КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Второй дом [Артур Мельников] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Артур Мельников Второй дом

Информатика – жизнь между страхом и болью

Глава 1

На зубок – все заебок.

Серафим Нефедов.

22 октября 2018 года, четвертый урок. Всеобъемливающая, безысходная мука поглощала нас. Самостоятельная по информатике была испытанием для каждого. Ледовое побоище, Аустерлицкое и Бородинские сражения, Перл-Харбор – все меркло пред самостоятельной по информатике. Напряжение можно было резать ножом. А ведь я, Александр Прокофьев, всего лишь маленький бит в этом огромном мире. Где мегабайтом может стать далеко не каждый. Маленькая школа, маленький город маленький человек в огромной стране. Нас в компьютерном зале 10 парней и все мы разные, объединяло нас только то, что все мы нихуя не знали информатику. Простите, но здесь без мата никак, возможно будь я поумнее и усерднее я бы уже писал вторую, а то и третью по счету программу, делая пометки в своей пустой тетради. Но я продолжаю в полудреме смотреть в окно, надеясь, что глаза нашей громадной, ужасающе-пугающей информатички, которые вот-вот вылетят из орбит, не заметят меня, и я спокойно дождусь спасительного звонка, сигнализирующего о том, что на ближайшие 10 минут я свободен. В эти счастливые мгновения моей жизни я могу мыслями уйти в свой мир, где люди живут без таких ужасных программ, как Pascal, Word, Excel, PowerPoint и прочей фигни, да простите вы мне мой французский. В моих мечтах все бы использовали свои стационарные компьютеры только для того, чтобы играть в Доку 2 и смотреть видео на Ютубе.

–Прокофьев, вы уже все сделали? – ее огромные глаза-прожекторы освещали меня во всю свою мощь.

–Да-да, Любовь Петровна, делаю, делаю – наобум сказал я.

Заметила меня, блять. Придется тыкать на случайные кнопки в клавиатуре, дабы она подумала, что я хоть что-то делаю. Хотя тыкать по клавиатуре это ведь уже что-то, разве нет? Она подошла к окну и подняла жалюзи. Солнце едва, едва прорезалось сквозь тучи и светило заметным полубледным светом. При таком освещении заплывшее лицо информатички казалось еще больше опухшим. Грузные вялые щеки свисали с ее лица, грамотно подчеркивая второй подборок, который размером скорее напоминал мешок, куда она кладет остатки еды. Чтобы заметить его, освещение было не нужно. Надо перевезти взгляд с этой невзрачной и тусклой картины. В таких ситуациях задумываешься о будущем, о том насколько страшна и опасна наша жизнь. Ведь в моем возрасте Любовь Петровна, возможно, тоже была молодой, умной и амбициозной. Хотя не уверен, что она когда-то была молодой. И куда же привела ее в итоге жизнь? Она должна объяснять десяти идиотам, то что им нахуй не надо. И Любовь Петровна это прекрасно знает, только ничего уже не может изменить. Возможно, после этих неудач она и начала пить, и когда-то красивое лицо погрубело и обвисло, а большие выразительные глаза повылазили из орбит и теперь больше похожи на белые венозные бильярдные шары, чем на женские глазные яблоки. Грустно это все, не правда ли? Вот и я так думаю, поэтому надо скорее отвезти от нее взгляд, а то так и до суицида недалеко, если задумываться.

– Прокофьев, прекратите уже смотреть в окно, займитесь делом! – пригрозил мне ее уставший хриплый голос.

–Конечно, Любовь Петровна. – покорно сказал я

Неужели, когда я смотрю, то я ничего не делаю. Конечно, нет. Я ведь исследую мир в это время, только эмпирическим методом познания, то бишь ничего не делая при этом, просто наблюдаю за происходящим за окном. Я конечно мог бы и поспорить с ней, насчет этого. Ведь наблюдение – это очень важное дело. Вдруг мимо нашего окна пройдут террористы или, что еще хуже, американцы. Так кто же тогда сообщит спецслужбам о том, что они были замечены рядом с нашей школой, если все уткнутся в свои мониторы и будут писать бесполезные програмки. И какая же картина открывалось мне в этом портале под названием “свобода”, дающий надежду на то что этот урок когда-нибудь закончится.

Одинокий мужчина в черном потрепанном пиджаке копался в мусорке и искал себе то ли поесть, то ли новую одежду. Конец октября, холодает как-никак. Наверно, этот бомж тоже считал, что информатика ему в этой жизни без надобности. Действительно, ведь знания в области программирования совсем не нужны, когда ты копаешься в мусорке и тебе нужно отличить гнилой банан от совсем гнилого банана. Снова эти грустные мысли. Пожалуй, надо перевезти взгляд с этого тоскливого окна. Так прошли следующие 326 секунд. Я считал, пока занимался исследованием потолка в нашем кабинете. Интересно чего больше, голодных детей в Африке или трещин на этом потолке? Вопрос, который не может оставить вас безучастным, если вы когда-нибудь побываете в этом месте. А ведь…

– Сань, Сань ты сделал третий номер? – послышался доселе неведомый звук, доносившийся откуда-то из глубин моего подсознания или, может, из недр моей души.

–Санек, Сань! – голос продолжал отрывисто звучать в моей голове

– Да, Сань, блять, заебал! Ты че глухой?

Ах да, оказывается, это был совсем не шепот моего сердца, а сокамерник по неволе, сидящий на одну парту впереди меня. Ренат Мукхаметов, если быть точнее. Прочитав его имя, вы, наверно, уже представили бледного голубоглазого блондина. Жалкие стереотипы. Отнюдь это выходец из восточного Узбекистана, борода которого была 2 см длиной уже в 9 классе, с грубой неотесанной прической и с десятилетним опытом занятий боксом, или самбо, или тхэквондо. Не помню точно, прошу меня простить, не разбираюсь в интеллектуальных видах спорта. Я посмотрел на Рената. Какой же все-таки невообразимый ужас у него на голове! Свои густую, кудрявую и сальную швабру он называл каре. Разве это каре? Скорее похоже на то что, из его волос сделали черную грязную вермишель, и пока он спал, вылили ему на голову. И это притом, что он выступал на сотнях соревнований. Мог бы и покороче подстричься, а то еще люди подумают, что у нас в городе даже парикмахерских нет. Но указать ему на шевелюру никто не пытался, учитывая его вышеупомянутые успехи. Ох, точно, Ренат же что-то у меня спрашивал.

–Салам, Ренат, брат – это я попытался приобщиться к узбекской культуре, если вдруг кто-то не понял.

– Иди нахуй – отрезал он – ты сделал 3 номер?

–Еще нет, че у тебя в 1 и 2?

–б, в

–Спасибо, Ренатик. Ща придумаю что-нибудь.

Анализируем ситуацию. Из 14671892641 возможных вариантов решения этой пагубной проблемы в виде самостоятельной по информатике победный вариант только один. Выявить среди девяти даунов одного непризнанного гения в области программирования и списать у него. Да, задача не из легких, но надо осмотреться.

Сзади меня сидел Сашка Евсеев. Довольно-таки грузный парень на самом деле. Настолько, что как только я развернулся в его сторону и сразу почувствовал аромат Парижа весной от его сальных желез, который буквально источает эта грязная и жирная туша. Разговор с ним стоил порой непомерных усилий, хотя парень он неплохой, на самом деле. Но этот запах, реакция раствора Oldspiceс молекулами Сашкиного пота, зачастую делает общение невозможным. Он выливал на себя тонны дезодоранта, превращая свое тело в вечную войну между тем, что дала ему природа, и тем, что купила ему мама в«Магните». Доходило до того, что люди разговаривали с ним, все время отворачиваясь в другую сторону. Задумавшись об этом, мне стало его жалко, и я не стал приставать к нему со своими мелкими проблемами, у него они явно покрупнее.

Так, ладно, идем дальше. За последней партой среднего ряда сидел Витя Васин. Наверно, самый тупой из нас. Витёк по природе своей очень худой и словно выжатый. Его гладкое, детское лицо на уроках всегда изображало только дну гримасу – недопонимание. Ко всему прочему он обладал самыми густыми и брутальными девственными усиками, на которых всегда оставалась брутальная еда из столовки. Маленькая долька сыра, рис или гречка всегда могли найти прибежище на его волосяном покрове. Витя каждый раз садился за последнюю парту, чтобы ублажать себя через карман своих спортивных штанов. Погружая разум в похотливые странствия, его рука гуляла по штанам, как хотела, при этом он правда думал, что мы этого до сих пор этого не замечали. Худший из нас по успеваемости, четверка у него была лишь по физ-ре, и то, только потому что физрук у нас был еще больше озабоченный, чувствовал, наверное, родственную душу. Его сальное, но все такое же детское лицо было сжато от напряжения, а узкие глаза закрыты. Не хотелось его отвлекать от столь важной и весьма регулярной для него процедуры, но время тогда шло быстрее, чем его рука по трусам.

– Витек, Витееек! Прекращай! – я попытался произнести это довольно грубым и басистым голосом, чтобы он мог быть максимально похожим на звук голоса его бати, когда тот заходит в комнату и застает сына за рукоблудием.

– А! А! Что? – Сработало, он тут же вскочил, но сразу успокоился, поняв, что находится в классе. Думаю, он уже готов был сказать что-то типа:” Пап, ты не то подумал” или “Да просто зачесалось”

– Ты сделал тест? – торопливо спросил я.

– Какой тест? Мы сейчас тест пишем?

– Да не я шучу, просто проверял твою реакцию, не хочу тебя отвлекать, так что продолжай!

Что ж, в Витьке гения выявить не получилось. Один вариант отпадал за другим. Мое положение все менее завидно, но унывать нельзя. Хм, точно, перед этим банком спермы сидел мой счастливый билет в один конец, отправляющий из низкого среднего балла к удовлетворительному, – Иван Аркадьевич Серпухов. Стереотипный худенький отличник в очках? Близко, но нет. Очки Ваня не носил, но в остальном целиком и полностью был гордостью нашей школы. Призер немалого числа олимпиад, аккуратный парень, с аккуратной гладкой прической, аккуратной рубашкой, аккуратными носками и все остальное у него было также аккуратно, ровно, неброско и чисто. Не удивлюсь, если узнаю, что он нанимает садовода для стрижки лобковых волос. Рядом с ним мы казались неотесанными упырями, да справедливости ради и без него мы выглядели также. Однако умом Иван не блистал, просто его мать работала в школьной администрации, а дядя был чиновником в парламенте нашей области. Отсюда оценки, отсюда результаты олимпиад, ни капельки не умнее нас, он считается таковым благодаря своей родословной и чистенькой голубой рубашке. Я, как и остальные одноклассники, мало с ним общались из-за его нескрываемого презрения к таким неучам, как мы. Было видно, что ему будто в тягость общение с подобными неандертальцами, которые даже программку санную написать не могут. Может быть, он прав. Но это не отменяет того факта, что на самостоятельных и контрольных Иван был моим лучшим другом. Поэтому почему бы мне сейчас и не воспользоваться своими связями в представительских органах нашего информационного края, когда есть такая возможность.

– Вань, Ваааань! – я тихонько позвал его

– А? – промычал блатной. На самом деле, он давно привык к тому, что я каждый раз прошу его помочь мне во время испытания наших знаний.

–Что у тебя со 2 по 10 вопрос?

–Б, а, а, б, г, д, в, б

– Спасибо, Ванёк.

–Да не за что- устало ответил Серпухов, изобразив на лице такую самодовольную ухмылку, словно оказал мне услугу, поделившись своими познаниями, а не заранее подготовленными ответами, которые дают ему учителя, чтобы их не уволили. А иначе вдруг Ваня подаст справку в материнскую “администрацию”, что с ним плохо обращаются преподаватели. Опять, же, наверно, Ваня неплохой парень, но эта фальшивость, которая распространяется даже на учителей, делает фальшивым всю систему, и ты либо под нее подстраиваешься, либо она тебя сожрет и выплюнет, и так и придется смотреть на разваливающийся потолок сначала в классе, потом в своей квартире, потом в психушке, вся твоя жизнь будет похожа на эту полуразрушенную стену, которая висит над тобой, как огромный булыжник, прикрепленный тонким волоском к небу. М-да, гигабайтом здесь сможет стать далеко не каждый…

О боже, наконец, этот так ожидаемый шум пробудил меня от этого ужасного сна. Это был долгий и протяжный звонок, говорящий о том, что мучения длиной в 2700 секунд закончились: прозвенел звонок, и информатике конец!

Александр сдал листочек и снова вышел победителем в борьбе с минотавром, называемым Любовь Петровна. Так-с, какой у нас там следующий урок?

Блять, вторая информатика, пиздец…

Глава 2


Вы любите розы?

А я на них срал.

Стране нужны паровозы!

Нам нужен металл!

Лев Тюрин

Наступила перемена перед еще одной информатикой. Эти 10 минут, конечно, давали возможность чуть отдохнуть и, скажем так, подышать свежим воздухом перед тем, как придется вдыхать поры ртути из сотни разбитых градусников ". Однако, имея небольшой перерыв перед каторгой надо было чем-то себя занять. Любовь Петровна, например, занимала себя тем, что отходила в туалет и курила, едва ли я последую её примеру, так как в одной кабинке это будет не очень удобно. Она ходила в туалет для мальчиков, чтобы никто из других учителей не уловил её в плохом влиянии на учеников, поэтому всегда при входе в уборную, меня встречал прекрасный и манящий аромат дешевых сигарет, купленных в палатке напротив школы, и невообразимое благовоние куриных бич-пакетов, купленных в том же месте, хотя странно, что она их ест, ведь в отличие от курения и употребления алкоголя, подобный перекус пагубно влияет на здоровье. И, знаете, я ее ни разу не осуждаю, посмотрел бы на вас, учителей информатики, в нашей не самой лучшей школе, в не самом лучшем городе области, в не самой лучшей области страны, в не самой лучшей стране для проживания в целом, за эту не самую лучшую зарплату. Так что пусть курит, может настроение хоть получше будет.

Передо мной стояли Ренат, Сашка Евсеев и Витя Васин, узбек, толстячок и задрот, мало ли вы забыли. Они без особого увлечения обсуждали музыку, а именно новый альбом Лизэша; из-за того, что мы не были особо близкими друзьями, обсуждение зачастую содержало отстраненные от личной жизни темы, что в принципе логично. Поэтому объектами разговора наших небольших собраний в основном были игры, музыка, спорт или что-то непосредственно связанное со школой. Я подошел к ним, Ренат и Витя спорили, а Сашок просто находился рядом, радуясь тому, что люди не падают в обморок, стоя рядом больше 2 минут. Я не был так увлечен рассуждениями оппонентов, а значит моё обоняние сдавало с каждой секундой, и перекинувшись парой слов с тёской я пошел дальше. Ваня-блатной сидел один в наушниках всем видом, обозначая свое личное пространство, и подходя к нему он начинал смотреть на тебя таким уставшим и неприветливым взглядом, от которого приходило понимание того, что шершавый линолеум, неудобный стул или сопливая салфетка больше открыты для диалога, чем он.

За последней партой крайнего ряда сидел одиноко скучал Петя Самосвалов. Из-за низкого роста (165 см в 17 лет) я называл его Петручио, к тому же это просто забавное имя. Учитывая, что его ноги чуть длиннее, чем ваши руки, довольно странно, что он носил штаны сильно не по размеру. Они были слишком широки и длинны, от чего собирались и скомкивались, собирая всю школьную грязь. Как и свой перештопанный серый свитер, эти брюки он носил уже года 2. Видимо родители ожидали, что одежда будет на вырост, но Петрофан так и не рос. Объяснение этому куда менее забавно – бедность. Его отец работал на заводе, занимая не самую высокую должность, и большую часть зарплаты пропивал. Мать была уборщицей по найму. Брала работы так много, насколько могла, чтобы хоть как-то содержать семью. Этим объяснялось всё: низкий рост, худощавость Петра, старая потрепанная одежда и практически постоянный грустный вид. Я подошел к нему.

– Как дела, Петь? Как тест?

– Да нормально – промямлил он, отклонив голову набок, было видно, что он как мог держался на стуле, чтобы не рухнуть на стол – Я проспал весь урок, вчера была смена, расклеивал до ночи.

Петя, чтобы помочь маме по содержанию семьи, раздавал фляеры и расклеивал листовки по всему городу.

– Как тебе новый альбом Лизэша? – спросил я с надеждой как-то растормошить его, но он снова заснул. Не буду его трогать, может хотя бы во сне у него штаны по его размеру.0

10:40

Звонок, означающий начало еще одного конца, в класс заходит наш пучеглазый паровоз Любовь Петровна и с нескрываемой неприязнью к нам и своей жизни включает электронную доску. На этом моменте начинается самый тяжелый и неприятный период в человеческой жизни – скука. Тело будто атрофируется, и ты чувствуешь, что не способен совершить ни одного осознанного действия. Секунды, минуты, часы просто проходят мимо тебя, пока ты только сидишь за старым незафиксированным стулом, и самое страшное в этом – понимание того, что за время информатики, да и далеко не только за ней, ты не прогрессируешь или регрессируешь, становишься умнее или глупее, лучше или хуже, ты просто выпадаешь из жизненного цикла. С тобой ничего не происходит, а ведь весь смысл нашего существования – это какие-то изменения, и потому, наверно, я так не любил информатику, не потому что мне не нравится учитель, не потому что мне плохо дается этот предмет, или я гуманитарий. Все дело было в этой отягощающей скуке.

