КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Серия 3. Книга 1: Совсем не светлый герой (СИ) [grvitaly] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1. ==========


Что такое смерть? Каждый ответит на этот вопрос по-своему. Человечеством набрано множество описаний жизни после смерти, подтверждённых десятками тысяч свидетельств очевидцев, которые включают в себя огромный опыт посмертных путешествий и общений с родственниками, однако для среднестатистических обывателей, в жизни занятых… самой жизнью, весь накопленный опыт ничего не значит. Живые этому не уделяют слишком уж много внимания, ну а мёртвым… мёртвым об этом задумываться поздновато, они это на личном опыте видят и ощущают.


Со мной всё это тоже было… пройденный этап… к смерти я был готов и задерживаться в этом пространстве не стал.


Первый раз я очнулся в пустоте, которая была заполнена светом. Свет умиротворял, питал и успокаивал. Вокруг сновали искры различных размеров и конфигурации, а переживаний как таковых не было, они будто смылись, растворились, расплавились в ничто. Спешить и бежать больше некуда, торопиться не нужно. Нет надобности вставать с утра на работу, дабы прокормить семью. Нет надобности нестись отвозить детей на спортивную секцию. Нет надобности… да вообще ни в чём больше нет надобности, мчаться просто больше некуда. Так легко и свободно я себя не чувствовал никогда в жизни. Пропал так надоедавший мне при жизни внутренний диалог. Наведённое влияние эгрегоров растворилось в ничто. То, что я учился подавлять при помощи медитаций, исчезло само собой.


Привычным для меня усилием скользнул в медитацию сосредоточения. Внимание сконцентрировалось на внутреннем мире, и пришла полная, абсолютная, звенящая тишина и гладь. Как же просто это стало… усилием воли заткнуть все бреши, из которых медленно утекала моя энергия. Уработался так, что отключился тут же, как только смог намертво закупорить дыры. По-моему, я даже перестарался.


Второй раз я очнулся нескоро. Не ведаю, сколько времени прошло, однако моя оболочка была заполнена энергией до краёв. Всё вокруг было залито светом, питанием, энергией. Трудно подобрать этому название. Вокруг в случайном порядке носились… ну назовём их душами, точнее первичными построениями для заготовок душ. Я их “видел” как наборы быстро вращающихся вихрей. Некоторые летали спокойно, некоторые быстрее. Таких искр вокруг были миллиарды, триллионы. Сплошное месиво во всех направлениях. Воспринимал я их не обычным зрением, ведь глаз у меня больше не было, а больше как подобные мне энергии. Те, которые были примерно моего роста и вида, были подобны мне и воспринимались… родными. Странно… Как я и учился, вновь скользнул в медитацию и начал упорядочивать память. Привычка, въевшаяся за годы тренировок. Как говорил мой учитель, чтобы с гарантией пройти на перерождение, придётся избавиться от всего лишнего. Слишком много “веса” за собой не утянешь. Большая часть памяти, эмоции и переживания. Всё личное и вызывающее сильный отклик попало под нож.


Жалеть мне не о чём, да и к чему безликой душе личные воспоминания о жизни на Земле? Кто-то скажет, что именно воспоминания делают личность тем, кто он есть, но это на самом деле не совсем так, а точнее даже совсем не так. Разве кто-нибудь может в деталях вспомнить всю свою жизнь? Да что там всю жизнь, к чему идти настолько далеко? Возьмём лишь последний месяц. Помните ли вы в деталях, что вы делали вчера? Но именно в деталях? Куда ходили, кого там видели, что ели, чем занимались в каждый момент? Вот то-то и оно… несомненно, бывают вундеркинды с натренированной памятью, но это исключения из правил.


Стоит признаться самому себе, память обычного человека весьма фрагментарна по своей природе. Запоминаются лишь яркие события, весёлые или наоборот болезненные. Также запоминаются знания и опыт. Серая рутина испаряется из памяти, выдувая оттуда всё лишнее практически тут же. Большинство людей не смогут вспомнить, где они были три дня назад в определённый час. Конечно, если сесть и помедитировать, память возможно восстановить, но львиная доля людей этого не делает и прекрасно живет. Бывший Антон Хмельницкий, уроженец города Саратов — умер. Второго такого же уже точно больше никогда не будет, так для чего мне цепляться за мои переживания, знания о моих родственниках, детях, жене, знакомых? Только чтобы нервничать и переживать о том, как они там? Добраться и спросить я всё равно не сумею. Просто нет таких сил в мироздании, которые позволили бы мне это, вот и нечего бередить раны. Простой выбор между потерять вообще всё, как и делают поголовное число людей, и сохранить то малое, которое обеспечит лучший старт в новом перерождении, даже выбором на самом деле не являлся.


Под нож без жалости пошли первые годы моей жизни, детский сад (ничего интересного), школа (остались только знания в чистом виде) и личная жизнь. Остались мои тренировки у тренера-бурята, который научил медитациям, духовному и астральному зрению и техникам инкапсуляции сознания. Даже лишние знания о том, кем он был, и как я с ним встретился, пошли под нож. Ну к чему мне это ЗДЕСЬ? Без них я как-нибудь проживу, а вот чем большим будет мой груз памяти, тем больше шансов при вселении в тело неразвитого младенца потерять вообще всё. Детские мозги не смогут вместить столько информации. Может быть перегрузка, кровоизлияние и… привет следующее перерождение. Что называется, не успел прийти, уже можно уходить. Оставил я только знания, обезличенные данные о межличностных отношениях и самое главное — опыт и все мои тренировки по тому, что я называл псионикой. Телекинез, телепатия и совсем немного предвидения. Это всё, чему я успел научиться, но и это было больше, чем могли 99.999% остальных.

***

Второй раз я очнулся уже в чём-то, похожем на громадный строй. Во всех направлениях, через равные интервалы зависли похожие искры, а перед нами висела громадная, переливающаяся супер-искра с очень сложной структурой. Большинство искр вокруг имели нечто, похожее на закручивающиеся спирали вокруг нас всех, и все они как бы прецессировали на одном месте. Вверх, вниз, вверх, вниз, хотя где здесь верх, а где низ? Ну это больше дело привычки. Энергия сплошным потоком вливалась в нас насыщая чакры, а та огромная сверхдуша имела вокруг себя видимый бушующий ураган.


Громадная искра очень быстро начала приближаться ко мне, перепугав меня до ужаса. О таком мой учитель меня не предупреждал. Я дёрнулся, желая избежать встречи с чем-то огромным, но лишней энергии было совсем мало. Искра зависла напротив, не предпринимая никаких враждебных действий. Наоборот, от неё шла некая волна. Не знаю, как объяснить, но похоже было на нечто успокаивающее. Напоминало рябящий воздух над песком в пустыне. От неё ко мне вытянулся сияющий отросток, но встал прямо рядом. Подумав, я захотел пообщаться с этим… нечто, но сил не осталось. Испереживался весь… почувствовал, как начинаю снова отключаться. Отросток быстро воткнулся в меня, и внутри послышалось / ощутилось:


— Замечательно / хорошо прекрасно. Я рад рада. У тебя получилось вышло накопилось. Такая редкость достижение. Удачи тебе успеха, я присмотрю проконтролирую, до следующего погружения перерождения.


В третий раз я проснулся в пустоте один. Ну… и что это такое было? Нечто очень странно со мной общалось, и это был не язык, а какая-то прямая передача образов. За чем он там хотел присмотреть и что проконтролировать? Я прям вот такая уж редкость? Ни ответа, ни привета. Той огромной сверхдуши здесь больше не было, по всей видимости, теперь мне грозит только перерождение, но до него я могу тренироваться и исследовать, а уж эталон у меня имелся. Та самая сверхдуша, которая со мной говорила.


Повисев некоторое время, я попробовал подвигаться. Вначале это выходило со скрипом, однако, сосредоточившись, я начал перемещаться. В этом бескрайнем ничто передвижение ощущалось совершенно по-другому. Словами это не объяснить, как можно ощущать движение без времени и без пространства? Странновато это, но именно мне и именно сейчас… ничего так. Для описания слов в обычном словаре не найдётся.


Потренировавшись, я начал носиться туда-обратно, однако вскоре заметил, что начинаю замедляться и засыпать.


— Так, только не спать! — одернул сам себя я.


Я встал и погрузился в медитацию, исследуя себя. Моя структура была очень сложной, но я заметил разные цвета и запахи, а также маленькие смерчи, закручивающиеся и всасывающие энергию из окружающего света. Сколько бы я не всасывал, меньше вокруг не становилось. Я мысленно пожал плечами и попробовал уже намеренно всосать побольше… и ещё раз попробовал и снова… и снова…


Проснулся я вновь там же, или не там… белым-бело во все стороны, куда я вообще могу ощутить. Видимо, от моих потуг я растратил всю энергию и уснул. Ну ничего… делать мне тут всё равно нечего, ничто не мешает. Не надо пить, есть, идти в туалет. Основная масса таких, как я, здесь просто висит в ожидании перерождения. То, что я могу управлять этим состоянием осознанно и намеренно — заслуга моих тренировок, а уж тренироваться и медитировать… о, это мне знакомо.


Постепенно, я начал намеренно увеличивать впитывание этой энергии вокруг и перестал “засыпать”. Часов тут не наблюдалось, но субъективно я потратил чуть больше года и развил эту способность до такого состояния, что заполнялся “под пробку” довольно быстро. Надо заметить, что заниматься этим я мог тут, что называется, нон-стоп, ведь прерываться ни на отдых, ни на сон больше не требовалось, и ничто не отвлекало. То, чем я научился пользоваться, было чем-то совершенно новым, неизведанным, непознанным для меня. Слов описать это не существует в обычном языке. Ну вот что вы делаете, когда хотите поднять руку? Простой ответ — беру и поднимаю, и именно такой ответ — самый правильный. Да, да, мозг, пощёлкивая нейронами, принимает решение и подаёт небольшой ток на мышцы бицепса, это сокращает мышцы и происходит физическое движение руки. Там ещё есть сотня химических и электрических процессов до этого действия и ещё сотня после. Да… я это всё знаю, но что происходит до всего этого?


Вот с чего это я взял, да и решил поднять руку? Не просто так ведь? Не на ровном месте? Самым первым возникает чистое намерение. Намерение изменить положение руки. Затем намерение трансформируется в мысль в одной из моих оболочек души, а она проникает в нижнюю чакру, в тело, а там в электрохимические реакции в нейронных связях мозга, выдающие команды, начинающие электрохимические реакции и так далее. Но до всего этого было намерение. Вот именно этим намерением я и научился себя двигать и делать операции, и это было достаточно сложно. Примерно, как уметь двигать ушами. Вот вроде мышцы там вокруг какие-никакие есть, однако мало кто может ими пользоваться. Никогда не нужно было, вот они и не работают. Ну а мне вот — понадобилось, и теперь я вот так тренируюсь “двигать ушами”.


Постепенно встал вопрос объёма, дальше поглощать эту энергию мне стало просто некуда. Теперь я решил развиваться вглубь, расширяя и углубляя мои вихри. Точно так же всасывая и тут же передавая большую часть окружающего света в вихрящиеся потоки-чакры, которые тут были отчётливо видны, я пытался раздуть, расширить, увеличить эти завихрения. Обычного тела у меня здесь не наблюдалось, но вот ментальная, жизненная и ещё какие-то составляющие были в достатке. Так как псионика была тем, чем я хоть как-то владел, начать я решил именно с неё. Расталкивая и раздувая мою ментальную чакру, постепенно начал увеличивать ментальную основу. Мысли стали быстрее, гораздо более структурированными и развитыми. Со временем, я начал замечать, что могу даже “видеть мысли”. Этакий аналог ментального зрения. Занимался я и остальными чакра-вихрями, напитывал и раскручивал их последовательно. Похоже на то, как люди раздувают теплящиеся угли костра, только вместо воздуха я использовал намерение.


С ними тоже появился прогресс. В один момент я заметил активное сияние, и вдруг моя седьмая чакра будто взорвалась, разделившись на все цвета радуги и начала вращаться, как пропеллер, в такт остальным.


Работало это всё весьма странно, и те слова, которыми я сейчас это описываю, даже близко не подходят, чтобы описать то, что я наблюдал. Я научился затягивать в себя окружающий свет с определённым намерением. Я желал… или не желал, а намеревался увеличить или изменить какую-то часть себя, пропуская громадное количество света, вымывая всё лишнее и ненужное, но заодно как бы черпая из этого света те частички, которые постепенно оседали, прилипали, выстилали внутреннюю часть моих вихрей. Казалось, этот белый свет содержит в себе абсолютно всё, и лишь моё намерение диктует, какая именно часть из него осядет на моём теле.


Я сумел одновременно поставлять энергию в два или три вихря единым потоком, да и спектр моего зрения сильно расширился. Я начал замечать различных существ, пролетающих тут и там. Мои вихри разрастались сильнее, а я пробился ещё глубже, различив ещё два совсем неактивных вихря. Энергия там еле теплилась.


За что она отвечала, я так и не понял, но развивал и её, что давалось мне с неимоверным скрипом. Но я решил, что ни к чему мне быть однобоко развитым.


Сколько лет я провёл вот так… болтаясь в нигде, не представляю. Если бы у меня не было цели, наверное, я сошёл бы с ума или заснул, а так — ничего, по чуть-чуть, понемногу, у меня выходило тренироваться постоянно, хотя иногда я находил отдушину в общении с похожими на меня искрами. Нечасто попадались те, кого я мог пробудить или достучаться, но в последнее время стало даже интересно и не так монотонно.


Размеры мои стали больше в разы. Не представляю, это от моих намеренных тренировок… ну или просто так вообще-то и должно быть при перерождении, и это не потому, что я такой уникальный. Моя структура стала как бы… “плотнее” или “тяжелее”. Не знаю, как это можно объяснить. На примерах других душ я знал, что за этим очень скоро последует и морально готовился. Именно эти “тяжёлые” души больше не могли находиться тут и “проваливались”, находя себе последующее перерождение, а потому в последнее время я старался тренироваться каждую секунду. Это и полезно, да и смогу впихнуть в себя побольше “потенциала” или, как я его назвал, рабочего тела, ведь тут ничего, кроме энергии, нет.


За последнее время энергией, меняющей мою душу, я научился пользоваться виртуозно и растянул свои вихри насколько смог, пока сам не ощутил: “время пришло”. Дальше оттягивать не выйдет. Только что поблизости появилось одно из подходящих мне тел. Не став терять времени, я рухнул в него…


Рождение в физическом теле, процесс не столько неприятный, хотя, конечно, и это тоже, сколько непривычный. Прошлое своё рождение я, естественно, не помню, а вот это… это я запомнил хорошо. Ну, орал, естественно, чего уж там. Когда тебя проталкивают через узкий проход и вытаскивают на холод, контраст весьма неприятен, да и от всех ощущений физического тела я уже отвык. Обжигающий воздух, впервые ударивший по расправившимся лёгким — тоже не сахар, да вообще, надо сказать, первые полгода можно смело выбрасывать на свалку. Не зря люди не помнят весь период до четырёх лет. Ну, у обычных людей, запоминать и нечем, но у меня-то есть чем, и то, я не особо старался запоминать.


Дальнейшим шоком для меня стало моё тело. А тело оказалось женским… точнее, телом девочки. Ну и то, что родители, которые меня кормили и обслуживали, назвали меня Розой, весьма красноречиво говорило о том, что я девочка. Н-да, ну не то, что это прямо стало таким уж шоком. Личную и эмоциональную информацию о себе я вычистила полностью, так что моё новое тело стало новым листом… новым началом для меня, так, словно до этого у меня не было никакого, точнее, о нём я ничего не помнила. Ни как я раньше выглядела, ни кем была. Голая информация и знания.


Для меня моё теперешнее состояние стало данностью, и другого я не знала. Мать стала для меня настоящей матерью, отец — стал настоящим отцом, ведь никаких других не было. Я только понимала, что у меня прошлой отец и мать тоже имелись, ну просто потому, что без этого никак, но кто они, и что с ними, я забыла напрочь, причём забыла сама и намеренно.


Пришлось пожертвовать многим, чтобы сохранить хоть что-то. И так у бедного ребёнка первые полгода голова раскалывалась от обилия знаний, и мне пришлось ударными темпами стараться прокачивать моё тело точно так же, как я до этого прокачивала остальные свои оболочки. Заливая его “светом”. Орать я старалась поменьше, хотя и очень хотелось. Не просто орать, а выть от боли, раздирающей череп, однако если орать, боль становилась ещё сильнее.

Подстраивалась я к новому телу аномальными темпами. Выбора просто не было, а потому не замечала ничего вокруг, да и видно было плохо. Родители были для меня абстрактными пятнами, которые я могла плохо различать глазами, и они, наверное, считали меня спокойной и милой малышкой, потому что большую часть времени я просто спала… пила молоко и снова спала, ну, точнее, это так только казалось.


На самом деле мне было не до всего этого. Вот вообще не до чего, так мне было плохо. Казалось, что под черепом у меня строят высотное здание, в котором иногда кто-то долбит зубилом, иногда пилит бензопилой, а бывает и отбойным молотком. Даже шевелиться не хотелось, я боялась “растрясти боль”, ненароком дёрнувшись слишком сильно.


В общем, хлопотное это дело оказалось, осознанное перерождение. Не зря основная масса людей после рождения успешно забывает свою прошлую жизнь. Когда я сумела уже посвободнее управлять своим телом и смогла нарастить мозговые ткани, заодно укрепив всё тело, боль начала отступать, и я решила слегка, так сказать, поводить носом, поинтересоваться, куда я попала. Ну как осмотреться… никто, естественно, с младенцем разговоры разговаривать не станет. Кроме сюсюканья ничего другого не дождёшься. Слишком рано для… да вообще для всего, но моя ментальная оболочка теперь позволяла мне запросто использовать телепатию, и голова при этом больше не раскалывалась. Особенно удобно во время кормления грудью. Мама сиську в рот вставит и засыпает, точнее, я ей слегка помогаю, убаюкивая её мозг, чтоб не носилась по дому, а отдохнула, а дальше мне просто раздолье.


Моя рыжая мамочка была довольно красивой, если смотреть с точки зрения англичан. Рыжие волосы до лопаток, милое круглое лицо и зелёные ведьмовские глаза. Добрая, нежная, женственная и с совершенно неанглийским размером груди. Уж я-то за это время успела разглядеть, ведь весь мой рацион состоял из двух блюд: левая и правая грудь, хе-хе. Ну а вот теперь самый большой шок… знаете, как зовут мою мамочку? Ну да, да, вы уже догадались, Лили Поттер. А отца соответственно — Джеймс Поттер. Если его типичное английское лицо с тёмными волосами, бакенбардами и круглыми тонкими очками не говорило бы само за себя, то из мыслей Лили это было легко заметно.


Вот-вот. А я же о чём. Эту сагу про мальчика, который выжил, я припоминала. Помнила я совсем мало, только основные вехи, чисто как информацию без эмоций, что да, был такой роман… или фильм… не помню точно. Всё же довольно много информации пошло под нож, а эту книжку я не считала тем, без чего не обойтись. Нельзя было слишком много информации оставлять. Теперь стали понятны всяческие несуразности, которые я замечала, списывая на “магию”, а это таки она и была. Да и имя моё, Роза, оказалось логичным в списке цветочных имён: Лили, Петуния, Роза. На этом этапе меня прошиб холодный пот. Я вспомнила, что мне в годовалом возрасте грозит бой на кулачках с самым навороченным магом в местной песочнице, а это нехорошо… очень, очень нехорошо.


Ну, точнее, это с моей стороны на кулачках, а у него будет и палочка, и магические знания, и умения. Тут надо подумать. Терять с таким трудом приобретённое тело так рано не хочется. Что я могу ему противопоставить? Да практически ничего. Физической силы у меня нет. Оружия — тоже, магии, правда, завались, даже больше, чем у любого местного мага, всё же пыжилась я не зря. Вот только заклинаний я никаких не знаю, и палочки у меня нет. То, что я успела скачать из разума у Лили, только к палочке и относится, а я её даже в руках сейчас не удержу. Единственное, что сойдёт у меня за оружие, это телекинез.

Пришлось бросить все свои усилия на его раскачку в этом теле. Даже до перерождения я натренировалась управляться с ним на сносном уровне, значит, стоит сделать ставку на то, что уже проверено и имеет шанс хоть как-то помочь, чем пытаться освоить нечто абсолютно новое и неизвестное. Теперь я бешеными темпами прокачивала через себя и магию, и псионику, так и продолжая всасывать и пропускать их через мои вихри, и старалась тренироваться в телекинезе, пытаясь спрятать умения от мамочки. Она у меня была хоть и молодая, но очень ответственная. Добрая, заботливая и любящая… чего трудно сказать об отце. Он был тоже молод, но ТА-А-А-АКОЙ Олень. Постоянные пьянки и пирушки. Загулы и задержки на работе. Мама, конечно, от этого бесилась, но старалась не выносить сор из избы.


С Джеймсом всё зашло настолько далеко, что собственные родители долгое время не хотели видеть этого оболтуса, а уж когда тот решил пойти в авроры, охреневшие Флимонт и Дорея Поттер в тот же день побежали в банк, чтобы перекрыть доступ к банковскому счёту и всему состоянию до тех пор, пока за ум не возьмётся. Процесс думания у этого молодого балбеса никак не хотел запускаться, и вручную запустить этот процесс родителям не удалось. Я, кстати, с ними была полностью согласна. Поттеры были истинно магическим родом из тех самых, священных, золотых родов магической Британии, и даже имели аристократический титул, пожалованный королём в каком-то …надцатом веке.

Пожелание молодого балбеса пойти в авроры… ну это примерно, как если бы принц Чарльз решил податься работать дворником. Истеблишмент не поймёт-с. Истеблишмент, в общем-то, и не понял. От Поттеров постепенно и под разными предлогами отвернулись все аристократы, и Джеймса начали считать эдаким малолетним, гонористым, но весьма недалёким дурачком. Кстати, к Лили отношение было гораздо более лояльным, ведь она была “новая кровь”, то, что в кругах тех, кто в этом разбирался, считалось прямым благословением магии. Души у них точно также выглядели очень по-разному. Чистая, яркая, пылающая душа у Лили, в которой отражалась её самоотверженность и доброта, и серая, заболоченная у Джеймса.


Родители Поттера умерли внезапно от драконьей оспы, а вот мыслительный процесс в голове Джеймса так и не запустился, несмотря на все их старания. Видимо, денежки рода будут доступны теперь только мне и то не сразу, на что Джеймс был страшно зол. Он, когда после смерти родителей из банка вернулся, довольно сильно напился, и мысли его я слышала даже со второго этажа, даже через стенку. Нет, артефакт защиты сознания у Поттера имелся, да почти все авроры этими артефактами были увешаны. По-другому — никак, но защищал он от магического вмешательства в разум, а не от псионического. К такому местные маги не особо привычны. Они пытаются лезть в ментальную сферу только опосредованно, через сферу магическую, артефакты защиты разума и основаны на магии, и защищают от магии. Есть лишь некоторые маги с предрасположенностью к псионическому доступу в память, а я вот и в память лезу, и собственный разум защищаю напрямую псионикой. Тут уж сколько магию не применяй, ничего не выйдет.


Так это безобразие и продолжалось чуть ли не до моего первого Хэллоуина. Пьянки с гулянками и толпы дружков со стороны Джеймса и тихое, спокойное зельеварение по найму со стороны Лили. Вот уж кто точно был классической ведьмой. В котлах у неё постоянно что-то варилось и булькало. Лили мастером-зельеваром пока не была, но степень подмастерья уже имела, звёзд с неба не хватала, но на толстую буханку хлеба с солидной банкой икры сверху своим ремеслом она зарабатывала. Подозреваю, что как бы и не больше чем Джеймс, гонявшийся по подворотням за мелкими бандитами.

Что сказать, заказами Лили была обеспечена. Какие-то ей приходилось даже отвергать. А Джеймс… ну что Джеймс. Приходил, брал на руки, сюсюкал, обнимал. Мне было приятно, и его я тоже воспринимала как отца, но это случалось нечасто. Мама не пускала его ко мне, когда от него воняло перегаром. Что поделать, работа аврором во время гражданской войны это вам не сахар, а вот кто его туда гнал?

Что говорить, его первейшего дружка, Сириуса Блэка, хоть и тоже попёрли из дома и также отрезали от всех счетов и наследства, однако родители постарались и не слезли с оболтуса, пока какую-никакую, но степень подмастерья чар он не получил. А вот Джеймс так и остался балбес-балбесом. Нет, я его память читала. Не был он каким-то особым уродом, ни в коем случае. Обычный парень, у которого детство в заднице играет… и играет… и играет… и никак не выключится. Обычно это проходит с возрастом, однако в нашем случае Джеймс не успел.


Мой первый Хэллоуин начался как обычно — праздничный завтрак, хотя это всё не ко мне, у меня было всё то же грудное молоко. Потом примчался друган Сириус, такой же молодой увалень, как и Джеймс, потом была гулянка, где присутствовала и Лили, а вот у меня моё предчувствие прямо сжимало задницу, и не только потому, что я знала, что должно случиться. Я это просто ощущала, почему-то прорезалось предвидение, и я видела картинки будущего в виде вероятностных сценариев, на которых можно было сфокусироваться. Так вот за что отвечает та самая, верхняя чакра, которую я развивала! Мне пришлось буквально силой заставить себя выспаться, чтобы к моменту появления врага быть свежей и отдохнувшей. Всё-таки тело ребёнка постоянно клонит в сон.


Именно это и помогло мне до конца разработать свой план, а точнее отшлифовать его, ведь были там и весьма необычные части, которых не ждал никто.


Проснулась я, когда народ уже хорошенько набрался и разошёлся по домам, а Лили в очередной, сто тысяч пятисотый раз закатила скандал Джеймсу, но он уже был на рогах и реагировать способен был весьма вяло. Лили как кормящая мать пить даже не пыталась, хоть не особо и хотела, а воняющего перегаром мужа терпеть не могла, а потому пришла ко мне на второй этаж, а я вся напряглась. Как только Лили пыталась уложить меня спать, я начинала капризничать и продолжать играться. Дотянула я часов до девяти вечера, когда в дверь постучались, и полупьяный олень не нашёл ничего лучше, чем попереться к двери открывать.

Ни спросить кто там, ни хотя бы взять палочку он не удосужился, а его возглас: “Питер! Что ты тут делаешь!” стал последним в его жизни. Два роковых слова “Авада Кедавра”, и труп Джеймса с грохотом упал на пол, а я пронаблюдала, как его ошарашенная душа вылетает из тела. Бешено оглядывающийся призрак Джеймса покрутился вокруг и накинулся на Волдеморта… пролетев его насквозь. Потом ещё раз и ещё, и ещё, потом попытался дать пинка Питеру. Естественно, безрезультатно. На него никто не обращал никакого внимания, а два мага спокойным шагом поднимались наверх.

Лили тут же схватила палочку, сграбастала меня в охапку и крутанулась на месте, попытавшись трансгрессировать. Ага щас, как же. Лили кинулась к камину, но и он оказался заблокирован. Это в своём предвидении я видела. Волдик хоть и был психопатом, но дураком точно не был, и все методы побега заблокировал. Лили положила меня обратно в манежик и закрыла своим телом.

Выглядел Волдеморт как молодой, довольно высокий и представительный мужчина с чёрными волосами, вот только его взгляд заставлял переворачиваться внутри всё, а уж дырявая, развороченная напрочь душа, которую я наблюдала… Безумие… полнейшее и окончательное безумие. Питер был толстеньким, плюгавеньким коротышкой. Его я и до этого несколько раз видела, но ко мне он ни разу не лез и даже не здоровался. Сидел в стороне. Его аура тоже была дырявой от проклятий и нарушенных клятв. Заскочил на огонёк и Джеймс, всё ещё бешено кидающийся на обоих магов, пытаясь хоть как-то повлиять на них. Раньше надо было думать.


— Отойди! Мне нужна только девчонка! — сухой, высокий голос Волдеморта обращался к Лили.

— Нет! Ни за что!


Последняя фраза от Лили совпала с заклятием, выпущенным с её палочки. Вот где проявлялось преимущество невербальной магии. Лили ещё заканчивала первое заклинание, а Волдеморт уже успел скастовать три. Первым он поставил щит, вторым выдернул палочку, а третьим усыпил Лили.


Тело грохнулось об пол, и Волдеморт подошёл ко мне, а я приготовилась.


— Что же, своё обещание Северусу я сдержал… Эх… до чего я дошёл? Убиваю детей… Авада… Кедавра??


Глубочайший шок от вылетевшей души Волдеморта, так и рассматривающей кончик его же палочки, был незабываем. В момент произнесения последней части заклятия я телекинезом вывернула его палочку и указала ей на него. Ну да, переборщила чуток и руку тоже вывернула, с хрустом. Перепугалась я, и нифига это не смешно, я бы на вас посмотрела, если бы кто-то пришёл к вам, направил пистолет в голову и спустил курок, вот и мне было совсем не смешно, я даже слегка в подгузники обделалась, и мне не стыдно вот ни капельки.

Но ничего, его же любимое заклинание сорвалось с кончика палочки и попало ему прямо в лоб, выбив тот ошмёток, который остался от его души. Ну кто же мог ожидать от годовалого младенца каких-то активных действий? А тем более таких? Н-да, всё получилось, подгадала я вовремя. Предвидение помогло. Не знаю, как это можно рассматривать, убийство или нет, но у меня внутри ничего даже не дёрнулось. Да и не впервые мне убивать. Память об этом из прошлой жизни осталась. Это я никак не чистила, а оставила со всеми чувствами и эмоциями. Не помню, кого и зачем убивал прошлый я, но помню, как я это делал, что переживал, и что было это уж точно за дело.


Очень трудно убить лишь в первый раз, потому такой опыт мне пригодится. Да и вообще, о чём тут говорить? Этот урод пришёл убить меня и убил моего отца. Да за это его можно долго пытать и поджаривать на медленном огне, но это и без меня произойдёт. С тем, что этот псих сделал со своей душой… перерождение ему не светит. Жаль, что я не смогла защитить моего отца, слишком рано я его потеряла, но так далеко я пока не дотянусь.


Тело тёмного мага рухнуло словно подкошенное, а шокированный Питер подскочил к своему хозяину, пытаясь… ну не знаю, наверное, оживить труп. Авада Кедавра безвозвратно рвёт связь между душой и телом, как это происходит, я очень тщательно пронаблюдала и теперь могу повторить и вообще без заклинаний, только, как и все остальное, надо это умение натренировать… желательно не на людях. Вот тут произошло сразу три события. Внизу послышался грохот, и я услышала голос Сириуса.


— Джеймс! Нет!


Потом тут же.


— Лили!? — топот ног бегущего Сириуса.


Питер подскочил и направил палочку на меня, но вот незадача, палочка сломалась ровно посредине. Я хотела вырвать сердце предателя, но на преодоление живой ауры мага псионикой уходит слишком много энергии, а мне она сейчас понадобится вся без остатка. Недовольный и ошарашенный вид Питера был незабываем.


Он заметался по комнате и, вышибив окно, прыгнул на землю, а в это время душа Джеймса Поттера смогла наконец дорваться до души Волдеморта. Теперь они были на равных. У Волдеморта вместо души были одни ошмётки, но зато они были изначально сильнее, а вот у Поттера душа была хоть и цельная, но без тренировок, без развития она была не особо сильна… так… на уровне обычного аврора. Клубок из бешено рвущих друг друга мужчин упал на пол, начав смещаться ко мне. В ход шло всё, Джеймс дрался, кусался, рвал оппонента ногтями, но и тот не оставался в долгу. Волдеморт пытался дотянуться до меня всеми силами, а Джеймс старался этому помешать.


В этот момент в мою комнату ворвался Сириус. Палочка наголо, взгляд тёмно-зелёных глаз шальной, вьющиеся непослушные волосы разметались в стороны, манерная худоба и длинные аристократичные пальцы. В общем, заметна порода Блэков. Очень и очень красивый мужчина, особенно вот в таком состоянии. Он, конечно, тоже балбес, но чуть поменьше, чем Джеймс. Первым делом он глянул на спокойно смотрящую на него девочку, подскочил, ощупал, убедился, что со мной всё в порядке, и подлетел к Лили, нашёл у неё пульс, и со вздохом облегчения выдал: “Слава Мерлину”, подскакивая к распахнутому окну.


После всех перипетий Питер шмякнулся со второго этажа в кусты, ночью, весьма и весьма неудачно, а без палочки представлял собой просто замечательную мишень. Сириус выпустил парочку неизвестных мне заклятий и шарахнулся за Питером точно также, через окно, на грязную клумбу. Ну хоть на мягкие цветы упал, а не в колючие кусты.


Я всё это время тянула магию и энергию мысли для псионики на максимальной скорости. Успела я буквально в последний момент. Два мага, Джеймс Поттер и Воландеморт, в последней попытке намертво сцепились, и Волдеморт из последних сил попытался запрыгнуть в меня. Видать, хотел хоть какое-то тело ухватить. Вот ведь дурак. Насколько там, в реальном мире, он был сильней меня, настолько же тут, в разделе души, я была сильнее его.


Чёрные глаза призрака Волдеморта расширились в ужасе, когда маленькая девочка, глядящая прямо на него, мерзко ухмыльнулась и буквально втянула его в себя одним лёгким усилием, остановив на входе собственного отца и даже чуть отодвинув его душу.


Скопировать мне удалось всё, связанное с магией, и выдирала я быстро, по-живому, не обращая никакого внимания на орущего в агонии Волдеморта. Я хотела вырвать его ментальное начало полностью, но не смогла, часть у него всё же осталась. Пять мощных якорей, где осколки души даже больше, чем у меня, сейчас перетянуть у меня не получится. Один якорь ещё куда ни шло, и то не сильный, а вот так… нет, силёнок пока не хватило, и призрак Волдеморта сбежал с ужасной скоростью, однако вот оторвать его магическое и ментальное тела с запасом готового рабочего материала, которое пойдёт на расширение моих вихрей, я смогла. Правда, приживаться оно будет ещё какое-то время.


Когда я очнулась, шокированный папочка, а точнее его призрак, так и висел передо мной, да и не осталось у него особо много энергии, чтобы двигаться. Пока он не успел пойти на перерождение и окончательно сбежать, я вытянула отросток и, начав затягивать внешнюю энергию, подкачала в него сколько смогла.


— Ну что, отец, жаль, но придётся нам прощаться.

— Ты… можешь говорить?

— Конечно, у меня, как и у тебя, это не первая жизнь, просто ты о своих прошлых жизнях забыл, но скоро вспомнишь… там, — указала я глазами вверх. Глаза это пока единственное, чем я могла правильно и осознанно двигать.

— А что случилось с Воланде-Мортом? — спросил отец.

— Распотрошила то, что сумела и до чего достала. Он создал ещё пять крестражей, при помощи которых смог удержать свою душу на этом свете. Поступок просто идиотский, посмертия у него теперь не будет, зато в этом мире с ним ещё придётся помучиться, но то, что смогла, я из него вырвала.

— Что?

— Знания по магии и материал для расширения моей магической оболочки. Ну и вообще кое-какую информацию о том, где он свои крестражи попрятал. Этот призрак теперь не маг.

— Ты так много знаешь, мне интересно, откуда?

— Из прошлой жизни. Частичную память о ней я сохранила.

— Эх, жаль, что так всё закончилось.

— Мне тоже жаль, папа, но думаю, в своих перерождениях мы ещё пересечёмся.

— Ты так спокойна сейчас.

— Мне очень хочется рыдать и плакать в истерике от потери отца в таком возрасте, но иначе не могу, мне нужна вся концентрация и на удержание тебя, и на сам разговор, эмоции пришлось отключить на время. Это очень сложно для меня, очень. Мне всё-таки чуть больше годика, что же ты хочешь?

— Малышка, я сильно сожалею об этом, я ведь так и не успел побыть тебе нормальным отцом.

— Ну так кто же тебе не давал? Надо было гулять поменьше с дружками.

— Ты говоришь, как Лили. Вот нет, чтоб подбодрить папу в последние минуты жизни, — с грустной улыбкой сказал тот.

— Да не бойся, ничего страшного с тобой не будет, я тебе из опыта говорю. Смерть - это как сменить рубашку. Будто новую надел и всё. Рождение только неприятно, а там, за гранью, наоборот хорошо, — улыбнулась я. — Ты сейчас ещё со своими родителями встретишься. Вот они тебя пропесочат гораздо круче чем я, я — это так, щадящий вариант, так что готовься.

— Но они ведь умерли, — в шоке сказал он.

— Ну так ты ведь тоже… понимаешь, к чему я веду? — подмигнула я ему.

— Так, значит, смерть, это всё же не конец? — спросил он с огромной надеждой.

— Ну вот ты же умер, без дураков, по-настоящему, и чего, разве это конец?

— То, что я общаюсь со своей годовалой дочерью, больше похоже либо на сон, либо на последние взбрыки умирающего мозга.

— Нет, это не взбрыки, я тебя своей энергией поддерживаю, поэтому ты ещё способен со мной общаться, но ты ведь чувствуешь, как тебя всё сильнее тянет?

— Чувствую, а куда? — со страхом спросил он.

— В высший астрал. Бояться нечего, все через это проходят.

— А ты меня не удержишь?

— Да куда мне тягаться с механизмами перерождения и это сразу после того, как я душу Волдеморта распотрошила? Это даже выше уровня богов, я с этим тоже не разобралась, этот механизм просто существует и, кажется, существовал всегда. Уже сейчас я работаю в минус. Я успеваю восполнить энергии меньше, чем потребляет твоё удержание, а тащу я изо всех сил, так что ничего не поделаешь, придётся прощаться, — на моём лице выступили слёзы. Эмоции пробивались даже сквозь блокировку.


Прощание выдалось недолгим и слезливым. Вот вроде бы и не успела, как следует, к нему привязаться, а поди же ты. Доверился он не тому, и вот к чему это привело. Кто мог подумать, что Волдеморт наплюёт на все традиции и придёт к нам в гости на Хэллоуин? Ну, я могла подумать, а точнее, я это заранее знала, но кто будет слушать маленькую девочку, которая ещё даже разговаривать не может.


Теперь у меня были все знания Волдеморта по магии. Чары на замечательном уровне, немного зелья, немного трансфигурации, немного беспалочковой невербальной магии, малефицизм на начальном уровне, окклюменция и легилименция на уровне мастера-менталиста, ну и начала некромантии, конечно. К ней-то у меня уж точно есть предрасположенность как у того, кто пережил смерть и умеет обращаться с энергией душ. К чарам у меня предрасположенность от Джеймса, а к зельям и трансфигурации — от Лили.

***

Следующее утро выдалось крайне беспокойным. Прискакал Дамблдор, маму из сна вывел, шишку на затылке подлечил, она, когда упала, головой стукнулась. Затем расспросил, трупы куда-то забрал, дом в порядок привёл, а потом они с мамой быстро мотнулись в аврорат, а со мной осталась мадам Помфри. Мама давала показания, ради Бродяги. Этот дундук сподобился учудить. Пока гонялся за Питером, шарахнул в него чем-то площадным на глазах у магглов.


Пострадавших не было, у Питера ведь палочка ну вот совершенно случайно сломалась, какая незадача, хе-хе, зато куча магглов видела светопреставление, гром, вспышки и несущиеся заклятия, а это грубое нарушение статута о секретности. Вот и вышло, Питера он всё же в Азкабан законопатить сумел, но и сам в следственный изолятор загремел до разбирательства. Однако Лили, как очнулась, навела правильный порядок. Прогулялась, что надо, и сделала, где надо… точнее наоборот. Рыдающего, пускающего сопли и раскаивающегося Сириуса из следственного изолятора выковыряла и к нам притащила. Накачала зельем сна без сновидений и скинула в одной из спален отсыпаться. Под вечер даже суетящийся старичок Дамблдор притомился. Немолодой он уже столько носиться.


Я сидела тихо и мудрым взрослым на глаза не лезла. Разговоры и мысли подслушивала, сколько могла, а могла я немного. Я всё-таки ещё младенец и меня постоянно тянет спать, особенно после вчерашних подвигов. Ничего сверхвыдающегося в белобородом деде не было, просто обычный дядечка. Сейчас он ещё не казался таким уж старым. Нет, ну магическое начало у него мощное, но какие мои годы? Всякие авроры и ещё целая куча народа шастала по нашему дому туда-обратно, как будто своей суетой они могли хоть что-то сделать.


На всякий случай Лили заставила старичка смотаться и приволочь мантию-невидимку, которую Джеймс ему когда-то дал. Он даже уколол мой пальчик, мазнув по уголку. Всё-же я единственная по крови Поттер и привязать мантию ко мне — ход довольно логичный. Теперь, если укрыться, можно пересидеть нападение. Он нам даже временно выделил домовика из Хогвартса. Ну как нам… подчиняется он не нам, конечно, но приказы Лили ему отдавать может. Заодно, видимо, стучит старичку, как без этого. Нет, из мыслей, которые я у него уловила, он не особо и гад. Он, естественно, доит ситуацию по максимуму, по принципу: “Раз уж идёт война, то кто-то ведь должен на этом зарабатывать… так почему бы и не я?”


Имеет он, конечно, свой гешефт, куда без этого и с этой стороны он вроде бы мне и не нравится, но не он эту ситуацию создал, не он всё так устроил, словно паук, стравливая левых и правых. Да я это и в том, что осталось от разума Волдеморта, прочла. Там и стравливать не надо было. После того, как Том Риддл первый раз раздробил свою душу, создав крестраж, его разум ещё как-то худо-бедно держался, ну насколько вообще мог держаться типичный представитель семейки Гонтов, которая, по ходу, изначально не была в ладах с головой, а начиная со второго крестража, Том Риддл, молодой и талантливый маг, уступилуправление своими мозгами больному на голову психопату по кличке Волдеморт, и всё пошло под откос.


В общем, оно, в основном, всё само так вышло, а Дамблдор с этого успел взять свою прибыль, хотя в то время многие успели нагреться, и даже несколько родов совсем не в Англии круто поднялись. Дамблдор там среди всех ещё не самый проворный был, как оказалось, и скромно поимел с прервавшихся родов. Ко мне он, конечно, попытался пролезть в голову, но спросил при этом разрешения у мамы. Сильно хотел узнать, как это так вышло, что Волдеморт отправился в большое путешествие.

Нет, механику процесса он понял… трудно не понять, когда палочка Волдеморта вместе с вывернутой кистью так до сих пор ему в лоб и смотрит, и рука под неестественным углом стоит. Я телекинезом жахнула от души. Перебороть ауру довольно сильного волшебника трудно, однако, вот незадача, пробиться сквозь мои псионические щиты магией он не сумел, а вот за бороду я его подёргала. Знаете, как младенец может за что-то ухватить и не отпускать? Это не потому, что я такая злая, хе-хе. Просто моя ручка не разжимается так просто, да, так и запишем. Озадаченный Дамблдор попробовал меня отдать Лили… ага, чуть без бороды не ушёл, а Лили ржала как ненормальная. Ну это уже явно нервное. Тут скорее плакать надо.


— Не забудь поставить Силенцио на малышку, если что. Звуки мантия не скрывает, — давал последние инструкции Дамблдор перед уходом.


Когда за последним визитёром наконец закрылась дверь, я тяжело вздохнула, а Лили заплаканными глазами глянула на меня.


— Устала, Розочка моя?

— Угу, — не задумываясь кивнула я.

— Ты что, меня понимаешь? — удивлённо спросила она.


Ох, ты ж, бля… что-то я со всеми этими делами расслабилась.


— Э-э-э, ма… ма? — по слогам, с огромным трудом выдала я.

— Ты сказала мама? Да, маленькая? Ты действительно сказала мама?

— Ма… ма.

— Ты точно сказала мама. Ух, ты моя радость. Ух, ты моё солнышко. Я тебя никогда не брошу, радость моя, — зарыдала она.


Фу-х, пронесло. Мой косяк был тут же забыт, пошли сопли, слёзы, и мама вновь сконцентрировалась на сюсюканьи, обнимашках, а потом мне воткнули в рот сиську, и так я с ней и заснула в очередной раз.


========== Глава 2. ==========


Первые три года после похорон отца пролетели слишком быстро и незаметно. Я привыкла к своему новому телу и новому полу. В банке у меня был доступ к детскому сейфу, который пополнялся с основного счёта один раз в год. Для жизни нам хватало за глаза, да и мать довольно неплохо зарабатывала. Варка зелий давала ей удовлетворение от хорошо выполненной работы, а я старалась ей помогать. Мелкие заботы по дому, прогулки в магловскую часть Англии, музеи, выставки и кинотеатры. Лили об обычном мире старалась не забывать. Я маме не мешала и спокойно могла сидеть в уголке, медитируя.


В гости к нам постепенно начали наведываться разные люди. Когда Джеймса не стало, аристократы почувствовали себя слегка посвободней и решили засвидетельствовать своё почтение мне. Всё же, если брать всё чисто технически, моя мать числилась регентом при леди Поттер. Это я, если кто не понял. Титула у мамы не было, однако сама магия обеспечивала её совместимым титулом чистой крови, и её брак с Джеймсом не рассматривался как мезальянс, а наоборот как выгодная партия, кем теперь стала и я. Ведь во мне теперь текла чистейшая кровь древнего рода. Нет, ничего нарочитого и помпезного не было. Пока что никаких приёмов и балов. Люди заскакивали буквально на десять минут, чисто на меня посмотреть, себя и своих детей показать. Подавляющее большинство имело добрые намерения. Максимум — нейтральные. Я ведь их эмоции различала, да и мысли иногда читала.


Магический мир тоже состоял из наборов правил, этикета, негласных традиций. Ходить в гости было принято, и мы ходили с ответными визитами к нашим знакомым. Это был своего рода ритуал пометки территории. Мол, вот они мы, знайте о нас и не забывайте. Мама старалась наряжать меня, словно куколку. Милые чулочки, сарафанчики, бантики и рюшечки, что поначалу слегка (сильно) бесило, а потом я привыкла и стала сама одеваться красиво и богато, заплетать свои тёмно-русые волосы в косу с бантом и соответствовать своему статусу.


Вообще, со статусом крови связано множество теорий и проблем. Изначально статус чистокровных волшебников имели те, кто в самом буквальном смысле имели чистую кровь. Чистая кровь, чистая магия. Это синонимы. Любой, у кого не имелось проклятий магии, считался чистокровным. Буквально, как сам термин “чистокровный” и звучит. Ну и, соответственно, то же самое в обратную сторону. “Грязнокровный” или сокращённо “грязнокровка” это именно тот, кто имеет грязную кровь, ну или по-простому — грязную магию. Тот, на ком лежат проклятия, неважно какие, считался грязнокровным волшебником. Кстати, оба эти термина изначально не предполагались как ругательства, а лишь простая констатация факта.


Эта терминология со временем претерпела множество изменений, проявляя кучу нюансов. Грязнокровками начали называть скопом всех маглорождённых, хотя это не всегда было так. Просто не разбирающиеся в вопросе дети или даже взрослые продолжали повторять, словно попугаи, то, что услышали где-то в другом месте.


В большинстве своём маглорождённые волшебники могли иметь такой статус, но не всегда. Часто магические рода со временем могли получить проклятия, особенно если не защищались или творили много пакостей. Если накапливающийся вес проклятий превышал определённый предел, маг или его потомки под их грузом могли перестать быть магами. Либо вся свободная магия уходила на борьбу с проклятием, либо вносила физические нарушения в ауру, не давая колдовать.

Таких людей называли сквибами и изгоняли в обычный мир по весьма прозаической причине. Не магу находиться в непосредственной близости от мага опасно, а совсем не потому, что это какой-то там позор, хотя впоследствии и про это забыли. Свободно разлитая магия от волшебника давит на сквиба буквально физически, и чем сильнее маг, тем хуже будет не магу рядом с ним. Вот, к примеру, я, даже в таком возрасте стараюсь сдерживать свою силу рядом с обычными людьми. Если я “пыхну” своей силой рядом с обычным человеком, случайно или намеренно, его может и вырубить. Не то, чтобы от этого был какой-то особый урон, но жить в одном доме с магом обычному человеку на постоянной основе очень трудно. Переживать такую радость каждый день… не для слабонервных такое. А если дома живут дети-маги, которые себя вообще не контролируют?


В общем, так и выходило, что сквибы уходили от магов, постепенно забывая свои корни, но проходило время, и проклятия ослабевали или исчезали с поколениями, и магов вновь находили преподаватели из Хогвартса. Если все проклятия уже исчезали — это замечательно, а если часть из них осталась? Что тогда? Вот и шли эти прокажённые в школу.


С другой стороны, всегда существовал небольшой процент новых магов. Душ, прошедших достаточно перерождений и способных, как я, развить в себе седьмую оболочку самостоятельно. Таких обычно называли “новая кровь”, и по самой своей сути они считались чистокровными магами, ведь их кровь действительно была чиста. Откуда бы им получить проклятия?

***

Дом наш очень выгодно располагался в Годриковой лощине. Милая пасторальная деревушка со стандартным набором: дорога центральная — одна штука, магазин сельхозпродуктов — одна штука, библиотека — одна штука… ну вы поняли. Всем знакомы такие типовые деревушки. Покосившиеся, хотя и добротно подновлённые и отремонтированные домики. С любовью размеченные садики с английскими газонами и клумбами цветов. Молочник, каждое утро оставляющий два бидона молока на пороге дома и забирающий деньги за предыдущее молоко и два пустых бидона. Тишь да гладь. Все друг друга знают, а на перекрёстке кумушки из магов вместе с простецами пропесочивают всю деревню от и до, пока их чада играют на детской площадке.

Ну да-да, деревенька у нас особенная, тут спокойно соседствовали как маги, так и обычные люди. Хоть жили они раздельно, однако между ними существовало этакое негласное джентельменское соглашение. Все маглы знали о существовании магов, а маги знали о маглах. Никто никого не трогал, и все сидели тихо, даже если маглы видели нечто магическое. Ну да, летает какой-то пацан на метле… эка невидаль, тебя же он не трогает? Просто отвернись и шагай дальше. Ну не было ничего, ты ничего не видел.


Такая деревенька была не одна, да и не только в Англии. Ещё с тех благословенных времён, когда не было никакого разделения на магов и не магов, и все жили вместе и дошли к нам вот такие деревни, как наша. В теории после распоряжения Визенгамота большинство мест с магическим уклоном у нас должны бы спрятать под маглоотводящими чарами… да, в теории. А вот на практике… ну кто пойдёт это делать, тут ведь полдеревни просто исчезнет, да и зачем, ведь активная магия вредила маглам, а вдобавок все и так всё знают, какой толк тратить время на абсолютно бесполезные вещи?


Ну вот даже зайдёт магл, к примеру, в магическую лавку, ну и что? Артефакты он там не купит, ну разве что самые простые или специально защищённые, иначе от магической энергии в такой близости ему станет плохо.


Ещё библиотека есть опять же… магическая, от которой тоже обычным людям никакого проку. Кстати, библиотеку я с радостью посещала и изучала книги, а также живые плетения, которые просила показать кого-нибудь взрослого.


К милой, воспитанной и неназойливой девочке и отношение было нормальное. Занималась я постоянно, но без особого фанатизма. Два выходных в неделю у меня было железно. На выходные я расслаблялась, бегала по округе, ходила по магазинам и общалась с другими девочками постарше.


В моей голове была громадная библиотека различных знаний. Я точно также выбросила всё личное и привязанное к эмоциям из памяти Волдеморта, оставив знания и умения в чистом виде. Слишком много там было… всякого неприглядного, что пришлось просто, не глядя, целыми участками выкидывать. Я выдирала целые месяцы и годы жизни из памяти Волдеморта. Ну не хотела я смотреть на эти гадости и на рожи пожирателей, пытающих простых людей. Колдовать, как обычно, я всё ещё не могла, моя магия в этом детском возрасте была нестабильна. Было много объективных причин не колдовать до одиннадцати лет, и из всей плеяды знаний мне пока были доступны ментальные дисциплины, такие, как окклюменция и легилименция, а также сет, состоящий из ритуалистики, зельеварения и артефакторики. Эти дисциплины считались смежными и делали похожие вещи.

Что такое, по сути, артефакторика? Это наложение заклинаний или вживление чар или структур в твёрдую, трёхмерную основу камня, металла, кости… ну, в общем, чего-то твёрдого. А что такое ритуалистика? Опять же вживление чар или структур в плоскую, двухмерную основу. А как насчёт зельеварения? Ну да, да, вы уже догадались. Вживление чар в жидкую основу зелья. Там, конечно, присутствует и обычная химия, но без магии это ничто. Даже если простой человек сварит зелье полностью без ошибок строго по рецепту, не получится вообще ничего. Все три дисциплины не требовали от меня стабильных каналов, как для чар, боёвки или трансфигурации. Все три могли заполняться магией постепенно, а не за один выброс, что для детей было слегка опасно. Все три нуждались лишь в аккуратности и сосредоточенности, чего у меня было хоть отбавляй.


Последнее, что я развивала, был метаморфизм, и это была такая же работа, как и развитие остальных оболочек души ещё до моего рождения. Не зря физическое тело считается просто ещё одной оболочкой души. Когда я родилась, у меня подключился дополнительный вихрь. Физическое тело могло пропускать внешний свет, который проходил по всем меридианам, и точно также я могла ей управлять при помощи намерения, направляя, куда вздумается, а уж я тянула на себя всё больше и направляла на своё тело, а если ещё учесть небольшую предрасположенность к метаморфизму от Блэков, это становилось даже проще.

Максимум моих способностей пока было изменение черт лица, роста, цвета волос и глаз, что также немало, а вот побочным эффектом стало идеальное здоровье и роскошный вид. Большего в этом возрасте делать не рекомендовалось вообще, а Сириус принёс одну очень занимательную книжку из своей библиотеки по просьбе мамы именно по этой теме. Имея знания и тренируя умения, выглядела я как маленький ангелочек. Чёрные, длинные, прямые волосы, длинные ресницы, зелёные глаза, здоровая кожа и пропорционально развитая фигура. Да и сила в моих мышцах была совсем не детская.


Как ни странно, мои способности к магии смерти и некромантии тоже были со мной, ведь те энергии, которые при этом затрагивались, были доступны мне ещё до рождения и никуда не девались.


Для создания чар и трансфигурации детские каналы, где магия может скакнуть в любой момент и перекраситься в любой оттенок, было небезопасно использовать, причём процент смертельных случаев в статистике умников, пожелавших ускорить процесс обучения детей, был даже больше, чем ранений и потери магии. Смерть наступала в более чем 15% таких случаев. А если ребёнок решил пользоваться магией не одноразово, а постоянно, эта цифра поднималась до 100%. В смысле, один раз пронесёт, второй раз пронесёт, а на третий раз бах и труп.


Тут надо уточнить, что само магическое ядро относилось к душе и было у меня сформировано давно. От других магов оно отличалось только размерами. Проблема была как раз с каналами, которые выводили ману из ядра через тело, и они формировались в теле человека. У детей они могли вести себя весьма нестабильно, проводить ману дёргано, рывками. В общем, всё это могло действительно очень плохо закончиться, а потому следили за этим очень тщательно. Палочки детям не давали, да я и сама не лезла. Мне моё новое тельце нравилось, ну а кроме того, по выбранным мной дисциплинам у меня было столько знаний, что можно сказать, что лишь метаморфизм не позволял моему детскому телу просто свалиться от усталости. Мама меня, конечно же, гоняла, хоть в тайне и умилялась такому трудолюбию.


Прогресс в телекинезе заметно развил моё ментальное начало, и сейчас я уже могла летать над землёй, удерживая свой вес. Выше я подниматься не рисковала. Когда моя мама в первый раз это увидела, она впала в полнейший шок, и под давлением любимой родительницы пришлось признаться почти во всём. Даже рассказала, что я сделала с Волдемортом, и откуда у меня знания по магии, а также всё о пророчестве и о том, кто, что и как сделал, и с чего это Волдеморту стукнуло в голову лично к нам заявляться, я ведь его память скачала. В общем, Снейп стал у нас дома персона нон-грата и именем нарицательным.


Мама и до этого его не привечала, слишком уж много нелицеприятного за свою учёбу она от него видела. Он ведь был пожирателем смерти совсем не понарошку, а пытал и убивал маглорождённых вместе со всеми, а как мама узнала о пророчестве, закатила ему грандиозный скандал и выбросила из дома. Ещё немного, и Аваду бы пустила.


…Ну да… споткнулся он немного, когда с лестницы слетел, ну бывает. Нет, это не мой телекинез, я вообще в другую сторону смотрела, и нет это я не хитро ухмыляюсь, просто съела чего-то не то. Ты посмотри в мои честные глаза, мамочка.


Нельзя сказать, что всё было абсолютно гладко, был, конечно, шок от всей этой информации, и мама даже потащила меня к семейному колдомедику, который имел магический контракт с семьёй Поттер, и я её хорошо понимаю. Как оказалось, мой случай хоть и редок, но не уникален. Я ведь прошёл перерождение осознанно и намеренно сохранил знания. Гораздо чаще случается так, что ребёнок вспоминает некоторые фрагменты своей жизни, и постепенно новая жизнь затирает и ретуширует старую. Когда колдомедик нам всё это рассказал и успокоил маму, у неё отлегло от сердца. Всё-таки мама у меня заботливая и любит меня очень сильно.


Ещё от Волдеморта мне достались знания языков, а уж их он знал довольно много. Английский, староанглийский, немецкий, латынь, французский. Я даже узнал шумерский, аккадский, хинди и санскрит ну и от себя — русский. Том был достаточно подкованным и разносторонним магом, если бы не съехал кукушкой, мог бы быть замечательным учёным.

***

К шестилетнему возрасту я могла уверенно создавать простенькие артефакты, делать ритуалы средней сложности, а уж по зельям мама меня натаскала очень хорошо. Сама она за это время смогла получить мастерство по зельеварению и должна была в течение двадцати лет представить как минимум одного подмастерья, иначе этот статус у неё могли и отнять. Помню, как я пришла к ней в зельеварню и сказала:


— Мама, давай я буду тебе помогать, а ты меня станешь учить зельеварению.


Было довольно много аргументов на тему “но ты ведь ещё маленькая” или совсем абстрактное “тебе ещё рано”, а иногда и “это может быть опасно”.


— Мама, давай начнём с того, что я буду помогать тебе на самых простых работах, а потом посмотрим.


Мама сильно удивилась, её брови взлетели вверх, а лицо стало напоминать милое сердечко. Она покачала головой и улыбнулась мне.


— Малышка, но самые простые это обычно самые нудные работы. Тебе точно не надоест?

— Не думаю. Знания мне никогда не надоедают, мамочка, — решительно помотала я головой, а мои белые бантики также решительно мотались из стороны в сторону.

— Точно-точно? — улыбнулась она, прищуриваясь.

— Ага, ага, конечно, мамочка, — подбежала я и обняла её. Это срабатывало безотказно. Когда такая милая и красивая куколка с ангельским голоском и огромными зелёными глазами, белым сарафанчиком до колен с бантиками на косичках тебя обнимает, растает даже самый чёрствый человек.


Зельеварение, как и любая другая профессиональная работа на промышленном уровне, упирается больше в экономику.


Объяснить легко будет на примере постройки дома. Скажем, тебе нужно залить фундамент из бетона. Что станешь делать? Месить бетон руками и заливать его в опалубку или позвонишь на завод и закажешь подвоз машины бетона? Знаете, такая вращающаяся бочка на колёсах? Руками, конечно, дешевле, да и не так уж это долго, особенно если есть электрическая бетономешалка. Выгоды очевидны. Можно получить бетон нужной свежести, нужной консистенции, когда угодно и где угодно. Нет надобности заказывать заранее и нервничать, не пойдёт ли в этот день дождь и не придётся ли всё отменять. Необходима лишь вода, песок и цемент с гравием и некоторые добавки, и то не всегда. Да, если ты строишь дом лично для себя, своими руками, и у тебя не так много денег, ответ очевиден. Ты будешь делать это сам. А вот если ты профессиональный строитель? Явно намного проще заказать готовый бетон у поставщика. Приедет машина и зальёт всю опалубку за один раз, но ты немного переплатишь, зато с лихвой вернёшь скоростью постройки, да и не придётся долго возиться на тяжёлой работе. То же самое со стенами. Выкладывать из кирпича самому или нанять каменщика? А двери? Строить коробку из дерева своими руками или купить готовую и просто вставить?


Всё то же самое, в не меньшей мере относится к зельеварению. Большую часть трав вообще можно собрать самому. Вон выйди в лес с корзинкой и вперёд, а если ты ещё и ведьма это вообще просто. Магия упрощает жизнь колоссально. Пару взмахов палочкой, и трава сама летит к тебе в корзинку, поисковые и собирательные заклинания именно это и делают, и настроить их можно… да на что угодно… Легко и совершенно бесплатно, это если ты деревенская бабка-знахарка и делаешь зелья только для себя или для парочки сельчан. А вот когда зелья заказывают литрами, и главным покупателем является больница святого Мунго, как у моей мамы, что тогда? Бегать по лесам и полям с корзинкой и собирать травки? Да за это время мама может сварить десяток пятилитровых котлов зелья.


А что, если нужны компоненты животного происхождения? Охотиться и свежевать зверей своими руками? Да кто это будет делать? А если нужна сердечная жила дракона? Редко, но её используют в зельях. Идти, зажимая в потных ладошках палочку, прямо в логово дракона? Особенно если учесть, что в нашем мире драконы водятся только и исключительно в драконьих заповедниках. А яд акромантула? Переться в логово к этим паукам? Вы серьёзно? Да ну его нахрен, такое счастье. Мама, как и любая нормальная, современная ведьма, заключала контракты с гербологами и магозоологами, которые поставляли всё по сходной цене. Но тогда возникал вопрос обработки и подготовки ингредиентов? Кто будет по инструкции измельчать, нарезать квадратиками, кубиками, треугольниками, снимать слизь с Флобер-червей?


Да, да, вы угадали. Маленькая, миленькая леди Поттер. Ну а что? Перчатки надень и не жалуйся… Из какой драконьей кожи??? Что за средневековье? Может, мне ещё остроконечную шляпу надеть? Это вы фанфиков про Гарри Поттера начитались. Обычные одноразовые, медицинские. Я их покупала в аптеке, самого маленького размера, и упаковки мне хватало месяца на два. У мамы я подрабатывала три дня в неделю. И ничего не противно, и даже корона не упала.


Ещё два дня я бегала к мистеру Густавсону, жившему через три улицы, в большом старинном доме. Он был артефактором ещё старой закалки. Я, когда его кольцо разглядела, у меня от жадности и зависти одновременно чуть приступ не случился. Грандмастер артефакторики! У него как у артефактора тоже было развито магическое зрение, очень и очень редкий дар среди магов. Меня он вывел на чистую воду с моим перерождением буквально сразу же, ну я, конечно, перепугалась и уже думала ему голову телекинезом свернуть, ну так, на всякий случай, но ничего, договорилась полюбовно на честный обмен. Я ему знания о том, как при перерождениях сохранить воспоминания, а он мне всё, что успеет по артефакторике.


Под его руководством я создавала шедевры артефакторики, похожие на диадему Рейвенкло из драгоценных алмазов, хризолитов и сапфиров… Ну а главным шедевром моего гения стала большая артефактная губозакатывательная машинка. Ха! Что, купились, да? Ха-ха, шедевры… да щас!


Вначале мистер Густавсон дал мне книги. Ну как дал. Вывалил их на меня. Я сказала: “Ух!” и подумала, что сейчас мой позвоночник осыплется в трусы. Даже моё тело, хорошенько усиленное метаморфизмом, слегка подрагивало. Вот ведь противный, мерзкий старикашка. Нет, чтоб заклинанием уменьшить, махнул палкой и сказал “редуцио”, что сложного? Это ведь он специально! Для пятилетней малютки, которой была я, эта стопка макулатуры была неподъёмным грузом. Но потом я встрепенулась и поддержала пачку книг телекинезом и с гордым видом и аристократической осанкой, прямо как учила мама, глядя на охреневшего мистера Густавсона, продефилировала мимо него, правильно виляя задницей, удаляясь в закат. Если бы у меня был хвост, я бы обязательно им взмахнула напоследок, этак вальяжно типа: “что… съел?!”


Ах… говорите невместно высокородной леди тяжести таскать? Ничего-ничего, за знания именно эта конкретная высокородная леди и конский навоз вилами разгребать готова… пока никто не видит. Нет, на людях леди навоз не гребут, и я буду с кислой миной всё отрицать, а так, пока никого нет, почему бы и нет?


Первым моим полноценным артефактом был свисток. Камушек, который свистел, пока в нём была магия. Его постигла страшная судьба, я раздолбала его молотком. Магии у меня было много, и нескончаемый свист меня достал до состояния озверения. Как его выключить, я не знала, да и не предусмотрен там был выключатель, хотя маме, которой я его показала, было жалко.


Вторым артефактом был фонарик. Упакованный в булыжник “люмос”. Сложного в них ничего не было, нужно было ровно выгравировать дорожки и залить маной. Знания и умения из разума Волдеморта у меня уже были. Книги я заглотила, словно голодный удав, а насчёт инструментов… Оказалось, в сейфе у нас много чего валялось. И книги, и наборы инструментов для артефакторики, мамочка даже для зельеварения себе кое-что нашла. Это к деньгам мне допуска не давали, а вот к вещам — так запросто. Я как наследница Поттер должна была всего лишь попросить. Вот ведь гадские зеленушки гоблинской наружности, а что, раньше об этом сказать их гоблинская религия не позволяет? Я об этом узнала только тогда, когда задала прямой вопрос, а если бы не задала? Вот не зря их маги не любят, не зря. Инструменты для лаборатории артефактора — штука достаточно дорогая, да и не всё там вот так запросто достать можно.


А дальше меня захватила хозяйственная лихорадка. Я начала создавать мелкие артефакты для ведения хозяйства. Обычный деревянный шкаф превратился в стиральную машину. Рунные цепочки я взяла готовые. Только вот все вместе и разом их обычно не применяли. В шкаф складывается грязная одежда, а вынимаю я чистую, мягкую, глаженную и пахнущую лесной свежестью.


Следующим был такой же шкаф для мойки посуды, и только тогда мистер Густавсон удосужился вручить мне кольцо ученика-артефактора. Это даже не подмастерье, это так… младший подметала за старшим дворником. Но я ведь ещё маленькая.


У мамы своё колечко ученика зельевара на другой пальчик я тоже получила, при том совершенно заслуженно, заодно появился повод с ней поговорить.


Она как раз стояла возле одного из котлов в зельеварне. Большое, светлое и просторное помещение больше смахивало на современную химическую лабораторию, чем на зельеварню сельской ведьмы. Ингредиенты растительного и животного происхождения были аккуратно разложены по полкам в специальных стазис-шкафах. Вокруг стояли колбы и реторты, перегонные кубы, пробирки и десяток больших котлов в ряд с газовыми горелками и вытяжными шкафами. Всё это мы вместе с мамой покупали в магазинах магловского мира. Тихо булькал котёл с очередным заказом из Мунго, и мать помешивала зелье громадной деревянной лопаткой. Когда она закончила и отложила лопатку в сторону, я подошла поближе.


— Мам?

— Да, Розочка моя, — улыбнулась мама.

— А чего вы с Сириусом не съедетесь? Он к тебе или мы к нему?


Мама спала с лица и даже присела на стул рядом с вытяжным шкафом, схватившись за стол.


— Э-э-э, ты чего? Что случилось? — перепугалась я.

— Ты знаешь, что я… что мы с Сириусом… что он со мной..? — дрожащим голосом спросила меня мама, присаживаясь на кресло, стоящее тут рядом в лаборатории.

— Любовью занимаетесь? Конечно, знаю. Ты так реагируешь, будто ты какое-то преступление совершила. Что с тобой? — я даже схватила её за руку.

— Но я же, а он же.. — начала бессвязно говорить она, а в эмоциях проскальзывал весь набор.

— Он свободный мужчина, не связан серьёзными отношениями, ты — вдова, все сроки траура по самым суровым канонам ты выдержала, да и вообще, кому какое дело?


С мамой всё было понятно, она — женщина молодая, но одинокая. С ребёнком на руках особо не побегаешь, несмотря на то, что я была взрослой и самостоятельной девочкой. С Сириусом тоже всё было ясно. После всех перипетий он и сам остался один. Хоть он и компанейский парень, и знакомых у него довольно много, однако, если разобраться, из близких друзей у него никого не осталось.

Первый его друг погиб, второй — вообще, оказался предателем. Оборотень — тоже неясно, куда пропал, Сириус пытался писать и искать… всё без толку. Добило его известие, что его мать скончалась. Из банка прислали уведомление. Хоть в каких отношениях он не был со своими родителями, однако смерть близкого человека переживается весьма тяжело. По себе знаю. Что-то там согласно завещанию, ему, конечно, досталось, хотя в подробности я не вдавалась, да и кто бы мне сказал?


Вот и вышло, что в конце концов встретились два одиночества. Нет, сама по себе Лили за мужиками не бегала и не искала, но бродяга у нас был как бы свой… прикормленный. Да и нравилась Лили Бродяге Блэку. Одно время Сириус очень серьёзно подумывал приударить за Лили, и, если бы его друг Поттер в своё время не подсуетился, Сириус на полном серьёзе намеревался сделать маме предложение, однако как джентльмен принял тяжёлое решение уступить любовь своему самому близкому другу детства. Это было в ярких мыслях, которые вырывались из него наружу. Специально я к знакомым и друзьям в голову не лезла, а тренировалась на прохожих… в основном, маглах.


К зеленушкам в банк мы тоже заскочили и всё узнали. Как последняя неотторженная наследница по линии Дореи Блэк, в шестнадцать я смогу получить доступ к основным активам семьи Блэк. Не то, чтобы мне эти деньги уже были прямо так нужны, у меня и, как у Поттер, было немало, совсем немало, зато вот у Блэк это уже было на уровне заводов, газет, пароходов и в магическом, и в магловском мире. Да и вообще, было бы неправильно оставлять такие деньги валяться без дела. В общем, как-то всё одно к одному. Выходит, я буду красивая, богатая и чистокровная невеста. Что-то задница моя чует проблемы, а точнее не совсем задница. От раздумий меня отвлекла мама.


— И ты об этом так спокойно говоришь? — удивилась она. Её лицо изображало полное непонимание.

— А как надо? Это же хорошо, разве нет? — и сама удивилась я, не понимая, что же в этом может быть плохого.

— Ну как же… Сириус забирает меня у тебя, — раскинула она руки, — …ну и всё такое. Дети обычно на это плохо реагируют, — уже тише закончила она, не в силах передать тот пласт информации по детской ревности на новых пап, новых мам и даже на новых братика или сестричку.

— Так я ведь не ребёнок… Да и ты не пуфик, который стоит в моей комнате. Его я где поставила, там он и стоит, а ты живой человек, имеешь желания… всякие, разные, — я немного покраснела. Всё-таки эта тема не была тем, о чём принято открыто говорить в это время и в этом обществе. Да и я сама, хоть и решила относиться к себе как к девочке, со своей сексуальной ориентацией ещё не определилась, да и сейчас это не актуально. Никаких позывов ни на мальчиков, ни на девочек у меня ещё не проявлялось. Рано.


Мать смотрела на меня ошарашенно. Она подошла и обняла меня, поцеловав в темечко, а я, воспользовавшись моментом, словно мелкая обезьянка, забралась к ней на руки.


Мои заявления плохо укладывались у неё в голове. Она периодически забывала о моей памяти прошлой жизни. Вид маленького ангелочка конфликтовал в голове с моим настоящим жизненным опытом. Ну невозможно относиться к маленькой девочке так же, как к взрослому человеку. Это вызывает серьёзный диссонанс, и мать искусственно вытесняет “лишние” данные. В основном, я веду себя как обычный, но весьма ответственный ребёнок, не особо выделяясь поведением, и проявления моей “взрослости” случаются нечасто, однако вот когда это всё-таки случается…


Ну вот представьте себе милую малышку в красивом белом сарафанчике и с косичками и завязанными бантиками, с большой тряпичной куклой в руках, которая вприпрыжку подбегает к вам и хриплым прокуренным басом заправского биндюжника спрашивает:


— Папаша, закурить не найдётся?


Вот примерно какая у вас будет реакция? Так же и моя мама… Да где-то там в дальних уголках памяти она, конечно, помнит о том, что у меня разум более-менее взрослого человека, но, глядя на мой внешний вид, постоянно об этом забывает.


Обдумав мои слова, она сосредоточилась, а в её эмоциях промелькнули сомнения.


— Погоди, а ты откуда узнала? И когда?

— Ну как же, мамочка? — обняла я её за шею, втягивая носом родной аромат трав.


Слегка отстранившись, я забавно насупилась, состроив серьёзную моську, и начала рассказывать.


— Заметила я месяц назад, как вас увидела. Ты ведь забываешь, я вижу ваши души, это раз, — я начала загибать пальцы, — я вижу ваши ауры, это два, я чувствую ваши эмоции, это три, и даже слишком громкие мысли улавливаю… не специально, нет, — я снова замотала головой, раскачивая бантики, — просто в тот момент у вас были та-а-акие мысли, — хихикнула я, а мама покраснела.


Положительно всё же секс на женское здоровье влияет. Да и на мужское — тоже. Хотя если что, я её понимаю. Выглядит Сириус так, что можно слюнками зайтись.


— Я поговорю с Сириусом, — сказала она.

— Я не настаиваю, просто вы целые шпионские игры устроили из этого. Месяц уже страдаете. Прячетесь по углам, будто преступление какое совершаете. Всё равно я увижу, так что можете не прятаться. Мне наоборот приятно, когда тебе приятно… э-э-э ну я, в смысле… ну ты поняла.

— Да уж, поняла, — хихикнула мать. — Я на тебя посмотрю, как время придёт, так мальчишки за тобой бегать начнут.

— Да ну их этих мальчишек, — я махнула рукой и сильно покраснела, отвернувшись. — Не интересны они мне.

— Ха-ха, — развеселилась мать, — ну это пока. Время придёт, сразу станут интересны.

— Расчешешь мне волосики, мамочка? — состроила я хитрую моську, решив сменить неудобную тему.

— Конечно же солнце моё, — нежно проворковала мать, снова обняв меня.

***

С этого момента Сириус стал захаживать чаще. Вначале они ещё стеснялись, а потом просто ставили заглушку, хотя для меня что эта заглушка есть, что нет, моё магическое и аурное зрение видит на десятки метров во все стороны. Во время соития магическая энергия в их телах начинала вести себя очень и очень интересно. Вращалась, вихрилась, взлетала и промывала оба организма, очищая и сближая души.


Встречала я их после этого дела с хитрой улыбкой, да и вообще, мне-то реально какая разница кто, с кем и чем занимается? Не мне ведь свечку держать. Ну только чисто с магической точки зрения сам процесс интересен.


Кроме всего этого, со своими занятиями по артефакторике, метаморфизму, ритуалистике и зельеварению я выматывалась так, что не обращала внимание вообще ни на что. Громадным подспорьем служило то, что практически все эти знания и даже большую часть умений я и так уже имела из памяти Волдеморта, иначе, вне всяких сомнений, учиться мне было бы на порядки сложнее. Вообще, львиная доля работы уже была выполнена за меня, мне оставалось буквально разложить все знания по полочкам и превратить их в свои собственные, натренированные умения, а это достигалось только и исключительно большим количеством повторений. Больше — никак.


— Джеймс на том свете будет долго и вдумчиво бить меня по яйцам… возможно даже ногами (возможно даже по голове), — сказал как-то расстроенный Бродяга, сидя рядом со мной за столом.


Я как раз была занята медитацией и тренировкой своего телекинеза, и сейчас все предметы в комнате, включая самого Сириуса были охвачены моими невидимыми щупами, которые совсем незаметно надавливали на твёрдые предметы, отзываясь в моём разуме планомерно рисуя полную, трёхмерную, сферическую картину комнаты вокруг.


— А? — подняла я голову, отвлекаясь от медитации. — А, да не, не будет, не переживай, — ответила я, махнув рукой.


С Сириусом мы подружились уже давно. Он и раньше очень часто приходил, а уж когда Джеймс был жив, он чуть ли не жил тут и часто оставался на ночь. Когда его мать умерла, он даже в свой старый дом сходил. Прибрался там, но так, без фанатизма, главное, дал мне доступ к дому и к библиотеке. Час ходил и орал во все стороны, что, мол, он Сириус Блэк разрешает мне, Розе Поттер полный доступ и бла… бла… бла… Помогает или нет — не знаю, магическим зрением никаких изменений я не заметила, но кто же его знает. На меня в доме ловушки не срабатывали, и я спокойно могла ходить по дому, видать помогли его крики.


Сам дом был ужасно мрачным. Тёмные стены, тяжёлые старые гобелены, свечи и факелы. Правда, магические, но это явно не то знакомое всем стабильное равномерное электрическое освещение. Когда факел или свеча мигает и движется, романтическим такое освещение перестаёт быть минут через пять. Главными отличительными особенностями дома были пыль и запах. Гардины, шторы и занавеси трогать вообще не рекомендовалось. Пылью с них могло и завалить.


Прохаживаясь по дому, я шарахалась во все стороны. Иногда, магическое зрение — это вред. Сириус вот ходил как ни в чём не бывало прямо сквозь какие-то подозрительные аномалии, не обращая на это никакого внимания.


— Сириус, да что у тебя за дом? Минное поле какое-то, — с ужасом утянула я его в сторону, пытаясь обойти небольшую брошь, из которой к нам тянулись… тянулось… в общем, мне стало нехорошо, глядя на это.

— Что случилась, малышка? — спросил он.


Я молча пальцем указала на брошь.


— Желательно вот это спрятать в шкатулку для опасных артефактов.

— Думаешь? — он рыпнулся в сторону броши, а я резко дёрнула его обратно за руку.


Севший на пол в полном шоке Сириус посмотрел на меня.


— Ну у тебя и силища, — удивлённо пробормотал он.

— Ты же знаешь, я метаморфизм тренирую, мои мышцы вчетверо сильнее, чем у взрослых.

— Да уж, ты буквально настоящая Блэк, — с гордостью произнёс он, — у нас в семье это умение было.

— Оно и сейчас есть. Нимфадору Тонкс знаешь? Она в Хогвартсе учится.

— Знаю, она же дочка Андромеды и Теда, да? А ты её где видела?

— Так мы с мамочкой ходили в Мунго недели три назад. Мама готовые зелья отдавала целителям и меня взяла с собой. Вот там и повстречались. Дора, видимо, к папе приходила, он в Мунго целителем работает. Вот она метаморф.

— А ты-то откуда знаешь?

— Да я же всё вижу, забыл? Глаз-рентген, — шутливо закатила я веко, посмотрев на него.


Тот улыбнулся и дал мне щелбан по носу.


— Эй! — воскликнула я, потирая нос.

— Скромнее надо быть.

— Ага, я вообще сама скромность, — указав пальцем вверх, важно произнесла я. — Это же буквально самая выпирающая моя черта. Отличительная, можно сказать. Буквально всем сразу её видно самой первой, ну а за ней все остальные мои замечательные качества, такие, как доброта, отзывчивость, скромность, да, скромность упомянуть обязательно… — показала я язык.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Так что, говоришь, в шкатулку для хранения особо опасных артефактов? — задумчиво сощурился Сириус на брошь.

— Да, а шкатулку желательно обвязать цепями, облить кислотой, сжечь адским пламенем, а пепел поглубже закопать.


Сириус задумчиво воззрился на меня.


— Всё настолько серьёзно?

— Да, и руками к ней не прикасайся и даже не спрашивай меня, что там. Всё равно не расскажу. Тот, кто это сделал, был больным на голову психопатом!


— Раз ты так говоришь… — Сириус задумчиво воззрился на шкатулку и махнул палочкой, подняв её магией, не касаясь. — Давай-ка лучше знаешь, что? Я пойду в ритуальный зал и там её уничтожу.


Брошь взлетела и последовала за нами, влекомая магией, на самом почтительном расстоянии. Спустившись в подвальный этаж, на нас пахнуло сыростью и затхлостью давно не чищенного подземелья. Тёмные стены с факелами и многовековой пылью окружали нас, а моё замечательное белое платье с короткими, но пышными рукавами ужасно испачкалось, что меня злило.


— Вот тут есть подходящее место, — дверь открылась в просторный зал с факелами по краю.


Защитная сеть заклинаний окружала этот зал тройной сеткой. Внимательно присмотревшись, я кивнула и вошла внутрь. Факелы зажглись моментально, и в зале стало гораздо светлее, хотя стылая прохлада ощущалась ещё отчётливей. Внутрь ужасный артефакт втащил Сириус, бросив его в дальнем углу помещения. Посмотрев на пыль, потом на моё платье, я тяжело вздохнула. Сможет ли мой стиральный шкаф отстирать это?


— Какой ритуал будем использовать? — бодро спросила я.

— Да я думал адским пламенем его… — сказал Сириус.

— Ты чего? Тут ведь полно заклинаний в стенах, полу и потолке. Ты всё испортишь. Давай лучше я ритуал нарисую, — на скептически поднятую бровь Сириуса я зачастила, — я умею, ты не думай. Да-да, один ритуал, и через полчаса в артефакте не останется магии.


Сириус молча пожал плечами и сделал приглашающий жест рукой. Я сконцентрировалась, и сразу четыре мелка слетели со специальной полки. В ритуальном зале, на гладком, каменном полу рисовали специальными мелками с магической составляющей. Важно, чтобы проводимость магии у материала была как можно выше.


Мелками я управляла при помощи телекинеза, и летали они по полу достаточно быстро, вырисовывая большую смысловую фигуру поглощающего ритуала.

Глянув на пол несколько раз и еще раз проверив фигуру, я аккуратно запустила ритуал, бросив брошь внутрь телекинезом.


— Ну что, пойдём дальше искать?

— А что, ты ещё что-то видишь? — с удивлением спросил он меня.

— Да. Давай вместе пройдёмся, — взяла я Сириуса за руку. — Всю эту гадость уничтожим, чтоб не убила никого и душу не прокляла.

Я передёрнулась от омерзения.


Обходя комнату за комнатой, мы аккуратно собрали ещё пять артефактов весьма и весьма сомнительного содержимого.


— Куда вы забираете семейные артефакты, молодая леди, — проскрипел один портрет пожилого тощего мужчины с огромными бакенбардами и крючковатым носом.

— В ритуальный зал, уничтожим их.

— Юная леди, вы хотитеуничтожить фамильные артефакты рода Блэк? — сильно удивился тот.

— Да, — кивнула я.

— Да как можно?

— Ну так, раз и нету артефактов, — махнула я рукой улыбаясь.

— Остановись, что ты творишь? Это же реликвии. Вот тот артефакт, — указал он вправо на висящее кольцо, — создал мой дядя в тысяча восемьсот семидесятом году.

— Ваш дядя был конченным ублюдком и больным на голову дегенератом, я ведь вижу энергию страданий шестидесяти душ магов, которых он ритуально замучил на алтаре.

— Н-да, вот были времена, — мечтательно закатил глаза портрет. — Несколько не совсем дружественных Блэк родов пошли на этот артефакт.


Я повернулась к ошарашенному Сириусу.


— Сириус, я тебя очень хорошо понимаю, ты не зря сбежал из этого дома. Думаю, после того, как мы наведём порядок с артефактами, я сварю зелья для смывания магических красок. Парочка портретов явно слишком давно отравляют всем жизнь, — внимательно посмотрела я на портрет.

— Что? Ах ты мелкая дрянь! Да как ты смеешь?! — взвился портрет.

— Ты смотри не лопни от натуги, болезный. Тоже мне, раскричался тут. Вас не зря во всём Альбионе считали ненормальными. Разве можно так портить души людей? Да таких, как твой дядя, надо посылать прямиком в ад.

***

— Опа, а вот ты-то мне и нужен? — с интересом подошла я к серванту, в котором на видном месте лежал довольно большой медальон с буквой S. — Сириус, а ведь это медальон Слизерина.

— Какого? — заинтересованно спросил тот.

— Да вот того самого, о котором ты подумал, который Салазар. Я тебе потом книжку покажу, где я это нашла. Вот только…

— Что? — прищурился он, глядя на медальон и сделав шаг по направлению к серванту.

— Не подходи! — взвизгнула я, а Сириус остановился как вкопанный. — Внутри него находится осколок души того, кто убил моего папу! — зло прошипела я.

— Малышка, ты уверена?

— Ещё как. Один из осколков души Волдеморта в этом медальоне. Хотя, насколько я знаю, прятали его в пещере, заполненной инферналами, а значит с тех пор ему кто-то прирастил ноги.


Я тут же заметила, как на слове Волдеморт осколок души дёрнулся. В комнату с хлопком телепортировался грязный, сгорбленный эльф, который с надеждой уставился на медальон.


— Кикимер! Какого чёрта ты тут забыл, бесполезный эльф?! — крикнул Сириус.

— Сириус, ты чего? Это ведь живое существо, — я обняла трясущегося эльфа и начала передавать ему поток маны. — Он ведь не виноват, что ты ссорился с родителями. Да у вас были разные взгляды на вещи, но эльф-то тут при чём?


