крепость в облаках’. Цитадель построена на скалистом мысе и с двух сторон самой природой защищена ущельями. С начала постройки, в седьмом веке, она была летней резиденцией князей — здесь в самый жаркий день властвует приятная прохлада. Позднее цитадель укрепили, обнесли стеной, построили башни. Крепостная стена трехэтажная и бойницы сохранились. Более семи веков крепость служила надежной защитой. Амберд дважды захватывали и жгли. Даже сейчас, спустя семь веков после разрушения, стены и башни имеют внушительный вид. Какой же красавицей выглядела она в дни своей славы!

— Перед нами развалины трехэтажного княжеского дворца, рядом баня, — Сона поднималась по ступенькам. — Хорошо сохранился бассейн для запаса воды. Археологи нашли много битой посуды, среди них китайский фарфор и египетское расписное стекло.

Внутри крепости все разрушено, но пройти по старым ступеням все же интересно. Однако Вова не разрешил Соне подняться на башню:

— Голова может закружиться, всё здесь шатко и неустойчиво. К тому же у тебя нет навыков скалолазания, лучше пойдем к церкви.

Сона оглянулась и посмотрела на Лео, ища у него поддержки, но художник лишь улыбался, понимая, что Вова прав. Гость видел, как парень искал возможность побыть с ней рядом, обнять хотя бы за талию, и снисходительно улыбался.

— Осторожно, смотри под ноги, — Вова, настойчиво вел девушку вниз.

— Церковь почти не пострадала, похоже, внутри не было пожара, — предположила Сона, рассматривая стены, когда они вошли в храм, — или ее недавно умело отреставрировали.

— Летом здесь прохладно и Арарат хорошо виден, — размышлял вслух Лео, когда они вышли из церкви, — но зимой, наверно, холодно, снег лежит и огромный дворец не согреть дровами.

— Дворец принадлежал царской фамилии. Амберд служил летней резиденцией, а где-то в долине семья имела зимние палаты, — сообщила Сона. — Впрочем, зимой на равнине может быть холоднее, чем в горах. Я тебя разочарую, Лео — летом в сильную жару Арарат почти не виден.

Лео посмотрел на нее удивленно и недоверчиво.

— У подножья горы есть болота и реки, в жару поднимаются испарения, дымка скрывает Арарат. Чем выше температура воздуха, тем хуже видна гора. При плюс тридцати восьми, скрыта даже вершина, а в долине жара достигает сорока трех градусов.

— Хорошо бы посмотреть на крепость с противоположного холма, — Сона зашагала по узкой тропинке.

Мужчины поспешили за ней.

— Какой отсюда красивый вид! Удобная тропинка для одинокого всадника. Эта крепость известна, потому что к ней ведет асфальтированная дорога. У нас есть и другие не менее интересные цитадели, но они в труднодоступных местах. Чтобы до них добраться, нужен проводник и внедорожник. Смотрите, из-под камня бьет родник.

Сона выпила воды и рассмеялась:

— Какая вкусная! Лучше этой воды я не пила — чистая, родниковая, наверно, с горы Арагац.

Лео выпил пару глотков и согласился:

— Вкусная и не уступает той из целебного источника.

Налюбовавшись ущельем, путешественники поехали в горы.

— Церкви такие разные по цвету: розовые, оранжевые, сиреневые, — заметил Лео.

— Всё зависит от цвета камня. Обычно церкви строили из туфа, а стены крепостей воздвигали из базальта. Обе горные породы имеют вулканическое происхождение. Подножие горы Арагац в некоторых местах залито туфом, — объяснила Сона. — Камней у нас достаточно.

— Храмы невысокие, или есть и повыше?

— Невысокие, были повыше, но не намного. Увы, их, разрушили до основания.

— Враги, — с пониманием кивнул Лео.

— Нет, свои постарались, — грустно призналась Сона.

— Как такое могло случиться?

— После принятия христианства, разрушили все языческие храмы, сохранился лишь один Гарни, который называли ‘дом прохлады’ — в нем не осталось ничего языческого. А меньше века назад, распространился атеизм и многие проявили повышенное рвение — уничтожали церкви, остались лишь те, которые и так были в полуразрушенном состоянии.

— Как всё знакомо. Люди не ценят чужой труд — легко ломают скульптуры, жгут картины.

— Недавно ветер перемен подул в другую сторону. Все стали христианами, начали рьяно восстанавливать разрушенные и даже строить новые храмы. Но в новых строениях чего-то не хватает. Многие, не только я, новые церкви не воспринимают, будто в них не достает чего-то очень важного, возможно, космической энергии, которая есть в древних святилищах. Вероятно, их строят в неправильном месте.

— Древние храмы пребывают в гармонии с окружающим пейзажем, — добавил Лео.

— Некоторые сливаются с природой, другие вросли в землю, а есть и такие, которые словно выросли из-под земли в самых неожиданных местах, даже в расселинах гор.

— Я раньше в этих местах ходил пешком. Думаю, нам лучше выйти из машины и прогуляться, — Вова остановился подальше от дороги.

Каждый взял свой пакет и Вова повел их по знакомому ему маршруту. Они поднялись на удобную площадку, откуда открывался великолепный вид на долину и гору Арарат. Сона напомнила о продуктах, все с удовольствием поели, признаваясь, что на свежем воздухе чувство голода возникает быстрее. Впереди виднелся купол обсерватории.

— Что за сооружение? — заинтересовался Лео. — Я обратил на него внимание у монастыря с лечебницей.

— Там телескоп, астрономы с его помощью наблюдают за звездами, нас туда не пустят.

— Почему нет? — возразил Вова. — Можем пойти и спросить. Не исключено, что впустят.

— Что там? — спросил Лео указав на горы за спиной.

— За нами потухший вулкан Арагац, — объяснила Сона, — после извержения остались четыре рванные вершины. Вероятно, тогда земля разверзлась и образовался красивый каньон, мы его скоро увидим.

Дивный заход солнца закрасил небо и Арарат в фантастические цвета, очаровав путешественников. Желтая краска, исходящая от светила, растягиваясь над горной системой приобрела оранжевый окрас. Над библейской горой закат заалел, к востоку тянулись широкие красные полосы, сливаясь с холмами они становились темно синими. Легкая дымка так и не став облаками покрылась сиреневым разных оттенков, отдаляясь от горной гряды в высь казалась фиолетовой.

— В Армении всюду либо памятник, либо историческое место, с которым связана какая-нибудь легенда или предание, — начала рассказ Сона.

— Слева от нас потухший вулкан Араилер — гора Ара, названа в честь армянского царя Ара, народом прозванного Прекрасным. Согласно преданию, у его подножия произошло сражение не ради захвата земли, а для утоления страсти. «Любила Ара Прекрасного пылкая Семирамида, но жажда была напрасной и жгучей была обида…».

— Ассирийская царица Семирамида? — уточнил Лео.

Сонакивнула.

— Для подписания мирного договора между Ассирией и Арменией, в назначенное место — чей-то дворец, прибыли ассирийский царь Нинос с царицей Семирамидой и армянский царь Ара Прекрасный. Изящной ассирийке очень понравился Ара. Оно и понятно, ведь муж был стар, Ара молод и красив, главное, силен. Семирамида намекала о своем желании, но царь армян не придал значения ее знакам, думая, что безразличием охладит пыл страстной брюнетки. Однако все вышло наоборот: красавица, избалованная вниманием мужчин, уже строила планы. Ассирийка принялась его обхаживать — послала любовное письмо и подарки. Ара отослал подношения обратно, заявив, что не примет их от женщины.

В воздухе повеяло прохладой. Сона передернула плечами, Лео подвинул ее к себе и обнял за плечи. Девушка прислонилась к нему и согрелась, приятное тепло разлилось по телу. Левая рука художника обнимала, а правая — держала ладонь любимой, играя пальцами. Эта картина смутила и разозлила Вову. Он встал, потоптался на месте и сделал несколько шагов вниз, однако передумал и вернулся.

«Уйти и оставить их здесь? Не маленькие, сами выберутся. Но я не могу так поступить с ней. Чем я буду лучше Семирамиды? — Вова вздохнул и направил взгляд на Арагац. — Лучше вспомнить что-то приятное в моей жизни. Кроме женщин есть еще и горы».

Сона продолжила рассказ:

— Ассирией правил Нинос. Для начала Семирамида решила избавиться от него и править единолично. Она надеялась, что Ара примет любовь царицы, мечтала выйти замуж за царя армян и править Арменией. Видимо, жажда власти в ней была сильнее других чувств. «Как убить мужа?» — размышляла ассирийка. Близился ее день рожденья. «Дорогой, что ты мне подаришь?» — невинная голубка спросила Ниноса. «Все что хочешь», — обещал любящий супруг. Семирамида захотела царствовать всего один день. «Вели всем, чтобы выполняли мои приказы без оглядки на тебя», — попросила коварная женщина. Нинос, не ожидая плохого, так и приказал. Семирамида тут же велела заточить его в тюрьму. Царь опять ничего не заподозрил, подумал, что шалунья придумала игру, а в темнице заключенного убили.

Над ними низко пролетел орел. Лео улыбнулся.

Сона вздрогнула и продолжила:

— Ассирийка послала Ара Прекрасному атрибуты царской власти: скипетр, меч и тиару, с посланием, в котором предлагала себя и свое царство. Он велел передать царице, что у него есть любовь и царство. Отчаявшись, страстная ассирийка попросила одну встречу с царем армян, обещая больше не тревожить его. Он отказался. Тогда гонец передал ему послание с угрозой: если не примет любовь Семирамиды, пусть считает это объявлением войны. Семирамида знала, что Ара успел распустить войско, надеясь на мирный договор. Она думала, что он придет к ней, чтобы избежать напрасных жертв, но он оказался упрямее — не собирался дарить ей страну.

— Семирамида доказала свою любовь, она была готова на всё, — Вова слушал внимательнее Лео.

Сона отрицательно покачала головой:

— Ее больше волновала власть. Она жаждала захватить территории и подчинить себе мужчину, о котором грезила. На поле перед горой, — Сона указала на возвышенность слева, — произошло кровопролитное сражение. Ассирийское войско оказалось многочисленнее. Семирамида приказала воинам взять Ара Прекрасного в плен живым, но царь армян сражался в первых рядах и погиб. Царице доложили о гибели. Ассирийка ужаснулась, распорядилась найти и принести тело. Она столь страстно хотела любви, что в гневе убила. Весь день скорбящая женщина просидела у трупа, затем велела жрецу воскресить любимого. Положив мертвеца на горной вершине, слуги Ваала десять дней вызывали аралезов — псоглавых духов, спускающихся с неба зализывать раны убитых храбрецов, чтобы оживить, но чуда не случилось. Из отдаленных районов страны прибывали отряды. Угроза новой битвы принудила Семирамиду объявить, что Ара Прекрасный воскрес и принял ее любовь. Надев на прислужника царские доспехи, она покинула Армению.

(Ваал — бог семитов)

— Наши историки утверждают, что Ара Прекрасный это Аргишти I. Таким образом, легенда имеет историческую основу, — добавила Сона.

— Сильная любовь может убить, — уверенно заявил Вова.

— Нет, что ты, Вова, любовь не способна убить, — возразила Сона, — потому что она отдает, не забирает. Лишь страсть может убить. Семирамида не любила, а страстно желала. Страсть говорила в ней: дай, хочу! Когда любишь, делаешь все, чтобы любимому было хорошо.

— Ара поступил неправильно, нужно было жениться на ней, потом захватить Ассирию.

— Что такое ты говоришь? Это же подло. В Ара Прекрасном не было подлости и коварства. Будь он коварным, не стал бы подписывать договор с Ниносом, а сразу напал бы и разорил Ассирию ведь армия армян была сильнее. Ассирийские войска после войны с кочевниками были истощены. Ара Прекрасный был смелым и честным, всегда впереди воинов в любом бою — поэтому мы его помним и гордимся им.

— Ты откажешься от любимого, если так будет лучше для него?

— Каждый хочет и надеется прожить жизнь рядом с любимым. Но, если вдруг события так повернутся… Я не знаю что ответить, — Сона вздохнула и встала.

— Каждый говорит о том, что его волнует, — заметил Лео, вставая с места. — Жизнь изменчива, зачем торопить события?

— Солнце садится, холодает. Завтра с утра можем поехать к озеру Севан, и глубже в горы. Вова, что ты скажешь?

— Я согласен.

— Тогда давай сначала подъедем к обсерватории. Возможно, ты прав, вдруг мы встретим кого-нибудь, кто поможет нам туда попасть.

— Ты замерзла, — на пути к внедорожнику Лео обнял Сону, — стань ближе, согрею.

Вова оглянулся, увидел счастливых влюбленных и сердито решил:

«Сейчас оставлю его на дороге».

Когда парочка подошла к машине, Вова сидел за рулем. Лео открыл заднюю дверь, приглашая девушку занять место на заднем сиденье. Однако она отстранила его и пошла к передней двери, открыла и посмотрела на водителя:

— Можно я сяду впереди?

— Конечно, — обрадовался Вова.

— Ты садись, Лео, и закрой дверь, — только после того, как гость сел, она устроилась на переднем сиденье.

— Мне просто интересно: впереди так же уютно, как сзади? — наивным тоном произнесла Сона, будто не слышала мысли Вовы.

Сердитый парень понял намек и смутился:

— Конечно, впереди даже лучше и обзор шире. Лео мог бы сидеть на переднем сиденье.

— Лео будет тебе мешать, он все время о чем-то спрашивает — нельзя водителя отвлекать от дороги.

Глава 13. Любовный треугольник

Солнце спряталось за горами, но было достаточно светло, когда путешественники въехали в село Бюракан.

К круглому зданию с блестящим металлическим куполом направлялся мужчина, Вова остановил машину и троица вышла поговорить с ним.

— Здравствуйте, вы работаете в астрофизической обсерватории? — Вова обратился к нему, мужчина кивнул. — Можно к вам попасть на экскурсию?

— Вроде завтра что-то такое намечается.

— А сегодня нельзя? — с надеждой в голосе спросила Сона. — Наш гость очень хочет посмотреть.

— Я могу помочь — скажу, что он мой родственник. Приезжайте к одиннадцати часам вечера, проведу его на территорию. До полуночи вы уже поедете обратно и меня с собой возьмете.

— Я Сона, он Вова, наш гость Лео. Вас зовут?

— Виктор.

— Спасибо, договорились, — Вова пожал протянутую руку, — приедем к 23.00.

По просьбе Соны, Вова свернул с дороги к селу Ованаванк и подъехал к церкви, расположенной на краю обрыва. Внимание троицы привлекли двенадцатиколонная звонница-ротонда и кладка зданий монастыря: красные и черные камни чередовались в шахматном порядке.

— Возможно, эта церковь массивнее и повыше тех, что мы видели сегодня или так кажется из-за большого купола? — Сона стояла в середине зала, с интересом наблюдая за голубями, летающими на недосягаемой высоте.

Лео изучал строение свода.

— Говорят, голуби всегда жили здесь. Купол разрушило землетрясение, его недавно отреставрировали. Кстати, есть красивая легенда:

При приближении орд Тамерлана настоятель монастыря пошёл топиться в реке, чтобы не видеть гибель братии, но вода его не приняла — он зашагал по воде, как по суху. Чудо впечатлило завоевателя, он предложил старцу высказать любую просьбу. Монах попросил отпустить с ним столько людей, сколько поместится в храме. Захватчик согласился. В церковь вошло огромное множество людей, и ни один не остался снаружи. Не понимая, что происходит, Тамерлан зашёл внутрь и увидел, что люди превращаются в голубей и улетают в окна. Можно представить, как он удивился.

Путешественники вышли из церкви, обошли ее, рассмотрели снаружи.

— Отсюда красивый вид, — стоя у обрыва, Лео осматривал ущелье, — Арарат хорошо виден и каньон великолепен — будто кто-то вырубил гигантские ступени. Интересно, внизу есть пещеры?

— Перед нами тот самый каньон, о котором я говорила. Думаю, пещеры могут быть. Я слышала, что в старину каждый храм имел подземный ход. Осведомленные люди утверждают, что из церкви есть тайный выход в грот, где можно было укрыться от врага, спрятать церковную утварь и рукописные книги, а сейчас там обитают летучие мыши. Возможно, именно тем путем народ уходил от Тамерлана и придумал легенду, чтобы сбить его с толку. Но мы не станем искать лаз, уже темнеет.

В город путешественники возвращались в отличном настроении. Дорога шла на спуск. Надвигались сумерки. Арарат возник перед ними и с каждой минутой становился выше и темней. Лео смотрел на потоки машин в обе стороны. Их разнообразие и размеры не переставали удивлять гостя.

— Мы осмотрели только несколько монастырей, церквей, крепостей. У каждого из них своя история, легенда, но их объединяет многое: в древних церквах есть дух старины, какой-то особый воздух, атмосфера, энергия. В них венчали на царство, благословляли на бой с врагом, крестили, венчали молодоженов, чествовали и отпевали героев, в них укрывались от врагов. Древние стены сохранили надежды, радость и горе многих тысяч людей, их мольбы. Вокруг каждого храма мы видели могилы — быть похороненным под стенами божьего дома считалось особой привилегией.

— Вова, пожалуйста, прокати нас по центру, как на экскурсии, потом зайдем в какой-нибудь крупный магазин за покупками, — попросила Сона, когда они въехали в город.

Вова проехал по центральным улицам. На столицу опустились сумерки, но было достаточно светло — ночное освещение еще не включили.

— Красивый город, розовый, — восхищенно произнес Лео.

— Ты заметил, правда розовый, из розового туфа, — подтвердила Сона.

Втроем вошли в большой магазин. В нем включили освещение. Лео поразился яркости ламп, изобилию пищи и многообразию упаковок. Гость вертел головой, в его глазах застыли вопросы, но он не стал спрашивать ни о чем, только смотрел. Сона набрала привычных и полезных продуктов. Вова оплатил покупки, не позволив ей даже приоткрыть сумочку, и купил живую форель.

— Повторим тот ужин? Тебе ведь тогда понравилось? — Вова с надеждой посмотрел на нее.

— Да, — только и ответила девушка, а сама думала о том, что будет делать позже вечером.

Когда они вышли из магазина, на улицах и проспектах горели фонари.

— Освещение впечатляет, — тихо произнес Лео.

«А мы бываем недовольны, если один фонарь не работает, — подумала Сона».

Довольные прожитым днем, путешественники вернулись в квартиру.

Вова с продуктами пошел на кухню, чтобы заняться рыбой. Сона включила свет в гостиной — лампочка на полсекунды зажглась и погасла.

— В чем дело? — удивился Лео.

— Лампочка перегорела. Вова, у тебя есть запасная лампа? И, пожалуйста, включи свет в прихожей.

— Сейчас посмотрю, — отозвался Вова, включая свет, — и поменяю.

Лео воспользовался моментом, притянул к себе любимую и поцеловал в губы.

— Что такое лампочка? — спросил тихо.

— Вот, нашел. Пусть Лео поменяет, с его ростом проще простого, — Вова дал лампу гостю.

Лео повертел предмет в руках, как диковинную вещицу.

— Там, в люстре открути такую же, справа налево — вот так, — она показала рукой как сделать, — та сгорела. Только не дави сильно на стекло, иначе оно сломается в твоей руке.

Гость послушно выполнил просьбу — отдал ей сгоревшую лампу.

— Теперь новую вкрути вместо нее в обратном направлении до конца.

Вова стоял в дверях, слушал с удивлением и не сдержался:

— Лео никогда не менял лампочки?

— Не приходилось, — вместо гостя ответила Сона.

— Везет же некоторым, всё за него делают другие. До конца закрути.

— Хочешь подниму тебя, ты проверишь, — невозмутимо предложил Лео.

Сона нажала на выключатель — светильник зажегся:

— Все в порядке, ничего проверять не нужно.

— Ты всё сама умеешь? — поразился Вова.

— Я с детства меняла лампочки: становилась на стол, откручивала перегоревшую и вкручивала новую. Мне очень нравилась процедура.

— Как же папа? Он где был?

— Мы с мамой жили вдвоем.

— Извини, я не знал, — Вова смутился и ушел на кухню.

«Странный тип Лео, не умеет менять лампочки. Она ему все прощает, ни слова в укор не скажет, — Вова чистил рыбу. — Они не просто знакомые, между ними не обычная симпатия. Очевидно, они любовники. Когда же он уедет? Сона сказала через пару дней. Сколько придется ждать: двое суток или больше?».

Сона включила обогреватель, пошла горячая вода, Лео вошел в ванную мыться. В гостиной, порывшись в ящиках, девушка нашла скатерть, из буфета достала посуду.

«Веду себя, как хозяйка квартиры, словно это моя собственность — пользуюсь имуществом бывшего владельца, не спросив разрешения, — на минуту засомневалась Сона. — Вова мне разрешил, сам так сказал в мой первый день появления в доме. Не стоит переживать. В данный момент получается, что мы с художником гостим у него — используем его вещи, сейчас ждем угощения. Вова очень гостеприимный хозяин. С другой стороны, Вова живет в моей новой квартире. Мы оба не виноваты в случившемся — соседи постарались. Интересно, он лишь по доброте душевной катает нас по Армении?».

Вместе с Вовой они выдвинули стол на середину комнаты и сервировали на троих.

— Я тоже хочу освежиться. Надеюсь, ты не забыл наш уговор и после душа я застану вас за мирной беседой. Лучше включи ему телевизор, пусть смотрит какой-нибудь концерт или покажи книги с иллюстрациями.

Вова вымыл рыбу, положил внутрь зелень и специи, завернул в фольгу. Вымыл несколько картофелин, разделил на половинки. Всё уложил на противень, поставил в печь запекаться.

«Надо было ей тогда рассказать — во всём признаться, может быть, сейчас всё было б по-другому, — Вова сопел сердито и спорил сам с собой.

— Нет, ничего бы не изменилось или было б хуже. Они раньше познакомились, она для него пела.

— И что? Они ночью останутся вдвоем в моей квартире и будут спать на моей кровати?».

Гость вышел из ванной, туда поспешила Сона. Стоя у зеркала в прихожей, Лео причесал волосы и расчесал бороду, вошел на кухню.

— Откуда ты появился? — недовольным тоном тихо спросил Вова, когда Лео шел мимо него.

— Из Флоренции, — бросил гость и вышел на балкон.

— Подумаешь художник, богема, — проворчал Вова.

Девушка торопливо искупалась за считанные минуты. Тишина в квартире показалась ей подозрительной, она с полотенцем в руке вбежала в гостиную.

Вова сидел на диване один.

— Где Лео? — Сона спросила с тревогой в голосе.

— Во Флоренции, — ответил Вова, но увидел, как она переменилась в лице добавил: — Стоит на балконе.

«Как переживает за него. В церкви чуть с ума не сошла, когда он вдруг исчез, — вздохнул с завистью».

Она выглянула на балкон и успокоилась.

— Арарат всегда разный, — задумчиво произнес Лео. — Кажется, я понимаю почему вы его так любите.

Сона улыбнулась, согласно кивнула, повесила полотенце сушиться и вернулась на кухню. Из холодильника достала овощи и сыр, нарезала, положила на тарелки, унесла в гостиную.

Вова из буфета достал овальное блюдо. Готовую рыбу вынул из фольги и переложил на посуду, вокруг уложил запеченный картофель и радостно объявил:

— Кушанье готово, прошу к столу!

Все сели за стол и дружно принялись за еду.

— Очень вкусно, — Сона искренне похвалила Вову.

— Да, правда, — согласился с ней гость. — Вова, ты молодец!

— Я видел аистов в селе и над крепостью летали орлы, — вспомнил Лео. — У вас много птиц.

— Да, в Араратской долине много аистов, — подтвердила Сона. — Если аист в селе вьет гнездо, люди радуются, значит в доме появятся дети. Если птицы остались зимовать, зима будет теплой. Лео, ты любишь наблюдать за пернатыми.

— Да, они умеют то, чего не могут люди: летать. Хотя, — усмехнулся гость, поглаживая бороду, — некоторым что-то такое удалось.

Сона и Лео многозначительно переглянулись.

Вова перехватил взгляд: «Я должен думать, что между ними ничего нет? Оставить их вдвоем? Нет! Нет!».

— Я видел близко орлиное гнездо, — Вова сказал с вызовом, — когда ходил на Арагац.

— Надеюсь, ты не потревожил их?

— Гнездо так высоко и в таком месте, что не дотянешься, даже если очень захотеть.

Лео начал рассказывать притчу:

Однажды орленок высунулся из гнезда и увидел птиц, которые кружили между скал.

— Кто они, мама?

— Не бойся, они наши друзья, — ответила орлица. — Мы королевские орлы. Что за королева без придворных! Птицы с разноцветными перьями придворные.

Орленок успокоился, уселся поудобнее и стал любоваться оперением придворных птиц. Вдруг он закричал:

— Мама, они утащили мой обед!

— Нет, они ничего не утащили, я им сама дала, — спокойно объяснила орлица. — Запомни навсегда: королевский орел никогда не бывает столь голоден, чтобы не оставить часть своей добычи друзьям, ведь на такой высоте они сами еду не найдут, и тогда, чтобы не умереть с голоду, им придется спуститься вниз. Каждый, кто хочет иметь верных друзей, должен быть добрым, терпеливым и внимательным к их нуждам.

— Поучительная притча, — Сона смотрела на художника с обожанием.

— Я знаю анекдот про инспектора, — Вова не хотел уступать сопернику.

— Страж порядка, — Сона пояснила Лео.

Вова начал рассказ:

Один инспектор, стоял на посту, на безлюдной дороге, вдали от основной трассы. Простоял весь день, но ни одна машина не проехала мимо него.

— Неужели я ничего не заработаю, — отчаялся инспектор.

Стемнело, в темноте показался свет.

— Ага, одна фара горит, могу придраться, — он обрадовался и засвистел. Подъехал велосипед и остановился, на нем сидел священник.

— Непорядок, одна фара горит.

— Но это одноместный велосипед и вторую фару некуда ставить, — заметил священник.

— Святой отец, один на безлюдной дороге, ночью, — укоризненно начал страж порядка.

— Сын мой, не беспокойся за меня, я не один.

— Плати штраф, на одноместном вдвоем не положено.

— Со мной Бог, — закончил священник.

Все рассмеялись, напряжение, кажется, спало.

Сона убрала со стола, Вова помог ей вымыть посуду.

Лео листал иллюстрированную книгу о церквах и монастырях и восторгался:

— Как много храмов!

— Что ты, в книге описана лишь малая часть, самые известные церкви. Их гораздо больше, всех не перечислить, — улыбнулась Сона.

— Мы прекрасно провели время, успели побывать во многих местах, день был насыщен событиями. Спасибо тебе, Вова, без тебя мы бы увидели гораздо меньше. По-моему, нам пора, — она посмотрела на настенные часы, висевшие над столом.

— Да, время еще есть, но лучше не заставлять ждать Виктора. На улице прохладно, в горах будет холодно. Ты легко одета, — заботливо заметил Вова.

— Но у меня нет другой одежды.

— Погоди, сейчас принесу, — Вова исчез в спальне и вернулся с бирюзовым свитером в руках. — Возьми, я его ни разу не надевал, слишком яркий для меня.

Сона натянула свитер.

— Подходит к твоим волосам, — улыбнулся Вова.

Лео одобрительно кивнул.

— Спасибо тебе, он теплый и мягкий, но нужно и для вас взять что-то теплое.

Вова принес жакет и пиджак.

— Лео, тебе лучше оставить записную книжку здесь. Не стоит в обсерватории, в их присутствии делать записи. Когда-то эта организации считалась секретной, вдруг и сейчас найдутся такие, которым твой интерес не понравится?

Художник согласно кивнул и снял с пояса книжечку.

В машине Сона обратилась к нему:

— Думаю, тебе не стоит рассказывать о себе незнакомым людям. Ты понял о чем я говорю. Не каждый поймет нас правильно.

— Значит тебе всё приходилось делать самой? — вдруг спросил Вова. — И давно ты живешь… осталась одна?

— Два года прошло, как мамы не стало. Приходилось молоток брать в руки, заделывать щели — возникали всякие проблемы, а в серьезных вопросах мне помогала подруга. Однако самое трудное — одиночество, особенно ночью не хватает человеческого тепла, ласкового слова. Но, хватит о грустном, — взбодрилась девушка. — Сейчас со мной происходят всякие чудеса!

