КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Черное Солнце [Сергей Зиненко] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Сергей Зиненко Диармайд: Черное Солнце<

Глава 1


* * *

— Мел, ну чего ты так бесишься? Подумаешь, останусь тут? Ты вроде неплохо с Ди ладишь… боишься оставаться с ним наедине? — лукаво ухмыльнулся Лу, — я всё понимаю, он жуткий парень и всё такое… но раньше тебя это вроде как не беспокоило.

Диармайд навестил Луиджи и Мелиссу в их съёмном особняке. У девушки был потрясающий талант придавать дому ту самую «домашнюю атмосферу», и даже неряшливость Луиджи и его склонность к захламлению не смогли это испортить.

— Хватит! — выкрикнула Мелисса, — неужели ты не понимаешь, что остаёшься в заложниках? А ты Диармайд, как ты мог так легко на это согласиться? Как ты мог позволить ему оставить Лу у себя!? Чего молчишь, ну давай, скажи хоть что-то!

— Раскричалась… — вздохнул Диармайд. — Лу всё равно нам ничем помочь не сможет, а без гарантии возвращения Арбет нас не отпустил бы. Думаю, если бы его так не заинтересовало, что именно способно уничтожить эту… птичку, я был бы или мёртв, или слеп. Причем последнее нужно понимать буквально.

— В смысле? — Лу приподнял голову с колен Мелиссы.

— Может я и не умею читать мысли других людей, или так хорошо разгадывать выражения лиц, как Мелисса, но я очень хорошо могу распознать взгляд человека, смотрящего на тебя как на горстку запчастей. Всё стало понятно, когда Арбет так однажды посмотрел на меня.

Мелисса хмыкнула, надавив ладонью Лу на лоб, чтобы лёг обратно.

— Ты ошибаешься считая, что глаза — самое ценное что есть в твоём организме. Твой невероятный рост силы потенциально куда ценнее. Седьмой ранг… я, когда вошла в комнату и увидела тебя, почувствовала словно у меня душу через трубочку высасывают.

— Странное сравнение… — ответил на реплику девушки Диармайд.

— В тебе что-то поменялось, — Луиджи снова попытался подняться, но его очередная попытка вновь была прервана безжалостной ладонью Мелиссы.

— Ну… я просто устал притворяться человеком, которым не являюсь. Думаю, сейчас у меня уже достаточно сил, чтобы быть самим собой, — Диармайд ухмыльнулся, повернув голову на бок.

Луиджи охрип и закашлялся.

— Ди, чёрт, не улыбайся так на людях…

— Снова ты за своё… — вздохнул Диармайд, — а я уже думал, что у меня начало получаться.

— Нет, — выкрикнул Луиджи.

— Даже не близко… — замахала рукой Мелисса.

— У тебя бывает нормальная улыбка, когда ты общаешься с теми, с кем тебе комфортно, а бывает вот такой вот оскал, от которого пробирает дрожь, как когда ты используешь силу своих глаз, — заговорил Луиджи, заметив, что пускай Диармайд и не подавал виду, это его беспокоило.

Парень пожал плечами и поднялся с кресла. Он обошёл гостиную, присматриваясь к обстановке вокруг.

— Миленько тут у вас… как так получилось, что я у вас ещё ни разу не был?

— Ха! Да тебя кроме твоих гениальных планов ничего не интересовало! — снова громче обычного сказал Луиджи.

— Лу, ты ведь меня хорошо знаешь, о какой гениальности ты говоришь? Разве мои поступки или решения позволяли хоть раз предположить, что я владею такой сомнительной чертой, как гениальность? Просто мои планы кажутся мне интересными и интригующими, и мне очень хочется увидеть результат собственных трудов.

— Почему же ты никогда не рассказываешь о своих планах? — повернулся на бок Лу.

— Люблю смотреть на ваши лица, когда планы реализуются. Да шучу я, незачем корчить такую рожу, Лу. Просто в мире, где есть магия разума и артефакты, способные вытягивать правду из человека, лучше не рассказывать информацию, способную всё разрушить. Кстати на счёт артефактов, Лу, тот нож ещё у тебя?

— Да, ты наконец решил его продать? — с надеждой спросил Луиджи.

— Нет конечно. Думаю, скоро нам предстоит его использовать, не знаю правда где и как… но думаю это уже будет после нашего с Мелиссой возвращения.

Луиджи зажмурил глаза, сердито засопев.

— Диармайд, что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь? — обеспокоенно спросила Мелисса. Парень смотрел в окно и скрёб ногтем зубы.

— Не знаю, у меня после прорыва часто чешутся зубы, ничего не могу с этим поделать, — ответил Диармайд, не прекращая чесать зубы.

— А-а-а-а, — закричал Луиджи, резко поднявшись с колен Мелиссы и закрыв её своим телом, — осторожно, оно превращается в монстра! Беги, я задержу его.

… — Диармайд повернулся, продолжая чесать зубы. Смотря на эту глупость, видя радостные эмоции друзей, парень не смог сдержать улыбки. Искренней, нормальной, человеческой улыбки.

* * *
Особняк Техути восстанавливался очень быстро. Сейчас главное здание было сокрыто строительными лесами, всюду ходили работники, под присмотром клановой вооружённой охраны из магов и адептов. Шум стройки доносился отовсюду.

Скрываясь в тенях и используя все свои навыки, Диармайд пробрался в подвал особняка незамеченным. Арбет был в пыточной комнате не изменившейся с тех пор, как Диармайд очнулся в ней, подвешенным вниз головой, прикованным к деревянному вращающемуся кругу.

— Ты хотел меня видеть, Арбет? — Диармайд окликнул главу клана, наклонившегося над изувеченным телом старухи. Одна из старейшин, могущественный маг воздуха, теперь почти не подавала признаков жизни, даже стоны боли больше не звучали из её окровавленного рта. Странно, ей зачем-то оставили глаза, предварительно аккуратно обрезав верхнее и нижнее веко. Диармайд догадывался зачем…

— Разве я тебе уже не говорил: подкрадываться к магу дыма бессмысленно. Что за глупое ребячество, почему ты не вошёл через двери, уведомив охрану, как все нормальные люди.

— Ха! — ухмыльнулся Диармайд с издёвкой на лице, — меня всегда смешила эта фраза: как все нормальные люди. Раве это может относиться к магу? Разве мы являемся людьми? Что в арабском, что в греческом языке есть похожая по значению фраза, не понимаю я этого, просто не понимаю.

— Не дерзи, это просто оборот речи, ничего более. Естественно маги на высших рангах не могут сравниваться с людьми. А ты так и не ответил на мой вопрос, кстати.

— Ну-у-у, может ты меня и заметишь, но зато больше мне ни с кем из твоего рода объясняться не придётся. Не забывай Арбет, совсем недавно я вырезал всю охрану этого самого поместья. Зачем мне создавать прецедент для конфликта с твоей охраной, чьих друзей и близких я возможно убил? Потом ещё перед тобой объясняться пришлось бы, мне оно надо?

— И куда подевалась вся твоя раболепность и почтительность? Впрочем, не важно, кажется это я уже у тебя спрашивал… кажется тогда ты ответил, что устал.

— Именно так, — кивнул Диармайд, — вернёмся к причине моего визита, ты хотел меня видеть?

— Завтра в полдень будет готов сутех, который отвезёт тебя и Мелиссу в Османскую Империю, откуда мой человек переправит тебя в Грецию через Море Мертвецов.

— Море Мертвецов, — насторожился Диармайд, — я читал про него…

— Если бы я хотел тебя прикончить, убил бы прямо сейчас, — Абрет исчез и появился рядом с Диармайдом, он даже не смог разглядеть момента начала его движения. Перейдя на новый ранг, парень стал значительно сильнее, но даже обладая новыми возможностями, он не мог определить уровень силы Арбета.

— Ты боишься? — снисходительно ухмыляясь спросил он, внимательно изучая лицо Диармайда.

— Я знаю почему это море называют Морем Мертвецов и не стремлюсь увидеть всё своими глазами, — не дрогнув ответил Диармайд. Он спокойно сидел на антикварной деревянной дыбе, пока Арбет препарировал его взглядом.

— А я думал ты смелее… — сделал вид, что разочаровался Арбет.

— Не путай смелость с глупостью, — фыркнул Диармайд, — одно дело не испугаться льва и защититься от него, вместо того, чтобы бежать, и совсем другое сунуть свою голову ему в пасть пока он спит…

— Это самый простой, и, как не странно, самый безопасный способ попасть в Европу. Уверен, ты знаешь, что границы «цивилизованного мира» охраняют очень могущественные маги. Легче всего в Грецию будет попасть именно через так пугающее тебя Море Мертвецов.

Диармайд вспомнил непостижимо сильного мага смерти, встретившегося ему во время пересечения морской границы Греции. Евклид по силе был не слабее Арбета, наверное. Одного взгляда его золотых вертикальных зрачков было достаточно, чтобы почувствовать, как ты медленно умираешь, словно подчиняясь воли мага смерти.

Арбет отступил на несколько шагов, вернувшись к пытке старухи. Он достал шприц и не колеблясь ввёл Гуюм вязкую ядовито-зелёную жидкость. Старушка издала тихий хрип, её глаза сфокусировались на Диармайде. Полный боли и страдания взгляд не вызвал в нем ничего, он видел перед собой сломанного человека, кусок мяса, который не стоил его внимания.

— Осуждаешь? — спросил Арбет, заметив, как тот разглядывает Гуюм.

— Нет, — кисло улыбнулся парень, — я и сам делал подобное… иногда нужно кормить монстра, сидящего у тебя внутри.

— Она уже второй день не кричит, но я подготовил для неё кое-что особенное… — улыбнувшись краешком губ сказал Арбет, проведя пальцами по седым спутанным волосам.

— Но, я позвал тебя сюда не за этим, Ди, ты говорил, что знаешь о том, как отравили Мурада и как его вылечить. Расскажешь? — встрепенулся Арбет, прекратив обращать внимание на Гуюм.

— Точно… я собирался об этом рассказать уже давно, просто как-то всё завертелось и это вылетело у меня из головы, — сморщился Диармайд, — ты слышал о Калидонском Вепре? Это вымерший вид изменённого дикого кабана, чей ареал обитания был в бассейне Средиземного моря.

— При чём здесь вымершая свинья? К делу Диармайд, переходи сразу к делу, — вспылил Арбет.

Диармайд улыбнулся, сверкнув глазами. В комнате похолодало.

— Ты становишься несдержанным Арбет, раньше я за тобой такого не замечал… — Диармайд специально тянул время, видя, как закипает от раздражения глава ослабевшего, но всё ещё могущественного клана. Совсем недавно он говорил о глупости и смелости и вот, Диармайд тыкал палкой в спящего льва, наслаждаясь беспомощностью Арбета, и толикой власти, обретённой над ним.

— Всё дело в паразитах, которые обитают в вепрях. Крошечный червь, который крепится к стенкам аорты и питается маной циркулирующей в организме. Червь очень прожорлив, он поедает больше семидесяти процентов вырабатываемой энергии, удивительно, что Мурад вообще смог повысить свой ранг.

— Что? Паразит? Так… просто? — Арбет не знал, что сказать. Он так долго пытался понять, что не так с Мурадом… — Я сейчас же свяжусь с врачом, спасибо, — искренне поблагодарил он Диармайда, — спасибо тебе огромное, — Арбет подошёл к парню и крепко пожал ему руку.

— Это ещё не всё. Если врач не найдёт способа, как вылечить Мурада, устройте ему магическое истощение, полное, черви должны потерять источник питания. В книге, которую я нашёл в библиотеке академии, упоминалось что лишённые источника пищи — маны, паразиты очень быстро умирают.

— Ещё раз, спасибо, — Арбет поставил руку Диармайду на плечо и крепко сжал её. Парень видел, его благодарность была искренней, но он не питал ложных надежд. Как только перед Арбетом предстанет выбор между его собственными целями или благополучием и Диармайдом — парень умрёт в тот же миг. Сила, Диармайду очень нужно ещё больше силы. Гораздо больше…

— Не забудь, — Арбет окликнул Диармайда, — завтра в полдень вы с Мелиссой уезжаете. Очень уж мне интересно, что это за оружие, способное убить Сына Гора.

* * *
— Привет, так и знал, что встречу тебя здесь, — Диармайд сел на цепь, отгораживающую высокую набережную от вод Нила, отражающих яркое звёздное небо в ночной темноте.

— А, это ты? — без энтузиазма ответила Николь, лишь мельком взглянув на Диармайда, — часто у нас происходят случайные встречи… — вздохнула девушка.

— Ну, эта встреча не совсем случайная. Я уже третий день пытаюсь тебя здесь застать… Похоже ты не рада меня видеть, — внимательно следя за мимикой девушки сказал Диармайд.

— Чего ты от меня хочешь? — раздражённо спросила она, — я пришла сюда, чтобы побыть одной, не улавливаешь атмосферы? Или ты намёков не понимаешь? Тогда я скажу прямо — отвали! — каждая сказанная фраза сильнее разожгла раздражение в девушке.

— Я… я знаю, я сказал, что улажу все слухи, — Диармайд перегнулся через цепь, свесив руки к реке, вода ожила и потянулась к нему, соприкоснувшись с указательным пальцем. — Вряд ли я смогу как-то оправдаться перед тобой. Всё что приходит на ум, звучит как глупая отговорка, в искренность которой я бы и сам не поверил.

Николь громко вздохнула.

— Я понимаю, что ты в этом не виноват. Я, знаешь ли, тоже слежу за событиями в стране и видела обращение Арбета Техути. В сложившейся ситуации легко можно распознать виноватого, и это не ты. Просто… просто я зла. Не люблю, когда обо мне шепчутся за спиной. Мне этого ещё в Университете Медеи Колхидской хватило…

— Я бы пообещал, что улажу это, когда вернусь в академию, но не могу. Завтра я возвращаюсь в Грецию, извини, — Диармайд смотрел на своё искривлённое отражение в вытянутой поверхности воды, она была нестабильной и его силуэт постоянно менял форму.

Наступила тишина, каждый думал о своём, наслаждаясь приятной прохладой ночи.

— Подумать только, я так рвался в мир, лишённый цепкой руки Ватикана, а спустя каких-то два года сам, добровольно, решил вернуться в Европу, — неожиданно для себя заговорил Диармайд.

— Греция… — посмаковала это слово Николь, — ни за что бы не вернулась туда по собственной воле. Хотя, рано или поздно, мне придётся это сделать.

— Точно, — вспомнил Диармайд, — я и забыл, что у Виванни были проблемы с Отцами Ночи. Я был тогда на вашем заводе, когда мы обнаружили лабораторию по переработке магов. Я с Лу случайно на неё наткнулись… Ха-х, — издал безрадостный смешок парень, — подумать только, сколько времени прошло с тех пор. Война кланов началась, кажется, из-за того, что Паоло приставал к тебе, да?

— Этот придурок? — улыбнулась Николь, — мне кажется, что его проступок стал только поводом. Отец, конечно, любит меня, но клан он любит сильнее. Чего только стоит мой брак с Гюнтером. Это твой долг перед кланом, — кривляясь сказала Николь, — ты не можешь представить, каково это, когда в двенадцать лет, в первую брачную ночь, тебя трахает сорокалетний на вид мужик, раза в три больше тебя.

— Забудь, — вздохнула девушка, — вообще не понимаю, зачем я тебе об этом сказала…

Диармайд выпрямился. Он посмотрел в грустное лицо красавицы и ему стало её просто невероятно жаль. Услышанное нашло резонанс с тем, что парень видел в изоляционном лагере. Он видел, как «комната удовольствий» ломала его знакомых, превращая их в живых мертвецов. Некоторые не выдерживали и просто кончали с собой. Как же Диармайду повезло, что он видел это только со стороны и не был частью ада, начинавшегося за той проклятой белой дверью.

— Может в этом и вся суть? Есть вещи, которые просто необходимо кому-то высказать и, по моему опыту, иногда, на подобные темы легче всего говорить именно с незнакомцем.

— Я действительно не смогу понять твою боль, мне повезло, и подобной участи я чудом избежал, — повинуясь эмоциональному порыву Диармайд стянул кожаный браслет, подаренный Гелом, и показал Николь татуировку, — ты наверняка знаешь, что это значит.

Николь застыла в изумлении. Она смотрела на татуировку штрих-код. Кожа под ней была не ровной, покрытой многочисленными зажившими порезами и ожогами.

— Я знаю, что такое тюрьма, из которой, кажется, не сбежать, но уверяю тебя, путь на волю есть всегда. Нужно только его разглядеть или дождаться возможности сбежать.

Диармайд достал новенький телефон и посмотрел на время. Было уже за полночь.

— Извини, мне нужно срочно забежать в академию, я должен забрать оттуда одну вещь. Я бы с радостью поговорил с тобой подольше, но вылетаю завтра в полдень.

— Я пройдусь с тобой… — стараясь не смотреть на татуировку сказала Николь, — всё равно мне нечего делать.

— Каково там было? — после долгой паузы спросила девушка. Они быстро вышли к мосту знаний, находящемуся совсем рядом с тем местом, где Диармайд встретился с Николь. Они шли вдоль набережной, встречая пьяные компании студентов и редких прохожих. Во время учебного года ночная жизнь Уасета оживала, наполняясь пьяными криками, песнями и драками.

— Страшно, — не думая выпалил Диармайд, — именно там я понял, насколько медленно может течь время… безвестность и страх были даже хуже кислоты, в которой приходилось ошпаривать руки, очищая драгоценную руду от шлака.

Снова затянулась пауза, Диармайд погрузился в воспоминания, а Николь не решалась продолжать тему, видя боль на его лице. Диармайд заметил взгляд прохожего, полный ярости и ухмыльнулся.

— Странно это, как-то раз в афинском клубе мне предъявили — раз я маг, должен пресмыкаться перед людьми, замаливая грехи предков. А здесь из-за меня погибло много людей, а они даже не рискуют взглянуть мне в глаза, чтобы не разозлить.

— Эм, тут правят маги, что странного-то? — удивилась Николь.

— Просто страна, словно кривое зеркало отражающая тот мир, скрытый за церковным занавесом. Те же законы, только действующие не в пользу людей, а в пользу магов.

— Вообще-то в Европе тоже всем управляют маги, просто помимо людей они ещё и держат в ежовых рукавицах молодых магов, не обременённых силой, ну и правят они не открыто, а из тени, прикрываясь пропагандой. Да и различий в этих, очень похожих странах, как ты выразился, тоже хватает.

— Может ты и права… — Диармайд с тоской посмотрел на приближающийся остров, укрытый туманом.

— Я так сюда стремился, а наконец поступив, не проучился и года. Даже удивительно, как много знаний хранит библиотека академии, а я даже не жалею о том, что уезжаю. Странно…

— Ты всегда можешь вернуться к учёбе. Думаю, Арбет Техути без труда сможет организовать тебе академический отпуск.

— А он его мне уже устроил, но я всё равно не уверен, что смогу вернуться к учёбе. Вполне возможно, что я вообще умру, не достигнув цели своей поездки в Грецию, — вздохнул Диармайд.

В общежитии было оживлённо даже в такой поздний час. Шум доносился отовсюду. Увидев Диармайда и Николь многие начинали перешёптываться, но девушка мастерски игнорировала сплетников. Диармайд же не был столь терпелив, ему было достаточно наполнить маной глаза, чтобы распугать охочих до сплетен студентов.

Его крохотная коморка не изменилась с того рокового дня. Везде был беспорядок, на столе валялся пустой флакон от зелья, которое Диармайду насильно влили, засохшая кровь Мурада красными пятнами расцвела на белой простыне, лежащей на кровати.

— За чем таким важным ты вернулся? — поддавшись любопытству спросил Николь.

— За ней, — указал на картину Диармайд.

Девушка застыла. Она ожила, повернула лицо Диармайда к себе, внимательно рассматривая его.

— Так вот почему ты мне казался знакомым… ты тот мальчик, который рассматривал мою картину на выставке, как же ты изменился… Зачем ты её купил?

— Ты та художница… — одними губами сказал Диармайд, внимательно рассматривая Николь. А ведь это была действительно она: те же голубые глаза, тонкие руки с длинными пальцами, бледные, почти платиновые волосы. Как он её не узнал?

— Она тебе так понравилась? — наконец заговорила Николь, всё ещё держа лицо Диармайда в ладонях.

— Нет… — признался парень, — просто она напоминает мне о том дне. О том, каким я был тогда, — Диармайд встрепенулся опомнившись, — извини, я не хотел тебя обидеть…

Николь рассмеялась.

— Я помню, тогда ты тоже сказал что-то похожее, — она отступила на шаг, рассматривая собственное творение. А Диармайд смотрел на неё, любуясь девушкой, в обрамлении лунного света, щедро освещающего его комнатку. Николь казалась призраком из другого мира: бледная, нереальная, прекрасная.

Диармайд сделал шаг к девушке и обхватил её за талию, приблизившись к ней. Он почувствовал нежный запах лимонных цветов, теплоту её тела через летнее, голубое платье.

— Отойди, — тихо сказала Николь.

— Я просто хочу тебя поцеловать, — также тихо ответил Диармайд.

— Нет, у меня есть муж…

— Скажи ещё раз и я уйду, — Диармайд остановился, всё так же обнимая Николь за талию. Он чувствовал на себе её учащённое дыхание, слышал, как быстро колотится её сердце.

Прошёл миг, потом ещё и ещё, Николь так и стояла, ничего не сказав. Диармайд медленно наклонился к ней и поцеловал. Поначалу Николь не отвечала, но с каждым мгновением она словно оживала, поддаваясь собственному желанию. Диармайд прижал её к себе, чувствуя мягкость и податливость женского тела. Он потянул бретельку платья в сторону, и оно исчезло словно наваждение. Николь осталась в белом кружевном белье, подчёркивающем её женственную, нежную красоту. Через миг девушка уже была нагой. Осиная талия казалась настолько тонкой, что Диармайд подумал, что может обхватить её руками, Николь была такой же худой, как и София, Диармайду всегда нравились такие девушки. Только в отличие от неё, у Николь была большая, полная грудь, колышущаяся в такт её возбуждённого дыхания.

Девушка легла на кровать. Диармайд застыл, залюбовавшись ею. Когда он разделся Николь замерла, тело парня было покрыто множеством шрамов. Он был до невероятного сухим и жилистым. В сравнении с Диармайдом тело Николь было настолько хрупким, что эта разница казалась практически болезненной. В этот момент весь мир за пределами комнаты казался чем-то далёким, не существенным.

* * *
Когда Диармайд проснулся, в окно всё ещё светила луна. Рядом спала Николь.

Парень вздохнул и принялся одеваться. Времени оставалось мало…

Одевшись и сняв картину со стены, Диармайд остановился в дверном проёме, напоследок взглянув на лицо девушки, пытаясь запомнить каждую её черту. Вздохнув он ушёл, тихо закрыв за собой дверь. Сегодня Диармайд уедет в путешествие, с которого, возможно, ему не суждено вернуться живым.


Глава 2


— Это что? — Луиджи непонимающе уставился на завёрнутую в плотную промасленную ткань картину. Он до сих пор не мог отойти ото сна, который прервал Диармайд безжалостно нажимая на дверной звонок.

— Это картина, Лу. Мы же вчера об этом говорили. Ты что забыл уже? — Диармайд протянул свёрток сонному Луиджи, почти насильно впихнув его ему в руки.

— На кой хер ты ко мне в такую рань с ней припёрся. До утра не мог подождать? — раздражённо спросил Луиджи, но картину взял, аккуратно, зная какую ценность этой вещи придаёт его друг.

— Лу, взгляни на зарю, уже утро, — Диармайд кивнул головой на начинавший светлеть небосвод. Горизонт начал светлеть, а россыпь звёзд всё ещё ярко сияла над головой.

— Какую ещё зарю? Ди, сколько мне раз говорить, чтобы ты общался со мной как с нормальным человеком? Хватит использовать мудрёные слова! Чёрт, — вздохнул Луиджи, поудобнее перехватив свёрток, — я даже знаю, что такое мудрёный… Что ты со мной делаешь, Ди?

— Увидимся в полдень, — попрощался Диармайд, не обращая внимания на ворчание, — мне ещё вещи собрать нужно.

— Ты ещё не готов? — удивился Луиджи, оживившись, — как такое вообще возможно? Ты же обычно всё делаешь наперёд. А не заболел ли ты часом? — выкрикнул он, но Диармайда уже не было рядом.

* * *
После случившегося ночью Диармайду не хотелось общаться ни с Лу, ни с кем-либо ещё. Он прекратил использовать мгновенный шаг, перейдя на обычную ходьбу.

Уасет… как много ему дал этот город, как сильно изменил. Бежав сюда из Греции, Диармайд и не подозревал, что так быстро обретёт силу. Но этого всё ещё недостаточно. Людовик стоит на вершине церковной иерархии, чтобы убить его, наверняка нужно перейти на десятый или одиннадцатый ранг.

Улицы города были почти пустыми, только сонные дворники начинали рабочий день. Диармайд заметил, что на него иногда смотрят с неприязнью. Поначалу он не понимал причины, но поразмыслив вспомнил, что сражаясь с Юсуфом Кароаном, в пылу безумия, Диармайд убил с десяток обычных людей. Похоже, хоть люди в мире магов и привыкли держать язык за зубами, зло они помнили.

Чудно… Диамрайд убил уже так много, что какой-то десяток человек казался просто несущественным пустяком. Кем он становится? Что за «человек» смотрит на него утром в отражении? Ха — человек? Его лицо уже мало походит на человеческое. От того мальчишки, которым он когда-то был, уже почти ничего не осталось.

Хоть времени было в обрез и уже нужно было идти собираться, домой Диамрайд не пошёл. Он проследовал на пустующую храмовую площадь, окружённую опрятными красивыми зданиями. Зашторенные провалы окон чернели, жрецы и знать не привыкли просыпаться в такую рань, предпочитая вести ночной образ жизни. Многие религиозные обряды и званые вечера проводятся ночью, а в Египте иногда очень трудно отличить одно от другого.

Чёрный обелиск в центре площади отбрасывал длинную тень, нежась в лучах молодого утреннего солнца. Стаи котов бродили вокруг, наполняя жизнью безлюдную площадь.

Теплело. Египетские ночи были необычайно холодными, а казалось, что в пустыне должно быть всегда жарко… Слабый свежий ветерок колыхал массивные пальмовые листья, жёлтые плоды фиников уже почти дозрели, свисая массивными гроздья, тянущие ствол к земле. Время осеннего сбора урожая уже наступило. Когда он выплыл из моря вместе с Лу и Мелиссой была весна…

Диармайд закрыл глаза и подставил лицо под ласковые лучи. События сегодняшней ночи казались какими-то нереальными. Николь… почему он так поступил? Почему поддался чувствам? Почему он так сильно возжелал её в тот миг, когда осознал кто она? А, собственно, кто она такая? Просто случайно встреченная художница, чью картину по собственной прихоти он купил перед отплытием, ничего более. Но в этой девушке были черты, которые не покидали мысли Диармайда. Она казалась ему настоящей красавицей, такой чистой, что его прикосновения к ней казались кощунством. Его грязной, гнилой душе нет места рядом с ней. К тому же, он уже давно решил преподнести на алтарь своей мести собственную жизнь, и всё, чем он когда-либо будет обладать. Путь мести, единственный верный путь, который чего-то стоит, Диармайд уже принёс ему в жертву собственную человечность. А жаль… она казалась девушкой, которой ему было бы очень легко увлечься.

* * *
— И это всё? — Мелисса посмотрела на небольшую сумку, которую нёс в руках Диармайд.

— У меня никогда не было много вещей. Так легче собираться, когда постоянно переезжаешь с места на место.

— Лу, — поздоровался с другом Диармайд. Он казался весёлым, как обычно, но Диармайд слишком хорошо его знал и видел, насколько фальшива эта улыбка, — Она взяла с собой много вещей, да?

— Три забитых до отказа сумки с шмотками, — вздохнул Луиджи.

— Ох ё… — картинно покачал головой Диармайд и повернулся к таксисту: — Проспект Рамсеса дом семь.

Сначала ребята пытались общаться, но беседа была вымученной, натянутой и быстро закончилась. Каждый погрузился в собственные мысли. Мелисса крепко сжала руку Луиджи и гладила её большим пальцем, не в силах поднять глаза. Диармайд видел, слёзы она сдерживает только упрямством и гордостью, ещё чуть-чуть и она не выдержит. Чёрт… но она ему нужна. Диармайд безжалостно приструнил взбунтовавшуюся совесть и нежные чувства, питаемые им к друзьям. На алтарь мести он готов возложить всё, чем обладает…

* * *
— Господин ожидает вас в пыточной, — поклонилась горничная, ожидавшая их у кованых врат.

Взгляды полные ненависти, Диармайд чувствовал их на себе, привычный к такому отношению он не испытал даже толики беспокойства. Луиджи не отпускал руки Мелиссы, тихо шедшая рядом с ним. Девушка притихла и смотрела в пол.

Путь в подвал казался длиной в вечность. Диармайд подозревал, что увидит. На сердце было беспокойно.

Деревянная дверь на металлических петлях скрипнула, из пыточной вышла пара смеющихся солдат. Они сплюнули на пол, перед Диармайдом, и пошли по своим делам. Ох, какие же усилия парню понадобились, чтобы не перебить этих ничтожеств. Было достаточно всего одного мгновения, чтобы отправить их к праотцам.

Картина, представшая перед ребятами, вызывала отвращение: лишенная век старуха, покрытая ранами с ног до головы, была прибита гвоздями к деревянным балкам. На них смотрели полные боли, отчаяния и ненависти глаза. Старуха была сломлена окончательно, слёзы неконтролируемым потоком текли по её покрытых рубцами щекам. Диармайд проследил за её взглядом на стол, стоявший у дальней стены. На дыбе лежала не прикованная Назира. Девушка была жива, но это, наверное, к худшему. Её одежда была порвана, тело, покрытое синяками, блестело от слизи, на столе, возле её паха, была целая лужа крови. Пустые бездушные глаза смотрели в потолок. Диармайд видел такое лицо у тех, кто ломался после посещения «комнаты удовольствий» на скотобойне. Омерзительно.

— Я же говорил — я знаю, как сделать ей больно, — заговорил Арбет, заметив, как Диармайд с друзьями вошли в пыточную. — О-о-о, — улыбнулся патриарх Техути, — я вижу в твоих глазах презрение.

Арбет вздохнул, вытирая руки от крови.

— Она моя племянница, — посмотрел на девушку старик с лицом подростка, — я действительно хотел пощадить её или заставить рожать сильных магов, пока она не истощит свой организм. Но каждый раз, видя, как от их происков страдает мой сын, я бесился и хотел сделать им так больно, как только смогу. Осуждаешь?

— Да, — ни капли не колеблясь ответил Диармайд. — даже у меня есть принципы, которые я не предам. Пытки, убийства, это одно, но то, что сделал ты — это за гранью добра и зла.

Арбет захохотал, смотря на лицо мальчика. Сейчас, после груза прожитых лет и совершенных поступков, эти слова показались ему настоящей шуткой. Самой смешной, из когда-либо услышаных. Он хохотал, а в глазах у него блестела ярость.

— Ну давай, — смахнув проступившие от смеха слёзы сказал Арбет, — посмотри на неё. Она ведь и тебя хотела прикончить. Она знала про то, как ты должен был умереть и изо всех сил приближала этот момент. Назира ненавидела тебя. Я точно знаю, ты хочешь её убить. Я вижу это в твоих кровожадных глазах. Давай. Утоли свою жажду крови. От неё все равно уже нет никакого толку.

Диармайд подошёл к девушке. Она даже не пошевелилась, продолжая смотреть в потолок пустыми, лишёнными всякого рассудка глазами. От её невероятной красоты остались одни отголоски, опухшее лицо, множество ссадин, красные от слёз глаза. Ненависть, которую Диармайд питал к этой девушке — растворилась. Она дышала плавно, спокойно, словно ничего и не произошло.

Диармайд тряхнул рукой, ткань рубашки сползла вниз по кисти, оголив бледную как бумага кожу. Одним молниеносным движением он вырвал сердце из её груди, не из ненависти, из-за жалости. Он её освободил. Сердце девушки продолжало биться в его руке, она повернулась, переведя на парня затухающий взгляд. В последние мгновения её жизни парню показалось, что он увидел проблеск благодарности. Диармайд положил ещё бьющееся сердце рядом с ней и направился к умывальнику. Если не смыть кровь сильного мага, она въестся в кожу.

Арбет не смеялся. Он смотрел на пустое, безразличное лицо Диармайда. За всю свою жизнь он видел единицы людей, способных убивать так просто, плавно, словно делая скучную, рутинную работу.

— Вы уже готовы? Распрощались? Высказали все сокровенные мысли друг другу? — Арбет повернулся к Луиджи и Мелиссе.

Луиджи не ответил, он только поднял руку, в которой держал всю поклажу.

— Хорошо, идите за мной. Во дворе вас уже ждёт Сутех. Вы прибудете в Стамбул к вечеру. Там вас на посадочной площадке встретит провожатый, который поможет перебраться через море Мертвецов. Он будет сопровождать вас и в Греции, надеюсь на понимание и всё такое, но я не привык доверять людям, уж простите.

Аппарат, так завороживший Диармайда, стоял на специальной посадочной площадке. Рядом с ним над землёй парили песчаные скаты, за которыми ухаживали их всадники. Продолговатый аппарат из чёрного металла, покрытый синими светящимися письменами — вибрировал, уже готовый к взлёту. Соринки на земле, поддавшись импульсам энергии, разлетались во все стороны от Сутеха.

— Кстати о Мураде, — заговорил вибрирующим голосом Арбет, — доктор так и не смог подобрать ему подходящее лечение, сетовы черви оказались слишком живучими. Я решил воспользоваться твоим советом.

— По логике полное истощение должно помочь, но я бы советовал изучить литературу в академии, — таким-же голосом ему ответил Диармайд.

— Не считай меня глупым мальчик, я сверил имеющуюся в клане книгу с той, которая пылится в академии магии, они идентичны, и только поэтому я решил воспользоваться твоим советом. Ты же не думаешь, что я так сильно тебе доверяю?

— Уверяю тебя, это взаимно, — широко улыбнулся Диармайд, показав зубы.

Луиджи бросил сумки на землю и крепко прижал к себе Мелиссу. Девушка удивилась, но быстро совладав с собой, обняла его в ответ, мечтательно закрыв глаза.

— Ну всё, хватит устраивать из этого такую трагедию, — раздражительно заговорил Арбет, — это просто мера предосторожности, не более.

Мелисса с трудом нашла в себе силы, чтобы легонько оттолкнуть Луиджи, уперев руки ему в грудь.

— Береги её Ди, — Луиджи крепко пожал руку Диармайду и громко похлопал его по плечу, — пожалуйста.

— Не волнуйся Лу, я не дам её в обиду.

— Эй! — рассердилась Мелисса, — я вообще-то здесь. Хватит говорить так, как будто меня тут нет! Я и сама могу о себе позаботиться — сердито ткнула она указующим перстом в Луиджи.

— Может и так, но волноваться о тебе меньше от этого я не перестану. Ты можешь меня в этом винить? — развёл руки в стороны Луиджи.

— Нет… — Мелисса подбежала и поцеловала его, обхватив руками голову любимого.

— Хватит уже тянуть время! — закатил глаза Арбет, — вы так прощаетесь, словно не собираетесь возвращаться, — недоверчиво сощурился он.

— Не беспокойся, у меня ещё остались незаконченные дела в Египте, — Диармайд взял сумки и вошёл в Сутех, вслед за ним на борт поднялась Мелисса. Беловолосая красавица обернулась, на прощание взглянув на любимого, застывшего у трапа с грустным лицом. Волосы у тех, кто стоял рядом с аппаратом, развивались в такт импульсов, отходящих от Сутеха.

Вибрация ускорилась. Пилот, не проронив ни слова, закрыл дверь готовясь к полёту. Внутри, как только закрыли дверь — вибрация прекратилась. Летательный аппарат казался футуристическим, словно инопланетный корабль, сошедший с написанных талантливым фантастом страниц.

Лысый египтянин, с подведёнными чёрной тушью глазами и вымазанными белой краской губами, с татуировкой Техути на затылке, положил руку на приборную золотую пластину. Над ней загорелись голографические фигуры и графики. Он поставил руку на сферу-голограмму и легонько сжал её, Сутех взлетел. Кресло, похожее на разрезанную наискосок яичную скорлупу ожило и сковало Диармайда ремнями безопасности.

Город за окном стал отдаляться. Громадные поместья уменьшались, превращаясь из величественных построек в искусно сделанные детские игрушки. Полноводный Нил на горизонте показал своё величие, сливаясь с синим небом на горизонте. Их аппарат взлетел на достаточную высоту, на которой парило множество скатов и редкие Сутехи и стал набирать ускорение. С такой высоты только башни дворца и обелиски храма казались настоящими. Движение вокруг было хаотичным, тут не было ни дорог, ни знаков, полная свобода полёта. Единственным исключением было воздушное пространство над дворцом и храмом, над которыми полёты были запрещены.

Диармайд в последний раз взглянул на город, выстроенный из жёлтого камня, прежде чем Сутех ускорился, в считанные минуты оставив номинальную столицу Египта позади.

В Сутехе, как и в такси, не было никакого желания разговаривать. Пилот так вообще не проронил ни слова за всё время. Летели плавно и быстро, пейзаж за окном менялся с поразительной скоростью. Этот Сутех, пожалуй, был гораздо быстрее того, на котором Диармайд прилетел в Уасет.

— Граница, приём, это посольский Сутех клана Техути, прошу разрешения на пролёт, — впервые заговорил пилот неожиданно высоким, писклявым голосом.

— Посольский Сутех клана Техути, приём, разрешение на пролёт дано. Добро пожаловать в Османскую Империю, приятного полёта, — заговорил приятный женский голос из динамика под приборной пластиной.

Вот и всё, какой-то час и они влетели на территорию соседней страны, чьи земли начинались от залива на Арабском полуострове. За окном ничего не поменялось — каменистая пустыня, кажущаяся безжизненной с большой высоты, только море мелькнуло вдали, хоть ненадолго преобразив скучный пейзаж.

Когда изменённые подлетали к Сутеху, пилот со всей силы давил на красный конус и в них летели магические снаряды. Чайка с элементом воздуха, пораженная разрядом молнии, оставила на стекле кровавый след. Пилот вытер его надавив на голограмму капли, из резервуара появились управляемые пузыри воды и смыли кровь. Функциональность чудо-машины завораживала Диармайда, отвлекая его от тревог. Мелисса спала, прислонив голову к высокой спинке своего кресла.

На горизонте иногда появлялись небольшие пустынные города, вполне современные, чаще всего окружавшие полный жизни оазис. Наверняка охотничьи посёлки.

— Мелисса проснись, — Диармайду пришлось натянуть до предела ремни безопасности, чтобы легонько тонул Мелиссу за плечо.

— Что? — сонно спросила она, голос был хриплым, а глаза красными.

— Смотри, — Диармайд указал на окно, — это Вавилон. Один из великих городов древности, построенных магами. Османской Империи принадлежит ещё один, похожий, Урук, он на северо-востоке отсюда.

От города, расположенного далеко на горизонте веяло опасностью. Концентрация магии в воздухе была повышенной, Диармайд почувствовал прилив сил. Эту ману ещё можно было усвоить, но подлети они ближе, и она начала бы травить магов, неспособных экранировать свой организм от неё.

Отсюда можно было разглядеть только высокие стены и верхушки зиккуратов прячущихся за ними. Удивительно, но в некоторых местах даже сохранилась обделка, каким-то чудом не потерявшая свой цвет синяя краска и золотые барельефы, изображающие бородатых людей с четырьмя крыльями и высокими смешными шапками. Размеры стены поражали; узор на неё можно было разглядеть с такого расстояния.

— Город магов… — заворожённо сказала Мелисса. — Впервые вижу его.

— Нико водил меня в безымянный город, который расположен в карпатских горах, но он не так хорошо сохранился, как Вавилон. Меня поражает монументальность этих городов. Только представь, какими они казались во времена, когда там жили люди.

Вавилон быстро остался позади, а к вечеру они уже достигли Стамбула. На горизонте показались верхушки мечетей, вырывавшихся в небо из-под окружения обступивших их небоскрёбов.


Глава 3


Приземление было плавным, мягким, почти незаметным. Влившись в большой поток Сутехов, пилот приземлился на просторной площадке, предназначенной конкретно для этого типа транспорта.

— Прошу на выход, — пропищал пилот, впервые, за время полёта, обратившись к пассажирам. Дверь Сутеха поднялась вверх.

Столица Османской Империи отличалась от Уасета как вода от огня. Высокие небоскрёбы прямо в центре города, межевались высокими мечетями. Вместо вездесущего изображения фараоновских регалий — флаг белого полумесяца и звезды на красном фоне.

— Как их много, — Диармайд запрокинул голову назад, смотря на вереницы летающих машин, парящих над головой. Они все двигались слаженно и правильно, очевидно руководствуясь установленными правилами движения; дорожными указателями им служили синие голограммы.

— Я слышал, что экономика османов значительно превосходит Египетскую, но, чтобы настолько… — поражённо сказал парень, смотря на небесные дороги над головой.

— Вот что бывает, когда деньги не сконцентрированы в руках правящих кланов, постоянно грызущихся за власть между собой, а служат для работы государственного аппарата. Султан, конечно, не на бобах живёт и не прибедняется, но насколько я смогла узнать, качество жизни в империи одно из самых высоких в мире.

К ним шла группа людей в дублетах, расшитых золотой нитью, их высокие чёрные шапки увенчивались перьями, а на поясах болтались ятаганы.

— Янычары, — тихо сказал Диармайд, заметив магов. Четвёртый — пятый ранг, не более. Парень ухмыльнулся, а ведь не так давно он и сам был четвёртым… как же быстро они превратились в слабых сошек, с которыми он без труда справится за несколько секунд, если понадобится.

— Кто? — нахмурила брови Мелисса, проследив за взглядом Диармайда.

— Элитные войска, на которых зиждется всё правосудие империи. Когда-то они были отрядом, который подчиняется лично султану, но сейчас они те, кто хранит порядок во всей великой империи.

— Очень похоже на меджаев, — сказала Мелисса, не сводя взгляда с янычар.

— Не удивительно, страны расположены рядом: кто, у кого, что позаимствовал — уже не определишь. Но, к слову, меджаи были гораздо раньше. Если Эхнатон говорит правду, и он действительно инкарнация себя прошлого — он ничего не заимствовал.

— Добро пожаловать в Османскую Империю, — заговорили на турецком янычары, — ваш паспорт.

Получив документы, янычары начали листать их, после чего поставили печать и вернули.

— Диармайд… знакомое имя. Ты не знаменитость какая-то? — спросил янычар, с длинной засаленной бородой.

= Нет… — напрягся парень.

— Ну, как скажешь, — они вернули паспорт и вернулись к наблюдательному посту. Рядом с ним приземлился Сутех, из которого вышли люди азиатской внешности.

— Омар, не знал, что ты интересуешься знаменитостями… Ты же телевизор почти не смотришь, вечно книжонки свои читаешь, — с ехидной улыбкой заговорил янычар, молчавший до этого момента.

— Отстань, просто имя показалось знакомым, — гладя бороду ответил Омар.

— Мел, — тронул за плечо девушку Диармайд, когда янычары отошли достаточно далеко, — больше не называй меня полным именем. Я ведь тоже инкарнация.

— М… хорошо, я и забыла про это. Жаль, тебе ведь так нравится, когда я называю тебя полным именем, — с хитрецой в глазах улыбнулась девушка.

— В смысле? — оторопел Диармайд. Ему стало неловко, уши и щёки покраснели. Мелисса засмеялась, прикрыв рот ладошкой.

— Видел бы ты сейчас своё лицо… Знаешь, когда тебя зовут по имени, ты всегда немного приободряешься. А когда это делаю я или Лу, ты даже иногда улыбаешься.

— Так. Хватит. Мел, нухватит уже смеяться! — нахмурился Диармайд. — Мы в Стамбуле. Где наш провожатый? Арбет отправил нас сюда, ничего толком не объяснив.

Может Диармайд и казался злым, но он был рад видеть повеселевшую Мелиссу. Не привычно и грустно было видеть, как весёлая и жизнерадостная девушка тосковала.

Они стояли на этой «аэро-парковке», но никто так и не приходил.

— Может давай пройдёмся, поедим. Я голодная.

* * *
Серкан смотрел из-за угла здания на только что прибывших парня и девушку. Арбет хоть и сказал, что сделать всё нужно быстро, но своим привычкам контрабандист изменять был не намерен, даже ради патриарха клана Техути.

— «Это об этом пацане он говорил? Это с ним нужно было держать ухо востро? Да он же ещё совсем мальчишка! Вон, вертит головой как малолетка в зоопарке. А девка рядом с ним ничего так, эх… задница какая сочная… так бы и ухватился…», — облизнулся Серкан, но быстро одёрнул себя. Знал бы он с кем придётся ехать через границу — сходил бы в бордель….

Когда контрабанде надоело топтаться на месте, они пошли в проулок, ведущий к боковым улицам Стамбула. Серкан хрустнул шеей и последовал за ними, намереваясь их пугнуть, для острастки, чтобы знали с кем дело имеют. Контрабандист не любил работать с живым грузом, с тем что не спорит и лежит там, где положишь — как-то проще…

Серкан последовал за девушкой в проулок, но, когда он свернул за угол, столкнулся с ней лоб в лоб. Беловолосая смотрела на него скрестив руки под большой грудью, на которую контрабандист нет-нет да бросал жадный взгляд, любуясь на, откровенный вырез платья.

— Как я понимаю, это ты наш провожатый? — заговорила на плохом турецком она.

— О-о-о, а вы не плохи. Заметили меня. Ну… я особо и не таился, — солгал Серкан. Он считал себя не только контрабандистом, но и умелым охотником, и то, что его разоблачили так быстро, ударило по его самолюбию.

— Стоп. А где пацан? — А ведь точно, он и не заметил, как парень исчез из виду.

Волосы на загривке Серкана встали дыбом, тело в миг продрогло от холода. Руки контрабандиста начали дрожать то ли от страха, то ли от холода. Маны вокруг стало настолько много, что она казалась осязаемой, подобное Серкан чувствовал только при встрече с Арбетом и его сестричкой.

— Плохо ты скрываешься, — шипящим, угрожающим голосом заговорил Диармайд, — на будущее, когда за кем-то следишь, не пожирай его глазами, это заметно, — Серкан сжал кулаки и напряг желваки, это был удар под дых, — ты на Мелиссу пялился как оголодавшая собака.

— А ты тоже молодец… не могла одеть что-то менее откровенное. Знала ведь, куда мы едем, — напряжение спало, пар перестал выходить из рта контрабандиста.

— Буду я ещё под кого-то подстраиваться. Может мне ещё чалму надеть? Ах да, нужно не забыть ещё в пол смотреть и не говорить, пока не позволят! — завелась девка, упрямо посмотрев за спину Серкану, где стоял парень. «Распутная египетская шлюха», — подумал про себя мужчина, когда услышал её слова.

— Хватит Мелисса, — вздохнул парень сзади, — этой чушью Лу мозги полощи, а меня оставь в покое.

Серкан чувствовал изучающий взгляд на себе.

— Кто ты? — парень толкнул его в плечо.

— Серкан; контрабандист. Арбет нанял меня, чтобы я провёз вас через границу по морю Мертвецов.

* * *
Их проводник оказался высоким, до невероятного жилистым детиной, носившим неприметную дешёвую одежду не по размеру. Казалось, что его футболка вот-вот разорвётся. Лысый, со шрамами на макушке, словно оттуда срезали лоскут кожи. Интересный экземпляр. Он адепт… какой ранг Диармайд определить не мог, точно не ниже пятого.

Скрывался он отвратительно. Диармайд с лёгкостью обнаружил детину, раздевающую Мелиссу взглядом. Парень надеялся, что контрабандист он лучше, чем шпион.

— Есть хочешь? — Диармайд обошёл мужчину и с довольной улыбкой взглянул в широко распахнутые от страха глаза.

— Что? — оторопело спросил Серкан.

— Есть, спрашиваю, хочешь? — сверкнул оскалом Диармайд, от чего контрабандист отступил на шаг.

— Нам нужно спешить. Скоро начнётся отлив. Перебраться через границу можно только во время него. Идите за мной, захватим бурекас по пути к машине.

— Что захватим? — спросил Диармайд, взяв свою сумку с земли.

— Это турецкая выпечка. Очень вкусная. Вам понравится, — вымучил улыбку Серкан.

— Ди, помоги с сумками, — Мелисса посмотрела на друга молящим взглядом, она подбросила лямки сумок, стараясь поудобнее их перехватить, — они слишком большие, нести не удобно.

— Нет. Сама взяла с собой столько вещей, непонятно зачем, сама их и неси, — Диармайд проигнорировал обиженную рожицу. Серкан нахмурился, осуждающе покачав головой. Это был один из любимых трюков Мелиссы. Благодаря таким выходкам она умело узнавала модель поведения человека. Вроде и мелочь, а она способна благодаря таким вот спектаклям составить очень точный портрет человека. Не за красивые глаза ведь она была капо, отвечающим за разведку в клане Адамиди, во всяком случае не только за них. Диармайд вспомнил мальчишку, которого она представила, как главу клана и улыбнулся.

— Только прежде чем мы выйдем на улицы Стамбула — переоденься. Ты выделяешься.

Благодаря откровенному платью Мелисса уже проверила, насколько их провожатый предан традициям, больше нужды в нём не было. Она безропотно спряталась за мусорным баком и сменила платье на мешковатую блузку и длинную юбку, не забыв при этом стереть яркую косметику.

Серкана удивила такая быстрая смена поведения. Диармайд это заметил. Контрабандиста порывало сделать несколько шагов вперёд, чтобы поглазеть на девушку, но заметив сверкающие узкие зрачки парня, он вжался в стену, дрожа от страха.

— Я возьму, — непонятно зачем поклонившись сказал Серкан, подхватив сумки с земли.

Упомянутый бурекас оказался чем-то похожим на пирожок с мясом, обжаренный во фритюре. Диармайд едва съел один, на его вкус в нём было многовато масла, а Мелисса почти в мгновение проглотила три штуки под удивлённые взгляды продавца и Серкана. Стереотипы о том, что красивые стройные девушки едят как птички — были точно не про неё.

* * *
К вечеру они приехали на потрёпанной машине Серкана в рыбацкую деревушку, на берегу моря Мертвецов. Контрабандист уже подготовил для них не плохой домик, с видом на море. Поездочка оказалась той ещё, детина то и дело бросал прожорливые взгляды на девушку. Как бы это не стало потом проблемой…

* * *
Диармайд сидел на просторной террасе с видом на море и пил ароматный кофе. В Греции такое было не достать, уж точно не за те деньги, которые нужно было заплатить за него здесь.

Морской воздух пьянил свежестью. Чайки описывали круги над мелководьем в поисках ужина. Близость к морю придавала Диармайду сил, он мог чувствовать его обитателей на километры вдаль. Иногда лучше не знать, что скрывает морская бездна… от некоторых её обитателей даже Диармайду было не по себе.

— Отдыхаешь? — Мелисса села рядом.

— Всегда любил море и воду. Никак не могу понять, это из-за природы моей магии, или мне просто нравится бриз… — ответил Диармайд, не отводя задумчивого взгляда от солнечной дорожки, тянущейся к половинке солнечного диска, скрывающегося за горизонтом.

— Ну-у-у, — Мелисса собрала в пучок свои белые волосы и перекинула их через плечо, — я маг природы, а в леса меня не тянет и как дома я себя там не чувствую. Так что любовь к морю у тебя настоящая, собственная. Наверное…

— Ди, есть хочешь?

Диармайд так и не шелохнулся, продолжая наблюдать как солнце медленно прячется за морскую гладь.

— Ди! — Мелисса заговорила громче. Парень повернулся к ней с таким лицом, словно только сейчас её заметил.

— А? Н-нет… спасибо. Я не голоден, — растерянно ответил парень.

— Расскажи, о чём ты так задумался. Мы давно с тобой не говорили откровенно. Ты сам не свой с тех пор, как мы сюда приехали. Случилось что-то?

— Нет… просто из головы не выходит одна мысль, как надоедливая муха жужжит прямо в мозгу, упрямо отказываясь его покидать. Мы сегодня проезжали через Стамбул, один из красивейших и старейших городов мира. А я видел его только мельком, через грязное окно машины. Я ведь почти всю восточную Европу исколесил вместе с Орсино. А видел чаще всего трущобы и дешёвые отели. Мне только изредка выпадала возможность прогуляться по городу и своими глазами посмотреть достопримечательности.

— Тебя из-за того, что ты в музеи не смог сходить так перекосило? — спрятала лицо за чашкой с кофе Мелисса.

— Нет. Не обращай внимания, просто обычная меланхолия — ничего более. Со мной время от времени такое случается. Мел, что скажешь о нашем проводнике? — Диармайд решил сменить тему, пока Мелисса не начала копаться у него в мозгах. Эта девушка просто со сверхъестественной эффективностью вытаскивала чужие тараканы наружу.

— Хм… Мусульманин, но с очень гибкой системой ценностей, что для их культуры большая редкость. Единственный ребёнок в семье, рано потерял родителей. Привык работать один, с людьми взаимодействует редко. В общении предпочитает вести себя агрессивно и самоуверенно, пытаясь скрыть свою низкую самооценку.

— Он всю дорогу от тебя взгляда оторвать не мог. Это не станет проблемой? — Диармайд отставил в сторону пустую кружку, заметив, как пристально Мелисса стала наблюдать за тем, как он вертит её в руках.

— Нет. Ему смелости не хватит перейти от фантазий к активным действиям. Разве что он почувствует абсолютную безнаказанность. Но я даже представить не могу, как такое может произойти. Он для меня-то не противник, а про тебя я вообще молчу. Ты его, наверное, одним плевком убить сможешь.

— Фу, — сморщился Диармайд.

— Лу прав. Ты, Ди, иногда ведёшь себя слишком манерно, словно какой-то аристократ.

Диармайд рассмеялся, спрятав лицо в ладонях.

— Ди, что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь? — с улыбкой спросила Мелисса, наблюдая за таким редким, живым поведением друга. Хотя в последнее время он стал вести себя так гораздо чаще, и это радовало Мелиссу.

— Я ведь никогда не рассказывал тебе о своём детстве, до того, как я попал на скотобойню? — отсмеявшись спросил Диармайд.

— Нет, ты говорил, что не помнишь, — Мелисса перестала улыбаться, внимательно смотря на посерьёзневшего Диармайда.

— Я вспомнил… Вспомнил еловый лес, который цеплялся корнями за скалистые берега острова. Вспомнил морскую пучину и очертания Ирландских рельефов на горизонте, каменную бухту, к которой швартовались суда. Я вспомнил вечер, когда отец ворвался в мою комнату, поднял меня на руки и унёс в эту самую бухту на корабль. Мы отплыли почти сразу же, и прожили несколько лет в лесах Ирландии. Когда мы покинули замок, мне было три, или четыре года.

— Я… я даже не знала, что можно вспомнить такое раннее детство.

— Я тоже. Но я видел сны, постоянно пытался вспомнить что было раньше, до ада, в который я попал. Сначала я вспомнил дом в лесу, где мы прятались, потом замок, где жили до этого. Я сначала думал, что это детство предка, но он провёл его в деревеньке на краю леса, где каменных зданий и в помине не было.

— И что, ты вспомнил лица родителей? Ты говорил, что начинаешь забывать их, — Мелисса положила подбородок на переплетённые пальцы, на столе.

— Нет, это у меня никак не получается, — грустно сказал парень. — Но хватит обо мне. Как ты? Волнуешься за Лу? — Диармайд скопировал её позу.

— Мне уже лучше, спасибо. Сама не знаю, что на меня нашло. Я ведь всегда стараюсь быть хладнокровной, но тут повела себя как втрескавшаяся малолетка. Я никого так не любила как его… — на её щеках проступил румянец.

— Ты так говоришь, как будто это плохо. Я давно знаю Лу, и считаю, что не плохо знаю тебя, — услышав это Мелисса улыбнулась уголками губ, — я вижу, как ты держишь его в своей цепкой хватке, и как он от этого счастлив. Когда вы вместе, у него на лице появляется эта, до жути бесящая, довольная улыбка. Я счастлив за друга. Ему многое пришлось перенести до встречи с тобой.

— Я ведь тоже не в сливках купалась до встречи с вами. Приехала в Египет, чтобы с мамой встретиться, а она сказала, чтобы я жила своей жизнью. Даже общаться со мной не захотела. Ну… ты знаешь.

Диармайд выдавил горькую ухмылку.

— Забавно… я только что сказал, что неплохо тебя знаю, а на самом деле почти ничего о твоём прошлом мне не известно, — не сводя взгляда с зелёных глаз девушки сказал Диармайд. В них было так много грусти…

— Прошлое должно оставаться в прошлом, — вымучила улыбку Мелисса.

— Да? А меня моё до сих пор не отпускает, наоборот, подталкивает идти вперёд, постоянно напоминая о целях, которые я преследую.

— И какие же это цели? — наклонила голову на бок Мелисса.

— Месть, конечно же, — оскалился своей жуткой улыбкой Диармайд, сверкнув ультрамариновыми зрачками. После чего принялся неистово чесать зубы. Чёртов зуд всё никак не проходил…

* * *
Отлив начался в ночь, когда на небе светила молодая луна. Звёзды в эту ночь казались особенно яркими. Диармайд и Мелисса сидели на полюбившейся им террасе и беседовали о всякой ерунде, стараясь избегать гнетущих тем. Странно это было… маги вроде могущественные и сильные, но почти все, кого Диармайд узнал — имели какое-то горе за спиной.

В дверь настойчиво постучали, прервав рассказ Мелиссы о том, как она, будучи студенткой, выпила на спор целую бутылку рома залпом, и что она творила после этого. Очень… колоритная история, полная откровенных подробностей.

* * *
— Ты прикончить нас хочешь? — спросил Диармайд, смотря на ржавую лохань, которую Серкан по какой-то непонятной причине называл кораблём. Старая рыбацкая шхуна была покрытая облезлой зелёной краской, чередуясь с ржавыми пятнами, битое стекло капитанской рубки не защищало даже от слабого ветра, а на палубе валялись груды гниющих снастей.

— Нормально всё, — на турецком сказал Серкан, — я не первый раз плаваю через границу во время шторма. Может корабль и потрёпанный, но он надёжный, как я, — горделиво ответил контрабандист. Он словно наслаждался настороженной реакцией Диармайда, удовлетворяя этим свои какие-то внутренние позывы.

— Оглянись. Это грозовой фронт, и он движется прямо сюда. Ты действительно хочешь встретить его в море мертвецов на этом тазике? — Диармайд показал на чёрные тучи, которые озаряли вспышки молний.

— Ди, — Мелисса коснулась плеча парня, видя, что он уже готов был завязать ссору, — он один из лучших контрабандистов в Османской Империи. Он почти всегда доставляет груз в целости и сохранности, я сама проверяла таких как он, когда ты сказал, что хочешь вернуться в Грецию.

* * *
Мотор работал настолько громко, что общаться на борту лодки было невозможно. Лоханку болтало на волнах, подбрасывая её как пушинку. Мелиссе стало дурно от качки, но она неплохо держалась, пускай и с позеленевшим от тошноты лицом.

— Скройте область контроля, мы скоро подплывём к центру моря, — закричал Серкан, после четырёх часов прыжков на волнах, — контрабандист стоял у штурвала в рубке, неустанно крутя металлическое колесо. Через трещины в стёклах проникала вода.

— Ди, в чём дело? — держась за желудок спросила Мелисса.

Диармайд оказался рядом с ней, при помощи мгновенного шага, и придерживая за талию повёл к окну.

— Ты знаешь, что самый короткий путь в Грецию — это паром через пролив Дарданелл или по суше, через Стамбул. Но рядом со Стамбулом стоит военная база с кучей паладинов, которые и муху не пропустят через границу, а на протяжении всего пролива Дарданелл — целая флотилия с магами, патрулирующими эту область. Даже скрыв область контроля артефакты непременно засекут нарушителя. Но в центре моря находится аномалия, которая во время отлива выбрасывает просто колоссальное количество маны в окружающую среду. Она и спрячет нас от любопытных глаз.

— Что за аномалия? — прикрывая ладонью рот спросила Мелисса, через трещины в стекле проник тошнотворный запах гниения.

— Как, ты не читала об этом? Древние греки называли её Хорибда. Это из-за неё они переименовали мраморное море в море Мертвецов, пожравшее бесчисленное количество людей на протяжении тысяч лет. Это гигантский мутировавший организм, который питается во время прилива. Смотри, — Диармайд указал на открывавшийся с окна вид, — оно раскрыло свою пасть.

На горизонте показался водоворот. Из тёмной морской пучины торчали колья движущихся по кругу шипов, время от времени из-под воды показывались длинные чёрные щупальца, покрытые загнутыми крючьями.

— Оно просеивает через себя морскую воду, проталкивая все до чего могут дотянуться её щупальца. Животное полуразумное, руководствуется первичными инстинктами. Удивлён, что ты не слышала об этом.

— Слышала мельком. Но я особо таким не интересуюсь, в отличие от тебя.

Мелисса не отводила взгляда от монстра, чьи размеры поражали даже самые смелые фантазии. Рядом с этой огромной пастью без губ даже огромные грузовые корабли казались игрушками.

Послышался оглушительный раскат грома. Шторм усиливался.


Глава 4


В алхимической лаборатории Ричарда было тихо, окна были закрыты ставнями, единственным источником света была горелка на краю стола. Комната была заставлена антикварной мебелью, на многочисленных полках громоздились алхимические ингредиенты. Дверной замок щёлкнул, загорелся свет.

— Долго там ещё? — Нико лежал на столе, сбросив мешающие ему склянки на пол и гипнотизировал едва бурлящую чёрную жидкость, такую густую, что она засыхала быстрее, чем успевала стечь по стенкам посудины.

— Нико! — вскрикнул Ричард, — какого чёрта ты натворил.

Смуглый британец кинулся осматривать склянки, с большим облегчением обнаружив, что ни одна из них не разбилась.

— Рич, не стоит так эмоционально реагировать. В твоём возрасте это вредно, — Нико подтянулся к краю стола, чтобы видеть, что делает Ричард, — это же всё стекло Ковенье, оно не разобьётся от такой ерунды. Я даже завидую немного твоему сервизному набору, когда мне приходилось охотиться для Фальконе, у меня был только один флакончик.

— Я же тебе сказал — глазная жидкость огненного змея должна кипеть до тех пор, пока из неё не получится вязкая мазь. От того, что ты будешь спать в лаборатории, она быстрее до нужной консистенции не дойдёт.

— Приветик! — Нико перевернулся на спину и приветливо помахал девушке, застывшей в дверном проёме. Одетая в вечернее платье и с пьяным румянцем на щеках, она не знала, как себя вести.

— Лиза… извини, я думал этот псих уже ушёл домой.

Ричард с трудом поднялся, стоически терпя боли в суставах.

— Снова ревматизм разыгрался? Зачем тогда ты такую молодую девушку сюда привёл? Она же тебя до гроба зат…

— Хватит! — вспылил Ричард, — из-за кого, по-твоему, я в таком состоянии. Знакомство с тобой — одно из худших событий, которые со мной случались. Мне иногда кажется, что я теряю рассудок находясь рядом.

Нико начал хохотать, из-за чего оставшиеся ёмкости на столе задребезжали.

— Получается, что ты от меня без ума? — надвинув шляпу на лицо сказал он, девушка хихикнула, на что тут же заработала грозный взгляд от Ричарда.

— Иди домой, Нико. Зелье будет готово ещё не скоро, — обречённо вздохнул Ричард. Он отошёл к дальнему столу, у закрытого непроницаемыми ставнями окна. Посредине стоял контейнер, покрытый древними греческими письменами: пустота, хранить, время. Ричард провёл пальцем по торцу, открывая хитрые, почти не заметные, защёлки. Механизм пришёл в действие, контейнер ожил и раскрылся.

— Ядовитая железа древолистой гадюки? Как ты вообще смог достать её? — удивился старый британец. Нико, лёжа на столе, бросал многообещающие взгляды краснеющей девушке.

— Ты уже забыл, кто я? — приподнявшийся Нико, с грохотом рухнул на стол, склянка с бурлящей тёмной жижей опасно близко пододвинулась к краю стола.

— Нико склянка! — выкрикнул Ричард.

— Расслабься! Ты действительно думаешь, что я позволю ей упасть после месяца ожиданий? — Нико запрокинул голову назад, заметив, как Ричард замер не совершив шаг до конца, он протянул руки в сторону склянки так, словно пытался удержать её силой мысли.

— Иди домой, Нико. Мне нужно отдохнуть от тебя, — Ричард сделал глубокий вздох, от усталости закрыв глаза. Когда он снова их открыл — Нико уже исчез, оставив после себя только слабый ветерок.

* * *
Диармайд пытался определить размеры Хорибды, чьи щупальца возвышались над волнами. Когда это чудовище вынырнуло из воды, оно стало похожим на живой остров. Оно казалось бесформенным, словно мутировавшая актиния, которая обзавелась пастью и научилась плавать. Даже страшно представить, сколько еды нужно этому существу. Ничего подобного Диармайд прежде не видел, нет, не так, ничего подобного Диармайд раньше даже представить не мог. Одно дело видеть снимки и рисунки, и совсем другое лицезреть это лично.