Эльф постепенно перестал трястись и немного распрямился.


— Ох, молодая хозяйка, вы так добры. Спасибо вам.

— Странно, как ты признал меня хозяйкой?

— В вас течёт кровь рода Блэк, — поклонился он.

— Да, ты прав, во мне примерно четверть от Блэков, я внучка Дореи Поттер, в девичестве Блэк.


Постояв немного, поглядела на чуть поздоровевшего эльфа, отойдя на пару шагов.


— Ты пришёл из-за медальона?

— Да, госпожа, вы сможете уничтожить злую вещь?

— Злую вещь? Ты имеешь ввиду осколок души тёмного лорда, который он прикрепил к этому артефакту? Хм-м, а ну-ка.


Я перешла на Серпентарго и прошипела:


— Откройся! — и внутренний отдел медальона, щёлкнув, открылся.

— Что это было, Роза? — в полнейшем шоке спросил меня бродяга.

— Я приказала медальону открыться. Этот идиот, когда поместил частицу своей души в него, именно такой пароль на него поставил, — постучала я себя пальцем по виску, намекая на память этого мага, уместившуюся у меня в голове.

— А на каком языке ты это сказала?

— На языке змей, ну, точнее, у них не совсем язык, это скорее больше ментальное общение, а в этом я большой специалист.

— Ты понимаешь язык змей, малышка?

— Конечно, и язык зверей, и птиц — тоже. Я со змеями общалась и с соседским котом. Я же ведьма.

— Но это ведь тёмные искусства?

— Кто тебе такую глупость сказал? Это просто языки. Что, к примеру, хинди может быть тёмным языком?

— Ну так нам говорили… — слегка растерялся он от моего напора.

— Это, наверное, Дамблдор? Ты лучше его не слушай, он этот язык не любит потому, что Волдеморт тоже со змеями общался… ох, ты ж.


На слове Волдеморт, не удерживаемая теперь в медальоне душа дёрнулась и высвободилась. Теперь этот ошмёток удерживали остальные якоря, а потому на перерождение её не тянуло, точнее, тянуло и заметно, но артефактные якоря держали понадёжнее цепей. Душа заметалась и бросилась к единственному здесь взрослому и сильному магу.


— Не пройдёшь, гад, — прыгнула я ей наперерез, раскинув руки, защищая Сириуса, и кусок души влетел в меня, где я моментально разорвала его и выдрала магическую и ментальную оболочки, себе на сырьё для роста. Да в нём только это и было. Сами вихри или чакры остались в основном осколке.

— Роза? Роза? Очнись, что с тобой? — услышала я, как Сириус кричит рядом. Открыв глаза, я ощутила себя на полу.

— Сириус, всё нормально.

— Да какое нормально? Ты бросилась ко мне, а потом вдруг упала.

— Это осколок Волдеморта. Он на тебя решил кинуться, а я его перехватила и поглотила. Иначе бы он в тебя вселился. Ты разве хотел с Волдемортом в голове ходить?


Сириуса даже передёрнуло от отвращения.


— Нельзя было так рисковать, малышка, ты что, — прижал он меня к себе, а я обняла его за шею и погладила по волосам.

— Не переживай, Сириус, — ответила я, а он поднял меня и на руках понёс в комнату с кроватью. — Со мной всё нормально. Наоборот, я даже сильнее стала. Мне интересно, откуда у тебя в доме этот медальон, он ведь должен быть в другом месте? Спроси как-нибудь у Кикимера.


Он аккуратно уложил меня в кровать и погладил по голове, набросив на ноги плед.


— Ой, я, наверное, всё платье себе испачкала, жалко, — стала осматриваться я.

— Ничего, почистим, — улыбнулся он.

***

В таком ритме и проходила моя жизнь. Зельям меня обучала мама, артефакторике — один известный, вредный старикашка, а по ритуалистике мне оставалось только говорить со стенкой.


Да-да, целой стенкой фамильных портретов Блэков. Оказалось, ритуалистами они были неплохими. Я отрыла целых пять портретов, которым когда-то присвоили звание мастера в этой области. Две старые кошёлки на портретах века семнадцатого настаивали на том, что мне вначале надо выучится всему, что должна знать леди высокородных кровей, выйти замуж… но я сгоняла к маме в зельеварню и всё-таки попросила флакон специального зелья для смывания магической краски и совершенно ненавязчиво поставила на столике, рядом с портретами. Сириус ржал просто как конь, а когда он рассказывал этот эпизод моей маме, то они смеялись уже вдвоём.


Дамблдор к нам заходил… за всё время дважды. Так, просто поболтать. Дом у него был прямо рядом с нами, сосед, значится. Во время учебного года он там не бывал, а вот на каникулах иногда захаживал. Мама к нему относилась, в общем, достаточно прохладно. По отдельности он вроде и неплохой, вот только мутноватый он тип и ни маме, ни мне он не нравится. Плеваться мы на него не плевались, но и в дёсны целовать как великого светоча даже не думали. Так… есть и есть.


Я училась, тренировалась, развивалась. Под своей кроватью и в разных комнатах я нарисовала специальные гармонизирующие ритуалы, которые растягивали мой и без того солидный резерв и каналы даже ночью, когда я сплю. Маме я нарисовала точно такой же. Мешать не будет, а ритуал, кроме мягкого и постепенного увеличения самого ядра, ещё и упорядочивает, и стабилизирует всю магическую систему человека.


Всё свободное время я уделяла ритуалам, артефактам и зельям. От нечего делать, расширила наш дом, постепенно превратив его чуть ли не во дворец, используя ритуалы и рунные связки, которые наносила внутрь рисунка, после чего намертво всё закрепила. Маны у меня было хоть залейся, а потому в свободном пространстве мы теперь не нуждались. Именно так артефакторы и создают сложные конструкции. Рисуют на поверхности, а затем ритуалом загоняют помеченный рисунок вглубь материала.

Кстати, используют тут и практику расширения материала. В смысле, увеличить заготовку, нанести рисунок и уменьшить. Правда, обычные заклинания типа энгоргио и редуцио в этом случае не сработают. Точнее, они увеличат и уменьшат схему, но после этого артефакт работать не будет. У артефакторов есть свои, специальные. В общем, не глупее меня люди были, всё придумали давно, хотя вот в Европе их почти не осталось. Все разбежались, а у Поттеров артефакторика была одним из семейных даров. Грех было не развить, и я старалась и развивала. Выбора у меня просто не было, ведь мистер Густавсон, у которого я училась, тоже не вечен. Ему было уже под двести, и тот буквально в любой момент мог отчалить на тот свет, вот и бегала я как ошпаренная, света белого не видя, а тут и мама придумала мне новое занятие.


Когда мне исполнилось семь, у нас с ней состоялся интересный разговор.


— Солнышко моё, как ты смотришь на то, чтобы пойти в школу? — удивила она меня своим вопросом.

— Как на зря потраченное время, — хихикнула я. — Если сильно надо, я могу сдать большую часть предметов экстерном за все года, но потом. Останется только гуманитарная часть. Всякая там история и английская литература, но это я уж точно учить не стану.

— А как же пообщаться с другими детьми? — спросила она.

— А вот ты бы хотела пообщаться с семилетними детьми? — спросила я, хихикнув.

— Но я ведь взрослая.

— Ты постоянно забываешь, я ведь тоже. Мне ещё скоро придётся в Хогвартс ехать. Тоже та ещё проблема.


Ох, вот не было печали, ещё и школа. Ну вот зачем она мне? Я — маг, я не собираюсь идти работать обычным… да хоть кем угодно по найму. К чему мне это? В общем, как-то на этом идея со школой заглохла, хотя экзамены я всё же сдала, но гораздо позже. Прямо перед поступлением в Хогвартс.


========== Глава 3. ==========


Волны лениво накатывались на мои ноги, охлаждая разгорячённую кожу. Французская Ривьера в конце весны была восхитительна. Самый жаркий сезон ещё не начался, и толпы туристов не заполняли каждый квадратный миллиметр пространства. Море лениво катило волны на берег, а ушлые чайки пытались выхватить еду у горожан и купающихся. Кожу свою я заранее изменила, и теперь солнце мне было не страшно, да и цвет загара я себе подправила, чтобы не выделяться на фоне мамы и Сириуса. Они как раз лежали рядом, на берегу.


Подскочив, я понеслась купаться в море, быстро отрастив перепонки на руках и ногах, отплывая подальше.


— Солнышко, не уплывай далеко, — крикнула вдогонку мать.

— Хорошо, мамочка, я буду вдоль берега, — улыбнулась я и нырнула поглубже.


Глаза изменились, подстраиваясь к подводному зрению, и, быстро работая руками и ногами, я поплыла, периодически выныривая, чтобы набрать воздуха. Далеко и глубоко заплывать не имело смысла, всё подводное царство, на которое можно любоваться, как раз и находилось на чётко определённой глубине в определённой зоне.


Сильно мама не переживала. Уж кто-кто, а она знала, что при нужде я могу и жабры отрастить, а нападать на меня здесь некому, если такой глупец найдётся… ну, значит, будет у нас рыбное меню на обед.


Подводный мир мне нравился, и я могла часами плавать, рассматривая мелких рыбёшек, крабов и другую подводную живность, давая взрослым возможность спокойно ворковать друг с другом. Сейчас я отдыхала, не училась, не тренировалась и даже не медитировала, расширяя собственный резерв. Куда уже… и так он аномально большой, а скоро станет гораздо больше. Осталось поглотить два крестража, до которых я смогу дотянуться.

Последние месяцы перед Хогвартсом я решила посвятить именно отдыху и ничегонеделанью. Когда у нас намечался перерыв в работе, мама с Сириусом брали меня и трансгрессировали на какой-нибудь пляж или на природу в лес, где мы гуляли до самого вечера. Они купили брошюрку, в которой были собраны все хорошие места, с подписью и кратким пояснением, а также, что очень важно, с координатами для аппарации. Вот сегодня мы решили искупаться в Средиземном море, рядом с Каннами. Ну а что? Французский я знаю хорошо, плаваю без проблем.


Последние пару лет были довольно беспокойными в плане событий. Когда мне исполнилось десять лет, жизнь закрутилась с огромной скоростью, причём не всегда в ту сторону, куда бы мне хотелось.


Из положительных моментов можно упомянуть то, что я достигла уровня подмастерья по всем трём дисциплинам.


Экзамен по ритуалистике я сдала, но меня всё же пожурили за некоторую халатность. Ну а что делать, на меня в то время столько всего навалилось, ещё и школу пришлось экстерном закончить, хотя я там слегка смухлевала. Почти все гуманитарные экзамены, кроме английского, я сдала, бесстыже вычитав ответы прямо из мозгов преподавателя. Да, да, я в их разуме лазала, как у себя дома, признаюсь. И ничего мне не стыдно. Ну не хотела я сидеть и зубрить, к примеру, историю. Всё равно её поменяют. Придёт к власти новый политик, и всё снова перепишут.


Об артефакторике и говорить нечего, мистер Густавсон как Грандмастер имел право дать мне кольцо подмастерья, а вот на мастера уже придётся сдавать комиссии, как обычно. Но этот старикашка ни за что не дал бы мне кольцо, если бы я полностью не соответствовала абсолютно всем, даже самым строгим требованиям на это звание. Надо сказать, насел он на меня капитально. Как он сказал: “Если я выпускаю мастера, то это должен быть действительно мастер, а не кустарный поделочник”. Это он так всех местных артефакторов скопом называл, если что. Хотя… да… имеет право. Что я могу сказать? Грандмастер артефакторики это вам не хрен с бугра, ему можно.


С другой стороны, кольцо подмастера зельеварения я реально заслужила безо всяких возражений. Комиссия оценила и отзывы из больницы, и то, как малышка варит прямо у них перед глазами сложнейшие зелья… в общем, мама очень обрадовалась, и мы даже отпраздновали. Она во мне души не чает, и это взаимно. Ведь других своих родителей я не помню, а потому для меня именно она мама и точка. В общем, справедливо считаю, что кольцо я объективно заслужила.


Сириус сразу, как только с мамой сошёлся, взялся за ум, пить, гулять постепенно перестал, да и не с кем ему особо. Все его закадычные дружки… тю-тю. Да и как тут погуляешь, когда дома сидит универсальный детектор со встроенным рентгеновским зрением. Это я про себя, опять же. Хе-хе. Все его гулянки, походы налево и загулы тут же вылезут наружу, а Лили долго рассусоливать не станет. Возьмёт палочку и задницу так наскипидарит… Так что последние лет пять он выглядит как образцовый семьянин. Одомашнили Бродягу.


Удивило меня то, что он начал оказывать услуги магам. Чары людям на дома накладывать. Защиту, бытовые или скрывающие. Всякие, короче. Колечко подмастерья чар ведь у него имеется. Такое многие в его семье делали. Блэки, хоть и были богаты, но в своё время продавали свои услуги. Кто-то был боевиком, кто-то — некромантом, некоторые были ритуалистами и артефакторами, и все они пополняли семейную копилку. Галеон к галеону. Вот когда забота его родителей пригодилась, а ведь вначале ворчал, фырчал и брыкался. И нахрен ему было идти в авроры? Когда оттуда ушёл, спокойно вздохнули даже сами авроры, а также все остальные, включая Лили, меня и его самого. Уже совсем скоро он у меня мастером станет, ага. Я его постоянно прикалываю, что, мол, таких колечек, как у него, у меня уже три имеется, а у Лили настоящее мастерство. Полное. Я-то ведь теперь подмастерье, и значит все требования комиссии она выполнила. Я вот ему и говорю, мол, Бродяга, что за дела, а тормозом в семье он оставаться не желает, так что он теперь старается соответствовать.


Сириус довольно плотно влился в нашу семью, но вот от того, чтобы я звала его папой — отказался, хотя я и предлагала. С моральной точки зрения, отец тот, кто воспитал, а не тот, кто родил, а что говорить о Джеймсе, который был со мной только год, да и то не весь. Но вот поди же ты… Сириус сказал, что не способен предать память друга. Я дочь Джеймса, и он безмерно горд этим. Ну а я что… нет-так нет, я и не настаивала, значит будет Сириусом.


Ещё из позитива, метаморфизм теперь позволяет мне менять своё тело в довольно широких пределах. Точно я не уверена, может уже и можно танковать в полный рост пулемётную очередь, чтобы пули от кожи отскакивали, кто же его знает, я же не дура проверять это на себе, а вдруг не отскочит, хе-хе, однако силы, выносливости, приспособляемости и незаметности у меня теперь хоть отбавляй. В толпе я растворюсь легко.


Также мои каналы, похоже, стабилизировались, и я начала потихоньку пробовать колдовать палочкой под бдительным руководством мамы и Сириуса. А палочку я себе сделала сама, своими руками, вот! Без этого, не видать бы мне кольца подмастерья артефакторики. Я уже столько этих артефактов наделала. Одних только палочек всем, кому только можно и метёлок этих летающих, хотя мои больше походили на летающие мотоциклы без колёс, а уж сумок с расширением у меня на любой вкус и цвет и чемодан большой тоже. Туда влезет пятикомнатный склад. Думаю, его я с собой в Хогвартс возьму и парочку сумок.


Теперь о новостях негативных. Меня начали выводить в свет. Ага, вот так. Началось всё с того, что мама наняла мне этакую неясную учительницу по этикету, причём среди маглов, которая сходу решила меня повоспитывать. При этом десятилетнюю девочку, которая и так себя хорошо ведёт и никаких проблем с родителями не имеет.


Строгая, чопорная дама лет пятидесяти с перманентно сморщенным лошадиным лицом, чёрными волосами с заметными проседями и непропорционально удлинёнными руками. Одета она была в закрытое платье викторианской эпохи. В магическом зрении она мне также не особо нравилась. Её ауру заполнял какой-то налёт садизма. Фу-фу-фу.


На первом же уроке она решила взять быка за рога и насадить собственное понимание мира. Нет, она не кричала, наоборот, говорила она очень тихо. Крики ей заменяла длинная и плоская деревянная линейка. И этой линейкой она решила стукнуть меня.


Вначале я даже не совсем поняла, с чего это она. Оказалось, что “приличная девочка не должна смотреть в глаза, пока с ней не заговорили”, после чего, заехала мне этой линейкой по спине, чтобы я выпрямилась. Я была в настолько сильном шоке, что она даже успела высказать мне целую речь о том, что, мол, моё детство закончилось, и с этого дня всё будет по-другому. Даже стукнула меня ещё несколько раз. Не то, чтобы я эти удары особо почувствовала. Моя кожа теперь выдержит и не такое, но меня убил сам факт.


После этого я пришла в себя, и сознание затопила холодная ярость. Ударила я её настолько сильно, что её мгновенно согнуло пополам, после чего ей показалось, что её телом выстрелили из пушки. Дверь она собой пробила и вылетела на первый этаж.


Мама мне потом сказала, что перепугалась даже она. Всё было тихо, и вдруг из комнаты, снеся дверь, пулей вылетает моя новая учительница, причём вверх ногами, а за ней выхожу злющая я. Глаза горят ярким зелёным светом, физиономия перекошена от ярости, а давление магии в комнате было таким, что она и Сириус еле были способны повернуть голову, не то, что даже что-то сказать. Свою ауру я до сих пор не разворачивала ни разу. Просто повода не было, а тут я шарахнула, не жалея эту “гувернантку”. Самое интересное, передо мной летит длинная линейка, которая с хрустом ломается на кусочки. Сначала — на два, потом — на четыре и так далее, пока от той линейки не осталась одна пыль, которая тут же, вспыхнув — сгорела. В общем, тётку я переломала довольно серьёзно, да ещё и по мозгам ей от злости прошлась. То, что я там нашла, меня взбесило до чёртиков… Оказалась, что работала эта тётка в детских домах и пансионах и вволю поиздевалась над детьми, искалечив там не одну судьбу.


На этом моё обучение манерам было признано достаточным, и меня начали водить на приёмы и балы. Да и что говорить, до сих пор водят. Спасу от них никакого нет. Ну, не везде и не ко всем, конечно. Ко всяким бывшим меченым рабам Волдеморта из его шайки мы не ходим. Мама с ними не ругается, но вежливо отказывает в приглашениях, если таковые вообще поступают. Чинно и благородно, мол, вот я сейчас пойду в задницу, а вы идите строго за мной и никуда не сворачивайте, хе-хе.

Все всё понимают, не дураки. Нет между семьями доверия, да и ни к чему это. В основном, мы ходим к условно-светлым и нейтральным семьям. Это, конечно, глупое название, ведь никаких цветов у семьи быть не может, но это так. Такие рода, как Боунс, Аботт, Бут, Лонгботтом — пожалуйста. А к Малфоям — ни-ни, хотя я их видела на Косой аллее, и мы с ними друг другу даже кивнули… один раз… издалека… но не разговаривали. Всё-таки жена Люциуса, Нарцисса — это родственница Сириуса. Но… не понравились они мне.


Зато вот к тем семьям, что остались, меня на балы просто затаскали. Чтоб было понятно, бал абсолютно ничем не отличается от приёма. Да, есть там нюансы, но они незначительны. На бал кавалеры приходили в строгой фрачной паре и мантии, а дамы были в платьях. Если только это не оговаривалось особо, платья всегда были светлых тонов. В основном, белые, слоновой кости или светло-розовые. Реже — голубые. Платья сочетались с бальными перчатками по локоть и корсажем, а дамы постарше использовали корсет. Лёгкие, летящие юбки в пять или шесть слоёв подчёркивали талию и зад женщин. Причёска должна быть скромной, но лоб и шея должны быть открытыми. В общем, одеться, накраситься, нацепить украшения и сделать причёску — это целый процесс, хорошо есть магия.


Можно сказать, что меньше, чем за год, я перезнакомилась с большей частью магической и немагической аристократии Европы. И таки да, на королевский приём меня тоже приглашали… один раз. Чисто посмотреть издалека. Всё-таки я высокородная титулованная дворянка. Королевский приём оказался самым скучным из всех, а с королевой я даже не поговорила, о чём абсолютно не жалею. По эмоциональному фону и летающим мыслям я поняла, что её это всё тоже порядком достало, однако она ничем не дала этого понять. Всё та же расслабленная поза и милая улыбка.


На танцы и пение меня мама тоже записала, но я настояла, что петь и танцевать я буду более современные танцы, раз уж так сильно надо, хотя вальс мне тоже пришлось разучить. Хоть какой-то прок от этих танцев должен быть? Там и растяжка, и гимнастика.


С детьми мне было трудно сходиться, ведь во мне частично сидело сознание взрослого человека, а десятилетние дети только старались как-то сделать вид, что они взрослые, хотя не сильно удачно это и выходило. Но, если отбросить шутки в сторону, у меня назревала реальная проблема. На каком-то этапе мне надо было найти себе мужа и желательно пораньше, иначе всех просто разберут, а мне от этого было как-то не по себе. Не знаю, а захочется ли мне вообще мужа? Проблема ещё и в том, что совсем не всякий подойдёт. Всякие наследники богатых и знаменитых сразу отпадают, хотя не очень-то и хотелось. Ведь уходить в другой род мне нельзя. Этим самым действием я прерву два магических рода сразу. Мой муж (брр, до сих пор передёргивает от этого), должен будет войти в мой род, и он должен быть магом и хоть каким-то аристократом. Замечаете, насколько теперь широк мой выбор, ага? Вот и кручусь, как могу.

***

Последним моим действием перед поступлением в школу магии стало добраться до очередного крестража Волдеморта в хибаре Мраксов в деревеньке Литтл-Хэнгелтон. Как только земля достаточно прогрелась, и весна вступила в свои права, я решила провернуть эту авантюру.


Одна я туда лезть не стала, а попросила помощи у Сириуса. Он взрослый и ответственный маг… ну вроде как… всё равно с этим мне никто другой не поможет. Маленький, покосившийся, заросший зеленью заброшенный домик находился на одном из холмов в стороне от деревни и был покрыт достаточно большим количеством скрывающих заклятий и ловушек. Спрятавшийся между высокими деревьями, вид он создавал весьма мрачный. Я задавалась вопросом, как могла некогда богатая семья, славившаяся своими магами, довести себя до такого? Типичный пример того, до чего могут довести поколения инбридинга.


Сириус несколько раз пытался подобраться к дому, и только растянутый на нас щит спас нас от толстенной молнии, прилетевшей от этого жилища. Пришлось отбежать подальше.


— Малышка, я не решусь туда зайти и тебе не дам, — нахмурился Сириус, продолжив внимательно разглядывать покосившуюся хибару.

— Знаю, я бы и сама сейчас туда не пошла.

— Тут пригодилась бы бригада разрушителей проклятий, — задумчиво произнёс он.

— Полагаю, есть решение проще.


Сириус вопросительно уставился на меня, приподняв брови.


— Разрушители проклятий хороши, когда надо аккуратно снять всё, что навешали недоброжелатели, а для нас сам этот дом не имеет никакой ценности, и, если мы поломаем всю систему заклинаний на нём либо совсем разрушим весь дом, я уж точно сильно не расстроюсь.

— Что предлагаешь? — поинтересовался маг, уже отчаявшийся попасть в дом без привлечения помощи.

— Полагаю, нам стоит просто нарисовать ритуал, поглощающий магию, прямо вокруг дома и оставить его до завтра, — улыбнулась я.

— Думаешь? — почесав подбородок и в задумчивости переводя взгляд между чернеющими окнами дома, спросил он.

— Конечно, почему нет? Думаю, ему хватит времени, чтобы высосать из этого дома всю ману. Не такой уж он и большой. Пусть хоть развалится, на саму эту хибару мне наплевать.

— Хорошо, согласен, а то идти туда внутрь меня почему-то не тянет.

— Не тебя одного. Интуиция прямо вопит, что этот опрометчивый поступок может стать последним. Хоть я и знаю из памяти Волдеморта, что и как он тут накрутил, однако я этим заклинаниям не училась и не тренировалась. Могу что-то напутать, а потому легче всё сломать.


Так мы и поступили. Потратив остаток солнечного дня на разрисовку ритуала, мы со спокойной совестью направились домой. Назавтра в доме картина была совсем другой, и магии не осталось нигде. Хотя, как только я протянула руку к дверной ручке, интуиция взвыла и начала показывать картинки впивающейся в руку иглы с ядом. Риддл был тем ещё параноиком и хоть и был поборником чистоты крови, не гнушался и вот такими, механическими, чисто магловскими ловушками, и я решила на всякий случай ни к чему руками не прикасаться, вышибив дверь телекинезом и даже перестраховки ради подняла себя и Сириуса телекинезом над полом. Так ни к чему не притрагиваясь и зависнув над полом, мы и пролетели в спальню.


Тёмный ромбовидный камень с символами даров смерти так и лежал в том месте, где Риддл его оставил. В специальной экранирующей шкатулке в одной из спален, и спрятан он был в тайнике под полом. Резную дубовую шкатулку я тоже вынула телекинезом. Пришлось её раздавить, потому что трогать её руками я не рискнула, и как только это произошло, я почувствовала ментальный удар, хотя пробиться через мои псионические щиты для него не было возможности.


— Сириус! — крикнула я, заметив, как тот медленно пытается подобраться ближе к перстню, вот только висящий в воздухе маг не сумел сдвинуться и на миллиметр.


Он вздрогнул и остановился.


— Что это было? — стал озираться Сириус, хватаясь за палочку.

— Ментальное влияние, а на самом кольце — заклинание гниения плоти.


Бродягу аж передёрнуло от отвращения. Что это такое, он представление имел, наведывался вместе со мной в библиотеку в доме Блэк. Поглощение крестража прошло на удивление просто и быстро. Когда я несколько раз назвала Волдеморта по имени, осколок его души буквально бросился на меня, но был сожран точно так же, как и остальные до него, увеличивая мою магическую силу.


Когда я отошла от ментального поединка, и Сириус поднял меня на ноги, я телекинезом выдернула камень из золотой оправы, которую смяла и выбросила подальше, разрушая все плетения ловушки на ней.


Висящий прямо передо мной тёмный камень ромбовидной формы содержал громадное плетение повышенной сложности. Уровень мастера артефакторики как минимум, и до этого мне ещё далеко, но ничего запредельно сложного я в нём не видела. Душу из-за пределов оно не вызывало, да и насколько я понимаю, это вообще нереально, перебороть общевселенский механизм перерождения, особенно если душа уже успела переродится где-то. Плетение вынимало слепок памяти человека из инфосферы, создавая нечто, смахивающее на магический портрет. В этом камне даже не было ничего из раздела магии смерти. А вот то, как он обращался к инфосфере, и главное, как обрабатывал информацию, таило в себе много весьма тонких решений, к сегодняшнему дню — забытых. Камушек мне явно пригодится.


— Вот, Сириус, полюбуйся, можешь даже потрогать, — сказала я, беря руками камень.

— А что в нём такое? — удивился он.

— Это один из легендарных даров смерти. Воскрешающий камень, — передала я ему в руки камень.

— Ты не шутишь? — с благоговением взяв его в руки, переспросил он. О сказках и легендах про дары смерти Сириус знал с самого детства.

— Да какие уж тут шутки? — улыбнулась я. — Вон присмотрись, там символ даров смерти внутри нарисован.

— А что с остальными дарами? — поинтересовался он.

— Мантия-невидимка — валяется у меня дома. Я пока не поняла, как она сделана, слишком уж тонкая работа, да и трудно разобрать магический рисунок на мантии, он тоже хорошо спрятан.

— Спрятан? — удивился он.

— Ну… да, было бы странно, если бы мантия, призванная сделать тебя невидимым, светилась в магическом спектре, как яркая лампа.

— А там же ещё была старшая палочка? — спросил он.

— Да, помнишь, Дамблдор к нам пару раз приходил?

— Помню, конечно, я же с ним разговаривал.

— Вот его палочка, это она и есть.

— Не может быть. Серьёзно? — неподдельно удивился Бродяга.

— Ну да, вот только это всё артефакты. Хорошие, дорогие артефакты, и ничего божественного в них нет, насколько я могу рассмотреть.

— Ладно, тогда собираемся и идём домой, — сказал Сириус.

***

Последние дни перед школой я проводила с родителями, гуляя с мамой и Сириусом и иногда ходя по магическим лавкам, закупаясь ингредиентами. Именно в один из таких походов мне и повезло или не повезло, зависит от того, как посмотреть, а дело было так. Наш поставщик, у которого мы покупали травы, находился на цветочной аллее. Как раз сегодня нужные травы у него закончились, и он посоветовал своего знакомого, который находился прямо на границе с Лютным переулком. Всё это большое поселение довольно компактно спрятано в магическом мире, и это была одна из улиц в магическом Лондоне. Зайдя к мистеру Берку, мама улыбнулась и завязала беседу, а я заметила одну магическую карту Англии в магазине напротив.


— Мамочка, я пойду, гляну в магазин напротив, хорошо? — спросила я.

— Вот этот? — указала она.

— Да, мне там понравилась карта.


Присматриваясь к прилавкам, я прошла поглубже, зайдя в искомый магазинчик, осмотрела карту, проверила зачарование на ней и решила прикупить себе, для экспериментов. Я хотела научиться создавать такие. Карта сама извлекала внешний вид улиц с названиями и перекрёстками, и извлекала она эту информацию из инфосферы. Достав кошелёк, я почувствовала толчок интуиции. Развернувшись, успела отклониться от мужика, попытавшегося ухватить мой кошелёк. Продавец закричал, поднимая тревогу, а я бросилась за вором, который успел схватить мою карту вместо кошелька.


Вор уволок мой свёрток и нырнул куда-то в тёмный проулок между магазинами, а я побежала за ним. Мгновение, и моя интуиция заполонила мой мозг картинками, а я ускорилась, поднырнув под один луч заклинания и отпрыгнув от второго, осматривая картину боя. Телекинетическое усилие, и палочки вырывает из рук у тройки воров, ещё одно усилие, и их отшвырнуло в стенку дома, шмякнув и вышибив дух. Тут подбежала моя мама, и один из воров схватил её за шею, приставив к ней нож.


— Дёрнешься и я вскрою глотку твоей мамаше! — нагло ухмыльнулся он.


Два других успели вскочить и побежали ко мне. Раз, удар телекинеза вышибает нож из рук бандита, два, его сердце разрывает в клочья, а труп падает на землю. Три, ещё два трупа падают на землю рядом.


Мама даже не успела среагировать, и всё уже было окончено. Три трупа валялись на земле. Я углубилась в чтение их мыслей. Когда я закончила, я была настолько зла, что ярость переполняла меня. Эти подонки совсем недавно умудрились похитить одиннадцатилетнюю ведьму из магловской семьи, которая по ошибке умудрилась забрести не туда. Трупы вспыхнули, прогорев моментально, а я начала закачивать энергию в себя с огромной скоростью. Карту я подняла с земли и упаковала в сумку. Я за неё заплатила, не пропадать же добру.


Глянув на владельца магазина, который прибежал на помощь, пригляделась.


— Я никому ничего не скажу, это дружки Сивого, чем меньше таких мразей на свете — тем лучше.


Я молча кивнула и подошла к маме, взяв её за руки. Из моих глаз текли слёзы.


— Мамочка, эти мрази украли маленькую девочку, такую, как я, и держат её на цепи без еды уже третий день. Я просто не могу пройти мимо. Ты можешь остаться здесь, если тебе противно, но кроме меня и её никто живой это место не покинет.

— Я с тобой, — тут же обняла она меня.


Здание находилось через три квартала в Лютном переулке. Мы обе накинули капюшоны, а я ещё и изменила своё лицо метаморфизмом на рыжую веснушчатую девочку. Зашли мы со стороны лестницы в подвал, где находились ещё шестеро уродов. Они вскочили, но умерли тут же. Я выдернула их души из тела.

Во второй комнате оказалось ещё двое бандитов, и больше тут никого не было, кроме маленькой девочки, широко раскрытыми глазами глядящей на нас. Она была полностью раздета и сидела на маленьком стоге сена, словно собака, забившись в угол подвала, а за ногу она была пристёгнута цепью к стене.


Мама тут же бросилась к грязной и заплаканной девочке, обняла её и укутала в свою мантию.


— Мама, ты потянешь нас двоих в трансгрессии?

— Давай на всякий случай по одному?

— Хорошо, её первую, — указала я на девочку. — Я пока тут приберусь.


Я глянула на тяжёлую железную цепь, и звенья со звоном разлетелись в стороны. Мама присела рядом с испуганной девочкой и мягким, нежным голосом заговорила:


— Солнышко, не переживай, я заберу тебя отсюда к нам. Там мы тебя помоем, накормим, оденем и вернём родителям, хорошо?


Девочка молча кивнула, а мама продолжила:


— Я сейчас перенесу нас обоих домой, а потом вернусь за своей дочерью, хорошо? Во время трансгрессии и после тебя может мутить, не пугайся, ладно?

— Да, спасибо вам большое.


С хлопком они исчезли, а я набросила одно известное заклинание, полностью разлагающее трупы, глядя, как плоть очень быстро оседает на пол.


Послышался ещё один хлопок, а я подбежала к маме, чтобы покинуть это место.

***

Первым делом я отвела девочку в ванную и дала ей спокойно помыться, выделив одно из своих платьев, так как мы были примерно одного размера. Пышные юбки, которые мне нравились, сейчас явно не подходили по ситуации. Никакого праздничного настроения ни у кого и в помине не было, поэтому я выбрала одно из двух прямых платьев с простой юбкой до колена.


Мама уже достала флакончик рябинового отвара и стояла наготове. Как только малышка вышла из ванны, мама обработала её раны, вызвав полнейший шок, когда все синяки и гематомы начали на глазах исчезать, тем временем на плите доходил простой куриный бульон с овощами. После такой длинной голодовки пытаться плотно покушать нельзя ни в коем случае.


Как только малышка покушала и даже получила добавку, мы наконец смогли расспросить её.


— Как тебя зовут, маленькая? — спросила моя мама.

— Гермиона… Гермиона Грейнджер, мэм, — ответила она.


Хм… карие глаза, распущенные каштановые волосы… Знакомое имя… из памяти всплыли отрывочные сведения. Слишком много об этом я не помнила, но имя казалось знакомым. Вроде бы главный герой этой саги про мальчика, который выжил, довольно плотно общался с некоей Гермионой, или она с ним на одном факультете училась. Хотя всё это не очень актуально. Хоть книга и напоминает этот мир, но он далеко не тот же самый. Начать с того, что здесь Поттер не мальчик, а очень даже девочка. Не думаю, что стоит опираться на знания из книжки.

***

Утро следующего дня выдалось слегка пасмурным. Последние дни лета в Лондоне не баловали нас хорошей погодой, и сейчас мы вчетвером стояли возле дома в довольно богатом районе в центре Лондона. Большой двухэтажный коттедж занимал солидный угловой участок на тихой улице. Белые стены и красная черепица, большая двустворчатая дверь и ровно постриженный газон.


На стук в дверь открыла молодая женщина с красивым круглым лицом и тёмными волосами среднего роста. За её спиной стоял мужчина более высокого роста, со светлыми волосами и вытянутым, типично английским лицом. Оба они водили взглядом по нам, не выказывая ни единого признака узнавания. Более того, мне даже показалось, что они приняли Гермиону за ещё одну нашу дочь.


— Мама, папа! — бросилась к ним Гермиона, а я внимательно смотрела на родителей. В их эмоциях сквозили шок и непонимание.

— Простите, но кто вы? — обратился мужчина к нам.

— Папа? Это же я, твоя дочь, Гермиона! — в отчаянии вскрикнула девочка.

— Роберт, я ведь говорила тебе, я не сумасшедшая, я говорила! — выкрикнула женщина. — Она выглядит точно, как на той фотографии в комнате.

— Им стёрли память, Гермиона, — сказала я, внимательно рассматривая ментальный слой у мужчины и женщины.

— Какие же скоты! — воскликнула моя мама.

— Да уж, последние уроды, надо было их убить, — сказала я со злобой.

— Так ведь ты же их и убила, — тихо произнесла Гермиона.

— Ну так я ведь и говорю, надо было, я и убила. Такие существа не должны топтать землю рядом с честными людьми.

— Кто кого убил? — в шоке произнесла женщина.

— Оборотни! — воскликнул Сириус. — Те ещё мрази! Давайте зайдём внутрь, и мы вам всё объясним и про вашу дочь, и про похищение.


Разъяснения и описания приключений, выпавших на её долю, заняли у Гермионы несколько часов. Она ведь банально отстала и заблудилась, пока бегала между книжными полками в магазине, а потом, забежав не туда, куда приличная девушка должна заходить, получила заклинание в спину. Очнулась она уже в той самой комнате и там же просидела всё это время. Всё — банальней некуда, а банда хотела сделать из неё рабыню. Такое до сих пор практикуется даже в обычном мире, не говоря уже о магическом. Она водила родителей в свою комнату и показывала свою фотографию вместе с ними. Следующим этапом мы показали им, что магия действительно существует, и только после этого Грейнджеры наконец согласились на то, чтобы мы покопались у них в мозгах, но делал это Сириус, а я только смотрела. У него, как у аврора, было гораздо больше опыта.


Когда память к ним вернулась, Эмма и Роберт ещё примерно полчаса отходили от сильнейшей головной боли и ругались. Всё-таки им выборочно затёрли целых десять лет воспоминаний об их малышке. Слёзы перемежались объятиями и портовым, чисто английским матом. Поносили они всех магов скопом и тех самых мёртвых уродов в частности, но, когда я намекнула, что мы, как бы, тоже маги, да и их дочь — маг, пыла у них заметно поубавилось.


— Мы живём в деревне “Годрикова лощина”, и там маги живут вместе с обычными людьми. Вроде никаких проблем в этом нет, да и в обычном мире подобные вещи случаются. Разве в обычном мире не было такого, чтобы детей украли у родителей?


В общем, успокаивать разъярённых дантистов, вышедших на тропу войны и записавших всех магов себе во враги, нам пришлось достаточно долго.


— А я хожу по дому и не понимаю, зачем нам дополнительная комната, в которой целый шкаф одежды на маленькую девочку. А её фотографии и наши фотографии с ней? Да даже соседи начали интересоваться, куда подевалась Гермиона, а я не знала, что ответить, — плакала Эмма. — Я не помнила никакой Гермионы и чувствовала, что схожу с ума.


Эмма и Роберт весьма настойчиво не хотели пускать свою дочь в Хогвартс вплоть до того, чтобы сбежать из страны после того, что они пережили, но я объяснила, что это не самая лучшая идея. Ведь её уже зарегистрировали, и от них не отстанут. Найдут по крови.


— Вам просто сотрут память… опять. Гермионе — тоже. Так делают. До сих пор это считалось и, увы,считается стандартной практикой, — сказала я.

— Но как так можно? Это ведь противозаконно? — возмутился Роберт.

— Как раз-таки нет, с точки зрения магов это совершенно законно. Поймите, ещё пару сотен лет назад Ведьм, таких, как Гермиона, сжигали на костре, если только могли найти, и то, что маги приходили и забирали детей из семьи, становилось для многих спасением. Да, не всё было гладко, бывали и перегибы, но их хотя бы не сжигали заживо. То, что сейчас это уже не так… ну, маги весьма консервативны по своей натуре. Они в школу ездят на паровозе, ходят в мантиях и летают на мётлах. У них может уйти ещё сотня лет, чтобы измениться, а обычный мир тем временем уйдёт далеко вперёд в эру электроники, интернета и коммерческих космических полётов, — рассказывала моя мама.

— Я так понимаю, что вы не придерживаетесь консерватизма обычных магов? — спросила Эмма у моей мамы.

— О, нет, я была в такой же ситуации когда-то. Я тоже из маглорождённых, хотя мой муж из магической аристократии, но это не мешает нам пользоваться лучшим из обоих миров. Моя дочь уже закончила обычную школу экстерном, — с гордостью заявила она, удивив тем самым и Гермиону, и её родителей.


Когда мы покидали гостеприимный дом семьи Грейнджеров, мы смогли хоть немного успокоить родителей девочки, мы решили держать с ней связь при помощи почтовых сов. Свой амулет защиты мыслей я подарила Гермионе, тут же заявив, что я себе ещё сделаю. Жаль, что обычным людям амулеты могут навредить. Постоянно находиться рядом с магическими предметами для них будет неприятно. Однако лето заканчивалось, и нас ожидал Хогвартс.


========== Глава 4. ==========


Постепенно сближаясь с Гермионой, я стала для неё чем-то средним между путеводителем по магическому миру и старшей сестрой, которая после вопроса о том, что надеть на дискотеку, и покопавшись в вещах сестры, с удивлением находит там старые потёртые джинсы и единственный засиженный молью свитер.

После такого у неё просто нет выбора, кроме как взять шефство над непутёвой сестрёнкой. Последние месяцы перед Хогвартсом мы подолгу разговаривали, я объясняла ей всё и про учёбу, и про различные факультеты, дисциплины, которым обучают в школе, и другие вещи. По магазинам мы тоже пробежались, и родителям Гермионы пришлось прилично раскошелиться, зато теперь она была упакована похожим на мой чемоданом с расширением пространства, а сумку я ей отдала свою. Себе я сделала ещё одну.


Кое-какие свои платья я ей тоже пожертвовала. Дело в том, что среди аристократии не принято приходить дважды в одном и том же наряде, а ей они будут вполне впору. Да и понравились очень, что сказать. Пусть носит, мне не жалко. В штанах девушке в магическом мире ходить не очень принято. К чему выделяться так уж сильно?


Первое сентября подкралось довольно быстро, мы с мамой договорились перенестись в Хогсмит вечером. Если бы не дурацкое распределение на факультеты, я бы вообще приехала второго. Просто откровенный идиотизм, детям приходится трястись на поезде весь день. Выезжает он в 10 утра, а приходит уже часов в 7 вечера, и всё это только для того, чтобы потолкаться в холле, надеть на голову колпак, поесть и лечь спать. Но от трясучки в паровозе 9 часов я отказалась наотрез.

Гермиону её родители привезли к нам часам к шести, а около полседьмого мы переместились камином в “Чайный пакетик Розы Ли”. Это небольшое, но, как оказалось, весьма милое кафе в деревеньке Хогсмит, которая вплотную прилегает к Хогвартсу. Спокойно выпив чаю, мама, не торопясь, отвела нас к воротам огромного замка. Никакого особого ажиотажа не было, да и не видно ничего особого в темноте. Это не мир обычных людей с повсеместным электрическим освещением на улицах. Здесь, если уж темно, рассчитывать можно лишь на луну и звёзды. Ничего, ещё успеем насмотреться на этот замок.

Обнявшись с мамой, мы попрощались и, взяв нервничающую Гермиону за руку, я пошла в ворота замка, встретившись со спускающейся по лестнице пожилой дамой.


Кислая и постная физиономия, изборождённая морщинами, мантия и остроконечная шляпа. Высокая пожилая женщина олицетворяла собой картину к слову “строгость”. Она бы хорошо смотрелась на плакате “Соблюдай правила или сдохни!” настолько сильно мне хотелось обойти её стороной. Ну нельзя же быть настолько старой и противной. Осмотрев её взлетевшие брови, я приготовилась сразу дать отпор.


— А вы откуда здесь, юные леди? — ещё больше поджав губы, поинтересовалась Макгонагалл.

— Оттуда, — указала я пальцем на деревеньку Хогсмит.

— А как сюда попали? Поезд ведь только пришёл, — удивилась она.

— Пришли, — пожала плечами я и, подумав, поняла, что сама она навряд ли додумается, а потому решилась уточнить: — Мы камином сюда из дому перенеслись, — продолжила я.

— А почему вы не приехали на поезде? — проскрипела она.

— Так ведь гораздо дольше. К чему нам целый день трястись на поезде, когда есть гораздо более скоростной способ доставки?

— Но все ведь едут на поезде. Это ведь старинная традиция.


Нет, ну вот нашла к чему прикопаться. Или это просто прикопаться только ради того, чтобы прикопаться.


— Сам паровоз вообще появился лишь в конце девятнадцатого, начале двадцатого века, и это в обычном мире, и я сильно сомневаюсь, что у магов ушло меньше пятидесяти лет, чтобы взять его на вооружение, так что не такая уж и старинная это традиция, да и потом, это что, обязательно?

— Нет, но… — вот тут она залипла на целую минуту, соображая, к чему же ещё можно докопаться.


Я спокойно пожала плечами. Ну какое мне дело до их традиций, которые заставляют детей трястись в поезде помногу часов? Будто бы мне нечем больше заняться.


— Так мы можем войти, или нам идти обратно?


Мне в принципе было всё равно. Все знания Хогвартса и даже по расширенной программе у меня и так были.


Женщина молча отошла в сторону, пропуская нас внутрь, хотя мы уже и сами видели подъезжающие кареты и подплывающие лодки с учениками. Не особо-то мы и раньше пришли. Проскочив внутрь, в специальную комнату ожидания для первокурсников, я встала прямо у стены, а Гермиона пристроилась рядом. Н-да, по всей видимости, друзьями с этой старухой мы не станем. Ну не особо-то и хотелось.


Примерно через десять минут к нам начали заходить другие первокурсники. Кто-то был испуган, впервые оказавшись вне дома, кто-то довольно сильно хотел спать. Все эмоции детей были словно на ладони.


Дети зашли, бросили удивлённый взгляд на нас, уже стоящих в комнате, но никто ничего не сказал. Ну стоят себе две девочки и стоят. Никого ведь не трогают. Зачем им мешать? Комната заполнялась, и уровень шума поднимался всё выше.


Зашла Минерва и выдала свои бесполезные распоряжения перед распределением. Стоять тихо, не шуметь и выходить по списку. Как только она покинула комнату, дети, наплевав на распоряжения, начали шуметь, как обычно.


Старый замок, старая мебель, старинные свечи, висящие в воздухе. Ну да, первые пять минут это, конечно, впечатляет, но, полагаю, все последующие пять лет — это старьё смотрится уже не настолько прикольно, всё это приедается, и больше никто не воспринимает это как экзотику, а маглорождённые наоборот воспринимают всё здесь через призму довольно современного общества двадцатого века, как… да как старьё.


— Грейнджер, Гермиона! — наконец-то дождались мы.


Девушка не просидела на стуле даже пяти секунд. Как и ожидалось, её тут же распределили на Рейвенкло.


— Поттер, Роза, — в зале послышались шёпотки и возгласы, а я спокойно села на стул.


— Здравствуй, — поздоровалась я, как только почувствовала ментальный контакт.

— Ох! Зачем же так громко, юная леди? — проскрипел в моей голове обезличенный голос.

— Я совсем не громко, наоборот силы по минимуму вложила.

— Н-да? Хм-м, странно. Ну ладно, давай подумаем, куда тебя распределить?

— Меня на Рейвенкло, пожалуйста.

— Хм-м, ты уверена? Ты чистокровная, сильная волшебница, Слизерин помог бы тебе выделиться?

— Да не хочу я участвовать в их сварах с Гриффиндором. Мне подойдёт Рейвенкло.

— Уверена? А как насчёт Гриффиндора? У тебя храброе сердце, и ты могла бы…

— РЕЙВЕНКЛО! — чуть повысила я голос.


Мне показалось, что внутри шляпы что-то хрюкнуло и звякнуло, будто я на секунду сломала какой-то чётко отлаженный механизм.


— РЕЙВЕНКЛО! — громко проорала оглушённая шляпа.


Вот так-то лучше. Будет ещё мне какой-то колпак устанавливать свои правила. Весь зал застыл. Явно не тот результат, которого они ожидали, а я спокойно продефилировала и села рядом с Гермионой.


Остальное распределение и ужин не особо выделялось, да я на него и внимания не обратила. После того, как мы поужинали и все на разные лады спели гимн, нас развели по комнатам, спать. Комнаты, именно на нашем факультете, имели выгодное преимущество по сравнению с другими домами. Здесь селили по двое, и мы с Гермионой спокойно заняли одну из свободных комнат подальше от входа. Все они были одинаковыми и довольно просторными. Две кровати, два стола, два шкафа.


Как оказалось, первые две недели после начала учебного года были отведены на вводные лекции, разработку гибкости рук, привыкание к коридорам Хогвартса и всему остальному. Каждый факультет, в основном, слушал лекции у своих деканов и тренировался… ну, кто сколько хотел. Наш факультет занимался вместе с барсуками, и после часовой лекции мы расходились по комнатам, где шла самостоятельная работа. Мои руки уже были разработаны и привычны к палочке, ведь колдовать я начала год назад, а потому у меня появилась куча времени на свои собственные дела, которые я тратила, в основном, на библиотеку и блуждание по Хогвартсу.


В памяти Волдеморта было много интересных мест в замке, о которых знал только он. К примеру, Выручай-комната и её склад вещей, в котором я очень хотела порыться, да и крестраж забрать мысль была. В замке нашлось много тайных ходов, спрятанных комнат и кабинетов, не доступных всем. Одна Тайная комната, в которой жил Василиск, чего стоила.


Нашу с Гермионой комнату я тоже усовершенствовала, превратив в пятикомнатную квартиру, а девочка работала у меня на подхвате. Подносила материалы, раскладывала, рисовала круги циркулем и расчерчивала схемы. В принципе, то же, что делала когда-то и я в самом начале учёбы. У каждой из нас теперь была отдельная спальня, в них, я нарисовала ритуал раскачки магического ядра. Прерываться с раскачкой моего резерва я не желала ни на секунду, громадная ванная на двоих, в которой вода творилась и нагревалась магией, и по рабочему кабинету, где мы могли заниматься. А самое главное, зимой всё это будет нагреваться до нормальной, комнатной температуры магией, а уж магии тут в замке хоть залейся. Даже рост моего ядра слегка ускорился.


Заходящие к нам в гости девочки были в шоке, ну а дальше первым вопросом был “как?”, на что я демонстрировала им кольцо подмастерья артефакторики, а вторым вопросом был “можешь и мне такое сделать?” в разных вариациях.


— Ребята, вы ведь понимаете, что работа не простая… тут не на пару раз палкой махнуть, и никто столько работы — вот так за бесплатно на ровном месте незнакомым людям делать не станет. Я тут почти две недели провозилась. Я если сейчас каждую комнату так начну расширять, у меня на это весь год уйдёт. Совесть ведь тоже надо иметь. Давайте начнём с простого. Я вам покажу, как создать артефакт-нагреватель на магии, вам на зиму, чтобы в спальнях не мёрзнуть. Это просто, там шесть цепочек, вы сами сделаете точно по инструкции.


Девочки в принципе попались понимающие и предложение приняли. Мне, как имеющей кольцо, никто не может запретить брать заказы и брать за их выполнение плату, все эти гильдии, выдающие мастерское звание, как раз ради этого и построены, и я была в своём праве. Когда учили на мастера, там обычно даже была отдельная дисциплина про оценку фронта работ. Рассказывали, что сколько стоит, чтобы не продешевить и не взять слишком много. Так вот, согласно этому на пару тысчонок мои усовершенствования потянут. Всё-таки я две недели пыхтела.


К нам даже наш декан заскакивал. Подивился, конечно, точно также полюбовался на моё кольцо подмастерья артефакторики, поцокал языком, добавил сколько-то там баллов и ускакал в туман. Ну а что тут такого? Всем охота жить в комфорте, а мне тут ещё пять лет жить, как минимум.


Хогвартс стал настоящим испытанием для моей психики. Почему? А вот попробуйте будучи взрослым пойти в школу, причём класс в четвёртый. На полном серьёзе общаться с детишками и пытаться сделать так, чтобы весь Хогвартс не стал местом, полным смертельных врагов.


Знаете, как детишки умеют обижаться? Если дружат, то дружат один раз и навек, если враги, то обязательно смертельные, и будут делать всё, чтобы подставить и унизить своего врага. Прелестно, да? То есть нужно как-то аккуратно с ними разговаривать так, чтобы они и не обиделись и не отвернулись от меня навсегда.


Зачем это нужно? Простая психология. Мы ведь не в вакууме живём, а дети… ну дети ведь не останутся детьми навсегда. Они ведь вырастут. Что уж тут делать, если практически все маги в Британии… ну из тех, кто хоть что-то хоть где-то значат, идут учиться в Хогвартс? Впечатление, которое я наработаю сейчас, сохранится со мной на всю оставшуюся жизнь. Возможно, мне и не понадобятся эти отношения в будущем, но прослыть придурковатой, нелюдимой зазнайкой на всю магическую Британию я не желала, а потому старалась… старалась общаться со всеми ровно и интересоваться их проблемами, сбивая интерес к себе и переворачивая на них, а если ещё учесть, что моё имя было на слуху в магическом мире, то по коридорам я ходила словно какой-нибудь попсовый певец, провожаемый преданными взглядами фанатов.


У меня ушло три недели каторжных моральных усилий наладить со всеми ровные, необременительные отношения в стиле… “ну да учится у них девочка, которая в годовалом возрасте победила самого крутого мага”, ну и что?


Дамблдор об этом всё же раструбил, хотя мама была очень этим недовольна, а директор мотивировал это тем, что он ведь не мог сказать, что Волдеморт просто испарился, тем более нам с мамой пришлось даже труп в отдел тайн предоставить. Тихие люди в серых мантиях его у нас забрали, да и к чему он нам? Ну а что и как в деталях… кто же его знает? Мама, конечно, высказала директору многое, намекнув, что он мог просто вообще ничего не говорить, но престарелый маг стоял на своём.


Народ шептался, конечно, особенно дети с других факультетов, но не так чтобы прямо так уж сильно. Детская психика — штука гибкая. Вон посмотреть на Гермиону… она своё похищение уже пережила и просто всеми силами пытается забыть. Было и было, было больно, было плохо, но прошло ведь.


В моём случае всё ещё проще. Вот она, эта самая девочка, которая грохнула местную страшилку в годовалом возрасте. Обычная девочка, детей на завтрак не ест, кровавые ванные не принимает. Можно даже с ней поговорить, если интересно. Можно даже потрогать… хотя, там зависело от того, за что трогать. Один такой трогальщик в лоб схлопотал. А нечего было меня за задницу хватать.


Постепенно всё наладилось и пришло к какому-то усреднённому значению. С детьми я общалась ровно и без перегибов, по-дружески, но не примыкая к ярко выраженным компаниям и парочкам подружек. Повезло, что у меня была и своя такая, я с ней приехала в Хогвартс. К Гермионе я относилась, словно к младшей сестрёнке, и она это принимала, потому что своими глазами видела, на что я способна.


Постепенно ажиотаж спал, и всё успокоилось. С нами все перезнакомились и все, хоть по разу поговорили и более-менее отстали. Все, кроме одного приставучего, рыжего идиота.


Сегодня мы с Гермионой сидели на пригорке напротив Хогвартса. Поляна вплоть до квиддичного поля всё ещё считалась территорией школы. Она была огорожена забором, и в теории покидать её было запрещено. Конечно, это никого не останавливало. Громадный замок был словно головка сыра напичкан всевозможными подземными ходами, но мы ими пока не пользовались. Посёлок Хогсмит, находящийся тут же, не содержал в себе ничего такого уж особо привлекательного для нас.


Всё же факт того, что мы находимся осенью в холодной Шотландии, давал о себе знать. Земля была достаточно прохладной, а холодный осенний ветерок колыхал наши волосы. Ничего, что нельзя было бы поправить тройкой заклинаний. Гермиона, как обычно, сидела с книжкой, а я с палочкой и тренировала заклинание трансфигурации, магическим зрением наблюдая, что при этом происходит.


В поле моего магического взгляда в очередной раз вошла исковерканная, чёрная клякса, предвещавшая появление известного мне человека, Рона Уизли собственной персоной. Этот прилипала попал на Гриффиндор и теперь уже которые сутки лез ко мне, набиваясь в мои друзья. Жаловался на то, что я поступила на неправильный факультет и старался заговорить со мной о квиддиче, о котором я ничего не знала и знать не хотела. Чего он от меня хотел, мне и так было понятно, благо в память я ему пролезла запросто. Очередное письмо от мамы, содержало категорическое “нет” на любые переговоры с семьёй Уизли, с чем я была совершенно согласна.


Когда я написала ей о том, что все мысли Уизли забиты тем, что его мать почему-то вбила себе в голову, что я стану его женой, мама попросила меня ни о чём с ним не договариваться и ни в коем случае ни на что не соглашаться. Именно это я ему и озвучила. Он не понял или не захотел понять.

Я достала палочку, и накинула на нас с Гермионой двусторонний купол заглушки и сильный отвод глаз, на что Гермиона вскинулась и огляделась вокруг. Все звуки снаружи словно отрезало.


— Ты чего? — вопросительно посмотрела на меня она.

— Да опять этот… припёрся, — кивнула я в сторону подходящего к нам рыжика.


Гермиона начала оглядываться и мгновенно нашла взглядом худого, рыжеволосого, нескладного мальчишку. Он тяжело дышал, а его старая, прохудившаяся и потёртая мантия развевалась от быстрого бега.


— Чего он к тебе прицепился, как банный лист? — вздохнув, спросила она.

— Да его мамаша почему-то вбила себе в голову, что он должен на мне жениться.


У Гермионы расширились глаза.


— Вот он? На тебе?

— Ага.

— Фу… мальчишки. А с чего вдруг такая уверенность, что у него получится?

— Да без понятия. Мне какое дело, кто там о чём мечтает?


В это время Рон подошёл к нам, начав весьма забавно оглядываться вокруг. Лицо мальчишки менялось, то становясь злым, то не понимающим, и наконец он плюнул и сбежал.


— Придётся написать маме ещё раз, слишком уж активно он за меня принялся, — сказала я, убрав глушилку.


Звуки природы тут же ворвались внутрь, принося с собой пение птиц, шелест ветра и далёкие детские крики. Весь день я медитировала рядом с Гермионой, пытаясь приспособиться к быстрому поглощению маны, а этим же вечером отправила письмо матери о том, что Уизли как-то подозрительно настойчив, если учесть, что ему всего одиннадцать, как и мне… как бы чего не вышло.

***

В таком темпе уроки продолжались до тех пор, пока не начались основные занятия. Разучивать всё те же заклинания оказалось довольно скучно, ведь большую часть первого и второго курса я уже заучила.


Учёба шла, детишки бегали и шалили, всё продолжалось как обычно, а на первом уроке ЗОТИ я наконец поняла, что же с нашим учителем не так. Я ещё несколько дней назад заметила некую странность в нём, да и пару раз ловила неясные взгляды на себе. Хоть его тюрбан и скрывал магический спектр, но ментально в нём слышалось два разума одновременно, и один из них мне был очень хорошо знаком, а потому я решила связаться с матерью и Сириусом.


Следующий день стал примечательным. В Хогвартс заявились моя мама с Сириусом и парочкой Авроров, с которой он был хорошо знаком. Они поздоровались со мной и так, перешучиваясь, да вспоминая былые деньки, поднимались по ступеням лестницы в кабинет директора. Видимо, слову маленькой девочки они не поверили, но по старой дружбе решили прогуляться с Сириусом за компанию.


Направились они прямиком к директору, куда впоследствии вызвали и меня. Я, естественно, скрывать ничего не стала и сказала, что как артефактор обладаю магическим зрением и вижу скрывающегося под тюрбаном подселенца. Директора попросили вызвать Квиррелла на разговор, чтобы получить разъяснения. В моих словах, естественно, сомневались или думали, что ребёнок перебарщивает в рассказах, но мама и Сириус понимали, что врать мне незачем, и уже на собственном опыте убедились в чувствительности моего магического зрения.


— Вызывали, директор? — спросил вошедший Квиринус.


С огромным подозрением он обозревал кабинет, заметив и меня, и авроров, и мою мать. Ментальная активность между обрубком Волдеморта и Квирреллом усилилась скачком, а Квирелл выхватил палочку, тут же её и потеряв. Я выдернула её из рук, к себе, но до того, как она влетела в мою руку, моя интуиция взвыла, и я отпихнула деревяшку в сторону. То ли на ней был контактный яд, от которого у Квиррелла было противоядие, то ли заклинание хозяина, и, если кто-либо другой возьмёт её в руки, что-то произойдёт. В общем, неважно. Авроры на такой жест среагировали однозначно и выхватили свои палочки, спеленав Квиррелла по рукам и ногам, а я быстро, телекинезом, сдёрнула его тюрбан с лысой головы и развернула его спиной к остальным.


— Ох! — раздался коллективный возглас.

— Ты! Мерзкая девчонка! Посмотри, до чего великий Лорд Волдеморт дошёл из-за тебя! Живу паразитом на теле другого.

— То есть ты пришёл меня убить десять лет назад… у тебя, криворукого дегенерата, ничего не получилось, и в этом я ещё и виновата? А кроме того… когда это ты успел стать великим, да ещё и лордом? Ты же сын магла Томаса Риддла и изгнанной из рода Меропы, когда-то бывшей в роду Гонт. Ты нищий и безродный бастард, сошедший с ума от своих экспериментов с магией, и ничего больше!


Его глаза засияли бешенством, рот искривился, но я не дала ему произнести ещё хоть слово, а вгрызлась в ментальную оболочку паразита, стараясь разрушить её полностью.


Призрак дико взвыл, а тело Квиррелла задёргалось, но я вскинула руку и сдавила его со всех сторон, обездвижив. Он и так был весь опутан верёвками, но тут он даже не мог пошевелиться.


— А-а-а-а! — с диким воем призрак Риддла вылетел из своего вместилища и ринулся от меня в сторону моей матери.


Я бросила потерявшего сознание Квиррелла и прыгнула наперерез призраку.


— Иди сюда, падаль! Я распотрошу тот огрызок, который от тебя остался! — я была в ярости. Глаза светились зелёным, а распустившаяся аура придавила всех вокруг, и только Дамблдор ещё был способен хоть как-то двигаться.


Призрак затормозил, взвыл от отчаяния и, пролетев через потолок, исчез.


— Опять сбежал, гад! — сказала я, свернув свою ауру. — Простите, пожалуйста, я сильно разозлилась. Он убил моего отца, — повинилась я перед отходящими от шока аврорами.

— Так ему и надо, гаду, — выступила в мою защиту моя мама, а я бросилась к ней на руки, обняв и зарывшись в волосы.

— Что это сейчас было? — спросил один из авроров.

— Это был призрак мага по кличке Волдеморт, который вселился в тело Квиринуса Квиррелла и пробрался в Хогвартс под видом учителя ЗОТИ.

— А ты как об этом узнала? — задал резонный вопрос Дамблдор.

— Магическое зрение, — кивнула я. — Не особо хорошо он и спрятался.

— Давай, малышка, ты пойди отдохни, а мы тут ещё поговорим с директором, — улыбнулась моя мама, волком поглядывая на него. А в мыслях проскакивала некоторая обеспокоенность и желание вставить хорошего пистона за то, что принял на работу этого типа.


Ну что же… взрослым дядям и тётям надо пообщаться… что же тут непонятного. Я слезла с мамы, помахала ручкой остальным и поскакала в спальню, корча из себя милого и послушного ребёнка. Пускай мамочка из чьей-то белой бороды повыдёргивает пару волосков, более покладистым станет, явно не убудет от него. С моей мамой и Сириусом ему лучше ко мне не лезть… целее будет.


Квиррелла поместили в больничное крыло, но буквально в тот же день переместили в Мунго, откуда его забрали в следственный изолятор на допрос, да и гоблины очень сильно хотели с ним потолковать по поводу ограбления банка. Новым преподавателем ЗОТИ у нас стал один из отставных авроров. Милый дядечка с худой, спортивной, подтянутой фигурой за сорок объяснял и рассказывал всё в подробностях. Звали его мистер Дуглас, и насколько я поняла, был он ставленником от нейтралов.


Я в боевых заклинаниях ещё не тренировалась, у меня лишь были чистые знания по этому вопросу, но сами занятия мне понравились. Были там и элементы спорта, от которых все мальчишки скрипели зубами, а девчонки пищали. Но я старалась выполнять всё безропотно, да и грех мне жаловаться. Метаморфизм — рулит, а при моих занятиях он теперь может за секунду сделать из меня заправского спортсмена. Думаю, с имеющимися знаниями и богатым боевым опытом, лежащим в памяти Волдеморта, я сумею быстро освоить все эти заклинания.


За это время мы уже примерно запомнили внутреннее расположение коридоров замка. Нашли, где тут какая аудитория, и как добраться в большой зал из любой точки.


Внутренняя часть замка с кабинетами преподавателей отличалась повышенной мрачностью. Ничего романтического в голых, холодных каменных стенах не было и в помине. Камни, факелы и эхо от шагов и голосов проходящих мимо учеников. Ну и конечно… холод. Моё дыхание выходило с облачком пара. Наша староста заранее предупредила нас о такой особенности осенней шотландской погоды и даже проследила, чтобы детишки достаточно тепло оделись.


Нет, ну всё логично. Вместо того, чтобы один единственный раз перенести кабинеты туда, где тепло, или починить обогрев замка, давайте заставим страдать всех учеников вот уже несколько десятилетий. Причём всё, что потребуется для переноса, это попросить эльфов всё сделать. Самим преподавателям ничего делать не потребуется. Это настолько революционный концепт, что никто из убелённых сединами магов до этого не додумался. Ну или им банально наплевать.


Когда-то, когда большая часть магических систем замка ещё работала, эти коридоры имели магический обогрев, как в принципе и весь остальной замок. Даже в памяти Волдеморта сохранились воспоминания о том, как счастлив он был сбежать из холодного, продуваемого всеми ветрами детского дома в тёплый замок, но теперь, когда он представляет из себя доживающую последние годы развалину, никакого обогрева никому не положено. Что тут будет зимой, я не представляю, хотя поражаюсь качеству работы основателей. Замок всё же умудрился простоять тысячелетие без капитального ремонта.

Вдумайтесь… тысячелетие. Да нет ни одного другого сооружения, которое смогло протянуть столько без капитального ремонта и без магии. За это время в таких погодных условиях всё что угодно могло превратиться в набор осыпавшихся камней. Сквозняки в проходах, дыры в стёклах и иногда вообще отсутствующие рамы… всё это было здесь на каждом шагу. Ну что за идиотизм? Есть ведь постоянная трансфигурация. Потратить час в день и привести всё в порядок, заделывая все дыры, много ума ведь не надо. Да взять тех же провинившихся старшеклассников и попросить их сделать это на отработках, вместо тупого надраивания кубков в зале наград без магии. Видать, никому это не надо.


Постучав в дверь нашего декана, я услышала “Войдите” и прошла внутрь.


— А, мисс Поттер, проходите-проходите. С чем пожаловали? — наш декан как раз вышел из своего кабинета, заметив меня.

— Здравствуйте, профессор. Я пришла предупредить, что на зельеварение ходить мне не требуется, — мило улыбнулась ему я.

— Что-то случилось? — забеспокоился он.

— А? Нет, но я ведь уже имею степень подмастера зельеварения и согласно правилам Хогвартса имею право не посещать эти занятия, — продемонстрировала я соответствующий зелёный перстень.

— О-о-о! Это просто замечательно. Поздравляю вас. Подмастерье и зельеварения, и артефакторики, когда же вы успели?

— Профессор, вы возможно слышали, моя мама является мастером зельеварения, а я училась у неё с трёх лет. Вначале помогала, подносила, помешивала и резала ингредиенты. Постепенно мама допускала меня к более продвинутым вещам, и кольцо я получила не так давно, всего год назад.

— Для вашего возраста это просто замечательное достижение, мисс. Я сейчас же напишу вам разрешение.

— Для этого требуется письменное разрешение? Я полагала, что достаточно просто продемонстрировать кольцо, — задумчиво сказала я.

— Вообще — да, но наш профессор зельеварения… хм-м, скажем так… сложный человек, — обтекаемо сказал он.

— Да, я наслышана об этом от моей мамы. Она весьма нелестно отзывалась о нём, — хмыкнула я, а профессор тихо хихикнул.

***

Следующим уроком у нас значилась история магии, куда я приходила, как на медитацию. От усыпляющей болтовни нудного призрака в прошлый раз я отгородилась заглушкой и могла спокойно заниматься своими делами. Подходя к классу, я услышала разговоры одноклассников и поспешила присоединиться. Ребята подходили к классу истории, и я влилась в их дружные ряды.


— Привет, ребята, — улыбнулась я, подходя к Гермионе, которая тоже кивнула мне.

— Поттер, а ты где была, на зельеварении тебя не было? - спросила меня Падма. Милая индианка с нашего факультета.

— У декана. Мне на зельеварение ходить нет необходимости, — продемонстрировала я кольцо подмастерья.

— А что это? — спросил меня Джастин Финч-Флетчли с Хаффлпафф. В основном, все наши пары были вместе с этим факультетом.


Джастин был интересным и весёлым парнем. Семья его была довольно богата, и у его отца вроде бы даже был какой-то титул, но точно мне было неизвестно. Он был маглорождённым, а потому многих вещей просто не знал. Я подошла поближе, показав кольцо так, чтобы можно было рассмотреть в подробностях.


— Вот смотри, Джастин, видишь — цвет зелёный и буквы, а вот это герб международной гильдии зельеваров, — поочерёдно показывала я на кольцо. — Это кольцо подмастерья зельевара.

— И что это означает? — удивился мальчик.

— Ну… довольно много всего. Это примерно как диплом об окончании школы по химии плюс инженерный диплом в обычном мире. Очень приблизительно.

— А инженерный диплом тут при чём?

— Право подписи, — я посмотрела на Джастина и продолжила пояснения: — Возьмём, например, диплом гражданского инженера, ну или архитектора. С ним ты можешь рассчитывать строения, к примеру дома, заводы и мосты, и ты имеешь право ставить свою подпись на чертеже. Твоя подпись является как бы заверяющей подписью эксперта, без которой строителям не позволят построить и сдать в эксплуатацию ни одно строение.

— А как это относится к подмастерью зельеварения?

— Примерно также. Кольцо не только показывает знания в определённой области, но и позволяет мне ставить экспертную подпись в некоторых, строго оговорённых ситуациях. Не везде, я ведь не мастер, а только подмастерье, но во многих местах. Однако применительно к моему случаю это даёт мне право не ходить на уроки зельеварения, потому что я как минимум уже выучила всю школьную программу по этому предмету.

— Ого, это ведь, наверное, много надо заниматься? — поинтересовался он.

— Ну прилично, конечно. Я с трёх лет у мамы училась… ну точнее… в три года я, конечно, была на побегушках… принеси, подай, уйди, не мешай, — хихикнула я, — но у меня мама — мастер зельеварения, и я ей всё время помогала варить зелья. Теперь я имею право даже для больницы святого Мунго варить и заверять их своей магической подписью, и они их покупают, это неплохой заработок в магическом мире. У нас с ними контракт. На них многие вот так по контракту работают, ты ведь представь, сколько они зелий каждый день тратят. Зелья они заказывают литрами, понимаешь?

— Повезло тебе, — завистливо сказал он.

— Да какое везение? Годы тренировок, о чём ты?

— Ну я бы так, наверное, не смог, — грустно протянул Джастин.

— Поэтому ты теперь ходишь на зельеварение в Хогвартсе, — хихикнула я, вызвав смущение мальчика и смешки из класса.


Мы уже расселись за партами, и история уже должна была вот-вот начаться, но в класс влетел наш староста, поискал взглядом меня и сказал:


— Поттер, тебя вызывают к директору.

— А ему-то я зачем понадобилась?

— Не знаю, но ты не бойся, я тебя провожу.


Дети в классе зашептались, а я пожала плечами и, собрав вещи, покинула класс. Войдя в кабинет директора, я достаточно быстро поняла причину вызова. По кабинету вышагивал пылающий яростью, ненавистью и ещё кучей эмоций Снейп, который, как только я вошла, остановился, развернулся ко мне всем телом и накинулся на меня самым безобразным образом:


— Ага, а вот и наша знаменитость… что, слава победителя Того-кого-нельзя-называть настолько вскружила тебе голову, что ты решила, будто школьные правила написаны не для тебя, или ты посчитала, что тебе всё дозволено? Я смотрю, ты решила с первого же дня начать нарушать правила, как твой папаша?

— Северус! — прервал его Дамблдор, глядя на то, как мои глаза разгораются зелёным. Ауру я ещё не выпустила наружу и держала под контролем.

— Ты такая же наглая, никчемная и бездарная дрянь, как твой бесполезный папаша… — продолжил разошедшийся зельевар.

— Северус! — во второй раз крикнул директор.

— Не тебе марать своим поганым ртом память моего отца. Он умер, защищая свою семью от твоего безумного хозяина. Каким бы он ни был, но он был моим отцом, и он мёртв. Ему бы ты то же самое в глаза повторять не стал бы. Потому что договорить до конца не успел бы, сразу схлопотал бы по своей морде, а вот одиннадцатилетнюю девочку унизить, о-о-о-о, это ты тут как тут, герой, это ты быстро. Правильно мама мне о тебе рассказывала, как был ты в свои школьные годы отпетой мразью, так ею и остался. Клеймо раба не давит, нет? Скольких людей ты убил, чтобы заполучить себе такое украшение? Это ведь ты был тем, кто, как верный пёс, побежал докладывать хозяину о том, что тебе стало известно о пророчестве, так ведь?


— Мисс Поттер, откуда вам известно о пророчестве? — впился в моё лицо Дамблдор, пытаясь пролезть в разум.

— Мама рассказала, — ответила я и повернулась к хватающему ртом воздух Снейпу. — Хоть не ты был тем, кто выпустил убивающее заклинание в моего отца, ты был тем, кто направил руку твоего безумного хозяина и в моих глазах виноват не меньше. А насчёт твоих уроков… — я ткнула кольцо ему в глаза, — согласно уставу Хогвартса я освобождена от зельеварения, так как уже являюсь подмастерьем, но я зашла к своему декану и получила у него подтверждение, — развернула я письмо.

— Ты… мелкая… заносчивая… — разошёлся он.

— Что? Лавры пожирателя смерти покоя не дают? Квоту на истязание невинных детей не выполнил на этот месяц? Ну давай, ты же взрослый мужик, давай, набросься с кулаками на одиннадцатилетнюю девочку. Именно это будет в духе твоего ненормального хозяина, да, раб?

— Мисс Поттер… — грустно начал директор.

— Я что, хоть в чём-то неправа, директор? Объясните мне, недалёкой, почему меченый раб, пожиратель смерти, работает в школе, полной детей? Ведь согласно его рабской метке он должен будет выполнить любой приказ своего хозяина. Что, кроме него нет больше никаких зельеваров?

— Да как ты смеешь, мелкая дрянь? — взбеленился Снейп, его ноздри раздувались.


Я только входила во всё большую ярость, потому что он расслабился и отпустил на волю свои мысли, которые я сейчас свободно читала о том, как он пытал и убивал обычных людей и как получал наслаждение, доводя чужих детей своими придирками, а уж то, что он себе запланировал насчёт меня… Все те мерзости мне даже не хочется видеть.


— СЕВЕРУС! — рявкнул наконец Дамблдор, надавливая своей магией. — Выйди, я сам разберусь в этом деле.

— Но она же…

— Я сказал выйди! — проявил характер Дамблдор. — Сейчас же.


Тот взмахнул своей мантией, с ненавистью зыркнул на меня и покинул кабинет, всем своим видом показывая, что это ещё не конец. Да-да, не конец. Но скоро конец настанет.

Полоскал мне мозги добрый дедушка ещё полчаса, трубя о понимании, всепрощении и принятии, а у меня перед глазами крутились мысли, которые я извлекла из головы Снейпа. Такой же безумный нарцисс, как и его хозяин. Жаждет признания и желает, чтобы моя мать сама приползла к нему на коленях с признанием того, как она ошиблась, когда вышла замуж за Поттера. Ощущения у меня были такие, словно я с головой нырнула в чан, полный дерьма, ведь все его мысли и чаяния были подкреплены чувствами, которые брызгали через край.

Мастером он был неплохим, но вот и надо было сидеть и тихонько варить зелья на заказ, как моя мама. К детям его и на пушечный выстрел подпускать нельзя, ведь детей он люто ненавидит… какая-то там детская травма. Что интересно, без этой душещипательной беседы легко можно было и обойтись, ведь результат оказался совершенно тем же. Если бы Снейп не начал наезжать, я бы могла спокойно показать своё кольцо, и мы разошлись бы миром.

***

— Ну что? — были первые слова от Гермионы.

— Я не знаю, — задумчиво ответила я.

— Как не знаешь? Ты же там как минимум минут пятьдесят была. О чём говорил директор? — спросила Гермиона, даже развернувшись ко мне всем корпусом.

— Ой, да кто его там слушает? Бубнит и бубнит о чём-то. Слишком много говорит.


Я пересказала ей свой диалог в кабинете директора, на что девочка довольно долго ругалась. После того опыта, который она пережила, её розовые очки разбились вдребезги. Та старая, весёлая Гермиона пропала. Она больше никому не пыталась указывать, как ему жить, а лишь старалась всё возможное время быть как можно ближе ко мне, а если это было невозможно, сидела в своём кабинете, благо там было даже приятнее находиться, чем в общем зале. Тихо, а главное тепло.


— Маме обязательно напиши, — сказала она.

— Без сомнений, прямо сейчас и пойду, — сказала я.


Маме я отправила подробное и обстоятельное письмо, описав и то, что Снейп говорил, и даже то, о чём он думал, и что замышлял. Был у него план, когда он побежал жаловаться своему хозяину, не просто так он это сделал. Он рассчитывал на то, что тот убьёт Поттера и меня, а Северус впоследствии, словно рыцарь на белом коне, сможет утешить вдову, потерявшую ребёнка, при помощи нескольких зелий превратив её в свою наложницу. На роль жены после Поттера он ее не хотел, считая Лили грязной и осквернённой своим школьным врагом. В общем… абсолютно больной человек.


После смерти своего хозяина Снейп изменил планы, и теперь они касались уже меня. Он задумал в нужный момент предоставить меня своему недолорду. Вот только я опять поломала ему все планы.


Снейп решил сгноить меня придирками на своих уроках и сделать из меня морально податливого и согласного на что угодно человека. Он считал, что в запасе у него есть как минимум пять лет, за которые он как взрослый человек сможет довести ребёнка. Сириуса он в расчёт не принимал и решил его банально отравить, подлив зелье. Странные размышления в голове у в общем-то взрослого и солидного мага, и выглядит он, как этакий картинный злодей в стиле комиксов. Из всех преподавателей, чью память я смогла считать, он был такой единственный.


Ощущение было такое, что Северусу так и не дали повзрослеть. Ну вот что он в своей жизни видел? Всё его детство отец избивал его и его мать, пьянствовал и пропивал все деньги, заставляя семью голодать и жить в нищете, затем была встреча с Лили, с которой ему особо не разрешали играть, а потом Хогвартс, где нищий и безродный, он попал в дурную компанию, находясь на побегушках у богачей вроде Малфоя. Не затесаться в дурную компанию этих моральных уродов у него просто не было шансов.


Не успел он покинуть Хогвартс, как попал в лапы к Волдеморту, где начал убивать обычных людей как для того, чтобы поставить на самого себя клеймо раба, так и в обычных рейдах, в которых хоть и редко, но участвовал, что окончательно доломало его и так весьма шаткую психику, а после падения Волдеморта его тут же прибрал к рукам Дамблдор, которому он был обязан практически всем. В общем-то никакой взрослой жизни, как таковой, у этого морального урода не было, а лишь поведение загнанного, лишённого всего, включая и выбор, человека.


Маму я, конечно, оповестила, вот только… решение я уже приняла. Плохое? Хорошее? Верное или нет, как знать. Легко после факта человеку размахивать кулаками иговорить, что вот, мол, надо было не так, а вот так, и зачем так сделал, это ведь глупость, но пускай тот абстрактный человек с этим знанием и живёт. Абстрактное добро и всепрощение ко мне неприменимы. Всепрощением обычно занимаются философы, как раз до момента, пока не встретят вот такого представителя, как Снейп. Моё мнение простое… Человек, который замышляет такую мерзость по отношению ко мне и моей семье, опасен для меня по определению. Он ведь не просто мечтает, а активно делает шаги по воплощению этого плана в жизнь. Делать глупость и ждать, когда же эта ядовитая змея подберёт самый выгодный момент и ужалит, чтобы уже потом после этого отреагировать, я не стану, а ударю на упреждение один раз и навсегда. И пусть это останется на моей совести.


Вечером, когда все пошли спать, я засела за медитацию в собственной спальне, выискивая в памяти, которую я вырвала из Волдеморта, знания о том, как пользоваться его метками. Эти знания оказались зарыты довольно глубоко. Он работал над этим целых семь лет, и на самом деле метка представляет собой сплав шумерской, египетской и магии Нагов, а потому часть её на парселтанге. Это довольно сложный нательный артефакт, который много чего позволяет своему хозяину. Тех, на ком есть метка, можно призвать к себе, причинить боль или убить, даже не находясь близко к ним. Их можно также заставить делать что-либо и по желанию поставлять ману, как будто от внешнего источника своему хозяину.

Именно так Волдеморт стал в глазах других сильнейшим магом, он просто пользовался заёмной маной других людей, заставлял людей делать то, что он им прикажет, и сразу же приказывал никому и никогда не рассказывать о функциях метки. Ну что же, возможно, некоторых немного это и оправдывает, но не очень сильно. Ведь метку им нанесли в полном сознании… хотя не всем. Были там и такие, кто приводил собственных детей на клеймление, и у тех просто не было выбора, но таких, в основном, немного.


Перебрав уникальные параметры каждой метки, я сосредоточилась и выудила именно ту, что Волдеморт поставил Снейпу…


Когда я вышла из медитации, было уже часа два ночи, и спать хотелось просто неимоверно. Детский организм к таким нагрузкам не привык и натужно скрипел на желание пойти почистить зубы и умыться. Пойти… или завалиться спать так? Или всё же пойти… Вот в чём вопрос.


Проклиная всех и вся и в первую очередь совершенно мёртвого теперь Снейпа, отодрала себя от кровати и поплелась в ванную. Поплескав в лицо тёплой воды и почистив зубы, я покинула ванну и поплелась обратно, но на полпути затормозила.


— Нет! Нет! — тихие всхлипы и плач, который я случайно расслышала, доносился из комнаты Гермионы.


Сонливость сдуло словно ветром, а магия взбурлила мгновенно, приходя в готовность. Моя прокачанная метаморфизмом тушка впечаталась в дверь с такой силой, что её чуть не сорвало с петель. Я бешено озиралась, выискивая врагов, которые забрались в спальню моей подруги, но ничего не видела. Гермиона теперь офигевшими глазами рассматривала меня, а я смотрела на неё.


— Гермиона, кто тебя обидел? Где враги? — я всё ещё озиралась и даже заглянула под кровать.

— Никто… мне просто приснился сон как я… как меня… ну ты помнишь? — спросила она, сорвавшись в рыдания.


Заплаканное личико подруги включило режим старшей сестрёнки, я подскочила к ней и тут же обняла, сильно прижав к себе.


— Что ты, я тут, я с тобой, тебя больше никто не обидит, — произнесла я, поглаживая её по голове.

— Спасибо, Роза, ты мне так помогаешь, и тогда, ты меня спасла, вытащила… я уже потеряла надежду, — говорила она сквозь рыдания. — Думала — мне конец. Спасибо. Это просто… просто сон, не обращай внимания.

— И часто тебе такое снится? — спросила я, прижимая её к себе.

— Три — четыре раза в неделю, — ответила она всхлипнув. — Мне каждый раз снится, что я снова там, снова в том подвале, снова на цепи, вот только на этот раз никто не придёт, и я это знаю. И я там сижу, и никто не приходит, — начала невнятно говорить она.

— Что же ты раньше не сказала? Не нужно было терпеть так долго.

— Но… Роза… это ведь… ты и так столько для меня сделала… я не могу… я сама… всё пройдёт, всё будет хорошо.

— Так! Сегодня я сплю с тобой! Иди ко мне, — уложила я её рядом с собой на кровать, укрыв одеялом.

— Но разве так можно, ты ведь тоже хочешь спать, а я тебе буду мешать, — спросила она.

— Гермиона, ты моя подруга, и я тебя не брошу. Иди ко мне, давай будем спать, — обняла я её, глядя в глаза. — Я тебя защищу.

— Спасибо, — пробормотала она, буквально тут же проваливаясь в сон.


========== Глава 5. ==========


Как устранить проблемы с психикой подруги, я представления не имела, могла себе лишь представить усиленную заботу, строго позитивные эмоции и приятные впечатления. Со всеми тремя в Хогвартсе было совсем не густо, а учителям, по большому счёту, было наплевать.


Сегодняшним утром мы обе были невыспавшимися. Приняв ванну и почистив зубы, мы оделись и, зевая, пошли в большой зал. Сонное отупение постепенно сходило на нет, хотя зевать мы перестали лишь к концу завтрака, однако некоторая заторможенность осталась даже после первых уроков по трансфигурации. Как всегда, профессор была серьёзна, напыщенна и начитывала практически голую теорию, от которой не было никакого прока без практики. Она банально зачитывала весь учебник на память. Никаких простых пояснений, никакого объяснения самого явления трансфигурации, да вообще ничего, лишь пояснения в стиле: “Если взмахнуть вот так и продекламировать вот эту белиберду, выйдет такой результат”. Всё это было в стиле натаскивания пушечного мяса на десяток известных заклинаний без понимания последствий.