10:45

Хотя бы погода не была такой паршивой, как этот урок. Начало ноября – великолепная пора. То время, когда в осенней куртке уже холодно, а в зимней жарко. То время, когда необъятные капли ноябрьского дождя, пиздят тебя по лицу. То время, когда милостивая погода, как бы оказывая своим детям услугу, латает дыры в асфальте и неровности на дорогах, помогая нашим властям, которые я уверен заняты более высокими и важными делами. Да латает их вонючей чёрной грязью, но тут надо видеть метафору, раз у чинуш есть дела поважнее, а сами мы можем только жаловаться на власть и бездействовать, то вот и природа вступает с нами в диалог и, покрывая наши дороги говном, показывает кто мы и чего на самом деле заслуживаем, если вместо действия выбираем пустословие и критику. Это грязь прекрасна, поистине великолепна. Ты никогда не сможешь пройти мимо неё незамеченным, она всегда будет на твоих брюках, джинсах, кроссовках. Даже если ходить чуть ли не на носочках перед ней, грязь не упустит возможности познакомиться с новым домом и новым материалом ткани, не все ж на асфальте лежать, верно? Думаете, ей не может быть скучно? Представьте себя грязью в ноябре. И что вы видите вокруг себя? Правильно. Другую грязь. Неужели вам не хочется с кем-нибудь познакомиться, выбраться из этой бездонной мглы. Не вижу в этом ничего криминального и уверен, что совесть этой черной и немного вонючей субстанции намного чище и белее, чем у ее носителей. Всё в ноябре прекрасно: непрекращающиеся тёмно-серые тучи, огромные лужи, в которых небрезгливые могут и помыться, влажный холодный ветер, пронизывающий каждую молекулу твоего лица и предотвращающий каждое твоё движение. Великолепная пора, недаром ещё Сергей Есенин писал:

Осень гнилая давно уж настала


Птицы говно начинают клювать.


На старом заборе ворона насрала


Ну и погода, итить твою мать

Эх, классика вечна…

10:50

– Прокофьев, почему вы не пишите? Вам нужно особое приглашение? – тявкнул слюнявый целлюлитный цербер.

– Нет, Любовь Петровна.

Она диктовала нам какую-то программу на древнем языке староукраинских ацтеков, который сама же называла Pascal. Но с её произношением латинских слов это было больше похоже на попытку призвать дьявола или Сатану. К сожалению, её хватило только на ОБЖешника. В класс зашёл низкий седой мужчина в возрасте 83-85 лет. Звали его Сергей Афанасьевич и то, что он хоть куда-то вышел из своей небольшой каморки на самом деле было весьма редкой вещью. Для учителя ОБЖ он был довольно странный. При том, что он должен водить детей в военкомат, учить разбирать автомат, и, наверно, еще что-то, это только мои предположения, потому что его хриплый басистый голос одно из самых сладких и стабильно-работающих снотворных, которые только можно попробовать. Говорил он редко и немного, но буквально 30 секунд его речей погружают тебя в радужное и детское сонное царство, откуда может достать только дружеский плевок одноклассника в глаз.

Однако, странность нашего ОБЖешника заключается в том, что он просто ненавидел всё, что связано с войной, в частности армию. Первое вполне понятно, но учитель, по идее готовящий ребят к службе, на деле всецело ненавидит её. Вся суть его уроков состояла в том, чтобы донести до нас какая же армия – поганая вещь. Так он её и называл – поганая. И в те, редкие мгновения, когда твоё сознание не уходило в сонную лощину, оставляя бренное тело безвольно валяться на парте, на повестке дня были только сообщения о ужасах войны и бесполезности армии и военных ВУЗов. Этим Сергей Афанасьевич, мне, безусловно импонировал. Ведь сейчас тяжело встретить человека, который бы смотрел правде в глаза. В то время, когда большинство учителей считают свои предметы манной небесной, Сергей Афанасьевич знал, что служит верховному злу, имя которого армия, но всячески пытался ему противостоять.

Увидев, его Любовь Петровна протяжно и недовольно вздохнула, не пытаясь скрыть своего отвращение к нему, как в принципе и к любому другому человеку.

–Люб, можно я у тебя парня возьму какого-нибудь? Пока солнце вышло пусть поможет макулатуру в грузовик перенести – Хе-хе, он называл ей Любой, хотя она действительно годилась ему в дочери, несмотря на то, что со стороны они выглядели на один возраст.

– …Э.. Ладно, бери…э…ах. Точно. Забирай Прокофьева – произнесла она с нескрываемым удовольствием. Знаете, у нее была довольно широкая улыбка, особенно если сравнивать с другими гнилыми трупами.

–Да, Саш, пошли там немного, пошли, пошли.

–Как скажете, Сергей Афанасьевич.

Бля, почему? Что я такого сделал? Конечно люблю октябрьскую погоду, но не настолько, чтобы перетаскивать старые газеты, которыми подтирались чьи-то деды, живущие в деревнях. Грустно осознавать, что ученик в нашей школе это и грузчик, и уборщик, и массажист физрука, последнее немного выпадает из общего ряда, но про Витьку Евсеева разные слухи ходят.

10:55

Выйдя из кабинета, нам пришлось преодолевать полосу препятствий известную, как"Долина грусти" или "Родина вывихов". Это был пол в коридоре. Повезло, что мы с Афанасичем уже бывалые бойцы. Он в силу возраста все время ходил, чуть хрипя, редко вступая в какой-либо диалог. Он был в себе, в своих размышлениях, вы не увидите его увлеченным за разговором, а его смех вообще занесён в Красную книгу, как самое редкое явление в природе.

В отличие от других преподов, он не испытывает постоянную злость и отстраненность, скорее тоска. Да. Тоска больше подходит

Мы спустились по лестнице и вышли в холл. Лестницы у нас не такие убогие, как все остальное, поэтому свой "абзац критики" я им посвящать не стал. Мы зашли в раздевалку за верхом и пошли в холл. Грузовик стоял на улице прям перед школой. А в самом холле лежала макулатура, справедливости ради её и вправду было немного. Мы накинули куртки, я подошел к стопкам с книгами. Да, совести у людей конечно нет, не хотите вы читать, хотите деградировать, превращаясь в толстые куски фекалий – это ваше дело! Но выбрасывать, то зачем. Неужели так сложно пройти до ближайшей библиотеки и дать возможность, тем кто не хочет превращать свою жизнь в тоску и однообразие, а желает развиваться, но нет вы лучше нагрузите ими свои именные порванные презики, отправите их в школу и забудете.

Афанасич обратил внимание на заголовок газеты.

– Вот же черти у нас в Думе, хотят снова вернуть два года службы, и к чему они ребят молодых так хотят подготовить, к дедовщине, войне, ведь наверняка знают подлюки того, чего мы не знаем…Эх, черти – пробурчал майор в запасе.

– Да-да, Сергей Афанасьевич – отговорился я, все ещё размышляя о книгах.

– Вот, подлюки это … Эх – на этом короткий диалог закончился

11:00

У небольшого, видавшего лучшие годы, грузовика, стоял мужчина, с характерным для его возраста и работы пивным животом. Знаете, у многих самцов брюхо, как кольца в стволе дуба, позволяет определить возраст и состояние. Зачастую, тем больше тем старше. Эта же особь, имеющая для своего возраста довольно много брюшных колец, неторопливо курило, облокотившись на своего бедного скакуна. Бедная ласточка, не только непомерные тяжести таскает, но ещё и такую дрожжевую тушу должна держать. Сверкая лысиной, он бросил на меня взгляд, означающий абсолютное безразличие и нежелание помочь несовершеннолетнему дрищеватому грузчику, мол ваша бумага, вы и таскаете. Интересная у тебя позиция, пирожок ходячий. Хотя передвинуть с места его громоздкую жопень довольно сложно, тут согласен. Она сама весит, как грузовик. Возвращаясь за следующей партией, я встретил Сергея Афанасьевича, нёсшего пакет с журналами.

– Давайте я возьму, не таскайте. Сам донесу. – предложил я

– Ну тебя. Я не настолько стар, ещё тебя туда донесу – тихо прохрипел Афанасич.

Тяжело дыша, он всё-таки донёс эту тяжесть в грузовик, а этот жирный урод так и стоял. Поймите он урод, не потому что он жирный, разные ситуации бывают в жизни, понимаю, но не предложить помощь пенсионеру, видя, как тот находится в состоянии между припадком и обмороком. Ладно мне, но восьмидесятилетнему дедушке, как не крути, не понимаю я таких людей. Я зашел за остальной макулатурой и, кое-как собрав её, взял всё, чтобы Афанасич больше не нагружался, и чтобы это действо с тюленем-перевозчиком поскорее закончилось. Если до этого было немного неудобно нести, то сейчас реально тяжело, а чувствовал себя беременной восточной женщиной, у которой в животе пятеро или шестеро чеченских детей, которые разыгрывают в утробе бои без правил и курят кальян . Примерно такие ощущения. Еле-еле, на последнем издыхании я таки донес свое “детище” в грузовик. Ожидать помощи от Лысого из Мсdonald’s было также глупо как ожидать возвращения отца, ушедшего за хлебом, за хлебом в другую семью.

Водитель закрыл двери и потихоньку перебирался на седло своей кобылки. Фух, вроде это закончилось. Я уже было подошел к двери, но тут услышал шепот школьного учителя ОБЖ.

– Ах, ты подлюка, ах, ты подлюка…Эх… – ему стало тяжело дышать – совести у тебя нет, как ты можешь. Ты ведь и представить своей поганой головой не можешь, что там было.

Я понял из-за чего негодовал Афанасич, его взор был устремлён на двери грузовика, на которых было написано: «1941-1945 Можем повторить». Да, слов нет. Вроде хочется пооскорблять этого мудозвона, но как будто в ком в горле. Не могу даже представить, что сейчас чувствует Сергей Афанасьевич.

– Пойдемте, Сергей Афанасич, холодает

– Да, пойдем, Санёк, пойдём.

В этот момент толстяк включил двигатель, который ввиду своего возраста загрохотал на всю улицу. Все бы ничего, однако, Афанасич вдруг резко вздрогнул и упал на одно колено, дышать ему стало еще труднее.

– Что случилось, Сергей Афанасьевич? С вами всё хорошо? – я тут же к нему подбежал.

– Ничего, Сань…ничего.

Он сел на лестницу перед школой. Я подсел рядом. Так прошло минуты две, а потом он неожиданно заговорил.

– Когда началась война, мы жили в деревне, я, мать, отец и сестренка младшая – Светка, мне было лет 5-6 уже и не помню… Фашисты пришли в нашу деревню и родителей повели на расстрел прямо перед нашим домом, а нас с сестрой оставили внутри. Чтобы мы не слышали выстрелов, они включили мотор своей колымаги. Но я слышал, я все слышал… –

– Потому я и вздрогнул…Я…Я, когда вот так мотор зажигают, меня трясет… потому что, потому что… боюсь снова узнать звуки тех выстрелов.. Мне некуда деться от этих воспоминаний. Они всегда со мной, всю жизнь…

– Мне жаль… – на что-то большее меня не хватило. Куда делись слова, когда они так нужны?

–Ничего, Сань, ничего. Пошли обратно, тебя еще надо Любе отдать.

Глава 3


Для веселья планета наша мало оборудована,

Надо вырвать радость у грядущих дней.

В этой жизни помереть не трудно,

Сделать жизнь значительно трудней

Илья Юдин

11:05

Сергей Афанасьевич ушел по своим делам, в то время как я, не задумываясь, конечно же, вернулся в кабинет информатики, дабы вернуться к своему стационарному другу и продолжить познавать технологии и посвятить себя программированию. Однако, перед этим я лег на скамейку в холле, подложил под голову листки с доски объявлений, потому что согласитесь: не дело барину лежать головой на холодном! Редко засыпаю в школе, но сегодня, вероятно, какой-то особенный день.

11:10

Признаюсь, я бы многое отдал за чувство дороги, знаете, то чувство, когда тебя ждет что-то новое, неизведанное, когда ты просто рад долгожданным изменениям, происходящим в твоей жизни. Как же хочется сейчас ехать по одиноким дорогам, которые обрамляют прекрасные вековые клены, создающие роскошную природную арку. Знаете, эта неповторимая атмосфера, когда отец с дядей сидят спереди в машине и обсуждают свои "взрослые" дела. Мама, уставши, заснула рядом, а ты просто слушаешь музыку и смотришь в окно на эти бесконечные клены, и нет никаких проблем, лишь эти божественные клены. Почему я сейчас не там? Почему я заперт в этой…этой клетке, клетке сделанной из своего места рождения, материального положения и общества вокруг с его ожиданиям каких-то действий от меня. Почему я вообще должен что-то делать, только потому что так принято?

11:20

К сожалению, для меня и к счастью для вас, от нытья и самосожаления меня отвлек некто мне незнакомый. Этот некто оказался мужчиной, знаете понятие мужчина довольно обширно, лет ему было где-то 25, всё-таки это больше парень, чем мужчина. А вот если судить с моральной точки зрения, то мужчина все-таки проявляется в…

– Пацан, пацан! – он активно дергал ворот моей рубашки.

–Да-да, вам чем-то помочь? – сонно ответил я, еще обнимаясь с кленами в клетке или типо того.

– У меня дочка учится в «4В», мне надо ее поскорее забрать. Подскажи, будь другом, где кабинет «4В»

Так, надо проснуться и потихоньку включить критическое мышление. Его якобы «дочь» учится в 4В то бишь уже 4 года, начальные классы без особых причин кабинеты не меняют, а таковых причин вроде как не наблюдалось. Неужели он не знает, где кабинет, даже примерно, неужели не был ни на одном собрании, празднике или открытом уроке? Ни разу за 4 года ее не забирал? Жена также могла подсказать местонахождение кабинета. Может ребенок живет близко и идет домой сам, но зачем тогда отцу её забирать? И вообще папаша опоздал на добрые 10-15 минут либо пришел слишком ранл. Вывод один: походу этот самый мужчина педофил и хочет снять на смартфон свою вольную интерпретацию "Лолиты" Набокова

Бля, кто это вообще?

Одет он неброско и неопрятно: мешковатые брюки и такая же зеленая осенняя куртка, обычные шнурованные ботинки. Однако, он буквально сегодня побрился, это было видно по небольшим порезам в на подбородке и запаху лосьона после бритья. Волосы наш персонаж аккуратно зачесал набок. Видимо несмотря на невысокий доход, хотел выглядеть перед своей нимфеткой аккуратно и бережно. Следователю Прокофьеву все стало понятно. Вот я тебя и раскусил, педофильская ты тварь, насилующая молодые лучики солнца. Наверно, до изнеможения будешь издеваться над этой бедной девочкой и, сломав ей психику, отберешь у ребенка счастливое детство.

– Ну так что? Покажешь мне кабинет «4В»? – мои размышления заняли секунд 5 реального времени.

– Да, конечно, без проблем – да буду соучастником педофила, и если что я против педофилии и вообще против всего плохого и незаконного, но это чисто спортивный интерес, возможность проверить свою теорию, так сказать. Я не могу ее упустить. Если окажется, что он отведет ее в детский туалет, закроет ей рот тряпкой и растлит прямо в школе, то в итоге я буду прав, а если окажется, что это просто ее забывчивый и неряшливый папка, то они просто вместе пойдут домой, мб еще за мороженным зайдут. В любом случае все в выигрыше!


11:25

Пока мы шли вокруг нас царила атмосфера тяжелого и монотонного молчания. Странно, что от этого было неловко нам обоим. Мне было не по себе от того, что я должен быть навигатором для странного мужика, пришедшего за дочерью "как бы чуть пораньше". Но от чего было неловко ему? С каждым его шагом неуверенность в движениях градационно росла, чем дальше он идет, тем больше нервничает. Хотя если этот тип и вправду видит нашу школу в первый раз, то его нервяк очень даже объясним: при виде нашего потрепанного жизнью коридора и не такой смелый испугается. Однако, не думаю, что дело все-таки не в аскетичном убранстве нашего центра образования. На лбу бюджетного Майкла Джексона, если вы понимаете о чем я, проступает пот, он очень сильно волнуется. Заметив, что я вижу его волнение, он решил завести разговор начиная с самых тупых и тривиальных вопросов:

– Как здесь учат?

– Нормально.

– Учителя хорошие?

– Не жалуюсь – фыркнул я, так как не было времени пересказывать предыдущие две главы, тогда бы он многое понял про наших учителей, правда занервничал бы еще больше.

Да почему же он так волнуется?

В детстве я кстати д, что когда буду взрослым то перестану нервничать и сердиться, ведь у меня будут работа, дом , семья – все что, нужно для счастья, а когда ты счастлив ты ни о чем не беспокоишься. Ты же счастлив! Зачем тебе беспокоиться, когда у тебя все есть? Пока что этот парень нарушает мою младенческую гипотезу, однако может ему чего то не хватает из моего "счастливого списка".

Мы подошли к вратам в счастливой мир детской беззаботности и жизнерадостности с приклеенной к двери бумажкой с надписью "4в". А может сейчас дети не такие наивные, они, наверное, уже бодро дискуссируют о проблемы лишнего человека в романе "Герой нашего времени", говорят об эпохе Реннесанса или просто играют в Бравл Старс. Уверен, что все это они обязательно делают, иначе зачем родители погружают их в планшеты с 2-х лет? Наверное, для того, чтобы дети посвящали себя саморазвитию, родители не хотят просто положить болт на детей и заниматься своими делами – это безнравственно, а все родители в нашей стране люди хорошие и нравственные… С другой стороны, зачем сейчас рассуждать о будущем младого поколения? Мне только семнадцать, я сам еще ребенок.

Папаша встал перед дверью в ожидании видимо каких-то действий с моей стороны, нотам что учится моя дочь или моя сексуальная фантазия? Никак нет. Твой Неверленд, ты и открывай. Может мне еще ему и дочь выбрать? Я вопросительно на него посмотрел, потом показательно перевел свой взгляд на кабинет, показывая, что мы на месте. Он понял мой намек, но все равно не решался на действие, коленки его начинали дрожать. А у меня потихоньку начинали дрожать нервишки, что же это за тюфяк? Готов поспорить сейчас скажет: "Давай ты откроешь дверь, а я буду училку забалтывать". Как будто в пятом классе с уроков отпрашиваемся.