— Оно охотится, ориентируясь на области контроля? Никаких органов чувств я не вижу, — придерживая бледную Мелиссу спросил Диармайд, не сводя взгляда с треснувшего окна.

— А я почём знаю, — отозвался Серкан, подумав, что Диармайд обращался к нему. Парень фыркнул, смотря, как Хорибда начала погружаться в воду, образуя гигантскую зубастую воронку.

Мелисса побледнела и опёрлась о Диармайда, пытаясь сдержать рвотные порывы. Аромат, прорвавшийся в рубку, задачу ей не упрощал.

— Морская болезнь что, передаётся половым путём? — ухмыльнулся парень.

— Заткнись! Ещё не хватало, чтобы ты на мне идиотские шуточки в стиле Лу отрабатывал. Мне и так хреново, — едва слышно прошептала Мелисса.

Ветхая лодочка плыла вперёд, сопротивляясь притяжению водоворота. Чем дальше она удалялась от Хорибды, тем быстрее плыла. Диармайд проводил её взглядом. Эта мимолётная встреча казалась одним из самых знаковых событий в жизни парня. Он словно увидел своими глазами стихийное бедствие и остался невредимым.

* * *
Очертания берегов Греции показались на горизонте неожиданно. Диармайд так привык к волнам, окружающим лодку, что увидев неровные очертания скал — не придал им значения. К тому моменту, когда подплывали к берегу — шторм пошёл на убыль. Даже дождевые тучи начали понемногу рассеиваться.

— Мел, вставай, мы приплыли, — Диармайд потрусил девушку, спавшую у него на плече. Она сморщилась во сне и простонала:

— Лу, ещё пять минуточек, — парень улыбнулся и потрусил её ещё раз, сильнее.

— Мелисса вставай, — красавица раскрыла глаза и заморгала, растерянным взглядом осматривая рубку. Она никак не могла прийти в себя и понять, где находится. Почему рядом с ней Диармайд, куда подевался Луиджи.

Серкан крутнул руль, изменив курс на узкую бухту, вгрызающуюся в отвесные скалы. Она оканчивалась выеденной морем пещерой, тонувшей в полумраке. Именно здесь контрабандист и бросил якорь. Мелисса, к тому времени, уже пришла в себя, окончательно оклемавшись ото сна. По крайней мере её взгляд уже не казался таким потерянным.

— Чтобы попасть на берег — нужно сесть в надувную лодку, но сделать это лучше немного позже, когда шторм закончится, — заговорил Серкан с облегчением вздохнув.

Диармайд расслабился, на миг перестав сдерживать область контроля. Она, как волна энергии, потекла от него во все стороны. Парень испытал облегчение, ощутив присутствие только нескольких изменённых рыб, плавающих почти у самого дна. В Египте Диармайд расслабился, он чувствовал себя не уютно пряча область контроля. Как бы из-за этого не случилось беды. Нужно собраться. Занавес уже вот-вот откроется и начнётся главный спектакль.

— Значит у нас есть немного времени, чтобы всё прояснить. Это хорошо. Диармайд поднялся с мокрого пластмассового сидения. Капли воды покинули его одежду, после чего та стала сухой, ту же процедуру он проделал с одеждой Мелиссой.

— Ты должен как-то связаться с Арбетом? — Диармайд оказался рядом с контрабандистом, используя мгновенный шаг. Тот растерянно посмотрел на парня, ничего не поняв.

— Ты думаешь, я буду перед тобой отчитываться, пацан? — фыркнул Серкан собравшись.

Диармайд посмотрел вверх на самоуверенное лицо громилы и начал смеяться.

— Похоже я переоценил твои умственные способности, — сквозь смех сказал он. — Ты что, действительно думаешь напугать меня своим грозным взглядом? Меня!? — согнувшись от смеха спросил Диармайд.

Он вздохнул и посерьёзнел, выражение лица Диармайда мгновенно изменилось.

— Шутки в сторону, — сказал парень, — не хочу на это тратить больше времени. Я ещё раз повторю вопрос: ты должен как-либо связаться с Арбетом? Если соврёшь — я узнаю, — сказал он, схватив Серкана за руку и нащупав пульс на запястье. Контрабандист попытался вырваться, но у него ничего не получилось — Диармайд был значительно сильнее. Со стороны это выглядело странно, парень казался невероятно худым в сравнении с кряжистым, мускулистым Серканом, а тот не мог вырваться из хватки его длинных тонких пальцев, как тиски зажавших правую руку громилы.

— Нет, это невозможно. Кольца-артефакты без кристаллов ретрансляторов не способны передать сигнал, а позвонить по телефону за пределы подконтрольной Ватикану территории невозможно не выдав себя, — сквозь стиснутые зубы сказал Серкан.

— А сейчас терпи, будет очень больно, — сказал Диармайд. Глаза парня загорелись, а в тело Серкана проникла его мана. Контрабандист начал кричать от невероятно сильной боли, распространявшейся вверх по его правой руке. Ему казалось, что он сгорает заживо, сантиметр за сантиметром.

Мелисса смотрела на улыбающееся оскалом лицо Диармайда. Ещё никогда она не видела его таким. Нет, она знала, что он не добрый и пушистый, знала, что в прошлом он делал жестокие вещи. Но никогда она не видела своими глазами, как Диармайд пытает человека. В этот миг, ухмыляющийся монстр показался ей незнакомцем. Ей стало жалко Серкана, корчащегося на полу от боли, хоть до этого момента она не жаловала контрабандиста. А ведь ещё несколько мгновений назад слова Лу о том, что Диармайд пытал людей, казались нелепыми. Не то, чтобы она в них не верила, просто этот сосредоточенный, безэмоциональный и целеустремлённый мальчик создавал совсем другое впечатление. А ведь Луиджи говорил, что внутри него спит монстр…

— Как я и думал… — Диармайд брезгливо глянул на лежавшего на полу Серкана. — Переоденься, ты воняешь, — скривившись сказал он.

Диармайд глянул на шокированную Мелиссу, застывшую в нескольких метрах от него.

— Мел, что случилось? Ты ведь видела, как я заживо вскрывал изменённых, пытаясь найти их слабое место. Что тебя так удивило? — искренне не понимая спросил Диармайд, видя её выражение лица.

— Это были животные… монстры, — придя в себя ответила Мелисса.

— А есть какая-то разница? — спросил Диармайд, повернув свою голову на бок, как сова, свет его вертикальных зрачков рассеял полумрак рубки.

— А, понял, ты думала, что я его пытал? Нет, я просто хотел убедиться, что в нём находится дым Арбета. Если бы я хотел его пытать — использовал бы инструменты. Даже Орсино хвалил меня за мастерство дознавателя, — немного самодовольно ответил Диармайд.

* * *
К раздражению Диармайда надувную лодку спустили только часам к десяти. Серкану понадобилось целых три часа, чтобы прийти в себя. Великан казался запуганным, он вжал свою бычью шею и старался избегать взгляда Диармайда, что вызывало у того снисходительную улыбку.

Ветер погнал шторм на юго-запад, в воздухе был запах влаги и земли. Галька захрустела под днищем надувной лодки, когда они, оседлав прибой, высадились на берег. Казалось, что здесь было гораздо прохладнее, чем в Египте, но наверняка это была иллюзия, созданная штормом, морским бризом и утренним солнцем.

— Серкан, возьми наши вещи, — бросил Диармайд, подпрыгнув на три десятка метров вверх, чтобы выбрать самый удобный маршрут. Приземлившись, Диармайд достал из кармана коробочку и одел ненавистные линзы.

— Идите за мной, — не поворачиваясь сказал Диармайд и не спеша побежал вверх по крутому склону. Серкан немного отстал от них, держа дистанцию, а Мелисса быстро нагнала парня. Диармайда бесило присутствие контрабандиста, он напоминал ему об Арбете и казался невидимым поводком, который всё ещё привязан к его шее.

— Мел, всё в порядке? Ты кажешься обескураженной, — Диармайд бросил мимолётный взгляд на девушку.

— Да. Просто… я слышала про то, что ты сделал с людьми в притоне, ну и про то, что ты сотворил на набережной. Но я, пожалуй, впервые увидела тебя таким. Хотя… похожее выражение у тебя было, когда ты ворвался в резиденцию Адамиди, — Мелисса говорила сбивчиво, пытаясь правильно подбирать слова.

— Даже представить не могу, кем я тебе казался, — фыркнул парень. — Не считай меня мучеником из-за моего прошлого. Мне не чужды жалость и сострадание, но, если для достижения собственной цели нужно переступить через них — я сделаю это ни секунды не колеблясь.

Из-за обилия патрулей возле границы, приходилось бежать со скрытой областью контроля. Используя свои навыки Диармайд без труда обходил их.

Серкан думал, что ему придётся вести их используя уже проторенные маршруты и известный ему график патрулей, но придя в себя он обнаружил, что они уже покинули опасную зону. Навыки этого маленького монстра были просто запредельными. Его глаза… он никак не мог выбросить из головы надменный взгляд мальчишки, когда он начал гореть изнутри. Аллах… даже такая огромная сумма не стоила этих мук. А ему ещё предстоит провести неизвестно сколько времени в его компании. Контрабандист не безосновательно боялся за свою жизнь.

Солнце уже миновало зенит, когда Диармайд стоял на вершине холма и смотрел на Салоники. Тот же самый холм, с которого он когда-то увидел этот город впервые. Отсюда даже можно было разглядеть пустырь, на котором Диармайд когда-то жил. Подчинившись сиюминутному эмоциональному порыву, он сделал шаг вперёд, парень не смог опомниться, как уже нёсся вниз по склону.

— Ди, ты куда? Нам ведь нужно было идти в Спарту! — Догнав его спросила Мелисса.

— Бегите за мной, это не займёт много времени. Я хочу кое-что сделать, — не оборачиваясь крикнул Диармайд, ускорившись. Совсем скоро он оказался рядом с пустырём. Миновав шоссе, он замер, оглядываясь по сторонам. Казалось, что это место почти не изменилось. Кучи пластикового мусора, валявшиеся на пожелтевшей траве, из-под которой виднелись камни и битое стекло. Только на месте навеса Гела была груда гниющего мусора, а вот место от кострища до сих пор сохранилось. Диармайд шёл медленно, оглядываясь, пока внезапно снова не сорвался на бег. Он остановился только у входа в самый престижный магазин трущобного района, вынесенного за пределы основного города.

— Мел, — повернулся к растерянной девушке Диармайд, — купи пожалуйста самый дорогой виски. — Он протянул ей чёрную банковскую карту, с золотым теснением.

Когда девушка скрылась за стеклянными дверьми магазина, Диармайд огляделся. Район ничуть не изменился. Замусоренный двор между высоких серых глыб многоэтажек, свалка, видневшаяся с возвышения, на котором стоял магазин, малолетняя шпана, снующая вокруг. Дети были единственными, кто искренне смеялся в этом месте. Казалось очень странным вернуться сюда спустя столько лет.

Кладбище, окружённое кипарисами, было тихим и безлюдным. Диармайд шёл беззвучно, словно крадясь, каждый новый шаг давался ему труднее предыдущего. Ржавая боковая калитка противно визгнула, впуская посетителей, птицы, лакомившиеся ритуальными подношениями, взлетели. Не смотря на развитую христианскую веру, в Греции всё ещё было сильно язычество, одним из обрядов которого было приносить еду к маленьким алтарям и сжигать её, чтобы умилостивить богов.

Несмотря на прошедшее время Диармайд хорошо помнил, где находится могила Ады. Гравий под ногами противно хрустел. Диармайд остановился рядом с могилой, почти у самой ограды, и положил только что сорванные цветы на могилу дочери Гела, затем откупорил бутылку виски и вылил её на насыпь без надгробия, расположенную рядом. Серкан стоял в стороне, а Мелисса была рядом, внимательно смотря на грустное лицо Диармайда. Такие противоречивые эмоциональные изменения, в его поведении, сбивали девушку с толку.

Мелисса подступила ближе и обняла Диармайда, погладив его по голове.

— Кем он был? — тихо спросила она.

— Мой первый учитель, — проглотив слёзы сказал Диармайд голосом, поломанным от избытка чувств, — если бы не он, я бы не выжил. Это он научил меня греческому языку.

— Что с ним случилось? — не прекращая гладить голову парня спросила Мелисса.

— Цирроз печени. Он умер из-за дешёвой бурды, которой заливался от горя. Но сейчас ему можно выпить. Сейчас этот яд ему не навредит…

* * *
Ричард проснулся внезапно, словно насильно вырванный из сна. Рядом спала молодая актриса, одна из его фавориток, подающая большие надежды. Взгляд старика зацепился за её сосок, выглядывающий из-под белой простыни. Девушка заворочалась во сне. Ричард улыбнулся.

В комнате царил полумрак. Единственным источником света были цветы примулы, тускло светящиеся под стеклянным колпаком. Старик закинул руки за голову и посмотрел в дальний конец спальни, откуда на него смотрела пара светящихся синих глаз. От неожиданности он подпрыгнул на кровати, схватившись за сердце и включил свет.

Диармайд перестал скрести зубы и улыбнулся.

— Привет Ричард. Давно не виделись, — как ни в чём не бывало сказал парень.


Глава 5


Диармайд уже предвкушал водопад вопросов, который, как он считал, должен был обрушиться с уст старого британца. Но вместо них увидел плотную стену синего огня, несущуюся на него. Ему едва хватило времени, чтобы, используя мгновенный шаг, скрыться за витриной с цветами. Стекло со светящимися древнегреческими словами без видимых повреждений выдержало пламя.

Закричала девушка, лежавшая рядом с Ричардом. Бедняжка не понимала, что только что произошло. Проснувшись она увидела лицо Диармайда, в порыве боевого азарта. Встретившись с ним взглядом, она впала в ступор. Когда Диармайд оказался рядом с кроватью, Ричард наконец смог разглядеть его лицо.

— Ди? — не веря своим глазам спросил старик.

— Такого приветствия я не ожидал, — широко улыбнулся Диармайд, — я даже сказать тебе ничего не успел, после того как поздоровался, а на меня уже летело пламя. Что это было? — Диармайд сел посреди кровати, рядом с застывшей от шока и страха девушкой.

— Что с ней, — вместо ответа спросил Ричард, кивнув на застывшую красавицу.

— Ничего такого, — беспечно махнул Диармайд, — её просто парализовали мои глаза. Она очнётся со временем, наверное… — Диармайд помахал перед её лицом ладонью, но её зрачки неподвижно смотрели вперёд, никак не реагируя на раздражение.

«А это любопытно», — подумал парень, — «похоже, что дурной глаз парализовал её так сильно, что она утратила контроль даже над зрительным нервом, впав во временную кому. Такого ещё не случалось.»

— Никогда, слышишь, никогда не подкрадывайся к человеку с артефактами, если не хочешь его убить. Маленький псих, ты становишься слишком сильно похож на своего учителя, — вздохнул Ричард.

— Какой ещё маленький псих, Ричард? Мне уже двадцать, — засмеялся Диармайд, спрыгнув с кровати. Парень отошёл к окну и открыл ставни, ожидая пока старик оденется.

— То есть, то что ты псих, ты не отрицаешь? — с издёвкой спросил Ричард.

— Нет, зачем отрицать очевидное? — ухмыльнулся Диармайд, любуясь огнями ночной Спарты. Статуя Леонида, освещенная прожекторами, казалась каким-то духом героического воина. — Поверь, я лучше всех знаю, что со мной не так, — улыбка Диармайда поблекла, а он с нажимом погладил шрамированую кожу на запястье. Он уже почти неделю не резал себя. Прогресс…

— Какого чёрта ты вернулся в Грецию? Ты же так рвался в Египет, — спросил Ричард, застёгивая последние пуговицы рубашки.

— Ну… у меня появились кое-какие проблемы и здесь возможно находится их решение. Рич, мне нужно найти Паоло Фальконе. Поможешь?

— Так, стоп. Прежде чем ты снова какую-то хрень начудишь, давай позовём Нико, он в Спарте. Пошли накормлю тебя, что ли, выглядишь так, словно ты питался одной энергией солнца. Ты ведь не подался в жрецы Ра? — Спросил Ричард, остановившись у выхода из спальни.

— О чём ты говоришь Ричард, — развёл руки в стороны Диармайд, — где я, а где религия?

* * *
Просторная гостиная Ричарда была залита ярким белым светом от хрустальной люстры. Комната в два этажа, с панорамными огромными окнами, из которых открывался вид на центральную площадь Спарты.

— Ричард, — кивнула старику Мелисса, войдя в его квартиру, расположенную совсем рядом со спартанским театром. Девушка наконец-то сменила закрытую одежду на привычное ей летнее платье.

— Где турок? — спросил Диармайд, не дав Мелиссе задать вопрос.

— Он остался в отеле. Я приставила к нему одного моего знакомого, если он что-то вытворит — мы узнаем.

— Мел, я ведь говорил, что никто не должен знать о том, что ты вернулась! — нахмурился Диармайд.

Ричард только и делал, что переводил взгляд с Мелиссы на Диармайда во время разговора.

— Не волнуйся. Этот человек никогда меня не предаст. Я бы не стала делать ничего, что может нарушить твои планы, а оставлять Серкана без присмотра ты сам не хотел, — Мелисса вздохнула и села на кресло в гостиной, — ну чего ты хмуришься. Ты же сам хотел, чтобы я пришла, и чтобы присматривала за Серканом. Одновременно делать и то, и другое, я не могу.

— Да нет Мел. Всё нормально. Я на себя злюсь из-за того, что не подумал об этом.

— Я вот смотрю на вас и думаю: как так получилось, что капо Адамиди подчиняется безымянному мальчишке, уплывшему из Греции с ничем, — подал голос Ричард.

Ответить Мелисса не успела. Зазвонил мобильный телефон Ричарда. Не говоря ни слова, он открыл окно, через которое в комнату влетел Нико, в обрамлении разрядов молний. На шикарном лакированном полу оставались следы разрядов. Ричард был в бешенстве, но сдержал себя.

Диармайд опустил взгляд на тарелку, отрезал кусочек стейка, и начал медленно его пережевывать, смотря на пафосное лицо Нико. Ричард отвёл взгляд в сторону, стараясь не засмеяться, а Мелисса откровенно рассматривала его, словно пыталась препарировать взглядом.

— Ди, — Нико встал и кивнул ему. — Как дела?

— М-м-м, — задумался парень, — так себе. Могли быть и лучше, могли быть и хуже. Даже не знаю, что тебе сказать…

— Ты лучше мне кажи, какого чёрта ты вернулся в Грецию. Ты хоть представляешь, как тебе повезло, что ты смог отсюда уплыть. Евклида помнишь? Это тот маг смерти, который встретил тебя на границе, то, что он позволил тебе уплыть — вообще невероятное везение.

Диармайд отодвинул тарелку, с сожалением посмотрев на стейк, который ему, очевидно, не дадут доесть.

— В Египте у меня произошёл конфликт с магом… — Диармайд задумался, — ну не знаю точно, но Арбет минимум десятого ранга.

Нико громко вздохнул.

— Куда ты снова вляпался парень? Ты должен был учиться в университете и не высовываться. Я думал у тебя хватит ума на это, и даже не думай заикаться о том, что я не давал тебе инструкций. Ты всё равно всегда всё делаешь по-своему, — Нико снял свою шляпу-котелок и швырнул её на стол у дальней стены, после чего сел рядом с Диармайдом.

— Денег у нас не было… пришлось зарабатывать на обучение самим. Потом я Лу руку оторвал, пришлось ещё и на её восстановление собирать деньги. Ладно… давай я всё по порядку расскажу.

* * *
И Диармайд рассказал, никто не прерывал его, внимательно слушая. Даже Мелисса с неподдельным интересом следила за его исповедью, узнав для себя кое-что новое.

Она впервые встретилась с Нико, и пока что определила только откуда у Луиджи и Диармайда их чудаковатая манера поведения. Маг-гений производил впечатление эксцентричного шута, пытавшегося из всего сделать какую-то сюрреалистическую театральную сцену. Но уважение, которое Мелисса увидела в поведении Диармайда и Ричарда, заставляло девушку с осторожностью относиться к этому человеку. Не в её привычках было недооценивать кого-либо. Посмотреть хотя бы на Диармайда — при первой встрече он был как слепой котёнок, которого она могла убить, даже не напрягаясь, а что сейчас? Сейчас он хоть и того же ранга, а она, наверное, даже атакуя его во сне не сможет получить преимущество в бою. Но тут скорее из-за того, что Мелисса не была уверенна, спит ли он вообще или всегда пребывает в некоем подобии полусна, готовый в любой момент к атаке.

— Так, погоди-погоди, — Нико остановил Диармайда, когда тот уже начинал рассказывать о том, как они от побережья добирались к Спарте, — какой у тебя ранг? —

— Седьмой, — равнодушно ответил Ди. В комнате повисла напряжённая тишина. Старики безмолвно пялились на парня, и Мелисса не видела в их реакции ничего удивительного. Седьмой ранг в двадцать лет — это просто абсурд.

Бедный Ричард окинул Диармайда внимательным взглядом и приложился к стакану красного вина. Из спальни послышался женский крик.

— О, очнулась! — выкрикнул Диармайд, доставая телефон, — тридцать четыре минуты, и я ещё не использовал полный потенциал глаз…

— Это кто? — спросил Нико, с интересом поглядывая на дверь спальни, — и я всё хотел спросить, — почему тут пахнет гарью?

— Ну… я вломился в спальню Ричарда и разбудил его… он напал на меня, используя артефакт, а я, избежав стены огня, парализовал девушку глазами, — ответил Ди так буднично, словно рассказывал, что на ужин ел.

Мелисса чувствовала себя словно зритель театра абсурда, попавший на представление не по своей воле. Всё вокруг казалось каким-то карикатурным и нелепым. «, Пожалуй, дурацкие шуточки не худшее, что Лу мог перенять от наставника», — думала Мелисса.

— Может мне её снова запугать? — спросил Ди.

— Нет! — оживился Ричард, — я сам разберусь, сидите тихо и помалкивайте, — сказал он, умчавшись по лестнице на верх, в спальню.

— Ди, что ты задумал? — Мелисса оживилась. Ей было до жути любопытно, что это за вещь, способная если не убить ту чёртову птицу, то хотя бы обезопасить их от угрозы со стороны Арбета.

— Мне нужен Паоло, — вздохнул парень.

— Это я понял, на кой чёрт он тебе нужен. Мальчик сейчас на побегушках у Адамиди. Он без слова Прокла даже гавкнуть не решится. Кстати, — Нико повернулся к Мелиссе, — Персей умер три месяца назад. Так что про голос разума, в клане Адамиди, можешь забыть. Сейчас твоим бывшим кланом управляет шестнадцатилетниймальчишка, который редко слушается своих опекунов, удовлетворяя своих прихоти. Ты, — Нико указал пальцем на Мелиссу, — его прихоть.

— Пиздец, — схватилась за голову Мелисса. Вообще-то она редко использовала нецензурную лексику, но сейчас из неё могли вырваться словечки и покруче. Мелкий придурок начал приставать к ней, едва у него начались гормональные изменения. Нужно было прибить засранца перед отъездом…

Мелисса подняла взгляд и увидела, две пары смотрящих на неё глаз. Она почему-то почувствовала себя очень неуютно и заёрзала на кресле.

— Так, зачем ты вернулся? Я тебе с магом такой силы точно помочь не смогу, — Нико быстро потерял интерес к Мелиссе.

— Ты не сможешь. А вот Паоло сможет. Точнее не Паоло, а дневник, который хранится у него в семье. Он или у него, или он может знать где его найти.

— Так, — Нико принялся массировать свои виски, — почти…. — закричал он, — почти! Есть! Стоп. Ты хоть представляешь, насколько это сомнительная идея? — повернул голову на бок Нико.

«Так вот откуда у Диармайда эта глупая привычка поворачивать голову как сова», — подумала Мелисса. «Нет, это сейчас не важно. Что за книга, при чём тут консильери уничтоженного клана? Почему, хоть раз в жизни, не сказать всё прямо!?»

— Лучше я придумать не смог, — вздохнул Диармайд, — но мои дальнейшие планы — всё равно требуют огромной мощи. Скажи, а Ричард справится с зельем?

— Справится, — кивнул Нико, — он даже Драконью Ярость почти сварил, с такой ерундой точно справится. А ну ка расскажи в деталях, что ты удумал, — ухмыльнулся Нико, сверкнув глазами.

— Не скажу, а то не сбудется, — ответил ему похожей ухмылкой Диармайд, — обещаю, масштаб этих планов тебе понравится.

Мелисса замычала от отчаяния, уронив голову в ладони.

— Ты можешь хоть раз нормально ответить на вопрос: что мы вообще сейчас делаем и зачем? На кону жизнь Лу. Неужели ты так легко можешь им рисковать? — не выдержала она.

— Хорошо. Я всё тебе расскажу, но после того, как мы достанем книгу, обещаю.

* * *
— Так вот какой он — легендарный Нико Фальконе, — сказала Мелисса, когда они уже возвращались в отель.

— Нико — не настоящее его имя, про Фальконе, думаю, даже говорить не стоит, — отозвался Диарайд, садясь за руль арендованной машины.

— Какая разница. Нико и Нико. По крайней мере теперь мне стала ясна природа ваших… неординарных характеров.

— У Лу возможно, а меня больше сформировала скотобойня и Орсино. Может он и редкостный мудак, но научил он меня тоже многому, — сказал парень, повернув ключ зажигания.

— Думаешь? А я видела сегодня обратное. Ты даже некоторые его жесты неосознанно скопировал. Поверь, мне со стороны виднее. Орсино… встречалась я с ним несколько раз. Личность он неприятная.

— Думаешь? — оскалил улыбку Диармайд, почёсывая зубы.

— Хватит! — дёрнула его за руку Мелисса, — это уже начинает раздражать. Что с тобой случилось после прорыва?

— Не знаю, просто чешутся зубы и всё. Ничего не могу с собой поделать.

* * *
— Привет, — сказал Диармайд не оборачиваясь. Он никак не мог заставить себя отвести взгляд от вида ночной Спарты.

— И как у них с Лу? С виду она такая заботливая, как мамочка. Решил найти себе суррогатного родителя? — ехидства в голосе Нико было столько, что на целую толпу людей хватило бы.

— Она вечно читает Луиджи нотации. Её бесят его тупые шутки, а когда Лу засматривается на какую-то девушку, мне кажется, что Мелисса вот-вот его прикончит. Он постоянно пытается её поддеть или устроить какой нибудь розыгрыш, но за всё время, пока они вместе, Лу не изменил ей ни с одной девушкой. Как у них? Я думаю до того, как я начал воплощать в жизнь свои идеи — у них всё было просто замечательно.

— Она мне напоминает…

— Да, — Диармайд прервал Нико, — Каллисто. Лу любил её. Они в чём-то похожи, наверное… я плохо знал её.

— Одного я за тобой раньше не замечал: откуда такая маниакальная тяга к секретам? Мне уже начинало казаться, что ты и от меня будешь скрывать свои планы. Безумные планы, должен отметить.

Диармайд вздохнул, почесав запястье. Из-за прорыва на новый ранг оно слишком быстро заживало. Это бесило его.

— В Египте я встретился с магом разума. Не поверишь, она вообще ничего не смогла мне сделать. Позже на мне испытали ожерелье правды: артефакт, способный заставлять говорить правду. Мне удалось скрыть совсем крохотную часть своих тайн.

— Погоди, — прочистил горло Нико, — ты смог сопротивляться влиянию предмета? Но твои глаза тут ни при чём. Единственные кто способен на такое… — Нико замолчал, не договорив до конца.

— Что Нико, что ты только что хотел сказать!? — оживился Диармайд.

— Бесит, когда не говорят всё? Так. Успокойся, сначала я возьму у тебя несколько анализов. Незачем поднимать шум из-за ерунды.

Нико был одет как всегда: остроносые туфли, брюки, жилетка поверх рубашки и шляпа-котелок, из-под которой выбивались розовые пряди. За это время он никак не изменился.

— Неплохой номер: картины, гигантская кровать, тумбы семнадцатого века. Привык к роскоши Диармайд? — закрутился на месте Нико, расставив руки в стороны.

— Нет. Номер снимала Мелисса. Мне по-прежнему плевать где спать. Но если у меня будет выбор, я выберу что-то подобное. Ты сам знаешь, мне нравится красивый вид за окном. Люблю часами на него смотреть.

— Седьмой ранг… — тихо сказал Нико, — это какое-то безумие. Ты в двадцать лет догнал меня. Даже не представляю, как такое произошло. Неужели способ лечения Жиля де Ре настолько эффективен?

— Думаешь? — Диармайд потянулся к холодному кофе и с отвращением сделал глоток. С отвращением не потому, что кофе был холодным, а потому, что он сам по себе был отвратительным. С тем, который варят в Турции — даже рядом не валялся.

— А может и нет… ты сам по себе сплошной уникальный фактор, может их наложение и стимулировало твой рост, или какое-то особое стечение обстоятельств. Сам знаешь — у магии очень изменчива природа.

— Что-то удалось узнать про Паоло? — Диармайд перешёл к интересующему его вопросу.

— К вечеру у тебя будет даже примерное расписание его посещений туалета. Он живёт не особо скрываясь, работая цирковой собачкой у молодого лидера Адамиди. Мелкий только три месяца у власти, а успел такого натворить, что некоторые за голову хватаются. Если бы не авторитет Отцов Ночи и его опекуны — пацана бы уже давно пришибли. Возможно даже это сделал бы я. Мелкий засранец потребовал, чтобы я вступил к нему в клан. Хвала Нюйве, ему хватило ума не посылать ко мне убийц из-за отказа.

— Кому хвала? — врождённое любопытство взяло верх.

— А? — Нико улыбнулся, — Нюйва — это богиня из мифологии поднебесной империи.

— А что ты думаешь о том, что я задумал?

— Ну-у-у, я не знаю. Мало того, что нет гарантий, работает зелье или нет, так ещё и всё зависит от того, захочет она тебе помочь или нет. Женщины, знаешь ли, существа не постоянные и очень своенравные.

— Ерунда… — улыбнулся Диармайд, — я, почему-то, нравлюсь девушкам.

Нико захохотал.


Глава 6


Что такое сила? В мыслях Диармайд часто раздумывал об этом. Возможность убить как можно больше врагов, или средство, благодаря которому другие, более слабые, не смогут навязывать их точку зрения, или же возможность самому навязывать собственную волю. Раньше, до того, как Диармайд начал приближаться к желаемому, он считал, что желает силы, чтобы защититься от других. Только чем сильнее он становился, тем сильнее искажалась его точка зрения. Сейчас сила уже была нужна ему не для защиты, а для нападения, и Диармайду это нравилось. Он без зазрения совести упивался властью и чувством собственного превосходства. Хотя… о какой совести идёт речь? Как можно говорить о том, что уже почти умерло. Единственные, кого Диармайд ценит — близкие знакомые, на всех остальных ему уже было плевать.

Парню всегда нравился момент суток, когда горизонт уже светлел, но на улице ещё было темно. Утренняя влага в воздухе наполняла каждый вдох свежестью, а прохлада — бодрила. После того, как Нико ушёл, хохоча во весь голос, Диармайд даже не лёг на кровать, наблюдая за тем, как ночь за окном, превращалась в утро.

Утренняя тишина, застывшая в ожидании дня, была развеяна завибрировавшим на подоконнике телефоном. Номер никак не был подписан, но Диармайд узнал цифры.

— Ричард, — парень спешно ответил на звонок.

— Похоже я тебя не разбудил, — донёсся голос старика из простого, водонепроницаемого телефона.

— Не разбудил, — тихо сказал Диармайд, всё ещё заколдованный магией утра. Сад за окном медленно светлел, оживая; птицы уже во всю пели, ласково отгоняя ночную тишину, подготавливая сад к дневной суете.

— Паоло в полдень будет выбивать долги из задолжавшего продавца морозной пыли, можно будет поймать его на входе или выходе и пообщаться. Или ты хочешь получить его полное расписание?

— Нет, этого достаточно, скинь адрес. Скажи, а пропажу этого наркоторговца заметят?

Из телефона прозвучал глубокий вздох.

— Нет. Он мелкая сошка, чьё место очень быстро займёт кто-то другой. Просто… не создавай много шума.

— Не беда, Нико возьмёт с собой вуаль тишины. Спасибо Ричард.

Ну вот, крылья мельницы начали вращаться быстрее.

* * *
Антуан работал таксистом в Греции уже три года. До этого он жил в французской глубинке, и чтобы приехать сюда, ему пришлось влезть в чудовищные долги. Но оно того стоило. За какой-то год ему удалось отработать деньги и сейчас он, с чистой совестью, отправлял большую часть заработанного жене и детям. Сначала он работал в Афинах, но из-за конкуренции пришлось перебраться в Спарту. Может зарабатывал он здесь и меньше, но было тут как-то спокойнее и эмигранта это устраивало.

В полдень среды он приехал к одному из самых дорогих отелей военной столицы, уже предчувствуя громадные чаевые. Одно было странно — обычно постояльцы таких заведений вызывают машины премиум класса. Но кто поймёт, что в головах у богачей?

— Святые угодники, — простонал Антуан, — маги, — таксист схватился за голову, когда увидел, какая публика направилась к его машине. В его сердце тлела тщетная надежда, что они просто пройдут мимо. Как и всякий нормальный человек, к магам Антуан относился со страхом, враждебностью и неприязнью. А как ещё можно относиться к монстрам, в любой момент способных уничтожить тебя, всю твою семью и даже город, в котором ты живешь. Чёртовы звери в людском обличии.

Антуан нацепил фальшивую улыбку, когда двери его такси открылись. Пассажиры ему попались очень своеобразные: какой-то смуглый громила с толстой шеей, с виду испанец, ускоглазый пацан в костюме, с розовыми волосами, писанная беловолосая красавица в воздушном чёрном платье, от которой у таксиста никак не получалось отвести взгляд, и бледный как смерть мужчина неопределённого возраста. Чёрт знает этих магов, насколько они стары, вот по розововолосому сразу видно — пацан-пацаном, даже ведёт себя как шут. А бледный с серьёзным лицом имел такой отталкивающий взгляд, что Антуан невольно вздрагивал. Когда маги сели в машину — похолодало. Антуана зазнобило, изо рта пошёл пар.

Антуан мысленно застонал, когда бледный сел рядом с ним, на пассажирское переднее сидение. Мужчина имел очень смазливое лицо, из тех, которые так нравятся девушкам, но вот глаза, насыщенного синего цвета, отталкивали и заставляли таксиста чувствовать дискомфорт. Когда он сел рядом, свёрток ткани, который он прижимал к себе, издал металлический звон.

— Проспект Александра, проулок три, дом пять, — спокойным могильным голосом сказал бледный.

Антуан, как и многие таксисты, приучился вести себя нагло на дороге, иногда игнорируя правила дорожного движения. Сегодня он гнал так, как никогда в своей жизни, время от времени поглядывая на магов через зеркало в салоне.

— Соблюдай правила дорожного движения, я спешу и не могу позволить себе попасть в аварию, — заговорил бледный маг, сидящий рядом с Антуаном.

— Д-да, — запнулся таксист, — извините. Я думал вы спешите. Больше Антуан не нарушил ни единого правила за всю дорогу. Он привёз компанию магов в криминогенный район, на окраине Спарты.

— «И что магам понадобилось в этой выгребной яме?» — думал таксист.

Чаевые Антуана не разочаровали, но к чёрту эти чаевые. Француз предпочёл бы больше никогда не видеть этих «людей».

* * *
Спальный район, на окраине Спарты, ничем не отличался от сонма других в городах, разбросанных по побережью Средиземного моря. Всё вокруг было из асфальта, бетона и криков, доносящихся из детских площадок. Единственным заметным отличием было отсутствие высокой бетонной стены. Защитой Спарты были только башни с пулемётами, построенные на границе города, патрули егерей и отряды специального назначения.

Диармайд использовал мгновенный шаг, как только вышел из такси.

— На, подержи, — Диармайд протянул Серкану свёрток ткани, — будет от тебя хоть какая-то польза. — Парень достал из заднего кармана отмычки.

— Постой, — Нико подошёл к двери обветшавшего дома и дёрнул за ручку, открывая дверь. — Особенность наркоторговцев в Греции, под крышей Отцов Ночи — они боятся только своих покровителей. Барыги вообще считают, что работают на своего рода правительство. Должен признать, от части это так и есть.

— Нико, — Диармайд придержал его за плечо в маленьком коридоре, заставленном картонными коробками от узо, — сначала я сам попробую, действуй, только если я сделаю какую-то критическую ошибку. Главное подбери момент, когда включать вуаль тишины.

— Ох, какие мы стали самостоятельные, — умилился Нико. — Ладно-ладно, я понял. Фу, ну и отстойный вкус у местных барыг. Узо даже я пить не могу, дешёвый коньяк и тот лучше будет.

Диармайд ожидал увидеть что-то вроде того притона, который он разгромил в Египте. На деле всё оказалось иначе. Несмотря на безобразную наружность — внутри особняк оказался опрятным и чистым. Не было тут липкого сладкого дыма, тел, валяющихся на полу и мусора.

— Чем могу помочь? — адепт, смотревший какой-то спортивный канал, заметил гостей и со вздохом направился к ним, бросив прощальный взгляд на счёт в углу экрана. — Бос сейчас занят, к сожалению, вам придётся подождать.

Мужчина говорил вежливо и с уважением. Ещё бы он говорил по-другому, Диармайд и Мелисса имели очень заметные мутации.

Рука Диармайда исчезла из поля зрения адепта всего на мгновение, окрасившись в красный цвет. Мужчина понял, что что-то не так, только когда увидел, как кровь начала стекать с кончиков его пальцев. Он попытался что-то сказать, но не смог, схватившись за вырванное горло, он рухнул на пол. Диармайд брезгливо бросил кусок мяса рядом с мёртвым хозяином.

— Ничего себе, у наркоторговца адепт четвёртого ранга на побегушках, — сказал Диармайд, переступив через труп.

— Не удивляйся. Популяция адептов и магов очень выросла за последние три десятилетия. Думаю, если всё так продолжится, то в местах, подобных этому, можно будет встретить и магов, — ответил Нико, переступая труп вслед за Диармайдом.

— Да, София о чём-то подобном упоминала. Она говорила, что из-за этого даже ввели новые учебные группы в Университете Медеи Колхидской, — ответил Диармайд.

— Кстати о Софии. Она стала протеже Геры, одной из тринадцати глав Отцов Ночи, причём, официально. Сейчас она заведует довольно большой частью дел этой старой ведьмы.

— Погоди, — встряла в разговор Мелисса, — София, как я понимаю, твоя бывшая девушка?

Диармайд кивнул.

— А это случайно не София Керамеос? — спросила Мелисса, остановившись у винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.

— Да, это она, — вместо Диармайда ответил Нико, — девушка, сорвавшая цветочек Диармайда.

— Фу, — скривилась Мелисса, — поимев её ты переспал с половиной Афин. Я и не думала, что София о которой вы говорили с Лу — это потаскуха Керамеос. Не будь ты магом, я бы погнала тебя проверяться у венеролога.

Нико укусил свой кулак, пытаясь сдержать смех.

— Знаешь, — посмотрел он в глаза Мелиссы, — а я знал, что ты мне понравишься.

— Хватит обсуждать её. Она хороший человек, которому приходится делать всё, чтобы выжить. Мне, похоже, везёт на таких девушек… — тихо добавил Диармайд.

— А ну ка, ну ка, — придержал его за руку Нико, — кто был ещё?

— Да ладно! — чуть громче шёпота сказала Мелисса. — Когда?

— Так, — разозлился Диармайд, его глаза сверкнули, — мы сейчас идём про книгу узнавать, или отменим всё, пока вы не наговоритесь?

— Ой, да ладно. Я и так знаю, что это была Николь. Нечего так на меня глаза таращить, достаточно было послушать твои рассказы о Египте. Просто я не знал, что ты её трахнул, — ухмыльнулся Нико. — Чёрт, получается, ты наставил рога Гюнтеру. Прикольно…

Диармайд помахал головой и использовав мгновенный шаг оказался наверху. Через дверную щель одной из боковых комнат, он увидел просторное помещение, в котором люди отмеряли дозы морозной пыли, разбивая их на партии.

— Нико, — прошептал Диармайд магу, стоявшему у него за плечом, — зачисти этаж, в живых никого не должно остаться. И, думаю, вуаль тишины нужно использовать уже сейчас.

— Понял, — перестав улыбаться кивнул маг.

— Мелисса, Серакн, вы со мной. Мел, прекращай прятать силу. — Девушка расправила плечи, выпуская из своего тела колоссальное количество маны. За дверью, в конце коридора, была тишина. Диармайд снял линзы и сделал глубокий вдох перед тем, как войти в комнату.

Адепт, стоявший у двери, даже не успел ничего сказать. Диармайд ударил его в лицо, вбив нос в череп. Его голова лопнула как арбуз, окропив стену кровью. Парень даже не удостоил жертву мимолётного взгляда.

— Орсино, Паоло, давно не виделись, — Диармайд поздоровался с парнями, сидевшими на диване у окна. Седой грек, с парой золотых коронок, растерянно хлопал глазами. Наверняка, он и был местным авторитетом.

— Ты сука кто такой? Ты хоть представляешь, на кого наехать собираешься!? — закричал Паоло.

— Ди, — кивнул Орсино, здороваясь.

А бывший учитель ни капли не изменился. Такой же лысый громила, со щетиной.

Из коридора донеслись крики, полные отчаяния.

— Как я понимаю, Нико тоже с вами. Не удивляйся, вуаль тьмы очень редкий артефакт. Не ожидал тебя увидеть. А я всё искал его, после того, как Фальконе были уничтожены.

— Нихера они не уничтожены! — облизнул губы Паоло, по-новому взглянув на Диармайда. А наследник Фальконе изменился… только зализанная шевелюра осталась прежней. Покрытое жёлтой щетиной лицо было уставшим, мешки под глазами были настолько явными, что казались нанесёнными косметикой. Парень постоянно поглаживал обрубок левой руки, торчащих у него из-под рукава.

— Скажу сразу, думаю вы понимаете, что убегать бессмысленно? — Диармайд взял стул и потащил его к дивану, скребя ножками по паркету. Он сел напротив бывшего учителя и консильери. Мелисса встала рядом, готовая напасть, как только увидит что-то подозрительное.

— Кому ты служишь!? — выкрикнул Паоло, — ты понимаешь, что идёшь против Отцов Ночи? Да они тебя на запчасти разберут, как только узнают, что ты сделал!

Диармайд вздохнул, спокойно ожидая, пока Паоло накричится.

— Ты закончил? — наклонив голову на бок спросил он, — если бы я боялся Отцов Ночи — меня бы здесь не было, — оскалился Диармайд.

Паоло было открыл рот, но ничего не ответил. Он сильнее сжал культю, отведя взгляд в сторону, не в силе дольше смотреть Диармайду в глаза.

— Паоло, скажи мне, где лабораторный дневник Жиля де Ре? — затаив дыхание спросил Диармайд.

— Чего? Ты ради старой книжонки решил влезть в дела Адамиди? Совсем больной на голову? Думаешь какая-то шлюха сможет прикончить клан, уничтоживший Фальконе? — оживился Паоло, не заметив, как он сам начал противоречить собственным словам.

— Это не просто, какая-то книжка, — перестал ухмыляться Диармайд, — но тебя это беспокоить не должно… Скажи мне, где она, и я уйду.

— Нет, не уйдешь, — спокойно сказал Орсино. Казалось, его вообще не беспокоит сложившаяся ситуация, — я слишком хорошо тебя знаю мальчик. Не забывай, это именно я вырезал из безвольного ребёнка настоящего убийцу. Это именно мне ты всем обязан! — немного повысил голос великан.

— Думаешь? А я думаю, что если я кому-то и обязан — то это Нико. Но это такая скучная полемика… забудем, — Диармайд с наслаждением наблюдал, как на шее великана вздувалась вена от злости.

Нико открыл дверь в комнату ударом ноги. Вся его одежда была покрыта красными пятнами, а с лица медленно стекали капли крови.

— Чисто, — бросил он, влетев в помещение. Нико, едва ли не с разбега сел на диван, рядом с Паоло.

— Давно не виделись малыш, как дела? — тепло улыбнулся Нико.

Паоло не ответил, он перестал сжимать свою культю и принялся её гладить.

— Где ты был? Ты же капореджиме клана Фальконе. Где ты был, когда на наш клан напали? — вспылил бывший наследник.

— А с чего это я должен был защищать твоего отца, парень? Он сам навлёк на себя это, связавшись с Ватиканом. Он сам призвал смерть в ваш дом, не перекладывай ответственность на других. У меня есть свои причины ненавидеть Ватикан, и их марионеткой я быть не желаю, — сказал Нико, положив руку на спинку дивана.

— Где книга, Паоло? — сжал челюсть Диармайд.

— Заткнись, — огрызнулся он, — ты ничтожество. Только и можешь, что прятаться за чужими спинами. Так было в клане, похоже, что всё так и осталось.

Диармайд засмеялся, не сдерживаясь. Он сжал кулаки и напряг всё тело, высвобождая свою ману. Стёкла покрывались изморозью, дыхание у всех начало исходить паром. Энергии, исходившей от Диармайда, было настолько много, что воздух рядом с ним начал искажаться. В его глазах было столько силы, что никто из присутствующих не смог выдержать его взгляда, отводя глаза в сторону, даже Нико и Мелисса.

— Ты силён, очень силён. Но есть люди значительно могущественнее тебя. Думаешь этого хватит, чтобы пойти против Отцов Ночи? — спросил Орсино.

Паоло исчез, рванув к дверям, используя мгновенный шаг, но Нико уже был рядом с ним. Паоло был очень быстр. По скорости он почти не уступал Диармайду хотя и был четвёртого ранга. Орсино тоже оживился, он попытался скрыться в тени, но Мелисса схватила его за плечо и бросила на диван. Ножки треснули, и та часть дивана, на которую упал Орсино, грохнулась об пол. Всё это время Диармайд равнодушно наблюдал за происходящим. Он не волновался.

— Вам не убежать. Чёрт, Паоло, я раньше даже не представлял, насколько маги света быстры. Как с такой скоростью ты умудрился потерять руку? Не понимаю, — повернулся к нему Диармайд. Нико вёл «консильери», ухватив его за шиворот, как нашкодившего котёнка.

— Не твоё дело, — огрызнулся он.

— Не моё, — развёл руками Диармайд. — Скажи мне, где книга.

Диармайд, используя мгновенный шаг, оказался рядом с ним. Он схватил Паоло за уцелевшую правую руку, наполнил до предела маной глаза, и повторил:

— Где книга? — обычного человека такая сила убила бы, что и демонстрировал съежившийся в кресле наркоторговец. Он уже не дышал.

— Её забрали Адамиди, когда поймали нас, — дрожащим голосом сказал Паоло.

Что-то подобное Диармайд и ожидал услышать, но до последнего надеялся, что ошибается. Адамиди… в иерархии подконтрольных Отцам Ночи организациях, он занимал среднюю ступень.

— Нико, сколько у нас есть ещё времени до того, как приедет отряд быстрого реагирования?

— Не знаю, не больше двадцати минут. Ричард позвонит, как только на нас вышлют рейд, так что врасплох нас застать не смогут, — пожал плечами Нико, всё ещё придерживающий Паоло за шиворот.

— А что?

— Тут всё и начнётся… — пустым взглядом посмотрел на потолок Диармайд, — Серкан, дай мне свёрток, — протянул он раскрытую ладонь турку.

Парень сел на диван, рядом с часто дышащим Орсино.

— Помнишь их? — спросил Диармайд, подняв свёрток ткани немного выше. — Ты вручил инструменты мне в Лионе, заставив пытать какую-то старушку.

— Что-то я не помню, чтобы ты хоть как-то сопротивлялся, — немного помедлив сказал Орсино.

Диармайд улыбнулся, сверкнув глазами, их свет был настолько ярким и насыщенным, что затмил солнце и окрасил часть комнаты в синий цвет.

— А какой смысл? Когда я возражал — ты меня бил. Знаешь, я безумный, полный ярости псих, но я никогда, ничего, не забываю и никогда, никому, ничего не прощу.

Диармайд развернул свёрток, в котором были инструменты для таксидермии и приступил к делу. Он был спокоен, сосредоточен, безэмоционален. Орудуя инструментами он, по суставам, раскладывал тело Орсино на фрагменты, заживо расчленяя его. Никто, кроме кричащего Орсино, не смог проронить ни слова. А когда от великана осталась только голова и аккуратно разложенные на столе куски, Диармайд повернулся к Паоло, с ужасом смотрящего на него. Парню нравился этот полный страха взгляд… он пьянил и будоражил его.

— А теперь пришла твоя очередь. Я не могу тебе простить то пренебрежение, с которым ты отнёсся ко мне в прошлом, — с улыбкой сказал Диармайд. И он приступил к работе, с поразительной быстротой и выверенностью движений, сделав то же, что и с Орсино.

— И теперь последний штрих, — сказал Диармайд, положив голову Паоло рядом с головой Орсино так, чтобы первое, что увидел вошедший в комнату — были разобранные на куски человеческие тела.

Диармайд взял посудину со слитой кровью и нарисовал солнце на стене, рядом с диваном, примораживая кровь так, чтобы она не растекалась, а после написал: draoidheachd os cionn a h-uile càil.

— Что теперь? — спросил Нико, его лицо было серьёзным. Пока Диармайд кромсал тела, его неизменная ехидная улыбочка куда-то пропала.

— Теперь мы уничтожим Адамиди, — с улыбкой сказал Диармайд.

— Что? — выкрикнула Мелисса, — Ди, совсем мозги набекрень пошли? Это клан, подчиняющийся Отцам Ночи. Да они нас в порошок сотрут.

— Думаешь? Неужели три мага седьмого ранга не смогут уничтожить Адамиди?

— Ну-у-у, — задумалась Мелисса, — ты и Нико сильнее обычных магов седьмого ранга, да и я не слабая, а у Адамиди было только два мага седьмого ранга — Алика и Демид, всё остальное — мелочь. Думаю, сможем, но долго после этого мы не проживём.

— Вот и славно, — оскалился Диармайд, — нам только нужно заполучить книгу и бежать из Греции. Пошли к Ричарду, я ведь обещал всё тебе рассказать, — парень бросил на тела прощальный взгляд. Пятнадцать минут, столько времени ему понадобилось, чтобы разделать двух человек. Новый рекорд…


Глава 7


— А где Диармайд? — спросил Ричард, когда Нико и Мелисса вошли в его лабораторию под крышей спартанского театра.

— Без понятия, — ответил необычно серьёзный Нико, — это у неё нужно спрашивать, — кивнул на Мелиссу он.

— А мне откуда знать? — бросила девушка, — когда я пошла переодеваться, его в номере уже не было. Диармайд передо мной не отчитывается. Он вообще ни перед кем не отчитывается… — тихо добавила она. — Если он назначил встречу здесь, значит придёт. Мне и самой интересно, что такого важного случилось, что он опоздал.

— Ха, — оживился Нико, — да он просто не хочет рассказывать свой мудрёный план! Он столько туману напустил, словно он гениален до невозможности, а на деле так, пшик, — щёлкнул пальцами Нико. — Просто отчаянная авантюрная попытка переложить все свои проблемы на чужие плечи.

— Я не считаю свой план гениальным, но и глупым его называть тоже не стоит. Он просто авантюрный и рискованный, но за то, если всё получится, это решит большинство наших проблем, — Диармайд появился из ниоткуда и сел на стол, рядом с Нико.

— Ты куда пропал? — спросила хмурая Мелисса.

— Нам пока-что нельзя оставлять хвостов. Пришлось убить таксиста, который нас подвозил, — пожал плечами парень.

— Ага, следов говоришь нельзя оставлять, — сказал Ричард, помешивая деревянной ложкой густую вязкую массу в колбе, кипящей на медленном огне. — А как ты его нашёл? С помощью прорицания? Мог-бы меня попросить его найти.

— Я вызвал его по службе такси, использовав только что купленный телефон. Орсино учил меня, как избегать электронной слежки. Может с техникой я и не дружу, но как не попасться — знаю.

— Тогда, прежде чем ты раскроешь Мелиссе и Ричарду свой «гениальный» план, скажи мне, что за хрень ты вытворил? — Нико посмотрел в глаза своего ученика, сейчас он носил линзы и глаза казались абсолютно нормальными.

— Это начало. Помнишь, я когда-то тебе рассказал, что хочу собрать группу, которая не будет бояться никого и ничего. Тогда, на стене, я нарисовал символ, с которым эта группа и будет ассоциироваться.

— А я думал, что ты уже давно забыл про тот разговор. Мне всегда эта идея казалась какой-то детской, если быть честным, — сказал Нико, наклонив свою голову на бок.

— Большинство моих мотивов берут свои корни из детства, в этом нет ничего удивительного, и, думаю, ни для кого из присутствующих это не тайна, — Диармайд глянул на Мелиссу и улыбнулся, — обсудим всё позже…

— Это случилось во время моего первого визита в Париж, когда Орсино только взял меня в ученики, — внезапно начал рассказ Диармайд, — я тогда ещё был калекой и не мог использовать магию. Как-то утром, Орсино повёл меня в квартал Маре, где расположена штаб-квартира Тамплиеров. Мы спустились в катакомбы, и я впервые увидел изменённого. Не знаю, что это было, до сих пор не нашёл нигде упоминания этой твари, но это не важно… — задумался на миг Диармайд. — Именно тогда я и встретил её — Лизу. Орсино говорил, что это один из древнейших магов современности и он боялся её до дрожи. Во время их разговора я и узнал про то, что он пообещал ей лекарство от болезни, взамен на какую-то большую услугу. Лиза — маг крови, у которой случилась редкая генетическая мутация, вызвавшая у неё аллергию на солнечный свет. В книге, которую мы ищем, есть рецепт зелья, помогающего избавляться от таких вот мутаций. Нико сказал это, когда мы ездили с ним на охоту в Карпаты.

— Ну у тебя и память… — удивился Нико.

— То о чём ты говоришь — порфирия, — заговорил Ричард, — болезнь магов крови, возникающая у них, когда они достигают девятого ранга. Это болезнь, а не мутация, и далеко не факт, что её можно вылечить по рецепту, записанному в старой книге.

— Ричард, ты, конечно, извини, но мою веру в дневники Жиля де Ре трудно пошатнуть. Если бы не они, я бы до сих пор остался калекой, неспособным колдовать, — Диармайд посерьёзнел, упрямо посмотрев в глаза старику.

— Я слышал, что Нико провёл какую-то операцию, но не знаю какую. Никто из вас никогда всё не рассказывал, — не сводя внимательного взгляда с Нико сказал Ричард.

Нико вздохнул, подвинул свою шляпу на лоб и почесал затылок.

— Ну, мы уже так сильно привязаны друг к другу, что скрывать подобное смысла мало… У Диармайда был дефект пустоты.

— Что!? — выкрикнул Ричард, Мелисса удивлённо осмотрела его с ног до головы, словно впервые увидела, — как такое возможно. Он же настоящий монстр, если учитывать рост его силы.

— Помнишь убийство семьи возле Афин, кажется… три года назад, где на стенах кровью были написаны оскорбления в адрес магов и церкви? — Ричард медленно кивнул, — так вот, мы тогда сделали это, чтобы достать водный кристалл и пересадить его в пустой солнечный узел Диармайда. Как это сделать — было описано в дневнике Жиля де Ре, который я купил.

— Поверить не могу… — отрешённо сказал Ричард, — я думал такое невозможно.

— Минутку, — оживилась Мелисса, — только меня одну смущает, что Диармайд поставил на кон всё, только ради спасения какой-то женщины? — Мелисса подошла к Диармайду, спокойно сидящему на столе, рядом с Нико, и смотря ему в глаза сказала: — Ты подставил под удар меня и Лу, ещё и собираешься напасть на Адамиди, и всё это ради женщины, которую ты однажды встретил в канализации?

— В катакомбах, — уточнил Диармайд.

— Что? — не поняла Мелисса.

— Я встретил её в катакомбах, они расположены ниже канализации.

— Да какая разница, — вспылила она, — ты собираешься нарисовать мишень у всех нас на спине! Да Отцы Ночи нас за считанные часы уничтожат. Думаешь, сильнее тебя магов не найдётся? А вы что все молчите, неужели вы все согласны с его планом?

— Если тебе что-то не нравится — уходи, — безжалостно сказал Диармайд, никак не изменившись в лице, — я тебе раньше говорил — дальше будет только хуже. Мои планы не изменились, я собираюсь совершить такое, от чего весь мир содрогнётся.

— Тише девочка, — подошёл к ней Ричард и положил руку на плечо, — это не такой плохой план, как тебе кажется. Если зелье поможет Элизабет, она нас не прикончит по собственной прихоти и будет достаточно благодарна, чтобы помочь нам — это действительно решит все ваши проблемы. И ты не права, это не просто женщина, это Элизабет де Пейн. Дочь первого великого магистра Тамплиеров. Она один из сильнейших магов, о которых я знаю.

— Но ведь Луиджи в заложниках, как ты можешь так беспечно рисковать ним? — с жалобным взглядом спросила Мелисса. Диармайд смотрел на неё и не чувствовал… ничего. Его беспокоила только будущая атака на поместье Адамиди, он словно не видел Мелиссы. Погоня за собственными амбициями ослепила Диармайда. Но вместо того, чтобы сказать, что он думает, он взял встревоженную Мелиссу за руку.

— Всё будет хорошо, — улыбнулся Диармайд, — я не дам друга в обиду.

Эта тёплая улыбка показалась Мелиссе звериным оскалом.

* * *
Диармайд поехал к Нико домой. Он снимал небольшой особняк в одном из исторических районов Спарты. На протяжении всей дороги они молчали. Нико на всю громкость включил свой любимый монгольский рок, который уже изрядно надоел Диармайду.

— Если ты и дальше продолжишь так слепо исполнять все свои прихоти, Мелисса от тебя уйдёт, — сказал Нико, как только закрыл за собой входную дверь. Дом был уютным, куда чище пыльного имения Нико в Афинах. Вполне современный, но до ужаса безликий. Тут не было личных вещей или прочих атрибутов «жилого» дома.

— Думаешь я этого действительно хочу? — вспылил Диармайд, — думаешь всё о чём я мечтаю — вручить свою жизнь в руки незнакомой мне женщины? Мне нужна сила, Нико, и нужна как можно быстрее!

— Знаешь, а ведь ты сам создаешь себе проблемы. Захотел бы — давно нашёл бы себе место в этом мире. Я же нашёл. У меня, к слову, тоже не самое радужное детство было, не такое, конечно, как у тебя, но тоже не сахар. Я уверен, захоти ты, смог бы и сам решить все свои дела, без чёртовой Элизабет де Пейн. Ты, наверное, даже не осознаешь, насколько она сильна.

— Да не нужна мне спокойная жизнь! — закричал Диармайд, и тут же успокоился, взяв себя в руки, — я просто хочу совершить какой-то поступок… что-то настолько громкое, что весь этот бесовый мир содрогнётся. Что-то вроде того, что я сделал сегодня с Орсино и Паоло. Это было…, — парень замолчал, подбирая подходящее слово, — симпатично…, — закрыв глаза сказал он.

— Опустим тот факт, что у тебя, похоже, окончательно поехала крыша, — сказал Нико, наклонив голову на бок. Думаешь твои «гениальные планы», смогут сотрясти мир? — с ехидной улыбкой спросил Нико.

— Если подумать… никакие это не планы. Просто мне в голову приходит идея, а уже приступая к её исполнению, я импровизирую и выбираю возможные пути. Тут куда больше спонтанных поступков, чем планирования.

Нико засмеялся и повёл Диармайда на кухню.

— А как же твой крестовый поход против обидчиков? — спросил Нико нарезая бутерброды.

— Ну, он всё ещё в приоритете. Я собираюсь уничтожить их всех, только пока, я не знаю, как к этому подступиться. Мне хочется не просто убить людей, испортивших мне жизнь, а уничтожить саму структуру, создавшую их. Поэтому мне кажется, что к этому переходить ещё рано.

— А какой у тебя следующий «гениальный план»? Я про то, что будет после исцеления Элизабет и освобождения Лу. Чай или кофе?

— Чай, — подперев своё лицо ладонями, Диармайд сказал:

— Я собираюсь уничтожить Египет.

— Что? — замер Нико.

— Эм… я не так выразился. Не полностью уничтожить, а разрушить тот Египет, который существует в нынешнем виде, — буднично сказал Диармайд.

— И как же ты собираешься это сделать? — откровенно смеясь спросил Нико. — Фараон, знаешь-ли, тоже один из сильнейших магов. Если бы это было не так, Египта вообще сейчас не было бы.

— Я пока что этого не знаю, но мне точно понадобится Лиза и кинжал, который сейчас у Лу. Помнишь, я тебе рассказывал, мне из-за него пришлось оторвать руку Лу.

— Ничего не понятно, — Нико заливисто рассмеялся, — но очень интересно.

* * *
Прочитав сообщение о действиях Серкана, Мелисса пошла в душ. Стройная красавица застыла под горячими каплями воды. Ей было плохо. Мелисса села на кафель в душе, обняла колени и начала рыдать. Она громко всхлипывала, оставляя на ногах царапины от ногтей. Ещё никогда она не чувствовала себя такой беспомощной.

Диармайд был её близким другом, одним из самых важных людей в её жизни. Человеком, ради которого она бы не задумываясь отдала жизнь. Но сейчас она не выдержала, Мелисса очень тосковала по Луиджи и она ничего не могла с этим поделать. Только сейчас она начинала осознавать, насколько сильно его любит.

* * *
Когда зазвонил телефон, Николь увидела номер, которого так боялась. Этот звонок был неизбежен, но не ответить на него она не могла. Пришла пора возвращаться домой.

Уже на следующий день она села на корабль, отчаливший из Александрии в Афины. Она с тоской смотрела на волнующееся море, со страхом ожидая будущего. Как же ей хотелось, чтобы этот корабль просто потонул вместе с ней. Или чтобы границу закрыли, а корабль вернулся обратно.

Если бы не младшая сестрёнка, Николь бы не колеблясь убила бы себя, не желая возвращаться к тому человеку. Гюнтер был… он был человеком, всегда получавшим желаемое и её отец всегда ценил это в нём. Её всегда пугала жадность, с которой он смотрел на неё. Как же жаль, что у Николь не получалось родить этому чудовищу сына, или наоборот, это было к лучшему. Николь со страхом ждала грядущего. Когда её отец умрёт, больше не останется никого, кто сможет защитить её от него… Хотя, когда это её защищали? Но она должна жить, она должна защитить Клару.

На следующий день к грузовому кораблю подплыл скоростной катер, на палубу поднялся седой стройный мужчина, от которого веяло просто невероятной силой.

— А, госпожа Виванни, — с улыбкой поклонился он, блеснув своими золотыми кошачьими зрачками, окружёнными чёрным белком. Воздух рядом с ним казался тягучим и мерзким, — с возвращением.

В улыбке Эвклида было полно яда и желчи, но не по отношению к Николь, просто у него был очень дурной характер.

Произнесённые слова ножом скользнули по её сердцу. Возвращение…

Будучи сенсором, Николь было очень неприятно находиться рядом с такими как Эвклид. Слишком хорошо, как маг воздуха, она ощущала его присутствие.

Маг смерти проверил декларацию груза, закрыв глаза выпустил область контроля, проверив нет ли на корабле незаконных пассажиров и попрощавшись уплыл, а Николь так и стояла на палубе грузового корабля, не в силах стереть из памяти ощущение присутствия Эвклида.

Порт Афин показался девушке неприветливым. Когда она отплывала с него, считала самым прекрасным на земле, а сейчас… сейчас ей было больно вновь видеть его.

У выхода её уже ждала машина с водителем. Мужчина поклонился и открыл перед девушкой дверь. Ну вот, она сядет в машину и вернётся в особняк. Будет встреча с отцом и Гюнтером, а потом Николь побежит к Кларе. Сестрёнка единственный человек, по которому Николь скучала. Она не видела её уже несколько месяцев, с тех пор, как она вернулась домой, после точно такого же звонка. И почему им не дали остаться вместе в Египте?

Родной особняк, когда-то казавшийся Николь настоящим дворцом, сейчас виделся девушке тюрьмой. Он был в пригороде Афин, на холме, с которого можно было рассмотреть город. Красивое место, полное жизни и… мафиози. Последнее Николь нисколько не беспокоило, так как она выросла в окружении этих людей.

Прислуга кланялась, когда девушка проходила мимо, а когда госпожа отходила достаточно далеко, сразу начинала перешёптываться. Из-за этого принцесса клана Виванни никогда не любила служанок, считая их сплетницами и лгуньями.

Стук каблуков, по паркетному полу, как тиканье часов отмерял время, приближая неизбежное. Николь открыла большие, двустворчатые двери, ведущие в залитый солнцем кабинет отца и увидела, как Гюнтер что-то рассказывал её отцу.

Марко Виванни — статный, загорелый итальянец, с приплюснутым большим носом и пышной короткой бородой. Когда он начал лысеть, стал брить голову, не желая смешить всех блестящей плешью. Отец казался уставшим и серьёзным.

Гюнтер же напротив был весел. Громадный, мускулистый, он всегда казался Николь недвижимой скалой, с которой она ничего никогда не могла сделать. Её первая брачная ночь была просто ужасной. Когда этот монстр навис над двенадцатилетней девочкой — она думала, что он раздавит её. Его неизменные густые бакенбарды, были как всегда идеально подстрижены.

— Привет родная, с возвращением. Ты просто красавица, — с теплотой в глазах сказал Марко.

— Пап, почему ты сказал возвращаться. Что-то случилось? — со страхом спросила Николь.

