КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Find Your Way Back (Найти свой путь обратно) (ЛП) [Musyc] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1. 17 марта 2013 ==========

Гермиона закончила разгадывать кроссворд и головоломку в Пророке и перевернула страницу. Она намазывала абрикосовый мармелад на тост тыльной стороной ложки, просматривая статьи, но не вчитываясь в них. Девушка слизнула остатки мармелада с ложки, затем опустила ее в чашку, чтобы добавить сахар и сливки в свой байховый чай с апельсиновой цедрой.

Она знала, что это не лучший завтрак, и в глубине души слышала, как Молли Уизли кричала и требовала, чтобы она ела больше, и что ей нужно набираться сил. В одиночестве на кухне дома на Площади Гриммо, она с детским вызовом высунула язык, прежде чем положить в рот кусочек тоста.

Она сосредоточилась на газете, игнорируя колонку сплетен и рекламные объявления, пропуская разделы садоводства и травологии, пролистывая свадебные анонсы и итоги квиддичных матчей.

На последней странице газеты была статья, которая привлекла ее внимание, несмотря на то, что она располагалась ниже сгиба и была зажата между объявлением о прослушивании на пьесу Волшебного Беспроводного Радио о морской жизни, включая специальные прослушивания для ведьм и волшебников, которые могли говорить по-русалочьи, и размытой фотографией молодого ухмыляющегося волшебника, держащего извивающихся щенков шишуги [1].

Гермиона стряхнула с пальцев крошки тоста и откинулась на спинку стула, упершись коленями в край стола и болтая ногами под ним. Она отхлебнула остывающий чай и посмотрела на аэроснимок деревни, затем внимательно прочитала статью.

Она была написана с легким весельем и освещала детали так, будто автор был слишком занят хихиканьем, чтобы делать какие-либо серьезные заметки. Она называлась «Магглы сбиты с толку» и описывала маленькую деревушку в районе Котсуолд — Фейт-Ин-Харт, где в течение нескольких месяцев появлялась призрачная фигура, приводя жителей в замешательство.

Для нее было слишком очевидно, что статья написана одним из волшебников, считавших, что магглы немного туповаты и недоразвиты, потому что не распознают магию, встречаясь с ней, поскольку автор в слишком шутливой манере описал, как магглы Фейт-Ин-Харт пытались объяснить это явление как результат необычных погодных условий или облаков, дрейфующих низко над деревней.

Лишь немногие из четырехсот жителей деревни воспринимали фигуру как настоящее привидение, и эти немногие были полностью проигнорированы остальными жителями, включая Совет. Автор закончил статью шуткой о магглах и их глупых привычках.

Гермиона состроила гримасу и бросила газету на стол. Она жевала свой тост, растирая языком кусочек мармелада по небу, и на мгновение задумалась, не написать ли в Пророк письмо с жалобой на то, что журналист не уважает героев своей статьи.

Она решила не делать этого, зная, что в долгосрочной перспективе будет мало толку. Несмотря на большее взаимодействие магического и маггловского миров после окончания войны, многие волшебники и ведьмы, особенно те, кто был полностью воспитан в магическом обществе, относились к магглам и магглорожденным, как к людям, которых можно только пожалеть.

Она пыталась, на протяжении многих лет, пыталась и пыталась снова, но каждый раз, когда она слышала, как другой волшебник, пухлый и самодовольный в своей нелепой мантии, делает еще один комментарий об этих «бедных магглах»… Комментарий, который ясно давал понять, что каждый маггл был лишь на ступеньку или две выше, чем домашний эльф. Что-то скручивалось глубоко внутри нее.

Шесть месяцев назад, в конце сентября, она достигла критической точки, крича и колдуя. Ее волосы были такими же дикими, как когда-то в подростковом возрасте, а глаза сверкали, как молнии.

По крайней мере, так описал случай один из свидетелей в отчете психологу Министерства. На следующий день она отправилась в творческий отпуск, который был «сильно, очень сильно поощрен» ее начальником в Отделе магических существ.

Ее вынужденный перерыв должен был закончиться на этой неделе, и она могла вернуться на работу в понедельник.

Гермиона снова придвинула к себе газету и взяла лебединое перо, чтобы обвести статью о Фейт-Ин-Харт. Она могла исследовать призрачную фигуру, определить, был ли это настоящий призрак или просто каприз погоды. Дело облегчит ее возвращение в суету Министерства, даст ей какое-то занятие и позволит сделать что-то хорошее для горстки магглов. Она улыбнулась про себя и постучала палочкой по чашке, чтобы снова согреть ее.

— Никогда не любил эту улыбку, — произнес голос в другом конце комнаты.

Гермиона подняла глаза и увидела Гарри, шаркающего по кухне. Его черные волосы были еще более растрепанными, чем обычно после сна, а свободная, рваная футболка для квиддича была такой же сморщенной, как и его нос, когда он зевал.

— Твою «планирующую» улыбку. Когда я вернусь сегодня после работы, то увижу сотню книг, разбросанных по всему дому? Не могу найти свои билеты на Пушек уже несколько дней.

— Я не строю планы, — ответила она, качая головой. — Ну, не особо. Я нашла дело, которое могу взять, когда вернусь в Министерство в понедельник. Что-нибудь для того, чтобы привести мозги в форму.

Она взмахнула чашкой, стараясь не расплескать чай через край на тост:

— Знаешь, что-нибудь, чтобы люди не проверяли каждые пятнадцать минут, не собираюсь ли я снова взорваться.

Гарри плюхнулся на свое место на длинной стороне стола и поднял палочку, чтобы вскипятить чайник. Он открыл бутылку апельсинового сока и сделал большой глоток, смотря на нее.

— А ты собираешься? — спросил он, сделав еще один глоток. — Собираешься взорваться снова? Непохоже на тебя, Гермиона. Обычно именно ты предлагаешь спокойный, рациональный набор фактов, чтобы убедить всех в своей точке зрения. Проклятия и все такое — это не твой стиль.

Гермиона опустила глаза и уставилась на вьющийся голубой узор плюща на своей тарелке:

— У меня другое было на уме. Это стало последней каплей.

Гарри молчал минуту, затем прочистил горло:

— Это имело отношение к —

— Нет, — Гермиона подняла голову и уставилась на стену возле камина, ее руки были крепко скрещены на груди, а пальцы вцепились в края кардигана. — Нет, Гарри. И я не хочу говорить об этом.

— Ты не говорила об этом несколько месяцев.

— И не собираюсь, — Гермиона стиснула зубы, ее горло напряглось и сжалось. — Я не собираюсь говорить об этом. Это мое последнее слово. Я собираюсь сосредоточиться на этом деле, вернуться обратно к работе и двигаться дальше. Всё.

Единственными звуками в течение нескольких минут были треск и шипение поленьев в камине и медленный свист кипящего чайника.

Гарри кашлянул, отодвинул стул и подошел к чайнику, чтобы заварить чай. Он поставил его обратно на стол, чтобы размешать овсянку в тарелке:

— Какое дело? — наконец, произнес он, будто они больше ни о чем не говорили с момента, как он зашел на кухню.

Гермиона расслабилась от молчаливого согласия Гарри пропустить предыдущую тему:

— Вот это, — сказала она, двигая газету через стол и постукивая пером по обведенной кружком статье. — Я подумала, что буду расследовать его.

Гарри посмотрел в газету. Гермиона ожидала улыбку, кивок или согласие с тем, что это хорошая идея, и она должна этим заняться, но Гарри перевернул газету и покачал головой. К ее удивлению, он сказал:

— Не думаю, что тебе следует вмешиваться сюда. Здесь ничего нет для тебя. Кроме того, это даже не твое подразделение. Привидения не попадают под твои обязанности.

Гермиона уставилась на него, ее чашка застыла на полпути между столом и ртом:

— Я могу работать в любом из трех подразделений. Животные, Существа или Духи, где бы они ни нуждались в помощи. Ты прекрасно это знаешь, Гарри. И что ты имеешь в виду, говоря, что в этом нет ничего для меня? Дело идеально подходит мне.

Она поставила чашку и подняла руку, чтобы начать загибать пальцы:

— Во-первых, потенциально, это настоящее привидение, попадающее под юрисдикцию Подразделения духов Отдела магических существ, а значит, действительно входит в мои обязанности. Во-вторых, оно находится в маггловской деревне, а значит, что любой, кого посылают на расследование, должен быть знаком — нет, иметь симпатию к магглам, и будучи магглорожденной я определенно принадлежу к этой категории, вероятно, больше, чем большинство. И третье —

— Стой, стой, — Гарри поднял обе руки, сдаваясь. Гермиона сжала губы. Она не отводила от него взгляд, пока он снимал очки, чтобы вытереть их о подол майки. Он вздохнул, вернул очки на нос, взъерошил челку. — Еще слишком рано, чтобы ты продолжала в таком духе. Все эти пункты. Я признаю, что у тебя есть веские причины, почему ты должна быть назначена на это дело, но говорю тебе, что не нужно в него впутываться.

Гермиона ударила рукой по столу. Чашки и столовые приборы задребезжали. Гарри подпрыгнул.

— Почему нет? — потребовала Гермиона. — Это простое дело. Входит в мои обязанности. И я хочу этим заняться. Я готова вернуться к работе. Больше, чем готова. И была готова несколько месяцев назад, но мне запретили. И сейчас мне уже на стену хочется лезть! Могу только ходить в библиотеку и на пробежку. Мне скучно, Гарри, и я хочу этим заняться!

Гарри прихлебывал чай, избегая ее взгляда. Прежде чем она успела снова хлопнуть ладонью по столу, он посмотрел на нее. Серьезное выражение его лица заставило ее колебаться:

— Что? Что не так? — она прикусила губу, смотря на него с небольшим беспокойством. — Что ты мне не говоришь?

— На дело уже назначен сотрудник, — сказал он, крутя ложку между пальцами. — Он назначен и уже расследует призрака, так что не нужно беспокоиться об этом. Когда вернешься на работу в понедельник, найдешь что-нибудь другое, Гермиона.

Она нахмурила брови:

— Ты не можешь знать, что дело уже передано. Ты в отделе правопорядка. Аврор. И не имеешь никакого отношения к Магическим Существам. И не говори мне, что ты знаешь, потому что ты глава отдела. Министерская бюрократия не позволяет так легко делиться информацией, а ты пропускаешь каждое межведомственное совещание, если можешь.

Гарри сморщился:

— Я знаю, потому что… Ну, эм… Потому что человек, который расследует это дело является ответственностью моего отдела. Он не работает на меня, но обязан докладывать мне, так что в каком-то смысле…

Когда Гарри погрузился в молчание, в голове Гермионы закрутилась тонкая ниточка понимания. Попытки Гарри заставить ее отступить и его нежелание назвать имя человека, замешанного в деле? Это само по себе было бы достаточно подозрительно, но, учитывая напряженный и тревожный взгляд его зеленых глаз, она могла прийти только к одному выводу.

Ей нужно было услышать его подтверждение. Вслух. Гермиона обхватила пальцами ложку и медленно подняла ее. Направив ее на Гарри, словно это был кончик волшебной палочки, она прищурилась:

— Скажи это. Скажи прямо сейчас. Кто уже расследует это дело, Гарри Джеймс Поттер?

Он тяжело опустился в кресло, закрыл глаза и вздохнул:

— Драко Малфой.

*

Гермиона потуже затянула шнурки кроссовок и спрыгнула со ступенек дома на Площади Гриммо. Она сосредоточилась на маршруте, который наметила для пробежки, а не на разговоре с Гарри.

Драко Малфой. Драко Малфоя назначили на дело, которое по праву должно было принадлежать ей.

Гермиона намеренно проигнорировала то, что она узнала о призраке в Фейт-Ин-Харт только этим утром, и еще более намеренно проигнорировала то, что она не была на работе в течение нескольких месяцев и не могла быть назначена ни на какое дело. Насколько она могла судить, насколько ей хотелось позволить себе думать, это дело было ее. Она должна расследовать его.

Не Драко долбаный Малфой.

Из всех людей, которые были до смешного неподходящими для задания с участием магглов, Драко Малфой был самым абсурдным выбором. Это была самая нелепая идея, которую она когда-либо слышала. Это было хуже, чем когда Хагрид решил вернуть своего сводного брата Грохха от великанов. Это было хуже, чем когда она взяла Кормака Маклаггена на рождественскую вечеринку Слизнорта. Это было хуже, чем когда она пыталась помочь домовым эльфам в Хогвартсе своими плохо связанными шапочками. Это была, без сомнения, худшая идея, которую она когда-либо слышала.

Гарри отказался рассказать ей что-либо еще об этом деле, как бы она ни настаивала. В конце концов, он сказал ей с твердой решимостью, которую она помнила еще с войны, что она должна оставить эту тему. Дело было у Малфоя, и все. Больше никаких споров.

Гермиона фыркнула:

— Это он так думает, — пробормотала она себе, напугав молодую женщину, ожидавшую на углу, пока проедут машины.

Женщина придвинулась ближе к дороге и краем глаза наблюдала за Гермионой.

Девушка поморщилась и пожала плечами, извиняющимся жестом помахав рукой, прежде чем побежать вниз по улице к следующему переходу.

Теперь она позволила ему отвлечь себя настолько, чтобы спорить с собой на людях. Она притворилась, что в глубине души не знает, какого именно «его» имела в виду.

Она направилась в парк и свернула на свою любимую беговую дорожку.

Обычно шелеста ветра в листве вековых дубов и грецких орехов, которые росли вдоль тропинки, было достаточно, чтобы успокоить ее мысли и освободить разум, сосредоточиться лишь на стуке ее ног по тропинке и стуке сердца в груди, но сегодня она не могла сосредоточиться на этом. Каждый шаг говорил Малфой, и каждый вдох говорил Драко, Драко.

Зарычав, Гермиона остановилась у одного из больших деревьев и плюхнулась на корень высотой по колено, отполированный годами проходящими мимо лондонцами, использующих его в качестве сиденья. Она уперлась локтями в колени и наклонилась, уставившись в землю между ног и пытаясь сосредоточиться.

Она должна выбросить из головы все мысли о нем.

Гермиона сосредоточилась, отчаянно пытаясь придумать способ, который позволил бы ей пройти через это.

Что бы ей ни пришлось сделать, чтобы заполучить выбранное дело, даже если она не может объяснить причину, зачем оно ей нужно самой себе, она все равно сделает это. Она должна сделать.

Мысль о том, что у кого-то еще, что у Драко Малфоя, есть дело, которое она могла бы сделать и сделать хорошо, заставила ее внутренности скрутиться узлом. Это ее разозлило.

Гермиона села и резко выдохнула. «Вот оно», — подумала она. Гнев. Если она позволит себе разозлиться — не настолько, чтобы снова получить выговор или отстранение, конечно, — просто разозлиться настолько, чтобы отговорить Драко от этого задания, она сможет забрать дело, и тогда все пойдет так, как должно. Самый лучший способ. Это позволит ей снова найти свое место на работе, и все вернется на круги своя.

Кивнув, Гермиона встала, чтобы завершить свою пробежку. Она нашла путь. Она была уверена в этом.

1 — Шишуга, или хруп (англ. Crup) – существа, обитающие в юго-восточной части Англии. С виду очень похожа на Джек-Рассел-терьера, только с раздвоенным хвостом. Почти наверняка эта порода искусственно выведена магами, поскольку шишуги очень дружелюбны по отношению к волшебникам и крайне враждебны к маглам.

Комментарий к Глава 1. 17 марта 2013

Начнем новое путешествие?

========== Глава 2. 18 марта 2013 ==========

Лифт остановился и опустел, ведьмы и волшебники рассыпались по приемной Отдела магических существ. Они спешили разойтись по коридорам, по кабинетам и к своим столам.

Драко не двигался. Он уставился на узкую щель между лифтом и этажом. Он глубоко вдохнул и заставил свои ноги двигаться, но они отказывались ему подчиняться. Как будто подошвы его ботинок приклеились. «Ты можешь это сделать» — говорил он про себя. «Ты можешь это сделать. Еще один день, Малфой. Всего лишь еще один день. Просто выйди из гребаного лифта и иди к своему столу».

Прозвенел звонок, предупреждая, что двери вот-вот закроются, и его рука рванулась вперед, чтобы нажать на кнопку, удерживающую двери открытыми. Он сделал еще один вдох и собрал все свои силы, чтобы шагнуть вперед. Ему всегда было трудно переступить порог приемной, пройти от лифта до своего отдела. Он ненавидел это место. Как только двери лифта закрылись за ним, ему захотелось развернуться и рывком распахнуть их, чтобы прыгнуть внутрь и бежать обратно к выходу из телефонной будки, а затем домой.

— Мистер Малфой, — позвала секретарша, вытягивая его из фантазии о побеге, — мистер Таффет ждет вас.

Драко моргнул и кивнул:

— Блять. Спасибо, Дорин, — он улыбнулся ей, когда забирал свою почту с полки за ее столом, надеясь, что его лицо не выдало ни малейшего беспокойства, которое клокотало в нем, когда она сказала «Таффет».

Он направился по коридору к крошечному чулану, служившему ему кабинетом. Стоя за дверью, он нервно теребил узел галстука, стягивая его с шеи, убеждая себя, что только расправляет узел, а не ослабляет петлю, в которую он, казалось, превратился.

Сделав еще один глубокий вдох, от которого у него закружилась голова, он вошел в свой кабинет. Старый волшебник, едва ли больше чиха, ждал в кресле перед столом, узкие носки его зеленых бархатных ботинок слегка касались пола:

— Мистер Малфой, — сказал волшебник удивленным баритоном.

Элвин Таффет был его посредником с Визенгамотом, человеком, ответственным за соблюдение условий приговора, под наблюдением ведьмы, которую он никогда не встречал. Таффет размахивал толстой папкой, из которой под дикими углами торчали пергаменты.

— Я пересмотрел вашу апелляцию о восстановлении лицензии на аппарацию.

— Самое время, — произнес Драко. Он опустился в кресло, положил почту в ящик на углу стола и вытащил тупое перо из проволочного держателя рядом со стопкой папок и отчетов. Он рассеянно вертел перо, пока смотрел на Таффета. — Я отправил заявление несколько недель назад. Вам определенно потребовалось довольно много времени на его рассмотрение.

— Были некоторые неувязки, - сказал Таффет, шевельнув бровями. — И похоже, что они все еще существуют. Записи не показывают, что вы когда-либо проходили аппарационные курсы, будь то официальные или какие-либо другие.

Драко сузил глаза:

— Да, — сказал он, — курсы не требуются для получения лицензии. Прохождение теста — всё, что требуется, и я прошел его несколько лет назад. Получил лицензию в семнадцать.

— И лишились ее в девятнадцать после завершения слушаний и судебных процессов, — Таффет, казалось, не заметил, как напрягся Драко. Он достал толстый монокль и надел его на один глаз, — в результате вашего участия в —

— Вы отобрали мою лицензию, потому что я был Пожирателем Смерти, — решительно сказал Драко.

Он положил перо прежде, чем успел его сломать. Откинувшись на спинку стула, он крепко вцепился в подлокотники:

— В настоящей момент у меня нет лицензии на аппарацию, мне запрещено использовать портключ, мне нельзя владеть и управлять метлой, и я должен связываться с вашим отделом каждый раз для разрешения доступа к любому камину по любой причине. Прошения обычно откланяются. Я всё знаю. Это были условия моего освобождения. Мне сказали, что я смогу повторно заявить о возвращении лицензии на аппарацию после трехлетнего испытательного срока. Я так и сделал. Я снова и снова заявляю каждый год. И каждый год мне отказывают. Вам потребовалось намного больше времени в этом году, так что я действительно начал надеяться.

Таффет посмотрел на него, один глаз сузился, второй остался широко открытым и суровым за моноклем. Его белые брови нахмурились так глубоко, что, казалось, образовали букву V на лбу.

— Есть сведения, что вас видели аппарирующим без лицензии, мистер Малфой, а это прямо противоречит условиям вашего соглашения с Визенгамотом.

Драко тихо выругался. Он откинул голову на спинку стула и уставился на пыльные плитки потолка:

— Это не так. Я ни разу не аппарировал с тех пор, как у меня забрали лицензию. Ни разу за почти пятнадцать лет.

Таффет вытащил пергамент из папки и поднял его вверх:

— Октябрь 2011 года, из Хогсмида. Ноябрь, из Хогсмида. Декабрь, из Хогсмида, три раза. Январь 2012 года. Февраль, из Парижа. Могу продолжить, мистер Малфой.

Он убрал пергамент обратно в папку, сложил на ней руки и пристально посмотрел на Драко:

— И все эти аппарации происходили в присутствии —

— Другой стороны, — Драко стиснул зубы и резко выдохнул через нос. Он сел ровно и посмотрел прямо на Таффета. — Для информации, в каждую из этих дат и любых других дат, которые вы не упомянули, другая сторона была ответственной и совершала непосредственную аппарацию. Я всего лишь следовал за ней. Я ни разу не нарушил условия Визенгамота. И если говорить об этом, — он натянуто улыбнулся, уголки рта опустились вниз, не показывая зубов, — я не был осведомлен, что мне нельзя было следовать за кем-то.

Таффет вернул улыбку Драко, еще более натянутую, слегка обнажив зубы:

— Ваше взаимодействие с «другой стороной» вызывало интерес. Крайне необычно, мистер Малфой, особенно учитывая вашу личную историю, завязывать отношения с ней. По моему мнению.

— Черт возьми, — Драко вскочил со стула и хлопнул ладонями по столу, сминая бумаги. Он наклонился над столом и сердито посмотрел на Таффета. — Мои отношения? Не ваше дело. И не дело Визенгамота. Ничье дело, кроме меня и ее. И если вы не согласны, то можете засунуть это прямо себе в задницу. Она выполняла аппарацию, куда бы мы ни направлялись, и это все, что вам нужно знать, так что отметьте в своих документах.

Таффет захлопнул папку и спрыгнул со стула с мерзкой ухмылкой на губах:

— Большое спасибо за ваше сотрудничество, мистер Малфой. Вы вскоре получите ответ.

Он выскочил из кабинета прежде, чем Драко успел что-то сказать. Через мгновение раздался резкий хлопок, и Драко посмотрел вниз, чтобы увидеть свое заявление, лежащее между его растопыренных рук. Штамп сверху большими мигающими красными буквами гласил: «Отказано».

Драко зарычал, скомкал заявление, бросил его в мусорное ведро и тяжело опустился на стул.

— Ублюдки, — пробормотал он. — Ублюдки, все вы. Можете считать, что вам чертовски повезло.

Он погрузился в ругань и ворчание. Всякий раз, когда ему что-то требовалось или он что-то хотел, Таффет, этот маленький бюрократ, казалось, наслаждался тем, что просто тратил его время.

Драко подумал о том, мог ли он найти компромат на Таффета, чтобы подать жалобу, который, по-видимому, пришел отказать ему лично исключительно ради удовольствия раздражать его. Но затем отбросил эту идею с разочарованным рычанием. Все, что он делал, можно было бы определить как несоблюдение правил или месть, и совершенно не стоило последствий.

Месть была соблазнительной идеей, особенно после подтверждения того факта, что за ним следят. Несмотря на то, что он сказал Таффету, он знал, что здесь что-то не так.

Было слишком много необъяснимых совпадений, как, например, пожилой человек, вероятно, Таффетт в плохой маскировке, который появлялся в одном и том же ресторане и на одной и той же улице более дюжины раз за год.

Драко знал, что кто-то следил за его передвижениями, но был возмущен тем, что они зашли так далеко. Они действительно следили за ним, особенно за пределами Косого переулка или магических районов Лондона.

Его история во время войны была достаточной причиной для того, чтобы им нужно было убедиться, что он держится подальше от Лютного переулка или других известных мест, связанных с почившими Пожирателями Смерти или другими Темными магами, но следовать за ним повсюду? Даже в Париж, где он провел чудесные две недели?

Драко вышел из кабинета, стараясь выбросить эти мысли из головы. Если он позволит себе зациклиться на этом, то никогда не сможет сосредоточиться на своем задании, на этом деле. Он не мог позволить себе отвлекаться. Особенно он не мог позволить себе отвлекаться на мысли о ней.

Он прошел в крошечную столовую отдела и сосредоточился на приготовлении чашки слабого, безвкусного чая, который был единственным, что он мог найти в шкафах. Последние бисквиты в помятой жестянке на столешнице были покрыты липкой глазурью отвратительного розового оттенка. Драко разломил один на два крошащихся кусочка и все равно съел, отчасти надеясь, что это убьет его.

— О, вот вы где, — услышал он и повернулся, чтобы увидеть Дорин в дверном проеме. — Мистер Малфой, вы сегодня самый популярный волшебник в отделе, — пробормотала она. — Все виды посетителей. К вам…

— Нет нужды меня представлять.

Драко сунул вторую половину печенья в рот, чтобы не сказать что-нибудь необычайно грубое, когда за спиной Дорин появился чудо-мальчик, главный аврор Гарри Поттер.

— Малфой, — сказал Гарри с коротким кивком. Он указал пальцем на Драко. — Иди за мной. Надо поговорить.

*

Драко стоял возле зачарованного окна в офисе Гарри и рассматривал открывающийся вид.

Большинство людей в Министерстве, которые занимали достаточно высокие должности, чтобы иметь окно, выбирали зеленые парки, или интересные здания, или волшебные места по всей стране, такие как Стоунхендж, Гластонбери-Тор. Те, у кого были более озорные наклонности — «Великана из Серн-Эббас» [1]. У Гарри был вид на Темзу с Юбилейными садами и колесом обозрения на заднем плане. Заклинание было выполнено достаточно хорошо, чтобы зрители могли видеть логотипы и надписи на рубашках людей, ожидающих своей очереди, чтобы прокатиться на огромном колесе.

Драко держал руки на чашке чая, наблюдая, как молодая семья катается на колесе, родители согнулись, чтобы держать крошечные ручки двух малышей, которые подпрыгивали в кабинке. Он отвернулся от окна и отхлебнул чаю, потом удивленно моргнул и сделал еще один глоток.

— Ну, — произнес он, — главный аврор имеет определенные преимущества.

Он поднял чашку, когда Гарри вопросительно посмотрел на него.

— О, да, — сказал Гарри, коротко улыбнувшись. — Хороший, не правда ли? Какой-то сорт ройбуша. Думаю, что он из Африки. Мой помощник любит его и приносит каждую неделю. Только не позволяй ему рассказывать о преимуществах этого сорта для здоровья или останешься на несколько дней.

Он выбросил сломанное перо в мусорное ведро рядом со своим столом:

— Может быть, перейдем к делу?

— Светские беседы не для нас, да? — Драко сел на одно из широких кожаных кресел перед столом Гарри. — Спустился, чтобы найти меня лично. Должно быть, что-то секретное, если ты не стал посылать за мной лакея. Не хотел, чтобы об этом узнали офисные сплетники? Плохой способ. Дорин предупредила всех секретарей еще до того, как мы вошли в лифт, могу тебе гарантировать.

Гарри откинулся назад в своем кресле и уставился на Драко. Вздохнув, он почесал верхушку своего уха:

— Я уже был в твоем отделе, чтобы проверить… кое-кого другого.

Драко бросил на него острый взгляд, но Гарри продолжил без дальнейших объяснений:

— Я говорил с твоим руководителем вчера. Проверил, что ты готов ехать. Дело, призрак — вот это всё. Элкинс вполне устраивает, но твой наблюдатель из Визенгамота вел себя как-то странно. Не могу понять, хочет ли он вытащить тебя к чертовой матери из Лондона или не доверяет тебе без присмотра.

— Мало кто доверяет, — сказал Драко, нерешительно пожимая плечами. — Последствия потраченной впустую юности. Если бы кто-нибудь сказал мне, что я действительно переживу всю войну, то, возможно, сделал бы другой выбор.

Он указал через плечо на медленно вращающееся вдалеке колесо:

— Офис с окном мог бы быть отличным.

— Приходи по четвергам. Будет показывать зоопарк.

— Никогда особенно не любил животных, — Драко потер свою руку там, где гиппогриф разодрал ее когтями много лет назад.

Гарри быстро фыркнул:

— Поэтому ты оказался в Отделе Магических существ. Хороший выбор.

— Это не было выбором, Поттер.

Они уставились друг на друга. Гарри первым отвел взгляд в сторону и прочистил горло:

— Верно. О твоем назначении. Фэйт-Ин-Харт — это маггловская деревушка, там нет ни одного магического жителя, поэтому тебе нужно следить за собой еще более осторожно, пока будешь там.

— Не оскорбляй магглов, не используй заклинания и, в целом, не будь злым Темным волшебником, помешанным на мировом господстве, — Драко смотрел в свою чашку. Крошечный кусочек листа плавал рядом с краем, и он вытащил его. Драко вытер листок о край стула, пока Гарри не смотрел:

— Я знаю все правила. Они никогда не менялись, разве что становились жестче. Я удивлен, что не прикован цепями к моему столу. Министерство, кажется, наслаждается тем, что держит Пожирателя Смерти в качестве питомца в клетке.

Гарри вздохнул:

— Ты легко отделался, — тихо сказал он. — Ты был несовершеннолетним, тебе угрожали, твоей семье угрожали. Ты и твоя мать сделали несколько вещей, которые оказались полезными в долгосрочной перспективе. Все это было учтено при вынесении приговора. Вот почему ты все еще свободен. Я знаю, что у тебя куча ограничений, но это лучше, чем Азкабан.

— Не знаю, — произнес Драко, притворяясь, что его интересуют ногти. — Мой отец говорил, что раз или два в год ему удается увидеть солнце. Его письма на этот счет были тревожно радостными.

Гарри встретился с ним глазами и пристально посмотрел. В этот раз Драко первым отвел взгляд.

— Я буду хорошо себя вести, Поттер. Не нервничай по пустякам. Я останусь в рамках своих ограничений, буду расследовать это дело от имени Министерства и буду хорошим, честным гражданином.

— Да, будешь, — Драко взглянул на Гарри, приподняв одну бровь, удивленный его необычным тоном.

Аврор открыл ящик своего стола и вытащил толстую пачку папок и пергаментов, перевязанных узловатой бечевкой. Сверху документ был помечен совместными символами Визенгамота и отдела правопорядка. Внизу неряшливым почерком Гарри было нацарапано имя. Малфой, Драко Люциус. Гарри забарабанил пальцами по папке:

— Твое следующее слушание через месяц, — сказал он. — И если ты справишься с этим…

Его голос смягчился:

— Если справишься с этим делом, то это будет твоим последним слушанием.

Драко напрягся. Чай, оставшийся в его чашке, расплескался по стенкам, и он быстро поставил ее, прежде чем тот бы пролился на выцветший ковер. Сцепив руки вместе, чтобы дрожь в них не была столь очевидной, он с трудом сглотнул:

— Последнее слушание. Что ты имеешь в виду, говоря “последнее”?

Гарри вытащил палочку и постучал ею по узловатой бечевке. Узел соскользнул, концы упали на стол. Гарри открыл папку и разложил пергаменты:

— Ты сделал много хорошей работы за последние несколько лет, Малфой. Не важно, через какое дерьмо тебе пришлось пройти ради этого, ты продолжал работать. Ты не борешься со своими ограничениями. Много, — добавил он с коротким смешком. — И у меня есть несколько рекомендательных писем к делам, которые ты выполнял. В общем, к моему удовлетворению, ты доказал, что полностью реабилитирован и что тебе больше не нужно находиться под присмотром авроров. Я намерен свидетельствовать в твою защиту на следующем слушании и рекомендовать полностью освободить тебя от условий твоего наказания.

Драко сидел неподвижно. Его рот был открыт на протяжении всей речи Гарри. На последнем слове он захлопнул челюсть, громко клацнув зубами:

— Поттер, — произнес он медленно, — если ты издеваешься надо мной, я с радостью отправлюсь в Азкабан за твое убийство. Будет даже обоснованно.

— Это правда. Каждое слово. Каждый заслуживает второй шанс, Малфой, — Гарри переложил несколько бумаг, поправил очки и пожал плечами. — Честно говоря, я не думал, что ты продержишься три года, а прошло уже в пять раз больше. Ты меня удивил. Удивил весь мир, правда. Если ты сможешь выполнить это задание без каких-либо проблем, не нарушив ни одного установленного правила, тогда я сниму с тебя наказание. Я обещаю, что освобожу тебя. Ты это заслужил.

1 — «Великан из Серн-Эббас» — Cerne Abbas Giant, Грубый мужик, Rude Man — геоглиф на склоне холма близ деревни Серн-Эббас (Cerne Abbas) к северу от Дорчестера в Дорсете, Англия. Это гигантская фигура обнажённого мужчины с дубиной в руке, вырезанная на стороне крутого холма, имеет размеры 55 метров в высоту и 51 метр в ширину.

Комментарий к Глава 2. 18 марта 2013

Продолжаем знакомство с основными персонажами?

========== Глава 3. 18 марта 2013 ==========

Драко быстро преодолел обратный путь в Отдел магических существ и присвистнул, выходя из лифта без обычных колебаний. Дорин посмотрела на него с широкой улыбкой:

— Кто-то здесь в хорошем настроении, — сказала она. — Рада видеть. У вас великолепная улыбка, мистер Малфой. Жаль, что вы редко улыбаетесь. Понятно, что с вами многое произошло, но здорово, что вы не сдаетесь, несмотря ни на что. Меня это восхищает.

— После новостей, которые я только что получил, вы будете наблюдать эту улыбку до конца дня, — Драко прислонил бедро к столу Дорин и погладил лепестки одной из гвоздик в вазе рядом с подставкой для перьев. — Не думаю, что что-нибудь сможет —

— Драко Малфой!

— Испортить мой день, — Драко обмяк и ущипнул себя за переносицу. После разговора с Гарри он совершенно забыл, что сегодня у Гермионы первый рабочий день после возвращения в отдел. Гулкий крик быстро вернул его к реальности. Он потер висок и выпрямился, чтобы повернуться лицом к женщине, несущейся к нему.

Это было ошибкой. Она принарядилась в честь возвращения на работу, и теперь он не мог отвести от нее взгляд.

Ее голубое платье заканчивалось чуть выше колен, подол свободно струился по бедрам. Высокие каблуки подчеркивали стройные лодыжки и подтянутые икры. Глубокий вырез платья был украшен бледно-кремовым кружевом, которое скорее привлекало взгляд к затененной ложбинке между грудей, чем отвлекало от нее.

Она подошла к нему, сжав кулаки. Каблуки сделали девушку выше, ей не хватало всего пары дюймов до его роста, и она смотрела ему прямо в глаза.

— Как ты смеешь, — огрызнулась она. — Как ты смеешь думать, что достаточно квалифицирован, что бы взять задание, в котором замешаны магглы? Ты уж точно последний человек, которому следует иметь дело с магглами, и нет ни единой причины —

— Гермиона, — Драко не осознавал, что собирается назвать ее по имени, пока не произнёс вслух.

Он определенно не собирался произносить ее имя низким, раскатистыми голосом, который останавливал ее раньше так много раз.

Он чувствовал, как тепло распространяется вниз по его шее, и мог видеть, как румянец охватывает щеки Гермионы. Он тихо кашлянул и расправил плечи:

— Мисс Грейнджер. Чем я могу вам помочь?

Гермиона скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него:

— Скажи мне, почему ты считаешь, что дело о призраке в Фейт-Ин-Харт должно достаться тебе? О чем ты думал, Драко? Абсолютно смехотворно, что ты даже —

— Мисс Грейнджер?

Гермиона втянула воздух сквозь зубы, разворачиваясь с горящими глазами, ее во второй раз за минуту прервали.

Драко отступил на шаг. Грейнджер в высшей степени возмущения — это Грейнджер, которую нельзя прерывать. Не без определенной коварной тактики, которую он в свое время усовершенствовал.

Дорин расправила плечи под пристальным взглядом Гермионы. Она сузила глаза и ответила суровым взглядом:

— Мисс Грейнджер, — произнесла она, голос напряженный, с резким тоном, который заставил Драко поднять бровь. — Сегодня ваш первый день после возвращения. Если вы собираетесь проклясть кого-нибудь, сделайте это вне здания Министерства. Они собираются переделать ваш офис в кладовку, если вы снова нас покинете.

— Это и есть кладовка, — язвительно сказала Гермиона.

Она фыркнула, затем выдохнула и провела обеими руками по волосам, чтобы убрать локоны за плечи. Опустив руки, она несколько раз энергично сжала и разжала кулаки.

— Ты права, — через мгновение произнесла она. — Не волнуйся, Дорин. Я не собираюсь никого проклинать. Пока что, — добавила она, резко обернувшись и указав пальцем на Драко. — Даже не думай о том, что ускользнуть, Малфой. С тобой я еще не закончила.

Драко поднял вверх обе руки.

— Не ускользаю. Просто направляюсь в свой офис.

— Я с тобой, — ее каблуки стучали по полу, когда она шла рядом с ним, несмотря на его символический протест.

Так близко. Аромат ее парфюма, что-то теплое и пряное, окутывал его. Драко пытался спокойно вдохнуть. Плохая идея, которая запутает его сны на всю следующую неделю, но он хотел сохранить аромат в себе.

Он вошел в свой офис, Гермиона вслед за ним. Драко поднял почту, о которой забыл, когда Гарри потащил его в свой офис для разговора.

— Если планируешь продолжить кричать на меня, — сказал он, выбрасывая три приглашения на офисные вечеринки прямо в мусорное ведро, — позволь тебя остановить. Я не просил назначать меня. И тоже думаю, что это ужасная идея отправлять меня в маггловскую деревню. Но мне не дали возможности отказаться. Это как с той колонией мурлокомлей [1], повторяется снова и снова.

Гермиона сморщила нос и вздохнула:

— Что, по-твоему, Элкинс сделает с тобой на этот раз?

— Все как обычно.

— Она не преследует тебя, Драко. Можешь так думать. Но это не тоже самое, как если бы она подкрадывалась к тебе сзади в коридорах и колдовала в спину.

Драко оторвал взгляд от конверта:

— Нет. Так делает среднестатистический волшебник на улице. Элкинс ненавидит меня в лицо.

Он смотрел на Гермиону до тех пор, пока она не покраснела и не отвела взгляд:

— Д-да. Хорошо. Но нет никакого смысла ехать тебе. Магглы, Драко. Может быть, там есть призрак, а может и нет, но там определенно есть магглы. Отправлять тебя одного? Не уверена, кто будет наказан больше.

— Я еду не один. Я еду с Лорой Мэдли. Она будет наблюдать за мной все время, поэтому Элкинс сможет получать свои отчеты, и веселиться, и… о, блять, — он держал открытку двумя руками.

На обложке был изображен единорог с перевязанной ногой, лежащий на пухленькой пëстрой подушке. Драко выхватил из открытки записку:

— Подписать и вернуть в приемную. Кто болен? — он раскрыл открытку и покачнулся, нащупывая свой стол.

— Драко? — Гермиона протянула одну руку, подходя ближе.

Драко покачал головой. Он нажал кнопку интеркома, стоявшего сбоку от его стола:

— Дорин! — прокричал он. — Что за открытка?

Из динамика сквозь дребезжание и треск донесся голос Дорин:

— Пожелания скорейшего выздоровления для Лоры.

— Лора? Лора? — Драко упал в свое кресло, воздух со свистом покинул его легкие. — Скажи мне, что у нас есть еще одна Лора в отделе.

— Только одна. Лора Мэдли. В эти выходные она столкнулась с окками [2]. Индийская национальная команда по квиддичу тайком привезла одного из них на свой показательный матч. Она пробудет в больнице не меньше трех недель.

Драко подался вперед и положил голову на стол:

— Дерьмо, — пробормотал он в дерево, — дерьмо, блядское дерьмо.

— Мистер Малфой? — голос Дорин звучал взволнованно. Драко не двигался, пока она снова не заговорила. — Есть кое-что еще.

Он склонил голову набок и застонал. Краем глаза он увидел, как Гермиона нажала кнопку интеркома:

— У Драко аневризма, Дорин. Что там еще?

— Элкинс передала сообщение для него перед обедом. В нем говорится… хм… дайте его найти, — послышался шелест бумаг, глухой стук и грохот, за которым последовала приглушенная ругань. Через минуту Дорин снова заговорила:

— Вот оно. Сообщение записано на Дикто-перо. «Скажи Малфою, что Мэдли не едет на задание, и ему нужно найди партнера до конца дня и одобрить в офисе авроров. Если он сможет найти кого-нибудь свободного и желающего с ним работать». О, боже, — сказала Дорин.

— Что теперь? — промямлил Драко в стол.

— В конце. Думаю, она забыла выключить Дикто-перо. Тут говорится, цитирую: «это будет ему… блять… перо, остановись». Извините, мистер Малфой.

Драко слабо поднял голову и указал двумя пальцами в сторону интеркома. Гермиона разъединила их:

— Какое облегчение, — сказала она.

Драко сел прямо и посмотрел на нее:

— Это не облегчение. Это катастрофа. Полная и абсолютная задница.

— Не помню, чтобы ты так много ругался раньше, — сказала Гермиона, пальцами выводя узоры на столе.

— Раньше я не был близок к тому, чтобы потерять… — Драко оборвал сам себя и стиснул зубы. Ее не касается, почему ему так нужно это задание. Не существовало способа объяснить. Не после, не ей. — Не бери в голову. Это проблема, хорошо? Я обязанотправиться на задание. Это всё. Я обязан.

Гермиона устроилась в кресле напротив него и разгладила подол платья на скрещенных ногах:

— Тогда, похоже, ты влип. Я собираюсь забрать дело. Я лучший кандидат, особенно когда речь идет о деле, связанном с магглами, и я собиралась уговорить Элкинс отстранить тебя от задания. Но теперь это не нужно. Я просто возьму все на себя. Ты можешь прислать мне любые заметки, какие у тебя есть. Если только нет кого-то свободного? — спросила она с фальшивым подбадриванием, которое заставило Драко с силой вцепиться в подлокотники кресла.

— Нет, — решительно сказал он, — свободных людей много, но никто не захочет покинуть город со мной, сюрприз, сюрприз. Лора была единственной и только потому что она самый пуффендуйский пуффендуец, который выпускался из Хогвартса за триста лет. К тому же, она обожает Элкинс и сделает все, чтобы угодить ей.

Гермиона хмыкнула и начала изучать свои ногти:

— Тогда решено. Я беру дело. Отличное назначения для первого рабочего дня.

Драко уставился на Гермиону, его руки так крепко вцепились в подлокотники кресла, что пальцы свело судорогой:

— Нет, — сказал он, — Нет. Этого не случится. Ни единого чертового варианта, что я просто отдам его в твои руки. Мне нужно выполнить задание, Гермиона.

— Никого больше нет, — проговорила она, поднимая брови. — Ты только что сказал. Ты не можешь сделать всё сам, поэтому —

— Поехали со мной.

Они оба замерли, уставившись друг на друга. Глаза Гермионы были широко открыты от шока; Драко был уверен, что и его тоже. Он не хотел говорить этого или чего-то даже близкого к этому, но теперь, когда слова были произнесены, идея не казалась такой уж плохой. Даже если и так, это не имело значения.

Если он не возьмет задание и не преуспеет в нем, Гарри не будет свидетельствовать перед Визенгамотом, и если Главный аврор Поттер не даст показаний, досье Драко не будет очищено. Он не мог ждать следующего слушания еще три года. Не тогда, когда он был так близко, так чертовски близко, что практически чувствовал свободу в своих костях.

Если она думала, что сможет забрать у него задание, то ей следовало подумать еще раз. Он был готов на все, чтобы снять ограничения.

Он кашлянул и оторвал руки от стула. Сложив их вместе на столе, он посмотрел на Гермиону. Он изо всех сил старался сохранить спокойное выражение лица, чтобы не дать ей повода заподозрить что-то необычное. Судя по тому, как она ответила на его взгляд, ему это не удалось. Но ему было все равно:

— Поехали со мной, — повторил Драко. — Ты права, нет никого более квалифицированного, чтобы работать с магглами. Я полностью с этим согласен и не могу придумать кого-то получше. Но и передать задание не могу. Кроме того, что я просто не хочу, Поттер уже все приготовил для меня. Если ты хочешь участвовать, то не проблема. Меня это вполне устраивает. Офис Авроров одобрит тебя через секунду. Просто убери имя Лоры с бланков и поставь вместо него свое.

Он встал и, обойдя стол, сел на краешек, поближе к ней. Он прикоснулся к Гермионе, проводя пальцами по тыльной стороне ее ладони, чтобы скользнуть от запястья вдоль предплечья.

Это было не совсем справедливо с его стороны, напоминание о том, что произошло между ними в прошлом; это было не совсем разумно с его стороны, так как ощущение ее кожи, мягкой и теплой, заставляло его сердце биться быстрее, но он знал, что это сделает с ней.

Нежное прикосновение к одной из самых чувствительных частей ее тела, почти эрогенной зоне, всегда сводило ее с ума. Это была одна из тех коварных тактик, которые он так хорошо изучил. Он бы возненавидел себя за то, что использовал ее сейчас, если бы Грейнджер не смотрела на него широко раскрытыми глазами и не впивалась зубами в нижнюю губу.

— Пожалуйста, Гермиона, — сказал он, снова коснувшись ее руки.

Она вздрогнула и опустила голову, волосы упали ей на лицо, скрывая румянец, заливший щеки. Драко глубоко вздохнул и использовал последнее оружие, которое у него было:

— Поехали со мной. Мне нужна твоя помощь.

*

Драко прислонился головой к стене, вытянул ноги на узкой кровати, стоявшей в углу его комнаты, и слушал, как мужчина наверху в восьмой раз за месяц кричит по телефону на свою бывшую жену.

Магглы, по крайней мере те, кто сдавал комнаты в этом доме, очевидно, не верили в приватные разговоры. Боб, или Билл, или как-там-его, чье имя Драко до сих пор не знал, даже прожив в доме почти три года, любил бродить по коридорам и общим помещениям, крича в странное мобильное устройство о гребаной Ронде, ее гребаной сестре, гребаной М25 и этих гребаных Головорезах. Драко решил, что «Головорезы» — это какая-то спортивная команда, которая регулярно разочаровывает Боба-Билла, но что-то еще было невозможно определить из-за бреда и сильного акцента.

Хлопнувшая дверь и топот ног подсказали ему, что Боб-Билл сбежал на ночную пирушку в свой любимый липкий паб, и Драко закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на собственных проблемах.

Он попросил Гермиону присоединиться к его заданию. Не просто попросил. Он фактически умолял. Драко знал, что в тот момент пытался убедить ее помочь ему ради собственной выгоды, но теперь, когда он был один в своей крошечной, назначенной Министерством квартире, он мог признаться себе в этом.

Он хотел снова быть рядом с ней.

Это был самый простой способ выразить ощущения, самая легкая вещь, которую можно было вытащить из всей путаницы, всей тоски и потребности, которая была искажена в его уме. В этом было нечто большее, гораздо большее, чем он хотел признать, но это была отправная точка.

Он скучал по ней. То, что было у них раньше…. В его жизни не было ничего, что могло бы сравниться с тем, что было с ней.

Из всех людей в мире, она была самой неправильной по большинству стандартов. Магглорожденная и чистокровный. Павший Пожиратель Смерти и победоносный боец.

Впрочем, когда кто-нибудь пытался выразить всё это, то что бы он ни выбрал для сравнения, всё говорило об одном — они совершенно не подходят друг другу и никогда не подходили.

Если бы только они не чувствовали себя так правильно.

Когда они были вместе, все было прекрасно. Он забыл о своем приговоре, о своем прошлом, о своих ошибках. Он думал только о том, как свободно чувствует себя с ней. Нельзя даже дотронуться до метлы? Это не проблема. Когда она убирала челку с его глаз и улыбалась ему, он мог летать. Когда она клала голову ему на плечо и засыпала, прижавшись бедром к его бедру и положив руку ему на живот, он мог дотянуться и сорвать звезду с неба.

Он скучал по всему этому, по ней, с болью, которая ощущалась битым стеклом в его венах. Драко скучал по ней больше, чем мог себе представить до того, как все закончилось.

Он попросил ее присоединиться к нему на задании, потому что скучал по ней и даже попытка убить Альбуса Дамблдора не могла быть большей ошибкой.

Драко ударился головой о стену, поморщился, услышав, как треснула тонкая штукатурка, и глубоко застонал. Он потер глаза, пытаясь сосредоточиться, пытаясь выбросить из головы мысли о ней. Это не сработало.

Все, о чем он мог думать было то, как она выглядела в Министерстве этим днем. То, как она смотрела на него. Сначала возмущение, потом….

— Черт возьми, — пробормотал он, его пальцы прижались к горлу, чтобы почувствовать, как колотится сердце. Потом. Потом он дотронулся до нее, и она посмотрела на него. Только на мгновение она опустила голову, но в этот момент он увидел эмоции, которые горели между ними.

Влечение, желание, жгучая потребность. В эту секунду он вспомнил все, чем они были друг для друга, и это почти разбило его. Ее гнев был своего рода представлением, тактикой, которую он узнал по предыдущим делам и предыдущим боям, связанным с Министерством.

Когда она чего-то отчаянно хотела, ее характер становился легендарным. Но взгляд, который она бросила на него, страсть в нем…. Это не было подделкой. Это было реально и вызвало волну воспоминаний, которые он никогда не забудет.

Драко закрыл глаза и прислушался к скрипу дома и шуму движения на улице. Он не должен был этого делать. Он не должен был просить ее пойти с ним на задание.

Он лег поперек кровати, подложил руки под голову и уставился на неровное пятно от воды на потолке. Он не должен был этого делать. Это была ошибка. Это могло стоить ему всего, над чем он работал со дня вынесения приговора. Он не должен был просить ее присоединиться к нему. Это будет настоящий ад.

1 — Мурлокомль, или глыбки (англ. Horklump) — происходит из Скандинавии, в настоящее время распространён по всей Северной Европе. Своим внешним видом напоминает мясистый розоватый гриб, покрытый редкой жёсткой чёрной щетиной. Очень быстро размножается и за несколько дней может заполонить весь сад. Вместо корней запускает в землю жилистые щупальца, отыскивая свою основную пищу — земляных червей. Служит любимым лакомством для садовых гномов. Других предназначений, насколько можно судить, не имеет.

2 — Оккамий, или Окками (англ.Occamy) — встречается на Дальнем Востоке и в Индии. Это двуногое крылатое создание с телом змеи и хохолком из перьев на голове в длину достигает пятнадцати футов. Агрессивен, бросается на всякого, кто к нему приблизится, особенно когда защищает свою кладку яиц. Скорлупа яиц представляет собой чистейшее серебро.

Комментарий к Глава 3. 18 марта 2013

Что ж, приготовления завершены. Мы готовы отправиться в путь?

========== Глава 4. 22 марта 2013 ==========

Возле телефонной будки, скрывавшей вход в Министерство магии, Гермиона снова поправила резинку на конце своей длинной косы, подтянула ремешок кожаной сумки на плече и закатила глаза, глядя на Гарри.

— Не беспокойся, — сказала она, когда он заговорил. — Ты уже повторил мне с десяток раз. Мое мнение не изменится. Я хотела это дело, и если ради него мне придется работать с Драко, то пусть так. Я справлюсь.

Гарри снова открыл рот, и Гермиона подняла руку вверх:

— Я также способна сделать это, не проклиная его. Уверена, что он заслужит проклятия несколько раз в первый же час, но я буду вести себя хорошо.

— Я не об этом беспокоюсь, — пробормотал Гарри, достаточно тихо, чтобы Гермиона смогла притвориться, что не расслышала.

Она решила сделать вид, что проверяет книги в своей сумке. Один путеводитель по Котсуолду, один дико популярный роман с невзрачной обложкой и три книги про привидений, две маггловские, одна магическая. Под ними лежал чемодан, который она упаковала с использованием уменьшающих чар.

Гарри прочистил горло:

— Не понимаю, почему ты так сильно хочешь это дело. Все еще, — добавил он, когда она взглянула на него. — Да, все еще. Ты рассказала о своих причинах, но это все еще звучит бессмысленно. Задание подходит для твоего отдела. Отлично. Оно касается магглов. Хорошо. Это легкое дело для первого задания после возвращения на работу. Понимаю. Но оно не… — он пожал плечами и в замешательстве всплеснул руками. — Все замечательно, но не логично. Не для тебя. Не для рациональной Гермионы Грейнджер.

Гермиона откинула со лба выбившийся локон и посмотрела на улицу, делая вид, что ищет Драко. Он сказал ей подождать его возле телефонной будки, и Гарри настоял на том, чтобы подождать вместе с ней.

Теперь она понимала, что должна была кинуть в него петрификус и оставить в кабинете. Отмахиваться от случайного, чрезмерно флиртующего мужчины, проходящего мимо по улице, было бы менее неприятно, чем отмахиваться от вопросов Гарри. Особенно от вопросов, на которые она не могла ответить. Она думала об этом с тех пор, как увидела статью в газете. Она не могла объяснить это ни себе, ни тем более Гарри.

— Одна из тайн мироздания, — сказала она, стараясь придать своему голосу легкомысленные нотки. — Не могу объяснить, Гарри. Тебе придется списать это на необъяснимые причуды женского ума.

— Боже, — промямлил Гарри, привалившись к стене напротив телефонной будки. — Отлично, забудь. Когда ты начинаешь разбрасываться такими словами, как причуда, время сдаваться. Мне начинает казаться, будто МакГонагалл собирается задать эссе на двенадцать дюймов, — он потер шрам под челкой. — Просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Постарайся не убить Малфоя, хорошо? Ненавижу заниматься бумажной работой.

Гермиона фыркнула. Она посмотрела на часы, крутя ремешок на запястье, чтобы солнечный свет не отражался от зеркального циферблата, и увидела цифры:

— Если он вскоре не появится, то я его убью. Он сказал, что будет здесь к половине десятого.

Гарри указал за ее спину, его зеленые глаза сияли, а губы изогнулись в дразнящей улыбке. Смеющимся голосом он произнес:

— Возможно, это он.

Гермиона обернулась и увидела ретро автомобиль, остановившийся рядом с ними. Длинный, гладкий, выкрашенный в мерцающий серый цвет, он, казалось, мурлыкал даже при выключенном двигателе. Ей не нужно было видеть красный значок на решетке радиатора, чтобы опознать машину:

— Фантом, — прошептала она, ее руки напряглись вокруг ремешка сумки. — Это Фантом. О боже. Я его обожаю.

Она выскочила вперед, чтобы ее руки зависли над капотом машины, стараясь не касаться его, чтобы не оставить отпечатков пальцев на красивой блестящей краске. Она повернула голову, чтобы заглянуть в машину. От шока она почти упала вперед, руки скользнули по капоту. За рулем сидел Драко Малфой.

— Дерьмо, я же пошутил, — услышала она за спиной.

Гермиона вскочила и, шатаясь, попятилась к Гарри, когда Драко вышел из машины.

— Мал-мал, — пыталась она. Рядом с ней Гарри практически задыхался. — Мал-Малфой, — наконец-то справилась она. — Машина? У тебя? У тебя есть машина?

Драко ласково похлопал по крыше. Застегнутый рукав его отглаженной рубашки задрался, и он быстро одернул его, чтобы скрыть серебристый шрам на предплечье, встряхнув рукой, чтобы вернуть его на место:

— Хороша, правда? Подумал, что мы могли бы поехать в Котсуолд стильно, так как остальные мои варианты исключены.

Гермиона нахмурила брови, сбитая с толку заявлением Драко, но прежде чем она успела спросить, Гарри шагнул вперед и покачал головой:

— Нет. Ни за что, Малфой. Ты не можешь использовать волшебную машину. Как ты вообще мог подумать, что тебе сойдет это с рук?

— А, вот в чем фокус, — сказал Драко. Он прислонился к машине и сложил руки, ухмыляясь Гарри. — Она не магическая, а совершенно маггловская. Никаких чар или заклинаний не колдовались рядом с ней. Такая же нетронутая, как в тот день, когда мой прадед купил ее. Никто не сможет помешать мне поехать на ней в Котсуолд. Это не нарушает ни одного правила, которому я должен следовать.

Гарри скорчил гримасу:

— Если транспортный отдел получит намек, то они придумают, как запретить.