И вот спустя пару мгновений наш молодой папа, собравшись с силами и вобрав в себя все мужество… он все-таки открыл дверь в кабинет "4в. Поначалу мужичок стоял так, чтобы его силуэт не был виден в двери, но затем, выдохнув, заглянул внутрь и активно начал искать ее, именно ее глазами, найдя папаша очень робко и хрипло произнес:

– Ксюшу можно? – сказал он, даже не посмотрев на учительницу, та ,чуть удившись, робко кивнула( я бы на ее месте тоже слегка удивился бы, увидев дрожащего двадцатипятилетнетнего мужика). И вот:

– Папа, папа, папа! – закричала вдруг маленькая девочка, понятно, что все четвероклассницы "маленькие", но эта была буквально миниатюрной, хрупкое тельце, завернутое в черненькую юбочку и жилетку, накинутую на розовенькую блузку, бросилось в объятия к нашему робкому отцу. Блять, похоже он все-таки не педофил. Не в смысле жалко, что он не педофил, просто логически обоснованная теория следователя Прокофьева снова разбилась в прах. Эх…

Счастливая семейная идиллия: отец сжал в крепких объятиях любимую дочурку, даря ей тепло и ласку. Я даже поймал себя на том, что мне приятно и радостно на это смотреть. Дело не только в самой любви между родителем и ребенком. Просто глубоко в нашем провинциальном подсознании мы понимаем, что множество семей, к сожалению, отнюдь не благополучные. 57, задумайтесь, 57 – это процент разводов в нашей стране, можно сказать, что из шести счастливых пар, которые клянутся быть верными друг другу в любви и счастье, четыре нарушают данную клятву, это во многом сказывается на детях, на их психике в частности. Также в нашем представлении кто-то из родителей – особенно мужчина- зачастую страдает от какой-либо зависимости, будь то алкоголь или игра в автоматы, весьма не редки случаи насилия над детьми со стороны родителей поэтому, видя счастливо обнимающихся отца и дочку, человек, конечно, радуется, так как это нарушает общепринятое, но весьма не приятное представление о наших молодых семьях.

Папа с дочкой сейчас действительно счастливы, может и вправду семья это единственный способ быть счастливым даже в таких условиях, несмотря ни на что.

11:30

До конца урока 5 минут, надо возвращаться в класс. Развернувшись, я уже собирался было идти, но мне помешал человек, а точнее помешала девушка, в которую я врезался как раз таки в тот момент. Она шла быстро и явно спешила. А я из-за того, что завис на той обнимающейся парочке, не заметил женского наступления. Ей было лет 25-26, стройная, среднего роста, на ней было красивое голубое пальто, аккуратный темно-синий шарф и черные джинсы. Темные, как будто чуть выгоревшие на солнце, волосы до плеч на время приняли необычную форму, наверно из-за того, что столкнувшись со мной лбами, она резко дернула головой. Ее лицо, в которое входили тонкие губы, выверенный и ровный, как на портрете в журнале, нос и выразительные утонченные глаза, слегка скривилось и изобразило гримасу боли.

– Ааай, блять – выкрикнула она, схватившись за свое симпатичное личико. Да уж, как видите, женщинам больно быть со мной: могу разбить сердце и, как в случае с этой особой, могу дать по лицу, пусть случайно и своим же лицом.

Ее глубокие, чувственные глаза, горячо сверлили меня, она страстно потянулась рукой ко мне, при этом другой рукой держась за лоб, наверно, из-за того, что от моей красоты и внезапно вспыхнувших ко мне чувств у нее поднялась температура. Пламенные пальцы ее нежной ладони обожгли мое ледяное плечо, словно пытаясь дотянуться до моего ледяного сердца. Она подошла ко мне вплотную, расстояние между нами было все меньше, а чувства были все больше. Оказавшись совсем близко, моя дама горячо воскликнула:

– Да отойди, идиот, не видишь я иду? – голос был сначала очень отдаленным, но со временем усиливался.

– Совсем больной что ли? – это уже было слышно совсем хорошо. Ее низкий голос точно пробудил меня после пятисекундного нокаута, вызванного тем столкновением. Интересно, о чем я тогда думал? Наверняка нес какой-нибудь бред . Я резко почувствовал дикую боль во лбу, пришлось опереться о стену, настолько кружилась голова. Бля, как же сильно лоб горит, черт. Пока я приходил в себя, та девушка пыталась нарушить семейную идиллию папы с дочкой, видимо моего лба ей оказалось мало.

– Гриша, Гриша, я же сказала тебе все еще вчера, тебя не должно быть рядом с моей дочерью! – к нему она обратилась даже громче и нервозней, чем ко мне.

– Пап? – молодая Ксения, пока что не понимала , что происходит. Это ничего, годика три и она, думаю, все поймет.

– Давай не при ребенке, Оль – так значит ее зовут Оля, странно, что с ее раздражительностью и нервозностью у нее имя не Любовь Петровна.

– Хорошо, давай, возвращайся в класс Солнышко, собирай потихоньку рюкзак.

– Но мам, я хочу побыть с папой?

– Иди в класс! – она снова чуть повысила тон, девочка вопросительно посмотрела на отца, ожидая защиты, но тот лишь покорно согласился с ее матерью, девочка убежала, а они отошли к окну у коридора

– Оля, я хочу видеть свою дочь, пойми же наконец.

– Неужели ты ничего не понял после нашего разговора, я устала от тебя и твоих выходок – а я устал от их ругани, и так голова болит, еще их крики выслушивать.

– Ты знаешь, я изменился! Я тебе уже сто раз говорил, что девочке нужен отец!

– И у нее будет отец, достойный ее и меня, а не трутень, как ты – опираясь на стену я медленно уходил

– Оль, все будет по-другому обещаю.

– Я заберу у тебя ребенка в суде, ты не отец, Коль, извини. Ни одной копейки за все те месяцы, ни капли поддержки, а потом ты просто ушел. Если ты сам не мог прислать не рубля, то суд уж тебя точно заставит, будь уверен в этом. – диалог, конечно, уровня мелодраммки "Россия 1", могли бы хотя пооскорблять друг друга

– Я уже говорю тебе, я восстановился, все будет по другому. Всё! – Коля борется до конца, стоит признать.

– Уходи, Коль, уходи…

– Я буду бороться за свою дочь! – уже развернувшись в мою сторону, произнес Николай.

–Поборись сначала с бутылкой, Коль – хех, с бутылкой, неплохо. Фраза смешная, а ситуация то на самом деле не очень.

– Да я же говорю тебе, Оль.. – начал было Колька снова что-то доказывать, но меня это не касается. Боль отходит, и надо возвращаться в класс, не обращая на двух влюбленных внимания. Опять же от этой ситуации мне ни грустно, не весело, просто процент развода был 57, а будет 57,00001. Тут ничего удивительного. Обидно только, что голова все еще немного гудит.

Глава 4

Так легко тебя любила,

Но признаться не посмел

Так легко с тобой рассталась -

Не страдала по ночам.

***

Но чем дальше – тем больнее

Кто сказал, что время лечит?

Может, днем оно и лечит,

Да не лечит по ночам.

Данил Фомичев, 2009 г.

Четвертый урок закончился, а это значит, что пора отправляться в столовую, только тем ученикам, которые, разумеется, заплатили за свой обед. В нашей стране бесплатно кормят только больных и, возможно, кое-где бездомных, но никак не школьников. Возвращаясь в кабинет Информатических наук я встретился лицом к лицу с его хранителем. Мимо меня в тот момент прошла Любовь Петровна, пряча в руке начатую пачку. Она не упрекнула меня в том, что я ушел таскать два пакета бумаги и пропал на полчаса, а я сделал вид будто не заметил "Bond", который она тщетно пыталась спрятать, прижав к необъятной юбке 108 размера.

Вот это я понимаю, вот что значит взаимопонимание между учителем и учеником. Видимо из-за ломки пучеглазая повелительница систем счисления отпустила ребят пораньше, поэтому мой рюкзак остался одиноко лежать среди пустых стульев. И мне пора сходить с этого информационного поезда. Не хочется никуда уходить, не хочется продолжать день дальше. Даже сидя перед монитором на этом потрепанном стуле и смотря в окно, ты чувствовал какую-то защищенность от внешнего мира, казалось, что все остаётся по ту сторону окна, но теперь то чувство свободы, которое грезилось тебе во время бесящего урока, приходит вместе с чувством одиночества и внезапной тоски, мол научили мы тебя двоичной системе и азам программирования, а дальше сам как-нибудь разберись со своими проблемами. Забавно, что еще 20 минут назад я был готов подвергнуть критике каждый сантиметр этого кабинета, но теперь как тостранно отсюда уходить. Как же я проживу неделю без жужжания Любви и шума системных блоков, стоящих без дела. Думаю перекус поднимет мне настроение.

11:40

В школьной столовой царит особенная атмосфера. Ведь это то место, где каждый солдат школьных войск может отдохнуть и перевести дух перед тем, как снова отправится в окопы нудной учебы и повсеместной тоски, а главное – здесь порой можно даже и поесть. Недаром Наполеон сказал, что путь к сердцу солдата лежит через желудок, особенно сегодня, в "сосисочный" понедельник. Порция макарон, слегка политая подливой, небольшая, но аппетитная сосиска, полная консервантов, крахмала, каррагинанаинитрита натрия. (Что не видите здесь мяса? Я тоже не вижу). Смею признать, что после того как ты не ел 3,5 часа эта громадная порция, которая, к сожалению, без труда поместится в твоей ладони, таки находит место в сердце, по крайней мере в желудке точно находит. Войдя в школьный трактир я заметил, как за нашим столом непринужденно допивают эспрессо Ренат и Витя Васин. Перед трапезой, безусловно надо было помыть руки; я потер ладонь о грязный темно-коричневый кусок мыла, пахнущего кошачьей мочой и, окунув руки в чистую желтую воду, мог приступать к приему пищи.

Тяжело передать неповторимую атмосферу нашей столовой, крики шестиклассников, крики классных руководителей, из-за того что кричат шестиклассники. Крики всех остальных, так как из-за крика шестиклассников и их учителей, не слышно собственную речь. Школьники поспешно доедали, поэтому в целом становилось спокойнее и уютнее. Еда теплила и поднимала настроение, ты перестаешь рефлексировать из-за постоянного желания чего-нибудь и когда-нибудь, на время пропадают уныние и тоска, ведь как можно унывать после свежеотведанной сосиски?

Напротив меня расположился Ренат, уже употребивший свою порцию. Он всегда ее быстро съедал, можно сказать за полминуты, и оставшееся время просто болтал и смеялся. После принятие пищи он получал новый прилив энергии и пустословил с большей мощью, постоянно крутил головой так, что сальная швабра на этой узбекской голове обретала все новые и новые образы. Вот и сейчас, он что-то, извините за сленг, втирал Витьку, который, судя по мимике, не особенно верил словам Рената, отчего тот с большим рвением и громкостью доказывал их правдивость, что мешало потоку моих псевдо философских мыслей. Что они так активно обсуждают?

– Да говорю тебе, ему 25!

– А за пиздёжь хуйца соснешь? – Виктор данным весьма устойчивым выражением выразил свое недоверие по отношению к полученной информации и ее источнику.

– Да не вру я, заебал! – настаивал Ренат.

– Она не может встречаться с парнем, которому 25, там же разница в возрасте считай 10 лет. Это ненормально!

– Вить, я не говорю тебе, что это нормально. Я просто видел, как они сосались в парке, пока их фоткал левый чел, наверно друг ее парня. Сам же парень бородатый, весь забитый и лысый, ноябрь, а он в футболке и джинсах, наверно ёбнутый, а, судя по наколкам, типчик сидел 100%, там одни кресты, да птицы какие-то.

Хм, становилось занимательно. Когда зек домогается до несовершеннолетней это всегда интереснее, чем философские рассуждения:

– Пацаны, чё случилось?

– Да Ренат говорит – начал Витек – мол видел, как жопастая сосалась с типом в парке, которому типо 35 лет.

– 25 – поправил Ренат

– Ага, иди нахуй – с заметным недовольством ответил Витек.

"Жопастой" юные Тесла и Эдисон называли Риту Воробьеву из параллельного. Такое прозвище закрепилось за ней из-за накаченности определенной части ее тела, думаю нет смысла объяснять какой именно. Стоит признать, что Рита была действительно хороша собой, можно сказать, что она является этаким образцом симпатичной школьницы для сорокалетнего озабоченного мужика: длинные ноги, милое лицо, каштановые волосы и голубые выразительные глаза – все при ней. Но главное ее достоинство, как мне кажется, в энергии, которую она излучает и передает всем вокруг, с кем общается и просто пересекается, т.е она всегда с улыбкой на лице, всегда смеется, при этом не упускает играющий и очень живой взгляд. И поймав ее улыбку, безусловно, хочется улыбнуться в ответ, на время забываются заботы и проблемы, Рита заражает своей шутливостью и активностью, хочется также беззаботно и весело смеяться. Скрывается ли что-то иное за этим милым лицом и играющей улыбкой? Это уже другой вопрос. Но оказавшись рядом с таким человеком, как Рита, уже не задумываешься над этим, так как энергия таких людей вытесняет из тебя все раздумья и сомнения, поэтому кстати ей многое давалось легче чем другим. Она участвует во многих песенных конкурсах, откуда возвращается, как минимум, призером. Поёт Ритка, по правде сказать прескверно, но стоит посмотреть ей в глаза, поймать заигрывающий взгляд, и уже этот писклявый невыразительный голос не кажется столь отвратительным. Наверно, также считали и члены жюри, когда вручали ей очередной диплом. А знаете кто является членом жюри на таких мероприятиях? Правильно! Озабоченные сорокалетние мужики! Поэтому, в результате оказывается, что, несмотря на незвонкий, писклявый, невыразительный голос Риты, члены ей довольны.

–Так что у нее за парень? Расскажи нормально! – с неожиданной даже для самого себя нервозностью спросил Витёк.

–Рассказываю: иду с трени через парк, смотрю девка какая-то сидит на скамейке, подхожу поближе – узнаю Ритку. Сидит в телефоне, а рядом два типа, по два метра каждый. Я уже говорил: октябрь, +3 градуса, эти в футболках, все забитые.

– И че? – на лице Вити уже проступал пот.

– Ниче, подсел один к ней, и давай я зыком работать, чуть не сожрал ее, я не слабо так прихуел, когда это увидел. Ей, бля, шестнадцать, но она то ладно, а о чем думает этот хуй с татухами. Сто процентов он ее хоп( тут Ренат изобразил жест, который я не очень хочу описывать в силу воспитания и этики), а она заяву.

–Эх, ничему человека жизнь не учит – поддержал я Рената – Может ему просто нравится её нежный голос?

–Ахахах – ну да, безусловно, за такой голос можно и посидеть годок другой -продолжил наш узбекский рассказчик.

Пока возникла небольшая пауза, я пригубил столовский кофе. Человек испытывает ни с чем не соизмеримое удовольствие, когда пропускает по желудочным каналам этот особенный, неповторимый напиток. В целях экономии, самого кофеина там было максимально мало, вода была не самой горячей, потому он слабо растворялся , уютно оседая на запачканном, немытом дне чуть потресканной кружки, от того по вкусу сей нектар напоминал, знаете, попробую объяснить: представьте, что вы добавили четверть чайной ложки условной "Черной карты" в стакан, налили сверху холодной воды и запиваете этим слегка черствую, сухую булку, вместе с основным гарниром, который при желании вы могли бы полностью поместить на ладони – стоило это наслаждение 50 рублей. Рядовых в наших школьных казармах и раньше кормили не ахти, но при переходе в старшие классы становится только хуже. Маленьких детей кормят неплохо, потому что это ведь наше будущее, к тому же представьте какая участь сейчас выпадает на нынешних детей, после игры в камешки на телефоне своих родителей, они вынуждены стараться прямо выводить линии на листе и отличать собаку от кошки – непомерная ноша, не то что ЕГЭ.

Внезапно Витёк, который во время нашего с Ренатом диалога, не моргая, смотрел в свою тарелку, решил всё-таки изложить накопившееся у него мысли:

– Да шаболда она просто, что не две недели, то новый парень. А сколько ему 26, 66 или просто 6? Ей похуй! – произнес Витя с особой досадой и горечью в голосе.

Действительно, каждый раз, когда Витины уста проговаривают "Рита", его девственные усы вздрагивают по-особенному резко и жестко. Вы, думаю, уже поняли, что тот явно к ней равнодушен, и сам был бы неимоверно счастлив, имея возможность стать тем двухнедельным парнем, которых Рита меняет, как перчатки. Ромео из "11Б" давно уже хочет предложить ей свое сердце и сильно уставшую от мастурбации руку, но судьба-злодейка решила расставить фигуры на доске совсем иначе. Ясно выраженная проблема неразделенной любви у двух подростков, хотя тут делить, к сожалению, нечего, вся любовь осталась у Вити. Хотя любовь ли это, если задуматься?

Для него это постепенно накапливающиеся желание, даже потребность в ласке, нежности, чувстве того, что он не один. Врятли он действительно "любит" Риту, врятли она является для него единственным на всем свете идеалом противоположного пола. Нет, совсем нет. Она для него лишь собирательный образ из тех качеств, черт и достоинств, которые сознание Вити само добавляет, чтобы подкреплять чувства и эмоции. Они ведь едва ли сказали друг другу больше 10-20 слов за всю жизнь, он ее совсем не знает, но видит ее внешнюю красоту и лучезарную улыбку, ему хочется желать такую девушку, хочется быть рядом с ней. Однако не может же он хотеть черствую, двуличную особу, которая может менять парней каждые две недели. Возможно она такой и не является, но сознание Витьки так или иначе боится, что этот образ может оказаться единственной правдой, тогда все эталоны и идеалы резко обрушатся, а от невероятно красивого римского города Помпеи, останутся лишь следы вулканических извержений из жопы Витька. Во избежание подобных последствий мозг Витька сам придумывает ее описание, якобы Рита очень скромная добрая и стеснительная девушка, которая в свободное время любит поиграть в видеоигры, а еще любит мальчиков с девственными усами. А самое главное еще немного и Вите начинает казаться, что она его тоже любит, он ловит каждый ее встречный взгляд, кладет в копилку все её улыбки. Из-за этого любую информацию о ней, которая бы порочила сложившийся и непоколебимый образ, мозг Вити начинает отвергать и воспринимать все в штыки, а когда чувство осознания реальности становится неизбежным он мгновенно переключает любовь на ненависть.

