Песни штрафников [Сергей Маркович Вейгман] (fb2) читать онлайн

Предисловие

Штрафники на войне… Многие считали их уголовниками-рецидивистами. Отчасти это соответствовало действительности – среди тех, кого Родина посылала на верную смерть за безымянные высоты, действительно был немалый процент бывших уголовников. Равно как и тех, кто нарушил заведомо глупый приказ командира.

Впервые об учреждение штрафных рот было объявлено в знаменитом приказе №227 народного комиссара обороны СССР Иосифа Сталина от 28 июля 1942 года. Интересно, что в этом приказе использование использование штрафных частей было признано эффективной тактикой противника:

«После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель – покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует».

Первые штрафные роты были созданы сразу же после публикации приказа. Через два месяца, 26 сентября заместитель наркома обороны генерал армии Георгий Жуков утвердил положения «О штрафных батальонах действующей армии» и «О штрафных ротах действующей армии».  Согласно этим документам, «провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости» предоставлялась возможность «кровью искупить свою вину перед Родиной отважной борьбой с врагом на трудном участке боевых действий».

Как правило, штрафников посылали в бой отнюдь не для того, чтобы штурмом взять тот или иной объект – что может сделать несколько десятков человек с винтовками и гранатами при штурме ДОТа, защитники которого вооружены автоматами и пулеметами? Другими словами, штрафники были нужны лишь для того, чтобы во время «разведки боем» засечь огневые точки противника и, затем, подавить их с помощью артиллерии и авиации. Справедливости ради скажем, что в некоторых штрафных ротах были минометные взводы, но особой погоды они не делали.

Смертность среди штрафников была потрясающе высокой и, по некоторым сведениям, составляла до 90 процентов личного состава. А по данным Дмитрия Волкогонова, на протяжении Великой Отечественной войны в штрафных ротах и батальонах погибло около 600 000 человек.

Штрафники считались смертниками. Их посылали в бой на самых трудных, самых опасных участках сражения. Посылали с оружием и без него (убьют соседа, подбери его винтовку), из одного боя в другой и всегда впереди, на острие наступающих частей, а при отступлении – в арьергарде, стоящим насмерть заслоном.

«Искуплением вины» служила смерть, ранение либо представление к снятию судимости (в штрафные роты и батальоны попадали по приговору военного трибунала). Несмотря на столь мрачные перспективы штрафники были обычными людьми, ценящими все радости жизни, – в том числе и хорошие песни…

В декабре 2001 года я познакомился с Михаилом Григорьевичем Ключко – бывшим командиром взвода 322-й отдельной армейской штрафной роты… Он прослужил в штрафной роте в течение трех лет и остался в живых – случай поистине уникальный. Как журналист, пишущий о Второй Мировой войне, я не мог не взять у него интервью, которое было опубликовано в еженедельнике «Столичные новости».

После публикации интервью я снова встретился с Михаилом Григорьевичем. Именно тогда бывший командир штрафного взвода и рассказал мне о своем блокноте, в который на протяжении четырех лет (с 1943-1947 гг.) он записывал все услышанные песни. Еще не зная, какое сокровище попадет мне в руки, я попросил Михаила Григорьевича разрешить мне снять копии с его фронтовых записей и опубликовать их, – это произошло в январе 2002 года. А два месяца спустя Михаила Ключко не стало…

Записи Ключко можно назвать уникальными по многим причинам. В блокнот Ключко попали так называемые блатные песни (в его роте служили уголовники, сидевшие в Бутырской и Стромынской тюрьмах); песни военнопленных и остарбайтеров, которых Михаилу Григорьевичу доводилось встречать в Восточной Пруссии; песни на стихи неизвестных авторов, публиковавшиеся в армейских многотиражках и многое другое, что делает его блокнот настоящим кладезем для историка и литературоведа. К тому же большая часть песен, зафиксированных в его блокноте, разительно отличаются от официальных военно-патриотических песнопений, которые ежегодно выплескиваются на нас 9 мая. Это связано с тем, что большая часть популярных военных песен получили широкую известность благодаря исполнению в советских кинофильмах, абсолютно недоступных для штрафников (по воспоминаниям Михаила Ключко, на протяжении всей войны он не посмотрел ни одного фильма). Лишь иногда ему удавалось записать текст того или иного киношлягера со слов человека, который слышал его исполнение – именно этим можно объяснить тот факт, что киношлягеры (равно как и другие песни, авторство которых известно), составляют в блокноте Ключко абсолютное меньшинство – примерно треть от общего числа записей. Таким образом, можно констатировать, что многие продукты фронтового и довоенного фольклора, пусть и выпадавшие из официально-идеологической канвы, были не менее популярны среди солдат и офицеров РККА, чем одобренные цензурой популярные песни.

Записи Михаила Ключко условно можно разделить на три части: неизвестные городские романсы, а также песни которые, судя по всему, были созданы профессиональными литераторами, имена которых ныне забыты; перетекстовки популярных авторских и народных песен, а также популярных городских романсов; известные народные песни, «классические» варианты городских романсов, а также известные авторские песни. Именно в этом порядке они и представлены в данном издании.

За долгие годы, песни, записанные более 70 лет назад Михаилом Ключко, забылись. Возможно, благодаря именно этому изданию они обретут новую жизнь.

Сергей ВЕЙГМАН

Чернорабочие войны…

Таких, как он, в Киеве, наверное, уже не встретишь. Но у этого уникального человека до нас никто не брал интервью… Все, кто пишет о Второй Мировой, умудрились напрочь забыть о солдатах и офицерах штрафных рот и батальонов, дравшихся за безымянные высоты… На вопросы корреспондента «СН» отвечает один из последних оставшихся в живых киевлян-«штрафников» – командир штрафного взвода Михаил Григорьевич Ключко.

– Вы помните свой первый бой?

– Сложно сказать. Я ведь пережил четыре пополнения. Было ведь как: штрафную роту пускали в бой, она прорывала оборону, затем в прорыв вводили обычные войска. А несколько человек штрафников, которые оставались в живых, отводили в тыл, где они и дожидались пополнения. Я помню первое комплектование нашей 322-й отдельной армейской штрафной роты. Это были уголовники из «элитных» московских тюрем – Бутырской и Стромынской. Бандиты, конечно, но, как ни странно, впечатления уголовников они не производили… Первый бой мы приняли под Брестом, где необходимо было взять высотки, на которых укрепились немцы. Переплавились через какую-то безымянную речушку, подползли к этим высоткам, залегли. Тогда нам удалось ворваться в немецкие траншеи, где меня и контузило. Помню, бой идет, все в атаку бегут, а один солдат перепугался, вжался в землю… Тут мимо него «бутырский рядовой» пробегает: «Ты чего лежишь?» А тот только головой крутит. Живой, стало быть, не раненный даже, но подниматься боится. Так штрафник из уголовников дал ему хорошего пинка. После этого трус вскочил и побежал со всеми вперед.

– Много было штрафных рот?

– Не следует забывать, что помимо рот были еще и штрафные батальоны, укомплектованные из разжалованных офицеров. А штрафных рот на каждом фронте было несколько. Действовали они при армиях, а штрафбаты – подчинялись командованию фронтом.

– Сколько людей в среднем оставалось в живых после каждой атаки?

– Помню, наши прорывали оборону в районе Немана. Так из ротных офицеров я один в живых остался и человек шесть или семь солдат. Это был нормальный остаток. Иногда до курьезов доходило. Неман мы тогда форсировали, и всемером оказались в немецком тылу. Ребята ко мне: «Михаил Григорьевич, ты – офицер, выводи!» Переправились мы обратно к своим, а там нас как диверсантов встречают. Повязали – и в контрразведку. Привели в какой-то амбар колхозный, стол там стоит, коптилка из 45-миллиметрового снаряда… Сидит старший лейтенант в погонах (именно на нем я их впервые увидел). «Вы кто?» – спрашивает. Рассказали. «Среди вас офицеры есть?» «Я офицер», – отвечаю. Посмотрел он на меня: «Ты извозчик, а не офицер!» Одет я был действительно неказисто. Вместо фуражки – пилотка задрипанная, чтобы снайперы не «сняли»; пояс с солдатской бляхой. Но тогда все благополучно закончилось.

– Расскажите о довольствии штрафных рот…

– Кстати, знаменитых «фронтовых ста грамм» или горячей каши на передовой никто не видел. Разве что, когда фронт останавливался. Помню, на Миус-фронте немцы бомбили переправы через Дон, и подвоза продуктов не было. Так мы убитых при артобстреле лошадей ели, которые у нас орудия таскали. Найдешь какую-нибудь конягу, отрежешь, сколько удастся, и сваришь. А то и у лошадей из торб овес воровали… Впоследствии меня ординарец выручал – он по горошинам умел гадать. И когда мы через польские села проходили, к нему бабы на гадание сходились. Все одно знать хотели: когда любимый с войны вернется. Платили продуктами. А однажды в Пруссии перед боем он мне и говорит: «Давай я тебе погадаю. Ты ж мой начальник». Подбросил он свои бобы и говорит: «Ну, Михаил, ты в рубашке родился». И действительно, я остался в живых…

– А деньги?

– Никто их у нас не видел. Да и расчетных книжек не было. Зачем тебе деньги, если завтра в бой идешь? Помню, взяли мы немецкий город Гумбиннен. Приходит ко мне товарищ и говорит: «Слушай, идем посмотрим, там ювелирный магазин брошенный». Немцы ведь за одну ночь вывезли большую часть населения Восточной Пруссии. Наши ребята в одной квартире даже теплый чайник нашли… Зашли мы в магазин, сбили замок. Видим – колечки всякие, бриллианты, блестит все. Ну а у меня тогда, прямо скажем, детские мозги были. Взял я кусок золота, взвесил на ладони – тяжелый… И бросил. Для нас тогда не существовало ценностей. Только мы вышли из города, немцы нас сразу в снег положили. Я лишь подниму голову, а вокруг меня снежные фонтанчики от пуль. Сами подумайте – на кой черт мне это золото?

– Были ли в вашем взводе случаи отказа подняться в атаку, самострелы?

– Когда я воевал на Миус-фронте, однажды получилось так, что из всех связистов в живых остался только я. И командир батареи говорит: «Нет связи с наблюдательным пунктом, который корректирует огонь. Ползи, восстанавливай». И дал мне одного человека для прикрытия. Я с катушкой – впереди, проверяю связь, а тот парень сзади ползет. Смотрю, он отставать начал, а потом и совсем ползти перестал. Когда связь восстановил, нашел его и спрашиваю: «В чем дело?» Он говорит: «Михаил, я ничего не могу с собой сделать. В начале войны нас взяли в плен и вели колонной. А тут наши «катюши» подошли и накрыли нас залпом. С тех пор, как только попадаю под артиллерийский обстрел, – не знаю, что со мной происходит, не могу себя контролировать». Для того чтобы вырваться из этой кровавой бойни, люди были готовы на все. В моем взводе самострелы, конечно же, бывали. Стреляли через буханку, чтобы на теле не было следов ожога, по которым определяли самострелы. И если ожога не было, то, как «искупившего вину кровью», самострельщика отправляли в тыл.

– Как относились штрафники к тем, кто не видел в них солдат, а считал обыкновенными преступниками?

– Однажды остатки нашей роты отвели в лес, где мы принимали пополнение. И приехал к нам какой-то офицер, только что окончивший курсы. Вел он себя вызывающе. Зашел я как-то раз на полянку, где он проводил с солдатами политбеседу. Стоит перед ним взвод – человек тридцать. Говорил он долго. И вдруг голос из задних рядов: «Слушай, ты долго будешь болтать? Мы с утра ничего не ели». На его приказ «выйти из строя», конечно же, никто не вышел. И он опять продолжает рассказывать. И снова голос: «В конце концов, ты долго будешь, е… твою мать, ерундой заниматься?» И тут офицер выхватил ТТ и выстрелил прямо в строй, на голос. Конечно, не знал он, кто это брякнул. Три человека были ранены. И всех троих забрали в госпиталь, как «искупивших кровью». А офицера этого я после первого боя уже и не видел. В бою ведь прокуроров не бывает. Кстати, когда наша рота придавалась другим частям, то какого-то особого презрения мы не чувствовали, и никто «заключенными» нас не обзывал. Нас так и называли – «штрафники».