— Позже автомобиль вернется в любящие руки «Роуленд и сыновья — винтажный автосервис», где находился с тех пор, как умер мой прадед, — Драко почесал кончик носа и посмотрел на Гермиону, все еще улыбаясь. — Но на всякий случай, нам следует поторопиться, пока кто-нибудь, возможно, по фамилии Поттер, не предупредил транспортный отдел. Бери свой багаж, Грейнджер.

Она с трудом оторвала взгляд от машины:

— Он со мной, — сказала она, положив сумку. Драко посмотрел на нее с любопытным взглядом, и она мрачно сверкнула глазами. — Пространственные чары. Ты поразишься, как много я могу уложить в один чемодан и каким маленьким он будет при этом.

— Помню. Количество вещей, которые ты взяла с собой в Пар… — Драко закашлялся и выпрямился. — Поехали, — сказал он, прежде чем скользнул за руль и захлопнул дверь.

Гермиона была благодарна Драко за то, что он остановился. Ей не нужно было напоминание об их последнем совместном путешествии перед новым. Взгляд на лице Гарри говорил о том, что он также знал и не спрашивал или не хотел знать. Она быстро обняла его:

— Мы будем в порядке, Гарри. Я буду в порядке, обещаю. Не волнуйся. Шаркай по дому в одних трусах и рассыпай чипсы по всему ковру. Я знаю, что ты делаешь, когда меня нет.

Гарри рассмеялся и игриво стукнул по ее плечу:

— Это то, что делают мужчины, когда они одни. Но все в порядке, я сдаюсь. Езжай. Будь аккуратна. Если убьешь его, то спрячь тело и притворись невиновной.

— Договорились.

Гермиона поправила ему воротник и потрепала по щеке, прежде чем отойти в сторону, обогнуть машину и забраться на пассажирское сиденье. Она забарабанила руками по бедрам и застучала ногами, как ребенок.

— Ну же, поехали.

Драко весело помахал Гарри и тронулся:

— Не думал, что ты любишь автомобили, — сказал он.

— Если бы я знала, что у тебя есть машина, то ты бы знал, что люблю, — Гермиона поддалась соблазну провести рукой по салону. — Вообще-то, моя прабабушка по-настоящему любила автомобили. Она была механиком в Женской вспомогательной службе во время войны. Маггловской войны, — уточнила она, когда Драко издал странный звук. — В сороковых. В основном, она работала с военными машинами, но иногда ей попадались личные автомобили офицеров. Она сказала, что однажды встречалась с королевой. До того, как она стала королевой, конечно. Бабушка научилась любить автомобили, и когда я приезжала к ней, будучи маленькой, она показывала мне все эти фотографии машин, над которыми работала. Одна из моих любимых была именно такой. Роллс-Ройс Фантом. Что это за серия? Первая? Вторая? Кто работал над кузовом? Какого она года?

Драко, который улыбался все время, пока она задавала вопросы, покачал головой:

— Понятия не имею. Я не знаю ничего об этом, правда. Семейная легенда гласит, что мой прадед купил машину на спор. Он был азартным игроком. Не мог устоять перед пари, даже если оно касалось маггловских вещей. Из того, что я знаю, пари было как-то связано с «красным бензином», но кроме этого, история потеряна во времени. Машина стоит в гараже с тех пор, как он умер. Я думаю, что смотрители ездят на ней один или два раза в год, чтобы поддерживать в рабочем состоянии. Это первый раз, когда я сам взял ее, если честно.

Гермиона откинулась назад, поглаживая дверь рядом с собой:

— Это объясняет, почему у твоей семьи есть автомобиль, но приводит к другому вопросу. Где ты научился водить?

Драко хмыкнул:

— Меня научила Дорин. Однажды вечером она встретила меня, когда я шел домой, и подвезла. Она настояла, что любой мой ровесник, волшебник он или нет, должен уметь водить. Как-то в выходные устроила мне ускоренный курс. Почти буквально, — сказал он, встряхнув головой. — Несколько часов ездил кругами по какому-то пустырю. Расплющил пару мусорных баков и поцарапал зеркало, но справился.

— Не могу поверить, что ты водишь, — сказала Гермиона. — Не могу поверить, что Дорин была достаточно сумасшедшей, что учить тебя, правда. И я определенно не могу поверить, что ты научился.

— А ты думала, как еще я смогу добраться до Котсуолда? Я точно не собирался идти пешком.

— Портключ. Его довольно просто получить.

Драко напрягся:

— Мне нужно сосредоточиться, — проворчал он.

Малфой замолчал, его руки сомкнулись на руле.

Понимая, что она наткнулась на что-то, нарушившее их веселый настрой, но неуверенная в том, что это было, Гермиона подождала, пока они не покинули город, прежде чем снова заговорить.

— Что сказал Гарри про транспортный отдел? Они запретят, и все твои варианты закончатся? О чем это?

Драко не ответил. Он продолжал смотреть на дорогу, держа руки на руле. Гермиона откинулась на спинку сиденья, наблюдая за его профилем и перебирая в голове всё, что могла вспомнить про магические формы передвижения и Драко Малфое. Что-то щелкнуло, и она тихо втянула воздух.

— Поэтому ты просил меня аппарировать нас обоих, куда бы мы ни отправлялись, не так ли? Все эти оправдания — камины для тебя болезненны, портключи занимают много времени — все они были не более чем отговорками, правда?

Глаза Драко вспыхнули, и этого небольшого движения было достаточно, чтобы подтвердить ее мысли. Гермиона не отводила от него взгляда, выводя узоры пальцами на дверце машины:

— У Отдела транспорта недостаточно власти, чтобы запретить тебе вообще-то.

— У них нет, — произнес Драко наконец, голос едва громче шума двигателя. — Но у Визенгомота есть. Часть моего приговора. Никаких портключей, каминов, метел. И они отказали мне в лицензии на аппарацию на этой неделе. Поэтому мне осталась машина, — сказал он, обводя рукой интерьер Фантома. — По крайней мере, это приличный способ путешествовать, даже если нужно немного больше времени. И я могу притвориться богатым, претенциозным мажором, верно?

Слабая попытка пошутить не заставила Гермиону засмеяться. Она перекинула косу через плечо и постучала кончиком по губам:

— Могу аппарировать нас обоих, — сказала она. — Нам не впервой. Уверена, что мы сможем выдержать прикосновения к друг другу несколько минут.

Драко что-то проворчал себе под нос и покачал головой, проезжая мимо ржавого седана со спаниелем, тяжело дышащим в заднем окне.

— Нет. Так уж получилось, что нет. Я не собираюсь вдаваться в подробности, но так не пойдет. — он посмотрел на нее с напряженной улыбкой. — Наслаждайся поездкой, Грейнджер. Не каждый день ты ездишь на Фантоме.

Он вернул внимание на дорогу, тема явно была закрыта для него. Гермиона несколько мгновений наблюдала за ним, затем отвернулась к окну и позволила своим мыслям блуждать. Она еще не закончила с этой темой, но была готова оставить ее на некоторое время.

*

Драко молчал почти всю дорогу. Он оглянулся, когда они были в двадцати милях от деревни Фейт-Ин-Харт, и увидел спящую Гермиону, прислонившуюся головой к двери. Ее рот был открыт, а пальцы, сжатые на бедре, подергивались, как будто она держала перо и писала заметки. Не в силах сдержаться, Драко улыбнулся. Она всегда проводила исследования в своих снах. Однажды ночью он вложил ей в руку перо, и она написала на простынях что-то неразборчивое.

Когда она зевнула и пошевелилась во сне, Драко снова обратил внимание на дорогу, чтобы не смотреть на нее. Хотя Дорин учила его водить машину, он не потрудился получить права. Компания, которая хранила и заботилась о машине, соблюдала законы, но он не мог позволить себе сделать какие-либо ошибки и привлечь внимание маггловских властей.

Вождение и так было ошеломляющим процессом, а присутствие Гермионы в машине, даже тихонько посапывающей, сильно отвлекало. Ему все время хотелось прикоснуться к ней. Потереть большим пальцем плотную ткань ее джинсов или положить руку ей на затылок.

Увидев ее возле телефонной будки у здания Министерства, с косой, сияющей на солнце, словно медная скульптура, он задумался.

Задумался над тем, чтобы продолжить ехать и никогда не останавливаться, пересечь Ла-Манш и исчезнуть в одной из крошечных стран посреди Европы. Он мог бы разводить коз, делать сыр, учить фламандский. Все было бы проще, чем проводить время с Гермионой. Вместе. В одиночестве.

Он уже глубоко увяз и знал об этом. Ее радостное возбуждение по поводу машины, ее веселая болтовня о бабушке и ее детстве — все это могло раздражать. Но он находил ее очаровательной, даже милой.

Он говорил о своей семье, что редко делал даже при ней, в надежде, что она будет продолжать. Что она будет продолжать говорить и наполнит машину своим голосом и теплым смехом.

Потом она его допросила. Руки Драко крепче сжали руль. Он прибавил скорость и обогнал ярко раскрашенный грузовик, чтобы дорога впереди была свободной.

Некоторые вещи он никогда не обсуждал, и теперь они подошли к теме слишком близко. Погружение в молчаливое, не реагирующее состояние было не лучшим вариантом и, вероятно, навело ее на что-то, что позже приведет к новым вопросам, но другой вариант для него в неудобной ситуации состоял в том, чтобы убраться к черту, уйти и никогда не оглядываться. Что невозможно, пока он за рулем.

Драко медленно вздохнул и заставил себя сосредоточиться на дороге, на том, чтобы держать скорость в пределах безопасных границ и не дать машине уйти в занос.

На этом задании от нее вообще никуда не деться. Он мысленно пожелал, чтобы они поскорее раскрыли это дело и без особых хлопот вернулись в Лондон. Иначе он может сойти с ума прежде, чем наступит день его слушания.

Комментарий к Глава 4. 22 марта 2013

Хотели бы отправиться в путь на Фантоме?

========== Глава 5. 22 марта 2013 ==========

— Грейнджер. Грейнджер. Гермиона.

Драко осторожно тронул ее за щеку. Гермиона заворчала и повернула голову. Ее губы коснулись его ладони. Задыхаясь, она села, широко раскрыв глаза. Драко отстранился, отводя взгляд в сторону. Гермиона покачала головой, потерла глаза и прочистила горло:

— Что?

— Ты заснула, — сказал Драко. Он говорил тихо, глаза не отрывались от здания возле автомобиля. — Время просыпаться. Мы приехали. Добро пожаловать в Фейт-Ин-Харт, Уилтшир, население четыреста магглов. И два волшебника.

— Один волшебник, — хриплым ото сна голосом произнесла она, — одна ведьма.

— Давай не будем спорить, — Драко вышел из машины и потянулся, застонав, когда его левое плечо хрустнуло.

— У тебя все еще проблема с плечом? — спросила Гермиона. Она сложила руки на крыше машины и кивнула в сторону плеча.

Драко пожал плечами:

— Превратись в хорька и врежься в стену разок — твое плечо уже никогда не станет прежним.

Она скорчила гримасу:

— Грюм-Крауч… не должен был делать так. Это было слишком-слишком…

— Ужасающим? Унижающим? Дестабилизирующим?

— Мстительным, — Гермиона наклонилась, чтобы коснуться пальцев ног, и повернулась вбок, чтобы облегчить намеки на судороги в нижней части спины. — Но говоря о том, что нельзя делать, ты должен следить за своей речью. Трансфигурация — не тема для беседы за чашкой чая, — она распрямилась и осмотрелась вокруг.

Они припарковались перед большим зданием. Возможно, раньше оно могло быть церковью, но теперь это был крытый вариант уличного рынка, с прилавками и киосками, где продавцы предлагали все — от кружевных платков до репродукций гравюр и свежего хлеба.

Рядом с рынком виднелась каменная арка с металлической табличкой «Регистрация в отеле». Несколько других зданий, все из эпохи позднего средневековья, выстроились вдоль улицы. В основном, они были превращены в магазины и рестораны с яркими вывесками, висящими над мощеными дорожками. В каждой лавке стояла витрина с цветами: фиалки, бегонии, гвоздики и настурции — настоящее буйство красок.

Гермиона откинула голову назад, чтобы солнечный свет залил ее лицо.

Драко достал из машины два черных чемодана и пожал плечами, увидев любопытное выражение лица Гермионы, когда она посмотрела на него:

— Не так хорош в упаковке вещей, как ты, — сказал он с быстрой улыбкой. — Упаковал так компактно, как мог.

Он передал девушке ее сумку и провел через арку в маленький садик во внутреннем дворике.

Гермиона остановилась погладить лепестки старинной чайной розы:

— Они прелестны, — сказала она с довольным вздохом. — Могу остаться прямо здесь.

— Надеюсь, твой номер будет с видом на сад, — Драко поднял чемоданы и мотнул головой в сторону двери, утопающей в зарослях плюща. — Давай зарегистрируемся. Хочу оставить чемоданы и найти более безопасное место для моей машины. Не хочу, чтобы ее украли в первый же день.

— Это крохотная деревушка. Думаю, мы сможем быстро найти ее снова, — Гермиона еще раз погладила розу и последовала за Драко к стойке регистрации, тепло освещенную лампами с золотыми стеклянными абажурами.

У холодного камина стояло несколько плюшевых кресел, на столике у стены лежали стопки журналов и брошюр. За дверью виднелась винтовая лестница с табличкой, указывающей гостям на их номера. В углу комнаты, рядом с другой дверью, стоял высокий письменный стол с выдвижным верхом, а в виндзорском кресле сидела пожилая женщина.

Она улыбнулась и встала, чтобы пожать им руки. Отполированный медный значок с именем идентифицировал ее как Алтею:

— Добро пожаловать. Добро пожаловать в Фейт-Ин-Харт и отель Уилтон. Вы бронировали?

— Два номера на фамилию Малфой, — сказал Драко.

Алтея вытащила из широкого ящика в столе гроссбух в кожаном переплете. Она взялась за длинную плетеную закладку и открыла его на странице с несколькими строчками имен, написанных острым почерком.

— Малфой, — сказала она, ведя пальцем по строчкам списка. Поджав губы, она открыла предыдущую страницу. Это заставило ее улыбнуться. — Вот здесь, Малфой. Но… о, Боже, — она посмотрела вверх на Драко, затем на Гермиону и открыла дверь за ней. — Джилли! Джилли, иди сюда.

— Алтея, ты сказала, что я могу репетировать! — ответил молодой женский голос.

— Я сказала, что ты можешь репетировать, пока не понадобишься. Ты мне нужна. Иди сюда.

Из-за двери вышла девушка, похожая на эльфа, едва старше подросткового возраста, в круглых очках и с ярко-зелеными волосами, и положила на стол длинную деревянную блокфлейту [1]. Алтея указала на гроссбух:

— Джилли, ты принимала это бронирование?

Джилли заправила волосы за уши и уставилась в гроссбух.

— Это краска для волос, — прошептала Гермиона Драко, пока женщины отвлеклись. — Она не метаморф.

Драко ответил, не двигая губами:

— Я знаю. Один мой сосед красит волосы в самый ужасный оттенок желтого. Он похож на кэб, — Драко посмотрел на нее, подняв бровь. — Я знаю о магглах больше, чем ты думаешь, Грейнджер.

У нее не было времени ответить. Джилли кивнула и постучала по гроссбуху ярко-фиолетовым ногтем:

— Ага, я. Малфой с партнером, так сказала женщина, когда звонила. Я выделила им чудесный номер, с видом на… оу, — она взглянула на Драко и Гермиону впервые. Ее глаза расширились, и она прикрыла рот, пряча отличную работу дантиста. — О, извините. Когда я услышала «с партнером», то предположила, что будет пара. Эм, мужская пара. Драко Малфой и Лоуренс Мэдли?

Гермиона спрятала улыбку, когда Драко вздохнул:

— Нет, — невозмутимо сказал он. — Малфой и бизнес-партнер. Мисс Грейнджер заменяет мисс Лору Мэдли.

Джилли и Алтея переглянулись. Джилли пожала плечами, Алтея скрутила манжету рукава кардигана.

— Значит, вышло небольшое недопонимание. Мы выделили вам один номер. Одну кровать, — добавила она, застенчиво наклонив голову.

Гермиона бросила свою сумку на пол и шагнула ближе к столу:

— Нет, — сказала она, прежде чем Драко смог заговорить. — Исключено. Пожалуйста, найдите нам еще один номер.

— Будет сложно, — сказала Джилли. — Со всеми этими…

— Туристами, — Алтея сузила глаза и, бросив многозначительный взгляд на Джилли, порылась в столе и вытащила оттуда несколько брошюр. Она разложила их на столе, чтобы Драко и Гермиона могли рассмотреть. — Весной в нашу местность всегда приезжает много туристов, и у нас проходит множество мероприятий для них. В Бредхерсте проходит фестиваль цветов. Там прекрасный зимний сад и милый маленький ресторанчик. А еще есть Вирксволд, там можно прогуляться по красивому лесу и есть прекрасный водопад. Или можно пойти на ярмарку в Торнхарт-холл. Ехать недалеко, миль десять или около того на восток, но там очень весело. Аттракционы, игры и маленькие магазинчики. Говорят, что это историческая реконструкция, но они, похоже, не могут выбрать подходящую историю. Все века в конечном итоге перемешиваются. — Алтея моргнула. — Думаю, что это скорее оправдание для маскарадного костюма и театрализованного представления, но здесь нет ничего плохого, не так ли?

Джилли вскочила, отодвигая брошюры в сторону:

— И если вы останетесь здесь в полнолуние, то услышите привидение!

— Что? — произнесли Драко и Гермиона одновременно.

Джилли хихикнула, положив руки на стол. Ее глаза сияли:

— О, замечательно! Несколько месяцев назад мы начали слышать привидение недалеко от деревни. Люди стали приезжать отовсюду, лишь бы мельком увидеть ее. Все отели отсюда и до Колестона забронированы. И не только под фестивали, — добавила она, дерзко посмотрев на Алтею. — Они здесь также из-за призрака.

Алтея, просматривая гроссбух и план комнат, щелкнула языком:

— Нет никакого призрака, Джилли. Причуды весенней погоды — вот и всё. Это то, что сказал джентльмен по радио.

— Призрак существует. Я в этом уверена. И я собираюсь его увидеть, — Джилли сложила руки на груди и вздернула подбородок.

Драко постучал костяшками пальцев по столу, чтобы прекратить этот явно бесконечный спор:

— Леди, — когда Джилли и Алтея повернулись к нему, он улыбнулся им и указал на гроссбух. — Дополнительный номер для моего партнера?

Алтея покачала головой:

— Извините, но мы почти ничего не можем сделать. Один джентльмен выезжает через два дня, но всё остальное занято.

— Должно быть что-то, что вы можете сделать, — Гермиона потянула себя за кончик косы. — Пожалуйста. Мы не можем делить один номер, тем более одну кровать.

Алтея еще несколько раз сверила план комнат и записи в гроссбухе:

— Возможно, — медленно произнесла она, — в отеле нет подходящего места, но у нас есть садовый коттедж на другом конце деревни. Сейчас он свободен. Прекрасный вид на Римский мост и мастерскую благовоний, которые находятся прямо по соседству. Красивый собственный сад. И две спальни.

— Звучит превосходно, — сказала Гермиона. — Почему вы не предложили раньше?

— Коттедж не соединен с отелем, поэтому там нет горничной или обслуживания номеров, — сказала Алтея. — Вы будете сами по себе до отъезда, или пока вам не понадобится помощь.

За спиной Алтеи Джилли потерла большой и указательный пальцы. Алтее, казалось, не нужно было смотреть на нее, чтобы издать неодобрительный звук, который немедленно остановил движение:

— И он немного дороговат, милая. В конце концов, эксклюзивные апартаменты.

Гермиона взглянула на Драко, который закатил глаза и вытащил бумажник из заднего кармана:

— Не проблема. Мы берем.

Алтея не потянулась к купюрам, которые держал Драко. Она посмотрела на него с гримасой легкого смущения на лице:

— Есть… еще одна проблема с этим коттеджем, — сказала она. — Я бы не предлагала его вовсе, если бы были другие свободные номера, потому что обычно все отказываются. Коттедж никогда не перестраивали в отличие от остальной деревни. Там нет электричества. Только масляные лампы и газовая плита.

Драко хмыкнул:

— Это не проблема. Не так ли, Грейнджер? — сказал он, смотря на Гермиону. — Думаю, мы оба с этим справимся.

*

Гермиона вытянула руки и закружилась в центре сада. Клумбы были полны пышными пурпурными, розовыми и желтыми цветами, от бледных до самых темных оттенков. Вьющиеся розы цеплялись за стены коттеджа и каменный забор, защищавший сад от любопытных глаз. Под широкими ветвями одинокого дерева в тени стояла кованая железная скамейка с расшитыми подушками.

Она думала о том, что могла бы провести там несколько часов, свернувшись калачиком со стопкой книг и чаем, слушая ветер и журчание ручья у подножия пологого холма за садовым забором.

Коттедж сам по себе был таким же идеальным, как и сад. Каждая уютная комната была обставлена удобной мебелью, большая часть которой представляла собой превосходные репродукции средневековых изделий, а некоторые казались ей подлинными.

В ее спальне была кровать с балдахином, задрапированная темными шелками, и собственная ванная. Длинный диван, плюшевый и манящий, ждал возле камина. Драко не пустил ее в свою комнату, чтобы проверить, похожа ли она на ее собственную, но девушка подумала, что это вполне вероятно. Было ясно, что весь коттедж украсил человек с такими же вкусами, как у нее, сделав его теплым и гостеприимным для жителей, какими бы временным они ни были.

Она влетела в коттедж, прошла через гостиную и поднялась по узкой лестнице в свою спальню. Закрыв на всякий случай ставни, она достала из сумки волшебную палочку и миниатюрный чемодан. Гермиона поставила его на пол под окнами и перевернула. Уменьшающее заклинание. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы распаковать вещи — одежду в шкаф, туалетные принадлежности в ванную комнату, книги на низкий столик у кровати.

Она переодела рубашку, выбрав зеленую толстовку с капюшоном. Она также сменила обувь. Добротные высокие ботинки лучше подходили для ходьбы.

Только когда она пересекла холл, чтобы постучать в дверь Драко, она вспомнила, что толстовка была одной из его любимых. Он распахнул дверь прежде, чем она успела пошевелиться, и Гермиона замерла.

Она стояла, уставившись на него. Без рубашки, с расстегнутым ремнем и низко свисающими черными брюками, с влажными волосами, падающими на глаза, он весь состоял из острых углов и гладких плоскостей. Даже искривленный серебристый шрам на левом предплечье не умалял его стройной элегантности. Гермиона поймала себя на том, что смотрит на его живот и узкую полоску светлых волос, спускающуюся ниже пупка и под брюки.

Драко закашлялся, и звук нарушил ее оцепенение. Гермиона резко обернулась, подняв руки, чтобы прикрыть пылающие щеки:

— Извини!

— Вообще-то я предпочитаю полностью высохнуть после душа, — сказал Драко. — Но кажется, меня грубо прервали. Мы куда-то спешим, или ты собиралась пожаловаться, что я израсходовал всю горячую воду?

— Мы, хм. Спешим. Да? Да, спешим. Должны поспешить, — она глубоко вздохнула. Ничего такого. Она могла с этим справиться. Она уже видела его без рубашки. Она видела его голым раньше. Это не проблема.

Она провела руками по голове и по всей длине косы. К тому времени, как она повернулась к Драко, он уже натянул рубашку. Застегивая ее, он поднял брови:

— И куда мы собираемся? Я сомневаюсь, что мы найдем след этого призрака, прогуливаясь по главной улице.

Гермиона прислонилась противоположной от двери стене:

— Похоже, что нет, — сказала она, ее голос стал ровнее, так как он оделся. — Но мы сможем поговорить с местными жителями, возможно, с теми, кто приехал сюда поохотиться на призраков. Заглянем в несколько магазинов, проверим рынок. Что-то в этом роде. Может быть, услышим что-нибудь полезное. Где был замечен призрак, когда он появился, — она всплеснула руками. — Вроде того.

Драко заправил рубашку и застегнул ремень. Он некоторое время смотрел на нее, потом кивнул:

— Отлично. Если это то, что ты хочешь сделать. Дай мне закончить. Я спущусь через пару минут и отправимся исследовать деревню, — он закрыл дверь в свою комнату.

Гермиона сползла по стене, уткнувшись лицом в колени, чтобы подавить стон. Даже если бы ей снова было тринадцать, в разгар безумной страсти к Гилдерою Локхарту, она не могла бы так таращить глаза.

Она была удивлена, что Драко не проверил ее на сглаз или проклятие, которое заставило девушку уставиться на него. Если она будет вести себя как влюбленная девица, они никогда не справятся с этим делом. Ей придется взять себя в руки. Она находилась здесь, чтобы сосредоточиться на своей работе, на том, чтобы справиться с призраком, магглами и самой собой. А не сосредоточиться на пути, по которому капельки воды стекали с челюсти Драко на грудь.

Шум за дверью Драко заставил ее вскочить на ноги. Она сбежала вниз по лестнице, не оглядываясь.

1 — Блокфлейта — продольная флейта со свистковым устройством. Имеет 7 игровых отверстий на лицевой стороне и 1 на тыльной. Длина около 33 см.

Комментарий к Глава 5. 22 марта 2013

Наши герои наконец-то доехали, и я тоже уезжаю в небольшое путешествие)) Следующая глава выйдет по плану в понедельник 😘

========== Глава 6. 23 марта 2013 ==========

Драко стоял у входа в один из маленьких магазинчиков в сердце деревушки. Гермиона забежала внутрь в ту же секунду, как они увидели вывеску, и пробыла там не меньше двадцати минут. Это было странное сочетание магазина канцтоваров и зоомагазина. Обычно Драко терпеть не мог магазины с чересчур изощренными названиями, которые владельцы считали гораздо умнее, чем они были на самом деле, но он должен был признать, что название «Положи бумаги вниз» заставило его усмехнуться.

Он не был уверен, какую часть магазина исследует Гермиона. Зная ее, оба отдела станут привлекательными. Он только надеялся, что она не вернется с таким же монстром со сплющенной мордой, который был у нее в школе.

Он прислонился к стене и смотрел на других людей, гуляющих по площади, и на приземистый монумент в центре сквера. Некоторые люди несли большие сумки с яркими логотипами, некоторые тащили за собой проволочные тележки, но все были нагружены покупками. Туризм, казалось, приносил большую пользу местным торговцам.

Мимо негопрошла пара молодых людей, опустив колюче выбритые головы и шаркая грязными кроссовками по брусчатке. Они колебались, толкая друг друга локтями. Оба были громоздкими, хотя Драко не мог сказать, было ли это из-за их фигур или из-за объемных пальто, которые они носили, несмотря на теплую погоду.

Они немного напоминали ему Крэбба и Гойла. Интересно, где их главный? Они не производили на него впечатление людей, которые многое делают самостоятельно, разве что попадают в неприятности.

Толчки и пинки, наконец, закончились, и один из них двинулся вперед:

— Ты, — сказал он. Его голова качалась, когда он говорил, не отрывая взгляда от своих ботинок. — Ты. Ты тот парень с улётной машиной, а? Старая которая? Видел ее раньше. Твоя, а?

Молодой парень, казалось, проглатывал половину слов, и Драко потребовалось немного времени, чтобы осознать, что обращались к нему. Другой парень издал ястребиный звук и заговорил:

— Фантом.

Драко мысленно обозначил первого как Крэбба, а второго как Гойла, чтобы разделять их в голове. Иначе отличить их друг от друга было невозможно. Деревенский-Гойл снова качнул головой:

— Ага, Фантом. Твой, да?

Драко не был точно уверен, хотел ли он подтвердить, что машина его. Эти двое не выглядели заслуживающими доверия. Тем не менее, сейчас машина была припаркована за воротами, отделявшими коттедж от улицы. Он не думал, что кто-то из этих молодых людей сможет вскарабкаться на стену.

— Да, — произнес он, кивнув. — Это моя машина.

— Улётная, — сказал Деревенский-Крэбб.

Они еще несколько раз толкнули друг друга локтями.

— Вы что-то хотели? — спросил Драко, надеясь, что ответом не станет «украсть, разобрать и продать по частям».

Деревенский-Гойл сплюнул на булыжники и пожал плечами, его пальто зашуршало, как сухие листья:

— Не знаю. Может. У стариков машины. Работают на них и всё такое. Научили меня каким-то вещам. Никогда не видел Фантомы так близко, только фотки. Ни новые, ни старые.

В этой болтовне так и не оказалось вопроса, и Драко поднял брови в ожидании. Толчки и пинки локтями, казалось, были необходимостью, прежде чем один из них, наконец, начинал управлять челюстью. Деревенский-Крэбб сгорбился в пальто:

— Хотел бы…

Деревенский-Гойл кивнул:

— Ага. Хотел бы посмотреть. В двигатель, ага? Старик говорит, у меня талант. Могу работать со старьем. Заняться особой работой, знаешь. Стать… — он щелкнул пальцами в сторону товарища, — что за слово?

Деревенский-Крэбб хмыкнул:

— Клюзивный.

— Ага. Клюзивный. Заниматься шикарными ублюдками с шикарными тачками, делать модную работенку, вот это всё? Больше навара. Так что насчет этого?

Драко уставился на этот дуэт, все еще потерянный в разговоре, но начинающий складывать суть по кусочкам:

— Ты хочешь стать механиком, — медленно произнес он. Парни синхронно кивнули. — Заниматься винтажными автомобилями. Чтобы составить базу эксклюзивных клиентов и заработать денег. И для этого тебе хочется взглянуть на мою машину. Верно?

Они толкались, шаркали ногами, горбились и покачивались.

— Ага, — сказал Деревенский-Гойл, наконец-то посмотрев вверх.

В отличие от низкоуровневой опасности, которую они так старались представлять, выражение его лица было открытым и полным надежды. Это был взгляд маленького мальчика, впервые увидевшего магию, настоящую магию. Это был взгляд человека, который понял, что в жизни есть гораздо больше, чем он знал раньше и захотел это получить.

Драко вздохнул. У молодого человека была цель. Большая цель. Он был отлично осведомлен о подобных амбициях.

— Я буду неподалеку какое-то время. Возможно, смогу организовать. Как тебя зовут?

— Ссыкун, — фыркнул Деревенский-Крэбб.

Деревенский-Гойл сильно его толкнул:

— Джоффри, — сказал он Драко. — Джоффри Миллберн. А это Патрик.

— Хорошо, мистер Миллберн, — Драко спрятал улыбку, увидев удивленный взгляд из-за использования полного имени. По всей вероятности, Джоффри слышал «мистер Миллберн» только тогда, когда у него были неприятности со взрослыми. — Зайди завтра утром к администратору отеля «Уилтон». Я оставлю для тебя сообщение, — он подумал, что ему хватит времени, чтобы расспросить кого-нибудь из местных об этих двоих.

В такой деревне наверняка знают о мальчишках все. Если уж на то пошло, он мог бы спросить у Алтеи в отеле. Она показалась ему сплетницей.

— Ага, отлично, — сказал Джоффри. Он коротко ухмыльнулся Драко, прежде чем схватил Патрика за пальто и потащил прочь. Джоффри повернулся, чтобы кивнуть Драко, как раз когда послышался дверной колокольчик позади него, и Гермиона вышла из магазина.

У Джоффри отвисла челюсть, и он с силой толкнул Патрика локтем. Их рты двигались. Драко не нужно было слышать их, чтобы знать, о чем они говорили. Гермиона стоила этих взглядов. Непристойный жест, пусть даже и поздравительный, со стороны Патрика был, однако, немного чересчур.

У Гермионы в руках была маленькая коробка, меньше, чем Драко ожидал. Она не звякнула и не завизжала, когда девушка сунула ее в большую кожаную сумку, так что Драко предположил, что покупка из канцелярской половины магазина.

— Что это было? — спросила она, кивая в спины Джоффри и Патрика.

— Наблюдаю за местной дикой природой, — Драко усмехнулся, когда Гермиона скорчила лицо. — Ты сказала, что нам нужно поговорить с местными жителями. Следую указаниям.

Она сузила глаза, но пропустила колкость:

— Клерк сказал, что мы должны пойти на рынок и поговорить с миссис Бримбл, в чайную — с мисс Гибсон и мисс Хамфри и в паб — с мистером Крауденом. Все они утверждали, что видели или слышали призрака. Я так понимаю, что большинство жителей считают их немного чокнутыми, но достаточно безобидными. Если в деревне есть призрак, то это лучшие места, чтобы начать.

Драко кивнул и указал через сквер на старое здание церкви:

— Тогда сначала рынок?

Гермиона ухмыльнулась и пошла в ту сторону, прежде чем он закончил говорить. Драко догнал ее и пошел рядом, автоматически укорачивая шаг:

— Почему так долго? — спросил он, когда они прошли мимо монумента. — Ты провела так много времени в магазине, что я представлял, как ты выйдешь с целым выводком щенков.

— Котят, — сказала она, смеясь. — Я больше люблю кошек, чем собак, хотя щенки ужасно милые. Но я бы не купила питомца. Слишком рано, чтобы заменить Живоглота. Не смогла бы решиться.

Драко спохватился прежде, чем споткнуться, и с удивлением посмотрел на профиль Гермионы:

— Заменить? Что с ним случилось?

— Старость, — Гермиона взглянула на него, явно сбитая с толку тем, что он вообще спросил. — Глотик был уже достаточно стар, когда я его взяла, Драко. Будучи частично… Ну, ты знаешь. Даже это не прибавила ему намного больше лет, чем другим котам. Он умер около четырех месяцев назад.

— Мне жаль, — Драко не особенно любил кота, особенно когда Глотик хотел спать на его ногах, но он знал, как Гермиона любила животное.

Живоглот был с ней с тех пор, как она впервые ступила в магический мир, ее спутник с двенадцати лет. Он не мог вообразить, как она переживает потерю ее полуниззла. И несмотря на все между ними, он был здесь для нее.

— Мне жаль, Гермиона. Должно быть, это стало ударом.

Она закусила губу, выражение лица стало отрешенным, затем она медленно выдохнула. Взяв себя в руки, она сжала ладонь Драко и улыбнулась ему:

— Спасибо, — произнесла она. — Мне это важно.

Они больше не говорили, пока не дошли до рынка и одновременно произнесли:

— Смотри! — они указывали в противоположные стороны и рассмеялись, осознав это. Драко показал на киоск, полный старинных книг с кожаными переплетами и обложками в разной степени ветхости. Гермиона указала на прилавок, на котором стояли черные бархатные ящички с рядами запонок и булавок для галстуков.

Драко ухмыльнулся и с легким поклоном шагнул в сторону:

— Хорошо, один круг — и встречаемся в середине рынка.

— Договорились, — проскользнув мимо него, Гермиона направилась в сторону книжного ларька. Драко надеялся, что у продавца найдется несколько пустых коробок. Гермиона могла обчистить магазин за несколько минут.

Он повернул налево и зашагал вдоль павильонов у стены. Эта сторона рынка была в основном текстильной. Груды необрезанной ткани, стопки старых носовых платков и скатертей, шали и шарфы в большем количестве цветов, чем он мог назвать.

В следующей части были картины, гравюры и старинные плакаты. Он остановился, чтобы рассмотреть афишу, рекламирующую премьерное представление фокусника девятнадцатого века. Имя было ему знакомо, и он подумал, что этот «волшебник» мог быть настоящим волшебником. Память Гермионы на имена была намного лучше, чем у него, и он мысленно сделал себе пометку спросить ее.

В следующей ряду рынка павильоны и прилавки стали более узкими, и самыми заметными товарами были серебряные, золотые и стеклянные украшения. Он искоса взглянул на витрину, полную викторианских траурных украшений. Заплетенные в косички браслеты и черные бусины, окружающие миниатюрные портреты мертвых, заставляли его кожу покрываться мурашками. Он видел слишком много смертей на войне. И то, что кто-либо хочет увековечить смерть так, было выше его понимания.

Он поспешил пройти мимо этого ларька, пропустив и соседний. В конце ряда, возле киоска, торгующего мылом ручной работы, лосьонами и духами, располагался павильон, в котором было не больше пары столиков.

Большинство киосков на рынке, казалось, находились здесь уже длительное время, с декором, удобными креслами, теплым светом и другими продуманными штрихами. Но этот павильон выглядел так, будто продавец прибыл этим утром и еще не закончил распаковывать вещи. Несмотря на скромный, утилитарный вид, Драко остановился. На единственном подносе на переднем столике лежала дюжина драгоценных изделий.

К удивлению Драко, изделия выглядели изысканно. Каждый драгоценный камень выглядел настоящим, а не безделушкой. Металлические изделия демонстрировали признаки настоящего мастерства.

Его взгляд приковала брошка не длиннее большого пальца. Часть с булавкой имела форму серебряной ленты, обвивавшейся вокруг самой себя. С середины ленты свисал маленький кулон. В центре серебряной филиграни была камея, вырезанная из зеленого агата, оттенки которого варьировались от темно-изумрудного до бледно-весеннего. Вместо обычного силуэта женской головы на камне было вырезано изображение открытой книги.

Драко уставился на изделие на несколько секунд, его мысли кружились. Это просто смешно, говорил он себе. У него не было никаких причин даже смотреть на драгоценность. В его жизни больше не было никого, кому он мог бы ее подарить.

Он поймал себя на том, что все равно тянется за бумажником. Малфой никогда не отказывался от хорошей возможности, и эта камея выглядела так, будто она была предназначена для него. Он заплатил, не придираясь к цене, молча забавляясь широко раскрытыми глазами продавца, когда тот заплатил наличными. Драко задался вопросом, действительно ли глаза женщины полезут на лоб, если она узнает, что он считает такую сумму не более, чем карманными деньгами.

Он засунул коробочку в карман, проверяя, не бросается ли она в глаза, и пошел искать Гермиону. Она все еще стояла у книжного киоска и болтала с женщиной средних лет, уютно устроившейся в темном кресле:

— Драко, — сказал Гермиона, улыбаясь, увидев его. — Ты здесь! Мне не нужно никуда идти, — она протянула руку в сторону женщину, которая кивнула в знак приветствия. — Это миссис Бримбл, — представила Гермиона. — Мы нашли ее.

*

Гермиона отодвинула несколько ореховых скорлупок на край стола и вытерла темную пену с края бокала:

— Не знаю, почему я ем их после ужина, — сказала она. — Ненавижу арахис, — Драко предложил ей миску с кренделями. Она вздрогнула и поморщилась. — Ты знаешь, сколько людей трогали их своими пальцами?

— Один, — ответил он. — Достал свежую партию, прямо из упаковки. Думаю, бармену, Эрику, я нравлюсь. Чистые крендельки, две пинты по цене одной. Говорю тебе, если я когда-нибудь решу перейти на другую сторону, мне нужно будет переехать сюда. Бармен, тот парень с собаками. Я, кажется, очень хорошо справляюсь с мужчинами деревушки.

Гермиона рассмеялась:

— Леди из чайной комнаты будут счастливы это услышать. Они пытаются организовать команду для игры в английскую лапту из геев и лесбиянок, и им не хватает одного игрока.

— А, тогда я меняю свое мнение и остаюсь с женщинами, если рискую попасть в команду по лапте. Не очень люблю командные виды спорта.

Ободок ее бокала звякнул о зубы, когда она хихикнула:

— Странно слышать это от тебя, мистер Кви… школьный спорт. Думаю, что ты провел больше времени, тренируясь, чем учась. Многие думали, что ты собираешься стать профессиональным игроком после школы.

Драко покачал головой:

— Не то же самое. Будучи, ну эм… Моя роль? Я играл в одиночку. На самом деле, мне не нужно было взаимодействовать с остальной частью команды. Все, что мне нужно было делать — следить за счетом и не пытаться поймать слишком рано. По сути, я был один. И мне это нравилось.

— Так и было. Каждый раз, когда я смотрела на твое лицо, ты выглядел… восторженным. Будто ничего на Земле не могло сделать тебя счастливее. Ты никогда не выглядел более расслабленным, чем на поле. Будто нет ничего, кроме тебя, и ветра, и неба. В каком-то смысле, это было прекрасно.

Драко смотрел на нее с нечитаемым выражением лица. Через несколько секунд тишины он издал сдавленный смешок и поднял бокал в шутливом приветствии:

— Значит, ты провела много времени, наблюдая за мной, ммм? Лестно, Грейнджер. Это все из-за формы, не так ли? Узкие бриджи и кожа. Очень соблазнительно.

Гермиона фыркнула и бросила в него крендель. Он поймал его в воздухе и подбросил вверх, чтобы поймать ртом. Широко улыбаясь ей и жуя, он поднял обе руки в победном жесте. Гермиона закатила глаза.

— Придурок, — сказала она с веселыми нотками в голосе.

— Так меня называют, — Драко посмотрел через ее плечо, приподняв брови. — Джилли направляется сюда. Думаешь, местные охотники за привидениями уже в курсе? Сегодня мы задали много вопросов.

До того, как Гермиона успела ответить, Джилли оказалась у их столика:

— Привет! — весело сказала она. — Как вам коттедж? Устроились? Мне очень-очень жаль за ту путаницу. Вы будете получать доставку свежего хлеба каждое утро, небольшое извинение от меня, — она размахивала руками, пока говорила, подчеркивая каждое слово; ее зеленые волосы колыхались на лбу, пока она двигалась.

Драко посмотрел на Гермиону, та кивнула, и Драко выдвинул стул для Джилли. Она села, не прерывая свою болтовню:

— Я знала, что вы окажетесь здесь вечером. Все так делают. «Белый олень» — не совсем паб, но другого у нас нет. Вы знали, что каждый пятый паб в Англии назван «Белый олень»? Думаю, что это правда. Читала где-то. Из-за короля Ричарда. Второго. Местная легенда гласит, что он останавливался в этом самом пабе, но не думаю, что это правда, потому что было аж семьсот лет назад.

— Это возможно, — сказала Гермиона, когда Джилли остановилась, чтобы вдохнуть. — Есть пабы еще старее.

Драко издал тихий звук, останавливая ее прежде, чем она смогла продолжить историю. Девушка сморщила нос и вместо этого шумно потянула пиво. Драко повернулся к Джилли:

— Сегодня я столкнулся с парой молодых людей и —

— Боже, Фриз и Пэтс? Что они натворили в этот раз? — Джилли поставила руку на стол и оперлась подбородком. — Я говорила ему, что он снова попадет в неприятности, папа собирался выгнать его, и тогда он никогда не сможет ничего добиться. Именно от Пэтса всегда все проблемы. Не позволяй ему сбить тебя с толку. Фриз правда хороший парень. Блистательно разбирается в машинах. Он может починить что угодно с двигателем, честное слово.

— Джоффри твой брат, значит? — спросил Драко.

— Он сказал тебе свое полное имя? — Джилли уставилась на него, ее рот открылся, показывая пломбы на коренных зубах.

Шок свел ее к одному вопросу, без всякой бессвязности. Драко обменялся удивленным взглядом с Гермионой.

— Да, — сказал Драко. — И он спросил, может ли посмотреть мою машину. Она винтажная. Он казался очень воодушевленным возможностью. Ты сказала, он блистательный?

— О, он такой. Он великолепно разбирается в машинах. Любит их, может сделать что угодно. Иногда мне кажется, ему достаточно коснуться машины, и он поймет, что с ней не так. Клянусь, он не навредит вашей машине, мистер Малфой. Если вы готовы, пожалуйста, дайте ему взглянуть. Я думаю, что его просто нужно немного подтолкнуть, чтобы он пошел на продвинутые курсы. Знаете, немного вдохновения, чтобы отвлечь от Пэтса и начать путь к тому магазину, который он хочет открыть. Может быть, если он сможет увидеть старинную машину, получить некоторые практические навыки вместо того, чтобы просто мечтать. Может быть, это пойдет ему на пользу.

Драко улыбнулся:

— Отличная рекомендация. Я сказал ему, что оставлю сообщение на стойке отеля завтра. Если работаешь, не могла бы ты забрать его у меня?

— Я передам ему сегодня! — Джилли просияла, ее глаза за стеклами очков заблестели. — Не работаю завтра, так как я весь день на репетициях, но передам ему, обещаю. Вот, вот, запишите здесь, — сказала она. Она вытащила из кармана маленький мятый блокнот.

Гермиона протянула через стол дешевую одноразовую ручку:

— Ты упомянула репетиции раньше, когда мы заселялись. Я видела твою блокфлейту. Ты занимаешься исторической музыкой?

— Да! — Джилли подпрыгнула на своем стуле. — «Музыканты-медиевисты Холт и Хит» [1]. На самом деле мы охватываем весь шестнадцатый век, но название становилось слишком длинным. Сейчас я играю только на маленькой блокфлейте, но учусь. В Оксфорде есть женщина, которая делает репродукции подлинных инструментов, и я коплю деньги, чтобы купить большую. — она подняла обе руки над головой, чтобы показать размер, который имела в виду.

Драко вернул ей блокнот. Он держал ручку, рассеянно щелкая ею:

— Ты говорила нам, что веришь в призрака, — сказал он.

Джилли, казалось, не заметила смены темы разговора:

— Я знала! — закричала она, ударяя одной рукой по столу. — Я знала, что вы здесь из-за этого. Вы уже говорили с Бетс?

Гермиона кивнула:

— Миссис Бримбл, да. Мы надеемся поговорить с хозяином паба, но Эрик сказал, что его нет.

— Он не вернется еще несколько дней. Уехал в Лондон увидеться с мамой, — Джилли покачнулась, ее стул опасно заскрипел. — Полнолуние в следующую среду, и я собираюсь попытаться хоть мельком увидеть ее. Вы должны пойти со мной! Большинство туристов-охотников, вероятно, направится на старое кладбище. Типично, — сказала она, поправляя очки на носу. — Но я собираюсь на мельничный мост. Он прямо на краю деревни, может быть, в полумили от вашего коттеджа.

Джилли говорила так уверенно, что Гермиона удивленно подняла брови:

— Что думаете? Стоит попробовать?

Драко закончил с последним кренделем и откинулся на спинку стула с напитком:

— Какой может быть вред? Не против, если мы узнаем правду.

1 — Медиевистика — раздел исторической науки, изучающий историю европейского Средневековья.

========== Глава 7. 26 марта 2013 ==========

Драко закончил мыть посуду после обеда и поставил тарелки в пластиковую сушилку возле маленькой раковины:

— Грейнджер, — позвал он. — Перед отъездом нам нужно заскочить на рынок и купить еще масла для ламп. Ты читаешь допоздна, так что мы расходуем масло быстрее, чем я ожидал.

Гермиона не ответила, и Драко прислонился к дверному косяку. Ее не было в гостиной.

Драко улыбнулся про себя, вытирая руки полотенцем, расшитым красными и белыми маками. Она снова проскользнула мимо него. За то короткое время, что они жили в коттедже, у Гермионы развилась абсолютная страсть к прогулкам в саду.

Возможно, она и была известным многим людям книжным червем, но он знал, что под ней скрывалась совсем другая Гермиона. Он снова встретил ее на этом задании. Она все еще любила свои книги, исследования и составление списков, но если она могла делать это на открытом воздухе, она была просто в восторге.

Во время отпуска в Париже они каждый вечер прогуливались вдоль реки и каждый день посещали новый парк. Даже на холоде Гермиона светилась от удовольствия.

Он выглянул в сад и с улыбкой кивнул, увидев, что она читает на скамейке под деревом. Лежа на спине, подложив под голову три подушки, она согнула одну ногу и положила на нее книгу. Другая ее нога свисала со скамейки, пальцы дотрагивались до травы. Она выглядела такой расслабленной и умиротворенной, что он не хотел прерывать ее, но у них были планы. Осмотреть местность и поговорить с жителями деревушки важнее для задания, чем позволить ей читать.

— Грейнджер, — сказал он, пересекая сад. Она так увлеклась чтением, что не поднимала глаз, пока его тень не упала на ее книгу. Драко усмехнулся и протянул ей закладку, которую взял со стола позади нее. — Время идти. Если мы вскоре не выйдем, то не успеем до закрытия.

Гермиона закрыла книгу и засунула ноги в кожаные сандалии с ремешками:

— Не закроется до восьми, Малфой. У нас куча времени.

— Тогда давай поедем, пока не заняли все хорошие парковочные места. Алтея сказала, что асфальтированная часть небольшая. А я не хотел бы оставлять мою машину на траве, — Драко изобразил свой самый шикарный акцент, подняв подбородок. — Не заставляй меня парковаться с крестьянами. Достаточно того, что у меня нет шофера.

Гермиона шлепнула его по руке книгой, проходя мимо. В коттедже она убрала книгу в сумку, которую повесила на плечо, пока Драко проверял свои деньги. Он регулярно обменивал министерскую зарплату на маггловские деньги и был уверен, что у него достаточно денег для этого задания, но скоро ему нужно будет посетить пункт выдачи наличных.

Алтея говорила ему, что торговцы на ярмарке ценят наличные больше, чем кредитки, часто дают скидки. Он понятия не имел, сколько покупок они сделают, но знал, что, скорее всего, их будет много.

— Позволишь мне сесть за руль? — сказала Гермиона, подпрыгивая возле машины.

Драко фыркнул:

— Я видел, как ты водишь, — ответил он. — Ты не понимаешь концепцию ограничения скорости. Не хочу рисковать и встречаться с властями.

Она закатила глаза и забралась на свое сидение, пока он заводил машину:

— Я не так плохо вожу.

Драко осторожно выехал на улицу, сверившись с указаниями Алтеи:

— Ты действительно плохо водишь, — произнес он, смотря на Гермиону. — Мы брали машину в Париже, если помнишь. И ты, Гермиона Грейнджер, сумела напугать парижских водителей. Парижских таксистов. Они стояли вдоль улиц и молились за свою жизнь, пока ты сидела за рулем. Я не собираюсь повторять такое снова.

Гермиона скорчила лицо, но без дальнейших возражений откинулась на спинку кресла. Поездка была короткой, хотя один раз им пришлось ждать смуглого тракториста на древнем агрегате, чтобы расчистить дорогу.

У ворот Торнхарт-холла молодая женщина в костюме шута взяла плату за парковку и показала дорогу. Они ехали по гравийной дорожке вглубь ярмарки, мимо подростков в флуоресцентных жилетах, которые поддерживали движение в ровном, хотя и медленном темпе.

Ближе к началу змеящейся очереди, где над деревянным частоколом виднелись развевающиеся знамена и полосатые верхушки палаток, Драко рассмеялся, заметив Пэтса в меховой тунике и сапогах:

— Что думаешь, Грейнджер? — спросил он. — Роль викинга ему подходит?

Он притормозил, и Пэтс наклонился к окну:

— Фриз сказал, дал хорошее местечко. Тачке.

Даже учитывая бормотание, слов было намного больше, чем Драко слышал раньше, и ему пришлось на мгновение моргнуть:

— Эм, спасибо, — сказал он, когда Гермиона толкнула его в бок.

Пэтс хмыкнул и указал в противоположную сторону от большинства машин:

— Сюда, — сказал он. — Частная парковка. Фриз не хочет, чтобы машине настал пиздец.

— Да, — сказал Драко, подняв брови. — Было бы неприятно, не так ли?

Пэтс тупо уставилась на него; Гермиона сдержала фырканье, прикрыв рот ладонями. Драко весело помахал Пэтсу и поехал вперед. Они оказались на уединенной стоянке в тени нескольких больших деревьев. Драко припарковался в дальнем конце и потянулся, выходя из машины. Гермиона огляделась, решив, что их никто не видит, и жестом велела Драко нырнуть за борт машины.

— Солнцезащитные чары, — сказала она, взмахивая своей палочкой. Драко скрыл дрожь, когда магия окутала его, и жар от солнца на коже уменьшился.

Они с Гермионой прошли по дорожке вдоль ряда низких указателей к билетной кассе. Они встали в очередь за группой людей в разнообразных костюмах. Три женщины носили тяжелые одеяния дам шестнадцатого века, с напудренными белыми лицами; двое мужчин оделись как каперы, с каперскими грамотами, просунутыми через кушаки на груди; полдюжины человек, включая женщину, облачились в туники рыцарей крестового похода; и невысокий мужчина нацепил полупрозрачные зеленые крылья и длинную ленточную юбку.

Драко не мог сказать, были ли все они отдельными компаниями или друзьями, которые не смогли договориться об одной связной теме. Казалось, они разговаривали все вместе, пока очередь продвигалась вперед.

— Мы недостаточно одеты, — прошептал он Гермионе. — Возможно, мы единственные одеты как магглы. Нужно было захватить мантии.

Гермиона хихикнула:

— У тебя сейчас есть хоть одна? — спросила она, улыбаясь ему. — Несколько лет назад я заметила, что ты перестал носить мантии в офис. Сменил на маггловские костюмы.

— Менее подозрительно в моей ситуации, — сказал он. — Прогулка в мантии по Лондону привлекает слишком много нежелательного внимания. И как оказалось, на Сэвил Роу [1] могут творить настоящую магию, — Гермиона подняла брови, и Драко рассмеялся. — А где ты ожидала, я покупаю вещи? Harrods? [2] Извини, Грейнджер, но я еще не пал так низко.

Гермиона скорчила гримасу:

— Большинство людей не сочтут это за «падение», знаешь?

— У большинства людей не было личного портного с момента, как они вышли из пеленок, — Драко пожал плечами. — Только не беспокойся по пустякам. Я шучу. Я хожу в маггловские магазины. В «Фортнум и Мэйсон» [3] довольно мило. Мне нравятся их корзины.

Очередь продвинулась вперед, прежде чем Гермиона снова заговорила. Группа крестоносцев отошла в сторону, споря о том, кто забыл ваучер на групповой тариф. Драко занял их место у кассы:

— Два, — сказал он.

Чернокожая девушка-подросток за стойкой поправила свою остроконечную зеленую шапочку и сняла с ленты два пластиковых браслета:

— Для тебя и твоих леди, — сказала она.

— Твоей. (прим. переводчика: в оригинале описывается неверное использование устаревших форм местоимения «ты» — thy и thine. Девушка использует их, чтоб подчеркнуть театральность в духе Шекспира)

Драко бросил быстрый взгляд на Гермиону, расплачиваясь за вход:

— Что?

— Твоей. Твоей леди. Неверно использовала форму слова.

Кассирша показала Драко, как застегивать браслеты, явно не обращая внимания на Гермиону. У нее было немного скучающее выражение лица, и Драко предположил, что ее уже много раз поправляли. Либо это никак не укладывалось в ее голове, либо ей было все равно. Если для нее это всего лишь работа, то, скорее всего, последнее.

Драко отошел от стойки. Ему пришлось взять Гермиону за локоть, чтобы вывести ее из очереди, поскольку она все еще читала лекцию о правильном использовании языка:

— Не трать лишних слов, — сказал он, ведя ее через высокую арку на ярмарку. — Нам предстоит много ходить пешком, и я уверен, что ты увидишь —

Он остановился, заметив палатку, в которой продавались куклы в форме магических существ. Драконы, единороги и феи выстроились на прилавке. Драко скорчился, увидев дракона рядом с ним:

— Черт, — пробормотал он. — Кто пропустил такую пародию? Венгерская хвосторога с раскраской Китайского огненного шара? Эти люди хоть что-нибудь знают?

Гермиона рассмеялась и потащила его прочь от палатки:

— Они знают, что это выдумка, — многозначительно произнесла она. — А теперь пошли. Не трать лишних слов. Нам еще много ходить.

*

Гермиона слизала последние капли огуречного рассола с пальцев, ухмыляясь при виде лица Драко:

— Восхитительно, — сказала она. — Ты тоже должен был попробовать. Я уверена, что мы можем еще раз найти того торговца огурцами. Она не могла быстро убежать с бочкой.

Он слегка вздрогнул и сморщил нос:

— Я не ем ничего на палочках. Или то, что приготовлено на улице.

Гермиона фыркнула:

— Это объясняет, почему ты не взял ничего, кроме мягких кренделей. Ты же знаешь, что местная еда не убьет тебя, верно? Я уверена, что владельцы ярмарки позаботились, чтобы никто не умер на их территории.

