Приключение [Сергей Галкин] (fb2) читать онлайн

Сергей Галкин Приключение

Глава 1. Москва. Новая жизнь.

Стояла осень 1994 года. Погода была замечательная. Несмотря на начало октября светило солнышко, было относительно тепло и можно было в обеденный перерыв выйти на улицу без куртки, чтобы продлить последние теплые деньки в Москве.

Капитализм продолжал свое победное шествие по необъятным просторам России, удивляя ее обитателей все новыми и новыми диковинами западного образа жизни. Уже все россияне знали, что такое американский доллар и как он выглядит, поэтому звали его фамильярно «бакс» или производным названием «бакинский рубль», однако владели им немногие.

По телевизору каждый день говорили об инфляции и ее размере. Правда, особенно подкованные в экономическом смысле граждане называли то, что творилось в стране, гиперинфляцией. Рубль с каждым днем обесценивался все больше и больше и уже приближался к отметке три тысячи рублей за этот самый доллар.

Доллар фактически являлся основной валютой, в которой хранили свои сбережения граждане России, конечно у кого они были, и производились все более-менее крупные расчеты. Все цены на недвижимость, автомобили, всевозможные предметы роскоши, конечно в понятии наших не балованных граждан, указывались именно в долларах, иначе ценники пришлось бы переделывать каждый день.

Народ уже поделился на бедных и богатых, не было только средних – и не бедных, но и не богатых, а просто состоятельных людей, которые не считают каждый рубль, а считают каждый доллар.

Если отбросить в сторону новых хозяев жизни, всевозможных предпринимателей, бизнесменов, коммерсантов, почему то в основном бывших партийных и комсомольских вожаков, в стан богатых попадали бандиты, рэкетиры и сотрудники новых коммерческих структурах, таких как банки, биржи, паевые и инвестиционные фонды, где труд оценивался в свободно конвертируемой валюте.

Конечно, сравнивать достаток человека с заработком миллион долларов в месяц с человеком, получающим одну-две тысячи баксов, было некорректно, но фактически эти суммы были равнозначно удалены от обычного россиянина, работающего на каком-нибудь заводе, где копеечную зарплату платили с задержкой в несколько месяцев. Для него тысяча долларов была запредельной суммой, а что больше – беспредельно далекой астрономической величиной.

На каждом углу в Москве граждане чем- то торговали, кто последней новой курткой купленной на запас по старым советским ценам. Кто шмотьем, привезенным из Китая или Польши. Кто овощами и фруктами, выращенными на своих дачных участках. Кто в центре города продуктами, купленными в магазине на окраине, где цены были чуть дешевле.

Откуда то появилось огромное количество коммерческих круглосуточно работающих палаток, похожих по своей укрепленности на долговременные огневые точки. В них продавали как красивые разноцветные бутылки с какими то иностранными ликерами, сигареты знаменитых марок, так и самую дешевую отечественную водку с сигаретами без фильтра под названием Прима. Большой популярностью у народа пользовался спирт «Роял», крепостью девяносто шесть градусов, разлитый в литровые бутылки с богато оформленной этикеткой.

Из бутылки «Рояла» получалось пять бутылок вполне приличной водки. А если проявить небольшую изобретательность и разбавить спирт вместо воды чем-нибудь другим, то вообще можно было приготовить чудесные напитки, сладко пьющиеся и бьющие по голове лучше водки.

Например, народный напиток под названием «Золотой репейник», представлял из себя смесь «Рояла» и польского аналога американской апельсиновой газировки «Фанта». Он делался любой крепостью по усмотрению самого сомелье. Такой напиток было не стыдно поставить на стол для особо уважаемых гостей. Конечно, можно было использовать и саму «Фанту», но тогда «Золотой репейник» становился необоснованно дорогим.

Уже открылись супермаркеты. Такое название у простого народа ассоциировалось как «магазин для богатых». В эти магазины население не ходило по двум причинам – наличием вежливой охраны у входа и молодыми ребятами помогающими упаковывать в фирменные пакеты супермаркета купленные продукты. Кроме того, огромные витрины этих магазинов были слишком красиво оформлены, что было очень необычным для последних лет и это настораживало. Если все же кто-то из принципа туда заходил, то выбор товаров и их цена буквально кружили голову. Месячной заработной платы обывателей обычно хватало на пару-тройку пакетов экзотического заморского сока или упаковок мороженого, то же заморского. Про цену алкоголя в таких магазинах вообще слагали легенды.

Все больше места на телевидение стало отдаваться под рекламу. Рекламировали все – водку, газированные напитки, маргарин, коммерческие банки, всевозможные акции, лекарство и очень много предметов женской гигиены. Неискушенный российский народ охотно верил во все. Покупал химический маргарин, непонятную водку, женские прокладки и нес последние деньги в коммерческие банки с непонятными названиями, в МММ и Властелину.

Все рассказывали друг другу, как знакомый жены троюродного брата получил новенький автомобиль по цене детского велосипеда или получил вложенные деньги с такими процентами, что сразу купил квартиру в Москве. Однако все деньги уже были вложены, и большей частью уже сгорели, а новых – хватало только на не очень богатую жизнь.

Недавно прошел бум ваучеризации, когда каждому гражданину страны выдали непонятную бумагу и сказали, что она стоит как автомобиль «Волга» (про другие марки авто, за исключением Жигулей и Москвича большинство этих самых граждан знали разве что по картинкам и по кинофильмам). Однако никто за ваучер не то что Волгу, но даже самый дешевый автомобиль Таврия, собираемый на братской Украине, давать не собирался.

Зато открылась куча всевозможных приватизационных фондов. В названиях этих фондов обязательно присутствовали такие слова как нефть, либо алмазы, либо автомобили, либо дипломаты, ну или Московская недвижимость. В этих фондах, постояв пару часов в очереди, можно было сдать свои ваучеры и получить заверение о громадных выплатах по ним в дальнейшем.

Некоторые жители России меняли свои ваучеры на десять бутылок «паленой» водки и немудреную закуску типа – пяти буханок черного хлеба, пяти банок китайской тушенки, полученной по линии гуманитарной помощи или пяти банок консервов из непонятно какой рыбы в томатном соусе. Но про таких простаков, нормальные жители России, понимающие в рыночной экономике, говорили, что это простая алкашня, которым ничего кроме водки не надо.

Правда ходили слухи, что на каком то рынке за ваучер, кроме водки, давали две упаковки американских мороженных куриных окорочков, известных в народе как «ляжки или ножки Буша», по десять килограмм каждая. Тут про алкашей ничего не скажешь, всем известно, что тушением или варением окорочков они не были заморочены.

Российские женщины быстро подсчитали, что двадцатью килограммами курятины можно было кормить семью довольно долго, благо холодильники были у всех с советских времен, да и десять бутылок водки были не лишними, подумаешь паленой. Какая тут экономика, когда семья голодная и стали активно интересоваться адресом этого рынка. Однако все оказалось только слухами – куда бы заинтересованные домохозяйки не приехали, прихватив с собой большую сумку на колесиках для того, чтобы доставить окорочка домой, никто «ляжек Буша» в таком количестве, за ваучер давать не хотел.

При этом на рынках ходили непонятные граждане, которые утром носили от руки написанную табличку «Куплю ваучер», а вечером «Продам ваучер». Говорят, что многие из них после пару месяцев такого хождения покупали квартиры. Из чего можно сделать вывод, что ваучеры все же стоили довольно дорого, но правда не столько, за сколько их хотел продать простой народ.

На довольно грязных улицах столицы засверкали лаком пока еще не многочисленные красивые заграничные автомобили. С наступлением темноты в центре ярко светились вывески ресторанов и казино. На стенах и крышах зданий устанавливались рекламные щиты мировых брендов. Ночью жители Москвы иногда просыпались от звуков выстрелов. И как уж совсем признак нашего вступления в цивилизованное общество, появилось огромное количество проституток, которые собирались в определенных местах в количестве по несколько сотен. В общем, Россия уверенно шла в светлое будущее.

Глава 2. Москва. Главный герой.

Александр Викторович Горелов, или по простому Шурик Горелов, обычный среднестатистический россиянин в возрасте 35 лет, сделавший при советской власти в закрытом Научно – исследовательском институте неплохую карьеру на поприще системного анализа, с начала 90-х годов вместе со своей семьей влачил не очень богатое существование.

Его профессия, совсем недавно казавшаяся престижной, оказалась никому не нужна. Нельзя сказать, что его семья голодала, деньги в его НИИ, хоть и с задержкой, но все же платили. Зарплату даже пытались индексировать с учетом инфляции. И если год назад Шурик получал месячную зарплату, на которую можно было купить девять пачек американских сигарет «Мальборо», то перед увольнением из НИИ зарплаты хватало на целый блок американских красно-белых сигарет.

Впрочем, Шурик проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что возросла не его покупательская способность, а просто «Мальборо» подешевело, скорее всего по причине снижения качества поставляемой продукции или говоря по простому больше стало подделок знаменитых американских сигарет. К тому же курил Шурик дешевые советско-российские сигареты без фильтра Прима, иногда позволяя себе купить пачку Явы.

Жена Горелова – Елена работала в средней школе. Если переводить ее заработную плату на американские сигареты, получала денег на пять пачек «Мальборо», однако свой вклад в благосостояние семьи вносила не меньше Шурика. Так как она занималась репетиторством. За свои уроки Елена брала не деньгами, которых у родителей ее учеников не было, а всевозможными услугами, такими как пошив или починка одежды, либо продуктами, которыми в свою очередь платили зарплату рабочим мясокомбинатов. Согласно классиков марксизма-ленинизма это называлось натуральным обменом, однако в те годы было модно другое заграничное слово – бартер.

Третьим членом семьи Гореловых была их дочка Катя, которая училась во втором классе обычной Московской школы. Зарплату она не получала и сигареты ее еще не интересовали.

В этот осенний день Шурик уже фактически перешел из разряда бедных в разряд богатых, так как уже почти целый месяц работал специалистом по ценным бумагам в коммерческом банке «Русское возрождение». Его зарплата была номинирована в долларах США. Все его коллеги курили это самое «Мальборо» или другие сигареты такой же стоимостью как будто это простая Прима без фильтра, запросто угощая ими товарищей в курилке.

Правда, до первой зарплаты в иностранной валюте оставалось пять дней и все ресурсы семьи были брошены на поддержание имиджа нового банковского клерка. Можно, конечно, было закосить под оригинала, который из принципа курит крепкие сигареты без фильтра и предпочитает шведской водке Абсолют дешевую Русскую горлодеровку, но на семейном собрании решили, что все равно никто не поверит, поэтому решили остановиться на среднем варианте.

Приличный костюм имелся со старой советской жизни, оттуда же был вполне модный плащ. На оптовом рынке было закуплено пару блоков сигарет непонятного производителя в красивых пачках с названием, переводимом на русский как «Белая линия». От выпивок с коллегами до первой зарплаты решено было отказываться под различными предлогами, да никто особенно выпить и не предлагал. Таким образом, от своих новых коллег Шурик не очень выделялся.

Горелов попал в банк по странному и счастливому для него стечению обстоятельств. Активно подыскивая способы выправить свою судьбу, Шурик последние два года чем только не занимался и куда только не пытался пристроится на работу. В солидные компании его резюме даже не рассматривали, всем почему то стали нужны специалисты до 30 лет, со свободным знанием английского языка и опытом работы в международной корпорации.

Все его друзья, еще лет пять назад, как и он сам, считающие будущими руководителями советского военно-промышленного комплекса, его гордостью и надеждой, как и многоразовый космический корабль Буран, оказались никому не нужны. Кто-то подрабатывал на стройке, кто-то «бомбил» на своей машине, кто-то просто пил спирт «Роял». Из НИИ, слава Богу, никого не увольняли, охотно отпуская на заработки, правда, без сохранения заработной платы.

Наверно только в дебрях американской демократии иногда вспоминали о многочисленных специалистах бывших советских оборонных НИИ, и не плохих, между прочим, которые вели жалкое существование. Какое из американских ведомств выделило деньги на переучивание таких специалистов, Шурик не знал. Да и переучиваться в мелкого коммерсанта ему не очень хотелось, американская теория построения собственного дела имело мало общего с российской практикой.

Когда из отдела кадров НИИ пришло указание о выделении одного руководящего сотрудника не старше 35 лет для обучения в Российско-американской бизнес – школе, Горелов исполнял обязанности руководителя. Начальник Шурика – доктор физико-математических наук, профессор, лауреат Государственной премии – был в отпуске и копал грядки на своей профессорской даче, где раньше у него ничего, кроме сосен и травы не росло

Обучение было по специальности «Как открыть малое предприятие при государственном предприятии и обеспечить сотрудников государственного предприятия дополнительными заработками». Так как обучение было бесплатным и проводилось с отрывом от производства, но с сохранением зарплаты, а другие кандидатуры не подходили, то Шурик был зачислен в эту самую бизнес – школу.

Обучение основам ведения бизнеса должно было продлиться три месяца, после чего выдавался сертификат о прохождении курса теории открытия малого предприятия. Если учесть, что на тот момент только при подразделении, где работал Шурик, было создано три малых предприятия, которые ничего не зарабатывали, поскольку их услуги никого не интересовали. А к местам, где еще имелись какие-либо ресурсы на продажу или сдачу в аренду, по этому сертификату и близко не подпускали, Горелов направился на курсы переподготовки без особого энтузиазма.

Вот тут и вмешался в судьбу Шурика Его Величество Случай. Где-то в Америке решили, что специалистов по малому предпринимательству в России они приготовили предостаточно. Но в связи с массовой приватизацией и акционированием бывших государственных предприятий не хватает специалистов по фондовым рынкам или по простому – людей, умеющих грамотно работать с ценными бумагами.

Вот так Шурик вместо малого бизнеса стал переучиваться на фондовые рынки. Обучение вели молодые ребята, как русские, так и американцы, которые действительно знали свое дело. Преподавали они с энтузиазмом и совсем на другом, каком-то более высоком уровне, чем привык Горелов в советском институте. Каждый преподаватель обязательно работал с каждым обучающим. Здесь нельзя было отсидеться на «последней парте». Обучение шло «глаза в глаза». Оно захватывало и хотелось получать еще и еще знания, которые, оказывается, были аксиомой для всего мира, кроме Советского Союза.

Почти незаметно пролетели три месяца обучения. Перед выпускным тестированием в их группу, где шли последние приготовления к завершению обучения, вошел Ректор Российско-Американской бизнес – школы с Членом Правления – начальником Управления активных операций банка «Русское возрождение» Борисом Ивановичем Савельевым.

Борис Иванович искал себе в Управление специалиста по фондовым рынкам и зашел по этой причине к своему старому приятелю по работе в Госплане СССР, а ныне ректору Российско-Американской бизнес – школы.

Надо сказать, что Савельев создал себя, как говорят в Америке, сам. Не по протекции, а своим умом дослужился в Госплане до начальника управления, закончил Академию Народного хозяйства СССР, блестяще защитил диссертацию по экономике, выучил английский язык. Легко воспринял переход плановой экономики на рыночную, не стал цепляться за Госплан, а один из первых перешел в новые коммерческие структуры, где тогда таких людей сроду не было. Так сказать, вовремя перестроился.

Подтянутый, хорошо одетый, имеющий множество друзей в структурах власти, отлично говорящий на английском и печатающийся в престижных западных экономических изданиях, он умел себя вести с иностранцами и был незаменим для новых финансовых коммерческих структур. Чем и охотно пользовался, оценивая свои услуги довольно дорого. При этом для старых друзей Борис Иванович оставался простым парнем, с кем можно запросто выпить как в дорогом ресторане, так и в холодном гараже на капоте Жигулей.

Савельев по роду своей работы до победы капитализма хорошо знал институт, где работал Шурик и потенциал его сотрудников, тем более тех, кто при громадной конкуренции смог выделиться из остальных и занять руководящее место, пройдя сложный конкурс. Горелов оказался одним из таких. Поэтому просматривая анкеты будущих специалистов по ценным бумагам, он остановился на Шурике. Кроме того, американские преподаватели очень хорошо отозвались о Горелове, оценив его тягу к новым знаниям.

И Шурик вполне закономерно получил приглашение сразу после окончания курсов посетить офис банка «Русское возрождение» для личной встречи с Борисом Ивановичем и обсуждения с ним вопроса по его дальнейшему трудоустройству.

Расположенный в здании бывшего советского завода в центре Москвы, офис банка поразил Шурика количеством автомобилей Мерседес у входа и строгой, а вместе с тем какой – то безумно богатой отделкой входной части. Как в последствии рассказал ему Борис Иванович, интерьер входной группы разрабатывало немецкое дизайнерской агентство, специализировавшееся на банковских интерьерах.

От охраны банка за версту несло профессионализмом. Как Горелов понял, здесь работали лучшие представители молодой части Московской милиции или бывшего Комитета государственной безопасности.

Все это создавало особый имидж банка и как бы говорило – несите нам свои деньги, здесь они будут в целости и сохранности. Несмотря на довольно позднее время – было уже шесть часов вечера, в офисе бурлила жизнь. В внутрь банка и из него непрерывно выходили хорошо одетые люди, обсуждающие какие то свои дела и казавшиеся немного не из той жизни, к которой привык Шурик – уж очень они были веселыми и самоуверенными. Наконец один из охранников позвал Шурика, и они направились к кабинету Савельева.

Кабинет Бориса Ивановича показался Шурику знакомым, как будто он его где то видел. Как он потом понял, он видел такие кабинеты в кино, где в них сидели герои Майкла Дугласа и Ричарда Гира. Однако разговор с Борисом Ивановичем оказался простым и на редкость содержательным.

Банк хочет более активно работать с ценными бумагами, которые сейчас выпустило Российское правительство и хочет быть уполномоченным банком по их размещению, т.е. напрямую участвовать в аукционах по определению цены и покупки ценных бумаг как для себя, так и для других банков. Допуск банка к аукционам должен произойти максимум через месяц, а сейчас надо выбрать программное обеспечение, купить его и установить. Кроме того, банк очень активно работает с вексельными программами, в том числе в партнерстве со знаменитыми английскими банками, и хочет расширять такие операции.

Получается, что Шурик требовался именно на ту работу, для которой его учили последние три месяца. Об условиях оплаты договорились еще быстрее. Борис Иванович на странице фирменного еженедельника банка написал 1000S (такой вкусный значок американского доллара), Шурик через две секунды утвердительно кивнул. Как говорил бывший Генсек ЦК КПСС М. С. Горбачев, консенсус был достигнут.

После этого шеф (как с той минуты Шурик стал про себя назвать Савельева) открыл стоящую в кабинете тумбочку и достал оттуда бутылку какого то иностранного джина с желтой этикеткой, пачку такого же иностранного грейптфрутового сока, стоящего, как и джин, бешеных денег, пару пачек орешек и соленых французских крекеров. Разбавленный этим самым соком джин показался Горелову каким то райским напитком. Чуть горьковатый вкус грейпфрута в джине с нотками аромата можжевельника казался пропуском в другую жизнь, которую Шурик видел в фильмах про Джеймса Бонда.

Пить с будущим начальником всегда чревато, чужая душа потемки, но Борис Иванович оказался замечательным собеседником. Он знал нескольких людей из руководства НИИ, в котором трудился Шурик и вел один из проектов института в Госплане. Вспомнили старое доброе время, когда Горелов был уважаемым и востребованным сотрудником. Шурик рассказал о жизни в НИИ в настоящее время, чем даже расстроил Савельева. В общем, посидели они хорошо. Допили бутылку джина и разошлись довольные – кто новым начальником, кто новым подчиненным. Несмотря на то, что до метро было идти пять минут, Борис Иванович довез Горелова прямо до входа на своем Мерседесе.

Новая жизнь начиналась. В метро Шурик пытался высчитать, сколько пачек сигарет Мальборо он может купить на свой новый оклад. Получалось очень много, столько не выкуришь. Тогда он попытался перевести его на бутылки джина, который ему очень понравился, но не смог, так как сколько стоит такая бутылка, он не знал.

На следующий день Горелов уволился из НИИ, держать его не стали, все отлично понимали, что в ближайшие несколько лет положение дел в Российском военно-промышленном комплексе вряд ли улучшится. А еще через день Шурик, одетый в свой лучший костюм, сидел в кабинете начальника Управления по работе с персоналом банка «Русское возрождение», все еще не веря в привалившее ему счастье, и отчего-то ужасно нервничал.

Начальник по кадрам был профессионал своего дела – как впоследствии узнал Шурик, до банка он занимал должность руководителя по кадрам целого министерства, и, увидев мандраж нового сотрудника банка, внезапно улыбнулся и сказал:

– Что вы нервничаете, молодой человек, считайте, что ваши мытарства закончились и вас ждет новая, хорошая жизнь. Ведь это сейчас для вас в нашу страну везут товары со всего света, это для вас организуют круизы в Анталию и на Канары. Так что перестаньте нервничать и спокойно пишите заявление о приеме на работу в наш банк. Добро пожаловать в наш коллектив, Александр Викторович! Борис Иванович уже ждет вас.

Борис Иванович действительно ждал и представил нового сотрудника коллективу управления. Встретили его доброжелательно, как будто он сто лет работал с этими людьми и сейчас вернулся после недолгого отпуска. Когда у людей все есть, они гораздо добрее, чем те, которым чего – то не хватает, подумал Горелов, знакомясь с новыми коллегами.

Шурик быстро влился в коллектив управления и приступил к своим обязанностям, которые весьма неплохо усвоил во время обучения в бизнес – школе. Работа ему нравилась и давалась легко и как то радостно.

Глава 3. Москва. Начало.

В этот осенний день Шурик, как всегда, после обеда вышел на улицу покурить и помечтать о скорой первой зарплате в американской валюте. В курилке никого не было и он решил пройтись вокруг здания банка.

Проходя возле заднего двора, он обратил внимание на закрытый КАМАЗ, который разгружали не грузчики, а сотрудники кассового центра, которые никогда за такими делами замечены не были, так как разгружать по их должностным обязанностям они могли только деньги, ну, может быть, еще какие – либо ценности.

Однако в заднем дворе деньги не разгружались, деньги подвозились инкассаторами в специальное помещение, где и разгружались при закрытых воротах. Конечно, в инкассаторское помещение КАМАЗ заехать не мог, габариты не позволяли. А разгружали кассовые работники какие-то непонятные пачки, упакованные в серую оберточную бумагу – судя по тому, как их поднимали, весьма тяжелые.

– Чудные дела твои, Господи – подумал Шурик, – кассиры коммерческого банка, белая кость, таскают какие-то пачки. Интересно, чем же они проштрафились или рабочих уволили.

Впрочем, рабочих Горелов видел пару часов назад, все они были на месте и приносили в их кабинет новые компьютеры. Рабочие в банке все были с высшим образованием, не пили и за работу свою держались.

Размышляя о странном поведении кассиров, Шурик чуть не столкнулся с шефом, который быстро шел в сторону заднего двора. Борис Иванович был в отличном настроении и весело спросил своего сотрудника, что он такой задумчивый. Услышав, о чем думает Горелов, он рассмеялся и сказал, что все нормально, кассиры выполняют свое дело, грузят ценности, которые поступили как залоговое обеспечение кредита.

По словам Савельева, банк совершил замечательную сделку, о которой завтра будут писать все газеты, выдав кредит одной из авиакомпаний, отпочковавшейся от Аэрофлота на покупку пассажирских самолетов Боинг под залог крупного пакета акций нефтегазодобывающей компании «Октябрьская нефть». Сейчас как раз привезли эти самые акции и кассиры их разгружают для хранения, так как их рыночная стоимость много-много миллионов долларов.

Тут уж Шурик удивился, не даром же его три месяца учили американские специалисты по фондовым рынкам:

– Борис Иванович, но по нашим законам, которые напрямую списаны с американских, акции – это запись в специальном реестре, они не могут быть на бумаге. Для того, чтобы акции были в залоге, за нашим банком надо сделать специальную запись в реестре акционеров «Октябрьской нефти». Реестр этот ведет специальное юридическое лицо, так называемый Регистратор, который имеет патент на данный вид деятельности.

Хорошее настроение шефа как рукой сняло, он даже побледнел и взглянув на Шурика, неуверенно произнес:

– А что же сейчас разгружают наши кассиры?

– Понятия не имею, может быть, сертификаты акций этой самой «Октябрьской нефти». Это такая бумага – чисто российское изобретение, которая выдается на руки акционеру вместе с записью в реестре, чтобы люди могли пощупать ее и почувствовать, что они стали акционерами. Никакой юридической силы этот сертификат не имеет без записи в реестре акционеров.

– А на основании этого сертификата можно сделать запись в этом самом реестре?

– Запись в реестре делается на основании договора купли – продажи ценных бумаг или передачи их в залог. Этот сертификат применяется только в России, где население ничего не знает о правилах фондового рынка, но этот рынок надо развивать. Для этого надо вовлекать в него как можно больше игроков. Люди не понимают, что акция – это запись в электронном виде и надо было ее облечь в бумажную форму. Вот кто то и придумал сертификат, что бы люди несли свои деньги на фондовый рынок.

– Ладно, иди на свое рабочее место и сиди там. Домой без моего разрешения не уходи. О нашем разговоре и о разгрузке грузовика кассирами помалкивай. Понял?

– Конечно.

Шурик, довольный, что показал свои знания в части фондового рынка Борису Ивановичу, направился на свое рабочее место, а шеф «с места в карьер» помчался в ту часть банка, где находилось высшее руководство.

Рабочий день закончился и все коллеги Шурика разошлись по домам, обсуждая, что они приобретут на деньги, которые выдадут завтра, и курс доллара. Только он остался ждать прихода Бориса Ивановича и мечтать, как получит кучу долларов, часть сразу переведет в рубли. Купит дочери одновременно Баунти, Марс, Сникерс, ананас, французские духи жене и целый блок сигарет Мальборо себе.

Савельев пришел в девятом часу, когда Шурику стало казаться, что про него забыли, и сразу перешел к делу:

– Ты завтра в 5 часов утра вылетаешь в город Октябрьск, полетишь на специально зафрахтованном самолете. Тебе надо к открытию явиться к регистратору «Октябрьской нефти» ООО «Ваш надежный регистратор» и зарегистрировать обременение по заложенным акциям.

Шурик даже рот открыл, про самолет звучало как в американском фильме. Увидев его смятение, Борис Иванович пояснил, что рейсовые самолеты в Октябрьск давно не летают, но аэродром там есть и в советские времена принимал самолеты не только из Москвы, а еще из столиц союзных республик.

– Все необходимые документы будут у юрисконсульта, который полетит с тобой. Полчетвертого ночи за тобой заедет машина, которая отвезет тебя в аэропорт. В машине будет сотрудник нашего банка, он посадит вас в самолет и представит экипажу. Пока вы регистрируете наш залог, самолет будет вас ждать в местном аэропорту. Как только все сделаете, вылетите с документами на этом же самолете домой. Юрисконсульт хотя парень и молодой, но опытный, он отлично знает свое дело, выиграл кучу хозяйственных дел для банка, но ничего не смыслит в операциях с ценными бумагами. Ты понял, что должен привезти?

– Конечно, Борис Иванович, выписку из реестра акционеров «Октябрьской нефти», где будет указано, что пакет акций этого эмитента в таком то объеме передан в залог банку «Русское возрождение» и находится под обременением. Только тут такой вопрос – зарплата только завтра, а лететь надо ночью, вдруг понадобятся какие-нибудь деньги на расходы – вот за внесение изменений в реестр обычно берутся деньги. Где я их возьму?

– Тебе дадут гарантийное письмо, что банк гарантирует оплату за эту операцию. Деньги на непредвиденные расходы тебе передадут вместе с документами в аэропорту. Держи меня всегда на связи. Все телефоны тебе так же передадут в аэропорту. Давай, удачи тебе, я на тебя очень надеюсь!

Шурик ехал домой на метро и рассуждал про выполнение поручения и затраты на это. Один самолет чего стоил. Впрочем, сколько стоил самолет, он не представлял и вполне допустил, что его предоставила та самая авиакомпания, которая получила кредит. Постепенно картина дел вроде бы прояснилась.

Сделка для банка была очень выгодна, это и реклама и показатель его финансового состояния, не каждый банк может выделить кредит в валюте на покупку самолетов. Насколько Шурик знал, таких кредитов коммерческие банки без государственного участия еще не выдавали. Если газеты узнают, что банк выдал кредит фактически без обеспечения, акционерам банка это явно не понравится. Кто является акционерами банка, Шурик не знал. Знал только, что это физические лица. Наверное, не простые физические лица, которые свои деньги жалеют и берегут. А тут десятки миллионов долларов. Вот поэтому и спешка. Если все выгорит, «акции» самого Горелова явно пойдут вверх, Борис Иванович не забудет оказанной услуги.

Приехав домой, Шурик коротко рассказал о срочной командировке жене, которая сразу прониклась гордостью за мужа из-за частного самолета и поинтересовалась, где находится этот самый Октябрьск и что надо с собой взять. Условились, что плаща будет достаточно, и еще на всякий случай надо взять запасную рубашку и пару носков. Короче говоря, Горелов, как настоящий бизнесмен, поедет в командировку налегке с венгерским портфелем, купленным в ГУМе по талонам пару лет назад. Ведь всего на один день.

Ровно за пять минут до назначенного Савельевым срока Горелов вышел из подъезда на улицу. Погода не испортилась, дождя не было, заморозков тоже. В воздухе пахло осенью, сыростью, вернее – влажной свежестью, к которой примешивался запах прелых листьев.

Машина подъехала как по расписанию. С передней двери вышел представительный мужчина средних лет, которого Шурик не знал. Он спросил Шурика – Вы Александр Викторович Горелов?– Получив ответ, открыл заднюю дверцу Волги и пригласил садиться.

Сев в машину Шурик увидел, что на заднем сиденье есть еще один пассажир, в полутьме салона он не разобрал, кто это. Встречающий сел на переднее сиденье и, повернувшись назад, представился – Петр Иванович, помощник председателя нашего банка. Шофер тронул машину.

Петр Иванович сразу познакомил своих пассажиров:

– Знакомьтесь, господа, вам весь следующий день придется работать вместе. Сергей Сергеевич Королев, специалист по гражданскому праву, наш юрисконсульт, главный специалист юридического управления. Специалист по фондовым рынкам Александр Викторович Горелов, он же ведущий специалист управления активных операций.

– Вы, Александр Викторович, как человек, разбирающий в операциях с ценными бумагами, назначаетесь старшим. На вас вся ответственность за выполнение поручения руководства банка. Сергей Сергеевич окажет вам любую помощь, связанную с вопросами нашего законодательства.

– Что вам предстоит сделать, вы знаете. Александр Викторович, возьмите папку, там все необходимые документы. Посмотрите их, там доверенность от банка на внесение в реестр акционеров, договор залога акций, гарантийное письмо, документы на рейс, на фрахт самолета. Проблем быть не должно. Прилетите в Октябрьск, возьмете такси и поедете в Регистратор. Он работает как раз с 10 утра. Его адрес есть в папке. Там оформляете обременение по акциям, берете другое такси и едете назад в аэропорт. Садитесь на самолет и прилетаете в Москву. Как самолет вылетит, мне сообщат, и я вас встречу прямо у трапа, как космонавтов.

– Здесь деньги на такси и на непредвиденные расходы. Когда назад вернетесь назад, отчитываться по ним не надо. Кроме того, в этом пакете итальянские конфеты Рафаэлло и пара бутылок ликера Амаретто. Отчитываться за это тоже не надо. При условии выполнения задания.

– По любым проблемам немедленно звоните мне. Здесь все телефоны, в том числе и спутниковый. Вопросы есть ?

Вопрос был у Сергея Сергеевича, он поинтересовался, нельзя ли им получить спутниковый телефон.

– К сожалению, лишнего телефона нет. Лучше я всегда буду на связи. Найдете, откуда позвонить. Переговорные пункты даже сейчас работают круглосуточно.

За разговорами они как-то незаметно доехали до аэропорта Внуково, точнее, до его части, известной как Внуково 3, где их на машине пропустили прямо на территорию аэропорта. Машина уверенно ехала мимо стоящих самолетов и остановилась около одного из них – ЯК-40.

Петр Иванович сказал – Приехали, – и вылез из машины. За ним вышли Горелов с Королевым. При освещении Сергей Сергеевич оказался совсем молодым человеком ростом примерно полтора метра. Тут Горелов вспомнил, что в банке в курилке рассказывали про приключения одного из юрисконсультов ростом метр с кепкой, который только что приехал из Таиланда, где отдыхал две недели и звали его все Семен Семенович, как героя Гайдаевского фильма «Бриллиантовая рука». Шурик догадался, что Сергей Сергеевич и Семен Семенович – одно и тоже лицо.

Один из членов экипажа ждал их у заднего трапа самолета. Он пожал руку Петру Ивановичу, Шурику и Семен Семеновичу – так про себя стал называть юрисконсульта Шурик. Пригласил в салон и сказал, что бы занимали любые места, которые им нравятся.

Шурик попрощался с Петром Ивановичем, убедился, что они ничего не забыли, и пошел следом за Королевым в салон самолета, который, к слову сказать, был довольно потертый, что свидетельствовало о долгой биографии данного воздушного средства. Он сел в первый ряд по другую сторону от прохода, где сидел Королев. Каждый из них занял по два кресла.

Трап закрылся и почти сразу самолет начал движение по аэродрому к взлетной полосе. Из кабины пилотов вышел другой летчик. И сказал, чтобы они привязались, т.е. застегнули ремни безопасности. На всякий случай. Лететь надо будет часа три, но самолет пустой и должен долететь без проблем. Маршрут согласован, погода по всему маршруту хорошая.

Семен Семенович поинтересовался, был ли летчик в Октябрьске. Тот ответил, что никогда так далеко они не летали. И ему самому интересно там побывать. После этого ушел в кабину.

Между тем самолет доехал до взлетной полосы и, не останавливаясь, начал разгон на взлет. Оторвавшись колесами от земли, самолет неожиданно встал почти вертикально и начал набор высоты, да так интенсивно, что заложило уши и заболели виски. Шурик подумал, что если бы не сидел привязанным в кресле, точно улетел бы в хвост самолет, где находится выход и туалет.

– Вот дает наш летун, – сказал Семен Семенович, – как на истребителе стартуем, обрадовался, что без пассажиров летит, теперь главное, долететь без проблем.

– Так говорят, по всему маршруту следования хорошая погода, – ответил Шурик, – в чем могут быть проблемы?

