Легенда о слезах двух Лун [Мария Ушакова] (fb2) читать онлайн

Легенда о слезах двух Лун

Капсула

Страх. Ночной воздух пропитался страхом и ненавистью. Всё тело пульсировало от осознания, что эта ночь станет последней в её жизни. Они погибнут от рук разъярённых людей из-за того, что они не такие, как все остальные. И это несмотря на то, что все их силы были направлены на процветание Чехии. Всё зря…

Темнота не может долго скрывать её от всех горящих глаз. Она гладила свой живот, игнорируя приступы боли в нижней части. Желудок танцевал агрессивные танцы, а со лба стекали солёные капельки пота. Единственное, что она хотела сейчас — это закончить томительное ожидание собственной смерти. Собственной…

Голоса толпы становились всё громче. Дальше только адская боль по всему телу. Смех жестоких людей, незнающих, что они творят. И последние мысли о той, кого она оставила после себя.

***

Рене проснулась в своей съёмной квартире от громкой музыки, которая прошла путь от любимой до самой ненавистной. Правду говорят, что, если поставить свою любимую песню, как звонок будильника, она быстро превратиться в самую раздражающую. Не открывая свои голубые глаза, Рене нажала на заветную кнопку, которая активировала ласкающую уши тишину. Только несколько дней назад она окончила физико-математический факультет Карлового университета. И теперь нужно сразу же идти устраиваться на работу, где Рене проходила практику.

Она не хотела этого. Сейчас. После стольких лет огромных трудов хотелось только немного отдохнуть. Молодость не должна пройти вот так скучно. Да, были моменты, когда она пыталась совмещать учёбу и развлечение, но обучаясь на этом факультете ты не имеешь права на пропуски по причинам того же похмелья. Рене не могла позволить себе вылететь из этого университета. Она подала документы только сюда, зная, что должна учиться здесь, будто кто-то внутри неё постоянно это твердил.

Пролистывая новостную ленту в социальных сетях, Рене несколько раз наткнулась на «Шокирующую», как утверждали заголовки, новость. В проливе Ла-Манш (который находится между Францией и Великобританией) нашли странную капсулу, назначение которой неизвестно. Учёные предполагают, что она предназначена для ритуальных целей наших предков и т. д., и т. п. Рене посмотрела на время и в ту же секунду забыла об этих новостях. Сейчас не хватало опоздать в первый день, пусть и не рабочий.

За окном стояла замечательная весенняя погода. Это время года было самым любимым для Рене. Если бы у неё была своя резиденция, то она немедленно уехала туда. Любовалась на цветущие цветы, вдыхала их сладкий запах… Но заместо этого, она ехала в переполненном автобусе, где каждый второй решил этим утром надушиться «Шанель» или её подделкой, причём в таком количестве, что можно было умереть от передозировки. Это невероятно бодрило и убивало чувство аппетита.

По дороге на новую работу Рене вспомнила сон, который приснился ей этой ночью. Нечто подобное она видит на протяжении всей жизни. Это чувство страха, недовольные люди, боль внизу живота. Что это, как не прошлая жизнь? Девушка посмеялась про себя, но не смогла сдержать улыбку. Перед ней неожиданно появилась преграда в виде высокого мужчины.

— Простите, — испуганно пролепетала Рене, поправляя растрепавшиеся короткие чёрные волосы, — Я задумалась и случайно…

Мужчина мило улыбнулся, но выглядел он уставшим и потрёпанным. Рене заметила необычный белый цвет его собранных в хвост волос. Они сияли на солнце и выглядели очень необычно с его тёмным нарядом.

— Ничего страшного, — заговорил мужчина, и его голос показался ей знакомым, — Главное, что вы не поранились. Раз уж мы с вами заговорили, то может подскажите, где у вас Лаборатория при институте биохимии? Несколько часов брожу и не могу найти её, хотя раньше жил здесь.

— Она, — потянула Рене, стараясь проложить маршрут у себя в голове, чтобы потом озвучить его, — Рядом со Староместской площадью есть большое стеклянное здание. Вот это и есть та лаборатория. Её только два года назад открыли, так что не удивительно, что вы не знаете, где она.

— Столько всего поменялось, — сказал, будто сам себе незнакомец, — Спасибо вам за помощь! И удачного дня!

— Вам тоже! — улыбнулась искренне Рене.

Мужчина некоторое время стоял на месте, разглядывая Рене. Его глаза округлились, как будто он увидел приведение. Он быстро пришёл в себя, когда девушка посмотрела на часы и убежала в другой конец людной улицы. Рене чувствовала устремлённый ей в спину взгляд мужчины. Она улыбалась, сама не зная чему. Этот день уже не казался ей таким безобразным.

Рене вместе со своей подругой Алисой подняли бокалы с вином. Они сидели в квартире Алисы. Вид из окон её дома очень нравился Рене. Цветы… Такие яркие, сладостно шелестящие. Приятная компания в виде подруги. Всё идеально.

— За наше успешное начало карьеры, — грандиозно произнесла Алиса, — Пусть эта работа приносит нам удовольствие.

Бокалы зазвенели, и две девушки сделали несколько глотков сухого вина. Рене причмокнула от сладкого привкуса на губах. Она надеялась, что слова Алисы сбудутся. Они смогли исполнить один пунктик из своего листа целей.

Алиса училась с Рене в одном университете. Несмотря на то, что они были на разных факультетах, искра пробежала между ними, и теперь они были не разлей вода. Их характеры отличались, но из-за этого отличия их дружба сохранялась уже долгое время. Рене не славилась своей активностью, как Алиса. Последняя пыталась запихнуться во все дырки, поучаствовать во всех олимпиадах, во всех спортивных мероприятиях. Она была везде, у неё было много знакомых и связей. Но никого не подпускала к себе близко, кроме Рене. В этом они были схожи. Рене тоже не любила компании, состоящие более чем из четверых людей, а иногда просто ненавидела большое их скопление. Она думала, что они все смотрят на неё и вот-вот что-что произойдёт. Алиса нравилась Рене. Их взгляды на жизнь часто совпадали. Они могли болтать о всякой ерунде и всю ночь проговорить за философствованием. Каждая из них боялась, что после учёбы их пути разойдутся. «Но мы будем знать, что мы есть друг у друга», — подбадривала Алиса каждый раз, когда речь заходила о их разделении.

— Не могу поверить, что это взаправду! — хихикала Алиса, поправляя свои тёмно-русые волосы, — Ты попала в самую престижную сеть инженерии. Я — в Лабораторию биохимии. Невероятно.

— Кстати говоря, — неожиданно спохватилась Рене, — Я встретила сегодня одного мужчину, и он как раз направлялся к вам. Может быть, он будет с вами работать?

— Ну, если он симпатичный, то я даже не против работать с ним в паре.

— Кто бы сомневался. Он очень даже ничего. Высокий, стройный, голубоглазый, беловолосый…

— Беловолосый? Сколько ему лет?

— Не-не, — засмеялась Рене, — Он немного старше нас. Может ему двадцать восемь? У меня было такое чувство, что я его уже видела.

— Думаешь, что ты бы его не запомнила? Тем более, если говоришь, что он «ничего».

Рене порылась в памяти, в надежде найти хоть кого-то похожего на этого мужчину. Но через несколько минут поняла, что это бесполезно. Разум не давал никакой информации о нём. Алиса отпила немного из бокала и, вспомнив о чём-то, вытащила Рене из раздумий.

— Слышала о капсуле? — спросила Алиса.

— О ней везде болтают. Может, я даже в автобусе слышала, как о ней говорят.

— Да, — протянула Алиса, не убирая улыбку со своего узкого лица, — Но её привозят к нам. В Прагу.

— Сюда? Но её же нашли во Франции. Разве она не их реликвия?

— Пока что не знаю всех подробностей. Я просто краем уха услышала об этом в Лаборатории. Если бы меня только поставили в одну группу с теми, кто будет её изучать…

Алиса подпёрла подбородок рукой и направила свой мечтательный взгляд в окно. Рене повторила за подругой. Перед ней вновь стоял беловолосый мужчина. Было ли совпадением их одинаковый цвет волос? Подумав об этом, Рене поправила выбившуюся прядь, покрашенных в чёрный, волос. Если даже Алиса не знала о её небольшой особенности, то что говорить об остальных?

***

Новая работа пришлась по душе Рене, несмотря на все её опасения. Коллеги очень тепло приняли её и пригласили отметить пополнение в небольшой кафешке. Хоть Рене и не любила компании, она согласилась. Эти люди очень сильно заинтересовали её, а когда человек немного выпивает можно много чего узнать. В конце концов, им работать вместе, если не всю жизнь, то значительную её часть.

Вечер проходил прекрасно по меркам Рене. Со времён учёбы в университете такого не было, а сейчас такие посиделки, как глоток свежего воздуха. После выпитого алкоголя Рене расслабилась и забыла о всех своих загонах, которые крепко засели в ней. Учёба прошла, работа получена, коллеги — прекрасные люди, они с Алисой работают в одном городе, а значит, видеться смогут чаще, чем предполагалось.

— Посмотри какой мужчина сидит за соседним столиком, — сказала одна из девушек в окружении Рене, — Мне кажется, он положил на тебя глаз, Рене.

Девушка повернулась, чтобы увидеть того самого мужчину, о котором говорила её новая знакомая. Когда она увидела знакомые белые волосы, всё опьянение будто испарилось из организма. «Внезапное препятствие» улыбнулось, как только их взгляды встретились. Сейчас он не выглядел таким уставшим и загруженным, отчего можно было более трезво оценить его красоту. Голубые глаза можно было сравнить не с небом, а с чем-то ангельским, совершенно неземным. Он выбивался из окружающей толпы не только нестандартной внешностью и образом, но и выражением лица. Эмоции не были однозначны и просты, как это обычно бывает. Он был веселым, но одновременно грустным. Рене не могла отвести от него свой зачарованный взгляд. С каждой секундой он становился всё более знакомым, будто его образ пробивал путь в её мозгу к тому месту, где храниться нужная информация. Ещё немного, и она смогла бы узнать его, но парень толкнул её в плечо.

— Он явно хочет, чтобы ты подошла к нему, — некоторые слова размазывались от алкоголя, но Рене его и не слушала.

— …капсула была доставлена в Лабораторию биохимии на территории Праги, — услышала Рене женский голос, доносящийся из включенного телевизора, — Учёные планируют более подробно изучить её, в поисках истинного предназначения. Несколько часов назад доктор химических наук Вальтер Андраш сделал заявление, что данная капсула содержит в себе частицы неизвестного металла. Ему дали название «инитиум», что с латинского означает «начало». Планируется более детальное исследование данного материала…

После этой новости Рене снова посмотрела на беловолосого мужчину, он тяжело вздохнул, как только ведущая новостей закончила рассказы о капсуле. Но посмотрев на Рене, он снова улыбнулся. Рядом с ним стоял бокал вина. Рука мужчины легко подхватила его и подняла вверх. По плавным движениям Рене поняла, что он пьёт в её честь. Она смутилась и смогла только улыбнуться в ответ.

Она с радостью к нему бы подошла, но не могла. Железные тяжёлые руки держали её за плечи и прижимали к стулу. После выпитого вина мужчина встал с места и подозвал кого-то к себе. Недалеко от него сидел исхудавший пожилой мужчина. Его тощие ноги могли с минуты на минуты сломаться, а его тело превратилось бы в пыль. Но по первому же приказу беловолосого мужчины, он резво встал и пошёл к выходу. Выходя из кафе, старик кинул быстрый взгляд на Рене. В его тусклых глазах блеснула слеза.

— Божечки, — выразился кто-то за столом Рене, — Если это его прислуга, то могу ли я спросить в каком веке он живёт?

Пока все смеялись, Рене смотрела на двери кафе, где пропали эти двое. Этот мужчина создавал больше вопросов в её голове, чем ответов.

Алиса позвонила в конце вечера, когда все уже разошлись по домам. Она красочно рассказала свой первый день на работе. По голосу можно было понять, что она ужасно счастлива.

— Я бы никогда не подумала, что буду так радоваться своей работе. А самое главное, — выделила она, — меня взяли в команду учёных, которые будут изучать капсулу. Ту самую! Я, конечно, пока что в качестве лаборантки, но всё же. Рене? Рене, ты всё ещё здесь?

— Да, да, — Рене зашла в квартиру и уже последние минут десять рассказа Алисы сидела в коридоре полураздетая, — Я тебя просто очень внимательно слушаю. Это же классно, что ты будешь в самом центре всех событий.

— Вот именно! Может быть, я даже сделаю какой-нибудь вклад в это исследование, — Рене уже видела, как Алиса мечтательно смотрит в какую-нибудь дальнюю точку, — Как ваш маленький корпоративчик? Не думала, что ты согласишься на это.

— Всё прошло намного лучше, чем я ожидала, — призналась Рене, снимая колготки, — Все ребята, которые работают со мной очень дружелюбные. Очень надеюсь, что дальше так и будет. А сама работа мне пришлась по вкусу, — они засмеялись, — Думаю, я смогла бы сделать неплохую карьеру в этой компании.

— С твоим-то умом, конечно! Иногда мне кажется, что ты знаешь всё! Тебе всегда всё давалось легко.

Рене усмехнулась. Слова Алисы льстили ей, но она слышала такое не только от неё. Начиная со школы, учителя говорили о больших способностях Рене, что она развита не по годам. Родители не таскали её по репетиторам, не пичкали книгами и научными статьями. Рене просто родилась такой. Любая информация откладывалась в шкафчиках разума, и она могла в любой момент достать её. Наверное, поэтому, девушка не понимала, почему не может вспомнить этого беловолосого незнакомца. Такое состояние было непривычно ей, и в какой-то степени даже раздражало.

— Я зайду к тебе на выходных, ты не против? — спросила Алиса.

— Ты же знаешь, что я всегда рада твоей компании. Можешь захватить чего-нибудь сладкого. Ну, как всегда, — улыбнулась Рене и услышала, как Алиса улыбнулась на той стороне провода.

— Без проблем! Тогда до выходных.

— До выходных.

Рене отключила громкую связь, а Алиса прервала разговор. За окном было темно и тихо. После такого насыщенного дня именно этого не хватало. Рене открыла окно, и её разгорячённое спиртным тело сразу обдул прохладный весенний воздух. Он легко проникал в лёгкие и также легко выходил. Чьи-то тёплые руки коснулись оголённых плеч. Рене не испугалась этого, словно это должно было произойти. Жёсткая кожа пальцев вызывала дрожь по всему телу девушки. Какое же знакомое ощущение! Сладкий запах витал по всей комнате, которая превращалась в сад из живых цветов и цветущих деревьев. Открыв глаза, Рене увидела то, что воображала. Магнолии, розы, ирисы, туберозы, сакура. Множество лепестков кружились в плавном танце с ветром рядом с ней.

— Это всё для тебя, моя Мари, — мурлыкнул мужской голос позади Рене, и приятное чувство пронеслось от шеи по всему позвоночнику.

Яркий свет ослепил её. Она закрыла лицо руками, но когда вновь открыла глаза, то увидела свою знакомую комнату. Ни одного намёка на сад, расстилающийся по этим холодным стенам. В правой руке Рене держала телефон. Она так и не разделась до конца после разговора с Алисой. Реальность так резко превратилась в сон, что Рене не поняла, где что. Открыла ли она окно?

Лениво повернув голову, черноволосая девушка увидела открытое окно. Значит, она открыла его и легла обратно. Так получается? Жаль, что все эти приятные ощущения, это тепло были только во сне. Она вспомнила слова человека из сна. Он назвал её чужим именем, но оно не казалось таковым. Глаза слипались. Рене быстро закончила все спальные процедуры и легла спать, в надежде, что волшебный сон вновь вернётся к ней.

***

Недели летели быстро, но Алиса так и не появилась в стенах квартиры Рене. В социальных сетях она не отвечала, и боясь, что с подругой что-то случилось, Рене направилась к ней. Дом находился на окраине города, поэтому путь оказался долгим. На улице было адское пекло, от каждого шага тело нагревалось ещё на несколько градусов. Но от нервного напряжения Рене казалось, что её конечности охлаждались.

Машина Алисы была на месте, из-за чего Рене сделала вывод, что она дома. Нажав на кнопку звонка, девушка не услышала шагов или знакомого радостного голоса. Как оказалось, дверь была открыта. Рене пыталась всячески сдерживать плохие мысли, которые с каждой секундой наполняли её голову. Первый этаж был пуст. Только эхо раздавалось от маленьких каблучков на туфлях Рене.

— Алиса? — позвала девушка, но никто не отвечал.

На втором этаже была открыта только одна дверь, которая и привлекла внимание обеспокоенной Рене. Она шла медленно, готовясь ко всему. Дверь вела в спальную комнату, где и сидела Алиса. В её ушах были наушники. Рене смогла расслышать знакомую мелодию, доносящуюся из них. Не удивительно, что Алиса не слышала, как к ней пришли. Внутри Рене уже возрастало негодование и злоба. Она быстро подошла к своей подруге и одним движение вырвала наушники. Алиса подскочила с громкими криками, схватившись за сердце.

— Твою мать! Рене, — вскрикнула она, когда смогла сфокусироваться на внезапной гостье, — Как ты зашла?

— Через дверь, — грозно ответила Рене и кинула провода на стол, — Ты давно не закрываешь двери?

Алиса задумалась и не ответила. Она вспомнила, что действительно забыла закрыться.

— Ко мне всё равно мало кто ходит, — успокаивала себя Алиса, выключая музыку на ноутбуке.

Рене села на кровать и закинула ногу на ногу. Она ожидала, что сейчас услышит причины столь долгой разлуки, причины её долгого изгнания из социальных сетей. Да, появилась работа, но пропасть на три недели — очень странный поступок со стороны Алисы. Того человека, кто каждый день обязательно проверял соц. сети на важные сообщения. Но Алиса продолжала молчать, что-то печатая в документе.

— Я уже начала волноваться, — начала уже сама Рене, — От тебя ни слуху, ни духу. Алиса? Можешь хотя бы мне ответить?

Алиса тяжело вздохнула и закрыла ноутбук. Первое чего она хотела, судя по выражению лица, спокойствия. Чтобы её оставили одну. Забыли ещё на такое же время. Но дружеская любовь к Рене была сильнее всего остального. Она понимала, что Рене, действительно, беспокоилась, а она сама поступила очень странно, не предупредив о своей загруженности.

— Прости, — согласилась со своими мыслями Алиса, — Я за это время так забылась, что простой спокойный завтрак для меня — огромное удовольствие. Желания имеют свойства сбываться, но цена бывает колоссальной. Мои мозги скоро скажут мне «Arrivedérci». Поехали до ближайшего Макдональдса. Не могу больше сидеть здесь.

Они ехали в машине молча. Рене понимала, что после сложных дней хочется немного собраться с мыслями, чтобы продолжить трезво мыслить. По большим синякам под глазами Алисы всё можно было додумать самому. Хороший сон не посещал её уже не одну ночь. Мутный взгляд немного прояснялся. Прогулка за свою домашнюю тюрьму были необходимы Алисе. Даже на учёбе в университете она не была такой уставшей, хотя работала тоже много.

Людей было немного, а свободных столов, соответственно, достаточно. Девушки заказали себе стандартное меню, и Алиса предложила сесть за самый отдалённый стол. Алиса растеклась по всему диванчику, расставив ноги широко, насколько позволяли её мышцы.

— Как иногда хорошо не думать, — выдавила из себя улыбку Алиса, — Расскажи пока, как твои дела? Всё хорошо?

— У меня всё, как всегда, — Рене взяла несколько палочек ароматной картошки-фри и кинула их в рот, — Чертежи теперь у меня перед глазами круглые сутки. Но, мне это нравится. Наш босс не загружает нас, поэтому иногда даже после работы остаётся свободное время на развлечения.

— Не ходишь с кем-нибудь из коллег на свидания?

— Нет, — скривилась Рене, — Никто не заинтересовал. Всё как-то не так. Нет искры, бабочек в животе…

Алиса засмеялась, и Рене стало намного легче. Она специально говорила наигранным голоском, который всегда их смешил. Но в памяти всё равно проскользнул тот сон с садом и незнакомцем. Были бы такие же ощущения в реальной жизни с реальным человеком. А то она так и останется одна, в поисках несуществующего.

— А ты как? Всё ещё изучаете капсулу?

Глаза Алисы сразу потускнели. Рене усомнилась в правильности своего вопроса.

— Эта проклятущая капсула, — зарычала уставшая девушка, — Она, словно не из нашей планеты. Всей нашей группы оказалось недостаточно, поэтому доктор Андраш пригласил других учёных из разных стран. Десятка умов нам не хватит.

— Но, — засомневалась Рене, — Хоть что-то вы разузнали?

— Что-то да, но это такая капля в огромном океане. Такую мелочь, мы даже не замечаем. Андраш разделил одну задачу на сотни для каждого из работников. Поэтому, так как я тоже состою в этой исследовательской работе, я уже несколько недель сижу над документами. Я никогда не перечитывала столько книг. Эта капсула… Мало того, что она сделана из недавно открытого инитума, свойства которого мы не знаем, так ещё добивает то, что на дальних стенках есть несколько трубок. Возможно, эта капсула вообще использовалась, как «железная дева», думали мы. Но в этих трубках тоже есть жидкий инитиум. Спрашивается, нахрена тогда это нужно?!

Алиса рыкнула и сжала в руке стаканчик с колой.

— Вы ещё не пытались рассмотреть её в сканер-рентгене? Может там нашлось бы что-то, что наведёт на нужную мысль?

В ответ Алиса только махнула рукой. Она не хотела продолжать этот разговор. Работы хватало и дома, а сейчас нужно было отвлечься от этого. Рене, наоборот, заинтересовалась историей Алисы о капсуле, и хотела сама лично её увидеть. По фотографиям, которые были в открытом доступе, нельзя было точно всё рассмотреть. Пропавший энтузиазм Алисы не удивил Рене, она сама не понаслышке знала об этом состоянии, когда некогда любимое дело стало занимать слишком много места в жизни. А теперь от одной мысли об этой работе, не только тошнило, но и хотелось уехать в другую галактику. Вернуться только когда соскучишься.

В кармане куртки Алисы зазвонил телефон. Посмотрев на номер, который звонил, карие глаза закатились в обратную сторону. Собравшись со всеми силами, девушка всё-таки ответила.

— Здравствуйте, — грубо поприветствовала она.

На той стороне мужской голос что-то весело тараторил, и от каждого нового слова глаза Алисы загорались. Долгий монолог наконец-то закончился. Рене сразу поняла, что это звонил тот самый доктор Андраш, чтобы обрадовать новостью свою подопечную. Интересно, он всех так обзванивал?

— Но мы же не можем проверять это на людях, — ответила Алиса, но её босс снова её перебил, — А-а… Да, нужно будет пригласить их. Тогда получается, что мы пока что не нужны?

Ей ответили, и они вместе посмеялись и попрощались. Алиса радостно потянулась, швырнув телефон на стол. Улыбка растянулась на лице одной из подруг, и усталость сразу же испарилась. Как сильно смогла хорошая новость поменять состояние человека.

— Что же он такого рассказал тебе? — не выдержала Рене.

— На задней стенке капсулы на древнечешском и старофранцузском языках были послания. Их с прошлой недели расшифровывали, и вот пришли результаты. Идентичные!

Рене подвинулась ближе к подруге, чтобы не пропустить ни одной важной детали. Её сердце забилось чаще от волнения.

— Содержание примерно такое: «Только потенциальный высший через страдания и радость сможет получить все знания. Капсула — путь к ним».

— «Потенциальный высший»? — переспросила Рене, зная, что желаемого ответа не получит, — И что это значит? Что какой-то «не человек» с помощью капсулы сможет получить знания?

— Похоже на то. Доктор предложил пригласить нескольких специалистов из инженерии. Может быть, они смогут точнее рассказать о строении этой штуки. От нас он не отстанет, конечно, поэтому я должна всё доделать до девяти.

Алиса встала с места. Рене последовала за ней в машину, переполненная радостью за подругу. При прощании они, как обычно, крепко обнялись. Теперь Алиса обещала точно писать хотя бы раз в неделю, чтобы Рене не волновалась за неё.

***

— Я видела твои успехи на практике, да и преподаватели очень нахваливали тебя, — директором компании, где работала Рене была молодая женщина, которая совсем недавно села в это должностное кресло, — Поэтому я пришла к решению, что ты должна входить в группу тех, кто будет работать совместно с учёными из Лаборатории биохимии над нашумевшей капсулой. Вальтер Андраш буквально умоляет нас изучить её.

Рене сидела на кресле и не могла поверить в собственную удачу. Она вспомнила состояние Алисы до и после работы над капсулой. Она буквально высасывает все силы из людей. Но сейчас огонёк энтузиазма только разгорался от каждого слова директора. Руки Рене тряслись от возбуждения, будто она сидит на первом свидании. Такая юная и невинная. Хотя, если подумать, даже свидания никогда не вызывали таких чувств.

— Ты готова? — услышала Рене последние слова женщины.

— Конечно! Я не только готова, но и рада, что вы выбрали меня, — отчеканила Рене, — Когда я смогу приступить?

Директор открыла нижний ящик своего стеклянного компьютерного стола и достала из него небольшую пластмассовую карточку. Она сразу же попала в руки Рене. На глянцевой поверхности мелкими чёрными буквами было напечатано «Рене Бенарт. 13.08.2035 года рождения (23 года)». С обратной стороны был штрих-код и QR-код. Рене осмотрела карту и сразу же кинула её в свою сумочку. Ей не терпелось отправиться в Лабораторию, чтобы увидеть всё своими собственными глазами.

— Можешь приступать прямо сейчас, — улыбнулась женщина, видя горящий взгляд своего сотрудника, — Буду ждать отчёта от вас всех. Все действия должны быть там прописаны.

— Да, я всё поняла!

Она спешила к капсуле, как к важному человеку. Вдруг именно она сможет увидеть то, что не смогли найти другие. По пути несколько коллег, с которыми Рене сидела в кафе, позвонили ей. Каждый интересовался во сколько она будет в Лаборатории завтра. Рене радостно заявляла, что она будет там уже сегодня. Планировалось, что завтра она придёт туда, как можно раньше. Ещё она думала, что сможет увидеть на работе Алису, но как оказалось, она выполняла работу дома. Андраш дал небольшой отдых своим сотрудникам за счёт компании, чтобы они смогли собраться с мыслями. После всей головомойки никто не отказался от такого предложения. Будет ли тоже самое с группой инженеров, в которой числится и сама Рене? Высосет ли капсула и из них все силы? Рене надеялась на лучшее.

Недавно построенное здание не вписывалось в окружение. Оно возвышалось над маленькими пражскими домиками и сверкало, как Вифлеемская звезда на фоне ночного неба. Ощущения, которые возникли внутри Рене при входе в эту Лабораторию, ни с чем нельзя было сравнить. Рене вдруг поняла, что помимо возрастающей радости, в груди щемило чувство страха. Оно сильно сжало сердце, которое могло скоро разорваться. Ещё несколько шагов и…

Перед Рене были турникеты, через которые она могла пройти только с помощью пропуска. Она отвлеклась от странных мыслей и достала из сумочки карту. Приложив её к сенсору, красный сигнал сменился зелёным. Стало немного легче. Разные люди окружали совершенно чужую этому месту Рене, но никто не обращал на неё внимания. Все были загружены своими заботами и окружающий мир был не так для них важен. Для того, чтобы пройти к нужному месту было необходимо остановить кого-нибудь. Никаких карт или ориентиров не было.

