«Чтобы ты не промокла, я буду твоим плащом», – пел бархатный баритон по радио. За окном сыпал снег, разбавленный дождем, хотя по календарю весна наступила неделю назад.
«Господи, как время летит, завтра в детском саду праздник, а у меня утренняя смена! – вдруг вспомнила Валентина и привычно расстроилась: – Что ж, значит, на утренник пойдет бабушка. Вот только Катюшка обидится. Дочка всю неделю в саду песенку учила, а мать вместо ее пения будет бормашину слушать…»
Валентина вздохнула и выглянула в коридор. Редчайший случай: возле кабинета никого, не считая рыбок в аквариуме.
«Хоть здесь повезло. Наконец-то пораньше домой уйду. Кстати, Маша опять куда-то пропала, а ведь вышла буквально на минутку.»
Машей звали медсестру, которая работала с Валентиной в паре. Юной хохотушке с пушистыми пшеничными волосами без конца звонили по мобильнику молодые люди. Маша успевала с ними кокетничать, прижав трубку плечом к уху, и одновременно замешивать растворы для пломб.
«И где только она с ними знакомится? – размышляла Валентина с тайной завистью. – Тут не только о женихах – о себе подумать некогда. Хорошо, если успею сегодня маникюр сделать и голову вымыть перед завтрашним «утренником в белых халатах». Интересно, кто из начальства решил, что присутствие на Дне лицемерия для всех обязательно? Боже, как я ненавижу этот идиотский «гендерный праздник» 8 марта! Мужчины уже с утра будут лицемерно улыбаться, места в метро уступать, женщины с работы поедут с тюльпанами. Поневоле придется соответствовать. Зато нынче мужики не напрягаются, особенно в городском транспорте. Днем в автобусе один бугай такой синяк на ноге своим портфелем поставил, что пришлось перед сменой в процедурный забежать, повязку наложить. А другой придурок? Послал меня в вагоне метро так далеко. что я дар речи потеряла. Наконец третий хам так толкнул на эскалаторе, что я едва не упала. Зато завтра все будет иначе. Сахарные улыбки, дежурные цветы, льстивые речи… Все-таки странные существа эти мужчины! Думают, будто один день нормального человеческого поведения может затмить целый год привычного хамства».
Валентина с раздражением пристроила в шкаф коротенький белый халат, на нагрудном кармашке которого красовался коренной зуб-шестерка в полный рост. Гигантский мутант задорно улыбался, но сегодня даже это ее не забавляло. Мол, вечно начальство пыль в глаза пускает. Нарядили всех – и врачей, и медсестёр в красивую форму, накупили разных фирменных пелерин-салфеток, а зарплату опять не прибавили. Похоже, даже в честь 8 марта премия не светит. «Значит, красная кофточка в магазинчике возле «Пушкинской» меня так и не дождется. Ну и ладно, все равно под халатом не видно», – привычно успокоила себя Валентина и начала переодеваться. Натянула любимый темно-синий свитер, что так шел к ее фиалковым глазам, и сменила белые врачебные брюки на голубые обтягивающие джинсы. Теперь недавняя докторша выглядела совсем юной, длинноногой, никому бы и в голову не пришло, что на днях ей стукнет тридцать и что у нее серьезная профессия. Поклонница спортивного стиля, Валя по-прежнему ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, да и друзей из числа мужчин у нее было много. «Много – значит никого», – вдруг вспомнила она мамину любимую поговорку и горько улыбнулась. И вправду, все ее романы были в последнее время какими-то поверхностными, ненастоящими. Валя в глубине души понимала, что после мучительного расставания с мужем она побаивается серьезных отношений с бойфрендами. Наверное, не прошел еще восстановительный период после развода, о котором ее не раз предупреждала однокурсница Наташа, недавно выучившаяся на психолога. Она советовала не спешить с новыми отношениями. Надо сделать выводы из неудачного брака, пересмотреть взгляды на мужчин и вообще немножко отдохнуть от них. Наташа уверяла, что разведенным женщинам требуется помощь психолога не меньше, чем жертвам аварий и катастроф. Может, и хорошо, что завтра будет праздник, который располагает как раз к таким легким, ни к чему не обязывающим улыбкам и комплиментам. Плохо только то, что все известно заранее, как при просмотре второстепенного фильма.