От занятий по трансфигурации мы смогли отвлечься во время обеда. Весь первый курс бурлил, потому что на вечерние часы у нас были назначены полёты на мётлах. В самих по себе полётах ничего особенно нового для меня не было. Я летала примерно с десяти лет. Не очень часто, так как особого смысла в этом не видела, однако летать я умела и делала это вполне неплохо. Я даже собственный артефакт для полётов смастерила, хотя он не был похож на метлу, а больше напоминал мотоцикл без колёс. У меня было нормальное, мягкое седло, нормальный упор для ног и нормальный руль, потому что стандартную метёлку я считала инструментом для дворника.


Да она действительно таковой была и если вы подумали, что при помощи заклинаний на обычной метле создаётся удобное сиденье, или руль для управления, то вы глубоко ошиблись. Такими удобствами маги не заморачивались, а метла была обычной деревянной палкой, на которой приходилось сидеть сгорбившись. Даже мне, девочке, было весьма неприятно сидеть одним интересным местом на тонкой палке, а уж мальчишки должны иметь поистине титановые яйца для того, чтобы летать и даже играть в квиддич.


Следующий урок, гербология, прошёл как обычно. Мы пересаживали очередные магические цветы, учились убирать лишние листья и подрезать корешки у магического цикутника. Этот невысокий кустарник часто использовали в жаропонижающих и обезболивающих зельях.


После этого мы почистились и проследовали прямиком на площадку для квиддича, где уже лежали старые, затёртые и побитые мётлы, вокруг которых нарезали круги мальчишки с остальных факультетов. Занятие по полётам на мётлах у всех было в одно время, а потому на площадке был достаточно сильный гул, создаваемый толпой гиперактивных детишек.


Некоторые пытались хвастаться своим умением в полётах, некоторые даже старались рассказывать небылицы о том, как хорошо они умеют летать, однако мне на это было в принципе наплевать, и мы с подругами присели прямо на траву, предварительно нагрев землю.


К нашей компании присоединились сестрички Патил и несколько девочек с Гриффиндора, и мы приступили к обсуждению последних слухов, блуждавших по Хогвартсу. Всё, что Парвати успела услышать перед уроком, это то, что Снейп не явился на свой урок у пятого курса, а потом не пришёл и на урок шестого. Я сделала вид, что очень удивилась, однако такой исход для меня был достаточно закономерен, трупы вообще не имеют тенденцию ходить сами по себе без помощи некроманта, но я, естественно, охала и ахала в нужных местах, как и полагалось.


Через пару минут пришла наша учительница полётов, а заодно судья для квиддича. Вот ведь интересная должность у женщины… чем она здесь занимается, неясно никому. Уроки полётов проводят только у первого курса, и их всего три. После этого считается, что ученики постигли науку полётов, однако привозить свои мётлы запрещено до второго курса, что просто охренеть как логично. К чему тогда было учить летать на этих метёлках?


Кроме всего, пойти после уроков и взять школьную метлу полетать — вообще нереально, потому что все мётлы используются на тренировках по квиддичу. За год проводят всего четыре или пять матчей, на которых нужно судейство мадам Хуч, вот и возникает у меня вопрос: чем мадам Хуч занимается всё остальное время?


— Все выстроились напротив своих мётел, — проорала подходящая к нам женщина сильно за тридцать со странными, жёлтыми глазами и ястребиной причёской. Среднего роста, с быстрыми, дёрганными движениями, она напоминала сидящего в засаде хищника.


Большинство из нас уже и так стояли рядом с мётлами, и мы просто подошли поближе.


— Теперь скажите “вверх!”


Со всех сторон начали раздаваться крики. Кто-то кричал громче, кто-то кричал тише, но так как мадам Хуч “забыла” упомянуть, что команду стоит представлять ментально, мало у кого результат вышел приемлимым. Мётлы подскакивали, дёргались, катались по земле, но в руки прилетать не особо желали. Рон Уизли даже получил древком подскочившей метлы по лбу, и это учитывая то, что он как раз больше всех хвастался.


— Герми, подумай о том, как метла прыгает тебе в руки и скажи команду.


Когда девочка повторила своё действие с ментальным намерением, метла тут же прыгнула ей в руки. Остальные девочки, послушав мой совет, тут же схватили свои мётлы руками.


— Теперь сядьте на метлу сверху и немного оторвитесь от земли. Для этого нужно слегка потянуть метлу на себя и, пожалуйста, выше чем на несколько футов от земли не отрывайтесь, — сказала преподаватель.


Народ аккуратно сел на мётлы рядом со мной, а я подсказала своим подругам, находящимся рядом:


— Метла — это артефакт, который считывает ментальные команды. Наклон метлы в разные стороны — это конечно само по себе хорошо, но ей можно отдавать и мысленные команды, вот только эти мётлы совсем старые, не знаю, работает ли тут ещё хоть что-то… и как не развалились ещё.


Рассматривая мётлы магическим зрением, я видела, как некоторые части плетения, наложенные на древесину, либо физически затёрлись от постоянного использования, либо начали рассыпаться от времени. Школьные мётлы не были артефактами третьего типа в чистом виде, где узор закреплялся в физическом носителе намертво, а вместо этого были просто зачарованными деревяшками. Ну что поделать - ширпотреб. Явно ведь не дипломированные артефакторы их изготовили, иначе эти мётлы стали бы просто золотыми по стоимости. Ну не предназначены они служить в школе, полной детей, столетиями. Их, конечно, подновляли и подправляли, я собственными глазами подмечала вкрапления чужих плетений, однако до бесконечности это продолжаться не могло, и все эти мётлы стали постепенно рассыпаться, отказываясь летать одна за одной.


Гермиона присела на свою метлу, ощутив, как древко неудобно впивается в чувствительное место, и резко отклонилась, вызвав стремительные толчок и взлёт метлы. От резкого толчка, деревяшка жалобно хрустнула и надломилась. Устаревшие зачарования наконец частично слетели, и магическое плетение перестало быть управляемым. Я в ужасе увидела, как моя подруга рывками и толчками взлетает всё выше и выше, дико визжа и пытаясь удержаться на натурально брыкающейся и летящей в разные стороны метле.


— Вернись, девочка! — закричала мадам Хуч, а я глянула на неё, как на идиотку. А что, палочку вытащить религия не позволяет?


Метла тем временем рванулась в сторону громадных ворот на поле для квиддича, а я, моментально оседлав свою метлу, на полной скорости стартовала за подругой. Было ясно, что, если не предпринять что-то вот прямо сейчас, девочка обязательно расшибётся, и хорошо, если не насмерть, ведь летела она на достаточно высокой скорости и на большой высоте прямо в одну из колонн, на которых были ворота. Ох… либо она врежется в них, либо в землю, добром это явно не закончится.


Когда я приблизилась на достаточное расстояние для моего телекинеза, метла почти долетела до деревянного поста, используемого как ворота, и наконец перевернулась, сбросив Гермиону, которая с диким воплем полетела вниз, на землю.


Я напряглась, выставив руку в её сторону и телекинезом, аккуратно замедлила её падение, медленно опуская её на землю и подлетая к ней всё ближе, удерживая её всё уверенней из-за сокращающегося расстояния.


Подлетев, я подхватила на руки дрожавшую девочку и крепко обняла её, успокаивая.


— Всё хорошо, Герми, я тебя поймала. Всё хорошо, ты уже не падаешь.


Летя над самой землёй, я подлетела к поляне, где стояли шокированные дети и, сняв с метлы Гермиону, отпустила ненужную деревяшку, которая упала у моих ног.


К нам подбежали все мои подруги и мадам Хуч.


— Гермиона, как ты?

— Гермиона, с тобой всё в порядке?

— Так! Разойдитесь все. Малышка, давай я отведу тебя в медпункт, — обняла мадам Хуч всё также дрожащую Гермиону. — Руки, ноги целы? Всё в порядке?


Гермиона кивнула и отправилась за мадам Хуч. Развернувшись и строго зыркнув на оставшуюся толпу детишек, которая уже начала галдеть, обсуждая происшествие, мадам Хуч произнесла:


— Я скоро вернусь. К мётлам без меня не прикасаться. Тот, кто будет буянить в моё отсутствие, вылетит из Хогвартса быстрее, чем сможет сказать “квиддич”.


Женщина ещё раз орлиным взором осмотрела толпу детишек и, повернувшись, повела Гермиону в медпункт. Когда женщина скрылась за воротами, толпа осмелела и начала галдеть. Девочки окружили меня и стали расспрашивать о произошедшем.


— Что, Поттер, ты теперь центр по спасению грязнокровок? — послышался голос откуда-то сбоку, — надо было дать ей шмякнуться, а мы бы посмеялись.


Хм-м, это кто тут такой умный? Вроде у меня были ровные отношения со всеми, непонятно. Выглянув из-за толпы девчонок, посмотрела на говорившего. Блондинистые волосы, зализанные и приглаженные к голове. Невысокий худой мальчишка с надменной физиономией.


Н-да… вот чего ему не сидится? Можно, конечно, было промолчать, однако ситуация возникла весьма неоднозначная. Магический мир отличается от мира обычного большей простотой и приземлённостью отношений. Если я сейчас промолчу, это станет практически открытым предложением вытирать об меня ноги и оскорблять мою подругу маглорождённую, которой я открыто покровительствовала. Своими действиями Драко по сути заставил меня ответить.


— Мистер Малфой, если я не ошибаюсь? - начала я культурно. Сходу ни с кем отношения я портить не желала. — Я не очень поняла, вы это мне высказали с какой-то целью, кроме того, чтобы показать, что вы неграмотны и не совсем понимаете значение слова “грязнокровка”?

— Что? Я всё очень хорошо понимаю, — сразу завёлся он. — Грязнокровки это такие, как эта Грейнджер, пришедшие из маглов.

— Сожалею, мистер Малфой, однако по всей видимости вас неправильно информировали. Чистота крови никак не зависит ни от того, откуда пришёл маг, ни от того, насколько длинную родословную он имеет. Смысл этого слова как раз и заключён прямо в самом слове. Грязнокровка — от слова грязнокровный. Тот, у кого грязная кровь, а так как раньше среди магов кровью называли саму магию, то прямо так и говорили, человек с чистой, сильной кровью либо человек с грязной кровью, что означало сильный маг, чистый от проклятий, или слабый маг с кучей проклятий на ауре, особенно если учесть, что именно с кровью большинство проклятий и передаётся.

Поэтому грязнокровным волшебником считался лишь тот, чья кровь, точнее, чья магия была грязной, а соответственно чистокровкой, то есть чистокровным волшебником, считался тот, у кого была чистая магия, без порчи и проклятий. Маглорождённым может быть как потомок сквиба древнего рода, давно изгнанного в обычный мир, так и человек, у которого магия проснулась в первом поколении. Так вот, мистер Малфой, спешу сообщить вам, что в данном случае вы ошиблись. Я как потомственный артефактор владею магическим зрением и могу видеть, что магия мисс Грейнджер чиста, словно слеза, а вот о вас, к сожалению, такого сказать не берусь, мистер Малфой.


— Что? Я — чистокровный! — взбрыкнул он. Ох, как же предсказуемы бывают одиннадцатилетние мальчишки.

— Как я и сказала, сожалею, но в вашей магии я замечаю как минимум три очень сильных родовых проклятия и ещё парочку мелких, которые вот-вот рассеются от времени, а потому магом с чистой кровью вы по определению быть не можете. Видимо, в своё время проклинали ваш род часто и много, однако это не ваша вина. Как я и сказала, проклятия вам передались с кровью.

— Что? Ты всё врёшь! — воскликнул парень.

— Ну почему же? Извольте, могу порекомендовать вам литературу, в которой это подробнейшим образом описано, а насчёт ваших проклятий… — я присмотрелась к ауре паренька, — одно проклятие — это точно проклятие единственного ребёнка. В вашей семье не может родиться больше одного ребёнка, сожалею. Ещё одно… э-э-э, мне неловко говорить такое, но вас будет сильно тянуть на, кхм, ну, скажем так, на весьма нетрадиционные отношения, — с сильным намёком осмотрела я двух амбалов, Крэбба и Гойла, окруживших его. — Причём вас будет тянуть скорее, кхм, как бы так покультурнее это назвать… на пассивную роль с большими, крепкими парнями, — сказала я, покачав головой, — н-да, тот, кто проклял ваших предков, был большим затейником, — толпа парней буквально создала волну, совершенно синхронно сделав шаг назад, отхлынув от покрасневшего Малфоя, который остался стоять в центре пустого круга вместе с оглядывающимися с непониманием Крэббом и Гойлом.


Моё лицо ничем не показало юмор ситуации, а лишь наоборот выражало глубочайшее сочувствие.


— Про третье проклятие сказать не могу. Трудно разобрать, что это такое в деталях, опыта в магии крови у меня нет, но тут явно поработал маг крови большой силы. Я весьма сочувствую вам, мистер Малфой, — со скорбной миной провозгласила я, слыша смешки, раздающиеся с разных сторон.


— Ты! Ты всё врёшь! Это всё враньё! Я не такой! — взвизгнул Малфой, порождая ещё больше похабных комментариев.

— Если вы, мистер Малфой, мне не верите, рекомендую вам обратиться к специалисту, дабы вы смогли удостовериться в моём суждении.


С разных сторон начали раздаваться пошлые комментарии. Что-то о слишком крепкой мужской дружбе.


— Она всё врёт! Не слушайте её. Я не такой.


Ко мне приблизилась Падма и заговорщическим тоном спросила:


— Это точно? То, что ты сказала, это правда?

— От первого, до последнего слова, — ответила я. — Но, если мне кто-то не верит, — глянула я на Драко, — я настаивать не стану. Мне в принципе всё равно, — нейтрально пожала я плечами.


Злой и красный от смущения Драко растолкал всех моих одноклассников и подошёл ко мне.


— Ты! Я вызываю тебя на дуэль волшебников, сегодня, в полночь, в зале наград, — выпалил он, а все вокруг затихли, глядя на белобрысого с осуждением. Вызвать человека на дуэль в такой ситуации, тем более когда сам первым оскорбил вызываемого… ну, в общем, это считалось признаком небольшого ума в магическом мире, а уж мальчику вызвать на дуэль девочку — считалось просто ужасным моветоном. Только что Драко опозорил свой род перед всеми и опозорит ещё больше, если я смогу победить его.

— Ты вызываешь на дуэль девочку? — спросила я, с огромным удивлением. — Ах, ну да, с твоими-то наклонностями… — небрежно бросила я, оглядев его дружков-амбалов, а из толпы первокурсников вновь раздались смешки и похабные комментарии. — Ладно, только разреши мне немного ознакомить тебя и с магическим дуэльным кодексом, в котором, как оказалось, твои знания тоже весьма скудны, — с сожалением заметила я. — Вызывающая сторона лишь назначает магическую дуэль. Вызывающая сторона не имеет права назначать место и время, ведь тогда вызываемая сторона окажется в неравном положении. Место и время проведения дуэли назначает именно вызываемая сторона, а я по ночам сплю и шастать после отбоя ради этого не собираюсь. Раз уж ты так сильно недоволен моим объяснением понятия чистокровности, предлагаю встретиться в зале наград, но только вечером, сразу после ужина, согласен?


Выхода я ему в принципе не оставила, и Драко был вынужден подтвердить свой вызов. Когда его более старшие товарищи на факультете узнают о том, что мальчик вызвал девочку на дуэль, он может стать парией на этом самом факультете. Мне на него в принципе наплевать. С ним я особенно не знакома и поддерживать хоть какие-то отношения не намерена. Его отец, как и вся их шайка фашистов, у меня на коротком поводке, хотя они этого и не знают, ведь метка так никуда и не делась, но не думаю, что папуля соберётся сделать мне хоть что-то. Его сынок реально, что называется, сам нарвался.


В этот момент прибежала мадам Хуч и прервала нашу интеллектуальную беседу, продолжив урок, который окончился без происшествий.


Гермиону я застала в большом зале. Как оказалось, в медпункте её не задержали. Мадам Помфри её осмотрела по принципу:

Жив?

Цел?

Орёл! Молодец!

Влила в неё успокаивающее зелье и пинком отправила обратно. Ну а что, ранений ведь нет, вот и нечего лишний раз койку занимать. А я-то ещё подумала, чего она стала какой-то заторможенной, но эффект успокаивающего зелья пройдёт через пару часов.


— Спасибо тебе ещё раз, Роза, — сказала мне Гермиона за обедом, — ты опять спасла мне жизнь. Если бы я упала с той высоты… я бы точно свернула себе шею, — опустила она глаза в тарелку, тяжело вздохнув.


В большой зал вошёл осунувшийся Дамблдор и, присев за свой трон, начал о чём-то шептаться с другими преподавателями. Я спокойно продолжала поглощать сосиски с гречневой кашей и слушала сплетни, которые рассказывала подсевшая к нам Падма. Как оказалось, Драко получил серьёзную головомойку на собственном факультете, и ему намекнули, что его место теперь возле параши. Это если говорить утрированно и весьма грубо. Я по правилам понимающих людей считалась чистокровной, из хорошего рода. На факультете исконных врагов, Гриффиндоре, не числилась и вообще, вела себя весьма культурно и лояльно со всеми, включая и Слизеринцев. Мне было слабо понятно это разделение по характерам, но уж как есть. Не я эту систему придумала, не мне и менять. Правила поведения я знала. Норм морали магического мира придерживалась. Да я даже с самим Драко вела себя подчёркнуто нейтрально, согласно свидетельствам тех же очевидцев, которые не преминули выложить личные впечатления всем желающим, а впечатления эти играли против Драко. Это ведь именно он, первым, совершенно на ровном месте попытался оскорбить меня, на что я прореагировала весьма спокойно и ровно, а вот Драко вёл себя совсем не по слизерински, а как зажравшийся, мелкий мажорчик.


На этом моменте нас прервал поднявшийся со своего места Дамблдор, который постучал ножом по хрустальному бокалу, стоявшему у него на столе.


— Дорогие ученики, — начал он. — С огромным сожалением должен сообщить вам неприятнейшее известие. Сегодня ночью нас покинул декан факультета Слизерин и преподаватель зельеварения Северус Снейп, который скончался в собственной постели от остановки сердца.


В зале начались шёпотки и тихие переговоры, а Дамблдор продолжил.


— Пока что деканом факультета Слизерин назначается Септима Вектор, а вот учителя по зельеварению я буду искать в самом ближайшем будущем и сообщу вам об этом дополнительно. Давайте почтим светлую память Северуса Снейпа минутой молчания.


Весь большой зал с ошарашенными выражениями лиц встал, не произнося ни слова, однако в эмоциональном плане творилась сущая буря, и оттенка негатива эта буря не носила. Наоборот, со временем, когда осознание случившегося доходило до детей, вокруг расцветало всё больше и больше очагов незамутнённой радости, счастья, облегчения и… злорадства. Мне от переполнения чужими чувствами чуть наркотическое опьянение не прилетело, и пришлось срочно блокировать эмпатию. Вот, ведь, талант. Такое количество детей его люто ненавидело. Он явно делал это намеренно. Причём вопреки расхожему мнению три четверти детей с факультета Слизерин точно так же радовались его смерти. Даже там Снейп успел напакостить. Ещё одно подтверждение того, что я поступила верно.


Минута молчания закончилась, и детишки начали вовсю обсуждать последнюю новость. Кто стал временным деканом было ясно, а вот кто теперь станет зельеваром и возможно заменит декана на своём посту, обьявлено не было. Выдвигались разные идеи, одна другой хуже. Как я с удивлением узнала, Снейп совмещал кучу должностей. Варил все зелья для больничного крыла, а уж там они не залёживались надолго, был преподавателем зельеварения у всех семи курсов и деканом факультета, и всё это за мизерную преподавательскую зарплату.


Когда ужин закончился, нас окружили однокурсники и мальчишки с Хаффлпафф. Если я думала, что смерть зельевара хоть как-то отразится на настроении учеников, я ошибалась. Было такое впечатление, что всем на это было наплевать и даже в радость. Вроде как… ну сдох и сдох. Не велика потеря. Наоборот, некоторое время ни у кого не будет уроков по зельеварению.


— Роза, а кто будет твоим секундантом на сегодняшней дуэли? — спросила меня Падма.

— Дуэли? Какой дуэли? — встрепенулась Гермиона.

— Ах да, ты же пошла в медпункт, — вспомнила Падма и тут же начала детально рассказывать произошедшее в лицах, а остальные с энтузиазмом дополняли её.

— Джастин, — обратилась я к парнишке с Хаффлпафф, — будешь моим секундантом? — спросила я.

— Конечно, а что надо делать? — как обычно, ребёнок вначале с горячностью согласился, а уж потом стал задавать вопросы.

— Следить за исполнением правил и условий дуэли, вот только, насколько я поняла, там будет староста Слизерина, так что в принципе, должность лишь номинальная, но если что, я тебе сама подскажу.


Мы поднялись из-за стола и прошли в двери зала, со мной на дуэль решил посмотреть чуть ли не весь первый курс. Более старшим ребятам было как бы не по чину смотреть на драки первоклашек, а мы неспешно поднимались по ступенькам, а сбоку к нам присоединилась ещё одна группка из Слизерина.


Я завязала непринуждённую беседу с Панси Паркинсон, которая вначале опасалась нашего общества. Почему-то она решила, что раз она со Слизерина, я стану её ненавидеть, но я объяснила, что дуэль у меня с Драко, а не со Слизерином, и это он сам меня на эту дуэль вызвал и к ней это никоим образом не относится. Её семья содержала большую ферму, на которой мы с мамой закупали довольно много растительных ингредиентов для наших зелий. В беседу я втянула ещё несколько девочек, включая Милисенту Булстроуд. Её семья занималась выращиванием животных ингредиентов для зелий. Обе девочки были довольно хороши в гербологии, а моя мать много раз хорошо отзывалась о качестве их продукции.


Когда мы дошли до места проведения дуэли, я проверила помост и самого Драко магическим зрением. Мало ли что может произойти и какие артефакты могут быть в загашниках семьи Малфой. Остальные ребята разошлись по сторонам и рассредоточились по углам достаточно просторного зала. Нервничающий Драко вышел на середину помоста, а проинструктированный мной Джастин спросил.


— Стороны желают примирения?

— Мне эта дуэль вообще без надобности, и я совершенно на ней не настаивала и не настаиваю, однако, так как это не мой вызов, не мне этот вызов и отменять.


Всё внимание обратилось на Драко, который молча покачал головой в жесте отрицания.


Он достал палочку и приготовился скастовать какое-то заклинание, моя палочка была в браслете с расширенным пространством и могла оказаться в моих руках мгновенно, по мысленной команде. Это был один из последних артефактов, которые я сделала под руководством грандмастера перед уходом в Хогвартс.


Джастин начал отсчёт.


— Три, два, один, начали.


На слове “начали”, палочку вырвало из рук Драко, и она оказалась лежащей рядом со мной. Имея негативный опыт, я откинула палочку в сторону, продолжая стоять напротив.


— Ты признаёшь своё поражение, Драко? — спросила я. — Ты теперь безоружен.


Набыченный мальчик с ненавистью посмотрел на меня и вдруг бросился на всей скорости в мою сторону. Палочка оказалась в моих руках за доли секунды. Два заклятия одно за другим слетели с неё. Гласио угодило в пол передо мной, сделав его очень скользким, а второе, Локомотор Уиббли, попало прямо в Драко сделав его ноги ватными. На следующем шаге, набравший приличную скорость Драко свалился носом на пол, проехавшись словно по льду прямо до меня, где я остановила его, уперев носок своей туфли ему прямо в темечко.


— А сейчас, ты признаёшь своё поражение, Драко?

— Ни за что! — выкрикнул он, так и продолжая лежать на полу. Встать на ноги он не мог.

— Драко, мне что, придётся тебя действительно побить, так чтобы ты потерял сознание? Мне не хотелось бы доводить до этого. Ты мне не враг, к чему эта бесполезная ссора?

— Крэбб, Гойл! - крикнул тот, а моя интуиция взвыла, заставив отскочить в сторону, от места дуэли, хотя я и стала ближе к Крэббу. Не раздумывая, плашмя, тремя пальцами стукнула бегущему мальчишке в кадык, выводя его из строя. Это не ломающий глотку удар, но близко к нему. Ещё примерно минут пять ему будет весьма трудно дышать и явно будет не до драки. Второй парень нёсся на меня, как паровоз, и я, качнув маятник в сторону, в момент движения его ноги, зарядила подъёмом стопы по коленной чашечке, выбив опорную ногу и заставив Гойла шмякнуться носом об пол со всего размаха.


К нам тут же подскочила Джемма Фарли. Её разгневанный вид испугал даже меня.


— Драко, ты посмел нарушить все мыслимые и немыслимые правила магической дуэли и всё за один день. Как ты посмел впутывать в дуэль один на один своих сквайров? Драко, тебе предстоит очень долгий и обстоятельный разговор о твоём поведении на факультете.


Она повернулась ко мне и сказала.


— Мисс Поттер, от имени факультета я признаю этот поединок за вами. Также от имени всего факультета хочу заявить, что мы никоим образом не поддерживаем Драко, а также я обещаю тщательно разобраться с его поведением. Не думаю, что он вас ещё раз побеспокоит.


— Мисс Фарли, я изначально считала эту дуэль глупой затеей и ни в коем случае не виню ни вас, ни весь факультет в безобразной выходке мистера Малфоя. Род Малфой упал в моих глазах просто ниже некуда, и я надеюсь вы внутри факультета сможете разобраться с вашим представителем лучше. Мне казалось, что вызвать на дуэль девочку уже было низко и падать роду Малфой дальше некуда, однако натравить своих сквайров и бить в спину во время дуэли, которую сам проиграл… я уж и не знаю, как ещё можно пасть ниже этого, — с презрением посмотрела я на Малфоя.


Драко молчал и старался не смотреть на старосту. Его она привела в порядок сняв ватноножное проклятие, а Крэбб и Гойл отошли от моих ударов в течение последующих пары минут.


— Мистер Малфой, хоть это уже никому и неинтересно, однако правила дуэли, которые вы грубо нарушили, диктуют следующий вопрос: “Признаёте ли вы результаты дуэли и готовы ли принести извинения?”


Малфой вскинул подбородок и с ненавистью посмотрел на меня. Так… по-моему, малыш не понял, на кого поднял свой хвост. Как я и предполагала, нормальные разговоры, действующие на нормальных людей, на него не подействуют.


— Мистер Малфой! — крикнула Джемма, одёрнув явно замыслившего ляпнуть что-то не то Драко. — На факультете Слизерин вы уже стали парией! Не усугубляйте своё положение! Мне придётся написать главе вашего рода о безобразном воспитании своего отпрыска.


Драко с ненавистью зыркнул на меня, после чего развернулся и, не говоря ни слова, покинул зал наград.

***

Время полетело незаметно, войдя в рутинную колею. На место зельевара после сильного давления со стороны попечительского совета наняли шотландского зельевара Ари МакДаффи. Это был очень смешливый рыжеволосый мужчина, который спокойно вёл урок, никого не оскорбляя и не пытаясь возвыситься за счёт одиннадцатилетних детишек.


Я обрастала новыми знакомыми и у меня не осталось возможности жить в вакууме и заниматься только собственными делами, поплёвывая на остальных с высока, глядя на маленьких детей, задрав нос. Детям было интересно. Они прибегали в нашу спальню, они дёргали меня, иногда даже Гермиона не могла оставаться очень серьёзной и детское мышление брало верх. В общем, я плюнула на потерянное время и решила относиться к этому философски. Человеку с остатками памяти взрослого было невообразимо легко занять лидирующее положение среди них, и постепенно дети начали брать пример с меня.


Всё это не заканчивалось моим факультетом. Со мной общались дети и с других. Большинство было с Хаффлпафф, но часть и со Слизерина. Лишь Гриффиндор держался особняком, и только нескольким девочкам оттуда было плевать на условности. Подзуживала там всех четвёрка Уизли. Моя мама накрутила хвосты старшим, а те в свою очередь накрутили хвосты своим деткам, прислав им письма, хотя в голове Рона и бродила мысль, что всё это временно. Но хоть так, хотя надолго этого не хватило. Я стала иногда помогать тем, кому нужна помощь с уроками, а сама продолжала заниматься артефакторикой, ритуалистикой, зельеварением и спортом. Никто ведь не отменял все эти задания, которые присылали мои учителя. На зельеварение мне ходить было без надобности, да и профессор Флитвик проинспектировал мой уровень по чарам и дал освобождение от своего урока до конца года, как минимум.


Гермиона старалась всегда быть поближе ко мне, а по причине снящихся ей кошмаров мне приходилось вскакивать ночью и бежать в спальню Гермионы. По какой-то странной причине, то ли из-за её привязанности ко мне, то ли по причине того, что это я её вытащила из лап той банды, ни разу, когда она спала рядом со мной, ей не снились плохие сны. Когда в очередной раз после той памятной ночи мне пришлось выдирать своё тельце из тёплой постельки и бежать к ней, мне всё это надоело, и я перенесла свою кровать в комнату Гермионы, сделав из двух и так обширных школьных кроватей одну поистине гигантскую.


В конце концов, я приняла решение переделать нашу квартиру. У нас осталась одна просторная спальня на двоих с огромной кроватью и двумя шкафами. Одна большая ванная, скорее напоминавшая бассейн, и один кабинет, где мы с Гермионой занимались. Туда же иногда приходили девочки, которым я помогала с домашними заданиями. Из двух других комнат мы сделали лаборатории по артефакторике и зельеварению на будущее.


Осень закончилась, и довольно быстро пришла снежная шотландская зима. Теперь на перерывах мы бегали играть в снежки и строили снежные замки. Такую активность всячески старался поощрить мистер Дуглас, наш новый учитель по ЗОТИ, которого наняли вместо Квиррелла. Он вообще поощрял любую физическую активность.


Играть в снежки я обожала, а иногда пыталась тренировать свой телекинез, скатывая и бросая снежки именно им, не вылезая из укрытия.


— Эй, так не честно! — воскликнул Джастин.

— Да! Мы ведь магией договорились не пользоваться, — вторила ему Ханна и глядящий с укором Эрни Макмиллан.

— А это не магия, — заявила я. — Вот видите, — показала я руки, в которых не было палочки. — Это телекинез, чисто ментальное умение, — улыбнулась я, и вокруг меня взлетело с десяток готовых снежков.

— Всё равно, так нечестно, — сказал Джастин.

— Ну хорошо, буду только руками, — ответила я, и все снежки упали на землю рядом со мной. Ха! Всё равно при помощи метаморфизма я намного более ловкая и выносливая.


Над поляной стоял ор, визг и хохот. К вечеру я наоралась так, что сорвала голос и нахохоталась так, что у меня болел живот. Гермиона была не лучше. На выходе нам подали руки мальчики, вытащив нас из сугробов, в которые нас с Гермионой закинули всей толпой.


Я ухватила Джастина под руку, а Гермиона подошла с другой стороны, и мы, продолжая хихикать, прошли в замок. Прямо перед входом я остановилась, достала палочку и просушила всех нас, очистив от грязи и снега, а также дала всем по ложечке бодроперцового зелья.


— А нам точно можно? — спросила меня Хана.

— Да, я точно знаю, что можно, и точную дозу для нас. А зелье я сама сварила. Оно точно свежее.


Выпив одну чайную ложку, я забавно выпучила глаза, а у меня из ушей повалил пар. Дети хохотали, как ненормальные. Так каждый по очереди выпивал по чайной ложке зелья и делал забавную физиономию.


Теперь мы были согреты, сухи и чисты. Горло моё перестало першить, а все зачатки простуды у Гермионы прошли, как и не было. Я просто обожаю магию.


Так я и суетилась, как могла. Выполняла расширенное домашнее задание, училась и старалась не забывать и о физическом развитии. Новогодние каникулы нагрянули незаметно, и мы, собравшись, поскакали в Хогсмит. По моему примеру, за нами в чайный пакетик Розы Ли выстроилась целая делегация. За парочку кнатов мы по очереди переместились камином прямо домой. Никто из нас на поезде трястись особо не хотел.


Как только я вышла из камина, я с визгом бросилась на шею маме, после чего поздоровалась с родителями Гермионы и обняла Сириуса. А сама Гермиона шла прямо за мной и вывалилась из камина следующим номером. Когда мы наконец наобнимались, нам пришлось прощаться. Ведь родителям Гермионы не терпелось провести праздник с собственной дочерью. Мы договорились созваниваться, и они уехали.

***

Мы как раз сидели перед камином с мамой и Сириусом. Мерно тикали громадные часы-шкаф, удобные кресла бордовой расцветки, ворсистый ковёр с хитрым рисунком согревал наши ноги, а чашечки чая с бергамотом добавляли нам приятный вкус и аромат. За окном не торопясь падал снег, а внутри было очень тепло, особенно моим ногам, которые я вытянула к огню.


— Ну как, дочка? Рассказывай, — улыбнулась мама.

— О чём? Я же всё в письмах написала.

— Ну так то в письмах. Что там с Малфоем теперь? — ухмыльнулась она.

— Ну что, ходит опущенный, вынашивает планы страшной и ужасной мсти мне. Считает, что я его перед всеми опозорила.

— А ты откуда знаешь? — удивился Сириус.

— В голове у него пришлось поковыряться. Оставлять потенциальных врагов без внимания опасно. Его на факультете опустили ниже плинтуса, хотя я, вот честно, совсем не желала такого для него. Вообще я не понимаю, чего он завёлся. Как по мне, вот стоял бы он тогда на поляне спокойно и молчал, я бы его даже не тронула. Сам ведь полез ко мне. Петух его в задницу клюнул, что ли?

— Такое иногда бывает, малышка, — сказал Сириус.


Я глянула на него, а он явно о чём-то задумался. Похоже, что-то вспоминал, но лезть ему в голову я не стала. Эмоции у него стали ностальгическими, с налётом грусти.

Я молча забралась к нему на колени и, пристроившись, продолжила.


— Ну вот, теперь он остался там совсем один. Даже до его сквайров дошло, что что-то не так. Странные ребята, кстати. На них какие-то проклятия, из-за которых им весьма туго соображается. Насколько я знаю, у них бывают какие-то просветы, но ненадолго. Им, кстати, хоть как-то можно помочь?

— Есть как минимум с десяток зелий, но тут зависит от ситуации. Для каждой ситуации — своё. Зависит от проклятия. А ты что, хочешь им помочь? Детям пожирателей? — поинтересовался Сириус.

— Эй, кто тут из нас ребёнок? Ты ведь сам только что сказал: дети пожирателей. В первую очередь — это дети, а они за родителей не отвечают, вот, — важно воздела я палец в воздух.


Сириус тут же выдал мне щелбан по носу.


— Эй? Ты опять? — насупилась я.


На что Сириус тут же обнял меня, прижав к себе, пощекотав.


— Ха-ха, так нечестно! — залилась смехом я, извиваясь.


Когда мы успокоились, я продолжила:


— Что я поняла из памяти Волдеморта, так это то, что та самая метка, которую он всем ставил, это по сути рабское клеймо. Так в древнем Шумере клеймили рабов-магов. При помощи него он могудалённо убить человека, призвать к себе откуда угодно в пределах мира, заставить подчиняться и тянуть чужую ману из других волшебников. Сам по себе он совсем уж сильным магом и не был… Искусным — да, а сильным — никогда. Эту силу он тянул из своих рабов. Первым делом он запрещал своим рабам рассказывать всё, что связано с тёмной меткой, и этот приказ всё ещё действует. В общем, я к чему веду… есть там среди них и нормальные люди. Были там и такие, которых родители привели в пожиратели по приказу Волдеморта, и другого выбора у них не было. Были и те, кто по своей воле и с самого начала осознанно с ним. Волдеморт ведь свой первый крестраж создал, когда ему шестнадцать лет было, и тогда он был хоть и злобным, но ещё более-менее адекватным, и всё у них было чинно и благородно. Это потом, когда он создал второй и следующие крестражи, вот тогда он полностью слетел с катушек и начал кидаться на всех.

— Солнышко, а что такое крестражи? — спросила мама. Хм-м, значит Сириус ей не рассказал. Видать, не хотел беспокоить тем, что убийца её мужа ещё не умер до конца.

— Крестраж, это такой хитрый ритуал некромантии… — начала я.

— Погоди, так получается, Тот-кого-нельзя-называть был некромантом уже в шестнадцать?

— Не совсем. Он и сейчас не некромант… ну-у не маг смерти… эх… сложно это. В общем, истинный маг смерти, это тот, кто может в большей или меньшей степени влиять на чужую душу и все её оболочки. Это такая энергия, которая и не энергия даже. Я её называю намерением, и она позволяет делать… нечто. Я при помощи этой энергии могла двигаться там, могла изменять свою и чужие души. Много чего, — Сириус вскинулся при моих словах. Ему я свою тайну тоже рассказала, хотя совсем недавно. — В общем, если говорить упрощённо, тот, кто владеет этой энергией, может ограниченно влиять на чужие души. Тот, кто не владеет — естественно, не может.

— Я думала там все это могут, — удивилась мама, — ты мне это так описывала…

— Нет, что ты, мамочка. Я тоже в этом очень ограничена, а так вообще, там много всяких душ летает. Возможно нашёлся бы какой-то… пошёл бы пакостить направо и налево. Да вот прямо сейчас ваши души тоже в этом же пространстве находятся, только ощущаете вы только своё физическое тело, а так, душа ведь ваша никуда не делась. А там ведь не только люди. Духи стихий, элементали, призраки, много кто есть, у кого физического тела и нет вовсе. Если бы было так, вы оказались бы абсолютно беззащитны.


Я отпила немного чаю из чашки и поёрзала на коленях у Сириуса.


— В общем, я не совсем уверена в названии… ну, что это магия именно смерти. Я бы сказала, что она больше связана с тем, что делает сам творец и к смерти мало относится, скорее, к самой изначальной магии высшего эшелона. Ведь это творец создавал и менял души. Ну неважно, как назвали, так назвали. Что уж теперь-то? В общем, если ты овладел этой энергией, ты истинный маг смерти, и ты можешь влиять на чужие души хоть как-то. Если нет — то можешь только на свою. Когда вы говорите, а некромант ли он… тут трудно однозначно ответить. Любой маг — ограниченный некромант и любой некромант — маг.

— В каком смысле? — удивился Сириус.

— Вот ты, Сириус, некромант, но ограниченный, как и ты, мама. Вы оба сможете, к примеру, поднять нежить, создать зомби из трупов. Творить кадавров. Практически всё, где не затрагивается душа. Это лишь вопрос обучения. Этому можно научиться так же, как и чарам, которые учат в Хогвартсе. Кстати, ещё лет двести назад этому учили в Хогвартсе наравне с чарами. Сириус, у тебя в библиотеке лежит учебник по некромантии из Хогвартса за тысяча шестьсот пятьдесят четвёртый год. Кроме этого, ритуалы и заклинания, где затрагивается лично ваша, собственная душа, тоже будут вам подвластны. Со своей душой вы сумеете сотворить то, что вам нужно, хотя тоже в ограниченных пределах.

— То есть выходит, что, в общем-то, все маги в некоторой степени некроманты по-твоему?

— Те, кто этому не учились — нет. Они только потенциально способны исполнить некоторую часть ритуалов, но не все. Ну, так и необученные маги потенциально способны творить чары, но, если их не научить, они так ничего и не смогут. Но вот чужие души недосягаемы для всех, кроме истинных магов смерти, как я. Я способна и чужую душу менять, но пока в весьма ограниченных рамках. Теперь более понятно?

— Да, выходит, что Волдеморт, по сути, некромантом или, как ты называла их, магом смерти не был?

— Нет… ни тогда, ни сейчас, — сказала я, — сейчас его основной огрызок уже не маг, он вообще, как я и сказала, не настолько силён, как ему все приписывали. Посильнее простых магов, но не что-то ужасное. Ну вы ведь его не так давно и сами видели. Так вот, вернёмся обратно. Ритуал крестража это ритуал над своей собственной душой. Он отделяет часть ментальной, чувственной и магической оболочки души человека и намертво связывает её с неким артефактом или другим предметом в материальном мире. Обычно, когда человек умирает, его связь, которая канатом привязывает его к собственному телу — рвётся, и его начинает сильно тянуть глубоко в высшие слои астрала, где его душа и обитает до момента своего перерождения. Если человек сумел отделить часть своей души и поместить её в предмет нашего мира, этот предмет служит как бы якорем в нашем мире и тянет его душу обратно, не давая уйти на перерождение.

— Господи, погоди, малышка… ты хочешь сказать, что Волдеморт создал такой крестраж? И что он не умер? — удивилась мама.

— Да, мамочка, и создал он их пять плюс ещё сам его призрак, это шесть. Пока их не уничтожить, его душа не покинет этот мир. Весьма незавидное существование.

— Шесть, — в шоке прошептала она, закрыв рот руками. — Так, получается, при помощи этих крестражей можно обрести бессмертие?

— Нет, нельзя. Начнём с того, что предметы, как и тело человека, можно уничтожить, и поэтому крестражей уже не шесть. Два мы с Сириусом уже уничтожили, а третий я нашла и уничтожу буквально после этих каникул. Он в Хогвартсе. Ещё один — находится у Люциуса Малфоя. Там самая большая часть души Волдеморта, буквально половина. А насчёт бессмертия… таким способом бессмертным стать нельзя. Этот путь — полнейший идиотизм.

— Почему? — чуть успокоилась мать.

— Сейчас объясню, — отпила я немного чаю. — Если говорить с чисто технической точки зрения, крестражи есть у всех без исключения и это — наше тело. Наше физическое тело выступает этаким якорем, который удерживает структуру нашей души близко к слою физического мира, там, где нормальная душа не хочет держаться и старается отделиться и подняться повыше… ну это у нормальных, здоровых психически людей, однако, как видите, бессмертных тут нет, почему?

— Как только тело стареет или другим образом разрушается, связь души и тела рвётся, и душа улетает, как ты говорила, в высший астрал, — сказал Сириус.

— Ты всё верно понял, мой юный ученик, — задрала я нос и поводила пальцем в воздухе улыбаясь.


И тут же снова получила щелбан по носу.


— Эй! Опять?


Я соскочила с колен Сириуса и перебралась на колени матери, обняв её за шею, а оттуда показала ему язык, на что он рассмеялся.


— Так вот. Теперь вернёмся к состоянию Волдеморта. Его призрак в бестелесном состоянии десять лет гулял по лесам и полям, пытаясь восстановиться, но для того, чтобы имелась возможность как-то взаимодействовать с этим миром, человек должен иметь физическое тело. Душа является управляющим органом человека, а физическое тело является как бы глубоководным скафандром, без которого душа не способна взаимодействовать с нашим миром и учиться.

Обычно такое тело достаётся человеку от рождения за счёт самого механизма перерождения, готовую к рождению душу притягивает и закрепляет в теле сам этот механизм, а вот у Волдеморта так теперь не выйдет. Он, можно сказать, выпал из системы, и механизмом перерождения он не воспользовался и своего тела больше не получит. Но, как вы видели в начале года, он сумел найти дурачка, на котором сумел паразитировать. То есть он нашёл чужое тело для себя, к которому смог прицепиться. Такое тоже возможно в некоторых случаях.

Имеется несколько путей получить себе собственное тело без обычного перерождения, однако везде ему нужна будет внешняя помощь. Либо кто-то должен будет вырастить гомункулуса или кадавра, либо при помощи магии смерти прирастить его душу к мёртвому телу, чего сам он, во-первых, не умеет, а во-вторых со своим огрызком он сделать не сможет, ну или вот как с Квирреллом. Единственный его более-менее нормальный шанс, это если найдётся такой идиот, который сварит кучу зелий и сделает несколько ритуалов, чтобы вселить его в кадавра. По-другому никак, ведь других истинных магов смерти кроме меня я тут не видела, а я уж точно не стану ему помогать с вселением в чужое тело. В общем, глупый шаг с его стороны был. Он обрёк себя на существование хуже смерти. И ни туда, и ни сюда.

— И что же делать? — задумчиво спросила мама.

— Если закончатся физические предметы, удерживающие его душу в этом мире, и тот оставшийся огрызок будет ни к чему не привязан, его моментально унесёт в высший астрал, и там он полностью растворится, ведь его вихри - чакры повреждены и не являются цельными и обычное перерождение пройти не могут.

— Ты знаешь, где все эти предметы?

— Да, конечно, ведь у меня — его память, — постучала я пальцем по виску. — Всё, что делал он, теперь знаю и я. Первый крестраж мы нашли дома у Сириуса и уничтожили уже давно. Второй мы нашли в хижине Гонтов в Литтл Хэнгелтон и тоже уничтожили. Очищенные медальон Слизерина и воскрешающий камень должны лежать у меня в комнате. Я тебе потом покажу их. Ещё один — диадема Рейвенкло, лежит сейчас в Хогвартсе. Я смогу поглотить этот крестраж сразу после праздников. Ещё один это дневник самого Риддла, и находится он у Люциуса Малфоя. Этим дневником я озабочусь в следующем учебном году.


По мере моего рассказа мама начинала всё больше нервничать и прижимать меня к себе, однако то, что я весьма близка к разрешению этой проблемы, её порадовало.


— Солнышко, а как же ты думаешь отнять у Люциуса этот дневник? — спросила меня она.

— Если ты помнишь, все знания Волдеморта теперь есть и у меня. Это включает в себя и знания о его метках.

— Погоди… ты ведь не хочешь сказать… — широко раскрыл глаза Сириус.

— Ага, именно, у меня в рабах ходит самая богатая часть магической буржуазии. Я смогу Люциусу просто приказать принести мне этот дневник и приказать никому об этом не говорить, — моя зубастая улыбка была максимально хищной, — и этот павлин поскачет выполнять мой приказ, а иначе — сдохнет.

— Ох, я хочу на это посмотреть, — ухмыльнулся Сириус. — Люциус на дерьмо изойдёт, когда узнает, — расхохотался он.

— Сириус! Следи за выражениями при детях! — всполошилась моя мама.

— Только с самым последним крестражем я не знаю, что делать, — грустно сказала я.

— А что с ним? И где он?

— Он в Гринготтсе, в хранилище Лестрейнджей. Это такая небольшая чаша Хельги Хаффлпафф, — руками показала я размеры. — Этот дегенерат явно не стеснялся поганить бесценные артефакты великих основателей.

— Н-да… задачка, — сказал Сириус.

— Нет, ну в принципе этот призрак никому особо не нужен. Где-то там он себе летает… ну и пусть себе летает. Вон в Хогвартсе же полно призраков. Летают себе и никому не мешают, кроме Пивза. А в таком ослабленном виде он никому опасен не будет, а если он мне на пути встретится, с моими силами я смогу выдернуть его душу даже без того, чтобы достать чашу Хаффлпафф.

— Выдернуть? Это как вообще? Я о таком даже не слышал.


Сириус повернулся ко мне, глядя весьма заинтересованно.


— М-м-м-м, как бы тебе объяснить… ну-ка отклонись в кресле, — сказала я.


Сириус отклонился и уселся в своём кресле поудобней, а я совсем чуть-чуть потянула его духовную структуру на себя, тут же отпустив.


— Ох, господи, что это было? — ошалело заозирался он. — Впечатление такое, что я умираю.

— Вот так Авада ощущается, когда в тебя попадает. Это как раз то, что я и сказала, я могу у любого вырвать душу таким вот образом. Если ты хочешь, я покажу тебе такую книжку у тебя в библиотеке, как раз про магов смерти. Это и есть отличительная способность таких магов. Манипулировать душами других людей.

— Так что, последний крестраж доставать не станем? Слишком сложно? — спросил Сириус.

— Не то слово. Я об этом думала… Есть два пути, либо прорваться в банк к зеленушкам, либо в Азкабан к Белле. К проклятым зеленушкам без вооружённой до зубов армии я не сунусь, да в общем-то и в Азкабан не хотелось бы, хотя, если бы мне как-то пробраться в Азкабан, я смогла бы приказать Беллатрикс подписать доверенность на моё имя, вот только тут сразу несколько проблем. Я несовершеннолетняя, и зелёные коротышки ничего мне не дадут, ну и, понятно, проблема пройти в Азкабан и выйти оттуда.

— Ага, проблема именно выйти… — задумчиво сказал Сириус.

— Для мага смерти, это не такая проблема. Дементоры мне как раз не страшны. Это от меня они будут бегать, а не я от них. Они также могут вытягивать душу, но я намного сильнее. Даже если их наберётся сотня, я их перетяну.

— Даже не думай об этом, — прижала меня к себе мама. — Я тебя не отпущу!

— Да ни в коем случае, — честно ответила я. — Да и вообще, мне что, больше всех надо? Если после моего труда останется всего один крестраж и сам призрак, я не расстроюсь. Я и так уже проделала кучу работы. И самого Волдеморта убила и большинство его крестражей нашла и уничтожила. Ну, в конце-то концов, у нас есть аврорат, мракоборцы, которые что-то там делают… наверное, — на этом моменте Сириус, который когда-то работал в Аврорате, хрюкнул и рассмеялся. — Вот пускай они и разбираются. Если он на меня своих пожирателей натравит, я прямо по метке их могу парализовать или убить, хоть одного, хоть всех скопом, а уж с ним, когда у него настолько дырявая душа… да он даже колдовать будет неспособен. Я десять лет назад вырвала его Ноус, в смысле, магическое начало. В общем, там, если найдётся идиот, который его воскресит в виде гомункула, тогда и будем разбираться, а сейчас — у нас праздники, — подытожила я.

***

Ага, вот прямо сразу. Разве у меня могут быть праздники? Как только меня увидел мистер Густавсон, мои праздники тут же закончились, а раз уж я всё равно учусь, сверху насела моя мама, да и портреты не отставали. Сириус их даже перенёс в наш дом, поближе ко мне. Как мило с его стороны.


В общем, и так короткие выходные были ещё короче. Ведь мне нужно было закончить кучу заданий, сварить несколько сложных зелий, а в перерывах обязательно создать парочку определителей зелий и ядов, в виде артефактов для себя и для девочек, как подарки на рождество.


По-моему, в Хогвартс я возвращалась словно на отдых, да и Гермиона выглядела замученной.


— Училась? — спросила я подругу первого января, когда мы вновь собрались в гостиной.

— Экзамены сдавала, за среднюю школу… родители заранее договорились, и я сдала со старшеклассниками, которые четверть заканчивали! — тяжело выдохнула она.

А Гермиона молодец. Я сама видела, как тяжело она занималась, и сдать экзамены сразу за четыре года это очень серьёзно. Что же, осталась только высшая школа.


— Я тоже, по артефакторике и ритуалистике.

— Предлагаю сразу пойти спать.

— Поддерживаю.


Мы быстро сполоснулись в бассейне и плюхнулись спать. Завтра будет новый день.

***

Утром мы помылись, почистили зубы, оделись и покинули свою комнату. Влившись в толпу зомби, неторопливо идущую шаркающей походкой от явного недосыпа в Большой зал за едой, я поглядела по сторонам. Вот ещё бы добавить всем выставленные вперёд руки и нудный голос:


— МОЗГИ-И-И.


Буквально картина маслом. Точно, словно зомби на прогулке. Да и атмосфера самого замка способствует. Голые каменные стены, вечные, непрогорающие факелы. Эхо и холодина вокруг. Хорошо хоть я сделала себе артефакт для обогрева. Теперь окружающий холод я даже не ощущаю. Нет, ну вот я понимаю, почему мы с Гермионой не выспались. Мы учились, сдавали экзамены… а остальные-то чего? Я узнавала, основная масса тут — обычные дети. Они не делают три мастерства сразу и не учатся в обычной школе. В общем, не задротят, как мы. Странно и непонятно.


Как только я села, ко мне тут же подскочила Падма, а потом и Парвати с обнимашками и благодарностями. Всё-таки артефакты моего производства, которые я им подарила, стоят недёшево, если их продать. Тут даже поделка подмастерья уже котируется как крутой артефакт. Сами же тех артефакторов чуть ли не пинками из страны погнали и теперь удивляются. Я их продавать пока не собиралась, а вместо этого послала совиной почтой как подарок на Новый Год или Рождество. Кто что празднует. Индусы вроде как на рождество плевать хотели, хотя они ведь тут давно. Всего с пяток артефактов ушли моим подругам, зато руку я набила капитально.


Вечер после занятий у меня был отведен на поедание крестража, а потому, захватив Гермиону, я оделась в более старые вещи, потому что пылищи в этой кладовке было просто уйма. Моё старое платье как раз подойдёт.


— Гермиона, руками ни к чему не прикасайся и близко не подходи, хорошо?

— А почему? — заинтересовалась она.

— Да мало ли что тут может быть. Артефакты всякие, яды, мало ли. Дотронешься и умрёшь. Лучше не стоит.


Я аккуратно обходила завалы вокруг старых и поломанных парт и досок. В некоторых местах стояли комоды и даже часы, диван, просто какие-то брёвна и пыль… очень, очень много пыли.


— Эванеско, эванеско, эванеско, — раскидывалась я заклинаниями, отчищая пыль. — Ух, ну тут и грязь… эванеско, Гермиона! — подскочила я к девочке, успев ухватить её за руку. — Ну я ведь сказала, ничего руками не трогать!

— Но это ведь просто книга, — удивилась она.

— Ага, ну совсем просто книга.


Я отвела девочку подальше, взяла с пола какую-то палку и дотронулась до книги, которая моментально вцепилась появившимися двухсантиметровыми клыками в деревяшку.


— Ой, мамочки! — ужаснулась девочка.

— Ага, вот тебе и мамочки. Говорила ведь, не трогай. Давай ты встань вот тут, — указала я на свободный участок, — и никуда не ходи пока.


Обойдя несколько больших завалов, я подошла к небольшому комоду, внутри которого стоял бюст и на нём была диадема. Подхватив её телекинезом, я отнесла её на свободный участок, поближе к Гермионе, расчистила пол под собой магией и плюхнулась на него.


— Гермиона, если я на минуту потеряю сознание, не пугайся. Ничего страшного не будет.


Подготовившись, я со всей силы дёрнула осколок души, угнездившийся в диадеме. На этот раз на то, чтобы оторвать кусок магической оболочки, у меня ушло всего несколько секунд. Я даже не упала, видимо, натренировалась. Распотрошила я его и влила в рабочее тело, расширив свой резерв, после чего аккуратно встала и присмотрелась к самой диадеме.


— Н-да, мне до такой чёткости и ровности линий ещё очень и очень далеко, — сказала я, подняв диадему и пристроив её на свой лоб.


Внутренний диалог словно отрезало. В разуме возникла чёткость и ясность мышления. Мысли больше не бегали белками из стороны в сторону, и было легко и быстро думать над чем-то.


— А что это? — указала Гермиона пальцем на диадему на моём лбу.

— Ты помнишь основательницу нашего факультета?

— Ну да, Ровена Рейвенкло, — кивнула Гермиона.

— Именно она и сотворила этот замечательный артефакт, — сказала я, аккуратно надев его на голову Гермионы.

— Ох… как легко стало думать. Что это? Мне теперь ничего не мешает.

— Да, это ментальный усилитель и много чего ещё… позволяет оптимизировать процесс мышления, — сказала я, сняв диадему и спрятав в свою сумку с расширением.


— Надо сюда ещё вернуться.

— А что это за комната? — удивилась девочка.


Я хитро улыбнулась и заговорщически подмигнула.


— Это, Гермиона “Комната по желанию” или как её ещё называют, “Комната так и сяк”. Ещё один шедевр Ровены Рейвенкло. Эта комната позволяет смоделировать любой интерьер, который ты можешь представить, причём берёт она всё из того, что уже побывало внутри Хогвартса. Сам замок это какая-то разновидность умного артефакта. Он запоминает вообще всё, что когда-либо побывало в его стенах, кроме живых существ. Тебе достаточно представить то, что ты хочешь получить, а уж комната сама сможет построить твёрдую иллюзию. Вот смотри.


Я ухватила Гермиону за руку и потащила её за дверь, но далеко мы оттуда не вышли.


— Гляди. Нужно три раза пройтись перед этой стеной, в голове очень чётко представляя, что ты хочешь получить внутри.


Я сделала именно так, как и сказала, и толкнула появившуюся дверь, делая приглашающий жест своей подруге.


— Ух ты! — восхитилась она.


Мы вошли в весьма удобную и просторную комнату с двумя креслами и камином. Посредине лежал толстый, ворсистый ковёр со светло-кремовым орнаментом, а перед креслами стоял столик для кофе. Всё выглядело и ощущалось как настоящее. Всё можно было потрогать, хотя я магическим зрением и видела структуры поддержания твёрдой иллюзии. Только запах мебели отсутствовал, а всё остальное выглядело, как настоящее. Кстати, это заклинание я тоже обязательно выучу. Мы прошли и сели в кресла.


— А как это работает? — спросила Гермиона.

— Я бы тоже очень хотела это узнать, но я совершенно не на том уровне, чтобы понять это. Ровена Рейвенкло была могущественным магом ещё тысячу лет назад, а эта комната — результат её работы. Сейчас такого не делают, но я бы хотела научиться. Записей по созданию такого артефакта я не находила. Может, где-то и есть, я не знаю.

***

Уже лёжа в кровати я продолжала думать о загадочной Комнате так и сяк. Естественно, артефакты такой сложности я смогу строить совсем нескоро. Даже не зная точно, как она устроена, я легко могла предположить, что наворочено там просто море всего, а из моего опыта обучения у грандмастера артефакторики, я легко могла предположить сложность создания такой комнаты для симуляции реальности.


Однако волновало меня нечто другое. Мой разум и моя интуиция, словно раздражающая дрель в соседней комнате, сверлила мне голову, пытаясь сформулировать нечто, на чём я никак не могла сфокусироваться, однако они оба не давали мне отвлечься на что-то другое.


Раз комната может воссоздать любую вещь, которая когда-либо была в Хогвартсе, может ли она воссоздать, скажем, книгу, ну или вообще хоть всю библиотеку?


Проверить это я смогла лишь на следующий день, когда у всех была пара зельеварения, на которую я не ходила, вместо того, чтобы засесть как обычно в библиотеке, я потащилась наверх, вновь остановившись возле картины с троллями.


Формулировать свою мысль для чего-то, что считывало их я старалась как можно более чётко и ясно и, открыв дверь, встала как вкопанная.


— Э-э-э, — сказала я, обозревая громадные пространства, заполненные шкафами с книгами.


То, что создала Выручай-комната, лишь внешне напоминало нашу библиотеку. Она была похожа на те пыльные залы, в которых мы брали книги, но весьма поверхностно. Оттуда была взята только структура самого помещения и полки.


Запретная секция тоже была на месте, вот только она была открыта и на порядки больше, ну и, естественно, никаких чар или сигнализации там не было. Да и какие могут быть чары на иллюзии? Интересно, а в книгах тут есть текст?


Я подбежала к полке и нашла одну из тех книг, которую раньше брала для себя в обычной библиотеке Хогвартса. Распахнув, начала перелистывать страницы. Всё было точно, ровные ряды печатных букв. Всё, как я запомнила. Может, комната взяла это книгу прямо у меня из памяти? … хотя нет, не может быть. Я эту книгу до конца не прочла. Да мне и не надо было. Мне там понадобилась только одна вещь из целого фолианта, и больше ничего другого меня не интересовало, однако здесь присутствовал весь текст, от начала и до конца.


Я начала осматриваться вокруг более внимательно. Эта библиотека явно была больше… гораздо, гораздо больше. Раз этак в двадцать… примерно. Здесь явно лежат вообще все книги, когда-либо бывшие в Хогвартсе, а за тысячу лет тут побывало просто море книг.


Я ходила между полок, и холод путешествовал по моему позвоночнику… Блин… об этом точно нельзя рассказывать никому и никогда. Начать с того, что, если кто узнает, буквально на следующий же день весь этот коридор зальют бетоном. Около 90% всех книг, которые тут лежат, при современном министерстве магии запрещены. В современном министерстве магии сидят одни идиоты. Ещё немного, и они вообще запретят всё. Да всё, о чём эти неучи не имеют представления, они запрещают без разбора. Чтобы понимать, что запрещаешь, и на что это повлияет, надо же иметь представление, о чём говоришь. А если меня заподозрят в том, что я имею такую информацию, то меня похоронят прямо внутри того самого бетона, которым зальют вход, ну или закроют в тюрьму.

Я читала корешки на твёрдых иллюзиях книг и ужасалась всё больше. Демонология, магия крови, целительство, некромантия, чары. Всё, что тут вот просто так лежит на полках, неспроста было изъято из школьной программы. Если кто это заметит… в общем, даже обычные книги отсюда надо будет прятать. Да практически все маги так делают. Почему все мэноры, в которых живут старые семьи, защищены и находятся под ритуалом Фиделиуса? Почему их практически нереально найти? Там они чувствуют себя в безопасности и могут делать всё, что им заблагорассудится. Именно это они и делают. То, что министерство не знает, не может тебе навредить, главное — держать рот на замке.


С этого момента в моём распоряжении появилась громадная библиотека, в которой я зависала практически всё свободное время. Чтобы меня не замечали, я провела ритуал ненаносимости, и меня перестала видеть карта слежения Хогвартса. Добиралась до библиотеки я при помощи мантии-невидимки и возвращалась обратно так же, и все эти сложности того стоили. Такого количества книг, причём на разных языках, я не видела нигде и никогда.

Современные книги на Английском, соседствовали с книгами на французском и немецком, а рядом валялись папирусы на неизвестном мне языке, который вообще ничего мне не напоминал. Явно какой-то нечеловеческий язык. То, что всё это прочесть даже за десяток лет у меня нет никаких шансов, было ясно сразу. Да даже просто перевести все эти книги не было никакой реальной возможности, потому что некоторые языки я не знала.


Мимо меня пролетели матчи по квиддичу и детские забавы. На них я особо не ходила даже до обнаружения библиотеки, а уж теперь и подавно. Я находила бесценные фолианты по забытым ритуалам и чарам вечной трансфигурации, целительству и всему, связанному с устранением главной слабости магов… волшебной палочки. Любой современный маг, по сути, магом и не является. Да взять хотя бы меня с моим телекинезом… способностью, которая будет работать в совершенно любых условиях, да я и то нахожусь в более выгодных условиях, чем обычные маги. Какие бы умения современный маг не имел, какие бы заклинания не знал, я могу одним усилием мысли вырвать у него волшебную палочку, что и проворачивала уже несколько раз, сразу же делая мага обычным человеком.


Книги по постоянной трансфигурации, которые я нашла, описывали несколько специализированных ритуалов и заклинаний из этой области, которые позволяли создавать, а некоторые копировать готовые вещи, не являющиеся артефактами. Для заклинаний нужно было исходное сырьё, близкое по структуре к конечному продукту или богатое теми же элементами, что и конечный продукт, нужен был исходный экземпляр, который хотели скопировать и магическая энергия… всё!


Это было просто шикарно, и этим я пользовалась, чтобы копировать книги из этой библиотеки на обычную бумагу. Весьма полезное умение, хотя я уже и подумала о том, как использовать этот ритуал для производства алмазов и сапфиров. Маги в те времена не знали о кристаллической решётке вещества и детальной атомарной структуре материала, а потому в те времена все драгоценные камни и металлы, используемые в артефактах, были настоящими, природными. Посмотрим, смогу ли я заменить их на такие же по чистоте, но искусственные альтернативы.


Другой фолиант на староанглийском, что я отрыла в залежах, описывал как раз то, что мне нужно. Как оказалось, вплоть до девятого века волшебных палочек, посохов, жезлов, да вообще ничего вспомогательного не существовало. Маги учились колдовать прямо своим магическим ядром. Большинство древних магов даже не использовало магические каналы, по которым мана циркулировала в теле человека. Первые несколько лет обучения маги учились исключительно магическому зрению, медитации по ускоренному сбору маны из различных источников и расширению своего источника. За исключением некоторых теоретических дисциплин, первое время ничему другому их не обучали. Магическое зрение было первым умением, являвшимся базовым для всех остальных областей магического искусства. Создавая заклинания напрямую в магическом ядре, буквально сплетая готовые структуры и выталкивая их наружу, маги должны были в первую очередь видеть, что именно они делают. Ведь невозможно сплетать сложные структуры, вообще не видя ничего. Так же, как и невозможно было сплести защиту от враждебного мага, не видя, какую структуру сплёл тот, ведь все заклинания создавались молча и без взмахов палочкой. Система была складной, стройной и отработанной. Друиды, жившие тут в те времена, практиковали метод, при котором заклинания запасали прямо в магическом ядре, сплетая их заранее и удерживая там. Оставалось лишь напитать их маной и выбросить структуру заклинаний в обычный мир.


Древние друиды развили и творчески осмыслили эту систему, доведя её до совершенства. Часть сложных заклинаний они создавали прямо в ядре заранее, удерживая там до тех пор, пока в них возникала необходимость, часть заклинаний они научились буквально сплетать на ходу, особенно если они были простыми, но именно так они и работали раньше. Застать врасплох такого мага, у которого прямо в ауре висит готовое защитное плетение и готовое плетение нападения, было очень сложно.


Шли годы, количество населения и магов возрастало, начались более масштабные войны за территории. Племена саксонов, бритов, пиктов и других, более мелких племён начали нападать на, в общем-то, мирные поселения друидов и, в основном, получали от них по сусалам, ведь у друидов были те, кого не было у остальных — маги. В этот котёл в разные времена примешивались и римляне, и даже разные нелюди, воевавшие на обеих сторонах конфликта. В общем, тут был целый зоопарк, и за несколько месяцев перемалывались обширные королевства. Где-то магов ловили и сжигали или убивали, где-то наоборот почитали как богов.


Люди остаются людьми во все времена. Обманом и подкупом, а иногда и силой, магов начали переманивать на сторону более воинственных племён и завязалась гонка вооружений. Война, как обычно не щадит никого, и погибают всегда самые хорошо обученные, самые развитые и мощные. Ведь как бы силён ты не был, забросать одного мага сотнями тел не составляло в те времена особых проблем. Простых пехотинцев никто не считал, бабы ещё нарожают. Подготовка нормальных магов, занимающая от пятнадцати до тридцати лет, уже никого не устраивала. Маги нужны были здесь и сейчас, а ждать, пока мага обучат полезным вещам, было несподручно.


Вот здесь-то и появился такой замечательный инструмент, как волшебная палочка. Огромное количество опытных магов, собравшись, смогли создать начальный эгрегор магии. При произнесении определённой фразы и определённого взмаха палочкой из магического ядра мага бралась мана и посылался запрос в этот эгрегор, который способен выстраивать готовую структуру заклинания, замещая собой колдующего мага.


Какие в те времена шли споры о правомочности нового метода, рассказывать не стану. Достаточно сказать, что было сломано много копий и вырвано много седых волос из бород старцев, ратовавших против создания такого “калечного” подхода, но война показала на практике, что, когда умения хотя бы примерно равны, войну выигрывают количеством. Именно подавляющее количество таких вот калек, которые и были-то способны забросить огненный шар подальше в ряды противника, создали критический перевес в войне. За то время, пока друиды подготовят одного-двух “нормальных” магов, бриты, перенявшие палочковую систему колдовства у римлян могли подготовить полсотни.


Ну и самое главное… мечта всех правителей — секрет изготовления волшебных палочек. Правителям нужны послушные маги, а не своенравные не пойми кто, а как этого добиться? А вот если маг без палочки — это ноль без палочки, и ничего сам по себе не умеет, таких контролировать проще простого. Отними у него палочку, и станет он шёлковым и послушным или очень мёртвым.


Как оказалось, сами друиды и хотели бы спохватиться и тоже начать готовить таких калечных магов, но просто не успели. Вырезали их всех. Вот и канул в лету замечательный подход к магии.


Подход к обучению без палочки долгий? Да, но не так, чтобы уж сильно, особенно когда прошёл первичные стадии и набил руку. Муторный? Несомненно, да, это гораздо сложнее, чем колдовать с палочкой. Выгодный лично мне? О! Тысячу раз да! Я как человек, который сохраняет память после перерождения, от этого подхода не откажусь ни за что. Особенно после того, как я поняла, что все местные палочковые заклинания, по сути, создаются сложным и разветвлённым эгрегором магии, а значит, нигде в другом мире, где такого эгрегора нет, работать они не будут. В другом мире я могу просто до отупения махать палкой и выкрикивать слова. Не произойдёт ровным счётом ничего. Да и в этом мире такая вещь будет весьма полезна. Да, несомненно, научиться сносно колдовать за пять лет — хорошо и удобно, но уметь делать так же где угодно, когда угодно, даже не имея палочки, даже не имея рук и ног… да даже не имея тела… стоит того, тем более первый этап я уже прошла. Магическое зрение у меня и так есть.


За следующие четыре месяца я с трудом сумела прочесть всего двадцать восемь книг. Много времени занимал перевод, запись, подготовка, да и на уроки мне ходить тоже надо было, хоть и не на все.


Я всё больше и больше изматывала себя и носилась в библиотеку словно там лежали россыпи золота на молочных берегах с кисельным дном, окружённые райскими кущами, а мои внутренние часы подсказывали мне, что так я не успею вообще ничего. Да, измотаю свой детский организм, но не успею, не смогу, даже бегло не прочту всё, что есть в этой библиотеке за отпущенные мне максимум семь лет.


Да тот объём книг, что находится в библиотеке, мне не разобрать и за двадцать лет. Даже если прочесть бегло, совсем не осознавая. Согласна, какая-то часть знаний — простая вода, которая не относится к делу. Какая-то — измышлизмы маразматиков, самоутверждающихся на страницах собственных книг, и можно даже сказать, достаточно большая часть — именно таковы, но крупицы знаний, которые возможно оттуда выудить — стоят того. Да и кроме всего, эту воду от нормальной информации ведь тоже надо отделить, а для этого вначале книгу надо прочитать и понять. Да у меня такими темпами не останется никаких сил на жизнь. Я потеряла, наверное, целый килограмм нервов, осунулась и чертовски устала от недосыпания и вообще выгляжу, как зомби.

Гермиона, которая живёт рядом со мной, деликатно молчит, но скоро её прорвёт. Я должна что-то сделать, иначе мне эту библиотеку не прочитать и за всю жизнь… просто нереально. Как говорится, чтобы выучить магию, надо использовать магию, и это совсем не шутка. Хоть что-то из моей работы надо ускорить, а лучше — все. Если рассмотреть сам процесс, каждую книгу нужно прочесть, её нужно понять, возможно даже перевести с того языка, на котором она написана, если это не английский, обработать, убрать всю лишнюю воду и пространные рассуждения автора, оставив лишь основное, и где-то её потом хранить.


А ведь выходит, сама комната по желанию каким-то образом всё это запомнила, причём это не книги, а лишь слепки памяти, которые она мне показывает в виде твёрдых иллюзий. Где-то ведь всё это хранится? Может быть, можно хотя бы оттуда это всё скопировать, тогда постепенно, с годами, я смогла бы всё это освоить. Помощь даже с одним только этим уже была бы полезна, а если бы за меня кто-то книги перевёл и каталогизировал… Этого могло оказаться достаточно, чтобы мне осталось лишь учиться.


А что, если сформулировать свой запрос самой комнате вместо того, чтобы пытаться искать нужные книги? Комната ведь считывает мои пожелания, что, кстати, весьма распространённое заклинание, и даже метла, на которой мы летаем, так умеет. Раз комната запоминает всё, что было когда-то в Хогвартсе и может его воссоздать, думаю, сам Хогвартс в данном случае является тем самым запоминающим артефактом.


Как я и предполагала, я сумела представить очень чёткую картину ментально, и, когда вновь открыла дверь, я увидела абсолютно пустую комнату с каменными стенами, по центру которой стоял стол, на котором лежала весьма увесистая книга.


Я бросилась смотреть, что было внутри, и уж разочарована я точно не осталась. До середины ночи я занимались копированием при помощи заклинаний вечной трансфигурации. Ресурсы я, как всегда, брала с помойки комнаты по желанию, собирая там разные деревянные парты, пергаменты, тряпки. Всё это я очищала, перерабатывала и всё той же вечной трансфигурацией превращала в бумагу. Этой бумаги я наделала уже очень много, но даже не успела очистить и одной сотой этой громадной свалки.


— Эх, опять я буду не выспавшейся завтра, — грустно сказала я, но не угадала. Заснула я прямо с этой книгой, не успев даже прилечь, настолько сильно уморилась.

***

Весна уже почти закончилась, и на следующий день мы с Гермионой смогли устроиться на улице, вне стен замка. Гермиона трансфигурировала удобные кресла, а я организовала обогрев. Ведь погода всё ещё не позволяла нам слишком долго находиться под открытым шотландским небом. Это было наше место для занятий. Так, разложившись под раскидистым деревом, мы делали домашние задания, читали учебники и писали эссе, ну а заодно я продолжала читать свой фолиант. Чтобы никто ничего не заподозрил, я попросила комнату выдать мне экземпляр на русском. Уж его-то тут никто не знал, а всем я говорила, что это мои занятия по артефакторике, что в принципе было правдой. Нас с Гермионой и так все считали заучками и лезть к нам старались поменьше.


Ещё неделю я читала эту книгу и осознавала то, что было в ней. Начать надо с того, что те книги, которые использовались в создании этого фолианта, были переведены со староанглийского, осмыслены и здесь были приведены лишь конечные инструкции. Я была приятно поражена способностям артефакта Выручай-комнаты. Похожий искусственно созданный управляющий артефакт-голем замка, как оказалось, был в Хогвартсе не один. Да вот, к примеру, та же сортирующая шляпа была таким големом. Как оказалось, это был шлем Годрика Гриффиндора, способный создавать твёрдую иллюзию. Такой же управляющий артефакт-голем был внутри Выручай-комнаты. Ещё один — управлял защитой замка, пока она не разрушилась от старости.


На самом деле оказалось, такие помощники раньше были расставлены даже в некоторых аудиториях для помощи в обучении. Какие-то разграбили сами преподаватели, какие-то за тысячу лет вышли из строя, но часть из них всё же осталась. Да даже все живые портреты были совсем упрощёнными вариантами чего-то подобного. Несомненно разница между живым портретом и Комнатой по желанию была колоссальна, но по принципу создания — подобна управляющему голему. В общем, используя диадему Рейвенкло по несколько часов в день, я смогла продраться сквозь объяснения и чем-то совсем уж новым и принципиально прорывным для меня эта технология не стала. Голем Выручай-комнаты был также напрямую подключён к основному голему замка и мог копировать из его памяти всё, что запрашивали его посетители. Он был не очень мощным, но вмещал в себя матрицы всего, что было в замке, и мог это воссоздать.


Когда я узнала об этом, я начала в буквальном смысле обтекать. Маги сидят задницей на чём-то, что легко может заменить искусственный интеллект, и даже не чешутся. Нет, без доработки он в этом режиме работать не сможет. Сам артефакт заменяет лишь разум очень умного и имеющего бесконечную память человека, хотя к человеку это даже близко не лежит, но зато, если умудриться и прикрутить ему несколько расчётных модулей, специализированных обработчиков и оптимизаторов, обзавестись программным обеспечением, способным делать быстрые расчёты и ещё несколькими модулями… На моём лице расплылась мечтательная улыбка, а я начала представлять себе целые производства, обеспеченные такими големами-искинами. Космические корабли, покорение других галактик. Из мечтаний меня вывел толчок Гермионы, которая пальцем показала мне нашагающего в нашу сторону Рона Уизли. Взгляд у него был решительный, брови сведены в ниточку, а физиономия была красной.


— Бля, — грязно выругалась я. Вот, что называется, облом. — Да сколько же можно?


Это он что… решил меня силой заставить с собой дружить, что ли? Это же насколько надо быть тупым, чтобы не понять вначале мои весьма прозрачные намёки, потом отказ с ним общаться прямым текстом, потом ещё наезд от моей мамы. Всё это время этот неугомонный тупездень лез ко мне, словно банный лист. В последнее время, когда я пропадала в библиотеке, пробираясь туда при помощи мантии-невидимки, я заставала этого сталкера караулящим проходы. И не лень же ему… хотя… всё равно ведь ему заняться нечем.


Каждый раз он искал встречи со мной, пытаясь дождаться возле большого зала, возле гостиной, возле входов в разные классы. Чем чаще мы с ним разминались, тем более настойчивым он становился. Нет, ну а что, он ведь всё равно ничем не занят. Явно учёба для него — понятие странное и совсем ему не нужное. Что-то там такое пытался творить и Перси Уизли, который после нового года решил осчастливить меня подарком от их семейства, то бишь большим праздничным тортом с надписью “Happy Holidays”, от которого таращило в магическом зрении так, что я скривилась.


Перси я объяснила, куда он может засунуть свой торт, напичканный зельями, и пошла в очередной раз жаловаться маме. А что ещё оставалось? Возникали приятные и милые сердцу картины, как я подхожу к их халупе, переделанной из свинарника, достаю палочку и произношу “Адеско Файер”.


Ах, как весело бегают и кричат горящие Уизли, и как всё это вместе сгорает до основания, до пепла… нет… даже пепла не остаётся. Я перевела замутнённый мечтами взор на тупого придурка. Думаю, если они не угомонятся, популяцию этих идиотов придётся сильно сократить примерно до нуля, потому что их желание меня отравить я отказываюсь интерпретировать как невинные шутки. Они враги и никак иначе.


Если с самого начала я просто не хотела разговаривать с Роном и относилась нейтрально, потом это переросло в неприязнь, а теперь его уродский вид вызывал во мне ярость и желание убивать.


Это надо прекратить! Я должна это остановить, иначе следующим шагом станет жестокое убийство.


— Поттер! — выкрикнул подошедший Рон, в его эмоциях крутилась злость и брезгливость. Он что, ещё и смеет выставлять мне претензии?


Палочка скакнула в руку быстрее, чем рыжее чмо смогло понять, что что-то не так.


— Обливиэйт! — заклинание встретилось со лбом Рона, а он застыл с дебильным выражением лица. Ну… в смысле… ещё более дебильным, чем обычно. И так-то не лауреат Нобелевской премии. — Ты забудешь всё, связанное с Розой Поттер, семьёй Розы Поттер и друзьями Розы Поттер. Ты больше никогда не подойдёшь к Розе Поттер. Для тебя Розы Поттер не существует. Здесь ты просто прогуливался по территории замка и случайно упал под деревом.


— Конфундус, — смешала я его мысли окончательно.


Телекинезом, я отнесла остолбеневшего Рона под дерево, а на наш небольшой уголок накинула заглушку и чары, отвлекающие внимание.


— Разве надо было настолько сурово с ним поступать? — спросила меня Гермиона, поглядывая на приходящего в себя Рона.

— Это не сурово. Он ещё очень и очень легко отделался, — ответила я.

— Хех, а как же по-твоему тогда сурово? — спросила улыбающаяся Гермиона.

— Авада… прямо в лоб, — перевела я взгляд на подругу. — Ты пойми, мы в магическом мире живём, а тут всё гораздо прямее и серьёзней. За такие выкрутасы в совсем не таком далёком прошлом могли и всю его семейку вырезать… да и вырезали. Так бывало и не раз.


Гермиона перестала улыбаться, мгновенно став серьёзной и сосредоточенной.


— Вот так всё серьёзно?

— А ты представь, что этому уроду удастся меня отравить, и они смогут провернуть то, что они там со своей поганой семейкой замыслили. Его проклятие перекинется на меня и на моих детей, а я стану вместо учёбы и постижения магии клепать новых тупых придурков, став бесправной рабыней Уизли. Он с его мамашей и семейкой нищебродов достали меня до печёнок, и слов они явно не понимают. На этот раз ему дали задание подлить мне зелье дружбы. Чтобы я вдруг резко начала с ними дружить. Эта проклятая семейка отравителей мне проходу не даёт. Раньше предателей магии в Хогвартс вообще не принимали, но дедушка директор у нас любит раздавать вторые шансы.

— Всё время забываю, что ты можешь читать мысли.

— У друзей и родственников, да и безразличных мне людей я не читаю. Какое мне до них дело?

— А у кого читаешь?

— Драко, Крэбб, Гойл. Вот Рон опять же.

— И что Драко?

— А… — махнула я рукой, — замышляет мстю, страшную и ужасную.

— И что? Ты с этим собираешься что-то делать?

— Ну не знаю. Может, сделаю то же самое, что и с Уизли. С ним и его громилами. Как под настроение попадёт.

— Добрая ты.

— Да с этими мажорами только так и надо. Либо сразу убивать, очищая генофонд.

— Слыхала, на его факультете он теперь всем чуть ли не тапочки приносит, и никакой статус его папочки не помог ему выкарабкаться, опустили его капитально, — Гермиона посмотрела на меня.


Я спокойно пожала плечами, состроив индифферентное лицо.


— На Слизерине это быстро, среди змей его сожрут моментально, только оступись, но опять же… я его, что ли, за язык тянула? Я ему наоборот давала очень много возможностей замять скандал и отступиться. Но каждый раз он, как баран, пёр лбом на меня. Ну так кто же ему виноват?

— Действительно. Мне он тоже не особо нравится.


На этом мы решили закругляться и возвращаться обратно в замок. Всё равно настроение было безнадёжно испорчено и делать нам ничего не хотелось.


*** Интерлюдия. Кабинет Дамблдора. ***


Директор школы для юных магов неспешно прохаживался из стороны в сторону в своём кабинете. Его планы на этот год пришлось полностью пересматривать в самом начале, и ничего нового пока не предвиделось. Да, когда к нему в кабинет пришёл один из бывших преподавателей магловедения Квиринус Квирелл, он уже хотел отказать ему. Магловедение, особенно по старой, утверждённой министерством программе, было абсолютно бесполезным факультативом. Информация, которую там преподавали, давно и безнадёжно устарела. Уж сколько седых волос он выдрал у этих ретроградов из министерства, призывая высунуть нос и посмотреть, какие изменения произошли в магловском мире, но всё было без толку. Никто не собирался предпринимать ничего. По их мнению, деньги можно было потратить и в других местах.


Каково же было удивление директора, когда Квирелл попросился на должность преподавателя ЗОТИ. Такое сильное изменение в довольно скромном и забитом полукровке насторожило директора, и он решил по своей старой привычке глянуть в его разум. Только привычка всё обдумывать и не пороть горячку не позволила ему скрутить заику на месте и сдать в аврорат вместе с его подселенцем. Начать с того, что ему придётся как-то доказать, что, а точнее, кто находится у него в затылке, и самое главное, ему придётся как-то объяснить источник такой осведомлённости в аврорате.


Да, с годами, многим студентам и его знакомым стало известно, что Дамблдор балуется безобидной легилименцией на детях, но старику это сходило с рук. Ну действительно, какие уж там секреты у детей?


Естественно, за руку его схватить никто не мог, а тут ему бы пришлось буквально самому во всём сознаться, да и постепенно в голове у него начал вырисовываться план того, как можно было использовать несчастного заику в своих целях. Он хотел стравить Тома с исполнительницей пророчества. Да, он знал, что в тот день Том Марволо Риддл не умер. Точнее, не умер окончательно. Да в принципе, любой, кто носил на себе его татуировку, знал об этом, ведь с его смертью эти татуировки должны были пропасть, однако этого не случилось, да и дух-подселенец в затылке Квиррелла был ярким свидетельством этого.


Вот чего ещё не случилось, так это исполнения его плана. Его раскрыли, и слава Мерлину, что его никак нельзя было связать с Квиреллом. Ну мог он не догадываться о том, кто живёт у него в затылке? Мог, конечно. Но Роза Поттер разрушила этот план в первые же месяцы учёбы и обставила всё очень ловко. Директор очень надеялся, что девочка проникнется чувством вины, если ей удастся уничтожить Квиррелла и побежит к нему, директору за советом и руководством, а уж он бы смог направить молодое дарование куда нужно, но всё это осталось лишь в мечтах, а произошло всё с точностью до наоборот. Теперь и Лили и Сириус злы на него за то, что взял на работу одержимого, да и сама Поттер явно не в восторге. Хорошо ещё удалось по горячим следам замять скандал в аврорате. А уж это было нелегко. Что же, в этой партии он вынужден признать, что проиграл. Придётся побеспокоить Люциуса на летних каникулах.


*** Конец Интерлюдии. ***


========== Глава 6. ==========


Учебный год закончился достаточно спокойно. Мы сдали экзамены, собрали вещички и отчалили по домам, вновь эксплуатируя камин в хорошо знакомом нам кафе.


На этот раз литературой из моей новой библиотеки я запаслась капитально, да и Гермионе тоже перепало кое-что для лёгкого чтения. Начать чтение я посоветовала с окклюменции, и способов развития резерва и магического зрения. Гермионе надо научиться упорядочивать мысли и подкачать резерв.


Моей задачей на лето я назначила изучение книг. Всё-таки, как я и думала, древние маги были не дурнее меня, что было ясно изначально. Меня просто умиляет, как у настолько мощных и продвинутых учёных, рвавшихся вперёд, бравших риски и не боявшихся ответственности, могли народиться такие имбецилы-потомки, способные профукать такое богатство. Столько знаний было зачем-то запрещено на ровном месте. Но мне до этого особого дела не было. Я буду учить всё по мере возможностей. И некромантию, и демонологию, и магию крови. Не значит, что я вот так сходу начну это всё применять, но учить — точно буду. После прочтения книг я осознала, что решение, причём готовое решение к проблеме копирования библиотеки выручай-комнаты, уже существовало и называлось оно — гримуар. Да, да, гримуар. А точнее — магический гримуар-голем.