— Вы должно быть ищите капсулу? — незнакомый голос раздался позади Рене, и она повернулась.

Перед ней стоял молодой мужчина в строгом дорогом костюме. Лёгкая лысина на лбу сильно блестела в ярком свете ламп. Чёрные редкие волосы контрастировали с голубыми глазами. Мужчина легко улыбнулся, отчего весь строгий образ сразу пропал. Перед Рене стоял Вальтер Андраш.

— Да, я Рене Бенарт. Одна из…

— Я знаю, — перебил Андраш, — Я изучил все досье сотрудников, которые прислала мне госпожа Моравская. Но я не думал, что сегодня кто-то придёт.

— Я очень рвусь изучить такую нашумевшую находку, поэтому решила не терять времени зря.

Андраш усмехнулся и кивнул головой. Он попросил Рене следовать за ним. Ноги Рене подкашивались, но она старательно пыталась делать вид, что не сильно волнуется. Доктор заметил это. Он и сам волновался каждый день, в надежде, что это утро подарит ему хорошие новости. И окажется, что все его старания не зря. Кабинет с капсулой находился на втором этаже под номером двести семнадцать. Рене обратила на это внимание, и почему-то эта цифра вызвала беспокойство. Но когда доктор Андраш открыл дверь, всё сразу обнулилось. Ни мыслей, ни слов. Только стоящая огромная капсула в центре комнаты. От такой красоты Рене не смогла держать рот закрытым.

Капсула блестела, как гранённый алмаз. Большие стеклянные дверцы были отворены и через них можно было увидеть те самые торчащие трубки, о которых говорила Алиса. Они располагались вертикально, и Рене сразу подумала, что они должны впиваться в позвоночник. Подходя всё ближе, Рене не могла скрыть своего удивления относительно состояния этого сооружения. Ни царапины, ни трещины. Инитиум был гладким и не подвергся никакому изменению несмотря на то, что всё время находился под водой. На ощупь капсула напоминала кинетический песок. Мягкий, шелковистый. Но, нажав на неё сильнее, выяснялось, что поверхность твёрдая. Сзади была только глянцевая стенка с двумя уже известными надписями. Но она была достаточно толстой и могла содержать в себе ещё что-то интересное.

— Идеальная работа, — прокомментировал Андраш, проводя рукой по корпусу капсулы, — А главное, идеальное состояние. Инитиум очень пригодился бы нам в современном мире.

— Вы уверены, что мы сможем узнать точное её предназначение? Если мы даже изучим полностью её строение, это не много даст.

— Нет задач, которые не решаются. Всё это вопрос времени. Если наше поколение не сможет найти ответ, то впереди огромное количество наших потомков. Будем верить в лучшее.

Рене кивнула головой. Осмотревшись вокруг, она обратила внимание на несколько работающих ноутбуков. На их экранах что-то активно вычислялось.

— Внутри капсулы всегда происходят какие-то химические процессы, — пояснил Андраш, заметив смятение Рене, — Компьютеры лишь записывают всё это, а мы — расшифровываем.

Догадка о том, что внутри этой толстой стенки есть что-то ещё, оказалась не такой бредовой.

— Если хотите, можете осмотреть её. Мне пора на встречу. Не буду вам мешать.

Рене попрощалась с доктором, и он сразу же удалился. Кто-то всё ещё находился рядом с ней, хотя Рене осталась наедине с капсулой. В кабинете больше никого не было. Рене кинула сумку на первый попавшийся стул, а сама села за ноутбук. Информацию о химических реакциях он брал из той самой задней части. Огромные формулы выводились на экране. Они не давали никакой информации Рене, но наблюдать за этим было интересно, а главное — завораживающе.

Полного оборудования не было, поэтому Рене решила посмотреть внутренние части капсулы с помощью своего планшета. Он не показывал точное расположение деталей, но сразу же мог обнаружить провода, по которым мог идти электрический ток или другое заряженное вещество. Рене встала сзади неизвестного сооружения и включила планшет. Увидев несколько проводов с огромным напряжением внутри капсулы, Рене могла только в очередной раз удивиться. Они не выходили наружу, но и не были подключены к чему-либо. Рене обошла капсулу и обнаружила несколько панелей по бокам от выпирающего «позвонка» из трубок, которые, возможно, открываются, и те провода проходят именно здесь. Всё больше капсула походила на средство для пыток. Очень сложное средство для пыток. Вряд ли бы в средние века сотворили нечто подобное.

Отчёт был составлен быстро, хоть и возникли проблемы с точным описанием капсулы. Посмотрев на время, Рене поняла, что пора идти домой. После долгого рабочего дня в своей компании, а затем и здесь, можно было дать себе заслуженный отдых в виде горячей ароматной ванной, просмотром короткой серии сериала и крепким сном в свежей постели. Рене замечталась и несколько секунд простояла над раскрытой сумкой. Лёгкий ветер коснулся её оголённой шеи, после чего Рене отправилась воплощать в жизнь свои небольшие планы.

***

Незнакомая обстановка пробуждала чувство дискомфорта. Это место будто вызывало ощущение опасности, и единственное, что хотела сделать Рене — бежать. Высокие потолки делали её муравьём, а колонны точно с минуты на минуту раздавят. Огромный зал был похож на маленькую часть огромного замка, в котором некогда жили короли и королевы. Рене подумала, что она знает куда ведёт та огромная дверь. Она знала, что та картина напротив огромного окна изображала хорошо знакомого мужчину, который погиб в своём кабинете. От любопытного разглядывания её прервал громкий шум шагов. Кто-то медленно шёл в её сторону. Дверь тихо открылась.

Она не могла разглядеть лица, словно оно было покрыто плотным туманом. Но что-то внутри неё подсказывало, что она знает его. И не только знает, но и испытывает к нему очень тёплые чувства. Знакомая улыбка неожиданно выглянула из пелены, и Рене не смогла не улыбнуться в ответ. Большие тёплые руки прикоснулись к холодным бархатистым щекам, и по шее скользнуло полчище электрических зарядов. От столь приятного прикосновения Рене дёрнулась. Мужчина сказал несколько слов, которые Рене не сразу смогла понять. Он говорил на её языке, но что-то мешало восприятию.

В дверь стали нещадно биться. Громкие крики мужчин и женщин буквально оглушали. Сердце застучало в груди быстрее. Тот, кто стоял перед ней ласково продолжал говорить, не замечая того, что происходило у него за спиной. Люди оказались внутри комнаты. В руках одного мужчины было что-то кровавое, напоминающее лысую человеческую голову. Рассмотрев внимательней, Рене закричала.

Крики заполнили пустую комнату в квартире Рене. Кровать пропиталась потом, который ручейками стекал со всего тела девушки. Увидев знакомую комнату, Рене немного успокоилась, но грудь продолжала часто вздыматься. То, что она увидела во сне было ужасным… Ничего не предвещало такого.

Будильник напугал Рене во второй раз. Эта дурацкая музыка звучала в десять раз громче, чем обычно. День начался очень странно. Рене сразу же пошла в душ, чтобы взбодриться. За окном стоял серый, холодный туман, как тот, что закрывал лицо незнакомца из сна. Девушка попыталась отвлечься от всего тем, что сейчас она снова отправиться к капсуле. По непонятной причине она притягивала Рене к себе. И та не сопротивлялась этому притяжению.

В Лаборатории уже кипела жизнь. Все также были увлечены чем-то своим, поэтому Рене сразу направилась в кабинет двести семнадцать. Там её уже ждали коллеги. Рене рыкнула про себя, ведь она рассчитывала прийти раньше всех остальных. Это ничего бы не изменило, кроме чувства собственного достоинства.

— Мы уже заждались тебя! — крикнул парень, отвлекаясь от своего смартфона.

— Не думала, что увижу вас здесь так рано, — выдавила улыбку Рене, садясь за свободный стол рядом с капсулой.

«Ребята времени зря не теряли», — подумала она, увидев вокруг капсулы аппарат для сканирования внутренних деталей.

— Раз уже все в сборе, включайте наше детище, — скомандовал главный инженер, — Посмотрим, что представляет из себя капсула.

Сканирование проходило долго. Рентген волны очень плохо проходили через инитиум, но все терпеливо продолжали ждать. Помимо тех наэлектризованных проводов, что нашла Рене, внутрь были встроены небольшие хранилища, в которых проходили странные химические реакции. От этих хранилищ и шли трубки с инитиумом. Соответственно именно там и создавался этот неизвестный до недавнего времени элемент. Это уже давало хоть какую-то информацию. В верхней части группа Рене заметила небольшую коробочку.

— Для чего она может быть предназначена? — задала риторический вопрос девушка позади Рене.

Все молчали. Даже и мысли не было для чего могла предназначаться маленькая коробочка в неизвестной машине. Если сама капсула предназначена для пыток, как предполагалось ранее, то…

— Может, она передаёт ток? — предположила Рене, — Там находятся провода под напряжением. А значит, должен быть источник.

— Возможно, — согласились все, — Других мыслей нет…

На этом открытия закончились. Весь оставшийся вечер был потрачен на подробный чертёж, который следовало отправить директору и, конечно же, доктору Андрашу. Он будет рад, что есть хоть какое-то движение вперёд. Стоило подумать об этом, как он сам появился в стенах кабинета. Он вошёл так тихо, что никто не заметил его.

— Вижу, что есть хорошие новости, — также тихо сказал доктор Андраш, но многие вздрогнули от неожиданного появления, — Простите, не хотел вас напугать.

— Да, пока что у нас есть что вам рассказать, — согласился главный, — Но у нас ещё много работы. Деталей много, а вот объяснений маловато.

Андраш понимающе кивнул головой. Внешне он был спокоен, можно было даже подумать, что ему всё равно. Но Рене разглядела под маской безразличия яркий блеск в глазах. Доктор посмотрел на Рене, ощутив на себе её взгляд. На его лице вновь промелькнула лёгкая улыбка. Андраш стал интересоваться об открытиях, которые они смогли сделать за весь день. Группа охотно поделилась с ним, в надежде, что он сможет им дать верное направление. С каждым словом Вальтер Андраш всё глубже погружался в свои мысли, кажется, уже не слыша окружающих. В конце концов, он кивнул головой, похвалил всех и попросил отослать ему отчёт с чертежами.

— Уже поздно, — посмотрел он на время перед тем, как уйти, — Думаю, нам всем пора домой.

Единственным человеком, который не хотел уходить, была Рене. Она медленно собирала вещи, пока все с энтузиазмом обсуждали прошедший день. Краем глаза Рене заметила, как одна из группы залезла в капсулу. Рене хотела возразить, но почему-то не смогла ничего сказать. Мысль о том, что это подобие «Железной девы» не оставляла её уставший ум.

«Только потенциальный высший через страдания и радость сможет получить все знания. Капсула — путь к ним», — повторила Алиса в голове Рене.

— Рене, — позвала её та девушка, — Не хочешь побывать в самой нашумевшей капсуле в мире?

Хоть она и шутила, Рене не оценила эту шутку. Заметив настроение своей коллеги, от неё быстро отстали. Они позвали её прогуляться до дома вместе, и Рене согласилась, но сказала, что подойдёт позже. Все вышли, и она вновь осталась наедине с капсулой. Девушка подошла к ней и приложила свою холодную руку на металлический корпус. По ней тотчас просочился тёплый воздух. Рене чувствовала что-то подобное раньше. Как ей почему-то казалось.

— Нравится? — спросил знакомый голос за спиной девушки.

Рене резко развернулась назад, уже зная кого она увидит там. Та самая «внезапная преграда» в лице беловолосого мужчины. Он медленно подходил к ней. Его чёрный плащ медленно развивался на воздухе. Прямая осанка и уверенный шаг располагали к себе. Выглядел он, прямо сказать, не из этого времени. Разглядывая стройного незнакомца, Рене забыла ответить на его вопрос.

— Мы с вами уже несколько раз виделись, — начал он, уже не ожидая ответа, — Можно ли назвать это судьбой?

«Мои слова останутся в тебе.

Судьбой

Ты можешь их, задумавшись, назвать», — откуда эти строки? Они как молния сверкнули в голове Рене.

— Я вижу, что капсула вызывает у вас какое-то особенное чувство, — не унимался мужчина, — А тот, кого вы видите во сне кажется вам знакомым.

Рене напряглась. Откуда он мог это знать? Она ведь никому об этом не говорила, даже Алисе. Рене сделала шаг назад, но наткнулась на корпус капсулы.

— Мари, — незнакомец шагнул к ней вплотную, — Вернись ко мне.

Тело Рене вдруг перестало её слушаться. Она развернулась к капсуле и шагнула внутрь. Как бы она не пыталась вернуть контроль себе, ничего не получалось. Рене смогла спокойно двинуться только оказавшись внутри. Мужчина стоял за стеклом. Она помнит его… Помнит! Рене хотела броситься к нему, но боль остановила её. Трубки с жидким инитиумом, как и думала Рене, впились в позвонки. Провода с электричеством вошли в вены, и всё стало погружаться во мрак. Перед полным отключением Рене почувствовала, как капсула стала чем-то заполняться. На неё смотрел полный грусти взгляд голубых глаз.

Рождение и Смерть

Что чувствует человек, находясь вне своего тела? И чувствует ли он вообще? Находясь в своём же подсознании, Рене сразу поняла, что внутри неё греется пустота. Если бы ей когда-нибудь сказали, что такое возможно, то она бы посмеялась над этим человеком, покрутив пальцем у виска. Темнота и свет слились воедино, создав третье состояние, очень напоминавшее сумерки. Но всё быстро менялось, и Рене могла понять это только через долгий промежуток времени… Время. Оно не было ощутимо так, как в теле. Всё стояло, но как только свет вновь смениться тьмой, могло показаться, что прошла вечность. И всё по новой. В полной пустоте начали появляться тихие шумы, очень схожие с листвой. Затем вода лилась ото всюду, птицы летали даже внутри Рене, животные общались между собой. Голоса людей Рене разобрала не сразу среди всего этого шума, но потом он поглотил все звуки природы. Что-то взрывалось, падало, смех, плач, крики, рождение, смерть, а следом пустота. Пугающая тишина, которая обычно не предвещала ничего хорошего. Плёнка воспроизвелась в обратном порядке с пугающей скоростью, но в конце прозвучал оглушающий взрыв. Его нельзя было сравнить даже с атомным оружием, этот был в миллионы раз громче. Рене знала, что у неё нет тела, но всё стало нагреваться до температуры раскалённого масла. Рене не могла сравнить это обжигающее чувство с чем-то земным и бытовым, потому что не знала, что из всего хуже. Ядро солнца? Или голубойгигант? К чему это адское пекло ближе всего? Температура начала спадать. Рене было всё равно, потому что ничего из этого не принесёт ей никакого вреда. Такого спокойствия никогда не было в реальном, материальном мире. Поэтому Рене здесь понравилось, как и многим тем, кто тут бывал. Зачем нужен тот, «неидеальный мир», где тебя может убить маленький вирус, где ты всегда находишься в постоянном беспокойстве, где ты можешь потерять всё в одночасье, пусть только захочет этого судьба?

Стройная женщина стояла рядом с Рене. Длинные белые волосы развивались, как большое полотно художника. Оголённое тело незнакомки вызывало восторг. Такой красоты Рене не видела ни на одной обложке журнала, ни в картинах, и даже в воображении она не могла бы нарисовать нечто подобное. Пусть руки и ноги были длиннее, чем у обычного человека, но они смотрелись гармонично. Светло-голубые глаза без чёрного зрачка спокойно смотрели на Рене. Вся фигура женщины сверкала даже на свету, когда тьма уступала ей место. Веки наконец-то сделали одно движение, и всё остановилось. Рене видела чёткую линию, которая разграничивала темноту и свет.

— Здравствуй, — губы женщины не дрогнули, но Рене слышала её мягкий голос, — Наконец-то мы увиделись. Ты помнишь меня?

— Сомневаюсь, — не соврала Рене.

— Тогда начну издалека. Цикл человеческого существования делиться на 4 этапа: человек несовершенный, человек разумный, высший и истинный высший. К несовершенным относятся все те, кто был рождён до первых метаморфоз в разговорной части, до прямохождения и потери обильного волосяного покрова. Всё зависело от места, где они развивались. Ко второму относятся все те, кто живёт с момента вышеперечисленного и до сегодняшнего дня. Когда этот период закончится, решать только им. Высшие — это те, кто смогут подчинить себе всё своё тело, вплоть до того, что они смогут менять его, как только им пожелается. Также, высшие смогут чувствовать «энергию», которой пропитана вся наша вселенная. Подчиняя её себе, высшие подчиняют всё. Одни высшие используют энергию для собственного сознания и подсознания, ведь в них хранится вся информация о вселенной и больше. Другие используют её для контроля пространства, агрегатного состояния и всего окружающего. Всё зависит от того, к чему они готовы больше. Если говорить об истинных высших, то пока что это конец развития человека. Истинные — это и есть энергия. Мы знаем всё, мы можем быть везде. Из-за нашего знания мы не воюем, не болеем и не умираем. Мы всегда находимся в безмятежности, как мы сейчас с тобой. Я — Лолита и отношусь как раз к истинным высшим. То, что ты видишь меня, лишь моя прихоть.

Лолита начала светиться ещё сильнее, а на её лице растянулась улыбка. Рене не могла ни о чём думать, но с каждым словом мысли сильнее путались.

— Что сейчас со мной происходит? — спросила Рене после молчания, — Это всё… в капсуле?

— Капсула лишь проводник ко мне и к знаниям высшего. Её не должно было существовать. Люди должны были сами прийти к этой ступени. Без всякой помощи. Но у нас нет другого выбора. Ты должна была сюда попасть. Для того, чтобы приблизить твой организм к высшему, нужен инитиум. Он меняет все внутренние органы, обволакивая их собой. Инитиум разлагается очень долго, поэтому именно он будет питать тебя. Еда, вода и другие вещества могут быть вычеркнуты из твоего рациона, если ты пожелаешь. По отношению к нейронам инитиум действует иначе. С его помощью нейроны быстрее двигаются и достигают нужной точки. Под воздействием инитиума они не потухают, а значит, всё будет сохраняться у тебя в памяти. Всё до мелочей. Ток нужен только для того, чтобы держать в тонусе твои мышцы. Инитиум должен сохранить их в хорошем виде. В капсуле есть питательная жидкость, которая остановила старение твоей кожи. Очнувшись, ты уже не будешь похожа на себя сегодняшнюю.

— Я могу от этого отказаться?

— Нет. Мы возвращаем тебя для того, чтобы ты смогла сделать своё дело. Быть высшим — большая ответственность, и ВЫ, — Лолита выделила последнее слово, — должны были это знать. Нам пришлось хорошо потрудиться, чтобы ты вернулась. Только ты сможешь остановить то, что движется.

Рене не понимала, что говорит истинная высшая. Но состояние ухудшилось. Вместо безмятежности всё погрузилось в пучину безосновательной грусти.

— Только через страдания и радость ты вспомнишь всё, что было и обретёшь знания о том, что будет.

Всё резко исчезло, будто кто-то отключил свет. В начале резкая боль в глазах (Рене точно знала, что боль идёт оттуда) заставила кричать. Открыв рот, Рене ощутила, как вода попадает в лёгкие. Она всегда считала, что самая страшная смерть — от огня и воды. Она медленная, и ты не можешь с этим ничего сделать. Всю её сжало в одну точку, а затем развернуло на длинную полоску из атомов. Но она чувствовала каждый из них. Голова разбивалась, как упавшее стекло. С таким же треском и режущей болью. Когда все составные части разума и воображаемого тела Рене собрались, наступила приятная согревающая волна. Она мягко вибрировала и могла размять напряжённую душу. Только бы это не пропало.

Вместо темноты начали появляться очертания старого города, который был сначала незнаком Рене, но потом она вспомнила. Как же она могла всё это забыть?

***

Прага ничем не отличалась от Парижа. Такие же переполненные торговые улочки, на которых всегда что-то происходит. Небо сияло голубизной, в то время, как выезжая из границ Франции, Мари видела чёрные дождевые тучи. Родина не хотела отпускать её, но другого выбора не было. Она ехала навстречу неизведанному. В чужие края, где её ждала единственная тётушка Бланш. Только ей и матери Мари — Полетте удалось выжить в бедной семье, состоящей из двенадцати детей, десять из которых умерли один за другим в течении последних трёх лет. Полетта вышла замуж за Корентина — отца Мари — и сразу же стала его марионеткой. Для того времени это было в порядке вещей, поэтому она не могла думать, что что-то может быть иначе. Бланш повезло больше. Она вышла замуж за иностранного купца, родом из Праги. Он её любил и даже больше — делал ради неё всё, что было в его силах. В ответ он получал искреннюю благодарность, уважение и поддержку. Если у Полетты в скором времени родилась дочь — Мари, то Бланш не могла забеременеть очень долгое время. Из-за этого она стала приезжать к сестре и нянчиться с Мари. Она научила её чешскому языку, чтобы та могла гостить у неё. И теперь это сыграло Мари на руку.

Полетта с Корентином, а по большей части главный кукловод семьи, хотели выдать свою, пока что единственную дочь за состоятельного человека. Так они надеялись выйти из собственной нищеты. Мари сразу высказала своё недовольство, от чего и заслужила сильные побои и моральные пощёчины.

— Ты на свет родилась не для того, чтобы рот открывать, тварь! — кричал отец, замахиваясь огромной рукой на хрупкую фигуру девушки, — Ты сделаешь всё, что я тебе сказал!

Мари не оставалось ничего, кроме как послушаться. Корентин устраивал свидания с разными мужчинами, привлекательность которых была прямо пропорциональна деньгам в их богато сшитых костюмах. А их взгляды… Полные пошлости и голода по молоденьким девушкам. Если их бывшие жёны поумирали от отвращения к собственным мужьям, которых они видели круглые сутки, да ещё и спали в одной постели, Мари бы не удивилась.

— Моя жена трагически умерла, — говорил очередной полный кошелёк, вспотевший от одного невинного вида той, кого видел перед собой, — Но честно сказать, она была той ещё стервой.

После этого он засмеялся, а Корентин только поддержал эту бестактность. Если он так говорил о женщине, с которой был женат, то чести ему это не давало. К огромному разочарованию, именно на этом сальном типе родители и остановились. И Мари однозначно решила бежать. Полетта в тайне от мужа отдала ей все сбережённые деньги, чтобы её дочь смогла отправиться к тётушке Бланш. Мари удивилась такой смелости со стороны матери. Может это как-то было связано с её положением? Жаль, что Мари не сможет увидеть своего брата или сестру. Но спасти свою жизнь от пожизненного отвращения было важнее.

Путь в Прагу был долгим и сложным. Мари никогда не уезжала далеко от дома, не говоря уже о другой стране. Повезло, что никакой попутчик не опустился до того, чего так боялась Мари. Бланш получила письмо от Полетты, поэтому заранее знала о приезде своей племянницы. Мари на границе двух государств встретил знакомый Бланш, который сопровождал её до самого дома тётушки.

Любящий муж Бланш только недавно стал жертвой дорожных воров. Они не только забрали все товары, но и убили его. Несколько недель назад прошли похороны. Тётушка никогда бы не подумала, что будет так горевать о нём. В какой-то момент она даже призналась себе, что любила его. Мари приехала как нельзя вовремя. Теперь, находясь в компании своей племянницы, Бланш отвлекалась от ужасных мыслей. Муж оставил ей весь особняк и накопленные деньги. Его брат стал очень надёжной финансовой опорой, поэтому Бланш не боялась остаться на улице без одежды.

Мари очень быстро привыкла к новой обстановке, словно она всегда так жила. Только иногда она боялась за ещё не родившегося ребёнка Полетты. Корентин мог сместить всю свою злость на жену, потому что до беременности Полетты всё так и было. Надежда была только на то, что кукловод не вернётся к своим старым привычкам.

— Мари, — позвала её тётушка Бланш, когда они сидели за обеденным столом, — Ты не прикасаешься к еде уже добрые полчаса. Что-то тебя беспокоит?

— Да, — ответила Мари, не отрывая своего тусклого взгляда от тарелки, — Мне сняться страшные сны, где отец стоит с окровавленным ножом на этом пороге, — Мари показала на входную дверь, — Его глаза такие…пустые, безумные.

— Это только сны, Мари, — успокоила её вдова, — Могу с тобой кое-чем поделиться, чтобы ты отвлеклась.

Мари подняла свои голубые глаза на тётушку. Она очень хотела не думать об этом и надеялась услышать от Бланш что-то действительно интересное.

— У меня есть один знакомый, у которого сын знаком с людьми, приближенными к нашему королю. Пржемыслу Отакару. Так вот, они говорят о неком драгоценном камне, который нашли в Дикой воде в большом сундуке. Помимо камня там была книга, которую не могут прочитать, потому что язык неизвестен. Кто-то даже нашёл похожий камень на рисунках прежних королей. Отакар согласился щедро наградить того, кто сможет расшифровать книгу. Зная щедрость и любовь к народу нашего короля, он так и поступит.

— Вряд ли все будут рваться к нему в замок, чтобы разгадать, что написано в этой книге, — скептически отнеслась к сказанному Мари, но рассказ смог её отвлечь, как и обещала Бланш, — Может, её никогда и не разгадают.

— Ответ очень даже в твоём стиле, Мари. Если ты сейчас не доешь, то пойдёшь за продуктами голодная.

Есть не хотелось, но Мари знала, что это чувство обманчиво и принялась за уже остывшую еду. Бланш любила сама покупать всё необходимое, потому что торговец был её хорошим знакомым, с которым она часто обсуждала последние новости. Ведь именно он и был тем самым, кто рассказал Бланш о находке короля Отакара.

Мари с тётушкой Бланш шли по тесным улицам, но они даже нравились Мари, потому что можно было затеряться. Никто не заметит девушку, которая ничем не отличалась от всех остальных. Так она успокаивала себя, но на самом деле очень многие видели её длинные рыжие волосы и большие голубые глаза.

Дом торговца находился недалеко от замка. Именно сюда заходили слуги, чтобы закупить нужное в королевский двор. Мари даже почувствовала свою важность, заходя в такой дом. Но внутри он ничем не отличался от остальных. Небогатый, но уютный домик, обустроенный специально для торговли. Входя внутрь, рыжая девушка заметила, как полненький маленький мужичок направился к ним навстречу. Он узнал свою знакомую, и его глаза сразу же загорелись. Радостная улыбка растянулась по пухлому розовому лицу. Она была очень заразительной, и Мари не смогла удержать собственной внезапно появившейся радости.

— Пани Бланш! Я уж думал вы совсем засели у себя в гнёздышке, — смеялся мужчина, приглашая всех гостей за маленький стол в дальнем углу комнаты, — И какую прекрасную девушку ты привела! Прям глаз не оторвать.

Мари засмущалась от такого внимания к себе.

— Это Мари, — познакомила их Бланш, — Моя племянница. Она приехала посмотреть нашу страну.