И спустя какой-то промежуток времени после понимания того, что священное место рядом с Риткой занял какой-то ДРУГОЙ парень, сила чувств семнадцатилетнего мальчика только усилится. Теперь нельзя будет найти человека на всем земном шаре, который бы возжелал Риту Воробьеву сильнее, чем Виктор Васин, ищите хоть с лупой – не найдете. А все началось после того, как в один прекрасный день она просто подарила ему свою красивую изящную улыбку.

Сколько эмоций приходится испытывать любящему человеку? Невообразимо себе даже представить. Самое неприятное и прискорбное скорее произойдет после нашего столовского разговора. Это произойдет если они потом встретятся в общественном месте, да, к примеру, в том же парке. Завидев Риту за километр, Витя тут же оцепенеет, внутри него будет бушевать бесконечный поток разных эмоциональных состояний, среди которых будут главенствовать страх и неуверенность. Она же, прищурившись, на расстоянии двух-трёх метров, вспомнит, что перед ней просто какой-то странный парень из параллельного класса и пройдет мимо, сделав вид будто не узнала или вовсе не заметила Витьку. Так рушится, даже не построившись, счастливая семья и крепкая ячейка общества, а только начатый роман про подростковую любовь заканчивается после первого абзаца. По итогу такой встречи, расстроенный и морально выжатый Витя, запомнив ее стройные длинные ноги, осиную талию и большие голубые глаза, всего то на несколько минут запрется в своей комнате, занявшись увлечением, о котором я, думаю, уже рассказывал. Он запомнил все: ее походку, ее одежду, каждый каштановый волос на ее голове – но только не ее улыбку. В этот раз она ему не улыбнулась.

Глава 5

Я о многом не прошу,

Не прошу ничего необычного

Я лишь сон увидеть хочу,

Уносящий меня от привычного.

Серафим Нефедов

Ответил ли я по итогу своих рассуждений на вопрос: а что всё же такое любовь? Симпатия одного человека к другому, которая со временем градационно увеличивается, а потом градационно уменьшается, может это химия или просто воля Божья? Честно? Я не знаю. При этом если бы я смог разгадать эту сверхфилософскую задачу, найти корень ее уравнения, то стало ли бы кому-то от этого легче. Сможет ли скромный асоциальный подросток управлять своими чувствами, отказаться от наивных мальчишеских грех и мечтаний? Конечно нет. Поэтому люди не нуждаются в объяснении такого явления, как любовь. Они нуждаются непосредственно в ней самой.

Ренат с Витьком ушли на урок. Первый с напором продолжал что-то рассказывать второму, но тому было явно не интересно по своим субъективным причинам. Товарищи по школьной службе оставили меня допивать кофеиновый нектар в одиночку, однако уединиться не получилось. Небольшая черная муха решила составить мне компанию, расположившись на объедках тарелки Рената. Фух, повезло, а то я уж было собрался подписываться на депрессионные "паблики" про одиночество. Хорошо, что обошлось. А ведь в данную минуту это единственное живое существо, которое решило уделить мне, именно мне, внимание и разделить со мной, именно мной, трапезу. Я уверен, муха преследовала именно такую великодушную и высоконравственную цель. Не хотелось же ей просто пожрать объедки со случайной тарелки? Нет, так можно сказать про любую муху, но только не про эту!

Знаете, как то неправильно с моральной точки зрения называть моего нового друга просто "мухой". Каждому созданию нужно имя, дабы оно могло, увековечив его, оставить след в истории. Что ж, по крайней мере, след на тарелке Рената моя новая спутница точно оставила. Назову её Надеждой. Почему нет? Смотря на нее надеешься, что когда-нибудь жизнь будет такой же беззаботной: летаешь, дышишь свежим воздухом, спокойно употребляешь фекалии, не задумываясь об эстетике и этике, в конце концов одной макаронины тебе хватает для полноценного обеда. Чем не рай?

Первое время Надежда с опаской и осторожностью употребляла свой обед, постоянно потирая лапки. Видимо, сама не привыкла к тому, что кто-то так спокойно разделяет с ней трапезу. Немного пожужжав, она поняла, что я не представляю угрозы и спокойно уже перелетела на мои макароны. Вот она прелесть совместной жизни. Вы делите кров, еду. Понимаете друг друга без лишних слов и между вами создаётся тесная связь. Казалось бы, с Надеждой мы знакомы без малого две минуты, но уже нашли общий язык:

–Как тебе наша школа? – тихо спросил я, зная что Надя слышит и понимает. Она не ответила. Тут я вынужден с ней согласиться. Действительно, вместо высказывания обидной правды, порой лучше просто помолчать.

– Куда планируешь поступать после экзаменов?– после этого вопроса Надежда немного пожужжала и снова села ну туже макаронину. И я сразу прочитал её мысли.

– Да ладно тебе в Питер на бюджет, не заливай. Там знаешь, какие баллы? Хрен поступишь без денег и связи – тут мне пришлось снять пелену с её маленьких, многократных, неугасающих стёклышек, какие поистине красивые у неё были глаза, странно, что обратил внимание я только сейчас: в них отражался весь спектр чувств. Казалось в её необъятных окулярах можно увидеть разом все эмоции, но в то же время не найти ни одной. Там и вправду можно было увидеть всё, кроме собственного отражения. Какой же тогда я на самом деле, если не вижу себя в столь огромных глазах. По размера окуляров Надя даже могла бы потягаться с Любовью Петровной.

Она еще немного пожужжала, покружившись вокруг тарелки, но уже громче. Может я уже совсем из ума выжал с этими экзаменами, но мне правда кажется, что я понял её и в этот раз:

–Говоришь, ни разу там не была? В Санкт-Петербурге красиво, только не иди в такие ужасающие и скучные места, как Блевмитаж, где много туристов: это убивает всё желание путешествовать, лучше прогуляйся по тихим улицам, разным паркам, а вечерком залети в какой-нибудь паб и отпей немного крафтового пива из стакана дауна, который пошел подкатывать к кому-то пьяный в очко. Договорились?

Надежда согласилась. А может у неё ещё и получится поступить вуз, о котором она мечтает? Почему нет? Она, наверно, умная напористая и смелая, раз уж ест человеческие макароны в двадцати сантиметрах от самого человека. Может у неё в северной столице есть родственники-мухи и Надежда сэкономит на общежитии, но думаю в общаге ей бы понравилось. Влажно, неубрано, грязно – всё как она любит. Правда еды почти нет, все объедки студенты слизывают с пола, зато можно завести дружбу с тараканами.

Так мы еще немного просидели молча, каждый в своих мыслях. А нужно ли что-то говорить, если и так хорошо. Когда я уже допивал свой кофе и неспеша (следующий урок русский, там спешить некуда) собирался покидать уютные стены школьной столовой, рядом проходила женщина, которая являлась в нашей школе и уборщицей, и пекарем, и поваром. Она постоянно занималась то одним, то другим. Не поспоришь, специалист широкого профиля. Ей уже пошел шестой десяток. Фартук, перчаточки, грустная уставшая улыбка, лишний вес – полный набор женщины её профессии. Порой ворчит, но детей любит, что для нашей школы, по правде говоря, редкость. Собирая оставшиеся тарелки, она заметила мою маленькую собеседницу. Привыкнув к спокойной атмосфере нашей столовой, мушка явно не ожидала того, что сейчас произойдет. Стоило ей только расслабиться и наконец задуматься о том, что она перестанет метаться стороны в сторону и обретёт покой. Ведь проблемы и заботы у всех существ разные, но чувство покоя – оно одно для каждого, будь это насекомое или человек. Однако же мир по отношению к безобидной мухе оказался жесток и неприветлив. Резким хлестким движением тряпкой уборщица-повар-пекарь ударила Надежду, после чего огонёк в этом крохотном кусочке жизни погас, а бодрствующий и трепещущий организм превратился в бездыханное тельце, чья кровь осталась на белой столовской тарелке.

– Ну и развелось же их, влажно всё-таки – уборщица-пекарь-повар слегка задыхалась, к сожалению, в ее возрасте организм уже не готов к столь резким движениям – октябрь, как-никак, надо закрыть окна, а то ещё поналетят.

Убивать беззащитное животное, которое в пятьдесят раз меньше среднестатистического человека и в сто раз меньше тебя. Да, как ты, блять, можешь еще так говорить, живодёрка?! Опять же извиняюсь за мой иностранный акцент в данном случае. После весьма категоричных суждений вы, возможно, подумали, что дома я развожу тарантулов, у меня аквариум с мухами и муравьиная ферма, но это совсем никак. Я, честно скажу, не особенно люблю насекомых – это правда, но если рядом летает надоедливый жучок, то я просто отмахнусь, к чему эти убийства, к чему лишний раз выливать чью-то кровь, лишать какое-то существо обычной радости жизни – нет, это не про меня.

Кто-то скажет: "Ну, блин, Саш, это мухи, они же противные". То есть ширококрылую, разноцветную бабочку нельзя убивать, потому что она красивая, верно? Убили бы вы прекрасное создание, которое тихо и аккуратно шевелит крышками за вашим столом? Не думаю. Получается, все дело лишь во внешности? Как же так, друзья? Разве выбирала муха свою внешность перед рождением? Тоже врятли. Кто из нас не хотел бы стать красивой, легкой бабочкой, но природа не способна сделать всех изящными созданиями. Всегда должна быть муха – черная, грязная работяга. И в этом её настоящая красота, но человеку с его лицемерием это не понять. И аргументы у этой женщины будут по типу: "муха же на говне сидит", хотя её работа – убирать дерьмо за детьми. Да и от самой этой школы пахнет не слабо, может мы все тогда мухи.

Хотела бы Надежда, чтобы всё закончилось именно так? Буду рад, если ей было тепло и комфортно, перед тем, как её поглотила грязная вонючая тряпка. Она погибла молодой, так и не увидев прекрасную архитектуру и белые ночи Санкт-Петербурга. Надеюсь, Надя хотя бы обрела покой, ведь ей больше не нужно метаться, и все заботы и проблемы пропали в один миг. Ясно лишь одно: Надежда умерла, пробыв какие-то две минуты в нашей школе. Что уж тут говорить о школьниках.

С другой стороны, действительно ли мне столь жалко мелкую мошку, может мне жалко самого себя из-за того, что я волей неволей ассоциирую себя с этим небольшим насекомым, которое просто хочет летать свободно, держа курс в небо, но погибает под гнётом навязанных парадигм и потребностей. Да уж, есть ли мне вообще дело до какой-то мушки? Но хочется ли на самом деле "в небо"? Вообще ничего не хочется. Небо лишь образ чего-то вечно не досягаемого, несбыточного, но прекрасного и удивительного. На деле же никакого "неба" не существует, просто хочется потрясти свое однообразное существование. Однако это лишь самосожаление и нытьё. Должен ли я ждать каких-то изменений в жизни, если ничего не делаю для этого?

Таким макаром я и доныл до выхода из столовки. Это уже не то уютное место, которое ассоциируется у меня с приемлемо невкусной едой и отвратительным кофе. Теперь оно связано с убийством мух и рождением премерзкого настроения, тем более, что я иду на русский, а значит, ничего хорошего ближайший час можно не ждать.

Кабинет, хранящий величие русского языка и достояние великих деятелей литературы находится на четвертом этаже. Чтоб вы понимали, выход из столовки идет в холл, оттуда два пути: один – лестница на второй этаж, где находится актовый зал слева и кабинеты физики и химии, дальше по коридору кабинеты начальных классов, второй – коридор к ещё двум лестницам, по которым можно подняться на любой из этажей. Значит, мне нужно идти в коридор сразу налево. Зачем я вам все это рассказал? Не знаю, но, может, теперь вы лучше знакомы с архитектурой школ Центральной России.

Выйдя в холл, нельзя не отметить его красоту даже при всей моей любви к нашей школе. Холл даже излишне комфортабелен и презентабелен. Аккуратные ровные стены, красочные и яркие объявления и приглашения, скамейки на каждый квадратный метр, ровная и красивая бежевая плитка. Это слишком сильно контрастировало со всем остальным, что есть в этой школе. Все делалось ради усмирения волнений родителей по поводу выбора места, где учатся их дети. Дальше холла родители не заходят, там они встречают и провожают отпрысков. Ведь, как они считают, от уровня школы зависит очень многое. А если холл здесь на высшем уровне, то бишь образование тоже. Однако работает всё, к сожалению, не так просто

Особенно неприятно, что наша школа не может спокойно признать свою ветхость и старость. Она как одинокая пятидесятилетняя женщина, которая штукатурит возрастные морщины горой тонального крема, сквозь который, если подойти ближе, чем на два метра, все равно видно неизбежные со временем неровности и несовершенства когда-то еще здорового лица. Только вот одинокая пятидесятилетняя женщина уже врятли надеется, что кто-то будет рядом с ней дольше нескольких секунд, а я учусь в этой школе 11 лет.

В холле стояли дети, класс третий-четвертый, аккурат выстроившиеся в колонну или в шеренгу по два человека, не знаю в чем разница между колонной и шеренгой, математический склад ума, прошу меня простить. У нас для начальных классов, кстати, дресскод пожестче, чем у офицеров в Букингемском дворце. Белая рубашка, черная жилетка и черные брюки/юбка. Ни больше, ни меньше. Учитель, точнее учительница, то и дело отчитывала ребят за разговорчики в строю. Несмотря на молодость, она уже, судя по строгости голоса и язвительности в упреках, ненавидела свою работу. Хотя, как сказать молодость. Преподаватели в российских школах, они ведь, как вратари в футболе: в 30 лет еще считаются молодыми и перспективными. Вот и этот случай был неисключением. Рост под два метра, закрытое, но короткое платье, каштановые волосы. Все бы ничего. Однако без странностей обойтись не могло: очень большое по площади лицо. Особенно для женщины. В ширину оно было примерно с лист А4, из-за чего нормальные по размерам глаза и нос, казались несуразными, как будто кто-то не очень сильно старался в редакторе персонажа в каком-нибудь ММО РПГ.

Позади всего ясельного коллектива одиноко стоял мальчик кавказской наружности. У него на тот момент была самая ответственная и важная задача на всем белом свете – нести поднос с пирожными. Поднос был где-то полметра на полметра, поэтому нести его весьма неудобно, особенно в таком возрасте, уж поверьте. При этом каждый мальчишка считал великой честью возложить на себя столь неподъемный, но священный дар с вкусняшками, тем самым показав свою ответственность и состоятельность. А как ещё мальчику показать, что он уже важный и непоколебимый мужчина? Тот факт, что он донес две тысячи рублей на ремонт школы целыми и невредимыми об этом не скажет, верно? Каждый учебный день после столовой мальчишки всего класса бьются в агонии за возможность преподнести в кабинет свет и тепло свежих пирожков. Счастливчиком оказывается лишь один.

Только вот этот счастливчик так трясся, держа пирожковую ношу, что я понимал: еще немного и поднос вместе с тридцатью напудренными пирожками окажется на полу. Сутулый, худой, по-детски несуразный, он, обливаясь потом, так старательно и мужественно держал поднос, прямо как непоколебимый титан Атлант держал небесный свод на своих плечах в мифах Древней Греции. Однако наш кавказский Атлант уже был на последнем издыхании, и я пошел к нему, понимая, что моя помощь уже необходима, иначе случится непоправимое. Но было слишком поздно. Хрупкие детские руки не справились с тяжестью школьных пирожков, и те с заметным грохотом свалились на пол. Мальчик тут же бросился все убирать обратно в поднос, но на полу все же остались белые пятня от пудры, словно полиция обвела мелом остатки органов карлика после расчленения.

Самое страшное еще не началось. Неловко собрав пирожки в поднос, неряшливый Атлант снова хотел поднять его, но его прервал резкий, громогласный рев учительницы.

– Не смей даже трогать, если не можешь поднять! – как же она заорала, мне этого не передать даже тысячей восклицательных знаков, так что оставлю только один, поверьте на слово.

Вот сейчас началось самое страшное, чего я и боялся. Еще молодой и перспективный педагог, используя видимо все термины и уроки, которые она получила во время обучения в вузе, начала нещадно орать на мальчика, говоря о его безответственности, безалаберности, слабости. Я не могу в точности передать, что именно она говорила, просто встал, как истукан на пути к подносу, оглушенный внезапным криком. К моему удивлению, мальчик от такого ора не заплакал, он лишь смотрел в пол и периодически вздрагивал. Наверняка отец учил его тому, что мужчины не плачут, но было заметно, как этот пацаненок еле сдерживался.

А женщина все не переставала кричать, обдавая мальчика не слабым потоком слюней. Мне кажется она уже не помнит, из-за чего именно ругает мальчишку, просто орет и все. Неужели все дело в пирожках. Думаю, срать ей на эти пирожки, просто жизнь на нее саму не слабо наорала, вот уверен в этом. Готов поспорить, она в свои школьные годы неплохо училась, была хорошисткой. Из любви к детям и с мыслями о репетиторстве, т.е о неплохом заработке, она пошла в пед, средненько написав экзамены, но для не самого престижного областного вуза хватило. Четыре года бакалавра, к несчастью, чтобы пойти в магистратуру не хватило знаний и денег. Образование неполное, поэтому ее никуда не берут преподавать тот предмет, который она знала и хотела. Только спустя полгода работы кассиром еще совсем девочка, которая хотела давать знания уже понимающим и взрослым детям, смогла устроиться учителем начальных классов, что, конечно, не соответствовало её максималистическим амбициям .Мда, дети их возраста уже по линейке не могут начертить ровную линии, какие тут амбиции? Карьерного роста нет, условия работы оставляют желать лучшего, с непослушными детьми, которых воспитывали не родители, а планшеты родителей работать просто невыносимо. Нынешние дети в 10 лет кое-как с таблицей умножения управляются, а уже могут строить небоскребы в "Minecraft". При этом на секундочку задумайтесь: а ведь учитель начальных классов получает зарплату такую же, как учитель начальных классов, то есть едва перегоняет прожиточный минимум. В каком-то смысле еще можно понять ее нескончаемый нервозный крик, ее обиду на детей, на жизнь и на саму себя.