– Насколько я знаю, на фронте вам довелось сражаться против русских в немецкой форме…

– Догоняли мы в Белоруссии какую-то дивизию. И на лесной поляне увидели группу солдат, которые били человека в зеленой тужурке. Я подошел, поинтересовался, в чем дело. «Власовца поймали», – ответили мне. Выяснилось, что человека били только за то, что на нем был немецкий френч, в которых тогда ходило пол-Белоруссии. Я, было, кинулся его защищать, да мои хлопцы остановили. «Не лезь, – говорят, а то и тебя повесят с ним на одном суку». И действительно – этого парня повесили. Правда, должен сказать, что дрались «власовцы» отчаянно и с невиданной злостью. Позднее один из наших штрафников рассказывал мне историю своего спасения. Во время боя против русской части вермахта он был ранен в руку. Рядом с ним лежал солдат, у которого был разворочен живот. И тот парень взял его кишки и положил на себя. После боя русские в немецкой форме добили всех раненных контрольным выстрелом в голову, а тот парень выжил… Впрочем, мы их тоже в плен не брали. Если живого «власовца» захватывали, весь магазин могли в него разрядить…

– Я знаю, что вам довелось освобождать Прагу. Как вас встречали чехи?

– Если честно, так хорошо нас не встречали даже в Украине. Один из моих товарищей очень приглашал меня к одной чешской женщине, мол, в гости зоветэ Я отказался, а он пошел. Вернулся утром. И рассказал историю, которая поразила даже меня. Хозяйка его накормила, напоила, а потом сказала: « Хочешь – со мной ложись спать, хочешь – с дочкой моей»…

– Много ли в Киеве осталось выживших штрафников?

– В моем Жовтневом районе – ни одного. И где бы я ни был, какие бы списки не смотрел – никого. Несколько лет назад я говорил с одним подполковником. Он рассказал, что обошел все военкоматы Киева и не нашел ни одного штрафника.

Беседовал Сергей ВЕЙГМАН

Интервью было опубликовано в еженедельнике «Столичные новости» (№ 195, 2001 г.)

Глава первая.

Неизвестные авторские песни и городские романсы

Провожанье

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа,

Киев бомбили, нам объявили

Что началася война.

Кончилось мирное время,

Нам расставаться пора

Я уезжаю, быть обещаю

Другом твоим навсегда.

И ты, гляди, с чувством моим не шути

Выйди подруга

К поезду друга,

Друга на фронт проводи.

В армию едут ребята,

Едут на фронт воевать.

Девушки плачут, слез не покажут

Будут в тылу помогать.

Стукнут колеса состава,

Поезд помчится стрелой

Я в эшелоне, ты на перроне

Ты мне помашешь платком.

Ванюшка Найдюшкин, с. Старая Ротица (в дальнейшем обычным курсивом будут выделяться авторские пометки Михаила Ключко)

03. 1945 год.

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из самых известных песен Великой Отечественной войны, которую вполне можно считать самодостаточной и народной (хотя она и написана на мотив известной песни «Синенький скромный платочек» – слова Якова Галицкого, музыка Ежи Петерсбургского, написана в 1940 году). По сведениям киевоведа Дмитрия Малакова, была написана неизвестным автором в первый день войны. Через два года после выхода первого издания этой книги была опубликована информация о том, что автором песни «22 июня, ровно в 4 часа» был поэт Борис Ковынев.

Благодаря жительнице Киева Саре Лейбович, нам удалось установить небольшие расхождения в тексте песни (во втором варианте песни четыре куплета; куплет, начинающийся словами «В армию едут ребята…» отсутствует): (8-я строка: Вместо «…Другом твоим навсегда» (вариант записанный Михаилом Ключко) – «…Верным тебе до конца» (вариант Сары Лейбович).

4-й куплет (вариант Сары Лейбович):

«Скрипнут колеса вагона

Поезд помчится стрелой

Я уж в вагоне, ты – на перроне,

Мне помахала рукой».

«Киев бомбили…» – имеется в виду бомбардировка города 22 июня 1941 года.

«Нам объявили, //Что началася война» – имеется в виду выступление по радио Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Вячеслава Молотова (состоялось 22 июня 1941 года, в 12.00), благодаря, которому население СССР было официально извещено о начале войны между Германией и Советским Союзом.

* * *

Куда я только не поеду,

Куда я только не пойду

Везде один ответ встречаю:

Я буду вас иметь в виду.

В одну я девушку влюбился,

На брак согласье получил,

Но вот другой жених явился

И от меня ее отбил.

Отец твердит: «Не надо злиться,

Для вас невесту я найду,

Вот только дочь пускай родится

Я буду вас иметь в виду».

У нас стахановцев снимали,

Чтоб поместить их всех в журнал

И мне хотелось быть в журнале,

Но мне фотограф так сказал:

«Сейчас стахановцев снимаем

И поместить вас не могу

Вот как начнем снимать лентяев,

Я буду вас иметь в виду».

Мне так не плохо с вами жилось

И было очень хорошо,

И мне бы очень бы хотелось

На чашку чая пригласить.

Я здесь не плохо проживаю,

Но вот с хозяйкой не в ладу

Вот как квартиру поменяю,

Я буду вас иметь в виду.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня написана не раньше осени 1935 года, так как официальной датой начала стахановского движения считается 2 сентября 1935 года. В этот день газета «Правда» сообщила, что забойщик шахты «Центральная-Ирмино» Алексей Стаханов в ночь на 31 августа за смену добыл 102 тонны угля (при норме 7 тонн). В результате новое движение, целью которого было повышение количества выпускаемой продукции, получило название «стахановского».

В блокноте Михаила Ключко песня появилась не позднее 1944 года.

* * *

ППЖ

Когда душа тоскует

И проклинает все в душе,

То много радости приносит

Нам дорогая ППЖ.

Она войдет, светя очами,

Светлее станет в блиндаже,

А ведь холодными ночами

Ты дорога нам, ППЖ.

Сейчас все ласковы с тобою,

Успех имеешь ты везде,

Но я солдатскою душою

Вас презираю ППЖ.

Сейчас живет она привольно

Всю ночь (слово зачеркнуто) подруга-лже,

Но битву кончил, будет больно

На вас смотреть, наш ППЖ.

Тогда напрасно ты прибегнешь

К услугам верного ППЖ,

Кличь обвиненья и презренья

Несется вслед вам, ППЖ.

ПРИМЕЧАНИЕ: ППЖ – аббревиатура («походно-полевая жена», «передвижная походная жена»). Во время Великой Отечественной войны это слово вошло в повседневный сленг, как обозначение временных подруг и сожительниц советских комбатантов.

* * *

Фотография

Из Москвы меня уносит эшелон,

День и ночь стучит колесами вагон,

Я в вагоне фотографию твою

Из кармана гимнастерки достаю.

Ты, я знаю, измениться не могла,

Ты, я верю, все такая как была.

ПРИПЕВ:

Дорожка степная, тропинка лесная

И неба простор голубой,

Тебя вспоминая, я верю, родная

Что скоро мы встретимся с тобой.

Пятый день идут упорные бои,

Каждый раз в атаку смело ходим мы,

День и ночь наш батальон идет вперед,

Но ни сон нас, ни усталость не берет.

Только некогда, родная, мне в бою

Посмотреть на фотографию твою.

ПРИПЕВ:

Атака ночная, граната ручная

Ночной несмолкающий бой.

Тебя вспоминая, я верю родная,

Что скоро вернусь я домой.

Канонада уже начала стихать,

После боя повели нас отдыхать,

На привале фотографию твою

Из пробитой гимнастерки достаю.

Потемнела фотография в дыму,

Тем дороже она сердцу моему.

ПРИПЕВ:

Колхоз Липовский, май 1944 г.

Валя Болдырева, 197 АЗЕП.

ПРИМЕЧАНИЕ: Авторы текста и музыки неизвестны. По свидетельству рядового Ильи Гуревича, он впервые услышал эту песню в 1942 году в исполнении приехавших из Москвы артистов.

* * *

Солдат-вояка

Как гордо такое же слово звучит

И зависть у нас вызывая,

А на войне умирает солдат,

Страну от врагов защищая.

В дни жестоких боев и походов

Он, кто войны не боится,

Тот, кто день и ночь под дождь и метель

Врага уничтожить стремится.

Мы помним отважных солдат-героинь,

Мы помним погибшую Зою.

За девушку эту мы все, как один,

Готовы к смертельному бою.

Но есть и такие, кто шел на войну

Взяв пудру, губную помаду,

Трико голубое, баретку свою,

Готовясь не к бою, а к параду.

С таким декрезом на фронт прикатя,

Моментально сменив обстановку,

Пуская в работу Венеру-дитя,

Всю прелесть свою и сноровку.

Помада, завивки, баретка со звездой

Уловки и женские нравы,

И смотришь, уже офицер пожилой

У ног предприимчивой Раи.

Она рядовая, но одеть без стыда,

Шинель рядового не хочет.

Ей шьют на заказ два блестящих ряда,

Портной ей заплаты наложит.

Сошьет гимнастерку, сукно как пушок

С охватом талии и шеи,

Со склада дадут ей по блату поясок,

И широкую к нему портупею.

Она не живет, как солдат, в блиндаже

Сыром, где коптилка мерцает

В деревне нашли ей квартиру уже,

На «Эмке» она разъезжает.

Солдат пожилой, побывавший в боях,

Медаль «За отвагу» имея,

Обязан у Раи ходить в холуях,

Сказать ничего ей не смея.

А время проходит, Донбасс за спиной,

Никак не узнать нынче Раю,

За время походов, за путь боевой

Абортов ей сделали пару.

Уставши от бурных и страстных ночей,

Письмо она матери пишет:

«Идем мы вперед, не смыкая очей,

А ветер знамена колышет.

Вчера наступали и заняли Н.

Фашисты от нас удирают,

Живу без нужды и больших перемен,

К награде меня представляют».

И даже старушка, посланье прочтя,

Слегка прослезится от счастья,

И молвит: «О Боже! Храни мне дитя!

Спаси ты ее от несчастья.

Ведь она защищает родную страну,

На Запад врагов прогоняет»,

А черт усмехнется и скажет: «Ну-ну!

Она и в воде не утонет!»

Л… г. Домтау, Восточная Пруссия

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня посвящена уже упомянутым ППЖ, и судя по всему, была написана не раньше второй половины 1943 года, то есть после освобождения Донбасса.

«Эмка» – легковой автомобиль советского производства ГАЗ-М-1.

«Мы помним погибшую Зою…» – имеется в виду Зоя Космодемьянская, повешенная немцами подпольщица, ставшая одним из главных символов советской пропаганды.

* * *

«Фронтовая» подруга

Добрый день, фронтовая подруга

И любовница русских солдат,

Дребедень офицерского круга

И постельный его автомат.

Ведь тебя разрывали на части

За твои боевые дела:

Ты спала с офицерами части

И с солдатами тоже спала.

У него ты не зря появилась:

Разбирать мы не станем деталь,

Почему у тебя появилась

«За отвагу» чужая медаль.

Офицерам, сержантам давала

Не обидела русских солдат,

Не жалея себя, в ход пускала

Разработанный свой автомат.

Пишешь ты: «Поздравляй с повышеньем,

Много лычек, вторая медаль!

Добивалась собой, не жалея!»

Для такой проститутки не жаль.

Повышенье все это не в шутку,

Смог тебе кто-то, милая, дать,

Ты была полковой проституткой

А теперь гарнизонная блядь.

А потом, после нашей расплаты,

За звериные вражьи дела,

Ты всем скажешь: «Я тоже когда-то

Героиней на фронте была!»

А таких как ты, милая, много

На фронтах современной войны,

Они могут уважить любому

И защитникам нашей страны.

Друг на друга вы очень похожи,

Но закончится эта война.

Для мужчин, молодых и женатых,

Грошевая вам будет цена.

Не спасут вас чужие расплаты

От презренья общественных масс,

Те, кому на фронтах ты давала,

Не посмотрят уж больше на вас.

Восточная Пруссия, г. Шлаутинен, Володька Гавриличев, 9.00 12.II.45

* * *

Заключенный

В воскресенье мать-старушка

К воротам тюрьмы пришла,

Своему родному сыну

Передачу принесла.

Она привратнику сказала

Свои же ласковы слова:

«Ноги старые больные

Сорок верст пешком я шла».

А превратник усмехнулся:

«Твой сыночек осужден.

Осужден сегодня ночью

И отправлен на покой.

Его чехи расстреляли

Возле каменной стены,

Когда приговор читали,

Знали звездочки одни».

Повернулась мать-старушка,

Отворот тюрьмы пошла,

И никто того не знает,

Что в уме она несла.