Лео посмотрел на нее удивленно: «Неужели расскажет?».

— Если бы мне кто-нибудь десять дней назад сказал бы, что я ночью буду ехать в машине с двумя мужчинами в Бюракан, к обсерватории, я бы пальцем покрутила у виска, — показала как, и рассмеялась.

Мужчины засмеялись и закивали в знак согласия.

— Спасибо тебе, Вова, сегодня за один день столько увидели… Мы с мамой на каждый храм тратили целый день: один ушел на поездку в Хор-Вирап, в Вагаршапат ездили два раза — мы очень устали гулять пешком, день провели в Ошакане и специально ездили в Ованаванк. Об Амберде я только мечтала, туда автобусом не поедешь. Жаль, что я Тегер не посмотрела.

— Мы можем поехать туда в любой день, ты только скажи, — заверил польщенный Вова.

Они подъехали к обсерватории и остановились в условленном месте.

Лео притянул к себе любимую и поцеловал в губы. Вова опять расстроился, но вдруг увидел Виктора.

К месту встречи астроном пришел, как обещал.

— Виктор идет, Лео, ступай к нему, — резко бросил Вова.

— Не забудь жакет, — напомнила Сона.

Художник ушел вместе с Виктором.

— Можно я сяду рядом с тобой? — попросил Вова.

— Да, конечно.

— Может, все-таки расскажешь откуда появился Лео? — начал Вова, когда пересел на заднее сиденье. — Почему ты не хочешь, чтобы другие знали кто он такой?

— Вова, честно говоря, мне трудно объяснить, я очень устала. Да, и ты, наверное, вымотался — весь день за рулем. Устроимся так, чтобы подремать немного — я у тебя на плече, идет?

— Ладно, — согласился Вова, сидеть так близко к любимой его вполне устраивало.

Сона вздремнула и проснулась от стука: кто-то стучал по стеклу — вернулись Лео и Виктор.

Все сели на свои места, астроном уселся впереди.

— Зря вы не пошли со мной, начальство отсутствовало и вы тоже посмотрели бы на звёзды, — с сожалением в голосе, произнес Виктор.

— Мы очень устали и чуть вздремнули, — пояснила Сона. — Да, я люблю смотреть на звездное небо, но и только.

— Разве не интересно увидеть звезды ближе? — удивился астроном.

— Мне интереснее звезды, которые рядом.

Лео усмехнулся и сжал ее руку.

— Лео, ты доволен?

— Да, столько всего интересного!

— Что еще успели показать гостю? — поинтересовался Виктор, чтобы поддержать разговор.

— Традиционные места: Хор-Вирап, Эчмиадзин, Ошакан, Тегер, Амберд, завтра поедем к озеру Севан.

— Хорошо, думаю ему понравилось.

— Очень, — ответил гость, — о таком дне я и не мечтал, мы даже побывали на празднике.

— В Ошакане сегодня отмечали день переводчика, — уточнила Сона. — Мы ели вкусности, пили вино и танцевали.

— Значит видели существенно больше обычных туристов.

Остальную часть пути ехали молча. Астронома довезли до его дома и попрощались с ним.

Через несколько минут Вова подъехал к пятиэтажке.

— Спасибо тебе, Вова, ты замечательный, спокойной ночи, — Сона и Лео вышли из машины.

— Можно мне остаться у тебя? — попросил Вова.

— Нет, лучше хорошо отдохни у себя, тебе необходимо выспаться.

— Он останется?

— Вова, Лео мой гость и не тебе решать, когда и куда ему уходить.

Вова угрюмо молчал.

— Хорошо, ты можешь остаться, — голос девушки стал строгим. — Будешь спать в спальне, ты ведь все еще считаешь ее своей?

— Нет, нет, — запротестовал Вова.

— В гостиной художник будет рисовать и смотреть телевизор, я устроюсь в кресле. Только потом не напоминай мне про головокружения и обмороки, врачей и больницу.

— Ладно, я уеду, когда мне приехать завтра? — покорно спросил Вова.

— Лучше рано утром, можно в семь, вместе позавтракаем. Да и еще, пожалуйста, позаботься о топливе. Если ты не возражаешь, я хотела бы, чтобы мы посмотрели как можно больше и поехали как можно дальше, значит нам понадобится запас топлива. Не хотелось бы застрять в глубоком ущелье, вдали от цивилизации, без горючего.

— Договорились. До завтра, — Вова махнул им рукой и уехал.

— Ты его выгнала, — с усмешкой заметил Лео, когда парочка вошла в квартиру.

— Посмотри телевизор, я пока приберусь. Всё, что видишь, фильм о чем-то. Фильм будто пьеса, ты зритель. Просто сиди и смотри, — хозяйка нажала на кнопку пульта, показала, как им пользоваться и занялась уборкой комнат.

— Разве можно на всё смотреть равнодушно? — нахмурив брови, Лео смотрел новости.

— Именно так и нужно, потому что многое вымысел, где правда не знает никто, — скептически заметила Сона, выключила телевизор и направилась в спальню. Лео пошел за ней. — Давай отдохнем, я очень устала.

— Я думал ты фантазерка. Сколько лет между нашими эпохами?

— Почти пятьсот тридцать лет.

Лео обнял ее и серьезно сказал:

— Ты самая удивительная, необыкновенная женщина из всех, кого я знаю. Сегодня ты меня поразила. Как в тебе уживаются противоположные качества? Ты пугливая и бесстрашная, робкая и решительная, слабая и сильная. Как такое возможно?

— Ты, самый загадочный человек, когда-либо живший на земле и это общепризнанный факт.

— У вас слишком шумно, я очень устал, хотя ничего особенного не делал, или слишком много впечатлений за день? Посмотрим, зря ли я себя сдерживал весь день, — Лео притянул к себе девушку, не разрешая ей надеть ночную рубашку, — она ни к чему, мы пока не собираемся во Флоренцию.

Глава 14. Любовь — причина бед

Лео и Сона спали в обнимку, их разбудил телефонный звонок — звонил Вова:

— Я подъехал к дому.

Сона вскочила с кровати и быстро надела халат. В дверь позвонили, она открыла и увидела запыхавшегося Вову. Видимо, он взбежал по лестнице на едином дыхании.

— Проходи на кухню, — она не позволила ему заглянуть в спальню, — позавтракаем вместе, доставай всё из холодильника.

Сона привела себя в порядок, пришла на кухню и увидела, что Вова всем налил чай и сделал бутерброды. Сона ела стоя, попутно собирая еду в дорогу.

— Может, мы еще что-нибудь купим в пути, — предложил Вова.

— Нет, еды достаточно, можно воду купить, чтоб не пить из ручья.

— Можно из ручья, — вставил Лео.

— У нас есть вода из целебного источника, — добавил Вова.

— Пора, — скомандовала Сона, — Лео, не забудь карандаши и альбом.

В хорошем настроении компания вышла из дома. На улице едва светало, когда они сели в машину.

— Да, осень все-таки, дни короче. Вова, если ты не против, я бы хотела, чтобы мы посмотрели крепость Смбатаберд.

— Мне тоже интересно посмотреть, если ты знаешь, как туда добраться.

— Тогда мы поедем в сторону озера Севан, обогнем его справа и спустимся через Селимский перевал. Дальше нам помогут указатели на трассе.

Городские улицы казались тихи и безлюдны.

— При утреннем освещении — в лучах восходящего солнца, ваш город красивее, — заметил Лео, — в нем много памятников и фонтанов.

— Вечером он слишком шумный, я люблю его таким тихим, — согласилась Сона.

— Ты многое знаешь о стране.

— У нас много книг… было, в том рухнувшем доме. Мама не жалела денег на духовную пищу, — грустно вздохнула Сона. — После ее смерти я стала больше читать и удивилась: мамочку многое интересовало. Ей нравились истории о необычных, можно сказать странных, способностях людей, о загадочных, таинственных явлениях. Вова, у тебя много книг, ты к себе забрал только техническую литературу.

— Художественную литературу покупали мои родители, — Вова был польщён вниманием Соны. — В эпоху дефицита они брали, что могли достать. Я книги попозже заберу, ты же читаешь. Жаль, сейчас у меня нет времени для чтения, мое окружение виновато — слишком устаю от них. После работы голова гудит от шума приборов и болтовни клиентов. Мне приходится просматривать много всяких инструкций, потому что техника чаще всего портится от неправильного использования.

— Вова, тебе удалось отдохнуть? Мне как-то неловко, я командую тобой — отвези нас туда или сюда. Может, ты хотел отоспаться. Ты много работаешь.

— Отдохнул. Поездка по стране тоже отдых — мы же едем на природу и смотрим памятники старины.

— Я много книг прочла, но мало видела, поездка мне так же интересна, как тебе, Лео.

— Мне она тоже полезна, — признался Вова.

— Значит моё появление кстати, — с хитринкой в голосе вставил Лео.

— Севан не просто красивое озеро и место отдыха, — немного спустя пояснила Сона — Озеро славится рыбой. Форель или ишхан, которую мы ели вчера, вероятно, оттуда. Раньше только там обитал ишхан и еще рыба сиг, но теперь есть много частных хозяйств. Вчерашняя особь оказалась очень вкусной, значит выросла в чистейшей воде, возможно, в севанской.

Меньше чем через час путешественники достигли озера. Вова выбрал место, откуда обзор лучше и остановил машину. Все вышли из салона, чтобы полюбоваться пейзажем: ослепительно синее озеро окружили горы, как драгоценный камень обрамляют серебром и золотом.

— В старину Севан называли синим морем, потому что тогда воды в нем было больше, так что тот полуостров, — Сона указала рукой, — был труднодоступным островом.

— Поедем туда, посмотрим монастырь, — предложил Вова.

— Нет, рано еще, монастырь закрыт наверно. Не станем отклоняться от намеченного маршрута. Мы потеряем время, лучше повернем направо и поедем дальше.

Как просила Сона, Вова вернулся на магистраль и они продолжили путешествие в указанном ею направлении.

Солнце едва встало, его первые лучи слегка коснулись поверхности озера. Солнечные блики заиграли на воде, ослепляя наблюдателя.

— Вот такие блики ослепили врагов, когда царь со своим малочисленным войском напал на них, — Сона начала рассказ.

— Это случилось в начале десятого века, здесь произошла «севанская битва». В очередной раз в стране начался разлад: брат шёл против брата, вельможи плели интриги, подняли восстание. Арабы, пользуясь смутой, разоряли города и села, разрушали крепости. Армянский царь Ашот Еркат (Железный) уединился на острове, а военачальник Геворг Марзпетуни тщетно пытался примирить враждующие стороны, и собрать армию. Князья заперлись каждый в своей цитадели и не соглашались предоставить воинов для защиты государства. Нашему военачальнику не удалось убедить вельмож в необходимости дать отпор захватчикам. Тогда он с отрядом в двадцать человек — его сын и личная охрана, атаковал чужеземцев, желая собственным примером показать, что ни числом, а мужеством можно добиться победы.

Вова качал головой, соглашаясь. Лео слушал с интересом. Сона продолжила:

— В отместку за трусливое бегство с поля боя наместник иноземцев хотел взять в плен армянского властителя и убить. Вражеское войско численностью в тысяча человек достигло озера и лагерем расположилось на западном берегу. Предводитель размышлял над тем, как выманить царя с острова. Завоеватели знали о народном волнении и были уверены, что правителя страны никто не поддерживает, значит Ашоту Еркату некуда идти и он будет вынужден сдаться. Думая, что царь окружен и никуда не денется, глава чужеземцев спокойно спал, а воины лениво прохаживались вдоль берега. Ашот Еркат, вдохновленный поступком Геворга Марзпетуни, задумал с малочисленным отрядом из ста храбрецов сразиться с врагом и с раннего утра выступил со своими людьми на плотах. Радостные иноземцы ждали, что осажденный владыка плывет сдаваться. Стрелы посыпались на них, они не ожидали нападения. А когда показались шлюпки, в которых сидели монахи с палками, арабы в панике бежали, решив что на них напала армия. Солнце их ослепило, лучники увидели много лодок, но не могли рассмотреть кто в них находится и как они вооружены.

— Ты так красочно описываешь, что я буквально увидел событие, — восхитился Вова.

— У тебя богатое воображение, — Лео поглаживал бороду.

Дорога привела к другому известному монастырю Айраванк.

— Данный монастырь из тех храмовых комплексов, которые посещали князья и цари, где они исповедовались и каялись в своих грехах.

Троица обошла строения.

— Монастырь достраивали и перестраивали, дата основания не известна, он знаменит с девятого века. Я читала, что некоторую его часть переносили из-за того, что он построен над обрывом, — объяснила Сона. — Перенумеровали камни, разобрали и заново собрали на новом месте.

Сона и Лео спустились к воде.

Лео наклонился, зачерпнул горсть и попробовал на вкус:

— Вода чистая и пресная.

— Вода Севана пресная и очень холодная, просто ледяная. Около полудня мы будем в ущелье, там сможешь искупаться в реке, может, и в минеральном источнике.

Солнце поднялось выше, Сона поторопила спутников, они продолжили путешествие. Синее озеро еще долго радовало глаз. Дорога поднималась все выше и выше — машина въехала в горы.

— Блики, возникшие на воде, всколыхнули в моей памяти историю царя Ашота за силу и мужество в народе прозванного Еркат (Железный), — начала рассказ Сона, — а всему виной любовь. Это одна из трагических страниц истории нашего народа.

Мужчины переглянулись, Вова внимательно разглядывал девушку в зеркале.

— Отца Ашота арабы вероломно взяли в плен и жестоко убили. Было у царя два взрослых сына. Старший — Ашот, собрал войска и стал выдворять иноземцев из страны. В те годы каждый князь имел маленький отряд, численность которого зависела от богатства. Известный вельможа Севада имел значительные силы и влияние не только в своей крупной провинции, но и в стране. У него росла красавица дочь, он мечтал увидеть ее на троне. Влиятельный человек поговорил на эту тему с военачальником и другом Ашота Геворгом Марзпетуни. Геворг предупредил, что Ашот полюбил девушку. Севада решил не отступать от задуманного и спешно устроил свадьбу соперницы дочери с видным женихом, живущем на границе, думая что устранил препятствие.

Рассказчица вздохнула:

— Некоторые столь сильно жаждут власти, что не хотят видеть дальше своего носа.

Севада прямо сказал Ашоту, что поможет выгнать захватчиков из страны, если царевич женится на его дочери. Ашот узнал, что любимая вышла замуж и согласился. Уже намечалась коронация престолонаследника. Вельможа замыслил познакомить свою любимицу с будущим царем и пригласил в свои владения всех знатных князей и мать Ашота на прием в честь победителя. Девочка обрадовалась: она познакомится со всенародным героем. Матери престолонаследника понравилась дочка хозяина провинции. Все вышло, как хотел Севада — после коронации состоялась свадьба и он стал тестем царя. Правитель страны не долго сидел во дворце, объезжал границы и встретился с той, которая ему полюбилась. Девушка стала красивой женщиной. С новой силой вспыхнула любовь. О встрече узнал вельможа и разгневался.

Сона умолкла, перевела дух.

— Мне кажется, Севада увидел, как царь поцеловал любимую или взял за руку. В те века самый невинный поцелуй считался изменой.

— Если мужчина ревнив, то и в наше время он посчитает поцелуй изменой, — подчеркнул Вова.

— Поцеловал и что случилось? Не вижу никакой трагедии, — отрезал Лео.

— Главная причина недовольства вельможи была в том, что царь не думал о наследнике. Царица не забеременела, хотя прошло много месяцев. Но то что натворил Севада после этого лишь ухудшило ситуацию, породив серьезные проблемы в стране.

Сона словно задумалась и немного спустя продолжила:

— Тесть говорил с зятем, даже грозился открыть глаза обманутому мужу. Ашот Еркат лишь рассмеялся: «Я, правитель, герой, любимец народа, ты мне угрожаешь?». А зря. Севада выполнил угрозу — рассказал об измене супругу соперницы дочери, подговорил восстать, чтобы свергнуть царя. Мало нам было врагов, армянин выступил против армянина. Ашот понял, что тесть надеялся им манипулировать. Восстание подавили, в гневе правитель велел ослепить отца и брата царицы. Такое жестокое наказание вызвало всеобщее недовольство — отец виноват, а юношу за что лишил зрения? Смута возросла. Ревнивец-князь заточил жену в башню, никуда не выпускал и сам с ней не общался. Бедняжка, узнав, о том, что творится в стране, повесилась. До царя дошли слухи о гибели любимой и стало ему тоскливо. Поэтому он уединился на том острове на озере. Арабы прослышали о волнении, вторглись в Армению, разоряли и разрушали всё на пути. В севанской битве царь победил, но в том бою его настигла отравленная стрела. Ашот умирал медленно. Зная о своей участи, успел выиграть еще одно сражение, помириться с братом и передать ему престол.

— Вот что может случиться, если по-своему распоряжаться чужими чувствами и жизнью, — Сона закончила повествование.

— Царь тоже виноват, — высказался Лео, — надо было той девушке сразу рассказать о своих чувствах.

— Наверно, он хотел поступками завоевать ее сердце, — возразил Вова.

— Поступками доказывают искренность слов. Не нужно бояться признания.

— Сильные чувства подавлять трудно, думаю, невозможно, — заметила Сона.

— Но бывают такие ситуации, когда слова могут истолковать превратно, — оправдывался Вова, — или вдруг это всего лишь симпатия, зачем врать девушке, что любишь?

— Вот сиди и жди, когда она обратит на тебя внимание, потому что ты еще не уверен в своих чувствах, — пожал плечами Лео.

Вова остановился у заправочной станции и пополнил запас топлива.

После заправки, Соне стало плохо.

— Не люблю запах топлива. Вова, опусти стекло, пожалуйста.

— Странно, — водитель удивился, — запах топлива исключен, такого просто не может быть. Если буду ехать с открытым окном, ты замерзнешь.

— Лучше упасть в обморок?

Вова остановил машину на обочине:

— Лучше прогуляйся, подыши свежим воздухом, а я проветрю машину.

Сона с Лео вышли из внедорожника, Вова открыл двери и окна.

Осеннее солнце приятно грело, дул прохладный ветер.

— Здесь воздух чистый, легко дышится, — заметил Лео.

— Озеро слева, справа горы. Мы находимся на высоте более двух с половиной тысяч метров над уровнем моря.

— И птицам раздолье, — Лео указал на стайки птиц.

— Все же зябко, — Сона направилась к машине.

— У тебя развитая фантазия, все красочно описываешь, можешь стать писателем, — нарушил молчание Лео, как только они тронулись в путь.

— Для этого необходимо учиться, а я не могу, приходится на хлеб зарабатывать.

— Семья и дети — основная работа женщины по жизни, ей суждено быть женой и матерью, — решительно заявил Вова. — Что скажешь, Лео?

— Да, и у нас так же.

— Но сейчас не те времена. Женщина может работать и выбрать почти любую профессию, — возразила Сона.

— Даже летать? — удивился Лео.

— У нас они стюардессами летают, — вставил Вова.

— Стюардессы в воздухе подают воду и еду, — объяснила Сона. Лео смотрел на нее удивленно. — Говорят, и летчицы встречаются — управляют летающей машиной.

— А у вас, Лео? — спросил Вова.

— Вова, — Сона прервала его с упреком в голосе, — ты обещал не задавать лишних вопросов.

— Что в моем вопросе страшного? Пусть ответит.

— Я не хочу, считай мою настойчивость капризом.

— Да уж, ты и правда капризная. Почему ты темнишь, скрываешь, напускаешь туман таинственности?

— Кстати о тумане, впереди перевал, там бывает плохая видимость, пожалуйста, будь внимательнее, не торопись.

Перевал встретил густым туманом.

Десять минут спустя дорога пошла на спуск и туман рассеялся.

— Вова, пожалуйста, останови машину где-нибудь, отсюда красивый вид, — попросила Сона.

Водитель нашел удобное место для стоянки и остановил внедорожник. Они надели теплые вещи и вышли из автомобиля. Их взору открылась прекрасная панорама дальних гор и близлежащих холмов.

— Здесь особый воздух, — Сона втянула воздух в легкие, будто хотела наполнить их впрок.

Фантастические горные пейзажи словно просились на бумагу. Лео устроился на камне и что-то заносил в блокнот.

Вова и Сона стояли в стороне и любовались пейзажем.

— О чем он всё время думает? — вдруг спросил Вова. — Тебе он не кажется странным? Я думал художник рисует то, что видит, а он во всё всматривается, вслушивается, наблюдает, рассматривает.

— Он думает о вечном, о том как устроен окружающий мир, — улыбнулась Сона.

— Мнит себя ученым, — сердито буркнул Вова.

— Хочет проникнуть в тайны природы — прекрасное желание. Разве тебе тоже не интересно многое?

— Человек может изучать что-то одно и быть хорошим специалистом в конкретной области.

— Ты судишь о нем предвзято, буквально с первой минуты знакомства с ним настроен против него. Я тебя понимаю: он помешал твоим планам, неожиданно вторгся в твой мир, — Сона взяла Вову за руку. — Успокойся и признайся, что тебе наши поездки тоже интересны.

— Да, ты права, — прикосновение Соны было приятно, в тот миг все мысли вылетели из его головы. Вова был счастлив.

Девушка посмотрела на Лео, что-то его заинтересовало. Она обратила взор в ту сторону и увидела орла, парящего почти вровень с ними. Неожиданно хищник замер на месте, будто остановился в воздухе. Сона подошла к художнику.

— Поразительно, — Лео обратился к Соне, — смотри, как ему удается остановиться в воздухе, и не упасть?

— Наверное, орел очень быстро машет крыльями, но наш глаз не улавливает его движения.

— Теперь он упал,

— на добычу, которую так упорно высматривал, — закончил фразу подошедший Вова, — не зря говорят: «Зоркий глаз как у орла».

— Я видела орла близко только в зоопарке.

— Где? — переспросил Лео.

— Там в клетках держат зверей и птиц.

— Но птицам так жить невозможно, им нужно летать, — возмутился Лео.

— Ты прав, ужасно жить взаперти.

Стало холодно, путешественники сели в машину и поехали дальше по магистрали.

Через некоторое время указатель на дороге подсказал, что нужно свернуть с основной трассы. Дальше путники поехали по проселочной тропе без асфальта.

— На обычной машине тут непроедешь, твой внедорожник, Вова, здесь необходим, — уважительно заметила Сона.

— Не будь машины, мы могли бы доехать до развилки на маршрутке или автобусе и прийти сюда пешком, — возразил Вова. — Так поступают многие.

Казалось разбитой дороге нет конца, но неожиданно они словно попали в сказку — перед ними выросла крепость Смбатаберд. Гордая и величественная массивная крепостная стена с круглыми башнями свысока смотрела на путников.

— Вот и крепость, я так давно хотела ее увидеть, сюда не просто добраться.

Сона вышла из машины и зашагала по тропинке к лестнице, ведущей к воротам.

С трех сторон неприступные скалы и глубокое ущелье служили естественной преградой неприятелю, лишь с одной стороны тропа вела к крепости, расположенной на вершине холма. По крутой тропинке компания поднялась ко входу в Смбатаберд и вошла. Сона и ее спутники погуляли и осмотрели, что сохранилось. Территория, занимаемая цитаделью, огромна, но уцелели только сторожевые башни и крепостная стена. Внутренние помещения полностью разрушены и заросли густой травой и горными цветами. Троица поднялась на стену.

— Смотрите, там внизу населенный пункт Ехегис на берегу одноименной реки. Он когда-то был городом, даже столицей царства. Внизу стоял дворец, а цитадель построили здесь, чтобы укрываться в ней от врага. Таких крепостей очень много, некоторые в труднодоступных местах, и к ним без проводника не доберешься, — Сона взяла на себя роль гида.

— Раньше я не понимала, почему крепости строили подальше от людских глаз. Я наивно думала, что крепости должны быть преградой врагу, охранять границы страны. Увы, я ошибалась. На самом деле всё очень просто: князья заботились лишь о собственной безопасности и сохранности сокровищ. Богачей не волновала судьба подданных, которые всю жизнь их содержали. Эта цитадель пожалуй одна из самых крупных, где в случае опасности могло спрятаться большое число людей. Глядя на такие основательные стены, возникает вопрос: почему неприступная крепость сдавалась врагу? Действительно, откуда появлялся предатель? Ответ на удивление прост: из крепостей всегда имелись тайные ходы, откуда лазутчики отправлялись для выяснения обстановки, чтобы узнать о планах врага. Шел лазутчик в свою деревню и видел ее разоренной, родных и близких убитыми или взятыми в плен. Возвращался обратно и думал: кто всему виной? Кого они защищают? И решал: раз его дом разорен, пусть виновник о всей семьёй тоже пострадают. В тот момент воин в гневе забывал, что еще тысячи невинных людей, которые здесь с ними внутри крепости, тоже станут жертвами врагов. Разведчик сдавал крепость неприятелю не из-за награды. Нет! Не верю! Он мстил! Как правило, сам становился жертвой.

— Жертвой обмана? — уточнил Лео.

— Вместо награды, лишался жизни. Разве завоеватель заплатит золотом? Скорее, отрубит голову предателю.

Лео обошел территорию, где возможно, внимательно осматривая крепостную стену и местность в целом.

— Ты так придирчиво разглядываешь стены будто собираешься их штурмовать, — насмешливо заметил Вова.

— Может, он хотел бы их укрепить, — высказалась Сона.

Поглаживая бороду, гость скрывал усмешку.

Лео прошел по стене, нашел место, откуда обзор больше и дальше, устроился удобнее и стал рисовать горы, ущелье — весь дивный пейзаж. Отсюда с высоты открывался великолепный вид: далеко впереди горы будто выглядывали из-за облаков, а перед ними простирались живописные холмы. Природа радовала глаз. Художник с интересом разглядывал близлежащие возвышенности, которые менялись на глазах, как только облака чуть прикрывали солнце. Осень полностью вступила в свои права: трава пожелтела, деревья и кустарники сменили зеленые платья на более нарядные желто-красно-коричневые, так что холмы покрылись цветными коврами, один красочнее другого.

Глава 15. Ехегис

После полудня солнце прогрело воздух, ветра не ощущалось. Беззаботно щебетали мелкие пташки.

Пока Лео что-то заносил в блокнот, Сона и Вова прошли по широкой крепостной стене, погуляли по участку, огороженному крепостной стеной. Огромная территория выглядела безлюдной, но оказалась обитаемой. Иногда из-под ног взлетала птица или выбегала ящерица. Налюбовавшись пейзажем, путешественники сели в машину и спустились в ущелье, к реке Ехегис.

Тишину низины нарушал лишь шум воды бьющей о камни, река стремительно неслась им навстречу.

Однако на берегу они пробыли недолго. В ущелье вдруг стало многолюдно — подъехал автобус, из него высыпала веселая толпа молодежи. Из салона слышалась громкая ритмичная музыка, юноши и девушки выносили пакеты и свертки.

— Сейчас начнут играть в мяч, потом разожгут костер и станет слишком шумно. Нам лучше поехать дальше, — вздохнула Сона и Вова с ней согласился.

По проселочной дороге они уехали достаточно далеко от того места.

Причудливые скалы привлекли внимание Лео, по его просьбе путешественники съехали с тропы, не знавшей асфальта, и нашли тихое, уединенное место.

Горы и правда везде были разные. Недалеко от воды росло много деревьев, на земле красивым ковром лежали опавшие листья всех оттенков от зеленого до темно-коричневого, от желтого до буро-красного.

Осенние ягоды созрели и яркими гроздьями висели на ветках. Лео направился к деревьям, вернулся с веткой полной крупных ягод боярышника и отдал Соне.

— Возьми, попробуй, очень вкусные.

— Ты любишь чай из шиповника? — Вова протянул горсть.

— Не пила такой.

— Еще соберу и приготовлю для тебя ароматный напиток.

Мужчины словно соревновались между собой — каждый нарвал приглянувшихся ягод. Всё высыпали в пакеты и принесли Соне.

В ущелье среди гор ветра не ощущалось, солнце поднялось высоко и дарило тепло. Лео разделся и вошел в реку. Сона пошла дальше вдоль берега, сняла обувь и шагнула в воду.