— Я брал замороженную… штуку. Лимонную. Пока ты ждала очередь в туалет. Тебя не было достаточно долго, чтобы я задумался насчет возвращения домой.

— Хм, знаю. Костюмы красивые, но я рада, что мне не нужно с ними бороться. Мне пришлось ждать двух женщин в самых больших юбках, которые я видела. Могли бы подойти мадам Максим и ее сестре-близняшке.

Гермиона бросила пустую палочку в мусорное ведро. Извилистая дорожка, петлявшая по ярмарке, вела мимо множества магазинов. В палатках, киосках и ларьках продавалось все — от книг в кожаных обложках до статуэток из дутого стекла.

Перекрестки и ответвления тропинки вели к тенистым скамейкам или небольшим сценам для одного-двух исполнителей. По дороге они миновали сцену с женщиной, раскрашенной в голубые и зеленые узоры — от длинных заплетенных в косу волос до прозрачных крыльев, выглядывавших из-под платья, и атласных пуантов.

Гермиона смотрела, как к ней подбежал ребенок и бросил монетку в корзину у сцены. Женщина приподнялась на цыпочки и сделала пируэт, затем встала с распростертыми руками и запела что-то на незнакомом Гермионе языке.

Предполагалось, что Драко и Гермиона будут прислушиваться к любым намекам, которые смогут помочь с их заданием. Они думали, что ярмарка, подобная этой, привлечет внимание большого процента людей, которые верили в призраков, но этот план быстро отошел в сторону. Слишком много можно было посмотреть и сделать.

Ярмарка была маленькой, совершенно неточной в исполнении, еда и напитки стоили до смешного дорого, но Гермионе было все равно. Ей было весело, чертовски весело, и даже Драко улыбался большую часть времени. Задание подождет. Гермиона не хотела испортить то, что у них сейчас было.

Они направились к большой сцене, стоявшей в глубине рощи. Деревянная вывеска перед рядами скамеек гласила, что до выступления средневековой группы Джилли осталось десять минут. Гермиона начала выбирать место ближе к центру, чтобы лучше видеть, но поняла, что Драко ушел без нее. Он стоял сбоку, у скамейки, за которой рос огромный дуб.

Она последовала за ним и жестом указала на дерево, когда села рядом:

— Солнцезащитные чары не работают? — тихо спросила она.

— Все в порядке, — Драко расправил плечи и посмотрел на листву надо головой. — Не люблю сидеть так, чтобы люди находились за мной, особенно в толпе. И вдвойне, если это магглы.

Гермиона хмыкнула, вздохнув. Она задумалась над этим и поняла, что ни разу не видела, чтобы Драко сидел с незащищенной спиной, ни разу за долгое время. Даже в Министерстве, когда они работали вместе, она никогда не видела, чтобы он садился на стул не у стены. Если он не мог сесть в защищенное место, то он оставался стоять и оглядывался. Пожалуй, она не могла полностью его винить. Она понимала, что значит жить в постоянном стрессе, и у него было больше причин, чем у большинства. Среди магглов ему было некомфортно.

— Говоря о магглах. Хочу сказать, — прошептала она, взмахнув рукой и указывая на окружающих, — что ты хорошо справляешься. Лучше, чем я ожидала. Не только на ярмарке, вообще-то. С тех пор, как мы приехали в Фейт-Ин-Харт, ты действительно хорошо справляешься. Я думала, что ты сломаешься намного раньше. Но кажется, будто ты был среди них всю свою жизнь.

Драко прислонился к дереву и закрыл глаза:

— Пришлось научиться, — сказал он. — Я живу в этом мире пятнадцать лет. Первые несколько были жесткими. Приходилось приспосабливаться. Даже не могу сказать, сколько раз я забывал подождать сигнал светофора, чтобы перейти улицу или почти получал сердечный приступ, когда рядом звонил телефон. Я все еще беспокоюсь, когда кто-то слишком громко включает телевизор и полностью избегаю магазинов электроники. Но однажды привыкну и к этому. Экспозиционная терапия или типа того.

— Так ты говоришь, что знаменитый Драко Малфой считает, что магглы не совсем плохи? — спросила она с легким смешком. Она собиралась отправить это воспоминание в омут памяти, чтобы показать Гарри, когда они вернутся в Лондон.

Драко покачал головой:

— Магглы не так плохи, — сказал он. — Большинство. Не относится к тем ребятам, которые пытались ограбить меня несколько лет назад, но —

— Стой, стой, — Гермиона повернулась к нему лицом, одна рука на его руке. — Тебя ограбили? Что ты сделал? Тебе нельзя аппарировать. Ты не влез в драку, верно?

Драко открыл один глаз и посмотрел на нее. После долгой паузы его губы изогнулись в улыбке, которая не тронула глаза:

— Я убежал, Грейнджер. Традиционная тактика Малфоев. Поднял задницу и убрался к чертовой матери. Все, что они хотели — деньги. К счастью, у меня их было много. Думаю, победный танец отвлек их от погони за мной.

Гермиона нахмурилась из-за легкомысленного тона в голосе Драко, но пропустила мимо:

— Рада, что с тобой все было в порядке, — сказала она.

— Это было давно. Я больше не хожу мимо того паба, хотя бы в целях безопасности.

Гермиона сморщилась. Она снова прислонилась к дереву рядом с ним, достаточно близко, чтобы их плечи соприкасались. Люди заполняли скамейки, яркие костюмы сверкали на солнце. Она заметила несколько знакомых ей людей, жителей Фейт-Ин-Харт, и приветственно подняла руку, когда ей помахал клерк из канцелярского магазина:

— Было ли это худшим? — начала она. — Быть ограбленным однажды? Всего одна плохая история с магглами за пятнадцать лет? Ты более чем справляешься. Я серьезно, Драко, — сказала она, когда он издал пренебрежительный звук. — Не думаю, что кто-нибудь верил, что ты продержишься так долго в маггловской среде. Знаю, что поначалу и я так думала, но ты… Ты правда…

Она посмотрела на него с улыбкой:

— Я правда тобой горжусь.

Драко пошевелился. Он открыл глаза и встретился с ней взглядом. Он выглядел так, будто не верил в то, что она только что сказала, как будто это было что-то, что ему никогда не говорили раньше. Она подумала о его отце, о суровом, жестком воспитании Люциуса Малфоя и поняла, что вполне возможно, Драко никогда в жизни не слышал этого. Она коснулась его руки и широко улыбнулась.

— Это так. Я горжусь тобой.

Драко отвернулся, пожав плечом:

— Как я и сказал, — прошептал он, — пришлось научиться. Выживание, знаешь ли.

Гермиона смотрела, как музыканты занимают место на сцене. Джилли помахала им своей блокфлейтой, прежде чем сесть рядом с мужчиной с лютней.

У других музыкантов были шарманка, тамбурин, цимбалы и пара маленьких арф. Один из арфистов встал перед сценой, чтобы представить группу и рассказать о своем выступление. Гермиона попыталась сосредоточиться на речи, но в голове крутилось то, что сказал Драко.

Выживание. Он думал о своей жизни как о выживании:

— Все ли было из-за этого? — тихо спросила девушка. Она едва ли слышала свой собственный голос за нарастающей музыкой и ревом людей на другой сцене. — Все ли было ради выживания?

Он не отвечал достаточно долго, чтобы она подумала, что, возможно, он ее не услышал. Но затем он кашлянул:

— Нет, — произнес он. — Не всё. В начале, да, но спустя время… — он беспокойно заерзал рядом с ней, и его голос упал до низкого рокота, от которого ее сердце забилось быстрее. — Не так давно у меня появилась причина быть счастливым.

Гермиона искоса взглянула на него. Она собиралась бросить быстрый взгляд, только мельком поймать выражение его лица, но он наблюдал за ней. Он пристально смотрел на нее, и она не могла отвести взгляд. Она не спрашивала, что он имел в виду. Ей не нужно было, все ясно видно в его глазах.

— Ты был счастлив, — прошептала она.

— Был, — лицо Драко смягчилось. Его глаза потемнели, и кончик языка скользнул по нижней губе. Его рука дернулась, будто он сдерживался, чтобы не потянуться к ней. Через мгновение он глубоко вздохнул и отвернулся. — Счастливейшее время в моей жизни.

Гермиона сжала губы и сглотнула. Она не знала, что сказать Драко. Слишком много нужно было сказать. Она тоже была счастлива. Невероятно счастлива, больше, чем она когда-либо могла себе представить. Заставить себя не думать о нем после их разрыва было одной из самых трудных вещей в ее жизни.

Она смотрела на сцену, пытаясь отвлечься от того, что было. Музыка изменилась. Это уже не тот залихватский, почти танцевальный ритм. Теперь мелодия стала медленной и печальной.

Арфисты начали петь дуэтом, призыв и ответ, который, казалось, причинял боль. Песня говорила о любви и горе, о том, как два человека разошлись. Человеческая женщина и король фей, собранные вместе и разорванные на части. Последний стих был о море, которое забрало их обоих, когда они бросились в него ради своей любви.

Гермиона украдкой вытерла слезу с щеки, когда блокфлейта Джилли издал низкий, печальный свист. В порыве эмоций она подумала, может быть. Может быть, ей было что сказать. Она повернулась к Драко, дыхание тяжелое:

— Драко, ты когда-нибудь думал —

Его не было. Скамейка за ней пуста.

Она резко обернулась, заметив его в глубине зала. Он стоял, склонив голову, прислонившись к одной из стен павильона рядом с дорожкой, ведущей к сцене. Пока она наблюдала за ним, он очертил контур на своей левой руке. Даже на таком расстоянии она могла сказать, что это был извилистый контур его Темной Метки. Он опустил руку и ударился головой о стену позади себя. Его губы шевельнулись; ей показалось, что он выругался.

Прикусив губу, она повернулась обратно к сцене и позволила ему немного уединения. Сейчас оно нужно им обоим. Она позволила звукам музыки окутать ее и прогнать мысли прочь.

1 — Saville Row — это улица, расположенная в центре Лондона. Среди многих других она известна большим количеством ателье, расположенных на ней, которые специализируются на создании одежды ручной работы высокого класса.

2 — Harrods — самый известный торговый центр Лондона. Основан в 1834 году. Он считается одним из самых больших и модных универмагов мира. Здание находится на Бромптон-Роуд на западе Лондона. Площади универмага составляют 90 000 м², торговая площадь состоит из 330 отделов.

3 — Фортнум и Мэйсон (Fortnum and Mason, 1707)— элитный торговый центр на Пикадилли в Лондоне, с филиалами на Королевской бирже, железнодорожном вокзале Сент-Панкрас, аэропорту Хитроу в Лондоне и музее К11 в Гонконге и по всему миру.

Комментарий к Глава 7. 26 марта 2013

Немного грустная концовка главы. Есть идеи, почему они расстались?

========== Глава 8. 27 марта 2013 ==========

Гермиона съежилась в своем пальто, благодарная согревающим чарам, которые она использовала на нем, прежде чем они с Драко покинули коттедж, чтобы встретиться с Джилли. Она предложила сделать то же самое для него, но он отмахнулся, напомнив, что слизеринцы живут в подземельях под озером. Холод не был для него проблемой.

Но был проблемой для нее.

Она подула на пальцы, замерзшие даже сквозь кожаные перчатки. Обхватив себя руками, чтобы засунуть ладони под рукава пальто, она уставилась на Драко, прислонившегося к низкой грубой каменной стене.

Он выглядел совершенно непринужденно, почти уютно. Черная одежда и бледная кожа делали его этюдом на контрастах, как тяжелая луна на фоне неба. Даже его волосы были словно свет, танцевавший на поле, за которым они наблюдали.

Гермиона состроила себе гримасу и отвернулась, прежде чем поддалась искушению спрятаться в его руках и закутаться в его пальто. Так много раз они согревали друг друга, сворачивались вместе под одеялом или заворачивались в его плащ. Она не осознавала до этого момента, как скучала по таким маленьким приятнымвещам.

Хмыкнув, она заставила себя отбросить эти мысли и сконцентрироваться на работе. Они на задании, на деле. Ей не следует думать о чем-либо, кроме этого.

Джилли, стоявшая в конце моста в длинном пестром плаще, подняла бинокль и посмотрела через поле. Через минуту она отбросила его. Гермиона покачала головой, стараясь не рассмеяться.

Помимо того, что она доказала инспектору Элкинс, что дело заслуживает внимания, и сделала поездку меньшим наказанием для Драко, она хотела, чтобы призрак был реальным для Джилли. У молодой женщины был такой энтузиазм, что Гермиона надеялась, ради нее самой, что они найдут призрака.

Больше часа все трое молча наблюдали за полем. Время от времени Джилли смотрела в бинокль. Когда время приблизилось к полуночи, Джилли подошла и встала рядом с Гермионой:

— Мне нужно идти, — прошептала она с явным разочарованием в ее мягком голосе. — Нужно рано вставать. Никакого призрака для меня сегодня, — она пнула валяющийся камень и вздохнула. — Может быть, в следующем месяце. Увидимся.

Джилли ушла, помахав рукой. Гермиона подошла и встала рядом с Драко. Ветер начал усиливаться, и она беззастенчиво использовала его тело, чтобы блокировать холод.

На мгновение девушка задумалась, что же она делает. Это была не самая лучшая идея, ее мысли все еще были в беспорядке после их разговора на фестивале — едва ли настоящего разговора, ведь большая его часть прерывалась их собственными, разрозненными мыслями — но сейчас ей было слишком холодно, чтобы беспокоиться.

Драко взглянул на нее, затем медленно, почти неуверенно улыбнулся:

— Я знаю, что ты делаешь, — сказал он.

— Молчи и повернись так, чтобы больше загораживать ветер, — сказала она ему. Он повиновался, тихо рассмеявшись, и Гермиона засунула руки поглубже в карманы пальто. — Надо было выпить целый чайник чаю перед отъездом, — сказала она. — Или взять с собой термос. Мне бы не помешало что-нибудь теплое. Я могла бы провести остаток ночи в горячей ванне.

Драко издал какой-то звук и вздрогнул позади нее, затягивая свое пальто сильнее:

— Не подкидывай образ мне в голову. Я хотел бы сегодня выспаться.

Гермиона отвела взгляд в сторону, ее щеки покраснели. Она знала, о чем он думал. Поездка в Париж, огромная ванная, горы пузырьков. Бутылка вина и сотни лепестков роз на кровати, которые прилипали к их коже. Они занимались любовью часами, отдыхая между раундами в объятиях друг друга, сплетя руки и ноги.

Ветер завывал, вырывая ее из воспоминаний, резал уши. Она вздрогнула:

— Здесь ничего нет, — произнесла она. — Я собираюсь —

Драко поднял вверх руку:

— Тише.

— Малфой, здесь холодно.

— Я сказал тише, Грейнджер, — он наклонил голову, повернув ухо к ветру. — Думаю, я слышу что-то.

Гермиона подумала, что это, скорее всего, эхо, доносящееся из деревни, но замерла, прислушиваясь.

В течение нескольких секунд она слышала только завывание ветра, а затем появился новый звук. Он был одновременно высоким и низким; звучал одновременно словно грохот и визг. Волосы на ее руках встали дыбом, и она шагнула ближе к Драко. Их руки соприкоснулись.

Он не отодвинулся. В лунном свете она могла видеть, что он закрыл глаза. Его лицо стало напряженным, бледным, как полированная сталь.

— Я ее слышу, — прошептал он, едва ли двигая губами. Он вцепился в стену, будто хотел удержаться на ногах.

Гермиона напряглась, пытаясь уловить, что он слышит. Напряжение Драко рядом с ней действовало на нервы сильнее, чем странный шум ветра. Прежде чем она смогла остановить себя, она положила свою руку поверх его.

Драко вздрогнул. Его рука дернулась и дрогнула под ее рукой, затем он перевернул ладонь и переплел их пальцы. Гермиона шагнула ближе, прижимаясь к нему. Звук в ветре изменился и стал ближе. Гермиона могла поклясться, что слышит, как в вое рождаются слова.

— Спаси, — казалось, что шептала женщина, дрожащим, сломленным голосом. — Спаси… Спаси нас. Пожалуйста.

Драко поперхнулся и вздрогнул. Он вырвался из ее объятий и отшатнулся. Гермиона обернулась и посмотрела на него. Его лицо было бледным и бескровным. Даже серый цвет, казалось, исчез из его глаз.

Она потянулась к нему:

— Драко?

У нее не было возможности дотронуться до него. Драко развернулся и побежал прочь с моста, оставив ее с криком в ветре и жутким шепотом.

Гермиона стояла на том же месте, вздернув подбородок и расправив плечи. Внезапное бегство Драко встревожило ее и немного напугало, но в своей жизни она видела много, поэтому какой-то простой звук не мог напугать ее так, чтобы умчаться прочь.

Она стояла, смотря на поле, несмотря на холод, пробирающийся по ее коже, и страх, тянущийся по позвоночнику. Ее жестоко пытали, она сражалась с Волдемортом. Она не сбежит из-за шепота в ветре.

Ветер стих, все погрузилось в тишину. Единственными звуками было ее дыхание и колотящееся сердце. Она выдохнула, и в следующий момент услышала вой вдалеке. Яростный вой, который заставил ее подпрыгнуть.

Гермиона, дрожа, посмотрела на поле и бросилась прочь с моста. Она побежала обратно в коттедж, крепко сжимая палочку в кармане.

Девушка не заметила ни намека на присутствие Драко в коттедже, пока не поднялась наверх. Тонкая, бледная полоска света пробивалась из-под двери. Гермиона с облегчением прислонилась к стене. Она думала, что он мог уйти совсем, сбежать в темноту и оставить ее одну в Фейт-Ин-Харт.

Она подняла руку, чтобы постучать, но затем в ее сознании всплыл образ его лица. Ужас, который был в его глазах, заставил ее вздрогнуть. Она опустила руку и вернулась в свою комнату.

Как только она закрыла дверь, ей показалось, что она услышала голос за своей спиной, который просил ее:

— Спаси нас. Пожалуйста.

Комментарий к Глава 8. 27 марта 2013

Мы наконец-то встретили призрака. Есть какие-то предположения, кто это может быть?

========== Глава 9. 28 марта 2013 ==========

Гермиона выглянула за дверь коттеджа. Драко стоял на небольшой парковке возле одного из тех грубых молодых людей, которых встретили возле канцелярского магазина. Джоффри, насколько она помнила. Мужчины пожали руки, и Драко отправился обратно в коттедж, а Джоффри повернулся к машине.

Гермиона внимательно осмотрела Драко, когда он приблизился. Никаких следов прошлой ночи на его лице, ни намека на тот страх, который он вчера показал. Его глаза были ясными, выражение лица расслабленным.

— Доброе утро, Грейнджер, — сказал он, кивая ей и проходя мимо. Она последовала за ним на кухню. — Еще одна корзина хлеба прибыла около часа назад, — продолжил он. — Попробуй пумперникель [1]. Очень вкусно. Жаль, что у нас нет мармелада, который ты любишь, но мистер Миллберн сказал, что мы можем купить его на рынке, если придем до полудня. Судя по всему, местный по имени Старик Пакетт готовит всевозможные джемы, и они быстро распродаются.

Гермиона смотрела Драко в спину, пока он ставил чайник на огонь:

— Я собирался купить хорошего чаю, — сказал он через плечо, — но мы не останемся здесь надолго, так что оно того не стоит. Этот дешевый пойдет, — он поднял коробку со столешницы и потряс ею, пакетики внутри зашуршали. — Хочешь чашку?

Она смотрела на него, растерянно и широко раскрыв глаза, пока он не развернулся и не потряс коробкой еще раз:

— Чай, Грейнджер?

— Это всё? — она провела пальцами по своим спутанным после сна волосам. Болтовня Драко была нелепой. Она знала по длительному опыту, что он не особо любит утро. Она постучала босой ногой по деревянному полу. — Это всё? — снова спросила она, — Это всё, что ты собираешься делать, чай? Мы не собираемся поговорить о прошлой ночи совсем? И что ты имеешь в виду под «мы не останемся надолго»? Мы только получили подтверждение, что у нас есть дело!

Чайник засвистел, и Драко повернулся к нему:

— Здесь не о чем говорить, поэтому мы не задержимся здесь надолго, — он положил чайные пакетики в две кружки и залил горячей водой. Он прислонился спиной к столешнице, пожал плечами и потянул вниз с шеи воротник джемпера. — Здесь ничего нет. Задание провалилось. Элкинс сыграла со мной свою шутку, потратила мое время. И твое, — добавил он, указывая чашкой в ее направлении. — По крайней мере, у нас есть забавная история, которую можно рассказать.

— Не о чем говорить? Ничего нет? Ничего? — Гермиона уперлась кулаками в бедра. — Драко Малфой, что происходит? Мы оба были на том мосту вчера ночью. Мы оба слышали тот голос. Это не игра моего воображения, и я, черт возьми, знаю, что и не твоего. Ты первым услышал и чертовски напугался. Что значит, ничего?

Драко сделал глоток чая, пристально глядя на нее. На его лицо отразился лишь легкий интерес к ее словам:

— Если тебе не нравится пумперникель, попробуй ржаной.

Гермиона фыркнула. Драко молча прошел мимо нее, прихватив обе кружки с чаем. Гермионе потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями и последовать за ним, через коттедж и на улицу.

Джоффри открыл капот машины и указал на что-то в двигателе. Драко протянул ему одну из кружек.

— Малфой! — закричала Гермиона около двери.

Он проигнорировал. Он повернулся спиной, чтобы слушать Джоффри и полностью ее игнорировать. Гермиона втянула воздух, ее кожа воспламенилась, когда раздражение возросло. На мгновение она вернулась в Хогвартс, в тот день, когда Драко зашел слишком далеко, вывел ее из себя без всякой надежды на рациональность. Тогда она дала ему пощечину. Ее так и подмывало сделать это снова.

Она бросилась к нему и схватила за руку, заставляя повернуться к ней. Она вцепилась в его джемпер, темная шерсть в ее кулаке была мягкой, словно облако:

— Это не было ничем прошлой ночью. Мы оба знаем, что случилось, и мы собираемся поговорить. Я не позволю тебе притвориться, будто ничего не было.

Джоффри посмотрел на них поверх кружки:

— Проблемы с цыпочкой? — сказал он, понимающе кивнув Драко. Гермиона взглянула на него. Он хихикнул и снова повернулся к двигателю.

Драко смотрел на руку Гермионы, пока она не отпустила его джемпер. Он медленно встретился с ней взглядом, и на этот раз в его глазах был острый лед:

— Ничего не случилось, — сказал он, голос плоский и холодный. — И не о чем говорить.

Гермиона сделала шаг назад. Она стиснула руки по бокам. Что бы ни происходило с Драко, она не собиралась отступать. Если он думал, что она позволит этому продолжаться, он скоро поймет, насколько ошибался. Она посмотрела на него снизу вверх:

— Есть. Поговорим. Малфой, у тебя не будет ни секунды покоя, пока мы об этом не поговорим. Я клянусь, что Азкабан покажется тебе раем в сравнении с этим.

Драко зашипел. Его рука дернулась, как будто он хотел схватить палочку, но остановил себя, прежде чем смог завершить движение. Упоминание о тюрьме было ударом ниже пояса, она знала, но это сработало.

— Нет, — повторил Малфой, но Гермиона слышала что-то за этим отказом. Что-то крохотное, практически не уловимое для любого, кто не знал Драко достаточно хорошо. Маленькая трещина в его обороне.

Гермиона смотрела на него в ожидании. Они стояли, как статуи. Ни звука, ни движения, помимо звона и дребезжания Джоффри в машине.

Драко медленно вдохнул. Его плечи опустились на дюйм. Он отвернулся от нее, мускул на его щеке дернулся. Гермиона знала, что подергивание соответствовало ритму его сердца, и она знала, что победила. Когда он вошел в коттедж, она последовала за ним, и он придержал для нее дверь, сдаваясь.

*

Он провел несколько минут в одиночестве, пока Гермиона готовила себе чай. Она присоединилась к нему в саду, на скамейке под деревом.

Драко сидел, свернувшись, положив локти на колени и держа кружку обеими руками. Он уставился в чай, наблюдая, как пар поднимается мягкими завитками. Когда она подошла, все, что он увидел, были ее ноги, босые, с ногтями, выкрашенными в бледно-розовый оттенок, левый мизинец искривился от того, что она сломала его в детстве.

Она села рядом с ним и болтала ногами, задевая пятками траву. Он слышал, как она пьет чай, и ждал, когда она закончит. Его плечи напряглись в ожидании новых криков, новых приказов.

— Пумперникель мне понравился, — вместо этого произнесла она, и Драко расслабился. Он шумно выдохнул и выпрямился, смотря на сад. Все было бы намного проще, если бы она позволила ему сделать по-своему, в свое время.

Он допил чай, и поставил кружку на землю, прежде чем заговорил:

— Я слышал ее, — тихо сказал он. — Я действительно слышал ее. Хотел бы не слышать. Если бы я когда-нибудь молился, то молился бы не слышать ее снова, — он тяжело сглотнул. — Я слышу ее уже пятнадцать лет.

Гермиона все еще стояла рядом с ним, но не произнесла ни слова. Драко не сводил глаз с вьющихся роз, украшавших стену коттеджа.

— Незадолго до конца войны Темный Лорд использовал мое семейное поместье как свою штаб-квартиру. Перед совершеннолетием Поттера мы планировали атаку. Той ночью Темный Лорд забрал палочку моего отца, унизил мою семью и убил женщину прямо передо мной.

Его голос начал дрожать, и он сделал глубокий вдох. Не помогло. Он мог слышать тот тонкий

холодный смех, чувствовать зловоние дюжины Пожирателей Смерти, прижавшихся друг к другу и ожидающих, переполненных кровью и страхом, что внимание их хозяина обратится к ним. Он помнил, как старался не смотреть в угол, где скользила и извивалась Нагайна, ее длинный язык ощущал в воздухе боль.

Драко закрыл глаза:

— Мы все собрались, всё ближайшее окружение. Каждый Пожиратель Смерти, который носил Метку. Мой отец, моя тетя. Профессор Снейп. И появился почетный гость. Чарити Бербидж.

Гермиона втянула воздух, но проглотила назад свои слова. Драко мог почувствовать, как тяжело ей оставаться тихой, и он оценил ее старания больше, чем смог бы себе когда-либо объяснить. Теперь, когда он начал рассказывать, он уже не мог остановиться, и не смог бы поднять тему снова.

— Чарити Бербидж, — продолжил он через мгновение. — Профессор маггловедения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Никогда не посещал ее уроки, конечно, но знал ее. Знал, чему она учила и кем была. Я видел ее в замке. И той ночью я видел ее в своем доме. Она была подвешена над столом, схвачена и поймана в ловушку для забавы Темного Лорда. Она парила там, плакала, и когда она посмотрела на профессора Снейпа…

У него перехватило горло. Он кашлянул, чтобы прочистить его, надеясь, что звук не был так близок к рыданию в ушах Гермионы, как был для него.

— Она сказала «Северус, пожалуйста» [2]. Темный Лорд убил ее и скормил своей гребаной змее. Она крошила ее кости своими клыками, и я слышал ее. Северус, пожалуйста. Снова и снова. Я слышал ее мольбы пятнадцать лет после этого, и прошлой ночью услышал снова, — он уронил голову, уставившись на траву между ногами. — Но в этот раз ты тоже услышала ее. Здесь есть призрак, Гермиона, и этот призрак — женщина, смерть которой я видел.

Гермиона положила руку ему на плечо. Ее пальцы слишком близко, даже через джемпер, прижались к остаткам Темной Метки, выжженной на его плоти, и он отдернул руку, чтобы избавиться от прикосновения. Она больше не тянулась к нему.

— Драко, — прошептала она. — Я понимаю, почему тебе вспомнилось все это, судя по тому, что мы слышали прошлой ночью. Но это не она. Это не могла быть она. Я знаю, тебя тревожит, но —

— Это была она. Чарити Бербидж. Это были ее последние слова, Грейнджер, и она говорит их с тех пор, как умерла.

— Почему ты так в этом уверен?

Драко медленно повернул к ней голову и взглянул на нее. В ее глазах плескалось немного неверия, но в основном там не было ничего, кроме беспокойства.

— Ты честно не знаешь, где мы находимся?

Она нахмурилась:

— Котсуолд. — сказала она с мягкой мелодичностью в голосе, которая показывала, что она подозревает неправильность ответа, или, по крайней мере, недостаточную правильность. — Северный Уилтшир.

Драко покачал головой:

— Ты правда не знаешь. Поэтому я получил это задание. Поэтому Элкинс думала, что будет забавно дать его именно мне. Большинство авроров тоже считало это отличной шуткой, — он беззвучно засмеялся, без толики юмора. — Мы в Уилтшире. Я здесь вырос.

Гермиона застыла. Она смотрела на него, ее лицо побледнело. Драко указал жестом через сад, к пологому холму и ручью.

— В эту сторону, — сказал он. — Пройди примерно милю на восток и попадешь к охранным чарам, защищающим Малфой Мэнор.

*

Когда она разговаривала с миссис Бримбл, та заверила Гермиону, что северная дорога к старой сторожевой башне редко бывает оживленной и подойдет для ежедневной пробежки. Это оказалось правдой, и Гермиона каждое утро вставала на рассвете, чтобы пробежать привычное расстояние.

Теперь Гермиона вышагивала вдоль дороги, миля вверх и миля вниз, вторая пробежка за день, чтобы занять ее, пока мысли кружились.

После признания Драко ранним утром она оставила его в коттедже. Она велела ему оставаться там, присматривать за его машиной и Джоффри, позволить ей поговорить с жителями деревни в тот день. Он принял предложение быстро и с более чем намеком на облегчение, оставив ее, в свою очередь, с облегчением, что ей не нужно объяснять причины, по которым она хотела, чтобы он остался там.

Она хотела побыть одна. Ей нужно было побыть одной. Осознание того, что они всего в миле от дома детства Малфоя, места, где ее пытали, потрясло до глубины души.

Она понятия не имела. Когда она и остальные были схвачены и доставлены в дом, то определение их местоположения было последним, о чем она думала.

На самом деле, она не видела ничего вокруг, кроме ворот, высоких живых изгородей и белых павлинов. Она бы ни на секунду не заподозрила, что территория и дом находятся так близко к этой деревне. Маггловской деревне. Она содрогнулась при этой мысли. Если бы Пожирателям Смерти пришло в голову отправиться на разведку, каждый житель Фейт-Ин-Харт мог бы умереть. Каждое здание опустело бы; улицы заполнились бы потерянными и сбитыми с толку призраками.

Гермиона обошла вокруг разрушающейся башни и в четвертый раз повернула обратно к деревне. Ее так и подмывало, ужасно подмывало бежать, пока она не миновала бы деревню и не выбежала бы на дорогу в Лондон. Она думала, что сможет пересечь всю страну, если это будет означать, что она будет вдали от поместья Малфоев и тех старых воспоминаний.

Но, когда ее ноги быстрее застучали по дороге, мысли начали меняться. Может быть, именно поэтому она так стремилась получить задание, взяться именно за это дело. Может быть, поэтому ей нужно было приехать сюда. Заметила ли она что-нибудь в статье или на фотографии, когда все начиналось? Был ли намек, который она подсознательно впитала, когда читала газету? Она не доверяла предсказаниям, знала, что не была провидицей, но, возможно, просто возможно, что-то вспыхнуло в ее сознании.

На пятом повороте, на десятой миле, ее легкие начали болеть, а бедра гореть. Гермиона перешла на бег трусцой, а затем на остужающую прогулку. Она посмотрела на восток, как будто оттуда могла разглядеть Мэнор.

Возможно, это было то, в чем она нуждалась. События, произошедшие в тот день — пытки, битва — все еще могли заставить ее просыпаться по ночам, потея и плача. Возможно, если она отправится туда, то сможет смягчить воспоминания. Она могла бы найти какое-то завершение этой части своей жизни.

Она прижала костяшки пальцев к пояснице, когда шла. Визит туда мог бы ей помочь. Теперь она была в этом уверена. И могло бы помочь Драко. Они могли бы найти там что-нибудь, что поможет успокоить Чарити Бербедж, если Драко был прав. Если призрак, этот надломленный голос на ветру, действительно был бывшим профессором, они потенциально могли бы найти способ покончить с охотой на привидение и закрыть дело.

Гермиона замедлила шаг до легкой прогулки, мысли кружились в ее голове. Ей нужно сосредоточиться на своих исследованиях, сузить возможности, это может сработать. В конце дороги она направилась обратно в деревню. Она поговорит с Драко, и они поедут в Мэнор.

Когда она приняла решение, на сердце у нее стало легче, а в голове прояснилось. Гермиона кивнула сама себе. У нее был план. Как раз то, что им нужно

1 — Пумперникель — распространенный в Германии сорт ржаного хлеба. Изготавливается из ржаной муки грубого помола с включениями частей непромолотого зерна.

2 — Прим. переводчика: в прошлой главе призрак говорил «Спаси нас, пожалуйста» («Save us, please»), что в оригинале звучит очень похоже с «Северус, пожалуйста» («Severus, please»). Когда читала в первый раз, пропустила этот момент, зато заметила при переводе))

========== Глава 10. 30 марта 2013 ==========

— Нет, — голос Драко был жестким, глаза еще жестче, пока он смотрел на нее через стол и остатки их обеда. От бутербродов остались только хлебные крошки. Полупустой чайник стоял на подставке в форме желудя. Драко скомкал салфетку и бросил ее на тарелку. — Я понимаю, почему ты хотела подождать, пока мы поедим. Иначе ты могла бы не дожить до следующего раза.

— Драко, не будь таким драматичным, — Гермиона провела большим пальцем по причудливой гравировке на конце ложки. — У меня нет никаких хороших воспоминаний об этом месте, и я уверена, что любые твои хорошие воспоминания затмились плохими. Но разве ты не видишь? В этом все дело. Поэтому я думаю, что нам надо пойти. Будет полезно для нас обоих. Плюс любые зацепки, которые мы можем найти, помогут закрыть дело. Чтобы Чарити покоилась с миром.

— Ты никогда не избавишься от своей склонности делать то, что по твоему мнению лучше для людей, — Драко встал со стула и принялся расхаживать по гостиной. Он провел пальцами по верхней части каминной полки, а затем прошелся вниз по той стороне окна, которая выходила в сад. — Это всегда меня раздражало. Не важно, что думают другие, не важно, что они хотят, Гермиона Грейнджер ворвется со своими планами. И если мир не согласится с ее желаниями, то она будет ворчать и жаловаться. Никому не будет ни минуты покоя до тех пор, пока она не получит желаемое.

— Драко —

— Нет, — ответил, он разворачиваясь и смотря на нее. — Не в этот раз. Можешь забыть, Грейнджер. Мы не пойдем в Мэнор. Этого не случится. Я не был там годы и никогда не вернусь.

Гермиона забарабанила ногтями по чайнику:

— Чем больше ты против, тем больше я думаю, что это хорошая идея.

— Конечно.

— Говорю тебе, мы должны это сделать. Нам обоим нужно закончить эту главу нашей жизни.

— Тогда вперед. Иди туда. Закончи свою главу. Но без меня. Я туда не пойду, — он вглядывался через окно в их сад с отрешенным выражением лица. — Я не могу вернуться, — произнес он гораздо тише.

Гермиона смотрела ему в спину:

— Драко. Ты можешь.

— Не могу! — он уперся руками в подоконник и опустил голову. — Грейнджер, ты не понимаешь меня. Я не могу вернуться.

Она пересекла комнату и встала рядом с ним, вытянув шею, чтобы увидеть его лицо. Его челюсть была напряжена, а щеки раскраснелись, но глаза все еще были устремлены на горизонт.

Он выглядел так, словно наблюдал за пейзажем в поисках любого намека на присутствие Мэнора — верхушки одной из его остроконечных башен или струйки дыма из труб. Гермиона положила руку ему на плечо:

— Драко. Я знаю, что ты хочешь —

Он отпрянул от нее, сбросив ее руку, когда сдвинулся:

— Ты не понимаешь? — зарычал он. — Ты действительно не понимаешь? И ты называешь себя выдающейся? Не хочу? Ты ошибаешься. Ты так охеренно ошибаешься. Я хочу вернуться. Я хочу вернуться домой. Но я не могу, — он посмотрел прямо на нее.

Мускулы вокруг его глаз были напряжены и дрожали; его губы были оттянуты от зубов. Облако закрыло солнце, на мгновение окутав комнату тенью, и в краткой темноте лицо Драко выглядело словно череп. Гермиона отступила назад, прислонившись к подоконнику и прижав руку к горлу. Драко издал звук, резкую смесь рычания и стона:

— Я не могу вернуться домой, Гермиона. Мне нельзя!

Она смотрела на него, безмолвно и сконфуженно. Крик Драко эхом прокатился по коттеджу, заполняя каждый дюйм пространства. Он стиснул зубы и отошел, склонившись за над столом:

— Мне нельзя, — снова сказал он. — Я хочу поехать домой. Я хочу вернуться в Мэнор. Но это? — он стукнул кулаком по столу и обвел жестом комнату, охватывая движением всю деревню. — Это ближайшее расстояние, на которое я могу подойти. Конец моей цепи. Мне. Не. Разрешено. Ступать на землю, где мой дом. Так что твой маленький план, Грейнджер? Засунь себе в задницу. Этого не случится.

Он вышел. Через минуту дверь коттеджа захлопнулась. Гермиона уставилась на то место, где он только что стоял, затем медленно повернулась к окну и к далекому, невидимому Мэнору:

— Не разрешено? — прошептала она сама себе. — О, Драко. Нет.

*

Гарри, как правило, тратил на обеды долгие часы. Одно из немногих преимуществ должности главного аврора, которым он пользовался. Даже в субботу, если он был в офисе, а обычно он там был, Гарри уходил, чтобы прогуляться. Он направлялся куда-нибудь в Лондон, спокойно ел в одиночестве и гулял час или два, прежде чем вернуться в офис.

Несколько раз, в самом начале, Гермиона ходила с ним, но он всегда чувствовал себя неловко, когда она была рядом. Наконец он сказал ей, заикаясь и избегая ее взгляда, что хочет побыть один в течение этих двух часов. Для него это было временем, когда он становился просто еще одним человеком на улице, просто еще одним человеком, бродящим по городу. Он не был Гарри Поттером, Избранным. Он был тем, кем всегда хотел быть. Только Гарри. После разговора она оставила его в покое.

Сейчас она мысленно извинилась перед ним, вытаскивая свой мобильный телефон со дна сумки. Она кружила по саду, ожидая его ответа.

— Гермиона? — его голос потрескивал. — Подожди, я слишком близко к Мунго. Помехи, сама знаешь, как бывает. Дай мне пять минут, и я перезвоню.

— Нет! — она сжала мобильник, прижимая его к щеке, пока не почувствовала каждую маленькую кнопку своей кожей. — Нет, я останусь. Мне нужно поговорить с тобой.

— Не говори, что ты уже убила Малфоя. Тебе так долго удавалось встречаться с этим мужчиной, поэтому я думал, что пройдет еще хотя бы неделя, прежде чем ты достигнешь точки кипения.

— Гарри, — Гермиона плюхнулась на скамейку и засунула ноги под самую большую подушку. — Почему Драко не может вернуться в Малфой Мэнор?

Несколько мгновений Гермиона могла слышать только дыхание Гарри и медленное исчезновение помех, пока он уходил из зоны действия усиленной магии:

— Эй, — сказал он, — я когда-нибудь говорил тебе, какой рингтон установил на твой звонок?

— Гарри.

— Сначала это был «Полет шмеля», потому что ты обычно летаешь по всему Министерству.

— Гарри.

— Затем сменил его на «Полет валькирии». Показался более подходящим.

— Гарри.

— Ты не блондинка, конечно, но я подумал, что каждая валькирия была бы в восторге от тебя.

— Гарри Джеймс Поттер.

Телефонная линия затихла. Гермиона отняла телефон от уха и посмотрела на экран. Соединение не пропало. Она подняла телефон обратно.

— Гарри, ответь мне. Почему Драко не может вернуться в Мэнор? Мы практически у соседней двери от него. Ты знал об этом? Он хотел бы поехать. Ты можешь увидеть в нем это. Он так хочет поехать, но сказал, что ему нельзя. Объясни!

Гарри вздохнул:

— Ему нельзя, — его голос звучал отчетливо, хоть и тихо. — Ему не разрешено вернуться. Военный суд… Часть его наказания, назначенного Визенгамотом, включала конфискацию Малфой Мэнора и окружающих земель. Он бы отобран Министерством, потому что использовался как штаб-квартира Волдеморта. Никому из них — Люциус, Нарцисса и Драко — не разрешено возвращаться.

— Это не было добровольно. У них не было выбора. Он бы убил их и забрал дом в случае, если бы они отказались.

— Я знаю. Я указывал на это во время судебных разбирательств. Но все это не сыграло никакой роли. Дом конфисковали, и им запретили возвращаться. Тысяча лет, можешь поверить? Не могу даже представить. Семья Малфоев владела этой землей почти тысячу лет, и они никогда не смогут увидеть ее снова. Если бы не было так нелепо жалеть Пожирателей Смерти, я бы пожалел их. Ну, Драко, по крайней мере. Не нужно жалеть его родителей, так как они мертвы.

— Что? — Гермиона выпрямилась, уставившись в пустоту. Она знала, что Люциус мертв, умер десять лет назад, но Нарцисса? — Его мать? К-к-когда она умерла? Что случилось?

Гарри шумно выдохнул. Она представила, как он ерошит челку, прижимается рукой к шраму в виде молнии на лбу:

— Я не знаю, что случилось, — сказал Гарри после короткой паузы. — Это произошло в прошлом году. Осенью? Драко предоставили недельный отпуск, чтобы сделать все необходимые приготовления. Он потратил всего два дня. Я даже не знаю, были ли похороны.

Гермиона прикусила костяшку пальцев. Осень прошлого года. Ей особенно вспоминалась одна неделя, в начале августа.

Драко был замкнут и угрюм, исчез на пару дней, не сказав ей, куда он идет и что делает. Когда он вернулся, с темными кругами под глазами, то отказался отвечать на ее вопросы. Вопреки самой себе, она задавалась вопросом, не вернулся ли он к старым привычкам, к Темной магии и ужасным секретам. Когда она, наконец, попыталась спросить его….

Это было тем вопросом, который означал конец их отношений. Означал, что все пошло не так между ними. Она помнила все. Каждый крик, каждую фразу. Теперь это имело смысл. Смерть его матери. Когда она ушла, он остался один в мире. У него не осталось ничего, что связывало бы его с тем, что он знал.

— Ему нужно вернуться обратно, — прошептала она. — Гарри, ему нужно вернуться обратно. Ему требуется это.

— Я ничего не могу сделать, Гермиона. Решение не имело никакого отношения к Отделу правопорядка, кроме обеспечения соблюдения ограничений.

— Должно быть что-то. Услуга, которую ты можешь попросить, или долг, который кто-то тебе не отдал. Ты никогда ни о чем не просишь, Гарри, и ты знаешь, что Министерство и Визенгамот сделают для тебя все, что угодно. Если бы ты попросил Шотландию на блюдечке, они бы сразу же начали готовить слишком большой кусок, чтобы донести его.

— И ты точно знаешь, почему я бы не стал.

Гермиона услышала шорох, затем звук стал приглушенным. Она решила, что Гарри прижал мобильный телефон к плечу, вероятно, чтобы почистить очки. Она подождала, пока звук с его конца не стихнет.

— Есть кое-что еще, — произнесла она. — Драко узнал призрака. Он говорит, что это Чарити Бербидж. Он говорит… — она судорожно выдохнула и заставила себя не зацикливаться на боли в голосе Драко или напряжении в его теле, когда он рассказал ей о тех событиях. — Он говорит, что она была убита в Мэноре. Что Нагайна съела ее.

Гарри хмыкнул:

— Объясняет, почему никто не смог ее найти. Возможно, что это ее призрак. Но все еще недостаточная причина ехать в Мэнор, Гермиона. Извини, но это так. Тебя тренировали справляться с духами. Успокоишь ли ты ее или заставишь двигаться дальше, зависит от тебя и Малфоя, но это недостаточная причина, чтобы позволить ему отправиться в Мэнор.

Гермиона играла с бахромой на шве одной из многочисленных подушек, снова и снова пропуская ее сквозь пальцы.

— Гарри, я… — она закрыла глаза и позволила голове откинуться назад. Над ней шелестели листья на легком ветру. Птицы перекликались друг с другом, пчелы жужжали вокруг клумб. Она сосредоточилась на мягких, успокаивающих звуках природы вокруг нее, чтобы не дрожать. Она глубоко вздохнула и выдавила из себя слова. — Мне нужно поехать. Мне нужно вернуться туда тоже. Мне нужно посмотреть на него, Гарри. Чтобы вспомнить, что случилось со мной там и показать, что это меня не сломило. Знаю, что звучит нелепо, но мне нужно встать там и сказать дому и всем тем плохим воспоминаниям, чтобы они отвалили нахер. Потому что Малфой Мэнор может стоять там столетиями, но он не сильнее меня.

Гарри долго и медленно выдохнул:

— Звучит нелепо, но также имеет некоторый смысл. Все еще —

— Пожалуйста, — Гермиона провела зубами по губе и поднесла телефон ближе ко рту. — Пожалуйста, Гарри. Я знаю, что все время говорю тебе что-то делать, и я предлагаю что-то, а потом превращаю в приказы и тому подобное, но на этот раз…. На этот раз я ничего не говорю. Я прошу. Как твой лучший друг. Как человек, которому нужно это сделать. Не делай этого ни для Драко, ни для призрака. Пожалуйста. Сделай это для меня. Пожалуйста, помоги мне.

Гарри молчал. Гермиона свернулась калачиком и положила голову на приподнятые колени. Она прикрыла рот, чтобы не издать ни звука, ожидая, что он ответит. Она больше его не попросит. Она не станет винить его в этом. Она не могла.

Гарри издал смиренный звук:

— Никаких обещаний, — пробормотал он. — Я не смогу поговорить ни с кем до понедельника. Но посмотрю, что смогу сделать.

Комментарий к Глава 10. 30 марта 2013

Чуть больше узнаем о наших героях… О чем они вообще разговаривали раньше?))

========== Глава 11. 2 апреля 2013 ==========

Драко приказал себе не нестись по старой пастушьей тропе, ведущей через поле, несмотря на настойчивый голос в глубине его сознания, говорящий ему торопиться, торопиться, торопиться. Отчаявшийся и испуганный одновременно, он хотел бежать вперед и в то же время повернуть назад. Он заставлял свои ноги работать, чтобы нести его дальше по тропе.

Каждые несколько шагов он трогал левый карман пальто, чувствуя тяжелый медальон, который прибыл днем в острых когтях пустельги. Он не знал, что сделала Гермиона или как она это сделала, и ему было все равно. О каких бы услугах она ни просила и какие бы обещания ни давала, это того стоило. Медальон, как бы он ни появился, был самым ценным его достоянием. Он давал ему право — на шесть часов — шесть долгих, бесконечных часов — пересечь границу защитных чар, которые установило Министерство, и встать на землю его поместья. На шесть часов он мог вернуться домой.

Он обернулся назад, чтобы увидеть Гермиону в нескольких шагах позади него. Ее фиолетовое пальто и золотой шарф были того же цвета, что и закат. Она смотрела на пейзаж, постукивая кончиком косы по губам. Когда она поймала его взгляд, то поспешила вперед, чтобы идти рядом с ним:

— Я все еще пытаюсь разглядеть башни, — произнесла она. — Их две, верно?

Он кивнул:

— Когда-то их было три. Когда Люциус — первый Люциус — был отвергнут в последний раз королевой Елизаветой I, он пришел в ярость. Полностью уничтожил северное крыло, стер с лица земли башню. Сделал это место более симметричным, поэтому никто не потрудился отремонтировать крыло, — он указал вперед, туда, где тропинка изгибалась и ныряла в лощину. — Как раз там находится пересохший ручей и каменный мост. Как только мы пересечем его, окажемся на моих землях. Как только переберемся через живую изгородь, сможем увидеть дом, а затем прогуляемся по задней части сада и войдем внутрь. Извини, что веду тебя через черных вход, но такой путь короче, чем по дороге.

— Понимаю. Чем быстрее — тем лучше, — она слегка улыбнулась ему. — Думаю, что предпочла бы этот путь в любом случае. Мне не особенно понравилось, как я заходила в парадные двери.

Драко ответил не более, чем кивком. Он мало что мог сказать. Они оба помнили тот день. Он видел ее пытки, слышал ее крики. Он помнил каждую секунду. Так же, как он мог все еще слышать мольбы Чарити и тошнотворный хруст ее костей, он мог все еще слышать крики Гермионы. Он никогда не упоминал об этом при ней, даже когда она успокаивала его после ночных кошмаров. Никогда не мог.

Они пересекли каменный мост и прошли сквозь защитные чары. Медальон в его кармане потеплел, послав сигнал, означающий отсчет отведенных ему шести часов. Перед ними появились высокие живые изгороди, которые окружали поместье и волшебным образом закрывали его от маггловского взгляда.

Сердце Драко бешено забилось. Он закрыл глаза и коснулся изгороди, его пальцы заметно дрожали. Листья с шелестом раздвинулись перед ним, и он шагнул внутрь. Он тут же повернулся лицом к дому, глубоко вздохнул и открыл глаза, готовый увидеть башни своего дома.

Их не было.

Ничего не было.

Драко чувствовал, что его сердце остановилось. Он уставился на открытое, пустое пространство в воздухе, где должно было стоять здание. Он не мог говорить. Не мог дышать. Мэнор пропал.

Гермиона остановилась возле него. Она протянула руку вперед, будто могла почувствовать что-то в воздухе:

— Драко, ты сказал, что мы сможем увидеть дом. Здесь еще какие-то чары?

Он глубоко вдохнул и побежал. Он побежал через заросший сад, по потрескавшимся и разбитым плитам, которые когда-то были ухоженной дорожкой. В нос ему ударил запах, какой-то резкий и густой. Он не мог полностью определить, что за запах, пока не поднялся на невысокий холм, где стоял дом, и не увидел землю.

Каждый дюйм земли, который когда-то поддерживал его дом, был мертв. Почернел. Пепел обозначал границы отсутствующих стен, а за ними зеленела трава, но все места, которые раньше поддерживали камень и дерево, были сожжены дотла.

Запах дыма все еще висел в воздухе. Ветер оставил следы на пепле, показывая, что прошло не меньше двух недель с тех пор, как дом сгорел, но Драко все еще чувствовал запах дыма. Он застревал в его горле, дыхание перехватило.

Драко рухнул. Его колени подогнулись, и он упал. Руки приземлились в кучу пепла, который взлетел вверх, впутываясь в волосы и одежду Драко, заполняя его ноздри, щипал глаза. Он вцепился в мертвую землю, раскачиваясь вперед и назад на четвереньках.

Гермиона опустилась на колени возле него и положила руку ему на плечи:

— Драко, — прошептала она. — Мне жаль. Мне очень, очень жаль, — она прижималась к нему, качаясь вместе с ним, дотрагивалась губами до его волос и плакала вместе с ним. Драко наклонился к ней и собрал пепел в ладони. Исчезло. Все исчезло.

*

Он не знал, что произошло после ужасающего открытия. Единственной вещью, которую он знал, единственной вещью, которую он помнил, было ощущение пепла между пальцами и тяжесть пустого места в его сердце.

Где-то глубоко внутри него, спрятанная под сотней ментальных щитов, была крошечная искорка надежды, что однажды, когда все это закончится, он сможет вернуться домой. Глубоко внутри он цеплялся за эту слабую искру. Теперь она исчезла. Исчезла навсегда, вместе с каждым камнем, балкой и окном дома, который стоял веками. Ничего не осталось.

Он не знал, как долго оставался в этом потерянном и больном состоянии, но когда он пришел в себя, то был в коттедже, лунный свет заполнял его спальню и проливался на темные кудри Гермионы на подушке рядом с ним.

Ее рука лежала всего в дюйме от его, пальцы сжались так, будто она цеплялась за него всю ночь. На кровати, на их одежде и коже не было ни следа пепла или грязи, и Драко понял, что она не только вернула их, но и очистила. Она заботилась о нем, присматривала за ним, пока он отключился от мира. Драко коснулся ее щеки в молчаливой благодарности.

Она пошевелилась, ее ресницы затрепетали:

— Драко? — Она поднялась на локоть и встретилась с ним взглядом, — Ты проснулся. Ох, слава богу, — она бережно дотронулась до его руки, и ее лицо смягчилось от облегчения. — Я на самом деле волновалась, очнешься ли ты вообще. Ты был… Никогда не видела кого-нибудь в таком состоянии. Надеюсь, что никогда не увижу снова. Драко, мне очень жаль.

— Не нужно, — пробормотал он.

Когда он говорил, у него болело горло из-за пепла, который он успел вдохнуть. В любом случае, он не мог найти много слов. Он ничего не мог сказать.

Гермиона посмотрела на него, ее глаза наполнились сочувствием. Она села и убрала волосы за плечо.

— Хорошо. Нам не нужно об этом говорить. Только… Хочу, чтобы ты понял. Я здесь для тебя. Все, что тебе нужно, Драко. Все, что могу дать тебе, я сделаю.

Она не могла дать ему то, что он потерял, и Драко смотрел мимо нее. Он смотрел из окна на луну. Без семьи, без дома. Он был совершенно одинок. Он думал, что знал, каково это, когда ему было шестнадцать и он отчаянно пытался выжить. Теперь он желал бы вернуться туда. Тогда он и понятия не имел, как легко у него получится.

Гермиона подвинулась, чтобы сесть рядом с ним. Она склонила голову к его плечу и взяла за руку. Казалось, что она могла проследить ход его мыслей, потому что он вздрогнул, когда она заговорила:

— Ты не один, Драко.

Он покачал головой:

— Один, — он сжал ее руку, чтобы она не перебивала его. Говорить и так было достаточно трудно. Если он остановится, если позволит себе лучше об этом подумать, он никогда не сможет произнести эти слова, а они умоляли быть сказанными. — Я один. Ничего не осталось. Никого не осталось. Ненавижуэто чувство. Ненавижу, что я вообще просыпаюсь. Как только я увидел, что осталось от Мэнора, я перестал что-либо чувствовать. И хотел бы вернуться к этому. Я бы хотел совсем ничего не чувствовать, чем чувствовать себя так. Не думаю, что поцелуй дементора заставил бы меня чувствовать себя более опустошенным, — он склонил голову, глядя на ее пальцы, лежащие на его ладони.

Ее кожа была теплой, единственное тепло, которое он мог найти. Он медленно обхватил ее пальцы двумя руками. Если он будет держаться за нее достаточно долго, думал он, то сможет впитать в себя часть этого тепла. Если он втянет в себя немного ее тепла, то сможет на некоторое время забыть о холоде внутри себя.

Гермиона обняла его свободной рукой за спину и села рядом. Они молча смотрели на луну, не издавая ни звука, кроме медленного шелеста их дыхания. Она прижалась щекой к его плечу и взяла его за руку. Для него это было большим утешением, чем он мог себе представить. Когда Гермиона пошевелилась, Драко крепче сжал ее руку:

— Не уходи, — сказал он. Драко провел пальцами по костяшкам на ее руках, прослеживая форму пальцев. Он вспомнил линии ее рук, шелк ее кожи. Он вспомнил изгибы ее тела. Все в ней, здесь, рядом с ним, теплое, и успокаивающее, и знакомое — все это, он вспомнил. Он поднял ее руку и поднес ко рту, подушечки пальцев прижались к его губам. — Не уходи, Гермиона. Не оставляй меня одного.

Он почувствовал ее дрожь. Ее пальцы скользнули по контуру его рта:

— Драко, — прошептала она. — Ты не один.

Он позволил ей возразить ему. Он нуждался в утешении. Ему нужно было услышать, как она скажет ему, что она здесь, что она заботится о нем. Даже если это продлится всего несколько часов, даже если они снова начнут ругаться на следующий день, ему нужно на какое-то время поверить, что он ошибается.

— Не оставляй меня, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее голову, губы двигались в ее волосах. — Останься со мной.

