Охота за квартирой (СИ) [Елена Владимировна Щербиновская] (fb2) читать онлайн

   Елена Щербиновская

   Татьяна Кабзистая

   "ОХОТА ЗА КВАРТИРОЙ"

   РОМАН

   (первая книга серии "Эротический детектив")

   Москва

   2005

   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   "ЮЛЬКА"

   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   "ВЗРЫВ"

   Я возвратился из отпуска и в ленивых мечтах все еще представлял пустынный вечерний пляж, легкий шелест волн, далекие, таинственно мерцающие огни прибрежного города, похожие на множество светлячков, вылетевших на вечернюю прогулку. И еще я вспоминал ни с чем не сравнимый запах моря, который доносил до меня легкий ветерок, и нежную руку девушки, ласково играющую моими непокорно вьющимися рыжими волосами, и звук ее дыхания, сливающегося с плеском волн. Блаженство, короткое, как все прекрасное, и бесконечное в неисчерпаемости своих возможностей. Нам нравилось заниматься любовью на вечернем пляже, уходя за скалу, вдалеке от любопытных глаз. Нас ничто не связывало, кроме бурных эмоций, между нами не было никаких обязательств и обещаний, и в какой-то момент я даже с грустью подумал, что, может быть, есть какая-то ошибка провидения в том, что мы никогда больше не увидимся. Но ни я, ни она не были созданы для чего-то постоянного, отягощающего обязанностями и бытом. И когда я уезжал, она даже не пришла меня проводить, предпочтя оставить прощальный поцелуй на моих губах вечером накануне. Ах, этот поцелуй! Ее звали Лилия - какое красивое имя! Но я старался оставить в памяти не имя, а образ, образ ароматного, царственного цветка, дарившего мне радость и красоту... Лилия, морская наяда, ты забрала маленький кусочек моей жизни и моего сердца!

   Все это было еще вчера, но и море, и девушка, и огни прибрежного города уже остались в прошлом. А мне несвойственно жить прошлым. Я протянул руку и взял телефонную трубку. Первый звонок, конечно же, любимой бабушке Электре - самому надежному и верному другу с раннего детства!

   - Бабушка, твой грешный внук вернулся!

   - Прекрасно, Орик! - воскликнула бабушка. - Я боялась, что ты задержишься, и не успеешь на наше семейное торжество!

   - Но, бабушка, как ты могла подумать! При всей моей грешности для меня нет ничего дороже тепла родного очага!

   Сказав так, я, Орест Ласкин, ничуть не лукавил. Я обожал свою семью, и эта любовь, наверное, была единственной постоянной и незыблемой из всех моих привязанностей.

   В семье Ласкиных свято чтили традиции, а предстоящим торжеством было столетие безвременно погибшего еще в сороковом моего прадеда Ореста, в честь которого я и был назван двадцать семь лет назад. Судьба этого человека, овеянная таинственными легендами, еще с детства внушала мне невероятное любопытство и трепетный страх. Я привык слушать странные истории о нем помногу раз, и, постепенно взрослея, каждый раз воспринимал их по-новому. Чем старше я становился, тем с большей иронией относился к правдивости этих легенд, но, не смотря на это, слушал их каждый раз с большим удовольствием. День рождения прадеда - ученого, фанатично увлеченного античной культурой и мифологией, прослывшего безумцем среди коллег, ежегодно отмечался в доме бабушки Электры - самой младшей, и единственной, оставшейся в живых из его дочерей, а уж вековой юбилей - особая дата! Я с радостью представил, как за столом соберется вся семья - бабушка, мама, тетки, любимые двоюродные сестрички Ира и Аня. И фантастические бабушкины пирожки, и нежнейших перепелок, запеченных в сметане... Ах, как медлительно время!

   После разговора с бабушкой я позвонил в фитнес-клуб, где я уже несколько лет работал преподавателем танцев. Узнал расписание на ближайшие дни, и принялся распаковывать чемодан. Надо сказать, что свою работу я тоже любил, но не так сильно, как семью, и совмещал любовь к работе с множеством других увлечений. Конечно, девушками, но не только. Еще я обожал гонять на мотоцикле, играть с бабушкой в вист, или просто валяться на диване с интересной книгой. И на свой счет я не строил никаких иллюзий. Да - я ветреный, непостоянный, легкий в общении, веселый, обаятельный, я располагаю к себе людей, легко завожу новые знакомства, завязываю контакты, часто влюбляюсь, но дружбой дорожу при этом гораздо больше, чем любовными связями.

   Когда-то я учился в балетной школе, меня считали очень одаренным учеником, и я вполне мог сделать блестящую карьеру танцора, но помешали этому слишком высокий рост, трудно преодолимая природная лень и, наверное, отсутствие тщеславия, которое часто становится основным двигателем в творческой профессии. Соответственно, его отсутствие - такова уж моя натура, стало серьезным тормозом на пути к успеху и славе. Еще в балетной школе меня за особую пластичность и, отчасти, за фамилию, прозвали Ластиком. Это прозвище настолько прилепилось ко мне, что все друзья и знакомые, вовсе не имевшие отношения к балету, называли меня только этим именем. Я и сам привык к нему, и почти всегда при знакомстве с новыми людьми представлялся именно так. В слове Ластик была какая-то особая мягкость и нежность, и еще большая доля иронии, без которой жить в современном мире просто невозможно. Исключение составляли люди, с которыми у меня были чисто деловые отношения, а также родственники, которые, сохраняя семейные традиции по наказу прадеда - называть всех своих потомков исключительно античными именами, с насмешкой воспринимали прозвище Ластик и всегда говорили - Орест, или, в крайнем случае - Орик. Что ж, они имели на это право...

   Так размышлял наш герой, вновь и вновь представляя свою белокурую Лилию на прибрежном песке, но уже не испытывая ни страсти, ни даже тоски и сожалений, а просто с легкостью сменяя перед глазами красивые картинки, как при показе слайдов.

   Мы же отныне будем называть нашего героя Ластиком, так как не принадлежим к числу его ближайшей родни, а к его пожеланиям, привязанностям и пристрастиям относимся с большим уважением...

   Итак, Ластик распаковал чемодан, и, скоротав остаток дня на диване с книгой, заснул безмятежным сном.

   Но сон длился недолго. Внезапно Ластик проснулся от страшного грохота. Стены содрогнулись, диван под ним подпрыгнул и стукнул ножками об пол. Ластик с ужасом подумал - терракт!

   Выскочил на лестничную площадку. Услышал шум, испуганные голоса. Где-то наверху, прямо над ним, громко кричали.

   - Скорую!

   - Милицию!

   - Пожарных!

   - Службу спасения!

   Он быстро поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки своими длинными ногами. И увидел страшную и, одновременно, комическую картину. Соседи по дому - кто в ночной сорочке, кто в трусах, толпились перед зияющим дверным проемом, которая, вероятно, еще недавно была входом в одну из квартир. Кто-то причитал, кто-то возмущался.

   Дверь, сорванная с петель взрывной волной, вмазалась в стену. Внутри квартиры гуляли языки пламени. А на ступеньках, скорчившись, сидела насмерть перепуганная девушка.

   - Там, там попугайчик в клетке! - рыдая, произносила она. - Я не могу встать!..

   Ластик поглядел на нее и молниеносно принял решение.

   - Тащите воду! - закричал он бестолковым соседям, и бросился в горящую квартиру. К счастью, нашелся мужчина среди жильцов, который быстро притащил ведро воды и облил Ластика. Пожар не успел охватить всю квартиру, может быть, потому, что вещей в ней было мало. Ластик быстро обнаружил клетку, схватил, обжег пальцы, но она оказалась пуста. Ему некогда было искать в этом пылающем аду труп обгоревшей птички. Он бросил клетку и выскочил на лестницу. А попугайчик тем временем уже кружился над своей хозяйкой, выкрикивая непонятные слова, которые заглушал общий шум голосов. Да, как глупо проявлять героизм, даже при виде страданий очаровательной девушки! Но роль надо было играть до конца.

   Ластик, не дожидаясь приезда всех вызванных служб, стал руководить тушением пожара. Почему я это делаю с таким энтузиазмом? - промелькнул в сознании вопрос. И тут же возник ответ. - Наверное, потому, что мне понравилась девушка!

   Жильцы, из которых Ластик почти никого не знал, понемногу организовались, и когда подъехали пожарники, огонь был почти потушен. Один из них, пузатый бизнесмен Эдуард Борисович, сосед девушки по этажу, проявил неожиданное рвение, то и дело снова устремляясь в квартиру. Он очень волновался, сохранились ли стены в сгоревшей квартире, так как она соприкасается с его шикарными апартаментами. Но пожарники, не обращая внимания на стенания бизнесмена, его оттеснили.

   Тут же появилась "скорая". Врач осмотрел пострадавших, раненых выбитым стеклом, двоих, демонстративно стонущих, с мелкими царапинами, погрузили в машину и увезли, еще одному наложили повязку прямо на месте катастрофы. Девушку тоже хотели отвезти в больницу, врач сказал, что возможен перелом, надо сделать рентген. Но она отказалась. Как оставлять квартиру с выбитой дверью? И попугайчика... Врач заявил, что, в случае отказа от госпитализации он никакой ответственности не несет.

   В общем, пока шел сыр бор, подъехала милиция, осмотрела квартиру. Стали расспрашивать девушку. Она сбивчиво говорила, что поздно вернулась из ночного клуба. Когда вошла в квартиру и закурила, раздался взрыв. Но ее сразу взрывной волной выбросило на лестницу. Она почти не пострадала, только подвернула ногу, волосы обгорели, и, конечно, смертельно испугалась. Ну, и квартира сгорела...

   - А у нас в квартире выбило стекла!

   - Многих ранило осколками! - кричали жильцы.

   Милиционеры старались успокоить жильцов. Им было совершенно очевидно - взрыв бытового газа. Вероятно, утечка. Никакого терракта. Все остальное милицию уже не интересовало, и она покинула здание.

   Взбудораженные и возмущенные соседи тоже постепенно разбрелись по своим квартирам. А девушка продолжала сидеть на лестнице, теребить руками свои обгоревшие волосы, и плакала в бессильном отчаяние. Около нее суетилась бабка Василиса - местная сплетница и разносчица информации. Вроде бы, пытаясь успокоить Юлю, она ворчливо произносила.

   - Говорила тебе, продай квартиру, нечистая она, проклятая!

   Не обращая внимания на бабку, Юлька причитала, переживая о своем.

   - Только ремонт закончила! Полы новые! Ламинат мой теперь весь вздыбится!

   Увидев Ластика, который явно не собирался уходить, Василиса злобно посмотрела на него.

   - Ну, чего торчишь, как пень проросший?

   Ластик ничего не ответил, присел рядом с девушкой на ступеньку, осторожно обнял и сказал.

   - Милая леди, я готов предложить вам свою помощь. Вот моя рука!

   Он протянул руку девушке, она осторожно поднялась, вцепившись в его локоть.

   Василиса, глядя на эту сцену, только махнула рукой, сплюнула прямо на лестницу и демонстративно удалилась по ступенькам вверх, продолжая что-то злобно ворчать себе под нос.

   Ластик осторожно повел девушку по ступенькам вниз, и она послушно пошла за ним.

   Они сидели за кухонным столом в квартире Ластика, к счастью не пострадавшей от взрыва, и уже успели познакомиться. Юля - так звали девушку, постепенно приходила в себя, даже начала улыбаться.

   - Ластик? Почему у тебя такое смешное имя? - спросила она, отпивая чай из тонкой фарфоровой чашки.

   - Вообще-то, меня зовут Орест. Но друзья называют меня Ластиком. Почему - это долгая история, когда-нибудь расскажу.

   - Расскажи сейчас, - попросила Юля.

   - Нет. Сейчас мы допьем чай, и я уложу тебя спать. После такого стресса необходим отдых.

   - Нет, я не смогу заснуть. Давай еще поговорим! - взмолилась Юля. - Знаешь, Ластик, что меня мучает?

   - Сгоревшая квартира?

   - Это само собой. Но, понимаешь, я, наверное, поступила неправильно! Мне предлагали ее продать, а я уперлась, как дура! А если бы продала, то ничего этого, наверное, не случилось бы!

   Ластик оживился.

   - А кто хотел купить у тебя квартиру?

   - Да целых трое! Сначала сосед, Эдуард Борисович!

   - Этот пузатый бизнесмен? - спросил Ластик.

   - Ну да! И бабка Василиса меня уговаривала! Он хорошие деньги предлагал!

   - Так вот, что она тебе бубнила на лестнице! Но почему же ты не продала?

   - Ты понимаешь, я только год здесь живу. Квартира мне нравится, и до работы ездить удобно - всего две остановки! Я работаю в салоне красоты, делаю накладные ногти. Это очень выгодно. Я на этом и на квартиру заработала. Во всем себе отказывала, еще частных клиенток набрала! В общем, осуществила свою мечту, а тут возьми и продай! Но, представляешь, не успела я отказать Эдуарду, как появляется другой покупатель! Какой-то жутковатый мужик, и тоже ему позарез нужна моя квартира! Меня еще больше заело. Нет, говорю - не продам! Он, похоже, разозлился, даже телефон в моей записной книжке написал. Надумаешь, говорит - позвони! Только думай не очень долго! И свалил.

   - Это уже интересно, прямо какой-то детектив! - усмехнулся Ластик.

   - Ты подожди, это еще не все! Выпроводила я этого, а через день появляется третий! Интересный такой мужик, вальяжный! Не хотите ли вы, сударыня, продать свою квартиру? Я говорю - нет! А он - напрасно! Не торопитесь с отказом. Я, говорит, долго жил за границей, но сам вырос в этом доме! Я знаю в этом дворе каждый камешек, каждое деревце! Когда я был маленьким, деревья в нашем дворе только посадили, а теперь смотрите, как вымахали! Мне эта квартира дорога, как память! И я вам заплачу такую цену, от которой вы просто не сможете отказаться!

   - Ну, ему-то ты почему отказала? - удивился Ластик?

   - Сама не знаю. Наверное, меня еще больше заело, азарт появился, раз так всем моя квартира нужна, надо еще цену поднять! Я ведь, если честно, еще не все долги отдала. Скопить, конечно, много сумела, но занимать все равно пришлось. И досталась мне эта квартира недорого, по сегодняшним рыночным ценам. Риэлторша сказала - если упустишь, другого такого случая не будет! Я хотела сама в ней жить, а уж если продавать, то с настоящей прибылью!

   - А ты, оказывается, бизнесменка, - сказал Ластик, с удовольствием любуясь Юлей, и, в то же время, устав от ее болтовни и с трудом скрывая зевоту. - Ладно, милая леди, пришло время отдаться объятиям Морфея! Все остальные подробности ты мне расскажешь завтра!

   Он встал, быстро сменил постельное белье на диване, достал из кладовки раскладушку, раскинул на кухне.

   - Кому отдаться? - испуганно спросила Юля.

   Конечно, для работы маникюршей, даже самой высокооплачиваемой, нет необходимости знать греческую мифологию...

   - Прекрасному крылатому богу снов! - загадочно ответил Ластик. - Прошу! Вот ваша постель, юная леди! Вот - полотенце! Вы можете воспользоваться им в ванной комнате, - Ластик указал рукой на дверь ванной. - За сим - желаю тебе, дорогая моя гостья, крепкого сна и приятных сновидений в объятиях Морфея, хотя ты и не признаешь знакомства с ним! Приятных, легких снов, которые отвлекут тебя от всех переживаний, проблем и забот...

   Юля растерянно посмотрела на Ластика. Вероятно, ей показалось очень странным, как можно спать в объятиях крылатого бога. И зачем вообще это нужно. Гораздо приятнее спать в объятиях красивого мужчины, пусть не крылатого, долговязого, рыжего, и с чудным именем...

   Но не Юлька, заснувшая, наконец, на диване Ластика, ни сам Ластик, растянувшийся на раскладушке в кухне, да и вообще никто, кроме бездомной кошки Муськи, забравшейся на подоконник лестничной клетки между третьим и четвертым этажами, не видел, что происходило ночью в Юлькиной сгоревшей квартире.

   Кто-то, настороженно оглядываясь, прошаркал по лестничной площадке, потом быстро проскользнул в свободный от двери проем и исчез внутри квартиры. Муська лениво посмотрела в след странному существу, но за ним не пошла, так как появилось это двуногое существо явно с пустыми руками, и кормить ее остатками со своего стола оно очевидно не собиралось. А в квартире было уж очень гадко и грязно даже для дворовой кошки. Она, конечно, уже поискала, не осталось ли там чего съестного, но ничего, кроме головешек, найти не смогла.

   Человек этот довольно долго возился внутри вонючей и мокрой квартиры, издавал какие-то негромкие звуки, а потом снова появился на лестничной площадке, весь перепачканный, отирал лицо и руки большим белым платком. Снова огляделся, тихо себе под нос чертыхнулся, и исчез из поля зрения Муськи. Куда он дальше делся, зачем приходил - ее не волновало. Пустой, никчемный двуногий, ни кусочка колбаски не принес, ни молока в блюдечко не налили. Муська тут же про него и забыла, свернулась в кулечек и заснула голодным сном. Во сне ей снились сосиски и колбаса, и добрые хозяева, которые когда-то у нее были.

   А на утро Муська исчезла. И никогда не вспоминала о том двуногом, который топтался в обгоревшей квартире...

   Ребятишки с четвертого этажа случайно увидели симпатичную кошечку, разжалобились и притащили к себе в дом. Так Муська неожиданно нашла свое счастье, и навсегда забыла о своих горьких скитаниях и голодной, бездомной жизни. Но это - совсем другая история, и к нашему рассказу она дальше не имеет ровным счетом никакого отношения...

   Я на цыпочках вышел из кухни, и приблизился к двери своей комнаты. За дверью было тихо - ни всхлипов, ни тревожного дыхания. Значит, Юля успокоилась и спит. Я приоткрыл дверь и невольно залюбовался (надо сказать не в первый раз за эти странные и такие тревожные часы). Волосы девушки разметались по моей подушке, и даже обгорелые кончики белокурых локонов не портили столь идеальную красоту. Свои лучистые, серые, словно шерстка мышки, глаза, она, по понятным причинам прикрыла, но никто не запрещал мне восхищаться длинными темными ресницами, которые отбрасывали тень на бледные пухлые щечки.

   Во сне моя рубашка, которую я дал Юле вместо ночной сорочки, сползла с ее круглого дивного плеча. Моя фантазия тут же разыгралась - если представить что скрывает шелк рубашки чуть ниже, то... Ой! Ласкин, остановись! Не успело остыть твое тело от ласк прекрасной морской наяды Лилии, а тебя уже потянуло на новое любовное приключение! Я решительно, но тихо прихлопнул дверь.

   Что у меня за натура, черт побери! Девочка попала в беду, осталась без квартиры, вещей, без средств к существованию, а я, как последний эгоист, размышляю - как бы хорошо было, если бы сейчас серые глаза распахнулись мне навстречу, рубашка полетела на пол, одеяло - туда же и я, нагой и неотразимый, уплыл бы в объятиях восхитительной Юли в прекрасные дали плотских удовольствий!

   Нет! Решительное нет! Надо умерить свой пыл и подумать, как жить дальше, когда под боком такая прекрасная девушка. О том, что я выгоню ее из квартиры, не может быть даже речи. Но как же быть с моей страстью, растущей во мне с каждой минутой?

   Днем еще туда - сюда, я работаю, да и Юля тоже, скорее всего, оправиться и побежит в свой салон. Удлинять не всегда идеальные пальцы своих клиенток чудовищными когтями. Вот не понимаю я современных модниц! На кой ляд им, нежным и прекрасным созданиям (а я категорически утверждаю, что на свете нет некрасивых женщин, все они чудесны и удивительны!), вторгаться в работу матери-природы и что-то искусственно подправлять. Ну, не дал Господь крепкие ногти, или чья-то мама при беременности не кушала килограммами кальций, и поэтому ногти ломаются, ну и что? Ведь главное, чтобы эти нежные пальчики почаще обнимали, гладили и щекотали.

   Кстати, для этого наличие острых, устрашающе длинных ногтей скорее плохо, чем хорошо! Я вздрогнул. Была у меня одна дамочка. Однажды, в самый ответственный момент любовной игры она вонзила в мою бедную спину произведение коллеги Юли, думая, что таким образом накал наших страстей достигнет наибольшего апогея. В результате, я заорал, как будто мне на спину вспрыгнула небольшая семейка разъяренных ежиков. Какой там апогей! Целый час дама не могла остановить кровь из десяти мелких ранок. Как у всех рыжих, кожа у меня нежная и тонкая, поэтому дамочка пропорола мне шкуру достаточно для того, чтобы мне наложили несколько швов. Ну, да ладно, о чем это я? Ах да!

   Словом, днем мы с Юлей пересекаться не будет, и моя к ней симпатия не будет мне мешать. А вот что делать с ночью? Согласитесь, проводить ночь на раскладушке в кухне, зная, что в комнате лежит жаркое молодое тело, которое словно создано для моих рук и губ, очень затруднительно. Не знаю, как у других мужиков, но я просто уверен - долго продержаться я не смогу. Но и выглядеть сексуальным маньяком в глазах Юли тоже не хочется. Так, требуется помощь друга.

   Я снял трубку телефона и нажал на кнопку один. Да здравствует японские производители! Хорошо, что им в голову пришло на радиотелефоны установить чудесную функцию - забиваешь номер телефона, обозначаешь одной цифрой и нате вам, сэры, я уже слышу хрипловатой голос моей дражайшей бабушки.

   - Ба, это я. - Отозвался я, как только замерла тишина после звучного "У аппарата".

   - Боже мой! - воскликнула бабуля. - Девять утра! А мой внук уже на ногах? Что, Украина все-таки решила вновь встать под российский флаг или на экваторе пошел снег?

   Я скривился. Бабуля вечно меня подначивает по поводу моей любимой привычки поваляться в постели до обеда. А что прикажете делать? Работа у меня почти вечерняя, да и личная жизнь, как правило, заканчивается с первыми лучами солнца. Так что я - классический сова. Но бабуля, воспитанная своими предками вставать с первыми петухами просто не понимала, каким образом новый день может начинаться в три часа пополудни.

   - Твоя ирония устарела, как твои подруги. - Парировал я. - Неужели тебе не могло придти в голову, что у меня очень веская причина столь раннего подъема?

   - Так, - налет веселости сразу слетел с нее. Вернее с тона ее голоса. - Что опять случилось? Ты, наконец, решил жениться или очередная дама залетела?

   - Ба, ну почему ты вечно ищешь проблемы в моей личной жизни? Может с кем-то беда?

   -Ну, я и говорю, девушку надо отправить к Марку?

   Марк - это один из давних воздыхателей бабули. Дело в том, что моя дражайшая бабушка, Электра Орестовна Ласкина, шестидесяти пяти лет отроду - весьма колоритная дама. В смысле внешности, а уж об уме и рассудке говорить не приходится.

   Представьте себе женщину почти в два метра роста, которая каждое утро делает пробежку в два километра по лесу до озера. Потом, нырнув с головой пару раз, бежит обратно. Дома, перед витаминным завтраком - обязательный само массаж лица и области декольте, душ и полный макияж глаз, губ и чего там у женщин принято. Одевается Электра даже дома со всей тщательностью, будто через пять минут к ней на огонек заглянет английская королева. Вот довольно не полная картина облика моего счастливо здравствующего предка. Отсюда - у бабули масса воздыхателей. Именно воздыхателей, поскольку кроме томных разговоров по телефону, и редких встреч за карточным столом кавалерам Электры рассчитывать не на что. Бабуля пропагандирует верность и целомудрие. Верность - недавно умершему моему деду, а целомудрие...По той же причине.

   Но! Если вдруг паче чаяния милейшей Эллочке (так зовут бабулю друзья) чего-то нужно, ей стоит только поднять трубку телефона, и нужный ей человек тут же оказывается весь к ее услугам. Марк Натанович Рубенблюм - один из известнейших гинекологов бывшего Союза. Сам он, естественно по причине преклонного возраста уже не практикует, но имеет массу талантливых учеников. Так вот эти ученики и помогали пару раз мне и моим зазевавшимся подружкам. Или это я зазевавшийся? Короче, не суть.

   - Ба, я в порядке, и мои девочки - тоже. - Разозлился я. - Я к тебе по другому вопросу.

   - Слушаю.

   - У меня проблема...

   - Так все-таки у тебя?

   - Черт, ба, ты мне дашь сказать?

   - Ну, хорошо.

   - У меня будет жить одна девушка...

   - Это не новость.

   - У нее сгорела квартира, и я решил ее приютить.

   - Благородно.

   - Но она так прекрасна, что я боюсь не совладать со своими эмоциями. А напугать ее не хочу.

   - В советские времена на такие случаи продавали чудесное лекарство. Бром назывался. - Съехидничала бабуля. - Выпиваешь полстакана, и даже Клеопатра не способна сдвинуть твое естество с места.

   - Ба, я серьезно.

   - Деточка, тебе двадцать семь лет! Неужели ты не можешь справиться со своей чувственностью самостоятельно.

   - Ты что, предлагаешь мне, как подростку по вечерам скрываться в сортире?

   - Фу, Орест, что за пошлость! - воскликнула бабуля, вдруг вспомнив о приличиях. - Я имела в виду совсем другое. Самоконтроль и воздержание.

   - Ладно, я понял, ты мне не помощник.

   - Ну, почему же, - заторопилась бабуля. - Могу приютить тебя на время присутствия твоей девушки. Как говориться - с глаз долой, из сердца вон!

   Да уж, о таком варианте я не подумал. А действительно, это выход! Я оставляю Юлю жить в своей квартире, а сам поеду к бабуле. Я уже представил, как по вечерам Электра будет кормить меня пирожками и блинчиками, наши долгие вечерние беседы об истории и философии, потом я буду падать на диван с накрахмаленными простынями, и около моей головы всегда будет новый детектив.

   Я уже собрался с радостью согласиться на это заманчивое предложение, но тут мои радужные представления о солнечном пребывании у бабули омрачились. Кроме вышеперечисленных благ меня подстерегает масса неудобств. Во-первых, ни о каком сне до обеда не может быть и речи, во-вторых, придется убирать постель, а я ненавижу собранные подушки (мало ли, когда в них будет надобность?), от большого количества мучного у меня опять разболится печень, и самое главное - МАМА!

   Бабуля жила с моей матушкой, старшей своей дочерью, Данаей, в простонародье - Дашей. Если у вас сложилось впечатление, что я не люблю свою мать, это огромная ошибка. Я нежно отношусь к моей родительнице, но предпочитаю жить с ней на расстоянии. Ибо уже третий год она достает меня своим оглоушивающим желанием иметь внуков и невестку в придачу. Не понимаю, откуда у сорокапятилетней, очень привлекательной женщины такое рвение возиться с сопливыми детишками и менять им памперсы, но факт остается фактом - мама почти каждую нашу встречу доводит меня вопросом: " Ну, когда же ты, Орестик, женишься?". Если бы не мой сбежавший когда-то папаша (дай Господь ему здоровья!), мои идеальные отношения с родственниками были бы на грани краха. Два года назад ко мне в клуб заявился толстый дядька, представился моим отцом, протянул в доказательство копию моего свидетельства о рождении и свой паспорт. После чего сообщил, что иммигрирует в кап страну, и по этому поводу оставляет мне свою однокомнатную квартиру. К тому времени я, измучившись ссорами с матушкой, уже подумывал снимать квартиру, поэтому столь щедрый подарок был очень кстати. Я с радостью согласился, и отчалил из отчего дома, избежав, таким образом, крушение корабля своих нежных отношений с мамой.

   Правда, раз в пару недель я ее навещаю, но наши встречи столь коротки, что маман не успевает сильно меня достать. А к Электре я приезжаю, когда мамуля на работе. Поэтому, временно пожить у бабушки, как это не прискорбно, невозможно! Маман за пару вечеров доведет меня до белого каления и мне неизбежно придется возвращаться в свое гнездышко. Так какой смысл уезжать?

   - Судя по твоему упорному молчанию, мое предложение не может быть принятым. Я даже знаю причину.

   - Ты умница, бабуля. Спасибо за попытку решить мою проблему.

   - А кстати, почему у твоей неожиданной жилички сгорела квартира?

   Я набрал в легкие воздух, чтобы поведать бабуле беду Юли, как в квартиру требовательно позвонили. И даже стали громко стучать. Я пообещал Электре перезвонить, и пошел узнать, кто так невоспитан и не терпелив.

   Распахнув дверь, я увидел перед собой целую делегацию - двух толстых теток и высокого, гриппозного вида мужика. Он непрестанно чихал и кашлял. За его спиной маячила бабка Василиса. Ну, конечно, куда без нее.

   - Чем обязан? - спросил я, забыв возмутиться их столь бесцеремонным вмешательствам.

   - Орестик, нам бы Юленьку. - прошепелявила бабка Василиса беззубым ртом.

   - По какому вопросу?

   - А это, молодой человек вас не касается! - рявкнула одна из теток.

   Право слово, ну почему некоторые женщины намеренно себя уродуют? Вроде симпатичная женщина, полновата правда, но это даже некоторых возбуждает. И одета ничего себе, и даже почти правильно накрашена, а говорит, словно плюется! И оттого оставляет очень неприятное о себе впечатление.

   - Милейшая, меня это очень даже касается. - Вежливо парировал я, не желая скандалить. Мне, потомку крупнейших купцов столицы и видных ученых, молодому человеку не то, чтобы голубых кровей, но вполне приличного происхождения, не пристало базарить. Да и по опыту знаю - главное - не грубить хамам, тогда они сдуваются, словно воздушный шарик и теряют свой стремительный напор. - Я близкий друг Юлии, и поэтому в курсе всех ее дел.

   - Это с каких это пор ты в ее дружки-то записался? - гаркнула бабка Василиса.

   - С давних, бабуля, с давних. - Спокойно ответил я. - Так по какому вопросу? Да что это мы стоим на пороге? Проходите, любезные, поговорим. Чай, кофе?

   Делегация обалдела и, словно гуси на резку, протопала за мной. Оглянувшись, я заметил, что бабку Василису мужик твердой рукой оттеснил на лестничной клетке. И захлопнул дверь. Достала видать наша вездесущая и всезнающая!

   - Мы, это...- утираясь платком, прогундосила мужик, присев на стул. - Мы комиссия из ЖЭКа. Нам бы хозяйку сгоревшей квартиры. Надо опись произвести и все такое...

   - А вы, простите, кто будете? - обратился я к мужчине.

   - Я техник-смотритель, - просипел мужик.

   - А имя отчество?

   - Петр Савич.

   - Петр Савич, сначала вы выпьете чаю с вареньем, а уж потом займемся делами. - Я решительно поставил чайник на плиту. - Да и вам, дамы, наверное, надо позавтракать. Все- таки такая рань, а вы уже на ногах.

   Комиссия радостно закивала и я, воспользовавшись паузой, сбежал в комнату.

   - Юлька! - я осторожно потряс плечо в рубашке. До оголенной части тела я побоялся дотрагиваться. - Вставай, красавица, дело есть.

   - А? - сонно проговорила Юля, медленно открывая свои глаза. Я отскочил от дивана, как от первородного греха. Еще секунда, и мне не поможет ни самоконтроль, ни благие намерения. Ни присутствие на кухне посторонних людей.

   Я на безопасном расстоянии рассказал Юльке о своих визитерах.

   - А что им нужно?

   - А черт их знает, - я пожил плечами. - Наверно, оценить нанесенный ущерб. Давай, приводи себя в порядок, а я их пока попытаюсь раскрутить, чего их в такую рань принесло.

   Юлька кивнула, и я вернулся к своим гостям. Петр Савич, выпив огромную кружку бабулиного настоя на травах, закусив вареньем и закурив, вальяжно откинулся на стуле.

   - Вот спасибо вам. Совсем меня грипп замучил.

   - Петр Савич, так что конкретно вы будете в Юлиной квартире делать?

   Петр Савич тревожно переглянулся с тетками, которые синхронно жевали бутерброды, и сказал.

   - Вы понимаете, Орест. Дело в том, что техники из газовой конторы составили акт о том, что Юлия ... - он заглянул в свои бумаги. - Петрова. Да, вот... "По вине хозяйки квартиры, Юлии Петровой, произошла утечка газа и последующий за этим взрыв жилого помещения, в результате которого повреждены несущие коммуникации электро и газоснабжения дома. И в следствии...

   - Стойте, стойте, Петр Савич. - Остановил я его. - А попроще?

   - Да чего проще, Орест, штраф на Юльку "наложут" огроменный! - гаркнула из коридора бабка Василиса. Ох, ты Господи, просочилась таки!

   - Василиса! - вдруг крикнула одна из теток, да так громко, что у другой выпала колбаса изо рта. - Ну, чего ты вечно свой нос суешь в чужие дела!

   - А чегой-то ты ругаешься, Клава? - тетка Василиса материализовалась на моей кухне. - А кто сказал, что Юлька у Ореста? Так бы и ушли не солоно хлебавши!

   - Ну, сказала и спасибо! - не сдавалась Клава.

   - Перестаньте, дамы, - успокоил их я. - О каком штрафе идет речь? - спросил я Петра Савича.

   - Нам бы хозяйку... - снова замкнулся техник.

   - Я здесь, - отозвалась Юля, вплывая на кухню. Я замер.

   Мои мысли тут же унеслись от сгоревшей квартиры и штрафа, ибо, поймите меня правильно, когда перед вами стоит пятьдесят восемь килограмм чистейший красоты, ни о каких деньгах и утекшем газе не может быть и речи.

   Юля забрала свои прекрасные волосы в пучок, подкрасила чуть обгоревшие ресницы синей тушью, отчего глаза из серых вдруг превратились в ярко-голубые. На ней были узкие сиреневые брюки, повторяющие каждый изгиб и ямку длинных стройных ног, а высокую, очень аппетитную грудь обтягивала коротенькая маечка, еле достающая до очаровательно пупка, в котором горел фальшивый сапфир. О Боги! Несколько мгновений мне хватило для того, чтобы понять - ради этой девушки я кинусь в горящую геенну, не то, что уж в дебри документов комиссии ЖЭКа.

   По всей видимости, Петр Савич тоже не забыл молодости и был ценителем женской красоты, поскольку, не отрывая глаз, медленно поднялся.

   - Здрассти... - прошепелявил он.

   - Ну, Юлька, кранты тебе! - опять влезла бабка Василиса. - Денег придется, отвалить - с роду таких не соберешь!

   - Василиса! - Клава грохнула пухлым кулаком по столу. - Вон отсюда!

   Юля захлопала ресницами, не понимающе переводя взгляд с Петра Савича на Клаву.

   - Какие деньги? - чуть заикаясь, спросила она.

   - Мм... Значит так. - Петр Савич очнулся и вспомнил, зачем собственно он здесь. - Юлия... простите как вас по отчеству?

   - Андреевна, - пролепетала Юля.

   - Юлия Андреевна... - Петр Савич взял какой-то документ и стал читать, не поднимая глаз от бумажки. - По постановлению жилищного отдела, на вас налагается штраф в размере двухсот минимальных заработанных плат за нанесение ущерба дому N 3, корпус 2 по улице Доргомиловской.

   - Двести заработных плат? - не поняла Юля. - Это сколько?

   - Около пяти тысяч долларов. - Четко выговорила Клава, будто только для этого и пришла сюда.

   - Да вы что? - Юля упала на табуретку. - У меня нет таких денег! Я еще с долгами за квартиру не расплатилась! Да и не виновата я! Я точно помню, что все закрыла!

   - Простите, Юля, но пока вы отдыхали, приезжали из газовой конторы и точно установили. - Словно оправдываясь, Петр Савич вытащил какую-то бумажку. - Вот, ознакомьтесь, - и еще один исписанный лист лег перед Юлей.

   - Оперативно работаете, - усмехнулся я. - Не прошло и десяти часов, можно сказать, стены еще не остыли, а уже и акт составлен и все печати...

   - Наш ЖЭК - самый лучший в районе. - Вдруг подала голос вторая тетка, которая до этого молча жевала мои бутерброды. Надо отметить, оставила нас с Юлей без завтрака, сметелила все под чистую.

   - Подпишите, что ознакомились и претензий не имеете. - Клава услужливо подала ручку.

   - Не буду ничего подписывать! - заупрямилась Юля. - Откуда я знаю, может, вы газовую контору подкупили и поэтому все так быстро оформили?

   - Очень плохо так думать, - просипел Петр Савич. - Мы... все честно...

   - Значит, подписывать не будете?- с угрожающими нотками в голосе, проговорила Клава.

   - Не буду! - твердо сказала Юля. - Пока в милиции не разберутся, ничего не подпишу!

   - Какая милиция? - взвилась Клава. - Это халатная утечка газа!

   - Нет! Нет! - прекрасные глаза Юли тут же наполнились слезами.

   Этого я вытерпеть не мог. Как многие, если не все мужчины, я просто теряюсь перед женскими слезами.

   - Господа, аудиенция закончена! - провозгласил я. - Вы же видите, девушка еще не оправилась от шока. Прошу! - и я выкинул руку в приглашающем жесте выметаться из моего дома.

   Петр Савич молча собрал бумаги, и смущенно кашляя, протиснулся мимо меня.

   - Ну, что ж, значит, будем разбирать в суде, - припечатала Клава, стрельнув глазами в сторону Юли.

   Потом величественно проплыла в коридор, таща за собой жующую напарницу. И вся троица, не поблагодарив за завтрак и лекарство, ушла, громко хлопнув дверью.

   - Ужас! Что же делать? - Юля обхватила руками голову. - Пять тысяч баксов! Это для меня огромные деньги!

   Меня так и подмывало сказать, что трехкомнатная квартира в сталинском доме стоит куда больше ста тысяч, и, тем не менее, нашла же Юля эти деньги, но, в конце концов, какое мне до этого дело? Я сидел напротив самой прекрасной девушки на свете, которая оказалась в затруднительном положении.

   Я уже стал в уме прикидывать различные варианты, как максимально сократить сумму штрафа. Уж больно непомерно высока цена, да и скорость подготовленных документов тоже настораживала. Но тут неожиданно в кухню влетел попугай.

   - Жерар! Кушать, кушать, кушать! - он так долго и настойчиво это повторял, как могут повторять только попугаи.

   Юля не обращала на призывы своего любимца внимания. И тогда Жерар обиделся. Клянусь своей рыжей головой, этот зловредный представитель птичьих нарочно сел на карниз и обделал мои шикарные шторы. На самом деле мне на шторы наплевать, шикарные они или нет, но мама в те редкие разы, когда приезжает ко мне непременно восхищается, какие у меня занавески на кухне. Помниться, это был подарок одной из моих возлюбленных, но убейте меня, сейчас я не вспомню которой именно. Но очень хорошо помню, что неделю назад моя сестричка Ирка собственноручно постирала и погладила эти самые занавески. И теперь на ярко-желтом атласе белеет отвратительное, с подтеками пятно.

   - Юленька, а сколько сейчас стоит клетка для таких попугаев? - осторожно спросил я. Представляете, что может сделать мстительный попугай с моей квартирой, предположим, недели через две?

   -Клетка? - очнулась Юля от своих тяжких дум. - А зачем?

   Я глазами показал на окно.

   - Ой, Ластик. Прости, пожалуйста. Жерарка наверно кушать хочет. Он всегда гадит, когда я его покормить забываю.

   Как бы то ни было, я настоял на том, чтобы мы поднялись к Юле и забрали клетку для Жерара. Больше по моей квартире эта гадкая птица летать не будет!

   Юля безропотно согласилась. Мне даже стало немного неловко, но, тем не менее, мы отправились в дом Юли, на третий этаж.

   Да уж, с ночи здесь ничего не изменилось, только в свете солнечного дня, сочившегося из открытого окна, картина представлялась еще более устрашающей, чем вчера. Обуглившиеся стена чернела около зияющего проема двери. Понятно, каким образом проникли люди из ЖЭКа и газовой конторы. Двери-то нет. Странно, вчера еще валялась, а теперь нет. Не иначе, какой-то хозяйственный житель нашего подъезда упер дверку для личных нужд.

   - Надо вызвать умельцев, поставить дверь, - сказал я.

   - А где она?

   - Это не важно, - я решительно вытащил сотовый телефон. - Ее нет, значит, нужна новая. А то тебе всю квартиру растащат.

   - Вряд ли после такого пожара и наводнения там что-нибудь осталось, - со вздохом протянула Юля и, включив фонарик, осторожно ступила в коридор.

   Я все же заказал дверь, договорившись с любезной девушкой в фирме, что бравые умельцы приедут в течение часа. Закончив разговор, я последовал за Юлей.

   Она была сто раз права! Наверное, вышибленная взрывом дверь оказалась единственным, что представляло интерес для страждущих поживиться на горе ближнего. В квартире было все испорчено до такой степени, что годилось лишь для праздника помойного ведра.

   Но, если включить воображение, еще совсем недавно квартирка была очень недурна.

   Я обратил внимание на странное декоративное сооружение в гостиной, с двумя колоннами, ограждающими довольно большую нишу, и красивым светильником с металлической окантовкой, укрепленным внутри. Он напоминал высокую греческую амфору, зажатую в железных прутьях.

   - Ты это сделала? - спросил я Юльку.

   - Нет, это было до меня, у кого-то из прежних жильцов, - ответила она, - мне так понравилось, что решила оставить. А фонарь я сама приделала. В антикварном магазине купила, стоил недорого, и такой интересный, необычный! Вот здорово, что стекло не лопнуло - арматура спасла.

   М-да, не богато жила Юля. Диван и шкаф в одной комнате, вернее, то, что от них осталось, две другие были почти пусты, так, пара стульев и пуфик. А вот кухня еще сутки назад была укомплектована. Но сейчас полки зияли черными дырами, стиральная машинка вся оплавленная кричала о своем ужасном состоянии, линолеум на полу вздулся огромными пузырями. А от плиты остался только остов, да пара тройка каких-то трубок.

   - Хорошо еще, что мебель не всю успела купить, - тем временем говорила Юля. - Я собиралась на днях полностью комнаты обставить. Подружка всю обстановку у себя меняет, вот я и решила сэкономить...

   Осматривая пострадавшую квартиру, я совсем забыл, зачем мы пришли, вдруг зацепился за что-то ногой и едва не растянулся.

   - А, черт! - со злостью проворчал я, потирая ушибленную ногу. Наклонился, и увидел почти нетронутую клетку посреди комнаты. Ну да, я же сам ее бросил на пол во время пожара! Пальцы еще обжег.

   При ближайшем рассмотрении оказалось, что клетка, все-таки тронутая - она была вся в копоти, но вполне сохранившаяся для употребления по назначению.

   - Дом! Дом! - заорал Жерар и, сорвавшись с плеча Юли, уселся на клетку.

   Я вздрогнул. Однако какой уникальный попугай! А я-то был уверен, что птицам не свойственны признаки разума. Однако, Жерар опровергал мои знания - он явно радовался своей клетке. В течение пяти минут орал, не переставая слово "Дом", пока Юля не цыкнула на него.

   - Юль, он что, понимает тебя? - удивился я.

   - Ага. - Улыбнулась Юля. - Это моя крылатая собака. Только в отличие от четвероногих, еще и говорит.

   - Да? А может он скажет, что же здесь было на самом деле? Тогда у нас будут доказательства твоей невиновности, - пошутил я.

   Я подошел к клетке и совершенно серьезно сказал.

   - Жерар. Если ты что-то видел или знаешь, скажи нам это.

   Жерар наклонил свою яркую голову и посмотрел мне в глаза. Клянусь фамильным гербом семьи Ласкиных, он смотрел и думал! Потом повернулся ко мне хвостом, вспорхнул и полетел в темный коридор.

   Нет, господа, все-таки птица есть птица. Красивая, бездумная животина.

   - Костян, закрой окно, тебе говорю, падла! - донесся из темного коридора скрипучий, мужской голос.

   Я похолодел. Интуитивно схватив обгоревший черенок топорика для рубки мяса, я ждал, когда в проеме двери кухни покажется владелец этого голоса. Но, вместо предполагаемого Костяна, на кухню вновь влетел Жерар.

   - Юль, ты слышала? - прошептал я.

   - Ага, - шепотом ответила Юля.

   - Надо где-то спрятаться.

   - А зачем? - удивилась она. - И вообще чего ты шепчешь? - она с шепота перешла на нормальный тембр голоса. - Это же Жерар!

   - Как Жерар? - опешил я.

   - Костян, закрой окно, тебе говорю, падла! - повторил Жерар уже у меня над ухом.

   - Вот это да! - восхитился я.

   - А ты что не знаешь, что попугаи-ара имитируют голоса с точностью магнитофона? Дело в том, что в их говорящем аппарате есть такие специальные пластины...

   - Постой, Юлька! - прервал я ее лекцию, поняв, что передо мной - настоящая фанатка попугаев.

   Ну, знаете, как собачники. Только затронь тему любимца, будут часами трепаться о преимуществе породы и какой корм больше подходит для хорошего пищеварения. По всей видимости, это болезнь распространяется не только на собачников. На попугаечников - тоже.

   - Ты понимаешь, что он говорит? - воскликнул я.

   - Что? - чуть обиделась Юлька, потерявшая возможность проявить знания о попугаях-ара.

   - Он говорит Костян, закрой окно!

   - Ну и что? - тупо повторила Юля. - Повторяет услышанную фразу.

   - Вот именно! - вскричал я. - Услышанную! Он раньше ее говорил?

   - Не-е-ет. - бледнея, протянула Юлька.

   - Ты мне вчера сказала, что ты точно помнишь, что оставила окно на кухне широко распахнутым!

   - Ну да.

   - А Жерар твердит, что какой-то Костян должен закрыть окно! Юлька, тебя хотели взорвать нарочно!

   - Точно. - Юлька прислонилась к обгоревшей стенке и сползла на пол, прямо в хлам и грязь, оставшийся после пожара. - Что же делать?

   - Думать. - Я решительно поднял ее с пола. - Пошли домой, попьем, наконец, кофе.

   Мы прихватили клетку и направились к выходу, и тут я увидел на полу отпечатки следов, которые показались мне слишком свежими.

   - Юлька, тут кто-то был.

   - Конечно - менты, пожарные! Газовщик, ЖЭК этот подлый! Вот и натоптали.

   Я мысленно согласился с ней, и мы спустились ко мне.

   И столкнулись на лестнице с умельцами из фирмы, в которую я звонил около часа назад. Они тащили новенькую дверь и ящики с инструментами.

   - Оперативно работаете, ребята! - похвалил я их. - Как закончите - спуститесь сюда, - я указал рукой на свою квартиру. - Мы примем работу, и я с вами рассчитаюсь.

   Ребята кивнули, и потащили тяжелую дверь дальше.

   Ни Ластик, ни Юлька не видели, что, как только они начали работать, на площадку выскочил Эдуард Борисович, и стал кричать по поводу поднятого мастерами шума. За что был мягко послан в "эротическое" путешествие, и на этом инцидент закончился.

   "Наконец-то - чашка горячего кофе!" - радостно подумал я, отпивая глоток любимого мной ароматного напитка.

   Юлька сидела напротив, с рассеянным видом намазывала на хлеб плавленый сыр и отвечала на мои вопросы.

   В результате нашего кофепития выяснилось, что среди Юлькиных друзей, родственников и клиентов предполагаемых убийц быть не может по определению. Моя новая приятельница никому дорогу не перебегала, денег не наследовала, ногти не портила. Просто не девочка, а ангел во плоти! Любимая дочь и сестра, верная подружка, отличный мастер своего дела.

   - Значит, это покупатели хотят тебя отсюда выкурить! - резюмировал я.

   - Я с тобой согласна, - кивнула головой Юля. - Если бы ты видел этого Кольку! - она закатила глаза. - Ужас!

   - А откуда тебе известно его имя? - ухватился я.

   - Так он же телефон свой оставил! Я же тебе говорила! - напомнила Юля. - На случай, если я все-таки решусь.

   Мне показалось это странным. Приходит покупатель, получает категорический отказ, оставляет свои координаты, а потом взрывает квартиру. Он что - придурок, что ли? Понятно, что по телефону его вычислят. Хотя, может, он забыл или уверен, что записная книжка, лежащая на тумбочке, сгинет в пламени квартиры, так же как и хозяйка?

   - Так где этот телефон? - с надеждой уточнил я.

   - У меня в записной книжке. - Ответила Юля.

   - А записная книжка... - терпеливо продолжал я, немного раздражаясь от медлительности ее понимания. Ну, что сразу что ли, нельзя сказать, погибла книжка или у нее в сумочке осталась!

   - В сумочке. - Повторила Юлька мои мысли.

   - Отлично! У нас есть, с чем идти в милицию!

   - Что есть?

   Я разочарованно посмотрел на Юлю. Ну, почему!!! Почему господь отмеряет полной мерой красоту, и при этом абсолютно забывает об уме? Я не стал объяснять Юле, что попугай и телефон одного из покупателей - это тоненькая ниточка к разгадке, так сказать маленький выступ перед длинной лестницей, боясь, что последуют еще вопросы, а времени у нас не много. Мой друг, Пашка Добрый бывает на своем месте с утра очень недолго.

   - Переодевайся. - Только и сказал я. - Поедем к ментам.

   Я ринулся в комнату, нашел в электронной книжке своего сотового телефон Пашки и позвонил другу. На мое счастье, Пашка был на работе, но уже куда-то убегал.

   - Паш, очень надо! - заорал я.

   - Ладно, Ромео, через полчаса на Чистых прудах!

   - Окей.

   К счастью, Юля была готова, вспрыгнула на спину моего мотоцикла, и мы сорвались с места. Картина была еще та! Двое в шлемах, с огромной клеткой в руках девушки на дикой скорости мчаться, лавируя между автомобилями! Ну, чем не кадр для кино?

   Пашка хохотал минут пять. А потом с сочувствием посмотрел на меня, словно видел перед собой ребенка, страдающего олигофренией.

   - Орестик, ты себя слышишь? - спросил он.

   - Чего? - я не понял его вопроса.

   - Ты мне сейчас говоришь, что у тебя в свидетелях - попугай! И на основании услышанной им где-то фразы, которую, кстати, ваш Жерар при мне так и не сказал, мы должны открывать дело о покушении на убийство! Вот, что ты мне сейчас тер на протяжении получаса, отнимая у меня драгоценное время! Я - следователь! Мне нужны факты!

   - Но Паш, Юльке действительно этот Колька угрожал! - настаивал я. - Юль! - я обернулся к Юле.

   - Ну... - она смутилась. - Не так, чтобы очень, но говорил, что я могу пожалеть, если не продам ему.

   - Правильно, - усмехнулся Пашка. - Пожалеть. Поскольку он может дать больше денег. Это, как вариант. И представь себе, что он скажет, если бы я повелся на твой душераздирающий рассказ и взялся за расследование. Знаешь, что скажет?

   - Ты уже это сказал, - сдался я, уже понимая, что выгляжу, прямо скажем - не комильфо.

   - Вот, ты уж и сам понял. Так что, милая девушка, - он поднялся и обратился к Юле. - Мне жаль, но придется вам искать деньги на штраф.

   - Но, Паша, я действительно не закрывала окна. - Вдруг протянула Юлька.

   - Ну, снова - здорово, - он поднялся. - Все, некогда мне с вами лясы точить. И не суйтесь в районную ментовку, поднимут на смех и выгонят взашей.

   Он махнул рукой и ушел. Я взял клетку в руки.

   - Жерар, ты - подлый предатель. - Сказал я птице. - Почему ты не сказал этой фразы при следователе?

   - Ластик, он хоть и умный, но все-таки птица. И по заказу говорить не может, - печально ответила за дружка Юля.

   - Плохо. Надо работать. - Я посмотрел на часы - пора в клуб. За событиями утра я и не заметил, как время пролетело.

   - Ладно, Юль, не переживай. Езжай домой, ребята, наверное, дверь уже поставили, возьми у них ключи, с брелком, отдай им деньги, они в столе лежат.

   - А что за брелок? - спросила Юлька.

   - Все объясню. Только ничего сама не трогай, и жди меня. Вечером покумекаем, дальше что делать.

   Я примчался в свой клуб, и еле успел переодеться. Влетел в танцкласс, под неодобрительные взгляды своих учеников. Ох уж эти бизнес-люди! Можно подумать, они никогда не опаздывают. Но я не стал извиняться, врубил музыку и попросил милых дам и мужественных господ встать в первую позицию.

   - Господа! Еще раз напоминаю, что танго - танец страсти! Поэтому отбрасываем все насущные проблемы, и сосредотачиваемся только на партнере! Начали!

   ГЛАВА ВТОРАЯ

   "НАЧАЛО РАССЛЕДОВАНИЯ"

   В этот день, как назло, у меня было плотное расписание, и мне предстояло работать до позднего вечера. Но я никак не мог полностью отдаться занятиям. Чувства и мысли уносились за пределы танцевального зала. Внутренним взором я невольно представлял свою новую подругу, ее прелестное личико, ее пушистые волосы, раскиданные по подушке, обнаженное плечико, выглядывающее из-под сбившегося одеяла. Конечно, Юля не была еще моей подругой, в полном смысле этого слова, но в душе зрела уверенность - скоро, очень скоро она откликнется на зов моего сердца, мы перейдем запретную черту, и тогда... Все мое существо, пренебрегая своими прямыми обязанностями показывать сложные движения танца и отрабатывать эти движения с учениками, стремилось к встрече с моей прелестной гостьей. А мой пытливый разум при этом энергично искал разгадку внезапно свалившейся на нее катастрофы. Мне очень хотелось помочь девушке, оградить ее от опасности, избавить от страха, а также от чудовищного штрафа, который назначили ей хитрые мошенники из ЖЭКа. Почему я говорю - мошенники? Да у меня нет сомнений, что вся эта история со штрафом подстроена, чтобы вытрясти деньги из бедной девушки для каких-то своих целей.

   Такая уж ли девушка бедная? Квартирка тысяч на сто тянет. Конечно, накладные ногти дело, говорят, прибыльное, но все же... Мне кажется, что она чего-то не договаривает. Но каждая красивая девушка имеет право на маленькую тайну. Возможно, ей что-то оставил ее бывший любовник, и она бережет это на черный, или, наоборот, светлый день? Не знаю, не знаю... Как бы там ни было, я просто обязан ей помочь. Именно я. Во-первых, потому что влюблен. Во-вторых, потому что с милицией, даже в лице давнего моего приятеля, получился полный облом. Следовательно, все расследование падает на мою рыжую голову. И, наконец, эта история с поджогом квартиры и покупателями вызывает у меня все больший интерес и азарт. Нужно быть полным тупицей и последним лентяем, чтобы не ухватиться за ниточки, которые мне вручило в руки само проведение. И попугай, этот чертов попугай Жерар! Интересно, в честь кого она назвала его так? Ладно, дело не суть. Важно то, что эта гадкая и, одновременно, умная птица - единственный свидетель...

   - Ластик, что с вами? - перебила мои размышления в перерыве между занятиями одна из моих учениц - очаровательная сероглазая Таня. - Вас что-то беспокоит?

   Я встрепенулся. Наверное, мое состояние невольно отражалось на моем поведении. Я выгляжу рассеянным, не уделяю достаточно внимания своим ученикам?

   - Нет-нет, со мной все в порядке, - заверил я ее.

   - Не обманывайте меня, - не унималась Татьяна. - Вы только что вернулись из отпуска, а у вас такой озабоченный вид...- Может быть, вам нужна помощь? - она осторожно дотронулась до моей руки.

   О, искушение, вечное искушение! Ах, Танечка, где ты была раньше? Почему ты не подошла ко мне месяц, или два назад? Мы бы тотчас нашли уединенное местечко, и я бы с нежностью отблагодарил тебя за заботу. Но, увы, в моем сердце уже поселилась другая девушка. Должен признаться, что при всем своем легкомыслии я никогда, почти никогда, если уж совсем честно, не предавался любовным утехам ни с одной женщиной, если не испытывал к ней чувства - возвышенного, благоговейного. Я не понимаю, что такое секс в чистом виде, без сердца и души. Когда-то одна из моих подруг сказала мне, что это больше свойственно женщинам, нежели мужчинам. Мужики в большинстве своем примитивны и грубы, им недоступны глубокие чувства. А ты, Ластик, - говорила она, - обладаешь женственной душой. Ты страстен и нежен, и никогда не бываешь груб. Не знаю, не знаю, возможно, она и была права. Но я не думаю, что все мои собратья по полу так уж грубы и бесчувственны.

   - О, нет, благодарю! - воскликнул я, с трудом заставив себя высвободить руку из теплой и немного влажной руки Танюши. - Простите, что выгляжу рассеянным. Я еще не вошел в рабочий режим. Скоро это пройдет, клянусь вам!

   Она снова потянулась ко мне, но я ускользнул с вежливой улыбкой. Она была мила, очаровательна, но сейчас я был влюблен не в нее.

   После перерыва я заставил себя сосредоточиться. А мой любимый рок-н-ролл с его динамикой, ритмом, азартом и страстью выветрил на время все посторонние мысли из моей рыжей головы.

   В половине десятого я оседлал легкую, послушную Ямаху, и за двадцать минут домчался до дома. Я не лихач, но как приятно прокатиться по вечерней летней Москве! Ни с чем не сравнимое ощущение!

   Когда я вошел в квартиру, меня неожиданно приветствовал картавый, скрипучий голос.

   - Добр-рый вечер-р-р, Ореррест! Добррый вечеррр, Орест!

   Я вздрогнул. Никогда не привыкну к говорящим птицам! Если он опять где-нибудь нагадил, это будет последний вечер в его жизни! Я огляделся, и увидел тщательно оттертую и отмытую от копоти клетку, прицепленную на вешалку в углу коридора. Мерзкий голос раздавался оттуда. Что ж, можно сменить гнев на милость.

   - Привет, Жерар! - усмехнулся я. - Только зря подлизываешься! Я все равно не прощу тебе вчерашнее предательство!

   Юля выбежала из кухни и смущенно посмотрела на меня.

   - Тебе понравилось?

   - О, да! Я тронут! Наверное, ты потратила целый день, чтобы обучить упрямую птицу произносить эту фразу?

   - Я хотела, чтобы он сказал - Ластик, но Жерар категорически отказался. А имя Орест ему сразу понравилось.

   Оказывается, этот попугай не просто повторял, что слышал, но и претендовал еще на собственное мнение! Не слишком ли много для бездумного представителя породы птичьих? Но я не стал обсуждать с Юлей норовистый характер ее любимца. Она ведь хотела сделать мне приятное, и, надо отдать ей должное - у нее получилось. Во всяком случае, рассмешить меня ей и Жерару удалось.