— Ой, вода холодная, — она вышла из бурного потока, вымыла лицо и руки.

Увидела одежду Лео, но его нигде не обнаружила. Вова тоже исчез куда-то. Погуляла немного, но почему-то ей стало неуютно.

— Лео, Вова, где вы? — тревожно позвала Сона.

— Что-то случилось опять? — прибежал запыхавшийся Вова.

— Куда пропал Лео?

— Купался, вот он, — чуть дальше Лео натягивал брюки.

Вова подошел к нему и увидел рыбок, трепыхавшихся на песке.

— Будем есть красноперку, — сообщил Соне и уважительно добавил: — Наш человек: сразу видно, любит пешие походы на природу.

Лео усмехался в бороду, застегивая брюки.

Сона не поверила своим глазам:

— Как ты их поймал?

— Не важно, ты ловить не станешь. Вова всегда может купить, — Лео хитро улыбался. — Пойманных красавцев сейчас зажарю. Вова, неси сухие ветки.

Лео выжал совершенно мокрую майку.

— Не надо надевать сырую вещь, повесь на ветках, пусть высыхает, надень жакет. А-а-а, кажется, я поняла, как ты поймал рыбок, — она рассмеялась своей догадке. — Самый древний способ, даже женщины юбкой ловили.

— Хочешь зажарить улов на костре? — Вова тоже понял, как Лео поймал рыбок.

Лео кивнул, повесил майку на ветках под солнцем и пошел к машине за жакетом.

— У меня есть всё, что нужно для шашлыка. Строим очаг! — Вова вдохновился и побежал к внедорожнику.

Запасливый человек достал из багажника свой походный арсенал: шампуры, котелок, нож, кружки и принес на берег.

Мужчины дружно соорудили очаг, и разожгли огонь. Вова почистил рыбок и нанизал на шампуры, а когда огонь чуть сник, повесил шампуры на очаг. Пока еда готовилась, Лео следил на процессом, чтобы лакомство не подгорело. Вова набрал в котелок чистой воды, положил в него шиповник и повесил над огнем.

— Съедим рыбу и выпьем чай из шиповника, — сообщил радостно.

Присмотрев ровное и сухое место у реки, Сона расстелила бумагу, разложила продукты, которые привезли с собой: сыр, фрукты и овощи, и позвала мужчин.

Рыба получилась вкусной, чай — ароматным. Все ели с удовольствием.

Поев, каждый из мужчин занялся своим делом: Вова помыл, высушил и убрал в багажник походный арсенал. Лео устроился поудобнее и рисовал в альбоме. Девушка отдыхала, сидя у реки, смотрела на воду, которая быстрым потоком неслась навстречу. Шум воды, с грохотом падающей на камни, напоминал топот медведя.

У подножья холма росли кустарники, сплошь усыпанные ягодами, а вокруг высились лишь голые, серо-оранжевые скалы. Место пустынное, затерялось достаточно далеко от дороги. Шум скатившегося камня нарушил тишину. Сона и Вова посмотрели на Лео — он молча указал на лань, которая поднималась в гору прямо напротив них.

Лео что-то рисовал в альбоме и часто смотрел на Сону, внимательно разглядывая девушку. Чрезмерный интерес гостя сильно нервировал Вову, хотя он всеми силами старался отвлечься от назойливой мысли, что художник и его любимая связаны какой-то тайной. Иногда они обменивались многозначительными взглядами.

«Не может спокойно рисовать, ему необходимо постоянно смотреть на модель».

Разглядывая красочные скалы, Сона засмотрелась на яркие ягоды, растущие на кустарнике, и решила их попробовать. Взяла кружку и направилась к кустам. Кисло-сладкие плоды напоминали сливу, имели приятный вкус. Она быстро набрала полную кружку и повернула обратно. Немного в стороне от машины стояли Лео и Вова. Их позы показались ей подозрительными — мужчины своим видом напоминали петухов готовых к бою.

Обеспокоенная девушка почти бегом понеслась к ним и расслышала конец фразы:

— Думаешь, если ты выше ростом, то сильнее? — громко и нервно говорил Вова.

— Проверим? — спокойно ответил Лео.

— Что здесь происходит? Вас нельзя оставить одних даже на минутку? — рассердилась Сона.

— Извини, я не сдержался, — растерянно пробормотал Вова, — но он…

— Мы взрослые люди договорились с тобой. Неужели так трудно выполнить обещание?

Видимо, запахи еды привлекли внимание обитателей гор. Зарычал хищник и так близко, что Сона от страха оцепенела и выронила из рук кружку с ягодами. Все повернулись на рёв: к машине шел крупный медведь. Вова тоже направился к джипу и что-то достал из кармана. Косолапый грозно зарычал и толкнул внедорожник. В тот же миг они услышали вой — включилась сигнализация. Путешественники увидели, как медведь в панике бежит прочь.

— Что у него в руке? — Лео указал на Вову.

— Пульт управления сигнализацией, он специально ее включил, — ответила напуганная Сона.

Но то, что случилось после, стало полной неожиданностью для всех — из-под машины выбежал медвежонок и побежал за медведем, издавая звуки похожие на плач, казалось он просит прощения и защиты.

— Смотрите, медвежонок бежит за медведем или медведицей? — воскликнула Сона. — Может, она не на нас рассердилась, а на своего непослушного детёныша. Как жаль, что у меня нет кинокамеры, какой смешной получился бы фильм.

Лео и Сона пошли к машине.

— Ужасный вой напугал даже медведя, — уже успокоившись, девушка обратилась к Вове. — Теперь мне понятно, что испытали твои соседи среди ночи.

— Ты, молодец! — Лео подал руку Вове. — Не испугался медведя, правильно оценил ситуацию.

Вова пожал протянутую руку и честно признался:

— Я за неё испугался.

— Посмотри, нет ли под колесами второго медвежонка, — Сона вздохнула с облегчением, — нам пора. Еду оставим мишкам, мы раздразнили запахами малыша, он голоден наверно. Лео, надень майку, вероятно, она высохла.

— Пожалуй, я возьму нашу посуду и соберу мусор, — Вова побежал к реке, где они трапезничали.

Лео поспешил к дереву, на котором повесил майку, снял ее с ветвей, надел и вернулся к машине.

Собрав в пакет: кружки, тарелки, целлофаны и газету, Вова сел за руль.

— Нехорошо после себя оставлять мусор, посуда нам может еще пригодиться, — Вова завёл мотор.

— Мы сами виноваты, вторглись на их территорию, — заговорила Сона, когда машина выехала на дорогу. — Я нарвала ягод, Лео поймал рыбок, съели их лакомство. Мы тоже не любим когда берут наши вещи, правда Вова? Вспомни, что ты подумал, когда увидел Лео в своей, хоть и бывшей квартире.

— Среди гор есть пещеры. Заглянем в одну из них, Вова? — предложил Лео, переведя разговор в нужное ему русло.

— Я против, — возразила Сона.

— Почему? В них интересно, — удивился Лео.

— Хочу остаться в живых, мне достаточно одной встречи с медведем. Кроме того у меня есть обязательство — Ты знаешь какое.

— И какое же? — Лео изобразил интерес.

— Я должна вернуть тебя обратно, — шёпотом напомнила Сона.

Лео погладил бороду.

— Мишка не дал нам насладиться ущельем, но мы можем выбрать другое место. Поедем дальше по проселочной дороге, остановимся там, где понравится, — заметила Сона.

Мужчины согласились с разумным предложением.

Дорога увела в сторону от реки, вверх, в горы.

Девушка еще долго чувствовала напряжение — она не на шутку испугалась. Лео понял, взял ее ладонь в свои руки и тихо гладил. Тепло и нежность успокоили Сону. Она удобно устроилась и задремала, прислонившись к любимому.

Вова смотрел на парочку и думал: «Зачем я согласился возить их? Хотел быть рядом с ней, а могу только наблюдать, как им хорошо вдвоем. Конечно, он красивый, высокий, сильный и еще художник — таких девушки любят. Остается только терпеть, ждать конца дня и надеяться, что он скоро исчезнет из нашей жизни навсегда. Она вроде намекала на это. Или мне показалось?».

Впереди на дороге попалась большая яма, Вова намеренно не стал ее объезжать. Машину тряхнуло, Сона проснулась, села прямо и отстранилась от Лео.

«Так лучше, — подумал Вова».

Сона отдохнула, но все еще была под впечатлением от встречи с медведем.

— Наверное, на нас рычала медведица, — она начала разговор о мишке. — Защищая своих медвежат, хищница может напасть. Я знаю интересные правдивые истории, произошедшие в этих краях. Наши пещеры могут быть обитаемы.

Послушайте:

— Однажды четверо археологов подошли к пещерам. Тот кто мне рассказал, утверждал, что двое из них — мужчина и женщина, были иностранцами. В нашей стране много групп исследователей из разных стран. Иностранка и наш ученый вошли в глубокий грот, оставшиеся двое задержались у входа. Вошедшие двинулись дальше — внутри оказалась система пещер. Вдруг на мужчину напал мишка. Женщина от страха как завизжит, голос у нее высокий, эхо многократно повторилось в пещерах, словно прокатилось до самой нижней. Медведь отпустил мужчину и убежал, женщина выбежала наружу и позвала на помощь. В общем, пострадавшего отвели в деревню, он отделался ушибами. Все смеялись, вспоминая, как зверь испугался женского визга. Скорее всего там жила медведица, вероятно, хищница защищала своё потомство.

— Гомеровская сирена, — усмехаясь, вставил Лео.

— Я знаю еще одну историю, — продолжила Сона.

Выслушайте ее:

— Пошел как-то раз мужик в лес по ягоды. Там на него напал медведь — схватил бедолагу за руку. Он посмотрел мишке прямо в глаза и взмолился:

— Отпусти меня, пожалуйста, ко мне дочь приехала, много лет ее не видел.

Хищник его отпустил.

По такому случаю селянин зарезал барана, зажарил и половину положил в корзину:

— Это доля медведя, я должен отблагодарить зверя за то, что меня отпустил.

Мужик отнес мясо на то место, где встретил хищника. Односельчане рассказывали и смеялись над ним.

Вокруг раскинулись живописные холмы: покрытые кустарниками и красивыми валунами, но дорога оставляла желать лучшего — колеса то и дело попадали в ямы. Наконец, путешественники подъехали к селу.

— Вова был прав, когда предлагал купить еще продуктов. Горный воздух виноват или дорога меня растрясла, но я голодна, — призналась Сона.

— Можем в селе купить продукты, — предложил польщенный Вова.

По дороге навстречу машине шла светловолосая, стройная женщина средних лет в невзрачном халате с рисунком в мелкий цветочек.

— Вова, остановись, пожалуйста, я с ней поговорю.

Сона вышла из машины и обратилась к селянке:

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, где можно купить продукты?

Женщина кивнула:

— У нас всё свое, в магазине почти ничего нет.

— А если мы голодны?

— Так идемте ко мне, сыр, лаваш и мацун у меня есть всегда.

— Что может быть вкуснее?

— Вот мой дом, — женщина указала на ближайшую невысокую постройку из камня.

— Я Сона, со мной мой жених Вова и наш гость Лео. Как вас зовут? — гостья протянула руку, мужчины вышли из машины.

— Егине, — приветливо улыбнулась женщина, пожимая руку.

Одноэтажный дом селянки даже снаружи давно нуждался в ремонте.

— Если кому-то нужно, туалет и ванна в пристройке, — Егине указала рукой. — Во дворе есть кран, сейчас принесу полотенце.

Хозяйка вошла в невзрачное строение и вернулась с махровым полотенцем. Гостья воспользовалась туалетом и была приятно удивлена — он не отличался от городского, оказался чистым и уютным.

Егине пригласила путешественников в дом. В гостиной они увидели только самое необходимое — стол, четыре стула, шкаф с посудой, тахту и тумбочку, на которой стоял старенький телевизор. В небогатом помещении было чисто.

— Сона джан, может, я курочку зарежу? — предложила хозяйка.

— Нет, не нужно. Не беспокойтесь. У нас мало времени, достаточно того, о чем вы говорили.

— Хорошо, вы садитесь, я быстро управлюсь.

Подвижная и улыбчивая женщина оказалась гостеприимной хозяйкой. У нее нашлось ещё кое-что, кроме названных ею продуктов. Она из шкафа достала посуду, из кухни принесла разрезанный на полоски лаваш, сыр, масло и зелень. Гостья помогла накрыть на стол. Егине принесла кружки полные мацуном.

На своей тарелке Сона разложила лаваш, на него покрошила сыр, сверху положила зелень, все завернула и дала художнику.

— Ешь, Лео, очень вкусно.

Лео загнул нижний конец лаваша и откусил — верхний.

— Он не здешний? — спросила Егине.

— Нет, Лео наш гость.

— Армянин?

— Наполовину, — Лео усмехнулся в бороду.

— Вот и я говорю: ест как мы, впитал в себя наши привычки с молоком матери.

Хозяйка ушла на кухню и вернулась с тарелкой полной отварных яиц.

Гостья ловко очистила яйцо. На лаваш положила масло, сыр, зелень и сверху яйцо, разделенное на половинки. Завернула и дала Лео.

— Всё очень вкусно, спасибо, — Лео кивнул хозяйке, уплетая лаваш с яйцом.

Сона и Вова тоже ели с удовольствием.

— Ешь на здоровье, Левон джан.

Гость хотел возразить, что его зовут Лео, но Сона остановила жестом.

— Моего сына тоже зовут Левон.

Лео понимающе кивнул.

— Хоть сегодня поем в компании, а то давно ем одна, — грустно улыбнулась хозяйка, положив лаваш на свою тарелку.

— Вы живете одна?

— Сона джан, сын с семьей в город подался на заработки, а продукты я им отсюда посылаю — наша еда вкуснее.

— Намного вкуснее, — согласилась с ней гостья, доедая мацун.

— Я смотрю одежда тебе мала, Левон джан.

— На нем вещи Вовы, — подтвердила Сона, — они ему малы.

Егине зашла в соседнюю комнату и через пару минут вернулась со свертком в руках.

— Мой сын тоже высокий, но очень худой. Я купила майку, — хозяйка развернула сверток, который держала в руках. В нем лежала полосатая футболка с коротким рукавом. — Ему оказалась велика, а тебе как раз будет. Надевай, Левон джан. Носи на здоровье.

Лео посмотрел на Сону, она кивнула ему, он послушно снял майку.

— Какой красавец! — женщина погладила его руку. — Женат?

Гость отрицательно покачал головой и надел майку. Егине выразительно посмотрела на девушку.

— Женись! — уверенным тоном произнесла женщина. — Детки красивые будут.

Майка действительно отлично сидела на Лео.

— Жаль брюк нету, — сокрушалась хозяйка.

— Спасибо вам за майку! — воскликнула Сона.

— У вас в саду есть фрукты? Продайте нам, — после обеда попросила гостья.

— В саду есть яблоки и орехи, подождите, я сейчас принесу, — хозяйка вышла из комнаты.

— Вова, — Сона достала купюру из сумочки, — она щедро угостила нас и новую майку сына отдала, а сама видно не очень хорошо живет. Пожалуйста, заплати ей так, чтобы она не обиделась. Если бы мы зашли в кафе, то потратили бы немало.

Вова хотел возразить, но Сона остановила его жестом.

— В присутствии мужчин, женщина не может расплачиваться, а ты многое делаешь для нас.

Егине принесла в корзине яблоки, под ними лежали орехи:

— Вот, пожалуйста, угощайтесь.

— Спасибо большое за все, майрик джан, всё было очень вкусно, — улыбаясь, благодарила гостья.

— Яблоки и орехи мы возьмем с собой, это вам, — Вова положил купюру в карман халата хозяйки.

Удивленная селянка вынула купюру из кармана и возмутилась:

— Что вы, что вы, как можно? Я же от чистого сердца.

— Мы тоже, не сердитесь на нас, пожалуйста, — Сона переложила яблоки и орехи в свой пакет. — Банкноту сыну отдайте, пусть он по своему вкусу купит себе что-нибудь. Что интересного есть у вас в селе или близко?

— Церковь Гндеванк в ущелье.

— Горячий источник поблизости есть?

— Да и в селе тоже есть, только один вредный старик огородил участок с источником для себя и никого туда не пускает, — призналась Егине.

— Подскажите, где он живет.

— Да близко: через три дома напротив, вон стоит, — селянка кивнула в сторону старика, когда они вышли из дома. — Только не говорите ему, что я вам рассказала. Он странный человек, всё делает назло.

— Спасибо вам, — поблагодарил Вова и сел в машину.

Лео взял руки Егине в свои и поцеловал:

— Спасибо большое, майрик джан.

— Спасибо вам за всё, всего вам хорошего, — тепло попрощалась Сона.

— Счастливого вам пути! — пожелала Егине.

* майрик — уменьшительное от слова майр — мама, ласковое обращение к матери.

Глава 16. Такие разные селяне

Солнце отражалось в чистых окнах двухэтажного добротного каменного особняка.

Перед массивной калиткой стоял аккуратно одетый седовласый крепкий старик среднего роста в серой сорочке и темных брюках.

— Да уж, дом внушительный, в нем живут состоятельные люди. Старик, очевидно, деловой. Будет лучше, если мы подъедем на машине, я выйду и поговорю с ним, будто мы не в курсе, — Вове предложила Сона.

— Ты артистка, — с уважением в голосе, произнес Лео.

— В театральной студии училась, пора использовать свое умение.

Сона обратилась к старику, выйдя из машины и направляясь к нему:

— Здравствуйте! Может, вы нам поможете? Подскажете?

— Что вам надо? — несколько хмуро спросил старик.

— Нам горячий источник нужен. Та женщина сказала, что санаторий мы проехали. Туда далеко добираться?

— Зачем вам источник?

— С нами гость, мы с моим женихом хотим его удивить, пусть искупается в нашей чудесной минеральной воде.

— Вы были в гостях у Егине?

— Мы случайно заехали в ваше село, познакомились с ней, она нас угостила — добрая женщина.

— Почему мужчина целовал ей руки?

— Наш гость не здешний, у них так принято.

— Значит руки целовал гость. Зачем далеко ехать, тут тоже есть источник, если заплатить, — кашлянул старик.

— Конечно, заплатим, в санатории тоже не бесплатно. У кого можно купить мёд? Забыла у той женщины спросить.

— И правильно, что не спросили, потому что нет у нее. А у меня есть пчелы и мёд самый лучший в селе, — значительным тоном произнес старик.

— Так вы нас к себе приглашаете, источник посмотреть и попробовать мёд?

— Да, сюда, пожалуйста, вот мой дом, — старик недоверчиво рассматривал Лео и Вову, которые по знаку Соны вышли из машины. — Что-то ваш гость странно одет.

— Вчера проблема вышла с его одеждой, купить ему брюки по размеру времени не было, он надел вещи моего жениха. Они разного роста, вы сами видите.

— Да уж, — кашлянул старик, открыв калитку и пропуская гостей во двор. — Как насчет оплаты?

— Можно мы сначала посмотрим ваш бассейн?

— Да, бассейн там, — хозяин повел гостей в конец сада.

Сона огляделась, посмотрела на пустой бассейн, над которым высилась труба. Оттуда текла горячая вода, от тонкой струи шел пар. Она наклонилась и взяла в рот глоток воды из крана:

— Горячая и соленая, чувствуется, вода минеральная. Попробую ваш мёд и сговоримся.

Старик провел их в богато обставленную гостиную. Сона оглядела помещение — большой диван, два массивных кресла и столик перед ними, современный телевизор на тумбочке, большой сервант с красивой посудой, круглый стол со стульями в центре заполнили просторную комнату.

Лео и Вова сели на диван, Сона опустилась в кресло.

— Меня зовут Сона, мой жених Вова и наш гость Лео. А вас как зовут?

— Назар, — ответил старик и позвал:

— Вард, принеси нам мёд.

В комнату суетливой походкой вошла женщина в возрасте со светло-каштановыми волосами невысокого роста в ярком халате. Она принесла трёхсот граммовую баночку мёда, открыла, поставила на столик и подала гостье чайную ложку. Девушка попробовала сладость.

— Что ж, — Сона немного подумала, словно оценивая съеденное, и деловито произнесла, — значит я вам дам десятку за две такие баночки мёда и десятку, чтобы мужчины приняли ванну по пятнадцать минут. Чуть орехов дадите и лаваш. Или мне лаваш у той вашей соседки попросить?

— Мой лаваш вкуснее, — тут же вставила хозяйка.

— Ты сама не хочешь искупаться? — удивился Назар.

— Мне нельзя, я только вышла из больницы, доктор запретил.

— Понятно. Я согласен.

— Вова, ты взял с собой полотенце? — уточнила Сона.

— Нет, забыл, — честно признался Вова.

— Жена даст вам полотенце, — заверил Назар.

— Тогда налейте воды в бассейн и пусть идут по очереди, но гость примет ванну первым.

Девушка отдала Назару обещанную сумму, хозяйка принесла большое махровое полотенце и мужчины ушли в сад.

Хозяин ждал пока наполнится бассейн и присматривался к Лео, затем обратился к Вове:

— Чем занимается ваш гость?

— Он художник.

— Тогда понятно, почему он такой.

Вова удивленно посмотрел на Назара — что именно понятно старику?

— Другой какой-то, не как все, странный, — пояснил хозяин и обратился к Лео:

— Можешь меня нарисовать?

— Да, принесите бумагу и карандаш.

Бассейн почти наполнился.

— Ты уже можешь войти в воду, — Назар жестом показал на бассейн, — я поищу бумагу.

Задумчивый хозяин поспешил в дом. Лео разделся и погрузился в теплую воду.

— Как приятно, здорово! Вода ласковая как шелк.

— Вот хваткий старик, будь он на твоем месте, сразу бы о цене заговорил, а ты просто так согласился, — покачал головой Вова.

Лео лишь усмехнулся: «Не всё измеряется деньгами».

Радостный Назар вернулся с детским альбомом для рисования и карандашами в руках:

— Вот что нашел.

— Еще нужен картон или что-нибудь жесткое, чтобы на него положить альбом, — Вова показал руками. — Так будет легче рисовать.

Назар кивнул, принес картон и вытер тряпкой.

— Вот, всё готово.

— Через пять минут художник выйдет, — Вова посмотрел на часы.

Жена Назара оказалась щедрее мужа. Сона беседовала с хозяйкой и складывала в пакеты то, что принесла Вард — много орехов, сливы и лаваш.

— Нас не только пчелы кормят, но и лес тоже, — делилась говорливая хозяйка. — Женщины ходят на поляну за ягодами, мужчины охотятся. Правда власти не разрешают. Если начальству можно, почему нам нельзя?

— Медведи вас не беспокоят?

— Недавно медведь у нас улей украл, мёдом полакомился и выбросил пустой ящик. Улей потом в лесу нашли и обратно принесли.

— Да, — задумчиво произнесла Сона, — вы у него воруете ягоды, медведь крадет у вас мёд.

— У нас долгожителей много, — продолжала хозяйка дома после паузы, — мой свёкор прожил почти девяносто лет, свекровь — чуть меньше, а моей маме скоро девяносто пять, она специально с палочкой ходит, чтобы не сглазили. Твоей маме сколько лет?

— Она умерла два года назад, — загрустила Сона.

— Ай-ай-ай, горе какое, как случилось несчастье? Как ее звали?

— Маму звали Арус, у нее сердце было слабое.

— Имя красивое. Другие родственники у тебя есть?

— Нет никого.

— Хорошо, что жених есть и друзья.

— Да, мои друзья очень хорошие люди.

— Погоди, я сейчас вернусь, покажу тебе что-то, — хозяйка вышла из комнаты и вернулась с альбомом в руках.

— Старые семейные фотографии? — заинтересовалась гостья.

— Да, тут наши деды и прадеды, вернее родственники моего мужа, — хозяйка как-то странно смотрела на гостью, будто приглядывалась или разглядывала. Сона смутилась.

Мужчины вернулись в дом.

— Вот Лео джан мой портрет нарисовал, — довольный Назар показал рисунок и указал на стену. — Тут повешу, на самом видном месте.

— Дайте посмотреть, — гостья взяла в руки рисунок Лео. У нее на лице заиграла улыбка, взгляд выражал восхищение.

— На картоне закрепите, рамку сделайте, в тени повесьте, лучше под стеклом. Так будет дольше вас радовать, — посоветовала практичная Сона.

— Вард, что ты принесла? — Назар смотрел на жену строго.

— Хотела фотографии показать, стариков и детей наших. Семья сына в городе живет, может, гостья их встречала, — оправдываясь, пробормотала хозяйка.

— О чем вы тут секретничали? — продолжил допрос подозрительный старик.

— Я вспомнила, что недавно медведь наш улей в лес унес, медом побаловался.

— Да не так было вовсе, как мы раньше предполагали, — начал Назар. — Я сам только недавно догадался, считай прямо сейчас, когда ваш автомобиль на улице увидел. К нам месяц назад на такой же машине подъехали двое мужчин, купили две банки меда. Обещали еще раз зайти, если продукт понравится, и вернулись очень скоро, через пару часов. Я тогда удивился и подумал, когда они успели столько сладкого съесть? Так прямо у них и спросил, а они рассмеялись и ответили, что угощение приобрели для сладкоежки. Ему еда пришлась по вкусу, им нужно еще, чтобы его живым и здоровым, без проблем, довезти до места. А через день медведь мои ульи перевернул, а один из них в лес унес, хотя прежде никогда такого не было, ни у меня, ни у моего отца или деда. Сколько лет мы этим делом занимаемся, а чтоб мишка пасеку разорял — такого никогда не случалось. Вот и думаю, может, те мужики медвежонка нектаром заманили в джип и увезли, а косолапый видел и выследил. Ты не смотри, что зверь. Он тоже умен и разумение имеет, вот и понял хищник, что похитители у меня взяли приманку, обозлился и навредил мне.

— Теперь понятно, почему медведь машину толкнул, — вставил Вова. — Вероятно, хищник решил, что мы похитили медвежонка и хотели второго забрать.

— Вы встретили медведя? — удивился Назар.

— Да, мы у реки отдыхали. Медведь подошел к машине и толкнул ее.

— И еще оказалось, что под машиной медвежонок прятался, — добавила Сона.

— Да, дела… вам повезло, что он никого из вас не помял, — протянул Назар.

— Подскажите, как нам выехать на основную трассу, — Вова взял в руки пакет с покупками.

Хозяин указал на дверь, все молча вышли из дома.

Назар улыбался:

— Вам в ту сторону. Вы еще приезжайте к нам. Можете на несколько дней у нас остановиться. Зачем вам санаторий? У меня дом большой — места всем хватит.

— Спасибо, — кивнул Вова, — может быть, как-нибудь летом соберемся.

Ещё долго Назар с женой стояли у порога дома.

— Она твоя племянница, — неожиданно заявила Вард, — дочь вашей Арус.

Муж повернулся к ней, лицо его стало хмурым:

— Кто тебе сказал, она?

— Ты вспомни ее лицо, она как две капли воды на отца похожа. Бедняжка осталась круглой сиротой — отец три года назад скончался, Арус пережила его на год.

— Она тебе рассказала?

— Поговорил бы с ней, пока далеко не уехали. Они в церковь пошли.

— Еще на дом позарится, вишь какая деловая, мужиками командует, — заворчал Назар.

— Характер дедовский, — согласно кивнула жена. — Нет у нее никого, одна на свете божьем.

— Жених богатый, смотри какая у него машина, и друзья иностранцы.

Друзья иностранцы, — медленно повторил Назар и вздохнул, — летом приедет, поговорим.

По просьбе Соны, Вова повел машину в ущелье к монастырю Гндеванк. Дорога оказалась не из лучших, змейкой ползла между гор и на трассе лежали камни разных размеров, упавшие со скалы.

— Останови машину, Вова. Давайте уберем камни.

Путешественники вышли из машины, стали собирать и отбрасывать камни подальше от дороги. Большая глыба казалась неподъемной.

— Вова, у тебя в машине есть тряпка или целлофан? Положи на нее, чтобы не пораниться и столкните камень с пути.

Расчистив насколько можно дорогу, они поехали дальше.

Нависшие скалы производили удручающее впечатление на девушку, ей казалось вот-вот куски скал сорвутся и упадут на машину. Сона напряглась.