Когда Валя училась в старших классах, она всеми правдами и неправдами старалась прогулять этот весенний день. Чествование по половому признаку казалось ей каким -то фальшивым и искусственным, и она ничего не могла с этим поделать.
– Ну почему тебя поздравляют лишь за то, что угораздило родиться девочкой! – возмущалась она в школе, когда ей, отличнице и спортсменке, дарили такого же плюшевого зайца, как и двадцати одноклассницам, ни в науках, ни в спорте не блиставшим.
Правда, в последние годы пациенты преподносили конфеты и букеты не за принадлежность к женскому роду, а в благодарность за «легкую руку» доктора. Уверяли, что даже только что запломбированные Валентиной каналы почти не болят. Приятно такое слышать в дополнение к небольшим презентам, что и говорить. Вот только официальное мероприятие, запланированное на 7 марта, портит настроение. Все известно буквально до минуты. Вначале главврач Михаил Леопольдович скажет стандартную речь: мол, в их клинике, да и в российском здравоохранении в целом все держится на женщинах. Потом хирург Анатолий Васильевич и невролог Сергей Петрович раздадут дамам по тюльпану, особенно нежно целуя юных медсестер, и, наконец, все усядутся за стол с шампанским, бутербродами и эклерами из буфета. Мужчины будут развлекать дам старыми анекдотами и делать вид, что сами веселятся, искоса поглядывая на часы, чтобы не попасть в «час пик» в метро или в пробку на дороге. Замужние докторши и медсестры вскоре после начала фуршета начнут вслух предвкушать, как завтра их поздравят мужья и дети… Ну, а ей, Вале, останется лишь иронично хихикать, чтобы не выглядеть грустной и не портить людям праздник…
– Извините, доктор, я немного опоздал, – дверь в кабинет робко приоткрыл мужчина с ярко-рыжей шевелюрой и слегка припухшей щекой. – Сами знаете, московские пробки ужасны…
– Прием окончен, – строго сказала Валентина, убирая в сумочку со стола мобильник. – Стоматолог, смею предположить, тоже имеет право на отдых.
– Я все понимаю, доктор, – заволновался мужчина, – но уж очень зуб болит! Боюсь, что ночью заснуть не смогу.
– До ночи еще далеко, а в городе есть скорая стоматологическая помощь, – парировала Валентина. – Туда и обращайтесь.
– Доктор, совсем забыл! Послезавтра 8 марта! От души поздравляю, – сменил тактику пациент и вытащил из портфеля кружку с пылающим, слегка раненным и заштопанным сердцем.
– Валентина взглянула на кружку и расхохоталась:
– Спасибо, но я не кардиолог. Вот если бы кружка была с зубом…
Пациент смутился и покраснел так, как краснеют рыжие. Краска залила все лицо, даже оттопыренные уши, а веснушки стали еще ярче. Он прикоснулся к больной щеке, и Валентина вдруг почувствовала, что раздражение, накопившееся за день, куда-то исчезло.
«Ладно, быстренько вскрою его чертов зуб, положу лекарство и пусть гуляет с мышьяком все праздники. Дольше препираться…»
– Ну, что с вами делать? Присаживайтесь в кресло, посмотрю ваш зуб, вот только халат опять надену, – согласилась Валентина, не скрывая усталости. Докторша приоткрыла дверцу шкафа, чтобы снять свитер, и в щелку взглянула на пациента.
Незнакомец не пытался, как другие мужчины, скосить на нее глаза из кресла. Видно, здорово его прихватило. «Бедняга», – как-то не по-докторски, скорее по-бабьи, пожалела Валентина пациента.