— Драко, — Гермиона подняла голову.

Его губы встретились с уголком ее глаза и изгибом носа. Она изогнулась, поворачиваясь, чтобы прикоснуться губами к его губам. Он поцеловал ее, медленно и нежно, с большей осторожностью, чем в первый раз, когда они целовались. Это тоже случилось при лунном свете, холодной осенней ночью, когда они ждали, пока мимо пронесется стадо кентавров. Теперь он снова слышал гром в своем сердце, когда его кровь бешено неслась по венам.

Гермиона издала тихий звук, едва ли больше, чем просто отзвук, и прервала поцелуй. Она встретилась с ним глазами и провела зубами по нижней губе:

— Это может стать огромной ошибкой, — сказала она, но не отодвинулась. Она обхватила его щеку и провела большим пальцем по его губам.

— Я совершил множество ошибок в своей жизни, — сказал он. Драко провел двумя пальцами вдоль ее подбородка и вниз по изгибу горла. — Но ты никогда не была ошибкой.

Она закрыла глаза, медленно выдыхая. Лунный свет мерцал в ее волосах и заставлял их сиять в тени. Драко коснулся одного из ее локонов, накрутил его на пальцы и наклонился ближе, чтобы прошептать ей на ухо:

— Ты нужна мне сегодня. Пожалуйста. Пожалуйста, даже если это ошибка. Пожалуйста, Гермиона. Будь со мной.

Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. Она молча наблюдала за ним, потом медленно опустилась на колени. Не говоря ни слова, она оседлала его бедра. Она запустила пальцы в его волосы и провела руками от его ушей к щекам и линии подбородка. Она исследовала форму его лица, как будто изучала его заново. Драко не двигался, его руки лежали на кровати рядом с ним. Он смотрел ей в глаза и ждал ее. Она знала, что ему нужно услышать от нее, прежде чем он прикоснется к ней.

Гермиона прижала ладони к его щекам и наклонилась, чтобы снова поцеловать:

— Да, — прошептала она. Он задрожал под ней. Его руки сомкнулись на ее бедрах. Она поцеловала уголки его губ и прижалась лбом к его лбу. — Да, Драко.

Он издал тихий стон, и Гермиона двинулась, чтобы раздеть их обоих. Драко почувствовал, что им потребовалось меньше одного удара сердца, чтобы вытянуться на кровати рядом друг с другом. Они медленно целовались, руки двигались по обнаженной коже. Гермиона погладила его по груди и двинулась вниз. Ее пальцы танцевали по его животу, все ниже и ниже. Драко ласкал ее талию и бедра, позволяя одной своей руке скользнуть вверх к ее груди. Она ахнула и толкнулась к его руке, когда он нашел ее соски. Они напряглись под его прикосновением, превращаясь в твердые бутоны.

Прошли месяцы с тех пор, как они были вместе, но он не забыл, что она любила. Он погладил ее грудь, провел большим пальцем по твердому пику и проглотил стон, когда она вздохнула от удовольствия. Она закинула одну ногу ему на бедро и обхватила пальцами его член, чтобы медленно погладить. Драко приглушил стон о ее плечо. Она тоже не забыла о его предпочтениях.

Он покрывал поцелуями ее тело, когда она перевернулась на спину. Он оставил дорожку поцелуев вдоль ее ребер, прижался поцелуями к впадинкам ее ключиц, покусывал поцелуями ее груди. Он лизнул ее соски и по очереди втянул каждый в рот, перекатывая их языком и нежно дразня остриями зубов. Гермиона хныкала и мурлыкала ему, издавая те тихие звуки, которые он всегда находил такими возбуждающими от нее.

Она не боялась направлять его, не стыдилась говорить ему, что ей нужно. Не было необходимости угадывать, что ей хотелось бы, когда они занимались любовью. Оставались только потребность, удовольствие и истощенное насыщение в конце.

Она провела большим пальцем по головке его члена, смахивая крошечные капельки, которые образовались. Она посмотрела ему в глаза, слизывая капельки со своей кожи, и улыбнулась. Он почувствовал, как ее бедра раздвинулись, почувствовал, как она взяла его руку, чтобы прижать ее к своим гладким складочкам:

— Да, — снова прошептала она, когда он толкнулся одним пальцем в нее, чтобы проверить готовность. Он добавил второй, и ее голова откинулась назад, обнажая горло. Она прошипела и качнула бедрами. — Да.

Ее приглашение, ее требование заставили его содрогнуться. Он придвинулся к ней, балансируя на левом предплечье, и потянулся между ними, чтобы поднести головку своего члена к ее входу. Гермиона положила руки ему на плечи и кивнула, лунный свет блеснул в ее глазах. Драко скользнул в нее, открыв рот и опустив голову к ее горлу. Влажный жар внутри ее тела всегда на мгновение шокировал его, и он задрожал, приспосабливаясь к ощущениям. Гермиона обняла его, положив одну руку ему на затылок, а другой сжимая поясницу. Она пробормотала его имя и тихое, хриплое ободрение.

Он тихо выругался, слова заглушились ее кожей, и поднял руки, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Принятие и понимание в ее глазах согрели его не меньше, чем возбуждение. Наклонившись, чтобы поцеловать ее, прошептать о своей потребности и благодарности, он начал двигаться.

Им потребовалась минута, чтобы найти привычный ритм, но когда они нашли его, казалось, что они никогда не останавливались.

Драко знал каждый угол, каждое движение, которое доставит ей удовольствие и приведет ее к вершине. Гермиона вцепилась в его бедра, впиваясь ногтями в его задницу, и с каждым толчком притягивала его все глубже.

Момент, когда она кончила, был таким же возбуждающим и для него. Она напряглась и задрожала, темный румянец разлился по ее груди и лицу. Она беззвучно открыла рот, и ее ресницы затрепетали, когда глаза потеряли фокус. Ее тело пульсировало вокруг него, сильно сжимая, сдавливая его член. Ее горло сжалось, руки задрожали. Ее ноги с глухим стуком ударились о кровать. Она рухнула, задыхаясь, со вспотевшей кожей.

Драко опустился на локти и взял ее за руки. Крепко сжав их, сцепив пальцы, он опустил голову и вошел в нее. Гермиона легко принимала каждый толчок, ее тело было открыто для него. Она поощряла его шепотом о нужде, желании и страсти. Мир Драко сузился до резких вздохов его дыхания и горячего, скользкого соединения их тел. Его сердце бешено колотилось, температура подскочила. Гермиона знала знаки так же хорошо, как и он. Она подняла голову, чтобы поцеловать его.

— Для меня, — прошептала она.

Драко вздрогнул. Все его тело, каждая мышца напряглись. Он застонал, тихо и болезненно, когда жар прокатился по нему и сосредоточился в паху. Он глубоко вошел и отпустил себя, кончая со стоном, задушенным, сдавленным звуком освобождения. Он рухнул на нее и изо всех сил пытался дышать. Сквозь пульсирующую кровь и помутненный рассудок он почувствовал, как она гладит его по спине. Он медленно расслабился. Его глаза закрылись, когда Гермиона прижала его голову к своему плечу.

Комментарий к Глава 11. 2 апреля 2013

Немного НЦы с привкусом стекла?

========== Глава 12. 3 апреля 2013 ==========

Гермиона проснулась в пустой кровати Драко. Простыни были холодными, а в комнате прибрано. Солнечный свет, проникающий сквозь окно, говорил ей, что сейчас середина утра. Она схватила халат из своей комнаты и поспешила вниз, завязывая пояс в бант, пока проверяла коттедж на присутствие Драко.

Машина стояла снаружи, Джоффри ковырялся в двигателе. В мимолетном порыве облегчения от того, что Драко не покинул деревню, она почти пропустила попытки Джоффри привлечь ее внимание. Он махнул гаечным ключом в ее сторону, и она, наконец, посмотрела на него.

— Он пошел на главную улицу, — сказал Джоффри. — Попросил меня передать тебе, что ушел в чайную за завтраком.

Гермиона придерживала халат так, чтобы он закрывал горло, но необходимости защищать ее скромность не было. Внимание Джоффри было приковано к машине, а не к степени ее оголенности.

— Спасибо, — сказала она, зная, что он не слушает ее.

Посмеиваясь про себя, она поднялась наверх, чтобы принять душ и выбрать одежду на день. Она предпочла длинное платье с имитацией воротника водолазки, чтобы скрыть пару маленьких покрасневших отметин на шее. Маскирующие чары помогли бы, но она призналась себе, что не хотела полностью скрывать следы. Ей нравилось, что на ее коже остались отметины Драко. Она лишь хотела избежать вопросов, а не напоминаний.

Она кивнула Джоффри, когда уходила. Было прекрасное утро, с ярким солнцем, согревающим воздух, и россыпью пушистых белых облаков, усеивающих небо.

Проходя мимо открытой двери магазина благовоний, она глубоко вдохнула смесь ароматов, наполнявших маленькое здание. Большая палочка благовоний, по крайней мере, в два фута длиной и толще ее пальца, покоилась в железном держателе прямо за дверью. Запах был ей незнаком, темный и тяжелый, с нотками мускуса. Она подошла ближе и сложила ладони, поймав струю белого дыма и поднося к носу. Сандаловое дерево и какой-то вид гвоздики, с примесью чего-то, что могло быть смородиной.

Она сделала мысленную пометку вернуться в магазин и спросить владельцев. Ей бы хотелось таких благовоний для себя, и в них было достаточно специй, чтобы Драко не возражал против такого аромата в коттедже.

Гермиона пошла дальше, прогуливаясь мимо магазинов и домов в сторону деревенского парка. День был ясный и свежий, достаточно спокойный и прекрасный, чтобы почти стереть воспоминания о вчерашнем открытии.

Она знала, что Драко не станет обсуждать разрушение Малфой Мэнора. Он никогда не говорил о потерях после того, как проходила первая боль. Он был окклюментом, обученным Беллатрисой Лестрейндж, и ему удавалось скрывать большую часть себя за толстыми ментальными стенами. Когда они были вместе, она испытывала глубокое удовлетворение от того, что он был открыт ей. Он не разделял свое сознание на части рядом с ней. Не часто, до самого конца.

Она также не ожидала, что он заговорит о прошлой ночи. Он нуждался в ней, и она помогла ему. Речь шла о том, чтобы утешить его, показать ему связь с жизнью. Для осознания того, что тогда он был не одинок и что ему не нужно было таким оставаться. Все, что угодно, кроме этого….

Она покачала головой. Она не знала. На этот вопрос ей было нелегко ответить. Возможно, на этот вопрос она вообще не сможет ответить. Конец ее отношений с Драко не был концом ее чувств к нему. Шесть месяцев разлуки тоже мало что изменили. Она бы не поддалась на его мольбы прошлой ночью, если бы все еще не заботилась о нем.

Она заставила себя не анализировать эти эмоции во время своего невольного творческого отпуска, но была вынуждена анализировать их сейчас. Проведенное время с Драко после их расставания пробуждало у нее мысли, с которыми она не знала, как справиться.

Все, что касалось их задания, пока они не увидели руины Мэнора, было таким… идеальным, призналась она себе. Работа, уютное жилье, непринужденное общение, которое они снова обрели — все это было тем, о чем она могла бы мечтать, если бы позволила себе мечтать. Она не хотела снова потерять всё.

Она заметила светлые волосы Драко через окно чайной комнаты и остановилась. Скрывшись из поля зрения, она собралась с духом. На задворках ее сознания возникла мысль. Она не хотела терять все это, но, что более важно, она не хотела терять Драко.

Гермиона закрыла глаза. Она сконцентрировалась, стараясь отодвинуть эту мысль в сторону, где она и должна оставаться. Она не хотела позволить этой мысли отвлечь ее, зная, как легко это могло случиться. Нужно было сделать слишком много, справиться с заданием, и ей требовалось сосредоточиться на нем. Не следовало позволять эмоциям взять над ней контроль, даже если один вид Драко заставлял ее сердце биться быстрее.

Она медленно выдохнула, очистила разум и шагнула в чайную комнату. Колокольчик над дверью весело звякнул, когда она вошла. Драко не отрывал взгляда от бумаг, которые изучал, когда она села напротив него. Вверх ногами, с его неряшливым почерком, было трудно сказать, но она подумала, что у него были записи допросов, которые они уже провели, и доказательства, которые они нашли.

— Я, как никогда, убежден, что это Чарити, — сказал он, подвинув к ней тарелку с печеньем. — Эм… Пожар. Мог бы объяснить, почему она появилась здесь недавно. Когда здание, в котором находится дух, исчезает, то дух может перемещаться, если он не привязан к физическому местоположению из-за вмешательства волшебника или ведьмы или применения связывающих чар.

Гермиона уставилась на него. Она не была уверена, что удивило ее больше — то, что он заговорил о пожаре в Мэноре, или то, что он процитировал одну из ее собственных статей с Международной Конференции Существ несколько лет назад.

На ее презентации присутствовало меньше дюжины человек, но она оставила копии своей работы, чтобы любой мог ознакомиться. Она никогда бы не заподозрила, что он забрал одну, не говоря уже о том, чтобы прочитать ее. То, что он четко запомнил отрывок, ошеломило ее и заставило покраснеть. То, что ее работу ценили, всегда вызывало у нее глубокое чувство гордости, а то, что Драко ценил ее работу, принесло удовольствие.

Она прочистила горло и заставила себя сосредоточиться:

— Пожар?

Услышав ее вопрос, Драко поднял глаза. Он моргнул.

— Что с ним?

— Мы собираемся его обсудить?

— Нет, — твердо сказал он. — Но мы собираемся признать произошедшее. Немного нелепо этого не делать, потому что пожар является еще одним ключевым аспектом нашего дела, — он развернул бумагу лицом к ней и указал на набросанную карту. — Здесь есть лей-линия [1]. Она проходит между участком Мэнора и маленьким кольцом стоящих камней в нескольких милях западнее. Чарити могла бы легко следовать по ней. Это первое поселение на этой линии. Она могла бы быть дезориентирована, и я знаю, что она не привязана к Мэнору, никакими чарами, поэтому она могла бы войти в контакт с первым же человека, с которым столкнулась после пожара. Нам нужно больше поговорить с местными жителями, определить, кем был этот первый человек. Тебе придется связаться с Поттером и спросить его, когда был разрушен Мэнор.

Он прервался, когда мисс Гибсон принесла свежий чайник с чаем и дополнительную чашку для Гермионы, ее темная кожа была почти такого же цвета, как и чай, который она разливала для них.

— Булочки появятся, даже моргнуть не успеете, — сказала она. — И вы будете счастливы услышать, мистер Малфой, что нам удалось раздобыть немного абрикосового джема для вас.

— Это для нее, — сказал он, кивая через стол на Гермиону.

Мисс Гибсон провела рукой по прядям закрученных в тугую прическу седеющих волос:

— Разве это не мило с вашей стороны? — произнесла она, похлопав его по плечу. — Делать приятное для своего партнера, — она с улыбкой повернулась к Гермионе. — Он хороший человек, дорогая. Не упусти его.

Гермиона занялась добавлением молока и сахара в свою чашку, чтобы не отвечать. Мисс Гибсон рассмеялась и вернулась к стойке. Гермиона подождала, пока мисс Гибсон повернется, чтобы разобраться с покупателем за стойкой, затем вытащила палочку из-под стола и быстро произнесла заклинание, чтобы заглушить их разговор и помешать потенциальным подслушивающим. Драко закрыл глаза, когда магия окружила их, его руки легли на стол. Гермиона заметила, что он слегка вздрогнул, и нахмурила брови, удивляясь, почему такое маленькое заклинание так подействовало на него.

Драко собрался и открыл глаза. Пожав плечами, он коротко улыбнулся и самоуничижительно рассмеялся.

— Не думаю, что она бы все еще думала обо мне как о хорошем человеке, если бы знала, что я совершил в прошлом.

Гермиона смотрела на него, помешивая чай.

— Я не знаю. Это было давно, и я думаю, что с тех пор ты сделал все возможное, чтобы загладить свою вину. Во всяком случае, тогда ты не был таким уж злым. Ты больше боялся за свою семью, чем интересовался риторикой Волдеморта. Ты лучше, чем думаешь. И хотя я знаю, что ты в это не веришь, есть множество людей, которые считают тебя хорошим человеком, — Драко фыркнул. Гермиона потянулась через стол, чтобы коснуться его запястья. — Я не единственный человек, который простил тебя за то, что ты сделал на войне, Драко. Существуют и другие люди, которые понимают твои причины и которые простили твои действия. Их больше, чем ты думаешь. В конце ты поступил правильно.

Драко покачал головой.

— Может быть, в твоей интерпретации. Но преобладает мнение, что мои родители и я предали Темного Лорда только потому, что предвидели его проигрыш. Мы не приняли правильное решение, мы надеялись запрыгнуть на метлу к победителю. У Малфоев длинная история о том, как прятаться за плащами победителей, кем бы они ни были.

Он вернулся к своим записям, давая понять, что тема закрыта. Гермиона макнула печенье в свой чай и какое-то время смотрела на него молча, затем решила отпустить тему. Такое мнение существовало и те, кто его придерживался, не молчали, но оно не было настолько распространенным, насколько Драко думал.

К сожалению, как и во многих других вещах, люди с самыми отвратительными мнениями обычно самые громкие. Откашлявшись, она поправила заколку, стягивающую волосы в пучок на затылке, и вернулась к разговору, прерванному мисс Гибсон:

— Почему мне нужно спросить Гарри о пожаре? Что он может об этом знать?

Лицо Драко напряглось. Когда поднял глаза, выражение его лица было тщательно контролируемым:

— Моя семья владела этими землями тысячу лет, — тихо произнес он. — Мы получили ее во владение от Вильгельма Завоевателя. Дом не стоял там так долго, не весь. Но некоторые части стояли. Некоторые внутренние комнаты и несколько подвалов находились там в течение многих веков. Они выстояли больше разрушений, чем ты можешь представить. Тот маленький инцидент, когда ты там была? Вряд ли это был первый раз, когда битва велась в стенах дома. Дом защищает сам себя. В нем древняя магия. В нем заклинания, о которых мы забыли, чары, о которых мы даже не знаем. Чтобы пожар уничтожил все здание? Действительно сжег дом, даже камни превратил в пепел? Потребовались бы согласованные усилия нескольких волшебников или парочки темных. Сильных, могущественных волшебников с единственной целью на уме. Уничтожить его намеренно.

Гермиона провела пальцем по ободку своей чашки. Драко был прав, и она даже не собиралась опровергать его. От поместья Малфоев не осталось и камешка. Она смотрела больше часа, пока Драко сидел на траве, уставившись в никуда, погруженный в свои мысли. Даже подвалы были засыпаны и покрыты землей. Единственным доказательством того, что на этом месте когда-либо стояло какое-либо сооружение, было то, что Драко знал о нем. Ей вспомнилась древняя форма наказания — уничтожение любого следа имени или существования человека. Статуи разбиты, памятники разрушены, надписи стерты. Как будто кто-то пытался сделать то же самое с Драко.

Она скользнула зубами по нижней губе и покачала головой:

— Это не объясняет, почему ты думаешь, что Гарри мог бы что-то знать. И не смей намекать, что он как-то замешан. Гарри никогда бы —

— Я бы не стал оскорблять твоего драгоценного чудо-мальчика, — сказал Драко, закатив глаза. — У нас в прошлом были проблемы, но нет. Он слишком чертовски правильный, чтобы быть в это вовлеченным. Однако. После того, как Мэнор был конфискован, Визенгамот установил защитные чары. Ты чувствовала их вчера. Мне потребовалось получить медальон, чтобы пересечь их. Если бы я ступил ногой за границу чар без медальона, десяток авроров были бы там через мгновение. Я сомневаюсь, что они потратили все свои усилия, чтобы настроить чары специально, чтобы они реагировали только на меня, хотя и это возможно. Защитные чары разработаны так, чтобы держать на расстоянии всех: и магглов, и волшебников. Вместо того, чтобы прорваться через них, гораздо более вероятно, что кто-то или группа людей сняли их, чтобы нанести ущерб. Если бы чары были взломаны без ведома отдела правопорядка, они бы провели расследование, Поттер бы знал, и он бы сказал мне раньше. Мы не любим друг друга, но я знаю, что он не настолько жесток, чтобы держать это при себе. Однако, если бы чары были сняты намеренно, по какой бы то ни было причине, ему бы сказали, чтобы избавить отдел от необходимости арестовывать меня. Я легко мог бы представить, что он держал бы такую информацию при себе, думая, что тот, кто туда прошел, имел вполне законную причину. Темные артефакты или прочее дерьмо. Послеобеденная прогулка, чтобы плюнуть на портреты моих предков и устроить пикник.

— Возможно, что это просто несчастный случай, — медленно произнесла Гермиона.

Драко молча смотрел на нее несколько секунд, затем обернул руку вокруг своей чашки и покачал головой:

— Я знаю, что ты предпочитаешь думать о людях лучшее. Но я знаю Министерство. Поверь мне. Это еще не все. Совсем не все.

*

Драко вернулся в коттедж, чтобы проверить Джоффри и поработать над своими записями. Гермиона осталась в чайной комнате, размышляя над тем, что сказал Драко. На первый взгляд, это казалось абсурдным. То что люди — несколько человек — намеренно работали над уничтожением Малфой Мэнора, казалось настолько смехотворной идеей, что должно было быть откинуто немедленно. Но чем дольше она об этом думала, тем больше смысла видела с точки зрения Драко. Она старалась рассмотреть ситуацию со всех сторон. Она могла позволить себе такую роскошь, в большинстве случаев, взгляд со светлой и честной стороны. Драко не мог.

В течение многих лет, практически на протяжении всей его жизни, Министерство Магии, правительство волшебного мира, было источником как минимум разногласий для его семьи. Они регулярно совершали набеги на его дом, посадили в тюрьму его отца и подвергли его военному суду, клеймя преступником, несмотря на угрозы и принуждение, которые были причиной его действий. Теперь кто-то сжег его дом дотла. С его точки зрения, было логично предположить, что в этом замешано Министерство.

Она уставилась на крошки печенья на своей тарелке. С его точки зрения, да, но с любой другой точки зрения, с любой другой, это было просто смешно. Звучало так, будто он верил, что против него существует заговор. Заговор чиновников Министерства, возможно, работающих с высокопоставленными старейшинами Визенгамота, которые были…. Что? Жаждущими мести? Она не понимала, зачем кому-то тратить столько усилий на Драко. Правда, он был Пожирателем Смерти, но он был самым молодым и слабым из них, его меньше всех стоило опасаться. Не было причин нападать на него.

Гермиона вытащила заколки из волос и пробежалась пальцами по локонам. Это было неразумно. В общей плане, Драко сделал очень мало для Пожирателей Смерти. Его задание убить Дамблдора было наказанием для Люциуса, а не надеждой на славу для Драко. Самоубийственная миссия, целью которой было убить юношу и заставить страдать его семью. Во всем, что касалось его связи с Волдемортом и Пожирателями Смерти, Драко был не более, чем сторонним наблюдателем. Он не сделал ничего такого, что она могла бы назвать причиной для заговора против него.

Она сказала себе, что он просто параноик. Обнаружив свой дом в руинах и пепле, он на время ослабил свою связь с реальностью. Это было идеальное разумное объяснение, и в нем было гораздо больше смысла, чем в предположениях Драко. Гермиона зачесала волосы назад и налила себе свежего чая. Именно так. Драко все еще не оправился от шока. Он искал того, кого можно обвинить. Как только он успокоится и примет то, что произошло, идеи о преднамеренных планах исчезнут.

Мисс Гибсон подошла к столу с тарелкой шоколадных и малиновый макарун [2]:

— Не против, если я к тебе присоединюсь? Иначе я съем все сама, — сказала она, взмахнув рукой над тарелкой с выпечкой.

Гермиона кивнула на освободившееся место Драко:

— Вы приготовили их здесь, мисс Гибсон?

— Зови меня Гвен. Мисс Гибсон для веб-сайта, брошюр и туристов в коротком отпуске, — она села, поставив тарелку на середину стола, и тихо простонала. — О, как хорошо. Никогда не позволяй никому говорить, что легче выполнять работу, которую ты любишь. Для тела это так же тяжело. Разница в том, улыбаешься ли ты, когда хромаешь домой. Даже не могу сказать, через сколько какао-масла я прошла. Но старые локти — вот что худшее.

— Я думала, что вы и ваш партнер живете наверху.

— Так и есть. Нам не нужно далеко хромать, вот и все, — Гвен взяла один макарун и укусила его, закрывая глаза от удовольствия. Она радостно хмыкнула. — Очень вкусно. Отвечая на твой вопрос, нет. Мы не печем их здесь. Я совершенно не умею печь что-то сложное, а Эдди всегда пытается добавить в выпечку странные ингредиенты. Кусочки мюсли или базилик, вроде того. Я знала, что отпускать ее на конференцию о здоровом образе жизни несколько лет назад было ужасной идеей. Мы получаем самые странные журналы теперь, — усмехнувшись, она пожала плечами. — Но что поделаешь с женщиной, с которой живешь уже тридцать лет? Мне потребовалось много времени, чтобы научить ее не оставлять вещи на полу. Поэтому, чтобы сделать ее счастливой, я съедаю несколько листочков и веточек время от времени. Небольшая цена за гармонию в семье.

— Кажется, что вы счастливы вместе. Тридцать лет? Не могу себе представить. Мои родители были вместе двадцать, — упоминание ее родителей заставило горло напрячься, даже спустя столько лет. Она взяла макарун и разделила его пополам, сначала съедая начинку.

Когда она подняла глаза, Гвен посмотрела на нее грустным взглядом:

— Они разошлись? Судя по твоему лицу, с ними что-то случилось.

Гермиона облизнула кончик своего пальца и стряхнула пару крошек на тарелку:

— Они переехали в Австралию, — тихо произнесла она. — Пятнадцать лет назад. Вскоре после этого они развелись.

Она проверяла их несколько раз после окончания войны. То, как это обернулось для них, все еще заставляло ее задаваться вопросом, правильный ли она сделала выбор, изменив их воспоминания. Решение сохранило им жизнь, но не сделало счастливыми. Из того, что ей удалось узнать, они чувствовали, что в их жизни чего-то не хватает, чего-то, чего они не понимают. Гермиона сожалела о том, что сделала, но старалась не думать об этом слишком много. Размышления о прошлом ничего не изменят. Даже маховик времени не смог бы изменить.

Она поняла, что молчала слишком долго и натянуто улыбнулась Гвен:

— Забавно. Прошло пятнадцать лет, а я все еще думаю, что это моя вина.

— Каждый ребенок думает так о своих родителях. Моим маме и папе уже было за восемьдесят, когда они ушли, но иногда по ночам я задумываюсь, могла ли сделать что-то еще для них, — Гвен откинулась на спинку стула и покрутила бусины своего длинного ожерелья. Через мгновение она покачала головой и откашлялась. — Но довольно мрачных разговоров, я думаю. Есть темы получше. Расскажи мне про твоего молодого человека. Половина женщин деревни уже влюблены в него. Просто чародей.

Гермиона фыркнула в свой чай:

— Драко? Ох. О, нет. Он не… Он не мой мужчина. Мы не вместе. Мы только работаем вместе.

Брови Гвен взлетели почти до линии волос:

— В это трудно поверить. Судя по тому, как вы двое ведете себя друг с другом? Эдди и я немного поспорили насчет этого. Я сказала, что вы любовники. Она сказала, что вы заклятые враги. Не говори мне, что я не права. Не хочу заводить кота.

Гермиона вытерла рот и уставилась в свою чашку:

— Зависит от того, кого вы спросите и когда. Когда мы были детьми, то, определенно, врагами. Несколько лет назад — напарниками. Несколько лет спустя стали друзьями. Еще пару лет спустя, да. Любовниками. Последние несколько месяцев… Я не уверена. Где-то между напарниками и друзьями.

— Хорошо, что вы не проделали полный путь обратно к врагам, — сказала Гвен. — Звучит так, будто вам пришлось поработать над этим некоторое время.

— Заняло не так много времени, как я ожидала, — Гермиона держала свою чашку обеими руками, наблюдая, как пузырь плывет по поверхности, чтобы лопнуть у края. — Драко был… Ну. Он был абсолютной маленькой задницей, когда мы были детьми. Высокомерный, злой, избалованный, предвзятый. Возьмите классического богатенького ребенка и сделайте пару заметок.

— Он действительно показался мне из элиты. Я плохо разбираюсь в дизайнерах, но даже я могу сказать, что все, что он носит, сделано на заказ. Не говоря уже о машине, на которой хотел бы жениться Фриз.

Гермиона хмыкнула и кивнула:

— Когда придумали фразу «деньги не имеют значения», то имели в виду семью Драко. И когда он был ребенком, то хотел, чтобы об этом знали все. Он был совершенно убежден, что намного лучше меня. Никогда не упускал шанса сказать об этом мне в лицо. Затем когда мы подросли… — Гермиона осторожно подбирала слова.

Она не могла говорить о Волдеморте, Пожирателях Смерти или войне. Она не совсем понимала, зачем вообще объясняет все это, кроме того, что было приятно поговорить с кем-то, кто не был вовлечен, даже косвенно.

— Дела у него пошли плохо, когда мы были подростками. Его отец в прошлом имел дело с некоторыми неприятными людьми, и та же ситуация повторилась снова. На этот раз его отца поймали. Он попал в тюрьму. Драко пришлось, так сказать, взять в руки меч. Это чуть не убило его. Чудо, что он выжил, и после этого стал другим. Я бы не сказала, что он стал скромным, — добавила она с коротким смешком. — Но изменился. Точно. Как будто большинство плохих черт выжгли из него. Он оказался порядочным человеком. И да, очень обаятельным, когда захочет.

— И в хорошей форме, — сказала Гвен. — Я заметила, когда смотрела на его задницу. Не собиралась говорить тебе, но если бы я была на двадцать лет моложе и меня привлекали мужчины? — она присвистнула.

Гермиона хихикнула:

— Никогда не думала, что он мой типаж. Слишком изысканно для меня, в каком-то смысле. Мне нравились свидания с меньшим лоском.

— Немного грубоватые? — Гвен поиграла своими бровями, глаза сверкали, когда она снова наполнила их чашки. — Могла бы рассказать о своих студенческих годах и одной девушке из Манчестера. Занималась йогой. Очень гибкая.

Гермиона размешала молоко и сахар в своем чае, покачав головой:

— Не совсем, но вроде того. Я находила его привлекательным, но никогда не воспринимала это всерьез. После того, как мы проработали вместе несколько лет, после того, как мы провели какое-то время, заново узнавая друг друга, мы… — она прикусила губу и пожала плечами, бледный румянец окрасил ее щеки. — Ужасно говорить, но было как в одном из дешевых романов. Мы были на задании в полях однажды ночью, и я замерзала. Он дал мне свое пальто, мы стояли близко друг к другу, и так это случилось. Я не уверена, но, возможно, на заднем плане была какая-то оркестровая музыка.

Гвен рассмеялась, почти хихикая:

— А потом поцелуй и драматичный переход в черный фон? Обожаю эти фильмы. Ты знаешь, что тебя ждет хэппи энд, несмотря на то, какие трудности предстоит преодолеть. Что произошло между вами? Почему не получилась сказка и волшебный замок?

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но слова не приходили. Она опустила взгляд.

— Я не знаю, — пробормотала она. У них были причины. Слишком много, чтобы объяснить их кому-то, кто не имел представления о магии. Больше, чем она могла объяснить себе. — Это не его вина. Сразу навалилось несколько вещей. Но я никогда не была несчастна с ним, — даже когда она произнесла это, она поняла, насколько правдивы слова. Проблемы, которые привели их к разрыву, не были связаны только с ними. Проблемы окружали их снаружи.

— Я так не думала, — тихо сказала Гвен. Она оглянулась через плечо, когда звякнул колокольчик над дверью и вошла группа женщин с сумками для покупок. Гвен поднялась на ноги и похлопала Гермиону по плечу. — Я вижу, как он смотрит на тебя и как ты смотришь на него. Когда каждый из вас думает, что другой не смотрит? Именно тогда вам и стоит смотреть внимательнее, — она добродушно улыбнулась и пошла к стойке за покупателями. Гермиона смотрела ей вслед, закусив губу, потом уставилась на последний макарун и засунула его в рот.

1 — Лей-линии – это предполагаемые геометрические энергетические линии, расположенные под поверхностью всей планеты. По этим линиям по различным «верованиям» протекает сила земли, магия, особая энергия и т.д.

2 — Макарун — бисквитное печенье из миндальной муки, обычно с вареньем, джемом или глазурью.

Комментарий к Глава 12. 3 апреля 2013

Моя любимая фраза из этой главы: “Люди с самыми отвратительными мнениями обычно самые громкие”

========== Глава 13. 3 апреля 2013 ==========

Драко подвел черту под последней записью и взглянул на миссис Бримбл:

— Шесть месяцев, верно? Первые свидетельства существования призрака появились шесть месяцев назад? Случалось ли что-то необычное в деревне в это время?

— Необычное, дорогой? — миссис Бримбл посмотрела на него поверх своих квадратных очков, прежде чем переключить внимание на вышивку. — Тебе нужно быть конкретнее. У нас, например, есть несколько чудаков.

— Страннее, чем пара чудаков. Кто-то, кто… — Драко попытался представить, как самые консервативные и замкнутые волшебники повели бы себя среди магглов, — кто воспринимал бы простые вещи как что-то дикое и ужасающее. Шарахался бы от машин или электричества. Одевался бы как судья после взрыва на лакокрасочной фабрике. Говорил бы о совах. Что-то вроде этого?

Миссис Бримбл закончила пришивать перо к темной ткани на своем пяльце.

— Нет, ничего из этого. Кроме людей, которые приехали, чтобы увидеть призрака, в деревне уже несколько лет не появлялись новенькие.

Драко подавил вздох и закрыл небольшой кожаный портфель, в котором хранились его блокнот и собранные заметки. Это интервью было пустой тратой времени и личным разочарованием. Он надеялся найти зацепку в том, что волшебники бывали в Фейт-Ин-Харт, какой-то намек на то, что его подозрения о пожаре в Мэноре были верными. Пока у него ничего не было. Все указывало на то, что они с Гермионой были единственными волшебниками, ступившими на эту землю за многие годы. Он встал и кивнул миссис Бримбл.

— Спасибо, что уделили мне время.

— Не проблема, дорогой. Извини, что больше не могу ничем помочь. Ты поговорил с Джилли, Гвен и Эдди, так? Что насчет Стэна?

Драко покачал головой.

— Крауденом? Его не было в городе несколько дней.

— Я слышала, что он вернулся сегодня утром. Тебе нужно поговорить с ним. Он довольно груб снаружи, но в душе милый. Ездит к маме каждый месяц, как по часам. Он взял на себя управление «Белым оленем» пять лет назад и, кажется, уже знает все обо всех. Неудивительно, ведь это единственный паб в деревне. Все там бывают.

Драко попрощался с миссис Бримбл и пересек центральный парк. Он заметил Пэтса, неразговорчивого друга мистера Миллберна, шаркающего в своем тяжелом пальто. Пэтс огляделся и нырнул в узкий проулок между двумя зданиями. Драко покачал головой, надеясь, что он никогда не выглядел таким увертливым, когда пытался прокрасться по Хогвартсу в выручай-комнату. По крайней мере, никто никогда не ловил его на этом, так что он, должно быть, был менее заметен. Дизиллюминационные чары очень помогали.

Он выбросил Пэтса из головы, направляясь в паб. Входная дверь была заперта, но он услышал звон и треск стекла, очень слабый, из-за большого здания. Он прошел по узкой служебной дорожке сбоку от паба к небольшой мощеной площадке для доставки в задней части здания.

— Мистер Крауден? — позвал он.

Вспышка, которую он заметил краем глаза, заставила его обернуться. Он вгляделся в тени за мусорными баками, затем решил, что звук, скорее всего, издавала крыса. Не заметив других движений, он пожал плечами, поворачиваясь к окнам, выходящим на кухню. Стекло было покрыто жиром, дымом и другими неприятными веществами, и Драко старался ничего не трогать, даже когда сложил ладони вокруг глаз, пытаясь заглянуть внутрь.

— Мистер Крауден? Я бы хотел поговорить с вами, — снова позвал он.

Драко проверил дверь рядом с окнами. Она распахнулась, открыв темный коридор с двумя дверями, ведущими из него. Дверь слева вела на кухню, справа — в главный зал паба, видимый в конце коридора. Помещение было освещено только одной лампой в главном зале. Драко шагнул внутрь, придерживая ногой дверь, ведущую наружу.

— Мистер Крауден?

Ответа он не услышал и решил вернуться в коттедж, чтобы попробовать в следующий раз. Прежде чем он развернулся, Драко услышал слабый звук за дверью справа по коридору. Он задержал дыхание и прислушался, напряженно ожидая повторения звука. Он появился вновь, такой же слабый, как и раньше. Похож на чей-то болезненный стон.

Нервы Драко напряглись за секунду до того, как порыв ветра захлопнул за ним дверь, толкнув его в темноту коридора. Он резко обернулся, но никакой удар не открыл бы эту дверь снова. Слабый стон раздался еще раз, затем перешел в резкий смех. Волосы на затылке и руках Драко встали дыбом, когда он почувствовал, как по его коже потекла волна магии.

В тени появилась тонкая фигура, как только чары, скрывающие ее, спали.

— Молодой Малфой — произнес голос. Драко с колотящимся сердцем ударился плечами о дверь. Это было невозможно. Он знал эту фигуру, этот голос. Это должно быть невозможно. Резкий смех раздался снова, и Драко застыл на месте, его рука сомкнулась на дверной защелке.

— Племянник, — шаги приближались, тонкая рука потянулась к нему, угловатые пальцы скрючились, словно когти. Драко боролся с собой, чтобы не закричать, когда перед ним появился Рабастан Лестрейндж, улыбаясь. — Или племянник моей невестки? Но зачем такие формальности? Драко. Какое счастливое воссоединение.

— Оставайся на месте, — Драко слышал дрожь в голосе, хрип в словах, когда в горле пересохло.

— Или что? — Рабастан положил одну руку на дверь, загоняя Драко в ловушку в углу. — Позовешь своего папочку? Ох, он мертв, не так ли? И твоя мамочка. Ты последний. Последний слабый, бесполезный предатель. Ты выжил. Неудивительно, правда. Ты всегда был хорош в том, чтобы прятаться под столом или исчезать, когда что-то идет не по плану. Ни преданности, ни верности. Только выживание.

Рабастан положил свободную руку на плечо Драко, прижав большой палец к его ключице. Острый ноготь пронзил рубашку Драко и царапнул его кожу. Невольно из горла Драко вырвался тихий всхлип. Рабастан улыбнулся, показав острые зубы.

— Это напоминает мне первый раз, когда мы с моим братом встретили тебя после нашего побега. Собираешься обмочиться в этот раз, как испуганный мальчишка? — он сжал плечо Драко, впиваясь в плоть. — Мило, что ты пришел ко меня. Избавил от этого небольшого дельца. Отлично, учитывая всю работу, которую мне пришлось выполнить, чтобы доставить тебя сюда. Слышал, что были какие-то неприятности, но в конце концов все обошлось, не так ли? Очень мило. Тебе понравился подарок, который я тебе оставил? Ты должен был это видеть. Адское пламя просто прекрасно.

Он вытащил палочку и прижал ее к горлу Драко, сильно вдавливая во впадинку под челюстью. Все, с чем Драко смог справиться, — это дрожь. Он был уверен, что находится всего в минуте от смерти. Рабастан наклонился ближе, их щеки почти соприкоснулись, и Драко закрыл глаза, ожидая, что Рабастан разорвет ему горло. Рабастан сделал глубокий вдох, долгий, гнусавый вдох, затем замер.

— Что это? — спросил он, выпрямившись и схватив Драко за волосы, потянул его голову назад. — Парфюм. Либо ты нашел новое хобби с нашей последней встречи, либо сновазатащил ту кудрявую суку в свою постель. Все становится еще лучше.

Он толкнул Драко к двери и ухмыльнулся:

— Я планировал убить тебя медленно, племянник. Заставить тебя страдать за твою слабость, трусость и предательство, но теперь я передумал. Приведи ко мне женщину, и я убью тебя быстро. Заставь меня прийти за тобой, и я убью тебя очень медленно. После того, как закончу с ней. Ты уже видел раньше, как она страдает, не так ли? Белла рассказывала, как было весело. Хочешь попробовать еще разок? — он почти нежно погладил Драко по щеке, затем взмахнул палочкой и оставил порез вдоль челюсти Драко, тонкий и острый, как лезвие бритвы.

— Тридцать шесть часов, — сказал он, отступая в тень коридора. — Даю тебе время, чтобы привести ее ко мне. Завтра до полуночи, а затем я выслежу тебя и убью, предатель.

Он исчез. Замок щелкнул, дверь распахнулась, и Драко вывалился на тротуар снаружи. Он вскочил на ноги и побежал, прижимая руку к кровоточащему порезу на челюсти.

*

Солнце уже почти село, когда Гермиона увидела Драко за воротами коттеджа. На мгновение ее сердце заколотилось быстрее, многочасовое переплетение страха и гнева сменилось облегчением, смешанным с разочарованием. Она не смогла найти его, связаться с ним любым способом, который не привлек бы нежелательного внимания магглов. Она волновалась с тех пор, как ушла из чайной комнаты. Кроме миссис Бримбл и нескольких других продавцов на рынке, его никто не видел весь день. Гермиона уперла кулаки в бедра и уставилась на него, пока он возился с замком и закрывал за собой ворота:

— Где ты был? Ты пропал на несколько часов! Я так волновалась! Хочешь, чтобы я провела остаток вечера, крича на тебя?

Когда он приблизился, она увидела рану на его челюсти, кровь, засохшую и шелушащуюся на его бледной коже. Она ахнула и потянулась к его подбородку. Он оттолкнул ее руку и плечом протиснулся мимо нее в коттедж, его лицо застыло в жестких линиях:

— Мы уезжаем.

Гермиона уставилась на него. Он сразу направился вверх по лестнице, не сказав больше ни слова и не оглянувшись. У нее отвисла челюсть. Ей потребовалась почти минута, чтобы привести себя в движение и взбежать по лестнице. Дверь ее спальни была открыта. Драко был в комнате, бросая ее одежду в чемодан:

— Малфой! — Гермиона прыгнула вперед и выхватило платье из рук Малфоя. — Что с тобой не так? Что происходит?

— Мы уезжаем, — повторил он. — Мы не останемся ни на минуту. Я перебрал все варианты, и больше ничего не могу сделать. Выхода нет. Мы уберемся отсюда. Сегодня. Сейчас, — он взял джемпер из шкафа и кинул в чемодан.

Гермиона вытащила всю одежду из чемодана, бросила ее на кровать и развернулась, чтобы схватить Драко за руки, прежде чем он успеет вытащить что-нибудь еще из шкафа:

— Стой! Стой! — она потянула его за руки, притягивая лицом к себе. — Объясни. Объясни сейчас же, Драко Малфой.

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь? Потому что если ты не можешь, значит, ты и не хочешь. Не сегодня. Поговори со мной.

Драко замер, уставившись на ее руки, сцепленные с его:

— Я не могу объяснить. Нам нужно уехать. Дело окончено. Кто-нибудь другой справится с этим. Кто-нибудь другой выполнит задание, — его голос стал грубым и хриплым. Он отвернулся от нее, быстро моргая. — Я могу подождать, — пробормотал он себе под нос, будто забыв, что она стоит там, сжимая его руки. — Не стоит рисковать. Я могу подождать.

Мускулы на его лице были напряжены, ресницы дрожали. Вокруг сжатого рта появились узкие, глубокие морщины. Он выглядел так, словно постарел на двадцать лет за те несколько часов, что отсутствовал. Гермиона положила руку ему на запястье и пощупала пульс. Он был быстр, как у пойманной птицы. Гермиона положила руку ему на грудь, на сердце:

— Драко, — тихо сказала она. Сейчас, когда она внимательно посмотрела на него, весь ее гнев испарился. Что бы ни произошло, это напугало его даже больше, чем призрачный звук голоса Чарити в ветре или вид сожженного дотла Мэнора. Что-то напугало его до полусмерти. Она не могла представить что-то в деревне, что могло бы сотворить такое. — Мы никуда не поедем, пока ты мне не объяснишь. Поговори со мной. Я не смогу тебе помочь, если не знаю, что…

— Рабастан, — голос Драко был на грани рыдания. Он опустился в изножье ее кровати и закрыл лицо руками. — Это был Рабастан.

— Раб… Подожди. Рабастан Лестрейндж? — Гермиона уставилась на него, на его дрожащие пальцы, закрывающие глаза, и попыталась сопоставить кусочки головоломки в его словах и действиях. У нее было недостаточно информации. Ей нужно больше, чем просто имя.

После последней битвы войны, финальной битвы за Хогвартс оставалась горстка сил Волдеморта, которая спаслась. В основном, это были бойцы и сторонники более низкого ранга, не имеющие большого значения и не стоящие усилий по выслеживанию, но пару высокопоставленных Пожирателей Смерти так и не нашли. Одним из них был Рабастан Лестрейндж, которому удалось ускользнуть незамеченным. Беллатриса и Родольфус погибли в битве. Рабастан бесследно исчез.

Гермиона опустилась на кровать рядом с Драко, слепо уставившись на чемодан, находящийся в беспорядке посреди пола:

— Рабастан Лестрейндж. Драко, о чем ты говоришь? Ты нашел какую-то зацепку к нему? Подсказку? — она опустила руку на его бедро и сжала. — Но это же замечательно! Министерство будет в восторге. Мы должны продолжить расследование, а не уезжать.

— Не подсказку, — Драко упал на груду одежды и уставился в потолок. Его руки безвольно повисли по бокам. Он едва дышал, — Не подсказку, не зацепку, не свидетельство. Его. Я нашел его. Он здесь, Грейнджер. Нам нужно выбираться отсюда.

— Он здесь? В деревне? — Гермиона вскочила с кровати, сунув руку в карман за

палочкой. — Вставай! Мы идем за ним!

— Гриффиндорцы, — голос Драко прозвучал смиренно, и он не сдвинулся.

— Не говори мне этого. Ты мог бы схватить его! Мы могли бы привести его сюда! Авроры ищут его уже пятнадцать лет! Черт возьми, Малфой, ты что, позволил ему сбежать, не сказав ни слова? Решил сделать то же самое сам? Убежать и позволить ему сделать бог знает что с магглами здесь? О чем ты только думал?

— Я думал несколько часов. Нет ни одной гребанной вещи, которую я мог бы сделать, кроме как доставить тебя… нас в безопасное место. Убраться отсюда к черту и позволить кому-то справиться с этим, кому-то подготовленному.

— А до того, как они приедут? Он уже мог уйти! Или убить половину магглов в деревне! — она в отчаянии вскинула обе руки, искра сорвалась с ее палочки и обожгла потолок. — Почему ты ничего не сделал?

— Потому что не мог. Я говорил тебе, что ничего не могу сделать. У меня было два пункта плана: надеяться, что он не убьет меня, и убраться отсюда к черту. Первый прошел успешно. Ты задерживаешь второй.

— Все настолько неправильно, что я даже не знаю, с чего начать… — Гермиона слегка взвизгнула. — Ты мог бы…

— Когда ты последний раз видела, как я использую магию, Грейнджер?

Гермиона замерла на этом вопросе. Он никак не вязался с темой, и она нахмурила брови, глядя на Драко:

— Я не понимаю, почему…

— Ответь мне. Когда ты последний раз видела, чтобы я пользовался палочкой? Заклинанием? Даже простыми детскими чарами? — Драко медленно сел и взглянул на нее, подняв бровь. — Ну?

Гермиона погрузилась в свои воспоминания:

— Тот раз в Париже…

— Стаканы с водой? Это была ты.

— Было…

— Тоже ты.

— Уверена, что видела, как ты что-то делал в Министерстве.

— Ни разу, — Драко покачал головой. Он прислонился к столбику в углу кровати и скрестил руки на груди. — Ты вообще не видела меня, использующего магию. Мы выберемся отсюда и пошлем кого-нибудь, кто сможет взять дело на себя. Скажем, что задание провалено, я потеряю свой шанс на слушании, и да, по всей вероятности, кто-то пострадает. Но у меня нет выбора. Вот почему я ни черта не сделал с Рабастаном Лестрейнджем. Я ничего не могу сделать.

Она смотрела на него, открыв рот, палочка дрожала сбоку:

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Драко взглянул на нее, затем в сторону:

— Если я расскажу тебе, ты обещаешь, что уедешь со мной?

— Нет, — последовал мгновенный ответ.

Гермионе не нужно было думать об этом ни секунды. Она не собиралась убегать, пока на свободе был Пожиратель Смерти. После первого порыва ее сердца немедленно принять меры, она смогла достаточно успокоиться, чтобы понять, что у них должен быть план. У Драко явно была информация, которая будет иметь решающее значение, и она была готова выслушать его. Но она не собиралась убегать. Не тогда, когда в опасности были другие. У магглов Фейт-Ин-Харт не было бы ни единого шанса защититься от такого темного, злобного волшебника, как Рабастан Лестрейндж.

— Расскажи мне правду, — сказала она, — и я не буду против твоего отъезда. Но я никуда не собираюсь.

Драко вздохнул. Он потер глаза, а когда убрал руки, на его лице появилось пустое, стоическое выражение.

— Закрой дверь и наложи чары на коттедж, — сказал он. — Я поставлю чайник. Рассказ займет некоторое время.

Комментарий к Глава 13. 3 апреля 2013

Мы перешли экватор работы)) Чуть больше тайн приоткрыто…

========== Глава 14. 3 апреля 2013 ==========

Драко отказался рассказывать, пока Гермиона не сделала то, что он попросил, и не установила защитные чары на коттедж на случай атаки. Он не верил в то, что Рабастан нарушит данный им срок — Рабастан хотел бы, чтобы он паниковал и волновался. Растягивать страх на оставшиеся тридцать часов гораздо веселее для беглого Пожирателя Смерти. Но Драко по-прежнему настаивал на том, чтобы коттедж был как можно лучше защищен.

Гермиона сотворила несколько заклинаний, которые казались ей подходящими и знакомыми. Ее движения были изящными и плавными, хорошо отработанными в каждом взмахе палочки. Когда она закончила и села рядом с ним на диван перед камином, ему не нужно было спрашивать о наложенных чарах. Гермиона взмахнула палочкой в сторону очага и разожгла огонь.

— Забавно, как легко некоторые вещи возвращаются к тебе. В последний год войны мы с Гарри и Роном охотились за крестражами Волдеморта. Я провела так много времени, накладывая защиту на нашу палатку. Никогда не думала, что мне потребуются эти заклинания вновь, но сейчас кажется, будто я колдовала их вчера.

— Мы гадали, куда вы подевались, — пробормотал Драко. — Темный Лорд иногда говорил об этом. Я думаю, что те дни, когда он был в ярости, были днями, когда вы находили крестраж.

Гермиона кивнула и поджала под себя ноги, разглаживая длинное платье на голенях. Драко протянул ей чашку и, потягивая чай, смотрел, как пляшут языки пламени в камине. Он не был полностью уверен, с чего начать все, что он должен ей сказать. Она ответила на его вопрос, прочистив горло:

— Тебе не разрешено использовать камин, портключ, аппарацию и метлу. И я размышляла над всем, и ты прав. Я не видела, как ты пользуешься палочкой годами. Не думаю, что вообще видела твою волшебную палочку все эти годы. Где она?

Драко издал короткий, невеселый смешок:

— В надежном хранилище в самом глубоком туннеле банка Гринготтс. Единственный человек, которому разрешен доступ туда — главный аврор, в настоящее время Гарри Джеймс Поттер. В ящике его стола заперт ключ. Предоставление мне палочки или доступа к ней является уголовным преступлением.

— Но это… это варварство, — в голосе Гермионы звучал ужас.

Драко взглянул на нее. Все ее лицо сморщилось от отвращения, ноздри раздулись, а губы плотно сжались. Он покачал головой.

— Я осужденный Пожиратель Смерти, Гермиона. Единственная причина, по которой меня не отправили в Азкабан, заключалась в том, что я был несовершеннолетним, когда совершал большинство своих преступлений. Из-за этого пункта мне предоставили снисхождение, но вынесли довольно суровый приговор вместо тюремного заключения. Ограничения на то, как я могу путешествовать, на самом деле являются наименьшими из них.

Гермиона глубоко вдохнула, поставив свою чашку на маленький столик возле дивана, и сложила свои руки на коленях:

— Расскажи мне. Расскажи всё.

Драко уставился на огонь и взял себя в руки. Его слова были медленными и тихими, когда он заставил себя вспомнить пятнадцать лет разочарований. Он рассказал ей о слушаниях после войны, включая закрытые заседания, на которых присутствовали только высшие члены Визенгамота. О его признаниях и их обвинениях, о его страхе, что ничего из того, что он сделал или сказал, не будет достаточно, чтобы избежать пожизненного тюремного заключения. О своем почти оргазмическом облегчении, когда он узнал, что не отправится в Азкабан. Он взял с пола рядом с диваном футляр для свитков и открыл его, показывая ей толстую пачку пергаментов внутри.

— Все условия и правила моей так называемой свободы. Прямо здесь. И если я нарушу хотя бы одно из них, то для меня все кончено.

Гермиона смотрела на него, пока он говорил, ее зубы впились в нижнее губу. Когда он показал ей свитки, она отпрянула и отвела взгляд:

— Должно быть какое-то объяснение.

— Оно есть. Я последний, и меня используют как пример. Единственный, Гермиона. Единственный пойманный Пожиратель, которого не отправили в Азкабан. Как часто напоминает мне Поттер, я счастливчик.

— Гарри не стал бы, — произнесла она, руки сильнее сжали колени.

— Я не думаю, что он говорит так из-за жестокости, — Драко прислонился спиной к дивану, не отрывая глаз от огня. — Я правда так не думаю. Он действительно думает, что я счастливчик, и он не ошибается. Даже без дементоров Азкабан стал бы смертельным приговором для меня. В крови Блэков течет безумие. Мне кажется, хватило бы двадцати-тридцати лет, чтобы я прокусил собственные запястья.

Гермиона вздрогнула:

— Не надо, — сказала она, протягивая руку, но убрала ее, прежде чем смогла до него дотронуться. — Пожалуйста, не надо.

Драко отставил пустую чашку и рассеянно поиграл рукавом, прикрывающим выцветший шрам на левой руке:

— Был разговор о том, чтобы отослать меня в маггловский мир насовсем, подавив мою магию, но никто не знал, как это сделать, не убив меня в процессе. Они приняли лучшее решение. Запретили мне пользоваться волшебной палочкой, запретили колдовать даже простейшие чары. В каком-то смысле, это большее наказание, чем отправить меня прочь. Я окружен магией каждый день. До такой степени, что могу чувствовать ее на своей коже, когда кто-то произносит заклинание. Будто ты стоишь в океане, полностью погруженный в воду, но при этом чувствуешь каждую каплю. Единственное облегчение я получаю, когда возвращаюсь вечером домой. Единственное преимущество от жизни в маггловском здании со склочными соседями и прочими прелестями. Хотя бы не чувствовать то, что не разрешено иметь.

— Но ты работаешь в Министерстве. В Отделе магических существ. Я не понимаю.

— Ах, я думал, что это особенно дьявольская часть приговора. Я обязан работать в Министерстве, чтобы вносить вклад в восстановление общества, которое помогал разрушать. Дополнительно веселье, так? — Драко кашлянул и перешел на более высокий тон с гнусавым голосом. — Так как он наслаждался работой со змеями, крысами и оборотнями во время войны, он может работать с ними после нее. Сделай для него что-нибудь приятное, — он покачал головой и голос вернулся к обычному. — Ублюдок. Кто бы из них ни предложил эту идею, он мог бы построить хорошую карьеру в войске моего хозяина.

Гермиона издала тихий, нервирующий звук и встала, чтобы пройтись по гостиной. Драко наблюдал за ней из-под ресниц. Отблески огня отражались от ее волос и изгибов голеней. Это напомнило ему о времени, которое он провел с ней в Париже. Не проходило и пары часов без прикосновений друг к другу, и однажды ночью они занимались любовью на полу перед огромным камином. Гермиона сидела на нем верхом, запрокинув голову, и свет пламени танцевал на ее коже. Это было одно из его самых драгоценных воспоминаний, которое помогало ему уснуть почти каждую ночь.