Вдруг она отчетливо увидела, как падает валун.

— Вова жми на газ, — сказала громко и резко.

…Сона стояла перед скалой раскинув руки, пытаясь удержать обломок хоть чуть-чуть…

Через считанные секунды послышался грохот — на трассу сзади джипа упал кусок скалы.

Водитель затормозил и вышел из внедорожника. Лео посмотрел назад и ошеломленно спросил:

— Как тебе удалось?

Вова открыл дверь возле нее:

— Да, как тебе удалось, как ты догадалась?

Сона пожала плечами и развела руками.

— Что с твоими ладонями? — ужаснулся Вова.

Руки Соны оказались в крови.

Вова достал бутылку с водой.

— Выходи из машины, вымой руки, у меня в аптечке есть йод.

— Я быстро вернусь, — Лео исчез куда-то.

Сона нехотя вышла из машины и вымыла руки:

— Но йод жжется.

Она стала стряхивать пыль с одежды.

— Когда успела так перепачкаться? Мы испачкались меньше тебя, — удивился Вова. — Зря ты собирала камни, мы бы сами управились.

Послышался скрип тормозов, на трассе остановился микроавтобус с туристами. Из него вышла молодая женщина и подбежала к ним:

— Что с вами случилось?

— Мы с дороги камни убирали, чтобы проехать, я поранила руки, — спокойно объяснила Сона. — У вас случайно водочки нет?

— Чтобы принять внутрь? — смеясь, спросил парень, вышедший из микроавтобуса.

— Платочек смочить и вытереть руки.

Парень вернулся к микроавтобусу.

— С вами правда все в порядке? — еще раз уточнила молодая женщина. — Может, вас валун испугал? Он только что упал?

— Нет, не пугайтесь, но камни лучше убрать с пути, нам придется обратно ехать.

— Сейчас организую, — молодая женщина пошла к туристам.

Через пару минут парень принес бутылку водки, открыл, Сона смочила платок. К ним подошел Лео.

— Что это? — спросил тихо.

— Понюхай, — Сона поднесла платок к его носу, потом вытерла руки. — Водка — алкоголь, чтобы случайно не было воспаления и скорее зажило.

Лео в руках держал листья, помыл и растёр:

— Раскрой ладони.

Сона подчинилась, Лео разложил на них листья:

— Теперь сожми.

— Ты разбираешься в растениях? — к ним подошел Вова. — Они ей не навредят?

— Он в них хорошо разбирается, это подорожник, — вместо Лео ответила Сона.

— Мы можем ехать дальше, туристы сами справятся.

Пассажиры микроавтобуса дружно убирали камни с трассы.

Лео открыл дверь автомобиля, взял девушку на руки, посадил на заднее сидение, сел рядом. Вове оставалось лишь смотреть с завистью, он молча сел за руль.

Девушку очаровал не поступок Лео, а то как он поступил: в нем отсутствовала снисходительность всезнайки, лишь спокойная уверенность в знаниях и правоте — в этом крылась его сила. Теперь Сона убедилась, что сила не в мускулах, а в уме, хотя в том, что Лео физически силен, не сомневалась.

Когда доехали до монастыря, Сона вздохнула с облегчением.

— Я устала, Вова, где твое одеяло? Вы погуляйте, пока я посплю.

Лео вышел из машины, прихватив свой пакет, Сона улеглась на сидении, Вова накрыл ее пледом.

— Ты всегда спишь днем или у тебя новая привычка? — смеясь, уточнил Вова.

— Вы там без меня не ругайтесь, пожалуйста, пока я тут отдыхаю.

Сона проснулась от стука по стеклу. Стучала молодая женщина из микроавтобуса.

— С вами все в порядке? Хочу вас пригласить к нашему столу.

— Все хорошо, я просто хотела поспать.

— Давно такое происходит с вами?

— Уже несколько дней днем очень хочется спать.

— Что ж, это нормально. У меня тоже так было, теперь растут двое детей, так идем к нам?

— Нет, спасибо, у нас мало времени, — Сона удивленным взглядом проводила удаляющуюся фигуру женщины. — Что она имела в виду?

Отдохнувшая Сона вышла из машины, отряхнула остатки листьев с ладоней и огляделась в поисках спутников.

— Как твои ладони? — Вова нежданно-негаданно появился возле машины.

— Дай на них посмотреть, — сзади услышала голос Лео.

Он наклонился, поднес ее ладони к своему лицу и поцеловал.

— На мне все быстро заживает, — она заметила, как помрачнел Вова. — В детстве я часто падала, мне мама так говорила.

— Крепостная стена внушительная, — произнес Лео, когда они гуляли по территории монастыря.

— Кажется, ей пятьсот или четыреста лет, — вспомнила Сона.

Лео указал на орла, парившего высоко над ними:

— Присмотрел себе добычу. Ты видела, как там в крепости орел вылетел буквально из-под моих ног?

Сона отрицательно покачала головой.

— Да, иначе ты бы испугалась.

Компания вошла в храм. Внутри, как в других церквах — оказались резная дверь, хачкары, иконы, алтарь, подставки с песком для свечей. В помещении не доставало света — оттого оно казалось мрачным.

— Проверим акустику? Сона, спой что-нибудь, — попросил Лео.

— Нибудь-что нельзя, можно лишь духовную песню — шаракан, — Сона тихо запела…

— Спасибо, красивая песня, — Лео поблагодарил, когда она допела.

— У тебя красивый голос, здорово поешь, — похвалил Вова.

Внутри церкви было неуютно, они вышли из нее, но и снаружи храм имел заброшенный вид — похоже, он давно нуждался в серьезном ремонте.

Тишина в уединенном месте имела особое очарование, они поднялись на холм, откуда церковь хорошо просматривалась. Лео устроился на камне и рисовал храм.

— Церковь построила княжна Софья и на стене оставила надпись, — начала рассказ Сона, — Гндеванк означает ‘шаровидная’. Официально считается, что ее назвали в честь монаха Гндуни. Здесь в те же годы построили канал для орошения земель монастыря. Молва две постройки соединила в одну легенду:

К гордой и неприступной княжне Софье сватался молодой князь. Отец девушки сказал, что дочь всё решает сама. Софья поставила условие: она будет строить церковь, а князь — канал. Кто первый построит, тот выиграл. Если она проиграет, за него замуж пойдет. Оба взялись за дело. Князь узнал, что не успевает, а церковь почти готова, у отца совета спросил. «Остальную часть пути покрой белым полотном, оно на ветру станет колыхаться и с утеса покажется, что движется вода», — посоветовал родитель, который хотел свадьбы. Княжна почти закончила храм, потратив на него всё состояние, осталось сделать надпись и расплатиться за завершение купола, для этого она отдала серьги — золотые шары. Девушка поднялась на утес и оттуда увидела будто падает вода, даже услышала шум. В отчаянье, что опоздала, неприступная красавица не смогла пережить поражения и бросилась вниз, в глубокое ущелье.

— Не верю я легенде, — вздохнула Сона, — думаю, Софья была замужней дамой, набожной и хотела, чтобы помнили о ней, вот и построила храм.

— А если правда, что она бросилась с утеса? — спросил Вова.

— Значит жених ей сразу не понравился и она готова была на всё, лишь бы не стать его женой.

— Ты бы вышла замуж за нелюбимого?

— Красивый храм, жаль, что он в таком жалком состоянии, но я не собираюсь здесь оставаться сторожем. Поехали Вова, нам есть что посмотреть.

Девушка решительно направилась к автомобилю, мужчины молча пошли следом.

— Ты не ответила на мой вопрос, — Вова завел мотор, машина тронулась с места.

— Вова, здесь дорога сложная и опасная, поговорим, когда ты выедешь на основную трассу, хорошо?

Вова кивнул, Лео поглаживал бороду.

Глава 17. Монастыри

Извилистая дорога с нависшими скалами от монастыря Гндеванк закончилась, путешественники благополучно добрались до открытой местности, поехали в направлении указанном Назаром и выехали на оживленную трассу.

— Так вышла бы замуж за нелюбимого или нет, Сона? — Вова повторил вопрос.

— Сложно ответить. Если будет серьезная причина и за любимого выйти замуж не позволят обстоятельства, может, соглашусь жить с нелюбимым. Вова, я похожа на ту, которая бросается каждому встречному мужчине на шею, лишь бы стать замужней? Или я такая старая, что не могу выбрать жениха?

— Нет, — смутился Вова, — я не имел в виду ничего такого, просто интересно с кем бы ты не хотела прожить жизнь.

— За грубого, наглого, лживого ни за что не пошла бы замуж.

— А будь он богат?

— Ты меня сватаешь за кого-то? — насмешливо спросила Сона. — Сам ты на богача не похож.

— Почему? — еще больше смутился Вова.

— Вдруг разбогатев, человек становится высокомерным, на людей менее обеспеченных смотрит свысока. Ты не такой.

— За кого пошла бы замуж?

— За того, кто меня любит или хотя бы заботлив, внимателен, если он добрый и мне приятно быть с ним.

— Впечатлений много, — вдруг заговорил Лео, желая прервать неприятный разговор.

— Да уж, — Вова обратился к Соне, — ты сказала старику, что я твой жених?

— Да, а надо было обмануть, что вы оба мои родные братья? По-моему, вы совсем не похожи. Или следовало им сболтнуть, что мы случайно познакомились и любим погулять? Вова, мы были в гостях у селян, не забывай об этом — у них более строгие нравы. Может, ты боишься, что я тебя жениться заставлю?

— Нет, нет, не боюсь.

— Тебя та женщина назвала Сона джан. Что означает ‘джан’? — Лео еще раз попытался перевести разговор в другое русло.

— Так говорят, когда хотят подчеркнуть уважение, что-то вроде дорогая, милая.

— Так только женщин называют?

— Нет, и мужчин тоже, Левон джан, — рассмеялась Сона.

Указатель на магистрали сообщил, что близко монастырь Нораванк.

— Нам туда! — радостно воскликнула Сона. — Название комплекса Нораванк означает ‘новый монастырь’.

Дорога, проходящая по дну узкого извилистого ущелья вдоль русла речки среди отвесных скал, словно залитых алой краской, и крутых поворотов, вызвала восхищение не только Соны. Но особенно их поразили горы, как только они достигли монастыря. Их взору открылось широкое пространство — Красный каньон. Вокруг высились красные утесы, а на возвышенности стояли церкви из светлого камня. Послеполуденное солнце покрасило церкви в оранжевый цвет и добавило массивным валунам багровые оттенки.

Вова озабоченно посмотрел на показатель топлива:

— Пожалуй, вы идите, погуляйте, посмотрите монастырь, а я займусь топливом, ипроветрю машину.

Сона и Лео направились к воротам монастыря. Лео оглянулся и увидел, что Вова отъехал на машине подальше от дороги.

— Идем сюда, — Лео ввел девушку в безлюдный двор, потянул к крестово-купольному крупному строению, нашел укромное место за стеной и привлек ее к себе. — К счастью, пока нет туристов. Мы еще успеем посмотреть церкви, я соскучился. Весь день сижу рядом с тобой, а поцеловать нельзя?

— Мы на территории монастыря и такое поведение не хорошо по отношению к Вове, — некоторое время спустя, Сона с трудом освободилась из пылких объятий Лео. — Если он увидит, я не знаю даже… нет, знаю, что будет потом.

— Ох, и что же?

— Ты не слышишь его мысли?

— Не могу сейчас, я думаю только о тебе.

— Если он убедится в подозрениях, бросит нас и уедет один.

— Ну и что? Ты нас можешь переместить хоть куда, хоть обратно во Флоренцию.

— Эту способность нельзя использовать как скакалку, вернее, ею пользоваться не так легко, как кажется. Вдруг не получится?

— Ты придержала скалу, я видел.

— Нам угрожала опасность. Ты мог мне помочь?

— Нет, я могу лишь наблюдать. Ты предвидишь заранее?

— К сожалению, я увидела всего на минуту раньше падения камня. Пойду к усыпальнице, а ты чуть позже подойдешь.

— Погоди, ты охладела ко мне или тебе стал нравиться Вова? — Лео придержал ее за талию.

— Нет, что ты, как мог подумать такое. Просто у меня появилось какое-то странное предчувствие.

Сона поспешила во двор монастыря. Лео медленно пошел следом. Ее опасения не были напрасны — ей навстречу шел озабоченный Вова.

— Ты откуда идешь?

— Я поступила некрасиво по отношению к природе, — она быстрым шагом направилась к двухэтажной церкви.

Храм венчала ротонда с двенадцатью колоннами.

Прямо от основания стены фасада церкви с противоположных концов начинались две узкие лестницы, ведущие наверх. Достаточно высокие каменные ступени сходились почти у входа на второй этаж. Ширина ступенек позволяла подняться лишь одному человеку.

Вова не понял ее настроения: «Возможно, они поссорились. Странная она какая-то». Посмотрел на церковь и вдруг увидел, что Сона поднялась на второй этаж. Девушка стояла на последней ступеньке, когда Вова сорвался с места и бросился вслед за ней.

Сона вошла внутрь и остановилась. Она находилась в молельной комнате, лишь барабан ротонды парил над головой. Девушка обмякла, опустилась на колени, перекрестилась и стала молиться.

— Что случилось? — встревоженный Вова появился перед ней и помог подняться. — Лео пошел искать пещеру?

— Не знаю, — растерянно произнесла Сона, — я чего-то испугалась.

— Помогу тебе спуститься. Сначала пойду я, потом ты, не торопись, иди медленно. Как жены князей поднимались по узкой лестнице без перил по высоким ступеням?

Когда они спустились, Вова решительно велел:

— Стой тут, принесу воды, — и побежал к машине.

Лео вышел из усыпальницы и направился к Соне.

Возле двухэтажной церкви остановилась группа туристов с гидом.

— Монастырский комплекс Нораванк можно назвать гробницей княжеского рода Орбелян, построенной в четырнадцатом веке, — рассказывал гид. — На первом этаже церкви Аствацацин (Богородицы) устроили искусно выполненные усыпальницы. Узкие ступени, выступающие на западном фасаде, ведут на второй ярус — ко входу в молельню. Великолепная церковь последняя работа мастера Момика — скульптора и миниатюриста. Рядом находится его небольшой и скромно украшенный склеп, датируемый тем же годом.

Легенда гласит:

Знаменитый Момик влюбился в красавицу — дочь одного из сюникских князей. Эта любовь была взаимной. Встревоженный князь вызвал к себе скульптора и объявил: «Отдам тебе дочку в жёны, только если ты один, без чужой помощи, за три года построишь красивый монастырь». Момик принял условие и приступил к работе. Мастер справился с заданием раньше времени — возвел церковь невиданной красоты, дел осталось самая малость. Узнав, что зодчий успел создать храм ко сроку, вельможа подослал слугу к строению. Исполняя княжеский приказ, прислужник поднялся на купол изящного сооружения и столкнул каменотёса. Так последний обтесанный искусным резчиком камень стал его надгробием.

— Всегда найдется тот, кто мешает любви, — громко заметил Лео.

— Да, — подтвердил гид, который реплику принял, как обращение к себе, — неравный брак всегда был нежелателен для знати.

Гид направился в усыпальницу, группа последовала за ним.

— Что с тобой, Сона? Почему Вова побежал к машине? — спросил Лео.

— Меня захлестнуло неприятное предчувствие и оно растет. Мои внутренности сжимаются от страха.

— Ты опять себе что-то представила. Смотри, коршун над нами кружит.

— Наверно, это тот же орел, может, он за нами следит.

— Проверяет не натворили ли чего-нибудь недозволенного, — ворчливо произнес подбежавший Вова. — Возьми бутылку, Сона, выпей воды.

— Спасибо, Вова, ты очень внимательный, — взволнованная девушка выпила глоток воды.

— Орлам в горах раздолье. Мне всё больше нравится у вас, хочу остаться, — Лео посмотрел на нее, когда они зашагали к машине.

— Хочешь изменить историю? — Сона на какой-то миг забыла о Вове, который остановился и растерянно моргал глазами:

«О какой истории она говорит? Между ними что-то случилось или они попали в какое-то происшествие?».

— Боишься, что не смогу привыкнуть к вашей жизни?

— Не боюсь, но кем и как мы тебя представим?

Сона растерянно посмотрела по сторонам и вдруг увидела, что Вова сник, ей стало жаль его: «Может, он и правда не равнодушен ко мне, а я весь день вместе с Лео, будто назло ему».

— Думаешь, я смогу сделать тебе документ, по которому ты родился, жил в моем рухнувшем доме и мой брат? — Сона рассмеялась, пытаясь разговор превратить в шутку.

Кажется, Лео понял, что хотела сказать Сона, и тоже рассмеялся:

— Просто мне сейчас хорошо с вами.

Вова облегченно вздохнул.

— Может, мы еще попутешествуем в ваших краях? У вас интересно.

— Честно говоря, мои деньги на исходе и Вове завтра нужно идти на работу, — она заметила, как парень мрачнеет на глазах.

— Может, я смогу заработать?

— Да, конечно, тот старик тебе с радостью заплатил бы.

— Старик не легко расстается с деньгами, он вряд ли, — усмехнулся Лео.

— Крестьянин платит за работу, за материальные блага. В его понимании — это построить дом, вырастить и собрать урожай. Петь, танцевать, рисовать — одни удовольствия. Зачем ему платить за чужую радость?

— Армен же заплатил, — напомнил Лео.

— Какой Армен?

— Тот парень со свадьбы в храме Рипсиме.

Не зная, что ответить, Сона решила поменять тему разговора.

— Я хочу поесть мёд и орехи. Вы не против?

Мужчины согласно кивнули.

Сона взяла из машины пакеты с продуктами, нашла удобное место, расстелила газету, достала мед и лаваш. Они отрезали кусочки лаваша, макали их в мёд и ели. Лео раскалывал орехи, Сона очищала ядра от скорлупы, мёд заедали орехами.

— Здешние орехи самые вкусные — сладкие и маслянистые, возможно, горный воздух и родниковая вода тому причина, — Сона ела с удовольствием.

Салфеткой вытерла яблоки и дала мужчинам:

— Мы должны поторопиться, солнце садится, нам пора в путь.

Дальше ехали молча, до тех пор пока Лео не нарушил тишину, обратившись к Соне.

— Всё ж почему ты не искупалась у старика?

— На дереве у соседей сидел мальчик. Ты видел?

— Да, увидел мальца, — улыбнулся Лео.

— И я заметил его, — усмехнулся Вова, — когда лежал в воде.

— Я увидела мальчика, когда попробовала воду, — многозначительно произнесла Сона, — пришлось сказать про больницу. Эта причина самая уважительная.

— Слава богу, а то я решил, что ты действительно больна, — пробормотал Вова.

— Любознательный мальчик, так внимательно меня рассматривал. Наверное, станет анатомом или скульптором, — рассмеялся Лео.

— Вряд ли, — серьезно возразила Сона.

— Почему нет?

— Обучение больших денег стоит, его родители не осилят таких затрат.

— У вас ученики платят за обучение? — Сона кивнула утвердительно.

— У вас бесплатное обучение? — удивился Вова.

— Ученик ночует и работает в мастерской учителя. Оба живут за счет заказов.

— Что может ученик? Он же ничего не умеет.

— Докрашивает картину, протирает до блеска скульптуру…

На левой стороне дороги показался маленький рынок, где жители соседних деревень продавали фрукты и овощи, выращенные в своих садах и огородах.

— Вова, останови, пожалуйста. Купим персики, — попросила Сона, прервав расспросы.

Компания вышла из машины. Вова купил персики, которые выбрала девушка. Лео и Сона не удержались и попробовали фрукты, едва отойдя от рынка.

— Ваши персики вкусные — сочные и сладкие, — отметил Лео.

Они продолжили путешествие в прекрасном настроении.

— Исполины Елпина! — восторженно воскликнула Сона.

Вдалеке возникли красочные скалы: заходящее солнце заливало их оранжево-красным цветом — казалось перед ними выросли гигантские лица. Вова подъехал чуть ближе, нашел площадку поудобнее и остановился. Все вышли из машины полюбоваться на творение природы.

— Ты прав, Вова, — одобрил Лео, — если подъехать ближе, увидим обычные скалы и, возможно, исчезнет эффект. Природа — гениальный скульптор!

Гость рассматривал лица с улыбкой профессионала.

Немного спустя путешественники поехали дальше.

Горы остались позади, впереди простиралась равнина.

— Лео, где ты научился так есть лаваш? — спросила Сона.

— Я хороший ученик? Армен угостил лавашем с мясом, я выпил домашнее вино за здоровье молодых. Меня приглашали к застолью, где-то были накрыты столы.

— Что же ты не пошел?

— Без тебя не пошел бы, но признаюсь, хотел.

— А я подумала, что ты пил вино на празднике.

— На празднике я пил красное вино, Армен угостил — белым и сказал, что напиток делает его отец — у них в саду растет виноград.

Вова включил радио. Красивая музыка заполнила салон.

— Магия, — восторженно прошептал Лео.

— Звучит божественный голос Лусине, чей надгробный камень мы видели возле храма св. Гаяне, — пояснила Сона.

Их догнал свадебный кортеж. В первой машине в открытом багажнике сидел парень с камерой. Рядом с ними ехал автомобиль с корзиной цветов на капоте и цветными шарами.

— Вова, пожалуйста, постарайся ехать вровень с ними, — попросила Сона.

— Почему он сидит так странно? — удивился Лео, указав на парня в багажнике.

— Едет свадьба, парень снимает фильм.

— Что такое фильм? — спросил Лео.

— Потом они смогут посмотреть, как всё происходило, по ящику. Помнишь, ты смотрел новости? — Лео кивнул. — В автомобиле, который движется рядом с нами, сидят жених с невестой. За ним следуют несколько машин с гостями. Наверно, новобрачные едут венчаться в Хор-Вирап.

Свадьба шумела — сигналила, из машин лилась ритмичная музыка, гости высовывались из окон, танцуя внутри. Сона сидела за Вовой, опустила стекло и поприветствовала новобрачных.

— Будьте счастливы, состариться вам на одной подушке! — крикнула им восторженно.

Невеста опустила стекло и крикнула:

— И вам того же желаю!

Сона высунулась из окна машины почти до талии, невеста протянула руку к голове девушки.

— Вова, держи машину рядом с ними! — крикнула Сона.

— Влезай обратно! — в ужасе закричал Вова.

— Не бойся, Вова, я ее держу, — успокоил Лео. Руки художника крепко держали колени девушки.

Невеста рукой коснулась головы Соны. Довольная девушка села на место.

— Что за ритуал? — улыбнулся Лео. — Зачем тебе это понадобилось?

— Невеста мне пожелала того же, что я им: быть счастливыми в браке.

— Если бы ты не высунулась, стала бы несчастной? — возмутился Вова. — Очень опасно, вот так вылезать из машины на полном ходу.

На трассе стояли два внедорожника внушительных размеров, рядом выстроились несколько парней крупного телосложения. Одного из них Вова узнал.

«Он телохранитель олигарха! Что делает на дороге рядом с машиной шефа? Значит они вместе», — удивился Вова, но вслух ничего не сказал, даже виду не подал, что знает парня.

Вдали показался холм с монастырем Хор-Вирап и свадьба повернула в ту сторону.

— Мы сделали маленький круг по стране, — Сона подняла стекло.

— Да, вчера мы побывали в том монастыре, — Лео указал на холм. — Армяне гору Арарат называют Масис? Что означает?

— Азат (свободный) Масис — древнее название горы, наш древнейший историк Хоренаци дает такое объяснение. Армяне всегда жили вокруг этой горы. Предание гласит, что когда-то, много тысяч лет назад правитель этих мест решил узнать сколько в нем жителей. Властитель велел каждому принести камень и положить на ровное место — так выросла гора, но люди всё шли и шли. Каждый, глядя на гору камней, говорил ‘мас ес’ — ‘я частица’. Возможно, поэтому у армян особое отношение к горе. Мы любим и гордимся ею. А рядом устроился маленький Сис.

— Расскажи о ваших праздниках.

— Да, расскажи о праздниках, как бы ты туристу рассказала. У тебя здорово получается, — поддержал Вова, — мне тоже интересно слушать.

— Праздники… — задумчиво произнесла Сона, — самый главный праздник Новый год: отмечаем с 31-го декабря до 13-го января. Народу праздник полюбился, потому что можно есть досыта, пить и гулять. Весь год могут экономить, но в Новый год должен быть богатый стол, все ходят друг к другу в гости. Если уважаешь кого-то, должен навестить. Сравнительно молодой праздник — так богато его отмечают полвека. До девятнадцатого века почти четыре с половиной тысячелетия самым любимым праздником оставался Навасард — новый год, отмечался 11-го августа после сбора зерновых. Люди готовили еду и ночью шли к близлежащему храму с подношениями. Жрецы ждали появления главной звезды для армян ‘плечо Айка’, и объявляли о начале праздника. Народ ел, радовался урожаю, благодарил Творца за обилие пищи и просил главного бога в следующем году дать столько же. Обязательно проводились состязания в силе, скорости и ловкости. Затем следовали танцы, во время которого формировались новые семейные пары.

— Хорошо потрудились, можно отдохнуть.

— Следующий праздник отмечаем 13-го февраля — проводы зимы ‘дрндез’ — буквальный перевод ‘стог сена у двери’, пожелание благополучия. Люди жгут костры, водят хороводы, молодежь парами прыгает через костер. Считается, что 14-го числа зима идет на убыль, дни становятся теплее. Особое внимание уделяют молодым, которые обручены или женаты меньше года. Им дарят подарки, угощают сладостями.

— Языческий праздник? — удивился Лео.

Сона согласно кивнула и продолжила:

— Пасха следующий праздник. Даже в годы атеизма люди красили куриные яйца, хотя про смысл ритуала не вспоминали. Это древний армянский праздник Затик, который наши предки, все народы праздновали много тысячелетий, приветствуя приход весны. Чтобы скорее серый пейзаж стал ярче, яйца красили в летние цвета.

— Есть еще один языческий праздник, отмечаемый летом. Все с утра до вечера обливают друг друга водой. Считается, что вода смывает болезни и неудачи прошлого года. Есть конечно и другие праздники, но они меняются, а этим уже многие сотни и даже тысячи лет.

— Ты рассказывала про воздушное судно, — напомнил Лео.

— Вова, пожалуйста, заедем в аэропорт, Лео хочет его посмотреть.

«Я с удовольствием посажу его в самолет и отправлю куда подальше», — подумал Вова.

Эта мысль отразилась на недовольном лице Вовы. Сона и Лео переглянулись.

Глава 18. Аэропорт — прощание

Напуганная мыслями и внешним видом крепких парней на трассе недалеко от Хор-Вирапа, Сона пыталась в зеркале в потоке машин разглядеть крупные внедорожники.

«Они хотят похитить Вову? Что натворил тихий парень?».

«Если бы олигарх ждал меня с добрыми намерениями, он бы позвонил, как поступал всегда, — подумал Вова».

Решив, что оторваться от олигарха для них будет безопаснее, он на большой скорости поехал по проселочной дороге, петляя между деревнями и, наконец, выехал на магистраль, ведущую в аэропорт.

Среди машин, спешащих к воздушным воротам страны, не обнаружив знакомые внедорожники, успокоенный Вова подъехал к аэровокзалу и объяснил, где будет ждать Сону.

«Надеюсь, больше никогда не увижу художника из Флоренции, — с такой мыслью отъехал на стоянку».

Сона повела гостя туда, откуда удобно наблюдать за движением на летном поле.

Лео смотрел на поле зачарованно: один самолет только что приземлился и катился по полосе, другой — выруливал ко взлётному полю. Возле здания стояли лайнеры, в один из них садились пассажиры.

— Двести человек внутри?

— По-разному, есть больше и меньше.

— Чудеса. Как высоко они летают?

— Кажется, десять километров над землей, но есть и космические корабли, летающие вокруг Земли. Оттуда пилоты видят планету круглой.

— Мы с тобой можем полететь?

— Без документов тебя не впустят в воздушное судно.

Лео взял ее за руку и посмотрел в глаза:

— Все очень интересно, но сейчас меня волнует другое. Perche? (почему — итал.) Почему не хочешь, чтобы я остался здесь даже на несколько дней?