Заслуживает ли этот сутулый юнец такой невыносимой ругани. Веди крик, как метод воспитания также эффективен, как подтирание задницы рукой вместо туалетной бумаги. Если бы от крика дети просто становились послушнее. Нет, дети от такого обращения становятся шуганными, пугливыми и нервными. Ведь в их возрасте они же все впитывают, как губки. Кто же виноват в поднятом крике и шуме? Молодая учительница без карьерного роста и с маленькой зарплатой даже по меркам нашего города?

Или виноват сутулый и худощавый мальчик, уронивший здоровенный поднос нагруженный пирожками и трясшийся от крика, как старая стиральная машина? От всего этого стало совсем тошно и тоскливо, честное слово.

– Почему тебе ничего нельзя доверить, Джабраилов?! НУ ПОЧЕМУ! Откуда в тебе столько безответственности и безалаберности? Ты же мужчина! А силенок не хватает донести какой-то поднос. Поднос, Джабраилов, поднос! – слушая эту мелодию, я наклонился, чтобы поднять поднос. Может, если он снова будет поднят, она перестанет орать.

– А ты чего тут уши греешь, у тебя урока нет что ли?! Оставь поднос, сама донесу! – а нет, не перестала. В итоге и я получил слюной из ее рта. По правде говоря я уже не слабо опаздывал на русский(7 минут), и действительно надо было идти на урок

И знаете что? Я пошел, не стал защищать мальчика, не стал говорить его учительнице с слишком широкой мордой, что ее методы воспитания устарели со времен концлагерей. Нет, эти ловкие фразы я придумаю уже потом, когда буду воображать о том, какой я герой и как поставил эту противную "училку" на место. А сейчас я с опущенной головой пошел по длинному коридору к лестницам, тогда этот коридор казался мне бесконечным. Я мог бы вступиться, постоять за мальчика, помочь ему. Правда мог, но вот не стал и все. Не знаю почему, наверное, тугодумие и трусость. Я снова проиграл суровой действительности, окружавшей меня. Проиграл, даже не вступив в бой, а просто смиренно обойдя её, будто никто не ронял поднос, никто не кричит, будто нет дрожащего сутулого мальчика, который вот-вот заплачет от постоянного ора. Мне уже не обидно, не тоскливо. Лишь опустошение и больше ничего. Я сам не заметил, как мой шаг ускорялся. В конце концов, я побежал, вот так с пустого места. Настолько быстро, насколько мог. Благодаря чему уже, не мог заострить свое внимание больше ни о чем: ни на вековой рухляди, ни на столовской еде, ни на мертвых мухах, ни на дрожащих детях. Такое со мной бывает. Ни с того ни сего, начинаю бежать сломя голову, пока дыхание не собьется, и все тут. Мне, почему то, кажется в такие моменты, что от проблем можно убежать. В прямом смысле. Все обязанности, заботы, проблемы, вся ответственность перед всеми остается позади, ведь я так неожиданно и быстро от нее убежал. Знаю, о чем вы думаете. Наверное, я дурак.

Русский язык – мучения, страдания и синтаксис

.

Глава 6

Зачем пытаться быть лучше всех,

Если загоняешь себя в рамки?

Зачем стремиться наверх

Если вместо облаков лишь воздушные замки?

©Симон Конструктор, Лев Машинист и Руслан Специалист

Многие «Психологи» считают, что человек должен стремиться выйти из своей зоны комфорта. Якобы мы, находясь в ней постоянно, не прогрессируем и не желаем развиваться и работать. Потому необходимо поставить себя в сложное духовное положение, найдя выход из которого вы добьетесь каких-то «важных» целей.

Однако, что если я постоянно нахожусь вне своей зоны комфорта, и пока каким-то чудом не замечаю сумасшедшего прогресса и дикой работоспособности. Постоянная неприязнь к окружающим вещам скорее атрофирует и тормозит процесс развития, если вообще не подрезает на корню. К чему я это? К тому ли, что профессия «Психолога» бесполезна и сформировалась исключительно из-за человеческой лени, проявляющейся в нежелании, хоть изредка покопаться в себе и прийти к внутреннему компромиссу, из-за боязни человека посмотреть правде в глаза, из-за его постоянного вранья. Это и так понятно. Просто мне с моей двухэтажной подростковой колокольни, где на входе написано: «вырастешь, поймешь», а на выходе висит веревка, валяется мыло и где-то рядом стул, на котором нацарапано: «хочешь улучшить жизнь – начни с себя». Даже стул как бы намекает, чтоб вы понимали. И вот мне с этой небольшой постройки видится, что комфорт создается во многом не только условиями, окружающими человека, но и людьми вокруг него. Ведь наверняка у каждого есть тот, с которым сразу становится уютно и спокойно. Просто кому-то везет найти такого человека сразу, кто-то тратит на это годы, а кто-то так и не находит, потом рассказывая знакомым, как он выходил из всяческих зон комфорта, чтобы начать развиваться и работать. И выходил он из всех, всех, всех зон комфорта, которых у него на самом деле никогда и не было, если вокруг нет людей, которые создают для него эту зону. А всего-то нужен один человек. Ведь, вероятно, многие из нас расходуют свою жизнь впустую, вечно жалуясь и ища утешения в зависимостях от спиртного, игр и соц. сетей, просто не понимая, насколько они могут быть важны для другого человека.

Кто точно не создает вокруг меня зону комфорта, так это наш Светоч, проводник речей и мыслей Есенина и Пушкина, учительница русского языка и литературы, Евгения Альбертовна. К чему тогда была столь долгая и нудная подводка. Просто, пока твой учитель опаздывает уже на 15 минут, есть время поразмышлять о насущном (я опоздал все на 10, между прочим). Хотя в данной ситуации ей можно сделать скидку на лишний вес, который явно является плохим попутчиком, когда ты поднимаешься с первого этажа на третий или спускаешься с третьего на первый. Я не собираюсь делать на лишнем весе слишком «жирный» акцент. Ведь в ее ситуации он вполне объясним: возраст, сидячий образ жизни, рождение ребенка, а еще она много жрет. Причины весомые, будем откровенны.

Евгения Альбертовна к тому же обладает весьма странным телосложением. При наличии шара размером с Венеру в зоне талии, круглого, как шина Волги вашего деда, лица, по диаметру оно примерно такое же, и при росте чуть меньше 160, у нее были короткие и худые ноги, из-за чего стоя она смотрелась, как котлета по-киевски вверх тормашками. Эта нескладность фигуры порой приводило к неловким казусам. Так, около месяца назад, парень из параллельного, абсолютно серьёзно думая, что она беременна, спросил это у Евгении Альбертовны. Так и спросил: «Извините, Евгения Альбертовна, а вы действительно беременны?». На что она обиделась, сказав якобы в шутку, что будет есть меньше пирожков. Эх, Евгения Альбертовна, если бы дело было только в пирожках…

Это еще тот фрукт, хотя скорее овощ, чем фрукт. И я, правда, не собираюсь долго останавливаться на высмеивании телосложения нашего светила литературы, ведь она не виновата в том, что её лицо по форме похоже на сгнившую старую тыкву и что со стороны оно выглядит, как сгнившая старая тыква, на котором два маленьких глаза кажутся просто крошечными и сдавленными слоями жира. Нет. Другое дело, что из этой тыквы потихоньку помаленьку вытекают остатки серого вещества и хромосом. За примером, к сожалению, долго ходить не надо. Вот хоть сейчас она готовит нас к итоговому сочинению, включая видео с бесплатными августовскими онлайн-уроками, которые, так как они бесплатные, носят в себе минимум полезной информации. Забавно, что когда видео останавливается или зависает, она просто ждет молча, где-то с минуту, думая, что интернет-преподаватель просто молчит. А может Евгения Альбертовна просто не замечает, как жмет пузом на пробел? В те дни, когда она отказывается от услуг онлайн-преподавателей, мы делаем тесты и сами пишем сочинения, основываясь на их трудах. Ладно, буду честен, труды Евгении Альбертовны здесь тоже имеются, ведь не каждый бы смог вот так со второго, а по праздникам и с первого раза, открыть видео и нажать на стрелочку по серединке или снизу слева. Она даже зачастую не знает ударение в каком-то слове, которое потом смотрит в Интернете. Читает нам о какой-то книге, с сайта, который нашла в Интернете, и вместо того, чтобы учить самой предоставляет это другим виртуальным людям, которых знаете, где находит? Вот уж с кем наш великий и могучий язык превращается в маленький и вялый. И поверьте, я не являюсь тем противником Интернета, который считает его высшим ЗЛОМ и призывом к эксбиционизму, хотя призыв к этому можно найти где угодно: смотришь видео на Тубе или листаешь ленту в ВК, и вдруг появляется желание раздеться, никто от этого не застрахован, не так ли? Просто вроде преподаватель у нас Евгения Альбертовна, а в основном это – Людмила Григорьевна с 43 000 подписчиков, которая разбирает тему «отцов и детей», Александр Лексиконин, тут по никнейму, конечно, видно, что парень сам по себе недалекий, но грамматику знает неплохо, у него канал с 10 000 подписчиков. Ах да, еще наш полный педагог регулярно пользуется бесплатными вебинарами почти со всех онлайн школ из «Вконтакте». А ведь в середине XX века люди думали, что мы будем летать на машинах и носить авто завязывающиеся кроссовки, а по итогу мы просто смотрим по электронной доске, как Александр Лексиконин рассказывает каким должен быть стиль написания сочинения и его структура. Зато Евгения Альбертовна, по крайней мере, может помочь нам со шпаргалками, упрятывая их перед пробниками между складок. Хотя вряд ли она их все-таки будет запихивать в пузо, шпоры же ведь пока не пекут из текста, так что это бессмысленно.

Однако сейчас, я, кажется, могу, наконец, расслабиться и приостановить машину критики (да какая там машина, маленький моторчик), наслаждаясь наполнившим этот просторный кабинет мягким светло-оранжевым светом. Его лучи были для этого кабинета словно отличный тональный крем, благодаря чему криво повешенные портреты великих писателей не такие кривые, а выставки достижений её класса, по типу «3 место на конкурсе песен, посвященных 23 февраля, занимает 6б», не кажутся такими убогими.

– Сань, Сань, чекай шутейку – с должной уверенностью в искрометности и остроумии своего юмора сказал мне Ренат. Он вообще парень общительный и очень любящий пошутить в абсолютно любой момент, шутки обычно не гениальны, но раз в год и палка стреляет.

– Угу – я уже приготовился падать под стол от смеха.

– Заходит как-то мужик в аптеку и говорит: Дайте мне 300 презервативов.

– Фармацевт спрашивает: Это что – шутка?

– Нет! Это СПАРТА! – и тут Ренат начинает просто ржать, извиняюсь за сельский диалект, со смеху. Что ж палка не выстрелила, но шансы были. Хотя признаюсь, от самой тупости шутки и заразительного смеха Рената, я невольно ухмыльнулся. Ренатик был тот ещё весельчак, из-за чего я просто не мог ему не симпатизировать. Я уже привык к таким его этюдам остроумия за годы общения. У нас на самом деле немало общего: он видел те же проблемы, что и я, но старался конвертировать их в юмор, словно создавая вид, будто хорошо, что эти проблемы есть, иначе бы не было искрометных шуток, высмеивающих их. Однако не думайте, что Ренат был вечным весельчаком, которому что не ссы в глаза, все Божья роса. Иногда он даже для меня казался немного отстраненным и грустным. Да в такие моменты Хемингуэй, держащий ружье в руках и пытающийся понять, по ком звонит колокол, кажется более жизнерадостным, чем Ренат в те редкие моменты, когда он задумчиво крутит пальцем свой волнистый и сальный локон. В те моменты, когда он, наверное, задумывается о правильности выбора, о том стоило ли заниматься этой вонючей, в прямом смысле слова, борьбой или стоило пойти в театральное или КВН, дабы заняться делом, которое действительно будешь любить.

– Сань, Сань, чувствуешь это?

– Что?

– Это – пафосно и трагично сказал Ренат, и теперь я понимаю, к чему это он.

– Пузо, летящее на крыльях грамматики.

– Живот, наполненный фразеологизмами и афоризмами – подхватил Ренат.

– Ножки, несущие неизмеримый вес русского языка.

– То, что не страшится металлоискателей, потому что не пролезает между его рамками.

Такими предложениями мы описывали тот градационно нарастающий вой бедного коридорного линолеума. Шаги Евгении Альбертовны невозможно было не услышать, из-за чего у нее никогда не получалось застукать нас с включенными телефонами. Вот вообще никакой внезапности не было. В крайнем случае, если ты, например, в наушниках и у тебя вовсю орёт тяжелый рок, то можно просто периодически подглядывать на карту землетрясений, где трудно будет не заметить это семи-восьми бальное приближение. То, как Евгения Альбертовна ходит по этажу еще давным-давно очень точно описал Александр Сергеевич:

Гром, пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон.

Поспешно зайдя в класс, она уже на последнем издыхании приземлилась, точнее, кое-как пропихнулась в преподавательское кресло, и стандартным для себя жестом начала занятие, стандартным жестом для неё было смахивание пота со лба, если кто не понял.

– Так ребят, давайте не будем тормозить, преступим к выполнению задания, мы и так немного задержались – забавно, что опоздала она, но предложение она ставит так, будто мы все вместе дружно и одновременно зашли в класс через 20 минут после звонка.

– Сделаем синтаксический разбор, упражнение 315 в ваших книжках – Звягинцева, к доске – сказала она, выдержав паузу.

Так-с, давайте поглядим, что скрывает палата №315, хотя пока Звягинцева у доски можно не спешить на самом деле. Стоп, погодите минуточку, вы же знаете, кто такая Звягинцева и почему не надо спешить. Я же не знакомил вас со своими одноклассницами, точно. Право, где мои манеры? Только не говорите, что пять глав перед этим думали, что я учусь в воскресном пансионате для мальчиков.

Если с парнями в плане индивидуальности и привлекательности в целом, у нас просто пиздец, то с девчонками, поверьте, есть, где разгуляться. Давайте по порядку, Алёна Звягинцева, которая сейчас стоит и доски это лично для меня одновременно и прекрасно, и ужасно.

Прекрасно, потому что, чего скрывать, она хороша. Природа не поскупилась, да и сама Алёна, наверняка, приложила немало усилий. Брюнетка невысокого роста: её будто нарисованное идеальными красками лицо, с большими живыми глазами, ровным носом и тонкими, словно начерченными, губами, идеально подчеркивал накачанный зад. Возможно, это прозвучало женоненавистнически или как там сейчас говорят. Однако женщин нельзя ненавидеть, ими можно лишь восхищаться. Благодаря выше перечисленным параметрам смотреть на Алену у доски очень приятно. Неприятно лишь, что лицезреть её я буду очень, по меркам урока, долго.

И вот в чем ужас – в непродуктивности, а в наши дни это самое важное, ведь пока ты бездействуешь, твои конкуренты совершенствуются и становятся умнее и способнее, что отнюдь не выгодно. Алёна же, готов поспорить, будет стоять у доски весь оставшийся урок, испытывая проблемы с простейшим синтаксическим разбором. Не то чтобы Алёна прям тупая, просто иногда она может вообще непонимать, что происходит. Возможно, я гиперболизирую, но она, как ни посмотришь всегда где-то не здесь. Её взгляд пустой, выражающий какое-то отсутствие и горстку тугодумия. Многие из нас не втупляют какие-то предметы, но всегда есть те, которые они понимают или даже неплохо знают и разбираются, но это не к Аленке, это уж точно, вряд ли она знает хоть что-то, кроме того в какой позе надо приседать, чтобы качать правильные мышцы в правильных местах. С другой стороны, а нужна ли Алёне вообще хоть какая-то наука, если она настолько хороша? Всегда найдется тот, кто влюбится по уши и свернет ради неё горы. И зачем же тогда знать: что является наречием, а что междометием, когда перед тобой уже лежат свёрнутые горы?

Тупость – это на редкость отвратительное и ужасное явление. Но про тупого парня – тугодума я спокойно скажу, что он мне не приятен, но не про Алёну, потому что красивые люди не могут быть неприятными, не так ли? Человек по природе своей идеализирует красоту, и тут никуда не деться.

«Я не ненавижу своего соседа, лишь отливаю у него бензин, потому что знаю, что он спит с моей женой, а я не говорю с ней об этом, боясь, что она бросит меня и уйдёт к нему. Я вкалываю сутками на работе, туда и обратно мне 1.5 на автобусе, получаю сущие копейки, жена изменяет мне, а все, что я могу сделать – это сливать чужой бензин. Я не ненавижу соседа, я ненавижу свою жизнь» – такими оказались предложения для разбора. Само задания легким не назовешь, хотя ситуация абсолютно понятна. Если эти предложения кажутся вам немного странными для того, чтобы разбирать их со школьником, значит, вы мало занимались по методичкам Александра Лексиконина. Возможно, именно такой смысл предложений был неким криком души, но меня это мало интересовало, я видел лишь 3 сложных предложения, с которыми надо работать.

