– Привет, как дела, Оля-джан?
Армен, сосед по лестничной площадке, придержал двери лифта ногой в роскошном ботинке. Он впустил Ольгу в кабину, широко улыбнулся и сказал:
– Хочешь в Париж-мариж прокатиться?
Ольга едва не выронила помойное ведро и растерянно кивнула. О господи, он еще спрашивает! Кто же не хочет в Париж!
Почти столько, сколько Ольга жила на свете, она грезила об этом городе. В детстве он был для нее Парижем Гюго и Дюма, позже – Мопассана и Золя – их тома, выдернутые из собрания сочинений, она проглатывала в отрочестве залпом, пряча от бабушки под учебник французского. В юности волшебный город-мираж стал для Ольги Парижем Хэмингуэя и Франсуазы Саган, Моне и Ренуара. До сих пор, прожив почти полжизни, Оля не раз вспоминала Хэмингуэя: Париж – это «праздник, который всегда с тобой».
«Уже со своего праздника еду, а на парижский так и не попала», – порой грустила Ольга.
Ей казалось: попади она в Париж, запросто нашла бы все известные улицы. Еще бы! Ольга Морозова переводила для издательств бесконечные женские романы, да и сама наскоро сочиняла любовные истории, герои которых знакомились в парижских кафе, гуляли по саду Тюильри и отдыхали в Ницце. Не раз и не два водила она пальцем по плану Парижа, путешествуя по воображаемому городу со своими героями. А в жизни… Гонорары «пролетария массовой культуры» были крошечными, в лучшем случае их хватало на поездку к тете Иветте в Санкт-Петербург, а о Париже оставалось только мечтать.
Незадолго до судьбоносной беседы с Арменом к ней домой явилась целая делегация. По случаю официального визита мама Гаянэ надела красную кофточку с люрексом и черную бархатную юбку, первоклассник Сурен смущенно одергивал новенький костюмчик, на кудрявой головке трехлетней Люсинэ колыхались огромные банты, а на руках у мамы подпрыгивал в выходных белоснежных ползунках крошечный Ашотик, норовя сорвать с Ольгиного носа очки.
– Олечка-джан, – заворковала Гаянэ с легким акцентом, – Суренчику в школе «Колобок» – шмолобок читать задали. Очень странная сказка. Ничего не понимаю, почему там лиса хлеб ест? А «Теремок»-шмеримок? Жили бы эти зверюшки дружно, как мы все в квартире Арменчика, так нет же! Такой дом развалили! Как соседку прошу тебя, Оля, помоги Суренчику «Родную речь» понять! Деньги не вопрос: Армен заплатит.
Армен был бизнесменом и по совместительству братом Бабкена, мужа Гаянэ. В квартире Армена, соседствовавшей с Ольгиным балконом, проживало обширное армянское семейство, прираставшее летом еще и бабушкой с дедушкой, ни слова не говорившими по-русски, зато регулярно угощавшими Ольгу бастурмой, аджапсандалом, вареньем из грецких орехов и прочими армянскими деликатесами.
Оля не решилась отказать приятным соседям, и вскоре шустрый Суренчик стал забегать по вечерам с учебниками для первого класса, а Ольга решила откладывать небольшие «училкины» деньги на путешествие Париж. Приближался небольшой отпуск, но денег на дальний вояж пока не хватало…
Одним словом, нога Армена в то утро придержала дверь лифта очень кстати.
– Скажи точно, когда поедешь? – Армен, продолжая держать дверь, перешел к деталям «командировки». – Вроде, ты французский знаешь?
– Книги для издательства перевожу, а устной практики. к сожалению, нет, – уточнила дотошная Ольга. Сбросив оцепенение, она спохватилась: – Впрочем, на разговорном уровне, конечно, справлюсь. А что там, в Париже, надо делать?
«Для стриптиза и всего такого я, слава Богу, старовата, – запоздало подумала она. – Интересно, для чего Армену в Париже требуется помощь полунищей соседки?»
– Зачем волнуешься, Оля-джан, – белозубо улыбнулся Армен, поправляя белоснежный пиджак. – Встретишься в Париже с Кареном, моим братом, передашь ему кое-что и отдыхай потом, сколько хочешь: кафе-мафе, варьете-марьете, казино-мазино. Считай, на будущие уроки французского с Суреном кредит даю.