Сона растерялась, оглянулась в поисках скамьи:

— Сядем, поговорим о серьезном и важном вопросе.

Влюбленные сели на скамью. Он в руках держал ее холодные от волнения ладони.

— Трудно объяснить, но постараюсь. За полчаса до той скалы мне стало тревожно, но не могла понять причину беспокойства. Узнай я о том обвале заранее, отказалась бы от поездки по опасной дороге и вообще к тому монастырю. Зачем рисковать? Моя способность помогла в последний момент. Где гарантия, что не растеряюсь и не забуду об умении перемещаться в случае более серьезной угрозы?

— Ты чего-то боишься? Никого не бойся, когда я с тобой.

— Попробую объяснить причины моего страха. Представь, мы во Флоренции и тебя пригласили на праздник. Ты для меня нашел красивое платье, вдвоем пошли на прием. Что увижу? Богато одетых гостей, веселье, смех, танцы, шутки — одним словом, все прекрасно, вокруг счастье. Но это одна сторона жизни, рядом с тобой хорошо и мне больше ничего не надо.

— Ты почему тогда сбежала от меня?

— Чтобы бы я там делала? Жила бы в гроте, в ночной рубашке?

— Я бы что-нибудь придумал.

— У тебя ревнивая хозяйка, я ее боюсь и вашего языка совсем не знаю, была бы, как немая. В твоей эпохе есть изнанка, о ней мне ровным счетом ничего не известно. Но ты знаешь вашу жизнь лучше, потому что видел кровь на улицах. Понимаешь, о чем говорю — про интриги, бунты, инквизицию. Здесь узнал лишь светлую часть действительности. Очень надеюсь, что до конца твоего пребывания у нас, ничего плохого не случится. Аэропорт — место встреч и расставаний. Со стороны мы похожи на влюбленных, которые прощаются.

— Кстати, твой поклонник крутится тут, не утерпел, смотрит, чем мы с тобой заняты. Боится, что улечу с тобой на воздушном судне.

— Вова ушел, потому что понял — мы расстаемся, и решил нам не мешать. В моей эпохе тоже не все радужно, как может показаться гостю. Например, у Вовы есть машина и мне не понятно откуда у робкого парня такой дорогой автомобиль. Вряд ли ему удалось заработать много денег честным путем, но на мошенника он не похож. Речь не о том. Если вдруг водитель попадет в какое-нибудь происшествие, без влиятельного покровителя пропадет, даже если ни в чем не виноват. Если настоящий виновник окажется могущественным лицом, доказать непричастность попавшего в беду будет трудно, практически невозможно. В нашем мире много опасных личностей со странными мыслями. Аэропорт должен быть безопасной территорией — в воздушное судно садится разнообразная толпа. Здесь достаточно камер — в здании за всеми наблюдает специальная служба.

— Поясни.

— Камеры — устройства, связаны с ящиком, на подобии того, по которому ты смотрел новости.

— Понятно. Специальная служба — люди, следящие по ящику за тем, кто чем занят на территории аэропорта, — она кивнула.

— Если нас в чем-то заподозрят, — Сона с опаской огляделась по сторонам и тихо продолжила, — тут же задержат и начнут расспрашивать: кто мы такие? Потребуют документы, а у тебя их нет, нам нечего им рассказать о тебе. Где родился, жил, кто родители? Им всё интересно. Предположим, мы что-то придумали, данные станут проверять. Со своей точки зрения, они правы — это их работа. Если не поверят нашим выдумкам, ты просто где-то исчезнешь. Что с тобой, где спрятали? Возможно, не узнаю никогда или намеком через тридцать лет. Тысячи людей пропадают. Представь, мы скажем правду. Тогда хорошо, если решат, что попались психи и отправят соответственно и, вероятно, в разные места. Смогу ли найти гения и вытащить из закрытого помещения? Если заинтересуются моими способностями, шантажируя твоим здоровьем и жизнью, могут заставить меня, совершать поступки. Кто знает какие именно? Не уверена, что страной управляют люди в здравом уме. Скажи, что я чего-то начиталась. Кто объяснит, где истина?

Лео слушал внимательно, не перебивая, следил за выражением лица возбужденной девушки, гладил руки, пытаясь ее успокоить.

Мимо них пару раз медленно прошел какой-то парень. Лео проводил его долгим взглядом и посмотрел ей в глаза.

— Мне по-настоящему боязно, внутри растет какая-то тревога, очень похожая на ту, возле скалы, но эта страшней и появилась раньше. Передо мной возникла серьезная проблема, сложно принять решение — оставить гения здесь или вернуть обратно. Какой выход из данной ситуации правильный и безопасный? Моя душа болит, переживаю, потому что люблю тебя, — у нее в глазах стояли слезы.

Чувствуя смутное беспокойство, Лео смотрел по сторонам и увидел того же парня вдалеке с каким-то мужчиной. По тому как согнулся говоривший перед человеком с надменным лицом, художник подумал: «Хозяину докладывает, что подслушал».

Вова опять появился недалеко от них. Он решил, что их давно нет. Убедился, что влюбленные сидят и разговаривают, потоптался на месте и отошел подальше:

«Они действительно расстаются, не буду им мешать. Она плачет, прощаться всегда тяжело, если любишь. Очевидно, Сона его любит. Сможет ли забыть художника и так полюбить меня?».

Желая успокоить любимую, Лео наклонился и поцеловал ее глаза:

— Не плачь, я согласен с тобой. Твое решение разумное, хотя и трудное. Прошу тебя не волнуйся. Не могу и не хочу видеть, как ты плачешь.

— Но я не уверена ни в чем. Может, именно во Флоренции, тебя подстерегает еще большая опасность.

— Напрасно не переживай — тот мир мне хорошо известен. В своей эпохе справлюсь с трудностями. Ты сама только что упомянула.

Включилось освещение, она вздрогнула от неожиданности.

— Вдруг своим поступком я нарушила историю? До сих пор точно знала, что несмотря на бунты, войны, эпидемии и инквизицию, ты напишешь картины, откроешь и изобретешь многое, доживешь до старости, твоя жизнь сложится — будет интересна и разнообразна. Теперь ни в чем не уверена. Понимаю лишь, что мне нет места у вас. В твоей эпохе жить не смогу. Там я никто. Где родилась, где жила, откуда пришла? Станут расспрашивать меня. Не сумею, как ты, легко перейти на совершенно незнакомый итальянский. Вдруг кто-то решит, что я ведьма? В твоем мире всё более зыбко и неопределенно.

— Сохраняй спокойствие в любой ситуации, старайся увидеть действие со стороны. Холодный ум помогает принять верное решение. И помни, не всегда можно вмешиваться в ход событий. Наблюдай за происходящим, словно всё случилось не с тобой.

— У тебя всегда получается и получится, я не могу.

— Ты можешь быть решительной, у тебя тоже получается, я видел.

— Если вижу, что именно я должна действовать и всё зависит только от меня.

— Всё в твоей жизни зависит от тебя, несмотря на обстоятельства, старайся сохранять невозмутимость.

— Я прожила чудесные два дня и была счастлива как никогда. Теперь боюсь, мне страшно, чувство тревоги растет.

Лео взял ее лицо в ладони и смотрел в глаза, будто гипнотизировал.

Вова опять появился в зале, посмотрел, чем занята парочка:

«Он ее убеждает в чем-то, значит бросает».

*

Художник прикрыл веки и отчетливо увидел, как хозяин внедорожника положил на стол пачку денег. Сидевший за столом мужчина кивнул и глазами указал на монитор.

Хозяин внедорожника пальцем ткнул на Лео.

— Он иностранец, — мужчина толкнул пачку обратно, — потом никаких денег не хватит, чтобы выскочить из беды.

— Не может быть! Одет, как простак!

— Не имеет значения как одет. Вероятно, он любит выделяться в толпе. Уходи, пока я не задержал тебя.

*

— Не думай о плохом, лучше дай, тебя поцелую, пока твой поклонник не видит. Бедняга страдает из-за ревности, — он прильнул к ее губам. Поцелуй был долгим, она успокоилась.

— Я увидел достаточно, всё было интересно, мне пора возвращаться. Придется добровольно уступить тебя Вове.

Лео грустно вздохнул, встал со скамьи и подал ей руку, девушка поднялась. Влюбленные вышли из здания аэропорта.

Вова ждал их на выходе — он точно угадал, когда они выйдут. Всю дорогу от аэропорта до дома художник держал ее за руку, Сона старалась унять нервную дрожь.

— Тише, тише, успокойся, — Лео погладил ее по голове.

— Что с ней происходит? — нервно спросил Вова.

— В горах что-то сильно ее испугало.

Сумерки сгущались, когда внедорожник остановился у дома, стало темно:

— Какие планы на вечер?

— Мне пора возвращаться, — ответил гость. — Большое спасибо тебе, Вова, за прекрасные поездки и за одежду конечно. Извини, что взяли без твоего разрешения.

— Ты не можешь оставить ее в таком состоянии. Можно мне подняться с вами?

— Не беспокойся, буду с ней сколько нужно, чтобы она успокоилась, ей необходимо отдохнуть.

— Большое спасибо, Вова, мы совершили удивительное путешествие. Я тебе завтра позвоню, сейчас мне нужно отдохнуть, — подтвердила Сона. — Поезжай домой, не переживай за меня.

Лео взял пакет, она — сумочку.

Вова тоже вышел из машины:

— Сона, ты забыла взять мёд, орехи, яблоки.

— Нет, не забыла, забери их к себе. Завтра приду к тебе в гости, если ты не против.

— Буду очень рад.

Влюбленные молча поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Хозяйка зажгла свет в гостиной. Разложив на столе рисунки, гость перебирал их. Выделив один портрет — Сона и Вова на фоне гор, художник отдал ей.

— Великолепный рисунок! Когда успел?

Подарок от самого Леонардо — о таком счастье можно лишь мечтать!

— До того, как медведь нас всех напугал. Пусть останется вам на память о проведенных вместе чудных днях. Спасибо тебе за всё! Это было изумительное, необычное путешествие, к тому же в будущем.

Гость умолк, в его глазах читалась грусть.

— Идем купаться, — он повел ее в ванную.

Сона включила обогреватель. Лео купал ее бережно и нежно, как ребенка. Сполоснулся сам, выключил воду, завернул любимую в полотенце и отнес в постель.

— Как приятно быть чистой, — она сняла с себя полотенце и отдала ему. — Отнеси в ванную, пожалуйста, и включи свет на кухне. Пока в квартире светло, бандиты не посмеют подняться.

— Бандиты?

— Положи рисунки и блокнот в бумажный пакет, возьми его, оставь свет в гостиной включенным, иди ко мне. Тебе пора вернуться в свой мир.

Гость пришел через две минуты.

— Ты видел так мало, — вздохнула Сона, когда Лео разделся и лег рядом с ней. — Я хотела, чтобы ты увидел больше, но у меня странное и тревожное чувство — вот-вот случится что-то непоправимое. Я должна, просто обязана, вернуть тебя обратно. Нельзя вмешиваться в историю! Сейчас боюсь последствий.

— Ты во многом оказалась права. В аэропорту выяснилась причина твоего беспокойства. Когда ты говорила, один парень крутился возле нас, пытаясь подслушать наш разговор. Потом подошел к хозяину и все доложил. Высокомерный мужчина крепкого телосложения настоящий владелец машины, на которой мы катались. Он стоял так, чтобы Вова его не заметил.

— Но ты все время смотрел мне в глаза, мы говорили очень тихо. Что он мог услышать?

— Я гипнотизировал, сладкая, чтобы ты успокоилась и не мешала мне смотреть по сторонам. Тот парень решил, что мы любовники, а я тебя бросаю. Хозяин хотел меня выкрасть и заставить расписать стены его трехэтажного дома. На трассе, близ монастыря стояли две крупные машины и высокие мужики поджидали нас. Когда я прочел мысль о похищении, решил, что речь о тебе.

— А я подумала, что речь шла о Вове — он сразу узнал одного из них, но сделал вид, что не признал.

— Свадьба им помешала — слишком много свидетелей, и они поехали за нами. Своим заездом в аэропорт мы помешали плану хозяина. Тогда глава бандитов обратился в службу безопасности с просьбой задержать меня — предлагал деньги, но начальник отказался, решив, что я чужак. Видишь, хорошо, что я похож на отца, — улыбнулся Лео.

— Он так решил из-за твоей бороды. Телохранители хозяина стоят на улице, ждут удачного момента и поднимутся сюда, когда в квартире погаснет свет.

— Я их не боюсь, у меня достаточно сил для драки.

— У них современное оружие. Их задача не убить, а выключить сознание. Для подобного действия есть всякие штучки — газовый баллон, электрошокер.

— Что за предметы?

— Мы превратимся в сонных мух, нас, как тряпки, заберут и увезут. Но я не знаю, когда мы придем в себя и когда вспомним кто мы. Плохие истории слышала, сама не знаю чему верить, лучше не связываться с ними и сбежать. Флоренция — подходящий вариант. Сейчас позвонит Вова, тихо скажи, что я сплю, утром сама ему перезвоню.

Гость посмотрел с недоверием, но тут раздался звонок. Включив телефон, она дала его Лео.

— Вова, Сона спит, она отдохнет и завтра сама тебе позвонит.

— Ты останешься?

— Пока она спит, буду с ней. Не волнуйся, она искупалась и успокоилась. Дышит ровно.

Сона выключила телефон:

— У нас мало времени, нам пора.

— Думаешь у меня не получится?

— Потом, как-нибудь сам попробуешь, я тебе еще раз шепну, что делать.

Лунный свет наполнил комнату. Сона надела розовую ночную рубашку.

— Почему ее надеваешь?

— Рубашка приносит удачу, возможно, именно она помогает мне отправиться в необычное путешествие.

— Непослушный ребенок, тебя нужно крепко держать за руку, чтобы ты не навредила себе. Мое счастье необходимо передать надежному человеку. Обрати внимание на Вову. Хороший, добрый парень любит, взамен не требуя ничего. Заботливый малый хочет быть рядом с тобой и готов выполнять все твои капризы. Он не задумываясь пошел на медведя, чтобы защитить любимую.

— Ты бы пошел, если б мы оказались одни?

— С медведем силой мериться не приходилось. Кто знает? — загадочно улыбнулся Леонардо.

— Ты прав, Вова именно такой человек в моей жизни.

— Тебе будет трудно одной, ты всего боишься, даже скорпионов, — усмехнулся Леонардо и уверенно добавил: — Выходи за Вову замуж. Чтобы помнить обо мне, назови сына Вачис. В детстве так меня называла мама. Твой поклонник терпелив и будет надежной опорой в жизни. Два дня наблюдал, как мы с тобой счастливы на заднем сидении машины.

— Ты бы смог, будь на его месте?

— Я в твоем сердце мог быть вторым?

— Нет, Леонардо всегда был первым, я о тебе мечтала. Когда в день знакомства ты подошел ко мне, почувствовала себя маленькой девочкой.

— Я понял и потому взял тебя на руки.

— Как только ты заговорил, я у тебя в плену. Всё, как во сне, и делай со мной, что хочешь.

— Хочу тебя, — Леонардо поцеловал страстно и снял с нее рубашку.

… Сона нехотя отодвинулась от мужчины.

— Ты был прав, я уже настолько привыкла к тебе, что твое прикосновение не только приятно, но и желанно. Разве смогу после тебя быть с другим мужчиной, с Вовой например?

— Но одной гораздо трудней. Вова надежный, я лишь ему могу доверить мою любимую. Иначе вдруг на тебя позарится кто-то недостойный? Знаешь, он крутился вокруг нас, думая, что мы улетим вдвоем. Увидел, что ты плачешь и решил, что бросаю девушку. Он, как и я, боится женских слез и готов был уговорить меня остаться, чтобы ты не страдала. Слезами от него добьёшься всего чего захочешь.

Сона надела розовую рубашку.

— Andiamo da me (пойдем ко мне — итал.), — Леонардо обнял ее за талию.

— Держи в руке пакет, закрой глаза и вспоминай свою комнату, свою кровать и больше ни о чем не думай.

Глава 19. Ночные судьи

Вокруг изменились запахи и звуки. Скрипнула кровать. Знакомый скрип, но у ее мебели иной звук. Девушка открыла глаза и почувствовала, что устала от тяжести тела мужчины. Попыталась освободиться от его объятий, отстранилась от него и устремила взгляд в деревянный потолок.

— Получилось, мы уже у тебя, — Сона посмотрела в серьезные глаза любимого.

— Ты фея, волшебница и красавица каких еще свет не видел, — Леонардо ее поцеловал.

Послышались шаги, кто-то быстро сбежал по лестнице.

— Нас видели, — испугалась Сона.

— Наверное, слуга, — беспечно махнул рукой Леонардо, — он часто подслушивает и подглядывает. Что ты загадала у родника?

— Вернуть тебя в твою эпоху.

— Я хотел, чтобы ты осталась со мной, но, видимо, не сбудется. Что станет с тобой, если ты сейчас же вернешься назад? Там, у твоего дома ждут бандиты. Останься у меня до утра, утром уйдешь к Вове.

— Тревога осталась, но ничего не вижу.

Дневной свет ослабел, но еще можно было не зажигать свечи. Художник поднялся, сел на кровати, надел рубашку, из бумажного пакета достал рисунки и начал их рассматривать.

— Чудеса! Доказательства, что путешествие происходило наяву.

Сона чувствовала, что ей пора возвращаться к себе, но не хотелось расставаться с Леонардо. Сидя на кровати, обняв колени, очарованная девушка неотрывно смотрела на Мастера, желая запомнить каждый миг.

Чтобы лучше разглядеть рисунки, художник подошел к окну, сел к мольберту. По очереди клал зарисовки на подставку, иногда что-то исправлял. Кажется, время остановилось.

Неожиданно…

— Сюрприз! — с криками и хохотом в комнату ворвались трое парней.

Леонардо подбежал к кровати, схватил одежду и стал торопливо одеваться. Сона съежилась и укрылась простыней.

— Ты не один? Она русалка? Где ты ее нашел? — гости говорили, перебивая друг друга.

— Почему вы здесь? — сердито оборвал их Леонардо.

— Твой слуга сказал, что ты ждешь нас у себя с сюрпризом, — ответил кто-то обескуражено.

— Какой еще слуга? Вы его никогда не видели. Я никого к вам не посылал, — прервал Леонардо, надевая верхнюю одежду.

— Попались, голубки! Что здесь происходит? — произнёс чей-то свирепый голос.

В комнату входили люди в монашеской одежде. Сона сжалась в клубок, пытаясь спрятаться под простыню.

— Иди сюда! Не прячься! — кто-то вцепился ей в волосы.

— Оставьте ее! — Леонардо пытался прийти ей на помощь.

Всех присутствующих монахи стали выпихивать из комнаты. Леонардо успел прихватить плащ. Они кубарем катились по лестнице, внизу их хватали другие послушники и выталкивали на улицу, где их ждала телега. Леонардо, его приятелей и Сону посадили в нее, к ним подсели двое монахов, остальные окружили повозку и покатили вниз по улице.

— Strega (ведьма — итал.)! — Сона услышала резкий женский крик.

Она обернулась на голос. В окне стояла женщина в зеленом платье. Девушка опустила голову: «Наверно, кричала ревнивая хозяйка Леонардо».

Сона сидела напротив Леонардо, он накрыл ее плащом и сжал кисть напуганной девушки, пытаясь хоть как-то поддержать, а левой рукой застегивал пуговицы верхнего одеяния.

Расширенными от страха глазами, ставшими огромными словно блюдца, Сона, не мигая, смотрела на Леонардо, не обращая внимания на крики людей и дома, мимо которых проезжала телега. Было еще достаточно светло.

«Что с нами будет?» — ее глаза были полны страха и тревоги.

Леонардо сохранял спокойствие, пытался взглядом ободрить.

Ей казалось, что его губы шептали: «Успокойся, ты натурщица, заикайся, растягивай слова». Может, Леонардо пытался внушить ей важные мысли?

Постепенно Сона успокоилась — на нее нашел какой-то дурман или оцепенение. Она прикрыла глаза, давая ему понять, что все поняла.

«Перед судом предстанут: сын весьма уважаемого нотариуса и, главное, племянник матери самого Лоренцо Медичи. Может, судьи не знают на кого получены анонимки. Когда выяснят кто мы, в их интересах будет закрыть дело, не предавая огласке, — такие мысли пролетели в голове художника, поэтому он оставался спокоен».

Их привезли во двор мрачного черного высокого здания, бесцеремонно вытолкали из телеги, каждого окружили два монаха и повели внутрь строения. Сона укуталась в плащ Леонардо. Было больно идти босиком по холодным плитам, девушка часто спотыкалась, кто-то сзади грубо ее подталкивал.

Пройдя по узким коридорам, они вошли в просторное помещение с единственным окном, где их посадили далеко друг от друга, к каждому задержанному подсели сопровождавшие монахи. Между скамейками и окном стоял длинный стол с тремя высокими креслами. В левом углу зала уселся монах с пером и бумагами, перед ним горела большая свеча — он молча записывал всё происходящее. Тягостная тишина повисла в воздухе.

После долгого ожидания справа от окна открылась дверь, в помещение вошли трое судей в черных длинных одеждах и больших шапках, и сели в кресла. Снаружи стемнело. Мрачный, серый зал освещался тремя факелами, висевшими за спинами чиновников.

Сона решила, что главный тот, кто сидел в середине, другие с ним о чем-то тихо совещались. «Наверно, они ‘ночные судьи’. Я читала про ‘рот истины’ — усмехающемся рте фигурки барельефа с отверстием, куда ревнивцы и завистники бросали анонимки — доносы. Чиновники вынимали их, рассортировывали и отдавали правосудию. Доносы рассматривали судьи Флоренции. Их называли ‘ночные судьи’ — организация боролась с проституцией и однополой любовью. Я пропала — меня схватили в таком виде — в ночной рубашке, обзовут блудницей или еще хуже: ведьмой — языка не знаю, буду мычать».

Девушка лихорадочно думала: что делать? Вдруг вспомнила, что два года посещала театральный кружок.

«Вот и покажи актерские данные», — твердила она себе.

— Пусть встанет тот у кого всех задержали, — громко велел главный судья.

Леонардо встал.

— Назовите себя.

— Леонардо…

— Сын нотариуса самого… — его прервал крик из зала — голос одного из приятелей Леонардо, все повернулись в сторону говорившего. Тот поднял вверх указательный палец правой руки.

Монах, сидевший рядом с подавшим голос, одернул его руку, ночные судьи что-то шепнули старшему.

Главный судья сердито стукнул деревянным молотком по столу:

— Будешь говорить, когда спрошу тебя.

— Позоришь имя уважаемого человека! — судья обратился к Леонардо. — На тебя поступила бумага о том, что ты у себя в комнате занимаешься богопротивными делами. Что делаешь? В чем успел отличиться?

Леонардо начал не спеша перечислять круг своих занятий:

— Пишу картины, изучаю математику, инженерное дело и архитектуру, посещаю…

— Сегодня, что ты делал сегодня? — сердито перебил судья.

— У меня была натурщица, я сделал несколько набросков для моей картины, — спокойно ответил Леонардо.

— Где натурщица?

— Вот она, тут сидит, — Леонардо указал на Сону.

— Что остальные делали у тебя?

— Они вошли всего на минуту раньше ваших помощников. Зачем пришли? Не знаю, не успел их спросить.

— Ты был почти раздет. Почему?

— Ну, — замялся Леонардо, — господин судья, я — мужчина, натурщица — привлекательная девица, ну и… почему бы нет?

— Разврат! Родитель знает о твоем поведении? — гневно спросил судья.

— Он видел ее как-то раз, но я не собираюсь жениться, чтобы их знакомить.

— Откуда она? Кто такая?

— Она плохо говорит, заикается и еще что-то не то в речи. Я не понимаю ее слова. Для меня не важно, о чем болтает. Я с ней не разговаривал, а рисовал.

— Садись! — велел ему судья.

— Натурщица, встань! — судья велел Соне.

Монахи ее подтолкнули, девушка встала, кто-то сорвал с нее плащ Леонардо, она осталась в рубашке.

— Распустила волосы, как ведьма! Кто ты и откуда? — грозно спросил судья.

Откинув волосы назад, натурщица быстро заплела косу, оттряхнула рубашку, опустила голову — вся буквально сама покорность.

Судья минуту молча разглядывал девушку и сурово спросил:

— Как звать?

— М-м-ма-ма-ия, — пролепетала она еле слышно.

— Что? Мария? Да как ты смеешь? — судья гневно стукнул молотком по столу.

Затем он привстал и грозно ткнул в нее пальцем:

— Откуда ты родом?

Натурщица приподняла глаза и, глядя на него исподлобья, моргая, испуганно, пытаясь изобразить заику, произнесла что-то нечленораздельное, вроде:

— Ка-та-ма-на-ния.

— Что она несет? — рассердился судья и махнул рукой. Монахи посадили ее на скамью.

В душе Соны началась паника. Она никак не могла справиться с волнением и страхом, который увеличивался с каждым новым словом сурового судьи.

Строгий господин допросил молодых людей, задержанных вместе с Леонардо.

До Соны долетали лишь обрывки фраз:

… Слуга сказал, что Леонардо просил прийти немедленно.

… Я поверил, потому что он говорил убедительно, как все слуги, боялся не выполнить приказ.

… Я спросил, что случилось? Слуга ответил: вас ждет сюрприз.

… Прежде слугу не видел.

… У Леонардо раньше никогда не был. Слуга объяснил, как найти дом.

… Зашел однажды посмотреть на щит, который расписал Леонардо, кажется, для сера Пьеро.

… Леонардо удивился и сказал, что никого не посылал.

… Может быть, кто-то подшутил над нами.

В зал привели слугу Леонардо. Монах отдал главному судье кипу бумаг. Сона была уверена, что передали рисунки художника, которые он сделал в Армении.

Заикаясь от страха, юноша признался, что никуда не ходил, и весь день сидел в каморке, ожидая приказаний синьора. Эти молодые люди никогда прежде не бывали у его господина, он их раньше не видел. Эта девица — натурщица, он подал ей табурет, принес яблоко и смотрел, как художник ее рисовал, даже в присутствии сера Пьеро.

Судья казалось меньше слушал слугу Леонардо, но внимательно рассматривал рисунки.

Натурщица тщетно пыталась остановить панику в душе. Взволнованная девушка выпрямилась и устремила взор туда, где сидел Леонардо, надеясь на его помощь. Монах, сидевший рядом с ней, приподнялся, загородил ее и зло процедил сквозь зубы:

— Чего уставилась на любовника? Опусти голову, ведьма.

Главный судья поднялся и взял рисунки, все встали. Ночные судьи вышли из помещения. В зале повисла гнетущая тишина. Всем оставалось лишь сидеть на местах в ожидании решения суда.

Сона стала разглядывать помещение. На стенахвисели строгие, чёрные кресты. На потолке, покрытом деревянными балками, что-то по форме также напоминало крест. Ей чудился какой-то неприятный запах. Испуганная девушка подумала, что чувствует смесь копоти, пота, страха и ненависти, буквально всё здесь было ею пропитано — стены и скамейки. Лица монахов были строгие и злые, на лицах задержанных молодых людей читалась растерянность и смятение. Лишь Леонардо оставался невозмутим и спокоен.

«Слишком много черного вокруг, — отчаявшаяся натурщица боялась вздохнуть».

Неожиданно перед взором Соны возникла картина, как эти монахи радостно тащат ее к костру. Тело девушки словно одеревенело, сердце стало наполняться ледяным ужасом. Она похолодела, пытаясь согреться, обняла себя руками, вся сжалась в комок. Внезапно теплая волна обдала ее:

«Вспомни, как мы любим друг друга».

«Леонардо, конечно, это ты, спасибо тебе».

«У тебя богатое воображение, перестань себя мучить. Успокойся и возвращайся в свой мир», — звучало у нее в голове.

Судьи совещались недолго, хотя Соне казалось, что время остановилось.

«Успокойся, — звучало у нее в голове, — ты можешь вернуться в свой мир», — Сона посмотрела на Леонардо.

Наконец, ночные судьи вернулись, присутствующие встали и снова сели на свои места.