С. Г. 20.3.45 г. Домтау, Восточная Пруссия

ПРИМЕЧАНИЕ: Русская народная песня, известная в огромном количестве вариантов. Вариант, записанный Михаилом Ключко, интересен тем, что в нем присутствует строка: «Его чехи расстреляли», свидетельствующая о возможном происхождении песни: скорее всего речь идет о солдатах Чехословацкого корпуса, сформированного из военнопленных чехов и словаков во время Первой Мировой войны. В 1918 – 1920 гг. корпус был одной вел активные боевые действия в Сибири, а его командование нередко выполняло функции администрации того или иного населенного пункта. Солдаты корпуса достаточно часто приводили в исполнение расстрельные приговоры как уголовным, так и политическим заключенным местных тюрем. Таким образом, не исключено, что песня «Заключенный» была написана во время гражданской войны в Сибири, либо вскоре после ее завершения.

* * *

Звездочка

Словно звездочка ночная,

В полутьме горит костер.

Прощай жизнь моя степная,

Прощай табор кочевой.

Прощайте, пляски огневые,

Голубой лесной костер,

Моя родина – поляна,

Отчий дом – зеленый бор.

А на утро распрощаюсь

Я с кибиткой кочевой.

Табуны я не забуду,

Огонек мой полевой.

Уж буду я степной цыганкой,

В шумный город жить пойду,

Брошу карты, брошу серьги,

В шумный город жить пойду.

Костя Назаренко, 12 Спец. Ар. Шк.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Старинный цыганский романс на стихи неизвестного автора. Входил в репертуар певицы Аллы Бояновой.

Возможно, пометка «12 Спец. Ар. Шк.» означает «12-я артиллерийская спецшкола». До войны школа находилась в Киеве.

* * *

Ты просишь писать тебе часто и много,

Но редки и коротки письма мои

К тебе от меня непростая дорога

И много писать мне мешают бои.

Враги недалеко и спать мы не можем

Нас будит работа родных батарей,

У писем моих непростая дорога

И ты не зови приходить побыстрей.

Поверь, дорогая, тебе аккуратно

Большие письма пишу я во сне

И кажется мне, что навстречу обратно

Ответы как птицы несутся во тьме.

Поверь, дорогая, все также, по-старому,

Я начатых писем с полсотни ношу.

Не хмурься, родная, я выберу часик,

Настроюсь и сразу их все напишу.

7.3.1945 г. Восточная Пруссия, Ромиттен, замок фельдмаршала Паулюса.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Песня на стихи Василия Лебедева-Кумача «Вместо письма». Стихотворение было опубликовано в газете «Правда» 1 июня 1942 года. Автор музыки неизвестен.

* * *

Черные косы

Это было в горах под Алупкой,

Он безумно ее обожал:

За глаза называл он голубкой,

А при встрече гражданкою звал.

Оказались соседи по даче

И встречались почти каждый день.

Эх! Вы косы, вы черные косы,

До чего паренька довели.

И взбирался он с ней на утесы,

Под собою не чуя земли,

От такой очевидной удачи

Их любовь расцвела, как цветы.

Решены все о ЗАГСе вопросы

И счастливые дни потекли.

Эх, вы косы, вы черные косы,

До чего паренька довели.

Ее ждал он за дачной усадьбой,

Не предвидя, не чуя беды,

А невеста как раз перед свадьбой

Красит косы у желты цветы.

Увидав дорогие зачесы,

Слезы вдруг по щеке потекли,

Эх, вы косы, вы черные косы,

До чего паренька довели.

И тогда он в великой досаде,

Шапку кинул со зла, что есть сил,

Дорогие примяли зачесы,

Несуразною кипой легли.

Эх, вы косы, вы черные косы,

До чего паренька довели.

И тогда он сказал, – разойдемся,

Нам покажется год – полчаса.

У меня перманент разовьется,

У тебя почернеет коса.

Обнялися морские утесы,

Шум прибоя лишь слышен вдали.

Эх, вы косы, вы черные косы,

До чего паренька довели.

Степан Згиблый, Посмален, 10.2.1945 год

* * *

Ниночка

Когда бойцы его военной части

Конверт вручали синенький ему,

В его глазах весь день горело счастье

И он был рад желанному письму.

И строки в этом маленьком конверте

С прикосновеньем запаха духов,

Ему надолго врезалися в сердце

И он ей пел слова своих стихов.

ПРИПЕВ:

Эх, Нина, Ниночка!

Моя блондиночка!

Родная девушка, ты вспомни обо мне.

Моя любимая, незаменимая,

Подруга юности, подруга по войне.

Прошла война, война пошла на запад,

Огонь и дым заслали горизонт,

И в этот день писала Нина рапорт,

Просилась милая сестрой на фронт.

ПРИПЕВ

Веселая, задорная как птичка

С тяжелою и русою косой

На фронт летела Ниночка-медичка,

Чтобы исполнить долг перед страной.

Она не раз спасала нас от смерти,

И много раз лечила наших ран,

И, раз взглянув в простреленный конвертик,

Она узнала, что убит я там.

ПРИПЕВ

И с этой яростной минуты,

Она громить взялась врага,

И много-много доказала,

А потом уж умерла.

ПРИПЕВ

ПРИМЕЧАНИЕ: Авторы текста и музыки неизвестны. Судя по строчке «Прошла война, война пошла на запад» песня написана не раньше 1943 года.

* * *

Прощай, Москва

Прощай, прощай, Москва моя родная,

На бой с врагами уезжаю я,

Прости, прощай, подруга дорогая,

Пиши мне письма, милая моя.

ПРИПЕВ:

Не забывай, подруга дорогая

Про наши клятвы и мечты,

Расстаемся мы теперь, но, милая, поверь:

Дороги наши встретятся в пути.

В бою суровом, в грохоте разрывов,

Когда земля дрожит вся от огня,

Тогда я знаю – из Москвы любимой,

Твоя улыбка ободрит меня.

ПРИПЕВ

И не раз мы с тобой расставались,

И ты, любимый, как всегда,

И с тобою мы встречались,

Я эти встречи запомню навсегда.

ПРИПЕВ:

Привет, привет, Москва моя родная,

С победным маршем возвращаюсь я,

Привет, привет, подруга дорогая

Опять мы вместе, милая моя.

ПРИПЕВ:

Данилов, Шилупенен, 29.XII.1944 год

ПРИМЕЧАНИЕ: Авторы текста и музыки неизвестны. По свидетельству фронтовика Александра Смертенко, он впервые услышал эту песню в декабре 1941 года. Очевидно, песня была написана в период обороны Москвы в конце осени либо зимой 1941 года.

* * *

Присядь-ка рядом, что-то мне не спится,

От грустных дум на сердце тяжело,

Я вспоминаю степь и ту станицу,

Куда меня судьбою занесло.

Я молод был и тосковал по дому,

В степи я вырос, в дальней стороне.

И грустно было сердцу молодому,

И тосковал я часто при луне.

И часто-часто у степной речушки

Ходил, бродил с гитарою своей,

И как-то раз я встретился с девчушкой,

И с этих пор не расставался с ней.

Я с ней забыл все горе и печали.

Я с ней забыл зеленые сады.

Гитары струны громко там звучали,

И наших песен слились голоса.

И вот когда, бывало, лунной ночью,

И низкий ветер дует из степи

Я вспоминаю ласковые очи,

Я вспоминаю девушку весны.

И вот и вся история пропета,

О ней не будем больше вспоминать,

А ночь, смотри-ка, лунная какая,

Давай, дружище, лучше отдыхать.

Полинюк 19.12.1944

* * *

Жена

Повезло нам сегодня с ночлегом,

Печка топится, лампа горит,

И подсолнух, засыпанный снегом,

Вдалеке на пригорке стоит.

Чай душистый и сладкий дымится,

Отогрелись мы в теплой избе,

На листочке из синей бумаги

Я пишу, дорогая, тебе.

Знаю я, ты прочтешь эти строки,

Улыбнешься и скажешь опять.

Самый миленький ты мой на свете,

Только письма не любишь писать,

А потом, возле детской постели,

Возле нашего сына вздохнешь.

И листочек из синей бумаги

Пухлым губкам его поднесешь.

Скажет сын: «Это папа нам пишет,

Хоть и редко, но письма нам шлет».

Постоишь, поглядишь как он дышит,

И слезинки невольно блеснут.

И промолвишь ты, счастьем согрета,

До чего ж на отца он похож.

Те же волосы русого цвета,

Так же ласков и так же пригож…

В свете дружбы с тобою мы жили,

Как цветы полевые цвели,

Но над нашей счастливой судьбою

Вдруг фашисты топор занесли.

Ничего, мы отрубим им руки,

Ничего, стиснем зубы сильней,

За каждый час нашей гордой разлуки,

Враг заплатит нам жизнью своей.

Не один я такой в нашей роте,

Каждый счет свой завел боевой,

И берем мы втройне при расчете,

За семью, за разлуку с женой.

За страну, за поля, что шумели,

Платят немцы за все нам сполна,

Правда, волосы чуть поседели,

Что ж поделать на это – война.

Зимний ветер в трубе завывает,

Спят бойцы на шинелях своих,

Печка топится, лампа мигает,

Свет бросается тускло на них.

Я окреп для борьбы и для жизни

И слилось воедино во мне,

Чувство к родине, чувство к Отчизне

С нежным чувством к любимой жене.

Пачинок Яков Романович, Восточная Пруссия 15.12.1944 год

ПРИМЕЧАНИЕ: Сокращенные и немного искаженные стихи советского поэта Джека Алтаузена (настоящее имя – Яков Моисеевич Алтаузен), погибшего 25 мая 1942 года под Харьковом. Автор музыки неизвестен.

* * *

Он уехал

В дверь стучится зимний вечер,

А на сердце зимний хлад.

Он уехал, ненаглядный,

Не вернется он назад.

Не слыхать мне песен звонких,

Ни восторженных речей,

Он уехал, он уехал,

А слезы льются из очей.

Расцветет, весна вернется,

Расцветет природа вновь,

Все воскреснет, оживится,

Не вернется лишь любовь.

И весна мне не на радость,

Коль в душе зима моей,

Он уехал, он уехал,

А слезы льются из очей.

ПРИМЕЧАНИЕ: Романс на стихи неизвестного автора, автор музыки – русский композитор-любитель Сергей Донауров (1838 – 1897).

* * *

Вспомни ты, детка моя дорогая,

Как в санях катались вдвоем.

Лишь по углам фонари одинокие

Тусклым горели огнем.

В санях у нас под медвежьею шкурою,

Желтый лежал чемодан,

Каждый старался дрожащей рукою

Нащупать холодный наган.

Помню, подъехали к дому знакомому,

Встали и молча пошли.

Лишь по углам фонари одинокие

Тусклым горели огнем.

Двое пошли под ворота угрюмые

Двери бесшумно вскрывать.

Третий остался на улице шумной,

Чтобы сигнал подавать.

Помню, зашли-ка мы в то помещение,

Стулья, комоды, шкафы.

Денежный ящик из верхней же полки

Прямо смотрел с высоты.

Двери железные быстро открылися,

Я не спускаю с них глаз.

Ровно червонцы советские пачками

С полок смотрели на нас.

Долго мы, долго мы все это ехали,

Денег не смели считать.

Каждый мечтал в эту ночку заветную

Жизнь по-иному начать.

Денег пришлась мне тут доля немалая,

Сорок пять тысяч рублей.

Дал себе слово покинуть столицу

И выехать в несколько дней.

Поезд все мчался на бешенной скорости,

Утром я был уж в Москве,

К вечеру Харьков блеснул огоньками

И скрылся в ночной полутьме.

«Капитан»-дезертир, урка Николай

14.07.1945 Польша,

38 км юго-восточней Кракова

ПРИМЕЧАНИЕ: Сокращенный текст песни «Медвежонок», известной в нескольких версиях, автор текста неизвестен. Вариант, записанный Михаилом Ключко, относится к более ранним. Так как в оригинальной версии песни Петроград упоминается как столица, можно предположить, что оригинальный текст был написан в 1914 – 1918 гг.

* * *

Мать

Здравствуй мать, прими письмо от сына

Пишет сын тебе издалека,

Я живу, но жизнь моя разбита,

Одиноко-нищенски жалка.

Завезли меня в края чужие,

С одинокой буйной головой,

И разбили жизнь мне молодую,

Разлучили, маменька, с тобой.

Пить, курить я рано научился,

И не мог с собой я совладать:

Пил, гулял все ночи без просвета,

Про тебя забыл, родная мать.