   Попугай продолжал твердить свое приветствие, и мне это стало надоедать.

   - Юлька, скажи ему, пусть замолчит.

   Юля что-то прощебетала своей ненаглядной птичке на ее языке, и она заткнулась. Я с облегчением вздохнул.

   - А чем еще ты занималась без меня, кроме обучения Жерара? - спросил я девушку в ласкающей слух наступившей тишине.

   Юля потупила глазки, и только тут я заметил, что моя холостяцкая квартира сверкает такой чистотой, которой не удавалось добиться даже дорогой моей матушке Данае Дмитриевне. Хорошо, что она всего этого не видит, а то затолкала бы меня, бедного, прямехонько в ЗАГс! А это в мои планы совершенно не входило

   - Я позвонила на работу, все рассказала о своих несчастьях, и хозяйка разрешила мне не выходить сегодня. Она сказала, потом отработаешь, по две смены, и я, конечно, согласилась, потому что, ты сам посуди, как я могу работать в таком состоянии! - защебетала Юля почти также бестолково, как ее попугай, но, надо признаться, голос у нее был куда приятнее.

   За ужином, который тоже умудрилась приготовить Юля из тех незатейливых продуктов, которые валялись в морозилке, она сказала, что в течение дня никто не звонил и не приходил. Я подумал - наверное, это короткая передышка перед следующим актом разыгравшейся криминальной драмы. И покупатели, и агрессивные представители ЖЭКа, которым Юлька отказала в подписи на их заковыристой бумаге, просто затаились на время и всенепременно объявятся. Пока я размышлял, Юлька все время продолжала что-то щебетать, но я не вникал в этот поток болтовни. Кажется, она сокрушалась об огромном штрафе, который на нее хотят повесить в проклятом ЖЭКе. Стоп. У меня промелькнула внезапная догадка: а что, если взрыв газа - происки этого самого ЖЭКа, который вступил в сговор с работниками газовой конторы? Это они таким способом решили вытрясти деньги из простодушной хозяйки, и... Дальше все ясно. Но если все именно так, причем здесь тогда покупатели? Думай, Ластик, думай! Надо с чего-то начинать. Все великие детективы начинают со сбора информации, и только имея ее в руках, строят свои догадки.

   На часах было двенадцать. Юлька затихла в моей постели. Я тихонько выскользнул из ванной и хотел уже проскочить мимо приоткрытой двери на свое лежбище в кухне, как вдруг услышал шепот из темноты.

   - Ластик, пойди сюда.

   Я влетел в комнату и опустился на край дивана. Теплая ладонь дотронулась до моей руки.

   - Ластик, я не могу заснуть, мне страшно... - пробормотала Юлька, и я ощутил рядом ее горячее дыхание.

   О, боги! Какой прекрасный миг! На этот раз я не стал пускаться в рассуждения о крылатом боге сна, и тут же юркнул под одеяло. Сейчас я развею все твои страхи, а потом ты заснешь самым сладким из всех снов, которые были в твоей жизни.

   - Ластик, - страстно шептала моя подруга, прижимаясь ко мне шелковистым, горячим телом, - а что мне делать, если они опять придут?

   - Кто придет? - спросил я, покрывая ее поцелуями. - Прожорливые тетки и гундосый мужик из ЖЭКа? Не бойся, я не дам тебя в обиду! Я...

   - Нет, - моя красавица склонила мне на грудь свою прелестную головку. - Я подумала о покупателях.

   - Черт с ними, я тоже все время о них думаю, но сейчас...

   Я осторожно зажал ладонью ее неугомонный ротик, и мы вместе понеслись в объятия совсем другого, хотя тоже крылатого бога, которого называют Купидоном, или Амуром. Ах, как же ловко вонзает он свои острые стрелы в мое мягкое сердце! Какая незабываемая ночь! Кажется, я ничего подобного в жизни не испытывал. Это было похоже на самый невероятный, самый красивый и чувственный танец, который только можно себе представить. Какая пластика, какой ритм! Когда наши любовные фантазии достигли апогея, внезапно мое сознание озарила яркая вспышка, что-то щелкнуло. Надо же, в какие неподходящие моменты включается разум. А, может быть, именно в подходящие? Если это подсказка? Как бы там ни было, отключать свой парадоксальный ум я не стал, и сказал удивленной Юльке.

   - Знаешь, моя дорогая, если снова придут покупатели, никому не отказывай...

   - Что? - спросила она с испугом, видно, плохо понимая меня. - Как не отказывать? Почему?

   Я рассмеялся. Моя фраза прозвучала довольно двусмысленно, в такой момент, вы понимаете...

   - Юлька! - я ласково коснулся губами ее нежной шейки. - Я понял, что надо делать. В общем, если они проявятся, соглашайся продать квартиру, но проси отсрочку. У всех. На неделю хотя бы. А я за это время постараюсь выследить каждого. Поняла?

   - Теперь поняла, - страстно вздохнула Юлька. - А Эдуарда чего выслеживать? Он же тут трется?

   - Я все потом тебе объясню. У него тоже проси отсрочку.

   Юлька заверила, что сделает все, как я сказал, и мы продолжили наше чудесное занятие. И в самый ответственный момент в темноте раздался гортанный крик.

   - Добрый вечер, Орест! Добрый вечер, Орест!

   Через секунду проклятая птица спикировала на мою голую спину. Я подскочил, извергая проклятия, и чуть не придушил свою подружку за ее нежную шейку. Она испуганно заорала. Я тоже орал, что сейчас сверну шею если не ей, то уж мерзкому попугаю точно. Юлька тут же выпрыгнула из постели и стала ловить моего ненавистного врага. А я стонал от отвращения и боли. Ощущение было настолько ужасное, что я невольно вспомнил мою давнюю любовницу с накладными ногтями. Неужели опять накладывать швы? Но тут Юлька, изловив, наконец, Жерара, загнала его в клетку, и, осыпая меня извинениями и поцелуями, стала уверять, что на моей спине нет даже следа от когтей Жерара, и что вообще у него когти совсем не острые, и он не может никому причинить вреда. Потом, на всякий случай, обработала мне спину перекисью, мы помирились и рухнули в постель.

   Когда окончательно измученная Юлька заснула на моем плече с блаженным выражением на лице, за окном было уже светло.

   На следующее утро Юлька отправилась, наконец, на работу в свой салон. Правда, вид у нее после долгих, бурных часов, проведенных со мной и Жераром, был хотя и счастливый, но еще более утомленный, чем после взрыва в квартире. И сколько она ни наносила макияж, ни румянила щеки, следы бессонных ночей отчетливо проступали под глазами. А сами глаза мучительно слипались под щедро накрашенными ресницами.

   Выпроводив свою подругу, я первым делом проверил клетку с попугаем. Злодей находился в ней, снаружи клетка была заперта. Вспомнив единственный проверенный способ борьбы с домашними птицами, я накрыл клетку плотным одеялом, и убрал с глаз подальше. Потом тщательно побрился, надел приличный костюм, и отправился в ЖЭК. План рождался на ходу. Надо добиться аудиенции с одной из теток, желательно, с Клавдией, кажется, так ее зовут, она посимпатичнее. Вторая - просто глыба мяса с Микояновского комбината, а эта Клава чем-то даже пикантна. Правда, тоже толстовата, но, надеюсь, обойдется без интима. Хотя, ради дела... Нет, не надо ни в чем зарекаться, Господи, прости мою грешную рыжую голову! Мне необходимо было расколоть эту Клаву на предмет провернутой ЖЭКом аферы, избавить Юльку от ужасного штрафа и, по возможности, добыть информацию и проработать одну из версий. А в том, что тут имеет место какая-то афера, я не сомневался. Не могла же комиссия, действительно, составить акт, собрать все документы, поставить подписи и печати за одну ночь. Это ясно любому младенцу. А я уж давно не младенец.

   Я вошел в здание бывшего ЖЭКа с громким названием "Дирекция". Интересно, какую должность занимает мой объект в этой дирекции, и где ее искать? Быстро пробежав по запутанному коридору, я просмотрел таблички на дверях. Бухгалтерия мне не нужна, хотя, кто знает? Нет, на бухгалтера она не похожа, наверное, все же, какое-то более крупное начальство. Ну, вот и надпись, заместитель директора Митрофанова К.Ф. Должно быть, она. Но тут я обнаружил к своему ужасу огромную очередь из старушек, помятых алкашей и мамаш с детьми, толпившуюся в маленьком предбаннике. Неужели к ней? Ну, это - преодолимое препятствие. Главное, не глядеть им в глаза, иметь вид абсолютно независимый и немножко наглый, то есть, в меру наглый, но не слишком. В три шага я пересек душный предбанник, осторожно постучал, и тут же толкнул дверь, не дожидаясь ответа. Ну, с богом в рай.

   На мое счастье, нужная мне дама восседала в кабинете за большим письменным столом и кушала булочку, запивая чайком из кружки. О, боги, я купил бы ей сотню булочек, и угостил бы самым лучшим чаем, только бы она ответила на мои вопросы. Но в своем помещении, на своей территории, она, вероятнее всего, на контакт не пойдет. Стало быть, надо ее выманить в более благоприятную, интимную обстановку. А уж там умудриться всучить ей небольшое денежное вознаграждение, проще говоря - взятку, в обмен на нужную мне информацию. Самое простое решение - снова затащить ее в свою квартиру, но, желательно, куда-то сплавив на время Юльку. Повод нарисовался сам собой - моя квартира тоже немного пострадала в результате пожара надо мной, а также его тушения. Необходимо осмотреть ее. Все эти мысли мгновенно пронеслись в моем сосредоточенном сознании, и тут я услышал раздраженный, даже злобный окрик.

   - Молодой человек! У меня не приемные часы! Освободите кабинет!

   Как бы не так!

   - Клавдия Федоровна, - произнес я нежнейшим голосом, - это невозможно. Мое дело не терпит отлагательств.

   Она тупо уставилась на меня, продолжая жевать свою булку, как корова траву на выпасе. Но ничего не ответила. Вероятно, не успела еще проглотить. Стало быть, я отчество угадал правильно. Не Феоктистовна же, и Федуловна, в конце концов! Но, судя по взгляду, в котором промелькнула целая гамма самых разнообразных чувств, она узнала меня. Действительно, как можно меня не узнать! У меня, как вам известно, совершенно уникальная, неповторимая внешность.

   - Так это вы! - буркнула она недовольным голосом. - Я же сказала - не принимаю!

   - Клавдия Федоровна, я пришел к вам только по причине чрезвычайных обстоятельств, извините, что в неурочный час, - продолжал я свой натиск, - и я очень прошу меня выслушать.

   - Завтра. С десяти, - сделала она новую попытку от меня избавиться, но не тут-то было.

   - Сегодня, сейчас, - произнес я с самой очаровательной улыбкой, на какую только был способен, глядя на жующую толстую тетку.

   Она всплеснула руками.

   - Ну что мне с вами делать? Вам говорят одно, а вы твердите свое!

   - Да, дорогая, уважаемая Клавдия Федоровна! Вам придется меня выслушать!

   И тут я выдал без запинки приготовленную по дороге речь. Чего только я ни плел! Если послушать меня со стороны, можно было бы подумать, что в моей квартире находится центр культурной жизни столицы. Или даже какой-то стратегически важный объект. Клавдия совершенно обалдела от моей пафосной речи, и тут я перешел к делу.

   - Поймите, я не могу жить и работать в таких условиях, - возопил я, - это форс-мажор! Вы должны срочно принять меры! Я преподаватель современного танца в элитном клубе, а не пловец или водолаз! - И так далее, и так далее.

   На ее лице сначала отразилось непонимание, потом подобие испуга. После некоторых тяжелых раздумий буркнула.

   - Ну, зайдем на днях с Петром Савичем и главным инженером, составим акт...

   И тут я обворожительно улыбнулся, пустил в ход все свое обаяние и произнес страстным шепотом.

   - Зачем нам Петр Савич и главный инженер? Клавдия Федоровна, мы можем решить проблему без них. Давайте, заглянем в мою квартиру прямо сейчас!

   Интересно, поведется туповатая тетка на мою игру, или нет?

   Она окончательно оторопела от моего изощренного натиска, но вдруг выражение лица изменилось, на нем проскользнуло подобие улыбки, глаза подернулись поволокой, она приподнялась над столом всеми своими восьмьюдесятью с гаком килограммами, и решительно произнесла.

   - Что ж, идемте!

   Да, женщина всегда остается женщиной, независимо от веса и возраста, и намек на легкий флирт может заставить даже самую закоренелую матрону, убежденную в своей непогрешимой порядочности, стронуться с места и пуститься со мной в неведомое и опасное приключение. А приключение милейшей Клавдии, действительно, предстояло опасное, о чем она и не подозревала, возможно, только смутно догадывалась, но не в силах уже побороть свое естество.

   Ах, женщины, как же я люблю вас, дивные создания, и почти любую из вас готов наградить своей нежностью и страстью, исключая только малолетних детей и совсем древних старушек.

   Итак, бок о бок с Клавдией Федоровной мы вышли на относительный простор старого московского двора, и двинулись по направлению к моему дому. Я галантно взял ее под руку, она ухмыльнулась, но не выдернула свой пухлый локоть, и, через несколько минут я уже втащил ее в квартиру.

   - Вот, поглядите, пожалуйста, какая красота! - сказал я, распахивая дверь в ванную и указывая на старую трещину в потолке. - Как вы думаете, Клавдия Федоровна, могу я так жить?

   Она осмотрела мой потолок с равнодушным видом, и сказала без всякого выражения.

   - Вы живете не под взорвавшейся квартирой, а под апартаментами Эдуарда Борисовича.

   - Ну и что? - воскликнул я. - Дом тряхануло, как при извержении Везувия! Вот и результат - огромная трещина! Это вполне объяснимо с технической точки зрения.

   - Квартира застрахована? - помрачнев, спросила Клавдия.

   - Нет, я не доверяю страховым компаниям! - нарочито возмутился я. - Слишком много неприятных прецедентов, понимаете ли...

   Она пожала круглыми плечами.

   - А что мы можем сделать?

   - Насколько я понимаю, - не уступал я, - мой случай относится к разряду стихийных бедствий! И ваша контора обязана устранить его последствия.

   - Стихийное бедствие - это ваша Юлия! - резко возразила моя пленница, - вот пусть она и оплачивает вам ремонт.

   - Клавдия Федоровна, сами посудите - это невозможно. Во-первых, у нее просто нет денег, а во-вторых, она ни в чем не виновата! - Я осторожно втолкнул ее в кухню. - Присядьте, пожалуйста, а я мигом заварю чай.

   Она села на стул с недовольным лицом. Я быстро приготовил чай, молниеносно накрыл на стол. И заметил, что взгляд ее при виде бутербродов и коробки хорошего, фирменного печенья немного оживился. Надо было брать быка, точнее корову - за рога. И я произнес с самым невинным видом, наливая в ее кружку ароматный чай.

   - Видите ли, я могу, конечно, подать в суд, выиграть дело, и вам придется не только делать в моей квартире ремонт. У вас еще будет масса неприятностей, потому что...

   - Чего вы от меня добиваетесь? - вдруг перебила гостья. - Вам же не ремонт нужен?

   О, я ее недооценил! Она оказалась не так глупа, как я думал.

   Я вытащил из заначки бутылку шоколадного ликера, аккуратно наполнил две рюмочки, одну пододвинул Клавдии.

   - Очень рекомендую с чаем, - я выждал, пока она заглотит сладкую, тягучую жидкость, и приступил к следующему акту атаки. - Вы правы, ремонт - это повод, - произнес я с таинственной улыбкой. - Повод, чтобы встретиться с вами наедине!

   Она недоверчиво, даже испуганно поглядела на меня.

   И тут я пустил в ход свой главный козырь - достал из кармана заранее приготовленную бумажку с портретом одного из американских президентов, положил на стол, и до половины накрыл ладонью.

   - Я готов пойти на уступки. Думаю, мы сумеем договориться.

   У нее жадно загорелись глазки. Она быстро переводила их с моей ладони на меня самого, потом опять на ладонь, точнее, не то, что под ней.

   - Да-да, я хочу предложить вам небольшой презент.

   - Вы - мне? - не столько удивилась, сколько обрадовалась она.

   Я незаметно вынул еще одну стодолларовую купюру, прибавил к первой.

   - Ну, да, мне надо знать точно, каким образом вы так быстро начислили штраф моей приятельнице! Согласитесь, за одну ночь составить акт и оформить все бумаги невозможно. Либо это будет моим аргументом в суде, либо...

   Я медленно подвинул деньги в направлении Клавдии. На ее лице отразилась мучительная внутренняя борьба. "Только бы не сорвалось", - с тревогой думал я, всеми силами стараясь мысленно внушить ей, что срываться и уходить совсем неправильно. Незаметно подлил в ее рюмку еще ликерчика. И сказал

   - Вы заплатили газовой конторе за ее заключение? А я готов заплатить вам за эту информацию и, клянусь, не буду разглашать вашу тайну.

   - Да, черт бы вас побрал! - с одобрением и злостью одновременно воскликнула Клавдия, и, уже не стесняясь в выражениях, принялась рассказывать мне о том, что на другое же утро после происшествия, очень рано, бабка Василиса обо всем ей растрезвонила. И про милицию - мол, сказали - утечка газа. Они с Савичем смекнули, что тут можно поживиться - содрать с Юльки деньги на ремонт во всем подъезде. Девка явно богатенькая, раз купила такую дорогущую квартиру. Пусть поделится денежками ради общего блага! Вызвали газовщика. Тот сказал, что, скорее всего, утечка, но надо еще выяснять. Слишком все покорежено. Клавдия с Савичем дали взятку газовщику, чтобы тот дал соответствующее заключение прямо сейчас, без выяснения. Вот так все и было. А себе в карман - ни-ни, ни копейки! - уверила Клавдия, и повторила. - Только ради общего блага!

   Ура! Клюнула! Я, словно невзначай, пододвинул к ней деньги, убрал руку, и зелененькие купюры тут же исчезли со стола.

   - То есть, вы решили воспользоваться случаем? - сказал я.

   - Да согласитесь, грех было не воспользоваться! - кокетливо улыбнулась Клавдия. - Государство на ремонт денег не выделяет, с жильцов не сдерешь.

   Да, похоже, Клавдия не врет, ни она, ни этот гундосый Петр Савич специально Юлькину квартиру не поджигали. Слишком сложный и рискованный сценарий. А вот воспользоваться случаем... Кто в наше время не пытается строить "общее благо" на несчастье ближнего?

   Я попросил уменьшить штраф Юлии Сергеевне до разумных пределов, и предложил остальные деньги на ремонт, все же, собрать с жильцов. Пусть дают, кто сколько может.

   Клавдия кивнула.

   - Да, вы правы, люди живут видные, представительные. Могут и раскошелиться. Эдуард Борисович один чего стоит.

   Так, так, внимание! Разговор еще не закончен! Эдуард Борисович, в связи новыми фактами, меня очень интересовал. А Клавдия, давно работая в ЖЭКе, многое знает о жильцах.

   Я добавил еще купюру, достоинством поменьше, и сунул в карман Клавдии. Она вдруг стала отбиваться, отнекиваться, но потом деньги, конечно, взяла. И, состроив мне глазки, спросила.

   - Это ваш взнос на ремонт? Тогда, конечно, я готова принять...

   - Мой взнос на ремонт будет отдельно, - ласково сказал я. - А это - моя благодарность вам лично. Вы даже не представляете, как вы мне помогли. Такая гора с плеч упала!

   - Разумные люди всегда могут договориться! - улыбалась Клавдия. - Рада всегда помочь вам. Если что, обращайтесь.

   И я не замедлил обратиться, снова осторожно переведя разговор на Эдуарда Борисовича. И вот что мне удалось узнать. Он выкупил на третьем этаже сначала одну большую двушку, потом другую, поменьше, и еще однушку, и общая площадь у него получилась около ста семидесяти метров. Он брал разрешение наперепланировку, сносил стены, все перестраивал. Произошло это лет пять - шесть назад, то есть примерно за два года до моего вселения в дом, и за четыре - пять - до Юлькиного. Если к Эдуардовым апартаментам добавить еще около семидесяти метров Юлькиной квартиры, будет существенно за двести метров, и полностью весь этаж. Заманчиво. Но зачем бизнесмену понадобилась такая огромная площадь именно сейчас? И почему он не выкупил квартиру раньше, у других жильцов, живущих до Юльки? Это еще предстояло выяснить.

   Узнал я также, что в квартире Юли прежние жильцы тоже делали перепланировку, но кто и когда - она не помнила, или не желала говорить, считая, что мои деньги уже отработала.

   Клавдия захмелела от ликера и стала напропалую заигрывать со мной, но ничего нового уже не сообщала. Тут я воскликнул, что мне срочно пора на работу. Мы расстались, чуть ли ни друзьями. Когда, наконец, мне удалось выпроводить тетку за дверь, на прощанье, поцеловав ей руку, я стал подводить результат.

   Версия с ЖЭКом закрыта. Они не поджигали квартиру, а только хотели воспользоваться случаем.

   Эдуард появился в доме лет пять-шесть назад. Что это мне дает? Пока не знаю. Возможно, он пытался выкупить квартиру у тех, кто жил до Юльки, но почему-то не срослось. Все это было ценной информацией для размышления.

   Ясно одно - теперь мне нужна местная сплетница Василиса. Надо бы с ней поговорить, только жаль, днем не получиться - в семействе Ласкиных - великое торжество! Отмечаем столетие деда Ореста. Так что разговор с Василисой откладывается на завтрашний вечер (если повезет) или на послезавтра.

   Кстати, забегая вперед, могу сказать - Клавдия на следующий день прислала мужика и тетку из своей "дирекции", которые за полтора часа заделали старую трещину в моем потолке. За что ей отдельное мерси!

   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   "СЕМЕЙНОЕ ТОРЖЕСТВО"

   Бабушка Электра назначила торжественный обед в честь столетнего юбилея моего прославленного прадеда на четыре часа. Было уже два, а я все еще валялся в постели, пытаясь поймать такие драгоценные последние минуты сна. В этот день я решил не пользоваться своим любимым мотоциклом, а заранее заказал такси. На семейные торжества полагалось приходить в костюме, рубашке и галстуке, и я подумал, что не стоит трепать свой парадный наряд на ветру. К тому же у меня была приготовлена целая сумку всевозможных гостинцев к столу - шампанское и красное вино, большая коробка шоколадных конфет, разные еще сладости, так любимые моими сестричками, и по дороге я собирался еще купить цветы. А тащить все это на мотоцикле - нонсенс.

   Когда я оказался в просторной квартире бабушки, вся семья была уже в сборе. Мать и тетки возились на кухне, раскладывая в миски салаты и другую разнообразную закуску, а младшие сестрички Анька и Ирка крутились вокруг бабушки, которая наносила последние штрихи на праздничный стол.

   - Ну, конечно, Орестик, ты, как всегда, последний! - усмехнулась моя драгоценная бабуля. - Позволь тебя спросить, когда ты сегодня проснулся?

   Бабуля в своем репертуаре! Я вручил ей букет, выложил приготовленные гостинцы и вино, и с вожделением глядя на теплые пирожки в большой плетеной корзинке, накрытой белоснежной салфеткой, спросил.

   - Ну что, пора за стол?

   - Нет, мой дорогой, - с загадочной улыбкой ответила бабушка, - мы ждем еще одного гостя!

   По ее выражению я понял, что должен придти кто-то из ее давних поклонников, пользующийся особым расположением. И оказался прав. Вскоре в квартире появился главный гость, он же - главный гвоздь программы, пожилой седовласый мужчина очень благообразного вида. Его интеллигентное лицо украшали очки в тонкой оправе, из-под которых глаза смотрели с живым блеском, демонстрируя, не смотря на возраст, ясное состояние ума. Это был Евгений Максимович Андриевский, человек по-своему, легендарный, профессор истории, специалист по греческой мифологии. Я видел его когда-то, раза два или три, а уж слышал о нем от Электры очень много. Она его ласково величала - Эжен.

   Какие у него были отношения с бабулей, я никогда не смел спрашивать, но этот человек из всех, ныне здравствующих, был единственным, кто знал моего прадеда лично, и даже считался его учеником и последователем. Если учесть, что прадеду исполнялось сто, то Евгению Максимовичу было, по меньшей мере, под восемьдесят, или за восемьдесят, но и выглядел, и держался он прекрасно. С каким благородством и достоинством он поцеловал руку бабушке - это надо было видеть. Я подумал, что у этого благообразного старика и мне есть, чему поучиться.

   Мне даже показалось, что в этот момент прадед с портрета, висевшего в гостиной, подмигнул, а губы его изогнулись в легкой улыбке. Вообще мне не свойственны галлюцинации, экзальтации, и прочие аномальные состояния, но все же, согласитесь, есть в нашей жизни что-то таинственное и необъяснимое, такое, что, по словам Шекспира - и не снилось нашим мудрецам.

   На мое счастье, бабушка кликнула всех к столу, зажгли свечи в старинных подсвечниках, выключили свет, и торжество началось.

   - Дорогая, несравненная Электра! Прекрасная Даная, Галатея и Пандора! Юные прелестницы Ифигения и Артемида! - Евгений Максимович сделал галантный поклон в направлении каждой из дам. - Дорогой Орест! - он поднял свой бокал и, держа его в руке, произнес. - Я приготовил свой рассказ специально для вас, и надеюсь, что не слишком вас утомлю.

   "Хорошо бы", - подумал я с надеждой, что рассказ окажется не слишком долгим.

   Евгений Максимович нараспев начал произносить торжественную речь, посвященную великому человеку и великому ученому, исследователю античной мифологии Оресту Ивановичу Ласкину.

   Мы с Иркой незаметно переглянулись. Я знал, что ей очень хочется потрепаться со мной, но встать из-за стола, уединиться где-нибудь в недрах бабушкиной квартиры было невозможно. В нашей семье не принято нарушать ритуалы.

   - Орест Иванович был настоящим реформатором. За свою недолгую, но очень яркую, значительную, я бы даже сказал - знаковую жизнь, он полностью переосмыслил все прежние теории мифа, - певуче произносил профессор.

   При всем уважении к почтенному другу бабушки слушал я рассеянно, уверенный, что ничего нового, кроме того, что уже навязло в ушах с раннего детства, не узнаю. Биографию прадеда я давно выучил наизусть, и, разбуди меня среди ночи, мог бы без запинки повторить. Но это отнюдь не означало, что я был поклонником античной мифологии.

   Сказать по правде, и свое законное имя, доставшееся мне в наследство от прадеда, я тоже никогда не любил. А его мифический тезка, воспетый некогда Эсхилом, Еврипидом и другими древними авторами, был просто отвратителен. Какой-то слизняк, да еще злобный и мстительный. Убил собственную мать из мести за папашу. Жаль, что злобные старухи Эриннии не разодрали его на куски! Правда, и папаша, великий полководец Агамемнон, надо сказать, был еще тот фрукт - хотел принести в жертву собственную дочь Ифигению, и принес, подлец! И после этого спокойненько себе воевал, добывал славу отечеству и себе. Супруга Клитемнестра, конечно, затаила ненависть, и хладнокровно прикончила муженька, когда он вернулся с победой. Но тут возник Орест с дружком Пиладом, хитростью проник в дом и зарезал грешную матушку. Как можно убить собственную мать, даже из праведной мести, даже по наущению Бога? Нет, этого я понять не мог никогда, и не только Орест, но другие герои античных мифов, а особенно боги вызывали у меня явную неприязнь. Все они воинственны, мстительны, кровожадны, бесконечно кого-то мочат то в битвах, то в мирной жизни.

   Мягкий и вкрадчивый голос старого профессора звучал монотонно, действовал убаюкивающе.

   - Ластик, ты спишь? - моя двоюродная сестричка Ирка хихикнула и незаметно меня щипнула.

   - Я слушаю и размышляю, - прошептал я в ухо своей игривой сестрице.

   - А я уже не могу, - так же шепотом пожаловалась она.

   Анька - другая моя сестренка, рядом со мной заерзала на стуле, потом откровенно зевнула. Я осторожно наступил ей на ногу. Она хмыкнула. И тут же я поймал осуждающие взгляды матери и теток.

   "Вот бы сюда Юлькиного попугая!" - промелькнула у меня крамольная мысль. Я живо представил, как он вносит свои комментарии, и с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

   И тут неожиданно Евгений Максимович посмотрел в нашу сторону и произнес с подкупающей улыбкой.

   - Милое юное поколение, я понимаю, что все же утомил вас. Но потерпите еще немного. То, что я сейчас скажу, очень важно.

   Мы тот час притихли, устыдившись, тетки и мать надменно отвернулись от нас, бабушка улыбнулась, а Евгений Максимович перешел к главной теме - наказу прадеда, оставленному потомкам. Конечно, и о нем я знал с детства. И был уверен, что мой предок неспроста слыл сумасшедшим.

   Надо же было назвать четырех своих дочерей Артемидой, Клитемнестрой, Дафной и Электрой! Ну, ладно, пунктик был у мужика. Но я никак не мог врубиться, зачем надо соблюдать традицию спустя много лет после смерти сумасшедшего Ореста? Не проще ли было давать своим детям самые обычные имена?

   Но, по словам профессора, выходило, что Орест Ласкин не просто наказал всех своих потомков называть именами исключительно древнегреческих богов и героев. Оказывается, мой прадед решил изменить историю на примере своей семьи. А суть его завещания заключалась вот в чем. Все потомки обязаны носить имена персонажей из совершенно разных мифов, не связанных между собой. Каждый миф, и каждый мифологический персонаж, существуя по отдельности, живя своей жизнью, обретет в истории совсем иное качество и смысл. Расчлененная таким образом мифология утратит свою мрачную роковую суть, и принесет прекрасные новые плоды.

   Конечно, все это звучало слишком мудрено, но что-то в рассказе меня зацепило, мне показалась, что я узнаю затертую семейную легенду заново.

   Получалось, что наша семья в точности живет по наказу сумасшедшего Ореста. Каждый из нас несет в себе кусочек какого-то мифа, но совершенно в ином контексте.

   Моя драгоценная Электра приходилась мне бабушкой, а не сестрой, матушку, по счастью звали не Клитемнестрой, а Данаей, Ирка, она же Ифигения, была моей сестрой, но не родной, а двоюродной, а уж мой папаша Борис Васильевич ничем не походил на Агамемнона! И фамилию я носил не его, а прадеда, так что, можно сказать, если не считать самого факта моего рождения и оставленной мне квартиры в качестве откупа, он не имел к моей участи никакого отношения. И моя мать вовсе не убила его, а просто развелась с ним больше двадцати лет назад.

   Я мельком взглянул на портрет.

   Прадед был очень красив, молод, откровенно рыж, и любой, знавший меня, вполне мог подумать, что это мой портрет. В семье к этому сходству давно привыкли. Но я вдруг почувствовал, что между мной и моим предком существует какая-то связь, и не только внешняя. Это меня взволновало, взбудоражило, разозлило. А предок с портрета глядел своими синими глазами, и как бы укорял за легкомысленное отношение к семейным легендам. Казалось, он говорит мне - не такие уж это вымыслы и сказки, как тебе кажется! Погоди, Орест, ты еще даже не подозреваешь, что тебя ждет, а я, из своего совсем иного бытия, все вижу и все знаю. Согласитесь, от таких мыслей мурашки бегут по коже.

   Меня так и подмывало спросить - чего же ты хотел? Зачем сочинил свой безумный миф? Какой во всем этом смысл, какие скрываются тайны?

   Прадед опять подмигнул, даже ухмыльнулся. Я вздрогнул. Или это меня глючит? На самом деле все объяснимо, зажженные свечи дают такой эффект...

   Я не заметил, когда Евгений Максимович закончил свое повествование. А очнулся я от звука доносившихся до меня голосов.

   - Я же говорю, ему необходимо жениться, - выразительно шептала Галатея.

   - Ты права, Галя, - поддержала ее тетка Пандора. - Мужчине в его годы давно пора остепениться!

   - Конечно, - согласилась Галатея, - длительное пребывание в одиночестве может вредно отразиться на психике.

   - Какое одиночество? - усмехнулась мать. - Он меняет подружек, как твоя Анька майки и топы!

   - Но все равно в душе остается одиноким, - вздохнула тетя Галя.

   - А я так хочу, так хочу, чтобы он свил, наконец, свое семейное гнездышко, чтобы в нашем доме зазвучали голоса детишек, - прошептала мать.

   - У нашего деда в его годы было уже две дочери! - снова встряла Пандора.

   Я посмотрел на своих дражайших родственниц и метнул в них глазами молнии. Но тут, на счастье, мне на помощь пришла Электра, прервав беседу с Евгением Максимовичем.

   - Да-да, усмехнулась она, - у вашего деда было уже две дочери, а до женитьбы на моей покойной матушке - не меньше сотни прелестных подружек! Вот, Эжен не даст соврать.

   - Но он же остепенился, мама, - не желала сдаваться Пандора.

   - Ну, хватит, раскудахтались, - строго прервала бабушка. - Оставьте в покое моего внука. Он сам решит, как ему жить.

   Я с благодарностью посмотрел на бабушку.

   Тут Ирка ухватила меня за руку, мы незаметно выскользнули из-за стола и уединились в кухне. Она потребовала немедленно рассказать о моем очередном романе. Видимо, разговор старших только разжег в ней любопытство. Я стал рассказывать про Юльку и ее нахального попугая. Сестрица покатывалась со смеху. К нам тут же присоединилась Анька. Мы расширили тему беседы, и стали обсуждать не только мои романы, но и ухажеров моих сестриц. Я отпускал смешные шуточки по поводу каждого. Сестры хихикали, они никогда не обижались на меня.

   - Ластик, скажи, ты, правда, никогда не женишься? - вдруг спросила Анька.

   - Никогда! - уверенно ответил я.

   - А почему?

   Я рассмеялся.

   - Потому что я люблю всех женщин, и если женюсь на одной, это будет несправедливо по отношению к другим! Но больше всего на свете я люблю вас, дорогие мои сестрички! И ради вашей дружбы пожертвую любой своей возлюбленной!

   Я обнял девчонок, мы еще немного повеселились, но когда в кухне появились тетки с пустыми тарелками и остатками закусок, мы быстро переместились в комнату моей матери. Она ушла раньше всех, так как у нее был вечерний спектакль в театре оперетты, где она уже много лет работала. Мы еще поболтали, время незаметно пролетело, все стали собираться по домам, и мы с бабушкой, наконец, остались одни.

   Как давно я ждал этого момента, чтобы поделиться с мудрым и верным другом своим расследованием.

   - Так-так, - сказала бабушка, выслушав мое детективное повествование, - тетке из ЖЭКа ты зря отвалил столько денег.

   - Почему? - удивился я. - Я заплатил за информацию.

   - Они не поджигали квартиру твоей подружки - вот и вся информация, - усмехнулась бабушка.

   - А разве мало? - удивился я. - Она мне еще про Эдуарда много рассказала.

   Бабушка критически покачала головой.

   - Не так уж много. А если за каждую информацию, и каждую закрытую версию ты будешь выкладывать столько денег, то просто разоришься.

   - Больше не буду, то есть постараюсь, - заверил я бабушку.

   - И вот еще что, Орест, - в глазах Электры сверкнул озорной огонек. - Почему ты все время говоришь о поджоге? Разве не случайно загорелась квартира? Если бы эта девочка не закурила...

   - То есть, ее просто хотели отравить газом, без всякого взрыва? - догадался я. - Ты это хочешь сказать?

   - Вполне возможно. Понимаешь, в этом случае квартира бы не пострадала. Не думаю, что этому Эдуарду с его сомнительным бизнесом, хотелось получить именно сгоревшую квартиру, - сказала моя проницательная бабушка.

   - Да еще с трупом в придачу, - вставил я. - Юлька ведь чудом уцелела. Если бы дверь не вышибло...

   - Да, - согласилась бабушка, - Похоже, избавиться от хозяйки кому-то очень было нужно.

   - Ах, бабуля, ты просто кладезь! - воскликнул я. Но сдаваться я тоже не хотел. - Если это дело рук Эдуарда, то квартиру могли взорвать хотя бы для того, чтобы скинуть цену!

   - Орестик! - Электра рассмеялась, - неужели ты считаешь, что человек, добивающийся определенной квартиры с какой-то определенной целью, да еще с таким упорством, будет жаться в деньгах? Нет, не думаю. А вот зачем этому толстопузому бизнесмену нужна квартира твоей подружки, какова его цель - это тебе и предстоит выяснить!

   У меня промелькнула мысль - не связаны ли они все события как-то между собой, или это просто случайные совпадения? Пущенный газ, взрыв, странная болтовня попугая и бабки Василисы, выкуп Эдуардом трех квартир на этаже четыре года назад...

   Я высказал эту мысль бабушке. Она покачала головой и сказала.

   - Мой отец бился над этой проблемой и положил на это жизнь.

   Я был поражен.

   - Что, мой прадед занимался какими-то расследованиями?

   - Не расследованиями, и исследованиями, - уточнила бабушка, - но одно сродни другому. И там, и там требуется логика, напряжение ума.

   Я вздохнул. Напряжения ума и логики мне пока явно недоставало.

   - Не огорчайся, - подбодрила меня бабушка. - Ты только начинаешь! И время сейчас другое.

   - Да, прадеду труднее приходилось, - вставил я.

   - Конечно! - Воскликнула бабушка. - И задачу он взвалил на себя просто непосильную! Он хотел установить взаимосвязь между реальностью и мифом, выяснить, как мифология, разделенная на множество отдельных частиц, может повлиять на эту реальность. Поэтому и экспериментировал.

   - А все его потомки стали подопытными кроликами? Жертвами эксперимента? - с обидой произнес я.

   - В каком-то смысле, - неожиданно согласилась бабушка.

   - Послушай, ба, если у меня, все-таки, когда-нибудь будут дети, мне тоже придется их называть Гераклами, Патроклами, Пенелопами?

   Бабушка рассмеялась.

   - Так вот почему ты не хочешь жениться?

   - Да не поэтому, ба.

   Бабушка обняла меня.

   - Я пошутила. Но знаешь, Орик, не в тебе первом взыграл бунтарский дух, - Электра печально вздохнула, и вскоре я понял, почему. - Когда мои сестры выросли, повыходили замуж, то, наплевав на заклятие, своих детей стали называть обычными именами. И вот, что получилось. У Артемиды, иммигрировавшей в Канаду, родились близняшки - Джон и Роберт, которые в трехлетнем возрасте утонули в океане, дочь Дафны в пятилетнем возрасте умерла от инфекции.

   - Но это - совпадение! - воскликнул я. - Трагическое совпадение.

   - И я не хотела верить, что тут есть серьезная связь, - сказала бабушка, - и только когда смертельно заболела дочь рано овдовевшей Клитемнестры, я поняла, что заклятие работает.

   - А что стало с дочерью?

   Бабушка улыбнулась.

   - Ей успели поменять имя, и она до сих пор живет, где-то в Европе.

   - Что же это получается, бабушка? Твой отец, он же - мой прадед, откуда-то наблюдает за нами, и насылает на нас несчастья или спасение?

   - Нет, дорогой, несчастья он не насылает. Просто он изобрел способ, как избежать этих несчастий, и если мы будем ему следовать, с нами никогда ничего плохого не случится.

   Бабушка произнесла это с такой уверенностью, что и мои сомнения, и обида на очень странного, загадочного предка, понемногу развеялись. На этой радужной ноте мы с бабушкой и расстались.

   На обратной дороге в такси я невольно возвращался мыслями к прадеду и его заклятию. И чем больше я думал об этом, тем больше мне казалось, что в этой истории, над которой я всю жизнь подсмеивался, скрыта какая-то очень важная, никем еще до конца не разгаданная тайна. Может быть, именно мне когда-нибудь предстоит ее разгадать? Кто знает? Я так увлекся своими размышлениями, что пошел еще дальше. А что, если история прадеда странным, таинственным образом связана с моим расследованием? Мистика? Возможно. Но не только. Как хорошо сказала бабушка - исследование и расследование сродни, и там, и там требуется логика и напряжение ума.

   Я невольно стал копаться в семейной легенде, дополняя ее сегодняшними открытиями, и стараясь найти ключ к разгадке волнующих меня событий. Но в мои логические построения все время вмешивались парадоксы. Один из парадоксов - мое невероятное сходство с прадедом. Что это - причуды генетики или игра судьбы? Или и то и другое?

   Существует ли карма имени? - продолжал размышлять я, глядя в окно машины на разноцветные огни вечернего города. - Вероятно, все-таки, существует. Может быть, поэтому безумный прадед решил создать свой, собственный миф? И, надо сказать, ему это удалось. Вот теперь я, его далекий потомок, ломаю голову над его загадкой, словно это загадка Сфинкса. Зачем мне все это? Еще не знаю.

   Но началось-то все не с прадеда, - понял вдруг я, - а с его отца, этого богатого купчины Ивана Ласкина! Угораздило же его назвать своего сыночка, причем единственного - других Бог не дал, звучным греческим именем Орест! Конечно, тогда это было вполне обрусевшее имя, и, возможно, Иван Ласкин даже не подозревал, как отразится оно на судьбе его сына. Но, как бы там ни было, прадед, видимо, не желал нести полностью свой крест, или карму, или как там еще, и потому сочинил невероятный наказ, оставленный всем своим потомкам. И, по иронии той же судьбы, я оказался первым мужчиной в роду Ласкиных после прадеда, и имя мое было заранее предрешено. С раннего детства я его категорически не мог терпеть. Постоянные насмешки в детском саду, в школе. Никто не понимал, что надо говорить Орест, и кричали - Арест, ты нас арестуй, арестуй! Меня просто трясло. И когда в балетной школе мне дали смешное прозвище Ластик, я принял его даже с радостью.

   Конечно, называться Ластиком в двадцать семь лет, будучи вполне современным, красивым парнем, ростом за метр девяносто, с модным хвостом из длинных рыжих волос и золотой сережкой в ухе, было достаточно нелепо. Но так уж сложилось, и с годами я привык к Ластику и даже полюбил. Пусть имя дурацкое, пусть ассоциируется с кусочком резинки, или с глупым мультиком, все лучше, чем никому не понятный, претенциозный Орест.

   Кстати, о сережке. Она досталась мне по наследству от бабушки. У Электры были старинные серьги с маленькими синими сапфирчиками, она их как-то дала надеть дочери Данае, то есть моей матери, а Даная одну потеряла, и страшно по этому поводу убивалась. И тогда я упросил мать и бабушку подарить оставшуюся сережку мне. Серьги у парней как раз были в большой моде, ухо я уже проколол, и с тех пор бабушкина сережка стала красоваться в моем ухе, как талисман на счастье.

   Конечно, исторические события давно ушедших дней - хорошо, но я живу в сегодняшнем дне и решаю насущные проблемы. - Подумал я. - А что мне надо сделать сегодня? Поговорить с местным радио, сиречь с бабкой Василисой. Так, для начала надо определить фронт задаваемых вопросов.

   Первое - зачем вдруг понадобилось Эдуарду уже сгоревшая Юлькина квартира? Если просто для расширения площади апартаментов, на том и закруглимся, но чует мое сердце, что-то здесь не так.

   Второе... Прощупать, чем занимается Эдуард Борисович. Третье...А что третье? А третье и последующее вычленим из всей информации. Порой в огромном количестве сплетен бабусь на лавочке, вылезает информация, которой ты и не ждешь!

   Я уже прикидывал, с какой причиной заявлюсь на седьмой этаж, в квартиру бабки Василисы, как тут таксист остановился около моего подъезда.

   "Что ж, я, и правда, счастливый, везучий", - подумал я, когда, выходя из машины, увидел на лавочке во дворе одинокую фигуру бабки Василисы. Уж этот "радиотелефон" застать в одиночестве было, действительно, везением.

   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   "МЕСТНОЕ РАДИО"

   Василиса восседала на лавочке, сложив пухлые ручки на большом животе. Ай, как кстати!

   По опыту я знал, что сейчас бабка обязательно что-нибудь ляпнет - для начала разговора.

   - Привет, Орестик! - тормознула меня Василиса, как только я поравнялся с лавкой.

   - И вам не кашлять, Василиса Ивановна! - вежливо ответил я.

   - Видать, денег не меряно, раз на такси разъезжаешь. - Пробурчала старушенция.

   - Так работаю, яки вол, - я присел рядышком. - Только сегодня я не с работы. От бабушки еду, проведывал старушку.

   - Это ты молодец, бросать стариков не надо. - И она горестно вздохнула.

   Я прикинул, что разговор о ее нерадивых детях, ежели они имеются, поведут меня не в ту степь, и поэтому ждал, когда она подкинет какую-нибудь другую тему. А в том, что подкинет, сомнений не было - раз вечером сидит на лавочке, значит либо все сериалы закончились, либо телевизор сломался. Поэтому скучает, и душа требует общения.

   - А что Орестик, не решила еще Юлька хату свою Эдуарду продать? - вякнула старушка, прищурив крошечный глаз.

   Мой милый ангел, хранящий всех сыщиков! Воистину, ты уже влюблен в меня!

   - Да не знаю. - Неопределенно сказал я, вытаскивая пачку "Марлборо". - Похоже, хочет себе оставить. Больно нравиться ей эта квартира.

   - Дай-ка сигаретку. - Василиса жадно смотрела на бело-красную пачку.

   Я протянул ей пачку, Василиса выковыряла толстыми пальцами сигарету и прикурила от своей зажигалки.

   - Нельзя ей в этой квартире оставаться. - С удовольствием выпустив дым из тонких потрескавшихся губ, сказала она. - Плохая это квартира, проклятая.

   Я весь подсобрался. Так - так! Конечно, не совсем про то, что мне надо, но лишней информацией обладать тоже не плохо.

   - А почему, бабушка Василиса? - наивно вскинул брови, спросил я. - Что в ней такого страшного.

   - А что, интересно тебе узнать об этой квартирке? - тут же ухватилась она. - Я много чего о ней знаю.

   - Конечно, интересно, - ухватился я.

   - Ну-у-у...- Василиса посмотрела на огонек сигареты. - Хороший табак у тебя, Орик, даром что американский. Мне такой не по карману. Я ж на пенсии одной живу, не на что такую роскошь покупать.

   Я горестно вздохнул! Скоро за просьбу указать дорогу к метро будут просить денег. Ну, где те незапамятные времена, когда старушки рассказывали всю подноготную соседей за просто так, лишь бы потрепаться? Нет, товарно-денежные отношения проникли даже во дворы, на лавочки! Я быстренько сгонял в соседний ларек и вернулся к бабке Василисе с блоком "Марлборо".

   - Вот, Василиса Ивановна, это вам презент от молодого поколения!

   - Ой, Орик, вот уважил старушку! - растрогалась чертовка, будто это не она пять минут назад ненавязчиво вытребовала у меня эту взятку.

   Я предложил старушке еще одну сигарету из своей пачки, и только после того, как мы задымили уже вдвоем, напомнил ей:

   - Так что там за история про Юлину квартиру?

   Бабка Василиса уселась поудобней, и повела свой неторопливый рассказ.

   - Наш дом был построен в середине прошлого столетия, в аккурат под смерть великого Сталина.

   Домину эту отгрохали от какого-то большого завода, какого именно Василиса уже не помнила. На каждой лестничной площадке умещались четыре квартиры - две двушки, трешка и одна однокомнатная квартира.

   В Юлькиной квартире проживали и ювелиры, и архитекторы, и даже один известный художник. Но никто в этой квартире почему-то не приживался. Архитектор с женой развелся через полгода как въехал, художник - молодой, талантливый, жить и жить, внезапно помер, а ювелиры проворовались,

   - Говорили, что из-под пола в тайнике, когда ювелиров брали, денег вытащили на полмиллиона рублей! - добавила Василиса. - О, как запрятали, буржуи. Баба ювелира красавица была, глаз не отвесть. Вся как елка ходила обвешанная. Вот спрашивается, зачем людей дразнила. Бывало, пойду на работу, а она...

   Стоп! У меня отложилось - "из тайника под полом". Тайник - серьезная причина для охоты за квартирой. Надо раскрутить версию...

   - Баб Василиса, а про тайник под полом можно подробнее?

   - Да какой тайник? Люди говорили.

   Она долго мялась, плела про ювелиров, у которых конфисковали кучу золота и бриллиантов, скорее всего - из тайника, крутила-вертела. Я пришел к выводу, что точной информации про тайник из Василисы не вытянешь - либо присочинила, чтобы приукрасить свой рассказ, либо сама толком не знает. В любом случае, надо самому проверить.

   А Василиса понеслась в своем рассказе дальше. Словом, после ювелиров кто-то еще въезжал, но и с ними происходила какая-то катавасия.

   Последним жильцом перед Юлькой был банкир Мишка Семенов. Тот прожил лет пять, женился на лимитчице Насте, а через год погиб в катастрофе.

   - Представляешь, заживо сгорел в поезде! - охала Василиса. - Поехал в командировку, и его поезд столкнулся с бензовозом! О, как бывает!

   Девчонка погоревала да и продала квартиру агентству по недвижимости. "Не могу, говорит, - тетя Василиса здесь жить. Все о Мишеньке напоминает".

   - Хороший был мужик, Мишка-то. - Покачала головой Василиса. - Красавец, умница. Обходительный такой. И богатый - пропасть!

   Бабка Василиса замолчала, лишь яркий огонек сигареты светился ярко-красным светлячком в темноте.

   - Чего ж такой сказочный принц - и на лимите женился? - равнодушно поинтересовался я, только бы Василиса говорила дальше. Вдруг еще что-то интересное выплывет.

   - Так красавица она была, и руки золотые. - Объяснила Василиса. - Она на стройке работала, ее Мишка привез ремонт делать. Ну, охомутала парня. Перед гибелью Мишки, она опять ремонт затеяла. Мы когда с соседками на поминки-то приходили, стены - просто загляденье! Хоть и домохозяйкой уже несколько лет была, а профессию не забыла.

   Я терпеливо слушал, какая замечательна малярша была некая Настя, как она стены вылизывала и обои клеила.

   - Эдька к ней однажды обращался за советом. - Продолжала Василиса. - Он как раз тогда две соседние квартиры выкупил.

   "Слава тебе Господи! - мысленно перекрестился я. - Наконец-то!"

   - А кстати, Василиса Ивановна, как вы думаете, зачем Эдуарду Борисовичу столько квартир?

   - Как зачем? - удивилась Василиса. - Он же бизнесмен, деньги вкладывает в недвижимость. Потом у него много людей ходит, не хочет беспокоить соседей. Может, он еще и у Мишки хотел выкупить, да уехал надолго за границу.

   И бабка пустилась в пространные воспоминания, мол, какие кореша были Эдуард с Мишкой, задружившись на почве бизнеса и огромных денег. И как убивался Эдуард, когда, приехав на Родину, вместо Мишки увидел на пороге квартиры закадычного дружка не его, а Юльку.

   - Чего ж он тогда сразу-то выкупить квартиру не предложил? - мой вопрос казался мне очень логичным.

   Но бабка Василиса, пожевав губами, ответить не смогла, поскольку просто не знала.

   - Видать, тогда не надо было! А сейчас понадобилось! - припечатала она. - Так что скажи своей крале, пущай она Эдьке квартиру продает. Проклятая квартирка, нет в ней счастья! А Эдьку никакая нечистая сила не возьмет! - закончила Василиса.

   - А почему?

   - Да не почему! Знаю я его, тертый калач. Все, Орест, домой пойду - спина заныла, зябко стало.

   Я понял, что на этом наш разговор закончился.

   Я попрощался с бабкой.

   Итак, что мы имеем? Эдуард выкупил две квартиры из трех оставшихся (что, собственно, мне уже было известно от Клавдии), водил дружбу с хозяином четвертой, но покупать ее не собирался. Или не смог. И, главное, за что ценен весь разговор с бабкой - это возможный тайник. Все, больше ничего.

   Спасибо и на том, она и так много полезного мне рассказала. Правда, трогательные истории бывших жильцов квартиры Юли меня не очень интересовали, но любая информация - не лишняя.

   Зачем Эдуарду именно сейчас четвертая квартира на этаже, и чем он занимается - этого бабка Василиса не знала. Бизнесмен - и все тут!

   Я поднялся к себе и задумался. Да, надо искать другие пути выяснения, кто есть Эдуард Борисович! Но, в первую очередь, отработать версию о возможном тайнике.

   Я поднялся домой.

   Юлька сидела перед теликом и наслаждалась очередным сериалом.

   - Привет!

   - Ой! - она так и подскочила на месте. - Испугал ты меня. Ну, как там ваше семейное торжество?

   - Как всегда, - отмахнулся я. - Послушай, любимая, ты вроде говорила, что полы перекрывала?

   - Ну, да, - равнодушно ответила Юлька, не отрываясь от экрана. - Новенький ламинат положила, ни трещинки, ни соринки.

   - И как, ничего не находила? - отвлеченно спросил я.

   Юлька развернулась от телевизора.

   - А что?

   - Значит, находила! - торжествующе вскрикнул я.

   - Чего находила?

   - Вот я и хочу узнать.

   - Ну, это же ты сказал, а я ничего не находила.

   Господи! Я возвел глаза к потолку. Дай мне силы не треснуть ее по макушке. Но я - джентльмен! Глубоко вздохнув, чтобы выровнять дыхание, я достаточно подробно рассказал историю ювелиров, что мне поведала бабка.

   - Вот я и думаю, а вдруг это все - правда? Прекрасный мотив для охоты за квартирой, - закончил я.

   Юлька посмотрела на меня своими лучистыми глазами и изобразила мучительную работу мозгов.

   - Тайник, значит? - уточнила она.

   - Да.

   - В полу?

   - Точно.

   - Или под полом?

   - Юлька!!! - не выдержав, заорал я.

   - Ну, что ты так кричишь? - испугалась она. - Нет, Ластик, - уже уверенно изрекла Юлька. - Не могло быть там тайника. Мне рабочие новую стяжку делали, все, аж до перекрытий в комнате меняли. Я сама потолок нижней квартиры под ногами видела.

   Я задумался. А не могли ли работяги тайничок тот узреть и ничего хозяйке про то не сказать? Но Юлька рассмеялась. Работяги эти были подчиненными одной ее клиентки. Боссиху свою боялись, как огня. Кстати, Юлька за эти полы еще до сих пор не расплатилась.

   - Бартер у меня с ней, - уточнила она. - Она мне - дорогущие полы, я - целый год бесплатные ногти. Да и не могли они тайник разобрать. Полы при мне вскрывали.

   Так что напридумывала Василиса, как всегда!

   Сие было похоже на правду. Что, собственно, и подтверждало мои подозрения. Слишком все было бы просто. Ладно, эту версию закрыли, завтра поскачем дальше!

   И с этими благими мыслями я лег рядом с Юлькой, досматривать телевизионные страдания очередных Ромео и Джульетты.

   ГЛАВА ПЯТАЯ

   "ГЛАВНЫЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ И ЕГО ДОМРАБОТНИЦА"

   Юлька сидела, опустив низко голову, с ужасом думая, что до кучи всех неприятностей она имеет шанс потерять это сладкое место. Агрипина Силеверстовна стояла над ней, подперев руками свой шестиразмерный бюст и орала на одной и той же ноте уже пятую минуту:

   - И мне насрать на твои проблемы дома. Пусть у тебя хоть все выгорит и полетит к чертям собачьим! Ты на эту квартиру и так на моем горбу заработала!

   Юльке очень хотелось возразить, что эту квартиру она купила благодаря своему непосильному труду налево, а на одном салоне в жизни бы на нее не заработала. Но вступать в спор с этой глыбой мяса было бесполезно.

   - У меня приличное заведение, и я не позволю портить репутацию моего салона из-за того, что ты, видите ли, не выспалась.

   Около громогласной хозяйки "Салона красоты", в котором имела честь уже пятый год работать Юлька, суетилась тоненькая стройная клиентка, из-за которой собственно поднялся весь сыр-бор. Дамочка уже и сама была не рада - подумаешь, Юлька случайно порезала ей кожу, когда делала маникюр, и теперь придется ездить на перевязки. Подумаешь, хлынула кровища - сущая пустяковина! Сама виновата, не предупредила девочку, что сосуды слишком хрупкие, а кожа - тонкая! И не стоит так расстраиваться и метать громы и проклятия на белокурую головку милой Юлечки! Но Агрипина Силеверстовна будто и не замечала выгодной клиентки, которой еще час назад готова была лизать ноги. Она продолжала орать и материться.

   - А, ну-ка сейчас же закрой пасть! - вдруг крикнула клиентка, и вмиг в салоне наступила тишина, как при похоронах.

   Клиенты, маникюрши, сама Агрипина и даже большие золотые рыбки в аквариуме - все вмиг окаменели. Милая тихая дамочка, жена какого-то крупного чиновника, за все время, что обслуживалась в этом Салоне, ни разу не сказала громкого слова, не то, что уж кидаться столь дерзкими фразами, присущи скорее Агрипине. Дамочка даже увеличилась в росте, а ее всегда мягкий взгляд в данную минуту извергал всю мощь ледника где-нибудь на Северном полюсе.

   - Потрудитесь извиниться перед Юлей и передо мной. - Жестко продолжила клиентка, упираясь своим тонким носом в грудь Агрипины.

   Юлька вскочила. Не дай Бог! Если сейчас Агрипина даже сквозь зубы прошипит свои извинения в адрес Юльки, то она проработает в этом салоне ровно до тех пор, пока милая клиентка дойдет до своего Джипа. Но бедная Юлька не успела даже возразить, поскольку Агрипина натянула на рожу подобие улыбки, рассыпалась в витиеватых извинениях в сторону клиентки, и без перехода развернулась к Юле:

   - Вы - уволены! - прошипела она и, не издав больше ни звука, царственно удалилась к себе в кабинет.

   - Позвольте! - понесся ей вдогонку властный голос клиентки. - Но вы...

   - Не надо! - Юлька схватила клиентку за руку. - Так будет еще хуже.

   У клиентки зазвонил сотовый. Она здоровой рукой вытащила телефон, с кем-то переговорила и, опустив трубку в карман широкого шелкового кардигана, сказала.

   - Юля, я могу только пошевелить пальцем, и этого Салона завтра же не будет существовать в природе вместе с этой мегерой.

   Юлька усмехнулась. Конечно, мысль о сладкой мести противной Агрипине так и рвалась наружу, но Юлька знала, что у хозяйки - двое сыновей, один из которых безнадежно болен, а если она сейчас кивнет головой, то Агрипина вряд ли поднимется еще раз.

   - Господь с вами, Светлана. - Вздохнув, сказала она. - Агрипина Силеверстовна вспыльчива, но иотходчива. Вы сейчас уйдете, и она успокоиться.