Его внешний… эм… ну, скажем, интерфейс обычно выглядел как книга, хотя весь функционал был полностью спрятан внутри свёрнутого пространственного кармана. Там находился один из управляющих големов, которые и содержали в себе всю информацию. Ну а там… дальше уже шли прибамбасы, которые сам маг решал себе добавить. У некоторых книга понимала ментальные запросы. По тому, насколько голем был “умным” и был способен находить информацию из того вороха, некоторые могли делать синхронный перевод с или на нужный человеку язык. Были даже такие, которые могли “поглощать” книги. Подносишь этот артефакт к книге, даёшь ментальную команду, и она всасывает всё напечатанное там в себя. Вот эту возможность я точно добавлю себе. Книга могла строить страницы и показывать их.


Она могла с лёгкостью служить записной книжкой и даже подменять собой Думосброс, позволяя скидывать туда собственную память и потом просматривать её. Ну, в общем, всё, что заблагорассудится, и на что фантазии хватит. Вот только чем сложнее артефакт я хотела, тем сложнее было его построить, больше магии требовалось, более дорогие ингредиенты, а уж если не делать это самому, а нанять кого-то… стоимость была просто запредельная. В общем, Думосброс, записная книжка, видео и аудиоплеер постепенно канули в лету из-за сложности работы, да и несколько других возможностей пришлось сократить, иначе я и за год не управлюсь.


Я решила начать собирать ингредиенты и делать расчёты для создания артефакта. Нет, среди ингредиентов не присутствовало чего-то особенного и редкого, если не считать драгоценные камни, которые чем больше и крепче, тем больше функций позволяют туда уместить. Желательно найти алмаз и основу из драгоценных металлов, но их я могла получить из углерода, при помощи того самого ритуала по трансмутации, который нашла до этого, а вот изготовить чертежи без компьютеров так, чтобы они были аккуратными и одинаковыми было трудно. Ну а остальное у меня было и так.


Даже на самые примитивные артефакты, по моим расчётам, придётся потратить почти весь учебный год, и только после этого я смогу подключить его к артефакту Выручай-комнаты, чтобы скопировать оттуда всё, всё, всё.


Лето началось с плотного отдыха. После моих рассказов и моего общего внешнего вида, взрослые срочно решили, что хотя бы неделька отдыха нам всем не повредит. Сириус потащил нас в одно замечательное место в магическом лесу Шервуда, которое он помнил ещё по своим путешествиям с родителями.


Эх, я просто обожаю быть ведьмой. Хоть у нас и палатка, но пятикомнатная. Хоть и живём мы в лесу, но со всеми удобствами… душ, ванная, туалет, кухня с газовой плитой, всё, как полагается. Бытовые заклинания, известные в местной школе, рассыпались с моей палочки гроздьями. Ну да, электрического освещения нет, ну и ладно, я освещала и обогревала всё магией. Нам было тепло, светло, насекомые к нам не подползали и не забегали. Специальные заклинания против гнуса отпугивали их легче лёгкого. Купаться уже было можно, и я решила попозже поплескаться в небольшой речке, что несла свои воды дальше на юго-запад, изменив тело метаморфизмом. Можно даже было применить и заклинание головного пузыря. Н-да, чего только в арсенале бывшего Тома Риддла не водилось.


Тиски необходимости и цепи скорости постепенно расслабляли свой захват на моих мыслях. Здесь мне никуда не надо было спешить. Никуда не нужно было бежать. Я спокойно сидела в трансфигурированном шезлонге рядом с шумевшей водой, не замечая, как задремала. Проснулась я от тихого плеска воды чуть дальше от берега. Магическим зрением я различала структуру человека прямо в речке.


Это была девочка, которая явно рассматривала меня, но я ничего особого не делала, и мне ничего не было нужно. Я привстала, улыбнулась и помахала рукой, услышав плеск и заметив, как фигура в магическом зрении быстро удаляется. Пожав плечами, я уселась обратно в кресло и трансфигурировала себе мягкую подставку для ног, расслабившись. Не хочет — ну и ладно, я тогда отдохну.


Я вновь расслабилась и плавно уплыла в медитацию… которая вновь была прервана плеском, но уже поближе. Опасности моя интуиция не ощущала, а в эмоциях от девушки чувствовалось любопытство и опаска.


— Ну чего ты там топчешься, хочешь — подойди, я драться не стану, — сказала я, обращаясь к воде.


Структура вначале шарахнулась от меня, но потом приблизилась, и из воды показалась головка с зелёными волосами. Маленькая голая девочка выглядела как обычно, за исключением двух отличительных особенностей, что я смогла заприметить. Во-первых, длинные зелёные волосы, и во-вторых, светло-фиолетовые глаза, чуть больше человеческих, что выдавали её происхождение.


Я совершенно спокойно ждала её действий. Девочка подплыла поближе и встала примерно по грудь, глядя на меня.


— Привет, — улыбнулась я. — Не бойся, иди ко мне, — создала я ещё одно кресло рядом с собой. — Ты тут живешь?

— Да, — кивнула она, махнув мокрыми волосами.


Она уже смелее подошла поближе и аккуратно присела в кресло, напротив.


— Я — Роза, а тебя как зовут?

— Я Намилин. Можно просто Нам. Я наяда, — улыбнулась она.

— Хочешь чего-нибудь?

— Чего? — удивилась она.

— Ну не знаю, ты ведь для чего-то пришла и смотрела на меня.

— Мне просто стало интересно.

— Может, хочешь чего-нибудь перекусить? Что ты ешь?

— В основном — рыбу.

— Н-да, вот рыбу мы с собой не захватили, — грустно сказала я.

— А хочешь пойти купаться? — вдруг спросила она меня.

— Можно, сейчас, я только переоденусь, — сказала я.


Тут из воды показалась ещё одна головка, на этот раз с голубыми волосами, и удивлённо посмотрела на меня. Я помахала ей рукой, а она высунулась ещё выше.


— Нам! Ты пойдёшь играть? — спросила вторая девочка.

— Ага, сейчас пойду, — сказала она.


На вид обеим было лет по тринадцать-четырнадцать. Но обе жили тут скорее всего с рождения. Вторая девочка подошла к нам и кивнула.


— Я — Ая. Айлин если полностью, но меня так никто не называет. Зови меня Ая, хорошо?

— Конечно, а я — Роза. Я сейчас переоденусь и приду.

— Да просто раздевайся и всё. Мы все так бегаем.

— Хорошо. Сейчас, я только маме скажу.


Я сбросила свою одежду и подбежала к палатке.


— Мамочка! — крикнула я, положив своё платье на тумбочку возле входа.

— Что, солнышко? — подошла ко мне мама.

— Я пойду с наядами поиграю, хорошо? — улыбнулась я, обняв её.

— С наядами? Какими наядами? И почему ты голая? — удивилась она.


Я вывела её на улицу, указав на двух девочек.


— Это Нам, а это Ая, — показала я на них. — А это — моя мама, Лили.

— Очень приятно, — сказали они все разом.

— Так мы побежали?


Ошарашенная мама смогла только кивнуть.

***

Лили расслабленно сидела в кресле, трансфигурированном её дочерью, наблюдая за резвящимися в воде девочками. Сбоку подошёл Сириус, посмотрел на Лили, развернул второе кресло и сел рядом.


Вдалеке раздавался плеск и детский смех. Крики были слышны даже здесь, хотя резвились дети где-то на середине речки. Сириус присел рядом, прищурился, глянув на речку, где бесилась их дочь, и взял Лили за руку.


— И где Роза себе уже подружек нашла? — удивлённо произнёс мужчина.

— Местные… наяды, — усмехнулась она.

— Наяды? Здесь? — забеспокоился он. — А они не обидят нашу малышку?

— Будто ты не знаешь… она сама кого хочешь обидит, если понадобится.


Из воды выпрыгнула Роза со странной, чешуйчатой кожей, и громадным рыбьим хвостом. На голове у неё виднелся пузырь, позволявший ей резвиться под водой сколько угодно. Сразу за ней выпрыгнули две девочки с такими же хвостами и начали хохотать.


— Так нечестно, у тебя хвост больше, — заявила ей наяда, состроив бровки домиком.


На что Роза высунула и показала ей язык… длинный и раздвоенный, чем ввела и девочку, и обоих взрослых, сидевших на берегу, в ступор. После чего Роза метнулась к той и начала щекотать насупленную девочку, а над речкой вновь раздался заливистый детский смех, а через секунду к Розе подскочила вторая девочка, начав щекотать уже её, и втроём они нырнули под воду.


Сириус и Лили переглянулись и синхронно пожали плечами на такую картину.


— Не знаю, за что, но Бог благословил меня просто замечательной дочерью, — нежно и с любовью улыбнулась она.

— Это да. Не то слово.

***

Одетый в модные светлые брюки, свитер поло и мягкие кожаные туфли Драко Малфой стоял возле огромного камина практически по стойке смирно. Рядом с камином, справа, сидела его мать, одетая в зелёное приталенное, закрытое платье, внимательно рассматривающая собственного сына прищуренными глазами. Блондинистые волосы, рассыпанные по плечам, обрамляли и оттеняли её круглое лицо. Закинув ногу за ногу и нервно постукивая своими острыми, наманикюренным ноготками по деревянной ручке вычурного кресла, она представлялась готовой взорваться движением.


Её муж и отец Драко ходил взад-вперёд рядом, бросая неоднозначные взгляды на сына, от которых у того по спине уже шли мурашки. Высокий, стройный мужчина с надменным, волевым взглядом, одетый во всё чёрное, был красив и единственное белое пятно в этом носящемся из стороны в сторону пятне мрака были его абсолютно белые волосы.


— То, что ты нам рассказал, сын, весьма занятно, — мягко улыбнулась его мать, поглаживая свою палочку с резной рукояткой. Драко понял, что это было весьма и весьма нехорошим знаком и явно свидетельствовало о её плохом настроении. — Вот только у нас есть сведения, которые в корне отличаются от твоих, — мать кивнула в угол, где Драко только сейчас с ужасом заметил семейный Думосброс.


У мальчишки всё похолодело внутри. Он хорошо понимал, что на факультете он будет окружён одними змеями, а сквайры от Крэббов и Гойлов приставлены к нему не только для того, чтобы охранять лично его, однако он всё же в душе полагал, что за то время, пока они знакомы, они стали ему хоть какими-то друзьями. Видимо, вот так дружат в Слизерине. Драко стало больно и обидно, но его тяжёлые мысли прервала мать.


— Не стесняйся, полюбопытствуй, — мягко улыбнулась Нарцисса, ещё раз кивнув в угол.


Драко на негнущихся ногах прошагал в угол и погрузился в просмотр воспоминаний. Когда он наконец оторвался от стола, его лицо было белым. Мало ему было всех проблем, которые он заимел на факультете, так теперь он имел ещё большие проблемы со своими родителями.


— Сын, — осмотрел его с головы до ног Люциус. — Мне кажется, или ты прошёл распределение не на тот факультет? — спросил он. — Судя по твоим действиям и высказываниям, тебе явно больше подошёл бы факультет Львов, ведь только они способны настолько безрассудно бросаться головой прямо в глухую стену. Ты, как бешеный пёс, кидался в закрытую дверь, бился об неё головой, пытался грызть дерево зубами, потом снова вскакивал и вновь бился головой точно в то же место, хотя на каждом этапе у тебя была возможность отступить, причём Поттер каждый раз технично оставляла тебе выход без потери лица… Кстати, о ней… вот к Поттер я бы внимательно присмотрелся. Из неё как раз вышла бы замечательная змейка. Совсем не чета тебе, Драко.

— Это верно, — подтвердила мать, — то, как она с минимумом действий и правильно расставленными акцентами опустила тебя на самое дно глубокой ямы, достойно уважения. Ямы, в которую ты сам с радостью, повизгивая, абсолютно добровольно запрыгнул и загнал всю нашу семью.


В комнате стало явно прохладнее и тяжелее дышать. Драко ощутил давление тяжёлой магии Блэков, которое испускала его мать.


— Подумать только, успеть за один год полностью разрушить репутацию нашего рода в глазах других аристократов, опуститься с фаворитов факультета до его изгоев, поссориться с отпрысками практически всех значимых родов и даже заиметь столь много врагов на нескольких факультетах. Драко, да у тебя явный талант, — манерно свела ладоши в чём-то, что могло отдалённо напоминать хлопки, Нарцисса. — Сын, разве ты не осознаёшь, что эти дети вырастут, а наш мир не так велик, как ты на это надеешься. Ты понимаешь, что тебя уже будут рассматривать как неуравновешенного глупца, без раздумий бросающегося в любые авантюры? Такое было бы простительно маглокровкам с Гриффиндора, им вообще плевать и на репутацию, и на статус, и на собственное будущее, однако люди нашего круга не такие… нет.

— Да уж… а я-то наивный ещё не понимал, почему со мной вдруг разорвали достаточно выгодные договоры несколько семей из Европы. Оказалось, за это я должен благодарить тебя. Ведь новости докатились и до Франции. В министерстве со мной вежливо здороваются, однако обходят меня стороной… выжидают.

— Отец, но что же я мог сделать? Она ведь…

— Начнём с того, — перебил его Люциус, — что тебе вообще следовало поменьше болтать и побольше молчать.


Он смерил Драко внимательным взглядом с головы до ног и перебросил чёрную трость из одной руки в другую.


— К чему вообще ты решил к ней полезть? Ты ведь осознавал, какую это вызовет реакцию, и намеренно решил задеть её. Ты ведь видел, насколько она покровительствует этой маглокровке… как же её… — он пощёлкал холёными пальцами, украшенными перстнями с драгоценными камнями, — Гермионе, кажется.


Молчание было ему ответом. Драко стоял с опущенным взглядом, рассматривая носки своих ботинок.


— Ну а потом? Зачем было всё это… — Люциус покрутил своей кистью в воздухе, — балаганное представление?


Драко не мог ничего ответить, теперь он и сам тысячу раз пожалел о своём решении, но на тот момент он просто решил задеть Поттер. Решил проверить, как она будет дёргаться и что будет делать в ответ на его высказывание. Кто же знал, что может произойти… такое?


— Всё с тобой понятно… Драко, я весьма и весьма разочарована твоими необдуманными поступками, которые уже стоили нашему роду серьёзных денег и связей, — сказала ему мать. — Иди в свою комнату, пока мы обдумаем твоё наказание.


Расстроенный Драко пошёл наверх, а двое взрослых остались на месте.


— Люц… насколько всё серьёзно? — спросила его жена.

— Старые рода задёргались. Ещё одной ошибки мне не простят. Ещё и Дамблдор на меня давит.

— А этому бородатому маглолюбцу что надо? — удивилась Нарцисса.

— Хотел, чтобы я отдал ему дневник повелителя, — скривился он.

— Как он вообще о нём узнал?

— Откуда мне знать? Грозился, что у меня устроят очередной обыск.

— Люц, нам надо что-то с этим сделать.

— Вся их кодла стоила нам слишком уж дорого… начиная с Поттер, которая претендует на все деньги рода Блэк, и которая как-то умудрилась убить повелителя, — зло выдавил из себя Люциус. — Сделать, сделать… уже делаю, ну не побегу же я лично, с палочкой наперевес, за этой Поттер. Вот только…

— Что? — перетекла его жена поближе к нему, уставившись в его глаза, походя повадками на ядовитую змею перед броском.

— От артефакта всё-таки пришлось избавиться, - отвёл он глаза, - Очень уж сильно на меня насели. И авроры, и министерство, и Дамблдор, и Визенгамот, старикан надавил на все рычаги и пока он оставался у нас в доме, отнекиваться был совсем не вариант.

— Но как? Ты отдал его Дамблдору?

— Нет, подкинул Уизли, а Дамблдору просто поклялся, что его у меня нет, и я не знаю, где он, — он улыбнулся, — я ведь действительно не знаю, где он теперь.


Нарцисса внимательно посмотрела на своего мужа и тяжело вздохнула.


— Всё одно к одному… — задумчиво проговорил Люциус, — а тут ещё и Драко так сильно подгадил. Скомпенсировать всё это будет весьма трудно.

— И за что же нас Мерлин наказал таким идиотом наследником? — сказала она.

— Ему ни слова… ему хватит ума ляпнуть что-то там, где не надо, — сказал Люциус, на что Нарцисса молча кивнула.

***

Всё лето у меня слилось в один большой калейдоскоп. Дивная пора визитов и званых ужинов с друзьями, друзьями друзей, знакомыми и коллегами, куда нас начали звать, продолжилась. Я как прилежная и культурная леди безропотно сносила походы по магазинам за новыми платьями, примерки, макияж, танцы, беседы ни о чём. Как высокородная леди я обязана была появляться везде. Среди аристократов магической Британии существовал целый свод негласных правил, которые не стоило нарушать, а потому мы не только ходили, но и звали других к себе. Я была пай-девочкой, вела себя скромно, одевалась красиво, в мои любимые пышные юбки и летящие платья, но сообразно моему статусу, и мило всем улыбалась.


В перерывах я носилась, делая расчёты для создания гримуара. Слишком много возможностей в него не поместится, только запоминание информации, громадное количество памяти, защита от воровства и потери, привязка по крови, ну и единственной небазовой возможностью у него будет чтение информации из книг, если этой книгой дотронуться до артефакта и отдать команду. В конечном итоге должен получиться этакий жёсткий диск. Некая флэшка, на которую я смогу скинуть всю память голема из Выручай-комнаты. Полагаю, главное это заиметь всю нужную информацию, а уж потом можно будет озаботиться и функционалом, когда я подучусь и смогу собрать более полнофункциональную версию гримуара.


Все мои знакомые мастера взялись за меня, как только я смогла немного отдохнуть. Я бы и рада была не торопиться, но оказалось, что тут всё было взаимосвязано. Часть умений по артефакторике и ритуалистике и даже кое-какие расчёты мастерского уровня из продвинутых понадобятся мне при создании гримуара. Единственная, кто не так сильно меня напрягал, была моя мама, хотя несколько заданий от неё я всё же получила.


Гримуар был весьма сложным артефактом на стыке менталистики, големики, артефакторики, трансфигурации и ритуалистики, и тут уж я и сама бегала к мистеру Густавсону за советом чуть ли не каждый день. Ничего, корона не упала.


Тренировки в беспалочковой магии по вечерам на несколько часов это всё, на что меня ещё хватало. Я разучивала простые беспалочковые заклинания с небольшой структурой заклятия, ведь достаточно большое количество считавшихся повседневными заклятий, которые через эгрегор магии выполнялись моментально, имели просто запредельную сложность.


Вот представим себе такое простое заклинание как “Эванеско”. Оно очищает поверхность от грязи. Что считать грязью? Как объяснить это магии? Причём это заклинание отчищает и от крови, и от растительных и животных остатков, вот только если эта же кровь находится внутри живого человека, его она от крови не освобождает. Как она их различает??


А такая с виду простая вещь как “Обливиэйт”… каким образом заклинание находит нужные участки в мозгу реципиента, причём затирает правильно, только то, что надо.


Ещё не прониклись сложностью момента? Как насчёт заклинания “Репаро?”

Одно слово и взмах палочкой может отремонтировать что-то, что было поломано, и привести его обратно в состояние целого, нового объекта, причём не разбивает его на исходные элементы таблицы Менделеева, а лишь восстанавливает до того самого, первозданного, эталонного состояния. Теперь вы уже не думаете, что палочка это инструмент для неумёх?


Эгрегор магии берёт на себя колоссальную работу, вот только проблема в том, что эгрегор с собой не заберёшь и в перерождение не утащишь. Придётся довольствоваться чем-то простым.


Мои тренировки, задания и чтение занимали львиную долю моего времени, ну а в августе, к нам в гости приехала Гермиона, пригласив съездить на море, как в прошлом году. Тут уж я и сама взмолилась. Мой организм уже не выдерживал такую нагрузку. Последние три недели перед началом нового учебного года мы решили провести в небольшом Испанском городке Коста-Дель-Соль. Миллионы туристов ежегодно приезжают на шикарные пляжи этого курорта, вот и мы сняли небольшой домик прямо рядом с берегом. Размеры домика я временно расширила чарами и поставила отвлечение внимания на всю территорию. Милое место в удалённом пляжном уголке, отстоящем подальше от всех дорог и спрятавшемся от людских взглядов. Туристическую путёвку покупал Сириус, и уж он расстарался.


Каждый день мы плескались, играли в волейбол, ныряли и плавали с Гермионой, пока взрослые загорали и обсуждали насущные проблемы, вот и сегодня оба наши семейства как раз расположились на шезлонгах, расслабляясь рядом с морем, нежась в спокойно набегающих волнах. Я специально окружила всю нашу территорию отвлечением внимания и даже невидимостью, а потому шагающий в нашу сторону человек, который внимательно смотрел прямо на нас, меня сильно напряг, да и интуиция зашевелилась. Довольно высокий, немолодой мужчина с заметным испанским загаром, кривоватым носом и одетый в кожаные штаны и безрукавку, и это на такой-то жаре. Моя интуиция разошлась ещё сильнее, начав подавать сигналы опасности, забрасывая меня разными сценами.


Мужчина запустил руку за пазуху, начав извлекать из кармана пистолет с глушителем, а я уже была на ногах, с палочкой в руках.


— Протего, Протего, Протего.


Тройной щит от пуль лёг на шезлонги, на которых лежали непонимающие ничего родители, мои и Гермионы вместе с ней.


— Не выходите из-под щитов! — крикнула я и, взмахнув рукой, выдернула душу этого сквиба из тела.


Тело зашаталось и рухнуло на землю, так и не выпустив пистолет с глушителем, а я уже развернулась к дереву, на котором сидела девушка с винтовкой с оптическим прицелом.


Выстрел раздался, как только я сделала несколько шагов в её сторону, и уклониться я уже не успевала. За моей спиной вскочила Гермиона, подбежав ко мне, и мне пришлось закрыть её своим телом. С противным свистом пуля отскочила, повалив меня на песок, а грудь взорвалась островком боли. Ну что ж, не знаю на счёт пулемёта, но вот пулю от крупнокалиберной снайперской винтовки я выдерживаю. Вот только, сука, как же больно!


— Дура! Быстро сядь обратно и сиди под щитом! — проорала я Гермионе, которая решила броситься геройствовать. — Без разговоров! Сейчас же! — телекинезом толкнула я девочку, второй раз подставив спину под пулю.


Ещё один удар в спину повалил меня на землю. Вскочив, я отрешилась от ужасной боли в теле и, отплёвываясь от песка, помчалась в сторону снайпера. Больно было до слёз, но сейчас был выбор между жизнью и смертью, а потому я бежала, бежала, бежала. Во время третьего выстрела, предвидение позволило мне отпрыгнуть в сторону, и пуля зарылась в песок, а я уже подбежала на расстояние работы телекинеза, с силой сдёрнув наёмницу с дерева, из лёжки, где она засела, и грубо врубилась в её мысли.


Бегом принеся наёмницу обратно к нам, я бросила уже мёртвое тело на песок, рядом со вторым уродом, и упала на колени. Слёзы лились из моих глаз.


— Солнышко, тебе больно? — подскочила ко мне мама, обняв.

— А-а-а, — заорала я, когда она второпях сжала меня как раз там, где наливалась огромная синяя гематома на спине.


Ужасная боль пульсировала и в груди, и в спине. Впечатление было такое, словно в меня воткнули два прута и проворачивают. Каждое движение давалось с трудом, каждый вздох отдавался пульсирующей болью. Как только концентрация на выживании ушла, всё тело будто в кипяток погрузили.


О последствиях даже и думать не хотелось. Как жаль, что Протего не держится в движении на такой быстрой скорости, а никаких других, более подходящих щитов, я разучить не успела.


Ну просто нет никакой возможности объять необъятное, по сути, закончив лишь первый курс Хогвартса. Слёзы лились из моих глаз, и я скулила от боли на одной ноте.


— Мама-а-а! Рябиновый отвар, скорее, — просипела я сквозь слёзы.


Мама помчалась в домик и через минуту прибежала с пузырьком зелья. Моя регенерация и циркулирующая мана начала заживлять гематомы, но это было очень медленно, а потому от рябинового отвара я отказываться не стала. Обработав раны, мама влила в меня остаток флакона, хуже от этого не будет, а я тут же почувствовала облегчение. Гематомы сходили с моей гладкой кожи, а безобразные синяки исчезали прямо на глазах.


Всё это время я перепахивала память этих наёмников. Сквибы, которых выкинули из рода, особенно любили брать заказы на магов потому, что сами их люто ненавидели. Заказ они получили от своего координатора. С заказчиком лично не встречались. Адрес этого человека я узнала и, вскочив на ноги, обратила своё внимание на трупы валяющихся здесь же уродов.


Они хотели убить всех. Абсолютно ни в чём не повинных взрослых и даже детей. Они не желали оставлять свидетелей.


— Вы напали на мою семью и друзей, — сказала я, глядя в глаза ошарашенному призраку женщины. Мужчину уже засосало на более глубокие слои астрала.


Палочка оказалась в моих руках, а два заклинания слетели с неё, попав в два тела, которые начали на ходу разлагаться, превращаясь в оголённые скелеты, а затем и в пепел, который развеяло по берегу, а сбоку послышались запоздалые звуки опустошения желудка. Родители Гермионы не выдержали неаппетитного зрелища.

— Жаль, надо было их допросить, — сказал Сириус, аккуратно очистив дрожащую Гермиону, которая только что тоже не удержала содержимое своего желудка.

— Я всё, что нужно, вытащила из разума призраков. Одна вон до сих пор тут ещё висит, а второй уже пошёл на перерождение, — указала я пальцем на призрак девушки-снайпера.

— Н-да? Это хорошо, и кто же они такие, и чего они на нас напали? — спросил Сириус, пока остальные отходили от быстрой расправы.

— Наёмники-сквибы. Берут… брали заказы на магов и с радостью их убивали. Знают, что маги на дальних дистанциях неспособны им противостоять. Заклинанием с такого расстояния очень трудно попасть, а вот ей из снайперской винтовки очень легко.

— А на кого они работают? — спросил Роберт, отец Гермионы.

— А вот это нам надо узнать и быстро. Сами они заказчика не знают, но знает их координатор, к которому они должны заявиться в течение двух часов. Он сейчас тут неподалёку. Если они не вернутся в течение двух часов, тот забьётся в самую глубокую нору, и потом хрен мы его найдём.

— Роза, следи за словами, — сказала мама.

— Ой, прости, мамочка.

***

Небольшой домик на углу одной из улиц в пригороде Коста-Дель-Соль пристроился в тени вековых деревьев, дававших ему спасение от жары. Дикий плющ, покрывающий старые стены, оплёл своими щупальцами южную и восточную стены, сложенные из старого камня.


— Притормози, Сириус, — сказала я, отклонившись на руке державшего меня на метле мага.


Весь дом был оплетен сигнальными и защитными заклинаниями, да и интуиция моя слабо сигнализировала о проблемах, рисуя совсем неприглядные картины наших раскиданных по коридору внутренностей в том случае, если мы решим зайти на огонёк. Как интересно, хоть он и сквиб, и магов ненавидит, но подвязки с магами у него есть и серьёзные. Двойные стандарты во всей красе.


Мы висели на метле, прямо рядом с открытым окном чердачного кабинета, где сидел невысокий, чуть лысоватый, но крепко сбитый мужчина. Мы были прикрыты моей мантией-невидимкой, а потому на висящих в трёх метрах от него магов мужичок внимания не обращал.


Когда мы подлетели к нему, тот начал беспокойно оглядываться, видимо, что-то почувствовал, но сделать ничего не успел. Я дёрнула его душу, а его труп с грохотом свалился на пол. Ну что ж, бывает. Сердечный приступ. Жил-жил человек, а потом взял, да умер. Дело-то житейское. Следов никаких нет, ничего не говорит о насильственном убийстве. Правда, мины, которые обнаружит местная полиция, если сюда зайдёт… но она сюда не зайдёт. Дом тоже под артефактным отводом глаз. Этот урод был сквибом, иначе вот так сидеть в окружении магических артефактов он бы не смог.


После того, как я повернулась к Сириусу и молча кивнула, мы в обнимку с хлопком переместились обратно в нашу снятую напрокат виллу, и ко мне тут же подскочила меряющая шагами домик мама.


— Ну? — первым делом сказала она.

— Люциус Малфой, — односложно ответила я.

— А ему-то чего надо? Неужели он решил тебя убить только из-за школьной ссоры с Драко?

— Не знаю, не уверена.

— Что думаешь делать? — спросила она.

— В любом случае с ним нужно было потолковать по душам, — зло ответила я. — Вот и потолкуем.


Подготовились к приёму мы капитально. Гермиону с родителями мы отправили на прогулку, чтобы не мешали, да и то, чего не знаешь, того никому и не расскажешь. Они могут догадываться, что мы тут не цветочки поливаем, но точно они ничего не знают.


Мы с Сириусом и Лили залезли в подвал дома, а уж подвал тут был хороший, добротный, каменный. Даже были следы от когда-то стоявших тут бочек с вином.


Я потушила свет. Сделала глубокий выдох и послала приказ явиться немедленно в метку Люциуса Малфоя и вдогонку сильнейшую боль. Ещё через минуту я послала ещё один приказ и боль, но держала её подольше.


Явился сиятельный Люциус Малфой, явно понимая, что тут что-то не так. Чёрная мантия до пола, закрытая капюшоном, дурацкая маска пожирателей смерти и палочка наголо.


Телекинезом я моментально вырвала палочку из рук и сломала её, чтобы даже соблазнов не было. Затем прошлась по его телу магическим зрением и сорвала с шеи какой-то амулет, отбросив в угол, и в последнюю очередь сорвала с него маску и мантию. Светло-бежевый костюм из дорогой ткани, щегольские брюки по моде прошлого века и вздувшиеся ноздри не успевшего ничего сделать, но дико разъярённого мага. Все мои действия уместились в одну секунду. Он даже дёрнуться не успел, как оказался без оружия, без маскировки, в подвале в полной темноте, к которой его глаза не успели привыкнуть, а кроме всего Сириус обездвижил его и упаковал верёвками, а Лили включила свет.


— Я приказываю тебе не сопротивляться мне, — сказала я, отдав приказ через метку. — Я приказываю тебе никогда и никому не рассказывать ничего обо мне или Сириусе Блэке или Лили Поттер, — пока я смотрела на загнанное и ненавидящее лицо холёного блондина, мне было хорошо. — Я приказываю тебе отвечать на все вопросы, которые задаю тебя я, Сириус Блэк или Лили Поттер. Я приказываю тебе не пытаться напасть или любымдругим способом вредить всем присутствующим здесь. Тебе понятны мои приказы, раб? — спросила я.

— Да, — с ненавистью проскрежетал он.

— Зачем ты нанял сквибов, почему ты решил избавиться от меня? — спросил Сириус.

— Не от тебя… от неё, — указал он на меня. — Ты унизила весь мой род и стоила мне кучу денег, это не считая тех денег, которые мне пришлось выложить на взятки, когда ты убила моего господина. Кстати, мне интересно, как это тебе удалось?

— Я приказываю тебе перестать задавать мне любые вопросы, кроме тех, которые могут уточнить и разъяснить то, что спрашиваю я. У тебя есть артефакт, который отдал тебе на хранение Волдеморт. Это такая тетрадка, на которой написано Т. М. Риддл, я приказываю тебя позвать домовика и отдать ему приказ, чтобы он принёс тебе эту тетрадку сюда.

— Я не могу, — процедил он сквозь зубы.

— Почему? Отвечай нормально.

— Когда ко мне припёрся просить её Дамблдор, я подбросил её случайно подвернувшемуся мне Рону Уизли. Это семья моих врагов.


Я замерла, заканчивая считывать нужные мне образы из его головы.


— Ну ты и мразь. Ладно… ты мне больше не нужен, а живым ты более вреден, чем мёртвым.

— Постой… — крикнул он и свалился замертво, а я выдрала его магическое ядро, которое пошло на увеличение моего.


Сириус выхватил палочку и точно также превратил труп в пепел, который развеялся. Мама выскочила из укрытия и обняла меня, подхватив на руки.

— Розочка моя, — заплакала она. Было понятно, что бедная женщина переживает за то, что моей детской психике будет нанесён вред. Тут и мысли читать не надо было. На мне уже столько трупов за эту жизнь, а я вроде как ещё ребёнок.

— Не плачь, мамочка, — начала гладить её я. — Там всё равно деваться некуда было. Драко там, конечно, тоже был причиной, но он соврал. Главное, почему он хотел меня убить, это потому, что и я, и Драко претендовали на деньги рода Блэк. Если бы меня не стало, он мог бы побороться за наследие у гоблинов.

— А как он вообще узнал, куда мы поедем? — спросил Сириус, тоже участвуя в обнимашках.

— Один мелкий клерк из министерства, у которого ты заказывал путёвку и международный порт-ключ, продаёт ему информацию.

— Вот ведь гнида, я его убью, — взъярился Сириус.

— А, — махнула я рукой, — там всё министерство продажное поголовно. Все подрабатывают на кого-то, придётся всё министерство взорвать. Лучше к ним вообще ни за чем не обращаться, я ещё не умею зачаровывать порт-ключи, но могу научиться… знания есть.

— А что он сказал про Дамблдора? — спросила прижавшая меня к себе мама.

— Да вот мне тоже интересно, — спросил Сириус.

— Дамблдор — тот ещё товарищ. История запутанная, и непонятно, кто там прав, а кто виноват. Но ситуация — весьма непонятная, — продолжила я, прижавшись к маме.


Мой голос слегка подрагивал, всё-таки лошадиная доза адреналина в крови никуда не делась, и убийство действовало на меня негативно, а рассказ постепенно успокаивал меня.


— Дамблдор знал о крестраже, который создал Том Риддл, но ничего не делал с этим. В то время Том интересовался продлением жизни и бессмертием. Была война, и Том до паники боялся умереть. Вроде как Дамблдор Тому отказал, но вроде бы и сказал пойти к преподавателю зелий, Слизнорту, а тот дал Тому прочесть книгу “Тайны наитемнейшего искусства”, однако тоже предупредил его об опасности. Без сомнений Том и до этого был безумен… мания величия, мания преследования, паническая боязнь смерти. В общем, Том наплевал на все последствия и воспользовался заклинанием из книги, создав свой крестраж.

— То есть так вышло, что Дамблдор всё это время знал, что он не умер.

— Знал, это точно. Вспомни первый курс и призрак Тома, паразитирующий на теле Квиррелла.

— Знал и почему-то начал действовать только сейчас? — спросил меня Сириус. — Почему он раньше ничего не делал?

— Да откуда я знаю? Сириус, к Дамблдору в голову я лезть опасаюсь. Может, он перепугался от того, что на первом курсе увидел Тома своими глазами? А может, у него есть какой-то свой план.

— Кто поймёт, что у старика в голове? Не зря он мне не особо нравился, — заметила Лили. — Интересно только, почему он никому об этом не рассказывал?

— Он политик, может, ищет самый выгодный момент для себя, когда это знание будет иметь максимальный смысл, может, просто боится, что ему никто не поверит. Вот вы бы поверили, если бы не знали?

— Если бы он объяснил всё про крестражи… — задумчиво сказал Сириус.

— Навряд ли такие знания находятся в открытом доступе, — ответила ему Лили. — Если он всем расскажет, найдутся умники, которые захотят бессмертия.

— А может, он просто умелый манипулятор, кто его знает? Я к нему не лезу, пока он ко мне не лезет. Меня только интересует, где теперь искать этот крестраж?


Дружить с Уизли я не хотела, а уж переться к ним домой и просить подозрительную тетрадку…


— Эх, ладно, посмотрим… что уж теперь? — махнула я рукой, приманив валявшийся в углу артефакт.

— Это что? — поинтересовалась мама.

— Вроде похоже на какой-то щит, — присмотрелась я к структуре артефакта.

— Лучше его уничтожить. Если кто его у тебя увидит… — сказал Сириус. — Иногда на таких мелочах прокалывались.

— Да уж, тем более это не что-то древнее, родовое. За этим он сбегать просто не успел, я его там сильно придавила. Схватил первое, что ближе лежало. Тьфу… вот ведь гадёныш белобрысый, весь отпуск испортил, — сплюнула я, раздавив артефакт, сминая его в кучку телекинезом.


За собой мы прибрались, магические следы развеяли и продолжили отдыхать, однако никому особо отдыхать не хотелось. Дерьмовая ситуация, ведь до начала отпуска все мы буквально мечтали отдохнуть, а вот теперь в воздухе витает некая напряжённость, в основном, исходящая от родителей Гермионы. Н-да уж… одно дело, когда они слышали от девочки, как я её спасла, убив при этом несколько оборотней, и совсем другое дело, когда они видят трупы своими глазами. Кроме того, они хорошо поняли, что мы делали с Сириусом, и что мы потом делали в подвале. Хоть следы мы и затёрли, но они ведь не идиоты. Нет, ничего такого особого не произошло, но как говорится: “Осадочек остался”. Они меня банально… ну не то, чтобы даже боялись, но сторонились и относились, как к некоей бомбе с запаленным фитилём, которая непонятно, когда и как рванёт, по принципу “убил раз — убьёт и второй”.


Объяснять хоть что-то тут было бесполезно, в их глазах чётко виделось потрясение, и нас они считали уж по крайней мере какими-то мафиози, крошащими людей направо и налево. Да это, в общем-то, естественно. Двенадцатилетняя девочка не должна убивать взрослых дяденек пачками. Ну в принципе да, действительно, не должна. Как будто у этой двенадцатилетней девочки был выбор. Пришёл какой-то хрен с горы и достал пистолет, видимо, спросить хотел, мол, где тут библиотека, ага. Когда разговор идёт о том, что тут либо ты, либо… не только тебя, но ещё и твою мать, твоего почти отца, твою подругу, да и их самих, в общем-то, никого живыми бы не отпустил, в таком случае долго думать не приходится, стоять и рассусоливать — нет времени.


Да, умом они это понимают, но душой — не принимают. Навязчивая мысль, которая крутится у них в голове, звучит примерно так: “Раз в двенадцать лет у девочки за душой уже куча трупов, то к тридцати она станет серийным маньяком”.


Это они ещё не знают, что первый мой труп появился, когда мне едва исполнился годик, хе-хе, да эта малышка уже тянет на маньяка-психопата. Маньяка-психопата, который дружит с их дочерью, живёт с ней в одной спальне и даже спит в одной кровати. А вдруг у этой милой девочки что-то переклинит, и она их любимой доченьке чик, и бритвой по горлышку? Н-да-а-а… дилемма… они вроде и хотели бы своей дочурке запретить со мной общаться, но куда им? Гермиона от меня никуда и ни за что не уйдёт.


Может, стоит подтереть им память? Меньше знаешь, крепче спишь? А хотя чем это лучше того отношения чистокровных к маглам? Если так направо и налево стирать всем память, легко потерять берега. Ну что же, мне-то, в общем-то, какая разница? Да никакой. Всё-таки я их дочери жизнь спасла. И это, кстати, уже в третий раз. Хотя кто же считает? Им, кстати, тоже спасла. Хотя изначально именно из-за меня эти громилы сюда припёрлись. Не было бы меня, отдыхали бы родители Гермионы совершенно спокойно. В общем — сложно.


Настроение у всех было капитально испорчено, но по молчаливому соглашению свой законный отдых мы прерывать не стали, ведь мы все хотели его получить, тем более за дом уже было уплачено.

***

Все дела я завершала уже поздним августом и в магазин за книгами и принадлежностями сходила чуть ли не двадцать девятого, а в Хогвартс мы переместились вечером первого сентября. Поужинав, не стали больше ничего делать, а сразу же пошли спать. Второй учебный год начался. Основная масса преподавателей будет занята с первогодками. Подготовительные курсы для них никуда не делись. Думаю, самое время походить между учителей и вновь поклянчить освобождение от уроков.


Ещё одна идея, которая крутилась у меня в голове, была о домовиках. Да, я решила обзавестись домовиком для себя, ведь я давно дошла до размера моего резерва, способного спокойно поддержать домовика и далеко не одного, вот только сейчас я была просто по горло занята, да и не стояло в этом особо острой необходимости. Насколько я помнила из памяти Воланде-Морта, в Хогвартсе была целая свободная община, и я даже знала, где они все живут. Наверное, надо будет как-нибудь заскочить и проверить. Если что, приобрету себе милого ушастика, но надо вначале посоветоваться с мамой.


Вскочив, я побежала на разминку и тренировку, затем мы с Гермионой помылись и пошли на уроки.

***

Выйдя от Флитвика, я спрятала заветное освобождение и от второго курса в сумочку. Полагаю, стоит ещё зайти к мистеру Дугласу. Может, получу освобождение от ЗОТИ. Мистер Дуглас был, в целом, неплохим дядечкой. Тихий, мирный, звёзд с неба не хватает, но заякорился он в Хогвартсе капитально. Говорят, в этом году Дамблдор попытался за каким-то фигом сковырнуть ставленника от нейтралов и надавить на попечительский совет, чтобы взять на работу полное ничтожество, некоего писателя популярных женских романов, и получил такое давление назад, что теперь икалось всем. Ему припомнили всё, да и про одержимого духом Воландеморта преподавателя ЗОТИ ему напомнили в особо циничной форме.


— …я летом училась, и программа не такая уж и сложная. За весь курс всего двадцать семь заклинаний. Если хотите, я продемонстрирую все двадцать семь, — рассказывала я нашему профессору ЗОТИ.

— Вы понимаете, мисс Поттер, у меня проблем никаких с этим нет. Однако с таким я пока не встречался. Вы не будете против, если я вначале посоветуюсь с директором? А то я вам освобождение дам, а вдруг он будет против, — хитро прищурился преподаватель.


На этом мы и остановились. Полагаю, что с этим преподавателем у меня проблем не будет, а вот к Макгонагалл я даже не пойду. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, вдруг начнут присматриваться к такой талантливой девочке и задаваться вопросом, а нужен ли ей вообще этот Хогвартс? А вот именно что сам Хогвартс мне нужен. В основном, из-за библиотеки. Хотя остаётся ведь ещё всякая там история магии, астрономия. Да и с третьего курса пойдут дополнительные занятия. Хотя вот нумерологию, древние руны и арифмантику я могу чуть ли не преподавать. Мои занятия по артефакторике включают в себя все эти дисциплины на достойном уровне. Нет, вот когда я всё с артефакта Выручай-комнаты скопирую, тогда можно начать сдавать экзамены экстерном, а хотя… звание мастера автоматом даёт возможность не учиться дальше.


Дни вновь полетели за днями. Я училась, тренировалась в беспалочковой магии, переходя и к более сложным заклинаниям.


Пока оставалось лишь тренироваться до упаду, учиться по высланным мне заданиям и готовиться к ритуалу трансмутации. Разборы завалов хогвартской свалки из Выручай-комнаты давали мне исходное сырьё для накопителей.


Для создания управляющего голема, требовался твёрдый носитель. Естественно, чем лучшего качества был носитель, тем более долговечным и надёжным становился сам голем. Чем более высокого качества материал, тем лучше вплавлялись и усаживались дорожки артефакта, и тем проще потом была сборка. Для этого подходили и металлы. Лучше всё же более твёрдые, такие как гоблинская сталь, секрет которой так никто и не узнал, однако ещё лучше для голема, да и вообще для любого артефакта, подходили драгоценные камни. Чем плотнее они были, тем лучше, потому-то маги так ценили природные алмазы, сапфиры и даже кварц. Королём из всех этих камней считался алмаз. Самый твёрдый, самый долговечный материал. Как раз тот самый, который я знала, как производить искусственно из книжек, которые я купила в обычном магловском магазине. Вот я и подумала: а почему бы и нет? Да, для маглов с их техникой этот процесс был сложным и дорогостоящим, а вот для меня, для мага, повторить этот процесс было не так сложно при помощи ритуала трансмутации, и сами кристаллы должны получиться без трещин, необработанных областей и любых примесей. С точки зрения химии, выйдут даже более чистые алмазы, чем появляются в природе.


Сам процесс был прост. Ритуал на первом этапе удалял все лишние примеси из сырья помимо чистого углерода. В ход шёл весь хлам. Я аккуратно, телекинезом, забрасывала тряпки, парты, деревяшки, обломки досок. В общем, всё, изначально содержащее углерод, летело в центр огромных ритуальных кругов, нарисованных на расчищенном от хлама участке Выручай-комнаты. Ритуал я нарисовала самоподдерживающийся, и ману он брал из окружающей среды и из самих перерабатываемых материалов. Ритуал этот я смастерила по принципу максимального удобства, а далее я просто забрасывала всё больше и больше мусора в круг, а на следующий день собирала мешки чистого углерода в виде чёрного порошка, складывая их в углу.


Ритуалы трансформации, на которые понадобится весь этот углерод и даже ещё дважды по столько, я назначила на начало октября, и даже уже нашла один давно заброшенный кабинет в центральном крыле Хогвартса, в котором когда-то давно преподавали ритуалистику. Здесь всё уже было подготовлено. Пол был из особого, гладкого мраморного камня без сколов, расщелин и углублений, на котором так удобно рисовать ритуальные рисунки. В это место вообще никто не ходил, а я дополнительно поставила защиту на двери.

Сам ритуал больше напоминал нечто из силовой ковки, о которой я смотрела фильм ещё в прошлой жизни. Постоянная трансфигурация по своей сути была чем-то совсем отличным от обычной трансфигурации, где банально создавалась твёрдая иллюзия. Почему их не разделили, а скинули в одну кучу, я не понимала, но уж как есть. Здесь менялось само вещество, причём менялось, как угодно. Создать тонны золота из воздуха тоже можно было, если ты был к примеру богом, ну или на худой конец древним, разумным драконом, о которых остались лишь легенды. Вот тогда — да, без проблем. Когда у тебя есть нескончаемые океаны энергии, ты можешь превратить что угодно во что угодно. Для нас же, простых смертных, были методы попроще, и требовали они исходных ингредиентов, рисунков ритуалов и, конечно… времени. Как и со всем в жизни, чтобы что-то получить — придётся побегать.


Чем ближе исходные ингредиенты были к тому, что ты хотел получить в результате, тем быстрее это выходило и тем меньше маны тратилось на ритуал, а если исходные ингредиенты были далеки от желаемого… ну, короче, гораздо проще было подсуетиться и достать необходимые исходные ингредиенты, либо совершить дополнительные действия и провести очистку, так чтобы примесей было поменьше, а если нужно было менять не само вещество, а лишь его форму или кристаллическую решётку, как в моём случае, это могла сделать даже такая недоучка, как я.


Дополнительные круги могли задавать размеры, форму и содержимое. Чем более сложным был результат, тем больше рисунков требовалось в ритуале. Именно для этого я и купила компьютер в начале лета. Вот же мама с Сириусом удивились, хотя этот древний монстр безбожно тупил, тормозил и постоянно вылетал с ошибками, но без его помощи рассчитать то, что я хочу… эм-м… ну, можно, конечно, и это даже делали и не раз, вот только такими расчётами можно заниматься годами. Именно поэтому я и сказала, что такой думающий голем является именно “почти” искином.


Из того, что я смогла понять, древние маги в какие-то незапамятные времена скопировали структуру с ментальной оболочки души элементаля разума, которого призвали и заключили контракт. Так было гораздо проще, ведь у элементаля разума, кроме этой самой ментальной оболочки, почти ничего и нет, зато уж она-то на сотни порядков более мощная, чем у обычного человека.


Дух этот был способен запоминать просто колоссальные объёмы информации, мог её молниеносно обрабатывать, искать и выдавать, зато вот находить решения математических задач и обрабатывать любую другую непривязанную, абстрактную информацию, было для него смерти подобно. Нет, он это без сомнений сделать мог, но делал это не быстрее обычного человека, ну хорошо, быстрее, конечно, всё же это элементаль разума, но за сопоставимое с человеком время. И это на фоне того, как самый простой компьютер мог с умопомрачительной скоростью переводить данные из формата в формат, из протокола в протокол и всё это за миллисекунды, а если у компьютера были имплементированы акселераторы прямо в железе… вот здесь элементаля вообще оставляли глубоко за бортом.


Мне хотелось получить лучшее из обоих миров, и находилось оно на слиянии между магической и компьютерной технологиями. Когда надо что-то посчитать, используешь модуль вычислений, когда нужно разумно размышлять о чём-то, используешь разум голема.

***

Очередная пятница удивила меня незапланированным сюрпризом. Возвращаясь вечером из Выручай-комнаты, я шагала по тёмным коридорам замка, размышляя о том, что стоит сходить к домовикам на неделе, как вдруг моя интуиция начала подавать признаки опасности. Достав волшебную палочку, я прижалась к стенке и задействовала магическое зрение на полную катушку.


Ох, какая знакомая аура. Надев мантию-невидимку, я наколдовала заглушку, чтобы не было слышно шагов, и стала прокрадываться дальше по коридору. Зайдя явно караулящему меня Малфою за спину, начала аккуратно ковыряться в том, что заменяет этому молодчику мозги.


Стоял он здесь уже последний час в надежде обнаружить именно меня. Хотел “преподать урок”. То, что его отец уже труп, он ещё не знал. Последними новостями было письмо от матери о том, что папа куда-то пропал. Информация о том, что Малфой подбросил дневник Рону, подтвердилась, вот только у Рона его не было, я уже проверила.


Н-да уж, а ведь на втором курсе Малфоя гнобить слегка устали, да и куда уж дальше-то? Даже со своими сквайрами он разругался вдрызг. Оказалось, они были приставлены к отпрыску Малфоев не только как его дружки, но и как доносчики, из-за чего у него оказалось слишком много проблем дома. Драко посчитал, что все уже расслабились, особенно я сама, и теперь нападения не ожидаю. Самое время ударить в спину и унизить врага. Ну, на самом деле, он прав, так оно и было, я действительно расслабилась и реально не ожидала. Слава моей интуиции или чему это там на самом деле было, может, связь с астралом… именно это и позволило мне предотвратить нападение. Смогла бы я отбиться или нет, большой вопрос, ведь от удара в спину никто не застрахован.


Тяжело вздохнув, я направила палочку на Малфоя и произнесла тихим голосом.


— Обливиэйт, — Драко застыл статуей, а я скинула заглушку. Слова моего внушения Драко должен был услышать. — Ты забудешь о своей вражде с Розой Поттер и больше не станешь пытаться атаковать Розу Поттер, её друзей и родственников. В этом кабинете ты просто решил потренировать чары.


Оставив стоящего в прострации слизеринца, я также невидимкой проскочила мимо него и убежала в спальню. Люциус был сильным, явным и активным врагом, который предпринял действия, чтобы убить меня и мою семью. Он был достоин своей участи. Драко же был просто малолетним идиотом, который, конечно, мог потенциально перерасти в идиота побольше, однако сейчас грехов двенадцатилетнего мальчишки уж точно не хватало на что-то мощнее обычного Обливиэйта. Надеюсь, на этом всё и закончится.

***

На следующий день я притащила в заброшенный класс ритуалистики свою готовальню для ритуалов. Я хотела создать артефакт третьего порядка с физически вытравленными дорожками прямо внутри алмаза. Для этого всё лето я рассчитывала и рисовала целый альбом рисунков для послойного нанесения и закрепления в артефакте. Теперь я сумела расчистить громадную площадку, которую разровняла магией и укрепила перед началом нанесения смысловых рисунков. Когда я распечатала всё это дело на плоттере, мама и Сириус наконец поняли, на что мне пришлось потратить целых десять тысяч фунтов. Всё же в девяностые годы даже самые простые компьютеры стоили весьма недёшево, а уж большой плоттер для чертёжных работ формата А3 стоил весьма и весьма.


Мой артефакт состоял из центрального управляющего голема и шести кристаллов с вспомогательными функциями помельче. В древние времена, когда такие гримуары изготавливали, да и в общем-то по сей день, маги не знали, как создавать искусственные драгоценные камни, а потому готовых ритуалов для создания одного, цельного кристалла просто не существовало. В те времена найти единый драгоценный камень настолько громадных размеров в природе не было никакой возможности, а потому ни о каком едином кристалле и речи не шло. Ритуал работал на готовых природных алмазах, вбивая дорожки прямо внутрь. Пересчитывать и переделывать саму логику артефакта, рискуя совершить ошибки при пересчёте и не получить вообще ничего в лучшем случае, я не стала, а просто изменила метод создания самого артефакта, применив одну из хорошо известных, готовых, уже много раз просчитанных схем. Единственными моими добавками был полностью ментальный интерфейс и более плотная свёртка пространства. Мой гримуар должен был вместиться в брошь, которую я всегда буду таскать на себе. С этого дня я каждый день бегала в бывший ритуальный класс вычерчивая, рисуя и проверяя правильность ритуала.


К директору меня дёрнули неожиданно, и я не совсем поняла, почему. Вроде бы ничего такого я не делала, да и по всем предметам у меня было как минимум выше ожидаемого, а чаще даже превосходно. В сомнениях я поднималась на последний этаж под конвоем собственного декана, перебирая в памяти, где же я могла засветиться и в чём.


— Мягкие сосучки, — сказал Флитвик, заставив меня покоситься на него с выпученными глазами.


Он заметил мой взгляд, усмехнулся и заявил:


— Этот пароль… его ставит директор… не спрашивайте меня, я понятия не имею, почему.


В кабинет мы вошли вместе, и уже там я заметила мистера Дугласа.


— Проходи, Роза, присаживайся, девочка моя.


Я тяжело вздохнула… старые маги и их причуды.


— Вы хотели меня видеть, директор? — спросила я, осматривая кабинет магическим зрением.


Внутри всё пестрило линиями, комками структур, представляющимися артефактами и сигналками. Старый, тяжёлый стол, стоявший ровно по центру. Уходящие ввысь потолки, завешанные рассматривающими нас портретами и очень, очень много булькающих, пыхтящих, свистящих артефактов, создающих общий фон какого-то сумасшедшего дома, посреди которого за столом сидел довольно высокий, полностью седой мужчина с белой бородой. Как и почти каждый день, сегодня он был одет в тяжёлую мантию вырвиглазной расцветки с фениксами и единорогами, вышитыми по бокам. Я мысленно пожала плечами и посмотрела на присутствующих магов.


— Роза, мистер Дуглас сказал, что ты хотела получить освобождение от ЗОТИ, потому что уже знаешь программу второго курса, так ли это?


Ах, вон оно что, я слегка расслабилась. На самом деле я уже почти об этом и забыла и успела трижды сходить на урок вместе со всеми. Хотя дополнительное свободное время мне бы явно пригодилось.


— Да, сэр. Там всё не так и сложно.

— А как же общение со сверстниками? Как твои подруги?

— На уроках ведь особо не пообщаешься. Там все сидят и учат… ну, так должно быть в теории.


Флитвик хихикнул, а мистер Дуглас улыбнулся.


— Профессор Флитвик сказал, что ты также получила освобождение от чар.

— Это так, сэр.

— На зелья ты тоже не ходишь… — задумчиво проговорил Дамблдор. — И как далеко ты выучила чары?

— Пока что до конца третьего курса. Дальше не стала. У меня дел по горло. Всё-таки три полноценных мастерства, и на каждом надо много учиться.

— Это, конечно, похвально, что ты так много учишься, девочка моя, но послушай старика, не стоит так себя перенапрягать. Детство быстро закончится, а ты не успеешь насладиться этой весёлой порой.

— Хорошо, сэр, пока не закончу что-то из моего списка, ничего нового я больше брать не стану.


Дамблдор посмотрел на меня серьёзным взглядом, а я почувствовала робкие попытки пробиться в ментальную сферу. Ну тут он может долбиться до второго пришествия. После стольких лет тренировок, это всё равно, что пытаться пластиковой одноразовой чайной ложкой проковырять гранитный монолит.


Укоризненно посмотрев на директора, я отвернулась, грубо прервав ментальный контакт.


— Ох, ну хорошо, девочка моя, — опомнился он, — я думаю, не будет вреда, если ты сумеешь сдать экзамен досрочно.


Отпустили меня из кабинета очень быстро, думаю, хоть какую мигрень я старичку устроила за попытку влезть ко мне в голову. Я и сама ковырялась в голове у тех, кто замышлял мне пакости вроде Драко Малфоя и Рона Уизли, так что слишком уж сильно нервничать я не стану.


Кстати, о Роне… попытавшись выяснить, куда же подевался очередной крестраж никак не дохнущего Волдеморта, мне пришлось и у него в голове покопаться. В мыслях у Рона было полно всякого. В том числе, там был и очередной план Молли на мой счёт, о точных деталях которого Рон не знал слишком много. На самом деле уже даже и сам Рон успокоился, записав меня в почётные змеи подколодные, решив, что со мной нет смысла связываться, а вот мамочка Молли так и не оставила идей как-то захапать себе состояние Поттеров и Блэков через свадьбу. Всё же на политической арене магической Британии я считалась завидной партией, а тут какие только подковёрные интриги не разворачивались ради солидного куша. Богатая, чистокровная, сильная ведьма, да ещё и красивая. Чем не жена её младшенькому. Вот только после провала Рона и после предупреждений от меня и от моей мамы Молли затаилась и слишком много деталей Рончику не выдавала.


Видать, тупенького малыша не посвящали, чтобы не проболтался случайно, да и о чём там было говорить, если мы были только на втором курсе. Вот курсе так на четвёртом-пятом, когда Рончик поймёт, чем мальчики отличаются от девочек, и для чего у него между ног болтается вот та колбаска, вот тогда Молли и задёргается. Ну если задёргается и не поймёт всех моих намёков, что же. Будет дёргаться в гробу. Да, я понимаю, что она заботится о своих детях, но не за мой счёт уж, пожалуйста.


Кроме радужных мечтаний, планов, как бы чего сделать, чтобы ничего не делать и матримониальных планов от наседки Молли, было у него в голове и нечто о том, как он случайно нашёл какую-то тетрадку в каком-то магазине. Ага, вот просто шёл, шёл и нашёл, ну просто потому, что тетрадки постоянно сами попадают в стопку книг, которую ты несёшь в руках. Рон с ней домой пришёл, да и бросил у себя в комнате вместе со всем остальным. Нет, ну он нашёл, конечно, лишний элемент… подивился довольно неплохой тетради, спросил у матери, откуда у него эта вещь. Естественно, никто ничего не знал, а дальше в его памяти зияла пустота, ведь сборами на следующий учебный год он не заморачивался. Тетрадка между приходом из магазина и его выездом в Хогвартс отрастила ноги, и Рон о ней благополучно забыл. Исчезла и исчезла. Вот ведь… и где теперь её искать?

***

Придя в свои комнаты, застала сидящую за столом Гермиону, подмечая, что от неё шибает эмоциями расстройства и какой-то детской обиды. Девушка подняла глаза на меня и тут же опустила.


— Солнышко, что-то случилось? — подошла я к ней, садясь на соседний стул.

— Всё хорошо, — отмахнулась она, продолжая что-то строчить в тетрадке. На пергаменте она писала только некоторые эссе. Не все учителя в школе принимали эссе, написанные на обычной бумаге.

— Тебя кто-то обидел?


Она тяжело вздохнула и подняла на меня глаза, в которых начинали зарождаться слёзы.


— Ты со мной не разговариваешь в последнее время, и на уроки ты больше почти не ходишь, — заявила она.


Я была довольно сильно ошарашена.


— Но я ведь занята. Хоть этих уроков у меня и нет, но я занимаюсь другими уроками.

— Какими? Ты в последнее время постоянно где-то пропадаешь, и тебя не найти.

— Я, в основном, в Выручай-комнате, и есть ещё один класс, который я нашла, где изучали ритуалистику, пока её не убрали из программы.


Она продолжала смотреть на меня глазами голодного котёнка.


— Хочешь пойти со мной?


Заметив, как загорелись её глаза, поспешила спустить её с небес на землю.


— Только будет довольно скучно.

***

— Ого! — заявила Гермиона, у которой даже рябило в глазах от того количества линий и окружностей, пересекающих более сложные фигуры. — А что это такое?


— Это моя работа, на мастера артефакторики и мастера ритуалистики, — это действительно был артефакт, достойный мастерства. Если у меня получится его вырастить, займёт это почти целый год. Вот как раз до конца учебного года я и провожусь.


Послойное выращивание артефакта третьего порядка, прямо с рисунком, встроенным внутрь драгоценного камня, выращенного послойно.


— Так сложно это всё… а как ты вообще знаешь, что и где рисовать? — удивилась девочка.


Я, вздохнув, достала большой альбом с рисунками, демонстрируя Гермионе целую пачку страниц, которые мне ещё предстояло нарисовать.


— Это всё должно влезть в один рисунок? — изумилась она.

— Нет, что ты. Это послойный рисунок. Он выращивает очень сложный управляющий кристалл. Вначале первый слой, над ним — второй, потом третий и так далее. Всё это время кристалл выращивается уже со встроенным рисунком внутри. Когда он будет завершён, получится цельный монолитный кристалл. Примерно по такому же принципу маглы выращивают свои микрочипы. Тоже на фабрике и послойно.

— Эх, я в этом совсем ничего не понимаю, — грустно сказала Гермиона.

— Ну а что же ты хочешь? Это ведь совсем не просто. Мастерство ведь за просто так не дают. Мне приходится рвать жилы и учиться, как проклятой, а иначе — никак.

— А что это такое будет? — присмотрелась Гермиона к центру чертежа.

— Управляющие кристаллы голема, — абсолютно честно сказала я. Откуда ей знать, для чего они могут быть предназначены?


Целый вечер я развлекала мою подругу, рассказывая и показывая ей всё, что я делала и чем занималась. Выручай-комната создавала очищенный углерод, который пойдёт на сырье для всех управляющих кристаллов, а я таскала мешочки с порошком, добавляя их в ритуальный рисунок.


Так и пошли мои будни, мой кристалл рос слой за слоем, задания для моих учителей выполнялись, а всё свободное время я посвятила тренировкам беспалочковой магии по методу друидов. Гермиона иногда присоединялась ко мне, но и я не забывала развлекаться с однокурсниками. Октябрь пролетел в размеренном ритме, а затем кошку нашего завхоза мистера Филча нашли подвешенной на канделябре в окаменелом состоянии.


Сама кошка была мне неинтересна, ну подвесили и подвесили, тут у 90% детишек голубая мечта пнуть посильнее и эту кошку, и особенно её хозяина. Действительно, довольно мерзкий и желчный старикашка. Будто не понимает, что находится в школе с детьми, ожидая от них взрослого поведения, и потом сильно обижается, когда этого не происходит. В любом случае, заинтересовала меня именно надпись о наследнике Слизерина, а кто у нас был наследником Слизерина? Именно… Волдеморт считал себя таковым.


Значит, крестраж всё же находится именно тут, в Хогвартсе, а прибыть он сюда мог только на горбу одного из Уизли. Раз у Рона дневника нет, остаются его братья и сестра. Сплошное засилье рыжих на Гриффиндоре.


На следующий день я смогла дотянуться до мыслей Перси Уизли во время обеда. Как староста он бегал вокруг своего стола, находясь поближе к нам. Как оказалось, Перси никакой чёрной тетрадки не видел. Заодно я в срочном порядке побежала и сделала копию книги о предателях крови из библиотеки Выручай-комнаты и по секрету отдала её нашей старосте, Пенелопе Кристалл, которая, как оказалось, начала встречаться с Перси. Попросила её также сходить в больничное крыло и сделать проверку крови на зелья. Девочка хорошая, добрая, из приличной семьи, с чего бы ей вдруг так резко влюбиться до беспамятства в этого рыжего кретина? Будет жаль, если она и её дети получат клеймо предателей крови на свои магические каналы.


Следующий день ознаменовался исчезновением Драко. До него дошли новости о смерти отца. Видимо, Нарцисса бросила взгляд на родовой гобелен. Артефакт, завязанный на кровь каждого владельца, на котором мог отображаться статус члена семьи. Тут уж ошибки быть не может. Каждый человек даёт каплю своей крови, и по ней артефакт определяет, жив ли человек или нет.


На то, чтобы изловить двух близнецов-уголовников, у меня ушло ещё три дня, за которые вернулся полностью подавленный Драко. Сейчас он даже не обращал внимания на своих одноклассников. Его, конечно, жалко, какой бы там не был Люциус, но он был его отцом, однако каких-то особых шевелений совести я по этому поводу не заметила. Люциус нанял самых настоящих убийц совершенно осознанно. Если бы я его не убила, он бы нанял других, и ещё, и ещё. До тех пор, пока кто-либо из нас не пострадал. Лучше уж он, чем мы. Таких надо останавливать сразу же.

***

Я внимательно рассматривала двух валяющихся в отключке дегенератов, а также карту, которую у них отняла. Наследие моего отца всё-таки. И уж этим уголовникам, по которым плачет Азкабан, она принадлежать не должна. Какого только дерьма я не нашла в их карманах, в их ухоронках, раскиданных по всему Хогвартсу, в той лаборатории-зельеварне, в которой я сейчас находилась, и в том дерьме, которое заменяет им мозги. Эти моральные уроды совсем не стеснялись тестировать свои неопробованные зелья на ничего не подозревающих первокурсниках, отправляя тех в больничное крыло или даже на перерождение. Делали они это только с теми, у кого не было покровительства. Маглорождённые, за которых некому было заступиться. Знала бы как, прокляла бы этих уродов, настолько зла я была. Калечить и убивать абсолютно ни в чём неповинных маленьких детей и ради чего? Только чтобы два утырка смогли вдоволь поржать.


Всю ночь два урода под моим ментальным контролем сливали свои воспоминания в маленькие флакончики, а их набралось уже с десяток. Когда мы закончили, я влила в их бессознательные тушки все зелья, что они успели наделать разом. Корчащихся от дикой боли, мутировавших близнецов с громадными ушами, выросшими рогами и клювами я бросила на видном месте и под мантией-невидимкой поспешила обратно в свою комнату.


Вот уж много всякого в их памяти я навидалась, и даже изнасилование вдвоём несовершеннолетней девочки и стирание её памяти. Всё было в головах утырков. Всё, кроме одной маленькой, чёрной тетрадки, которую я искала.


Я постаралась внушить им желание сознаться во всём и неспособность утаивать ничего из своих проделок при помощи псионики и на следующий же день выскочила из замка под мантией-невидимкой, отправив баночки с воспоминаниями в аврорат и ДМП анонимными совами за несколько кнатов.


Вся следующая неделя была заполнена колоритными событиями. Утром в Хогвартс прискакал наряд авроров и родители Пенелопы Кристалл. Её забрали как свидетеля, а троих братцев Уизли моментально потащили в аврорат, несмотря на все увещевания директора. Что там происходило, я не знала, но директор бегал в министерство, как на работу, а в газетах пестрели скандальные статьи на тему семейки отравителей.


Под шумок я всё же нашла заветную тетрадку, прогуливаясь невидимой и неслышимой рядом с Джинни Уизли. Она лежала у нее в кармане мантии, иногда перехватывая контроль над телом. Видимо, одна из разновидностей ментального контроля из артефакта. Идя за девочкой по коридору, я прямо на ходу вырвала осколок души Волдеморта, почти не потеряв сознание. Так, слегка споткнулась. Довольно большой кусок рабочего тела его магической и ментальной оболочки души как обычно пошёл на моё усиление, а всё остальное развеялось. Джинни замерла посреди коридора, странно оглядываясь на проходящих мимо неё детей, не понимая, как она тут оказалась. Для неё в последнее время всё происходило словно во сне.


Ну что же. Остался единственный крестраж, и его я пока достать не могу. С чувством выполненного долга я вернулась обратно к своим ритуалам.


Весь следующий месяц оставшиеся одни Рон и Джинни ходили опущенные, и их сторонились даже те, кто были с ним на одном факультете. Более того, факультет Гриффиндор объявил им бойкот, а все, кто жили с Роном или Джинни в одной комнате, попросили переместить их в любую другую, подальше от предателей крови.


Оказалось, что Пенелопа постаралась и как только вернулась в Хогвартс, скопировала ту самую книгу о предателях крови, что я ей дала, и раздала копии всем желающим, особенно на факультете Гриффиндор. Всё это время в пророке поливали грязью семейство Уизли, а директор возвращался из министерства достаточно обозлённым. К нему тоже появилось много вопросов, ведь все эти инциденты замалчивались дирекцией школы в прошлом. Детям стирали память, а близнецам назначали пустяковые наказания. В общем, на факультете Гриффиндор творилась вакханалия. Вначале Дамблдор пытался заявить, что память близнецов это подделка, однако на дознание вытащили кучу младшеклассников, которые после восстановления памяти легилиментами всё подтвердили. Разозлённые авроры даже нашли ту самую девушку, которую двое ушлёпков изнасиловали, не поленились, восстановили ей память, и она, вся в слезах, полностью подтвердила сторону обвинения.


Ниточки потянулись и к Молли Уизли, матриарху семейства, которая обожала решать проблемы с нахождением сексуальных партнёров для своих лоботрясов при помощи зелий, и к Минерве Макгонагалл, которая просто обожала стирание памяти как способ замять проблему и прибегала к нему регулярно. Затронули даже мою мать как регента рода Поттер при несовершеннолетней наследнице, которая подтвердила, что даже по отношению ко мне были попытки подлить зелье, и мы уже выставили предупреждение Молли.


Ни один из братьев в Хогвартс так и не вернулся. На волне поднявшейся шумихи всем замешанным раздали сроки. Молли и Перси дали условный срок размером в два года, а вот близнецов даже засадили в Азкабан, хотя и всего лишь на полтора года. Тут уж Дамблдор постарался на всю катушку. Всё-таки его сторонники.


И Рон, и Драко капитально затихли и старались стать совершенно невидимыми, незаметными и вообще никак не отсвечивать. Драко оказался парией на своём факультете, лишившись статуса, уважения, друзей и даже телохранителей. Теперь его не замечали после того, как он лишился своего мощного защитника в лице отца, видного политического деятеля с целой армией друзей, знакомых, должников и разных лизоблюдов. Мать… хоть она и была из рода Блэк, богатого, уважаемого, чистокровного и прочее, прочее, на главенство в этом роду претендовать не могла, ведь она перешла в род мужа. Для банка и для властей она считалась миссис Малфой, а не миссис Блэк.


От всего влияния отца остались лишь деньги, и то, к деньгам ни Драко, ни Нарцисса особого доступа сейчас не имели. Как я поняла из его мыслей, завещание, составленное Люциусом, было построено таким образом, что мать становилась лишь регентом рода при наследнике, и Драко сможет добраться до денег рода Малфой лишь в семнадцать лет. Да, регентом рода Малфой она была богатым и ни в чём не нуждалась, вот только ворочать заводами и пароходами ни один из них не мог.


У Рона ситуация была ещё более плачевная. У него не было ни денег, ни уважения. Почему? Да потому, что его отца выкинули из министерства магии, обнаружив его клептоманию. Артур постоянно обворовывал маглов, тыря у них из домов то, что ему приглянулось, а кроме того, у него весь гараж сверху донизу был забит зачарованными магловскими вещами, именно то, что его отдел и обязан был предотвращать. Вот его и отправили домой пинком под зад. Видимо, за то, что не поделился с нужными людьми, хе-хе.

***

Ещё месяц у меня ушло на то, чтобы закончить очищать сырьё сразу для пяти кристаллов управления. Я подозревала, что как только я покину Хогвартс, больше никакой возможности сюда вернуться у меня не будет. Лучше перестраховаться и сделать резервные копии на случай, если что-то случится с оригиналом, тем более я хотела не просто скопировать книги, но и перевести древние языки, которые известны управляющему духу, в котором они записаны.


Мой артефакт, который я рассчитала, был одним из несложных, но вот вместить он в себя мог максимум, на который я была способна.


Дотащив мешки в ритуальную комнату, я аккуратно засыпала исходный материал для ритуала в нужный круг для трансформации, перепроверила ритуал первого слоя и запустила выращивание.


Всё заработало, как надо, и теперь мне только нужно будет периодически подбрасывать очищенный углерод в ритуал. Как только завершится твёрдая подложка и первый слой, я извлеку кристаллы и запущу ритуал заново и так пять раз, чтобы каждый этап пройти на новом кристалле.

***

— Гермиона, ты не сильно занята? — улыбнулась я входящей девушке. Задумчивая мордашка и сумка с расширением, в которой, как обычно, лежали горы учебников, прилагались.


Я ухмыльнулась такой знакомой и домашней Гермионе, которая, как обычно, была загружена своими мыслями.


— Не особо, все уроки я уже сделала, а что ты задумала? — хитро подмигнула подруга.

— Я хотела подыскать себе в помощь домового эльфа.


Я наконец-то решилась, и все условия совпали. Мама дала разрешение, и Сириус был не против, и, конечно же, теперь у меня появилось свободное время.


— Кого? Эльфа? — переспросила шокированная Гермиона. Видимо, она подумала на тех самых, Толкиеновских Эльфов, высоких, статных и красивых, но нет, к сожалению, это было не так.

— Извини, я забыла, ты не знаешь, — ответила я. — У магов есть такая магическая прислуга. Это существа, которых называют домовыми эльфами. Не уверена, почему именно их так назвали. Они выполняют всю работу по дому, помогают магам и многое другое. У мамы я уже разрешение спросила, теперь надо найти того, кто согласится, и можно будет взять ушастика.

— Погоди, я не до конца поняла, этот слуга, он маг?

— Не так, как мы, но да. Это в основе своей природный дух, который привязан клятвой служения к магу.

— Они что, рабы?

— Нет, слуги.

— Но слуги за свою работу получают деньги.

— Эльфам не нужны деньги, им просто ничего не требуется покупать для себя. Им не требуется еда, хотя они могут есть. Им не требуется вода, хотя они могут пить, им не требуется сон, хотя они и могут спать. Зато вот единственное, чего без мага они получить не могут, это мана. Магическая энергия, которую им даю я, ну или другой маг. Именно это для них и является платой. Без этой энергии они умирают.

— Так, выходит, эльфам очень нужны маги? — удивилась девочка.

— Жизненно необходимы. Без магов, ну или на худой конец, без магического источника, полного маны, вот как здесь, в Хогвартсе, эльфы очень быстро умрут, — ответила я.

— А откуда они вообще взялись?

— Вот этого я, честно говоря, не знаю. Правдивой информации я не нашла. Не то, чтобы я основательно пыталась отрыть эти знания. Как ты понимаешь, такое не находится в сфере моих интересов, но говорят, их создал какой-то химеролог, а вот кто и когда, я не знаю.

— Так если они не могут жить без магов, почему не подойдут и не попросят у них маны?

— Что ты? Домовые эльфы очень старательные и скромные существа, для них считается неприличным приставать к магам и клянчить ману. Ну это… не знаю даже, с чем сравнить. Как если бы ты пришла к богатому человеку и попросила бы у него денег. Просто так. Ни за что. Мана, которую им дают маги, для них, как для тебя деньги. Зарплата за выполненную работу и премия, и поощрение, и отпускные, понимаешь? А подойти и попросить у мага это всё равно, что клянчить деньги ни за что.

— Н-да, сложно это всё, — задумчиво постучала она себя указательным пальцем по губам.

— Ну, конечно же, а ты как думала? Магический мир так же, как и обычный, содержит в себе много тонкостей. Ты тоже привыкнешь и всё разузнаешь. Что-то от учителей, что-то от меня, что-то от друзей. Вот так постепенно, по кусочку, картинка и сложится. Но если хочешь, пойдём к эльфам, и ты сможешь сама расспросить их обо всём. Явно это будет гораздо более точным источником данных.


Кухню мы нашли хоть и не сразу, но довольно скоро. Чужая память, конечно, подсказывала, куда идти, однако абсолютной она не была, да и за долгое время некоторые ориентиры либо убрали, либо переместили. Что поделать, жизнь идёт.


Громадную картину с натюрмортом мы нашли в конце просторного коридора, освещённого редкими факелами. Эта часть замка была достаточно заброшенной, и сюда мало кто ходил, а эльфы и так везде телепортировались. Продукты в Хогвартс привозили раз в году, летом, когда тут никого не было. Их загружали в стазис-шкафы с расширением пространства, где они могли находиться хоть столетиями, не портясь и не теряя своих вкусовых качеств.


Магическим зрением я разглядела то самое место на картине, куда нужно подать немного маны, и приложила руку к нарисованной груше. Через секунду, она превратилась в ручку от двери, и я, удостоверившись, что никакой опасности тут нет, открыла дверь.


Огромная и просторная кухня вначале поразила Гермиону. Она застыла прямо у входа, глядя на летающие кастрюли, ножи, овощи и фрукты. Эльфы варили, жарили, парили. На кухне стоял звон металлической посуды и перестук поварёшек.


Маленькие человечки в чистых туниках с гербом Хогвартса сновали по сторонам. Прямо по центру располагалась печь монструозных размеров, в которой горел вечный магический огонь. Громадная плита, на которой одновременно могли стоять десятки котлов побольше или очень много мелких кастрюль, сияла поверхностью нагретого воздуха. Домовики находились в постоянном движении. Они появлялись и исчезали, прыгая по всему Хогвартсу, обслуживая преподавателей и сам замок.


Наконец, малыши заметили меня, а потом приметили стоящую у входа и оглядывающуюся Гермиону. Вокруг меня скопилось несколько молодых домовиков, жадно поглощающих ману, которая свободно изливалась из меня. Аура любого человека, а уж тем более мага, всегда излучает наружу хоть что-то.


— Молодые ведьмы хотят поесть? — пропищала милая домовушка с небольшим поклоном.

— Здравствуй, — улыбнулась я, погладив ушастую, — я ищу себе помощницу из свободных эльфов, которую я смогу взять в семью.


На некоторое время все домовики остановились, и настала тишина.


— Моя подруга не знакома с домовиками, и она хотела задать вам несколько вопросов. Скорее всего в будущем и она созреет взять себе помощника, — подмигнула я, а ещё тройка свободных домовиков окружила Гермиону, преданно смотря ей в глаза.


Подбор прислуги занял у меня несколько часов, и остановилась я на довольно молодой домовушке, которая звала себя Тини. Ещё около часа занял разговор с директором, который должен был отвязать лопоухую от источника Хогвартса, в результате чего он прочитал мне целую лекцию о дружбе, взаимопомощи, добре и любви. В общем, я особо не слушала, о чём он там болтал. Его когда несёт, он способен вот так ни о чём болтать по нескольку часов кряду. После этого я тут же привязала Тини к себе. Стоило такое удовольствие целых семьсот пятьдесят галеонов. Деньги не малые, но я могла их себе позволить.


Гермиона всё это время провела, расспрашивая домовиков об их жизни и о взаимодействии с магами. Она уже почти была готова взять себе помощника, но спохватилась, сказав, что без разрешения родителей и без выделенной на это суммы такие вещи делать не имеет права, всё же почти четыре тысячи фунтов, сумма немалая. Разузнав всё, Гермиона помчалась писать письмо.


Свою домовушку я поселила в отдельной комнате, в которой должна была быть лаборатория по артефакторике, но пока вся моя лаборатория заключалась в сундуке с расширением, в котором лежали мои инструменты, готовальни, мелки и некоторые ингредиенты для занятий артефакторикой и ритуалистикой и то, большую часть времени я таскала этот сундук в уменьшенном виде в класс ритуалистики, где всё было подготовлено для начертания ритуальных рисунков. Кровать я нашла в Выручай-комнате. Большую, с балдахином. Правда, пришлось её отремонтировать.


Я обучала Тини помогать мне в ритуалах, рассказывала, что я делаю, как и для чего, а за это время подложка и первый уровень артефакта уже успели подрасти. Теперь Тини помогала мне рисовать ритуал для следующего уровня.


Учёба вновь вошла в размеренную колею, пробегая незаметно. Я моталась между выполнением школьных заданий по трансфигурации, чему без сомнений помогала Выручай-комната и её библиотека. Не забывала я и об отдыхе. Ежедневными заботами занялась моя домовушка Тини, она же взяла на себя обязанность следить за ритуальным чертежом и переставлять заготовки, да подкидывать исходный материал, который уходил с сумасшедшей скоростью. Хотя я и не жалела. Больше четверти очищенного углерода без сомнений уходила в топку, преображаясь в чистую энергию, которая питала ритуал, однако для подмастерья и такой результат можно считать выдающимся.


Теперь, моя помощница могла приглядывать за ритуалом, я могла уделить время главным детским радостям… развлечениям. Нас постоянно звали на улицу наши друзья с Хаффлпаффа. Ханна, Сьюзен, Джастин, сестрёнки Патил, и мы с Гермионой захватили мётлы, оделись потеплее и полетели беситься на поляне рядом с замком. Скоро должна была начаться весна, однако снег всё ещё был глубоким. За холодную шотландскую зиму нападало его больше двух метров.


— А давайте прыгать в снег? — предложила Хана.

— Как в снег? — удивилась Гермиона.

— Просто с метлы — в снег.


Снежная Шотландия это вам не жаркий юг, и когда я первой прыгнула в сугроб, я ухнула туда с головой. Естественно, этим я вызвала дикий хохот всей компании.


Мётел на каждого не хватало, но я не отчаивалась. Я принесла своего монстра, которого сделала сама, и делила его с Джастином, который сидел сзади меня, нежно и заботливо обнимая меня за талию. Сидеть нам было удобно, ведь мой артефакт включал в себя широкие и мягкие мотоциклетные сиденья.


Хана тоже брала свою домашнюю метлу, а сестрёнки имели одну на двоих. Так мы и летали, по двое.


Мы, конечно, попробовали взять школьные мётлы, но быстро поняли… шансов никаких. Как только занятия заканчивались, команды бежали на тренировки по квиддичу, и, если хоть одна метла оставалась не занятой, малышам-второгодкам до неё дорваться не светило ни при каких обстоятельствах. Её забирал кто-то из старшекурсников. Тем более такое, в основном, случалось только, когда тренировался Слизерин, потому, что у них был самый большой процент учеников с личными мётлами, принесенными из дома. Ещё и у нас попытались отнять, но тут уж я и сама дала пару затрещин обнаглевшим типам.


Мы стали часто проводить время вместе, играли в снежки, строили снежные замки, катались с построенных горок, а я начала замечать, что именно Джастин старается чаще садиться между мной и Гермионой. Нет, ничего такого не было, точно не в этом возрасте. Всё было весьма по-детски скромно, и как ни странно, но я совсем не протестовала, что даже меня саму удивило.


Время за учёбой пролетело незаметно, и начало июня ознаменовалось окончанием первого набора артефактов для создания управляющего голема, а я понеслась с ним к кристаллу Комнаты по желанию, чтобы начать процесс копирования.

***

Пора экзаменов подошла довольно быстро, и у меня был всего один серьёзный экзамен по трансфигурации, который я сдала на превосходно, несмотря на все старания Макгонагалл. После того, как я совершаю постоянную трансмутацию мусора в бумагу чуть ли не тоннами, такие мелочи, как превращение вазы в табакерку, не являются чем-то сложным.


Историю магии и астрономию я даже считать за предметы отказываюсь. В книгах по истории — одно враньё, в чём было много возможностей убедиться, и я сдала её на выше ожидаемого, чего мне было выше крыши и всё это, даже не готовясь, только за счёт памяти и считывания мыслей одноклассников. Ну, действительно, к чему мне самые высшие оценки на втором курсе? По истории магии? Которую ведёт призрак? И на которую никто и никогда не обращает внимания. Вот и я думаю, что незачем. Астрономия была полностью кастрированной наукой и нужна была в очень уж редких случаях, для нескольких, очень специфических ритуалов и для пары-тройки зелий, кроме того готовые, рассчитанные таблицы были в специальной брошюре. Трата времени, как по мне.


Домой я уезжала с двумя копиями библиотеки в памяти управляющих кристаллов големов и ещё тремя пустыми болванками в виде заготовок.


Попрощавшись с друзьями, мы, как обычно, прошли через камин прямо домой, сэкономив время на перемещении. Пришла пора познакомить маму и Сириуса с моей новой помощницей Тини.


*** Интерлюдия. Дамблдор. ***


Дамблдор в последнее время был весьма задумчивым. За весь год не произошло вообще ничего. Абсолютно Ни. Че. Го.


Это при том, что он сам, лично, проследил, как крестраж Тома Риддла принесли в Хогвартс. Первое время он был способен лично присматривать за Джинни, но на каком-то этапе, когда он отвлёкся на разгоревшийся скандал с Уизли, артефакт пропал. Крестраж Тома бесследно растворился в нигде. Точнее, нет, артефакт был. Тетрадка как была во владении маленькой Джинни, так и осталась, но её начинка бесследно растворилась. Он был в полнейшем непонимании и не понимал он сразу несколько вещей.


Он не понимал, куда делся крестраж, который Том создал в свою бытность школьником. Он не понимал, как вообще это было проделано, ведь он сам знал только два метода уничтожения этого ужасного порождения тёмной магии: Адское пламя и яд Василиска, и в обоих случаях дневник должен быть разрушен, а он — вот он, цел и невредим, но только больше не содержит в себе ужасной начинки. Дневник — как дневник… обычная, старая тетрадка, каких тысячи.