Вспомни, мать, как я играл на сцене,

Веселил рабочий весь народ,

А ты часть, часто вечерами

Ожидала сына у ворот.

Знаю, мать, что ты меня ругаешь,

И, наверно, ты меня бранишь,

Что связался рано с лягашами.

И привык я рано водку пить.

Но теперь поездки и походы,

Бросил вовсе пить и воровать,

Поступил на фабрику работать,

Стал трудом я деньги добывать.

Проработал ровно год я, мама,

Снова встретил старых я друзей,

Пошел снова по кафе-шантанам,

Не видать отрадных больше дней.

Жаль одно, что брата не увижу,

И сестренку крепко так люблю.

И тебя я, мама, не обижу,

На прощанье крепко руку жму.

Все может быть на севере далеком,

Все можетбыть, могилу я найду,

Распрощаюсь с родиной чудесной

И, наверно, больше не вернусь.

г. Пинск 21.12.1945

ПРИМЕЧАНИЕ: Можно предположить, что текст песни была написан в 1930-х годах.

* * *

Можно ли девушка вас?

Можно ли, если случиться

Наедине один раз

Поговорить и влюбиться.

Можно ли вас пригласить

В садик и темную аллейку,

Можно ли там разложить

Ваше пальто на скамейке.

Можно ли после всего,

Можно ли вспомнить былое,

Можно ли вынуть из брюк

Ваше письмо дорогое?

Чтобы быстрее понять,

Что там написано было,

Вы обещали мне дать

Слово любви до могилы.

Можно ли, девушка, вас

Можно ли трогать руками?

Если у меня не стоит

Отец или мать за дверями.

* * *

Песенка американских солдат

Зашел я в чудный кабачок, кабачок,

Вино там стоит пятачок, пятачок,

И вот сижу с бутылкой я в руке,

Не плачь, милашка, обо мне.

ПРИПЕВ:

Так будь здорова, дорогая,

Я надолго уезжаю,

А когда вернусь, не знаю,

А пока – прощай!

Прощай и друга не забудь, на забудь,

Твой друг уходит в дальний путь, в дальний путь,

К тебе я постараюсь завернуть,

Как-нибудь, как-нибудь, как-нибудь.

ПРИПЕВ

Ах, нет, я знаю, дорогой, дорогой,

Что ты изменишь мне все равно, все равно,

И ты напрасно врешь, что ты придешь,

И зря так весело поешь.

ПРИПЕВ

Когда солдаты пьют вино, пьют вино,

Подруги ждут их все давно, все давно,

Тебе, конечно, скучно, ну и пусть,

Быть может, я еще вернусь.

ПРИПЕВ

Вернись, попробуй, дорогой, дорогой,

Тебя я встречу кочергой, кочергой,

Пинков таких тебе я надаю,

Забудешь песенку свою.

ПРИПЕВ

ПРИМЕЧАНИЕ: В 1945 году Краснознамённый ансамбль красноармейской песни и пляски СССР (также известный как Ансамбль Александрова) записал две песни, популярные у войсках союзников СССР в переводе на русский. Перед вами – текст одной из этих песен (оригинальное название – Little Tavern).

Автор музыки – В. Хиллс, обработка Александра Александрова. Авторы русского текста – Самуил Болотин и Татьяна Сикорская.

Глава вторая.

Перетекстовки известных песен

* * *

Ты помнишь, как прощались тогда мы с тобой,

За Родину пошли на смертный бой,

За мирный труд отцов,

За счастье матерей своих,

За милый белорусский дом

И за липу над Днепром.

Но помнишь ли мороз и белый снег,

И радовал меня твой яркий смех,

И взор очей твоих

Лучше солнца греет сердце мне,

И когда теперь зима кругом,

Мысли все лишь о тебе.

Но верю я, – мы разобьем врага,

И встретимся с тобой мы навсегда,

И вновь над липою,

Будем, милая, сидеть вдвоем

И, вдыхая аромат ночной,

Вспоминать о былом.

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из версий песни «Студенточка» (слова Петра Лещенко, музыка Жоржа Збырча). Песня записана в 1934 году, первый исполнитель – Петр Лещенко.

Вариант записанный Михаилом Ключко, написан во время Второй мировой войны на мотив «Студенточки» и с сохранение некоторых строк оригинальной версии.

* * *

Кубанка

На Кубани есть одна станица,

Там растет зеленая лоза.

Там в станице есть одна девица,

В той девицы черные глаза.

В этот вечер вдалеке за Волгой

Догорала акварель зари.

Я пришел к тебе, моя родная,

Обо всем с тобой поговорить.

Вот сейчас беседую с тобою,

Но другие мысли у меня.

Может завтра, в утро голубое,

Мне седлать горячего коня.

Вот сейчас беседую с тобою,

Позабыв, любимая, про грусть.

Может завтра, в утро голубое

Я уеду и больше не вернусь.

Там в степи, вдали за полустанком,

Разгорится небывалый бой,

Потеряю я свою кубанку

Со своей удалой головой.

Мы пройдем все города и села,

На рысях, взрывая пыль столбом

Мы пройдем ватагою веселой

На Кубань, Сиваш и Перекоп.

Зенитчики, Фл. Роделанс, 9.2.1945 года

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из версий песни «Кубанка», написанной в 1945 году. Стихи Сергея Алымова, музыка Константина Листова.

* * *

Не храпи, запоздалая тройка

Вечер черные брови насопил,

Чья-то тройка стоит у крыльца,

Не вчера я пропил свою молодость,

Не вчера я ее полюбил.

Перебравши дареные карточки,

Я на память оставил одну,

Эту девицу в синеньком платьице,

Ту девицу, красотку свою.

Кто теперь ваши очи целует?

Кто теперь вас к груди да прижмет?

И целует сильнее, чем я,

И прижимает сильнее, чем я.

Может вы уж теперь уже дамочка,

И какой-нибудь мальчик грудной,

Боже мой, называет вас мамочкой,

Эту девицу с русой косой.

Эх! Не храпи запоздалая тройка,

Наша жизнь протекла без следа,

Может завтра больничная койка

Успокоит меня навсегда.

Василий Булгаков. 1.1.1945 г.

г. Шлаутинен, 12 км северо-западней Прейс-Айлау

ПРИМЕЧАНИЕ: Искаженные стихи Сергея Есенина «Не храпи, запоздалая тройка», написанные в 1923 году. Впоследствии все строки Есенина были удалены, в то время как укороченный вариант песни, начинавшийся со слов «Перебирая поблекшие карточки», обрел новую жизнь. Фрагмент песни звучит в фильме «История Аси Клячиной, которая любила да не вышла замуж» (1967 год, режиссер – Андрей Кончаловский). Также песня входила в репетуар Аркадия Северного.

* * *

Пародия на песню Кости

(из кинофильма «Два бойца»)

Шаланды полные с гробами

Буксир немецкий привозил.

Колокола в храмах звонили,

Когда в порт Гамбург он входил.

Сады, бульвары и газоны,

Ничто в Берлине не цветет

В порту звенят все телефоны,

И Геббельс Гитлеру поет:

ПРИПЕВ:

«Я вам расскажу про фронт по блату,

Русские на запад к нам идут.

Чувствую я близкую расплату,

Видно, скоро будет нам капут».

Однажды Гитлер как-то в штабе

Прищурив свой стеклянный глаз:

«Все говорят, что отступаем,

А я лишь слышу в первый раз».

Тогда уж Геббельс потихоньку

Ответил тихим голоском:

«Мы влипли по уши с тобою,

Но дело, видите ли, в том…

За все одесские кефали

Матросы крепко немцев бьют,

И немцы руки подымали,

Кричали: «Гитлеру капут!».

ПРИПЕВ

ПРИМЕЧАНИЕ: Пародия на песню «Шаланды полные кефали» (стихи Владимира Агатова, музыка Никиты Богословского), прозвучавшую в фильме «Два бойца» (1943 г.).

* * *

Бродяга

Глухой невидимой тропою,

Сибирской дальней стороной

Бежал бродяга с Сахалина

Звериной узкою тропой.

Там далеко за Черным морем,

Оставил милую свою,

Оставил мать свою старушку,

Детей, красавицу-жену.

Умру – в чужой стране зароют,

Заплачет маменька моя.

Жена найдет себе другого,

А мать сыночка никогда.

С. Г. 20.3.45 г.

г. Домтау, Восточная Пруссия.

ПРИМЕЧАНИЕ: Слегка измененный и укороченный вариант русской народной песни XIX века.

* * *

Далеко из немецкого Гамбурга,

Шлю тебе, дорогая, привет,

Как живешь ты, моя дорогая,

Напиши поскорее ответ.

Я живу у немецкого моря,

Где салится багровый закат,

Я живу и в тоске, и в неволе,

Только птицы со мной говорят.

Я скажу про то горькое горе,

Люди злые меня увезли.

Привезли по железной дороге

Из далекой родимой земли.

Вот приехала в Гамбург проклятый.

Я смотрю – загороженный двор.

Поместили в холодном бараке

И поставили строгий надзор.

Для чего о любви я мечтала?

Для чего я свободной была?

Для чего же ты, русская мама,

Русской дочкой меня родила?

Лагерь военнопленных, гор. Домтау

г. «Красная Звезда», 11 марта 1945 года

.

ПРИМЕЧАНИЕ: 11 марта 1945 года эта песня, написанная на мотив знаменитой «Колымской» («Далеко из колымского края //Шлю тебе я, голубка, привет. //Как живешь ты, моя дорогая, //Напиши поскорее ответ») была опубликована в центральной армейской газете «Красная звезда».

* * *

Темная ночь

(На мотив песенки из кинофильма «Два бойца»)

Темная ночь,

Только немцы бегут по степи,

И от страха темнеет в глазах

У бегущего фрица.

В темную ночь

В бронепоезде фюрер не спит,

И с вагоном туда и назад

День и ночь колбасится.

Как он берег глубину обороны своей,

Но все равно

Не сумел за ней он укрыться.

Темная ночь

Стала Гитлеру вдвое темней,

И теперь положенье его

Никуда не годится.

В темную ночь

Уезжают министры на юг,

Стал Берлин для министров постыл

Удивительно быстро.

В темную ночь

Им мерещится быстрый каюк,

Темной ночью, поэтому в тыл

Удирают министры.

Как не верти – никуда им теперь не уйти.

Пусть торопясь

Покидают они столицу.

Хоть под землей – мы их всюду сумеем найти.

От суда – даже в темную ночь

Никому не укрыться.

Восточная Пруссия, Фл. Роселанд. 5.2.1945 год

(«Красноармейская правда», 3 февраля)

ПРИМЕЧАНИЕ: Пародия на песню «Темная ночь» из кинофильма «Два бойца» (1943 г.) Опубликована в газете «Красноармейская правда» 3 февраля 1945 года.

* * *

Твоя любимая

Напрасно думаешь о том,

Один ты у меня,

Тебя совсем не жду я в дом,

Твоя любимая.

С тобою вместе пишут мне

Соседних жен мужья,

А также муж мой на войне,

Твоя любимая.

Сейчас в больнице ты лежишь,

Ждешь писем от меня,

На кой же черт теперь ты мне,

Твоя любимая.

Напрасно пишешь ты о том,

Что ждет тебя жена,

Теперь она уже с другим,

Твоя любимая.

Теперь ко мне не езди ты

Всему виной война,

Тебя уж больше я не жду,

Твоя любимая.

17.1.1945 год Восточная Пруссия

21.00 вечер.

ПРИМЕЧАНИЕ: Пародия на песню «Моя любимая» (Стихи Евгения Долматовского, музыка Михаила Блантера), написанную в 1941 году.

* * *

Железная тюрьма

Не для меня весна придет,

Не для меня Дон разольется,

А сердце радостно забьется,

Такая жизнь не для меня.

Не для меня луна зайдет,

Осветит рощу, лес, дубраву,

И соловей весну встречает,

Он будет петь не для меня.

Не для меня весна придет,

Распустят розы цвет душистый,

И соловей весну встречает,

Он будет петь не для меня.

Не для меня ручьи текут

Алмазными струями,

Сорвешь цветок, а он завянет,

Такая участь ждет меня.

Не для меня Христос придет,

Родные в гости соберутся,

И с литра водочка польется

День Пасхи той не для меня.

А для меня народный суд,

Осудят сроком на три года,

Сорвут погоны и награды

И поведут меня в тюрьму.