Стоматолог-терапевт Валентина Юрьевна натянула резиновые перчатки и села на вращающийся табурет. Пациент открыл рот, и доктор ахнула. Таких белых, крупных и красивых природных зубов во рту взрослого мужчины она давно не видела. Пожалуй, в такую улыбку можно влюбиться! Так, наверное, влюбляются парикмахеры в густые, пышные и длинные волосы. В наши дни у тридцатилетних мужчин во рту уже полно пломб, коронок и даже мостов. А у этого – настоящий кошмар стоматолога! Еще бы! С такими экземплярами, как этот тип, они, стоматологи, давно без работы бы остались. Сразу видно, человек не курит и даже крепкий чай и кофе не пьет. Сплошной Голливуд во рту! Только там искусственное, белое и ровное, как сантехника, а здесь – наше, родное, природное. Валентина потянулась к бормашине, и мужчина глубоко вздохнул. Между веснушками выступили капельки пота. Даже слегка вздернутый нос покрылся мелкой испариной.
– Ну-ну, не надо так волноваться, – профессионально улыбнулась врач. – Вы что, мужчина, зубы ни разу в жизни не лечили?
– Не лечил. Сегодня в первый раз, – вздохнул пациент и вцепился в подлокотники кресла так, что даже длинные и бледные, как у всех рыжих, пальцы сделались голубовато-мраморными. – Интересно. похоже это на потерю девственности? – попытался он пошутить, однако теперь уже не только пальцы, но и лицо его сделалось мраморным…
– Успокойтесь, больной, сейчас сделаем небольшой укольчик, – ровным, профессионально убаюкивающим голосом предупредила Валентина, набирая в шприц лекарство.
– Я в порядке, – пробормотал мужчина и вдруг начал сползать со стула.
– Только этого не хватало! По закону подлости все неприятности случаются в конце смены. – возмутилась врачиха и сунула ему под нос ватку с нашатырем.
– Что это было? – строго спросила она, когда пациент вздрогнул и открыл глаза.
– Да, знаете, нервы. С утра не ел. Волновался, – сказал мужчина, окончательно приходя в себя.
– Где же такие трепетные мужчины работают? – съехидничала Валентина, вставляя иголку в бормашину.
– В МЧС, – ответил рыжий и снова покраснел до ушей.
– Наверное, где-нибудь в канцелярии служите? – сунула Валентина нос не в свое дело. Впрочем, подробности из жизни незнакомца были ей не особо интересны. Цель «допроса с пристрастием» была вполне профессиональная и благая: заставить пациента разозлиться и окончательно прийти в себя.
– Служу в кинологическом центре, – незнакомец почему-то совсем не обиделся, хотя лицо его из белого сделалось опять красным, – регулярно вылетаю с собаками в районы землетрясений и прочих ЧП.
– Не закрывайте рот, – строго сказала Валентина. – Здесь командую я. Представьте, что вы вылетели на задание в особо опасный район. Соберитесь. Больно не будет.
– Есть, товарищ командующий, – попытался пошутить рыжий, но тут же затих, улегся в кресле и покорно закрыл глаза
Когда Валентина закончила работу и сняла перчатки, в кабинет вошла Маша. Оживленная, пахнущая какими-то новыми приятными духами, с обновленным макияжем… В общем, медсестра подготовилась к вечернему свиданию на отлично.
– А вы знаете, что через десять минут поликлиника закрывается? – строго спросила девушка Валентину, поправив очки.
«Не собираюсь я из-за вашей мягкотелости и очередного внепланового больного откладывать важное свидание», – словно говорил ее решительный и эффектный облик.
– Да ладно, Маш, я уже закончила. Принимала пациента с острой болью, Валентина выпроводила больного за дверь, сняла белый халат и снова натянула свитер. Боже, как она устала за день, скорее бы домой!
Валентина вышла в коридор. Что это? Опять он! Давно не виделись… Рыжий «герой» браво вскочил при ее появлении с краешка кожаного дивана, все еще прижимая к щеке платок.
– Извините, Валентина Юрьевна, – из-за заморозки его речь трудно было разобрать, но Валя сделала усилие и все поняла, – раз уж вы из-за меня задержались на работе, разрешите хотя бы домой подвезти. Сегодня я как раз за рулем.