— Подпиши это, — Марко взял скреплённую зажимом стопку бумаг и протянул их Николь.

— Это что? — Николь взяла их и начала искать ручку на столе.

— Заявление на развод, — небрежно сказал Марко.

— А-а, — девушка по началу даже не поняла, что услышала, продолжая как ни в чём не бывало искать ручку. — Стоп, что? — опомнилась она.

— Ты, к сожалению, не смогла родить ребёнка, потому я решил, что вы разведётесь. Мне нужен внук, мальчик. Мне нужен наследник, которому я все передам.

Николь никогда не понимала одержимости отца этим вопросом. Казалось, что он думает только о внуке, что только это беспокоит его. Она не понимала маниакального желания отца сохранить линию крови. Но девушке было плевать, неужели она наконец избавится от этого чудовища? Неужели она будет свободна. Внезапно этот ужасный день, в какой-то миг, сделался тёплым и ласковым.

— Я решил, что твоё место займёт Клара, — услышанное разбило Николь. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать.

— Как ты можешь так поступать с ней? Как ты можешь отдавать Клару, свою дочь, этому выродку. Ты что, совсем нас не любишь? — наконец заговорила девушка. Она сжала бумаги, помяв их. А Гюнтер стоял рядом с Марко, противно улыбаясь. Он был сильнейшим магом в клане Виванни и ценнейшим активом. Гюнтер, практически, мог делать всё, что пожелает. Маг огня восьмого ранга — этопросто невероятная сила для клана вроде Виванни.

— Милая, — пропел Марко, — сколько раз я тебе говорил, не оскорблять Гюнтера. Он наш сильнейший маг. А теперь, прекрати мять бумаги, и подписывай.

— Ты совсем больной? Из-за одержимости внуком ты сломаешь жизнь ещё и Кларе? — закричала Николь, — не буду я ничего подписывать. Я уже маг шестого ранга, я сама стану помогать клану, как наследница.

— Закрой рот и подписывай, — закричал Марко, стукнув по столу и проделав в толстой дубовой столешнице дыру.

Николь не смогла сказать ни слова, она никогда не могла перечить отцу. Она… она не могла идти против его воли.

— Подписывай, — прорычал Марко. Гюнтер протянул ей ручку, которую носил в нагрудном кармане пиджака. Мерзкая улыбка не сходила с его лица.

— А Клара знает? Она знает, что ты её отдал, как какой-то домашний скот, — сдерживая слёзы изо всех сил спросила Николь.

— Знает, я обо всём ей уже рассказал. Она хорошая девочка, она меня послушает, как и ты. Подписывай, — безжалостно припечатал Марко.

Николь нехотя начала выводить подпись, словно подписывая собственный приговор. Как это возможно, как отец решился на такое?

Николь подписала документ в полной тишине и побежала прочь из кабинета. К комнате сестры она побежала, перейдя на мгновенный шаг, не желая, чтобы прислуга видела её рыдающей.

— Клара, — Николь дёрнула за ручку, но дверь была закрыта, — Клара, это я, открой дверь, — сквозь слёзы сказала она.

— Убирайся, — донёсся дрожащий девичий голосок из-за двери, — я тебя ненавижу. Почему ты не смогла родить этому уроду? Почему я должна занимать твоё место? Я тебя ненавижу, убирайся.

— Клара, солнышко, не говори так. Ты же знаешь, я сделаю для тебя всё что смогу. Открой дверь, умоляю.

— Сделай так, чтобы этот урод исчез из моей жизни. Или сама роди ему. Убирайся, слышишь? Пошла прочь, я тебя ненавижу! — закричала девушка за дверью.

Николь плакала молча. Она опёрлась о дверь и тихо сползла на пол. Слуги проходя мимо, глазели на неё, но ей было плевать. Она не нашла в себе сил, чтобы открыть эту дверь. Она просто не могла этого сделать. Она, на самом деле, просто боялась взглянуть сестре в глаза.

Николь не знала, сколько времени она прорыдала под дверью. Когда она уже не могла плакать, поднялась и молча пошла в свою комнату, где её уже ждал сидевший на кровати Гюнтер.

— Что, так быстро вернулась? А я думал, что ты будешь со своей сестрёнкой до утра рыдать. Думал зайти к вам, повеселиться втроём.

— Уходи, я больше не твоя собственность. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, — спокойно сказала Николь. — Пошёл вон! — крикнула она.

— Ц-ц-ц, — помахал он указательным пальцем, — ну нельзя же быть такой неприветливой со своим мужем. Развод — это просто формальность. Не расстраивайся. А теперь ложись на кровать и раздвигай ноги, — Гюнтер подошёл и взял прядь её волос, потеребил их пальцами.

— Ты не услышала, я сказал лечь на кровать и раздвинуть ноги! — Гюнтер дал Николь звонкую пощёчину, голова девушки дёрнулась. Потом он ударил её ещё раз, и ещё. А после, бросил её на кровать. Николь кричала, сопротивлялась, вырывалась. Но он был сильнее, лезвия воздуха, созданные девушкой, просто ничего не могли ему сделать. Она кричала изо всех сил, но никто так и не пришёл. К ней никогда никто не приходил на помощь…


Глава 8


Диармайд разглядывал рисунок солнца, написанный кровью, и улыбался. Его первый шаг… это станет символом всего, что он сделает. Когда кровавый рассвет взойдёт — исполнятся все его желания. Они описывали эту сцену как чудовищную, а его распирало от чувства собственной важности. Это был первый камушек, который обрушит лавину на весь мир, по крайней мере, так ему казалось.

Ричард раздобыл чертежи поместья, список охраны, графики их работы и даже ранги силы. Ничего особенного. За последние несколько лет клан ослаб. Пока Персей, прежний глава клана, медленно умирал, Прокл, его приемник, как лидер не подавал надежды, из-за этого сила клана таяла на глазах. Лучшего момента, чтобы напасть, даже подстроить было невозможно. И самое прекрасное: чем дольше Диармайд ждал, тем меньше было солдат у ведомого подростковыми инстинктами главы.

— Будь ты нормальным человеком, я бы предположила, что ты коришь себя из-за содеянного и утопаешь в чувстве вины. Но, как я вижу, тебя распирает от гордыни, — Мелисса села рядом на лавочку. — Долго ещё ты будешь наблюдать за особняком? Ричард же дал тебе все данные.

— Привычка… Когда я ещё был убийцей клана, всегда сам осматривал место операции. Чёрт… я лично прикончил и расчленил Орсино, а его наставления всё ещё со мной… логично, конечно, но это бесит, — Диармайд с трудом сдержал импульс маны, чтобы глаза не засветились.

— Ну прошлое стереть невозможно… а привычка это полезная, — хмыкнула Мелисса. — И ещё, на будущее, ты бы не говорил о таких вещах в публичных местах. Мало-ли.

Диармайд оглядел сквер, из которого было видно высокий забор особняка, и редких прохожих, погружённых в свою собственную рутину.

— Я уже давно заметил — чем я сильнее, тем беспечнее становлюсь. Иногда даже забываю, что убийство людей — это незаконно.

Мелисса улыбнулась и похлопала Диармайда по плечу.

— Для этого мы и нужны, чтобы напоминать тебе о реальности. До сих пор не могу отойти от твоего откровения. Планы у тебя, конечно, безумные, но ничего вменяемого я от тебя и не ожидала.

— Почему же ты не пытаешься меня отговаривать. Не читаешь нотации, не говоришь, что я не прав. Только тогда, в лаборатории Ричарда, вспылила и успокоилась, — Диармайд действительно не понимал. Он ожидал, что Мелисса будет сопротивляться, пытаться отговаривать его, но ничего подобного не происходило.

— Может твои планы и безумные, но они всегда, почему-то, осуществляются. Наверное, я просто научилась доверять твоей интуиции и целеустремлённости. Знаешь, — прыснула девушка, прислонив сжатый кулак к губам, — дружба с тобой очень похожа на веру. Ты просто беспричинно вверяешь свою жизнь в твои руки и надеешься на лучшее. Пока что эта вера подарила мне любимого человека и вытянула из омута отчаяния.

Мелисса посерьёзнела и прокашлялась.

— Раз ты решил посмотреть особняк, значит скоро наше… мероприятие? — спросила она.

— Нет, ещё нет. Ричард изучает присутсвующих в Спарте боевиков Отцов Ночи, и примерную скорость, с которой они отреагируют на нападение. Нужно выбрать момент, когда в городе не будет нежелательных приезжих. Я хочу сделать ещё одно заявление, а для этого мне потребуется время. А как я очутился здесь — сам не знаю, просто бродил по городу и… как-то вышел к этому скверу.

— Я скучаю по нему, — едва слышно произнесла Мелисса, — Ди, пожалуйста, не подведи мою веру в тебя. Я… я очень люблю его.

— Я вижу.

Диармайд взял девушку за руку, и смотря в её глаза произнёс:

— Я постараюсь Мел…

Это немного, но Мелиссе хватило и этих слов. Она видела искренность в человеческих глазах Диармайда, она знала, какую силу скрывают линзы и верила в неё.

* * *
— Ха-а-а, — Диармайд выдохнул концентрированный холодный воздух, который как белый пар расплылся по полу. На окнах проступила изморозь, а вода в трубах застыла, превратившись в лёд. Парень открыл глаза, окрасив комнату, перед ним, в синий цвет.

— Не понимаю, как такое возможно… Объём твоей маны аномально огромный. По силе ты почти на целый ранг превосходишь свой уровень, — сказал Нико, сидевший на диване своей гостиной со скрещёнными руками.

— Тебе очень повезло, что темп мутации, под воздействием маны, не отстаёт от роста твоей силы. Если бы не это — твоя кровь превратилась бы в лёд, и ты умер из-за воздействия собственной силы. Сейчас, по сути, твоя кровь похожа на антифриз.

— Да… я уже давно знаю, что моя специализация холод. Нико, как там анализ крови? — Диармайд поднялся и потянулся, с наслаждением слушая, как хрустят суставы. Он уже так давно не медитировал… его тело продуцировало столько энергии, что эффективность медитации была почти нулевая.

— Физически твое тело уже выше начального седьмого ранга, причём намного. Не удивительно, что силой ты тоже превосходишь магов своего уровня. Чёрт, да ты сильнее меня, а я куда старше и мутировало моё тело куда дольше. Радуйся, что ты не винтик в государственном аппарате. С такими аномальными показателями, тебя бы уже давно разобрали на куски, если не само государство, то те, кому бы продали сведения о тебе. Чтобы сказать больше, мне нужна моя аппаратура.

Диармайд вздохнул.

— Есть новости от Ричарда? Я думал сбор информации займёт куда меньше времени, — Диармайд взял кружку с чаем и уже хотел было допить его, но чай заледенел. Парень раздражённо цокнул и поставил кружку обратно на стол, заметив, как Нико откровенно ухмылялся, наблюдая за ним.

— Мы что, пончики по-твоему печь собираемся? Ди, ты позарился на клан, служащий сильнейшей силовой структуре в Греции. Куда подевалась твоя осторожность? Где мальчик, который под каждой тенью ожидал увидеть опасность? Сила сделала тебя самоуверенным, — нахмурился Нико, он взял свою кружку с чаем и опустил в неё палец, искрящийся разрядами электричества. Вода зашипела и вскипела.

Диармайд фыркнул, взял свою кружку и влил в неё ману, под воздействием его силы вода забурлила. Сил для того, чтобы проделать такое, потребовалось в разы больше, чем чтобы заморозить.

— Да… я тоже это заметил. Не знаю, просто… в сравнении с Египтом, сила магов в Греции кажется какой-то ничтожной. Это клан средней силы, а что мы имеем — два мага шестого ранга и десяток пятёрок? Да в том же Египте их даже маленькие кланы по мощи превосходят. Магами здесь вообще государство как хочет помыкает, навязывая чуть-ли не рабские контракты.

— Дурак я… нужно было тебе ещё раньше всё объяснить, а не напускать таинственности. Ты ничего не знаешь о магах в Греции. То, что ты видишь — точка зрения обывателя, которому лишь немного приподняли завесу тайны. По-настоящему сильных магов здесь ты ведь никогда не видел, ну, если не считать Евклида и Трифона, хотя Трифон адепт, а не маг… Поверь, монстров тут тоже хватает, просто большинство предпочитает избегать публичности. И не мало таких, как Евклид, возглавляет Отцов Ночи. Думаешь будь всё иначе, Ватикан или Османы не захватили бы эти земли? Здесь лакомый кусочек, чего только стоит продажа серебряной мяты, составляющий едва ли не треть суммы от государственного экспорта.

— Серебряная мята, это один из основных компонентов зелья, ускоряющего регенерацию тела, без вреда для здоровья?

— Решил блеснуть эрудицией? — фыркнул Нико, — не совсем, — всё же уточнил он, видя интерес в глазах парня, — из-за ускорения регенерации в теле человека увеличивается шанс раковых заболеваний, эта травка сводит риски почти на нет. Её легко выращивать только в средиземноморском климате, и так случилось, что греческие земли имеют идеальные для этого условия. Ну и ещё Испания, но большая часть их экспорта идёт непосредственно на церковные нужды, а уже оттуда, часть, распределяется между прихожанами.

— Нико, — после долгой тишины заговорил Диармайд, — как думаешь, сколько у нас ещё есть времени перед нападением?

— Ну-у-у, примерно неделя. Сбор точных сведений, по такому делу, требует тщательной предварительной подготовки.

— Может съездим в Афины, чтобы ты провёл полное обследование моего тела? — поборов странное чувство дискомфорта сказал Диармайд.

— А что, можно; и польза и развеемся. А то если ты и дальше будешь бродить рядом с особняком Адамиди, они из первых уст узнают, о предстоящей операции.

В том, что Нико знал о всех действиях Диармайда, не было ничего удивительного.

* * *
Комната, с видом на испанские холмы, была чистой и опрятной. Тёплый ветер колыхал белые занавески, клёкот птиц доносился из-за окна.

— Зол? — Лина подошла к кровати и села рядом с Адамом. За последние несколько лет он очень изменился: с лица пропала наивность, черты лица стали мужественными, сейчас он казался всегда задумчивым, но при этом сохранилась прежняя улыбчивость. Огенноволосой красавице, это нравилось. Стройная, спортивная девушка в белых одеждах паладина, запятнанных кровью, завораживала. Её лицо, с вздёрнутым носом и острым подбородком, привлекало взгляды очень многих, но смотрела она только на одного.

— Это неправильно, — вспылил Адам, — мы не должны так поступать. Они ведь ни в чём не виноваты!

— Ага, значит Синка снова отчитал тебя за то, что ты отказался исполнять его приказы, — вздохнула Лина, и провела рукой по его черным волосам, — Он наш командир Адам, ты обязан подчиняться и не важно, нравится тебе это, или нет. Тебя от трибунала спасает только личное покровительство Папы Римского, а с его нынешним положением, это не много.

Адам положил руку девушке на бедро и погладил её, успокаиваясь.

— Ты всегда тянешься к этой книге, когда злишься. Выкинул бы её, пока не навлёк на себя ещё больше неприятностей, — Лина забрала у него книгу, на обложке которой красовалась пара шестерёнок, с идеально подходящими друг к другу зубьями.

— Нет, — упрямо покачал головой Адам, — мне нравятся идеи, заложенные в ней. Разве есть что-то плохое в равенстве? Разве не лучше будет, если маги и люди будут жить в мире друг с другом? К чему догма Ватикана, твердящая о том, что маги должны служить людям? Это же полнейшее лицемерие, ведь на самом деле, всё наоборот. Франциск разделяет мои взгляды, между прочим.

— Ох милый, — снова вздохнула Лина, — не стоит так фамильярно говорить о Папе Римском. Силы за этим именем почти не осталось, а вот проблем ты на себя можешь навлечь много. С тех пор, как греческая мафия затянула поводья, уменьшив авторитет церкви на своей земле, магистры тамплиеров сделали из него обычную марионетку. Он простой человек, и силы за ним нет, особенно после смерти учителя и провала их операции.

— Да, но разве паладины не поддерживают его власть? — заартачился Адам.

— Не будь наивным. Паладины маги, и они отстаивают интересы магов. Почти всех, кто сохранял верность верхушке Ватикана, уже устранили. Ходят слухи, что скоро орден займёт руководящую позицию публично; постепенно, шаг за шагом, захватывая власть. Они ещё не сделали этого из-за непонятной позиции Тевтонского ордена и гражданских беспорядков в Испании.

— Гражданских беспорядков? — громко переспросил Адам, — да они устроили бойню в Испании и это из-за того, что народ протестовал против своеволия короля, пославшего на убой львиную часть флота. Зачем поддерживать власть, которая приносит столько горя? — Адам сжал челюсть и упрямо посмотрел в глаза Лины.

— Я смотрю на это всё с другой стороны: Тамплиеры, поддерживая порядок, сохраняют мир. Не будет мира — будет хаос. Будет хаос, начнутся массовые беспорядки, стычки и войны. Поэтому приглуши свои идеалистические речи, пока ты ещё сильнее не упал в немилость.

— И из-за чего? Потому что мы не рассказали о побеге Ди? Да Синка тогда получил выговор в разы хуже нашего, за то, что упустил его. Вообще не понимаю, почему Людовик тогда так разозлился из-за него. Это далеко не первый маг, сбежавший из скотобойни. Чем он такой ценный? Да он раньше вообще использовать магию не мог, его как адепта тренировали.

— Может потому и ценен, что смог использовать ману. Забудь, ты знаешь, я ненавижу говорить на эту тему, — Лина улыбнулась и поцеловала Адама. Как же сильно его лицо напоминало ей Люка, даже глаза были такими же добрыми и упрямыми.

* * *
— Как же тут много пыли, — поморщившись сказала Мелисса.

— А ты думала, зачем мы тебя с собой взяли? — ухмыльнулся Нико. — Принимайся за работу, женщина! — закричал он.

— Иди с сатирами лобызайся! — нахмурилась Мелисса, глядя на Нико исподлобья.

Диармайд оглянул ничуть не изменившийся за это время дом. Те же плотные тканевые занавески, почти не пропускающие свет, покрытая пылью старая мебель, выцветшие ковры и тикающие шварцвальдские часы. Навевало воспоминания…

Нико зашёл в коморку, расположенную под лестницей, ведущей на второй этаж и дёрнул за вешалку, открыв дверь в лабораторию. Тут, как и прежде, всё было идеально чисто. Свет включился, как только они спустились вниз по крутой лестнице.

— Вот почему тут так чисто? Трудно убираться во всём доме? — Мелисса была заядлой любительницей чистоты, из тех, кто с маниакальным рвением каждое воскресение выскребают дом до чиста. Будучи жуткой чистюлей, она ожидала подобного и от других. Но в силу своей профессии, она умела читать людей и знала, когда можно показывать свои причуды, а когда нет, к примеру, к Диармайду она ни разу с подобным не приставала.

— Потому что артефакты, которые притягивают пыль, — Нико показал на металлические бруски, метр длинной, плотно облепленные несколькими слоями пыли, — неприлично дорого стоят. Поживи с моё, и не с таким научишься мириться. Да и вообще, девочка, я тебе кто, чтобы ты мне читала морали? — с серьёзным лицом спросил Нико, а затем, видя, как она растерялась, от всей души рассмеялся. Иногда Диармайд просто не понимал своего учителя…

— Ди, процедуру ты знаешь, раздевайся, вставай перед аппаратом. Сейчас будем тебя сканировать.

Аппарат загудел, медленно сканируя тело Диармайда сантиметр за сантиметром. Все застыли, в напряжённом ожидании результата. Хоть предпосылок для волнений не было, Диармайд так нервничал, что затаил дыхание. Нико, видя, как парень волнуется, откровенно ухмылялся, наслаждаясь моментом. Он, не спеша, распечатал снимок. Время текло как вязкая, липкая жидкость.

— Любопытно… — увидев снимок Нико перестал ухмыляться. — Такого я ещё никогда не видел.

— Что? — дрожащим голосом спросил Диармайд, его ледяное спокойствие дало трещину. Если он сейчас потеряет магию, то конец всему. Все его планы разлетятся в дребезги.

— Нет, не волнуйся, ничего такого, из-за чего стоило бы волноваться. Просто я ещё никогда не видел кристалл, настолько неправильной формы. Вот, сам посмотри, — Нико протянул снимок Диармайду, в мгновение ока, оказавшегося рядом с ним. Кристалл был вытянутым и закрученным в спираль, словно тряпка, которую выкручивали от влаги. На чёрно-белом снимке были видны трещины и ровные полосы, по всей длине кристалла.

— Не обращай так много внимания на трещины, они заросли. Такое иногда случается, когда переход на новый ранг магу даётся слишком трудно.

Диармайд сразу вспомнил прорыв на седьмой ранг, вспомнил невыносимую боль, во время перехода.

— Я бы тебе не рекомендовал пока что пытаться перейти на новый ранг. Пускай кристалл срастётся до конца и окрепнет. Ты же не хочешь лишиться магии? — повернул голову на бок Нико.

— А как же то, что тебя удивило, когда я рассказывал о Египте? Ну, что на меня не подействовал артефакт разума?

— А-а-а, да так, ерунда, не обращай внимания… — махнул рукой Нико.

* * *
Мелисса на отрез отказалась ночевать у Нико дома, уехав в отель. Она пыталась и Диармайда за собой утянуть, но не получилось.

— Думаешь надо? — спросил Дармайд, попивая чай на кухне. Через щель занавесок прокрался прощальный луч ласкового декабрьского солнца.

— Надо, — кивнул Нико, — мы собираемся напасть на могущественный клан и должны использовать все доступные нам ресурсы. Поверь мне, в таком деле лучше перестраховаться.

— Ладно, — Диармайд отставил пустую кружку.

— Алло, Трифон, мне нужна услуга, вроде той, которую ты мне оказал на Родосе, — Нико нервно отбивал дробь пальцами по столу.

— Да, я знаю, что ты мне уже отплатил за эту услугу. В этот раз я буду тебе должен. Нуда, да, слушай хватит ныть, а? Я, с ещё двумя магами седьмого ранга, собираемся уничтожить Адамиди, полностью. Если всё пройдёт удачно, о твоей помощи никто даже не узнает, — Нико убрал трубку от уха, Диармайд даже с другого края стола слышал, как Трифон кричит.

— Успокоился? Не нужно читать мне нотации или говорить об умственных способностях, это вообще не моя идея. Просто скажи: да или нет, — Нико вздохнул и отставил телефон.

— Ну вот, теперь я должен о-о-очень большую услугу сильнейшему адепту Греции. Поздравляю Диармайд, на время операции ты заполучил себе адепта тринадцатого ранга, — широко ухмыльнулся Нико.


Глава 9


Дома у Нико собрались все, даже Трифон, которого Диармайд не видел ещё с тех пор, как покинул Грецию. Этот… далеко не самый обычный «человек», вызывал у него смешанные чувства. С одной стороны, он казался позитивным и добрым повесой, который делает то, что ему вздумается, а с другой парня пугала сила, которой он обладал. Но больше всего, пожалуй, его злила невозможность почувствовать границу его истинной силы, из-за того, что Трифон был адептом.

— Нико! — закричал Трифон, войдя в дом, раскинув руки в стороны.

— Как ты поживаешь, розововолосая сволочь? — Нико ухмыльнулся, гордо махнул своей крашеной чёлкой и обнял друга, — я думал, что тебя вообще нет в Греции. Если бы не звонок, я бы уже начал беспокоиться. Ты где был, я тебя пытался найти…

— У меня были дела в Испании, я вернулся совсем недавно.

— И уже собрался навести шороху. Вот скажи, почему тебе никогда не сидится на месте?

— А я тут причём, вон с него спрашивай, — Нико указал на Диармайда.

— Так и знал, у тебя не тот характер, чтобы тихо жить и никого не трогать. Рано или поздно мы должны были встретиться вновь, но я не ожидал, что это случится так быстро. С возвращением парень. Вижу вы двое поладили, — Трифон кивнул Мелиссе, — а где третий?

— Я тебе потом всё объясню, — вздохнул Нико, — пошли, мы как раз собирались обсуждать план нападения.

Разведданные Ричарда были поразительно детальными, он проделал просто невероятную работу. Подходящее время нападения, возможные посетители, варианты отвлечения. Настолько детальной проработки операции Диармайд не видел никогда.

— Именно в этот день в особняке будет меньше всего оперативников, тогда лучше и напасть, — подвёл итоги Ричард, закончив свой длинный, почти часовой, доклад.

— Что уже не так? — застонал Нико, посмотрев на лицо Диармайда.

— Время нападения. Тогда поместье будет почти безлюдным, а я хотел сделать заявление, — вглядываясь в план особняка ответил парень, свои истинные мотивы озвучивать он не стал.

— Снова собираешься распотрошить людей и свои писульки на стене оставить? — закатил глаза Нико.

— Так это вы, долбаные психи! — закричал Трифон.

— А я что, я ничего, — развёл руками Нико, — все вопросы к Ди.

— Ты во всём будешь парня обвинять? Нико, если бы хотел, давно бы остановил мальчика. Не делай вид, что ты тут ни при чём, — сузил глаза Трифон, не отводя глаз от Нико. Он достал упаковку леденцов из кармана, закинул в рот целую горсть и захрустел.

— Не надо так на меня смотреть, пережевывая свои конфетки, безволосая обезьяна.

— В пятницу, когда будет сбор клана, вот самое подходящее время. Ричард, у тебя ведь есть примерный список гостей?

— Да… — неуверенно ответил британец.

— Нико, потянем? — Диармайд видел, как его учитель менялся в лице. Он то собирался что-то сказать, то замолкал, размышляя над чем-то.

— Да… но будет значительно сложнее. Ди, ты уверен, что сейчас подходящее время для твоих шалостей?

— Я хочу это сделать, — упрямо заявил Диармайд. Он знал, что сейчас был не самый подходящий момент для подобного, но всё его нутро кричало о правильности этого выбора. Сбор клана гарантировал присутствие верхушки Адамиди в особняке. Судя по описанию Прокла, мальчишка может и не знать, где именно находится «какая-то старая книга». Лучше рискнуть немного больше, но увеличить шансы найти книгу, или по крайней мере информацию о ней, чем напасть и остаться ни с чем. Тем более с ними Трифон, и их боевая сила значительно возросла. Парень даже не представлял, какой мощью обладал адепт. Тринадцатый ранг… ему было сложно даже поверить в то, что такой могущественный человек находится рядом с ним.

— А теперь, Ричард, скажи-ка, где расположена центральная магистраль водопровода на этой улице, — Диармайд поближе пододвинул карту.

* * *
Проходят сотни лет, а звёзды над головой остаются неизменным холодным ориентиром, довлеющим над миром людей. Диармайд размышлял: когда этот ориентир увёл человечество в эпоху насилия и скорби? Но если вспомнить жизнь его предка, люди и раньше были жадными до комфорта и доминирования существами, алчущими власти над всем, что их окружает. Мир изменился, а хищное начало всё ещё брало верх над иными чувствами.

Сегодняшняя ночь была одной из самых знаковых в его жизни. Это был момент, который менял всё, делая крутой виток в иное направление, переводя жизнь малоизвестного мага из скотобойни в совсем иную плоскость. Момент, когда всё по-настоящему началось.

Надгробия не чёткими силуэтами являлись из бездны ночи, но Диармайд видел всё ясно. Изменённые магией глаза уже давно лишили их обладателя волшебства ночи. Запах жжёной еды на алтарях перебивал все остальные запахи, отвлекая от размышлений.

Пора. Диармайд поднялся с лавочки, возле старых крипт с ржавыми металлическими калитками, и ушёл. Старейшее кладбище в Спарте, где хоронили героев Греции, было совсем рядом с главным особняком Адамиди. Перепрыгнув через забор кладбища Диармайд оказался на тихой, безлюдной узкой улочке, пролегающей между погостом и задним двором особняка.

Сегодня в поместье Адамиди клановое собрание, все главные силы криминального синдиката сконцентрировались здесь, у парадного входа выстроились в несколько рядов дорогие машины, застеклённые тонированными непроглядными окнами.

Диармайд снял линзы и используя мгновенный шаг оказался перед охранником, делающим обход вокруг особняка. Напитав глаза силой, он парализовал его. Губы парня растянулись в безумной, кровожадной ухмылке. Он, сполна насладившись страхом в глазах адепта, в одно движение вырвал ему гортань. Левой рукой, ещё не запятнанной кровью, он достал телефон и позвонил Нико.

— Начинаем, — скомандовал Диармайд, призывая родную стихию вырваться из железных оков водопроводных труб.

* * *
— Мальчик не в себе. Почему ты ему так потакаешь? Ты же разумный человек, Нико, останови этот бред. Я уверен, попроси ты меня, я бы смог раздобыть книгу у этого мелкого паршивца, — Трифон смотрел на особняк со стороны парадного входа, прячась в тени высокого платана.

— Ты видишь в его действиях немотивированную агрессию и жестокость, а я вижу в них плавность и твёрдую руку. Да, его ведёт безумие и жажда крови, но путь, которым он идёт, по-своему завораживает. Забудь о Ди, после нападения мы надолго уедем из Греции. А тебе нужно быть осторожным. Тамплиеры уже почти полностью перехватили власть у Ватикана, Папа Римский теперь не более чем болванчик. Даже Людовик сменил белоснежный плащ с папским мечом на красный крест. Ты слишком силён как адепт. Ты для них опасен. Будь осторожен Трифон. Я иногда сам не понимаю, как тебе позволили дорасти до такого ранга, не прикончив. Какое-то безумное стечение обстоятельств позволило адепту, доросшему до десятого ранга, и не служащему какому-то могущественному господину, продолжить прогрессировать. Думаю, виной всему — раскол в мире магов, еще лет сорок назад тебе бы даже до одиннадцатого ранга было не дорасти.

— Хватит Нико, снова твои вечные нотации. Лучше пареньку своему их читай, а меня оставь в покое, я и так уже с подозрением на случайных прохожих смотрю, после разговоров с тобой, — закатил глаза Трифон, закинув в рот ещё горсть леденцов.

— И правильно делаешь. Родос забыл? Ты меня знаешь лучше, чем кто-либо. Я бы не стал тебя беспокоить без причин — Трифон уже собирался ответить, как зазвонил телефон Нико.

— Нико, говорю ещё раз, давай я попробую сначала сам книжку достать. Ну да, я слукавил, шансов мало, но вдруг получится?

— Нет, — Нико быстро отправил смс с простым сообщением Ричарду, после чего тыкнул на фотографию Мелиссы, раздражённо кричащей что-то в камеру телефона:

— Начинай, — отдал команду он.

Из территории особняка донеслись крики, сменившиеся грохотом выстрелов, но даже их грохот был приглушён парой мощных взрывов на другой стороне города. Ричард действовал с поразительной точностью, взорвав пустеющие к этому моменту торговые центры.

— Какого… — Трифон открыл рот, но не найдя что сказать снова закрыл его. — Подвижный лёд? — наконец смог заговорить он, — серьёзно? Подвижный лёд, Нико? — с претензией обратился к другу Трифон, но Нико и сам не веря собственным глазам смотрел на лавину из льда и воды. «Как же много у Диармайда талантов…» — думал он.

Рядом с особняком поднялась высокая волна, превратившаяся в извивающийся клубок змей, сотканных из воды и льда. Она с грохотом обрушилась на заполненный охраной двор.

— Трифон, не забудь покрыть себя защитой, — крикнул Нико и исчез, превратившись в синюю вспышку молнии. Адепт вздохнул, напряг мышцы своего тела, вокруг него появился кокон полупрозрачного воздуха, переливающегося цветами радуги. Трифон ещё раз громко вздохнул и последовал за Нико.

Вода, заполненная острыми ледяными лезвиями, рвала слабых адептов и магов на куски, окрашивая появившуюся в центре Спарты гигантскую волну в красный цвет. Когда буйство стихии прекратилось, во дворе приземлился Нико, в прыжке прорвавший защитный купол. Рядом с ним стоял Трифон, окутанный переливающимся воздухом. От Нико во все стороны распространился импульс электричества, добивающий тех, кто смог устоять перед атакой Диармайда. Комбинация молнии и воды за считанные секунды уничтожила почти всех солдат клана Адамиди. Почти двести людей, магов и адептов, которых так старательно тренировали мафиози на протяжении многих лет, были стёрты за мгновение комбинированной атакой двух магов.

— Это было мощно! — как-то по-детски выкрикнул Нико, с улыбкой наблюдавший за результатом своей атаки. Тела многих людей были иссечены льдом до неузнаваемости, от поражения электричеством на многих из них появились узорчатые ожоги, в воздухе пахло сыростью, горелым мясом и озоном.

— Ди, ты как? — Нико спросил у закрытого в водяном пузыре Диармайда. После атаки молнии от него всё ещё исходил пар.

— Я закрылся водой, очищенной до состояния диэлектрика. Меня не задело, — ответил парень, вышедший из водяного пузыря. Рядом появилась громадная белая волчица, передвигающаяся на напряжённых, немного согнутых лапах. Задачей Мелиссы было поднять тревогу и собрать как можно больше людей во дворе, чтобы Нико и Диармайд уничтожили самых слабых совместной атакой.

Диармайд подошёл к волчице и провёл рукой по мягкой шелковистой шёрстке. Мелисса зарычала, недовольно мотнув головой. Парень фыркнул, нагло почесал её за ухом и сделал пару гигантских змей из оставшейся воды. Они обрушились на входные двери особняка с неудержимой силой, проделав просторный проход.

— Отсюда никто не должен сбежать, — припечатал могильным голосом Диармайд. — Мы обязаны найти книгу…

— Ди, постой, — остановил парня у входа Нико, — там плавают рыбы-бабочки, — он кивнул на переполненный водой бассейн, — это морские рыбы. Призови сюда воду.

Диармайд поначалу ничего не понял, но послушно исполнил команду учителя. Вода из бассейна поднялась в воздух и поплыла к ним, зависнув перед Нико в виде большой капли. Маг вытянул руки вперёд, словно пытаясь обнять гигантскую каплю, напрягся и пустил через неё большое количество электричества, полностью сосредоточившись на этом процессе.

— Обычно процесс электролиза — это длительное воздействие, — Нико вяло вытер пот со лба и достал из кармана пузырёк с яркой синей жидкостью, осушив его одним глотком, — но так как я маг молнии высокого ранга, я могу сделать это за считанные мгновения.

— Тяжелая вода? — Диармайд потянул жидкость к себе. Она была необычной. С виду вода-водой, а по ощущениям она была куда тяжелее, хоть жидкости и стало меньше. Вязкая и плотная она неохотно поддавалась командам мага.

— Если вольёшь в нее больше манны и попытаешься повысить плотность — в ней будут вязнуть обычные пули и тебе не придётся от них уклоняться, — пояснил Нико.

Управлять тяжёлой водой было не просто, но благодаря воздействию магии она ещё сильнее уплотнилась, создав вокруг Диармайда пуленепроницаемый барьер, подчинявшийся ему.

У парня создалось впечатление, что могущественные маги соревнуются друг с другом, пытаясь выставить себя самой древней организацией, или семьей, или родом. Когда-то эта нарочитая роскошь впечатляла… но сейчас парень смотрел через этот блестящий лоск, под которым, словно под речным камнем, копошились черви.

Нико убивал всех, на пути в банкетный зал. Диармайд же окружил их группу куполом из тяжёлой воды, прикрывая соратников. Прозвучала автоматная очередь, купол нехотя стал покрываться коркой льда. Автоматные пули, с сердечником из кристаллов воды, прошивали его насквозь. Диармайд с трудом уклонился от разлетавшихся на осколки пуль. Из-за воздействия разницы температур, изнутри и снаружи, пуля становилась хрупкой и разлеталась на куски.

— Все целы? — спросил Диармайд, после того, как Нико проломил череп магу шестого ранга, вышедшему к ним со скорострельным автоматом.

— Да, нормально всё, это была ерунда, — махнул рукой Трифон.

Диармайд провёл рукой по холке белой волчицы, заметил спокойный сосредоточенный взгляд Мелиссы и проследовал за Нико. Тяжёлую воду, к сожалению, разморозить у него никак не получалось, даже вливая большое количество маны. Он уже был здесь однажды, ворвался в поместье после прорыва в полубезумном состоянии. Даже забавно, если бы не Нико тогда, парень бы наверняка загремел бы в очередной синдикат. Хотя… потом он добровольно вступил в Техути… пускай у него и есть на него планы, но всё же.

За считанные секунды они оказались рядом с дверьми в банкетный зал: белые, покрытые позолотой двустворчатые двери, которые Нико без стеснения открыл пинком.

В просторном зале у стен стояли фуршетные столы, оставляя большое пространство для бесед в центре. Яркая хрустальная люстра и светильники заливали жёлтым светом комнату, почти не оставляя больших теней. В зале было тихо. Едва незваные гости вошли, в их сторону направилось множество пистолетов. От такого количества пуль трудно было бы увернуться даже Нико. В этот раз пришла очередь Трифона. Он встал в дверном проёме и его руки превратились в размытое марево, даже для глаз Диармайда. Пули посыпались на землю, как переспелые сливы от внезапного порыва ветра, со звоном стуча по лакированному паркету. Ни одна из них так и не продвинулась дальше Трифона, ставшего надёжным щитом для сообщников.

Когда выстрелы прекратились, Диармайд заметил, как Нико потёр кольцо и почти незаметный купол, окружавший их, исчез. Кинетический щит, Нико собирался использовать его, если бы Трифон не согласился прийти. Хотя… и без него у них были неплохие шансы остаться без ранений, если, конечно, опустить такую мелочь как кристаллы воды со специализацией холода, пробившие новообретённую защиту Диармайда как картонную преграду. Очень уж это было неприятное стечение обстоятельств.

— Ты… — прорычал подросток лет шестнадцати. Прокла Диармайд узнал сразу, мальчик почти не изменился за этих три года, только одежда стала приторно официальной, словно у ребёнка, пытавшегося выглядеть как взрослый. На нём был полный комплект: блестящие туфли, брюки, жилетка поверх белой рубашки и конечно же скучный чёрный галстук туго стягивающий шею. Только Диармайд подумал, что ему не хватает карманных часов на цепочке, как заметил золотую цепь, тянувшуюся к карману брюк. Прямо карикатура какая-то получалась. Худое лицо бледного подростка было полное искренней ненависти.

— Надо же, господин запомнил моё лицо? — Диармайд оскалился, его глаза налились силой и все присутствующие ощутили скрипучее чувство страха, царапающее задворки сознания.

— Господин Трифон, госпожа Мелисса. Почему вы напали на нас? — спросил мужчина, стоявший позади Прокла. С виду типичный предприниматель среднего звена: официальный костюм, который, в отличии от хозяина, на нём он смотрелся уместно, до отвращения аккуратная стрижка, словно сделанная под линейку, и очки с круглыми стёклами, делающие его пронзительные глаза немного больше. Мужчина привычным жестом поправил очки, ожидая ответа.

— Я тут по неофициальному визиту, — наконец соизволил ответить Трифон. Неловкая пауза затянулась, казалось, никто не знал, что сказать. Сложившаяся ситуация веселила Диармайда.

— Нико, — кивнул высоченный мужчина с густыми бакенбардами. Он единственный, кто не волновался из-за сложившейся ситуации. Диармайд уже собирался заговорить, как краем глаза заметил Николь, стоявшую у него за спиной.

— Здравствуй Гюнтер, — неопределённо кивнул Нико.

— И так, — когда Диармайд заговорил, взгляды всех присутствующих людей скрестились на нём, — господин Адамиди, — максимально проникновенным и добрым тоном заговорил парень, — я бы хотел забрать у вас книгу, которую вы изъяли у Паоло Фальконе.

От звенящей тишины в зале заложило уши. Выражения лиц присутствующих трудно было описать словами.


Глава 10


После слов Диармайда, никто не решался заговорить. Присутствующие смотрели на парня, словно на актёра современного театра, игравшего в претенциозной, никому не понятной пьесе.

— Мне нужна книга, Прокл, — на добродушный тон парня никто не клюнул, его улыбка и холод в глазах невозможно было толковать неправильно, они словно кричали о кровожадной личине своего хозяина.

— Да кем ты себя возомнил? — закричал Прокл. — Вламываешься в мой дом, ещё и смеешь требовать что-то?

— Господин… — заговорил «менеджер», стоявший позади парня, — человек без волос — Трифон, сильнейший адепт в Греции… боюсь из присутствующих никто ему не соперник.

— Слышал, да? Никто мне не соперник, — Трифон толкнул Нико локтем и потряс упаковкой с конфетами, к сожалению, она была пустой. Трифон швырнул её через плечо, а его безразлично-весёлое выражение лица сменилось серьёзным:

— Отдайте парню книгу и разойдёмся.

Диармайд видел, как Николь отошла от громилы, силой ведя за собой похожую на неё девушку. С виду она была года на два моложе Диармайда, как и её сестра очень худая, но необъяснимо привлекательная, её взгляд, в отличии от сестры, казался немного надменным и самодовольным, девушка часто морщилась и недовольно смотрела на сестру.

— Чёрта с два, — фыркнул Прокл, — ты думаешь, Отцы Ночи не прикончат вас, потому что вы нашли захудалого адепта? Думаешь это безволосое ничтожество защитит вас от сильнейшей организации в Греции?

— Почему мне все угрожают, упоминая тех, кто в данный момент ничего мне сделать не может? — вздохнул Диармайд, — пацан, если бы я боялся Отцов Ночи — меня бы здесь не было. Или ты думаешь, я бы напал на Адамиди, предварительно подготовившись, и не узнал, кто держит ваш поводок? — Диармайд с наслаждением заметил, как последняя фраза ударила по самолюбию Прокла. Похоже парню нравится считать себя вершиной пищевой цепочки… уморительно.

Плохо было только одно: похоже сведения Ричарда о том, что Александр, маг тени девятого ранга, покинул организацию — лживые слухи. Он силён… хорошо, что Трифон пошёл вместе с ними.

Диарайд помнил рассказы Нико и знал, что Гюнтер маг огня, потому он расправил плечи и высвободил силу. Температура в комнате резко пошла на спад, это должно было увеличить количество маны, которое магу огня необходимо, для призыва своей стихии. Диармайд заметил, как громила напрягся, а воздух вокруг него начал искажаться из-за высокой температуры. Водяные змеи, которых Диармайд создал используя воду, текущую по трубам в особняке, проломили стену. Началась паника, слуги Адамиди бросились прочь от призвавших свои стихии магов, кое-кто попытался напасть, но быстро пожалел об этом, схлопотав ледяные снаряды, картечью изрешетив смельчаков.

Температура в помещении начала повышаться. Источником тепла стал Гюнтер, покрывшийся ярко-оранжевым пламенем, волнами, облизывающими всё его тело. Огонь пульсировал то открывая лицо мага, то закрывая его трепещущими языками пламени. Он не спешил нападать, переводя взгляд с Нико на Трифона.

— Ты думаешь, что справишься со мной мальчик? — заговорил Гюнтер, его голос был спокойным басистым и сквозил надменностью, — может маги воды и молнии очень хорошо дополняют друг друга, но нет ничего сильнее союза магов огня и воздуха.

Диармайд понимал: парень не расскажет про книгу до тех пор, пока на его стороне маги, на которых он так сильно привык полагаться.

— Мелисса, как ты посмела прийти в мой дом вместе с ними, мы ведь так хорошо ладили. Как ты посмела предать меня!? — Прокл закричал на большую волчицу, но та только мотнула головой и зарычала, её волчьи глаза загорелись изумрудным огнём.

— Мел, зачем, — слегка полная брюнетка сделала шаг к волчице, но её остановил крепкий бородатый мужчина с волосами, заплетёнными в длинную косу.

— Нет Алика, не подходи, разве ты не видишь, она предала клан. Как ты могла Мел? Неужели ты готова убить даже меня с Аликой? — пробасил мужчина.

— Нико, задержи Гюнтера на несколько секунд. Его нужно разделить с Николь, нельзя позволить ей усилить пламя, — прошептал Диармайд, прикрыв рот рукой, на случай если кто-то умеет читать по губам.

— Трифон, очкарик на тебе, не думаю, что Диармайд справится с магом тени девятого ранга, — бросил Нико и исчез во вспышке молнии, впечатав ногу Гюнтеру в рёбра. Их сражение было очень стремительным и быстрым. Гюнтер был сильнее, его огонь оставлял серьёзные ожоги на теле Нико, но сила молнии давала преимущество в скорости.

Нико, использовав мгновенный шаг, оказался за спиной у Гюнтера, и метнул в него разряд. Гюнтер лениво отмахнулся от него, только его пальцы на левой руке скрючились и задёргались, а так никаких серьёзных последствий не было. В Нико полетел хлыст из огня, только там, где миг назад стоял маг, уже никого не было, вместо него Гюнтер поджёг солдат Адамиди.

— Давненько мы с тобой не дрались… — прорычал Гюнтер, скривившись от досады, когда его очередной огненный шар угодил мимо цели, — что это за пацан? С чего ты так над ним трясешься? На тебя вроде не похож, глаза нормальные.

Нико не отвечал, он сосредоточенно наносил одну атаку за другой. Будь Гюнтер магом любой другой стихии, их бой уже давно закончился бы, но так как у магов огня самое высокое сопротивление молнии, Гюнтер уверенно держался, несмотря на то, что урон получал только он.

* * *
— Мел, остановись, я не хочу тебе зла, —заговорила Алика, когда волчица рыча метнулась к ним. Она была немного полной, грустное лицо с выражением тоски и материнского беспокойства, казалось добрыми и приветливым. Серые глаза смотрели на белую волчицу с заботой. Вмиг её взгляд налился сталью, а с рук сорвались серпы воздушных лезвий, прорезавших стену позади волчицы.

Демид забросил свою косу за плечо, напряг руки и начал медленно их поднимать, словно воздух имел непомерный вес. По мраморному полу поползли трещины, когда Мелисса отпрыгнула на подоконник, он разломался и ощетинился каменными шипами.

Алика отступила назад, пятясь от оскалившейся волчицы и угодила прямиком в цепкую хватку растения, росшего в большой вазе. Лозы, наполненные маной Мелиссы, не рвались, туго стягивая мага воздуха.

Мелисса без труда избегала каменных шипов и осколков мраморной плитки, которую Демид использовал в качестве снарядов. Может маги земли и мощные, но со скоростью у них проблемы. Пока Алика замешкалась, освобождаясь от хватки растения, Мелисса метнулась к Демиду и оторвала ему ногу. Маг закричал, от него во все стороны разрослись шипы, но ни один из них так и не смог пронзить вёрткую Мелиссу, калеча случайных людей.

— Как ты посмела!? — закричала Алика, — ах ты маленькая дрянь, ты всё же посмела поднять на нас руку? Забыла свое место? Забыла кто обучал тебя магии. Думаешь раз ты перешла на седьмой ранг, мы тебе не страшны?

В комнате появился воздушный вихрь, поднявший в воздух лёгкие предметы, он дробил мебель в щепки, превращая её в лёгкую труху. Лезвия ветра оставляли длинные порезы на полу и стенах, Мелисса чудом от них уклонялась, используя для ускорения свою ману, долго она так не продержится. Сейчас из наступления ей пришлось перейти в оборону и тянуть время. Мелисса ничего не могла противопоставить взбешённой Алике. Так всегда бывало, когда маска её нарочитой доброты давала трещину. Наставница Мелиссы впадала в ярость и творила страшные вещи. Одно дело, когда это было в бою, но вот когда маленькая девочка забыла убраться в комнате и могущественная наставница увидела это… Мелисса до сих пор помнит удары линейкой по рукам, из-за которых она не могла пошевелить пальцами несколько дней.

Демид же, вопреки своей грозной внешности, всегда старался быть Мелиссе другом. Это именно он научил девочку, брошенную родной матерью, драться и отстаивать своё мнение. Мелиссу удивляла лёгкость, с которой она напала на своих прежних наставников. Она без колебаний откусила ногу Демиду, а если бы могла, перегрызла бы и глотку.

Громкий крик, полный боли и отчаяния, прервал её размышления. Она даже едва не попала под лезвие ветра, разрезавшего стол, рядом с которым она стояла.

Мелисса посмотрела на кричавшего и едва не взвыла от увиденного. Николь, хрупкая девушка-маг шестого ранга сдавила шею Диармайду. Парень вырывался, хрипел, но ничего не мог поделать. Он пытался разжать хватку, но девушка была сильнее. Мелисса не могла поверить в увиденное. Диармайд ведь невероятно силён. Как он смог проиграть этой слабачке?

Мелисса попыталась броситься ему на помощь, но Алика только усилила напор с победной улыбкой глядя, как Николь выжимала последние крохи жизни из Диармайда. Парень замер и перестал дышать, раздался громкий хруст. Николь, используя мгновенный шаг, оказалась рядом с Гюнтером.

* * *
Нико напитал свой меч электричеством. Может термическое воздействие Гюнтеру и не страшно, но молния, проникшая в тело и вносящая неразбериху в работу внутренних органов — это скверно. Лезвие цзяна, так в поднебесной называли подобный тип оружия, раскалилось от жара пламени. Нико получил серьёзные ожоги, сильнее всего пострадали руки, которые ближе всего были к невероятно жаркому огню. Пламя начало бледнеть, приобретая фиолетовые отсветы на кончиках языков. У Нико не получалось нанести серьёзную рану, как только он приближался достаточно близко, чтобы сделать серьёзный удар, жар становился просто нестерпимым. Раньше с Гюнтером сражаться было намного проще. Вот и отличие седьмого ранга от восьмого, до перехода Гюнтер и сам не смог бы выдержать подобные температуры. А ведь его ещё и Диармайд ослабил вначале, охладив комнату.

Нико краем глаза глянул на парня и остановился, не веря в увиденное. Девушка закончила душить парня и встала рядом с его трупом, раздался громкий хруст. Диармайд не дышал… Нико издал полный злости крик, он видел, как Мелисса безуспешно пытается помочь ему, но её всё время держали под шквальным потоком лезвий из воздуха.

— Ха, похоже моя бывшая жена оказалась лучше твоего ученика. Вот уж разочарование. Я и не знал, что она стала настолько сильной. Может всё же не стоит с ней разводиться? — задумался Гюнтер.

Николь оказалась рядом с ним. Она встала немного позади, словно прикрываясь Гюнтером от Нико.

— Не бойся милая, я не дам тебя в обиду. А теперь помоги, мне нужна твоя сила чтобы сжечь всю эту кодлу за один раз, — ухмыляясь сказал Гюнтер, зажигая сгусток фиолетового огня у себя в руке. Его цвет был бледным, в центре огненного шара, почти прозрачным. Из-за жара становилось трудно дышать, огонь, перебросившийся на деревянную мебель выжигал кислород.

Раздался грохот. Трифон проломил стену, выбросив Александра во двор. Огонь в комнате разгорелся с новой силой, получив дополнительный приток кислорода через дыру в стене.

Внимание всех привлёк бой Трифона и мага тени, создавшего существо из плотной чёрной субстанции. Тень по форме очень напоминала мифическую гидру. Её головы, одна за другой, бросались на адепта, отражающего их атаки голыми руками. Он весь был покрыт слабо сверкающим воздухом, переливающимся как радуга. Гидра нанесла очередную атаку, но Трифон отразил её в сторону, тогда из её тела появились ожившие щупальца и продолжили атаку на адепта.

— Николь, давай быстрее, я должен помочь Алексу, — крикнул Гюнтер.

— Ну вот, — вздохнул Нико, — прощай Гюнтер, — обречённо сказал Нико, он знал, от этой атаки ему не увернуться. Нико бросил полный сожаления взгляд на мёртвого ученика, прощаясь с ним. Только волна фиолетового огня его не накрыла. Вообще не было никакого огня. Нико повернулся и посмотрел на Гюнтера, тот захлёбывался собственной кровью, не в силах что-либо сделать. Из его гортани торчал нож, прошедший между шейными позвонками. Гюнтер пытался что-то сказать, но получалось только бульканье и хрипы.

Нико повернулся к Диармайду и увидел, как парень сделал большой вдох. Такого он не ожидал, тем не менее Нико не медлил, он, используя мгновенный шаг, оказался рядом с Гюнтером и срубил ему голову, видя, что пламя в его теле начало опасно концентрироваться в груди.

— Иди помоги Трифону, он сам не справляется, — Диармайд без колебаний бросился к магу земли, пытавшемуся загнать Мелиссу в угол, пока его соратница осыпала её дистанционными атаками. Лишённый ноги маг был неподвижным. Диармайд напал внезапно, он попытался проломить череп мужчине, но не получилось, он впечатал голову в мрамор, раскрошив его и проделав вмятину в полу. Ударом руки парень разбил каменный шип, который метил ему в голов. Ещё раз, сильнее ударил пяткой по голове мага, глубже вбивая её в пол, ещё удар, затем ещё, маг отказывался умирать. Это вызвало у Диармайда чувство дежавю, подобное уже было, и он знал решение этой задачи.

Роль Мелиссы теперь изменилась, сейчас она сама гонялась за бывшей наставницей, стараясь предотвратить атаку на Диармайда. Алика кричала от ярости, она щедро осыпала волчицу невероятно быстрыми лезвиями воздуха, но у неё никак не получалось попасть в цель.

Маги седьмого ранга — это проблема. Без оружия даже убить их не просто, хоть физически Диармайд и был почти наголову сильнее. Парень сломал очередной каменный шип, норовящий пронзить его, и создал сосульку из льда. Почти метровый конус, до предела наполненный маной Диармайда, вошёл в глазницу Демида почти не встретив сопротивления.

— Не-е-е-т, — закричала Алика, но было уже поздно. Мелисса, заметив, что её наставница потеряла бдительность, набросилась на неё, древесные корни появились из-под земли, опутав её ноги, а сама волчица, тем временем, сомкнула пасть на её шее.

— Постой Мел, она нужна живой, — Диармайд стал рядом с волчицей. Он достал из кармана металлический шприц с зельем, очищающим от чужеродной маны, и вколол его Алике. Девушка почти мгновенно потеряла контроль над собственными силами.

— Она должна быть в сознании, карауль её, — Диармайд снова наполнил металлический светящийся шприц зельем. И приказал воде потушить пламя в доме.

— Теперь остался только этот Александр, — облегчённо вздохнул Диармайд, — Мел, следи здесь за всеми, а я пойду помогу Нико и Трифону. Маг тени — это скверная штука. Он может и не сильный, но вот прятаться и нападать со спины умеет просто на загляденье. Мы и так уже затянули с дракой.

Волчица кивнула и неспешно потрусила к Проклу.

— Я буду с сестрой, — отозвалась Николь, сил у меня всё равно нет, — она крепко прижимала к себе напуганную девушку.

— Не пытайся сбежать, а то умрёшь, — бросил парень и исчез в проломе.

Во дворе развернулось чёрт знает что. Острые щупальца из тени атаковали Нико и Трифона, на земле были видны длинные рытвины метров по пять в глубину, соседние здания словно ножом кто-то разрезал, а вековые деревья валялись на земле срезанные чем-то острым.

— Его нужно оставить живым, — крикнул Диармайд.

— Да знаю я, — раздражённо огрызнулся Нико, — но мы вообще поймать его не можем…

— Я буду приманкой — если маг тени не увидит возможности для атаки — он не появится.

Нико молчал, задумчиво смотря на ученика. Он не хотел подставлять парня под удар Александра, но это действительно был лучший вариант. Трифон должен продолжать разносить округу, иначе маг тени слишком расслабится и может учинить что-то эдакое, а он, как самый быстрый маг из присутствующих, обязан будет схватить Александра, как только тот клюнет на наживку.

— Иди, — вздохнул Нико, — я тебя прикрою.

— Не прошляпь мою жизнь, — Диармайд воззвал к воде, создавая свой аналог гидры, только из льда и воды. Длинные змеиные головы ощетинились острыми ледяными зубами и выгнулись, набросившись на химеру из тени. Из тела теневой химеры выросли острые шипы, раздробившие крупные куски льда в теле гидры. Атаки созданного Диармайдом чудовища проходили насквозь, только когда он напитал клыки одной головы и атаковал ею, заметил, как часть маны химеры исчезла. Наглядная демонстрация древней пословицы, вычитанной в библиотеке Уасета: магию может одолеть только магия.

Тень за парнем материализовалась, обретая форму человека. Когда рука, метившая парню в голову, была уже совсем рядом — раздался треск молнии и тень, вместе со вспышкой света, врезалась в дерево, вспыхнувшее как спичка.

Трифон в тот же миг оказался рядом с Нико, надежно обездвижив Александра. Маг девятого ранга физически значительно превосходил Нико по силам, потому без помощи Трифона он бы с лёгкостью победил мага молнии, когда отошёл бы от шока. Диармайд, используя мгновенный шаг, оказался рядом с ними и сделал укол, лишив мага контроля над собственной силой. Эффект длился недолго, но им этого было достаточно. Теперь осталось самое главное — добыть книгу.


Глава 11


Трифон не церемонился с Александром, он тащил его как тушу мёртвого животного, перебросив через плечо. Когда он, вместе с Диармайдом и Нико, пролез через дыру в стене, швырнул мага на пол и сел сверху, отвесив сильный подзатыльник, когда тот начал дёргаться.

Прокл со страхом смотрел на свою последнюю надежду, лежавшую на полу с распухшим от ударов лицом. Мальчик, в отличии от своего деда, был магом, но слабым. Третий или второй ранг, Диармайд не был уверен. Его лицо непроизвольно растянулось в кровожадной улыбке, краем глаза парень заметил, как Мелисса закатила глаза, девушка уже знала к чему всё идёт. Мелисса с сожалением глянула на последних случайных свидетелей, Николь с сестрой крепко обнимали друг друга, словно эти объятия — спасательный круг, не дающий им утонуть во время шторма.

— Я задам этот вопрос ещё раз, где книга Александр? — Диармайд наклонился и схватил руку мага тени, тот сразу же вырвал её, но Трифон отвесил ещё один подзатыльник и силой выпрями руку, чтобы Диармайду было удобнее нащупать пульс.

— Если солжёшь — я узнаю, — холодным, лишённым эмоций тоном сказал Диармайд. Он отстранился от собственных мыслей, сосредоточившись на сиюминутной задаче и от этого казался ещё страшнее.

— Я не знаю, — прорычал маг, стараясь не уронить лицо на покрытый сажей пол.

— Ты лжёшь… Но не волнуйся, у нас есть ещё немного времени… — Диармайд отпустил его руку и почесал зубы, оглядывая то, что осталось от некогда роскошной комнаты. Когда парень увидел, как тлеющие угли подбираются к картине кабаре, написанной Клодом Моне, он не выдержал и спас полотно.

— Ладно… пока незачем спешить, мы позаботились об отвлекающих манёврах, — Диармайд пошёл в сторону Аалики, с отсутствующим взглядом смотрящей на труп своего парня.

— Что, тебе мало того, что ты наделал? Чего ты от меня хочешь? Прикончи меня уже, чтоб я не видела предательскую морду этой твари. Это из-за тебя Демид умер, как ты посмела поднять на нас руку. Он считал тебя его младшей сестрой! — закричала она, Мелисса виновато отвела взгляд в сторону.

Диармайд ускорил шаг, но Мелисса преградила ему путь, закрывая собой бывшую наставницу.

— Серьёзно Мел? У тебя сейчас проснулась совесть? — Диармайд вздохнул, — у меня нет на это времени, отойди и не мешай.

Мелисса не отходила, она смотрела на Диармайда, нацелившегося на Алику и знала, что будет дальше. Она просто не могла отойти, словно окаменела. Сейчас… сейчас ей было трудно поверить в то, с какой лёгкостью она напала на Алику и Демида. Этим вот поступком, закрывая наставницу от Диармайда, она словно искупала вину за содеянное.

Диармайд вздохнул и обошёл застывшую на месте Мелиссу.

— Ты знаешь где книга Жиля де Ре? Это ветхая тетрадь, с кожаной обложкой и жёлтыми плохо гнущимися страницами, которую забрали у Паоло Фальконе.

— Думаешь я тебе что-то расскажу? — Алика посмотрела на Диармайда глазами, полными боли. Она видела перед собой чудовище, пожравшее всё, что было ей дорого. Монстр навис над ней и спрашивал о какой-то несущественной для неё ерунде.

Алика рассмеялась, глядя в холодные безучастные глаза мальчишки, он был даже моложе Мелиссы и ей показалось забавным то, что похоже все присутствующие слушаются его.

— Вы даже не заметили того, что слушаетесь команды вчерашнего подростка. Да что с вами не так? Зачем подписывать смертный приговор ради какой-то книжонки?

— Да… представь, как я себя чувствую… — отозвался Трифон.

Диармайд отвесил женщине громкую пощёчину, из-за которой голова девушки проделала вмятину в стене. С уголка её губы потекла кровь.

— Ты знаешь где книга? — холодным тоном повторил парень.

— Нет, — огрызнулась Алика, она словно плюнула это «нет» Диармайду в лицо.

Парень знал, это было правдой, но это не расстроило его. Орсино учил — для того, чтобы вогнать человека в ужас, нужно продемонстрировать, что его может ожидать в случае неповиновения. Парень достал из-за пояса свёрток ткани и развернул его. Нико и Мелисса уже знали, что за этим последует. Девушка заставила себя смотреть в сторону, не желая видеть, как Диармайд опорочит тело её наставницы. Ещё никогда она не чувствовала себя более виноватой, чем в этот момент.

Николь ещё не слышала, чтобы кто-то так кричал. Подобных зверств она никогда в своей жизни не видела. Больше всего в шок её ввергало сосредоточенное спокойное лицо парня, увечащего Алику. Она кричала, плакала, проклинала, молила, взывала к помощи, но никто не собирался ей помогать. Присутствующие только смотрели, кто с отвращением, кто со страхом, кто задумчиво глядел на происходящее. Абсолютная тишина домолкловым мечом висела над свидетелями.

От Алики остались только аккуратно сложенные фрагменты с головой, повёрнутой ко входу в комнату. Диармайд, весь покрытый кровавыми разводами, наконец-то выпрямился.

— Прокл, — после того, как крики Алики стихли, его голос казался громом, разбившим застывшую тишину, — где книга, — уже привычным тоном заговорил Диармайд.

— Я-я не знаю, — заикаясь поспешил ответить глава Адамиди. — Её деду отдали! Александр должен знать, — повысив голос пролепетал он, со страхом смотря на металлическую стамеску в руках Диармайда.

— Я честно не знаю, — заметив холодные светящиеся глаза парня добавил Прокл, — меня такая ерунда не интересовала!

Диармайд присел рядом с ним, глядя в перепуганные глаза мальчика. Создавалось такое впечатление, что он вообще смерти не видел до сих пор. Слишком уж пугливым Прокл оказался. Паоло вёл себя куда достойнее.

«Нет… он должен быть последним», — думал Диармайд, смотря в глаза парня, — «Он должен увидеть конец своего клана. Они все должны будут увидеть, как всё созданное ими рушится по моей воле…»

— Вот как, — поднялся Диармайд, — похоже, что дон предпочёл бросить тебя на вилы, вместо того, чтобы взять ответственность на себя, — парень не спеша пошёл к Трифону, свёрток с инструментами звенел во время каждого шага, словно колокольчики.

— Где книга Александр, расскажи мне, или я убью Лорин и твою дочь, — Диармайд улыбнулся, видя, как ужас сменил отвагу в глазах мага. Он был готов пожертвовать собой, лишь бы Диармайду не досталось желаемое, но как только он услышал имя своей жены, вся эта храбрость, вся решимость просто испарились. Он смотрел на Диармайда с нескрываемой тревогой.

— Нет… только не они. Не смей трогать их! — закричал он. Александр задёргался, попытался вырваться из хватки Трифона, разумеется безуспешно. Физически Трифон многократно превосходил всех присутствующих.

— Расскажи ему всё! — подал голос Прокл, на лице Диармайда расплылась довольная улыбка.

Голос Александра был обречённым, едва различимым:

— Она на втором этаже, в моей комнате, код от сейфа 1984, за картиной над кроватью.

— Нико…

— Слушаюсь Босс, — шутливо отсалютовал Нико.

Диармайд подошёл к чудом уцелевшему графину с апельсиновым соком, принюхался, проверяя есть ли в нём алкоголь, и выпил стакан. Присутствующие смотрели за каждым его движением, в мёртвой тишине как громогласный рёв звучали скрипы и треск, казалось, что после битвы здание обрело жизнь.

— Нико? — Диармайд оживился, увидев, как наставник появился из ниоткуда. Скорость мага молний действительно впечатляет…

— Нашёл, — поднял тетрадку с пожелтевшими страницами маг, — это она…

— Замечательно… тогда я приступаю к делу. У нас осталось не так много времени, как хотелось бы. Останови меня, если Ричард позвонит… я могу увлечься…

Диармайд приступил к своему скверному хобби. Он превращал человеческие тела в составляющие, разложенные в определённом порядке, словно разобранные части механизма, аккуратно расставленные на столе перед сборкой. Он действовал методично и профессионально, не взирая на то, была его жертва жива или нет. Уцелевшие от огня стены покрыла повторяющаяся надпись: draoidheachd os cionn a h-uile càil.

Когда он закончил, комната превратилась в осквернённую залу, вырванную из глубин ада. Любому вменяемому человеку в ней не было места…

Диармайд направился к Николь, крепко прижимающей к себе дрожащую сестру. Она смотрела на Диармайда со страхом, он видел в её глазах застывший вопрос, на который он не сможет дать ответ.