Не для меня тюрьма сырая,

Заменят ротою штрафною,

Угонят в дальнюю сторонку,

Где пуля ждет давно меня.

А из тюрьмы в этап погонят,

Угонят в дальнюю сторонку,

Сойдусь с народом азиатским,

Где пуля ждет давно меня.

Пашнюк Яков. 17.1.1945 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из версий русского романса на стихотворение «Не для меня» за подписью офицера морской пехоты А. Молчанова (полное имя неизвестно), написанное в 1838 году и опубликованное в журнале «Библиотека для чтения». Стихотворение положено на музыку русским композитором голландского происхождения Николаем Петровичем Девитте. Романс входил в репертуар Федора Шаляпина и Анастасии Вяльцевой.

* * *

Из далекого прусского края

Шлю тебе я горячий привет.

Как живешь ты, моя дорогая,

Напиши поскорее ответ.

Я пишу вам как лучшему другу,

Пару строчек из жизни своей

И о том, как мы гоним фашистов

Из ихних прусских проклятых полей.

Нахожусь метров триста от немцев,

Очень часто в траншее сижу,

Под разрывами мин и снарядов

К своей цели с победой иду.

А когда разобьем мы фашистов,

Я с окопом-траншеей прощусь,

И на поезде вместе с друзьями

Я к тебе, дорогая, примчусь.

Но, быть может, иное случится,

И навеки останусь я здесь,

И зароют землею сырою

Мой остывший безжизненный труп.

И забудешь меня ты, подруга,

Но мой образ напомнит тебе,

И полюбишь такого же друга,

И расскажешь ему обо мне.

17.1.1945 год Айсен

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив знаменитой лагерной песни «Колымская» («Далеко из колымского края // Шлю тебя я, голубка, привет. // Как живешь ты, моя дорогая, //Напиши поскорее ответ»). Вне всякого сомнения, создана во время компании в Восточной Пруссии (конец 1944 – не позднее 17 января 1945 года).

* * *

Белый платочек

С крестиком белый платочек

Видим, открывши глаза,

Тихо дышала, что-то сказала

В белом халате сестра.

Порой ночной

Помню больничный покой,

Солнце в закате, был я в палате,

Раненный, слабый, больной.

С крестиком белый платочек

Не отходил от меня.

Я поправлялся, сил набирался,

Скромно с тобою шутя.

Порой ночной,

Помню больничный покой,

Синие глазки на перевязках,

Образ сестры молодой.

Сердце приятно забилось,

Боль затихала в груди.

Ты улыбалась, чувством сливалась

В эти тяжелые дни.

Потом за окном

Ветер встречал нас с тобой,

Ты провожала и до вокзала

Шли мы с тобою вдвоем.

Снова в борьбе за свободу,

Чтоб черную свору изгнать,

С чувством презренья и гнева,

Буду врага штурмовать.

Порой ночной

Помню больничный покой,

Синие глазки на перевязках,

Образ сестры молодой.

Василий Немцев 13.1.1945 год

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив известной песни «Синенький скромный платочек» (стихи Якова Галицкого, музыка Ежи Петербургский, написана в 1940 году).

* * *

Белый халатик

Веселый и скромный халатик

Лучше, чем синий платок.

Ты говорила, что не забудешь

Дать мне для сна порошок.

Зимой, не весной

Мы повстречались с тобой,

Там с медицинской сестрой

Дни проходили и ночи.

Я все в постели лежал,

Белый халатик, черные очи

С нежной улыбкой встречал.

Порой ночной,

Ты приходила за мной,

Тихо вздыхала и говорила:

«Что вы не спите, больной?»

Рана моя затянулась,

Белый халатик помог,

Но получилось как-то случайно,

Сердце сдержать я не смог.

Порой ночной

Мы говорили с тобой.

«Что вы глядите, руку мне жмете?

Вы же, товарищ, больной».

Быстро прошли дни и ночи

Я уезжаю домой,

Но не забуду, век помнить буду,

Белый халатик простой.

Порой, весной,

Мы расставались с тобой

Руку пожала, тихо сказала:

«Милый, желанный, родной».

Восточная Пруссия 9.1.1945

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив известной песни «Синенький скромный платочек» (стихи Якова Галицкого, музыка Ежи Петербургского, написана в 1940 году).

* * *

Моя любимая (продолжение)

Учти же ты, что ждет меня

Законная жена,

Забыть тебя мне суждено,

Моя любимая.

За шутки ты меня прости,

Всему вина война,

И больше ты меня не жди,

Моя любимая.

А где отец малютки той,

Кто спросит у тебя.

Скажи, погиб он на войне,

Моя любимая.

Хотя горжусь тобой везде,

Но ждет меня семья.

К тебе я больше не вернусь,

Моя любимая.

ПРИМЕЧАНИЕ: Пародия на песню «Моя любимая» (Стихи Евгения Долматовского, музыка Михаила Блантера), написанную в 1941 году.

* * *

(на мотив песни «Далеко из колымского края»)

Дни бегут, словно волны морские,

Больше к нам не вернутся они

Догорят эти дни золотые,

В нашей жизни весенние дни.

И тогда вспомнишь с болью, с тоскою,

Когда ждала меня у окна,

Ведь мы были бы вместе с тобою,

Но мирись, дорогая – война!

Все ж ты жди, я вернусь к тебе скоро,

И тогда мы с тобою вдвоем

На далеких приморских просторах,

Эту песню с тобою споем.

Будем жить мы с тобою без горя,

Будем счастье делить пополам,

И под рокот морского прибоя,

Свое сердце тебе я отдам.

Володька Шендер 27.12.1944 года

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив знаменитой лагерной песни «Колымская» («Далеко из колымского края // Шлю тебя я, голубка, привет. // Как живешь ты, моя дорогая, //Напиши поскорее ответ»).

* * *

Ответ летчиков

Вдалеке от города, за широкой Волгою

Пал в бою за Родину молодой герой,

Только ветер волосы развевает русые,

Словно их, родимые, теребит рукой.

Лоб обмоет дождичком, ваши кости белые

Их засыпет ласково мать сыра земля.

Так погибли юные, так погибли славные,

Что дрались за родину, жизни не щадя.

Молодые девушки немцам улыбаются,

Позабыли девушки о своих парнях,

Только лишь родителям горя прибавляется,

Плачут они, бедные, о своих сынах.

Молодые девушки, скоро позабыли вы,

Что идут за Родину жаркие бои,

Что за вас же девушки, в первом же сражении,

Кровь пролил горячую парень молодой.

Лейтенантов-летчиков вы любили девушки,

Со слезами верности им в любви клялись,

А в минуту трудную соколов забыли вы,

И за корку хлебную немцам отдались.

Но вернутся соколы, прилетят желанные,

С чем тогда вы, девушки, выйдете встречать?

Торговлею чувствами, торговлею ласками

Долго ли вы будете честью торговать.

Под немецких куколок вы прически носите,

Лица вы накрасили, вертите главой,

Но не нужны соколам ваши губы красные,

И пройдет с презрением парень молодой.

1943 год, 31 июля под Мариуполем.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив песни «Спят курганы темные…» из кинофильма «Большая жизнь» (1940 год). Стихи Бориса Ласкина, музыка Никиты Богословского.

* * *

(На мотив песни «В далекий край товарищ улетает»).

В далекий край ребята уезжают,

Чем встретят их суровые края?

Любимый город в весенней дымке тает,

Осталась мать, на сердце грусть, в глазах тоска.

Пусть слезы льются на прощанье,

Утри слезу с безусого лица.

Граница ждет к себе на испытанье

Спокойного и смелого бойца.

Снаряды рвались, дымом обвиваясь,

Свистели пули, смерть с собой неся,

И сквозь тяжелый бой они шептались,

Про дом родной, зеленый сад, ее глаза.

Мы раненных в больницу отправляем,

Лечили их, сшивали доктора,

И сквозь тяжелый сон они шептали

Про дом родной, зеленый сад, ее глаза.

Когда ж товарищ мой домой вернется,

Пробита грудь, оторвана нога,

И никогда ему не улыбнутся,

Те милые, красивые глаза.

Калек не любят очи голубые,

Здоровье вы утратили, друзья,

Вы защищали города родные.

И навсегда для вас закрылися глаза.

27.XII.1944 год д. Шиллупенен

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив песни «В далекий край товарищ улетает» из кинофильма «Истребители» (1939 год). Стихи Евгения Долматовского, музыка Никиты Богославского, первый исполнитель – Марк Бернес.

* * *

Штурман

(на мотив песни «Раскинулось море широко»)

Подвесивши бомбы, в кабину он сел,

Проверив свои пулеметы.

Моторы взревели, и он улетел

Чужие бомбить самолеты.

Под ними раскинулся город Берлин

И штурман готовит расчеты,

Но вдруг он увидел у цели пред ним

Стреляют с земли пулеметы.

А цель с каждым мигом растет и растет,

Он ранен, но путь продолжает

Снаряды и выше и ниже летят,

Зенитки его накрывают.

Удар, и машина объята огнем,

И штурман с сиденья свалился,

Но крепкое сердце работает в нем,

Он встал, за штурвал ухватился.

Смотреть не хватает буквально уж сил,

Глаза его дико смотрели

Он летчиков быстро о чем-то спросил,

И бомбы на цель полетели.

Не зная о нем, крепко девушка спит

А утром весело проснется,

Узнает, что штурман над Берлином сбит

И больше уж к ней не вернется.

Узнает, уйдет, не сказав ничего,

Поплачет, быть может, немножко,

И скоро навеки забудет о нем,

И скоро полюбит другого.

Лишь милая мать долго помнит о нем,

Ей сына никто не заменит,

И седина будет память о нем

Тоска ей голову покроет.

Напрасно старушка ждет сына домой,

И девушка поздно рыдает,

О страшной горящей могиле его,

Никто никогда не узнает.

Он пал за страну, не боясь ничего,

Сгорелый, о вас он мечтает,

О страшной горящей могиле его

Никто никогда не узнает.

25.12.1944

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив русской народной песни «Раскинулось море широко».

* * *

Землянка (ответ)

Дни текут бесконечной рекою,

Обливается кровью страна.

Ты в холодной землянке своей,

И дорога нам в жизни одна.

Не грусти, не печалься, родной,

Пусть огонь не угаснет в груди,

Я в холодной землянке с тобой

И победа нас ждет впереди.

Там, где тают снега от крови,

Где скитается смерть по кустам,

Пусть летит эта песня любви

За тобою, по тайным следам.

И услышишь ты песню мою,

От нее тебе станет светлей,

А врагу станет жарко в бою,

От ненависти жгучей моей.

Все пройдет, все исчезнет как сон

Враг в своей захлебнется крови,

Застучит по путям эшелон,

Словно сердце от первой любви.

Ты вернешься, сомнения нет,

Поглядишь мне с улыбкой в глаза,

И впервые за несколько лет,

Заблестит на ресницах слеза.

Володька Шендер 13.12.1944 год

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив песни «В землянке» (1941 г.), стихи Александра Суркова, музыка Константина Листова.

* * *

Вальс-бостон (Косыночка газовая)

Ты смотри, никому не рассказывай,

Что душа лишь тобою полна,

Что тебя я в косыночке газовой,

Дожидала порой у окна.

Что грущу и люблю тебя пламенно,

Что, тоскуя, хочу лишь тебя,

Ты молчи, все скрывай, точно каменный,

Точно в сердце твоем нет огня.

Никому не скажи, что я нежная

И так крепко люблю я тебя.

Что сковало нас счастье безбрежное

И теперь я навеки твоя.

Если любишь, молю, не отказывай,

Об одном лишь ты помни всегда,

Про любовь никому не рассказывай,

Ни за что, никому, никогда.

Шостакен, 26.11.1944 года

ПРИМЕЧАНИЕ: Стихи Михаила Козырева (1882-1942, известный советский поэт, репрессированный НКВД и погибший в саратовской тюрьме), музыка Бориса Прозоровского.

* * *

Кончилось зимнее время

Кончилось зимнее время,

Нам расставаться пора.

Я уезжаю, быть обещаю,

Верным тебе до конца.

Стукнут колеса состава,

Поезд помчится стрелой,

Ты уж в вагоне, я на перроне

Грустно помашешь рукой.

А ты уж смотри,

С сердцем моим не шути,

Выйди подруга к поезду друга,

Друга на фронт проводи.

Пройдут года,

Снова я встречу тебя,

Ты улыбнешься, к сердцу прижмешься

Я расцелую тебя.