— Прелестно! Тебе понравиться здесь, не сомневайся, — Мари понимала, что ей уже здесь нравиться больше, чем у себя дома, — Меня зовут Рейдк. Я обычный торговец, к которому иногда заходят королевские особы из-за прекраснейших товаров.

Рейдк вынул из большого мешка красное яблоко, от которого сразу же запахло сладким. Оно выглядело неестественно, но очень аппетитно. Мари согласилась бы его сейчас же отправить на дегустацию, и могла поспорить, что на вкус оно такое же прекрасное, как и на вид. Торговец словно прочитал мысли девушки и дал яблоко ей. Мари с радостью откусила большой кусок и расплылась от сладкого сока. Мякоть яблока таяла во рту, как сахар. Девушка тяжело вздохнула от столь приятного вкуса. Рейдк и Бланш с улыбкой переглянулись, ожидая такой реакции. Совсем недавно и Бланш впервые вкусила прекрасные фрукты Рейдка. Очень быстро целое яблоко превратилось в огрызок. Мари скромно вытерла уголки губ и выбросила в пустой мешок остаток сладкого плода.

— Упакуешь всё, как всегда, Рейдк, — почти скомандовала Бланш.

— Конечно, пани, — улыбка с лица мужчины так и не уходила, — Сейчас попрошу Альвиана, чтобы он всё сделал в лучшем качестве.

Рейдк отправился на верхний этаж. Мари смогла услышать молодой грубый голос, который отвечал торговцу. От него по спине пробежали мурашки. Она обеспокоенно посмотрела на тётушку Бланш, боясь, что она заметила это короткое волнение. Но та спокойно всматривалась в окно, за которым суматошно бегали люди. Рейдк вернулся сразу же. Дверь скрипнула, и все разом повернулись к новому посетителю. Им оказался высокий парень в грязных доспехах. Видимо, он недавно вернулся с похода. Длинный и, судя по всему, тяжёлый чёрный плащ висел до самого пола. Разглядев уставшее лицо и распухшие карие глаза, Рейдк двинулся к нему.

— Константин, — протянул торговец, — Давно не видел тебя у нас! Наконец-то вернулся домой?

— Да, — рыкнул воин, — Король смог установить дружеские отношения с недавно отделившейся частью нашей страны. Он принял это разделение, но что-то мне подсказывает, что в его голове есть более интересные планы.

— Глупость всё это дело с разделением, но если ты так говоришь, то я поверю в коварный план Отакара, — улыбка наконец-то пропала с лица Рейдка.

Константин посмотрел в сторону двух дам. Его тяжёлый взгляд задержался намного дольше, чем оно положено. Все сказанные слова были рассчитаны на то, чтобы их услышали посторонние. Заинтересованные большие глаза говорили о том, что всё было именно так, как думал Константин.

— Король хочет, чтобы вы приготовили стандартный набор, — устало процедил Константин, — За ним приедут в конце дня.

Со второго этажа послышались еле слышные шаги. Обладатель того грубоватого голоса спускался вниз. Мари сразу отвлеклась от разговора Рейдка и воина короля, и посмотрела в сторону лестницы. Спускался высокий парень. Длинные накаченные ноги говорили о постоянных физических нагрузках. Он нёс два больших мешка, отчего Мари удивилась его тихой походке. Когда он подошёл ближе, чтобы поставить рядом со столом нужные продукты, девушка разглядела золотые глаза незнакомого парня. Тонкий низкий хвост лежал на широких плечах. Парень посмотрел на Мари, ощущая на себе изучающий тяжёлый взгляд. Девушка не сразу обратила на это внимание, поэтому не смутилась.

— Альвиан, — неожиданно радостные нотки проскочили в голосе Константина, — Тебя-то я и искал.

Двое молодых мужчин поприветствовали друг друга. Связи у этой небольшой семьи были достаточно хорошие. Если так подумать, то они близки к самому королю. Они узнают все новости из надёжных уст. Мари и Бланш терпеливо ждали, пока беседа, в которую они оказались не втянуты, закончится. Несмотря на сосредоточенность Альвиана на разговоре, он несколько раз кинул короткий взгляд на девушку за столом. Речь шла о том самом кристалле, который недавно нашли в Дикой воде. Мари поняла, что парень пытался уговорить короля на личную встречу, но огромное число дел мешали Отакару Пржемыслу согласовать аудиенцию с ним. Это явно раздражало Альвиана, но он сдержано покачал головой в знак понимания. Заметив, что их встреча затянулась, Константин попрощался и покинул дом.

— Сейчас всё пойдёт на спад, — успокаивал Рейдк своего сына, — Отакар рано или поздно сможет выделить тебе немного времени.

— Я найду способ встретиться с ним, — уверенно ответил Альвиан, а потом добавил сидящим за столом Мари и Бланш, — Простите, что вам пришлось слушать все эти пустые разговоры.

— Как по мне, они оказались очень даже интересными, — кокетничала Бланш.

— У вас, действительно, есть идеи, как расшифровать эту книгу? — спросила Мари.

— Пока я её не увижу, идей нет и не будет. Нужно знать на что опираться.

Бланш проверила продукты, которые вынес Альвиан. Все овощи и фрукты блестели, как отполированные драгоценные камни. От их запаха сразу же разыгрался аппетит. Отблагодарив торговца монетами, Бланш собралась уходить. На улице темнело, а ходить по мрачным переулкам она катастрофически боялась. Альвиан предложил им донести тяжёлые сумки до дома. От такого предложения дамы не могли отказаться.

Они шли молча, но Мари не могла отвести своего изучающего взгляда от нового знакомого. Почему родители не могли найти похожего на него? Неужели деньги так портят человека? Не только морально, но и физически. Возможно, богатым дозволяется слишком многое, они этим пользуются и результат не заставляет себя долго ждать: поганый характер в опухшей морде.

— Позвольте поинтересоваться, — начал Альвиан, когда до дома тётушки оставалось немного, — Я раньше не видел пани Бланш в вашей компании. Вы здесь недавно?

— Да, я приехала посмотреть вашу страну, — скромно ответила Мари уже заученную фразу, — Поэтому неудивительно, что вы меня видите впервые.

— Мари, правильно?

— Да, — кивнула девушка.

— Красивое имя, как и вы. И что-то мне подсказывает, что мы с вами ещё встретимся.

Дорога подошла к концу, но Мари не хотела прощаться. Альвиан одарил двух женщин приятной улыбкой и направился в обратуную сторону, медленно отдавая себя густому опустившемуся туману. Он, как и его отец, всегда были рады их видеть. Войдя в дом, Бланш сразу же посмотрела на Мари. Она заметила сменившееся настроение своей племянницы, но та сразу начала всё отрицать. Мари совершенно не знала этого человека, чтобы говорить об отношении к нему. А с его стороны это могла быть простая вежливость, которую она по неопотности могла бы оценить, как заигрывание. Девушка пыталась обмануть не только свою тётушку, но и саму себя. Чтобы избежать дальнейшего разговора, Мари отправилась в свою комнату и попыталась заснуть. Мысли крутились, как шторм, переходя с хорошего на плохое. Несколько раз она слышала, как открывается дверь, как чьи-то тяжёлые шаги рассекают по дому. Эти шаги Мари могла узнать из тысячи. Отец. Он приехал сюда, чтобы забрать её обратно. Неприятная мысль рассеялась, как только перед ней появился высокий золотоглазый парень, чей образ смог хорошо отпечататься в памяти. Он вновь смотрел на неё, а его приятная улыбка усмиряла беспокойство внутри Мари. С этими мыслями она смогла наконец-то заснуть.

***

Время шло медленно. С того дня, как Мари узнала о кристалле, как познакомилась с Рейдком и его сыном Альвианом, который оставил приятный отпечаток в её сердце, прошло больше двух недель. Девушка чувствовала огромный груз в груди, но она не могла понять причину такого состояния. Она никогда раньше не прислушивалась к своему внутреннему голосу, потому что считала это «неправильным», как любил говорит её отец. Но сейчас Мари только и делала, что пыталась словить ту мысль, которая так беспокоит её. Из-за этого она не могла спать, тётушка Бланш вытаскивала свою племянницу на прогулки, но та очень быстро утомлялась и просилась домой. Женщина пыталась поговорить с Мари, но она говорила только про событие, которое должно скоро случиться. И тогда тётушка решила вновь отвлечь её походом к уже известному продавцу. Она очень надеялась на то, что встреча с золотоглазым парнем привнесёт новые краски. Сказав о своём намерении, Бланш заметила быстро скользнувший огонёк в голубых глазах Мари, но и он быстро потерялся в тяготящих мыслях.

Мари не помнила того, как они дошли до дома Рейдка. Потянув дверь, Бланш не смогла её открыть. В груди девушки что-то сильно щёлкнуло, будто какая-то его часть оборвалась. В глазах потемнело. Неужели это именно то, что она чувствовала все эти дни?

Дверь скрипнула. За ней стоял тот самый высокий воин, который приходил к Рейдку вместе с Бланш и Мари. Увидев его строгий взгляд и коротко подстриженные волосы, которые давали разглядеть его прекрасное квадратное лицо, Мари сразу же вспомнила его имя. Константин. За широкой спиной и тяжёлым плащом можно было увидеть спину Рейдка, сидящего за столом. Его голова была опущена на руку.

— Временно закрыто, — без эмоций проговорил Константин фразу, сказанную уже ни один раз, и попытался закрыть дверь.

Как только воин собрался отделить их друг от друга, Мари влетела внутрь и встала в проёме. От такой неожиданности Константин отодвинулся корпусом назад. В его глазах Бланш увидела злость вперемешку с восхищением.

— Я не уйду! — вставила своё слово Мари, уже отошедшая от состояния замешательства, — Хоть я и знаю вас только один день, я хочу знать, что случилось.

— Слушай, голубоглазик, — ласково пытался послать Константин домой незваную посетительницу, — Тебе это не будет интересно.

— Пусть войдут, Константин, — Мари не узнала этот голос, — Если она так упорно хочет узнать. Пусть знает.

Воин короля недоверчиво посмотрел на двух женщин, но по указу Рейдка впустил их в дом. Бланш быстро прошла ко столу и встала напротив Рейдка. Мари боялась дальнейшего разговора, хотя сама хотела этого. Константин пригласил Мари пройти к тётушке. Девушка только кивнула. Каменные ноги побрели к месту, шаркая по деревянным балкам. Бланш ласково подвела племянницу к столу. И когда Мари подняла свой взгляд на Рейдка, она была готова разрыдаться, не зная причины такого состояния торговца. Она видела его один раз, но почему-то думала, что Рейдк всегда такой: жизнерадостный, открытый, улыбчивый. Одного взгляда на его сияющие глаза хватало на то, чтобы засмеяться самому. А сейчас… внутри образовывался траурный комок. И воображение рисовало самые худшие сценарии, которые могли воплотиться в жизнь.

— Альвиана поймали за кражу королевского имущества, — начал заново Константин.

— Что он украл? — не унималась Мари.

— Тот самый нашумевший кристалл, — недовольно процедил Рейдк, — Он просил у Отакара аудиенции, но у того всегда не было времени. Совсем терпения нету у этого глупца!

— За такую провинность король дал указ казнить Альвиана, — продолжил Константин, недрогнувшим голосом, — Казнь состоится сегодня. На заходе солнца.

Мари не могла ничего выговорить. Тётушка Бланш от сказанного только закрыла ладошкой рот. Первые несколько секунд Мари не могла в это поверить. Всё звучало глупо и абсурдно. Альвиан не мог такое сделать! Наверно. Первое впечатление бывает обманчиво, но… Мари вспомнила, что он был недоволен в очередном отказе короля. Неужели он действительно пошёл на это всё, зная цену такого поступка?

— Вас ждать на площади? — Константин задал очень странный вопрос, как показалось Мари, поэтому она ничего не ответила ему.

Она извинилась перед Рейдком и выразила свои соболезнования. Через секунду Константин видел только улетающий кусочек голубого платья в маленькой щёлочке от открытой двери. Бланш тоже не осталась надолго, беспокоясь за свою племянницу. На прощание Рейдк всё-таки выдавил из себя небольшую улыбку, но от неё веяло холодом.

Бланш не успела за Мари. Она смогла быстро скрыться в толпе, но путь у неё был только домой. Спросив у одной из своих служанок, Бланш убедилась в своих догадках. Девушка быстро забежала в свою комнату, как только появилась в пороге дома. Как сказала служанка: «на ней лица не было». Бланш ругала себя за то, что взяла Мари с собой. Но она надеялась, что юная девушка скоро придёт в себя. Скоро это забудется.

В своей комнате Мари не плакала. Она просто хотела побыть наедине с собой. Мысль о том, что сегодня состоится казнь этого засевшего в памяти парня, заставляла трястись всё тело. Она не могла уложиться в её голове. «Неправильно! Так не должно быть!» — крутилось в голове Мари. Идти на площадь ради того, чтобы убедиться в серьёзности происходящего? Мари покрутила головой, отвечая на свои мысли. Но потом… Она решила, что сделать это нужно. Тревожное чувство так и не проходило. А если это не всё? Она прогуляется. Увидит, что всё это взаправду…Или же наоборот. В любом случае, это должно её хоть как-то успокоить. Мари не знала его, поэтому никаких чувств не должно было быть. Альвиан…Столько мыслей было после их первой встречи. Она видела его раньше? Нет. Может быть, она видела его в своём будущем? Мари усмехнулась. Какая глупость сейчас происходит в её уставшей голове. Она сидела у окна. На её пальцах отражалось красное солнце, и тогда рыжеволосая девушка подскочила с места.

В гостиной комнате тётушки не было. Мари спросила у служанки, где она может быть. В ответ она получила короткий ответ:

— Пани Бланш спит. Сказала, что ей хочется немного отдохнуть.

— Скажите ей, что я скоро вернусь, — Мари выскочила из дома, не услышав ничего в ответ.

Она бежала, как опоздавшая на свидание девушка. То, что это была казнь не волновало её. Сейчас она почувствовала долгожданное облегчение от всего. Ничего нет! Ничего! По мере приближения к площади людей становилось больше. Возле эшафота все теснились, и Мари решила остановиться вдалеке. Всё уже началось. Очертания фигуры, которая была на коленях, очень напоминала Альвиана. Мари продолжала сомневаться, потому что голова казнённого была завязана мешком. Она не видела его. Зачем вообще скрывать лицо?

— Простите, — Мари подошла к женщине, которая стояла неподалёку от неё, — А мешки всегда надевают при казни?

— Чаще всего, — не отвлекаясь от зрелища, ответила незнакомка, — Обычно, закрывают мешком после пыток. Возможно, они пытали его. Интересно же знать зачем он крал у короля.

Спокойный тон только расстроил Мари. Значит, такое практикуется. Когда пытают… Громкий хруст прервал гул людей. Все замолчали на несколько секунд, а потом вновь загомонили, словно это не перед ними казнили человека. Мари вросла в землю. Совсем недалеко по этой же земле растекалась лужа тягучей крови. Слёзы прошли долгий путь от сердца к глазам. Грудь сжималась каждый раз, когда Мари пыталась вдохнуть воздух. Он сам выходил из её легких и маленькими дозами входил обратно. Люди проходили мимо неё, не обращая внимания на солёный поток из глаз подавленной девушки. Солнце скрылось за низкими домиками, когда на площади остался только лежащий свежий труп и стоящая вдалеке девушка.

Только звуки ночной пьяни заставили Мари двинуться обратно домой. Она шла совершенно опустошённая. На что она вообще надеялась? Что Константин ошибся? Что казнь перенесли? Что король решил помиловать Альвиана? Мари утирала слёзы со своего опухшего лица краем платья. Возле дома она заметила несколько тёмных фигур. В сумерках она не могла разглядеть их лиц, поэтому остановилась неподалёку от дома тётушки Бланш. Свечи были зажжены во всех комнатах, что было довольно необычно. В это время все уже ложились спать. Тётушка Бланш решила устроить поиски Мари? Звон бьющегося стекла заставил девушку сделать несколько шагов назад. Это доносилось из дома Бланш. Мари спряталась за соседним домом и затаила дыхание.

— Где она?! — приглушённый знакомый голос доносился до Мари, — Отвечай, сука!

В ответ тишина и громкий шлепок. Мари прижалась к стене. Он пришёл. Кукловод пришёл за своей марионеткой. Дрожь сразу взяла власть над телом девушки. Паника охватила её. Глаза бегали из стороны в сторону. Спиной Мари чувствовала, как отец идёт в её сторону. Но он всё так же находился в доме Бланш, пытая хозяйку.

— Корентин, прекрати, — голос матери звучал очень тихо, — Ты убьёшь её!

— Если она не скажет мне, где моя дочь, она отправиться следом за своим мужем!

Резкий удар по дереву и крики Бланш разнеслись по сонной улице. Мари сильнее прижалась к стене, желая провалиться сквозь землю. Желудок скрутило от окровавленной картины, происходящей недалеко от Мари. Она боролась с приступами тошноты, уже чувствуя на языке отвратительный кислый привкус. Спазмы в области живота набирали обороты. Почему только она не могла знать об этом всём заранее? Она бы могла всего этого избежать! Ничего бы не было, и никто бы не пострадал.

— Может теперь скажешь, где она?

— Мне нечего терять, — хрипела и булькала Бланш, словно кровь залила все её лёгкие.

Потеряв самообладание над собой, Мари шагнула в сторону происходящего. Она не знала, что делает, но не хотела слушать это дальше. Стоящие на улице люди сразу заметили её и схватили. Она не сопротивлялась, а просто шла внутрь дома. Корентин с Полеттой стояли посреди гостиной комнаты. Полетта с испуганными глазами стояла в дальней части комнаты, сжимая себя руками. Живот уже пропал, хотя сроки говорили об обратном. Кукловод стоял с окровавленными руками. Рукава его белоснежной дорогой рубашки приобрели красный оттенок. Безумные глаза прояснились, когда он увидел Мари. В одной руке он держал столовый молоток, а в другой — острый нож, которым тётушка Бланш любила нарезать фрукты. Большая фигура отца закрывала Бланш, которая сидела на стуле. Только часть её раздробленной руки виднелась на столе. Пальцы торчали в разные стороны, как и кости. Мари не сдержала весь свой дневной рацион и схватилась за пустую вазу. Державшие её люди отошли, боясь быть испачканными.

— Я думал, что ты не придёшь, — взмахнул руками Корентин, после приветствия Мари, — Но ты могла бы появиться немного раньше, чтобы не заставлять свою тётушку страдать.

Мари держалась за живот. Рвота не проходила, отчего всё начинало болеть. Увидев безумное лицо отца, она почувствовала только злость. Дикую злость и желание закончить всё сейчас же. Это даже грело её изнутри, пусть такие мысли и не считались хорошими.

Корентин сделал жест, и двое людей притащили ослабевшую Мари ближе к нему. Голубые глаза девушки блестели от злости. Корентин попытался обнять свою дочь. Мари замахнулась, собрав все оставшиеся силы, и ударила ногой в область паха.

— Да чтоб ты сдох! — закричала истерично Мари, — Я убью тебя, пока ты будешь спокойно видеть сны, ублюдок!

Корентин медленно вставал на ноги. Его лицо только сильнее скривилось. Маленькие капельки пота смешались с кровью, когда кукловод кровавой рукой убрал упавшие на лоб волосы. Он посмотрел на Мари красными от лопнувших капилляров глазами.

— Это ты зря, девочка, — прохрипел он, вставая позади Бланш.

Женщина находилась на грани сознания. Челюсть была сломана молотком и торчала неестественным образом с правой стороны. Левый глаз не был виден из-за сильной гематомы и опухшей кожи. Мари уже знала, что Корентин собирается делать с Бланш.

— Нет! Не смей! Я пойду с вами и буду делать всё, что только скажете! Только не трогай её! — Мари продолжала кричать, давясь своими слезами и пытаясь выбраться из заточения.

Острая часть ножа медленно прошлась по шее, оставляя тонкий кровоточащий порез. Корентин резко замахнулся, чтобы проткнуть тонкую женскую шею. Мари закрыла глаза, боясь смотреть на то, что случится. Но всё затихло. Слёзы продолжали литься, грудь больно сжималась от всхлипов. Тишина продолжалась, пока тихие шаги не прервали её. Мари медленно открыла глаза и увидела высокую мужскую фигуру. На незнакомце была фиолетовая одежда. Такой цвет говорил о королевской принадлежности человека. Белые волосы, собранные в хвост, спадали на широкие плечи.

Корентин мог шевелить только глазами. Они округлились от страха и бегали по фигуре мужчины перед ним.

— Представление окончено, Корентин, — от первых ноток знакомого голоса по рукам Мари прошлись мурашки.

Корентин опустил руку с ножом вниз. Люди, которые держали девушку последовали за ним. Полетта аккуратно вытирала слёзы.

— Вы сейчас же возвращаетесь во Францию, — скомандовал мужчина в фиолетовом, — Вы изгнаны из Чехии. Пожизненно. Наши командиры сопроводят вас до границы.

Все с испуганными глазами, но молча, вышли за пределы дома. В комнате осталась только Мари, Бланш, Полетта и…

Мужчина повернулся к Мари. В это время за стенами дома послышался удаляющийся топот лошадей. Альвиан не был похож на себя. Черты лица стали более острыми, практически идеальными. Золотые глаза превратились в голубые, как небо. А волосы…Белоснежные, как облака. Его обеспокоенное лицо смотрело на Мари, которая долго всматривалась в нового Альвиана. Только рассмотрев лицо, Мари смогла увидеть на шее фиолетовый кристалл, который очень сильно сливался с одеждой. Альвиан дотронулся до лба Бланш и несколько секунд простоял перед ней на коленях. За это время все раны исчезли, будто он повернул время вспять. Ни Мари, ни Полетта не могли ничего сказать, заколдованные увиденным чудом. Альвиан встал и обратился к Полетте:

— Она скоро придёт в себя, но за ней некоторое время потребуется уход. Я думаю, вы сможете обеспечить её этим.

Полетта только кивнула и побежала за служанками. Альвиан подошёл к Мари ближе. Она не могла до сих пор понять, как такое произошло?

— От лица короля Отакара Пржемысла я должен проводить вас к нему. Он желает поговорить с вами, — Альвиан протянул руку.

В глазах появились маленькие чёрные точки, которые стали быстро превращаться в темноту. В ушах стоял протяжной писк. Мари не могла больше чувствовать землю под ногами и упала в объятия к новому Альвиану.

От сильного шока Мари потеряла сознание. Альвиан держал лёгкое тело девушки на руках, пока Полетта бегала к служанкам, которые быстро перетащили тётушку Бланш в её спальную комнату. Альвиан собирался уходить, как Полетта образовалась у него на пути. В её глазах он прочитал огромную благодарность, но её руки до сих пор тряслись. Полетта была красива даже в таком состоянии. Понятно в кого пошла Мари своей красотой. От Полетты она приобрела самое прекрасное — чистые голубые глаза, от которых Альвиан не мог оторвать своего уставшего взгляда. Мари в его руках начинала приходить в себя, но Альвиан ласково успокоил её тихим шипением.

— Зачем она вам? — шёпотом спросила Полетта.

— Не могу этого разглашать, простите.

— Пообещайте, что с ней всё будет хорошо.

— Я буду для неё крепкой стеной и надёжной опорой, — Альвиан бросил короткий взгляд на девушку, — Обещаю.

Полетта поверила незнакомцу. Она проводила их долгим взглядом, пока они не скрылись из виду. Женщина надеялась, что беловолосый мужчина сдержит своё обещание. А она в свою очередь будет заботиться о своей сестре.

По пути к королевскому замку Мари несколько раз приходила в себя. Ей казалось, что они летят, как птицы. Приятный свежий ночной воздух освежал её разгорячённое слезами лицо. Она чувствовала приятное тепло тела того, кто нёс её. Крепкие руки и туманящий разум запах солёной воды. Мари открыла глаза и первое, что она увидела была Луна. Большая молочная Луна, которая сейчас приносит своим сиянием умиротворение. Ей не вспоминались моменты из прошедшего дня. Она видела только Луну. В поле зрения неожиданно попали белые лоскуты блестящих волос. Всё дурманящее состояние улетучилось, а в голове молнией пронеслась картина с беловолосым мужчиной, за которого она безумно волновалась.

Луна скрылась за высокой крышей замка. Мари повернула голову и увидела сияющие голубые глаза и знакомые очертания лица. Она хотела вскочить на ноги, но поняла, что тело не слушается её. В итоге получилось странное движение, больше напоминавшее судороги умирающей рыбы. Альвиан остановился, как только почувствовал движения девушки. Она испуганно смотрела на него, судя по всему, не до конца понимая, что происходит.

— Не пугайся, всё хорошо, — успокоил он её мурчащим голосом, — Я несу тебя в безопасное место, чтобы ты смогла отдохнуть.

— Ты жив, — больше для самой себя сказала Мари, — Я знала…

По узкому лицу растянулась улыбка. Альвиан пошёл дальше, ощущая на своей груди маленькую Мари, которую ему хотелось всегда носить на руках. Когда они дошли до нужной комнаты, Мари уже спала. Альвиан бережно положил её на кровать и укрыл одеялом. Девушка что-то пробормотала и повернулась на бок, сладко посапывая во сне. Беловолосый мужчина продолжал улыбаться, глядя на девушку. Он вышел, но в его голове ещё долго вырисовывалась картина мирно спящей Мари.

***

Сон никогда не приносил Мари столько удовольствия, как в этот раз. Кровать была такой мягкой, что Мари ощущала себя, как в небе. Она чувствовала себя прекрасно. Ночью даже не было ни одного кошмара, но Мари с первой же секунды пробуждения вспомнила всё, что произошло. Её радовал исход событий. То, что отец был изгнан из этой страны навсегда, что тётушка Бланш осталась жива, что Полетта теперь будет в безопасности, что она сама жива! — заслуга Альвиана, который оказался живым. Всё было так прекрасно, словно это всё был один большой кошмар. А сейчас она спит в королевском замке, как юная королева.

Окна были занавешены плотной красной тканью, отчего вся комната больше была похожа на рубин. На полу возле кровати и огромного зеркала с женским столиком лежали несколько шкур животных. Мари встала на одну из них, и её пальцы сразу же защекотали маленькие волоски жёсткой шкуры медведя. Она тихо засмеялась и встала полностью. Тело показалось ей тяжёлым и чужим. Увидев себя в зеркале, Мари удивилась красоте новой ночной рубашки, что была на ней. Красная лёгкая ткань, которую она ни разу в жизни не видела даже на важных людях, легко облачала оголённое тело девушки. Белые волнистые рюшки украшали воротник и низ необычного одеяния. Мари поспешила открыть окно, чтобы увидеть всю прелесть, что была на ней. Лучи солнца мгновенно осветили просторную комнату. Дерево источало прекрасный древесный запах. Девушка крутилась возле зеркала, рассматривая маленькие и большие блестящие камни. Теперь стало понятно, почему тело казалось Мари тяжелее, чем обычно.

Она подскочила на месте, когда кто-то постучал в дверь. Девушка сразу же бросилась в кровать и накрылась тяжёлым одеялом. Из-за того, что гостю никто не ответил, он счёл это за согласие и вошёл в комнату. Этим утренним гостем оказался Альвиан. Он огляделся вокруг и, заметив проснувшуюся девушку, направился к ней.