— Суд решил: за недостойное поведение Леонардо оштрафовать! Чтобы узнать кто она и откуда родом, девицу допросить! Остальных отпустить! — громко и сурово произнес судья, и стукнул молотком по столу.

Молодые люди вздохнули с облегчением и заметно оживились. Леонардо насторожился — его беспокоила судьба возлюбленной.

— Но это еще не всё! — грозно произнес судья и опять стукнул молотком по столу.

Зал замер.

— Леонардо, — заговорил судья после значительной паузы.

Художник встал.

— К нам поступила бумага о том, что неделю назад, ты с какой-то рыжей девицей — натурщицей, удалился с места позорной казни, в то время как все добропорядочные граждане города шли на площадь. Уж не эта ли девица тогда была с тобой? — судья ткнул пальцем в Сону, она от страха отрицательно замотала головой.

— Какие важные дела заставили вас так спешно покинуть площадь? Уж не блуд ли тому виной? Суд разберется!

Старший судья встал и сделал монахам знак рукой — все встали.

Монахи, окружавшие девушку, потащили ее к двери, ведущей внутрь здания, другие послушники стали выталкивать художника и его приятелей из зала. Леонардо пытался пробиться к старшему, но помощники судей не позволяли. Главный судья жестом велел монахам не мешать Леонардо.

Когда художник подошел к главному судье, тот молча отдал ему рисунки. Сверху лежал эскиз церкви св. Рипсиме. Взгляд судьи дал понять Леонардо, что именно эта зарисовка спасла его от большего позора.

Перед взором художника мгновенно пролетели воспоминания о покупке шарфа и рассказ Соны о святой Рипсиме.

Зал опустел, Леонардо стал решительнее внушать Соне: «Успокойся, успокойся, возвращайся в свой мир». Художник был уверен, что они под надежной защитой и всё будет хорошо.

Изящная Сона пыталась сопротивляться, но ей не удавалось удержаться на месте, ведь монахи были намного сильнее ее.

— Шевелись, шевелись! Сейчас разберемся кто ты, ведьма! Мы развяжем тебе язык — у нас заговоришь! — монахи грубо волокли и кричали на нее. — Затем передадим тебя в руки инквизиции.

Монахи открыли дверь и втолкнули ее внутрь темного и узкого коридора.

У нее в голове звучало:

«Успокойся, успокойся, возвращайся в свой мир».

Леонардо ей внушал, чтобы она забыла о страхе и вспомнила о том, откуда пришла.

Стук хлопнувшей двери встряхнул девушку, ударив по нервам, она словно очнулась ото сна:

«Нужно изобразить обморок, будто от слабости подкосились ноги», — Сона упала на колени и закрыла глаза.

— Думаешь, возьмем тебя на руки? — насмешливо произнес один из монахов. Они схватили ее за запястья с двух сторон.

Путешественница во времени уже расслабилась и стала повторять про себя: «Я спокойна, спокойна, возвращаюсь домой — в свою эпоху, в мой город, на центральную улицу, пусть даже под колёса автомобилей», — отчаянно пытаясь, вспомнить улицу в ярких ночных огнях…

Глава 20. Потерянный подарок

Свисток полицейского резанул ухо, но как же был он кстати, даже сладок.

Настойчивые сигналы автомобилей заставили Сону открыть глаза, монахи все еще держали ее за руки, но уже не тянули в разные стороны. Троица стояла посреди улицы в свете фар. Вокруг них толпился народ, к ним направлялся полицейский. Монахи растерянно озирались.

— Dove siamo? (Куда мы попали — итал.) — бормотал монах.

— Dove ci hai portato, strega? (Куда ты нас перенесла, ведьма — итал.) — бурчал другой.

— Актеры устроили спектакль на ночной улице? — посмеивались в толпе.

— Может, это новый вид искусства, — неодобрительно качали головой другие.

— Возможно, они сбежали из психушки, — серьезно возражали третьи.

Спасенная девушка вздохнула с облегчением, поднялась с колен и опустила голову.

— Что здесь происходит? — полицейский строго спросил у мужчин.

Путешественница во времени хотела избежать расспросов, решила, что сейчас самое время упасть в обморок и расслабилась. К счастью, кто-то успел ее подхватить. Сону посадили в чью-то машину. Через несколько минут она услышала знакомую сирену.

Подошедший врач поднёс к ее носу вату с нашатырем. Девушку уложили на носилки и перенесли в машину скорой помощи.

— Там, посреди улицы двое сумасшедших на ломаном итальянском лепетали, что они монахи из Флоренции и служат Инквизиции, а она ведьма, — немного погодя, врач со смехом рассказывал водителю.

— Ты знаешь итальянский?

— В прошлом году посчастливилось отдохнуть в Италии.

— Что ты сделал? Перевел их лепет полицейским?

— Вызвал санитаров: пусть они в своей психушке разбираются из какой — такой Флоренции эти мужики в балахонах сбежали и где проживает их Инквизиция.

Машина скорой помощи, включив сирену, на большой скорости мчала ее в по улицам родного города.

Словно по волшебству Сона вновь оказалась в той же больнице, где лежала всего неделю назад.

— Что опять стряслось с тобой, голубушка? — улыбнулся ей зав. реанимации, как старой знакомой.

— Случился обморок, больше ничего не помню, — моргая глазами, девушка изображала наивность.

— Обморок в первый раз?

— Честно говоря, случился второй обморок, — она призналась смущенно.

— Почему не пришла к нам после первого раза?

— Я думала обморок случился от усталости.

— Ладно, ночь пробудешь в обычной палате, утром сделаем анализы и решим, что делать дальше.

«Переночую здесь, потом что-нибудь придумаю, — обрадовалась путешественница».

Девушку с носилок перенесли на каталку и привезли в ту же палату, где она лежала неделю назад. Знакомая медсестра помогла ей устроиться и ушла.

— Слава богу, я в безопасности, — прошептала Сона, — больше туда ни за что не вернусь.

Утомленная произошедшими событиями, путешественница мгновенно провалилась в сон.

Утром пациентка проснулась бодрая, в отличном настроении. Незнакомая медсестра взяла у нее кровь на анализ, знакомая — принесла ей завтрак: булочку с чаем.

— Откуда могу позвонить?

Медсестра дала ей мобильник.

Сона позвонила Сильве.

— Ты где? — с тревогой в голосе спросила подруга.

— Не волнуйся, со мной все в порядке, но мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, достань для меня одежду вроде той, что ты принесла мне в больницу неделю назад и приходи. Больница и палата те же.

— Ты в порядке? Скажи мне правду.

— История повторилась — я опять в ночной рубашке, а в таком виде на улицу не выйдешь, сама понимаешь.

— Я сейчас же приеду.

Сона поблагодарила медсестру, вернув ей мобильник.

«Приму душ, смою с себя пыль путешествия — страх перед инквизицией и злобу монахов, потом позавтракаю», — пациентка резво скрылась в ванной.

Чистая и отдохнувшая, сидя на кровати, обняв колени, укрывшись одеялом, Сона вспоминала, как совсем недавно сидела у Леонардо. Ей там было тревожно от чего-то, но путешественница медлила с возвращением, не могла насмотреться на гения. Неожиданно, всё закрутилось, завертелось…

«Слава богу, для меня всё хорошо закончилось. Кто-то написал анонимку, да не одну, а целых две. Кто же мог такое сделать? Несомненно, доносы сочинила хозяйка Леонардо. Больше некому. Она стояла в окне в ядовито зеленом, как ее характер, платье и мне вслед крикнула: strega (ведьма). Эта женщина не понимает какое счастье видеть гения — ей этого мало, она страстно желала хоть раз оказаться в его постели. Очевидно, соблазнить художника не получилось — она ему отомстила, заодно и мне из зависти. Своеобразные нравы средневековья. Какой чудесный человек Леонардо — накрыл меня плащом, сжал руку, внушал мысли, всячески пытался успокоить. Он был нежный и заботливый. Я находилась в плену у его обаяния. Разве можно не влюбиться в такого мужчину — сильного, доброго, заботливого?

Кто еще так внимателен ко мне? Вова».

Прежде чем уйти на работу, Вова по привычке включил телевизор и стал слушать новости.

Диктор говорил:

— Вчера ночью в республике произошло небольшое землетрясение. К сожалению, на Сиреневой улице рухнул жилой дом, который считался аварийным.

Дальше слушать не стал, выключил телевизор и бросился к выходу.

Машину, согласно договору с владельцем, он всегда парковал возле офиса олигарха — вечером оставлял, утром вновь забирал.

— Чтобы тебе не пришлось думать о безопасности джипа, — так олигарх объяснил своё требование.

Тогда Вова вздохнул с облегчением. Ему надоел вой сигнализации, которая включалась при попытке вора проникнуть в салон автомобиля.

Напуганный новостью о разрушении дома, Вова добежал до офиса, сел в машину и поспешил к зданию, в котором жил раньше. Возле развалин стояли спасатели. Соседи ему сообщили, что есть пострадавшие, но Сону никто не видел. Обеспокоенный парень решил, что правильнее поехать по больницам, куда увезли травмированных людей.

Машина остановилась под светофором, водитель озирался в нетерпении, как вдруг его взгляд упал на зеркало. Точнее, что-то над зеркалом показалось ему подозрительно знакомым, но загорелся зеленый свет, а он торопился. Мысли о Соне на время вытеснили думы о знакомом предмете.

Сам не зная почему, Вова поехал к той больнице, где нашел любимую в прошлый раз. Интуиция его не подвела — дежурный врач сообщил, что она находится у них, в той же палате.

Кто-то постучал в дверь палаты и в комнату вошел Вова.

— Здравствуй, Сона. Как ты?

— Как ты узнал, что я здесь? — она не ожидала его увидеть.

— Я смотрел новости и стал тебя искать.

— Что именно ты увидел в новостях?

Увидев любимую, Вова понял, что с ней всё хорошо, успокоился и сел на стул:

— Вчера ночью произошло небольшое землетрясение, но его оказалось достаточно, чтобы мой, то есть, твой дом рухнул.

— Дом рухнул, — тихо повторила Сона и добавила с грустью. — Значит пропал рисунок.

— Какой рисунок? Ты чудом осталась жива, а тебя беспокоит судьба какого-то рисунка?

— Там в горах Лео успел нарисовать нас вместе, получился чудесный портрет.

— Нас вместе? — ему эта мысль понравилась, его глаза засияли. — Теперь понятно почему в ущелье художник смотрел на тебя внимательно.

После долгой паузы Сона настойчиво потребовала:

— Может, объяснишь, почему помогаешь мне?

От ее решительных слов влюбленный парень смутился, опустил голову, закашлял:

— В то, что я просто добрый, ты не веришь?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Ты добрый — это очевидно, но есть причина.

Парень набрался храбрости, посмотрел ей в глаза и робко признался:

— Я в тебя влюбился.

От его признания девушка села на кровати прямо и с сочувствием спросила:

— Увидел тогда в больнице и влюбился?

— Нет, всё произошло раньше — за месяц до того, как нашел тебя в больнице. Честно говоря, мне казалось, ты меня вспомнила, поэтому доверяла. Однажды я зашел в торговый центр, набрал с полок продукты, а корзину взять забыл и всё держал в руках. Ты несла полную корзину с едой, меня не заметила и столкнулась со мной. Все что нёс, я выронил — банка майонеза разбилась, сахарный песок высыпался из упаковки, фрукты выпали из пакета: всё разлетелось по полу. Подбежали продавщицы, охрана, все кричали, заставили убирать. Меня тогда поразили твои глаза и дивные волосы. Быстро всё собрав, заплатив за испорченное продовольствие, выбежал на улицу в надежде догнать тебя, но не успел. Больше двух недель я дежурил у того здания, надеялся, что снова придешь за покупками, но понял, что это не твой район.

Пораженная девушка слушала внимательно:

— Да, помню, был такой случай, но, извини, тебя не запомнила. В том, что тогда произошло, не было моей вины. Меня продавщица отвлекла, а кассирша торопила. Офис, где я работала, находится рядом с этим магазином.

— Я не надеялся найти тебя в большом городе, а потом случилась та история с машиной.

Сона посмотрела на смущенного парня и подумала, что для владельца внедорожника он слишком робкий.

— Купив дорогой автомобиль, можно было и гараж приобрести или хотя бы арендовать.

— Машина не моя, а моего друга, точнее, приятеля. Нет, не приятель он мне, всего лишь знакомый.

Взгляд у Соны стал недоверчивый и удивленный.

— Когда-то давно мы с ним работали в одной организации. Теперь он богат, а я иногда ремонтирую его бытовую технику — просто хорошо разбираюсь во всякой аппаратуре, включая телевизоры. Тогда по глупости проговорился ему о тебе. Олигарх предложил мне свою машину на время, чтобы я быстрее нашел тебя. Чужими вещами не люблю пользоваться, отказывался, как мог, но он настаивал так, что мне пришлось согласиться. С миллионерами лучше не спорить. Автомобиль дал, а сигнализацию снять не разрешил, поэтому начались конфликты с соседями. Тебе Лилит рассказала, почему соседи подделали документы на наши квартиры. Увидев тебя в новостях, я обрадовался и сообщил богачу, что поиски завершились успешно, могу вернуть ему внедорожник. Олигарх рассмеялся и возразил, что все только начинается и, пока мы с тобой не будем вместе, джип не примет. Остальное ты знаешь.

В палату вошел врач с бумагами в руках и обратился к пациентке:

— Тут результаты твоих анализов.

— Минуточку, доктор. Вова, я прошу тебя, пожалуйста, подожди в коридоре.

Врач удивленно посмотрел на Сону. Когда Вова вышел из палаты, не удержался от вопроса:

— Ты не хочешь, чтобы он был в курсе?

— Я сама решу, что говорить о своем здоровье моим друзьям, — решительным тоном заявила пациентка.

— Думаю, у меня для тебя хорошая новость, причина твоих обмороков — беременность.

Изумленная девушка приподнялась и всплеснула руками, потом закрыла ими лицо.

— Что-то не так?

— Всё в порядке, неожиданная новость. Я счастлива, но очень прошу никому ничего не говорить о ней. Мне самой необходимо привыкнуть к радостной мысли.

Врач кивнул.

— Я смогу уйти домой?

— Да, нет проблем.

— Скоро придет моя подруга с вещами и я уйду, спасибо вам огромное.

Словно подслушав ее, дверь распахнулась и в палату ворвалась Сильва.

Как всегда, шумная и импульсивная подруга почти выкрикнула:

— Что с тобой, Сона?

— Все в порядке, я могу уйти. Но куда? Я не знаю, — пострадавшая растерянно развела руками.

— Именно твой дом рухнул? Вот так удача. Уже во второй раз. Ты родилась в рубашке! — воскликнул пораженный врач.

— Да, моя рубашка счастливая, — согласилась пациентка, поглаживая рукой ночную сорочку.

— Могу я войти, — в комнату заглянул Вова.

— Сначала я переоденусь, если Сильва принесла мне одежду, — Сона вопросительно посмотрела на подругу.

Сильва протянула ей пакет. Врач вышел из палаты.

На сей раз подруга принесла что-то из своей одежды — черную юбку и цветную блузку, которые оказались велики, и матерчатые туфли со шнуровкой. Сона быстро оделась, сложила счастливую рубашку, положила в пакет, прижала к груди и торжественно, как клятву, произнесла:

— Ее надо беречь, она дважды спасла мне жизнь.

Подруги вышли в коридор. Сона увидела, как Вова беседует с врачом, тихо подошла к ним и услышала конец разговора:

— Причин для беспокойства нет, ей нужно больше отдыхать на свежем воздухе, — договорил врач.

Сона вопросительно посмотрела на него.

— Доктор сказал, что эти обмороки временное явление, — пояснил Вова.

— Я тоже так думаю, — Сона улыбнулась врачу. — Спасибо за всё!

— Будьте здоровы!

Подруги с Вовой вышли из больницы.

— Поехали ко мне, — Соне предложила Сильва. — Поживешь у меня, пока решится твой жилищный вопрос.

— Может, лучше ко мне? — вмешался Вова. — Но сначала поедем к дому, вдруг мы найдем что-то из твоих вещей, например, сумочку и рисунок.

— Вряд ли сможем найти, но попробуем.

— Тогда я пошла. Сона, звони, не пропадай, — Сильва направилась к остановке.

— Мы подвезем, — предложил Вова.

— Нет, нет, торопитесь туда.

Разрушенный дом представлял собой жалкое зрелище — кое-где шел дым, люди пытались в развалинах найти какие-нибудь вещи.

— Я пойду к дому, а ты жди здесь, — решил Вова.

— Нет! — Сона дернула его за рукав. — Ты мне нужен живым и здоровым.

— Правда? Я очень рад.

От этих слов влюбленный парень осмелел и обнял девушку.

— Рисунок, возможно, сгорел. Смотри, думаю, там была твоя квартира, оттуда валит дым, — она указала рукой и грустно вздохнула. — Портрет был великолепен, но такова судьба многих творений Леонардо.

— Леонардо? Да, ведь Лео — часть имени. — У Вовы от удивления поднялись брови.

— Жаль, что я тогда не купил для тебя фотоаппарат, надо было хоть где-нибудь сфотографироваться с художником на память, — помолчав с минуту, произнес с сожалением в голосе и подумал: «В те дни в голове царила лишь одна мысль: когда он исчезнет из нашей жизни?».

— Представляю себе, какая вышла бы фотография, — рассмеялась Сона. — Мы — троица разного роста, Лео высокий и смешной в твоей одежде.

— Да уж, его брюки не доходили до щиколотки.

Сона подумала, что Вова ей симпатичен и вроде приятен. В какой-то миг ее взгляд скользнул по земле.

— Там моя сумочка.

Вова побежал, поднял сумку и принес.

— Но она пуста. Что в ней было?

— Телефон, фотография мамы в блокноте, кошелек с деньгами, косметика.

Вова из кармана достал мобильник, и набрал номер:

— Сейчас проверим далеко ли ушел воришка.

Где-то зазвонил телефон с привычной мелодией и Вова рванулся к парню, который в чем-то копошился. Воришка заметил его и бросился бежать, но соседи довольно грубо остановили мародера.

— Верни, что взял и вали отсюда, — один из соседей, выдернул руку воришки из кармана, — или мы тебе всыплем.

Испуганный вор вынул из карманов много разных предметов. Среди них Сона нашла свои вещи и положила в сумочку.

— Поехали ко мне. Ты ведь не против? — с надеждой в голосе спросил Вова.

— У тебя есть мёд и орехи? — она игриво улыбнулась.

— Да, я их отвез к себе, как ты просила.

— Хорошо, я согласна поехать с тобой.

— Я люблю тебя и должен многое рассказать, — он обнял ее за талию и повел к остановке.

— Как же твоя машина?

— Ну ее, не моя она вовсе. Пусть владелец сам забирает.

— Тогда принеси мой пакет, я его оставила в машине. Там моя счастливая рубашка, может, я в ней сына рожу.

Обрадованный парень побежал к внедорожнику, взял пакет и отдал ей, потом взмахнул рукой, будто вдруг что-то вспомнил: «Над зеркалом висит камера», и бросил вслух:

— Подожди меня тут, я скоро вернусь.

Сона смотрела на Вову: «Леонардо прав: хватит витать в облаках и мечтать о несбыточном. Пора оставить пустые фантазии, спуститься с небес на землю, повзрослеть и сблизиться с Вовой. Очевидно, он любит меня».

Будучи внимательным и осторожным, пользуясь чужим внедорожником, Вова заметил машину телохранителя олигарха рядом с магазином и понял, что все время, пока джип был у него, за ним следили. Оскорбленный парень почувствовал себя так, словно за ним подглядывали из замочной скважины.

«Олигарх устроил для себя развлечение».

Вова рассердился и решительно зашагал к магазину, затем внезапно изменил маршрут, подошел к машине телохранителя, открыл дверь и бросил ключи от внедорожника на переднее сиденье.

— Кино окончено, передай ключи от джипа шефу. Забирайте его сами, как хотите! Я думал, что он по доброте душевной одолжил внедорожник, потому что хотел помочь. Эх! Да, он мне ни разу не заплатил за ремонт своей бесчисленной техники — другом притворялся. Тоже мне олигарх! — Вова в сердцах махнул рукой, захлопнул дверь машины и зашагал к Соне.

*

Телохранитель держал в руке включенный мобильник:

— Вы слышали? Что мне делать?

— Слышал, — в трубке раздался сердитый жесткий бас. — Хватит! Он достаточно покатался на моей машине! Верни мой джип в гараж, он дороже твоей развалюхи, ее заберешь позже. Что ты узнал об этом типе Лео? Куда он делся? Что болтают соседи?

— Никто его не видел ни вчера, ни сегодня. Похоже, мы знаем больше соседей. Им как-то удалось зайти в здание не замеченными. Никто не видел, как художник выходил из дома. Эта рыжая девка подозрительно спокойна.

— Она еще та штучка!

— Тот специалист по видеокамерам не может сделать фотографию Лео?

— Он только рассмеялся и сказал, что этот тип ловко загримировался под известного художника Леонардо.

— Попробуем найти Леонардо.

— Ну ты балбес! — олигарх зашёлся от смеха. — Леонардо да Винчи жил пятьсот лет назад. Как ты его найдёшь?

*

Ощущая себя сильным и свободным, Вова направился к Соне.

Девушка улыбнулась ему, будто поняла, в чем дело. Окрыленный ее улыбкой, он подошел к ней, обнял и почувствовал себя счастливым.

Однако что-то ее тревожило, она медлила, потому что понимала, нельзя начинать отношения со лжи.

— Не торопись, прежде чем мы поедем к тебе, я должна признаться в кое-чем важном, только не перебивай меня, пожалуйста, и не суди строго.

Вова согласно кивнул.

— Мне только сегодня в больнице врач сообщил…

— Знаю, знаю, ты беременна.

— Врач тебе рассказал? Но он же мне обещал!

— Нет, не врач пояснил, я сам догадался. Твоя тошнота, обмороки, плохое самочувствие в машине, сонливость — я же не глуп. Да, еще отказ от купания в бассейне и перепады настроения.

— Но, как ты сможешь жить со мной, зная что я беременна от другого мужчины?

— Ты его больше никогда не увидишь. Он не вернется в нашу жизнь, а я тебя безумно люблю. Твой ребенок будет мне дорог, как ты. К тому же малыш, наверняка, родится таким же кудрявым и светлым, как мы. Никто не посмеет назвать его не моим ребенком.

Вереница машин заполнила пространство перед ними: из одного автомобиля вышел мэр города и его помощники, из другого — выскочили знакомые Соне журналистка и оператор телевидения.

*

— Погодите, шеф, — телохранитель олигарха торопливо проговорил в трубку, — вероятно, тут намечается что-то интересное: приехал мэр города и телевидение. Пойду, послушаю и перезвоню.

*

— Мы ведем наш репортаж с места, где еще вчера стояло целое жилое здание.

Сона отодвинулась, по привычке, пытаясь остаться в тени.

— Ночью произошло землетрясение и аварийный дом рухнул. А вот и пострадавшие, — продолжила журналистка и подошла к Соне.

— Я вас знаю, — растерялась девушка с микрофоном. — Не зря говорила, что мне знаком адрес. Вас поселили в этот дом, зная, что он аварийный?

Сона грустно кивнула.

К ним подошел мужчина со списком:

— Но позвольте, у меня в списке всё заполнено.

— Я своими глазами видела паспорт с адресом в руках девушки меньше недели назад, — возразила журналистка.

— Какая квартира?

— Квартира пятнадцать.

— Но здесь у меня записан Вова.

— Мне дали другую жилплощадь, в ней жила эта девушка, — вмешался бывший владелец квартиры.

— Что скажет нам мэр города? — журналистка с микрофоном подбежала к городскому главе.

— Что происходит, о чем речь? — отозвался мэр.

— Лично я свидетель, что эта девушка пострадала еще на прошлой неделе. Тогда обрушился дом, помните? Она единственная попала в больницу. И что?

— И что? — шутливо переспросил мэр, который очень хотел показать, что демократичен и не лишен чувства юмора.

— Ей дали квартиру в другом таком же аварийном доме и этот тоже рухнул.

— Ну и рука у нее — нелегкая… — пробормотал кто-то в толпе.

— А теперь почему-то ее имени нет в списках жильцов рухнувшего дома, — театрально закончила журналистка.

— Разберемся, — уверенно обещал мэр, — и завтра же решим проблему.

— Она может хоть на сей раз надеяться на новую квартиру?

— Девушка жила одна?

— Да, — журналистка посмотрела на Сону, та кивнула.

— Честно говоря, однокомнатные… их мало, но мы что-нибудь придумаем.

— Она беременна, — громко вставил Вова. — У нее есть надежда получить двухкомнатную квартиру?

— Вы заступник или поклонник? — шутливо уточнил мэр.

Наступила двусмысленная тишина. Вова смутился.

— Мы, как работники телевидения и свидетели прошлого происшествия, также являемся ее заступниками, — положение спасла журналистка, — и будем следить за тем, как мэрия выполняет обещания.

— Завтра утром, в десять часов приходите в мэрию, чтобы убедиться, — подтвердил глава города.

— Поехали ко мне? — Вова обратился к Соне.

Девушка улыбнулась ему и парочка направилась к маршрутке. Внезапно поднялся ветер и в воздухе закружил обрывки бумаг. Соне почудился вздох, ей показалось, будто кто-то погладил ее волосы, она остановилась, оглянулась и посмотрела на развалины.

— В этом доме я прожила всего несколько дней, но самых счастливых в моей жизни, — произнесла тихо, вздохнула с грустью и села в маршрутку.

Молодые уехали, а в воздухе закружился полуобгоревший лист бумаги, и упал на то место, где еще недавно стояла Сона. Им оказался портрет девушки с огромными миндалевидными глазами, ее густые волосы волнами спускались ниже плеч.

*

Телохранитель сел в машину олигарха и позвонил ему.

— Говори, что узнал! — потребовал голос в трубке.

— Вы увидите в новостях. Работники телевидения всё снимали. Девица с микрофоном узнала рыжую девку и привлекла к ней внимание мэра. Короче, Сону забыли включить в список жильцов дома и журналистка тут же исправила недоразумение.

— Повезло рыжей.

— А еще Вова вдруг заявил, что Сона беременна.

— С чего вдруг дурень ее поддерживает?

— Сейчас они ушли в обнимку.

— Вова точно дурак. Я ему джип дал, думал, парень с девками развлекаться станет, как любой нормальный мужик, а он по улицам катался: то ли ее искал, то ли учился водить машину — я так и не понял.

— Возможно, она от Вовы беременна.

— Что ты несешь! Тихоня ее обрюхатил? — телохранитель закивал. — Когда успел? Она, наверно, от художника забеременела. Эта парочка всю дорогу миловалась в машине, целовалась по наглому у Вовы на виду. Думай, что говоришь!

— Вова ночевал у нее в первый день ее появления в этом доме. Приехал на машине, джип поставил в гараж приятеля в соседнем дворе и зашел к ней с пакетами полными всякой еды.

— Почему ты мне ничего не рассказал? — рассердился олигарх.

— Вы два дня были в мотеле и велели не беспокоить по пустякам, — лепетал телохранитель.

— Потом бы доложил.

— Я пытался, но вы меня прерывали.

— Ладно, что между ними произошло?

— Я допоздна сидел в машине под ее окнами. На следующий день рано утром приехал и видел, как Вова с довольным лицом делал зарядку на балконе. Он весь сиял от счастья.

— Теперь понятно, почему он всё молча терпел. Похоже, рыжая бестия с обоими успела погулять. Видимо, Лео иностранец, как утверждал начальник службы безопасности. Может, девка хотела уехать с ним заграницу, а художник ей отказал. В аэропорту ее в чем-то убеждал. Как Лео удалось выскользнуть из-под вашего носа? Хотя, может быть, он как художник ноль, тогда переживать незачем. Где найти такого, чтобы мой дом разрисовал? — сердито пыхтел олигарх.

Глава 21. Семейные тайны

Как договорились, Вова и Сона, а также работники телевидения утром сидели в приемной мэра.

Глава города выполнил обещание: выделил Соне из фонда города двухкомнатную квартиру, но с условием.