– Да черт его знает, какие могут быть проблемы, я например, никогда не слышал, чтобы такие самолеты летали за Урал. Ведь наш Октябрьск за Уралом. Да, кроме того, самому самолету лет двадцать, если не больше. Ну, будем надеяться на лучшее. Попробуем поспать, кормить тут нас все равно некому, а лететь, как говорят летчики, часа три.

Бессонная ночь и молодой организм Шурика быстро договорились между собой, и, как только самолет набрал высоту, Шурик незаметно для себя уснул.

Глава 4. Октябрьск. День первый.

Проснулся он от резкой боли в ушах и понял, что самолет идет на посадку. Причем не как нормальные пассажирские самолеты, на которых Шурик до этого летал на побережье Черного моря, а загнув нос вниз, как истребитель в компьютерной игре. Шурик поглядел в свой иллюминатор, но ничего, кроме серой дымки, не увидел, как будто земли не было вообще.

Семен Семенович тоже проснулся и схватился руками за уши, недоуменно крутя головой. Из-за двери пилотов был слышен разговор летчиков с кем-то на земле, наверно, авиадиспетчером. Вроде в голосах летчиков паники не было, подумал Горелов, значит, просто так приземляемся, стиль вождения, наверно, такой.

Между тем самолет, продолжая снижаться ,заложил крутую петлю, так что в иллюминаторах крылья оказались под углом чуть ли не в 90 градусов. И если со стороны, где сидел Шурик, по- прежнему, кроме серого неба, ничего не было видно, со стороны Семен Семеновича в иллюминаторе показалась земля, да еще неожиданно близко. Можно было разглядеть верхушки деревьев.

Картинка была не для слабонервных, летящий на боку самолет, казалось, сейчас зацепит эти самые верхушки. Из кабины пилотов раздался отборный мат и Шурик увидел в своем иллюминаторе совсем близко какой то двухмоторный самолет, который набирал высоту. После этого их самолет выровнялся и, казалось, провалился вниз.

Ну все, долетались! – промелькнула мысль у Горелова, и глаза сами собой закрылись. Видно, точно такая же мысль пролетела в голове у Королева, судя по словесным выражениям, которые больше подходили какому-нибудь гопнику, чем юрисконсульту солидного банка.

Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Между тем самолет внезапно коснулся колесами земли, подпрыгнул и очень быстро поехал по какому то очень плохому покрытию, попадая из одной ямы в другую. Вдруг взвыли турбины. На реверс,– догадался Шурик, открывая глаза, и вдруг почувствовал, что он улетает вперед в кабину пилотов. Самолет тормозил как спортивный автомобиль в приключенческом фильме. Слава Богу, что я привязан,– всплыла еще одна мысль, – сейчас во что-то врежемся.

Однако ничего не произошло, самолет остановился, а потом тихо куда то поехал. Дверь кабины пилотов распахнулась и оттуда вышел тот самый летчик, который посоветовал им привязаться.

– Ну, ребята, все нормально, живы? Слава Богу, что не отстегнули ремни, не то бы могли набить себе шишки.

– Ну и шутки у вас командир, – сказал Семен Семенович, – вы что, так со всеми своими пассажирами себя ведете? Мы думали, это наш последний полет.

– Да и мы так думали, хорошо Петрович пилот от Бога, они на этом аэродроме взлетают просто так без команды диспетчера. Кроме своих самолетов тут никто не летает и тут мы. А они взлетают и не понимают откуда самолет, да еще идет на посадку. А диспетчер с нами говорил, но он и не знал, что их борт не будет нас ждать, а решит взлететь. Сумбурно говорил летчик.

– А у нас горючка кончается нам садиться надо. Хорошо рулежка у них была свободная мы туда и сели. Здесь Сибирь, Советской власти давно нет, а сейчас все еще и развалилось. Как можно взлетать не согласовав взлет с диспетчером, совсем одурели, – продолжал летчик.

Тем временем турбины самолета выключились. Из кабины вышел вчерашний пилот, который их встречал у самолета и еще один летчик самый старший из всех.

Третий летчик поглядел на своих пассажиров, очумело сидевших в креслах. Как то грустно улыбнулся и сказал:

– Вы ребята сегодня во второй раз родились, я тридцать лет летаю, но в такой ситуации не был. Считайте, повезло. Добро пожаловать в аэропорт славного города Октябрьск.

Открыли задний трап. Горелов с Королевым вслед за летчиками вышли на побитый бетон аэропорта. Из УАЗика стоящего рядом с самолетом выбежал какой то мужик в расстегнутом пальто и бросился к летчикам чуть ли не с слезами на глазах:

– Мужики простите ради Бога, мы этого Ваську с полетов снимем, мы его под суд отдадим, ведь у него сорок пассажиров было. Чуть всех не угробил.

– Про нас вы как то забыли, – заметил старший из летчиков – нас тоже пять человек было, и все авиационные правила мы выполняли, а какой то чудак на букву м чуть – чуть нас всех на тот свет не отправил.

– Да у нас уже больше года никто кроме двух наших самолетов взлетную полосу не использует, вертолеты с других площадок взлетают, вот они и привыкли летать как бог вздумается и у диспетчера разрешение на взлет не запрашивают. Как посадили всех пассажиров так и полетели.

– Нашли чем хвастаться, это ваша обязанность отвечать за безопасность полетов. Распустили своих пилотов, вот они и творят черт знает что.

За этой перепалкой Шурик наконец обратил внимание на место, куда они только что прилетели. За выщербленным бетоном, где стоял их самолет простирался небольшой подлесок, росли сосенки и елочки высотой сантиметров пятьдесят. Под ними кое-где лежал первый снежок. Никаких зданий поблизости не было. Все это разительно отличалось от аэропортов к которым он привык.

Между тем перепалка между их летчиками и сотрудниками аэропорта потихоньку закончилась. Прилетевшие из Москвы почувствовали, что стали замерзать. Пора было ехать в аэропорт. Как Шурик понял, другого транспорта кроме этого самого УАЗика, не будет.

К счастью они все вполне комфортабельно разместились в машине и направились к аэропорту. Через минут пять езды, они подъехали к двухэтажному зданию с диспетчерской вышкой, которое несомненно знало лучшие времена. Сейчас краска изрядно облупилась, ряд больших витринных стекол первого этажа треснул, вывеска «Аэропорт Октябрьск» выглядела какой то заброшенной, хотя несомненно когда то она веселым светом встречала прилетавшие сюда самолеты.

В ходе езды Горелов и Королев узнали, что это первый самолет не принадлежащий «Октябрьской нефти», который прилетел сюда за два последние года. Аэропорт принадлежит городу, у которого денег нет. Все деньги у«Октябрьской нефти», которая платит аэропорту за базирование двух своих самолетов и двух десятков вертолетов. Но город все деньги отбирает и весь штат аэропорта в настоящее время составляет шесть человек, включая начальника аэропорта и уборщицу. Второй этаж, где раньше находился ресторан и зал ожидания, давно не функционирует. Сам аэропорт принимает самолеты и вертолеты только в дневное время. Их прилет, это первые деньги, которые аэропорт получит не от «Октябрьской нефти».

Слушая разговоры начальника аэропорта, а это он приехал их встречать, Шурик вдруг отчетливо понял, что задание, с которым они приехали, может быть и не такое простое. Видно такая же мысль пришла и Семен Семеновичу, который когда машина подъехала к зданию аэропорта поинтересовался у встречающего, каким образом они могут добраться до города.

– Да никаким. Рейсов сегодня больше не предвидится, в аэропорту кроме диспетчера никого нет и до возвращения самолета, который вам встретился, никого не будет. Поэтому я сейчас сам вас отвезу вместе с экипажем в гостиницу – последовал ответ. Размещение экипажа для отдыха, входит в стоимость приема самолета, гордо пояснил начальник аэропорта.

Гостиница «Октябрьская», куда москвичей привез начальник аэропорта, находилась на центральной площади города, рядом с зданием администрации, Сбербанком, почтамтом и представляла собой блочное пятиэтажное здание с рестораном «Октябрьский» на первом этаже.

– На вас номер не забронирован, – обрадовал Горелова и Королева их радушный хозяин, – но если надо я могу помочь вам устроиться.

– Да нет, спасибо. Вы лучше подскажите, как нам добраться до улицы Бурильщиков, ответил Горелов, посмотрев адрес регистратора. Начальник аэропорта замялся, видно вся его вина распространялась на коллег летчиков и везти их пассажиров куда то в его планы не входило.

– Здесь у гостиницы куча бомбил, которые с удовольствием отвезут вас на Бурильщиков, это недалеко, но в противоположной стороне от аэропорта, а мне надо на работу.

Заверив встречающего, что они сами доберутся до указанного адреса и условившись с летчиками, что те будут ждать их в гостинице, Горелов и Королев вышли из УАЗика и подошли к первой попавшейся машине, на крыше которой горда красовались шашечки.

Внутри машины сидел здоровенный мужик с красной физиономией в теплой японской куртке «Аляске». Который оценил нездешний вид двух пижонов в плащах при десятиградусном морозе и прищурив глаз оценил поездку в сто американских долларах, чем привел в ступор представителей славного коммерческого банка «Русское возрождение».

На вопрос Семен Семеновича, что так далеко ехать, ответил, что нет, но дорога очень плохая и ему свою машину жалко. На вид его 412 Москвич стоил примерно запрашиваемую сумму

Горелов возмутился и пошел к следующей машине, но там другой здоровенный мужик, на не менее древних Жигулях первой модели, сказал, что у них порядок и вместо первого автомобиля он поехать не может.

Тем временем начальник аэропорта вместе с летчиками скрылись в гостинице, оставив Горелова и Королева одних в центре славного города Октябрьска. Между тем Шурик почувствовал, что потихоньку начинает замерзать.

–Пошли, отойдем от гостиницы, – сказал он Семен Семеновичу, – и там остановим бомбилу.

Помня, что нужная им улица находится в противоположном от аэропорта направлении, они пошли в стороны улицы по которой довольно активно ездили всевозможные машины, конечно исключительно отечественных марок.

Горелов только взмахнул рукой, как остановился первый попавшийся УАЗик, водитель приветливо открыл дверку переднего пассажира и поинтересовался куда им. Услышав адрес сказал садитесь, на вопрос сколько это будет стоить , ответил как везде по городу – тысячу рублей. Москвичи переглянулись и быстро залезли в автомобиль.

В машине было тепло. Шурик быстро перевел 1000 рублей на доллары и получил где то тридцать центов. Дорога, по которой они ехали, была ровно такой же как и из аэропорта. Конечно ее состояние нельзя было назвать идеальным, но остатки асфальта присутствовали, а ямы были забросаны щебнем. Доехали до указанного адреса они быстро, минут за десять.

– Вот этот дом, – сказал подвозивший их водитель, показывая на двух этажное здание из серого кирпича. С одной стороны здания висела вывеска, что там находится круглосуточный магазин «Два зайца», с другой стороны, если верить вывески был магазин товаров повседневного спроса, посередине находилась «Чайная». Вывеска «Ваш надежный регистратор» на здании отсутствовала.

Озадаченные нехорошими мыслями москвичи вышли из машины и обошли вокруг все здание, какие либо другие двери, кроме трех ранее увиденных организаций отсутствовали. От безысходности решили зайти в магазин «Два зайца». Открыв железную дверь они оказались перед прилавком наглухо отгороженным от торгового зала железной решеткой сваренной из арматуры с небольшим окошком, которое закрывалось такой же решеткой, но сейчас открытое.

Не очень приветливая тетка неопределенного возраста с удивлением рассматривала двух посетителей своего магазина в плащах и с портфелями. Видно, придя к определенному выводу относительно личностей посетителей она поинтересовалась, что нужно молодым людям, если выпить и закусить, то есть очень приличная водка из Осетии, недорогая, но не паленая и свежие пирожки с мясом, их испекли всего два часа назад. На запивон есть также очень качественная Херши Кола. Так, что брать будем?

– Спасибо, нам сейчас рано выпивать, – сказал Горелов, – мы приехали в командировку в регистраторское общество «Ваш надежный регистратор». Он находится в вашем здании, вы не подскажите как его можно найти.

Продавец отрицательно покачал головой. – У нас на втором этаже находятся какие то фирмы. Может быть там есть этот самый регистратор, но вход на второй этаж только через «Чайную».

Поблагодарив продавца за информацию, Горелов и Королев направились в соседнею дверь. Открыв ее, они оказались в тамбуре с двумя железными дверьми. Около одной висела вывеска с часами работы «Чайной» у второй двери какие-либо вывески отсутствовали и дверь была заперта, звонка не было.

Пришлось идти в «Чайную» где к счастью никого не было, только за прилавком скучала такая же как в «Двух зайцах» тетка. Так как делать ей было нечего, она пояснила, что действительно на втором этаже находятся какие то фирмы, их сотрудники иногда заходят в ее заведение перекусить, но чем они занимаются она не знает. Дверь на второй этаж всегда закрыта, вы же знаете какие сейчас времена, каждый кто туда идет, имеет собственный ключ.

Ну попали, подумал Горелов. Однако надо было принимать решение. Семен Семенович, трезво оценив ситуацию, наверное вспомнил, что он всего лишь является помощником Шурика, смотрел на него вопросительным взором.

На ум Шурику почему то пришла цитата из книги Джека Лондона «Сердца трех», о том, что «деньги и молодость не знают преград». Деньги у них слава Богу были, кроме того был ликер Амаретто и конфеты Рафаэлло, сами они то же не были старыми. Значит они должны преодолеть все преграды.

–Так, что делать будем? – Спросил он у Королева.

–Понятия не имею, нам каким то образом надо попасть на второй этаж. По этому же адресу располагается регистратор.

– Будем надеяться, что да.

Они дружно вышли из «Чайной» и принялись колотить в железную дверь, что по информации продавщицы вела на второй этаж. Десять минут непрерывного стука ни к какому эффекту не привели. За дверью было тихо. Никто не реагировал на их попытки обратить на себя внимание.

Через полчаса ситуация не изменилась. Им надоело непрерывно колотить в дверь и они стояли в пустом тамбуре изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. За этим занятием они провели еще полчаса и почувствовали, что замерзли весьма сильно.

С учетом разницы времени с Москвой в Октябрьске должен уже настать обеденный перерыв. Однако никто ни в дверь, ведущую на второй этаж, ни в «Чайную» не заходил. Надо было бросать свой пост и идти греться в «Чайную», к тому же неплохо было бы, что-нибудь съесть.

Как сказал Королев, без завтрака и обеда они точно ничего не сделают, а поев, примут самое правильное решение. Шурик согласился, если учесть, что никаких идей, кроме как позвонить в Москву и сообщить об истинном положении дел, у него не было.

Они вернулись в «Чайную» продавщица встретила их уже как родных, а может обрадовалась, что они перестали стучать, и по доброму спросила, что они собираются делать дальше.

– У вас можно поесть? – поинтересовался Шурик.

– Конечно, у нас всегда можно заказать яичницу, салатики, бутербродики, чай, а можно еще чего погорячее. Вчера завезли отличную осетинскую водку, не паленую и не дорогую.

– Нет, водку пить рано. Нам только покушать. С чем у вас есть салатики?

– Из капусты и морковка по-корейски.

– Тогда мне, пожалуйста, яичницу из трех яиц, салатик из капусты и чаю.

– Мне то же самое, только яичницу из четырех яиц, – добавил свой заказ Королев и взглянув на Горелова весело подмигнул, – расплачивайся за еду командир.

– Сколько с нас, – спросил Шурик.

– Ой ребята возьмите еще пирожки с мясом всего два часа назад испекли. Очень хорошие и сытные.

Ребята вспомнив магазин «Два зайца» переглянулись. – Наверное все таки часа три назад испекли, – спросил Шурик.

– Да нет меньше двух, точно говорю, не пожалеете. Очень вкусные пирожки.

– Ладно давайте по одному.

Шурик расплатился за обед, хозяйка пошла выполнять заказ, а молодые люди присели за столик у окна, чтобы было видно, вдруг кто-то зайдет в дверь. В заведении было тепло, чай был горячим, пирожки оказались довольно вкусными, чего не скажешь об яичнице, которая судя по всему была пожарена на комбижире. Так определил Семен Семенович, вспомнив свою срочную службу в рядах Советской армии. На армейскую тему и продолжили разговор. О чем еще говорить двум людям, которые знают друг друга всего несколько часов?

В ходе разговора прошел еще один час. Никто из двери, ведущий на второй этаж, не выходил, внутрь никто не входил. Впрочем, как и в «Чайную». На улице шел легкий снежок. Надо было, что-то делать. Шурик принял решение, звонить в Москву.

Они узнали у продавщицы, где ближайший переговорный пункт, которым оказался Центральный почтамт. Поймали «бомбилу», что оказалось очень легко, остановилась первая попавшая машина, и за тысячу рублей доехали до того же места откуда начали свое знакомство с городом Октябрьск. За два с половиной часа их отсутствия ничего не изменилось, те же машины с шашечками стояли около гостиницы. Те же красномордные шоферы сидели в них.

В здании почтамта народу оказалось на удивление много. Поэтому разговор с Москвой пришлось ждать целый час. Разговор с Петром Ивановичем ничего не дал. Тот, выслушав ситуацию велел позвонить через полчаса. Звонок через полчаса так же не дал никакого результата, было сказано позвонить еще через полчаса.

Между тем на улице уже начало смеркаться, снег пошел сильнее. У Шурика, наверное от яичницы, пожаренной на комбижире, началась изжога. У Семен Семеновича, который дремал на занятым им обшарпанном стуле, похоже тоже. Настроение резко упало. Хотелось пить.

Третий звонок принес указание. Идти в гостиницу и оставаться там до утра. С утра ехать в центральный офис Октябрьской нефти и встретиться там с генеральным директором компании Просковиным Виктором Евгеньевичем либо с его первым замом Куприяновой Марией Алексеевной. До утра с этими руководителями свяжутся и они примут необходимые меры по регистрации обременения акций компании.

Сергей Сергеевич принял указание с энтузиазмом. – Нормально командир, сейчас устроимся в гостиницу, найдем магазин, купим не паленой осетинской водки и какой-нибудь закуски. Рыбки местной возьмем, мы за Уралом все таки на самом Севере. Когда еще в эту дыру попадем. Позовем летчиков, ты не забыл, что мы сегодня второй раз родились? А завтра утром решим все дела с Октябрьской нефтью и улетим домой.

– Давай, так и сделаем, только формально Октябрьская нефть не имеет никакого отношения к Вашему надежному регистратору и если они захотят нас продинамить, очень просто это сделают. И если завтра не получится решить проблему и кончатся выделенные банком деньги, как мы будем платить за гостиницу, частников и еду.

– Ты не волнуйся, это для нас с тобой значимые деньги, а для банка это копейки, еще пришлют. Здесь в почтамте и получим.

– Твоими устами Сергей Сергеевич мед пить.

– Да нормально все командир, зови меня Серегой.

– Да перестань ты с этим командиром. Какой я тебе командир, зови меня Шуриком. Ты по должности выше меня в банке ходишь.

– Командир звучит хорошо, на господина народ плохо реагирует, а командир слово родное. Не каждый человек прилетает в Октябрьск на собственном самолете. К тому же ты руководитель нашего проекта, мне так начальство сказало, и все наши материальные ресурсы находятся у тебя. Я в этих акциях ничего не понимаю, но в гражданском праве собаку съел. Засудить продавщицу в «Чайной» или ее хозяев могу, что бы она зараза приличных гостей яичницей на комбижире не угощала, не то изжога замучила. Запросто оштрафуют эту забегаловку. Ну если не хочешь я для солидности тебя босс звать буду на американский манер. Пить хочется мочи нет, – внезапно закончил разговор Семен Семенович.

– Ладно, как хочешь так и зови, -сдался Шурик – пойдем в гостиницу, снимем номер.

– Давай для начала зайдем в коммерческую палатку, я ее тут недалеко видел. Купим большую бутылку сладкой воды и не какой-нибудь херши колы, кто такое название придумал, а настоящей Кока Колы, американской.

– Да она стоит тут бешеных денег.

– Да ладно тебе, мы же не самые бедные люди в этой стране и деньги нам на расходы дали.

– Да, – подумал Шурик – к хорошему надо привыкать, приеду, получу зарплату и смогу себе позволить вот так запросто купить большую бутылку настоящей Кока Колы. – С этой мыслью он направился за Семен Семеновичем к заветной палатке.

Палатка представляла собой металлический контейнер для морских перевозок в котором было вырезано два окна, одно большое затянутое решеткой, как бы витрина, второе маленькое, куда даже голова не пролезет, откуда выдавали товар.

Больших бутылок Кока Колы в продаже не было, были маленькие по поллитра, по ценам раза в два выше московских. Пришлось взять две бутылки, которые московские банкиры, несмотря на холод, выпили прямо у палатки. На душе и желудке у Шурика вроде полегчало и они направились в гостиницу Октябрьская.

При подходе к зданию Горелов обратил внимание, что в гостинице включен свет всего в паре окон. Значит полно пустых номеров, устроимся без проблем, решил он.

Открыв дверь в гостиницу, Горелов и Королев оказались в полутемном холле. Все освещение состояло из настольной лампы на стойке регистрации, где сидела ухоженная женщина неопределенного возраста. Где-то за этой стойкой наверное находился телевизор, судя по доносившемуся оттуда звуку и направлению взгляда ухоженной дамы. Кроме того в холле стояло пару далеко не новых диванов и пяток таких же кресел, на которых никто не сидел. Других людей в холле гостиницы не было.

Горелов, подойдя к стойке, вежливо поздоровался с дамой и сказал, что он с товарищем хочет остановиться в гостинице Октябрьская на сутки. Дама, даже не удосужившись ответить, просто махнула рукой куда-то в бок. Посмотрев в этом направлении, Шурик увидел красиво сделанную табличку, которая извещала, что свободных мест в гостинице Октябрьская, нет.

В принципе Шурик даже не очень удивился, в советское время такие таблички были во всех гостиницах и никогда не убирались. Конечно, по телевизору говорили, что рыночные отношения существуют везде на территории России, но в маленьком Октябрьске в гостиничном хозяйстве, они наверное еще не наступили.

То же самое подумал и Семен Семенович, который быстро перехватил инициативу. С обаятельной улыбкой, на которую только был способен, он вытянулся во весь свой маленький рост и заявил даме, что она неправильно поняла его босса. Номер для них заказан, но в нем сейчас живут летчики, с их самолета. Ночевать не входило в планы босса, но, к сожалению, они сегодня не смогли встретиться с генеральным директором Октябрьской нефти Виктором Евгеньевичем, встречу перенесли на завтра и им необходимо где-то переночевать. – Вот моя визитка, мы прилетели из Москвы из комбанка Возрождение России.

После такой речи ухоженная дама отвела взгляд от телевизора и взглянула на гостей из Москвы. Не каждый день в гостиницу Октябрьская прилетают на собственном самолете люди из коммерческого банка. Визитная карточка Сергей Сергеевича Королева на шикарной импортной бумаге на английском и русском языке с указанием адреса офиса в центре Москвы, кучи телефонов и факсов, а также номера SWIFT, произвела на администратора неизгладимое впечатление. Телевизор был забыт. Гости были признаны достойными для заселения.

Жалко, что у меня нет визитки подумал Шурик, глядя как Семен Семенович разговаривает с администратором. Между тем тот подошел к нему и склоняясь на ухо сказал:

– Доставай Амаретто, ночевать будем достойно.

Пришлось расстаться с одной из бутылок. Далее Шурик участие в разговорах о номере не принимал, сидя в одном из засиженных кресел, он смотрел как Семен Семенович отдает ухоженной даме их паспорта и о чем то улыбаясь с ней разговаривает.

Люкс, в который их поселили, состоял из трех комнат – гостиной, спальни и кабинета, двух санузлов и был обставлен румынской мебелью, являющейся мечтой обеспеченных советских людей. Кроме того в номере присутствовали столовый и чайный сервис на шесть персон, рюмки, фужеры и столовые приборы в том же количестве.

– Ну вот командир, тут поживем пока не выполним задание партии и правительства. Ты где спать будешь? На кровати в спальной или на диване в кабинете. Хот я что я говорю, конечно на кровати. Не то неудобно получается, я же тебя как босса представил.

– Ладно хорош издеваться, денег то у нас хватит за этот номер заплатить, ты же даже цену не узнал.

– Почему не узнал, все узнал. Гостиница хоть и городская, а пользуются ей только гости Октябрьской нефти, других тут нет, поэтому цены для своих они держат просто божественные. Наш номер в пересчете на свободно конвертируемую валюту стоит всего десять американских рублей.

– Отлично, по таким ценам мы сможем спокойно жить тут пару дней.

– Тьфу на тебя командир, завтра все сделаем, а сейчас давай подумаем о хлебе насущном. Ты не забывай с нами летчики, которые совсем недавно нам жизнь спасли, не будем же мы неблагодарными и отметим это событие достойно.

– Так нам завтра с утра в офис «октябрьской нефти» надо и выглядеть надо презентабельно.

– Завтра будет день, завтра и все сделаем, сейчас по местному времени всего девять часов, проспимся. Ты главное выдай казенные деньги. Мы все же в спецкомандировке и очень не хотелось бы гулять за свои. Ты не бойся, никто с нас отчета за эти деньги не спросит, я уже не первый раз в подобной командировке. Здесь главное результат. Ты представь себе сколько стоит аренда нашего самолета, а ты про какие то гроши сомневаешься.

Разговаривая так Королев набирал номер телефона.

– Ты кому звонишь?

– Как кому, летчикам. Приглашу их к нам через полчасика. А мы пока в магазин сгоняем.

Летчики взяли трубку сразу, видно заждались новостей от своих пассажиров. Новость, о том, что придется ночевать в Октябрьске, особенного восторга не вызвала. Однако приглашение прийти и отметить сегодняшнее чудесное спасение была принята с энтузиазмом. Приглашенная компания даже проявила желание, скинутся на банкет, однако Семен Семенович сказал, что угощают пассажиры.

Аргументы Королева были весомые, да и самому Шурику хотелось вкусно покушать и почувствовать себя этаким хозяином жизни. К тому же, что не говори, а летчики действительно спасли им жизнь.

В результате, в ближайшем гастрономе, кстати сказать центральным в Октябрьске, закупки делал Семен Семенович, который подошел к делу с душой и размахом. По сравнению с Московскими магазинами выбор спиртных и продовольственных товаров был весьма ограниченный. Импортных товаров практически не было, даже непременной для Москвы и области водки Распутин и Белый орел. Однако местные продукты присутствовали и в достаточном ассортименте. Чего не скажешь о покупателях, которые в данном магазине отсутствовали как класс, видно в связи с несоответствием цен на товары и зарплат горожан.

Продавец, увидев в лице Королева не только единственного, но и солидного покупателя, охотно взялся помочь с выбором водки и закуски. В результате остановились на осетинской водке, местной копченой рыбе разных сортов, форелевой икре, сырокопченой колбасе, ветчине, сыре. Оливки, которые как оказалось очень любил Семен Семенович, заменили астраханскими корнишонами и непонятно как попавшими в капиталистическую Сибирь молдавскими помидорами в собственном соку и лечо.

Шурик давненько не покупал столько еды и водки. А когда Королев попросил продавца еще и пять литровых бутылок Кока Колы, вообще испугался, что у него не хватит денег на все это изобилие. Но денег хватило, и таща по два здоровенных пакета, купленных там же, они вернулись в свой номер.

Летчики подошли сразу, как только стол в гостиной был накрыт. Посмотрели и наверно тоже удивились размаху банкета, однако своего удивления не высказали, а скромно сели за стол, опасаясь первыми начинать разговор со своими пассажирами, которых чуть не угробили или наоборот спасли, поди разберись, что правильно.

Тут за столом экипаж и впервые официально познакомился со своими пассажирами. Королев, который взял на себя обязанности тамады, представился сам и представил Александра Викторовича Горелова. Летчики также представились. Командира корабля звали совсем просто Василий Петрович, он был самым старшим во всей заседающей за столом компании. Второго летчика, который посоветовал банкирам привязаться, звали Михаил, он был примерно одного возраста с Гореловым. Третий летчик, то ли бортинженер то ли штурман, что встречал их у самолета, представился как Александр Петрович, он по возрасту выглядел лет на сорок пять.

Осетинская водка действительно оказалась вполне приличной, закуска вкусной и Шурик после третьего тоста разомлел. Ему стало на редкость хорошо, здесь в гостинице далекого города со вчера еще незнакомыми людьми. Все заботы и тревоги отошли куда то на второй план и он с удовольствием слушал Семен Семеновича, который завладел вниманием всего стола своими рассказами и тостами.

Водка лилась рекой, за столом становилось все непринужденнее. Семен Семенович перешел к рассказу о своем недавнем путешествие в Тайланд и рассказывал про свободные нравы, царящие в далекой азиатской стране.

– Зашла ко мне в номер тайка убираться, – рассказывал Семен Семенович,– а я вышел из санузла и вижу она нагнулась над пылесосом, а сама в короткой юбке и трусов на ней нет. Стоит в такой позе и пылесосом туда сюда водит и еще жопой крутит. Ну я сначала очумел а потом снял штаны и как ей сзади вдул, он аж взвизгнула. А потом говорит мне, давай быстрее и сама давай подмахивать.

Когда Семен Семенович стал это рассказывать, он весь раскраснелся и стал даже казаться выше своего роста, как Наполеон под Аустерлицем.

– А как же она тебя сказал, – спросил Михаил, – ты что по ихнему понимаешь, что ли?

– Ну ты чудак человек, они там все в отелях по английски говорят.

– А ты, что по английски разговариваешь?

– Конечно, – ответил Королев, и выдал какую то замысловатую фразу на данном языке.

Как не хорошо было Горелову за столом, он все таки понимал, что его дальнейшая карьера зависит от выполнения задания Борис Ивановича. Поэтому нельзя завтра с утра было появиться в офисе Октбрьской нефти, дыша перегаром как змей Горыныч. Он и так выпил достаточно, надо проспаться, чтобы завтра быть в здравом уме.

В связи с чем, он раскланялся с компанией и пошел спать в спальную. Решив, что у Семен Семеновича своя голова есть, да и опыт в таких командировках больше чем у него.

Уже ложась в постель, Шурик подумал о летчиках, как они полетят, если выпьют всю водку, которую они с Королевым купили и что надо обязательно проснуться в девять часов, чтобы к десяти успеть в Октябрьскую нефть. А кроме того завтра обязательно надо позвонить домой и сообщить, что у него все хорошо, а то Ленка наверняка переживает, ведь он обещал вернуться сегодня вечером.

С этими мыслями Шурик уснул, несмотря на шум в соседней комнате и снились ему непонятные сны о каких то поездках на старых престарых машинах, полетах на самолетах не пойми куда, авариях и закрытых комнатах.

Горелов и подумать не мог, что приключения только начинаются.

Глава 5. Октябрьск. День второй.

Проснулся Шурик от испуга, что он проспал встречу с руководством Октябрьской нефти. Во рту было сухо и противно, в номере и за окном темно. Свет исходил лишь из щели под дверью, которая вела в гостиную, где они вчера отмечали свое спасение с летчиками.

Быстро вскочив с кровати, Шурик подбежал к двери, открыл ее и взглянул на часы. Слава Богу было всего половина девятого утра по местному времени. Стол, за которым они вчера выпивали, был убран и в гостиной царил порядок.

Он заглянул в кабинет и обозрел спящего на диване прямо в спортивном костюме Сергей Сергеевича. Решив пока не будить коллегу, Горелов вернулся в свою комнату достал их портфеля туалетные принадлежности и пошел в один из санузлов приводить себя в порядок.

Несмотря на то, что выпил он вроде немного и выспался, самочувствие было не самое лучшее. Как все русские люди Шурик решил, что виновата во всем водка, видно была все же паленая.

Приведя себя в порядок, Горелов разбудил Королева, который к его радости встал сразу и пошел в другой санузел, где пробыл минут тридцать. Вышел он оттуда пахнущий каким то иностранным одеколоном и на вид вполне презентабельным.

Коллеги быстро одели свежие рубашки и оставив портфели в номере вышли из гостиницы на улицу, где в своих плащах оказались в центре зимы. За ночь выпал снег, который покрыл все тротуары. Как москвичи поняли, снег никто убирать не собирался, не на тротуарах, не на дорогах. Фонари, несмотря на то, что на улице было темно, не горели. Все освещение исходило от фар проезжающих автомобилей и окон домов.

Куда идти, чтобы остановить машину они уже знали, знали и цены. Первый попавшийся водитель на шестой модели Жигулей охотно согласился отвезти их к офису Октябрьской нефти или как он сказал к центральной конторе.

Центральная контора оказалась длинным трехэтажным зданием из белого кирпича, построенного без всяких архитектурных изысков и опознавательных знаков. Единственным ее отличием от остальных домов города Октябрьск было наличие большого количество работающих уличных фонарей, красивого кованого забора и заставленной машинами стоянкой перед самим зданием за забором. Причем машины были в основном новенькие Жигули и Волги.

Зайти внутрь конторы оказалась несложно. Из двойных дверей, расположенных ровно посередине здания непрерывно входили и выходили какие то люди. Возле входа висела небольшая табличка, подтверждающая, что это именно Открытое Акционерное Общество «Октябрьская нефть».

Внутри помещения было светло, чисто и тепло. В глубине виднелась проходная с вертушкой, вдоль окон стояло несколько диванов и кресел, обитых кожезаменителем, но не обшарпанных как в их гостинице. Впрочем все диваны и кресла были заняты какими то людьми, которые хаотически перемещались по холлу от этих самых кресел и диванов до окошка в стене с надписью «Бюро пропусков» и стола на котором стояло два телефона.

Ничего контора, подумал Горелов оглядевшись вокруг, чем то она напомнила ему его родной НИИ, в котором он еще месяц назад работал, по крайнем мере не замерзнем. Видно то же самое подумал и Королев, махнув рукой Шурику в сторону стола , где стояли телефоны.

Подойдя к столу они увидели на нем номера местных телефонов, лежащие под стеклом. Пока Сергей Сергеевич встал в очередь к одному из телефонов, Шурик изучил список представленных там номеров и пришел к выводу, что звонить надо в приемную. Правда, чья это приемная в справочнике не уточнялось.

Очередь подошла через пару минут и Шурик набрав номер услышал, что они говорят с приемной акционерного общество Октябрьская нефть. Горелов представился и сославшись на вчерашний разговор с Петром Ивановичем попросил о встрече с Виктором Евгеньевичем или Марией Алексеевной.