— Доброе утро, — сказал он на ходу, — Как ты себя чувствуешь?

Он остановился на достаточно далёком расстоянии, чтобы не продолжать смущать Мари. Добрый взгляд Альвиана смог заставить Мари расслабиться, и она опустила одеяло. В конце концов, это же он принёс её сюда, а значит и подарил этот прекрасный наряд. Мари не говорила ничего вслух, но беловолосый мужчина почему-то многозначительно улыбнулся. Будто он слышал то, что она думала.

— Да, всё отлично, — наконец-то ответила девушка, — Намного лучше, чем могло бы быть.

— Это хорошо, — кивнул Альвиан, — Твой новый наряд висит в шкафу. Я могу позвать девушек, которые помогут тебе собраться.

— Нет, нет, — наотрез отказалась Мари, — Я сама.

— Тогда через час жду тебя в главном зале прямо по коридору. Как я и говорил, с тобой хочет встретиться король Отакар Пржемысл.

— Зачем я ему? — до сих пор не могла понять девушка.

— Если говорить кратко, то у него есть деловое предложение к тебе. Он тебе всё расскажет. Не волнуйся.

На этом слове Альвиан вышел из комнаты, оставляя Мари одну со своими мыслями. Некоторое время она ещё сидела на кровати, перечисляя все варианты «делового предложения». У короля к Мари… К той, которая только недавно приехала из другого королевства. Из Франции. Как он вообще о ней узнал? Столько вопросов, которые с каждой секундой не уменьшаются. На сборы было много времени, как она думала. Всё-таки зеркало не отпускало её. А точнее то, что она видела в нём. Хотела бы Мари всегда видеть себя такой сияющей. Не только из-за камней, но и из-за своего внутреннего состояния. Всё благодаря Альвиану.

Мари открыла шкаф, где висело обещанное платье. Мари примеряла его у зеркала, прислонив его к своему телу. Оно было слишком хорошо для неё. Зачем такое представление? Мари сразу словила мысль, что это всё для того, чтобы подкупить её. Король хочет сделать так, чтобы она точно не отказалась от его предложения. Мари старалась не портить себе настроение и просто натянула на себя платье. Оно село идеально. Чёрная ткань была похожа на кусочек звёздного неба, а разноцветные камни — на звёзды. Оказалось, что это платье — корсетное, а значит, надеть его самостоятельно будет затруднительно. Мари чертыхнулась, обвинив себя в глупости. Как раз в это время кто-то вновь постучал в дверь.

— Кто? — спросила уверенно Мари.

— Всё ещё я, — послышался голос Альвиана, — Ты готова? Час уже прошёл.

Мари пыталась правильно сформулировать свою проблему, но Альвиан самостоятельно вошёл. Опять. Девушка стояла перед зеркалом, скрестив руки на груди от недовольства. Длинные ленты корсета висели на прямой спине. Альвиан быстро окинул эту картину взглядом и хмыкнул.

— Вижу, что у тебя возникла проблема.

— Я никогда не носила такие платья, — призналась Мари, когда Альвиан стоял за её спиной.

— Тогда поздравляю, — Альвиан начал затягивать корсет.

От неожиданного чувства сдавленности в груди Мари не успела вдохнуть воздух. Её талия становилась меньше. Теперь она понимала, как многие добивались таких результатов. А она-то думала, что это королевская особенность. Альвиан молча продолжал делать своё дело, пока Мари рассматривала их со стороны. Это выглядело очень мило и в один момент от всей ситуации её лицо покрылось ярким румянцем. Дыхание становилось всё тяжелее. Альвиан взглянул на Мари через зеркало и остановился.

— Признаться, я тожевпервые затягиваю корсет на платье девушки. Так что, если я завязал слишком туго, ты только скажи.

— Всё прекрасно, — тихо проговорила Мари, не смотря на Альвиана.

— Готово. Как тебе платье?

— Волшебно, — призналась Мари, видя в зеркале не себя, а королеву. Вместе с Альвианом они смотрелись очень гармонично, — Очень.

Альвиан вновь улыбнулся и протянул руку. Мари с удовольствие протянула свою. Они вышли из спальной комнаты в огромный коридор, из которого можно было сделать десяток новых комнат. Всё выглядело просто, но уютно. Дерево красиво переливалось с золотыми рамками картин, где были изображены воздушные платья каких-то незнакомых женщин, прекрасные цветы, запах которых Мари чувствовала даже через полотна. Огромные фарфоровые вазы, украшенные позолоченными узорами, были полностью заполнены пышными цветами. И конечно же оружие. Целые стены оружия, на которых сражались давние князья и короли. Когда-нибудь здесь будет висеть и оружие короля Отакара.

Мари вертела головой, стараясь рассмотреть всё, что есть в огромных коридорах замка. Но потом они остановились рядом с небольшой дверью. За ней и сидел нынешний король Чехии. Альвиан заботливо открыл дверь перед впечатлённой Мари.

На небольшом троне сидел невысокий мужчина. Он что-то задумчиво читал. Пряди его каштановых волос падали ему на лицо, поэтому он часто заправлял их за уши. Густая борода росла в форме свисающей капли. Под карими глазами образовались большие синие круги. Дочитывая до конца документ, король Отакар часто хмурил большой нос. Услышав приближающиеся шаги, Пржемысл растянул спрятанные губы в улыбке и отдал бумагу рядом стоящему Константину. С другой стороны стоял неизвестны Мари парень, которому от силы можно было дать двадцать лет. Рядом с Константином он выглядел совсем как ребёнок.

Корсет стал сильно жать, когда Мари подошла близко к королю. Она старалась сдержать волну дрожи, поэтому скрепила руки в замке. Чтобы не показаться невежливой, Мари сделала поклон. Король Отакар в ответ кивнул головой, но не убирал улыбку.

— Альвиан смог подобрать тебе прекрасное платье, — вместо приветствия сказал король, — Только не бойся, что я попросил тебя привести сюда, чтобы казнить или заточить в тюрьму. С Альвианом был особый случай, поэтому постарайся об этом забыть. Я видел тебя на площади вчера. Ты стояла там достаточно долго. Не могу не восхититься тобой.

— Спасибо, — Мари смотрела в глаза короля.

— Прежде, чем изложить тебе мою просьбу, я хотел бы рассказать, что было на самом деле. Ты должна понимать причину всего этого.

— Не откажусь от пояснительной истории, — согласилась Мари.

Король Отакар улыбнулся ещё шире. Он встал с места, разминая уставшие мышцы. Альвиан встал рядом с молодым парнем, тоже ожидая рассказа короля. Отакар посадил Мари на своё место, чему она была очень удивлена. Король ходил из стороны в сторону, а за ним длинный подол синего плаща. Мари пыталась вникнуть в каждое слово, заранее стараясь понять, что именно от неё хочет король.

***

Звёздной ночью того же дня, когда Мари засыпала с воспоминаниями о новом знакомом, Альвиан стоял возле королевского замка в окружении Константина и второго своего друга, которого Мари почитала за ребёнка. Его звали Джакуб. Он был не только близким другом Альвиана, но и приближённым короля Отакара. Несмотря на его молодой вид, в его голове роились совсем не детские мысли. Зная это, король очень часто обращался к нему за небольшим советом. В частности, идея, которую собирался воплотить Альвиан, принадлежала именно ему.

— Я отвлеку охрану, — явно без малейшего энтузиазма процедил Константин, — Ты должен будешь пройти западную часть замка, где нет охраны в это время, и выйти с другой стороны от меня. Охрана будет отвлечена, и ты быстро проникнешь в залу.

— Там будет много стеллажей с книгами, — подхватил Джакуб своим тихим голосом, — Тебе нужен будет самый крайний справа. На верхней полке будет старая потрёпанная чёрная книга, а рядом с ней — небольшая серебряная шкатулка. Это именно то, что тебе нужно.

— Я всё равно склоняюсь к тому, чтобы мы всё-таки дождались свободного времени короля. Если тебя поймают, Альвиан…

— Не волнуйся, Константин, — Альвиан обувал специальные ботинки с мягкой подошвой из шерсти домашнего скота, — Если даже меня и заметят, то никто не узнает о том, что к этому причастны вы.

Константин недоверчиво посмотрел на Джакуба, который только пожал плечами. Альвиан был готов. Он боялся проникать в самое охраняемое здание всей Чехии, но его любопытство было больше страха. Никто этого не заметит, думал он, когда влез внутрь замка через открытое окно. Константин и Джакуб сразу же разделились.

Внутри огромных комнат было темно. Глаза очень долго привыкали к такой темноте после мягкого света молочной Луны на улице. Альвиан шёл почти на ощупь, стараясь прислушиваться ко всем звукам в соседних залах. Но была только пугающая тишина. Хоть Джакуб с Константином и уверяли его, что именно эта часть в это время плохо охраняется, он настраивал себя на то, что в любую минуту может произойти внезапная и совершенно не нужная встреча с охраной. Открывая тяжёлую дверь, которая приближала его к заветному кристаллу и книге, Альвиан вспомнил неодобрительный взгляд его отца. Он был не рад, что его сын так рвётся к этим вещам. Мог он что-нибудь об этом знать? Или он основывал своё неодобрение только на внутренних отцовских чувствах? Дерево под ногами громко скрипнуло. Альвиан остановился на долю секунды, слушая окружение. Ничего. Благодаря подкладке в виде шерсти на подошве обуви, его туфли на небольшом каблуке не стучали по поверхности пола. Это сразу же посоветовали сделать его друзья, зная, как звучит их обувь в этом замке.

За очередной дверью оказалась целая картинная галерея из жутких портретов. В ночном свете они выглядели ещё более зловеще. Альвиан столкнулся с большим портретом короля Отакара, который смотрел на него пустыми чёрными глазами. Вокруг него кружились плохо нарисованные птицы, чем-то напоминавшие ворон. Пейзаж позади короля представлял собой огромные яблони, на которых висели спелые кроваво-красные яблоки. Такое странное сочетание вызывало неоднозначные чувства внутри Альвиана. Ему показалось, что он очень долго смотрел на эту картину, поэтому поспешил к двери.

Как только он сделал несколько шагов к ней, послышались отчётливые шаги. Тот, кому они принадлежали уверенно направлялся к Альвиану. Осмотрев всю залу, ночной вор нашёл только одно подходящее место для укрытия. Рядом с дверью стояла большая ваза, дорогая на вид, наполненная донельзя большими цветами. Альвиан метнулся к ней и сел на корточки, вдыхая сладкий запах пионов. Этот запах показался ему знакомым, но от нахлынувшего адреналина он не мог вспомнить, кого он так напоминает.

Дверь открылась. Звук от неё был значительно громче, чем от других открытых Альвианом дверей. Повезло, что он узнал об этом сейчас. Охранник оказался рядом с вазой, за которой прятался юный вор. Как это бывает в плохих сценариях, он остановился. Альвиан начинал злиться на него, хотя, по сути, он не сделал ничего плохого. «Он только выполняет свою работу», — опять подумал золотоглазый парень. Охранник двинулся к другой двери. Его шаги от тяжёлых доспехов ещё долго звучали в ушах.

Следующую залу он проскочил очень быстро, не обращая внимания на богатый интерьер, который он с радостью бы посмотрел в более хорошей обстановке. Вкус короля Отакара ему пришёлся по душе. Прислонив ухо к двери, Альвиан услышал голос Константина, как и планировал. Он не знал, как Константин собирался отвлекать двух охранников, но без лишних колебаний он верил ему.

— В восточной части были какие-то подозрительные звуки. Вы должны идти со мной, — Константин сказал это, как и любую другую фразу: строго и естественно.

Никто из охраны ничего не сказал, и все пошли вслед за своим командиром. Как только Альвиан услышал три громких стука, он открыл дверь. Справа от него находилось нужное помещение. Теперь осталось дело за малым. Только взять эти вещи и бежать из этого замка. Кабинет со стеллажами, несмотря на отсутствие окон, был самым светлым местом, через которые прошёл Альвиан. По периметру всей комнаты были расставлены свечи. Альвиан взял один подсвечник с горящей свечой и пошёл вглубь кабинета. Осматривая его, он заметил идеальный порядок. Не зря говорили, что король Отакар — самый аккуратный король. Впереди показалась стена. Альвиан сразу повернулся вправо и первым же взглядом нашёл нужную ему книгу с чёрной обложкой. Он улыбнулся, подумав про себя, что это КНИГА нашла его, а не он её. Сначала вор достал серебряную шкатулку, которая помимо серебра была украшена большими красными рубинами. На вид она казалась достаточно лёгкой, но взяв её в руки, Альвиан убедился в обратном. Внутри шкатулка была отделана чёрной грубой тканью. Парень дотронулся до неизвестной ткани и его сразу же настигло чувство грусти и одиночества. Он не знал от чего такое могло родиться в нём, но…

Альвиан будто очнулся ото сна, когда увидел небольшой фиолетовый кристалл на золотой тонкой цепочке. Всё на месте. Он именно такой, каким он видел его у себя в голове. Быстро схватив книгу, вор вылетел из кабинета. Он шёл теми же путями, какими попал сюда. От одуряющего энтузиазма и радости от удачного дела, Альвиан забыл об охраннике, которого встретил по пути сюда. Оставалась последняя дверь, когда облачённый в сверкающие доспехи, охранник столкнулся с неожиданным гостем. Тогда пелена сразу же спала с глаз вора.

— Стой! Во имя короля, приказываю! — кричал старый, судя по голосу, охранник.

Альвиан сразу же оббежал неповоротливого мужчину и выпрыгнул из того окна, из которого попал в замок. Бежать домой он не собирался с самого начала. Все пути вели к одному месту — к Дикой воде, в которой королевские служащие и нашли украденные Альвианом предметы.

Во всём замке сразу же послышались громкие голоса охраны, среди которых Альвиан смог услышать голос Константина. Он напоминал рычание дикого животного. «Он в ярости», — заключил вор, убегая в противоположную сторону от замка по маленьким спящим улочкам. Этот исход они тоже обдумали. Константин должен как можно дольше держать людей на расстоянии от того места, где будет находиться Альвиан. Бежать со шкатулкой было неудобно, поэтому вор быстро положил её у порога неизвестного дома, вытащив кристалл.

До Дикой воды оставалось недалеко. Альвиан видел небольшой спуск к ней и высокую иву, за которой можно было спрятаться. Прислонившись к дереву, он глубоко дышал. Дыхание сбилось не от того, что он устал, а от мимолётного испуга, что его могут поймать. Золотоглазый сел на землю и стал быстро пролистывать сухие страницы книги. Юный мужчина сразу смог заметить, что она написана на разных языках, но описывает одинаковые действия. К сожалению, в этой толстой книге не было ни одного знакомого или издалека напоминающего знакомый язык для Альвиана. Пришлось остановиться на иероглифах, которые можно было интуитивно понять. После каждого абзаца были растёкшиеся рисунки. На первом, Альвиан смог различить странное устройство, которое входило в нарисованную руку. Внутри него разливалась фиолетовая жидкость. На следующей иллюстрации был нарисован тот самый фиолетовый кристалл, надетый на человеческую фигуру. От неё шла небольшая стрелочка к человеку большего размера с белыми волосами. Вокруг беловолосого человекоподобного существа, как оболочка, вырисовывались голубые границы. Альвиан просмотрел все остальные страницы, но на другом языке. Те же самые картинки. В конце книги был чертёж капсулы, в которой стоял такой же беловолосый человек. Стрелочка на этот раз вела к человеку с неким нимбом вокруг головы.

Никаких мыслей не приходило к Альвиану. Он сидел и смотрел на картинку в неизвестной книге. Первая мысль, которая проскользнула в его сознании, показалась ему бредовой и глупой.

— Здесь никого, — раздался позади Альвиана голос, от которого он вздрогнул.

— Обыскать всё внимательнее! — крикнул кто-то.

В ответ на это послышались громкие шаги. Как показалось Альвиану, их тут целая армия. Он чертыхнулся, быстро осматривая возможные пути побега.

«Но вдруг это сработает?» — подумал он, успокаивая своё бешеное сердцебиение.

В левой руке он крепко сжал рядом лежащий камень и положил рядом кристалл. Резким движением Альвиан отколол небольшой фиолетовый кусок. Взяв его в руки, он начал сомневаться в правильности своих действий. Эти все картинки могли быть чем-то совершенно другим, нежели руководством о том, как стать высоким беловолосым человеком с голубой аурой вокруг. Шаги слышались отовсюду. Сжав губы, Альвиан сделал глубокий надрез на руке отколовшимся куском кристалла. Он не рассчитывал на то, что он будет настолько острым. Кровь сразу же испачкала всю одежду и полилась быстрым ручейком на землю. Парень засунул большой палец под свою кожу, чтобы туда смог проникнуть осколок. Кровь вытекала быстро, поэтому Альвиан начал терять сознание. Всё терялось в тёмных точках. Шаги уже разбавлялись писком. Осколок быстро скользнул внутрь руки. Несмотря на предобморочное состояние, парень почувствовал, как этот кусок поцарапал его изнутри. Дрожащими руками Альвиан смог надеть на себя сам кристалл. В желудке начались возмущения, которые он старался сдерживать. Пот стекал вместе с кровью, образуя розовую воду на листах открытой книги. Веки становились, как металлические ворота, и хотели закрыться. Через очень короткое время вор не мог этому сопротивляться и закрыл глаза. Тогда в нос ударил знакомый цветочный запах, который он услышал ещё в замке. Сейчас он вспомнил, кому он принадлежал.

— Мари. Она пахнет цветами, — тихо сказал Альвиан, наслаждаясь сладким запахом.

Всё погрузилось в тишину. Темнота окутывала Альвиана своими тёплыми объятиями, вопреки всем ожиданиям. Кровь уже не ощущалась на руке, словно она застыла. Скрывающийся от королевской охраны открыл глаза, хоть это и стоило ему огромных усилий. Перед ним сверкала Дикая вода. Изнеможённым разумом Альвиан смог через некоторое время заметить, что она не двигается. Как и всё вокруг. Как само время.

— Это было смело, Альвиан, — раздался голос со всех сторон.

Ослабевший парень не двинулся с места. Происходящее не сильно-то и пугало его. Ему было всё равно на это. Он и так сейчас стоит одной ногой на том свете. Какая разница, что тут происходит?

— Твоя смелость спасла тебя, — продолжал женский голос.

Над поверхностью реки появилась едва различимая сияющая обнажённая женская фигура, по которой живописно вырисовывались синие символы. Вверх полетели длинные белые волосы. Всё было обездвижено, кроме них. Они словно колыхались на ветру, доступном только им. Длинная фигура женщины двинулась к Альвиану. И только увидев пустые, в прямом смысле этого слова, глаза, он испугался. Тело наконец-то содрогнулось, и истекающий кровью парень смог встать. Мир вокруг него сразу же закружился. Дерево помогло ему не упасть.

— Альвиан, посмотри на меня.

Убрав руку от лица, он увидел женщину совсем близко к себе. Она смотрела на него без эмоций, как тот портрет короля в зале с картинами.

— Кто вы? — наконец-то смог спросить Альвиан.

— Ты знаешь, что ты сделал этим? — вопросом на вопрос ответила незнакомка, показывая на окровавленную руку Альвиана. Рана не затянулась, но кровь остановилась, будто её больше не осталось.

— Не совсем, — признался Альвиан, всё ещё приходя в себя, — Могу предположить, что это какое-то преображение. В книге нет ни слова, которое я мог бы разобрать.

— Человеческому любопытству нет предела, — без злости сказала женщина, — Можешь звать меня Лолитой. А то, что ты сделал, мы называем метаморфозой. От человека к высшему.

— К высшему? — переспросил Альвиан.

— Кристалл, что висит у тебя на шее — небольшой кусочек закалённого инитиума. Он содержит в себе большое количество энергии, которая есть у всех, но в разных количествах. Тот кусок, который в твоей руке, очень быстро растворился под воздействием железа, что в крови, разнося по твоему организму энергию. Её в тебе будет ровно столько, сколько требуется высшему — человеку с более широкими способностями.

— То есть, я после этого, высший?

— Ещё нет. Я остановила время, чтобы ты взвесил своё решение, Альвиан. Если ты станешь высшим, твоей главной и основной задачей будет защита людей. Обычных людей, что вокруг тебя. Твоя сила должна идти во благо им, а не во вред. Твоя сила будет твоей до тех пор, пока кристалл будет находиться на твоём теле. Именно он сдерживает концентрацию силы высшего. Делает так, чтобы она не распалась. Путь от простого человека к высшему лежит через страдания. Поэтому советую, как следует подумать.

— В чём заключается сила высшего?

— Это ты сам узнаешь, — наконец-то Лолита улыбнулась, но почему-то от этой улыбки Альвиану стало ещё хуже, — Так что? Каково твоё решение?

Вор усмехнулся:

— Я не просто так рвался к этому кристаллу. Моя сила будет служить людям, чтобы они мне не сделали.

Лолита кивнула головой. В её взгляде проскользнула грусть. Альвиан не успел подумать о причине, как всё внутри него превратилось в одну боль. Всё горело, будто кто-то развёл внутри огонь, а черти перемешивали своими вилами внутренние органы. Кости затрещали, и парень упал на землю. Они ломались. Кость за костью. От боли золотоглазый забыл всё. Он сжал зубы так сильно, что несколько кусков от них скользнули по горячему горлу, разрезая мышцы. Кожа, сухожилия и мышцы тянулись, как резина. Он не мог пошевелиться, когда всё вроде бы прекратилось. Лёгкая боль началась в глазах. Луна от приятного молочного приняла кровавый оттенок, как и все звёзды вокруг неё. Глаза сохли, но Альвиан не мог ничего с этим сделать. Громкий крик вырвался из его груди, когда из глаз потекла горячая кровь. Он не видел ничего. Только боль. Пока он дрожащими пальцами трогал свои глаза, волосы на его голове выпадали с огромной скоростью. Из гладкой головы также быстро стали вырастать белые локоны. Этот быстрый рост приносил дополнительную порцию боли. Они отросли до прежней длины. Кончики окрасились в красный от маленьких капелек крови, вытекающих из глаз.

Он не знал сколько прошло времени. И прошло ли вообще? Но после такого удара безболезненное состояние казалось ему небесным даром. Недалеко от себя он увидел застывшего охранника короля. Тело было лёгким. Во рту пересохло, поэтому Альвиан двинулся к воде. Зачерпнув в свои большие руки воду, он жадно выпил её. В отражении он увидел нового себя. Некоторые черты лица стали более тонкими и чёткими, белые волосы свисали по щекам, а голубые глаза неестественно сверкали на свету. Альвиан откинул голову и долго смотрел на небо. Луна светила на том же месте, где и во времена его другой жизни. Звучит смешно. Беловолосый усмехнулся и посмотрел на своё новое тело. На местах, где по его ощущениям ломались кости, остались большие синяки. Но это лишь малое, что могло бы остаться от этого.

Альвиан сел на своё прежнее место под деревом. Он не знал ещё того, как работает его сила, но он смог вернуть своему облику прежний рост только подумав об этом. На его теле появилась его привычная одежда, а волосы собрались в хвост. Закрыв глаза, он услышал, как Дикая вода вновь потекла по небольшому устью. Железные шаги окружали его. Кто-то остановился совсем рядом с ним. Альвиан уловил удивление внутри охранника, который заметил его, а затем и мысль в его сознании: «Что за чёрт!». Изменившийся вор встал и повернулся к нему всем телом, взяв в руки чёрную книгу.

— Можете вести меня к нашему королю, — улыбался Альвиан, застывшему на месте мужчине.

***

Его вели, как заключённого, но старались держаться на расстоянии от преобразившегося Альвиана. Книгу из его рук никто не забрал, потому что взгляд высшего не позволял им подойти слишком близко. Он шёл медленно, ощущая в каждой клетке своего организма энергию. Она напоминала маленькие электрические разряды, которые Альвиан ни один раз чувствовал на своих волосах. Его зрение стало идеальным, как и слух. Тихие шорохи каждой травы могли попасть к новому высшему. Необычайно приятное чувство свободы от тяжести собственного тела. Даже воздух казался легче, чем раньше. Альвиан в окружении охраны подходили к замку, где их уже ждал Константин. Его озлобленный взгляд сменился удивлением, когда Луна осветила его друга. На секунду воин ощутил приятное ликование внутри, но сразу же подавил эту эмоцию. Альвиан улыбнулся, заметив это.

Константин отвёл высшего к королю, который ждал его в той самой картинной галерее. Он стоял напротив портрета молодой женщины в тяжёлом синем платье. Она злобно смотрела на зрителя, держа в руках букет роз. Из её маленьких тонких пальцев струилась кровь.

Фигура короля Пржемысла Отакара ничем не отличалась от любой другой фигуры простолюдина. На нём был тяжёлый фиолетовый плащ, который король сразу же закинул на свою левую руку. По лицу Альвиан понял, что государственные дела очень сильно потрепали короля. Он постарел на несколько десятков лет за несколько месяцев. Парень видел его на Старой площади, когда Отакар уезжал разбираться с делами о воссоединении Чехии. Первый взгляд короля оказался настолько холодным, что у Альвиана побежали по спине мурашки. Новый высший планировал это исправить в ближайшие секунды.

— Выйди в свет, — приказал король и указал точное место, где должен встать Альвиан.

Беловолосый человек сделал несколько шагов в ту сторону, не сводя своего взгляда от уставшего мужчины. Луна приятно пролила на него свой свет. Он чувствовал каждый луч, который опускается на тело. И тогда он услышал мысли короля:

«Белые волосы. Этого не может быть!» — эта фраза сразу же отпечаталась на его лице. Альвиан старался привыкнуть к тому, что он может слышать мысли других людей.

— К вашему счастью, может, — ответил Альвиан, не дожидаясь, пока король озвучит свою мысль.

Отакар уставился на вора, который до сих пор прижимал к себе книгу. Пребывая в туманном состоянии, король резким движением выхватил книгу из крепких объятий беловолосого. Он стал быстро пролистывать страницы и остановился, когда нашёл то, что искал. Глаза короля бегали от Альвиана к картинке в книге. Убедившись в том, что глаза его не обманывают, король Отакар захлопнул книгу.

— Как ты это сделал? — наконец-то спросил мужчина в фиолетовом плаще, — Мой помощник смог расплавить эту дрянь и влить в себя, как показано в этой чёртовой книге. И он умер. В страшных муках. Он старел буквально на глазах. Его кожа морщилась, а когда мои лучшие лекари стали вскрывать тело…Они ничего не нашли, что должно быть.

Когда происходила та самая «метаморфоза», о которой говорила Лолита, Альвиан чувствовал именно это: как всё исчезает внутри него. Может быть это просто ужасная боль, которая могла сравниться только с этим, но что происходит сейчас внутри него — он мог бы узнать только при вскрытии. То, что с ним могло произойти тоже самое, что и с этим беднягой, одновременно пугало, но и придавало сил и самолюбия. Альвиан углубился в свои мысли, поэтому король переспросил ещё раз:

— Как ты это сделал?

— Убегая от погони, мне пришлось просто разломать кристалл первым попавшимся камнем. Маленький осколок я поместил внутрь руки. В целом, сделал тоже самое, что и ваш человек.