Я относительно быстро все проставил, накалякал нужные черточки и к каждому предложению написал схемы, теперь же остается смотреть за кажущимися вечными мучениями Алены у зеленой площадки 3*2 метра, где все забывают всё. Однако ситуацию может ускорить подружка Алёны, которая уступала ей в, конечно же, субъективном факторе красоты, ведь каждый человек по-своему красив (Еще бы Алёна дружила с кем-то, кто не уступал бы ей в этом факторе, ага). Вика Дёмина была полноватой шатенкой, невысокого роста, отчаянно пытающейся тихо, но понятно произнести слово «местоимение», в тот момент, когда Алена дошла до жуткой преграды в предложении, ставящей палки в колеса даже самым ценным ценителям русского языка – слова «этом».

– Ты своими подсказками только мешаешь, никак вы не поймете, что ей надо самой понять. Я понимаю, вы ей хотите облегчить задачу, но это делу не поможет – подметила своим низким немного писклявым голосом Евгения Альбертовна (кстати, она неправильно поставила ударение в слове «облегчить» сделав акцент на «и», хотя она все лишь учитель русского языка, так что ей простительно).

– Ой, погодите, кажется, я неправильно поставила ударение, а меня даже никто не поправил – действительно, странно, никто не поправил, хм. И этот момент её лицо с трудом изобразило гримасу задумчивости, с трудом потому что, представьте: сколько жира нужно пройти лицевым мышцам для отображения на морде, после чего выдавило изо рта:

–ОблЕгчить или ОблегчИТь, таааак? Нет, погодите – ладно подождем, думаю я – У глаголов на «ить» приставка на «Ить»…А если это исключение, ладно сейчас. – После этих слов она собиралась было обратиться к чертогам разума, с головой залезть в астрал, дабы всё-таки вспомнить правильное ударение, но по итогу просто открыла «Яндекс» и подсмотрела у людей, которые действительно знают свою работу, Евгения Альбертовна уже привыкла так делать, в принципе.

Виктория была не слишком яркой, но это отнюдь не плохо. Ведь главное не внешняя яркость, а внутренняя, наверняка существуют такие люди, у которых внутри разноцветная изумрудная страна Оз, а снаружи обычный пригород Саранска. По крайней мере, молодому амбициозному парню хочется в такое верить, хотя, уверен, у самого меня при внешнем пригороде Саранска снаружи, лишь грязные гаражи Челябинской области внутри. Зато своей серостью в одежде и общем внешнем виде в целом Вика грамотно соответствовала мужской части своего класса.

И вот прямо противоположно серости Виктории ровненько за ней рядом с постоянно спящим Петей сидела Елена Таранзит. Если вам кажется, что фамилия немного странновата, то сейчас вы поймете, что здесь действительно немного странно. Это девочка-панк. Возможно это не совсем точный термин, я ещё не так близко с ним знаком, не нашел его точную формулировку и разъяснение в словаре Ожегова, но думаю я все же близок к истине. У Елены были огромные толстенные дреды всех цветов радуги, исключительно черная помада и черные круги вокруг глаз, вместо кофт, рубашек и блузок у нее были обтягивающие футболки с подписями типа AC/DC LEDZEPPELIN и другой подобной нецензурщиной. Черные кожаные ботинки и пирсинг в носу: бычье кольцо. Вы сейчас можете подумать, что я описываю Дашу Васнецову для ущербных, но нет, тут есть немаленькая разница. По крайней мере, потому что вместо милого и спокойного Вениамина, она водилась с сорокалетними мужиками-рокерами, страдающими кризисом среднего возраста, все как один. У них все признаки на лицо: сальные волосы, татуировки, странные бороды, желание вновь оседлать мотоцикл, а также желание оседлать одиннадцатиклассницу. Я, да и весь класс, знали это, потому что частенько видели её с этими "молодёжными рокерами" на улице, иногда они забирали её прямо из школы, да и в соц. сетях этой дредоголвой только и были, что фотки из гаражей, где они пожирают дешёвое пиво с водкой. А все из-за того, что в детстве ей просто не хватало банального общения и взаимопонимания с отцом, которое она теперь компенсирует, общаясь с сорокалетними мужиками, которые хотят, чтобы им снова было по 18, но их интеллектуальный уровень на уровне семиклассника. Я был почти уверен в этом, но спросить у нее все-таки не решался, и у меня есть на то веская причина – страх. Зашибет меня еще своим бычьим кольцом, да и не только кольцом, я думаю. У неё же ведь еще может быть пирсинг в тех зонах, которые уже не попадают в поле моего зрения, однако наверняка попадают в поле зрения её сорокалетних друзей. Как вы поняли, её «образ» слабо соответствует школьной форме, но ни учителя, ни директор, ни учителя не делали её никаких замечаний наверняка по той же причине всеобщего, простите, похуизма. Просто на линейках она вставала назад, чтобы оставить чистейшею репутацию нашей школы без странного черного пятна. Так же делали и с остальными подобными индивидуумами, спрячь их подальше, и проблемы как будто нет. Не разговаривай с ними, не веди беседу с их родителями и попечителями, даже зная круг общения их детей. Просто закрой глаза, потому что это самое простое.

Я бы и дальше мог с легкостью язвить на тему кризиса среднего возраста у мужчин к сорока годам, которые из-за узколобия не понимают, что дожить до сорока в наши дни – это уже везение. Но мое внимание уже мне не подчинялось.

Первый ряд, третья парта, там всегда сидела она, всегда… Яна в тот момент была в зеленой кофте с воротом на шее и серых брюках-клеш, её каштановые, немного кудрявые волосы до плеч, маленькие пухлые губы и серые с голубым оттенком глаза. В тот момент я видел только их, именно в тот момент она на меня посмотрела, это мгновение не длилось больше двух секунд, наши взгляды встретятся, на секунду задержатся друг напротив друга и снова расходятся, будто ничего не было. Случайное пересечение взглядов, не более. Но, какой же у нее взгляд, как бы объяснить. Просто все время я окутываюсь толстой шкурой из сарказма, иронии или просто несмешных шуток, но когда Яна смотрит на меня, эту меховую шкуру словно снимают, отчего я начинаю буквально робеть и дрожать от холода. Тогда мне на секунду кажется, что Яна ТАК смотрит только на меня, но это лишь слабое утешение. Я знаю о ней, к сожалению, не так много, как хотел бы. Судя по тем же соц. сетям Яна все свободное время проводит, занимаясь танцами и иногда выкладывая видео с ними, как же она танцует. Я не особо люблю танцы, которые в последнее время из-за отбитых наголову «модных» течений превратились в глупые кривляния и хаотичные махи руками, но её движения были мелодией тела, в них был смысл, она не подстраивалась под музыку, музыка подстраивалась под неё. Как вы уже догадались, мы мало общаемся, а те редкие обрывки фраз, коими удается перекинуться в обыденности, я мусолю по ночам, думая, что надо было сказать в тот момент, как её рассмешить, как колко состроумить, как и когда надо было сделать её комплимент: сказать, что на меня в жизни никто так не смотрел, как смотрела она. А может я её выдумал, и нет никакой Яны, это лишь образ, придуманный в моей голове и так часто в ней всплывающий, образ, созданный, чтобы в нужный момент успокоить или взбодрить, утихомирить или воодушевить, я не знаю. Хотя выдумывать человека только для собственной пользы, это весьма эгоистично, не так ли?

– Так, ребята, упражнение мы с горем пополам разобрали, давайте посмотрим видео по итоговому сочинению, чего зазря время терять, осталось то минут восемь – с этими словами Евгения Альбертовна включила проектор, спася меня от падения в меланхолию, надо было отвлечься. Загорелся экран с уже открытым Ютубом в браузере, где меня встречал старый друг – Александр Лексиконин. До сочинения уже оставалось не так много времени, многие ребята уже порядком набили на них руку, поэтому Евгения Альбертовна включила самое нужное и актуально видео для нас: «5 способов как лучше начать свое сочинение, сколько должно быть абзацев в вашем сочинении». Что тут сказать, опыт есть опыт. Но меня неожиданно заинтересовало кое-что другое, радом с одной вкладкой Ютуба, была еще одна, но там виднелась только часть названия видео: «5 признаков…», а дальше не видно, хоть убейте, остается только гадать, что я и делал последующие 7 минут 50 секунд, оставляя фоном неприятный басистый голос Александра Лексиконина. Что же это может быть за видео? «5 признаков того, что я немного поправилась» или «5 признаков того, что ученики меня недолюбливают», или, может, «5 признаков того, что я некомпетентный специалист, абсолютно незнающий свое дело», «5 признаков того, что вам надо было выбрать другую работу». Готов поспорить, одним из своих предположений я точно попал в цель.

Вы, конечно, можете сказать, что я просто нудная язва, которой не нравятся учителя из-за собственного отсутствия интеллекта и грамотности. Возможно, отчасти вы будете правы, но ситуации с Евгенией Альбертовной и Любовью Петровной абсолютно разные. С информатикой я дружу так же, как крайне левые дружат с частной собственностью. А вот с «русским» дела обстоят иначе. Я довольно таки грамотен и пишу неплохие сочинения, в частности из-за того, что хожу к самому сильному репетитору в городе, Ольге Сергеевне, которая порядком меня «натаскала».

«Натаскала» это не то слово, просто под конец главы уже не хочется засорять вашу голову гнусными нецензурными словечками, придуманными Сатаной. Ох, Ольга Сергеевна в случае ошибки (и не дай Боже это будет частая среди других ее учеников ошибка) может так наорать, при этом смешав сам факт твоего существования с кучей свинячьих фекалий, используя все доступные и возможные для педагога дебри русского слова, что уже сам факт твоего рождения кажется ошибкой. Со стороны тетя Оля действительно кажется добренькой и приветливой, но стоит только немного коснуться изучаемого предмета, она туже выбьет из тебя всю грязь, желания и эмоции, заполнив пустую тушу пунктуацией и грамматикой. Трудно передать, что именно происходит, когда выходишь после очередного занятия на улицу, особенно в октябрьский холод и дождь. Все тело дрожит, ты настолько опустошен, как будто тебя больше не существует, есть только бренная туша с костями и органами, которую ты несешь к встречной маршрутке. Там приземляешь её к одинокому боковому месту у окна и смотришь на капли дождя, неутомимо стучащие по нему. Капли, которые бы напоминали твои слёзы, если бы после этого еще и были силы поплакать.. Честно, не хочется много говорить об этом.

Именно поэтому я не особо в восторге от Евгении Альбертовны, если бы она была хоть немного компетентна и образованна, мне бы не пришлось испытывать выше сказанное каждую неделю по понедельникам. Она действительно смогла вытащить меня из той самой зоны комфорта и посадить за неудобное кресло перед Ольгой Сергеевной, хотя я её об этом не просил и едва ли буду за это благодарен.

Звонок. Так закончился очередной урок, после которого я абсолютно преисполнился знаниями и насытился учебой сполна. Эх, если бы это хоть раз было так. Со второго раза вытащив пятую точку из стула, она попрощалась с нами, сказав, что ей надо проводить детей в столовую, и поспешно убежала. И теперь я знаю, что сделать. Я специально долго копошился у рюкзака и ждал, пока все выйдут. В кабинете остались только мы с Ренатом:

–Ренат, встань на стреме!

–Че? Зачем?

–Пожалуйста, Ренатик, я потом объясню, ща кое-что чекну у нее.

–Бля, лан, только быстро.

Я тут же подбежал к её столу и открыл ту таинственную вкладку с видео. Что же это? Барабанная дробь и я щелкаю по вкладке мышкой: «5 признаков того, что ваш муж вам изменяет». Эмм, кажется, я не угадал.

Физика – кровь, пот и ток. Конец?

Глава 7

Каждому человек нужен тот, кто его выслушает.

Чак Паланик

Прямо сейчас я нарушаю закон. Я спускаюсь по вечно лиловой лестнице: стены лиловые, ступеньки тоже. А ведь я должен подниматься по ней. Об этом сообщает табличка перед лестничным проёмом, и сею информацию вдалбливают детям с начальной школы: "Зеленая лестница – спуск, розовая – подъём" (Обычно первоклассники не знают, что такое лиловый, поэтому говорят "Розовой", но, поверьте на слово, она лиловая). Конечно, мы иногда целенаправленно идем против системы, мы же одиннадцатиклассники-бунтрари. Впрочем, это весь наш протест и сопротивление режиму образования – спускаться не по той лестнице. Хоть что-то. А как дойдём с Ренатом до нужного этажа, то попытаемся снова пересечь черту права, но об этом позже.

– Не может быть, чтобы он ей изменял – все ещё недовольно возмущается Ренат.

– Конечно, нет, Ренатыч. Мы ведь с тобой живем в той стране, где никто никому не изменяет, всю эту чушь выдумывают сценаристы ситкомов.

– Погоди, Сань, видос Лексиконина назывался "5 способов чего-то там", а тот видос "5 признаков…", может она случайно не туда нажала или просто увидела и заинтересовалась.

– Если бы нажала случайно, то закрыла бы, а если не случайно, то либо есть основания, либо у неё паранойя, которая также не появляется на ровном месте.

– Как-то мне её даже жалко стало, вдруг он ей действительно изменяет, она ведь далеко не первый сорт… – немного тише произнёс Ренат.

– И не второй и не третий – подхватил я – хотя мы можем ей только позавидовать, сожалеть здесь последнее дело.

– И чему ты собрался завидовать, трем сотням килограмм или тому, что в дополнении к лишнему весу, муж повесил на неё рога, от чего ей ещё тяжелее.

– Ничему из этого, скорее просто её глупости, простой слепой глупости. Если её хахаль ей не изменяет, то глупо смотреть подобные видео, а если изменяет и есть подозрения, то также глупо смотреть видео про измену. Зачем смотреть об измене видео, если пока ты изучаешь с девятиклассниками "Героя нашего времени". Печорин в твоей кровати, снявший обручальное кольцо, вовсю веселится с княжной Мэри. Измена происходит там, необязательно для этого открывать Ютуб. Кстати в отличии от литературного персонажа, её мужа врятли мучают душевные терзания.

– Кто же тогда Евгения Альбертовна?

– Лошадь, которую у Кузмича спиздили, хотя по весу как две лошади.

У двери второго этажа мы остановились, так как в это же время из столовой поднимались ребята из первого или второго класса, которых на правах их юности нужно пропускать, а еще если не пропустишь, то наорёт их класснуха. Дети на старшеклассников смотрят одинаково: выпучивая глаза от нашей серьёзности и взрослости. Для них ведь ты уже почти мужчина: ты высок, у тебя уже проступает какая-то пародия на бороду, ты даже одет не по школьной форме, а как сам захочешь – потому что ты самостоятельный, а значит взрослый. Однако, эти дети намного взрослее меня, так как у них есть четкая цель. Взрослый ведь на то и растет, чтобы со временем его жизненная позиция и цель в этом мире только крепчали. И у детей есть эта цель: кто-то видит себя переводчиком, кто-то актрисой или актером, кто-то полицейским. Их будущее идеализировано, как никогда. Я же не знаю, кем я буду и даже кем я хочу быть, а моя жизненная позиция так же устойчива, как вертикально стоящая спичка на сильном ветру. Это я должен озираться на этих детей во все глаза, но отягощающее равнодушие не позволяет это делать. Эти дети еще не попали в его грязные лапы, в них все еще бьется этот интерес к жизни. Они хотят знать будут ли Хельга с Арнольдом вместе, раскроют ли Леди Баг и Супер Кот личности друг другу, там еще теплится то самое сопереживание. Конечно, есть и люди намного старше, которые тоже этим могут увлекаться, но на деле они лишь обманывают самих себя, им уже на все плевать. Никого ничего на самом деле не интересует, мы просто заполняем пустые страницы в каталоге с названием "Интересы" в своей голове. Сопереживаем главному герою в сериале, в то время как, сериал про нас самих никто бы не смотрел, и он бы имел отвратительные рейтинги из-за монотонности, плохой игры актеров, отсутствия толерантности и ужасных декораций. Или сопереживаем спортсменам, которые, конечно, хотят победить, тут никто не спорит, но скажи им, что не будет в их деле ни премиальных, ни зарплаты, эти "спортсмены" тут же все бросят, уйдя переучиваться на стоматолога. Сердце этих детей еще страстно бьется. У меня же оно перебивается кое-как от скуки.

Пропустив детей, мы прошли по короткому пути к кабинету через «учительский» проход: там была учительская и кабинет завуча, а также райский оазис, скрытый в кабинете информатики. Ученикам, которым не на информатику нельзя было там появляться, но на то мы и бунтари верно, ох уж этот бунтарский дух, дух сопротивления ненавистному режиму. Пока шли по запрещенному проходу, я лишний раз проверил свои вещи в брюках: телефон и ключи. Причем телефон должен всегда находиться в левом переднем кармане, а в ключи в правом, всегда. Если бы мне приказали переставить их и ходить так весь день, через 5 минут я бы не выдержал и повесился.

Кабинет был в самом конце, мы с Ренатом сразу же закинули вещи на парту и чуть ли не выбежали. Нас буквально «выгнал» заполнивший все пространство в классе кофеин своим отчаянно терпким ароматом. Виной сему была каморка внутри кабинета, где физичка с лаборанткой пили сей прекрасный напиток видимо литрами, иначе, как еще объясняется этот отвратительный запах, который словно бьёт кувалдой твои носовые поры. Может, они с химичкой варили его для последующей продажи, кто знает.

В коридоре одноклассники, обычно славящиеся своей отстранённостью и безразличием, вдруг окружили одиноко стоящего человека в форме, но я не мог различить, что именно это была за форма, виднелась только черная фуражка, которая заметно не подходила по размеру и была уже нужного.

– Черная фуражка? – подумал я – значит кадет.

– Только не военком, бля, я нехочу, не я им живым не дамся, лучше уж пойду кофейку нюхну – предположил Ренат.

– Во-первых, Ренат, если ты не ходишь на эти тупые сборы, это не значит что ты откосишь, во-вторых, ты совсем уже ебу дал от этого кофе, это не военком, фуражка кадетская.