— Я вижу у вас серьезные отношения с бывшим владельцем вашего жилья, — начал мэр, обращаясь к Соне. — Я в курсе, что ему выделили однокомнатную в новом доме, а потому предлагаю вам следующий вариант: Вова возвращает нам жилплощадь и вы вместе получаете двухкомнатную в новом доме со всей необходимой обстановкой. Чтобы вдруг, в будущем, в случае каких-либо трений между вами, не возникло проблем, вы оба станете совладельцами. Что вы скажете на предложение?

Вова и Сона удивленно переглянулись.

— Отличный вариант! — воскликнула журналистка, обращаясь к мэру. — Вы удивительно щедрый человек.

— Мы согласны, — Вова ответил за двоих.

Так, с легкой руки журналистки, молодые получили новую благоустроенную квартиру, стали жить вместе и расписались. В новостях подробно осветили событие — мэр лично открыл дверь в жилплощадь и выпил за новоселье.

Две недели спустя, к новоселам постучался гость. Вова открыл дверь — на пороге стоял молодой парень.

— Вам кого?

— Сона живет в этой квартире?

— Да, а вы кто?

— Можно мне войти? Я все объясню.

Вова провел незнакомца в гостиную.

— Красиво у вас! — восхищенно произнес гость, усаживаясь на диван в светлой комнате.

Перед ним стоял столик с креслами по бокам, напротив на тумбе устроился телевизор.

— Говорите кто вы и зачем пришли, — в комнату вошла Сона.

— Я твой брат, меня зовут Артур, — улыбаясь, заявил гость.

— Но, у меня нет братьев.

— Вы недавно приезжали в наше село, были в доме моего отца — Назара, — парень начал рассказ, не обращая внимания на сердитые нотки в ее голосе, — даже купались в нашем бассейне.

— Ну и что?

— Твоя мама сестра моего отца, — закончил гость и открыл альбом, который держал в руках.

Артур доставал снимки из альбома, клал на столик и объяснял:

— На первой фотографии Арус в детстве, на второй — она школьница, следующая карточка семейная: отец, мать, Назар (мой отец) и Арус (твоя мама).

Вова едва успел подхватить Сону, она упала в обморок.

Хозяин усадил жену на диван, подложил подушки, привел ее в чувство, из кухни принес ей стакан воды.

— Что же ты так, — укорил гостя, — надо же как-то медленнее сообщать такие серьёзные новости.

— Простите, я думал вы обрадуетесь. Мама сказала, что у вашей жены никого нет, кроме нас. Сона ни о чем не знает, поэтому мои родители поручили мне всё вам рассказать.

— Я действительно ничего не знаю, — хозяйка пришла в себя и начала перебирать снимки. — Да, на карточках моя мама.

— Вот еще одна фотография, — начал гость нерешительно и посмотрел на хозяина, как бы спрашивая разрешения, Вова кивнул.

— Мы нашли карточку твоего отца, — Артур дал в руки растерянной Соне фото мужчины.

Вова взял снимок, посмотрел на жену, и уверенно заявил:

— Вы очень похожи. Думаю, он говорит правду.

— Как вы меня нашли? — через некоторое время она словно проснулась.

— Тебя по телевизору показали и мама напомнила отцу: пора дочери Арус узнать всю правду о семье, девочка ничего о нас не знает. Меня отправили к тебе с семейным альбомом.

— Мама сердилась, когда я расспрашивала о семье. Что тогда случилось? — ее голос зазвучал нервно и требовательно.

— Тебе нельзя волноваться, — вмешался Вова, — Сона, не забывай о ребенке.

— Пусть всё расскажет, раз пришел.

— Да, да, только не волнуйся, — испуганно произнес гость. — Я не знал, что ты беременна. История трагичная, к сожалению. Дед раскаялся, но поздно. События тех лет мне объяснили так:

Наша семья в селе всегда считалась богатой, а семья Рубена, твоего отца — бедной, отец Рубена был пастухом. Когда наш дед узнал, что Арус встречается с Рубеном, рассердился и велел ей сидеть дома взаперти. Дочь призналась, что уже поздно запрещать, потому что она беременна. Ей тогда исполнилось восемнадцать лет. Отец рассердился и выгнал ее из дома, — Артур смутился и запнулся, словно сам был виноват в поступке предка.

— Для богача позорно породниться с бедняком, — с горечью произнесла Сона, — проще выгнать из семьи.

— Заплаканная дочь побежала в чем была к любимому. У двери стояла мать Рубена и заявила, что сын не хочет знаться с гулящей — так обозвала бедную девушку, не впустила за порог. Арус убежала куда глаза глядят. Домой она не вернулась, но отец не разрешил искать провинившуюся дочь, хотя Назар хотел найти сестру.

— Никого не волновало куда делась девушка без денег в домашнем платье. Понимаю, почему мама не хотела вспоминать те дни.

— Мать Рубена убедила сына, что Арус с кем-то сбежала в город и срочно женила его. У молодых родилось двое детей: сын и дочь. Счастливая бабушка молчала двадцать лет. Она была завистливой женщиной, известной сплетницей и однажды в разговоре с невесткой проболталась: «Хорошо, что я тогда блудницу в дом не впустила». Рубен случайно услышал эти слова и понял, что мать тогда обманула. Он ничего не выяснял, не ругался — мужчина был тихого нрава, а утром не проснулся. Доктор объяснил причину смерти — сердце остановилось. Мать с горя чуть с ума не сошла, на похоронах кричала: «Я сама убила сына». Вот так и раскрылась правда.

Взгляд Соны стал суровым, губы сжались в тонкую линию, она нахмурилась.

— Но это еще не всё, — продолжал парень. — Левон — сын Рубена, поехал в город учиться и потерялся. Ему помогла Арус, с ней он случайно столкнулся. Арус с ним поговорила, расспросила и узнала о смерти любимого.

— Вот почему мама вдруг стала жаловаться на сердце, — тихо произнесла Сона.

— Как же сильно они любили друг друга, что не смогли жить, узнав правду, — задумчиво произнес Вова.

— Говоришь сына Рубена зовут Левон?

— Да, кстати, вы были у них дома. Жену Рубена зовут Егине.

— Вот так совпадение! — удивился Вова. — Случайно заехали в село, были в двух домах и оба — семьи твоих родителей. Наверно, их души соединились и привели тебя в село.

Сона встала, выпрямилась и сердито указала гостю на дверь:

— Уходите! У меня не было и нет никаких родственников. Где вы были, когда моя мама, будучи беременной, скиталась одна, искала приюта у случайных людей? А теперь твой отец увидел, что я живу в хорошем доме и решил, что мой жених богач и друзья иностранцы, только о выгоде думает. Передай ему, что мой муж беден, а машина, на которой мы приехали, чужая. Да, и не нужен мне ваш особняк, он ведь тогда испугался, что я наследство потребую — вот почему не позвал назад в дом, не рассказал о семье и прошлом моей матери.

Артур встал, растерянно захлопал глазами, собрал карточки, взял альбом и грустный вышел из квартиры.

— Напрасно ты так, он же не виноват в случившемся, а мы могли бы сделать для тебя копии фотографий, на память о твоих родителях, — заметил Вова.

Прошло две недели и к ним опять нагрянули гости, на сей раз парень пришел с отцом. Дверь открыла Сона.

— Здравствуй, дочка, позволь мне с тобой поговорить. Я хотел бы съездить к моей Арус, на могилу. Мы дружили с ней, я любил ее очень, правда, — тихо попросил Назар.

Сона впустила объявившихся родственников в квартиру.

Назар пришел с гостинцами.

— Мне Артур сообщил, что ты в положении, так я привез мёд и орехи, тебе хорошее питание нужно, — миролюбиво заметил Назар и добавил. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто осталась одна на свете. Мой дом — твой дом, ты всегда можешь приехать к нам.

Родственники поехали на кладбище, к могиле Арус. Назар расплакался, чем сильно удивил Сону — она не ожидала такой чувствительности от сурового человека.

— Можно я поставлю хороший камень с фотографией? Что скажешь, дочка? — Назар спросил разрешения.

Сона согласно кивнула.

Меньше чем через месяц они опять вместе посетили кладбище. Назар выполнил обещание — поставил новый камень и могила выглядела ухоженной.

Летом Сона родила здорового, крупного мальчика и назвала сына Вачис.

Женщина чувствовала себя счастливой. Вова обожал ее и сына, во всем ей помогал.

Однажды в начале мая Соне приснился необычный сон. Сначала она не могла его вспомнить, но что-то беспокоило. Вова ушел на работу.

Ее размышления прервал телефонный звонок — звонила подруга:

— Как ты, Сона, голос у тебя странный?

— Все в порядке, Сильва, просто приснилось что-то, но не могу вспомнить что именно.

— Выбрось из головы, воскресный сон пустой, — тихо рассмеялась подруга, — лучше скажи как твой малыш.

— Хорошо, спасибо, — смутилась Сона. — Прости, я должна спросить: как твои сыновья. Как справляешься с двумя сразу?

— Свекровь помогает. Сейчас они спят, я отдыхаю. Скажи мне по секрету, когда девочку родишь? Хочу невесту от тебя для сына.

— Почему ты так решила? — тихо рассмеялась Сона. — Вачису нет и года. Боишься девочек в городе не будет? Вырастут наши сыновья и спрашивать нас не станут.

— Ты права, лет сто назад девочку в колыбели сватали, а теперь сын может прийти с девушкой и объявить: «Знакомься, мама — моя жена». Ой, кто-то хнычет, бегу, потом позвоню.

Тот же сон опять приснился через день и так часто повторялся, что Сона знала его наизусть: ей снился Леонардо, он просил, точнее, требовал, чтобы она появилась в гроте с сыном.

— Хочу его увидеть хотя бы раз, хоть на час.

Сначала сон повторялся дважды в неделю. Затем Леонардо стал сниться каждый понедельник.

— Жду тебя с самого раннего утра в нашем гроте, — твердил голос Леонардо.

Ей казалось, что она сходит с ума, но утром все приходило в норму — кошмар начинался ночью.

«Может, не кошмар, — подумала Сона. — Вероятно, как в прошлый раз, Леонардо внушает мне свои мысли».

— Но я не могу прийти. Я боюсь. Или ты забыл чем закончилась наша последняя встреча? — она спорила с ним.

— Ты разговариваешь во сне, — утром заметил муж.

— Мне приснился кошмар.

Рассказать мужу правду о том, кто такой Леонардо и как он появился в ее жизни, она не решилась. Тогда Сона что-то придумала и предала историю забвению. Вова не напоминал, подумал, что был какой-то случайный знакомый, оказавшийся художником. Любящий мужчина чувствовал себя счастливым — любимая живет с ним, и не вдавался в подробности прошлого.

В конце мая, Сона решилась уступить Леонардо.

В понедельник ей опять приснился всё тот же навязчивый сон:

— Жду вас в гроте, — повторил Леонардо.

Майским утром Сона проснулась рано и пошла готовить завтрак.

— Ты почему встала так рано? — удивился муж.

— Готовлю тебе завтрак.

— Я и сам могу, спасибо конечно. Знаешь, хорошо, что сытно поем, у меня сегодня очень много заказов, я приду поздно.

— Ладно, буду знать. Сегодня замечательный день, мы немного погуляем на свежем воздухе.

Вова ушел в мастерскую. Сона накормила сына — она все еще кормила его грудью. Затем нашла и надела счастливую рубашку, обулась в легкие туфли, взяла ребенка на руки, села на диван:

— Закрой глазки, малыш.

Вачис послушно кивнул, будто понимал, что собиралась делать мать, и закрыл глаза.

… Сона открыла глаза и разжала объятия — она с сыном находилась в гроте, сидела на одеяле, разложенном на сене. Перед ними на корточки присел Леонардо.

— Умница, спасибо тебе! Как я соскучился, — он вздохнул, сел рядом и обнял ее вместе с сыном.

— Дай его мне, дай на него наглядеться.

Леонардо поманил ребенка, тот послушно пошел к нему на руки.

— Я твой папа, — отец поцеловал мальчика в лоб.

Малыш послушно кивнул.

— Видишь, он меня понимает. Ты слушаешься маму?

Вачис снова кивнул.

— Ты просто чудо! Я тебе игрушки сделал, возьми, поиграй, — посадил сына на одеяло, рядом разложил деревянные игрушки. — Посмотрим интересно ли тебе их разбирать? Мы с мамой в свои игры поиграем.

Леонардо потянулся к Соне, обнял и стал целовать.

— Мы помешаем малышу и нехорошо, что он нас видит, — она попыталась сопротивляться.

— Не бойся, в гроте много места и ему нравится то, что он видит. Вачис не против и тому папе не расскажет. Зато у меня есть повод для ревности — ты спишь с Вовой.

— Но ведь ты сам говорил мне: выходи за него замуж. Кстати, как ты узнал о сыне?

— Я был там, у развалин дома, оставался невидим — словно парил над тем местом, когда ты призналась Вове, и потом принес тебе рисунок, вернее, что осталось от него, но ты уже уехала.

— Ты вздохнул и погладил мои волосы, — вспомнила Сона. — Жаль, что рисунок пропал.

— Мы чувствуем друг друга, это самое главное, — Леонардо снял ее туфли и уложил Сону на одеяло…

— Ты стала еще прекраснее, запах твоей кожи сводит меня с ума, — лёжа на спине, он держал ее в объятиях.

— Мне говорят, что я растолстела.

— Глупости не слушай, так говорят из зависти.

Леонардо встал, надел рубашку и пошел к сундуку в глубине грота, открыл его и достал темное женское платье.

— Надень, — принес ей одеяние, и сам стал одеваться.

— Ты подготовился? — она с улыбкой приняла бархатное платье и надела его поверх рубашки.

— Да, мы пойдем на прогулку. Там на лужайке посидим, я поработаю, бери сына на руки.

Сона взяла на руки малыша и вышла из грота — природа ослепила буйством красок, волнуя незнакомыми ароматами. Глаз радовало множество цветов — прекрасные сады, словно море залили всё видимое пространство. Очарованная женщина непроизвольно шагнула в ту сторону, откуда хорошо был виден город.

— Красота! Какое великолепие! — она смотрела с восхищением, малыш, глядя на нее, тоже улыбался.

— Не зря место Флоренцией зовется. Я очень надеялся, что ты увидишь редкую красоту. Хочешь, спустимся в город.

— Нет, нет, — она испуганно прижала к себе сына и пошла обратно к гроту.

Леонардо остановил ее, обнял:

— Не хочешь, не спустимся, не бойся. Мы пойдем на лужайку, как я говорил раньше.

Леонардо взял одеяло, мольберт, узелок и они зашагали вглубь холма. Когда вышли на поляну, мужчина развернул плед. Сона опустила сына на покрывало, Вачис опять принялся разбирать игрушки.

— Смотри, Вачис выполняет мою просьбу: разбирает игрушки, — восхищался художник, устанавливая мольберт и бумагу на нем, — смышленый малыш.

Рядом стоял широкой пень, Леонардо расстелил на нем одеяло.

— Садись сюда, так тебе будет удобнее. Разверни узелок — там яблоки и печенье, поешь.

— Ложка есть?

— Сейчас, — Леонардо развернул платок, лежащий в узелке, и дал ей маленькую золотую ложку.

— Какое чудо! — восхитилась Сона. — Я могу датьему яблоко.

Она откусила плод и с надкусанного места стала ложкой соскабливать мякоть, получалось пюре, малыш ел с удовольствием.

— Ты часто так делаешь?

— Да, малышу тоже нужны фрукты.

— На поляне под солнцем тепло. Раздень сына, хочу его обнаженным нарисовать.

Сона раздела ребенка, ему понравилось быть нагишом. Вачис стал радостно двигать ручками и ножками.

— Платье тебе нравится?

— Оно замечательное, намного лучше, чем сиреневое платье твоей хозяйки, — Сона расправила складки юбки, — оно мягкое, бархатное, на него можно посадить малыша. Черного цвета, но не мрачное, а торжественное. На плечо перекинут серый, словно серебристый, бархат. Наряд выглядит очень дорогим.

— Ни у кого не повернётся язык владелицу бархатного одеяния назвать крестьянкой.

— Иди ко мне, мой сладкий, — мать поманила сына, Вачис послушно пошел к ней на руки. — Платье купил наверное.

— Нет, сам сделал, — усмехнулся Леонардо.

От неожиданности она заморгала глазами.

— Какая великолепная работа! Ты всё продумал, гениальность не спрячешь! У тебя прекрасно получается, что бы ты не сделал, — она опустила малыша на одеяло.

— Расскажи о вас, что нового, как живете, мне интересно.

— Много событий произошло с тех пор, как мы расстались. Неожиданно появились мои родственники. Помнишь село, где мы побывали в двух домах? — Леонардо кивнул. — Оба дома моих родителей: Егине, она тебе майку дала, оказалась женой моего отца, а старик — брат моей мамы. Полюбили друг друга Рубен и Арус: парень из бедной семьи, девушка — из богатой.

Вачис захлопал в ладоши.

— Увидел молодых вместе отец девушки, рассердился и велел дочери забыть о возлюбленном. Она оказалась беременной. Узнав об этом, строгий родитель выгнал ее из дому. Арус бросилась к любимому, а на пути встала мать Рубена, которая тоже была против их любви. Она обманула девушку — надменно выпалила, что сын видеть ее не желает. Бедняжка ушла из села куда глаза глядят. Как она добралась до города? Кто ей помог? Никто не знает. Сыну та женщина заявила, что девушка сбежала с первым встречным. Он тогда женился на Егине, с горя или назло. Более двадцати лет молчала обманщица, да не выдержала, проболталась невестке. Обманутый сын случайно услышал разговор, ничего не сказал, а утром не проснулся — умер от разрыва сердца.

— Ах! — обронил Вачис и покачал головой.

— Прошел год и сын Егине — Левон, поехал учиться в город, да потерялся и случайно помогла ему Арус. Она расспросила про любимого и узнала о его преждевременной кончине. Вот почему ей тогда стало плохо и ее сердце не выдержало. Такая грустная история любви моих родителей. Я узнала, что мой отец умер на год раньше мамы.

— Надо же, какая сильная любовь была у них, — с уважением в голосе, произнес Леонардо.

— Да, мой отец не смог пережить того факта, что поверил матери и отвернулся от любимой, а мама не смогла смириться с мыслью, что любимый умер от разрыва сердца и у нее сердечко не выдержало.

Решив, что малышу прохладно, Сона взяла его на руки.

— Ты совсем не любопытная. Я предложил тебе: возьми яблоко и печенье. Ты больше ничего трогать не стала, а ведь там есть ещё кое-что.

— Мало ли что там может лежать, — пожала плечами Сона.

— Вот, я и говорю: не любопытная.

Леонардо достал из узелка что-то, развернул и протянул ей.

— Возьми на память обо мне, — на расшитом шелковом платке лежали украшения: колье, серьги, кольцо и браслет.

— Какие красивые драгоценности! Твоя работа, — она посмотрела на Леонардо, он кивнул, улыбаясь. Сона решительно отодвинула его руку, — но я не могу принять дар. Что скажу мужу: взгляни на мои фамильные драгоценности? Оба дома, в которых жила, рухнули. У меня кроме ночной рубашки и сумочки с мелкими предметами ничего не осталось. Или признаться, что мне их любовник подарил? Вова нас искренне любит, счастлив и нам тоже хорошо с ним. Не хочу, чтобы всё изменилось в одну минуту. Ты не думай, что он тихий и молча будет сносить подобные поступки. Я ему так и не осмелилась рассказать, как мы с тобой встретились и кто ты на самом деле.

— Он любит моего сына? — Леонардо положил украшения на одеяло.

— Да, очень любит и балует его, сажает на колени и все ему разрешает. Малыш тянет его волосы, уши, теребит нос, а Вова только смеется.

— Я ему завидую: он играет с моим сыном, спит с моей женщиной. Он выиграл, я проиграл. Останься со мной, мы ведь любим друг друга, что ещё нам надо? — Леонардо смотрел на нее с надеждой.

— Во Флоренции? Нет, нет, ни за что! Мне понадобилось всё моё мужество, чтобы решиться прийти сюда еще раз, — Сона отрицательно покачала головой.

— Куда делись монахи? — хитро щурясь, тихо спросил Леонардо.

Она с опаской посмотрела по сторонам и тихо рассказала:

— Представь картину: ночь, центральная улица, мы трое стоим в свете фар, вокруг сигналят машины, стоят люди и страж порядка идет к нам.

— Что говорили люди? — Леонардо усмехнулся и погладил бороду.

— В толпе смеялись: «Может, они устроили уличный спектакль как новый вид искусства». Их увезли в дом для сумасшедших. Кто бы им у нас поверил, что они монахи и служат инквизиции во Флоренции, а я ведьма. Что о них говорили у вас?

— Прошел слух, что они сговорились с блудницей и сбежали с ней, но их пока не нашли, хотя искали всюду, — рассмеялся Леонардо.

Мастер на шесте укрепил игрушечного голубя и установил его так, чтобы птица летала над малышом. Мальчику понравилось. Вачис встал на ножки и стал приподниматься, тянуться к игрушке. Иногда ему удавалось коснуться птицы и голубь начинал двигаться быстрее, что приводило ребенка в восторг, который он выражал весьма бурно — хлопая в ладоши и топая ножками.

Не теряя времени, художник рисовал малыша в движении.

— Кажется, у меня появятся синяки от его бурного восторга, — видя как ребенок пытается подпрыгивать, лицо матери стало озабоченным и она двумя руками поддерживала сына, чтобы Вачис не соскользнул с коленей.

— Ты хорошая мать, — Леонардо почти непрерывно рисовал обоих, стараясь запомнить выражения лиц, движения рук, — заботишься о моем сыне, я тоже хочу быть полезным ему. Ты не хотела, чтобы я остался у тебя и боишься остаться со мной. Что же нам делать?

— Оставим как есть, — Сона опустила голову.

Вдруг, словно очнувшись, Леонардо что-то завернул в платок и положил Соне в карман платья.

— В платке ложка, возьмешь с собой. Платье оставь себе, ты всегда сможешь ему объяснить. Красивый камушек повесь сыну на шею, как талисман, — Леонардо дал ей крупную бусинку на нитке.

Бусинка оказалась из серого камня с полосами белого цвета в виде креста.

— Красивый талисман, но лучше ты завяжи ему на запястье, не туго.

Леонардо завязал бусинку на правое запястье и обнял обоих.

Малыш захныкал.

— Вачис с тобой не согласен, хочет остаться со мной.

— Мой сладкий, — мать поцеловала сына в щеку, — ты голоден.

Сона посмотрела на солнце.

— Обычно, в полдень Вачис ест и засыпает. Нам пора возвращаться.

Мать стала торопливо одевать малыша, взяла его на руки и пошла в сторону грота, так что отцу пришлось быстро собрать плед и пойти следом за ней.

В гроте Леонардо расстелил одеяло на сене. Сона села и дала малышу грудь. Мастер устроился на табурете и стал рисовать.

Малыш заснул, Леонардо сел рядом и обнял обоих.

— Отпусти нас, пожалуйста, нам пора, — тихо попросила Сона.

Леонардо крепко поцеловал ее в губы и ребенку ручки.

— Малыш на самом деле сладкий. Каждый раз, когда Вачис будет тебя целовать, знай, что я тебя целую.

— Я так и думаю, ведь он твой сын, твоя копия.

— Мне всё равно не насмотреться. Говоришь, я буду жить долго?

Сона кивнула.

— Кому нужна долгая жизнь в одиночестве?

— У тебя будут интересные увлечения, сделаешь массу полезных открытий, напишешь много картин.

— Ладно, — Леонардо отпустил ее, тяжело вздохнул и пересел на табурет, — можешь идти. Возможно, ты найдешь себя и сына на моих полотнах.

— Они идут сюда! — с тревогой в голосе вскрикнула Сона.

Леонардо увидел страх у нее в глазах, взял табурет, поставил его на входе в грот и сел, вытянув ноги.

— Ничего не бойся.

К гроту бежали трое монахов. Леонардо стал делать зарядку: поднимал и опускал ноги, вскидывал руки, совершая ими круги в воздухе.

— Где она? — в безумном возбуждении выкрикнул один из них.

— Вы кого-то потеряли? — выдохнув, после долгой паузы с издевкой в голосе спросил Леонардо, встал с места и продолжил упражнения.

Глава 22. Подарки Леонардо

Заходящее солнце хорошо освещало уютную комнату. Лучи дневного светила отражались на стеклах книжного шкафа, расположенного у стены противоположной окну. Золотыми кружочками засверкали ручки на стеклянных дверцах. Левее шкафа стоял диван, покрытый тканью с веселым рисунком, к нему примыкал круглый стол с мягкими стульями. На противоположной стороне на тумбе разместился телевизор.

Путешественница во времени, дремавшая в сидячем положении, очнулась от какого-то гудения. Огляделась и поняла откуда шел звук — на столе вибрировал телефон. Ребенок мирно спал у нее на коленях. Сона протянула правую руку и взяла мобильник — звонил Вова. Напряженная женщина вздохнула облегченно и улыбнулась:

«Успела сбежать от монахов. Я у себя дома — в безопасности».

— Малыш спит у меня на руках, — тихо сказала в трубку.

— Только хотел спросить: что купить? Я сейчас в магазине, скоро буду дома.

— Купи, что хочешь.

— Хорошо.

Сона быстро уложила сына в кроватку, сняла платье и запихала в диван.

«Хорошо, что полость внутри не забита вещами. Надеюсь, Вова не заглянет в него прежде, чем я спрячу подарки Леонардо».

Взяла халат и побежала в ванную. Ночную рубашку бросила в ворох грязного белья, собранного в корзине для стирки.

Приняв душ, едва надев халат, жена в прихожей столкнулась с мужем.

Теперь, благодаря стараниям супруги, Вова выглядел современным и успешным мужчиной — всегда ухоженным, со стильной прической, в джинсах и сорочке согласно моде.

— Успела принять душ?

— Да, пока ребенок спит, но я ничего не успела приготовить, — пробормотала виновато, словно пойманная на месте преступления.

— Сейчас что-нибудь сделаем с рыбой, — подмигнул ей супруг.

Смущенно улыбаясь, женщина пошла на кухню. В спальне захныкал малыш.

— Беги к нему, я сам разберусь с красной форелью.

Заботливая мать поспешила к сыну, быстро его переодела и срезала лишние концы нити, что свисали с бусины.

— Что это у него на руке? — нахмурился Вова, когда она с Вачисом пришла на кухню.

— Да, бабки в парке мне все время говорят: ребенок красивый, завистливые люди могут сглазить. Один хороший человек эту бусинку дал, как талисман. Камень красивый — необычный, я не смогла отказаться.

— Ты веришь в бабушкины сказки?

— Мама рассказывала, что ее старший брат умер от сглаза. Умница был: все соседи завидовали, он один в пять лет со стадом управлялся, отцу в хозяйстве помогал.

— Не знаю, по-моему, глупости. Уверена, что камень ему мешать не будет. Вдруг на ручке появится синяк?

— Детские ‘часики’ лишь на пару месяцев. Чуть подрастет, сниму бусинку.

Внимательной матери и хорошей хозяйке Соне всю неделю не удавалось рассмотреть платье и подарок Леонардо, спрятанный в кармане: отвлекал телефон, звонили в дверь, плакал малыш, дела домашние, приходили родственники, муж забежал домой во время обеда — у нее кругом шла голова.

В выходные Вова не работал и был особенно внимателен к ней и сыну — погулял с ними в парке, повел на рынок, требовал, чтобы они выбирали лучшие ягоды.

— Ты вроде больше не разговариваешь во сне, слава богу, кажется, обошлось, — в воскресенье вечером удовлетворённо вздохнул заботливый супруг. — Я боялся, что сказалась твоя травма головы, полученная при обрушении дома. Ведь не каждый может пережить такое — два дома, в которых ты жила, обрушились за неделю.

«Кому переживания, а кому счастье знакомства с гением Возрождения, — подумала Сона, — хотя общение с ‘ночными судьями’… брр… дело пренеприятное».

В понедельник, когда Вова ушел на работу, обрадованная женщина из дивана достала бархатное платье — подарок Леонардо. Оттряхнула, рассмотрела, нашла карманы и порылась в них. Оттуда извлекла расшитый платок, а в нем обнаружила золотые предметы — ложечку и кольцо без прикрас — без камней и узоров, похожее на обручальное.