Гермиона остановилась и повернулась к нему лицом:

— Я была неправа, — сказала она. — Это варварство. Они обращаются с тобой как с преступником.

— Так и есть, — Драко поднял свою левую руку и потянул рукав, чтобы обнажить остатки Темной метки. — Я преступник, Гермиона. Я Пожиратель Смерти. Нельзя этого не замечать и нельзя от этого убежать. Меня судили и признали виновным. Спроси большинство ведьм и волшебников в Британии. Значит, мне не разрешается использовать даже «протего», если я подвергнусь нападению? Стоит того, если означает, что у меня нет собственного оружия. Значит, я буду арестован, если аппарирую на десять дюймов в сторону от падающего камня? Стоит того. Значит, за мной следят, чтобы узнать, хожу ли я рядом с темными магазинами или темными волшебниками? Стоит того. Потому что я Пожиратель Смерти, и это стоит всего в глазах Визенгамота, чтобы убедиться, что я не попытаюсь воскресить своего учителя и захватить мир вместе с ним, — он потряс футляром с пачкой пергаментов внутри. — Они держат меня под замком в качестве примера на случай, если кому-нибудь придет в голову попробовать еще раз. Вот что мы делаем с такими людьми, и именно ему была оказано милосердие.

Он швырнул футляр. Тот распахнулся, пергаменты рассыпались по полу.

— Вот почему мы уезжаем отсюда. Кому-то другому придется разбираться с этим, потому что я не могу. Я ни черта не могу сделать. Половина Визенгамота, вероятно, будет в восторге, если Рабастан убьет меня. Еще один преступник, о котором им больше не нужно думать.

— Давай определимся с одним прямо сейчас. Ты не преступник, — Гермиона шагнула между его колен и прислонилась к нему, обе руки на диване возле его плеч. Вздрогнув, Драко прижался спиной к дивану. Гермиона посмотрела ему прямо в глаза. — Ты был Пожирателем Смерти и делал плохие вещи, но ты не преступник. Даже тогда ты не хотел этого. Тебя заставили. Тебе угрожали, твоей семье угрожали. У тебя были ужасные варианты, ты принимал плохие решения, но это не делает тебя плохим человеком. Ты не злой, Драко. Ты сильно отстаешь в очках, и может показаться, что тебе остается только проиграть, но ты все еще можешь поймать снитч и выиграть матч. Ничего не кончено.

Она оказалась к нему нос к носу, и Драко крепко ухватился за диван, чтобы не потянуться к ней. Больше всего она нравилась ему в моменты, когда была переполнена страстью.

Ее колени касались его бедер, теплое дыхание чувствовалось напротив его рта, а глаза сверкали и горели ярко. Ему требовались все силы, чтобы не потянуть ее вниз для дикого поцелуя. Это было худшим временем, чтобы испытывать к ней влечение. Он откинул голову назад, чтобы получить чуть больше пространства, и закрыл глаза, чтобы не видеть огонь в ее взгляде.

— Спортивные метафоры, — пробормотал он. — Тебе правда нужна отдельная квартира. Поттер развращает тебя.

— Отвлечение и шутки на этот раз не сработают, Малфой. Ты можешь не верить в себя, но я верю. И я гарантирую тебе, клянусь, как только мы это сделаем, будут внесены некоторые изменения. Никто не заслуживает такого обращения, — она оттолкнулась от него и снова принялась расхаживать по комнате. — Что-нибудь еще? Еще какие-нибудь важные детали, о которых ты мне не рассказал? Ты уже говорил, что не стоит оставаться и что ты можешь подождать. О чем ты говорил?

Драко ущипнул себя за переносицу и закрыл глаза, чтобы не смотреть, как она двигается. Он был рад отвлечься, но взгляд на ее лицо говорил ему, что она придумывала один из своих печально известных планов. Если она поймает его на том, что он не уделяет достаточно внимания, то лучше бы ему остаться тогда с Рабастаном.

— Элкинс дала мне это задание в качестве одной из своих глупых шуток. Она отправила меня сюда, чтобы я был в миле от своего дома, только ради ее развлечения. Но я разговаривал с Поттером перед отъездом. Он знает, что это задание — полное дерьмо. Но если я вытяну его со всеми моими запретами? Без заклинаний, не беспокоя магглов, не нарушая правила? — он пнул папку свитков и склонился вниз, свесив руки с колен. — Если бы я вытянул это задание, он бы выступил в мою пользу перед Визенгамотом, чтобы смягчить мой приговор. Мое слушание через месяц. Но идти против Рабастана без магии? Меня убьют в ту же секунду. Оно того не стоит. Я не настолько отчаялся, чтобы выбраться из-под каблука Визенгамота. Могу подождать три года до следующего слушания.

— Нет. Ты не будешь. Мы обо всем позаботимся. Мы решим это дело, как и планировали, даже лучше. Мы не только решим дело с призраком, но и схватим Рабастана Лестрейнджа.

— Ты сумасшедшая.

— Я уверенная в себе, — Гермиона резко обернулась, чтобы посмотреть на него, уперев руки в бока и медленно топая ногой. — Ты войдешь в Министерство с беглым Пожирателем на привязи и выйдешь оттуда свободным человеком. Не со смягченным приговором. А без каких-либо ограничений, — она опустилась на диван рядом с ним, взмахнула палочкой и призвала блокнот. — Пока нам придется обойти правила.

— Ты уверена, что ты Гермиона Грейнджер? — Драко взглянул на нее, приподняв бровь. — Обойти правила? Что случилось с законом и справедливостью и прочим мусором?

— Правила и законы призваны защищать людей, а не наказывать. Справедливость может использоваться для борьбы против несправедливости. Может быть, тебе не разрешено колдовать, но мне можно, и пока я здесь, чтобы творить магию, тогда мы… Черт возьми, мы будем творить магию, — она начертила линию по центру листа бумаги и щелкнула пальцами в сторону Драко. — Еще чаю. Нет, кофе. Нам нужен будет кофеин. И те оставшиеся лепешки.

Она подняла глаза со своих записей и сморщила лицо:

— Кофе! — скомандовала она. — Поторопись, Малфой. Нам предстоит много работы.

Подняв обе руки в знак капитуляции, Драко пошел на кухню, чтобы заварить кофе. Он знал, что лучше не спорить с ней, когда она в таком состоянии. У них оставалось еще больше дня на работу. Он позволил ей позаботиться обо всем, что она хотела, составить любые планы, в которых она нуждалась, но если они не будут готовы к закату следующего дня, он затащит ее в машину и уедет. Таков был его план.

*

Гермиона работала над своими записями большую часть ночи, составляя планы и запасные планы. Вскоре после полуночи Драко заснул, растянувшись на диване. Гермиона накрыла его одеялом и осторожно залечила порез на его челюсти легким заклинанием. Она залечила царапины на его руках после того, как вернула из Мэнора, и никаких авроров или неприятностей не возникло. Использование магии на Драко не шло вразрез с его правилами; использование магии им самим оказалось проблемой.

Ей было трудно поверить в то, что он держал все эти ограничения и правила при себе в течение пятнадцати лет. У Драко была склонность прятаться в себе и блокировать болезненные эмоции, но молчать о чем-то настолько большом — совершенно другое дело. То, что он не рассказывал так долго, заставило ее задуматься, чем ему угрожали, если он заговорит, и эта мысль заставила ее внутренности сжаться от гнева. Как может Министерство считать себя лучше Волдеморта, если оно держит даже одного человека в постоянном страхе? Она была полна решимости исправить это, и не только ради Драко. Для всех, кто может вызвать недовольство Министерства в будущем. В мире, за защиту которого она так упорно боролась, не было места для подобных тиранических действий.

К утру у нее сложилась большая часть плана. Они с Драко отправились в лавку благовоний, в цветочный магазин, аптеку и на крытый рынок, собирая ингредиенты, из которых она могла сварить базовые зельях или зачаровать. Они не приближались к пабу, просто чтобы быть осторожными, и она отказывалась выпускать Драко из виду. Он протестовал, но очень слабо, и она проигнорировала его. Если есть шанс, что Рабастан нападет, она постарается предотвратить опасность.

Они возвращались в коттедж, когда увидели Джилли, направляющуюся к ним, ее зеленые волосы торчали в беспорядке:

— Мистер Малфой! — закричала она, бросаясь вперед с протянутыми руками. — Вы видели Фриза?

Драко остановился, растерянно смотря на Гермиону, и покачал головой:

— Не сегодня.

Джилли пискнула и подпрыгнула на цыпочках. Она сорвала очки, дико жестикулируя ими:

— Вы уверены? Точно уверены? Когда вы видели его последний раз?

Драко потер лоб:

— Я видел его вчера. Вчера утром, да. Последний раз, когда я его видел. Заметил его друга днем, но мистера Миллберна? — Драко пожал одним плечом. — Нет, не видел со вчерашнего утра.

Джилли снова пискнула. Она обернулась на коттедж, затем на улицу, раскачиваясь вперед и назад, переплетая пальцы друг с другом:

— О, о, нет, — бормотала она. — Нет, нет. Значит, никто не видел его с того момента.

— Подожди, Джилли, — сказала Гермиона. Она положила руку на плечо Джилли. — Ты говоришь о том, что он не вернулся вчера ночью домой?

— Нет! — Джилли поправила очки и потерла нос кулаком. — На него это не похоже. Это совсем на него не похоже, мисс Грейнджер. Он всегда звонит мне или оставляет сообщение на стойке регистрации отеля, если собирается прийти поздно. Папа, вероятно, не заметил бы, если бы ни один из нас не вернулся домой на ночь, но Фриз знает, что я волнуюсь. Он не мог уехать, не предупредив меня, что его не будет дома, — она схватила Гермиону за руку и сильно встряхнула. — Не говорите мне, что он уехал и попал в какую-то неприятность с Пэтсом! Я сама убью его, если это так. Я клянусь.

Гермиона посмотрела поверх головы Джилли на Драко, который торжественно кивнул. Ей не нужно было спрашивать, о чем он думает. Это было ясно по выражению его лица, и она подозревала то же самое. Исчезновение молодого человека слишком скоро последовало за появлением Рабастана. Любой в деревне знал, что Джоффри возился с машиной Драко с момента их прибытия. Гермиона обняла Джилли за плечи:

— Почему бы тебе не пойти с нами в коттедж? Мы посмотрим, не оставил ли он там для тебя записку, а потом ты сможешь отправиться домой, чтобы проверить, не пропустила ли сообщение. Я уверена, что это просто ошибка.

Драко обогнал их и, миновав ворота, направился к машине. Джилли побежала вместе с ним, давая Гермионе время снять чары, запиравшие дверь коттеджа.

— Его инструменты, — сказала Джилли. — Они все еще здесь. Значит, он не ушел далеко, верно? Верно, мистер Малфой? Он бы не ушел без своих инструментов.

Драко вытащил что-то из салона машины и сунул в задний карман. Он натянуто улыбнулся Джилли.

— Нет, он бы этого не сделал. Совершенно верно.

Пришлось приложить усилие, чтобы заставить Джилли пойти домой и дождаться звонка Джоффри, но она, казалось, доверилась им. Гермиона говорила твердо, уговаривая молодую девушку вернуться домой. В конце концов, Джилли кивнула и согласилась пойти, хотя и настояла на том, чтобы подождать в отеле, потому что сказала, что ее брат сначала будет искать ее там. Скрытое успокаивающее заклинание помогло ей, даже если Гермиона чувствовала легкую вину за то, что использовала его на постороннем маггле. Закрыв дверь коттеджа, Гермиона присоединилась к Драко в гостиной.

— В чем дело? — тихо спросила она.

Драко достал из кармана обрывок пергамента.

— Он был на руле. Прилепляющее заклинание.

У Гермионы перехватило горло. Рабастан. Она взяла у Драко пергамент и разгладила его на столе. Он был пуст с обеих сторон, и она в замешательстве уставилась на Драко.

— На нем ничего нет.

Драко закрыл глаза.

— В данный момент нет. Блять, я ненавижу эту часть.

Прежде чем Гермиона успела заговорить, Драко зашел на кухню. Он вернулся с ножом, взятым из подставки на столешнице, и провел им по ладони. Шипя от боли, он поднес руку к пергаменту, чтобы пролить на него несколько капель крови.

Как только он отстранился, Гермиона схватила его за пальцы:

— Что ты делаешь?

Он оттолкнул ее, и она фыркнула, снова схватив его за руку, сморщив нос, пока он держал ее вне досягаемости.

Драко кивнул через ее плечо.

— Маленький трюк в нашем братстве, — пробормотал он.

Гермиона взглянула на пергамент и подавила возглас удивления. Капли крови впитывались в пергамент, растягиваясь в линии вместо маленьких кругов и пятен. Появились слова, ярко-красные, которые потемнели, пока она смотрела. Гермиона склонилась над пергаментом, чтобы прочитать текст, в то время как Драко обернул руку кухонным полотенцем.

Племянник, хочу тебя предупредить. Привести подкрепление на наше маленькое рандеву? Плохая идея. Поскольку я не сомневаюсь, что ты уже бегаешь, рыдая под чужой юбкой, я взял небольшую страховку. Если кто-нибудь, кроме тебя и твоей сучки, появится на встрече, я сначала убью мальчишку. И сделаю это грязно.

Комментарий к Глава 14. 3 апреля 2013

Очень надеюсь, что сохраню свой темп и продолжу выкладывать по две главы в неделю, хоть и становится сложнее…

========== Глава 15. 4 апреля 2013 ==========

Похоже, что чая было недостаточно, но больше у них ничего не было. Как бы ему ни хотелось бренди, возможно, целую бутылку и самого дорогого, что можно купить, но идти в паб было не вариантом. Драко размешал дополнительный сахар в чашке с излишней энергичностью, беспомощно жестикулируя Гермионе, когда она присоединилась к нему:

— Что теперь?

— Теперь я корректирую планы, — Гермиона наскоро заплела свои волосы в толстую и небрежную косу. Она закрепила конец резинкой, прежде чем вытащила свою палочку, взяла руку Драко и залечила сделанный им порез. Он позволил своим пальцам расслабиться в ее нежной хватке. Наблюдение за ее работой, полной сосредоточенностью в глазах и уверенностью в движениях всегда восхищало его. Даже морщинки раздражения в ее бровях было недостаточно, чтобы отвлечь его, пока она не заговорила. — Что у вас с кровной магией? — пробормотала она, взглянув на него из-под ресниц. — У вас странная одержимость ею.

— У Пожирателей Смерти или чистокровных? — спросил он, убирая руку и осторожно растягивая большой палец, чтобы проработать мышцы. — Не то чтобы это имело значение. В любом случае, мы странная компания. Одержимость кровосмешением длится долго. Дает… печальные результаты. Все Блэки, в конце концов, сходят с ума. Малфои склонны к самоубийствам. Даже не буду говорить о странностях Лестрейнджев. Неудивительно, что мы все так заканчиваем. Нужно быть как минимум сумасшедшим, чтобы считать идеи Темного Лорда хорошими.

Гермиона проворчала что-то в свой чай и закатила глаза:

— Думаю, что любой, кто пережил войну становится немного сумасшедшим. Даже предполагаемые «хорошие ребята».

В ее голосе было больше гнева, чем требовала его порезанная рука. Драко смотрел на нее некоторое время, а затем отбросил свое любопытство в сторону:

— Мы не должны были отправлять Джилли домой одну. Что если она не справится?

Гермиона посмотрела на дверь и прочистила горло, ее щеки пылали бледно-розовым:

— Я… эм. Я наложила на нее следящие чары, прежде чем она ушла. Я узнаю, если ее заставят куда-нибудь пойти. Но этого не случится, — быстро добавила она. — Но если случится, мы узнаем, где Рабастан спрятал Джоффри.

— Хитро. Одобряю, — Драко дотронулся до своей руки, чтобы полюбоваться ее работой перед тем, как допил чай. — С другой стороны, ты использовала два разных заклинания на одном маггле меньше, чем за час. И Поттер предупреждал меня о вмешательстве. Что бы ты сделала, если бы она поймала тебя за этим? Применила обливиэйт? Обездвижила бы ее и оставила в шкафу, пока мы справляемся с Рабастаном? Было бы немного неловко, если бы мы никогда не вернулись.

— Этого не произошло, так что не беспокойся об этом. И не говори с таким негативом. Мы справимся. Даже если у тебя не получилось кое-что мне рассказать, — она поерзала на диване, поворачиваясь к нему лицом и смотря сверху вниз. — Когда конкретно ты собирался упомянуть, что Рабастан приказал тебе привести меня на встречу?

Драко сморщился, смотря на дно своей пустой чашки:

— Не собирался. Поэтому я и хотел увезти нас отсюда, не говоря тебе ничего.

— Драко, мне нужна вся доступная информация, чтобы составить хороший план, — она убрала выбившийся локон с глаз. — На самом деле, это очень упрощает одну из моих идей. Теперь тебе не нужно оправдываться, почему я там. Он будет доволен, что заставил тебя подчиниться его требованиям. Мне легче заманить его в ловушку.

Драко поставил пустую чашку на стол и с трудом сел. Его сердце бешено колотилось от одной только мысли, каждая капля крови в нем горела. В глубине его сознания нарастал мрачный голос. Он не мог позволить ей сделать это. Она была слишком важна. Слишком важна для него. От этой мысли, от полностью осознанного признания самому себе, его голос задрожал.

— Нет. Нет, Гермиона. Заманить его? Если ты думаешь, что я позволю тебе использовать себя в качестве приманки, я…

— Что? Что, по-твоему, ты сможешь сделать? — Гермиона подняла подбородок, чтобы посмотреть на него. — Ты не сможешь остановить меня. Попробуй — и я оставлю тебя в шкафу, и пойду одна. Я собираюсь туда в любом случае. Лучше, если у нас будет план для двоих. В таком случае никто, кроме Рабастана, не будет удивлен.

Драко молча смотрел на нее какое-то время, его пальцы дергались возле левой ноги. Она это сделает. Если он попытается ее остановить, она остановит его. Он мало что мог сделать, кроме того, чтобы физически удерживать ее, и ему бы не хотелось идти на такой шаг. Наконец, он обмяк и покачал головой.

— Я был прав. Ты сошла с ума после войны.

— Безумие не означает тупость, — сказала она с мягким смешком. — Хотя, если я и перешла грань, то это было во время войны. Тогда я сделала несколько вещей, которые можно было бы квалифицировать как и то, и другое. Принимать оборотное зелье и превращаться в Беллатрису было не совсем умно, особенно учитывая, что я оказалась на полу твоей гостиной.

Драко откинул голову назад и закрыл глаза:

— Точно безумна. Тебе удалось разъярить практически всю мою семью в тот день.

— У меня привычка расстраивать твою семью. Нюх на это.

Драко фыркнул. Он развалился на диване и вытянул ноги, скрестив их в лодыжках:

— Поразительное преуменьшение. И что бы мы ни делали, ты продолжаешь возвращаться. Какая героическая черта, — он поднял руку, салютуя себе. — Я оказался тем, кто наконец-то заставил тебя уйти. Кто бы знал, что для этого потребуется… — он оборвал себя, стиснув зубы, чтобы сдержать больше слов.

Гермиона выпрямилась:

— Что? — тихо спросила она. Девушка потянулась к нему, отстранилась и снова протянула руку. Драко наблюдал за ней краем глаза, напрягшись, когда она коснулась его плеча. Она скользнула ладонью вниз по его руке, позволяя ей устроиться на сгибе локтя, как раз над выцветшим клеймом Темной метки под рукавом. — Что ты хотел сказать?

— Ничего, — тихо ответил Драко. — Это не имеет значения. Я не смогу этого изменить.

— Разве ты не понял, что не можешь заставить меня сдаться, просто попросив об этом? Не сработает, Драко. Ты всегда отступаешь. Борьба только усугубляет ситуацию, — она схватила его за руку, нежно сжимая. Когда Драко полностью открыл глаза и посмотрел на нее, она прикусила губу. Ее глаза были широко открыты, зрачки расширены. Она наклонилась вперед, словно защищаясь от ветра.

Драко посмотрел на ее руку, заметив напряжение в ее пальцах.

— Скажи мне, — произнесла она низким и напряженным голосом.

Драко встретился с ней взглядом. Он сглотнул, смачивая горло словами, которые никогда не говорил ей, даже когда они были вместе. Сейчас был совершенно неподходящий момент, чтобы произносить их, но если они пойдут против Рабастана, у него может не быть второго шанса.

— Наконец-то мне удалось прогнать тебя, — пробормотал он. — И все, что мне нужно было сделать для этого, — влюбиться в тебя.

*

Пальцы Гермионы сжались на руке Драко. Она уставилась на него, не двигаясь, не моргая. Его слова эхом отдавались в ее голове, кружась и вертясь, словно буря. Они врезались в ее память, что-то, что никогда не исчезнет из нее. Она представляла, как он скажет ей это раньше, но ничто не могло сравниться с тем, как это на самом деле звучало. Как это чувствовалось, в глубине ее сознания, когда он признался, что был влюблен в нее. Не было ни одного стихотворения или песни, которые могли бы выразить внезапно ускорившееся сердце и жар в ее теле.

Она медленно убрала руку с его плеча и провела пальцами по своей косе. Она не знала, как ответить; у нее никогда не было таких моментов. Когда Рон признался ей много лет назад, было похоже на щелчок ключа в замке. В безопасности, но и в ловушке. Но здесь, с Драко, это было похоже на поездку на спине дракона, когда они сбежали из подвалов банка Гринготтс. Дикая свобода и возбуждение кричали на ее коже. Гермиона уставилась в пол, на чашку, которую уронил Драко, затем наклонилась, чтобы поднять ее и убрать с дороги.

— Боже, — пробормотала она. — Ты выбрал худшее время.

— Я знаю, — Драко пожал плечами и забился в угол дивана, сложив руки на груди. — Именно в тот момент, когда крайний срок наступает нам на пятки, я говорю тебе, что влюблен в тебя. Я очень искусен в выборе подходящего момента.

Гермиона смотрела на него, стуча кончиком косы по губам. Она зацепилась за его фразу:

— Влюблен или был влюблен? — тихо спросила она. Драко повернул голову. Гермиона заметила, как по его щекам пробежал легкий румянец. — Драко, — произнесла она, подвинувшись ближе к нему. — Драко. Ты был влюблен в меня или ты сейчас влюблен в меня?

— Имеет значение? — спросил он. Румянец еще сильнее разлился по его коже. Она могла видеть его на затылке между линией роста волос и воротником. Драко откинул челку с глаз и отвел взгляд. — Какая разница? Мы расстались несколько месяцев назад. Мы сейчас не вместе. Одна ночь утешительного секса? Ничего. В наших отношениях ничего не изменилось. Мы все еще просто коллеги. Для тебя ничего не изменится, поэтому не беспокойся о том, что придется брать еще один творческий отпуск или вроде того.

— Разница есть, — Гермиона осторожно потянулась к нему, не вполне уверенная в том, что она делает. Она пробежалась пальцем по раковине его уха, следуя за изящным изгибом вниз, чтобы скользнуть к линии его челюсти. Драко закрыл глаза, но не мог скрыть дрожь от ее прикосновений. Она намеренно провела кончиком ногтя по его горлу, чтобы найти место, которое она помнила. Когда она коснулась его, Драко вздрогнул, его грудь вздымалась, пока он шумно втянул воздух.

— Не нужно, — прошептал он. — Гермиона, не нужно. Не дразни, если не хочешь доводить дело до конца.

Его голос был напряженным, хриплым, будто ему приходилось выдавливать каждое слово. Гермиона отвела руку и сцепила их на коленях.

— Извини, — сказала она.

Он был прав. Это было нечестно для каждого из них. Испытывать его, подталкивать его — игра, которой они оба наслаждались в прошлом. Она любила смотреть, как далеко сможет зайти, прежде чем он сорвется и притянет ее для поцелуя. Сейчас это было почти жестоко, особенно из-за того, что она не знала, сможет ли остановиться. Он мог думать, что ночь вместе ничего не изменила в их отношениях, но она знала, что это не так. Только не знала, что именно изменилось.

Она вытащила резинку из волос и растянула ее между пальцами до предела.

— Я не могу тебе поверить, — сказала она. — Сейчас? Ты выбрал сказать мне сейчас что-то настолько важное. Первый раз сказать мне, что ты меня любил. И ты не хочешь сказать мне, в прошлом ли эти чувства или ты все еще любишь меня. Все так запутанно. Драко, я…

— Все еще, — Драко встал. Он прошел к камину и облокотился на каминную полку. — Да. Все еще. Я все еще тебя люблю.

Гермиона уставилась на его спину. Она дергала резинку для волос в своих руках, пытаясь привести мысли в порядок. Невозможно. Все, что она могла слышать в ее голове, было признанием Драко. Оно звенело хрустальным стеклом, чистым и прозрачным. Она хотела, чтобы он повторял ей это снова и снова.

— Но, — пробормотала она, — почему сейчас? Почему ты говоришь об этом сейчас? У тебя было так много шансов.

Драко вздохнул.

— Я не особо хорош в том, чтобы использовать свои шансы. Всегда становится слишком поздно, когда я принимаю решение. В этот раз… — он положил обе руки на полку и сильно надавил, острые линии его плеч выделялись сквозь рубашку. Он опустил голову. — Я не могу отложить это до лучшего момента. Возможно, больше не будет лучшего момента. Потому что если Рабастан убьет меня, я хочу, чтобы ты знала все до того, как у меня не останется шанса сказать тебе.

Гермиона подумала о все вещах, с которыми не хотела сталкиваться последние несколько дней, всех мыслях, которые она решила отложить, чтобы волноваться о них в неопределенном «позже». Возможно, Драко имел на это право. Возможно, позже уже не наступит. У них оставалосьменьше дня перед тем, как они выступят против Рабастана. Она была убеждена в их успехе, но это не означало отсутствие риска.

Она поджала под себя ноги и свернулась калачиком на диване. Она чувствовала, как дрожат ее пальцы, прижатые к бокам; она чувствовала, как сердце колотится о ребра. Она вспомнила все, что уже отложила, все мысли, о которых не хотела думать прежде.

Спокойствие, близость и тоска, которые она чувствовала после того, как они переспали, были лишь частью всего этого. Каждое мгновение, которое они провели вместе за последние несколько недель ощущалось так, будто они никогда не расставались. Споры, дружба. Напряжение, гармония.

Его легкая улыбка все еще была ей близка; тепло его тела рядом с ней все еще было желанным. Она старалась не думать обо всем этом, потому что не была готова признать, что была неправа, считая, что обо всем забыла. Она отправилась с ним на задание не потому, что хотела взяться за это дело или хотела чем-то заняться. В начале так и было, но ее решимость после того, как она узнала, что Драко был назначен на задание? Дело было в нем. Наконец она заставила себя признать самые важные вещи, самые важные моменты во всем ее замешательстве.

Она скучала по нему. Она любила его. И она все еще любит его.

Гермиона судорожно выдохнула и подняла голову.

— Драко, я… — она не могла подобрать слов. Все, что она могла сделать, — подняться и медленно развернуться, чтобы потянуться к нему.

Он развернулся. Он выглядел так, будто ожидал удара или проклятия. Настороженность, напряжение в лице и теле заставили ее сердце болеть. Она дотронулась до него, скользнула пальцами по его руке и провела костяшками пальцев по щеке.

— Драко, — у них не было на это времени, но она не хотела себя останавливать. Если у них никогда не будет другого шанса, ему нужно знать. — Ты все еще любишь меня, — прошептала она.

Драко молчал. Он держал глаза закрытыми и кивнул один раз. Гермиона облизнула губы и прерывисто вдохнула:

— Я все еще… Я все еще…

Глаза Драко распахнулись, и он предупреждающе зашипел. Он бросился к ней, прижимая ее к дивану. Гермиона закричала, но ее голос потонул во внезапном взрыве, который сотряс коттедж. Стены задрожали, окна разлетелись вдребезги, стекла полетели внутрь и рассыпались по комнате. Тело Драко было над ней, защищая ее от нападения, но она слышала, как он ругался, когда осколки стекла попали в него.

Яростный вой поднялся над гулким шквалом. В вое была речь, слова, которые Гермиона не могла разобрать. Голос был женским и знакомым, но это было все, что она смогла определить. Гермиона толкнула Драко, изо всех сил давя на него, чтобы он поднялся с нее.

Он покачнулся на пятках и присел на корточки в конце дивана. Кровь запятнала его щеки и окрасила светлые волосы красными каплями. Гермиона начала говорить, но он сделал резкий жест, обрывая ее. Он закрыл глаза и поднял голову. Гермиона слушала вместе с ним, затаив дыхание, чтобы не шуметь. В вое невозможно было ничего разобрать, слова сливались в сплошной крик.

Звук не был похож на голос призрака, который они слышали раньше, голос Чарити, и Гермиона попыталась сесть, чтобы слышать лучше.

— Драко?

— Тише, — он напрягся, вздрогнул, затем сморщился и поднял руки. Он ощупал воздух, будто хватался за что-то невидимое. — Магия, — произнес он глубоким и резким голосом.

Крик нарастал, все громче и громче, пока голос, издававший его, не прояснился. Кровь отхлынула от лица Гермионы, когда она наконец узнала его.

— Джилли, — сказала она, хватая Драко за руку. Сигнал тревоги не сработал на ее отслеживающим заклинании. Единственной причиной для этого было то, что Джилли пошла куда-то добровольно. — Драко, это Джилли. У него Джилли.

Должно быть, это Рабастан. Невозможно, чтобы он не был замешан. Он схватил ее, убедил каким-то образом пойти с ним и теперь ее голос звучал в вое ветра.

— Башня, — повторил голос Джилли, крича и ударяя по ушам Гермионы. — Северная башня. На север от башни.

========== Глава 16. 4 апреля 2013 ==========

Взрывы и кричащий голос были магической атакой, но видимых последствий снаружи не оставили. Гермиона обошла коттедж в поисках повреждений, проверяя, нет ли вокруг любопытных магглов, но на улице не было никаких признаков чего-либо необычного. Ограждение вокруг коттеджа не позволяло увидеть разбитые окна. В лавке благовоний по соседству не было никаких беспорядков, и никто из прохожих ничего не заметил. Даже машина Драко не пострадала. Если бы не разбитое стекло внутри коттеджа, она могла бы подумать, что атака ей привиделась.

Гермиона вернулась в гостиную, чтобы убрать стекла. Драко, сидя на диване, вытирал фланелью лицо и волосы, чтобы очистить множество царапин, которые он получил, защищая ее. Он уставился на пергамент на столе.

— Нашел его на полу, — сказал он. — Крайний срок сдвинут. Рабастан, кажется, думает, что ты сделала нечто большее, чем установила следящие чары на Джилли. Из-за тебя, как он говорит, у нас есть время до заката. И он через час. Поздравляю, Грейнджер.

— Меня? — Гермиона взглянула на него, взмахнув палочкой, чтобы большая часть стекол переместилась в камин. — Я ничего не сделала! Только отслеживающие чары и все. Ничего больше. Не надо меня винить, Малфой! Я знаю, что ты злишься и, возможно, напуган. Мы оба! Но это не оправдание, чтобы вешать на меня вину.

Он отбросил ткань вниз.

— Тогда извини меня. У нас есть час, прежде чем мы отправимся на битву. Прошли годы с тех пор, как я участвовал в чем-то подобном, а теперь все вернулось. Но сейчас рискую не я один. Скажу тебе вот что. Ты отправишься сражаться, а я скажу мистеру Миллберну, что из-за меня двое его детей мертвы. Я буду чутким и понимающим, потому что, знаешь, вся моя семья тоже мертва. Может быть, мы выпьем с ним вместе! — он издал короткий и глухой смешок. — Ох, подожди. Паб закрыт. Владелец жаждет мести.

— Их не убили из-за тебя. Никто еще не умер.

— Еще? Мило, — Драко с рычанием встал. Он расхаживал по комнате, стекло хрустело под его обувью. — Итак, давай подведем итоги? Мой дом сгорел дотла и опасный Пожиратель Смерти на свободе. Из-за меня собираются убить тебя, из-за меня собираются убить двух магглов, и после этого, похоже, я буду просить Рабастана убить и меня. А все это из-за чертового призрака женщины, смерть которой я видел. Нас нужно было назвать не Пожирателями Смерти. Нас нужно было назвать Несущие Смерть или что-то вроде этого дерьма. И все потому, что Элкинс хотела поиметь меня. Лучший день в моей… — его глаза расширились, а руки упали по бокам. — Сука. Элкинс.

Он развернулся, чтобы указать на Гермиону:

— Элкинс! Рабастан сказал, что он знал о моем приезде. Кто-то должен был сообщить ему, и, скорее всего, это была она. Элкинс устроила всё не просто ради смеха. Она сделала это намеренно, чтобы убить меня. Могу поспорить, что она подстроила травму Лоры, чтобы убрать ее с дороги и заставить меня ехать в одиночку. Они понятия не имели, что ты сможешь проскользнуть, так что Рабастану пришлось подстраиваться под обстоятельства. Мы взволновали его до смерти тем, что он получит в придачу красивую женщину.

— Драко, ты бредишь.

— Я? Элкинс ненавидела меня многие годы. Она давала мне худшие задания, просто потому что могла. Готов поспорить на любое количество галлеонов, что она сделала это специально. Она хочет моей смерти. Она сговорилась с одним из моих «братьев по тьме», чтобы это устроить.

Гермиона взялась за кончик своей косы, распуская ее. Она провела пальцами по волосам, ворча себе под нос.

— У нас сейчас нет времени на твою паранойю, Малфой. Если ты хочешь думать, что у Элкинс есть что-то против тебя…

— У нее есть.

— Тогда вперед. Но держи это при себе. Нам нужно понять, где Рабастан держит Джилли и Джоффри.

Драко долго смотрел на нее, потом явно взял себя в руки. Он расправил плечи и сделал глубокий вдох, затем медленный выдох.

— Ладно, — проворчал он. — Но если мы переживем это и выяснится, что она все время охотилась за мной, я буду часто напоминать тебе об этом.

— Договорились, — Гермиона опустилась на диван и потерла виски, размышляя. — Мы знаем, что они у него. Он бы не взял их в паб. Слишком очевидно, слишком просто, чтобы заподозрить неладное. Он должен был отвезти их куда-нибудь достаточно близко, чтобы мы могли их найти, но в стороне от дорог, — она сморщила нос и закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться. — Крик, который мы слышали. Во время атаки я слышала слова. «Башня».

Драко покачал головой:

— Единственные башни, о которых я знаю, были в Мэноре и очевидно, что их больше нет.

— Башня, — Гермиона щелкнула пальцами. — Сторожевая башня. Она в миле на север от деревни, и вокруг нее ничего нет. Башня, север. Подходит.

Драко поднял бровь:

— В этом есть смысл, но мы не можем быть абсолютно уверенными, что Рабастан мыслит логически.

— Нет, но это наш лучший вариант, — Гермиона вытащила палочку и призвала сумку. Она порылась в ней в поисках телефона. — Я попрошу Гарри встретить нас там с подкреплением.

— Черт возьми, Грейнджер, из-за тебя их убьют.

Гермиона подняла руку, чтобы остановить болтовню Драко. Он зарычал на нее, беззвучно произнося ругательства. Гарри не отвечал на звонки, и Гермиона тихо выругалась. Если он не ответил на звонок, значит, он в таком месте, где не может это сделать. В Министерстве, на Гриммо, возможно, в Норе. Во многих местах мобильный телефон не работал из-за окружающей магии. Она бросила мобильник в сумку и сжала палочку обеими руками.

Драко издал нетерпеливый звук, но Гермиона его проигнорировала. Она взывала к своим лучшим воспоминаниям. День, когда она узнала, что была волшебницей. День, когда у нее впервые получились сложные чары. Первая похвала на работе. Первый поцелуй с Драко.

Ее глаза распахнулись, когда палочка задрожала в ее руке. Ощущения от заклинания никогда не были такими сильными. Пораженная, она посмотрела на Драко, затем сосредоточилась на всех своих хороших воспоминаниях о нем. Каждый поцелуй, каждая ночь вместе. Она добавила к этим воспоминаниям чувство в ее груди, когда он сказал ей, что все еще любит ее. Магия гудела внутри нее, готовая к высвобождению. Когда она встала, крепко сжимая палочку, заклинание соскользнуло с нее так же легко, как дыхание.

— Экспекто Патронум.

Серебристая выдра появилась мгновенно. Каждая ее линия, от когтистых лап до гладкого меха и темных глаз, выглядела реально, словно живая выдра. Гордо улыбаясь, она присела, чтобы дать патронусу инструкции. Выдра заплясала на месте, покачала головой и выпрыгнула в окно, исчезнув в опускающихся облаках.

Она повернулась к Драко.

— Вот, — сказала Гермиона, удовлетворенно кивая. — Гарри встретит нас, и мы позаботимся об этом раз и навсегда, — она посмотрела на небо, отмечая положение солнца и пастельные тона над горизонтом. — Помоги мне собрать вещи, — сказала она. — Нам нужно идти. У нас мало времени.

*

Гермиона настояла на том, чтобы аппарировать к башне. Драко думал о том, чтобы протестовать, но он ожидал скорой смерти в любом случае, поэтому решил насладиться перемещением. Если кто-либо заслуживал держать в своих руках красивую женщину в последние мгновения, то он верил, что это был он. Драко обнял ее своими руками и зарылся лицом в волосы, позволяя ее запаху заполнить его легкие. Она была теплой и мягкой в его руках и подходила ему так, будто была для этого создана.

Они приземлились на дороге возле сторожевой башни. Драко потребовалось еще несколько лишних секунд, чтобы обнять и оставить поцелуй в ее волосах, пока она не заметила. Когда он ее отпустил, то понял, что был недостаточно быстр. Гермиона смотрела на него. Ее взгляд был мягким, с мистическим блеском в глубине радужек.

Она поднялась на носочки и поцеловала как следует, поймав его рот самым быстрым движением языка по губам. Драко вздрогнул и отпустил ее, прежде чем смог решить никогда больше не отпускать.

Она улыбнулась и коснулась его щеки, затем повернулась и указал на башню.

— Туда, — сказала она. — Мы были правы. На башне какое-то движение.

Драко заставил себя сконцентрироваться на задаче. Он взглянул на башню, изучая ее снаружи и рассмеялся:

— Моим предкам действительно следовало бы изучить местность, — сказал он в ответ на вопросительный вид Гермионы. — Это северная башня, все верно. Северная башня Малфой Мэнора, — он указал на высеченную в камнях резьбу на вершине рушащейся башни. Она была изношенной и грязной из-за времени, но он мог разглядеть очертания виноградных лоз, которые окружали герб Малфоев.

Это было все, что осталось от его дома, и на краткий, головокружительный миг он задался вопросом, как отреагирует Министерство, если он потребует переехать сюда. Башня принадлежала ему.

Драко посмотрел на Гермиону, его сердце застучало быстрее из-за внезапной идеи:

— Проведи меня внутрь, — сказал он. — Что бы мы еще ни делали, проведи меня внутрь башни.

Гермиона кивнула. Она двинулась ближе к башне, и воздух перед ней замерцал. Она отскочила назад с шипением, тряся рукой, будто ее ударило током. Она вытащила палочку и выпустила красные искры в башню.

Мерцание над дорогой исчезло. Легкий ветерок начал набирать силу, дуя все быстрее и сильнее, пока не стал давить на них сзади. Порыв ветра подтолкнул их обоих к башне, и слабый крик превратился в плачущий голос, который они слышали над полями в ту ночь, когда впервые охотились за призраком.

Сначала голос принадлежал Чарити, затем Джилли, затем снова Чарити, а потом обеим. Драко мог расслышать лишь несколько разрозненных слов в вое. Спаси, башня, пожалуйста — ничего из этого не складывалось в связное предложение, и безумный смысл слов раздирал его нервы. Он держался рядом с Гермионой, загораживая ее от сильного ветра. Его выводило из равновесия все это, из них двоих Гермионе нужно было оставаться спокойной. Когда Рабастан решит напасть, только у Гермионы будет палочка.

Ветер менялся, усиливаясь и стихая, в него проскальзывали другие голоса. В нем звучали четкие гласные его матери, гнусавый визг Пэнси, безумная дикость Беллатрисы. В нем танцевали голоса каждой женщины, которую он знал, каждой женщины, которая оставила свой след в его жизни. Он знал, что это лишь его воображение, его разум пытался найти смысл в звуках.

Но даже понимание этого не смогло остановить дрожь, которая пробежала по нему, когда вой принял голос Гермионы. Словно она звала его по имени и поднимала голос, стонала точно так же, как она делала, когда он занимался с ней любовью. Он не осмелился спросить Гермиону, слышит ли она тоже самое или другие голоса. Может быть, мужчины, которых она знала, может быть, его голос, полный отчаяния и задыхающийся у ее уха. Они приблизились к башне. Стала видна темная арка, в которой когда-то было окно.

Драко вспомнил рисунок, который он видел в одной из книг в библиотеке поместья. В окне были витражи, выполненные в основном в зеленых, синих и красных тонах. Женщина в длинном алом платье сидела на камне у реки. Мужчина в доспехах стоял перед ней, отвернувшись в сторону. У него были белые волосы и острый нос, как и у каждого Малфоя в истории. У нее были темные волосы, растрепанные и распущенные, а лицо было закрыто руками. Драко так и не узнал, что или кого представляло собой окно. Даже портреты в поместье отказывались говорить об окне и паре, которую оно изображало. Теперь от него не осталось ничего, кроме завитка рукава женщины сбоку от арки.

Воющий ветер прекратился, и их окутала тишина. Гермиона напряглась и приподняла палочку. В тускнеющем свете они заметили движение за аркой, затем Джоффри прошел через нее, спотыкаясь, будто его толкнули. Он упал коленями в грязь. Драко схватил Гермиону за свитер, прежде чем она смогла броситься вперед.

— Приманка, — прошептал он ей. — Он приманка, Гермиона.

Она выругалась, но перестала тянуться к пленнику. Из башни донесся насмешливый голос:

— Гриффиндорцы всегда бросаются навстречу опасности, не так ли? Я разочарован. Может быть, если бы он был домашним эльфом, ему бы повезло больше, — заклинание ударило Джоффри в спину. Он упал на четвереньки, взвыв от боли. Рабастан вышел из арки, держа Джилли перед собой. Он упирался палочкой ей в шею. — Смотри, — проворковал ей Рабастан. — Больше друзей на нашей вечеринке.

— Извините меня, — сказала Джилли, слезы текли по ее испачканным щекам. — Мистер Крауден — Стэн — он сказал, что знает, где найти Фриза, и поможет мне. Я думала, что могу доверять ему, потому что он знал про призрака и верил в —

— Заткнись, — Рабастан ткнул палочкой в нижнюю часть ее челюсти. Бормотание Джилли перешло в тихое рыдание. Рабастан покачал головой. — Терпеть не могу, когда женщины болтают без умолку. Они могут использовать свой рот в лучших целях. Верно, племянник?

— Не смей, — Драко почувствовал, как все его тело трясет от ярости при одной мысли, что Рабастан мог навредить Джилли. — Если ты хоть пальцем —

— Такой заботливый. Какое тебе дело? Твоя маленькая магглорожденная больше тебя не заводит? Пришлось переключиться на магглов? Как не стыдно, — он погладил короткие волосы Джилли и ухмыльнулся, когда она захныкала. — Не волнуйся, я ее не трогал. На мой вкус, она кричит недостаточно. Но это изменится.

— Я убью тебя, — сказал Драко, сжимая руки в кулаки.

Рабастан рассмеялся:

— Хотел бы на это посмотреть. Ты не смог убить слабого и беспомощного старика, Драко. Ты рыдал лишь от мысли об этом. Если бы Снейп не вмешался, я бы убил тебя, чтобы больше не слышать твоего нытья. Как собаку усыпить.

Гермиона сделала шаг вперед, и Рабастан взмахнул палочкой. Темное оранжевое заклинание осветило дорогу. Земля задрожала, заставив Драко схватить Гермиону, чтобы удержать их обоих на ногах. Рабастан снова рассмеялся.

— Становится еще веселее. Кого ты собираешься защищать, Драко? Их трое, а ты один. Может быть, даже не один. Ты никогда не стоил целого волшебник, не говоря уже о мужчине, — он толкнул Джилли на колени рядом с Джоффри и встал позади них, покачивая палочкой над их головами. — Иди сюда, — сказал он. Он согнул палец и ухмыльнулся. — Сдавайся, и я отпущу одного из этих двоих.

— Он не сдастся, — крикнула Гермиона. Она подняла руку, ее лицо выражало вызов.

Рабастан прищелкнул языком.

— Я говорил о тебе, девочка. Даже не прочь попробовать тебя разок, хоть ты и малфоевские объедки.

Драко почувствовал, как Гермиона вздрогнула, но не отступила. Она подняла подбородок. Переступив с ноги на ногу, она нацелилась на Рабастана.

— Фенрир был убедительнее, — произнесла она. Гермиона сделал еще один шаг, приближаясь к обочине дороги.

Драко знал, что она пыталась отвлечь внимание Рабастана, но внезапная усмешка сказала ему, что Лестрейндж тоже об этом знал. Он предостерегающе помахал пальцем и бросил заклятие в Джоффри. Джилли кричала вместе с братом.

Гермиона выпустила заклинанием, прежде чем их крики прекратились. Вместо того, чтобы ударить Рабастана, заклинание ударило в башню позади него. Край арки и последний кусок витража оторвались и полетели в голову Рабастана. Он пригнулся, обходя Джилли и Джоффри. Гермиона пошла направо, Драко — налево.

Завывающий ветер вернулся, отбрасывая его назад, крик пронзал уши. Гермиона и Рабастан выпускали заклинаниями, магия мерцала в воздухе. Порывы ветра были болезненными, ощущались на коже комками грязи и крошечными камешками в них.

Драко почувствовал, как кровь капает с его щеки из раны от острого камня. Заклинание пролетело мимо него, и он нырнул в сторону, сильно ударившись об основание башни, когда заклинание взорвалось и отбросило его. От удара о камни у него перехватило дыхание. Он лежал, хватая ртом воздух и наблюдая за первыми проблесками звезд на небе.

Ему потребовалась минута, чтобы понять, что мерцание было не совсем звездным. Потоки магии удвоились, утроились, и Поттер появился на метле. Дизиллюминационные чары спали с него и трех авроров. Они пронеслись мимо, чтобы вступить в схватку. Поттер навис над Драко.

— Хватай их! — крикнул он, указывая на Джилли и Джоффри. — Малфой, убери их с дороги!

*

Драко поднялся, тяжело дыша, боль пронзила его ребра. Он прижал руку к боку и постарался не застонать. Как минимум, трещина, возможен и перелом. Но у него не было времени беспокоиться об этом. Он поспешил к Джоффри и Джилли. Дернув их за плечи, он закричал, чтобы его услышали сквозь визг и грохот магии.

— В башню! Вставайте и залезайте на башню!

Джилли двинулась первой. Она схватила своего брата и потащила его за собой. Драко толкнул их обоих через арку в башню. Камни внутри почернели от дыма и были покрыты трещинами от сражений, происходивших столетия назад.

Смятые банки из-под пива и порванные пачки сигарет, обертки от конфет и выброшенные упаковки презервативов говорили ему, что местные подростки использовали башню для своих посиделок. Драко отшвырнул с дороги кучу мусора и коснулся стены у подножия лестницы, которая вела внутрь башни. Здание содрогнулось, камни скрежетали и скрипели. Джилли и Джоффри издали сдавленные испуганные крики, когда башня, казалось, удлинилась, а потолок над ней погрузился в тень.

— Никогда не делал этого раньше, — сказал Джоффри, хватая Джилли за руку и глядя вверх.

— Ни один Малфой не был здесь на протяжении нескольких веков, — произнес Драко. — Когда-то башня была частью моего дома. Если она такая же, как и другие башни, то наверху должна быть комната. Вы сможете там спрятаться, — Миллберны уставились на него, и Драко покачал головой. — Нет времени объяснять. Поднимайтесь. Ступайте по лестнице, пока никто не пришел сюда.

— Не понимаю, — сказал Джилли почти по-детски испуганным голосом. — Мистер Малфой, я не понимаю.

— Не пытайся, — Драко подтолкнул пару к лестнице и заставил их начать подниматься. — Я объясню позже.

«Сразу перед тем, как к вам применят обливиэйт», — добавил он про себя. Миллбернам не позволят оставить воспоминания обо всем этом в любом случае. Вполне вероятно, что нескольким местным жителям, если не всей деревне, придется стереть воспоминания.

Он удивился тому, что ненавидел мысль об этом. Ему нравилась деревня и ее жители. Никто из них не знал, кто он и что сделал. И никого не волновало что-либо, кроме того, каким человеком он был сейчас. Они относились к нему с уважением, даже привязанностью. Его беспокоило, что добрых и гостеприимных людей придется менять из-за министерских правил.

Лестница извивалась и петляла, сужаясь по мере подъема. Джоффри и Джилли прижались к стене, избегая тонкой балюстрады, отделявшей ступени от открытого пространства. Драко следовал за ними, поглядывая вниз на арку. Пока они поднимались, темнота давила на них, становясь все гуще. Солнечный свет почти исчез; вспышек и искр заклинаний, произносимых снаружи, едва хватало на то, чтобы увидеть ступени.

Башня затряслась, они слышали скрип и грохот. Джилли с криком прижалась к стене. Джоффри взял ее за руку и неловко погладил.

— Джиллс, — сказал он. — Брось, Джиллс. Мы можем это сделать, да? Будет похоже на ту школьную поездку в Лондон. Помнишь метро? Как нам пришлось долго спускаться вниз? Сейчас тоже самое, Джиллс, но в другую сторону.

Джилли кивнула в ответ на его слова и постепенно отстранилась от стены, чтобы позволить Джоффри вести ее наверх. Драко подбодрил их быстрой улыбкой и жестом.

— Прямо за тобой, — сказал он. — Сотня ступеней вверх. Комната на вершине. Продолжайте идти.

Он позволил им подняться, скрыться из виду, и прислонился к стене, когда они не могли его видеть. Прижав руку к ребрам, он боролся за дыхание. Битва за пределами башни была наполнена магией, и он чувствовал, что тонет в ней. Она ползла по его коже и заполняла легкие. Это было великолепно и страшно одновременно. Это ощущение взволновало его, но причина его ощущений — звуки борьбы и крик, когда заклинание попадало в цель, — заставила его дрожать.

Снизу башни донеслись крики, и на лестнице послышались шаги. Драко заставил себя подняться на ноги, готовясь к нападению. Один из авроров, прибывших с Поттером, бросился к нему. Мужчина открыл рот, поднял палочку и с криком упал, когда заклинание ударило его в спину. Звук убивающего проклятия эхом разнесся по башне. Драко, спотыкаясь, спустился на несколько ступенек и зацепился за стену. Тело аврора покатилось вниз по изогнутой лестнице, раскинув руки и ноги, с окровавленным лицом.

— Племянник, — донесся снизу голос Рабастана. Он взглянул вверх, с интересом приподняв брови, на винтовую лестницу. — Секреты Малфоев? Как забавно.

Драко вскочил на ноги, сжимая в кулаке палочку мертвеца. Рабастан рассмеялся низким и противным смехом.

— Лучше бы тебе убить меня, Драко, — сказал он. — Потому что одно прикосновение к этой палочке отправит тебя в Азкабан. Если ты все равно попадешь в тюрьму, подумай, чтобы оно того стоило. Потрать столько времени, сколько тебе нужно. Я заблокировал вход.

Он поднялся по лестнице, низко опустив руки. Рука Драко дрожала, когда он прицеливался.

Рабастан снова рассмеялся.

— Мы уже это проходили, не так ли? Мы даже в башне. Ты стоишь лицом к лицу с человеком и отчаялся убить его. Ты все еще слишком слаб, чтобы сделать это, — Рабастан продолжал двигаться. Драко отступил назад, поднимаясь по ступенькам. Он попытался сосредоточиться, попытался вспомнить заклинание, любое заклинание, но ничего не приходило ему в голову. Насмешливые слова Рабастана заполнили его мысли. Он был потерян и напуган. Точно таким же он был в тот день, когда столкнулся с Дамблдором. Он не мог произнести ни одного заклинания.

Рабастан шагнул ближе, пока кончик палочки не коснулся его груди. Ухмыляясь, он поднял палочку и направил прямо себе в горло.

— Продолжай, — сказал он. — Сделай это. Убей меня, — Драко встретился взглядом с Рабастаном. Он напряг руку и боролся в своем сознании за слова любого заклинания. Он открыл рот.

Ничего не вышло.

Рабастан схватил его за руку и оттолкнул назад, вырвав палочку из его руки.

— Трус, — он скомандовал Драко подняться по лестнице, когда снизу башни донесся гул. — Вверх. Я полагаю, ты думаешь, что смог спрятать своих магглов. Я хочу убить их до того, как твои друзья прорвутся сквозь мой щит. Посмотри хорошенько на эту башню, мальчик. Как только я убью всех остальных и позабавлюсь с твоей грязнокровкой, я сожгу последний кусочек твоего дома вместе с тобой.

========== Глава 17. 4 апреля 2013 ==========

Прикрытия нет. Спрятаться негде. Гермиона уклонилась от заклинаний Рабастана, направила палочку в сторону нескольких камней, чтобы увеличить их трансфигурацией и укрыться за ними. Она слышала свое шумное и хриплое дыхание, пока двигалась.

Прошли годы с тех пор, как она в последний раз дралась, даже на тренировочной дуэли. Ее тело не подвело ее, благодаря ежедневным пробежкам. Но вот ее мозг, ее магия замедлились. Рабастан парировал каждое заклинание, которое она бросала в него, все время смеясь, и у Гермионы уже заканчивались идеи.

Она видела, как Драко врезался в основание башни, но приказала себе не бежать к нему. Ему нужно было сосредоточиться на себе и Миллбернах. А ей держать Рабастана подальше, чтобы дать Драко шанс.

Она выскочила из-за одного из своих увеличенных магией камней, привлекая внимание Рабастана криком. Он выстрелил заклинанием в нее. Яркое, угольно-красное пламя вспыхнуло над ее плечом. Она почувствовала, как жар пролетел мимо нее, рассеиваясь в воздухе. Гермиона перекатилась и нырнула в тень второго камня. Она ощупала свои волосы и рубашку. Следов огня не было, но она могла почувствовать запах опаленных волос.

Ей удалось отклониться, но она не знала, как долго еще сможет выдерживать удары. Казалось, Рабастан играет с ней, намеренно промахиваясь, и она понятия не имела, сколько времени пройдет, прежде чем ему станет скучно и он отправится убивать.

Гермиона выглянула из-за камня, заметив, как Драко исчезает в башне. Над ним на метлах парили Гарри и еще три человека.

— Гермиона! — крикнул Гарри.

— Я в порядке! — ответила Гермиона. — Хватайте Лестрейнджа!

Авроры бросились в бой. Заклинания врезались друг в друга и в башню. Гарри полетел вниз, чтобы приземлиться за камнем возле Гермионы.

— Спасибо за патронуса, — сказал он с улыбкой, поправляя очки. — Извини, что не появились раньше, но мне и так пришлось вытаскивать этих троих из паба. По радио передавали матч Ос против Пушек.

— Пока ты тут, — она выглянула из-за камня, крепко сжимая палочку в руке. — Драко в башне с магглами. Мы должны остановить Лестрейнджа, Гарри. Они беззащитны. Они не могут защитить себя, и Драко не сможет, по крайней мере, магически, — она уставилась на него, делая вид, что угрожает ему своей палочкой. — Кстати, у нас будет долгий разговор на эту тему, когда выберемся отсюда. Не позволять волшебнику даже прикасаться к палочке? Что за жестокость.

— Правила не мои. Поговорим об этом позже, хорошо? Когда выживем? — Гарри встал, выглянул из-за камня и снова опустился вниз. В том месте, где только что была его голова, пролетела вспышка голубой магии.