Похоже, что на другом конце телефона просьба Шурика привела абонента в ступор. Секунд тридцать в трубке молчали, потом попросили подождать минутку, не вешая трубку. Затем через минуты три трубку на другом конце провода просто повесили не сказав ни слова. Шурик ошарашено посмотрел на телефон и еще раз набрал тот же самый номер, но в трубке шли только длинные гудки абонент не отвечал. Очередь за Шуриком начала волноваться и вынесла вердикт – хорош говорить по телефону так долго, здесь у всех одинаковые дела, позвонил и если не отвечают вставай в конец очереди, которая на момент разговора уже составляла человек пять.

Шурик повесил трубку и вместе с Королевым отошел подальше от стола с телефонами, где и пересказал ему весь разговор, впрочем и рассказывать было нечего, Сергей Сергеевич и так все понял.

Снова встали в очередь и снова позвонили в приемную – трубку никто не брал. Еще раз внимательно изучили весь список телефонов, выложенный под стеклом, кроме юридического отдела ничего хотя бы косвенно относящего к их делу не нашли.

Пошли к окошку где было написано «Бюро пропусков», отстояв очередь предъявили свои паспорта, которые им быстро вернули, сказав, что пропуска для них не заказаны. На просьбу Горелова выписать пропуск к Виктору Евгеньевичу или Марии Алексеевне ответили, что оформляют пропуска только по заявке, куда позвонить для оформления заявки они не знают.

Настала очередь Королева звонить в юридический отдел. Здесь разговор был более содержательный, чем с приемной. Во всяком случае, здесь был диалог. Семен Семенович занимал телефон минуты три, что-то даже записывал.

После разговора Королев отвел Горелова в сторону и рассказал об итогах переговоров с коллегами.

Похоже, никто из Москвы руководству Октябрьской нефти не звонил или звонил, но юридическая служба не в курсе. Регистраторское общество, которое держит реестр акционеров Октябрьской нефти, принимает посетителей с 10 до 18 каждый день, кроме воскресенья, называется «Ваш надежный регистратор» и находится по адресу, где мы вчера были.

– Но есть и хорошая новость командир, – внезапно улыбнулся Семен Семенович, – начальник юротдела дал мне телефончик личного секретаря самого генерального директора Октябрьской нефти и просил позвонить по нему минут через пятнадцать, он за это время с ней свяжется и постарается что-нибудь выяснить по нашему вопросу.

Через пятнадцать минут Горелов позвонил личному секретарю Генерального директора и узнал, что ни Виктора Евгеньевича ни Марии Алексеевны в настоящий момент в Октябрьске нет. Сотрудники, их замещающие, о проблемах с ограничениями акций Октябрьской нефти, не знают. И советуют обратиться в регистраторское общество, которое ведет реестр акционеров компании.

На вопрос Шурика, когда же руководство компании вернется в Октябрьск, секретарь вежливо ответила, что Мария Алексеевна в отпуске по уходу за ребенком, а Виктор Евгеньевич должен вернуться на этой недели, точнее она пока не знает.

Круг замкнулся. Надо было добираться до регистратора и опять попытаться туда попасть. А если не получится звонить в Москву и докладывать о состоянии дел.

На улице уже давно было светло и потеплело. Снег под ногами стал тихонечко таять и коллеги еще раз пожалели, что не надели зимнюю обувь. Впрочем, идти было недолго, выйдя на улицу они остановили первую попавшеюся машину и поехали в регистратор, который оказался в пяти минутах езды от головной конторы Октябрьской нефти.

Первым делом убедились, что дверь на второй этаж, как и вчера, заперта. Постучали в нее для порядка, потом зашли в Чайную, где вчерашняя продавщица встретила их как родных. Шурик даже подумал, что кроме них за ближайшие сутки данное заведение никто не посещал. Решили перекусить, но яичницу больше не заказывать. Заказали вареные яйца с майонезом, по салатику, чаю и пару пирожков с мясом, которые оказались вчерашними.

Разговор был не очень веселым. Оба понимали, что задание руководства, оказалось, выполнить далеко не просто. И непонятно как начальство посмотрит на аренду самолета, который стоит без дела вторые сутки в местном аэропорту. К тому же выданные на расходы наличные деньги катастрофически заканчивались.

Решили после завтрака ехать в переговорный пункт и говорить не только с Петром Ивановичем, но и со своими непосредственными начальниками. С учетом разницы во времени рабочий день в Москве только начинался, поэтому коллеги решили особенно не торопиться. Семен Семенович рассказал Шурику подробности вчерашней пьянки, после его отбытия ко сну.

Если ему верить, летчики оказались классными мужиками. С интересом слушали его рассказы, не перебивали и при необходимости включались в диалог. Перед тем как уйти все убрали со стола, что не съели, спрятали в холодильник.

– Так, что закуска на сегодняшний вечер осталась командир. Правда не много и водку всю выпили, но закусить есть чем. Если денег сегодня не пришлют, придется водку на свои деньги покупать. Без летчиков нам никуда. Отсюда улететь в Москву можно только с пересадкой в Тюмени.

Слушая разговоры Семен Семеновича Шурик внезапно подумал, ведь регистратор юридическое лицо и у него должен быть телефон. Мысль была настолько простая, что показалась даже странным, почему ни он, ни Королев об этом не додумались вчера и в Москве их никто не спросил, а звонили ли они по телефону регистратору, чтобы им открыли эту вечно запертую дверь.

Королев услышав о телефоне, аж рот открыл и стукнув себя по лбу заявил:

– Ну ты Шурик даешь! О чем мы с тобой два дня думали, вот два дурака, видно местный климат на нас плохо действует.

И сразу попробовал внести свою лепту в выполнение задания руководства. Спросив у буфетчицы, есть ли в Чайной телефон. На что получил ответ, что телефон есть, но он только для служебного пользования и посетителям звонить по нему не полагается. Но Семен Семеновича было уже не остановить.

Королев, действительно умеет договариваться с женщинами, глядя на него подумал Шурик, во всяком случае с возрастными.

В результате минутных переговоров москвичи оказались в подсобке, где стоял телефонный аппарат и еще через две минуты через городскую телефонную справочную узнали телефонный номер Вашего надежного регистратора, который, правда, отказался отвечать. После пяти попыток, по очереди послушав длинные гудки на той стороне провода, они поняли бесполезность и этой затеи.

Пришлось опять на частнике ехать в переговорный пункт. Потом был разговор с Петром Ивановичем, который, как и вчера, сказал позвонить через полчаса. Борис Иванович от разговора с Шуриком расстроился и попросил довести дело до конца, поскольку это очень важно, достаточно тонко намекнув, что от этого зависит вся дальнейшая карьера его сотрудника.

Домашний телефон семьи Гореловых не отвечал, но тут было хотя бы понятно – жена на работе, дочь на учебе. Пришлось позвонить домой родителям и рассказать, что у него все хорошо и попросить передать это Лене, если у него не будет возможности позвонить вечером.

Королев связался со своим начальством и о результатах разговора, рассказал Горелову. Смысл был такой, делай что хочешь, но задание руководства банка выполнить надо и чем скорее, тем лучше.

Шел пятый час, как они приехали в Почтамт Октябрьска, а никаких конкретных указаний, что делать дальше из банка не поступало. Шурик с ужасом думал о деньгах, которых оставалось все меньше и меньше. Та сумма, которую ему дал Петр Иванович, стремительно уменьшалась, своих денег у него были вообще копейки.

Семен Семенович нашел где-то местный телефон и видимо подстегнутый своим руководством, периодически бегал звонить по нему в регистратор, впрочем, без всякого успеха.

Наконец из банка поступили указания. Петр Иванович бодрым голосом перечислял, что делать, Шурик слушал и диктовал Королеву все «пароли и явки», который исправно записывал в свой фирменный блокнот банка «Возрождение России».

Вышли из кабинки для междугородних переговоров коллеги в непонятном настроении. С одной стороны им продиктовали домашние и рабочие телефоны, ряда членов Совета директоров акционерного общества Октябрьская нефть и сказали от имени кого к ним обращаться. Деньги на дальнейшие расходы, как и говорил Королев, они должны были получить здесь же на почтамте через час. Самолет оставался в Октябрьске и должен доставить их в Москву только со всеми необходимыми документами.

С другой стороны руководство было явно недовольно тем, что такое простое дело затягивается на неопределенное время, и, похоже, считали своих сотрудников не очень расторопными.

Из кабинки для междугородних переговоров Горелов и Королев немедленно перешли в другой зал, где Семен Семенович нашел местный бесплатный телефон, и стали звонить по всем телефонам, которые им сказал Петр Иванович.

Третий номер из списка телефонов ответил, выслушал все, что сказал Горелов и назначил встречу в 10 часов следующего дня в центральной конторе Октябрьской нефти, где им будут заказаны пропуска.

Деньги на дальнейшее существование в Октябрьске Шурик получил через двадцать минут в другом зале этого же почтамта. Судя по сумме, руководство банка действительно было заинтересовано в скорейшем выполнении их задания.

Для успокоения совести еще раз позвонили в регистратор, впрочем успеха данный звонок не принес. На той стороне провода никто не хотел брать трубку. После стали думать, что делать дальше.

Королев, видно еще находясь под впечатлением разговора со своим руководством, заметил, что завтра пятница и если завтра ничего не получится, то им придется оставаться в Октябрьске минимум до понедельника. Мороз крепчает каждый день и придется в выходные им идти на рынок и покупать что-то зимнее, хотя бы ботинки. Еще не плохо бы было, что-нибудь поесть, так как время уже полдника, а они еще не обедали. Да и завтрак был так себе.

Насчет обеда Шурик не возражал и даже возможное пребывание в Октябрьске пару лишних дней его не испугало. Надо сказать, что такую кучу денег, которую он только что получил, Горелов до этого никогда в руках не держал. Это видно вселило в него уверенность в своих силах и улучшило настроение. Хотя более опытный в таких делах Королев заметил, что могли бы прислать сумму и побольше с учетом мороза и снега на дорогах.

Поесть решили в ресторане гостиницы, где они остановились. Королев уже более менее изучив Октябрьск, сказал, что там, скорее всего, лучший ресторан в городе. Горелов прислушался к голосу коллеги, к тому же отлично понимая, что Семен Семенович в таких делах, несмотря на молодость, гораздо опытнее его.

Как говорит мудрая народная поговорка, человек предполагает, а Бог располагает. Об этом Шурик подумал в холле гостиницы, где новый администратор, женщина очень похожая на вчерашнею, такая же ухоженная и неопределенного возраста, строго им сказала, что свободных номеров в гостинице нет. Вещи из номера, где ночевали москвичи, сейчас находятся в камере хранения. Все продукты из холодильника перенесены в другой холодильник в административном помещении. Если они хотят получить свои портфели и продукты, то должны заплатить за номер, который они занимали целые сутки.

Кроме того, несмотря на то, что Горелов и Королев остановились в ведомственной гостинице Октябрьской нефти, никаких документов подтверждающих, что они действительно прибыли в командировку в Октябрьскую нефть представлено не было. В связи с чем они должны оплатить занимаемый ими номер по коммерческой цене на основании распоряжения заместителя генерального директора Антона Викторовича Смирнова, от такой то даты.

Шурик сразу вспомнил свои, не многочисленные, командировки в советское время. Так на него дохнуло чем-то до боли родным и близким. Ухоженная дама на стойке регистрации видно была человеком уважаемым в Октябрьске, а они с Королевым просто два богатеньких «буратино», которые хотели прошмыгнуть мимо нее, как будто она была не администратором лучшей, а может единственной в городе гостиницы, а каким-нибудь инженеришкой из той же Октябрьской нефти.

Перед такими людьми Шурик, как всякий интеллигентный человек из недавнего советского прошлого, откровенно робел и как себя вести не знал. Одно он понимал точно, что если затеять скандал и попытаться объяснить, что в гостинице большинство номеров не заняты, можно оказаться где угодно, но только не в гостинице Октябрьская.

Сергей Сергеевич был уже далек от старых социалистических предрассудков и тирада администратора его совершенно не возмутила. Казалось даже, что он отлично ее понимает.

Поэтому радушно улыбнувшись, он спокойно сказал возмущенной даме, что никаких проблем нет. Надо оплатить по коммерческой цене они с боссом с удовольствием оплатят, порядок есть порядок. Но все-таки уважаемый администратор не права, они действительно прибыли в Октябрьскую нефть и непросто в Октябрьскую нефть, а к ее руководству. Но так уж получилось, что в настоящее время Виктора Евгеньевича нет в городе, в связи с чем они должны завтра в 10 утра встретиться с этим самым Антоном Викторовичем Смирновым, который уже заказал им пропуска, что ежели она соизволит позвонить в бюро пропусков, то там подтвердят его информацию.

Но они понимают, что не сообщив об этом своевременно в гостиницу, они доставили администратору лишние заботы и готовы компенсировать их бутылкой настоящего итальянского Амаретто, который он лично провез из солнечного Сорренто пару недель назад.

Все-таки Семен Семенович незаменимый человек в их командировке подумал Шурик, глядя как расплывается в улыбке лицо совсем недавно суровой дамы. Звонить в бюро пропусков она почему то не стала, поверив Королеву на слово.

В результате, тот же самый номер люкс был оплачен за двое суток, по каталожной, а не коммерческой цене, их портфели возвращены из камеры хранения. Продукты пообещали вернуть на место через пять минут. Последняя бутылка Амаретто перекочевала из портфеля Шурика сначала Королеву, а потом администратору и москвичи направились в свой номер.

Но видно пообедать или поужинать в ресторане гостиницы Октябрьская им сегодня была не судьба. В коридоре не доходя до своего номера, они встретили идущих им навстречу летчиков еще с одним молодым человеком,судя по форменной еще аэрофлотовской фуражке, то же летчиком. Вся компания находилась в тревожном ожидании и явно кого-то искала. Судя по всему именно Горелова с Королевым.

Михаил, увидев своих пассажиров, даже расплылся в добрейшей улыбке, заметив, что давно их ищут, но найти не могут, поэтому уже два часа не знают, что делать – лететь сегодня в Москву или нет. Выяснив, что полет на сегодня отменяется, летчики похлопали по плечу молодого человека в аэрофлотовской фуражке, и представили его Горелову и Королеву:

– А это печально известный Василий, который сегодня хочет про ставиться.

Заметив удивление на лицах банкиров, Михаил пояснил:

– Это он нас позавчера чуть на тот свет не отправил, взлетев без согласования с диспетчером. Ему директор аэропорта строго настрого сказал о необходимости компенсации за доставленные гостям неприятные минуты при посадке самолета. Хотя сам бы уже должен направить официальную бумагу в его авиакомпанию с информацией о происшедшем факте. Однако до сих пор не отправил.

– Вот Василий, как командир корабля, и весь его экипаж просят нас не включать данный инцидент в наш полетный журнал, мол запись переговоров с землей все равно уже давно никто не прослушивает по окончанию полета и никто о данном случае не узнает. Все понимают, что за такие штучки больше не допускают к перевозке пассажиров, а при советской власти завели бы уголовное дело за халатное отношение к своим должностным обязанностям, которые могли принести вред здоровью более сорока граждан страны и потери двух воздушных лайнеров. Мы то вроде уже на него обиду не держим, но объясняем, что везли на борту двух крутых московских банкиров и без их согласия на должностное преступление идти никак не можем.

– Поэтому ждем вашего решения господа, – закончил свою тираду Михаил.

Василий понуро опустил голову в аэрофлотовской фуражке и жалобно посмотрел на москвичей. На вид был он совсем молодым парнем, примерно такого же возраста как Королев и непонятно каким образом он за такой короткий срок дослужиться до командира экипажа.

Семен Семенович весело подмигнул Горелову и сказал:

– Командир давай простим этого пилота, мы же живы и даже синяков себе не набили. Это будет не по-русски, если всех лихих пилотов от самолетов отлучать, кто же летать будет, а?

Горелов в глубине души был убежден, что именно таких пилотов и нельзя, не в коем случае сажать за штурвал, но оставшись в единственном числе, только махнул рукой.

– Ну и славненько, – заключил Михаил, обнимая за плечи Горелова и Королева, – машина ждет у подъезда гостиницы, как говорит Василий, поляна давно накрыта самыми лучшими яствами, осетинская водка уже охладилась. Весь экипаж ждет только нас.

– А сколько человек в вашем экипаже – поинтересовался Королев у Василия?

– Пятеро, три летчика, включая меня, и две бортпроводницы, – ответил до сих пор молчавший пилот.

– Здорово, обрадовался Семен Семенович, с десятого класса мечтаю выпить в компании стюардесс. Пошли командир, посмотрим, чем местные летчики попытаются компенсировать неприятные минуты пережитые нами.

Горелов подумал о завтрашней встречи в центральной конторе Октябрьской нефти и захотел отказаться от второй пьянки на земле Октябрьска, но вспомнив сегодня бездарно прожитый день, решил ничего не говорить и принять приглашение. Тем более, что кроме него никто о завтрашнем дне особенно не думал, да и время было детское – конец рабочего дня.

Московские банкиры, просто оставили выданные им портфели в своем номере и вместе с летчиками вышли из гостиницы, где на стоянке стоял УАЗик, прозванный в народе «буханкой». Все вместе весело заняли места, за руль сел Василий и тронулся в темному.

– Куда едем, – поинтересовался командир московского экипажа у Василия, видя, что УАЗик уже выехал за город. Дома вдоль улицы закончились и в кромешной темноте был виден лишь кусочек не чищенной дороги, освещаемый слабенькими фарами машины.

– На дачу к нашему штурману и его жене, она по совместительству также наша стюардесса. Он развелся со своей первой женой и сошелся с Жанной. С квартиры его выгнули, а Жанна жила в нашей общаге. Вот и пришлось им перебраться на дачу, уже почти год там живут. Да вы не беспокойтесь это недалеко километров пятнадцать от города. – Охотно разговорился местный летчик.

Судя по тому, что было видно из машины, дорога явно не была магистральным шоссе, встречных машин не встречалось, ехали по следу другой машины, который был уже порядком засыпан снегом. Шурику все это не очень нравилось. И он поинтересовался у Василия, как они доедут назад в гостиницу, после банкета.

– Да не переживайте, вас отвезет назад Семеныч, это хозяин дачи, наш штурман, он в завязке. Жанка только после того как он закодировался согласилась с ним связаться, – весело рассказал Вася.

Не хрена себе, штурман самолета закодированный алкаш, подумал Горелов, как же он летал до кодировки и посмотрел на Королева. Того наверно посетили те же мысли и он, едва видимый в свете тусклой потолочной лампочки, скорчил Горелову смешливую рожу. Как ни странно, но рассказ местного летчика его московских коллег ни капли не удивил.

Ехать было действительно не долго и через полчаса они подъехали к дому, в котором горел свет. Дом стоял прямо на въезде в садовое товарищество на шести советских сотках. Судя по всему больше в данном месте никто не жил, так как вокруг простиралась такая темень, про которую говорят, хоть глаз выколи. Не видно было ни звезд, ни луны и эту темноту нарушали лишь фары машины, на которой они приехали и свет из окон дома, к которому они подъехали.

От дома к воротам вела расчищенная от снега тропинка и разгоняя первозданную тишину, что то громко гудело. Василий, вылезая из машины вместе с москвичами, радостно сообщил, что Семеныч завел генератор, для дорогих гостей и им не придется сегодня сидеть с керосиновыми лампами и фонарями. У Семеновича отличный генератор, японский, ему его отдали родители, который купили его еще в советское время на сданные сельхозпродукты. А электричество в садоводстве на зиму отключают, что бы бичи не забирались в домики и там не жили в зимний период.

Тем временем из дома вышел здоровенный мужик в тулупе, наброшенном прямо на рубашку, и направился в их сторону.

– Что-то ты долго Василий, мы уже заждались, добрались нормально?

– Да все нормально Семеныч, пришлось немного пассажиров подождать.

Семеныч, посмотрев на компанию из пяти москвичей, два из которых были одеты в осенние плащи, внезапно загоношился и весело махнул рукой зовя всю компанию в дом.

Дом представлял из себя сруб наверно метров шесть на восемь, перегороженный пополам огромной печкой от которой веяло приятным теплом.

Увидев, что москвичи оглядываются, где бы раздеться, подвел их к вешалке, завешенной занавеской, и из под нее извлек целую кучу коротких валенок разных размеров.

– Вот это самая обувь у нас в Сибире зимой, – очень дружелюбно улыбаясь сказал хозяин. – Разбирайте кому какие подойдут. Меня зовут Николай Семенович, я самый старший в нашем экипаже и ребята меня за это уважают и зовут по отчеству. А для тех, кто старше можно просто Николай.

Московские летчики и московские банкиры то же представились и пожали руку хозяину. Горелов знакомясь с Семеновичем рассмотрел его получше и понял, что возраста он как раз такого, про который говорят: «седина в бороду – бес в ребро» и стоя рядом удивился его габаритам. Николай Семенович по своей стати напоминал былинного богатыря, косая сажень в плечах, рост под два метра, кулаки с голову Шурика, аккуратно подстриженная начинающая сидеть борода и по-детски синие глаза.

Со второй половины дома подошли знакомиться остальные члены Октябрьского экипажа. Две милые дамы, одна совсем молоденькая, вторая лет за тридцать, представились как Мила и Жанна, молодой человек примерно такого же возраста как Василий представился как второй пилот Гена. Дамы были высокими и фигуристыми, Гена то же выглядел здоровяком, со здоровым румянцем на лице.

Перезнакомившись, гости и хозяева пошли к уже накрытому во второй половине дома столу, накрытому всевозможными закусками в основном домашнего приготовления. Между ними стояли бутылки с Осетинской водкой. Горелов, уже как то привык, что в Октябрьске пьют только такую водку.

Шурик обратил внимания, что Семен Семенович постарался сесть рядом со стюардессой Милой, которая была на голову выше его. С другой руки у Милы уселся Геннадий. Он и Семеныч открыли водку и разлили ее по граненым стаканам, которые стояли перед всеми участниками застолья, включая женщин. Себе хозяин водки не налил, а произнёс тост со стаканом наполненным чем то красным, как оказалось впоследствии клюквенным морсом, кстати, очень вкусным. Тост был простым и коротким – За знакомство.

Потом пили за безопасность полетов, милых дам и горячее, которое действительно оказалось очень горячим и вкусным. Потом на Шурика накатился жуткий приступ совести. Он представил себе, что не выполнит поручение Борис Ивановича или выполнит не в срок и прощай, даже не начавшись, его хорошая жизнь. Не водку сейчас надо пить, а думать, как оформить обременение акций и молиться, что бы все получилось. Водка сразу показалась противной и он стал только мочить губы при очередном тосте.

Впрочем, кроме него никто из москвичей о ближайшем будущем особенно не задумывался. Семен Семенович лихо опрокидывал стакан за стаканом, хотя в каждый стакан и наливали не более пятидесяти граммов, но их количество заставляло Горелова задуматься каким завтра будет его помощник. Но Королев был в ударе, непрерывно шутил, рассказывал веселые истории о своей московской жизни, где, если его послушать он был завсегдатаем популярных ночных клубов, анекдоты и тосты. Не отставали от Семена Семеновича в части выпивки и летчики, что московские, что октябрьские. Но в части рассказов им до Королева было далеко.

Как обратил внимание Горелов, Николай Семенович спиртное не пил, обе дамы присутствующие за столом пили очень умеренно. Но самое главное было то, что Семен Семенович, очевидно, положил глаз на младшую стюардессу и теперь, изрядно выпив, распустил перья как павлин желая понравиться своей соседке по столу, что ей явно льстило.

Курить, по просьбе хозяйки, выходили на крылечко дома, которое освещалось из одного из окон. Погода стояла отличная, падал редкий снежок, был небольшой морозец. В туалет тоже бегали на улицу к отдельно стоящей будке, прихватив с собой электрический фонарик, который им выдал хозяин.

Что-бы не вступать в конфликт со своей совестью, и не выпить больше положенного, Шурик стал чаще выходить на крылечко покурить. Кроме того, сигареты были его любимые Мальборо, которые они с Королевым купили к первой пьянке с летчиками. Шурик на всякий случай заныкал одну пачку и сейчас с удовольствием их курил со всех сторон кроме одной, объятый темнотой.

Здесь к нему присоединился хозяин дома и рассказал, что в свое время летал с отцами Васьки и Генки, а теперь летает с их сыновьями и следит за их поведением по просьбе родителей, которые сейчас на пенсии и перебрались на большую землю. Заметив удивленный взгляд Шурика, он пояснил, что здесь под большой землей подразумевается вся европейская часть бывшего Советского Союза южнее полярного круга.

Его бывшие члены экипажа, еще в бытность Горбачевской перестройки, видно так намерзлись здесь на севере, что получили себе жилье на юге Украины, о чем сейчас страшно жалеют и даже подумывают вернуться назад в Октябрьск, в Россию, где и пенсия лучше и порядка все-таки больше чем в Хохляндии.

А пока Семенович, присматривает за ребятами. С Васькой особых проблем нет, ведет себя как вся Октябрьская молодежь, которая худо-бедно зарабатывает деньги. Постоянной девушки пока нет. Приударяет за всеми девчонками, что попадаются на пути, пьет в меру, на работу с похмелья не ходит, хотя сейчас и никакого контроля за этим нет, не то, что в советское время. Старается в приключения не ввязываться, тусуется только в своей компании с ребятами знакомыми еще по школе.

С Генкой сложнее. Он влюблен в Милу, которая относится к нему только как к коллеге по работе. Мила поздний ребенок из очень хорошей семьи, ее родителей знает весь Октябрьск. Папа начальник РОНО уже лет пять, а до этого был директором лучшей школы во всем городе. Ее заканчивало все руководство города и Октябрьской нефти. Мама у Милы начальник отдела кадров Октябрьской нефти, как сейчас модно говорить градообразующего предприятия.

Мила бредит большим небом, мечтает летать стюардессой на международных авиалиниях, закончила филологический факультет пединститута, отлично знает английский язык. Но где в Октябрьске найдешь такую работу? Что бы ее удержать дома, ее полгода назад устроили на работу в нашу авиакомпанию. Но мы же летаем только до областного центра и обратно. Естественно девочка мечтает о большем, а ее родители уже предпенсионного возраста не хотят отпускать ее одну в большой город при современном бардаке, но пообещали что-нибудь придумать в течение года. Сама Куприянова будто уже договорилась пристроить ее в Питере на международные линии. Вот она и мается у нас в глубинке, ждет, когда пройдет обещанный год. А тут наш Генка ей проходу не дает, надоедает ей жутко, то ноет, то обещает золотые горы. Я с Жанной едва уговорил Милу сегодня присутствовать на нашем банкете.

Про Куприянову Шурик уже слышал. Он хорошо помнил, что в центральной конторе Октябрьской нефти им сказали, что она в отпуске по уходу за ребенком. Какое отношение финансовый директор Октябрьской нефти имела к Питеру, Горелов не знал, да и сейчас его это не особенно интересовало. Хотя в голове промелькнула мысль, про самолеты, на покупку которых его банк выдал кредит и международные полеты.

Вернувшись после очередного перекура в дом, Шурик увидел, что уже изрядно пьяный Генка ведет такого же пьяного Семен Семеновича на улицу со словами «ты меня обидел, сейчас пойдем биться, по-нашему по сибирски». Впрочем, что такое биться по «сибирски», Шурик так и не узнал, так как идущий за ним Николай Семенович за шиворот оттащил Геннадия от Королева и повел назад к столу.

А Шурик, взяв едва стоящего на ногах Семен Семеновича вышел с ним покурить на крыльцо, где тот рассказал о его неземной любви к стюардессе Миле и о козле Генке, который им всячески мешает, несмотря на то, что Мила любит только его Королева, уважаемого московского банкира.

Шурик понял, что пора заканчивать пьянку и возвращаться в гостиницу, не то окончание банкета грозило перейти в банальную потасовку. Да и завтра, судя по всему, от Королева будет немного пользы.

Так рассуждая, Шурик оставил Королева на крыльце и направился в Семеновичу, чтобы попросить его отвезти их компанию назад в гостиницу. Николай Семенович охотно согласился, сказав, что встреча удалась и все летчики довольны, накрытой октябрьскими поляной и претензий к ним не имеют.

Выпили еще на посашек и пошли собираться, кто уезжать, кто провожать. Весь октябрьский экипаж, похоже, оставался ночевать на даче, но все, накинув на себя куртки и пальто, вышли из дома, что бы проводить дорогих гостей. Прощания и объятия длились минут пятнадцать. Откуда то опять появилась бутылка водки и стали пить стременную. Но в конце концов москвичи потихоньку уселись в машину, которая уже была заведена и освещала фарами засыпанную снегом дорогу.

Последний садился в машину Королев, который долго обнимался с Васькой, благодаря его за отлично проведенный вечер. А затем, уже направившись к ждущей его машине, внезапно повернулся, бросился к стюардессе Миле и встав на цыпочки впился в ее уста долгим прямо таки вампирическим поцелуем.

Такого хамства Генка не стерпел и пользуясь, что Николай Семенович уже сел за руль УАЗика, буквально оторвал Семен Семеновича от девушки и со всей пролетарской ненависти заехал ему в глаз. От чего Королев хрюкнул, свалился в снег и отключился.

Геннадия тут же увели в дом обе стюардессы, держа его с двух сторон за руки, но концовка праздника была смазана. Семенович и Шурик вылезли из машины и подошли к Королеву, которого уже поднял со снега пилот Васька. Московский банкир был в полной отключке и пристроившись на плече пилота сладко храпел.

– Да, нехорошо получилось, – обращаясь к Шурику сказал Николай Семенович, – не углядел я за Генкой. Трезвый штурман был действительно так расстроен, что Горелову даже стало его жалко.

– Да ладно, мужики – сказал он, обращаясь к оставшимся на улице октябрьским летчикам, – бывает. Королев сам был не прав. Помогите мне загрузить его в машину.

Семенович, отобрав у Васьки Королева, легко как ребенка взял его на руки и отнес в машину, где передал московским летчикам. Василий внезапно занервничал, схватил Шурика за руку, и стал приглашать выпить еще чуть-чуть за мир и взаимопонимание.

К счастью вмешался Семенович, который понимая, что дальнейшая пьянка ничего хорошего не принесет, позвал Горелова в машину и послал Василия домой посмотреть как там Генка и в случае необходимости помочь женщинам его успокоить.

Назад ехали в полной тишине. Говорить особенно было не о чем. Королев спал, сладко прихрапывая. Шурик думал, что ему завтра делать с напарником.

Доехали быстро. Николай Семенович, остановился возле гостиницы и спросил – надо ли помочь доставить Королева в номер, но москвичи дружно отказались от помощи аборигена, сказав, что сами разберутся с Сергеем Сергеевичем.

Михаил и Александр Петрович взяли Королева с двух сторон под руки, вытащили из машины и вполне профессионально потащили в гостиницу. Горелов и командир московского экипажа попрощались со своим шофером, который еще раз извинился за смазанную концовку такого отличного банкета.

Горелов, глядя как умело летчики ведут Королева, подумал о большом опыте экипажа в данном деле. Василий Петрович, то же изрядно выпивший, счел нужным похвалить своих ребят:

– Вот увидишь Шурик, доставят твоего Королева до койки в лучшем виде. Никто в гостинице и не поймет, что он в полной отключке. Все подумают, просто выпил немного.

Со стороны действительно казалось, что идут три немного поддатых друга и ведут задушевную беседу. Во всяком случае важный администратор безо всяких слов выдала Шурику и Петровичу ключи от их номеров.

Летчики затащили Королева в номер, не раздевая, положили на диван. Василий Петрович посмотрев на Шурика спросил, не хочет ли он еще выпить за дружбу. Видно водку им презентовали гостеприимные хозяева. Пить Шурику не хотелось, но понимая, что летчики просто так не уйдут он открыл холодильник, посмотреть вернули ли в него продукты. Все было на месте. Летчики забрали закуску и ушли к себе, пожелав Шурику спокойной ночи и сказав, что они готовы в любой момент завтра вылететь. Чему Горелов, глядя на их честные глаза, охотно поверил.

Проводив летчиков, Горелов снял с коллеги ботинки, попытался снять плащ, но у него ничего не получилось. Семен Семенович во сне отчаянно за него цеплялся и Шурик бросил свои попытки, оставив коллегу спать на диване в плаще. При ярком свете в номере, левый глаз Королева выглядел кошмарно, весь опух и был сине-лилового цвета.

Сам виноват, козел, подумал Шурик и внезапно понял, что к проблеме с регистрацией обременения акций прибавилась еще одна проблема – Семен Семенович с его глазом. Проблемы были конечно несовместимыми, но тенденция была неправильной, проблемы не решались, а только увеличивались.

Придя к такому, прямо скажем неутешительному выводу, Шурик умылся и отправился спать. Снился ему Семен Семенович в виде римского гладиатора дерущегося с летчиком Генкой и стюардесса Мила, которая знакомили его с какой то некрасивой толстой теткой, у которой почему то один глаз был искусственным. Эта тетка смотрела на Шурика своим одним глазом как удав на кролика, так что тот испугался и попытался увильнуть от знакомства.

Но Мила его остановила и стала просить Горелова, плача и ломая руки, что бы он подошел и поцеловал эту неприятную даму, иначе не ему ни Миле ничего хорошего не светит. Постарайся ей понравиться Шурик, шептала ему на ухо стюардесса, она зарегистрирует твои акции и устроит меня на международные рейсы Аэрофлота или Трансаэро. Я так хочу увидеть мир. Ведь это сама Куприянова. Шурик попытался объяснить Миле, что он не сможет поцеловать, эту тетку она не в его вкусе и к тому же он женат, но та не поняла и стала плакать.

Глава 6. Октябрьск. День третий.

Тут Шурик проснулся, за окном гостиницы стояла тьма. Как повелось в Октябрьске, все тело было в холодном поту, голова болела, настроение отвратительное. Включив настольную лампу, он посмотрел на часы. Они показывали половину восьмого утра по местному времени.

Наступал третий день, как они прилетели в Октябрьск. У Горелова не оставалось свежих рубашек, в плаще и осенних ботинках было холодно. У коллеги был подбит глаз. Была пятница. Если сегодня они не смогут зарегистрировать обременение по акциям, придется оставаться в Октябрьске до понедельника.

Шурику даже страшно стало, что подумает о нем Борис Иванович, если узнает про подбитый глаз Королева. С другой стороны глаз подбили не ему, успокаивал он себя, пусть сам Семен Семенович со своим начальством и объясняется.