— Вот, кто я такой, — наконец заговорил парень, когда тишина становилась слишком тяжёлой и девушки уже не могли выдержать её вес, — если ты пойдёшь со мной — должна понимать: я не притронусь к тебе, если ты сама этого не захочешь, ты будешь вольна делать всё, что пожелаешь, пока это не идёт в упрёк моим планам. Указ главы чёрного рассвета — неоспорим, конфликты с другими членами нашей… группы, решаются броском монеты.

— У меня только один вопрос… — после долгой паузы заговорила Николь, — зачем ты всё это делаешь? Какова твоя цель?

— Я хочу, чтобы все, кто превратил мою жизнь в ад заплатили за это. Я хочу создать организацию, членам которой никто в мире не сможет указывать, что делать. Я хочу создать силу, с которой никто в мире не сможет справиться и оставить настолько жирную точку в истории, что моё имя пробудет на страницах тетрадок не одну сотню лет. Лишь об одном я тебя предупреждаю — предательство я не прощу никогда.

— И это твоё самое главное, «страшное» предупреждение? — прыснув спросила девушка.

— Это самое важное. В мире нет ничего хуже предательства тем, кому ты доверяешь… и наказание за это — смерть. Чудовищная, полная боли и отчаяния смерть.

— Решать только тебе, — Диармайд протянул руку девушке, словно змей, предлагающий ей съесть яблоко. Николь отстранила сестру, как котёнок вцепившуюся в её платье и схватилась за руку Диармайда. Она словно не видела крови, стекающей по его пальцам.

— Ты обещал отпустить мою сестру… — смотря в безучастные вертикальные зрачки сказала Николь.

— Ты можешь идти, но не смей ничего говорить по меньшей мере сутки, иначе ты поставишь под угрозу не только мою жизнь, но и жизнь своей сестры, — девочка попыталась что-то сказать, но не смогла. Она даже не могла поднять взгляд и посмотреть на говорящего с ней монстра. Девушка медленно кивнула головой.

— Не уходи… — собравшись с силой прошептала она, подняв взгляд на старшую сестру.

— Извини, — улыбнулась Николь и погладила волосы Клары, — мне больше нет места ни в Виванни, ни рядом с отцом. Он, опомнившись после потери своего любимого зятя найдёт мне нового жениха, ведомый желанием получить овеянного мечтами внука. Я не хочу для себя такого. Я нашла для себя другой путь…

— Давай вернёмся к папе! Он придёт в себя! Он не плохой! — затараторила девушка. Диармайд с интересом смотрел за выражением Николь.

— Нет… я не могу больше ему доверять. Думала предложить тебе сбежать из дома, но вижу, тебе этот вариант не интересен. Чёрт… я бы хотела, чтобы у меня была возможность как-то с тобой связаться, если я буду тебе нужна, — закусила губу девушка.

— Не волнуйся, — подал голос Нико, — у тебя будет такая возможность. Если хочешь, мы вообще можем припугнуть твоего отца.

— Спасибо… — Николь замешкалась, с опаской глядя на странного мага.

— Бери ключи, езжай домой и исполни требования Диармайда, пожалуйста, — Николь поправила выбившуюся прядь волос у сестры.

— Прости меня за всё, что я наговорила, — сквозь слёзы сказала Клара, — я люблю тебя сестрёнка, — девушка бросилась к сестре и крепко её обняла. Николь на прощание погладила её голову и отстранила, придерживая девушку за плечи, — беги, тебе пора.

— Мел, проследи, чтобы ей никто не помешал на парковке, — приказал Диармайд, не сводя взгляда с сестёр.

— Погоди, — Трифон оказался рядом с Кларой, — запомни девочка, меня ты видела только по телевизору. Если мы ещё раз встретимся — будем незнакомцами. Понятно?

Клара снова начала дрожать, неосознанно сделав шаг к сестре, девушка быстро закивала, смотря на безбровое лицо сильнейшего адепта Греции.

— Я всё поняла, — дрожащим голосом пролепетала девушка.

— Ну и молодец, — добродушно улыбнулся Трифон, — беги и помни, сутки о случившемся ты не говоришь.

Как только они вместе с Мелиссой скрылись в коридоре, Диармайд оживился, прижав Николь к стенке, ухватившись за её тонкое горло. Девушка опешила, замерев от страха.

— Запомни, я могу простить многое… но не предательство. Если предашь, я поставлю на кон всё, но отомщу и заставлю страдать.

Этот взгляд был таким же, как в то время, когда Диармайд терзал тела ещё живых людей. Николь застыла, чувствуя страх, сила его глаз пробралась в самые глубокие недра её души. Этот человек не шутил, не угрожал, он говорил, как всё будет на самом деле.

— Если тебя будут не устраивать мои методы или цели, ты всегда сможешь уйти, но не предавай, — его зрачки немного расширились, Николь не могла отвести взгляда словно мышь, загипнотизированная змеёй.

— Я поняла, — медленно кивнула она.

— Используя мгновенный шаг бежим к точке эвакуации, — отдал команду остальным Диармайд.

— Бегите вперёд, я устрою короткое замыкание и уничтожу все наши следы. Не беспокойся Ди, я вас быстро догоню, — окликнул Диармайда Нико, исчезая за дверьми в коридор.

— Николь, не отставай, — словно ни в чём не бывало сказал он.

Парень оглянулся, бросая прощальный взгляд на содеянное.

— А зачем это всё? — спросила Николь, набравшись смелости.

— Когда-то Нико сделал нечто подобное, чтобы отвлечь внимание, об этом событии со страхом говорили несколько лет. А для меня страх — очень удобный инструмент, с помощью которого я могу добиться желаемого, — ответил Диармайд.

— А… я думала ты псих.

— Ну, не без этого, — широко улыбнулся Диармайд и Николь готова была поклясться, она увидела улыбку дьявола.

* * *
Диармайд остановился возле трёх внедорожников, припаркованных на окраине Спарты. Ричард был уже здесь. Старик нервничал, время от времени посматривая на швейцарские часы, его телефон не умолкал, но британец не обращал на него никакого внимания.

— Хорошо, вижу вы все живы. Как всё прошло, — обеспокоенно спросил он, — книгу достали?

Нико помахал тетрадкой с гибкой чёрной обложкой.

— Почти по плану, — отозвался Диармайд, — только вот Александр Адамиди не предал, он был там.

— Я говорил вам: слухи о его уходе из клана очень подозрительны, он был слишком предан Персею.

— Говорил… — вздохнул Диармайд.

— Я пойду, — встрял в разговор Трифон, — на сегодня с меня достаточно приключений… и леденцы закончились. Эй, парень, помни, ты должен мне услугу, и когда придёт время — я её потребую, — Трифон смотрел прямо в вертикальные зрачки Диармайда и не мигал.

— Чёрт, мальчик, — Трифон, используя мгновенный шаг оказался рядом с Диармайдом, Нико и Мелисса возникли рядом с ним, с опаской поглядывая на адепта, — может стоило тебя просто убить. Мне кажется, что ты можешь стать куда худшим бедствием, чем те, кто тебя создал. Прощай мальчик и помни, ты должен мне услугу. Ах да, Нико, больше мне не звони, никогда, — Трифон исчез.

— У нас пополнение, — Ричард улыбнулся и поприветствовал Николь, — добро пожаловать в нашу… группу.

— Мы теперь во Францию? — спросила молчавшая до этого момента Мелисса.

Ричард отобрал у Нико книгу и принялся её листать, всё сильнее хмурясь с каждой перевёрнутой страницей.

— Кого я обманываю, я не умею читать на гэльском… Нет, мы едем в Кёнигсберг, трудное зелье удобнее всего будет приготовить именно там. Да и для беглецов подконтрольная тефтонцам территория подходит лучше всего.

— Гэльский — это разве не мёртвый язык ирландских островов? Разве не нужно сперва перевести книгу? — нахмурилась Николь, она была растерянной и не понимала, что сейчас вообще происходит.

— Ерунда, я умею свободно говорить и читать на этом языке, — ответил Диармайд, отбирая заветную книгу у Ричарда.

— Погоди, ты имеешь какое-то отношение к тому Диармайду, история которого описывалась в легенде о Диармайде и Грайне? Это одна из самых любимых романтических историй Клары, — ответила на удивлённый взгляд Николь.

— Да какая там любовь… поверь, эта легенда имеет очень мало общего с действительностью.

— По машинам, нельзя тянуть время, — оживился Нико, — нужно как можно быстрее покинуть Грецию.

* * *
У полиции была очень трудная ночь, все словно с ума посходили. Множество взрывов, вызовы, только вот худшее их ждало впереди. Приехав по вызову в особняк Адамиди, патрульные были поражены увиденным. Некогда роскошный дом походил на развалину, рядом стояла пожарная машина.

— Привет Макс, — что тут у вас? Снова подрыв? — один из полицейских выскочил из служебной машины и поздоровался со знакомым.

— Привет… — ответил бледный пожарный, его всего трусило, а губы были синими. Мужчина едва стояла на ногах. — Мы приехали по вызову… думали ещё один взрыв… но это по твоей части Мирт, я такого ещё никогда в жизни не видел. Там словно не дом, а декорация какого-то фильма про сатанистов, — Максимилиан ответил, с трудом сдержав рвотный позыв, да это и не важно, его желудок и так уже был пустым.

— Я не смогу тебе всё описать, там всё спокойно, иди сам посмотри…

Мирт с напарником достали табельное оружие и не спеша начали двигаться к особняку, одних изувеченных трупов на просторном дворе было достаточно, чтобы понять — они снова угодили на место разборок магов. Эти нелюди вообще человеческую жизнь ни в грош не ставили.

Мирт первым пробрался внутрь, через пролом в стене, и замер. Подобного он не видел никогда… такие зверства… это было за гранью добра и зла. Напарника Мирта, парнишку, совсем недавно закончившего академию, вывернуло себе под ноги и прожжённый сорока трёх летний полицейский, его не винил. Его и самого тянуло продемонстрировать ужин от увиденного. Столько крови Мирт ещё не видел никогда в жизни. Тот, кто это сделал — не человек.


Глава 12


— Ну да, конечно, мы ведь идеально воплотили в жизнь твой «гениальный план». Именно поэтому ты сидишь с таким лицом, словно пришёл на свидание в слепую и первое, что бросилось тебе в глаза — громадный кадык девушки, — Нико удобнее перехватил руль и глянул на погружённого в свои мысли Диармайда.

— Делишься жизненным опытом? — огрызнулся парень.

— Смотрите, кто научился показывать клыки, — фыркнул Нико, — ну в чём дело, чего ты такую рожу корчишь?

— Я боюсь… — парень пустым взглядом смотрел на рваное полотно асфальта, выплывающее из недр ночи, под светом автомобильных фар, — мне ещё никогда не было так страшно…

— Вот этого я от тебя услышать не ожидал. Думал, снова начнёшь жаловаться, что у тебя, мол, недостаточно силы.

— Знаешь… за столько лет погони за силой, я понял одну вещь: я никогда не буду достаточно силён. Всегда будет кто-то или что-то, что будет мне неподвластно, но желаемый результат всегда будет достижимым.

— Шантаж, пытки и убийства? — ощерился Нико.

— О-о-о, — улыбнулся Диармайд, — ты так хорошо меня знаешь… Когда мы только познакомились с Мелиссой, она сказала мне одну потрясающую вещь, которой я руководствуюсь до сих пор: если ты не можешь сделать что-то сам — заставь других сделать это за тебя. Когда меня подводила собственная сила — эта пословица всегда помогала найти выход из любой ситуации.

— Тогда к чему это страдальческое лицо? Ты смерти бояться начал или совесть реанимировал?

— Нельзя оживить то, чего у тебя не было изначально, — Нико насмешливо фыркнул, демонстрируя, что он думает о сказанных парнем словах, — Я просто хочу, чтобы они увидели, как сильно изувечили мою жизнь, чтобы они поняли, что у всяких поступков есть последствия. Я хочу стать этими последствиями. Я хочу накрыть лавиной их жалкие жизни, превратив их в пригоршню изломанных судеб. Я боюсь, что не успею, что неудача, гоняющаяся за мной в виде смердящих адских гончих, настигнет меня раньше, чем я воплощу в жизнь свои желания. А что касается смерти… нельзя бояться того, что идёт рука об руку с тобой, на протяжении почти всего жизненного пути.

— Ты решил мне свои мемуары в голос высказать или ораторскими способностями впечатлить? — закатил глаза Нико, — незачем говорить так высокопарно, мы не в театре. Страх неудачи — это естественно. Смирись и повзрослей, он преследует каждого взрослого человека и не важно, убийца он или зачуханный бухгалтер, которого парит только квартальный отчёт, или чем они там вообще занимаются.

— А я знаю? На кой чёрт мне вообще когда-либо нужен был бухгалтер? — пожал плечами парень, возвращаясь к созерцанию дороги.

— Так зачем ты потащил девушку с собой? — Нико не дал укорениться тишине.

— Она хороший сенсор. Пригодится, — без энтузиазма ответил Диармайд.

— О, а я как сенсор тебя уже не устраиваю? Решил меня заменить, мальчик? — с насмешкой спросил Нико.

— Ты лучше справишься, чем маг воздуха? — язвительно спросил Диамрайд.

— Нет… — был вынужден признать правоту парня Нико, — неужели ты из-за своей слабости даже ныть не будешь?

— Ну раз уж ты об этом заговорил… Меня ни капли не беспокоит то, что чёртов маг тени оказался в разы сильнее меня.

— Ну да… а то, что он на два ранга выше, ты не учитываешь? Я видел, как ты скорчился, когда Александр выдернул руку из твоей хватки. Привык быть сильнее всех? К чему это нытьё? Ты ведь знаешь — чем выше ранг мага, тем больше разница в силе. Алекс, наверное, раза в три сильнее тебя, с ним даже Трифон самостоятельно справиться не смог бы. Странно что ты не стонешь из-за него, кстати, а то ныл бы ещё, что адепт тринадцатого ранга оказался физически сильнее тебя.

— Не ровняй Трифона с магом тени… Он без области контроля даже его приближение почувствовать не мог. А когда Александр прятался в тенях, он просто ничего не мог ему сделать. К слову, Нико, а что это за радужная энергия, которую он использовал? Я не смог найти ничего в библиотеке Уасета. Когда я впервые её увидел, навалилось слишком много событий и как-то было не в досуг спрашивать про это.

— М…

Нико подёргал засвербевшим носом и попробовал почесать его об плечо. Когда он нервничал — слишком дотошно исполнял рекомендации управления машиной, в такие моменты убирать руки с руля для него было табу. Диармайд и не подумал, что случившееся было для него таким важным. А ведь Трифон был его лучшим другом… Диармайд помнил, как он изменился в лице, когда тот попросил Нико больше ему не звонить.

— Да я и сам не знаю, как она называется. Но отсутствие сведений о ней в библиотеке магов — не удивительно. По сути это что-то вроде поля антимагии. Такая энергия способна противодействовать магии, чья плотность почти в два раза больше неё. Из-за этого адептам, не присягнувшим на верность власть имущим, не позволяют расти выше десятого ранга. Но, как ты видел, эта сила не абсолютна. Беда в том, что даже такой могущественный адепт как Трифон не способен генерировать её большое количество и, плюс ко всему, она вызывает большую нагрузку на тело. После её использования нужно поглотить огромное количество калорий. Думаешь почему Трифон так фанатично жрёт конфеты?

— … — Диармайд погрузился в размышления.

* * *
— Что-то ты притихла красавица, — Мелисса спрятала телефон в сумочку и повернулась к Николь, — не ожидала, что твой принц на белом коне окажется кровожадным чудовищем? Не смотри на меня так, я знаю про тебя больше, чем ты думаешь. Не забывай, я была капо Адамиди отвечающим за разведку.

Серкан сидел за рулём внедорожника, а девушки расположились на заднем сидении. Поначалу в машине была очень напряжённая атмосфера, поменявшаяся только когда виновницы спрятались в сверкающих экранах своих телефонов.

— Я просто не ожидала, что за какой-то вечер моя жизнь так сильно изменится. Не подумай, я не сожалею о содеянном, просто…

— Я видела, как ты завяла, — Мелисса посмотрела на поникшее лицо девушки. — Я помню светлую девочку, ураганом переворачивающую особняк с ног на голову. Ты всегда таскала свою сестрёнку за собой, как на буксире. Я всегда улыбалась, наблюдая ваши беснования… Помню момент, когда твоя улыбка исчезла, сменившись страдальческой гримасой. А ведь я знала твоего отца… никогда не могла понять, как любящий родитель мог сделать подобное со своей дочерью. Хотя… не мне говорить о родительской любви. Думала ты захочешь ему отомстить.

— Нет, папа может и не самый заботливый, но он любил меня. Наверное. К тому же, соверши я нечто подобное, и Клара никогда бы меня не простила. Не понимаю, как можно поднять руку на человека, воспитывающего тебя с раннего детства? — Мелисса заглянула в глаза Николь и увидела там невинность, которую она уже давно потеряла. Эта девочка странным образом до сих пор сохранила детские черты характера, что свойственно разбалованным наследникам могущественных семей.

— Это сейчас ты так говоришь. Вот когда пробудешь подле Диармайда больше года, тогда и поговорим. Поверь, этот мальчик умеет менять людей и далеко не в лучшую сторону, — улыбка Мелиссы была вымученной, фальшивой, можно даже сказать страдальческой. — У него есть странная притягательность. Не важно какой ужас он совершит, ты всё равно будешь оставаться на его стороне. Он словно магнит притягивает искалеченных жизнью людей и сталкивает их в пропасть крайности. Возможно это именно то, что тебе сейчас нужно. Только я дам тебе совет: не упусти момент и уйди прежде, чем ты слишком глубоко увязнешь.

— А сейчас не слишком глубоко? — нахмурилась Николь.

Мелисса звонко засмеялась, прикрыв глаза.

— Нет, это только цветочки. Эй, Серкан, может хватит уже коситься на нас? Смотри на дорогу, — громила за рулём что-то недовольно пробурчал, — думаю мне не нужно говорить, что всё сказанное в этой машине — должно остаться тайной? — обратилась к турку Мелисса.

— Если этот монстр спросит меня — я молчать не стану, — пробасил Серкан.

— Видишь, он понял его суть. Чем быстрее ты поймёшь, кто такой Диармайд, тем лучше. Не стоит ожидать от него слишком многого. Этот мальчик и близко не тот, кем ты его считаешь. Иногда мне кажется, что он просто сгусток ненависти и жестокости, чудом обрётший человеческую форму.

— Я знаю кто он. Я видела, как он пытает людей, — Мелисса фыркнула, закатив глаза. — Я в него не влюблена.

— «Но мне не противно, когда он ко мне прикасается», — не смогла сказать вслух Николь.

* * *
С северо-запада надвигалась неоднородная туча, неестественно менявшая свою форму. Перелётные птицы разрушили хрупкую утреннюю тишину. На пограничном пункте остановились три одинаковых чёрных внедорожника.

— Ждите здесь, я разберусь с проездом, — Ричард спешно проверял содержимое кейса и, не оглядываясь, поспешил к сторожке пограничников.

Диармайд, запрокинув голову назад, любовался вороньей стаей, Мелисса снова достала телефон, Нико откровенно ухмылялся, разглядывая всех, а Николь никак не могла найти себе место, переминаясь с ноги на ногу.

Из здания вышел пограничник, важно окинув присутствующих изучающим взглядом. Молодой парень поправил пояс, подтянув его немного вверх за пряжку, и двинулся к машинам.

— Везёте что-то незаконное? — спросил он, с каким-то незнакомым Диармайду акцентом. Парень задержал свой взгляд на Николь и Мелиссе, непроизвольно сглотнув. Не удивительно, ведь девушки были исключительно прекрасны.

— Эй, ты меня вообще слышишь? — сказал он, заметив, что Диармайд вообще не обращает на него внимания. Парень прекратил разглядывать небо, посмотрев на пограничника сверкающими от гнева глазами. Он не любил, когда кто-то прерывает его размышления.

— Не обращайте на него внимания, — Нико преградил дорогу пограничнику, доброжелательно улыбаясь, — он просто голодный, а вяленая человечина у нас закончилась.

Николь фыркнула, стараясь подавить смех, а Мелисса заулыбалась, осудительно покачав головой. Диармайд рассматривал пограничника словно муравья, которого собирался раздавить. Парень, недовольный тем, что стал объектом насмешки, ещё раз поправил ремень. Он собирался ещё что-то сказать, но встретившись с налившимися силой глазами Диармайда — замер и отступил назад.

— Мальчик, сейчас не время демонстрировать гонор. Думаешь начальник караула одобрит твоё поведение? — вздохнул Нико, предчувствуя конфликт.

К счастью развиться конфликту не дали. Двери сторожки скрипнули и Ричард, вместе с усатым сухим мужиком вышли наружу. Судя по довольному лицу начальника караула, подкуп прошёл успешно. Солдат нахмурился, придя к такому же выводу.

— Проблемы? — заметив напряжённого подчинённого спросил усач.

— Да нет шеф. Я собирался проверить машины, но они не оказали содействия, — сказал парень, глянув исподлобья на Диармайда.

— О чём ты говоришь? — притворно удивился «шеф», — ты же уже всё проверил. — Усач заметил, как на горизонте замаячили ещё машины и заторопился, не желая привлекать лишних свидетелей. Парень недовольно заартачился, но спорить с начальником не стал.

Шлагбаум пустующего пограничного пункта поднялся, пропуская мини кортеж.

— Ты чуть не набросился на мальчика, я думал ты ему прямо в шею вгрызёшься, если он ещё хоть слово скажет.

— Мне становится трудно сдерживать агрессию, — сказал Диармайд, когда они подъезжали к Болгарскому пограничному пункту. Диармайд предпочёл не выходить из машины. Ричард снова выскочил на несколько минут и вернулся, отмахнувшись чтобы они быстро уезжали.

Нико набрал его по телефону.

— Прямо из Афин? Быстро они вышли на наш след… Повезло, если бы мы задержались немного дольше, могли бы вляпаться в неприятности. Не, не парься, греки на территорию ватиканской вотчины сами не полезут. Максимум сделают запрос на экстрадицию, если нас словят. А, учитывая бардак, творящийся сейчас в европейском обществе, наши поиски будут точно не в приоритете. Главное до Богемии доехать, не привлекая внимания. Да, я поговорю с ним.

— Ди… — Нико вздохнул, закончил звонок, — Рич просит тебя вести себя спокойнее… машины, подъехавшие к греческой таможне, были по наши души. Там уже шумиха поднялась. Мы только чудом смогли избежать проблем.

— Кто там? — наклонил голову на бок Диармайд.

— Скорее всего — кто-то вроде Эвклида, насколько я знаю у границ Греции несколько магов выше десятого ранга. Рич расчистил нам дорогу наперёд, подгадав момент, чтобы выскользнуть за пределы Греции незаметно, но пренебрегать осторожностью тоже не стоит. Больше никаких выходок, понял?

— Понял, — Диармайд медитативно смотрел на мелькавшие за окном деревья, сливавшиеся в коричнево-золотую размазанную полосу. Машина то и дело подпрыгивала на рытвинах и выбоинах. Терзаемый собственными мыслями парень уснул, погрузившись в бестелесный сон.

— Просыпайся, — Диармайд очнулся от того, что его трусили за плечо.

— М? — сонно продрав глаза выдавил он.

— Просыпайся, мы в Тырговиште. Пошли что-то перекусим, уже за полдень.

Когда Диармайд вышел из машины, зацепился взглядом за девушек, шушукавшихся о чём-то в стороне. Серкан старался держаться поближе к ним и напрягся, как только заметил Диармайда.

— Рекомендую взять гуляш, я иногда заезжаю в этот ресторан, когда выбираюсь в центральную Европу, — отозвался улыбчивый Ричард. Старик словно помолодел лет на десять и оживился. Личина торговца информацией исчезла, сменившись активным старичком, готовым к действиям. Диармайду было приятно видеть эти изменения внём. Полезность британца трудно было преувеличить, жаль только, что он обычный человек.

— А ну стой, — Мелисса схватила Диармайда за плечи и начала что-то высматривать на его лице, — да, точно, что-то в твоих словах есть. — Девушки снова начали хихикать.

— В чём дело? Со мной что-то не так? — спросил вогнанный в ступор парень.

— Да нет… просто мы тут думали, кого ты нам напоминаешь. Вот, смотри, — Мелисса включила телефон и показала фотографию длинноволосого парня, вцепившегося в микрофон на фоне беснующейся толпы, — Войцех Малевич — жутко популярный. Есть у вас какие-то похожие черты. — Николь едва сдерживала откровенный хохот, смотря на ошарашенное лицо Диармайда.

— Оставьте парня в покое, не видите, он места себе найти не может, — ухмыляясь сказал Нико, — уже к вечеру будем на территории Богемии и сможем расслабиться. А пока что, девушки, огромная просьба, не влезайте в неприятности. Нас уже ищут.

— Что не так? — закатил глаза Нико, видя, как Ричард со злостью давит на красную иконку на телефоне.

— Через южную границу теперь тоже не проехать без досмотра. Кажется, нами заинтересовался кто-то. Придётся идти через Карпаты, причём через валахские.

— А кто? — скривился Нико.

— Тамплиеры. Им уже доложили, что мы пробрались через границу. Вы скрыли область контроля, но сенсоры нас всё равно засекли. Повезло что они без команды действовать не решились.

Валахия… Диармайд с большой нежностью вспоминал эту высокогорную страну. Наследие её монархического прошлого ещё не до конца выветрилось из её кривых узких улочек, а полные истории и первобытного ужаса деревни казалось сошли с иллюстраций прошлого столетия. Эта часть гор считалась одной из самых опасных в мире и Диармайд знал это не понаслышке. Время от времени ему снился кошмар, откусывающий голову Констанции, их прошлое путешествие по горам окончилось скверно.

— Ты не был в горах с тех пор, как мы встретили кошмара? — спросил Диармайд у Нико.

— Нет… — прекратив улыбаться ответил он, — даже не думал, что придётся возвращаться в эти проклятые горы.


Глава 13


Заброшенный дом, на окраине Тырговиште. Облезлая краска местами обвалилась, демонстрируя потемневший от времени кирпич, перекошенные оконные рамы без стёкол, разбросанные по полу пустые бутылки от алкоголя и неумелые граффити на стенах.

— Привет, — робко заговорила Николь. Она долгое время терзалась сомнениями, не находя себе места. Все, кроме неё, были заняты делом, и девушка просто не знала куда себя деть.

— Мы вроде бы и не прощались, — отозвался Диармайд, не облегчая ей задачи. Он плотно упаковывал провиант в рюкзак и был полностью поглощён процессом.

— Во время нашей последней встречи, в Уасете, ты казался мне куда более общительным. Кстати, я ведь даже не высказала своё возмущение! — оживилась девушка, — я просыпаюсь, а тебя нет. Представляешь, как я себя чувствовала? — Диармайд услышал, как захихикал Нико, едва не выронив из рук зелье заживления лёгких ранений.

— Нет, не представляю, — отозвался Диармайд. Пришла очередь Мелиссы прикрыть рот рукой, девушка, в силу своего врождённого такта, не издала ни звука, но её весёлый взгляд выдавал красавицу с головой.

Неловкая для Николь пауза, тянулась неестественно долго. Девушка была потерянной и не только из-за конкретной ситуации. Всё что сейчас происходило казалась ей странным и не правильным. Она просто не представляла, что её ждёт, кто эти люди, окружающие её. Единственный, кого она более-менее знала — Мелисса, про Диармайда больше такое сказать язык у девушки не поворачивался. О парне, который сейчас был перед ней, она узнала меньше суток назад. Личина монстра, с равнодушием смотрящего на корчившегося от страданий человека, никак не могла сравниться с погружённым в собственные мысли загадочным человеком, которого она встретила на набережной Нила.

— Помоги мне укладывать еду, — наконец заговорил Диармайд. Николь, ни секунды не колеблясь, бросилась ему помогать, подавая консервы и прессованное сухое мясо, возможно даже с большим энтузиазмом, чем требовалось. Девушка даже переходила на сверхскорость, когда замечала, что не успевает за Диармайдом. Парень, каким-то непостижимым образом, оказывался быстрее её даже не используя доступную магам скорость. Ловкость и педантичность его подхода в таком, казалось бы, обыденном деле, заворожила девушку и отвлекла от невесёлых мыслей.

— А ты не плоха, я думал, мне придётся целую лекцию прочитать о походе в горы, — Нико заговорил с Мелиссой.

— Думаю, её прочитать тебе всё-таки придётся. Сомневаюсь, что принцесса Виванни знает много о походах в горы, полные изменённых, — ответила Мелисса.

— Эх, и нужно было ему тащить девчонку вместе с нами? Гюнтера мы бы прикончили и без неё. Правда, должен признать, способ, которым Диармайд от него избавился, вызывает во мне некое подобие отеческой гордости. Не каждый может заставить убить человека, вместо себя, а он сделал это так естественно, словно обучался подобному многие годы.

Николь фыркнула, свернув футболку в рулон и спрятав на дне походного рюкзака.

— Не преувеличивай его заслуги. Девочка и сама давно мечтала о его смерти. Ты знаешь Гюнтера и, думаю, можешь представить как он относился к своей жене.

— Я лично с ним почти не знаком, — отставил пузырёк с синей жидкостью Нико, — мы знаем друг друга по множествам проведённых битв, а как личность он мне никогда и не был интересен. Просто соперник, ничего более. А касательно Диармайда — ты не права. Видела бы ты, каким эмоциональным овощем он ко мне попал на обучение. Орсино знал своё дело, может парень и кремень, но попав ко мне в руки, больше на одержимого был похож, чем на полноценную личность.

Мелисса фыркнула, закачав головой.

— А сейчас он по-твоему здоровый и счастливый? Ты разве не видел, что он с людьми сделал в том особняке? Я Диармайда знаю всего пару лет, но такого от него не ожидала. Он казался мне вполне вменяемым парнем, пытающимся пережить скверное прошлое. Ну, так было вначале.

— Ну всё, — ворвался в комнату бодрый Ричард, — машины я продал, дальше будем идти своим ходом.

— Я до сих пор не понимаю, зачем продавать машины? Если нужны деньги — у меня есть кредитка тамплиерского банка, — Николь достала чёрную кредитку с золотым теснением.

Ричард громко вздохнул.

— Девочка, ты думаешь у меня такой нет? — ухмыляясь спросил он. — Ключевое слово «тамплиерского», думаешь они не узнают, когда и где ты снимешь деньги со счёта?

Щёки Николь покрылись румянцем, ей стало стыдно из-за того, что она не поняла такую очевидную вещь. Ричард наверняка прочитал это на её лице, старичок улыбнулся и похлопал девушку по плечу.

— Не волнуйся, моя дорогая, с непривычки такие вещи трудно замечать. Ты очень даже хорошо справляешься. Ну что, вы готовы?

Нико вздохнул и положил последнее зелье в специальный ремень с петлями.

— Рич, тут такое дело, нам нужно быстро двигаться и… в общем мне придётся нести тебя на спине, — то, как изменялся в лице Ричард — нужно было видеть. У него и так была красная кожа, а он побагровел ещё сильнее, отрыл было рот, чтобы что-то сказать, но подходящих слов не нашёл.

— Ты сам понимаешь, я прав, иначе ты бы уже забросал меня аргументами против этой затеи, — едва сдерживая смех говорил Нико.

Девушки уже тихо хихикали, наблюдая забавную сцену, даже вечно хмурый Серкан не сдержал ухмылки, а Диармайд, не обращая на это внимание, продолжал своё дело. Парень даже не дрогнул.

* * *
К сожалению, бежать во всю прыть было невозможно. Тело Ричарда не выдержало бы такой нагрузки. Они с Нико со стороны смотрелись невероятно комично. Британец имитировал рюкзак, а Нико, придерживая его ноги, ещё и нёс две объёмных сумки. Разумеется, их вес был для него несущественным, только вот удобной, такую поклажу, назвать было невозможно.

Желтизна осени исчезала, расстелившись ржавым ковром поверх пожухлой травы. Единственное, что оживляло сонный осенний лес — не улетевшие на зимовку птицы, чьи крики изредка пробуждали округу ото сна.

— Туфли, — Диармайд внезапно остановился, остальные так сильно сосредоточились на беге, что не сразу заметили.

— Ты внезапно решил поделиться своим фетишом? — Нико очень резко повернулся, от чего Ричард едва не улетел в сторону, ещё крепче схватившись за шею мага.

— Рич, ты мне на адамово яблоко давишь, отпусти, — прохрипел Нико.

— Николь, смени обувь, туфли на высоком каблуке не подходят для горной прогулки.

Мелисса так выругалась, что Нико был вынужден снова быстро повернуться, чтобы глянуть на смутившуюся девушку.

— Извините… — виновато сказала она, — это я собирала её, как-то вылетело из головы…

Это была ложь, Диармайд ясно видел это. Парень со вздохом принялся выгружать плотно упакованный походный рюкзак, на самом его дне была пара кроссовок.

— Держи, они сделаны из изменённой ткани и огненного-каучука, с юга Индии. Твоя нога немного меньше, потуже свяжи шнурки, чтобы стопа не болталась. Хорошо, что ты маг высокого ранга, натереть мозоли не сможешь, но, если обувь будет слишком свободной — это может поставить тебя под удар во время боя.

— Какого боя? — отозвался уставший Ричард, — нам нужно как можно быстрее пересечь горы. Вы что, ещё и охотиться собрались? Сейчас не время!

Нико, Диармайд и Мелисса заулыбались и переглянулись.

— Это не от нас зависит, — ответила на взгляд старика Мелисса, — изменённые агрессивные, чем выше ранг — тем злобнее монстр.

— А была такой приличной городской девушкой, — покачал головой Ричард.

Пришлось потратить почти полтора дня, чтобы добраться до предгорья. Здесь было холоднее и деревья уже окончательно сбросили листву, превратившись в костлявые химеры, перемежёванные хвойной прозеленью елей. Был почти полдень, а жиденький туман покрывал корни, затопив предгорную долину клубящимся маревом.

— Красиво, — заворожённо прошептала Николь, солнце на миг вышло из-за туч и девушке пришлось сощуриться. Диармайд смотрел вперёд не мигая, только его зрачки сузились, реагируя на раздражитель.

Девушка, на протяжении всего пути, старалась держаться поближе к Диармайду. И слепому было заметно, как она украдкой бросала на парня взгляды, не редко вызывая снисходительную улыбку у попутчиков. Диармайд не был идиотом, он тоже их замечал, но предпочёл сохранить невозмутимое лицо и притвориться недалёким, не желая слушать комментарии попутчиков. Он знал, какую реакцию у остальных вызовет вербовка Николь, и готов был к этому, но это не означало, что Диармайд не сможет отсрочить или избежать подобных ситуаций. Мелисса учила его, как манипулировать людьми. Хитрый взгляд девушки ясно говорил, что она всё понимала. Диармайд благодарил всех существующих богов за то, что у неё покладистый и заботливый характер, а не язвительный и плутовской как у Лу.

* * *
Адам оглянулся по сторонам, втянув голову в шею, он нервничал, руки парня мяли потрёпанную книгу с шестерёнками на обложке. Старинные задворки Амстердама были безлюдными, тут располагались только старые магазины, переходящие от отцов к сыновьям на протяжении многих поколений. Выкрашенные в яркие цвета фасады зданий контрастировали с хмурой погодой, придавая красок даже самому пасмурному дню.

Запыленная витрина с настенными часами, казалась неприветливой и покинутой. Ни одни, из множества антикварных циферблатов, не указывали верное время. Потрескавшаяся вывеска над дверью гласила: Дехер, часовых дел мастер. Когда Адам открыл резную, лакированную деревянную дверь, над головой раздался визгливый звонок. Через просветы витрины проникал свет, показывая хоровод пыли, кружащийся в узком, длинном помещении.

— Чем могу помочь? — за прилавком, в конце комнаты, ожил старик, казавшийся до этого момента застывшей восковой фигурой. Его жёлтая, утратившая эластичность кожа, свисала с дрожащего подбородка.

— Я… — Адам хотел было сказать зачем пришёл, но слова застряли в горле. Он знал зачем пришёл, только вот у парня никак не получалось сказать это вслух. Словно сказанное подведёт в его жизни черту, которую парню больше нельзя будет пересечь в обратном направлении.

— Даан, уйди — дальше я сам, — из подсобки вышел бородатый бродяга, неопрятного вида. Он вытер замаранные в саже руки об тряпку и сел на прилавок, перед Адамом.

— Этот парень чист, можешь не беспокоиться. Я за ним проследил, он как выпавший из гнезда птенец, не представляющий, что делает. Что, удивлён бродяге, который и указал тебе на этот магазин? Тогда я скажу тебе больше, я даже знаю кто ты. Многообещающий адепт, пользующийся покровительством самого Папы Римского, ещё и любовник Лины Вудс, протеже переметнувшегося к тамплиерам мастера-паладина. Что, думаешь ты первый, кто хочет мира между людьми и магами? Первый, кто не считает обделённых силой людей за животных? — покрытое густой растительностью лицо бродяги зашевелилось, наверняка растянувшись в улыбке. Точно сказать было нельзя, Адам только видел, как пришли в движение засаленные немытые волосы. Это и были шестерёнки? Те самые шестерёнки, которые собираются изменить мир? Пока что увиденное вызывало только жалость. Удивляла только их осведомлённость.

— Жаль, ты не попытался связаться с нами прежде, чем натворил глупостей, — вздохнул бродяга, — нам бы пригодился ещё один человек в верхушке ордена.

— Я… больше не мог видеть то, что они делают с людьми. Вы слышали, что тамплиеры сделали в Рацибуже? Я столько крови в жизни не видел. До сих пор не могу забыть крики. А всё ради чего? Чтобы преподать урок тефтонцам, показать кто главный. Сколько ещё людей должно умереть из-за вседозволенности магов? — Адама прорвало. Поступать так было не разумно, но парень уже просто не мог держать это в себе. Ему хотелось выговориться, он нуждался в том, кто его выслушает.

— А-а-а, вот оно как… идеалист. Редко к нам попадают такие как ты, — бродяга отломал кусок пухлой, хрустящей булки, — обычно тебе подобные умирают раньше, чем попадают к нам, — незнакомец протянул Адаму половину булки. Парень с благодарностью принял её, набросившись как оголодавший коршун. Он не ел несколько дней, держась только благодаря своей силе воли.

— А вы? — не прожевав хлеб спросил Адам.

— Что я? — немного повернул голову бродяга, — можешь звать меня Часовщиком. Адам поперхнулся хлебом, едва сдерживая смех.

— Пафосно, правда? — в голосе бродяги звучала улыбка, — к сожалению прозвище себе не выбирают, а ко мне оно за многие годы уже прилипло. Мне иногда кажется, что именно «Часовщик» моё настоящее имя…

— А какое настоящее? — проглотив остатки булки спросил Адам.

— Всему своё время птенец. Пошли, накормим тебя настоящей едой. Чтобы стать сильным адептом нужно много кушать…

* * *
Диармайд глядел на отблески костра вдалеке. Поваленное бревно, поросшее кудрявым мхом, приятно щекотало ладони. Отчётливо чувствовались запахи прелой листвы, влажной земли и чего-то ещё неосязаемого, но невероятно приятного и успокаивающего.

Парень заметил два синих огонька по правую руку.

— Не получилось. Я услышал, как ты крадешься, ещё когда ветка треснула под ногой в трёхстах метрах отсюда. Обойти лагерь по кругу было правильным решением, но над ловкостью и лесной ходьбой нужно ещё поработать.

— Мне двадцать девять лет, а я чувствую себя девчонкой, впервые самостоятельно выбравшуюся на прогулку в город, — Николь села рядом, от неё пахло лимонными цветками и лесом, приятный, не навязчивый аромат.

— Кто научил тебя так выживать на дикой природе, отец? — поправив волосы спросила она.

— Нет… предок. Думаю, ты догадалась уже, я инкарнация Диармайда из легенды. Ходить по лесу и драться я научился по памяти предка, нет, так будет неправильно сказать. Я получил инструкцию, знал, что и как нужно делать, потом мне оставалось только опробовать полученные знания на практике и сделать их своими.

— Ну… я не была уверена. Но ты и не особо скрывал это, особенно в последнее время. Имя Диармайд не самоё распространённое, а я знаю про легенды северных англов. Клара обожала эту историю, она казалась ей просто невероятно романтичной, — с тоской сказала Николь.

— Нет там никакой романтики, — Диармайд нахмурился и сжал желваки, вспоминая видения прошлого, — она использовала его, как отговорку, не желая выходить замуж за заплывшего жиром старика, едва способного стоять на ногах. Я видел ту ночь, когда Грайне одурманила Диармайда, вынудив его заняться с ним сексом. Я помню, как он сопротивлялся, из последних сил хватаясь за остатки самоконтроля. Не знаю, что было дальше… генетическая память обрывается в тот момент, когда был зачат предок, продолживший мою линию крови. Наверное, родной дядя загнал его, как собаку, и убил, а ребёнок каким-то образом спасся, продолжив линию крови клана О’Дуйвне, — Диармайд говорил почти неосознанно, спонтанно и искренне. Он никому кроме Лу и Нико не рассказывал об этом. Николь замерла, боясь прервать его монолог. Его слова казались искренними, полными тоски, которую она была неспособна понять.

Подул ветер, скрипучие ветви деревьев стучали друг о друга, где-то вдалеке ухнула сова. Николь прикоснулась к руке Диармайда.

— Не нужно, — заговорил парень, — я не поэтому позвал тебя с нами, — Диармайд повернулся и посмотрел в светящиеся синие глаза девушки. Она была растерянной, запутавшейся и напуганной. Она не знала, что впереди и даже боялась людей, которые её сейчас окружали.

— Я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. Я ведь говорил, если пойдёшь со мной — сможешь уйти когда-только захочешь. Я не буду тебя принуждать, никогда.

— Я знаю, — тихо сказала Николь. — Я вижу тебя. Знаешь… я долгое время ненавидела мужчин, из-за Гюнтера, конечно же. Я взрослела, а внимание ко мне только увеличивалось. Большинство воспринимало отказ нормально, но были и те, кого это злило. Как так, как она посмела мне отказать, — передразнила чей-то голос девушка. — Мне стали противны прикосновения мужчин… — поникнув сказала она, — даже прикосновения родного отца. Такое бывает, когда тебя из ночи в ночь насилует громила в три раза тяжелее тебя. Ты монстр, чудовище, я видела это собственными глазами. Но мне не страшно… я не боюсь тебя. Меня… меня увлёк свет в твоих глазах.

Девушка улыбнулась и крепко сжала руку Диармайда, она взяла его за подбородок и повернула к себе.

— Мне не противны твои прикосновения, — приблизившись к нему сказала она. Аромат лимонных цветов сводил парня с ума, Диармайд тонул в её синих глазах. Лёгкое прикосновение губ сменилось страстным поцелуем. Парень не понял, как его рука оказалась на груди девушки, чувствуя приятную мягкость. Больше сопротивляться своим желаниям он не мог…


Глава 14


Удивительно… было время, когда эти горы казались Диармайду домом. В каком-то смысле так и было. Природа всегда давала парню самое необходимое и не важно, была это пустыня или заснеженные исполины, в которых он охотился. Три нападения за полторы недели — немного, но Ричард и Николь уже видели опасность под каждым кустом. Непоколебимый торговец информацией, которого Диармайд встретил в Спарте, там и остался. Переход очень скверно сказывался на старике. Поездка на розововолосом муле, норовящем перейти на сверхскорость, только усугубляла его ревматизм. Но Ричард держался, он стоически выносил боль, время от времени отхлёбывая зеленого отвара, всученного Нико на второй день.

После той ночи, когда Николь была с Диармайдом, всё пошло наперекосяк. Парню казалось, что он постоянно видит ухмылки и многозначительные взгляды товарищей. А Николь… её общество казалось ошейником. Оно не было ему неприятно, просто… Диармайд в последний раз чувствовал себя так рядом с Софией. Он никак не мог понять, что именно это за чувство, пока парня не посетило озарение — это было ощущение уязвимости. Даже смешно, столько времени прошло, а давно миновавшие отношения до сих пор откладывали свой отпечаток на его жизнь. Диармайд гнал эти мысли взашей, всецело отдавшись своей интуиции.

— Что уже не так? — окликнула его Мелисса, когда Диармайд спустился к горному ручью, чтобы набрать воды. — Ну чего ты молчишь, — нахмурилась девушка, — давай, говори, я же всё вижу.

Диармайд вздохнул и сел на влажный булыжник, омываемый холодным горным потоком. Вода окружила его и сделала ледяной заслон, защищавший от пробирающего до костей ветра. Мелисса поспешила к нему. В отличии от Диармайда ей холод был неприятен.

— Как ты выносишь такой мороз, я едва челюсти могу свести. Холод мне не нанесёт вреда, но комфортно я себя не чувствую. В Сахаре, пожалуй, мне было лучше, — кутаясь в меховую шубу сказала девушка.

— Расслабься, — бросил Диармайд. Мелисса фыркнула, посмотрев на парня испепеляющим взглядом.

— Нет, я серьёзно. Ты дрожишь, потому что твои мышцы полностью напряжены. Расслабь их, позволь холоду проникнуть в самые недра тела. Прими его. Почувствуй, как иней распространяется по венам всё дальше, с каждым новым ударом твоего сердца.

Мелисса, как загипнотизированная, застыла. Её руки опустились, глаза закрылись, кожа побледнела, волосы на теле встопорщились. Девушка сделала глубокий вдох, впуская холод в своё тело. Она прекратила дрожать, в один момент, как по волшебству.

— Как… — ошарашенно спросила она.

— Холод — моё всё, — улыбнулся Диармайд, той естественной, искренней улыбкой, которую он показывал только близким друзьям, той, на которую многим, казалось, он вообще не способен.

— За это огромное спасибо, но я здесь не поэтому. Говори, в чём дело. И даже не думай отнекиваться, — опередила она его, видя, что Диармайд уже готовит отговорку. Парень замолчал, так и не произнеся заготовленную фразу.

— Ты помнишь Софию? — в ответ Мелисса подняла бровь так, как умеет только она, ну и может быть Лу, но у него это не так естественно получалось, — Я ведь рассказывал тебе, как у нас всё закончилось… — сделал многозначительную паузу парень.

— Нет, — Мелисса села на сделанный из льда стул: ножки были в виде переплетённых роз, а сидение выглядело как раскрывшийся цветок. — Какие детали, — поразилась Мелисса, — ты превращаешься в мастера. Так, не отвлекай меня своими поделками! — возмутилась она, — ничего ты мне не рассказывал! Каждый раз, когда разговор заходил об этой шлюхе — ты или менял тему, или делал такое лицо, от которого у меня живот скручивало.

Диармайд рассказал всё. И о том, как оказался закованным на базе, вырезанной в скале, и как спешил к Софии, переживая что Нико ей навредит, а завершила рассказ сцена, где девушка обнималась с каким-то парнем в парке, возле университета.

— Она говорила так, словно ничего не было, — неожиданно, эмоционально заговорил Диармайд, — словно это был какой-то пустяк.

Мелисса молчала, она смотрела на парня и не верила своим глазам. Ей казалось, что ледяная скульптура ожила и заговорила с ней. Это был один из тех моментов, который кардинально меняет представление о человеке. Ей захотелось закричать знаменитую фразу: оно живое. Но девушка сдержалась. Она встала, подошла к Диармайду, и обняла его, не говоря ни слова.

— Я знаю её с самого детства, — тихо заговорила она, гладя парня по голове, — и ещё никогда я не видела, чтобы Николь проявляла внимание к кому-то, кроме сестры. Рядом с тобой она другая, и ты, рядом с ней, тоже другой. Не бойся быть человеком. Монстра она, и все тебя окружающие, уже приняли. Будь чудовищем, которым ты так жаждешь быть, только будь счастливым. Я хочу именно этого для тебя. Для меня и Лу ты как младший братик, я желаю тебе счастья.

— Ещё недавно ты с ужасом смотрела на то, как я кромсаю людей. Тебя это внезапно перестало беспокоить? — Диармайд застыл, его тело было напряжённым, как струна. Он боялся услышать ответ.

— Ну… увидеть такое впервые было довольно страшно, — призналась девушка, — расслабься, — Мелисса погладила Диармайда по спине, — я всегда тебя поддержу, не важно, что ты сделаешь, есть люди, которые всегда будут на твоей стороне.

* * *
Удивительно насколько мир — маленькое место. Вот она, та самая долина, в которой Нико потерял своих ребят. Он и не думал, что ему будет так больно видеть это место. Здесь было тихо, слишком тихо, даже для осени. Земля уже была покрыта тонким слоем снега, сухой пухлый ковёр хрустел под ногами, Нико это не чувствовал. Давно загнанные в глубину души воспоминания — казались вчерашним днём. Тогда пришлось принимать решение: он мог унести с собой только двоих и выбор был прост. К своим преклонным годам Нико уже давно превратился в прагматика и циника, но этот инцидент его подкосил. В алкогольном бреду он часто видел лица ребят среди множества тех, кто умер до них.

Нико обернулся и превратился во вспышку молнии. Когда он использовал мгновенный шаг, мир замирал. Казалось, что само время останавливает своей ход. Нико бежал так быстро, что снежинки зависали в воздухе почти неподвижно. В снегопад и во время дождя приходилось надевать очки, чтобы видеть куда бежать.

Нико сказал, что он отправился на разведку, не желая, чтобы кто-либо знал куда он направился. Но в этот миг гнев взял верх над его разумом, он едва не рванул в долину…

Нико оступился. Он не заметил булыжник, покрытый снегом, и покатился кубарем в овраг. Острые камни крошились, ударяясь о его кости. Он лежал на спине и смотрел на покрытое белыми тучами небо, обрамлённое припорошенными снегом ветвями. Шляпа медленно упала рядом с ним. У всего есть слабые стороны, даже у скорости, сколько раз Нико ломал кости в молодости, пока учился использовать мгновенный шаг… Даже удивительно, что Диармайд так умело и быстро ему научился, хотя «удивительно» часто применимо к этому мальчику. Нико лежал и смотрел на небо, пока снег медленно опускался на его лицо. Время шло, снега, вокруг него, становилось всё больше, а злость никак не уходила, как маятник уменьшаясь и, со временем, вновь возвращаясь к пику. С тех пор как он сбежал из Кореи, после покорения оной Поднебесной Империей, у него в жизни были одни утраты… теперь Нико лишился лучшего друга, из-за планов мальчишки-психопата. Нико иногда сам не понимал, почему он так много позволяет этому пареньку. А как иначе? Ведь он передал ему собственную мечту. В его целях Нико разглядел собственное желание, воплотить которое, ему самому не хватало сил. Он не мог просто взять и броситься в омут с головой, всегда находились якоря, не позволявшие оставить всё позади. А у паренька просто не было ничего, кроме цели, сверкающий вдалеке, словно путеводный маяк.

Нико поднялся, нахлобучил котелок на голову и рванул к лагерю. Его разведка закончилась.

Возле костра звенел смех Николь, от него Нико разозлился ещё больше. Девушка сидела на бревне, возле костра, и рассказывала какую-то историю.

— Всё спокойно, — Нико сел на бревно возле Диармайда и потянулся к казанку, пахнущему травяным чаем. Он беспардонно прервал Николь, только вот у Нико не было сил даже чтобы поддерживать неизменную улыбку, чего уж говорить о такте, которого у него отродясь не было.

— Я решил, — вклинившись в затянувшуюся паузу сказал Нико, — мы сейчас убьём кошмара. Его кристалл поможет побыстрее собрать необходимые ингредиенты для зелья, — сказал он первую отговорку, пришедшую на ум.

— И только я начала думать, что проход через горы уже близок к концу, — пожаловалась Мелисса. Нико от раздражения сжал металлическую кружку, незаметно погнув ободок, он умел делать вид, что держит себя в руках…

— Нет… — припечатал Диармайд.

— Нет? — засмеялся Нико, — Что нет, Ди?

— Мы не будем нападать на кошмара, он слишком опасен. Ты сам мне говорил, что маги смерти одни из сильнейших. Зачем рисковать собой ради сомнительной награды? Куда проще будет собрать необходимую сумму, охотясь на неопасных для нас изменённых.

— Ладно… — Нико глянул на застывшую гримасу безразличия на лице парня, — тогда забудь о кристалле. Я «хочу», — выделил это словно маг, — убить его.

— Нет… Я не стану рисковать всем ради твоей прихоти. Не сейчас, когда так много стоит на кону, когда цель так близко. Мы едва смогли победить мага тени, одной из самых слабых стихий в бою. А ты хочешь, чтобы мы бросили вызов древнему кошмару? А ведь с Александром нам помог Трифон. Сейчас кошмар слишком силён для нас, мы вернёмся и отомстим, но позже, — каждое слово, сказанное Диармайдом, ожесточало Нико. Когда парень закончил говорить — на его лице бушевала ярость. Присутствующие только и делали, что переводили взгляд от наставника на ученика, с тревогой ожидая развития событий.

— Ты кем себя возомнил, малыш? Забыл, что я сделал для тебя. Забыл, какую хрень ты творил из-за своей прихоти? Ты позволяешь себе критиковать меня за неразумность? — Нико сорвался на крик.

Николь хотела вмешаться, но Мелисса положила руку ей на плечо и усадила обратно.

— Я всё сказал, — Диармайд расслабился и подставил руки к костру, всем своим видом демонстрируя что диалог окончен.

Нико вскипел от ярости, это было последней каплей. «Да что этот сопляк возомнил? Как он смеет перечить мне!?» — думал Нико. Он действовал, руководствуясь взбушевавшимися эмоциями. Сила молнии, едва ли не по собственной воле пришла на зов мага. Кости и вены были ясно видны под плотью, светящейся от воздействия электричества.

Мелисса подхватила Ричарда и улизнула прочь, предчувствуя дальнейшее развитие событий. Рядом с ней оказалась Николь, а следом Серкан, чудом избежавший электрических щупалец.

— Нужно их остановить, — запаниковала Николь.

— Нет… — остановила порыв девушки Мелисса, — рано или поздно это должно было случиться. Лидер быть может только один. Нико привык видеть Диармайда как неразумного ребёнка, всегда руководствующегося собственной прихотью.

— А это не так? — хмыкнул Ричард.

— Так, — улыбнулась Мелисса, — потакание прихоти — чистейшая правда, а вот неразумным ребёнком он уже давно не является.

Сначала Нико медлил, пустив в Диармайда слабый разряд молнии. Он удивился, увидев, как кривая разряда угодила в водяную сферу, полностью поглотившую заряд. Вокруг него выросли ледяные шипы, метившие в руки и ноги. Похоже Диармайд опасался нанести учителю критические повреждения. Это ещё сильнее разозлило взбешённого мага. Вчерашний ребёнок смел смотреть на Нико свысока.

С небес снизошла молния, пронзившая Нико. Он превратился в аватар электричества, ещё сильнее напитав своё тело силой. От него то и дело расходились щупальца разрядов, с хрустом соприкасавшимися с окружением. Снег, вокруг Нико, начал быстро таять.

Видя серьёзность намерений Нико, Диармайд воззвал к своей силе. Начало холодать. Из лёгких парня выходил плотный воздух, падавший на землю и медленно расплывавшийся у него под ногами. Снег на поляне пришёл в движение, словно внезапно ожившее змеиное гнездо. Обретший форму гадов ковёр, начал беспрерывно атаковать Нико. Маг был вынужден перейти в глухую оборону.

Нико расставил руки в стороны, создавая щит из молний, тонким коконом окруживший его. Барьер был подвижным и казался живым, слабо вибрируя в такт дыхания мага. Мгновение, которое ему понадобилось, чтобы создать защиту — было достаточно, чтобы Диармайд подготовил атаку. Змеи из льда собрались в волны и обрушившиеся на мага молний. Их клыки, наполненные маной Диармайда, наносили серьёзный урон щиту, истощая запасы сил Нико.

Нико исчез, превратившись в синюю вспышку. Раздался оглушающий раскат грома. Кривая молнии сделала неестественную дугу. Он попытавшуюся ударить Диармайда в бок, но из-под снега поднялся водяной заслон, полностью поглотивший электричество.

Нико был слишком быстр. Диармайд не успевал отреагировать на угрозу, спасаясь только благодаря инстинктам и опыту, не только собственному, но и оставленному в наследство давно погибшим предком.

Видя запасы очищенной воды, способной полностью поглощать силу молнии, Нико был вынужден сменить тактику. Запас маны у Диармайда превосходил его собственный, даже учитывая сверкающее кольцо на пальце. Нужно было действовать до того, как парень возьмёт его измором.

Он вынул свой цзян, напитав клинок силой, и рванул к парню. В руках Диармайда оказалось копьё из льда, в нём было так много маны, что от древка исходил холодный туман, а его острие вообще почти невозможно было разглядеть. Плотный холодный туман за считанные мгновения заполнил низину, по пояс скрыв почву под ногами сражавшихся. В начале битвы Диармайд и Нико пытались щадить друг друга, но сейчас, они, забывшись в схватке, сражались на смерть.

Нико был быстрее, но у копья было преимущество в дистанции, не позволявшее ему подобраться близко. Вокруг Диармайда кружились лезвия из льда, окружённые диэлектриком из очищенной воды. Точным и быстрым атакам Нико противостояли масштабные и более сильные ответы Диармайда.

Спокойное лицо парня контрастировало с узкими зрачками, полными непокорного гнева. Он отпрыгнул назад, подпуская Нико поближе, прямо в подготовленную ловушку. Место, в которое наставник должен был приземлиться, ощерилось ледяными шипами, ожившими и превратившимися в змеиные пасти. Нико избежал атаки, вонзив клинок в землю и встав на гарду. Импульс молнии обломал шипы со змеиными головами, обезопасив территорию вокруг себя.

Выпады Нико сталкивались с коварными уколами Диармайда. Его мастерское владение копьём завораживало: многочисленные бреши в защите парня оборачивались подлыми ловушками, едва не задевавшими умудрённого множествами битв старика.

С небес посыпался град белёсых линий, шаровыми молниями, прокатившийся по стелящемуся на дне низины туману. Диармайду пришлось закрыться непроницаемым щитом.

Победа была близка. Нико с кровожадной улыбкой набросился на силуэт человека, в центре водяного пузыря. Проломив защиту плотной воды, он вонзил клинок в грудь, почувствовав, как острие пронзило твёрдое, но хрупкое тело. Осознав содеянное, улыбка стекла с его лица.

Рядом с ним, из густого холодного тумана, появился Диармайд. Парень захватил закованного в доспех из молнии Нико, направив в учителя свой громадный запас маны. Нико закричал от боли. Ему казалось, что шею, через которую в его тело проникала чужая сила, разрывает на куски. Нико потерял сознание.

* * *
— Я словно передачу про диких львов посмотрел, — заговорил Ричард, смотря на результат боя. — Ну, когда молодой и более сильный самец побеждает вожака стаи.

Николь с тревогой смотрела на застывшего Диармайда, до сих пор держащего в захвате обмякшее тело учителя.

«Более сильный?» — улыбнувшись подумала Мелисса. Диармайд использовал просто невероятное количество очищенной воды, потянувшейся к нему из-за камня, когда Нико начал сражение. Именно диэлектрик и стал щитом, поглотившим большую часть урона. Похоже парень заранее был готов к бою. А ведь никаких предпосылок к подобному, до его возвращения — не было. Это очень много говорило о том, как сильно парень доверяет окружающем его людям. Мелисса так сильно гордилась ним, в этот момент.

* * *
Очнувшись, Нико почувствовал невероятную боль во всём теле. Шеей он вообще пошевелить не мог, словно, пока он спал, её отсекли тупой пилой и пришили заново. Первое, что он увидел, открыв глаза — встревоженное лицо Диармайда. Парень задумчиво смотрел на Нико.

— Я… я помогу тебе отомстить, когда придёт время, — заговорил он, как только увидел, что учитель пришёл в себя. — Только позже. Мы к этому ещё не готовы.

Нико улыбнулся. Он победил, мальчишка, двадцати лет отроду, победил его. Он был горд…

— Это было глупо. Я сам не знаю, что на меня нашло. Просто, когда я увидел ту долину… Я научил их всему, как и тебя. Похоже мне до сих пор трудно смириться со смертью ребят, вверивших свою жизнь в мои руки, — вздохнул Нико. — За то сейчас в нашей группе чёткая иерархия, — улыбнулся он, — не нужно делать такое виноватое лицо, мальчик. Со мной всё нормально, я не держу на тебя зла. Даже более — я рад, что ты решил отстаивать свою позицию как лидера. Ты прав — без Трифона кошмар нам точно не по зубам. А теперь прекращай смотреть на меня такими глазами, лучше принеси воды. Чёрт, когда ты меня начал душить, я думал всё — конец, — с хитрой ухмылкой сказал Нико, видя, как вина проступила на лице Диамрайда. Старый маг наконец-то пришёл в себя.


Глава 15


— Рич, ты как? — Диармайд присел на бревно, рядом со стариком. Улыбчивый британец, под конец перехода через горы, превратился в сморщенный сухофрукт. Казалось, что он рассыпается от легчайшего ветерка.

— Сейчас будет хуже, — хрипло прокашлялся он, — как можно не замечать, что воздух вокруг тебя становится холоднее, парень? У тебя даже выдыхаемый из лёгких воздух в пар не превращается.

— Я скоро снова уйду на охоту. Вернулся проверить, как вы тут поживаете, — не стал спорить Диармайд. — Как он? — кивнул на спящего Нико парень.

— Что-то ворчит во сне, ворочается. Говорил, что ему уже лучше, часто морщится, когда поворачивает шею. Ты его сильно приложил.

— Я старался, — обезоруживающе оскалился Диармайд. — Держись Рич, нам ещё совсем чуть-чуть осталось до цивилизации, совсем скоро мы доберемся до границ Богемии, потом будет проще.

— Тебе незачем меня утешать. Я знал на что иду. Просто не ожидал, что мое тело окажется настолько слабым. Знал бы ты, как сильно я завидую магам… — слабым голосом сказал старик, его блуждающий взгляд пытался разглядеть что-то неведомое в пляшущих языках костра.

— Я тебя понимаю, — тихо сказал Диармайд. Старик фыркнул и с ухмылкой глянул на парня.

— Нет, правда, понимаю, — распознал насмешку в реакции старика Диармайд, — забыл? Изначально я был калекой, неспособным к контролю магии. Это не полное бессилие, как у тебя, но силу мне не на блюдце преподнесли, мне пришлось выгрызать её со всем присущим мне упорством.

— Я не хотел тебя оскорбить, — снова перевёл взгляд на костёр старик, — просто… трудно слышать такое от человека, чья сила уже давно вышла за пределы нормы.

— Ну да… именно из-за моей аномальной силы нам и понадобилась помощь Трифона, при нападении на Адамиди, — скривился Диармайд.

— Перестань корчиться, — нахмурился старик, — тебе всего двадцать лет. Сила, которой ты обладаешь — ненормальна. Седьмой ранг в твоём возрасте — это аномалия. А ведь у тебя ещё и тело сильнее обычного и глаза. Я ещё молчу о том, что таких глаз у мага воды не должно быть и вовсе. Ди, даже среди всех исключений — ты исключение.

— Аномалия или нет, но мне этой силы всё ещё недостаточно, — Диармайд поднялся и направился в сторону старого елового леса. Был полдень, солнце в зените ярко сияло, облепивший ели снег сверкал как россыпь драгоценностей. Вся округа притаилась, погрузившись в спокойный зимний сон.

— Ну да… — заговорил Ричард, когда Диармайд уже скрылся из виду, оставляя после себя чёткий след из поднятого в воздух снега, — сила, как деньги: сколько бы ты не получил — всегда будет мало…

* * *
Первый встреченный посёлок, у предгорья, оказался давно покинутым. Разрушенные, уже почти поглощённые лесом дома, удалось разглядеть только из-за того, что была зима. Большая часть построек были деревянными и давно сгнили, остались только каркасы каменных домов, доживавших свой последний срок.

— Обычная деревушка, так близко к горам, — удивился Диармайд, — судя по расположению и отсутствию стены — малонаселённый хутор. Как кому-то вообще пришло в голову жить в таком месте? — удивился Диармайд.

— Присмотрись к камням, — Ричард подошёл к остатку стены и смахнул рукой мох, примёрзший к камню. Грубо тёсанный булыжник был обветренным и сточенным непогодой.

Диармайд послушно подошёл, пытаясь понять к чему клонит старик, с любопытством наблюдающий за его поведением. Камень как камень, шероховатый, грубая работа.

— Понял! — от обилия чувств выкрикнул Диармайд, — это камень!

— Ну и что? — Николь выглянула из-за плеча парня, — что вы в этом такого интересного нашли. Старые руины, вдоль гор и лесных массивов таких не счесть. Пойдём дальше, мне уже надоело по горам карабкаться.

— Ты представляешь, сколько нужно труда обычному человеку, чтобы обтесать достаточное количество камня для строительства дома? Скорое всего этим развалинам больше сотни лет. Смотри, что осталось от цельной каменной кладки, — Диармайд положил руку на остаток стены и зажмурился. Каково это, жить во времена, когда миром правили магические кланы. Во времена не прекращающихся войн, в которых могущественные воины до идеала оттачивали своё умение. Мир, где библиотеки предков ещё были целыми. Наверняка эти развалины не застали те, давно ушедшие дни, но близость к этим отзвукам старины пробудила в парне необъяснимую ностальгию, по никогда не виденному прошлому. Или это в нём заговорил предок?

* * *
На дикой территории Валахии они пробыли совсем не долго. Вражда Тамплиеров и Тевтонцев очень явно сказалась на охране границ. То и дело попадались патрули, одного даже не получилось избежать и пришлось сражаться. Слабые маги четвёртого и пятого ранга были им не соперники. Диармайд и Николь расправились с ними за считанные мгновения, застигнутые врасплох пограничниками во время разведки. Сама битва была ничем не примечательной, смятые грубой силой пограничники быстро превратились в кровавые останки.