   Светлана еще какое-то время настаивала, а потом, подав Юльке визитку, договорилась с девушкой, что в следующий раз наращивать ногти Юля приедет к ней домой. Так сказать частным порядком.

   "Больше ноги моей в этой забегаловке не будет" - на прощание громко сказала Светлана, и не было сомнений, для кого именно была сказана эта фраза.

   Когда стеклянная дверь захлопнулась за клиенткой, Юлька краем глаза приметила, что тощая Ирка-косметичка юркнула в кабинет Агрипины. Юлька улыбнулась. Раут она выиграла. Сейчас личная барабанщица хозяйки настучит, что Юлька спасла дело ее, Агрипины, жизни и посему ее увольнять никак нельзя. Юлька, хоть и была не очень далекого ума, прекрасно знала, кого и когда прикармливать. Этот салон был не первый в ее жизни, а тяготы маникюрши научили Юльку приспосабливаться. Словом, на каждый праздник Ирка получала небольшой, но ценный подарок, поэтому в этот раз топор над Юлькиной головой пронесется мимо. Так она рассуждала, соскребая с гладкой поверхности своего столика проклятый акрил.

   - Юля, тебя Агрипина Силеверстовна зовет. - Шепнула Ирка, мчась мимо маникюрного стола.

   Юля бросила свое занятие и пошла в кабинет хозяйки. Но задержалась ровно на пять минут, для того чтобы подписать заявление об уходе по собственному желанию. Листок с текстом был уже заготовлен, и Агрипина даже не взглянула на уже бывшую сотрудницу.

   Боже! Информация, которая казалось, должна была спасти Юльку, дала прямо противоположный эффект! Юлька же начала было канючить, что она не виновата, что не выспалась. Словом все то, что она уже говорила, но Агрипина только пододвинула ближе заявление. И тут Юлька разозлилась до невозможности.

   - Ну, ладно, посмотрим, кто будет плакать горше. - Пробормотала она, выходя из кабинета, и нащупала в кармашке халата визитку Светланы.

   - Не обольщайся, дешевка! - гаркнула Агрипина ей в спину. - Такие, как твоя Светлана у меня вот где - и она выставила свой огромный кулак. - Вся администрация района у меня с руки ест.

   Юлька обернулась, и по ухмыляющемуся толстому лицу хозяйки, поняла, что, как говориться на каждую хитрую задницу есть свой хвост с винтом. Словом, достанет у Агрипины и связей и денег, чтобы отбиться от Светланы. Так что страшной мести не получиться.

   - Ну, что, уволила? - Ирка выросла фонарным столбом перед Юлькой.

   - Твоими стараниями. - Буркнула Юлька.

   - Каждый сам за себя, - пожала плечами Ирка. - Я третьего дня морду одной бабе сожгла. Так что, прости.

   Юлька не стала вступать с ней в споры, собрала свои вещички, и покинула салон в страшном смятение чувств. Нет, она не боялась остаться без работы - маникюршу с ее квалификацией оторвут с руками в любой парикмахерской. Но... Государственные цирюльни не платят больших денег. А устроиться в частный салон - это так же трудно сейчас, как и пять лет назад. Только по протекции. С улицы в такие заведения берут только уборщиц, да и то, из милости божьей. А кредит за квартиру еще не отбит. Конечно, можно поднять личную клиентуру, но придется опять мотаться по городу, стирая пятки, как она уже делала на заре своей деятельности.

   Юлька в раздражении плюхнулась на сидение троллейбуса. Свои пятьсот зеленых бумажек с портретом американских президентов прошлого столетия она по любому заработает каждый месяц, но будет валиться с ног. А этого ох как не хочется.

   Юлька доехала до дома и вызвала лифт. За своими невеселыми думами она не заметила, как поднялась на свой этаж. И очнулась только, когда уперлась в новую дверь, которую стараниями Ластика все-таки поставили.

   - Вот черт! - выругалась Юлька, когда страшная действительность опять накатила на нее в виде новенькой двери и опаленной стенки. - Кредит - не оплачен, квартиры - нет, да еще и работы лишилась. Ну, непруха!

   - О-о, Юлия! - раздался радостный бас над ухом. Эдуард Борисович навис над ней, словно журавль над лисой. - Пришла еще раз оглядеть пепелище? А я тебе говорил, продай хату. Сейчас была бы в шоколаде.

   - Да пошли вы к едрене бабушке! - вдруг сорвалась Юлька. - Достали вы меня все!

   И развернувшись, она быстро застучала каблучками по ступенькам, стремясь к квартире Ластика. Но Эдуард Борисович на оскорбление не среагировал. Он перегнулся через перила и миролюбиво прокричал.

   - Юль, предложение остается в силе!

   - Не увидишь моей квартиры, как собственных ушей. - Пробормотала Юлька, от злости не в силах попасть ключом в замок. - Обрыбится тебе! Вот нарочно продам за гроши какому-нибудь прохожему!

   Справившись, наконец, с замком, она толкнула дверь, и уперлась в голубую ветровку Ластика, что висела на вешалке. И тут же вспомнила строгое предупреждение: "Юлька, запомни, - как только еще раз кто позариться на квартиру, соглашайся и проси отсрочки на неделю".

   Она выскочила на лестницу и задрала голову. Но грузного, толстопузого Эдуарда Борисовича на верхней площадке уже, естественно, не было. Хлоп! Юлька устремилась задержать дверь, но не успела. От сквозняка проклятая створка захлопнулась. Ключи, конечно, остались внутри. Юлька с досады чуть не заплакала. Ну, что за день сегодня!

   Делать нечего, придется переться к Эдуарду. Все равно надо про отсрочку говорить, к тому же его телохранители наверняка смогут открыть дверь. Юлька взбила руками свои воздушные локоны, одернула кофточку, поправила камень пупке, и легкой походкой отправилась наверх, к своему соседу.

   Дверь распахнулась только после того, как получили информацию о Юльке вплоть до номера паспорта. Однако, подозрительные у Эдуарда Борисовича охранники. Будто в свою камеру, глаз которой упирался в левый висок Юльке, не видят, кто пришел.

   На пороге вырос Шварцнегер. Во всяком случае, так его кликали все соседи. Юлька инстинктивно съежилась под напором его широкой груди.

   - Мне к Эдуарду Борисовичу. - Пискнула она.

   - Проходи. - И Шварцнегер отошел на пару сантиметров вправо.

   Где-то далеко, за извилистыми коридорами огромной квартиры, слышался бас хозяина.

   - Костя, кто там?

   - Это ваша соседка. - Гаркнул Шварцнегер-Костя.

   - Да ну? - и Эдуард Борисович материализовался перед Юлькой, словно по мановению волшебной палочки, причем совсем не из того места, откуда шел его голос. Оставалось просто не понятно, сколько здесь комнат, входов и выходов. - Никак передумала, красавица?

   Юлька в точности вспомнила инструкции Ластика.

   - Эдуард Борисович, а сколько вы мне предложите за мою квартиру?

   - Да ты проходи, поговорим. - И он радушно пригласил ее за собой.

   Но Юлька была тертый калач. Еще с раннего детства она точно знала - никогда не проходит в квартиру мало знакомых людей. Будь он трижды сосед. Лучше поближе к двери, а при хорошем раскладе - при открытой двери!

   - Ой, Эдуард Борисович, спасибо, конечно, но у меня на плите суп убегает. - Затараторила она. - И вот незадача, дверь захлопнулась. Вы не поможете ее открыть? - и она вскинула на него свой небесный взор ангела, который беспроигрышно действовал на любого мужика от пятнадцати до ста лет.

   - Вот так ты свою хату и подожгла! - хохотнул Эдуард. - Теперь за квартиру дружка взялась? Ну, ладно-ладно не обижаться, - увидев обиженно вытянутые губки девушки, сказал он. - Помоги, - бросил он охраннику.

   Тот исчез из поля зрения.

   - Ну, а по поводу квартиры... - Эдуард Борисович прищурился. - Надо сходить посмотреть ущерб...

   - Так пойдемте. - Согласилась Юля.

   - Нет, сейчас не могу. Ты мне ключи оставь, вечером загляну. А то поставила новую дверь, теперь и не войдешь.

   - Так вечером и сходим. - Начала раздражаться Юлька.

   Ей же надо сказать про отсрочку, а на нужную волну разговор никак не выруливался!

   Эдуард Борисович стал подозрительно крутить о позднем приходе, о занятости. Юльке все это перестало нравиться. Зачем это бизнесмену вдруг понадобилось идти в ее квартиру, без хозяйки?

   - Ну, в любом случае, Эдуард Борисович, я еще не решила, продам квартиру или нет. Давайте вернемся к этому разговору через неделю. - Выпалила она, и выскочила за дверь.

   - А посмотреть? - Эдуард Борисович потянулся за ней.

   - Вот тогда и посмотрим. - Крикнула она и сбежала на этаж Ластика.

   Охранник уже возился с дверью. Он ковырял каким-то странным инструментов в скважине замка, сосредоточенно хмуря невысокий лоб.

   Неожиданно двери лифта раскрылись, и появился Ластик.

   - Так, что за дела? - тут же последовала его реакция, лишь только он увидел здорового парня, ковыряющегося в замке его квартиры.

   - Ой, Ластик, ты представляешь... - защебетала Юлька, сыпля словами, словно бусины на кафель.

   - Постой, не трещи. - Сморщился Ластик.

   Пока он въезжал в ситуацию и доставал свой комплект ключей, что-то в замке хрустнуло, и охранник буркнул: "Готово"

   Юлька послала ему благодарную улыбку, даже подмигнула, на что охранник никак не среагировал. Молча прошел мимо ребят и быстро исчез.

   Юлька вошла в квартиру за Ластиком, увидала свою брошенную сумку. Тут же вспомнила обо всех сегодняшних переживаниях и расплакалась.

   Через час, когда, наконец, остановился поток Юлькиных слез, мне удалось узнать основное - Эдуард не только заинтересован в покупке этой квартиры - ему еще для чего-то срочно надо проникнуть туда! Интересная информация!

   - Юль, а как ты думаешь, чего ему у тебя надо?

   - Да откуда я знаю. - Протянула Юлька, шмыгая носом. - Посмотреть, наверное, что из этого пепелища сделать можно. Ох, - ту же вспомнила она про свои горести, и начался новый виток ее стенаний - про работу, кредит и ее бедную несчастную жизнь.

   Я же больше не мог терпеть ее истерик, поэтому быстро побежал к телефонной книжке. Где-то у меня была визитка одной моей приятельницы, которая держит Салон красоты. Припомнив, что вроде мы расстались вполне довольные друг другом, я решительно набрал номер.

   Приятельница, слава богу, свою лавочку держала до сих пор, кстати, счастлива в браке уже два года, поэтому без тени ревности тут же назначила встречу с Юлькой на завтра. На предмет возможного трудоустройства.

   Юлька успокоилась, и я в благодарность, получил восхитительный десерт после не менее чудесного ужина. Ну, объяснять не будем, надеюсь, все понимают, что я имею в виду. Однако, в процессе любовных утех меня не покидала мысль о столь подозрительной настойчивости Эдуарда Борисовича. Надо все-таки разузнать, что это за фрукт поподробней.

   Я поцеловал свою нимфу и пошел подумать на кухню, за чашечкой хорошего кофе и под сигарету. Так. Ввиду того, что бабка Василиса ситуацию с Эдуардом толком не прояснила, надо искать другие пути. Я поднапрягся и через десять минут сделал вывод - информацию об Эдуарде можно получить двумя путями - через охрану и прислугу.

   Охрана - это, конечно, круто. Двое медведеподобных громил не производили на меня благостного впечатления. Конечно, их можно подпоить, но они наверняка на работе не пьют. И потом, с какой стати они вдруг решат со мной водку пить? И, тем более, вряд ли начтут тут же вываливать про делишки босса. А вот прислуга! Этот пласт человечества порой знает о своих хозяевах больше, чем они сами! И к тому же, по большей части - женщины! А здесь, дорогие господа, широкое поле для моей деятельности!

   Я вернулся в комнату, где Юлька, уже совсем оправившаяся от сегодняшних катаклизмов, расслабленная и нежная, лежала голая на простынях и с увлечением смотрела какой-то очередной слезливый сериал. Я, собрав всю свою волю в кулак, стараясь не смотреть на гладкую спину и аппетитную попу, спросил:

   - Малыш, а ты не в курсе, кто убирается у Эдуарда?

   - Да ходит к нему какая-то чувырла. - Не отрываясь от экрана, ответила Юлька.

   В последующие пять минут я пытался вытянуть из Юльки, когда именно означенная "чувырла" приходит к бизнесмену, но Юлька была не вменяема. Сейчас ее больше интересовали страсти очередной телевизионной Золушки. Я подскочил к телеку и вырубил его. Юлька начала возмущаться, но я был тверд, как скала. И даже ее оголенные восхитительные, такие сладкие грудки, которые таяли у меня под пальцами, когда я.... Стоп!

   - Когда "чувырла" приходит!

   Юлька нахмурила персиковый лобик, и через минуту выдала.

   - По средам и пятницам. Часов в шесть. Я ее всегда встречала у дверей Эдуарда, когда с работы возвращалась. Теперь можно досмотреть сериал? - после осведомилась она.

   Я кинул ей пульт и снова пошел на кухню. Отлично! Завтра как раз пятница. Значит, надо отменить урок в клубе, и в шесть быть, как штык, в подъезде родного дома.

   Кабина лифта дрогнула и поплыла вниз. Я взглянул на свои наручные часы. Что-то опаздывает моя информаторша. Стрелки часов приближались к десяти минутам седьмого. Откровенно говоря, я уже устал шарахаться от лифта. Сижу уже полчаса, видел, как к Эдуарду впорхнули две модно одетые дамочки, о профессии которых не кричали наверно только сотовые телефоны на оголенных шеях. Однако! Хотя, человек богатый, холостой. Почему бы и нет?

   Далее я пронаблюдал, как они же, в сопровождении Эдуарда и одного из громил, вышли обратно. Еле успел отпрыгнуть за мусоросборник. Ибо второй хранитель тела подозрительно зыркнул наверх глазами, будто охотничий пес, почуявший зазевавшегося селезня. Но - пронесло! Я вжался в стенку и даже перестал дышать. Парень пожелал хорошо повеселиться боссу и захлопнул дверь квартиры. Скверно! Значит, одни охранник остался в квартире, и сегодня мне доступа к телу обслуги не видать. Хотя, зачем мне квартира Эдуарда? Возможны и другие варианты.

   Лифт остановился на этаже, и через секунду к двери интересующей меня квартиры, мелкими шажками подошла согбенная старушка. О, ужас! Кошмар! Вся моя стройная схема обольщения возможной информаторши летела в тартарары! Повторюсь. Люблю женщин любых возрастов, но все-таки даже у такого любвеобильного парня, как я, есть возрастные ограничения!

   Я судорожно стал думать, на чем ловить старушку, как вдруг она разогнулась, откинула капюшон куртки и потянулась к звонку. Ура! Открывшийся профиль явил собой молодую кожу, пушистые короткие ресницы и огромные очки. В масть!

   - Это я, Костя. Открывай. - Тихо проговорила горничная, или уборщица, или кто там она была. Мне это предстояло выяснить.

   Дверь приоткрылась на полметра, девушка шмыгнула внутрь. Я вновь уселся на подоконник.

   Да, правы сто раз великие сыщики и авторы бессмертных классических детективов! Самое трудное в расследовании - это ждать! Интересно, сколько понадобиться этой девице, чтобы убрать апартаменты Эдуарда? Час, два или больше? И ведь не отойдешь! Но на мое счастье, буквально через сорок минут дверь отворилась, и девушка, все так же переломясь в пояснице, вышла из квартиры.

   - Не боись, Жень. - Пробубнил охранник. - Все уберу, даже не заметит. А ты лечи спину-то. Люмбаго - дело нешуточное.

   - Спасибо тебе, Костик. - Слабо улыбнулась Женя. - Мне отлежаться просто надо. К среде буду как новенькая.

   С этими словами девчонка вызвала лифт и исчезла в кабине. Я, еле дождавшись, когда охранник Костя, наконец, закроется, слетел вниз.

   Пока я медленно шел за несчастной Женей, у меня родился план. Я, не теряя девчонку из виду, вытащил трубку и через минуту уже слышал бабушкино: "У аппарата".

   - Ба, привет. Скажи быстро, что такое люмбаго? - протараторил я, не давая бабуле расслабиться.

   Получив полную информацию, я отключился. Женя же за этот короткий промежуток времени снизила свой и так медленный темп вдвое. В конце концов, уселась в сквере на лавочку, положив руку на поясницу.

   Я снова вытащил свой аппарат и решительно пошел по скверу, усиленно делая вид, что с кем-то разговариваю.

   - Подожди, мам. Я присяду. - Гаркнул я, и плюхнулся рядом с Женей. - Сколько раз я тебе говорил, люмбаго - вещь опасная! Надо массаж делать не тогда, тогда тебя скрючит, а когда летаешь белым лебедем. Короче. Скажи своему мужу, чтобы бежал в аптеку, брал диклофинак! Да, в задницу, и в рот! Через час почувствуешь себя другим человеком! ...Да! Зря я, что ли в неврологии шесть лет парюсь! Все, завтра после дежурства к тебе приеду! - я с ожесточение ткнул в кнопку и без перехода обратился к Жене. - Нет, ну ты представляешь, достала меня моя мамаша!

   И не давая ей и рта раскрыть, закидал ее гневными тирадами о моей нерадивой маме, которой просто необходимо быть вечером в форме. Мол, сколько раз говорил, сделай укол, на пару часов хватит, а она уколов боится!

   - А как это лекарство называется? - наконец вклинилась Женя в поток моей болтовни.

   - Диклофи... Послушайте, милейшая, - оборвал я себя на полуслове. - Да я смотрю, вы в таком же положении, как моя дражайшая матушка!

   Женя слабо улыбнулась. Я вытащил блокнот из своего рюкзака, тщательно записал все то, что пару минут назад поведала бабуля (которая, оказывается, лечила от люмбаго моего покойного деда лет десять), и протянул листок девушке.

   - Вы врач? - с трудом оторвав руку от поясницы, Женя взяла бумажку.

   - В каком-то роде. - Ушел я от прямого вранья. Не люблю обманывать женщин. Хотя не скрою, приходится. Но, поверьте, все во благо, все во благо! - Ну, прощайте! Не забудьте сходить в аптеку!

   И поднявшись, я уже, было, собрался уходить, как тут хлопнул себя по лбу.

   - Господи, да как вы домой-то доберетесь? - сделал я страшные глаза.

   - Да мне тут всего пара остановок. - Вздохнула Женя.

   - Так! Поднимайтесь! - я осторожно, но настойчиво поднял девушку. - Кстати, как вас зовут?

   Женя назвалась, я - в ответ. Все, контакт налажен, а дальше - по накатанной. В результате через час я уже сидел в чистенькой комнатке и набирал диклофинак в шприц. Уколы умею делать еще со времен учебы в балетной школе. Часто, на выступлениях, когда болели потянутые связки, мы делали друг другу обезболивающие.

   - Так, поворачиваемся!- решительно сказал я.

   Женя натянула на себя одеяло. Похоже, до нее только сейчас дошло, что она привела в свой одинокий дом совсем незнакомого мужчину. И пусть он купил все лекарства и довел до квартиры! Сути это не меняло! Откровенный испуг заметался в ее маленьких карих глазах. Я отложил шприц, и взял в руки свой рюкзак. Выдернул паспорт и протянул бардовую книжечку Жене.

   - Я - не маньяк, не вор и не мошенник. - Отчеканил я строго. - Могу дать телефон своей бабушки, она подтвердит, кто я есть. - И я нарочито обиженно стал набирать номер бабули.

   Не знаю, как другие люди, а я бы, например, никогда не повелся на такую провокацию. Но женщины есть женщины. Тем более, моя неотразимая внешность и обаяние и на сей раз сыграли свою роль.

   - Ну, что вы, Орест, я вам верю! - Поспешила оправдаться Женя. - Просто я уколов боюсь, как ваша мама.

   - Вы же говорили, что завтра вам надо идти убирать офис?

   Женя согласно кивнула.

   - Тогда поворачивайтесь.

   Вскоре я удостоверился, что моя драгоценная бабуля знала толк в лечении люмбаго. Женя распрямилась и даже прошла на кухню вполне вертикально, лишь немного подволакивая ногу.

   - Ну, вы мой спаситель. Я прям не знала, что делать, - ставя чайник на плиту, сказала она. - Рванула с утра два ведра полных, что-то хрустнуло в спине, думала, окочурюсь, прям на лестнице. Домой пришла, решила - отлежусь, ан нет. Хорошо еще Костян, добрый малый, за меня сегодня у Эдуарда уберется, а то место бы точно потеряла бы.

   Я принял стойку. Во-первых, неожиданно для меня Женя вышла на интересующую меня тему, а во - вторых...! Костян! Ну, конечно же, Юлька говорила, что охранника зовут Костя! У меня сразу перед глазами залетал ненавистный мне Жерар, кричащий фразу про Костяна и окно! Я весь подобрался. Похоже, мы на верном пути, господа!

   - А ты что, еще кроме офиса и лестницы у кого-то убираешься? - с негодованием воскликнул я. - Не бережешь себя, Женя.

   - А что делать? Жить-то надо. А Эдуард Борисович хорошо платит. Правда, квартира огромная.

   - Бизнесмен, небось? - как можно равнодушнее спросил я.

   - Да уж, бизнесмен. - Хихикнула она. - Еще какой!

   - И кто же он? - спросил я. И тут же понял, что сделал ошибку.

   Женя напряглась, что-то забормотала. Я понял, что момент упущен, и быстренько перешел на другую, более нейтральную тему. Убедившись, что бдительность девушки усыплена, я с явным сожалением поднялся.

   - Ну, Женек. Я, пожалуй, пойду. - Сказал я. - Мне на дежурство надо. Так что не забудь, растирай поясницу вот этой мазью три раза в день и все будет окей.

   Женя встала и проводила меня до дверей.

   - Спасибо тебе большое. - Искренне поблагодарила она. - Прям, не знаю, чтобы делала.

   - Пустое. - Я в приветственном жесте поднял руку и был таков.

   Сорвалось! Вот черт! Ведь был на волоске от полезной информации. Так нет, испугал чем-то девчонку. Я шел и клял себя, на чем свет стоит. Но потом успокоился. Ладно, милая Женечка, первый раут закончился не так уж и плохо. В конце концов, я теперь знаю, где ты живешь, и поэтому непримину через пару деньков наведаться, испросить как твое здоровье. И с этими благими мыслями я побежал в клуб, где в девять у меня был назначен урок джиги.

   Но ангел, который благоволит начинающим сыщикам, наверное, уже полюбил меня, поскольку даже пары дней и не понадобилось.

   Следующим вечером я возвращался домой не так поздно, как всегда. На дворе сгущались сумерки. Значит, уже часов девять. Летом ночь наступает только в одиннадцать. Я еле сполз со своего мотоцикла. Хорошо все-таки, что моя ночная ученица приболела. Нет, конечно, дай ей Бог здоровья, но дама из налоговой инспекции укатала меня и в прямом и в переносном смысле так, что я вряд ли провел бы еще урок.

   Налоговичка настолько рьяно хотела овладеть искусством танго, и так крепко прижималась ко мне, что, каюсь, мне пришлось воочию показать, что такое страсть. Но ученица превзошла учителя. Это мне пришлось удивляться темпераменту и напору.

   Когда я дополз до своего второго этажа (лифт как назло сломался), я оказался свидетелем неприятной сцены. На площадке третьего этажа послышался грозный голос Эдуарда Борисовича.

   - Пошла вон, шолошовка! Мне больные работники не нужны!

   - Но Эдуард Борисович! - раздался жалобный скулеж, в котором я безошибочно определил голос Жени.

   - Все!

   Хлопнула дверь, и сразу обвалилась тишина. Я уж подумал, что Женя закаменела там, наверху, но тут же послышалось подволакивающееся шарканье ног, и кабина лифта покатилась с первого этажа на вызов Жени. (Заработал-таки, стервец!)

   Усталость слетела с меня, будто я и не протанцевал с двух дня до шести, а с шести до восьми не про...Короче, занят был очень. Словом, я быстренько спустился по лестнице вниз, пробежал пару метров до своего верного железного коника, вспрыгнул на сидение и одновременно завел мотор. Через минуту я был у магазина, через десять - у квартиры Жени. С тортом и цветами в руках. Я взглянул на часы - еще десяток минут, и она придет. Я ошибся на две минуты.

   - Привет, Женек! - весело приветствовал я девушку, которая медленно поднималась по ступенькам. - Господи, что случилось? - воскликнул я, как только увидел ее злое, заплаканное лицо.

   - Меня с работы поперли. - Буркнула она.

   - Соболезную, но все к лучшему. Как твоя спина?

   - Нормально. - Проворчала она, вставляя ключ в замок.

   Я сделал обиженное лицо и протянул ей подарки.

   - Я вижу, ты сейчас не настроена общаться. Так что вот, возьми.

   Женя взглянула на торт и вдруг распахнула дверь.

   - Не настроена? Еще как настроена! Заходи.

   Я прошел в коридор. Скинул кроссовки и протопал на кухню, ставить чайник. Женя вошла через минуту.

   - Я тут похозяйничал, ничего?

   Женя немного оттаяла.

   - Ты прости, Орик, что я нагрубила. Просто так обидно, жуть!

   - Да забей ты, подумаешь, офисов в Москве пруд пруди. - Разрезая торт, сказал я. - В конце концов, у тебя этот бизнесмен есть, так что хватит на тебя уборки.

   - Так это он меня и попер, сутенер вонючий! - воскликнула она.

   - Кто? - у меня выпал нож из рук. Ну, ни фига себе!

   Но Женя, не обращая на мою реакцию внимания, села и, заводясь от собственных слов, начала свой гневный рассказ. Информация сыпалась из нее, как из рога изобилия, только ладони подставляй. Что я и делал, правда, заменив пригоршни - ушами.

   Эдуард Борисович владел модным изданием, сиречь - журналом мод. Для этого журнала он и оборудовал в своей собственной квартире небольшую фото-студию. Три раза в неделю работал в ней профессиональный фотограф. С моделями, соответственно. Женю к Эдуарду пристроили ее друзья. Девчонка ломалась в этой квартире до седьмого пота, но и деньги были большие. Как правило, она приходила, когда дома был только охранник, и принималась за уборку фото-студии и трех личных апартаментов хозяина. В фото-студии всегда был бардак, полные пепельницы, куча наваленных вещей, которые Женя еще должна была аккуратно вешать на плечики. И вполне возможно, Женя так и пребывала в розовом неведении об истинном занятии босса, если бы не случай.

   Однажды, в разгар уборки, в фото-студии появилась яркая брюнетка. Всем была хороша девка, только огромный фиолетовый синяк на прекрасном лице явно не вписывался в чудную картину ее внешности.

   - Привет. - Сверкая голыми бедрами, чуть прикрытыми подобием юбки, она, шатаясь, прошла к журнальному столику и плюхнулась на кресло. - Это ты уборщица - Женя?

   - Я. - прошептала девушка.

   - И чего, действительно уборщица?

   - Да?

   - И больше никакого приработка тебе Эдька не дает?

   - Нет. - Удивилась Женя.

   Брюнетка закинула ноги на столик, налила себе из бутылки полный стакан коньяка и залпом выдула. Крякнула и, обведя туманным взором студию, сфокусировалась на Жене.

   - Не будь дурой, попроси нормальной работы. - Процедила она. - Если тебя умыть, приодеть, очень даже будешь котироваться.

   Женя мало что поняла, взяла тряпку и продолжала отмывать пол от разлитого вина.

   В это время в студию влетел Эдуард и сходу заорал.

   - Нора, ты почему клиента бросила?

   - Я? - с места в карьер взяла вызывающий тон брюнетка. - Да ты сначала посмотри, как твой депутат меня отделал! Будь любезен, заплати мне за физический ущерб!

   Женя боком-боком заползла вместе с тряпкой за фальшь-стену и, прижавшись к ней спиной, чтобы ее не заметили, обратилась в слух.

   В результате бурной перепалки модели и владельца журнала стало очевидно - Эдуард приторговывал своими моделями! Вот о каком приработке говорила Нора! Женя, как только поняла, что запахло информацией не для ее ушей, тут же сбежала в ванную. И вовремя, поскольку через секунду в огромную ванную комнату заглянул Костя - охранник.

   - Ты давно тут? - хмуро осведомился он.

   - Чего? - делая вид, что не слышит его из-за шумно бегущей воды из крана, спросила Женя.

   - Ничего. - Буркнул Костя, и крепче прикрыл дверь.

   В тот день Женя отдраила всю ванную до блеска, и ушло у нее на это часа три. Словом, когда она вышла из комнаты, в квартире даже выветрился запах духов Норы. Женя перекрестилась, и, судя по тому, что на следующий раз Эдуард был сама любезность и разговаривал с ней так же, как и всегда, он ее присутствия в студии в тот вечер не заметил! Но теперь Жене стали понятны отдельные разговоры по телефону, в те редкие разы, когда Эдуард Борисович присутствовал при ее уборке.

   - А сегодня вдруг вызвал меня вне графика, уберись мол. - Жаловалась Женя. - Я еле приползла, а он как увидал меня скрюченную, наорал и выгнал! Сволочь! Ну, ничего, господь не Тимошка, видит немножко! У него уже и так на баб не стоит, а его несравненная Нора не долго будет его ублажать!

   Я опешил. Странно, какая связь меж проблемами сексуального плана у Эдуарда, Норой и лишением места работы, но Женя уже упивалась своими проклятиями, и больше ничего по делу не говорила.

   Дальше, как я ни старался, так ничего для себя полезного из нее не вытянул. Ни про взрыв, ни для чего Эдуарду понадобилась квартира напротив - Женя в курсе не была. Либо врет, либо действительно не обращала внимания на опаленную стену напротив.

   Мы допили чай, я, как мог, успокоил ее, и покинул, сей гостеприимный дом. Отойдя от дома на пару метров, на книжном развале приобрел тоненький красочный журнал мод "Валери".

   Нет слов, фотографии впечатляли. Симпатичные, девушки со страниц издания демонстрировали новинки сезона. Кстати, одна из них - настоящий шедевр матушки природы. Я даже посмотрел имя модели. Тонкорукая брюнетка, с неимоверно длинными ногами и пышной грудью демонстрировала купальный костюм. Под фото значилось - Нора! "Ну, надо же, какое совпадение!" - усмехнулся я про себя, свернул печатную продукцию и засунул в свой рюкзак.

   Сев на свой мотоцикл, я решил покататься, и под вой мотора, и ветер в лицо стал обдумывать информацию.

   Так, что мы имеем? Милейший Эдуард Борисович - банальный сутенер. Скверно, конечно, но я никого никогда не осуждаю - в наше смутное время каждый зарабатывает, как может. В конце концов, на это есть соответствующие органы. Так, по сути, данная информация есть тот самый небольшой узелок, за который можно потянуть. Женя не сказала самого главного - про Юлькину квартиру. Что же так привлекает в ней Эдуарда? Чует мое сердце, это как-то связано с бизнесом Эдуарда. Как ни крути, а надо выходить на охрану. Я зажмурил глаза, мысленно представив славную парочку охранников. Костян у меня вызывал меньше положительных эмоций, нежели Витек. Поэтому надо будет подумать, как подкатить к означенному Витьку.

   Поставив перед собой цель, я развернул мотоцикл, и помчался к родным пенатам.

   ГЛАВА ШЕСТАЯ

   "ОХРАННИК ВИТЕК"

   Ластик вернулся домой, и встретил довольную Юльку, которая, что-то напевая, жарила куриные грудки. Поинтересовавшись, отчего его нимфа так весела, Ластик получил прекрасную новость - его бывшая приятельница взяла Юльку на работу! Он разделил сей восторг с девушкой за ужином, после которого отправил повеселевшую маникюршу смотреть телик. А сам приступил к разработке намеченного плана. Цель - войти в доверие к Витьку.

   - Да, милый, - светлая голова Юльки на секунду появилась в проеме двери кухни. - У меня сегодня Эдуард снова просил ключи от квартиры.

   - Не иначе, уверен, что у тебя в квартире сокровища, спрятанные там его предками! - Отмахнулся Ластик, лишь бы Юлька ушла, не мешала его рассуждениям. О ключах он будет думать потом. Или в процессе работы над планом.

   - Да ну тебя, Ластик! - хихикнула Юля. - Я же сказала, никаких тайников в моем полу нет! И даже если и были, сокровища я давно нашла. У меня нюх на золото и побрякушки.

   Что-то задело Ластика в словах Юльки, но что он так и не понял. А жаль. Если бы Ластик в тот миг хоть на секунду заострил свое внимание на Юльке, возможно, он бы впоследствии избавился от множества неприятностей, но, увы и ах, в данный момент, Ластика больше заботило другое.

   Через час план был разработан, и Ластик пошел в ванную. Он с сожалением посмотрел на свой только что отремонтированный потолок. Жаль, конечно, но что не сделаешь ради прекрасной блондинки. Ластик взял душ. Отвернул крышечку с дырками и, включив напор воды до максимума, направил струю на белейшую потолочную побелку. Та сразу набухла и через минуты две повисла противными лохмотьями.

   Ластик, удостоверившись, что и на полу достаточно воды, закрыл кран, привинтил обратно крышечку и водрузил душ на место. А потом спокойно пошел на кухню, зная, что очередная серия бесконечно длинного кино Юльки закончится через пять минут.

   - Ластик, беги сюда! - как по заказу послышался визг Юльки через шесть минут.

   Ластик вскочил, пряча улыбку. Здесь надо отметить, что он намеренно не вводил Юльку в курс дела. Порой слишком большая осведомленность прекрасной половины человечества играет плохую роль. А так - полная неожиданность.

   - Вот черт! - разозлился Ластик. - Опять меня Эдуард залил. Ну, это уже слишком!

   - Костян, Костян, Костян! - подал голос Жерар.

   Разноцветная птичка влетела в ванную и села на плечо Юльки.

   - Так, Юль, я пойду разбираться, а ты здесь ничего не трогай.

   - Так вниз потечет! - изумилась Юлька.

   - Я сказал - не трогай. - Более твердо повторил Ластик, и открыл входную дверь.

   Неожиданно попугай сорвался с плеча девушки и полетел по пролетам лестницы.

   - Ой. Жерарка! - взвизгнула Юля и бросилась за любимцем.

   Ластик в этот момент был готов разорвать наглого попугая. "Если эта мерзкая тварь испортит мой так тщательно продуманный план, то клянусь Богом, я поджарю эту экзотику себе на завтрак". - Поклялся Ластик, поднимаясь на верхний этаж и нажимая на звонок. Юлька тем временем неслась дальше вверх за попугаем.

   - Чего надо? - через минуту раздался хриплый голос за дверью.

   - Вы меня заливаете. - Сообщил Ластик.

   - Щас гляну. - Ответил голос и пропал. Ластик уже подумал, что охранник про него забыл, но через некоторое время тот же голос прокаркал. - У нас все сухо.

   - Юлька, - заорал я. - Вызывай аварийку! Наверно, в потолке труба лопнула! Уважаемый! - снова обратился я к закрытой двери. - Вы бы нашли Эдуарда Борисовича. Аварийные службы сейчас быстро приезжают. Думаю, что вашему боссу не понравится, когда бравые ребята будут без его ведома топтать узбекские ковры!

   Ластик знал точно, что босса нет в квартире (зря, что ли двое суток следил за квартирой Эдуарда). В данный момент в доме находился только Витек.

   Видимо, угрозы возымели действие, и дверь приоткрылась.

   - А, это ты, рыжий. Под нами живешь, - констатировал Витек.

   - Ну да. Меня Орест зовут, можно Ластик.

   - Ты это... - замялся охранник. - Сколько за ремонт хочешь?

   Ластик тут же ухватился за эту фразу. Собственно для этого он все и затеял.

   - Ну, это надо обсудить. - Неопределенно ответил он. - Мы же русские люди, за рюмкой чая и солеными огурцами....Спускайся ко мне, посмотришь, удостоверишься.

   - Ну, залил, залил я тебя. - Отчего-то торопясь, буркнул Витек. - Готов возместить.

   Он пошире отворил дверь, и просунул руку с пачкой долларов. Ластик уже обдумывал, как получше выкрутиться из этой тупиковой ситуации, как тут... Что-то яркое промелькнуло мимо Ластика, ударилось о лоб Витька, и тот от неожиданности отпрянул в прихожую. Юлька, с криком "Жерарка, стой поганец", рванула за попугаем, сметая со своего пути и Ластика и Витька, и исчезла в дебрях квартиры. Через секунду раздался истошный крик.

   Витек матюгнулся и побежал за Юлькой. Ластик завершал группу бегущих.

   На перекрестке коридоров они разделились, и Ластик, наконец, достиг помещения, откуда собственно, и катился женский крик.

   И в тот же миг взору парня открылась удивительная картина. На огромной, словно гигантское блюдо, кровати, пожав под себя ноги, сидела дивной красоты девушка, длинноволосая брюнетка, которая отбивалась тонкими руками от Жерарки. Ластику показалась знакомой эта дивная фигура. Где он мог видеть этот идеал женской красоты? Но вызвать в памяти столь прекрасный образ он не успел, поскольку Юлька, забравшись на кровать в тапках, пыталась вызволить попугая, который запутался в длинных волосах красавицы. Жерарка бил крыльями, а брюнетка истошно визжала.

   - Стоять всем, стреляю на месте! - заорал Витек, и все как по команде вжались, кто во что мог. Ластик в пол, Юлька и девица - в кровать. Жерар - в волосы брюнетки.

   Ластик осторожно повернул голову и уставился в обнаженные гениталии Жоры. Пока суд да дело, Ластик и не разобрал, что Витек стоял перед дверью в костюме Адама. И неподдельный страх плескался у него в глазах. Почему он так испугался?

   - Витя, опусти пистолет, придурок! - Просипела брюнетка и подняла голову. Жерарка гордо восседал на ее макушке.

   Ластик уже повернулся к девушке и воочию узрел божественную Нору с обложки "Валери"! Так вот, где он видел ее! О-па! Похоже, охранник босса крутит интрижку на койке хозяина с его лучшей бабочкой! И, судя по трясущимся коленкам Витька, боссу это оченно не понравиться! Или нет? Но тут тупой охранник сам продал себя.

   - Нора, это конец. Они заложат нас. - Просипел он.

   - Заткнись, идиот! - понеслось ему в ответ от кровати.

   "Вот это пруха! - пронеслось в голове у Ластика. - На кой ляд потолок портил. Но кто ж знал, что ненавистный попугай подбросит мне такой прекрасный повод для ненавязчивого шантажа!"

   Сколь ни прискорбно, Ластик уже обдумывал, как бы поэлегантней начать шантажировать Витька, чтобы тот признался, что они с Костяном, по заказу Борисыча, имели гнусный заказ убить прекрасную Юлию с целью получения ее квартиры! Далее, с помощью того же шантажа, расколоть охранника на предмет - зачем, собственно эта квартира боссу нужна!

   - Снимите с меня эту дрянь! - проорала тем временем Нора.

   Юлька подскочила к ней, поняв, что ее жизни ничто не угрожает, и вновь стала выпутывать попугая.

   - Костян. Закрой окно, падла! - истошно орал попугай.

   Я мельком взглянул на Витька. Но тот, словно сфинкс, стоял с зажатым в руке пистолетом. Другой рукой прикрывал свое естество.

   - Ну, хватит, отомри. - Процедила Нора, как только была освобождена. - Дай ребятишкам денег, и пусть сваливают. Извини, парень, - она божественно улыбнулась в сторону Ластика. - Помылась я немножко.

   Вот черт, ну надо же, какое совпадение! Когда Ластик поливал свой потолок, Нора плескалась в ванной. И вполне могла залитьванную на втором этаже! Но сейчас это уже было не актуально - у Ластика был другой козырь!

   Ластик прошел мимо Витька, и сказал.

   - С прекрасных женщин денег не беру. Всего доброго.

   И удалился из квартиры, прихватив Юльку и Жерара.

   - Орик, я не поняла, ты почему денег не взял? - Округлила глаза Юлька.

   - Еще возьму, не боись.

   "Если я хоть что-то понимаю в психологии людей, Витек примчится через минут пять. Ровно столько понадобится Норе, чтобы собраться и исчезнуть из квартиры".

   Ластик оказался прав на все сто. Не успела Юлька включить телик, как на пороге, с бутылкой виски появился Витек.

   - Рыжий, вот я это... - он топтался на пороге. - За моральный ущерб. Так сказать. - И Витек кивнул на бутыль.

   - Да проходи ради Бога. Заодно и на потолок в ванной глянешь.

   Витек демонстративно прихлопнул дверь ванной и протопал на кухню. Не спросясь, схватил стакан с сушки и, набулькав по самый край, одним махом влил в себя.

   - Эй, друже, ты же на службе! - заворожено глядя на процесс возлияния, проговорил Ластик.

   - Босс с Костяном только завтра вечером заявится. - Крякнув, объяснил он.

   - А-а-а, ну тогда давай по второй. - Подхватил Ластик и вновь наполнил стакан охранника.

   - Слушай, паря, ты когда-нибудь любил по настоящему? - поставив на стол стакан, Витек остановил свой уже затуманенный взор на Ластике. - Так, чтобы зубы трещали?

   - А то! - подхватил Ластик. - Когда наплевать на все, и можно с легкостью расстаться с жизнью лишь за миг обладания предметом обожания!

   Витек тупо глядел в глаза рыжего парня, с трудом переваривая то, что он сейчас пролепетал. Скорее всего, так и не поняв высокий слог Ластика, он тяжело опустился на стул и, закрыв руками голову, забубнил душераздирающую историю своей страсти. Ластик, просто ошалев от такой удачи, заворожено слушал лайф-стори парня, не забывая подливать янтарный напиток, больше похожий на тривиальный самогон, настоянный на грецких орехах. Кстати сказать, Орест Ласкин терпеть не мог это излюбленно пойло американцев.

   Но, к делу. Прекрасная Нора действительно была жемчужиной славной семейки фотомоделей Эдуарда. И сам босс не равнодушен к Норе, поскольку лишь она одна могла всколыхнуть его спящее естество. Проблемы с ЭТИМ делом были у Эдуарда Борисовича. Что-то не заладилось с его здоровьем, и он, бедный, как евнух в гареме султана, ежечасно общаясь с прекрасными девицами, не имел возможности приобщиться к этому прекрасному. Видит око, да зуб неймет. Или не зуб, а... Словом, понятно.

   Нора работала моделью и личной любовницей босса, довольная заработками и подарками любовника. Но! В один далеко не прекрасный для Эдуарда, и чудесный для Витька и Норы миг, двое молодых здоровых людей пересеклись в одной точке, и вспыхнула неземная любовь!

   Ластик чуть не поперхнулся. Что такая красавица, как Нора, могла найти в приземистом узколобом и совсем не симпатичном Витьке, осталось неизвестным. Ах, женское сердце! Ты не подвластно ни голосу разума, ни логике, когда поешь песню великих чувств!

   И с того самого момента начались муки Витька. Он скрипел зубами, когда Эдуард запирался в спальне с Норой, и готов был его разорвать, но умная Нора твердила, что надо скопить достаточно денег, чтобы убраться из этой страны навсегда. Поселиться где-нибудь в Швейцарии, в маленьком домике на берегу озера, нарожать кучу детишек и жить в достатке и счастии. И так она все красиво расписывала, (что утверждало наличие у нее творческого начала), что Витьку оставалось только закрывать глаза и мысленно придумывать самые страшные пытки для босса.

   Ластик призадумался. Неужели Витек не знает, чем еще прирабатывает Нора? Похоже, что нет, иначе он ревновал бы свою любимую не только к боссу. Надо прозондировать эту почву.

   - Вить, а как же другие? - наивно спросил он, хлопая глазами.

   Если сейчас охранник переспросит, то придется уходить от темы. Зачем осложнять и без того тяжелую жизнь парня.

   Но Витек, не дрогнув ни одним мускулом, и даже не удивившись, откуда этот рыжий может знать такую секретную информацию, ответил.

   - Другие - это работа.

   И так отчеканил, словно рядом сидела Нора и шептала ему эту фразу в ухо.

   Ластик усмехнулся. Ну, молодец, баба. Зазомбировала мужика! Работа - и точка.

   - Веришь, рыжий, - продолжал откровенничать Витек, - ни к одному клиенту у меня не дрожит, а как Босс к ней подкатит - даже пистолет Костяну отдаю, от греха подальше.

   Ластик посетовал о тяжелой судьбе Витька, сам же напряженно думая, как же выпытать у охранника про квартиру. Риск был. Ведь если взять за аксиому, что взрыв подстроен Эдуардом, то где гарантии, что это не Витек сказал Костяну, чтобы тот закрыл окно? Расследование - это, конечно, хорошо, но и свою голову подставлять неохота. Хотя, с другой стороны, Юлька утверждала, что Жерарка в точности передает даже тембр голоса говорившего, а попугай свое "Костян, закрой окно", орет низким басом с прокуренным хрипом. Витек же, при всей своей мышечной массе, вещает высоким тенором. Эх, была - не была!

   - Вить, а как ты думаешь, что это за катавасия с квартирой напротив?

   - Да ясный перец, на босса кто-то наехать захотел. - Тут же отозвался Витек. - Да хаты перепутали. Не по себе решил деревцо срубить, вот и шуганули. Костян рассказывал, что босс чуть в штаны не наложил, когда на лестницу вышел. Аж перекрестился, что не успел хату для борделя выкупить.

   Хоп! У Ластика щелкнуло в мозгу. Вот оно! Вот зачем ему была нужна квартира! Так, интересно...

   - Он ментам на лапу дал, чтобы не путались под ногами. - Несся дальше Витек. - Ну, те и согласились, что это утечка газа. Боссу лишние телодвижения не нужны.

   Ага, теперь понятно, почему не заведено уголовное дело! Ай, да Эдуард Борисович! Личные Авгиевы конюшни босс предпочитает разгребать сам!

   - Так что теперь эму этот огарок ни к чему. Костян говорил, что босс испугался, и решил затею с борделем прикрыть.

   "А вот это чушь! Не все ты знаешь, дорогой, - подумал Ластик. - Очень даже интересуется Эдуард квартирой! Чего же он так настойчиво в нее стремится?"

   - Ну, рыжий, сколько тебе бобла отвалить, чтоб ты и твоя девка варежку не раскрывали? - вдруг спросил Витек.

   Ластик даже не понял сначала, что имеет в виду охранник, так увлекшись своими выводами.

   - Своих не закладываем! - гордо ответил потомок купцов и ученых. - Сам не раз попадал в такие ситуации.

   - А вот это добре! - повеселел Витек и вылил остатки вискаря себе в стакан. - Я настоящего мужика за версту вижу, поэтому и пришел.

   Витек махнул стакан. Крякнул и замер. Ластик недоуменно посмотрел на него, но даже не успел удивиться столь странной реакции на последние капли горячительного, как Витек вздохнул и...рухнул мордой в столешницу. Через секунду раздался его оглушительный храп. На кухню вылетела Юлька.

   - Ой, это кто?

   - Витек. - Ошалело гладя на груду мышц, промямлил Ластик.

   - А чего это он у нас на столе спит?

   - Устал. Ты иди, детка, я его на диван спроважу.

   Юлька скривила губки и исчезла.

   Ластик в задумчивости рассматривал Витька. И вдруг ему в голову полезли воспоминания об одной его возлюбленной - психотерапевте. Дело было давнее, причем настолько, что уж и имя он ее позабыл. Но однажды она рассказывала, что сильное алкогольное опьянение сродни легкому введению в транс. И поэтому можно у пьяного узнать некоторые вещи. Совсем простые, на уровне "да и нет", иногда и посложней, в зависимости от количества выпитого.

   Ластик решил, что он ничего не теряет, вырубил свет и наклонился над охранником.

   " Витек, ты меня слышишь?"

   " Ага"

   " Откуда ты знаешь про бордель"

   " Костян говорил"

   " Ты взрывал квартиру напротив?"

   " Не. Наехали на босса. Костян говорил...По трубе... Тайник... документы... Нор, отстань, спать хочу".

   Витек зашевелился, перевернул голову и захрапел так громко, что тонкие рюмки в полке над его головой жалобно затренькали. Ластик понял, что пора завязывать с расспросами. Он врубил свет, быстро вытащил из холодильника бутылку водки, которую держал для компрессов. И прополоскал рот беленькой. Затем поставил второй стакан и плеснул немного на дно.

   - "Бывали дни веселые-е-е!" - пьяно затянул Ластик, и ткнул Витька в плечо. - Витек! А ну подпевай!

   Витек тут же поднял голову, сфокусировался на Ластике и затянул в след.

   - "Со кралей молодо-о-ой!" - он увидел стакан с водкой, лихо опрокинул его в глотку и подмигнул Ластику. - Все путем, рыжий?

   - Не вопрос!

   - Ну, я пойду. - Витек встал, шатаясь, дошел до двери и повернулся. - Слышь, рыжий, а я чего приходил-то?

   - Так познакомиться, вискаря раздавить. - Картинно хватаясь за косяк двери, проскрипел Ластик.

   - А, добре. - И тут же за ним захлопнулась дверь.

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   "СЕРЬЕЗНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ"

   Я прислушался к его шагам, и только когда хлопнула дверь надо мной, спокойно вернулся на кухню. Так, следовало бы суммировать все исходные.

   Я заварил кофе покрепче и закурил. Начнем с Эдуарда Борисовича и его бизнеса.

   Однако, хитрец этот Эдуард Борисович. Как все ловко обставил. Приобрел журнальчик, вроде как показывать новые модели и дарить женщинам выкройки костюмов. А на самом деле легальным образом выпускает каталог своих бабочек! Идите в любой ларек, возьмите журнальчик, выберите понравившуюся нимфу и вперед и песней! Но, конечно, это знает определенный круг людей, а для масс - вполне приличный журнал мод. Дамы, для коих, по идее, должен предназначаться журнальчик, смотрят на одежку, а не на параметры модели. Не Бурда конечно, но для Москвы вполне.

   Я полез в рюкзак и явил свету "Валери". Вновь пролистал яркие страницы. Да уж, господа, когда вы в курсе истинного предназначения этих красавиц всех цветов и рас, то выглядят они совсем по-другому.

   Так, что мы имеем? Эдуард решил контролировать своих девочек. Видимо, история с синяком Норы ему не понравилась. А может за предоставление оборудованных комнат, хочет сдирать с клиентов еще большие бабки. Но это ведь подсудное дело! Настоящий притон, за который плотно и надолго можно угодить на нары. В жилом доме, где одна бабка Василиса чего стоит! Но есть одна великая сила, которая способна заткнуть рты и усыпить бдительность любых органов и даже самых рьяных сплетников. И имя этой силы - ДЕНЬГИ.

   Похоже, клиенты у Эдуарда крутые! Как там Женя рассказывала? Нора кричала про депутата! Значит, клиентура избранная, солидная, со всех сторон прикрытая. Мог Эдуард пойти на подрыв Юльки, чтобы получить квартиру, которую она почему-то не желает продавать? Вполне. Только одно не понятно, как бы он получил эти метры, если ни в каком родстве с Юлькой не был. Ведь по закону, собственность погибшего или умершего наследуют родственники. Но и здесь все просто! Эдуард рассчитывал, что квартирку наследует более сговорчивый родственник!

   Но по информации Витька выходит, что квартира Эдуарду уже не нужна! Так какого ляда он снова просит Юльку продать свои апартаменты и так настойчиво хочет заглянуть туда без свидетелей? Значит одно из двух - либо у Витька неточная информация, либо Эдуард Борисович имеет еще какой-то свой интерес? Так какой? Вот этот интерес Эдуарда и нужно установить.

   Опять "что-то" завертелось на задворках моего сознания. Черт, ну почему так бывает? Все вроде логично и ясно, вопросы определены, цели поставлены, и можно двигаться в расследовании дальше. Так нет, обязательно какая-то подлая мыслишка убегает от твоего ясного разума и мешает жить, словно гвоздь в ботинке!

   Надо вновь восстановить всю информацию, данную мне Витьком и Женей.

   После того, как я все подробно записал на листе бумаги, я несколько раз перечитал. Вроде ничего не упустил. Я зажмурился, мысленно повторяя всю пьянку с Витьком и эмоциональный рассказ Жени. Но ухватить за хвост это "что-то" так и не получилось. Промучившись до трех ночи, я со злости выкинул листок в мусорку, и пошел спать под теплый бок Юльки.

   Но и там, под боком, мой усталый мозг не мог отключиться, и только тогда, когда я решил, что мне необходима помощь друга, я, наконец, заснул. Поеду завтра к Электре, она-то уж точно выловит в мутной воде моих расследований это "что-то"!

   Меня разбудил громкий треск телефона. Я недовольно перевернулся на бок и, не открывая глаз, нащупал трубку телефона.

   - Кто там в рань глухую?

   - Какая рань, Орест! - рвался в ухо гневный голос администратора Зиночки. - У тебя уже пять минут как занятие!

   Я глянул на часы и тут же свалился с кровати! Вот тебе и результат вечерних посиделок с Витьком! А ведь не пил с ним ни капли! Вот черт, просил же Юльку разбудить в два часа!

   Влезая одновременно в рубашку и джинсы, по дороге схватив бутерброд, я выскочил из квартиры и помчался вниз по ступеням.

   Уже заветная цель в виде подъездной двери замаячила в сумерках лестничной клетки, когда вдруг отчего-то я перестал двигаться. Железные пальцы сомкнулись на моем локте, и я вмиг оказался зажатым большим телом между дверцей подвала и перилами.

   - Слышь, ты, рыжий! - жарко зашептал кто-то в ухо. - Хватит крутиться вокруг Эдуарда! Его тема - не про тебя. Просто поверь, что к взрыву твоей подружки он никакого касательства не имеет.

   - На основании чего, позвольте спросить? - просипел я.

   Поверьте, может быть, я по сути такой бесстрашный, а может, просто из неоткуда в меня вселилась уверенность, что данный представитель рода человеческого мне не причинит никакого вреда. Словом, страха я не испытывал, но любопытство юного сыщика толкало на уточнение деталей.

   - На основании того, что я тебе говорю! - зловеще прошептал мой сумеречный друг или недруг.

   Я попытался оторвать от себя большую руку, задев при этом широкий браслет часов. О-о, парень носит часики на правой руке! Надо запомнить.

   - А если я не послушаюсь? - наивно спросил я. - Убьете?

   - Всякое бывает, рыжий! - парень отодвинулся и повернулся спиной. - Все, о чем тебе болтал Витек - забудь. Помни - у тебя девочка. Не дай Бог, что случиться.

   - Это угроза?

   - Это предупреждение, дуралей! - чуть повысил голос парень. - Если тебе так необходимо знать, кто подорвал твою блондинку - крути в других направлениях. Это - не Эдуард!

   Я уже совсем освоился и хотел задать пару вопросиков, но тут неожиданно свет померк, и я провалился в счастливое забытье.

   - Эй, Орест, ты чегой-то, нажрался, что ли? - сквозь туман услышал я голос бабки Василисы. - Вставай, простудишься.

   Я открыл глаза и в свете открытой двери подъезда увидел озабоченное лицо соседки. Поднявшись по стенке, я констатировал, что огрел меня этот парнишка не так уж сильно. Бил со знанием дела, надо отметить. В основание шеи, где есть специальные точки. Значит, не хотел, чтобы я видел, куда он пойдет. Интересно.

   - Слышь, Ластик, мне бы сигаретку. - Василиса тщательно смахивала подъездную пыль с моих джинсов.

   - А где ж блок-то, что я вам намеднях подарил? - удивился я.

   - Так, это...скурила.

   Я глянул на часы. Понял, что потерял лишь десять минут от того момента, как меня подняла с кровати милая Зиночка, и, бросив пачку "Марлборо" в руки Василисе, умчался на работу.

   В клубе, под явно саркастические взгляды невзлюбившей меня Зиночки, я пролетел в танцкласс. Две симпатичные дамочки скучали на лавочке, перебрасываясь ленивыми фразами. Я подлетел к своим ученицам и так страстно стал просить прощения за опоздание, что они тут же растаяли, словно воск свечки.

   - Милые дамы, что вы хотите? - мило улыбнулся я.

   Как правило, перед началом курса занятий, мне необходимо знать, для чего ученики стремятся научиться тому или иному танцу. Причин бывает масса. Сбросить вес, развеять скуку, или уесть более красивую приятельницу на вечеринке. Или же конкретно для себя, любимого. Зная исходные данные, я отталкиваюсь от них и выстраиваю свои занятия.

   Женщины переглянулись, проводя меж собой какой-то немой диалог, а потом честно поведали мне свою проблему.

   Дамочки отправлялись на корпоративную вечеринку через пять дней. И поэтому я должен был им преподать краткий курс латиноамериканских танцев (их босс был страстным поклонником Латинской Америки). Задание, прямо скажем, сложное, ибо некоторые любители сих зажигательных танцев учатся годами. Но нет ничего невозможного.

   Я промучился с бабами до девяти, но результат все же был - три основных движения Меренги, Румбы и Сальсы мы осилили. Еще четыре занятия, и я просто уверен, что эти леди поразят своего босса, и он непременно поднимет им зарплату - по меньшей мере, а по максимуму - даст им должности, которых они так жаждут.

   Я распрощался с милыми дамами, которые так и рассыпались в благодарностях. И пока переодевался, собирался, на часах уже была половина десятого.

   Домой я возвращался совершенно измочаленный. Согласитесь, что несколько часов подряд, даже с перерывами, отрабатывать разнообразные движения довольно-таки сложных и специфических латиноамериканских танцев, с их зажигательным ритмом - дело нешуточное. К тому же еще перед поездкой в клуб я получил некое предупреждение в виде удара по шее. К счастью, "предупреждение" обошлось без травм, но некоторые последствия я все же ощущал, главным образом, в области нервной системы. Что говорить, наступила запоздалая реакция от пережитого шока. Как бы я ни хорохорился, а такие сюрпризики совсем даром не проходят. А сколько их еще подстерегает меня на тернистом пути расследования?

   Войдя в подъезд, я на всякий случай огляделся - не подстерегает ли меня какой-нибудь очередной доброжелатель? Но дорога была свободна, и через минуту я ввалился в квартиру.

   - Ластик, ты что так поздно?

   Юлька бросилась мне на шею, но даже в ее нежных объятиях я не смог сразу успокоиться.