С такими мыслями Шурик умылся, побрился и пошел будить Королева. Семен Семенович спал, даже не храпел, а только иногда жалобно постанывал. Открыв один глаз от крика «подъем», он удивленно посмотрел на Шурика, потом минуту пытался понять где он, затем попытался рукой открыть второй глаз и неожиданно хриплым голосом спросил:

– Что случилось командир?

– Да в общем ничего не случилось, кроме того, что надо собираться в центральную контору Октябрьской нефти, а тебе вчера подбили глаз, в связи с чем видуха у тебя очень непрезентабельная.

Королев двумя руками все таки открыл заплывший от Генкиного удара глаз, с трудом поднялся с дивана и как был в мятом плаще направился к зеркалу в прихожей. Шурик не стал его сопровождать и остался в кабинете. Семен Семенович постояв немного в прихожей перед зеркалом, направился в туалет, где закрылся. В кабинет к Шурику он вернулся только минут через пять, правда уже без плаща и пиджака, в одной довольно помятой рубашке и брюках.

– Кто это меня так отоварил командир, не ужели Генка козел.

– Ты прямо в точку попал.

– Что я там такое сотворил, ничего не помню, ни как уехали с той дачи, ни как в гостиницу приехали.

Пришлось рассказать Семен Семеновичу, что произошло на окончание банкета, посвященному чудесному спасению москвичей.

– Так, Генка и говорил, пойдем биться по-нашему по сибирски, тряс головой Королев, и я с ним, с таким бугаем, куда то направлялся.

– Не куда то, а биться за прекрасную даму.

– Все таки эта осетинская водка оказалась паленой, ничего не помню, голова гудит, тошнит, как будто выпил две бутылки.

– Так ты наверное столько и выпил. Что делать то будем? Пойдешь со мной в центральную контору?

– Нет, Шурик. Ты войди в положение, от меня перегаром небось за версту несет, да я туда и не доеду, сил никаких нету. Да и вид у меня ужасный, надо хотя бы одежду погладить. Я же одетый спал.

Горелов сам видел, что от Королева сейчас никакой пользы нет. Скорее всего, он еще толком не протрезвел. Надо оставлять его в номере и самому направляться в Октябрьскую нефть. В конце концов юрист ему пока не нужен. Все документы оформлены на него. Да и выбора никакого не было, Семен Семеновича можно было везти только как чемодан без ручки.

Оставив Королева на диване, Шурик направился к себе в комнату выбирать одну из двух своих рубашек. Верхняя одежда у него, слава Богу, была не мятая. Собрался, взял папку с бумагами, на прощанье заглянул к Семену Семеновичу, который уже спал. Разбудил его и сказал, что бы тот в случае чего брал телефон, что у него в кабинете. Тот вроде понял. Номер Шурик записал и надеялся, что так можно будет найти Королева.

Выйдя из гостиницы, он сразу остановил частника на Волге, который за тысячу рублей быстро довез его до центральной конторы Октябрьской нефти. Шурик даже замерзнуть не успел.

Войдя в здание, он сразу направился к окошечку «Бюро пропусков». Отстояв очередь из трех человек, без особой надежды протянул свой паспорт. Паспорт взяли и через полминуты вернули с вложенным в него пропуском и попросили чуть-чуть посидеть в кресле. Сейчас за ним придет провожатый.

Не веря в свое счастье, Шурик взял свой паспорт с пропуском и направился к креслам, одно из них освободилось, и он в него сел, ждать человека, который введет его в Октябрьскую нефть.

Ждать пришлось не долго. Минут через пять ухоженная женщина лет пятидесяти, одетая в строгий деловой костюм и белоснежную блузку, обратилась к сидящим в креслах людям, жаждущим попасть в центральную контору Октябрьской нефти: Кто здесь Горелов?

– Я, – ответил Шурик, вставая с кресла.

– Прошу вас следовать за мной Александр Викторович, меня зовут Алла Леонидовна, – сказала строгая дама и направилась к проходной в центре помещения.

Горелов показал свой пропуск и паспорт молодому человеку, одетому в военизированную форму и вслед за своим проводником направился по коридору первого этажа наверно к лестнице, которая вела на второй и третий этаж. Поднявшись на второй этаж они опять пошли по коридору уже в другую сторону и ровно посередине этого коридора открыв стеклянную дверь, оказались в переходе, который видимо вел еще в одно здание невидимое с дороги. В конце перехода их встретил еще один охранник, на этот раз одетый как в банке Русское Возрождение, в темный костюм и белую рубашку с галстуком. Увидев сопровождающую Шурика, охранник ничего не сказал, а только встал по стойки смирно.

Миновав охранника, Шурик вошел в холл, а оттуда в одну из приемных с двумя дверьми и двумя столами для секретарей.

– Раздевайтесь, пожалуйста, – сказала женщина, открывая один из шкафов и передавая Горелову вешалку. – Я сейчас доложу, что мы прибыли – и, постучав, вошла в дверь, рядом с которой висела табличка «Заместитель Генерального Директора А.В. Смирнов».

Через минуту сопровождающая Шурика вышла назад из кабинета, открыв дверь и профессионально улыбнувшись, пригласила его зайти в кабинет заместителя генерального директора.

Кабинет поражал своими размерами. Стол господина Смирнова стоял от двери на расстоянии ворот футбольного поля. Количество зеленых растений, незнакомых Шурику даже по книгам, стоящих в помещении, хватило бы на маленький парк. Под этими экзотическими растениями стояли удобные кресла и диваны, обтянутые тончайшей, даже на вид мягкой кожей, низкие столики на фигурных ножках с стеклянными столешницами. В невысоком декоративном фонтане, имитирующем античные развалины, ненавязчиво шелестела вода, блестя своими струями в разноцветной подсветке, и падала в искусственный ручей, конец которого терялся в густой зелени растений. Пол, составленный из лакированных паркетных дощечек различных цветов, уложенных причудливым узором, местами покрывали длинношерстные ковры в бежево-коричневых тонах.

Несмотря на то, что на улице уже рассвело, шторы на окнах были задернуты и включены многочисленные светильники, размещенные в самых различных местах помещения и на потолке, создающие загадочный полумрак. Только стол хозяина был ярко освещен, мощными, но невидимыми лампами.

Все это настолько отличалось от ранее видимого в Октябрьске, что Шурик, попав в такой кабинет, внезапно оробел и почувствовал какую то слабость в ногах. За месяц своей работы в банке, ему казалось, что он привык к комфортабельным, обставленным заграничной офисной мебелью, тщательно отремонтированным кабинетам, где сидели его коллеги и начальник, но такое увидел впервые. Казалось, здесь западный офисный мир встретился с роскошью востока. В понятии Горелова именно так должен выглядеть кабинет какого-нибудь колумбийского наркобарона, которому некогда девать полученные от продажи наркотиков деньги.

Между тем, из-за полированного коричневого стола размеров с небольшую комнату, вышел одетый в элегантный синий костюм мужчина лет около пятидесяти и белозубо улыбаясь, направился к Шурику, который, пройдя пару шагов от двери, остановился посреди всего этого великолепия.

Антон Викторович, представился он, протягивая Шурику руку и обдавая его лавандовым облаком какого-то одеколона. Шурик пожал протянутую руку и представился, не как всегда Александром Викторовичем или просто Шуриком, а почему то Александром.

Прошу, пригласил Горелова, хозяин роскошного кабинета, и повел к фонтану, где стояло пара диванов. Хозяин и его гость уселись на эти диваны, друг напротив друга, разделенные низким, но достаточно большим столом. Тут же непонятно откуда, возникла Алла Леонидовна с еще одной дамой, одетой в такой же строгий костюм. Вторая женщина была гораздо моложе и держала поднос, на котором стоял кофейник, два чайника и две чашки.

Чай, кофе, поинтересовался Антон Викторович. Шурик, чуть было не брякнул, что ничего не надо, но вспомнил слова Борис Ивановича, что при распитии безалкогольных напитков, так он называл чай с кофе, возникает более благодушная атмосфера, попросил чай.

– Какой чай вам больше нравится Александр Викторович, черный или зеленый,– поинтересовалась Алла Леонидовна. Услышав, в ответ, что черный, взяла с подноса чашку и налила в нее чай. Даже на расстоянии Шурик почувствовал, настоящий чайный аромат, такой, который помнил с детства, когда его мать заваривала в чайнике индийский чай из больших красочных жестяных металлических банок, бывшим в то время громадным дефицитом и получаемый его родителями по праздникам в заказах на предприятии, где они работали.

Хозяину, не спрашивая, налили кофе. После этого молодая женщина с подносом, быстро вышла из кабинета и также быстро вернулась с другим подносом, с которого на стол Алла Леонидовна поставила сахарницу и несколько вазочек с конфетами рафаэлло, каким- то иностранным печеньем и мармеладом в виде различных фруктов. После этого, обе женщины молча вышли из кабинета.

Антон Викторович, излучая само радушие, пододвинул поближе к Шурику вазочку с рафаэлло. Рассказал, что чай у них настоящий китайский, поставляемый прямо с одной из лучших фабрик. Но он днем и утром предпочитает кофе. Кофе то же отличный – итальянский, итальянцы большие мастера по обжарке кофе и делают, пожалуй лучший в Европе, кофе.

– Запах в итальянских кофейнях бесподобный, особенно утром, когда к запаху кофе примешивается запах свежеиспеченных булочек с корицей, – продолжал заливаться соловьем хозяин роскошного кабинета. Странно это слушалось в далеком, холодном, темном и довольно обшарпанном Октябрьске.

– Кстати, Александр, а что случилось с вашим коллегой из юридической службы, когда вы звонили мне вчера, просили заказать пропуска на двоих.

–Он приболел, ответил Шурик, – плохо себя чувствует. Наверно простыл. Мы прилетели сюда немного не по погоде одетые. В Москве еще тепло, народ ходит в костюмах. Думали, что все дела решим в течение нескольких часов, а уже третий день в вашем городе.

– Да, здесь у нас Сибирь. Климат холодный, дороги то же не ахти какие, да и народ здесь своеобразный, простой. Москвичей не очень любят, некоторые как чуть-чуть выпьют, так сразу норовят в глаз заехать. – Мило улыбаясь, продолжал разговор Антон Викторович.

Шурик, отхлебнул чая и внезапно понял, что все их приключения с Семеном Семеновичем, его собеседнику известны. Его мозг системного аналитика напряженно работал. Откуда Антон Викторович мог знать, чем занимались в Октябрьске московские банкиры. Мы же не его поля ягода и не стоим того, чтобы нашими делами интересовались такие люди. Но с другой стороны принимает же его в этом роскошном кабинете заместитель Генерального директора компании, значит, есть им до нас какой-то интерес. Только какой? Сделать так, что бы ни допустить регистрацию обременения акций и подставить банк?

Шурику аж нехорошо стало. Он в суматохе даже не успел узнать, кто владеет остальными акциями Октябрьской нефти, казалось, что может быть проще, чем зарегистрировать обременение. Если он не выполнит, поставленную перед ним задачу и до руководства банка дойдет слух об их приключениях с Семеном Семеновичем, да еще в вольном пересказе. Что тогда будет с ним. Даже назад в НИИ не возьмут, его место, похоже, уже занято.

Антон Викторович отхлебнул кофе и продолжил разговор.

– Мне позвонили мои друзья из Москвы и попросили помочь вам с коллегой оформить обременение крупного пакета акций нашей компании, кстати, как вы наверно знаете, одной из крупнейших нефтедобывающих компаний страны. У вас есть какие-либо документы, подтверждающие ваши полномочия?

Да, конечно. Шурик достал из папки доверенность, оформленную на его имя, и протянул ее вместе с паспортом хозяину кабинета. Положив открытую папку на стол, что бы был виден экземпляр договора о передачи акций в залог по кредиту. Тот внимательно посмотрев документы, взглянул на папку, и молча, вернул их Горелову. После этого, отхлебнув еще кофе, спросил:

– Так чем конкретно я вам могу помочь? Как я понял, все документы у вас есть.

Шурик рассказал о своей проблеме, о том, как они пытались попасть в регистратор, звонили туда по телефону.

Антон Викторович заинтересованно слушал и после рассказа Шурика задумался.

– Вы знаете Александр, я не курирую эти вопросы, и честно сказать не слышал, что с нашим регистратором есть какие-либо проблемы. Я, конечно, сейчас поручу сотрудникам связаться с ним и уточнить, почему вы не смогли туда попасть.

С этими словами, он встал с дивана и направился к своему столу, где сняв один из телефонов начал, что-то говорить. За дальностью расстояния, о чем идет речь Шурик не слышал. Разговор длился пару минут, после чего заместитель генерального директора снова вернулся на диван напротив Шурика.

– Я поручил найти сотрудников, ответственных за связь с регистратором и выяснить когда там смогут вас принять для оформления акций. Давайте подождем полчаса, хотите еще чая?

В это время со стороны стола заиграла музыка, наверно Бетховен, почему то подумал Шурик. Антон Викторович, не дождавшись ответа Горелова, буквально вскочил с дивана и бросив на ходу своему собеседнику, – извините спутник, – чуть ли не бегом побежал назад к столу. Где взял, какой-то аппарат похожий на телефонную трубку, только с толстой величиной с большую пишущую ручку торчащей антенной и что то ответил.

После этого, посмотрев на Шурика открыл дверь за столом, совершенно невидимую на фоне стены, и скрылся за ней, оставив Горелова одного в своем шикарном кабинете.

Шурик еще выпил чая, который был действительно очень хорош. Не удержался и съел одну из конфет Рафаэлло. Он эти конфеты никогда не пробовал, а только слышал об их непревзойденном вкусе. Конфета действительно оказалась вкусной, какой то легкой и почему-то ему показалось радостной. Улыбнулся, вспомнив, что у него в гостинице в портфеле лежит две упаковки таких конфет и подумал, что хорошо бы было привезти хотя бы одну упаковку дочке из командировки.

Антон Викторович отсутствовал минут двадцать, все это время Шурик сидел на диване с пустой чашкой и ждал хозяина. Наконец, тот появился из двери за столом. И прямо со спутниковым телефоном направился к дивану.

Я сейчас говорил с нашим генеральным директором, это он в отсутствии Куприяновой курирует финансы, куда относятся и операции с нашими акциями. Его сейчас нет в городе, он прилетит только завтра. Он просил, что бы вы его дождались и рассказали о планах банка, по дальнейшим действиям с пакетом наших акций.

Шурик чуть рот не открыл от таких слов. Никто ему не поручал разговаривать о планах банка, которых он и не знал. Да и не по чину ему было это знать. Какие планы, отдал кредит и забирай назад свои акции, проще простого. Однако похоже в Октябрьске думали по-другому.

Горелов уже догадывался, а сейчас окончательно убедился, что волей случая оказался в гуще каких-то непонятных, но очевидно многомиллионных игр в твердой конвертируемой валюте и ему сразу стало страшно не потерять работу, а свою жизнь. В голове всплыли многочисленные сводки по телевизору об убийствах бизнесменов и их сотрудников.

Пока Шурик переваривал эту новость, в кабинет вошла Алла Леонидовна наклонившись к уху Антона Викторовича, что-то ему сказала. Тот внимательно выслушав, кивнул головой. И когда женщина вышла из кабинета, снова обратился к Горелову.

– К сожалению, с регистратором действительно проблема, что-то у них там случилось с программами, и они уже несколько дней не принимают посетителей. Но обещают исправить эту проблему буквально через пару дней. Вы пока наши гости. Мы приносим свои извинения за «Ваш надежный регистратор», который в принципе является отдельным юридическим лицом, но мы все равно чувствуем ответственность за его функционирование и даже возможно заменим держателя реестра акционеров нашего общества.

– Самолет, на которым вы прибыли, будет находиться на аэродроме за наш счет. Виктор Евгеньевич разговаривал с руководством вашего банка, там в курсе происшедших событий. Вам Александр следует сейчас же связаться с Петром Ивановичем, что бы получить от него дальнейшие указания к действию. Вы можете позвонить ему на спутник с моего спутника. Вот телефон.

Шурик очумело взглянул на протягиваемый ему аппарат, который он и в руках никогда не держал, не то, что по такому звонил.

Увидев его реакцию, Антон Викторович улыбнулся и любезно предложил набрать номер Петра Ивановича, чему Шурик несказанно обрадовался. Он достал из папки лист с номерами всех телефонов, который ему дал еще в Москве Петр Иванович и протянул хозяину кабинета, который с легкостью выбрал нужный номер, набрал его на клавиатуре аппарата и протянул Горелову.

Петр Иванович ответил практически сразу, видно звонки по такому аппарату входили в число приоритетных. Шурик, услышав голос помощника председателя, представился, на другом конце линии связи похоже даже не удивились, что он звонит по спутниковому телефону и как Шурику показалось, даже обрадовались, услышав его голос.

Петр Иванович дал указание Горелову и Королеву находиться в Октябрьске до тех пор, пока Горелов не оформит обременение акций. Руководство Октябрьской нефти с комфортом разместит их до понедельника. В настоящее время есть договоренность, что не позднее понедельника они с представителем принимающей стороны посетят регистратора и внесут изменения в реестр акционеров. После этого, получив документ, подтверждающий проведение операции, надо как можно быстрее сесть в самолет, который будет их ждать и лететь в Москву. По вылету необходимо сообщить Петру Ивановичу когда они прилетят, чтобы он их обязательно встретил и забрал все документы. Если до обеда в понедельник, они не смогут попасть к регистратору, необходимо поставить в известность об этом его – помощника председателя банка, но он уверен, что все будет нормально.

После этого разговор закончился. Шурик отдал спутниковый аппарат Антону Викторовичу, который нажав на нем какую то кнопку, положил на стол рядом с пустыми чашками и вопросительно взглянул на Горелова.

– Петр Иванович сказал, что есть договоренность между руководством нашего банка и вашим руководством, он не уточнил с кем именно, об оформлении до понедельника обременения по акциям, а пока нам сказано не волноваться и во всем слушаться вас.

– Ну вот и отлично, – радушно улыбнулся Антон Викторович, – у нас тут неподалеку есть гостевой дом. Там спокойно и комфортабельно. Очень достойные номера. Хорошая кухня. Есть сауна с бассейном, всевозможные спортивные тренажеры. Я думаю вам с коллегой надо перебраться туда. Отдохнете сегодня. Комендант дома уже предупрежден, что вы приедете. Если вам куда-нибудь будет надо в Октябрьске, скажите ему, он организует машину с шофером. Не стесняйтесь, вы наши гости. Я навещу вас завтра, ближе к обеду. Посидим, покушаем, выпьем по чуть–чуть и уточним наши дальнейшие планы.

– А сейчас Александр, я вынужден вас оставить, много дел. Алла Леонидовна проводит вас до моей машины и познакомит с водителем. Он доставит вас в гостиницу и оттуда в гостевой дом. Я уверен, что там вам очень понравится. – С этими словами заместитель генерального директора пожал руку Горелову и направился к своему столу.

Алла Леонидовна возникла из зелени кабинета тихо и как всегда вовремя. Мило улыбнувшись, попросила Горелова следовать за ней. Одевшись в приемной, Шурик спустился со своей провожатой по лестнице прямо в гараж, где их ждал черный Мерседес. Судя по размерам, гораздо круче чем у Савельева. Алла Леонидовна подошла к отрытому со стороны водителя окну машины и что-то сказала шоферу. После этого сделала знак Шурику садиться в машину.

Шурику как назло захотелось в туалет, но было неудобно отвлекать Аллу Леонидовну таким деликатным вопросом, поэтому он решил дотерпеть до гостиницы. Открыв переднюю дверь Мерседеса он попрощался со своей строгой сопровождающей и сел в машину. Автоматические ворота открылись, и автомобиль буквально вылетел во внутренний двор и через него в ворота на улицу, причем Горелов подумал, что они не успеют открыться и мощная машина снесет их как танк, однако пронесло – ворота открылись на долю секунды быстрее.

Дальше Горелов почувствовал, что его буквально вдавливает в кресло машины от бешеного ускорения автомобиля и пожалел, что сел на переднее кресло. Между тем машина, разбрызгивая во все стороны грязь, вырвалась на дорогу и понеслась к гостинице обгоняя все встретившиеся на пути машины, подчас очень рискованно. До гостиницы Шурик добрался минут за пять, счастливый что остался жив.

Впрочем водителю Мерседеса казалось было абсолютно наплевать, что чувствует его пассажир. Остановив машину прямо около двери гостиницы, он не сказал ни слова. Поэтому Шурик сам был вынужден уточнить, сколько времени в его распоряжении.

На что был получен ответ, шоферу приказано отвезти Горелова и его спутника в гостевой дом. Как они выйдут так сразу и поедут. После этого, шофер молча уставился в какую то только ему видимую реальность, поскольку за окном, кроме грязной и пустой площади ничего не было. Даже все те же бомбилы на своих раздолбанных тачках находились в другой стороне и из лобового стекла Мерседеса видны не были.

В холле гостиницы за стойкой регистрации сидела другая женщина, такая же ухоженная и неприступная как и две ее предшественницы. Администратор, увидев Шурика расплылась в добрейшей улыбке, как, впрочем, и должно быть положено администратору гостиницы в которую зашли клиенты, но это было так разительно по сравнению с предыдущими приемами, что Шурик даже заробел и невольно забоялся какого то подвоха.

Но и этого оказалась мало, дама даже встала со своего кресла от радости видеть Горелова и доложила, что вномере, который они имели честь предоставить московским банкирам, все нормально. Коллега Александра Викторовича, спокойно спит, в номер доставлена минеральная вода и фрукты, что входит в стоимость проживания.

Шурику очень хотелось в туалет, поэтому он, сказав «спасибо» администратору, быстренько прошел мимо нее и буквально вбежал по лестнице в их номер. Открыв дверь ключом, который с утра не сдал, он не раздеваясь направился в гостевой санузел.

Выйдя из санузла и сняв плащ, Шурик направился в кабинет, где действительно сладко спал Семен Семенович. Пришлось разбудить коллегу, который сначала опять ничего не понял, с спросонья, а потом, глядя на Шурика одним глазом, второго не было видно из-за огромного лилового синяка, заявил, что поздравляет коллегу с выполненным заданием.

– С чего это ты решил, что я оформил обременение акций? – удивился Шурик.

– Только ты ушел в головную контору, как ко мне в номер пришла целая делегация, во главе с директором гостиницы. Они стали интересоваться, все ли мне нравится в их гостинице, и что они могут сделать для моего более комфортного отдыха. Кроме того, стали предлагать кучу услуг, которые, если им верить, входят в стоимость этого номера. В результате нам принесли кучу минеральной воды, яблок, груш, персиков и винограда. И еще мне быстро погладили плащ и костюм, которые были порядком помяты после вчерашнего. Логично рассуждая, я понял, что консенсус с руководством Октябрьской нефти ты достиг и задание выполнено. Я что не прав?

– Ты прав наполовину. Пока нас только приняли в этом славном городе как дорогих гостей. Собирайся, мы сейчас переезжаем из этой гостиницы в гостевой дом наших гостеприимных хозяев, где будем находиться, скорее всего до понедельника.

– Ну, ты даешь командир, а что на это скажут наши руководители из банка?

– Не переживай, они и дали такое указание, где минералка с фруктами?

– Как где, в гостиной.

Шурик направился в гостиную, где на столе в двух вазах лежали всевозможные фрукты и стояло восемь штук бутылок грузинской минеральной воды Боржоми. Открыв одну их них тут же лежащей открывалкой, Горелов налил себе полный стакан и с удовольствием выпил. После этого, направился к себе в спальню собирать портфель и туалетные принадлежности.

Несмотря на то, что Королев продолжал чувствовать себя не лучшим образом, он собрался даже быстрее чем Шурик и уточнив еще раз куда и на чем они направляются, пошел к телефону. Заметив удивленный взгляд Горелова, пояснил, что надо позвонить летчикам, которые тоже страдают со вчерашнего и минералка с фруктами им будет очень кстати. Нам с тобой командир, эти запасы уже не нужны, можешь мне поверить, в этом гостевом доме все будет по высшему разряду.

Михаил, пришел в их номер через пару минут после звонка Королева, молча выслушал Горелова, что им куковать в Октябрьске минимум еще пару дней, не расстроился и сказал, что их уже известили о продлении командировки до понедельника. Суточные они получат сегодня на почтамте и будут ждать дальнейших указаний в гостинице. После этого стал собирать со стола бутылки и фрукты в пакеты, которые предусмотрительно взял с собой. На вопрос как здоровье экипажа, ответил, что мужики болеют, но сейчас, когда стало известно о планах на ближайшее время, они поправят здоровье.

Попрощавшись с летчиком, Горелов с Королевым вышли из гостиницы и сели в поджидающий их Мерседес. Причем Шурик предусмотрительно посадил вперед Семена Семеновича. Водитель, как и в прошлую поездку, сразу рванул машину как на гонках, но на еще поддатого Королева, это не произвело особого впечатления. Семен Семенович попросил водителя завести их в какой-нибудь магазин, где торгуют косметикой. Услышав в ответ, что ему поручено доставить гостей в только гостевой дом, не стал настаивать, а мирно задремал.

Между тем, автомобиль, на бешеной скорости разбрызгивая грязь, несся по разбитым дорогам Октябрьска, обгоняя и разгоняя все попутные машины подряд и при этом сигналя как сигналом, похожим по звуку на милицейскую сирену так и фарами. Минут через двадцать такой езды Мерседес свернул на узкую, но расчищенную дорогу и еще через пару минут остановился перед закрытыми воротами высотой метра три. Шурик облегченно вздохнул, что остался жив, после такой езды.

Как всегда, едва ворота стали открываться, Мерседес как бык на тореадора бросился на них и как всегда чудом не снеся ворота понесся по засаженной громадными елками аллеи, чтобы через минуту остановиться у входа в громадный двухэтажный дом, построенный в стиле средневекового замка, как в знаменитом французском кино про Анжелику, и окруженный фонарями в виде огромных колосьев пшеницы.

Стеклянные двери дома отворились и оттуда вышел респектабельный седой мужчина, одетый в темный костюм, и направился к остановившийся машине. Горелов и Королев вместе со своими портфелями вышли из машины, которая в туже минуту унеслась назад к воротам и направились к встречающему их человеку, который, склонив голову, как мажордом какого-нибудь английского лорда, приветствовал их в гостевом доме Акционерного общества «Октябрьская нефть» и пригласил следовать за ним.

Седого мужчину звали по простому Михаил Иванович, он представился как комендант гостевого дома, который всегда находится здесь и с удовольствием разместит дорогих гостей и постарается, что бы их отдых ничто не омрачило. Им будут предоставлены гостевые апартаменты в левом крыле на втором этаже. В каждом номере две комнаты, спальня и гостиная, санузел с ванной джакузи и всеми необходимыми банными принадлежностями, включая махровые халаты. В гостиной есть большой телевизор с видеомагнитофоном и бар с алкогольными и безалкогольными напитками, а также простейшими закусками типа орешек кешью, которым гости могут пользоваться как им заблагорассудится. Так же в каждом номере есть телефон, по которому гости могут позвонить в любую точку страны, перечень кодов городов лежит возле телефона. Позвоните домой, поговорите со своими близкими.

Также в гостевом доме есть финская сауна с двадцати метровым бассейном, тренажерный зал, каминный зал, зимний сад и ресторан. Для посещения сауны и бассейна гостям необходимо просто позвонить по телефону, номер есть в справочнике около телефона, и им приготовят сауну и необходимые принадлежности. В ресторан их пригласят, всем остальным можно пользоваться когда угодно.

Внутри дом поражал воображение количеством позолоты, как на мебели так и на стенах, хрусталя в светильниках и люстрах, картин в роскошных рамах и качеством паркета. Очевидно, что дизайнер, проектирующий убранство гостевого дома, черпал свое вдохновение в интерьерах Версаля или Зимнего дворца и именно так представлял себе роскошь, которая должна была показать все богатство Октябрьской нефти перед ее гостями.

Похоже, роскошное оформление дома поразило даже Семена Семеновича, который за три года работы в банковском бизнесе успел повидать куда больше Горелова. Однако и он притих, с интересом здоровым глазом разглядывая помещения.

Между тем Михаил Иванович предложил московским гостям подняться по мраморной лестнице, украшенной статуями «под антику», на второй этаж, а сам пошел первым.

Поднявшись на второй этаж они оказались еще в одном зале, по количеству золота и хрусталя даже превосходящий первый этаж. Слева и справа от лестницы находились две двери белого цвета, богато украшенные позолотой и с ручками под стилизованными под старину. Комендант направился к левой двери, любезно ее открыл и пригласил зайти ошеломленных богатством и величием дома сотрудников московского коммерческого банка.

За дверью находился коридор украшенный картинами на античные темы в тяжелых золотых рамах и хрустальными светильниками, которые от светящихся в них лампочек переливались всеми цветами радуги, создавая в коридоре какое-то праздничное настроение. Больше в коридоре ничего не было, кроме четырех дверей, расположенных слева и справа, отделанных проще чем входная дверь, но с более витиеватыми ручками и входными замками. В двух дверях, расположенных с левой стороны коридора, в замки были вставлены ключи, по внешнему виду вполне современные.

– Вот ваши апартаменты господа, они абсолютно одинаковые. Выбирайте которые вам больше понравились. Отдохните после дороги. Через час я зайду за вами и приглашу на обед. – Даже не сказал, а провозгласил Михаил Иванович.

Семен Семенович первый обрел дар речи, насколько это возможно с лиловым синяком на глазу, и снова стал раскованным баловнем судьбы из Москвы, прилетевшим в Октябрьск на собственном самолете.

– Спасибо большое Михаил Иванович, командир тебе какие апарты больше нравятся. Где дверь поближе или подальше?

Шурик, скинув с себя оцепенение, молча указал на ближайшую дверь.

– Ну вот и славненько. Михаил Иванович мы все выбрали, до встречи за обедом командир.

После этого Королев вынул ключ из двери своего номера и скрылся за ней, Шурик поспешил воспользоваться его примером и вошел в предназначенные для него апартаменты.

Закрыв за собой дверь Горелов оказался в небольшой комнате без окон, освещенной включенным настенным светильником, как и все в гостевом доме из хрусталя, с тремя дверьми. Открыв центральную дверь, он увидел обставленную в стиле «а ля Людовик шестнадцатый» гостиную, освещенную слабым светом из окна, задрапированного тяжелыми шторами с золотой вышивкой и громадными золотыми кистями. Из гостиной выходила еще одна дверь, как догадался Шурик, в спальню.

Замирая от предвкушения увидеть джакузи, которую он никогда вживую не видел, Шурик открыл левую дверь и увидел санузел, оборудованный розовым унитазом, набором для умывания с громадным зеркалом, розовой раковиной и всевозможными ящичками и полочками, оснащенным дополнительной подсветкой, называемой в простонародье «мойдодыр» и мудреной душевой кабиной, с кучей кнопок, ручек и переключателей. На стеклянных полочках душевой кабины и «мойдодыра» стояло множество красивых бутылочек и баночек, на которых что то было написано по английски.

Включив в санузле свет он оказался внутри красно-розовой шкатулки. Стены и пол были выложены красно-розовой плиткой, даже потолок в который были вмонтированы маленькие, но очень яркие лампочки, был розового цвета.

К дополнению ко всему этому великолепию, на красивых золотых держателях, висели махровые полотенца, даже с виду мягкие и теплые, также выдержанные в красно розовых тонах.

В противоположной от санузла комнате, также отделанной в красно-розовых тонах, стояла огромная ванна, темно красного цвета, один из боков которой был из красного стекла, с кучей форсунок для создания эффекта массажа и пультом управления. Около ванны на стене висел махровый халат темно красного цвета и три такого же цвета полотенца.

Шурик догадался, что это и есть джакузи, которую он может принять в любое время. Но как то ему стало не по себе, глядя на все это великолепие. Они с Семеном Семеновичем явно не стоили такого приема. Ну, если бы здесь был Борис Иванович, тогда еще понятно, а так главный и ведущий специалист банка, причем один с подбитым глазом. Но ведь ему было приказано приехать в этот дом и ждать тут до понедельника.

Рассуждая так, Шурик разулся, и как в пещеру разбойников из сказки об Али-бабе, вошел в гостиную и осмотрелся здесь. Удобный диван, кресла, стол и столики, многочисленные настольные и настенные лампы, огромный телевизор на специальной тумбочке, внутри которой спрятан японский видеомагнитофон последней модели. Рядом с магнитофоном видеокассеты. Люстры на потолке, украшенного затейливой лепниной, не было.

Торшер с абажуром из золотой парчи казалось вырастает из затейливо украшенной резьбой тумбочки. На тумбочке стоит японский музыкальный центр, как догадался Горелов, с проигрывателем цифровых дисков. Несколько дисков в красивых пластиковых коробка лежали рядом.

Шурик подошел поближе, что бы разглядеть это чудо современной техники, он знал, что каждый диск стоит бешеных денег, а здесь они вон как просто лежат. Тут он заметил, что из десятка дисков, половина еще даже не распечатана.

После этого, он открыл дверцу тумбочки под торшером и даже чуть не отпрыгнул. Внутри включился свет и он увидел полно красивых нераспечатанных бутылок со спиртными напитками, названия которых он конечно слышал, читая книги о Джеймсе Бонде, и видел в недавно открытых в Москве немецких супермакетах, но никогда не пробовал.

Рядом с бутылками стояли красивые бокалы и стаканы. Сбоку по стенкам на специальных полочках лежали какие то красивые пакетики с надписями латинским шрифтом. Наверно на закуску догадался Шурик.

Открыв одну из тумб стола, где стояла настольная лампа, Шурик обнаружил внутри маленький холодильник, открыв который он увидел бутылки с какой-то иностранной минеральной водой, кокой-колой, спрайтом, фантой и баночки пива. То, что это пиво, он понял сразу, уж очень колоритный монах пьющий пиво был изображен на банках.

Во второй тумбе находился импортный пластмассовый электрический чайник и набор из тарелок и чашек из новомодного черного стекла, а к ним в придачу позолоченные столовые приборы. В аккуратной вазочке лежали упаковки чая, кофе и расфасованного сахара.

В спальне стояла огромная кровать, с изголовьем, отделанным позолоченной резьбой, покрытая роскошным темно красным покрывалом и две тумбочки. Заднею от окна стенку занимал зеркальный шкаф. На каждой тумбочке стоял современный японский телефон с множеством кнопок и дисплеем. Такой же аппарат Шурик видел на столе в гостиной. Пол от стены до стены покрывал пушистый ковер. Стенки украшали настенные лампы, как всегда из хрусталя. Такая же хрустальная люстра висела на потолке.