Девушка застыла над трупом убитого ею воина. Она смотрела как из тела вытекает кровь, впитываясь в рыхлый свежий снег. Разрезы, сделанные лезвиями ветра, были ровными и гладкими.

Диармайд подошёл к девушке и обнял её сзади. Николь прислонилась к парню, продолжая задумчиво разглядывать труп.

— Не кори себя. Ты привыкнешь со временем, — поцеловав девушку в макушку сказал Диармайд.

— Я… — Николь огляделась, словно боялась, что их сможет услышать ещё кто-то, — меня удивила лёгкость, с которой я убила.

— Гюнтер был первым убитым тобой человеком? — удивился Диармайд.

— Да… — непонятно почему засмущалась девушка, — я долго ненавидела его, и даже мечтала о моменте, когда смогу прикончить этого урода. Хотя на самом деле никогда не думала, что этот момент на самом деле настанет. А вот теперь это, — кивнула на тело пограничника Николь, — я не колебалась ни секунды. Увидела, как он в тебя целится и действовала. Не подумай, я рада что помогла тебе, просто…

— Смерть — это удел слабых, — всё ещё пряча лицо в волосах Николь сказал Диармайд, — сила позволяет нам делать то, что мы хотим, невзирая на последствия. Больше всего на свете я желаю свободы.

Диармайд обошёл девушку и обнял её за талию, всматриваясь в голубые, растерянные глаза. Он улыбнулся с вызовом, уверенно, немного надменно и поцеловал Николь. Девушка ответила не сразу, её застала врасплох эта улыбка, грустная, полная тоски и сомнений. Поначалу Николь рефлекторно ответила на поцелуй, но спустя миг слилась в безумной страсти.

Диармайда тянуло к девушке. Её забота, её беспокойство о нём казалось таким приятным и успокаивающим, что, казалось, приносило ему столь желаемое равновесие.

* * *
— Как же так… — Ричард стоял у обрыва и смотрел на глубокий кратер, на дне которого заледенела грязная болотная жижа, — ещё недавно тут была охотничья деревня Тевтонцев, здесь готовили лучшие пирожки с зайчатиной, по эту сторону гор.

— Похоже Тамплиеры перешли от разговоров к действиям. Великому магистру не нравится, что орден во всеуслышание заявил об отречении от церкви и обвинил тамплиеров в манипуляциях Ватиканом, — отозвался Нико. Он наконец-то пришёл в себя после сражения с Диармайдом, для этого ему пришлось использовать почти половину имеющегося зелья восстановления.

— У Тамплиеров глава ордена — великий магистр, а кто у Тевтонцев? — полюбопытствовал Диармайд, осторожно заглядывая в кратер. На его дне ещё чувствовалась остаточная магическая энергия. Маг, уничтоживший эту деревню, просто чудовищно силён. Котлован был обугленным и имел твёрдые стенки, словно зарытая в землю глиняная посуда.

— Тоже великий магистр. Тевтонцы появились в конце двенадцатого века, а Тамплиеры вначале. По сути Тамплиеры стали прообразом всех рыцарских орденов, но именно Тевтонский орден стал настолько самостоятельным, что пробыл какое-то время даже страной. Сейчас это просто группа магов, которые защищают северо-восточные Европейские земли от изменённых. У них штаб-квартира в каждом крупном городе и большой почёт от власти, на которую у верхушки ордена есть большое влияние. Тамплиеры же долгое время были под властью Ватикана, и только сейчас решили устроить переворот, — объяснил Ричард. — Когда-то про эти события будут писать в исторических хрониках, редко в мире одновременно происходит так много важных событий. Кто знает, — замолчал старик, — может это вообще только начало.

* * *
Передвигаться по Богемии было на удивление просто. Диармайд и его соратники, бежали мимо уединённых посёлков, только изредка пересекая пустые просёлочные дороги. Лишь единожды им пришлось миновать оживлённое шоссе, одну из центральных магистральных артерий, ведущих на территорию Германии.

Через припорошенные снегом еловые ветви, пробивались редкие лучи полуденного солнца. Костёр тихо трещал в центре расчищенной от снега поляны. Для Диармайда подобное было делом пары мгновений. Все спали, только парень дежурил, время от времени гладя волосы Николь. Девушка лежала у него на коленях.

— Ты сегодня был необычно тихим… Что-то случилось? — Нико прекратил разглядывать чистое небо и поднялся, присев возле костра напротив Диармайда.

— Она сегодня убила ради меня, — сказал парень, кивнув на спящую красавицу, — уже во второй раз.

— Да… — ухмыльнулся наставник, — ты имеешь такое влияние на людей.

— Нашёл чем удивить, — внезапно заговорила Мелисса, открыв глаза, — я тоже, знаешь ли, тоже делала ужасные вещи ради тебя. Что? Если хотели приватности, нужно было, по крайней мере, отойти от лагеря.

— Что, тоже хочешь, чтобы Ди тебя по головке погладил? — съязвил Нико.

— Фу… Надо оно мне? — фыркнула девушка, заворочавшись в спальном мешке.

— Прямо фу? — с толикой наигранной обиды спросил Диармайд, откровенно издеваясь над Мелиссой. Девушка изогнула бровь, отчётливо показывая: тема закрыта.

— Нужно было видеть её лицо: Николь действовала, прежде чем успела осознать, что творит. Я видел, как расширились её зрачки, когда она поняла, что совершила, — Диармайд провёл указательным пальцем по её скуле, та шелохнулась во сне и снова притихла.

— А что удивительного. Ты для неё словно спасательный круг. Она среди незнакомцев, далеко от зоны комфорта, во враждебной среде. Тут хочешь не хочешь — сблизишься с тем, кто тебя защищает. Ну и у вас далеко не целомудренные отношения, такое тоже, знаешь ли, сближает, — сказала Мелисса, разглядывая полное неожиданной нежности лицо Диармайда. Сколько же граней у этого человека… Всегда ли они у него были или это влияние Николь, вихрем ворвавшейся в их жизнь. Она была похожа на потерявшегося котёнка, прибившегося к первому, кто проявил к ней ласку. Любопытно, во что это выльется. Диармайд положил руку на шею девушки, и начал гладить линию её подбородка большим пальцем. Мелисса вздрогнула. Сколько раз она видела, как он разрывает горло у своих жертв этой самой рукой…

* * *
С высокой горы, покрытой зимним лесом, открывался завораживающий вид. Просторная долина, разрезанная рекой, купалась в лучах зимнего солнца, сверкая как пригоршня кристаллов. Лысые лиственные деревья стонали от сильного ветра, вздымающего в воздух сыпкий снег.

— Красиво, — Николь ещё сильнее обмотала шею шарфом, от ветра её защищал контроль воздуха, но было всё равно холодно.

— Я же говорил, просто расслабь мышцы и холод больше не будет проблемой, — улыбнулся Диармайд, видя, как девушка страдает, — я бы тебя обнял…

— Не надо! — выкрикнула Николь, выставив свои руки в перчатках, как преграду, — не подумай, мне было не приятно. Просто ты очень холодный…

— Чувствуешь что-то? Пруссия уже совсем рядом, вон за тем холмом, — указал на противоположную сторону лесной долины Диармайд.

Девушка закрыла глаза и высвободила свою область контроля. Маги молнии и ветра, после длительных тренировок, могут менять их форму, что в комбинации с повышенной чувствительностью магов ветра и молнии, делает их идеальными сенсорами.

— Нас обнаружили! — крикнула Николь. Маги, совсем рядом, двенадцать человек. Один из них едва ощутим, наверняка маг, скрывающий свои силы и сенсор, стихии молнии.

— Беги к лагерю, я с ними разберусь, — Диармайд создал копьё из лежащего у его ног снега. — Николь, стой, ты не в ту сторону бежишь. Чёрт… ну почему я до сих пор не научил тебя ориентироваться на местности. Когда начнётся бой — взлети и отвлеки хотя бы одного мага, используя дальние атаки. Я разберусь сперва с сенсором. Не беспокойся, я буду рядом.

Кровожадная ухмылка полная злобы появилась на лице парня.

«Отряд из двенадцати человек в сопровождении сенсора, это могут быть только они…»

* * *
— Она больше не кричит, так не интересно, — Кристоф, командир дюжины, прекратил насиловать девушку. Некогда красивая двадцатилетняя полячка была покрыта свежими синяками, окровавленные руки с содранными ногтями обвисли, а пустые, лишённые сознания глаза смотрели на небо.

Кристоф перерезал ей горло и надел штаны. Охотники на ведьм прекращали резвиться со своими девушками и прикончили их, как только заметили, что командир готов отправиться в путь.

— Три деревни за неделю. Магистр будет доволен, — улыбнулся Кристоф, уже представляя размер награды и повышение, которые он заработает себе в ордене за эффективную службу. Дела дюжин не афишировались, они были сбродом, который спускали с цепи, когда нужно было посеять хаос на какой-то территории. Лишённые морали отбросы готовые на всё, ради удовлетворения своих потребностей они мастерски сеяли хаос.

Кристоф почувствовал чей-то импульс маны, выпустил свою область контроля и обнаружил двух магов, совсем рядом с ними. Довольная ухмылка выползла на его лицо. Уровень силы… пёс тамплиеров не смог его определить, но объём выпущенной маны был впечатляющим. По протоколу Кристоф был обязан отступить и скооперироваться с другой дюжиной, но желание ещё сильнее отличиться перед орденом заставило его забыть о правилах. Чем больше человеческих кристаллов он соберёт — тем лучше. Кто будет судить победителя? Тем более что с ними была пара охотников на ведьм. Этого более чем достаточно, чтобы разгромить пару тевтонских магов. Смерть пары оруженосцев — это ерунда. Орден использовал таких вот адептов как пушечное мясо, и они редко поднимались выше ранга оруженосца.

* * *
Николь было страшно. Ещё одна битва. В этот раз безумная. Диармайд собирался встретить дюжину людей вдвоём. Едва ли не суицидальный порыв, но он отказывался внимать словам девушки и попробовать отступить. Его лицо ожесточилось, а глаза пылали гневом. Узкие зрачки превратились в вертикальные полоски, а в глазах плескалась нечеловеческая ярость. Николь не понимала, что вызвало у него такую реакцию. Девушке казалось, что с лица Диармайда исчезли человеческие черты, он был больше похож на бешенного зверя, готового вот-вот наброситься на свою жертву.

— Как мило, что вы решили не убегать. Это так любезно! — высокий желтоволосый мужчина, с серьгами в виде крестов в ушах, широко улыбнулся, появившись на холме. Треск молнии и электрические разряды выдавали в нём мага, которого почувствовала Николь. Мужчина жадно облизнулся, увидев её. Его взгляд был очень похож на Гюнтера, полный похоти и желания, без капли ласки или тепла. Их окружили, но Диармайд даже не пытался двинуться, его тело окружал холодный пар. В руках сверкало ледяное копьё, его окружал холодный туман, из-за чего парень казался чем-то мистическим.

Всё случилось как по команде. Поляна ожила и зашевелилась, из-под снега выпрыгнули ледяные змеи, целящиеся в ноги незваным гостям. Николь взлетела вверх, как ей и сказал Диармайд и держалась на расстоянии, посылая в адептов серпы ветра. Один адепт, совсем молодой парень, застигнутый врасплох не успел увернуться от быстрого и плотного порыва ветра и лишился обоих ступней. Он закричал. Его коллега, лишь немногим старше, сжимал культю ноги, её обрубок был похож на поделку из рубина. После укуса ледяной змеи Диармайда — нога разбилась как хрустальная, а кровь мгновенно замёрзла.

Диармайд, окончательно утративший все признаки вменяемости, набросился на мага молний. Противник с опаской смотрел на несущегося к нему берсерка и использовал всю мощь своей стихии. Из-под снега вытекла водяная сфера, полностью поглотившая сине-белую молнию. Диармайд продолжал нестись на него. Лишённые рассудка глаза горели гневом, маг молнии окоченел от страха, замешкавшись всего на миг. Диармайду было этого достаточно. Парень набросился на него как животное, черкнув кончиком копья, стоявшего рядом адепта. Парень повалился на землю, хватаясь обеими руками за кровоточащее горло.

Диармайд сдавил руками и ногами тело мага, обвив его как дерево, по которому собирался вскарабкаться. Его кости затрещали. Маг выпустил силу молнии, но Диармайд не издал ни звука, молча вытерпев удар электричеством. Всё случилось очень быстро, Диармайд оскалился и укусил противника за шею, он не остановился, продолжая выдирать куски плоти из его горла своими зубами. Маг молнии повалился на землю вместе с Диармайдом, но тот продолжал вгрызаться в его шею, затем поднялся и одним сильным ударом пятки разбил голову на мелкие осколки. В его плечо, пока он грыз мага, угодила пуля, но серьёзной раны не нанесла. Грохотали выстрелы, но парень без труда уклонялся от пуль.

Николь всё это время отвлекала второго мага. Он возводил каменные стены, блокируя воздушные лезвия девушки. Кроме этого кряжистому бедолаге ещё приходилось отбиваться от ледяных змей, норовящих, как и их хозяин, вгрызться в тело противника.

Диармайд был похож на персонажа романа Стокера: змеиные глаза, залитое кровью лицо, одежда кажущаяся чёрной от крови. Он широко улыбнулся, демонстрируя красные от крови зубы. Из-за этой улыбки оруженосцы отшатнулись как от огня. Это был не человек — монстр. Казалось, что верхние зубы этого чудовища вот-вот удлинятся и он начнёт хлебать кровь.

Только двое оруженосцев держали себя в руках. Оба имели татуировки охотников на ведьм на правой руке: булава, скрещённая с папским крестом. Они были новичками-перебежчиками, перешедшими под крыло Тамплиеров, когда стало понятно, что с властью Ватикана уже практически покончено. Оба адепты шестого ранга, умелые бойцы, прошедшие множества сражений. Даже им, видавшим жизнь мужикам, было не по себе от взгляда Диармайда. Они поудобнее перехватили шестопёры и бросились на парня, понимая, что от него не убежать.

Диармайд снова сделал из снега копьё. Он отпрыгнул назад, ловко зацепив кончиком лезвия одного охотника на ведьм. Тот схватился за лицо и закричал. Из-под его пальцев текла кровь. Мужчина лишился глаза.

С другим Диармайд игрался как кот с мышью, он обходил его по кругу, оставляя мелкие порезы на теле, время от времени отмахиваясь от пришедшего в себя союзника. Диармайд сделал рывок, отбросив рукой шестопёр в сторону и вонзил своё копьё в глаз противнику. Подобрал выпавший из его рук шестопёр и обрушил его на плечо последнего охотника на ведьм, ломая кости на множества осколков.

К этому моменту адепты послабее уже были мертвы, от укусов змей их тела превратились в ледяные изваяния. Остался только маг земли, непрерывно возводящий стены перед собой и иногда отстреливающийся каменными снарядами в Николь.

Ранг пятый… не более. Диармайд влил много маны в водяные пули и и направил их на преграду из камня. Стена, ненаполненная силой хозяина, без труда была продырявлена непрерывной бомбардировкой водяных снарядов. Когда каменная преграда разлетелась на осколки от атаки серпообразного плотного воздуха, Диармайд увидел покрытое множеством дыр обезображенное тело.

— Мгх… — застонал последний выживший. Охотник на ведьм морщился от боли. Неспособный подняться на израненные ноги он мог только стонать.

— Умоляю, — тихо сказал он, видя, как Диармайд не спеша подходит к нему, — у меня есть сын. Ему всего год, умоляю.

— Как же я вас ненавижу. Тамплиеров, охотников на ведьм, всех, — прорычал Диармайд.

— Нет, не надо. Умоляю, — захрипел он, похоже удар шестопёром был настолько сильным, что повредил лёгкие адепта, из уголка его рта шла кровь.

Диармайд встал ногами ему на руки, присел и начал наносить один удар за другим, монотонно, с равными промежутками времени, он просто бил его по лицу. Удар, ещё удар, ещё, кровавые брызги разлетались во все стороны, как искры от кузнечной заготовки, когда по ней ударял молот. На снегу проступали кровавые цветы. Удар, ещё удар, на уже заледеневшей крови, на лице парня, появлялись свежие капли. Диармайд бил до тех пор, пока череп противника не превратился в мешанину из костей и плоти, размазанную по промёрзлой почве.

Николь стояла рядом, не решаясь его прервать. Полное ярости выражение уже давно исчезло, это было лицо заблудшего, потерянного человека. Диаармайд пустым взглядом смотрел на содеянное.

— Как же я их всех ненавижу, — едва слышно сказал он.

Николь присела рядом с ним, запачкав одежду в крови. Она обняла парня и прижала к себе. Её взгляд зацепился за татуировку-штрихкод, освежив в памяти девушки откровение Диармайда. Николь поцеловала влажную от крови щеку, по которой вместо слёз текли густые алые капли.

— Я рядом, — тихо сказала она.


Глава 16


Есть что-то интригующее в моменте, когда очертания города вот-вот должны показаться на горизонте. Леса сменились ухоженными полями, спящими под толстым слоем снега. Деревеньки, вокруг столицы Пруссии, были большими и людными. Чтобы избежать нежелательного внимания, со стороны патрулей егерей — приходилось прилагать значительные усилия.

Первым, что увидел Диармайд, поднимаясь на пологий холм — дымные шапки заводов, потом высокие шпили старинных готических построек, и только следом черепичные крыши, выбеленные снегом. Спальные районы большими массивами громоздились на окраине города, одинокие, чуждые этому древнему городу. Северная столица Европы — именно так называли крупнейший город Пруссии. Замок Тевтонцев выделялся на фоне города своей монументальностью, в его просторных залах заседал совет магистров ордена. Пускай Пруссия номинально больше и не принадлежала тевтонскому ордену, именно здесь его власть была самой крепкой, почти безграничной.

— Я пойду первым. Паспорта всем, кроме Николь, я заказал наперёд, и они должны быть уже готовы, — Ричард с усилием выпрямил спину, когда Нико спустил его на землю. Старик едва ли не зажмурил от удовольствия глаза. — Нико пойдёт со мной, так как паспорт у него уже есть. Ждите нас вон в том подлеске, и постарайтесь хотя бы в этот раз не влезть в неприятности, — заворчал он. После нападения тамплиерской дюжины Нико очень долго читал мораль Диармайду, сетуя на необдуманность и ошибочность его действий. Хуже стало, когда он выяснил как всё случилось у Николь… девушка просто рассказала, как всё было на самом деле, не желая никак смягчать ошибки парня. Николь была упрямой и не желала мириться с взбалмошным поступком Диармайда, пускай и понимала его причину.

— Зачем ты ему всё рассказала!? — прорычал Диармайд, когда они с Николь снова отправились вдвоём на разведку.

— Ты впал в бешенство, когда бросился на них! А если бы они оказались сильнее, что тогда? Окажись ты слабее они бы растерзали тебя и вырвали бы твой драгоценный кристалл. После этого всё закончилось бы! Всё! Или ненависть в тебе настолько сильна, что её удовлетворение ты ставишь выше поставленных целей? — спросила она, ссылаясь на самые очевидные мотивы, имеющие для парня наибольший вес.

— Я пытаюсь понять твою ненависть, — девушка подошла к Диармайду и улыбнулась, когда его руки инстинктивно легли на её талию, — но не хочу, чтобы ты умер, из-за глупого мимолётного порыва.

Одна необдуманная атака, из-за которой Диармайд мог потерять всё к чему стремится… Это звучало как то, над чем нужно подумать.

* * *
Серкан, привыкший на протяжении всего пути держаться как можно дальше от магов, ютился на краю лагеря. Осунувшееся уставшее лицо турка было очень мрачным и неприветливым. Поникшие плечи, красные глаза, сжатые в тонкую полоску губы, даже его бычья шея казалась теперь не такой впечатляющей. Он сильно похудел и побледнел, смуглая кожа казалась серой. Несмотря ни на что, Диармайд не испытывал к нему ни капли сострадания, он смотрел на великана как на кусок мяса. Серкан был неспособен выдержать пристального внимания змеиных глаз и всегда опускал взгляд.

— Мы тут надолго? — спросила Мелисса, срезая куски готового мяса с тушки громадного кролика. Зверюга оказалась четвёртого ранга, с элементом природы. Он выпрыгнул на них внезапно, едва сбив Ричарда со спины Нико. Не желая быть обнаруженными, Диармайду и остальным приходилось скрывать области контроля, только время от времени Николь проверяла окружающую их территорию. Она единственная умела хоть как-то маскировать свой импульс маны.

— Пока не сварим зелье, — отвлёкся от перевода лабораторного журнала Диармайд, — оно выглядит сложным. Много ингредиентов нам незнакомы. Чтобы воссоздать рецепт придётся искать информацию о том, как назывались компоненты рецепта в те времена, когда оно было написано. Ричард, например, понятия не имеет — что такое «благословенный зверобой». Будем надеяться, что он сможет получить доступ к библиотеке ордена. Старик вроде обмолвился, что для него это возможно.

— У него везде есть связи… — отозвалась Николь, умостившая свою голову у Диармайда на коленях, — слышала о нём только краем уха, пока жила дома. М-м-м, ну и ещё Гюнтер вел с ним дела, но редко. Его бесили огромные гонорары, которые старик брал за посредничество.

— Ха, — Мелисса заулыбалась и отставила миску с мясом в сторону, — Рич брал большие суммы за свои услуги только у тех, кто ему не нравился. Таких было не много… Интересно, чем эта дылда умудрилась так ему насолить? Ричарда не просто настолько сильно разозлить.

— Он умел выводить людей из себя… — поникшим голосом ответила Николь, — поверь, хорошего в этом человеке было меньше, чем сострадания у Диармайда.

— Тут ты ошибаешься, — заговорила Мелисса, наблюдая за тем как Диармайд сосредоточенно переводит одну строчку дневника за другой, — у него есть сострадание, и не малое, просто оно касается только тех, на кого ему не наплевать.

* * *
— Ну почему тут так холодно… — простонала Николь, ещё крепче сжав руку Диармайда. Ричард привёл их в старинный особняк, за окраиной Кёнигсберга. Из его мозаичных окон открывался прекраснейший вид на город. Сад поместья захватили яблони, из их плодов варили один из лучших, не магических, сидров в мире. Диармайд даже представить не мог, насколько прекрасно будет это место весной, когда деревья начнут цвести. Особняк был очень старым, кирпич уже давно обветрился, а густой плющ водопадом ниспадал с южной стороны здания. Каменные стены холла создавали акустический эффект, каждый шаг по отшлифованной гранитной плитке усиливался многократно.

— Диармайд тебе уже говорил, как прекратить дрожать… — покосилась на девушку Мелисса.

— Да! Но мне всё равно будет холодно! — ответила Николь.

— Мы долго можем тут жить? — полюбопытствовал Диармайд, рассматривая высокие своды особняка.

— Долго. Мой друг редко навещает своё семейное имение. Он сказал: что мы можем жить тут сколько нужно, — главный холл был огромным. Завешанные звериными головами стены и старинные картины смотрели на пришельцев с глубины веков.

— Рич, я тебе ещё нужен буду? — Диармайд отстранился от девушки и подошёл к британцу. Старик просто светился от счастья. Он наконец-то мог ходить на своих двоих, пускай и горбясь от веса прожитых лет. Этот переход очень ясно показал, как пагубно возраст сказывается на человеке. Диармайд даже не задумывался о такой вещи, как старость, разве что в раннем детстве, когда он ещё не понимал концепции магии. Позже, повзрослев, старость начала казаться чем-то чужеродным, неестественным.

— Нет… ты полностью перевёл дневник. А что, есть какие-то планы? — недоверчиво сузил глаза британец.

— Не знаю, когда вернусь. Это может затянуться, — Диармайд ничего не объясняя бросил вещи на пол, чмокнул Николь в губы и испарился прежде, чем кто-либо успел задать хоть один вопрос.

— Это что такое было? — ошарашенно спросила Мелисса, смотря вслед исчезнувшего Диармайда.

— И это как раз тогда, когда Нико улаживает дела в городе, — вздохнул Ричард, — Лишь бы парень херни снова не натворил… — сказал в пустоту старик, его слова луной отбивались от каменных стен.

* * *
Странно как чувство комфорта и близости может отталкивать. Как только у Диармайда появилась возможность улизнуть от Николь — он ею воспользовался. У них всё было хорошо, девушка была милой и заботливой, но Диармайду казалось, что эта самая забота душит его, как гаррота, медленно сдавливая горло. Николь было просто… слишком много: она была рядом, когда Диармайд отправлялся на разведку, она была рядом, когда он уходил на охоту, она была рядом, когда он спал или тренировался. Её присутствие заставляло парня чувствовать себя некомфортно.

Кёнигсберг… сколько величия и красоты в этом названии. Уютные улочки северогерманского города с готической архитектурой, особенно в центре, сохранили ту таинственную атмосферу, которая присуща старинным, исторически целостным городам. Приближались новогодние праздники, витрины магазинов и заведений пестрели от света гирлянд и украшений. Завешанные игрушками деревья на улице делали всё похожим на парк развлечений, а весёлые рождественские песни никогда не покидали заснеженных улиц, и это не шутка, группы хоровых певцов бродили по улицам даже ночью.

Улица Гёте, руины дома тринадцать, подвал. Вынуть кирпич в кладке дальней стены. Диармайд решил проверить старый тайник Фальконе, на всякий случай, и обнаружил внушительную пачку марок и драхм, завёрнутых в целлофановый кулёк. Купюры всё равно пахли сыростью и влагой, но внешний вид сохранили и были пригодны для использования. Это была приятная неожиданность, возможно некоторые тайники, которые его заставил запомнить Орсино, ещё хранили содержимое.

Тем же вечером Диармайд вальяжно завалился в паб, кривой походкой, спотыкаясь, с пьяной улыбкой на лице дойдя до барной стойки.

— Привет, — кивнул моложавому мужчине Диармайд, его голова немного шаталась, а мимика лица была нарочито нелепой.

— Привет, — недовольно отозвался на немецком посетитель, в один глоток осушив стопку шнапса.

— Виски, со льдом, — кивнул бармену Диармайд, — и стопку того же что он пьёт, за мой счёт, разумеется. Не люблю пить один, — добавил парень, — видя, как на лице прусака расцвела улыбка.

Диармайду понадобились все доступные ему актёрские способности, чтобы сымитировать пьяное поведение. Поначалу получалось плохо, но он быстро совершенствовался. Главное вовремя уйти, до того, как окружающие начнут замечать, что сам он только изредка прикладывается к стакану, а жидкость в нём не уменьшалась. Потом он научился разливать выпивку, но получалось не всегда естественно…

Сведения копились постепенно… Диармайд узнавал нынешнюю ситуацию в ордене, в чём состоит их рутина, социальный строй и методы обучения.

* * *
— Диармайд! — парень содрогнулся, услышав собственное имя. Шёл пятый день с тех пор, как он покинул особняк, едва в него войдя.

— Привет Мел. Ты пьяна? — Как только он вошёл в зал — услышал выкрик собственного имени и мгновенно прекратил притворяться пьяным.

Мелисса сидела в обтягивающем чёрном платье, стратегические аккуратные прорезы демонстрировали движущиеся татуировки на её животе, а грудь, едва не выпрыгивающая из глубокого выреза, топорщилась в районе сосков с очертаниями пирсинга. Как только Диармайд сел рядом с ней, девушка заключила его слишком крепкие объятья. Её рассеянный взгляд мгновенно сфокусировался, а лёгкий пьяный голос набрался стали.

— Ты где был? — прошипела она так, чтобы никто не мог услышать, — Николь уже от беспокойства на стенку лезет.

— Я… — Диармайд растерялся. За эти дни он так увлёкся сбором данных, что вообще позабыл о девушке. Его захватил охотничий азарт. Парень нащупал что-то интересное и всеми силами хватался за своё предчувствие.

— В чём дело? — дыхание Мелиссы было фруктовым, с отчётливой ноткой алкоголя. Похоже, несмотря на изменившуюся манеру поведения, Мелисса хоть и немного, но была пьяна… или не немного, а просто собралась, когда увидела Диармайда.

— Давай не здесь, — парень заметил, как на Мелиссу пялятся присутствующие в пабе мужчины, прислушиваясь к каждому их слову, что не удивительно, учитывая внешность и наряд девушки.

В Кёнигсберге не топили снег при помощи артефактов, как в большинстве других городов, тут посыпали его специальной белой пудрой, сделанной из молотого сорняка. Она делала лёд цепким и не позволяла поскользнуться, это помогало не портить антураж «зимней сказки», которого так тщательно придерживались кёнигсбержцы.

Мелисса накинула на себя лёгкое пальто и вышла вслед за Диармайдом. Она не сказала ни слова, просто неторопливо следовала за ним. Девушка была в хмелю, но вела себя вполне адекватно и трезво. Она не спешила начинать разговор, дожидаясь пока Диармайд соберётся с мыслями и сам не расскажет, что его тревожит.

— Я заинтересовался Тевтонским орденом, — начал он издалека, выбрав самую безопасную для себя тему, далёкую от тех, которые на самом деле его тревожили.

— Я заметила, потому и ждала тебя в баре. Среди Тевтонцев уже пошёл слушок о сильном маге воды, который расспрашивает об их ордене. К тебе приглядываются, но ничего серьёзного. Может говорить с людьми я тебя и научила, но делаешь ты это отстойно, ты делаешь это слишком заметно. Думаешь орден не обратит внимание на парня, угощающего их членов выпивкой и интересующегося самой влиятельной организацией в этих землях? — ехидная улыбка выплыла на лицо Мелиссы.

— Насколько всё плохо? — поник Диармайд. Он не был наивным и понимал, что рано или поздно привлечёт к себе внимание, но надеялся, что это случится хотя бы дня на три позже.

— Пока ничего критического. Сейчас тебя считают или шпионом Тамплиеров, или сбежавшим из их территории магом, который решает стоит вступать ему в ряды Тевтонцев или нет. Больше склоняются к последнему, потому как ты интересуешься больше их традициями и бытом, чем актуальными ныне заданиями.

— Чёрт. Тогда это на тебе. Мне нужна информация о Тевтонцах, как можно более полная; начиная от инициации новичков и заканчивая приоритетами в политических интересах на их землях.

— Диармайд, в чём дело, почему ты ни разу за это время не вернулся в особняк? — вздохнула Мелисса, осознав, что добровольно эту тему он сам не поднимет.

— … — Диармайд замолчал, вглядываясь в снег, перемешанный с белым порошком, похожим на муку.

— Глинтвейн? — спросила Мелисса, поспешив к тележке с вывеской в форме винной бутылки. Продавец, в рождественском костюме, клевал носом сидя на табуретке. Бедолага кутался от холода в тёплую бархатную шубу. Шайка подростков, заметив неестественно бледную кожу Диармайда, перешла на другую сторону улицы, шушукаясь и скрытно бросая на него взгляды. Люди в Кёнигсберге были лояльны к магам, защищавшим их от изменённых, но излишней доброжелательностью на их счёт не отличались, прекрасно понимая, кому, на самом деле, принадлежит власть в их стране. Особенно это было заметно в последнее время, когда орден начал вести собственную политику, отличную от той, которую диктовал Ватикан.

— Нет… — рефлекторно отозвался Диармайд, дожидаясь пока сонный продавец нальёт полный стакан тёмно-бордового вина, исходящего паром.

— … Я не знаю. Мне просто стало душно. Куда бы я не пошёл — Николь шла рядом. Что бы я не делал — она была рядом. Не подумай, мне она нравится, просто…

— Тебе иногда хочется побыть наедине? — улыбнувшись уголками губ спросила Мелисса, спрятав своё лицо за бумажным стаканчиком.

— Да! — эмоциональнее чем обычно ответил Диармайд.

— Знаешь, я ещё на нашей охоте в дельте Нила заметила, что тебе необходимо уединение. Лу несколько раз порывался отправиться с тобой, но я его одёргивала. С каждым разом находить отговорки для этого становилось всё труднее и труднее, пока я не обнаружила универсальный способ — я просто занималась с ним сексом. Клянусь, иногда мне казалось, что он вот-вот сам начнёт выпроваживать тебя из нашего лагеря, — широко улыбнулась Мелисса. — В твоём поведении нет ничего странного, просто такой ты человек. Если ищешь какое-то оправдание для своего поведения — не стоит. Будь самим собой и скажи Николь всё в лоб, как ты умеешь. Она умная девочка, намёк понять сумеет.

— Эта девочка на семь лет старше меня, — фыркнул Диармайд.

— Это не отменяет того факта, что в некоторых аспектах ты в разы её взрослее, — не раздумывая ответила Мелисса.

— … — снова затянулась тишина.

— Мел, ты будешь сейчас в особняк возвращаться? — наконец спросил Диармайд.

— Не-а, я слишком пьяная для этого. Сниму какой-то номер, а в особняк вернусь уже завтра, — Мелисса взяла Диармайда под руку и повела к ближайшей гостинице. Она сняла номер для одного, используя кредитную карту на имя Мерибелл Роузвуд.

Поднявшись на второй этаж девушка с разбегу повалилась на кровать, отпружинив несколько раз от матраса.

— Диармайд, иди сюда, — протянула руки в воздух она, перевернувшись на спину.

Когда Диармайд наклонился, Мелисса обняла его за шею и долго всматривалась в его змеиные зрачки.

— Ты же знаешь: если что-то случится, ты всегда можешь попросить меня о помощи. Так? — она смотрела в его глаза и не мигала.

— Знаю, — пальцы Диармайда немного дрогнули, когда он прикоснулся к ровным, шелковистым волосам Мелиссы. — Не забудь раздобыть информацию о тевтонцах, я, возможно, пропаду сейчас на несколько недель. У меня появились кое-какие дела. Ничего серьёзного, — опередил Мелиссу парень, — просто появилось то, с чем я хочу разобраться.

* * *
Диармайд покинул номер Мелиссы, как только она уснула. Он вышел на улицу Фридриха второго, совсем недалеко от гостиницы, где сняла номер девушка. Присмотрелся к окнам, выискивая только ему понятные ориентиры, убедился, что нет лишних свидетелей и подпрыгнул на высоту третьего этажа, уцепившись кончиками пальцев за выступ карниза. Тонкая струя воды без труда и лишнего шума разрезала оконный замок.

* * *
Габриэль проснулся от холода. По его съёмной квартире гулял зимний ветер. Неужели он забыл закрыть окно, когда курил? Недовольный француз заворочался во сне и с трудом открыл глаза. Увидев синий свет, на спинке кровати, он заморгал, спросонья не понимая, что стало его источником. Когда сонливость пропала, Габриэль наконец смог различить очертания чёрного силуэта, нависшего над ним, как каменная горгулья. Свет вертикальных зрачков мгновенно парализовал его. От приступа паники сердце начало бешено колотиться, но Габриэль не мог произнести ни звука, ни одна мышца его тела не подчинялась командам мозга.

Бледное лицо улыбнулось, из-за этого сердце Габриэля забилось ещё быстрее.

— То, как ты умрёшь — зависит только от твоей искренности, — спокойным, могильным голосом заговорил незваный гость, — если соврёшь — я узнаю.


Глава 17


Из окна самой высокой башни, кёнигсбергского замка, просторная площадь была как на ладони. Лучшие рестораны города, элитные бутики и жилища самых обеспеченных прусских граждан находились именно здесь. Раннее утро. Хозяин просторного кабинета, заставленного книжными шкафами, совершал свой ежедневный утренний ритуал. Сухой старичок, кажущийся немощным, пил отбелённый сливками кофе, ароматный, лучший из того, что можно было достать в Европе.

— Магистр! — в комнату ворвалась секретарша. Это была привлекательная девушка, чуть за двадцать.

Старик не отреагировал. Он отставил кофе на тумбу, рядом с креслом, и потянул длинный черенок трубки. Жерло ожило и покраснело от бархатных угольков табака.

— Это снова случилось! — громко, эмоционально сказала она.

Старик не подал виду. Он снова отпил свой белый кофе и потянул горький дым. Георг так не любил, когда его беспокоили по утрам… Кто-то другой наверняка завёл бы себе постоянного секретаря, как молитву выучившего бы это правило, но не этот старик. Нынешний Великий Магистр, носящий данный титул уже на протяжении полутора веков, любил, когда молоденькие секретарши сменяют одна другую. В жизни старого мага и так было слишком много постоянства… слишком много, чтобы упускать такие маленькие радости.

Великий Магистр Тевтонского ордена на вид был невероятно стар. Сухое, покрытое глубокими морщинами тело казалось немощным. Длинные белые волосы и борода, стянутая светящимся, платиновым зажимом — немного светились. на его руке блестели кольца, среди множества которых было древнее родовое кольцо-артефакт, способное вмещать в себя большие объемы маны, похожее когда-то и носил отец Диармайда.

Всё приятное длится не долго, вот и кофе закончилось. Георг подбирал порцию табака так умело, что к моменту, когда он делал последний глоток утренней амброзии, пригодные к курению угольки в чашке трубки заканчивались, превращаясь в золу.

— Вот, посмотрите, — сказала молодая девушка, заметив, что Георг начал обращать на неё внимание. Старик приветливо улыбнулся и потянулся к газете, краска ещё была свежей. Глаза Георга засияли серебристым, лунным светом. Первое, на что он обратил внимание — статья на заглавной странице, с кричащим, почти бульварным заголовком.

— Статью убрали из газеты? — спросил Георг, его голос был убаюкивающим, спокойным, размеренным.

— Как только верные нам люди её увидели. Все остальные копии уже были сожжены, а главный редактор «Кёнигсбергского Вестника» уволен, — тут же ответила девушка.

— Я разберусь… можешь идти, — отрешённо сказал Великий Магистр. Он не мог отвести взгляда от чёрно-белой фотографии. Ну и зачем его потревожили в такую рань? Ладно бы ещё случилось что-то плохое, тогда Георг бы понял причину волнений, но ведь случившееся было им только на пользу. — «Молодость не терпит промедлений», — Верховный Магистр улыбнулся и отставил газету в сторону, он откинулся на спинку мягкого кресла и прикрыл глаза. Раз ничего плохого не произошло — можно и отдохнуть, а о таких мелочах пускай у молодых голова болит, может они чего и придумают, пока он отдыхать будет. Хотя сам Георг не видел причины делать хоть что-то. — «Тамплиеры умирают жестокой смертью… кто бы знал, что это утро будет таким приятным», — старое лицо тронула тёплая улыбка доброго дедушки.

* * *
— Его нет уже больше месяца! А я так надеялась, что он хотя бы на празднование Нового года придёт, — простонала Николь, бросив недовольный взгляд на Мелиссу. Волчица сидела на диване, в просторной гостиной, и красила ногти. Пламя, пляшущее в обрамлении резного мраморного камина, давало мало света и ей приходилось использовать напитанные маной глаза.

Мелисса фыркнула, продолжая педантично размазывать краску по ногтю.

— Диармайд ничего не празднует, ни Новый год, ни собственный день рождения. Как-то раз мы с Лу устроили ему сюрприз… Он весь вечер просидел с таким лицом, словно мы ему прижизненные поминки устроили. Единственное, что тогда спасло положение — мой подарок. Диармайд настолько любит книги, что даже с праздником готов был смириться.

— Ни тебя, ни Нико с Ричардом, похоже, вообще не беспокоит, что его так долго нет. Мы ведь даже не знаем, как он. А вдруг Ди нужна помощь? А что если он ранен? — не сдавалась Николь. Это не первый раз, когда она давала волю чувствам, Мелисса уже давно научилась воспринимать её жалобы как фоновый шум. Это даже немного успокаивало её…

— Если Диармайду будет что-то нужно — он появится. Может ты не заметила, но он парень не из стеснительных. Я ведь тебе уже говорила: просто успокойся и жди. Он слишком силён, чтобы просто взять и умереть и слишком сильно хочет отомстить, чтобы поступать необдуманно. Просто… просто он привык поступать так, как считает нужным и отчитываться за это ни перед кем он не будет. Смирись с этим Николь. Я понимаю, что ты видишь в нём раненную птичку, о которой нужно заботиться, но это не так. Он не твоя сестра, требующая пристального внимания, он монстр, кормящийся человеческими жизнями. А если тебе так сильно хочется о ком-то заботиться — заведи собаку. Кстати, как там Клара? — сменила тему Мелисса, не желая снова слушать одни и те же причитания.

— Вчера говорила с ней… Отец снова взялся за старое, — притихла Николь, — он снова начал промывать мозги сестрёнки на счёт наследника. Когда рассказала всё Нико, кто-то пришёл к папе и поговорил с ним. После этого он Кларе о внуке ни слова не сказал. Меня, кстати, перестали считать похищенной и объявили в розыск вместе с вами. В теле Гюнтера нашли мою ману…

— Добро пожаловать в клуб… — равнодушно ответила Мелисса, она дёрнула рукой и покрыла кожу лаком, от раздражения девушка дёрнула уголком рта.

* * *
Единственным источником света в подвале, изначально задуманным как алхимическая лаборатория — были закрытые в стеклянные витрины ландыши, светящиеся бледно-белым сиянием. Вливая в них ману можно было регулировать уровень освещения. В этот подвал даже электричество не было протянуто, так как это могло поставить жизнь алхимика под угрозу.

— Смотри! — Ричард ворвался в лабораторию, неся свёрнутую в рулон газету как знамя. Нико сидел на стуле и медитировал, наблюдая за чёрной вязкой жижей, в которую превратилась «Драконья Ярость». По консистенции она была похожа на размытую дождём глину и приобрела зеленоватый отлив, отблёскивающий, когда на него попадал свет.

— Да готова она уже… — цыкнул Ричард, — скоро жидкость испарится и можно будет слепить комки. Ты ведь знаешь, как работает субстанция? Знаешь, что в лаборатории нельзя курить?

— Рич, я что, похож на идиота? — повернулся Нико, — что у тебя там? — кивнул на газету он.

— Коварный вопрос… — Ричард положил газету перед Нико, — я не буду на него отвечать. А что касается газеты… посмотри на заглавную статью, ничего не узнаешь?

Чёрно-белый скан газеты был хорошего качества. На нём можно было различить зимний лес, людей, как тряпичные куклы сидящих на снегу и ровный продольный срез коры на дереве, на котором, кровью, был нанесён символ Диармайда: восходящее солнце и надпись вокруг него. Нико так и не смог запомнить его произношения…

— Из-за этой статьи сегодня поменялся главный редактор газеты, а утренний тираж был отменён из-за «технических неполадок», — Ричард сел рядом, бухтя от недовольства.

— Зная Диармайда предположу, что люди на этой картинке уже давно мертвы, — не громко предположил Нико, разглядывая изображение.

— Более того, я кое-что разузнал в ордене, это далеко не первый случай, когда тевтонцы находят растерзанные тамплиерские дюжины в лесах. Некоторые из магистров бьют тревогу и требуют найти убийцу, другие настаивают на том, чтобы ему не мешать. Орден как взбешённый улей без королевы, не знает, что делать дальше.

— Значит Ди жив и здоров, развлекается во всю, убивая тамплиеров по лесам. Ты чего такой встревоженный? — Нико ближе поднёс газету к глазам, пытаясь рассмотреть людей. На фотографии были заметны очевидные атрибуты тамплиеров, а на открытых участках кожи были заметны длинные линии.

— Он теперь не просто их разрезает, а складывает, как чёртов конструктор, примораживая отрезанные части, чтобы тела не распадались. Нико, он теряет контроль! Ты должен что-то сделать, иначе мы можем влезть в очень большие проблемы из-за парня, — обеспокоено сказал британец. За месяц пребывания в особняке Ричард уже пришёл в норму, немного поправился, на его лицо вернулась частая белозубая улыбка, ранее бывшая неизменным атрибутом торговца информацией.

— Подумаешь… тела складывает, вон дети в раннем возрасте были без ума от конструкторов, может Ди пытается наверстать упущенное, — ухмыльнулся Нико. Заметив насупившегося Ричарда, он вздохнул и посерьёзнел. — Хватит Рич, мы уже говорили на эту тему. Пускай он поступает так, как хочет. Мы просто следуем за ним, тем более, ни ты, ни я не, знаем, что творится у него в голове. Зелье для Элизабет всё равно не готово… Есть какие-то результаты?

— Есть… мне удалось узнать, что такое «угревидная полынь»… — вздохнул старик.

— Мы же и так знали, что это полынь с элементом природы, — вскинул бровь Нико.

— Зато теперь знаем точно! — вспылил Ричард, — не нравится — сам расшифровывай рецепт шестисотлетней давности!

— Успокойся. В твоём возрасте вредно так сильно нервничать, — ответил Нико,краем глаза смотря на чёрно-белую фотографию в газете.

* * *
С тех пор, как Диармайд пытками вытянул из связного Тамплиеров информацию — прошло много времени. Часть полученных сведений с явками и возможными маршрутами — оказалась невероятно полезной. Информация, полученная в ту ночь, когда Диармайд встретил Мелиссу, обеспечила его работой на долгое время.

Ещё один день, ещё одна дюжина тамплиеров. Диармайд действовал педантично, без спешки. За прошедший месяц он словно переродился, найдя точку опоры. У него уже давно не было безумного взгляда, при виде тамплиерской символики. Он больше не бросался на врагов поглощённый яростью. Нет, его злоба никуда не исчезла, просто парень придал ей новую форму, завершённую, более податливую контролю, более пугающую. Нет в мире ничего страшнее безумца, держащего свои инстинкты и желания в узде.

Парень словно перенасытился кровью французских храмовников, утолив ею свои безумные желания. Теперь он убивал не ради удовлетворения прихоти, а с чёткой, хорошо продуманной целью. Он этого не заметил, но во время боя, его лицо, из кровожадного оскала изменилось на сосредоточенную, безэмоциональную маску.

Даже разрезанные на части тела он складывал ради чётко поставленной цели — посеять ужас в сердцах людей. Иногда, когда во время нападения Диармайд скрывал лицо, он оставлял одного адепта в живых: самого неопытного, самого юного, такие всегда бросались в глаза. Птенец, едва вылетевший из академии, был неспособен распознать его в дальнейшем, но рассказы, которые он принесёт с собой в Париж, создадут «Чёрному Солнцу» необходимую репутацию.

— «Этого должно быть достаточно», — подумал парень. Он закончил складывать куски человеческих тел в заледеневшие скульптуры. Это была последней. Пришло время возвращаться в особняк.

Диармайд взял рюкзак с металлическими контейнерами, покрытыми рунами, и исчез, оставив после себя ещё один «Сад Горгоны».

Лицо парня покрывала неопрятная чёрная борода, отросшие засаленные волосы стянуты в хвост на затылке, под ногтями чернела засохшая кровь.

Он услышал человеческие голоса и мгновенно скрылся под толстым слоем снега.

— Фу, ну и вонь, похоже тут кто-то сдох, — заговорил кто-то на немецком.

— Это лес Фрид. Ничего удивительного в мертвечине здесь нет, — с сарказмом сказал женский голос.

Диармайд замер, его сердцебиение замедлилось, он слился со снегом, растворившись на фоне дикой природы. Он вынырнул из-под снега, когда перестал слышать пререкания неизвестных и помчался прочь. Впереди лежала длинная дорога в Кёнигсберг.

* * *
За окном бушевал буран. Мокрый снег залепил окна, из-за чего в особняке царил сумрак, только немного разбавленный тусклыми светильниками. Было только четыре часа дня, но на улице уже был вечер. Все собрались в гостиной особняка за ужином. Ричард приготовил наваристый говяжий гуляш, очень согревающий в такую стужу. Было тихо, все с аппетитом поедали стряпню, в затянувшейся тишине слышался только стук ложек и треск сосновых поленьев.

Старая двустворчатая дверь скрипнула, в комнату вошёл Диармайд, с ног до головы покрытый пушистыми снежинками. В помещении мгновенно похолодало.

— Ди! — выкрикнула Николь, со звоном поставив тарелку на стол. Она бросилась к нему используя мгновенный шаг и повисла на шее прежде, чем парень успел хоть что-то сказать. Лица присутствующих расплылись в улыбке.

— Ну как, развлёкся? — рядом с Диармайдом оказались все остальные, только Ричард медленно ковылял к ним на обычной, человеческой скорости.

Прежде чем Диармайд что-то ответил, все скривились от отвращения, а Николь отпрянула и сделала несколько шагов назад.

— Ди, ты ранен? — с тревогой спросила она.

— Нет, — нахмурился парень, не понимая, что происходит.

— Ты воняешь мертвечиной, — сморщился Ричард.

Диармайд принюхался, но ничего не заметил.

— Погоди, — не дал ему ничего сказать Нико, — ты что, не чувствуешь запаха тления? — внимательно наблюдая за мимикой Диармайда спросил он.

— Нет… — осторожно ответил парень.

— Любопытно… — отрешённо ответил Нико, смотря куда-то вдаль, за Диармайдом.

— Это же сколько людей нужно убить, чтобы привыкнуть к такой вони, — проворчал Ричард. — Ты же маг воды, для тебя гигиена — это вообще плёвое дело! Как тебя вообще не пришибли, выследив при помощи обоняния?

— Ди, я… — заговорила Николь.

— Потом, — прервал её парень, — сначала душ, потом я вам всё расскажу. Покажешь, куда идти? — спросил у неё Диармайд.

* * *
Вода была настолько горячей, что от неё поднимался пар, кожа Диармайда покраснела, но никакого дискомфорта он не испытывал. Непрозрачная замыленная вода пахла цветами. Ванная была просторной, с медными трубами и запотевшим зеркалом, высотой во всю стену. Капли воды рисовали узоры на серебристой поверхности стекла, Диармайд лениво водил пальцем по воздуху, указывая в каком направлении каплям передвигаться.

Дверь без стука открылась. В комнату вошла Николь в длинной белой футболке. Через тонкую ткань можно было разглядеть контуры её тела. Девушка тихо закрыла за собой дверь, легонько закусив губу. Заметив, что Диармайд не сказав ничего против — она сделала осторожный, трусливый шаг в ванную, не сводя взгляда с лица парня, погружённого в собственный разум.

— Ди… — тихо, тревожась, что он прикажет уйти произнесла Николь.

— Привет, — не отвлекаясь от рисования по зеркалу отозвался Диармайд.

Снова стало тихо. Девушка никак не решалась продолжить разговор.

— Я говорила с Мелиссой… — наконец сказала она.

— Понятно… — Диармайд улыбнулся и запрокинул голову назад, зажмурившись.

Николь стояла над ним, закрывая свет лампы. Диармайд внезапно оживился, схватил девушку и потянул её в ванную. Вода расплескалась во все стороны, Николь взвизгнула и забарахталась.

Диармайд посмотрел на её красивое лицо и улыбнулся. Эта улыбка была нежной, притягательной, естественной. Он наклонил голову и прикоснулся лбом к её лбу, тронув кончиком своего носа её.

— Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Чтобы подумать. Помнишь, ты сказала? А я помню: забывшись в ярости, я могу уничтожить всё к чему стремлюсь. Я не могу себе этого позволить, — прошептал Диармайд.

— Я не хотела, чтобы ты исчез, — ответила Николь, прижимаясь к нему всем телом. Диармайд чувствовал её через мокрую ткань, он провёл рукой по её волосам, улыбнулся и поцеловал пухлые губы. Девушка ответила без промедления, ласково обхватив его шею руками.

— Мне нужно было побыть одному. Я должен был найти точку равновесия…

* * *
— О, ты нас нашёл! — Нико обернулся, услышав, как скрипнула дверь лаборатории.

— Ну да… это было невероятно трудно. Где ещё может быть алхимическая лаборатория, как не в подвале? — сверкнув улыбкой сказал Диармайд голосом, полным сарказма.

— В погребе! — выкрикнул Нико, подняв указательный палец вверх. Он сделал вид, что задумался и пожал плечами, состроив комичное лицо.

— Как продвигается расшифровка рецепта? — Диармайд сел на уголок стола рядом с Ричардом, водящим пальцем по жёлтых страницах старого фолианта.

— Ты ещё на полгодика в лес сходи, может к тому времени и закончим, — пробурчал британец.

Диармайд поставил рюкзак с контейнерами на стол. Ричард недовольно покосился на него.

— Тут большинство ингредиентов, чьи названия мне удалось расшифровать. Чего? — спросил парень, заметив, как на него смотрели две пары удивлённых глаз, — я пытками вытаскивал сведения из тамплиеров. Оруженосцы ничего не знали, а вот из магов иногда удавалось вытянуть полезные сведения, — оскалился Диармайд, после чего принялся интенсивно чесать зубы.


Глава 18


«Благословенная полынь… что чёрт возьми это такое?»- Диармайд пролистывал отсканированные страницы книг. Иногда рукописный текст было трудно читать: некоторые слова безнадёжно устарели, иногда целые параграфы были написаны на мёртвых языках. Даже латынь, которой Диармайд прекрасно владел, была в старой, нынче не употребляемой форме. Слова только отдалённо напоминали современный, повсеместно используемый, диалект. Старогерманский это вообще боль, Диармайд и на современном-то говорил весьма неумело, пока-что.

— Снова за книгами? — Николь обняла Диармайда и положила свою голову ему на плечо, — Мел говорит, что ты вернулся в своё «нормальное» состояние. Я и не знала, что ты так одержим магией…

— Ей это кажется одержимостью, а я вижу в знаниях силу, которую невозможно превзойти тренировками или ростом ранга. Чтобы добыть знания, спрятанные на этих страницах, магам пришлось преодолеть сотни лет проб и ошибок, а какие-то глупые крестьяне сожгли целые тонны этих бесценных фолиантов, — сжав челюсть процедил Диармайд. Он говорил о случившемся не как о давно ушедшем прошлом, а как о трагедии, случившейся лично с ним, так, словно это его книги жгли люди, вдохновлённые возможностью избавиться от господского клейма.

Николь улыбнулась и ещё крепче обняла его. Такая нелепая реакция, такой эмоциональный ответ, с каждым днём она находила всё больше черт, которые привлекали её в Диармайде. Удивительно как её серая, безрадостная жизнь изменилась, с появлением этого одержимого силой мага.

* * *
Зима — чудное время года, только сбежав с жаркого юга Диармайд понял, как ему не хватало смены сезонов: ржавая осень, пушистая зима, а следом придёт и полная жизни весна. Весна, которую Диармайд так сильно ждёт.

Тяжелую воду контролировать очень сложно. Она пожирает просто невероятное количество маны. Несмотря на свой аномальный запас сил, Диармайду всё ещё не хватало энергии для этой способности. Даже подвижный лёд, который всех так сильно удивлял, требовал куда меньше маны, хоть по началу и приходилось очень сильно сосредотачиваться на его контроле.

Любопытно, каково это быть магом воды, чей атрибут — влага высокой температуры. Кипяток кажется опасным оружием, но задумавшись над этим Диармайд решил, что эта особенность больше всего подходит в сражении против обычных людей. Сильным магам такая температура большого вреда не причинит… А вот пар — совсем другое дело… парень вспомнил, как трудно ему пришлось в бою против Гарри, ведь пар, по сути, как и дым является веществом, которое с большей вероятностью сможет преодолеть вражескую защиту.

Диармайд ещё раз попытался нагреть воду, но, чтобы разогреть кастрюлю жидкости до шестидесяти градусов — у него ушла одна четвёртая часть маны. Чудовищный расход, рушивший любые надежды на успех в этом начинании. Горячая вода парню не была подвластна, не важно насколько сильным его считали остальные. Обидно.

Деревянная беседка, стоявшая на островке, посреди рукотворного водоёма — была присыпана снегом. Виноградные лозы цеплялись за лакированное дерево, из которого построили этот уголок умиротворения. Вода в пруду покрылась коркой льда. На дне водоёма сверкали люминесцентные водоросли, подсвечивая кристаллы воды изнутри. Невероятно красивое зрелище.

Диармайд протянул руку к сугробу снега, тот начал таять, превращаясь в жидкость. Странное дело — чтобы растопить снег уходит мизер силы, а вот когда вода превышает температуру в пять градусов — расход маны становится просто чудовищным…

Струи воды начали смешиваться с кристаллами льда, вытянувшись в тонкие нити они начали переплетаться друг с другом. Жидкость приобретала форму стеблей розы с шипами и кристаллическими цветами, распускающимися из бутонов, как живые. Контроль… нет, это был уже не контроль стихии, что-то другое, что-то, что Диармайд не мог объяснить. Теперь ему уже не нужно было в деталях представлять, чего он хочет от воды, она сама, улавливая его желания обретала необходимую форму, черпая ману мага для изменения собственной формы. Стихия стала податливой и покорной, как выдрессированное животное. Вьющаяся волна из ледяных стеблей создала заросли, обвившие ледяной трон из клыкастых черепов. Когтистые ножки ледяного изваяния впились в лёд пруда. Все эти манипуляции были настолько естественны и просты для мага, что он даже не почувствовал, сколько энергии на это потратил. То, что когда-то казалось невозможным, сейчас было сущим пустяком. Приятное изменение, которое он испытывал каждый раз, досягая новой вершины.

Парень сел на ледяной трон и расслабился, угловатые выступы неприятно кололи в спину. Такая красивая поделка… и такая неудобная; ирония жизни. Диармайд улыбнулся собственным мыслям и откинул голову на спинку, посмотрев на небо, игнорируя неприятные ощущения от ледяных шипов.

— Благословенная полынь, — тихо произнёс он. Диармайд догадывался что это за растение, его название было кричащим, но ни в одном из множества прочитанных ботанических атласов и гербариев — ему не удалось найти упоминания о нём. В старых фолиантах это растение описывалось только как предмет религиозных поклонений, символизировавших присутствие истинного Бога в этом мире.

Ещё и Ричард потерял большую часть своих информаторов из-за того, что его признали соучастником и объявили в розыск, как и Диармайда с Нико. Старик, наверное, уже сотню раз пожалел о том, что связался с Диармайдом. Только вот парень своей вины в случившемся со стариком не чувствовал, ему была необходима его помощь в прошлом и будет нужна в будущем. Ещё одна жертва, которую он вынужден возложить на алтарь своей мести…

Диармайд достал кинжал из ножен на голени, напитал его маной и приставил к правой руке, уже намереваясь рассечь кожу с татуировкой, но замер, всматриваясь в штрих-код. Как же он ненавидел это клеймо… в детстве он его стыдился, а сейчас… сейчас он всё чаще и чаще смотрел на него и всякий раз в парне разгоралась холодная ярость, требующая человеческих жертв. Сколько нужно, чтобы удовлетворить её? Сотни? Тысячи? Или ещё больше? Сколько он сможет кормить этого демона, прежде чем сам станет жертвой собственной злобы?

Невероятно острое лезвие, напитанное силой Диармайда, легло на его руку. Он чувствовал холод металла, его остроту, гладкость отполированного клинка. Вдохнул, собираясь дёрнуть ручку и вспороть кожу, но замер, не доведя дело до конца.

Наверное, эта татуировка больше не символ его позора и слабости… Теперь это напоминание о прошлом, причина, из-за которой Диармайд так отчаянно хочет отомстить. Причина, о которой не стоит забывать, метка, которую больше нет смысла прятать.

Когда Диармайд ушёл — ледяные цветы рассыпались, не выдержав собственного веса. Конструкция стала неустойчивой, как только исчез источник маны. Остался только ледяной трон из черепов, вонзивший свои монструозные когти в ледяную гладь пруда. Ни одной капли крови, в этот вечер, Диармайд так и не проронил.

* * *
Всё оказалось не так как Адам себе представлял. Не было среди шестерёнок единомышленников и идеалистов, готовых пойти на всё ради достижения мира. Чаще всего он встречал изувеченных жизнью людей, пришедших к террористам от отчаяния.

Их штаб располагался в канализации, под городом и пахло тут сыростью и болотом. Зимой в амстердамской канализации было настолько холодно, что обитатели этого подземелья были вынуждены почти круглосуточно жечь костры. Спасали маги огня, помогавшие хоть как-то поддерживать нормальную температуру в просторном помещении.

Адам очень удивился, обнаружив большое количество магов среди шестерёнок. Многие были теми, кому мешали продвинуться по службе, вынуждая вступить в ту или иную организацию. Без патронажа маг долго не проживёт, и не важно насколько индивид был силён, для выживания он был обязан стать частью какой-то группы, законной или нет — не существенно.

В шестерёнках были как сбежавшие от тамплиеров оруженосцы, понявшие, что им придётся делать для ордена, так и преступники, служившие когда-то криминальным семьям. Среди взглядов у нынешних обитателей тоже не было единства, кто-то считал, что магам необходим контроль, а другие считали, что люди должны принять свою роль в обществе. Люк не понимал, как люди, с настолько отличными взглядами на жизнь, способны вместе работать и сосуществовать. Многие уходили, так и не дождавшись непонятно чего, многие оставались, отдавшись пьянству и наркотикам. Адам не понимал, чего он вообще ждёт. Зачем он терпит этот проклятый холод, вонь и вечную ругань?

Часовщик редко заглядывал вниз, Адам видел его всего три раза за месяц, за всё время бродяга уделил ему не больше часа своего времени, оставив парня среди уставших, полных безнадёги людей.

— «Как эти заблудшие изменят мир?», — думал Адам, — «они даже собственную жизнь изменить не могут.» Если бы парень хотел — давно бы жил в достатке, рядом с любимой девушкой, и делал бы вид, что не замечает зверств, которые творит орден. Лина тоже изменилась, вступив к тамплиерам. Она приняла их правила игры, ожесточилась, зачерствела. Взгляд, которым девушка смотрела на Адама, тоже был другим. Он не мог понять, кого она видела вместо него, но это точно был кто-то другой. Лина часто шептала имя Люка во сне… Адам не был идиотом, он понимал, что это человек, которого она потеряла, он был не против, ведь и сам часто вспоминал Зою, но в Лине он видел только Лину, а не замену погибшей любимой. Больше он не мог терпеть взгляд полный печали и сожалений, а случившееся в Богемии стало последней каплей.

— Ну как ты тут? — спросил Часовщик, он был как всегда одет в свои вонючие тряпки, лохматая борода скрывала лицо, только блеск в глазах отличался от всех, присутствующих в канализации, хитрый, полный жизни, это был взгляд человека, идущего к своей цели, человека, который ещё не опустил руки.

— Замёрз, — стуча зубами ответил Адам, он сидел у железной бочки, внутри которой горела крохотная связка дров и отчаянно пытался согреться.

— А ты протянул дольше, чем я ожидал… — усевшись рядом с Адамом сказал часовщик, он протянул руки к едва разогретой бочке. Бродяга щёлкнул пальцами и внутри неё загорелся огонь, раскаливший металл до красна, Адам отпрянул, не выдержав жара.

— Прости… — ухмыляясь сказал Часовщик, — я только недавно перешёл на новый ранг, мне ещё трудно управлять собственной силой.

— Маг! — ошарашенно выкрикнул Адам, некоторые из присутствующих с опаской покосились на него, кто-то откровенно ухмылялся, наблюдая за реакцией окружающих, старик, в дальнем конце помещения, с отвращением плюнул на пол.

— А что тебя так удивляет? Я ведь не первый маг, которого ты видишь здесь.

— Нет, просто… ты такой…

— Грязный? В лохмотьях? Вонючий? — со смехом в голосе сказал Часовщик, — не отводи виновато глаза — это правда. Чего не сделаешь, ради достижения цели. Да, я не такой зализанный и надменный, как маги, которых ты встречал до меня. Мне плевать как я выгляжу, до тех пор, пока я могу достичь своей цели.

— … Я видел как минимум одного мага, очень похожего на тебя, — заговорил Адам, вспомнив Диармайда, — он был одержим силой и ему было плевать, как он выглядит, или как от него пахнет. Он делал всё, чтобы добиться своей цели.

— Да? Думаю, такой человек нам бы пригодился. Может сможешь убедить его присоединится к нам? — сверкнув огнём в глазах спросил Часовщик.

— Не думаю… — поникшим голосом ответил Адам, на задворках сознания закопошилась зависть, одного упоминания Ди было достаточно, чтобы сместить интересы Часовщика, впрочем, как и всегда… он всегда был куда более ценным чем Адам.

— Он одержим силой и магией, Ди нет дела до обычных людей. Будучи учеником Орсино он уже в раннем детстве был действующим убийцей, — изменившись в лице ответил Адам, — думаю он скорее предпочтёт убить вас, чем присоединиться.

— Мальчишка с рыбьим взглядом? — удивил Адама Часовщик, — ты прав, такой человек шестерёнкам не подойдёт. Даже среди магов его… действия считаются неприемлемыми.

— Через неделю, в полночь, я буду ждать тебя под мостом у выхода из центрального коллектора, за Амстердамом. Не опаздывай и попытайся сделать вид, что ты больше не можешь ждать, — часовщик заговорил так, чтобы только Адам слышал его. В этот момент несколько случайных бродяг закрыли их своими спинами, чтобы никто не мог видеть и слышать о чём они говорят. На руке одного из таких бродяг вздулась кожа, словно под ней копошились черви. Адам с отвращением отвёл глаза, по его спине пробежал озноб — это было отвратительно.

* * *
Неделя для Адама текла медленно, как патока. Холод и безнадёга, тревожившие его прежде, теперь казались пустяком. Адам без труда притворился одним из отчаянных жителей канализации, у него за спиной было много вещей, о которых он сожалел: он не смог спасти любимую, потерял учителя, заменившего ему отца, потерял людей, которых считал семьёй, понял, что девушка, в которую он влюблён — видит в нём другого человека. Он пил ту же бурду, что и остальные, с каждым глотком прожигая глотку до основания, вдыхал дешёвый табак после и пытался разглядеть в языках пламени людей, которых уже не вернуть. Чёрт… он был бы рад увидеть снова даже Нико…

Когда Адам не увидел никого под мостом — его сердце замерло. Неужели он сделал что-то не так? Неужели он сыграл недостаточно убедительно? А может наоборот переусердствовал и убедил Часовщика в том, что он ещё один из пропащих, которые или умирают в чёртовой канализации Амстердама или уходят прочь?