– Постойте, а на обзорную экскурсию по городу я могу съездить? – уточнила Морозова по-учительски строго.
– Куда хочешь поезжай, если хочешь, – успокоил ее Армен. – Говорят, городишко небольшой, с Москвой не сравнить, смотреть там нечего. Четыре дня тебе с лихвой хватит. Значит, договорились? Завтра повезешь в турбюро «Счастливые каникулы» деньги и справку, что ты у меня работаешь и нормальную зарплату получаешь – без нее французы визу не дадут.
– А почему бы вам самому в Париж не съездить? – удивилась Ольга. – столько людей туда мечтает попасть…
– Времени нет просто так кататься, бизнес, сама понимаешь, – Армен махнул рукой, отпустил дверь лифта и вышел из подъезда.
Через две недели черная «Ауди» Армена, подхватив Ольгу у подъезда, мчалась в аэропорт. В ее чемодане лежал черный пиджак с вышитыми бабочками и длинная юбка, как ей показалось, достойные Парижа, а также кипятильник, полбатона сырокопченой колбасы, печенье и шоколадка – попить чайку в номере и, в довершение списка – сверток от Армена и большой пакет с «Беломором» для однокурсника Васи. Василий трудился во французской столице собкором одной популярной газеты, однако упрямо продолжал курить лишь родные папиросы.
Крошечный аэропорт Бове, принимавший чартеры из Москвы, напомнил Ольге картину десятилетней давности. Тогда в одном из южных российских городков пассажиры тоже тянулись гуськом через летное поле к сарайчику с гордым именем «Аэровокзал».
– Приготовьте деньги, – предупредила на подходе к таможне представительница турфирмы.
– Зачем? – удивилась Ольга.
– Чтобы французы видели, что они у вас есть, – терпеливо объяснила дама.
Ольга представила, как бурно отреагировал бы Армен на сомнения какой-то француженки в его платежеспособности, и порадовалась, что путешествует в одиночестве.
«Суточные», щедро выданные Ольге Арменом, успокоили французов, однако ненадолго.
– Чей багаж? – сурово спросил таможенник, указывая на ее чемодан.
– Мой, месье! – призналась Ольга, чувствуя, что ледной шар опускается из области сердца куда-то в район желудка.
«Его заинтересовал сверток Армена!» – догадалась она и приказала пальцам, открывавшим чемодан, не дрожать. «Дура! Забыла, где бывает бесплатный сыр? Вот она, та самая мышеловка! В пакете наверняка наркотики! Что же еще! С какой стати Армену оплачивать мой вояж?!».
Однако таможенник указал не на сверток Армена, а на пакет с папиросами. Тут же в зале как чертик из табакерки появилась мадам в форме французской таможни, в синей шляпке с кокетливо повязанным на шее сине-бело-красным платочком и с рыжим коккер-спаниелем на поводке. На Ольгу повеяло «родными» французскими духами и холодом взгляда опытного офицера таможни в мини-юбке.
Служивая псина, лениво обнюхав «Беломор», в свою очередь, послала хозяйке профессионально-выразительный взгляд: «Какого лешего тупые служаки нас от телевизора оторвали?! Ничего интересного в этих отвратительно воняющих пачках нет, кто бы сомневался…».
– Пардон, мадам, добро пожаловать в Париж! – таможенник мгновенно стал из сурового приветливым и улыбнулся Ольге. И та, кое-как запихнув «Беломор» обратно в чемодан, поспешила на свидание с городом мечты.
По дороге из аэропорта в Париж гид, встречавший группу и, судя по его пунцовому лицу, неплохо проводивший предыдущую, сыпал названиями, звучавшими для Ольги как музыка: улица Риволи, бульвар Капуцинок, площадь Бастилии, холм Монмартр…
– Вот-вот, Монмартр! – оживилась она, словно очнувшись. – Это далеко от центра города?
Она вдруг вспомнила наставления Армена:
– Встретишься с Кареном на Монмартре, в магазине сувениров, передашь сверток – и гуляй потом по городу, сколько захочешь.
– На среду у вас запланирована пешеходная экскурсия, как раз на Монмартр, – успокоил ее гид. – От вашего отеля, мадам Морозова, туда вообще минут пятнадцать быстрого хода.