– Каде…Ааа – Рената, похоже, осенило – да ты прав, это Егор.

– Ходков? Не, не. Это не он.

– А ты думаешь, нашу школу решили посреди года в кадетскую переделать. Решение по абсурдности хоть и в стиле этой деньго-выжималки, но это для нее будет затратным. Так что вариантов других нет.

Речь шла о Егоре Ходкове. В свое время я мог назвать этого человека своим лучшим другом, но по стечению обстоятельств мы не виделись уже больше почти 2 года. Он ушёл в кадетское училище. И вроде в самом факте нет ничего плохого, просто не люблю вспоминать его предысторию.

В детстве мы были лучшими друзьями. Уже тогда, лет с 6, Егор был полностью влюблён в режиссуру и мечтал снимать фильмы. Он засматривал и знал наизусть каждый кадр в фильмах Финчера, Тарантино, Нолана и прочих. Мы тогда только и представляли, как он будет снимать по моим сценариям, которые я бы порой сочинял, работая журналистом. Мы верили, что найдем признание и покинем этот ужасный город, но главное – мы бы делали то, что действительно любим. Выпросив и накопив на первую камеру, он бросился осуществлять свои безумные идеи и реализовывать наш четкий план на будущее. Вот нам 15 лет: Егор снимает авторские короткометражки, в основном это просто различные кадры нашего города, снятые с разных ракурсов. И какое же у Егора было уникальное виденье. Это было необыкновенно. Обычной сменой ракурса, света, а также волшебством монтажа он мог превратить наши заржавевшие и выцветшие остановки, обычно заклеенные сверху донизу афишами никому не известных артистов, в произведение искусства. То же он делал и с ларьками и с поликлиниками – со всем. Егор как будто делал то, что всю жизнь мне казалось невозможным – его фотографии или видео делали наш город будто бы ненадолго привлекательным, или, по крайней мере, он обретал какую-то ценность.

Он был интересным собеседником и просто разносторонней личностью. Странно, учитывая вышеперечисленное, осознавать, что я был его единственным другом. По сути, кроме меня с ним никто не хотел общаться, некоторые относились к Егру с брезгливостью. Может, из-за того, что обе его щеки и нос были покрыты веснушками, а может, из-за того, что его отец мотает срок. Сел он лет 8-9 назад.

Весь район обсуждал поначалу просто неприличное поведение Григория Ходкова: пропитого алкаша, просившего на опохмел утром, а вечером пропивавшего пенсию родителей. Егор рассказывал, что, после того как мать ушла, отец и взялся за бутылку, даже бросив работу, – характер у него оказался на редкость сложный. Заливание горя от ухода жены превратилось в зависимость, от которой Григорий, или как его прозвали мои одноклассники – «ёбнутый алкаш», так и не смог избавиться. И вот однажды, в очередной раз, прося в подворотне 10 рублей похмелиться, он наткнулся со своей мольбой, на какую-то женщину, которая начала ему читать нотации. «Ёбнутому алкашу» это не понравилось, да так сильно, что он убил эту женщину. На ней были найдены следы от удушения и множество синяков, я уже говорил, что у него был сложный характер? Тем же вечером его повязали в пивнухе, в ста метрах от места преступления, с ним была сумка той женщины.

История быстро разлетелась по всему району. Родители, знавшие о случившемся, всяко огораживали своих отпрысков от общения с Егором, воспитывая в них неприязнь к нему. Как он уже потом рассказывал, в первом классе все боялись с ним общаться. Во втором уже пошли первые детские оскорбления, которые только может знать детский разум: чмо, сын убийцы, жопа. Более недалекие дети недалеких родителей говорили «убийца». На фундаменте этой не шибко приятной истории, и, как следствие из неё, не лучшего социального положения, Егр был в своем классе, тем, что тогда, а может и сейчас, называли отбросом: оскорбление, кидания подручными предметами, бывало камнями, нечастые драки. Класснуха даже не пыталась хоть как то заступиться или наказать оскорблявших и кидавших. Наверняка, какие-то остатки умершей в зародыше профессиональной компетентности мешали ей самой подойти и высказать Егору пару ласковых.

Со временем ненависть спала, но брезгливость осталась. Когда я перешел в эту школу, в пятом классе, меня посадили к нему, так как больше с ним никто не хотел сидеть. Так началась наша дружба и закончилась рядовым агитированием кадетской школы в Ярославле. Согласовав сумму с завучем, Ниной Сергеевной, нашу школу периодически посещали рекламщики других колхозов: поначалу депутаты местного полива, полицейские, пожарные, ближе к экзаменам, представители училищ и техникумов. Подобным образом к нам пришел рекламщик кадетской школы. Он много и красиво говорил о форме, службе, уважению людей к форме. Егор зацепился за эту мысль. Уважение и почет со стороны общества к кадетской форме, темный цвет которой, смог бы оттенить и закрасить прошлые оскорбления, драки и обиды. Через пару дней раздумий, он сказал, что сразу после ОГЭ, сделает все, чтобы попасть в кадетский корпус и в дальнейшем будет служить. Я тогда откровенно не понимал, как он может поставить крест на мечте о съемке, о создании чего-то нового. Ведь эта мечта должна была быть выше всех обид прошлого. После экзаменов Егор уехал. Мы могли, конечно, переписываться, но за всё время с тех пор не написали друг другу ни слова, о звонках и речи не было. Моя журналистская «карьера» закончилась, парочкой никому не нужных высказываний на «Sports.ru» и энным количеством комментариев в футбольных пабликах, которые я тогда считал полноценными рецензиями.

Я подошел ближе к толпе, Ренат ушел в кабинет.

Егор определенно был доволен. Впервые он был в центре внимания у всех, но с хорошей стороны. Он оказался прав, немного разлуки в перенасыщенной трендами жизни подростка, быстро сотрут все из памяти, а красивая кадетская форма, справедливости ради, действительно хорошо смотрелась.

– Блин, ты так изменился!

– Расскажи, что ты, как ты – они уже сказали ему больше добрых слов, чем за последние 11 лет.

– Да я так приехал навестить бабушку с дедушкой и решил проведать родную школу – с широченной улыбкой произнес Егор. Родную школу??? Что? Это уже был вверх лицемерия, он ненавидит её посильнее моего. А весь этот цирк с костюмами, нужен только для самоутешения. Готов поспорить теперь он подумает, что оставил все те обиды позади и окончательно начал с чистого листа. Однако тогда бы он вообще сюда не явился. Гонения со стороны этих людей так просто его не оставят, как бы он не старался.

– Напиши, когда еще соберешься прийти – сказала Алена

– Обязательно напиши – добавила Вика Дёмина

– Надо как-нибудь встретиться – копилка лицемерия уже переполнена, но Ваня Серпухов решил ещё добавить.

– Форма те рил к лицу, ебать ты изменился, конечно, пиздец – Лена Таранзит только так умеет выражать мысли, ничего нового.

– Ты тоже не слабо изменилась, Лен.

Обет лицемерия прервал звонок. Ребята дружно попрощались с Егором. Еще бы они не удивились красивой кадетской форме. В последний раз эта школа видела красивую форму, когда эсэсовцы обустроили из неё конюшню в сорок третьем году.

– Привет, Сань – тихо сказал Егор, смотря четко мне в глаза.

Мы пожали руки. Это была самая тяжелая рука в моей жизни. Как она могла так потяжелеть?

– Привет, Егор – кое-как выдавил я после, наверно, минутной паузы. Я не знал, о чем с ним говорить. Я даже не знал, что ответить на его «Привет».

– Как служба? – очень оригинальный вопрос, но что поделать: в голову ничего не лезет.

– Отлично, слушай. Не знал, что мне таак понравится! Распорядок для, столько новых знакомств, а форма какая, я сам её гляжу и слежу за ней. Занятия спортом, учеба…

Я понимал его: у всех одна единственная «прекрасная» форма. Она черная, а на черном хуже видны какие-то потертости или пятна, также не ней хуже видны все перенесенные оскорбления, социофобия, неприятные воспоминания.

– Видел последний фильм Шазелла, «Человек на луне»?

– Не, я фильмы почти не смотрю, мало времени, ты понимаешь, мне не очень интересно.

– Может, снял что-нибудь как раньше?

– Снял? А, нее… Ту форму, которую выдавали всем, надо было подбирать, много что было не по размеру, а можно было пошить на заказ. Ты же знаешь, денег у моей семьи немного.

– Ты продал камеру? – я сказал это неожиданно для себя низким голосом.

– Да, продал – его лицо сморщилось – только не смотри на меня так. Продал и продал. Это всего лишь вещь. У меня теперь другая жизнь. Без кино и прочей хуйни, которая мне нравилась только из-за скуки и одиночества.

– Одиночества, но ведь был же я. – я уже еле сдерживался, в ушах был какой-то гул

– Ну да, был ты – Егор снова посмотрел в пол – ищи плюсы, Саш. Ненавижу, когда меня называют Сашей, терпеть не могу, он ведь знал это, по крайней мере, знал это раньше.

– Сейчас я отслужу в кадетском корпусе, это сыграет роль в том, чтобы в армии меня направили в нормальную боевую часть, там отслужу – пойду дальше по контракту. А там глядишь, 25 лет службы и квартиру дадут.

– 25 лет службы и квартира – я не сдержался – это все, что тебя интересует. Еще не так давно ты хотел творить, создавать, передать своё видение на картинке. У тебя талант!

– Какой талант…, творить? Я тебя не понимаю. Неужели ты еще веришь в эту поеботину. То были детские увлечения. Неужели ты сам еще веришь, что будешь журналистом – тут уже посмотрел вниз я – вижу, что нет. Ты ведь сам понимаешь, какой в этом бред, надо реально смотреть на вещи.

– Не путай, у меня было увлечение и подростковая фантазия. Ты же жил мечтой и сделай ты для её осуществления, все бы получилось.

– Откуда ты знаешь? Сань, пойми, я, наконец, чувствую себя на своем месте, и могу оставить прошлое позади, как страшный сон. Мне нравятся ребята в нашем корпусе, мне нравится строевые упражнения, учеба, все там. У меня, наконец, есть друзья. Да мне диктуют, что делать, и да, не смотрю я уже фильмы, но я счастлив. Впервые за долгое время. А ты, Саш, ты счастлив?

Мне нечем было ответить. Егор привел запрещенный аргумент, я не знал, что сказать. Мы, будто два одноименных заряда оттолкнулись в противоположные стороны и пошли своей дорогой. По-моему, мы даже не пожали руки. Может, это уже был не Егор, тот никогда бы не поставил форму впереди себя, впереди своей мечты.

Счастлив ли я? Счастлив ли я? Я не знаю, это странный вопрос. Мне всегда казалось, что счастье – это лишь короткое безвозвратное мгновение, которое пару раз было и пару раз будет. Разве может быть кто-то счастлив всегда? Я думал, что постоянное счастливые и постоянно несчастные люди это либо литературное клише, либо идиоты, обманывающие сами себя.

А вдруг Егор прав. Он не стал дожидаться возможности быть счастливым, сняв пару коротких метров. Вдруг он на самом деле СЧАСТЛИВ. Неужели существуют люди, которых солнце согревает всегда. Может, я просто не замечаю этого тепла из-за туч, которые я сам возвышаю над собой своим вечно плохим настроением, и поэтому внутри и снаружи всегда так холодно.

А несчастен ли я, или только себя накручиваю? Да я мало улыбаюсь и всегда хожу с недовольным лицом. Да я редко радуюсь чему-то, мало выхожу на улицу, много рефлексирую, но разве я несчастен. Только если в глазах этих самых «счастливчиков», которым ссы в глаза, подумают, что это Божья роса. Моя едкость, колкость, неопределенность едва ли создают хоть какой-то свет, но точно не согревают.

Много вопросов. Повезло, что у меня сейчас дисциплина, задача которой отвечать человеку на его вопросы – Физика. В пропитанном кофеином и тоской классе, все уже заполняли какой-то лист. Он лежал и на моём месте.

– Что это Ренат?

– Согласие на обработку персональных данных, но я думаю, что если вчитаться, то мы должны расписаться в завуалированном согласии с тем, что с нас нужно брать деньги на нужды школы.

– Это само собой разумеющееся, Ренатик. Тут не нужно согласие, это свято.

Я начал заполнять, и сразу сложность на первой строке: «фамилия имя отчество». С первыми двумя пунктами проблем не было, но мое отчество в купе с ними звучит тупо и как будто не на своем месте. Прокофьев Александр Русланович. Русланович – какая же тупость. Не удивлюсь, если где-то в мире сейчас этот тест заполняет Магомедов Гаджимурад Сергеевич. Наверняка отец был бы не очень доволен тем, что я не жалую его имя, но с моим отцом вообще отдельная история.

– Прхрхокофьев все-таки изъявил явиться, даже полгода не прхрхошло. Какие люди и без охрхрханы – тяжело описать, насколько сильна хрипота этого голоса. Представьте себе человека с врожденным хриплым голосом, который курит по две пачки в день и у которого аллергическая реакция на воздух. Проявляется эта реакция в виде хрипоты. Это мой учитель физики –Нина Сергеевна. Чтоб вы понимали, её внешность напоминала очень умного зомби. Она была худой и костлявой, но так как это умное зомби, не просто же так она поедала десятками детские мозги, Нина Сергеевна додумалась обернуть себя человеческой кожей, снятой с трупов, чтобы отпали подозрения. При этом она потратила изрядно много кожи на лицо, из-за чего кожа там была ужасно обвисшей. Несмотря на худобу, у неё было небольшое пузико, куда откладывались еще не переваренные мозги.

Выше описанное может показаться кому-то оскорблением, но я не без уважения отношусь к своему учителю по физике, в конце концов, она, возможно, главный бизнесмен города. Неплохая, по меркам нашего колхоза уж точно, зарплата. С филармоний и третьесортных спектаклей, куда детей всех возрастов заставляют отдавать по 70-100 рублей, она получает процент, получает процент с регулярно проводимых дискотек, где всегда полный зал, по50-70 рублей за билет. И еще многое, о чем мое юное неокрепшее мышление может даже не догадываться. Кошерная квартирка, отдыхает в кошерных местах. Такой подход к работе вызывает уважение. Думаю, и детей у неё нет, потому что в будущем эти неблагодарные твари могут отжать бизнес или вообще сдать мусорам. Готов поспорить, Нина Сергеевна не ломает голову над тем, счастлива ли она или нет.

Однако стоит признать, чего не отнять у моей учительницы, так это её юмор. Прикалываться, она любила и за словом в карман не лезет. Объектом её сатирического монолога становились ребята, сдающие физику, к ним относился и я. Журналист во мне вскоре переобулся в инженера. Долгое объяснение этому не нужно: нишу в стремлении реализовать себя заняло желание как можно скорее уехать из этого города, технических институтов больше, и балльный порог достаточно проходим, так что выбор очевиден. Выбор без трудностей, выбор прагматичный. У меня никогда не было высочайшего таланта к журналистике и письму в целом, да вы, наверное, уже заметили. А семью кормить надо, себя кормить надо. Почему эта не та же ситуация, как Егора? У него действительно был талант.

Но не суть. Вернемся к нашему юмористу, вспомнить только, как она прикалывалась над Витей Васиным, когда он тупил, решая, как она говорила «трхрхоешную» задачу. Юмористический эффект усиливала её картавость, которую не пародировал только ленивый. Она разговаривала, будто с живым хомяком во рту. И когда Нина Сергеевна говорила «р» тот видел возможность вырваться из её пасти, но максимум, что он мог сделать – это помешать ей нормально произносить слова, поэтому вместо «р» получалось «рхрх».

Так вот: стоит Витёк у доски и не может вспомнить формулу магнитного потока, с парня уже седьмой пот сошел, потому что он знает, что сейчас будет. Но гроза естественных наук понимает, что еще рано, и только потом, видя по Витиному глазу, что там уже нервный тик, она давала лучшим ораторам Древнего Рима поддержать её пиво, и начинала свою тираду: И ты, ты Васин, собрхрхаешься сдавать физику? Тебе может сначала салфеточку прхрхинести, хотя бы пот со своего грязного лба вытерхрхешь. Позорхрище на мою голову. Задача ПРХРХОстейшая. Рхрхешается простейшей формулой! Какой же позорхрх. Ты стоишь уже 10 минут! А чего стоишь, а? Да сам не знаешь, зачем стоишь здесь? Зачем ты вообще физику сдаешь, а? Скажи честно, чтобы опозорхрхить меня? Чтобы ОПОЗОРХРХИТЬ! Да какая тебе физика? Колхоз! Колхоз!

Занавес. Малый театр, да она бы и в большом не затерялась, как говорил классик. Ренату, который тоже сдает физику, она говорила, что он абсолютно глуп и в науке немощен, и что скорее швабра с ручкой сдаст физику на проходной, чем он. Встретив мою маму на улице пару недель назад, он сказала: «Парень он врхрходе не глупый», а потом добавила: «Но жуткий бездархрхь, надежды на него не возлагайте, 60 баллов – это его пик». Было еще пару ребят сдававших физику и все слышали подобные изречения в свой адрес, простите, я хотел сказать «адрхрхес». Вы скажете, что это чистейшего рода оскорбления, и юмора в них так же много, как эстетики в коровьих фекалиях. Я же стараюсь относиться к этому проще. Есть, конечно, те, в том числе Ренат, кто её ненавидит за оскорбления, якобы сами уроки она не посещает, а если и приходит, то только льёт грязь.

Нинку тоже можно понять, она делает деньги, а такие люди во всем стремятся достигать максимума, и когда ребята «из-под её крыла» не знают, что делать и тупят в «трхрхоешных» задачах, конечно, она будет беситься, пусть они и тупят по её вине в частности. А оскорбления были ходом, чтобы отговорить учеников сдавать её предмет. Действительно, зачем ей тупые люди, сдающие физику, пусть они будут просто тупыми. Это был весьма умный ход, но на то она и умный зомби как-никак.