Валентина и ее новоявленный водитель подошли к машине, и в тот же миг из салона послышался радостный визг, вой, стон – словом, десяток оттенков безудержной собачьей радости.
– Кто там? – испугалась девушка.
– А, это мой лабрадор Бэтман. Что, заждался, бродяга? – рыжий попытался рассмеяться, но не смог, сморщился и схватился за щеку. – Садитесь скорее на переднее сиденье. Да не бойтесь вы! Бэт очень добрый пес.
Валентина без сил плюхнулась на переднее сиденье, и в тот же миг шершавый собачий язык принялся прилежно лизать ей затылок и уши.
– Бэт хороших людей нюхом чует, – сообщил незнакомец и внезапно представился:
– Павел.
Валентина улыбнулась. В спешке она даже не посмотрела его имя в медицинской карте.
–– А по отчеству?
– Я у вас сегодня в рядовых, так что можно без отчества, – с трудом выговорил пациент.
У Вали зазвонил мобильник.
– Мама, мамочка, мы с бабушкой ждем тебя, на ужин будут твои любимые блинчики – закричала дочка в трубку.
– Выходите встречать к углу булочной, меня туда подвезут, – сказала Валентина и благодарно посмотрела на водителя: – Думаю, будет правильно. если бабушка и внучка немножко прогуляются перед сном.
Когда вишневая девятка остановилась в переулке, Павел вышел, чтобы открыть дверцу Валентине. Из салона, выглянул Бэтман. Пес всем своим видом показывал, что тоже хочет выйти на волю.
– Мама, мамочка, какая красивая собака, хочу ее погладить! – закричала девочка в красной куртке, и Павел открыл заднюю дверь машины. Пес выскочил и весело запрыгал вокруг девочки. Та совсем не испугалась, наоборот, принялась гладить четвероногого красавца, хохоча каждый раз, когда ему удавалось лизнуть ее в нос.
– Бэт очень любит детей, он стольким из них жизни спас! – гордо сказал Павел. Он с трудом затащил пса опять в машину и теперь стоял и растерянно улыбался.
Валентина с изумлением поняла, что ей, как и дочке, не хочется расставаться ни с собакой, ни с ее хозяином. Хозяин пса по-прежнему стоял возле машины и серьезно смотрел на мать и дочь.
– Дочка – ну просто ваша уменьшенная копия, – улыбнулся он,.– никогда не встречал такого необычного цвета глаз, как у вас обеих.
– А теперь взгляните на меня! – неожиданно раздался голос из-за дерева, и в круг света вошла немолодая, но все еще стройная и миловидная женщина. – Вообще-то, справедливости ради, должна заметить, что у них мои глаза.
– Вот это бонус! – пошутил незнакомец. – От такого количества красавиц я могу снова сознание потерять.
Рыжие волосы мужчины горели под фонарем, как пламя. Он стоял в расстегнутой куртке и смотрел на Валентину. Она подумала, что, наверное, больше никогда его не увидит…
– Да, забыла вас, Павел, предупредить. Необходимо прийти завтра для контрольного осмотра, – объявила докторша профессионально строгим голосом. – На всякий случай. Бывают осложнения. Ну, а через неделю будем вынимать мышьяк и пломбировать канал.
– Завтра у меня как раз нет дежурства, – обрадовался Павел. – Обязательно приду. Да, кстати, кружка с сердцем и в самом деле не самый лучший подарок к Восьмому марта. Может, лучше сходим куда-нибудь после вашей смены?
– Хорошо, что напомнили, а то бы грохнула ее невзначай, – спохватилась Валентина. – Не хочу разбитого сердца. Даже заштопанного. А насчет «куда-нибудь сходить» … Посмотрим… Зависит от того, как пациент будет себя чувствовать.
Павел попытался рассмеяться, и Валентина почувствовала, что, кажется, впервые в жизни с нетерпением ожидает такой нелюбимый день 8 марта.