Ну и самое главное, чего он не понимал, это того, почему тёмные метки так никуда и не делись. Теперь, когда Северус так неожиданно скончался, ему пришлось попотеть, чтобы в этом удостовериться. Пришлось дёрнуть знакомых в аврорате, которые проверили несколько заключённых. Значит, существует ещё один крестраж? Одна мысль об этом ужасала Дамблдора. Он отлично понимал, что даже создание одного крестража необратимо меняет психику человека, и до сих пор он никогда не слышал о том, чтобы кто-то был способен создать второй. Что при этом происходило с разумом создавшего, он даже представить себе не мог и содрогался от одной мысли о таком.


— В какие же дебри тёмной магии ты залез, Том, — тихо, почти про себя пробормотал старый волшебник, качая головой, — и где же теперь искать другой крестраж?


Ему надо было обязательно так или иначе направить Розу на встречу с Волдемортом, ведь согласно пророчеству только она одна может окончательно победить зло.


*** Конец Интерлюдии. ***


========== Глава 7. ==========


Я внимательно рассматривала носки своих ботинок, стоя перед заливисто ржущими портретами, обсуждавшими моё творчество на ниве артефакторики и ритуалистики. Творчество, ага… мои щёки заливал румянец, и я теребила подол своего платья.


Стоит начать с того, что в ритуале, который я создала, изначально потери были самыми высокими, даже согласно выкладкам из книг. Для постоянной трансмутации я применяла единый ритуал, как бы ритуал по умолчанию, когда неизвестно вообще ничего, даже какой исходный материал забросят в ритуальный круг. Зато ритуал способен превращать, что угодно во что угодно. Да, на то время это было всё, что я нашла в библиотеке, и о других я тогда не знала, но это заклинание было слишком сложным. Оно анализировало исходный материал, высчитывало, насколько он близок к тому, что надо получить, потом находило ближайший путь преобразования и делало само преобразование по тому шаблону, который я задавала.


Существовали методы гораздо проще. Если изначальный материал был более-менее однородным и известным, легко было рассчитать ритуал, который мог быстро преобразовывать из одного материала в другой, и был он на несколько порядков проще, быстрее и менее затратным по мане.


А вот ритуал, который применила я, был абсолютно универсальным, и за это пришлось заплатить скоростью и количеством исходного углерода. Такой ритуал был весьма универсальным и мог преобразовывать нечто даже в сплав металлов. Заклинание искало близкий по нужным свойствам металл и меняло кусок, вплавляя его в конечный продукт. К примеру, если требуется 60% железа, 10% хрома и 30% углерода, заклинание искало эти элементы для каждого участка.


В общем, было явно видно, что для создания артефактов этот метод не подходил. Создать алмаз можно из чистого углерода, и ничего другого там не требуется. В моём случае нужны лишь чистый углерод на том месте, где были манопроводящие дорожки, и воздух, где их быть не должно. Рассчитав отдельный ритуал, который трансформирует только чистый углерод, я уже могла сэкономить 80% времени и магической энергии, но это был ещё не конец… о, нет.


Как оказалось, ещё быстрее я могла делать эти вещи, полностью пересчитав ритуалы, делая как бы три шага вперёд и шаг назад, и управиться со всем, вначале вырастив цельный алмаз первым ритуалом, а уже затем создать в нём необходимые по рисунку пустоты вторым ритуалом. Этот ритуал как раз специально предназначался артефакторами для создания вот таких сложных, высокоточных, многослойных артефактов.


Использовав этот ритуал, я бы не затратила столько времени и маны, и мои заготовки под големы были бы готовы чуть ли не за неделю. Нечто похожее раньше и делали, только использовали древние маги лишь один ритуал, ведь драгоценные камни они выращивать не умели, а вместо этого брали готовые, природные. В общем, что поделать, я конкретно сглупила, и вместо того, чтобы потратить на изготовление артефакта неделю, и это в худшем случае, я потратила чуть ли не год, настолько велика была экономия времени. Да и рисовать было несравнимо меньше.


Портреты изгалялись надо мной, как могли. А вот нечего считать себя умнее всех. Тот, второй ритуал, который впечатывал готовую структуру в природный кристалл можно было вообще взять без каких-либо изменений из книги, подсунув вместо природного алмаза выращенный мной. Разницы-то никакой. Мне даже не понадобилось бы считать всё лето на компьютере, то есть выходит, я потеряла не только весь учебный год, но ещё и лето на сидение за компьютером. А я ещё думала представить свой ритуал комиссии. Думала сделать из него работу на мастерство по ритуалистике и по артефакторике.


— Пха-ха-ха, — изгалялся портрет Ликориса Блэка. — Ты думала, самая умная, девочка. Заодно и работу на мастерство представила?


Все портреты уже по третьему кругу грохнули от смеха.


— Может, ты смогла бы получить мастерство… — заявила Вега Блэк, пышная дама в строгом платье викторианской эпохи. — Мастерство по тому, как сделать много бесполезной работы.


Портреты снова грохнули смехом, а мне всё это начало надоедать. Это ведь даже не души. Это слепки сознания. То есть они ведут себя так, как вели себя оригиналы при жизни на какой-то момент, когда эти слепки с них сняли, да и всё.


— ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! — рявкнула я, раскрыв свою ауру.


Мои глаза светились зелёным, а волосы колыхались словно на ветру от потока маны, который я испускала.


— Вместо того, чтобы помочь в начале, когда я к вам бегала за советом, вы, куски тряпки, дождались, когда я разобью себе лоб об стенку, просто чтобы тупо поржать? — спросила я.

— А мы-то как должны были догадаться, чем ты занимаешься? По твоим разрозненным вопросам? Какие вопросы ты задавала, на те мы и отвечали, — чуть ли не в унисон вторили люди на картинах.

— Эх, ладно, — резко успокоилась я. — Ну сглупила, признаю. И нечего ржать, будто вы не маги, а кони какие-то.


Покидала я свой кабинет с портретами в немного расстроенных чувствах. Было обидно за такое количество убитого времени.


— Что случилось, Розочка моя? — спросила меня мама, заметив моё состояние.


Я густо покраснела и ответила:


— Ничего, мамочка, всё хорошо.

— Ох, что-то темнишь ты, хм-м? — улыбнулась мама. — Иди ко мне, расскажи, что случилось.


Я тяжело вздохнула и забралась к маме на колени. Рассказ много времени не занял, а я заметила, как у мамы пробегают весёлые эмоции, и она всеми силами старается не улыбаться и не рассмеяться. Я грозно насупилась и посмотрела на неё в упор, взглядом, полным обвинения.


— Ну ты хоть по зельеварению ничего такого глобального не придумала? — спросила она, улыбаясь. — Какое-нибудь всемогущее зелье?

— А вот не скажу! — отвернулась я, сложив руки на груди.

— Пха-ха-ха! — рассмеялась она. — Ну не дуйся, — обняла она меня, прижав к себе, и начала гладить, успокаивая.

— Ой, ну и подумаешь, а у меня теперь есть копия просто громадной библиотеки с десятого века и по сей день. Даже раньше, потому что там даже то, что основатели когда-то приволокли из своих путешествий и набегов, но раз вам смешно, значит, вам, наверное, неинтересно, и показывать не надо, так? Хотя там есть и по зельеварению много всего, и по чарам, но раз вы не хотите… — хитро прищурилась я.

— Ой, лиса, ой, хитрая, — умилилась мама, взъерошив мне волосы. — И что, много там всего?

— Ох, тонны, просто громадные залежи! — с жаром проговорила я. — Вот смотри.


Я не двинулась с места, но перед нами зажегся огонёк. Потом вокруг нас возник щит металлического доспеха, и на полу закрутился вихрь ветерка. Появился ещё один огонёк и ещё, и так я пыжилась до тех пор, пока нас не окружала целая гирлянда светящихся, разноцветных огней.


— Всё, остальные заклинания, что я изучила, нам дом разнесут. Лучше я пока воздержусь.

— Это как это? — удивилась мама.

— Беспалочковая магия. Полностью без всяких концентраторов и каналов в теле. В общем, я не задействую никаких вспомогательных устройств, а колдую напрямую, своим ядром. Так колдовали друиды до того, как на эти земли пришли другие народы, а до этого — возможно, даже в древнем Шумере, и я могу так делать с любым заклинанием, структуру которого запомню.

— Покажешь?

— Ну ты ведь смеёшься надо мной, — протянула я, делая вид, что раздумываю.

— Ну всё, всё, уже не смеюсь, — обняла она меня и поцеловала в щёку. — О великая и всемогущая магесса, сжалься над своей недостойной матерью, — сказала она, начав хихикать.

— Ну я подумаю над твоим поведением. Решение сложное, конечно. Это надо всесторонне обдумать. Всё взвесить. Сжалиться или нет. Мало ли… вдруг лучше не показывать и ещё время потянуть.


Она подняла вверх указательный палец, заставив меня напрячься, и вдруг, набросившись на меня, начала щекотать.


— А-ха-ха-ха, я не поддамся на, ха-ха грубую, силу! А-а-а нет, ха-ха-ха, ни за что.

— А так? — спросила она, начав щекотать меня сразу двумя руками.


В комнату вошёл Сириус, заставший всю картину, а я, дико хохоча, окуталась защитным экраном, не давая маме доступа к телу.


— Эй, что такое? — спросила она, упираясь в преграду.


Я показала ей язык и сформировала заклинание щекотки.


— А-ха-ха-ха, нет, нет, нет, ха-ха. Нельзя нападать на собственную мать, а-ха-ха-ха.


Сириус стоял в сторонке, улыбаясь, прислонившись плечом к косяку.


— Трепещите, несчастные! Великая кара ждёт вас!

— Эй, великая покарательница, Тини уже приготовила обед, — сказал Сириус. — Ты кушать собираешься?


Я тут же сбросила все заклинания, погасив огоньки и убрав щекотку.


— Конечно, собираюсь, — обрадовалась я. — Где еда, нормальная еда, нормальная, нормальная еда! Никакой овсянки. Сжечь всю овсянку! И пироги с почками — ересь, и убегающие шоколадные лягушки, и конфеты с ушной серой, и… и.. вообще, — сдулась я.

— Ты чего, Хогвартс вспомнила? — спросил меня Сириус.

— Да, это же кошмар какой-то. Ну нельзя же каждый день одно и то же. Сколько можно? Где они столько куриных почек набрали? И столько овсянки… просто тонны овсянки… Каждое утро — овсянка, буэ-э-э… Только Тини меня понимает.


В комнате с хлопком появилась моя помощница.


— Хозяйка звала Тини? Тини пришла.

— Ты же моя маленькая, — подскочила я к домовушке, начав обнимать её тельце, передавая свою магию. — Ты большую часть учебного года спасала меня, заменяя мою противную овсянку на яичницу с беконом или ещё что-то нормальное.

— Тини счастлива служить молодой хозяйке.

— Говорят, ты уже приготовила что-то вкусненькое? — хитро прищурилась я, глядя на домовушку.


Ушастик счастливо замотала головой вверх-вниз, подтверждая готовность накормить свою хозяйку.


— Давай скорее покушаем, ты вроде куда-то должна была бежать? — произнёс Сириус.


Я тут же погрустнела. Вспомнилось то, куда и зачем я должна была бежать.


— Что случилось солнышко? — чутко уловила смену настроения мама.

— Мне сейчас надо будет идти отчитываться перед мистером Густавсоном, — повесила я голову. — Уж этот мерзкий, склочный старикашка не упустит такую замечательную возможность повалять меня в перьях и облить помоями.


Именно так всё и произошло, и всё это продолжалось часа два. Мерзкий старикашка даже за живот держался, так ему было смешно. Задавал унизительные наводящие вопросы на тему, как я пришла к такому “гениальному” решению уже тысячу лет как решённой проблемы? Старый, противный, гадкий… ух, я ему… да ничего я ему не сделаю. Когда надо мной ржёт, как конь, Грандмастер артефакторики, у которого я учусь, остаётся только стоять, молчать и обтекать. В общем, в конце он сказал, что, когда я снова захочу… э-э-э, заниматься сексом, стоя на лыжах и в гамаке, потому что я не ищу лёгких путей, чтобы я так больше не делала. Я сильно покраснела и сбежала от него домой. Ну кто вообще такие пошлости говорит двенадцатилетней девочке, это же некультурно?


А я говорила, что он старый, мерзкий и противный? Я пришла домой и побежала в свою комнату плакать. Ну да-да, сознание-то имеет знания взрослого, вот только это лишь знания и умения. Умом я всё понимаю, но тело и эмоции-то у меня частично детские. Не на 100%, конечно, но обидно было до слёз, и главное сама ведь дура. И никого не обвинишь, хотя вот с портретами я попыталась, но это просто управляющие големы. Там даже духов нет, одни чистые знания, записанные на кристалл, установленный в раму. На них ори-не ори — без толку, но хоть душу отвела, хотя удовольствие так себе… на любителя.

***

После того, как я скопировала всю библиотеку Хогвартса на три оставшиеся заготовки, я смогла наконец расслабиться. Одну болванку я положила в свой сейф, одну положила в дом к Сириусу. Там защита такая, что никто не пролезет, одну оставила маме и Сириусу под клятву о неразглашении. Такие книги и такие знания надо защищать по максимуму, а особенно знания о том, что у нас вообще есть эти знания. Под клятвой они не проговорятся даже в пьяном угаре. Книг и учебного материала у меня теперь хватит на целую жизнь, а уж останавливаться на достигнутом я не собиралась.


Моя учёба продолжилась, и я углубилась в ритуалистику и артефакторику, осознавая, как надо делать правильно, а методов было много. Начиная от специального заклинания, которое могло скопировать физические дорожки с оригинала в точности или с уменьшением. Такие заклинания применялись в производствах, позволяя тиражировать артефакты тысячами. Ох, какая замечательная вещь. Ещё одно очень полезное заклинание позволяло задавать нужный рисунок на плоскости, с расчётом, что он будет перенесен в кристалл.


Продвинутые темы в артефакторике включали в себя артефакты с нестандартными носителями, к примеру, артефакты из мёртвой плоти и даже артефакты из живой плоти. Были похожие вещи и в ритуалистике, вот, например, татуировки. Да та же чёрная метка, которую Волдеморт ставил всем направо и налево, это она и была.


Всё-таки я хорошенько прочувствовала и осознала необходимость систематического обучения. К примеру, сам Волдеморт, как видно, нахватался всего по верхам, но вот глубоких знаний в каждой области — не имел. Его тёмная метка считалась бы верхом артефактного искусства, если бы я не знала, что он лишь слегка видоизменил уже готовую рабскую печать, описанную в одном египетском свитке.


Теперь я сама стремилась учиться и обдумывать свои шаги получше. Прежде чем принести мой следующий проект артефакта на мастерскую работу по ритуалистике и артефакторике на суд своих учителей, я очень долго думала.


То, что я хотела сделать, был гибрид управляющего голема, компьютера, плеера и искусственного интеллекта. Я купила множество магловских книжек по электронике и микрочипам, математике, физике для ВУЗов, пытаясь в конечном итоге построить многопоточный искин, способный к подбору алгоритмов и решению задач по программированию в кратчайшие сроки.


В дополнение к этому я обучалась палочковому и беспалочковому исполнению заклинаний. Порядок был такой: вначале я махала палочкой, пока не получала наиболее оптимальную структуру заклинания, которую успевала запомнить, рассматривая её магическим зрением, после чего продолжала рисовать его в своём разуме уже самостоятельно.


К концу дня маленькая, невесомая волшебная палочка начинала казаться большим металлическим ломом. Даже если она маленькая и легкая, за это время рука начинала отваливаться, а метаморфизм не помогает от усталости. А вот вы бы сами попробовали так помахать палкой несколько часов подряд!


Рябиновый отвар, которым смазывала свербящее запястье, я варила самостоятельно литрами. В общем, несмотря на то, что: “Ух ты! Я же занимаюсь магией. Магией, Карл!”, это всё постепенно превращалось в рутину и в тренировки. А тренировки это как раз то, что совсем не хочется делать.


Июнь и июль пролетели почти незаметно, и в начале августа я спустилась в гостиную, готовясь к завтраку.


— Доченька, — сказала мама, у которой в эмоциях проскакивало беспокойство и сильное волнение.

— Что, мамочка? — спросила я, напрягаясь.

— Мы хотели тебе сказать, что мы с Сириусом решили создать семью.


У меня отлегло от сердца.


— Ну, наконец-то. И надо было столько ждать и мотать всем нервы? Давно бы уже женились и не морочили всем голову, — хихикнула я. — Вы любите друг друга, у вас даже есть все признаки давно созданной семьи. Думаю, вы любили друг друга и раньше, — рассмеялась я уже более активно.

— К-как раньше? — удивилась мама, расширив глаза.

— Ну так раньше, ещё до того, как ты за Джеймса вышла замуж, э-э-э.


Мама вдруг побелела и начала заваливаться в сторону, а я мгновенно подхватила падающую мать телекинезом и, бегом вскочив, стартовала к ней. От дикого вброса магии в каналы мышц, моя скорость была такой, что стул за моей спиной взорвался щепками, а я оказалась рядом с мамой за доли секунды, схватив повисшую в воздухе женщину. Подхватив её, аккуратно переместила и нежно уложила её на кушетку, стоявшую тут же в гостиной, наколдовав разряжённый дождик, омывший её лицо.


— Аура в порядке, болезней нет, Сириус, что это с мамой? Э-э-э, Сириус?


Сириус сидел со стеклянным взглядом и смотрел в одну точку.


— Вот, бля! — выругалась я.

— Не смей ругаться, доча! — хрипло прикрикнула очнувшаяся мать.

— Ох! — я мгновенно развернулась и зачастила: — Мамочка, с тобой всё в порядке? Нигде не болит? В глазах не двоится? Сколько пальцев? — я показала ей три пальца.

— Всё нормально, я просто переволновалась, ведь это то, что… ну, в общем, об этом никто не знал.

— Так ты что, действительно… — пробормотал очнувшийся Сириус и вновь залип в коматозном состоянии.

— Ты чего меня пугаешь? — спросила я у мамы.


Подойдя к так и сидящему с расфокусированным взглядом Сириусу, я пощёлкала пальцами у него перед глазами. Тот наконец-то сфокусировался и перевёл свой взгляд на меня.


— Это точно? Малышка, ты уверена? — обратил он внимание на меня.


Я щёлкнула пальцами, за моей спиной возникло кресло, в которое я и упала. Такие простые твёрдые иллюзии из раздела трансфигурации я наловчилась легко создавать невербально и без палочки.


— Ну это уже у вас надо спрашивать. Любовь — это такое дело, очень и очень индивидуальное. Я просто предположила, что Сириус как истинный джентльмен уступил даму другу, потому что видел, как тот влюблён в неё. Но это всё не точно… ух, ну и напугали же вы меня.

— Но как? — снова вперился в одну точку Сириус.

— Что как? Ты какой ответ от меня хочешь получить? Что я не против вашего брака? Так я благословляю вас, дети мои, — хихикнула я, изобразив торжественные взмахи руками.

— Вот ведь балаболка, — сказал Сириус, отмахнувшись от меня.

— Я просто рада, я уж думала, что-то серьёзное случилось.

— А разве создание семьи это не серьёзно?

— Ой, да какое создание? Создать они семью решили… тоже мне… да вы её уже давным-давно создали, я же постоянно наблюдаю ваши ауры, и они всё больше и больше сливаются. Такое происходит только у любящих людей, так что вы уже давно семья, с чем вас и поздравляю.


Заметив странные взгляды, я поспешила вскочить со стула. Щелчок пальцев, и стул пропадает.


— Так, я тут вспомнила, мне же очень срочно надо бежать… да, бежать, ну, в общем, я вас поздравляю и всё такое, — говорила я, отступая к двери.

— А ну стой! — воскликнула моя мать.

— Ой, я побежала, — рванула я к двери, на автомате ставя беспалочковое Протего, в которое врезалось какое-то заклинание.


Забежав за угол, уже из коридора я крикнула в гостиную:


— Сириус, так теперь я наконец могу звать тебя папой? — и не дожидаясь ответа, юркнула в открытую дверь.

***

Окончание каникул выдалось более спокойным. Свадьбу они решили сыграть в августе и пригласили почти двести магов из знакомых нам. Всё, что я могу сказать об этом событии, это то, что свадьба прошла… остального я не помню. Помню, как меня одевали, как я танцевала, как здоровалась с незнакомыми мне людьми, но, в основном, в голове был туман. Мы втроём как-то слишком уж сильно переживали, и на следующий день я даже не помнила, что же там было, и кто, что говорил.


Сразу после этого мероприятия мы решили поехать в отпуск. Медовый месяц устраивать уже слегка поздновато, а вот отпуск — в самый раз. На этот раз Грейнджеры решили отдыхать отдельно от нас. Винить их в чём-то бесполезно, но осадочек всё же остался. Я их дочке жизнь спасла, причём трижды. Что же… запомним. Не делать никому одолжений и уж тем более не ожидать за это нормальной реакции. Сама Гермиона относится ко мне весьма лояльно и без сомнений является моей подругой, но пока она на 100% зависима от своих родителей, не стоит без клятвы показывать и рассказывать ей слишком многого, чего не хочешь, чтобы узнали её родители. Просто чтобы не шокировать.


В этот раз мы решили прогуляться по магической Франции, отдохнули на лазурном берегу и уж делать такую глупость, как покупать официальные порт-ключи в министерстве, мы не стали, взрослые перенеслись сами, при помощи трансгрессии, а меня перенесла Тини. Полагаю, я уже давно достигла мощности ядра, при котором я сумею самостоятельно телепортироваться. Осталось научиться ставить астральный щит, о котором забывают все взрослые. Именно поэтому их так мутит после переноса. Потому что одной палочкой сразу и щит, и телепортацию наколдовать очень трудно. Что же, вот и ещё одна цель для тренировок на следующий учебный год.


Я снова готовилась с тройным запасом заготовок и чертежей, на этот раз посоветовавшись со своими учителями по поводу идеи, возникшей у меня. Расчёты я выполнила заранее, но всё остальное подготовлю уже в Хогвартсе. Когда подойдёт время создания артефакта, он будет готов за неделю, не то, что мой гримуар, который я теперь постоянно таскала на себе в виде милого кулона с бриллиантом.


Как обычно, переместившись камином в кафе “Чайный пакетик Розы Ли”, я прошла в Хогвартс, пропустила распределение первогодок и ужин, а затем пошла спать.


Сентябрь пролетел, как обычно, в подготовке первокурсников, а я получила у нашего декана освобождение от занятий, исполнив все заклинания третьего года в беспалочковом варианте.


— Мисс Поттер, я не стану спрашивать вас, где вы так научились, но скажите, вы бы не хотели стать моей личной ученицей? Возможно, в будущем получить звание мастера чар? — заинтересовался наш маленький профессор.

— Очень хотела бы, профессор, однако честно вам признаюсь, я банально боюсь сдохнуть от перенапряжения. На мне и так висят три мастерства, на которые мне надо сдать как можно скорее. Взвалить на себя ещё и четвёртое… у меня и так ни на что времени не остаётся.

— Хе-хе, это уж точно. Видя, как вы носились в прошлом году… — маленький профессор хохотнул и прервался на полуслове.


Я слегка покраснела, вспомнив, на что я убила весь прошлый год. В этом году я надеялась закончить мастерство по артефакторике и ритуалистике одновременно, ведь мою работу проверили мои наставники. То, что результаты моих трудов украдут, либо они пойдут гулять по рукам после защиты, я не боялась.


Система клятв при принятии личного ученика не даст такому случиться. Маги, в основном, жили гораздо дольше обычных людей и за тысячи лет своей истории придумали множество ограничителей на такие случаи. Права и обязанности как учителя, так и ученика были закреплены магическим договором, в котором оговаривалось практически всё.


Когда маги занимали почётное место в экзаменационной комиссии в магических гильдиях, они клялись судить честно и непредвзято, а также не могли похитить придуманный соискателем новый вид ритуала или артефакта, иначе приёмная комиссия могла бы воровать все новые разработки любых соискателей, и в такую гильдию никто бы не шёл. Естественно, у самой гильдии оставалось приоритетное право покупки патента, однако все всё понимали и цену предлагали достойную, сообразную пользе изобретения.


— Я надеюсь в этом году завершить работы на мастерство по артефакторике и ритуалистике, тогда в следующем году у меня может появиться побольше свободного времени. Возможно, именно тогда я смогу принять ваше предложение.


Задумчивая, я шла обратно в свою спальню, здороваясь с проходящими мимо учениками. В магическом мире предложение личного ученичества не делали первому встречному с бухты-барахты. Такое предложение также считалось почётом и для ученика, и для учителя, потому взять и просто отказать учителю на ровном месте считалось дурным тоном.


Мой отказ был правильно замотивирован сложностью моей учёбы, и то, я оставила для себя лазейку к продолжению диалога. Из опыта, я знала насколько сложно учиться на мастера, ведь в среднем учёба может занимать между тремя и четырьмя годами. Получение мастерства в гильдии было сродни получению диплома о высшем учебном образовании в обычном мире. Это всё, не считая моего аттестата в программировании из моей прошлой жизни, знания о котором я не стерла из своей памяти.


Можно было бы, конечно, заняться бизнесом тут. Начать создавать какие-нибудь аналоги Гугла, Ютюба и Фейсбука, вот только проучившись магии много лет, я уяснила для себя: либо учёба, либо бизнес. Либо магия, либо обычные науки. Либо прогрессорство и продвижение собственного бизнеса, либо постижение высот в магии. Совместить обе эти дисциплины вместе у меня не выйдет никак, это просто утопия, такого не бывает.


Бизнес точно будет поглощать 100% моего времени, и уж на магию не останется ни секунды. Да ни на что другое не останется. Зато вот магия… теперь, когда я знаю, как можно перерождаться, не теряя воспоминаний, и имею возможность делать это во всех последующих моих жизнях, упустить возможность научиться этому, променяв магию на какой-то там бизнес в этой жизни, было бы преступлением. А вдруг в следующий раз я попаду в мир, где никакой магии научиться не выйдет?


Да, сложно, да, я променяла своё детство на учёбу, но я пошла на это сознательно.


До середины октября всё было тихо, я, как обычно, получила освобождение и от ЗОТИ, а на зелья я и так не ходила. Из дополнительных занятий я без колебаний выбрала арифмантику и руны, а потом такжеподошла к профессору Вектор, продемонстрировала свои кольца, сделала при ней парочку сложных расчётов и получила очередное освобождение.


Теперь я могла уделить время ритуалистике и артефакторике, штампуя искусственные алмазы под заготовки для моих будущих артефактов, заодно разгребая завалы на свалке комнаты по желанию.


В основном, 99% находившегося там было хламом, но изредка попадалось что-то стоящее, либо имеющее историческую ценность. Нет, никаких залежей золота и драгоценностей там не было, да и откуда бы они там взялись, разве найдётся много идиотов, готовых выбрасывать драгоценности, но иногда попадались бронзовые астролябии, книги, котлы и очень редко — артефакты. В основном, такие, к которым очень не хотелось прикасаться. Их я просто уничтожала.


Хорошо, что на этот раз у меня была моя помощница, которая могла разгрести завалы, а заодно и накормить уставшую хозяйку.

***

— …а у нас хоть один Хэллоуин может обойтись без сюрпризов? — спросила я в пространство, читая ежедневный пророк, который мне с утра принесла Тини.

— Что случилось? — поинтересовалась у меня одевающаяся Гермиона.


Я молча передала газету ей и продолжила есть утреннюю яичницу с беконом. Громадная статья на весь разворот от одной известной скандальной журналистки украшала первую полосу.


“Питер Петтигрю и Беллатрикс Лестрейндж сбежали из Азкабана”, и тут же под ним более мелкими буквами был подзаголовок: “Министерство магии скрывало этот инцидент в течение двух недель”.


Тини я позвала тут же, расспросив, что происходит в доме. Домовики могут приходить в Хогвартс, но только на зов своего хозяина. Тини сказала, что чары Фиделиуса на моём доме родители подняли и стараются перемещаться камином, либо при помощи аппарации.


В течение дня сенсационная новость обрастала слухами, но у меня был прямой доступ к официальным новостям из министерства. Сьюзен Боунс была моей подругой и имела прямую связь при помощи сквозного зеркала со своей тётей, Амелией Боунс, руководителем всего ДМП. История была странной, запутанной и попахивала чем-то нехорошим. То, что там происходило на самом деле, никто не знал, но по свидетельствам авроров, которые дежурили в Азкабане, побег был каким-то сумбурным. О большей части никто ничего не знал, но то, что авроры смогли узнать и то, что не было секретно, мне поведала Сьюзен.


Во время одного из обходов, которые проводят авроры, они обнаружили обезображенный труп одного из своих в камере, где был заточён Питер Петтигрю, а дальше — больше, у этого аврора отсутствовала палочка, которую у него отнял Питер. По случайности палочка ему неплохо подошла, и он сумел вырваться из своей камеры. Дальше он превратился в крысу (его камера была оборудована специальными чарами, не дающими анимагу совершить превращение, а вот в коридоре таких чар не было).


Дальше — идёт полнейшая спекуляция. Зачем-то он выпустил Беллатрикс Лестрейндж и убил Рудольфуса и Рабастана Лестрейндж. Как и зачем он это сделал — непонятно, и никто ничего не видел. Дальше Питер проводил разведку в виде крысы, после чего за ним спешила Беллатрикс. Судя по нескольким оглушённым аврорам, на пути к выходу у них случились ещё две мелких стычки, так что их путь примерно известен. После этого их никто не видел и не слышал, а замалчивало эти новости министерство в надежде найти беглецов до возникновения паники.


Они бы и дальше всё замалчивали, вот только пронырливая журналистка каким-то образом разузнала об этом, выпустив статью.


В министерстве, аврорате и Визенгамоте прошла волна паники, и там не придумали ничего лучше, чем прислать дементоров на защиту Хогвартса. Вот зачем, а? Кто им сказал, что на Хогвартс решит кто-то напасть? Уж точно не Питер, ведь он — трусливая крыса и сбежит в первую же секунду. Ну что же, придётся этот вопрос как-то решать. Мне как раз Белла была нужна для извлечения последнего крестража.


Дементоры появились на следующее же утро, и их присутствие было ни с чем не спутать. Давление на мой псионический щит сразу возросло. Не настолько, чтобы вообще было невозможно жить, но заметно. Несмотря на то, что летали они за стенами, но всё равно их противная всему живому аура разложения, затхлости и безнадёжности распространялась по всему замку.


Да, их периодически отгоняли приставленные к ним чиновники, однако те выполняли свою работу весьма халатно, да и сами не горели особым желанием лезть к тварям слишком уж часто.


Подходил к концу ноябрь, а настроения в замке были совсем похоронными. Авроры, приставленные к дементорам, отсиживались в Хогсмите, выпивая и заигрывая с местными жителями, и, что естественно, дементоры стали всё ближе и ближе подбираться к тем, у кого есть чем поживиться. Детям… обладателям чистых, активных душ. Душееды уже чуть ли не облепили Хогвартс, стараясь приблизиться к тем, кого так вожделели. Детям стали сниться постоянные кошмары, а настроение у всех было подавленным. Даже Гермиона захандрила и во сне переживала своё похищение из раза в раз, не смотря на то, что я спала с ней рядом.

Мне это всё осточертело, я оделась и под мантией-невидимкой пошла на астрономическую башню. Выйдя на ночную прохладу, даже в свете луны я заметила крутящиеся вокруг тени, которые тут же устремились к лакомой добыче. Повредить мне они не имели права, вот только вред с их точки зрения и вред с моей точки зрения — это разные вещи. Ведь они же никого не убили, а то, что дети переживают кошмары, ну так бывает.


Ментальное давление возросло, но всё равно для меня это было не больше, чем обычно, а дементоры начали окружать мою фигуру, пытаясь всеми силами наслать на меня ужасы, переживания и вытащить на поверхность самые плохие воспоминания, а мои щиты начали напрягаться. Тварей слеталось всё больше и больше. Со всех сторон подлетали новые и новые балахоны. Синюшная кожа со струпьями и худющими, костлявыми пальцами, прерывистое, громкое и сиплое дыхание, отвратная вонь, холод, пронизывающий всё тело. Твари даже начали пытаться накинуться на мою душу, вот только куда им против истинного мага смерти?


Телекинетические щупальца взлетели одновременно и пробили тварей насквозь. Ментальный визг был ужасен, и я даже пошатнулась. Собрав всех тварей в комок, я изо всех сил дёрнула души всех магов, которые до сих пор удерживались в этих тварях.


Колоссальный запас обглоданных обрубков бывших душ, давным-давно пошедших на перерождение, удерживаемый внутри дементоров потянулся ко мне. Всё это я забрала, сжимая в два огромных комка. Личностей там уже не осталось, и никаких мыслительных процессов не происходило. Души отбросили свои тяжелые оболочки, уйдя на перерождение, а мне перепал материал от нескольких сотен магов, наработанный годами, который теперь пойдёт на моё усиление. Я вскинула палочку, с ненавистью посмотрев на чёрных, визжащих тварей и произнесла: “Адеско Файер”, вложив всё своё отвращение к этому потустороннему ужасу, желая их не просто убить, а развоплотить окончательно, без возможности восстановления.


Волна синего пламени поглотила вырывающихся тварей, мгновенно превратив всех их в пепел. Ещё минуту я покоряла управляемый адский огонь, придавив его своей псионикой, сжав до состояния маленького уголька, который погас и сам, сдавшись на милость сильнейшего, пропал из этого мира. Теперь адское пламя подчинится мне везде. Я покорила младшего духа огня, который на самом деле и пришёл на зов.


Несмотря на расхожее мнение, адское пламя — это не призыв пламени из ада, а вызов духа с огненного плана. Мне он покорился, и теперь я смогу более-менее управлять им.


До постели я доплелась в полусонном состоянии, залезла под бок к успокоившейся Гермионе и заснула сном младенца, оставляя просто море строительного материала для моего ментального и магического начал. С этим материалом я смогу целый год наращивать свои вихри. Теперь, уж точно есть из чего.


Утром моя побудка не задалась. Гермиона проспала, а мне и не надо было идти ни на чары, ни на зельеварение. Злобно бурча, Гермиона подорвалась с места и понеслась в ванную.


— Роза, что же ты меня не разбудила, я же опоздала на первую пару.

— Ну, Герми, дай поспать, я же не твоя мама, ты и сама можешь встать.

— Подруга называется, тебе, конечно, никуда идти не надо, а мне потом Флитвик нотации будет читать.

— Герми, что с тобой, ты чего такая ворчливая?

— Не знаю, от этих дементоров у меня уже целый день голова болит, и съела я чего-то вчера, живот давит и мутит.

— Ну так сходи к Помфри, — зевнула я, пытаясь урвать ещё хоть часик сна, — пусть она в тебя какое-нибудь зелье зальёт.

— Зелье зальёт, — передразнила меня подруга. — Тебе вообще на меня плевать?

— Герми, я спать хочу, ну чего ты ко мне пристала?


Голая девушка прискакала в спальню, злобным шипящим ёжиком, всем своим естеством показывая, как ей плохо и как не хочется идти на урок. Она начала быстро одеваться, а я под это злобное сопение стала уплывать обратно в сон. Вчера я довольно сильно выложилась и по магии, и по псионике, и по энергии душ.


— А-а-а! — послышался дикий визг Гермионы прямо рядом со мной.


Меня мгновенно вышибло из постели, палочка выскочила из кольца в руку, меня окружила пара щитов, а я начала бешено оглядываться в поисках врагов, заметив лишь стоящую с окровавленной рукой Гермиону.


— Что? Кто? — подскочила я к ней, а она густо покраснела и шарахнулась от меня в сторону.

— Н-н-не подходи! — взвизгнула она.

— Герми, ты чего? Что с тобой? Где болит? Кто обидел? — подбежала я к ней.


Девочка отвернулась и зажала ноги, постепенно отступая к туалету, и только тут я заметила расплывающееся, кровавое пятно на её юбке.


Застыв в шоке, я посмотрела на обильный бордовый румянец подруги, окровавленную руку, юбку с пятнами крови и капли крови на полу. Стояла я так примерно минуту, а доходило до меня как до жирафа. Наконец, мои глаза округлились и рот замер в букве “О”. Что бывает у девочек в первый раз в этом возрасте? Гермиона ведь даже старше меня.


“Вот ведь!” — стала я про себя ругаться.


А я-то, дура, думала, что на Гермиону так дементоры влияют. Ну, в принципе, они и влияют, но тут весь Хогвартс имеет проблемы с ними, хотя давление очень сильно уменьшилось, не думаю, что там осталось ещё много этих тварей, не больше десятка. Вчера я не приглядывалась, да и темно было, а потому не поняла, сколько их там было. Ладно, не о чём раздумывать, тем более, что я уже явно проснулась с таким-то будильником.


Я осторожно прошла в наш бассейн, где сидела заплаканная Гермиона.


— Герми, — позвала я.

— Уходи! — взвизгнула она.

— Ну уж нет, — я решительно подошла. Скинула свой ночной халатик и плюхнулась в бассейн, обняв подругу.


Она обхватила меня, словно утопающий, и зарыдала на моём плече. Все её взбрыки стали понятны и объяснимы. Когда у тебя болит голова, живот, крутит и ломит мышцы и течёт кровь во время месячных, хочется убить всё живое. Я через это лично ещё не прошла, но думаю, такое мне тоже предстоит и довольно скоро. Первый раз придётся через это просто перетерпеть, а уж потом… есть одно замечательное зелье, которое уберёт все симптомы словно прошлогодний снег весной.

Магия способна на чудеса, и я просто не представляю, как через всё это проходят обычные женщины, которые имеют сомнительное счастье ощущать всю гамму “приятных” симптомов раз в месяц.


— Солнышко, не бойся, первый раз тебе придётся через это пройти, а уж дальше есть специальное зелье, и больше таких ощущений у тебя не будет, и кровь течь не будет, всё будет хорошо.

— А можно мне это зелье прямо сейчас? — плаксиво спросила подруга.

— В первый раз его пить нельзя. Можешь остаться бесплодной. Через месяц уже можно будет. Зато можно обезболивающее, но у меня с собой нет, надо будет пойти в кабинет к мадам Помфри.


С трудом трансфигурировав прокладки для Гермионы, мы поплелись к мадам Помфри. Объяснения и аккуратные расспросы со стороны Гермионы закончились лишь через полчаса. Мадам Помфри была человеком занятым и рассусоливать с очередной повзрослевшей девчонкой времени не имела. Она весьма поверхностно объяснила Гермионе всё, влила в неё обезболивающее зелье и отправила обратно с больничным на руках. Естественно, для меня никаких сюрпризов не было, Америку для меня не открыли, ведь курс человеческой анатомии я уже проходила.


Гермионе дали ещё пару дней на “поболеть” и в течение этих двух дней она изводила себя и меня придирками, не посещая занятий. Я старалась как можно дольше быть в отлучке в моём ритуальном зале и Выручай-комнате, и через два дня этот ужас пошёл на спад. Гермиона долго и упорно извинялась передо мной за безобразное поведение и попросила никому не рассказывать о том, что с ней происходило, однако девочки и сами обо всём догадались. Некоторые уже и сами через это прошли, некоторые просто были подкованы, некоторые имели старших сестёр, в общем, все поняли, что за ужасная болезнь поразила нашу подругу, особенно если учесть, что 99% обычных человеческих болезней лечится простым зельем или парочкой взмахов палочки.

***

Утром начался знатный переполох. Видимо, те авроры, которые были ответственны за дементоров, заметили, что их питомцы куда-то исчезли. Что тут началось… по тревоге подняли всё министерство, решив, что опасные твари сорвались с поводка и вот-вот пойдут гулять по населённым людьми посёлкам вблизи Шотландии, собирая жатву душ. В аврорате была объявлена полная мобилизация и авроры дежурили с утра и до ночи, но дементоры нигде так и не объявились, что обескуражило чиновников до крайности. Какие только теории не высказывались по этому поводу в ежедневном пророке. И о том, что это Белла и Питер, беглецы из Азкабана, решили отомстить своим обидчикам за годы травли, и что тварей затянуло в тот мир, из которого их призвали, хотя, насколько я знаю, это были местные продукты сильно ушибленного на голову некрохимеролога. В общем, народ изгалялся как мог, а ученики смогли наконец с облегчением вздохнуть. Авроры, вначале бегавшие, словно наскипидаренные, бегали теперь всё медленней, вся суета замирала, ведь все понимали, что эти тупые порождения некромантии не умеют ждать и таиться и, если бы были тут и были живы, уже давно накинулись бы на кого-то.


Не найдя никаких свидетельств нападений дементоров, авроры, которые тоже были обычными людьми и с такими скоплениями ужасных тварей без поводка лишний раз иметь дело не хотели — расслабились и удовлетворились тем, что хоть восемь тварей возле Хогвартса ещё остались.


========== Глава 8. ==========


Время снова потекло своим чередом, я почти закончила расчёт нового артефакта и перебирала большие альбомные листы, сидя в просторной гостиной факультета, делая пометки на полях. В гостиную вошла Гермиона, ведущая за руку невысокую беловолосую девочку, которая весьма активно оглядывалась по сторонам. Невысокая, по-домашнему милая второкурсница, с ямочками на щеках и застывшей улыбкой, со слегка выпученными глазами, одета под мантией она была весьма легко.


Луна Лавгуд. Милая, тихая девочка, добрая и отзывчивая, да и учится хорошо. Я с ней встречалась и много раз разговаривала, и даже парочку раз расчёсывала, а потому хорошо помнила.


— Вот! — показала Гермиона на неё.

— Э-э-э, не поняла? Что вот? — переводила я взгляд со своей подруги на девочку. — Кстати, привет Луна, — улыбнулась я, получив кивок в ответ.

— Ты посмотри, она уже который день мёрзнет и не знает, где её вещи.


Я осмотрела Луну с головы до ног, а ведь она действительно как-то слишком легко одета. Не то, чтобы не по погоде, с этим у неё всё было хорошо, но тут, в Хогвартсе, все старались одеваться как можно теплее, ведь многие коридоры продувались всеми ветрами, классы с выбитыми стёклами, и там в некоторых местах тоже могло дуть очень хорошо, а в коридорах температура могла упасть ниже нуля и вообще быть как на улице.


— Луна, — улыбнулась я милой девочке, которая внимательно осматривала меня и всё, что происходило вокруг меня, — разрешишь тебя вначале обогреть?

— Да, — ответила она, не отвлекаясь от осмотра.


Наложив чары обогрева на девочку, создала удобный стул с низкой спинкой, аккуратно перенесла Луну на него и извлекла на свет свою расчёску. Девочка была слегка растрёпанной, а я любила расчёсывать длинные волосы.


— Так что же случилось, Луна, и почему ты так легко одета, всё же сейчас не лето? — спросила я, расчёсывая мягкие локоны.

— Нарглы украли мои вещи, — последовал ответ.

— Э-э-э, кто? Нарглы? Это кто? — удивилась я.

— Да наши же с факультета у неё крадут, я узнавала.

— В смысле? У них что, нет своих вещей? — не поняла я.

— Да есть, они просто издеваются, — гневно воскликнула Гермиона, привлекая внимание сидящих ребят.

— Свои же воруют вещи? — зашипела я. — Просто чтобы поиздеваться?


Я закрепила косы на голове у Луны и отыскала нашу старосту глазами.


— Пенелопа, можно тебя на секунду?

— Привет, Роза, — улыбнулась она, — что-то случилось?


С тех пор, как я уберегла её от весьма опрометчивых отношений, староста относилась ко мне лояльно, пару раз прикрывала и давала дельные советы.


— Вот смотри, — указала я на девочку, — у Луны кто-то из наших ворует вещи.


Пенелопа нахмурилась, её лицо превратилось в маску, и ведьма спросила:


— Ты знаешь, кто занимается таким непотребством?

— Откуда? Я сама об этом только что узнала.


Староста повернулась к Луне.


— Малышка, кто украл твои вещи?

— Нарглы… их украли Нарглы. Противные Нарглы всё время воруют мои вещи.

— Нарглы? Это кто? — обратилась ко мне ошарашенная Пенелопа.

— Если бы я знала… так, одну секунду.


Я наколдовала призывающие чары на украденные вещи Луны Лавгуд, которые спрятаны в гостиной и не надеты на Луне сейчас. Желательно, чтобы запрос был очень точным, а то так могу оставить Луну голой, сорвав с неё все вещи, ведь она тоже стоит в гостиной, и на ней надета её же одежда, мало ли… чем точнее запрос, тем лучше работает это заклинание. С нескольких направлений к нам полетели перья, пергаменты, две мантии и чулки Луны. Часть из этого была безнадёжно испорчена, либо выпачкана. Наколдовав поиск и извлечение чужих отпечатков ауры, я смогла найти четыре отпечатка, после чего наколдовала визуальный поисковый ритуал, от меня протянулись четыре линии, которые вели в сторону женских общежитий.


Мы с Пенелопой метнулись за указующими линиями и прибежали к одной из спален, в которых раздавались удивлённые возгласы. Две линии вели внутрь, а ещё две вели к спальням далее по коридору.


Староста распахнула дверь ближайшей спальни, застав там машущих палочками девочек четверокурсниц, пытающихся как-то убрать светящиеся линии указующих маркеров, упиравшихся им прямо в лоб. Маргарет О-Ши и Меав О-Доннахью, две миловидные, пухлощёкие ирландки были мне знакомы лишь по имени. Из-за моей занятости многого о них я не знала. Ничего необычного я в них не замечала, единственное, говорили они с ярко выраженным ирландским акцентом, смешно проглатывая некоторые буквы. Не мешкая, я невербально выдернула палочки из их рук, чтобы не наколдовали ещё чего не потребное, и призывным заклятием призвала все вещи Луны Лавгуд, находящиеся в этой комнате. Их сундуки распахнулись, и оттуда вывалилось ещё больше вещей, чем прилетело к нам в гостиной.


Пенелопа метала гром и молнии, её взглядом можно было убивать. Она выволокла двух проштрафившихся девочек в коридор, и мы вместе пошли осматривать остальные комнаты. Процедура в обеих комнатах повторилась, я вытащила вещи Луны из сундука, откуда ко мне прилетело всё содержимое сундука.


— Да вы офигели! Ваша одноклассница мёрзнет, ей нечего носить, а вы своровали все её вещи!


Злость на этих зажравшихся клуш поднялась нешуточная.


— Тут спит Луна Лавгуд, — пискнула второкурсница, указав на сундук, из которого высыпалось больше всего вещей.


Э-э-э-э… видимо, это комната, в которой как раз и живёт Луна. Сбоку послышался смешок Пенелопы, но, когда я посмотрела на неё, её лицо уже олицетворяло серьёзность ситуации.


— Извини… — покраснела я, аккуратно сложив все принесенные из других комнат вещи на кровать Луны.


Проследовав в последнюю комнату, мы нашли там ещё двоих четверокурсниц, в одну из которых упирался луч. Когда я призвала вещи Луны в третий раз, они посыпались из обоих сундуков.


— Это не моё! — сказала шокированная брюнетка с четвёртого курса. Лицо я знала, но кто она такая, не помнила совершенно.

— Лиз, ты хочешь сказать, что ты не знаешь, как чужие вещи оказались в твоём сундуке? — спросила Пенелопа.

— Совершенно без понятия, — ответила шокированная девушка.

— Она сказала правду, она не знает, — заметила я.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Пенелопа.

— Могу ощущать эмоции и читать настроение, — сказала часть правды я, — и она не соврала, она действительно не знает.


Все взгляды устремились на её соседку, заставив девочку серьёзно поёжиться.


— Мало того, что ты воруешь, так ты ещё и свою подругу подставила? — разозлилась Пенелопа.

— Пенни, я ещё нужна? — спросила я расходящуюся старосту.

— А? Нет, спасибо тебе, скажи Луне, что её вещи будут в её комнате.

— Ага, я попрошу свою домовушку всё сложить, — сказала я. — Тини! — щёлкнула я пальцами.


Перед нами появилась моя помощница и с радостью произнесла:


— Хозяйка звала Тини, Тини счастлива служить.

— Ты моя хорошая, — обняла я домовушку, вновь передавая поток маны, — Вот тут я собрала все вещи моей подруги, почисти, пожалуйста, всё и сложи вот в этот сундук.


Домовушка кивнула, забавно хлопнув ушами и принялась за работу, а я пошла вниз в гостиную. Когда я проходила мимо одной из девушек, та с ненавистью глянула на меня и прошипела:


— Стукачка. Погоди у меня, я до тебя доберусь.


Я развернулась к ней мгновенно и, схватив её за горло, телекинезом подняла и впечатала в стенку.


— Ты вообще не соображаешь, как я посмотрю? — с яростью сказала я. — Ты, будучи здоровой, пятнадцатилетней девкой, издевалась и унижала абсолютно ни в чём неповинного ребёнка, причём твою сокурсницу. Ты воровала у неё вещи, что уже само по себе — уголовщина, но ты делала это не потому, что ты нищая, и у тебя нет своих вещей, не потому, что ты мёрзнешь без тёплых вещей… нее-е-т… ты воровала тёплые вещи, без которых твоя однокурсница не способна согреться, только чтобы поиздеваться над маленькой девочкой. Просто чтобы поржать над твоей подругой! Ты воруешь у своих! Ты — мерзкая крыса, способная только гадить, покуда никто другой не видит, и теперь ты смеешь открыть свой поганый рот и тявкать что-то на меня? — поразилась я.


Я отбросила задыхающуюся девушку в сторону и подняла телекинезом и собрала вместе всех остальных её подельниц, поставив их к стенке напротив.


— Так вот, запомните! — давление магии повысилось так, что дети упали на колени, — я вам не Луна и не профессор Флитвик. У меня вы снятыми баллами и чисткой идиотских кубков в зале наград не отделаетесь. Полезете на меня или моих подруг, и я вас так отделаю, что мадам Помфри вас потом по частям собирать будет. Такие, как вы, нормальных слов не понимают! Сидите тише воды и ниже травы!


Давление магии пропало, а я обвела глазами вжимающихся в стенку ошарашенных девочек. На моё плечо легла рука Пенелопы.


— Не стоит, — тихо сказала она.

— Да бесят вот такие, — махнула я в сторону идиоток. — Гадят, издеваются, воруют, подставляют своих подруг и почему-то считают, что так и надо, и ещё и на меня злятся!

— Может, они раскаиваются?

— Ага, щас, я же говорила, я их эмоции чувствую, нифига они не раскаивались до этого.

— А сейчас? — поинтересовалась староста.

— Сейчас они просто обосрались от страха, но раскаяния я всё равно не чувствую.


Я повернулась к ним и спросила:


— Вы, скажите мне правду, я всё равно почувствую, когда вы врёте, вы понимаете, что вы сделали? Вы понимаете, что издевались ни за что над маленькой девочкой? Вы понимаете, что вы творили? Хотя, что я спрашиваю, конечно, понимали, особенно ты, — указала я на одну из девочек, — иначе не прятала бы вещи Луны в сундук своей подруги. Значит, ты отлично понимаешь, что воровать и издеваться не хорошо. Понимаешь ведь? Потому ты подставила свою соседку по комнате? Думала, что если будут разборки, подумают на неё, так?


Разборки были шумными, дети даже позвали нашего декана, а Флитвик, когда узнал, что произошло, взбесился не на шутку. Воровать у своих, такого вообще нигде не любили, а в среде магов особенно, однако у Флитвика меры воздействия были весьма ограничены. Снимать баллы? Ну, во-первых, на нашем факультете на эти баллы никто и так особо внимания не обращал, а во-вторых, дилемма в том, что снимать-то он будет сам у себя. На отработки он их, конечно, послал, а одну девочку даже выкинул со своего факультатива, который он ведёт, но на этом все административные меры у него закончились, зато орал он на них долго. Среди нас Флитвика настолько злым не видел никто и никогда.


Луну решением декана перевели в другую комнату, а сам декан зачаровал её вещи так, что у меня в магическом зрении рябило. Пока все нападки закончились как отрезало. Те девчонки по стеночке обходили меня, стараясь даже не смотреть, но мы с Гермионой периодически говорили с Луной и старались присматривать на предмет ещё каких безобразий.


Довольно быстро земля с жёлтыми листьями исчезла, укрывшись белым ковром. Мой артефакт продвигался семимильными шагами и начал показывать первые результаты.

Перелопатив готовые схемы из магловских учебников, я смогла создать и размножить прототип процессора и вычислителя. Так же аппаратно я смогла создать аналог памяти и микрокомпьютера. Осталось собрать это всё в единое целое и размножить в миллионах экземпляров, тогда любая математическая задача сможет быть сброшена на одно из таких ядер-вычислителей очень быстро.


Для работы на степень мастера этого было достаточно, ведь даже знания о том, как создать обычного умного голема, были утеряны несколько веков назад, а тут был на порядки более мощный артефакт. Более того, я уже представляла, как можно улучшить этот результат за счёт расширения пространства. При артефактном расширении ману на само расширение придётся потратить лишь единожды, оторвав кусок четвёртого измерения, после чего у меня будет объём, который можно заполнить дополнительными кристаллами. Заодно отдельное, отключённое пространство, не привязанное к нашему миру, является замечательным изолятором маны, а потому стенки пустого пространства будут переизлучать любую ману обратно, на каком-то этапе всё же поглощаясь артефактом, и доводя КПД до 99% согласно моим расчётам.


Этого в свою мастерскую работу я всё же решила не включать на всякий случай. Клятвы, которые давали экзаменаторы — это, конечно, хорошо, но мало ли.


За всеми этими заботами прошёл декабрь, и мы отправились домой на рождество. В этот раз к мадам Розе Ли в её чайную стояла очередь стучащих зубами ребят даже на улице.


— А что, согревающие никто не догадался наколдовать? — удивилась я, глядя на притопывающих ногами на холоде старшеклассников.


Очередь довольно резво продвигалась, однако перед нами всё ещё было человек пять. По всей видимости, толпа детишек одновременно бросилась на единственный камин, который не мог похвастаться такой же пропускной способностью, что и в министерстве.


— Мы эти чары ещё не проходили, — ответил какой-то мальчик с Гриффиндора.

— Я думала, за первый же год в продуваемом всеми ветрами замке эти чары учат все без исключения, — хихикнула я, доставая палочку и накладывая на ребят согревающее, мы с Гермионой наложили их на себя ещё при выходе из замка.

— Да вот не сподобились, — ответил парень уже тише, слегка застеснявшись.


Отстояв небольшую очередь, мы вошли внутрь, наблюдая как медленно, один за другим, пропадают весело галдящие молодые маги.


Владелица кафе поставила скорую доставку на конвейер. Возле самого камина, на высоком столике с одной тонкой ножкой, стояла трансфигурированная чаша, в которой уже покоилась горка монет, и мои соученики, проходя мимо, кидали в чашу пару кнатов, подходили к большому мешку с дымолётным порохом, брали оттуда горсть и бросали в камин, разлетаясь по домам. Не стали исключением и мы с Гермионой.


— С рождеством вас, ребята! — сказала я молодым гриффиндорцам.

— Благодарю, и вас так же… всего хорошего, — ответил один из них перед тем, как нырнуть в камин.

***

Праздники начались в несколько напряжённой атмосфере. Дом был под Фиделиусом, а родители прятались от сбежавших террористов. Я уговорила родителей (да, я теперь называла Сириуса папой, на что он ещё дёргался и очень стеснялся) обучить меня трансгрессии.


— А ты ещё не слишком маленькая для этого? — удивилась мама.

— Что ты, мамочка. Вот смотри, — я развернула свою ауру, которая теперь была гораздо больше. Часть того, что я извлекла из дементоров, я уже переварила, и теперь моё ядро превышало всё, что я до сих пор могла видеть и превышало на порядки. — Видишь, моего ядра хватит на всё, что мне нужно.

— Ничего себе, — задохнулся от восторга Сириус, — вот это мощь, вот это давление! — Сириус был сильно удивлён.

— Нет, папа, это я ещё не давила. Я боюсь давить.

— Но… откуда, — удивилась мама, а я вновь свернула ауру.

— Из дементоров, — хитро подмигнула я.


Понимание приходило постепенно.


— Погоди, так это ты их… — закрыла рот руками в картинном жесте мама.


Я молча кивнула.


— И ошмётки оболочек, оставшиеся внутри, прибрала себе.

— А как же те люди? Ты забрала себе их души? — в ужасе выпучила глаза мать.

— Что ты, мамочка, я бы ни за что так не сделала. Там, в дементорах, уже давно никого не было. Все, кто попадает в желудок этих тварей, улетает на перерождение ничуть не медленнее, чем обычно, но только оставляет свои оболочки внутри этих тварей.

— Но… как, — удивился Сириус.

— Ну, как обычное, физическое тело люди оставляют, когда умирают, вы ведь несколько раз видели, правильно?

— Да, тело потом сгнивает и рассыпается прахом, но тело это ведь физическая оболочка? — удивился Сириус.


Я улыбнулась и забралась к маме на колени. Я просто обожала, когда она меня гладила или причёсывала.


— Физическая это всего лишь название… Это физическое тело только нами, на уровне физических тел, так воспринимается. У нас есть лишь пять органов восприятия: зрение, слух, нюх, тактильные ощущения, вкус. По-другому мы никак окружающую действительность не воспринимаем, но вот у меня ещё в дополнение есть магическое зрение и зрение душ. Я могу видеть и магию, и другие энергии, пока ясно?

— Да, ты очень интересно рассказываешь, продолжай.

— Хорошо, папа, — улыбнулась я. — Твоё физическое тело так же, как и остальные тела, не является “твёрдым”. Таковым его воспринимаешь именно ты, в своих чувствах и ощущениях. Ты можешь его потрогать, ты можешь его увидеть, даже понюхать можешь, и потому ты думаешь, что оно твёрдое. На самом деле, природа нашего физического тела это та же энергия. Энергия, которая равна массе. Когда человек умирает, он постепенно отбрасывает свои тела, когда поднимается в высший астрал. У него остаётся лишь основа и те вихри… э-э-э, индусы их называют чакрами, которые исходят из высшей основы. Потом эти чакры вновь набирают вращение и порождают тела. Создание… в данном случае человек, вновь тяжелеет и опускается в наш мир.

— Погоди, а как же память? — удивилась мама.

— Память и разум это не одно и то же. То, что с тобой происходило, было/есть/будет, уже и так записано в инфосфере. Оно там просто есть и существует всегда. Твоя память это просто набор указателей в те места, где хранится эта информация. Если связи сильные, ты будешь помнить, если нет — забудешь… человек, в основном, большую часть забывает… она ему просто не нужна. Ты ведь тоже не помнишь точно, что ты делала три дня назад в семь двадцать три вечера, правда?

— Ну настолько точно — нет.

— Ну вот про это я и говорю. Запоминаются какие-то яркие картины, подкреплённые эмоциями. Важные события, даты. Но в основном, рабочее тело твоих оболочек ты сбрасываешь. Они потом так же восстановятся из вихрей без проблем. Всё станет, как было, энергии там — бесконечность, и она никогда не убывает. Сколько ни возьми, её столько же и останется… в общем, словами это очень трудно описать.

— А к чему ты это всё ведёшь? — спросил меня отец.

— Да, заговорилась я, извини, я к тому, что материал из этих сброшенных оболочек я использовала, чтобы нарастить свои вихри. Это остатки, которые никому не были нужны, вот эти энергетические образования и сидят внутри дементоров. Душ там нет… не этим мерзким тварям тягаться с колесом Сансары или, чтобы было понятнее, реинкарнации. Это просто чтобы вы не думали, что я какая-то тварь, пожирающая чужие души.

— Что ты, солнышко моё, мы об этом даже не думали.

— Спасибо, мамочка, в общем, я просто прибрала к рукам остатки, а самих дементоров — спалила. Такая мерзость не должна быть возле Хогвартса. Вы себе не представляете, что там творилось. Жить стало невозможно, эти дементоры облепили Хогвартс и сосали из детей всю энергию, и никто даже не чешется, ни преподаватели, ни авроры. Ну вот я и сделала то, что мне было проще всего.

— Ну и переполох же ты там устроила, — хихикнул Сириус.

— А, — беспечно махнула я рукой, — пусть подёргаются, им полезно, всё равно ведь штаны просиживают.


Сириус начал хохотать… он-то там в аврорате работал и очень хорошо представлял, что творилось в министерстве. Все носились, ждали проблем, нападений и… ничего.


— Ну так что, вы меня аппарации научите? — спросила я.

— Малышка, но тогда нам придётся покинуть дом, под чарами Фиделиуса это лучше не делать, — сказал Сириус.

— А в чём проблема, покинем? — удивилась я.

— А как же наши беглецы? — спросила мама.

— А кстати, может, ради такого дела побеседуем с беглецами?

— Как побеседуем? — удивился Сириус.

— Ну, метки вроде никуда не делись, — хитро ухмыльнулась я. — В Хогвартсе я это не рискнула делать, да и тут не рискну, но если отойти подальше, можно их “пригласить” на беседу.

— Да что с ними беседовать, — хрипло выдал Сириус, — обоих — в расход.

— Насчёт Питера — согласна, он крыса, а вот Белла… там не всё так однозначно, да и родственница она наша, близкая.

— С такими родственниками… и врагов не надо, — тихо пробурчал себе под нос Сириус.

— Ну, насколько я знаю из памяти Волдеморта, она изначально не хотела выходить замуж за Лестрейнджа и даже взбрыкнула. Не особо ей хотелось участвовать во всей этой войне. Она учиться хотела, но тогда добрые и заботливые родители обвязали её таким количеством клятв… они её буквально в рабство продали, а не замуж, это из того, что сам Волдеморт слышал. Вот тогда она приняла на себя метку и в рейдах участвовала.


Родители серьёзно задумались. Переглянувшись, они почти синхронно повернулись ко мне.


— Всё вот так сложно? — спросил меня отец. — Судя по газетам, там было всё по-другому.

— Да по газетам о чём-то судить это дохлый номер. Победившая сторона там такого напишет и ещё и раструбит всюду. А победившая сторона это Дамблдор, министерство и некоторые “светлые” семьи. Но ты ведь понимаешь, что все эти пожиратели — живые люди. Нет, без сомнений, они почти все — моральные деграданты, которым только бы кого пытать. Эти люди сумасшедшие, а всё из-за их идиотской политики чистокровного инбридинга. Вот Крэбба и Гойла видели? Я вам про них говорила. Так они уродились тормозными и очень туго соображают, а бывают и такие, как, к примеру, тот же Яксли или вот как сам Волдеморт. Вообще уже давно доказано, что близкородственные браки, особенно так часто, до добра не доводят.

— Так что, они там все такие? — удивилась мама.

— Почти, но не поголовно. Некоторых туда привели практически насильно. Но всё же основная масса там действительно скоты. Вот Лестрейнджи ещё в школе обожали издеваться над маглокровками.

— Н-да, а я и не знал, а оказывается, не всё там так однозначно было, после того, как я из дома сбежал, — сказал Сириус.

— Вовремя сбежал. А война никогда однозначной и не бывает. Знаешь ведь как говорят: “Историю пишут победители”, так что вся эта борьба добра со злом… неоднозначно там всё… Ты же понимаешь, кто победил — тот и добро… самое доброе добро, но сражались они там, в основном, с проминистерскими родами и некоторыми радикалами. В основном, это всё старые склоки, которые тянулись поколениями. Да, они хотели власть захватить, причём силой, что вдвойне плохо. Да, короче… мне оно надо в этом разбираться? Хотите, можно будет тихо им обоим память прочитать и там решать.

***

Очередной заброшенный подвал в очередном бедняцком квартале Ливерпуля. Темно, промозгло, воняет, но хотя бы тепло, согревающими чарами я подвал обеспечила, да и сокрытие в различных спектрах я накинула. Мало ли… авроры сейчас нервные, кто там их знает, на что они прыгнут, вроде мы находимся подальше от детекторов магии, а авроры совсем не так вездесущи, как министерство пытается нам заявить, вот рядом со мной стоит эксперт, Сириус, который в аврорате оттрубил от звонка до звонка четыре года.


Призывать на беседу бывших сидельцев я решила по одному… нечего мне тут сразу толпой прилетать. Выискав параметры клейма Питера Петтигрю, я решила вначале подать сильную боль и призыв явиться, однако с удивлением поняла, что метка Питера — не активна.


— Пап, — обернулась я к напружинившемуся Сириусу, — Питер не отвечает.

— Как не отвечает? Почему? — удивился Сириус, распрямившись.

— Ну, его метка показывает, что он мёртв.

— Туда ему и дорога! — зло прорычал Сириус.

— Ну что, будем пробовать звать Беллу?

— Давай, всё равно уже подготовились.


Сириус напрягся и вновь приготовился, перехватив палочку поудобней. Мы засели за преградой, а я нашла параметры метки Беллы и послала ей боль и призыв явиться. На этот раз всё сработало штатно, и Белла явилась к нам через пару минут.


Высокая, худая, на грани измождения женщина, немного сохранившая свою красоту, одета она была в удобное платье и чёрную мантию с серебряной вышивкой. Первым делом выдернув у неё из рук палочку, я начала выдавать приказы через метку.


— Стой! Не двигайся! Тебе запрещается причинять любой вред Лили Поттер, Розе Поттер и Сириусу Блэку. Стой на месте и не сопротивляйся. Приказываю точно и чётко отвечать на наши вопросы, не утаивая ничего и не пытаясь выкручиваться. Если ответов на вопрос несколько, вначале говори основной ответ, а затем, не утаивая, все остальные. Ответь, поняла ли ты мои приказы?

— Да, — с какой-то обречённостью в глазах проговорила Белла.


Уф, вот и замечательно… не пришлось прибегать к каким-то радикальным мерам, пыткам и всему такому. Я создала трансфигурацией три удобных кресла и кивнула Сириусу.


— Почему ты пошла в пожиратели смерти и приняла метку? — поспешил задать первый вопрос Сириус.

— По приказу своего мужа, которого я не могла ослушаться.

— Это единственная причина?

— Да, я никогда не желала ни с кем воевать по собственной воле…

***

Хлопок аппарации, и вот мы уже дома, а нас встречает меряющая шагами комнату Лили. Первое, что я ощутила, это крепчайшие объятия от мамы. Я буквально ощущала, как беспокойство уходит из её эмоциональной сферы и замещается облегчением и любовью. К нам присоединился Сириус, который крепко обнял и поцеловал Лили.


Я отошла и присела на стул, смотря как мои родители целуются.


— Ты бы хоть отвернулась, — проворчал Сириус, оторвавшийся от Лили.

— Чего это? Что в этом плохого? Наоборот всё замечательно.

— Маленькая ты ещё на такое смотреть.

— Кто? Я — маленькая? — в шоке переспросила я, — да я старше вас обоих… даже если слить оба ваши возраста вместе.

— Ты поняла о чём я, — сказалСириус.

— Да мне в принципе не жалко.


Я пожала плечами и демонстративно развернулась к ним спиной вместе с креслом.


— Да ладно уже, мне же интересно, что там было? — спросила мама.


Я снова развернулась, а родители присели в два других кресла.


— В общем, так, Питер — мёртв, — сказала я, увидев расстроенное лицо мамы.

— Тебе пришлось его… — с грустью в голосе спросила она.

— А… нет, это не я, это до меня. Это Белла его грохнула.

— А что Белла? — спросила мама.

— Жива и здорова, сделает в банке одно дело и может быть свободна.

— Даже та-а-а-к, — удивлённо протянула она. — Ну давай же, рассказывай, не тяни.

— В общем, семейка Блэк — это был просто тотальный отстой, просто ужас какой-то. А мы теперь ещё все Блэки, может, пока не поздно, давайте Сириуса переименуем в Поттер, а то вдруг эта зараза передаётся с фамилией? — на это Сириус хмыкнул и заявил:

— А ты думаешь, я просто так оттуда сбежал?

— Р-р-р-р-р! — прорычала мама, — да я из вас души вытрясу, быстро рассказывайте детали… что отец, что дочь, оба клоуны.


Мы с Сириусом переглянулись и ухмыльнулись друг другу.


— Ну!!! — рявкнула мама.

— Всё, всё, сдаюсь, но вообще, души вытрясать — это моя прерогатива, ты так не умеешь.


Я заметила, как глаза мамы начинают разгораться изумрудным огнём, верный знак, что кому-то сейчас может прилететь по шее, и этот кто-то — наверное, я.


— Как я и думала, Беллу продали замуж насильно… да там всех продали, главное, чтоб под Риддла подложить. Беллу за клеймённого Лестрейнджа, Нарциссу — за клеймённого Малфоя, а вот Андромеду хотели Мальсиберу отдать, да не срослось, она успела сбежать. Сириус к тому времени уже был давно вне рода и вне дома. В общем, повязать всех с Риддлом у безумной Вальпурги не вышло. Белла там была повязана такой клятвой, что проще застрелиться. Её Рудольфус и под своего братца, Рабастана, подкладывал, и под тёмного Лорда. Не то, чтобы Белла была настолько против идеалов чистокровных, но для неё маглы и маглорождённые были… ну как муравьи. Где-то они там копошатся, её не трогают и ладно, иногда даже забавно, но вот как клеймо ей поставили — всё… отбегалась. Ни вправо, ни влево ей дёрнуться было нельзя, только вперёд и на баррикады.


Эмоции у мамы были неоднозначные… она с одной стороны и переживала за чужую порушенную судьбу, а с другой не могла просто понять, простить и забыть.


— У Беллы была одна отрада, через год после брака она понесла ребёнка, и у неё теперь была официальная отмазка. Женщину с ребёнком на баррикады не пошлёшь.

— У Беллы был ребёнок?

— Нет, не было, а не было его потому, что к ней пришли авроры, избили и пытали её, а аврорами были Фрэнк и Алиса Лонгботтом.


Мама обхватила свои плечи руками, начав раскачиваться из стороны в сторону. Тёмные, тягучие эмоции заволокли её сознание.


— Как ты понимаешь, у Беллы после такого случился выкидыш, что закономерно, и она стала бесплодна. Вот после этого она и сломалась. Начала и сама ходить на рейды, брала самые опасные задания. Просто хотела умереть. Психованная семья её продала. Мужа-рабовладельца она ненавидела, но сделать ничего не могла, даже ребёнка и того у неё забрали. Именно поэтому она с таким остервенением пытала Лонгботтомов. Они лишили её последней надежды и отняли ребёнка. Кстати, знаешь, что они рассказали, когда она пытала их?

— Что? — хрипло произнесла она.

— Они пошли к Белле после того, как Дамблдор сказал им, что Белла беременна наследником Волдеморта.

— Дерьмо! — откинулась на спинку кресла Лили.

— Ага, вот-вот. В общем, та ещё история.

— Это правда?

— От начала и до конца, она пока рассказывала, я её мысли читала.

— Это какой-то кошмар.

— Это ещё не кошмар, вот то, что было в Азкабане, это кошмар. Знаешь, как она сбежала? И нет, это не Питер её выпустил.

— Я точно захочу это знать? — ещё более хриплым голосом спросила мама.

— Нет, не захочешь… могу не рассказывать.

— Нет уж, давай до конца.

— Ну до конца, так до конца. Был там один из авроров. Кидал на неё империо и забавлялся с красивой чистокровкой раз в неделю. Кому она расскажет, да и кто её там будет слушать? Посадили её на пожизненное, значит без шансов… Там всё накладывалось. И так дементоры выпивали из неё всё, плюс постоянный голод, холод и изнасилования. В этот раз то ли он империо неверно наложил, то ли Белла уже выработала сопротивление, но подчинение слетело. В общем, этого аврора она рвала зубами, и он орал, как свинья. Именно его и нашли в камере Питера.

— А что с самим Питером?

— В общем… тут такое дело, у Блэков в роду были кто-то из дивных.

— Каких именно?

— То ли вампиры, то ли дроу, да неважно уже… какая разница. Вон, думаешь, папа просто так может в Гримма перекидываться?


Оба родителя были шокированы, глядя друг на друга.


— Не стоит переживать, у всех магов в дальних родственниках кто-то есть, если копнуть поглубже. Совершенно чистых маглов среди магов не бывает. То есть, в смысле… они бы тогда и были маглами… не магами… понятно? В общем, все маги в каком-то бородатом поколении — смески. У чистокровных людей магических способностей нет и быть не может. Просто неоткуда им взяться.


Дождавшись кивков от родителей, я продолжила.


— Белла, за счёт чужой крови может восстанавливать свои силы. Она была на последнем издыхании от постоянных изнасилований, недоедания и от дементоров, а аврор, которого она ненавидела всем сердцем, был как раз рядом. В общем, этого аврора Белла высосала. Всю жизненную энергию и всю кровь.


Маме стало плохо и тянуло блевать.


— Ты точно хочешь продолжения?


Она ничего не сказала, но молча кивнула.


— Ну ладно… в общем, она у аврора отняла палочку и ключи от камер, но тут всполошился Питер Петтигрю, который сидел рядом. Он сказал, что, если Белла его не выпустит, он будет орать и поднимет тревогу. В общем, Белла его выпустила, сказала, чтобы он превратился в крысу, и она его вынесет, ну он, дурак, и поверил, а она его просто раздавила и выбросила в окно через решётку. Кто там обратит внимание на дохлую крысу.

— Туда этой крысе и дорога, — обрадовался Сириус.

— У Беллы была только одна лазейка из брачного договора, и она ей воспользовалась. Договор запрещал причинять ей умышленный вред, а то, что она отсидела в Азкабане по вине своего мужа — факт. Брачный договор был нарушен со стороны супруга, и теперь Белла — полноправная Лестрейндж и с огромной радостью пустила Аваду и в своего муженька, и в его братца.

— Ужас какой.

— Не маги Британии, а сборище злобных, психованных олигофренов. Создаётся впечатление, что все чистокровные из-за стольких поколений инбридинга стали слегка не в себе… ну или не слегка. Кто-то больше, кто-то меньше.

— И чем закончилось? — спросила мама.

— А ничем, метку я с неё убрала, она дала клятву не нападать на нас и отдать распоряжение гоблинам перевести последний крестраж в наш сейф, она и сама хотела от этого дерьма в своём сейфе избавиться. В общем… всё просто. Да она ни на кого нападать и не собиралась. Мы её вообще из Ливерпуля выдернули. Она собиралась на корабль пробраться и покинуть Британию. Нечего ей тут делать. Деньги у неё теперь есть, метки нет, да и все её клятвы, — я взмахнула рукой, — того… закончились.

— Вы её отпустили? — удивилась мама.

— Отпустили… она и сама хотела уехать, причём как можно дальше. Уже и документы смогла достать. Я её мысли читала… она хочет забиться в самую глубокую нору и сидеть там, проматывая деньги рода. Детей она после Лонгботтомов больше иметь не может, мужа у неё нет, и она никого больше не хочет. После насилия в Азкабане она на мужиков смотреть не способна. Считает, что заслужила кусок свободы и отдыха за все годы своей дерьмовой жизни. В общем, нет смысла её вообще трогать.

— Вот тебе и род Блэк, — скосила глаза на своего мужа мама.


Тот пожал плечами, но промолчал. А что тут скажешь? Вроде как снаружи посмотришь, все Блэки рождаются с золотой ложкой во рту. Да у любого спроси, все ответят, что было бы им неплохо стать Блэком… ровно до того момента, пока тебя не подложат под какого-нибудь урода, и ты не обязательно при этом должен быть женского пола. Да… бывали прецеденты. Милые и добрые старые семьи, где глава рода рулит твоей жизнью на 100%. За кого скажет, за того и выйдешь или пошла вон из рода, или вообще из жизни. Не… ну его нафиг такое счастье, я лучше уеду куда подальше, чем такое.


Всё-таки Фиделиус с нашего дома мы решили не снимать несмотря на то, что мы знали о том, что никакие азкабанские сидельцы нас больше не ищут, просто такое сокрытие — хорошая вещь и нужная, пусть будет, да и к чему привлекать чужое внимание? Вдруг кто-то сложит два и два и начнёт интересоваться нашим домом? Любое лишнее и ненужное внимание от властей не сулит ничего хорошего.

***

Скакать телепортом я училась следующие три дня. С палочкой я научилась перемещаться буквально за несколько часов. Тут и память Волдеморта помогла, да и само по себе это не было так сложно, но вот само заклинание пробоя в чистом виде оказалось весьма заковыристым. Под руководством и под приглядом двух взрослых магов, не спеша и делая каждый шаг, как надо… на совесть. Ну а как ещё, если я делала это по-нормальному, а не как местные, когда каждый двадцатый прыжок тебя выворачивает, и после каждого первого слегка подташнивает?

Училась я сразу и нормально, ставя щиты и даже пробойники. К чему делать лишь половину работы сейчас и потом удивляться половине ноги, оставшейся в точке выхода? Маны и на сам переход, и на щиты, и на пробойники у меня теперь точно хватит, хотя, если стану пробивать щиты такого места как Хогвартс, например, что-нибудь там обязательно поломаю, однако как последний шанс, и если возвращаться обратно я не планирую — то не проблема, антипортальные чары я пересилю, но в астральном плане Хогвартс после этого будет выглядеть, как взорванная консервная банка… причём взорванная изнутри, а туда сбегутся все, кто только сможет: и авроры, и невыразимцы, и ДМП, да и прорехи ещё нескоро затянутся, так что лучше не стоит так делать.


На третий день учёбы скакала я, как блоха, доводя до совершенства телепортацию, стараясь сделать её бесшумной, без хлопка. Если постараться и закрепить навык, можно перемещаться на любые расстояния в пределах мира абсолютно бесшумно. Закончила я парной телепортацией с Сириусом под ручку, утянув его за собой на рекордное расстояние аж в пять метров.


— Ну всё, диплом министерства ты получаешь, — шутя заявил Сириус.

— Да нафиг мне их диплом? Я вообще буду стараться иметь с ними как можно меньше дел, — ответила я.

— В Хогвартс будешь перемещаться трансгрессией? — спросила меня мама.

— Ну да, надо же опробовать метод. Только мантию-невидимку накину. Я вроде как маленькая девочка и не должна ещё уметь трансгрессировать. Хе-хе.

***

В Хогвартс я вернулась ближе к вечеру, заметив в гостиной Гермиону, как обычно, сидящую с книгой.


— Привет трудягам, — улыбнулась я, — спасибо за подарок и с новым годом тебя.

— И тебе спасибо. Как провела каникулы? — заложив палец, закрыла она книгу.

— Да как обычно… тренировалась немного, праздничный обед делала и всё такое. Праздник, много еды, много сладкого. Были в Лондоне, смотрели на праздничное шествие в Берлине… разное. А вы как провели новый год?

— Мы поскромнее. Сидели дома, смотрели рождественское обращение королевы, потом у нас был ужин, к нам пришла моя тётка, — на этих словах она погрустнела.

— Не любишь её?

— Не то, чтобы… просто она вся такая правильная, чопорная, просто до зубовного скрежета. То не делай, это не делай, туда не иди, это не трогай. Да какое вообще её собачье дело?


Я захихикала и обняла Гермиону, ощутив то, что я давно не замечала… ну как не замечала, этого трудно не заметить, но, видимо, я не особо обращала внимание. У Гермионы уже пошёл бурный рост груди. Она росла и раньше, да и у меня тоже, но теперь это уже стало легко заметно, а если ещё принять во внимание мой метаморфизм… Я осознанно выстраивала идеальную фигуру для себя.


В общем, у нас начал наступать тот самый возраст, когда в нужных местах появляются округлости, девочки превращаются в девушек, и за ними начинают ухлёстывать парни, хотя вот с последним ни у меня, ни у Гермионы вроде проблем нет. Я уже давно заметила пристальное внимание к нам с Гермионой со стороны Джастина Финч-Флетчли. Мальчик делал пока робкие попытки, но мы же не слепые.


Для меня всё это уже было неоднозначно. Половое созревание у меня уже началось, и девочки мне нравились, да та же Гермиона или сестрички Патил, например, однако было ещё что-то… что-то, чему я пока не могла подобрать названия, да я и не пыталась. Что-то тёмное, тягучее, которое возникало каждый раз, когда меня случайно касался Джастин, а если мы с ним катались на метле, и он меня обнимал… я чувствовала нечто… чего ещё никогда не испытывала в этой жизни. Это что же выходит, я стала бисексуалкой? Ладно, это явно несвоевременный вопрос на данный момент.

***

После нового года занятия продолжились, как и раньше. Мы всё так же учились, делали уроки, а я писала свою мастерскую работу. После показа моего артефакта мистеру Густавсону даже он сказал, что этого вполне достаточно для присвоения степени мастера. Все мои итеративные улучшения я демонстрировать дальше не стану. Как же хорошо, что у меня одна работа сразу на две степени. Ведь мастерство по ритуалистике я тоже получу, заодно и запатентую ритуальный чертёж, способный получать манотрубки алмазов, в которых запрятаны микрочипы. Упихнуть столько и таких мелких приспособлений в один чертёж с такой точностью становилось уже достаточно сложно, но я внаглую содрала методы по производству микрочипов из мира простецов.


Время шло, постепенно приближалась весна, и ученики вздохнули чуть посвободней, начав выбегать на улицу, прогуливаясь в деревеньку Хогсмит. Дементоры вроде как ещё оставались возле Хогвартса, но летали они не по периметру и учеников, в основном, не трогали, да и осталось их не больше десятка. Некоторые старшекурсники предпочитали уединяться в кладовках и подсобках. Филч неистовствовал и пытался гонять начинающих ловеласов, хоть это и было абсолютно бесполезно.


В гостиную, где я обложилась книгами, чертежами, линейками, карандашами и резинками, ввалилась толпа школьников. Ко мне подошла Гермиона с Джастином.


— Боже мой, как ты в этом вообще понимаешь хоть что-то? — спросил меня он, глядя на мои чертежи и математические расчёты с кучами формул.

— Да вот, приходится всё расписывать. Если бы я, как и раньше, считала всё на компьютере, численными методами, было бы гораздо быстрее, но тут мне надо расписать это всё для моей мастерской работы, а потому должны присутствовать все промежуточные результаты.

— С компьютером? Ты работаешь с компьютером? — удивился мальчик.

— Ну да, а что тут такого, он для этого и предназначен, — отозвалась я.

— Я думал, он для игрушек. У меня дома тоже один такой есть, но я на нём пока только в игры игрался.

— Я же тебе рассказывала, что такое магловский компьютер, — недовольно сказала Гермиона, — Это такой артефакт, который позволяет делать расчёты очень быстро. Маглам надо очень много и очень быстро считать, вот они и придумали. Ну и кроме этого, там есть игрушки. Игрушки — это классно.

— Эй! Погоди-ка. Компьютер — это не артефакт, — запротестовал Джастин.

— А что же? — спросила я, хитро улыбнувшись.

— Ну это же… ну ты же знаешь… это не магия, — даже смутился он. — Он ведь в электричество включается.

— Не магия, да, а что тогда? — ответила я.

— Это электроника, а не магия. Там всё на электронике построено, — нашёлся с ответом Джастин.

— Да? А как построено? — улыбнулась я.

— Да откуда мне знать? — стушевался парень.

— Что такое микрочип, который маглы используют в процессорах этих самых компьютеров?

— Это же маленькая пластиковая коробочка такая, — нашлась Гермиона, пальцами показывая размеры коробочки.

— Хех… ну, допустим, коробочка из пластика — это только внешняя оболочка чипа, вроде как изоляция, а внутри — кристалл кремния с вкраплениями химических элементов фтора и бора, который называется полупроводником. Если совсем-совсем просто, то по нему бежит электричество в зависимости от того, подали на базу транзистора ток или нет. На этом всё построено. А что такое артефакт? — хитро улыбнулась я, — это такой кристалл сапфира, рубина или алмаза, внутри которого проделаны дорожки, по которым бежит мана, и в зависимости от того, что ты хочешь, в зависимости от фигур, она выполняет разные функции.

— Так это что, выходит, что микрочипы и артефакты одно и то же? — спросил запутавшийся Джастин.

— Различий довольно много, но и сходства есть, а методы построения артефактов… ну, скажу прямо, некоторые я адаптирую от маглов и не считаю это зазорным, — показала я на внушительную стопку книг по микроэлектронике.

— Формулы, формулы… о… ещё формулы… это чего вообще такое? — спросил Джастин, листая книгу по построению компьютерной памяти, начиная с середины. — Ты в этом всём понимаешь? — изумился он.

— Приходится… а что делать? — ответила я. — Между чипами и артефактами много общего, а потому именно методы производства и создания микрочипов можно использовать и в артефакторике.

— Всё настолько похоже? — удивился Джастин.

— Не то чтобы это было одно и то же, ни в коем случае. Главное отличие в том, что мана — это энергия более высокого порядка и способна напрямую производить энергетические воздействия в гораздо более широком диапазоне, а вот электричество — не очень. Мана может влиять на живую плоть, мёртвую плоть, да даже на пространство, создавая порталы, да практически на все, а вот электричество… ну его диапазон — на несколько порядков уже. Электромагнитные излучения… да, в общем-то, и всё. Всё остальное — только опосредовано. Если надо что-то вращать — нужен электродвигатель, если надо что-то охладить, нужен холодильник, если нужно что-то нагреть, нужна спираль нагревателя или камера волновода. Мана может делать всё это напрямую, сама по себе, повинуясь желанию заклинателя.