«Вот и отлично! – подумала Ольга. – Быстренько закину армянскую посылку, и только этот Карен меня и видел. Никаких «кофе-мофе, пахлава-махлава». Ой, еще ведь с Васькой надо встретиться! Придется ему там же, на Монмартре, свидание назначить, чтобы время зря не терять. Боюсь, он навяжется на мою голову на весь вечер…Его занудство мне еще в Москве надоело. Эх, напрасно я ему позвонила…»
Крошечный отель оказался, как и обещали в турбюро, в центре города, недалеко от Гранд оперá. В тесный лифт Ольга еле-еле втиснулась вместе с чемоданом. Мебель в номере тоже оказалась миниатюрной и довольно обшарпанной.
– Наверное, гостиницу строили в расчете на какое-нибудь племя пигмеев из освобожденной Французской Африки… – размышляла она, смывая под душем дорожную пыль.
В комнате неожиданно громко зазвонил телефон.
– Ольга-джан? – вкрадчиво поинтересовался красивый баритон на другом конце провода. – Это Карен, родственник Армена говорит. С приездом, уважаемая! Когда увидимся?
– Давайте в среду, – предложила Ольга.
– Отлично, записывай адрес: магазин сувениров на Монмартре, слева от площади, где работают художники, если идти от базилики Сакре-Кер. До встречи! – почти прошептал в трубку незнакомец.
Ольга почувствовала, как по спине побежал холодок. Похоже, армянская мафия решила втянуть ее в нехорошую историю. Морозова попыталась прогнать нехорошее предчувствие, но без особенного успеха. Перед глазами всплывали картины из фильмов ужасов, одна страшнее другой. Все ясно: ее использовали втемную для переправки через границу каких-то криминальных вещей. После передачи посылки ее, Ольгу, скорее всего уничтожат как нежелательного свидетеля, а труп утопят в Сене.
Чтобы стряхнуть с себя оцепенение, Ольга набрала номер Василия.
– Оля, ты уже в Париже, ура! Сейчас перезвоню в номер, чтобы тебе не платить! – заорал он так, что ей пришлось отодвинуть трубку от уха.
(В этом месте надо напомнить молодым читателям, что в конце девяностых мобильники еще только-только входили в обиход, и люди повсюду, даже в продвинутой Европе, общались по обычным проводным телефонам).
«Я ведь знала, что от Васьки будет не так-то легко отделаться, – подумала Ольга, – и зачем только позвонила ему из Москвы?». В Москве она с радостью согласилась бы посидеть с приятелем в уютном кафе, поболтать, вспомнить юность, но тратить на Василия драгоценные парижские часы? Нет уж, благодарю покорно! Здесь у нее возлюбленный попритягательнее – весь Париж, на который судьбой отпущена всего-то четыре дня. Значит, надо прожить их так, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях. Вряд ли еще когда-нибудь удастся сюда попасть…
– Не надо перезванивать, у меня краткое телеграфное сообщение. Давай увидимся в среду, – сообщила она Ваське. – Предлагаю встретиться на Монмартре, на площади художников. У меня там экскурсия. Ты узнаешь меня по пластиковому пакету, – не удержалась Ольга от кокетства. – Вернее, по пакетищу с двойным дном. – Морозова нервно захихикала и продолжала. – Снаружи написано «Мальборо», а внутри стопудовый «Беломор».
– Слушай, Оль, на фига тебе вообще эта экскурсия! – взмолился Василий. – Я знаю Париж не хуже московских Черемушек, сам тебе все покажу и расскажу. Ты увидишь даже те места, куда обычных туристов не водят. – Давай вначале в кафе посидим, поболтаем, а потом прогуляемся по городу…
– Там видно будет, – не стала спорить по телефону Ольга. – В общем, место встречи остается прежним. Площадь художников на Монмартре.
Ольга с облегчением поставила воображаемую галочку в воображаемом ежедневнике и плюхнула трубку на рычаг.
Два парижских дня пролетели как во сне: москвичка посетила Лувр, не сгоревший тогда еще Нотр Дам, поднялась на Эйфелеву башню, прокатилась на пароходике по Сене… Париж был прекрасен! Город не обманул ее ожиданий, все соборы, музеи и бульвары оказались на тех же местах, что и на бумажном плане, тщательно изученном в Москве.