   - Ты устал? Хочешь кушать? - затараторила она, осыпая меня поцелуями.

   Я немного оттаял, но тут раздался хриплый голос моего заклятого врага.

   - Кушать! Кушать! Кушать!

   - Ты что, не кормила Жерара? - рявкнул я.

   - Ну, конечно, кормила! - заверила меня Юлька. - Просто он любит все повторять, ты же знаешь!

   Ну да, не случайно существует выражение - да что ты заладил, как попугай.

   - По-моему, он просто тебя дразнит, - усмехнулся я, садясь за стол. - Слушай, Юлька, загляни-ка в бар, там у нас что-нибудь есть? - спросил я, почувствовав вдруг непреодолимое желание немного расслабиться.

   Вообще я выпиваю очень редко, и курить стараюсь немного, чтобы не терять форму. Все-таки, моя работа связана с большими физическими нагрузками, и никакое похмелье, или состояние перекура просто недопустимы. Да и не люблю я баловаться всякими задуряющими разум средствами, но сейчас мой организм явно требовал снять стресс.

   Юлька живо метнулась в комнату, и притащила бутылку "Мартини", о которой я за ненадобностью совершенно забыл.

   - А джус? - спросил я.

   - Чего? - не поняла Юлька.

   - Ну, сок, желательно - цитрусовый, то есть апельсиновый, лимонный или... - на всякий случай уточнил я.

   - Грей-фруктовый пойдет?

   О, боже! Нет, я не в состоянии был сейчас давать уроки грамматики, просто сказал - пойдет.

   Юлька извлекла из холодильника пакет сока, который, как она усвоила, я любил за его тонизирующие свойства, и потому покупала. Ах, как она внимательна! Ну, капельку бы еще культуры и интеллекта...

   Я сделал коктейли, добавил льда из морозилки, мы пригубили ароматный напиток, и с удовольствием принялись за ужин.

   После второго бокала наступила приятная расслабуха, и я решил для себя: сегодня - никаких расследований, мой утомленный разум требует отдыха. Завтра, если не будет какого-нибудь форс-мажора, постараюсь добраться до бабушки, и все обсудить с ней на свежую голову.

   Мы с Юлькой выпили еще по глотку, выкурили по сигарете, и тут же отправились в постель. Должен признаться, что женские достоинства моей возлюбленной существенно компенсировали ее, мягко говоря, не Сократовский ум. Я расслабился, и полностью отдался Юлькиным ласкам. И после не очень долгих, но прекрасных минут любви почувствовал, как веки слипаются, и сон властно овладевает мной. О, Морфей, прими меня в свои объятия! Как сладко заснуть в них, чувствуя рядом тепло женского тела! Жаль, конечно, что эротические наслаждения не подарили мне в этот раз никакого откровения и открытия, но не будь слишком жадным прагматиком, Ластик! Нельзя же каждый раз ждать от любовных утех еще и пользы.

   Я прикрыл глаза, и вновь мои мысли вернулись к расследованию, хотя и против моего желания. И что же мы имеем в результате? Если прислушаться к советам моего утреннего доброжелателя, выходит, что все мои старания напрасны? И я рулю совсем не в том в направлении? Хотя многое еще надо выяснить, сие бесспорно. Но надо ли? И вообще, что же теперь делать дальше?

   С этими мыслями я погрузился в сон.

   ... Я шел куда-то по темному коридору. Я очень устал, но коридор никак не кончался. Идти было тяжело, ноги словно прирастали к земле. Несколько раз я споткнулся, оступился, ударился головой о какой-то нависающий выступ в потолке. И вдруг после удара я увел свет. Слабый свет впереди.

   Я устремился к нему, и неожиданно почувствовал необычайную легкость, разлившуюся по всему телу. Оттолкнулся ногами от земли, и медленно полетел, чуть-чуть шевеля руками. Какое это блаженство! Я летел на свет, как мотылек, не зная, что ждет меня впереди, а свет становился все ярче, он неудержимо манил меня.

   Я не заметил, как оказался в конце коридора, и замер в нерешительности. Но тут чей-то властный голос окликнул.

   "Смелее, Орест! Ты почти у цели"

   Я оттолкнул руками упругий воздух, и оказался в ярко освещенном пространстве. Стояла полная тишина, но вот я услышал голоса, и пение птиц.

   - Орест! Орест! - произнес красивый, разноцветный попугай, - добро пожаловать, Орест!

   Дивная птица со сказочным опереньем и сверкающей короной на голове подлетела ко мне и повела за собой.

   "Неужели попугаи бывают такими красивыми и вежливыми?" - пронеслась короткая мысль, и тут же ее сменила какая-то другая, третья. Я цеплялся за мысли, как тонущий за край плота, или падающий в пропасть за ненадежный кустарник, но они ускользали, отдаваясь каким-то неясным гулом в голове.

   И тут я увидел странных существ, похожих на людей. Но в то же время они были как бы и не совсем люди. Их гигантский рост, причудливая одежда, необычные украшения явно отличали их от представителей рода смертных. Легкие туники покрывали обнаженные плечи прекрасных женщин, копья, колчаны со стрелами красовались на поясах мужчин. И среди человекоподобных попадались животные с человеческими телами, или, наоборот, люди с головами животных. Все они излучали свет, и спокойно о чем-то разговаривали, непринужденно общались между собой, но я ничего не мог понять. Я приблизился к ним, и вдруг почувствовал, что под ногами нет земли. Огляделся, и понял, что стою высоко над землей, а она где-то далеко, внизу. Я смотрел вниз с какой-то высоченной вершины, окруженной толщей облаков, а странные существа, словно не замечая меня, спокойно ступали на эти облака. У меня захватило дух, и тут я снова услышал тот самый голос, который позвал меня в конце коридора.

   - Орест, ты на горе Олимп!

   Да, теперь я понял - меня окружали не люди, а боги, самые настоящие олимпийские боги! Вот Зевс, Аполлон, Купидон, мой любимый Морфей, а вон - сама Артемида, и даже Сфинкс! И какие-то прелестные девы кружат, напевая сладкие песни. Я смотрел на чудесную картину, и не понимал, зачем я здесь, и что должен делать. И вдруг увидел, как ко мне приближается человек - высокий, но не такой огромный, как олимпийские боги, насмешливый, рыжеволосый.

   - Здравствуй, Орест, - произнес он весело, - вот мы и встретились.

   Я замер. Мои губы не могли шевельнуться. Казалось, я вижу самого себя, но тут что-то подсказало - ведь это мой прадед! Орест Иванович Ласкин!

   Я бросился к нему. Но он властно остановил меня движением руки, и приказал.

   - Смотри!

   Взмахнул рукой - и тут же все боги устремились к нему, уменьшились в размерах, и замерли в почтительном ожидании, как лилипуты вокруг Гулливера. Еще мгновение - в руках прадеда оказалось множество светящихся нитей, он стал дергать за них, и боги послушно двигались, менялись местами. Он управлял ими, как марионетками.

   - Вот так я перемешал все мифы, - усмехнулся Орест Иванович Ласкин. - И теперь наблюдаю, что из этого получится.

   - А что мне делать? - спросил я, с трудом овладев собственным голосом.

   - Делай, как я, - усмехнулся прадед. - Электра тебе говорила, да ты невнимательно слушал.

   - Пожалуйста, объясни, я не понимаю, - взмолился я.

   - Какой же ты еще несмышленыш!

   Прадед снова задергал ниточки, маленькие фигурки пришли в движение, задергались, четко отбивая ритм стремительного латиноамериканского танца. Я старался уловить, что это за танец, но не мог понять, в нем все было смешано.

   Внезапно Орест Ласкин остановил фигурки, расставил их заново, а потом вдруг выпустил из рук нити, и все игрушечные боги полетели в разные стороны, как воздушные шарики.

   - Что ты делаешь! - закричал я, пытаясь ухватить концы нитей, но они ускользали от меня.

   Прадед расхохотался, и смех его показался мне смехом безумца, страх охватил меня. Но прадед тут же успокоился, посмотрел ясным взглядом и произнес четко и вкрадчиво.

   - Орест, перемешай все свои версии, и отпусти, как я отпустил эти нити.

   - А что дальше? - выпытывал я.

   - Научись расслабляться. Напряжение не приносит открытий.

   - Я расслабился.

   - Нет! - гаркнул прадед, и ловким движением треснул меня по шее.

   Вспышка молнии, и темнота. Когда я открыл глаза, никого рядом не было.

   - Дедушка, подожди! - возопил я.

   - Дурак! Не дедушка, а прадедушка! - донесся его голос.

   - Умоляю, подожди, не уходи! У меня к тебе столько вопросов.

   В облаках мелькнула его рыжая голова.

   - Задай их Сфинксу, - захохотал мой прадед издалека. - Он знает ответы на все вопросы.

   - Но я прошу тебя.

   - Я же сказал - отпусти свои версии, и просто наблюдай. Ответ придет к тебе сам. И совсем не там, где ты его ищешь.

   Я тоже ступил на облако, и устремился за прадедом.

   - А где мне искать? Дай хоть подсказку.

   - Вот тупица! - гулко откликнулся прадед из заоблачной выси. - Не может без подсказки.

   Я почувствовал, что облака подо мной тают. Закачался, попытался удержаться на ногах.

   И тут голос прадеда зазвучал не совсем внятно, его заглушали шум ветра, крики птиц, но я все же сумел различить одну фразу.

   - Оставь в покое этого пузатого Эдуарда, ни куда он не денется...

   - Что? Что? - закричал я, боясь забыть.

   - Вернешься к нему, когда наступит подходящий момент. А пока займись другими покупателями. Эти версии у тебя вообще даже не начаты!

   - Повтори!

   Но тут прадед исчез окончательно, а передо мной возник божественный попугай в сверкающей короне.

   - Отрррработай дрррругие верррсии, - гортанно прокричал он.

   - Так ты и есть - мой прадедушка? - осенило меня.

   - Спроси Сфинкса, - усмехнулся попугай, и прямо на моих глазах превратился в бабушкиного приятеля Евгения Максимовича.

   Облака подо мной разверзлись, и я полетел куда-то...

   - Ластик, Ластик! - отчаянно кричала Юлька, тряся меня за плечи.

   Я с трудом открыл глаза. Сон еще кружил меня в своем водовороте.

   - Ты что орешь?

   - Ластик, прости! Мне страшно!

   Я подскочил в постели, ошалело уставился на нее.

   - Что случилось?

   - Ты разговаривал, кричал, - испуганно бормотала Юлька.

   - Ну и что? Я спал! Зачем ты меня разбудила?

   Юлька виновато глядела на меня, осторожно потрогала мой лоб.

   Я потянулся, зевнул.

   - Не бойся, я не болен. Нет у меня температуры. Просто дурацкий сон приснился.

   Юлька покачала головой.

   - Но ты все кричал, и звал - Орест, Орест!! Ты сам с собой разговаривал? Да?

   И тут я расхохотался. И сразу ощутил нежные пальчики на своих губах.

   - Знаешь, милый, может, плюнем на это расследование? - вдруг предложила моя прелестная подружка. - Побереги свои нервы.

   - Ладно, утро вечера мудренее, - я обнял ее, прижал к себе, почувствовал тепло и умиротворение. - Давай спать. Завтра вставать рано.

   - Не смотри больше плохие сны, пожалуйста, Ластик, - прошептала Юлька, положила мою голову себе на грудь, и стала нежно гладить.

   Я успокоился и, засыпая, подумал, что не такая уж дура моя Юлька. Иногда очень даже неплохо соображает.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   "РАЗРАБОТКА ВЕРСИИ "КОЛЬКА"

   Утром я вскочил, по моему времяисчислению, просто-таки в рань раньскую - в одиннадцать часов. Юлька уже давно отчалила на работу, но здоровый и вкусный завтрак ждал меня на столе, прикрытый льняной салфеточной.

   Я откинул салфетку, увидел три кругляшка творожников, очищенный апельсин и пару бутербродов с кусочками помидоров, украшенных веточками петрушки. Может, действительно, жениться? - вдруг промелькнула крамольная мыслишка. Но тут же глас разума возмутился во мне, напрочь отметая все благие намерения. В конце концов, такой завтрак я и сам могу сварганить, ежели нужда в этом будет.

   С удовольствием слопав всю эту восхитительную красоту, я принялся за утренний кофе.

   Так, а собственно, отчего я поднялся так рано? Что-то ведь заставило сотворить сей кощунственный поступок такого лежебоку. Непрекращающийся, какой-то непонятный гул в голове дал подсказку - я плохо выспался, значит должна быть причина. Хоп - и яркие картинки давешнего сна, будто кинопленка прокрутились на поверхности моих мозговых извилин.

   Ну, что ж, милый прадед, хоть я и не верю ни в какие предсказания и вещие сны, а в одном ты прав - что-то я зациклился на Эдуарде и совсем выпустил из виду других предполагаемых покусителей на жизнь Юльки и ее квартиру.

   С кого начать? С подозрительного типа, который имел неосторожность оставить свой телефон. Помнится, Юлька говорила, что где-то его записала!

   Я выдернул свой мобильник из рюкзака и соединился с Юлькой.

   - А-а, ну да. - Подтвердила моя несравненная. - В записной книжке, на столе около ночника.

   - И на какую буковку? - терпеливо спросил я.

   - Ой, Ластик, я не помню.

   - Дорогая. Это важно. - Пришлось надавить мне.

   - Так, в то утро я сломала себе каблук...- начала перечислять события давно минувшего дня Юлька. - Потом пошла в мастерскую...

   Я уже пригорюнился. Помнится, Юлька говорила, что этот товарищ заявился вечером, значит, пока мы доберемся до сумерек, у меня все деньги на телефоне кончатся!

   ...- Вот тут он и ввалился ко мне в квартиру! - зацепил мой мозг размышления Юльки.

   - Отлично, дорогая! Ты отказала ему в продаже, он настаивал. И попросил на всякий случай записать телефончик. - радостно вставил я.

   - А откуда ты знаешь?

   Боже, дай мне силы!!!! Нет, жениться буду только лет в шестьдесят, когда женская глупость уже не будет меня так раздражать! В те далекие дни меня озаботит, с кем коротать старость, а уж на умственные способности, скорее всего, будет великое наплевать!

   - Юлия! - строго сказал я.

   - Ну, что ты ругаешься? - голосок сразу задрожал. - И вообще, я же говорила - давай все прекратим! Вот ты уже и голос на меня повышаешь! - и она обиженно засопела.

   Мне понадобилось минут пять и полтора бакса на счету сотового, чтобы убедить Юльку в моей безграничной верности и любви.

   Милый, я не помню. - Наконец вынесла она вердикт. - Если тебе так необходимо именно сейчас узнать этот телефон, приезжай в Салон. Я по книжке вспомню.

   Мне ничего не оставалось делать, как выйти из дома и сесть на свой мотоцикл. Зря я, что ли так рано оторвал свою рыжую голову от подушки?

   Через двадцать минут бешеной езды между застрявшими в пробках автомобилями. Ластик уже стоял перед стеклянными дверьми "Салона Вероника"

   Точно! Его приятельницу звали Вероника! Как же он мог забыть. Высокий рост, восхитительная грудь, бесконечно длинные ноги!

   Вероника совсем не изменилась. Все так же широко улыбалась, демонстрируя великолепные зубы, и прищуривала в насмешке янтарные глаза.

   - Какие люди! В такой ранний час! - усмехнулась она, встретив Ластика на пороге своего Салона. - Ты теперь жаворонок?

   - Здравствуй и тебе, Никуся! - игнорируя очередную колкость подруги, Ластик смачно чмокнул ее во впалую щеку. - А ты все на диетах сидишь? Смотри, округлости потеряешь.

   - Все что надо - при мне! - она зазывно качнула бедрами. - Муж в восторге.

   В этот момент выскочила Юлька и бросилась Ластику на шею. Вероника ухмыльнулась, послала бывшему бой-френду воздушный поцелуй, так чтобы не видела Юлька, и, покачивая филейными частями, скрылась за дверью кабинета, на которой красовалась табличка "Директор".

   Я подал своей красавице ее телефонную книжку, и она почти сразу нашла нужный мне номер.

   - Вот его каракули! - ткнула она аккуратным ноготком в широкую неровную запись.

   - Мерси, мон шер! - поблагодарил я и ушел.

   Присев на седло моего верного коня, я прочитал запись: "Спросить Николая" Далее стоял номер городского телефона.

   Ну, что ж, спросим Николая.

   Ластик набрал ряд цифр на трубе и уже хотел вежливо поздороваться, как тут совершено оглох от рвущегося женского голоса:

   - Дунь, разъединило что-то! Если ты меня слышишь, то повторяю - когда похороны - не знаю. Мне его труп не отдают! Позвони завтра!

   Ластик вздрогнул от треска бросаемой трубки. Похоже, не туда попал. Он вновь набрал номер, но частые гудки говорили о том, что, скорее всего означенная Дуня дозвонилась, если конечно номер верен.

   Он попытался еще пару раз, но телефон глухо отзывался "занято".

   Так, а номерок-то верный... И интересно, труп кого имела в виду эта дама в телефоне? Уж не Колькин ли?

   Ластик пытался дозвониться еще около часа, а потом бросил это занятие, завел своего коня и рванул в Измайлово. Пока он дозванивался, у него созрел некий план.

   Через сорок минут Ластик уже стоял перед железной дверью, обшитой коричневым дерматином. Следы затертой надписи бледнели поперек двери до сих пор. Ну, надо же, Васисюнь так и не удосужился поменять обшивку двери. Когда-то однокашник Ластика по балетной школе, Олег Васильченко, которого все ласково называли Васисюнь, придя домой, увидел мерзкую надпись поперек двери. Повторять слова поганца, который измалевал обшивку, не будем. Скажем только, что она была оскорбительна, хотя и не далека от истины.

   Орестик, милашка мой! - вплеснул руками Васисюнь, как только открыл дверь и узрел своего рыжего дружка детства.

   Он тут же полез целоваться, размазывая по щекам Ластика свою губную помаду. Ластик похлопал дружка по узкой спине и оторвал от себя. Васисюнь ничуть не изменился - та же жирная подводка на узких глазах, тот же розовый маникюр на аккуратных пальчиках, и даже духи были той же марки, что и пятнадцать лет назад. Васисюнь, обдавая Ластика облаком аромата Дживанши, сыпал вопросами о житье-бытье дружка.

   - Да, танцую понемножку. - Ушел от прямого ответа Ластик.

   - Что значит понемножку? - возмутился Васисюнь, ставя турку на огонь. - Танцы - это жизнь, смысл существования артиста балета, его пот и кровь, радость и горе.

   - Понятно- понятно! - махнул руками Ластик.

   Васисюнь до сих пор был такой же фанатик балета. Хотя помнится, после распределения он оказался седьмым лебедем у второго озера. Но и этим был счастлив. Ведь Большой театр для выпускников балетной школы - это верх мечтаний!

   Ластик для приличия спросил, как работается другу в альма-матер, и тут же пожалел об этом. Васисюнь встрепенулся и стал жаловаться, как же тяжко талантливым, но принципиальным артистам. Ластик кивал головой, возмущался и соглашался с другом. Через десять минут, решив, что приличия соблюдены, Ластик приступил к тому, ради чего, собственно, и приехал.

   - Слушай. Васисюнь, а что твой братишка, все так же живет в виртуальном мире компьютеров?

   - Ну, вот, я так и знал! - расстроился Васисюнь. - Ты приехал не проведать старого друга, а за каким-то делом к этому животине! Иди, он у себя! С утра уже торчит около своей железяки!

   Ластик не стал терять времени на уговоры Васисюня, и рванул через длинный коридор в маленькую комнатушку. Толкнув дверь, Ластик оказался в форменном бардаке. Наваленные вещи, старые лыжи, порванные ботинки, поломанный велосипед и так далее захламляли шесть метров комнаты до невозможности. И посередине этогобезобразия, на полу, застланном старым спортивном матом, возлежал Васисюнь номер два, держа перед собой новенький ноутбук.

   Братья Васисюни были близнецами. Но, когда выяснилось, (по подсчетам Ластика, лет в одиннадцать) что Олег имеет нетрадиционную ориентацию, его братишка Игорек тут же рванул в другую крайность. Он бросил ненавистную балетную школу, сам перевелся в школу со спортивным уклоном и утюжил лыжами Измайловский парк до десятого класса. Из того же духа противоречия, сбрил в четырнадцать прекрасные белокурые волосы, над которыми брат Олежка дышит до сих пор, и сделал устрашающую татуировку на черепе. Родители с трудом пережили шок - они сами были артистами и видели в потомках продолжение их талантливой династии. Но факт оставался фактом - Игорек начал уходить из-под рук! И тогда "родакам" пришла гениальная идея, как засадить Игорька дома - они купили ему компьютер! Все, консенсус был достигнут - бритоголовый Васисюнь засел дома, и его уже не интересовали ни девчонки, ни тусовки, ни даже сами родители.

   - Привет, Игореха! - гаркнул Ластик.

   Игорек поднял на Ластика туманные глаза и кивнул.

   - Что надо? - проскрипел он.

   Чем Ластику нравился Игорь, с ним никогда не надо было разводить турусы на колесах. Игорь был немногословен, скуп на эмоции и предпочитал словам дело.

   Ластик положил номер телефона Николая перед носом Игоря.

   - Надо узнать адрес. - Сказал он.

   - Легко. - Кивнул головой Игорь, вылез из игрового сайта Интернета, и вставил в дисковод какой-то диск.

   Через пять минут Ластик вышел из комнатушки Игорька с адресом. Причем он был уверен, если через час спросить Игорька, кто к нему приходил и с какой целью, вряд ли Игорь стал бы даже напрягаться.

   - Ну, помог тебе животина? - ревниво вытянув губы, осведомился Васисюнь.

   - Как всегда. Ты не обижайся, Олежка, просто мне позарез нужен один человек.

   - Да я понимаю, - махнул рукой Васисюнь. - Вот, это тебе. - И он протянул красочный театральный билет. - У меня завтра премьера в Большом, приходи, очень буду рад.

   Ластик тактично не стал спрашивать, какую партию будет танцевать его старый друг. Зачем ставить Васисюня в неловкое положение. Скорее всего, все тот же лебедь, ну на худой конец, десятый драгун в королевском полку, в зависимости от названия спектакля. Ластик запихнул билет в рюкзак, клятвенно пообещал, что непременно будет, и ушел из гостеприимного дома.

   Его цель - далекое Бутово! Там, между узкими прямыми улицами наверняка находится тоненькая ниточка большого клубка тайны Юлькиной квартиры! Во всяком случае, Ластик на это очень наделся.

   Я нашел нужный мне двор очень быстро. Снизив скорость, я проехал между двумя мамашками, которые толкали пустые коляски. Я напрягся - как мотолюбитель я знаю - пустая коляска означает наличие рядом маленьких карапузов, которые не желают кататься на колесах, а стремятся топтать землю собственными ногами. И точно, не успел я повернуть голову, как мне навстречу, прямо под колеса рванулось что-то ярко-шортное. Я среагировал мгновенно. Выкрутив руль до упора, и, вдарив по тормозу, я мягко воткнулся в желтый зад новехонького "Фольксвагена". Мальчишка в ярких шортах, даже не поняв, что случилось, не меняя своей траектории, погнался за бабочкой дальше, размахивая детским сачком.

   Я же, кляня все на свете, рассматривал небольшую трещину на бампере "Фольксвагена". На мое удивление, машина не среагировала сигнализацией. Однако, какой нерадивый водила! Купил новую тачку, а о защите не озаботился. Но я не привык уматывать с места происшествия. По опыту моих незадачливых друзей, знаю - одни раз сбежишь - Господь тебя в три раза больше накажет. Словом, я стал крутить башкой в поисках либо старушек, либо пожилых мужчин, которые могут мне подсказать, где искать хозяина поверженного Фольксвагена.

   И тут же такого мужичка нашел. Крепкий дядя копался в стареньком "Москвичонке" через пару метром от меня.

   - Ну, чо застыл, паря? - удивился дядя. - Дуй отсюда, пока хозяин не появился.

   - Это не справедливо. - Сказал я. - Я ударил, я и буду расплачиваться.

   - Ты чего, дурак, что ли? - от удивления у дяди съехали большие очки на кончик носа.

   - Я может и дурак, но честный дурак. - Пафосно произнес я. - Вы не знаете, где живет хозяин этого автомобиля?

   - Ну, это ж надо! - мужик, качая головой, сообщил, что сию роскошь недавно приобрел парень из сто пятой квартиры.

   Я побрел в дом напротив. Отчего-то мне показалась знакомой цифра квартиры, и только после того, как я оказался перед дверью с железной табличкой 105, я понял, что это та квартира, в которую я собственно и стремлюсь! Эх, жаль, не посмотрел, тот ли дом, что мне написал Игореха! Я поднял руку и нажал на кнопку звонка.

   Она была низенькая, не сказать что толстая, скорее коренастая, в засаленном халате и с грязными спутавшимися волосами. Но полное розовое лицо не несло на себе признаков опущенности, пьянства и тунеядства, что очень меня обрадовало. Дамочка, открывшая мне дверь на пятый звонок, явно просто не успела привести себя в порядок.

   - Милейшая, простите за вторжение, но мне сказали, что машина, которую я задел своим мотоциклом, принадлежит хозяину этой квартиры. - На одном дыхании выпалили я заготовленную фразу. - Кажется, его зовут Николай. - Добавил я для проверки своей информации.

   Баба все так же стояла молча, вперив в меня свой мутный взгляд. На пьяную не похожа, может обкуренная или таблеток наглоталась.

   - Э-э...Дорогая, вы слышите меня? - я для убедительности помахал рукой у нее перед носом. - Я хотел возместить ущерб.

   На слово ущерб она очнулась, сфокусировала на мне взгляд и прошептала, обдав меня духом валерьяновых капель:

   - Кольки нет. Машина - моя. Давай деньги. - И она протянула пухлую ладошку.

   Так, все ясно. Пока я выяснял адрес по имеющемуся номеру телефона, дамочка наглоталась валерьянки по самую маковку. Я вложил в ладонь две бумажки по сто долларов (думаю, вполне достаточно для бампера), и тихо спросил.

   - А как бы мне найти Николая?

   Тетка медленным движением засунула доллары в вырез халата, опять посмотрела на меня и вдруг, совершенно неожиданно, с места в карьер начала хохотать. Эхо лестничной клетки разнесло ее смех от первого до десятого этажа, ударилось о чердачный люк и возвратилось обратно к порогу квартиры, около которой я стоял в некотором недоумении.

   - В морге шестьдесят седьмой больницы ты его найдешь! - сквозь истерический хохот побулькала она, и захлопнула передо мной дверь.

   Попытаться вновь проникнуть в квартиру у меня отчего-то желания не было. Я спустился вниз и сверил номер дома с бумажкой Игорехи. Все верно, дом тот.

   Я присел на лавочку и стал суммировать имеющуюся информацию. Так, со смертью Николая вторая версия заходит в тупик. Что-то не хочется узнавать у этой дамы, зачем ее Николаю понадобилась квартира, и вообще кто он был такой. И чего это он решил покинуть сей чудесный мир в расцвете лет! Стоп! А с чего это я решил, что Николай - молодой человек? Может он старикан с одышкой и больными ногами.

   Я созвонился с Юлькой.

   - Да нет, что ты. - Заверещала Юлька. - Молодой мужик, здоровый. Только серый какой-то.

   - Что значит серый?

   - Ну, цвет лица такой, будто гулять не любит. - Объяснила Юлька. - Знаешь, я, когда пневмонией болела, месяц на больничном валялась, то в зеркало на себя смотреть не могла. Я...

   Дальше я слушать не стал и отключился. Думай, Ластик, думай! Молодой мужик, видимо с деньгами, судя по новенькой машинке, хочет купить квартиру, просто-таки настаивает, и вдруг помирает. Подозрительно! И лежат сейчас его бренные останки в морге шестьдесят седьмой больницы. И почему-то его даме трупешник Николая не выдают. А почему?

   - Ну и в какой хате живет твой Загоруйко? - послышался хриплый голос.

   Я повернул голову и увидел, как к подъезду приближается пара колоритных личностей. Бритоголовый здоровяк и мелкий мужичонка со смешной кепкой на затылке. Здоровяк широкими шагами стремился к подъезду, а мужичонка семенил рядом, вскрикивая.

   - В сто пятой, в сто пятой он хоронится! У сеструхи моей!

   Подъездная дверь хлопнула, скрыв от моих глаз странную парочку.

   Так-так! Это уже похоже на настоящий детектив! Я осторожненько вошел вслед за ними. Интересно, какая реакция будет у дамочки, когда эти красавцы к ней заявятся!

   Я на цыпочках поднялся на три этажа.

   - Валька, открывай, это братан пришел. - Прошепелявил мужичонка.

   Дальше раздались звуки открываемой и закрываемой двери, и все смолкло.

   Я вновь спустился, и уже прямиком направился к мотоциклу.

   - Ну, чего, отдал деньгу? - спросил владелец Москвичонка.

   - Все в порядке. - Отмахнулся я, завел мотоцикл и умчался.

   Так, необходимо все как следует обдумать. Я съехал с МКАДа на первое попавшееся шоссе, и уже через пару километров, без препятствий, помчался навстречу ветру.

   В результате посещения квартиры в Бутово мы имеем фамилию Николая - Загоруйко, его странных знакомых, похожих на братков, и труп самого Николая в морге шестьдесят седьмой горбольницы.

   И тут меня осенило - морг шестьдесят седьмой больницы! Я чуть не выпустил руль из рук! Именно там находиться центральный морг судмедэкспертизы, куда свозят все криминальные трупы! Вот бы узнать, когда именно отлетел в мир иной этот Николай и отчего.

   Тормознув свой мотоцикл, я развернулся и помчался обратно в сторону Москвы.

   Я стоял перед небольшим желтеньким зданьицем и думал, под каким соусом мне пролезть внутрь. На входе возвышался внушительного вида мужик, в форме охранника, и скучающе зыркал по сторонам. Вот скажите на милость, на кой ляд надо морг охранять? Что, кому-то понадобиться воровать трупы или реактивы из лаборатории? А кстати! Реактивы! Это мысль!

   Я вернулся к входу в больницу и свернул к помойке, которую я приметил, когда входил на территорию. Выбрав небольшую коробку, я накидал в нее каких-то бумаг и, взвалив на плечо, бодро зашагал обратно к скорбному зданию.

   - Куда? - встрепенулся охранник.

   - В лабораторию. Реактивы. - Для убедительности я потряс коробкой.

   Мужик кивнул, и я уже с облегчением подумал, что моя безумная затея удалась, как тут охранник придержал меня рукой, а второй вытащил рацию.

   - Маша, тут реактивы привезли.

   Невидимая Маша что-то проверещали в трубку. Я уже искал пути побега, как тут неожиданно мужик сбросил маску подозрительности и распахнул дверь.

   - Прямо по коридору, направо, и опять прямо. Там дверь белым выкрашенная.

   Я кивнул, в очередной раз радуясь моей удаче. Спасибо, ангелок!

   - Слышь, парень, направо! - уточнил охранник, но я уже улепетывал, не акцентируя на его словах свое внимание.

   А зря! Потому что моментально запутался в системе коридоров и наобум толкнул первую попавшуюся дверь, совершенно забыв, где я собственно нахожусь.

   Но, други мои, вспомнил я об этом в ту же секунду, как только увидал впечатляющую картинку. Я вам доложу, считаю себя не робкого десятка, но когда перед вами, в ярком свете солнечного летнего дня, на белейшем кафельном столе лежат останки человека, перерубленные в мелкий фарш, думаю, что и у вас сработал бы рвотный рефлекс.

   В моем пузе что-то булькнуло, и свет начал сгущаться.

   - Эй, парнишка, только не в прозекторской. - Гаркнул кто-то рядом, и меня выволокли в темный коридор.

   - Вот сколько раз говорил администрации - студентов пускать только после моего инструктажа! - пробубнил тот же голос, и я поднял голову.

   Передо мной стоял высоченный дядька. В длинном пластиковом фартуке, забрызганном чем-то буро-серым. На вороте висела табличка "Санитар Владимир". В одной руке он держал кружку с дымящимся чаем, в другой - нежный круасан. Для меня осталось загадкой, как он меня вытащил из своего кабинета, ежели руки были заняты.

   - Первокурсник? - уточнил мужик.

   Я кивнул.

   - Топай в конец коридора. Там профессор читает лекцию. - И спокойненько зашел в прозекторскую, продолжить свой прерванный завтрак.

   Я побрел по коридорам дальше, боясь заглядывать в двери. Меня поташнивало из-за специфического запаха, и я уже решил, что пора завязывать с этой идеей, как вдруг неожиданно передо мной выросла дверь с табличкой "Лаборатория".

   Я отбросил коробку и приостановился. Так, а что же дальше? Как мне узнать информацию о Николае? И кто я такой? Прокрутив все возможные варианты, я остановился на самом банальном, и приоткрыл дверь.

   Ко мне спиной сидела девушка. Ее узкая спина была обтянута медицинским халатом. Она отчего-то ритмично мотала головой, всматриваясь в окошко микроскопа. Больше никого в комнате не было. Это хорошо.

   Я обошел стол, чтобы девушка меня заметила, так как, приблизившись, понял, что девчонка слушает в наушниках музыку.

   Маневр сработал - не заметить меня не возможно. Маша, (а это была именно она), подняла голову и замерла. Я ухмыльнулся. Конечно, мне льстит, когда на меня так реагируют девушки. Значимость собственной внешности прибавляет уверенности в своих силах.

   - Здрасти-и-и, - пролепетала она. - Вы - курьер?

   - Здравствуйте, Маша. - Я присел рядышком и пустил в ход свой самый сексуальный, самый завораживающий взгляд. - Как? Как я мог не видеть вас раньше?

   - Так я всего неделю здесь работаю, - тихо ответила она.

   - Так я всего неделю хожу на занятия профессора, но вас не видел! Такой красивой девушки не заметить просто невозможно.

   Маша покраснела то ли от удовольствия, то ли от скромности. На самом деле, она была самой обыкновенной серой мышкой, но, как я уже не раз говорил, для меня нет некрасивых женщин!

   Не дав ей опомниться, я понес какой-то лепет о том, что прогулял сегодняшнюю лекцию, не успел на занятия, и горю синим пламенем, поскольку мне надо сдавать отчет о вскрытии некоего Николая Загоруйко.

   - А я, представляешь, даже не знаю, отчего он покинул этот мир! - закончил я свою речь. - Ой, у тебя локон вылез из прически. - И протянув руку, я как бы нечаянно коснулся ее щеки.

   Маша дернулась и отодвинулась подальше.

   - Я даже не знаю, чем могу вам помочь, - прошептала она.

   - Так вон же компьютер! - воскликнул я. - У вас, наверное, есть база данных.

   Маша воровато огляделась.

   - Я не могу. Андрей Степанович мне строго настрого запретил к компьютеру подходить!

   - А кто у нас Андрей Степанович? - осведомился я.

   - Зав. лабораторией.

   Ах, черт, скверно! Ну, почему именно мужик, а не баба! На мужчин мое обаяние почему-то не действует. Ну, я имею в виду нормальной ориентации.

   - Ну, Маш, в виде исключения. - Заканючил я, нежно беря ее за руку.

   - Нет-нет, я не могу.

   И тут мой взор упал на остановившийся диск в окошке сиди-плеера. Ничего себе! Я-то думал, Маша слушает какую-нибудь попсу, а оказалось, что наша Маша - меломан! На диске значилось - опера Верди Аида!

   - О-о, ты тоже слушаешь классику?

   - Почему тоже? - опешила Маша.

   - Потому что я просто фанат оперы.

   И я без перехода стал сыпать постановками в Большом. Благо в балетной школе нас дрючили семь лет подряд муз литературой.

   - А ты балет любишь? - вдруг спросил я.

   - О-о-о, Щелкунчика могла бы смотреть часами! - Маша даже преобразилась. - Только билеты очень дорогие. Я даже в Большом ни разу не была.

   - Заметано! Если мне поможешь, поведу тебя в Большой театр.

   - Правда? - обрадовалась Маша, и ее глаза разгорелись. Но через секунду ее радость померкла. - Нет, вы меня обманете.

   В ее горьких словах что-то проскользнуло. Так-так. На лицо обманутая кем-то девушка. Видать, мой план не нов - кто-то из сообразительных студентов уже пользовался услугами девушки, и коварно ее обманул. Что же делать? Мне нужно узнать про Загоруйко именно сейчас. Ну, где я сейчас найду билет в Большой? Так, кому можно звякнуть? Я нежно смотрел в лицо Маше, мысленно пролистывая свою записную книжку. Стоп! Васисюнь! Премьера! Мой рюкзак! Ай да рояль в кустах, ах да Ластик!

   - А если я прямо сейчас дам тебе билет на два лица в Большой? Ты поможешь мне?

   - Не дразните меня, - слабо улыбнулась Маша.

   - Ву а ля! - и я картинно положил билет в театр поверх учетного журнала.

   Маша взяла билет в руки и осторожно стала осматривать. Я краем глаза тоже уронил взгляд. Нет, господа, вы верите в совпадения?! Поверх номера ряда и места, синим штемпелем наискосок было прибито: "Щелкунчик"!!!

   Маша подняла на меня свои бесцветные глаза и вдруг твердо сказала.

   - Вы не студент. Я сейчас позову охрану. - И ее рука уже потянулась к телефону.

   Ну, вот, скажите, пожалуйста! В такой серой мышке развит инстинкт сыщика. Ну, как ей доказать, что я ни сном, ни духом не знал, что билет, данный мне Васисюнем, именно на бессмертное творение Чайковского? И уж конечно, откуда мне было знать, что именно сей балет обожает Маша? Я еще полчаса назад не знал даже о ее существовании.

   - Постойте! - я остановил ее. - Да, Маша, я не студент, но мне очень нужна ваша помощь.

   Маша сравнялась по цвету со своим халатом. Уж не знаю, какую информацию держит в своем компе зав лабораторией, но могу дать голову от отсечение, что она решила, будто я - засланный в их морг шпион, который хочет узнать тайны уникального вскрытия трупов, придуманные русскими патологоанатомами! Это - по меньшей мере!

   И тут дверь открылась, и в кабинет вошел санитар Володя.

   - Эй, парнишка, я же тебе сказал, в конце коридора занятия! - и он грозно насупил брови.

   Все, крышка, у меня нет в резерве еще пары минут, чтобы честно все рассказать Маше. Поверьте, я действительно хотел так сделать.

   - Я уже иду. - Смирился я с поражением и, бросив последний, умоляющий взгляд на Машу, ушел. Но билетик оставил на ее столе.

   Проскочив мимо охранника, я вышел из больницы и сел на свой мотоцикл. Ну, горе-сыщик, чего теперь будем делать? Остается только одно - эта неземная страсть девушки Маши к балету Щелкунчик.

   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   "ТРЕТИЙ ПОКУПАТЕЛЬ"

   Вышел из морга Ластик отнюдь не в веселом настроении. Само по себе посещение этого мрачного заведения было не слишком-то приятным. Конечно, пофлиртовать с симпатичной девушкой можно в любом месте, но лучше, все-таки, это делать не рядом с трупами, а где-нибудь на природе, в квартире, или, хотя бы, в кафе.

   Ластик оседлал свою драгоценную, легкокрылую "Ямаху", рванул с места и полетел навстречу ветру и солнцу, стараясь поскорее оторваться как можно дальше от мрачного заведения, в котором он с таким усердием охмурял молодую лаборантку.

   Хорошо бы, все-таки, она проглотила наживку и пришла завтра в театр, - подумал Ластик. - Конечно, еще пару часов назад созерцание классического балета в его планы никак не входило. Он взял билеты только для того, чтобы не обидеть Васисюня, и сунул их в рюкзак, даже не взглянув, на какой спектакль. Неожиданно эти билеты пригодились для дела, и - какой сюрприз! Щелкунчик! Да только вот дело не доделано. Маша клюнула, но на наживку посмотрела с опаской. Слишком уж она то ли пугливая, то ли порядочная, да и вообще, похоже - синий чулок.

   Но упускать шанс никак нельзя. Придется попытать счастья у Большого театра, вдруг хоть там повезет...

   Юлька сложила инструменты, тщательно протерла рабочий стол, и, очень довольная новой работой, богатыми клиентками и ласковым с ней обращением, стала собираться домой. В этом салоне все ей нравилась, так круто, шикарно, одни ароматы парфюма чего стоят! И отношения сразу сложились самые, что ни на есть приятные. Не то, что у этой сисястой мегеры Агрипины Селеверстовны! А жаль, что она ничего не знает, не видит Юльку в куда как более крутом салоне, чем у нее самой! Вот бы лопнула от злости жирная дура! Ничего, сука сраная, я скоро у тебя всех клиентов переманю, - мстительно подумала Юлька. Она ужа успела дать новые координаты Светлане - той самой дамочке, которая вступилась за нее перед Агрипиной, и кое-кому еще из своих старых клиенток.

   Юлька попрощалась, перекинула сумочку через плечо, вышла из салона и направилась к метро.

   Как только она оказалась за пределами великолепного заведения, сверкающего чистотой и зеркалами, все мысли переключились на объект ее страстной любви - Ластика. Она размечталась вдруг, как в скором времени они поженятся, в его квартире устроят спальню, а ее квартиру отремонтируют и не станут никому продавать. Сделают в ней гостиную с большим столом под старину, чтобы принимать много гостей, в ванной поставят джакузи, в маленькой комнате, так уж и быть, поместят Жерара. А когда у них с Ластиком родится ребенок, оборудуют детскую комнату по самой последней моде. Можно будет выписать тетку из деревни, чтобы смотрела за ребенком, и поселить ее в квартире Ластика. Как удобно - две квартиры в одном подъезде, всего несколько ступенек пройти, даже лифтом не надо пользоваться.

   Предаваясь радужным мечтам, Юля ни секунды не сомневалась, что Ластик тоже ее безумно любит. Иначе зачем бы он стал тратить столько времени и сил, чтобы помочь, ей, Юльке, в ее бедствиях?

   Мысли мелькали и путались в хорошенькой Юлиной головке, легко перескакивая с одного на другое. Она не заметила, как добралась до метро. Быстро доехала до своей остановки, но сразу домой не пошла, а решила по дороге заглянуть в окрестные магазины и купить что-нибудь вкусненькое своему драгоценному Ластику на ужин. Ей все в нем нравилось, и даже прозвище. Оно было такое нежное, ласковое, и очень ему подходило. Жаль, конечно, что он не ладит с Жераркой. Ну, да ничего. Со временем все образуется.

   С такими приятными мыслями Юлька вышла из магазина, таща в полиэтиленовом пакете несколько коробочек готовых салатов, баночку маринованных огурчиков, пакет грейпфрутового сока, и целую упаковку еще теплых слоеных пирожков с капустой и мясом. Конечно, они не такие вкусные, как готовит бабушка Ластика, но вроде бы и не плохие. А печь пироги ей, Юльке, при ее-то работе, было совсем невозможно.

   Она шла по тихому переулку, наслаждалась окружающей ее красотой предвечернего города, шелестом листьев на деревьях, и чувствовала себя окончательно счастливой.

   Незаметно добрела до подъезда, и тут ее окликнули. Она вздрогнула, обернулась.

   - Добрый вечер, - произнес импозантный мужчина, выходя из сверкающей лаком темно-синей иномарки. - Я опять по вашу душу.

   Юлька узнала третьего покупателя и немного растерялась. Конечно, она предполагала, что он может появиться в любой момент, но вот так, прямо на улице...

   - Здрасте, - буркнула она.

   - Вы обо мне не забыли? - спросил он подчеркнуто вежливо.

   - Ну, что вы, как можно? - постепенно справляясь с растерянностью, ответила Юлька, продвигаясь к подъезду.

   Покупатель пошел за ней.

   - Так что же, вы не надумали продать мне свои апартаменты?

   - Знаете, - остановилась Юля, - я не против продать квартиру, но только у меня случилось несчастье.

   - Несчастье? Какое же? - без особого интереса осведомился покупатель.

   - Да понимаете, квартира нечаянно сгорела, - сходу ляпнула Юлька. - Может, она такая теперь вам и не нужна.

   Покупатель остановился, в глазах промелькнул настороженный огонек.

   - И что же, совсем сгорела?

   - Да не то, что совсем, стены остались, только вот вид теперь неприглядный.

   - Конечно, это немного меняет дело, - произнес он в раздумье.

   - Хотите взглянуть? - решилась Юлька.

   - Не стоит, - улыбнулся покупатель. - Одну минуту, я посоветуюсь со своим риэлтером.

   Он сел в машину, захлопнул дверцу, и как ни старалась Юлька услышать, о чем он там разговаривает, ничего не разобрала. Говорил он не долго, и снова появился перед Юлей.

   - Мое предложение остается в силе. А смотреть мне нечего. Вот если решим вопрос, тогда и буду смотреть, как и что надо ремонтировать.

   - Вы, конечно, захотите опустить цену? - печально спросила Юлька.

   - Сейчас на рынке цены поднялись, - ответил он. - Так что, с учетом вашего пожара, моя цена остается прежней. Так вы согласны?

   Юлька почесала в затылке, не зная, что отвечать, как перейти к настоянию Ластика оттянуть время. И тут услышала звук приближающегося мотоцикла. Ее сразу осенило.

   - Я, конечно, соглашусь, - пробормотала она, - но дайте мне хотя бы неделю, придти в себя надо после всего.

   - Ну, конечно, - согласился вальяжный покупатель. - Я понимаю. Но неделя для меня многовато, сроки поджимают. Я ведь говорил, что собираюсь снова за границу.

   - У меня вот, даже волосы обгорели, - законючила Юлька, показывая рукой на голову. - Шутки это вам, что ли!

   Покупатель напрягся, и произнес почти угрожающим тоном.

   - Думайте, конечно, но у меня времени нет. Я позвоню через два дня, это крайний срок. Если не скажете о своем решении...

   Юлька испугалась и торопливо кивнула.

   - Скажу.

   Ластик въехал во двор, и вдруг увидел у подъезда Юльку с каким-то мужиком. Он насторожился, на всякий случай не стал подъезжать к подъезду, а остановился у соседнего, не снимая шлема, неторопливо слез с мотоцикла, осмотрел его, заглушил, снова завел, будто искал какие-то неполадки. Разговора Юльки с мужиком он не слышал, но, судя по всему, разговор был деловой. Мужик что-то вежливо, но настойчиво, втирал Юльке, она то и дело менялась в лице, потом вдруг глупо хихикнула. Мужик с очень серьезным видом что-то еще произнес, и направился к машине - темно-синей ВМВ. Ластик успел глазами "сфотографировать" номер.

   Не успела БМВ выехать со двора, как Юлька рванулась к Ластику, но он даже не взглянул на нее, и продолжал возиться с мотоциклом.

   - Да это же третий покупатель! - Гаркнула она над ухом. - Ты чего?

   Иномарка тем временем свернула в арку.

   - Я понял, - сказал Ластик, садясь на мотоцикл. - Но лучше бы ему не знать, что мы знакомы.

   - Ты что собираешься делать? Я тут всего накупила! - запричитала Юлька.

   Но Ластик ее уже не слышал.

   "Вот и первая погоня, - думал он, пробираясь между машинами следом за синей БМВ, но стараясь сохранять достаточную дистанцию. Хорошо, что догадался во дворе шлем не снимать, а то рыжая голова сразу бросилась бы в глаза. Парик, что ли, купить, - размышлял Ластик, двигаясь за БМВ по Кутузовскому проспекту.

   Машина уверенно и быстро устремилась по направлению к МКАДу. Ластик продолжал сидеть у нее на хвосте, то - сокращая расстояние, чтобы не потерять ее из виду, то - увеличивая, чтобы не засветиться самому. Проехали километров десять по МКАДу, БМВ аккуратно перестроилась, свернула на Можайку. Похоже, покупатель живет где-то на даче, и в очень неплохом местечке, - подумал Ластик, выезжая за ним на трассу.

   Машин было довольно много, все-таки вечер буднего дня. И лето. Многие после работы стараются выбраться за город. Проехали совсем не долго, и вскоре покупатель повернул на небольшую асфальтированную дорогу, Ластик - следом за ним. Здесь, на этой боковой дороге, ни машин, ни мотоциклов совсем не было, спрятаться негде, и Ластик подумал, что водитель БМВ наверняка его заметил.

   За поворотом дорога сужалась, вокруг плотной стеной стояли деревья, впереди, освещенный фонарем, показался шлагбаум, рядом - будка охраны. Как только БМВ подъехала, шлагбаум поднялся, пропуская машину. Ластик хотел проскочить за ней, но шлагбаум опустился прямо перед его носом, из будки выскочил довольно внушительный охранник в камуфляжной форме, с автоматом и мобильным телефоном в руке.

   - Куда прешь? - рявкнул он.

   - Вы эту штуку опустите, пожалуйста, - вежливо произнес Ластик, снимая шлем. - Я по делу, мне очень надо.

   Охранник хмыкнул, увидев ярко рыжую голову, подозрительно оглядел безобидного с виду мотоциклиста, нехотя опустил автомат.

   - Какое еще дело?

   - Да сугубо личное, - доверительно заговорил Ластик. - Мне срочно дачку снять надо.

   - А чего так поздно? - не слишком любезно осведомился охранник.

   - Да сезон в разгаре.

   - Я говорю - на ночь глядя. В такое время все отдыхают. Вали отсюда. С утра приезжать надо, - охранник снова приподнял автомат, целясь в колесо мотоцикла.

   Конечно, эта чертова бмвуха успела уже проскочить на свой участок, а проклятый охранник уперся, как бык, - в отчаянье подумал Ластик.

   - Ну, пойми, друг, чрезвычайное обстоятельство, - стал он умолять, импровизируя на ходу. - Жена неожиданно из командировки прикатила на две недели раньше, - ну, а у меня, ну, понимаешь...

   - А что, твоей дамочке попроще место не подойдет? - поинтересовался сообразительный охранник.

   - Ни за что! - сразу уцепился Ластик за случайную подсказку. - Она привыкла жить с шиком. Бабок не меряно. Снимай коттедж на Рублевке - и весь разговор. Я вот сразу после работы и помчался. Пропусти, друг! Я в долгу не останусь! - Ластик сунул руку в карман, и тут же почувствовал на себе ствол автомата.

   - Какой ты, ей Богу, - проворчал Ластик. - Хотел за въезд тебе заплатить, а ты меня изрешетить собираешься! Ты хоть знаешь, кто тут сдает?

   Охранник недоверчиво посмотрел на него.

   - Да многие сдают.

   - Слушай, нет у меня оружия! - взмолился Ластик. - Хочешь, обыщи, только пропусти! А то моя красотка с меня скальп снимет!

   Охранник снова хмыкнул. Похлопал Ластика по карманам - на груди, на боках. И выжидающе уставился на него. Ластик ловко вытащил из кармана пятьдесят баксов, сунул ему в руку. Тот снова хмыкнул, уже одобрительно.

   - Ладно, езжай, только смотри, чтобы до одиннадцати...

   - Да я раньше! - воскликнул Ластик, проезжая под поднявшимся шлагбаумом.

   Он влетел на территорию поселка, с горечью думая, что опять, не смотря на предупреждение бабушки, его развели на деньги. Возможно, и пушка у этого бугая была не заряжена, или вообще бутафорская. Просто решил поживиться, взял парня на понт. С другой стороны - кто его знает. А вот где теперь искать эту бмвуху? Видно, первый блин - комом, погоня не удалась.

   И тут он едва не влепился в бампер машины. Успел затормозить. Машина стояла на дороге с потушенными фарами, наполовину съехав на обочину, рядом с воротами в высоченном заборе. И - о, какое везение! Это была та самая БМВ, и номер - тот же! Ластик поискал на воротах название улицы и номер дома. И тут почувствовал опасность, похоже, засада. Резко обернулся, но поздно. Чьи-то сильные руки стащили его с мотоцикла. Правда, и он был не промах - ловкий, тренированный. Выскользнул из этих рук, и по инерции плюхнулся на землю. Над ним раздался насмешливый голос.

   - Что, все-таки пролез?

   Ластик поднял голову. Над ним стоял третий покупатель Юлькиной квартиры. Правда, автоматом в бок не тыкал, но и слишком приветливым не выглядел.

   - Еще бы не пролезть! - заорал Ластик, легко вскочив на ноги и бросаясь на него. - Я те покажу, как к Юльке клеиться! Подумаешь, костюм напялил!

   Они сцепились, и Ластик продолжал орать.

   - Что, девок тебе мало?! На чужих невест надо зариться?!

   - Да успокойся, парень! Отпусти, - мужчина старался освободиться из цепких рук Ластика. - Не клеюсь я к твоей невесте. Ты ошибся.

   - Ничего я не ошибся, - петушился Ластик. - Ты это был. И тачка твоя! Я вас застукал вместе! Теперь не отмажешься!

   - Так вот оно что! - рассмеялся вдруг мужчина. - Что ж, давай объяснимся.

   - Объясняйся! Только не вздумай лапшу мне вешать! Знаю я вас, охочих до Юлькиной красоты!

   Ластик отпустил мужика и стал перед ним в воинственную позу.

   - А я думаю - что он за мной через всю Москву тащится, - продолжая посмеиваться, мужчина достал пачку сигарет, протянул Ластику.

   - У меня свои есть! - Ластик гордо вытащил "марлборо".

   Оба закурили.

   - Ну, что скажешь в свое оправдание? - не унимался Ластик.

   - Скажу, что с невестой твоей у меня чисто деловые отношения, - спокойно заверил мужчина.

   - Чем докажешь?

   - Да ты позвони ей и сам спроси. Она даже имени моего не знает!

   Ластик изобразил на лице мучительную работу ума. Достал мобильник и решительно позвонил Юльке.

   - Слушай, дорогая, только не вздумай врать, - начал он с места в карьер. - Тот мен, что к тебе на БМВ приезжал, как его зовут? Что, понятия не имеешь? А чего терлась с ним у подъезда? Чего?! Не вздумай, ноги обломаю! Нам самим хата нужна! - слушая растерянные испуганные вопросы ничего не понимающей Юльки, Ластик продолжал наступление. - Ладно, приеду - разберемся! Я где? Где, где - у тебя в ...

   Он отключил связь. Мужчина смотрел на него с явным презрением, видимо, приняв за полного идиота, что и требовалось.

   - Ну что, убедился? - язвительно спросил он.

   - Вроде, ты прав, - тупо произнес Ластик. - Ладно, мужик, извини, если погорячился... Только, это, продавать хату я Юльке своей не позволю! Нам самим надо, детишки пойдут - куда девать?

   - Вали отсюда, псих ревнивый, - брезгливо произнес покупатель. - Еще раз увижу - по-другому говорить будем.

   - А ты мне не угрожай! - гаркнул Ластик. - Еще раз застукаю с Юлькой - самому не поздоровится!

   - Вали, сказал, - сквозь зубы процедил мужчина, опустив руку в карман пиджака.

   "Нож или ствол", - пронеслось в голове Ластика.

   - Ладно, мужик, бывай, - произнес Ластик миролюбиво.

   Развернул мотоцикл и медленно поехал по поселку в обратную сторону.

   Кажется, проканало, - думал Ластик, подъезжая к шлагбауму. - Рискованный эксперимент удался. Правда, я основательно засветился, но этот третий покупатель, похоже, поверил, что я - ревнивый Отелло, собственник и при этом тупой, как сибирский валенок. Жаль, конечно, что не удалось выяснить точно, в каком из домов живет этот тип. Если он сразу заметил меня на хвосте, а, судя по всему, так оно и было, то, поджидая внутри поселка, вполне мог остановиться и не у своего дома. Но в поселке этом он точно живет. Правда, ни имени, ни фамилии его узнать не удалось. Ну, если ему нужна квартира, то скоро снова придет или позвонит Юльке. Пусть она возьмет у него телефон, попросит визитку, или что там еще... А вдруг не позвонит, не придет? - с досадой подумал Ластик. - Вдруг я своей поспешностью спугнул его? Нет, не дорос я еще до настоящего сыщика! Вижу нужный объект, и мчусь за ним напролом. Надо отрабатывать тактику, а не действовать по первому импульсу.

   Охранник на этот раз даже не вышел к Ластику. Просто поднялся шлагбаум и пропустил мотоцикл.

   Интересно, почему, когда я хотел въехать в поселок, охранник выскочил с мобильником? - подумал Ластик. - Случайно, или наш покупатель успел предупредить, чтобы меня не пропускали?

   В общем, хватает информации к размышлению. Как действовать дальше? Так необходим совет бабушки, когда же я к ней попаду? Завтра с утра - работа, вечером в театр. В общем, сплошная засада.

   Отъехав от поселка, Ластик притормозил, огляделся на всякий случай, нет ли погони, и позвонил Юльке. Она рыдала в трубке от обиды на него. Ластик извинился за свой хамский разговор, который был предназначен совсем не для нее, и обещал все объяснить, когда вернется домой.

   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   "БОЛЬШОЙ ТЕАТР И МАЛЕНЬКАЯ КРЕПЫШКА"

   С Юлькой я урегулировал все конфликты, банально завалив ее в койку. И я так усердно регулировал, что, наконец, сломал-таки свой многострадальный диван. Господи ты боже мой! Это чертово расследование вылетает мне в копейку! Но я весело посмеялся вместе с моей прекрасной Юлией над крушением ложа любви, счавкал прямо на полу все ее восхитительные салаты и пирожки (конечно, далеко до Электриных, но для магазинных - ах и браво!)

   Кстати про браво. Я накрыл Юльку легким одеялом и на цыпочках вышел на кухню.

   Ну, Ластик, куда ты направишься завтра? Конечно, в театр. Надо же закруглить хотя бы одну версию. Хотя у меня такое предчувствие, что с каждой минутой я все больше и больше запутываюсь. Бросил версию про Эдуарда, ринулся в пучину жизни и смерти Кольки Загоруйко, не успел отработать Машу (все-таки надежда умирает последней) и погнался за третьим покупателем. Что так же не дало пока никакого результата. Прадед Орест! Где ты, черт побери! Снись мне немедленно, и давай следующую наводку! С этими мрачными мыслями я отправился спать, но, как и предполагалось, дедуся мне по заказу не приснился. Так что детективной таблицы Менделеева мне во сне не явилось.