— Но он умер, а ты…

— Его тело не смогло выдержать большого количества энергии, — высший ответил больше сам себе, нежели королю. Лолита сказала ему о энергии внутри каждого человека. А кристалл, который она назвала «инитиумом» прибавляет эту самую энергию. Значит, Альвиан был прав. Не все могли выдержать это.

— Что в тебе изменилось, кроме внешности? — недоверчиво спросил король, хмуря свой нос.

— Я пока что сам не знаю предел своих сил, — признался Альвиан, — Но точно знаю, что смогу служить людям и вам.

Высший сосредоточил всю энергию внутри себя на то, чтобы принять свою обычную форму. Обычную форму высшего, если быть точнее. Электрический ток побежал по всем мышцам. Кости вновь ломались, но в этот раз всё проходило быстро, а боль стала ощущаться хуже. Мышцы болели, как после долгой прогулки, но от непривычных действий Альвиан почувствовал лёгкое головокружение и тяжесть. Отакар, увидев перед собой трёхметрового человека, который преобразился у него перед глазами, сделал шаг назад к картине с женщиной. Константин, который всё это время стоял возле двери, на этот раз не смог сдержать удивления на своём лице. Его рука автоматом потянулась к мечу, но он сразу же откинул эту мысль. «Это же Альвиан», — думал он.

Чтобы показать свою покорность, беловолосый парень встал на одно колено и прижал руку к груди. Долгое время в зале стояла мёртвая тишина. Высший не слышал мыслей всех присутствующих, потому что от шока их просто не было. Когда он поднял свои чистые голубые глаза, Отакар держался за свою голову, иногда покачивая её в разные стороны.

— Люди не должны об этом знать, — король скрестил руки на груди, — Они могут тебя не принять. Как тебя зовут?

— Альвиан Шлегр.

— Альвиан… Ты будешь служить мне. Много людей его видели в таком виде? — спросил Отакар рядом стоящего Константина.

— Вся наша охрана.

— И всё?

— Да.

Отакар утвердительно кивнул головой. Он махнул рукой вверх, чтобы незнакомец поднялся на ноги. Тот сразу же последовал жесту короля и принял нормальный человеческий рост. Лицо короля странно исказилось. Это не понравилось Альвиану.

— Мой брат ещё в темнице?

— Да, — подтвердил Константин, — Бедржих всё ещё находится под присмотром.

— Казните его, — резко приказал король, — Под именем Альвиана Шлегр. Бедржиха видели только те, кто уже давно погиб на поле. Поэтому замены никто даже не заметит. А ты, Альвиан, будешь для всех моим старшим братом, который отказался от престола в мою пользу. Завтра ты расскажешь мне всё, что было сегодня ночью.

Альвиана поразила такая жестокость короля, но он не стал высказывать своё недоверие к такому решению. И действительно ли все люди, которые знали Бедржиха лично, погибли на поле, как думал король? Отакар вышел из зала, приказав Константину выделить Альвиану отдельную спальную рядом с его покоями. Воин беспрекословно выполнил два приказа короля.

***

На следующий день король Отакар призвал Альвиана к себе. Ночь для них двоих выдалась бессонной в силу разных обстоятельств. Если Отакар не мог уснуть потому, что ему мешали разные противоречащие мысли, то Альвиан не мог спать потому, что его организм этого не требовал. Он не чувствовал голода, усталости и других естественных потребностей. Высший сразу понял с чем это связано. Инитиум, который теперь является частью его самого, сам питает его выделяемой энергией. Он понимал, что сила, находящаяся внутри него, одновременно полезна и опасна. Зная границы, можно оградить себя от неправильных поступков.

Ощущая богатую и нагнетающую обстановку замка на своих плечах, беловолосый шёл в окружении охраны к королю. Такой жест со стороны Пржемысла Отакара не говорил о доверии, но его тоже можно было понять. Будь Альвиан на его месте, то скорее всего, сделал бы тоже самое.

Король сидел в своём небольшом кабинете. Рядом с ним стоял Джакуб, читая какую-то бумагу. Чешский правитель сразу же поднял свой уставший взгляд на высшего, как только Альвиан появился в комнате.

— Я думал, что это утро никогда не наступит, — сознался Отакар и махнул рукой, чтобы отпустить охрану, — Итак, Бедржих, брат мой, твоя сила будет служить Чехии. Ты будешь её Ангелом. Я знаю, что твоя сила очень велика, и если кто-то о ней узнает, то…

Король замолчал, но Альвиан знал продолжение.

— То меня сразу же сожгут, — по кончикам пальцев пробежали искорки.

— Это в лучшем случае, — король Отакар встал со своего места, — Я вообще не признаю всего этого бреда с сожжением людей не от мира сего. Но в нашем мире диктует церковь, — Отакар усмехнулся, — Даже мне пришлось выпрашивать титул короля у НИХ, хотя я уже был князем.

— С этим я с вами согласен.

— Сегодня на закате пройдёт твоя казнь. Константин пошёл к твоему отцу, чтобы сообщить об этом. Ты сможешь выходить за стены этого замка либо ночью, либо, — Отакар позвал к себе Джакуба, в руках которого была железная маска, — ты будешь носить её.

Альвиан взял маску из рук своего лучшего друга и сразу же ощутил её большой вес. Она закрывала полностью всё лицо. Единственные две маленькие щёлочки были предназначены для глаз. Высший примерил её на себя. Дышать было сложно, но вполне возможно. На руках он ощутил такие же тяжёлые наручники, но посмотрев на дрожащие ладони он ничего не увидел. Какая ирония. Он — высший с огромной силой и должен носить дурацкие маски, в которых для простого дыхания требуются усилия.

— Это только предосторожность, — Отакар увидел злое выражение лица своего нового «брата», — На некоторое время. Все знают, что Бедржих не просто так сидел у меня в темнице. Эти палачи не могут держать язык за зубами, поэтому растрепали о пытках. По их словам, на его лице были сильные ожоги и шрамы. Уж прости, но придётся её носить.

— Я понимаю. Главное, чтобы меня не стали обвинять в том, что я самозванец.

— Этого мы избежим, — Отакар отошёл к столу, — Сейчас у нас есть небольшая проблема с Моравией. Я хочу вернуть её в состав Чехии, но этот упрямец Владислав не хочет подписывать соглашение на соединение. Мне нужно его переубедить. Я назначил собрание на конец месяца и хочу, чтобы ты там присутствовал.

— Вы хотите, чтобы я повлиял на вашего брата?

— Ты ведь слышишь мысли, так? Пока мы будем с ним разговаривать он нет-нет, да будет продумывать все своих ходы. Я, признаться, не слишком ему верю. Он выдвигает невыгодные условия для нас и, мне кажется, что он хочет меня сместить.

«Он даже этого не достоин! Как ему церковь дала статус короля? Этому глупцу? Если его так полюбил народ, то пусть к нему и катится! А про мои земли пусть забудет! Я здесь король!» — кто-то закричал истерическим, ещё совсем юным голосом в голове Альвиана. От неожиданности он схватился за голову.

-Он не доволен вашим положением, — приходя в себя, произнёс беловолосый, — Он не отдаст вам просто так Моравию.

Отакар посмотрел на своего советника. Джакуб нахмурил свои узкие брови и снова принялся перечитывать бумаги, которые были у него на руках. Альвиан не знал, как он смог услышать голос Владислава, но сам факт того, что он слышал это — доставил большую дозу удовольствия. Он знал, что это только малая часть его возможностей.

— Вам так нужны эти земли? — уточнил высший.

— Я хочу забрать власть у своего брата. Он собирается начинать войну с нашим политическим другом Людовиком IX. А если я поддержу его, а не своего брата, то войны нам не избежать. Поэтому, мы должны предотвратить источник пожара раньше, чем он выйдет из-под контроля.

— Я могу попробовать переубедить его, — сейчас Альвиан засомневался в своих силах, — но что мы будем делать с ним потом? Мне нужно знать, что именно вложить в его голову.

— Оставим ему его поместье, а власть вся перейдёт ко мне. Он ничего, кроме неё не потеряет, — Отакар задумался, — Ты умеешь видеть будущее?

Этот вопрос поставил Альвиана в тупик. Отакар заметил его помешательство и стукнул себя по лбу, осознав глупость своего вопроса. Беловолосый высший сам не знал всех возможностей своего нового тела. Может быть, он мог бы найти ответ в каких-нибудь источниках?

— Мне нужна книга.

— Книга? У меня их много. Целая библиотека в центре Праги.

— Книга в чёрной обложке, которую вы забрали у меня. Там должны быть ответы.

— Она в том же месте, где и лежала, — спокойно ответил, всё это время молчавший, Джакуб, — Охрана тебя пропустит. Уже.

Отакар долго смотрел на Джакуба, подозревая его в недавнем ограблении, которое привело ко всему этому. Ему повезло, что всё обошлось. Но Альвиана могли бы просто повестить за то, что он украл такие важные вещи у короля. Отакар тяжело вздохнул и отправил названного брата к книге.

Высший прошёл мимо картинной галереи, засмотревшись на портрет женщины с розами. Сладкий запах цветов вновь околдовал его. Теперь, с сегодняшнего вечера его не будет существовать. Он будет уже не Альвиан, а Бедржих — брат короля Отакара. Отец наверняка будет его мысленно ругать за то, что глупый сын всё-таки пошёл на это глупое дело. И всё ради чего? Ради смерти от руки палача. Если бы только Рейдк знал правду. Альвиан долго думал рядом с картиной. Очередная, по его размышлениям глупая, мысль пришла к нему. Сосредоточив внутри себя всю силу, высший переместился в свой дом. Он стоял на втором этаже рядом со своей бывшей комнатой. Внизу он сразу услышал громкий голос Константина:

— Слушай, голубоглазик, тебе это не будет интересно.

В мыслях Альвиана сразу возникли длинные волнистые рыжие волосы, большие голубые глаза. И запах. Всё покрылось мягким туманом с запахом цветущих лепестков персика. Уголки губ высшего слегка поднялись.

— Что он украл?

Голос Мари вырвал беловолосого из спокойного состояния. Его сердце начало бешено бить по грудной клетке. Он не волновался так при короле! Альвиан слушал разговор, а внутри всё сжималось. Когда Константин сказал последнюю фразу, Мари выскользнула из дома Рейдка. Альвиан не стал делать то, что хотел, и сразу отправился читать книгу высших.

***

— То, что я прочитал меня поразило, — Мари повернулась к голосу Альвиана, — Мои возможности, пусть не бесконечны, но огромны. Единственное, что меня связывает — это моя физическая оболочка. Я могу перемещаться в пространстве, но не во времени. Все знания мне не доступны. Для этого нужен другой высший.

Мари понимала к чему это ведёт.

— Вы хотите, чтобы я стала высшей? Почему именно я?

— Альвиан чувствует энергию людей, — ответил король Отакар, поправляя ткань своего плаща, — И… твоей энергии больше, чем нашей.

— А значит, ты с большей вероятностью сможешь перенести метаморфозу, — закончил Джакуб.

Мари вспоминала часть рассказа, где Альвиан говорил о боли, через которую он прошёл. Без неё стать высшим невозможно. А после того, что произошло при появлении Корентина, боль была первым, чего хотела избежать девушка. Сомнений было слишком много. Её хотят использовать, как «предсказательницу», чтобы знать будущее. Отакару это нужно, чтобы выбрать правильные действия в своей политике. Но…

— Если я откажусь? Вы отрубите мне голову?

— Я не зверь, — засмеялся Отакар, — Такой прекрасный цветок я бы не хотел убивать, не дав возможности распустить свои прекрасные лепестки. Если ты откажешься, то… жаль. Как я и сказал, если мы не сможем переубедить Владислава, то начнётся война. Ты бы нам помогла сделать правильный выбор, Мари.

— Твоя сила поможет тебе, — вмешался Альвиан, — Твоя тётушка, как и твоя мать будут в безопасности, ведь ты будешь всё знать наперёд. Ты же этого хотела. Знать, что будет.

Тут Альвиан был прав. Она сама этого хотела, а теперь, когда такая возможность была доступна, она боялась и сомневалась. «Бойся своих желаний, они могут стать реальностью», — так говорил кукловод каждый раз, когда Мари спорила с ним о своих желаниях. Плюсов от этого преображения и знаний будет больше, чем недостатков. Всего лишь немного потерпеть боль, чтобы потом она могла помочь Полетте и тётушке Бланш. Небольшая цена, если считать то, что Бланш и Полетта пережили. И всё ведь из-за неё. Из-за Мари.

Рыжая девушка всё ещё сидела на удобном троне. Она улыбнулась Отакару, и тогда король одарил её ответной улыбкой. Она встала. От такого объёма мыслей её голова закружилась. Альвиан подхватил Мари.

— Я пойду на это, — согласилась девушка, — Но это только ради Полетты и Бланш. Я буду помогать и вам, но взамен, я жду помощи, если она мне понадобится.

— Конечно, — подтвердил король, — Ты будешь под моим покровительством, дорогая Мари. Тогда Альвиан, которого при всех остальных ты будешь называть Бедржих, отведёт тебя к своему небольшому творению.

Мари не понимала о чём говорит король, но покорно шла следом за своим спасителем. Чем дальше они отходили от тронного зала, тем больше боялась девушка. Она боялась неизвестности. Она боялась потерять саму себя. Что она будет чувствовать после всего этого?

— Альвиан, — обратилась Мари к нему, как только он остановился возле двери на последнем этаже замка, — Что ты чувствуешь сейчас?

Высший замер. Его рука осталась держать дверную ручку. Он чувствовал исходящий от Мари страх, который волнами окутывал его тело. Колющие и холодные вибрирующие волны. Надо было как-то успокоить её, потому что ему самому было неприятно ощущать её страх на себе.

— Почти ничего не поменялось. Только, может быть, я никогда не устаю. Чувствую чужие эмоции и слышу чужие мысли. И…признаться, я рад, что ты сразу не поверила в то, что я мёртв. Думаю, что нас что-то связывает.

— После того, как я стану высшей, связь станет сильнее, — Мари улыбнулась. Разговаривая с Альвианом, она смогла расслабиться и теперь то, что ей предстояло не вызывало такого сильного ужаса.

Альвиан открыл дверь. За ней оказалось большое пустое помещение, посреди которого стояла огромная блестящая капсула. Мари некоторое время простояла за дверью, не ожидая увидеть такое. Это сооружение выглядело, как нечто не с их земли. Чтобы поверить своим глазам, она заставила себя подойти ближе. Её рука сама потянулась к поверхности неизвестного объекта. Гладкое, холодное, но гибкое. Прижав руку сильнее, Мари почувствовала, как капсула стала её выталкивать. Тёплый воздух окутал её ладонь.

— Нравится? — спросил Альвиан, наблюдая за Мари.

— Завораживает. Что это?

— Капсула, — просто пояснил «брат» короля, — Нужна для того, чтобы ты смогла стать высшей.

— Я думала, что я пройду тоже самое, что и ты.

— К счастью, нет, — покачал головой Альвиан, — Хоть мы и будем называться одним словом: «высшие», но мы — разные. Энергия будет распределяться по-разному. Именно из-за этого у нас будут разные способности. Знания и сила.

Мари обошла капсулу с другой стороны и увидела надпись, которая гласила: «Только потенциальный высший через страдания и радость сможет получить все знания. Капсула — путь к ним».

— Интересная надпись. Зачем она?

— Чтобы люди в будущем знали для чего эта капсула нужна. Это было обязательное условие для её создания. Истинные высшие не зря указали этот пункт в книге.

— Запутанная фраза. Ты уверен, что люди будущего поймут? Давай напишем на французском эту же фразу, чтобы они не сомневались в её правильности? — Мари не говорила это всерьёз, но высший последовал её совету.

Альвиан улыбнулся и провёл рукой по гладкой поверхности. Вслед за его рукой появлялись горящие буквы на французском языке, как и хотела Мари. Девушка завороженно наблюдала за этим, не веря своим глазам. Всё происходящее больше напоминало странный сон, в котором может происходить всё и даже больше. Рыжеволосая девушка смотрела на недавно появившуюся фразу и поняла, что время идёт. Чем быстрее она закончит преображение, тем лучше. Она медленно пошла к стеклянным открытым дверям огромного чудовища, которое будет менять её. Войдя внутрь, Мари ощутила холод, исходящий из всех стен капсулы. Стало некомфортно, поэтому напуганная девушка обняла себя. Альвиан стоял напротив и смотрел на неё, как на ту самую картину, которая почему-то так сильно засела в его памяти.

— Не бойся, Мари, — успокаивающим голосом прошептал Альвиан, — Я в любой момент смогу тебе помочь. Просто поверь мне.

Мари кивнула. Двери сами закрылись, и наступила удушающая тишина. Девушка слышала своё сердцебиение и тихое дрожащее дыхание. Она хотела что-то сказать стоящему за стеклом Альвиану, но множество острых лезвий проткнули её позвоночник и прижали её замёрзшее тело к дальней стенке. Мари начинала терять сознание, но Альвиан всё ещё стоял за запотевшим стеклом.

***

В полной тишине и удушающей темноте сознание наполнялось пустотой. Было только понимание того, что ничего вокруг нет. Ничего осязаемого, физического. Только мысли о пустоте, растворяющиеся по невесомости. Мари не чувствовала своего тела, но это не пугало её. Она не чувствовала…ничего. Открыты ли её глаза? Или закрыты? Под ногами была опора? А есть ли сами ноги? Размышления прервали крики новорождённого. Они доносились отовсюду, но были совсем тихими. Женский голос повторял имя: «Мари», очень долго, пока чужой мужской голос не стал кричать громче, чем предыдущие голоса. Сердца не было, но Мари чувствовала пульсирующее пространство. Крики набирали обороты, пока не стали совсем невыносимы. Она не могла дальше слушать это, но и сделать с этим ничего не могла. Ругательства, звуки ломающейся мебели, деревьев, камней сотрясал всю пустоту. Всё вибрировало, отдавая тупой болью по всему сущему девушки. Что-то стекало сверху (а может и снизу, или сбоку?). Кислый запах металла распространился между маленькими молекулами пустоты. Казалось, что места от этого становится меньше. Ещё несколько капель отравляющей жидкости и пространство схлопнет сознание Мари. Ей было тесно. Звуки разрывали изнутри, а запах крови давил снаружи. Сейчас сама Мари превратиться в маленькую молекулу и будет тесниться с другими собратьями.

Долгожданная сладкая тишина наступила резко, без плавных переходов. Мари не успела этого понять, как оглушительный хлопок вернул её в своё тело. Теперь оно наконец-то появилось, и Мари могла устоять на своих ногах перед сильным движением света. Она ощущала его, и даже знала, что это за свет. Глаза не могли смотреть на такое яркое свечение, поэтому руки девушки закрывали голубые чувствительные глаза. Но свет словно проходил сквозь неё, и горячая энергия окутывала все внутренности. Этот свет и создал всё живое. И сейчас создаёт Мари. Новую Мари. Она чувствовала это.

Она оказалась лежащей среди пустоты. Перед собой она видела оголённую женщину с длинными белыми волосами, которая стояла к Мари спиной. Та часть её тела, которую видела Мари, была покрыта странными голубыми узорами. И казалось, что вся фигура неизвестной женщины светится. Мари вспомнила рассказ Альвиана, и поняла, кто стоит перед ней.

— Лолита, — Мари не открывала рта, но её голос был слышен везде.

Истинная повернулась к Мари. Пространство повернулосьвместе с ней, и теперь рыжеволосая девушка чувствовала опору под своими ногами. Глаза Лолиты сияли, как звёзды. Всматриваясь в них, можно было либо утонуть в их красоте, либо сойти с ума. Мари увидела в них саму себя, но совсем другую. С такими же белыми волосами, вытянутой фигурой и голубыми, почти белыми глазами. Позади неё стоял Корентин с окровавленным столовым молотком и головой…

— Мари, — перебил громкий голос Лолиты, — Я думаю, что мы можем опустить часть нашего знакомства, так как Альвиан уже многое рассказал. Хочу тебя спросить, Мари, будешь ли ты использовать свою силу во благо всех живущих сегодня людей, не принося никому вреда?

— Буду, — Мари ответила очень отстранённо, потому что в голове всё ещё был образ отца, — благо людей будет для меня на первом месте.

— Все знания, которые ты будешь получать, будут приносить тебе не только радость, но и боль.

— Через страдания и радость смогу получить знания, — процитировала Мари, — Да, я знаю.

— Так как высшие — несовершенны, то чтобы получить нужную тебе информацию о будущем, прошлом или настоящем ты должна будешь использовать капсулу. Только инитиум, который содержится в ней, поможет тебе направить энергию в нужное русло. Вы с Альвианом теперь должны действовать сообща, чтобы поддерживать благополучие людей. Это ваша основная задача.

Ничто не даётся просто так. И это было понятно. Такая сила должна использоваться только во благо, иначе всё может просто исчезнуть и превратиться в то самое пространство, в котором совсем недавно находилась Мари. Тёмном и тихом. Но так ли это плохо?

— Для того, чтобы ты прошла метаморфозу нужно время. Пока ничего не началось, спрошу последний раз. Ты готова стать высшей?

— Да, — Мари в этом уже не сомневалась. Если она может сделать этот мир лучше, то она это сделает. Ведь в этом мире живут её близкие.

Лолита еле заметно улыбнулась и резко исчезла. Мари слышала страшный хруст костей, но не чувствовала боли. Булькающий звук смешался с мужским голосом. Чтобы это не было, Мари забыла про это, как только увидела голубой шар, на котором можно было разглядеть тянущиеся облака, горы. Заворожённая таким зрелищем, Мари плыла по пустоте вперёд, чтобы более подробнее увидеть первую Землю в первой вероятности.

***

Месяц уже подходил к своему завершению. Встреча с братом Владиславом с каждым днём становилась всё ближе и ближе, а апатичное и нервное состояние самого Отакара более глубоким и выраженным. Альвиан совместно с Константином и Джакубом успокаивали своего правителя, вселяя в него надежду на скорое пробуждение Мари. Король Чехии понимал, что этот процесс не ускорить и стоит полагаться только на судьбу. Его беспокоило и состояние юной девушки, которая была заточена в капсуле, поэтому он отправлял высшего следить за ней. Этот приказ был по душе новому брату короля, поэтому он с радостью шёл в закрытое крыло замка. Ходя по богатым залам и коридорам, он смотрел на всё через железную маску. Охранники знали, кто это на самом деле, поэтому провожали нового постояльца долгим изумлённым взглядом. Некоторые даже могли позволить себе поздороваться с Альвианом, на что высший отвечал добрым приветствием и улыбающимися глазами, которые могли видеть охранники.

Комната с капсулой была под строгой охраной. Два широких рыцаря стояли с тяжёлыми секирами и в сияющих доспехах. Когда Альвиан приходил к Мари, он отпускал охранников на отдых. Он понимал, что стоять здесь, когда он тут — бессмысленно. На медитацию уходило много времени, поэтому слушать их болтовню было сложным испытанием для высшего.

Алвьиан зашёл в комнату и сразу же снял маску. Он вдохнул полной грудью воздух и вытер скопившийся пот на лице. Ничего не изменилось с его последнего визита. Мари стояла в капсуле, поддерживаемая металлическим позвоночником, через который вливался инитиум. Эта конструкция поразила Альвиана, как только он создал её. На построение ушла целая ночь, и ему она показалась бесконечной. Инитиум можно было достать только в определённых местах, где некогда падали небесные тела. Мало того, что эти места можно было пересчитать по пальцам, так и откопать под огромными слоями земной коры небольшие метеориты оказалось тяжёлым занятием, даже с применением силы высшего. Альвиан и подумать не мог, что помимо Земли, на которой они живут, есть миллиарды миллионов других планет и небесных тел. И инитиум — часть древних планет. Можно сказать, что он был в тот момент, когда всё только образовалось. Чистый источник мировой энергии, которая течёт в недрах планет и Альвиана. Как это может не вдохновлять? Инитиум не мог бы держаться в постоянной форме капсулы, если бы высший не вложил в него свою энергию, которую он обязан постоянно поддерживать. По крайней мере, пока он не вложит в неё определённую дозу этой самой энергии.

Альвиан медитировал и вспоминал это. Когда он сосредоточил всю свою внутреннюю энергию, он смог услышать мысли Владислава. Он, как и его брат Отакар, очень волновался перед предстоящей встречей. Младший брат не понимал, к чему она вообще нужна. Всё не может быть так просто, поэтому Владислав советовался со своим новым советником, который и сам неровно дышит к правлению своего господина. Знал бы это Владислав, сразу бы повесил его, как и его предшественника, и того, кто был перед ним. Не повезло ему с окружением, так ещё и старший брат требует отдать Моравию. «Тяжёлый год настал для маркграфа», — думал Альвиан.

В дверь постучали, и беловолосый мужчина сразу же мысленно вернулся в комнату с капсулой. Он встал на ноги и открыл дверь. За ней стоял Джакуб.

— Король послал меня посмотреть всё ли в порядке, — начал Джакуб и зашёл внутрь, — ты опять проторчал здесь две ночи. Ого…

Джакуб увидел высокую фигуру Мари. В последний раз он видел её обычной девушкой с красивыми рыжими волосами. А сейчас она превратилась в совершенно другого человека. На секунду Джакуб усомнился в том, что теперь её можно продолжать называть человеком. Альвиан называл себя «высшим», значит и эту беловолосую Мари нужно будет звать также. Джакуб встал рядом с капсулой и задрал голову. Тело Мари было обнажено, но белые волосы закрывали большую часть фигуры. Советник посмотрел на Альвиана, который тоже не отводил своего взгляда от заложницы капсулы. Он проводит здесь много времени и, наверное, не просто так.

— Как долго она ещё пробудет здесь? — спросил Джакуб, не отводя взгляда от высокой девушки.

— Если бы я только знал, — признался Альвиан, — Главное, чтобы после того, как она придёт в себя, с ней всё было хорошо.

Джакуб утвердительно кивнул головой. Было бы неприятно, если бы Мари после столь долгого пребывания в капсуле умерла. Это в худшем случае.

— Я и не думал, что наша идея может сработать, — сменил тему советник Отакара, — И не думал, что твоя упорность приведёт к такому.

— Я чувствовал, что должен был это сделать, — усмехнулся Альвиан, — И очень вам благодарен. Признаться, я рассчитывал, что вы покрутите у виска, и мне придётся самому всё разведывать.

— Бросишь тебя! — Джакуб наконец-то отошёл от капсулы и упал на стул, — Ты же нас не бросил, когда нам нужна была поддержка. Мы помогаем друг другу, и именно поэтому мы все оказались здесь, при дворе короля Пржемысла Отакара. Глядишь, нам ещё удастся побыть при новом короле — Альвиане.

Высший осуждающе посмотрел на своего друга, но улыбка всё равно расплылась на его строгом лице. Ему не нравилось думать об этом, потому что совершенно не знал всех тонкостей правления. Он никогда не шёл к этому, поэтому единственное, чем он может сейчас заниматься — помогать королю. Сейчас Моравия, потом и другие земли. Вряд ли имея под рукой такое оружие, как Альвиан, король Отакар не станет захватывать другие королевства. Может быть, он даже доберётся до императора Римской Империи, учитывая недоброе отношение Отакара к церкви.