Во вторник вечером, едва передвигая ноги, Ольга добрела до номера… Что это? Ключ в замке не поворачивался! Глубоко вздохнув, москвичка толкнула дверь плечом. Та неохотно поддалась. Номер оказался не заперт. Сверток Армена! Ольга кинулась к чемодану. Слава богу! Пакет на месте, даже злосчастный Васькин «Беломор», пропущенный спаниелем через границу, не исчез. Все это выглядело по меньшей мере странно.
Ольга выглянула в коридор – никого. Ей опять сделалось жутко.
Ночью Морозова почти не спала. Мучила догадка: кто-то охотится за посылкой Армена! Днем этот «кто-то» сумел проникнуть в номер, но, возможно, его спугнули… Надо быть осторожнее, осторо… Под утро Ольга забылась тревожным сном, но вскоре страшный грохот поднял ее с кровати. Спросонья ей почудилось, что начался штурм гостиницы. Неужели враги Армена так сильны? Туристка подкралась к окну, отодвинула штору и… остолбенела. Страшный грохот издавал огромный мусоровоз. Он тарахтел прямо под окном, а бригада чернокожих французов в зеленой форме грузила в машину мусорные баки, безуспешно пытаясь перекричать технику. Еще один боец жилищно-коммунального фронта ритмично шваркал по асфальту нейлоновой метлой, добавляя к дивному полифоническому звучанию свою неповторимую тему.
Прохладный душ и убогий «континентальный» завтрак, состоявший из кофе и круасана с мармеладом, слегка взбодрили русскую туристку. Погрузив в туристический автобус посылку для Карена, предусмотрительно упакованную в пакет с надписью «Мальборо», а также объемный сверток для Василия, Ольга вновь помчалась на свидание с Парижем.
Чем стремительнее приближался вечер, тем тревожнее становилось у Морозовой на сердце.
Оказалось, базилика Сакре-Кер – последний пункт их маршрута, и к нему еще предстояло подняться пешком. Ольга стоически волокла в гору объемные пакеты, при этом стараясь не отстать от группы, чтобы слушать рассказ гида хотя бы «в пол-уха». Гид легко жонглировал великими именами и датами. Дом Далиды, особняк Сальвадора Дали, кабачок, в котором любил сидеть Хэмингуэй… А вот и знаменитая базилика Сакре-Кер, со ступенек которой открывается роскошный вид на Париж, знакомый по множеству кинофильмов. Боже! Уже девять вечера! Не дожидаясь окончания экскурсии, Ольга поспешила на площадь художников.
Ррраз! Мотоциклист, одетый в черную кожу, выхватил у нее пакет Армена и скрылся из виду.
«Началось! – сердце Ольги застучало громче утреннего мусоровоза. – Это армянская мафия! Они нашли меня!».
Не успела Морозова по-настоящему испугаться, как мотоциклист вновь вынырнул из переулка и резко затормозил у края тротуара. На этот раз Ольге показалось, что ее сердце. до этого стучавшее в бешеном ритме, остановилось:
«Меня заказали! Сейчас он выстрелит!» – спокойно и даже как-то заторможено подумала она. Но мотоциклист неожиданно снял шлем и пробасил знакомым голосом:
– Что, мадам Морозова, испугалась? Дай, думаю, «Беломор» заберу, а то очень курить хочется. Тем более, что на пакете «Мальборо» написано! -улыбнулся лихач.
– Васька, псих ненормальный Меня чуть инфаркт от твоих «шуток» не хватил! – только и смогла выдохнуть Ольга. – А почему ты явился на мотоцикле?
– Ты что же, мать, совсем не догоняешь? – удивился Васька. – В Париже через пробки только на мотоцикле и пробьешься. Неужели ваш автобус ни разу в пробку не попал?
– Да плевать на пробки, когда моя жизнь под угрозой! – зашипела Ольга. -Ты можешь хоть сейчас прекратить прикалываться? Сумеешь меня прикрыть? – торопливо спросила Ольга, не слушая Васькину болтовню.
– В каком смысле «прикрыть»? – не понял Василий.