Он смотрел на искрящиеся от лунного солнца льдинки в реке и ждал бродягу, цепляясь всеми силами на тлеющую в его сердце надежду.

— А я думал, какое же у тебя будет лицо… — голос Часовщика, в ночной тишине, звучал как колокольный звон, он заставил Адама встрепенуться и посмотреть наверх. На одной из колонн, почти под перекрытием моста, сверкали алые глаза бродяги, только выглядел он по-иному: на опрятном, гладко выбритом орлином лице — сияла надменная аристократическая ухмылка. Чёрная ткань костюма сливалась с темнотой, а на его руках блестели перстни с камнями. Он в один прыжок оказался рядом с Адамом, лёд и снег под мостом начали таять от одного его присутствия, а воздух стал теплее.

— Я думал ты меня не дождёшься. Ты уж извини, Адам, иногда интересы шестерёнок заставляют нас делать то, что мы не хотим, — улыбнулся он, — вижу тебя потряс мой внешний вид? Уверяю тебя — я Часовщик.

— Я знаю, — то ли от удивления, то ли от холода голос Адама был хриплым, — узнал по голосу.

Часовщик в миг оказался рядом с Адамом, он даже не успел заметить, как это произошло. Такая скорость… такая сила…

— Это, пожалуй, твоя самая большая ошибка, — холодным, бесстрастным тоном сказал он, — голос, внешность и даже воспоминания можно подделать. Мы распознаём друг друга по медалям шестерёнок, — показал металлическую драхмовую монетку Часовщик, — их невозможно подделать, а если её хозяин нарушит хоть одно из условий владения — она изменит свой магический фон. Если будешь достаточно эффективен — получишь такую же. Но это будет значительно позже, когда ты докажешь свою пользу шестерёнкам.

— Ты маг. Ты выглядишь как те, с кем борется эта организация, почему я должен тебе доверять? — отошёл на шаг назад Адам, недоверчиво смотря на лощёного мага.

— Пацан, ты думаешь, что я внезапно начну тебе изливать свою душу? Незнакомому паршивцу, которого я видел всего пару раз в жизни. Цель шестерёнок — мир между людьми и магами. В членах организации есть множество людей, пострадавших от вседозволенности магов, но хватает и тех, кто пострадал из-за предубеждения людей. Наша цель — равенство и мир. Если хочешь этого — иди за мной, нет — иди на все четыре стороны. Уговаривать тебя никто не собирается. Сейчас мы нужны тебе больше, чем ты нам.

Вмиг Часовщик оказался в сотне метров от Адама. Парень вздохнул, бросил прощальный взгляд на льдинки сверкавшие в свете луны и пошёл вслед за «бродягой». Он был прав: шестерёнки нужны Адаму больше, чем он им сейчас.


Глава 19


— Вы никогда не думали, что церковные фанатики похожи на клептоманов-коллекционеров? — спросил Диармайд, когда все собрались у камина вечером. Вопрос казался громогласным, в располагающей к мыслям тишине.

— Что, прости? — переспросил Ричард. Старик развалился в кресле, стоявшему ближе всего к источнику тепла, и, казалось, дремал, уронив раскрытую книгу себе на колени.

— Ну: они тянут к себе в руки любые объекты, которые считают значимыми для их религии, не взирая на то, кому они принадлежат, потому и клептоманы, а самые высокие чины норовят обладать наиболее значимыми предметами, словно ожидая, что они придадут им больше святости, — развил свою мысль Диармайд. Ричард неодобрительно посмотрел на парня.

— Ты, как мне думается, не веришь в высшие силы? Неужели ты ещё и в загробную жизнь не веришь? — нахмурился британец.

Диармайд удивился враждебному ответу старика, он раньше не замечал за ним подобного. Хотя, они знают друг друга весьма поверхностно, но если вспомнить, иконы на стенах, у Ричарда дома — висели…

— В то, что на небе есть бородатый мужик, который наблюдает за всеми людьми? Нет, конечно не верю, да и в загробную жизнь тоже. Если бы она существовала — такая вещь как некромантия не была бы только уделом фантастов. Ты хоть раз встречал человека, который «по-настоящему», — выделил слово Диармайд, — общался с мёртвыми или был способен их призывать? — Парень заметил неодобрительный взгляд Нико, но проигнорировал его, продолжая высказывать свою мысль. Николь, рисовавшая на ручном мольберте, прислонившись к Диармайду, хмыкнула, предпочитая не ввязываться в поднятую им тему. Она, не подавая виду, слушала каждое слово.

— Единственное, во что я готов поверить — реинкарнация, религия которую практикуют в Ост-Индийском королевстве, поскольку я сам являюсь, в какой-то мере, воплощением давно погибшего человека. Но это легко объяснить научным путём, суть которого заключена в названии: генетическая память. Но это всё полемика… я не для этого поднял данную тему, — Диармайд расслабился и высвободил свою область контроля. Серкан был у себя в комнате, как ему было и приказано, а вокруг поместья не было ни души.

— Я вспомнил про это не потому, что хотел поспорить с Ричардом… — продолжил Диармайд, убедившись, что их никто не подслушивает. — Неужели никто не понял? — театрально покачал головой парень, когда заметил, что взгляды всех сосредоточены на нём. — Единственное упоминание благословенной полыни, которое я встречал — религиозные тексты. И говорили о ней, как о растении, которого коснулась рука бога, приписывая благословенной полыни просто невероятные магические свойства. Как вы думаете, если такое растение и существует, у кого оно?

— О нет, — первым очнулся Нико, — я знаю к чему ты ведёшь… Ди, нет! — он провёл пальцами по шляпе-котелку, стоявшей на чайном столике и посмотрел в упрямые глаза Диармайда. Весь его вид говорил об упрямстве и неотвратимости грядущего. Только этого упёртого отморозка уже было поздно отговаривать…

— Нико, что случилось? — Мелисса отставила телефон в сторону, — Ты редко споришь с Диармайдом…

— А ты не догадываешься? — тряхнул своей розовой чёлкой маг, — То, о чём говорит Ди — очень вероятно, более того, думаю он прав. Но место, в котором может храниться подобное растение… по значимости оно не менее важное, чем Туринская плащаница… — Нико казался неопрятным, корни волос были белыми, и контрастировали с крашенными прядями, в последнее время он прекратил уделять значительное внимание своей внешности.

— О нет! — Мелисса дёрнула головой, повернув её к Диамрайду и заметила надменную ухмылку парня, — Диармайд, нет! — с нажимом сказала она, — Нет!

— У тебя есть другое предложение? — блеснув зубами спросил Диармайд и принялся чесать клыки.

— Мы ищем немногим больше месяца, это не повод чтобы сходить с ума! — не сдавалась Мелисса.

— Зачем спорить? — отозвалась Николь, — вы всё равно сделаете так, как захочет Ди. Какой смысл препираться?

… — в зале была тишина.

— Ты хоть представляешь, насколько труднодоступное место — Ватикан? — наконец-то заговорил Ричард.

— Даже сейчас? Когда большинство паладинов, верных Папе — или мертвы, или предали его, сменив плащи с папским мечом на красный крест?

… — Ричард ответил не сразу, он долгое время смотрел в лицо Диармайда, не решаясь заговорить. — Да, сейчас действительно очень удобный момент для кражи… но это рискованно, невероятно рискованно. Может большинство мастеров-паладинов и предало Ватикан, но и без защиты святую-святых никто не оставит. Это религиозный центр мира. Люди, которые там заседали — управляли жизнями миллионов!

— Не считай меня идиотом Рич, я осознаю риски, именно поэтому сначала мы идём в Париж, — услышав это все изменились в лице. Последние слова Диармайда имели эффект бомбы.

— Разве ты не хотел сначала приготовить зелье и уже потом идти к Элизабет? — пришёл в себя Нико, — идти с пустыми руками к девушке вроде неё — неразумно…

— А какой у нас выбор? — развёл руками Диармайд, потревожив Николь, — Рич говорит дело, Ватикан слишком опасен для нас и ничего более действенного, чем поддержка могущественного мага — я не вижу. Всё что будет происходить далее, будет иметь далеко идущие последствия и для этого нам необходима могущественная поддержка, которую, тройка магов седьмого ранга, уже неспособна обеспечить. Похоже, громкие дела Черного Рассвета начнутся немного раньше, чем я планировал, вот и всё. Если, конечно, Элизабет присоединится к нам. Я поставил всё на это. Как бы я не хотел потянуть время, оттягивая волнующий момент — пришла пора приступать к активным действиям.

— И последнее, — Нико вздохнул и ухмыльнулся своей привычной плутовской ухмылкой, — ты не забыл, что рисовал над трупами убитых тамплиеров собственный символ? Может эти рыцари и полудурки, но даже им хватит ума связать его, и громкое убийство целого криминального клана в Спарте, где ты раскрасил кровью все стены.

Диармайд заливисто рассмеялся.

— Это вообще не проблема, я не собираюсь ломиться в Париж с парадного входа. Нам нужна канализация, именно туда мы и направимся. Это один из самых легкодоступных городов для преступников, тайные входы в катакомбы пронизывают окрестности как муравейник. Если будем осторожны, никто и не узнает, что мы там побывали.

Диармайд вздохнул и провёл согнутым пальцем по скуле Николь. Девушка улыбнулась, с нежностью смотря на него.

— А теперь последнее… в Париж пойдём только я, Нико и Мелисса, — улыбка тут же пропала с лица девушки.

— Почему? — нахмурилась она.

— Рич должен начать варить зелье. У нас нет даже всех легкодоступных ингредиентов, а некоторые названия мне до сих пор не удалось расшифровать. Он должен остаться в Кёнигсберге и продолжить работу.

— А почему я не поеду? Я вроде уже давно доказала, что могу о себе позаботиться. Обузой я точно не буду, — не сдавалась она.

— Я знаю… я не сомневаюсь в твоей силе, но ты останешься здесь на случай, если Ричу будет нужна помощь. И кто-то должен приглядывать за Серканом. Он находится с нами не по собственной воле и может саботировать работу, или выкинуть какую-то глупость. Рич, со своими артефактами, конечно же, способен с лёгкостью с ним справиться, но, когда он занимается алхимией — очень увлекается процессом и может не заметить чего-то. Это самый разумный вариант, — Диармайд приблизился к Николь, чувствуя её горячее дыхание на своей коже. — Прости, — тихо прошептал он.

* * *
— Знаешь… стены поместья конечно каменные и толстые, но даже они сегодня ночью не могли заглушить крики Николь. Пока не увидел её целёхонькую сегодня утром — думал, что ты её замучил до смерти, — откровенно насмехаясь сказал Нико, когда поместье уже начало скрываться за горизонтом. Только черепичная крыша возвышалась над холмом, закрывая собой утреннее солнце.

— Очень смешно… — дёрнул уголком губ Диармайд. Прощание с Николь получилось… своеобразным. Нагая девушка, освещённая множеством свеч, до сих пор не выходила у него из головы. Её блеклая, не явная улыбка, свет голубых глаз, томные стоны. Это была прекрасная ночь…

Вместо ответа Диармайд ускорился, перейдя на мгновенный шаг. Нико засмеялся и последовал за ним, сопровождаемый хрустом электричества. Мелисса позволила себе улыбку, убедившись, что её никто не увидит и последовала за парнями… путь до Парижа был неблизким.

Единственным, кому приходилось сдерживать свою скорость — был Нико. После себя он оставлял шлейф электрических разрядов. Снег был прекрасным проводником электроэнергии, Диармайду и Мелиссе приходилось бежать поодаль от него, чтобы синие всполохи не кололи им ноги. Высокий снег здорово тормозил передвижение, но эта скорость всё равно была до смешного больше, чем когда они бежали вместе с Ричардом и Серканом.

Проводя большую часть времени в мегаполисах, Диармайд не осознавал, насколько незаселённая местность находится вдали от них. Если в Греции округа ещё полнилась деревнями, то в других странах только территории вокруг густонаселённых городов полнились деревенской инфраструктурой. Покинутые посёлки встречались чаще, чем заселённые охотниками перевалочные пункты, где на незнакомцев смотрели с подозрением и недоверием. Будучи сильным — легко не замечать опасности вокруг. То, что Диармайд видел, как безобидная поросль — для обычного человека было непреодолимой смертельной опасностью.

Диармайд остановился у откоса, с которого открывался вид на просёлочную дорогу. Группа людей, под предводительством слабого адепта, кралась через лес. Дети, старики, обычные люди, все с загорелой медной кожей. Наверняка испанские беженцы. Уставшим измождённым лицам были чужды улыбки и смех, только дети находили в себе силы на игры, сбиваясь в стайки.

Как же глупо. Слабый адепт, даже не маг. Он не способен защитить даже от изменённого третьего-четвёртого ранга… Диармайд обнаружил следы кошки в нескольких сотнях метров отсюда. Треснула ветка, раздалось приглушённое рычание. Диармайд почувствовал тепло.

Серебристая шерсть животного отливала синевой, ультрамариновые зрачки, как и у него, светились вертикальными полосками от предвкушения. Мощные лапы барса были прижаты к земле, зверь готов был в любой момент прыгнуть на чужака. Размерами изменённый не уступал лошади. От бугрящихся мощных мышц, под густой шерстью, в воздух поднимался густой горячий пар: изменённый воды, аспект — горячей воды. Весьма редкий, к слову, это встречалось у одного из сотни магов воды, пускай и особой силой он не отличался.

Диармайл ухмыльнулся естественной для него звериной улыбкой. Барс ещё раз приглушённо зарычал. Ему непривычно было не видеть такое спокойствие от человека. Зверь пятого ранга привык, что его боялись. Пускай в шварцвальдском лесу и было много могущественных монстров, но все они обитали в глубине чащоб, только изредка осуществляя набеги на людские территории.

Глаза Диармайда налились силой. Шерсть кошки встопорщилась от страха, он зарычал и отпрыгнул назад. Парень ещё раз ухмыльнулся и приглашающе повёл рукой в сторону людей. Прижав уши к голове, кошка по кругу обошла Диармайда, косясь на странного незнакомца. Он стоял неподвижно, только провожая взглядом изменённого.

Первым был крик женщины — громкий, полный отчаяния и страха. Голоса беженцев сливались в один возглас ужаса, пока зверь рвал на части их отряд.

Диармайд стоял на откосе и смотрел, неподвижно, беспристрастно. Всю область заполнил густой пар. На земле валялись обваренные трупы людей, разорванные на части острыми клыками и когтями. Зверь с ожесточённостью терзал тела, потом, ошпарив ошмётки кипятком, жадно вгрызался в куски мяса.

Разумность… Диармайд видел её проблески в глазах зверя. Он был слабее его и понимал это. Одного взгляда дурного глаза хватило, чтобы отпугнуть изменённого. А ведь общество старается не замечать проблесков разума в них, как и агрессии, которую маги приобретают с ростом своей силы. Её так трудно обуздать… особенно если источник этой злобы не только рост ранга.

Диармайд отряхнул рубашку от корки льда, образовавшейся от пара и вернулся в лагерь, где спали Нико и Мелисса.

— Ди, видел что-то интересно? — спросил Нико, когда заметил, как Диармайд появился рядом с костром.

— Нет… всё, как всегда, идёт своим чередом, — туманно ответил Диармайд, поставив кружку с водой рядом со спящей Мелиссой.

— Что? Ты вообще о чём? — растерялся Нико.

— Спи Нико, вокруг лагеря всё чисто, сейчас моя очередь дежурить, — Диармайд сел подальше от костра, на снег, и погрузился в медитацию. Парня окутал холодный туман, скрыв его тело. Лёгкие наполнялись влагой, циркулирующей внутри них как дым, каждый его выдох наполнял округу новым облаком белого марева, переливающегося под зимним солнцем. Завтра уже они прибудут в Париж… завтра случится ещё один виток легенды о Диармайде и в этот раз, уже без Грайне.

* * *
Париж со всех сторон окружали густонаселённые деревни. Жить в них было немного опаснее, но гораздо дешевле. Потому в таких местах селились те, кто может себя защитить и хочет уединения или те, кто не может себе позволить жить в кольце бетонных стен, окруживших одну из ярчайших столиц в мире.

Входов и лазов в канализацию было столько, что даже столь могущественный орден как Тамплиеры был неспособен контролировать их все. Правда больше из-за того, что прорыть новый лаз было невероятно просто и даже, если бы они оставили адептов перед каждым из них, всё чего бы добился Великий Магистр — увеличения количества дыр в земле, возле окраин города.

Тоннели и так, сами по себе, служили прекрасным отпугивающим фактором. В их недрах сгинули очень многие люди, да и самих тамплиеров там погибло не мало.

Диармайд не повёл их к входу в верхнюю канализацию, там, как раз, был большой шанс столкнуться с патрулём тамплиерских оруженосцев или контрабандистами, с радостью продавшими бы информацию о магах за звонкую монету. Диармайд повёл их ко входу в римские катакомбы, раскрывшему свой тёмный зёв в подвале давно разрушенной башни. Его бездна казалась входом в другой мир, в каком-то смысле это так и было.

Диармайд наполнил глаза энергией, разглядев дно спуска метрах в тридцати под собой и, ни секунды не колеблясь, спрыгнул. Замёрзшая вода, болотного, мутно-зелёного цвета — была скользкой и неровной. На её цельной поверхности можно было различить царапины от когтей и чего-то похожего на копыта, только диких животных, без подков. Поначалу внутри казалось тихо, пока уши не привыкли к приглушённым звукам, царапающим задворки сознания.

Следом спрыгнул Нико, придерживая в полёте свою шляпу-котелок, и только потом мягко спрыгнула Мелисса, в облике волчицы. В руках учителя уже блестел цзян, готовый в любой момент пуститься в ход.

— Чего ты ухмыляешься? — огрызнулся Нико, — слышал бы ты столько историй о парижских катакомбах, сколько я — тоже бы нервничал.

— Знаешь что-то про римские части катакомб, со статуями орлов у входа? — оживился Диармайд, — их арки ещё отмеченные надписью: «SPQR».

— Ха! Знал, что ты про это спросишь, — нервно засмеялся Нико, поглядывая в разные стороны тоннеля, словно ожидая, что из-за поворота вот-вот начнут выползать монстры из детских сказок, — нет, я ничего о них не знаю. О них вообще никто ничего не знает. Я даже у Ричарда о них спрашивал — глухо. Это как тайна покинутых городов магов — ни то, зачем они созданы, ни то, почему они такие опасные — никому не известно. А что?

— Ну… просто Элизабет живёт как раз рядом с таким тоннелем, — ухмыльнулся Диамрайд, он откровенно развлекался, наблюдая за взвинченным Нико.

Нико красноречиво глянул на Диармайда, что-то неразборчиво проворчал, перехватил поудобнее меч и двинулся вслед за ним. Диармайд уже скрылся за поворотом тоннеля.


Глава 20


Зимой в катакомбах скверно… когда ребята отдалились от провала, через который они спустились, ледяная болотная корка превратилась в жидкое месиво из грязи и застоявшейся воды.

Они не рисковали переходить на мгновенный шаг. На большой скорости можно не успеть отреагировать на угрозу, да и бежать быстро по извивистым узким проходам будет невероятно трудно, если вообще возможно.

— Напомни мне, пожалуйста, как прошла твоя встреча с Элизабет, когда вы навещали её с Орсино, — спросил Нико. Громадная белая волчица с любопытством навострила уши, забавно ими подёргав.

… — Диармайд застыл, вспоминая тот день. Девушка тогда показалась невероятно привлекательной, её провокационный образ возбуждал и привлекал внимание, но больше всего запомнились слова о потенциале Диармайда. Она говорила, что парень слишком хорош, чтобы быть учеником Орсино. Тогда эта похвала превознесла его до небес, наполнив сердце гордостью и самодовольством.

— Она необычный человек: самоуверенный, надменный, злорадный. В один момент может шутить и мило общаться, а в другой — угрожать и подавлять одним своим присутствием. Хоть она ни разу не использовала магию за время встречи, а я тогда я не мог чувствовать её силу — рядом с ней мне было не по себе, — Диармайд говорил с восхищением и уважением, Нико прежде подобного за парнем не замечал. Он впервые видел такое благоговейное выражение на лице своего ученика. Ему стало любопытно и немного боязно… Каким же монстром должна быть эта женщина, раз она смогла так сильно впечатлить Диармайда?

Они шли неспешно, в тишине. Громче всего раздавался стук когтей Мелиссы о каменную плитку подземелья. В этой части катакомб было ещё теплее, мох и бледно-зелёные растения здесь начали слабо светиться, а маны в воздухе было значительно больше, на грани того, что способен вынести обычный человек. Несколько раз Диармайду приходилось менять направление движения, натыкаясь на обвалы и разрушенные проходы.

— Ты ведь знаешь, куда идти? — со вздохом спросил Нико, когда они набрели на очередной обвал.

— Орсино заставил меня выучить подробную карту тоннелей, составленную каким-то контрабандистом, — отозвался Диармайд. Он замер, вспоминая каким путём им лучше добраться до части подземелья, где жила Элизабет. Точного места её жительства Диармайд не знал, он только предполагал, в какой части она может находиться. На карте, которую изучал парень, было несколько спусков в древние римские тоннели, которые были главным ориентиром для екнр. Он просто собирался обыскать один тоннель за другим, рассчитывая рано или поздно найти искомое.

— К нам кто-то приближается, — насторожился Нико, он пропустил электрический разряд через меч, заставив его трещать от переизбытка маны мага.

Используя мгновенное перемещениепоявилось человекообразное существо, которое Диармайд уже видел. Чёрная блестящая чешуя, острые когти и широкий рот, полный кривых клыков.

Нико без труда увернулся от невероятно быстрой атаки, мгновенно изменившись в лице. Мелисса прижала лапы к земле, готовясь к прыжку, выжидая удобный для этого момент. Диармайд стоял, и внимательно наблюдал за происходящим.

Нико не спешил убивать монстра, хоть мог это сделать в любой момент, он уклонялся от одной атаки за другой, только незначительно изменяя положение своего тела, могло показаться, что он вообще не двигается.

К монстру присоединились его сородичи. Изменённые почти не отличались друг от друга, словно копии одной особи. Они, ведомые инстинктом хищника, набросились толпой на Нико, окружив его, пара наблюдателей, тем временем, не сводили глаз с Диармайда и Мелиссы, противно скалясь. Их пасти были настолько большие, что казалось, их череп вот-вот разделится на две половины.

Нико никак не отреагировал на появление новых противников, он только чаще начал мерцать, изменяя свое положение в пространстве, небольшими наклонами и поворотами он умудрялся избегать атак десятка противников четвертого-пятого ранга. Это было завораживающе, словно опасный танец, за которым незазорно было бы понаблюдать самой смерти.

Диармайд придержал Мелиссу за шерсть и освободил территорию вокруг них от воды. Глаза Нико обрамили нити электричества, а от его тела во все стороны ударили всполохи молний. От грохота и треска закладывало уши, влага в подземелье испарялась от высокой температуры, а пол на короткий миг посинел от силы мага, в испарениях воды блестели вспышки электричества. Нико одной атакой уничтожил всех своих противников. Это было красиво…

— Что ты увидел? — спросил учитель с неестественным для него серьёзным лицом.

— Я тоже заметил, — ответил Диармайд. Волчица фыркнула и закатила глаза, отряхнув свою шерсть, из-за наэлектризованности воздуха она встала дыбом. Волосы Диармайда забавно выпрямились, сделав его голову похожей на чёрный одуванчик. Нико выдержал всего мгновение, прежде чем разразиться неудержимым хохотом.

— … — Диармайд проигнорировал это, внимательно осматривая изувеченные высокой температурой тела, — может показаться, что они когда-то были людьми — но это не так, — наконец заговорил он. — Структура скелета и кости претерпели слишком больших изменений, единственный кто на подобное способен — маги природы, но эти существа, все до единого — имеют элемент тени, тем не менее, их родство с человеком невозможно отрицать. Обладают сознанием, но слабым, не сравнимым с людским.

— Я слышал о подобном… — заговорил Нико, когда Диармайд закончил делиться своими наблюдениями, — по слухам это был эксперимент Ватикана, попытка скрестить обычного человека и изменённого. Жуткий, бесчеловечный эксперимент, целью которого было создать покорных и сильных солдат. К счастью, или нет, его посчитали провалом, остались только вот такие вот сбежавшие особи, нашедшие свое место в земных глубинах.

— Соберём кристаллы, может пригодятся, — ответил Диамрайд, потянувшись к своему кинжалу на голени.

* * *
— Мы уже пришли? — Диармайд услышал голос позади.

— Нет, — сдержанно ответил он.

— Мы уже пришли?

— Нет.

Подобный диалог продолжался не меньше часа и понемногу сводил волчицу с ума. Мелисса то и дело рычала и пыталась укусить компаньонов за ноги — безрезультатно. Прижав уши к голове, она издала громкий гортанный рык, от которого задребезжала вода на земле, но на парней это не возымело никакого эффекта.

— Ты натурал?

— Нет.

— Ага! — выкрикнул Нико, широко ухмыляясь. — Попался!

— Нет.

— С тобой совсем не весело… мог бы хотя бы разозлиться, ради приличия.

— Нет, — Диармайд вообще его не слушал, на все его фразы отвечая своим коротким «нет», парень думал о планах на будущее, если оно у него вообще будет.

В конечном итоге Нико замолк, поняв, что единственный кого он раздражает — Малисса, глаза волчицы опасно светились, а язык тела говорил, что она вот-вот набросится на того, кто скажет ещё хоть слово.

* * *
— Жуткое место… так много маны и это только на выходе. Даже представить не могу, насколько её концентрация выше в глубине тоннеля, — Нико заворожённо всматривался в глубь прохода. Тоннель погружался глубже под крутым углом, поэтому разглядеть что было дальше, не заходя в него, было невозможно. Ровная кладка тёсанного камня местами обвалилась, но всё ещё сохраняла задуманный архитектором вид. В воздухе мерцали разноцветные блики, освещая тоннель. Даже без изменённых магией глаз можно было рассмотреть его. Было в нём что-то интригующее и пугающее, заставляющее нутро магов сжиматься от дискомфорта и опасности.

Мелисса принюхалась, чихнула и тряхнула головой, забрызгав сточной водой Нико, стоявшего рядом, Диармайд просто остановил брызги своей волей, заставив их повиснуть в воздухе.

— Ну спасибо… мог бы и меня защитить, — пробурчал он.

— Ты и так уже промок, пара капель ничего не изменит… — махнул рукой Диармайд.

— Ну да… теперь от меня несёт не только канализацией но и псиной… — раздражённо проворчал Нико.

Мелисса зарычала, оскалив свои длинные белые клыки.

— Ну чего ты рычишь, — нахально ухмыляясь спросил маг, — что ты мне можешь сделать?

Мелисса исчезла и появилась позади Нико. Она начала скрести лапами по земле, пытаясь забрызгать язвительного мага водой.

Нико отреагировал мгновенно, он за какой-то миг оказался в десяти метрах от волчицы, самодовольно ухмыляясь. Эта странная игра в кошки-мышки затянулась. Диармайд начинал злиться. Он направил силу в глаза и выкрикнул:

— Хватит! — вспышка синего света озарила тоннель, Мелисса припала к земле заскулив, Нико застыл, выхватив цзян из ножен.

— Больше никогда так не делай, — напряжённо сказал он, всё ещё крепко сжимая рукоять меча. — Слышишь меня? Никогда!

— Я могу не сдержаться и напасть на тебя, ведомый инстинктом самосохранения. Дурной глаз — это не игрушка… никогда не используй его против союзника.

— Нам нужен другой тоннель. Когда я был здесь в прошлый раз — отстрелил одну из жаровен, чтобы нести труп изменённой крысы с элементом огня, — предавшись воспоминаниям ответил Диармайд. — Идём к другому, мы и так уже потратили слишком много времени, блуждая по этому чёртовому подземелью.

* * *
— Я чувствую людей за этой стеной… — Нико приложил руку к влажному камню, его пористая шероховатая поверхность была покрыта пурпурным люминесцентным мхом.

— Да… мы на месте, дальше я пойду один, — глаза Диармайда засветились, он смог разглядеть камень, запускавший механизм спрятанный в стене.

— Ди, я… — заговорил Нико, но Диармайд его прервал. Мелисса ткнула парня в плечо волчьей мордой, демонстрируя несогласие и беспокойство.

— Нет! — выкрикнул Диамрайд, — я пойду сам. Точка. Я должен сделать это сам.

Нико вздохнул, разглядев собственное упрямство на лице ученика. Он положил руку ему на плечо.

— Не сболтни лишнего, — Нико сжал плечо парня, — чтобы стереть тебя с лица земли, Элизабет де Пейн даже прилагать усилий не потребуется. Не забывай — она один из самых древних и могущественных магов, о которых я знаю, а это чего-то да стоит, особенно если учесть, что я сравниваю её со своим учителем.

Это было неожиданно… Нико редко вспоминал своего наставника, а если делал это, то всегда с горечью или злостью. Каждый раз, когда Диармайд спрашивал о нём — Нико или уходил от ответа, или просто уходил…

Каждый шаг по открывшемуся в стене проходу отдавался в голове парня воспоминаниями. Столько лет прошло, столько всего изменилось, а это место словно застыло в янтаре. Даже стоны людей в просторной комнате-мавзолее, служившей преддверием в обитель хозяйки подземелья, казались такими же.

Люди, покрытые язвами и ранами, валялись на полу как поваленные ветровалом деревья. Некоторые несчастные были похожи на гуманоидных изменённых, напавших толпой на Нико, но только частично. Чёрные вены, не человеческие когти, заострённые зубы, все как один худые.

Когда Диармайд вошёл, несчастные зашевелились, но напасть на него в этот раз никто не рискнул.

Диармайд одним прыжком преодолел комнату, заполненную телами гниющих заживо людей. От смрада слезились глаза. Ветхая двустворчатая дверь открылась от лёгкого толчка, ослепив оранжевым сиянием. Единственным источником света в комнате были горящие розы. Их клумбы расставленные по углам комнаты, создавали мягкое и приятное освещение. Стопки книг и журналов, расставленных на полу комнаты по непонятной вторженцу системе, высотой иногда доходили до груди парня.

— И кто же ты будешь? — ласковый, кокетливый голос Элизабет разбудил в Диармайде очередную порцию воспоминаний. Она ни капли не изменилась: высокая, ослепительно красивая брюнетка, с прямыми волосами до лопаток, перетянутые посредине чёрной лентой, вызывающий наряд, состоящий только из полупрозрачного кружевного корсета и обтягивающих брюк из тонкой ткани. На притягательном лице девушки сияла улыбка, а из-под кроваво-красных губ торчали жемчужно-белые кончики клыков. Красные глаза, с вертикальными зрачками, разглядывали гостя как хирург пациента, на операционном столе.

— Ди… я приходил к тебе когда-то вместе с Орсино, — дрогнувшим голосом заговорил Диармайд. В прошлый раз он не ощущал силы, сокрытой в этой умопомрачительной женщине. Одно её присутствие заставляло Диармайда вздрагивать, чувствовать свою неполноценность. Она была подобна недосягаемому божеству, снизошедшему в мир смертных. Величественная, неприступная, непобедимая.

— А-а-а-а, юный протеже… Учитель всё-таки решил отдать тебя мне, в качестве отсрочки? Не пойдёт… он уже слишком сильно задержал уплату своего долга… Ты не сможешь меня уговорить, — её красные глаза налились силой, озарив комнату кровавым светом. От подавляющей силы дурного глаза воздух потяжелел и стал обжигать лёгкие. Диармайд даже не дрогнул, он спокойно смотрел на девушку, ожидая её дальнейшей реакции. Он был на волоске от смерти, но без труда сохранял самообладание, усилием воли подавив чувство страха в себе. Он не боялся смерти… он страшился только неудачи в своём начинании, Элизабет де Пейн было его не запугать.

Элизабет оказалась рядом с Диармайдом слишком быстро, парень не смог разглядеть даже начала её движений, словно само пространство исказилось вокруг неё, перенеся девушку к гостю. Она подняла руку, с заостренными конусами ногтей, и поднесла её к лицу Диармайда.

— Как же ты на него похож… — тихо произнесла она, — невероятно, как я раньше этого не заметила. Ты не первая инкарнация, которую я встречаю. Но инкарнацию Диармайда О’Дуйвне мне ещё видеть не доводилось… Помнишь меня? — тихо, интимно спросила она. Диармайд чувствовал на лице теплоту её дыхания, отдающего металлическим запахом крови. Диармайд знал, это не из-за желания соответствовать образу… просто маги крови пахнут как кровь… ничего необычного.

— Нет… — выдержав паузу ответил Диармайд, — я не видел тебя ни разу за все воспоминания предка. Последнее, что я видел — как Грайне одурманила Диармайда и соблазнила его.

— Хм… обидно как-то, — глаза Элизабет опасно блеснули.

— Ну говори — зачем Орсино тебя прислал?

— Он мёртв. Я убил его.

Лицо Элизабет растянулось в улыбке, ещё сильнее обнажив длинные верхние клыки.

— А я говорила ему — ты слишком хорош, чтобы быть учеником такой бездарности как Орсино. — Зачем тогда ты пришёл? Добровольно отдаться в руки мага, чьего должника ты убил — неразумно.

— За тем же, из-за чего Орсино тебе задолжал — за услугой, — спокойным, ровным голосом сказал Диармайд, чувствуя, как на его теле встают дыбом волосы от растущего обилия маны в комнате.

Элизабет начала смеяться, громко. Девушка снисходительно смотрела на беспристрастное лицо мальчишки. Он молча ждал, пока женщина отсмеётся.

— И почему я должна на это соглашаться? — вытерев проступившие от смеха слёзы, спросила она.

Диамрайд достал телефон и открыл фотографию страницы дневника Жиля де Рэ. Естественно там было видно только описание эффекта от зелья, никакой рецептуры.

— Мне нужна помощь, чтобы заполучить «благословенную полынь». Я не собираюсь тебя шантажировать или торговаться — я не идиот. Первое, что я сделаю — отдам тебе лекарство, которое обещал Орсино.

— Чего ты от меня хочешь? — с серьёзным лицом спросила Элизабет.

— Пять лет твоей жизни.

— Всего-то? — Женщина сделала ещё один шаг, коснувшись своей большой грудью торса Диармайда. Он чувствовал теплоту её тела через одежду, ощущал сердцебиение.

— И зачем же? Чего ты хочешь добиться? — смотря в вертикальные зрачки парня спросила она.

— Уничтожить мир в том виде, в котором он существует сейчас, — улыбнувшись ответил ей гость.

Элизабет улыбнулась, протянув указательный палец к его правому глазу.

— Какие у тебя необычные глазки… впервые вижу такие. Как у мага воды появился дурной глаз? Тебе их имплантировали?

— Нет… они мои, — Диармайд приложил усилия, чтобы не вздрогнуть под изучающим взглядом девушки.

— Любопытно… — задумчиво произнесла она, — не думала, что такое возможно.

* * *
— Ты… — Элизабет замерла, заметив Нико у выхода из её скрытого жилища, — а я гадала, кому принадлежит знакомая мне мана… Не ожидала встретить ещё раз разочарование столетия. Мальчик тоже его ученик? — кивнула на Диармайда она.

— Нет, — проглотив оскорбление ответил Нико, — мне удалось отвести внимание от парня.

Элизабет не смогла сдержать смех.

— Может я и не его ученица, но мой отец был. Поверь, от этого существа невозможно ничего скрыть. Он куда больше, чем ты можешь себе представить.

Нико не нашёл, что ответить.

Тем временем Мелисса развернулась к Нико задом и заскребла задними лапами по полу, забрызгав его с ног до головы сточной водой. Месть свершилась.


Глава 21


Красоту прованской долины трудно переоценить, даже зимой. В мире не существует настолько чёрствых людей. Зелень природы поблекла из-за похолодания, но даже того, что осталось — было достаточно, чтобы зачаровать Диармайда. Несмотря на свою чёрствость, по отношению ко многому человеческому, природа для него всегда была отдушиной, особенно, когда он влачил своё существование в изоляционном лагере. В самые тяжелые для парня времена, воспоминания предка, странствующего по дикой Ирландии, наполняли его изувеченное сердце жизнью.

Потребовалось всего полночи, чтобы оказаться в окрестностях Монтелимара. Приближающийся рассвет заставил их прекратить движение и найти укрытие, чтобы солнечный свет не прожарил до основания новообретённого союзника.

С тех пор как Элизабет присоединилась к группе, возможности поболтать не было. Они сосредоточились на беге, едва поспевая за магом крови перемещавшегося в пространстве так, словно она материализовалась впереди, разрывая саму ткань пространства вокруг себя.

Диармайд застыл у звонкой речушки, огибающей одичавшее лавандовое поле. Деревянный мост, переброшенный через неё, уже давно сгнил, оставив после себя только несколько деревянных колодок и часть поручней. Рогоз колыхался от дуновения тёплого зимнего ветерка, приятно шелестя листвой.

— Она назвала тебя разочарованием столетия, — Диармайд заметил, как нахмурился Нико, но учитель знал — как только они останутся наедине с парнем — эта тема всплывёт. Слишком уж любопытным был его ученик, а тактом и сдержанностью он вообще никогда не отличался.

— Знал, что ты об этом заговоришь… не самая приятная для меня тема, — Нико снял свою шапку-котелок и подставил голову под тёплый ветерок, позволив ему растрепать свои волосы.

— В детстве я был талантливым, кое-кто даже называл меня гением, — Нико горько засмеялся. В его руках материализовалась бутылка бренди, из которой он жадно отпил, осушив на треть всего за пару глотков. — Это сделало меня надменным и наглым до невозможности… у отца было столько проблем, из-за моих выходок… В те времена Корея ещё была отдельным государством, и моя семья занимала в её иерархии не последнее место. А когда мне исполнилось четырнадцать, в какой-то год всё изменилось: китайская империя сломила сопротивление так быстро, словно сражалась не с солдатами, а с детьми, вооружёнными деревянными побрякушками. Тогда погиб мой отец, мать… все погибли. Я единственный выживший, из клана Хё. И всё из-за того, что мне захотелось… не важно, не хочу об этом говорить…

Нико огляделся по сторонам, приметил кипарис, росший на берегу речушки и сел под его кроной, осушив ещё треть бутылки.

— Я не знал, что мне делать. За ночь исчез весь мой мир, даже поместье, в котором моя семья жила много поколений — сгорело, оставив после себя только золу и пепел. Тогда я думал, что мне конец, что за мной вот-вот придут китайские власти, и будут решать: или до конца стереть род Хё, или превратить в осеменителя, заставив трахнуть какую-то верную императору магичку, чтобы создать ещё одного сильного и верного солдата. Всё же элемент молнии редкость, подобными мне не разбрасываются. Тогда-то я и встретил наставника… многомудрый старик, который имел ответ на любой поставленный вопрос… он появился из ниоткуда и взял меня под своё крыло. Я тогда думал, что он просто пожалел меня, ха-х, если бы…

— Учитель, так его называли все. Ни разу, за всю жизнь, я не услышал его имени. Если честно, я сомневаюсь, что вообще кто-либо его знает. Старик надменный до невозможности, но ему, пожалуй, это очень даже к лицу. Даже не представляю, какого он ранга, находясь рядом с ним я ощущал себя примерно также, как и рядом с Элизабет, ну только в несколько раз сильнее, или так, по крайней мере, мне тогда казалось. Точнее сказать не могу…

Нико собирался сделать ещё один глоток, но замер, так и не донеся бутылку до рта. Он горько вздохнул, с отвращением посмотрев на неё и швырнул в кусты.

— В юности меня считали гением не из-за силы, хоть и её мне хватало, а из-за того, как я сражался, используя цзян. Я мог улавливать электрические импульсы в теле противника, и предугадывать его действия, управляя ходом поединка. А в двенадцать лет уже был магом третьего ранга, что считалось небывалой редкостью, к слову. Чем больше я думаю о прошлом, тем удивительнее ты мне кажешься, Ди. Ты победил меня, используя копьё. Пускай я был тогда не в себе и просто слепо бросался на зарвавшегося мальчишку, но это уже очень много, это уже поразительно.

— Ты так и не ответил, почему тебя называли разочарованием столетия? — Диармайд видел горечь во взгляде старика, именно сейчас в глазах Нико отразился его возраст. Утраты и ошибки прошлого исказили его лицо, болью отражаясь в уставших глазах старого корейца.

— Потому что это тяжело, ясно? — разозлился Нико, — не легко говорить о моменте, который разрушил всю твою жизнь! Я, знаешь ли, не просто так гнил в зачуханном мафиозном клане, у этого есть своя предыстория.

Нико замолчал, собираясь с мыслями, мимика его лица менялась, демонстрируя смятение, горечь и сожаление несвойственные этому самоуверенному и шутливому магу.

— Когда я столкнулся с самым большим испытанием в своей жизни, мне исполнилось шестнадцать. Я тогда прорвался на четвёртый ранг. Это поразительный результат, можно даже сказать невероятный, но мне и этого было мало. В контроле маны, в то время, со мной мало кто мог соперничать. Я превосходил даже некоторых шавок, ошивавшихся подле наставника. И была у меня только одна грёбанная проблема: никак не получалось прорваться на пятый ранг. Запас маны совсем не рос, а мне так хотелось тогда впечатлить учителя, превзойти все его ожидания, заставить гордиться учеником. Я уже тогда побеждал противников, на ранг-два выше меня. Представь, что было бы, если бы я стал ещё сильнее? Но пятый ранг не поддавался… мой резерв маны застыл, а я уже просто не мог ждать… Тогда-то ко мне в руки и попалась амброзия — да, как чёртово растение из греческих мифов, только оно настоящее, редкое и невероятно дорогое. Плоды, похожие на гранат, только переливающегося всеми цветами радуги, совмещают в себе сразу все существующие элементы. Моего учителя навещал постоянно один мутный ублюдок, который и подарил мне этот фрукт. Ушлёпок сказал, что хочет помочь мне найти своё место, рядом с учителем.

— Знал бы я, какую цену мне придётся заплатить за пятый ранг… Я прорвался, в шестнадцать лет, чёрт, это было круто… но что-то пошло не так. Я долгое время вообще не мог регенерировать ману и испытывал просто адскую боль в солнечном узле, когда пытался простимулировать его зельями. А когда я пришёл к учителю за помощью — он меня просто прогнал.

— Ты не достоин, — скривился Нико, — сказал он и вышвырнул, как вшивую дворнягу, а потом я узнал, что амброзия, которую мне вручили, была собственностью наставника, которым я восхищался. Он сам поручил ублюдку отдать мне её. Я был грёбанным экспериментом, расходным материалом для человека, которого боготворил. В двадцать лет мое тело замерло, застыло, как насекомое в янтаре, а прогресс замер на долгие шестьдесят лет. Смешно… я получил вечную молодость и мог долгие годы предаваться скорби, самоистязанию и сожалениям.

— Арбет… ну, глава египетского клана, у которого Лу в заложниках, — напомнил учителю Диармайд, — он тоже застыл в раннем возрасте. На вид ему четырнадцать лет, но как маг он очень силён. Насколько я знаю, Арбету перевалило уже за сотню лет. Он один из самых могущественных магов, встреченных мною.

— Ха, ха-х, — Нико начал смеяться. Он запрокинул голову назад и стукнул затылком кипарис, дерево затряслось и несколько веток упало на землю. — Застрять в возрасте пубертатного периода это… это скверно. Бедняга, чёрт, вот это номер.

— Не думаю, что он испытывает какой-либо дискомфорт из-за возраста. Арбет управляет одним из самых древних кланов-лоялистов в стране, — позволил себе сдержанную улыбку Диармайд.

— А чтобы купить сигареты — ему приходится угрожать продавцу, — не утихая смеялся Нико.

— Ну… он маг дыма, думаешь курение приносит ему хоть какую-то радость? — честно задумался Диармайд.

— Приносит, — отсмеявшись ответил Нико, — чтобы никотин не возымел эффект на организм, ему придётся стать аватаром дыма, полностью изменив физические параметры тела.

— А каков он, твой учитель? Какая у него стихия? Как быстро он может передвигаться? Какое его любимое оружие? — мистическая фигура учителя Нико уже долгое время не покидала мысли Диармайда.

— Я… не знаю. Я не помню. Я говорил с людьми, которые провели с ним куда больше времени чем я, но никто так и не сказал мне магом какого элемента он является. Я ни разу не видел, как он сражался, я даже ни разу не видел, чтобы он брал в руки оружие. Более того, — Нико замолчал, схватившись за свои волосы, словно старался их выдрать, — я не помню, как он выглядит. Помню образ и его роль в моей жизни, помню некоторые слова и даже диалоги, но ни голоса, или внешности, ни ощущения его ауры я не могу вспомнить. Словно кто-то стёр эти знания ластиком у меня из головы. У меня такое ощущение, что я вот-вот смогу дотянуться до этих воспоминаний и воспроизвести их, но каждый раз, в последний момент, они ускользают от меня, сколько я бы не пытался.

Нико пришёл в себя, пропустил электрический разряд через своё тело, чтобы взбодриться и затряс головой, отгоняя неприятные мысли.

— Ты даже не представляешь, сколько я думал об этом… Годами я обсасывал факты, которые мог вспомнить, собирая по крупицам доступную мне информацию. Смешно сказать: я даже несколько раз встречался с учителем, но об этих встречах я помню настолько мало, что можно сказать будто их и вовсе не было. Вывод довольно очевиден — он маг разума: сильный, древний. Вроде всё просто — ответ удовлетворительный. Живи дальше и радуйся, что тебе удалось избежать мозгоотбеливающей машины, но меня не покидает ощущение, что есть что-то ещё, что-то более значимое. Помнишь, я говорил, что ты недостаточно талантлив, чтобы заинтересовать его? — поникшим, уставшим голосом спросил Нико.

— Конечно помню… я редко забываю важные вещи. Не забыл? У меня очень хорошая память, — кривая ухмылка выползла на бледно-белое лицо парня.

— Поначалу так и было… — выдержав паузу ответил Нико, — чем сильнее ты становился, тем больше я замечал аномалии, особенности развития, которые заинтересовали бы кого угодно. Глупо получилось — я как-то словил себя на мысли, что не хотел бы, чтобы тебя тренировал кто-то ещё. А от одной мысли, что ты попадёшь в лапы того… человека, мне становилось тошно. Ты удивительный парень Ди, ты должен идти своим путём, а не тем, который тебе навяжут другие.

— Не волнуйся, я ни за что не хочу попасть в сети к старику, который будет играться с моим мозгом как изобретатель-экспериментатор.

— Я говорю, что ты необычный не из-за силы. У тебя есть удивительный талант идти к своей цели и добиваться её. Талант, которого у меня никогда не было. Ты часто вляпываешься в сомнительные ситуации, но вместо того, чтобы пасть духом, опустить руки или отчаяться — ты с двойным упорством продолжаешь идти вперёд. И каждый твой новый поступок кажется невероятнее, чем предыдущий. Да, сила важна для тебя, но ни в коем случае не считай её своим самым главным достоинством, потому что это не так. Без твоего упорства ты никогда бы не достиг тех высот, на которых находишься сейчас, — по-отечески улыбнулся Нико, выпрямив спину.

Слова Нико затронули что-то в глубине парня, что-то, уже почти полностью выеденное ядом из ненависти и злости, рудимент, чудом выживший до этого времени.

— Так, аватары… информация о них очень редкая, — Диармайд вспомнил крупицы данных, найденных на страницах книг в уасетском университете.

— Воплощение стихии. Маги могут достичь подобного состояния только преодолев порог десятого ранга. Они становятся способны полностью сливаться со своим элементом, приобретая его сильные и слабые стороны.

— Значит человек из дыма не сможет получить физических повреждений? — наклонив голову спросил Диармайд.

— Ну… сможет, но только от другого мага, или наполненного магией оружия. Не говоря о том, что его трудно будет обнаружить, ведь тело аватара способно растворяться в подвластной ему стихии, в таких случаях эффективна только атака по площади. А вообще, вспомни самое главное правило магов.

— Всегда добивать своих противников? — задумался Диармайд.

— Это твоё самое главное правило, — прыснул Нико.

— А-а-а, — протянул парень, позволив себе ещё одну улыбку, — магию может победить только магия. А Элизабет, она не может защититься от света, превратившись в кровь?

— Нет. У нее аллергия на солнечный свет, скорее всего она начнёт закипать и испаряться. Ди, она живет хрен знает сколько лет, думаешь у неё остались способы защититься от солнца, которые она не попробовала? — ухмыляясь спросил Нико.

— … — Диармайд замолчал, не найдя что ответить наставнику.

— Ну… пора возвращаться. Не вежливо оставлять Мелиссу наедине с древним магом надолго, мало-ли что может произойти, — хлопнув себя по коленям поднялся Нико, направившись в сторону заброшенного подземного помещения, в котором они остались на время дня.

— Ди… на последок, раз уж у нас момент откровений, не гонись за силой слишком рьяно. Ты уже силён, невероятно силён для своего возраста, не повторяй мою ошибку. Поверь, если ты сделаешь нечто подобное — останутся только сожаления и ничего более. Я знаю о чём говорю. Не позволяй слепой ярости забрать у тебя всё к чему ты стремишься.

Диармайд рассмеялся, не громко, сдержанно, но для него это уже было много.

— Николь уже давала мне подобный совет… и я даже к нему прислушался. Почти месяц я провёл, кромсая тела Тамплиеров на части, пытаясь взять под контроль свои приступы гнева. Это было трудно, очень трудно, но я продолжал резать их на куски до тех пор, пока не смог держать себя в руках. Я не удовлетворил свою злобу, не думаю, что вообще когда-либо это смогу, но я научился сдерживать себя, не позволяя глупым эмоциям брать верх над моим разумом. Я не хочу пожертвовать своими целями, ради мимолётного удовлетворения своих порывов.

— Неплохо… только порывы в штанах сдерживать не советую, — лицо Нико исказила ехидная ухмылка, окончательно приняв свой привычный образ балагура, — девушка она привлекательная и свои… потребности у нее тоже есть. Шевели отростками, нам ещё еды на сегодня нужно раздобыть.

* * *
— Почему так долго?! — Мелисса отозвалась, едва Диармайд и Нико начали спускаться по кирпичной лестнице в полуразрушенное подземное помещение. Им так и не удалось выяснить назначение этой постройки.

— У-у-у, мальчики с едой вернулись, — ухмыльнулась Элизабет, как кошка, потянувшись на спальном мешке. Девушка без стеснения демонстрировала своё тело, до сих пор не сменив откровенный наряд.

— Камыши… — глубокомысленно произнёс Нико и уставился вдаль, словно увидел божественное откровение на сокрытой в темноте стене.

— Что, прости? — растерянно переспросила Мелисса.

Нико подошёл к ней, снисходительно глянул на запутавшуюся девушку и похлопал её по плечу, сочувственно помахав головой.

— Ты просто не понимаешь, — вздохнул он, — никогда не поймешь. Ох уж эти… камыши.

— Что за херню ты несёшь, Нико!? — не выдержав закричала девушка. Её глаза загорелись зелёным огнем, а подвальные растения ожили, сердито зашелестев.

— Что за бред он говорит? — обратилась к Диармайду Мелисса, так и не получив никакого объяснения.

— Откуда я могу знать? — Диармайд приступил к разделке добытого оленя, разрезав ему брюхо, чтобы вынуть потроха.

— А кто вообще может объяснить этот бред, если не ты? — уже начала смиряться Мелисса.

— Никто, в этом вся суть.

— Ну, так какой твой план, босс, — выделила последнее слово Элизабет. Она материализовалась позади Диармайда, навалившись на его спину весом своего тела. Она была лёгкой, металлический запах крови, ставший уже таким родным для парня, никогда не покидал её. При перемещении создавалось странное ощущение, словно в пространстве образовывался объект из ниоткуда, при этом к месту, куда она перемещалась, притягивались объекты, что парень неоднократно замечал. Особенно наглядно это можно было увидеть, наблюдая за маленькими объектами.

— Ты собираешься ворваться в подземелье Папского дворца и стащить одну из самых священных реликвий, для того чтобы приготовить отвар для меня? Я, кстати, ещё обиженна твоим недоверием. Раз уж я согласилась сопровождать тебя пять лет, мог бы и показать рецепт.

— Так значит Благословенная полынь находится в Папском дворце… — вытаскивая желудок и прямую кишку из оленя резюмировал Диармайд.

— Вы что, даже не знали где находится эта чудо-трава? — опешила Элизабет. Ты что, совсем полоумный? Почему вы идёте за этим глазастым? — в недоумении раскинув руки спросила Элизабет.

— Потому что я предположил, что древний маг, дочь основателя тамплиерского ордена, наверняка знает, где находится один из самых значимых религиозных объектов в Европе, а если не знает, то хотя бы предполагает, где он может находится.

— Следи за тем, что говоришь, — Элизабет схватила Диармайда за руку, не позволяя ему сдвинуть её хоть на миллиметр. Её красные змеиные глаза излучали квинтэссенцию гнева, на которую самому парню было плевать, а в голосе звенела сталь.

— Да? Скажи тогда, в чём я ошибся? — Не дрогнув спросил Диармайд, он был спокоен и сдержан, как змея, готовящаяся к атаке.

Элизабет долго всматривалась в глаза парня не шевелясь. Она улыбнулась и отпустила руку, позволяя ему вернуться к разделке оленя.

— Не волнуйся, мы найдём свой темп общения, — Элизабет легла на плечи Диармайда, обвив его шею руками. — Тебе везёт, через месяц будет официальный приём, нам даже скрываться не нужно будет, я смогу провести одного компаньона внутрь.

— Хватит дрожать, раздражает, — рявкнула Элизабет, обращаясь к оцепеневшим от страха Нико и Мелиссе.


Глава 22


— У меня что-то на лице? — Элизабет провела рукой по губам и с подозрением прищурила глаза. Оценивающий взгляд Диармайда её не беспокоил, но, когда тебя разглядывают минут десять без перерыва — это напрягает даже древнего мага вроде неё.

— Ничего… просто я думал, что у магов крови не большие запасы маны. А у тебя её столько, что я и примерно со своим запасом сравнить не могу… — ответил Диармайд. Пока готовился олень, парень размышлял над ближайшим будущим, но его мысли то и дело возвращались к Элизабет. Сила девушки была для Диамрайда притягательной тайной.

— Я маг крови четырнадцатого ранга, уровень силы у всех, тем или иным способом, нивелирует слабости. Когда была рангом поменьше… это был кажется тринадцатый век… — Элизабет замерла, а её взгляд потускнел, она погрузилась в воспоминания уже давно ушедших дней, — в общем, тогда я наиболее остро ощущала нехватку энергии и области контроля. Давно это было…

— Ты… ты видела поветрие? — дрожащим голосом спросил Диармайд. Неужели он нашёл человека, видевшего одну из самых значимых катастроф в мире?

— Семнадцатый век был… странным. Его начало маги встретили как владыки мира, господствующие над людьми как создания высшего сорта, а уже к середине их остались единицы. Те, кто уцелел — прятался по задворкам, пытаясь спастись от обозлённых людей и церкви Ватикана. Магов света чума затронула меньше всего, а именно в папской армии их было самое большое количество, вот они и возглавили бунт против магов, создав при этом одну из самых влиятельных организаций в мире. Я тогда уже несколько десятилетий провела в темноте парижских подземелий, предаваясь всем доступным мне наслаждениям. Скука… худшее что может случиться с долгоживущим созданием, поверьте мне.

Диармайд опустил взгляд на нетронутый кусок оленины, свежеприготовленное мясо уже успело остыть. Мысли отгоняли аппетит, сейчас его организм жаждал пищи иного сорта и тело, словно внимая потребностям мозга — повиновалось. Диармайд отложил тарелку с едой.

— Тогда у многих кланов были свои уникальные способы тренировок, теперь же эти знания или погребены в подвалах Ватикана или навсегда утрачены. Может человечество с тех пор и сделало громадный шаг вперёд, но маги только сейчас начали восстанавливать свою силу. Орден Тамплиеров тому ярчайший пример. Часть предавших магистров заняла свои места в верхушке ордена, сделав из самой могущественной организации марионетку. Ещё года три назад сделать то, что собираемся мы — было бы просто невозможно. Сейчас же, когда самые могущественные маги Ватикана мертвы или исполняют поручения великого Магистра, у нас есть хотя бы шанс.

— Забавно… — Диармайд горько улыбнулся, а обнаружив на себе вопросительные взгляды остальных — объяснился, — свою сознательную жизнь я начинал, считая магов слугами людей, а сейчас…

— Ты о чём? — тыкнула в парня обглоданной косточкой Элизабет.

Вместо ответа Диармайд показал запястье с татуировкой, закатав рукав рубашки. Покрытая шрамами и ожогами кожа была бугристой и неровной, а поверх неё ровные чёрные полоски с номером под каждым штрихом.

— Ага… похоже ты домоклов меч, чья верёвка наконец оборвалась. Вижу ты пытался избавиться от татуировки, тебе помочь? — буднично спросила Элизабет.

Диармайд горько улыбнулся и зажмурил глаза. Он застыл, надавив большим пальцем на татуировку, а потом, словно безумный, начал хохотать: самозабвенно, громко, не сдерживаясь.

— «Хочешь избавиться?», — повторил её слова парень, блеснув синевой глаз. — Было время, когда я готов был сделать что угодно, чтобы избавиться от неё, даже отдать жизнь. А теперь — нет, татуировка останется, это напоминание… символ моей ненависти, — зрачки Диармайда сузились, превратившись в вертикальные полоски. Скажи, почему она постоянно восстанавливается?

… — «он не в себе» —, Элизабет без труда это определила. На краткий миг в глазах мальчика показалось безумие, которого она не видела уже несколько сотен лет. Она вообще не была уверена, что когда-либо видела такое лицо у человека. — «Почему тогда они идут за ним? Диармайд явный лидер в группе. Он обладает непререкаемым авторитетом, в этом нет никаких сомнений. Не важно… пока что я им подыграю, по крайней мере, пока не получу зелье, если оно вообще способно мне помочь.» — Прошло столько лет, с тех пор как девушка потеряла надежду. Неужели безумный мальчишка сможет сделать то, на что была неспособна она на протяжении своей долгой, слишком долгой жизни. А ей так хотелось ещё раз взглянуть на солнце, почувствовать его тёплые лучи на своей коже, ощутить запах испаряющейся росы ранним утром. Это будет её последняя попытка. «Ещё раз… последний раз.» — говорила она себе постоянно, но всегда, когда выпадал хотя бы призрачный шанс заполучить лекарство, Элизабет де Пейн делала всё, чтобы добиться желаемого.

— «Нужно просто заполучить лекарство… а потом, потом я буду делать, что захочу» — безумие в глазах парня погасло, а костёр снова окрасил комнату в оранжевые тона, сменив потустороннее синее пламя ненависти, горевшее в глазах двадцатилетнего паренька.

— Чтобы татуировка восстанавливалась — в кость, хирургическим путём, вживляют артефакт-пластину из изменённого серебра, она сохраняет в себе память татуировки, и восстанавливает её, что бы не случилось, — после ответа Диармайд погрузился в раздумья, он продолжал с силой давить на татуировку, словно пытался почувствовать эту пластину под кожей.

— Там, в подземелье, ты сказала, что мой… учитель наставлял и твоего отца… Ты знакома с ним? — Нико заметил взгляд девушки и решил сменить тему.

— Нет… не думаю, что его вообще кто-либо знает, — придавшись воспоминаниям ответила она, — я, как и все, не помню его лица… ничего не помню. Хотя… нет, не так, помню голос старика, вибрирующий, полный силы, помню чёрные глаза… Это было в детстве, но я не уверена, что это не игры моего разума. Прошло уже слишком много времени с тех пор.

— Чёрные? — переспросил Нико, — ты уверенна? Разве он не маг разума?

— Не знаю. Если судить по известным мне особенностям, то он, конечно, маг разума. Но почему-то тот вибрирующий голос, первый, который я услышала в раннем детстве, всегда ассоциировался у меня с чёрными глазами.

— Странно… — тихо сказал Нико.

— Да… — так же ответила ему Элизабет.

* * *
Элизабет чувствовала, как кто-то смотрит на неё. Неприятное ощущение чужого внимания ощущалось даже во сне. Её с трудом открывшиеся глаза излучали красный свет. Девушка была раздражена, за столетия, проведённые в глубинах парижских катакомб — она не привыкла обходится без сна, хоть и могла, при желании.

— Я хочу узнать, на что ты способна, — сказал Диармайд, как только заметил красный свет её глаз.

Миг, и Диармайд оказался на полу. Элизабет сидела на парне сверху и сжимала его шею. Она крепко прижала его руки своими коленями, не давая возможности сопротивляться.

— Неужели ты меня совсем не боишься? Твои компаньоны хотя бы ведут себя сдержанно. Где твоё уважение? Где благоговение и преклонение? Где страх перед превосходящей силой? — томно сказал девушка.

Лицо Диармайда не дрогнуло, даже когда он внезапно оказался на земле, а его самого оседлал могущественный маг крови. Тембр его сердца не ускорился, словно он совершал свою ежедневную рутину.

— А я должен бояться? — спросил он, без страха посмотрев в полные силы глаза Элизабет. Нико и Мелисса быстро выскочили из подземелья, опасаясь снова попасть под воздействие дурного глаза.

— Ты не боишься, совсем, и дело даже не в иммунитете к внушению, который ты заполучил благодаря своим необычным глазам, ты просто не боишься смерти. Я видела подобных тебе только среди норвежских берсеркеров, много лет назад. Но их, в отличии от тебя, тренировали особым образом. Как ты таким получился? — Элизабет наклонилась ниже, она вблизи смотрела в безмятежные глаза парня.

— Когда у тебя остаётся только ненависть и жажда мести — страх не проходит… он изменяет свою форму. Я боюсь, очень боюсь… того, что я просто умру, исчезну, так и не воплотив своё желание. Из-за этого страха, я даже взял под контроль приступы ярости. Раньше, когда я только видел символику Ватикана или Тамплиеров — я терял рассудок, набрасываясь на них как дикий зверь, — Диармайд вспомнил расчленённые тела тамплиерских дюжин и улыбнулся. Элизабет дёрнулась и отстранилась от парня.

— Это ты, — провела она конусообразным ногтём по его скуле, нанося неглубокий порез. По белой, мертвенно бледной коже Диармайда, потекла кровь, — ты убивал дюжины ордена, рисуя их кровью знак солнца… Магия превыше всего… — одними губами сказала она.

— Чёрный рассвет, — не громко произнёс Диармайд, — так я назвал людей, собравшихся вокруг меня.

— И чего ты хочешь добиться? Чего жаждешь?

— Изменить мир.

Элизабет захохотала, она выпрямилась, всё ещё сидя на Диармайде верхом. Наклонившись, она слизала капли крови, они, поддавшись земному тяготению, медленно стекали по его щеке.

— Мир так просто не изменить, — наконец сказала она.

— Тогда я умру пытаясь, — спокойно, уверенно произнёс он. Элизабет поверила парню, она видела решимость в его жестоких глазах.

— Как же мало ты ценишь собственную жизнь, удивительно… мы так сильно отличаемся друг от друга, словно противоположности. Мою жизнь, в последнее время, и жизнью то назвать нельзя, а я всё продолжаю цепляться за неё…

— Как же сильно ты похож на Диармайда… Когда я встретила его, он был вымотан, уставший от погони, а Грайне уже носила его ребёнка. Но даже при тех обстоятельствах он мог искренне улыбаться. У тебя должно быть его лицо, но ни теплоты, ни человечности, украшавшей его, у тебя нет.

— Слезь с меня, мне надоело лежать.

Элизабет заёрзала, ещё сильнее сдавив своими бёдрами тело Диармайда, её ягодицы находились как раз над пахом парня, почувствовав соответствующую реакцию тела девушка победно улыбнулась.

— Значит похоти ты не лишён, — её алые губы растянулись в лукавой улыбке, показав кончики клыков.

— Я умею держать себя в руках, слезь.

— Хорошо, — подняла руки вверх Элизабет, — незачем так хмуриться. Пошли на верх, думаю твоим компаньонам тоже нужно это услышать.

* * *
Светлая звёздная ночь. Засохшие колосья лаванды шелестели от свистящих ураганных порывов прованского ветра. Волосы Элизабет закрыли её лицо и девушке пришлось снять с руки чёрную шёлковую ленту, чтобы перевязать их.

— Маги крови —лучшие бойцы ближнего боя, — тем временем говорила она, — с ростом ранга наши особенности только упрочняют этот стереотип. Обычно, с обретением силы, слабости магов постепенно исчезают — это справедливо и по отношению к магам крови, хоть результат и не так заметен. Я до сих пор обладаю довольно маленькой областью контроля, но большая мне и не нужна. Я не могу позволить себе бездумно растрачивать кровь на снаряды, потому что это может сильно ослабить меня во время схватки. Так как я выше одиннадцатого ранга — я могу превращаться в кровавый туман, делая своё тело невосприимчивым к физическим атакам. В этом состоянии я способна задушить мага или разорвать его изнутри.

— А разве это не опасно? — спросил Диармайд, с любопытством ловящий каждое оброненное Элизабет слово, — тебя ведь могут отравить, распылив зелье, нарушающее обращение маны в организме?