— Нет, — протянул Альвиан, — я не хочу быть королём. Буду тайным помощником, который может решить любую проблему.

— Ты — старший брат короля, Альвиан, — настаивал на своём Джакуб, — Он не мог просто так убить настоящего брата и поставить на его место тебя! Высшего!

— Я постараюсь сделать так, чтобы король Отакар жил как можно дольше.

Джакуб пожал плечами, оставляя решение Альвиана за ним. Джакуба устраивал нынешний король, но он не мог быть вечным, даже если его друг будет стараться продлить его жизнь. Люди сразу же заподозрят неладное и начнутся слухи, забастовки, чтобы им объяснили происходящее. Но они не будут готовы к тому, что всё это время рядом с ними ходил «высший». В каких-то частях света уже во всю практикуются сожжения людей, которые провинились в магии. Хотя Альвиан утверждает, что никакой магии в этих людях нет, и королевский советник, конечно, не может ему не поверить. Альвиан один из трёх людей, которым Джакуб без сомнений верит. Пусть они иногда и не правы. Первый — Константин, второй — Альвиан, а третий…

— Как там Катарина? — прервал мысли Джакуба высший.

— Ты опять всё слышал?

— Я не могу этого не слышать. Человеческие мысли всегда находятся у меня на слуху, хоть я этого и не хочу.

Джакуб опустил голову, когда попытался сказать о своей сестре. Мысли о Катарине приводили его одновременно в отчаяние и умиление. Она была единственной из всей семьи, которая всегда его поддерживала. Особенно, когда Джакуб решил пойти в советники короля. В отличие от их отца Миколаса, который ненавидел Отакара всей душой, Джакуб и Катарина были рады, что Чехия находится в руках Пржемысла. Ведь именно он принёс в это разваливавшееся королевство стабильность.

— Она на юге Франции со своим мужем. Он опять не разрешил остаться ей дома, и взял её с собой на эту охоту. Но ты сам понимаешь, что Катарина натура чувственная и впечатлительная, и вид крови для неё верный проводник к обмороку. Радует только то, что она приедет раньше него, поэтому я должен выезжать завтра утром, чтобы встретиться с ней.

— Поедите в Нанси?

— Да, отец тоже очень хочет её видеть, поэтому придётся. Надеюсь, что в этот раз обойдётся без скандалов.

Альвиан на это смог только усмехнуться. Джакуб понял намёк друга. Никогда не было такого, чтобы он не поссорился с Миколасом. Это стандартная процедура каждой их встречи, но и не видеться с ним было невозможно. Советник надеялся, что отец оставит дом в Нанси ему, а не мужу Катарины, который спит и видит этот дом. Джакуб не стал бы жить в нём и сразу же продал. Кому угодно, но не этому старому охотнику на молодых дам, который превратит этот дом в место для проституток. Ещё и надеется на то, что Катарина подарит ему наследника. Но, к счастью для Катарины, такого ещё не ожидается. Но оттягивать это дальше было самоубийством, поэтому Джакуб всеми силами ищет повод подать документ о рассмотрении факта развода сестры с мужем самому императору Римской Империи, который однажды помог с разводом Отакару.

— Я могу тебе помочь, — предложил Альвиан.

— Пока что не стоит. Я постараюсь всё решить сам, — Джакуб кротко улыбнулся и встал со стула, — Пойду собирать вещи. Дорога долгая, следует хорошо выспаться.

— Удачи тебе, — высший обнял друга, — Я всегда рядом. Стоит только позвать меня, и я помогу.

Джакуб кивнул, а улыбка так и осталась на его лице. Дверь захлопнулась и Альвиан вновь остался один на один с Мари. Ему предстоял долгий день в медитации, если бы его не остановил странный хруст, доносящийся из капсулы. Мужчина долго смотрел на своё творение, но не замечал никаких изменений. Ему прокралась в голову мысль, что это всё только воображение, в котором он ждёт новую Мари. Но питательная жидкость внутри капсулы стала испаряться, закрывая весь обзор на девушку. Пар вырывался наружу, но сразу же растворялся в воздухе. Альвиан наблюдал за происходящим и не мог двинуться с места. Когда внутри капсулы вновь можно было увидеть девушку, двери устройства открылись. Хлюпкий звук отрывающегося металла от тела раздался по всей комнате. Высший в своём обычном размере оказался возле Мари раньше, чем она начала падать. Её тело было мокрым и холодным после долгого пребывания внутри капсулы. Теперь её волосы свисали до самого пола. Альвиан сразу же смог высушить девушку с помощью своей силы. Пространство вокруг Мари стало нагреваться, и почувствовав это, она начала приходить в себя. Альвиан отнёс Мари на кровать, которая стояла у окна, и сразу же накрыл её одеялом. Девушка застонала, поворачиваясь на край кровати. Беловолосый мужчина посмотрел на неё и понял, что она почти не изменилась, в отличие от него. Её черты лица так и остались округлыми и мягкими, и запах… тоже остался. Приоткрытые губы Мари немного потрескались, и из маленьких ран сочились капельки крови. Осмотрев спину, высший увидел дорожку из ран. Стоны продолжали разноситься по стенам комнаты. Боль не пропала и будет преследовать её до полного заживления ран. Альвиан встал на колени перед Мари и прислонил свою ладонь к её лбу.

— Альвиан, — тихо прошептала она, почувствовав знакомое тепло, — Это так больно.

— Я знаю, Мари, — также тихо ответил высший и стал гладить второй рукой волосы девушки, — Скоро всё пройдёт.

Мари быстро заснула. Альвиан закрыл глаза. Приятные электрические сгустки продвигались вдоль его тела, плавно переходя к девушке. Ветер появился в комнате неожиданно. Высший видел раны изнутри и направлял энергию на их заживление. Он работал за её организм, проводя к повреждённой коже нужные клетки. Сосредоточиться на подобном было сложно, а электрический разряд становился только сильнее. Тело Альвиана ослабло, когда он закончил лечить Мари, и он всем торсом упал рядом с мирно спящей девушкой. Он тяжело дышал и не мог восстановить дыхание. Руки тряслись, как у старика. Прийти в себя ему помог голос, который слабо произнёс:

— Спасибо.

Альвиан повернул голову к Мари и улыбнулся ей, хоть она и не видела этого. Он медленно перенёс трясущуюся руку на беловолосую голову девушки и наконец-то заснул.

***

После метаморфозы всё тело ломило, голова трещала по швам от столь большого количества новой информации, которая перевернула всё мировоззрение девушки. Сейчас всё, что она узнала, не вызывало противоречивых эмоций, как если бы ей сказали об этом несколько дней назад. Мари знала всё о прошлом, но не знала ничего о будущем. Для того, чтобы его узнать, нужно было снова войти в капсулу, а потом снова приходить в себя. Воспоминания о боли остались в памяти Мари, в отличие от воспоминаний об Альвиане, который заснул рядом с ней.

Глаза открывались медленно, стараясь привыкнуть к яркому дневному свету. Тихое, почти не слышимое дыхание, предупредило Мари о ещё одном человеке рядом. Запах свежих цветов окутывал всё пространство. Окаменевшие мышцы после нескольких резких движений покрылись маленькими шипами. Мари сразу же схватилась за ногу, когда палец перекосило в разные стороны от судороги. Глаза распахнулись, и Мари увидела, покрытое белоснежным одеялом, своё тело. Несколько локонов длинных белых волос, сливающихся с тканью постельного белья, лежали по всей кровати. Мари взяла один локон и провела рукой к его основанию, добравшись до своей болевшей головы. Судорога прошла, и осталось лишь неприятное ощущение от долгого пребывания в неподвижном состоянии.

Мари стала осматриваться. Она сразу же увидела Альвиана, который находился в нескольких сантиметрах от пола в позе лотоса. Хоть Мари раньше и не видела медитирующих людей, она знала, чем сейчас занят высший. Лицо Альвиана было безмятежным. На нём Мари не увидела ни одного недостатка: ни морщины, ни неровного тона кожи. Проведя по своему лицу холодной рукой, Мари подумала, что её пальцы касаются корпуса капсулы, а не человеческой кожи.

Сейчас Мари находилась позади творения высшего и могла разглядеть две надписи, одну из которых Альвиан сделал при ней. Комната была небольшой, как все остальные залы в королевском замке, но интерьер не отличался своей бедностью. Особенно было много цветов, от которых и шёл этот восхитительный запах. Они стояли в огромных золотых вазах, висели возле подсвечников. У кровати, где сидела Мари, стоял небольшой открытый шкаф. Внутри него было единственное фиолетовое платье. Мари посмотрела на Альвиана и, убедившись в том, что он до сих пор медитирует, пошла к одинокой вещи. На этот раз оно оказалось без корсета, и девушка могла с лёгкостью с ним справиться. Длинные волосы иногда застревали в швах, отчего Мари тяжело вздыхала. Жаль, что под рукой не было острого предмета, чтобы избавиться от них.

— Они тебе очень идут. Было бы обидно их отрезать, — вмешался голос Альвиана.

Мари посмотрела в его сторону, надеясь увидеть его рядом с собой. Но мужчина всё ещё висел в воздухе с закрытыми глазами.

— Как твоё самочувствие? Есть какие-то отличия? — быстро сменил тему высший.

— Голова ужасно болит. То, что я узнала, — Мари пыталась подобраться подходящее слово, — невероятно. Всей жизни обычного человека не хватит, чтобы рассказать всё.

— Но у нас этого времени достаточно. Король Отакар сказал, чтобы я проводил тебя к нему, как только ты будешь на это способна, — Альвиан открыл один глаз и вопросительно посмотрел на девушку.

— Я готова, — немного помешкав, ответила Мари.

Ноги Альвиана коснулись пола. Его голубые глаза засияли под прямыми лучами солнца. Он открыл дверь и пригласил Мари следовать за ним. Она сразу же обратила внимание на свой неизменившийся рост. Всё было таким же, как и до метаморфозы, хотя первое отличие высших — это их рост. Как только двое высших прошли через весь этаж, Альвиан поравнялся с Мари.

— Вы рассказывали про необычайно высокий рост у высших. Почему его нет у меня?

— Он есть, но, чтобы ты не так сильно выделялась на фоне обычных людей, я сохранил твой обычный рост, — пояснил Альвиан, открывая очередную дверь, — Расскажи, что было, пока ты находилась в капсуле?

— Я видела всё, что было в прошлом. Начиная с первой вероятности до нашей. Поэтому моя голова сейчас похожа на воздушный шар, — улыбнулась Мари.

— Что значит «первая вероятность»?

— Если кратко, — Мари поняла, что понимать гораздо легче, чем объяснять, — Мы живём в одной из множества вероятностей — мире, созданном с нуля. Каждый раз, после того, как вероятность заканчивается, начинается новая, которая немного отличается от предыдущей. Иногда разница настолько несущественна, что вероятности кажутся совершенно идентичными. Вплоть до того, что ты не выпил стакан воды в определённый промежуток времени.

— И мы есть в каждой из этих вероятностей?

— Не во всех, если так подумать. Но да, в большинстве мы существовали и будем существовать.

Альвиан нахмурился. То, что сказала Мари было больше похоже на воображение очередного фантазёра, который в скором времени отправится на костёр вместе со своими единомышленниками. Высшие были возле двери, которая вела к тронному залу короля. Альвиан посмотрел на Мари и, удостоверившись в том, что она готова, кивнул головой охране, которая и открыла перед ними двери.

Король Отакар стоял спиной к вошедшим. Он смотрел на трон и о чём-то размышлял. Громкие шаги, который Альвиан сделал специально, не смогли вырвать короля из этого состояния. Тогда Константин, стоявший недалеко от трона, обратился к Отакару:

— Маркграф Бедржих и графиня Бенарт из Франции.

Услышав последнее, король Отакар мгновенно развернулся. Перед ним стояла уже другая Мари, в глазах которой сияла сила и знания. Она смотрела на него сверлящим взглядом, но сама не замечала этого. Король махнул рукой и приказал охрипшим голосом открыть окна. Свет обрисовал ровную блестящую кожу высших. Они оба не отводили своего взгляда, а даже наоборот упорно смотрели на свет. На секунду Альвиан ощутил возрастающий страх внутри короля, но он тут же спал на нет.

— Я рад, что с тобой всё хорошо, Мари. И рад, что ты проснулась раньше нашей встречи с Владиславом. Завтра нужно уже отправляться в путь. Владислав поставил только одно условие: встреча должна состояться на его территории. В замке Леднице, что на юге Моравии. Вы оба поедите со мной, но будете находиться всё время позади. Мне нужно сразу знать, какие действия мне предпринять, чтобы Владислав подписал договор.

Мари опешила от долгого взгляда короля. Она слышала приближающиеся мельтешащие шаги, которые принадлежат женщине. От её длинного платья исходило шуршание. Мари замерла, в ожидании нежданного гостя. Король Отакар повторил своё требование, но Мари не слышала его. Дверь открылась и в тронную залу влетела молодая женщина в богатом платье. Она замедлилась, когда увидела двух беловолосых людей. Карие глаза женщины злобно смотрели на короля. От такого агрессивного появления он не смог ничего сказать своей жене, а только злобно пробубнил что-то себе под нос. Но Альвиан и Мари отчётливо услышали его мысли.

— Меня не было только несколько месяцев, а ты без меня уже убираешь нашего сына из завещания! — её голос раздавался эхом по всему залу, — Кого ты собираешься оставить после себя?

Отакар заметно изменился в лице. От прежней усталости ничего не осталось, на её месте появилась злость, которую он пытался сдержать в себе, чтобы не сказать лишнего любимой женщине. Отакар отвернулся от всех и потёр лоб рукой. Сейчас было самое неподходящее время для того, чтобы эта женщина оказалась здесь. Если бы она приехала на день позже…

— Отвечай мне, Отакар! — не успокаивалась королева. В её голосе не было истерики, только строгость. Мари смотрела на неё и видела властную женщину, которая могла бы получить всё, что хочет, и без всякой силы.

— Боже. Моя дорогая, Констанция, успокойся. Твои крики здесь ни к чему, — король Отакар спустился к королеве и взял её руки, — Я бы и с радостью отдал свою корону Вацлаву, но ты сама должна понимать, что он негоден для этого. Ты видела его припадки, когда звучат колокола? Он чувствителен к звукам, к свету, да и находиться в окружении людей — одно мучение для него.

Констанция не ответила. Она не хотела признать то, что её ребёнок чем-то болен и не достоин того, чтобы сесть на отцовский трон. Она мечтала о том, чтобы подарить Отакару преемника, но вместо этого он выбрал кого-то другого.

— Я пытаюсь сделать лучше для него самого, — продолжал успокаивать Отакар жену, — Я понимаю твою любовь к нему, но и ты меня пойми.

Королева успокоилась, но грусть осталась тяжёлым бременем для неё. Она кивнула головой и убрала свои руки из объятий Отакара. Констанция посмотрела в сторону высших, которые стояли с опущенными головами. Они показались ей необычными. Волосы цвета облаков, как у стариков, но они сами были моложе её на несколько лет. Несобранные волосы беловолосой девушки доставали до щиколотки. А мужчина источал странную энергию, которую королева сразу же ощутила. Альвиан списал это на женскую интуицию, которой обладают многие умные женщины. В её мыслях не было негатива в сторону высших, но то, что король держал таких подозрительных людей рядом с собой не вызывало спокойствия. Отакар заметил долгий взгляд на своих новых советников и представил их жене.

— Бедржих и Мари, — без доли сомнений сказал король.

Констанция недоверчиво посмотрела на него. Она подняла одну бровь и нахмурилась. Она знала Бедржиха лично, потому что именно она проверяла его состояние в темнице. Он был почти мёртв при её прошлом визите. Не было у него ни белых волос, ни голубых глаз.

— Бедржих? Ты сейчас сме…

Рот сам закрылся, как только королева хотела сказать о поддельности брата Отакара. Двери вновь открылись. Один из охранников оповестил о новом госте.

— Посланник от императора Священной Римской Империи.

Все замерли в ожидании. По каменным стенам разносился звон от доспехов. Появился зрелый мужчина, на плечах которого висел грязный, местами оборванный, плащ. На месте одного глаза морщился старый шрам. Лицо Константина сразу же поменялось, когда он увидел новоприбывшего посланника. Его глаза округлились, и долгое время он не мог вернуть своему лицу прежнее безмятежное выражение. Отакар медленно прошёл к своему трону, и когда он выбрал удобную позу, кивнул вестнику.

— Его величество Фридрих II Гогенштауфен собирает шестой крестовый поход. Если вы преданы церкви также, как и Богу, то должны отправить самые сильные отряды, дабы Священная Земля стала принадлежать христианам, — отчеканивал мужчина заученную речь, — Такую плату вы внесёте Священной Римской Империи и самому Богу за ваши просьбы, которые были выполнены по воле Императора.

— Фридрих никак не связан с моими просьбами, — бросил небрежно Отакар, — Чехии сейчас совершенно не до крестовых походов. Вся армия занята другими делами. А если я погонюсь за несколькими добычами, то останусь ни с чем, как и сам Император. Мой ответ: нет.

— В этом случае Император просил передать, что будет вынужден забрать у вас все привилегии, данные ранее о суверенитете Чехии, а также ваш титул короля…

— Замолчи! — неожиданно вскрикнул король, отчего все присутствующие вздрогнули.

Уставшие карие глаза Пржемысла налились кровью от перенапряжения. Большая вена выступила на его мокром лбу, делая его кожу ещё более сморщенной. Альвиан ощутил на себе сдавленность, удушение. Сказанное посланником больно ударило по королю. Он старался сделать Чехию независимой, отдельной от других государств. Восстановил долгожданный порядок в стране, чтобы что? Чтобы это просто взяли и отняли из-за отказа участвовать в очередном провальном крестовом походе? От него Чехия понесёт больше убытков, чем прибыли. Сердце Отакара бешено стучало от ярости. Мари кивнула Альвиану, и тот сосредоточил свои силы на стабилизацию состояния короля, в особенности на слабом сердце.

Отакар почувствовал вмешательство высшего и грустно взглянул на него, вытирая лоб краем плаща. Он плюхнулся на трон и откинулся на его спинку. Грудь короля медленно вздымалась, но мысли всё равно менялись одна за другой, словно внутри его головы гулял ураган.

— Я думаю, мы можем позволить отправить небольшую армию, — вставил своё слово Константин.

— Под руководством кого? — поинтересовался расстроенный король, — Меня?

— Меня.

Отакар безразлично посмотрел на своего главнокомандующего. С Константином было бесполезно спорить в таких случаях. Он всё равно сделает по-своему, из-за чего уже был несколько раз посажен в темницу. Но жизнь его ничему не учит. И Отакар привык к этому, но он не мог отстранить такого прекрасного командира и стратега. Все его выходки кончались успехом, поэтому и сейчас Отакар мог доверить ему армию в крестовом походе.

— Тысяча. Не больше, — Отакар посмотрел на ожидающего мужчину, — Передай Фридриху, что они одержат победу только из-за моего вклада.

Посланник покорно кивнул головой и демонстративно вышел, оставляя после себя грязные следы. Отакар долго всматривался в коричневые сгустки, проговаривая монолог о схожести всего происходящего с этим отпечатком на полу. Альвиан не смог сдержать улыбку от столь критичных мыслей короля. Констанция подошла к Отакару и заботливо убрала прядь с его лба.

— Сделайте всё возможное, чтобы никто из этой тысячи и одного человека не пострадал, — Отакар Пржемысл смотрел сквозь высших, — Применяйте всю свою силу, но, чтобы они все вернулись обратно.

***

В тронном зале остался только король с Констанцией. Главнокомандующий чешской армией и двое высших шли по широким коридорам, размышляя над чем-то своим. Остановившись около главного входа, Константин обратился к Альвиану:

— Не вмешивайся в это всё, Альвиан. Фридрих почувствует что-то неладное, если ни один из наших воинов не отдаст честь на поле битвы. А если такое случится, то короля Отакара точно сместят с этого места.

— Отакар меня убьёт прежде, чем его сместят, — усмехнулся Альвиан, не веря собственным словам.

— Он боится тебя больше, чем какого-то там Императора Римской Империи! Ты и пальцем щёлкнуть не успеешь, как всё вокруг превратиться в пыль.

Перед Мари появилась фигура в чёрном плаще. Она стояла на площади, наполненной криками и чёрными человекоподобными существами с дымящимися глазами. Фигура в плаще истекала чужой кровью. Сильный порывистый ветер уничтожал рядом стоящие деревья, но незнакомая фигура не тронулась с места. Крики чёрных существ вызывали ужас, но закрыть уши Мари никак не могла. Человек в чёрном плаще поднял руки ввысь. Единственное, что смогла услышать от незнакомца Мари, были тихие стоны плача. Когда пальцы рук коснулись кровавого диска Луны, все существа, стоящие на площади, превратились в пыль. Чёрные песчинки разлетелись в разные стороны, заслоняя обзор на окружение. Фигура в чёрном плаще наконец-то почувствовала присутствие постороннего. Крепкая рука опустилась и сжалась в кулаке. Мерцающие глаза смотрели на Мари с печалью и яростью…

Из завораживающего видения девушку вырвал Альвиан. Его тёплые руки держали маленькое лицо Мари.

— Мари! — повторял он в очередной раз, как заклинание, и увидев реакцию, спросил, — Что случилось?

Константин уже ушёл. Теперь они остались вдвоём, освещаемые красным солнцем. Лицо Альвиана сразу же смогли растворить тревожные мысли девушки. Она забыла всё, что увидела несколько секунд назад.

— Я не знаю. Кажется, что я видела что-то, но…я не помню, что именно.

Руки Альвиана всё ещё скользили по мягкой коже щёк высшей. День был таким длинным, что Мари хотелось упасть в мягкую кровать. В отличие от Альвиана, ей были доступны человеческие потребности. Это было несправедливо по её мнению.

— Пожалуй, тебе стоит отдохнуть, — словно прочитав мысли, сказал Альвиан, — Я провожу тебя до твоей спальной комнаты.

Проходя через уже знакомые огромные залы, девушка чувствовала лёгкое головокружение. В голове не умещалась ни одна мысль, даже самая простая. Боль от тупой переходила в сжимающую. Сопровождающий беловолосый мужчина часто смотрел в её сторону, замечая быструю перемену в состоянии девушки. Альвиан мысленно ругал себя за это, потому что это сделал именно он. Другой внутренний голос отвечал ему, что Мари сама согласилась на это и вина тут только её. Это был первый раз, когда он заметил в своих мыслях нетипичные для него размышления, словно это были мысли другого человека. Оба высших замечали в себе изменения и знали, что теперь так будет всегда.

Дверь, за которой находилась спальная комната, где Мари проснулась после той ночи с кукловодом, была перед высшими. Сейчас от этой ночи остались только небольшие отрывки, и ни одной эмоции. Только желание отключиться на несколько часов. Мари не сказала ничего Альвиану и прошла в комнату. Её ноги шаркали по деревянной поверхности и шкурам у кровати. Хрупкое тело девушки рухнуло на кровать, и, как показалось высшему, она смогла заснуть ещё в полёте.

Он подошёл к окнам, за которыми сияло полуденное солнце, и задвинул красные шторы. В комнате сразу стало темно и уютно. Возле женского столика висело синее платье Мари, в котором она впервые появилась в его жизни. Какое совпадение, что и в тот роковой день, когда Альвиан забрал её сюда, она была именно в этом платье. Даже с такого большого расстояния ощущался лёгкий запах цветов. Она всегда так пахнет, словно внутри неё целый цветочный сад. Беловолосый мужчина вдыхал полной грудью витающие запахи и лёгкая улыбка скользнула по его лицу. Повернувшись к Мари, он направился в её сторону. Её ноги свисали с кровати. Мужчина заботливо снял тяжёлые туфли, пока девушка пыталась что-то сказать сквозь сон. Он накрыл её одеялом, а затем щёлкнул пальцами. Несмотря на то, что сам высший не заметил никаких изменений, он знал, что прекрасное фиолетовое платье, в котором была Мари, теперь висело в шкафу. Высший несколько секунд смотрел на сопящую девушку, а затем поспешно вышел.

Его мысли всё больше путались. Он противоречил сам себе, хотя не хотел этого делать. Голосов становилось всё больше, и иногда ему приходилось прислушиваться, чтобы услышать самого себя. Некоторые слова особенно сильно выделялись в сознании Альвиана, потому что пугали его. Они говорили об унижении, которое якобы присутствует вокруг высшего. Ведь его сила несоизмерима, практически бесконечна, а он должен кому-то прислуживать. Один раз Альвиан чуть было не согласился с этим голосом, но потом сразу пришёл в себя, вспомнив слова Лолиты, что «высшие должны защищать людей». Истинные высшие, какой является Лолита, имеют власть над такими, как Альвиан и Мари. И вряд ли они не заметят эти голоса внутри высшего.

— Ты прав, — послышался знакомый голос, когда Альвиан находился во внутреннем дворе замка, — Те голоса, что ты слышишь, это ты сам.

Альвиан остановился и обернулся. Перед ним стояла Лолита. Всё в таком же обличии, как и впервые. Обнажённая прекрасная фигура сияла голубым светом, а её бесцветные, будто отсутствующие глаза, смотрели сквозь него. Всё вокруг вновь застыло.

— Почему-то я уже не удивлён, — засмеялся Альвиан, но сразу же стал серьёзным и снял железную маску узника, — МОИ голоса не могут быть такими… ужасными. Я никогда даже не думал о таком!

— Это ты так думаешь. Твоё сознание очень тщательно выбирало информацию из подсознания, когда ты был обычным человеком, а сейчас тебе подвластно как сознание, так и подсознание. В последнем хранятся все твои потайные мысли, к которым ты, возможно, никогда не хотел бы возвращаться. Высшие держат под контролем и одно, и второе. В этом их сила, но не все могут справиться со своими же мыслями.

— Что происходит, если высший не справляется? — Альвиан не сомневался в себе, но…

— Они выходят из-под контроля. Начинают делать то, что не должны. В большинстве случаев, они ощущают большую власть в своих руках, и иногда ассоциируют себя с Богом, владельцем всего живущего. Поэтому, ты не должен поддаться влиянию этих голосов.

— А если не смогу?

Лолита грустно опустила голову. Её волосы взлетали и опускались, гипнотизируя Альвиана.

— Ты сам знаешь, Альвиан.

Она исчезла. Также быстро, как и появилась. Беловолосый мужчина стоял на месте, размышляя над всем сказанным. Он был уверен в своих силах и в том, что эти голоса — лишь глупость. Справиться с ними — вопрос времени. Но Лолита сказала, что Альвиан знает, что будет с ним, если он не сможет удержаться перед соблазном. Он не знал, но уже представил все возможные сценарии. Ни один из них ему бы не понравился, и поэтому он надел железную маску и направился на звук колоколов. Если бы кто-то находился рядом, то сразу бы смог заметить неожиданное исчезновение беловолосого мужчины.

Альвиан сделал всего один шаг, но теперь вместо Праги перед ним возвышались небольшие хвойные горы, покрытые туманом. Воздух сразу преобразился. Стал более чистым и лёгким. Голоса в голове стали тише, но высший намеревался избавиться от них, если не навсегда, то на время путешествия к Священной Земле и замку Леднице.