Рассмотрев все это великолепие, Шурик наконец то снял свой плащ, повесив его в шкаф стоящий в прихожей, туда же поставил свой портфель, где еще хранились две упаковки конфет «Рафаэлло», которые в этом доме уже не казались какой либо ценностью, а скорее показывали убогость Шурикового существования до этой командировки.

В голову, почему то лезли мысли о сказочных дворцах, интригах их обитателей и тайнах которые они скрывают. Совсем на манер произведения Александра Грина «Золотая цепь», которое Горелов читал в детстве.

И вот он сейчас сидел на диване в таком же роскошном дворце и мучительно думал, что надо сейчас делать. Позвонить в Москву Петру Ивановичу и доложить, что согласно его указанию они поселились в шикарном гостевом доме Октябрьской нефти, но тот не просил его докладывать об этом. Или позвонить Борис Ивановичу и доложить ему все, что с ними приключилось в последние сутки, но кроме вечера с летчиками конечно. Главное надо решить как себя вести в этом доме, что можно здесь делать, а что не желательно.

Мысли Шурика прервала незатейливая мелодия, которую издавал телефонный аппарат на столе. Подойдя к аппарату, он увидел на дисплее цифру 05, взяв трубку услышал голос Королева, который также очевидно закончил осмотр своего номера и решил поделиться впечатлениями. Однако все оказалось гораздо прозаичнее, Семен Семенович делиться впечатлениями не стал, а сразу взял быка за рога:

– Шурик заходи ко мне, тут у меня Мартелька открыта, надо для аппетита перед обедом ее попробовать.

Что такое «Мартелька» Шурик не знал, но отказываться было глупо, да и посоветоваться с коллегой как себя вести, не помешало бы. Поэтому Шурик надел тапочки из своего портфеля, закрыл ключом дверь номера и как был в костюме и галстуке направился к соседней двери, которая сразу же открылась.

Войдя в прихожую, Горелов увидел, что дверь в санузел номера Королева была открыта, в нем горел свет и Шурик увидел, что отделан точно также как у него только в зеленых и салатовых тонах. Однако подробно оформление и обстановку санузла он не разглядел. Так как хозяин номера чуть ли не затащил его в гостиную.

Семен Семенович, судя по всему, не тратил зря время на разглядывание номера. На столе у него в гостиной стояла красивая початая бутылка, рядом стояли два больших стакана с толстым дном, на блюдечке лежали какие-то чищеные орехи.

Королев взял бутылку и налил из нее в эти стаканы какого-то коричневого напитка, судя по распространившему запаху, коньяка. Поднял один из них и сказал:

– Ну давай командир, за нашу командировку и ее успешное окончание. Мне здесь нравится.

После этого, с душой и расстановкой, не торопясь выпил свой стакан.

Шурику ничего не оставалось, как последовать его примеру. Напиток действительно оказался коньяком, только очень хорошим. Когда то в советские времена, родители Шурика держали дома и пили по большим праздникам марочный армянский коньяк «Ахтамар», который его мать покупала только в магазине «Армения» на улице Горького. Когда Шурик окончил институт, такой коньяк стали наливать и ему. Коньяк в гостевом доме Октябрьской нефти напомнил Шурику тот полузабытый вкус из спокойной советской жизни.

– Достойный коньячок командир, – между тем сказал Семен Семенович, закусывая его орешками. – Ты вот возьми закуси жареным кешью. – Шурик взял предложенные орешки, которые ему тоже понравились. После этого взял бутылку, что бы вблизи рассмотреть, что они сейчас пили.

То, что Семен Семенович панибратски называл Мартелькой, оказалось французским коньяком Мартель, о котором Шурик конечно слышал, как о производителе одного из наиболее раскрученного коньячного бренда, но до этого он никогда такого коньяка не пробовал.

Настроение Королева было отличным. Видно коньяк удачно упал на «старые дрожжи». Он говорил без перерыва:

– Очень приличное место командир, поживем здесь до понедельника. Отдохнем, покупаемся в джакузи, посмотрим кинишко, попьем коньячка и другие достойные напитки. Ты видел набор в баре? Высший класс! Я только раз видел что-то подобное, когда ездил с шефом к одним нашим акционерам. Я думаю, что здесь и кухня высокого уровня, яичницу на комбижире не готовят. Завтра мне только одну вещь надо сделать.

– Какую? – Поинтересовался Шурик.

– Завтра надо с утра заказать машину и сгонять в город купить какой-нибудь косметики, фингал под глазом замазать. Не то неудобно, с уважаемыми людьми встречаться в таком виде. Вот скотина Генка, не мог куда-нибудь в другое место ударить, а то в самый глаз.

– Ты сам Серега виноват, зачем начал приударять за чужой девчонкой.

– Да она не его девчонка, она мне сама говорила. Не нужен он ей.

– Конечно, ты ей нужен. Прикатил на пару дней, окрутил девчонку и уехал. Тебе приключение, а ей потом вспоминай тебя. К тому же она выше тебя на целую голову.

– Ну вот что Шурик мой рост тут не причем. Кроме того, она не выше меня, а длиннее, это разные вещи. Я парень перспективный и девицы у меня были куда покруче Милы. Что меня можно сравнить с этим Генкой что ли? Со мной интересно.

– Я получил хорошее образование, живу в Москве, имею перспективную работу, свое жилье, у меня есть неплохая репутация в юридических кругах, немного видел мир, неплохо говорю по английски. Мне понравилась эта Мила. У нее есть мечта. И у меня три года назад была мечта и я ее реализовал, несмотря на то, что мне все говорили, что в наше время никого не интересуют знания, а надо уметь обманывать, ходить по головам, плевать на все принципы. А я учился, бесплатно работал у практикующих адвокатов, брался помогать всем, кто меня просил. И еще на последнем курсе универа меня позвали работать в наш банк. Я первый год раньше десяти вечера с работы не уходил, набирался опыта, все субботы и воскресенья проводил в библиотеке. Только потом у меня, что-то получаться стало.

Королев замолчал только для того, что бы налить коньяка себе и Шурику. На этот раз выпили за осуществление мечты. Видно коньяк начал действовать, ибо тост показался актуальным и Горелову, который подумал, что он тоже похож на Королева – мечтает посмотреть мир, быть специалистом в своем деле, успешным человеком, что бы на него заглядывались красивые женщины. Это же не значит, что надо забыть свою жену, успокоил он себя. Наверно просто приятно, когда на тебя смотрят с некоторым обожанием.

Однако, для того, что бы его мечты осуществились надо выполнить задание Савельева и оформить обременение по акциям. Пока это не сделано, надо только об этом и думать, а не то, как писал один популярный поэт «Прощай станок сверличный и родной завод браток и довольно мелодичный в семь утра его гудок…» и мечты останутся мечтами. Поэтому ни к чему сейчас пить дорогущий коньяк.

В связи с чем, он отказался от очередной попытки Королева налить ему коньяк и посоветовал ему тоже поменьше пить халявные напитки, не то, как бы после оформления акций банку не выставили счет за их возлияния в гостевом доме Октябрьской нефти.

– Да брось ты командир, здесь можно хоть купаться в коньяке, никто никакого счета не выставит, не до этого будет менеджменту Октябрьской нефти.

– А причем здесь менеджмент Октябрьской нефти, почему ему не будет до этого никакого дела, – удивился Шурик, – вернет авиакомпания кредит нашему банку и что у них изменится.

Тут Семен Семенович превзошел самого себя. Он таинственно огляделся вокруг. Как бы стал более серьезным. И наклонившись к самому уху Горелова, тихонечко произнес:

– Притом, что насколько я знаю, никто не собирается возвращать кредит. Подробности расскажу после обеда, когда мы с тобой пойдем погулять. В номерах ни о чем серьезном говорить нельзя.

После этого Королев спокойно разлил остатки коньяка из бутылки себе и Горелову, поднял стакан и сказал очередной тост:

– За наших гостеприимных хозяев, чтобы у них все было хорошо.

Удивленный Шурик автоматически выпил коньяк. Королев, которого после выпитого коньяка уже порядочно развезло, уселся в кресло, оглядел себя и сказал, обращаясь к Горелову:

– Надо переодеться к обеду, как я понял, никого из руководства наших хозяев не будет и нам официоз ни к чему.

Шурик согласился и пошел в свой номер, где переоделся в свой спортивный костюм и уселся на диван ждать приглашения к обеду.

В голове крутились всякие непонятные мысли. Значит, действительно не все так просто как ему казалось, есть уважительные причины, почему они не могут попасть к регистратору. Причем Королев эти причины знает и ничего ему до этого не сказал. Только сейчас, разомлевши от приятной атмосферы и французского коньяка с похмелья, проболтался.

Надо позвонить Борис Ивановичу, доложить ему как обстоят дела. Но он уже выпил. В Москве только начало рабочего дня и его могут не понять. Решил позвонить после обеда.

Когда Михаил Иванович пригласил Горелова и Королева на обед, Семен Семенович уже переоделся в дорогой «Адидасовский» спортивный костюм и, если бы не синяк, выглядел неплохо. Видно коньяк пошел ему на пользу.

Ресторан располагался на первом этаже и как все в доме не страдал отсутствием роскоши. Интерьер зала был оформлен все в том же золото-хрустальном стиле. На столах красовались белоснежные накрахмаленные скатерти, лежащие сверху других скатертей из тяжелой, золоченной ткани. Хрустальные бокалы и рюмки, фарфоровые, отделанные золотом тарелки и позолоченные столовые приборы завершали убранство столов, которых во всем ресторане было всего пять.

Около столов стояли кресла, в том же стиле, что и вся мебель в доме. Убедившись, что московские банкиры уселись за столом, Михаил Иванович их покинул и его место занял молодой парень, наверно ровесник Королева, который представился как Олег, который лично будет обслуживать уважаемых гостей на завтраках, обедах и ужинах.

Для начала Олег поинтересовался, что в качестве аперитива будут пить господа. Семен Семенович запросил коньяка, из марок выбрал проверенный Мартель. Шурик, исполняя свои обещания не пить за обедом, попросил минералки с газом.

Обед состоял из овощного салата с брынзой и оригинальной заправкой, домашней куриной лапши янтарного цвета и горшочка с пельменями, тушеными с грибами. Все было не то, что вкусно, а очень вкусно, о чем Королев и сказал Олегу. Шурик с удовольствие подтвердил вывод коллеги и когда Олег поинтересовался, будут ли у гостей какие-либо пожелания на ужин, оба гостя положились на вкус их хозяина.

Завершил обед чай с вареньем из северной ягоды морошки, которое оказалось также очень вкусным. К заслугам Семен Семеновича надо было отнести и отказ от второй порции коньяка.

После обеда Шурик предложил Королеву прогуляться вокруг гостевого дома. Уж очень ему хотелось узнать, что знает Семен Семенович о делах, которые привели их в Октябрьск. Королев после сытного и вкусного ужина видно не очень хотел выходить в мороз на улицу, да еще в осенних ботинках. Но обещание, погулять после обеда ,надо было сдержать. За язык его никто не тянул.

Поэтому через пару минут оба москвича оделись и вышли из стеклянных дверей дома на улицу. Уже смеркалось, фонари в виде огромных колосьев были включены и освещали аккуратно очищенные от снега дорожки и огромные ели покрытые свежим снежком. Выбрав одну из дорожек, молча пошли по ней.

Первым не выдержал Горелов:

– Ну рассказывай Серега, что ты мне не смог сказать в номере про кредит, залогом по которому акции наших гостеприимных хозяев.

– Командир, никто мне ничего официально не говорил, но в деловых кругах про этот пакет акций говорят много. Желающих приобрести его в Москве достаточно, даже по очень высокой цене. Да и авиакомпания, которая принадлежит бывшим руководителям Октябрьской нефти, получившим эти акции при приватизации, с удовольствием бы их продала, но здесь есть одно как говорится «но». В уставе Октябрьской нефти есть один пункт, что остальные акционеры, то есть читай действующий менеджмент компании, имеют первоочередное право на покупку пакета. Поэтому этими акциями до сих пор и владеет наш заемщик.

– Однако сейчас не девяносто первый год, а конец девяносто четвертого, появились очень серьезные бизнесмены, связанные с государственными структурами, которые хотят приобрести себе часть нефтяного бизнеса. Вот один из таких крутых людей, я фамилию говорить не буду, он фактически контролирует и наш банк, разработал схему с выдачей кредита для покупки Боингов под залог пакета акций Октябрьской нефти. Авиакомпания кредит возвращать не будет. Немного выплатит процентов для вида, а потом обратится в банк с предложением заключать мировое соглашение, и банк станет владельцем определенной части акций Октябрьской нефти. Наши люди войдут в Совет директоров и потихоньку приобретут полный контроль над компанией. Вот такие дела, командир. Пойдем в дом, ноги уже замерзли, мы с тобой не по сезону одеты.

Придя в свой номер и подремав часок в кресле под музыку Поля Мориа, Шурик позвонил в Москву родителям. Узнал как у них дела, как дела в школе у дочери и сказал, что будет в командировке минимум до понедельника. Живет он хорошо, условия для жизни отличные. Попросил передать жене, что сегодня вечером ей обязательно позвонит.

После разговора с родителями набрал номер Бориса Ивановича. Рассказал ему все события предыдущего и сегодняшнего дней, кроме пьянок конечно. Шеф ничего нового не сказал, никаких других указаний не дал, а напомнил, как важно оформить обременение акций и при выполнении задания сразу сообщить ему.

До ужина Шурик смотрел кино по видеомагнитофону, слушал музыку и пил Кока-колу. За ужином они с Королевым ели какую то северную копченую рыбу, котлеты по киевски с картофельным пюре. От спиртных напитков отказались.

После ужина Шурик нашел в комнате с джакузи ламинированную инструкцию по ее управлению. Налив в джакузи воды, он включил все гидромассажные форсунки и минут сорок лежал в ней, придя к выводу, что гидромассажная ванна штука конечно хорошая, но наверно быстро надоедает.

Выйдя из ванны, Шурик оделся в махровый халат вишневого цвета и чувствуя себя по меньшем мере падишахом, еще раз рассмотрел все бутылки, стоящие в баре. Однако поборол соблазн, открыть пару самых красивых и попробовать их содержимое. Потом позвонил жене в Москву, поговорил с ней и дочерью. Сказал, что скорее всего прилетит в понедельник. Потом до полуночи смотрел телевизор и лег спать только в первом часу.

Впервые со своего приезда в Октябрьск Шурик лег спать, можно сказать, трезвым, наверно в связи с этим долго ворочался, не мог уснуть и даже вставал пить воду.

Уснул Горелов только в районе двух часов ночи. Снились ему сны про облезлые дома Октябрьска, почему то построенные рядом с нефтяными вышками. Антон Викторович, предлагающий подарить ему гостевой дом Октябрьской нефти, в обмен за пакет акций компании, гонки на мерседесах по проселочным дорогам и Семен Семенович с подбитым глазом под ручку с какой-то дамой в строгом деловом костюме высотой под два метра.

Глава 7. Октябрьск. День четвертый.

Проснулся Горелов от звонка, который издавал телефон на тумбочке возле кровати. Из окна виделись елки припорошенные снегом и освещенные солнцем. За елками виднелось голубое небо без единого облачка. На дисплее телефона высвечивалась цифра пять. Шурик понял, что звонит Королев и взял трубку.

– Ну и спать ты здоров командир, время уже одиннадцать часов. Я уже давно позавтракал не хотел тебя будить, ждал пока ты проснешься, но понял, что не дождусь, а время идет. Я сейчас поеду в город, пройдусь по местным рынкам и магазинам. Куплю себе штукатурку для глаза и может быть зимние ботинки и теплую куртку, а потом вернусь. Если местное начальство приедет выразить нам свое уважение, ты ему объясни, что я в магазины поехал, мол, сувениры из Сибири домой надо привезти. Да и потеплее одеться надо. Ну давай, пока, не то машина уже ждет.

Произнеся такой монолог и даже не дождавшись ответа Горелова с пожеланием счастливого пути, Королев положил трубку.

Шурик понял, что надо вставать. Посмотрел на часы. Действительно был уже двенадцатый час по местному времени. За окном стояла чудесная зимняя погода. Впервые за все время пребывания в Октябрьске Горелов увидел солнце.

Умывшись и побрившись Шурик в спортивном костюме направился в ресторан. На завтрак были сосиски, яичница, тосты с паштетом и маслом, сыр и конечно великолепный чай с морошковым вареньем. Позавтракав, Горелов не торопясь вернулся в свою комнату по дороге разглядывая обстановку дома. Включив диск на музыкальном центре, Шурик достал из холодильника Кока-колу и удобно расположился в кресле. Надо было дождаться Антона Викторовича, который обещал их навестить в обед.

Антон Викторович не заставил себя долго ждать. Он постучался в номер Горелова минут через сорок. Одет он был по-простому в джинсах и шерстяном джемпере. Поздоровался с Шуриком как со старым знакомым. Спросил, понравился ли Александру его номер и дом, в котором он остановился. Получив утвердительный ответ, поинтересовался, как поживает господин Королев.

Шурик рассказал про сувениры, которые хотел купить Королев на память об их совместном пребывании в городе Октябрьск.

Между тем Антон Викторович, сказал, что на улице отличная зимняя погода, небольшой морозец наверно градусов десять, ярко светит солнышко, снежок свежий очень белый и пушистый, после этого пригласил Шурика немного прогуляться по территории гостевого дома, который находится прямо в вековом лесу.

– Я бы с удовольствием Антон Викторович, но боюсь, что долго не смогу с вами гулять. Мы вчера с Сергеем Сергеевичем вышли прогуляться буквально на пять минут, но и то успели замерзнуть. Как я вам говорил, одеты мы не по сезону, не знали, что в Октябрьске так холодно.

– Да я в курсе Александр про эту проблему. Только вы же в гостях у нас, в Сибире, не вы первый не вы последний, кто приехал к нам в октябре в осенних ботиночках и плащике. Поэтому мы держим для своих гостей унты и аляски, всех размеров. Какой у вас размер ноги и куртки?

Шурик сказал размеры, которые он носит, а Антон Викторович тут же из номера Шурика кому то позвонил по телефону и через пару минут Михаил Иванович принес новенькие унты, как из фильма про полярников и зеленую куртку с капюшоном, отороченным мехом.

– Ну вот Александр померьте, все ли подходит по размеру. В карманах куртки теплые перчатки. Теперь точно не замерзнете.

И унты и куртка оказались точно по размеру. Шурик сразу почувствовал, какая теплая эта одежда. После этого они пошли на улицу. Антон Викторович на первом этаже дома оделся точно также как и Горелов и уверенно повел его по дорожке вдоль дома к лесу.

Лес действительно оказался вековым. Шурик в Подмосковье не видел таких лесов, состоящих исключительно из огромных елей. Их лапы опускались почти до земли, образуя под каждым из деревьев как бы шатер, куда, несмотря на солнечный день, солнце не доставало.

Вдоль расчищенной дорожки, по которой заместитель генерального директора вел Горелова, стояли фонари, которые вероятно с наступлением темноты включались из чего Шурик сделал вывод, что впереди что-то есть, наверно еще один дом. Однако рассуждения Шурика подтвердились только частично. Вскоре они вышли на поляну посреди леса, всю залитую солнечным светом. В центре поляны стояла беседка, одна из стен которой была стеклянной. Через стекло было видно как в центре беседки расположен очаг с вытяжкой, где весело горел огонь. Перед беседкой стоял длинный стол с лавочками. Ближний к ним угол стола был накрыт белой скатертью на ней стояло несколько тарелок и рюмок.

– Ну вот и пришли, – весело сказал Антон Викторович, – позвольте вас угостить Александр типично сибирскими продуктами. Это, он указал на одну из тарелок, строганина из нельмы, рядом строганина из сига. Попробуйте это очень вкусно.

Из двери беседки появился Олег с подносом, на котором стояли соусники, бутылка шведской водки Абсолют и лежал черный хлеб, от которого почему то шел пар. Олег быстро расставил на стол соусники, тарелку с хлебом, налил в рюмки водку и удалился назад в беседку.

– Смотрите Александр в соусниках лимонный и острый соус для строганины, еще в одном соуснике отличный домашний хрен. Хрен для сала, это конечно не сибирская закуска, но на морозе очень вкусная вещь. Я рекомендую строганину из нельмы полить лимонным соусом и закусить ей рюмочку водочки.

Горелов, охотно послушался своего хозяина. Наложил в отдельную тарелку строганины, полил ее соусом и поднял рюмку Абсолюта, ожидая тоста. Тост был короток: «За здоровье»

Шурик выпил рюмку холодной водки, закусил не менее холодной строганиной и почувствовал тепло внутри тела. Попробовал второй сорт строганины и честно сказать не понял особой разницы. Хлеб, который он ел со строганиной ,оказался разогретым и очень приятно пах дымком.

Между тем Антон Викторович, налил по второй рюмки водки. Мечтательно посмотрел на солнце, которое уже спустилось вниз и сейчас висело над самыми верхушками елей, и предложил тост за природу и красоту Сибири.

После второй рюмки Шурику стало совсем тепло, он попробовал сало, которое было очень мягким и пахло чесноком. Этот пикник ему понравился, и он был готов стоять здесь долго. Но его хозяин, видно считал по-другому.

– Мы сюда еще вернемся Александр, нас ждут местные горячие блюда. Жалко, что уже будет темно и мы не увидим всей этой красоты. Но мы успели насладиться солнышком. А сейчас надо возвращаться в дом, скоро должен подъехать еще один мой коллега. Да и ваш коллега, я надеюсь вернется, но то я его так и не разу не видел.

Поле этого, болтая о природе и погоде они вернулись в гостевой дом до которого было не более десяти минут спокойной ходьбы. Раздевшись они устроились в креслах большого зала второго этажа. Где на столике уже стояли чайник и кофейник, печенья, конфеты бутылки Мартели и Амаретто.

Роль хозяина взял на себя Антон Викторович, который налил Горелову чаю, себе кофе, затем поинтересовался что будет пить с чаем Александр, коньяк или ликер. Шурик выбрал Мартель, по принципу ликер продавался везде, а что бы такой коньяк продавался в коммерческой палатке, он сроду не видел.

– Отлично, – одобрил выбор Шурика хозяин, который налил себе и ему коньяка в бокалы.

После этого Антон Викторович стал рассказывать Шурику о своей недавней поездке в Италию. Рассказчик он был хороший, в ходе разговора они выпили еще коньяка. Настроение у Горелова было отличное. Ему стало казаться, что он очень давно знает своего собеседника и приехал он в Октябрьск не по делу, а в гости.

Увлекшись разговором Горелов, сидящий спиной к лестнице на первый этаж, не заметил, что зал, где они сидели, вошел еще один человек. Зато нового гостя отлично увидел Антон Викторович, который, как показалось Шурику, облегченно вздохнул, поднялся со своего кресла и сказал:

Знакомьтесь Александр, первый заместитель генерального директора Октябрьской нефти Мария Алексеевна Куприянова. Мария Алексеевна, а это представитель коммерческого банка «Русское возрождение» Горелов Александр Викторович.

У Шурика сразу перед глазами встал его позавчерашний сон про стюардессу Милу и Куприянову. Он приготовился увидеть перед собой пожилую полную даму, почему то с искусственным глазом. Поэтому, когда Горелов встал со своего кресла и обернулся, он чуть не раскрыл рот.

В двух метрах от него стояла настоящая русская красавица, какой ее изображали в советское время на плакатах ансамбля «Березка», не хватало только кокошника расшитого жемчугом. Возраст госпожи Куприяновой на вид составлял около тридцати лет, рост выше среднего, почти одного с Гореловым. Одета она была в обтягивающие синие джинсы и тонкий шерстяной, также обтягивающий, свитер голубого цвета, которые подчеркивали достоинства фигуры. Высокая грудь, неширокие плечи и выделяющиеся бедра несомненно привлекали повышенное внимание мужчин. Прямая спина придавала женщине королевскую осанку, вздернутый подбородок говорил об уверенности в себе.

Светлые волосы цвета созревшей пшеницы были перетянуты лентой в хвост. Длинные ресницы на круглом румяном лице словно перья диковинной птицы обрамляли серые глаза. За полными, четко очерченными губами, выделенными темно красной помадой, прятались крупные, ровные, жемчужно белые зубы.

Сказать, что Шурик оробел, значит, ничего не сказать. За какие-то пару секунд он даже совсем протрезвел, как будто за последний час не пил водку и коньяк. Мало того, что Куприянова оказалась такой красавицей, она еще и являлась вторым лицом компании, в гостевом доме которой он находился. А он никогда не был знаком с женщиной занимающий такой высокий пост в бизнесе и, следовательно, по его понятиям очень богатой и влиятельной.

Однако робость Шурика не произвела никакого впечатления на Марию Алексеевну, видно она привыкла, что незнакомые мужчины так на нее реагируют. Куприянова мило улыбнулась Шурику и протянула ухоженную руку для знакомства. Шурик не зная, что делать с этой рукой, почему то нагнулся и поцеловал ее. Рука была мягкая, гладкая и пахла чем-то вкусным и, как автоматически отметил Горелов, без обручального кольца.

Поступок Горелова также нисколько не удивил Куприянову и даже, как показалось Шурику, понравился. Так как Горелов продолжал стоять, она обошла его, поцеловала в щеку Антона Викторовича, который так и остался стоять около своего кресла и села на третье кресло за столом. Следом за ней сел и господин Смирнов, остался стоять один Горелов.

– Да вы присаживайтесь Александр Викторович, – лукаво улыбнувшись, пригласила его Куприянова. – Вы насколько я знаю в нашем городе всего четыре дня и уже отвыкли от женского общества. Все дела, да дела. К сожалению, Виктор Евгеньевич не сможет с вами встретиться. У него важные дела, но он уполномочил меня помочь вам решить возникшие проблемы.

Шурик покорно сел. В его мозгу никак не укладывался факт, что эта молодая женщина и является той самой Куприяновой, о которой он слышал каждый день своего пребывания в Октябрьске.

– Что пьете господа хорошие,– между тем продолжала Куприянова.

– Пока ждали тебя Мария, пили коньяк, а по программе как ты заказывала, будет тушеная оленина, уха из стерляди и строганина из нельмы и все это под холодную водку. – Ответил Смирнов и уточнил:

– Тебе сейчас спиртное можно?

– Да, по случаю этой поездки я перестала кормить Дашу, ей уже почти годик, да и молока стало мало. Поэтому выпью с удовольствием после двухлетнего перерыва.

– Может пока по чуть-чуть коньяка. А потом оденемся и пойдем к барбекюшнице. Там все готово, жалко только, что скоро будет темно.

– Давай Антон, наливай за знакомство с представителем славного банка «Русское возрождение» и мой приезд домой. Давно я тут не была, даже соскучилась по Сибири! – Сразу взяла бразды правления в свои руки Куприянова, и Горелову опять показалось, что Смирнов только рад этому.

– Ты Мария очень много тостов сказала, давай пока на одном остановимся, – заметил Антон Викторович, наливая коньяк в три рюмки.

– Тогда давай первый тост за нашего гостя. За вас Александр Викторович, что бы вы решили все свои дела!

– Спасибо, – только и нашелся, что ответить Шурик и одним глотком выпил весь коньяк налитый ему. И тут же заметил, что его гостеприимные хозяева только пригубили коньяк. Ему сразу стало стыдно за себя – вот нищеброд подумают эти сибиряки, дорвался до халявного коньяка и он решил на будущее пить очень умеренно.

Однако на хозяев его поступок не произвел не малейшего впечатления, хотя бы по виду. Антон Викторович как бы не в значай налил ему еще коньяка. Мария Алексеевна сидела держа бокал в руках и казалось что ее интересовал только коньячный аромат.

После первого тоста разговор за столом шел на обычные темы, о которых могут говорить фактически незнакомые люди, но говорила в основном Куприянова, мужчины больше слушали. А она рассказывала о Сибире, ее красоте, богатствах, людях и плавно перешла к следующему тосту – За возвращение домой.

Дружелюбное отношение к нему его хозяев и наверно выпитый коньяк опять разморили Шурика, и ему стало казаться, что он давно знаком с этой красивой женщиной и таким любезным Антоном Викторовичем. Поэтому, когда настала его очередь, что-нибудь говорить, он не нашел ничего лучшего как поинтересовался у Куприяновой, как долго она отсутствовала в Октябрьске и останется ли здесь навсегда после сегодняшнего вечера.

К его удивлению Куприянова задумалась и потом сказала, что она в настоящее время живет в Санкт-Петербурге и находится в отпуске по уходу за ребенком до полутора лет, ребенку сейчас одиннадцать месяцев. Прилетает она в Октябрьск, когда очень соскучится. Здесь ее дом, тут она родилась и выросла. Последний раз была дома примерно полгода назад. Поэтому очень соскучилась по родному городу, своим друзьям и коллегам по работе.

Таким образом, посидели минут двадцать, допили бутылку коньяка и решили собираться на улицу. Так сказать «вернуться к основной программе».

Все снова оделись и направились по знакомой Шурику дорожке к поляне в лесу. Солнце уже зашло, но было еще достаточно светлои фонари еще не горели. Без солнца громадные ели казались гораздо более мрачными, чем утром. Пространство под ними тонуло во мраке, что еще более подчеркивало грандиозность леса, который их окружал.

На этот раз стол был накрыт внутри беседки. От очага, на котором готовились все блюда в беседке, было довольно тепло. Куртки можно было снять, что гости беседки и сделали, сев за накрытый белой скатертью стол.

Шурику показалось, что еще никогда не ел таких вкусных блюд. Приготовленные на живом огне они передавали привкус дыма вместе, с какой-то загадочной тайной их приготовления. Хозяева то же ели с удовольствием, особенно Куприянова. Похоже, в Санкт-Петербурге она соскучилась по экзотическим сибирским блюдам.

Несмотря на то, что водка лилась рекой, Шурику казалось, что он несколько не пьянел, а только с каждой минутой чувствовал себя раскованнее в компании топ менеджеров Октябрьской нефти. Особенно его внимание привлекала Куприянова, которая своим поведением как бы растопила лед в их компании. Ему уже стало казаться, что он ровня этим двум успешным людям, даже более того они были ему друзьями. А с этой женщиной он запросто может пойти в какой-нибудь крутой ресторан в Москве, и все мужчины будут смотреть на них и тайно завидовать Горелову за такую спутницу.

В глубине сознания он понимал, что ни в коем случае нельзя разговаривать про банк и его бизнес, так как его собеседники сразу поймут, что он абсолютно ничего не понимает в этом вопросе. Поэтому вспомнив молодые годы, когда он еще ухаживал за своей женой, он больше пытался говорить про американское кино, творчество Булгакова и даже читал стихи, когда то запрещенного Иосифа Бродского. В советское время эти стихи действовали безотказно на дам из технической и творческой интеллигенции, с которыми Шурик общался.

Куприянова с удовольствием, как казалось Шурику, его слушала. Антон Викторович, к его удивлению, также оказался знатоком поэзии, поэтому несколько часов пролетели незаметно.

Внезапно Шурик понял, что на улице уже давно вечер, а Семена Семеновича все нет. За это время можно было десять раз купить все ему необходимое и вернуться домой, как они договаривались. Он спросил Смирнова, не вернулся ли случайно Королев в гостевой дом, может он не знает, где они находятся.

Антон Викторович, воспринял вопрос Шурика серьезно взял стоящий в углу беседки телефон и стал, куда-то звонить. Видя, что Горелов начинает волноваться за своего коллегу, его успокоила Куприянова:

– Да не переживайте вы за своего коллегу Александр Викторович, Октябрьск маленький городок, никуда он не денется. Мы сейчас узнаем, где он. У него есть знакомые или родные в нашем городе, вы можете предположить, где он сейчас может находиться.

Шурик мысленно постарался представить, куда мог деться Королев. Ничего умнее того, что он направился в гости к их летчикам в голову не приходило. При этом он понимал, отсутствие логики в своих умозаключениях. Зачем ехать в гостиницу к летчикам, если его ждут в гостевом доме Октябрьской нефти, где напитки и закуски бесплатны, а условия проживания совместимы с дворцом какого-нибудь арабского шейха. Во всяком случае, так представлял себе жизнь арабских шейхов бывший советский системный аналитик, а ныне сотрудник коммерческого банка Александр Викторович Горелов.

– Не знаю, – честно сказал Шурик, чувствуя свою вину за судьбу коллеги. Прошло восемь часов, как Королев уехал, а он только сейчас вспомнил о нем.

– Где может такое время находиться одинокий молодой человек, одетый по-осеннему, зимой в незнакомом небольшом городе, где и вокзала нет, что бы погреться.

– Ну автовокзал есть. Если очень замерзнет, зайдет туда погреться. Там с утра до ночи тепло. Это недалеко от гостиницы Октябрьская. Десять, максимум пятнадцать минут, и мы узнаем, где находится ваш коллега. – Успокоила Шурика Куприянова.

Через пару минут к столу вернулся Смирнов, молча налил рюмки и произнес тост:

– За тех кого ищут, значит они кому то нужны, а это прекрасно.

И то же успокоил Шурика – через десять минут найдут вашего коллегу. Как найдут, позвонят мне или тебе Мария на спутник.

Несмотря на тревогу по поводу Королева выпили, но видно факт его отсутствия и самое главное непонятное место его пребывания внесли коррективу в так отлично проходящий вечер. Безмятежная атмосфера праздника, куда-то улетучилась. Хозяева ждали звонка, Шурик думал, что делать, если Семена Семеновича не найдут.

Бетховен заиграл у Куприяновой. Нажав какую то кнопку, она минуты две слушала, что ей говорят, а потом, сказав «Спасибо» нажала другую кнопку и удивленно посмотрела на Шурика и спросил:

– Скажите Александр Викторович, вам фамилия Ермошина, что-нибудь говорит?

Удивленный Шурик отрицательно покачал головой.

– Однако ваш коллега в настоящее время сидит в кафе Молодежное в ее компании и как мне сообщили они пришли туда вместе примерно час назад и не производят впечатления пары, которая только что познакомилась.

– Но я никогда не слышал такую фамилию и Королев мне ничего не говорил.

– Это довольно популярная фамилия у нас в городе, ее родители очень уважаемые люди, почетные граждане нашего города.

Тут в голове у Шурика, что-то щелкнуло – «Ай да Королев, ай да сукин сын». Он вспомнил, как ему рассказывали про замечательных родителей стюардессы Милы летчик Семенович. Поэтому он спросил у Куприяновой: – девушку зовут Мила?

– Да, Людмила Михайловна Ермошина, – ответила та.

– В таком случае я ее знаю, – сказал Шурик в общих чертах рассказал историю про знакомство Королева с Милой и чем это закончилось. Чем развеселил Куприянову.