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из версий известной песни «Провожанье» («Двадцать второго июня, ровно в четыре часа…»), в свою очередь, написанной на мотив популярной песни «Синий платочек» (стихи Якова Галицкого, музыка Ежи Петербургского).

* * *

Огонек (ответ)

Не успел за туманами

Промелькнуть огонек,

На крылечке у девушки

Уж другой паренек.

С золотыми погонами,

С папиросой в зубах,

И с улыбкой веселою

На счастливых устах.

Не прошло и пол-годика,

Паренек шлет письмо:

«Оторвало мне ноженьку

И побило лицо.

Если любишь по-прежнему,

И горит огонек,

Приезжай, забери меня,

Мой любимый дружок».

А подруга далекая,

Парню пишет ответ,

Что «с другим я встречаюся,

А любви больше нет.

Заживет твоя ноженька,

Про меня ты забудь,

Ковыляй понемножечку,

Проживешь как-нибудь».

Рано утром по зореньке,

Где горел огонек,

Из боев возвращается

Молодой паренек.

И лицо также чистое,

И вся грудь в орденах,

Шел походкою твердою,

На обеих ногах.

Поздно встретились вечером,

На крылечке они.

Говорит она: «Милый мой,

Ты меня извини».

Отвечает он с гордостью,

Молодой паренек:

«Между нами все кончено,

И погас огонек.

Ты любовь настоящую

Променяла на ложь.

Ковыляй понемножечку,

Как-нибудь проживешь».

Новое шоссе, д. 26 кв. 1.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив известной песни военных лет «Огонек» («На позиции девушка провожала бойца», стихи Михаила Исаковского, автор музыки неизвестен). Стихотворение Михаила Исаковского «Огонек» впервые опубликовано в 19 апреля 1943 года в газете «Правда».

* * *

Темная ночь пролегла над столицей Москвой,

В парк уходит последний трамвай,

Звуки радио льются.

Темная ночь, как испортила женщин война,

И поэтому в песне слова

По-иному поются.

Танцы, кино,

Маскировкой закрыто окно,

А в квартире давно уж полно:

От сержанта и выше.

Ты меня ждешь,

А сама с лейтенантом живешь,

И от детской кроватки тайком,

Ты в кино удираешь.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив песни «Темная ночь» (стихи Владимира Агатова, музыка Никиты Богословского). Песня впервые прозвучала в кинофильме «Два бойца» в исполнении Марка Бернеса (1943 год).

* * *

Огонек

На позицию девушка уходила одна,

А с позиции девушка принесла пацана.

Всюду были товарищи, всюду были друзья,

А теперь эта девушка никому не нужна.

К ней сначала похаживал сам начальник полка,

А потом лейтенантики, наконец, старшина.

Да и кто же виновен тут, вот, попробуй, пойми,

Но от сына-наследника отказались они.

Родила эта девушка для себя молодца,

Ищет милая девушка для ребенка отца.

И теперь этой девушке показаться нигде,

Ее сделали, бедную, полковой ППЖ.

И сидит она бедная, целу ночку не спя,

Только плачет тихонько, у кроватки сидя.

Да и как же не думать ей, да и как же не спать

На кого сын похожий-то – не могла угадать.

Волосенки как будто бы командира полка,

А ручонки как будто бы, как у Ваньки-бойца.

А большие глазеночки, точно будут они

Темнокарие, жгучие, как у Петра-старшины…

Клавка П. – партизанка гор. Лунинец 27.04.1946 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив известной песни военных лет «Огонек» («На позиции девушка провожала бойца», автор текста – Михаил Исаковский, автор музыки неизвестен). Стихотворение Михаила Исаковского «Огонек» впервые опубликовано в 19 апреля 1943 года в газете «Правда».

* * *

Пехотинская

(на мотив песни «Раскинулось море широко»)

Раскинулся Миус широко,

Одетый в зеркальный наряд,

На сопках зарылся глубоко

На ДЗОТах немецкий отряд.

В шестнадцать-ноль била «Катюша»,

На штурм пехотинцы пошли,

Их встретил огонь пулеметный,

И многие наземь легли.

«Товарищ, иду я лишь так, сгоряча, -

Сказал рядовой санитару.

Разбила мне пуля суставы плеча

И кровь заливает мне раны».

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня написана на мотив русской народной песни «Раскинулось море широко». Судя по упоминанию реки Миус (Михаилу Ключко доводилось сражаться на Миус-фронте), песня написана в 1943 году.

* * *

Течет реченька, течет быстрая,

Вода камни точит,

Молодой жулик, молодой жулик,

Начальничка просит.

Ты начальничек, злой начальничек,

Отпусти додому,

Больно скучилась, больно скучилась

Девушка за мною.

Отпустил бы я тебя, жулик,

Воровать ты будешь,

Ты напейся воды холодной,

Про любовь забудешь.

Пил я воду, пил холодную,

Пил, не напивался,

Любил жулик одну дивчину,

Ею наслаждался.

Умер жулик, умер бедный,

Умерла надежда,

Лишь остался тот конь ретивый,

Да сбруя золотая.

Эй, вы сбрую золотую

Брату вы отдайте.

А коня же вы вороного

В яру расстреляйте.

Гроб несут и коня ведут,

Конь голову клонит,

Молодая проституточка

Жулика хоронит.

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из версий песни «Течет речка по песочку», которая известна в более чем 60 вариантах. Первый текст песни был написан актером Саратовского театра Николаем Цыгановым в 1834 году.

* * *

Катюша

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой,

А в зеленом садике Катюшу

Целовал фельдфебель пожилой.

Позабыла прошлое Катюша,

Письма Вани в печке все сожгла,

По соседству из немецкой кухни

Старикашку-повара нашла.

Приносил ей повар ежедневно

Корки хлеба, шпик и колбасу.

А за это милая Катюша

Отдавалась частенько ему.

Ты сидишь и прячешь ту улыбку,

Ту, что Ваня полюбил тебя,

А теперь стащил старик у хозяйки юбку

И принес подарок для тебя.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана на мотив песни «Катюша» (1939 год). Слова Михаила Исаковского, музыка Матвея Блантера.

Глава третья.

Известные авторские песни и городские романсы

* * *

Деревушка

Спит деревушка, где-то старушка

Ждет, не дождется сынка.

Сердцу не спится, старые спицы

Тихо дрожат в руке.

Ветер соломой шуршит в трубе,

Песню мурлыкает кот в избе,

Ты успокойся, шалью укройся,

Сын твой вернется к тебе.

Утречком ранним, гостем нежданным

Сын постучится в окно,

Варежку снимет, крепко обнимет,

Сядет за стол с тобой.

Будешь смотреть, не спуская глаз,

Будешь качать головой не раз,

Тихо и сладко плакать украдкой,

Слушая сына рассказ.

Яркое солнце глянет в оконце,

Радостно вновь озарит.

Жизнь фронтовая, даль голубая,

Где проходили бои.

Глянешь на черную бровь дугой,

Глянешь на волос совсем седой,

Крепко прижмешься и улыбнешься,

Не пропадет твой покой.

Спит деревушка, где-то старушка

Ждет не дождется сынка,

Сердцу не спится, старые спицы

Тихо дрожат в руках.

Ванька-москвич (беспризорник)

ПРИМЕЧАНИЕ: Музыка Бориса Фомина, слова Павла Германа. Песня написана в 1942 году и периодически звучала в передачах Всесоюзного радио.

* * *

Колымская

Далеко из колымского края

Шлю тебе я, голубка, привет.

Как живешь ты, моя дорогая,

Напиши поскорее ответ.

Я живу близ Охотского моря,

Где кончается Дальний Восток,

Я живу без нужды и без горя

…………………………………

Мы на деле вместе с ней были,

На скачках погорел я один,

Меня судьи жестоко судили

И на Дальний Восток угодил.

Вот разделаюсь я с приговором

И с горами, с тайгою прощусь,

И на поезде, в мягком вагоне

Я к тебе, дорогая, примчусь.

Воровать закажу я навеки,

Для того, чтобы с милою жить,

Любоваться твоей красотою

И колымскую жизнь позабыть.

20.3.45. г. Домтау, Восточная Пруссия

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из самых знаменитых песен лагерного фольклора. Была написана заключенными колымских исправительно-трудовых лагерей (так называемого Дальстроя) в 1930-х годах.

В записи Михаила Ключко пропущена 8-я строка («Строю новый стране городок»).

* * *

Ростов

Что затуманилась, зоренька ясная,

Пала на землю роса.

Что ты запечалилась, девица красная,

Очи блеснули слезой.

Жаль мне покинуть тебя, одинокую,

Ворон ударил крылом,

Ой, да налейте мне чарку глубокую

С красным пенистым вином.

ПРИМЕЧАНИЕ: Фрагмент песни известного романса «Что затуманилась, зоренька ясная». Текст написан Александром Вельтманом и вошел в его романтическую поэму «Муромские леса», изданную в 1831 году.

* * *

Хор Соколовского

Соколовский хор у «Яра»

Был когда-то знаменит.

Соколовского гитара

До сих пор в ушах звенит.

Там была цыганка Ада

Запоет – долой печаль.

Если грустно тебе станет –

Ближе к сердцу прижимай.

Но судьба распорядилась,

Но судьба порою зла:

Наша Ада простудилась

И бедняжка умерла.

Струны жалобно рыдали,

Хор уныло напевал,

Все бедняжечку жалели,

Всем цыганку было жаль.

Соколов, бедняжка, тоже

Хуже всех переживал,

Взял гитару молча в руки

Пополам ее сломал.

Цыганкой можно увлекаться

Ее можно полюбить,

Но нельзя с нее смеяться

Она может отомстить.

В саду скука, скука

В саду скука без конца.

А со скукой жизнь плохая,

Не годится никуда.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня посвящена знаменитому цыганскому хору Федора Соколова, выступавшему в известном Московском ресторане «Яр» с 1860 года. Ну а «цыганка Ада», на самом деле носила имя Пиша. Кстати, именно это имя вошло в другой вариант песни:

«Что за хор певал у «Яра»?

Он был Пишей знаменит.

Соколовского гитара

До сих пор в ушах звенит…»

* * *

Гармонист

(Исполняется на мотив песни «Была бы только ночка, да ночка потемней»)

Не раз встречали мы его

С закатною порой,

С гармошкой за причалами,

Над быстрою рекой.

Ходил в рубашке розовой

Веселый гармонист

С Васильевского острова,

С завода «Металлист».

Пел песенки задорные

В работе первым был,

Любил цеха просторные

И город свой любил.

Идет вечерним городом,

Улыбки шлет друзьям,

А то вдруг с переборами

Пройдется по ладам.

Кольнет частушкой острою

Веселый гармонист,

С Васильевского острова,

С завода «Металлист».

Но вот война нагрянула,

Фашистская орда,

Он защищать отправился

Поля и города.

Ходил в атаки грозные

И пробирался в тыл,

Он гнезда пулеметные

Гранатами громил.

Но вот однажды парень тот

Скомандовал «Вперед!»

И крикнув «В бой за Сталина!»

Упал на пулемет.

И в лазарете раненный,

Едва набравшись сил,

Баян свой перламутровый

С улыбкой попросил.

И заиграл походную

Веселый гармонист

С Васильевского острова,

С завода «Металлист».

Ему все улыбаются

И сестры сбились с ног:

Кто песней заливается,

Кто просится в свой полк.

И в лазарете раненных

Полковник навестил.

«Откуда ты окаянный?» -

Он ласково спросил.

И с неподдельной гордостью

Ответил гармонист:

«С Васильевского острова,

С завода «Металлист».

Г. Уречье (после расстрела 2-х штрафников), 14 июня 1944 г.

Васька Катаев.

ПРИМЕЧАНИЕ: Стихи Николая Глейзарова, музыка Семена Лепянского. Песня написана в 1942 году. Упоминающееся в тексте предприятие – ленинградский завод «Красный металлист» (с 1929 года). Изначально предприятие выпускало гвозди и подковы. В начале войны завод был эвакуирован в Кемерово. С 18 ноября 1942 года, – военно-подковный завод №1 Министерства Вооруженных Сил СССР.

* * *

Степь да степь кругом, путь далек лежит

В той степи глухой умирал ямщик.

И набравшись сил, чуя смертный час,

Он товарищу отдавал наказ.

Ты, товарищ мой, не гони коня

Здесь, в степи глухой, схорони меня.

Ты лошадушек сведи к батюшке,

Передай поклон родной матушке.

А жене скажи слово прощальное,

Передай кольцо обручальное.