– Я не знаю, Нина Сергеевна.

– Вижу, что не знаешь. Садись позорхрхище. Рхрхенатик, иди, реши быстрхрхенько. – в этот момент у неё завибрировал левый карман, наверняка ей звонит патологоанатом, сказать, что вскрытие трупа закончено и все данные занесены в отчет, так что она может прийти туда и спокойно пообедать – Да Олечка. Нет, нууу нет, это должно быть в дрхрхугом месте. Сейчас прхрхиду. Кто уже рхрхешил эту задачу, делайте 257. Я скорхрхо буду. Если не прхрхрийду к концу урхрхока, домашнее задание на доске. – Каждый раз этой фразой она заканчивала свое пребывание в кабинете и поспешно удалялась.

Ренат вышел дорешивать задачу, она действительно была не очень сложной. Ребята знали, что Нинка ушла насовсем, и просто сидели в телефонах, можно было просто уйти, но в этом есть небольшой риск, пару раз она возвращалась за пару минут до звонка. А я пожалуй посмотрю, что там в 257. Спросите меня, кем я хочу работать, я отвечу: Не знаю. Спросите меня, кем я хочу быть, я отвечу: не знаю. Спросите меня, где я хочу жить, я отвечу: где угодно, только бы не в этом городе. В чем мне нравилась школьная физика, а именно решение задач, что каждый раз, решая их, у тебя появляется как будто мини цель – найти неизвестное. Задача мне дает пулю, столкнувшуюся с грузом, ток, текущий в проводнике, термодинамический процесс или тело, подвешенное на нити и так далее. И кроме этих условий ничего больше нет, никаких вопросов о будущем, никаких вопросов о настоящем. Прямо сейчас мне просто нужно приравнять две силы, вывести неизвестное, подставить числа в формулу, и этого пока хватит. Счастлив ли я? Я не знаю. Но я знаю, что буду делать в ближайшие пару минут, а это уже что-то.

Абдул

Глава 8

Ты в моих объятиях, пушистая лама

Лови этот ритм, губами-губами

И ты проиграла

@Руслан Юсубов

Звонок. Физика закончилась, а значит пора домой. В такой момент не было компании, куда более единой и сплоченной, чем мы, когда шли курить после уроков. Справа от школы была девятиэтажка, или как мы ее называли – курильня. Цена отвратительной картонной говнятины с привкусом мочи, которую мы дымили, будто кубинские сигары, редко превышала отметку в 100 рублей. Вкуса уже не было, и давно. Мы просто кое-как справлялись с ломкой и пиздели за жизнь:

– Ренат, дай сигу – у Витька их никогда не было и он вечно стрелял.

– Крайняя.

– Пиздишь – поймал его на вранье Виктор.

– Ладно, хуй с тобой. Кто остался? – спросил Ренат

– Да хуй знает, наверно, Евсеев, Диман, Петька мб – ответил Витек

– Не я не пошел, нахуй надо, в рот я ебал эту физру, я в обычной жизни потею не мало, так там хоть ведра под подмыхи ставь – после затяжной затяжки, чуть кашляя выговорил "толстячок" Саня Евсеев

– Сань, ты бы завязал с курением, у тебя и так маааса проблем со здоровьем, помрешь еще – заметил я, смотря на его вечно расстегнутую куртку. Он её никогда не застегивал, во-первых, потому что это модно и стильно. А во-вторых, куртка не могла на нем застегнуться чисто физически из-за огромного пуза. На нем был самый большой размер и я могу только представить, сколько пакистанских или иранских детей умерли сшивая куртку размером с палатку, в которой они могли бы жить, укрываясь от очередной бомбежки.

– Я тоже не пойду сегодня, должны выложить новую серию адаптации моей любимой манги уже через полчаса – сказал Диман. С Димой Фоминым, или просто Диманом я вас еще не познакомил. Не представилось случая, да и с виду это был самый обычный веснушчатой парень с розовыми волосами. Розовые волосы это также довольно нормально, зная тот факт, что он был жестким анимешником, фанатом, так сказать, традиционной японской анимации. Так сказать был причастен к совершенно безобидной субкультуре. При этом каждый несмотрящий аниме человек в классе, и я был в их числе, признаю, не упускал момента сказать, что Диман любит мужские половые органы во рту, долбиться с такими же попупокерами и отчимом.

– Че ты ща высрал анимешник – словно живой пример к моим словам подметил Ваня Серпухов, он курил с нами, но семья у него была побогаче, а следовательно и сиги получше, мы могли только вдыхать их аромат и представлять, что курим такие же.

– Сегодня выходит серия моего…

– Ой да заебал со своим аниме – перебил его наверняка интересную и познавательную рецензию Ренат – это че один Петя пошел. А если Абдул пойдет к Нинке жаловаться?

– Да ладно, этот куколд никуда не пойдет, подрочит в своей конуре, да забудет – сказал Серпухов – пошли домой. – С такими железобетонными аргументами спорить было бесполезно, так мы и поступили. И возможно я вам немного приврал сказав, что уроки уже закончились. Хотя как сказать приврал, ведь уроки закончились, а остался лишь бесполезный кусок параши, именуемый физкультурой. И мягко говоря уходить с него никто не страшился и не брезговал. Ведь вел этот урок один из самых, мягко говоря, странных людей, которых я когда-либо знал.

Абдул Хабибович Бишкеков пришел к нам пару лет назад и был разрушителем мифов о мужественности и стойкости Дагестанского народа. Пришел кстати прямиком из ментовки. Из обезьянника после 15 суток, спросите вы, но нет, прямиком из органов!

Можно подумать, что там была история из разряда: он с напарником преследовал наркокартель. Нити, которые вели к главарю, обрывались быстрее, чем таял виски в его стакане, но этот коп и сам был не подарок, они смогли накрыть завод по производству кокса, но напарника подстрелили. Абдул свершил кровавую и жестокую месть. После чего ушел в подполье преподавать в школе, где говорят, появился какой-то неизвестный ранее наркотический препарат.

Все куда прозаичнее: нашего робокопа отмудохала парочка гопников, когда он предъявил у них за распитие в неположенном месте. С тех пор он работает у нас в школе. Историю с гопниками все знали и особого пиетета к Абдулу Хабибовичу никто не испытывал. Рост 160сантиметров, борода клочками, дедов спортивный костюм, в котором тот еще в совке на дискотеку ходил. Да и в целом, когда смотришь на Абдульчика, кажется, что при сильном ветре он может улететь как воздушный шарик.

Еще у нашего физрука есть парочка, скажем так, немного странных наклонностей. Для примера, физкультура в нашей школе проводится отдельно для девочек и отдельно для мальчиков, женщиной и мужчиной соотвественно. И прецедентом для этого стал, тот факт, что наш Абдул Хабибович не может, смотря на девчачью попку, перестать чесать свои яйца. Ладно бы он делал это как-то вскользь, но Абдул так наяривал, будто у него судороги вперемешку с нервным тиком. И однажды родители какой-то пятиклассницы(да именно пятиклассницы) решили пожаловаться на это слегка неловкий инцидент руководству, что и привело к тому, что мальчики с девочками занимаются отдельно, хотя лично я вины Абдульчика в этом не вижу: вот разве он виноват, что у двенадцатилетних девок нынче такие орехи. Девочки растут быстрее мальчиков как никак. Все перечисленное про Абдула Хабибовича я мог описать одним предложением: Физрук то у нас и вправду куколд. Однако потомки, читающие это спустя десятилетия, врятли будут понимать значение этого слова, так что лучше пояснить. И, когда теперь услышите "куколд" на улице, в голове у вас созреет образ Абдула Хабибовича.

Я наконец то зашел домой и позвольте я не буду вам описывать свои трехэтажные хоромы с золотыми фонтанами, тремя дворецкими, личным самолетом, да что там, личным аэропортом, и десяточкой другой милф на любой вкус, оставим подробности. Родители были как всегда на работе и уже переодевшись в домашнее меня посещает кое-какая светлая мысль. Сочные милфы порядком поднадоели, и я решил вручную и профессионально так сказать погонять лысого, почесать семя, наточить болт, поселеблить сизого, потрепать вялого, или как говорит нынешняя молодежь – мастурбировать.

К сожалению, кайф для меня и трехстраничное описание двухминутного действия для вас прервал телефонный звонок от класснухи… О ней в другой раз, но что могу сказать: она говорила по телефону так тихо, что её мямлёж просто невозможно было разобрать. Конечно, я понимал цель её звонка, но, сославшись на плохую связь, сбросил. А когда уже через пять минут позвонила мать, оповещенная класснухой, и сказала идти на физру, я надел другие треники, незашкваренные, футболку и пошел обратно в свой второй дом. Такой случай произошел первый раз, до этого всю четверть в куколде мужество не просыпалось. Что же изменилось? Встретив Рената по пути, я задавался этим вопросом:

– Бля я так ненавижу когда мать дергают по хуйне, она реально занята на работе, какая НАХУЙ физра – негодовал, тряся своим сальным каре, Ренат.

– Да уж, странно, что он так резко решил начать всех обзванивать, раньше сидел в своей каморке и не жаловался.

Как мы узнали из беседы нашего общества спермотоксикозных поэтов в вк, класснуха обзвонила буквально всех, вообще всех пацанов, кроме Пети, он видимо пошел.

– Может отпиздеть его, чтобы больше не залупался – с куда большим акцентом чем обычно сказал Ренат, который напомню:

а) Чемпион по многим единоборствам

б)родом из Узбекистана

Этот парень любил пошутить, но сейчас он максимально серьёзен. Что тут поделать кавказцы: только дело заденет их матерей, так они сразу готовы убивать.

– Давай отложим этот вариант напоследок. Абдульчика все-таки тоже можно понять, раньше на физре было хотя бы три человека, а сейчас один Петька.

– Так пусть отпустит его домой и отдыхает.

– Если бы они так рассуждали…

В холле нашего центра образования был удивительный по своей красоте пейзаж: идут уроки никого нет, тишина и только Витя Васин, Саня Евсеев, Ваня Серпухов и Дима Фомин из моего класса сидели в расстегнутых поверх спортивной одежды куртках и переодевали свои изгаженные ботинки на кроссовки. Загляденье.

В зале картина была нисколько не удивительной: вечно сонный Петя напротив нашего вечно озабоченного физрука. Хотя было одно изменение. На выходце из дружественных республик красовался новенький спортивный костюм. Беленький, как с иголочки. Понятно откуда в Абдульчике теперь столько смелости, форма солдата красит. А в последний раз он носил форму, когда его били шестнадцатилетние пацаны ногами так что сегодня знаменательный день.

– Добрый день, Абдул Хабибович. Забыл форму дома, сбегал за ней – сказал я

– Здрасьте, гонял за формой, забыл дома – версия Димана

– Представляете Абдул Хабибович, что произошло сегодня. Весь день думал, что форма в рюкзаке, потом смотрю: АХХ, её нет – Витёк добавил немного драматургии.

– Форма дома – Иван был лаконичен.

Промолчали только Саня и Ренат. Одному нужна была отдышка после пройденных пяти шагов, второй так и кипел от злости.

– Красивый костюм, Абдул Хабибович – с легкой ухмылкой заметил Ваня и добавил уже шепотом, чтобы только мы услышали – в таком фраке от "Bosco" только пятиклассниц клеить.

– Так не о моем костюме сейчас речь – хотел было рявкнуть Абдул, но недожал, поэтому это был не лай, а скорее писк собаки, когда наступил ей на лапу – почему вы все опоздали?

– Забыли форму дома – спели мы словно воинский хор на гастролях.

– Ну да, Прокофьев, почему тебя не было в прошлый раз на физре?

– Кто-то пустил слушок, что физры не будет, представляете, а в наше время уже и не знаешь чему верить.

– Кто пустил, ктоо – негодовал Абдул, будто ему положили свинину в ресторане.

– Ээм, Ситнев.

– Да, да Ситнев – подхватили другие. Мы постоянно свалили на Колю Ситнева всю отвественность. Мы не появлялись на физре, но этот парень не появлялся вообще нигде. Приходил, дай Боже, раз в неделю, спал, потом закидывал снюс, потом спал уже со снюсом во рту. Он толкал его всем дибилам в школе, а когда клиентская база расширилась перестал в неё ходить. Так что вычислить поставщика у любого Вовы из 6б с прожженной к хуям губой 70-ю граммами табака совсем не сложно.

– Ладно я разберусь с этим – сказал Абдульчик, но ни с чем он конечно же не разберется – давайте, напрааааааааво, бегом марш.

Раз вы спаслись о описания мастурбации, то спаситесь и от описания другой десятиминутной невнятной дрочки на матах, где мы то делали пресс, то лесенку, то ступеньки, то лифт, то еще что-то. В сортах физры не разбираюсь, извиняйте. Абдул в это время как-то совсем поник и опустил свой маленький щетинистый подбородок ровно на кофту.

После нам был предложен выбор на оставшиеся 10 минут: баскетбол или волейбол. Выбирать тут не из чего, когда ты куришь, бегать особо не в кайф, а в волейболе можно просто стоять. В профессиональном, конечно все бегают, но в нашем, так сказать, любительском, этот пунктик вычеркнут. И самое главное никаких перепасовок друг с другом, так как они заставляют двигаться и думать, а думат для нынешнего поколения просто смертельно опасно.

Мы в зале были одни и уже готовились натягивали сетку ровно в тот момент как появилась Роза Викторовна – женщина – физрук вместе с женской командой по волейболу. Женщина довольно таки плотная, крепкая, и со своей короткой причесочкой выглядела она так по-бойцовски, будто высосала из Абдула всю мужественность и силу. Она подошла к нему и сказала:

– Абдульчик привет, освободи-ка нам зал – всегда происходило одно и тоже, у кого-то соревнования и Роза на правах мужика отжимала у хиленького Абдульчика территорию. Для нас это означало, что мы скорее вернемся домой, а следоватльно – балдеж. В таких ситуациях господин Бишкеков всегда уступал, но, видимо, новый костюмчик из "Спортмастера" вселил в него мужество.

– У меня сейчас урок, Роза, потренируйтесь, когда он закончится, ребят пока попасуйтесь друг с другом, сейчас начнем – вот тебе и балдеж, а могли уже домой идти.

– ЧТО ты сказал? – Розочка будто не поверила своим ушам.

– У меня сейчас урок?

–ЧТО!!!?

– урок… – Лицо Абдула было уже таким же белым, как его костюм

– Заходите и разминайтесь, девчонки. Сейчас будете играть против мальчиков Абдула Хабибовича.

– Пизда – тихо сказал сзади меня Витек, а по другому и не скажешь, он бы уже раз 5 успел передернуть, а теперь мы должны играть против женской команды школы по волейболу.

От нашей команды заявлены: Ренат Мукхаметов, единственный человек, который хоть как-то связан со спортом, и то мячики в его спорте – это яйца противника, по которым он бьёт в вольной борьбе, Виктор Васин, его девственные усики, могли примагнитить мяч статическим электричеством, но не более, Александр Евсеев, который сам похож на мяч, и весит как вся команда противника, Иван Серпухов, который мог бы, конечно, подкупить судью, но не в столь принципиальном матче, Дмитрий Фомин, который про волейбол мог смотреть только анимешный сериал, и я. Петя остался спать на скамейке

В тяжелой, неуступчивой борьбе, где каждый боролся до конца, где пот лился рекой, где матч был откровенно говоря не на жизнь, а на смерть, где каждый защищал свою честь, мы летели 14:0 к концу урока. На наши вялые отбивания, "девааачки" отвечали такими разыгровками, что мы не всегда успевали даже уворачиваться.

Контрольный мяч. Роза Викторовна сочно смаковала свое превосходство. Абдул Хабибович, который весь матч сидел с таким лицом, будто машина задавила его собаку, внезапно встал и начал орать на нас:

– ТАК, А НУ БЫСТРО СОБРАЛИСЬ! ГДЕ ВАША ИГРА В ПАС!? ВЫ ЖЕ МУЖИКИ!!! ВАСИН, ХВАТИТ СЧИТАТЬ ВОРОН! ДВИГАЙТЕСЬ, ДВИГАЙТЕСЬ, ДВИГАЙТЕСЬ! – это был самый, что ни на есть крик. Все мужество, которое Абдульчик нашел в себе, он собрал и вложил в этот мощный рев, который, не оставил парней равнодушными, мы собрались и выиграли этот матч 14:16 после чего все вместе пошли есть мороженное.

КОНЕЦ

Ладно, ладно, крик не вызвал ничего кроме треска старых стаканов в столовке, нашего недоумения и смеха женской команды, девочки прикрывали смех рукой, в то время как Роза Викторовна так ржала, что казалось бы сейчас выплюнет свой язык. Саня Евсеев, который стоял рядом с этой новой анимацией на ульты Квопы, вообще схватился за уши, а лицо буквально скорчилось от боли.

Контрольный мяч, девушки переглянулись и та что, подавала решила напоследок, так сказать, подать чуть сильнее, чем раньше. Скорее всего мяч летел быстрее скорости звука, так как другой крик Абдула Хабибовича мы услышали уже после того как, мяч рикошетом от толстого плеча Сани попал нашему физруку в нос.

Первая на воротнике, вторая рядом с логотипом, третья недалеко от молнии. Именно в такой последовательности падали красные капли на его белый костюмчик, остальные я уже не видел, так как Роза отвела его к медсестре, мы переглянулись, потом пошли за школу закуривать поражение. Наш физрук попробовал побороться с несправедливостью, но как и все в этой стране, он ей проиграл.


В конце, наверное, должна быть какая умная мысль или мораль. Ладно. Вот вам цитата от Жака Фреско: "Ладно"


Оглавление

  • Информатика – жизнь между страхом и болью
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  • Физика – кровь, пот и ток. Конец?
  •   Глава 7
  • Абдул
  •   Глава 8