Кольцо ей очень понравилось: «Леонардо — ювелир, мастер во многих областях. Вове скажу, что золотые изделия нашла в парке».

Стоя у окна, Сона внимательно рассматривала кольцо — оно будто заиграло на солнце. На внутренней стороне было что-то выгравировано, но так мелко, что прочесть не удалось. Вспомнив, что где-то в квартире должна быть лупа, открыла нижние дверцы книжного шкафа, изучила содержимое полок. Порывшись в ящиках, где лежали мужнины инструменты, женщина нашла увеличительное стекло.

Опять подошла к окну, держала кольцо так, чтобы солнечные лучи освещали его внутреннюю сторону. Теперь через лупу разглядела армянские буквы и прочла: «Сиров» (с любовью).

— Это так, по-твоему, Леонардо.

Сона примерила кольцо, одев на левый безымянный палец, сердце забилось часто. Она вздохнула и зарделась так, словно гений стоит рядом и сам надел украшение ей на палец.

— Буду носить драгоценность, не снимая, — произнесла словно клятву, прижимая руку к сердцу.

Малыш чихнул. Вачис сидел на диване и наблюдал за матерью. Она подошла к нему, села рядом, из кармана халата вынула носовой платок и вытерла ему нос. Взяла сына на руки и села на стул. Подвижный ребенок стал ладошками стучать по столу. Восхищенная подарками гения, Сона взяла в руки ложку.

— Смотри, мой сладкий, что папа сделал для нас.

Показала сыну кольцо на пальце.

— Тебе нравится?

Улыбчивый Вачис захлопал в ладошки и кивнул.

— Держи, дар для тебя, — мать дала сыну золотую ложку.

Он рассмеялся, нагнул головку набок, словно вспомнил вещь, и взял подарок.

— Ты и правда все понимаешь!

Радостный малыш покрутил ложку в руке и сунул в рот.

— Мой сладкий мальчик голоден, сейчас пойдем и используем подарок по назначению.

Расшитый платок, в котором обнаружила ложку и кольцо, женщина спрятала в кармане халата и с малышом прошла на кухню.

Дала ребенку грудь. Вымыла яблоко, с одной стороны очистила от кожицы, золотой ложкой снимала мякоть и давала сыну. Так Вачис съел половину фрукта.

Накормив ребенка и уложив спать, Сона решила заняться платьем. Надела и покрутилась у зеркала — средневековый наряд сидел на ней великолепно.

«Изумительный бархат! Ткань на левом плече отливает серебром. Какая просторная одежда и ласковая, как твои руки, любимый. Куда спрятать дорогое моему сердцу и необычное для нашей эпохи одеяние? — хозяйка оглядела спальню, прошлась по гостиной. — Желательно положить туда, куда Вова не заглядывает. Постельное бельё его не интересует».

Сняла платье, бережно сложила его, из гардероба достала новую наволочку. На полке нашла ‘счастливую ночную рубашку’, уложила сверх подарка гения. Дорогие для себя вещи вложила в наволочку. Вновь созданную подушку аккуратная домохозяйка припрятала на самой нижней полке, где лежат неиспользованные предметы постельного белья.

Вспомнив о расшитом платке, Сона вынула его из кармана халата, расправила на столе и рассмотрела. Кусок материи из тонкого шёлка был вышит золотом, в центре красовались две большие буквы: L V — инициалы Леонардо.

Путешественница во времени бережно сложила знак любви — доказательство встречи с гением эпохи Возрождения, и спрятала в кармане.

Днем Сона вместе с сыном погуляла в парке. Вечером приготовила вкусный ужин. Мужу кушанье понравилось. Обрадованная супруга решила, что у Вовы хорошее настроение и показала ему находку.

— Красота! Правда? Очень полезно кормить малыша золотой ложечкой, — пояснила практичная женщина, — а колечко мне понравилось и пришлось по размеру, могу его носить, ребенку не помешает — плоский, без камней.

— Это мне в укор, я до сих пор не подарил тебе приличного кольца, — смутился Вова.

— Ты к себе несправедлив — так много делаешь для меня и сына. Украшения мне сейчас ни к чему: серьги, бусы и кулоны ребенок будет тянуть, а камень на кольце может случайно его поранить. Нет, нет, нет, никаких драгоценностей, а это кольцо простое, плоское, очень удобное. Да, мы такие — женщины любят побрякушки, но меня безделушки не волнуют. Не переживай из-за подобных пустяков.

— Ты, как всегда, права, — качнув головой, согласился супруг.

Загадочная улыбка сияла на лице Соны, когда она смотрела на кольцо. Ревность кольнула в сердце мужчины.

Весь следующий вечер Вова оставался задумчив, но Сона решила, что муж очень устал на работе.

— В чем они были завернуты? — после ужина спросил неожиданно.

— Ты о чем? — занятая мытьем посуды, жена не сразу поняла вопрос.

— Золотые предметы — ложка и кольцо, они же не просто так валялись на земле.

Обрадованная подарками женщина не стала обманывать мужа, достала из кармана расшитый платок.

— Вот в этой материи были, — не заботясь о последствиях, отдала супругу.

Малыш заплакал и мать пошла к сыну. Вова спрятал платок в карман и ушел в гостиную. Сначала с хмурым лицом листал книгу. Потом уставился в телевизор, но не досмотрев фильм отправился спать.

Сона проснулась среди ночи со странным чувством беспокойства. Мужа рядом не оказалось, постель успела остыть. Не зажигая свет, жена направилась в гостиную. Полная луна освещала комнату.

Вова стоял у окна и курил. Форточка была открыта, на подоконнике лежал развернутый платок Леонардо.

— Вспомнил вредную привычку?

— Ты встречалась с ним, была у него, — мужчина ответил глухо, уверенным тоном.

Немного помолчав, женщина призналась:

— Да, он хотел видеть сына.

— Леонардо, красивое имя, инициалы… Но он от вас отказался.

— Нет, это я отказалась от него.

— Ты по-прежнему любишь его.

— Но я осталась с тобой.

— Почему не ушла с ним? Он не хочет?

— Я не хочу, не могу тебе объяснить почему. История невероятно сложная, обстоятельства так сложились. Ты несчастлив с нами?

— Я ему завидую.

— На самом деле, он тебе завидует, — вскинулась женщина. — Ты играешь с его сыном, спишь с его любимой, — она перешла на шепот. — Чего еще тебе нужно?

— Ты живешь со мной, но твое сердце осталось с ним. Я знаю, чувствую, — Вова подошел к ней и обнял.

— Ты пахнешь дымом, прими душ, пожалуйста, — Сона выбежала из комнаты.

Когда муж вошел в ванную, жена вытирала лицо.

— Опять беременна?

— Тебя новость не радует? Чужого сына любишь, а своего ребенка не хочешь?

— Какое странное совпадение, — голос мужчины был полон горечи.

Оскорбленная женщина пожала плечами и вышла из ванной.

У него возникло острое желание охладить пылающее лицо и разгоряченную голову — он встал под душ:

«Еще несколько дней назад я чувствовал себя самым счастливым человеком. Вот так стоял под душем после бурной ночи…».

Последняя мысль остудила его, он выключил воду: «Какой же я глупец, напрасно ее обидел».

Когда мужчина вернулся в спальню, задумчивая женщина сидела на кровати, обняв колени.

— Может, мне с ребенком стоит уйти и некоторое время пожить вдали от тебя?

— К нему собралась? — мужчина застыл на месте.

— Нет, — голос жены прозвучал устало, — я же сказала: к нему не уйду — это невозможно. Поеду к дяде в деревню на всё лето. У него большой дом, надеюсь, он не будет против — сам приглашал меня.

Словно встряхивая с себя что-то лишнее, она зябко повела плечами:

— Прошу тебя, закрой окно в гостиной.

Вова пулей выскочил из спальни.

— Не позволю тебе уйти, — голос мужа раздался из соседней комнаты. — Я не смогу без вас.

Легкий ветерок коснулся ее волос, щеки и губ.

«Не всё ему следует говорить. Теперь я точно знаю, где вы, — прошептал до боли знакомый голос».

Глава 23. Признание

Дни летели стремительно в будничных хлопотах. Вова ходил окрыленный мыслью, что станет отцом. Наступила середина февраля. Зима не желала уходить — сопротивлялась теплу, используя все свои резервы. Ночью ударил мороз хоть и слабый, но сумевший водяные пары превратить в чудесные снежинки. Город проснулся раньше обычного из-за обилия белого цвета — дома и улицы утопали в снегу. Вчера вечером прохожие сапогами месили грязь, а сегодня легкое покрывало, ослепив белизной, спрятало от глаз все неприглядное.

Вова проснулся в плохом настроении — причиной тому стал вчерашний день. Три дня назад Сона родила девочку. На радостях он сразу же отметил событие с Артуром — братом жены, а вчера в мастерской принимал поздравления коллектива.

Сначала все шло прекрасно. Коллеги произносили тосты и желали всего наилучшего — здоровья детям, благополучия семье. В разгар веселья к ним присоединился владелец компании.

Совершенно неожиданно для Вовы в комнату вошёл знакомый олигарх:

— Что празднуем?

— У Вовы прибавление в семействе, — ответил кто-то из парней.

— Очередной отпрыск Лео? — съехидничал олигарх.

— Негодяй! — не выдержал Вова. — Говоришь гадости, потому что я перестал бесплатно ремонтировать твое барахло!

— Сейчас же извинись перед нашим клиентом или убирайся из моего офиса! — гневно крикнул владелец.

— Да пошел ты вместе с ним… — Вова быстрым шагом вышел из здания.

Словно пришибленный словами олигарха он долго бродил по улицам, но прогулка не уняла сумасшедшее биение раненого сердца.

«У богатой сволочи есть основания болтать подобное — я возил Сону и художника в его машине, в которой олигарх установил камеру. Хозяин джипа наблюдал за нами и видел, как Лео целовал мою любимую.

— Ну и что такого? Многие целуются до замужества, — мысленно спорил с собой, сам себе возражал. — Тоже мне доказательство. Вачиса считаю своим сыном — зеленоглазый, с рыжими и кудрявыми волосами, как я. Мальчик очень любит меня, даже сильнее жены».

Физическая усталость одолела взволнованного мужчину — он пошёл домой, принял душ и свалился в постель.

Из-за беременности Соны Вова бросил курить, но иногда позволял себе расслабиться вне стен квартиры. Для себя в укромном месте, среди инструментов держал пачку сигарет.

— Вот гад, зародил таки зерно сомнения, — он встал, приготовил крепкий кофе и выкурил сигарету.

Из тяжких раздумий его вырвал телефонный звонок.

— Опять она мысли подслушала, — сердито бросил Вова, включая мобильник. Его голос прозвучал резко: — Да!

— Доброе утро, что с тобой? — тихо спросила Сона.

— Ничего, извини, до тебя звонил неприятный тип.

— Если успеешь, пожалуйста, купи продукты, наш холодильник пуст. Подозреваю, что ты дома ничего не ешь. Не забудь привезти вещи малышки. Открой правую створку гардероба, внизу лежит большой пакет.

«Очередной отпрыск Лео? — в памяти взвинченного мужчины всплыли слова олигарха.

— Как она с ним познакомилась? Где встретилась? Кто он Лео-Леонардо?

«Такова судьба многих творений Леонардо», «если б вы знали чьё это творение» — о ком говорила Сона?

Художник, Флоренция, «LV» — инициалы странно знакомы. Неужели «LV» означают Леонардо да Винчи?

Такой переход проделать невозможно! Как она могла попасть в другую эпоху, на целых пятьсот лет назад? Машина Времени существует?

«Мне трудно объяснить», — ее ответ на мой вопрос: кто такой Лео?

Фантастика или бред? Как она переносилась туда-сюда?

«Я должна вернуть тебя обратно» — сказала ему в джипе».

Огорошенный воспоминаниями Вова сидел, схватившись за голову:

— Может, я схожу с ума?

«Сона хорошая хозяйка и заботливая мать, но она ни разу не посмотрела на меня так, как смотрела на Лео», — в нем вновь проснулась ревность.

Требовательный звонок прервал мрачные раздумья.

— Вова, ты всё еще дома? Артур едет в больницу, я могу попросить, чтобы он заехал за тобой.

— Не нужно, я спускаюсь, меня ждет такси.

— С тобой всё в порядке?

— Да, да, не беспокойся.

«Хорошо, что Вачис прошедшие три дня жил у Артура. У меня свои планы!».

Вова вызвал такси.

Решение созрело в голове неожиданно:

«Розовая рубашка! Она дважды оказалась в больнице в одной и той же ночной сорочке.

«Я в ней рожу сына — она счастливая!» — ее слова.

— Необходимо найти рубашку и подарки Лео из золота».

Открыв дверцу верхнего шкафа на кухне, на полке увидел золотые ложку и кольцо: «Я знаю, что с ними делать! Нашел для них правильное применение».

Порывшись в гардеробе, обнаружил нечто похожее на подушку. Из наволочки извлек черное бархатное длинное платье и розовую ночную рубашку.

«Так, еще один сюрприз! Что за вечернее платье?

Платок с инициалами Леонардо лежал в кармане дорогого наряда.

— Сона точно царевна-лягушка. Совсем как в сказке: жёнушка, я нашел твою шкурку. Теперь точно собрал все предметы, связанные с Лео».

Вова быстро оделся. Черное платье и рубашку запихнул обратно в наволочку, ложку и кольцо положил во внутренний карман пиджака и надел пальто.

Взяв подушку и пакет с вещами малышки, спустился вниз.

— О, старый знакомый! Жена родила? Куда поедем сейчас? — уточнил таксист, когда пассажир уселся рядом.

— В больницу за женой и дочкой.

— Как назвали девочку?

— Катерина.

— В честь твоей матушки?

— Нет, не знаю, просто так, какая разница?

«Кто такая Катерина? Еще одна загадка?», — задумался Вова, а вслух спросил:

— Где можно выбросить мусор?

— У вас нет мусоропровода? Новое, элитное здание.

— Мне надо, — пассажир прервал рассуждения таксиста.

Такси остановилось недалеко от мусорных баков. Вова взял подушку и направился к ним. Предмет ревности положил поверх мусора, зажигалкой поджег наволочку.

«Сожгу шкурку моей лягушки», — Вова вздрогнул от звонка мобильника.

— Ты где? — услышал встревоженный голос жены.

— В машине еду. Меня везет тот же таксист, который отвез тебя в больницу. Хочешь с ним поговорить? — Вова сел на переднее сидение, тихо закрыл дверь, и протянул телефон в сторону водителя.

— Мы едем к вам. Поздравляю с дочкой! — громко сказал таксист, трогаясь с места.

Из-за мусорного бака выглянула неряшливо одетая женщина. Она бросила горящую подушку в снег.

— Придурок, зачем жечь то, что тебе не нужно? Встречаются же такие жадины. Хорошо, что выпал свежий снег. Мне пригодится мягкая вещь, похожая на подушку. Я найду ей применение.

— Мне вас дождаться? — уточнил таксист, когда Вова оплатил проезд возле больницы.

— Нет, спасибо, брат жены приехал. Вон стоит его машина. Он нас отвезет.

Сона ждала мужа в приемной.

— Ты не принес цветы? — удивилась жена. — Что мы дадим врачу?

«Случилось что-то серьезное. Он меня не поцеловал».

Артур подошел с Вачисом на руках и букетом.

— Поздравляю, Сона! — Артур протянул ей цветы.

— Вот, букет отдай, — Вова повернулся к Артуру и забрал у него мальчика.

— Я привез корзину для перевозки малютки, сейчас принесу, — Артур побежал к машине.

— Спасибо, что не забыл вещи малышки, но сегодня что-то с тобой не так, — Сона взяла пакет и скрылась в коридоре.

— Мама! — Вачис потянулся за ней.

— Мы здесь подождем, мама вернется с твоей сестренкой.

Вачис обнял Вову за шею и поцеловал в щеку.

— Только ты меня любишь, — растроганно прошептал Вова.

Сона вернулась с малышкой в конверте. Артур принес корзину, в которую уложили кряхтящий сверток. Вачис порывался посмотреть, что принесла мама. Вове совсем не хотелось взглянуть на девочку. Артур сделал несколько снимков на память.

Через полчаса семья вошла в квартиру.

— Ты можешь забрать корзину, — Сона сказала Артуру.

— Пусть корзина останется у вас. Нам пока не нужна, а вам может пригодится — в ней удобно малютку выносить на свежий воздух. Я могу чем-нибудь помочь? — гость стоял в коридоре, готовый уйти.

— Останься, пообедаем вместе. Вова ты купил продукты?

— Не успел, — пробормотал хозяин.

— Я довезу до магазина. Придем к вам через сорок дней, как принято.

— Зачем ждать так долго? Пустые суеверия, Артур.

— Нет, мы будем придерживаться общепринятых правил.

— Куда тебя отвезти? — сидя за рулем, Артур в машине обратился к Вове.

— Ближе к ювелирному рынку, там меня ждет клиент должник.

Всю дорогу ехали молча — водитель следил за светофорами и движением, пассажир думал о том, что делать с подарками таинственного Лео.

— Дождаться тебя? — остановившись у рынка, уточнил Артур.

— Может затянуться, не жди. Вдруг должник еще не пришел.

Вова подождал пока Артур отъехал далеко и вошел в здание. Настойчиво звонил телефон — он его выключил и прошел вглубь рынка к оценщикам изделий.

— Неужели они из золота? Кустарная работа. Почему на изделиях нет пробы? — ювелир смотрел на Вову недоверчиво.

— Старые драгоценности, достались от прадеда. Тогда не ставили пробы. Я показал вам, чтобы вы оценили качество изделий.

— Вещи следовало показать антиквару.

— Нет времени, срочно нужны деньги: жена в больнице — тому дай, этому дай. Сами знаете, как у нас принято.

Ювелир долго изучал ложку, соскоблил чуть и высматривал что-то. Иногда бросал на клиента пытливый взгляд. Кольцо рассматривал особенно тщательно, что-то выискивая на внутренней стороне.

— Здесь есть надпись, вы знаете?

— Да, конечно: ‘любимой’, — неуверенно пробормотал клиент.

— С любовью, — уточнил ювелир.

— Вы хотите сказать, что наши предки не умели любить?

«Этот скупщик не возьмет, к другому подойду — вон сколько тут специалистов, жаждущих заработать».

— Могу взять, как лом, и дать лишь половину обычной цены — никто не заплатит больше меня.

— Я покажу изделия другому ювелиру.

— Могу еще добавить. Ладно, вот получите.

Ювелир отсчитал сумму. Вова поразился ей — он не ожидал получить так много и положил деньги далеко в глубокий внутренний карман пиджака.

Обладатель баснословной суммы решил не впадать в эйфорию, а быть осторожнее: «На ювелирном рынке крутится много подозрительных типов, воры следят за посетителями. Хотя на мне еще и пальто, не стану рисковать — деньги нам очень нужны».

Выйдя из здания, сел в первое же такси.

— Прямо, — бросил таксисту. Когда они проехали около двух остановок, увидев большой магазин, ударил себя по лбу. — Чуть не забыл купить еду. Остановись.

Заплатив за проезд, Вова направился в сторону магазина.

Набрав полную тележку продуктов, Вова подошел к кассе. Из внутреннего кармана осторожно достал лишь одну купюру, ведь полученные банкноты были крупные. Денег хватило на все, что он купил и кассирша дала сдачу.

С двумя большими пакетами полными еды, он вышел из магазина.

«Взять такси? Нет, шиковать не стоит — я безработный, а семью нужно кормить».

Будто по заказу, к нему подъехал Артур.

— Получил заработанные? Садись, отвезу, Сона волнуется.

«Знаю я, что ее волнует. Ничего, переживет», — Вова сел в машину.

— Сумма оказалась кстати, много потратил на радостях, — признался вслух, ответив на улыбку Артура, посмотревшего на пакеты.

Вечером, уложив детей, Сона пришла в гостиную, села рядом с мужем.

— Расскажи, что случилось?

— Ты же умеешь читать мысли, — в голосе мужа прозвучала ирония.

— Что ты сделал с платьем? Куда делись ложка и кольцо?

— Я безработный. Золото продал, деньги нам пригодятся. Лео вряд ли хочет, чтобы дети голодали.

— Тебя уволили? Олигарх опять постарался?

— Сона, пора тебе рассказать кто такой Лео-Леонардо.

— В истину трудно поверить.

— Я поверю, ты расскажи.

— Мне тяжело все вспоминать — я не хочу.

— Художник, Флоренция, «L V» — Лео, он же Леонардо да Винчи. Верно? Как ты там оказалась? Разве можно перемещаться во времени? Признаюсь, меня его внешность смущала — он действительно слишком похож на гения эпохи Возрождения в молодости. На празднике в Ошакане иностранец обратил на него внимание. Тогда я рассердился, но слова запомнил.

— Ты догадался. Не знаю, как случилось, все произошло неожиданно. Во время обрушения моего дома, услышала какой-то треск, и на меня что-то упало. Всё утро я вспоминала картины Леонардо и сериал о нем.

— Сколько раз ты была у него?

— Во второй раз он внушил и тогда я перенесла его в нашу эпоху. Ты нас возил на машине. Я должна была вернуть гения во Флоренцию, потому что художника хотел похитить твой знакомый олигарх. Мне следовало сразу же переместиться обратно, но не успела. Мы попали в руки ‘ночных судей’, я могла угодить в лапы инквизиции.

— Как? Ты побывала в их руках? Это же страшно, — Вова смотрел на нее с сочувствием.

— Потому и не хочу вспоминать. Кто-то написал на гения две анонимки и бросил их в барабан — специальный ящик для доносов. Мне казалось, суд длился вечность, хотя присутствовала там считанные часы. Они такие злобные — монахи, привыкшие унижать людей. Допросили друзей и слугу Мастера. Я притворилась немой, ведь языка не знаю. Прислужник принес рисунки Леонардо, сделанные у нас. Художника оштрафовали, а меня потащили на допрос — именно тащили, я была босой, в рубашке. От страха я оцепенела и забыла, что умею перемещаться во времени. Леонардо в зале постоянно внушал: «Вернись в свою эпоху!». От звука закрывшейся двери, я словно проснулась и перенеслась на центральную улицу. Сразу упала в обморок, добрые люди привезли в больницу. Дежурный врач определил в ту же палату.

Воспоминания ее душили и Сона заплакала.

Вова заерзал на месте, вскочил, ушел и вернулся с носовым платком и стаканом воды.

— Вытри слезы, не могу смотреть, как ты плачешь. Выпей воды, успокойся и расскажи всё по порядку — я запутался.

Сона долго молчала и постепенно успокоилась:

— Ты прав, я должна тебе всё рассказать. В тот момент, когда рушился мой дом, что-то упало на голову. Неожиданно я обнаружила себя в комнате, залитой солнечным светом. Все во мне зазвенело: удивительное ощущение — передо мной сидел известный во всем мире Мастер и что-то писал. Он заметил меня не сразу, удивился, подошел, взял на руки и посадил на кровать. В помещение вбежал слуга и сказал, что идет сер Пьеро — отец художника. Усадив гостью на табурет, Леонардо стал рисовать. Потом выпросил у хозяйки платье и туфли, сказав ей, что я натурщица.

— У какой хозяйки?

— Молодой художник в те годы снимал комнату на втором этаже небольшого дома, у него не было собственного жилья. Мы гуляли по Флоренции. Леонардо указал на ‘Рот истины’, куда бросали доносы. Когда мы вернулись в двухэтажный особняк, хозяйка играла на лютне и пела — у них был важный гость. После обеда мы снова вышли на прогулку. Я хотела рассмотреть здание, где жил Мастер и натолкнулась на злобный взгляд женщины. К площади стекалась толпа и гений увел меня на окраину. Мы сидели в гроте и разговаривали. Потом появились какие-то запахи — в городе что-то горело. На суде я поняла, что тогда что-то сжигали, и люди собирались посмотреть на зрелище. Леонардо принес апельсины, чтобы перебить зловоние. Возможно, хозяйка из ревности написала два анонимных письма и бросила их в барабан. Из-за мерзких бумажек мы попали в руки ‘ночных судей’. Вова, всё случилось до того, как ты признался в своих чувствах. Не упрекай, ведь знал, что я беременна.

— Почему ты вернулась?

— Я испугалась. Там я никто — языка не знаю, жить негде. Что мне у него делать?

— Леонардо согласился?

— В первый раз я сбежала от него, когда он спал.

— Как он оказался в моей, извини, в той квартире?

— Вероятно, ему удалось внушить мне мысль снова объявиться у него. Не знаю точно. Но Лео тут же потребовал взять его в нашу эпоху — хотел побывать в будущем.

— Значит, ты его перенесла и должна была вернуть. Почему ты не хотела, чтобы он остался еще на пару дней, он же просил?

— У меня возникло плохое предчувствие, и тому была причина. Помнишь, на трассе стояло два внедорожника? Ты узнал одного из мужчин.

— Ты действительно читаешь мысли.

— Они хотели выкрасть Лео, но им помешала свадьба. Олигарх надумал подкупить начальника службы безопасности аэропорта. Заплатил ему, чтобы тот задержал Лео, но получил отказ. Ответственный работник решил, что художник иностранец. В тот момент я думала, что во Флоренции будет безопаснее и вернула гения в его комнату. Но сама не успела переместиться обратно. Неожиданно в помещение вбежали друзья Леонардо, а за ними ворвались монахи. Нас всех затолкали в телегу и повезли во дворец Правосудия или что-то подобное.

— Почему пошла к нему еще раз? Ты виделась с ним.

— Он мне часто снился — хотел видеть сына и я уступила. Встреча произошла в том же гроте. То платье, которое ты выбросил, для меня сшил Леонардо. Мы вышли на прогулку. Художник рисовал малыша голеньким. Тогда он дал ложку, я покормила Вачиса яблоком.

— Помню, как ты делаешь: ложкой скоблила мякоть и давала ребенку.

— Леонардо завернул ложку в платок и положил в карман платья. Но я не знала, что он вложил туда и кольцо. Чувствуя тревогу, я с сыном вернулась в грот. Потом появились слуги правосудия Флоренции. Леонардо сел у входа, делал упражнения, отвлекал монахов, чтобы мы успели перенестись домой.

— Те вещи — его подарки, заставляли меня нервничать.

— Ты ревнив, на малышку смотреть не хочешь, будто она чужая совсем.

— Не отрицаю, но ты до сих пор любишь Лео. Я чувствую его между нами. Кто такая Катерина?

— Моя прабабушка.

— Но мама тебе ничего не рассказывала о родных.

— Мама не рассказывала о моем отце и своих родителях, но часто вспоминала бабушку. Очень гордилась ею. Даже в преклонном возрасте Катерина была красива. Что стало с платьем?

— Я его сжег, не хочу тебя потерять, боюсь, что ты уйдешь к нему.

— Я же говорила: не уйду. Теперь ты знаешь почему. Нам надо пожить врозь, чтобы ты отдохнул от нас и успокоился. Уйду с детьми хотя бы на время. Может, дядя приютит.

— Ты сошла с ума. Сейчас зима, в горах гололед на дорогах. Нет, не отпущу вас. Один я не проживу и дня.

— Что же мне делать?

— Не вспоминай о нем. Тех вещей нет и я, надеюсь, скоро все забудется.

Малышка подала голос, Сона поспешила к ней:

«У нас осталась лишь бусинка. Надеюсь, Вова ее не найдет».

Оглавление

Вступление

Глава 1. Встреча с Леонардо

Глава 2. Реальность

Глава 3. Знакомство с Леонардо

Глава 4. Тайный поклонник

Глава 5. Прогулка с Леонардо

Глава 6. Перемены в жизни

Глава 7. Званный обед

Глава 8. Любовный жар

Глава 9. Вновь с Леонардо

Глава 10. Соперники

Глава 11. Подарок для Рипсиме

Глава 12. Между двумя горами

Глава 13. Любовный треугольник

Глава 14. Любовь — причина бед

Глава 15. Ехегис

Глава 16. Такие разные селяне

Глава 17. Монастыри

Глава 18. Аэропорт — прощание

Глава 19. Ночные судьи

Глава 20. Потерянный подарок

Глава 21. Семейные тайны

Глава 22. Подарки Леонардо

Глава 23. Признание