Да скажи ты ей, пусть не печалится,

Пусть с другим обвенчается.

Про меня скажи, что в степи замерз,

Но любовь свою я с собой унес.

Г. Астрахань, самострел Мишка Масютин, 15.9.1942 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: Ставшее песней переработанное стихотворение Ивана Сурикова «В степи» (1865 год), музыка Ивана Садовского.

«Самострел» – боец или командир РККА и Советской армии, умышленно ранивший себя выстрелом из огнестрельного оружия. В штрафных подразделениях при удачном исходе «самострельщика» могли перевести в обычные воинские части как «искупившего кровью свою вину перед Родиной». В том случае, если самострельщика разоблачали, его ожидал военный трибунал.

* * *

Домовой

Колокольчики, бубенчики звенят,

Про измену они все всё говорят.

Эх, как вспомню, так от страха весь дрожу,

Так и быть, все по порядку расскажу.

У соседки, у хозяйки молодой,

Мужичок был старенький седой,

Свою силу пооставил в стороне,

Не оставил ничего своей жене.

Вот однажды муженек ей говорит:

«Нам с тобою да разлука предстоит –

Уезжаю ненадолго,на три дня,

Не балуйся ты, голубка, без меня»

Муж уехал, на кушетку я легла

Долго, бедная, заснуть я не могла.

А уснула, вдруг, я слышу, домовой.

Так три ночи он ходил ко мне домой.

Рано утром уходил к себе домой,

А на третью ночь узнала, ну и что ж,

Домовой то на соседа был похож!

Если чувствуешь, мужчина, что ты слаб,

Не задумай оставлять в дому своих баб,

А оставив, потом жалобно не вой,

Ибо в доме заведется домовой.

Ленька Кикоть. 14.05.1943 г. Г. Матвеев, Курган

ПРИМЕЧАНИЕ: «Колокольчики-бубенчики звенят» – ставшие песней измененные стихи поэта Скитальца (настоящее имя – Степан Петров), написанные в 1901 году.

* * *

Спят курганы темные

Спят курганы темные,

Солнцем опаленные,

И туманы серые

Ходят чередой.

Через рощи шумные

И поля зеленые

Вышел в степь донецкую

Парень молодой.

Там на шахте угольной

Паренька приметили,

Руку дружбы подали,

Повели с собой.

Девушки прохожие

Тихой песней встретили,

И в забой отправился

Парень молодой.

Дни работы жаркие,

На бои похожие,

В жизни парня сделали

Поворот крутой:

На работу добрую,

На дела хорошие,

Вышел в степь донецкую

Парень молодой.

«Большая жизнь»

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня из кинофильма «Большая жизнь», вышедшего на экран в 1940 году. Стихи Бориса Ланского, музыка Никиты Богословского.

* * *

Ночь темна

(Из кинофильма «Актриса»)

Ночь темна, не видна

В небе луна.

Как усталый боец,

Дремлет она.

Только вдали за рекой

Где-то боец молодой,

Песню поет и тихо звучит она.

Вижу я пред собой

Милое лицо,

И в окопе со мной

Милый друг мой.

Девушка, помни меня,

Милая, вспомни меня.

После славных побед

Шлю я привет.

Знаю я, у окна старая мать,

Вспоминая меня, будет рыдать.

Ты не горюй обо мне,

Возвращайся домой,

Твой сын родной.

Эх, боец, запевай,

Нам завтра в бой,

Ночь прошла, тишина пахнет грозой.

Помни, Отчизна, меня, вспомни родная меня

Возвратится домой твой сын родной.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня из кинофильма «Актриса» (1942 год). Стихи Бориса Туровского, музыка Оскара Сандлера.

* * *

Колокольчики

При дороженьке харчевенка была,

В той харчевенке хозяюшка жила

Чернобровая, красивая была,

Только чертом по станице прослыла.

Колокольчики-бубенчики звенят,

Наши кони мчатся три часа подряд,

Утомились наши кони в дальний путь,

Не мешало бы прилечь и отдохнуть.

Нам рассказывал один ямщик-прохвост,

Что, как будто, у хозяйки видел хвост,

Хвостик маленький, задрипанный такой,

Что охотнички нащупали рукой.

Наш ямщик на ус все это намотал,

Хоть прилег он на диване, но не спал,

И как только на селе огонь потух,

Подобрался он к хозяйке, как петух.

А на утро, этой раннею порой,

Наш ямщик сидел на козлах, как герой,

Обернулся и промолвил неспроста,

«А ведь, барин, у хозяйки нет хвоста!»

Ленька Кикоть, под Ростовом, Матвеев Курган

Миус-фронт, 7.6.1943 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: «При дороженьке харчевенка была»… – русская народная песня.

* * *

Москва моя

Я не раз по свету хаживал,

Жил в землянке, в лесу и в тайге

Похоронен был дважды заживо,

Жил в разлуке, любил в тоске.

ПРИПЕВ:

И привык я тобою гордиться,

Вспоминая родные слова:

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

Мы припомним холодную осень,

Грохот танков и отблеск штыков,

И в сердцах будут жить двадцать восемь

Самых смелых твоих сынов.

ПРИПЕВ:

И врагу никогда не добиться,

Чтоб склонилась твоя голова,

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

Я люблю подмосковные рощи

И мосты над твоею рекой,

Я люблю тебя, красная площадь,

И кремлевских курантов бой!

ПРИПЕВ:

В городах и далеких станицах

Не умолкнет народов молва,

Дорогая моя столица,

Дорогая моя Москва!

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня написана в 1941-1942 гг. (стихи Марка Лисянского и Сергея Аграняна, музыка Исаака Дунаевского). Интересно, что в блокноте Михаила Ключко отсутствует последний куплет о Сталине (впоследствии изъятый):

«Над Москвою знамена славы,

Торжествует победу народ.

Здравствуй город Великой Державы,

Где любимый наш Сталин живет.

ПРИПЕВ:

Будем вечно тобою гордиться,

Будет жить твоя слава в веках,

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

«И в сердцах будут жить двадцать восемь //Самых смелых твоих сынов» – строки посвященные бойцам РККА, которые 16 ноября 1941 года в составе 2-го взвода 4-й роты 1075-го полка 316-ой стрелковой дивизии вступили в бой с десятками немецких танков и подразделениями автоматчиков в районе подмосковного разъезда Дубосеково. Впоследствии этот бой станет одним из главных советских мифов Великой Отечественной войны, а бойцы и командиры войду в официальную историю под именем «28 героев панфиловцев» – по имени командующего 316-й дивизии Ивана Панфилова, погибшего через два дня 18 ноября 1941 года.

* * *

Анюта

Дул холодный порывистый ветер,

И во фляге застыла вода

Эту встречу и тот зимний вечер

Не забыть ни за что, никогда.

Был я ранен. И капля за каплей

Кровь горячая стыла в снегу,

Наши близко, но силы иссякли

И не страшен я больше врагу.

Мне минуты казались годами,

Шел, по-прежнему, яростный бой.

Медсестра, дорогая Анюта,

Подползла, прошептала: «Живой!»

Оглянись, посмотри на Анюту,

Покажи, что ты парень-герой,

Не сдавайся ты смертушке лютой,

Посмеемся над ней мы с тобой.

И склонившись на девичьи плечи,

А во фляге нагрелась вода

Эту встречу и тот дивный вечер

Не забыть ни за что, никогда.

Грачева. Гор. Домтай. Лагерь военнопленных. 17.3.1945

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана весной 1942 года для эстрадного оркестра Черноморского флота (стихи Михаила Французова, музыка Юрия Слонова).

* * *

Тройка

Вот мчится тройка почтовая

По Волге-матушке зимой,

Ямщик, уныло напевая,

Качает буйной головой.

«О чем задумался, детина?», -

Ездок приветливо спросил.

Какая на сердце кручина,

Скажи, тебя кто огорчил.

Ах, милый барин, добрый барин,

Уж скоро год, как я люблю,

Да нехристь – староста-татарин,

Меня журит, а я терплю.

Ах, милый барин, скоро святки,

И ей не быть уже моей,

Богатый выбрал да постылой,

Ей не видать веселых дней.

Ямщик умолк и кнут ременный,

С голицей за пояс заткнул,

– Родные! Стой, неугомонны!

Сказал, сам горестно вздохнул.

25.III.1945 г. Домтау

ПРИМЕЧАНИЕ: Предположительно песня восходит к отрывку стихотворения Федора Глинки «Сон русского на чужбине», которое было написано в 1825 году и опубликовано шесть лет спустя в альманахе «Венера».

* * *

Новогоднее танго

Мы с тобой не первый год встречаем,

Много весен улыбалось нам,

Если горе – мы с тобой скучаем.

Если радость – делим пополам.

Ничего, что пришел усталый,

И на лбу морщинка залегла,

Я тебя, родной мой, ожидала

Много слов хороших сберегла.

Дни пролетают, идет за годом год,

А когда минута сладкая придет,

Я улыбнуся, в глаза твои взгляну

И спрошу: «Ты помнишь нашу первую весну?»

И тебя по-прежнему люблю я,

Так люблю, что ты не знаешь сам,

Я тебя немножечко ревную

К книгам, заседаньям и друзьям.

Ты такой, как был неутомимый,

Лишь виски покрылись сединой

И гордишься ты своей любимой,

И гордишься сыном и женой.

Данилов, Восточная Пруссия 30.XII.1944

ПРИМЕЧАНИЕ: Подлинное название песни «Пусть дни проходят». Слова Ильи Финка, музыка Бориса Терентьева, не позднее 1941 года.

* * *

Ты ждешь, Лизавета

Ты ждешь Лизавета, от милого привета,

Ты не спишь до рассвета, все грустишь обо мне.

ПРИПЕВ:

Одержим победу, к тебе я приеду

На горячем боевом коне.

Ты ждешь и мечтаешь, моя дорогая,

Улыбнись, повстречая, был я храбрым в бою.

ПРИПЕВ:

Ах, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы

И обнять любимую свою.

Приеду весною, ворота открою

Ты со мной неразлучна в бою.

ПРИПЕВ:

В тоске и в тревоге не жди на пороге,

Я вернусь, когда растает снег.

Баллупенен, 26.XII.1944 год

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня из кинофильма «Александр Пархоменко" (стихи Евгения Долматовского, Музыка Никиты Богословского), вышедшего на экраны в 1942 году. Текст песни слегка искажен.

* * *

Лирическая песня

Когда мы покидали край родной,

И молча уходили на Восток,

Над тихим Доном, под старым кленом,

Маячил долго твой платок.

Я не расслышал слов твоих, любовь моя,

Я знал, ты будешь ждать меня в тоске.

И лист багряный и наши раны

Горели на речном песке.

Изрытая снарядами стонала земля,

Стоял над Сталинградом черный дым.

И долго-долго, у черной Волги,

Мне снился дом и ты над ним.

Сквозь бури и метели прошел я снова,

Как праздник, завоеванный в бою.

Теперь мы снова у стен Ростова,

В отцовском дорогом краю.

Так здравствуй, поседевшая любовь моя,

Пусть кружится и падает снежок

На берег Дона, на ветки клена,

На твой заплаканный платок.

И снова покидаю наш родимый край,

Не на восток, на запад мы идем.

К днепровским кручам, к волнам могучим

Теперь и за Днепром наш дом.

Ст. лейтенант Александров

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня написана в 1943 году (стихи Зельмана Каца и Михаила Талалаевского, музыка Модеста Табачникова).

* * *

В землянке

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой.

Я хочу, чтобы слышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко, далеко,

Между нами снега и снега.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти – четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,

Заплутавшее счастье зови.

Мне в холодной землянке тепло

От моей негасимой любви.

ПРИМЕЧАНИЕ: Стихи Александра Суркова, музыка Константина Листова, 1942 год (стих были наисаны Сурковым в ноябре 1941 года).

* * *

Ночь светла

Ночь светла над рекой

Тихо светит луна

И блестит серебром

Голубая волна.

Темный лес в тишине,

Изумрудник ветвей.

Долгих песен своих

Не поет соловей.

В эту ночь над рекой

Голубые цветы,

Они в сердце моем

Пробуждают мечты.

Вдоль небес залечу,

Твое имя шепчу.

В эту ночь о тебе,

Я, мой милый, грущу.

Милый друг, нежный друг,

Ты, как прежде, любя,

В эту ночь, при луне,

Вспоминай обо мне.

В эту ночь, при луне,

На чужой стороне,

Милый друг, нежный друг,

Помни ты обо мне.