— Так, Роза, я уже запутался, и у меня голова от этой зауми болит, — сказал Джастин. — Мы вообще чего пришли? Мы же тебя позвать хотели.


Я приподняла брови и посмотрела на высокого, стройного брюнета со значком барсука на мантии. Парень немного смутился и покраснел.


— Мы тут в Хогсмит решили пойти, ты пойдёшь со мной? — слегка расхрабрился подросток.

— Конечно, пошли, — подала я ему руку, и он помог мне подняться. — Только мне для свидания надо переодеться.

— Да мы просто пройтись, не на свидание, — тут же стушевался бордовый мальчик.

— Не на свидание? Совсем-совсем нет? — расстроилась я. — А я-то думала.

— Э-э-э, — совсем стушевался Джастин. — Ну ладно, давай, пусть будет свидание, — “нашёлся” он.


Я не выдержала и рассмеялась, подскочила к Джастину и поцеловала его в щёку.


— Я быстро, — сказала я, подхватив телекинетическими щупами свои чертежи и упаковав всё в сумку, побежала переодеться в тёплое платье. Хоть сейчас и весна, но это ведь шотландская весна, что по-простому может означать и минусовую температуру, а потому желательно надеть ещё и чулки потеплее.

***

Весенняя природа играла зеленью и белым, причудливо перемешивая прорывающуюся сквозь снег прошлогоднюю траву и листья с кое-где оставшимся снегом. Гуляли мы весь день, и хоть погода была прохладной, но магия-то нам на что? Мне было тепло, сухо и уютно. Шумные заведения типа трёх мётел нам всем не очень нравились, и мы зашли в кафе мадам Ли, в кои-то веки не для того, чтобы переправиться камином, а для того, чтобы выпить чаю и поговорить.


Возвращались мы уже под вечер, когда красное солнце высвечивало последними закатными лучами остатки снега по сторонам. Гермиона поёжилась, доставая палочку.


— Ты чего, Герми? — удивилась я.

— Да что-то чары обогрева выветрились, прохладно стало, — ответила она.

— Чары на тебе, и они в полном порядке, — ответила я, оглядев ее магическим зрением.

— Что-то действительно холодно стало, — поёжился нахмурившийся Джастин и тоже поплотнее запахнул мантию.


Что-то тут явно не так, да и моя интуиция начала подавать признаки жизни.


— Приготовьтесь, опасность, — крикнула я, закрывая всю компанию Протего, и начала озираться по сторонам, так ничего и не выискав в окружающей природе.


Задрав голову вверх, я грязно выругалась. Прямо на нас медленно спускалась шестёрка дементоров и летели они откуда-то с вершины Хогвартса. Видать за всё это время без прямого допуска к живой еде они оголодали, и теперь готовы были накинуться на кого угодно.


Палочка оказалась в руках мгновенно, а телекинетические щупальца проткнули дементоров. Мои спутники моментально закрыли уши руками, однако это не помогло. Дикий вой, который они слышали, был в их голове, а не снаружи.


На этот раз я сработала очень быстро, выдернув остатки рабочего тела ментальной и магической оболочки из дементоров, я собрала их в кучу, а потом в округе заревело адское пламя, спалив воющую шестёрку дементоров буквально за несколько секунд. Как и в прошлый раз, игривый дух огня неохотно покинул наш план, на прощание бросив мысль о том, чтобы я призывала его почаще.


Начав поднимать моих друзей с коленей, аккуратно повела их по направлению к Хогвартсу.


— Ух, какие-же эти дементоры мерзкие, — покрутив головой, смогла прохрипеть Гермиона.

— Были, — ответила я.

— Да уж, — кивнул Джастин. — Чем это ты их так? Я вроде слыхал, дементоров невозможно убить.

— Возможно и очень даже легко, просто магов учат использовать дурацкий Патронус, чтобы отгонять тварей вместо того, чтобы уничтожать. Очередная дурацкая выдумка министерства. На самом деле они даже не особо и опасны, а если человек занимался Оклюменцией, то способен сопротивляться их влиянию. В таком случае он их сможет буквально руками запинать, или вот сжечь.

— Так всё же, Роза, ты так и не сказала, что это было? — переспросил постепенно приходящий в себя Джастин.

— Пламя дракона.

— Пламя дракона?! — воскликнул он.


Так это заклинание называлось раньше. Адское пламя, это уже более позднее прозвище, обозначающее то же самое заклинание, хотя с чего его вдруг переименовали, я не интересовалась. Суть этого заклинания была больше в ментале, ведь на самом деле, заклинание призывало огненного духа с другого плана. Его приходилось контролировать ментально, и именно поэтому современным магам это было настолько сложно, ведь ментальную область они не тренировали. Для меня с моим огромным ментальным началом никаких проблем не существовало.


— Ты ещё громче крикни, не все вокруг услышали, — зло сказала я.

— А разве это не запрещено? — удивился он. — Разве этим можно пользоваться, ведь это тёмная магия.

— Ага, а созданий некромантии на учеников натравливать, это не тёмная? Да и никакая она не тёмная, обычная магия… призыв духа огня с огненного плана. Она не запрещена, просто не рекомендуется. Но у нас ведь министерство — это сборище тупорылых дегенератов, они скоро вообще любое колдовство запретят и будут думать, что всё хорошо и замечательно.


Джастин огляделся вокруг и заметил спешно ковыляющих в нашу сторону преподавателей. К нам они прискакали буквально через минуту. Вот когда надо, их тут нет, а когда не надо, они тут как тут. Будто бы чем-то можно помочь исключительно после того, как какая-нибудь пакость случится. Ни в коем случае не до того. Нет уж, если бы я не среагировала, было бы поздно, но они… вон… скачут. Толку-то теперь?! А Дамблдор хоть и пожилой мужчина, от остальных не отстаёт, хотя впереди неслась мадам Спраут, а завершала процессию Макгонагалл.


— Что случилось, дети? — спросил Дамблдор.

— Дементоры случились, — ответила я. — Жрать в очередной раз захотели и наплевав на своих поводырей из министерства, напали на нас.

— Но как же? — прижала в шоке руки к груди мадам Спраут. — Ужас! Альбус! Я этого больше терпеть не намерена, этих тварей надо убрать из школы.

— Видимо, это уже не понадобится, — в задумчивости пробормотал озирающийся по сторонам Дамблдор, поглаживая бороду.


Я заметила щупы, которыми директор подбирался к голове Джастина. Ну правильно, в мою голову этот чудик бородатый пробиться не сможет, моё ментальное тело на несколько порядков сильнее его. К Гермионе тоже, артефакт защиты, что я подарила ей в прошлом году, она носит исправно, а вот у парня в голове проходной двор. Надо бы этим озаботиться. Не дело это, когда всякие пытаются лазить по головам учащихся.


— Мистер Дамблдор, лазить в чужие головы к ученикам не только аморально, но и строго запрещено, — укоризненно сказала я, продолжая отбивать его ментальные щупы, которыми старикан пытался залезть в голову к Джастину.

— Ну это уже вообще ни в какие рамки не лезет, — тем временем разорялась мадам Спраут. — Это же уже просто идиотизм какой-то. Из Азкабана сбежали двое преступников, а эти идиоты из министерства не додумались ни до чего лучшего, чем подсунуть в Хогвартс дементоров, причём у них было подозрение, что эти пожиратели нападут на Розу, но они, как оказалось, об этом даже и не думали, а вот сами дементоры — пожалуйста. Да что тут вообще творится? Альбус, ты как хочешь, я поднимаю этот вопрос перед попечительским советом. Мы не преступники, и здесь у нас не тюрьма.


Всё это время Дамблдор был сконцентрирован, пытаясь пробиться своими щупами к парню в голову, стараясь что-то там считать, беся меня этим просто неимоверно. Да что за идиотская привычка? У меня гораздо больше возможностей проникновения, и я не ползаю по чужим головам, как у себя дома. Наконец, я не выдержала этого издевательства, обвила его ментальные щупы у основания одним из своих щупов и дёрнула, оторвав, а Дамблдор схватился за голову от неожиданности, а из его глаз полились слёзы. Ага, конечно… больно… а ты думал.


Он начал озираться и нарвался на моё лицо, кипящее от ярости. Сколько можно постоянно лезть людям в головы? Я была зла донельзя. Гермиона и Джастин мои друзья и хоть они немного поднаторели в последнее время в Оклюменции с моей подачи и скорее всего защититься смогут, но лучше не рисковать. Вдруг чего-то не заметят. Джастин, например, вообще сын главного акционера довольно большого банка, мало ли какие личные секреты содержатся у него в голове, да и вообще… моё! Нехер лапать!


— Что? Зачем? — удивлённо спросил меня Дамблдор.

— Затем! — рявкнула я, — что нечего лезть к моим друзьям в голову. Что за мода такая, в конце концов? За это, между прочим, Азкабан полагается!

— Но я ведь ничего не делал, — попытался он съехать с темы, упирая на недоказуемость своего воздействия.

— Ну так тогда и я ничего не делала… внезапные мигрени в старческом возрасте — весьма распространённое явление, вы не находите? — рассматривала я кислое выражение лица директора.

— Мисс Поттер, что за неуважительное общение с директором? — ну кто бы сомневался. Кошка сразу встряла. Она не поняла, что произошло, но просто по моему тону осознала, что я чем-то недовольна.

— Где? В каком месте?


Мадам Спраут всё поняла, но виду не подала, а Макгонагалл, поджав губы, не желала продолжать препираться. Старичок с Минервой, злобно зыркающей на меня, поковыляли обратно, а мы под присмотром мадам Спраут очистились и поспешили вернуться в ненавистный замок.


— Это вообще полное безобразие, — продолжала возмущаться мадам Спраут, — спасу нет от этих дементоров, я обязательно потребую их отзыва с территории Хогвартса.

— А, — махнула рукой я, — нечего там уже отзывать. Там этих дементоров вроде бы всего пара штук и осталась, — ответила я. — Толку с них…


Я была зла на всех этих министерских крыс, на больного на голову Фаджа и его заместительницу Амбридж, и пыхтела словно чайник. Даже Гермиона сказала, что я сама не своя, и она меня боится. Следующий день был не лучше. Всё валилось из рук, а я буквально задыхалась от ярости, ища на ком бы сорваться, и возможность таки подвернулась. Меня снова дёрнули к директору. В его кабинете сидел какой-то мутный тип, с залысиной в заезженном костюме и в распахнутой мантии.


— Мисс Поттер, — проговорил Дамблдор, — это человек из министерства и хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу вчерашнего.

— А имя и должность мне можно узнать? — осведомилась я, плавно закипая.

— Марк Смит из отдела по контролю за опасными тварями.

— И какое отношение вы к этому имеете? — сильно удивилась я.

— Дементоры подпадают под нашу ответственность и являются собственностью министерства магии, а вы убили нескольких из них.

— Секундочку, а что вы мне предлагали сделать? Поделиться своей душой и душами моих друзей с милыми и добрыми некрохимерами, которых вы с начала года натравили на детей, так что ли?

— Мисс Поттер, не передёргивайте, я этого не говорил. Для борьбы с дементорами существует рекомендованное заклинание Патронуса.

— Возможно вы меня с кем-то путаете, мистер Смит, однако я ещё не выучила этого заклинания и естественно не могла его применить.


Кстати, абсолютная правда, да я и не собиралась его учить. Совершенно бесполезная вещь этот вызов защитника. Ну, может, конечно, и сообщения передавать, но это можно делать и другими способами. В моём арсенале были и гораздо более мощные светлые атакующие заклинания.


— И чем же вы тогда уничтожили дементоров и как смогли не поддаться их влиянию?

— Мистер Смит, вы аврор? — всё больше раздражалась я.

— Нет, но…

— Вы расследуете это дело?


Чиновник открыл рот и похлопал на меня глазами, после чего молча помотал головой.


— Тогда какого хера вы ко мне лезете с дебильными вопросами?! — взъярилась я.

— Но ведь дементоры принадлежат министерству магии, — пискнул тот в ответ.

— Но я-то не принадлежу министерству магии. Вы что, считаете, что я не имею права защищать свою жизнь и жизни моих друзей? Вы натравили на детей опаснейших тварей и теперь, когда они напали, вы прискакали сюда? Где вы раньше были? С какой это радости вы мне предъявляете какие-то претензии?

— Нет, что вы, я ничего не предъявляю. В деревне Хогсмит должен был находиться наш сотрудник, то, чтобы дементоры не напали.

— Ах вот как… как замечательно, что вы напомнили мне об этом, я бы хотела подать жалобу в аврорат на покушение на убийство, как, вы говорите, звали вашего работника, который либо по злому умыслу, либо по преступному недосмотру допустил нападение на наследницу чистокровного рода? Вдруг он сочувствует пожирателям смерти? Это обязательно надо тщательно расследовать, как-то подозрительно вовремя дементоры оказались на моём пути. До этого, насколько я осведомлена, они ни на кого другого не нападали… или всё-таки нападали? - зло сощурилась я, глядя на него.


Министерский работник заёрзал на стуле и бросил взгляд на Дамблдора, а я продолжала сверлить его недобрым взглядом зелёных глаз.


— Простите, мисс Поттер, я вспомнил об одном срочном деле в министерстве. Да-да, мне срочно нужно бежать.


Клерк подскочил и, не прощаясь, бросил горсть дымолётного пороха, чуть ли не рыбкой ныряя в камин. Я посмотрела на Дамблдора, прищурившись.


— У вас есть ко мне вопросы? — мои глаза уже горели зелёным.

— Нет, что вы, можете идти, — тут же открестился он.


Конечно… думаю, у меня сейчас было выражение лица из разряда: “Умри всё живое”. Попробовал бы он иметь ко мне вопросы сейчас.


В наш с Гермионой кабинет я ворвалась бешеной фурией, тихо и злобно бормоча про себя.


— Понабирают дегенератов по объявлениям. Ур-р-р-р-оды, блин, — прорычала я. — Дементоры принадлежат министерству. Иди заползи под камень и там сдохни, скотина!


Шокированная Гермиона следила за тем, как я мечусь по комнате. Злоба переполняла меня.


— Роза, ты чего? — удивилась подруга и вжала голову в плечи, когда я резко развернулась к ней.

— Долбанные уроды. Вонючие министерские шавки!


Я почувствовала, как у меня по ногам что-то потекло, и в полном шоке уставилась на кровь, оставшуюся на руке, тупо хлопая на это глазами. Э-э-э, секундочку, а как же головная боль? Её же не было? Или была. Вроде должны быть рези в животе?


— Блядь! — смачно выругалась я. — Ещё и это! Ну почему сейчас?


Я почувствовала переполняющую меня злость и раздувающиеся магические каналы. От шока я даже не сразу сообразила, что происходит, но, когда всё же сообразила, в ужасе заметалась по комнате.

Грёбаный магический выброс… я настолько распалила себя эмоциями, а первые месячные к этому добавили, что у меня вот-вот случится магический выброс! С моим колоссальным резервом, тут может произойти что угодно, начиная от огромной воронки на месте Хогвартса и до моей трансгрессии на Луну. Ох, блядь! Да где же они? Я наконец нашла свою сумку и выдернула из неё штук шесть алмазов, пустых болванок под артефакты.


Схватив в обе руки сразу два, я наконец отпустила магию, краем глаза замечая, как алмазы в моих руках очень быстро начинают светиться голубовато-белым светом и теплеют. Я бросила эти два на кровать и схватила ещё два, продолжив заряжать накопители. Когда и эти засияли белесым оттенком, я бросила их на кровать и схватила два последних, зарядив их за двадцать секунд. Наконец, до моего разума достучалась мысль, что скорость зарядки хоть и уменьшилась, но не остановилась, и я решила сотворить золото из воздуха постоянной трансфигурацией без палочки, ведь это самый затратный вариант.


Сосредоточившись, как могла, представила в уме атомарную структуру золота и сплела заклинания, ощущая, как океаны маны хлынули в каркас, а в руках начал разрастаться маленький, жёлтый шарик.


Когда всё закончилось, я была выжата как лимон. Меня всю трясло, и я смотрела на шесть сияющих шариков, как на тикающие бомбы.


— Тини! — хрипло произнесла я.


Через несколько секунд передо мной с хлопком появилась моя домовушка.


— Хозяйка? Ох! — обратила она внимание на алмазы, ломившиеся от маны. Для неё это было, словно перед ней положили золотой запас Форт-Нокс.

— Тини, эта магия — тебе, только надо хоть немного их разрядить. Я очень боюсь, что они рванут, — слегка отодвинулась от камушков я, прекрасно понимая, что, если они действительно рванут, эти пару шагов мне никак не помогут. Мне нужно находиться за несколько десятков километров отсюда, а лучше на другом континенте.

— Что же делать? — спросила она.

— Заряжайся сейчас ото всех понемногу и принеси мне гигиенические прокладки. Можешь приносить по одной. Потом принеси чай, потом новое мыло и шампунь, а их можешь купить во Франции, помнишь, где мы были в магическом квартале?

— Да, хозяйка. Тини поняла, хозяйка хочет потратить ману… ох, как жалко.

— Жалко будет, если рванёт.

— Может, стоит Тини забрать камни?

— Ни в коем случае, Тини! — взвизгнула я. — Если ты потащишь столько магии через надпространство, тебя вывернет мехом внутрь, не вздумай, это очень опасно. Лучше так, как я сказала, так надёжнее, а я пойду отмокать в бассейн.


Когда Тини с хлопком ускакала, выполнять моё поручение, по моей спине ходил мороз от ужаса. Иногда такой большой резерв, как у меня, может иметь и негативные последствия. Что поделать? Тиски злобы и ярости меня резко отпустили, и я расплылась неспособной ничего сделать амёбой.


Когда Гермиона рядом заговорила, я аж подпрыгнула от неожиданности.


— Роза, что с тобой? Тебе помочь? — я повернулась к ней, а она продолжила. — Не плачь, я с тобой, я тебя поддержу, пойдём в ванную.


Она подошла, обняла меня и повела в наш бассейн. Медленно, не торопясь, будто с маленькой девочкой, она шла со мной и гладила меня, не прекращая что-то мне рассказывать.

Когда она начала меня раздевать, я покраснела от стыда и отскочила.


— Я-я-я сама, — закрыла я уже довольно большое пятно на платье руками, пытаясь одновременно стянуть его через голову.


Гермиона быстро скинула с себя всю одежду и провела меня в бассейн, где мы обе сидели, обнявшись. Меня колотило крупной дрожью от пережитого ужаса. Я рыдала, размазывая сопли, а моя подруга обнимала меня, не давая войти в пилотаж.


— Ну что ты, Роза, всё хорошо, не надо так нервничать.

— Ты не понимаешь, Гермиона… ты просто не понимаешь.

— Ну так ты расскажи мне, я всё пойму, — погладила она мою спину, обнимая.

— Я очень сильная… очень, очень сильная. Намного сильнее всех здесь. Намного сильнее Дамблдора. Там у нас на кровати… — меня снова затрясло от ужаса. — У меня чуть не случился стихийный выброс. От злости на одного урода из министерства, да и вообще… — я снова чуть всхлипнула, крепко прижавшись к груди подруги.


Тёплая вода немного успокаивала, и я слышала периодические хлопки моей домовушки. С каждым разом опасность становилась всё меньше и меньше.


— Там… там… а если бы я не удержала… да тут бы…

— Что? — уже начала понимать, что чуть не случилось, Гермиона.

— Там большая часть моего резерва… я еле удержала…

— Да ладно, а если бы не удержала?


Меня аж перекосило от ужаса и стало трясти ещё больше.


— Герми, — посмотрела я на неё заплаканными глазами. — Там на кровати лежит ядерная бомба. Вот прямо сейчас лежит… Тини от неё по кусочку откусывает. Да если бы это всё из меня бесконтрольно вырвалось… да тут бы весь Хогвартс раскидало по камушкам на сотни километров, а нас бы с тобой вообще испарило. Я… я же… я еле удержала. Я такая дура! — всхлипнула я.


У меня снова началась истерика, а Гермиона снова начала гладить меня и успокаивать. Я настолько расклеилась, что, когда моя подруга впилась губами в мои губы, у меня ушло секунд пять, пока эта мысль достучалась до моего разума.


От шока я отпрянула назад.


— Что? — только и успела спросить я, как подруга снова набросилась на меня и опять поцеловала.


Все мысли моментально улетели из моей головы. Переживания, опасность, ужас, злость, всё осталось там… позади. Здесь были только губы моей подруги, и я ответила. Ответила со всей подростковой страстью. Бездумно целуя её, будто больше, кроме её губ, не существует ничего. Может быть, она и сделала это только, чтобы выбить меня из того состояния ужаса, однако я останавливаться не собиралась, да и кто бы отказался?


Я обнимала, тёрлась своей грудью об её грудь, лазила пальчиками в киску подруги и целовала, целовала, целовала. Шальные взгляды, громкие стоны… наши соски напряглись и набухли, и Гермиона дышала всё чаще. У меня сейчас были месячные, и к своей киске я её не подпускала. Это — всегда успеется, но потом. Повалив подругу на пол бассейна, я решительно раздвинула её ножки и припала губами к киске подруги, продолжая руками мягко поглаживать её грудь. Очень нежно, насколько это возможно, забирая в себя, сливаясь, я целовала, вылизывала, засовывала свой язычок и орудовала им внутри.


Слишком долго это делать не понадобилось, ведь мы обе были подростками, которым дали дорваться до сладкого. Гермиона напряглась, задеревенела, а потом застонала гораздо громче, расслабляясь. Весьма знакомое чувство.


Что? …ну да, да, бывало я это делала сама, пока никто не видел. Оттуда и знаю. Все это делают, а для молодых подростков обоих полов это вообще постоянное занятие. И нечего мне тут мораль разводить.


Мы легли рядом, обнявшись, и где-то вдалеке слышались периодические хлопки моей Домовушки, выполняющей моё задание. Уж и не знаю, что она там делает, но к этому времени полагаю накопители она уже должна была просадить, а если нет — создам ещё золота из воздуха. Это точно сольёт как минимум один такой накопитель целиком. Гляди-ка… как успокоилась, сразу какие-то мысли в голову пошли, умные.


Именно так я и сделала. Расслабившуюся Гермиону я перенесла в нашу кроватку, надела трусики с прокладкой и халат, после чего занялась производством золота, на этотраз при помощи концентратора, пропуская ману аккуратно, без скачков прямо из алмазов.


Когда я закончила, был уже вечер, алмазы больше не светились, но всё ещё были забиты до отказа, просто теперь они были именно заполнены, а не, как полчаса назад, забиты под крышку, которая вот-вот слетит, да и я произвела суммарно несколько килограмм золота, которые переправила с Тини домой к родителям. Как же хорошо иметь помощника. Мои запачканные трусы и юбка уже были выстираны, поглажены и лежали аккуратно сложенные в шкафу, а наша с Гермионой спальня была прибрана. Тини даже принесла нам завтрак, который оставила под стазисом дожидаться нас до утра.


Я тяжело вздохнула. Низ живота ещё тянул, но не болел, перетерпеть было возможно, так что за зельем к мадам Помфри я не пошла, а залезла под одеяло под бок к… кому? Подруге? Любовнице? Ладно, я подумаю об этом завтра. Обняла её и заснула.


Наутро я проснулась от того, что Гермиона пыталась в самом буквальном смысле уползти от меня. Оказалось, что ночью она нахально подгребла меня под себя и даже закинула на меня ногу. Вот от того, что она, сосредоточенно пыхтя, пыталась выбраться из моих объятий, а заодно убрать свою ногу, я и проснулась.


Уставившись в нервничающие глаза Гермионы, я удивилась. В эмоциях превалировало смущение и вина.


— Солнце, ты чего? — спросила я.

— Я-я-я тебя подвела… воспользовалась ситуацией, изнасиловала тебя.

— Что за бред? Если бы я сама не хотела, ты бы меня не изнасиловала, ты мне нравишься, но я не ожидала, что ты по девочкам… да что говорить, я не ожидала что и я — по девочкам.

— И что теперь делать? — грустно спросила она. — Ты мне тоже нравишься, — сказала растрёпанная Гермиона, стыдливо опуская глазки.


Она подняла глаза и очень серьёзно взглянула на меня.


— Я уже давно в тебя влюбилась. Ты такая… такая… но и Джастин мне тоже нравится… я — шлюха, да? Я не стою твоего доверия. Он ведь твой? Ты с ним встречаешься?

— Гермиона, мы с тобой подростки, а подростки вообще хотят всё, что видят. Хотеть мы можем кого угодно. Это ведь не значит, что мы на улице набрасываемся на прохожих и раздвигаем ноги перед каждым, но оценивать других людей нам это не мешает.

— И что же делать?

— Пока — не заморачиваться, — ответила я, приблизилась и нежно поцеловала Гермиону в губы. — Сейчас я немного не в форме, но через несколько дней я думаю, я смогу показать тебе свою любовь, — хитро улыбнулась я.

— А как же мальчики? А как же дети…

— Тихо, тихо, тихо, вот смотри, ты сразу начинаешь нервничать. Ведь ещё ничего не случилось, но ты уже нервничаешь. Не стоит нервничать, всё будет хорошо, всё образуется наилучшим образом. Гуляем, как и раньше, и про себя не забываем, — подмигнула я ей. — Ну а там — посмотрим, что будет. У нас ещё многое впереди, случится может всё, что угодно.

— Я ведь не слепая, я видела, тебе Джастин нравится, — опустила она взгляд, — он такой, такой мужественный, весёлый, красивый, добрый, щедрый… и… и… и вообще.

— Нравится, да. Он классный, милый, добрый, красивый, отзывчивый — со всем согласна.


Гермиона взглянула на меня ошарашенно.


— И… а, тогда как… а мы же с тобой… — начала бессвязно бормотать она.

— И ничего, я же говорю, пока не заморачиваемся, а там дальше всё ещё может измениться тысячу раз.


========== Глава 9. ==========


С этого дня наши отношения с Гермионой изменились. Сильно изменились. Мы стали любовницами, хотя внешне это не особо было заметно, мы, как были всюду вместе, так и остались, для всех остальных ничего не поменялось, а жили мы и раньше вместе в одной спальне с первого курса, и что там у нас происходит за закрытыми дверьми, никто не интересовался, но даже если бы и интересовался, будто бы мы ему сказали…


Всё чаще нас приглашал на свидания Джастин. Иногда с друзьями, иногда втроём, а мы с Гермионой по моему совету легко соглашались и гуляли в Хогсмите, но, в основном, в Лондоне. В самоволки мы уходили при помощи моей домовушки, которая утаскивала нас в укромный уголок за два прихода.


Как только у девушки появились зачатки магического зрения, и Гермиона по моим подсказкам смогла различать рисунок заклинания, она записалась на дополнительные курсы к мадам Помфри, которая была рада преподать подруге основы целительства. Родители девочки были врачами и всецело одобрили стремление Гермионы лечить. Именно этот раздел был для меня весьма сложен, ведь я старалась учить всё без палочки, вот только именно целительские заклинания были просто зубодробительно сложными. Ну оно и понятно… магия это не волшебство, как в сказках, где дунул, плюнул, и все здоровы.

Нет, ну с палочкой оно, конечно, именно так и выходит, вот только проблема с этим в том, что за каждым вот таким взмахом палочки скрыта громадная структура, правильно диагностирующая, отыскивающая повреждённый участок и филигранно воздействующая на него и на десятки других. Колдомедицина — одна из самых сложных отраслей магии и, если бы не дегенераты в министерстве, запрещавшие целые разделы искусства, могла бы лечить любые обычные и магические болезни при современном уровне развития. Ничего, в моих руках находится огромная библиотека, которая включает в себя все эти разделы. Если посмотреть на Гермиону, она явно не станет ограничивать себя глупыми запретами на магию крови и некромантию.


Да, эти отрасли магии опасны, да, с их помощью легко можно убивать, зато так же легко магия крови и лечит. Твоя собственная кровь, которая постоянно циркулирует по всему организму и заходит в любые, даже самые укромные уголки тела, способна переносить как ужасные яды, так и прекрасные лекарства, и даже нести в себе целевые заклинания. Я в эти разделы уже заглядывала и тоже запланировала обучение себе на будущее. В крайнем случае переедем туда, где эта наука разрешена.


В любом случае, доктора, врачи, лекари, целители, да как ни назови, они всегда были есть и будут в цене, ведь люди болеть перестать как-то не решаются, а потому, пока что это остаётся одной из вечных и востребованных профессий.


Я всё же исправила свою ошибку и подарила Джастину защитные артефакты. Заодно и родителям тоже сделала. Одна серьга в ухе защищала от всех типов легилименции, а кольцо позволяло находить яды в пище. Не хотелось бы, чтобы какая-то клуша сделала какую пакость, или вот стрёмный старичок, наш директор, который любит пошарить в чужих головах.


Джастин отдаривался нам обеим, засыпая нас довольно дорогими подарками и драгоценностями. Гермиона всё ещё немного стеснялась, но для меня, даже сейчас способной сотворить алмазы из дерева, это не было такой уж ценностью, зато свидетельствовало о решительности нашего парня.


Я всё лучше и лучше знакомилась с моими однокурсниками и однокурсницами, узнавала их интересы, помогала с домашними заданиями (к третьему курсу для многих они становились уже сложноваты), помогала писать эссе друзьям. Гермиона вместе со мной отрабатывала заклинания, а Джастин с друзьями из Хаффлпафф и Рейвенкло частенько присоединялись к нам. Они, кроме заклинаний, увлеклись карате. На третьем курсе мальчишки принесли эту моду и даже какие-то книги по восточным единоборствам и, как ни странно — увлеклись именно этим видом. Терри до этого занимался в клубе и смог кое-что показать. Джастин хорошо сошёлся с Эрни с Хаффлпаффа и с Терри Бутом и Майклом Корнером с нашего факультета. У нас появилась дополнительная точка соприкосновения, по утрам они все бегали вместе с нами и делали физические упражнения. Мы с Гермионой, Ханной и Луной делали свои больше на растяжку, ловкость и гибкость. Стать этакой перекачанной бабищей на стероидах никому из нас не хотелось, зато Джастин, Эрни и Терри с Майклом делали свои, ориентированные больше на силу и выносливость с постановкой удара.


Я частенько стала замечать, что Джастин занимается с какими-то стопками бумаг и корпит над ними с книгами и словарями.


— Привет Джастин, — улыбнулась я и поцеловала парня в щёку. В последнее время мне начали нравиться такие мелкие знаки внимания. — Чем занят?

— Разбираюсь с отчётами бизнеса, — тяжело вздохнул парень. — Отец сказал, что уже пора приобщать меня к ведению компании. Настаивает на том, чтобы я обязательно закончил образование и университет по специальности экономиста и управленца.

— Но ты ведь даже школу ещё не закончил? — удивилась я.

— Ещё нет, но скоро придётся, я уже сдал экзамены до седьмого класса экстерном.

— О, какой ты молодец, Гермиона вот в прошлом году закончила школу экстерном.


У Джастина глаза стали размером с блюдце.


— Ты и правда закончила? — удивился он, посмотрев на подругу с большим уважением.

— Чуть не сдохла, простите за мой французский. Это был кошмар, но сдала. Вот только Роза недоговаривает.

— Чего? — удивился Джастин.

— Она школу закончила ещё до поступления в Хогвартс.

— Ого, вот это да. Это действительно надо было так стараться?

— На мне висело три мастерства и до сих пор висит. У меня просто времени не было делать и то, и это одновременно.

— Мерлин всемогущий, меня окружают монстры, — покивал головой Джастин.

— Это кто тут монстр? — возмутилась Гермиона.

— Самые милые и очень умные монстры, — тут же поправился он.


Девушка задумалась, после чего сжалилась.


— Ну хоть так, — сказала она.


Джастин был сыном известного банкира, и его отец был главным акционером одного из Британских банков среднего размера. Он был представлен по всему миру, но по уставному капиталу находился пока в середине списка известных банков, которые были у многих на слуху.


Я осмотрела стопки бумаг, в которых были отчёты и сводки с объяснениями. Капиталовложения, бизнес-проекты. Так, вроде ничего серьёзного, да ребёнку никто и не доверит что-то серьёзное, но для начала и такого будет довольно.


— А… есть что-то нужное?

— Так-то нет, но… — он взвесил в руках достаточно увесистые папки и пачки отдельных бумаг из скоросшивателя, — слишком их много и слишком это долго и нудно.

— Н-да, тебе обязательно нужен компьютер для обработки.

— Да я им не умею пользоваться.

— Учись, иначе будешь среди отстающих. За компьютерами — будущее. Через десять лет вообще практически ничего не будет делаться без компьютера. Все транзакции в банках, на биржах, купля и продажа, все документы. Даже переговоры будут вестись при помощи компьютеров.

— Думаешь? — удивился он.

— Сто процентов. Лет через сто бумага начнёт вымирать как класс.

— Ну, через сто… это очень долго.

— Мы — маги, мы точно до этого доживём.

— Да я и не против, но тут, в Хогвартсе, компьютеры не работают, а кроме того, все эти документы надо вначале ввести в компьютер, а уж потом он сможет что-то с этим сделать.

— Н-да, тут нужен мой голем, над которым я работаю, он будет работать в Хогвартсе и может прочитать любую документацию, обработать и выдать.

— А что, так можно? Это же нужен очень разумный голем? — удивился Джастин.

— Нужен, да. Ну вот распределяющую шляпу помнишь? Она даже разговаривать может, да и песенки поёт. Иногда, по слухам, даже матерится.

— Это да, помню, конечно, — хихикнул он.

— Ну вот что-то такое можно сделать, и он сможет быстро читать все твои отчёты и их обрабатывать, ничего не пропуская, а уж ты будешь потом ориентироваться в данных. Может тебе и песенку спеть, если захочешь и даже обматерить, — улыбнулась я.

— Нет, вот этого всего — не надо, — ухмыльнулся он. — А сможешь мне такой сделать?

— А что мне за это будет? — хитро улыбнулась я.

— Я тебя поцелую! — ответил расхрабрившийся Джастин.

— Да? Ну тогда это должен быть хороший поцелуй, за такую-то работу.

— Хорошо, я согласен, — усмехнулся Джастин.

***

Сегодняшнее утро было особенным. Я проснулась, поцеловала обнимавшую меня и разомлевшую Гермиону и пошла в ванную. Сегодня у нас начинались экзамены. Пяти-и семикурсники с самого утра суетились и нервничали, для них сегодня из министерства приехала специальная комиссия. Про себя я уже решила, что на шестой и седьмой курсы оставаться я не стану. Да никто из тех, с кем мы были знакомы, не станет. Сплошная потеря времени.


Не уверена насчёт остальных, однако согласно законам магической Британии человек, получивший мастерство в одной из дисциплин, изучаемых в Хогвартсе, автоматом приравнивается к выпускнику. Не знаю, когда точно я получу своё мастерство, но у меня их планируется сразу два.


Завтрак у нас был похож на последнюю трапезу осуждённого перед казнью. Дети ели медленно и не выспавшимися, красными глазами поглядывали на стол преподавателей, ведь экзамены начинались сразу после завтрака. Как водится, дети сидели замученные, кто-то имел бледный вид, кто-то наоборот возбуждённый, но они бегали с книгами, конспектами и, как это и бывает, пытались в самый последний момент утрамбовать в голову хоть что-то. Ну если ничего не делать весь год, то закономерно ничего не утрамбовывалось. У меня с этим проблем не было вообще. С таким громадным ментальным пространством, как у меня, я ничего не забывала. Лишь то, что сама хотела забыть, ну а, кроме всего, у меня на шее спокойно висела полная библиотека Выручай-комнаты. В последнее время она там постоянно висит и уже всем ученикам и преподавателям примелькалась.


Лично у меня сегодня экзаменов не было, так что я, проводив своих знакомых на экзамен по чарам, поцеловала Джастина на удачу и вернулась обратно в гостиную. Сегодня ночью у меня будет экзамен по астрономии, завтра — по трансфигурации, а послезавтра — по истории магии. Все оставшиеся ненужные вещи я уже передала домой при помощи Тини и в буквальном смысле сидела на чемоданах.


Историю магии и астрономию я сдала на отвяжись, поставили выше ожидаемого и хорошо, а вот по трансфигурации мне поставили превосходно, несмотря на все старания Минервы, которая как-то слишком уж прохладно отнеслась ко мне на этот раз.

***

— Ну что, телефон мой вы все знаете, — говорила я, прощаясь со своими друзьями перед началом каникул, — пишите, звоните, сходим в Лондон погулять, если хотите.


Я с намёком посмотрела на Гермиону и Джастина. Пускай только попробуют не позвонить. Кто тут мой официальный ухажёр?


На этот раз я поцеловала Джастина и трансгрессировала домой сама, пообещав звонить всем. На это лето у меня были обширные планы.


*** Интерлюдия. Дамблдор. ***


Дамблдор барабанил по своему огромному столу пальцами и размышлял. Кроме его обычных мыслей по поводу содержания школы, зарплат преподавателей, закупок, политических дрязг в Визенгамоте и… на этом месте старый волшебник тяжело вздохнул.


“А может, отказаться от одной из должностей? — подумал он. — Стар я уже для всего этого.”


Снова и снова мысли его возвращались к пророчеству и к его основной фигурантке, Розе Поттер. Весьма милая и добрая девочка. Добрая, пока её не трогаешь. Из слухов и данных, которые он собрал от учителей, она помогает всем остальным, общается с другими факультетами, не делает различий между чистокровными и маглорождёнными, добрая и смешливая, но не робкая… о, нет, Дамблдор сидел здесь же, когда она разозлилась на заместителя главы отдела по уходу за магическими тварями, и он почувствовал чуть больше, чем этот клерк. Море… нет, просто безбрежный океан энергии и силы. Да она сильнее даже его самого, уж это-то он почувствовать смог. Откуда такая мощь? И не спросишь ведь. Есть в магическом мире набор вопросов, которые лучше не задавать никому.


Весь этот учебный год творилась какая-то ахинея. В начале сбежали преступники из Азкабана. Когда директор узнал об этом, с одной стороны, он, как и все, переживал, но, с другой стороны, он в мыслях скакал как ребёнок.


Два самых одиозных члена из Пожирателей Смерти и личный враг Розы Поттер, Питер Петтигрю, который и привёл к ней домой Тёмного Лорда. Уж на этот раз она будет просто неспособна пропустить это мимо ушей. Вот и посмотрим на её реакцию.


Прыгать он перестал, когда эта идиотка Амбридж сообщила ему о решении передислоцировать часть дементоров на охрану замка. В тот момент ему хотелось своими руками удавить дурную бабу, ведь с дементорами у него были ужасные отношения. Ужасные это даже близко не описывало реальную картину. Он их просто ненавидел ещё с детских времён, в общем-то, с тех пор, когда его отца посадили в Азкабан.


Эти твари теперь летали вокруг замка, являясь ежедневным напоминанием его слабости, однако это продлилось недолго. Совсем недолго. В один прекрасный день больше сотни дементоров просто исчезли. Дамблдор подозревал, кто это мог сделать. На время нахождения дементоров здесь все уроки по астрономии перенесли с астрономической башни в большой зал, где была точная иллюзия звёздного неба.

Рисковать и предоставлять пищу для дементоров в виде душ детей никто не желал, а потому выброс колоссального количества огненной маны и ещё чего-то, чего он не мог классифицировать на астрономической башне, был для него сюрпризом. Да из окна его директорской башни, он даже кусочек этого голубого зарева успел увидеть. О, он и сам ощутил всю магию очень хорошо, и только потом он узнал, что портреты видели открывающиеся и закрывающиеся двери на пути следования невидимки.

Нет, никаких прямых улик, указывающих на Розу, у него не было, и это были лишь догадки, да и, ко всему, даже если бы это была она, единственное, что он бы сделал, это стоя поаплодировал девочке. Этих ненавистных тёмных тварей давно стоило перебить, но какова девчонка, а? Тихо, молча забралась на башню, дождалась, когда на её яркое сияние души слетится как можно больше тварей и ударила адским пламенем и главное легко смогла его обуздать.


Проблема была в том, что никаких весточек от своих осведомителей о беглецах из Азкабана так и не появилось. Никто никого не видел и не слышал. Ни Питер, ни Белла так нигде и не всплыли, а Роза была всё так же спокойна, как и раньше. Ну только дом свой защитила, как крепость, и успокоилась.


Дамблдор чего-то не понимал и не осознавал. Ну хоть какая-то реакция должна была появиться? От ненависти и до страха. Ну хоть что-то? А потом ещё один инцидент с дементорами. Да Роза даже заморачиваться не стала, а уничтожила их точно так же, как и раньше, адским пламенем, а уж после её атаки на ментальном уровне Дамблдор зарёкся лезть к ней в мозги. Но откуда такая мощь? Такие силы не берутся из ничего. Роза была сильна, очень сильна, но как ребёнок на ровном месте смог заиметь такую силу?


Такая мощь нуждается в контроле, в его мудром руководстве. Её нельзя оставлять бесхозной. Нужно будет попробовать получить влияние на Розу одним из методов… может попробовать выдать её замуж за одного из подконтрольных ему полукровок или чистокровных? Хоть так получить над ней контроль? Эх, если бы не Лили, он бы смог пристроить сиротку в нужные руки. Но вот чего нет, того нет. Придётся работать с тем, что есть.


*** Конец Интерлюдии. ***


Начались каникулы с того, что я забежала в банк и забрала оттуда чашу Хаффлпафф, которая уже дожидалась меня там, хотя выглядела эта вещь не совсем как чаша, а больше была похожа на широкий, золотой кубок.


— Мама, смотри, это будет тебе, — сказала я, извлекая этот кубок из специальной сумки с изоляцией для опасных артефактов.

— Это последний крестраж? — подошёл к нам Сириус.

— Да, папа, сейчас я дёрну посильнее.


Вырвать очередной, не самый большой по объёму крестраж, вышло легко, и я даже поглотила магическое и ментальное начало, присоединив их к своим, однако последнего осколка Волдеморта я не почувствовала, и мои брови поползли наверх.


— Что? Что случилось? — обеспокоилась моя мама.

— Последний кусок… оказался не последним. Этот уродец либо успел создать еще один крестраж, хотя нет… не мог, там уже было реально просто не из чего, если его хоть раз надломить, это уже будет животное, либо кто-то сумел найти и оживить этого урода в виде гомункула, который и удерживает его в этом мире.

— Но кому могло такое понадобиться? — удивился папа.

— Да мало ли среди пожирателей больных ублюдков?

— А сам Тот-кого-нельзя-называть не мог призвать к себе одного из своих слуг?

— Да чем этот магл может кого-то призвать? Я же у него полностью забрала всё его магическое ядро ещё в первую нашу встречу, и взять ему новое уже неоткуда. Этот механизм перерождения он собственными руками поломал.

— И что теперь делать? — спросила мать.

— А я знаю? Видимо ничего… ждать…

— Может стоит как-то его разыскать?

— Я что, детектив? Где я буду искать этого уродца? Кто его знает, где он там находится, сам всплывёт, если понадобится, такое дерьмо всегда всплывает, ну а пока — на, это тебе, — отдала я маме чашу Хаффлпафф, — в твою лабораторию. Весьма полезная вещь для зельевара. Позволяет немного усиливать некоторые магические свойства ингредиентов.

***

После этого я бегала и заканчивала мои работы по артефакторике и ритуалистике, выслушивая постоянную критику от мистера Густавсона. Было хорошо заметно насколько сильно он сдал за пару лет. В последнюю нашу встречу он открытым текстом заявил мне, что уже чувствует дыхание смерти на себе, но меня он до мастерства довести ещё успеет.


Было очень грустно, это всё-таки был мой учитель, человек, которого я знала много лет, и который очень помог мне. Несмотря на его совершенно паскудный характер, я его уважала, ведь без его брюзжания я бы не добилась таких высот в артефакторике.


Моя работа была готова к концу июля, и дату моей защиты назначили аж на весну следующего года. Комиссия мастеров, присуждающих звание, не собирается каждый день по щелчку пальцев, да и звания они дают всего пять раз в году, а уж собрать вместе и ритуалистов, и артефакторов… это из разряда нереального. Вот и выходило так долго. Ну ничего, подожду.


Мы с ребятами ходили в кино, и нас с Гермионой постоянно звали на прогулки, свидания и концерты. Мы даже сходили на Нирвану и Металлику в Германии. Вот были благословенные времена, когда в четырнадцать уже везде пускали, и никто ни у кого не проверял документы. Никаких металлодетекторов на входах, и никакого face control, а я смогла оторваться как обычная девочка-тинэйджер. Ну сколько можно постоянно ботанить?

Как обычно, отрывались мы до отпада, ну и пришлось сходить по знакомым, куда нас позвали. Всякие приёмы и балы. Я уже становилась завидной невестой, но, по-моему, все они опоздали. Я из последних сил держала себя, стараясь не лезть в головы своим друзьям, но насколько я поняла, судя по эмоциям и по тому, что дома у Финч-Флетчли мы уже побывали, да и он у нас был с ответным визитом, какие-то подвижки в нужном направлении уже предпринимаются.


Что же, посмотрим ещё, что будет со мной и Гермионой. За последнее время мы стали весьма близки и гораздо больше, чем подруги и не просто объекты для дружеского сбрасывания сексуального напряжения, а нечто гораздо большее.


Так постепенно окончился июль, а в августе нас всех огорошил радостно прискакавший Сириус:


— Пап, ну какой квиддич? — спросила я, глядя на счастливого отца, размахивающего у меня перед носом целой пачкой билетов на чемпионат мира по квиддичу.

— Но это же чемпионат мира. Я на всю вашу банду билеты купил.

— Да мне этот вид спорта никогда не нравился, — заметила я.

— Мне тоже, ещё с тех пор, как Джеймс с этим квиддичем мне мозги проел, — вторила мне мама.

— Хм-м, я думал вы обрадуетесь, — стушевался он.

— Ну не знаю, мне на квиддич плевать, маме — тоже, надо поспрашивать парней и Гермиону, но, если ты так хочешь, ради тебя один вечер я готова убить на это.

— Один вечер? А как же ставить палатку?

— Какую палатку? — поинтересовалась мама.

— Ну там, на чемпионате по квиддичу. Все обычно ставят палатку за несколько дней до чемпионата и остаются там на несколько дней после.

— Не знаю, — ответила я. — Сидеть в палатке на поле с тысячами болельщиков — удовольствие весьма сомнительное.

— А мне нужна моя лаборатория. Тут как раз доходят некоторые зелья. На один вечер я отлучиться могу, но, если я уйду на несколько дней, что-то может испортиться, — ответила мама.

— Женщины! — воскликнул он. — А я пойду поставлю палатку, иначе меня не поймут, — заявил он.

— Ну поставь, — пожала плечами я. — Может, мы с мамой и друзьями к тебе пару раз зайдём.


Пришлось обзванивать всех и срочно завлекать на чемпионат по квиддичу.


— Ну папа мой купил билеты, это не моя идея вообще, — оправдывалась я.


Понятно, что каждый из них по нескольку раз переспрашивал, ведь я совершенно не болела этой игрой магов и, что более важно, не ходила на матчи по квиддичу в Хогвартсе. Для всех моих друзей билеты, которые купил папа, были сюрпризом, а Гермиона даже не знала о чемпионате.


Сириус был просто счастлив и чуть ли не хвостом вилял от радости. Он даже пошёл в палаточный городок и заранее застолбил нам место, поставив свою палатку из пыльных подвалов Блэк-хауса. С этой палаткой мы уже отдыхали на природе несколько раз, и она была серой и довольно невзрачной, что не мешало ей внутри походить на пятикомнатную квартиру со всеми удобствами.


Прибыть мы решили за день до начала чемпионата, а друзей я попросила встретить меня возле прохода в магазин мётел, на Косой аллее. Прыгала я теперь везде сама, а если спросят авроры, скажу, что меня перенёс домовик, скрытый под невидимостью. Если что, Тини всё подтвердит, ведь она меня действительно переносила, правда, не сейчас.


Встретиться мы договорились на Янтарной улице, в глубине магического поселения в Лондоне, как раз если пройти налево от Косого переулка в конце улицы и когда я подошла к скверику, где была наша точка встречи, я увидела весьма раздражающую вещь:


— А это чмо откуда принесло? — подумала я, разглядывая приставшего к Эрни плюгавого мужика, державшего его на прицеле палочки.


Эрни решил спрятаться в тени в небольшом проулке между магазинами, и был не так заметен с улицы. Вырвав у придурка палочку телекинезом, заметила злое лицо бандита и тут же вогнала его палочку ему в предплечье почти по основание и дойдя до него, сломала её внутри раны. От воплей его теперь прикрывала заглушка, не дававшая звукам распространяться наружу.


— Ты вообще берега потерял, плюгавый, нападать на моих друзей? — подходя зарядила ему кулаком в челюсть, заставив упасть.


Удар метаморфа в полной силе это похлеще, чем чугунный пресс, будет.


— Пшёл вон отсюда, урод! — рявкнула я на отползающего мага, который на карачках, еле перемещаясь, полз в дальнюю подворотню. — Если вернёшься, я тебя закопаю.


Подойдя к застывшему в ступоре Эрни, пощёлкала у него пальцами перед носом.


— Эй, Эрни, отомри, — хихикнула я.

— Это что только что такое было? — удивлённо спросил он.

— Да выполз из Лютного и решил поживиться… чмо болотное.

— Это я знаю, не первый раз встречаю таких отбросов тут, я имею ввиду, что ты с ним сделала?

— Палочку выдернула телекинезом, воткнула ему в плечо, а потом просто по морде дала.

— Ну ты даёшь, подруга, — удивлённо протянул он.


В этот момент в переулке появился Джастин, к которому я тут же подбежала и, обняв, поцеловала в щёчку.


— Выглядишь просто обворожительно, Роза, — сказал он мне, подарив небольшой букетик роз. — Вот, — сказал он, тут же застеснявшись, — розы для Розы.


На мне действительно было сногсшибательное кремовое платье, новые, чёрные чулки и туфли с небольшим каблуком, а к своим стандартным кольцам я надела ещё браслет, который мне подарил Джастин. С этим платьем я впервые в жизни надела лифчик, который мы с мамой прикупили в Лондонском бутике. Он мне теперь нужен, так как моя грудь достигла примерно первого размера, но с лифчиком походила на первый с половиной.


— Спасибо, — улыбнулась я, засмущавшись.

— Чего это с Эрни? — бросил на друга взгляд Джастин.

— Да тут гопник к нему какой-то пристал, мы его прогнали, — скромно ответила я.

— Мы? — удивился отмерший Эрни. — Это не мы, это ты ему в челюсть врезала.

— Ну какая разница?

— В челюсть? И как? — посмотрел на меня Джастин с подозрением.

— Да этого бедолагу чуть не перевернуло! — эмоционально воскликнул парень.

— Наговариваешь, я не так уж сильно и била, — застеснялась я.

— Надо запомнить тебя не злить, — поёжился Джастин.

— Да что ты такое говоришь, я белая и пушистая… хотя да, ведьм вообще не рекомендуют бесить.

— Вот-вот.


С основной улицы я заметила подходящую к нам Гермиону и помахала ей рукой. Она тут же подошла и поприветствовала меня и Эрни с Джастином. Она тоже приоделась в довольно модное голубое платье карандашом и телесного цвета колготки.


— Ну что, готовы идти? — спросила она.

— Держите, — отдала я им их пригласительные билеты. — Тини! — щёлкнула я пальцами, и перед нами появилась моя домовушка.

— Тини, перенеси, пожалуйста, Эрни и Гермиону ко входу на чемпионат, ты ведь помнишь, где это?

— Да, хозяйка, Тини помнит.


Она подобрала наши сумки, а также сумки Эрни и Гермионы, и аппарировала с ними.


— А мы? — повернулся ко мне Джастин.


Я хитро улыбнулась, взяла своего кавалера под руку и аппарировала со щитом, развёрнутым на нас двоих.


— Ух ты… — удивился Джастин, оглядываясь по сторонам. — Так мягко? Я почти ничего и не почувствовал. Когда я в прошлые разы делал парную аппарацию с Макгонагалл, меня чуть наизнанку не вывернуло.

— Ну ты сравнил эту старую неумёху с такой милой и прекрасной мной, — хихикнула я. — Но на самом деле она просто щит не ставит, а без щита и возникают такие ощущения и даже расщепы. А я щит поставила, потому ничего и не чувствуется.


Появились мы около входа в лагерь болельщиков. Проверив наши пригласительные билеты, задёрганный клерк выдал нам простые брошюрки со списком входов, отметками трибун и мест с небольшой картой палаточной зоны.


Внутрь я вошла под руку с Джастином. По всей округе народ гомонил, летали дети на мётлах, а по округе шастали одетые под маглов люди. Причём выглядело это до ужаса убого. У меня и у Джастина от такого представления глаза на лоб вылазили. Мужчина в женской ночнушке, резиновых сапогах и жилетке с широкополой шляпой соседствовал с мужчиной, курившим сигару в длинном халате.


— Они что, из дурдома сбежали? — спросил меня шокированный Джастин.

— Видимо, такое у магов представление о моде обычных людей, — пожала плечами я.


Повсюду с криком и гамом носились детишки. Взрывались волшебные хлопушки, рисуя сложные картины из конфетти. Прямо в воздухе сами собой танцевали разные иллюзии, а маги вокруг здоровались, общались и веселились. Отыскав нашу палатку, мы ввалились внутрь, где нас встретил Сириус, нахмурившись, посмотрел на мою руку в кольце рук Джастина, но потом расползся в похабной улыбке и подмигнул нам обоим, сграбастав нас, не ожидающих такого.


День перед чемпионатом пролетел в развлечениях. Мы нашли остальных наших знакомых из Рейвенкло и Хаффлпафф и бесились с ними. Это просто замечательно, что мы решили не приходить сюда настолько заранее, ведь делать тут было по большому счёту решительно нечего. Все магазины и лавки, которых, кстати, было не так уж много, мы обошли всего за несколько часов, после чего, устроив праздничный ужин, переоделись и пошли к трибунам на самый верхний этаж.


Влившись в поток людей, поднимающихся вместе с нами, я заметила уже более праздничные одежды. Сириус приобрёл билеты на самый верх, в дорогую ложу, а потому и контингент тут был побогаче, и в калошах и женской ночнушке мужчины уже не ходили, всё-таки совсем уж идиотов среди них не было. Я вообще этого не понимала… ну неужели настолько сложно выйти через проход в Дырявом Котле и своими глазами посмотреть, во что одеваются люди в обычном мире? Это что, настолько сложно?


Ладно, сейчас — это не моё дело, а моё дело в данный момент — держать подол моего платья одной рукой, другой рукой опираясь на руку моего кавалера, подниматься наверх, хотя минусом являлось то, что подниматься было далеко, однако на этот случай наша ложа имела отдельный, отгороженный проход, чтобы мы не пересекались с остальным “плебсом” хи-хи, а потому мы смогли покорить эту вершину не более, чем за пять минут.


Наша ложа была небольшой, но удобные кресла стояли здесь не впритык, как на других ложах, а на достаточно большом расстоянии, чтобы можно было закинуть ногу на ногу или даже вытянуть их вперёд. Отдельный служитель раздал всем магические артефактные бинокли, и были они гораздо меньше, чем те омнинокли, которые продавали в одной из лавок. Всё же ложа была из элитных, и тут подносили чай или кофе по выбору и некоторые другие мелочи. Даже уборная тут была своя, отдельная.


Сидели мы рядом с центром стадиона с правой стороны, и вид отсюда открывался изумительный, особенно если учесть, что сама игра разворачивается в воздухе на солидной высоте. Да, иногда игроки могут прилететь поближе к земле, но это происходит случайно, ведь подлёт слишком близко к земле лишит игрока свободы манёвра.


Сам матч был очень живым и динамичным. Сливалось и усиливало друг друга буквально всё. И пируэты загонщиков на головокружительных скоростях, и дикий рёв толпы в ответственных моментах, и переживание, и откровенное расстройство болельщиков во время забивания голов… всё, абсолютно всё создавало общий настрой толпы, захлёстывало и увлекало до такой степени, что даже я, не имеющая никаких привязанностей к спорту как таковому и квиддичу в частности вскакивала и что-то кричала, и это учитывая то, что я даже правил как таковых не помнила до конца. Просто не возникало такой необходимости до сих пор. Ну да, я конечно представляла, что ловец должен поймать маленький мячик, который называется снитч, а в это время остальная команда создаёт видимость какой-то игры. Хех… шучу… но поймала я себя уже ближе к концу игры на том, что я непонятно почему так сильно нервничаю.


Обычно до чемпионата мира всегда доходят команды, которые в большей или меньшей степени равны, но по какой-то причине, в данном случае, перевес ирландцев был настолько большим, что даже несмотря на то, что снитч поймал ловец сборной Болгарии Виктор Крам, победу по очкам всё же заслужили ирландцы.


Покидали мы трибуны в эмоционально вымотанном состоянии. Такие переживания, такие эмоции, и вдруг в один момент всё закончилось на самой вершине эмоционального пика. Дальше весь лагерь постепенно погружался в состояние празднования. Люди начали выпивать, гулять, горланить какие-то песни. Кто-то пьянствовал от радости за свою команду, кто-то от горя. Сириус успел куда-то умотать, а у меня постепенно начала шевелиться интуиция.


Было непонятно, откуда исходит угроза, но было ясно, что вот-вот должно произойти нечто, что может стать опасным для меня или моего непосредственного окружения, но что именно, и откуда исходит угроза, пока было неясно. Вдруг разум начали заполнять картинки, и я на секунду застыла.


— Всем внимание! Опасность. Все ко мне, сейчас же!


Народ как-то лениво отвлёкся от игрального стола.


— Быстро, все оденьтесь, нет времени всё объяснять, — выкрикнула я.


Мама, уже знающая о моих способностях, бросилась выполнять команду.


— Ребята, ну! Вскакивайте и бегом. Бросьте всё, быстро!


Наконец до всех начало доходить, что это не шутки, и ребята вскочили, начав метаться по комнате.


— Да что вы мечетесь, как курицы, встали, взяли только одежду и палочки, всё остальное бросьте, — крикнула я.


Изначально я хотела отправить всех домой аппарацией, вот только проблема была в том, что устроители праздника заблокировали аппарацию всюду, кроме площадки прибытия, чтобы избежать путаницы, ведь несчастные случаи с аппарацией в такой толпе будут практически гарантированы, да и всяких нечистых на руку безбилетников, обязательно попытавшихся бы аппарировать внутрь лагеря, минуя проверку, было бы полно.


Время уходило, и снаружи палатки уже бывший весёлый шум подвыпившей компании начал сменяться криками ужаса, а мы с мамой стояли готовые возле выхода.


— Я пойду, посмотрю, — сказала я, накидывая на себя чары хамелеона, отвлечения внимания и тихий шаг.


Проскочив на выход, я тут же взлетела вверх при помощи телекинеза, моментально рассмотрев толпу шагающих молодчиков в чёрных мантиях, с нашумевшими в прошлую войну пожирательскими масками. Само это шествие, видимо, зародилось где-то в нашем секторе. Ну, конечно, ведь я хорошо знала из памяти Волдеморта, что все богатые и знаменитые были в его шайке, а в этом секторе именно такие и были, ведь Сириус купил самые лучшие и самые дорогие места.


Почему все бегут, я поняла, когда подлетела к этой толпе поближе. Заклинание паники, одно из фирменных заклинаний, которыми пользовался Волдеморт во время своих рейдов, кстати, оно было из шумерской школы и использовалось там для того, чтобы отогнать хищников и магических тварей от населённых пунктов. На меня оно не действовало, по причине псионической защиты.


Пожиратели ходили, что-то орали и случайным образом швыряли заклинания в различные палатки и в болельщиков. Вроде ничего смертельного, но это только пока.


Тихо приблизившись к группе магов, я выстроила структуру заклинания, вводящего в кому, и заполнила его весьма солидным количеством маны, спустив на этих уродов.


Ситуация резко поменялась, люди в масках зашатались и начали падать, а для двоих из них, у которых, по-видимому, была артефактная защита, я добавила по парочке ступефаев, перекачанных маной, разрядив их амулеты. Планомерно прохаживаясь сквозь ряды идиотов, освобождала их от палочек, и всех амулетов при помощи телекинеза. Поковырявшись в голове нескольких, нашла причину их настолько несвоевременного желания тряхнуть стариной.


В среде пожирателей начали распространяться слухи о том, что их хозяин может скоро вернуться в мир живых, а так как большинство из них в своё время не особенно рвались находить и возрождать их мёртвого сумасшедшего повелителя, чтобы получать от него профилактические круциатусы, теперь они закономерно ожидали огромных проблем от своего безумного лорда и тихо проклинали неизвестного им дегенерата, который додумался откопать где-то призрак их повелителя и вселить его в тельце гомункула.

Вот для того, чтобы заработать себе новые баллы в глазах этого безумца, они и решили учинить очередной публичный разгром. Вот только на меня старички не рассчитывали. Ну что сказать, даже десять лет назад эти многонеуважаемые чистокровные уже были слегка староваты для ведения затяжных баталий, а уж теперь они бы уже считались некондиционным материалом в любой гильдии наёмников.


Мне вот интересно, кто же стал тем кретином, который так сильно повредился рассудком, что опрометчиво решил воплотить Волдеморта, вселив огрызок, который остался после безумного лорда в гомункула. Ведь когда я уничтожила последний крестраж, я чётко почувствовала, что самый последний осколок души мне вырвать не удалось, и он где-то существует.


Я быстро поднимала маски, убеждаясь в том, кто это решил взяться за старое. Все знакомые фамилии. Крэбб, Гойл, Нотт, Мальсибер и несколько других. Цвет пожирательской элиты был представлен весьма широко, а я, на всякий случай, сорвала у каждого рукав их рубашки, обнажая тёмную метку.


Вернулась я, когда мама уже нарезала круги по палатке, а остальные были уже собраны. Когда я проявилась, на мне на секунду скрестились палочки, а мать с облегчением вздохнула и, подскочив, обняла меня.


— Ты в порядке? — всмотрелась она в мои глаза.

— Конечно мамочка, я в порядке, это они там не в порядке, а со мной всё хорошо, — ответила я, обняв мать.

— Кто, они? — удивилась она.

— Да там буквально собрались все, кого надо знать в магической Британии. Открой эту дурацкую книжку о священных двадцати восьми родах, в любого из этих уродов ткни пальцем — они в этой книжке будут, — хихикнула я, потыкав пальчиком для убедительности на дверь. — Там они … валяются.

— Валяются?

— Ну да, они решили тряхнуть стариной, обрядились в свои пожирательскиемантии, маски эти глупые и даже часть лагеря успели подпалить, там несколько палаток горят, панику устроили… но я им дальше не дала пройти.

— Ты их… — она оборвала себя на полуслове и бросила быстрый взгляд на стоявших рядом уже полностью готовых парней и Гермиону, греющих ушки на нашей беседе.

— Нет… не в этот раз, слишком много свидетелей. Они там в коме валяются. Я у них палочки забрала, — достала я из сумки кучку палочек, — заодно им всем предплечье оголила, чтобы их метки стали видны. Это я для авроров стриптиз устроила, но знаешь, мамочка, я считаю веселье стоит прервать и сматываться отсюда, сейчас сюда набегут… всякие, а они же не понимают простого английского языка, что мы ничего не видели, ничего не знаем и вообще сидели внутри палатки. Начнут в душу лезть, вопросы задавать, кто, где был, что делал… ну их.

— Хорошо, уводи детей, а я пойду за Сириусом.

— Давай лучше наоборот, я его быстрей найду и домой приведу.


Мама посмотрела на меня и, обдумав всё, кивнула. Мы все выскочили из палатки, и я дала команду на свёртывание. Палатка закрылась, сама вытащила держащие её колышки и свернулась в небольшой рулон, который я бросила в свою сумку с расширением и отдала её маме.


— Всё, бегите.


Мама взяла детей за руки и бросилась к барьеру, а я вновь набросила на себя комплекс невидимости и при помощи указующего заклинания получила направление на папу, кинувшись в сторону лагеря ирландских болельщиков.


В плотно наполненной людьми толпе мне пришлось побегать, пока я не нашла подвыпившего, храпящего Бродягу, которого сердобольные ирландцы аккуратно положили на скамейке в сторонке.


Видимо, после активных возлияний Сириус слегка “притомился” и уснул, а в момент паники о нём просто забыли. Судя по остаткам еды, кострищу и бутылкам от виски, гулянка была серьёзная. Я хихикнула… ну какой дурак сядет пить виски с ирландцами? Да он бы ещё с русскими водку пить сел. Результат был бы вот примерно такой же.


Так, кажется, пора валить отсюда. Красные мантии в больших количествах начали вливаться на наш сектор палаточного городка. Скоро начнутся разборки. Подхватив отца мобиликорпусом, бросилась при помощи псионического полёта к границе барьера в противоположную сторону от того, где были авроры, а как только ощутила зону свободной трансгрессии, обняла отца, поставила щит и аппарировала. Моя аппарация была настолько мягкой, что Бродяга даже не проснулся, лишь почмокав губами.


Мама, которая снова наворачивала круги по комнате, остановилась, расслабленно вздохнула, а потом заметила висевшего в воздухе отца.


Её брови полезли вверх, а эмоции паники снова начали подступать. Видимо, решила, что её муж либо ранен, либо убит, как вдруг Сириус пьяно всхрапнул, икнул и произнёс:


— Иди ко мне, красотка, я тебя приголублю, — после чего он расплылся в ужасно похабной улыбке и снова захрапел.


Мама нахмурилась, а я поспешила разрядить обстановку:


— А я тут папу нашла… вот, — я мило улыбнулась и шаркнула ножкой изображая из себя пай-девочку. — Видишь, он даже во сне о тебе вспоминает, как это мило.

— Мари, тащи сюда свои громадные бидоны, я тебя поцелую, — Сириус вновь расплылся в улыбке и снова захрапел.

— Ага… я вижу, как он обо мне вспоминает, — грозно нахмурилась она, глядя мимо меня, на зависшего Сириуса. — Брось его вот там на диван… пока.


Сбоку послышалось, как кто-то из парней тихо хрюкнул, а Гермиона хихикнула. Я аккуратно уложила бродягу на диван.


Сильно рассиживаться после такой встряски мы не стали и при помощи Тини переправили детей по домам.


— Так что там было? — спросила меня мама, когда все разошлись, а папу я отбуксировала в одну из гостевых. Ещё со времён, когда она была замужем за Джеймсом, мама ненавидела запах перегара у себя в постели.


Присев рядом с ней, я в подробностях рассказала ей, что происходило в лагере болельщиков.


— И на что они надеялись? — удивилась она.

— На ауру ужаса, вот то самое ментальное заклинание. Это как с дементорами… когда они нападают, большинство людей не способны ничего делать и цепенеют от кошмаров, прокручивающихся у них в голове, а если этого не происходит, в принципе с дементорами может справиться и второкурсник. Да даже банальное “Секо” их запросто убивает. Мало кто может сопротивляться, вот и всё.

***

Утро выдалось спокойное, встав с кровати, я оделась, умылась и спустилась вниз. За столом сидел Сириус, прислонивший холодную бутылку из-под пива к своему лбу. Было явно видно, что он сильно страдает.


— Тини! — щёлкнула я пальцами, а на мой крик поморщился Сириус.


Раздался хлопок, и передо мной появилась моя домовушка.


— Привет Тини, — обняла я её, — ты не принесёшь мне антипохмельное, пожалуйста? — кинула я взгляд на морщащегося от головной боли отца.


К этому моменту в гостиную начала спускаться мама, а Тини принесла антипохмельное и срочный выпуск ежедневного пророка, который подобрала мама.


— Мам, глянь, как там наши пожиратели? — спросила я у мамы.

— Какие пожиратели? — встрепенулся Сириус, который только что выпил антипохмельное зелье и теперь чувствовал себя гораздо лучше.

— А те, которых ты проспал, — ехидно ухмыльнулась я, бегло пересказав ему вчерашние события и показав охапку волшебных палочек.


Несчастный Сириус глупо моргал словно сова.


— Кстати, а кто такая Мари? — грозно спросила мама.

— А кто такая Мари? — удивился Сириус.

— Ты про какую-то Мари во сне вспоминал вчера, когда Роза тебя домой принесла.

— Я?!?! Мари!?! — удивление его было абсолютно неподдельным, и эмоции это подтверждали.

— Не было никакой Мари, мам. Я по эмоциям ощущаю.


Мама расслабилась, а Сириус склонился за столом, обхватив голову руками.


— Вот нифига себе, сходил на чемпионат, — покивал головой он, — лучше бы тебя послушал, но ты уверена, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся?

— Теперь уже можешь свободно говорить Волдеморт. Хоть он и провёл ритуал табу на своём имени, но теперь он в лучшем случае сквиб, а в худшем — магл. Так что можешь не стесняться, он ничего не узнает, тем более наш дом — под блокировкой, и да, какой-то идиот успел создать ему как минимум тело гомункула.

— Может, стоит обратиться в аврорат? — тихо спросил Сириус.

— Ага, замечательная идея, и что я им скажу? Они же первым делом спросят меня, мол, мисс Поттер, а откуда вам это известно? Мне им что, рассказать о том, что я лично уничтожала его крестражи, и о том, как именно и почему в годовалом возрасте убила их местную страшилку? Ты представляешь, что при этом произойдёт? Мы уже связались один раз с министерством… Да ну их, а кроме того, я свой план даже перевыполнила и уничтожила вообще все крестражи, должны же эти бездельники хоть что-то делать, я ведь вчера тоже их работу выполняла. Нет, хватит, тот Волдеморт, что существует сейчас — даже не маг, так что всё это бесполезно, даже если он сможет получить тело, это будет какой-то уродец, пускай они сами с ним разбираются.


Сириус задумался, а тем временем моя мама с неприязнью отбросила газету.


— Что? — с удивлением спросила я.

— Да всё как всегда… — с кривой улыбкой ответила она. — Скиттер пишет, что большинство из пожирателей снова откупились. Начали лепетать что-то о том, что перепились и решили пошутить, а дело спустили на тормозах, мол, выпили богатые и благородные, с кем не бывает?

— Хрена-се пошутить, там ведь пострадали люди. Я что, просто так им всем предплечья оголила? Специально, чтобы они увидели, кто тут и что делает, — со злостью стукнула я по столу, который весьма жалобно хрустнул.

— Видимо, законы в этой стране только для нищих, для богатых — свои правила.

— Вот видишь, а ты ещё удивлялся, почему я не хочу идти в аврорат, — повернулась я к Сириусу, — они бы ещё и нас обвинили во всём! Эти уроды за деньги мать родную продадут!

— Тише, солнышко, тише, — обняла меня мама успокаивая.

— Да, действительно, чего это я? Если опять пожиратели нападут, буду их сразу гасить насмерть.

— Так что, выходит, пожирателей снова освободили? — спросил Сириус.

— Освободили, — кивнула ему мать.

— Даже с веритасерумом не допрашивали? — удивился он. — Вдруг это их лорд им что-то приказал?

— Лорд — импотент, он теперь не может. Только если именно через кого-то, у кого есть метка, и в головах у них такого не было. Я там по-быстрому пошарила, у кого успела. Не хотелось надолго оставаться.


Мать молча махнула рукой и скривилась, а я задумалась, ведь получается, должен найтись один доброволец, достаточно сумасшедший, чтобы слушать указания этого недолордика даже без метки.


— Ладно, в любом случае, у меня в следующем году две защиты на мастерство, а на всяких лордов и пожирателей мне теперь плевать. Полезут — пришибу, да вот хотя бы через ту же метку. Просто отдам команду, и они все сдохнут, — зло сказала я. — Там уж точно есть за что. Они там все… — я махнула рукой, — клеймо ставить негде.

— Кстати, что-то зелья ты сильно забросила, моя милая, — сказала мама.

— Да куда ещё и зелья? Я же не железная. Вот сдам артефакторику и ритуалистику и тогда пойду сдавать зелья.

— Ладно, тогда надо готовиться к следующему учебному году, — улыбнулась мама.

— Ага, мне тут надо ещё один артефакт для Джастина доделать, он мне кое-что обещал за него.

— Нравится тебе этот мальчик? — улыбаясь спросила мама.

— Ну, мама, — покраснела я.

— Значит, нравится? — обняла меня мать. — Тогда нам надо будет сходить в один магазинчик, — хитро прищурилась она.


Последнюю неделю перед учебным годом я создавала ещё один управляющий искин для моего друга. Пообещала — сделай. Вот и корпела над очередным кристаллом, вспоминая сколько же времени я потратила в прошлый раз на свою попытку.


В конце августа мама повела меня во французский магазин нижнего белья, где я перемерила всё и закупилась целым ворохом их товаров. Корсеты, чулки, трусики, лифчики, там было много чего. Единственное, что омрачало поход по магазинам, это близящаяся, надоевшая до чёртиков школа.


========== Глава 10. ==========


Этот учебный год, как и в прошлые разы, начался с очередной речи директора, которую я так же, как и в прошлом, пропускала мимо ушей. Директор любил поговорить, но основная масса студентов уже привыкла его игнорировать.


Встреченная мной Гермиона явно уже соскучилась и имела много новостей, которыми желала со мной поделиться. Да и мы друг по другу истосковались (и в сексуальном плане тоже), а потому она тихо нашёптывала мне все свои новости с тех пор, как мы встретились на чемпионате мира по квиддичу.


Встрепенулись мы только тогда, когда директор объявил о каком-то турнире трёх волшебников. Мы в непонимании переглянулись.


— Что за турнир, ты не знаешь? — спросила меня Гермиона.

— Не-а, да и какая мне разница? После чемпионата мира по квиддичу я со всякими турнирами завязала, да и кроме всего, подвергать свою жизнь опасности и всего-то за тысячу галеонов… пфе.

— Нас туда и так не пустят, — ответила моя подруга. — Маленькие мы ещё.

— Вот и замечательно, не о чём даже говорить. Тут и без них дел невпроворот.

— Каких? — сразу заинтересовалась Гермиона.

— Да мама говорит, что я по зельям квалификацию теряю. Надавала мне кучу заданий и кучу зелий, которые надо сварить. Сейчас пойду снова клянчить освобождение от уроков, — вздохнула я.


Именно так всё и произошло. Первые две недели по традиции отводились на малышей-первокурсников, у которых шли подготовительные уроки. Мы встречались с друзьями и обменивались новостями, а парни рассказывали о своих делах.


— Отец заставил меня стажироваться у топ-менеджеров своего банка, — с грустью говорил Джастин, когда мы наконец урвали время и смогли, как обычно, втроём уединиться на полянке, рядом с квиддичным полем.

— Кстати, Джастин, я вот для тебя сделала голема, как и обещала, — достала я из сумки браслет из платины, внутри которого был небольшой алмаз.

— Что ты, это же, наверное, дико дорого? Это что, настоящий алмаз? — удивился он.

— Так я ведь не продаю, это подарок. Ты сам сказал, что тебе нужен искусственный интеллект. Вот это он, ты теперь в него сможешь перенести все свои знания, которые ты приобрёл, а он будет помогать тебе анализировать всё, что ты ему скажешь.

— Ты что, один этот алмаз, наверное, стоит, как дом в Лондоне.

— Я его получила магически. Моё собственное изобретение, — улыбнулась я, — а внутри там еще шесть таких же. Это только внешний управляющий кристалл.

— Внутри? Где внутри?

— Там внутри есть свёрнутое пространство. Вот в нём и находятся управляющие кристаллы голема.

— Это ведь целое состояние, — в шоке произнёс Джастин.

— Да, и как артефакт он тоже уникальный, но мне помнится, что кто-то что-то за него мне обещал? — хитро прищурилась я.


Джастин слегка покраснел, но, приблизившись в смущении, поцеловал меня в щёку.


— Чего? Вот это что сейчас было? Это был обещанный поцелуй? — нахмурилась я. — А ну давай всё обратно.

— Что? — застеснялся Джастин.

— Это полная халтура, а не поцелуй, да за такой поцелуй мне мм-м-м…


Парень набросился на меня настолько сильно и решительно, что я растерялась. Его губы впивались в мои, мой рот открылся, и наши языки сплелись. Внутри поднималось что-то тёмное, возбуждающее, а внизу живота начало потягивать, а я начала ощущать пустоту.


Поцелуй с мужчиной был страстным, берущим, и он сильно отличался от того, как мы целуемся с Гермионой. Там всё было нежно, а здесь Джастин именно целовал меня, он брал, я отдавала, он требовал, и я подчинялась, я хотела подстроиться, угодить, отдаться.


Почувствовав эмоции сожаления и расстройства, я заметила повесившую нос подругу, которая смотрела на нас, даже не смея ревновать и завидовать.


Полностью ошарашенный Джастин оторвался от меня и посмотрел просто громадными глазами на расстроенную подругу.


— Придётся тебе отрабатывать, — хитро подмигнула я, подвинув полностью офигевшего Джастина к Гермионе.

— Вы уверены? — парень дураком не был и понял всё сразу и правильно.

— На сто процентов уверенным быть нельзя ни в чём, но лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, что даже не попробовал. А вдруг жалеть и не придётся, — хитро подмигнула я Джастину.


Целовались мы втроём минут двадцать, пока не услышали далёкие приближающиеся голоса детей. Джастин оторвался от меня и усадил к себе на колени, обнимая.

***

За последние две недели я оббегала преподавателей и вновь получила все нужные освобождения, оставив лишь астрономию и историю магии с трансфигурацией. По ним я не занималась и освобождение получить не могла.


Дни вновь замелькали, а я доводила лоск на своей работе, которую мне придётся отослать в комиссию, примерно в феврале. Обычно мастерам в комиссии надо дать пару-тройку месяцев на ознакомление с работой, а уж потом идёт сама защита, где соискателя допрашивают… в смысле пытают… в смысле, опрашивают по предмету, хе-хе, ну а уж дальше идёт демонстрация самой работы. Естественно, мне придётся показать и артефакт, и его работу уважаемой комиссии.


Я так забегалась, что просьба Гермионы буквально выбила меня из колеи, а удивила она меня своим желанием взять себе домовика в личное пользование. Она даже попросила меня сходить с ней на кухню и оказать моральную поддержку. Вылазку мы провели следующим же вечером, и после получасовой беседы с разговорчивым директором Гермиона обзавелась собственным миленьким ушаном Вилли.

***

— Роза, ты идёшь? — вошла в мою лабораторию Гермиона.


Я наконец закончила написание работы и приступила к выполнению заданий по зельеварению. Сидя в своей лаборатории, обложившись свитками, травками и всякими неаппетитно выглядящими ингредиентами, я кромсала, резала, варила, смешивала и добавляла всё больше и больше ингредиентов.


— А? Идёшь куда? — подняла я на неё непонимающий взгляд.

— Встречать делегации школ-участников.


Ох, ещё и эти… ну вот чего я там не видела?


— А сильно надо? — я бросила жалобный взгляд на Гермиону, а потом на кипящий котёл. — Давай, я потом приду, а то у меня тут зелье… Ну не умрут же они без меня в конце-то концов, уверена, никто даже не заметит.

— Ты пропустишь приезд делегаций? — в шоке спросила Гермиона.

— Да у меня тут зелье, которое я три дня настаивала. Столько работы в мусорник, давай, ты пойдёшь и потом мне всё-всё расскажешь, ага? — я расплылась в умильной улыбке, и Гермиона вздохнула. Хмыкнув, она поцеловала меня и ускакала вниз.


Закончив очень сложное зелье по заданию матери, разлила всё по пузырькам и, подписав готовый продукт, позвала Тини, вручив пузырьки ей. Остался строгий контроль мамы, а уж потом пузырьки откочуют в больницу святого Мунго. Ощущая удовлетворение от хорошо проделанной работы, я спустилась в обеденный зал как раз к ужину.


Новые лица я рассмотрела моментально, расселись они за столом Слизерина и за нашим. У нас сидела явно французская делегация, а за столом Слизерина находились ребята из Дурмстранга. Французы были, в основном, представлены одними девушками, а вот делегация из Дурмстранга наоборот представляла из себя практически одних парней.


Мы достаточно быстро раззнакомились с девушками, так как мы с Гермионой были почти единственные, кто свободно говорил на французском, однако я говорила и на русском, на котором говорила часть делегации из Дурмстранга, а потому у меня вообще больших проблем не было.


За пару дней общения дети начали постепенно привыкать к дополнительным ученикам за нашими столами. Все гости были гораздо старше нас, это были уже практически выпускники, ведь на турнир допускались лишь те, кто был на последнем курсе, а старшеклассникам с нами не было особо интересно. За пару дней страсти и новизна среди детей рассеялись, тем более у всех были и свои дела, уроки, домашние задания и эссе, а потому дополнительные люди за столом перестали вызывать ажиотаж и желание засыпать новичков вопросами, тем более существовал такой немаловажный фактор, как языковой барьер.


Я снова закопалась в свои зелья и тренировки, тем более львиную долю лекций и приёмов пищи я не посещала, наслаждаясь готовкой моей личной домовушки, бывшей не в пример разнообразней и сытнее, как на мой вкус. Гермиона, беря пример с меня, начала точно также обращаться к помощи домовика Вилли, а я настолько зарылась в свои дела, что банально пропустила объявление чемпионов, и отвлекло меня от тренировок беспалочковой магии только неясное чувство опасности.


Своей интуиции я привыкла доверять и моментально переключилась на магическое зрение, и отбиваться мне пришлось тут же. Какая-то мерзость пыталась встроить структуру магического договора в мою ауру. С какой это радости? Я ни на что не подписывалась.


Единственное, чем я могла от этого защититься, была моя сила магии смерти, хотя я давно подозревала, что это не она. Договор хотели накинуть на меня, а я всячески отталкивала его щупальца, которые старались проникнуть внутрь моей ауры и встроить печать.


Первичные мои потуги были не так эффективны, я видела извивающуюся печать договора, и она старалась обойти и погрузить себя в мою ауру. Тогда я изо всех сил пожелала вытянуть в её сторону щупы и начала хватать и рвать её примерно так, как я делала с духовными оболочками.


Пока я это делала, часть оболочки попыталась зацепиться за мою ауру, но я тут же выдрала этот участок и разорвала его на куски, почувствовав сильную боль. Магия моя убывала словно в колодец, да и ментальная сила расходовалась как не в себя, но я заметила, как извивающееся плетение начало замедляться, неспособное восстанавливать себя и принялась за него со всем энтузиазмом.


Хлещущие во все стороны энергией щупы начали останавливаться, а я ухватила обрубки и потянула за них всем своим намерением, вкладывая всю волю и все силы, чувствами прорываясь на какой-то новый слой, совершенно до сих пор неизведанный. Куда-то, где моё магическое зрение было почти слепо. Что это за мешанина структур? Что за схемы, переливы цветов, никогда такого раньше не наблюдала. Казалось, я смогла увидеть цвета, которых не могло существовать в природе и запахи, аналогов которым не было.


Так, ладно, это всё потом, моя аура в опасности. Я потянула ещё сильнее, вкладывая всю магию и всю псионику, вырывая нечто огромное и страшное. Интуиция взвыла дурным голосом. Если я сейчас это выдерну сюда, ко мне, может случиться ещё одна драка, а у меня магии на донышке. Идея прострелила мгновенно.


— Тини!!! — заорала я.


Передо мной появилась моя домовушка.


— Быстро неси мои алмазы, которые я зарядила в прошлый раз, тащи все!


Перепуганная домовушка кивнула и исчезла, чтобы через несколько секунд вывалить передо мной горсть заряженных алмазов. Схватив сразу два, я потянула, опустошая их почти моментально, почувствовав небольшое облегчение, после чего представила, как по щупам, за которые я ухватила, передаётся огонь, но в последнюю секунду передумала, интуиция вдруг заиграла красками, и я влила энергию из кристаллов, представив, как посылаю по жгутам холод абсолютного нуля, чуть ли не физически ощутив дикую боль, агонию и всепожирающую ярость на том конце.


Бросив алмазы, я схватила два других и повторила операцию ещё раз, ощутив нечто живое, большое, из последних сил сопротивляющееся и бьющееся в агонии.


Тем временем Тини с хлопком ввалилась в комнату и поставила передо мной заряженный алмаз размером с голубиное яйцо, в который я закачала шесть своих резервов, схватив два последних алмаза прислушалась к зову интуиции и послала холод не потоком, а единым ударом, моментально почувствовав последние судороги перед смертью кого-то на той стороне. Замечательно… вот, гнида будет знать, как пробовать меня захомутать, кто бы он ни был. Я сразу положила руки на накопитель, вытягивая из него ману, заполнив резерв.


— Тини, расскажи маме и папе, что происходит нечто странное, а я сейчас буду отдыхать. Кто-то постарался поставить мне на душу печать клятвы, но пока я справилась благодаря тебе.


Домовушка кивнула и с хлопком исчезла, а я наконец дёрнула за жгуты изо всех сил, и перед моим магическим зрением предстала душа громадных размеров, которая ещё пыталась хоть как-то дёргаться. Теперь, когда она была тут, я начала понимать, что к чему и откуда, и старалась тянуть ману отовсюду как можно быстрее, потому что это нечто начало медленно приходить в себя.