   Днем я встал с больной головой и поплелся на занятия. Настроение было на нуле. Да, тяжко приходится детективам. Наверное, поэтому мой друг Пашка Добрый такой дерганый и суровый. Даром, что фамилия такая милая. И, заметьте, работает Пашка не один, а с целой бригадой сотрудников! А мне, бедному, чтобы доказать невиновность милой девушки, приходится топтать свои бедные ноги, тратить кровные деньги и ломать свои умнейшие мозги! Бросить, бросить все к ядреной фене! Но тут же я осекся. Что, я, Орест Ласкин спасовал перед трудностями? Испугался? Нет, Господа! Я привык доводить дело до конца! Когда-то я на спор с администратором Зиночкой, обучил за неделю фокстроту девчонку, у которой полностью отсутствовал слух и чувство ритма! Дело, я вам скажу, практически невозможное. Но девчонка была математиком, и мы выстроили просто-таки гениальные математические схемы счета, ичертили танцевальный паркет каждое занятие белым мелом! И все срослось! За что меня Зинка и невзлюбила. (А то! Спорили-то на двести долларов!).

   Так что рано ты, Орест, сложил крылья! Вперед, без страха и упрека!

   Подбодрив себя таким образом, я к концу занятия повеселел и с легким сердцем отправился домой, переодеться. Юлька, слава Богу, работала сегодня допоздна. Поэтому я быстренько привел себя в надлежащий вид и, оседлав своего коня, рванул на Театральную площадь.

   И вот я, в смокинге, с белой бабочкой, в начищенных ботинках и с букетом в руках на удачу стою под восьмой колонной Большого театра. Отсюда очень хорошо просматривается центральный вход. Мимо проходили солидные господа и дамы в длинных платьях, с оголенными плечами, в бриллиантах и небрежно наброшенных горностаевых палантинах. Эти - явно из партера. Потом потянулись дамочки в длинных легких юбках, шелковых блузах и с серебряными украшениями. Это подтягивался амфитеатр.

   Ближе к половине седьмого появились мальчики и девочки в джинсах и брюках, с дешевыми сережками в ушах и пластмассовыми колечками на пальчиках, мужчины и женщины в затертых костюмах и стареньких блузках. Это - самая основная, самая благодарная и любимая артистами всех театров публика - ГАЛЕРКА! Ради этих ребят и девчонок, мужчин и женщин ломаются колени, стираются пальцы и срываются голоса. Ибо именно эта публика так благодарно аплодирует, и так горько порой освистывает артиста. А солидный степенный и напыщенный партер одинаково холоден и при успехе и при провале.

   Не знаю, быть может я и не прав, но я высказал мнение всех моих бывших однокашников, с которыми я топтал сцену Большого на концертах и в массовках, когда учились. Дай Бог, если я не прав, или же за десять лет, что я не занимаюсь классическим балетом, что-то изменилось.

   За вялым течением моих мыслей, я чуть не забыл, зачем сюда приехал. А вспомнил только тогда, когда широкая волна зрителей сменилась тонким ручейком, а потом и вовсе иссякла. Маша не пришла. Я так огорчился, что подошел к урне и с размаху кинул в нее букет цветов.

   - Это вы? - раздался удивленный голосок. - Значит, это настоящий билет?

   Маша стояла передо мной в белом, словно облако, платье, в светлых босоножках на высокой шпильке и с маленькой театральной сумочкой, цепочка которой перехватывала ее плечо.

   - Маша! Вы все-таки пришли! - я так обрадовался, что готов был целовать ей ноги.

   Ловким движением я выдернул букет из урны, и преподнес его Маше. Хорошо еще урна была пуста, а то представляете. Хорош бы я был, если бы из розы торчал окурок сигареты.

   - Спасибо, - улыбнулась она. - Мне неловко, я даже не знаю вашего имени.

   - Это можно исправить. - Я галантно расшаркался перед девушкой. - Орест Ласкин.

   - Ваша мама поклонница греческих мифов? - вновь улыбнулась она.

   - О-па! Впервые за двадцать семь лет кто-то точно определил происхождение моего имени. За это стоит пригласить девушку в театр, даже если она не поможет мне в моем расследовании.

   - А почему вы решили, то билет не настоящий? - изумился я.

   - Я пришла сюда в шесть. И меня почему-то не пустили.

   - Дайте-ка билет.

   Я выхватил у нее из рук листочек и сразу все понял - Васисюнь дал мне контрамарку. И не куда-нибудь, а в портер! Круто для лебедя около седьмого озера.

   - Все правильно. С такими билетами надо идти на другой вход. Разрешите? - и я подставил ей свой локоть.

   Мы обошли театр и вошли со служебного входа. Милая тетя, в бордовом костюме работника театра, уже закрывала дверь.

   - Милейшая, простите, пожалуйста! - крикнул я и подал ей билет.

   Она пропустила нас, и мы побежали в зал, поскольку в фойе уже погасили свет. Пробравшись на свои места, заблаговременно кем-то прикрытые программками, мы плюхнулись на мягкие кресла, в аккурат, когда оркестр дал первые аккорды.

   Я знал этот балет наизусть, когда-то партия Принца была моей выпускной работой. Поэтому я прикрыл глаза и просто слушал прекрасную музыку. В какой-то момент Маша ахнула. Я открыл глаза. Принц был бесподобен - какое фуэте, какие пируэты. Рука - нога настоящего мастера. Я даже засмотрелся, до чего был хорош артист.

   - Маш, дай-ка программку.

   - Я уже посмотрела. - Шепнула Маша, не отрывая глаз от сцены. - Это Олег Васильченко.

   - Кто?

   Я вырвал программку из рук. Черным по белому значилось - партия Принца - Олег Васильченко. Ну, братцы. Есть справедливость на свете. Уж не знаю, каким образом это удалось Васисюню (в двадцать семь многие артисты балета уже завершают свою карьеру) но - браво!!!

   Я, уже не отрываясь, наблюдал за другом до последних звуков спектакля. Зал взорвался аплодисментами. Олежка подошел к краю сцены и торжествующе посмотрел мне в глаза. Я выставил большой палец, и он кивнул, сделав незаметный жест рукой.

   Маша была не просто в восторге - она плакала.

   - Маш, а хочешь, познакомлю с Олегом?

   - Вы хотите сказать. Что я... За кулисы?

   - Легко. Только у меня одно предупреждение и одно предложение.

   Я объяснил, что Васисюнь - убежденный голубой и предложил букет, что я подарил Маше, отдать триумфатору. На первое Маша загадочно улыбнулась, на второе - энергично закивала.

   Тут, господа, позвольте сцену знакомства и наших общих восторгов по поводу прекрасной работы Олега, опустить. Это - для другого жанра повествования. Коротко говоря - все были довольны. Васисюнь так растрогался моему приходу, что разрыдался у меня на плече. Он был уверен, что я как всегда не приду.

   Когда мы с Машей вышли из театра, я знал точно, что такого щемящего счастья я никогда больше не увижу ни на одном женском лице. И никакого чувства, и никакого секса не надо - пригласите истинного ценителя искусства в Большой - и он будет полностью ваш!

   - Спасибо, Орест. Вы просто не сможете понять, что значит для меня этот вечер. Вот, возьмите. - И она вытащила из сумочки три печатных листа. - Это распечатка с заключения судмедэкпертизы. И еще кое-что. До свидания.

   - Как до свидания? - опешил я. - Я вас провожу!

   - Не стоит, Орест. - Она улыбнулась. - Меня уже ждут. Прощайте.

   И она сбежала со ступенек. Около фонтана маячила высокая женская фигура, в джинсовом костюме и ковбойских сапогах из натуральной замши. Маша подбежала к женщине и бросилась ей на шею. Женщина счастливо засмеялась и...поцеловала девушку в губы. Они стояли, замерев в свете водяных подсвеченных струй фонтана, слившись в единое целое. Я же замер, как египетский сфинкс. Вот она, цена Машиной улыбки на голубизну Васисюня! О двадцать первый век! О, свобода слова, жизни и любви! Маша оторвалась от любимой, повернула ко мне голову и приветливо махнула рукой. Я послал ей воздушный поцелуй и потопал к своему мотоциклу. Теперь понятно, почему Маша не поддалась на мой столь навязчивый флирт в морге. Однако, уж простите столь дерзкую нескромность - она, как истинный ценитель прекрасного, все же была шокирована моей неземной красотой!

   Но до мотоцикла я не дошел, свернул в переулок и отыскал мое любимое кафе. В этой маленькой забегаловке мы с друзьями часто пили кофе. Я заказал чашку крепкого напитка, и сел в самый дальний угол, за скрытый от глаз столик.

   Разложив бумаги на столе, я стал внимательно их изучать. Один листок гласил, что Николай Загоруйко "скончался в результате множества тяжелых травм, не совместимых с жизнью, в результате наезда автомобиля". И дальше шло большое количество латинских слов, что мне было абсолютно не интересно. Ясно одно - Колька погиб четыре дня назад под колесами машины. Если подсчитать все дни, то получалось - через три дня после взрыва Юлькиной квартиры. Однако!

   Второй лист оказался протоколом с места происшествия, из которого было понятно, что некая иномарка сбила Кольку и скрылась с места наезда. Интересное совпадение! Уж не убрали ли Николая Загоруйко, как конкурента?

   Так. А что же в третьем документе? И тут я опешил. Как простой лаборантке в морге удалось достать титульный лист уголовного дела заключенного Николая Петровича Загоруйко, 1969 года рождения, украинца по национальности, вора и домушника, для меня навсегда останется загадкой. Но факт остается фактом - второй покупатель Юлиных апартаментов - вор и уголовник, вышедший на свободу месяц назад. Вот почему Юльке показалось, что цвет лица у Кольки серый. Не показалось. А было на самом деле таким! Он отсидел за решеткой четыре долгих года за воровство! В правом верхнем углу располагалась довольно четкая фотография. Простое открытое лицо. Густые насупленные брови, средней величины глаза, впалые щеки. Над губой, как у Синдии Кроуфт - родинка. А может, это просто неотретушированное фото. Сейчас это уже не важно. Ни этой родинки, ни самого Кольки уже нет в живых.

   Я расплатился за нетронутый кофе, собрал листы и вышел на улицу. Город засыпал. На часах было уже полвторого ночи. Я вспомнил, что отключил телефон. Юлька, наверное, волнуется. Вытащил трубочку. А потом вдруг засунул ее обратно. Пожалуй, прокачусь, проветрю мозги. Что-то мне тошно.

   Я оседлал "Ямаху" и помчался, куда глаза глядят.

   Ластик гнал и гнал своего верного друга вперед и откровенно грустил. И было отчего. Во-первых, появившаяся информация ничего не проясняла, еще больше запутывала, а во-вторых, что уж тут говорить, еще одна версия явно вела в тупик. Тупик, тупичок в конце тоннеля, где даже никакая лампочка не светит. Не то, что во сне. Придется строить догадки на совершенно пустом месте. Точнее, не на пустом месте, а на трупе. Жаль, что у Кольки уже ничего не спросишь, не выведаешь. И Ластик стал укорять себя, что не удосужился заставить Юльку раньше позвонить по оставленному Николаем номеру, или сам не позвонил. Начни он раскручивать эту версию на несколько дней раньше, может быть, и узнал бы что-то важное, да и гибель этого криминального персонажа могла бы не произойти, или как-то отложиться. Кто знает, может быть, он спугнул бы убийц, и Колька в благодарность раскрыл бы ему все свои тайны и козыри. А теперь остается только кусать свои острые локти.

   Вот так, господин Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, Джессика Флетчер и мисс Марпл в одном лице. Видно, возомнил ты о себе слишком, новоиспеченный рыжий сыщик. Правда, и те не всегда успевали вовремя, - утешал Ластик сам себя, - тоже натыкались на трупы постфактум, так сказать. Что теперь сокрушаться? Что случилось, то случилось. Ясно одно, гоняясь за Эдуардовыми охранниками, клиентками и попугаем, он совершенно выпустил из головы и человека по имени Николай, и третьего покупателя - вальяжного типа, приехавшего из-за границы. Один мертв, другой... Хотя, что это он, забыл что ли. Все-таки нашел он третьего, теперь знает, где он живет. А С Колькой... Надо подумать.

   По дороге сбивчивые мысли стали потихоньку выстраиваться, и в сознании возникли довольно осмысленные вопросы. Итак, первое - зачем уголовнику нужна квартира? Нужна ли ему была именно эта квартира, или произошло случайное совпадение? Таких совпадений в расследовании случалось уже предостаточно, и когда Ластик цеплялся за них, как за ключик к разгадке, очередная версия рушилась. Но, предположим, здесь не случайность. Колька Загоруйко охотился именно за данной, конкретной квартирой. Почему?

   Другой важный вопрос - откуда у отсидевшего уголовника взялись деньги на квартиру и новенький Фольксваген? Несмотря на то, что Валька уверяла, что это ее машина, мужик с "Москвичонком" явно указывал на хозяина, а не на хозяйку! Может, она просто оформлена на Вальку?

   Дорога стремительно мелькала под колесами, Ластик проскочил на мигающий желтый свет, и, прорвавшись через поток машин, увидел на перекрестке большое стеклянное здание с крупной надписью - коммерческий банк. И неожиданно расхохотался. А вдруг Колька Загоруйко успел-таки ограбить банк сразу по выходу из тюрьмы? Забавная версия. Но нет, маловероятно. Откуда тогда деньги? Имел какие-то сбережения до посадки? Более вероятно, но тоже сомнительно. Если бы у него было так много денег, он, скорее всего, нанял бы адвоката, как-то откупился бы от тюрьмы.

   Какие еще варианты возможны? - размышлял Ластик. - Существует какой-то "общак", которым решил воспользоваться Колька? Поэтому к нему домой нагрянул Здоровяк и братец Вальки? Судя по их скупым фразочкам, они вышли не из пансиона благородных девиц. Предположим. За это его и убили. Если, действительно, убили, а это не тривиальный наезд, при котором горе-водитель просто удрапал со страху. Тупик. Убийц черта с два найдешь.

   Сколько вопросов! Жаль, что не у кого спросить. А впрочем.... Можно попытаться еще раз подкатить к нелюбезной коротышке Валентине. Все это, конечно, рискованно, она явно связана с уголовными дружками Кольки. По полученной информации, она оказалась сестрой уголовника, и являлась до недавнего времени женой другого уголовника. Но кто не рискует, как известно, не только не пьет шампанского, но и вообще не получает настоящего удовольствия от жизни.

   Ластик влетел в тоннель и, ярко светя фарами, сел на хвост какой-то легковушке. Она посторонилась, он проскочил вперед, и скоро оказался на широком просторе Садового кольца. Да, из этого тоннеля был выход, не то, что из тупика в его расследовании.

   Важнее всего понять, - думал Ластик, маневрируя среди машин, - существует ли связь между уголовником Колькой и другими покупателями. Каковы вообще взаимосвязи фактов и явлений в этом, как выяснилось, очень запутанном и сложном деле? Этот вопрос все больше озадачивал его, поскольку интуитивно он чувствовал существование какой-то связи, но ни с какой стороны не мог за нее ухватиться.

   Интересно, как поступил бы на его месте прадед? - подумал вдруг Ластик. - Чтобы предпринял этот по-своему рисковый человек, прослывший сумасшедшим за свой дерзкий, пытливый ум и неуемную фантазию? Сумел бы он, с его неординарным умом, разгадать такую тайну? Тоже вопрос...

   А впрочем... Недавний сон. Что там говорил этот рыжий чудак? Надо расслабиться и отпустить все версии. И правильный ответ придет сам. Кажется, так. Бред какой-то. С другой стороны, известно, что многие гениальные открытия делались во сне. Может, и я был на пути к чему-то гениальному? Если бы Юлька не разбудила...

   "Что ж, не все так глухо! - мелькнула спасительная мысль. - Знаю уже достаточно. Правда, к цели это напрямую не ведет, но все-таки хоть вопросы могу ставить. А ответы обязательно найдутся!" Следующий пункт расследования - Валентина!!!

   А Юлька, тем временем, изливала свою душу Жерару. Жерар сидел на кухонном столе напротив нее, подъедал хлебные крошки, и с очень внимательным видом слушал.

   - Как ты думаешь, Жерарка, куда он так нарядился? - произнесла Юлька со слезами на глазах. - Вчера наговорил гадостей по телефону, потом оказалось - для дела. Сегодня круче тебя вырядился, и опять - для дела? Может, нашел себе какую-то кралю, потихоньку с ней встречается, а мне мозги пудрит?

   - Пудрит! Пудрит! - повторил Жерар понравившееся ему словечко.

   Надо сказать, что, вернувшись с работы и не обнаружив дома Ластика, Юлька провела свое расследование. Как истинная женщина, она давно изучила все наряды, которыми пользовался ее возлюбленный. Чаще всего он носил джинсы и куртки, иногда прямо из дома выходил в спортивной одежде - это когда торопился на занятия в клуб, изредка надевал костюм и белую рубашку - на какой-то торжественный случай или на деловую встречу. Так, во всяком случае, говорил он сам. А сегодня, тщательно обследовав гардероб, Юлька легко вычислила, что Ластик надел пиджак под названием смокинг, тот самый, который она давно обнаружила в шкафу и считала каким-то атрибутом древности, совершенно непригодным для современной жизни. И вот - уже ночь, а нет ни Ластика, ни этого дурацкого смокинга. Кого можно обольщать в таком наряде? Видно, кого-то можно.

   - Значит, он меня обманывает? Прикрывается своим расследованием, а сам к другой бегает? Ты тоже так считаешь? - всхлипнула Юля.

   Жерар уставил на нее выразительный черный глаз.

   Юлька посмотрела на часы - стрелка указывала на два, девушка окончательно загрустила, схватилась за сигарету.

   - Привет, Орест! Привет, Орест! - вдруг бодро произнес Жерар и вспорхнул со стола.

   Юлька увидела, что в дверях показался Ластик. И поскольку была она по натуре не злобной и не мстительной, сразу обрадовалась, что он, все же, вернулся.

   - Что за Ниагарский водопад? - воскликнул Ластик, глядя на плачущую подругу. - Кто-нибудь опять на тебя покушался?

   - Где ты был? Почему не позвонил? - жалостно бормотала Юлька.

   Надо отдать ей должное, она никогда не пыталась скандалить и ругаться, как любят некоторые представительницы женского пола, а только изредка обижалась и плакала. Конечно, этот вариант проявления женской сущности тоже не слишком-то приятен, но все же простителен. В случае ругани, при всем обожании ее красот и достоинств, отношения с возлюбленным не продлились бы больше и часа. Это Ластик не переносил совершенно, во всяком случае, на личном фронте. Женщина может быть любой, только не вульгарной и грубой. Что же касается дела - там совсем другие критерии...

   - Уж не ревнуешь ли ты? - настороженно спросил Ластик.

   - Нет, - соврала Юлька, боясь вызвать его гнев. - Я за тебя беспокоилась.

   Ластик то ли поверил, то ли сделал вид, но, как бы там ни было, выяснения отношений не последовало. И буквально через несколько минут они оба оказались в постели, нежно обнялись и тут же, сломленные усталостью, погрузились в глубокий сон.

   Как ни мечтал я, наконец, выспаться, опять пришлось вскакивать ни свет, ни заря. Я накануне попросил Юльку разбудить меня в семь. Представляете, какой ужас? Но Валентина могла с утра умотаться, а упускать ее было никак нельзя. Такое количество информации по покупателю номер два Николаю Загоруйко, а вопросов - еще больше. И не даст на них ответа ни заключение медэкспертизы, ни даже страница из уголовного дела гражданина Загоруйко, чудом добытая Машей.

   Юлька упорхнула в салон, а я влез под контрастный душ. Только так я мог заставить себя скинуть остатки сна и избавиться от мучительной зевоты. Нет, это просто какой-то кошмар! Когда три дня подряд встаешь рано, жизнь превращается в ад. И еще занятия в клубе отменить нельзя. На меня там и так уже зуб имеют. Зинка, только завидев меня, стреляет злым глазом. Конечно, можно все это урегулировать, запершись с ней на полчасика где-нибудь в душевой, но времени - просто в обрез. Отложим Зинку, пусть еще позлится. Если удастся сегодня свернуть латиноамериканские танцы немного пораньше, уж лучше навещу, наконец, мою драгоценную Электру. Одна надежда, что она свежим глазом что-то увидит в моей путанице, сумеет отделить главное от мелочевки. Столько всего накопилось - за два часа не расскажешь!

   Итак, чашка крепкого кофе, одна сигарета, и в путь. Надо сформулировать вопросы, но на это уже нет времени. Подумаю по дороге.

   Я долетел до Бутова за полчаса. К кому моменту, когда я въехал в нужный мне двор, вопросы мои к негостеприимной коротышке выстроились в стройный ряд. Может быть, на этот раз она окажется сговорчивее. Но нужен эффект неожиданности. Укрыться в подъезде и ждать, пока выйдет? Наброситься сзади, скрутить ее и выпытывать? Нет, явно не мой метод. Спрятаться во дворе, дождаться, пока коротышка появится на улице, и проследить, куда пойдет? И там уже по ходу выбрать момент, когда можно будет идти в атаку. Психологическую, конечно. Физическое воздействие на женщину я признаю только одного рода, думаю, это понятно. По взаимному согласию, и - никакого насилия.

   Но надо чем-то шокировать Валентину, зацепить, удивить. Это ясно.

   На чем я могу сблефовать? На своей информации, естественно. Прикинуться шантажистом? А чем я могу ее шантажировать? Что Колька напустил газ в квартиру и хотел убить хозяйку? Потребовать с нее возмещение ущерба? Зыбко, очень зыбко. Но не у кого мне узнать, кроме нее, за что сидел этот тип. Не у кого узнать, откуда у него были деньги. И зачем он хотел купить именно Юлькину квартиру, я тоже ни у кого не узнаю. А без этой информации мне из тупика не выбраться, и боюсь, даже мудрая Электра тут мне не поможет.

   Во дворе, как и в прошлый раз, народу было полно. Кто-то спешил на работу, мамаши торопливо тащили детей в садик. Старушки - любительницы вставать с первыми петухами, с деловитым видом шествовали в магазины.

   Я осторожно, стараясь никого не зацепить, двинулся к подъезду Валентины, и вдруг издалека увидел желтый Фольксваген. Хорошо, значит, нужная мне особа еще никуда не уехала, во всяком случае - на нем. Я поставил мотоцикл так, чтобы от подъезда его не было видно, и стал осматривать машину. Она стояла на том же самом месте, где и позавчера, и слегка покрылась пылью. Похоже, за это время никто ею не пользовался. Что же мне делать? А вдруг Валентина вообще не выйдет? Да и не обязательно же она поедет на машине, в конце концов. Может, она и водить-то не умеет. Мужик купил себе, ну, и оформил на свою бабу. Скорее всего, побоялся на себя - из тюрьмы, все-таки. А поездить, видно, не успел. И тут меня осенило. В машине-то нет сигнализации!

   Я подобрался к Фольксвагену, огляделся - нет ли поблизости кого из автомобилистов, но ни старичка с москвичонком, ни кого другого было не видно. Осторожно попробовал открыть дверь, она не подалась, я снова осмотрелся. Ни один из прохожих даже не обратил внимания. Ну, понятно, в таких громадных домах никто ни с кем не знаком. Мужичок случайно знал, в какой квартире живут хозяева.

   Я зашел с другой стороны, сделал еще одну попытку открыть заднюю дверцу, и - о, везение! Она легко подалась. Как это объяснить? Скорее всего, хозяйка, все же, собралась куда-то ехать, но то ли что-то забыла, то ли вернулась по другим причинам. Во всяком случае, интуиция мне подсказывала, что скоро Валентина выйдет и полезет в автомобиль.

   Дальше раздумывать было некогда. Я забрался на заднее сиденье, уселся с независимым видом. А когда народ во дворе рассеялся, быстро юркнул на пол и залег, свернувшись. Ногами - влево, головой - вправо, чтобы иметь возможность обзора водительского сиденья.

   Фантазия тут же разыгралась, я почувствовал азарт игрока, представив, как Валентина, ни о чем не подозревая, отъедет на приличное расстояние от дома, и тут я материализуюсь сзади и спокойно спрошу.

   - Мадам, не хотите ли побеседовать?

   От неожиданности она испугается, а я скажу - не останавливайтесь, и отвечайте на мои вопросы. Я вам ничего не сделаю, только не пытайтесь позвать милицию, или позвонить кому-то.

   Господа, вы, наверняка, много раз видели в фильмах, как это происходит. Прием, конечно, избитый, но всегда работает. Естественно, я не собираюсь накидывать ей удавку на шею, но она же не знает, вооружен я или нет. Обычно в таких ситуациях человек бывает вооружен.

   Я чуть пошевелился, принял максимально удобную в таком положении позу, хорошо, что салон просторный, и стал ждать.

   Ждать мне пришлось недолго. Водительская дверца отворилась, и кто-то плюхнулся на сиденье. Я, наблюдая искоса, убедился, что это она. Ее уголовный братец, или другой браток, был менее желателен. Женщина, какая бы она ни была - это по моей части.

   Я услышал ровный звук включенного двигателя, и машина медленно поползла по двору, увозя меня в новое приключение.

   Машина двигалась так медленно и аккуратно, что я подумал - тетка только права получила, уж так осторожно едет. Но двор, вероятно, закончился, и, оказавшись на улице, она вдруг понеслась, что твой Шумахер. Проскочила на красный свет, и скоро я увидел мелькающие мимо деревья. Конечно, Бутово - не Кутузовский проспект, до леса рукой подать.

   Вдруг - сильный толчок, машина резко куда-то свернула, рывком остановилась, и я почувствовал, как прямо на мои ноги резко давит что-то железное. Ничего себе - переднее сиденье неотвратимо ползло назад. Я сжался, как мог, но тут меня так придавило, что я охнул, еле успел вытащить ногу. В общем, откровенно засыпался. Как же она разгадала мой коварный план? Кино насмотрелась, что ли?

   - На кого работаешь? - грубо спросила Валентина, даже не повернув головы, и с ухмылкой разглядывая меня в зеркальце.

   - Сам на себя, - проворчал я, потирая травмированную ногу. Она противно ныла, а мне еще танцевать.

   - Врешь.

   - Ладно, я - частный детектив, - сблефовал я.

   Коротышка нагло расхохоталась.

   И тут я пошел ва-банк.

   - Не очень-то скалься. Мне многое известно. Твой муженек в квартирке, что купить хотел, газ пустил. Хозяйка - невинная девушка, пострадала, чуть не подорвалась. И квартира вся выгорела.

   Валентина насторожилась, но ненадолго, и возмущенно ответила.

   - Ты, парень не в своем уме? Если сидел человек - значит, все надо на него вешать? Да он в жизни мухи не обидел!

   Так, диалог пошел, лови момент.

   - У меня свидетели. Ты ему помогала! - пустился я на откровенный шантаж. - Так что с тебя компенсация.

   - Шнягу гонишь, сучонок! - по блатному рявкнула коротышка, в руке ее что-то блеснуло. Похоже - нож.

   Да, недооценивать противника - большая ошибка.

   Коротышка зло стрельнула в меня глазками.

   - Вали. Еще раз сунешься - без рыжей башки останешься!

   Увы, диалог не сложился. Я понял, что, пожалуй, лучше всего ретироваться. Толкнул дверцу, стал выбираться с сиденья. В этот момент коротышка надавила на газ, и я, еле успев сгруппироваться, на ходу полетел из машины, зацепился брюками за какой-то рычаг, проволокся пару метров, и, вырвав из задницы здоровый клок ткани, кубарем покатился по траве. Фольксвагена, естественно, и след простыл.

   Вот это баба! - со злостью, но и с некоторой долей восхищения подумал я, сидя на земле и растирая покалеченные ноги. - Сделала меня, как последнего лоха.

   Да, что-то мои дела с женщинами пошли скверно, второй облом. Плохи твои дела, Ластик, теряешь квалификацию, переоценил свои обольстительные чары, оказывается, не на всех особей женского пола они безотказно действуют, - с досадой констатировал я. - Не сумел обольстить ни милую лесбияночку, ни эту мегеру-уголовницу. А настоящий плэйбой, типа Джеймса Бонда, сумел бы справиться и с той, и с другой на раз. Правда, на Машу грех жаловаться, но эта чертова коротышка...

   Преодолевая боль, я поднялся на ноги и потащился к шоссе.

   Досада вскипала во мне. С расследованием - полная задница. Ну, нарыл целые горы фактов, можно сказать - шикарных. А что со всем этим делать? Ни черта не могу понять. Каждая версия, раздувшись до невероятных размеров, в итоге ведет в никуда. Как там было во сне, на горе Олимп? Полез за прадедом на облака, а они подо мной и провалились. Да, Ластик, ты - не бог. А вот прадед - бог. Как он всю эту божественную тусовку за ниточки дергал! Мне бы так! А потом взял и отпустил! И полетели они, полетели, а он смотрел, как они летят, и чего-то там себе кумекал. И ты, говорит, свои версии отпусти. Они сами сложатся, во что надо. Да ни хрена они не складываются. Пойми ты, божественный рыжий псих, если я хоть одну ниточку отпущу, то уже не поймаю. А их у меня - вон уже сколько. Нет, ты только во сне всемогущий! В жизни, думаю, и ты ни черта бы тут не разгадал.

   Так, печально размышляя, я ковылял по обочине в сторону города. Мимо ехали редкие машины. Попробовал проголосовать, но ни одна зараза не остановилась. Увы, фортуна явно отвернулась от меня. И как мне развернуть ее на сто восемьдесят градусов и поставить к себе лицом, я еще не знал.

   ... В дверном проеме появился силуэт Наблюдателя. Он заглянул туда, откуда шел свет.

   - Есть новости? - раздался голос Босса из глубины помещения.

   Наблюдатель ответил.

   - Есть, но немного...

   - Докладывай! - требовательно произнес голос Босса.

   - Квартира пока не продана, - сказал Наблюдатель.

   - Знаю. А что про Рыжего? - перебил голос Босса. - Что-нибудь узнал?

   - Трется у сгоревшей квартиры. Крутит роман с хозяйкой...

   - Этого мало, с кем он трахается - меня не интересует. - Снова перебил голос Босса. - Выясни о нем все!

   - Будет сделано. Есть еще интересные факты...

   - Выкладывай по порядку.

   Наблюдатель шагнул в помещение, плотно закрыл за собой дверь, и голосов стало не слышно...

   ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   "АНАСТАСИЯ"

   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   "ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА"

   Я подъехал к стоянке у клуба в скверном настроении, голова гудела, все тело ныло после вчерашнего приключения в Бутово. В душе еще кипела злость - какая-то пигалица, наглая коротышка разгадала мой искусно придуманный план, обвела вокруг пальца, как последнего лоха. И злился я больше всего на самого себя - все, что случилось вчера, было явным моим проколом. Пускаясь в любую авантюру, нельзя ни на секунду отключать рассудок. Я же вел себя необдуманно, действовал спонтанно, полагался на интуицию, потому и потерпел неудачу. Слезая с мотоцикла, я почувствовал острую боль в ноге, мысленно выругался. Целый день танцевать, а я...

   И вдруг я замер, пораженный прекрасным видением.

   О, Боже, какая женщина!

   Она вышла из спортивного Мерседеса, и, небрежно помахивая ключами, легкой, пружинящей походкой направилась к зданию клуба. Конечно, "Мерседес" был не плох, но женщина того стоила!

   Я мельком успел разглядеть ее лицо, и сразу понял, что оно прекрасно. Матовая кожа с легким загаром, немного вздернутый, аккуратный носик, чуть раскосые глаза, кажется, зеленые, над ними - черные выгнутые брови. Все это запечатлелось в зрительный образ, как при мгновенной фотосъемке.

   Ее каштановые волосы падали на плечи, чуть развиваясь на ветру, и отливали червонным золотом в лучах утреннего солнца. Великолепную фигуру обтягивало что-то вызывающе алое, подчеркивая выразительность форм. Туфельки из мягкой кожи на высоких шпильках, казалось, сливались с необычайно стройными, крепкими ножками. Не смотря на высокий рост, все в ней было пропорционально, доведено до совершенства. И в этом красном наряде она казалась похожей на языческую богиню, или жрицу огня. Лет ей на вид было чуть-чуть за тридцать, может быть, и больше, но какое это имеет значение при такой неземной красоте?

   Я смотрел, как она поднимается по ступенькам, и ничего вокруг уже не существовало, теперь я видел только ее. Боль прекратилась, словно по волшебству, мрачные мысли моментально улетучились.

   Да простится моей грешной душе, я готов был бежать за ней хоть на край света, прямо сейчас. Что, собственно, я и сделал. К счастью, край света был недалеко. Я взлетел по ступенькам в вестибюль, поискал глазами - она исчезла! Нет, это еще не конец, это только начало нового приключения, - подсказывала мне интуиция, которая в любовных делах, в отличие от детективных, работала безотказно. Наши пути непременно пересекутся.

   Я отправился в танцзал, неся в себе чарующий образ дамы в красном.

   И, представьте, каково же было потрясение, какая радость охватила меня, когда в моей группе появилась новая ученица!

   - Анастасия Дроздянская, - дама в красном протянула мне красивую, гладкую руку, - можно просто - Стася.

   Пожатие было крепким, чувственным, но точно отмеренным, как по секундной стрелке часов. Оно говорило о том, что эта женщина не страдает никакими комплексами, уверена в своих силах и знает себе цену.

   - Орест Ласкин, - представился я, не задерживая дольше положенного ее холеную ладонь. Я тоже был знаком с тонкостями этикета.

   - Я знаю, - улыбнулась она. - Вас в клубе очень хвалят, я давно решила заняться танцами, долго искала преподавателя, и вот - выбрала вас.

   - Польщен, - сказал я, не скрывая своей радости.

   Не знаю, кто меня успел расхвалить, уж не Зиночка ли сменила гнев на милость? Да это и не важно, главное, что жрица огня пришла заниматься ко мне, именно ко мне! Что ж, значит, и танец будет огненным, зажигательным.

   - Милые дамы и господа! - сказал я. - Танцы латинской Америки - это ритм, веселье и праздник, легкомыслие и чувственность, это радость. Так давайте отбросим все, что мешает нам предаться полностью этой радости. Освободим сознание от напряженных мыслей, почувствуем каждую клеточку своего тела, полюбим самих себя! Итак, румба! Танец любви!

   Я включил музыку и начал урок. Все привычно разбились на пары, приготовились.

   Только у Стаси не было пары, и вы, наверное, уже догадались, что ее партнером, не задумываясь, стал я сам! Она ничуть не смутилась, я подал ей руку, и мы начали вместе двигаться по залу.

   Как же удачно, что я выбрал именно румбу! Это очень эротичный танец, в нем заложена определенная любовная игра. Инициатива принадлежит кавалеру, который дерзко ухаживает за дамой, стараясь соприкоснуться с ней бедрами. Дама же пытается удержать дистанцию, ускользнуть, но полностью избежать прикосновения ей не удается.

   Надо сказать, что Стася проявляла явные способности, повторяла все фигуры точно, без напряжения, в каждом ее движении чувствовался темперамент, скрытая сила и страсть.

   Милая белокурая Танечка и другие дамы бросали на нас ревнивые взгляды, но я всех одаривал улыбкой, и моя веселость передавалась им.

   Занятие прошло на подъеме, на удивление легко и приятно. Что уж говорить, особенно приятно было мне самому, поскольку я то и дело ощущал во время танца прикосновение упругого тела жрицы огня.

   - Вы, наверное, занимались раньше? - спросил я возбужденную танцем Стасю, когда урок закончился.

   - Очень давно, в детстве! - рассмеялась она, показывая великолепные ровные зубки. - Решила восполнить пробел.

   - У вас - врожденное чувство ритма, - ничуть не лукавя, сказал я. - Такие успехи на первом же уроке!

   - А вы - прекрасный учитель, Орест, - она, словно невзначай, дотронулась до моей руки. - Мне бы хотелось заниматься с вами еще и индивидуально. Вы найдете для меня время?

   Какие могли быть вопросы! Я бы нашел для нее время, даже если бы его вообще не было! Мы быстро составили расписание, поболтали еще немного вроде бы ни о чем, но с каким-то едва уловимым, скрытым смыслом, как это бывает между мужчиной и женщиной. Потом простились до завтра, и Стася, послав мне воздушный поцелуй, скрылась в раздевалке.

   Да, за какие-то полтора часа я забыл обо всем - и о покалеченной ноге, которую с утра туго забинтовал эластичным бинтом, и о неудачном расследовании.

   Возможно, эта встреча - знамение, - подумал я. - Фортуна вдруг снова повернулась ко мне! И совсем не там, где я так отчаянно ее звал и пытался вернуть. Впрочем, посмотрим.

   На следующем занятии меня тоже ждал приятный сюрприз - пришли две дамочки, те самые, которых я ускоренным методом обучал латиноамериканским танцам. Они притащили мне в подарок бутылку шампанского, коробку конфет, и долго щебетали, рассыпаясь в благодарностях. Их корпоративная вечеринка удалась на славу, обе имели огромный успех, их босс танцевал весь вечер то с одной, то с другой, то с обеими сразу, награждая комплиментами. И недвусмысленно дал понять, что таких талантливых сотрудниц ждет блестящая карьера. "Конечно, если бы ни вы, Ластик!..."

   В итоге обе дамочки изъявили желание продолжить занятия, и записались ко мне в постоянную группу, чтобы совершенствоваться дальше.

   Потом я, вдохновленный своими явными удачами, провел еще пару индивидуальных уроков танго, к концу рабочего дня порядком устал, но был безоблачно счастлив.

   Ах, Ластик, какой же ты дурень, - говорил я сам себе, стянув с ноги бинт и парясь под струями горячего душа. - У тебя замечательная, любимая работа! Ты молод, красив, тебя любят женщины! И даже самая прекрасная из них не только обратила на тебя внимание, но и выдала явный аванс на продолжение отношений. Зачем, зачем тебе, Орест Ласкин, все эти дурацкие расследования, с риском, преследованием, угрозами? Зачем подставляться непонятно под что, и ради чего? Ну, занялся я этим ради милой и несчастной Юльки, но теперь она не такая уж несчастная, ей ничто не угрожает. С ЖЭКом и штрафом, надеюсь, проблема решится, или уже решилась, на работу ее устроил, покушений, похоже, больше не предвидится. Да и сама Юлька уговаривает меня бросить опасные игры. Наверное, она права. Не зачем подставлять свою рыжую голову под невидимые топоры, которые могут свалиться на нее в любой момент. Надо заниматься своим делом, как можно больше времени отдавать любимой работе и... Конечно же, столь любимому мной прекрасному полу...

   Ах, Стася, между нами протянулась уже незримая нить, и ты, моя огненная богиня, наверняка тоже это чувствуешь...

   С этими радужными мыслями я оделся, собрался, перекинул через плечо рюкзак, и набрал номер бабушки.

   - Ба, это я, твой блудный Орест!

   - Ну, наконец-то, - воскликнула Электра.

   - Ба, ты одна? - поинтересовался я.

   - Одна, - ответила бабушка, и тут же с беспокойством спросила. - С тобой ничего не случилось?

   - Со мной много всего случилось, - бодро ответил я, - но я жив, здоров, и почти что цел и невредим!

   - Это обнадеживает, - усмехнулась бабуля, - но хотелось бы поподробнее.

   - Если не возражаешь, заеду и все расскажу, со всеми подробностями.

   - Приезжай немедленно, - твердо сказала бабушка.

   Я сунул телефон в рюкзак и начисто о нем забыл, занятый совершенно другими мыслями. Вышел во двор, освещенный косыми лучами солнца, и, похлопав по рулю свою верную "Ямаху", отправился к бабушке с легким сердцем. Всю дорогу я думал только о восхитительной Стасе Дроздянской, которую снова увижу завтра, и теперь, почти каждый день, буду видеть, касаться ее рук, ее упругих бедер во время танца, и, возможно, не только это...

   К тому времени, когда я доехал до дома бабушки, фантазия моя разыгралась настолько, что уж тут говорить... Прости меня, милая Юля! Я мысленно уже раз пятьдесят изменил тебе. Такая уж у меня неисправимая натура.

   Юлька, веселая, довольная возвращалась домой. Сегодня был очень удачный день. Вероника с утра привела ей свою матушку, что означало акт особого доверия. Дело в том, что сия грузная, рыхлая дама ссероватым оттенком лица была, своего рода, тест на прочность. Девочки-косметички рассказывали, что таким образом Вероника проверяла своих сотрудников. Если матушка оставалась довольной, то к новому члену команды можно сажать солидных клиентов. Правда, такая проверка вела к увеличению часов работы в неделю, что, конечно, трудновато, зато денег - в два раза больше. Дело в том, что Вероника пошла намного дальше, чем ее конкуренты.

   Предприимчивая бизнесвумен одна из первых определила, что некоторые весьма выгодные клиенты начинают свой день часа в четыре, пять вечера. Время, когда нормальные люди уже мечтают попасть домой, переделать кучу бытовых дел, типа постирать, приготовить и повоспитывать на сон грядущий отпрысков, и с чувством исполненного долга завалиться спать.

   А люди ночного бизнеса (не всегда связанные со второй древнейшей) раскачиваются часам к девяти. А к полуночи им вдруг приходит в голову, что хорошо бы привести ногти в порядок, подправить прическу и сделать освежающий массаж! Все верно - впереди целая ночь, иногда - развлечений, иногда - деловых встреч. Словом, очень удобно таким индивидуумам иметь салон красоты под боком, который готов оказать услуги хоть в пять утра, хоть в первом часу по полуночи.

   "В ночное" выдвигались самые проверенные, профессиональные и надежные сотрудники. Одной из таких счастливчиков была бойкая, говорливая Майка. Но вот беда - Майка загремела в больницу с воспалением придатков, по всей видимости, надолго. Поэтому завтра в ночь ей нужно было срочно найти замену. И Вероника решила провести с Юлькой тест контроль, сиречь - посадить за ее столик свою матушку.

   Юлька стерпела все! И капризы, и нравоучения, и даже физическую боль. Да-да! Противная мамаша хозяйки нарочно опрокинула планшет с ее инструментами на пол. Ножнички отскочили и впились в лодыжку Юльки. Девушка уже готова была взвыть и облаять неаккуратную бабу, но вовремя смекнула - не надо! Улыбайся, Юлия, возьми всю вину на себя! Что она и сделала, рассыпавшись, словно горох на прилавке из порванного пакета, в причитаниях по поводу неудобно поставленного предмета своей работы!

   Словом, когда через три часа на руках тетки розовели аккуратные, не очень длинные, совсем как родные, ногти, тетка вдруг улыбнулась, чем совершенно изменила свое уже порядком истрепанное лицо.

   - Вы - молодец, Юлия. - Похвалила ее женщина. - Простите за ножнички. Но если бы на моем месте была, к примеру, какая-нибудь поп-звездулька, а вы бы раскричались от неожиданности, то поверьте, сия вздорная бабенка вскочила бы и пошла к конкурентам Никуси.

   Вероника подтвердила слова мамаши, выдала премию и сказала, что в ближайшее время назначит ей ночные дежурства. О, как же это сказочно! Девочки говорили, что иногда к ним в салон приезжают такие знаменитости - закачаешься! А Юлька всю жизнь мечтала прикоснуться к этой далекой, но столь всеми желанной касте людей из высшего света!

   Словом, Юлька летела на крыльях близкой и прекрасной перспективы. Но, подойдя к двери квартиры Ластика, радость ее несколько померкла. Около квартиры стоял Эдуард. Что-то было в нем странное. Но через секунду Юлька поняла, отчего вид Эдуарда кажется ей непривычным. За его спиной, как ни странно, отсутствовала крупная фигура одного из охранников.

   - Юлька! - срывающимся голосом и отчего-то дергаясь, просипел Эдуард. - Мне надо посмотреть квартиру! Давай ключи! Вечером схожу.

   Юлька хотела уже удивиться. Чего тогда сейчас ключи брать? Вот вечером и зашел бы. Но Эдуард, словно подслушав ее мысли, уже более спокойно объяснил.

   - Понимаешь, я сейчас уезжаю, когда вернусь, не знаю. Поэтому, чего тебя будить?

   - Да ничего, я поздно ложусь. - Весело ответила Юлька. - Заходите, вместе с Орестом и посмотрим.

   - Слушай, ты, дешевка малолетняя! - вскричал Эдуард. Юлькины глаза вылезли из орбит. Эдуард тут же сбавил обороты. - Прости, малыш, дурака старого. Совсем меня моя работа заморочила. Уже на красивых женщин срываюсь.

   И он пространно пустился в рассказ о своей нелегкой, трудовой жизни. Юлька молча слушала, думая о том, какой же он нахал! Вот из принципа не даст она ему ключи! Надо же, обзываться вздумал! Я тебе покажу дешевку! Я - лучшая маникюрша в Москве. У меня за столиком скоро весь столичный бомонд будет сидеть, а этот толстопузый, обрюзгший пень, смеет ей говорить такие гадости!

   - Так что извини ты меня! - закруглился Эдуард. - Только дай ключи. Уж очень мне твоя квартирка нравиться. Надо прикинуть, чего там можно оставить, чего подправить, сколько бобла на ремонт уйдет.

   - Неделя еще не прошла, Эдуард Борисович! - гордо вскинув голову, отчеканила Юлька. - Поэтому нечего вам в моей квартире делать. Я еще не решила, буду ли продавать. Всего хорошего!

   И, не давая опомниться хаму, захлопнула перед ним дверь.

   - Юська пришла! Пришла! Пришла!

   Жерарка взлетел с клетки и захлопал крыльями в знак приветствия хозяйки.

   - Привет, мой хороший! - Юлька скинула босоножки. - Ты представляешь, какие некультурные люди пошли! А еще бизнесменом себя называет! - громко крикнула она, надеясь, что Эдуард все так же стоит под дверью.

   Бизнесмен же в это время тупо смотрел на дверь. От охватившей его ярости, он уже взмахнул рукой, чтобы треснуть в дверь, разнести ее в щепки, потом ворваться в квартиру, и придушить эту мерзкую девчонку, но тут неожиданно на лестничной площадке материализовался Костян.

   - Босс, ну мы же договаривались! Без нас - ни шагу! Чего вы тут один, на сквозняке стоите?

   - Господи, ну как же вы мне осточертели! - взвыл Эдуард - Меня окружают одни придурки! Пошел вон, урод!

   Костя, даже не вздрогнув от оскорбления, спустился, схватил Эдуарда рукой за локоть и пробормотал.

   - Я обязательно уберусь, но только с вами. Ну, честно, Эдуард Борисович, пойдемте. Там девочки без вас скучают!

   Дверь напротив со скрипом отворилась, и в щель просунулся длинный старушечий нос.

   - Чего блажите? - прошамкал беззубый рот. - Ща милицию вызову! Совсем совесть потеряли! То взрывают, то заливают, а ремонт кто будет делать, я вас спрашиваю?!

   - Прихлопнись, бабуля, - ласково сказал Костян. Старушка исчезла.

   Эдуард Борисович, еще раз взглянув на дверь Юльки, покорно подошел к лифту. Костя нажал кнопку.

   - Устал я сегодня, Костя. - Уже совсем по-будничному проговорил Эдуард. - Сколько времени-то натикало?

   Костя вскинул правую руку и взглянул на свои часы.

   - Еще шести нет.

   Эдуард скользнул по Косте глазами и, уже входя в лифт, спросил:

   - Слушай, я тебя давно спросить хотел. А почему ты часы на правой руке носишь?

   - Да, когда-то поранил в юности левую. - Ответил Костя, и нажав на кнопку три, они отправились этажом выше.

   Вот скажите, пожалуйста, чего бы не пройти пешком пятнадцать ступеней? И для сердца хорошо, и ноги тренирует. Но... У богатых свои причуды.

   Ластик прямо в прихожей расцеловал свою драгоценную бабушку, и закружил ее в танце.

   - Да что с тобой, Орик! - удивилась Электра. - У тебя такой вид, будто ты нашел клад! Или выиграл в казино!

   - Ты почти угадала! - Ластик выразительно потянул носом. - Пахнет чем-то вкусным!

   Электра улыбнулась.

   - На пирожки времени не хватило, но кое-что блудному внуку приготовила.

   На кухонном столе красовалось блюдо с горячими бутербродами, запеченными в духовке. Ластик обожал это лакомство. Тонкий ломтик хлеба, кусок ветчины, кружок помидора, все сверху покрыто оплавленным сыром! И кофе! Ах, какой запах! Такой кофе умела варить только бабушка!

   Ластик уселся за стол, с наслаждением вдыхая ароматы и предвкушая приятный ужин. И когда блюдо почти опустело, Электра посмотрела на внука и потребовала.

   - Ну-ка, рассказывай!

   - Ты не представляешь, что было сегодня! - воскликнул Ластик. - Ты бы видела ее, бабуля!

   И он с жаром принялся рассказывать о своем сегодняшнем романтическом приключении. Собственно, приключения, как такового, еще не было, но оно неизбежно произойдет, Ластик в этом не сомневался. Он в таких красках описывал достоинства Стаси Дроздянской, которая и собой неотразима, и танцует прекрасно, что бабушка невольно рассмеялась.

   - Ах, Орестик, ты весь в прадеда! Такой же влюбчивый! Каждая женщина была для него богиней...

   - Ба, ну откуда ты все это знаешь? - удивился Ластик. - Тебе ведь было всего год, или два, когда его арестовали.

   - Ну и что? - ничуть не смутилась Электра. - Наша покойная матушка Мария Андреевна, пока мы с сестрами росли, часто рассказывала сказки о невероятных приключениях и любовных похождениях рыжего принца. Этот принц был красив, отважен, изобретателен, и легко покорял сердца самых неприступных красавиц. - Электра взяла сигарету, вставила в длинный резной мундштук, закурила. - Мы, конечно, понимали, что речь идет о нашем отце. Матушка была мудрая женщина, никогда не ревновала его к прошлому, напротив, очень гордилась, что такой отчаянный Казанова, как Орест Ласкин, встретив ее, сразу оставил всех своих подружек, и с той поры был верен ей до конца своих дней. Они жили очень счастливо.

   Ластик вдруг спросил.

   - Ба, как ты думаешь? Может быть, я тоже встретил свою Марию?

   Электра покачала головой.

   - Мне кажется, Орест, у тебя другая судьба. Кстати, как продвигается твое расследование?

   Ластику не очень хотелось возвращаться к этой теме, но, с другой стороны, с кем, как ни с бабушкой, он хотел поделиться своими соображениями, не у нее ли еще вчера мечтал получить совет? И он принялся рассказывать, сначала не очень охотно, но постепенно все больше увлекаясь, о появлении третьего покупателя, о выдумке Василисы про тайник, о словах Юльки, и о трупе Загоруйко, Валентине, пьяном бреде Витька...

   - Да, кстати, бабуль, мне все время кажется, что я что-то упустил важное в истории с Витьком.

   - Давай еще раз про него, - тут же подхватила бабушка.

   Я опять очень подробно рассказал, как Юлька спасала волосы Норы, как потом ко мне приперся Витек, мой псевдо-гипноз.

   - Постой, - вдруг перебила Электра. - Что конкретно он сказал в гипнозе?

   - Ну... - я постарался сосредоточиться. - Он ответил, что про бордель знает от Костяна, что он говорил по трубе о каких-то документах и...- тут я остановился, и даже чуть не выронил кусок бутерброда изо рта. - Он сказал тайник...документы! Черт, как же я мог забыть!

   - Тайник! Это очень интересно.

   - Ничего не интересно, - я схватился за сигарету. - Нет там никого тайника. Я же тебе сказал, Юлька все полы поменяла. А у Витька просто пьяный бред был.

   - А я думаю, ты ошибаешься! - уверенно сказала Электра. - Не зря же он про документы какие-то говорил. И потом, если Юлька не видела тайника, это не значит, что тайник не существует. Тайники были всегда в старых домах. Вот, посмотри.

   Она извлекла откуда-то аккуратно сложенную подборку старых газетных вырезок, протянула внуку. Ластик бегло проглядел.

   Во всех заметках, датированных совершенно разными годами, содержались сообщения о случайно найденных сокровищах. В одном случае писали о сундуке с драгоценностями, обнаруженном в подвале особняка в центре Москвы, в другом сообщалось о выпавших из стены при ремонте старинных ассигнациях, в третьем - при перекладке пола нашли огромный золотой слиток, и так далее, и так далее.

   - Ба, а для чего ты все это собирала? - поинтересовался Ластик. - Уж не ищешь ли ты сама какой-нибудь клад?

   - Искать клад будешь ты, - сказала Электра. - Тот самый, за которым охотятся все покупатели квартиры. Я уверена, именно в этом разгадка.

   - Но где же мне его искать? - удивился Ластик.

   - Продолжай выслеживать всех, кто охотится за квартирой! Они сами тебя на этот тайник выведут! - воскликнула бабушка. - Кстати, это не твой ли телефон звонит?

   Ластик бросился к рюкзаку. Действительно, там надрывался мобильник, о котором он совсем забыл.

   - Наконец-то прорвалась! - раздался взволнованный голос Юльки. - Ластик, милый, ты почему трубку не берешь?

   - Так ведь взял. Что у тебя стряслось?

   - Я тебя потеряла, - всхлипнула Юлька.

   - Скоро приеду, только не хнычь.

   - Я и не хнычу! - огрызнулась Юлька. - Просто беспокоюсь.

   Действительно, время было позднее. Ластик стал собираться. И не только из-за Юльки. Спектакль в театре оперетты уже закончился, и скоро могла появиться Даная, его дражайшая мать, а встречаться с ней и выслушивать очередные стенания по поводу его легкомыслия почему-то совсем не хотелось.

   - Прошу тебя, Орест, будь очень осторожен, - сказала на прощанье Электра. - Конечно, ты затеял очень интересную игру, но не забывай, что эта игра еще и опасная!

   Ластик заверил бабушку, что с ним ничего не случится, и помчался домой.

   Когда я выехал от бабушки, на улицах уже зажглись фонари. Я проскользнул по бульварному кольцу, спустился на набережную. Вечерний город стремительно летел мне на встречу. Я наслаждался его величием и красотой, вдыхал аромат его тайн.

   Что говорить, бабушка немного остудила мой любовный пыл. Мысли о незаконченном расследовании снова крутились в голове. Почему бабушка так настаивала на тайнике? Если Василису и Витька, может быть, и не стоило принимать всерьез, то мнение Электры для меня дорогого стоило. И я стал думать об этом тайнике. Если он, действительно, существует, тогда это многое объясняет, да что говорить - почти все. Более того, именно этот тайник объединяет все версии, выявляет ту неуловимую связь, которую я так упорно искал.

   Я невольно вспомнил давнюю семейную легенду, которую знал с детства. Если следовать этой легенде, то мой мифический прадед оставил своим потомкам, кроме безумного завещания, какой-то невероятный клад. Правда, никто его до сих пор не нашел, но кто знает, кто знает? Купец Иван Ласкин, отец моего прадеда, был очень богат... Может быть, этот клад, есть на самом деле, где-то лежит, затаившись, и только и ждет, когда я займусь его поисками? Когда-то мне эта история казалась смешной сказкой, но теперь, после разговора с бабушкой, она вдруг стала выглядеть совсем иначе.

   Возможно, и в моей истории существует какой-то клад, спрятанный в тайнике, о котором, по самым разным причинам, знают несколько заинтересованных лиц. Бабушка намекнула, что они сами должны меня на этот клад вывести. Отличная мысль! Но если просто наблюдать и выжидать, я могу что-то упустить. К тому же, это займет слишком много времени. Посему, я должен действовать сам! Нужна провокация, на которую поведутся мои персонажи. Самый доступный из них - Эдуард. С него и начнем. Пусть получит, наконец, вожделенные ключи, и укажет мне на тайник, если тот, действительно, существует!

   Голова заработала четко и ясно. Конечно, в умные рассуждения то и дело врывался образ роскошной дамы в красном, но я вдруг понял, что одно совершенно не мешает другому.

   Мысль о провокации Эдуарда Борисовича так увлекла меня, что я не сразу заметил преследователя. А он, я вдруг явственно это почувствовал, сидит у меня на хвосте. И это был не желтый Фольксваген Валентины, не темно-синяя БМВ третьего покупателя, и не одна из известных мне машин Эдуарда Борисовича. Кажется, какая-то Хонда, довольно светлая, небольшая, номер заляпан грязью, не все цифры видны. Возможно, она уже давно едет за мной, а я - ни сном, ни духом. Нет, это мне совсем не понравилось. Попробовал оторваться, резко свернул в какой-то переулок, кажется - никого. Но вот сзади показался свет фар. Тех же самых продолговатых фар, которые, словно глаза хищного зверя, неотступно следовали за мной. Ощущение не самое приятное, согласитесь. А может быть, это просто глюки? Начинается мания преследования?

   На всякий случай, стал путать следы. У мотоцикла - огромные преимущества. Он может влезть туда, где никакая машина не пройдет. Я начал петлять проходными дворами, и когда снова оказался на улице, никакой Хонды не заметил. Но тут вдруг она опять возникла в моем поле зрения, отделилась от тротуара, и двинулась за мной на небольшом расстоянии. Видно, преследователь затаился в засаде, и каким-то образом сумел меня вычислить. Значит, не глюки. Что ж, я не удивлюсь, если завтра появится четвертый покупатель, еще менее безобидный, чем его предшественники. Не хотелось бы этого типа вести за собой до самого дома. Я вырулил в правый ряд, резко остановился, и сделал вид, что у меня что-то случилось с мотоциклом. Слез, осмотрел. Светлая Хонда проскочила мимо, стекла у нее, естественно, были сильно затонированы, и кто внутри, я не разглядел. Тут я вскочил на своего верного коня, резко развернулся и поехал в обратную сторону. Снова проскользнул дворами, и когда выбрался на родную Дорогомиловку, почувствовал, что меня бьет дрожь. Когда началась слежка? Только сейчас, или раньше? Возможно, мой неизвестный противник не ограничится слежкой, сменит тактику.

   Перед глазами возникли жутковатые картины. Меня сбивает машина, как Кольку Загоруйко, и уносится на большой скорости. Или - кто-то проникает в мою квартиру, пускает газ, и меня просто травят, или взрывают. Сумел же Костян вскрыть мою дверь... Значит, это не так уж сложно. И вот со мной расправляются, как пытались расправиться с Юлькой! Господи, Юлька! Приютил девчонку, хотел помочь, а ведь я своим расследованием и ее подвергаю опасности! Почему она мне звонила? Что ее беспокоило? Какой же я болван!

   Я вбежал в квартиру, закричал.

   - Юлька, ты дома? Все в порядке?

   - Ты чего кричишь? - ответил сонный голос.

   Юлька выползла из комнаты в халате, потирая глаза.

   - А ты что, спала? - удивился я.

   - Так, вздремнула... - Она посмотрела на меня, и вдруг спросила с тревогой. - Ластик, а с тобой все в порядке?

   - Не знаю, - замотал я головой.