ПРИМЕЧАНИЕ: По одной версии слова романса написаны Михаилом Языковым, по другой – Леонидом Граве. Возможные авторы музыки – Яков Пригожий или Михаил Шишкин. Романс «Ночь светла» был впервые опубликован в 1885 году в «Аккорде» – музыкальном приложении к еженедельному журналу «Радуга».

* * *

Осень

Осень – прозрачное утро,

Небо будто в тумане.

Нежная даль перламутра,

Осень холодная встанет.

Где наша первая встреча,

Чистая, острая, тайная?

Где этот памятный вечер,

Милая, словно случайная?

Не уходи, я тебя умоляю

Слова любви я стократ повторю.

Пусть осень у дверей, я это твердо знаю

Но все ж «не уходи» тебе я говорю.

Наш уголок нам никогда не тесен,

Когда ты тут, то тут цветет весна,

Не уходи, еще не спето стольких песен,

Еще звучит в гитаре каждая струна.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана в 1939 году. Стихи Елизаветы Белогорской и Вадима Козина, музыка Вадима Козина. Первый исполнитель – Вадим Козин. Текст песни записан с искажениями.

* * *

Шаланды, полные кефали

Шаланды, полные кефали,

В Одессу Костя приводил,

И все биндюжники вставали

Когда в пивную он входил.

Синеет море за бульваром

Каштан над городом цветет

И Константин берет гитару,

И тихим голосом поет:

Я вам не скажу за всю Одессу,

Вся Одесса очень велика,

Но и Молдаванка, и Пересыпь

Обожают Костю-моряка.

Рыбачка Соня как-то в мае,

Направив к берегу баркас,

Ему сказала: «Все вас знают,

А я – так вижу в первый раз».

В ответ, раскрыв «Казбека» пачку,

Сказал ей Костя с холодком:

«Вы интересная чудачка,

Но дело, видите ли, в том,

Я вам не скажу за всю Одессу,

Вся Одесса очень велика,

Но и Молдаванка, и Пересыпь

Обожают Костю-моряка».

Фонтан черемухой покрылся,

Бульвар французский был в цвету.

«Наш Костя, кажется, влюбился», -

Кричали грузчики в порту.

Об этой новости неделю

Везде шумели рыбаки.

На свадьбу грузчики надели

Со страшным скрипом башмаки.

Я вам не скажу про всю Одессу,

Вся Одесса очень велика.

День и ночь гуляла вся Пересыпь

На веселой свадьбе моряка.

ПРИМЕЧАНИЕ: Стихи Владимира Агатова, музыка Никиты Богословского). Песня впервые прозвучала в кинофильме «Два бойца» в исполнении Марка Бернеса (1943 год).

* * *

Темная ночь

Темная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах,

Тускло звезды мерцают.

В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,

И у детской кроватки, тайком, ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,

Как я хочу к ним прижаться сейчас губами,

Темная ночь разделяет, любимая, нас,

И тревожная, черная степь пролегла между нами.

Верю в тебя, дорогую подругу мою,

Эта вера от пули меня темной ночью хранила.

Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,

Знаю, встретишь с любовью меня,

Что б со мной не случилось.

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи,

Вот и сейчас надо мною она кружится…

Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,

И поэтому, знаю, со мной ничего не случится.

ПРИМЕЧАНИЕ: Стихи Владимира Агатова, музыка Никиты Богословского). Песня впервые прозвучала в кинофильме «Два бойца» в исполнении Марка Бернеса (1943 год).

* * *

Черные глаза

Ты стояла молча ночью у вокзала,

На глазах нависла крупная слеза.

Видно в путь далекий друга провожала,

Черные ресницы, черные глаза.

Отгудели рельсы, стукнули колеса,

Милый мой уехал, быть может, навсегда.

И с тоской-печалью вслед ему гляжу я,

Черные ресницы, черные глаза.

И недаром помнит школу боевую,

Метко поражает хищного зверя,

И не забывает девушку простую,

Черные ресницы, черные глаза.

ПРИМЕЧАНИЕ: Написана не позднее 1942 года. Музыка Альберта Гарриса, возможный автор теста – летчик, Герой Советского Союза Виктор Ильченко. В блокноте Михаила Ключко записан сокращенный варинт песни.

* * *

Где мне с милой повстречаться,

Мать-отец за мной следят.

Надо будет постараться

Похитрее улизнуть.

Хоть часок побыть с ней вместе,

Не узнали б старики.

Жди меня на новом месте

Возле леса у реки.

Без тебя душа тоскует

И волнует страстно кровь,

Кровь в душе сильней бушует,

Все растет моя любовь.

Я не знаю, что случилось,

Весь горю я как в огне,

Наяву переживаю

Все, что видел я во сне.

Мы живем с тобою дружно,

От измены далеки,

Нам встречаться так же нужно

Возле речки у реки.

ПРИМЕЧАНИЕ: Музыка и текст Алексея Денисьева, авторский клавир был опубликован в 1894 году. Наиболее известный исполнитель – Петр Лещенко.

* * *

Когда я на почте служил ямщиком

Когда я на почте служил ямщиком,

Был молод, имел я силенку,

И крепко же, братцы, в селенье одном

Любил я в ту пору девчонку.

Сначала не чуял я в девке беду,

Потом задурил не на шутку:

Куда не поеду, куда не пойду,

Все к милой сверну на минутку.

И любо оно, да покоя-то нет,

И сердце болит все сильнее;

Однажды дает мне начальник пакет:

«Свези, мол, на почту живее».

Я принял пакет – и скорей на коня,

И по полю вихрем помчался,

А сердце щемит, да щемит у меня,

Как будто с ней век не видался.

И что за причина – понять не могу,

И ветер поет так тоскливо…

И вдруг словно замер мой конь на бегу,

И в сторону смотрит пугливо.

Забилося сердце сильней у меня,

И глянул вперед я в тревоге,

Потом соскочил с удалого коня,

И вижу я труп на дороге.

А снег уж совсем ту находку занес,

Метель так и пляшет над трупом,

Разрыл я сугроб-то и к месту прирос,

Мороз заходил под тулупом.

Под снегом-то, братцы, лежала она.

Закрылися карие очи…

Налейте, налейте скорее вина,

Рассказывать больше нет мочи!

ПРИМЕЧАНИЕ: Одна из самых известных русских песен. Написана на стихотворение Леонида Трефолева (1868 год).

* * *

Шесть часов вечере после войны

На тихом, спокойном, привольном Дону,

Печально заря догорала,

Казак уходил, уходил на войну,

Невеста его провожала.

«Мне счастье, родная, в пути пожелай,

Вернусь ли домой – неизвестно,

Козак говорил, говорил ей: «Прощай».

«Прощай», – отвечала невеста.

Над степью прокрался печальный рассвет,

Донская волна засверкала,

Дарю на прощанье тебе я кисет,

Сама я его вышивала.

Будь смелым, будь храбрым в жестоком бою,

За русскую землю сражайся,

Ты помни Москву и невесту свою.

С победой домой возвращайся.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня из кинофильма «В шесть часов вечера после войны» (слова Виктора Гусева, музыка Тихона Хренникова)ю Написана в 1944 году. Изначально называлась «Казак уходил на войну». Текст песни записан с искажениями.

* * *

Случайная встреча

Я не стану тебя огорчать,

Пусть надолго останется тайной,

Что я стал часто скучать,

И думать о встрече случайной.

Хочу я о многом сказать,

Но грустное сердце далеко.

Я помню другие глаза,

И светлый, как солнышко, облик.

Я жду того незабвенного дня,

Жду я счастья хотя бы немного,

Но счастье не любит меня,

И к сердцу не знает дороги.

Я не стану тебя огорчать,

Пусть надолго останется тайной,

Что стал я часто скучать,

И думать о встрече случайной.

Западная БССР 26.01.1946 г., Медведев – сержант из Минска

ПРИМЕЧАНИЕ: Cлегка искаженная версия песни «Случайная встреча». Текст Иосифа Альвека, музыка Александра Цфасмана. Песня записана в 1938 году, первый исполнитель – Павел Михайлов.

* * *

Рябина

Чего стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склоняясь

До самого тина?

А через дорогу,

За рекой широкой,

Так же одиноко

Дуб стоит высокий.

Как бы мне, рябине,

К дубу перебраться

Я б тогда не стала

Гнуться и качаться.

Тонкими ветвями

Я б к нему прижалась

И с его листами

День и ночь шепталась.

Но нельзя рябине

К дубу перебраться,

Знать ей, сиротине,

Век одной качаться.

Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склонилась

До самого тина?

В. Домнин – азиат. Г.Лунинец. 4.6.1946 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня на стихи Ивана Сурикова, опубликованные в 1864 году.

* * *

Солдатский вальс

Давно ты не видел подружку,

Дорогу к родимым краям,

Налей же в железную кружку

Свои боевые сто грамм.

Гитару возьми, струну подтяни,

Солдатскую песню запой,

О доме своем, товарищ, споем,

Когда мы вернемся домой.

Давно мы не спали в постели,

Вдали от родимой земли,

Щеглы не по-нашему пели,

Цветы по-другому цвели…

Горячая пуля, чужая земля

Ковыль на дороге степной,

Мы камень родной омоем слезой,

Когда мы вернемся домой.

Ни верность, ни долг не забыли,

Но все же признаемся, друг,

Что мало когда-то любили

Мы наших бесценных подруг.

Всю нежность свою мы в смертельном бою,

Солдат, сберегли мы с тобою,

Мы счастье свое жене принесем,

Когда мы вернемся домой.

Окончив походную службу,

За мирным домашним столом,

Сто грамм за солдатскую службу,

В железную кружку нальем.

И чуть загрустим, солдатский мотив,

Припомним мы мирной порой,

Споем о боях, о старых друзьях,

Когда мы вернемся домой.

Л. Н. г. Киев 17.7.1946 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: Стихи Владимира Дыховичного, музыка Никиты Богословского. Песня написана в 1945 году за несколько месяцев до конца войны. Первый исполнитель – Леонид Утесов.

* * *

Тройка

Вот мчится тройка почтовая

По Волге-матушке зимой

И колокольчик, дар Валдая,

Звенит уныло под дугой.

Ямщик лихой, он встал с полночи

Ему взгрустнулося в тиши

И он запел про кари очи,

Про очи девицы-души.

Вы очи, очи голубые

Вы сокрушили молодца

Зачем о люди, люди злые

Вы разлучили их сердца.

Теперь я горький сиротина,

И он взмахнул по всем по трем.

На сердце бывшую кручину

Развеял ветром паренек.

ПРИМЕЧАНИЕ: Предположительно песня восходит к отрывку стихотворения Федора Глинки «Сон русского на чужбине», которое было написано в 1825 году и опубликовано шесть лет спустя в альманахе «Венера».

* * *

Морской ястреб

Закурим матросские трубки

И выйдем из темных кают.

Пусть волны доходят ло рубки,

С кормы они нас не собьют.

На этой дубовой скорлупке,

Отважные люди плывут,

Уходит от берега «Ястреб»

И девушка машет рукой.

Мы дружбу связали канатом,

И дружбой гордимся такой,

Уходим мы в море, ребята,

И девушка машет рукой

Над палубой ястреб крылатый

Трепещет, как ястреб морской.

Уходит от берега «Ястреб»

И девушка машет рукой.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня из кинофильма «Морской ястреб» (1942 год). Стихи Евгения Долматовского, музыка Юрия Милютина. Текст записан с искажениями.

* * *

Возвращение

Иду по знакомой дорожке,

Вдали голубеет крыльцо,

Я вижу в открытом окошке

Твое дорогое лицо.

ПРИПЕВ:

Может, встретишь, улыбнешься,

Может, строго сдвинешь бровь,

Может вспомнишь с трудом,

Может, вспыхнет огнем

Твоя первая любовь.

Жду я тебя, между прочим,

Сберег я в суровой борьбе

Твой скромненький синий платочек,

Что мечтой согревает о тебе.

ПРИПЕВ:

ПРИМЕЧАНИЕ: Слова Григория Гридова, музыка Александра Владимирцова (1940 год). Текст песни записан с искажениями.

Фотография на обложке: комсостав 322-й отдельной штрафной роты, Восточная Пруссия, 1945 год. Второй слева – Михаил Ключко.

Фотография из личного архива Михаила Ключко. Была впервые опубликована с разрешения Михаила Ключко в еженедельнике «Столичные новости» (№ 195, 2001 г., Киев, Украина) и впоследствии использована для оформления обложки первого издания этой книги.