— … — Элизабет застыла, оглядев парня с ног до головы, — это… правда. Хоть за всю мою жизнь подобного ещё никто не сделал.

— То есть, тебя можно убить дихлофосом из зелья Брахмана? — засмеялся Нико, демонстративно прикрыв рот рукой.

— Попробуй… — блеснула красными глазами девушка.

— Ладно-ладно, незачем так зенками светить, я просто спросил… — примирительно поднял руки маг.

Мелисса позволила себе только скромную улыбку. Ей было не комфортно рядом с Элизабет, и она старалась вести себя как можно тише. Девушки, за всё время пути, едва парой слов перекинулись, словно старались держаться друг от друга на расстоянии.

— Пока у высокорангового мага крови есть мана — убить его практически невозможно, наша регенерация почти мгновенная. Я, к примеру, могу восстановить своё тело, даже если его обуглят до костей. Подобные уже случалось… когда я столкнулась с краснопёрым пламенным орлом, в Аквитании. Я тогда думала, что умру… — предавшись воспоминаниям замерла Элизабет, девушка тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли и вернулась к объяснению, — в бою предпочитаю использовать клинки крови.

Вены на её запястьях разрезались изнутри, выпуская наружу кровь. Жидкость образовала в воздухе кривые лезвия, от избытка маны искажавшие вокруг себя воздух. Чтобы убить обычного человека, им было достаточно просто находится рядом. Это уже было далеко за пределами возможностей рядового мага. Кривые сабли из крови светились изнутри, послушно повиснув в воздухе рядом с хозяйкой.

— Я могу ими управлять, изменяя форму и наполняя силой, после битвы, если мне удаётся сохранить их чистыми, используя ману, кровь возвращается в организм не ослабляя меня. Как вы понимаете — кровь очень ограниченный ресурс и эта слабость не ушла даже с ростом ранга, — развела руками Элизабет.

— Кроветворные зелья должны решать эту проблему? — спросил Диармайд.

— Ну-у-у, да, — вытянув губы в трубочку сказала девушка, заложив руки за спину, — но в бою ими не воспользуешься, нужна жидкость в организме, без неё кровь сделать будет не из чего. Я научилась даже ускорять этот процесс, но и перенапрягать организм сильно не стоит, потом могут быть последствия.

— Как на счёт демонстрации? — спросил Диармайд, — это не обязательно и принуждать тебя никто не будет, да и не сможет, но раз уж у нас есть примерно месяц времени, может сделаем крюк в карпатские горы и разберёмся с кошмаром? — Нико застыл, бросив на парня неопределённый взгляд. — Это личные счёты, — добавил парень, — кошмар девятого ранга.

— Можно… — пожала плечами Элизабет, — девятый ранг — это ерунда, — Ладно, пойду я умоюсь, скоро, как я понимаю нам уходить. — Элизабет тактично удалилась, давая возможность ребятам обсудить всё наедине.

— Изменить мир, — сказал Нико, язвительно ухмыльнувшись, — ты сказал это так, словно лютиками собираешься половину Европы засадить, чтобы благоухало.

— Я похож на человека, собравшегося заняться садоводством? — ответил ему Диармайда, парень провожал взглядом Элизабет, девушка показательно медленно уходила, виляя бёдрами.

— Все вы парни одинаковые… — хмыкнула Мелисса.

— А почему конкретно лютики? — спросил Диармайд, проигнорировав упрёк, взгляд от девушки он всё же отвёл.

— Не знаю, нравятся они мне, в чём проблема? — нахохлился Нико, исподлобья глянув на Диармайда. Изображать раздражение ему долго не удалось, и маг быстро ухмыльнулся напоследок, исчезнув во вспышке молнии.

— Лютики? — спросил у Мелиссы Диармайд.

— Красивые цветы, — пожала плечами она, — теперь знаешь, что ему на могилу положить.

— М-да… — вырвалось у него.

* * *
— Нико ты как? — Мелисса заметила странности в его поведении. Приближаясь к долине, маг становился молчаливым и хмурым.

— А? — вынырнув из омута мыслей спросил он, — прости… нормально всё. Эти места навевают неприятные воспоминания, вот и всё. Я бы и сам хотел прикончить эту тварь, да вот с изменённым тьмы девятого ранга я не смогу сравниться.

— Может не стоило таким образом решать проблему? — спросил Диармайд, — мы можем всегда просто повернуть и пойти в Рим.

— Нет… не стоит, ты правильно решил, я хочу увидеть, как эта тварь сдохнет. Просто… мне нужно побыть одному, — Нико исчез, образовав рытвину в нетронутом белом снегу. Электричество, растёкшееся по пушистому снегу, кольнуло ребят по ногам.

Они сделали крюк, за двое суток почти достигнув памятной долины. В горах была на удивление хорошая погода, только высокий снег замедлял передвижение. Странно было не ощущать давления силы от Элизабет, девушка мастерски скрыла область контроля, превратившись в слепое пятно. Диармайду казалось, что рядом с ним всепоглощающая чёрная дыра, впитывающая в себя всю ману вокруг.

— Что за история с этим кошмаром? — спросила Элизабет, с наслаждением протянув ноги. Мелисса сделала лавочки из древесный корней, за считанные секунды обустроив временную стоянку для лагеря.

— Он убил большую часть группы охотников, которых возглавлял Нико, находясь в клане Фальконе, — ответил Диармайд.

— Я про них только слышала, и то, когда род ещё принадлежал к числу знати в Сорренто, — пожала плечами девушка, — чёрт… ненавижу снег… Надеюсь мы в горах не задержимся? — спросила она.

— Нет. Просто хочу, чтобы Нико ничего не грызло, когда мы покинем Европу.

— А мы собираемся покинуть Европу? — спросила Элизабет.

— Да… Когда сварим тебе зелье, нужно будет вернуться в Египет. Я должен убить Сына Гора, чтобы заполучить себе место в дворянской аристократии. Для этого, в первую очередь мне и нужна твоя помощь, ну и чтобы защититься от Арбета, главы клана Техути, — добавил Диармайд.

— Без понятия кто это. В последний раз, когда я была в Египте, там ещё правил Мамлюкский султанат. Это… давно это было, ещё до поветрия. И что, ты вот так вот просто отдашь мне зелье, даже не убедившись, что я тебе помогу? — спросила Элизабет.

— Разве я могу тебя принудить? — спросил у неё Диармайд, повернув голову, как сова, — чёрт, да я ненавижу полагаться на других, но что я могу сделать? Я не могу ни угрожать тебе, ни заставить. А шантажировать тебя зельем — просто нелепость. Всё что я могу — вручить его тебе и полагаться на удачу. Ты — мой бросок кубика.

Девушка расплылась в довольной клыкастой улыбке.


Глава 23


— А не слишком далеко? — спросил Диармайд. Элизабет скомандовала им наблюдать за сражением вдалеке, расположившись на крутом склоне, а сама направилась в долину.

— Когда древний маг крови говорит, что наблюдать за сражением нужно с большого расстояния — её нужно слушаться, — улыбнувшись покачала головой Мелисса.

— Обычно я бы отшутился, и посоветовал бы Мелиссе прекратить строить из себя твою мамочку, — девушка нахмурилась и сердито глянула на Нико, — но сейчас она права. Не стоит недооценивать силу мага крови четырнадцатого ранга.

Зрение магов острее человеческого, Диармайд без труда мог разглядеть крошечное тело Элизабет, уверенно вышагивающую по залитой лунным светом снежной долине; обрамлённая хвойным лесом она сверкала как драгоценность. Увидев этот пейзаж ни за что не поверишь, что его хозяин — изменённый олень с глазами, растущими на рогах и иглообразными, тонкими зубами. Кошмар… до встречи с Сыном Гора это был самый опасный изменённый, встреченный Диармайдом. Он был необычным зверем, ему даже отвели особое место в европейском фольклоре, называя предвестником апокалипсиса. Легенды древних людей гласят: когда придёт время конца света, стада этих животных превратят зелёные луга в гибельные земли, лишённые всякой жизни, а затем, скача по лунной тропе, доберутся до ночного светила и обратят его во тьму, извратив своей нечестивой силой. Свет осквернённой луны убьёт всё живое и тогда придёт время нового начала. Место кошмаров в старинном фольклоре очень много говорит об их силе, и тому, как сильно перед ними преклонялись люди. А ещё, в отличии от большинства современных изменённых, о древности их вида.

С окруживших долину деревьев посыпался снег, потревоженный громогласным оленьим визгом. Тело Диармайда завибрировало от мощи, которую исторгал этот монстр. Он остался таким, каким Диармайд его помнил: чёрный шлейф, как саванн, следовал за монстром, а его копыта оставляли следы из дымки, аномально большой, с бугрящимися под короткой шерстью мышцами.

— Ну и вонь, — Нико и Мелисса скривились. Девушка едва могла дышать, запах гниения вызывал рвотные позывы. Диармайд стоял спокойно, он без труда переносил вонь, почти не ощущая её. Он помнил, каково ему было во время первой встречи с кошмаром и удивлялся — запах был для него едва ощутим.

— Как ты можешь так спокойно стоять? — опустошив желудок спросила Мелисса.

— Запах меня почти не беспокоит, — пожал плечами Диармайд.

— Ты это уже говорил… — Нико без труда пришёл в себя. Его обширный опыт, за считанные мгновения позволил ему справиться со своим телом, — тогда ты провонял кровью убитых тамплиеров и не замечал этого.

— А… я, вообще-то, внимательно слежу за своей гигиеной, — закатил глаза Диармайд, — просто… так получилось.

— Угу… — не сводя взгляда с парня ответил Нико.

Тем временем в долине начало разворачиваться сражение. Красноглазый олень издал ещё один визг и рванул на Элизабет. Быстро, невероятно быстро, но Диармайд мог разглядеть его движение, ускорив своё сердцебиение. Давно он подобного не делал…

Девушка всё равно оказалась быстрее: вот она стоит перед противником, миг, и она оказалась позади. Рядом с ней уже леветировали сабли из крови, а на боку кошмара блестел длинный порез. Зверь взревел, топнул копытом и подпрыгнул метров на триста в воздух, целясь в Элизабет. Для удара кошмар использовал просто невероятное количество маны. Казалось, что из-за него свет звёзд и луны померк, поддавшись его силе. Стало темно.

— Станьте возле меня! — крикнул Нико, готовясь создать защитный купол.

— Нет, — остановил его Диармайд, — лучше я, водяной купол лучше справится с веществом, похожим на туман. К тому же я подготовил тяжёлую воду.

Нико ничего не ответил, только кивнул, давая своё согласие.

Диармайд использовал непослушную воду, с трудом образовавшую вокруг них непроницаемый купол. От влитой силы вода засияла синим свечением. Парень использовал две трети запаса маны, чтобы усилить защиту.

Сначала послышался звук взрыва, потом затряслась земля. Скрип деревьев заглушил все звуки вокруг, пухлый рыхлый снег под куполом затрясся как желе. На прозрачный купол налетела волна чёрного дыма, укрыв собой всё вокруг. Благодаря родству со стихией Диармайд чувствовал, насколько эта атака была опасной. Время шло, а туман становился только гуще, навалившись на купол из тяжёлой воды с новой, ещё большей силой. Его свет померк, через десятисантиметровый слой прозрачной воды видна была только непроницаемая чёрная пелена.

Тьма рассеялась не сразу, она начала постепенно редеть, как туман в сенечный день, а грохот от сражения в долине не прекращался.

— Жуть… — Мелисса огляделась, ей было трудно поверить в увиденное: местность вокруг преобразилась. Некогда красивый хвойный лес умирал, трухлявые деревья рассыпались на глазах. Гнилые стволы ломались от собственного веса, с грохотом падая на почерневший снег. Всю долину словно засыпали угольной пудрой, окрасив в траурные цвета.

— Она живая? — спросила Мелисса. От волнения она перебирала свои длинные белые волосы, с беспокойством поглядывая на место сражения двух чудовищ.

— Она значительно сильнее кошмара, — ответил Нико, — а если и не это — маги крови невероятно живучие, она сможет устоять там, где большинство магов отдадут жизнь.

— Вон там, смотрите, красный туман, — Диармайд показал на красное облако, рассеявшее тьму вокруг себя, — как много крови… Там её больше, чем в человеческом теле.

— Наверняка она хранит запасы в кольце; род де Пейн один из двенадцати, думаю её отец наверняка передал артефакт наследнице, — Нико погладил карман, в котором хранилась коробка с его украденным артефактом.

— Почему она его не носит? — спросил Диармайд.

— Не знаю… — Нико не отводил взгляда от сражения. Наконец чёрная дымка рассеялась достаточно, чтобы можно было разглядеть силуэт кошмара. Объятый чёрной вуалью он крушил всё вокруг. Некогда красивая долина, не меньше трёх километров в длину, украшенная горным озером — изменила свою форму. От удара кошмара остался кратер, как от падения метеорита. В образовавшуюся низину текла вода из озера. Лед на водоёме разломался на мелкие осколки, от взрывной волны на воде поднялись высокие волны, не успокоившиеся до сих пор. Лёд, сталкиваясь друг с другом, звенел как стекло. Снег вокруг них начал белеть, а в воздух поднялись чёрные испарения.

— Столько мины разлито в воздухе… — Диармайд чувствовал, как его тело реагирует на обилие энергии вокруг. Кристалл, внутри него, вибрировал от её избытка, на переработку чужой маны уходило очень много сил. Даже несмотря на высокий ранг парень очень быстро уставал. Веки становились тяжёлыми, Диармайд пошатнулся и едва не упал, но Мелисса успела придержать его.

— Ди, ты должен прекратить впитывать энергию из окружающей среды, иначе умрёшь от истощения. Поглощать чужую энергию губительно, даже для высокорангового мага. Дьявол, я постоянно забываю о том, что ты самоучка, — Нико говорил, не сводя взгляда от сражавшейся Элизабет.

— Я знаю, что её нужно блокировать, просто не привык ставить вокруг кристалла барьер высокой плотности, чтобы отсечь настолько сильно заряженную волей мага ману, — проворчал Диармайд, укрепляя защиту внутри себя, — я просто увлёкся зрелищем и забыл об этом… — виновато признался парень.

Тем временем Элизабет обрела физическую форму. Красное облако закрутилось и сформировало человеческий силуэт, превратившийся затем в девушку. Она стояла абсолютно голая, окружённая целым роем клинков из крови. Элизабет подняла руку и скомандовала своему оружию вонзиться в кошмара, указав на него пальцем. Вращавшиеся вокруг неё клинки, все как один, направили острия в сторону противника и, словно ведомые невидимой рукой, вонзились в изменённого. Зверь смог избежать только небольшой части кровавых лезвий, изрешечённый, но всё ещё живой, он отчаянно держался за жизнь. Элизабет появилась рядом с ним и нанесла удар такой силы, что хлопок от его удара услышали даже наблюдатели. Изменённый отлетел в скалу, позади него, продавив своим телом гранитную породу. От удара кошмар проделал в породе небольшого объёма дыру, образовав тоннель протяжённостью не меньше десятка метров.

Последовал новый выброс маны, скала, в которую Элизабет вбила кошмара, начала рассыпаться на глазах. Из-под земли поднялись чёрные испарения, образовавшие столб чёрного дыма, тянувшийся до небес. Он закрыл собой потускневшие луну и звёзды.

— Жаль… — вздохнул Нико, — ради последней атаки изменённый разрушил кристалл. А он мог бы нам пригодиться… столько денег утекло в никуда… — грустно покачал головой маг.

— Пошли к Элизабет? — спросил Диармайд. Его мозг всё ещё прокручивал увиденное — и это было потрясающе. Такая сила, такая мощь, и вся она разбилась о невероятную силу девушки.

— Не сейчас… там слишком опасно, — придержал парня за руку Нико, — к тому же ты слишком слаб. Сколько у тебя осталось энергии?

— Одна десятая от запаса, не больше, — честно признался Диармайд.

— Невероятно… и это учитывая твой огромный запас маны, — Нико перевёл взгляд на долину. Из-за этой битвы она изменила свой облик до неузнаваемости, словно по ней прошёлся метеоритный дождь. Кратер от удара, метров в тридцать глубиной, уже до краёв заполнился водой из озера.

— Как ты думаешь, в каком она состоянии? — Мелисса спросила у Нико.

— Скоро узнаем… — Нико кивнул на девушку, появившуюся рядом с ними. Она была почти невредима, учитывая масштаб атаки, только правая рука, оторванная по локоть. Её кость начала отрастать прямо на глазах, постепенно покрываясь мышцами и кровеносными сосудами.

— Перестаралась с силой удара… — помахала восстановившейся рукой Элизабет, — забыла защитить руку во время атаки. Вот что бывает, когда давно не сражаешься… — наиграно задумчиво сказала она.

Диармайд заметил сверкающее кольцо-печатку между грудей девушки, продетое через тоненькую цепочку из изменённого серебра. Кольцо было громоздким, с большим красным кристаллом.

— Нравится то, что ты видишь? — обнажив кончики клыков улыбнулась Элизабет и вместо того, чтобы прикрыться — встала в нарочито эротичную позу.

Мелисса покачала головой, недовольно закатив при этом глаза.

— Твоё кольцо… — Диармайд даже не обратил внимания на наготу девушки.

— А… — немного разочарованно ответила Элизабет, — ты ведь тоже член одной из двенадцати великих семей, должен знать об этих кольцах. Магу крови без хранилища энергии очень трудно приходится. Объёмы крови для нас в бою имеют очень большое значение. Не люблю его носить… оно совсем мне не подходит… Может поменяемся? У клана О’Дуйвне куда более подходящий для девушки внешний вид…

— У меня нет кольца… мои родители умерли ещё до того, как отец успел передать мне его. Он даже о магии мне ничего рассказать не успел… — погрустнел Диармайд.

— Невозможно… — ответила Элизабет, — знаниям о магии в кланах учат ещё до пробуждения. А твоя семья…

— Достаточно, — прервал её Нико, — не стоит бередить прошлое.

— Как скажешь, — развела руками девушка.

— Пойду взгляну на труп… — Диармайду не терпелось рассмотреть изменённого вблизи, любопытство влекло его, заставляя позабыть обо всём другом.

— Я с тобой, ты ещё слишком слаб, чтобы идти в одиночку, — добавила Мелисса, перебросив свои белые волосы через плечо. Напоследок она многозначительно взглянула на Нико и исчезла, вслед за Диармайдом.

— Мальчик не знает? — Элизабет выгнулась как кошка, вокруг её тела образовался кровавый туман, превратившийся в красный корсет и обтягивающие штаны, похожие на те, что она носила раньше.

— Нет… когда парень, по чистой случайности, попал в клан Фальконе, он вообще ничего не помнил о магии. Своё детство Диармайд помнит с момента, когда он с родителями жил в хижине, в лесу. Он вообще ни разу не упоминал о том, что его отец применял магию.

— Я говорила не о магии, — хмыкнула девушка.

— Я знаю… — ответил Нико, он снял котелок, пригладил волосы рукой и зачесав их назад. Они отросли, а розовая краска потускнела, не крашенные корни были белыми, как свежий снег.

— Рано или поздно тебе придётся всё рассказать. Подобные вещи невозможно долго скрывать… — Элизабет села на бревно, скрестив ноги. Трухлявая древесина под её весом провалилась, и девушка чертыхаясь поднялась с земли, отряхивая свою одежду.

— Даже не представляю, как такое можно рассказать… Я знаю — это неправильно, но именно из-за таких вот случаев появилась фраза: блаженное неведение.

— Такое долго скрывать не получится.

— Пускай, даже если мне удастся отсрочить это только на день — оно будет того стоить, — упорствовал Нико.

— Может ты и прав… — пожала плечами девушка, — так-то мне всё равно.

— Не боишься, что я просто возьму зелье и уйду от вас? — спросила Элизабет, лукаво ухмыльнувшись.

Нико засмеялся, придавив непослушные волосы шляпой-котелком.

— У Диармайда есть странное очарование — люди, которые собираются вокруг него, спустя какое-то время, начинают о нём заботиться. Он притягивает к себе отверженных, потерянных личностей, зачастую идущих по жизни своим собственным путём. Нет… я не беспокоюсь из-за тебя. Пять лет из жизни — это просто миг для мага, которому перевалило за восемьсот лет, обмануть Диармайда и предать его будет слишком мелочно для тебя, особенно если учесть, что он избавит тебя от такого тяжёлого бремени, — ухмыльнувшись сказал Нико.

— А может я мелочная? — блеснула зловещей улыбкой Элизабет, — среди девушек встречаются и такие.

Нико негромко засмеялся.

— Была бы ты мелочной — не жила бы в катакомбах под Парижем.

— Время покажет, — вздохнула Элизабет, позволив себе небольшую улыбку, — может мне ещё захочется поиграть с ним…

— … — Нико отвернулся и ухмыльнулся, стараясь не подавать виду.

* * *
— Я дальше не могу пойти, мне нечем дышать, — прикрывая нос сказала Мелисса, придержав Диармайда за рубашку, — будь осторожен. Не рискуй за зря.

— Хорошо, я пойду сам… жди меня здесь, — не оглядываясь ответил парень.

Сдерживать свой кристалл от внешнего воздействия враждебной энергии было не просто, особенно из-за истощения. Но любопытство звало Диармайда вперёд, заставляя позабыть о такой бесполезной вещи, как чувство самосохранения.

Он собирался перебраться через созданное кошмаром озеро вплавь, создав новые запасы тяжелой воды, ставшей непригодной после атаки изменённого, но застыл, так и не опустив ногу в воду. Диармайд попытался поднять струю воды, но она отказывалась подчиняться ему. На поверхности разлагались рыбьи кости, растворяясь словно в кислоте. Вода перед ним была настолько сильно напитанная маной смерти, что изменила свою природу.

Диармайд в один прыжок перебрался через мёртвое озеро. Передвигаться тут становилось тяжело, воздух казался настолько плотным, что его можно было резать ножом. Без вреда для здоровья Диармайд смог добраться только ко входу в проделанный телом кошмара тоннель. Кристалл разрушен, но органы и жидкости настолько высокорангового изменённого стоили бы очень дорого и были бы полезны. Но, к сожалению, они были испорчены. Тело кошмара гнило на глазах, куски плоти отваливались, показывая чёрно-глянцевые кости. Они излучали силу кошмара. Руки Диармайда потянулись к ним, но парень вовремя себя одёрнул. Сделай он ещё один шаг — и остатки его энергии истощились, а он подверг бы свою жизнь опасности.

* * *
— Уже вернулись? — Нико и Элизабет говорили о какой-то ерунде, когда Диармайд и Мелисса вернулись.

— От кошмара остались одни кости… — с сожалением сказал Диармайд.

— А чего ты ожидал? Энергия смерти одна из самых разрушительных в мире.

— Его кости ещё можно спасти? — с надеждой спросил Диармайд.

— Ну… возможно, — Нико сдвинул шляпу на лоб, чтобы почесать затылок, — а что?

— Я хочу сделать себе копьё. А его кости выглядят очень многообещающе.

— Ладно… — вздохнула Элизабет, — принесу я тебе кости.

— Лучше всего подойдут нижние рёбра, они ближе всего находятся к кристаллу и наиболее сильно пропитались его маной, — поспешил сказать Диармайд, пока Элизабет не исчезла.

— Я и без тебя знаю какие кости лучше всего использовать, — фыркнула Элизабет, — будет ещё какой-то младенец учить меня…

— Мне нужны кости, чтобы сделать короткое…

— Я знаю, какое копьё использовал Диармайд. Короткое, с широким, листовидным наконечником, — Элизабет исчезла.

— Хорошо, что мы идём в Рим, — прочистил горло Нико, — есть у меня там один знакомый кузнец. Думаю, он сможет смастерить отличное копьё, только стоить это будет дорого, очень дорого.

— Как думаешь, тайник Фальконе в Сорренто ещё цел? — спросил у учителя Диармайд.

— Нет, в Сорренто уже давно ничего ценного нет, Артуро продал всё когда бежал, а вот тайник в Риме стоит проверить, — задумчиво добавил Нико, постучав указательным пальцем себе по подбородку.


Глава 24


Из квартиры Элизабет открывался просто умопомрачительный вид на площадь Навона. Шумная, наполненная туристами со всех уголков «цивилизованного мира», она пестрела жизнью и витринами именитых брендов. Удивительно насколько сильно могут отличаться два мира, существующих рядом, рука об руку, как параллельные вселенные. Мир людей: шумный, мимолётный и переменчивый, где в один день твоя жизнь может полнится от скуки и рутины, чьей отрадой служат естественные прелести жизни, если тебе повезло, а на следующий этому может прийти внезапный конец, если на то будет воля сильных. А мир магов, с другой стороны — постоянный, втайне вершащий судьбы слабых, полный естественной жестокости и борьбы, непрекращающейся веками. Несмотря на возможность обрести вечную жизнь — порог в сотню лет переживают единицы. Чаще всего маги становятся жертвами собственных амбиций или мира, за пределами безопасных для людей территорий. Этот самый загадочный порог переступают или очень осторожные, или невероятно сильные маги. Другие могут приподнять завесу таинственности только благодаря собственной силе или стечению случайных обстоятельств, но надолго, в мире живых, они чаще всего не задерживаются, оставляя жизни на бесчисленных полях сражений.

Диармайд удивлялся хрупкости этого мирового устоя и его жизнеспособности. Вот там, внизу, ходят люди, уверенные в том, что они вершина мира, что маги, благодаря отрядам специального реагирования — сидят на короткой цепи, даже не замечая того, как эти самые маги невидимой рукой управляют их миром, силой и хитростью изменяя его под свои нужды.

Интересно, они вообще заметили усиление ордена Тамплиеров, или бытие под властью Ватикана затуманило их мировоззрение окончательно?

— Копьё будет готово через неделю. Мастер обещал даже подобрать для тебя пространственное кольцо, чтобы удобно было носить оружие. Чёрт… красивый вид, — Нико опёрся о перила на балконе и посмотрел на наполненную людьми площадь.

— Видел бы ты Рим раньше, до изобретения электричества. Тогда многочисленные огоньки, в окнах многоэтажных домов, казались сказочным миражом, а во время праздника Святой Розы — город вообще преображался, становясь похожим на одну большую ярмарку. Для мага, бодрствующего только в ночное время суток, этот город становился целым миром, — отозвалась Элизабет. Из-за болезни девушка была вынуждена сидеть в крохотной комнатке, лишённой окон. Там помещалась только просторная королевская кровать, с шелковым постельным бельём, ярких цветов. Она уже третий день проводила там, поглощая одну бутылку красного сухого вина за другой, при этом ни капли не пьянея.

— Но я застала только его зарождение… — поникшим голосом ответила девушка, — совсем скоро началось мировое поветрие, навсегда изменившее жизни магов.

— Как человек, чьё лекарство вот-вот будет готово, ты кажешься очень грустной, — повысил голос Нико, чтобы Элизабет было легче их расслышать.

— Я столько раз «вот-вот должна была получить лекарство», что просто устала надеяться. Меланхолия приходит с возрастом, или с умом, короче тебе она светит только если ты проживешь ещё одну-две сотни лет… — с ехидством в голосе ответила Элизабет. — Сработает лекарство или нет — никто не знает, ни я, ни вы. Всё что я могу — ждать результата и делать всё что в моих силах.

— Диармайд, идём прогуляемся, — Мелисса вышла на балкон, уже одетая в летнее белое платье, покрытое несколькими большими разрезами, так любимыми ею.

— Пошли, — без колебания отозвался парень.

— Дети, не шалите. Привлекать к себе внимание в Риме очень опасно и глупо. Эх, с вами пойти, что ли… — размышлял Нико.

— Не нужно, я не буду делать глупостей, — уходя сказал Диармайд. Он за считанные мгновения оделся в подходящую для прогулки одежду.

— Не спускай с него глаз, — Нико обратился к Мелиссе, полностью игнорируя слова Диармайда.

— Слушаюсь, — с показной серьёзностью ответила девушка, прислонив ладонь к голове на манер военных.

— Эй, Мел, — окликнул её Нико, — я понимаю, ты давишь Диармайду на мозоль счастья, но не вздумай называть его по имени в городе. Тут ещё есть мумии, которые помнят кому изначально принадлежало это имя.

Мелисса посерьёзнела, исподлобья глянув в лицо мага, полное яда.

— Когда солнце сядет, я тебе такую мумию покажу — ухохочешься, — крикнула из своей спальни Элизабет.

Спустившись по прохладному подъезду, отделанному так, словно на дворе был всё ещё девятнадцатый век, они с Мелиссой оказались в безлюдном узеньком проулке, откуда можно было выйти на площадь.

— Куда пойдём? — Диармайд проверил, взял ли он с собой свеженькие документы, по которым его невозможно будет вычислить. Ричард, даже находясь на другом конце континента, был способен организовать качественное прикрытие. Удивительных талантов посредник…

— Мне нужна одежда, хочу пройтись по местным бутикам, раз уж выдалась возможность, — Мелисса взяла парня за руку и потянула на залитую солнцем площадь. Вокруг можно было услышать разговоры на всех языках, так называемого, цивилизованного мира.

— Что, никаких пререканий? Даже слова не скажешь? — улыбаясь спросила Мелисса.

— А должен? Я ведь сам согласился на прогулку. Если бы не хотел — так бы и сказал, — Мел, отпусти руку, я никуда сбегать не собираюсь, или ты до сих пор из-за его последнего комментария нервничаешь?

— Заметил да? — поникшим голосом спросила девушка. Мелисса отпустила руку Диармайда и принялась расчёсывать пальцами белые волосы, переброшенные через плечо.

— Ты единственная, кто всегда называет меня по имени. Иногда и у других прорывается, но ты продолжаешь, несмотря на наш разговор по прибытии в Грецию. Помнишь, тот, на ржавом корыте, которое Серкан по какой-то нелепой причине называл лодкой, — ровным, спокойным голосом сказал Диармайд. Парень был сдержан и прямолинеен, а возникшая в разговоре неловкость ни капли не тревожила его.

— Чёрт… и правда. Даже не представляю, что сказать в своё оправдание, — Мелисса напряглась и начала говорить тише.

— Правда в том, Мел, что мне это и самому нравится. Иначе я бы давно тебя одернул. Незачем строить такое виноватое лицо, я ведь знаю, что ты это не в серьёз, — фыркнул Диармайд.

Мелисса улыбнулась и показала язык, развернувшись на своих высоких, тонких каблуках. Полы платья поднялись, описав полукруг и продемонстрировав загорелые мускулистые бёдра.

* * *
Николь красила ногти, угнездившись на громадной кровати в комнате, которую раньше она делила с Диармайдом. Девушка, время от времени, поглядывала на телефон, словно ожидала, что он вот-вот зазвонит. Время для неё тянулось невероятно медленно… Серкан, за которым её оставили приглядывать, выходил их комнаты только чтобы прихватить еды и укрыться у себя. Его иррациональный панический страх перед Диармайдом не исчез, даже когда он уехал. Единственным собеседником, в громадном холодном поместье — остался Ричард, но старик закрылся в алхимической лаборатории, только изредка показываясь снаружи. Николь оставалось только скучать и время от времени выходить за продуктами.

Покрасив ногти в любимый чёрный цвет, девушка принялась включать-выключать экран телефона, упрямо вглядываясь в него. Николь по памяти набрала номер и принялась водить в воздухе пальцем над кнопкой вызова.

* * *
— Привет… что делаешь? — голос Николь был уставшим, блеклым, немного нервным.

— Жду пока Мелисса закончит примерять платья в бутике, — отозвался Диармайд.

С динамика телефона послышался громкий вздох.

— Давно её ждёшь? — полюбопытствовала Николь.

— Уже минут пятнадцать, но это не первый магазин за сегодня, — могло показаться, что Диармайд жалуется, но это было не так. Большую часть времени он провёл, читая новостные ленты, пытаясь раздобыть полезную или просто интересную информацию.

— Долго… я, когда одежду покупаю — за несколько минут нахожу всё что нужно, и ухожу… Никогда не понимала подруг, выбиравших шмотки по несколько часов… — с толикой грусти сказала Николь.

— Соскучилась по прошлому? — спросил Диармайд.

— Немного. Больше всего, пожалуй, по сестре. На своего папашу-идиота мне с каждым днём плевать всё больше и больше. Когда я ушла с вами — словно обрела крылья. Сейчас, мне кажется, что я способна на куда большее, — с улыбкой в голосе сказала Николь.

— Как дела у Ричарда? Есть прогресс с зельем? — после небольшой паузы спросил Диармайд.

— Нет… не думаю. Он до сих пор очень много времени проводит в лаборатории. А когда я его спрашиваю о работе — начинает злиться и ворчать как настоящий старикашка. Серкан как запуганная мышь выходит из своей норы, только чтобы пожрать. Я однажды окликнула его в коридоре, он подпрыгнул на метр в воздух, не меньше, и я не преувеличиваю. Ты перестарался с запугиванием.

— Ди, мне скучно… — ребяческим, сердитым, наигранным тоном сказала Николь. — Ты не звонишь… оставил меня одну… всё что остаётся одинокой девушке — вспоминать о тебе этими длинными, одинокими ночами, — томным голосом сказала она.

— … — Диармайд замер, — то, что Ричард пропадает в лаборатории — вообще не аргумент. Это его самое любимое хобби, старик скорее всего продолжит сидеть там, даже когда раздобудет всю необходимую информацию.

Николь громко рассмеялась, не сдерживаясь, и это был не милый женский смех, а откровенный искренний хохот.

— Флиртовать, ты, совсем не умеешь, — прошло время, прежде чем девушка успокоилась и смогла говорить, — мог хотя бы постараться.

— У меня никогда не было потребности в этом навыке… — честно ответил парень, — я помню, как это делал предок, понимаю общую концепцию, но…

— Это всё часть прелюдии, просто игра с воображением и ассоциациями, чтобы сделать разговор между близкими людьми ещё более интимным. Как поцелуи и прикосновение перед сексом, — улыбаясь ответила Николь, это чувствовалось в её голосе.

— Соскучился по мне? — с хитрецой спросила Николь.

Диармайд ответил не сразу, он замер, заколебался на мгновение, а затем произнёс:

— Да, — на бледном лице, с острыми чертами хищника, улыбка выглядела неестественно, но она была искренней; не наигранной, не притворной, а искренней. Будучи столь естественной и обыденной для рядового человека, такая вещь, как улыбка, для этого бледного монстра, казалась достижением.

— Так просто? — удивившись спросила Николь, словно видела эту самую улыбку.

— Так просто… — тихо ответил Диармайд.

— А расскажи, какая она — Элизабет, — внезапно сменила тему Николь.

— Хм… Надменная, она привыкла смотреть на людей свысока. Задумчивая, она не редко погружается в воспоминания, иногда кажется, что в прошлом она проводит времени куда больше, чем в настоящем. Самоуверенная, она обладает настолько огромной силой, что эта черта весьма предсказуема, но и беспечной я бы её не назвал, я видел, как она перестраховывается, когда дело касалось её слабостей. И уставшая… — Диармайд замолчал, погрузившись в размышления, — она так много пережила, так много испытала, в том числе и лишений, что просто устала от жизни и потому она отчаянно придаётся всем доступным ей развлечениям.

— Как бы ты не стал подобным развлечением, — нервно смеясь сказала Николь.

— Я хорошо тебя научила, — Мелисса показалась рядом в обтягивающем платье, из красного шёлка, с длинным разрезом до бедра, — может даже слишком хорошо. Как я выгляжу, — встала в позу она.

— Тебе идёт, — тут же ответил Диармайд.

— Ты это уже говорил! — уперев руки в боки ответила девушка.

— Предыдущее тебе тоже было к лицу, — развёл руки в стороны парень.

— От тебя никакого толку… — вздохнула Мелисса, — включи видеосвязь, покажи моё платье Николь.

— Он прав, тебе очень идёт, — тепло улыбнулась Николь. Диармайд очень быстро выпал из разговора, девушки переключились на моду, окончательно прекратив обращать на него внимание. Хуже всего было то, что говорили они по его телефону… это был очень, очень долгий вечер.

* * *
— Это тебе была месть за то, что не звонил Николь. Даже я успела с ней переговорить два раза, после приезда в Рим. — Они шли по просторной улице, нескончаемый поток машин издавал громкий шум и некоторые фразы приходилось говорить громче обычного.

— Не думала, что можно влюбиться за такой короткий срок… — тихо сказала Мелисса, словно и не хотела, чтобы Диармайд её расслышал. Её взгляд зацепился за высокого парня, с длинным хвостом пшеничного цвета и она погрустнела.

— Скучаешь по нему, да? — проследив за взглядом Мелиссы спросил Диармайд.

— Он мне снился недавно… — сипло сказала она и прокашлялась, — причём снились глупости, обычно доводившие меня до белого каления — тупые шутки, глупые розыгрыши… даже не думала, что буду скучать по этой ерунде.

— Не волнуйся, с ним всё будет хорошо… — уверенно сказал Диармайд, — у Арбета нет причин вредить Лу и он слишком умён, чтобы сделать какую-то глупость. Ты знаешь — я говорю правду, когда нужно — он умеет очень быстро соображать.

Мелисса взяла Диармайда под руку и крепко прижала её, положив голову парню на плечо.

— Спасибо за эти слова. Ты прав — с ним всё будет хорошо.

— Ваши документы, — перед Диармайдом появился патруль из тамплиерских оруженосцев, с красными крестами, нашитыми на военной форме. Молодые, с самоуверенными улыбками ещё вчерашних новобранцев. Один из ребят с гордостью пригладил нашивку в виде герба ордена, словно лаская символ своей власти. Мелисса напряглась и с тревогой посмотрела на Диармайда, ещё крепче прижав к себе его руку.

К удивлению девушки, Диармайд изобразил скромную улыбку и протянул им паспорт.

— Прошу, — на итальянском ответил он, терпеливо дожидаясь, пока парни осмотрят его документ. Оруженосцы-адепты достали сканер и провели над паспортом, почти на него не глянув.

— А теперь ты красавица, — подмигнул Мелиссе один из них.

— Может подберешь себе на вечер компанию получше? — парень, забравший у Мелиссы паспорт, глянул на имя, — что скажешь, Камилла? Пара бравых тамплиерский оруженосцев составят тебе куда лучшую компанию, чем это чучело.

Диармайд направил силу в глаза, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы парни схватились за автоматы и направили их ему в лицо.

— Подумай дважды, мальчик, — кровожадно ухмыльнувшись сказал Диармайд, — ты думаешь в ордене не обратят внимания на инцидент, в котором пара сопливых оруженосцев напала на мага пятого ранга?

Диармайд ещё раз протянул только что полученные им документы, показав строку с зарегистрированным рангом. Патрульные не веря переводили взгляды с паспорта на Диармайда.

— Мы… мы… — запинаясь ответил тот, который флиртовал с Мелиссой.

— Идите своей дорогой, а мы пойдём своей.

— Хорошего вечера… — выдавил из себя второй, и, толкнув напарника локтем под ребра, потащил его дальше.

— А я уже думала вмешаться… — отойдя на безопасную дистанцию сказала Мелисса, — ты хорошо справился. Когда сверкнули глаза — думала, что нашему прикрытию уже конец.

— Я ведь уже говорил: я научился сдерживать свои приступы… — спокойно ответил Диармайд, — но это не значит, что, когда у меня будет удобная возможность, я не разорву их на куски, предварительно, медленно, содрав из них кожу заживо, — на лице парня появился звериный оскал.

— Вот он — Ди, которого я знаю, — засмеялась Мелисса.

— Не понимаю, как они вообще додумались отбивать девушку у мага пятого ранга… — удивлённо сказал Диармайд.

— А откуда им знать, что ты маг пятого ранга? — прикрыв рот ладонью рассмеялась Мелисса.

— Ну как… бледная кожа, изменённая из-за мутаций тела, — опешил парень.

— Ди… это ты знаешь подобные вещи, откуда рядовому мясу, вроде тех ребят, раздобыть подобные сведения? Ты забыл, информацию про магов, вообще-то, трудно достать, — нравоучительно ответила Мелисса.

— Что-то Тамплиеры совсем обнаглели… — раздражённо сказал Диармайд.

— Это ещё ерунда… — хмыкнула Мелисса, — рыцари тамплиеров вообще ведут себя как хозяева всего на свете. До меня доходили кое какие слухи, работа с интернетом и СМИ пока-что помогает скрыть самые вопиющие случаи, но, если так и продолжится — рано или поздно люди начнут замечать, что что-то не так. В отличии от слуг Ватикана, который за столетия практики научился сдерживать членов своего ордена, Тамплиеры взяли свою власть силой и ради себя, даже и не думая прикрываться благими целями. Они даже прекратили помощь паломникам, направив все доступные ресурсы на усиление военной мощи.

— Думаю они собираются с силой, готовясь разрушить Тевтонский орден, — задумался Диармайд, — похоже, что Великому Магистру ордена Тамплиеров не нравится делить с кем-то власть, или титул, или его бесит, что тевтонцы воспользовались плодами их переворота.


Глава 25


Луиджи спал в абсолютной тишине, окна были закрыты занавесками из плотной ткани, только одна тоненькая полоска света смогла преодолеть их, воспользовавшись брешью в углу окна. Как на зло именно эта полоска света и падала на лицо Луиджи, лежавшего на кровати с открытыми глазами. Застывшую тишину внезапно оживило жужжание, муха залетела в комнату и села парню прямо на щеку, начав нагло по нему ползать. Он так и продолжал лежать, не реагируя, словно мёртвая рыба на прилавке. Когда муха медленно подползла к глазу — Луиджи ожил; раздался громкий хлопок, оборвавший бессмысленную жизнь бесстрашного насекомого. От ударной волны, созданной шлепком, зазвенели бутылки от алкоголя, на прикроватной тумбе.

Со стоном, кряхтя как старик, Луиджи поднялся — начался ещё один день… Перенося вес с одной ноги на другую, как пингвин, Луиджи поковылял на кухню за благодатной порцией хорошего кофе, в последнее время без этого напитка утро становилось совсем унылым.

Заварив кофе, Луиджи, как обычно, уселся за компьютер, проверить аукцион в игре. Раньше, до отъезда Диармайда, Мурад заставлял его и Мелиссу играть вместе с ним: «чтобы от них была хоть какая-то польза», а сейчас, Луиджи был вынужден проводить за компьютером по меньшей мере пять часов в день, пока не открывались бары, но уже по другой причине.

К пяти вечера, протрезвев после ночныхпохождений, Луиджи одевался в лёгкую цветастую рубашку и шорты с шлёпанцами, и шёл в бар.

— Как по расписанию, — Замир, медведеподобный владелец бара, с обрюзгшим лицом и монструозно-громадным телом, как обычно протирал столешницу бара.

— Привет, — Лу плюхнулся на своё привычное место в углу и протёр уставшие от монитора глаза, привыкая к полумраку помещения, после залитой солнцем улицы.

— От тебя алкоголем несёт сильнее, чем от разбитой бутылки спирта, — пробасил Замир, он поставил перед ним пиво и вернулся к своей медитации.

— Спасибо, я старался, — отсалютовал кружкой пива Луиджи.

— Ты же охотник, сходил бы, изменённых покромсал, что ли, — Замир незаметно бросил взгляд на Луиджи.

— Не, — махнул рукой он, — это всё Ди и его планы… у него всегда есть что-то на уме, это он знает к чему идти, а я больше как солдат — привык подчиняться и следовать приказам. Гениальные идеи, с многоступенчатыми последствиями, это работа моего друга, я больше по пиву и девкам. Чёрт, даже тренироваться без подзатыльника учителя лень… — вертя в руках кружку с холодным пивом сказал Луиджи.

— По девкам? — хмыкнул Замир, — Что-то я подобного не замечал. Всё что ты делаешь — пьёшь и жалуешься на жизнь. А, ну и ещё про какую-то игру лепечешь постоянно, как какой-то ребёнок.

— … Никогда не думал, что остаться вне дел настолько тяжело. Моя девушка, мой друг и учитель, сейчас делают какие-то безумные вещи, добиваясь своих целей, а я только и делаю что бухаю и… знакомлюсь с женщинами, — Луиджи начал говорить тише, заметив скептическую ухмылку Замира.

После пива Луиджи перешёл на бренди, люди вокруг него менялись, студенты академии приходили и уходили, а Лу как сидел в углу, так и продолжал сидеть.

— Привет, — шатаясь от алкоголя сказал Луиджи, поздоровавшись с меднокожей красавицей, сидевшей рядом с ним. Её друзья разошлись, а девушка осталась в баре, допивать свой коктейль.

— Отвали, — бросив беглый взгляд на парня сказала она.

— Да ладно тебе, незачем быть такой грубой, — повернувшись к ней сказал невнятно сказал парень. В этот момент он почувствовал прилив ностальгии.

— Отвали, — припечатала она.

— Лу, тебе пора домой, — Замир опустил на столешницу свою громадную лапу. Жидкость, в кружке Луиджи, задрожала.

— Пора, — икнул он и шатающейся походкой двинул к выходу из бара. Парень шёл медленно, петляя зигзагами по запыленным улицам. Он исчез в темноте, притаившись за углом, где заставленный мусорными баками закоулок поворачивал вправо. Вонь стояла отвратная, но Луиджи и глазом не повёл, замерев прислонившись к стене.

В проулке показались тени, прошмыгнувшие мимо него на большой скорости. Луиджи провёл их взглядом: сосредоточенным, трезвым, внимательным. От его рваных неосторожных движений не осталось и следа.

Выходя из закоулка, парень вернул себе кривую пьяную походку. Алкоголь в его крови ещё бурлил и Луиджи даже притворяться не пришлось.

— Не думай, что тебе удалось обмануть хашишинов, это будет слишком опрометчиво и глупо с твоей стороны. Они позволили тебе обмануть себя, это другое, — мужской голос прозвучал из ниоткуда. Тень превратилась в высокого мужчину, одетого во всё черное. Половину лица незнакомца скрывала натянутая тканевая повязка.

— Ещё один маг тени… — закатил глаза Луиджи, он шатался из стороны в сторону, для устойчивости парню пришлось опереться об стену, — он вас что, селективным путём выводит? Типа как собачек?

Маг тени напрягся, он выпустил свою ману, демонстрируя превосходящие Луиджи силы, но тот даже взглядом не повёл, продолжая с ехидной ухмылкой смотреть на своего преследователя.

— Какой смысл тратить всё время на глупую игру и алкогольный марафон в баре? Такие как ты не могут без хозяина, ты как острый клинок — сам по себе он ни на что не способен. Тебе необходима рука, которая будет тебя вести, иначе ты захереешь дожидаясь своих дружков. Арбет милостиво позволил тебе вернуться в клан и служить ему. Неужели ты не понимаешь, какая это честь, чужестранец, — выпалил на одном дыхании маг тени.

— В гробу я видел и Арбета и его сынишку, чтобы я ещё тратил своё время на мелкого отброса, вроде него… ну уж нет, — от избытка чувств Луиджи махнул рукой.

— Ничего на это ответить не могу, я и сам предпочитаю держаться от молодого господина подальше… — разоткровенничался незнакомец, — но с вашей шайкой он, похоже, поладил. Дам тебе бесплатный совет: если твои друзья не бросили тебя и вернуться — не уходите от такого великого человека как Арбет Техути, больше вы подобной удачи, скорее всего, в своей жалкой жизни не встретите.

— Бесплатные советы часто обходятся дороже тех, за которые положено платить, — фыркнул Луиджи, — иди своей дорогой, а я пойду своей, у меня рейд через час.

— Не создавай проблем людям, которые присматривают за тобой. Твоя задача — покорно ждать пока вернётся ваша шайка. Можешь дальше пьянствовать и гнить за компьютером, только больше не пытайся скрыться от наблюдателей.

Маг тени остановился, наполовину растворившись в тени от пальмы, и повернулся, глянув на Луиджи.

— Ты решил проявить себя, как только появилась возможность, сразу же начал действовать. Подумай над моими словами. Адепты восьмого ранга — редкость, но не такая большая, как тебе кажется, не переоценивай себя.

Луиджи пошёл домой по окружному пути, забывшись в своих размышлениях, а через квартал он снова заметил людей, которые следуют за ним с тех самых пор, как он покинул особняк Техути в день отъезда Диармайда. Он заметил их в первый же день, а вот мага тени обнаружить не получалось, хоть он и предполагал нечто подобное.

— «Интересно, зачем Арбет тратит такое количество ресурсов просто чтобы следить за ним? Почему просто не приказал сидеть в особняке, под наблюдением и не выпендриваться. Ладно… это не важно, нужно просто делать так как говорил Ди: скоро, когда они увидят, что я пал так низко, как могу, придёт время действовать. Совсем скоро должен будет прийти мелкий поганец и начать уговаривать меня, ещё чуть-чуть. Дьявол… просьбы Ди никогда не бывают простыми…»

* * *
Кузница, в которую Нико привёл Диармайда, словно застыла во времени. Старые кожаные мехи раздувал кряжистый высокий подросток с копной спутанных длинных волос. Горнило расцветало и темнело от ритмических порций воздуха. На стенах висело всевозможное холодное оружие, от шестопёров до мечеломов и клевцов. По всей кузнице туда-сюда сновали подмастерья, перетаскивая тяжёлые грузы или уже готовую продукцию.

Мастер… мастер казался полной противоположностью стериотипов о кузнецах: щуплый, старый дедок со сгорбленной спиной и тоненькими как ветки руками, орудовал просто невероятных размеров молотом так, словно он был бесплотным. Снопы искр разлетались во все стороны, ещё долго остывая в зернистом песке, на вид похожем на стеклянную пыль.

— Пришли наконец, — грубым, хриплым голосом сказал кузнец, — за мной идите… Эй, Лука, хватит на дочку мою пялиться, иди возле наковальни поработай, если увижу плохо выбитую сталь — на твоей голове ковать в следующий раз буду, — прохрипел кузнец.

Их повели в подвал кузнецы, по грубо обтёсанным ступеням из пористого жёлтого камня. Подвал был невероятно холодным, у дальней стены росли кусты дикой малины, исходившие холодным туманом, хрустальные стебли казались прозрачными, а от ярко-синих плодов спускалось плотное холодное марево. Рядом с наковальней из поглощающего свет металла стоял небольшой колодец, в котором сверкали зёрна огненных кристаллов.

— Кости кошмара, да ещё и девятого ранга… давно я с таким материалом не работал. Сейчас меня просят выковать что подешевле из изменённого серебра или железа — ваш заказ исполнять было одно удовольствие, жаль только, что работу я проделал впустую… — угрожающе спокойно сказал кузнец. Он подошёл к Нико и отвесил ему подзатыльник, настолько мощный, что тот упал на колени от удара.

— Я тебе что говорил? — закричал он, — приведи парня, чтобы я мерки с него снял. Кто же делает такое короткое копьё с таким длинным наконечником!? — закричал старик, — такая работа и вся впустую… этой дылде древко нужно минимум на полметра больше делать!

Диармайд не слушал спор стариков. Он как завороженный подошёл к копью, лежавшему возле наковальни. Длинный листовидный наконечник из чёрного матового материала, похожего на обсидиан, с орнаментом из трилистника, древко из того же материала, только расписанное золотыми узорами. Копьё легло в руку идеально, безупречный баланс позволял без труда управлять уколами лезвия.

Нико и Кузнец прекратили спорить, ощутив огромное давление магической энергии рядом. Дышать становилось тяжело, каждый новый вздох обмораживал лёгкие.

Сначала Диармайд боялся повредить копьё потоком своей маны, но оно поглощало её как бездонный колодец. Глянцевая поверхность копья покрывалась изморозью, вокруг древка образовывался покров тумана, а на острие копья он становился ещё плотнее, пульсируя в такт сердцебиения Диармайда.

— Сколько силы… где ты нашёл его? — не веря своим глазам спросил старый кузнец.

— Он сам меня нашёл, это ещё цветочки, встань за мой щит Абель, сейчас он будет тестировать копьё, — Нико создал вокруг себя мембрану из молний, нестабильную, кажущуюся хлипкой, она то сжималась, то раскрывалась, как электрическое сердце.

Диармайд начал вращать копьё одной рукой, создавая вокруг траектории его движения шлейф из белого тумана. Он начал пробовать выпады и холодная дымка повторяла его движения создавая узоры в воздухе. Быстрые и стремительные, его удары были полны невероятной силы, создавая потоки воздуха в закрытом помещении, кусты малины звенели, потревоженные воздушными колебаниями от атак Диармайда.

Он использовал копьё только правой рукой, левой направляя капли воды, поднятые из ведра в углу комнаты. Движения Диармайда были настолько быстрыми, что после них оставался призрачный след, словно иллюзия, не поспевающая за ним. Он начал замедляться, свет его глаз погас, а температура в комнате медленно начала подниматься.

— Ты один из них, да? Даже мои ослепшие от горна глаза видят это, слишком отточенные и выверенные движения, слишком плавные и стремительные для мальчишки твоего возраста. Это движения твоего предка, не твои, ты ещё слишком много думаешь, нанося удар. Практикуйся, иначе это тебя погубит, — старик гладил своей тоненькой рукой лохматую бороду, щуря глаза. Диармайд только сейчас обратил на них внимание, зрачки старика были немного мутные, словно подёрнутые пеленой, — кто твой предок? Точно какой-то англосакс, не хмурься, это я не настолько плохо вижу, это у тебя на роже написано. Кухулин? Нет, он использовал длинное копьё и наконечник у него был меньше, этот верный пёс любил колющие удары. Ты же используешь довольно много режущих. Ты кровь от крови Диармайда… ты его инкарнация.

— Плохо это… — прохрипел старик и закашлялся, — когда появляется ваша кодла — жди беды, ты думаешь приметы просто так, из пустого места появились? Не-е-т, гонимые бременем своей судьбы перерождённые всегда стремились что-то сотворить, и часто вместе со своими желаниями они приносили горе. И ты принесёшь.

— …, - Диармайд смотрел на застывшее лицо старика, кузнец продолжал смотреть на копьё в его руке, словно пытался разглядеть прошлое его побратима, по чьему образу оно было создано.

— Я первая инкарнация, которую ты встречаешь? — спросил Диармайд, прислонив копьё к наковальне.

— Нет, был ещё Вильгельм Телль, Авель Албрицци и Торквемада, а ещё я слышал про Нимуэ, только не видел, но всё это было давно… тогда мои глаза видели лучше. Вас преследуют судьбы предков, хотите вы того или нет. Маги всегда будут идти путём страданий и войн, это заложено в вашей природе, — старик говорил печально и тихо.

— А я думаю, что инкарнации преследуют из-за знаний прошлого, — размышлял Нико, он разглядывал Диармайда, по привычке повернув голову набок, как сова.

— Знания? — фыркнул парень, — не было у Диармайда никаких знаний, он был обычным адептом. Эпилогом его полной насилия жизни стал подлог, превратившийся в невероятно романтическую и лживую легенду.

— Тогда что гонит тебя вперед перерождённый? — старик закашлялся и выплюнул на пол красную слюну.

— Ненависть, — глаза Диармайда загорелись, а в комнате снова начало холодать, бледное лицо мертвеца изуродовала злая ухмылка, полная неугасаемой ненависти.

— Вот как, похоже ты позволил мне увидеть твоё настоящее лицо, лицо одержимого безумца… — старик начал смеяться, заливисто, но смех перешёл в хрип и кашель. — Возможно это моя последняя стоящая работа… — с грустью сказал он, — и она оказалась в руках достойного человека — безумного, но сильного. Я рад что мы встретились парень.

— Нико, — сурово глянул на него кузнец, — этого слишком мало, чтобы заплатить за оказанную мне помощь, если что-то ещё будет нужно, пока я жив — проси. Ты спас жизнь Агнессе, вшивое копьё стоит куда меньше.

— Сказал ты и стребовал с меня гору драхм за работу! — недовольно нахмурился Нико.

— Ты совсем дурак, или притворяешься? — закричал Абель, от злости топнув ногой, — Копьё не только из костей делается, ты думаешь без изменённых металлов оно бы получилось таким? Где мне было их взять, высрать что ли? Я взял с тебя деньги только за материалы, неблагодарная скотина!

— Тихо-тихо старик, — примирительно поднял руки Нико, — я же шучу, ты блин что, меня не знаешь?

— Шутит он… — успокоившись проворчал кузнец.

— Диармайд, я чувствую твою кровожадность, я и так скоро умру, добивать меня не нужно, — без капли злости или тревоги ухмыльнулся старик, — я тебя не выдам. Клянусь дочерью. Держи, подарок от меня, — старик бросил Диармайду кольцо из белого металла, — пространственное кольцо, там хватит места, чтобы хранить твоё копьё. Оно старое, но на нём столько скрывающих конструктов, что его даже в Ватикане не заметят.

Диармайду пришлось приложить усилия, чтобы не засмеяться.

— Орнамент на кости, кстати, нанесла моя дочь, она невероятно талантливый резчик, — немного самодовольно сказал Абель.

Диармайд провёл рукой по бугристому узору из цветов и завихрений, приятный, округлый, детализированный. Диармайд надел кольцо и почувствовал, как оно впитало часть его магической энергии, соединившись с его телом. Он подбросил копьё в воздух, и оно растворилось в чёрной дымке, исчезнувшей в кольце.

— Я до самой смерти не расстанусь с твоим творением старик, — Диармайд едва заметно поклонился мастеру, принимая работу.

— Желаю тебе найти мир, перерождённый, — поклонился ему в ответ Абель, — а если не найдёшь — прославь мою работу.


Глава 26


Чем ближе Диармайд находился к экватору — тем незаметнее для него был приход весны. Он скучал по родной Ирландии, хоть и помнил её больше из чужих воспоминаний, чем из собственных. Поздняя ночь. Мокрая звезда затаилась между облаков, улыбаясь с небосвода, она светила мягким серебристым светом, открывая взгляду парк, убравшийся в пёстрые, весенние цвета. Ярко-красные листья кустов колыхались от лёгкого ветерка. Цветы примул, рассаженные вдоль пешеходных дорог, искрились всеми цветами радуги. Запечатанные бутоны магнолии отбрасывали длинные странные тени.

Рука Диармайда дёрнулась, чёрный туман превратился в копьё. Он отвёл правую руку в сторону, держась за древко посредине.

— Ой-ой, какие мы грозные, — елейным голосом сказала Элизабет. Девушка не отшатнулась от копья ни на миллиметр, хотя оно по самое острие было напитано маной. Чёрно-глянцевая поверхность покрывалась изморозью, а холодный белый туман повторял очертания копья, пульсирующего в такт биения сердца мага.

— Ты пыталась подкрасться? — сухо спросил парень, крепче ухватившись за древко копья.

— К тебе? Нет — это бессмысленно, я бы даже сказала: почти невозможно. Ты слишком много перенял от Диармайда. Любопытно — как ты проводишь черту своей личности? Где заканчивается он и начинаешься ты? Или эта черта настолько размыта, что ты и сам этого не знаешь? — Элизабет стояла неподвижно, она даже не смотрела на парня, вглядываясь в парящую над облаком луну, — Ты двигаешься как он, говоришь его голосом, но при этом — твой тон пустой, мёртвый, твой взгляд жестокий и иногда, чересчур внимательный, а когда ты заносишь руку, чтобы убить, у тебя ещё меньше сомнений чем у него. А Диармайд которого я знала не был добряком, хоть он и умел ценить жизнь, в отличии от тебя.

— Черта… когда-то я мог ясно её провести. Когда-то я видел её также ясно, как и тебя. Жизнь Диармайда для меня была учебником, документальным фильмом, пособием, благодаря которому я выжил. Я думаю… и это мои мысли, я чувствую — и это мои эмоции. Для меня они ясны и понятны, и я точно знаю — они продукт исключительно моего подсознания. Но я не знаю, мои ли это мысли, или мне просто так кажется…

— Мне любопытно… — впервые Элизабет повернула голову к Диармайду, притронувшись кожей к лезвию копья. Бритвенно-острая кость не оставила на ней и следа, — а в твоей голове есть ещё чьё-то сознание?

Диармайд насмешливо фыркнул, убирая копьё.

— Нет. Есть только я и мои демоны, я понимаю о чём ты говоришь — я видел на скотобойне как знакомые мне ребята теряли разум, особенно после посещения «комнаты удовольствий».

— Ты ненавидишь Ватикан и Тамплиеров, но при этом сделал так много чтобы заполучить меня в союзники. Ди, тебе ведь известно, что я дочь основателя ордена Тамплиеров. Дьявол, да я и сама была длительное время в его составе.

— Срок давности уже давно прошёл… — пробурчал он, — не знаю, не виню тебя, и всё. Вот так работает мой мозг, смирись и прими это, — ухмыльнулся парень, — а может всё дело в том, как ты жила. Просто твоя клетка, куда более осязаемая чем моя. Я заключён в том, что со мной случилось раньше, а ты не можешь сбросить оковы собственного тела, пускай оно и невероятно могущественное.

— И красивое, — добавила Элизабет, — ты не уточнил, что оно невероятно красивое.

— И это тоже, — кивнул парень.

Девушка зависла, с удивлением глянув на Диармайда и они оба рассмеялись, глядя друг другу в глаза.

— Ты долго ждал завтрашнего дня… волнуешься? — Элизабет залезла на лавочку с ногами, обняв свои колени.

— Предвкушаю, — уточнил Диармайд, — для меня Ватикан всегда был чем-то сродни цитадели зла, а завтра, я проникну в её самое сердце. Папский дворец — форпост, охраняющий вход в бесконечную сеть катакомб. Многие сплетничают про библиотеки и сокровища, спрятанные там.

— Нет там ничего такого великолепного… я бывала там. Просто старые тоннели, бесконечные ряды шкафов со старыми фолиантами и реквизированные у древних родов сокровища, бесполезные, естественно. Всё, имеющее полезные свойства, давно находится в руках паладинов, точнее теперь уже в руках Тамплиеров, если говорить про наше время, — Элизабет опустила подбородок на колени вспоминая прошлое.

— Когда-то там было не продохнуть от рыцарей креста, сейчас даже те, кто остался — приглядывают за марионетками, имитирующими работоспособность Ватикана. Сейчас всё в руках Верховного Магистра Матиаса, даже кабинет управления Ватикана и мастера-паладины. Хотя — что говорить, те кто был верен папе — мёртв, остались только предатели.

Диармайд рассмеялся, прикрыв ладонью глаза.

— Ты говоришь ничего ценного, и вспоминаешь целые тоннели стеллажей с книгами, украденных после мирового поветрия. Для меня это одна из самых ценных вещей на свете. Знания… знания спасают жизнь чаще чем деньги. Ради них рискуют жизнью и тратят миллиарды. Тебе, видевшей истоки целых стран, кому эти знания доставались благодаря возрасту или силе не понять, какую ценность они имеют для меня.

Элизабет повернула голову, взглянув на Диармайда с прищуром.

— Не думай, что я просто ничего не делала и получала все даром. У меня тоже не сахарно-медовая патока в жизни была, видела я и горе, страдала. Я пережила всех своих друзей, любимых, дьявол, я даже собственную дочь пережила. Видела, как страны, в которых я выросла, изменялись настолько, что я их не узнавала. Замок, где я провела своё детство, какой-то придурок разнёс огненным шаром, а летнее поместье матери развалилось, поддавшись течению времени. Ты не представляешь, как больно заходить в дом, и видеть провалившийся потолок в комнате, где жила моя миленькая Луиза. Не думай, что всё досталось мне даром, я страдала куда больше чем ты, мальчик. Проживи с моё, желай собственной смерти, потеряй всё на свете множество раз, пробудь в ночной тьме сотни лет и даже тогда ты не сможешь осознать все ужасы, пережитые мной, — голос Элизабет стал хриплым, прерывистым, в глазах девушки плескалась невероятная тоска. Диармайд видел похожий взгляд в своём отражении, особенно в вечера незваных воспоминаний, когда призраки прошлого тревожили его.

— Можешь говорить что угодно, но я тебя понимаю. По крайней мере, мне так кажется.

Элизабет фыркнула, глядя парню в глаза. Змеиные зрачки ловили свет, расширяясь и делая глаза Диармайда похожими на рыбьи, она не выдержала и прыснула со смеха.

— Сходи к своей мамочке… она волнуется. Мелисса уже подобрала тебе фрак на завтра. Ты уверен, что хочешь пойти со мной? Сделаешь ошибку — и я попрощаюсь со своим лекарством.

— Если не получится — ты не станешь мне помогать. Не знаю… мне кажется, что я должен пойти. Считаешь, что это плохая идея? — всё же спросил Диармайд, задумавшись.

— Нет… но уточнить у тебя было не лишним. Иди. Она и вправду волнуется.

Диармайд со вздохом поднялся и исчез. Парк затаился между высоких домов, отсюда, присмотревшись, можно было разглядеть задний балкон квартиры Элизабет. Перепрыгнув через кованную ограду Диармайд пробежался по стене, не сбавляя скорости, зацепившись рукой за открытый балкон он оттолкнулся и запрыгнул на крышу. Быстрая пробежка по оранжевой глиняной черепице и в один прыжок Диармайд оказался на балконе их временного места жительства.

— Здравствуй, — Нико щёлкал пультом, со скучным лицом меняя один канал за другим, — я думал ты снова под утро вернёшься. Надоело на луну пялиться?

— Не думаю, что мне это когда-либо надоест. Мел у себя? — подул ветер, занавески всколыхнулись, опутав Диармайда, ему пришлось покрутиться, чтобы вырваться из плена белой ткани.

— Завтра натанцуешься ещё, хватит дёргаться, — съязвил Нико.