   Она тут же бросилась мне на шею, стала щупать мой лоб, руки, как заботливая мамаша, потом сказала.

   - Ты не заболел, милый?

   - С чего ты взяла?

   - С того, что вид у тебя ужасный! Щеки горят, глаза воспаленные, и руки ледяные. Хочешь, чай с медом приготовлю?

   - Ничего не хочу. - Резко ответил я. - Я не болен. Просто нервы разгулялись, отдыхать больше надо!

   Юлька тут же потащила меня в постель. И когда мы забрались под одеяло, она прижала меня к своему горячему телу и зашептала.

   - Ластик, я чувствую - что-то с тобой случилось... Нервы просто так не разгуливаются!

   Сколько я ни пытался отнекаться, Юлька не отставала. И, в конце концов, я признался, что по дороге от бабушки кто-то меня преследовал на машине. И, даже если это было случайное совпадение, мое воображение разыгралось, я испугался, не только за себя - за нее.

   - Милый, я же говорила, брось свое расследование! - воскликнула Юлька, обнимая меня. - Никому оно не нужно!

   - Нужно! - возразил я, просто из упрямства. И вдруг понял, что опасность, которая может угрожать нам обоим, только усилится, если я прекращу расследование. Нет, ни за что. Просто надо быстрее работать мозгами, действовать оперативнее. Надо срочно разгадать замысел наших противников, и опередить их, во что бы то ни стало. Тогда они не успеют ничего с нами сделать.

   - Какой ты противный и вредный!

   Юлька обняла меня, стала нежно ласкать. Дрожь моя унялась потихоньку, и мы понеслись в страну дивных наслаждений. И тут неожиданно перед глазами выплыло улыбающееся лицо Стаси...

   Да, здоровый секс - хорошее лекарство от всех недугов, - философически думал я, откинувшись на подушку и совершенно расслабившись. И разве так уж дурно, что, занимаясь любовью с одной женщиной, я представляю другую? Возможно, это только придает нашей страсти еще больший накал...

   - Ластик! - Юлька вдруг подняла голову и посмотрела расширенными глазами на меня. - Я же совсем забыла! Сегодня этот подлый толстопузый нахал меня оскорбил!

   Все еще пребывая в блаженстве, я лениво повернул голову. Она была так прекрасна в своем гневе! Волосы разметались, взор горел праведным гневом, бретелька ее шелкового топа соскочила. Она что-то продолжала говорить, а у меня в голове вертелась мысль - смогу ли я полюбить сейчас еще один разочек свою нимфу или же пора на сегодня закруглять с плотскими утехами?

   -...В общем, я ему ключи не отдала! - ворвалась последняя фраза Юльки в мои размышления. - Просто наглец!

   - Вот с этого места поподробней! - попросил я Юльку.

   - Чего? - опешила она. - Я же сейчас только что все тебе рассказала! Ты что, не слушал что ли?

   - Дорогая, ну прости, пожалуйста, - я стянул свою рубашку с тумбочки. - Вот надень, и еще раз все по порядку. Когда ты обнажена, у меня мысли работают только в одном направлении.

   Юлька зарделась от удовольствия и, застегнув пуговки рубашки от самого горла, уже спокойно поведала давешнюю сценку.

   - Да это же то, что нужно для провокации! - я вскочил на ноги. - Сколько времени?

   - Часов десять, наверное, - непонимающе уставившись на меня, пробормотала Юлька. - Тебя не трогает, что этот нахал меня обозвал дешевкой?

   - Ну что ты, это же прекрасно! - бурчал я, натягивая джинсы. - Это чудно!

   Юлька надула губы и отвернулась. Я тут же понял свой прокол.

   - Юль, ну я же в другом смысле. Вот, слушай, что я придумал...

   ГЛАВА ВТОРАЯ

   "ПРОВОКАЦИЯ "ТАЙНИК"

   Мелодичная трель звонка, дребезжащая где-то в глубине квартиры, оторвала Эдуарда Борисовича от тяжких дум. Уже третий час он раздумывал, каким же путем пробраться в квартиру этой мерзкой малявки. А пробраться необходимо - время поджимает, и ему на пятки уже сыплются горящие угли. Ключи просто необходимы, поскольку как он ни старался в прошедшую ночь, вскрыть эту проклятую дверь не удалось! Какой же все-таки замок поставила эта малолетняя чертовка?

   Еще с незапамятных времен один умелец - медвежатник как-то научил его простейшим методам вскрывания самых запутанных на первый взгляд замков. И даже подарил набор уникальных отмычек. Но как ни пыжился Эдуард, открыть не удавалось, только какая-то непонятная лампочка в верхнем косяке после попыток Эдуарда начала непрерывно мигать. Эдуарда напугала эта пульсация, и он ретировался в свою квартиру. Наверное, девчонка поставила какую-то электронику.

   Эх, жаль, ее не разорвало при взрыве на мелкие кусочки! Сейчас уже и проблем бы не было, и летел бы Эдуард Борисович на белой яхте, рассекая волны Красного моря в обнимку с Норой. Но... Зачем, спрашивается, ставить такую дверь и такие запоры? Чего она стала там так ревностно охранять? Неужели, она чего-то знает?

   От этой мысли у Эдуарда Борисовича совсем испортилось настроение, и мерзкие мурашки защекотали мощную спину.

   В дверь кабинета осторожно постучались.

   - Чего надо! - гаркнул Эдуард. - Просил же не трогать!

   - Извините, Эдуард Борисович, там эта девчонка, ну...из взорванной квартиры! - топчась на одном месте, бурчал Витек. - Ключи какие-то принесла.

   - Что?! - Эдуарда сдуло с кресла.

   За секунду пронесся он по коридору и подлетел к Юльке, которая стояла в прихожей.

   - Юленька! Что же вы стоите, дорогая, проходите! - залебезил он. - Пошел вон. - Бросил он топтавшемуся около них Витьку.

   Витек безразлично пожал плечами и скрылся в столовой.

   - Вот, Эдуард Борисович. - Юлька протянула металлическое кольцо, на котором болтались два длинных штыря с зазубринами и каким-то непонятным брелоком, похожим на брелок от автомобильной сигнализации. - Я, к сожалению, сейчас ухожу на работу, поэтому с вами не смогу посетить свои развалины. Так что, завтра занесите.

   Эдуард рассматривал штыри. Вот интересная штука! Как же ими открывать-то, и что это за брелок?

   - Как этим пользоваться? - спросил он.

   - Как - как, вставляете в замок, проворачиваете, и дело с концом. - Немного раздражаясь, ответила Юля. - Не справитесь, позовете охрану. Я сама еще ни разу не открывала.

   - А брелок зачем?

   Тут Юлька вспомнила, что Ластик так и не удосужился ей объяснить, зачем собственно нужен к двери этот брелок. Но, раз висит, значит надо!

   - Не знаю! - сурово брякнула она. - Мне сотрудники фирмы дали. Сказали - вот ваша защита, и все.

   - Ну, спасибо, спасибо, деточка. Завтра утречком занесу.

   Юлька развернулась, и уже выйдя на площадку, добавила.

   - И кстати, я - не дешевка!

   Гордо вскинув голову, она пошла по ступенькам. Эдуард совсем не въехал в последнюю фразу и прихлопнул свою дверь. Аллилуйя! Через пару часов можно будет пробраться, наконец, к тайнику!

   Последующие девяносто минут он провел так, будто вместо мягкого кресла сидел на стайке разъяренных ежиков. Ровно в полночь он подошел к двери. Но в ту же секунду рядом вырос Витек.

   - Эдуард Борисович, вы куда?

   Эдуард мысленно чертыхнулся. Как же он забыл про этого дуболома!

   - Слушай, Витек, мне чего-то омаров захотелось. Давай-ка, сбегай в супермаркет быстренько. - И он полез за своим кошельком.

   - Но, босс...- Витек удивленно посмотрел на Эдуарда. - Я не могу вас одного оставлять. У меня инструкции...

   - Слушай, ты, тупой придурок! - рявкнул Эдуард. - Я - твои инструкции. И я тебе говорю - дуй в супермаркет! И без омаров чтоб не возвращался! Иначе с завтрашнего дня лишишься такой халявы, как работа у меня!

   Витек удрученно схватил деньги и вышел из квартиры. Эдуард, дождавшись, пока подъездная дверь хлопнет, вышел на лестничную клетку к окну. Убедился, что Витек сел в машину и укатил со двора. "Так, минут сорок у меня есть" - удовлетворенно потирая ручки, подумал Эдуард.

   Потом он осторожно спустился вниз и вырубил свет в подъезде. На всякий случай, вдруг кто решит ночью вернуться домой и его застанет около двери Юльки.

   Поднявшись в кромешной темноте, Эдуард Борисович приблизился к двери. Только красная лампочка часто мигала в темноте. Но, вот странность! Когда Эдуард Борисович, подсвечивая себе мощным фонарем, вставил первый штырь, лампочка погасла! Ну, точно, электронный замок!

   Он тихо вошел в квартиру. Нужная комната через коридор направо! Хорошо, что из окон льется свет от уличных фонарей. Практически все видно, даже фонарь не нужен.

   Он погасил фонарь и приблизился к нише. Так, все правильно! Обшивка сгорела, обнажив кирпичи. Поэтому панно, скрывающие кирпичную кладку, уже отодвигать не нужно! Как там говорил Мишка - третий кирпич справа, отходит четвертый, за четвертым - рычаг. Дергаешь за рычаг, и внутри - углубление! Эх, умели же делать в прошлом! Правда, так и не успел Эдуард узнать у покойного друга Мишки Семенова, откуда, собственно, этот тайник и кто его устроил. Просто когда-то, на совместной соседской попойке, Мишка похвалился своим уникальным открытием - в его квартире тайник!

   Пару раз Мишка по просьбе Эдуарда прятал там его черный нал. Хороший пацан был Семенов, скверно, что погиб. Когда Эдуард вернулся из своего вынужденного заточения за границей (необходимо было пересидеть некоторое время вдали от Родины), он с прискорбием узнал, что ни Мишки, ни его жены уже нет в этом доме. Он погоревал, да и забыл.

   Но когда Эдуард закрутил год назад свой тайный, очень опасный, но такой прибыльный бизнес, он тут же вспомнил и погибшего соседа, и его тайник в квартире! Пытался выкупить квартирку, но что-то не срасталось. Потом въехала Юлька.

   Правда, Эдуард особо не расстраивался. Он нашел способ, как докладывать важные документы в тайник. Просто вычислял, когда девки нет дома, и спокойно пробирался в квартирку. Ключи от двери у него были от подкупленного агента по недвижимости. А Юля, на удачу Эдуарда, замки не меняла! Так что почти год все было тихо - мирно.

   Однако бизнес неожиданно принял такой масштаб, что тайник необходим был под боком. В полном владении Эдуарда! Но неожиданно чертовка уперлась, словно баран в забор.

   Он нащупал третий кирпич. Немного вдавил в стену, и скрытая стенка отошла на двадцать сантиметров.

   "Ладно, о квартире будем думать позже, - подумал Эдуард, обхватывая пальцами деревянную ручку рычага. - Сейчас важно вынуть кассету, и все будет в ажуре!"

   Но рычаг почему-то не желал проворачиваться! Эдуарда накрыла легкая паника. Он пробовал еще и еще, но рычаг не сдвигался ни на миллиметр.

   - Черт, черт, черт! - громко выругался он. - Только не сейчас!

   Но тайник безнадежно заклинило!

   От отчаяния Эдуард Борисович треснул со всей силы в левую стойку ниши. Что-то звякнуло, Эдуард с надеждой попытался еще раз пробраться к заветному тайнику, и, опять же - безрезультатно.

   Он восстановил кирпичную кладку, и, тихо матерясь, покинул квартиру.

   От напряжения у меня взмокла спина. Я скрывался в комнате напротив, осторожно открыв дверь, когда толстопуз ковырялся около ниши. К сожалению, Эдуард закрывал от меня весь обзор. Не помог даже свет уличных фонарей. В течение получаса я наблюдал только его обтянутую шелковой рубашкой спину. Наконец, он ушел...

   Я для пущей уверенности подождал, пока шаги Эдуарда совсем стихли, и только после того, как хлопнула его дверь, вытащил свой телефон.

   - Юлька, он свалил. Давай, через часок!

   Юлька прошептала "Поняла", и отключилась.

   Я, врубив мощный фонарь, пошел к нише. Так как же Эдуард открывал этот тайник? И чего это он так разозлился?

   Я надавливал на все кирпичи, простукивал, вертел, но ничего не получалось. Ровная стенка из аккуратных оранжевых кирпичиков не желала открывать мне свою тайну.

   Ну, что ж, в конце концов, есть способ, который открывает любые тайники! Как говориться, против лома нет приема. Придем с Юлькой завтра ночью с инструментами, расшибем эту стену в клочки и выясним, за что, собственно, Эдуард собрался лишить мою подругу жизни! Теперь я в этом не сомневался!

   Я пробрался на кухню и осторожно открыл окно. Внизу уже маячила фигурка Юльки. Сейчас мне предстояло выбраться из квартиры оригинальным путем. Ну, скажем, совсем не оригинальным, в моей бурной жизни любителя женщин я не раз таким способом покидал квартиры своих любовниц, но каждый раз, признаюсь, это было не очень приятно.

   Дело все в том, что бравые мастера из фирмы "Ваша защита", предоставили Юльке только один комплект электронных ключей. Заметили мы эту оплошность только тогда, когда разработали четыре часа назад план по провокации Эдуарда Борисовича. Заказывать еще одни комплект, понятно, было некогда. На жалостливый вопрос Юльки, а каким способом я выйду из квартиры, я задумался лишь на секунду. И этот способ я сейчас должен продемонстрировать.

   Я для уверенности подергал пожарную лестницу, и, перекрестившись, полез в окно. Слава Богу, всего третий этаж. Однажды мне пришлось спускаться по шатающемуся сооружению с девятого этажа. Впечатление, скажу я вам, сказочное! Но что не сделаешь ради чести прекрасной, хоть и замужней дамы!

   Через пять минут я уже стоял около Юльки.

   Но не успела она и рта раскрыть, как раздался голос Витька.

   - Эй, а чего это вы здесь делаете?

   Он вырос перед нами, с огромными пакетами в руках.

   - Да так. Гуляем. - Просипел я от неожиданности.

   - По пожарной лестнице?

   - Понимаете, - вмешалась Юлька, - я ключи куда-то задевала, а мне необходимо кое-что взять.

   - Так это... Ты ж их Эдуарду отдала. - Удивленно сказал Витек.

   Ну, кто тебя, дурища, за язык тянул, Господи! Мне так хотелось треснуть мою любовь по глупой, хоть и красивой башке! Сейчас Витек поднимется к хозяину и тотчас все расскажет! И накроемся мы с тобой, белокурая Юлия, медным тазом. Вернее - мраморной плитой!

   - Витек. А чего это ты на ночь глядя в магазин намылился? - бодро начал я.

   - Да ты представляешь, захотелось боссу омаров. - Оживился Витек, вытаскивая сигареты. - Я всю округу объехал, пока нашел.

   - Омаров? А ты знаешь, как их готовить?

   - Не-а. Вот думаю, сейчас босс заставит к плите встать, а я в этом деле ничего не шарю.

   - Не дрейфь. - Решительно взял я его за рукав и потащил в подъезд. - Сейчас я тебе дам инструкции.

   Минут двадцать я запудривал охраннику мозги, лишь бы он забыл то, что только что увидел. По-моему, мне это удалось.

   - Вот спасибо, ребята, щас все сделаю! - удовлетворенно кивнул охранник и потопал к себе на третий этаж.

   Мы же быстро скрылись в своей квартире.

   Я, конечно, не буду приводить все те слова, коими я наградил в пылу гнева Юльку. Я беззвучно орал на нее, в результате чего она расплакалась. Беспроигрышный вариант всех красивых глупышек! Мне стало стыдно, и мы помирились.

   Главное, в результате всех ночных событий подтвердился определенный факт - существование тайника! Надо только вытянуть из него то, зачем охотятся Эдуард и иже с ним, и уже со спокойной совестью идти к Пашке Доброму! Теперь у него не останется сомнений в том, что на Юльку совершено форменное нападение! Так что завтрашняя ночь - решающая!

   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   "СЮРПРИЗЫ ДЛЯ СЫЩИКА"

   Утром я полетел в клуб, словно на крыльях. Что говорить, предстоящая встреча с госпожой Дрозняской волновала меня ничуть не меньше, чем мое расследование. И, как это ни удивительно, новое увлечение помогало мне, как детективу. Все эмоции, которые еще недавно захлестывали и мешали здравым рассуждениям, направились теперь в определенное русло, и не отвлекали от главной цели. Мысль работала четко и ясно, все вставало на свои места.

   Отработав с группой не слишком любимый мною вальс, я стал с нетерпением ждать появления новой ученицы. Какие невероятные возможности открывались передо мной! Целый час мы будем наедине, в замкнутом пространстве, при закрытых дверях! Я смогу прикасаться к ней столько, сколько мне захочется, точнее, конечно, сколько потребует этого отработка движений танца, ну, в общем, вы меня понимаете... Мне стало очень интересно, что имела в виду Стася, напросившись заниматься со мной индивидуально. То же самое, что и я, или же ей, действительно, вдруг приспичило срочно обучиться танцевать? Как бы там ни было...

   - Добрый день, Орест!

   Она возникла передо мной, словно прекрасное видение. И, как удивительно - за сутки полностью сменила свой имидж. Волосы гладко зачесаны, собраны в элегантный пучок. Строгий черный костюм, под ним - легкая белая блузочка с глубоким вырезом, придающая облику особый шарм. В общем, настоящая бизневумен, собравшаяся на деловой прием.

   - Здравствуйте, восходящая звезда балета! - весело приветствовал я ее. - А я о вас только что думал, Стася.

   - И что же вы обо мне думали? - спросила она с интересом, протягивая свою красивую, сильную руку. Ее ухоженные пальцы, совсем не нуждавшиеся в Юлькином мастерстве, украшали кольца из белого и розового золота, на мой не самый просвещенный взгляд - от "Картье", "Шопар" или "Балгари". Каждое из них, вероятно, стоило не меньше двух-трех тысяч долларов, а может быть, и больше.

   - Извините за каламбур, - сказал я, ничуть не лукавя, - я очень высоко ценю женщин, которые знают цену себе.

   - Вы именно об этом думали, Орест? - Стася усмехнулась и посмотрела мне в глаза. - Так какова же моя цена?

   - Она - за пределами моей фантазии! - ответил я в тон моей собеседнице.

   - Возможно, вы преувеличиваете, - снова усмехнулась она. - Ну что, начнем?

   - К вашим услугам! - Я сделал элегантный поклон. - Не желаете ли переодеться, моя бесценная госпожа и повелительница?

   - О да, конечно! - Стася направилась в раздевалку. - Благодарю, что напомнили, мой господин и учитель.

   За те несколько минут, что я ждал ее, мне не давала покоя дерзкая мысль. Что она хотела сказать своей фразой: "возможно, вы преувеличиваете"? Уж не был ли это намек на возможность белее близких отношений между нами? Если так, Ластик, будь начеку, не слишком торопи события, но и не упусти момент. Такие женщины, как я догадывался, и немного знал по своему опыту, проявляют инициативу сами, надо только внимательно прислушиваться и присматриваться, ловить каждое слово, жест или взгляд. Они бывают очень капризны, могут вспылить от негодования, если ты начнешь играть не по их правилам, но все это сполна окупается в моменты близости. Я на миг попытался представить, какими жаркими и изощренными ласками может одарить меня объект моей новой страсти, и тут же смирился с мыслью, что это, действительно, за пределами моей фантазии.

   Она появилась - в облегающем спортивном костюме, на удивление строгая и деловитая. И, вопреки моим ожиданиям, во время танца всячески избегала моих объятий, даже легких касаний. Что ж, никогда не угадаешь, что на уме у богатой и роскошной светской львицы. Я тут же принял ее стиль общения, и стал вести урок с четким разделением: учитель - ученица. У меня тоже хватало гордости, и, уж извините, я знал себе цену не хуже, чем даже самая гордая и неприступная женщина. И, больше того, уж простите мою самонадеянность, никогда не сомневался, что даже самая строптивая гордячка, самая высокомерная красавица рано или поздно станет моей, если я очень того пожелаю.

   Мы закончили занятие, так и сохраняя дистанцию до конца, и я готов был уже к тактике долгого выжидания, затаившись, как охотник в засаде, но Стася неожиданно сказала.

   - Знаете, Орест, у меня есть предложение. Не хотите отужинать со мной?

   Вот это поворот! Я мысленно послал бурю аплодисментов ей и себе.

   - Не стану обманывать, очень хотел бы! - с самой обворожительной из своих улыбок, ответил я. - И когда же?

   - Сегодня. - Властно произнесла она.

   Однако, события развиваются гораздо быстрее, чем я предполагал.

   - С благодарностью принимаю предложение, - сказал я. - Жаль, что не знал заранее, я, увы, не во фраке.

   - Это не важно, - улыбнулась она. - Я вполне демократична. Одежда байкера вам очень дажек лицу.

   О, она уже знает, что я езжу на мотоцикле. Какая осведомленность. Правда, я не скрываю, каким транспортом пользуюсь, но все же...

   - Вы уже выбрали ресторан, или предоставите мне инициативу? - церемонно спросил я.

   - Ни за что не предоставлю! - рассмеялась Стася. - Вы будете моим гостем!

   Так, события понеслись со скоростью моей легкокрылой "Ямахи".

   - Но у меня еще занятие, - произнес я с деловым видом, и для важности выразительно поглядел на часы.

   - Вот и занимайтесь. У меня тоже есть дела. Заеду за вами через час. Встретимся внизу, на стоянке.

   С этими словами она, гордо неся свою красивую голову, направилась в раздевалку.

   Я подумал - как смешно будет выглядеть, когда я на мотоцикле покачусь за Мерседесом госпожи Дроздянской. Ну, да ладно, пустое, не стоит забивать себе голову. Как будет, так и будет. Скорее всего, такая шикарная дама живет где-нибудь в престижном центре, так что поездка с эскортом будет недолгой.

   Занятие с небольшой группой пролетело незаметно. Я свернул его немного раньше, и, подогреваемый скорым романтическим приключением, быстро принял душ, переоделся в джинсы и куртку, и спустился во двор.

   Мерседес Стаси уже стоял на месте, прямо рядышком с моей Ямахой. Надо же, какое внимание. Я достал сигарету, от волнения закурил, и, стараясь изобразить независимый вид, направился к мотоциклу. Не стоило демонстрировать на всеобщее обозрение, что я собираюсь куда-то вместе с новой ученицей. У нас в клубе нравы, конечно, демократичные, да только дамочки очень ревнивые. Увидят меня с такой красавицей во внеурочное время, пойдут сплетни, а это, согласитесь, ни к чему.

   Водительское стекло Мерседеса медленно опустилось, Стася показалась в окне и окликнула меня.

   - Орест, уж не собираетесь ли вы ехать ко мне на мотоцикле?

   Я подошел к ней. Пусть смотрят и сплетничают, в конце концов. Наплевать. Может быть, это моя судьба.

   - А что вы предлагаете? - с улыбкой спросил я. - Лететь за вами на крыльях?

   Она рассмеялась.

   - Садитесь. Ехать далеко.

   - На край света? - снова улыбнулся я, открывая дверцу машины.

   - Почти. - Стася включила двигатель, и мы плавно выкатили со стоянки.

   Оказывается, она все уже предусмотрела. После ужина при свечах и с шампанским, как и положено в хороших домах, ее водитель с комфортом доставит меня до дома. Мой мотоцикл прекрасно переночует у клуба, под зорким оком охраны, на завтрашнее утро, если в том будет надобность, мне закажут такси, и я спокойно заберу своего коня в целости и сохранности.

   Что ж, далеко не каждая дама берется заранее решать проблему, как будет перемещаться в пространстве ее кавалер. Я поблагодарил Стасю за заботу о своей персоне, откинулся на сиденье, и стал с удовольствием наблюдать за своей спутницей. Ах, как хороша она рулем! Никакого напряжения, небрежно держит руль двумя пальцами левой руки, словно сливается с машиной. Ну, конечно, такая женщина во всем должна быть совершенна, а уж в сексе... Стоп, Ластик, не гони картину, - оборвал я свои крамольные мысли. С другой стороны, такие ли уж они крамольные? Если женщина приглашает мужчину к себе в дом, то навряд ли только для приятной беседы за бокалом шампанского при свечах. Хотя, кто знает. Возможно, у нее дома окажется муж, и целая компания друзей. Нет, не надо ни мужа, ни друзей. Не в силах больше сдерживать любопытство, я спросил.

   - Скажите, Стася, а кто еще, кроме меня, удостоен чести быть приглашенным на ваш ужин?

   Она на секунду оторвалась от дороги, мельком взглянула на меня. Что за взгляд! Настоящая львица, с нежностью наблюдающая за своей жертвой.

   - Никто. А почему вы спрашиваете, Орест? Уж не боитесь ли остаться со мной наедине?

   - Так я уже остался, - усмехнулся я. - И, как видите, очень доволен.

   - Надеюсь, вы не лукавите со мной.

   - Упаси Бог!

   Вскоре мы выехали на Кутузовский. Где-то в глубине, за массивными сталинскими гигантами, совсем недалеко стоял и мой дом, полный тайн, и сгоревшая Юлькина квартира с каким-то неведомым кладом. Но сейчас - отбросим мысли о расследовании, они не столь уж актуальны в данный момент.

   За легким, непринужденным разговором, полным скрытых намеков на возникшее чувство, я не заметил, как мы свернули на Рублевку. Проскочили Крылатское. Интересно, куда это моя львица меня везет? Но я нарочно решил не задавать никаких вопросов, и отдаться на волю судьбы.

   Перед самым МКАДом Стася повернула на Рублево-Успенское шоссе, и покатилась в потоке дорогих, престижных иномарок все дальше от города. Я невольно вспомнил, что совсем недавно ехал по этой дороге следом за третьим покупателем. Черт, никак мысли о расследовании не оставляют меня. Забудь, Ластик, не будь таким занудой, - мысленно приказал я себе, - сейчас у тебя совсем другая цель.

   Но каково же было мое удивление, когда Стася свернула с шоссе в уже знакомый мне проезд между деревьями, доехала до того самого шлагбаума, где я с помощью пятидесяти баксов охмурял охранника, тычущего мне в брюхо автоматом. Не хотелось бы, чтобы вылез сейчас из будки тот самый охранник. Он непременно узнает меня по ярко рыжей голове. Как я буду при этом выглядеть перед Стасей?

   Я сделал независимый вид, отвернулся в сторону, но никакой охранник не вылез. Шлагбаум быстро поднялся, как и тогда, при подъезде к нему синей БМВ. Похоже, все богатые люди живут именно в этом поселке. Надо же, какое совпадение! Кстати, о третьем покупателе. Два дня уже прошло, а он почему-то так и не позвонил. Неужели передумал покупать квартиру? И никаких координат не оставил. Может, поискать его заодно, раз уж судьба привела меня снова в тот же поселок? Найти, да прямо обо всем и спросить. А что, если он вообще тут не при чем? На Юльку не покушался, и о тайнике ничего не знает. Просто хотел купить квартиру в центре, да и все тут. А вот Эдуард Борисович точно про тайник знает! Все-таки, все нити ведут к нему. Вскрою ночью этот чертов тайник, и все тайны сразу раскроются. Вот и каламбур вышел. А пока отдыхай, Ластик, наслаждайся жизнью. Тебя ждет великолепное приключение, и не стоит портить его посторонними мыслями. Пусть хоть один вечер пройдет без напряженной работы ума, опасности и риска.

   Мы проехали вдоль высокого забора, у которого тогда запарковалась синяя БМВ, я невольно остановил на нем взгляд. Вот тут я изображал ревнивого Отелло, сцепился с незнакомым мужиком. Прошло-то всего несколько дней, а кажется, что было так давно. Каждый день преподносит новые сюрпризы, и в их гуще ощущение времени становится совсем другим.

   Стася перехватила мой взгляд, и вдруг спросила.

   - Вы когда-то здесь были, Орест?

   - Нет, в первый раз, - не задумываясь, соврал я. - Просто смотрю, какой красивый коттедж за этим забором.

   - Вам нравится? - пытливо спросила она.

   - Конечно, нравится.

   "Уж не ее ли это дом?" - промелькнула мысль.

   - Хотите посмотреть? - предложила она, притормаживая.

   - А тут живут ваши знакомые? - ответил я вопросом на вопрос.

   - У нас в поселке почти все знакомы, - сказала она с улыбкой. - Можем зайти.

   - Не стоит, - отмахнулся я. - Я с нетерпением жду ужина при свечах наедине с прекрасной дамой.

   Она довольно улыбнулась, и проехала дальше. Свернула на другую улицу, и вскоре остановилась у темных металлических ворот.

   - У меня дом не такой шикарный, - сказала Стася. - Но очень милый и уютный. Надеюсь, он вам понравится не меньше, чем тот дворец.

   Ворота автоматически открылись, Стася въехала на участок, и я увидел среди густой зелени деревьев очень симпатичный светлый домик с колоннами, в стиле старинного особняка.

   Чуть в стороне, на большой бетонированной площадке, стоял джип тоже марки "Мерседес". Стася поставила машину рядом с ним и сказала.

   - Добро пожаловать в мой дом!

   Я вышел, огляделся.

   - Какая красота.

   - Тут еще многое не доделано, - Стася показала на площадку с выкорчеванными деревьями. - Хочу построить сауну с маленьким бассейном. Но много проблем с коммуникациями. В общем, планов полно, но на все просто времени не хватает. Ладно, пошли в дом.

   Она взяла меня под руку и повела по дорожке через красивый, цветущий сад.

   В огромной гостиной, действительно, горели свечи в старинных подсвечниках. И мы пили шампанское из высоких хрустальных бокалов. И меня, конечно же, разбирало любопытство - кто эта женщина - яркая, красивая, властная. Откуда у нее вся эта роскошь, что уж говорить, мне тоже было любопытно. Особняк на Рублевке, Мерседесы, дорогие украшения, и так далее. Но больше всего меня поражала атмосфера дома - старинная резная мебель, подсвечники, огромное количество антиквариата, портреты в овальных рамах. Я знал по своему опыту общения с самыми разными слоями общества, что, как правило, к такому стилю стремятся люди, не имеющие глубоких корней, но желающие продемонстрировать свою принадлежность к высшему свету. У нас, де, дворянские или купеческие корни, мы знаем, что чего стоит, и умеем ценить настоящую старину. Скорее всего, именно к такому социальному слою принадлежала и моя Стася.

   - Ваши предки, наверное, были из дворян? - задал я провокационный вопрос, ожидая услышать вымышленную легенду об очень знатных предках.

   - О, нет, - рассмеялась Стася. - Не из дворян, даже не из купцов. Мои предки были крестьянами.

   И она неожиданно начала рассказывать историю своей жизни, сама, без всякой моей просьбы удовлетворив мое любопытство. Предки ее, как рассказывал отец, были крепостными у богатых помещиков в Тверской губернии. А так ли это на самом деле, или нет - кто знает. Родители же Стаси, совсем простые люди, мечтали дать ей хорошее воспитание, и положили все свои силы, чтобы вывести дочь в люди. Отец работал каменщиком, то на стройке, то на частных заказах. Он был мастером своего дела. Уж так умел выложить кирпичную кладку, так сделать камин, что к нему обращались самые видные, влиятельные люди. И, благодаря этим связям, он и сумел отправить дочь в Москву, дать ей образование. Конечно, пределом его мечтаний было видеть свою дочь инженером. Настя и получила инженерное образование, однако никаких особых перспектив оно не сулило. Но вдруг ей повезло - попала в бизнес, и дальше дело пошло. За какие-то два-три года из бедной провинциальной девушки превратилась в преуспевающую молодую даму.

   Я слушал Стасю рассеянно. Стенные часы отбивали свой равномерный ритм, напоминая мне, что наше свидание скоро закончится, а дальше задушевной беседы дело пока не продвинулось. Неужели сегодняшний мой визит так и завершится ничем? - с грустью подумал я. И тут Стася, словно разгадав мои мысли, предложила, поднимаясь из-за стола.

   - Потанцуем?

   Я мгновенно ожил, обнял мою богиню за талию, и мы стали неторопливо и плавно двигаться на мягком ковре. Она вдруг сбросила туфли, и, разогретая шампанским, начала лихо отплясывать что-то наподобие твиста. Я тут же отреагировал, переключился на рок-н-ролл. Стася оказалась и в этом отличной партнершей. Я ловко вертел ее, она смеялась. Я подхватил ее на руки, закружил. И вдруг мой взгляд остановился на одном из портретов, который в колыхающемся пламени свечей, казалось, смотрит на меня очень живым, осуждающим взглядом. Я замер от неожиданности, пригляделся к портрету. На нем был изображен молодой, очень интересный мужчина, сидевший в задумчивой позе, подперев рукой голову. И на этой руке было тщательно прорисовано очень необычное кольцо, с большим синим сапфиром. Стася тут же перехватила мой взгляд.

   - Кто это? - осторожно поинтересовался я.

   - Лучше не спрашивай, Орест, - драматическим шепотом отозвалась Стася, легко перейдя на "ты". - Это - моя вечная боль, самая страшная трагедия моей жизни. Это мой муж...

   Стася замолчала. И я молчал, выжидая продолжения, но не смея задавать вопросы.

   - Когда мы познакомились, - сказала она, - Миша поразил меня своей красотой, умом, талантом. У нас началась безумная любовь. Но он был совершенно беден, и не хотел обременять меня своей бедностью. Он страшно переживал, что не может подарить любимой женщине все, что она пожелает. А мне ничего было не надо, я любила его больше жизни.

   Стася снова замолчала, ее зеленые раскосые глаза подернулись влагой. Я осторожно дотронулся до ее руки, и она не отдернула руку. Из этого я сделал вывод, что поступил совершенно правильно, и, осмелев, стал ласково гладить эту бархатистую ручку. Стася же не смотрела на меня, и продолжала говорить.

   - Ты даже не представляешь, Орест, какая это была любовь! Я помогла ему встать на ноги, втянула его в свой бизнес. И, когда он смог на собственные заработанные деньги, купить золотые обручальные кольца, он сделал мне предложение. Мы поженились и, жили счастливо...

   - Так отчего же вы расстались, если была такая любовь? - осторожно спросил я.

   - Мы не расстались, - голос Стаси дрогнул. - Мишенька трагически погиб в катастрофе, почти пять лет назад.

   Я выдержал должную паузу, и спросил.

   - И с тех пор ты одна?

   - О, нет! - воскликнула Стася. - Похоронив Мишу, я долго хранила ему верность, а потом снова вышла замуж. Правда, мой второй брак нельзя назвать настоящим браком, скорее, это была благотворительность. Господин Дроздянский женился на мне уже стариком, и я скрасила остаток его дней, ухаживая за ним, как за ребенком. У нас с Мишенькой не было детей, а уж с Дроздянским и быть не могло! Мы даже спали в разных постелях... В общем, четыре года после гибели Мишеньки прожила, как монахиня, даже в браке...

   Стася замолчала, а я уже сгорал от нетерпения, возбужденный до безумия близостью с ней во время танца, прикосновением к ее руке и шампанским. При всем моем уважении к памяти ее покойных мужей, я думал только об одном - когда же кончится это мучительное испытание.

   - Дроздянский был не бедным человеком, - вздохнув, произнесла Стася, - и в благодарность оставил мне все свое состояние - этот домик, и кое-какие деньги. А все остальное я заработала сама, вот этими руками! - Стася смахнула слезы, рассмеялась и неожиданно обвила мою шею. - Но я ведь молодая, здоровая женщина! Как ты считаешь, Орест, имею я право на личную жизнь?

   - Еще как имеешь, - тут же отреагировал я, крепко обхватив ее и прижимая к себе.

   Мы снова закружились в танце, незаметно переместились в спальню, и там, наконец, свершилось то, что должно было свершиться. Надо ли говорить, что свой мобильный телефон я предусмотрительно отключил.

   Стася кричала, стонала в моих объятиях, и, кажется, я сам стонал и кричал, поскольку такой страстной и ненасытной женщины у меня давно не было. После безумной нашей любви я с сочувствием думал - как же тяжело пришлось моей бедной Стасеньке! Воистину, это неоправданный героизм и самоотречение - столько лет хранить верность погибшему мужу, потом ухаживать за каким-то стариком, пусть даже богатым и благородным, а по ночам тайно укрощать свою трепещущую плоть. Наверняка она ведь это делала, а что же ей бедной оставалось?

   Я с наслаждением смотрел на прекрасное, расслабленное тело Стаси. Нет, такая женщина достойна лучшей участи, чем быть безутешной вдовой.

   Совсем разомлевший, я чуть-чуть понежился на шелковых простынях в роскошной постели своей роскошной любовницы, потом встал и пошел в ванную, чтобы немного освежиться. Мне еще предстояло вернуться домой. А надо ли возвращаться? - подумал я. - Перед Юлькой как-нибудь отоврусь. Ну да, тайник! А может быть, черт с ним, с тайником? Ну, проберусь я в Юлькину квартиру следующей ночью, никуда ни квартира, ни тайник, ни Юлька не денутся...

   Когда я вышел из ванной, свежий, довольный, полностью отрезвевший, мое внимание неожиданно привлекла одна вещь в коридоре. Это был очень красивый резной секретер, инкрустированный перламутром. Интересная, необычная вещица. На секретере стояли какие-то антикварные предметы, а среди них - фотография в черной рамке. С фотографии на меня смотрел человек неприятным, тяжелым взглядом. Мне почему-то показалось, что где-то уже я видел этого человека. Я взял фотографию, поднес ближе к свету, стал внимательно разглядывать, напрягая память, и вдруг вспомнил - почти такое же лицо было на фото в распечатке, полученной от Маши! Титульный лист уголовного дела! Ничего себе сюрпризы. Я был в недоумении. Что это - случайное сходство, или один и тот же человек? Но какое отношение моя возлюбленная, шикарная, богатая деловая женщина, может иметь к уголовнику Кольке Загоруйко? Нет, это какая-то ошибка.

   - А, вот ты где! - раздался у меня над ухом голос Стаси.

   Я вздрогнул от неожиданности. Она подкралась бесшумно, как дикая кошка, и, накинув прозрачный пеньюар на свое великолепное, бронзоватое от загара тело, стояла рядом со мной.

   Я попытался обнять ее, но она отстранилась.

   - Я уж думаю - куда ты пропал. Не утонул ли в ванной? - шутливо спросила она, не отрывая взгляда от портрета в моей руке.

   - Да вот, разглядывал твой секретер, увидел фотографию. Такое выразительное лицо... - плел я, не желая раскрывать истинную причину своего любопытства.

   - Да, у него было удивительное лицо, - драматически произнесла Стася, и снова я увидел, как ее глаза увлажнились. - Этой - мой брат, Николай, добрейшей души и кристальной порядочности человек. Жаль, погиб слишком рано...

   Я не стал расспрашивать, когда и отчего погиб ее брат, не желая проявлять бестактность. Скорее всего, это случайное сходство, и я своими вопросами могу разбередить еще одну рану в душе бедной женщины. Тем не менее, настроение мое почему-то изменилось, и я стал торопливо собираться домой.

   - Останься, - властно произнесла Стася, целуя меня в губы и снова увлекая в постель.

   Я с трудом заставил себя вырваться из ее объятий.

   - Прости, дорогая, но я обязательно должен быть дома. Мне необходимо переодеться, взять кое-что для работы.

   - Что ж, поезжай, - обиженно сказала Стася.

   - Но мы ведь увидимся завтра? - в ответ произнес я.

   Она странно усмехнулась.

   - Конечно. Теперь мы будем видеться очень часто!

   Пока я одевался, она быстро сказала кому-то по мобильному телефону - "выкати машину, отвезешь моего гостя".

   Она накинула длинный шелковый халат и проводила меня во двор. Там, у самых ворот, уже стоял с включенным двигателем тот самый джип, который я видел на площадке.

   Стася обняла меня на прощанье.

   - Завтра ты будешь учить меня танцевать рок-н-ролл, - сказала она, и в глазах сверкнул озорной огонек.

   - Как прикажете, госпожа и повелительница.

   Я поцеловал ей руку и сел в машину, с опаской взглянув на водителя. Признаться, я ожидал увидеть кого угодно - воскресшего брата или мужа, или соседа под кодовым именем "третий покупатель", и, наверное, ничему бы не удивился. Но на водительском сиденье оказался совершенно незнакомый мне человек, даже отдаленно никого из вышеперечисленных не напоминавший. Он был явно невысокий, худощавый, даже щупловатый, с очень короткой стрижкой, и дурацкими усами, придававшими его лицу немного комический вид.

   По дороге я попытался с ним заговорить, хоть что-то у него окольными путями выведать, но он оказался на редкость необщителен, на все мои реплики отвечал либо молчанием, либо мычанием. Я даже подумал, что он глухонемой, но когда он совершенно четко спросил - куда ехать, я понял, что он просто не желает со мной разговаривать. Возможно, как преданный слуга, ревнует к каждому мужчине свою хозяйку, ну, да ладно...

   Я невольно стал размышлять обо всем, что со мной сегодня произошло. Стася, наш стремительный роман, слишком уж стремительный... Рублевское шоссе, тот же поселок, где обитает этот вальяжный третий покупатель. Ну, хорошо - совпадение. Но портрет на секретере! Погибший брат, кристальной души человек. Погибший... И такое сходство. Погибший в катастрофе муж, погибший в аварии брат. Не слишком ли много погибших? Кажется, только старик Дроздянский помер своей смертью... Нет, тут что-то не так. Либо меня глючит, я во всем вижу криминал и несуществующую связь, либо, либо... Анастасия Дроздянская имеет какой-то свой интерес. И, если так, связь может оказаться очень даже существующей...

   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   "КЛЮЧИКИ ВЕРНИТЕ!"

   Пока Ластик, в не столь далеком Подмосковье, выслушивал сентиментальные истории великолепной Стаси, а потом предавался любовным утехам с молодой и страстной вдовицей, Юлька собиралась на работу. Она подкручивала свои чудесные волосы на горячие щипцы, и от нечего делать смотрела в окно кухни. На улице было не очень оживленно - время не так уж давно перевалило за вторую дня.

   На детской площадке коляски с малышами и болтающими мамашами сменили подростки, на лавочки подтянулись после обеда старушки. Пели птички, светило ярко летнее солнышко. Словом, в атмосфере царила нега и благодать.

   Юлька отошла от окна, и тут раздался грохот! Мгновенно в унисон заорали сигнализацией припаркованные около тротуаров автомобили, но еще громче верещали старушки.

   Юлька подлетела к окну. Картина представлялась устрашающей. Длинная ржавая лестница, та самая, по которой вчера возвращался на бренную землю Ластик, сейчас, вытянувшись на пять метров в длину, возлежала на серебренном Форде, упираясь в детскую площадку. Какой ужас! Хорошо, что лестница сорвалась со старых петель тогда, когда на площадке не возились карапузы, а подростки, буквально за пару секунд до крушения, решили отойти, купить пивка!

   Все это взахлеб рассказывала тетка Василиса, когда Юлька, в чем была, то есть в топике и домашних шортах, выскочила на улицу.

   Василиса верещала на всю Ивановскую, а из подъездов высыпал во двор народ. Ну, надо же, сколько людей не работает! - мелькнула у Юльки мысль.

   Словом, пока суть да дело, приехали какие-то службы и, оценив обстановку, стали разворачивать технику, чтобы увести лестницу.

   - Эй, чегой-то увести-то? - пошла в наступление Василиса. - А нам что же? Без лестницы жить? А ну как пожар у кого?

   - Да не понадобиться вам больше лестница. - Хмыкнул представитель ЖЭКа, которого Василиса впервые видела. Ни Петра Савича, ни Клавдии не было.

   - Это почему ж? - удивилась Василиса.

   - Скоро узнаете. - Почему-то гадко улыбнулся мужик и исчез.

   Юлька решила, что с нее хватит, и вернулась домой. И вовремя, поскольку пластиковая скатерть, на которой она оставила щипцы, уже начала дымиться.

   - Да что это такое, в конце концов! - в отчаянии вскрикнула Юлька. - Нет, надо отваливать из этого дома. Того и гляди, жизни лишишься!

   - Жизни, жизни, жизни! - прокаркал вслед за ней Жерар.

   Юлька влезла в миленький сиреневый костюмчик и, заперев дверь, побежала вниз по ступенькам. На крыльце подъезда столкнулась с Эдуардом.

   Степень накала его матерщины достигла апогея. Поверженный Форд был его любимцем. Он только что имел счастье видеть свое детище в очень печальном виде, и явно был не предрасположен к мирной беседе. Но Юльке было наплевать на его состояние. Надо выполнить просьбу Ластика.

   - О, как кстати! - ахнула Юлька. - Верните ключики, пожалуйста.

   - Что? - Эдуард остановился и мрачно посмотрел ей в лицо.

   - Я говорю - ключики верните! - чуть громче повторила Юлька. - Мы же договорились, что с утра вы мне их вернете.

   - Я еще не успел посмотреть. Завтра верну.- Буркнул Эдуард и пошел в подъезд.

   Но наивный Эдуард Борисович, к сожалению, не знал, с кем он связался. Наглость этого господина настолько разозлила Юльку, что у нее тут же "снесло крышу".

   - Немедленно верните ключи! - гаркнула она, и ее худенькое тельце перегородило дорогу огромному бизнесмену.

   Костя и Витек, которые сопровождали босса, от удивления пораскрывали рты.

   - Если через секунду я не получу своего имущества, я немедленно вызываю милицию! - заорала Юлька. - И путь они поинтересуется, чегой-то вас так в моей квартире заинтересовало!

   Костя с интересом уставился на Юльку, а Эдуард мгновенно побледнел. Он подхватил Юльку под руку и ушел на безопасное расстояние от охраны.

   - Ну, ладно-ладно, чего ты разоралась. На твои ключи! - и он с силой всунул ей в ладонь штыри с брелком. - Кстати, ровно неделя прошла. Когда ты продашь мне свою квартиру?

   - Но я же сказала, мне надо подумать! - не уступала Юлька.

   - Смотри, как бы думалка ни треснула! - зло процедил Эдуард.

   - А вы мне не угрожайте! - заверещала Юлька.

   - Дурой ты была, дурой и останешься! Нет у тебя другого выхода! Все равно продашь мне квартиру! Никуда не денешься!

   - Это с чего вы взяли? - странный угрожающий тон Эдуарда мгновенно сбил ее с толку. - Надо мной не каплет! - пискнула она.

   - Еще как каплет! - ухмыльнулся Эдуард. - Квартира твоя сгорела. Ремонт тебе делать не на что! Жить тебе негде!

   - То есть, как это?! - опять взвилась Юлька.

   - А я выгодный вариант предлагаю, - продолжал гнуть свое Эдуард, не обращая внимания на ее реплику. - Агентство тебе квартиру подберет подешевле, я оплачу вперед, у тебя и на ремонт, и на мебель останется, говорю - будешь вся в шоколаде!

   - Я подумаю, - пролепетала Юля.

   - Да нет у меня времени! - вскрикнул Эдуард.

   Юльке стало не по себе. Таким Эдуарда она еще не видела. Губы тряслись, лоб покрылся испариной. Господи, что же делать!

   И тут спасительная мысль, словно картинка диафильма, вспыхнула в испуганном мозгу.

   - Я уже взяла задаток у другого покупателя! - пискнула она.

   - Что? Ах ты дрянь подзаборная! - просипел Эдуард.

   Юльке на миг показалось, что его сейчас хватит инфаркт. Но Эдуард мгновенно взял себя в руки. - Значит так, даю тебе сутки разрулить дело с покупателем, отдать задаток и назвать цену. Поняла?! Сутки! Иначе, девочка, придется с тобой по-другому разговаривать.

   Он развернулся, прошел мимо охранников и скрылся в подъезде.

   Юлька медленно пошла от подъезда по тротуару. Что же это такое? Стало отчего-то так страшно, что единственным желанием было убежать отсюда и не возвращаться никогда. "Проклятая эта квартирка. Несчастливая!" - словно по заказу всплыли слова бабки Василисы.

   Юлька села на лавку и вытащила свой сотовый. Стала звонить Ластику, но телефон почему-то не ответил. Она набрала еще раз - результат тот же.

   От страха, злости и полного непонимания у Юльки защипало в носу, и зачесались глаза.

   - Юля. - Чья-то теплая рука легла на плечо. Юлька вздрогнула и повернула голову. На плече, поблескивая красивыми часами, лежала рука охранника Кости. - Не огорчайтесь, босс просто расстроен из-за машины.

   - А вам-то что? - Юлька встала и потихоньку стала отходить от Кости.

   - Юля, мне просто надо задать вам пару вопросов. - Костя надвигался на нее.

   Но Юлька, уже ничего не соображая, мчалась на остановку троллейбуса. Господи, Эдуард послал за ней охранника, того самого Костяна, который должен ее убить! Надо обязательно дозвониться до Ластика! Она бухнулась на сидение и от нервного перенапряжения только сейчас заметила, что ключи от квартиры держит в руках и постоянно нажимает на кнопки.

   Она доехала до работы, но как только вошла, напоролась на Веронику. Хозяйка тут же уловила настрой, вернее, полное его отсутствие у своей сотрудницы. Но тем и была хороша Вероника, что никогда ничего не спрашивала. Она просто сказала Юльке, что на сегодня она свободна.

   - Вижу, у тебя проблема. Езжай домой, выспись как следует и завтра приходи.

   Легко сказать - езжай домой. Юлька опять попыталась дозвониться до любимого, но ей все так же отвечал автоматический женский голос, что ее парень недоступен.

   Что же делать? - мысль металась загнанной птицей в голове. И вдруг Юлькин взор остановился на яркой вывеске "Женская одежда". Вот где она моментально скинет стресс и наберется энергетики. И Юлька решительно вошла в магазин.

   К семи часам Юлька, груженная фирменными пакетами, вплывала во двор своего дома. И в тоже мгновение страх, который в магазине, было, рассосался, и еще секунду назад вся история с Эдуардом казалась смешной и нелепой, вновь накатил с удвоенной силой. А вдруг в темноте Ластиковой квартиры ее уже поджидает огромный Костян с топориком для рубки мяса? По идее надо дождаться Ореста, который, как назло, не отвечал на ее звонки. Но Юлька так устала бродить по длинным переулкам шикарного магазина, она так долго и тщательно перемеряла целый вагон замечательных вещей и обуви, что представить себе одинокое ожидание на дворовой лавочке просто не могла. Сейчас у нее было одно желание - горячая ванна и чай с пирожками.

   И тут, на счастье, дверь подъезда хлопнула, на пороге показалась бабка Василиса. Ура!

   - Василиса Ивановна! - Юлька рванула к бабке с такой стремительностью, что чуть не выронила пакты из рук. - Здравствуйте!

   - Ну, здорово, коль не шутишь. - Удивилась бабка такой вежливости со стороны Юльки.

   - Василиса Ивановна, а чем дневное происшествие закончилось-то? - начала издалека Юлька.

   - Ох, дитятко, что тут было, что тут было! - бабка закатила глаза и уже, было, собралась присесть, как тут Юлька воскликнула.

   - Василиса Ивановна, а пойдемте к нам! Ластик задерживается, а мы пока чайку попьем. Я вот тут пирожков купила. И пирожных.

   У бабки загорелись глаза.

   - Ну, пойдем, а то уж вечеряет, зябко становиться. Я тебе, кстати, одну важную вещь сказать должна. Даже две.

   Юлька кивала головой и двигала к подъезду. Когда они оказались перед дверью квартиры, Юлька сбросила пакеты. Отомкнула замок и сказала.

   - Проходите, дорогая. Располагайтесь.

   Бабка Василиса вошла, врубила свет и тут...

   - Юська пришла, Юська пришла! - Жерар летел на бабку, размахивая красочными крыльями.

   - Ох ты, господи! Царица небесная! - охнула бабка и, крестясь, осела на пол. - Диавол, чисто - диавол!

   - Да нет, что вы, бабуся! - Юлька, наконец, влезла в прихожую со всеми пакетами. - Эта птичка моя, Жерарка. Он меня так приветствует!

   Бабка успокоилась только тогда, когда она села за стол на кухне и вонзила остатки своих зубов в нежный пирожок.

   Юлька обошла все комнаты, заглянула в шкафы и даже в корзину для белья - никого и ничего подозрительного не было. Ну, Слава тебе Господи, вроде пронесло. Главное сейчас держать бабку до тех пор, пока не объявиться Ластик.

   - Бабуля, чего вы мне рассказать хотели? - она села напротив Василисы и приготовилась слушать.

   - Ну, девка, дела у нас, не приведи Господи. Только тебе по секрету скажу. Позвонила я тут Клавке...

   Слово за слово, Василиса вывалила информацию, от которой у Юльки враз испортилось и без того плохое настроение.

   Когда неприветливый мужик их ЖЭКа покинул место падения пожарной лестницы, закинув подозрительную реплику по поводу того, что означенная лестница им, жителям дома, больше не понадобиться, Василиса почесала в ЖЭК.

   Отыскав Клавдию, она вытрясла из бабы ужасную информацию. Дом в следующем месяце ставят на реконструкцию! И всех жильцов будут выселять в другие дома, пока этот не надстроят!

   - Загонят нас сердешных, куда-нибудь в тьму-таракань, в Марьино или Бутово. - печалилась Василиса. - Правда, через год вернемся, но все же... Мне-то что, я уже старая, а вам, несчастным, молодым да красивым, придется на работу переться часа два.

   Как только Василиса сказала о реконструкции, Юлька очень быстро провернула этот печальный факт в своей голове.

   - Вот я и говорю, Юль, пока это не стало известно всем, продай ты свою хибару Эдуарду! Да такую цену заломи, чтоб у него зубы повылезали! Никуда он не денется! Купит, уж больно она ему нужна.

   - А откуда вы знаете, бабуля, что она ему позарез нужна?

   Бабка Василиса открыла рот, да захлопнула его. Но Юлька нутром чувствовала, что бабуся что-то хочет сказать, причем до жути ей поболтать охота, да что-то ее смущает.

   - Бабуль, ну миленькая, ну скажи. - Засюсюкала девчонка. - Я никому ни слова не проговорюсь.

   Бабка посмотрела на Юльку и вдруг положила на стол сто долларов.

   - Смотри, что он мне дал. Вот думаю, не фальшивая ли. Ты проверь, дитятко, может, обманул стервец.

   Юлька взяла купюру и вытащила зажигалку.

   - Эй, ты что делаешь? - испугалась старушка.

   - Не боись, бабуля, у меня тут специальная штука такая, доллары проверяет.

   Эту зажигалку ей подарила одна из клиенток. И она, действительно, выдавала ярко-голубой свет лазерного луча, при помощи которого можно проверить достоверность американских дензнаков. Но Юлька и без определителя знала, что деньги настоящие.

   - Все окей. - Юлька вернула бумажку бабусе. - Ну, и за что же он так вас отблагодарил?

   - А за то, чтобы я тебя уговорила эту проклятую хату продать ему! - припечатала Василиса. - Сказал, ежели согласишься, то еще даст. Ты подумай, Юль, сколько денег ты можешь получить за свой огарок, купишь хорошую рядом с работой, ну и меня не забудь. - И она лукаво прищурилась.

   "Ах да бабуся, ай да бизнесмен! - усмехнулась Юлька. - Со всех купоны стрижет!"

   - Ну, скажи, какая разница тебе? Лучше уж пусть квартира Эдьке достанется, чем этому уголовнику Кольке. - Бабка даже по столу хлопнула. - И я денежек заработаю, и ты не в накладе останешься. Эдуард побожился, что цену перебьет.

   - Какому уголовнику? - не поняла Юлька.

   - Да тому, кто к тебе две недели назад приходил, - уточнила бабка. - Такой худющий, высокий. Уж больно он на Кольку, брата Настьки Семеновой похож, бывшей жилички твоей квартиры.

   - Привет. - Раздался голос Ластика. Он уже пять минут стоял в дверях и с интересом слушал болтовню бабки Василисы.

   - Ой, Орест. Рыжая твоя голова, напугал-то как! - охнула бабка.

   Ластик извинился и присоединился к трапезе. Но бабка Василиса засобиралась домой. Юлька только этого и ждала.

   Как только за бабкой захлопнулась дверь, Юлька взахлеб стала вываливать на уставшего Ореста все, что с ней произошло сегодня. Включая информацию о неожиданной реконструкции дома.

   - Орик, мне так страшно, ужас! - она прижалась к Ластику. - Мне показалось, что этот Костян меня зарежет прямо на лавочке.

   - Не говори глупостей. - Скривился Ластик. Что-то его задело в рассказе Юльки. Что-то, что не давало сосредоточиться.

   А Юлька тем временем ныла, как ей страшно жить на свете, что будь проклят тот день, когда она купилась на мизерную цену этой квартиры и въехала сюда. Потом, видя, что Ластик хмурит брови и почти не слушает ее, она расплакалась. Ластик тут же стал успокаивать девушку единственно известным ему способом.

   Но назойливая мысль, отчего-то связанная с прекрасной Стасей, никак не давала сосредоточиться на самом любимом занятии Ореста Ласкина. И когда уже почти приблизился апогей успокоения, когда Юлька, блаженно закрыв глаза, начала поскуливать, вдруг Ластика словно ударило в лоб!

   - Боже мой! - заорал он.

   - Да-да, быстрей, дорогой. - В унисон ему запричитала Юлька, думая совсем о другом. Вернее, совсем не думая, а купаясь в буре ощущений.

   Но вдруг вся эта буря остановилась! Юлька от возмущение подскочила на диване. А Ластик сидел уже на краю ложа любви и раскачивался от отупении, обхватив голову.

   В голове выстроилась цепочка. Перед глазами замелькали лица и картинки.

   " Это мой брат, Николай"...

   " Кристальной честности"...

   " Погиб недавно в автомобильной катастрофе"...

   "Уж больно он на Кольку, брата Настьки Семеновой похож"...

   " Я второй раз вышла замуж"...

   - Орест, в чем дело? - от разочарования Юлька кусала губы.

   - Юлька, это же одно лицо. - Смотря ей в глаза, проговорил Ластик.

   - Какое лицо?

   - Стася и Настена - это одно лицо!

   Юлька отшатнулась. Похоже, от всех этих переживаний ее Орест тронулся умом! Какая Стася, какая Настя? Вместо того, чтобы закончить начатое дело, он думает о каких-то других женщинах!