Смирнов, то же смеясь, сказал, что про фингал у одного из москвичей ему доложили, но как он его получил, он не знал. – Правильно, нечего на наших девушек заглядываться, – добавил он. И продолжил:

– Так, что с вашим другом все в порядке. Кафе Молодежное лучшее заведение нашего города, там хорошая музыка, можно прилично поесть, всегда находится милиция. Пока он там ему ничего не угрожает, но я не уверен, что он не найдет приключений на одно место, когда покинет это заведение. Мы, конечно, можем попросить нашу славную милицию доставить его сюда, но наверно это будет неправильно. Он же не преступник какой-нибудь, тем более, что он с девушкой.

– Не надо милиции, – вдруг сказала Куприянова, – я сто лет не была в Молодежном. Да и вообще сто лет не была в ресторане как обычный человек, все дела и встречи с нужными людьми. Там еще есть дискотека? – обратилась она к Смирнову.

– Должна быть, я там последний раз был пару месяцев назад на дне рождения друга, музыка была вполне громкая, молодежь танцевала – ответил тот.

– Тогда, ты езжай домой, тебя уже заждались, всю субботу с нами провел. А я поеду с Александром Викторовичем в Молодежное. Там и пообщаемся с его коллегой и проследим, что бы он не нашел приключений на одно место, как ты говорил. К тому же мне как раз надо увидеться с Милой.

Так и порешили. Мнение Шурика не спросили, что впрочем, его не сколечко не обидело. Пить больше не стали. Смирнов позвонил кому то по телефону, а после все оделись и пошли к дому. У парадного подъезда стояло два одинаковых Мерседеса. Увидев Куприянову и Смирнова, водители вышли из своих машин и открыли задние правые двери.

Шурик узнал одного из водителей, в легкой куртке, это он привез их из гостиницы в гостевой дом. Водитель второй машины был относительно молодой парень, несмотря на мороз одетый только в пиджак и белую рубашку с галстуком, ростом под два метра, со спортивной фигурой. Именно так, по мнению Шурика, должен выглядеть идеальный телохранитель.

Около машин, они распрощались с Антоном Викторовичем и сели в машины, причем Мария Алексеевна любезно пригласила Шурика к себе на заднее сиденье, заметив его смущение в выборе места. Водитель, обойдя машину быстрее Горелова, любезно распахнул перед ним дверцу. Усевшись в машину, Шурик почувствовал прилив гордости, еще никогда перед ним не открывали дверь Мерседеса.

Как только все расселись, обе машины не торопясь тронулись, что очень удивило Шурика, так как он знал стиль езды водителя Смирнова. В голову пришло не слишком лестное для Шурика сравнение в значимости пассажиров. На Горелова и Королева шоферу можно было не обращать внимания и ехать, как тебе хочется. Совсем другое дело, когда рядом сидит хозяин Мерседеса, тогда надо ехать, как хочется ему.

Мысли Шурика прервала Куприянова, которая дала распоряжение своему водителю по имени Саша, обогнать машину Смирнова, любителя двигаться со скоростью шестьдесят километров в час и ехать в Молодежное. Как только машины выехали на широкую дорогу, ее распоряжение сразу было выполнено. Мерседес резко добавил скорость и вторая машина скрылась в темноте дороги.

Куприянова, между тем с кем-то говорила «по спутнику». Разговор был короткий, все дела были урегулированы в течение одной минуты. Когда Мерседес подъехал к служебному ходу одноэтажного типового здания советской постройки, их уже встречал какой то человек средних лет в накинутый на пиджак куртке. Над зданием светились буквы «Дискотека – Бар – Ресторан Молодежное».

Саша открыл дверь Куприяновой, которая что-то ему сказала, Шурик открыл дверь сам и они направились к дверям заднего входа Молодежного. Человек в куртке подбежал к Куприяновой. Он, казалось, прыгал от радости, что увидел Марию Алексеевну, та тоже вроде была рада встречи. Так как они обнялись как старые друзья.

– Петруччо, ты совсем не изменился, – произнесла Куприянова.

– А ты Маша стала еще краше, я не видел тебя наверно года полтора, надолго домой?

– Нет, я приехала буквально на несколько дней соскучилась по малой родине и выпала такая возможность. Познакомься наш гость из Москвы Александр Викторович, а это владелец данного заведения Петр Михайлович.

Шурик с готовностью протянул ресторатору руку, которую тот тут же пожал и пригласил их в ресторан. Хозяин распахнул дверь перед новыми посетителями и куда-то повел их по освещенному довольно задрипанному коридору.

Идти оказалось не далеко. Пройдя за двухстворчатую дверь, они оказались внутри клиентского зала. Внутри ресторан на не избалованного Шурика произвел очень хорошее впечатление. Приличный интерьер, много места, хорошая в меру громкая музыка, на вид вполне адекватные посетители.

Хозяин повел их к конкретному столу, который стоял в углу от танцпола. Шурик сразу увидел Королева, который, что- то рассказывал своей спутнице – стюардессе Миле и, казалось, настолько был поглощен этим действием, что не замечал все вокруг.

Увидев направляющую к их столу компанию Мила, не то, что удивилась – она просто впала в ступор. Даже Семен Семенович увидел, как изменилось лицо девушки. Она поднялась со своего стула и не нашла ничего лучшего как сказать:

– Господи, Мария Алексеевна, как вы сюда попали ?

– Искали тебя Людмила и твоего друга. Сергей Сергеевич вам никто не говорил что нехорошо, вот так теряться в незнакомом городе. Мало того, что за вас беспокоится ваш коллега так еще и мы, как принимающая страна, переживаем за вас. – Спросила Куприянова Королева.

Мила не смогла ответить ничего, Королев, посмотрев на Куприянову, то же потерял дар речи. Пришлось Шурику разруливать ситуацию

– Слава Богу, у тебя все нормально Сергей, не то ты пропал на весь день и я не знал, где ты находишься. Здравствуйте Мила, – поздоровался Шурик со спутницей Семена Семеновича. – Мы можем присесть за ваш столик?

– Конечно – одновременно ответили Семен Семенович и его дама сердца.

– Тогда я не буду вам мешать, разрешите откланяться – расшаркался перед Куприяновой хозяин и удалился. Куприянова сняла свою куртку и повесила ее на спинку стула, на который села. Шурик по ее примеру так же повесил свою куртку на спинку другого стула и то же сел.

Тут же перед столиком возник официант с меню, который поинтересовался, что новые гости будут пить и чем закусывать. Куприянова взяла меню, посмотрела пару минут и не с кем не согласовывая, сделала заказ. Официант аккуратно записал все и стремительно исчез.

После этого вся компания уставилась друг на друга. Первой молчание нарушила Куприянова – Ну прямо встреча на Эльбе, вроде бы надо радоваться да страшно вдруг не так поймут. Сергей Сергеевич, Мила мы все здесь отдыхаем, я давно не была в Молодежном, здесь, что то изменилось?

Отвечать пришлось Миле, которая очевидно хорошо знало это заведение. Она рассказала об изменениях в музыкальном репертуаре дискотеки и новом, очень вкусном коктейле под названием Пино-коладо, который стали готовить в Молодежном примерно месяц назад.

– Теперь все в Октябрьске обязательно хотят его попробовать, но попасть в Молодежное, как и было раньше непросто, – ей пришлось попросить маму, заказать столик в субботу.

Мария Алексеевна выслушала Милу и сказала, что она слышала про новый коктейль, которому бармен Молодежного научился на курсах за границей, откуда же заказал все необходимые для него ингредиенты. Поэтому она попросила четыре бокала этого самого коктейля.

– Кстати, – обратилась она к москвичам, – вам не режет слух, что название Молодежное не склоняется с название ресторана, правильно было бы сказать Молодежный. Шурик утвердительно кивнул.

– Так, раньше называлось находящиеся в этом самом здании кафе под эгидой городского комитета комсомола, которое в эпоху перестройки было самым модным и передовым в городе, здесь даже танцевали брейк данс. Все комсомольское начальство собиралось. Теперь все члены горкома комсомола успешные предприниматели, но по старой памяти любят посетить данное заведение и поностальгировать по бурной комсомольской юности. Так и осталось старое название.

Тем временем принесли четыре бокала коктейля, на вид напиток был очень красивым, на вкус приятным, каким- то свежим. Шурику напиток понравился, и он довольно быстро выпил весь бокал. Обслуживание в Молодежном действительно было на уровне. Официант тут же поставил перед ним новый бокал с коктейлем.

Выпив половину второго бокала, Шурик снова почувствовал себя в компании старых друзей. От некоторой напряженности первых минут не осталось и следа. Коктейль действительно был хорошим, музыка то же. Семен Семенович как всегда блистал красноречием, рассказывая о модной музыке и новостях московской тусовки. Куприянова вела себя совершенно непринужденно, охотно танцевала со всеми быстрые танцы, пила коктейли и рассказывала истории про Октябрьск. Мила видимо перестала стесняться Марию Алексеевну, то же танцевала и весело смеялась над шутками Королева.

Когда обе дамы удалились по своим делам в дамскую комнату, Горелов спросил у Королева, как он сюда попал и почему не сообщил ему об этом. Он бы не стал волноваться.

– Да так получилось командир, я и сам не собирался долго тусоваться в городе. Планировал купить все необходимое и вернуться домой. Но после всех покупок не удержался, позвонил Миле, она мне свой телефон дала, пока я еще трезвый был на даче, ну и понеслось. Поехал к ней домой, познакомился с родителями, они видно обрадовались, что у их дочки кавалер из Москвы появился, послушал там музыку, посмотрел кино. Потом оставил свои осенние шмотки у нее, и мы поехали сюда. Кстати купил себе недорого отличные зимние сапоги и куртку, теперь хоть не замерзну. Посмотри, как она мне синяк замазала, ничего не видно, – похвастался своей подругой Семен Семенович.

С возвращением дам, они еще танцевали, еще пили коктейли ,потом кофе по ирландски. На улице было уже за полночь когда решили уходить из этого славного заведения. Уже изрядно поддатый Королев подозвал официанта, попросил счет, и видно решив до конца околдовать свою даму, сказал, что рассчитается за всю компанию.

Официант, кивнув головой, отправился за счетом. Шурик подумал, что надо было самому рассчитаться за всю компанию. Пустить пыль в глаза и показать Куприяновой свое благосостояние. Банковские деньги на расходы были же у него, но Семен Семенович вызвался первым. Спорить с ним было неудобно, да и бессмысленно. Завтра придется отдать ему истраченную на ресторан сумму.

Однако, показать свой достаток Королеву не удалось. Официант вернулся назад очень быстро и без счета, сказав, что все за счет заведения. Так сказал хозяин и тут ничего не сделаешь. Куприянову такое гостеприимство Петра Михайловича совершенно не удивило, она приняла это как должное и предложила доехать до дома Милы за одеждой Семен Семеновича, на своей машине.

Однако, это не понравилось самой Миле. И она попросила доехать до ее дома либо на такси, либо пойти пешком, не то кто-нибудь увидит, как ее подвозят до дома на Мерседесе и пойдут разговоры. Перемоют все косточки ее и родителей. Октябрьск город маленький, все всё видят.

Видно настроение у Куприяновой было отличное, поэтому спорить она не стала. Как всегда взяла свой спутник, что-то сказала. После этого Шурик помог одеть ей куртку и все направились к центральному выходу из ресторана к гардеробу, где оставили верхнею одежду Королев со своей спутницей.

Пока Семен Семенович одевался сам и помогал одеваться Миле, Шурик с Куприяновой вышли на улицу. Территорию вокруг ресторана освещала вывеска и пару мощных фонарей у центрального входа. Морозный воздух, казалось, можно было пить, редкий снежок падал на землю, блестя в свете фонарей. Дальше простиралась тьма.

Наверно совсем рядом проходила дорога, потому, что оттуда выехала восьмерка Жигулей и направилась к заднему входу, куда несколько часов назад подъехал Мерседес Куприяновой.

Королев со своей спутницей вышли через пять минут и всей компанией направились по направлению к дороге. Впереди шли Семен Семенович с Милой сзади Шурик с Куприяновой, что вызвало в пьяной голове Горелова ассоциацию о таких прогулках в годы его холостой молодости.

Выйдя на темную, неосвещенную дорогу, первая пара в обнимку по обочине направились налево, наверно в сторону к Милиному дому. Машин на дороге не было, и Шурик подумал, что все дорогу придется идти пешком и стал усиленно соображать, прилично ли предложить Куприяновой руку и как она отреагирует на такое предложение.

К счастью вдалеке показались автомобильные фары. Машина ехала им навстречу. И охотно остановилась на поднятую руку Семена Семеновича. Вблизи Шурик разглядел, что автомобиль Волга.

Королев что-то сказал водителю и махнул рукой приглашая всю компанию садиться, а сам сел на переднее сиденье рядом с водителем. Шурик, Мария Алексеевна и Мила сели сзади.

Машина, которую остановил Семен Семенович, внутри оказалась какой-то неухоженной. На заднем сиденье, видно от старости лопнул дерматин и оттуда торчал желтый старый поролон. Обивка потолка так же была неаккуратно чем-то разрезана. Длина разреза составляла сантиметров тридцать. Но настроение Шурика такие мелочи испортить не могли. Пропустив в место посередине Куприянову, он уселся сам и закрыл дверь. Машина развернулась на пустом шоссе и набирая скорость поехала в нужном направлении.

Тут то и оказалось, что разорванная обивка это ерунда. В машине страшно воняло бензином. Создавалось такое впечатление, что бензин тек прямо под ноги пассажиров. Дышать в машине было абсолютно невозможно. Шурик попытался открыть окно на двери, но ручка поднимания стекла в машине отсутствовала.

– Шеф, – воскликнул Шурик, – так нельзя ездить, мы здесь либо задохнемся, либо взорвемся.

Однако шофер молчал. Королев сделал попытку разрядить ситуацию и с улыбкой сказал:

– Ты Шурик через десять минут выйдешь, а наш водитель так целый день ездит.

Но водитель не оценил шутки Семена Семеновича, проигнорировав и эту реплику. Куприянова укутало лицо шарфом, чтобы хоть как то нейтрализовать запах бензина. Мила, открыла свое окно и оттуда поступило немного чистого морозного воздуха. Но мороз на улице крепчал, и ветер из окна стал обжигать лицо стюардессы. В результате пришлось окно закрыть.

Шурик почувствовал, что к его горлу подкатывает тошнота и уже готов был просить водителя остановить машину, что бы хоть немного прийти в себя, но тут машина остановилась.

Слава Богу, приехали, подумал Шурик и буквально выскочил из машины. Сделав несколько полных вдохов и немного придя в себя, он открыл дверь шофера и сказал, что думал:

– Шеф, в такой машине людей возить нельзя.

Дальше произошло то, чего Горелов меньше всего ожидал. Водила, мужик лет пятидесяти ростом примерно с Шурика, выскочил из своей машины и с криком:

– Да от тебя козел сивухой больше воняет, чем от моей машины,– изо всех сил ударил Шурика по лицу.

Горелов, не ожидая такого нападения, упал, стукнувшись головой о землю. Уже лежа на земле, он услышал крики своих спутниц и увидел Семена Семеновича, который откуда то сбоку ударил водителя, направляющего к Горелова, ногой, одетый в новый зимний ботинок, в низ живота. Но то ли Королев не попал куда метил, то ли удар смягчила одежда, но водитель не упал, а только остановился на какое- то мгновенье и достал из кармана нож выкидушку.

– Ну все пидоры, сейчас я вам кровь пущу и сучек ваших поимею, – как то нехорошо усмехнувшись процедил сквозь зубы шофер держа нож в руке и двигаясь к Королеву, который пятился назад глядя на нож.

Вот так и кончится жизнь, здесь в Октябрьске ни за что, ни про что зарежут, мелькнула мысль у Шурика. Надо было вставать, что бы хоть как то обороняться от этого сумасшедшего. Пока водила был занят Королевым, Горелов встал на колени на скользком снегу и попытался подняться. К его удивлению кто-то схватил его за грудь и помог встать на ноги. Шурик увидел рядом Куприянову, которая поддерживала его и оттаскивала подальше от бесноватого шофера.

Эту битву прекратил водитель Куприяновой, который возник непонятно откуда. Быстро выбив ногой нож у бомбилы, схватил его за куртку и боднул головой, отчего тот молча свалился в снег.

– Все живы, Мария Алексеевна, – спросил он у Куприяновой, – я едва успел, уж очень все быстро получилось.

– Ты успел во время Саша, спасибо. Вроде отделались малой кровью. Я уж было испугалась. Не думала, что в нашем маленьком городе такое возможно.

– Сейчас все стало возможно, что этот козел от вас хотел?

– Не знаю, мы его сняли доехать до дома Милы. Он вроде и довез нас до этого дома.

– Правильно, я вас ждал в тридцати метрах отсюда. Что мне делать с этим уродом – Саша показал на все еще лежащего на снегу водителя Волги, который уже начал шевелиться.

– Брось его здесь, не в милицию же его везти. На всякий случай запиши номер машины, если понадобится, найдем. Сейчас не до этого. Едем в гостевой дом, вызови туда лучшую бригаду скорой. Надо посмотреть, нет ли у нашего гостя сотрясения мозга. Головой он здорово стукнулся.

– Сергей Сергеевич, быстрее забирайте свои вещи и поедем домой. Мила, ты пожалуйста ускорь расставание. Насчет твоей работы в Трансаэро я договорилась, тебя ждут там примерно через месяц. Я все уточню и тебе сообщу. Родителям от меня привет. – Распорядилась Куприянова и все еще поддерживая Шурика обратилась к нему – до машины дойдете?

– Конечно, – попробовал храбриться Шурик и даже попытался затрясти головой, подтверждая свое здоровье, но видно переборщил. Если бы его не удержала Куприянова, пришлось бы ему еще раз поваляться в Октябрьском снежке.

Видя такие дела, Мария Алексеевна подозвала шофера и они вдвоем довольно быстро довели Шурика до Мерседеса, где и усадили на заднее сиденье. К удивлению Горелова рядом с ним уселась и Куприянова.

Королев, видно осознав ответственность момента, появился из подъезда, где жила Мила буквально через пару минут. В руке у него была здоровенная полосатая китайская сумка, прозванная в народе «мечта оккупанта». Водитель усадил его на переднее кресло, а сумку положил в багажник и машина тронулась.

Водитель несся по пустым улицам Октябрьска, со скоростью, не уступающей скорости запомнившейся Шурику поездке с водителем Антона Викторовича. Несмотря на удобные кресла, Куприянова продолжала, поддерживала Шурика, он даже через одежду чувствовал ее приятные выпуклости. От удовольствия он даже забыл, про только что полученные побои и стал думать, что бы сделать такое, что бы Маша, так он про себя уже стал звать Куприянову, пожалела его еще больше. Эйфория от близости с такой удивительной женщиной, сделала поездку почти незаметной, и Шурик был готов ехать вот так хоть целую ночь, хоть целую жизнь.

Поэтому он даже расстроился, когда машина на полной скорости подъехала к гостевому дому, где уже стояла машина скорой медицинской помощи – УАЗик буханка, раскрашенный в белые и красные цвета, с синей мигалкой наверху.

Дальше было как в заграничном фильме о приезде раненого героя в госпиталь. Из задней двери скорой помощи выскочила пару мужиков в белых халатах с носилками, и побежали к Куприяновскому Мерседесу. Из боковой двери УАЗа выбежали две женщины, то же в белых халатах, и то же побежали к Мерседесу.

Куприянова легонько отстранила от себя Шурика, открыла дверь и махнула рукой мужикам. Те, вытащили из машины ничего не понимающего Горелова, положили его на носилки и бегом в сопровождении двух женщин в белых халатах понесли в дом.

Внеся носилки в дом, мужики остановились около ближайшего дивана и за руки и ноги подняли Шурика с носилок, и как он был одетого, в унтах, положили на диван, обитый расшитой золотом материей. Одна из женщин, взяла его руку и стала щупать пульс, вторая открыла здоровенный чемодан с красным крестом на крышке и стала оттуда, что- то доставать.

Весь этот спектакль прекратила Куприянова, которая вместе с Королевым вошла в дом следом за медиками.

– Доктор, наш гость не при смерти, у него нет тяжелых ранений и инфаркта. Он недавно довольно сильно ударился головой о землю и получил кулаком по лицу. Мне бы хотелось знать, нет ли у него сотрясения мозга и не поврежден ли у него глаз. Удар, как я поняла, пришелся в бровь.

Услышав эти слова, Шурик поднялся и сел на диване, ему было страшно неудобно лежать на таком красивом диване в унтах. Он посмотрел на то место, где его положили с ногами, вроде обивку он не испачкал.

До женщины, которая мерила Горелова пульс, дошли слова Куприяновой. Видно поняв, что немного переборщила, она отпустила руку Шурика и осторожно потрогала место удара на его лице. Потом посмотрела глаза и показав свой палец велела на него смотреть, чему Шурик подчинился, потом врач ощупала ему голову, попросила встать и закрыть глаза, задала несколько вопросов.

– Ну что доктор, – спросила Куприянова,– как он?

– Ничего страшного первичный осмотр показал, что сотрясения мозга нет, глаз то же не пострадал, бровь не разбита. Видно удар был не сильный. Синяк под глазом, конечно, будет, но мы оставим специальную мазь, помажете, он быстрее пройдет и будет меньше болеть. Кроме того, надо хорошо выспаться, что бы снять стресс.

– Спасибо, доктор. Мы вас больше не задерживаем!

Бригада скорой помощи, ушла к своему автомобилю, забрав носилки и чемодан, из которого достали и дали Шурику тюбик с какой-то мазью, рассказав как ей пользоваться.

Как только медики ушли, Куприянова, видно успокоившись за здоровье Шурика, попросила Сергей Сергеевича помочь Горелову добраться до его комнаты и распрощалась с московскими банкирами. Обещав подъехать к ним завтра в районе обеда.

– Обнимай меня за плечи командир, и пойдем в наши номера, – сказал Королев, как только Куприянова ушла. – Врач сказал, что тебе надо стресс снять. Сейчас мы его коньячком и снимем.

– Какой коньяк Серега, время второй час ночи. У меня болит голова, меня качает как на палубе корабля, у меня половина лица болит.

– Ну не хочешь, как хочешь. Тогда ложись спать, утром протрезвеешь, шатать перестанет, но глаз болеть будет больше. Можешь мне поверить.

Добравшись с помощью Королева до своего номера, Шурик сразу же направился в спальню, где разделся, лег в кровать и сразу уснул.

Как всегда в Октябрьске, Шурику снились сны, причем какие-то сумбурные, бессмысленные. Но все они, почему то строились по мотивам, то ли мексиканского, то ли бразильского сериала «Просто Мария», который совсем недавно смотрела вся страна. При этом Горелов отчетливо понимал, что главная героиня его сна не знойная мексиканская красотка, а Маша Куприянова, и он имеет полное право так ее называть, несмотря на вечные козни отрицательных героев сериала. К отрицательным героям относился и вчерашний «бомбила», который пытался отнять у Шурика Машу и куда то увезти ее на своей вонючей машине.

Глава 8. Октябрьск. День пятый.

Проснулся Шурик от боли в лице. Перед глазами сразу пронеслись вчерашние приключения и заставили его, поморщившись, подойти к зеркалу. Оттуда на него взглянула помятая, взлохмаченная физиономия с поцарапанной бровью и синяком средних размеров на правом глазу. На московского банкира Горелов сейчас явно не тянул. Общее самочувствие также показывало, что вчера было выпито не мало, в голове шумело, во рту был неприятный сухой осадок. Все как всегда в славном городе Октябрьске, за исключением синяка конечно.

Надо было приходить в себя. Попив импортной водички из бара, Шурик направился в ванную, где за полчаса с помощью душа немного пришел в себя, побрился, почистил зубы. Потом, более менее презентабельный, позвонил Королеву и пригласил к себе в гости, если возможно с косметикой для макияжа синяка.

Семен Семенович пришел через пару минут, побритый, благоухающий какой-то импортной туалетной водой, но сверкая синяком под левым глазом. Посмотрев на Горелова, он внезапно улыбнулся и блеснул знанием старых еврейских анекдотов:

– Мы с тобой командир как Моше Даян и Моше Кутузов. Не помню, у кого из них конкретно отсутствовал правый, а у кого левый глаз. Но, самое главное, свои раны мы, как и они получили при служении правому делу. Я бы на месте нашего начальства выдал бы нам повышенные премии за поездку в командировку с риском нанесения ущерба здоровью.

– А косметики у меня нет. Я вчера свою сумку с ней и одеждой забыл в машине Куприяновой, не до нее было, тебя спасал. Вспомнил только сегодня утром. Но ничего, не украдут же они мою сумку. Люди они богатые им такого добра как наши шмотки, даром не надо. В лучшем случае помажем боевые раны той мазью, что тебе дали врачи из скорой. Так что, пусть теперь Мария Алексеевна любуется нами, такими как есть.

– Да и любоваться нами недолго осталось, я вчера из города позвонил своему шефу. Он мне сказал, что вроде бы банк договорился с руководством Октябрьской нефти о регистрации обременения акций в понедельник. Так, что если ничего не случится, послезавтра во второй половине дня будем в Москве. Давай свою мазь, а потом пойдем, покушаем, не то завтра уедем, где нас еще так покормят.

После смазывания «боевых ран», Королев опять напомнил о необходимости позавтракать. Видно было, что такая мелочь как синяк и вчерашняя пьянка не могла испортить ему настроение.

Но Шурику было не до завтрака, видно вчера он действительно сильно перепил. Есть не хотелось, хотелось только пить.

– Нет Сергей, сейчас не хочу есть, душа не принимает. Ты сходи, поешь один. Я пока полежу немного и водички попью.

– Ты не прав, командир. Первое средство с похмелья это с утра выпить грамм сто хорошего напитка, лучше всего коньячка, и плотно позавтракать горячим. Ты что «Мастера и Маргариту» не читал, там Воланд очень подробно объясняет Степе то ли Лихолетову, то ли Лиходееву как правильно похмеляться. Эх, потеряли мы культуру опохмела! – Сокрушился Семен Семенович и продолжал:

– Тебе еще сегодня надо будет проводить время с госпожой Куприяновой, что же ты такую красивую женщину встретишь, не опохмелившись и с плохим настроением?

– Почему я один с ней буду время проводить, а ты куда денешься?

– Я же командир парень холостой одинокий, встретил молодую красивую девушку, к тому же хорошо воспитанную и образованную. Может я влюбился по самые уши, может это моя судьба. А ты хочешь, что бы я, заметь в свое свободное время, вместо того, что бы наслаждаться каждой свободной минутой с любимой, составил тебе компанию на протокольном мероприятии.

– Конечно, там будет очень красивая женщина, но явно не нашего круга. Как только мы оформим обременение акций через пять минут она будет вспоминать о нас не больше чем об официанте, который обслуживал нас вчера вечером в Молодежном.

– О ней пишут в Профиле и Коммерсанте, она является владелицей двенадцати процентов акций одной из крупнейших нефтяных компаний, а мы с тобой банковские клерки, даже не руководящего звена. О чем она прекрасно знает. Даже мой шеф, человек весьма известный в бизнес кругах Москвы, с ней лично не знаком, она общается только с владельцами нашего банка.

– Ты, как руководитель нашей маленькой группы, конечно, обязан представить здесь наш любимый банк. К тому же потом ты сможешь честно сказать, что тусил с самой Куприяновой. Но я выбираю Милу. А Марии Алексеевне абсолютно безразлично буду я с вами или нет.

– По сути она встречает не представителей коммерческого банка «Возрождение России», а отдает дань уважения одному очень влиятельному человеку, которому фактически и принадлежит наш банк. И развлекает нас, пока мы действуем в его интересах. Она умный человек и богатый, но не из элиты России, ни политической ни финансовой. Она из Сибири, родилась и выросла в Октябрьске, училась в Ленинграде и никогда до последнего времени, не тусовалась в высших кругах Москвы, где принимаются решения, в том числе и судьбоносные для ее бизнеса. Сейчас она просто баловень судьбы, вознесенная волей небес, этакая новая русская, которую несколько лет назад знали только в Октябрьске.

– Однако, Куприянова отлично понимает, что для сохранения своего влияния в Октябрьской нефти и своего капитал обязательно должна быть поддержка центра, иначе рано или поздно все отнимут. Поэтому надо дружить с олигархической элитой России, а еще лучше стать одной из них, для чего надо оказать услугу этому человеку.

– Поэтому я лучше после завтрака поеду к Миле. Ты за меня не беспокойся, я буду под надзором. Назад меня обещали привезти ее родители.

– Ну ты даешь Серега, -только и смог сказать Шурик, – знаешь девушку всего два дня и уже ее родители тебя возят на машине. Смотри, не то прямо тут в Октябрьске тебя и женят.

– Там видно будет, – философски ответил Королев, – вообще я произвожу очень хорошее впечатление на родителей моих подружек. Даже с подбитым глазом, – подумав, добавил он, и продолжил:

– Так я тебя уговорил, пойдем опохмелимся? Тебе будет проще общаться с нашей хозяйкой.

– Ладно, мне будет проще, а ты поедешь к девушке с запахом спиртного. Это тебя не смущает?

– Мелочи все это. Мила знает, что я в командировке и в конце концов, не могу же я отказаться от выпивки с самой Куприяновой.

– Так, тебя пока Куприянова и не приглашает выпить, да и приедет она не раньше чем через пару часов. Мы же с тобой вдвоем пойдем завтракать.

– Но ведь Мила об этом не знает, а то, что я запросто тусуюсь с Куприяновой повышает мой рейтинг небожителя. Когда вчера ночью мы передали привет от нее, родители сразу предложили мне свои услуги по доставке.

За этими разговорами Шурику вроде стало легче и он решил сходить на завтрак. Немного поесть и чуть-чуть опохмелиться.

По уже знакомому пути москвичи пришли в ресторан и сели за столик. Олег подошел практически сразу. Шурик не успел рот открыть, как Королев взял инициативу в свои руки и попросил Олега, что-нибудь, для грамотной опохмелки:

– Мы вчера маленько перебрали и попали в небольшое приключения в городе, нам бы сейчас здоровье поправить и стресс снять, не более – пояснил он.

Олег понятливо кивнул головой и направился на кухню. Впрочем, отсутствовал он не долго и вернулся с подносом на котором стоял небольшой запотевший графинчик с водкой, пару бутылок минеральной воды, тарелки с солеными огурцами и солеными зелеными помидорами, свежим зеленым луком и ярко красным редисом. Отдельно на свежем бородинском хлебе лежала жирная разделанная килька, обильно украшенная сочным красным луком, порезанным кольцами.

Все это смотрелось очень душевно и понятно для чего предназначалось. Олег налил своим гостям водку в маленькие рюмки и посоветовал первую рюмку закусить жирной килечкой. Вторую – овощами, третью выпить под горячую рыбную солянку, которую он принесет минут через пятнадцать.

– Профессионалов надо слушать, – сказал Семен Семенович, и лихо опрокинул в себя первую рюмку. Шурику ничего не оставалось, как последовать его примеру. Закуску действительно готовил мастер. Шурик никогда не думал, что обычная килька может быть такой вкусной.

После второй рюмки у обоих москвичей проснулся аппетит, а после жирной, сытной рыбной солянки и допитого графинчика водки самочувствие и настроение улучшилось и потянуло ко сну.

На выпитом графинчике коллеги решили остановиться, несмотря на развернувшуюся уже душу, которая как говорил один киногерой, уже требовала «продолжения банкета».

Поблагодарив Олега за отлично организованный завтрак, Горелов и Королев разошлись по своим номерам, где Семен Семенович, переоделся, заказал машину и поехал к своей подруге.

Придя в комнату Шурик, чувствуя приятную усталость, решил немного отдохнуть и посмотреть телевизор. Думая о Куприяновой и предстоящей с ней встрече он незаметно для себя задремал, уютно устроившись в удобном кресле.

Проснулся Шурик от стука в дверь. Быстро встав, побежал открывать, даже не спросив, кто пришел. Впрочем, чего тут спрашивать, он и так знал, что за дверью его ждет Маша Куприянова. Каково же было его удивление, когда вместо красивой женщины он увидел за дверью здоровенного уже немолодого мужика лет под шестьдесят в джинсах и грубо связанном свитере с клетчатой китайской сумкой в руках.

Мужик, молча внимательно осмотрел Горелова, особенно синяк под глазом, и заметив недоумение Шурика внезапно расплылся в улыбке, сделавшей его лицо каким то добрым и домашним. Наверно это была фирменная Октябрьская улыбка, сразу располагающая к себе, ибо именно такая улыбка была и у летчика Николая Семеновича, на которого по стати походил мужик у двери.

Между тем улыбающийся мужик у двери протянул прямо через порог руку Шурику и приятным басом представился:

– Меня зовут Олег Леонидович, я начальник службы безопасности славной компании Октябрьская нефть. По поручению Марии Алексеевны Куприяновой прибыл за вами, чтобы доставить вас с Сергеем Сергеевичем на Горячий ключ. Я могу войти?

– Да, конечно – только и смог сказать Шурик, отступая в сторону от двери и пропуская в номер гостя. Гость хозяйски уселся в кресло, где перед этим дремал Шурик, поставив свою сумку на ковер рядом с ним.

– Мне твой номер Саша нравится в этом доме больше всех. Здесь лучше всех на мой взгляд подобраны цвета интерьера. Все оттенки красного смотрятся очень оригинально в отделке. Ты пока одевайся, а я позвоню твоему коллеге, что бы он тоже приготовился к поездке и зашел за своей сумкой, он вчера ее забыл в машине Марии Алексеевны. Ничего, что я называю тебя по имени и на ты? У нас в Сибире гостей принято встречать по-домашнему, как друзей. А друзей зовут просто на ты.

– Нормально, – ответил Шурик. – А мой друг сегодня с нами не поедет. Он уехал в Октябрьск, хочет что-нибудь купить на память о Сибире.

– Зря, мы сегодня поедем в уникальное место, на горячие лечебные источники. Такое редко где можно увидеть. Здорово попробовать искупаться на открытом воздухе при минусовой температуре. Когда в наших местах начали искать нефть, пробурили очень много скважин, но нефть долгое время найти не могли. Зато нашли несколько источников с термальной минеральной водой, из скважин забила горячая вода, насыщенная разными полезными минералами. Вот на один из таких источников мы и поедем. Там уже много лет отдыхают жители Октябрьска, нашей компанией построен санаторий для рабочих и мы не жалеем средств на его содержание.