Гермиона покачала головой, смотря на него:

— Не дай ему себя убить, — сказала она. — Иначе у меня будет куча бумажной работы.

Смех Гарри был заглушен хриплым криком, раздавшимся рядом с башней. Несмотря на то, что Гарри попытался ее удержать, Гермиона отошла к краю укрытия, чтобы посмотреть. Девушка-аврор стояла на четвереньках, ее рвало кровью. Рядом неподвижно лежал мужчина, его одежда дымилась. Их метлы были сломаны, несколько обломков горели в грязи, и Гермиона уловила движение мантии, когда третий аврор вбежал в башню. Рабастан был всего в нескольких шагах позади него.

Рабастан развернулся и выстрелил в камень. Гермиона упала в грязь, чтобы избежать проклятия, которое он бросил, и закрыла голову руками, когда оно взорвалось дождем острых, вращающихся лезвий. Гарри отразил атаку с криком и взмахом палочки. Несколько лезвий оставили порезы, но большинство быстро исчезло. За несколько секунд до того, как они обогнули укрытие, Рабастан исчез. Арка в башне оказалась закрыта полупрозрачным щитом.

Гермиона колотила по нему, проверяя заклинание за заклинанием, но ничто не могло пробить щит. Она повернулась к Гарри, который проверял сбитых авроров, лежащих теперь на земле.

— Гупта мертв, — пробормотал он, кивая на мужчину. Он убрал руку с шеи женщины, проверив ее пульс. — Коллингсворт еще жива. Она ранена, но скорее всего выживет, если мы покончим со всем вовремя, — он посмотрел на щит, закрывающий арку, и тихо выругался.

— Я вижу тело на ступеньках башни, — сказала Гермиона, напрягая зрение, чтобы увидеть происходящее в темной башне. — Там, хм. Блондин, — она слышала дрожь в своем голосе.

Она думала о том, что ей должно быть стыдно надеяться, что тело, распластанное на ступеньках башни, принадлежит третьему аврору, а не Драко. Однако все, что она чувствовала, — беспокойство. Но пока они не пройдут сквозь щит. Пока она не увидит сама… Она отогнала мысли об этом прочь.

Гарри подошел к ней и тронул за плечо. Взгляд, который он бросил ей, был настороженным, но понимающим.

— Да брось, — сказал он. — Давай избавимся от щита. Там… Он выглядит слишком большим для Малфоя. Думаю, что там Медоуз.

Гермиона сжала его руку в знак благодарности за то, что заметил ее неозвученную надежду. Они сделали шаг назад и подняли палочки:

— Взорвем? — спросила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Во всю мощь, — добавил он. — Не жалей силы.

Они выстрелили одновременно, выкрикивая «Бомбарда Максима». Щит замерцал и затрещал, ослабевая. Еще один удар, затем еще один. Камни арки развалились с грохотом, сотрясшим всю башню. Щит исчез с гулким грохотом, воздух за ним вырвался с воем. Мусор и грязь из башни кружились вокруг них, впиваясь в обнаженную кожу.

Гермиона едва заметила это. Она вбежала в башню, нацелив палочку на винтовую лестницу. Быстрый взгляд на тело на ступенях заставил сердце учащенно биться. Она выдохнула от осознания.

— Медоуз, — сказала она. — Это Медоуз. Не Драко, слава Богу.

Гарри моргнул, смотря на нее, и Гермиона покраснела.

— То есть, мне жаль. Это Медоуз, мне жаль.

Гарри покачал головой:

— Не важно. Я понял, — он указал на ступеньки и двинулся впереди нее. — Пойдем.

*

Рабастан втолкнул Драко в дверь наверху лестницы, швырнул его на пол и выбил палочку из рук. Та со стуком ударилась о стену круглой комнаты. Ребра Драко сильно болели, и он боролся с темнотой в глазах. Он не мог сейчас потерять сознание.

— Мистер Малфой! — Джилли, сидевшая на полу рядом с братом, протянула руку Драко. Беспокойная улыбка, появившаяся на лице при виде него, сразу же исчезла, когда она заметила позади Рабастана.

— Привет, магглы, — бодро сказал Рабастан, захлопывая дверь. Он забаррикадировал ее деревянной балкой. — У нас будет вечеринка.

— Оставь нас в покое, — Джилли обняла Джоффри и взглянула на Рабастана. Она потеряла свои очки, а ее зеленые волосы были в пыли, но она вызывающе подняла подбородок. — Мы ничего тебе не сделали.

— Вы магглы. И для меня этого достаточно, — Рабастан взмахнул палочкой. Искры заплясали у ног Джоффри, и он со стоном притянул ноги ближе к себе.

Драко перекатился на одно колено, широко раскинув руки.

— Оставь их в покое. Ты здесь ради меня. И вот я здесь. Отпусти их, и мы сами разберемся. — Драко помнил, что Рабастан любил поговорить, и ему хотелось выманить его. Если бы у него было достаточно времени, то Гермиона, Поттер или оставшиеся авроры могли бы добраться до них. Они могли бы покончить с этим до того, как ему придется рискнуть всем.

— Почему ты защищаешь их? — спросил Рабастан, скривившись в неверии. — Они всего лишь магглы. Они хуже домовых эльфов. В них нет ни капли магии, — он посмотрел на сбившихся в кучу Миллбернов, а затем на Драко, который стоял перед ними, защищая. — О, племянник, — с отвращением произнес Рабастан, — не говори мне, что чувствуешь родство с этими маленькими дурачками. Семья — это еще не все, хоть ты и можешь думать иначе. Тебе кажется, что они верны и защищают тебя, но дай им шанс — и они отвернутся от тебя. Они мгновенно отвернутся, и семья ничего не будет значить.

— Они этого не заслуживают, — сказал Драко. — Они ничего из этого не заслуживают. Тебе нужен только я, — он сменил положение, намереваясь наброситься на Рабастана. Палочка Рабастана опустилась, нацеливаясь прямо ему в лицо, и Драко замер. — Отпусти их, — повторил он.

— Они этого заслуживают, — сказал Рабастан. — Заслуживают всего, что я для них выберу. Посмотри на них. Ставлю на то, что если бы дал им выбор, если бы я сказал, что один из них может уйти, если другой останется, то не прошло бы и секунды, прежде чем они начали бы драться за место выжившего. Лично я поставил бы на паренька. У него есть недостигнутые мечты. Что думаешь, Фриз? Отдай свою сестру, и я тебя отпущу. Я даже устрою для тебя гараж, как ты и хотел. Работай над всеми машинами, над которыми хотел, только отдай ее мне.

— Нет, — сказал Джоффри. Драко услышал, как он зашевелился, но не отвел глаз от Рабастана. Джоффри закашлялся, и страх в его голосе исчез, когда он снова заговорил. — Нет. Ты ей не навредишь. Сначала придется справиться со мной. Делай что хочешь, но ты ее не получишь.

Рабастан сморщил нос.

— Неудивительно, что паренек нравится тебе, — сказал он Драко. — Он такой же, как и ты. «О, не трогайте моих родителей, пожалуйста, я сделаю, что угодно», — произнес Рабастан жалостливым голосом. — Играет в мужчину. Он такой же тупой, как и ты. Совсем как твой отец. Плакал и кривлялся перед Министерством, что он этого не хотел, его заставили, он только защищал жену. Так много лжи, племянник. Сделаешь все, чтобы сохранить свою семью в целости и сохранности? Все это ложь. Ты лишь спасаешь свою шкуру. Самое важное. Ни один отец не заботится о сыне так же сильно. Не брат о брате. Когда Родольфус женился на Беллатрисе, ты знаешь, что мне сказали? Сказали, что Нарцисса хочет присоединиться к нам. Братья, женившиеся на сестрах. Представь, какую силу мы получили бы, смешав наши родословные. Мне так много говорили о Нарциссе, о ее привязанности ко мне, о славе, которую принесут наши объединенные родословные. А потом она вернулась из Парижа с обручальным кольцом Люциуса на пальце, и мой брат смеялся над всей ложью, которую он мне наговорил. Тогда я захотел, чтобы он умер. Хотел, что они все умерли за их неверность. Родольфус, Люциус, Нарцисса, Беллатриса — сейчас они все мертвы. И мне не удалось получить удовольствия от убийства кого-либо из них!

Он сделал шаг ближе, вдавливая палочку в шею Драко, в выемку между ключицами. Драко сглотнул, его горло дернулось под кончиком палочки, когда он откинул голову назад. За ним Джилли и Джоффри вцепились друг в друга с тихим и испуганным криком.

— Вот в чем дело? — спросил Драко. Он мог слышать шум за дверью, скрип дерева, когда кто-то попытался войти, но он заставил себя не смотреть туда. Он сосредоточил свое внимание на Рабастане, чтобы он продолжал говорить, чтобы его дикий бред продолжался. Им нужно было еще немного времени. — Из-за моей матери? Моего отца? Ты жаждешь отомстить за то, что произошло почти сорок лет назад?

От двери донесся грохот, как будто кто-то бросил в нее тяжелый камень или заклинание. Она задребезжала, но Рабастан, казалось, не заметил этого. Он схватил Драко за волосы, дернул его голову назад, заставляя встать на колени. Глаза Рабастана сверкнули безумием.

— Я собираюсь уничтожить твою семью, — сказал он, почти выплевывая слова. — Перебежчики. Трусы. Ты последний, Драко, и я убью тебя. Тысяча лет лжецов и предателей завершится. Все закончится здесь.

Он встряхнул Драко за волосы и швырнул на землю. Рабастан отшагнул, поднял палочку и расправил плечи:

— Авада —

Дверь взорвалась, разлетевшись на горящие куски дерева. Драко бросился на Рабастана. Оба мужчины свалились на пол, борясь за контроль над палочкой Рабастана. Джилли закричала, Джоффри завопил. Гарри и Гермиона нырнули в комнату.

Рабастан с дикими криками сыпал заклинаниями, пытаясь направить свою палочку на Драко. Волшебный клинок взметнулся, рассекая щеку Драко, разрывая раковину его уха. Драко перекатился, его кровь брызнула на каменный пол. Башня загрохотала.

Еще одно лезвие рассекло его спину, порез обжег плоть, вырвав из него крик. Он услышал эхом отозвавшийся голос Гермионы, услышал пронзительный звук магии, когда Рабастан повернулся к Гермионе и Гарри. Драко попытался пошевелиться. Он чувствовал сломанные ребра и порезы на спине. Он обмяк, едва двигаясь, чтобы увидеть, как Гарри принял на себя удар проклятия, которое швырнуло его в стену.

Гермиона с перекошенным лицом удвоила усилия. Она колдовала раз за разом, заклинания срывались с ее палочки. Рабастан ухмыльнулся ей. Он развернулся и выстрелил круциатусом прямо в Миллбернов. Их крики боли эхом отдавались по комнате. Гермиона развернулась, чтобы атаковать Рабастана в спину. Он с легкостью отбил заклинание, затем развернулся, чтобы прицелиться в Драко. Еще одно лезвие рассекло его плечи.

— Что будешь делать, грязнокровка? — крикнул ей Рабастан. — Ты ведь не можешь защитить их всех! Выбери одного, выбери одного! Магглы или Малфой, выбор за тобой!

Драко не услышал ответ Гермионы. Он напрягся, чтобы пошевелиться и потянуться через пол. Рабастан, сражаясь с Гермионой, забыл у стены палочку мертвого аврора. Драко заставил себя сосредоточиться, приказывая своему телу двигаться. Он вытянул одну руку, пальцы потянулись к палочке.

— Черт возьми, Малфой, — бормотал он себе. Ему нужно был дотянуться до нее, нужно было ее схватить.

Гермиона закричала. Драко выхватил палочку и встал на одно колено. Миллберны рухнули без сознания. Гарри был ошеломлен, потихоньку двигаясь вдоль стены. Гермиона была в руках Рабастана, его палочка упиралась ей в горло, тонкое лезвие блестело на кончике.

— Может, перерезать ей горло? — спросил он с дикой усмешкой. — Что думаешь? Не в первый раз ее кровь потечет по камням Малфой Мэнора. Последняя башня, последнее кровопролитие и битва, последний Малфой. Все это очень мило и поэтично, не правда ли?

Драко взглянул на Гермиону. Ее губы сложились в слово «нет», но он проигнорировал это. Он провел рукой по щеке и уху, стирая кровь с кожи. Он позволил своей руке упасть, позволил своей крови капнуть на пол. Башня снова загрохотала.

— Поместье Малфоев, — тихо сказал он. — Дом моих предков. Знаешь, я рассказывал Гермионе, что никому никогда не узнать всех секретов этого места, что здесь настолько древние защитные чары, что о них забыли, — он встретился с Рабастаном взглядом, прикоснулся палочкой к каплям крови на полу и улыбнулся, показывая зубы. — Но не все из них мы забыли.

Глаза Рабастана расширились. С яростным криком он отшвырнулГермиону и бросился в сторону Драко. Малфой постучал палочкой по камню и поднял голову.

— Кровь на камне, — сказал он. Драко закрыл глаза и прошептал слова заклинания такого же древнего, как и родословная его семьи. Башня затряслась, когда магия откликнулась на пролитую кровь последнего сына рода. Драко развернулся на коленях, начертив кровью круг на каменном полу. Рабастан приблизился к нему, и мерцающий столб света окружил их щитом, закрывая от внешнего мира, удерживая Рабастана в ловушке внутри круга с Драко.

Драко не колебался. Как только появился щит, он стал выпускать проклятие за проклятием, башня подпитывала силой его заклинания. Рабастан танцевал под натиском, застряв под щитом атаки Драко, ругаясь и рыча от боли. Драко мог видеть Гермиону снаружи щита, она била по нему кулаками. Из пореза на ее горле сочилась кровь, под глазом темнел синяк. Она кричала ему.

— Драко, нет! Не делай этого. Нет!

Драко покачал головой в ответ на ее протесты. Он смотрел на Рабастана, на человека, который хотел уничтожить его семью и убить его. Мужчину, который хотел убить людей, о которых он заботился, женщину, которую он любил. Он был в шаге от того, чтобы потерять всё. Здесь. В этой комнате.

Время действовать. Он уже потерял слишком многое. Если он собирался потерять что-то еще, то только по своей воле. Драко поднял голову, напряг челюсть. Стоило рискнуть.

— Ты был прав, — сказал он Рабастану. — Все закончится здесь.

Он прицелился.

— Круцио.

Рабастан закричал, корчась у щита.

— Круцио.

Крики Рабастана стали пронзительными. Он забился в конвульсиях.

Драко глубоко вдохнул и прицелился в грудь Рабастана. Он встречался с опасными волшебниками и раньше, но в этот раз… Этот человек заслуживал того приговора, что вынес ему Драко. Это не слабый старик, который угрожал подлым целям тирана. Этот человек угрожал жизни Драко и его любимым.

Он сосредоточился, накапливая ненависть и гнев, но слова отказывались складываться у него во рту. Гермиона была за щитом, ее лицо исказилось от страха, страха за него, и Драко не мог заставить себя произнести смертельное проклятие. Он выругался и опустил палочку.

Рабастан засмеялся, его голос сорвался от криков:

— Трус! — закричал он. — Трус! Сделай это!

Драко покачал головой. Он указал палочкой на пол и проделал дыру в камнях. Рабастан упал с грохочущим криком. Криком, который длился несколько секунд, прежде чем закончился тошнотворным хрустом у подножия магически увеличенной башни. Драко снял щит и опустился на колени у края дыры, глядя на искореженное тело Рабастана далеко внизу.

Гермиона опустилась на колени рядом с ним, обернув руки вокруг его талии и положив голову на плечо.

— Драко, — прошептала она.

Он покачал головой, останавливая ее. В другом конце комнаты Миллберны зашевелились, прижимаясь друг к другу, скуля от боли после проклятий Рабастана. Гарри, бесполезно свесив одну руку, стоял перед ними в защитной позе. Покачав головой, он подошел и встал рядом с Гермионой.

— Малфой, — сказал Гарри. Он посмотрел через дыру на тело Рабастана, затем протянул руку. Драко вложил палочку мертвого аврора в пальцы Гарри. Поттер сунул ее в карман и посмотрел на него строгими и печальными зелеными глазами за стеклами очков. — Черт возьми, Малфой, — сказал он, взъерошив челку. Когда он заговорил, его голос был полон власти главы авроров. — За нарушение условий вашего соглашения с Визенгамотом, использование проклятия Круциатус и убийство Рабастана Лестрейнджа вы арестованы.

Гарри взмахнул палочкой, и на запястьях Драко появились железные кандалы. Гермиона вскочила на ноги, лицо ее было бледным и напряженным. Гарри вздохнул, опустив плечи.

— Прости, Драко, — сказал он, отворачиваясь.

Комментарий к Глава 17. 4 апреля 2013

Эта глава далась мне труднее предыдущих. Не очень люблю читать битвы и, оказывается, переводить их тоже)) К счастью, дальше их не будет

========== Глава 18. 4 апреля 2013 ==========

— Гарри, ты не можешь. Ты не можешь этого сделать, — Гермиона посмотрела внутрь башни на Драко, сидящего возле стены со скованными запястьями и склоненной головой рядом с тремя телами. Он почти не двигался после того, как Гарри посадил его туда, и даже не поднял глаз, когда на место битвы прибыло еще больше людей.

Темноволосая целительница из Больницы Святого Мунго помогала раненому аврору. Пара колдомедиков осматривали Джилли и Джоффри, подготавливая их к перемещению в больницу. Территория вокруг башни, защищенная от других вмешательств, была ярко освещена, поэтому Гермиона могла увидеть, как румянец появился на затылке Гарри.

Он поправил повязку на плече, стараясь не задеть раненую руку.

— Я больше ничего не могу сделать, Гермиона, — сказал он. — Я должен арестовать его. Он нарушил закон.

— Он защищал двух беспомощных магглов! Они могли умереть!

— Двое моих людей умерли, — сказал он.

Гермиона закрыла рот, увидев боль в глазах Гарри. Медоуз и Гупта были завернуты в полотна волшебной ткани, их палочки и метлы лежали рядом. Гарри лично позаботился о них. Он сказал, что это его последний долг перед ними. Когда Гермиона понимающе кивнула, Гарри покачал головой и резко выдохнул, указывая на башню.

— Гермиона, таков закон. Он, как минимум, нарушил условия своего приговора. Никакой магии, верно? Ему нельзя даже трогать палочку. Смотри, я понимаю обстоятельства, но я Главный аврор. Как это будет выглядеть, если я не арестую его? Мне приходилось брать под стражу людей за смешные проступки в сравнении с этим. Но если я арестовываю кого-то из-за того, что они превратили шпица своего соседа в колокольчик, то не могу отпустить Малфоя. Он осужденный Пожиратель Смерти. Он использовал непростительное проклятие и убил человека сегодня. Технически, он может быть привлечен к ответственности и за две другие смерти.

— Лестрейндж за них ответственен, — Гермиона обняла себя руками. — Ты не можешь повесить это на Драко. Они мертвы из-за Рабастана. Не делай все еще хуже, — она смотрела внутрь башни, наблюдая за Драко. Он выглядел как статуя, бледный и молчаливый, в тени. Даже блеск его волос казался блеклым, таким же тусклым, как железо, сковывающее его запястья. Горло Гермионы сжалось, и ей пришлось отвести взгляд. — Это глупо, — пробормотала она. Она уставилась в землю, искалеченную в битве, и пнула комок грязи. — Гарри, это глупо. Если бы он подчинился, его бы убили, и, вероятно, нас тоже.

— Я согласен. Его запреты смехотворно глупы. Но он согласился на них, чтобы избежать Азкабана. Сейчас… — Гарри потер двумя пальцами узелок на повязке. — Он мог бы найти способ избежать этого, — Гермиона взглянула на него, и Гарри пожал здоровым плечом. — Мог бы обезоружить его. Оглушить. Обездвижить.

— Рабастан собирался убить тех магглов. Убить меня.

— Возможно. Но Драко не должен был использовать непростительное, Гермиона. Он не должен был убивать человека.

За их спинами донесся тихий звук, такое чуть слышное покашливание, словно человек был смущен тем, что прерывает их. Гермиона повернулась вместе с Гарри и увидела миниатюрную женщину в лимонно-зеленой мантии целительницы с ярко-золотым и зеленым колпаком, покрывающим ее волосы. Гарри кивнул ей.

— Целительница Чаудхари.

— Магглы готовы к транспортировке. Они получили совсем небольшие повреждения от проклятия. Мы справимся с ними без проблем. Мы свяжемся со специалистами по стиранию памяти после того, как они закончат с остальной деревней. Думаю, можно сказать, что все дело в странной грозе с молниями, — добавила она со смешком. — Они всему поверят. Магглы.

Гарри шагнул, встав перед Гермионой. Она фыркнула ему в спину.

— Я не собиралась ее проклинать, — прошептала она. — Не сильно.

— Спасибо, Чаудхари, — быстро проговорил Гарри, скрывая недовольство Гермионы. — Как Коллингсворт?

Целительница сморщила нос.

— Ранена. Ей потребуется время. Хорошо, что вам, аврорам, предоставляют лучшие в Министерстве больничные, — она указала на башню. — Пожирателю Смерти нужно…

— Драко. Его зовут Драко, — Гермиона обошла Гарри, чтобы оказаться лицом к лицу с целительницей. — Он больше не Пожиратель Смерти.

Чаудхари посмотрела на нее, приподняв брови.

— Он мог бы одурачить меня тем, что сделал сегодня, — Гермиона шагнула вперед, но остановила себя перед тем, как могла сделать что-то большее, чем зарычать на целительницу. Чаудхари натянуто, самодовольно улыбнулась и, наклонив голову, снова посмотрела на Гарри. — Три сломанных ребра, несколько глубоких порезов. Мы остановили кровотечение, но кто-то должен залечить ребра, пока не стало слишком поздно. Мы забираем его с собой или отправляем кого-то в Министерство с вами?

Гарри почесал лоб, прежде чем снять очки. Он попытался вытереть стекла о рубашку, но раненая рука мешала привычке. Гермиона забрала у него очки и вытерла их одним движением палочки, рассеянно поправляя и разболтавшуюся дужку.

— Ты не можешь отказывать ему в медицинском лечении, — сказала она, возвращая ему очки.

— И не собирался, — ответил Гарри. Он надел очки и уставился на нее, нахмурив брови. — На самом деле, я встревожен тем, что ты так обо мне думаешь. Я его не ненавижу, Гермиона. Я следую закону, а не мучаю его. Он получит лечение, — он повернулся к Чаудхари. — Мы забираем его. Оставьте колдомедика с нами.

Она кивнула и жестом указала на темноволосую целительницу, которая закончила с аврором.

— Морган Рис. Лучшая в области сломанных костей. Немного тяжеловата рука в перевязке, так что посматривайте за ней. Хотя я думаю что, чем крепче свяжите пленника, тем лучше.

Чаудхари отошла к остальной команде из Мунго, которая находилась возле Миллбернов.

— Мисс Грейнджер! — закричала Джилли, сопротивляясь попыткам целителя уложить ее на каталку. — Мисс Грейнджер, пожалуйста!

Гермиона бросилась к Джилли и взяла ее за руки.

— Успокойся, — твердо сказал она. — Это целители. Они вроде врачей. Они всего лишь хотят доставить вас в больницу. Там будет много вещей, которые покажутся вам очень странными, но я обещаю, что с вами все будет в порядке. Как будто съездите в приемный покой больницы.

Джилли провела зубами по губе, слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам.

— Не хочу ехать, мисс Грейнджер. Все так странно.

— Понимаю. Я приду вас проверить. Объясню все, что смогу, — она знала, что ее слова не будут иметь значения. Она может рассказать полную историю о ведьмах, волшебниках, чародеях и магии, длинное повествование о Волдеморте, Пожирателях Смерти и ее роли в войне или прошлом Драко. Она могла бы объяснить, кто такие авроры и Министерство, если бы хотела. В конце концов, это будет не важно. Специалисты по стиранию памяти позаботятся обо всем, что касается магии и мира волшебников в сознании Джилли, даже малейшие намеки, пока она не станет такой же несведущей, как любой другой маггл.

Джилли позволила целителям усадить ее на каталку рядом с братом, но все это время смотрела на башню.

— Что насчет мистера Малфоя? — спросила она дрожащим голосом. — Что они собираются с ним сделать?

Гермиона крепче сжала руку Джилли, а затем отпустила ее, пробормотав извинения, когда Джилли зашипела. Она покачала головой.

— Я не знаю, — ответила она.

— Его хотят забрать, да? — Джилли взглянула на Гермиону. Слез стало еще больше, и она провела грязным рукавом по лицу, чтобы вытереть их с щек. — Его заберут, а он просто хотел нас защитить.

— Я им не позволю, — тихо сказала Гермиона. Она похлопала Джилли по плечу и кивнула Джоффри, который молча наблюдал за ними, его лицо было покрыто синяками и грязью. — Я собираюсь… собираюсь… — она встряхнула головой, совершенно не уверенная в том, что собирается делать. — С ним все будет в порядке, — наконец сказала она. — С нами всеми все будет в порядке. А теперь идите, — добавила она, когда один из целителей сделал нетерпеливый жест. — Просто помните, что вам хотят помочь. Я приеду, как только смогу.

*

Драко смотрел на три тела перед собой. Гарри позаботился о двух аврорах, не глядя в его сторону и не разговаривая с ним, только накрыл их и положил палочки сбоку. Рабастана оставили там, где он упал. Кроме того, что его сломанные конечности выпрямили, а палочку разломали на три части, никто не приближался к мертвому Пожирателю Смерти. Драко с болезненным юмором ожидал, что Рабастана бесцеремонно бросят в ящик и бросят в море без ритуалов или упоминаний где-либо. Они могли бы так сделать. Никому не было бы дела.

Он задавался вопросом, произойдет ли то же самое с ним, когда он умрет, потому что, по его мнению, он, вероятно, отправится в Азкабан. Никаких похоронных обрядов и скорбящей семьи, никакого перенесения в гробницы Малфоев в холодных туннелях глубоко под домом. Он надеялся, что Министерство, по крайней мере, предоставит ему где-нибудь небольшую табличку. Он сомневался, что они позволят кремировать его, чтобы прах мог присоединиться к останкам его дома и семьи, как бы уместно это ни казалось ему.

Свет из арки моргнул, когда кто-то вошел, вырвав его из мыслей. Он не пошевелился, думая, что это аврор, и не желая ее тревожить. Он мог аппарировать в любой момент, мог легко сбежать, когда Гарри заковал его в цепи. Они оставили его в покое и дали много возможностей. Он подозревал, что это было сделано намеренно, чтобы добавить еще один или два пункта к его обвинениям. Он не доставил им такого удовольствия. Он не собирался скрываться от своих преступлений.

Вошедшая женщина встала рядом с ним, затем медленно опустилась и села у стены возле него. Драко затаил дыхание, когда узнал запах ее духов.

— Гермиона, — прошептал он, голос звучал непривычно громко в тишине башни.

— Не надо, — прошептала она, прислонившись головой к его плечу. — Не говори.

Драко замолчал. Гермиона протянула руку, чтобы положить пальцы на его руку, цепи его кандалов загремели, когда она сдвинула их в сторону. Она прижалась к нему от плеча до колена. Драко хотел обнять ее за плечи, но не хотел двигаться и беспокоить ее. Вместо этого он сидел рядом, прислушиваясь к ее дыханию. Через несколько минут он понял, что ее тихое дыхание изменилось. Все еще теплое, но рваное и дрожащее. Она плакала.

Драко прислонился к ней, повернув голову, и прижался щекой к ее волосам. Гермиона издала сдавленный звук и прижалась к нему, обхватив обеими руками его руку.

— Они не могут тебя забрать, — бормотала она в его плечо. — Не могут забрать. Ты защищал Джилли и Джоффри. Ты принял правильное решение.

— И убил человека в процессе, — Драко подвинулся, чтобы взять ее за руку, переплел их пальцы и прижал свою ладонь к ее ладони. — Гермиона, я знал, что произойдет. Но… — он закрыл глаза, чтобы не смотреть на тела на земле. — Но так было нужно. Я должен был так поступить. Он собирался тебя убить. Если был способ это предотвратить, я бы сделал что угодно.

Гермиона прижалась к нему, дрожь ее тела ослабла, а слезы прекратились.

— Это несправедливо, — сказала она и провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони.

— Этот аргумент в моем случае не сработает, — Драко издал тихий и невеселый смешок. — Поттер убил безумца, чтобы защитить людей, о которых заботился. Ему дали медаль и отличный офис. Думаю, они должны хотя бы дать мне камеру с окном. Если такие есть в Азкабане. Никогда не был, не знаю.

— Ты не отправишься в Азкабан. Я не отпущу тебя.

Драко сжал ее руку, невольно улыбаясь.

— Знаешь, моя мама говорила то же самое моему отцу. Тоже не сработало. С другой стороны, я опережаю события. У меня нет сына, которого можно было бы призвать в армию и заклеймить, чтобы он занял мое место. Никого не осталось. Возможно, все уже закончилось.

— Это несправедливо, — повторила Гермиона.

Драко снова рассмеялся, тихо и вполголоса.

— Лучше следи за собой, Грейнджер. Начинаешь звучать как пуффендуец.

Гермиона стукнула головой его плечо.

— Ну, нет. Не правда. Этого не должно происходить. Это был правильный поступок.

Драко покачал головой. Он держал ее руку обеими руками, не обращая внимания на скольжение и звон цепей на запястьях.

— Нет. Это была необходимость. Это то, что я всегда делал. То, что должен, — он поднял голову, чтобы посмотреть на тело Рабастана. — В этот раз выбор был за мной. Я знал о последствиях, Гермиона. Я знал о них, и сделал выбор, потому что так был нужно. А не потому, что меня заставили или мне приказали. Мой выбор, мои причины, мои действия. То, что было важно для меня.

Гермиона вцепилась в его руки в тишине рядом с ним. Она прислонилась к нему, не двигаясь. Драко знал, что она думает, строит планы, перебирает свои идеи, и он был уверен, что ее планы каким-то образом связаны с ним. Он хотел сказать ей, чтобы она не беспокоилась, что это бессмысленно, учитывая то, что он сделал, но ему стало тепло от мысли, что после всего она все еще хотела помочь ему. Что она все еще заботится о нем, несмотря на то, что произошло. Забота о ней была причиной, по которой он сделал выбор.

Он услышал звук и поднял взгляд. Гарри стоял перед ним.

— Малфой, — сказал Гарри, отворачиваясь, чтобы избежать потрясенного выражения на лице Гермионы. — Время пришло.

Драко мягко заставил Гермиону встать на ноги, подальше от него. Он стоял, низко опустив руки, цепи касались его бедер.

— Давай, Грейнджер, — сказал он, когда она шагнула ближе к нему. — Почти уверен, что Поттер позаботится о том, чтобы никто не столкнул меня под поезд до суда.

Гермиона замешкалась, затем издала мучительный звук и подбежала к нему. Она обняла его за плечи и притянула его голову к себе, яростно целуя, так крепко прижавшись губами к его губам, что он почувствовал, как его нижняя губа оцарапалась и треснула. Она обхватила его щеки и снова поцеловала, прежде чем повернуться и убежать из башни.

Драко взглянул на Гарри, который поднял брови и покачал головой.

— Знаешь, я предупреждал ее, когда вы впервые начали встречаться, что если ты ее обидишь, то я отправлю тебя за решетку. Думал, что шучу.

Драко тихо фыркнул. Он направился к арке башни, стараясь избегать тел на земле, затем остановился и повернулся к Гарри. Он понизил голос до шепота, не желая, чтобы его услышал кто-нибудь, кроме Гарри.

— Полагаю, ты собираешься конфисковать мои вещи, если уже кого-то не послал. Там, хм. В коттедже, в моем чемодане. Там есть потайное отделение.

— Блять, Малфой, не говори мне… — начал Гарри.

Драко поднял руки, цепи зазвенели.

— Это не то, о чем ты думаешь, — сказал он. — Там нет ничего противозаконного. Просто хочу, чтобы ты добрался туда первым. В скрытом отделении лежит коробочка с украшением. Оно… — он со вздохом кивнул головой в сторону арки. — Оно для нее. Собирался отдать ей, когда все это закончится, посмотреть, позволит ли она пригласить ее на ужин или что-то в этом роде, может быть, начать все сначала… Но, полагаю, сейчас у меня не будет такой возможности. Не конфискуй его, пожалуйста. Отдай Гермионе.

Гарри посмотрел на него и кивнул через несколько секунд.

— Я прослежу, чтобы она его получила, — расправив плечи, он крепко схватил Драко за руку, вывел его из башни и аппарировал вместе с ним.

Комментарий к Глава 18. 4 апреля 2013

А вы тоже ждете окончания грустных глав?

========== Глава 19. 5 апреля — 8 апреля 2013 ==========

Гермиона свернулась калачиком в большом кресле с откидной спинкой в библиотеке дома на площади Гриммо. Пламя горело в камине, поленья потрескивали и шипели. Несмотря на жар от огня, Гермиона была укрыта толстым одеялом, натянутым до плеч и подоткнутым вокруг ног. Казалось, она не могла согреться, во сколько бы одеял она ни закутывалась и сколько бы горячего чая ни пила.

Она услышала, как скрипнул пол, и натянула одеяло повыше. Гарри сел в кресло рядом с ней, вытянув босые ступни к огню. Он пошевелил пальцами ног и тихонько кашлянул, ерзая в кресле.

Гермиона вытерла щеки краем одеяла.

— С Джилли и Джоффри все будет в порядке, — сказала она тихим и плоским голосом. — Целители хотят подержать их еще пару дней, чтобы убедиться, что у них нет никаких осложнений. Джилли… Джоффри все переносит спокойно. Джилли справляется с трудом. Она так сильно хотела верить в призраков и магию, но теперь, когда все реально, ей тяжело это принять. Большую часть времени ее держат под успокаивающими чарами.

Гарри кивнул. Он поправил повязку и просунул под нее руку, чтобы потереть плечо. Во время атаки Рабастана он вывихнул сустав, но целители вправили его, и с ним все будет в порядке.

Ее собственные травмы были относительно незначительными, по большей части царапины и ушибы. Она отказалась от лечения, чтобы вернуться домой, как только Миллберны уснут — Джилли с помощью успокоительных — на ночь.

В тот момент Гермиона не могла вынести присутствия других людей. Она слышала, как слишком много людей в Мунго, от целителей и колдомедиков до стирателей памяти, возвращавшихся после очистки коттеджа и изменения воспоминаний магглов Фейт-Ин-Харт, говорили об инциденте. Смерть одного Пожирателя Смерти и поимка другого были у всех на устах. Ее протесты, защита Драко и его действий привели только к обеспокоенным вопросам о ее возможной травме головы. Ей было слишком тяжело.

Она натянула одеяло на плечи и прислонилась щекой к одному из подлокотников кресла. Обивка была прохладной и липла к коже. Она закрыла глаза и прислушалась к треску огня, к скрипу кресла Гарри, когда он двигался. Он откашлялся, дважды, затем еще раз после нескольких минут тишины.

— Малфой, — начал он.

Гермиона вздрогнула, крепче обняв себя.

— Пока ты не скажешь, что он свободен, я ничего не хочу слышать.

Гарри громко выдохнул.

— Его перевозят в Азкабан утром, — сказал он.

Гермиона чувствовала горячие, жгучие слезы под веками.

— Уже осудили его, верно?

— Его нельзя держать в Министерстве. Там нет достаточно безопасного места. Его обвиняют в убийстве, со свидетелями. Таков закон, Гермиона. Его должны увезти, — он встал, чтобы перевернуть поленья в огне длинной железной кочергой, конец которой имел форму змеиной головы.

Гермиона наблюдала из-под ресниц, как он забавлялся с рамками для фотографий на каминной полке. Фотография Джинни Уизли в форме для квиддича и с метлой в руках подарила ему яркую улыбку и помахала рукой. Гарри коснулся ее блестящих волос на фотографии, прежде чем повернуться к Гермионе.

— Будет расследование, и я его проведу. Предварительное слушание назначено через три дня. Дела у него идут не очень хорошо, но дело не безнадежное. Многие из людей на его первом суде после войне? Либо умерли, либо ушли на пенсию, либо… либо… либо. Что ж, все изменилось. Теперь у него будет более сочувствующая публика, особенно после всей работы, которую он проделал за последние пятнадцать лет. Много людей, которые могли бы свидетельствовать в его пользу. Даже Элкинс готовит заявление.

Гермиона хрипло рассмеялась.

— Она его ненавидит. Заявление если не сделает хуже, то будет бесполезным.

Гарри потер глаза за своими очками.

— Вообще-то, — сказал он. Голос был тихим, почти смущенным, и Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Вообще-то Элкинс уже несколько лет подчиняется непосредственно мне. Любое задание для Малфоя передавалось по моему приказу. В том числе и последнее. Оно должно было попасть в его досье для слушания по освобождению.

У Гермионы перехватило дыхание. Она беспомощно уставилась на Гарри, когда он снова занял свое место. Мгновение он смотрел на огонь, затем повернулся к ней лицом и положил руку на подлокотник ее кресла.

— Я пытался ему помочь, — сказал он. — Давал дела, в которых он мог блеснуть, задания, в которых он не сталкивался с неприятностями. Знаю, знаю. Со стороны могло казаться, что ему поручают грязную работу или наказывают, но это работало, я клянусь. Все отчеты Элкинс были блестящими. Все его дела выполнены безупречно. Отзывы, которые он получил, утверждения свидетелей в ходе моих последующих проверок — все, Гермиона. Читая досье, можно подумать, что этот человек был практически самим Мерлином.

Гермиона держала рот закрытым, плотно сжав губы. Она знала, что если заговорит, то закричит. Она была права в том, что паранойя Драко по поводу Элкинс была неуместна, но не могла поверить, что ответственность лежала на Гарри. Когда молчание между ними затянулось, Гарри заерзал, теребя узел на перевязи и проводя ногтем большого пальца по подлокотнику кресла над медными люверсами, украшавшими кожу. Гермиона позволила тишине затянуться, наблюдая, как движения Гарри становятся все более и более неловкими, а затем огрызнулась на него.

— О чем ты думал?

Гарри подпрыгнул. Он поправил очки и почесал лоб, проводя пальцем по выцветшему шраму.

— Я задолжал ему, — сказал он. — Я пытался помочь. Он никогда не был по-настоящему злым, и я никогда думал, что он заслужил свой приговор. Он сделал достаточно дерьма во время войны, но он пытался поступать правильно для своей семьи. Я, как никто другой, знаю, что значит быть готовым пойти на все. Я понимаю. Все пошло не так, но в целом он не был плохим парнем. Черт, только за то, что он сделал в тот день в поместье Малфоев, когда не опознал нас, я был готов дать ему некоторую поблажку. В конце концов, он… он… — Гарри покачал головой. — Он заслужил второй шанс.

— Поэтому ты отправляешь его в тюрьму. Отлично получилось, — Гермиона прикоснулась к своим запястьям под одеялом, представив себе ощущение кандалов, которые она видела на руках Драко. Она вздрогнула и свернулась в маленький комочек на кресле, обхватив руками голени.

— Гермиона… — голос Гарри звучал мягко, покорно. Он вздохнул, откинул голову на спинку кресло, всматриваясь в потемневший от дыма потолок. — У него есть шанс. Неплохой шанс. Я должен был его арестовать, но это не значит, что Визенгамот точно вынесет обвинительный приговор. В деле масса смягчающих обстоятельств. Мои показания помогут. И твои тоже.

Гермиона моргнула, глядя на огонь, мысли в ее голове начали свою гонку. В страхе за Драко и гневе на Министерство и Визенгамот она полностью погрузилась в темные эмоции. Тихие слова Гарри заставили ее мысли закружиться. Все они были перепутаны, разрознены или бессвязны, но в этом беспорядке она могла видеть концы нескольких тонких нитей. Обстоятельства, прецеденты. Возможности дразнили ее мозг.

Гарри встал и потянулся, роясь в кармане.

— Отправляйся спать, — сказал он. — А это… — он положил маленькую коробочку ей на колени поверх одеяла. — Малфой сказал, что купил это для тебя. Может быть, придаст тебе вдохновения, не знаю, — он погладил ее по макушке, в его жесте чувствовались годы дружбы, и ушел из библиотеки.

Гермиона с минуту смотрела на коробочку, затем вытащила руки из-под одеяла. Она осторожно открыла крышку. Камея внутри заставила слезы навернуться. Это было великолепно, силуэт книги был прекрасно детализирован, а разноцветные оттенки зеленого сияли. Под украшением лежал сложенный лист пергамента. Гермиона вытащила записку, чтобы прочитать ее, сжимая камею в свободной руке.

«Для самой раздражающей и умной женщины, которую я знаю», — гласила записка, написанная небрежным почерком Драко. «Я не могу пройти мимо книги, не думая о тебе, о чернилах на твоих руках и твоих ярких, словно луна, глазах. Нет ничего красивее, чем ты, исследующая, читающая о способах спасения еще одного угнетенного существа. Наблюдение за твоими занятиями — одно из самых счастливых воспоминаний, которые у меня есть. Я не могу создать патронуса, но если бы мог, это бы была ты с книгой».

Гермиона отложила записку и коробочку в сторону, чтобы перевернуть камею в руках. Она смотрела в камин, клубок ее мыслей распутывался, пока она не увидела нити плана.

Три дня. Слушание Драко состоится через три дня. Не так много времени, но может хватить.

Она вскочила со стула и позвала Кикимера.

— Кофе. Много кофе. И все бодрящие зелья в доме, — она взмахнула палочкой, чтобы зажечь все лампы в комнате, затем призвала перья, пергаменты, клеящиеся стикеры и чернила. Арсенал канцелярских принадлежностей собрался на столе в библиотеке, когда она повернулась к книжным полкам. Она прикрепила камею к рубашке над сердцем и подняла подбородок. Чтение и исследования были именно тем, в чем нуждался Драко.

*

Драко положил руки под голову и уставился на неровные камни на потолке своей камеры. Он пересчитал их все дважды за те два дня, что провел в тюрьме. У камня пятьдесят три был один край, похожий на изгиб плеча Гермионы; камень восемьдесят семь всего на один оттенок отличался от цвета ее глаз. Он надеялся, что его вернут в эту камеру после суда и обвинительного приговора, который, по его мнению, был неизбежен. Годы его заключения пролетели бы быстрее, если бы у него были напоминания о ней.

Звон из узкого коридора снаружи отвлек его внимание от созерцания камня номер четырнадцать, который находился прямо над его головой. В нем мерцал кварц, напоминавший ему о том, как светилась кожа Гермионы, влажная от пота и физической нагрузки после ночи любви. Он знал, что будет смотреть на этот камень тысячи раз в последующие годы.

Он приподнялся на локтях и посмотрел на окошко с решетками в деревянной двери на противоположной стороне камеры. Человек, который отвечал за его тюремный блок, лысеющий волшебник с едва заметными намеками на рыжие волосы, заглянул через решетку.

— Посетитель, Малфой.

Драко моргнул. Он сел, свесив ноги с выступа в стене, служившего ему кроватью. Он не мог понять, кто пришел к нему. Удивительно, что кого-то, кроме охранников и заключенных, вообще пускали на остров, не говоря уже о том, что кто-то приехал к нему. Очевидно, заявления Гарри о том, что он провел некоторые реформы в тюремной системе, выходили за рамки предоставления заключенным некоторых удобств в их камерах. Драко дали постельное белье, две подушки и даже масляную лампу, в дополнение к тому, что ему разрешили оставить свою собственную одежду после тщательной проверки на наличие заклинаний. Теперь посетитель. Это была практически роскошь по сравнению с тем, что он себе представлял.

Он встал, но держался подальше от двери — одно из многих правил, которые ему уже пришлось выучить, — и держал руки на виду. Дверь заскрипела, открываясь. Охранник заглянул внутрь, кивнул и отошел в сторону.

Гермиона вошла в камеру. Драко уставился на нее, беззастенчиво уставился, думая, что он заснул и все это сон. Гермиона была одета в плотную мантию, защищающую от холода тюрьмы. Драко заметил зеленую камею на ее шее, приколотую к рубашке чуть выше воротника мантии, и это убедило его в реальности происходящего.

Гермиона сделала жест в сторону двери, и охранник вкатил тележку. Она была нагружена таким количеством книг, что колесики едва поворачивались, и охраннику приходилось подталкивать ее пинками, толчками и руганью.

— Спасибо, мистер Кэмпбелл, — сказала Гермиона. — Здесь холодно. Давайте прогреем помещение.

— Мы не разрешаем заключенным разводить открытый огонь, — сказал Кэмпбелл.

— Я знаю. Согревающие чары разрешены. Так как мне пришлось оставить палочку у входа, вам нужно будет наложить заклинание.

Гермиона смотрела на мужчину, пока он не покраснел и не зашаркал ногами.

— Не понимаю, почему мы должны тратить время на заключенных, — пробормотал он.

Гермиона выпрямилась во весь рост.

— Мистер Малфой содержится здесь до своего слушания. Он не является официальным заключенным тюрьмы Азкабан и, следовательно, не подчиняется всем правилам. Не говоря уже о том, что позволить кому-либо здесь замерзать — это прямое нарушение статута о правах, составленного Департаментом магического правопорядка и Главным аврором Гарри Поттером. Моим дорогим и близким другом.

Кэмпбелл протестующе заворчал, но вытащил палочку и наложил на камеру несколько чар. Она согрелась в течение нескольких секунд, ослабляя дрожь, которую Драко даже не осознавал. Легкая дрожь уже стала для него нормой, и он бессознательно потянулся, закатывая рукава, пока камера нагревалась. Он выпрямился, высвободив пальцы из своих холодных локонов. Даже пол прогрелся под толстыми подошвами его ботинок.

Кэмпбелл вышел, закрыв за собой дверь, и Гермиона сбросила мантию. Она снова надела зеленый джемпер, который так любил Драко, длинную юбку и высокие каблуки. Драко смотрел, как она выбрала несколько книг из тележки, положила на маленький неровный столик в углу камеры и подняла фитиль масляной лампы.

— Значит, это не супружеский визит? — спросил он, прибегая к слабому юмору, чтобы скрыть свое замешательство.

Гермиона взглянула на него через плечо, когда положила пергамент рядом с пером.

— Ты провел здесь два дня, Драко.

— Я уже успел заскучать.

Гермиона фыркнула, закатив глаза, как будто забавляясь, но Драко заметил несколько изъянов в ее представлении. Это было представление. Он видел ее напряжение в дрожащих руках и морщинках вокруг глаз. Ее плечи были напряжены, что говорило ему о том, что она сидела над книгами в течение нескольких часов. Он проверил окно в двери своей камеры, чтобы убедиться, что Кэмпбелл не подслушивал их, затем подошел ближе к столу.

— Гермиона, — тихо сказал он, дотронулся до ее плеча, кивнув самому себе, когда почувствовал напряженные мышечные узлы под ее джемпером. Не только часы над книгами. Дни.

— Я… — Гермиона провела тыльной стороной ладони по щекам и поправила стопку книг. — Я здесь в качестве вашего адвоката, мистер Малфой. Нам предстоит проделать большую работу, так что давайте не будем тратить время впустую.

— Адвокат? — Драко развернул ее лицом к себе.

Он положил пальцы ей на подбородок и убедил поднять голову. Ее глаза блестели от слез, беспокойство и усталость ясно читались на лице, но она встретила его прямой взгляд. Драко пришлось приказать себе убрать руку, чтобы не поддаться искушению погладить ее кожу. В Азкабане больше не было дементоров, чтобы держать заключенных в узде депрессией, одиночеством и отчаянием, но мрачная тюремная камера все еще заставляла его жаждать человеческого прикосновения. Или, по правде говоря, признался он себе, ему нужно было ее присутствие. Он заставил себя перестать прикасаться к ней, но не хотел отстраняться.

Гермиона тоже не двигалась. Она взглянула на него, крохотная, грустная улыбка приподняла уголки ее губ.

— Адвокат семьи Малфоев, похоже, перегружен делами, которые внезапно и таинственно появились как раз на этой неделе. Я пыталась найти кого-то еще, но не смогла позволить себе тех, что желали помочь. Я представляю вас во время слушания. Это… У нас мало времени, а мне нужно многое прочитать. Нам нужно начать.

— Тебе не нужно этого делать, — сказал Драко. Он обвел рукой стол и книги, отметив, что все они были томами по праву и истории, раздутыми закладками. Казалось, она использовала все, что было под рукой, поскольку закладки варьировались от обрывков пергамента до перьев и блестящей упаковки от карамели. — Честно говоря, в этом нет необходимости. Мало, что можно сказать о моих действиях. У меня не лучшие аргументы для защита.

— Но они есть, — Гермиона обхватила его руки над локтями, но быстро отпустила, будто вообще не собиралась этого делать. Грейнджер выдвинула деревянный стул и села с краю, смотря на него. — Драко, я нашла множество прецедентов в истории волшебного мира. И найду еще парочку, если попаду в архивы Визенгамота. Даже Гарри создал прецедент. Ты сам сказал, что он убил Волдеморта по очень схожим причинам и получил медаль.

— Гермиона, — Драко прислонился к столу, одной ногой касаясь ее, и вцепился пальцами в край стола, чтобы убедиться, что это единственный позволенный самому себе контакт с Грейнджер. — Правда. Поверь мне. Все это очень мило с твоей стороны, хотя я удивлен, что Поттер не отправил тебя на обследование травмы головы в Мунго, но не нужно. Проигнорируем то, что мне не верится в твой успех в этом деле, хотя бог его знает, может вы со своей гриффиндорской страстью и можете творить чудеса.

Гермиона посмотрела на него. Буря эмоций на ее лице сменилась недоумением, от наклона головы до поджатых губ.

— Почему ты не хочешь моей помощи? — спросила она, сузив глаза. — Почему не хочешь сделать это?

— Дело не в том, что я не хочу…

— В этом. Я знаю тебя, Драко. Знаю лучше, чем ты думаешь, и когда ты так себя ведешь, то пытаешься отговорить меня от чего-то. Ты болтал двадцать минут в Париже, потому что не хотел идти в Лувр.

Драко смотрел на пол между ними. Его взгляд был прикован к изгибу ее икры, очерченному под юбкой. Он пробежался взглядом вниз к аккуратной лодыжке и дальше к очертаниям пальчиков, выглядывающих из туфли. Он пытался запомнить вид ее ног так же хорошо, как и ощущение, когда они обхватывали его.

— Картины скучные. Они даже не двигаются, — сказал он, надеясь отвлечься от своих мыслей, и потерпел неудачу; надеясь отвлечь ее от вопросов, и потерпел еще большую неудачу.

Гермиона сморщила нос, взглянув на него.

— Дело в том, что ты не хочешь. В этом я уверена, но не могу понять причину.

Он вздохнул и закрыл глаза.

— Нет, — сказал он. — Я действительно не хочу, чтобы ты этим занималась.

— Но почему? С какой стати ты против? Возможно, я и не являюсь настоящим адвокатом, но Визенгамот шокирующе небрежен в отношении того, кому они позволяют действовать в качестве официального представителя. Я вполне способна сделать это ради тебя. Более того, я хочу. Я хочу помочь тебе. Почему ты против? — она коснулась его руки, глядя на него, нахмурив брови. — Ты не хочешь, чтобы тебя освободили?

Драко молчал несколько секунд. Возможно, слишком долго, потому что Гермиона встала и положила руки ему на плечи.

— Драко, — она наклонилась ближе, глядя прямо в его глаза. — Ты хочешь остаться здесь?

— Я не знаю, — тихо сказал он, не осмеливаясь говорить громче. Он не был готов признаться самому себе, особенно вслух. Он глубоко вздохнул и сложил руки на груди, спрятав пальцы под бицепсами. — Я не знаю, Гермиона. В смысле… — он медленно покачал головой. — Хочу? Нет. Чувствую, будто для меня это лучший вариант? В каком-то смысле, да.

Гермиона усилила хватку на его плечах. Ее ногти впились в его рубашку, а затем в кожу.

— Драко. Не говори так. Даже не думай. Это безумие.

— Возможно. Но может быть это к лучшему, — Драко поймал ее запястья, прежде чем она снова поцарапает его или встряхнет. — Гермиона, что еще мне остается? Если бы это не случилась, куда бы я вернулся? Жизнь без магии. Ни семьи, ни дома. Некуда идти, никого не осталось. Нет ничего для меня в этой жизни. Черт, у Азкабана есть хотя бы одно преимущество. Не придется возвращаться на гребанную работу.

Гермиона сомкнула пальцы вокруг его рук, сжимая их так крепко, что Драко показалось, будто он чувствует, как трутся друг о друга кости.

— Ты ошибаешься, — сказала она. Дикий, решительный свет загорелся в ее глазах. Она схватила его за голову, запустила пальцы в его волосы и потянула вниз, чтобы зарычать прямо ему в ухо. — Ты ошибаешься, Драко. У тебя есть всё за этими стенами. У тебя есть шанс, у тебя есть будущее. У тебя есть тот, кто тебя любит, — она повернула его голову и потянулась ко рту. Она яростно поцеловала его, кусая губы, проводя ногтями по его голове. — Я люблю тебя, — говорила она, не прерывая поцелуй. — Я все еще люблю тебя и ты любишь меня. И. Этого. Достаточно.

*

Драко удивленно посмотрел на нее, его глаза были широко открыты, серый цвет почти скрыт расширенными черными зрачками. Гермиона вцепилась в его рубашку.

— Достаточно, — сказала она.

Гермиона прижалась к нему, протиснувшись между его коленями, чтобы между ними оставался всего дюйм. Она смотрела ему в глаза, их лица были так близко, что можно почувствовать тепло его дыхания на своей коже. Отпустив его рубашку, она скользнула руками вверх, чтобы погладить его щеки.

Все планы поговорить с ним о слушании, обсудить показания и доказательства полностью вылетели у нее из головы. Драко выглядел обеспокоенным, смущенным, даже испуганным. Она не знала, почему он чувствовал, что его место в Азкабане, не могла понять, как он мог в такое поверить, но эта мысль разбила ей сердце. Она не могла вынести обиженного взгляда в его глазах.

Она наклонила голову и поцеловала его в уголок рта.

— Ты заслуживаешь большего, — прошептала она. Драко задрожал, он рывком схватил ее за талию, как будто боролся со своим собственным телом. Гермиона целовала его в губы маленькими поцелуями, которые едва касались уголков его рта, затем медленно провела по челюсти, чтобы найти мягкую впадинку под ухом. — Для меня ты достоин большего.

Она взяла его за руки ишагнула назад. Драко последовал за ней, позволив ей провести его через камеру. На кровати в стенном алькове было не так много места, но его хватило. Гермиона повернулась, чтобы толкнуть Драко вниз, и встала перед ним. Он открыл рот. Она наклонилась, чтобы еще раз поцеловать его. Что бы он ни собирался сказать, это потонуло в тихом стоне. Гермиона не была уверена, кто из них издал этот звук, было неважно. Прежде чем она смогла прервать поцелуй, чтобы выпрямиться, Драко запустил пальцы в ее волосы. Он мягко потянул, и она опустилась вниз, чтобы присоединиться к нему, вытянувшись рядом с ним в узком пространстве.

Гермиона убрала челку с его глаз. Она приподнялась на локте и наклонилась, чтобы поцеловать его. Драко перекатился на спину, бледные ресницы затрепетали, и он судорожно вздохнул. Его сердце бешено колотилось под рукой Гермионы.

— Гермиона, — прошептал он. — Это не лучшая идея.

Она остановилась, ее рука замерла на полпути вниз по его груди. Девушка посмотрела на него, на сжатые кулаки и выпуклость в брюках. Она провела рукой по торсу и обхватила его член. Драко втянул воздух, его спина выгнулась, голова склонилась набок, когда он с трудом сглотнул.

— Спать с тобой никогда не было плохим решением, Драко.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, чтобы удержать на месте. Медленно он убрал ее руку с его члена. Он покачал головой, отодвигая руку и отстраняясь от нее в узком пространстве. Он открыл глаза и посмотрел на нее.