   - Ах ты, гад! - заорала Юлька и бросилась на Ластика с кулаками. - Меня хотят убить! Завладеть квартирой и тайником, а ты!

   - Постой, постой, Юлька! - Ластик перехватил ее руки. - Дай подумать минуту!

   Юлька фыркнула и ушла плакать в ванную.

   Ластик соскочил с дивана и стал нервно расхаживать по комнате. Вопросы и ответы выскакивали из мозгов, словно готовые пирожки из духовки! Анастасия Дроздянская и Настя Семенова - одна и та же женщина! Это неоспоримый факт. Поскольку ее брат и есть погибший Колька Загоруйко, которого Ластик видел на фото. Приходил ли брат по указанию сестры? Тогда это объясняет, откуда у него деньги. Но почему он погиб? Предположим, все-таки, случайность? После гибели брата Анастасия подсылает другого человека. Вполне логично. Почему не идет сама? Тяжело возвращаться в дом, где так трагически закончился ее счастливый брак? Или что-то другое? Возможно, не хочет засветиться. В доме ее многие знают. Поскольку она и есть - Настя Семенова, это логично. А третий покупатель, вполне возможно, ее сосед, специально нанятый и подосланный!

   Какая связь? Зачем, черт побери, Анастасии и ее брату понадобилась срочно ее бывшая квартира!? Не из-за того же тайника ли? Боже, тайник!!!

   - Юлька! - заорал Ластик и ринулся в ванную. - У нас же сейчас должна идти операция - тайник!

   Но Юлька заперлась в ванной и ни в какую выходить оттуда не желала. Ластик плюнул и, прихватив инструменты, пошел один. По дороге к двери, он привычным жестом хотел сорвать ключи от Юлькиной квартиры с ключника, но их там не оказалось.

   Он вернулся к ванной.

   - Дорогая, я всетебе объясню! Но сейчас не время! Где ключи?

   - В сумочке... - всхлипнула Юлька сквозь дверь.

   Ластик вытащил штыри с брелком, вновь поднял тяжелую сумку с инструментами и на цыпочках вышел на лестничную клетку.

   Поднявшись, он для начала приблизился к двери Эдуарда Борисовича. В квартире стояла полнейшая тишина, над дверью мигал фонарь сигнализации. Отлично! Бизнесмен свалил по делам вместе с охраной. Только в таком случае Витек ставит квартиру на сигнализацию. Вперед, Ластик, разгадка близко!

   Он подошел к двери Юльки, вставил штырь и провернул. Вставил другой. Замок согласно крякнул защелкой. Ластик толкнул дверь...Она так же мертво сидела на косяке. Ластик повторил всю операцию раз пять - безрезультатно! Наконец, он поднял голову. При всех манипуляциях лампочка так и продолжала гореть, не мигнув ни разу. А по идее должна погаснуть, как только кто-то приближается к двери с брелком! Что за черт!

   Он спустился в свою квартиру.

   - Юлька, вылезай сейчас же! - гаркнул Ластик.

   Орест Ласкин крайне редко повышал голос на прекрасный пол. Но порой только так можно добиться от этого пола желаемых результатов.

   Юлька вышла, гордо подняв голову.

   - Что ты сделала с ключами?! - опять заорал Ластик, потрясая перед ее носом брелком.

   - Я...Я...Нервничала...Нажимала....- в раз весь гордый и неприступный вид слетел с девчонки. - Меня хотели убить...

   - Это сейчас я тебя убью, твою мать! Ты же всю электронику сбила!

   - Но я же не нарочно! - опять заныла Юлька.

   - Стоп! - Ластик даже подскочил. - Только без слез! Хорошо. Пойдем тем же путем, что и вчера! Ничего страшного, залезу по лестнице. Только надо выждать еще пару часов, чтобы не влететь, как в прошлый раз.

   Он расхаживал по коридорчику, рассказывая самому себе и, наверное, Юльке, как он сейчас будет залезать в квартиру, а Юлька будет его страховать. Юлька же думала, каким способом помягче сказать Ластику, что ничего у него не выйдет, поскольку лестницы уже нет в природе.

   - Вот так. - Ластик, наконец, сел. - Прости, дорогая, не хотел на тебя кричать. Я сам терпеть не могу такие ключи. Их программа всегда сбивается. Хорошо еще у нас есть запасной вариант.

   - Нет, - прошептала Юлька.

   - Что - нет?

   - У нас нет запасного варианта. - Чуть слышно повторила Юлька. - Сегодня эта лестница рухнула на Форд Эдуарда Борисовича.

   - Что?! - Ластик сделал такое страшное лицо, что Юлька тут же шмыгнула в ванную.

   - Я тебе рассказывала, а ты меня не слушал! - отчаянно выкрикнула она из своего убежища.

   Ластик обессилено сел обратно на стул. Ну, конечно, она говорила о лестнице в начале вечера. Только он, обуреваемый своим неожиданным озарением, начисто об этом забыл. Все. Вскрывание тайника откладывается! Запасных ключей нет, а даже если позвонить в фирму, навряд ли они привезут дубликат сейчас. Дверь, конечно, вскроют, но с шумом - гамом, что Ластику совсем не нужно. Вот черт! Какие совпадения бывают, - и ключи сломались, и лестница рухнула в самый неподходящий момент! А разгадка так была близка!

   - Ластик, ну прости меня, пожалуйста. - Юлька высунула голову из ванной и жалобно смотрела на своего любимого. - Я завтра же поеду в фирму и закажу новые ключи.

   - Нет, малыш. - Устало сказал Ластик. - Ты будешь сидеть дома как мышь! И никому не откроешь двери! Только по кодовому сигналу!

   - А моя работа? А как же ключи?

   - С Никусей я договорюсь, а ключи - разблокируем.

   И тут в его разболевшуюся голову пришла гениальная мысль! Игореха Васисюнь! Этот разбирается в любой электронике!

   Ластик поднялся, взял свой телефон. Надежда, конечно, маленькая. Но все же. Если Игореха сейчас приедет, то, возможно, он разблокирует замок, и они спокойненько войдут в квартиру! Но, взглянув на часы, Ластик понял, что даже если все и получится, стучать при восходе солнца ломом по кирпичам, когда предрассветный сон особенно чуток, не представится возможным. Соседи сбегутся, и Эдуард - в первых рядах!

   Он все же позвонил Игорехе. Тот лаконично согласился приехать завтра часам к двум, и попробовать разблокировать ключ. Ладно, разгадка тайника откладывается на сутки! Ничего страшного. В конце концов, завтра еще одно занятие со Стасей. Попробую пощупать появившуюся фигурантку.

   Голова была настолько забита всякими мыслями, что Ластик решил больше ни о чем не думать. Он выпил махом полстакана Мартини и, схватив Юльку с охапку, заснул мертвецким сном. Будет день, будет пища!

   ГЛАВА ПЯТАЯ

   "ЗАСАДА"

   С утра я отправился в клуб и с нетерпением ждал, когда появится Стася Дроздянская, она же - Настя Семенова. Я просто сгорал от нетерпения увидеть эту женщину. Конечно, я не мог забыть наши вчерашние любовные игры, но главным сейчас было не это. Анастасия держала в руках узелок, который вел к разгадке моей тайны. Я напряженно думал, как заполучить этот узелок из ее рук. Мне было совершенно ясно, что предмет моего страстного обожания многое знает и, безусловно, многое врет. В памяти всплывали обрывки рассказов бабки Василисы. Я сопоставлял их с излияниями самой Насти, и обнаруживал явные нестыковки. Конечно, Василиса тоже навряд ли прошла бы проверку на детекторе лжи, но она привирала не с какой-то определенной целью, а скорее, "от любви к искусству". А вот чего добивается Настя своим враньем? Хочет расположить меня к себе, использовать для каких-то своих, еще непонятных мне целей? Впрочем, не таких уж непонятных. Если она прожила довольно долгое время в Юлькиной квартире, сама делала ремонт, "стены вылизывала - просто загляденье", то уж, наверное, знала о тайнике. Больше того, сама могла им пользоваться, что-то там прятать - деньги, драгоценности. От того же братца уголовника. Знал ли он о тайнике? Неизвестно. Братец погиб. Но есть его дружки, и эта жуткая баба Валентина. Скорее всего, именно дружки его и замочили. Да и сама Валентина могла. В погоне за кладом, на который их Колька каким-то образом вывел.

   Голова разламывалась от напряженной работы. Я чувствовал, что разгадка где-то близко, совсем близко, но никак не мог к ней подойти. Мне явно не хватало узелка, который был у Насти.

   Прошло пятнадцать, двадцать минут, но она так и не пришла. Я стал набирать ее номер, но он просто не отвечал. Меня это стало беспокоить, и вдруг явственно промелькнула мысль - Настя попала в беду. Находясь чуть не в самом центре событий, зная слишком многое о "нехорошей", выражаясь Булгаковским языком, квартире, она вполне могла стать чьей-то жертвой. Ей срочно нужна помощь, и именно я должен ее защитить. Почему она сама не обратилась ко мне? Да очень просто - из гордости. Такие женщины не любят унижаться. И потом, кто я такой для нее, и откуда она знает, насколько можно мне доверять.

   Утвердившись в этой мысли, я с трудом дождался окончания своих занятий, выскочил из клуба, и, подогреваемый еще не остывшей страстью и азартом расследования, как очумевший, помчался на Рублевку.

   По дороге я заметил ту самую "Хонду", которая уже не в первый раз сидела у меня на хвосте. Она опять "пасла" меня, но сейчас было не до нее. Если ее водитель хочет расправиться со мной, он найдет способ это сделать, независимо от моих перемещений. Но, возможно, он просто наблюдает, так называемая "наружка" на языке детективов. В этом случае мне ничего пока не угрожает. Хотя, конечно, чертовски хочется узнать, откуда растет мой хвост. А, была - не была, устроим еще одну провокацию.

   Я проехал еще немного, и резко остановился у обочины, приглядываясь к потоку машин. Так, вот она, хондочка, появилась. Я заметил ее издалека, и поднял руку, будто голосую. Она приблизилась, неожиданно затормозила. Какая удача! Номер, конечно, опять был чем-то забрызган, и вообще машина выглядела на удивление грязной и неказистой. Водитель слегка приспустил стекло, посмотрел на меня из-под больших зеркальных очков.

   - Что, парень, какие проблемы?

   Я, не снимая шлема, старался вглядеться в его лицо, но никого из уже известных персонажей не узнавал. Густая седая шевелюра, серая козлиная бородка, тощая физиономия, и очки в пол-лица.

   - Да вот, что-то с мотоциклом, - сказал я

   - Извини, паря, я по этой части не Копенгаген, - хмыкнул водитель, - в двухколесных не волоку, - и тут же неторопливо тронулся дальше.

   Я посмотрел ему в след. Зачем такие очки? Что за гадкая бороденка? Явно под ними кто-то шифруется. Странное возникло ощущение, будто это какой-то розыгрыш, спектакль, и если сорвать очки и бородку с этого актеришки, я тут же кого-то в нем опознаю. А, впрочем, может быть, и нет. Вероятность случайности тоже существует.

   Я выждал несколько минут, завел мотоцикл и тронулся дальше. И, сколько ни вглядывался в дорогу, преследователя своего больше не обнаружил.

   Не прошло и получаса, как я оказался у знакомого шлагбаума. Остановился и стал терпеливо ждать. Из будки выполз охранник, к моему счастью, или несчастью, совершенно незнакомый, двинулся ко мне.

   - Куда направляетесь?

   Я снял шлем, вежливо произнес.

   - К госпоже Дроздянской, - и назвал улицу и номер дома.

   - Минутку, - он достал телефон и стал набирать номер.

   - У нее отключен, - небрежно сказал я. - Но мы договаривались, она меня ждет.

   Охранник еще некоторое время подержал трубку у уха, сунул в карман.

   - Да не отключен, - проворчал он. - Похоже, просто не подходят. Ладно, проезжайте.

   Шлагбаум поднялся, и я неторопливо въехал в поселок. На всякий случай огляделся, но грязной Хонды нигде поблизости не наблюдалось. Ну, что ж, вперед, Ластик, возможно, тебя ждет удача.

   Я подъехал к знакомым воротам и нажал кнопку звонка. Прошло какое-то время, ворота раздвинулись, и я вкатил на участок. Ждать пришлось недолго - на высоком крыльце особняка появилась фигура Анастасии. Я слез с мотоцикла и бросился к ней. Она смотрела на меня, словно не узнавая, и выглядела не так роскошно, как при наших прежних встречах. Лицо бледное, немного осунувшееся. Взгляд потухший и печальный.

   - Стася, дорогая, что случилось? - изображая волнение и испуг, спросил я. - Я ждал тебя все утро, почему ты не приехала?

   - С утра голова разболелась, - она схватилась рукой за лоб. - Просто сил нет. Наверное, от шампанского. Я редко пью. Вчера себе позволила, вот сегодня и расплачиваюсь.

   - Господи, а я так беспокоился. Почему не позвонила?

   - Прости, Орест, я весь день пролежала, отключила телефон... - Она покачнулась, я бросился к ней, подхватил под руки.

   - Тебе плохо? Вызвать врача?

   - Не надо врача, - прошептала она. - Я так хотела, чтобы ты приехал. Ты ведь меня вылечишь, Орест?

   В глазах промелькнул озорной огонек. Ах, артистка, ах, притвора!

   - Конечно, моя дорогая! - Я подхватил ее на руки и внес в дом.

   - Отпусти, я сама.

   Мы неторопливо прошли через холл, почему-то сразу оказались в спальне, и, не теряя даром времени, я стал усердно "лечить" Настю от всех болезней сразу. Похоже, мое "лекарство" действовало положительно, лицо Насти разрумянилось, в глазах появился живой блеск. На какое-то время я совсем забылся, увлекшись своей ролью целителя. Но тут где-то в доме зазвонил телефон. Я не мог различить по звуку, городской это или мобильный. Настя молча выскользнула из-под одеяла, накинула халат и исчезла в недрах своего далеко не маленького дома. Через некоторое время я услышал ее приглушенный голос.

   - Алло! Я же сказала - нам не о чем нам разговаривать! Нет, черт побери! Ну, ладно, ладно... Да, хорошо...

   Дальше я уже ничего не мог разобрать, но по интонации понял, что разговор этот был Насте явно неприятен. Зачем же она тогда взяла трубку? Ведь когда я пытался дозвониться, и когда охранник набирал - трубку не брала. Вероятно, именно этого звонка она ждала, посмотрела на определитель, узнала номер...

   Она вбежала в спальню с испуганным видом.

   - Орест, быстро собирайся и уезжай!

   - Как это понимать? - закричал я. - Ты ждешь другого мужчину?!

   - Не говори глупости. Просто срочные дела.

   - Конечно, так все женщины говорят, когда хотят изменить своему любовнику! - продолжал я разыгрывать сцену ревности. - Кто он? Признавайся!

   - Немедленно уходи, или я позову охрану. - Жестко сказала Анастасия, схватила сигарету, сунула в побелевшие губы.

   Однако... Кто же ее так напугал? Непременно надо выяснить.

   - Охрану? От меня? - воскликнул я возмущенно, и стал торопливо одеваться. - Я сам готов защитить тебя от кого угодно! Где он? Я буду сражаться с соперником, до последней капли крови!

   Боже, что я нес, самому стало смешно. Но мне надо было остаться в доме, любой ценой. Кажется, Анастасия не раскусила мою игру, голос ее изменился, и она ласково произнесла.

   - Спасибо, Орест, я очень ценю твое отношение. Но, прошу тебя, любимый, немедленно уезжай. Так надо.

   Я с мрачным видом накинул на плечи рюкзак и двинулся к двери. Анастасия догнала меня, наскоро обняла, поцеловала.

   - Не обижайся, увидимся завтра.

   - Если до завтра я не умру от тоски и ревности, - страдальчески произнес я, и вышел за дверь.

   То есть - вышел за дверь спальни. Теперь мне надо было решить главную задачу - любым способом спрятаться в доме, и подслушать разговор Анастасии с ожидаемым гостем, или гостями. Интуиция подсказывала, что все это - ниточки из одного клубочка, и тот, кто появится здесь, имеет непосредственное отношение к сгоревшей квартире. Я бы не удивился, если бы нежеланным гостем Насти оказался сам Эдуард Борисович. Вот была бы удача.

   Я пробежал по коридору, приоткрыл входную дверь, потом нарочно ею грохнул, изображая, что ушел обиженный и оскорбленный, и затаился в прихожей. Конечно, найти укрытие было не так уж сложно - помещений много, массивная мебель. Скорее всего, она будет принимать визитера в гостиной, можно спрятаться за диваном, или, в конце концов, забраться в простенок у буфета. Вряд ли меня начнут искать. И тут я сообразил - мотоцикл! По нему ничего не стоит меня вычислить. Какой же я идиот, надо было оставить его где-нибудь за забором, в кустах. Но кто же знал.

   Действовать надо было решительно и быстро. Я тихо вышел из дома, оставив дверь на защелке, пробежал по двору, завел мотор, подкатил к воротам. Они автоматически раздвинулись. Видимо, где-то стоит видеокамера. Ладно, черт с ней. Я быстро выкатился за ворота, и, пока ворота не успели снова закрыться, выключив двигатель, спрятал мотоцикл в кустах, растущих вдоль забора. В последний момент, когда ворота уже задвигались, пригнувшись, успел проскользнуть обратно.

   Теперь надо было быстро и незаметно пробраться в дом. Я не пошел по парадной дорожке, прокрался обходными путями, прячась за деревьями. Хорошо, что участок такой лесистый, а то из моей затеи ничего бы не получилось.

   На крыльцо я вспрыгнул с боку, не поднимаясь по ступенькам, перемахнул через перила и осторожно дернул дверь. Слава Богу, никто после меня не входил и не выходил, защелка оставалась нетронутой. Оказавшись в доме, я очень осторожно снял ее с предохранителя, закрыл дверь, и стал искать укрытие. Времени у меня в обрез, но, при этом, я должен был выбрать место безошибочно, откуда имелся бы и обзор, и слышимость. Все варианты затаиться среди мебели, за шкафом, диваном, креслами, я сразу отмел. Это никуда не годилось, поскольку вся мягкая мебель стояла таким образом, что просматривалась с разных сторон. Сейчас свет не горит, но когда появится гость, или гости, его, конечно, зажгут. А ползать по полу во время встречи Анастасии с ожидаемым визитером, и все время менять дислокацию было бы полным безумием. Ну, где же, где найти подходящее местечко? К сожалению, я слишком плохо знал расположение комнат в доме, все, что видел - гостиную, спальню Стаси и ванную с туалетом на первом этаже, а на втором этаже так и не успел побывать.

   Хоп! Вот лестница, надо быстро ее обследовать.

   Я неслышно прокрался на второй этаж. И услышал где-то в глубине помещения отдаленные голоса. Кажется, разговаривали двое мужчин, видно, охранники, но слов разобрать не удалось. Оттуда сочился свет. Голоса приближались, вот сейчас меня и застукают! Я чуть ли ни кубарем скатился по лестнице, и вдруг обнаружил то, что искал.

   Часть лестницы внизу закрывалась декоративной деревянной панелью, и в этой панели была дверца. Я аккуратно дернул за ручку, приоткрыл дверцу и шагнул наугад в темноту. И вскоре понял, что нахожусь в обычной кладовке. Наткнулся на что-то мягкое, пощупал, что меня окружает. Так, свернутые ковры, какой-то сундук. В общем, кажется, ничего, опасного для жизни. Прощупав поверхность сундука, я не нашел на нем ничего металлического или стеклянного, что, при неосторожном обращении могло издавать резкие звуки. Отсюда должно быть достаточно хорошо слышно, что происходит в гостиной, так как лестница не отгорожена стеной. Но, желательно, чтобы было еще и видно. Я стал искать какое-нибудь отверстие в двери, но, как назло, ни единой щелочки не обнаружил. Присел на сундук, и неожиданно, прямо на уровне глаз, обнаружил ровную, длинную щель. Господи, какое везение! Между деревянными ступеньками были оставлены небольшие зазоры. Спасибо проектировщикам. Они меня очень выручили. На этом сундучке можно сидеть вполне комфортно. Только рюкзак за спиной мешал. Я стянул его и поставил под ноги.

   Пригляделся. Сквозь зазор просматривалась часть прихожей, и даже кусочек входной двери. Больше мне ничего не надо, только увидеть, кто именно войдет. Что будет дальше, я, конечно, мог только предполагать. Вдруг Стася решит вести разговор не в гостиной, а где-нибудь в другом месте? Возможно, на втором этаже есть другие комнаты, которые она предпочтет. Тогда я могу ничего не услышать. Придется выбираться из укрытия, а это очень опасно.

   Пока я размышлял, сидя на сундуке, в доме началось движение. Вот Стася прошла к входной двери. И в прихожей появились двое мужчин. Так, ну, повернитесь же. Нет, не Эдуард, и никто из его охранников. Один мужик невысокий, щуплый, другой здоровенный, как бык, бритоголовый. Мелкий мужичонка вошел в смешной кепке на затылке, молча стянул ее, стал мять в руках. Ба, да это же брат Валентины и его дружок по тюрьме! Точно, их я засек у подъезда Валентины в Бутово. Они еще говорили, что Колька у сестры хоронится...

   Я прильнул к щели, от возбуждения чуть ни свалился с сундука. И тут вспыхнул свет, я отпрянул. Даже в моей кладовке стало чуть-чуть светлее, и вовсе ни к чему мне было выставлять на обозрение свою физиономию и рыжую голову. Я затаился.

   - Что надо? - жестко сказала Анастасия мужикам.

   - Побазарить надо, Настена, я же сказал, - грозно произнес в ответ братан Валентины.

   - Так о чем базар? - напряженно спросила Стася.

   И тут прямо надо мной, гулко отдаваясь в голове, раздался топот тяжелых ног. Видно, со второго этажа спускалась охрана. Остановились внизу. Я видел только спины двоих мужчин, совсем близко. Один крупный, высокий, другой поменьше, худощавый. И у обоих, почти на уровне моего лица, красовались пистолеты в кобуре на ремнях. Похоже, дело принимало серьезный оборот.

   - Какие указания, - спросил один из охранников. - Выкинуть их, что б не совались больше?

   Голос его мне показался ужасно знакомым, где-то я его точно слышал.

   - А ты попробуй, выкини, - ухмыльнулся братан.

   Вероятно, в этот момент второй уголовник что-то такое сделал, отчего на мгновение наступила тишина. Скорее всего, вытащил пистолет, или нож. Я не мог разглядеть в свою щель.

   Но тут они сдвинулись с места и снова попали в мое поле зрения. Я увидел, как бритый детина сунул под нос Стасе совсем не нож, не пистолет, а какую-то бумажку, не выпуская из рук. Она бегло проглядела ее, изменилась в лице. Хотела взять, но детина тут же ловко спрятал в карман.

   - Будем с тобой говорить без свидетелей, с глазу на глаз, Настена, - сказал братан, теребя в руках свою дурацкую кепочку.

   - Оставьте нас, - приказала Стася охранникам, - заодно поглядите, нет ли где во дворе, или у домом засады.

   - Пусть сдадут оружие, - сурово произнес крупный мужчина, отдаляясь от меня. И тут я чуть было ни вскрикнул, узнав в нем таинственного интеллигента - третьего покупателя квартиры. Но стоило ли удивляться? Я был уже готов к любым сюрпризам. Да, просто шоу по спецзаказу.

   - Нет у нас оружия, мы не мокрушники, и уговор был. Не тронем вашу дамочку, побазарим, и двинем. - Прохрипел братан. - Валите отсюда!

   Бритый детина гадко хмыкнул.

   - Ступайте! - нервно сказала Стася охранникам.

   Охранники пожали плечами и вышли за дверь, второго я так толком и не разглядел. Во всяком случае, никого в нем не опознал. Но меня удивило, почему Стася так легко отпустила охрану. Почему вообще пошла на явно неприятный разговор с уголовниками? И что за бумажку ей сунул в нос бритоголовый?

   Я подумал, что эти двое уголовников явно врут, наверняка у них что-то припрятано. Не пойдут же они разговаривать про свои серьезные дела в дом с охраной, не вооруженные с ног до зубов, с одной бумажкой, пусть даже очень страшного содержания. И вдруг испугался за Стасю. Что ж, хорошо, что я сижу здесь, и никто об этом не знает, в случае чего сумею ее защитить.

   Стася и мужики вошли в гостиную, остановились в дверях. Это был самый удачный вариант для меня, из всех возможных. Мне было и видно, и слышно хорошо.

   - Значит, так, Настена, - сказал брат Валентины, - за Колькой должок оставался, расписочку ты зырила, придется тебе отдавать.

   Так, ясно, что это была за бумажка, которая так напрягла Стасю.

   - За что должок? - сухо спросила Стася.

   - Карточный, голуба. А это у нас - святое. Так что с тебя пятьдесят косарей зеленых.

   - Нет у меня таких денег! - возмутилась Стася.

   - Не толкай телегу, Настена, - проворчал братан, - у тебя бобла не меряно.

   - Одного рыжовья сколько! - гыкнул бритоголовый, - глянь на нее, Петруха! Во, сколько понавесила!

   Ага, теперь я знаю, как зовут братана Валентины, и что золото на блатном жаргоне называют рыжовьем. Только к чему мне это?

   - Рыжовье нам по барабану, - перебил его Петруха. - Зелень гони, Настена.

   - Пошли вон! - Закричала Стася.

   Но братки и с места не двинулись.

   - Получим свое, и разойдемся. - Миролюбиво произнес Петруха. - Знаем мы, какое дельце вы с Колькой обтяпали, как ты наследство получила за муженька, и что ты в стенке спрятала. Колька нам все рассказал!

   Стася вздрогнула, побледнела, лицо ее исказилось, как от удара.

   - Гони бобло! - Рявкнул бритоголовый.

   Я уж хотел выскочить и бросится на защиту своей подруге, но сдержал порыв. Надо было узнать тайну до конца.

   - Ладно, - сказала Стася, совладав с собой. - Пойду за деньгами.

   - Стоять! - Гаркнул Петруха. - Где бобло держишь?

   - В кабинете, в сейфе.

   - Вместе пойдем, - сказал Петруха. - А то еще ноги сделаешь.

   - Ни куда я не денусь. Ну, хорошо, пошли, - неожиданно легко согласилась Настя.

   Все трое протопали вверх по лестнице над моей головой.

   Да, видно хорошо припугнули мою подружку братки - уголовники.

   Теперь мне необходимо было выбраться из укрытия и проследовать за ними в кабинет. Конечно, риск велик, но как я иначе узнаю развязку? И как спасу Стасю, если бандиты набросятся на нее?

   Я осторожно вылез из кладовки, огляделся, и только успел проскользнуть на второй этаж, как внизу раздались голоса охранников.

   - Вот, черт! Рыжий здесь. Где же гаденыш спрятался?

   - Придется весь дом обыскивать.

   Атмосфера накалялась. Теперь уже не до развязки. И Стасю спасать не надо - охрана прибыла. Главное, самому выбраться. Я скользнул в какую-то комнату на втором этаже. На мое счастье, в ней были плотно задернуты шторы, и свет не горел. Шаги и голоса охранников раздавались где-то близко, у лестницы.

   - Обыщи первый этаж, а я поднимусь наверх, - произнес уже знакомый мне голос третьего покупателя.

   - Ладно, Артур, - отозвался второй.

   - Если что - на связи.

   Артур зашаркал по лестнице вверх. Я бросился к окну, прячась за шторой, попытался открыть раму. На мое счастье, она отворилась легко. Я выглянул вниз. Высоковато, но внизу цветник. Главное, удачно приземлиться. Когда-то мне приходилось в экстренном порядке исчезать из квартиры моей замужней любовницы, и пару раз я прыгал со второго этажа. Вспомнив свой прежний опыт, я примерился и легко соскочил с подоконника вниз, прямо в центр большой клумбы. Рыхлая земля и кустики лилий спружинили под ногами, и тут я услышал на втором этаже выстрелы. Они прозвучали коротко, один за другим. Но стреляли явно не в меня. Опять же, повезло.

   Я рванул в глубину участка, пробрался, скрываясь за деревьями, к воротам. Не оглядываясь, в нескольких метрах от них вскарабкался на забор, осторожно перелез через полоску колючей проволоки, протянутой по верху забора, спрыгнул в кусты, за что-то зацепился курткой, выдрал клок, и бросился к мотоциклу.

   Он стоял на прежнем месте. Как же тогда меня засекли? Где я засветился? И тут я все понял. Колеса моей верной Ямахи были спущены, и упирались ободами в землю. Вот сволочи эти охранники, надругались над мотоциклом.

   Да, перспектива топать в Москву пешком меня отнюдь не радовала. Далеко не уйду. Кто бы кого там не застрелил, оставшиеся все равно меня хватятся. Ладно, была - не была. Я выбежал на дорогу, и тут увидел, как прямо на меня несется желтый Фольксваген. Все, кранты. Не там, так здесь. Я кинулся в сторону, но отскочить не успел. Машина вдруг вильнула, обогнула меня, притормозила.

   - Быстро влезай, рыжий! - крикнула Валентина.

   Я запрыгнул на ходу, и мы понеслись по поселку.

   - Что там случилось? - спросила она.

   - Стреляли, - ответил я.

   - В кого? - испугалась Валентина. - Я была на шухере. Брат успел крикнуть по мобилке - беги!

   Я прикинул - было два выстрела, один за другим. И легко выстроил картину происшедшего. Стася на глазах у уголовников открыла сейф, но вместо "зелени" достала оттуда пистолет. Дальше все ясно...

   - Твоего братана и его дружка замочили, - сказал я.

   - Вот сука! - проскрежетала Валентина. - Ну, доберусь до нее! Придет и ее час!

   Валентина вдруг свернула в маленькую боковую улочку, и поехала не через шлагбаум, а мимо какой-то стройки. Дорога сузилась, кругом все было завалено бетонными плитами, трубами, кирпичами. Огибая препятствия, как каскадер, Валентина вырулила к распахнутым старым воротам, едва разминувшись с груженым КАМАЗом, выскочила наружу, поехала по проселку прямо через лес, подпрыгивая на корнях и ухабах. Вскоре мы выскочили на шоссе, только совсем в другом месте, уже вдали от поселка.

   - Ну, класс! - искренне восхитился я.

   - Жизнь всему научит, - проворчала Валентина, поглядывая в водительское зеркальце - нет ли за нами погони.

   - А чему еще она тебя научила? - миролюбиво спросил я.

   - Да хоть тому, рыжий дурень, что сразу вижу - ты мне не конкурент. Твой интерес не в деньгах.

   Умная баба - подумал я. И спросил.

   - Поэтому и спасать меня вздумала?

   - А как мне еще узнать, что с Петрухой случилось? Ты же был там, ясен пень. Выкладывай, что знаешь.

   Я коротко пересказал Валентине, что слышал и видел, но на всякий случай утаил концовку разговора про нечто, спрятанное в стене, которым братки шантажировали Стасю. Если Валентине известно про тайник, это ничего не прибавит, а если нет - пусть сей козырь останется у меня.

   - Это все? - Валентина посмотрела на меня не слишком приветливым взглядом.

   - Все, - кивнул я.

   - Ясен пень, постарел Петруха, вот и дал промашку, - задумчиво произнесла Валентина, и вдруг спросила. - А ты-то зачем в это полез?

   Я понял, что скрывать нет смысла, и коротко изложил историю о покушении на мою подружку, о ее сгоревшей квартире, добавив к тому, что Валентина уже знала, о том, как по ее подсказке пробрался в морг шестьдесят седьмой больницы, но ничего важного для себя там не узнал. Николай не травил мою подружку, это мне и так было ясно.

   - В общем, из-за Юльки я и занялся этим расследованием, - закончил я свой почти правдивый рассказ.

   - Ну, ты, блин - благородный, - усмехнулась Валентина. - Похоже даже - не врешь!

   - А к чему мне врать? - осклабился я. - Мы же с тобой не конкуренты, Валентина, сама сказала. Да и жизнь ты мне, вроде, спасла. Выходит, мы партнеры теперь. Услуга за услугу. Теперь твоя очередь - расскажи, что знаешь.

   Валентина помолчала, снова вглядываясь в зеркальце заднего вида. Но погони за нами, как ни странно, не было. Видно, пока спохватились, мы были уже далеко.

   - Я с Колькой в тюрьме познакомилась, когда Петрухе передачи носила, - начала Валентина. - Они сокамерниками были. Вот тут у нас с Колькой и началась любовь. Что говорить, другого такого мужика не сыщешь, - Валентина горько вздохнула.

   - А за что он сидел? - спросил я, чтобы поддержать разговор.

   - Да попал по глупости. Дружки подставили.

   - На чем же?

   - На ограблении, - ни без гордости произнесла Валентина. - Банк брали. Он в тот раз вообще на шухере стоял. Случайно попался, подельники не предупредили вовремя, вот его и взяли.

   - А что за терки у него с сестрой из-за денег были? - осторожно спросил я.

   Валентина знала только, что сестра Кольки получила большое наследство за погибшего в катастрофе мужа, и отдала брату половину за одну услугу. А какую услугу - ей не известно. На эти деньги и собирались купить квартиру.

   Когда Коля погиб, Петруха решил срубить с сестрицы его карточный долг, и предложил Валентине быть в доле. Она согласилась, вместе пошли на дело. Валентина осталась на шухере, надежно спрятала машину, и ждала сигнала.

   Что произошло дальше, я уже знал.

   - А зачем Николаю понадобилась именно квартира моей подружки? - Пользуясь случаем, продолжал выпытывать я.

   - А я почем знаю? Мало ли квартир. - Неохотно отвечала Валентина. - Хотели в центр переехать, а то ютились в клетушке на окраине. Думали, поженимся, будем жить, как люди. Ребеночка заведем.

   По рассказам Валентины получалось, что этот уголовник Колька прямо каким-то ангелом был. Деньги, конечно, любил, и воровал классно, мастерски, но жестоким не был, никогда никого не убивал, даже не бил.

   - Да он даже мухи не мог обидеть! - уверяла Валентина.

   Стало быть, мир его праху.

   - Что ж, жаль, что все у вас не получилось. Только вот одного не пойму, - попытался я перевести разговор на интересующую меня тему, - отчего твой Николай погиб.

   Валентина насторожилась.

   - Как отчего? Какой-то гад на него наехал, да с места аварии скрылся!

   - Это я знаю, - сказал я. - Только странно как-то получается. Вышел человек из тюрьмы, получил от сестры деньги, собрался купить квартиру, и вдруг - под колеса попал. Как ты думаешь, не мог его кто-то нарочно сбить?

   - Это еще с чего? - рассердилась Валентина.

   - А с того, что должен был твой Коля, брату твоему, например, да долг не возвращал.

   Валентина зло посмотрела на меня.

   - Ты на моего братана не гони! Они с Колей корешились.

   - Дружба - дружбой, а деньги...

   - Не там копаешь, рыжий! - оборвала меня Валентина. - Петр после тюряги осторожный был, на мокруху ни за что не пошел бы!

   - А где мне копать, подскажи?

   - Ишь, чего захотел! Я тебе не подельница!

   Конечно, можно было попробовать предложить Валентине деньги, но я почему-то почувствовал, что мой испытанный метод подкупа здесь не пройдет - на мелочевку она не разменяется. Были у этой жесткой бабы, подруги уголовника и сестры уголовника, какие-то свои принципы. Но мне так хотелось вытянуть из нее хоть какую-то информацию. И я продолжал свой натиск.

   - Если не из-за денег, за что еще могли на твоего мужа наехать? Может, знал, чего не надо, да припугнул этим.

   - Смотри, как бы на тебя не наехали! - огрызнулась Валентина.

   - Ладно, не злись, - сказал я, решив пойти ва-банк. - Тебе же известно, что твой Коля с сестрицей в той квартире прятали? - вытащил я свой последний козырь.

   - Ты Колю не трожь, сученок рыжий! - Заорала Валентина, и вдруг задрожала и всхлипнула.

   - Ладно, ладно, - пробормотал я. - Не буду.

   Либо сама не знает про тайник, и что в нем спрятано, либо знает, да не протреплется

   Некоторое время мы ехали молча. Я думал, что пути любви неисповедимы, если могут поразить сердце даже такой, непробиваемой с виду женщины.

   Наконец, я предпринял новую попытку продолжить диалог.

   - Я тебе не подельник, не конкурент, вообще никто, но пойми, мне очень важно выяснить, кто покушался на мою девчонку.

   Валентина вдруг преобразилась и проявила живой интерес.

   - А что ты с ним сделаешь, если найдешь?

   - Еще не знаю, - честно признался я, - наверное, сдам в милицию.

   - А я бы не стала.

   - Что - не стала? - осторожно спросил я.

   - Если б я узнала, кто Кольку моего, своими бы руками придушила!

   Сказала, как отрезала, и лицо ее стало непроницаемо жестким.

   Терять мне было нечего, в худшем случае, она попытается и меня придушить, или всадит ножичек в бок. Но интуитивно я чувствовал, что она этого не сделает, не я был ее главным врагом, и двинулся дальше - головой в омут.

   - Знаешь, Валь, видел я документы из морга...

   Валентина так резко развернулась ко мне, что я испугался - сейчас слетим в кювет.

   - Что ты видел?!

   - Да какая-то иномарка его сбила, кажется - японского производства. Номера не установлены - никто не видел... - Тогда я не придал этой пометке значения, счел ее не существенный, и выкинул из памяти, но тут меня осенило. - Слушай, у меня ведь на хвосте тоже Хонда сидит, уж не она ли?..

   - Какая Хонда? - встрепенулась Валентина.

   - Светлая, какая-то серо-коричневая, всегда грязная, и номера грязью замазаны...

   - Видела, - прошептала Валентина.

   - Где?!

   Дальше она забормотала, как заклинание.

   - Здесь, в поселке терлась, и у Наськиного забора терлась, я видела, из засады, когда на шухере....

   Мне стало не по себе, и я с испугом спросил.

   - Слушай, а сейчас она за нами случайно не едет?

   - Никто за нами не едет! - рявкнула Валентина. - И не твоя это забота!

   - Ты уверена?

   Она промолчала, сжав до бела губы, больше не промолвила ни слова, и вообще не смотрела в мою сторону.

   Я понял, что больше ничего из Валентины не вытрясу. Кремень баба. Ладно, и на том спасибо. Могла ведь переехать меня своим Фольксвагеном, а пожалела почему-то. Черт в ней разберется, в загадочной блатной женской душе.

   Валентина вдруг резко затормозила у обочины.

   - Все! Вали! Дальше мы не попутчики, сам добирайся. У меня - другие дела.

   Я поблагодарил ее за приятную беседу, пожелал счастливого пути и выпрыгнул из машины. Она гоготнула на мое столь вежливое обращение, рванула с места и умчалась в вечернюю мглу...

   Пока Валентина и Ластик гнали по загородному шоссе, стремительно удаляясь от поселка, в особняке Анастасии Дроздянской происходило следующее.

   Артур, обыскивая первый этаж, никого не нашел. Но вдруг где-то раздался приглушенный звонок сотового телефона. Артур бросился на этот звук, ага, идет он из-под лестницы. Охранник распахнул дверцу, ворвался в кладовку, но обнаружил в ней не рыжего пройдоху, а забытый им при поспешном бегстве рюкзак, в котором надрывался телефон.

   Не долго думая, Артур выхватил трубку и сказал шепотом.

   - Алло!

   - Ластик, наконец-то! - прокричал взволнованный женский голосок. - Твой Игореха все сделал, дверь отпирается! Приезжай скорей, пойдем вскрывать тайник!

   - Понял, - прикрывая трубку рукой и нарочно искажая голос, произнес Артур, - скоро буду, жди.

   И тут же отключил связь.

   Анастасия протерла платком пистолет, брезгливо посмотрела на трупы Петрухи и бритоголового братка, застывшие в нелепых позах. Повернулась к охраннику.

   - Ты прибери здесь, Артур, - равнодушно произнесла она, указывая рукой на убитых.

   - Понял. А что делать с рыжим? - обеспокоено спросил охранник. - Мы его не упустим?

   - Никуда он не денется, - усмехнулась Анастасия. - Все схвачено.

   - Кстати, он тут наследил, - произнес Артур, протягивая Анастасии рюкзак Ластика.

   - Хороший трофей, - усмехнулась Анастасия.

   - В нем телефончик звонил. Какая-то девица звонила рыжему, я и поговорил с ней за него.

   - Ну, и что она сказала? - спросила Анастасия.

   - Она сообщила, что дверь в квартиру отпер некий Игореха, можно идти и вскрывать тайник. Я правильно поступил, что взял трубку?

   Анастасия побледнела, тихо произнесла.

   - Да.

   Схватила рюкзак и вышла из кабинета.

   За дверью сразу расстегнула рюкзак, быстро осмотрела содержимое. Извлекла аккуратно сложенные распечатки по делу Николая Загоруйко, бегло проглядела. Сунула обратно дрожащей рукой. Снова заглянула в кабинет.

   - Мне надо в Москву, Артур.

   - Поехать с вами?

   - Нет. Оставайся в доме, и будь на связи. В случае чего, твой напарник подстрахует...

   ... Наблюдатель сидел за рулем грязной Хонды, лениво поглядывая на окаймленную лесом дорогу, услышал звонок мобильника, схватил трубку.

   - Какие указания, босс?

   - Езжай к дому рыжего.

   - Выполняю, босс. А что делать с рыжим? Мочить? - спросил Наблюдатель.

   - Ничего не делай. Стой во дворе и жди дальнейших указаний.

   - Слушаюсь, Босс!

   Наблюдатель положил трубку, содрал с лица накладные усы, надел большие зеркальные очки и двинулся в сторону Москвы.

   ГЛАВА ШЕСТАЯ

   "ТАЙНИКИ И ОХОТНИКИ"

   Огни "Фольксвагена" Валентины растаяли в дымке ночного воздуха, оставив меня одинокого, холодного и ободранного на пустынном шоссе. Я повернулся и поднял руку. Только минут через двадцать около меня тормознул огромный рефрижератор.

   - Тебе куда, сердечный? - хохотнул бородатый мужик, оглядывая меня с головы до ног.

   - В Москву. - Прохрипел я. Почему-то было холодно, не смотря на теплую летнюю ночь. Скорее всего, сказывалось внутреннее перенапряжение.

   - Понятно, что не в Тамбов, - снова хохотнул бородач. - Запрыгивай, я тебя около МКАДа выкину. Дальше сам.

   - Спасибо, я отблаго... - и тут я понял, что моего рюкзака за плечами нет. Вот олух! Я ж его оставил за лестницей, там, где прятался и подслушивал разговор братков с Анастасией! А в рюкзаке - кошелек и вся моя наличность на сегодняшний день.

   - Ну, долго топтаться будешь?

   - Езжай, мил человек. - Махнул я рукой. - Я пустой, без денег.

   - Да ладно, можно подумать - сейчас вообще добрых людей не осталось, - хмыкнул бородач. - Залезай, говорю.

   Я вскарабкался на высокую подножку и нырнул в теплоту кабины.

   Бородач весело подпевал кому-то пищащему про любовь, голос которого рвался из магнитолы. Пару раз он спрашивал меня, отчего я оказался на шоссе столь поздним вечером. Но я отмахнулся.

   - Знаешь что, парнишка. На-ка вот, хлебни. - Он протянул мне старую затертую флягу. - Денег я с тебя не возьму, а вот поболтать мне охота. Напарник мой грибов под Новоспасском обожрался, в больницу загремел. Я пятьсот верст один гоню. Как думаешь, имею право поболтать с хорошим человеком остаток пути?

   Я согласился. Конечно, бородач имел это право, вот я только не желал сейчас с кем-то разговаривать. Надо срочно все обдумать! Я благодарно хлебнул из фляги, закашлялся, поскольку не предполагал, что внутри будет обжигающий спирт. Бородач засмеялся, бросил мне на колени бутылку пепси и повел свой неторопливый рассказ дальнобойщика. Отлично! Диалога не будет, поэтому надо сделать заинтересованное лицо. И время от времени кивать головой. Больше бородачу ничего и не надо было.

   Пока водила рассказывал разные смешные дорожные истории, я собирал в кучу все то, что знаю на сей момент.

   Итак, суммируя все сведения от бабки Василисы, Валентины и оброненных фраз братков получалась картина следующая.

   Жили - были сестра и брат, Настя и Колька. Настя приехала в Москву, шабашить на стройке маляром. Каким-то чудом ее там нашел Михаил Семенов и притащил домой, на предмет ремонта. А девка была ладная, красивая, аккуратная да работящая (по сведениям бабки Василисы). Суть да дело - охомутала лимитчица Настя Загоруйко банкира Мишу Семенова, человека далеко не бедного, скажем так, и стала Настей Семеновой. Брат Загоруйко Николай, опять по утверждению бабки Василисы, навещал сестрицу. Возможно, харчевался у нее, незаметно от мужа.

   Жили Семеновы хорошо, и прожили бы еще лет сто, да тут случилось ужасное - уехал Михаил в командировку на поезде, да поезд взорвался на перегоне Москва - Энск, влетев в бензовоз. И сгорел наш Миша синем пламенем, только паспортина осталась. Погоревала Настенька, получила денег море да и свалила с квартиры, печалясь, что все ей "о Мишеньке напоминает". Встретила старикашку Дроздянского, умножила свое состояние и стала Анастасией Дроздянской. А братишка по тюрягам маялся, пока сестра богатела, да в картишки играл.

   Пока вроде все складно получается.

   Колька сидит в тюрьме, и рассказывает своим сокамерникам, что Настенька не просто так наследство свое получила, а обтяпала какое-то дельце. Да не одна, а с ним, братцем Колькой! А доказательство сего дельца запрятано в стенке квартиры. И по выходу из тюряги ждет его состояние огромное.

   Пролетело четыре года, братишка Колька выходит из тюряги и отчего-то рвет когти покупать квартиру, в которой жила сестрица. В свою очередь, Анастасия Дроздянская, она же сестра Настя, подсылает своего охранника выкупить означенную квартирку! Зачем? Вывод напрашивается сам собой. Им обоим нужно добраться до доказательства их дельца. Что за доказательство и что за дельце?

   Не понятно, каким образом они оба могли поспособствовать крушению поезда. Ведь в результате крушения поезда погиб Михаил, и поэтому Настя получила наследство! А, насколько я понимаю, все произошло случайно! Валентина утверждала, что пьяный стрелочник не перевел стрелку рельсов, и поезд Москва - Энск врезался на полном ходу в бензовоз. И единственным реальным "дельцем" оказывается совершенно фантастическая вещь - Настя и Колька подстроили эту аварию!

   Чушь собачья! Больно круто, да и потом, вместе с Михаилом Семеновым в той аварии погибли сто с лишним человек! Не многовато ли даже для наследства! Конечно, Анастасия Дроздянская живет богато и счастливо, но на мультимиллионершу не тянет. Имеется в виду, что только за баснословные деньги можно положить, не глядя, целую толпу народа!

   Но если предположить эту фантастичную вещь, и взять за аксиому, что брат и сестра приложили руку к аварии, напрашивается вопрос: "Что же спрятано в стенке?" Стася явно испугалась именно этой фразы братков, после чего стала палить из пистолета!

   Я знаю, что в стенке - тайник, это факт определенный. Но если Настя, будучи женой Михаила, знала о тайнике и ЧТО-ТО в нем запрятала, связанное с получением наследства, то почто не вынула, когда уезжала? Предположим, были объективные причины, и она это оставила. А сейчас срочно понадобилось.

   Так, получается, что Настя + Колька + третий покупатель + Валентина + братки - одна цепочка, которая ведет к тайнику, в котором спрятано ЧТО-ТО, доказывающее причастность Насти и Кольки к гибели Михаила.

   Выпадает только Эдуард.

   Хотя постойте, почему выпадает?

   Судя по тому, как вел себя Эдуард, он не раз открывал тайник, и давно бы это ЧТО-ТО нашел! Получается - Эдуард связан с цепочкой Настя + Колька + третий покупатель + Валентина + братки! Вполне возможно, ведь бабка Василиса утверждала, что Михаил и Эдуард были славными корешами! Не то ли самое ЧТО-ТО пытался добыть Эдуард, да заклинивший тайник не дал ему это сделать!

   Связь наследства, гибели Михаила, квартиры и Эдуарда точно есть! И расцепить все эти звенья сможет только тайник! Вчера я хотел закрыть одну версию, а сегодня отчетливо вижу, что и вторая и третья тоже уходит в углубление за кирпичной кладкой!

   Значит, получается, что все - и Колька, и Настя, и Эдуард объявили охоту на квартиру, чтобы вскрыть тайник. А Юлька им всем мешала! Так кто же подорвал мою девчонку?

   - Все пути ведут в тайник!! - воскликнул я.

   - Чего? - удивился водила, повернув свою бородатую голову.

   - Да ничего, это я так, мыслил вслух. - Отмахнулся я.

   - Знаешь что, вали-ка ты отсюда. - Обиделся водила. - Вот уж и МКАД. Нам дальше не по пути.

   Он притормозил свой огромный грузовик.

   - Не обижайся, брат, ты не представляешь, как мне помог. Удачной дороги! - я соскочил с подножки и двинул на горящие огни города.

   Ластик толкнул дверь в квартиру, и тут же противная птица заорала.

   - Орест, Орест!

   - Ох, Ластик. Где же ты был?! - заверещала Юлька. - Я думала, ты сразу примчишься, как я тебе отзвонюсь!

   Ластик, не обращая внимания на ее слова, гаркнул:

   - Игореха приезжал?

   - Я же тебе говорила, что все в порядке. - Удивленно сказала Юлька.

   - Очень хорошо. Очень хорошо. - Ластик, словно безумный, рванул в подсобку, вырвал сумку с инструментами. - Сколько времени?

   - Первый час. С тобой все в порядке?

   - Да, все хорошо. Давай одевай что-нибудь потемней, и пошли к тебе. Будем загадки разгадывать.

   Юлька решила не перечить своему милому другу, себе дороже. Быстро скинув свой фривольный халатик, она натянула черные льняные брючки, застегнула у ворота в тон брюкам кофточку и вышла в коридор.

   Ластик рванул к двери, но по дороге остановился.

   - Надо бы подстраховаться. - Он быстро набрал номер телефона. - Павла Доброго, пожалуйста... Нет? Как жаль! Передайте ему, когда приедет, что его ждет Орест Ласкин в течение всей ночи, у себя дома. Это очень важно! Ага, спасибо.

   - Это зачем? - не поняла Юлька, уже выйдя из квартиры.

   - На всякий случай! Пошли! - закрывая дверь, сказал он. Неожиданно у сумки оборвалась ручка, и Ластик перехватил ее. - Вот черт, чуть все не испортил!

   Входная дверь по инерции двинулась к косяку, но, не достигнув цели, осталась на месте. Но Ластик с Юлькой уже вышли на площадку в полнейшую темноту.

   - Это ты специально свет выключил? - испуганно прошептала Юлька.

   - Нет. Наверное, опять лампочка перегорела. - Отмахнулся Ластик. - Но это сейчас очень кстати.

   Они осторожно поднялись на третий этаж и приблизились к двери. Юлька вставила по очереди штыри, и дверь тихонько открылась. Неожиданно что-то прошуршало мимо Ластика, задев его чем-то мягким по щеке.

   - Жерар, гадина. Опять здесь! - прошипел Ластик.

   - Откуда он здесь? - так же тихо спросила Юлька.

   Но Ластик уже врубил фонарь и двигался вперед. Юлька же осталась у двери, вытащить штырь. Но, как назло, штырь не сдвигался с зазубрин.

   - Ластик! У меня ключи не вынимаются. - Зашипела Юлька.

   - Чего? Хватит там возиться. Иди сюда, - донесся откуда-то из большой комнаты его голос.

   Вдруг Юльке показалось, что в темноте лестничной клетки кто-то есть. Она так испугалась, что бросила возиться с дверью, и влетела в собственный коридор. Прижав дверь собой, она прислушалась. На лестнице было тихо, только шелест листвы врывался в открытое подъездное окно.

   - Юлька, ну где ты? - раздался недовольный шепот Ластика. - Иди, помоги!

   Юлька вздрогнула, и пошла на его голос. Свет уличных фонарей, проникающий через большие окна квартиры, давал возможность что-то рассмотреть, и Юлька, через минуту привыкнув к полутьме, увидела Ластика перед нишей в стене.

   - Вот здесь он возился. - Бормотал Ластик, ощупывая стену.

   - Ну и что ты собираешься делать?

   - Разобью ее к чертовой матери.

   - Да ты с ума сошел! На стук народу набежит!

   - А я по умному. Вот смотри.

   Юлька опустила глаза и увидела молоток, обвернутый толстым слоем полотенца.

   - Думаешь, поможет?

   - Должно! Держи фонарь!

   Юлька перехватила фонарь и направила на стену. Яркий широкий луч осветил ровненькие обугленные кирпичи.

   Ластик размахнулся и...

   - Жерар - хороший мальчик! - прохрипело что-то сверху.

   - Твою мать! - от неожиданности молоток выпал из рук Ластика и опустился прямехонько ему на ногу. - Ой-й-й! - Ластик запрыгал на одной ноге. - Где эта скотина?!

   Но Юлька уже светила туда, откуда доносился приглушенный голос ее любимца. Картина была устрашающей! Над перекрытием ниши висел полюбившийся когда-то Юльке кованый светильник. По каким-то непонятным причинам, огонь пожара совсем не коснулся этого антикварного чуда, и он до сих пор в некоторых местах поблескивал толстым стеклом. Так вот через эти матовые стеклянные участки было видно, как Жерар бьется на дне амфоры и кричит благим матом. Одно хорошо - замкнутость пространства заглушала его громкий голос.

   - Жерарчик! Птичка моя бедненькая! - запричитала Юлька. - Я тебя сейчас вызволю!

   - Оставь эту сволочь там! - прошипел Ластик. - Пусть подохнет, наконец! Вечно мне мешает.

   - Как ты можешь такое говорить! - возмутилась Юлька. - Он же задохнется!

   - И очень хорошо.

   - Если ты сейчас же не вызволишь Жерара, я немедленно уйду и не буду тебе помогать! - строго отчеканила Юлька.

   - Юль, давай я сначала попытаюсь тайник обнаружить. - Взмолился Ластик. - Мы же сюда за этим пришли.

   - Нет, сначала помоги Жерарке! - настаивала Юлька, и подступившие слезы уже задрожали у нее в голосе.

   Проклиная идиотских птиц и всех дур на свете, Ластик подставил какую-то табуретку и поднялся повыше. Кованый светильник крепко держался ажурным кронштейном на четырех болтах. Ластик попытался просунуть руку в узкое горлышко амфоры. Но его рука не пролезала.

   - Не получается, - после нескольких попыток, сдался Ластик. - Как он пролез-то туда?

   Жерар тем временем затих внутри фонаря.

   - Жерарка, миленький! Ну, потерпи! - скулила Юлька. - Ну, что же ты, Ластик, стоишь?

   - А что прикажешь делать?

   - Выдерни этот фонарь из стенки! - воскликнула Юлька. - Перевернем и вытрясем Жерарку.

   Легко сказать! Светильник не шелохнулся ни на сантиметр, как Ластик ни старался его расшатать.

   - Дай гвоздодер! - гаркнул Ластик.

   - А где?

   Велико было желание Ореста Ласкина сказать, в каком месте своего организма Юлия может найти гвоздодер, но природная культура даже в такие моменты не позволяла ему столь конкретизировать виртуальное местонахождение инструмента.

   - В моей сумке! - сдерживая ярость, проговорил Ластик.

   Юлька нагнулась, нашла сумку, выбрала самую длинную железку и подала ее Ластику. Подцепив кронштейн гвоздодером, Ластик повис на нем всем своим весом. Но, увы, даже при таком усилии, светильник продолжал висеть, словно сросся со стеной. Ластик поглядел через стекло внутрь светильника. Жерар лежал на дне и не шевелился. Упокой Господи душу этой птички! Больше эта сволочь не будет гадить на мои шторы и пугать по утрам! - промелькнула мысль. Он уже хотел сказать Юльке, что все старания напрасны, и можно перейти ко второй попытке достать тайник, как тут Жерарка что-то проурчал.

   - Боже, он жив! Давай быстрей! - заторопилась Юлька.

   - Подай молоток! - с явным разочарованием попросил Ластик.

   Вновь вставив гвоздодер между кронштейном и стенкой, Ластик с размаху ударил по металлической палке. Но вместо того, чтобы сорвать светильник с шурупов, гвоздодер по середку вошел в стену! Светильник зашатался и вывалился вместе с частью стенки на пол с устрашающим грохотом. А пока летел на пол, Жерарка невообразимым способом вывернулся из узкого плафона и взлетел на плечо Юльки.

   Но Юлька даже не отреагировала на счастливое освобождение своего чада. Она во все глаза смотрела куда-то в стену.

   - Ластик, смотри!

   Он повернул голову и замер. От места, где только что висел светильник, по кирпичной кладке, в разные стороны побежали трещины, словно в мультфильме или в фильме ужасов. Достигнув какой-то определенной точки на левой колонне ниши, трещина остановилась, неприятно при этом чпокнув. И вдруг один из кирпичей куда-то завалился, за ним произошло какое-то непонятное движение, и в свете фонаря показался длинный деревянный рычаг.

   - Юлька! Что больше всего на свете любит жрать твой Жерар? - зачарованно глядя на рычаг, спросил Ластик.

   - Ананасы. Консервированные.

   - Завтра я куплю ему целый ящик. - Он подошел к рычагу и положил на него пальцы. - Ну, родимый, не подведи! - и с силой рванул.

   Рычаг поддался, остальные кирпичи раздвинулись и прямо в руки Ластику выпал большой полиэтиленовый пакет. Он шлепнулся на пол, разбрасывая вокруг плотные карточки цветных фотографий.

   Юлька нагнулась и подняла одну карточку. На ней в недвусмысленных позах ловили кайф страсти какой-то волосатый мужик и прекрасная брюнетка.

   - Ластик, а я, похоже, знаю этого Казанову. - Прошептала Юлька. - Это же видный политик, которого на следующей неделе должны в Госдуму выбирать.

   Ластик заглянул ей через плечо. С политиком, на шелковых кроваво-алых простынях, веселилась не кто иная, как Нора! Ластик вывалил на пол все содержимое пакета. В нем оказались три ди-ви-ди диска, несколько аудио кассет и пачка каких-то документов. Ластик нагнулся, но в это время раздался хриплый голос.

   - Отвали, мерзавец. Не твое.

   Юлька автоматически повернулась на голос, и свет ее фонарика высветил грузную фигуру Эдуарда. Он стоял на пороге комнаты, и в его руке поблескивал сталью пистолет.