Озеро Резия было спокойно. Альвиан сделал несколько шагов по поверхности чистой воды. Ощутив сквозь толстую кожу туфель прохладу, по коже высшего пробежали согревающие искорки. Беловолосый снял с себя длинный плащ, фиолетовый жакет и белоснежную блузу. Он потянулся к маске, но тут же остановился. Каждым сантиметром своего тела он начал ощущать свободу и спокойствие. Ветер ласково проводил своими прохладными пальцами по оголённому телу высшего. Альвиан шёл вперёд. Вода так и оставалась под его ногами, пока он не дошёл до середины озера, где громче всего звучали колокола. Высший раскинул руки по сторонам и опустился на дно ледяной воды озера Резия.

***

Мари вскочила с кровати, охваченная леденящим ужасом. Она чувствовала, как Альвиан идёт ко дну неизвестного ей озера. Её глаза видели вместе с ним, а уши улавливали звон несуществующего колокола. Когда её взору попалась знакомая красная ткань у окна, сердце перестало бешено барабанить, а дыхание замедлилось. Этот сон был настолько реальным, что Мари была готова поспорить, что Альвиан действительно отправился к озеру вокруг хвойного леса.

В спальной комнате было темно. Голубые глаза высшей улавливали все цвета, несмотря на явное отсутствие света. Мари чувствовала себя выспавшейся, но на улице стояла ночь и делать в это время было нечего. Встав с кровати, лоб девушки столкнулся с верхней частью кровати. Высшая не ожидала, что за ночь её рост так увеличится, и снова упала на мягкую кровать, чертыхаясь и потирая место удара. С чего бы вдруг она стала такой? Боль в мышцах, которая была постоянным спутником со дня её перерождения, так и осталась. Гематомы по всему телу приобрели фиолетовый оттенок. Мари перебирала в голове причины, которые повлекли за собой такие изменения. Почему они не произошли сразу после пробуждения? И только через долгие размышления она поняла.

— Альвиан, — шепнула Мари вслух и подорвалась с места, минуя преграду в виде перекладины.

Мари заметила отсутствие одежды, когда пробегала мимо зеркала. Фиолетовый оттенок кожи смог напугать девушку. Она схватила тонкое одеяло с кровати, накинула его на тело и через секунду уже бежала по длинному коридору. Жар внутри неё вспыхивал сильнее, споря с холодными деревянными брусьями. В мыслях она повторяла имя второго высшего, в надежде, что он её услышит, как слышал голоса других людей. Несколько охранников, патрулирующие замок, проводили изумлёнными взглядами, бежавшую в одном белом одеяле, девушку невероятно высокого роста. Она так быстро пролетела мимо них, что мужчины в доспехах не успели ничего сказать или даже подумать. Только, когда последний край одеяла вместе с длинными белыми волосами скрылись за скрипящей дверью, охранники переглянулись и стали активно обсуждать сияющее трёхметровое привидение.

Залы превращались в бесконечные тоннели лабиринта. Повороты, двери, двери и повороты. «Когда же они закончатся?», — думала Мари, открывая очередную дверь.

— Мари, — подозвал высшую знакомый резкий голос, — Разгуливать в одном одеяле по замку не очень прилично. Я бы и сам не прочь скинуть себя эту тяжёлую королевскую одежду, но статус этого не позволяет.

Мари отпустила золотую дверную ручку и повернулась к королю. Отакар протирал длинный меч, рукоять которого обвивала сияющая в лунном свете змея. Мужчина стоял спиной к высшей, но пока она бежала по огромному оружейному залу, он успел её рассмотреть.

— Ты напугана. Что-то случилось?

— Где Альвиан?

Отакар прекратил своё занятие и уставился на стену, обдумывая что-то своё. Тряпка, которой король протирал оружие, полетела на комод. Мари не нравилась эта долгая пауза, поэтому разрушила тишину сама.

— Мне приснился дурной сон, поэтому я испугалась и бросилась его искать. Я знаю, что с ним не может ничего случится, но мне было бы спокойнее, если бы я его увидела.

— Вы с ним совсем мало знакомы, верно? — спросил Отакар, игнорируя прошлый вопрос высшей, — Но видя ваше отношение друг к другу, складывается совершенно противоположное мнение.

Мари не смогла ничего ответить ему. Да, они не относились друг к другу равнодушно, но разве это так плохо? Если бы все люди относились так к окружающим, то общество развивалось бы быстрее.

— Он спас мне жизнь, и я не могу не беспокоиться о нём, — созналась девушка.

— Только ли из-за этого?

— Я не понимаю…

— Ничего такого, Мари, — улыбнулся грустно Отакар, — Смотря на вас, я вспоминаю рассказ своего отца о матери. У них были очень похожие на ваши отношения. Возможно, я даже завидую этому.

— Но ведь у вас есть жена, — не понимала Мари.

— Ты видела портрет женщины с розами в картинной зале? Это она. Розы оставляют раны на её нежных руках, как слухи, интриги и восстания знати против неё оставляют порезы на душе и сердце. Но несмотря на это, она держится и остаётся спокойной. Она была верной моему отцу до конца и пошла вместе с ним в изгнание, потому что была верна ему. А сам отец не сомневался в ней, поэтому именно она была первым помощником короля. А что до меня, то… я не верил ни своей прошлой жене и не верю своей нынешней. Она хочет, чтобы наш сын правил Чехией. А когда я сказал, что такого не будет, она чуть не пришла в бешенство, — Отакар взглянул на внимательно слушающую девушку в одеяле, а затем пояснил, — Это было после вашего ухода. Она верит не мне, а своим принципам.

Они молчали. Мари была удивлена внезапному откровению своего короля и не знала, что на это ответить. Неужели он был одинок рядом с женой, детьми и остальными окружающими его людьми? Но, вспомнив себя во Франции, она поняла его.

— Она примет это, — начала Мари, — Вы не можете прийти в себя после первой жены и слишком часто сравниваете их. Настало время убрать эту привычку. Констанция будет рядом с вами. Не сомневайтесь в ней, как ваш отец не сомневался в своей жене.

Уголки губ короля потянулись вверх. Посмотрев в последний раз на меч, он повесил его на прежнее место. Мари стояла возле окна, и Отакар не мог привыкнуть к таким размерам человека. Поэтому он встряхнул головой.

— Ты ответила не только на мой вопрос, Мари, — глаза короля заблестели, — но и на свой. Верь ему.

Король направился в противоположную от Мари сторону. А высшая поняла, что весь этот разговор не был такой уж случайностью. Король Отакар преуспевал не только в политике и экономике, но и в психологии. Понятно почему народ так любил его.

— И ещё, — остановился на половине пути Отакар, — Я видел Альвиана на заднем дворе. Он неожиданно исчез, сделав один только шаг. Но беспокоиться я бы не стал. И тебе советую.

Слова короля заставили Мари задуматься. Всё внутреннее беспокойство сошло на нет, и Мари со спокойной душой отправилась к себе в спальню. Когда она легла на кровать, голос Альвиана пробился в её сознание:

«Никогда не сомневайся во мне. Я тебя никогда не оставлю».

***

Высшего не было неделю. Король Отакар на следующее утро после встречи с Мари приказал собираться в путь. Владислав отправил письмо своему брату, в котором он сообщил о своём прибытии. Отакар не отпускал Мари от себя и держал её ближе, чем королеву. Иногда высшая ловила на себе разъедающий взгляд Констанции и её сына Вацлава. Королевский сын на протяжении всей дороги испытывал ужасные головные боли и часто приходилось делать остановки. Мари видела, как король начинал нервничать. Сейчас всё идёт против него: болезнь сына и отсутствие высшего, который должен был помочь ему в деле с присоединением Моравии. «Появится ли онвообще?», — слышала Мари его мысли, и сама не могла ответить на этот вопрос.

Погода стояла холодная. Все придворные, да и люди королевской семьи накинули на себя тёплые плащи с тяжёлым мехом. Мари не чувствовала этого колющего холода, но всё равно надела верхнюю одежду, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. О её настоящем происхождении знали только Джакуб, Константин и сам Отакар. Даже охрана, которая охраняла капсулу Альвиана не знали о ней. Рост Мари стал более привычным для неё после услышанной фразы перед сном, которую Альвиан послал ей. Они не могли читать мысли друг друга, но могли передавать их.

Замок Леднице сливался с окружающей природой. Он покрылся снегом не только сверху, но и все его стены украсились инеем. Снег выпал внезапно, как и всегда, но он не успел полностью покрыть мокрую землю. Замок показался Мари враждебным из-за острых элементов башен. Её лошадь остановилась рядом с лошадью короля. Отакар увидел обеспокоенное лицо высшей. Ему и самому всегда не нравился этот замок.

— Он выглядит неприветливо, — начал Отакар, — Но внутри будет тепло и уютно. Он только кажется злобным.

К вратам подошла охрана, среди которой Отакар сразу узнал главнокомандующего Моравской армией — Леонардо, который в свою очередь пытался отомстить своему прошлому королю — Людовику IX. Поэтому неудивительно, что Владислав собирается вести войну именно против него. Отакар не заметил, как бровь надменно поднялась, смотря на неряшливого мужчину средних лет в грязных доспехах. Его небрежная борода торчала в разные стороны, а сальные волосы наоборот — облепили кривой череп. Король не сомневался, что и из рта этого горе-главнокомандующего пахнет не лучше.

— Маркграф Моравии Владислав рад вашему прибытию и ждёт вас на ужин, — писклявым голосом поприветствовал Леонардо.

Король спрыгнул с лошади и передал поводья слугам. Все сопровождающие короля Отакара последовали за его примером. Мари шла рядом с королевской семьёй, слушая обсуждения Констанции и Вацлава о голоде и холоде.

— Мари, — королева обратилась к ней впервые за всё время их путешествия, — Ты очень бледная. Всё хорошо?

— Да, просто волнуюсь немного, — попыталась успокоить королеву и саму себя девушка.

Констанция только покачала головой, а карие глаза Вацлава несколько раз пробежали по всей Мари. Высшая не подала виду, что ей неприятно, но желудок скрутился в несколько узлов.

Белый сад вызывал тоску. Мари не любила зиму, а в такой обстановке она и вовсе становилась отвратительной. Воины Владислава ходили вокруг замка искренне кланяясь проходящему королю Чехии и его семье. Некоторые впадали в ступор, когда замечали Мари с её белыми волосами, собранными в длинную косу.

Внутри замка действительно было лучше, чем снаружи. Сразу ощущался древесный запах, приятно перекликавшийся с запахом готовой еды. Живот Мари завибрировал. Ему в ответ послышались вои других животов. Констанция невольно засмеялась, но сразу взяла себя в руки. Мари удивлялась, как быстро она может перейти с одного состояния в другое. Наверное, она оттачивала этот навык с тех пор, как стала женой Отакара.

Леонардо остановился возле небольшой открытой двери и многозначительно посмотрел на Отакара. В следующей комнате находилась та самая столовая, в которой ждал Владислав. Королю Чехии сразу не понравилось, что его брат не дал времени на небольшой отдых или хотя бы на смену одежды. Отакар не входил внутрь, смотря на восседающего посреди стола Владислава в окружении жареного мяса. На секунду Отакар посчитал, что Владиславу самое место среди этой дичи.

— Не думал, что нас сразу отведут сюда, — негодовал Отакар.

— Я подумал, что вы будете голодны и не стал особо тянуть время, — усмехнулся Владислав, не вставая со своего места.

Отакар не ответил. Недолго думая, он снял дорожную обувь и кинул её в сторону. Его огромный плащ вскоре оказался там же. Мари не могла двинутся, как и все остальные, но придя в себя, сопровождающие короля Чехии сделали тоже самое. Леонардо, стоявший недалеко от вещей, непонимающе смотрел на происходящее. Владислав ожидал такого поведения от своего брата и рассмеялся его предсказуемости. Весь добрый десяток гостей расселись по своим местам. Король Отакар сел на противоположную сторону от Владислава, по его правую и левую руки расположились Констанция и Мари. Вацлав сел рядом с матерью, но часто посматривал в сторону беловолосой высшей. Мари заметно волновалась, потому что её смущал не только любопытный взгляд сына короля, но и такой же взгляд маркграфа Моравии.

Владислав создавал впечатление самовлюблённого, властного подростка, который ночами мечтал сесть на отцовский трон и вот, наконец-то получил своё. Он знал, что никому не отдаст своё место под солнцем, а всё это представление с встречей в Леднице — лишь, чтобы дать понять Отакару, что теперь он не единственный сын Владислава II с властью в руках. Как только Отакар стал делать первые шаги к своему становлению князем (на тот момент), отец стал просвещать только его в свои княжеские дела. Хотя до этого, все надежды были на Бедржиха — старшего сына. Маркграф Моравии скривился при воспоминании тех дней. Никто не слышал этих мыслей, кроме Мари, поэтому она смогла немного понять позицию обиженного сына.

— Рад видеть тебя, мой дорогой брат, — Владислав поднял бокал с вином и сразу же его выпил, — И вас, любимые гости.

— Если мы здесь только для того, чтобы ты смог поязвить, то я велю сейчас же отправиться обратно, — резко ответил Отакар.

— Нет, — уже искренно ответил Владислав, — Я действительно рад вас видеть здесь. И прости меня, что не дал вам отдохнуть и привести себя в порядок перед ужином. Все люди из высшей знати, которые принимали меня, делали также. И я не подумал, что это может тебя обидеть.

Отакар не ответил. Рядом с ним стояла милая служанка, которая наливала вино в бокал короля. На её шее Мари заметила свежую гематому. В голову сразу проникли воспоминания о той ночи, когда явился Корентин. Как там Полетта и тётушка Бланш? Сейчас она необычайно сильно скучала по ним. В этой чужой обстановке ей хотелось чего-то родного и уютного.

— Кто эта милая беловолосая девушка по левую руку от тебя? Раньше я её не видел.

— Она моя племянница, — вдруг вступила в разговор Констанция, — Она очень хотела посмотреть на наши земли, на наши замки. И я предоставила ей такую возможность. Надоело самой ездить к ним.

— Не знал, — улыбался Владислав, — И как вас зовут, mon cher? У вас просто очень характерные французские черты лица. Вас же не оскорбило такое обращение?

— Моё имя Мари. Тоже на французский лад, поэтому ваше обращение ни сколь не оскорбило меня.

Маркграф рассмеялся. Вино начинало действовать на него. Судя по всему, он выпил достаточно много ещё до их приезда. Когда Владислав успокоился, он пригласил всех ужинать. Все молча взялись за столовые приборы и жадно стали поглощать содержимое огромных тарелок. Мари не знала с чего начать и лишь тяжело вздохнула.

— Возьми жареное мясо, — посоветовала Констанция, когда люди за столом начали разговаривать, — Оно в приятных специях и жир с него сплывает так аппетитно. Во рту оно, как райское яблоко. Ешь!

Мари согласилась с королевой и попросила стоящую рядом служанку отправить небольшой кусок на её тарелку. Как и обещала Констанция, во рту мясо казалось райским яблоком. Мари тяжело вздохнула от наслаждения. Сейчас ей вспомнился Рейдк. Как он дал ей яблоко, которое так же сладко растекалось внутри Она была так поглощена пищей, что не заметила прихода ещё одного гостя. Отакар заметно повеселел, когда увидел его.

— У нас есть опоздавшие? — перекрикнул всех Владислав, обращаясь к новоприбывшему, — Можете представиться, дорогой гость?

— Ты не узнал своего брата, Владислав? — в ответ послышался приглушённый голос.

Мари вздрогнула и резко повернулась к своему соседу. Это был Альвиан. Его голос нельзя было спутать с другими, даже если ему мешала эта железная маска. Высшая смогла спокойно вздохнуть. Теперь это место не кажется таким чужим.

Владислав молчал. В его глазах засияла трезвость, которая постигла его от неожиданных слов гостя. Фигура незнакомца не напоминала Бедржиха, который неожиданно пропал после прихода Отакара к власти. Слишком уж он вытянутый и худой. Альвиан посмеялся на мысли Владислава и ответил ему:

— Это я. Бедржих. Я немного изменился с момента нашей последней встречи.

— Что за маскарад? Сними маску и ужинай с нами.

Отакар напрягся. Кто уж точно знал Бедржиха, так это Владислав. Они оба были не очень рады статусу Отакара, когда тот появился, и они оба стали собирать восстание втайне от всех. Но если Бедржиха удалось поймать и заточить в темнице, то виновность Владислава была спорна. При всех он яростно отрицал своё причастие ко всему этому, но против него были лидеры восстания и некоторые его сторонники. И сейчас Владислав видит пропавшего на долгий срок брата на стороне общего врага.

Альвиан медленно снял маску и демонстративно положил её на стол. Никто из присутствующих не узнал высшего, как и Владислав не узнал Бедржиха. На его лице были одни растрёпанные клочки кожи, которые ещё даже не начали заживать. Через некоторые раны можно было увидеть мясо. Присутствующие заохали и заахали от увиденного. Все, кто знал, что под маской должно быть чистое, идеальное лицо Альвиана, переглядывались.

— Что ж, — Альвиан потянулся опять за маской, — Я не думаю, что вам приятно смотреть на такое, поэтому просто посижу в вашей компании.

— Что с тобой стало, Бедржих? — явно растрогался Владислав.

— После того восстания на площади в Праге, меня поймал освободившийся лидер вместе с некоторыми своими людьми, — врал на ходу высший, — И заточил в подвале дома за Прагой, где пытал за своих потерянных близких друзей. Когда главнокомандующий Константин выследил их, нашли и меня. Отакар оставил меня у себя в замке, пока моё состояние не станет лучше. Сейчас я уже более-менее в порядке и хотел увидеть тебя.

Было видно по лицу Владислава, что тот поражён и сожалеет о том, что его не было там. Что это не он нашёл брата в таком ужасном положении и состоянии. Если бы он был там! Ненависть к Отакару объединила этих двух братьев сильнее, чем могло бы казаться. Особенно сильную привязанность ощущал Владислав и видеть своего близкого человека в таком состоянии — больно и унизительно для самого себя. Маркграф не мог ничего сказать и выскочил из столовой. Отакар не обернулся на брата. Ему стало жаль его. Тем более зная, что настоящего Бедржиха уже нет и всё это — лишь театральная постановка, о которой он никогда не узнает.

***

После плотного ужина в напряжённой обстановке, король Отакар распустил всех своих людей, оставив только жену с сыном и высших. Они направились в покои, которые брат выделил Отакару. Как оказалось, здесь Владислав смог угодить брату. Всё сияло от чистоты, а этот запах горящей древесины согревал всё внутри гостей в замке Леднице. За маленьким окном уже темнело, поэтому король Чехии приказал слугам Владислава зажечь свечи. Красные и оранжевые цвета играли по всей комнате, превращая всех присутствующих в горящие фигуры.

Мари осматривала покои и не понимала, почему здесь ей так некомфортно. По спине кто-то неприятно проводил фантомными когтями, оставляющими обжигающие раны. Альвиан чувствовал тоже самое и старался обыскать каждый камень и пространство между ними в поисках невидимого недоброжелательного зверя. Отакар сиял от радости. Его улыбка не сходила с ухоженного лица, а глаза часто посматривали на фигуру в железной маске.

— Даже не ожидал видеть тебя так скоро, Бедржих, — начал Отакар, наливая пиво в большие кружки, — Я уже начал волноваться за тебя. Куда ты так неожиданно пропал?

Альвиан вспомнил чужие голоса в своей голове, которые хотели подтолкнуть его к ужасным вещам. Сейчас они стали тише, но не ушли до конца. Но так он мог сосредоточиться на мыслях людей и служить им во имя добра. Как и хотели того истинные высшие.

— Мне нужно было привести свои мысли в порядок, — не соврал высший, — Нужно привыкнуть к своим возможностям, но это не может произойти в одно мгновение.

— Согласен. Ко всему нужно привыкать постепенно, иначе можешь лишиться рассудка.

Отакар оказался как никогда прав, несмотря на то, что даже не знал о чём именно говорил Альвиан. Король раздал присутствующим мужчинам стаканы со свежим напитком. Альвиан смотрел на тёмную переливающуюся жидкость и видел озеро, из объятий которого он недавно освободился.

— Садитесь за стол, пока я разливаю вино нашим прекрасным созданиям, — приказал Отакар.

Альвиан отодвинул стул для Мари, чтобы та могла на него спокойно сесть, а затем проявил такую же любезность в сторону королевы. Высшая немного смутилась именно такой последовательности и посмотрела на Констанцию, в ожидании недоброго взгляда. Но королева только загадочно улыбнулась, стреляя глазками то на Мари, то на беловолосого мужчину. Мари понимала, что этим взглядом хочет сказать женщина и ещё больше засмущалась, улыбаясь почти во все свои белоснежные зубки.

Отакар любезно поставил возле дам бокалы с вином, и запах сладких ягод с нотками цветов разнеслись вокруг стола. Констанция, как и Мари сразу почувствовала это аромат и потянулась к бокалу, пронося его возле носа, чтобы лучше уловить запах вина. Все сели на свои места и король Отакар поднял свой бокал над столом. Альвиан снял свою железную маску и положил недалеко от себя.

— За возвращение моего брата! И за удачную сделку, которая скоро свершится! — уверенно и громко, как на поле боя, сказал Отакар.

Все подняли свои стаканы и немного отпили из них. Мари смотрела на высшего, сидящего рядом с ней, и не могла перестать улыбаться, как и король. Альвиан улыбнулся ей в ответ. Её забота согревала его сердце. Раньше о нём так заботился разве что отец. Чтобы чувства были настолько глубокими за такой краткий промежуток времени, нужно быть очень светлым человеком. Высший встречал множество девушек и даже женщин, которые старались скрывать свои чувства, тем самым закрываясь от окружающих. Альвиану это не нравилось, хотя такие же качества он видел и в себе. Он не любил откровенничать с первыми встречными людьми, не любил эти воображаемые стены между ними. Но между ним и Мари этой самой стены не было. Как это могло не растрогать?

— Почему ты решил украсть эту книгу у отца? — неожиданно спросил Вацлав, — С чего ты взял, что сможешь перевести её?

Родители Вацлава осуждающе посмотрели на своего сына. Альвиана не удивил это вопрос. Сын Отакара уже весь ужин думал над этим вопросом.

— Она звала меня, — ответил Альвиан и сделал ещё один глоток пива, — Или она, или кристалл. Но я точно знал, что это моя обязанность — владеть этими предметами. Я не хотел КРАСТЬ. С появлением новости о книге и кристалле я сразу же просил аудиенцию у короля, но он был так занят объединением Чехии, что не мог уделить мне достаточно внимания.

— И ты решил, что имеешь право проникать на королевскую собственность? — не унимался Вацлав.

— Да. Имею. Это привело к тому, что ваш отец с моей помощью может подарить Чехии процветание. А вас, как политическую личность, это должно волновать в первую очередь.

— Из-за тебя и твоей беловолосой собачки меня стали высмеивать мои же слуги! — вспылил парень и ударил по столу, — Ты появился из неоткуда и сразу встал по правую руку от моего отца, хотя там было моё место! Я не идеальный, как ты, но я хотя бы настоящий человек!

Мари заметила изменившийся взгляд Альвиана, как только Вацлав назвал её «беловолосой собачкой». Перед его голубыми глазами появилась, заметная только ей, пелена, которая сразу превращала высшего в неживую куклу. Грубые руки Альвиана слегка подёргивались. Мари положила свою ладонь на его и отрицательно покачала головой, останавливая его от ненужных и опрометчивых действий. Высший не мог оставить это просто так.

Рука Вацлава оказалась возле его лица. Он смотрел на неё, как на чужую. Ведь именно так она и ощущалась. В следующую секунду рука ударила по шелушившемуся лицу парня, оставив чёткий красный след. Не успел Вацлав прийти в себя, как удар уже пришёлся на его вторую щёку. И так продолжалось пока Отакар не произнёс:

— Прекрати!

Он не кричал, а спокойно приказал Альвиану успокоится. Высший послушно расслабился и прекратил издевательство над обиженным Вацлавом, который не стал ждать последствий и выбежал из покоев. Констанция сразу же побежала за ним.

— Простите, — извинился Альвиан больше не перед Отакаром, а перед Мари, которая не отпускала его руку, — Ненавижу, когда трогают невинных людей.

— Он будет успокаиваться ещё очень долго, — тяжело вздохнул Отакар, — Но он мой сын, несмотря ни на что, поэтому я сам буду решать, как его наказывать.

Альвиан послушно кивнул головой и виновато посмотрел на девушку, что сидела рядом. Она мило улыбнулась, но по глазам он прочёл, что такое наказание пришлось ей по душе.

***

Переговоры решили устроить ранним утром следующего дня. Владислав, как и все гости приходили в себя. Вацлав всю ночь разговаривал с матерью о несправедливости отца, который, по его мнению, стал очень холоден к нему. Но Констанция уверяла сына в обратном, ведь Отакар действительно хотел своим детям только лучшего. Политика погубила бы Вацлава быстрее, чем отравленный напиток.

Альвиан слышал все эти разговоры и скрытые мысли, которые не должны были достигнуть его. Данная особенность высших очень пригодилась высшему в этой ситуации. Он нарисовал в своей голове примерные портреты окружавших его людей. Но всё равно самым таинственным для него был портрет другой высшей, единственной во всём замке, кто спал этой ночью. Альвиан не слышал мыслей девушки, а значит она была для него самой большой загадкой. Но несмотря на это, он читал в её глазах намного больше, чем мог бы услышать в её голове. Нежность и любовь ко всему окружающему сияли в её голубых глазах, от которых высший не мог отвести взгляда. Возможно, она была права, когда сказала, что её преображение сделает их ещё ближе.

Высший очнулся от своих размышлений, когда к нему кто-то настойчиво стал стучать. От неожиданности рука мужчины потянулась к «железному лицу», что лежало недалеко от него. Но настойчивый гость не стал ждать ответа и ворвался в комнату без разрешения. Увидев Отакара, Альвиан спокойно вздохнул и вопросительно посмотрел на него. Король был обеспокоен и очень нервничал, о чём говорили его дрожащие руки.

— Вы сам не свой, — сказал Альвиан больше самому себе, — Что-то стряслось?

— Нет, — резко ответил Отакар и прошёл к креслу, — Я просто нервничаю перед этим всем. Сам не знаю почему.

— Я могу вам назвать причину, если хотите, — Альвиан закрыл за королём дверь и опустился на другое кресло рядом с ним.

Отакар махнул рукой, давая Альвиану разрешение на слово.

— Вы знаете, что идёте на обман. И что ещё хуже — обманутым будет ваш брат. Хотя ваши отношения не похожи на идеальные, но вы испытываете к нему тёплые чувства, какие он не испытывает к вам. К сожалению.

— Да, — закивал Отакар, боясь услышать эти слова, — Ведь если посмотреть, мой Вацлав может стать таким же обиженным сыном, как и Владислав. Я этого не хочу, потому что быть врагом для брата, а тем более для собственного сына — самый страшный ад для меня.

— Сделайте так, чтобы вы вновь поднялись в глазах Вацлава.

— Как?

— Верните ему право быть наследником. Стать королём после вас.