— Нет, — сказал он более жестким голосом. Драко облизал губы и вздрогнул, будто пытаясь вернуть себе контроль. — Нет, Гермиона.

Гермиона тут же замерла. Из множества споров, которые они вели на протяжении нескольких лет, только по этой теме они пришли к соглашению без малейших возражений. Драко с самого начала подчеркивал, что ему нужно услышать, как она скажет «да», прежде чем он прикоснется к ней. Она всегда относилась к нему с таким же уважением. Гермиона подошла к краю кровати, села у стены и наблюдала, как он собирается с мыслями.

— Почему? — спросила она, как только его грудь стала вздыматься медленнее.

Драко на мгновение замолчал, затем сел, вытянув ноги и положив одну из подушек на колени. Он потянул за швы наволочки.

— Потому что это плохая идея, — он поднял руку, чтобы она не заговорила. Гермиона уловила знакомый блеск в его глазах, особое положение его плеч, и, несмотря на трудности, она придержала язык.

Драко медленно выдохнул и поднял голову, встречаясь с ее глазами.

— Я не говорю, что не хотел бы. Когда дело касается тебя, я всегда хочу. Черт, с первого раза, когда я позволил себе даже подумать о том, чтобы прикоснуться к тебе, я не переставал хотеть тебя. И, как ты уже поняла, я все еще люблю тебя. Если бы… если бы все было по-другому, я был бы счастлив снова начать отношения. Но не так. Не при таких обстоятельствах.

— Я не… — Гермиона чувствовала, как жар охватывает ее кожу. Она встала и принялась расхаживать по тесной камере. Она провела рукой между камнями в стене. — Я не имела в виду, что хочу… обязательно начать все сначала, — она должна была признать, что эта идея крутилась у нее в голове с тех пор, как они получили задание. С тех пор, как Драко коснулся ее руки в своем кабинете. Уложить его в постель в ту ночь, когда они нашли руины поместья Малфоев, — это симптом. Она скучала по нему больше, чем думала, но ее действия здесь, в камере, не были связаны с какой-либо мыслью о возобновлении их отношений. Она призналась себе, что, начав с ним снова, станет счастливее, чем была последние месяцы, но это не входило в ее намерения, когда она поцеловала его. — Я не это имела в виду, Драко.

— Я знаю, — сказал Драко. — И поэтому я не буду сейчас с тобой спать.

Гермиона скрыла то, как она вздрогнула от тона его голоса. Это была не совсем печаль, не совсем смирение, но в нем было достаточно и того, и другого, чтобы даже эти мягкие слова пронзили ее. Она засуетилась с книгами, которые сложила на столе.

— Насчет твоего дела, — сказала она.

Драко вздохнул. Она услышала, как он зашевелился у нее за спиной, а затем почувствовала его рядом с ней за столом. Он зажег лампу, сел на стул и поднял перо.

— Да, — сказал он, не отрывая глаз от пергамента перед ним. — Поскольку мы не в состоянии говорить о нас, давай поговорим о деле.

Гермиона впилась зубами в губу от ровного, холодного тона Драко, почти такого же холодного, как камера, когда она в нее зашла. Девушка вцепилась пальцами в край юбки, чтобы не коснуться его в знак извинения. Кашлянув, чтобы прочистить горло, она открыла книгу из верхней части стопки на первой закладке и провела пальцем по странице. Ей потребовалось все ее усилия, чтобы голос не дрожал.

— В одиннадцатом веке, — начала она, — Визенгамот слушал дело Уильяма Шарпстона…

Комментарий к Глава 19. 5 апреля — 8 апреля 2013

Если вам хочется остаться в Азкабане вместо похода на работу, то пора менять работу 😉

========== Глава 20. 9 апреля 2013 ==========

— Гермиона! — голос Гарри эхом прокатился по пустому коридору. Гермиона отвернулась от двери зала судебных заседаний номер два, убирая непослушный локон со лба.

— Гарри, — она фыркнула и указала на дверь. — Слушание Драко начинается через два часа, а дверь закрыта. Закрыта!

— Ага, поэтому я искал тебя, — Гарри сморщился, с отвращением смотря на дверь и щелкнул по ней двумя пальцами. — Похоже, что старые волшебники не смогли научиться новым трюкам. Знаешь, они пытались провернуть подобное со мной. Я считал, что они выдумают что-то новенькое спустя столько лет. Непредсказуемые комнаты или вроде того. Креативность, слишком многого прошу.

— Попытались что? — Гермиона схватила Гарри за руку, чтобы остановить его тираду. Ее желудок скрутился в узел, а кожаная папка в руке потяжелела за секунду. Приподняв брови, она посмотрела на него. — Что попытались?

— Они сдвинули слушание Малфоя. Оно не здесь и не через час. Оно проходит в уединенном зале, сейчас, — Гарри посмотрел на часы и выругался себе под нос. — Вообще-то, слушание началось десять минут назад. Давай вместе аппарируем. Слишком долго идти, — он взял ее за руку и развернул на месте, не дав ей возможности ответить.

Гермиона прильнула к нему, когда они аппарировали, пытаясь не обращать внимания на резкий, сбивающий с ног вихрь в желудке, пока они перемещались. Когда она аппарировала сама, ей не было так плохо. Но когда она позволяла кому-то другому управлять аппарацией, то всегда ощущала тошноту. После приземления она прислонилась к стене, пока ее желудок не успокоился. Она не собиралась входить в зал суда зеленой и больной.

Когда она наконец подняла глаза, то растерянно моргнула. Коридор был ей незнаком, с темными деревянными полами и темными стенами, которые совсем не походили на все известные ей коридоры в Министерстве. Она была уверена, что за годы работы исследовала почти все здание. Даже ужасающая битва в Отделе Тайн, когда умер Сириус, происходила в местах, которые теперь она могла узнать.

Этот коридор был совершенно чужим, и его необычность заставила ее сердце забиться немного быстрее. Если Визенгамот не хотел, чтобы слушание Драко проходило в одной из ожидаемых комнат, это не предвещало ничего хорошего.

Она взглянула на Гарри, смущенно нахмурив брови. Он пожал плечами.

— Говорю же, зал уединенный, — он провел ее вперед по коридору и за угол к высоким арочным дверям.

Двери были такими старыми, что почти почернели. Они были опоясаны дюжиной железных прутьев, равномерно расположенных по высоте. Ни на одной из дверей не было видно ручек. Гарри шагнул вперед и положил руку на пятно в нижней половине левой двери, место, которое блестело от износа. Гермиона задумалась, сколько веков волшебники и ведьмы прикасались к этой двери, чтобы дерево стало таким гладким и отполированным. Поколения за поколениями, возможно, тысячу лет или больше. Двери прятались здесь, и никто не мог их увидеть.

Гарри назвал свое имя и должность, представив также Гермиону, и двери распахнулись. Горячий воздух пронесся мимо них, взъерошив волосы Гермионы и хлопнув мантией по ногам. До них донесся гул голосов. Гарри проводил Гермиону внутрь, и дверь закрылась за ними с грохотом, который прозвучал слишком громко для ушей Гермионы. Она вздрогнула, когда Гарри подвел ее к пустому столу в углу комнаты.

Потолок зала, казалось, исчезал в темноте, а дальняя стена была уставлена высокими скамьями. Зал был похож на обычные залы суда Визенгамота, но лишь горстка людей в мантиях сливового цвета занимали свои места. Такой же стол стоял в другом конце комнаты, за ним уже сидел невысокий пожилой волшебник, его остроносые сапоги едва касались пола.

Гермиона не обратила внимания ни на людей, ни на шум голосов, который перешел в тихий гул, когда она вошла. Ее внимание было полностью сосредоточено на тяжелом кресле, привинченном к полу в центре зала, и на толстых цепях, которые крепко сковывали Драко за запястья и лодыжки.

Она прикрыла рот, чтобы сдержать крик. Гермиона успела сделать два шага в сторону Драко, прежде чем почувствовала руку Гарри.

— Нет, Гермиона, — сказал он тихим голосом, предназначенным только для ее ушей. — Ты здесь в качестве адвоката. Не его девушки. Не упусти свой шанс представлять его интересы, даже не начав.

Гермиона глубоко вдохнула и шагнула обратно, медленно кивая. Гарри был прав. Она не выглядела, будто пришла защищать клиента. Она вела себя глупо. Она хотела подбежать к Драко, разорвать цепи и освободить его от оков. Эта заманчивая для нее идея никоим образом ему не поможет.

Гарри сел на откидывающийся стул за балюстрадой, как раз за ее столом. Гермиона положила свою кожаную папку на стол и открыла ее, чтобы вытащить записи. Грейнджер пришлось не отрывать глаз от своих пергаментов, чтобы не смотреть на Драко.

Прошло меньше сорока восьми часов с тех пор, как она видела его в Азкабане, и он выглядел так, словно был на полпути к смерти. Его волосы были тусклыми, кожа пепельной, а пальцы заметно дрожали на подлокотниках кресла. Она подозревала, что охранники Азкабана — скорее всего, тот парень Кэмпбелл — немного расстроились из-за одного из последних Пожирателей Смерти, ступившего на их остров.

Драко уже однажды избежал тюремного заключения. Может быть, они ждали своего шанса. Она могла видеть тень фиолетового синяка вверху его левой скулы, и она швырнула книгу на стол с ненужной силой при мысли, что кто-то действительно осмелился ударить его.

Звук эхом прокатился по комнате. Черноволосая женщина с болезненно белой кожей сидела в середине присяжных за табличкой с именем Эйлин Дункан. Она поднесла монокль к глазу и уставилась на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — сказала она. — Вы готовы начать после такого непростительного опоздания? — ее голос с легким шотландским акцентом напомнил Гермионе Минерву МакГонагалл. Тон и акцент заставили ее выпрямиться, несмотря на раздражение, вызванное этими словами. Опоздание произошло не по ее вине.

— Опоздания? — произнесла Гермиона, заставляя себя не пялиться на ведьму. — Опоздания не было бы, если бы время слушания не перенесли. Без предупреждения, хочу заметить, — выражение лица ведьмы не изменилось, когда она опустила взгляд на свой длинный крючковатый нос. Гермиона положила руки на стол и резко выдохнула. — Да, — сказала она самым спокойным тоном, на который была способна, — я готова.

— Давно пора.

Ведьма встала и пригладила рукой свою мантию сливового цвета. Она открыла слушание, назвав имена следователей и старейшин Визенгамота, формальные фразы и заявления, которые были послушно записаны парой секретарей, сидящих рядом с ней.

Гермиона позволила звуку захлестнуть ее, наблюдая за Драко вместо того, чтобы слушать длинную речь. Он едва шевельнулся, даже когда мадам Дункан зачитала список обвинений, предъявленных ему при аресте. Склонив голову, он уставился в пол между своих ног. Гермиона почувствовала, как ее пальцы скользнули по верхушке пера, и она быстро сжала руки на коленях, понимая, что ее подсознание пыталось убрать челку Драко с его глаз.

Она услышала, как Гарри предупреждающе кашлянул за ее спиной, и оглянулась на судью как раз в тот момент, когда мадам Дункан снова заняла свое место. Ведьма взмахнула палочкой, и по комнате пронесся звук молотка.

— Элвин Таффет, представьте свои доказательства.

Низенький волшебник подпрыгнул и замешкался перед судьей. Гермиона вскочила на ноги.

— Подождите! Это неправильно!

Таффет фыркнул и обратился к судье.

— Если бы мисс Грейнджер была внимательна во время вступительных заявлений, а не глазела на своего любовника, она бы знала, что это надлежащая процедура в суде.

Щеки пылали от двойного оскорбления, Гермиона вздернула подбородок.

— Мой клиент, — произнесла она, смотря в спину Таффету, — не на суде. Это предварительное слушание для определения обоснованности ареста, а не для вынесения приговора мистеру Малфою за какие-либо предполагаемые преступления. Нет необходимости в цепях, они только предубеждают Визенгамот против мистера Малфоя. Прежде чем начнется разбирательство, я требую, чтобы его цепи были сняты.

— Просто смешно, — сказал Таффет. — Она просто хочет освободить своего бойфренда.

Чернокожий волшебник слева от мадам Дункан поднял руку, прежде чем Гермиона успела возразить. На его табличке значилось «Карл Мерсер».

— Требования здесь не приветствуются, — нахмурившись, сказал Мерсер. Таффет повернулся, чтобы ухмыльнуться Гермионе, но его лицо вытянулось, когда старейшина Мерсер продолжил говорить. — Впрочем, как и ваши инсинуации, мистер Таффет. Прежние отношения между обвиняемым и его защитой не являются частью разбирательства. Мисс Грейнджер права насчет своего клиента. Нет необходимости приковывать его.

— Он Пожиратель Смерти, — пробормотал Таффет. — Вы хотите освободить его?

— А вы его боитесь? — старейшина Мерсер слегка улыбнулся и провел пальцами по своей короткой, аккуратно подстриженной бороде. — Если так, то вы можете извиниться и не присутствовать на слушании. Другой волшебник будет менее… робким.

Таффет что-то проворчал и скорчил гримасу, но величественно указал на судью и стул Драко.

— Отлично, — пробормотал он. — Давайте выпустим убийцу на свободу.

Волшебник поднял палочку. Цепи Драко загремели и сдвинулись, исчезая в облаке ржавого дыма. Гермиона сидела на краешке стула, наблюдая за Драко. Он по-прежнему не поднимал головы, но она уловила, как слегка расслабились его плечи, как чуть расслабились его пальцы. Она едва сумела подавить улыбку облегчения, увидев даже такую реакцию от него. Снова повернувшись к судье, она поймала быстрый кивок бородатого волшебника.

— Мистер Таффет, — сказала мадам Дункан после плохо скрытого взгляда слева от нее. — Можете продолжать. Представьте суду свои доказательства и свидетельства.

*

Небольшой вестибюль, ярко освещенный, но холодный, находился позади скамей, за которыми сидел Визенгамот. Двое следователей сопроводили Драко в комнату на время перерыва. Они оставили ему кувшин с водой, миску тепловатого супа, тарелку увядшего зеленого салата и студенистый пудинг. Несмотря на скудность, Драко тут же проглотил всё. Еда была лучше той, что подавали в Азкабане. Очевидно, реформы еще не достигли тюремных кухонь. Все, что было хоть на ступеньку выше якобы утоляющей голод пищи, казалось ему почти праздником.

Драко проверил низкую каменную скамью, единственное сиденье в комнате. Она была ледяной. Вместо этого Драко стоял, потирая руки и кисти под рукавами и морщась, когда случайно задевал синяки, оставшиеся на запястьях от слишком тугих кандалов. Он подумал, не попросить ли плащ или хотя бы рубашку потеплее, но решил промолчать и не привлекать к себе особого внимания.

Держать рот на замке работало все утро, хотя ему приходилось бороться с собой во время большинства заявлений Таффета. Он знал, что маленькая волшебная крыса не любит его, но не осознавал всей глубины. Таффет откровенно ненавидел его и ясно дал это понять во время выступления перед Визенгамотом. Каждый довод касался лично Драко — ни его недавних действий, ни того, что он сделал за последние пятнадцать лет. Лично его.

Хуже, Гермионы. Таффет цеплялся за любую возможность повесить вину на Гермиону, намекая, что их отношения привели к нескольким ошибкам и отступлениям от правил в последние несколько лет. Ехидные комментарии по поводу его «пренебрежения правилами», при использовании совместной аппарации, чтобы увильнуть от ограничений на его перемещения, были только верхушкой айсберга.

Таффетт утверждал, что Драко намеренно заставил Гермиону обойти правило и что Гермиона сама уговорила Драко на это, даже не заметив несоответствия в обвинениях. Большинство членов Визенгамота, казалось, тоже ничего не заметили, хотя Драко был рад видеть, что нескольких человек, включая бородатого волшебника, приказавшего снять цепи с Драко, делали заметки с мрачным выражением лица каждый раз, когда Таффет противоречил его собственным словам.

Драко умудрялся молчать на протяжении большей части слушания, отвечая только на прямые вопросы старейшин Визенгамота и следователей, сводя свои ответы к минимуму, но Гермионе пришлось гораздо тяжелее. Ее трижды предупреждали, чтобы она оставалась на месте во время представления доказательств Таффетом, и пять раз предупреждали, чтобы она перестала перебивать.

Драко не осмеливался смотреть прямо на нее, но, наблюдая за ней из-под ресниц, он увидел, что ее лицо становится все краснее и краснее, почти багровым от гнева, когда Таффетт заявил, что единственная причина, по которой она защищает Драко, основана на «хорошо известной склонности слабовольных женщин влюбляться в осужденных преступников». Драко едва смог сдержать смех. Гарри, сидевший позади Гермионы, не потрудился подавить себя. Даже члены Визенгамота, которые, казалось, были против Драко, усмехнулись, оставив Таффетта бормотать и рыться в своих бумагах с острым раздражением.

Дверь со скрипом открылась, и в комнату ворвалась Гермиона. Она расхаживала по маленькому вестибюлю, ругаясь и делая в воздухе жесты, которые выглядели так, будто она душила невидимых людей. Драко молча наблюдал за ней, ожидая, когда она закончит свою сольную тираду. Когда она топнула ногой и повернулась к нему, ее лицо сразу смягчилось. Она подошла к нему и взяла его за руки, поморщившись холода его кожи, затем взмахнула палочкой, чтобы согреть комнату. Она убрала челку с его глаз.

— Когда это случилось? — спросила она, дотронувшись до его щеки.

Драко наклонил голову, чтобы она не коснулась самого синяка.

— Как только ты ушла, — тихо сказал он. — Случайность.

— Могу поспорить, — Гермиона взяла его за подбородок и повернула лицо к свету. Она провела большим пальцем под поврежденной кожей, затем вытащила палочку и быстро прошептала заклинание, чтобы синяк исчез. Драко мог видеть блеск гнева в ее глазах, но ее руки были нежными, пока она касалась его. — Это Кэмпбелл? Твой охранник? Я добьюсь его увольнения.

Драко шагнул назад, прежде чем поддался соблазну склониться ближе к ее руке.

— Брось, — сказал он. — Ничего такого. Цепи были хуже. Спасибо за то, что избавила меня от них.

Гермиона уставилась на него, плотно сжав губы и раздув ноздри. Драко ожидал, что она не захочет оставлять его травму в покое, но не был готов обсуждать ее. Либо она откажется верить ему, сколько бы раз он ни объяснял, что это действительно был несчастный случай, либо ему придется объяснять сам несчастный случай. Чего он определенно не хотел делать.

Ситуация была достаточно неловкой, и он не собирался переживать ее снова вместе с ней. После того, как они закончили свой разговор, и она покинула его камеру, он вернулся в свою кровать и предался быстрой, восхитительной дрочке. Восхитительной, пока дверь камеры не загремела, и он не откатился в сторону так быстро, что врезался лицом в стену.

Драко отвернулся от Гермионы, встряхнул челкой, чтобы она скрывала остатки синяка.

— Таффет делает упор на мелочи, — сказал он.

Он услышал за спиной недовольное фырканье, затем Гермиона откашлялась.

— Потому что ему больше нечего обсуждать, — сказала она, и плечи Драко расслабились из-за молчаливого согласия перейти к новой теме. — Единственное, что у него действительно есть — обвинения из Фейт-Ин-Харт. Арест там — это всё, что у него на тебя есть.

— Не думаешь, что этого достаточно? Мне удалось разрушить пятнадцатилетний стаж примерного поведения за один день.

Драко рухнул на каменную скамью, одним глазом наблюдая за дверью, ожидая возвращения следователей и окончания перерыва в слушании. Он потер руки и подул на пальцы, чтобы согреть их. Чары, наложенные Гермионой, не согревали его руки, хотя он знал, что холод в пальцах был вызван не температурой. Именно ожидание результатов слушания и его приговора не давало ему согреться.

— У меня есть множество случаев и прецедентов для твоей защиты, — сказала Гермиона. Она сложила руки на груди и медленно покачала головой. — Мы уже обсуждали их, и я нашла еще полдюжины, которые могут пригодится. Многое играет в нашу пользу, и не в последнюю очередь мотивы твоих действий.

Драко начал говорить, и Гермиона вздернула подбородок. Драко закрыл рот. Ему не нужно напоминание, что она не хочет слышать его протесты. По ее лицу все ясно. В любом случае, больше он ничего не мог сказать. Он не верил, что его мотивов было достаточно, чтобы нарушить соглашение с Визенгамотом и пойти против ограничений, которые в первый раз не позволили ему попасть в Азкабан. Она верила. Он считал, что она чересчур оптимистична; она считала, что он излишне пессимистичен. Он решил промолчать по поводу этого.

После долгого молчаливого наблюдения за ним Гермиона опустила руки.

— У нас есть прецедент, — повторила она, каждое слово было четким и твердым, как камни, которые он считал в своей камере. — У нас есть хорошее дело. И, несмотря на то, во что ты, очевидно, твердо решил поверить, и несмотря на то, что ты мне сказал, в твоем соглашении с Визенгамотом есть пункт, который разрешает тебе использовать бессознательную защитную магию в случае неминуемого телесного повреждения. Она ненамного сильнее, чем та магия, которой обладают дети до того, как их научат пользоваться палочками и контролировать себя, но она есть.

Драко покачал головой и прислонился спиной к стене позади него. Он наблюдал за тем, как паук прополз по потолку над ним и исчез в трещине, волоча за собой крошечный кусочек шелковой паутины. Он закрыл глаза.

— Нет, это не так. Не знаю, о чем ты говоришь, но я сильно подозреваю, что ты недостаточно спала последние дни, потому что, похоже, ты бредишь.

Даже с закрытыми глазами он мог представить выражение ее лица. Он знал, что она смотрит на него, знал, что она уперла кулаки в бедра и выпятила подбородок.

— Малфой, — медленно произнесла она. — В твоем соглашении есть оговорка. Один крошечный способ обойти ограничение «не использовать магию». Нам придется убедить Визенгамот, что твои действия были бессознательными и непреднамеренными, что ты понятия не имел, что произойдет, и что твоя реакция вызвана только необходимостью защитить собственную жизнь. Трудно, но вполне возможно. Это то, что делают Малфои, не так ли?

Он проигнорировал колкость, хотя она и задела его. Малфой защищал себя, но он не поэтому напал на Рабастана Лестрейнджа. Он защищал ее. Он точно знал, что делает. Такая защита была бы бесполезна, даже если бы описанный пункт существовал.

— Гермиона, ты ошибаешься, — сказал он, качая головой на ее тихое раздраженное фырканье. — Ты читала что-то другое и где-то запуталась. Там нет такого пункта.

— Он есть. Он спрятан под множеством бюрократических формулировок, но он там.

Драко открыл глаза. Он наклонился вперед, уперся локтями в бедра и переплел пальцы, чтобы одарить Гермиону долгим, пристальным взглядом. Сдерживая раздражение в голосе, он полностью сосредоточился. Он не знал, откуда у нее вообще появилась идея пункта о бессознательной магии в его приговоре, но это было совершенно нелепо. Чем больше она говорила, тем больше ему хотелось кричать. Он глубоко вздохнул и заставил себя говорить осторожно.

— Гермиона. Я прочитал соглашение от начала до конца. С тех пор, как подписал его, я перечитал каждое его слово более ста раз. В нем нет ничего, абсолютно ничего о бессознательном использовании магии, защитной или иной. Любое использование магии запрещено.

Гермиона надула щеки и резко выдохнула. Она протопала к двери, не отвечая ему. Девушка распахнула дверь, рявкнув на дородного волшебника, стоявшего на страже.

— Мой стол. Соглашение мистера Малфоя с Визенгамотом. Принеси его, — насколько Драко мог судить, охранник двигался недостаточно быстро, потому что Гермиона хлопнула в ладоши, и звук эхом отозвался в прихожей. — Неси его! Сейчас же!

Минуту спустя Гермиона захлопнула дверь перед сердитым волшебником и вернулась к Драко, держа перед собой футляр со свитками, словно копье. Драко отстранился, нервно наблюдая за ней. Ее глаза были яркими и дикими, почти пугающими в интенсивности ее взгляда. Она разрезала футляр в воздухе.

— Это, — прорычала она. — Это твое соглашение с Визенгамотом. Я покажу тебе, — она бросила футляр на скамью рядом с ним и открыла его, чтобы вытащить толстый свиток. — Здесь!

Драко подскочил, когда она вытряхнула свиток прямо перед его лицом, конец пролетел в дюйме от его носа. Она просмотрела его, свернула в определенную секцию и подняла.

— Вот здесь, Драко. Взгляни. Прямо здесь.

Он посмотрел на нее, затем осторожно взял свиток. Покачав головой в ответ на горячность Гермионы, он уступил ее требованию. Если она хотела, чтобы он прочитал что-то, чего не существует, он сделает вид и просто успокоит ее. Он глубоко вздохнул и начал читать раздел, на который она указала.

Он прочитал не более трех слов, прежде чем вскинул голову и уставился на Гермиону. Она замахала руками, молча приказывая ему продолжать. С колотящимся сердцем он вернулся к свитку. Когда он закончил раздел, его руки так сильно дрожали, что пергамент свернулся сам по себе.

— Оно неверное, — сказал он грубым голосом.

— Все верно, здесь…

— Нет, Грейнджер, — Драко поднял глаза. — Оно неверное. Этого нет… — он стиснул зубы и поднял свиток. — Этого нет в моей копии. Всего раздела не было в соглашении, которое я подписал. Этой спасительной оговорки не было!

Он просмотрел написанный от руки пергамент в поисках слов или абзацев, которые отличались от тех, что он помнил. Раздел, посвященный требованиям к его жилью, изменился, как и о его работе. Некоторые части соглашения отличались от копии, которую ему дали после суда.

Драко скомкал свиток обеими руками, раздавив его середину. Он встал и швырнул тяжелый пергамент через вестибюль. Выругавшись, он направился к нему с намерением разорвать в клочья. Гермиона крикнула: «Акцио, свиток!». Пергамент выскользнул из его рук. Драко резко обернулся, чтобы посмотреть на Гермиону и свиток, который она прижала к груди в защитном жесте.

— Оно другое, — сказал он, сжав руки в кулаки. Его ногти впились в ладони, а желудок скрутило узлом. — Его изменили. Этот свиток не совпадает с моей копией. Там, как минимум, дюжина изменений. Соглашение, которое у меня есть, соглашение, которое я подписал пятнадцать лет назад, отличается от этого!

Гермиона прижала свиток к себе одной рукой, а другую подняла, чтобы он не приближался к ней.

— Драко, тише. Успокойся.

— Я не собираюсь успокаиваться! — Драко позволил ей оставить свиток. Он посмотрел ей прямо в глаза, напоминая себе, что сердится не на нее. Его гнев должен быть направлен в другое место, и он догадывался куда. — Я подписал другое соглашение, Гермиона. Я соблюдал другое соглашение все эти годы. Это соглашение даже близко не содержит всех моих ограничений.

Лицо Гермионы было бледным, ее глаза широко раскрылись, когда она уставилась на него. Два румяных ярко-розовых пятна появились высоко на ее щеках.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что кто-то намеренно дал тебе другое соглашение? Кто-то убрал… послабления? Кто-то намеренно добавил еще больше ограничений? Драко… — она положила руку ему на плечо, большим пальцем коснувшись его шеи и чувствуя учащенный пульс. — Драко, кто бы мог это сделать?

Драко прищурился.

— Я точно знаю кто.

Комментарий к Глава 20. 9 апреля 2013

Нам осталось всего 5 глав. Возможно, теперь главы будут выходить раз в неделю. Все-таки лето, переводчику тоже хочется смотреть закаты на море ❤

========== Глава 21. 9 апреля 2013 ==========

Гермиона моргнуть не успела, как Драко выскочил из вестибюля и пронесся мимо охранника возле двери. Она погналась за ним, но недостаточно быстро. Даже ее ежедневные пробежки не позволили ей догнать Драко. В своем негодовании он почти пролетел через зал суда, подбежав прямо к столу, за которым ждал Таффет с самодовольной ухмылкой на морщинистом лице. Послышались крики редких членов Визенгамота, которые оставались на своих скамьях во время перерыва. Охранник издал рев и направился к Драко.

Таффет завизжал и отполз назад, опрокинув стул при попытке к бегству. Гермиона подняла палочку. Она была не единственной, кто прицелился. Гарри тут же вскочил со стула, когда Драко пересек комнату. Они одновременно бросили по заклинанию. Гермиона направила заклинание щита перед Таффетом; Гарри сбил Драко с ног, и тот растянулся на полу. Дородный волшебник-охранник быстро набросился на Драко, усадил его в кресло и бросил в него инкарцеро, чтобы связать.

— Вы видите? Видите? — Таффет подбежал к центральной трибуне и яростно замахал руками на мадам Дункан. — Он опасен! Он напал на меня! Прямо здесь, перед самим Визенгамотом. Он опасен, и его следует запереть. Пожиратель Смерти не способен исправиться, и Малфой доказал это!

Какофония звуков заполнила зал суда. Крики и вопли эхом отражались от высокого потолка и прокатывались по воздуху. Над всем этим громко прозвучал голос мадам Дункан:

— Тишина! — крикнула она, направив палочку на свое горло для заклинания соноруса. Ей пришлось трижды потребовать порядка, прежде чем комната успокоилась, и ее лицо стало пунцово-красным, когда она отменила заклинание, чтобы направить палочку на Гермиону. — Мисс Грейнджер, если ваш клиент ведет себя именно так, то, возможно, обвинения мистера Таффета оправданны и —

— Оправданны! — Гермиона стояла в центре открытого пространства, лицом к Визенгамоту, уперев руки в бока, и смотрела на судей. Ее мысли кружились, различные фрагменты ее исследований сливались в сознании. — Оправданны. В этом все дело. Мадам Дункан, мой клиент заявляет о неправомерном поведении, и я собираюсь выступить против откровенной провокации.

Мадам Дункан моргнула, ее рука упала вниз. Старейшина Мерсер перегнулся через скамью, чтобы взглянуть на Гермиону.

— Откровенной провокации, мисс Грейнджер?

— О, да ради Бога, — перебил Таффет. — Даже не пытайтесь утверждать, что его заставил Темный Лорд. Это оправдание изжило себя.

— Тишина, мистер Таффет, или будете удалены со слушания, — мадам Дункан заняла свое место и посмотрела на Гермиону вместе с Мерсером. — Провокация, — произнесла она задумчивым голосом. — Довольно редкое обвинение. Хотите сказать, что вашего клиента так спровоцировали, что он не несет ответственности за свою эмоциональную стабильность?

— Вроде того, — сказала Гермиона. Она оглянулась через плечо на Драко, который наблюдал за ней. В его глазах ясно читалось замешательство. Он поднял брови в немом вопросе, и Гермиона снова повернулась к Визенгамоту. — Прямо перед тем, как он выбежал сюда, всего за несколько секунд до того, как… э-э… ну. Напал, — сказала она, сдаваясь. Она должна была признать, что это было единственное слово, обозначающее то, что сделал Драко. — За несколько секунд до этого мистер Малфой обнаружил несоответствие. Существуют различия между первоначальным соглашением с Визенгамотом и тем, которое он подписал. Мистер Малфой утверждает, что мистер Таффет несет ответственность за неутвержденные изменения.

Она мысленно скрестила пальцы, надеясь, что верно истолковала попытку Драко напасть на низкорослого волшебника. Если она ошиблась, то других оправдывающих вторую вспышку ярости с его стороны объяснений девушка придумать не сможет.

— Совершенно нелепо, — пробормотал Таффет. — Конечно, вы не будете учитывать такое мнение.

Мадам Дункам не удостоила его взгляда. Она пристально смотрела на Гермиону.

— Мистер Таффет, я не буду повторяться. Еще одно слово — и вы будете отстранены от разбирательства. Если понадобится, используем кляп, — Таффет что-то пробормотал, но замолчал. Мадам Дункан забарабанила пальцами по широкому выступу скамьи перед собой, глядя на Гермиону. Она откинулась назад, чтобы шепотом посовещаться со старейшиной Мерсером.

Гермиона заставила себя не ерзать на месте. Она приказала себе оставаться внешне спокойной, даже если ее сердце колотилось под ребрами, и она чувствовала, как дрожат пальцы, спрятанные в длинных рукавах мантии. Она слышала шевеление Драко позади нее и приглушенный шепот других членов Визенгамота. Одна очень пожилая ведьма тихо похрапывала в дальнем углу, ее шляпа лежала под головой вместо подушки. Через несколько минут мадам Дункан выпрямилась.

— Мы со старейшиной Мерсером разрешаем. Изложите свои аргументы, мисс Грейнджер. Будьте кратки.

Гермиона глубоко вдохнула, чувствуя, как дрожат колени от облегчения.

— Я проинформировала своего клиента о пункте в его соглашении, который давал ему снисхождение в случае бессознательной защитной магии, используемой без намерения или направления для защиты от неминуемого телесного повреждения. Мистер Малфой ответил, что в подписанном им соглашении такого пункта нет, — судя по взглядам, у нее не было шанса использовать такую защиту. Она и не ожидала, что сможет убедить Визенгамот, что действия Драко были бессознательными. Не на самом деле. Однако стоило упомянуть об этом, чтобы объяснить гнев Драко. Гермиона резко выдохнула, прежде чем продолжить. — После изучения соглашения мистер Малфой стал… рассерженным. Соглашение, которое он подписал, не совпадает с соглашением, хранящимся в архиве Министерства.

Старейшина Мерсер наклонился вперед, проводя пальцами по своей бороде:

— Мисс Грейнджер, — начал он с суровым лицом, — это серьезное обвинение. Вы утверждаете, что мистер Малфой подписал фальсифицированное соглашение?

Гермиона расправила плечи и сцепила руки за спиной, чтобы дрожь в них не была заметна.

— Да, — ответила она, не обращая внимания на дрожь в голосе. Если Драко ошибался насчет этого…. Она не хотела думать о последствиях. — Я утверждаю, что мой клиент подписал фальсифицированное соглашение без его ведома. Для доказательства я… я… я… —официальный язык покинул ее, и она убрала локон с лица. — Когда я покажу вам, что выданный ему свиток не соответствует тому, что хранится у вас, то потребую, чтобы его ограничения и обвинения были полностью сняты, потому что он прожил пятнадцать лет по соглашению, которого на самом деле не существовало. Его арестовали за нарушение правил, которых даже нет!

Приглушенный шепот смолк. Все члены Визенгамота, старейшины и следователи, уставились на нее. У мадам Дункан отвисла челюсть, отчего она стала похожа на рыбу, выброшенную на берег. Она медленно восстановила самообладание, поднеся монокль к глазу, чтобы посмотреть на Гермиону.

— Где доказательства вашего заявления?

Таффет вскочил из-за стола и поспешил к трибуне перед судьями. Он переминался с ноги на ногу, глядя на ведьм и волшебников в их одеяниях сливового цвета. Его лицо исказилось, и он вцепился в переднюю часть трибуны, его терпение, чтобы хранить молчание, заканчивалось.

Старейшина Мерсер посмотрел на него сверху вниз, затем взмахнул рукой со смирением.

— Да, мистер Таффет? Вы возражаете?

— Совершенно верно! Просто смешно. Мисс Грейнджер хватается за соломинку, чтобы освободить своего любовника. Они, вероятно, готовили это представление во время перерыва!

— Мистер Таффет, не кричите, — глаза старейшины Мерсера сузились.

— Это уж точно…

— Ваша вина, — Гермиона услышала тихий голос позади нее.

Она повернулась, чтобы взглянуть на Драко, и щелкнула пальцами в его сторону.

— Тшш, — прошипела она.

— Это его вина, — сказал Драко, поднимая голову, чтобы встретиться с ней глазами. Он взглянул на Визенгамот. — Его вина.

— Не слушайте его! Он нестабильный! Нельзя доверять Пожирателю Смерти. Как и женщине, которую он трахает.

— Мистер Таффет, достаточно! — взревела мадам Дункан. Она взмахнула палочкой, и сверкающая черная лента закрыла рот Таффета. Он рухнул в кресло за своим столом, избегая такого же убийственного взгляда, как у василиска, от главы Визенгамота. Она встала и сошла вниз. Шепот последовал за ней. Она поправила мантию и пригладила волосы.

Гермиона провела ведьму к своему столу, где разгладила края смятого свитка.

— Здесь, — сказала она, указывая на первую секцию, которая так сильно разозлила Драко. — Весь параграф исчез из соглашения, который подписал мистер Малфой.

Мадам Дункан изучила пергамент.

— Где якобы измененное соглашение?

Гермиона сдержала писк. В суматохе она не подумала о копии соглашения Драко. Без него утверждение о различиях не имело смысла. В последний раз она видела свиток Драко в коттедже в Фейт-Ин-Харт.

— Я… — начала она.

— Он у меня, — произнес Гарри из задней части зала. Он прошел по проходу со свитком в руке и остановился у низкой балюстрады. — Все личные вещи мистера Малфоя были конфискованы после его ареста, включая соглашение. Послал одного из авроров забрать его из сейфа, когда Гермиона упомянула о нем.

Гермиона благодарно улыбнулась Гарри за скорость его мышления. Гарри кивнул ей и передал папку мадам Дункан. Она через плечо жестом пригласила Мерсера присоединиться к ним за столом.

Гермиона прищурилась, наблюдая за Таффетом, сидящим за своим столом. У него было такое выражение лица, которое она не могла идентифицировать. Он сидел со сверкающей лентой, закрывающей его рот, но, несмотря на это, по ее спине пробежал холодок. Он смотрел на Драко с ненавистью в глазах.

Мадам Дункан и старейшина Мерсер развернули по свитку на столе, выстроив их в соответствии с текстом. Даже с противоположной стороны стола, с перевернутыми буквами, Гермиона могла видеть, что они разные. Даже почерк был разным. Довольно похожим, но не идентичным, и Гермиона почувствовала волнение в своем сердце. Кто-то переписал соглашение, прежде чем предоставить его Драко на подпись.

Мадам Дункан скорчила гримасу отвращения. Она и старейшина Мерсер одновременно постучали палочками по своим пергаментам. Свитки начали двигаться сами по себе, каждая строка мигала зеленым. Одна строка вспыхнула красным, и глубокий, рокочущий голос эхом разнесся по залу суда.

— Расхождение.

Пока свитки двигались, глубокий голос повторял снова и снова, объявляя о несоответствиях, которые вспыхивали красным на пергаментах. Гермиона потеряла счет, сколько раз заклинание определяло несостыковку, но каждая красная вспышка и раскатистый рев заставляли Таффета еще больше съеживаться в кресле.

Внизу пергамента, который принес Гарри, стояла подпись Драко о том, что он прочитал и подписал соглашение, полностью зная его содержание. В другом была нацарапана неразборчивая подпись, и Мерсер постучал по ней одним пальцем.

— Эффи, — сказал он, взглянув на мадам Дункан.

Они оба повернулись, чтобы посмотреть на спящую ведьму. Не говоря ни слова, мадам Дункан поднялась, чтобы разбудить пожилую женщину и сопроводить ее вниз. Ведьма ворчала и бормотала, тяжело опираясь на пару ходунков, вырезанных в форме львиных лап. Подойдя к столу, она вытащила из кармана мантии квадратные очки и водрузила их на свой короткий нос. Ее глаза увеличились в десятки раз, когда она уставилась на пергамент.

— Евфегения Алдреда Уитмор, старейшина Визенгмота, — сказала она пронзительным, раздраженным голосом. — Да? Моя подпись и всё. Что с того?

— Вы отнесли это соглашение мистеру Малфою пятнадцать лет назад, чтобы он подписал его? — спросил старейшина Мерсер. Гермиона приподняла бровь, задаваясь вопросом, способна ли старуха вообще вспомнить сегодняшнее утро, не говоря уже о событиях пятнадцатилетней давности.

Словно услышав мысли Гермионы, ведьма подняла голову и фыркнула.

— Нет, — сказала она. — У меня была подагра. Я передала его моему клерку, чтобы он отнес соглашение. Мне не казалось это проблемой. Я не была так молода и бодра, правда ведь?

Мадам Дункан оглянулась через плечо на Драко, затем на остальных членов Визенгамота. Онамедленно выдохнула и снова повернулась к ведьме.

— Кто забрал документ?

Старейшина Уитмор повернулась и указала на Таффета, сгорбившегося за своим столом и склонившего голову.

— Он забрал.

*

Отдельная комната отдыха, расположенная вдали от зала суда за скрытой и защищенной дверью, была отведена для исключительного пользования высокопоставленными старейшинами Визенгамота. После возмущений во время слушания, когда старейшина Уитмор опознала Таффетта как ее бывшего секретаря, зал суда был распущен по приказу мадам Дункан. Драко и старейшина Мерсер перешли в комнату отдыха, где в огромном очаге горел огонь, а за дверью на страже стоял аврор. Драко немедленно сел в кресло у камина и протянул руки, чтобы согреть их. Он видел, как дрожат его пальцы, и начал сгибать и разгибать их медленными, повторяющимися движениями.

Старейшина Мерсер поставил дымящуюся чашку чая на маленький столик рядом с собой и со стоном опустился в ближайшее кресло.

— Таффет, — сказал он без вступительных речей, держа свою чашку обеими руками. — Какой сюрприз. Не знал, что он так сильно вас не любит.

Драко покачал головой.

— Он никогда не был вежлив. Даже формально вежлив, на самом деле. Но я понятия не имел, насколько далеко это зашло. Не могу представить, почему он так сильно меня ненавидел, если речь не о моем прошлом. Многие люди настроены против меня только за то, что я был Пожирателем Смерти. Большинство просто переходят на другую сторону улицы, если я прохожу мимо. Но никто не предпринимал никаких попыток мести, достойных упоминания.

В первые несколько лет после войны он время от времени подвергался анонимным проклятиям, на него кричали или его толкали. Однако ложь его матери для спасения Гарри Поттера и тот факт, что его семья повернулась спиной к Темному Лорду во время последней битвы, казались достаточными, чтобы подавить общий гнев. Большинство людей были больше заинтересованы в том, чтобы восстановить свою жизнь, чем в том, чтобы отомстить человеку, которого уже судили и приговорили.

Напоминание о его соглашении с Визенгамотом заставило его руки снова задрожать. Драко сцепил пальцы вместе, его хватка была такой сильной, что заболели костяшки пальцев.

— Если честно, то я не ожидал, что представитель Визенгамота поведет себя так мерзко. Хотя, если бы я прислушивался к разглагольствованиям своего отца, то, возможно, был бы лучше подготовлен к этому.

— С сегодняшнего дня мы будем внимательнее относиться к подбору персонала, — вздохнул старейшина Мерсер тихо и почесал бороду. — Должен сказать, что это немного загадочно. Все это. Во-первых, очевидно, что вас нельзя обвинять в нарушении правил, которых и не было, но что насчет остального.

— Непростительные, — произнес Драко, смотря на огонь. — Убийство. Это Азкабан, я знаю.

— Не будьте так уверены, — Драко взглянул на старейшину Мерсера, подняв брови, и волшебник пожал одним плечом в ответ. Он откинулся в своем кресле, поправил складки мантии сливового цвета на коленях. — Изучение свидетельских и ваших собственных показаний не дает стопроцентной уверенности в том, что вы знали, что Рабастан Лестрейндж умрет в результате ваших действий.

Драко издал испуганный, болезненно-веселый смешок, и старейшина Мерсер пригвоздил его к стулу пронзительным взглядом.

— Можно сказать, что вы не знали, каким образом… хммм. Как сработает защитная наследственная магия вашего бывшего дома. Я прочитал в предварительных показаниях мисс Грейнджер, что вы рассказывали ей о забытых заклинаниях. Вы могли бы заявить, что намеревались заманить Лестрейнджа в ловушку, а не убить его.

Драко потер руки друг о друга, стараясь согреть свои пальцы. Даже пылающий огонь не сильно помогал. Он провел в Азкабане всего пару дней, и ему уже казалось, что холод проник в него.

— Вы никогда не заставите Визенгамот принять это в качестве аргумента защиты, — сказал он, наблюдая за танцем пламени.

— Визенгамот изменился со времени вашего первого суда. Старейшина Уитмор — единственная с тех времен остается в составе суда, и она явно… — старейшина Мерсер постучал пальцами по своей чашке с чаем, его темные глаза блестели скрытым юмором. — Допустим, она очень устала, не так ли? В наши дни мы не просим ее о многом, — он посмотрел на Драко долгим взглядом, приподняв тонкие брови. — Произошло много изменений. Отношение изменилось, воспоминания поблекли. Никто из оставшихся в Визенгамоте не пострадал напрямую от того, что было сделано во время войны, и более половины сочувствовали бы такому человеку, как вы.

Прежде чем Драко успел ответить, дверь распахнулась. Гарри вошел и направился прямо к подносу с чаем, чтобы налить чашку и забрать несколько тонких печений. Гермиона шла прямо за ним. Она подошла к камину и придвинула стул к Драко.

— Таффетт взят под стражу, — сказала она. — Он сразу признался.

Гарри плюхнулся на оставшийся стул рядом со старейшиной Мерсером.

— Гермиона сделала бы карьеру в качестве следователя, если бы захотела, — сказал он, отсалютовав ей одним из своих печений. — У Таффета не было ни единого шанса. Формально, она не должна была задавать вопросы, но ей стоило лишь наградить его взглядом Макгонагалл-младшей «ты опоздал с домашним заданием», и он тут же заговорил.

— Он признался, что изменил твое соглашение, — сказала Гермиона, положив руку на подлокотник кресла Драко.

— Старейшина Уитмор не потрудилась взглянуть на документ после того, как Таффет переписал его. Она даже не заметила, что он принес два разных свитка. Он положил оригинал в архив на случай, если кто-нибудь решит взглянуть, но дал тебе выдуманную им самим версию. Поскольку тебе не разрешили присутствовать, когда Визенгамот принимал окончательное решение об условиях, то ты их и не знал, и все предполагали, что старейшина Уитмор проверила документы, прежде чем подписала, — она фыркнула и откинула волосы назад, один локон скрутила в пальцах, чтобы постучать по губам. — Таффет не ожидал, что ты когда-нибудь захочешь сравнить их.

— Вы смогли определить его мотив? — спросил старейшина Мерсер.

Гарри фыркнул.

— Зависть.

— Не говори мне, что он хотел быть Пожирателем Смерти, — сказал Драко. — В этой работе совершенно не было привилегий.

— Нет, — сказала Гермиона. Она расправила мантию, поправляя брошь с камеей. — Его мотивы не связаны с вашими убеждениями. Дело в твоих деньгах, твоем доме, твоем происхождении. Все, что было у тебя и не было у него.

Драко закатил глаза.

— Но он не единственный человек, у которого этого не было. Вокруг множество таких.

Гарри и Гермиона переглянулись. Гарри доел печенье и наклонился вперед, стряхивая крошки с пальцев.

— Если я скажу, что первый мужчина из рода его семьи был непризнанным внебрачным сыном, то это обретет больше смысла?

Драко пожал плечами и покачал головой.

— Как и для множества людей вокруг.

Гермиона встретилась взглядом с Драко.

— Первой женщиной в роду Таффета была маггла по имени Джоан. В конце четырнадцатого века она встретила молодого человека, который начал за ней ухаживать. Они полюбили друг друга и пообещали пожениться. На следующий год Джоан забеременела. После того, как девушка рассказала ему, она больше никогда о нем не слышала. Согласно письмам, которые оставила Джоан, отцом ее ребенка был Ливиус Малфой.

Драко уставился на нее. Он медленно моргнул, прокручивая в голове родословную и записи семьи. Мысленно он осмотрел гобелены Малфоев, потерянные из-за адского пламени, которое использовал Рабастан для уничтожения Мэнора.

— Ливиус был вторым сыном в семье. У него не было детей.

— У него не было законных детей. Никогда не было чистокровных детей. У него был сын-полукровка, которого он никогда не видел. Его сын никогда не был частью семьи, но он унаследовал отцовские магические способности и начал новую родословную. На протяжении более пятисот лет его семья передавала историю о том, как их обманули, лишив статуса происхождения и прав по рождению. Таффет хотел забрать у тебя все, потому что он верил, что твоя семья забрала у него все.

Гарри сделал большой глоток чая и вытянул ноги к огню.

— Он был доволен тем, как поимел тебя с соглашением, пока… эм… Пока ты не начал встречаться с Гермионой. Очевидное сходство с тем, что произошло с Джоан — магглой и волшебником Малфоем, — подтолкнуло его к краю.

Драко откинулся на спинку кресла. Он смотрел в огонь, пока его мысли кружились. Больше вещей теперь обрели смысл. Как Таффет наблюдал за ним, выслеживая их с Гермионой. Одержимость прошлым и древней несправедливостью была тем, что побудило Таффета на большие усилия.

Драко подозревал, что Таффет фальсифицировал отчеты и изменял документы больше раз, чем кто-либо мог предположить. Отказы на лицензию для аппарации, скорее всего, были делом рук этого человека, хоть и являлись самым незначительным из всего. Все, что касалось его дела за последние пятнадцать лет, следовало пересмотреть.

Полено треснуло и раскололось посередине, упав ниже, облачко пепла поднялось вверх и исчезло в дымоходе. Гермиона откашлялась.

— Это еще не все, — тихо сказала она, еще раз переглянувшись с Гарри, затем выпрямилась и обратилась к старейшине Мерсеру.

— Элвин Таффет признался, что контактировал с Рабастаном Лестрейнджем. Они вместе работали над несколькими задачами, в том числе над предполагаемым «призраком», из-за которого мой клиент отправился в маггловскую деревню Фейт-Ин-Харт. Таффет признался в участии в дюжине криминальных инцидентов за последние пять лет. Все они числятся в офисе авроров как незакрытые и нерешенные.

Темная кожа старейшины Мерсера стала пепельной, на лбу и на обеих щеках проступил узор из рябых шрамов. Он выругался себе под нос, его пальцы крепко сжали подлокотники кресла.

— Пять лет? — прошептал он. — Таффет работал с беглым Пожирателем Смерти в течение пяти лет, занимая одну из самых деликатных должностей в Министерстве. Ему были доверены почти все обязанности, которые должна была выполнять старейшина Уитмор.

— Ага, — сказал Гарри. — Полный бардак. Мы будем разгребать все это годами, — он бросил долгий, оценивающий взгляд на Драко, прежде чем кивнуть, как будто принял решение. Он повернулся к старейшине Мерсеру с серьезным выражением лица. Он провел пальцами по волосам, почти случайно распутав черные пряди челки, обнажив шрам. Старейшина Мерсер, казалось, не мог отвести взгляда от знака молнии, когда Гарри заговорил. — Офис авроров благодарен Драко Малфою за его помощь в выявлении виновного в упомянутых инцидентах и в оказании помощи департаменту по закрытию нескольких дел. Его помощь была неоценима.

— Блять, Поттер, звучит как пресс-релиз, — пробормотал Драко.

Гарри взглянул на него, брови поднялись над его круглыми очками.

— Потому что я собираюсь рассказать нечто подобное в пресс-релизе. Поимка опасного преступника и предателя министерства? Ежедневный пророк купится, Малфой. В мгновение ока общественность будет на твоей стороне.

Драко провел обеими руками по лицу и встал, чтобы оказаться ближе к огню. Он облокотился на каминную полку, глядя на пламя. Краем глаза он видел, что Гермиона наблюдает за ним, прикусив нижнюю губу. Он увидел, как ее пальцы дернулись, как будто она хотела дотянуться до него, но вместо этого сложила руки на коленях.

— Что насчет обвинений? — он спросил. — Я убил человека.

Дверь со скрипом открылась. Драко напрягся, его плечи вздрогнули, когда он обернулся. Мадам Дункан вошла в комнату отдыха. Ее лицо было напряжено, губы плотно сжаты, а брови нахмурены, когда она уставилась на пергамент в своих руках.

— Карл, — сказала она, не поднимая глаз. — Время встречи клуба старых летучих мышей.

Услышав смешок Драко, Гермионы и Гарри, она подняла глаза. Она побледнела, глаза ее расширились, затем она тихо выругалась и всплеснула руками.

— Какая разница? Старшие члены Визенгамота все равно чувствуют себя дураками. Можно признаться в этом и вам. Ты там был, — она скрестила руки на груди и посмотрела в сторону Драко.

Драко не думал, что она смотрит на него конкретно, но больше на вселенную в целом. И все же выражение ее лица заставляло его сердце биться чаще. Он поднял брови и встретился с ней взглядом.

— И? — сказал он, пряча укол страха за медленным протяжным голосом и вздернутым подбородком. — Мы продолжим слушание или сразу перейдем к суду? — мадам Дункан заворчала. Она подняла пергамент, который принесла, и прочитала с него. Каждое слово, слетавшее с ее губ, было твердым, но неохотным, и каждое слово заставляло сердце Драко биться сильнее.

— Датировано пятнадцатым марта двухтысячного года. По приказу министра магии Кингсли Шеклболта Пожиратель Смерти и беглый преступник, известный как Рабастан Лестрейндж, настоящим объявляется Нежелательным лицом номером один. Любой волшебник или ведьма, которые нейтрализуют угрозу любыми средствами, будут защищены от судебного преследования.

Она бросила пергамент на чайный поднос. У Драко отвисла челюсть, и он не мог издать ни единого звука. Гермиона схватила его за руку, уставившись на мадам Дункан, и издала писклявый звук.

— Это значит…

Мадам Дункан вздохнула.

— Указ так и не был отменен. Вы избавились от угрозы, которую представлял Рабастан Лестрейндж. Все судебные разбирательства против вас официально завершены. Обвинения сняты, — она вытерла монокль о рукав и поднесла его к глазу. — Вы свободны, мистер Малфой. Убирайся отсюда.

Комментарий к Глава 21. 9 апреля 2013

Фух, тяжелые главы, кажется, позади

========== Глава 22. 9 апреля 2013 ==========

Комментарий к Глава 22. 9 апреля 2013

А пока я отправляюсь в свой небольшой отпуск, насладитесь сладеньким 💜

Гермиона стояла в дверях одного из тренировочных залов Отдела магического правопорядка, каменной комнаты, в которой не было ничего, кроме пары мишеней в углу. Она прикрыла рот рукой, чтобы скрыть дрожь своих губ, пока ее эмоции колебались между смехом и слезами. Драко стоял посреди зала, в его светлых глазах горел свет, отчего они блестели, как полированное серебро. Гарри стоял перед ним с длинным деревянным футляром в обеих руках.

— Предполагается, что я произнесу официальную речь, — сказал Гарри, — но все это чушь, правда. Бессмысленный бубнеж. Зачем заставлять тебя ждать? — он открыл четыре защелки на футляре с гравировкой и поднял крышку. Глаза Драко заблестели еще сильнее.

Гермиона не смогла сдержать тихий писк, когда Драко потянулся к футляру. Он поднял палочку, балансируя ею на обеих ладонях. Он ни на мгновение не отвел от нее глаз, даже когда Гарри хлопнул его по плечу.

— С возвращением в волшебный мир, — сказал Гарри.

Он оставил Драко, уставившегося на свою палочку, в одиночестве и подошел к Гермионе.

— Я… хм. Тебе нужно закрыть дверь, — тихо произнес Гарри. — На случай, если вам двоим захочется провести время наедине, — кожа Гермионы вспыхнула и покраснела от лукавого тона Гарри. Он рассмеялся, бросив на нее невинный взгляд. — Я имел в виду спарринг, — сказал он с плохо скрытой усмешкой. — Тренировка. Похоже, он немного заржавел.

Гермиона вытолкала его за дверь. Прежде чем закрыть ее, она вернула ему невинное выражение лица с озорной усмешкой.

— Вообще-то. После недавнего тестирования могу с уверенностью утверждать, что Драко не потерял хватку, — она закрыла дверь, услышав притворно оскорбленный вздох Гарри, затем повернулась, чтобы посмотреть на Драко.

Он не двигался, только поднял свою палочку и создал серию мигающих разноцветных огоньков, которые закружились вокруг него. Гермиона откашлялась, и Драко повернулся к ней лицом. Ее сердце бешено заколотилось при виде чистой радости на его лице. Он рассмеялся радостным, открытым смехом, от которого сверкающие огоньки замерцали в унисон. Драко поклонился и взмахнул палочкой.

— Орхидеус!