– Но, если нет человека, то нет и проблемы – пошутил Олег Леонидович – поедем без него, хотя я повторяю, твой коллега много потерял. А что он хотел купить на память о наших краях?

– К сожалению, я не в курсе, – ответил Шурик, которому не нравился разговор про Королева о похождениях которого, наверное, знала вся компания Октябрьская нефть. – Сегодня воскресенье и Сергей Сергеевич имеет полное право поступать как ему захочется. Подскажите, что мне с собой взять из вещей. Вы сказали, что мы едем купаться, но у меня нет плавок.

– Ничего с собой не надо брать. На месте есть все необходимое. Надевай куртку, теплую обувь и пошли. Сумку я у тебя оставлю, потом сам отдашь Королеву. Я почему про него вспоминаю. Вы же наши гости, и я отвечаю за вашу безопасность. А я уже наслышан о ваших вчерашних приключениях в нашем, в общем-то гостеприимном, городе. Мне не хочется, что бы они повторились с твоим другом.

– Я думаю, Сергей Сергеевич достаточно умен, что бы сделать вывод из вчерашнего инцидента и больше не вляпаться ни во что подобное – ответил Шурик – я готов к нашему путешествию, мне надо только одеться.

– Тогда пошли, – сказал Олег Леонидович, и встав с кресла пошел в прихожую, где Шурик одел сапоги и куртку, после чего они вышли из номера.

Однако, оказалось, что до поездке еще далеко. В холле первого этажа, около дверей, стоял официант Олег с сервировочным столиком на колесиках, накрытым белоснежной салфеткой. Увидев Шурика с начальником службы безопасности, он сдернул эту самую салфетку, и Горелов увидел запотевшую бутылку Абсолюта, пару бутылок минеральной воды, аккуратно порезанные кусочки белого хлеба, масленку с маслом и три небольших салатника до краев наполненных черной, красной и желтой икрой.

Честно сказать, после почти недельного пребывания в городе Октябрьск Шурик даже не удивился такому продолжения знакомства с руководителем службы безопасности, а тот остановился прямо около сервировочного столика, пытливым взглядом оглядел его и жизнерадостно провозгласил:

– По нашей доброй сибирской традиции надо принять на дорожку. Здесь дары наших северных рек, икра осетровая, лососевая и форелевая. Водка, правда не наша, но очень приличная. Ну, давай Саша за удачную дорогу.

Олег тем временем налил в рюмки водку и отошел от столика. Олег Леонидович с удовольствием не торопясь выпил свою рюмку и также не торопясь намазал маслом кусочек хлеба, добавив сверху приличную горку черной икры, со вкусом закусил и с непониманием посмотрел на Шурика, который так и остался стоять с рюмкой в руках.

– Чего ждешь? – по-простому спросил он у Шурика. – У нас мало времени, надо еще до Горячего ключа доехать.

Горелов, выдохнул воздух, то же выпил полную рюмку водки и как Олег Леонидович . Стараясь не торопится, намазал хлеб черной икрой и закусил сделанным бутербродом. К его великому удивлению, водка легла очень мягко, то ли действительно была хорошая, то ли за время, проведенное вОктябрьске, его организм приспособился к употреблению водки в любое время.

– Ну, вот и славненько – соловьем запел Олег Леонидович – сразу же повторно наполняя рюмки. – Теперь Саша попробуй вот эту форелевую икру. Такой икры в Москве нет. Потом всем будешь рассказывать, какой икрой угощали в Октябрьске.

Подождав пока Шурик намажет хлеб маслом и форелевой икрой, он поднял свою рюмку и сказав тост – За богатство нашей сибирской земли – не торопясь, казалось наслаждаясь вкусом, выпил свою рюмку. Однако теперь на закуску намазал хлеб форелевой икрой и держа его в руке вопросительно посмотрел на Шурика.

Шурик взгляд понял как надо и тут же выпил до дна свою рюмку. После чего закусил водку приготовленным бутербродом. По сравнению с черной икрой, форелевая – ему понравилась меньше, показалась жесткой, а водка сделалась еще вкуснее и мягче.

Как Горелову подсказывала логика системного аналитика, сейчас его хозяин вновь нальет водки, а закусывать они будут красной икрой. Логика Шурика не обманула, не успел он до конца доесть свой хлеб с намазанной желтой икрой, как Олег Леонидович вновь наполнил водкой рюмки и сам намазал для Горелова хлеб маслом и красной икрой. Надо заметить, что икры он для дорогого гостя явно не жалел.

– По нашему обычаю третий тост должен быть за женщин, – заметил начальник службы безопасности, – но при их отсутствии, давай выпьем за процветание нашей компании. Шурику ничего не оставалось делать, как поддержать тост. На этот раз водка пошла гораздо хуже, встав комком в горле. Видно к столь частому возлиянию его организм отнесся отрицательно. Пришлось запивать ее минералкой, бутылки которой к счастью были открыты.

Только немного отдышавшись, Шурик взялся за бутерброд, сделанный ему гостеприимным хозяином. Сам же хозяин выпил свою рюмку, как и первые две, наслаждаясь национальным русским напитком, правда сделанным в Швеции, и не торопясь закусил бутербродом с красной икрой.

–Ну вот, теперь можно и ехать на Горячий ключ, – сказал Олег Леонидович после того как Шурик доел свой бутерброд, – когда чуть-чуть выпьешь дорога кажется короче и веселее.

После этого они вышли из дома и сели в поджидающую их Волгу с затонированными стеклами. Хозяин уселся на переднее сиденье рядом с водителем, Шурик вольготно расположился на заднем сиденье. Машина плавно тронулась и не торопясь доехала до выезда с территории гостевого дома. Только проехав ворота, Волга набрала скорость, но в пределах разумного, что опять повергло Шурика к размышлению о манере езды здешних водителей.

– Ехать нам не более полутора часов, между тем ввел в курс дела своего московского гостя Олег Леонидович, сейчас смотреть по дороге практически нечего. Зима еще не началась, хотя везде уже снег лежит, но его еще не много. И нет полного сибирского великолепия, когда снег глубиной больше метра и все деревья им засыпаны. Едешь по дороге в солнечный день, все блестит, и сразу Пушкина вспоминаешь. Помнишь «под голубыми небесами, великолепными коврами блестя на солнце, снег лежит».

– Ну а летом или ранней осенью ехать в Горячий ключ одно наслаждение, дорога идет посреди леса, проезжаешь мимо лесных озер и пару речек. Всегда можно остановиться искупаться, набрать грибов или ягод. В общем, красотища. Ты Саша приезжай сюда летом всей семьей. Отдохнете у нас в санатории, впечатлений наберетесь ни с какой Турцией не сравнить.

– Хорошо, я постараюсь, – только и нашелся, что ответить Шурик.

Волга между тем выехала на шоссе и свернула в сторону от города. В этом направлении Шурик еще не ездил. Чем дальше они удалялись от Октябрьска, тем меньше им попадалось встречных машин, а снега на дороге становилось все больше и больше. Постепенно дорога превратилась в одну наезженную колею, идущую посередине шоссе, все остальное было в утрамбованном снеге, а машины вообще перестали попадаться.

Пейзаж за затемненным стеклом был действительно однообразный, тонировка создавала впечатление, что они ехали не в разгар светового дня, а поздно вечером. Кроме того, выпитая водка видно сделала свое дело, и Шурик незаметно для себя заснул.

Проснулся Шурик оттого, что машина остановилась. Через тонированные стекла был виден большой бревенчатый дом и знакомый Мерседес, припаркованный возле него.

– Подъем, – весело сказал Олег Леонидович, повернувшись с переднего сиденья, – мы приехали. Мария Алексеевна уже нас ждет. – После чего открыв дверь, вышел из машины.

Поняв, что они прибыли по назначению, Шурик вышел из машины следом за своим проводником. Олег Леонидович по хозяйски огляделся и раскинув руки словно хотел обнять всю Сибирь, провозгласил:

– Добро пожаловать в Горячий ключ чудо нашей природы.

Шурик огляделся. Никакого особенного чуда он не увидел. Небольшая заасфальтированная площадка, максимум на пять машин с трех сторон поросшая вековым лесом. С четвертой стороны стоял дом, сложенный из бревен, радиусом наверное сантиметров пятьдесят у двери которого они и остановились.

Видно поняв мысли своего московского гостя, Олег Леонидович пояснил свои слова. Сам бассейн с горячей минеральной водой за домом, его отсюда не видно. А нас ждут в доме, который построен специально для отдыха, как раньше говорили «на водах», а как сейчас говорят буржуи – СПА комплекс. Внутри находится русская парная баня, финская сауна, турецкая баня «хамам», два небольших бассейна с горячей и холодной водой и конечно комнаты отдыха, а также охотничий зал. Все это располагает к спокойному отдыху.

Подойдя к двери, он гостеприимно ее распахнул: – Прошу заходить.

Шурик охотно принял приглашение и оказался внутри большой комнаты. Стены которой были сложены из грубо отделанных бревен. Вдоль стен стояли массивные скамьи и сундуки, на полу лежали самодельные половички, на стенах висели рога, которые очевидно служили вешалками для одежды. Так как на паре рогов висели куртки. Стены и мебель создавали впечатление старины и русской терема в допетровскую эпоху.

– Давай Саша раздевайся. Снимай здесь одежду и сапоги. Я тебе сейчас выдам сланцы. Очень удобная штука, воды не боятся, в них даже купаться можно и ходить по полам удобно. А плавки, полотенце и прочее все у тебя в комнате. Мария Алексеевна нас уже ждет. Пока светло надо сходить помокнуть в бассейн.

Взяв у Шурика куртку, Олег Леонидович, повесил ее на ближайшие к нему рога, открыв один из сундуков, вытащил оттуда красивые пластиковые шлепанцы, на которых белыми буквами было написано название дорогой каждому жители демократической России немецкой фирмы, производящей спортивные товары, дал их Шурику. Удовлетворенно хмыкнул, когда увидел, что эти сланцы подошли по размеру. После этого разделся сам, одев точно такие же сланцы, как и у своего гостя и открыл дверь, ведущую вглубь дома.

Зайдя в следующую комнату, они оказались в большом зале с очень высоким потолком, стенами сложенными из таких же бревен как и предыдущая комната, обставленном массивной деревянной мебелью «А ля Рюсс». Противоположная стена была фактически сделана из стекла. Так много было окон. Справа виднелись три двери, которые очевидно вели в комнаты. Над этими дверьми находился балкон, покоившийся на огромных балках, на который вела деревянная лестница, украшенная вырезанными из дерева голов кабанов и волков. На балконе находился верхний ряд комнат.

Справа, в огромном как в рыцарском замке камине, весело горели дрова, стены были украшены головами лосей, кабанов, медведей, волков и рысей. Там же находилось еще пару дверей, что находилось за ними, Шурик даже не догадывался. Пол зала украшали выделанные шкуры диких зверей.

Но главным украшением этого зала была женщина, сидевшая в кресле около камина и задумчиво глядевшая на огонь или попросту дремавшая. Мария Алексеевна была одета в сногсшибательный спортивный костюм Nike, яркий, как и она сама и казалась какой-то диковинной заморской птицей залетевшей в Сибирь.

Увидев входящих в зал гостей, она поднялась из кресла и направилась им навстречу, приветливо улыбаясь.

– Добрый день Александр Викторович, как ваше самочувствие после вчерашнего приключения?

Услышав в ответ дежурную фразу, что у своего гостя все нормально, Куприянова удовлетворительно кивнула головой и обратилась к сопровождающей Шурика стороне.

– Спасибо дядя Олег, что привез нашего гостя, покажи ему его комнату и все, что ему потребуется. Встречаемся здесь через десять минут, не то скоро стемнеет, а мне бы хотелось поплавать при свете.

– Сейчас сделаем Маша, – ответил начальник службы безопасности, и взяв Горелова за руку повел его к двери правой из трех комнат под балконом.

За дверью оказалась светлая комната с большим окном, выходящим куда то в лес, обставленная мебелью в старинном стили, как и все предыдущие комнаты .

– Это твоя комната Саша, здесь есть все необходимое. В шкафу висит домашний халат, стоят теплые тапочки. Все чистое и приготовлено специально для тебя. В ванной комнате есть куча полотенец и несколько новых плавок. Выберешь, которые тебе понравятся по цвету. Они все новые, классического стиля. Когда будешь готов, позвони мне вот по этому телефону, Олег Леонидович показал на телефонный аппарат на тумбочке около кровати, и я за тобой зайду. Набрать надо номер 12, твой номер 13, номер Марии – 11, ну это на всякий случай. Накинешь на себя халат и все. С собой ничего брать не надо. Там у бассейна есть все необходимое. Только в плавках и сланцах. Хорошо?

– Да, – кивнул головой Шурик.

– Ну тогда давай переодевайся, если захочешь чего-нибудь попить с дороги посмотри в низеньком шкафчике и не задерживайся, через десять минут мы должны быть на выходе. – После этого сопровождающий закрыл дверь, оставив Горелова одного.

Шурику, почему то сразу очень захотелось пить. В указанном шкафчике он ожидал увидеть все что угодно, но там оказалось только пять бутылок Боржома. Открыв одну из них лежащей в этом же шкафу открывалкой он неожиданно для самого себя за один раз выпил почти что всю бутылку из горлышка. Видно сказалась водка, которую он пил с утра.

После этого Шурик направился в ванную. В отличии от гостевого дома ванна здесь была совсем небольшая и представляла собой типичный совмещенный санузел в советских квартирах эпохи Хрущева. Единственное ее украшение составляла белая тумбочка на которой в художественном беспорядке лежали разноцветные пакеты, украшенные то ли китайским, то ли японскими иероглифами с плавками. На полотенцесушителе висела пара красивых пушистых махровых полотенец.

Горелов выбрал синие плавки. Тут же разделся и примерил их. Плавки были классные, видно, что явно не с рынка и к тому же отлично подходили по размеру.

После этого Шурик в одних плавках вернулся в комнату и из большого шкафа достал кремовый махровый халат. Халат, как и плавки, был отменного качества.

Вот так и привыкаешь к хорошему, подумал Шурик, одевая халат.

После этого, он позвонил Олегу Леонидовичу и сказал, что готов к купанию в бассейне. Начальник службы безопасности не заставил себя ждать и буквально через минуту зашел в комнату, где Шурик переодевался и пригласил его идти за собой. Они направился к правой двери на противоположной стороне зала.

За дверью в комнате было несколько деревянный вешалок, как отдельно стоящих, так и прибитых к стене, на которых висело с десяток таких же как и у него в ванной полотенец, вдоль стен стояли деревянные скамьи и было очень тепло. Теплу способствовало множество батарей, расположенных между скамеек. Пол в комнате был покрыт циновками с затейливыми узорами. Посреди комнаты стояла Мария Алексеевна в купальнике.

Увидев Куприянову в купальнике, Шурик, несмотря на то, что ожидал увидеть подобное, испытал какое-то магическое восхищение. То ли черный раздельный купальник на белом незагорелом теле смотрелся так сногсшибательно. То ли Маша была так хороша, что на купальник он просто не обратил внимание, как на драпировку Венеры Милосской в музее. Наверное, большая часть мужчин, увидев такую женщину, сразу представляла себе, что там под купальником.

Видно Шурик относился именно к этому классу мужчин. К своему стыду, Горелов почувствовал, что в его новых плавках зашевелился «одноглазый ужик» – так жена Шурика в любовной страсти называло его мужское достоинство. Хорошо, что Олег Леонидович уже распахнул дверь, как оказалось ведущую к бассейну, и сделал приглашающий жест, чему Шурик тут же воспользовался и чуть ли не выбежал на мороз.

Прямо перед ним находился большой прямоугольный открытый бассейн длиной метров тридцать и шириной метров десять, облицованный обычной белой плиткой покрытой желтоватым налетом. От воды из бассейна в воздух поднимался пар. В дальнем от дома конце бассейна, вода буквально в него хлестала из трубы, выходящей из бетонного куба высотой примерно в человеческий рост. От двери до стальной лесенки, спускающейся в бассейн, на бетонной дорожке лежали пластиковый коврики, которые кто-то тщательно очистил от снега.

Что делать дальше Шурик не знал. Поэтому, сделав пару шагов по направлению к бассейну, остановился. В это время, чья-то рука, взяла его за плечо и отодвинула чуть-чуть в сторону. Он услышал серебристый смех и его обогнала госпожа Куприянова, которая, впрочем, даже не оглянулась на своего московского гостя, а внезапно подобрав под себя ноги «бомбочкой» прыгнула в бассейн, подняв кучу брызг.

Сзади Шурика послышалось одобрительное мычание и слова Олега Леонидовича: – Я вижу Маша ты не изменилась за последнее время в своем Ленинграде, осталась прежней сибирской девчонкой, все так же ныряешь в омут с головой, не разбираясь опасно это или нет.

– С чего это я должна измениться дядя Олег, весело откликнулась вынырнувшая из воды Куприянова, как поется в одной песне, пусть лучше мир изменится под нас.

Во время этого диалога Шурик стал чувствовать, как потихоньку у него начинают замерзать ноги. Он посмотрел на начальника службы безопасности, но тот как ни в чем не бывало стоял так же как и он раздетый и казалось мороз ему абсолютно не страшен, как и водка Абсолют (ничего себе каламбурчик подумал Горелов).

Между тем, Олег Леонидович, обратил свое внимание на Горелова: – Ты Саша так замерзнешь и простудишься. Чего задумался? Залезай скорее в бассейн.

Шурик решил последовать примеру своей хозяйки и так же как и она с разбегу нырнул в бассейн. Вода оказалась достаточно теплой, почти горячей, бассейн глубоким. Шурик, прыгнув в него, не достал дна. Вынырнув на поверхность, он увидел рядом лицо Марии, которая внезапно серьезно сказала:

– Александр Викторович, нельзя вот так,не зная как отреагирует ваш организм нырять с мороза в горячую минеральную воду. Надо не торопясь заходить в бассейн по ступенькам. Мы здесь люди привыкшие к таким купанием, а вы первый раз купаетесь в термальных источниках и не знаете температуры бассейна и минерализацию воды, которая здесь очень высокая. Посмотрите внимательно на поверхность бассейна.

Послушав совета Шурик посмотрел на воду и увидел как над поверхность бассейна выбрасываются в воздух миниатюрные струйки воды, а из глубины поднимаются пузырьки, которые достигнув поверхности лопаются. Как в стакане, только что налитым газированной водой или шампанским, что более подходило к дням, проведенным в Октябрьске.

Между тем, Олег Леонидович стал не торопясь, прямо как говорила Куприянова, спускаться по лесенке в бассейн. Полностью оказавшись в воде, он медленно поплыл в сторону Шурика.

– Ну как водичка Саша, – поинтересовался он у своего гостя, и не дожидаясь ответа добавил, – я же тебе говорил лучше чем на любой загранице. Поплыли к трубе, там бассейн помельче, можно стоять и принять массаж под водопадом.

Шурик с готовностью принял приглашение и поплыл к противоположной стороне бассейна. Туда же поплыла и Мария, которая, в отличие от Олега Леонидовича, поплыла туда под водой.

Вскоре вся компания собралась у трубы, из которой вода поступала в бассейн. Тут было не глубоко и можно было без труда стоять.

Между тем начальник безопасности продолжал свой рассказ о необычных целебных свойствах воды в бассейне, которых, по его словам, больше нет нигде в мире. Она полезна для всех, только надо знать меру, сколько времени находиться в воде. Потому, что минерализация и температура создают очень большую нагрузку на сердце. – К стати, глубина бассейна, там где мы заходили четыре с половиной метра, а где мы сейчас стоим метр пятьдесят сантиметров. Давление воды в трубе очень сильное и если не принимать мер осторожности, вода может запросто сбить с ног и поранить о дно бассейна.

Куприянова согласно кивнула на последнюю фразу о давлении в трубе и пригласила Шурика на деле проверить правдивость данного факта. Подойдя к трубе первой ,она протянула руку под струю, о которую вода разбилась с радостными брызгами, затем ловким движением встала под водой так, что на ее плечи лился только край столба воды.

Горелов решительно последовал ее примеру и в туже секунду оказался под водой сбитый с ног невероятной силой падающей воды. Казалось, что на него упал целый мешок набитый песком. От неожиданности Шурик даже изрядно хлебнул минеральной воды. Поэтому когда он вынырнул из воды вид у него был довольно смешон, что развесило остальных участников купания.

– Я же говорил тебе Саша, что давление воды очень велико, – укоризненно сказал Олег Леонидович, – можно пораниться о дно бассейна, надо заходить под струю очень аккуратно, как Маша.

Он показал на Куприянову, которая по прежнему стояла под водопадом. – Мария, покажи нашему гостю, как надо входить под трубу.

Куприянова охотно согласилась научить Шурика данному искусству. Обучение было веселое, ибо какое еще может быть обучение у красавицы учительницы, которая к тому же знала свое дело, а ученик хочет ей понравиться. И уже минут через десять Горелов с удовольствием стоял под стеной из горячей минеральной воды, которая не сбивала с ног, в приятно массировала его плечи.

Впечатление действительно было незабываемое, серый осенне-зимний день подходил к концу, не торопясь падали редкие снежинки, которые таяли в воздухе не долетев метра до бассейна, над водой поднимался легкий пар, из трубы над домом шел белый дым, который почему то не поднимался вверх, а растекался как облако. Рядом с Шуриком под водопадом горячей воды стояла женщина, очень красивая и богатая, к тому же, похоже, одинокая. Эта женщина явно благоволила к нему.

Так, во всяком случае, думала душа Горелова, подогретая с утра спиртными напитками. Мозг Шурика еще сопротивлялся этому верить, понимая их слишком разное положение в обществе демократической России. Но сопротивлялся как то неуверенно, понимая, что еще сто грамм водки и он сдастся. И самое удивительное, Шурик в этот момент как бы забыл про свою жену, семью и даже работу, благодаря которой он здесь очутился. Он влюбился и должен завоевать эту удивительную женщину.

Понимая, что местные гордятся этим горячим источником, и стремясь понравиться Куприяновой, Шурик решил еще раз похвалить бассейн. К тому же это было действительно здорово. Ничего подобного Горелов в своей жизни не испытывал. Похвала была принята, и Шурик был одарен очаровательной улыбкой.

После этой улыбки, Шурика было трудно остановить. Они с Куприяновой дурачились в воде и даже вместе ныряли в наиболее его глубоком месте, пытаясь достать дна. Причем Шурик оказался ныряльщиком гораздо хуже Марии, той видимо помогал опыт, приобретенный в горячих минеральных источниках.

Горелов уже не обращал внимание на слова начальника безопасности, что в бассейне не следует находиться столь длительное время и тем более с непривычки нырять. Ему было хорошо, и он был готов на любой подвиг, что бы завоевать расположение Маши. Олег Леонидович видно понял бесполезность своих попыток образумить Шурика и молча, не торопясь плавал в дальнем конце бассейна.

Что такое любовь между мужчиной и женщиной? Об этом все человечество рассуждает с момента своего возникновения. Сколько книг и научных трудов об этом написано. Даже в древних греческих мифах присутствовала любовь. Что тут говорить о классической литературе, как дореволюционной русской, так и западной, где любовная линия проходила основным стержнем произведения, на которой были воспитаны все советские люди.

Правда в Советском Союзе было принято больше писать о других видах любви – к Родине, партии, вождю этой самой партии и т.д., но все равно простых людей гораздо больше интересовала обычная человеческая любовь. Во всяком случае, любовь маркизы Анжелики к ее мужу графу в советском обществе ценилась куда больше чем любовь Павки Корчагина к комсомолу, хотя бы, если оценивать по популярности книг и возможности их купить или просто почитать.

Шурик был женат уже девять лет и вопрос о сущности любви в последнее время у него отошел на второй план. В стране громыхали революции, но их семью они затрагивали только чисто в материальном плане. Идеологических разногласий между супругами не было, дома всегда было чисто, обед и ужин приготовлены, Горелов и дочка Катя были ухожены. Таким образом, жена Ленка вполне его устраивала во всех планах, в том числе и в постели. Голова у жены вечером не болела и мужу она никогда не отказывала.

На работе командировки были редкими и короткими, да и жили командированные обычно в ведомственных гостиницах, расположенных в рабочих районах и далеко не в одноместных номерах. Какие-либо центры культуры вблизи отсутствовали и места не располагали к прогулкам в вечернее время. К тому же в последние несколько лет из-за отсутствия средств командировки в его институте вообще прекратились.

Следовательно, Горелов был примерным семьянином, походы «налево» его не интересовали. Да и круг людей, с которым он общался, этому не способствовал. В основном это были родственники со стороны жены и пару друзей детства, женатых столь же счастливо, как и Шурик. При этом, его друзья были «подкаблучниками» почище его и без своих жен никуда просто не выбирались.

Таким образом, вопрос, что такое любовь встал перед Шуриком впервые за долгие годы счастливого брака. Причиной возникновения этого вопроса естественно стала госпожа Куприянова и наверное воздействие спиртных напитков, тугими струями бивших в славном городе Октябрьске. Кроме того, экзотический бассейн позволил Шурику полностью расслабиться и поверить в себя.

Внезапно в глазах у Шурика потемнело, в ушах раздался какой то противный звон, он попробовал поплыть к бортику бассейна, но руки почему то перестали его слушаться. Ничего не понимая, он инстинктивно перебирая ногами, попробовал позвать на помощь, но почему то хлебнул воды и внезапно очень четко осознал, что сейчас утонет в бассейне. И в тот же миг сознание отключилось.

Сознание вернулось к Горелову, как ему показалось сразу, он лежал накрытой кучей пушистых махровых полотенец и халатов на скамье в комнате, откуда перед этим выходил к бассейну. Рядом с ним стоял завернутый в одно из таких полотенец Олег Леонидович, который увидев, что Шурик открыл глаза, облегченно вздохнул.

– Слава Богу, оклемался, обычно после приступа в бассейне в сознание приходят через пару минут, если воды не наглотаются, конечно, а ты был в отключке минут десять. Я же говорил тебе Саша, что вода очень минерализована и на сердце большая нагрузка, и купаться первый раз не следует больше двадцати минут, а мы плескались минут сорок. Ну, ничего страшного воды ты не успел нахлебаться, организм у тебя молодой. Никаких сердечно – сосудистых заболеваний у тебя нет. Сейчас отпустит.

– Да уже отпустило, – заявил Шурик, и попытался встать и откинуть наваленные на него полотенца. Но Олег Леонидович, не позволили Горелову освободиться от них. Он просто взял его за плечи и прижал назад к скамье.

– Полежи еще минут десять, Саша. Потом встанешь, нам торопиться некуда.

– А что со мной случилось, Олег Леонидович?

– Плохо тебе стало в воде. Хорошо Мария была рядом, поддержала тебя, не дала захлебнуться. Потом мы вместе тебя вытащили из бассейна. И положили сюда.

– А где же Мария Алексеевна?

– Пошла переодеваться. Сейчас придет. Очень переживает, что с тобой так случилось. Хотела сразу водителя за врачами в санаторий отправить, едва уговорил ее подождать. Не ты первый, не ты последний, кто попал в такую ситуацию, но еще никто не помер. Вода то все-таки полезная. А ты молодой и здоровый с тобой тем более ничего не будет.

В этот момент в комнату вошла Куприянова, уже одетая в свой шикарный спортивный костюм. Увидев, что Шурик пришел в себя и разговаривает с Олегом Леонидовичем ,направилась прямо к нему.

– Как ваше здоровье Александр Викторович?

– Спасибо Мария Алексеевна, лучше. Сам не знаю, что со мной случилось. Вы уж извините меня. И спасибо за спасение!

– Пустяки. Мы уже привыкли, что кому то из наших гостей становится плохо в бассейне, несмотря на наши предупреждения. Полежите еще минут пять – десять переодевайтесь и приходите к камину. Нам приготовили обед, стол уже накрыт. Дядя Олег ты проконтролируй нашего гостя. – И повернувшись, вышла из комнаты.

Но Олегу Леонидовичу видно уже надоело стоять в мокрых плавках возле своего гостя, поэтому, как только Куприянова ушла, он тоже собрался уходить. Дав Горелову последние рекомендации, что бы тот через указанное Марией время вставал и шел в свою комнату, где должен переодеться и выйти в каминный зал для ужина. После этого как был в полотенце, вышел из комнаты, оставив Шурика одного.

Лежа под грудой халатов и полотенец, Шурик чувствовал себя полным дураком. Как все хорошо начиналось и как все неожиданно закончилось. Хотел показать женщине свою удаль, какой он сильный и веселый, а в результате этой женщине пришлось корячиться, вытаскивая его бездыханного из бассейна. Ему было очень неудобно, не хотелось никуда идти, тем более ужинать. Но идти было надо. Мало того, надо еще было добираться до Октябрьска.

Полежав еще минут пять Горелов, разворошив халаты и полотенца, выбрался на свободу. Самочувствие было вполне нормальное, недавнее происшествие казалось каким-то надуманным и произошедшим не с ним. По примеру Олега Леонидовича он не стал надевать халат, а обернувшись полотенцем, открыл дверь в зал.

Зал был ярко освещен светом огромной люстры свисающей с потолка. Странно, что я на нее не обратил внимания перед этим, подумал Шурик. За многочисленными окнами уже ничего не было видно, тьма наступила как всегда в Октябрьске быстро.

В камине весело горели дрова. Около него стоял стол покрытый белой скатертью, сервированный на три персоны, в середине которого стоял большой подсвечник с еще незажженными свечами. В самом зале никого не было, что позволило Шурику незаметно проскользнуть в свою комнату.

Закрыв за собой дверь, Горелов неожиданно почувствовал сильную жажду. Вспомнив о минералке, которую он пил в этой комнате всего час назад, он направился к заветному шкафчику. Достав бутылку воды, как и перед бассейном, с удовольствием выпил ее прямо из горлышка. После этого пошел в ванную и наконец-то переодел мокрые плавки. Оделся в свою одежду и с удовольствием лег на кровать.

Казалось, только Шурик лег, как тут же раздался звонок телефона. Взяв трубку, Горелов услышал Олега Леонидовича, который сказал, что обед решили перенести на более позднее время, так как всем необходимо немного отдохнуть после происшествия в бассейне и предложил встретиться у камина примерно через часик-полтора. Он позвонит Шурику, как накроют стол.

Услышав это сообщение, Горелов блаженно закрыл глаза, еще раз подумал, как неудобно получилось в бассейне, и мирно уснул. Впервые в Октябрьске ему не снились сны.

Разбудил Шурика звонок телефона. Начальник службы безопасности приглашал его поесть. Как он говорил, чем бог подал. После сна настроение Горелова значительно улучшилось. Если бы не воспоминания о приключении в бассейне все было бы замечательно. Даже подбитый глаз перестал болеть. Видно сказывались уникальные свойства здешней минеральной воды. Быстро поднявшись, он умылся и вышел в зал.

За столом возле камина уже горели свечи и сидели хозяева. Увидев Шурика Куприянова сделала знак рукой, приглашая присесть на свободное место.

– Как отдохнули Александр Викторович, – улыбнувшись поинтересовалась Куприянова.

– Отлично Мария Алексеевна, – не менее жизнерадостно улыбнулся Шурик.

– Мы вас уже наверно чуть не уморили голодом, но сейчас исправим эту ошибку, – продолжала Мария, – так как плохо вам было уже больше двух часов назад можно даже немного выпить. Здешний шеф-повар лично делает хреновуху, как говорят знающие люди, она у него получается лучше всех в Западной Сибири. Людская молва говорит, что есть еще один такой специалист в Иркутске, но это очень далеко отсюда. Поэтому советую.

– Да чего там Саша, надо выпить, хреновушка у Михалыча действительно отличная, попробуй. – С этими словами Олег Леонидович налил Шурику из хрустального графина полную рюмку слегка мутноватой жидкости.

– Маша, тебе тоже хреновухи или клюковки, – поинтересовался он у Куприяновой.

– Давай хреновухи дядя Олег, давно ее не пила.

Олег Леонидович просьбу охотно выполнил. Тем временем Шурик окончательно оглядел накрытый стол. Всевозможные соленья, соседствовали с салатами, нарезанным салом и строганиной. Перед каждым из обедающих, стояла хрустальная форма, в которой находилась заливная рыба. На вид заливное было из судака. Как говорила мама Горелова, лучшей рыбы для заливного.

Между тем Олег Леонидович уже взял бразды правления за столом в свои руки и предложил тост за богатство земли Сибирской. Хреновуха действительно оказалась очень оригинальным напитком, к тому же с отличным вкусом. Ничего подобного Шурик еще не пил, она произвела на него впечатление даже лучшее чем коньяк Мартель. Заливное было такое же вкусное. И как правильно догадался Шурик приготовлено из судака, о чем ему сообщил начальник службы безопасности. Между тем он также озвучил меню на сегодня. Из горячего ожидалась уха из рыбы северных рек и настоящие сибирские пельмени.

В общем, обед плавно переходящий в ужин удался. Хреновуха пилась как приятный компот. Блюда были отменно приготовлены. Олег Леонидович был отличный рассказчик, Мария Алексеевна была сама непринужденность, весело смеялась шуткам начальника безопасности, иногда сама вставляла в его рассказы небольшие подробности. Никто не вспоминал историю в бассейне. Шурик как всегда в Октябрьске наверное под воздействием хреновухи и близости Куприяновой стал чувствовать себя как в компании друзей, которых знает долгое время.

Время прошло абсолютно незаметно, уже подали чай, заваренный с какими-то травами и варенье из морошки. Огромных ярко-желтых ягод, чем-то похожих на малину, только с маленькими косточками внутри. Выезд удался, как про себя отметил Горелов. И опять Шурику очень захотелось понравиться своей соседке по столу. Только, честно говоря, несмотря на выпитую хреновуху, он не очень понимал, как это сделать.

Мария Алексеевна никакого повода для более близкого общения не давала. Вела себя абсолютно одинаково, что с Олегом Леонидовичем, что с Шуриком. Видно такая манера общения выработалось у нее за время работы с мужчинами, казаться всем одинаково близкой или если кому то удобнее – одинаково далекой. Хотя Шурик мало чего понимал в манере поведения топ менеджеров женского пола (хотя бы по причине отсутствия такого общения), судя по всему, это был высший класс.

Горелову в нетрезвую голову, почему то пришел пример императрицы Екатерины второй. Наверно она так себя вела за столом со своими придворными. Вместе с тем этот пример смутил его еще больше. Он опять почувствовал разницу в положении. Да, что там в положении, просто во внешнем виде и ауре, исходящей от Куприяновой. Шурик очень отчетливо понял, что ловить ему здесь нечего.