Вгрызаясь своими щупами, я кромсала, рвала на части из последних сил, не давая ему опомниться. Я старалась нарушить структуру этой пакости и не дать ему сфокусироваться. Магические каналы в теле звенели от напряжения и ужасно щипали. Кое-где я даже видела небольшие разрывы, странно, раньше этого я не замечала. Видимо, я вышла на какой-то новый уровень магического зрения, о котором никогда раньше даже не слышала.


Постепенно душа замерла, перестав пульсировать и подавать хоть какие-то признаки жизни, а я продолжала работать мясником, обрывая все связи между вихрями в этой душе и подтягивая её к себе. Наконец, основная часть души со всеми вихрями отделилась и метнулась в высший астрал, на перерождение.


Ух, вот это было тяжело, очень-очень тяжело. Мой полный резерв таких, как я думала, колоссальных размеров и ещё почти восемь таких же, вот это нихрена себе… и кто же это был такой? Теперь можно чуть притормозить и осмотреться. В комнате — бардак, я вся потная сижу на полу, вокруг на кровати валяется по меркам магов целое состояние в виде алмазов.


— Тини! — позвала я.


Рядом появилась домовушка, осматриваясь вокруг.


— Маленькая моя, уберись тут вокруг, пожалуйста, и меня почисти, хорошо? Я сейчас совершенно не в состоянии.

— Конечно, хозяйка, Тини всё сделает, — пискнула она.

— Алмазы забери обратно домой, я потом их у тебя снова попрошу и заряжу. Пусть лежат.


Так, а что там у меня в магическом плане? Ох, не очень хорошо, нужно быстро заделывать раны в ядре и в каналах… а вот как раз передо мной находится гора исходного материала, очень хорошо. Эта пакость, которая на меня напала, была ужасающе сильна, это явно не может быть маг, таких магов в этом мире я до сих пор никогда не видела. Но кто же тогда?


Аккуратно подключилась к обрывкам ментального слоя, пытаясь считать то, что там ещё оставалось.


*** Тем временем в большом зале Хогвартса. ***


— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола, — там они получат инструкции к первому туру состязаний, — завершив краткую речь, профессор взмахнул палочкой, гася большую часть свечей, и зал погрузился в приятный полумрак, а вот кубок как раз наоборот начал разгораться всё сильнее. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.


Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и громким, отчетливым голосом прочитал:


— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам.


Народ возликовал, аплодисменты, подбадривающие крики, в общем, все как положено. Виктор поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся мимо Дамблдора к двери, на которую тот указал.


— Браво, Виктор! Браво! — орал Каркаров, так что его слышал весь зал, — я знал, в тебе есть дерзание!


Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.


— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — возвестил Дамблдор.


Флер вскочила из-за стола Рейвенкло и летящей походкой устремилась за Виктором в заветную комнатку.


Огонь в Кубке опять покраснел, посыпались искры. Из Чаши вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его, тяжело вздохнул и прочитал:


— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.


За столами поднялся гам, крик и бурные аплодисменты. Седрик поднялся, улыбка украсила его лицо, и он помахал своим сокурсникам Хаффлпаффцам двумя руками. Не торопясь, пожимая руки всем своим друзьям, он начал продвигаться в сторону преподавательского стола, а Дамблдор, не теряя времени, продолжил свою речь.


— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад… — чемпионы внимательно посмотрели друг на друга и развернулись к заветной дверце, однако не успели они сделать и нескольких шагов, как кубок вновь покраснел.


— Э-э-э? — только и сказал Дамблдор.


Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор, не раздумывая, протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя, потом как-то резко и нервно почесал свою бороду, вновь повисла тишина. Директор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец, он кашлянул и прочитал:

— Роза Поттер?

— Э-э-э? — недоуменное эхо пронеслось на этот раз по всему залу.


Директор покрутил головой и сфокусировался на столе Рейвенкло, на месте рядом с Гермионой Грейнджер, самой лучшей подругой мисс Поттер, но там её не оказалось. Не то, чтобы это было такой редкостью, Дамблдор знал, что Роза очень часто принимала пищу у себя в комнате, но так как это никаких школьных правил не нарушало, он по этому поводу ничего не делал, однако сегодня был всё-таки особый вечер, выбор чемпиона.


— Роза Поттер? — повторил он, оглядываясь и ища её за другими столами. — Кто-нибудь знает, где находится Роза… — закончить он не успел.


Из кубка огня повалил целый поток искр, потом взметнулось пламя и раздался взрыв, а Дамблдора отнесло на несколько метров назад, шмякнув о стол преподавателей.


Всё внимание учеников и преподавателей было приковано к дикому импровизированному вулкану, извергающему пламя с невиданной интенсивностью.


Вдруг откуда-то из недр кубка раздался дикий, душераздирающий вой, а народ начал отходить назад. Леденящий душу вой ярости раздался снова, а потом ещё раз и ещё, а Дамблдор попытался набросить на кубок какие-то щиты, но их со звоном разбило и снесло, словно пушинку. Мощь магии, которая начала закручиваться над кубком, имела такую интенсивность, что волосы встали на голове даже у Дамблдора.


Дети, подскочив, поспешили проследовать к выходам из опасного помещения, а вой быстро превратился в скулёж и кубок разлетелся на куски, засыпав светящимися синим огнём близлежащие столы.


*** И снова комната Розы Поттер. ***


— Демон с плана огня? — даже вслух сказала я. — Да какой дегенерат тут нашёлся, чтобы призвать его? Хорошо, что я огнём не долбанула, я бы его только подпитала.


Нет, ну это вообще что за дела? Что за школа? На меня напал демон с плана огня?! Как? Зачем? Кто это сделал? И где они вообще смогли раздобыть демона?


Вылавливая обрывки и ошмётки знаний из его сотен лет памяти, я выпадала в полный осадок. На момент призыва этот демон был из средних, но за все эти года в заточении смог отожраться до… если можно так сказать… нижних эшелонов демонов-господ самого высокого ранга.


Меня пробил холодный пот. Ох, них… же себе, я выдала? Я заломала и убила одного из господ? Слабенького — да, но, блин, в их иерархии это немалая величина. Выше — только владетель домена, а это фигура околобожественного масштаба. Так, ладно, его огромное ядро и ментальный слой я приберу себе, а это что-то новенькое? Раньше я этот слой даже не замечала. Значит, и его приберу к рукам. Пусть будет. Пока не знаю, зачем он мне, но раз у демона он был, надо проанализировать, зачем и почему. Вдруг это очень нужная вещь, с чем тут же согласилась моя интуиция, которая не только подтверждала, что вещь нужная, да у неё прямо слюнки текли и мой хомяк буквально сучил лапками в предвкушении.


Прямо вечер открытий какой-то, и магическое зрение улучшилось, причём на порядок, я начала видеть целый новый срез мира, и моё управление собственной душой улучшилось, и смогла более чем удвоить мой и так совсем не маленький ментальный и магический слой, чем я воспользуюсь со временем и вот ещё что-то новое, чего я не знаю и не видела, но интуиция твердит, что очень нужное. Да, я чуть не сдохла, но награда такая, что… блин, дайте две.


Продолжая поглощать слои души, которые этот демон отбросил при смерти, я пыталась рассмотреть ошмётки воспоминаний. Н-да уж, хорошо я поработала над ним с перепугу. Весь ментальный слой порван на мелкие лоскутки. Теперь ничего непонятно, особенно последние воспоминания, которые я перепахала особенно тщательно. Там вообще сплошная боль и агония.


Ох, надеюсь, тот, кто на меня этого демона натравил, сдох. Очень надеюсь, да и лучше, чтобы так, иначе если я сама до него доберусь, я уж его точно убью, без вариантов.


Я присела на постель, откинув ноги и расслабляясь. На полное поглощение этакой туши, которую я только что в себя всосала, уйдёт как минимум месяцев пять и это ещё учитывая то, что я весьма хорошо натренировалась это делать и с Волдемортом, и с дементорами, но этот демон был очень толстым. Это вам не местные маги. Ну что же, спасибо тебе, дорогой демон, и чтоб твое следующее перерождение было простым и лёгким. Всё-таки сам по себе он был не виноват. Кто-то его натравил на меня.


Я продолжала заполнять маной свой резерв, отходя от горячки боя. Только сейчас я почувствовала под носом кровь, но так как она уже остановилась, дёргаться я не стала, а просто почистила себя магией, а вокруг уже успела прибрать моя Тини. Мана струилась в моих каналах, постепенно залечивая все мелкие трещины и надрывы, а я сосредоточилась на расслаблении, лечении и заращивании ранок, а ментальное и магические ядра демона перерабатывались моими вихрями.


Долго мне так сидеть не дали… вначале я услышала, как дверь во внешние покои распахнулась, а потом и в мою комнату ворвалась целая толпа, чуть не выломав дверь. Раздумывать я не стала, и все, кто влетели, тут же застыли парализованными, а их палочки прилетели мне в руки.


Я же вскочила с палочкой наизготовку. И кто же это такой умный, кто врывается в мою комнату?


По мере того, как я рассматривала этих деятелей, мои глаза всё больше расширялись. Директор, Минерва, Мадам Максим и Гермиона. Я тут же освободила всех, сняв паралич. Видимо, всех мужчин, кроме директора, замок оставил в гостиной. В женские спальни обычно им ход закрыт, иначе тут бы набилась ещё большая толпа.


— Мисс Поттер, потрудитесь объяснить, почему вы напали на преподавателей? — проскрипела Минерва.


Вот ведь кошёлка старая, это я ещё и напала? Да они мне чуть дверь не вынесли, и я на них напала?


— Это я на вас напала? — заорала я. — Я вообще-то сижу в собственной спальне, а вы мне чуть дверь не вынесли. Что у вас тут происходит вообще?

— Мисс Поттер, а где вы были? Почему не присутствовали на выборе чемпионов? — спросила Минерва.

— Да вот здесь и была, а кроме того, в большой зал я довольно часто не спускаюсь, тут обедаю, это не запрещено. Это совсем не первый раз, когда я так делаю. Я вообще не понимаю, к чему все эти вопросы? На чемпионов я смотреть не обязана, да и мне это неинтересно.

— Мисс Поттер, скажите, вы бросали бумажку со своим именем в кубок огня? — спросил Дамблдор.

— Да я к нему даже не подходила, на кой бы я рисковала своим здоровьем?

— А вы просили кого-то другого бросить ваше имя в кубок огня?

— А так разве можно было? Но в любом случае, нет, не просила. А в чём вообще проблема, вы можете объяснить? Меня в чём-то обвиняют? — расправила я плечи.

— Мисс Поттер, вышло так, что ваше имя выпало из кубка огня как одного из чемпионов, — сказал Дамблдор, поглядывая на свою палочку в моих руках. — Вы что-нибудь об этом знаете?

— Откуда? Я вообще сидела здесь и занималась своими делами. Своё имя в кубок я не бросала и никого не просила это сделать. Да я к нему и близко не подходила, сдался мне этот кубок. Мне вот на самом деле интересно, как моё имя вообще попало в кубок огня? Я ведь должна написать его собственной рукой, иначе как кубок стал бы оценивать мои способности? Расскажите, что вообще произошло?


Я посмотрела на Гермиону, а та не замедлила рассказать всё и в красках. Задумавшись о том, что происходит, я сильно загрузилась. До меня постепенно начало доходить. Видимо, то, что я дралась с демоном, как-то связано с этим. Как ещё можно сделать артефакт, который не только проводит турнир, но и заключает нерушимые обеты с участниками и судьями, как оценивает соблюдение правил.

В принципе, можно, конечно, использовать управляющего голема, похожего на то, что я сама сделала, но, по всей видимости, авторы этого кубка такого не умели. Насколько я поняла, знания о создании таких искинов уже были утеряны к тому времени, и они пошли более простой дорогой и притащили в этот мир демона, которого запихнули в этот кубок. Когда он попытался накинуть на меня магический контракт, я его и убила.


Это если коротко, но проблема усугублялась именно тем самым демоном. Ну кто мог догадаться, что какому-то дегенерату придёт в голову бредовая идея создать кубок с запечатанным внутри демоном с огненного плана? Ну это ведь полнейший кретинизм. Это даже не гвозди микроскопом, это выгребать дерьмо космическим кораблём… не знаю даже, с чем сравнить. Ведь демон на самом деле ставил печать договора на душу участника.

Мне вот просто интересно, скольких участников этот демон смог сожрать в прошлом под видом мнимого нарушения договора, ведь при грамотном составлении контракта посчитать нарушением он мог всё, что угодно, а тут, страшно сказать, письменный договор вообще никто из этих идиотов не подписывал и не читал, они просто “бросили в кубок бумажки со своим именем”. Святая простота… да с такой формулировкой он мог вообще захапать души не только чемпионов, но и всех претендентов и всех судей. У меня всё похолодело внутри… а он ведь и захапал. Оттого он так и отожрался.


Так… Это выходит, я опять случайно спасла кучу людей от ужасной судьбы быть сожранными демоном? Он ведь легко мог закусить их душами, да и моей — тоже. Это не школа, а дурдом какой-то с этим министерством и с этим директором. Блин, у меня что, на лбу написано где-то: “Героиня, спасает всех бесплатно”. Вот и на чемпионате мира так получилось, что я всех спасла, и с Волдемортом тоже, и с демоном. Да где эта пометка, которая говорит: “Прокатись на халяву на горбу у Розы Поттер?”


Одно здесь не подлежит сомнению. Я уж точно не могу признаться в том, что уничтожила демона. Начнётся ведь целое светопреставление, и меня обвинят во всём, в чём угодно, начиная от демонологии, диких плясках под луной и жертвоприношениях младенцев и заканчивая разрушением ценного артефакта, этим придуркам ведь только дай, да и к чему мне эта слава, люди могут сделать ненужные мне выводы.


Значит, что? Правильно, сижу тихо, ни на что не соглашаюсь и всё отрицаю. Ничего не видела, ничего не слышала, нигде не была, бумажку в кубок не бросала, и вообще меня подставили. Короче, я ведь типа как чистокровная, вот и надо поднять скандал, а не то затопчут и не заметишь. Им ведь надо на кого-то всё это свалить.


— Мисс Поттер, боюсь, вам придётся участвовать в соревновании, — печально провозгласил директор.

— Это с какой это радости? Я свою бумажку в кубок не бросала и ни в каком соревновании я участвовать не собираюсь. Что это за бардак такой, любой идиот может бросить бумажку с моим именем, и мне придётся участвовать?

— Мисс Поттер, но это есть международное соревнование. Мы и сами есть в непонимании, кто есть так глупо пошутить, — провозгласила мадам Максим.

— Хорошенькие себе шуточки. Я так не считаю. Международный комитет ответственен за проведение чемпионата, вот пусть и разбираются с этим, как хотят, меня это не волнует, раз сумели заварить эту кашу, значит, пусть сами её и расхлёбывают, и вообще, я требую, чтобы позвали моих родителей. Я несовершеннолетний ребёнок, а вы пытаетесь затащить меня в соревнование, в котором участвовать могут только взрослые. Что у вас за бардак в школе такой, в конце-то концов?


Скандал я заварила нешуточный, позвав Тини, я попросила её привести моих родителей сюда и, выйдя с ними из Хогвартса, отгородилась чарами и рассказала всю подноготную этого дела, включая и демона тоже. Родители были в полнейшем шоке, и скандал тут же разгорелся по новой. Скрыть взрыв кубка огня и присутствие четвёртого чемпиона уже не удастся, ведь случилось всё при огромном скоплении гостей из-за границы, а потому мы даже не пытались. Преподаватели носились по школе абсолютно без толку, у меня создалось полное впечатление, что большинство и сами не понимают, что тут произошло. Кроме их стандартного объяснения вроде “ну это же магия”, ничего другого придумать они не смогли, а кубка, который можно было бы как следует препари…то есть исследовать - не осталось. Мне же только на пользу, не придётся никому ничего объяснять.


Что самое интересное, само плетение магического контракта в аурах участников и судей осталось. Замечательно там сидело, свернувшись и поджидая момента, а вот в моей ауре — нет. Да, демон, который мог с этим плетением что-то поделать, уже ушёл на перерождение, однако само его творчество никуда не делось. Что должно произойти с человеком в случае нарушения контракта теперь, я не представляла, но лучше не интересоваться.


Стоя в отдельной комнате вместе со всеми преподавателями, вместе с остальными участниками и вместе с моими родителями, которые откровенно собачились с представителями отдела спорта министерства, мой взгляд блуждал между участниками разговора. Главный из заправил этого отдела здесь был Людо Бэгмэн. Неприятный человечишка, который готов был устроить яркое шоу любой ценой. Естественно, его отдел — это ещё одна кучка полнейших дармоедов в министерстве. Ну какой спорт? Ну где он? Не смешите мои тапки, есть один только квиддич. Вот устроили чемпионатмира, так и то, если бы не я, закончилось бы это всё очень печально. На этот раз они взялись за нечто новое, Тремудрый турнир, и что? Опять проблема с безопасностью. Я не понимаю, они в каком мире живут? Ну заодно вот считаю у него всю информацию по самому турниру.


— Всё же правила однозначно диктуют нам, что любой, я подчёркиваю, любой, чьё имя вылетело из кубка огня, обязан участвовать в турнире, — произнёс Барти Крауч.


С этим вот тоже было что-то не то. Мысли путаются и прыгают, будто в нём уживаются два человека, один спокойный как робот, а второй… тоже спокойный, но слегка более человечный. Оба они вместе с их мыслями мне не нравились. Может, это его так под Империо взяли? Ай, лучше сидеть тихо, и так уже с демоном наворотила дел. Ну этих министерских уродов. Если я сейчас открою рот, все начнут интересоваться, откуда я знаю, а чтение мыслей вроде как нелегально.


— Да чёрта с два! — это вступил мой отец. — Я например — против!

— Я — тоже, — отзеркалила мадам Максим. — Школа О`гвартс являть нам двух чемпионов. Это нечестно! Тем более она есть ещё маленькая девочка.

— Но контракт с кубком заключён, — пробубнил Крауч. — Вы хотите попытаться расторгнуть магический контракт?

— Ну и где тот кубок? — встряла я. — Нет его, взорвался, значит, и контракта никакого нет, невозможно заключить контракт с ничем, значит всё это соревнование — фикция. Я против участия в этом конкурсе. Вы не сможете заставить меня участвовать в нём насильно. Что за манера подвергать детей смертельной опасности?

— Контракт мог и остаться, и что с ним произойдёт в отсутствие кубка, никто не знает, — заметил Дамблдор. — У нас возникла серьёзная проблема, хоть вы и несовершеннолетняя, но ваше имя выбрал кубок, а потому, хотите вы этого или нет, вам придётся участвовать в турнире, мисс Поттер.

— Объясните мне, по какой причине меня должны волновать ваши проблемы? Вы это начали, вы это и расхлёбывайте. Я ведь не перекладываю на вас свои проблемы, вот и вы не перекладывайте на меня свои. Вы решили этот турнир возобновить, значит, должны были подумать о последствиях. Кубка больше нет, и контракта с кубком у меня нет, а потому я не хочу участвовать.


Мой отец вновь углубился в дискуссию, а я продолжила аккуратно сканировать чужие головы, раз уж появилась такая возможность. А вот это уже оч-ч-ч-ень интер-р-р-есно. Заглянув в голову Каркарова, я нашла виновника моего боя с демоном. Записку с моим именем он оторвал от моего эссе, которое украл в кабинете истории магии, затем дописал там какую-то четвёртую школу и бросил её в кубок сам, а демон только и рад, ему ведь считай две души по цене одной должны были достаться. Теперь эти пожиратели хотят ни много ни мало, а заманить меня в ловушку на последнем этапе турнира. Ну, тупее плана придумать они не могли?


Я также узнала, у кого сейчас находится гомункул Волдеморта, но не где именно он его держит. Корбан Яксли, один из самых ярых и одиозных сторонников этого призрака и пожиратель смерти. Именно он при помощи ритуала и вселил душу Волдеморта в гомункула и теперь пытается использовать меня для возрождения своего хозяина. Вот мне нечего делать, как играть в их тупые игры. Они у меня доиграются, просто подам сигнал, и все пожиратели тут же передохнут. Добренькая я что-то стала. Думаю, стоит мне изменить чужие планы по возрождению Волдеморта, да и такие тупорылые кретины, как этот Яксли, явно лишние в магической Британии.


Как и ожидалось, споры и крики ни к чему особо не привели. Дамблдор, словно христианский проповедник, проталкивал своё, свято полагая, что только так и есть верно. Подпевал ему Крауч под империусом, а фоном выступал ещё один таракан, Людо Бэгмен.


— Идём, пап, с этими, — я презрительно оглядела чиновников, — бесполезно разговаривать, им лишь бы шоу устроить и покровавее. Главное, чтобы было побольше жертв. Это ведь не им свою шею придётся подставлять под топор.

— Но как же тогда? — глянул он на меня.

— Да просто не стану участвовать и всё, — сказала я, потянув его за руку из комнаты.

— Мисс Поттер, но вы не можете! Кубок выбросил ваше имя, — подскочил Людо Бэгмэн к нам.


Банально проигнорировав пыхтящих от злобы чиновников и оставив их мариноваться, я взяла Сириуса за руку и покинула кабинет.

***

С родителями мы присели в чайной мисс Розы Ли, где у меня с недавних пор появился любимый чайный сбор. Чай с листьями душицы и совсем немного шиповника добавляли к аромату, заставляя его плавно менять вкус по мере изменения температуры. Пока чай успевал остыть, вкус становился слегка другим.


— Я уже знаю практически всё, — начала я разговор, когда мы с родителями уединились, отгородившись от других.

— Что именно? — спросила мать.

— Значит так, начнём с того, что, как и почему произошло. Артефакт Кубок Огня был создан каким-то ретивым демонологом, который запечатал в него одного из довольно сильных демонов с огненного плана. Этот артефакт должен был следить за соблюдением всех правил турнира.

— А как он это делал?

— Демон ставил печать на душу. Эта магическая печать похожа на обычную клятву, которую маги дают, только ставит её не эгрегор и не на ауру, а демон и сразу на душу. Сигналка срабатывает и даёт демону знать о любом нарушении. Этот альтернативно одарённый товарищ не очень долго прожил, ведь демон смог поставить печать и на его душу.

— И что он сделал? — в ужасе спросила мама.

— Ну у демонов, я так понимаю, вообще плата за нарушение клятвы одна — это душа преступившего клятву. Насколько я поняла, демон имел некоторую свободу формулировать клятву при заключении контракта, чем он и пользовался. Он был довольно умным и, накладывая клятвы, плату брал не всегда сразу. Ну кто же обратит внимание на то, что через десять лет после турнира и судьи, и все претенденты, и чемпионы вдруг как-то резко вымерли? Всякое ведь бывает, а турнир не проводили так уж часто, а потом и совсем отменили. Вот потому этот демон успел так отожраться. По его собственным оценкам он уже был на уровне демонов-господ его мира, ведь поглотить он успел несколько сотен довольно сильных магов. На турнир слабаки не идут. Вот так и получалось: вроде бы он никаких условий своего договора не нарушал, просто воспользовался лазейкой, а местные лопухи, которые пользовались артефактом, могли даже не удосужиться получить договор в письменном виде. Вот как в этот раз. Просто “бросьте, дети, записку со своим именем в кубок”, — с ненавистью сказала я, — и потеряйте свою душу.

— Кошмар, даже у нас в семье никогда не связывались с демонами, — сказал отец, — Эти лживые, двуличные сволочи всегда обманут.

— Ну, не совсем так. Ты тоже пойми, демона ведь не спрашивали ни о чём, а насильно выдернули с его огненного плана и законопатили в тот кубок, ещё и наложив рабский контракт. Тут у любого настроение испортится. Он ведь не добровольно всё это делал. Вот и гадил, как мог, всем, — ответила я.

— Он что… и тебе поставил печать? — ужаснулась мама.

— В том то всё и дело, что нет. Не успел. Я, как только увидела, что он делает, сразу среагировала. Я там одна такая. У всех остальных печать стоит, правда, теперь не знаю, что она будет делать после того, как я демона уничтожила. Скорее всего — ничего.

— Так получается, ты смогла победить одного из демонов? — с округлившимися глазами посмотрел на меня Сириус.

— Да, и не просто одного из. По силе он был один из господ, а это ого-го какая мощь. Не по знаниям и умениям, конечно, их ему взять было неоткуда, он же в кубке сидел. Если бы был со знаниями и умениями, он бы меня раскатал за секунду, да такого бы и не смогли призвать. Он бы этим призывальщикам кишки вынул. Этот просто сильный был, и мне понадобилось почти семь моих совсем немаленьких резервов, которые я брала из накопителей, но таки да, смогла. Я его реально разорвала в клочья. Вам не хотелось бы увидеть, что я наделала с его душой.

— Страшно было, солнышко? — спросила меня мама.


Я обняла её, посмотрев в глаза.


— Мам, я чуть не обделалась, а когда поняла, кто на меня напал, уже после того, как с ним разделалась, второй раз чуть не обделалась. Мам, я же не какой-то тупой, немытый, перекачанный самец, который надевает на себя стокилограммовый доспех, берёт двуручный меч и с именем такой же немытой Изольды на губах идёт нагибать всех и вся, я ведь головой-то соображаю. Это ужас какой-то, и знаешь… ты как хочешь, но я на шестой и седьмой курс в этой грёбаной школе не останусь. Тут нет ни одного года, чтобы не случилась какая-то ерунда.


Мама обняла меня покрепче, прижав к себе, и поцеловала в темечко.


— Зато я теперь с него урвала такой куш! Моё ядро и так, наверное, было совсем немаленьким, но теперь, когда я всё это переварю, оно будет более чем в два раза больше, но там было ещё что-то, чего ни у кого другого я не видела. Только у этого демона. Интуиция вопит благим матом захапать и никому не отдавать. Видимо, что-то важное. Как будет свободное время, обязательно этим займусь.

— Так, выходит, в общем, ты в плюсе?

— Знаешь, пап, ну его нафиг такой плюс. Я чуть не сдохла и чуть не потеряла душу.

— Не бери близко к сердцу, я пошутил.

— Что-нибудь ещё? — спросила меня мама, осуждающе глянув на бродягу.

— Да, одна такая мелочь. Я теперь знаю, кто и зачем бросил моё имя в кубок огня.

— Кто? — глаза у мамы даже загорелись.

— Каркаров, эта пожирательская мразь.

— Но зачем? — очень удивился отец.

— Вы не поверите. Потому, что ни один нормальный человек не поверит в такой идиотизм. Началось всё с того, что один ненормальный, Корбан Яксли, сумел создать гомункула и вселить в него душу Волдеморта. Этот имбецил и при жизни был сумасшедшим, а уж теперь он вообще двинулся. Вы послушайте, какой бредовый план он соорудил. Согласно его выкладкам Каркаров подкинул моё имя в Кубок Огня, и я буду просто обязана в этом турнире участвовать. В третьем соревновании эта группка инициативных дегенератов решила меня умыкнуть порталом и при помощи некроритуала возродить тёмного лорда.

— И как ты собираешься поступить?

— Думала поступить, как с Люциусом. Начну с того, что призову к себе этого Яксли, прочищу ему мозги, ну а точнее то, что от них осталось, и заставлю принести гомункула тёмного лорда. После его смерти уже посмотрю. Думаю, что роду Яксли точно стоит прерваться. Настолько ненормальные вырожденцы портят генофонд магической Британии. Каркаров, я думаю, тоже зажился на этом свете.

— Каркаров! — со злобой в голосе воскликнул отец, — За то, что эта мразь сделала, я сам его прибью, лично и как можно быстрее, чтобы не успел какую очередную дурость сотворить, — прорычал озлобленный Сириус. — Яксли ещё может подождать, но этот ведь там, с тобой, в Хогвартсе. И он может выкинуть любую мерзость.

— Думаешь, это хорошая идея? — спросила я.

— Малышка, я всю войну в аврорах пробегал. Скольких таких мразей я перебил… пальцев на руках не хватит сосчитать. Уж я знаю, с какой стороны за палочку браться. Ты мне только его вытащи, а уж я с ним потолкую по душам, — от Сириуса тоже пахнуло чем-то потусторонним.


Я посмотрела на отца и молча кивнула.


— Ладно, если один из них пропадёт, все просто подумают, что он успел сбежать. Каркаров, насколько я помню, сдал нескольких своих подельников во время суда, так что в кругах пожирателей его не очень любят.

Давай-ка я пойду на Гриммо двенадцать. Там дом более оборудован для этого и подвал хороший с камерами. Есть там одно место, куда можно аппарировать. Я защиту отключу, а потом включу. Никуда он оттуда уже не денется.

— Хорошо, сегодня вечером постараюсь всё провернуть.


Я задумчиво постучала ногтями по столу.


— Ну а с другими надо будет смотреть. Если они сами не хотят в это всё лезть, можно их оставить, но это я прочитаю из их мыслей, ну и у Каркарова можно осведомиться.

— И когда ты собираешься это сделать? — спросил меня Сириус.

— Как можно скорее. Придётся ночью сбегать из Хогвартса при помощи мантии-невидимки, тут особо и выхода-то нет. Я не могу отлучаться отсюда слишком надолго, а надо их всех и быстро сразу обработать, иначе будет куча проблем, они все всполошатся.

— Что же, тогда до встречи этим вечером? — спросил отец, заставив маму чуть ли не подпрыгивать от волнения. Однако она и сама понимала, что другого выхода нет.


========== Глава 11. ==========


Вечером я, как партизанка, под мантией-невидимкой пробралась через один из ходов наружу. На мне всё еще работал ритуал ненаносимости, и я была невидимая и неслышимая, а потому внимания не привлекала. На Гриммо двенадцать я появилась часов в десять вечера и поспешила пройти в дом, где меня уже встретил Кричер.


— Хозяйка пришла, — поклонился он, — как старый Кричер может услужить?

— Спасибо тебе, Кричер, — подошла я к нему и передала часть моей маны, почти моментально заполнив домовика до краёв. Кричер аж засиял от радости. — Ты проведёшь меня к Сириусу?

— Непутёвый хозяин наконец взялся за ум, — проскрипел он, ведя меня в глубь подвальных помещений.


Кричер привёл меня в одно из подвальных помещений, где уже находился Сириус. Одет он был в неброский кожаный костюм, зачарованный по самое не могу. Видимо, специально вот для таких целей. Тут можно сказать, что уже всё было готово. Стояли стулья и целый агрегат для сдерживания, с цепями, вмонтированными в стенку, и огромной дыбой, на которой можно было распять человека.


Сириус подошёл, обнял меня, как мог, крепко и произнёс:


— Ты не должна на это смотреть, я сам всё сделаю. Человек, который пожелал убить мою дочь, не достоин жить.

— Спасибо… папа, — ответила я. — Я не понимаю, почему этим уродам не сидится на месте, но мне надо с этим закончить, иначе в покое они не оставят никого.

— Хорошо, защиту против аппарации я снял, зови его.


Я поставила защиту на нас и позвала. Изо всех сил и доставив ему ужасную боль. Каркаров явился во всеоружии и начал колдовать сходу. Его гнилая улыбка в мигающих факелах дома на Гриммо была устрашающей. Моя интуиция взвыла, когда я попыталась выдернуть его палочку телекинезом. Картинки заморгали перед глазами. Мои и Сириуса внутренности, раскиданные по залу, и я приняла единственно верный вариант… подала сигнал боли по метке.

Скрутившая Каркарова боль ударила так, что мужчина заорал, падая на колени. Перекачанный маной воздушный кулак шмякнул Каркарова об стенку с такой силой, что выбил из него весь дух, и тело распласталось на каменном полу. Вот теперь уже мой телекинез попробовал вырвать палочку из его рук, но как я и подозревала, ничего не вышло. Всё-таки директор школы магии поддерживается древними защитными механизмами всей школы магии и противник не простой. Если бы я не могла воздействовать на него изнутри болью, опытный дуэлянт и боевой маг Каркаров нас бы тут и положил. Снова повезло, ну или не совсем повезло, помогла интуиция.


Я подскочила и ногой выбила покатившуюся по полу палочку из его рук.


— Я приказываю тебе перестать сопротивляться мне и Сириусу Блэку, — выдала я приказ через метку, глядя в ненавидящие глаза Каркарова.


Его рот кривился, его гнилые зубы торчали в разные стороны, а глаза бегали по комнате.


— Я приказываю тебе оставаться здесь и не пытаться сбежать. Я приказываю тебе слушаться любых приказов, которые буду отдавать я, Роза Поттер, Сириус Блэк или Лили Поттер.

— Не зря я не хотел впутываться в это гнилое дело, — выплюнул он, всеми фибрами души ненавидя меня. — Теперь ты убьёшь меня?

— Я приказываю тебе перестать задавать вопросы, кроме тех, которые уточняют ответы на вопросы, заданные мной, Сириусом Блэком или Лили Поттер.


Тяжело дышащий мужчина прислонился спиной к стенке, глядя на нас.


— Я приказываю тебе лечь вот в это ложе и положить руки и ноги в эти держатели.


Каркаров пытался сопротивляться, но боль, пронзившая его, была настолько сильной, что он скрючился на карачках и молча пополз к пыточному агрегату.


Когда Сириус взмахнул палочкой, держатели захлопнулись, и цепи обмотали полностью обездвиженного врага.


*** POV Сириус Блэк. ***


Сириус внимательно следил за человеком, который подставил и решил убить его дочь. Сколько испытаний уже выпало на её долю из-за одного ненормального? Скольких обезображенных ненавистью, уверенных в своей правоте и непогрешимости нацистов эта малышка должна была своими руками убить только для того, чтобы её просто оставили в покое? Казалось бы, что в этом может быть такого? Однако Сириус не обольщался. С безумцами всегда так, если уж они вбили себе в голову одну бредовую идею, вышибить её можно будет только вместе с мозгами и никак иначе. Роза подошла к корчащемуся от ненависти привязанному Каркарову и молча вгляделась в его глаза.


Через минуту в комнате начало сильно холодать, а из глаз маленькой девочки закапали слёзы. Её лицо стало белым, а давление магии начало скачкообразно нарастать. Ненависть и ярость ощущалась буквально физически, но потом Роза оторвалась от считывания памяти.


— Дальше я не полезу. Просто не хочу это видеть, — услышал Сириус хриплый голос.


Роза постояла, раскачиваясь, уняв бешеное давление магии, и тяжело вздохнула, вытирая слёзы.


— Ну что, всё настолько плохо? — спросил Сириус.

— Пап, не хочу говорить и не хочу с ними больше иметь дело. Довольно большой контингент из тех, кто сумел остаться на воле, совсем не прекратили убийства маглов. Все думали, что они тогда, во время войны, были пожирателями, а потом стали законопослушными членами общества. Нет, они гораздо больше пожиратели именно сейчас. Всё, что было раньше, это только цветочки, просто никто этого не видит. Столько людей уже погибло от их руки, это просто кошмар.


Она снова вытерла слёзы и посмотрела на брезгливо кривящегося Каркарова, затем взмахнула рукой, и привязанный к алтарю пожиратель моментально обмяк, глядя в потолок совершенно стеклянными глазами.


— Что? Зачем? — пробормотал Сириус.

— Ну его, пап. Не надо. Просто нет смысла. Они — животные. Хуже, чем животные. Этот, — она махнула рукой на труп, — просто не поймёт, почему ты его режешь. Будет тебя ненавидеть и до самого конца считать, что он прав. Это совсем бесполезно. Вообще никакого толку, — Роза приподняла голову, посмотрев куда-то в угол комнаты, и продолжила, — да, да, это я тебе говорю, уродец. Давай, проваливай на перерождение, а я сейчас подброшу тебе твоих дружков для компании. Мне к твоей душонке противно даже прикасаться.


Она развернулась к Сириусу и бросилась в его объятья. Слёзы уже не текли. Она всхлипывала, но слёз не было.


— Пап, мне нужна поддержка нормального, живого человека. У меня ещё есть время, и сейчас многие умрут. Мне надоело постоянно гоняться за ними и давать им шансы. Они этого не поймут. Я просто убью почти всех.

— Что надо делать? — с готовностью спросил он.

— Присядь и возьми меня за руки. Лишь моральная поддержка, больше ничего.


Роза села на появившийся прямо на полу мягкий матрац, а Сириус пристроился рядом.


— Там что, все такие? — спросил шокированный Сириус.

— Почти. Есть двое случайно затесавшихся, и их я оставлю в покое.


Девочка сосредоточилась. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и через секунду заявила:


— Джагсон… сдох.

— Долохов… сдох.

— Алекто и Амикус Кэрроу… мрази… сдохли оба.

— Лестрейнджей Белла и так убила.

— Макнейр… хех, а отдел тайн совсем не так нейтрален, как они заявляют, да и никогда не были. И как они только клятвы обошли? — пробубнила девочка. — Ага, сдох.

— Мальсиберы… оба… такое привилегированное быдло ещё поискать надо… всё, род прерван.

— Розье! Ух, ур-р-род… подыхай!

— Руквуд… мразь… подыхай.

— Трэверс… да на тебе клеймо ставить негде… подыхай.

— Амбридж… вот кто бы мог подумать, что министерская шишка затесалась в ряды тайных поклонников Волдеморта… эта — самая опасная, явно лучше будет без неё.

— О, а вот Фенрир Сивый и вся его банда… под нож.

— Эйвери… труп.

— Пиритс… труп.

— Селвин - тоже.


Роза отмерла и взглянула на отца. Сириус сидел бледнее мела.


— Там кто-то хоть остался, — хрипло спросил он.

— Да, только Крэбб и Гойл остались, они из ведомых, кого родители или знакомые туда притащили, да они и сами не хотели вступать в пожиратели, а вот Яксли я оставила на закуску. Волдеморт у него, но сейчас я уже не успею с ним покончить. Перенесём на завтра.

— Побежишь обратно в Хогвартс? — грустно спросил Сириус.

— Нет, погоди. Я так жить не смогу. Сейчас я сотру всё, что я увидела в воспоминаниях у этого урода у себя из памяти. Не хочу носить это в себе. Вся эта грязь… мне даже думать о таком противно, а они это делали, и некоторые, кто избежал тюрьмы, до сих пор продолжали делать.


Роза присела в кресло, сконцентрировалась и весьма надолго замерла неподвижно. Сириусу казалось, что какие-то тиски отпускают его дочку, атмосфера давления, обречённости, ненависти вокруг постепенно рассеивалась, а поднялась с пола вновь та самая весёлая и улыбчивая Роза, которую он так хорошо знал.


— Всё, я побежала, пап, — улыбнулась она. — Спасибо тебе, — она чмокнула его в щёку, вновь надела мантию-невидимку и на лестнице послышался топот шагов.


Сириус посмотрел на труп Каркарова, привязанный к пыточному устройству и тяжело вздохнул.


— Я тоже так хочу… раз… и всё забыл, — улыбнулся он.


После чего встал, очистил комнату от останков и пошёл наверх. Домой он пришёл уже в час ночи, и именно сегодня Лили ни слова не сказала своему мужу на то, что он слегка выпил.


*** Конец POV. ***


В постельку под бок к подруге я прибежала только после очень тщательной ванны. Целый час я успокаивала себя, псионикой дочищая все негативные эмоции после чтения мыслей у Каркарова. Гермиона на меня очень внимательно посмотрела, но, тяжело вздохнув, ничего не сказала. Надо будет с ней обязательно объясниться. Это не дело скрывать от своей практически возлюбленной такие вещи. Не хочу потерять её доверие, однако клятву я с неё всё же возьму. Только чтобы никто не смог из неё ничего достать, ни зельями, ни легилименцией.


На следующий день с самого утра совы буквально забросали всех выпуском ежедневного пророка. Свою статью мы с Гермионой читали вместе, в нашей гостиной. На завтрак мы сегодня не пошли.


Статья во весь разворот сообщала, ну, в общем-то то, что я уже и так знала. Так быстро данные просочились как раз потому, что довольно большая часть этих моральных уродов отбывали абсолютно заслуженные сроки в Азкабане. Естественно, когда у них в тюрьме ни с того ни с сего из ниоткуда взялись совсем незапланированные трупы, всполошились все, особенно сейчас. Я ведь помню, что собственными руками снизила давление на заключённых со стороны дементоров. Казалось бы, для них условия содержания лишь улучшились, откуда же тогда такой падёж? Этого не знал никто.

Этой ночью умерли очень многие известные и нашумевшие пожиратели смерти как в Азкабане, так и за его пределами, многие, но не все. Авроры и корреспонденты были озадачены тем, что этим же утром в министерство пришёл ничего не подозревающий мистер Гойл, живой и здоровый. В общем и целом, список имён всё ещё уточняется, но многие из них стали полнейшим шоком, а уж когда вскрылось, что Долорес Амбридж тоже имела тёмную метку и была близка к министру, кресло под ним сильно зашаталось, но главное всем стало понятно, что такой напасти, как пожиратели смерти, можно больше не опасаться.


Была я немного невыспавшейся, хотя и приняла бодрящее зелье. Да, полагаю, один раз в году такое можно себе позволить, ведь я ни в коем случае не собиралась этим злоупотреблять.


— Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросила меня Гермиона, помахав перед моим носом газетой.


Я тяжело вздохнула и кивнула. Как я отлично знала, Гермиона дурой не была. Она и до этого могла сложить два и два, а розовые очки она забыла в том подвале перед первым курсом.


— Расскажу всё, вот только клятву мне дашь. Это чтобы тебя не прочли и зельями не смогли воздействовать.

— Хорошо, но я хочу знать, ты должна рассказать, ты обещала, — уверенно кивнула подруга.


Ну я и рассказала. Да и смысл запираться после клятвы? Рассказала и про демона, и всё, что она наблюдала в большом зале, и про то, от какой незавидной участи я невольно спасла всех участников и всех судей турнира. И про то, кто и зачем бросил моё имя в Кубок Огня, и про то, как я это узнала, и про Волдеморта, и про то, как я его убила и как уничтожила все его крестражи, и про то, что эти пожиратели уже запланировали массовый побег из Азкабана, и часть о том, что и почему происходило, и о том, сколько людей они запытали до смерти.


Бедная Гермиона от глубины открывшейся правды просто не могла поверить в то, что я ей рассказала. Почти каждый момент поражал её несказанно. И то, как я смогла расправиться с демоном, и то, как обезвредила Волдеморта, а уж про моё перерождение… это совсем повергло её в шок.


— Такой серьёзный, солидный человек, директор школы магии Дурмстранг, и оказался такой мразью, — задумчиво сказала подруга.

— Да уж… наш тоже не образец честности. Старичок Дамблдор скорее всего тоже имеет целый склад с любовно начищенными до блеска скелетами. Он на этой войне тоже солидно нагрелся и с точки зрения репутации и с точки зрения денег.

— Сумасшедший дом этот магический мир. Я вначале ещё думала тут работать, устроиться куда-нибудь, но теперь весьма благодарна тебе за то, что надоумила меня сдать школьные экзамены. Магия — это очень хорошо, и я уверена, что я буду ей заниматься и пользоваться везде, вот только оставаться жить и работать в магической Англии я не хочу, — грустно сказала она.

— Знаешь, я тоже. Магический мир, он такой… ограниченный. Как резервация, куда маги сами себя согнали, а люди тут какие-то… они не желают меняться, не желают адаптировать новшества, которых появляется всё больше и больше в обычном мире. Скоро компьютеры будут уже везде, а маги так и останутся в девятнадцатом веке.

— И что будет? — спросила Гермиона.

— Думаю, скорее всего — война. Развитие технологии пойдёт настолько быстро, что видеокамеры будут на каждом шагу. Причём видеокамеры автоматические. Таким память не сотрёшь. Магов обнаружат и начнут пытаться захватить для собственной выгоды, предположив, что такие люди — одиночки. Не думаю, что всё это кончится добром.


Гермиона зябко поёжилась.


— И что же делать?

— Выходов только два: либо геноцид, хотя бы частичный, либо интеграция.

— Геноцид кого кем? — удивилась Гермиона.

— А тут уже зависит… кто будет более расторопным. Ты ведь понимаешь, что парочку “Империо” на руководителей стран, и они сами, без чужой помощи, развяжут войну всех со всеми.

— И что ты будешь делать? — спросила меня Гермиона.

— Начну с того, что добью тот огрызок Волдеморта, который остался, и ещё одного пожирателя, а дальше… дальше я кое-что нашла в древних книгах.

— Что-то, что поможет с войной? — в надежде спросила девушка.

— Можно и так сказать. Межмировые порталы сидов.

— Э-э-э, ты хочешь сбежать? — удивилась подруга.

— Ага, самым постыдным образом.

— Но… а как же люди?

— Тех, кто нам дорог, заберём с собой.

— А остальным помочь?

— Гермиона, ты меня с кем-то путаешь. Я не какая-то там героиня…

— А как же…

— Плевать на то, что понаписали эти идиоты обо мне.

— Ну да, а что насчёт демона…

— Вынужденная мера, — оборвала я её на полуслове, — он сам первый напал.

— А все пожиратели?

— Да они меня вообще собрались в жертву принести, они же больные на голову.


Тут я заметила, как Гермиона улыбается.


— Чего? — спросила я у пытающейся задавить улыбку подруги. — Да ну тебя… нет, не героиня я, ни в коем случае, я уже за свою жизнь нагеройствовалась так, что больше уже некуда. Люди всегда и везде будут убивать друг друга. Я не нанималась бегать за всеми и разнимать их. Кроме того, это будет наш дом вне дома. Мы уйдем через портал, только если совсем прижмёт. До этого ещё очень и очень далеко, а так у нас просто будет дачный участок в каком-нибудь месте, где никого нет. Всё и хватит ржать! Я сказала, хватит!


Гермиона бросилась ко мне, обняла и повалила на кровать, целуя.


— Ну всё, всё, не буду больше, хочешь дачу, ты только найди нам хороший мир, где никого нет, и можешь делать дачу, я и слова не скажу.

***

Этот вечер выдался весьма дождливым и был он на редкость мерзким. Что называется, всё те же, всё там же. Мы с отцом вновь находились в той же комнате, а я изо всех сил старалась призвать к себе Яксли, понимая, что нас где-то обхитрили.


— Ну что? — спросил меня ожидающий Сириус.

— Метки Яксли больше нет, — хрипло ответила я.

— Как нет? — удивился он. — Яксли умер?

— Не уверена. Совсем не уверена. Думаю, после объявлений в газетах они что-то поняли и затаились.

— Думаешь, Волдеморт снял свою метку? Но как?

— Снял или перенастроил, не знаю.

— Но ты ведь говорила, что он больше не маг? — удивился Сириус.

— Не маг, и для того, чтобы это сделать, ему нужен другой обладатель метки. Дай я попробую вызвать Крэбба или Гойла…


Через час я убрала останки двух кретинов, а также послала сигнал по метке Крауча-младшего. Их всех постигла та же судьба, что и их друзей по их школьному кружку. Оказалось, что это через них обрубок Волдеморта смог снять печать с Яксли, а уж то, что пожиратель Крауч смог отделаться от Азкабана, и никто об этом ничего не знал, меня сильно удивило. Зато теперь Яксли остался вместе со своим повелителем один. Другой помощи ему ждать больше неоткуда, ведь никого другого он призвать больше не сможет, а новых дегенератов, готовых пойти к ним в рабы, им взять просто неоткуда. Яксли больше метки не имеет. Оказалось, что план этих кретинов остался в силе, и они также хотят похитить меня на третьем этапе турнира. Ну я ведь дам себя похитить, и эти два идиота сильно пожалеют о том, что это сделали.


Путь обратно в Хогвартс не занял слишком много времени и заставил меня задуматься. Придётся с последним осколком разбираться в рабочем порядке. Вот ещё только не хватало мне этой ерунды. У меня два мастерства, работу по которым надо сдать в феврале. Я разрабатываю новую версию своего искина. На мне ещё зельеварение, мастерство по которому надо защитить, и те записи, которые я откопала, по межмировым вратам, а я вынуждена заниматься игрищами двух дебилов в большого, страшного, тёмного лорда.


Одна отрада — освобождение от занятий как одного из чемпионов. Да, этот глупый конкурс ведь должен иметь хоть какие-то положительные стороны? Должен. Единственная, кто скрипела зубами от злобы, была Макгонагалл. Она позвала меня к себе и сказала, что, несмотря на то, что я там какой-то чемпион, она бы хотела, чтобы я продолжала ходить на её лекции.


Я сказала, что я подумаю и подумаю, а потом снова подумаю, и ещё раз подумаю, и всё равно не пойду. Логика моя была проста. Сдавать экзамены по этому предмету в этом году мне не надо. От остальных предметов я освобождена, ну а к следующему году у меня либо будет на руках мастерство, что автоматом избавит меня от всех экзаменов, либо я буду сдавать экзамен комиссии из министерства, и сама Макгонагалл уже ни на что не повлияет.


Время до первого состязания пролетело незаметно, и двадцать четвёртого ноября Дамблдор вызвал меня к себе. Он долго толкал лекцию за мир, дружбу, жвачку, и всё это на тему того, что:


— Девочка моя, ты должна хотя бы попытаться. Никто не осудит тебя, если у тебя не получится.


Ну и замечательно. На поляну перед драконом я вышла совершенно спокойно. Встав спиной к судейской коллегии, я извлекла палочку, и над всем стадионом прозвучали мои издевательские слова.


— Люмос… Нокс. Всё, директор, я попыталась, но у меня ничего не получилось.


Найдя взглядом на трибунах отца, удостоилась подмигивания и большого пальца, выставленного вверх.


Все судьи, включая и господина Владевски, который теперь был новым директором школы Дурмстранг, выставили мне ровно ноль баллов, на что мне было абсолютно плевать. Я спокойно пошла на выход, где встретилась с родителями. Мама обняла меня, а Сириус хихикнул, проронив:


— Ну ты и выдала там, дочь. Ты бы видела их кислые рожи, ха-ха.

— Я вообще не понимаю всё это, я ведь сразу сказала, что я не буду участвовать, чего эти уроды в меня вцепились?

— О, гляди-ка, бежит, — сказал отец, глядя куда-то мне за спину.


Повернувшись, я заметила идущего к нам Дамблдора.


— Роза, девочка моя… — начал он.

— Мистер Дамблдор, мы что, родственники? С каких это пор я вдруг стала вашей девочкой? Вот стоят мои родители, — указала я рукой на папу и маму.

— Ну хорошо-хорошо, мисс Поттер, потрудитесь объяснить, почему вы не участвовали в соревновании.

— Как не участвовала? Участвовала.

— Я имею ввиду не это. Почему вы не предприняли никаких действий для изъятия приза у дракона?

— Как не предприняла? Предприняла. Я думала, дракон испугается света с моей палочки, а он не испугался, — продолжала паясничать я, замечая, как директор под шумок пытается пролезть в мозги к моим родителям.


Я начинала закипать. Этот престарелый хрен меня уже достал. С методичностью христианского священника он пытался залезть своими щупами через артефакты защиты, которые я создала родителям.


— Роза, но вы ведь опозорили Хогвартс, вам не стыдно?

— Вы, наверное, запамятовали, но за Хогвартс выступал Седрик Диггори, и вот он как раз выступил блестяще, даже героически, даже вечный, не выводимый ожог получил, и теперь он останется с ним навсегда, — продолжала я отбивать его щупы.


Наконец мне это надоело, и я сделала то же, что и в прошлый раз. Обвила и вырвала его щупы, обеспечив ему сильнейшую головную боль.


— Мистер Дамблдор, надеюсь, ваша прискорбная старческая забывчивость не распространяется на законы магической Британии, так вот я во второй раз напоминаю вам, что лезть в разум других людей запрещено законом и карается годом Азкабана за каждый случай.


Схватившийся за голову директор сморщился от боли, растирая виски руками.


— Девочка моя, но ты же простишь старику маленькую слабость, это просто безобидная привычка. У меня это вышло совершенно случайно.

— Не прощу. В следующий раз я просто смахну вашу личность, оставив вас пускающим слюни идиотом, — обхватила я его ментальную область, своими щупами и слегка надавила, заставив его побелеть от ужаса, — естественно, совершенно случайно. Ведь у меня это тоже безобидная привычка.

— Дамблдор, какого Мордреда вы к нам лезете?! Какого Мордреда вы привязались к моей дочери? — услышала я резкий и злой голос со стороны отца. — Она вам чётко и ясно сказала, что она не бросала своё имя в кубок.

— Но ведь контракт… — промямлил морщащийся от боли директор.

— Мы всё проверили, никакого контракта нет, — зло процедил он, — да и в конце концов, это не ваша забота, я не понимаю, почему вы настолько сильно вцепились в мою дочь? Что вам с этого? Пожалуйста, потрудитесь оставить её в покое и не лезть к ней впредь. Вы — директор в школе, а не её родственник, а так как в этом году она освобождена от всех предметов, в связи с вашим дурацким конкурсом, всё, что не входит в графу поведение моей дочери в стенах школы, так же не входит в вашу компетенцию. Что и как она делает в своё свободное время, это её личная забота, и мы как её родители ей полностью в этом вопросе доверяем.


Крыть тут было нечем, и великий светлый уковылял к себе. После этого страсти успокоились, а делегации покинули Хогвартс до следующего тура состязаний. Работу свою я закончила, дала на вычитку учителю, после чего он отправил целых шестнадцать копий работы своим коллегам в гильдии артефакторов и ритуалистов. Время потекло гораздо медленней, а я наконец получила долгожданный перерыв, который позволил мне засесть за разбор той лишней части, которую я смогла оторвать от демона.


Ментальная и магическая составляющая у меня уже были огромными и продолжали нарастать, и к ним тот участок духовных структур не подходил. Исследования настолько захватили меня, что я с головой ушла в медитации. Как оказалось, ухватила я дополнительную, восьмую оболочку души. Самый последний, верхний вихрь, который я успела запустить перед самым своим рождением. Именно этого материала у меня не было так уж много, но я смогла заключить, что, подавая огромный поток магии и ментальной энергии на эту высшую чакру, вихрь тоже раскручивался.

Оказалось, что, разбавляя его в пропорции один к восьмидесяти в случае с ментальной энергией и один к приблизительно ста к магической энергии, я получала идеальную скорость роста моего восьмого начала. Каждый день я полностью опустошала мой резерв, наращивая новую для меня оболочку. Магическое зрение продолжало улучшаться, позволяя мне рассматривать структуру строения объектов в деталях.


Я бы назвала это “структура структуры объекта”, так как это позволяло мне видеть и изменять что-то в том, что как раз и образует всё, что я могла рассмотреть.


До сих пор, я решалась проводить эксперименты лишь на неживых предметах. К примеру, кусках металла, которые я могла сравнивать друг с другом и преобразовывать один в другой. То, что при этом происходило, было весьма и весьма сложно. Даже простой брусок стали имел настолько запутанную и разветвлённую структуру, что мне приходилось выбирать однородные участки внутри этой огромной путаницы пересечений и фигур и проводить изменения там, иначе найти и отличить потом то, где я вмешалась и изменила от оригинальной структуры, становилось просто нереально.


Перед рождеством к нам с Гермионой пришёл задумчивый Джастин. Сразу после каникул у нас намечался бал, и бедный парень страдал от того, как и кого из нас пригласить. После трёх недель ужасных переживаний, он решил просто прийти к нам и выложить всё.


— Я не знаю, что делать, девочки, пригласить одну, значит обидеть другую, а не пригласить никого — ещё хуже.

— Пригласи нас обеих, — пожала плечами я. — Нашёл проблему.


Сбоку хихикнула Гермиона.


— Роза, как всегда, находит самый простой и самый прямой подход к решению задачи. Ногой в лоб!

— Но разве так можно? — удивился парень.

— Вот если ты начнёшь этот вопрос выяснять у преподавателей, тебе точно ответят, что нет, нельзя. Не спрашивай ничего ни у кого и всё.

— Но что же подумают остальные? — удивился парень.

— А тебе не плевать? Если ты реально хочешь получить ответ на этот вопрос, то первые секунд двадцать после того, как они это увидят, какая-то реакция и будет, а после этого всем будет плевать. Люди на 99% заняты только собой, и остальные их интересуют лишь постольку-поскольку. Мы ещё не на таком уровне, чтобы это имело хоть какое-то значение.

— Так с твоей стороны это не проблема?

— Вообще нет. Я согласна, если что.

— Я тоже, — подошла к нам улыбающаяся Гермиона, — а на мнение остальных — плевать.

— Вот именно, если кому-то что-то не понравится, они вполне могут залезть на астрономическую башню и спрыгнуть оттуда головой вниз.

— Тогда, дамы, не соблаговолите ли пойти со мной на бал? — улыбаясь, поцеловал нам руки парень.

— Я — за, — тут же ответила Гермиона.

— Я — тоже, — улыбнулась я.


Подойдя друг к другу, мы снова начали целоваться втроём. Интересный опыт. Заметно, что поцелуи у двух моих возлюбленных очень разные. Если несколько месяцев назад все мы были достаточно неопытны в них, то теперь, когда мы натренировались, разница стала весьма ощутима.


Нежный, лёгкий поцелуй у Гермионы и страстный, утверждающий своё право и берущий у Джастина. Каждый раз, когда я целовала его, внизу живота вновь поднималось то самое, тёмное, тянущее чувство, желание принадлежать, желание отдаваться. Я буквально таяла в таких разных эмоциях, а моё возбуждение раз за разом достигало пика, и трусики приходилось переодевать после каждого раза.


Кроме этого, меня начали беспокоить снывесьма определённого содержания, после которых я просыпалась вся мокрая там. Казалось бы, мы с Гермионой довольно часто доводили друг друга до разрядки, однако и это не помогало.


Однажды вечером, когда мы с Гермионой вновь легли вдвоём, обнявшись в нашей спальне, она на что-то решилась и завела ответственный разговор:


— Роза, я хотела спросить. Что мы будем делать с… ну этим… ну, у нас же есть Джастин… — девочка вся покраснела, сжавшись на моей груди.

— Ты имеешь ввиду секс? — я тоже почувствовала, как краснею.

— Ну… да.

— Как ты смотришь на то, чтобы заманить нашего парня в Выручай-комнату и там… — я нежно поцеловала Гермиону в губы.

— Ты хочешь… свой первый раз тоже вместе? — опустила она глаза. Её сердце билось очень часто.

— Ну да, а как?

— Я… я думала уступить тебе первой, — решительно сказала она, подняв на меня глаза.

— Да какая разница, но я думаю, если мы серьёзно нацелились… ну ты знаешь, — она кивнула, — то стоит нормально подготовиться, чтобы не было сюрпризов.

— Подготовиться? Это как? — удивилась она.

— Ну как, у нас же будут зимние каникулы? Вот на них мы и сходим с тобой в один магазинчик, подруга. Меня туда мама водила, — хихикнула я.

— Магазинчик? Какой магазинчик?

— Ну ты ведь не хочешь впервые предстать перед нашим парнем в твоих любимых трусиках с ромашками, — захихикала я, а Гермиона с расширенными глазами покраснела ещё сильней. — Кроме этого есть зелье, удаляющее все волосы там, где намажешь, — я скосила взгляд вниз, на промежность. — Да и противозачаточное надо принять… мы же не хотим слишком ранних сюрпризов. Но зелья я сварю, не проблема. А вот за нижним бельём мы с тобой сходим.

— У тебя прямо как боевая операция, — хихикнула Гермиона, — ты ещё план напиши, — вжалась она в меня, поцеловав сосок.

— А-х-х-х, да. А ты как думала? — ответила я такой же любезностью, заставив Гермиону вытянуться и застонать. — Надо быть готовыми, чтобы наш первый раз сразил нашего парня наповал, и ему больше ни с кем другим не хотелось. Только с двумя такими умницами и красавицами, х-а-а, — я простонала, когда пальчики Гермионы опытным жестом начали возбуждать мой клитор. — Кроме того, а-х-х, да-а, тебе стоит разучить обезболивающее, либо лечащее заклинание, — сказала я, впившись губами в сосок Гермионы, просунув пальчики между ног подруги.

— Ох-ха, ах, а это-то зачем? — удивилась она, возбуждённо постанывая.

— Это, любовь моя, потому что первый раз будет больно и неприятно, а так нам будет не больно и приятно, — хихикнула я, впиваясь губами в губы Гермионы.


Дальше, я сконцентрировалась на моей возлюбленной, а она на мне, и спальню заполнили томные вздохи и стоны. Мы перевернулись и начали поедать нектар друг друга. Язычки порхали по самым чувствительным местам, и мы взлетали на пики наслаждения.


Почувствовав, как подступает очередной оргазм, я ускорилась, вылизывая киску моей подруги, ощущая, как она тоже подходит и переваливает через край.


Сдвоенный томный стон, меня начинает трясти, и, замерев, мы с Гермионой кончаем вместе.


— Любовь моя, я тебя обожаю, — сказала я.

— Я тоже, любимая. Так хорошо, что мы будем вместе. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось.

— И я тоже, солнышко. Оно и не должно кончаться, всё у нас получится.


Я перевернулась и легла на расслабленную подругу сверху, укладываясь своими сосками на её возбуждённые соски.


— Тогда давай ещё раз? — спросила она.


Я молча поцеловала её в губы, продолжив наше соитие.

***

— Вам, мисс Поттер, надлежит прибыть на день раньше, чем всем, — выговаривала мне морщащаяся Макгонагалл.

— Это зачем? — удивилась я.

— Разве вы не хотите подготовиться к балу? — удивилась она.

— Нескольких часов мне хватит, — ответила я.

— Но вы ведь одна из чемпионов, — удивилась она.

— Нет, это вам так только кажется. Я не чемпион и в соревновании не участвую.

— Но как же? — удивилась чопорная женщина.


Мне уже было реально просто плевать на неё. Её постоянные поучения настолько въелись ей самой под кожу, что, я полагаю, за столько лет она уже отвыкла от нормальной беседы и способна разговаривать только таким поучительно-снисходительным тоном.


— Ну вот так.

— Но вы ведь не ходите на мои лекции, пользуясь тем, что вы чемпион? — возмутилась она.

— Вот такие у меня совершенно честные двойные стандарты, что поделать… учусь у достойных учителей, — оглядела я её взглядом с головы до ног.

— Так вы либо чемпион, либо нет, вы должны выбрать что-то одно, — поджав губы сказала она.

— Вот я и выбираю… оба, — хихикнула я, заставив Гермиону и Джастина тоже прыснуть со смеха. — Счастливого Рождества, — махнула я ей рукой, оставив открывающую и закрывающую рот от злости Макгонагалл на лестнице и утягивая за собой Гермиону и Джастина.


Каникулы пролетели интересно. Маме я, конечно же, призналась в своих планах сходить в магазин и приобщить к декадентской моде “бедную, невинную девочку Гермиону”.


— Да она такая невинная, примерно, как и я уже, — хихикнула я.

— А вот с этого места поподробнее, — захихикала мама и придвинулась ко мне.


А я, краснея и заикаясь, рассказала ей о моих отношениях и “отношениях” с этой самой девочкой.


— И она тебя поцеловала? — в полном шоке спросила мама. — Первая?

— Ну… да.

— И ты ответила?

— Ну… да, а что мне оставалось? У меня было такое состояние, а тут меня целует милая и красивая девушка.

— Тебе что, девушки тоже нравятся?

— Ну вроде как… да, как оказалось.


Это высказывание заставило Лили широко распахнуть глаза и уставиться на меня в немом шоке.


— Ты не говорила.

— Ну да, но это не такой уж и секрет, вот теперь ты знаешь, разве это что-то плохое?

— Ла-а-а-адно, — протянула моя мать, попутно я заметила огонек в её глазах, — мне интересно что и Гермиона тоже…

— Что… тоже? — удивилась я.

— Ну я в смысле, странно, что она себе мальчика не нашла.

— Ну так она и нашла… мы вместе нашли… или ты имеешь ввиду… ?


Мама улыбнулась и подвигала бровями.


— Да ну тебя. Да и мам… ну вот кого там искать? Не знаю, как на других факультетах, но у нас и на Хаффлпаффе мальчишки либо чистокровные, либо полукровки, ты ведь понимаешь, что там без шансов, — заметила я. — К Слизерину лучше вообще не подходить, там точно никто не захочет с ней… ну разве что поиграться и бросить.

— А что Гриффиндор? — спросила мама. Она ведь и сама была с этого факультета и мужа себе нашла оттуда… даже двух мужей.

— Не знаю, что там происходило в твоё время на Гриффиндоре, но сейчас этот факультет превратился в какой-то отстойник. Хоть там тоже есть чистокровные, но их мало. Эти сразу отпадают.

— А почему?

— Ни я, ни Гермиона не хотим жить в магическом мире. Понимаешь мам, это резервация… гетто… я ведь помню прошлую жизнь, и какое развитие получат компьютерные технологии. Если маги не изменятся, скоро нас обнаружат. Точнее не так… о нас и так знают компетентные люди среди маглов, но, полагаю, существуют какие-то соглашения. Вот магов и не трогают. Однако скоро камеры и доступный интернет станут повсеместны, и магические проявления начнут ловить на видео. На каком-то этапе станет невозможно всё это скрывать, и статут секретности рухнет. Вот я и хочу быть подальше от скоплений магов. Не хочу жить в резервации.

— Страшные ты картины рассказываешь, дочка…

— А, — махнула рукой я, — там разберёмся, если понадобится.


Я обняла мать и погладила её по спине.


— Так вот и выходит, что если и есть маглорождённые, то они такие… прости Господи, идиоты, что лучше всю жизнь оставаться холостой. Там есть Криви, они оба дети фермера. Реального фермера, коровы, козы и все дела. Кто там есть ещё? Томас? Ну если бы там была большая любовь… я бы ещё поняла, но так… да и не хочет Гермиона со мной расставаться, и я не особо хочу, — я хихикнула.

— А так у вас всё на мази получилось, — хитро прищурилась мать. — Воспитанный, богатый жених, один на двоих, и расставаться не надо. Хитро всё так само случайно получилось.


Я выпучила глаза.


— Мам… ну ты же знаешь, я тебе клянусь, я никогда на друзьях никаких воздействий… — я заметила, как вокруг меня мигнула магия. Эгрегор проверил мои намерения, и всё прошло, как и раньше, хотя даже эгрегор не смог пролезть в мои мысли, чтобы удостовериться, что я поклялась честно… хм-м, а это удобно, хотя я и не соврала.


Мама отпрыгнула, перепугавшись.


— Доча, ты что, что это было?!

— Не переживай мам, — махнула я рукой, — клятва магией. Это эгрегор магии проверил мои намерения.

— Эгрегор?

— Ну да, ты же помнишь, как мы колдуем при помощи палочки. Также и клятвы заключаем.

— А если бы клятва была недействительна? Что тогда? — перепугалась она.


Я молча подняла руки и зажгла магические шарики в обеих руках.


— Не нервничай, всё хорошо, но, если клятва не верна, эгрегор просто перестанет отзываться на твои запросы. Люди считают, что ты теряешь магию, но ты ничего не теряешь. Просто эгрегор от тебя отключится и перестанет исполнять твои запросы. И то, если знать, как, это можно обойти. Но это неважно, я не соврала. Я действительно не предпринимала никаких магических действий над своими родственниками и знакомыми. Ни тебе, ни папе, ни Гермионе, ни Джастину я вообще в голову не лезла. Эмоции я, конечно, считываю, но это оно само получается, я это никак не контролирую. Ну и если слишком уж громкие и яркие мысли в мою сторону направленны. Но так чтобы самой куда-то лезть или уж, упаси Мерлин, что-то менять… такого я вообще ни разу не делала.

— Ладно-ладно малышка, я тебе верю.


За Гермионой я заявилась на следующий день, и нервничала девушка уже тогда, а уж когда я перенесла нас на место поблизости от того магазинчика, застенчивость в эмоциях усилилась, да и мне тоже было не по себе. Всё-таки магазинчик был особым. Гермиона схватила меня за руку, и так мы и вошли внутрь.


Тут у нас вновь разбежались глаза. Лифчики, бюстье, подвязки и чулки к ним. Полупрозрачные пеньюары и чулки в сеточку. Всё это разных цветов. Женщина-продавец, стоявшая за прилавком, бросила взгляд на наши сцепленные руки и на то, как Гермиона жмётся ко мне, и расплылась в улыбке.


— Здравствуйте, девочки, — улыбнулась она лисьей улыбкой. — Вам нужна помощь?

— Нет, мы просто посмотрим, — пискнула покрасневшая Гермиона.

— Ну смотрите-смотрите, конечно. Если захотите что-то примерить — примерочная вон там, — указала она рукой, — можете туда пройти, — кивнула она себе, а потом расплылась в ещё большей улыбке и продолжила, — можете даже вдвоём, — её бровки сдвинулись в суровое выражение, — только не сильно шалите там, в примерочной, хи-хи. Эх, молодость.


Гермиона выпучила ошалелый взгляд на продавщицу, потом на меня, ну а я что? Я просто пожала плечами и утянула подругу к стендам с корсетами и красивыми комплектами из чулок, подвязок и трусиков, развешанных каждый на отдельном стенде под хитрые взгляды провожающей нас с какой-то очень нездоровой улыбкой продавщицы.


Несмотря на стеснение и ужимки продавщицы, всё, что нам хотелось, мы прикупили и даже в нескольких экземплярах разных цветов, а уж чулок мы набрали с большим запасом сразу несколько пар и даже не постеснялись всё примерить. Выглядели мы в этом просто сногсшибательно. Молодые, пышущие здоровьем тела и так были очень сексуальными, а уж моё исправленное метаморфизмом тело было, как у фотомодели, а в сексуальном белье вызывало немедленное желание раздеть, подмять и трахнуть у любого здорового, половозрелого самца.


Естественно, требование Макгонагалл вернуться за день до бала в ненавистный замок я проигнорировала и вернулась в день бала, буквально за несколько часов. Естественно, это ещё больше разозлило декана Гриффиндора, что я совершенно успешно… проигнорировала. На её суровый взгляд и поджатые губы на кислой физиономии я кивнула и молча прошла дальше.


Ну а что я ей должна делать? Она любит насаждать свою волю исключительно ради самого процесса насаждения своей воли. Этакий порядок ради порядка, кроме всего это порядок именно в её понимании. Вроде бы она учитель трансфигурации? Вот уже бы давно трансфигурировала какой хлам в стёкла, заделала бы дыры в окнах. В замке ходить невозможно, ну в конце то концов, возьми, трансфигурируй всё, как надо, и заделай прохудившиеся дыры, стало бы теплей, но нет, всё, что она делает, это бесцельно бродит по замку, пытаясь снимать её идиотские баллы, которые особо никого не волнуют, а в данном случае… ну вот что она мне сделает? Никаких школьных правил я не нарушала, с ней не ругалась, не дралась, не хамила, в коридоре не колдовала… ну, точнее, конечно, нарушала, но так, что никто этого не видел. Имея в закромах телекинез и хорошо разученные беспалочковые заклинания из простых, да плюс к этому ритуал ненаносимости и мантию-невидимку, я чихать хотела на все следящие чары замка.


Вообще, конечно, в теории защита замка уже давно должна была среагировать на неизвестного и никак не определяемого нарушителя в его периметре, однако то ли она прохудилась со временем, то ли её вообще отключила дирекция, но никаких особых репрессий не было. Так и представлялось, как где-то в глубине замка щёлкают огромные реле, проворачиваются шестерни, отдаются срочные команды на активацию чего-то там, но ничего не происходит, потому как провода где-то перерублены. Я, конечно, утрирую, теперь-то я уже знала, как тут всё устроено, и даже могла повторить… ну не вот прямо сделать так же… до такого я ещё не доросла, всё-таки замок Хогвартс это действительно шедевр, но нечто похожее, попроще, было мне по силам. В общем, замок хоть и был рассчитан на детей, но никак не охранялся по принципу, заходи, кто хочешь, бери, что хочешь.


Войдя в свою спальню, я сразу пошла готовиться к балу. Тини уже развесила готовое платье голубого с розовыми тонами до голени, с красивым корсетом до груди. Зайдя в ванную, я обнаружила там отмокающую, нервничающую Гермиону. Сбросив халат, я вошла в воду, тут же обняв подругу.


— Что случилось, котик? — обняла и поцеловала я её.

— Я нервничаю. Что о нас подумают? А вдруг кто-то догадается? А вдруг что-то не так случится?

— Ну и что? Мы что, преступление какое совершаем? Пусть думают, что захотят.

— Надо будет сесть подальше, среди своих. Выберем столик в тени.

— Не выйдет, Гермиона, для чемпионов есть отдельный стол, а вы с Джастином идёте вместе с чемпионом. Как бы заодно.


Гермиона застыла в шоке.


— Что же ты раньше не сказала? — запаниковала она.

— А что это меняет? Мы будем танцевать и получать удовольствие, а если у кого-то с этим есть проблемы… ну, значит, у них с этим есть проблемы, а их проблемы нас не волнуют.

— Ты так спокойно к этому относишься, Роза, — прижалась она ко мне.

— Ну а что тут такого? Я строю своё собственное счастье. Моё счастье с тобой, с Джастином, с моими родителями. Почему меня должны волновать остальные? Тем более, что все остальные тоже делают нечто подобное, так что расслабься. Да и ничего мы такого не делаем, очень многие известные маги в истории имели подобные отношения и были счастливы.

— Да? Кто?

— Вот сходу, навскидку, к примеру, те же основатели. Их там вообще четверо было.

— А они что… все там… — расширенными глазами посмотрела она на меня. — Вроде писали, что они были друзьями.

— Да ла-а-а-а-дно… друзьями? Ты серьёзно? И это в десятом веке? Друзьями они, конечно, тоже были, только вот дружили они уж слишком крепко, вот как мы.

— Не могу поверить… сами основатели?

— Ага, — закивала я головой, — так что давай, хватит отмокать, идём одеваться и будем разворачивать головы у парней.


Я могла получить зачёт и по прорицанию, потому что как только мы с Гермионой спустились в гостиную, головы всех парней абсолютно синхронно развернулись в нашу сторону.


Джастин, одетый в чёрный фрак, уже ожидал нас рядом со входом в женское общежитие. Пройти в гостиную факультета людям с другого факультета не представляет особой проблемы, зато вот в женское общежитие парням ход закрыт. Ну это, конечно, не так сложно заблокировать, и я даже знаю, как, но к чему?


Я подошла поближе и рукой в длинной перчатке по локоть закрыла рот очумевшему Джастину, чего он, признаться, даже не заметил.


— Ну что, может, понесём его в большой зал мобиликорпусом? — поинтересовалась я у Гермионы.


Джастин попереводил свой взгляд с меня на мою подругу и обратно, потом громко сглотнул и проговорил хриплым голосом:


— Не надо, я сам пойду… дамы, вы сегодня просто обворожительны.

— А не сегодня — не обворожительны? — хитро спросила Гермиона.


Мы обе замечательно понимали, какое впечатление наш внешний вид производит на молодой, неокрепший и набитый гормонами до бровей ум.


Полупрозрачные, скрывающие стратегические части тела платья голубого с кремовым цвета, струящийся вниз корсет и полностью открытый верх везде выше плеч. Руки в перчатках и белые чулки, прикреплённые к подвязкам. Согревающие я наколдовала заранее, и хватит его на весь вечер, ведь магии я на него не пожалела. Мы взяли Джастина под руки с двух сторон и, подхватив ничего не соображающего парня, утащили его по направлению к большому залу.


Макгонагалл встретила нас троих ошарашенным взглядом.


— Мисс Поттер, что это всё означает?

— В смысле? Мы пришли на бал, с этим-то снова что не так? — осведомилась я.

— Вы всё прекрасно понимаете, мисс Поттер, вы представляете школу Хогвартс на балу, что подумают о нас гости?

— Ещё раз напомню, что Хогвартс представляет Седрик Диггори. Я к этому никакого отношения не имею, так что какие ко мне претензии?

— Мисс Поттер, да как вы смеете… — забулькала от негодования эта старая дева.

— Профессор, у меня начинает складываться превратное впечатление. Почему-то всегда, когда я вижу вас, у вас обязательно находится хоть что-то, что вы считаете своим долгом высказать мне. Это что-то личное? У вас какие-то проблемы лично со мной или с моими родителями? Я правил не нарушаю, учусь хорошо, что вам постоянно не нравится?

— Да как вы смеете… — аж раздулась она от негодования, но я снова прервала её:

— Вот, со мной пришли ещё двое, — указала я на Гермиону и Джастина, — и им претензий вы не предъявляете.

— Мисс Поттер!

— Ну хорошо, так тогда скажите, пожалуйста, какое именно правило устава Хогвартса я, по вашему мнению, нарушила?

— Но вы пришли на бал с двумя партнёрами! — нашлась она.


Я осмотрела слегка стушевавшихся Гермиону и Джастина.


— Да, и что? Покажите мне правило в уставе Хогвартса, согласно которому это было бы запрещено?


Минерва открывала и закрывала рот, вообще как-то странно себя вела, жестикулировала, пытаясь что-то донести до столпившихся вокруг чемпионов, которые весьма внимательно слушали нас.


— Так что? Где написано, что так делать нельзя?

— Мисс Поттер, но это ведь неприлично, — проскрипела эта старуха.

— Это уже наше дело, не так ли? — спросила я. — Профессор, вы чуть ли не с первого курса постоянно придираетесь ко мне, почему-то всегда одёргиваете, и всё же за все четыре года учёбы я ни разу не нарушила правила и устав этой школы, вы согласны с этим?


Она молча кивнула, поджав губы.


— Тогда какого хера ты, старая карга, ко мне докопалась? Отстань от меня, это моё дело с кем, как, когда и куда ходить. Вы мне не мать, вы не мой родственник, в конце концов, вы учитель в школе, вот и ведите себя как учитель. Ваше дело учить, а не следить за моим мнимым моральным обликом.


В это время дверь в большой зал открылась, и мы вместе со всеми чемпионами прошли внутрь.


— Ну ты даёшь подруга, — хихикнула Гермиона.

— Да пошла она. Уже всю плешь проела за столько-то лет, дура ПМС-ная. Я вообще не понимаю, какое её дело? Ладно бы я училась плохо или безобразничала, но по её предметам у меня всегда превосходно, по остальным я вообще сдаю экстерном, у меня весной будет защита на два мастерства, в то время как у неё вообще ни одного. Да я знаю и умею в сто раз больше неё, но она постоянно лезет ко мне со своими нравоучениями. Что она, что этот старый, седобородый проповедник. Достали оба.

— Тихо, солнце моё, мы ведь на бал пришли, — погладил меня по спине Джастин, — не надо выходить на тропу войны и собирать скальпы, — хихикнул он.


“Ага, — подумала я, — знал бы ты…”


Я подошла к столу, за которым было ровно восемь мест, и взмахнула палочкой, раздвинув стол и добавив ещё один трансфигурированный столовый прибор, заслужив удивлённые взгляды со стороны других чемпионов. Джастин отодвинул для нас сразу два стула, и мы с Гермионой присели рядом с ним.


Захотелось сделать этим доставшим меня до печёнок директору и его заму какую-нибудь гадость, и я, присев за стол чемпионов рядом с Флер, Виктором и Седриком, решила провернуть одну авантюру.


Наклонившись к Флер и Виктору, сидевшим рядом, я постаралась привлечь их внимание.


— Ребята, мне стала известна информация по второму туру. Я хотела бы поделиться с вами.

— Прямо так бескорыстно, — удивился Седрик. — А как же дух соревнования?

— Меня тянут в этот турнир насильно, вы ведь уже видели, что я не хочу участвовать, а потому мне плевать на баллы, которые мне выставят. Да и хочется нагадить организаторам.

— И что же ты хотеть нам сказать? — спросила Флер.

— Второе соревнование состоится в Чёрном озере, и что самое главное, у вас похитят человека, который ближе всего к вам. Скорее всего, это будет тот, с кем вы пришли сюда, на бал. Я планирую провести ритуал ненаносимости на моих друзей, — кивнула я на Гермиону и Джастина, — и спрятать их. Все, кто близки вам, могут оказаться в опасности.

— Но они же не могут привлекать сторонних участников? — удивилась Флер, а все остальные реально задумались.

— Это магическая Британия, тут идиотов просто море. Могут и сделают. Насколько я знаю, их похитят утром в день соревнований и запихнут на дно озеро под чарами сохранности. У вас будет час, чтобы достать своих друзей.

— А что будет если мы не успеем? — спросил хмурый Седрик.

— Вот этого я не знаю.


Я действительно не знала, об этом в башке Бэгмена ничего не было. Он о таком даже не задумался. Ему явно слишком много и слишком долго били бладжером по голове.


— Единственное, что я знаю, это то, что никаких альтернативных вариантов на случай непредвиденных ситуаций не предусмотрено.

— Они что, идиоты? — спросила Флер, которая на этот раз даже смогла выговорить эту фразу без акцента.

— Ага, — обрадовалась я, — именно. Причём полнейшие.


Наконец, ужин закончился, и начались танцы. Мы с Гермионой приняли для храбрости немного пунша, и я пошла на первый танец. Вальс, танец чемпионов я танцевала с Джастином, плотно прижимаясь к моему парню и очень хорошо ощущая большой сюрприз, который ожидал меня сегодня вечером. Бедный Джастин старался спрятать свой стояк, но мы оба были тинэйджерами. Ну куда там что можно спрятать? У меня и самой всё между ног просто текло. Потом танцевала Гермиона, а после этого, нас приглашали практически все подряд.

Мы веселились, выпивали, и хоть этот пунш и был довольно слабеньким, но нам, неопытным подросткам, по голове он ударил достаточно быстро. Я, конечно, метаморф и способна перестроить организм на подавление яда, но надо же ещё догадаться это сделать, да я и не очень хотела. Мы смеялись, потом снова танцевали, потом разговаривали с кем-то. Меня все встреченные кавалеры спрашивали, почему у меня есть двое напарников, а потом мы снова веселились. И с хаффлпаффцами и с рейвенкловцами, пару туров я танцевала даже с некоторыми слизеринцами, но потом неизменно возвращалась к нашему парню.


Когда пробила полночь, мы наконец умаялись, наелись, напились и натанцевались до упаду, а Дамблдор объявил окончание бала, и мы поплелись наверх, увлекая Джастина за собой. Сердце билось, как ненормальное, уши краснели, но пунш уже дал нам по мозгам, и в трусиках уже чуть ли не хлюпало.


— Девочки, а куда вы меня тащите? — пьяно поинтересовался Джастин.

— Есть тут одно место, которое мы очень хотели показать тебе, — улыбнулась хорошо поддатая Гермиона.


Зайдя на нужный этаж, я смогла отогнать пьяный дурман, сосредоточилась и заказала большую спальню с исполинской кроватью и бассейном у изголовья. Когда мы вошли, я заметила некоторые неточности и на ходу поправила комнату.


— Ух ты, это что, спальня? — удивился Джастин.

— Ага, спальня, — ответила Гермиона и набросилась на Джастина, целуя его в засос.


Парня долго уговаривать не пришлось, и мы с Гермионой с двух сторон в четыре руки стянули с Джастина всю одежду в два счёта. На прикроватной тумбочке я поставила зелье против беременности для себя и Гермионы, немного заживляющей мази, и мы с Гермионой положили свои волшебные палочки.


Притянув Гермиону к себе, я помогла ей встать, и мы начали медленно, неспешно стягивать с друг друга одежду, посматривая на член Джастина, который давно стоял без всякой помощи. Попеременно целуясь и лапая друг друга, мы разделись, пока на нас не остались те самые сексуальные гарнитуры. Светло-кремовый на мне и такой же по фасону, только голубой на Гермионе. Мы одновременно стянули трусики, взяли противозачаточное и выпили два флакончика зелья, а я наколдовала специальные очищающие и на нас с Гермионой и на Джастина. Теперь все мы были чистыми, а я подстелила два полотенца, и мы с Гермионой легли по бокам от парня, как и договаривались.


— Любимый, ты готов сделать нас женщинами? — спросила я, разведя ноги шире.


Меня уже всю трясло. То самое тёмное, тягучее настолько сильно пробирало меня. Я хотела быть заполненной, я хотела мужчину, я хотела член в моей киске.


Бедный парень подскочил, впился губами в мои губы и навалился сверху. Я почувствовала, как он пытается тыкаться в разные места, никак не попадая, куда надо.


— Не спеши, любимый, — нежно погладила я его.


Высвободившись, я рукой направила его твёрдый словно камень член между ног, и он наконец вошёл в меня. Моя девственность не продержалась и секунды, настолько сильно он вошёл, а я почувствовала острую боль между ног и ощутила кровь, бегущую наружу.


— А-а-й! — вскрикнула я.

— Что? Тебе больно, солнышко? — спросил меня Джастин.

— Да, конечно, но это сейчас пройдёт. Теперь очередь Гермионы, — ответила я, подтолкнув своего парня к своей девушке.


Джастин всё понял и поднялся, а я почистила и его и себя второй раз. Боль была острой, и между ног немного ныло, я встала и в раскоряку подошла к столику. Мазь с рябиновым отваром и обезболивающим сняла острую боль и заживила ранку. Это оказалось лучшей альтернативой, чем обезболивающее заклинание в нашем слегка пьяном состоянии.


— А-а-й! — тем временем услышала я со стороны Гермионы.


Девушка, теперь уже девушка, дёрнулась. У неё появились в глазах слёзы, и я тут же подбежала, снова почистила подругу и Джастина, после чего аккуратно размазала мазь у неё внутри.