— …, - Диармайд ничего не ответил, исчезнув за дверью просторной комнаты, где обитала Мелисса. Панорамные окна открывали прекрасный вид на узенькую римскую улочку. Они были тут уже две с половиной недели. За столь короткий срок в комнате уже появились цветы и всякие безделушки, придающие комнате уют. Здесь чувствовалась женская рука, чего не скажешь о коморке Элизабет.

— Не понимаю, почему она не поставила здесь не пропускающие ультрафиолет стёкла. Это всё же её квартира, — сказал Диармайд, смотря как Мелисса отряхивает фрак на вешалке.

— Если бы она хотела — перебралась бы в место получше чем катакомбы под Парижем. С деньгами у Элизабет точно никаких проблем нет, — напряжение было настолько сильным, что его можно было резать ножом. Мелисса провела рукой по чёрному фраку, скребя ногтями ткань.

— Лучше пусть пойдёт Нико, — наконец-то сказала она, — ты ведь что-то задумал, правда? Я знаю тебя слишком хорошо…

— Есть поступки, которые просто необходимо сделать. Завтра мы достанем полынь и сбежим, громко хлопнув дверью за собой, — ухмыльнулся Диармайд.

Мелисса подошла и повернула лицо парня к себе, крепко ухватившись за подбородок.

— Не дай себя убить… — строго сказала она, — что я скажу Лу если ты умрёшь? — Мелисса долго всматривалась в лицо Диармайда, провела ладонями по его груди, словно расправляя ткань. — Позвони Николь, дурачок, она места себе не находит.

Мелисса начала снимать макияж перед зеркалом, а Диармайд сел на кровать, разглядывая свой смокинг, висевший прямо перед ним, на дверце шкафа.

— Привет, как дела? — сказал Диармайд первое, что пришло в голову, — чем занимаешься?

— Да какая разница! — крикнула Николь, — мог бы и пораньше перезвонить… — укорила она. — Как ты себя чувствуешь? — Николь сдержала эмоции, успокоившись после глубокого вздоха.

— Просто ещё один день, если сегодня вечером всё пройдёт как задумано — мы будем ещё на один шаг ближе… — ответил Диармайд.

— Ты и твои планы неотделимы, да? — парень услышал вздох, — но я спрашивала — как ты, ты Ди, а не твои планы.

— Я… даже не знаю, что тебе ответить. Волнуюсь ли я, Цернунн, конечно, но это ещё один шаг для меня. Если остановлюсь, то всё чего я достиг сейчас — исчезнет. Да и причин отступать у меня нет.

— Лучше бы вместо тебя пошёл Нико но… ты ведь на это не согласишься, да? — Диармайд услышал улыбку в её голосе, она была горькой и вымученной.

— Ты так хорошо меня понимаешь… — улыбнувшись ответил парень.

— Чёрт побери да, и никогда не забывай об этом. Завтра вы возвращаетесь? — сделав небольшую паузу спросила Николь.

— Да, как только получим всё что нам нужно. Мы скоро встретимся Николь. Спи спокойно.

Девушка фыркнула.

— Если ты думаешь, что я буду спать — ты слишком плохо меня знаешь.

— Ты прямо само обаяние, — отозвалась Мелисса, как только Диармайд завершил звонок, — девушкам нравится, когда мысли о них у любимых стоят на первом месте, — стирая тени для век сказала она.

— Для меня на первом месте всегда будет воздаяние, — Диармайд не мог отвести взгляда от фрака.

— Что для тебя будет на первом месте? — повернулась к парню Мелисса.

— Воздаяние — месть, — пояснил Диармайд.

— Ты не в театре… — пробурчала она.

* * *
— Никогда не задумывался, почему люди норовят всё спрятать под землёй? — Элизабет вела Диармайда по катакомбах. Сырое подземелье, звон капель, непонятные зувуки отовсюду, они словно вернулись в Париж.

— Недра земли им кажутся надёжным прикрытием, — пожал плечами Диармайд, — закрыть крепкими дверями вход в тоннель и укрытие готово. А если постараться, так его ещё и спрятать можно.

— Звучит логично… — согласилась девушка, она огляделась и громко вздохнула.

— Заскучала по дому? — спросил Диармайд.

— Иди к чёрту… — буркнула Элизабет, — а… ты серьёзно, извини, просто я слишком много общалась с Нико в последнее время. Сам знаешь… он умеет раздражать.

— Знаю, — улыбнулся Диармайд, — его часто упрекают в этом.

— Нет, не скучаю, я уже устала надеяться и часто размышляла над тем, чтобы выйти и в последний раз взглянуть на солнце… Ваша компания психов если и не поможет мне вылечиться, так хоть развеселит. Я очень давно не участвовала в подобных авантюрах. Это бодрит… — Элизабет остановилась и начала осматривать развилку тоннелей, вспоминая правильное направление.

— То ли ещё будет… — лицо Диармайда исказила неприятная улыбка, — останешься с нами и удивишься.

— Или умру… — добавила девушка, — не думай, что я бессмертная.

— Или умрёшь, — согласился с ней Диармайд.

— Кажется сюда, — она повернула в правый тоннель. Каждый шаг сопровождался плеском воды. Чёрная плесень иногда двигалась, потревоженная какими-то склизкими продолговатыми существами. В отличии от Парижских катакомб, здесь не было светящихся растений и искр в воздухе, так что похожими подземелья казались только на первый взгляд.

— Здесь нет римских тоннелей с надписью: SPQR? — спросил Диармайд, раздавив особенно назойливого червя, тварь оказалась сантиметров тридцать в длину.

— Ну… это тоже построенные римлянами катакомбы, и возможно символы сената тут где-то есть. Но такого концентрата маны, как под Парижем, нет ни в одном тоннеле. Чего уж там, здешние катакомбы безопасны для магов выше пятого ранга…

— А… — разочарованно ответил Диармайд. По непонятной причине эти загадочные тоннели манили его ничуть не меньше, чем неприступные древние города.

Элизабет снисходительно улыбнулась и повела Диармайда дальше.

— Ага! — обрадовалась девушка, — дошли наконец. В её руке появилась медная пластинка. Элизабет приставила её к самой обычной стене. Механизм, спрятанный в камне, пришёл в движение. Кажущаяся сплошной каменная кладка, медленно отъехала, образовав узкий крутой проход. По грубо сделанной лестнице они вышли в просторные тоннели, сухие и ухоженные, они освещались целыми рядами кристаллических светильников. Целые ряды книжных полок искушали парня.

— Ты ведь не сойдёшь с ума от увиденного? — с издёвкой спросила Элизабет.

Диармайд с горечью смотрел на овеянную мечтами библиотеку, он мог дотянуться и взять любую книгу, но на это не было времени. Чем больше они задерживались здесь, тем выше был шанс провала. Диармайд был похож на бездомного мальчишку, пялящегося на витрину кондитерской из улицы.

— Ау, Ди, ты там как? — Элизабет помахала рукой перед лицом Диармайда.

— Держи себя в руках, нам нужно наверх, — Элизабет подняла указательный палец, указывая направление, — ты ведь не думал, что благословенная полынь будет спрятана в подземельях? — с ухмылкой спросила она.

— Раз уж мы пробирались через тоннели, но всё равно прихватили с собой парадные костюмы — что-то подобное я подозревал, — ответил на её ухмылку Диармайд.

— У-у-у, какие мы догадливые, — широко ухмыльнулась Элизабет продемонстрировав кончики клыков.

Послышались шаги, Диармайд и Элизабет скрылись в боковой комнате, оборудованной под читательский зал.

— … а они там веселятся. Как же я ненавижу смены в этих чёртовых тоннелях. Почему мы должны гнить тут пока рыцари наверху веселятся во всю? Ты видел Авен, я бы с такой ух… — мечтательно сказал парень.

— А ребёнка ты не заметил? — насмешливо спросил его коллега.

— Я бы помог ей ещё одного сделать, — засмеявшись ответил первый.

Диармайд узнал голоса, удивительно, насколько тесен мир. Это были те самые оруженосцы, которые приставали к Мелиссе. Диармайд улыбнулся и начал переодеваться, Элизабет достала из своего кольца одежду и уже была обнажённой.

— Что, нравится? — она подняла руки вверх сплетя пальцы в замок и выгнулась, демонстрируя свою колыхнувшуюся грудь.

— Да, — Диармайд разделся и начал надевать фрак.

— Я вижу… — смотря на его пах ответила Элизабет, — скажи, раз уж ты не лишён желаний, почему ни разу не попробовал свои шансы со мной? Ты привлекательный, я бы, возможно, и согласилась.

Диармайд замер, так и не натянув свои штаны до конца и девушка с ухмылкой посмотрела на него.

— Когда я полностью отдаюсь своим желаниям — часто совершаю ошибки. Ты привлекательная Элизабет, чёрт, сама знаешь — привлекательная — это преуменьшение, но…

— Хм… я не привыкла получать отказы. Но в твоих словах есть зерно истины, сейчас не место для подобного. Только не думай, что так легко от меня отделался. Мне нравится тебя дразнить, — подмигнула девушка.

— Я заметил… — вздохнул Диармайд.

Элизабет надела красное платье с глубоким вырезом, на её ключицах лежало многоуровневое ожерелье из изменённого серебра и красных кристаллов, чёрные волосы падали на её открытые плечи. Рядом с ней Диамрайд казался блеклым, и это было не только из-за белого цвета своей кожи. Простой, но качественный чёрный смокинг и собранные в хвост волосы; единственным его украшением было кольцо на правой руке.

Элизабет привела Диармайда к шкафу, такому же, как и множество других в тоннеле, дёрнула за книгу: «тайны разведения собак благородных пород», активировав механизм. Из открывшейся щели выплыло облако пыли, а сам шкаф открылся как дверь, скрипнув петлями.

Помещения Папского дворца были настолько огромными, что казалось, их создавали не для людей. Стены и высокие своды потолка были расписаны сценами из библии. Старые и плохо детализированные, они выцвели от времени, яркие цвета поблекли иногда сливаясь друг с другом. Первое, что почувствовал Диармайд — запах воска, лампады ровными рядами стояли у стен, освещая только одну треть невероятно больших помещений.

Издалека доносился шум праздника, в центральном, самом большом помещении дворца — организовали пир.

— Прямо в центральном церковном зале, — фыркнула Элизабет, — если бы мой отец видел такое, поубивал бы всех. При мне ещё никогда люди не проявляли такое неуважение.

— Ты о чем? — не понял Диармайд.

— Да так… не важно, нам нужно пройти часть зала, не привлекай к себе внимания, нам на верхний этаж, в папские покои. Ключ от витража с полынью есть только у него, надеюсь Тамплиеры его не отобрали, иначе мы создадим слишком много шума, разбив её.

Диармайд радовался, но не показывал этого. Хорошо, когда тебе улыбается удача. Теперь парню не нужно придумывать отговорку, чтобы встретиться с символом ненавистного ему Ватикана.

Банкет был в просторной комнате. Иконы, в золотом обрамлении, отражали яркий свет люстры, висевшей высоко над залом, множества ярких кристаллов высокого ранга источали чистый белый свет. Сколько изменённых света ушло на создание этого бесполезного украшения… Столы ломились от деликатесов и изысканных блюд, аппетитные ароматы еды пробудили бы аппетит даже у самого искушённого гурмана. Все гости, в пёстрых нарядных костюмах, разбились на группы и беседовали. В зале стоял громкий гвалт.

Диармайд с Элизабет направились в другой конец зала. Мимо парня пробежал мальчик с угольными волосами, бледный, с острыми чертами лица. Диармайд проследил за ним взглядом.

— Что с тобой, — Элизабет взяла Диармайда под руку, — ты словно призрака увидел.

— Можно сказать и так… — тихо ответил парень.

— Элизабет! — они с Диармайдом уже собирались свернуть в коридор, когда их окликнули. Девушка закрыла глаза и громко вздохнула.

— Привет Макс, — повернувшись она поприветствовала мужчину.


Глава 27


Мужчине было немного за сорок, полный. Пухлые щёки были красными от алкоголя. Кончик его носа срублен, из-за чего он был похож на свиной пятачок. На чёрном пиджаке, серебряной нитью, был вышит узор, а змеиная кожа на ботинках отражала яркий свет люстры из кристаллов.

— Лиззи! Не ожидал увидеть тебя за пределами твоего… жилища. А не меня ли ты часом здесь ищешь? — Максимилиан, не скрывая интереса, разглядывал Элизабет.

— Мои дела тебя не касаются Макс, — холодным тоном ответила Элизабет.

— Как ты можешь так говорить, после всего, что я для тебя сделал… — театрально покачал головой толстяк, — а кто это, твой новый мальчик для игр? Какие у него глазки необычные… — мужчина без капли такта разглядывал Диармайда.

— Оставь этого ребёнка, тебе нужен настоящий мужик, а не недоросль вроде него, — ухмыляясь сказал он.

— Знай своё место! — разозлившись прорычала Элизабет, из-под её губ показались кончики клыков, — что и с кем я делаю — тебя не касается.

Толстяк оказался рядом с Элизабет, он небрежно махнул рукой, попытавшись оттолкнуть Диармайда, но парень без труда поймал его за кисть, крепко сжав. Несмотря на высокий ранг мужчины, не ниже шестого, Диармайд ощущал своё многократное превосходство. Сожми он руку до конца — кость превратится в горсть осколков.

— Пусти, — прошипел Максимилиан, пытаясь разжать пальцы Диармайда.

— Не вежливо так говорить с дамой, — холодным тоном сказал парень, он почувствовал, как от его прикосновения по коже мужчины расползается иней. — Она сказала: у неё дела, или у тебя из-за возраста уже со слухом проблемы?

— Ты хоть представляешь, с кем говоришь!? — прорычал толстяк, — я рыцарь ордена Тамплиеров! Да я тебя на шест посажу на площади Согласия.

— Ты тупой? — улыбнувшись спросила Элизабет, — не видишь, что мальчик уже сильнее тебя. Думаешь я дам такому отбросу как ты ему как-либо навредить? Не забывай кто я!

Заметив злость во взгляде Элизабет, Максимилиан мгновенно отступил. Диармайд тут же разжал руку, отпуская его. Они и так уже становились объектом внимания окружающих их людей.

— Мы уходим, — Элизабет демонстративно прижалась к Диармайду.

— Прочь, — глаза девушки загорелись красным светом. Стражи прохода отпрянули от двери, ведущей на второй этаж, как от проклятой.

— Не привлекать внимания? — ехидно спросил Диармайд, когда они свернули с бокового коридора к лестнице.

— Потому и пробирались через подвалы. Если бы зашли с парадного входа — я бы до сих пор была окружена идиотами. Если бы Макс не привлёк к нам внимания — прошли бы незамеченными. Не забывай, ты в розыске. У входа, в любом случае, провели бы проверку личности, а так мы её избежали.

— Да знаю я… мы же и так это обсуждали. Лиззи, скажи, а ты не могла просто попросить у ордена немного полыни. Дочери основателя ордена они не отказали бы, наверное.

— Если бы был простой способ её добыть — я бы сказала. Ты не прав, мне бы точно отказали, — вздохнула Элизабет, крепче сжав руку Диармайда, которую она до сих пор держала, — одно поколение сменяет другое, память дряхлеет и покрывается пылью… Я уже давно не часть ордена, и единственное что у меня есть — сила, но великому магистру я не соперник… Ах да, Ди, ещё раз назовёшь меня Лиззи, и я сломаю тебе череп, — излишне благожелательным тоном сказала девушка, таким, что Диармайду стало не по себе. Ей даже дурной глаз не нужно было использовать, чтобы запугать его сейчас.

— Он маг какой стихии? — с придыханием спросил Диармайд.

— Молний, — отрешённо произнеса Элизабет, — и он просто невероятно умело с ними обращается. Способности Нико, в сравнении с ним — просто пустышка. Я видела, как он за считанные секунды разрушил город своей магией. Незабываемое зрелище. Небо тогда настолько побелело от вспышек, что на него невозможно было смотреть. Он тоже аватар, как и я, но его ранг мне не известен. Я видела, как его тело обращалось в молнии, не способные воспринимать физический урон. Более того, даже удары с помощью магии, которые должны были нанести ему вред — превращались в ничто, столкнувшись с силой его стихии. Тебе… — запнулась девушка, — маг воды не выиграет у такого противника… даже с талантом вроде твоего. Стой… патруль стражи на следующем этаже, им не стоит слышать наш разговор.

Их поведение тут же изменилось. Диармайд и Элизабет стали похожи на пьяную парочку. Под осуждающими взглядами надсмотрщиков они направились к лестнице.

— Они даже не попытались нас задержать, — прошептал Диармайд, когда стражи прошли мимо них.

— А что пара адептов могла нам сделать? Будь это прежний Ватикан — нас бы уже давно обнаружили. Но даже я удивлена качеству охраны, которую Тамплиеры оставили для защиты дворца. Похоже старик им уже совсем не нужен, даже нет ограничений на вход в закрытые для посещения коридоры. Библиотека и то лучше охраняется, чем светило нынешней церкви.

— Ну… они ведут войну с Тевтонцами, может все силы переброшены к границам? — предположил Диармайд.

— Разумно… но халатность это не оправдывает, — нахмурилась девушка, — ещё один лестничный пролёт, и мы на месте.

Залы верхних этажей были уже без фресок. Позолота барельефов сверкала, отражая свет ламп, тут были современные приборы и мебель, только с соблюдением антикварного духа.

— Вот мы и на месте, — кивнула подбородком Элизабет, указывая на двустворчатую белую дверь, с позолоченным орнаментом. Её охраняла пара адептов. Сильные, по-настоящему сильные, они были не меньше восьмого, а то и девятого, рангов. Вот она — настоящая охрана ценного заложника. Достаточная, чтобы защитить его от сильного мага.

— Ваше разрешение от великого магистра, — хриплым голосом сказал блондин с вьющимися волосами, увидев посетителей он тут же схватился за рапиру, болтающуюся у него на поясе. Привлекательная рыжая девушка, с россыпью веснушек на лице, выглядела куда более расслабленно. Она только на миг подняла взгляд, задержав его на декольте платья Элизабет.

Элизабет оказалась рядом с ними быстрее, чем Диармайд успел это понять. Из её вен вытянулись две полоски крови, пронзившие глаза обоим охранникам. Они тут же рухнули на землю, как марионетки с обрезанными нитями.

— Погоди, нужно сломать их артефакт жизни, чтобы наблюдатели не узнали, что стражи мертвы, — Элизабет направила ману в медальоны на шеях адептов, ломая заложенные в них магические конструкты.

— Прихвати трупы адептов, не стоит оставлять их у всех на виду, — Диармайд потащил трупы молодых людей по полу. Чтобы кровь не испачкала мраморный пол, он заморозил их раны.

Когда раскрылась дверь папских покоев — из дальнего угла они услышали тихий, спокойный голос:

— Элизабет, судя по трупам этих молодых рыцарей — ты пришла не с миром, — заговоривший мужчина был высоким и тощим. Даже сидя на стуле он казался невероятно длинным. Его лицо покрывали ожоги от кислоты или пара, а борода и усы, как у испанских конкистадоров, были словно произведение искусства.

— Иероним, — закрыв глаза сказала Элизабет, — похоже я ошиблась и к Папе все-таки приставили охрану… Сильвия предала меня… — Элизабет тихо закончила свою реплику.

— Нет, ты не права, — всё так же спокойно говорил Иероним, — она только поинтересовалась жизнью Папы, в нынешней ситуации, и Матиас решил приставить меня к нему, так, на всякий случай. Всё же наш великий магистр привык доверять своей интуиции, — восхищённо сказал Иероним. Диармайд впервые услышал эмоции в его голосе.

— Тут ты не прав. Сильвия умна. Она знала последствия этого вопроса… — досада и горечь явственно чувствовались в голосе Элизабет, — минус ещё один союзник.

— Тогда магистр Сильвия выбрала верную сторону. Признаться, не думал, что она предпочтёт орден своей бывшей любовнице… — довольно ухмыльнулся Иероним. — А ведь когда-то ты была одной из нас, как же низко ты пала Элизабет де Пейн. Даже думать не хочу о том, что ты дочь основателя ордена. Уверен, хозяин Матиас сотрёт твоё имя из истории, когда разберётся с изменниками, — Иероним улыбнулся, от чего ожоги на его лице растянулись, ещё сильнее обезобразив его.

— Жаль, мне тебя не убить… не думал, что этот вечер обернётся так.

— Знакомься, — Элизабет обратилась к Диармайду, — Иероним Кавендиш, магистр ордена Тамплиеров, самый старый девственник в мире, — ехидно ухмыляясь сказала девушка.

Злоба очень естественно смотрелась на уродливом лице Иеронима. Мгновение и перед Элизабет повис меч из её крови. Но он был другим, такого Диармайд ещё не видел. Красная жидкость настолько сильно была наполнена маной, что светилась, окрасив всё в алые оттенки. Воздух вокруг неё преломлялся и искажался, словно они находились на морском дне, а вода искривляла солнечные лучи.

Диармайду было тяжело даже дышать,лёгкие горели от боли и каждый новый вздох казался пыткой. Он потянул воду из огромного аквариума рядом, создав вокруг себя плотный щит, повторяющий его силуэт, чтобы сделать слой воды максимально толстым. Он влил все свои силы в эту воду, превратив её в подвижный лёд.

Перед Иеронимом возникла стена огня, воздух в помещении начал раскаляться, но недостаточно быстро. Одним, невероятно сильным ударом, Элизабет направила свой меч на него. Купол из зелёного огня ничего не смог противопоставить крови, наполненной таким количеством маны. Меч пробил его защиту и пронзил шею насквозь, образовав в ней дыру, размером в кулак. Остаточная сила удара разрушила стену дворца, распространяясь конусообразной волной по площади Святого Петра, руша старинные постройки на противоположной стороне площади.

Иероним упал на колени, пытаясь остановить кровь, толчками вытекавшую у него раны. Его зубы окрасились в красное, но он улыбался, глядя на Элизабет. Он попытался подняться и нанести ей удар в висок, но девушка лениво махнула рукой, срубив голову магистру.

— Не привлекать внимания, да? — ощерился Диармайд, показав на разрушенный из-за удара центр религиозного паломничества в Европе.

— Закройся, — раздражённо бросила Элизабет.

— Когда в следующий раз ты захочешь распланировать операцию — вспомни этот случай, — продолжал ухмыляться Диармайд. — Ты как тролль из британских сказок, сильный, но… недальновидный, — вовремя одёрнул себя парень, едва не назвав Элизабет глупой.

— Тебе жить надоело? — угрожающе спросила девушка.

— Вырежи у него кристалл. За десятый ранг на чёрном рынке заплатят неприлично много, — устало сказал парень.

Диармайд рассеял щит и едва смог удержаться на ногах. У него ушли все силы, чтобы защитится от давления маны и жара.

Помпезная комната, полная позолоты, икон и причудливых статуэток из стекла плавилась, под воздействием температуры. Это продлилось всего миг, но неустойчивой к невероятному жару фурнитуре и этого было достаточно.

— Ты как? — Элизабет оказалась рядом с Диармайдом, не позволив ему упасть.

— Чёрт… я совсем про тебя забыла. Удивительно, что ты вообще смог пережить эти мгновения, — придерживая Диармайда под руку сказала девушка.

— Спасибо за заботу, — с сарказмом сказал Диармайд, — сколько у нас есть времени? — парень достал из кармана флакон с зельем и сморщившись выпил его. Неприятный, сладковато-металлический привкус ртути, казался Диармайду мерзким.

— Минут десять, не больше. Из-за силы моего удара будут собирать самых компетентных магов Рима. Несмотря на конфликт с Тевтонским орденом и передислокацию мастеров-паладинов в Париж — тут соберётся достаточно противников, чтобы как минимум задержать нас. На твои игры с трупами у нас нет времени… — улыбнувшись показала клыки Элизабет, — не понимаю, зачем ты вообще это делаешь.

Она повела Диармайда к дверям в соседнюю комнату. Парень прекратил сдерживать свою область контроля и чувствовал, что там находится один обычный человек. Он остановился и посмотрел в глаза девушке, их лица были совсем близко, и он ощущал её горячее дыхание; отчётливый запах крови дразнил нос.

— Для устрашения, — ответил Диармайд.

— Ну да, конечно… — закатила глаза Элизабет.

— Нет, правда: видя разложенное как куклу человеческое тело люди испытывают страх перед человеком, способным сделать подобное. А если срезать или обезобразить лицо: это вызывает не просто страх — ужас. Люди начинают сравнивать себя с кусками мяса, представлять, что они могли бы оказаться на его месте.

— Угу… — кивнула Элизабет, глядя парню в глаза, — ты больной на голову псих. Про лица это ты сейчас придумал? Подобного в новостях я не встречала. Да, да, я просмотрела статьи о людях, которых ты убивал. Любопытно было.

— Только сейчас, — блеклая улыбка обезобразила его лицо, — кристалл у тебя? — спросил он, заметив круглую дыру под рёбрами Иеронима.

— Держи, — Элизабет вложила Диармайду в руку кристалл, размером с орех миндаля. Красный, с зелёными отливами он переливался и оставлял на коже незначительные ожоги.

— Давай я в своё кольцо спрячу, — протянула ладонь девушка, Диармайд без колебаний вернул его.

Зелье маны начало действовать. Силы стали медленно возвращаться к Диармайду. За дверьми располагалась просторная комната, в отличии от приёмной — она был простой и неброской, можно даже сказать аскетической. Непримечательная белая мебель, небольшой телевизор, рядом с которым лежал ноутбук, ростовое зеркало без обрамления и куча самых обычных цветов, ухоженных и пышных.

На диване сидел лысый старик с округлым белым лицом, его голову покрывали старческие пятна. Он казался поникшим и уставшим. События последних лет тяжёлым грузом легли на его слабые плечи. Он отставил чашку с горячим чаем в сторону и посмотрел на посетителей спокойным, внимательным взглядом.

— Похоже Иероним не справился. Оно и к лучшему. Та жизнь, которую веду я — хуже смерти. Зачем вам понадобился немощный старик вроде меня? — его голос был спокойным, Квинт говорил не спеша, взвешивая каждое слово.

Элизабет оказалась рядом с ним и сорвала с шеи цепочку с пластиной из изменённой платины, разукрашенной узорами. Размером она была не больше монеты.

— Ага, вот и оно, — Элизабет снова исчезла, появившись рядом с заключённой в стеклянный кокон полынью, зависшей в воздухе над покрытым узорами диском. Растение казалось сказочным: через расчерченное надписями из света стекло можно было разглядеть полынь, маленькие ворсистые листья казалось созданные из солнечных лучей. Они были настолько яркими, что слепили. Энергия, исходящая от растения, придала Диармайду бодрости, наполнив организм дополнительной порцией маны.

— Приступай. Только быстро, нужно спешить, — Элизабет бесцеремонно выдернула стебли, вместе с корнем, и затолкнула их в подготовленный контейнер, защищённый древнегреческими рунами.

— Так вот зачем вы пришли… — устало сказал Квинт семнадцатый.

Диармайд молчал и смотрел на старика, он вглядывался в каждое его движение, он запоминал каждую морщину на его обрюзгшем, осунувшемся лице. Злоба и ненависть закипали в нём. Он подошёл к нему не спеша, каждый шаг отдавался луной в большой, полупустой комнате.

Папа с интересом посмотрел на парня, он видел зло в его сверкающих змеиных глазах. Парень смахнул рукой чашку с чаем и сел перед стариком, неотрывно смотря ему в глаза, словно ядовитый гад, гипнотизирующий свою жертву. Диармайд закатил рукав рубашки и показал папе татуировку, на обезображенной шрамами коже.

Впервые на лице старика появились эмоции: сожаление, вина, страх, отчаяние — тут же оживили его осунувшееся лицо.

— Ты, ты один из них… — запнувшись на первом слове сказал старик.

— За что, — глядя в глаза ему спросил Диармайд.

— Ди, нам нужно идти, на это нет времени, — положила руку на плечо парню Элизабет.

— Я хочу знать за что!? — закричал он, — почему мы? Почему!? — с новой силой закричал Диармайд, его глаза сузились от злости, а челюсть сжалась, заскрипев зубами.

— Это было необходимо, чтобы спасти миллионы. Благодаря вашей жертве выжило так много людей… — хрипло сказал Квинт, — я не мог их остановить. Не мог. Я обычный, слабый человек, — по щеках старика потекли слёзы, — но я смог воспользоваться случаем и спасти миллионы. Это было меньшее зло.

— А как же мы!? — закричал Диамрайд, — почему мы должны были стать жертвой? Почему!? Мы жили в подземельях, не видя света. Мы работали в лабораториях по локти в кислоте, разъедающей кожу. А как же дети, грёбанные дети, лишавшиеся рассудка из-за изнасилований и побоев? Ты спас миллионы, но почему мы должны были становиться жертвами? Почему!? — охрипшим голосом закричал Диармайд.

Старик ничего не отвечал. Он молчал и плакал, смотря в глаза искалеченного жизнью парня.

— Знай же старик, ты никого не спас. Ты только отсрочил дату их смерти. Я сотру всё добро, которое ты создал. Я пожру все плоды твоих трудов и в конечном итоге останется лишь злоба и ненависть, порождённая тебе подобными. Я бы оставил тебя, чтобы ты смотрел, но старость не позволит тебе насладиться этим зрелищем. Но ты послужишь моей цели, ты станешь одним из символов моего возмездия, — Диармайд взмахнул копьём и прочертил лезвием линию, на шее старика. Жизнь покидала его, а Диармайд смотрел не мигая, запоминая каждое мгновение.

Когда старик умер Диармайд разбил витрину с длинными ржавыми гвоздями, разорвал робу на Квинте и нацарапал на груди на гэльском: Feumar pàigheadh airson uilc nas lugha cuideachd(за меньшее зло тоже нужно платить).

Диармайд схватил старика за руку и вышел на остатки балкона, разрушенного из-за атаки Элизабет. Скрестив руки так, чтобы надпись на груди Квинта была видна, Диармайд прибил его гвоздями к стене. Он не удержался и используя скорость мага нарисовал на стене Папского дворца чёрное солнце, обрамлённое в надпись на гэльском: магия превыше всего. На всё у него ушло не больше пары мгновений.

— Ты закончил? — прервала его раздумья Элизабет.

— Да пошли, — Диармайд спрыгнул с верхнего этажа на разрушенную площадь. Используя мгновенный шаг, они оказались рядом с уцелевшими домами, где уже начинали собираться зеваки. Тут взгляд парня зацепился за мальчика, встреченного в банкетном зале. Парень крепко прижимался к ноге привлекательной женщины, в чёрном платье. Она повернулась и на Диармайда тут же нахлынули давно утраченные воспоминания. Давно стёрты с памяти черты наполнились свежими красками.

— Мама, — дрожащим голосом произнёс Диармайд, не веря собственным глазам.

— Твою же мать… — громко вздохнула Элизабет.


Глава 28


Брюнетка неотрывно смотрела на Диармайда. Её черные глаза, без радужки, казались непроницаемой тьмой. На бледно белой коже проступали чёрные вены, словно паразит или корни старого дерева, проникшие в её плоть. Она была привлекательна. В чертах женщины без труда можно было заметить сходство с Диармайдом: острый подбородок, выразительные скулы, прямой, ровный нос.

— Как же ты на него похож, — на гэльском произнесла она. Женщина схватила маленькую копию Диармайда за руку и потянула за спину, крепко прижав к себе.

— Как тебе удалось выжить? — спросила она, пристально рассматривая парня. Линетт не бросилась к нему, даже не сделала шага на встречу, только напряжённо разглядывал Диармайда.

Внезапно на лице женщины проявилось отвращение, словно перед ней вывалили кучу навоза, раздразнившего её нежный нос.

— Он обещал, что ты сдохнешь! — внезапно повысила голос она, — ты должен был сгнить в подземельях. Ты должен был страдать и исчезнуть! — продолжала кричать Линетт.

Диармайд, сделавший шаг на встречу женщине — отошёл, растерянно глядя на разъярённое лицо. Её губы стянулись в тонкую алую линию, лицо скривилось, как от доброй половины кислого лимона, а в глазах бушевал гнев и отвращение.

— Из-за тебя вся моя жизнь превратилась в ад! — продолжала кричать она, привлекая всеобщее внимание зевак, — ради того, чтобы я родила Кегану сильного наследника — меня заставили спать с этим ничтожеством! Людовик обещал, что ты будешь страдать! Почему ты на свободе! — брызжа слюной прокричала женщина, она продолжала крепко прижимать мальчика, заслоняя его собой.

— Мам… — жалобно сказал Диармайд. Элизабет не думала, что сможет увидеть его таким: по щекам парня текли слёзы, кулаки были крепко сжаты, а он, казалось, едва стоял на ногах.

Парень сделал шаг назад, рассматривая полное ненависти лицо. Образ поющей домохозяйки, стоявшей на кухне, испарялся из его головы. Это была не она… это была совсем другая женщина. Это была мать другого Диармайда. Как он мог их перепутать? Как эти образы могли измениться и заменить друг друга? Это она была той, кто постоянно ссорился с его отцом в замке? А кто же тогда был тем, кто садил Диармайда на колени, покуривая трубку и рассказывал истории?

— Не смей! — хрипя прокричала женщина, — не смей называть меня матерью выродок! Ради того, чтобы я родила тебя, это ничтожество прикасалось ко мне. Чтобы родился ты, я была вынуждена распрощаться со всем, что я любила! Никогда не называй меня матерью, ты… — женщина затихла и посмотрела вперёд, — выродок, — глядя в глаза Диармайду сказала она.

Парень молчал. Он не мог отвести взгляда от женщины перед ним. Это была его мама, та, кто привёл его в этот мир, и она смотрела на него глазами полными ненависти и презрения. Ему было больно, сильнее, чем когда-либо. Шаткие ноги подкосились и слёзы по щекам потекли ещё обильнее, они окрасились в красное и начали течь медленнее. Он закричал, громко, не сдерживаясь. Люди, смотревшие ему в глаза — падали замертво неспособные выдержать давления дурного глаза. Повсюду звучали крики, полные страха и предсмертные стоны.

— Стоять. Кто подойдёт к мальчику — умрёт, — Элизабет преградила путь к Диармайду только что прибывшим магам, возглавлявшим защиту Рима.

— Лиззи, ты что? — ошарашенно спросил Максимилиан, по привычке погладив обрубок, оставшийся от его носа. Он оказался рядом с ней и Элизабет не стала медлить — она ударила по магу кулаком. Прозвучал громкий хлопок, оставивший после себя выбоину на чудом уцелевшей брусчатке, пережившей её предыдущий удар только благодаря воле случая. Ошмётки от Максимилиана расплескались по земле, как остывшее рагу.

Диармайд закричал. Из его глаз и ушей шла кровь. Он схватился за сердце, очень часто и прерывисто дыша. Он скрёб ногтями камни, оставляя на них кровь и борозды, изо рта текла ало-бурая жидкость. Парня стошнило. Взрыв маны заставил завибрировать пыль вокруг.

— Что за чёрт? — удивилась Элизабет.

Она схватила его под руку и исчезла.

— Мам? — испуганно спросил мальчик, обхвативший своими крохотными руками ноги Линетт.

— Да родной, — ласково спросила она, погладив парня по чёрным как смоль волосам.

— Кто это был? — испуганно спросил мальчик.

— Выродок и чудовище… — отрешённо произнесла женщина, но она быстро пришла в себя и осознала, что сказала, — очень плохой человек, — поспешила исправиться она, заметив растерянный взгляд сына.

* * *
— А-а-а-а! — закричала Элизабет, она бросила тело Диармайда на землю. Корчась от боли, парень кубарём пролетел несколько десятков метров, врезавшись в высокий дуб.

Элизабет посмотрела на свою руку, кожа отслаивалась и пузырилась гнойниками, некроз уже затронул верхние слои плоти. Делать было нечего — Элизабет создала лезвие из крови и отрезала свою правую руку, пока заражение не добралось до вен. Магия тьмы… такого она не ожидала. Всех преследующих их магов девушка уже убила и можно было не торопиться — погони не последует, по крайней мере до тех пор, пока произошедшее не достигнет ушей верховного магистра.

Диармайд закричал так неистово, что с деревьев взлетели птицы. От маны в его изменённом голосе задрожала земля, а всё пространство вокруг озарил яркий синий свет. Сама почва пульсировала в такт его сердцебиения. Резкий запах гнили начал доноситься отовсюду. От Диармайда поднялась волна чёрной дымки, образовавшая купол вокруг него.

— Элизабет, — Нико появился рядом с девушкой. Его взгляд зацепился за руку, уже начавшую регенерировать, — что произошло? — встревоженно спросил он. — Где Диармайд?

— Вон там, — Элизабет указала на пульсирующий полупрозрачный купол чёрной энергии.

— Что с ним чёрт побери случилось!? — закричал Нико.

— Линетт с ним случилась, — нахмурилась Элизабет, — грёбанная стерва выдала настоящий спектакль, обвиняя парня во всём, что с ней произошло. Она называла его выродком и говорила, что он должен был сдохнуть на скотобойне… — удручённо сказала девушка. — Какая мать может такое сказать своему ребёнку? — впала в ярость она.

— Я поэтому и оттягивал этот момент до последнего… — горько ответил Нико, с сочувствием посмотрев на парня. Он кричал неестественным загробным голосом, раздирая кожу на своём лице. Деревья трухлели и рассыпались прямо на глазах, превращаясь в рыхлую древесную пыль.

— Диармайд! — закричала Мелисса, увидев парня. Она тут же бросилась к нему, но Элизабет схватила её, надёжно зафиксировав уцелевшей рукой.

— Стоять киса, — прошептала она на ухо ей, с удовольствием сжав грудь Мелиссы, — не стоит убивать себя. Ты ведь видишь, в каком состоянии окружающая среда? Думаешь сможешь пережить такое?

— Отпусти меня, — рассердилась девушка, со всей силы оттолкнув руку Элизабет. Та не сдвинулась ни на миллиметр, а на лице древнего мага появилась самодовольная ухмылка.

В конце концов Элизабет вздохнула и отступила, примирительно подняв руки перед собой. Оголённая кость её правой руки на глазах обрастала плотью.

— Что с ним случилось!? — закричала Мелисса, — он в порядке?

— Я не буду объяснять всё дважды… — пробурчала Элизабет, — не знаю, — добавила она, видя, как нахмурилась девушка, — я подобного ещё никогда не видела… а живу я очень долго.

— Я так и знал… — одними губами произнёс Нико.

— Откуда? — фыркнула Элизабет, недоверчиво глянув на корейца.

— Были подозрения… — Нико не обратил внимания на её тон, — у магов основных элементов не бывает дурного глаза, — начал загибать пальцы маг, — Диармайд рассказывал, как он сопротивлялся воздействию артефакта разума, а на подобное способны только маги тьмы, он не чувствовал запаха гниения и неестественно быстро прогрессировал, я уже промолчу о теле, которое значительно сильнее чем у магов его ранга.

— Он что, маг двух стихий? — не веря своим ушам спросила Мелисса.

— Ну… у него два кристалла, — не уверенно ответил Нико, — один из них был доминантным. Пока кристалл тьмы спал — кристалл воды нормально функционировал. Но сейчас, из-за сильного эмоционального потрясения — его кристалл тьмы очнулся и спровоцировал прорыв на новый ранг. Возможно он станет первым магом, способным использовать сразу два элемента, а возможно кристаллы будут негативно влиять друг на друга и просто убьют его.

— Мы должны ему помочь! — оживилась Мелисса.

— Должны, — согласно кивнул Нико, — ты знаешь, как? — повернулся к девушке он.

— Нет… — тихо сказала волчица, от бессилия она сжала кулаки.

— Вот и я не знаю. Никто не знает. Всё что мы можем — наблюдать и защищать его, надеясь, что он справится. Если вмешаемся — только навредим, отвлекая его.

— Отвлекая от чего? — фыркнула Мелисса, она неотрывно смотрела, как парень корчится от боли, увеча себя.

— Присмотрись, — Элизабет взяла подбородок Мелиссы в ладонь левой руки и подняла голову, указав на вращавшиеся круги чёрного марева, вверху купола, — это значит, что он пытается взять энергию под контроль.

Прошло десять минут, час, три: крики Диармайда становились только громче, а энергии, исторгаемой его телом — больше.

— Никогда не видела такого обилия маны при переходе на восьмой ранг… — нарушила напряжённую тишину Элизабет.

— Ну… ты никогда не видела, чтобы на восьмой ранг прорывался маг с двумя кристаллами, — Нико не мог скрыть своего беспокойства. Все его мысли занимало беспокойство о Диармайде и исход их операции… Кто же знал, что всё пройдёт настолько неудачно. Но неудачно ли? Если парень выживет и возьмёт контроль над своими кристаллами — его силу трудно будет вообразить.

Неужели это был тот самый мальчишка — калека, который так отчаянно рыдал, услышав результат своего обследования. Сколько времени прошло с тех пор? Нико и представить не мог, что знакомство с этим парнем доведёт его до подобного.

На небе не было ни облачка. Луна настолько ярко освещала ночь, что в магическом зрении не было нужды. Сначала с неба упала одна капля, потом другая, потом начался ливень. Вода убивала растительность. Из-за неё зелёные растения желтели и начинали гнить, трава превратилась бурую, вязкую жижу.

— Все ко мне! — закричала Элизабет. Она создала вокруг себя щит из красного облака, наполненного невероятным количеством маны.

— Никогда не видел подобного перехода на восьмой ранг… — Нико ощущал, как от криков Диармайда вибрирует земля.

— Потому что это не переход на восьмой ранг, — Элизабет подняла руку вверх. В этот момент она казалась Атлантом, держащим небосвод, — парень пытается прорваться на девятый.

— … — никто не сказал ни слова. Все с нескрываемым любопытством наблюдали за Диармайдом.

— Не могу в это поверить… — Мелисса неотрывно смотрела на плохо различимый человеческий силуэт. Тьма сгустилась и разглядеть можно было только его.

— Что он делает? — Мелисса видела, как образ парня направил руку в рот, громко закричав.

— Вырывает свои зубы… — спокойно ответила Элизабет, — не волнуйтесь, этот процесс естественен для сильного мага тьмы. Похоже парень всё же справляется.

Купол начал пульсировать ещё чаще. Вихрь из капель воды вращался вокруг него, рассекая каменные валуны в рассыпчатую грязевую массу. Внезапно всё замерло. Крики прекратились. Диармайд застыл, лежа на земле в позе эмбриона. Он ожил внезапно. Купол рассеялся, превратившись во взрыв чёрного дыма, обрушившегося на окружающую среду непроницаемой волной. Капли воды на большой скорости бомбардировали землю, вспушивая почву и проникая на несколько метров вглубь.

Диармйд неспешно поднялся с земли. Его глаза пылали привычным синим огнём, одежда сгнила и осыпалась как тканевая труха. На бледно-белой коже появились чёрные вены, пронизывающие его тело как корни дерева, ногти заострились, а из губ текла кровь.

— Он сделал это… — тихо сказала Элизабет, — странно наблюдать как парень, которому и двадцати лет не исполнилось — достиг столько же, сколько я за столетие… — она не могла отвести взгляда от Диармайда.

— Вообще-то ему в этом году исполнится двадцать один, — улыбнувшись сказала Мелисса. Она облегчённо вздохнула видя, что Диармайд приходит в себя.

— Ахренеть… в этом году парень наконец сможет законно бухать, — плутовато ответил Нико.

— Представить не могу, что должно произойти, чтобы Диамрайд начал пить алкоголь… — закатила глаза Мелисса, — думаю это к лучшему.

— Что, ещё одна детская травма? — Элизабет встрепенулась и замахала головой.

Нико фыркнул, направившись к Диармайду:

— Да у него их столько, что на роту солдат, после ожесточённых военных действий хватит.

— Как ты себя чувствуешь парень? — Нико оказался рядом с Диармайдом.

— Всемогущим… — вибрирующим, потусторонним голосом ответил ему он.

* * *
Диармайду очень трудно было справиться со своей новой скоростью. Парень то и дело врезался в деревья и скалы. Было решено сделать привал, спрятавшись в Альпах. Всё равно надвигался рассвет и Элизабет была вынуждена искать укрытие на день.

Изумрудная, сочная трава, служившая Диармайду покрывалом, превратилась в гнилое жидкое месиво. Деревья вокруг пожелтели и засохли, все живые существа бежали от него как от лесного пожара.

— Как ты? — Нико присел на камень рядом с ним, гранит превратился в чёрный песок, рассыпавшись под его весом.

— … — Диамрайд ничего не ответил, он даже не пошевелился, когда рядом с ним появился Нико.

Взгляд Диармайда был пустым, растерянным. Хмурое лицо не выражало никаких эмоций. Расползшиеся под его кожй чёрные вены казались естественными, словно он родился уже таким. Из-под приподнятой верхней губы торчала пара изогнутых, острых клыков, а на губах засохла матово-чёрная кровь.

— Я не верю в совпадения, — наконец-то заговорил Нико, — ты ведь изначально планировал сделать нечто подобное, да? Слишком всё удачно для тебя повернулось, прямо-таки в твоём стиле. Ты изначально собирался убить Папу Римского?

Внезапно Диармайд рассмеялся, громко, заливисто, прикрыв рукой глаза.

— Хорошо получилось, правда? — ощерился Диармайд, сейчас его улыбка действительно казалась змеиной: тонкие кончики клыков выползли из-под почерневших губ, сделав свежий разрез.

— Ты правда думаешь, что настолько древний маг как Элизабет не заметит твоих манипуляций? Думаешь она настолько плохо разбирается в людях? — фыркнул Нико.

— Я думаю — ей всё равно. Она устала: устала жить, устала ждать, устала надеяться — ей просто плевать на будущее.

— Я тебе не верю, — замахал головой Нико, — не верю!

— Веришь или нет — не важно: всё шло по плану, — елейным голосом протянул Диармайд, — разве у Папы Римского могла быть слабая охрана? Зачем удивляться тому, что женщина, привыкшая всё решать силой — применила её, как только план начал рушиться? Теперь Элизабет только крепче привязана к нам, а мы, ко всему прочему, оставили послание и его увидит весь мир.

— По плану… — перекривлял парня Нико, — снова твой дебильный план…. К чему все эти тайны Ди? Когда ты наконец начнёшь всё рассказывать без утайки!? — закричал Нико.

— Ты всё поймёшь, когда придёт время, — Диармайд мгновенно поднялся и оказался в нескольких метрах от Нико.

— Снова твои таинственные планы… — злобно прошептал Нико.

— Смирись, или уходи, — не оборачиваясь ответил парень и исчез, используя мгновенный шаг.

* * *
Диармайд стоял на скале, над пропастью и смотрел как пушистые облака обнимают высокие горные пики, увенчанные снежными шапками.

Мелисса тихо подошла к нему, внимательно всматриваясь в лицо друга.

— Диармайд, я беспокоюсь за тебя, — она поднесла руку и, заколебавшись на мгновение, осторожно прикоснулась к нему. Лицо парня было удручённым, растерянным.

— Кто я, — тихо, не шелохнувшись спросил Диармайд, — что я? Кто я такой! — закричал он, его потусторонний голос луной отбивался от крутых горных склонов.

— Ты Диармайд, Ди, парень, которого я знаю уже не один год. Ты мой Диармайд, Диармайд, которого я очень хорошо знаю, — нежно гладя спину парня говорила Мелисса.

— У меня даже нет собственного имени… — из глаз парня потекли чёрные густые слёзы. Наполненные кровью, они медленно стекали по его щекам.

— Она ненавидит меня… женщина, подарившая мне жизнь — ненавидит меня. Ты бы видела её взгляд… я никак не могу забыть его. А крик, чёртов крик никак не уходит у меня из головы, до сих пор луной звеня в ней, как это проклятое эхо.

— Всё хорошо, — Мелисса крепко обняла парня, — ты мой Диармайд. Я точно знаю — ты мой друг. Не теряй себя, очнись. За кем нам идти, если ты дашь слабину?

* * *
— Думаешь они это замечают? — из темноты пещеры Элизабет наблюдала, как Мелисса обнимала Диармайда.

— Нет… я верю в то, что Мелисса искренне любит Лу и судьба Диармайда её волнует, — проследил за её взглядом Нико.

— Это может вылиться в проблему, — ухмыльнулась Элизабет.

— А у парня по-другому просто не бывает, — Нико сдвинул свою шляпу на лоб и почесал затылок, пряча горькую улыбку.

— Как ты думаешь — как так получилось?

— Думаю, когда я проверял Диармайда на рентгене — кристалл был настолько крохотным, что его невозможно было разглядеть. Думаю, что из-за прошлого парня — он спал, чудом сохранив целостность. А когда я поместил в его тело более развитый кристалл воды — тот принял на себя главенствующую роль, продолжая подавлять более слабый кристалл тьмы. За годы жизни подавляемый кристалл медленно набирал силу, ускоряя при этом развитие парня. Когда Диармайд встретился с матерью — произошёл эмоциональный всплеск, пробудивший спящий до этого кристалл и спровоцировал прорыв на новый ранг. Именно скрытая до этого энергия позволила Диармайду перескочить сразу две ступени развития, благодаря накопленной в кристалле тьмы энергии.

— Звучит… логично, — Элизабет легла на каменный пол пещеры и сладко потянулась, — невероятно, но логично.

— Парень начинает меня пугать… — Нико удивил самого себя, признавшись, — не из-за силы или прогресса, он просто начинает меня пугать. Не могу объяснить причину, но он становится по настоящему жутким.


Глава 29


Людовик был зол. Он получил донесение от своих агентов почти неделю назад и никак не мог успокоиться. Там была его жена, его сын! Случись с ними что — он бы обратил в пламя весь мир… ну или постарался бы это сделать. Он делал всё, чтобы найти чёртову де Пейн. Людовик даже начал собирать магистров, готовых отправиться на охоту за дочерью основателя ордена, но о ней не было никаких вестей. Маг тринадцатого ранга словно под землю провалилась…

Людовик подошёл к окну и глянул на исконные владения его семьи. Когда-то, ещё до поветрия, именно в Лионе располагалась вотчина его предков. Странно было получить назад эти земли. Замок остался неизменным, но библиотека, где хранились знания, накопленные поколениями его предков — была сожжена, портреты представителей рода Авен предали огню после книг… от его семьи не осталось ничего, кроме герба и единственного выжившего наследника. Но сейчас… сейчас у него есть сын и его богатое наследие крови обещает со временем обратиться в сильного мага. Авантюра с Линетт стоила затраченных усилий…

Людовику нравился его кабинет, в самой высокой башне донжона. С просторного балкона открывался панорамный вид на скрытую еловую лесную долину, а ночью отсюда можно было разглядеть далёкие огни Лиона.

Людовик облокотился о перила балкона, любуясь ночным видом. Он сделал маленький глоток бренди и вздохнул с облегчением. Он вернулся в помещение, освещённое светом магических ламп. Головы изменённых зверей отбрасывали причудливые тени. Обрамлённые лазурным светом они казались призраками, восставшими из бездны небытия. Отполированное до блеска оружие рисовало на ковре причудливую мозаику из отблесков.

Людовик сел за стол, заваленный целыми башнями донесений и стал ждать, наполнив до краёв свой стакан с бренди. Он ритмично постукивал указательным пальцем по резной сандаловой столешнице и неотрывно смотрел на входную дверь. Он услышал громкое цоканье каблуков из коридора.

Линетт с такой силой открыла дверь, что ручка с грохотом столкнулась с каменной стеной. Она не обратила на это внимания. Линетт даже не сменила наряд, с её лба стекал пот, а красивое лицо изуродовала маска ненависти.

— Он жив! — закричала она, сбросив кипу бумаг со стула, — ты обещал, что это отродье сдохнет!

— Если ты называешь его отродьем, тогда как мне называть тебя? — широко улыбнулся Людовик, махнув своими русыми волосами. Шрам на его правой стороне лица исказился.

— Ты обещал, что он будет страдать! Сын этого ничтожества должен познать отчаяние и сдохнуть! — не сдерживаясь кричала Линетт, от злости она не могла найти себе места. Растрёпанные чёрные волосы красавицы были похожи на листья пальмы, взлохмаченные ураганным ветром.

Людовик рассмеялся и замолчал. Его лицо ожесточилось, а взгляд стал проницательным и колючим.

— Ты можешь называть Кегана как удобно, но только не ничтожеством. Из трёх мастеров паладинов, с которыми я пришёл за тобой — уцелел только я. Я до сих пор не могу забыть крик Антуана, как он страдал, пока кипяток медленно уничтожал его тело изнутри! Ты можешь называть Кегана как угодно, но ничтожеством — нет. Поэтому не смей! Не смей порочить память моих друзей погибших в том бою! — Людовика переполняла злость и раздражение. Ему трудно было держать себя в руках. Температура в комнате начала повышаться. Он опустил взгляд на свою правую руку, одно кольцо из тёмного золота изображало раскрытую пасть льва, с парой невероятно редких светло-алых бриллиантов, а другое, было похоже на змея из бледного металла, обвившего палец; тёмно-синий ультрамариновый цвет крохотных сапфиров, имитирующих глаза змея, заставили мага сжать от злости желваки, заскрипев зубами.

— Я не виноват, что мальчишка выбрался. Как ты и хотела — я поместил его в самую глубокую дыру. Из той скотобойни невозможно было сбежать, там он должен был страдать до последнего вздоха, даже не подозревая ничего о мире снаружи. Но во время нападения шестерёнок парню удалось уйти. Тебе не в чём меня обвинять. Я сделал всё, как ты хотела.

— Я хотела, чтобы наследие Кегана превратилось в прах! — не успокаивалась Линетт, — я хотела, чтобы ребёнок, которого он так желал, познал всё отчаянье этого мира! Но ты отказался отдавать его этим чёртовым охранникам. Как они это называли… комната удовольствия? Он должен был пережить то же, что и я.

Людовик грохнул кулаком по столу, от чего самая высокая башня из бумажных папок съехала и посыпалась на землю.

— Может ты ненавидишь его и не считаешь сыном, но он мужчина с древней линией крови! Это не достойно его! Хотя бы эту мелочь я могу сделать для самого сильного противника в своей жизни… Кеган достоин хотя бы этого…

— Не забывай, кому ты всем обязан, — Линетт до хруста сжала сидение стула, превращая древесину в горсть щепок, под давлением её силы, — не забывай, кто я такая.

Людовик не нашёл что ответить, он смотрел на мать своего сына и впервые, за долгое время, не узнавал её. Ласковая и покорная женщина, ставшая центром мира для него, словно испарилась, превратившись во взбешённую фурию.

— Я бы и сама прикончила его, если бы не сучка де Пейн. Когда парень начал делать прорыв, я бы могла спокойно его прикончить… — раздражённо сказала Линетт.

— Какого он ранга? — отпустил злость Людовик.

— Не знаю точно, но выше меня. Удивительно… в двадцать лет и превзойти меня по развитию. Талантливый выродок, а ведь магам тьмы трудно приходится…

— Нет. Ты ошибаешься. Он не маг тьмы? — нахмурился Людовик, — не может быть. Мне докладывали, что Диармайд маг воды. Неоднократно.

— Невозможно, — сузила глаза Линетт, — я точно уверена — парень маг тьмы. Я чувствовала это. Думаешь я родную стихию не узнаю?

— Бред какой-то… — прошептал Людовик.

— Как Лео? — маг опомнился, вспомнив про сына.

— Напуган, растерян, сбит с толку… — взволнованно сказала Линетт.

Дверь кабинета Людовика снова с грохотом открылась. В неё вбежала Лина, алые волнистые волосы вихрем развивались вслед за ней, подобно урагану или стремительному пламени.

— Кто-то взорвал долину в Арагоне. От замка рода Торквемада остался только кратер. Весь наш гарнизон мёртв… включая Синку.

* * *
В Египте, в глубине пустыни Сахара, есть выбитый в скале тоннель. Он ведёт глубоко под землю, чтобы обитатели могли укрыться от невероятной жары. Стены этих тоннелей были выложены плиткой из изменённого нефрита, синие прожилки на отполированной зелёной поверхности камня наполняли светом тьму подземелья. Длинный тоннель был разделён на секции, каждая из которых ограничивалась решёткой из изменённой стали. За определённую секцию отвечал один древний род Хабет, хранивший верность фараону со времён реставрации египетской империи. За последней решёткой из изменённого титана, покоилась древнейшая в Египте тюрьма, куда аристократы прятали самых могущественных магов, чью смерть они не могли допустить, но и разгуливать на свободе им тоже не могли позволить. Имя этой тюрьмы — Дуат. Названная так в честь древнеегипетского загробного мира тюрьма хоронила в своих недрах самые опасные и постыдные ошибки египетских аристократов.

— Лу, сколько можно уже пить? — Мураду было страшно. Сейчас, когда Арбет официально признал его наследником — Мурад впервые был вынужден посетить Дуат. Когда он станет главой клана — он возложит на свои плечи ношу отца, и отца его отца и так до начала рода.

— Сколько хочу, столько и пью. Я обещал сопровождать тебя; о том, что это придётся делать трезвым — никто не говорил, — Луиджи снова сделал большой глоток настойки из плодов опунции.

— Управлять слугами нужно умеючи, — снисходительно улыбнулся Арбет, — дальше с сыном мы пойдём сами, — с нажимом сказал он. Техути пошли дальше вглубь тоннеля за титановой решёткой. Время от времени по коридорам подземелья ходили патрули меджаев. Их основной обязанностью, пока в тюрьме всё спокойно — было кормление пленников. Одетые в аутентичные доспехи, как и любит Эхнатон, они казались призраками прошлого в этих холодных подземельях.

Арбет вёл Мурада молча. Сын за год подрос и снова пришёл в форму. Он казался более уверенным и ещё больше набирался юношеской надменности, свойственной потомкам знатных родов. Одно Арбету не нравилось — парень до сих пор оставался трусом.

— Зачем ты настаиваешь на Лу? Очевидно же — он не будет мне подчиняться. Он даже отказывается вновь вступить в мою свиту. «Мне просто надоело бухать», — начал кривляться Мурад, вспоминая как на него смотрел Луиджи соглашаясь на это задание. Он не проявлял к наследнику и толики уважения, смотря на него с нескрываемым презрением.

— Это я приказал ему вести себя так, как он захочет. Люди вроде него — проблемные, но невероятно полезные. Ты мой наследник, тебе нужно научиться взаимодействовать с кем-то вроде него. Даже если он и не станет твоей свитой, что уже очевидно, общение с Луиджи пойдёт тебе на пользу, — весь разговор с юношеского лица Арбета не сходила снисходительная улыбка.

— Ты ведь восхищаешься Диармайдом, так? Я видел, с каким обожанием ты смотрел на того парня…

— Пап! — покраснев разозлился Мурад, — просто… он казался всегда таким уверенным. Да, я хотел быть таким сильным как он, — успокоившись ответил наследник, — но он безумный. Ты же видел его взгляд. Он не боится ни смерти, ничего. Я рад, что он исчез. Надеюсь он никогда не вернётся…

— А мне вот любопытно, что это за артефакт такой, способный уничтожить Сына Гора. Признаюсь, присутствие кого-то вроде него сейчас бы только навредило клану… Но, если он вернётся, и мне удастся заполучить этот артефакт — возможно наши силы значительно возрастут, — позволил себе улыбку Арбет.

— А ты не боишься, что он использует этот артефакт против нас? — взволновано спросил Мурад.

— Нет. Не недооценивай меня и ресурсы, хранящиеся в нашем клане уже множество лет. Всё же я маг одиннадцатого ранга. Думаю, парень просто недооценивает Сына Гора. Не могу поверить в существование артефакта, способного справиться с чем-то вроде сердца Раммиль Альбакур Акмари. Даже Амен не смог совладать с ним, куда там какому-то жалкому артефакту…

— Я видел Амена всего раз… — вспомнил хмурого египтянина с татуировками под глазами Мурад, — он сильнее тебя пап? — всё же решился спросить наследник.

— Не знаю… — сделал паузу Арбет, — к счастью нам не доводилось это проверять. Но запомни на будущее сын, ты ни за что не должен становиться врагом сильнейшего меджая. Он одна из главных опор трона Эхнатона и у его влияния почти нет границ, даже в сравнении со знатью. Он самое доверенное лицо нашего фараона. Но, что более важное — он неподкупен. Амен только и делает, что мается от скуки с головой уходя в порученные фараоном задания. Если бы не он, возможно, Египет был бы совсем иной страной.

— А мне он показался спокойным и вежливым человеком, — пожал плечами Мурад.

— Амен — необычный человек: единственный его бич — скука, но его не интересуют ни женщины, ни власть, ни деньги. Я вообще не понимаю, зачем он живёт. Не сказать, чтобы он был излишне предан фараону, Амен — своеволен и горделив, и он не раз показывал, что это именно он позволяет фараону управлять собой и никак иначе.

В стенах, вдоль всего тоннеля, были вырезаны камеры: через толстые прутья из изменённого металла можно было увидеть мужчин и женщин. Уставшие и обречённые они безразличным взглядом смотрели на посетителей. Осунувшиеся лица были бледно-серыми, глаза некоторых уже белели из-за недостатка света. На некоторых стенах были видны следы ногтей, оставивших длинные царапины на изменённом нефрите. Мурад чувствовал себя как в каком-то диковинном зоопарке, взгляды некоторых людей пугали его.

— Техути! — закричал пленник, навалившийся всем своим телом на решётку. Мужчина просунул костлявые руки сквозь прорехи и тянулся к Арбету. Тень скрывала его лицо, показывая только сверкающие, персиковые глаза.

— Убей меня! Умоляю. Ты ведь должен клану Кахэт. Умоляю, убей. Я больше не могу. Я больше не выдержку. Прикончи меня! — кричал он, слабо, но на большее у пленника просто не было сил. — Я был не прав. Эхнатон — бог, умоляю — убей. Ты ведь и так забрал все мои земли. Ты убил мою жену и детей. Ты убил даже память о моём клане. Заверши начатое, убей меня! — кричал вслед Арбету бледный тощий мужчина. Его пожелтевшие, покрытые кровью ногти, скребли по решётке.

— Кто он? — дрожащим голосом спросил Мурад.

— М… когда-то он возглавлял один из самых известных кланов в Египте, специализировавшихся на лечении. Но он сглупил и восстал против Эхнатона. Он уже начал собирать вокруг себя единомышленников, когда мне было приказано стереть всех участников с лица земли, обратить в прах саму память о них, и я сделал это. За это Техути получили ещё больше земель и ещё сильнее возвысились. Это было давно… ещё во времена моей молодости, до знакомства с твоей мамой.

— А почему его тогда не убили? — спросил Мурад.

— Он невероятно умелый целитель. Вахид, в свои лучшие годы, был способен вернуть к жизни человека, почти встретившегося с Сетом. Он способен исцелять от почти любого яда или болезни и даже остановить эпидемию. Невероятный талант у невероятного глупца. Он сокрыт в Дуате на случай, когда фараону понадобится его тело, или навыки. Слишком ценный ресурс, чтобы им просто так разбрасываться. Это ещё один урок тебе, Мурад, — Арбет остановился и внимательно посмотрел сыну в глаза, — никогда не предавай фараона. Ты не сможешь ему ничего противопоставить. Он настоящий сын Ра. Он само солнце. Он свет нашей нации… — фанатично заговорил Арбет. — Пошли, я хочу показать тебе всё подземелье. Когда станешь главой — будешь вынужден один месяц в год проводить здесь. Дуат — невероятно важен для империи, — Арбет говорил уверенно и спокойно. Мурада восхищала безмятежность, с которой его отец шёл по этому пугающему месту.

* * *
— Тебя здесь быть не должно, — Амен говорил спокойно, в его голосе не было ни угрозы, ни раздражения, только любопытство.

Амен ни капли не изменился. Чёрные кудрявые волосы по плечи, красная кожа казалась зернистой, словно акулья или наждачная бумага, в ореховых глазах плескалась скука.

— А что там дальше? — Луиджи немного пошатывался и заикался, от него разило алкоголем.

— Хватит притворяться. Может Арбета ты и обманул, но со мной это не сработает. Когда я окликнул — взгляд у тебя был уж слишком внимательным.

— Так что там? — в миг протрезвел Луиджи.

— То, о чём знать тебе, не положено. Убирайся, думаешь твой хозяин обрадуется, узнав, что ты тут бродишь?

Луиджи протянул Амену бутылку, обмотанную тканью. Размотав её Амен увидел маленький вытянутый бутыль мутной чёрнойжижи, издающей фиолетовый цвет.

— Говорят ты любишь настойку из дьявольских слив. Не думаю, что маг ниже шестого ранга может выпить хоть стопку. Это в подарок главе меджаев, чтобы развеять скуку, — Луиджи улыбнулся своей самой доброжелательной улыбкой.

— Ах да, — разворачиваясь сказал Луиджи, — Арбет не мой хозяин… — посерьёзнел Лу, — у человека, передавшего тебе настойку — змеиные глаза.

— Так это он… — Амен без колебаний взял бутылку.





Конец


Послесловие.

Во-первых: хочу поблагодарить тех, кто поддержал меня наградой. Ваша поддержка невероятно мотивирует, огромнейшее спасибо! Конечно же я не могу забыть и о тех, кто ставил лайки под книгой и писал своё мнение в комментариях, это тоже очень помогает в продвижении.

А теперь немного о наболевшем: думаю многие обратили внимание, что эту книгу я писал дольше. Во время её написания меня застали взлёты и падения, и результат оказался далеко не тем, который я ожидал. Также очень большую роль сыграло то, что книга по сути переход одних масштабов к другим. Надеюсь у меня получилось сделать всё плавно и гармонично, но судить об этом сможете только вы. До встречи на страницах следующей книги: Диармайд — чёрный рассвет. Спасибо за то, что уделили внимание моему творчеству!



Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29