Он подарил ей розу на длинном стебле без шипов. Лепестки цветка были почти прозрачно-белыми снаружи и темно-малиновыми внутри. Прикоснувшись лепестками к ее щеке, Драко улыбнулся.

— Для моего законного представителя, — сказал он. — В благодарность за ее доблестную службу.

— Гриффиндорцы, — сказала она с легким смешком. — Защищаем то, что правильно. Всегда так поступаем.

Она уловила мимолетный огонек в его глазах, легкую вспышку разочарования, когда взяла у него розу. Он отвернулся, вызывая опаловые пузырьки, которые лопались с перезвоном, похожим на крошечные колокольчики.

— Я надеялся, что это не единственная твоя причина, — сказал он. — Гриффиндорская мораль. Спасение угнетенных. Этого было достаточно?

Гермиона глубоко вдохнула легкий аромат розы, мягкие лепестки коснулись ее губ.

— Это не так.

Один из пузырей неуклюже дернулся, лопнув с нестройным шумом. Драко оглянулся через плечо. Гермиона твердо встретила его взгляд.

— Твои правила и ограничения были несправедливыми. Я защищала тебя, потому что думала о том, что ты сделал для спасения Джилли, Джоффри и меня… Ты поступил правильно. Ты нарушил несправедливые ограничения ради высшего блага. Ради этого стоило тебя защищать, но не только поэтому я вступилась за тебя.

Она вошла в круг сверкающих огней. Они отражались в глазах Драко вспышками фиолетового, зеленого, синего и других цветов. Гермиона провела кончиком розы по его скуле и вниз по челюсти.

— Я защищала тебя, потому что все еще люблю. Это точно та же причина, по которой ты защищал меня в той башне.

Драко сунул палочку в карман и поймал Гермиону за запястье. Он повернул голову, прикоснувшись губами к ее пальцам, держащим стебель розы, прежде чем прошептать заклинание, чтобы заставить цветок исчезнуть в бледно-розовой дымке.

— И куда мы направимся? — он провел пальцем по броши с камеей у нее шее. — Я отказал тебе, когда ты приехала навестить меня на острове, потому что мы оказались в неподходящих обстоятельствах, но не потому, что я не хотел тебя. Я сказал, что если бы все было по-другому, то был бы счастлив снова начать отношения с тобой. Сейчас все по-другому. Я свободный человек, совершенно ничем не обремененный. Я думаю, что даже заработал себе медаль. Ты все еще хочешь дать мне шанс?

Гермиона прикусила губу и положила руку на щеку Драко.

— Куда мы отсюда направимся? — эхом повторила она.

Она обвела очертания лица Драко, проследила за изгибом его щек и острым краем челюсти, провела большим пальцем под его нижней губой и скользнула по раковине его уха.

Драко закрыл глаза и вздрогнул. Он поднял ее руку, чтобы выдохнуть над ее предплечьем. Вернув знакомое, интимное прикосновение, он поцеловал чувствительное место прямо под запястьем, где сквозь кожу проступали голубые вены. Гермиона втянула воздух, ее ресницы затрепетали.

— Боже, — прошептала она. — Если ты сделаешь так еще раз, то я точно знаю, куда мы направимся. Прямо в постель, если не на пол тренировочного зала.

Она слабо дернулась, зная, что должна отстраниться от него, но на самом деле не желая этого делать. Ночь, которую они провели в объятиях друг друга в Фейт-Ин-Харт, даже если она и была предназначена для утешения больше, чем для другого, возродила ее чувства к Драко.

Теперь ничего не стояло между ними — ни Министерство, ни его ограничения. Ничего, кроме их истории. Ей нужно было подумать об этом, но не прямо сейчас. Губы Драко скользили по ее руке, вокруг костяшек и к подушечкам пальцев. Он взял кончик одного из них в рот и нежно пососал, его язык скользнул по ногтю, наблюдая за ее лицом.

Гермиона задрожала от горячего, расплавленного взгляда Драко. Мысли остались на потом, действия — на сейчас. Приняв решение, она потянула его голову вниз для пламенного поцелуя, сжимая губы и исследуя его рот. Драко прикусил ее губу, царапая зубами.

Он отстранился, склоняя голову ей на плечо. Он поцеловал ее в шею с мягким рычанием, которое пробежало по ее телу и спустилось ниже живота. Гермиона сжала бедра вместе, и тело отозвалось пульсацией, которая заставила ее застонать. Драко ответил ей тем же, его горячее дыхание коснулось ее горла. Он обхватил девушку обеими руками за талию и притянул к себе. Она чувствовала, как он прижимается к ее животу, твердый и горячий даже сквозь слои одежды. Она запустила пальцы в его волосы и потянула, чтобы заставить поднять голову.

— Не здесь, — сказала Грейнджер, смотря в его глаза, колени задрожали от отчаяния, нужды и страсти, которые она увидела в них. Она облизала губы, и Драко проследил за ее движением голодным взглядом. — Не здесь, — повторила она. — Дома. В постели.

Драко кивнул. Он выпрямился, не отпуская ее талии. Движение прижало его бедра

к ней. Они оба подавили стон. Не говоря больше ни слова, Гермиона схватила его за руку и потащила из тренировочного зала на поиски ближайшего камина.

*

На площади Гриммо было темно, когда Гермиона и Драко прошли через камин. Гермиона выдохнула, потому что задерживала дыхание до этого момента. Гарри все еще оставался в Министерстве. Дома никого не было, и ей не пришлось ничего объяснять. Не то чтобы ей было нужно, думала она. Поддразнивание Гарри в тренировочной комнате ясно говорило ей, что он все понимает.

Она крепко держала Драко за руку, чтобы потянуть его вверх по лестнице в свою спальню. Послеполуденное солнце проникало в окна между полузакрытыми ставнями, давая ей достаточно света, чтобы дотащить Драко до кровати. В ней горело нетерпение, и раздевание заняло бы слишком много времени. Гермиона выдернула палочку из-под мантии. Быстрый взмах — и они с Драко мгновенно оказались голыми, их одежда была свалена на стуле в углу.

— Гермиона, — сказал Драко. — Ты…

Она приложила палец к его губам, чтобы заставить его замолчать, затем убрала волосы за плечи. Гермиона подтолкнула Драко к краю кровати, медленно улыбнулась ему и, опустившись на колени, провела руками по его груди. Драко издал долгий, раскатистый стон и устроился на кровати, чтобы раздвинуть для нее ноги.

Гермиона не колебалась. Член Драко был твердым, покачивающимся у его живота, головка темной и уже скользкой. Она наклонилась вперед и нежно прикусила внутреннюю поверхность его бедра, прежде чем обхватить пальцами его член. Она потерла головку о губы и открыла рот, чтобы он скользнул глубже.

Звук, который издал Драко, едва ли был похож на человеческий. Его руки вцепились в край кровати, костяшки пальцев побелели. Он тихо мычал каждый раз, когда Гермиона втягивала всю длину его члена. Гермиона обвела языком головку: медленный круг, затем быстрое движение по уздечке и в крошечную щель. Драко выругался и ударил одной рукой по матрасу рядом со своим бедром.

— Гер-Гер…она. Стой. Остановись. Слишком близко, — обычный низкий протяжный тон его голоса превратился в гортанное урчание, похожее на раскаты грома от далекой бури.

Гермиона отпустила его и забралась на кровать, когда он отодвинулся. Она положила обе руки ему на плечи, уговаривая опуститься, и оседлала его бедра. Драко приподнялся на локтях, чтобы наблюдать за ней, голод и желание отразились на его лице. Гермиона обхватила свои груди, предлагая их ему, потирая большими пальцами соски и коричневые ореолы вокруг них. Лицо Драко потемнело, а его член запульсировал под ней. Гермиона покачала бедрами, заставляя его застонать.

Драко сцепил руки на ее бедрах, тихо выругиваясь.

— Ведьма, — пробормотал он, рухнул на подушки и притянул ее к себе. — Не дразни, Гермиона. Не вынесу этого.

Она засмеялась и приподнялась, чтобы дотянуться до его члена. Движением большого пальца по головке Гермиона направила его в себя. Она была горячей и открытой, достаточно влажной, чтобы он легко скользнул внутрь. Пальцы Драко сжались, впиваясь в ее кожу. Гермиона наклонилась вперед, положив одну руку на кровать рядом с ним, а другую просунула между ними. Она потянулась двумя пальцами, чтобы почувствовать его длину, исчезнувшую внутри нее.

Она не хотела заставлять Драко ждать; она не могла заставить себя двигаться медленно. Она нуждалась в этом, хотела его с отчаянной болью. Ее влагалище пульсировало в такт колотящемуся сердцебиению и крепко сжималось вокруг Драко каждый раз, когда она опускалась на него. Закрыв глаза, она опустила голову и позволила пальцам двигаться между складочек, над и вокруг клитора.

Огрубевший от вожделения голос Драко донесся до нее сквозь эхо колотящегося в ушах сердца. Он что-то шептал ей, подгоняя, побуждая двигаться быстрее и сильнее. Он шептал и урчал ей, умоляя отпустить себя. Его низкий голос заполнил ее душу так же сильно, как его член заполнил ее тело. Гермиона выгнула спину, поддаваясь его уговорам и находя свое освобождение с криком.

Она слышала, как Драко ругается, но этот звук едва доносился до нее. Она тонула в ощущениях, мир сузился до жара, разливающегося по ее крови, и экстаза, скручивающего ее нервы.

Она медленно рухнула на Драко, пытаясь отдышаться. Он тихо хмыкнул и провел руками по ее спине.

— Я никогда не устану любоваться этим, — тихо сказал он, убрав волосы с лица и положив руки ей на ребра. Гермиона закрыла глаза, тяжело дыша, и попыталась пошевелиться. Драко шикнул на нее. — Отдохни, — пробормотал он, зарываясь носом в ее кудри, чтобы поцеловать в макушку. — Подожди минутку.

— Ммм, — Гермиона положила голову ему на плечо и прислушалась к быстрому стуку его сердца. Она позволила себе плыть по течению после сильного спазма, мышцы подергивались, когда последний из них проходил через нее. Чувствительные мышцы ее влагалища время от времени пульсировали, сжимая член Драко. Он медленно смягчался, но она знала, что ему не нужно много времени вернуть ослабевающее внимание его тела. Она знала все его интимные секреты. Как возбудить его. Как разжечь его желание.

Только чтобы подразнить, она пошевелила бедрами и опустилась на него. Услышав его приглушенный стон, она подавила смех.

Гермиона подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и улыбнулась ему.

— Я не единственная, кому нужен отдых, — сказала она низким и логичным голосом. Гермиона поджала губы, целуя Драко, проводя ногтем по его груди и обводя вокруг соска. Драко вздрогнул под ней, когда крошечный бугорок напрягся. Гермиона изогнулась, чтобы провести по нему языком, прежде чем поцеловать его грудь, двигаясь к горлу. Она нащупала его пульс и пососала местечко рядом, ее зубы коснулись его кожи.

Драко откинул голову назад, чтобы дать ей свободу исследовать.

— Как я узнал сегодня ранее, — пробормотал он, — я свободный человек. Делай со мной, что хочешь, Гермиона. У меня есть вся ночь.

Смеясь, она села, чтобы позволить ему выскользнуть из нее. Она перекатилась, чтобы устроиться рядом с ним, закинув одну ногу на его обе.

— Удобно, — сказала она.

— И я так думаю.

========== Глава 23. 10 апреля 2013 ==========

Драко, спотыкаясь, спустился вниз вскоре после рассвета. Он нашел кухню после пары ошибок, которые приводили его к шкафу, полному чистящих средств, и неиспользуемой пыльной гостиной.

— Кофе, — пробормотал он сам себе, когда, пошатываясь, подошел к столешнице и начал открывать шкафы. — Кофе. И пара… пара… тамол. Та штука.

— Ты потрясающе бессвязно звучишь по утрам, Малфой.

Драко развернулся, хлопнув одной рукой по спине, и зашипел, почувствовал один из следов, которые Гермиона оставила у него на коже. Благодарный за то, что догадался одеться перед тем, как отправиться на охоту за кофеином, он не стал заботиться о том, что это явно была вчерашняя одежда. Он указал на кофейник перед Гарри на столе.

— Это, — промямлил он. Драко нашел чашку, которая вполне подходила, и опустился в кресло, держа ее за ручку.

Гарри фыркнул и налил ему темного, горько пахнущего варева.

— Так мы подождем, пока ты не возродишь в себе человечность, прежде чем поговорим о том, что ты провел здесь ночь?

Драко хмыкнул в знак согласия, все его внимание было сосредоточено на чашке, которую он сжимал обеими руками. Гарри принес ему пару маленьких белых таблеток парацетамола, и они молча пили, пока каждый не опустошил по полной чашке. Драко рухнул в кресло и откинул голову на спинку, позволяя горячему кофе сделать свое дело.

Гарри откашлялся.

— Когда ты так делаешь, я могу рассмотреть пять… нет… шесть засосов на твоей шее.

— Все равно, — Драко закрыл глаза в ожидании действия парацетамола. — Грейнджер любит кусаться.

— Вещи, которые мне не нужно знать, — сказал Гарри. — Кстати, о вещах, которые мне не нужно знать? Каким голосистым ты можешь быть. Что именно ты кричал? Что-то на русском?

Драко сел и налил себе еще кофе, сосредоточившись на своих действиях, чтобы избежать взгляда Гарри. Он не мог остановить румянец, разлившийся на его коже. Не в первый раз он проклинал своих предков за бледную кожу, которая выказывала даже малейший намек на смущение.

— Это не переводится, — пробормотал он в чашку.

— Скажи, что переводится как «спасибо, Гарри, за понимание, что Гермиона получает много удовольствия, а не подвергается атакe, потому что только это понимание удержало тебя от взлома двери и лицезрения картины, которая могла бы навечно тебя ослепить».

— Я не настолько бледен.

— Боюсь, что настолько, — сказала Гермиона, влетая на кухню. Она порылась в шкафчиках и поставила поднос с тостами и джемом на стол, отодвинув банку с абрикосовым мармеладом в сторону от своей пустой тарелки. — О чем разговор? Не могу догадаться, с Малфоем за столом.

Гарри вытянул обе руки над головой и покрутил шеей.

— Заглушающие чары, — сказал он. — И их заметное отсутствие.

Гермиона застыла с ложкой, покрытой мармеладом, в воздухе, затем наклонила голову и занялась тостом.

— Ты слышал, — сказала она тоненьким голоском. — О, боже.

— Как минимум, час, — подтвердил Гарри. — Пока не вспомнил временное оглушающее заклинание. Немного помогло.

Лицо Гермионы было гриффиндорски красным. Драко не смел утверждать, что выглядел лучше. Он стащил с подноса толстый ломтик тоста и откусил его, прежде чем успел сказать что-то, что еще больше смутило бы их обоих.

Гарри хихикнул. Он развалился в кресле и шумно отхлебнул кофе.

— Я не вернусь домой до позднего вечера, — сказал он Гермионе. — Предстоит много работы. В Отделе правопорядка небольшой переполох, и министр следит, чтобы все уладилось скорее. Вчера вечером я был в офисе почти до полуночи и, вероятно, пробуду там сегодня столько же. В ближайшие недели все Министерство собирается провести некоторую реорганизацию, — он взглянул на Драко, приподняв брови. — Старейшина Уитмор ушла из Визенгамота, — добавил он. — Как и несколько других, в том числе мадам Дункан. Карла Мерсера повышают до верховного чародея.

— Он казался достаточно порядочным человеком, — сказал Драко. — Думаешь, он будет эффективным лидером?

— Посмотрим. У него есть интересные идеи, — сказал Гарри нейтральным голосом, но его губы изогнулись в легкой улыбке.

Драко переглянулся с Гермионой. Он подозревал, что Гарри, как глава аврората, не мог выделять кого-то из руководителей департаментов Министерства. По крайней мере, не публично. Однако эта улыбка говорила об одобрении.

Гарри схватил тост и начал медленно смазывать его маслом.

— Так что ты собираешься делать дальше? — он моргнул, смотря на Драко, в его зеленых глазах за круглыми очками горело веселье. — Помимо Гермионы?

— Гарри! — Гермиона уронила свой тост на тарелку и спрятала лицо в руках.

Отступивший румянец на лице Драко вернулся с новой силой. Он смущенно кашлянул и заговорил со всей уверенностью, на которую был способен.

— Во-первых, найду новое жилье. На самом деле, мне не требовалось жить маггловском районе. Это было одно из изменений Таффета. Я выберусь из этой адской дыры настолько быстро, насколько смогу. Скорее всего, сниму квартиру в Косом переулке для начала, пока не найду постоянное жилье.

Гермиона взглянула на него.

— Ты собираешься дальше работать в Министерстве?

Казалось, в ее вопросе было нечто большее, чем любопытство, но ее лицо оставалось спокойным, почти пустым. Драко наблюдал за ее глазами, выискивая малейшее подергивание, когда отвечал.

— Нет. Сегодня я подаю в отставку. Я ненавижу это место. И всегда ненавидел.

Ресницы Гермионы дрогнули, едва ли больше, чем на мгновение, но она опустила глаза в свою тарелку и не отводила от нее взгляда.

— Понимаю.

Драко сделал глоток кофе и посмотрел на нее, оценивая реакцию.

— Не из-за людей, с которыми я работаю, — сказал он, слова были брошены скорее в качестве эксперимента. Когда губы Гермионы приоткрылись и она тихо выдохнула, Драко кивнул сам себе. Он думал о том, что ее первая реакция могла означать мысли в этом направлении; ее тихий вздох облегчения был ему подтверждением.

Он поставил чашку с кофе на стол и наклонился вперед, чтобы посмотреть на нее. Даже со склоненной головой, он с уверенностью мог сказать, что она наблюдает за ним из-под ресниц.

— Мне нравятся люди, с которыми я работаю, — сказал он. — Некоторые больше, чем другие. Некоторые, мне нравятся очень сильно.

Он потянулся к ее руке, но Гарри издал сдавленный звук. Отстранившись, Драко посмотрел на него. Гарри покачал головой и сделал пренебрежительный жест.

— Ничего, — сказал он. — Ничего. Всего лишь образы, из-за которых мне хочется обратиться к стирателям памяти.

Драко закатил глаза. Порыв прикоснуться к Гермионе, заверить ее, что он все еще хочет видеть ее каждый день, даже на работе, прошел, и он откашлялся, приводя свои мысли в порядок.

— Как я и говорил. Мне нравятся эти люди. Я даже не против работы, несмотря на то, что некоторые могут подумать. Но отдел. Работа в Отделе магических существ никогда не была моим выбором. Если я останусь в Министерстве, то попрошу о переводе. Ты сказал, что предстоит большая реорганизация.

Гарри кивнул, нахмурив брови. Гермиона втянула воздух и резко подняла голову, чтобы посмотреть на Драко. Он позволил ей увидеть медленную улыбку, появляющуюся на его губах, прежде чем повернулся к Гарри.

— Старая должность Таффета свободна, верно?

*

— Малфой отправился в Министерство, — сказал Гарри. Он положил обе руки на косяк двери ванной и потянулся, расслабляя плечи. — Почти танцевал. Честно говоря, удивлен, что у него хватило на это сил после прошлой ночи.

Гермиона смотрела в зеркало, пока чистила зубы нитью, и приказала себе больше не краснеть. Она скомкала использованную зубную нить и бросила ее в мусорное ведро, затем наклонилась поближе к зеркалу, чтобы проверить свои десны. Будучи дочерью двух маггловских дантистов, она никогда полностью не доверяла магическим пастам и зельям. Она провела языком по передним зубам и удовлетворенно кивнула.

— Думаю, ему отлично подойдет должность Таффета, — сказала она, поворачиваясь лицом к Гарри. — Если ему потребуются рекомендации…

— У меня есть множество, — Гарри скрестил руки и прислонился к столешницы у раковины. — Честно говоря, Гермиона. Малфой проделал огромную работу за последние несколько лет. У меня есть целая папка, набитая письмами и записками от людей, которые благодарят его за то, что он справился с их нашествием гномов или чем-то еще. Если он захочет получить новую работу, у него не будет никаких проблем с поиском ее в Министерстве. Черт возьми, после проблем с его делом и всего того дерьма, через которое ему пришлось пройти за последние несколько лет? Визенгамот, скорее всего, создаст для него новую работу, если он пообещает не обращаться в газеты и не разоблачать коррупцию Таффета. Для них такой исход весьма нежелателен.

Он взъерошил челку и бросил на нее настороженный взгляд.

— Я, э-э… Надеюсь, ты понимаешь, что я только обеспечивал исполнение ограничений, которые считались настоящими для Малфоя. Я бы не был так строг, если бы знал, что…

— Все в порядке, Гарри. Ты выполнял свою работу. Не твоя вина, что старейшина Уитмор практически впала в маразм и позволила Таффетту заменить ее. И не твоя вина, что Таффет так сильно ненавидел Драко. Все в порядке. Я не сержусь на тебя. Хотя Драко — это тот, кто должен услышать твои извинения, ты же знаешь.

— Поговорил с ним, когда ты поднялась умыться, — сказал Гарри. — Он раздражен, но все в порядке. Говорит о том же — это была моя работа.

Гермиона кивнула. Переступив через вытянутые ноги Гарри, она вышла из ванной. Друг последовал за ней в ее комнату, и она пнула пару трусиков под кровать, прежде чем он успел их заметить.

— Я заметил, — сказал Гарри.

Гермиона сморщилась, и он хихикнул.

— Так что насчет тебя? — он спросил, развалившись в кресле под окном и начал играть с заколкой для волос, которую снял с сиденья. — Что ты собираешься теперь делать?

Гермиона выдвинула ящик комода, делая вид, что изучает его содержимое, чтобы ей не пришлось смотреть на Гарри.

— Я не знаю, — сказала она. — Одна ночь на самом деле не значит…

— Боже, только не о Малфое, — сказал Гарри с протяжным стоном. — Я слишком много услышал про него для сегодняшнего утра. Слишком много слышал прошлой ночью. Я имел в виду работу. Планируешь остаться в Отделе магических существ?

— Почему нет? — спросила Гермиона, решив игнорировать комментарии Гарри о прошлой ночи.

— Не знаю, — Гарри бросил заколку для волос на стол и заложил руки за голову. — Потому что из-за исследований по делу Малфоя ты выглядела счастливее, чем я видел тебя целую вечность? И не потому, что это было для него. По крайней мере, не совсем. Частично да, но не только. Ты занималась тем, что действительно тебе интересно. Копаться в книгах и все такое. Отдел правопорядка мог бы использовать такого опытного исследователя, как ты, кого-то, кто не упустил бы даже мельчайших деталей.

Гермиона устроилась в кресле рядом с Гарри, поджав под себя ноги. Она провела пальцем по косточке своей лодыжки, уставившись в пространство.

— Я думала об этом, — медленно сказала она. — Было бы отличным шагом для меня. Я не могу продвинуться дальше в своем отделе, по крайней мере, до тех пор, пока кто-то выше не уйдет, и никто даже близко не собирается в отставку. Но… — она покачала головой. — Но я не думаю, что Отдел правопорядка действительно подходит мне. Я думаю, что посмотрю, смогу ли я перевестись, хотя понятия не имею, какой отдел, скорее всего, подойдет для того, что я хочу. Может быть, международное сотрудничество.

Гарри поднял брови.

— Что привело тебя к этому?

— Так много всего, — со вздохом сказала Гермиона. — Прошло пятнадцать лет после войны, а в Министерстве все еще нет ни одного отдела, который занимался бы взаимодействием между магглами и волшебниками, за исключением Отдела по неправомерному использованию маггловских артефактов и Комитету по выработке объяснений для магглов. Ни один из них ни в малейшей степени не заинтересован в образовании и общении. Магглорожденным и полукровкам, выросшим в маггловских семьях, чрезвычайно трудно интегрироваться в магическое общество. И им не помогает то, что слишком многие волшебники и ведьмы все еще так мало знают о магглах. Если я еще хоть раз услышу, как кто-то говорит о магглах, как о домашних животных, которые научились нескольким милым трюкам, я сорвусь.

— Разве не из-за этого тебя отстранили в прошлый раз? Лопнувшее терпение?

— Это был творческий отпуск, — сказала Гермиона, сдвинув брови. Она резко выдохнула и провела пальцами по волосам. — Но да. И разве ты не видишь? В том-то и дело. Между этими двумя группами нет взаимопонимания. Могу ли я что-то сделать с этим отношением, научить людей некоторым вещам? Даже самое незначительное действие может привести к удивительным результатам в будущем. Посмотри на Драко.

Гарри закатил глаза, и Гермиона потянулась, чтобы нежно шлепнуть его по руке.

— Я серьезно. Видел бы ты его в Фейт-Ин-Харт. Он был не просто вежлив с местными магглами. Он был очень дружелюбен, особенно для человека, воспитанного так, как он. Если Малфой может учиться, то любой может. Нам нужен только человек, готовый взяться за эту работу, и я готова. Я бы идеально подошла.

Гарри усмехнулся.

— Похоже, ты уже много думала об этом. Держу пари, что в течение недели я получу памятку о создании нового отдела, — он встал и потянулся. Почесав живот, он пожал плечами. — Делай то, что должна, Гермиона. Я поддержу тебя, что бы это ни было. Даже если это касается Малфоя, — сказал он со страдальческим взглядом. — И кстати о нем, — он осмотрел ее, выходя из комнаты, его глаза были серьезными. — Я думаю, ты могла бы быть по-настоящему счастлива с ним. Дай ему еще один шанс, Гермиона. Вы оба этогозаслуживаете.

========== Глава 24. 11 апреля 2013 ==========

Помощник, сидевший за огромным столом, заваленным бумагами и папками, поднял встревоженный взгляд, когда Драко вошел в дверь кабинета главного аврора.

— Мистер Малфой, — сказал он. — Вы как раз вовремя. Проходите.

Драко поднял брови и обошел стол стороной. Даже случайно ему не хотелось сдвинуть ни один документ. Казалось, помощник Гарри разъярится, если хотя бы одна бумажка окажется не на своем месте.

Он небрежно постучал в дверь, прежде чем войти.

— Тебе нужно дать этому парню отпуск, — сказал Драко. — Он правда может взорваться.

Драко подошел к окну, чтобы полюбоваться видом. Вместо колеса обозрения за стеклом виднелись магазины на Ковент-Гарден, где спешащая толпа людей окружала группу музыкантов. Не было слышно ни звука, но скрипачи явно были полны энтузиазма, их смычки почти разрывали струны.

Гарри застонал и оторвал голову от стола. К его к виску прилипла скрепка, а буквы «СН» отпечатались на щеке над щетиной.

— Весь отдел возьмет отпуск, как только все уляжется. Преступлениям придется переждать выходные. Я подумываю о том, чтобы найти действующий вулкан. Что-нибудь спокойное.

Драко опустился на одно из кресел напротив Гарри, намеренно вытянув ноги, чтобы упереться в нижнюю часть стола.

— Я слышал, что тебе пришлось обратиться за дополнительной помощью, чтобы справиться со всеми проблемами из-за Таффетта.

— Да, — Гарри растянулся в кресле и потер лицо обеими руками. Он с гримасой бросил скрепку на стол. — Ублюдок совал свои руки почти во все. Думаю, ему нужен был запасной вариант на случай, если план подтолкнуть тебя достаточно сильно, чтобы отправить в тюрьму, не сработает. Мы будем убирать за ним в течение нескольких месяцев. Не думал, что ты всерьез собирался занять его место? Это повышение зарплаты.

Драко покачал головой.

— Собираюсь взять небольшой отпуск. Оставить кучу денег в Лютном переулке. Произносить заклинания просто так, черт возьми. И все в таком духе.

— В основном делать все, что тебе было запрещено делать после войны? — Гарри закинул ноги на стол. — Не виню тебя. Пока ты держишься подальше от неприятностей, я думаю, ты заслужил право выпустить пар, — он пнул папку из-под каблука ботинка. Гарри опрокинул стопку бумаг, которая столкнула со стола чайную чашку, и та со стуком упала на ковер.

Драко наклонился, чтобы взглянуть на чашку. Ничего не выплеснулось, но он мог разглядеть зеленую полоску на ободке внутренней поверхности керамики.

— Я надеюсь, что это был эксперимент, — сказал он мягким голосом.

Гарри взмахнул двумя пальцами в сторону потолка. Он испустил долгий, хриплый вздох и нащупал на столе папку. Держа ее над головой, он хмыкнул, затем повернул папку к Драко.

— Твой заключительный отчет как сотрудника Отдела магических существ Министерства Магии, бла-бла-бла, чушь собачья. Я слишком устал, чтобы беспокоиться, и слишком устал, чтобы читать эту штуку. Скажи мне, что там написано.

— Скукота, в основном. Как обычно.

Гарри наклонил голову, чтобы посмотреть на Драко.

— Есть много слов, которыми можно описать случай в Фейт-Ин-Харт. Скучно? Точно не подходит. Сам я склоняюсь к «катастрофа размером с драконье дерьмо».

— Я оставил свой толковый словарь дома, — на этот раз жест двумя пальцами был направлен прямо на него.

Драко ухмыльнулся.

— Ты не был таким грубым пару недель назад, Поттер.

— Ты больше не под надзором аврората. Могу назвать тебя дрочилой без необходимости нажаловаться на себя за домогательство, — Гарри закрыл лицо рукой, пряча глаза в сгибе локтя. — Просто скажи мне, что в отчете, чтобы я мог выгнать тебя и спать дальше, Малфой.

Драко рассмеялся и откинулся на спинку кресла. Он тоже забросил ноги на стол, сбросив перо на пол рядом с упавшей чашкой.

— Хорошо, хорошо. Исключая все остальные, э-э-э… Проблемы, — сказал он, пренебрежительно щелкнув пальцами. Он надеялся, что легкомысленное преуменьшение, прозвучавшее в его голосе, сдержало дрожь в теле. Битва с Рабастаном и пребывание в Азкабане, каким бы коротким оно ни было, останутся с ним надолго. Относиться к случившемуся легкомысленно было единственным способом, которым он мог избежать того, чтобы темные чувства поглотили его.

Он глубоко вздохнул и сосредоточился на своих мыслях.

— Настоящее дело о призраке в Фейт-Ин-Харт. Его нет. Все это происходило из-за Таффета и Лестрейнджа. Лестрейндж рассказал Таффету о смерти Чарити Бербидж, и они вместе разработали план. Различные чары, заклинания и так далее. Все это есть в отчете. Потребовалось много работы, но, в конце концов, оказалось достаточно убедительным, чтобы назначить команду для расследования. Слово в нужное ухо, намек нужному человеку, и вот, пожалуйста, Малфой получил дело. Таффет даже организовал несчастный случай с Лорой Мэдли, надеясь, что я поеду один. Втянутая в расследование Гермиона…

Драко стащил со стола выброшенную скрепку и распрямил ее, выворачивая изгибы тонкого металла по прямой линии.

— Ему пришлось позвать Лестрейнджа обратно в Лондон, чтобы обсудить план. Таффет не хотел навредить ей. Он хотел, чтобы меня убили, потому что… ну. Ты слышал, — он провел кончиком скрепки по бедру, позволяя шероховатому металлу зацепиться за материал его брюк. Он закрыл глаза и отогнал образ Гермионы в объятиях Рабастана, с кровью на коже и дикими, испуганными глазами. — Тот, э-э… Призрак, — медленно произнес он. — Как я уже сказал, не был настоящим. Я думал о том, чтобы взломать те чары, которые они использовали для его создания, но в итоге решил не вмешиваться. Магия исчезнет через несколько десятилетий, и люди решат, что она ушла. Однако оставьте им милую местную легенду.

Гарри сдвинул руку и посмотрел на Драко из-под нее, одним зеленым глазом уставившись на него.

— Почему?

— Тогда это показалось хорошей идеей.

— Малфой.

Драко услышал стальную нотку в голосе Гарри, решимость, которая завела его так далеко, решимость, которая поддерживала его жизнь во время войны. Драко вздохнул, сжимая в пальцах испорченную скрепку.

— Потому что им это нравится, — сказал он. — Местным магглам. Им нравится, что у них есть свой призрак. То, что они воспринимают как что-то свое. «Посмотрите на нашего призрака, познакомьтесь с нашей историей. Давайте мы расскажем вам о наших легендах». То, чем они могут гордиться, — его пальцы сжали скрепку, металл впился в ладонь.

Гарри медленно распрямился, наблюдая за лицом Драко. При этом Драко старался сохранить отрешенное выражение лица, но он слышал свой голос. Напряжение и горечь в его словах. То, чем можно гордиться, что-то их собственное. То, чего не было у него. Он закрыл глаза, чтобы скрыться от взгляда Гарри.

— Они заслужили после всего, через что прошли, — сказал он, придав своему тону легкомысленность. Они оба понимали, что это ложь, но он чувствовал необходимость приложить усилие. — Небольшой подарок для межсезонья. Чтобы туристы продолжали приезжать.

— Верно. Если в этом твоя причина, — Гарри шумно выдохнул и зашуршал бумагами. — Нам придется назначить кого-нибудь, чтобы следить за чарами, — сказал он через мгновение. — Еще одна вещь в списке дел. Большое спасибо, Малфой.

Драко встал и подошел к окну. Он наблюдал за покупателями с их раскачивающимися пакетами, улыбками и открытым смехом. Пара детей гналась за другим мальчиком вверх по лестнице; высокий мужчина в черном костюме бросил горсть монет в чехол для скрипки рядом с музыкантами.

— Не за что, — сухо сказал он. — Все, что я могу сделать для помощи Министерству. В конце концов, оно так много для меня сделало.

— Вообще-то, — Гарри прочистил горло и зашуршал бумагами. Когда Драко обернулся, заинтересованный незаконченной фразой, Гарри встал из-за стола. В руках он держал небольшой футляр из красного бархата с откидной крышкой с одной стороны. Настороженное, почти застенчивое выражение в его глазах заставило плечи Драко напрячься.

Гарри подошел и встал возле Драко у окна.

— Гермиона сказала мне, что ты говорил о медали, — начал он.

Драко поднял руки вверх, словно обороняясь от вельветового футляра.

— Я шутил, — сказал он. — Я не хочу медаль за поимку Лестрейнджа. Нахер тебя даже за такую мысль.

— Она не за Лестрейнджа, — Гарри проигнорировал слова Драко, даже не моргнув. — Вообще не касается вашего дела. Она даже не для тебя, — он прислонился одним плечом к стене у окна и открыл футляр. — Медаль принадлежит Нарциссе Малфой.

У Драко перехватило дыхание. Оно застряло у него в горле, заглушая любой звук. Он уставился на Гарри, не в силах ни двигаться, ни думать.

Медаль засверкала на ладони Гарри.

— Орден Мерлина. Первой степени. За то, что она солгала Волдеморту. — его голос смягчился. — Она отказалась принять его после войны. Сказала, что защищала свою семью и… и… И что твоя жизнь, твое будущее были для нее дороже всего остального. Что единственной наградой, которую она хотела, было видеть тебя счастливым.

Он положил медаль обратно в футляр и поставил его на подоконник рядом с Драко. Гарри глубоко вздохнул, потирая лоб в том месте, где над бровью виднелся шрам в виде молнии.

— Малфои совершили много ошибок, но, в конце концов, ты справился. Насколько я понимаю, все начнется с чистого листа. Тебе действительно есть чем гордиться, Драко. Когда было действительно важно, она поступила правильно. И ты тоже. Я думаю, что это хорошее наследие для твоей семьи.

Он хлопнул Драко по плечу и вернулся к своему столу, чтобы порыться в бумагах.

— Сделай что-нибудь со своей жизнью, Малфой. Ты последний в своем роде, да? Создай новое наследие. Я знаю по крайней мере одного человека, который был бы более чем счастлив помочь тебе в этом, если бы ты попросил ее.

Драко поднял бровь и открыл рот, затем закрыл его, не придумав ответ. Он взял бархатный футляр, сунул его в карман и вышел, его мысли были в смятении.

*

Драко стоял в своей квартире, уставившись на открытый бархатный футляр на столе рядом с ним. В бледном свете из его окна серебряная медаль, казалось, мерцала. Если бы не тот особый случай и эта медаль, он бы не поверил. Орден Мерлина Первой степени. То, что Малфой, любой Малфой, мог заслужить такое признание, было почти за пределами его понимания. Его мать солгала Темному Лорду, солгала прямо в те красные, змеиные глаза. Ложь Нарциссы Малфой спасла жизнь Гарри. Она спасла волшебный мир от уничтожения. Она солгала, чтобы спасти свою семью, из любви к мужу и сыну.

Он провел кончиком пальца по краям медали.

— Есть чем гордиться, — подумал он. Новое семейное наследие, новый путь для рода Малфоев. Нарцисса бросила вызов Темному Лорду, чтобы защитить людей, которых она любила. Вера в превосходство крови и магии питала родословную как Блэков, так и Малфоев на протяжении веков и, в конце концов, перестала иметь значение. Ничто не было так важно, как семья.

Ничего не было важнее любви. Любовь толкнула его мать на смертельный риск в конце войны. Любовь толкнула его на собственный риск, когда надежда иссякала.

Драко закрыл футляр, опустился на кровать и медленно склонился, чтобы смотреть на пол между ног. Он положил локти на бедра и сцепил руки за шеей. Он рискнул и спустя несколько дней продолжал трястись. Он рискнул и мог заплатить за это. Возможно. Теоретически. Может быть.

Он все еще ее любил.

Она все еще любила его.

Все изменилось, и у них мог бы быть шанс, и…

И…

Он был потерян и смущен, но свободен. Свободен от запретов, от ожиданий. У него была возможность сделать что-то совершенно другое со своей жизнью. У него была возможность создать новое наследие для своей семьи и для себя.

У него был шанс на будущее, на жизнь, он мог бы гордиться.

Был риск. Был шанс. Целое будущее, если он сможет это осознать.

Драко сел, запустив обе руки в волосы. Он уставился на бархатный футляр на столе. У Малфоев была долгая история о том, что они делали все ради власти, денег и выживания. Нарцисса отбросила все это из-за любви. Она поступила правильно, по правильным причинам. Теперь Драко знал, настала его очередь.

*

Драко был в Министерстве, подал заявление об отставке и уже ушел к тому времени, как Гермиона добралась до его офиса. Она уговорила Дорин дать ей адрес Драко и отправилась искать его в маггловском Лондоне.

Здание, в котором он жил, было чистым, но старым, с открытой подъездной дверью. Гермиона вошла и оказалась в обшарпанном коридоре. На стене рядом со списком правил дома висела папка с регистрационным листом, полным беспорядочных подписей. Гермиона проверила листок на наличие имени Драко и заметила его внизу.

Лестничный пролет был сразу за открытой дверью, ведущей в общую зону. Полдюжины мужчин развалились на потрепанных диванах и стульях, наблюдая за футбольным матчем. Один из мужчин бросил пустую банку из-под пива в экран, когда вратарь заблокировал удар.

— Гребаные Головорезы, — проворчал он.

Гермиона постучала в дверь.

— Извините, — сказала она.

Никто из мужчин не обратил никакого внимания. Один из них скомкал пачку сигарет и тоже швырнул ее в экран, выругавшись еще сильнее.

— Заткнись, Бен, — сказал другой мужчина.

— Отвали, — на второй стук Гермионы Бен повернулся и посмотрел на нее. Его глаза

расширились, и он оглядел ее с головы до ног. — Черт возьми, — сказал он, присвистывая. — Ты чертовски фигуристая, не так ли?

Гермиона моргнула.

— Я, эм. Я ищу Драко Малфоя.

— Хренов пижон, — сказал Бен, немедленно переключая свое внимание обратно на телевизор.

Молодой человек, сидевший за шатким столом, с волосами, выкрашенными в неоново-оранжевый цвет и подстриженными в высокий ирокез, оторвал взгляд от газеты.

— Малфой? Худой блондин, верно? Второй этаж, третья дверь направо. Если он еще здесь. Слышал, он сегодня съезжает.

Гермиона прикусила губу и посмотрела вверх на потолок, когда он заскрипел над ней.

— Он уже нашел новую квартиру?

Парень провел ладонью по своему ирокезу и пожал плечами.

— Без понятия. Только знаю, что уезжает.

Он снова уткнулся в газету; Бен снова уставился в телевизор. Покачав головой, Гермиона направилась наверх. В комнате чувствовалось отчаяние, будто все мужчины в ней медленно отказывались от жизни. Неудивительно, что Драко никогда не показывал ей, где он живет. Она бы тоже не хотела, чтобы кто-нибудь стал свидетелем такой картины.

Поднявшись по лестнице, она посчитала двери и постучала к Драко.

— Драко? — позвала она. — Драко, ты здесь?

Дверь в дальнем конце коридора открылась, и Драко вышел, вытирая руки грязной, рваной фланелью.

— Гермиона, — сказал он с настороженным удивлением. Он бросил фланель в корзину за дверью, прежде чем вынуть из кармана ключ на пластиковом брелке. — Рад убраться отсюда, — сказал он через плечо, отпирая свою дверь. — Тут везде оранжевая краска.

Он вошел в узкую комнату и переставил картонную коробку с единственного стула на низкую кровать.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, приглашая ее сесть.

Гермиона присела на краешек стула, скрывая дрожь, когда тот опасно заскрипел.

— Я хотела поговорить с тобой, а ты уже ушел из Министерства. Собираешь вещи?

Он хмыкнул и кивнул.

— Как удачно, что мне не нужно много времени на сборы. В основном, это одежда и, возможно, большую ее часть отдам в благотворительный магазин Оксфам.

— Где ты собираешься жить?

Драко бросил в коробку стопку белых оксфордских рубашек.

— Остановлюсь в отеле, пока не найду квартиру.

— Ты можешь остаться на Гриммо, — слова вылетели быстрее, чем она поняла, что собиралась сказать. Руки тряслись, и она попыталась спрятать их. — Я имею в виду. Имею в виду. Там много места, у нас десятки свободных комнат, и дом раньше принадлежал Блэкам, поэтому в каком-то смысле он наполовину твой и… — она положила голову на руки и простонала. Ее болтовня не имела смысла даже для нее.

Она услышала ржавый скрип пружин и, посмотрев сквозь пальцы, увидела Драко, сидящего в изножье кровати. Выражение его лица было слегка насмешливым, как будто он не совсем понял ее.

— Не говори мне, что предлагаешь нам съехаться?

— Нет! Я не…

— Потому что мы не были готовы к этому, даже когда встречались, а сейчас? Я не знаю, кто мы сейчас.

— Драко, это не…

— Не пойми меня неправильно, я бы с удовольствием снова вернулся в отношения. Но я думал, что мы пройдем весь путь с самого начала.

— Драко! — Гермиона резко хлопнула в ладоши, чтобы привлечь его внимание и остановить его речь. Он моргнул и поднял голову. Обеими руками обхватив край тонкого матраса, он поднял брови и посмотрел на нее. Гермиона потерла глаза. — Я не хотела, чтобы мы жили вместе как пара. Я имела в виду, как…как…как… Соседи по квартире. Соседи по дому. Которые спят в разных комнатах, спорят о том, кто испортил молоко, жалуются на то, чья очередь выносить мусор. Что-то в этом роде.

Драко подвинулся на кровати и прислонился к стене. Сложив руки на животе, он покачал головой.

— Щедрое предложение, и я благодарен, но нет. Мне нужно какое-то время пожить одному. Я провел пятнадцать лет, живя в разных маггловских местах. Это пятое, — сказал он, обводя рукой комнату. — Всегда с правилами о том, что я могу поставить или повесить в своей комнате, в какое время я должен возвращаться. Я хочу пожить в месте, где мне не придется думать ни о ком, кроме себя. Никаких правил, никаких предписаний, которые я не устанавливал бы сам. Понимаешь?

Гермиона оглядела комнату, голые стены и потрескавшуюся штукатурку, коричневое пятно от воды на потолке и пятна на потертом ковре. Это было место для проживания, а не для жизни. Драко следовал чужим правилам и приказам почти двадцать лет, с тех пор как Волдеморт заклеймил его и дал самоубийственное задание. Даже приговор, который не позволил ему попасть в Азкабан, был полон чужих ограничений. Драко заслуживал шанса жить на своих собственных условиях.

— Да, — сказала она, кивая. — Я понимаю.

— Есть и другая причина, — Драко взъерошил челку и медленно, неуверенно вздохнул. — Мы оба признались, что все еще любим друг друга, но каждый раз, когда я упоминал о возможности начать все сначала, попробовать наши отношения заново, тема менялась или что-то происходило. Я не могу и думать о том, чтобы жить с тобой в одном доме, даже с Поттером в качестве буфера между нами, пока… Если только… — он ударился головой о стену и закрыл глаза. — Я готов рискнуть, Гермиона. Ради тебя. Ради нас. Кем бы мы ни были друг другу. Если ты захочешь попробовать со мной.

Гермиона несколько мгновений наблюдала за ним, затем встала. Она забралась на кровать и оседлала колени Драко.

— Я не знаю, кто мы друг другу, — сказала она, когда он, задыхаясь, открыл глаза. — Я не знаю, кем мы могли бы быть. Я все еще избегаю ответа, потому что это не то, что я могу исследовать или составить об этом списки. Я не могу найти ответа. Мне страшно не знать. Я могу быть храброй гриффиндоркой, Драко, но все же. Я всего лишь человек, а когда дело доходит до сердца, люди хрупки.

Она обхватила ладонями его щеки и заглянула в глаза.

— Я действительно люблю тебя. Мой ответ «да». Все остальное… Я не знаю, — она глубоко вздохнула и наклонилась вперед, чтобы нежно поцеловать его в уголок рта. — Я хочу начать все сначала. Что именно? Я не знаю. Получится ли на этот раз? Я не знаю. Но я хочу выяснить.

Драко положил руки ей на талию. Его глаза потемнели, когда он посмотрел на нее.

— Это все, о чем я прошу, Гермиона. Я хочу выяснить все вместе с тобой. Нам было восхитительно раньше, даже когда мы не могли видеть дальше собственных забот, чтобы разглядеть. Теперь, когда все по-другому, когда многое изменилось в лучшую сторону, я думаю, нам снова может быть восхитительно. Мы просто должны попытаться.

Гермиона снова поцеловала его и прижалась к нему, ее губы коснулись его шеи.

— Мы можем попытаться, Драко. Я хочу попробовать еще раз. С тобой.

Комментарий к Глава 24. 11 апреля 2013

💜💜💜

Что ж, мы почти закончили. Впереди только эпилог. Он выйдет после того, как я еще раз причешу работу, чтобы с чистой душой поставить статус “Закончен”. Спасибо, что вы здесь. Тоже проделываете этот путь.

💜💜💜

========== Эпилог. Апрель 2014 ==========

Драко припарковал Фантом перед маленьким садовым коттеджем в маггловской деревушке Фейт-Ин-Харт.

— Грейнджер, — произнес он и потряс ключами возле ее уха, — просыпайся. Мы на месте.

Гермиона потянулась и причмокнула губами, затем резко села, ударившись головой о крышу машины.

— Ой, — пробормотала она, потирая голову. Девушка зевнула и посмотрела в окно. Она ахнула. Резко развернувшись, чтобы схватить Драко за руку, Гермиона подпрыгнула на своем сиденье. — Сад! Коттедж! Ты снова это устроил? Как долго мы здесь пробудем?

— Столько, сколько захочешь, — Драко отодвинул ее руку и положил ключи ей на ладонь. — Потребовалось немного времени на переговоры с владельцами отеля, но я, наконец, смог договориться. Теперь он мой.

Гермиона уставилась на него. Она посмотрела на ключи в своей руке, затем снова подняла глаза, ее рот беззвучно шевелился. Тихий писк вырвался у нее прежде, чем она нашла нужные слова.

— Ты… ты… Ты владелец?

Драко улыбнулся и вышел из машины. Обойдя Фантом спереди, он открыл дверь для Гермионы и помог выйти.

— Дом не для меня, — сказал он, обнимая ее за талию. — Он для тебя. Для нас.

Гермиона молчала, пока он вел ее через ворота к двери. Драко взял ее за руку и подвел к замку, помогая вставить ключи.

— Вперед, — сказал он, затем открыл дверь и положил руку ей на поясницу, чтобы подтолкнуть внутрь. — Он весь твой, Гермиона.

— Наш, — прошептала она, войдя в уютную гостиную и с сияющей улыбкой похлопала по одной из стен. — Он наш.

Она развернулась, чтобы наброситься на Драко, обвив руками его шею.

— Когда ты сказал, что хочешь жить за городом, то я подумала, что, возможно, ты собираешься восстановить Мэнор. Я даже не могла представить, что именно ты собираешься сделать! Когда упоминала об этом, то просто мечтала вслух. Мне очень понравился этот коттедж в прошлом году, и теперь мы можем приезжать сюда, когда захотим? О, Драко! — она притянула его голову к себе и осыпала лицо поцелуями.

Смеясь, Драко крепче обнял ее, а затем отпустил исследовать дом дальше. Она направилась прямиком на кухню, чтобы открыть шкафчики и провести руками по столешницам.

— Говоря о Мэноре, — начал Драко, — мы отправимся туда завтра. Там действительно стройка, да, но это не новый дом. Я учел еще одно твое предложение из «мечтаний вслух».

Гермиона выглянула из-за двери кухни.

— Оу? Какое?

— Дневная школа.

Гермиона застыла на месте, затем медленно вышла из кухни и уставилась на него. Драко прислонился к спинке дивана и улыбнулся ей.

— Ну, видишь ли, вышла статья, представленная главой недавно созданного Управления маггло-магического сотрудничества и образования. Довольно длинная, но могу сказать, что каждое слово на своем месте. Уж я знаю, помогал редактировать.

Гермиона сморщила нос, глядя на него, и сделала «хватательный» жест. Драко усмехнулся.

— В этой статье — блестяще написанной, уже упоминал? — глава отдела объяснила, что многие дети-волшебники обучаются дома или у частных преподавателей до поступления в Хогвартс, и это часто означает, что у детей практически нет опыта общения с магглами или знаний о них до того, как они попадают в новое окружение.

— Не нужно цитировать мою же статью, — сказала Гермиона, затем убрала его челку с глаз и прислонилась к груди. — Какое отношение это имеет к дневной школе?

Драко обнял ее.

— Ты предполагала, что дневная школа для детей-волшебников с учебной программой, основанной на изучении магглов, могла бы помочь смягчить некоторые распространенные проблемы. Позволит маленьким ведьмам и волшебникам привыкнуть к различиям, которые будут у их одноклассников-магглов, и узнать некоторые сходства. Я подумал, что это отличная идея. Поэтому я ее строю.

— Позволь уточнить. Ты строишь дневную школу для изучения маггловедения на месте Малфой Мэнора? — Гермиона взглянула на него, нахмурив брови. — Ты правда не собираешься перестроить дом?

— На этом месте тысячу лет протекала история Малфоев, но, по большей части, — не лучшая. Предубеждения и ярлыки? Такие же старые, будто стали частью дома. Пора этому разучиться, — Драко заправил один из локонов ей за ухо и провел пальцами вниз по ее шее. — Я хочу, чтобы следующая тысяча лет стала другой. Изменилась к лучшему. И поскольку я последний Малфой, то мне лучше начать.

Глаза Гермионы сверкнули.

— Спасибо, — тихо сказала она, притянув его голову для долгого поцелуя. Драко прижался к ней и провел кончиком языка по ее губам, ища входа.

Гермиона отстранилась с тихим смешком в ответ на его разочарованное ворчание.

— Нельзя слишком баловать себя, — сказала она. Приподнявшись на цыпочки, Грейнджер сцепила руки вместе. — Боже, так много нужно сделать! Нам придется организовать собеседования и обсудить поиск кадров, и мне придется найти кого-нибудь в отделе, чтобы собрать пакеты…

Драко схватил ее за руку и заключил в объятия, прижав спиной к своей груди, прервав лепет. Он зарылся носом в ее волосы и рассмеялся.

— Здания еще даже нет, Гермиона. У тебя на все уйма времени. Я готов видеть заметки, книги и списки, разбросанные повсюду в любой день. Но не сегодня.

Он провел ее через коттедж, не отпуская, и они оба захихикали, как дети, когда их ноги запутались. Он повел ее прямо в сад, к железной скамейке под деревом. Он сел, Гермиона встала рядом. В центре сада она раскинула руки и затанцевала под пение птиц и легкий ветерок. Драко улыбнулся, наблюдая за ней.

— Подумал, что нам нужно немного времени, чтобы устроиться и распаковать вещи, — сказал он. — После сходим на площадь. На рынок, в чайную комнату, все те места, которые нам понравились в прошлый раз. У паба, конечно, новый хозяин, но все остальное точно такое же.

Он пытался скрыть веселье из-за собственного высказывания, но судя по взгляду Гермионы, получилось не очень хорошо. Он позволил себе улыбнуться шире, пока не стал открыто усмехаться. Гермиона уперла кулаки в бока и насмешливо взглянула на него.

— Над чем ты усмехаешься?

Драко фыркнул и протянул обе руки в невинном жесте, который ни на секунду не обманул Гермиону. Она топнула ногой и фыркнула, прежде чем подойти к нему, схватить за воротник и наклониться, чтобы поцеловать в кончик носа.

— Говори, Малфой.

Он смягчился со смехом.

— Хорошо, хорошо, — выпрямившись, он улыбнулся ей. — Произошли некоторые перемены. Молодой мистер Миллберн отправился в школу. Некий спонсор послал его на учебный курс, который специализируется на винтажных автомобилях. Еще через полгода, если он продолжит учебу, сможет открыть магазин, как и хотел. Мисс Миллберн больше не работает в отеле. Она получила стипендию на обучение у профессионального мастера средневековой музыки, а также большую скидку на ту блокфлейту, о котором рассказывала нам в прошлом году. Оба следуют за своей мечтой.

Гермиона устроилась на скамейке рядом с ним. Драко обнял ее, и она склонила голову ему на плечо.

— Анонимные пожертвования от таинственного благотворителя, я так понимаю, — произнесла она. — Благодетеля случайно не звали Драко Малфой?

Драко провел пальцами по ее волосам.

— Я чувствовал, что мне нужно помочь им, — тихо сказал он. — Я чуть не убил их обоих. Стирателям памяти из Министерства пришлось многое у них отнять, чтобы убрать все, что связано с Рабастаном. Их воспоминания были изменены с того дня, когда мы прибыли в деревню. Я чувствовал себя ответственным за это и хотел загладить свою вину перед ними.

— Ты не был виноват, — Гермиона прижалась к нему. Она положила руку ему на живот и крепко обняла. — Ты не был виноват в том, что сделал Лестрейндж, Драко. Единственное, за что тебе нужно взять на себя ответственность? Твои собственные действия. Только это тебе нужно было сделать в тот момент, и ты сделал. Ты совершил шаг вперед, и я гордилась тобой. Я все еще горжусь тем, что ты их защитил.

Драко издал тихий звук, и Гермиона покачала головой у него на плече.

— Нет. Не спорь. То, что ты сделал, было правильным решением. Даже если поначалу ты поступал не лучшим образом, в конце концов, все получилось. Что я тебе говорила весь прошлый год?

Он усмехнулся себе под нос и поцеловал ее в волосы.

— Что даже волшебники — всего лишь люди.

— Верно, — Гермиона удовлетворенно замурлыкала, расслабляясь рядом с ним.

Драко погладил ее по волосам. Он оглядел сад, цветочные клумбы с лепестками, покачивающимися на ветру. Он закрыл глаза, прислушиваясь к птицам и шепоту ручья, бегущего вниз по склону. Ему еще многое нужно было сделать, но все, что он планировал, было тем, что ему хотелось сделать. Оно включало в себя выбор, который он волен сделать.

Гермиона сонно прошептала:

— Я люблю тебя, — и переплела свои пальцы с его.

Драко прижался, склонив к ней голову. Он прожил предыдущие шестнадцать лет, просто существуя так, как ему говорили; теперь он мог жить так, как ему заблагорассудится. Он построит школу, поможет другим научиться не быть такими же идиотами, каким он сам был раньше, и с Гермионой рядом он думал, что сможет найти свой путь. С таким видением будущего и ясными планами на жизнь он мог бы стать и лучшим волшебником, и лучшим человеком.