   А дальше все происходило молниеносно. Ластик выбил у Юльки из рук фонарик, сгруппировался и кинулся под ноги Эдуарду. Тот не ожидал такой прыти, и всем своим весом рухнул на правую колонну ниши. Там что-то опять чпокнуло, но никто не обратил на это внимание.

   Юлька отползла подальше, и рукой нащупала фонарик. Когда свет вспыхнул, она увидела клубок из рук и ног. Эдуард и Ластик боролись молча, только рычание раздавалось время от времени.

   Молодость брала вверх. Каждодневные тренировки на танцполе не прошли для Ластика даром. Он извивался, нападал, нанося удары на толстую шею Эдуарда. Тот же уже заметно выдыхался, но все-таки не сдавался. Наконец, изловчившись, Эдуард, захватив руками шею Ластика, перевернулся и стал душить парня.

   Юлька с ужасом увидела, что щеки любимого стали наливаться синевой. Она размахнулась, и швырнула фонарик в голову Эдуарду. Сама же от греха подальше вжалась в правую колонну ниши. Квартира опять погрузилась во тьму.

   - Ой! - вякнул в темноте Эдуард. Фонарик достиг цели.

   - Попала! - весело крикнула Юлька, и от полноты чувств хлопнула кулачком по стенке.

   Колонна задрожала, и что-то длинное упало рядом с Юлькой. А через секунду какой-то камень шлепнулся на колени девушке. В темноте не разобрать.

   - Вот так-то, толстопуз. - Торжествовал Ластик - Юль, а чего это он так обмяк?

   - Да я в него фонарем запустила.

   - Круто ты его. Он, похоже, сознание потерял. - Ластик ползал вокруг вздыбленной груды мяса - тела Эдуарда, в поисках фонарика.

   - Слушай, Ластик, тут около меня что-то лежит и страшно воняет. - Проговорила Юлька. - А еще на коленях ...

   В это время Ластик, наконец, нашел фонарь и нажал на кнопку. Луч света выхватил Юльку, сидящую около зияющей дыры в стене. Юлька присмотрелась повнимательней, и затем издала какой-то странный булькающий звук. После чего широко раскрыла рот.

   - А-а-а. - беззвучно орала она, расширенными глазами смотря себе на колени.

   Ластик же, находясь от нее в двух метрах, тоже не мог сдвинуться с места.

   Около Юльки, завернутый в большой целлофановый пакет, вытянулся на полу истлевший труп, а на коленях девушки лежала сине-зеленая рука, и поблескивала в луче фонаря большим сапфировым камнем. Точь-в-точь, как на портрете в гостиной Анастасии Дроздянской.

   - Какая мерзость! - взвизгнула Юлька. Сбросила с колен руку и в два прыжка оказалась около Ластика. - Миленький, что это такое? - проныла она. - Это и есть сокровища тайника?

   - Нет. - Крепко обнимая за плечи девушку, сказал Ластик. - Юлька, это именно то, зачем охотились Настя и Колька. Это - Михаил Семенов. Вернее то, что от него осталось.

   - А это что? - Юлька ногами подтянула разбросанные диски.

   - А это - компромат на депутата.

   - Это тоже Насти и Кольки?

   Но Ластик не успел ответить, поскольку яркий свет мощного автомобильного фонаря ударил ему в глаза. Он никак не мог разглядеть, кто же стоит за светом. Только рука, затянутая в черную кожаную перчатку, сжимала рукоятку пистолета. Юлька вжалась в Ластика и зажмурила глаза. Боже, еще одно покушение на ее жизнь!

   - Нет, девочка, это уже не мое! - медленно проговорил тот, кто прятался за ярким светом. - И это - тоже мне не принадлежит.

   И на колени Ластика упал его раскрытый рюкзак. Из его нутра вывалились бумаги, данные Ластику лаборанткой Машей и сотовый телефон.

   Он посмотрел на свою сумку, и, подняв глаза, спросил.

   - Ты пришла нас убивать, Стася?

   Опергруппа в полном составе возвращалась с вызова. Пашка Добрый уже собирался выйти на перекрестке из машины, но тут его остановил его коллега, опер Серега. Он только что позвонил в отдел, и протягивал Пашке трубу.

   - Паш, тут дежурный чего-то хочет.

   - Да. - Гаркнул Пашка в трубку.

   - Паш, хорошо, что я тебя застал. - Обрадовался дежурный. - Тебе тут какой-то Орест Ласкин звонил. Просил срочно приехать!

   Пашка чертыхнулся и отдал трубу.

   - Ты чего такой невеселый? - хохотнул Серега.

   - Да к другу надо заехать. Просит срочно.

   - Слушай, Паш, а давай все вместе заедем? У твоего дружка пожрать что-нибудь найдется?

   - Поехали, - согласился Пашка. - У этого буржуя всегда холодильник набит.

   ...- Ты пришла нас убивать, Стася? - мой вопрос уже вторую минуту висел в воздухе.

   Анастасия стояла на вытяжку и явно наблюдала за мной. Яркий луч не шевелился, рука в перчатке не дрожала. Железные нервы у женщины. Только что, буквально пару часов назад, она завалила двоих уголовников у себя в коттедже, а теперь ей предстояло лишить жизни еще троих людей (если груду жира в виде Эдуарда можно сейчас позиционировать, как человека), а ей хоть бы что.

   - Да, малыш, - наконец ответила она. - Мертвые - молчат. Ты сам напросился, и девочку свою подставил. Продали бы квартиру, как просили, и ничего бы не было. Так нет, тебя на подвиги потянуло. Так что прости, мне с тобой было очень хорошо, но своя шкура дороже.

   - Постой, Стася, ну хоть ответь на пару вопросов, чтобы было мне понятно все.

   Анастасия опустила фонарь. И ее стало видно. Она была все так же прекрасна, только лицо совсем бледно, и глаза горели зловещим огнем.

   - Нет у меня времени с тобой болтать. Это только в кино убийца балаболит до того момента, пока храбрые менты не появятся. А мне еще много сделать нужно. Вас прихлопнуть, труп моего драгоценного в сумку упаковать. Да еще незаметненько из этого проклятого дома уйти. Не досуг. Прощай! - она медленно стала поднимать руку с фонарем.

   И в то же мгновение я заметил шевеление справа. Эдуард осторожно вытягивал пальцы, чтобы ухватиться за свой пистолет, что, оказывается, был в метре от меня! И - всего в двадцати сантиметрах от руки Эдуарда. Надо тянуть время! Время - жизнь!

   - Скажи только, как вам с Колькой удалось подстроить аварию поезда! - в отчаянии закричал я первое, что пришло мне в голову.

   - Что? Аварию? - и она захохотала. - Умен ты Орест, но до такого тебе не додуматься не в жизнь. Ладно, расскажу уж коротенько, чтобы на том свете моему мужу прекрасному все поведал. Моему благополучному, богатому мужу - который систематически меня избивал и унижал!

   Она стояла и говорила. Ее голос отдавался в прозрачном ночном воздухе, и слова капали, будто холодные капли на дно жестяного ведра. Ее рубленные фразы, без прикрас, без так мною любимого литературного образа, звучали четко, понятно и безжалостно. Было такое впечатление, что уже много раз Анастасия выдавала на гора этот заученный документальный текст.

   На ее рассказ не ушло и пяти минут. Все было так просто и ясно, что меня даже оторопь взяла. Передо мной стояла хладнокровная убийца, которая сейчас даже бровью не поведет, выстрелит из своего пистолета с глушителем и начнет расчленять по кускам истлевшее тело своего муженька. А потом, упаковав в большую спортивную сумку, исчезнет из этого города, и из этой страны навсегда! И мне уже некому будет рассказать, каким же невероятным способом сплелись воедино история преступления Насти и Кольки Загоруйко и махинации Эдуарда Борисовича. Его Величество случай, фатальные случайности, невообразимые разуму совпадения!

   - Вот и все! - закончила Анастасия. - Надеюсь, вопросов не будет.

   - Будет, сука! Так значит это ты, гадина, друга моего замочила? Получай! - и Эдуард вскинул руку.

   ... Наблюдатель всегда находил место, с которого можно наблюдать, оставаясь при этом незамеченным. Именно за это качество он и получил свое кодовое имя много лет назад.

   Так происходило и теперь. Подъехав, по указанию Босса, к старому дому на Дорогомиловке, он не въехал во двор, а сразу безошибочно выбрал место у трансформаторной будки, рядом с которой образовалась временная свалка из отходов от чьего-то ремонта. Именно за этой свалкой он и расположил слегка побитую, грязную "Хонду", приподнял немного свои огромные зеркальные очки, и стал наблюдать. Очки при этом по-прежнему закрывали половину его лица, но в нижней их части были вмонтированы специальные окуляры от мощного полевого бинокля, что давало возможность различать не только сами окружающие предметы, но и их мельчайшие детали.

   Он был настоящим профессионалом, редким профессионалом, который совмещал в одном лице специалиста по наружному наблюдению и высококлассного киллера.

   Его нанимали многие - как политики, так и уголовные авторитеты, за большие деньги, иногда просто, как Наблюдателя, и далеко не все из них знали о его второй ипостаси. Но именно в ней он был ни с кем не сравним.

   В последнее время он сменил свою вольную, "творческую" жизнь на постоянную штатную работу охранника, и она его устраивала. Босс хорошо платил, и не запрещал выполнять отдельные разовые заказы на стороне. При этом никто, даже его напарник Артур, посвященный во многие дела Босса, не был осведомлен, какие функции Наблюдатель выполняет на самом деле. Возможно, догадывался, но молчал. Так самому было спокойнее.

   Наблюдатель нигде никогда не следил. Даже в деле покойного Загоруйко, которого он сбил ночью в районе Бутова, его машина никак не значилась, поскольку никто ее не видел. Он знал это точно. Если бы видели, стали искать, информация просочилась бы.

   Он прождал уже больше двадцати минут, а Босс на связь не выходил. Это не понравилось Наблюдателю. Что-то шло не по плану. И скоро он понял, что именно.

   К интересующему его подъезду подкатил милицейский "Уазик", из него выскочили бравые ребята и скрылись за дверью. Наблюдатель твердо знал, что случайностей в его деле не бывает. Поэтому сам, из предосторожности, связываться с Боссом даже не попытался. Но не уехал сразу, выждал еще немного, и только когда увидел еще одну явно подозрительную машину, относящуюся, судя по номерам, уже к другому ведомству, он аккуратно, задним ходом, выехал из укрытия и скрылся в окрестных дворах...

   Пашка вздрогнул. Дверь Ластика была подозрительно открыта. Ребята за его спиной моментально напряглись. Часто, слишком часто вот за такими, чуть приоткрытыми дверями таилась трагедия.

   - Добрый, похоже, у твоего приятеля проблемы. - Прошептал Серега.

   Сверху раздалось какое-то шевеление. Опера на мягких ногах поднялись на верхнюю площадку. Около обгоревшей двери стоял высокий широкоплечий парень. Он повернул голову на шум приближающихся оперов, и приставил палец к губам. Мелькнули большие часы на правом запястье. Другой рукой он выставил красное удостоверение.

   Пашка мазнул взглядом по книжке и вытащил свое табельное оружие.

   В это время в квартире раздался выстрел.

   Я упал плашмя на пол, утягивая за собой Юльку.

   Свет на секунду погас, но в это время раздался грохот и такой знакомый, такой родной голос моего друга Пашки Доброго. "Всем лечь, милиция!" - надсадно орал он, и ему вторил непонятно кто: "Мордой в пол! Федеральная Служба Безопасности!"

   Я слышал звуки борьбы, отборную матерщину, сквозь сомкнутые веки мелькали отсветы фонариков, но все это было неважно. Важно то, что Пашка успел, и мы с Юлькой остались если и вредимы, то, во всяком случае, живы и даже целы. А это на данный момент - самое главное.

   Через минут двадцать неожиданно все стихло, и знакомый хрипловатый голос раздался над моим ухом.

   - Ну, что, Рыжий, жив?

   - Да что ему, сыщику сделается? - это уже был Пашка.

   Я оторвал лицо от прогорелого пола и взглянул наверх. Надо мной стояли Пашка и...охранник Костян!

   - Ну, парень, заварил ты кашу. - Криво улыбался Костян. - Просил же, не крутись вокруг Эдуарда. Чуть всю операцию мне не завалил!

   - Операцию? Какую операцию?

   Причем здесь охранник Костян?

   Я медленно поднялся и огляделся.

   Кто-то притащил огромный фонарь, и теперь всю комнату заливал свет.

   Анастасия сидела, привалившись к стене. Ее прекрасные глаза были широко распахнуты, и в них застыло выражение решительности и нескрываемой ненависти. Жизнь уже утекла из нее, вернее - из маленькой аккуратной дырочки, алеющей красным пятнышком между безукоризненных бровей. В руке она еще сжимала свой длинный пистолет.

   - Она умерла? - тихо проговорил я.

   - Наповал. - Пашка Добрый присел напротив Анастасии. - Красивая баба была. Молодец, пузатый! Кто бы мог подумать, что ты так метко стреляешь.

   Справа от меня раздалось шевеление. Эдуард Борисович лежал лицом вниз, а широкоплечий парень в пятнистой форме застегивал на нем наручники.

   - Это была самозащита! - громко заявил Эдуард. - Я всем жизнь спас! За что?

   Костян подобрал разбросанные диски и кассеты. Кто-то всунул ему в руки собранные фотографии. Эдуард мазнул взглядом по фоткам, поднял глаза на Костяна.

   - Это не мое! - его голос сорвался на фальцет

   - Ой ли? - Костян улыбнулся. - Тут твоих пальчиков на два уголовных дела хватит.

   - Кто ты? - прошептал Эдуард.

   - Константин Сызранцев, Федеральная Служба Безопасности.

   - Твою мать! - выругался Эдуард и опустил голову.

   - Гриша! - позвал Костян. - Упаковывай гражданина!

   В комнату вошел еще один парень в черной куртке. На спине горели белые буквы ФСБ. Он грубо развернул Эдуарда и вытолкал из комнаты.

   - Ну, рыжий, ты как? - Костян положил свою руку мне на плечо. Часы заиграли огоньками.

   Я уставился на часы, и потом меня пробило.

   - Так это был ты! Ты меня предупреждал, чтобы я не совался к Эдуарду!

   - Конечно. - Хохотнул Костя. - Я его полгода пас, чтобы узнать, где он свои записи прячет. Всю квартиру обшмонал - нет документов, и все. А он, шельмец, оказывается, в соседской квартире тайник имел.

   - Простите, - слабый голос Юльки вторгся в наш занимательный разговор. - А может, пойдем домой? Что-то мне нехорошо.

   Пашка с сожалением на нее посмотрел, и кивнул в знак согласия.

   - Давай, Ластик. Уводи девочку. Мы к тебе спустимся.

   Его опергруппа уже работала, только изредка раздавались вздохи опера Сереги. "Заехали. Поели, твою мать...".

   Появившийся следователь тоже был не против снять с нас с Юлькой показания на моей чистенькой кухоньке.

   Я в последний раз кинул взгляд на Анастасию. Ее лицо уже залила мертвенная синева, черты заострились. Я отвернулся. Не хочу оставлять ее образ в памяти таким. А впрочем... Вообще не хочу!

   ... Мобильный телефон Наблюдателя тоскливо звонил. На табло отпечатался номер Артура, и Наблюдатель не стал брать трубку.

   "Пора менять транспорт", - подумал он, выезжая на одно из пригородных шоссе, но отнюдь не на Рублевку.

   Нет, Хонда его работала исправно, бесшумно, оснащенная многими потайными устройствами, нигде не засветилась, если не читать этого рыжего. Уж больно настырный этот рыжий, конечно, часто попадает пальцем в небо, как все дилетанты, но...

   Не знал хитроумный и опытный Наблюдатель одной небольшой детали: именно этот рыжий видел листок из уголовного дела по факту гибели Николая Загоруйко. И там были указаны показания единственного свидетеля, в которых значилось, что пешехода сбила серая иномарка, кажется, японского производства, с неопознанными номерами, и на большой скорости скрылась с места аварии...

   Лишь под утро ко мне в квартиру спустились Костян и Пашка.

   Следователь, промучив нас с Юлькой часа два, укатил, и мы устало валялись на диване, под мерное бубнение ночного канала телевизора, Юлька перелистывала "Семь дней".

   - В восемь будут повторять мой любимый фильм. - Отрешенно сообщила Юлька. - "Разборка на реке". Я его как раз в прошлый раз не досмотрела.

   Я уже хотел возразить, что разборок и смертей нам предостаточно в жизни, как тут раздался стук в дверь.

   - Эй, погорельцы, сыщики и пострадавшие! Вы дверь-то закрываете когда-нибудь? - проорал Пашка, и через секунду его вихрастая голова появилась в проеме комнаты. - Юленька, душа моя. Я со вчерашнего утра ничего не ел.

   - Сейчас-сейчас! - заторопилась Юлька и упорхнула на кухню.

   - Рыжий, а у тебя чего-нибудь горяченького нет? - Костян многозначительно подмигнул.

   - Где-то Мартини был, - я встал и открыл бар.

   - Этот компот без косточек только для дам! - хмыкнул Пашка и вынул, словно фокусник, бутылку виски.

   - Гадость, конечно, но сойдет, - кивнул головой Костян.

   Мы прошли на кухню. Пашка подошел к окну, и распахнул его настежь.

   - Духота даже утром не отпускает. - Он потер усталые воспаленные глаза

   Юлька быстренько наметала на стол, и, махнув по первой, Сызранцев сказал.

   - Значит так. Сначала я быстренько расскажу свою историю, а потом уж твой выход, Рыжий.

   Я согласился. И вот что мы услышали.

   Полгода назад, к майору ФСБ, Константину Сызранцеву обратилась хорошая приятельница, назовем ее Дарья, и попросила помощи. Ее дядя, политик средней руки, вдруг неожиданно резво рванул по политической лестнице и имел все шансы стать депутатом. А так как сама Дарья была в команде дядюшки и отвечала за безукоризненную биографию родственника, то в один далеко не прекрасный момент вытрясла из работодателя очень не лицеприятный факт. Когда-то он посещал некий закрытый бордель для больших людей и имел связь с прекрасной проституткой по имени Нора. Ну, было и было, быльем поросло. Дарья пожурила дядьку, на том и расстались.

   Но шесть месяцев назад, когда политик начал свою предвыборную компанию, к нему на стол лег толстый желтый пакет. Вскрыв пакетик, политик узрел кассету. От одного вида ему стало уже нехорошо, а после того, как он ее посмотрел, схватился за сердце. В этот момент в кабинет зашла Даша. Мгновенно поняв, в чем дело, она успокоила родственника. Надо выждать, пока шантажист не объявиться и не предъявит свои требования. Одно дело - сойти с политической арены, другое - тривиальное вымогательство.

   Второе оказалось верным. Политик заплатил, шантажист выдал кассету. Вроде все хорошо, но умненькая Даша решила подстраховаться и попросила встречи с Костей. По опыту своей работы Дарья знала - шантажисты никогда не останавливаются в своих запросах, и если милый родственник проберется в круг власть предержащих - может вновь объявиться.

   - Что ты от меня хочешь? - выслушав историю, спросил Костя.

   - Мы знаем, кто держит этот бордель. Но как к хозяину подобраться, не имеем представления.

   - Обращайтесь в милицию. Они на это мастера.

   - Нельзя, Кость. - Покачала головой Дарья. - Это политическое дело. Неужели ты не понимаешь, что, возможно, есть и другие кассеты. Его клиентами были многие известные политические лица, - многозначительно намекнула она.

   - Я буду вынужден поставить начальство в известность. - Предупредил Константин.

   - Ради Бога, только имени моего дядьки не называй! - согласилась Даша. - Скажешь, что информацию слил неизвестный осведомитель.

   Как бы то ни было, Костя через неделю внедрился к Эдуарду и стал пасти босса. Надо отдать должное Эдуарду, свой левый приработок от борделя он держал в строжайшей тайне. Как не умен и профессионален был Костя, но он не мог определить, куда Эдуард складирует свой компромат. А быть круглосуточно около босса он не мог - Эдуард требовал посменной работы по ночам.

   Костя был уже в отчаянии, начальство решило взять Эдуарда за горло и вытрясти в стенах Лубянки из него правду, как тут неожиданно квартира напротив взрывается! Эдуард заметно начинает нервничать. Страшно напивается и начинает откровенничать с Костей. Кто-то хотел добраться до его тайны, да сорвалось.

   Костян делает ошибочный вывод - тайник здесь, в квартире! Кто-то хотел им завладеть или же взорвать квартиру вместе со всем, надеясь, что все погибнет в огне, да квартирами ошиблись! Костя роет все вокруг, но ничего не находит. В отсутствие Эдуарда он вызывает спецгруппу, но она так же в недоумении - либо Костя ошибся, либо тайник спрятан так, что его не может найти даже специальная аппаратура. Надо ждать, когда Эдуарду срочно понадобиться вынуть что-то из тайника. Костя продолжает наблюдать за Эдуардом и узнает, что Эдуард мечтает выкупить квартиру напротив, не смотря на то, что она выгорела. Вроде как для борделя, но только ли?

   - Вот тут я свалял дурака. - Костя махнул еще рюмку. - Забыл, что в квартире пасется Витек, и по сотовому советовался с начальством. И тут, прикинь, всплывает Витек.

   Костя не был уверен, понял ли напарник что-нибудь, но стал за ним приглядывать. И вот однаждыВитек, ходивший мрачный и хмурый, раскалывается Костяну в своей страстной и взаимной любви к красавице Норе. И что попался он, как лох, на глаза Рыжему придурку из квартиры на втором этаже. Пошел с ним пить мировую, но и разболтался не в меру. Костян применяет к напарнику все методы, годами изученные в школе ФСБ и понимает, что через пьяный лепет Витька рыжему мальчишке стали известны факты про тайник и документы!

   Бедный Костян начинает следить уже и за Ластиком. И понимает, что тот рыщет, с каждым днем все настойчивей. И решает предупредить парнишку не крутиться вокруг Эдуарда.

   - У меня после твоих предупреждений две недели горло болело. - Вставил Ластик, потирая шею.

   - Ну, прости! - Хохотнул Костя.

   Ну, а дальше события приняли крутой оборот. Эдуард совсем съехал с катушек. Ходил нервный и дерганный. И уже не таясь, негодовал на хозяйку сгоревшей квартиры, что, мол, она квартиру не хочет продавать, и даже дверь поменяла. Костя напрягся, а после того, как Витек рассказал историю с омарами, Сызранцев сложил два и два и сделал вывод - тайник в сгоревшей квартире. Вот только где?

   Витька на время изолировали от босса, (контора постаралась), и теперь Костян был неотлучно при боссе, выжидая, когда Эдуард его пошлет за очередными омарами. Это - знак, что Эдуарду необходимо пройти к тайнику. Но Эдуард как назло никуда охранника не выгонял.

   Костя стал свидетелем требования продажи квартиры у Юльки. Он решил уточнить у девочки, что именно требует Эдуард, но девчонка испугалась и убежала. И тут сыграла интуиция - Эдуард обязательно попытается проникнуть в квартиру!

   Для этого Костя решил схитрить и прикинулся спящим, не выпуская из виду входную дверь. Но, как говорится, на каждую хитрую попу есть свой хвост винтом! Эдуард обвел парня вокруг пальца!

   - Тебя? Майора ФСБ? - выпятил глаза Ластик.

   - И на солнце бывают пятна. - Хмуро буркнул Костя.

   Эдуард приблизился на цыпочках к глазку в двери, перешагнув через длинные ноги охранника. Чего уж он там увидел, одному Богу известно, но вместо того, чтобы открыть дверь и выйти, он ушел в свою спальню. Костик удивился, но продолжал изображать спящего. Прошло около двадцати минут. Что-то в тишине квартиры напрягло бравого майора. Через секунду он вскочил на ноги. Храп! Уже двадцать минут не слышно храпа Эдуарда! Он вбежал в спальню - она была пуста. Но как же босс покинул квартиру?

   - Через запасные двери! - воскликнул Ластик, вспомнив рассказ Клавы из ЖЭКа. - Ведь Эдуард выкупил три квартиры, и двери при этом не замуровывал.

   - Точно. Мне в голову не могло прийти, что огромное китайское панно скрывает именно эту дверь, - кивнул головой Костик.

   Костя рванул на площадку и увидел неприкрытую дверь напротив. Прислушался, но вместо лязга тайника, услышал женский голос, который что-то негромко рассказывал. Пока Костик соображал, что делать дальше, на лестнице появились опера.

   - Только подошел, вдруг Пашка со своими архаровцами. - Костян захрустел квашеной капустой. - Пока я выдергивал ксиву, тут и выстрел раздался. Так что вашей дамочки я даже не видел.

   - Как же Эдуард понял, что мы именно сегодня пойдем в квартиру к тайнику? - спросил я.

   - Интуиция, брат, - встрял Пашка. - Но думаю, он просто на удачу взглянул, а там такая роскошь - открытая дверь! Закрывать надо ворота, когда шарить по тайникам беретесь.

   Я хотел спросить, что хорошо бы узнать, чего это Эдуард так занервничал именно в последние дни? Но, с другой стороны, это уже для моего расследования совсем не важно. Скорее всего, Эдуард шкурой почувствовал слежку и решил избавиться от опасного компромата. Или же хотел срубить последний куш и свалить из страны. Кто его разберет? В любом случае, это уже головная боль ФСБ.

   - Ну, а теперь, дорогой друг, приступим ко второй части Марлезонского балета, - поняв, что Костя закончил, обратился ко мне Пашка.

   - С чего начать? - я поудобней устроился. - Жили были брат и сестра, Настя и Колька...

   - Нет, ты уж лучше начни с того, как ты все это раскрутил! - предложил Пашка.

   - Что, профессиональное любопытство замучило? - усмехнулся Костян.

   - А неужто тебя не мучает? Если б Ластик с Юлькой стену не раздолбили, сколько бы ты еще на своего жиртреста охотился? - подколол его Пашка.

   - Все, сдаюсь! - Костян поднял руки, добродушно улыбнулся. - Если честно, я в эту историю с замурованным трупом вообще еще не врубился, так что - давай сначала.

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   "ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ, ИЛИ ИСПОВЕДЬ НАЧИНАЮЩЕГО СЫЩИКА"

   Я окинул взглядом друзей, и сказал.

   - Ребята, столько всего тут было, может, я и сам не все уже помню, но началось-то с того самого взрыва! Мне бы и в голову не пришло податься в детективы, но как увидел на лестнице заплаканную красавицу...

   - Причина ясна, - гоготнул Пашка. - Лирику можешь опустить.

   - Ты не прав, - возразил я, - в этой истории многое построено именно на... ну, на лирике, как ты изволил выразиться.

   - Это как же? - обалдел Пашка.

   - Тебе так, сразу, все свои тайные приемы раскрыть? - я стукнул друга по плечу. - Ты же все равно не сможешь ими воспользоваться.

   Пашка мутновато поглядел на меня, потом вдруг гоготнул, покосился на Юльку, снова на меня.

   - Ну, ты даешь! Ладно, рассказывай, потом мне методические пособия напишешь, в качестве дружеского обмена опытом!

   - Издадим, с грифом секретно, для служебного пользования, - поддакнул Костян.

   Мы заржали, только Юлька, ничего не понимая, растерянно спросила.

   - Вы чего, ребята?

   О, Боже, как наивны и доверчивы бывают женщины!

   - Да так, малыш, дурака валяем! - Я обнял ее, усадил к себе на колено, - просто я хотел признаться, что ты вдохновляла меня на расследование, а мужики меня вдруг на смех поняли. А вообще, должен сказать вам, что почти все преступления и все их последующие расследования так или иначе связаны с женщиной! Если взглянуть на историю, или мифологию, именно такую картину мы там и найдем.

   - Ну, ты загнул, Ластик! - Хмыкнул Пашка.

   - Отчего ж, с философской точки зрения он очень даже прав, - вставил Костян. - Как говорят французы - шерше ля фам, то есть - ищите женщину.

   - Ну, знаете ли! - возмутилась Юлька. - По вашему - мы во всем виноваты?

   - Не обижайся, Юль, - сказал Костян миролюбиво. - Это - в хорошем смысле. Ну, рассказывай, рыжий!

   Я рассмеялся.

   - Да вы мне слова сказать не даете, все время сбиваете. А у меня и так голова от всех этих версий чуть не лопнула, - я отпустил Юльку, встал, прошелся по кухне, закурил. - В общем, так. Жил был на свете рыжий парень по имени Орест, он же Ластик, и жил бы себе - не тужил, но вдруг встретил симпатичную девчонку, которая попала в беду, и решил он этой девчонке помочь. А беда была вот какая. Во-первых, у девчонки квартира сгорела, и осталась она без крова над головой. Ну, это дело поправимое. Во-вторых, пришли к ней мужик с тетками из ЖЭКа, и наложили на нее огромадный штраф. Это - уже серьезнее. Поэтому и начал он свое расследование с этого самого ЖЭКа. Но довольно быстро понял - ЖЭК тут не при чем. И третье, самое главное, что заставило вышеупомянутого молодого человека углубиться в сие занятие, коим он прежде никогда не занимался, и не имел даже маломальского опыта - это вполне реальный факт угрозы невинной девчонке. Объясняю, почему. Юлька рассказала, что незадолго до взрыва к ней приходили аж три покупателя, и требовали, что бы она продала им квартиру. Один из них - наш общий знакомый Эдуард Борисович, то есть - сосед.

   - Уже - не сосед, - ухмыльнулся Костян.

   - Два других совершенно незнакомые, - продолжал я, с трудом сдерживая смех. - А она всем троим отказала. Какой вывод делает начинающий сыщик? Один из этих покупателей решил избавиться от хозяйки, или припугнуть, проник в ее квартиру, пустил газ, и так далее. А тут еще попугай орет - Костян, закрой окно, падла, Костян, закрой окно, падла.

   Костя и Пашка так и покатились от хохота.

   - Помню, помню, как вы ко мне с клеткой заявились, - давясь от смеха, произнес Пашка.

   - А ты, страж закона, как поступил? - укоризненно сказал я. - Обсмеял нас и выгнал. Попугай, мол - не свидетель. И никакого уголовного дела по его показаниям заводить не будем.

   - Да он же не дал показаний, - простонал Пашка.

   - Тогда не дал, подлый предатель, скотина разноперая. Короче, ты нас выпер. И что мне оставалось делать? Искать Костяна, который с кем-то проник в квартиру Юльки, и закрыл там окно, чтобы газ не выветривался.

   - И долго я был у тебя под подозрением? - продолжая хохотать, спросил Костян.

   - Достаточно, - отпечатал я. - В общем, долго ли, коротко ли, стал я опрашивать свидетелей, выстраивать логическую цепочку, и докопался до существования тайника...

   Пока я рассказывал, как добывал информацию - то подпаивая Клавдию и сунув ей взятку, то излечивая Женьку от люмбаго, то поливая свой потолок из душа и опаивая несчастного Витька, Костян одобрительно покачивал головой, а Пашка периодически хлопал себя по колену и вскрикивал: "Ну, ты даешь".

   За разговором мы не сразу заметили, что Юлька выскользнула из кухни, свернулась клубочком на диване и безмятежно заснула.

   - Уморили мы твою "ля фам"! - хмыкнул Пашка.

   - Пусть девочка отдыхает, пришлось бедной натерпеться, - добродушно сказал Костян.

   Когда я рассказывал, как охмурял лаборантку в морге, а она оказалась лесбиянкой, ребята так громко ржали, что испугались, не разбудят ли Юльку. Но она даже не шелохнулась.

   - Слушай, а в театр ты зачем поперся? - удивился Пашка.

   - В надежде на фортуну, - сказал я. - И ведь подфартило же! А что она не традиционной ориентации, я после узнал.

   По мере рассказа я сам увлекался все больше, облекал свои истории в яркие, юмористические краски, хотя они и без того казались сейчас смешными, точнее - трагикомическими. Господи, сколько же всего было за какие-то неполные три недели! С ума можно сойти. Конечно, некоторые подробности я опускал, но не мог ни похвалиться, как ловко разыграл третьего покупателя, устроив ему сцену ревности. А уж история про то, как Валентина меня рассекретила, опустила, надругалась над моими ногами при помощи сдвинутого сиденья, прошла просто на ура.

   - Ладно, ребята, - сказал я, - давайте пропустим по глотку, и перейдем к главному, то есть к раскрытию преступления с помощью не столько реальных фактов, сколько - нагромождения случайностей. Должен признаться, что во время расследования я часто заходил в тупик, мозги отказывали, обуревал страх...

   - Еще бы, трупешников сколько, - вставил Пашка.

   - Но я хочу сказать о другом. В такие моменты я обращался за помощью к верному другу - моей бабушке, и она помогала мне разобраться во всей этой путанице.

   - Да, Электра Орестовна - это голова! - воскликнул Пашка, знакомый с бабушкой со времен своего детства, - и добавил шепотом. - Знаешь, Орестик, я тоже должен кое в чем тебе признаться. Пару раз я сам обращался к твоей бабушке за советом.

   - Интересная подробность, - усмехнулся я. - Никогда об этом не слышал.

   - Конечно, Электра Орестовна тебе ни за что бы не сказала, уж она-то умеет хранить секреты, - уверенно произнес Пашка.

   - Однако, интересные у вас в семье имена, - задумчиво произнес Костян.

   - Да, - согласился я, - но это - уже совсем другая история, когда-нибудь я тебе ее расскажу, но не сейчас.

   Мы выпили, закусили, и я начал уже серьезно.

   - Значит, так, жили - были в Тверской губернии брат и сестра, Настена и Колька Загоруйко... И это уже повесть не смешная, а очень даже страшная.

   - Может, и к лучшему, что Юлька заснула? - сказал Пашка.

   Я кивнул.

   - Может, и к лучшему...

   "Эту историю я позволю себе привести отдельно, почти так, как рассказала ее сама Анастасия Дроздянская. Только в незначительной литературной обработке, и, пожалуй, не от первого, а от третьего лица, поскольку заглядывать во внутренний мир такой женщины мне просто страшно...

   Я имею в виду не ту ее болтовню, пересыпанную беззастенчивым враньем, которой она щедро одаривала меня при наших нескольких встречах, а истинную историю ее жизни.

   Долго не упокоится с миром ее ожесточенная и безжалостная душа...

   Я, рыжий дурень, спал с этой ужасной женщиной и сходил от нее с ума, к счастью - недолго, прости меня, Господи!

   В общем, внемлите - и да содрогнуться ваши сердца, и да не помутится ваше сознание, и...

   Таков, примерно, был мой внутренний монолог, произнесенный перед началом рассказа..."

   Итак... -

   ИСТОРИЯ НАСТИ

   ... Жила - была девушка Настя в какой-то дыре под Тверью, и был ее отец совсем не мастером золотые руки, как она призналась с пистолетом в руке, а горьким пьяницей. Забил до смерти жену, но поскольку оба пили горькую вместе, сумел отмазаться. Девчонку бивал, правда, не до смерти, и все ему сходило. Но тут подрос сынок Колька, да так однажды вмазал отцу, что чуть весь дух из него ни вышиб. Папашка, не долго думая, "снял" побои в травмапункте, взял справку и накатал заявление в ментуру. Менты с папашкой по пьянке корешились, завели уголовное дело

   Так Николай Загоруйко получил свой первый срок.

   Настя к этому времени как раз закончила профтехучилище по специальности маляр-штукатур, получила диплом с отличием, и, не дожидаясь расправы над ней папашки и возвращения из зоны братана, на удачу укатила в Москву.

   Устроилась работать на стройку, и там вскоре и отхватила своего принца, хотя была отнюдь не безропотной Золушкой.

   А дело происходило вот как. Банкир Михаил Семенов - молодой, холостой, был одним из инвесторов строительства жилого дома, где применяла свое профессиональное умение и мастерство Настя. Он как раз собрался делать ремонт у себя в квартире, и - зачем далеко ходить, решил взять рабочих у себя на стройке. Поглядел, как они работают, и выбрал Настю, не столько за мастерство, сколько за внешний вид. Уж больно красивая, да справная была девка.

   Ну, дурацкое дело не хитрое. Настя свое дело туго знала, и цели имела далеко идущие. От ремонта - в койку, от койки - в ЗАГС.

   Но красавица - лимитчица, волею судьбы отхватившая молодого банкира, жила не так уж счастливо, как всем казалось. Муж Михаил оказался деспотом, садистом и большим бабником (во всяком случае, так утверждала Настя).

   В одно далеко не прекрасное утро он сообщил бедной девочке, что уезжает не в командировку, как говорил раньше, а в тур-поездку по России с любовницей и с компанией друзей. Национальной экзотики, видите ли, им захотелось после Канар да Мальдив! И поскольку любовница Михаила страшно боялась самолетов, банкир уговорил друзей поехать шикарным поездом.

   Настя попыталась образумить, отговорить мужа, но он был непреклонен.

   В гневе он кинул Насте, что все вещи и все документы уже у его любовницы.

   - Вернусь, разведусь с тобой и женюсь на Людмиле. Она - культурная, образованная, а ты, лимита поганая, как была, так и осталась. И на хрен ты мне не нужна!

   Настя выслушала молча, даже скандал не закатила, только прошептала.

   - Чтоб ты взорвался в этом поезде.

   И затаила жажду мести.

   И тут то ли бог, то ли, скорее, дьявол, откликнулся на ее мольбу.

   Михаил почувствовал недомогание, через час у него поднялась жуткая температура. Похоже, он страшно отравился. Началась рвота, понос. Он почти не вылезал из сортира, и орал на Настю,

   - Ты, сволочь, наготовила дерьма всякого, готовить никогда не умела, нарочно травишь меня.

   ... Добавлю от себя - Настя в своем страшном рассказе клялась, что специально мужа не травила. Уж не знаю теперь - можно ли этому верить...

   Мишка позвонил своей любовнице и натужно, растягивая слова от боли в животе, сказал, что слегка занемог, догонит их через день. Попросил прислать его паспорт из первого городка бандеролью. Та, видно, согласилась.

   - Вам все равно ехать пять дней, а я прилечу за пару часов, три дня отваляюсь, паспорт дождусь и вылечу. Еще тебя встречу на вокзале. Какой номер поезда и вагон? - Записал на бумажке и лег в постель.

   Настя ехидно спросила.

   - Что же Людка не пришла посидеть с тобой больным?

   Михаил проворчал.

   - Да тоже дура, решила, что я пьяный. Да пошли вы все! Как только паспорт назад получу, тут же разведусь. И ни хрена от меня не получишь!

   Настю это очень задело, поскольку она была отнюдь не бескорыстной Золушкой, она попыталась возразить.

   Михаил стал сильно оскорблять жену, ударил по щеке. Она стерпела, но жажда мести росла и крепла.

   Потом Михаил, наглотавшись всяких таблеток, улегся спасть.

   - Не вздумай вызывать врача! - гаркнул он жене. - Знаешь, я их терпеть не могу - живодеров!

   Брат Колька, который в этот момент был на свободе и жил в Подмосковье в общаге, иногда приходил к богатенькой сестричке покушать, зная, что муж денег для него не даст.

   Как раз в эту ночь брат и пришел, уверенный, что Михаила уже быть в Москве не должно. Сестра всегда заблаговременно предупреждала Кольку об отъездах мужа. И застал сестру в слезах. Настя потихоньку впустила его, и они стали пить чай на кухне. Брат, конечно, поинтересовался, почему это сестра расстроена. Настя рассказала, что муж ее выгоняет на улицу.

   Колька пришел в бешенство, готов был убить Михаила. УБРАТЬ. Настя включила телевизор, чтобы отвлечь брата. Он обожал кино.

   Ночной показ прервался экстренным выпуском. Под Энском, полчаса назад, столкнулись пассажирский поезд, следовавший на восток, и бензовоз. Взорвались первые два вагона, никто в живых не остался.

   Это была случайность, но какое невероятное везение! У брата стал рождаться идеальный план, как избавиться от мужа и получить наследство. Он подушкой задушил Михаила, а Настя замуровала труп в стене, в правой колоне декоративной ниши. Как раз ремонт делала, Мишка все время хотел что-то менять, все под рукой было - и кирпичи, и смесь.

   Настя с Колей договорились, что через полгода, получив наследство, поделят его пополам.

   Паспорт, присланный любовницей Людкой, Настя уже благополучно получила, так что проблем с документами возникнуть было не должно.

   Но через месяц Колька Загоруйко снова сел за кражу в тюрьму. Настя обещала ему по выходу вернуть его долю. Она даже навещала его в тюрьме, он потребовал денег на взятку и на адвоката, чтобы выйти, но она отказала.

   - Сам дурак. Не мог подождать миллиона, погнался за мелочевкой.

   А когда Настена узнала, что у Коли завелась подружка (Валентина), навещать его вообще перестала. К тому времени она, получив все состояние Михаила, наняла себе кучу всяких косметологов, массажистов, стилистов, и разных учителей - по этикету, по модным танцам, даже по риторике и технике речи. Уж очень хотелось стать настоящей светской львицей, пробившейся из простых малярш на самый верх общества. В то время она и подцепила старика Дроздянского - богатого антиквара, прикупившего когда-то документы своего знатного происхождения, подвизавшегося в дворянском собрании, который, как уже известно, вскоре приумножил ее состояние.

   Прошло четыре года, Колька вышел из тюрьмы и заявился к сестре за своей долей. Она ему отдала эту долю, тоже, видно, были какие-то свои принципы, или просто страх. Но через некоторое время брат пришел опять, и потребовал уже все. У него оказались большие долги. Настя отказала, Николая выкинули телохранители.

   Тогда Колька начал шантажировать сестру убийством мужа.

   - Как ты докажешь? Ведь ты его замочил!

   - Мне терять нечего, снова сяду, но и ты со мной сядешь. Я вытащу труп. Там на пакете, в который мы твоего муженька упаковывали, море твоих отпечатков. И Мишку по колечку с сапфиром, которое ты снять поленилась, легко опознать!

   Вскоре Настя узнала, что братец, получив свою долю, попытался выкупить ее бывшую квартиру. Тогда она решила сама перекупить квартиру и уничтожить труп. Наняла киллера, тот замочил брата. Казалось бы, концы - в воду. Но тут Анастасия узнала, что дом ставят на реконструкцию. Ей срочно надо было уничтожить труп, а то мог вывалиться при разрушении стен. Она и заслала к Юльке своего агента - охранника Артура.

   А взрыв ей был не выгоден. Стена разломилась бы, и труп вывалился.

   - Пожалуй, так все и было, - тихо закончил я свой рассказ.

   Я замолчал и закурил. По телу все еще бежали мурашки, и то, что я только что сам рассказал, никак не укладывалось ни в моей рыжей голове, ни в моей простодушной, в общем-то, душе...

   Вокруг стояла удивительная тишина.

   А в голове проносились странные, ритмичные звуки, видимо, стучала кровь в висках. Перед глазами мелькали искры, наверное, это лопались какие-то мелкие сосудики в моей голове, не выдерживая высоковольтного напряжения.

   Конечно, к короткому рассказу самой Стаси, Настены, Анастасии Дроздянской, который я выслушал под дулом револьвера, я кое-что добавил от себя. Но все это было основано на фактах, собранных мной из других достоверных источников. Пожалуй, ко всему сказанному добавить мне было уже нечего.

   - Вот так-то, братцы! - почти заплетающимся языком пробормотал я, и выжитый, как лимон, рухнул на стул.

   Ребята сидели ошеломленные, и никому в голову не приходило задавать мне наводящие вопросы. Похоже, я закрыл все кармашки в этой затейливой, запутанной, как впрочем, и любые расследования, истории.

   - Орест, но получается, что все твое расследование напрасно! - вдруг воскликнул Пашка.

   - Это еще почему?

   - Ну, как почему? Ты же не узнал самого главного, того, собственно, кто же взорвал Юлькину квартиру и покушался на ее жизнь! Выходит, что ни один из подозреваемых не имеет отношения к взрыву!!!

   Хо-о-оп! Бум! Этот простой, и такой логичный вывод ударил мне в лоб, словно кирпич, гася мое торжество и радость окончания первого дела. Я тоскливо посмотрел на Пашку. Вот что значит следователь. Какой же я дурак! Столько стараний, опасности и денег мне стоило это расследование, столько версий отработано, побочных дел раскрыто (аж целых три!), а главное - провисло!

   Я так расстроился, что ребята засуетились. Было смешно смотреть на двоих взрослых мужиков, которые старались облегчить мои страдания.

   - Ласкин, не менжуйся! - от волнения Пашка перешел на блатной язык. Что поделаешь, профессия вносит некоторые коррективы. - Такие шняги сплошь и рядом в нашей деляге. Порой пытаешься докопаться до трупа, находишь и деньги и воров, а труп как был глухарем так и остался.

   - Слушай, Рыжий, давай от печки, - встрял Костя. - С чего ты решил, что Юльку кто-то подзорвал? Доказательства и улики.

   - Так, с чего ты начал свой рассказ? - Пашка вытащил блокнот. - Взрыв, окно, плита, попугай...

   Я пытался сосредоточиться, но тут вошла заспанная Юлька.

   - Я кофе хочу, - сообщила она. - Будете?

   Ребята согласились. Она поставила большую турку на плиту, и села за стол.

   - А чего это вы такие пришибленные? - изумилась она, переводя свой небесный взор с одного на другого.

   Но ответить ей никто не успел, поскольку в дверь позвонили.

   - Я открою! - крикнула Юлька и помчалась в прихожую.

   Было слышно, как Юлька открыла дверь, с кем-то говорила, а потом раздался характерный хлопок закрываемой двери. И в этот самый момент, кухонное окно, распахнутое Пашкой, со страшным всхлипом захлопнулось! И одновременно с ним зашипела турка с кофе на плите. Жидкость залила огонь, и он потух. Я тупо посмотрел на плиту, потом на окно, снова на плиту и неожиданно громко стал хохотать.

   - Ластик, ты чего? - Юлька вошла на кухню, держа в руках рекламные проспекты.

   - Юлька, Юлька! - пробулькал я. - Скажи, у тебя кофе часто убегает?

   - Ну...бывает, - замялась Юлька, глядя на противную лужицу вокруг конфорки.

   - А ты в своей квартире дверью также грохотала, как и сейчас? - Пашка начал понимать смысл задаваемых мною вопросов.

   - Да у меня она всегда заедает, мочи нет. Как въехала, так привычка и осталась, - начала распаляться Юлька. - Приходилось ее просто вбивать руками в косяк. А что?

   Пашка начал посмеиваться, я же не мог остановиться.

   - Деточка, а ты запах не чувствуешь? - Костя посмотрел на Юльку, словно на тяжело больную.

   - Конечно, чувствую, что вы из меня идиотку делаете! - взвилась Юлька и резко вывернула ручку газовой горелки. - Так и подзорваться мож...Ой!!! - и она прикрыла рукой рот. - Это ж что ж получается-то?

   - Это получается, милая Юлия, - отсмеявшись, сказал я. - Что газовщики были правы, хоть и не смотрели толком. Халатная утечка газа по вине проживающего. Ты открыла окно, поставила кофе на плиту и, забыв про все на свете, убежала в салон, грохнув при этом дверью. Окно, как сейчас захлопнулось, кофе залил огонь, и потек газ по всей квартире, ожидая твоего прихода, и твоей сигареты. Огонь спалил плиту до основания, ты была в шоке, и поэтому все забыла! И никто никого не хотел взрывать.

   - Какой ужас! - Юлька закрылась рекламками. - Что же теперь делать?

   - А ничего, - я погладил ее по голове. - Дом ставиться на реконструкцию, поэтому все это уже не актуально. Но штраф! - строго сказал я. - Оплати!

   Когда успокоенная Юлька ушла смотреть свой недосмотренный когда-то фильм, мы выпили за счастливое разрешение этой проблемы.

   - Ну, остается только попугай, - сверившись с записями, добавил Пашка.

   - Но и этому найдется объяснение, - заверил Костя. - Надо только хорошенько подумать.

   Но подумать нам не удалось, поскольку у ребят одновременно заорали мобильники, и они в срочном порядке засобирались в свои "конторы".

   - Ладно, Орест, в следующий раз. - Заторопился Костик и уже около двери протянул мне руку. - Хоть и мешался ты под ногами, но все рано - спасибо тебе!

   Я проводил друзей и пошел в комнату. Жерар, увидев меня, подлетел и сел мне на плечо.

   Юлька блаженно потянулась и проворковала.

   - Ластик, принеси, пожалуйста, молочка.

   Я развернулся, вошел в кухню и открыл холодильник.

   - Костян, Костян, закрой окно падла! Мороз страшный, продрог я весь! - послышался приглушенный голос.

   Я вздрогнул и повернул голову. Жерар сидел на моем плече и честно смотрел своим глазом, словно говоря, что это не он.

   - Тебе сколько раз говорить, слизь ты помойная! Закрой окно! - несся из комнаты злой голос.

   Я влетел в комнату и увидел Юльку, которая в очередной раз, зажав рукой рот, уставилась на экран. А в телевизоре здоровый громила распекал маленького мальчика за открытое окно.

   - Когда ты говоришь, киношка-то эта шла? - елейным голосом спросил я.

   - Да недели две назад, - проблеяла Юлька.

   - А часом не в то утро, когда ты якобы открыла окно и к плите не прикасалась?

   Юлька схватила подушку и накрылась ею.

   Хорошо бы схватить сейчас ремень, и отшлепать эту аккуратную розовую попу. Но, господа, что взять с красивой женщины, если все ее достоинства - это только ее красота? Ничего не возьмете! Кроме красоты, конечно. Что я и сделал.

   ... Наблюдатель, долго круживший и петлявший по Подмосковью, остановился у обочины, положил на сиденье мобильный телефон, под сиденьем закрепил миниатюрное взрывное устройство, вышел из машины. Поставив ее на сигнализацию, прошел пешком на безопасное расстояние, быстро поймал попутку и скрылся в неизвестном направлении.

   Когда на шоссе прогремел мощный взрыв, он был уже далеко. И о том, как подъехавшая милиция опрашивала случайных свидетелей, и какие они давали показания, он так никогда и не узнал.

   По невероятному стечению обстоятельств подвозившим Наблюдателя водилой оказалась довольно симпатичная, бойкая женщина. Всю дорогу они непринужденно болтали, Наблюдатель отвалил ей довольно приличную сумму. Дамочка сунула деньги в бумажник, потом, улучив подходящий момент, воткнула нож в позвоночник ни о чем не заподозрившему Наблюдателю, выкинула его обмявшее и довольно-таки тщедушное тело прямо на дорогу вместе с ножом, и укатила в свое родное Бутово.

   Ее темно-коричневый Фольксваген (перекрашенный из желтого за одну ночь мастерами-умельцами) остался никем не замеченным, и вообще никакого продолжения этой истории не последовало.

   И даже наш герой Орест Ласкин, впрочем, так же, как и его друзья Павел Добрый и Константин Сызранцев, ничего о безвременной и бесславной гибели Наблюдателя тогда не узнали...

   ЭПИЛОГ

   Для успокоения своей сыщитской души, я упросил Пашку сделать подробную экспертизу в погоревшей квартире. За это пообещал напоить криминалистов хорошим виски.

   Ребята приехали, забрали остатки плиты, и через сутки был вердикт - на остатках трубочек газовой горелки найдены частички кофейной гущи, что подтверждало версию убежавшего напитка.

   С окном провели следственный эксперимент. Даже с новой дверью, и косяком эксперимент прошел на "ура"! Окно неизменно захлопывалось!

   Юлька пошла в ЖЭК и оплатила штраф (совсем небольшой, как я и предполагал). И этот ее поход стал судьбоносным, поскольку, когда она возвращалась, на нее чуть не наехал красивый "Крайслер", в котором сидел не менее красивый мужчина.

   Словом, через два дня, когда я уже было начал новое расследование в связи с похищением моей возлюбленной, Юлька нарисовалась в моей квартире и со скорбью в голосе сообщила, что она бросает меня. Если честно, я вздохнул с облегчением. Красивая, конечно, девочка Юля, но с дурами просто невозможно долго общаться. И, что греха таить, я радовался, как дитя, что больше никогда не услышу противный голос Жерара!

   Костя Сызранцев расколол Эдуарда Борисовича, как говорится, до самого пупа. В его досье были очень важные сведения, которые могли повредить не только отдельно взятым любителям продажной любви. На одной пленке Эдуард умудрился запечатлеть разговорчик, который попахивал чуть ли не государственным переворотом. (Как я понял из прозрачных намеков довольного Кости).

   Сызранцева повысили в звании, что прибавило ему на погоны несколько звездочек. Кстати, Эдуард рассказал, почему в последние дни ему надо было так срочно пробраться к своему компромату. Все просто - он так же, как и покойная Настя, узнал о реконструкции дома намного раньше остальных! Компромат тянул на восьмизначный выкуп, поэтому он был готов выкупить сгоревшую квартиру, лишь бы разломать стену и перепрятать кассеты!

   Пашка открыл новое уголовное дело по поводу убийства Михаила Семенова, и тут же собирался его закрыть за отсутствием убийц в виду их смерти. Но к этому моменту его ребята взяли, наконец, Артура - охранника Анастасии Дроздянской. Артур, естественно, полностью отрицал какую-либо свою причастность к убийствам. Но дело, все же, имея одного свидетеля, а, возможно, и соучастника, пустило, свежую побочную ветвь, а по сему закрыто не было.

   Труп Наблюдателя, обнаруженный на одной из Подмосковных трасс, был идентифицирован с помощью того же Артура. Пашка и его архаровцы облегченно вздохнули - они уже третий год безуспешно гонялись за неуловимым московским киллером, даже знали его тайную кличку - Наблюдатель, но Пашке даже и в голову не приходило связать это дело с моим расследованием.

   Вот и еще одна случайность, которая вставила в почти замкнувшуюся цепь недостающее звено. Конечно, Наблюдателя ребята хотели взять живым и засадить по полной программе, но мертвый он был более безопасен.

   Установить, кто воткнул ему нож в спину, Пашке, конечно, не удалось, и, если честно, он и не очень старался. Такие персонажи, как Наблюдатель, чаще всего, гибнут бесславно, и карающая рука правосудия не слишком уж заботится о поимке их убийц.

   Привлечь в качестве свидетельницы по делу о предумышленном убийстве Михаила Семенова Валентину так и не удалось, поскольку свою квартиру в Бутово она быстро продала кому-то из соседей, сама уехала из Москвы, и никаких координат не оставила.

   Пашка, скорее всего, в ближайшее время закроет это дело, так как все точки расставлены. Артура проведет, как свидетеля, поскольку никаких смертей, и даже покушений, за ним лично не числится. Он честно служил охранником своей хозяйке, признался в приватной беседе следователю, что любил ее без памяти, но более ничем ни перед людьми, ни перед Богом, ни перед законом не погрешил.

   Что ж, мне лично Артур никакого зла не причинил, во всяком случае - не успел, поэтому я поддерживаю Пашку в его решении.

   Добавлю еще, что в опознании киллера, по просьбе Пашки, участвовал и я. И, напрягая всю свою память, мысленно прокручивая все лица, которые мне попадались во время моего дилетантского расследования, я понял вдруг, где и когда его видел. Именно этот человек, правда - с наклеенными усами, подвозил меня домой на джипе из особняка Анастасии Дроздянской в качестве личного ее шофера. ... Огромные очки, седой парик, грязная Хонда... В общем, все мне стало ясно. Но кто же с ним разделался? У меня в голове промелькнула догадка - уж не Коротышка ли сумела выследить своего заклятого врага? Но об этом я не сказал даже своему закадычному другу Пашке Доброму.

   Справедливая месть свершилась, карающая рука любящей женщины (пусть - уголовника и убийцу), отомстила за убийство своего избранника. Нет, я не стал "сдавать" Валентину, к тому же, у меня не было никаких доказательств этой моей версии.

   Гуляй на свободе, Коротышка! Может быть, ты найдешь еще свое не уголовное счастье...

   Звезд моему другу Пашке на плечи пока не упало. Но, как говорится - "еще не вечер". Все же в его послужном списке скоро будет значиться раскрытие еще одного запутанного уголовного дела, аж с пятью трупами, что тоже не мало.

   Наш дом через три месяца расселили, и всех жителей раскидали по окраинам.

   Не знаю, куда отправились другие соседи, и кто какие квартиры получил. Известно мне было только то, что Эдуарду Борисовичу тоже предоставили площадь - отдельную тюремную камеру, и значительно ближе к центру, чем остальным жильцам.

   Я же приобрел чудную квартирку в Тушино, аж на пятнадцатом этаже, с видом на канал Москвы реки. Мне нравится. Не центр, конечно, но зато от МКАДа не далеко, и воздух чище. И лифт, к счастью, никогда не ломается...

   Однажды я вернулся с работы, и уже собрался завалиться на диван, как услышал звонок в дверь.

   На пороге стоял худенький мальчик.

   - Фирма "Подарок от души", - представился он и протянул удостоверение и паспорт.

   Все верно. В связи с террорами в нашей многострадальной Москве хозяева разнообразных фирм по доставкам перестраховываются. Чем, конечно, сохраняют жизнь своим клиентам и репутацию своей фирмы.

   Я сверился с фоткой в паспорте и удовлетворенно кивнул.

   - Орест Ласкин? - серьезно осведомился мальчишка, сверяясь с бумажкой, зажатой в руке.

   - Это я и есть.

   - Это вам.

   И он протянул большую, даже огромную коробку с красочным бантом на боковой стенке.

   - Распишитесь. - Мальчишка подсунул мне квитанцию.

   - Сколько я вам должен, молодой человек? - спросил я, ставя свою закорючку.

   - Доставка оплачена. Всего доброго.

   Я рассматривал упаковку. Под бантом белела открытка. Я вытащил ее и раскрыл. Крупным детским подчерком гласило. "На добрую память. Он теперь любит тебя. Юлька."

   Нехорошие подозрения закрались в мою душу. Я потянул за бант. Как только солнечный свет проник в коробку, я услышал незабываемый голос:

   - Жерар любит Ореста! Жерар хороший парень!

   Я ошарашено глядел на попугая. А Жерар, видимо поняв, что я не в большом восторге, покорно наклонил голову и, ей Богу, проворковал.

   - Хороший! Хороший парень!

   Я вытащил клетку и поставил ее на стол. Да уж, Юлька, я теперь тебя никогда не забуду. Но, с другой стороны, бабуля мне говорила, что все классические сыщики имели что-то на память от каждого раскрытого дела. Так пусть Жерарка положит начало моей коллекции.

   Да будет так!

   33

<p>

 </p>

<p>

</p>