– В прямом! Надо в одной лавке пакет отдать, – страшным шепотом сказала она. – Который ты так остроумно – обхохочешься! – выхватил. А твой кулек с «Беломором» – вот он, забирай, пока я тебя не убила.
– А что в том, первом, пакете? – насторожился Василий.
– Да разная фигня: травка, герыч, колеса, – честно отрапортовала Ольга.
– Ну ты даешь, подруга! Все такая же приколистка! – развеселился Василий. – Ладно, давай действуй по-быстрому. Сбагрим в сувенирную лавку твои матрешки и «поедем, красотка, кататься». Нас ждет ночной Париж!
– Бонжур, месье! Мне бы Карена… – поздоровалась Ольга с мужчиной средних лет, расставлявшем в глубине лавки крошечные Эйфелевы башни и тарелки с Нотр-Дам де Пари.
– Ну, здравствуй, Оля-джан! – брюнет с благородными сединами искренне ей обрадовался. – Да-да, не сомневайся, это я, Карен! Весь вечер тебя жду. Все! Закрываю магазин, будем кофе пить.
– Извините, я спешу, – пробормотала Ольга, плюхнув пакет на прилавок. Не обращая на ее слова никакого внимания, незнакомец достал из-под прилавка ножницы и начал потрошить посылку прямо на глазах у москвички.
«Хочет сделать соучастницей, чтобы не отвертелась от новых заданий! Поздравляю, Морозова, с карьерой наркокурьера!» – пронеслась в голове догадка.
Ольга беспомощно оглянулась. Никого! Лишь за окном маячила сутулая фигура Василия с мотоциклетным шлемом в руке. Посетительница попыталась незаметно двинуться к выходу, но ее настиг счастливый вопль хозяина лавки:
– Армен, дорогой мой брат! Дай ему бог дожить до ста лет! Посмотри, Оля-джан, какой бесценный подарок мне брат прислал!
Любопытство пересилило страх, и Ольга вернулась в лавку. Странно! Из пакета высыпался на прилавок какой-то серый порошок с мелкими камешками и тонкими корешками, рядом лежала открытка с армянскими буквами…
– Земля! Армянская земля! Из нашего сада в горах! Ты бы видела, Оля-джан! Там на камнях растут персики и виноград. А вот весточка от отца: «Сынок, сейчас ты далеко от нас, но помни, ты частичка нашей земли и нашей семьи. Твой отец Сурен Игитян».
Карен вытер рукой глаза и продолжал:
– Оля-джан, я так боялся, что умру, не подержав мою родную землю в ладонях! – голос Карена дрогнул, а черные, выпуклые, как виноградины, глаза опять увлажнились. – Ты не можешь так уйти, Оля-джан! Зови сюда своего французика, он уже, наверное, замерз на улице. Пускай свой мотоцикл-шмоноцикл во дворе до утра паркует, сейчас отдыхать будем.
Вскоре Карен, Ольга и Василий сидели в дальней, жилой комнате дома, поднимая тосты за здоровье многочисленных родственников Карена, закусывая кавказскими деликатесами и запивая беседу крепким армянским кофе со сладостями.
Проснувшись наутро в гостинице, Ольга, как ни пыталась, так и не смогла вспомнить, как добралась до номера. Однако то, что дверь вчера ночью опять оказалась открытой, она почему-то знала точно.
– Странно! – подумала Ольга даже с некоторым удовольствием. Она так вжилась в роль героини детектива, что стремительное прощание с криминальной версией показалось слегка обидным. – Интересно, кому нужны мои недорогие шмотки? Ой, как поздно! – спохватилась она, взглянув на часы. – Через полчаса новая экскурсия!
Ольга выглянула в коридор. Уборка была в разгаре. Чернокожие горничные, громко переговариваясь и гремя бытовой техникой, убирали номера. Одна из них, судя по мешкам под глазами, провела вчерашний вечер не хуже Ольги. Прикрыв дверь, и даже не потрудившись повернуть ключ в замке, дама покатила пылесос по коридору, басовито напевая под нос чудовищную помесь рэпа с шансоном.
Ольга расхохоталась, махнула горничной вслед рукой и поспешила на свидание с Парижем, городом, в котором каждый находит то, что ищет.