— Спасибо, Роза, — сказала Гермиона, нежно целуя меня, — мне уже лучше. Я хочу, чтобы первой была ты, — с серьёзным видом посмотрела она на меня.

— Хорошо, — ответила я и тут же легла обратно, расставив ноги.


Джастин не заставил себя долго ждать и прилёг на меня сверху, поцеловав, я снова помогла ему попасть внутрь, но кончил он практически тут же. Я почувствовала, как в меня льётся его семя, распространяясь по моим внутренностям.


— Роза извини, я… прости, я так переволновался…

— Я этого и ожидала, не бойся. Я учила анатомию и знаю, как это происходит.

— Знаешь?

— В теории. Ты ведь и сам видел, у нас из мужчин до тебя никого не было, — хитро подмигнула я. — Теперь тебе нужен небольшой перерыв, после которого будет уже подольше.

— Так ты не злишься, что так быстро? — спросил он.

— Ни в коем случае. У нас ещё вся ночь впереди.


Дальше вся ночь запомнилась урывками.


Вот я лежу сверху на Гермионе и целую её, а в мою киску с пошлым хлюпаньем до самого основания загоняет член Джастин. Это размеренное биение доводит меня просто до исступления, и состояние наполненности моей киски умиротворяет меня, а я мычу от удовольствия, прямо в милые губки подруги, и моё тело снова пронзает сильный оргазм.


Вот Гермиону, стоящую на коленях раком, сзади трахает разгорячённый парень, а я лежу снизу, глядя на место их соития очень близко и вылизывая всё, до чего могу дотянуться.


Вот я обнимаю моего парня ножками в чулках и, как могу, подмахиваю ему своей попкой, насаживаясь на его член как можно глубже, а руками разминаю небольшую грудь лежащей рядом отдыхающей Гермионы.


Вот член нашего парня входит в меня, медленно и размеренно доводя нас обоих до оргазма, а рядом с нами отдыхает Гермиона.

***

Утро у нас было просто замечательным. Хотя, какое это уже утро? Больше похоже на день. Мы спокойно помылись, оделись в трансфигурированную форму и разошлись по своим комнатам. Замечательное начало замечательного дня…


Которое прервал вызов к директору. Да что же ему опять надо-то? Внутрь я уже входила с плохим настроением, а войдя, увидела стоящую рядом со столом директора Минерву.


— Роза, девочка моя, — начал директор, но осёкся, заметив разгорающуюся ярость.

— Директор… какая учебная необходимость, — выделила я слово “учебная” интонацией, — заставила вас вызвать меня к себе?

— Мисс Поттер, вчера вы пришли на бал одновременно с двумя партнёрами. Я не хотел поднимать этот вопрос во время бала, но всё же…


На этом моменте я подняла руку, прерывая его. Тяжело вздохнув, я попробовала ещё раз сначала.


— Директор, я повторю ещё раз… какая УЧЕБНАЯ надобность заставила вас вызвать меня к себе?

— Мисс Поттер, как вам не стыдно настолько непочтительно относиться к уважаемому директору? — начала свою старую шарманку Макгонагалл.

— Мне не стыдно, потому, что вы на протяжении многих лет почему-то пытаетесь лезть в мою жизнь. Совсем не туда, куда вам следовало бы лезть, и я никак не могу понять, почему. Вы — директор школы, в которой я учусь. Учусь я хорошо, без нареканий, правил не нарушаю, и оценки у меня в порядке. Как директора школы это всё, что вас должно волновать по поводу меня, и то, насколько рьяно и активно вы пытаетесь влезть в мою жизнь, меня сильно настораживает. У вас в школе куча неисправных классов, выбиты окна, зимой по коридорам пройти невозможно от холода, недостаёт учебных пособий, а большинство классов не используется по причине разрухи. Вы оба — профессора трансфигурации. С вашими талантами всё это можно было бы давным-давно исправить, да тех же проштрафившихся студентов старших курсов заставить всё починить вместо того, чтобы в десятитысячный раз надраивать и так чистые кубки в зале наград без магии, но вместо того, чтобы заняться этим, вы почему-то лезете ко мне, и мне уже даже и самой интересно, что же во мне такого особенного, что вы оба настолько предвзяты ко мне?

— Мисс Поттер, да как вы смеете указывать нам, как управлять школой?! — запыхтела Макгонагалл.

— Ну вы же указываете мне, как мне жить, а особенно в последнее время. Что вам не нравится на этот раз? То, что я пришла с двумя партнёрами на бал? Есть какое-то правило, которое запрещает мне прийти с двумя партнёрами на бал?

— Нет, но студенты видели вас целующимися, это просто возмутительно! — проскрипела Макгонагалл.

— Правил это не нарушает, а всё остальное это вообще не ваше дело. Это может касаться меня, моих родителей, родителей Гермионы и родителей Джастина, но к вам это вообще никакого отношения не имеет.

— Мисс Поттер… Роза… я хочу предостеречь тебя от поспешных поступков, ведь молодость это такая пора, во время которой дети делают ошибки… Есть много мальчиков твоего круга, с которыми ты могла бы познакомиться…

— Мистер Дамблдор, — снова прервала я его, — у вас есть свои дела, у меня свои. Вы мне не родственник и не знакомый, а стрёмный старик, пытающийся по какой-то причине совать свой нос в мои дела. Всё, что вы там себе надумали насчёт меня, пожалуйста, раздумайте обратно и забудьте о моём существовании. В противном случае я просто покину это учебное заведение на следующий же день.

— Но вы не можете! — воскликнул директор.

— Это почему это? Это что, тюремное заключение? Я в любой момент имею право как перевестись в другую школу, так и вообще продолжить своё обучение на дому.

***

Разговор наш закончился на повышенных тонах, да и не ясно было, что в конце концов этот бородач от меня хочет. Я, как и полагается приличной девочке, написала отчёт родителям, вот только что они могли с этим сделать? Против председателя Визенгамота и председателя МКМ у нас не было никаких шансов. Нет, ну я могла, конечно, совсем по-тихому угробить этого председателя, и никакие титулы и регалии ему не помогли бы. Да вот просто во время обеденного перерыва выдернуть его душу из тела. Никто, никогда и ничего при таком скоплении людей доказать бы не смог. Ну старый человек, занятый на трёх должностях одновременно. Сердце не выдержало, вот и всё.


— Тини! — с хлопком передо мной появилась моя домовушка.

— Хозяйка звала Тини? Тини счастлива услужить.

— Тини, вот, передай, пожалуйста, письмо родителям, хорошо? — я отдала письмо ей в руки, а Тини огляделась по сторонам и придвинулась поближе.

— Хозяйка, миссис Поттер просила передать, что они обнаружили попытку вскрыть защиту дома.


От таких новостей у меня глаза полезли на лоб, и я начала срочно шевелить мозгами. Кто-то лезет к нам в дом? Но вроде бы всех пожирателей я уже повывела, даже самых секретных и законспирированных. Тогда откуда идёт атака? Может, Яксли решил изменить план, и на последнем этапе турнира меня уже не ждёт ловушка? Да и вроде бы Кубок Огня, который предполагалось достать на последнем этапе турнира… хм-м, как бы это покультурнее… дезинтегрировался? Хе-хе, и одна милая и добрая Розочка Поттер — вот совсем к этому ни при чём.


Нет, ну сляпать новый кубок — дело пяти секунд, трансфигурацией его даже не требуется делать постоянным, он лишь должен просуществовать достаточно для того, чтобы его вынесли из лабиринта и представили публике, но тогда что? …Хм-м, не знаю, может, Яксли не способен добраться до кубка и решил пролезть ко мне домой? Но ведь он знает, что там меня нет, и я в Хогвартсе… Он что, больной на голову лезть в дом, где меня нет… хотя да, о чём это я, естественно, он скорбный на голову и ещё какой, хотя вот на то, чтобы снять метку и спрятаться от меня, ума у него хватило, а может, и не у него. Семья-то у него есть, ну хоть какая-то.


Не понимаю я… не сходится это… а может… вон у нас половина Слизерина ходит полностью опущенные в полнейшем трауре. У них отцы как-то совершенно внезапно скончались, и они не знают, почему. А вдруг кто-то из них как-то смог узнать? Нет… тоже не сходится, ведь я-то вот она, на кой им тогда лезть ко мне в дом? Они бы сразу ко мне сюда пришли. Пришли и тоже огребли бы. Да и как бы они узнали?


Черт! Данных — ноль. Не понимаю я, что за идиотизм, вот кому понадобилось ковырять Фиделиус? Хотя… он ведь не знает, что там не только Фиделиус, а сразу за ним ещё куча разных нехороших плетений. Ладно, так я ни до чего не додумаюсь.


— Тини, передай папе, что я сегодня вечером приду домой, попробую установить дополнительные ловушки.

— Хорошо, хозяйка, — замотала ушками моя Тини, — я всё передам, — и с тихим хлопком исчезла.


Гермионе я обо всём рассказала, её клятва всё так же действует, а уж она меня прикроет. До самого отбоя я нервничала и даже вызывала к себе Тини несколько раз. Защита замка была настроена таким образом, что домовики, не принадлежащие замку, не способны аппарировать внутрь. Единственное исключение составляет зов хозяина. Сами домовики не способны напасть на своего хозяина, а вот на других магов — запросто.

Естественно, они этого делать без прямого приказа не станут, ведь для них маги, в основном, неприкосновенны, но приказ хозяина имеет приоритет. Именно поэтому такие чары и придумали. В принципе, такие запрещающие чары стоят на очень многих современных домах волшебников и даже на нашем, а потому мне приходилось дёргать Тини несколько раз, чтобы узнать, не было ли попыток взлома.


Наконец я решила, что прождала достаточно и, надев мантию, тихо прошмыгнула за пределы замка.


— Здравствуй, доча, — сказала мама после того, как обнимашки закончились. — Как-то ты явно изменилась, — хитро улыбнулась она, а я тут же покраснела.

— Ну мама! — воскликнула я.


Мы с Джастином до сих пор отходили от той бешеной оргии, которую устроили после бала. Сам Джастин чуть ли не визуально залипал и глупо улыбался, после чего получал необидные тычки, хлопки по плечу и сальные комментарии от старшекурсников. Нечто из раздела: “Заездили тебя наши дикие ведьмочки”.


— Ох, я вижу твою довольную физиономию. Мне кажется, кто-то успел получить то, что хотел.

— Ну мама!?

— Ну и как оно? Понравилось? — хитро подмигнула мама и пошло двинула бёдрами.

— Ну мама!!! — я уже не знала, куда себя деть от стыда.

— О чём речь? — подошёл к нам улыбающийся отец.

— Ни о чём! — тут же пискнула я.

— Дорогой, я тебе потом расскажу, — поцеловала мама отца.

— Эх… ладно, рассказывайте, а то я себе уже все мозги сломала. Вообще не понимаю, что происходит, и кто это может быть.

— Кто может быть, мы не знаем, — тут же включился в беседу отец, — но мы заметили, что кто-то методически пытается расковырять наш Фиделиус.

— Ну конечно, с помощью одного бородатого козла вся магическая Британия знает, где находится наш дом, а уж зная, что он тут должен быть, расковырять Фиделиус не составляет особой проблемы.


Я задумалась. Сидеть и караулить здесь злоумышленников я не могу, и надо придумать что-то другое, а потому в мою голову пришла безумная мысль: спрятать некоторые сигнальные заклинания способом, похожим на тот, который применялся в мантии-невидимке. Её явно делал истинный маг смерти, такой же, как я. Не зря в дневниках Поттеров так и написано, что сотворил её один из братьев Певерелов. Я уже успела заметить, что то самое, новое магическое зрение, которое я совсем недавно в себе открыла, способно видеть даже сами нити заклинаний. Кроме того, я была способна двигать их и перестраивать изнутри. Полночи я трудилась, расставляя ловушки вокруг поместья и завязывая сигналки на моих родителей. Да, грубо, да, топорно, но я ещё только научилась этому, а потому пусть пока будет так.


В Хогвартс я пробралась уже под утро и, юркнув под бочок к Гермионе, завалилась спать. Как хорошо, что никуда с утра мне идти не надо, ведь я даже не заметила, как проснулась, собралась и ушла Гермиона.


Вечером после уроков мы с Джастином снова пошли на прогулку в Лондон. Я переоделась, и мы вышли за ворота, а там, отойдя в укромный уголок, я утащила их обоих в один заброшенный переулок ближе к центру города.


Гуляли мы так почти каждый день. Просто снимали мантии, набрасывали лёгкий отвод глаз, не для того, чтоб нас совсем не замечали, а просто не считали кем-то требующим внимания, и гуляли.


Взломщик попался лишь на третий день после моих изменений. Утром Тини принесла мне записку от родителей вместе с завтраком, в которой было всего несколько слов: “Смотри ежедневный пророк и наслаждайся”.


Заинтригованная, я спустилась на завтрак вместе со всеми, ведь совы вначале приносили газеты именно в Большой зал. Я углубилась в чтение, и мои брови взлетали всё выше.


— Н-да-а-а, вот уж такого я точно ожидать не могла, — сказала я, закончив читать и уставившись на стол Гриффиндора, где сидели Рон и Джинни Уизли.


Надо сказать, я была не одна такая. За столами шушукались. Дети и преподаватели переглядывались, передавали газетыдруг другу, перескакивая взглядом с меня на Уизли.


Как оказалось, моя ловушка сработала на отлично, а ломился к нам в дом не кто иной, как Билл Уизли. Да, да, тот самый разрушитель проклятий, который до сих пор работал в Египте. Когда ловушка сработала, Билла оглушило, связало и даже шарахнуло током. Потрудилась я там основательно. Вот такого тёпленького и готовенького Билли и застал мой папа. Хм-м, я-то думала, что Сириус поступит в соответствии с фамильными традициями, и труп Билли через несколько дней всплывёт в озере, с кучей голодных крокодилов где-нибудь в Танзании.

Насчёт знаний и умений отца я иллюзий не строила. Добрый-то он добрый, но только со своими, однако, во-первых, он был аврор и на работе убивал, а во-вторых, он был Блэком, а у каждого Блэка есть и свой подвал, и свой нежно лелеемый набор цепей и кандалов. Это просто фамильное. Да что говорить, маги — консервативны и до тридцатых годов этого столетия все вопросы предпочитали решать камерно, между собой, то есть не привлекая властей, и это обычные полукровки, что уж тут говорить о чистокровных? А о таких ребятах, как семейка Блэк? Просто зашёл бы Билли к нам домой и… не вышел. Где Билли? Какой Билли? Не было никакого Билли, не знаю даже, о чём вы.

Чёрт, да я сама так поступала до сих пор, и трупов на мне… просто ужас, я буквально чистокровная Блэк, гораздо больше, чем Поттер, хотя и Поттеры тоже в своё время не были белыми и пушистыми зайками, я уж дневники читала. А тут… поди же ты. Видимо, папа решил вместо традиционных методов дёрнуть своих друзей из Аврората.


Ну, он и дёрнул. Раскололи Билла Авроры при помощи веритасерума и плоскогубцев от головы до задницы, и Билли запел. Я-то совсем и забыла, что братьев-дегенератов из Азкабана уже освободили, что называется, на свободу с чистой совестью, а забывать не стоило. Они ведь сели всего на полтора года. Посидев немного дома, братцы слегка оклемались и начали всей семьёй решать, как им из полной нищеты выбраться. Ну как всей семьёй… без Джинни, Рончика и Артура. Жили-то они с подачек того же Билла и Чарли. Артура с работы турнули, и он полностью ушёл в свой гараж к магловским штукам и чуть ли не жил там, отрешившись от семьи, ну а Рон с Джинни - тут без комментариев. Рон вообще молчать не способен патологически, да и маленькие они ещё и тупенькие. Они и так еле-еле сводили концы с концами, а тут им резко ещё два дополнительных рта пришлось кормить.


Вот, немного посовещавшись, в их простуженные мозги и пришла идея о том, что стоит виновницу некоторых их бед (это они ещё не были в курсе большей части моих похождений) слегка растрясти на деньги. Замысел был прост, вломиться в наш дом, спрятанный под Фиделиусом, повязать мою мать и, опоив зельями, заставить сделать что-то.


Вначале Молли предложила просто заставить мою мать передать все наши деньги их гнилой семейке, но гоблины — ребята те ещё, при таких транзакциях в банк требуют обязательно приходить лично, а там уж они вмиг заметят воздействие. Да просто через их известный водопад, который смывает любые чары подчинения и Империус, провезут и всё. Ну да, была бы я дура… хех, я бы и сама так хотела сделать, да вот хотя бы тем же пожирателям через их метку приказать переместить все их денежки ко мне в сейф. Они же все богатые и чистокровные. Вот только зеленушки — ребята ушлые и право грабить волшебников на законных основаниях резервируют только для себя, а потому такой вариант не прошёл бы.


Именно это на английском-матерном Билл, работающий у гоблинов, матери и объяснил. Вот тогда и родился второй план. Обработать мою мать и заставить её подписать брачный контракт между мной и Рончиком или одним из близнецов, а Сириуса — в расход.


Ума понять, что после такого уже приду я, и уж тогда всю их семейку утоплю прямо в параше того самого свинарника, который они называют своим домом, им не хватило. Хотя… откуда им знать. Они то считают меня маленькой, ничего не понимающей девочкой.


В статье писали, что расследование ещё идёт, и там снова замели уже всех остальных Уизли, и сейчас они дают показания в Аврорате, а если вспомнить, что у Молли и так висит непогашенная судимость и условный срок, а близнецы буквально только из Азкабана вышли… у-у-у. Но это ещё цветочки, ведь, как оказалось, больше всего не повезло самому Билли. Н-да, прямо после окончания следствия за ним явились гоблины.

Зеленушки очень не любят, когда их работники подрабатывают халтуркой на стороне, а кроме всего, как оказалось, Билли к нам в дом шёл не с пустыми руками. У него была одна приметная шкатулка. Капля крови, и человек становится послушной марионеткой носителя. Мало того, что артефакт жуть какой темномагический, так Билли его прямо на раскопках у гоблинов стащил. В общем, теперь там шла борьба, кто же именно получит печень Билла Уизли на тарелочке, и ещё неизвестно, насколько это может быть метафорой в случае гоблинов. Они у нас известные людоеды. Вроде как они заявляют, что больше людей не едят, но кто их там знает?


Короче, честно, уже не знаю, наверное, Биллу всё-таки лучше было действительно всплыть в крокодильем озере в Танзании. Смерть бы была легче и приятней.


Детали я потом выспрашивала у Тини, которую вызвала к нам с Гермионой в спальню. В общем, рыжую толстуху накачали зельем правды по самые брови, и вот тогда она много чего интересного рассказала и про свои планы, и про интересную практику обработки зельями, и стирания памяти тоже упомянула.


Вся семейка рыжих получила тюремные сроки, и уж на этот раз впаяли им по самому максимуму. Дамблдор даже не подумал, как в прошлый раз, никого из них защищать, а наоборот топил их по максимуму. У братьев учли предыдущую судимость, а рецидивистов в Британии не особо жаловали. У Молли хоть и был лишь преступный сговор с целью ограбления, но согласно закону магической Англии при отягчающих ей полагалось шесть лет заключения, а потому ей дали восемь, приплюсовав ещё два условных года за прошлый раз. Ну а Билли всё же отдали гоблинам. Не думаю, что кто-то о нём ещё услышит. Вот и нету больше Билла, жадность Билла погубила.


Рон и Джинни ходили в трауре. Если бы в их случае замели и Артура, им бы возможно и полагалось какое пособие как сиротам, но в данном случае, у них всё же был ни на что не способный отец, без работы, без средств к существованию, в общем, они даже не знали, будет ли у них возможность идти учиться в Хогвартс в следующем году, ведь учёба денег стоит.


Когда Рончик проходил мимо меня, в его эмоциях полыхала дикая ненависть. Ну конечно, это не Уизли виноваты, что хотели меня насильно выдать замуж за этого неандертальца, а такая плохая Поттер виновата в том, что поймала вора и бандита.


Уизли ещё с первого курса стал парией для всех. С ним не разговаривали даже на собственном факультете. Насколько я знала из сплетен, после многочисленных жалоб и нескольких “тёмных”, которые устроили ему горячие поклонники, избив Рона, его и сестру отселили в отдельную комнату подальше.


Как же замечательно, что он был на другом факультете. Да меня тошнит от одной мысли о том, что меня хотели подложить под это ничтожество. Ну что же, полезет — я в Аврорат обращаться не стану. Труп даже не найдут. Эх… гнилая семейка.


Дни пошли своей чередой, я тренировалась в новом понимании магии. Называть это для краткости я решила метамагией. Ну а чего? До меня вроде нет никаких упоминаний об этом, значит, называю как хочу. Теперь я могла свободно изменять свойства материалов и заклинаний, и мои эксперименты перекинулись на разные сплавы и более сложные заклинания.

То, что теперь стало мне подвластно, потрясало. Я могла произвольно менять свойства как физических предметов, так и задавать свойства заклинаний и даже самого пространства. Это я поняла, исследуя это самое пространство вблизи от якорей пространственного расширения нашей с Гермионой гостиной. От греха подальше, лезть в пространственные расширители нашей комнаты я пока не стала, а тренировалась с обычными заклинаниями.


Я также заметила просто поразительные вкусности своих способностей. Ну начнём с самой первой. Мои изменения не требовали энергии. То есть я хочу сказать, что на изменения свойств предметов или заклинаний мне не требовалось тратить ману. Я просто передвигала… м-м-м-м… что-то куда-то. Ну просто не представляю, как ещё это объяснить за неимением терминов. При использовании обычной трансмутации для того, чтобы превратить сталь в серебро на определённом участке, мне нужно было потратить много маны для преобразования.

Если же я решалась сделать, то же преобразование при помощи метамагии, мне было достаточно просто менять рисунок описания материала. Ну да… можно сказать, что на это не тратилась энергия, однако тратилась моя концентрация. Моё внимание. На этом уровне я могла как бы прописать определённую структуру, и она реализовывалась в действительности. Для меня это было похоже на чит-код в игре. Казалось, что я нашла управляющую консоль творца и стала способна вносить минимальные изменения в саму ткань мироздания.


Вторая вкусность была связана с тем, что я могла “утаскивать” структуры чего угодно, от материй до энергий и заклинаний, на какой-то более глубокий уровень, и там они становились незаметны в магическом зрении, ну а в-третьих, я могла создавать очень долго держащиеся структуры.


Созданная мной простейшая структура светляка… да вон она в принципе так и висит уже больше недели. Этакий шарик света в воздухе. Без основы, без твёрдого артефакта.


Нет, создать заклинание прямо в воздухе это не проблема. Да весь раздел чар только такими заклинаниями и занимается и этим никого не удивишь. Но такие заклинания без носителя и без подпитки очень скоро рассеиваются. Обычно все такие заклинания должны быть привязаны к артефакту, а тут — нет.


Я ещё раз бросила взгляд на висящий в пространстве светляк. Так вот почему моя интуиция так визжала, когда я смогла заграбастать ту отдельную, дополнительную оболочку от демона. Но тогда почему он ей так не пользовался? Мог ведь давным-давно освободиться. Чего-то я не понимаю.


До меня начало постепенно, как до жирафа, доходить, владельцем чего я стала. Да даже сейчас возможности в производстве у меня будут колоссальны. Я могу производить чипы, кристаллы сверхвысокой точности, да что угодно с любыми заданными свойствами. Только вот муторно это всё и очень долго вот так узелок за узелком менять структуры. Ничего, всё равно я натренируюсь. Даже сейчас от количества открывшихся возможностей мне стало нехорошо. Я могу делать всё… вообще всё. Даже структуры души поддавались изменению, я пробовала… на растениях. Растянуть и раздуть имеющиеся вихри этим способом это практически единственная вещь, которую я не смогла сделать. Всё остальное — запросто.


— Опять ты тут, — прервала меня Гермиона. — Ну сколько можно сидеть?

— А? — я оторвалась от своих занятий и взглянула на Гермиону.


Разноцветные всполохи, запахи, картинки спектральных смещений накладывались поверх ауры живой, разумной девушки. Я тут же вырубила моё зрение, моргнув и уставившись на подругу.


— Солнце, я нашла… такое! — я улыбалась.

— Что? — сразу заинтересовалась подруга.

— Очень долго объяснять. Смотри!


Я взглянула на структуру стола и начала выплетать внутри него структуру стали.


— Э-это что? — диким взглядом рассматривала участок стального стола внутри дерева.


Стального стола с деревянными волокнами, рисунком прожилков, как у обычного дерева, неровностей и небольших неточностей, всё, как у дерева, только это было не дерево. Серый, стальной цвет “стального дерева” резко, на границах, переходил в дерево обычное.


Гермиона медленно приблизилась и постучала костяшками пальцев, извлекая из этого участка звонкий стальной звук. Постучала левее, получив звук обычного дерева.


Девушка со вздохом села в кресло, не глядя.


— Роза, ты меня доконаешь! Да как так-то? Как ты этого добилась?

— Прикольно, правда?

— Прикольно? Да это же можно…


Я тут же яростно закивала, уже по переливам её эмоций догадываясь, о чём она хочет сказать.


— Ага, можно, — улыбаясь сказала я.

— А…

— Ага, и это можно.

— Но тогда…

— И это тоже запросто.


Гермиона нахмурилась.


— Ты мысли мои читаешь?

— Не-а, мне без надобности, просто буквально пять минут назад у меня было точно такое же выражение лица, как сейчас вот у тебя, — я хихикнула. — Всё, что ты там себе только что надумала, я надумала пять минут назад.

— Так… это вообще пока никому, — сделала она огромные глаза.

— Хах, а типа кто мне что теперь сделает? Да и за что?

— Мало ли, найдутся охотники.

— Ну в принципе, я и сама не особо рвалась кому-то рассказывать, а ты у нас под клятвой.

— Это да, да я бы и сама не рассказала, — ответила Гермиона.

— А ты кстати, чего вообще приходила?


Девушка подпрыгнула.


— Там же нас наш Джастин ждёт, пойдём?

— К Джастину? Конечно, пойдём. К нему я всегда.


Я забегала по комнате, переодеваясь.

“Надо будет лифчики обновить. Грудь слегка выросла,” — отстранённо подумала я.

Видимо это от того, что Джастин её часто мнёт. Ему моя грудь нравится, а судя по тому, что и у Гермионы она тоже растёт, ему и она нравится. Когда мы спустились вниз в тёплых платьях, белых вязаных перчатках и шапках, Джастин как раз получал сальные комментарии от Терри Бута и Майкла Корнера, которые стояли спиной к нам.


Я улыбнулась и тихо подкралась к ним сзади, схватив за уши.


— Ай, ай, ай, за что? — начали вопить они.

— Хватит доставать нашего парня, — улыбаясь, ответила я.

— Ах, ва-а-а-а-ашего па-а-а-арня, — пошло захихикали эти два клоуна.

— Завидуйте молча, — подошла с другой стороны Гермиона.

— Да, смиритесь, несчастные, с тем, что две такие умницы и красавицы достались другому.

Мы обхватили поднявшегося Джастина с двух сторон под руки, поцеловав в щёки, и, развернувшись, показали языки.


— Вот, ведьмы! — заявил Майкл.

— И гордимся этим! — ответила я.

— Счастливо погулять! — крикнул Майкл.

— Да, счастливо погулять и не сломайте кровать! — крикнул Терри, и оба заржали, убегая от нас подальше.


Вот так и проходили мои дни, и я даже не успела заметить, как зима перевалила за середину, и начался февраль.


Сегодня вечером у Гермионы был приёмный экзамен в больнице святого Мунго. Её тестировали на звание подмастерья целителя. В подруге у меня никаких сомнений не было. То, что она всё сдаст, я даже не сомневалась.


Усталая, но весьма довольная Гермиона с кольцом на руке ввалилась в гостиную, где мы с Джастином проводили время за уроками и финансовыми бумагами (Джастин) и подготовкой к экзамену на мастерство (я).


Глядя на измученное лицо подруги, вопросов мы тактично задавать не стали, так как перстень подмастерья-целителя, красовавшийся у неё на руке, мы заметили и сами, и просто пошли спать, но на следующий день я заказала в Лондоне дорогущий ресторан, куда пригласила всех наших одноклассников и родителей Гермионы. Такое достижение надо было обязательно отпраздновать.


Дни сменялись днями, и подошло время второго соревнования. С самого раннего утра заранее предупреждённый Джастин уже ждал меня в нашей гостиной. Отгадать загадку, которую загадывал орёл на входе не было проблемой для весьма смышлёного парня, тем более, что они повторялись. Мы тут же пошли в Выручай-комнату, где я провела ещё один ритуал ненаносимости на них обоих, закрыв их от поиска, нежась в объятиях любимых. Делать ничего не хотелось, и уж особенно не хотелось переться на турнир в качестве основного экспоната, но пришлось идти на завтрак.


— Роза, тебе не надо идти в палатку чемпионов? — спросил меня подошедший Седрик. Чемпионов приглашали на озеро немного раньше, чем всех остальных.

— Да никуда они от меня не убегут, всё равно участвовать я не собираюсь, — улыбнулась я парню.

— А где твои? — подмигнул он мне, имея ввиду Джастина и Гермиону.


Вся школа уже давно прошла этап шока, удивления, потом шушуканья, и вот теперь мы остановились на этапе плоских шуточек “про это”. Ещё месяц, и все привыкнут и перестанут обращать внимание.


— А я их спрятала, я же тебе говорила, помнишь? Твоя Чанг как? Ты её спрятал? — спросила я.

— Она вообще с утра не в Хогвартсе. Так что всё в порядке.

— Н-да уж, пусть побегают и поищут заложников, хе-хе. Додумались тоже, взять и украсть дорогого мне человека, подставляя его под смертельную опасность.

— Что будешь делать на соревновании?

— Да то же, что и в прошлый раз, зажгу люмос на палочке. Формально я выполнила все условия. В соревновании поучаствовала, а дальше — это их проблемы.


Промозглое утро конца зимы не радовало хорошей погодой. Да и весь февраль был в этом году довольно омерзительным. Погода часто портилась, небо высыпало нам на головы обильные снегопады. Казалось, февраль решил отыграться за два не таких уж снежных предыдущих месяца.


— Роза, — услышала я родной голос.


Обернувшись, я заметила обнимающихся родителей, ожидающих меня на дороге.


— Папа, Мама! — я бросилась к родителям, огибая жиденький ручеёк из учеников Хогвартса и зрителей, постепенно стягивающихся к трибунам, установленным на озере.


До начала соревнований было ещё часа три, можно было подождать.


— Привет мам, — сказала я, обнимая мать.

— Здравствуй, малышка, — обняла меня мать.

— Привет, пап, — сказала я, обнимая отца.

— Как у тебя дела? — спросила мама.

— Да неплохо, — ответила я, пожав плечами. — Всё, как всегда.

— А где был тот мальчик? — начал оглядываться отец. — Ну тот, который соблазнил и совратил мою дочурку.

— Пхе… это кто ещё кого совратил, — тихо сказала я.

— Н-да? Что ты говоришь? — удивился он.

— Ну а что, тут у магов популярны ранние договорные помолвки. Так вот клювом прощёлкаешь, и всех разберут. А тут такой парень, милый, добрый, красивый, из хорошей семьи.

— Уверена?

— Да в чём тут можно быть на 100% уверенной? Но пока — да, — ответила я.

— Ладно, — расслабился он, — тогда не буду пожимать ему шею, как хотел раньше.

— Да ну, пап, будь современным отцом, а не таким, который только брюзжит, как в его время трава была зеленее, а туалетная бумага мягче.


Прогуливаясь по лесу, мы дошли до входа на трибуны и распрощались. Я пошла в палатку чемпионов, а родители начали продвигаться к толпе, собравшейся начать своё восхождение наверх. У меня ещё было много времени, и я поговорила с одноклассниками, перебросилась парой слов с сестричками Патил и с Луной и постепенно направилась ко входу в палатку.


Войдя внутрь, я заметила нервничающую Флер и сидящих рядом Виктора и Седрика.


— Привет, ребята, — улыбнулась я. — Удачи вам, — подмигнула я.

— А ты опять не будешь участвовать? — спросил меня Виктор.

— Не-а, — помотала я головой, — я всех своих спрятала, так что у меня не будет сегодня заложников.


Я перевела взгляд на Флер, которая нервничала ещё больше.


— Флер, да не надо так нервничать, всё будет хорошо.

— Я не поэтому, мой петит сестра, Габриэль пропал.

— Пропала сестра? Когда?

— С утра, мы не можем её найти.

— Не поняла, а где вы были с утра? — спросила я.

— Я рассталась с ней всего два-три часа назад, мой папа обыскать всё, — уже чуть не плакала девушка.

— Ты не пробовала поисковое заклинание?

— Я не знать такое.

— Я знаю, давай попробуем найти.


В этот момент снаружи послышались крики.


— Пустите меня, пустите немедленно, там моя дочь! Прочь с дороги!


Голос Сириуса, который я ни с чем не спутаю, слышался снаружи. Он орал и матерился на кого-то рядом с палаткой, и я поспешила выйти и посмотреть.


— Пап, ты чего, что случилось?

— Лили пропала! — выдохнул он эти слова весьма обеспокоенным голосом.


Вот тут у меня всё встало на свои места, кажется, кое-кто только что подписал себе смертный приговор.


— Простите, сэр, вам здесь нельзя находиться, здесь палатка чемпионов.


К нам подошёл Бэгмэн, а все остальные чемпионы уже высыпали наружу.


— Знаешь Флер, мне кажется, я знаю где твоя сестра, — сказала я, с яростью глядя на бывшего загонщика.


Моя ярость уже начинала зажигать мои глаза зелёным.


— Где? — тут же прореагировала она.

— Там же, где и моя мать, на дне этого озера. Её взяли как заложника.

— Что? Но как, она же не принимать участие в этом соревновании? — растерялась она.


Бэгмэн мерзко улыбнулся, а я уже читала его мысли.


— Вы же не думали, что своим недальновидным поступком сможете сорвать запланированное состязание, — ухмыльнулся он.

— А я думаю, я его всё же сорву, — зло сказала я.


Удар был такой силы, что телом Бэгмена пробило трибуну, а его самого унесло метров на десять, а там он плюхнулся в озеро. Сознание отметило, что и метаморфизм мой тоже, как бы сказать… крепчает. Тело усиливается, и защита улучшается.


— Пап, жди тут, я сейчас маму достану.

Телекинезом подкинув себя в воздух, я телепортировалась к центру озера и произвела ритуал поиска по крови палочкой, зависнув над ним. В сознании тут же ощутилось чёткое направление, которое указывало чуть левее и вниз. Тонны воды, подчиняясь моему телекинезу раздвинулись в стороны, образовав огромный воздушный пузырь, куда я и рухнула, как комета, спеша достать со дна холодного озера самое дорогое сокровище в моей жизни, собственную мать. Приземлилась я рядом со столбами, к которым были привязаны моя мама, две девушки, которых я помнила из Хогвартса, и маленькая девочка.


Как только они оказались в моём коконе, все они очнулись, а я оторвала верёвки, просушила и обогрела их, чтобы они не замёрзли, и, укутав их в защитный кокон, телепортировалась обратно, обрушивая тонны воды за собой. Они даже спросить ничего не успели.


Когда я, со всеми заложниками появилась на том же помосте, лодка с извлечённым из воды Бэгмэном, чья идея украсть мою мать как раз и породила его полёт в воду, только подплывала к трибуне.


Флер тут же бросилась к своей маленькой сестрёнке, а я накинула согревающие чары на всю эту область и крепко обняла свою мать. Остальные чемпионы в полном офигении подходили к двум другим девушкам, видимо, их они не особо и знали. Эти дегенераты просто схватили двух случайных старшекурсниц как заложников, а к нам уже проталкивалась мадам Помфри. Всё произошло настолько быстро, что с моего вылета со стартовой площадки не прошло и минуты. Да какой минуты, и тридцати секунд не прошло.


Мадам Помфри обследовала всех, включая и меня, и заключила, что кроме небольшой, начинающейся простуды ни у кого ничего опасного нет. Выдав пару бодроперцовых зелий девушкам, она поспешила ретироваться.


— Мисс Поттер, вы с ума сошли? — спросил меня еле передвигающийся, держащийся за живот и морщащийся от сильной боли Людо Бэгмэн. Его мисс Помфри уже тоже подправила парочкой лечебных заклинаний и зелий.

— О, — оскалилась я, — вы как раз вовремя подошли. Я как наследница рода Поттер хотела бы подать официальную жалобу на вас в Аврорат.

— На меня? Но за что? — искренне удивился он.

— Как за что? Вы что, идиот, или только притворяетесь? Пап, перечисли, пожалуйста, за что мы подадим жалобу?


Мой отец подошёл поближе. Сейчас это не был просто парнишка Сириус. Сейчас это был мистер Блэк из древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Королевская осанка, расправленные плечи, надменный, давящий взгляд… я даже невольно зауважала Бродягу. Слова он цедил сквозь губу, словно разговаривал с дерьмом, которое необходимо отчистить с подошвы ботинка.


— Разбойное нападение, киднэппинг, удержание против воли, нанесение телесных повреждений, нанесение морального ущерба даме благородных кровей. Вы их ещё и обворовали, изъяв их личные вещи и верхнюю одежду. Это пока так… навскидку, возможно, против вас скоро добавится обвинений, конечно, когда официальное расследование и допрос будет окончен. Я как раз недавно освободился от процесса с участием семейки Уизли. Вот и появится время на вас, — оглядел он брезгливым взглядом Людо.

— Род герцога Делакур присоединится к этим обвинениям. Прошу учесть также, что моя дочь несовершеннолетняя девочка, — с еле заметным французским акцентом проговорил невысокий, худенький джентльмен, подошедший справа. Судя по его выражению, он просто кипел от ярости, но был способен держать себя в руках и не превращать Бэгмэна в хорошо проклятый мясной фарш, вот прямо на месте.

— Я тоже присоединюсь. Вы не имели никакого права нападать и похищать абсолютно непричастных людей, — заявил Седрик.

— Я — тоже, — проговорил злой как чёрт Виктор Крам. — И ещё я использую всё своё влияние и всю популярность, чтобы смешать вас с дерьмом в прессе, мистер Бэгмэн, хотя, — он окинул его ненавидящим взглядом, — никто не есть заметить разницы, вы и так дерьмо, — припечатал он.


На Бэгмэна было страшно смотреть, он посерел, да и до этого был не в особо хорошей форме после моего удара.


В общем, второй тур был полностью сорван, всем поставили по нолю балов, а зрители даже не успели понять, что всё уже закончилось, и продолжения не будет. Многие из них даже на места усесться не успели, став возмущаться, а на следующий день в прессе разразился грандиозный скандал. Ну всё как всегда, у нас в Хогвартсе ведь ни один год не может пройти без скандалов и судебных разбирательств или чего похуже.


========== Глава 12. ==========


Гермиона и Джастин, которых я нашла в Комнате-по-Желанию, лежали разгорячённые после бурного секса, и Джастин тут же увлёк меня к себе в объятия, обняв и требовательно впившись в губы, заставляя трусики намокнуть моментально. Гермиона позвала своего эльфа Вилли, попросив принести нам чай и закуски, а я преобразовала комнату так, чтобы мы могли с комфортом отдохнуть за горячим напитком. Когда я рассказала, что произошло на турнире, они охнули и оба были в откровенном шоке от произвола чиновника министерства, а я даже показала своё сольное выступление в Думосбросе.


— Вот не зря я решила не оставаться в мире магов, — сказала злая Гермиона.

— И я полностью тебя поддерживаю, — кивнула я.

— Ну, а у меня и выбора-то нету, — сказал Джастин. — Но это уже вообще дикий бардак какой-то, и главное он и сам, по-моему, не понял, что натворил.

— Ничего, в аврорате ему объяснят. Доходчиво, я надеюсь. Это всё та самая теория о чистокровности. Во всём виноваты близкородственные браки. Дети рождаются дебилами.


Людо Бэгмэна допросили в аврорате, и вскрылось довольно большое количество мошеннических операций, которые он успел провернуть как на чемпионате мира по квиддичу, так и на турнире трёх волшебников, чтобы заработать побольше денег. Оказалось, он был в долгах у гоблинов, так что теперь ничего хорошего ему не светило. Если эти коротышки пришли за твоей печенью, так или иначе они её получат.


Всё успокаивалось, вот только директор и некоторые преподаватели как-то очень странно поглядывали на меня. Видимо, знающие люди поняли из моего выступления слишком много лишнего. Ну да, такая вещь, как полёты без метлы, уже говорила о высоком уровне владения магией, а уж когда я по глупости начала копировать Моисея, раздвинув воды хоть и не моря, но крупного озера, некоторые прониклись. Ну что поделать, признаю, была не в себе, голова была занята быстрейшим спасением самого дорогого человека, и всё остальное отошло на второй план, однако директор присмирел, сидел пока тихо, и признаков активности не проявлял, а его поглядывания… ну, это я переживу, ведь я довольно ясно дала понять, что в его бесценных советах не нуждаюсь.


Мало того, что мои силы росли сами по себе, так из-за моей работы над восьмой оболочкой все мои вихри стали больше углубляться, укореняться, отходить от обычных мест базирования вглубь… даже не знаю, как ещё это можно назвать, ведь ни расстояний, ни времени в этих сферах не существовало, хотя внешних изменений или изменений моей магии не было никаких. Медитации продолжались, тренировки в магии улучшали скорость создания заклинаний да и разум упорядочивали. Я ведь довольно часто и активно пропалывала его на предмет лишней, ненужной информации и острых эмоций, намеренно выкидывая из разума всё, что могло бросить его в крайности или желание начать убивать других людей. С моими силами это будет совсем не лишним.


Весна пришла, начав растапливать снег, грязные лужи теперь виднелись повсюду, а мне надо было готовиться к защите на мастерство. Она была назначена на середину Марта, и я уже получила извещение от комиссий о том, что они готовы.


Сама защита проходила в Швейцарии. Почему именно там, я не интересовалась, но тут уж было не до того. Мне прислали уже готовый порт-ключ, ведущий сразу на территорию самой гильдии артефакторов. Экзамены там предполагались, в основном, практические, именно поэтому они так дорого стоили. Ведь материалы и заготовки, которые я предполагала истратить на экзаменах, как и время уважаемых мастеров оплачивала тоже я. Теории было уделено всего полчаса, а в сумме защита должна была продлиться восемь часов с перерывами, как настоящий рабочий день в офисе.


Отец заранее отпросил меня из Хогвартса, даже с запасом на два дня, и я зашла к господину Густавсону заранее. Он уже собрался и был готов отправляться со мной.


Сама гильдия поражала современными бытовыми решениями, тонкостью плетений и современностью, даже на моём уровне из прошлой жизни. Нет, ну было бы странно, если бы гильдия артефакторов не использовала артефакты. Нонсенс какой-то, как сапожник без сапог.


Отнеслись к нам с уважением, и встретил нас молодой парень с кольцом подмастерья артефакторики, таким же как у меня. Он встал из-за стола, вежливо поклонился и поинтересовался, к кому мы.


— Роза Поттер, соискательница степени мастера. У меня на сегодня назначен экзамен, — мило улыбнулась я, передавая испещрённое магическими линиями приглашение.

— О, очень приятно, коллега, — улыбнулся мне парень в ответ, взяв из моих рук приглашение, которое он положил на стол.


Магические линии в столе забегали с дикой скоростью, и приглашение взлетело, перетекая в небольшой, очень красивый жетон с номером аудитории и моим именем, выбитым на стальной подложке, а над столом раскрылась голограмма с моими данными, именем, фамилией, адресом, данными о моём учителе, а также датой и временем экзамена.


Парень дотронулся до каких-то скрытых в столе мест, и над столом появился ещё один жетон.


— Грандмастер… — с куда большим уважением протянув второй жетон моему учителю, он обошёл стол и подошёл к стене, в которой просто пропал участок, открывая вход в нечто, напоминающее кабинку лифта. — Вам на седьмой этаж, потом прямо по коридору, это последняя аудитория, она самая большая… и удачи тебе, — подмигнул он уже мне.


— Спасибо, — откликнулась я.


Что можно сказать о самой комиссии? Весьма серьёзные, солидные дяденьки и тётеньки, умудрённые опытом и убелённые сединами. Всех я видела впервые в жизни, хотя вот мой учитель со многими здоровался за руку, а с двумя даже обнялся и расцеловался в щёку.


Всего их было аж шестнадцать, по восемь от каждой гильдии, причём все друг друга знали. Видимо, ритуалистика и артефакторика смежные области, и я такая была не первая. Я настолько вымоталась, что особо и не запомнила этих людей. Лица слились в череде вопросов и ответов с демонстрациями, которые я производила прямо тут, на месте, перед мастерами. Комиссия измотала меня капитально, ведь стоять и отвечать на вопросы, а также беспрестанно колдовать, не останавливаясь, почти восемь часов… ну, это вам точно не Хогвартс, совсем не Хогвартс. Вывалилась я оттуда выжатая как лимон, но зато весьма довольная и с заветным колечком на пальце. Прямо на выходе меня встретил мистер Густавсон, который тоже сидел в зале, причём на почётном месте, однако участия в экзамене не принимал, но ощущалось, что он явно был доволен.


— Ну что девочка, — улыбнулся мистер Густавсон, обняв меня, — вот теперь ты уже не неумёха, а так, кое-что можешь.


Улыбка украсила его старческое лицо, а в эмоциях была искренняя радость.


— Благодарю вас сэр… за всё. Кстати, мои родители готовят праздничный обед на завтра. Я вас тоже приглашаю.

— Хех, это правильно. Отказываться не стану. Вижу, что сегодня тебе явно не до званых обедов, — оглядел он меня с ног до головы и подмигнул.

— Что верно, то верно.


Вначале ещё думала аппарировать сама, но потом подумала ещё раз и решила, что оставлять свои ноги отдельно от всего остального тела где-то в Европе мне не хочется. В голове был туман, и сконцентрироваться на чём-то вот прямо сейчас я была не способна.

***

В Хогвартс я вернулась через день вечером и нашла обнимающихся Джастина и Гермиону в гостиной нашего факультета. Вместе с ними в гостиной находился почти весь наш факультет, и все взгляды сейчас обратились на меня.


— Ну что? — спросил меня мой парень.


Я молча подняла вверх золотое кольцо с инкрустацией из мелких рубинов и сапфиров, складывающихся в надпись МР и МА, что означало Мастер Ритуалистики и Мастер Артефакторики.


В гостиной раздались крики, свист и улюлюканье. Ко мне подходили все ученики, стучали по плечам, поздравляли и отпускали комментарии, подталкивая в сторону Джастина.


— Это точно надо отпраздновать, — заявил парень, когда я наконец протолкалась к ним через всю толпу.


Я присела справа от него, положив свою голову ему на плечо, а он тут же сграбастал меня и обнял, по-хозяйски притянув к себе.


— Завтра вечером сходим в ресторан. Я приглашаю.

— О чём ты говоришь, это я приглашаю моих самых умных и самых прекрасных ведьмочек, — ответил он. — Я уже давным-давно место заказал в самом дорогом.

— Но откуда ты знал, что я всё сдам? — удивилась я.

— Я не сомневался в тебе, любовь моя, — улыбнулся он мне.


Со всех сторон послышались вздохи девушек и свист, подбадривания и сальные комментарии от парней.

***

Ресторан был действительно шикарный, в самом центре Лондона, буквально в Сити. Мы прибыли довольно рано. Оделись мы с Гермионой как подобает случаю, в ОЧЕНЬ шикарные платья. На мне была небольшая меховая шубка вроде манто, а Гермиона накинула простую кашемировую шаль. Магам особо и не требовалось утепляться. Мало того, что сама магия, пассивно циркулирующая в каналах, позволяла магу находиться в гораздо большем диапазоне температур, так ещё существовали специальные заклинания, которые не дадут замёрзнуть на холоде или вспотеть на жаре.


Метрдотель на входе посмотрел на нас и проводил задумчивым взглядом. Наши места уже были заказаны, и нас привели в огромный, шикарный зал, усадив за столик на троих, и принесли меню. Ну что сказать, цены здесь были запредельными, посмотрим, какое качество еды тут подают. Сделав заказ, я поставила небольшое отвлечение внимания, просто чтобы на нас не особо обращали внимание, и мы продолжили переговариваться, а Джастин начал немного нервничать. Наконец, я не выдержала и спросила:


— Джастин, что случилось? Ты почему нервничаешь?


Гермиона тоже прервалась и обратила внимание на парня, моей чувствительности она доверяла, а потому сразу насторожилась, а его переживания достигли апогея и вдруг резко прервались. Он вздохнул, залез в карман, извлек оттуда небольшую коробочку, встал на одно колено и продолжил:


— Девочки, я вас обеих очень люблю и хочу всегда быть с вами вместе.


Он открыл коробочку, в которой было два небольших, прекрасных платиновых кольца. Хоть они и были разными, но были очень похожи. Простое, современное, стильное кольцо с россыпью мелких топазов и ещё одно похожее, с изумрудами.


— Вы согласитесь стать моими жёнами?.. Ну, после Хогвартса, конечно, сейчас ещё рано, — стушевался он немного.


И я, и Гермиона были в шоке и, переглянувшись, практически одновременно произнесли:


— Я согласна.


Мы ели, пили и разговаривали обо всём, а я всё-таки решилась рассказать Джастину о моих похождениях. Раз у нас всё серьёзно, и он пригласил нас замуж, я не имею права скрывать от него такое.


— Что такое, Роза? Что тебя гложет? — спросил меня парень, заметив мою задумчивость.

— Мне надо многое тебе рассказать. Гермиона уже знает, а потому с тебя клятва. Это не потому, что я боюсь, что ты кому-то расскажешь, а потому, что из тебя это могут вытянуть без спросу, к примеру, легилименцией.

— Что, в твоём тёмном прошлом так много трупов? — удивился Джастин.

— Немало, ты ведь помнишь, что я опасный маньяк-убийца, а начала я, ещё когда мне был только годик. Причём на мелочи я не разменивалась, а завалила сразу самую страшную бабайку в песочнице.


Гермиона прыснула от смеха, а Джастин сообразил, о ком это я, и передёрнулся. После клятвы моя исповедь заняла ещё около часа, а Джастин был в полнейшем шоке, и эмоции там закручивались недетские.


— Я пойму, если ты захочешь забрать своё кольцо, — грустно сказала я.


Джастин встрепенулся.


— С ума сошла? Я тебя люблю, а всё, что ты делала… я бы и сам так поступил. Точнее, нет, не поступил бы… — задумался он. — Я бы давно струсил, и меня бы убили. Тогда и Гермиона погибла бы в том подвале. И её родители. А уж то, скольких людей убили пожиратели… это вообще ужас. В общем, если бы ты не была тем, кем ты являешься, много людей бы пострадало.


У меня отлегло от сердца. На самом деле я уже давно боялась этого разговора, ведь скрывать всё от собственного парня это плохая идея, и тут исход может быть любой, от испуга до ненависти и отторжения. Уверена, что в таком случае Гермиона бы тоже отказалась от Джастина, задавив собственную любовь и воспринимая парня, как предателя, сбежавшего в трудную минуту.


К огромному облегчению… не понадобилось. Дети в этом возрасте могут быть максималистичны. Вроде как, если любовь, то любовь до гроба несмотря ни на что. Ну и замечательно.


В Хогвартс мы вернулись почти под утро. Проводив Джастина до самой гостиной, пошли спать. Благо завтра начинались выходные.


Усиленное давление на меня пропало, я теперь была полноценным мастером, даже дважды, и где-то в середине апреля наш декан повторил своё предложение стать его ученицей.


— Понимаете, в чём дело, профессор, я очень извиняюсь, но мой папа — тоже мастер чар, и ему тоже понадобится взять себе ученика, чтобы подтвердить свой статус. Он уже сказал, что хотел бы, чтобы я училась у него.


Это была действительно правда. Глупо было бы отказываться от такого, ведь отец мог так же, как и мама давать мне знания в спокойных условиях. Этот промозглый, продуваемый всеми ветрами замок мне не нравился… очень не нравился. А дома я могла сфокусироваться на двух моих оставшихся кольцах. Мастерство по зельям и мастерство по чарам, да и кроме всего, учёба моя оплачена до конца пятого курса, так что ходить в Хогвартс, жить там и даже задавать вопросы преподавателям мне никто не запрещает.


Теперь я могла полностью сконцентрироваться на зельях и собственных занятиях чарами в невербальном варианте. Естественно, я не забывала и про медитации развития источника и ментальной составляющей. Не забывала я также наращивать и восьмую бессмертную оболочку.


С точки зрения той самой метамагии, к которой я уже начала привыкать, зельеварение было довольно занимательным процессом. Я могла собственными глазами завороженно наблюдать, как обычные магические процессы развиваются и меняют содержимое жидкости в котле. Добавление, размешивание, нарезка, всё это влияло на скорость и на интенсивность процесса, меняя свойства вещества. Как раз то, что я теперь могла сделать и сама практически без ингредиентов.


Идея, которая родилась у меня, была чем-то похожа на слияние артефакторики и зельеварения. Я хотела создать артефакт, способный задавать определённые, нужные магические свойства близкому по свойствам объекту, и янебезосновательно полагала это возможным, ведь у меня перед глазами был кубок Хельги Хаффлпафф.


Чем дальше я это обдумывала, тем интересней мне становилось заняться этим. Проблема была только в том, что я могла перебить весь рынок гербологов и магозоологов, да и гильдия зельеваров такой проект могла не принять. Тут стоило вначале посоветоваться, и я села писать письмо маме.

***

Весна уже прочно вошла в свои права и подходила к концу. Лужи на улице подсохли, и природа расцветала. Старшеклассники начали ещё более активно зажиматься по углам, а ко мне решилась подойти Астория Гринграсс со Слизерина.


— Роза, можно тебя на минутку? — спросила она после обеда.

— Конечно, Астория.


Я кивнула Гермионе и пошла с девочкой в один из заброшенных классов. Я даже сначала не поняла, о чём она. Бедная шатенка пыхтела, бледнела, краснела и наконец-таки выдавила из себя. Поинтересоваться у меня она хотела “об этом”… ага, именно о том самом, о чём вы подумали. У них с Драко была давно назначена помолвка. Да и вроде бы там у них всё было на мази, а сама девушка всё больше нервничала. Большинство её сокурсниц уже вовсю крутили шуры-муры с мальчиками, а миленькая Астория буквально страдала из разряда: и хочется и колется, и мама не велит. Да и Драко ведь тоже не железный. Поинтересоваться на факультете она сильно стеснялась, а у меня гигантский опыт сразу с двумя и одновременно. Слухи-то расходятся и Хогвартс — это большая деревня.


Асторию я успокоила и провела ей краткий ликбез с подробным описанием, чего, куда и как вставлять, хе-хе. Порекомендовала мази и зелья и даже дала рецепты. В общем, девушка расцвела и даже улыбалась. Дабы закрепить эффект, я решила рассказать ей анекдот.


— В общем, приходит как-то фригидная блондинка к колдомедику…


Сама девочка оказалась довольно общительной, хотя и зажатой. Училась она хорошо и по многим предметам имела либо превосходно, либо выше ожидаемого. Почему-то именно со мной у неё получилось хоть немного вылезти из собственной скорлупы.


— …а она ему и говорит: “Целитель, что вы ищете на моей спине?”

— Вашу грудь.

— Но ведь она спереди? — в шоке спрашивает она.

— Там я уже искал.

— Пха-ха-ха-ха.


Звонкий смех прервался от чуть не выломанной двери. В класс ворвалось пять человек, и впереди бежал Драко Малфой. За ним следовали его сквайры Крэбб и Гойл, а также их старосты Джемма Фарли и Маркус Флинт.


В мой выставленный сферический щит, который укрыл меня и Асторию, влетели парочка ступефаев и три экспелиармуса, после чего палочки вырвало из рук Слизеринцев, а их самих парализовало.


— Вы чего… головой ударились? — спросила я, переводя взгляд между явно запыхавшимися ребятами.

— Астория, с тобой всё в порядке? — спросил Драко.


Ребят я сразу же отпустила, и Драко тут же бросился к своей невесте, заслоняя её от меня своим телом. Хм-м, ну уже похвально. В последнее время я про Драко вообще забыла и не проверяла, не замышляет ли он там чего. Может быть, без влияния своего папочки Драко смогли хоть немного научить не быть таким дипломированным засранцем, не знаю. На меня он не обращал никакого внимания всё это время, ну, это было и понятно, ведь я лично, своими руками стёрла себя из его памяти. Ну а сейчас-то чего? Какого он вваливается, как пьяный сапожник в лавку?


— Тебя тут не обижали? — подозрительно осмотрел он её.


Остальные ребята подобрали палочки, спрятав их в чехлы, и подошли поближе, поправляя одежду.


— Ловко ты нас… и так быстро. Чем это ты? — спросила меня Джемма.

— Вначале сферическая защита… эти чары в Хогвартсе не преподают, потом телекинезом палочки отняла, а потом пять парализаций. Это не совсем ступефай, чуть попроще.

— И всё без палочки?

— Ну да… чары ведь простенькие, — пожала плечами я.


Тут к нам повернулся Драко.


— Так получается, ты её не избиваешь?


У меня глаза полезли на лоб от шока.


— Драко, я что, какая-то больная на голову? Откуда вообще такие мысли?

— Уизли… — с ненавистью прошипел белобрысый. — Это он мне сказал.

— Хм-м, м-да, видимо, хотел тебя со мной зачем-то стравить.

— Вот гнида.

— Ага, крыса. И вся семейка у них такая.

— Думаешь, стоит что-то с ним сделать? — спросил Драко.

— В смысле? — удивилась я.

— Ну как-то наказать?

— Ты имеешь ввиду ещё больше, чем этого дегенерата жизнь наказала? Разве это возможно?

— Хех, а ты права, ничего ведь не случилось, — ухмыльнулся Драко. — Ладно, извини, мы тогда пойдём?


Я молча пожала плечами и, пожелав всем доброго дня, сама ушла к себе.

***

Время приближалось к последнему этапу соревнований, на котором мне придётся “сразиться со злом”. Звучит пафосно, но я не уверена точно, в силе ли планы у этих сумасшедших, но предполагаю, что да. Сумасшедшие, они вообще ребята весьма последовательные и, единожды вбив себе что-то в голову, ломятся в эту сторону с завидным постоянством.


И когда они собираются менять что-то в кубке так, чтобы меня перенесло к ним на пикник? Я не знаю новых планов устроителей из отдела спорта, ведь Бэгмэна уже нет на месте, хотя один улыбчивый клерк из министерства подтвердил месяц назад, что таки да, соревнование пройдёт в лабиринте, который они соорудят из нашего поля для квиддича, и таки да, надо будет проходить разные препятствия, но их планы я в любом случае собираюсь серьёзно поломать.


День последнего соревнования был довольно солнечным летним, и с самого утра я встретилась с родителями.


— Не передумала? — спросил меня отец.

— Вот ещё… чтобы потом бегать и искать этих идиотов?

— Что думаешь делать с Яксли? — спросила мама.


Я внимательно глянула на неё и провела по шее рукой.


— Что с ним ещё делать-то? Он ненормальный. Больной на голову. Таких мне во врагах не надо, мало ли до чего ещё он сможет дойти.

— Ну хорошо, мы за тобой будем следить. Если что, помни, что Тини тоже за тобой следит под невидимостью, — в сотый раз повторил отец то, что мы и так уже много раз повторили и даже отрепетировали.

— Ты лучше за мамой следи. Щит поставь и возьми один из тех накопителей, которые я тебе зарядила, — ответила я.

***

— Заходить вы будете по одному. В порядке заработанных за первый тур балов, — рассказывал нам высокий, худой клерк среднего возраста с редкой шевелюрой соломенного цвета и небольшими, аккуратными усиками. — Первым идёт Виктор Крам, за ним ровно через тридцать секунд, по сигналу, Седрик Диггори, за ним идёт мадам Делакур, а за ней… я так понимаю, вы участвовать не собираетесь? — обратился он ко мне.

— Почему же? Собираюсь, — удивила я всех присутствующих тут.

— Хорошо, тогда вы — последняя, мисс Поттер, — сказал чиновник, пожимая плечами.


После этого он банально развернулся и оставил нас одних.


— Роза, ты есть участвовать? — спросила удивлённая Флер.

— Да, — улыбнулась я ей.

— Тогда мне есть бесполезно даже заходить, — грустно сказала она, — я видеть своими глазами, на что ты способна, и я Вейла, а мы чувствуем магию.


Я тяжело вздохнула и сказала.


— Прости… у меня есть причины. Я действительно вначале не хотела. Но мне надо участвовать. Вот только, знаешь… ты участвуй. Я попробую оставить сам кубок на месте и убрать то, что вам может помешать. Если придёте на место и увидите, что кубок всё ещё там и стоит на земле вверх ногами, берите его, он безопасен, а вот если нет, я бы вначале проверила кубок. Простите, больше этого я уже не могу сказать.

— Там что-то запланировано, да? — спросил Седрик. — Это ловушка?

— Да, но она на меня, и мне надо в неё попасть. Лучше вам не знать больше этого.

— Ты хочешь просто так отдать нам победу? — спросил Виктор удивлённо.

— Да мне эта победа изначально не была нужна… ну просто вот… так получилось, понимаете?


Все трое кивнули с серьёзным видом.


— А как ты поймёшь, что с кубком что-то не так, ты в этом разбираешься? — спросил меня Виктор.


На это я молча продемонстрировала ему кольцо мастера артефакторики и мастера ритуалистики. Рядом на втором пальце красовалось кольцо подмастера зельеварения.


— Ого! — присвистнул Болгарин.

— О ля-ля! — удивилась Флер.


Ну а Седрик только хмыкнул. Он-то это знал и так.


Зелёный лабиринт изгороди расстилался на всё пространство квиддичного поля, вдобавок к этому, само поле в некоторых местах ещё было расширено. Вся эта живая изгородь кишела ловушками, различными животными, плюс ко всему, сама изгородь могла перестраиваться, постоянно меняя лабиринт. Но всё это меня не волновало.


Когда все чемпионы вошли в живую изгородь, я приготовилась, а услышав сигнал, банально взлетела повыше, на огромной скорости проскакивая над всеми препятствиями, облетая их на высоте десяти метров. Магическим зрением я видела шедевр чар профессора Флитвика. Он действительно постарался. Там были и щиты-разделители, не дававшие перейти из секции в секцию, и сама изгородь, поглощавшая магию, и антипортальные чары. Да он даже щиты на высоте двух метров предусмотрел, чтобы нельзя было перелезть через ограду. Мне мешали только антипортальные и щиты сверху. К кубку я приблизилась меньше, чем за десять секунд, а щиты сверху я отключила при помощи метамагии, банально убрав один узелок в заклинании.


Когда я рухнула рядом с кубком, интуиция буквально взвыла, и на меня выскочил довольно здоровый акромантул, которого я раздавила телекинезом всмятку, и его трупик приземлился на постамент с кубком.


Хм-м… так… так… ага, злобная улыбка осветила мои губы. А ребята подготовились. По их замыслу меня должно было оглушить, усыпить и связать верёвками, а затем переместить куда-то. Ну хорошо… выключив все ловушки, я получила портальные координаты перемещения, нейтрализуя и заклинание порт-ключа. Теперь оно просто не сработает, хотя вот второй порт-ключ, следующий за ним, будет в порядке, и вроде бы он должен переместить победителя на место прямо перед трибунами. Эти координаты я тоже запомнила. В другое место я сейчас вернуться всё равно не смогу, потому что в любом случае вся площадка и поле для квиддича находится под общими щитами Хогвартса, да и об отдельных антиаппарационных щитах Флитвик позаботился. Незакрытыми остались вот только этот пятак, где я сейчас стояла, и площадка прибытия чемпионов.


Я достала палочку, сплела заклинание щита и начала сплетать заклинание портала, как моя интуиция заголосила как резаная, а я окунулась в целый водоворот картинок будущего. Ого, а эти уроды явно подстраховались. Ловушки не только на кубке, они и в точке выхода были, и там ещё какая-то змея. Это же вроде фамильяр Волдеморта, как её… Нагини. Так, тогда что? А ну-ка отступим метров на двадцать в сторону, накинем щиты, невидимость, заглушку и отвлечение внимания. Что там на этот раз говорит интуиция? Ага, молчит? Вот и замечательно. И я переместилась.

***

Заброшенные надгробия, туман и вдалеке какой-то суетящийся мужик. Ага, а вот и Яксли. Мешкать не стоит, ещё сбежит. Бегай потом за ним. Здесь-то от аппарации ничего не закрыто, и я дёрнула его душу. Труп последнего пожирателя рухнул, будто у него обрезали ниточки.


— Корбан, что с тобой такое? — послышался писклявый голос. — Эй, Корбан? Вставай немедленно! Девчонка с минуты на минуту будет здесь.


Я подбежала к небольшой площадке, куда сходились несколько дорог. Там стояла большая тренога с просто гигантским котлом, в котором что-то булькало. Вдруг сбоку почудилось какое-то движение, и я тут же повернулась в ту сторону, чтобы заметить шевелящую головой и высовывающую язык Нагини. Увидеть она меня не могла, но я забыла про её нюх. Ну это уже было неважно, и я дёрнула снова, вырывая душу змеи, а её труп хлопнулся на землю.


— А-а-а-а! — заорал маленький, скользкий и противный комок, почувствовавший боль от обрыва связи с фамильяром. — Сука! Поттер! Я знаю, что ты тут. Это всё ты! Это ты! Как же я тебя ненавижу! Когда я обрету новое тело…


Договорить я ему не дала, просто наступив ногой на голову. Послышался хруст, а тельце подёргалось и замерло. А вот тут мне серьёзно поплохело. Я впервые за всю свою жизнь увидела реальное разрушение души… до самого основания. Те самые вихри-чакры попытались, как обычно, покинуть тело, но, так как все они были надорваны и покалечены постоянными разрывами… строение души не выдержало.


Выглядело это, как… даже не знаю, как сказать. Один раз по телевизору я видела результат попадания птицы в турбореактивный двигатель самолёта. Вращающиеся с огромной скоростью лопасти турбин просто разметало в труху, и двигатель сорвало с крыла. Вот что-то похожее я сейчас и наблюдала, а сами вихри-чакры просто разорвало и разбросало в стороны. Н-да-а-а-а… Надо заметить и зарубить себе на носу. Никогда не делить и не пытаться поломать эти вихри. Ни в коем случае. По-моему, они вообще не принадлежат к этой вселенной и являются изделием Творца всего сущего, а уж в этом своими кривыми ручками ковыряться не стоит ни в коем случае. Они у меня наращиваются и увеличиваются тренировками… вот и замечательно. А вот лезть внутрь и пытаться узнать, как оно там всё устроено, не стоит… нет. Глядя на это, по спине ходуном ходили муравьи размером с тираннозавра. Может, эти вихри когда-то и восстановятся, ведь основа… само ядро души — не разрушилось, но Тому я не завидую.


Так, ладно, пора заняться делами, а то уже больше минуты потратила… я отмерла и огляделась по сторонам. Свалив тела в кучу рядом с котлом, я вызвала драконий огонь, разрешив духу стихии огня порезвиться на останках.


— Ну всё, всё, маленький, — послала я мысль духу, — так ты здесь вообще всё спалишь.


На месте бывшего ритуала было только большое выжженное пятно, на котором всё ещё остывала раскалённая, сплавленная земля. Оглядевшись повнимательней, чтобы ничего не упустить, я вздохнула и аппарировала по вторым координатам туда, где была открыта дырка в щитах для прибытия чемпионов на площадку рядом с Хогвартсом.


— …и чемпионом становится… Роза Поттер? — запнулся комментатор.


Я усилила голос магией и крикнула:


— Не-а, — я показала пустые руки, — у меня кубка нету. Так что это не я.


Найдя родителей взглядом, я улыбнулась и кивнула, а они наконец-то смогли расслабиться.


— Э-э-э, — послышался голос комментатора, — но кто же тогда чемпион?

— А я откуда знаю, они ещё там, — потыкала я пальчиком в поле для квиддича. — Кубок я им оставила, а потому, наверняка они ещё…


ХЛОП.


С хлопком к нам переместились держащиеся за кубок с двух сторон Флер и Седрик.


— О! Вот вам и победители, пожалуйста, — улыбнулась я.


Вид у этих самых победителей был слегка офигевшим. По всей видимости, им повезло, и они как-то умудрились схватить несчастный кубок вдвоём и одновременно, так что пространственная воронка утащила их обоих в аппарацию.


Посмотрев на зыркающих друг на друга Флер и Седрика, я пожала плечами и пошла к зрительским трибунам, где находились мои родители. К нам уже спешили всякие болельщики и даже министр. Вот уж с кем мне встречаться не хотелось, так это с ним, а потому я юркнула под крылышко к родителям, обняв маму и папу.


— Всё хорошо, дома всё в подробностях расскажу, — сказала я еле слышно, так, чтобы только они меня смогли услышать.


В этот момент из лабиринта вывалился грязный, ободранный и весь в царапинах Виктор Крам, про которого все забыли. Его ссутуленные плечи и злобный, расстроенный взгляд так и показывал всем, что он о них думает.


“Вы все — Козлы!”, — так и просилась на язык фраза, которая была написана на его физиономии огромными, заглавными буквами.


*** Интерлюдия. Дамблдор. ***


Директор сидел в своём любимом кабинете, на своём любимом кресле и злобно пялился на несколько достаточно больших и нелюбимых стопок бумаг. Подперев голову левой рукой, он склонился над открытой папкой с отчётами. В комнату постучали, и внутрь вошла Минерва.


— Альбус, — она выставила на обозрение ещё одну папку. — Это последние отчёты и сводка бюджета после турнира.


Директор молча вздохнул и кивнул на край стола, куда заместитель директора и водрузила солидной толщины папку.


Когда она покинула его кабинет, директор опять тяжело вздохнул, с отвращением поглядывая на бумаги. Как бы он хотел разбираться со всеми проблемами как Поттер. При помощи адского пламени. Р-раз, и всё! Директор в третий раз тяжко вздохнул. Сосредоточиться на бумагах не получалось.


Новости, которые принёс Филиус поразили великого светлого мага. Как оказалось, с кубком, который чемпион должен был забрать из лабиринта, были серьёзные проблемы. Кто-то поставил на него кучу ловушек и пытался заманить победителя на непонятное кладбище. Решить проблему поручили одному известному наёмнику. Он смог пробраться в школу и даже кубок подменил, а вот обеспечить победу для Поттер — не смог. Банально не успел. Новый руководитель отдела спорта заинтересовался подозрительным человеком, лазающим рядом с кубком, и позвал авроров. Парня скрутили буквально в шаге от того, чтобы наложить подчиняющее на Виктора Крама и Седрика Диггори.


Зато вот что удивительно, сама Поттер в туре поучаствовала, будто знала, кто и что для неё подготовил. Флитвик был в полнейшем шоке. Все чары полностью на месте. Щиты над кубком, откуда она приземлилась, остались в полном порядке. Они стояли и были настроены предотвращать проникновение сверху. Должны были, но не предотвращали. Филиус и сам ничего не понимал. Он и этот-то эффект обнаружил совершенно случайно, но выходило всё так, что чары — вот они, но не срабатывают. Просто не делают то, что должны. Та же самая история была и с самой ловушкой. Поттер моментально пробралась на поляну, где стоял кубок. Убила акромантула, притаившегося в последней ловушке, и сделала с артефактом нечто так, что пять из шести имевшихся заклинаний стали неактивны.

Даже люди из отдела тайн, вызванные сразу после окончания третьего тура, разводили руками. Они не понимали, как такое может быть, ведь все заклинания были в полном порядке, но… не срабатывали. Теперь уже не поймёшь. Кубок невыразимцы забрали и не отдают. Да и как-то слишком уж активно они хотят пообщаться с Розой. Девочка, конечно, добрая и прилежная, вот только Дамблдор не поленился и извлёк те самые координаты аппарации из кубка и самолично сходил на то самое кладбище, куда они и вели, и своими глазами видел выжженное пятно, которое осталось там в самом центре.


Естественно, все физические и магические следы пожрал огонь, вот только Роза в спешке не обратила внимания на лежавшую в стороне небольшую сумку с ингредиентами для зелий и несколько сброшенных чешуек от большой змеи, которые при тщательном обыске нашёл Дамблдор.


Картинка вырисовывается весьма скорбная. Кто-то втягивает четверокурсницу в опасное соревнование, в котором она не хотела участвовать, после чего буквально на следующий день погибают все бывшие пожиратели, разом и практически поголовно. Ну а на следующий день после этого последних двух тоже достали, а как ещё один штрих — что-то готовилось на кладбище в Литтл Хэнгелтон, деревушке, где жил Том Риддл. Совпадение? Директор наивностью не страдал. Таких совпадений не бывает.


Больше всего Альбус ненавидел, когда прямо у него перед носом проворачивали что-то непонятное, делая из него идиота. В данном же случае у него перед глазами Поттер буквально танцевала джигу, вообще ни разу не попавшись. Он смотрел на это всё очень внимательно и ничего не видел.


Хотя… а вот что он может ей предъявить? Испорченные заклинания на кубке? Так она наоборот помогла чемпионам и уберегла их от чего-то страшного, да и кроме всего, она рассмеётся ему прямо в лицо и скажет, что ничего об этом не знает. Ну он ведь не знает… и Филиус не знает… и в отделе тайн не знают… Почему же четверокурсница должна вдруг знать?


А то, что она отказалась от участия в турнире? Так она и не бросала своё имя в кубок, да и самого кубка уже нет в природе, не проверишь уже, кто там и что бросал, да и того, кто это сделал, по всей видимости, тоже нет. Директор иллюзий на этот счёт не питал. С друзьями Поттер была милой, доброй и отзывчивой, а вот с теми, кто хотел её убить, она явно такой не была, а расправлялась с врагами как настоящая Блэк. Ну и как ему в таких условиях рассказывать ей о крестраже, который создал Том Риддл, и о том, что он ещё способен возродиться?


Старый волшебник снова вздохнул и продолжил раздумывать над решением этой проблемы.


*** Конец Интерлюдии. ***


Весь конец учебного года как-то смазался. Растерявшиеся чиновники так и не могли понять, кому вручить приз за победу в турнире. Вроде бы, первой пришла к финишу я, однако кубок я оставила там же на земле. Рассудив, что я пришла первой, министр вручил тысячу галеонов мне и быстренько смылся со всей своей свитой. Я же спокойно подошла к Флер и Седрику и разделила эти деньги между ними, поздравив с победой при всех.


Ко мне ещё пристал какой-то мутный тип насчёт запрета аппарации, однако я ткнула ему под нос свои кольца. Кольцо мастера автоматом приравнивало человека к взрослому магу, делая все эти глупые правила неактуальными, и чиновник с кислой рожей покинул моё общество. В эмоциях чувствовалась зависть и удивление, хотя вот уж чувства совершенно незнакомого мне человека мне были абсолютно безразличны.


В общем, весь этот турнир был каким-то несерьёзным. В газетах перетирали косточки всем, включая и меня, но с меня были взятки гладки. В этот турнир меня втянули обманом, и все это знали, так что особо газетчики на мой счёт не злобствовали. Меня даже парочку раз попытались позвать на интервью, но я отказалась, сказав, что сильно занята.


И директор, и Флитвик ходили очень задумчивые, вот только ни тот, ни другой меня к себе на беседу не дёргали.


========== Глава 13. ==========


Домой я вернулась к весёлым и задумчивым родителям. Они переговаривались между собой и о чём-то хихикали, как раз когда я вошла в дом.


— Ну привет победителям Тремудрого турнира, — задорно хихикнул отец.

— Ой, ну только ты не начинай, а? — скривилась я.

— Ну рассказывай, что там было во время последнего этапа, а то мы уже заждались тут.

— Да ничего особого. Как я и предполагала, Волдеморт с Яксли ждали меня там на выходе. Ловушками обвешали всю округу и на кубок тоже привесили. Меня должно было связать, усыпить, оглушить и перенести на кладбище, а там уже ждали Яксли с мерзким гомункулом и его змея-фамильяр. В общем, целый комитет по встрече, вот только я все заклинания нейтрализовала и сама туда аппарировала, но чуть подальше от точки выхода.

— Ну что? Нашла Яксли? Что они сказали? — спросила меня мама.

— Я с ними даже не разговаривала. Волдеморт ещё чего-то там пытался мне высказывать, но я на него наступила.

— Наступила? — удивился отец.

— Ага, прямо на голову. Раздавила ему черепушку, как абрикос.

— Туда ему и дорога, — сказала мама. — А он точно больше не воскреснет?

— Вообще нигде и никогда. Его душа полностью разрушена. Четвертое начало только уцелело, а так она вычеркнута из мироздания. Я такое впервые видела, и это очень страшно.


Меня даже передёрнуло от воспоминаний.


— Ну, а у вас тут как?

— А мы совсем недавно встречались с отцом твоего хахаля, — хихикнул папа.

— Н-да-а-а? Что это вдруг? Не то, что я против, но непонятно. Вроде Джастин ничего такого не говорил, и чего это ты так хихикаешь?


Сириус хихикнул снова.


— Да он решил с нищими поговорить о семье. Представляешь, он думал, что ты обычная девочка, которая решила ухватить удачу и захомутать его сына. Гермиона вроде такая и оказалась.

— Ну я не то чтобы какая-то особенная, конечно. Странно это.

— Он весьма изумился тому, что оказалось, что твоё наследство по Блэкам и Поттерам ещё и больше, чем у него со всеми его вложениями.

— Хм-м, интересно, но у него ведь банк? Или я чего-то не знаю?

— Так банк ведь не весь целиком в его собственности. Да, он там главный акционер, но ты — богаче, малышка.

— Да это не то, чтобы было важно, вы ведь помните про то золото, что я вам с Тини передала? Его я могу производить из маны. А если не из маны, а, скажем, из свинца, и если, скажем, не золото, а алмазы? Я могу своим резервом создавать их на миллион фунтов каждый день. Просто как упражнение по раскачке резерва, — хихикнула я.

— Это уж точно. Да они по сравнению с тобой вообще нищеброды, — захихикал Бродяга. — Он ещё упоминал что-то про аристократический титул, но я сказал, что у тебя есть наследный титул, место в парламенте и в Визенгамоте, и он заткнулся.

— Сириус! — возмутилась мама. — Будь покультурнее!


Я захихикала.


— Этот магл вообще обнаглел говорить такие вещи о моей дочурке. Пусть скажет спасибо, что я его не проклял, — оскалился он.

— Эй, не надо проклинать отца моего жениха!


*** Двадцать лет спустя. ***


Две невысоких, красивых девушки и представительный мужчина прогуливались по Косой аллее, а вокруг них, словно маленькие вихри, носились трое детей, два мальчика и одна девочка. Казалось бы, при таком раскладе один из мальчишек мог бы стать заводилой, а возможно даже оба, но нет, именно черноволосая и зеленоглазая девочка строила двух молодчиков и была самой заводной.


— Джеймс! Роберт! Кто со мной по мороженому? — крикнула маленькая черноволосая девчонка с длинными косичками двоим мальцам, демонстрируя парочку золотых монет, которые им дала мама Роза.

— Побежали! — крикнул Джеймс, быстро ухватив своего брата за плечо.


Они развернулись и побежали по направлению к кафе Фортескью. Точнее, хотели побежать, но все трое немного взлетели над землёй, очень быстро перебирая ногами. Развернувшись, заметили глядящих на них родителей, тяжело вздохнули и замерли, а девочка насупилась, сложила руки перед грудью и с укоризной смотрела на мать.


— Алиса, — мягко начала мама Роза, — а ты ничего не забыла?


Висящая в воздухе девочка забавно скорчила рожицу, долженствующую обозначать серьёзный мыслительный процесс. Она даже глазки от усердия закатила, перебирая в уме варианты.


— А-а, — отрицательно помотала она по сторонам косичками.


Роза Поттер тяжело вздохнула, но потом улыбнулась и сказала.


— Ладно, но не больше, чем по две порции, а не как в прошлый раз, когда мне пришлось для вас варить зелье от желудочных колик. Сколько вы порций успели умять?


Оба мальчика и девочка начали абсолютно синхронно рассматривать свои начищенные до блеска ботинки.


— Ну, ма-а-ам, — сказал Джеймс, — всё же хорошо, ну переели чуть-чуть.


Его улыбка была настолько умильной и невинной, что заподозрить его хоть в чём-то плохом было просто нереально. Роза аккуратно опустила всех троих детей на землю, и они тут же рванули в сторону кафе так, что только пятки сверкали.


Сегодня у них был день закупок к школе. Многие встречные чинно раскланивались с этой троицей довольно известных и нашумевших магов. Роза Поттер, Гермиона Грейнджер и Джастин Финч-Флетчли. Роза была мастером в четырёх дисциплинах официально, а Гермиона мастером в двух, тоже официально. Поговаривали о степенях в некромантии и магии крови, но о таком в приличном обществе не упоминают, а прелестные девушки всё отрицали. Сегодня двое из их детей отправлялись на учёбу в школу. Пока только на первый год, так как родители сказали, что хотят дать детям возможность поучиться вдали от дома.

***

Не то чтобы я особо рвалась отправить наших кровиночек в этот бардак и балаган, который назывался Хогвартсом, но вроде бы после того, как прошлый директор сошёл с политической арены и ушёл на пенсию, новый директор, МакДаффи, оказался неплохим хозяйственником. Бывший зельевар принялся за школу с основательностью сельского фермера старой закалки и отнёсся как к старой ферме, нуждающейся в капитальном ремонте. Закатал рукава, взял в руки пилу, молоток и плоскогубцы и пошёл работать.


При нём школу, наконец, отремонтировали… насколько это вообще было возможно с этим старым, каменным замком, однако такого безобразия, как в мою бытность ученицей, больше не было. Зимой сквозняки по коридорам больше не гуляли, стены в классах не покрывались инеем, а большая часть манопроводов была отремонтирована, и теперь замок снова обогревался. Это я знаю слишком хорошо, ведь принимала самое активное участие в этом. Заказ от министерства. Отремонтировать все обрывы и разрушенные части огромного артефакта под названием Хогвартс было нелегко, но за заказ наше министерство неплохо раскошелилось. Не настолько хорошо, как я ожидала, но чего ещё ожидать от этих скряг? Максимум возможного я из них выжала, ну а дальше… чего не сделаешь ради родной школы.


Материалами и расходниками меня обеспечили бесплатно, да и помощь предоставили в виде пятёрки молодых магов. Нескольких, правда, пришлось завернуть… крутились вокруг парочка мутных типов, в магическом зрении просто опутанных клятвами, словно новогодние ёлки — гирляндами. Всё пытались разузнать, что я и как делаю, и после двадцатого предложения на эти вопросы пройти прогуляться на хутор бабочек ловить я просто взяла обоих молодчиков за шкирки и выкинула за пределы школы.


Правда, после этого отдел тайн очень пытался меня завербовать. Пришлось даже намекнуть им, что этого делать не стоит, неудобно вышло с пятёркой их шпионов. Они так старались за мной следить, так старались, вот только вышел ужасный несчастный случай. Они весьма неудачно упали на кинжал, а потом долго бегали и развешивали свои выпадавшие кишки прямо возле входа в одну из лабораторий отдела тайн, о которой вроде как никто не должен знать.


Не знаю, поняли ли ребята намёк, но по крайней мере от нас отстали. Во всяком случае, никаких поползновений с этой стороны не было.


Хотя нас ещё вначале найти надо, а уж если найдут… лучше бы не находили. Дом я построила сама, причём на юге Франции. Запрятан он так, что никто даже не знает, что там есть хоть что-то, а выходы в разные части мира у нас есть при помощи стационарных порталов. Хорошо быть артефактором. Ну и, естественно, в скрытой части дома у нас имеется один большой портал, соединённый с другим миром. Если что, свалить мы всегда успеем.


Проходя мимо лавок, рассматривая товары, Джастин аккуратно толкнул нас локтем в бок и кивнул вправо, видимо, заметил знакомое лицо. В сторону этого же известного кафе шла хорошо знакомая нам пара. Эрни Макмиллан с его женой Ханной, их сын уже давно скрылся внутри и что-то обсуждал с нашими шалопаями. Когда эти оторвы собирались вместе, случалось много всякого… разного. Мой разум стал заполняться смешными и весёлыми картинками прошлых шалостей малышей.


— Ханна, ты как всегда обворожительна, — произнёс наш муж.

— Эрни, — улыбнулся он, крепко пожав ему руку. — Тоже в школу собираетесь?

— Ну да, собираемся, — ответила Ханна. — После того, как над Хогвартсом поработала Роза, теперь хоть не страшно отдавать туда наших детей.


Джастин заговорщическим взглядом посмотрел по сторонам, придвинулся ближе и сказал:


— А может, как детей в школу отправим, соберёмся снова вместе? Как в старые, добрые времена.


Эрни тоже придвинулся ближе, заговорщически улыбаясь.


— У нас или у вас? — спросил он.

— Давай к нам, — ответил Джастин, — у нас море есть и пляж.

— Хорошо, тогда с меня — коньяк, — ответил Эрни, а мы с Гермионой тяжело вздохнули.