Однако чай был выпит, пришла пора собираться назад в Октябрьск. Олег Леонидович порекомендовал на посошок попробовать клюковки, до которой за едой дело не дошло. Клюковка оказалась такой же вкусной, как и хреновуха. Только градусов в ней поменьше, как пояснил его визави по блюдам и напиткам Сибири.

Между тем, Куприянова пошла в свою комнату собираться. Пока ее не было Шурик с Олегом Леонидовичем быстренько выпили еще по паре рюмок клюковки, оделись и вышли на улицу, где стояли машины, подождать Куприянову.

Снег падал уже крупными хлопьями и пока они были в доме успел основательно засыпать дорогу, по которой они приехали. Обе машины стояли заведенные с включенными фарами, обметенные от снега водителями.

Олег Леонидович посмотрев на погоду решил порадовать Шурика, заявив, что назад они поедут по настоящей зимней сибирской дороге, когда вокруг все белым бело, что обочина, что дорога, поэтому придется ехать медленнее и соответственно дольше. Но время еще не много и часов в десять они будут дома.

Мария Алексеевна вышла из дома в распахнутой пушистой шубке и такой же пушистой шапке. Так же как и Олег Леонидович посмотрела на дорогу. Сделала Шурику приглашающий жест в направлении своего Мерседеса, сказала:

– Надеюсь вы составите мне компанию до Октябрьска Александр Викторович.

И не дожидаясь ответа Шурика, обратилась к начальнику службы безопасности:

– Похоже дорогу перемело дядя Олег. Поедем или останемся здесь до утра, ждать пока расчистят?

– Я думаю Маша на двух машинах мы не торопясь доедем. Не в такую погоду ездили. В случае чего у меня в Волге есть трос, лопата и все необходимое.

– Ну тогда поехали. Ты первый мы за тобой.

После этого короткого диалога, она снова сделала приглашающий знак Шурику и сама направилась к машине. Водитель Мерседеса увидев приближение своей хозяйки, как всегда одетый в один пиджак поверх белой рубашки с галстуком, вышел из машины и открыл перед ней заднею правую дверь. Шурик уже как завсегдай сам открыл левую дверь и уселся в машину. Тепло и комфорт сразу обволокли его. Рядом разместилась Куприянова. Водитель занял свое место и Мерседес плавно тронулся вслед за Волгой Олега Леонидовича.

За стеклом водителя были видны только габаритные фонари впереди идущей Волги, следы от ее колес и первозданно белый снег. Дорога была узкой и казалось проложена прямо посередине леса. Как первый водитель, видел обочину дороги, можно было только догадываться.

Между тем, снег и не думал заканчиваться. Наоборот он только усиливался. Из окна автомобиля видимость становилась все хуже и хуже. Мощные стеклоочистители Мерседеса покрылись льдом. Водитель пустил на обогрев переднего стекла весь теплый воздух. В машине становилось душно.

Глядя на засыпанную снегом дорогу, Шурик подумал, как чудно устроен мир. Если бы ему кто-то сказал неделю назад, что он вот так в середине октября будет ехать по засыпанному снегом лесу, он не за что бы ни поверил.

Между тем машины ехали только одним им виданным маршрутом. Горелову стало жарко и самочувствие его внезапно ухудшилось. Хмель потихоньку улетучивалась и наступала пора похмелья. Голова сделалась тяжелой, к горлу подступил какой-то нехороший комок.

Внезапно Волга впереди остановилась. В свете фар своей машины Шурик увидел, что из нее вышли шофер и Олег Леонидович, но направились в разные стороны. Водитель стал проделывать какие то махинации с передним стеклом, а начальник службы безопасности направился к их автомобилю. Используя возможность хоть чуть-чуть подышать свежим воздухом, Шурик открыл свою дверь и вышел из Мерседеса. Сразу оказавшись по щиколотку в мягком белом снегу.

– Как вы тут, – поинтересовался Олег Леонидович, – у нас обледенели щетки, сейчас почистим и дальше поедем. Ветра нет, поэтому заносов не будет, часика через полтора доедем.

Водитель Мерседеса то же решил воспользоваться остановкой, чтобы сбить с дворников налипший на них снег. Как всегда выйдя из машины в одном пиджаке. С другой стороны из машины вышла Куприянова и поинтересовалась у Олега Леонидовича, может они поедут первыми. Мерседес машина мощная и печка у нее отличная. Стекло теплое снег сразу тает. И меньше налипает.

Но Олег Леонидович не оценил данного предложения, сказав, что он никогда не пустит вперед себя женщину даже такую отважную как Куприянова, и он несет ответственность за безопасность ее и московского гостя. Кроме того, видно оценив на глаз самочувствие этого самого московского гостя, он сходил к Волге и вернулся с бутылкой минералки, которую ловко открыл, чуть ли не пальцем, и передал Шурику.

– На Саша попей водички, вижу тебя немного укачало с непривычки и постарайся подремать. Приедем домой отметим наше возвращение. Ты не переживай нам не впервой ехать по такой дороге. Доедем как миленькие.

То ли уверенность Олега Леонидовича помогла Шурику, то ли минеральная вода, но он действительно задремал. От дремы его вывел голос Куприяновой, которая говорила с кем-то по спутнику. Снег закончился и обе машину уже ехали, хоть и не убранным от снега, но городским улицам.

Даже познаний Горелова в географии Октябрьска было достаточно, что бы понять, где они находятся. До гостевого дома оставалось езды максимум двадцать минут. Шурик не ошибся в своих расчетах. Примерно через это время обе машины проехали через ворота и остановились около ярко освещенного центрального входа загородного дворца Октябрьской нефти.

Куприянова, все это время говорившая, а точнее больше, что-то слушающая по спутнику, тепло попрощалось со своим собеседником и вместе с Шуриком вышла из машины. Снег в Октябрьске видно закончился довольно давно, так как вся площадка перед входом была чисто почищена. Олег Леонидович вышел из машины в одном свитере и пригласил Марию Алексеевну, ненадолго зайти в дом. Выпить по рюмочке за успешную поездку.

Мария Алексеевна согласного кивнула, передала Олегу Леонидовичу привет от своей матери, с которой она только что говорила по телефону и как была в расстегнутой шубке без шапки пошла в сторону двери. Начальник службы безопасности пошел вслед за ней вместе с Шуриком. В зале на первом этаже между диваном и двумя креслами на столике стояли красивые импортные бутылки со спиртными напитками. На блюдах лежали аккуратно сделанные всевозможные маленькие бутерброды. Под прозрачным чайником горела спиртовка.

Куприянова и Горелов повесили свою верхнею одежду на стоящую в углу пафосную вешалку направились к столу, где уже на одном из кресел разместился Олег Леонидович. Куприянова села в центре дивана, а Шурик присел на второе кресло.

– Ну что, за хорошую поездку, – поднял тост Олег Леонидович, разлив в красивые хрустальные бокалы Мартель. Все чокнулись и выпили. Потом разлили по чашечкам чай и еще пригубили коньячка. В этот момент, в зал вошел комендант гостевого дома и нагнувшись на ухо что то сказал Олегу Леонидовичу. Тот кивнул головой, извинился перед Куприяновой и Гореловым и куда то вместе с ним вышел, что впрочем не произвело на Куприянову никакого впечатления, она невозмутимо пила свой чай, думая о чем то своем.

Олег Леонидович вернулся через пару минут уже один. Так же как перед этим к нему подошел Михаил Иванович, он подошел к сидящей на диване Куприяновой, наклонился и что-то ей тихо сказал, что именно Шурик не расслышал. Та понимающе кивнула, и начальник службы безопасности попрощался с Гореловым и ушел, сославшись на срочные дела.

Шурик остался один на один с Куприяновой. Не зная, что делать, он поднял свой бокал с коньяком и предложил выпить за славный город Октябрьск и за хороших людей, которые в нем живут.

– Вам действительно понравился наш город Александр Викторович, – поинтересовалась Куприянова, поднимая свой бокал, – или вы просто говорите дежурный тост?

– Действительно понравился город, хотя я его мало посмотрел, но увидел несколько интересных мест. Но главное мне понравились люди, которые в нем живут, в том числе вы Мария Алексеевна, – разродился Шурик на комплимент и залпом выпил весь свой коньяк, налитый в бокал.

Куприянова с интересом посмотрела на Горелова, внезапно улыбнулась и сказала:

– Спасибо за комплимент Александр Викторович, а я уж подумала, что вы никогда не скажите мне ничего приятного. И также выпила весь свой коньяк.

Услышав такое Шурик почувствовал, что краснеет и не зная, что делать дальше взял бутылку коньяка стал наливать его в свой бокал и бокал Куприяновой. Наливать коньяк Марии Алексеевне было удобнее со стороны дивана, на котором она сидела. Так Горелов оказался сидящим на диване рядом с ней.

Надо было, что-то говорить, и Шурик на тему о городе рассказал Марии об их приключениях в гостинице Октябрьская, чем вызвал искренний смех своей собеседницы. Ободренный этим смехом и явным хорошим отношением к нему Куприяновой, Шурик произнёс тост за все хорошее и услышав шутливый ответ про отличный тост за который грех не выпить. С удовольствием чокнулся с этой красивой удивительной женщиной и как то незаметно уже сидел так близко от нее, что его нога соприкоснулась с ногой Марии, которая не сделала попыток отодвинуться от него.

Внезапно губы Шурика оказались рядом с губами Куприяновой, которая не высказала никакого неудовольствия. Поцелуй получился долгим, горячим и вкусным. Воодушевленный Горелов решил продолжить свое любовное наступление и продолжая целовать Марию одной рукой начал исследовать ее грудь. Не встречая сопротивления, он решил, что через спортивный костюм невозможно оценить всю красоту тела этой удивительной женщины, поэтому с юношеским максимализмом и руками, дрожащими от нетерпения, расстегнул спортивную куртку, поднял находившеюся под ней футболку и даже не пытаясь расстегнуть бюстгальтер, залез всей пятерней в него.

Добравшись до вожделенной цели, Шурик внезапно почувствовал, что его рука стала теплой и мокрой. Это было так неожиданно, что Шурик резко выдернул руку из бюстгальтера Куприяновой и отстранился от ее губ, не зная, что дальше делать. В результате, Куприянова открыла глаза и пару секунд удивленно глядела куда то прямо перед собой. Наверное, удивляясь, что она делает в объятиях этого москвича. Момент был потерян, они снова стали едва знакомыми людьми, столкнувшимися вследствие исполнения служебного долга.

Первой в себя пришла Куприянова. Она тихонечко выскользнула из объятий Горелова. Как могла, поправила футболку и застегнула куртку костюма. Невольно улыбнулась, наверно увидев удивленную физиономию Шурика и его руку, которую он так и держал с открытой ладонью.

– Не бойся Шурик, ничего страшного не произошло, это грудное молоко. У тебя есть дети? – Спросила Куприянова, таким тоном, будто взрослая тетя разговаривала с ребенком.

– Да, дочка Катя.

– Сколько ей лет?

– Восемь.

– Большая девочка. Ну, вот ты наверно и забыл, что твоя жена кормила ее грудью. А у меня дочке меньше года и я только что перестала кормить еегрудью, поэтому грудное молоко еще течет.

Не зная, что делать Шурик понятливо кивнул головой.

Между тем, Куприянова не торопясь допила свой чай, встала с дивана и еще раз улыбнувшись, направилась к вешалке, где висела ее шуба. Шурик не зная, что делать даже не попытался подняться с дивана и помочь ей одеться.

Надев шубу Мария Алексеевна, обернулась к Горелову, сказала:

– Завтра в девять часов за вами заедут и помогут оформить все необходимые документы. Самолет будет ждать уже заправленный и подготовленный к полету. В обед уже будете в Москве.

Помолчала немного, будто ждала какие то слова Горелова, но тут только как болван кивнул головой, и внезапно продолжила:

– А ты хороший парень Шурик, если будет нужна какая-нибудь помощь, ты меня разыщи, номер моего спутника тебе дадут завтра.

После этого приветливо махнула рукой и вышла из дома.

Только тогда Шурик взял со стола салфетку и вытер руку, продолжая сидеть на диване и анализируя, что произошло за эти пять минут. Не предвзятый анализ показал, что Горелов выглядел не лучшим образом, а скорее полным идиотом. Придя к такому выводу, Шурик поднялся с дивана и направился к лестнице на второй этаж. Проходя мимо стеклянных дверей, посмотрел на двор. Мерседеса Куприяновой уже не было.

Придя в свои апартаменты сел в кресло, рядом с которым продолжала стоять полосатая сумка Королева, и опять погрузился в воспоминания событий сегодняшнего дня. Захотелось выпить, но остатки разума говорили, что этого делать не надо. Завтра должно все решиться. Он приедет в Москву со всеми необходимыми документами. Шеф обрадуется и наверно накатит какую-нибудь премию.

Внезапно в его не совсем трезвую голову пришла другая мысль. Задание они с Королевым выполнят, но не так быстро как хотело руководство. Кроме того в банк донесут об их похождениях в Октябрьске, но расскажут не как было дело в действительности. Разбираться естественно никто не будет. В результате получится, будто они пьяницы и дебоширы и никто пьяниц и дебоширов с подбитыми глазами на такой престижной работе держать не будет. И та зарплата за месяц, которая сейчас ждет его в Москве, будет последней.

Горелову стало жалко самого себя и он, встав с кресла, стал ходить по комнате, жалея себя все больше и больше. Таким ходящим и несчастным его и застал стук в дверь.

Открыв дверь, Шурик увидел Королева, который в отличие от Шурика был в отличном настроении.

– Привет командир, рад тебя видеть в полном здравии и только чуть-чуть поддатым. Как прошел выходной, ты чего такой грустный – не допил до кондиции? Так мы сейчас это исправим. – Уверенно заявил Семен Семенович, направляясь вглубь Гореловских апартаментов. Увидев свою сумку искренне обрадовался, – я же говорил, что они люди солидные вернут мое барахло.

Королев вел себя абсолютно по хозяйски. Взял их бара бутылку Мартеля, пару иностранных шоколадок, разлил коньяк по бокалам и вольготно расположился в Шуриковым кресле.

– Ну давай командир выпьем, не то я сегодня был в окружении семьи Ермошиных и выпил за весь день наверно граммов сто водки.

– Ты пей один, я за сегодняшний день выпил наверно литр всевозможных крепких напитков, а завтра важный день. В девять утра за нами заедут и помогут оформить акции. А потом мы улетаем домой.

Королев понял это событие по своему:

– Значит конец нашей лафе. Сегодня последний день пьем такой коньячок на халяву. – И залпом махнул свой бокал. Закусив шоколадкой, поинтересовался, – так расскажи Шурик, куда они тебя возили, что говорили.

Пришлось Шурику в общих чертах рассказать приключения сегодняшнего дня, за исключением конфуза с Куприяновой.

Внимательно выслушав Шурика, Семен Семенович рассказал ему о своих приключениях в обществе прекрасной стюардессы Милы. Ездили они с ее родителями в деревню, где у них есть большой и очень старый деревянный дом на берегу громадного уже замерзшего озера, с баней, которая стоит на сваях над этим самым озером. Сергея Сергеевича сама Мила возила в лес на японском снегоходе, он парился в бане с мужской половиной семьи Ермошиных, а после нее прыгал в прорубь, пробитую прямо под баней, ел настоящею сибирскую уху и пил местную самогонку, настоянную на северных ягодах. К сожалению самогонки выпил мало, надо было хорошо себя показать перед хозяевами.

Так в разговоре Королев уговорил полбутылки французского коньяка и наверно провел так бы и всю ночь, но Шурик почувствовал себя усталым. Решил лечь спать. Еще раз, напомнив Семену Семеновичу о важности завтрашнего дня, он проводил его до двери вместе с недопитой бутылкой.

Шурик уснул сразу, как только коснулся головой подушки и снился ему какой то неприятный разговор с Борисом Ивановичем, женой Еленой, родителями, где он оправдывался за пьянство, синяк под глазом и за несуществующий флирт с Куприяновой и даже за то, что не привез в Москву кедровых орехов (причем тут орехи?).

Глава 9. Октябрьск. День шестой.

Разбудил Шурика телефонный звонок. Звонил Михаил Иванович. Комендант доложил Горелову, что завтрак приготовлен и уже ждет их с Королевым. А ровно в девять за ними подъедет машина. На ней они поедут в Регистраторское общество, а потом в аэропорт, где их ждет заправленный самолет.

Шурик сразу проснулся. Взглянул на часы, они показывали восемь утра. За окном было темно. Надо было вставать, как всегда за последние дни, голова была тяжелой, во рту преобладала неприятная сухость. Положение немного спасла бутылка минеральной воды.

В ванной Шурик привел себя в порядок, умылся, побрился, почистил зубы. Внимательно рассмотрел синяк, который вроде стал больше отливать в желтизну. В голову опять пришла знакомая мысль, как он будет объяснять его присутствие.

О том, что говорить на работе, надо будет согласовать с Королевым. А что сказать дома? Вроде он и не виноват в возникновении синяка, но все равно чувствовал себя виноватым. Тут еще в голову пришло вчерашнее происшествие с Куприяновой. Слава Богу, что так все закончилось. Куда он полез? На что надеялся? А все по пьянке закрутилось, вспомнил Шурик знаменитую фразу из кинофильма «Любовь и голуби».

Приведя себя в порядок, Шурик задумался, как одеваться, что бы сразу уезжать или на завтрак сходить еще в спортивном костюме, а потом собрать вещи. Его мысли перебил стук в дверь. Пришел Королев. Он был в спортивном костюме, синяк практически виден не был, но выглядел он не очень хорошо. Видно не остановился на одной бутылке, подумал Горелов.

Однако настроение у Семена Семеновича было хорошее. Радостно поздоровавшись, он показал целлофановый пакет, который был у него в руках:

– Лучший макияж, который я смог найти в Октябрьске. Давай командир, наноси боевой камуфляж на полученные в ходе выполнения задания раны. Здесь вся необходимая косметика. Возьми и замажь свой синяк. Скорее всего, нам сегодня придется общаться с нашим начальством, а перед ним не надо афишировать боевые ранения. Жалко, что черные очки нельзя одеть, на улице осень. Сразу догадаются. В самолете еще припудримся, дай Бог пронесет.

Давненько Шурик не замазывал себе синяки. Хорошо косметика стала более совершенной, чем в годы его безоблачной юности. Видно Семен Семенович знал толк в этих делах.

Пока Горелов накладывал на себя грим, Королев подтвердил его версию, что он не остановился на одной бутылке. Так у него душа развернулась. Кроме того, он переживает – экипаж Милы сегодня улетел в областной центр. Теперь она общается с этим козлом Генкой, который наверняка рассказывает про Королева всякие гадости.

Наложив на себя грим, Шурик внимательно стал рассматривать себя в зеркало. Вроде получилось ничего. Если не приглядываться в глаза не бросалось. Его работу оценил и Королев, который внимательно поглядев на своего коллегу, заявил, что если бы он не знал про синяк, никогда бы не догадался об его наличии.

– Пойдем плотно позавтракаем командир, теперь наверно только в Москве поедим. – Впервые за время пребывания в гостевом доме Шурик охотно согласился с предложением Королева и они, как были в спортивных костюмах, пошли в ресторан.

Олег встретил их на входе и предложил на выбор горячие блюда – кашу, сырники, глазунью, омлет, сосиски, На столе уже стояли тарелки с нарезанной мясной и сырной нарезкой, фрукты, минеральная вода, сладости.

В общем, позавтракали плотно. Шурик охотно согласился с мыслью Сергея, что следующий прием пищи, скорее всего, будет в Москве. Потом попили чаю и пошли собираться к отъезду. Собирая свой портфель, Шурик увидел две неиспользуемые коробки Рафаэлло. Подумал, что одну надо отдать Королеву и не стал убирать ее в портфель.

Королев придя уже одетый в новые зимние ботинки и куртку, от конфет отказался. Сказав, что некуда класть. Придется назад везти плащ и осенние ботинки. Только тут Шурик понял, что опять придется выходить на улицу в мороз в холодных ботиночках и плащике. Но больше одеть было нечего. Оставалось только надеяться, что на улице долго находиться не придется.

Михаил Иванович зашел за своими гостями ровно в девять. Сказал, что машина у подъезда их ждет. Водитель отвезет их в регистратор, подождет там, пока они не сделают все свои дела, после этого отвезет прямо до трапа самолета.

Москвичи попрощались со своим гостеприимным хозяином и уселись в черную Волгу, которая действительно ожидала их у входа в гостевой дом Октябрьской нефти. Водитель, ни слова не говоря, кивнул головой на приветствие пассажиров, положил их вещи в багажник, тронул автомобиль и повез их по уже довольно знакомому маршруту. Горелову и Королеву при таком обращении говорить особенно не хотелось. Так в полной тишине и доехали до знакомого серого двухэтажного здания. Машина остановилась около двери с вывеской «Чайная».

Шофер, одетый в довольно легкую куртку мужчина средних лет, обернулся к своим пассажирам и впервые за всю поездку раскрыл рот:

– Зайдете в этот вход, там перед вами будет закрытая железная дверь. Постучитесь в нее. Громко стучать не надо. Охранник сидит около двери. Скажите, что вы в «Ваш надежный регистратор» из московского банка. Он вас пропустит. Сам регистратор находится в комнате номер четыре на втором этаже. Там вас ждут и проведут все необходимые операции. Я вас буду ждать здесь и пригляжу за вашими вещами.

Шурик еще раз проверил, что все необходимые документы находятся у него в папке и они с Королевым вышли из машины. Подошли к знакомой железной двери и осторожно постучали. Дверь открылась практически сразу. За ней стоял молодой, здоровенный мужик в камуфляже с резиновой дубинкой, подвешенной к армейскому офицерскому ремню, и вопросительно глядящей на москвичей.

Шурик на автомате сказал пароль, который сработал, физиономия мужика расцвела в улыбке и он доброжелательно ответил:

– Пожалуйста, проходите. Второй этаж комната номер четыре. – И сделал широкий приглашающий жест в сторону довольно обшарпанной лестницы.

Поднявшись по лестнице, Горелов и Королев оказались в коридоре, где слева и справа находились штук по десять железных дверей. На многих из них висели навесные замки, какие-либо вывески, на всех дверях отсутствовали. Зато около каждой двери зеленой краской был нанесен номер.

Найдя дверь под номером четыре, коллеги вошли внутрь комнаты, стены которой лет десять назад были покрашены бледно розовой краской. Кроме стен в комнате находился стол с персональным компьютером, здоровенный советский сейф, покрашенный в зеленый цвет, стол поменьше, где стоял принтер и дешевенький ксерокс, три стула и вешалка. На стене около двери в дешевой рамке висела ксерокопия лицензии на регистраторскую деятельность ТОО «Ваш надежный регистратор».

За столом с компьютером сидела абсолютно бесцветная женщина средних лет. Про таких говорят «мышь белая». Она посмотрела на вошедших и поинтересовалась, что товарищам надо в регистраторском обществе.

Шурик, вспомнив, кто старший в их маленькой командировочной группе, понял, что наступил решающий миг, ради которого они прибыли в Октябрьск. Внезапно ему стало страшно, вдруг все это просто шутка. Уж очень несерьезный, какой-то задрипанный был офис этого регистратора. Поэтому Горелов решил уточнить:

– Доброе утро, это регистраторское общество «Ваш надежный регистратор». – На что получил утвердительный ответ – это именно оно. Шурик безнадежно взглянул на Сергея Сергеевича, попросив его взглядом помочь ему подтвердить, действительно ли в этой обшарпанной комнате регистрируются многомиллионные сделки. Тот понял своего напарника и, взяв у него папку с документами, Шуриков паспорт и удостоверение сотрудника банка, направился к столу с компьютером.

Королев точно умел общаться с женщинами. Коротко он объяснил ситуацию и показав на Шурика предъявил документы, подтверждающие его полномочия. После этого показал свои документы. Познакомился с бесцветной дамой, оказалось ее зовут Елена Ивановна и она заместитель директора «Вашего надежного регистратора» и по совместительству операционист. Тяжело вздохнув, Семен Семенович, с улыбкой Чеширского кота, попросил показать бумаги подтверждающие полномочия этой женщины.

Впрочем, Елену Ивановну это нисколько не удивило. Она открыла ящик стола, вытащила оттуда скоросшиватель и протянула Семену Семеновичу. Тот внимательно, в течение нескольких минут изучал бумаги в скоросшивателе, после этого кивнул Шурику, мол, все нормально.

Шурик объяснил, зачем они прибыли в Октябрьск и получил в ответ заверение, что в течение пятнадцати минут, на пакет акций Октябрьской нефти принадлежащих авиакомпании будет наложено обременение.

После этого, Елена Ивановна, что-то набирала на компьютере, считала на калькуляторе и делала ксерокопии с документов Шурика. Наконец вывела на принтер, какие-то бумаги, еще раз внимательно перечитала их, открыла сейф, достала печать, поставила ее на бумаги и протянула ее Горелову.

С вашего банка пять миллионов шестьдесят пять тысяч рублей Александр Викторович за услуги нашего регистратора, сообщила она. Вот здесь и здесь вам необходимо расписаться это мои экземпляры.

Шурик сначала даже не понял про деньги. За дни пребывания в Октябрьске он уже привык, что платить ничего не надо и почему то был уверен, что обременение им сделают бесплатно. Ему стало страшно, ведь таких денег у него не было, но увидев спокойный вид Семена Семеновича, вспомнил про гарантийное письмо.

Внимательно посмотрел бумаги, которые ему дала регистратор. Все было правильно. На основании договора, с таким номером от такой даты, акции «Октябрьской нефти», принадлежащие авиакомпании такой-то находятся в залоге у банка «Русское возрождение».

Шурик подписал все необходимые бумаги, с мыслью, как запросто он оформляет многомиллионную сделку. После этого собрал все документы в папку, еще раз проверил, что ничего не забыл. Позвал Королева и они, попрощавшись с регистратором, вышли на улицу и сели в поджидающую их Волгу.

Водитель автомобиля, опять же не слова не говоря, убедившись, что его пассажиры уселись, тронул машину. Молчание нарушил Королев, который поинтересовался у шофера, куда они сейчас едут. Получив немногословный ответ «в аэропорт», обратился к Горелову:

– Ну все командир, наверно закончились наши приключения в Сибири. Теперь домой. Надо будет в самолете переодеться в осеннее. Не то в Москве двенадцать градусов тепла, если верить конечно телевизору, а я прилечу в зимних сапогах и теплой куртке.

– Какие же проблемы, удивился Шурик, конечно переоденешься. Кроме нас в самолете все равно никого не будет. Интересно нас встретит кто-нибудь, или сами будем добираться до банка.

– Конечно встретят командир. Руководство ждет нас как космонавтов, можешь мне поверить. Мы десять минут назад закрыли самую крупную сделку банка за все время его существования. Мы с тобой теперь герои, на местном уровне конечно, наверно и премию подкинут.

– Дай Бог, твоим устами бы Сергей да мед пить. – Сказав так, Шурик стал смотреть в окно, за которым проносились уже знакомые пейзажи Октябрьска. После выполнения задания от души отлегло. Внезапно ему стало обидно, что Куприянова его обманула и не дала номер своего спутникового телефона.

До аэропорта доехали достаточно быстро. Их самолет одиноко стоял рядом со зданием аэропорта. Вход с хвоста самолета был открыт, людей рядом видно не было. Даже в машине было слышно, что турбины Яка уже работают.

Зная немногословность своего водителя Горелов и Королев, даже слегка удивились, когда он остановив машину около самолета, внезапно попросил своих пассажиров не торопиться. Он должен передать им посылки от своего начальства.

Водитель между тем достал из багажника портфели москвичей и два красивых целлофановых пакета. Когда Шурик с Семеном Семеновичем вышли из машины он передал эти пакеты, предварительно взглянув внутрь каждого.

В то же время из самолета вышел Михаил, который увидев пассажиров, радостно замахал им руками и полез обниматься, что вызвало у Шурика подозрение о трезвости одного из летчиков. Но вроде водкой от него не пахло, и Горелов все списал на дружеские чувства летчика.

Попрощавшись с доставившим их до самолета водителем, и в сопровождении Михаила москвичи вошли в салон. Разместились на тех же самых креслах, что и летели в Октябрьск. Из кабины пилотов вышли остальные члены экипажа и очень душевно поздоровались с пассажирами. Сказав при этом, что дни, проведенные в Октябрьске, были как оплаченный отпуск. Особенно круто было в последние дни, даже в ресторане гостиницы им открыли бесплатное обслуживание.

Сейчас они без проблем доставят Шурика и Серегу в Москву. Погода по всему маршруту хорошая. Добавив под общий смех, что в аэропорт Октябрьска никакой самолет садиться не собирается. Но привязаться все равно надо.

Москвичи кивнули, согласившись с экипажем, и привязались в своих креслах. Самолет свечкой взлетел в небо через пять минут после этого. Когда самолет набрал высоту, Шурик с интересом посмотрел, что находится в пакете, который передал им шофер Волги.

Подарок состоял из бутылки Мартели, красивой упаковки каких то импортных конфет, прозрачного целлофанового пакета, наполненного шишками, наверно кедровыми (сон Шурика оказался в руку) и темно-серого пенала на котором золотыми буквами было написано PARKER.

Открыв пенал, Шурик первое что увидел, вложенный в него кусочек необычно красивой бумаги с золотым обрезом. Это была визитная карточка Куприяновой, на которой подчеркнут номер спутникового телефона. Под визиткой лежала автоматическая ручка, на вид очень солидная и наверно дорогая.

Мысли Горелова подтвердил Королев, который обнаружил у себя точно такую же ручку, правда без визитки, даже присвистнул:

– Вот это я понимаю командир. Приятно иметь дело с богатыми людьми. Такая ручка стоит не одну сотню долларов. Не стыдно показать в любой компании. И коньячок не забыли. Молодцы.

– Да удивили нас сотрудники Октябрьской нефти. – Согласился Шурик. – У нас тут еще деньги остались, наверно еще на пару бутылок Мартельки хватит. Сдадим их в банке?

– Ты с ума сошел Шурик, кто и как их принимать у тебя будет. Давай разделим пополам, да и все.

Горелов охотно согласился с предложением Королева. Пока тот переодевался в осеннею одежду, отсчитал ему половину. Остальные деньги убрал подальше. Таких своих денег у него никогда не было. На них можно было без проблем купить блоков десять Мальборо.

После этого Шурик поинтересовался, что надо будет говорить про их подбитые глаза. Ответ Семена Семеновича его поразил:

– Афишировать их не надо. Но если начальство спросит, то скажи правду. А так, кому какое дело до твоих синяков. Ну, наверно кроме твоей жены. Забудь ты эти совковые штучки. Перед кем-то оправдываться непонятно за что. Мы с тобой герои в одном отдельном учреждении, надо сказать не самом бедном. Если тебе хочется, что бы от тебя отстали, просто говори «бандитская пуля» или синяк получил при выполнении конфиденциального поручения руководства. Можно еще добавить с «риском для жизни», что недалеко от правды. Помнишь этого сумасшедшего бомбилу. – Рассмеялся Семен Семенович.

Глава 10. Москва. Награда.

Обратная дорога прошла без приключений. Самолет плавно приземлился в аэропорту Внуково три. Как только они остановились и выключили турбины, Шурик увидел в иллюминатор подъезжающую Волгу. Из нее вышел Петр Иванович собственной персоной. Видно прав был Королев, их ждали.

Выйдя из самолета, Шурик первым делом ответил на вопрос помощника Председателя банка, все ли они сделали. Услышав утвердительный ответ, Петр Иванович казалось даже расцвел.

– Молодцы ребята. Поехали скорее в банк.

В машине Петр Иванович долго изучал полученную в «Вашем надежном регистраторе» выписку из реестра акционеров. Еще раз сказал, какие они молодцы. Принялся всю дорогу непрерывно названивать по телефону, обсуждая на все лады полученное обременение акций Октябрьской нефти.

Так же был рад видеть Шурика Борис Иванович. Пригласив его в свой кабинет, он целый час расспрашивал его про выполнение задания руководства банка, город Октябрьск, Октябрьскую нефть и ее руководство. После часа разговоров Савельев сказал, что Горелов заслужил награду, за отстаивание интересов банка и выполнение его задания. Потом поинтересовался, есть ли у Шурика и его жены заграничные паспорта.

Получив утвердительный ответ (загранпаспорта были получены для работы челноком полгода назад), протянул ему конверт.

– Там Саша два ваучера на пять дней отдыха в отличном турецком отеле, авиабилеты, памятка отдыхающего и деньги на карманные расходы в Турции. Вылет послезавтра. До самолета ты сам как нибудь доберешься, а в Турции тебя встретят в аэропорту, довезут до отеля и все расскажут про отдых. На работу жду в следующий понедельник. Кстати в Турции еще тепло, море двадцать пять градусов, пальмы и отличный сервис.

Шурик тепло расстался с шефом. Королев и тут оказался прав, никого подбитый глаз Горелова и судьба полученных в Октябрьске денег не интересовала. Первым делом Горелов зашел в операционный зал и поинтересовался судьбой своей первой в банке получки. Узнав, что вся сумма в валюте зачислена на его валютный счет, он почувствовал себя полностью счастливым.

На вопрос операционистки, сколько он хочет снять со счета, Шурик гордо ответил, что в настоящий момент деньги у него есть. Оставшиеся от командировки рубли уютно лежали во внутреннем кармане его пиджака.

Надо было еще узнать, какую сумму Савельев выделил на карманные расходы. После посещения операционного зала этот вопрос заинтересовал Шурика так, что даже пятки заныли.

К счастью рядом оказалась дверь в туалет. Зайдя в него, что бы никто ни увидел, Шурик вынул из конверта все вложенные туда зеленые бакинские рубли. Впервые в жизни (как много у него было всего впервые в жизни за последнюю неделю) пересчитал новые сотенные купюры. Которых оказалось ровно десять штук, только карманные деньги составили его месячную зарплату.

Жизнь заиграла совсем другими красками, чем пару месяцев назад. Почему то Горелову захотелось прямо сейчас купить хороший кожаный бумажник, с двумя отделениями – одним для рублей, другим для долларов. Он решил по дороге домой зайти в дорогой магазин и сделать там себе подарок за все шесть дней, проведенных в Октябрьске и к предстоящей поездке за границу.

Подбитый глаз оказался очень маленькой платой за то, что ждало впереди. А впереди замерцало ласковое Средиземное море и теплый песочек на пляже шикарного пятизвездочного отеля.

Но это, как говорится, совсем другая история…