— Да ты с ума сошёл? — поник Отакар и поправил свои кудрявые волосы, — Как бы я не хотел, но отдать ему корону я не могу.

— Почему же?

— Он, — запнулся король, — не политик. Не король. Не тот, кто сможет держать Чехию в порядке, не говоря о дальнейшем её процветании.

— А кто тогда король? — решил спросить Альвиан, но знал, что прямого ответа не последует.

Как и ожидалось, Отакар молчал, всматриваясь в видимую только ему, точку. Даже его мысли сохраняли ответ на вопрос в тайне. Почему король молчит о том, что уже свершилось?

— Ясно, — ответил сам себе Альвиан, но этого ответа испугался король, — Это мы рано или поздно узнаем.

Пржемысл долго смотрел на сидевшего рядом высшего, чьи способности его одновременно восхищали и пугали. Как бы не было это странно, но Отакар мог ему сказать то, что думает, что чувствует (всё, кроме этого несчастного наследника). Альвиан понравился Отакару ещё до того, как он его увидел. Ведь нужно иметь много смелости и настырности для того, чтобы украсть у короля два самых важных артефакта! И много ума, чтобы сотворить из себя: ЭТО. Но единственное, что смущало короля — предчувствие страшного будущего, в котором есть его беловолосый приближённый. Если бы Мари знала об этом, то согласилась бы с этим чувством Пржемысла.

— Нам пора, — встал с места Отакар, стараясь перестать думать об этом, — Владислав уже должен быть у старой Дие. Чем быстрее мы начнём, тем быстрее закончим с этим.

Альвиан мог только согласиться с королём.

Отакар сразу же вышел из комнаты, оставляя Альвиана одного, готовиться к выходу. Высший кинул отвращённый взгляд на маску. Другого выхода не было, поэтому он медленно надел её на своё лицо, ощущая колющий холод металла. Сделав пару вдохов, Альвиан направился в сторону комнаты Мари.

Он успел только открыть дверь, как радостная девушка появилась перед ним. Мари держала кулак наготове, чтобы стучать по серым доскам двери. Увидев железную маску, Мари вздрогнула, но потом сразу вспомнила, что под ней находится всё тот же Альвиан.

— Мне она тоже не нравится, — улыбался глазами высший, — Но нужно играть свою роль до конца.

— Наверное, — неуверенно ответила Мари, но её улыбка никуда не пропала, — Я так волнуюсь, Альвиан.

— Как и все мы, — соврал мужчина, ведь из них всех только он не испытывал волнения и тревоги перед предстоящим разговором короля Чехии и маркграфа Моравии.

Он стал чувствовать себя уверенно после тех дней, проведённых на дне озера в объятиях его холодных волн. Силы всегда будут с ним, а он никто иной, как высший. Человек имеющий власть над всем и всеми.

— Такая солнечная погода, просто прелесть! — восклицала Мари, выходя на заснеженный двор замка.

«Сияющая и превосходная, — думал Альвиан про Мари, а затем признался самому себе, — Я сделаю так, чтобы она стала моей».

***

Король Пржемысл Отакар вместе со своей семьёй ехали на лошадях впереди всех остальных, в число которых входили советники, слуги и высшие. Возле реки Старая Дие недалеко от замка Леднице их ждал маркграф Моравский, сидя на мягком, оббитом жёсткой тканью, стуле, в окружении доброго десятка воинов. Отакар окинул недоверчивым взглядом всех сияющих рыцарей, которые стояли вокруг стола переговоров, как статуи. Заметив приближающиеся фигуры, Владислав высокомерно поднял голову. Он не встал, чтобы поприветствовать своего брата, а только кивнул в сторону второго стула.

Отакар раздражённо спрыгнул с лошади и направился на указанное ему место. Владислав выглядел неважно и болезненно. Вокруг его карих глаз чётко вырисовывались фиолетовые круги с тонкими кровавыми полосами из лопнувших капилляров. Его лицо сливалось с белым снегом вокруг, и если бы не те самые синие круги под глазами, то Отакар мог бы спокойно не заметить его лица издалека.

Рядом со столом стоял ещё один пустой стул, который сразу приметился королю Чехии. Владислав планировал посадить кого-то ещё. Маркграф нашёл в небольшой группе самого выделяющегося человека — своего второго брата Бедржиха. На его бледном лице еле заметно проскользнула улыбка. Альвиан взглянул сначала на Отакара, а потом на Мари, которая заметно волновалась. Высший дотронулся до руки девушки, что лежала на поводьях, и ласково провёл по ней своими холодными пальцами.

Альвиан подошёл к двум воюющим братьям и сел между ними. Эта картина показалась всем очень символичной и пугающей. Двое мужчин, которые пытаются сохранить свою власть, разделённые таинственной фигурой в железной маске. Центральная фигура вызывала у всех странные чувства, будто именно она решает, кто останется с большим куском хлеба.

— Ты решил не скупиться на охрану, — всё не отводил взгляда Пржемысл от рыцарей, — Боишься, что я позволю себе совершить покушение на тебя?

— Это необходимая мера, Отакар, — ответил Владислав медленно и апатично, что было несвойственно ему.

— Ты плохо выглядишь, — вдруг вставил слово Альвиан, — Ты заболел?

— Появление Отакара никогда хорошо не влияет на моё здоровье, — съязвил маркграф, но сразу же перешёл к другой теме, — Итак, дорогой Отакар, я имею ряд условий, при которых я могу отдать Моравию под твоё покровительство.

— Я слушаю.

— Ты сохраняешь за мной титул маркграфа, все законы в Моравии согласуются со мной и, соответственно, не могут быть реализованы без моего согласия, — читал заранее приготовленный документ Владислав, наблюдая за реакцией Отакара, — Моравия имеет право иметь политические связи с любыми королевствами, независимо от политических взаимосвязей Чехии. В случае нападения на Моравию или в случае вторжения на неё, Чехия будет обязана направить свою военную силу на её поддержку, но Моравия имеет право сохранять нейтралитет в обратном случае…

Альвиан посмотрел на короля. Правая сторона его губ вздрагивала. Его грудь буквально могла лопнуть, как воздушный шар, от возмущения. Высший знал, что Владислав не мог поставить иные условия. Особенно в военном плане, ведь он планировал идти на Людовика IX, с которым Отакар собирался сохранить хорошие отношения. А условия, которые диктовал маркграф препятствовали этому.

— И последнее, — наконец-то заканчивал Владислав, — Ты должен вписать в свои наследники Бедржиха. Именно ОН должен стать королём после тебя.

Отакар долго смотрел на серьёзного брата, а потом громко рассмеялся, поставив в тупик всё окружение. Констанция решила, что это от нервов, и сделка закончится неудачей, но после того, как Мари заулыбалась следом, ей стало легче. Беловолосая девушка слышала мысли короля, и они не могли не вызвать улыбку.

«Ты даже не знаешь, как сильно ты сыграл этим условием мне на руку! Боже, это благословение!»

— Почему ты хочешь именно этого? — спросил Отакар после недолгой паузы.

— Я тоже не совсем понимаю этого, — соврал Альвиан.

— Потому что именно ты должен был изначально стать королём Чехии, Бедржих! — вспылил Владислав и бросил исписанную бумагу в снег, — Она по праву принадлежит тебе! А если бы Отакар не вернулся из изгнания, то ты до сих пор сидел бы на троне! Но вместо этого ты носишь эту маску на изуродованном лице!

Альвиан встал с места и поравнялся ростом с разгневанным маркграфом. Он смотрел на него бездонными голубыми глазами, которые ещё больше светились при такой снежной яркой погоде. Рука Альвиана резко упала на плечо Владислава, что заставило того немного присесть от тяжести. Больной мужчина ощутил странные покалывания в том месте, где лежала рука высшего. От них дрожало всё тело. В глазах сразу поплыли разноцветные пятна, теряющие свой цвет через несколько секунд. Ноги ослабли и таяли на снегу. Король Пржемысл заметил боковым зрением движение охраны со всех сторон и крикнул Альвиану:

— Бедржих! Что ты творишь?

Альвиан убрал свою руку и тяжело задышал. Владислав упал на стул и взмахнул рукой, останавливая надвигающуюся толпу людей в тяжёлых доспехах. Маркграф держался за голову, стараясь не упасть в обморок. Отакар встал рядом с Альвианом, кидая в его стороны злые взгляды, но высший только продолжал смотреть на брата короля. В скором времени Владислав пришёл в себя. Его нездоровый вид испарился. Теперь его глаза бегали по предметам и людям, будто он видел их впервые. Его щёки залились здоровым румянцем, что делало маркграфа более молодым. Окружающие люди, в число которых входил и сам Альвиан, смотрели на произошедшее изумлённым взглядом. Высший увидел улыбающуюся Мари, и он убедился в правильности своего поступка.

— Как бы то ни было, Владислав, — начал Альвиан, пропуская момент с исцелением, — Но твои условия не могут быть приняты.

Владислав вновь смотрел на него высокомерно и трезво.

— Что же конкретно ТЕБЯ не устраивает, Бедржих?

— Так как я буду будущим королём Чехии, то хотел бы сразу выдвинуть свои требования. Если, конечно, нынешний король Отакар согласится с ними.

Отакар только кивнул.

— Говори, — скомандовал Владислав.

— Я согласен с полным суверенитетом Моравии, но… военная поддержка будет только в том случае, если король Чехии посчитает это нужным.

— Это всё? — удивился маркграф, ожидая более высоких требований.

— Нет. Моравия сможет начать войну с другим королевством только с разрешения короля Чехии. Если условие будет нарушено, то Моравия лишается суверенитета, а маркграф — своего титула. Вместо него назначается выбранный королём Чехии человек.

Владислав молчал, но не отводил своего взгляда от блестящих голубых глаз. Он был в замешательстве от своего неожиданного выздоровления. Ведь только недавно он чувствовал сдавленность в груди, его голова трещала, как проститутка после жаркой ночи, а сейчас что? Ничего. Полная свобода и расслабленность. Возможно, это и подтолкнуло его сказать:

— Я согласен.

После этих слов к столу подбежал юный парень с огромным запасом бумаг и начал под диктовку маркграфа Моравского записывать, удовлетворявшие обе стороны, условия, при которых Моравия становится частью Чехии. Отакар скрывал широкую улыбку, которая хотела засиять на его невыспанном лице, но внутри всё горело от наконец-то случившейся сделки.

***

После удачного завершения дела, король Чехии со всеми сопровождающими его людьми, направились обратно в замок Леднице, чтобы набраться сил для возвращения в Прагу. Отакар сиял изнутри. Констанция разделяла радость своего супруга, в отличие от Вацлава, на лице которого всеми густыми красками играло раздражение. Он не мог спокойно смотреть на довольного отца. После сегодняшнего дня он точно захочет видеть рядом с собой этого «недочеловека». Неужели он считает, что Альвиан (которого все зовут Бедржихом) не скинет Отакара с трона, как использованную тряпку? Надо сделать так, чтобы Отакар разочаровался в нём.

Высший был так поглощён собственными размышлениями, что не услышал этих мыслей Вацлава. Он не слышал даже самого себя, не говоря уже о других. Альвиан удостоверился в том, что Отакар хотел записать в свои наследники именно его. И он стал понимать негодование Вацлава. Прошло так мало времени, а король так быстро поверил в верность высшего.

— Альвиан, — позвал мягкий голос девушки, — С тобой всё хорошо?

— Да, — отстранённо ответил он, — Я всё ещё стараюсь привыкнуть к своему положению.

Мари усмехнулась.

— Всё так стремительно идёт. Я сама ещё не до конца привыкла к этому. Совсем недавно я уехала из Франции, а теперь нахожусь при короле Чехии. Это всё так… странно.

— Важно, что мы есть друг у друга, — наконец-то улыбнулся Альвиан глазами, подбадривая Мари и себя, — Меня это воодушевляет и успокаивает.

— Меня тоже, — смутилась девушка и отвела взгляд.

Мужчина в маске долго смотрел на смутившуюся девушку. На фоне белой холодной природы она выглядела как горящая свеча, возле которой он чувствовал тепло. Чем ближе он к ней был, тем горячее становился её внутренний огонь. Мари чувствовала взгляд высшего на себе и повернулась к нему, стараясь сдержать учащённое сердцебиение и тяжёлое дыхание. Его глаза, смотрящие из небольших отверстий маски, впивались в глаза девушки. Они буквально застыли в таком положении. Высшая не заметила, как сама стала неприлично долго смотреть на своего спутника. Она была заворожена глубиной голубых глаз, которые вызывали неоднозначные чувства с самого начала. Мари чувствовала, что их что-то связывает.

Когда Леднице оказался перед ними, Отакар остановил Альвиана, а всех остальных отправил в замок. Мужчина в железной маске подъехал ближе к королю, и заметил его изменившееся лицо. Альвиан начал думать, что Отакар сейчас будет отчитывать высшего за его неблагоразумное поведение. Но выражение лица мужчины поставило его в тупик.

— Что ты сделал с Владиславом? — спросил Отакар, едва плача.

— Я, — оступился Альвиан, — вылечил его.

Отакар покачал головой. Он заметил его нездоровый вид ещё за ужином прошлого дня несмотря на то, что его брат вёл себя более активно. Теперь же, когда Альвиан сказал ему о болезни маркграфа, Отакар почувствовал облегчение и ужас. Ужас от того, что если бы не Альвиан, то брат, пусть и не такой близкий, как хотелось бы, мог бы в скором времени покинуть их. Облегчение, что теперь всё обошлось.

— Из-за чего у него возникла эта болезнь? — не унимался король.

— Он очень любит тонкую одежду, которая не помогает при такой погоде, — Альвиан обвёл взглядом колющий снег, — Поэтому болезнь овладела им.

Король Чехии смотрел вдаль и о чём-то думал. Сейчас мысли Отакара стали недоступны высшему. Он знал, что этих мыслей боится и сам Пржемысл, поэтому они оставались в подсознании. Грусть скользила в глазах короля, переливаясь голубоватым цветом от инея на его длинных чёрных ресницах. Отакар тяжело вздохнул, отчего его ноздри выпустили ещё больше пара, чем обычно. Он посмотрел на своего названного брата и улыбнулся. Эта улыбка отдалась чем-то печальным, но Альвиан ответил тем же.

— Молодец. Я думаю, что мы с тобой сможем вернуть Чехии былую силу и заставим её цвести, как райский сад.

— Полностью согласен с вами.

Отакар подогнал лошадь, и они двинулись ближе к замку.

***

Мари подходила к Старой Дие. Альвиан оставил ей записку, что ждёт её возле реки. Девушка не ожидала столь неожиданного приглашения. Тем более, когда на улице сияет только Луна, которая часто скрывается за плотными облаками. Несмотря на сомнения, высшая решила согласиться на приглашение.

Ещё за несколько десятков метров от места встречи, Мари увидела необыкновенно высокую фигуру. Луна светила на белые собранные волосы, и от этого они светились ещё больше. На стройной фигуре Альвиана была только белая рубашка, чёрные плотные штаны и такого же цвета кожаные сапоги до колена. Если бы его увидел кто-то из королевских подданных или людей маркграфа Моравского, то его сочли бы безумцем, что разгуливает в одной рубашке по жуткому морозу. Но Мари сама шла только в тонком синем платье, поверх которого был накинут, не отличающийся своей толщиной, плащ. Она знала, что он, как и она, не чувствует таких внешних раздражителей, как холод и жара.

На удивление высшей, когда она поравнялась с Альвианом, её рост несильно отличался от его. Как только высший краем глаза заметил Мари, его плечи расслабились и опустились. Он поднял голову вверх и вдохнул холодный воздух. Девушка заметила, что его состояние изменилось. Он выглядел… уставшим?

— Как же я рад, что могу наконец-то расслабиться, — признался высший, не отводя взгляда от Луны.

— Ты выглядишь уставшим, Альвиан, — подтвердила Мари.

— Это преображение высасывает из меня все силы, которые вот-вот закончатся, но… они появляются вновь. Чувство истощения никуда не пропадает. Только накапливается. Будто я… голодаю уже год.

— Тебе нужно больше времени на медитацию. Высшие прибегают к ней, чтобы восполнить энергию, которую они используют. Я видела, как ты медитировал, но… ты потратил много энергии на что-то другое. Это ведь как-то связано с твоим недавним исчезновением, да?

Альвиан задумался над чем-то, а потом резко перевёл свой взгляд на девушку. Он нахмурился и хотел что-то сказать, но из его уст так ничего и не вырвалось. Мари вопросительно смотрела на беловолосого мужчину, ожидая ответа.

— После капсулы ты не стала слышать голоса? — вопросом на вопрос ответил он, — Не мысли людей, а… твои мысли, которые никогда бы не возникли в твоей голове?

— Ты слышишь голоса?

— Да, — ответил Альвиан, поняв ответ Мари, — С самого первого дня. Но если раньше они были не такими громкими, то потом они стали меня оглушать. Из-за этого я решил совладать с этими голосами и отправился на озеро, за многие километры от которого никого не было. Всё время, пока меня не было с вами, я находился на дне этого самого озера. Задержав дыхание, не слыша людские мысли, усмиряя свой же голос. Но… один голос я всё же услышал. Твой.

Мари вздрогнула. Она вспомнила ту ночь, когда ей приснилось, что с Альвианом что-то не так. Вспомнила, как встретила Отакара в оружейной, где он сказал доверять высшему. И тот голос, который успокоил Мари. Улыбка украсила лицо девушки. Большие мужские руки коснулись до порозовевших щёк Мари. Альвиан смотрел сквозь неё, кажется, стараясь разглядеть её душу. Глаза высшей округлились и заблестели от лунного света. Маленькие губы приоткрылись и из них вырвался короткий вздох.

— Твой обеспокоенный голос пробился ко мне. Сквозь расстояние и моё безумие. Не знаю почему так случилось, но хочу, чтобы ты кое-что мне пообещала.

— Да? — только и смогла спросить Мари, заворожённая таким чувственным Альвианом.

— Пообещай никогда не сомневаться во мне, — повторил Альвиан свою же фразу, когда он был на дне озера, — Пообещай верить мне.

Мари успела только моргнуть, как перед ней вновь оказался пейзаж с гуляющими человекоподобными тварями. Она осмотрелась. Пространство напоминало городскую площадь. Силуэты зданий размывались, и Мари не могла понять какой город находится перед ней. Посмотрев вниз, высшая увидела тела людей, на которых в прямом смысле не было лица. Их было так много, что они и составляли весь узор площади. Девушка смотрела на это, но не чувствовала того ужаса, который должна. Это зрелище завораживало. Моргнув ещё раз, Мари увидела напротив себя фигуру живого человека. Она видела только силуэт, напоминавший тень. Подол длинной одежды фигуры развивался на ветру, который не чувствовала девушка. Из тени стали пробиваться возвышающиеся руки. И тогда Мари сделала несколько шагов назад, разглядев стекающую по рукам фигуры кровь. Она лилась, как обычная вода по устью реки. Её было много. Невозможно много. Мари не могла больше смотреть на это и закрыла глаза руками.

Открыв их, перед ней вновь возвышался Альвиан. Её сердце бешено стучало, принося тупую боль. Мари не выдержала и бросилась в объятия высшего. Она сжала его так крепко, как могла. Альвиан опешил от таких действий девушки, но всё равно прижал её беловолосую голову к своей груди. Внутри стало так тепло, что высший стал сомневаться в своём желании отпускать юную девушку.

— Обещаю, Альвиан, — тихо произнесла Мари, вдыхая морозный запах вокруг них, — Я верю тебе. И всегда буду верить.

Альвиан сдержанно улыбнулся и прижался к мягким волосам высшей. После их разговора ему стало легче. Он не медитировал, но энергия будто вернулась на прежний уровень. Беловолосая девушка обнимала Альвиана и старалась как можно быстрее забыть страшное видение, которое уже начинало пропадать из её сознания. Она хотела верить в то, что это всё — последствия метаморфозы, через которую они оба прошли.

***

С восходом солнца все были готовы к возвращению в Прагу. Отакар не рассчитывал на такой исход событий, но и он пришёлся королю по душе. Пусть Владислав тешится своим титулом, как дитя новой игрушкой. Главная проблема была решена, а всё остальное не так важно. Отакар смотрел на Констанцию, которая всю ночь была рядом с ним и ласково поглаживала его по голове. Может быть, она уже простила его за изменившийся выбор наследника. Она должна была понять его, потому что сама в глубине души давно хотела избежать передачи короны Вацлаву. Король Праги осмотрел всех, но не находил виновника удачной сделки. Отакар обвёл присутствующих взглядом и нашёл Мари, что была недалеко от него. Он взмахнул рукой, и девушка через несколько секунд оказалась возле него.

— Где Бедржих? — спокойно спросил Пржемысл.

— Скоро подойдёт, — также ответила Мари, — Не беспокойтесь.

Король отвёл взгляд, где высший вместе с Владиславом выходили из главных дверей замка. Его настоящий брат выглядел задумчивым или даже удручённым. Железная маска повернулась к Отакару и кивнула ему. Маркграф не стал идти дальше и остался стоять на ступенях в окружении охраны. На его плечах в этот раз была тяжёлая шерсть, покрывающая большую часть его худой фигуры.

Альвиан вскочил на лошадь. Отакар вскинул руку вверх, в знак прощания, и Владислав, на удивление короля, ответил не только взаимностью, но и улыбкой.

Когда за спиной было уже несколько десятков километров от Леднице, Отакар подъехал ближе к высшим, которые всю дорогу что-то обсуждали.

— У вас с Владиславом был какой-то приватный разговор? — прямо спросил король.

— Да, если это можно так назвать, — не скрывал Альвиан, — Он очень заинтересовался своим внезапным излечением. И… спрашивал меня об истинной причине перехода на вашу сторону.

— И что ты ему ответил на всё это?

— Сказал, что после того, как вы вытащили меня из плена, я стал проводить много времени в церкви, чтобы искупить прошлые грехи, в число которых входит бунт, устроенный против вас, — улыбаясь ответил Альвиан, — Тогда на меня якобы снизошёл ангел, который даровал мне силу исцеления. После моего «откровения» Владислав сам додумал то, что я хотел.

— Он подумал, что его болезнь — это кара Бога, — продолжила Мари, когда увидела нахмуренные брови Отакара, — И теперь он пересматривает отношение к вам.

— Возможно, что его обида в скором времени пройдёт, — Альвиан отвёл свой взгляд от короля, — Я надеюсь, как и ваша.

Отакар слабо верил этому. Владислав не был таким верующим фанатиком, как раньше. До смерти матери. Он единственный, кого её смерть вывела из равновесия настолько сильно. Для Владислава мать была единственной, кому он доверял после измены отца в пользу Отакара. Но он не знал, что это Ютта предложила тогдашнему королю Владиславу II сделать Отакара наследником трона. Но обстоятельства сменились и трон достался старшему сыну — Бедржиху, которому Владислав и хотел вернуть трон сейчас, считая Отакара главным злом семьи.

«Быть королём — большая ответственность, Бедржих!», — свой охрипший голос Отакар вспоминал с ужасом.

«Будто стань королём ты, тоответственность лилась бы через край! Не смеши меня, Отакар!», — кричал его брат, размахивая руками.

«Во всяком случае, я бы не стал объявлять войну всем подряд, оправдывая это тем, что Чехия должна увеличить свои границы, — Бедржих ничего не ответил ему, — Ты мог бы разобраться с проблемами внутри Чехии для начала».

«Стань королём, Отакар Пржемысл, — Бедржих подскочил к нему. В его глазах пылал красным огоньком не только отблеск от горящих дров, но и ярость, — И тогда можешь делать, что хочешь. А сейчас…»

В тот день Бедржих изгнал Отакара впервые. Средний сын был тогда в не меньшей ярости, чем его брат, но сейчас, вспоминая то, что происходило во время его изгнания, он благодарил его за это. Бедржиха быстро сместили с трона, отправив его в Моравию, где уже тогда находился Владислав. Ольдржих, который занял место старшего сына Владислава II, заставил Бедржиха написать отказ от трона. Пожизненно. И конечно же, вся вина пала на Отакара. По мнению старшего и младшего братьев именно он подговорил Ольдржиха на такой поступок. С тех пор братья стали вместе плести интриги против Отакара. А когда тот пришёл из изгнания и заполучил трон, то первым ударом стал бунт.

Отакар с грустью вспоминал эти дни, пока они ехали из Леднице. Если бы был шанс всё изменить, то он бы воспользовался им. Он не хотел, чтобы подобное случилось в его семье, но Отакар прекрасно видел агрессивность Вацлава. Он поднял голову и увидел затянувшееся серое небо, из которого скоро должен был посыпаться снег. «Быть королём — большая ответственность», — повторил он в мыслях. И у Вацлава этой ответственности не было. Отакар не был уверен до конца и в Альвиане, но его интуиция твердила, что именно он должен быть Ангелом Чехии.

— Отакар, — позвал его обеспокоенный голос Констанции, — Вацлав! У него опять припадок.

Король не успел прийти в себя, как высший уже оказался возле трясущегося Вацлава. Мари сидела рядом и диктовала действия. Высший быстро перевернул парня на бок и не отпускал. Крепко завязанный воротник быстро расстегнулся под ловкими движениями Альвиана. Уловив испуганный взгляд Отакара, Мари поспешила его успокоить.

— Всё хорошо. Это сейчас прекратится, и он будет в норме.

Прошло меньше минуты, растянувшиеся на долгие часы для присутствующих. Судороги Вацлава прекратились, осталась только мелкая дрожь. Констанция подошла к своему сыну и стала заботливо убирать платком стекающую изо рта жидкость. Глаза Вацлава бегали от одного лица к другому, не останавливаясь даже на секунду. Альвиан предложил взять Вацлава на свою лошадь, чтобы в случае подобного припадка он не упал со своего скакуна, как в этот раз.

Высший посадил Вацлава на лошадь, как только тот пришёл в себя. Тело не слушалось королевского сына и ощущалось, как намокшая тряпка. Вацлав заснул на груди мужчины в железной маске. Отакар и Констанция часто посматривали за сыном, боясь повторной судороги. В последнее время такое состояние стало учащаться. И это не могло не настораживать.

— Это эпилепсия, — Мари ехала по правую руку от Альвиана, — Ты сможешь его вылечить?

— Мне нужно знать из-за чего эта болезнь появляется и что нужно устранить, чтобы вылечить его, — Альвиан говорил тихо, чтобы не разбудить Вацлава.

— Я расскажу тебе. Только ты должен вернуть себе энергию перед этим. Не хочу, чтобы и с тобой что-то случилось.

Альвиан улыбнулся. Что с ним может случиться, когда в его руках такая сила?

***

По возвращении в Прагу, Мари, как и обещала, рассказала Альвиану причины эпилепсии. С помощью этой информации высший мог вылечить недуг королевского сына. Когда он находился в состоянии медитации, к нему начали ломиться с другой стороны двери. Это было так неожиданно, что беловолосый мужчина еле успел поставить ноги на землю, предотвратив неудачное падение. Голова заболела. В последние дни он только и делал, что медитировал и лечил Вацлава. Это оказалось куда сложнее, чем он думал. Ему приходилось долго изучать юношу изнутри, чтобы отыскать очаг. Если с лёгкими Владислава было всё понятно и видно невооружённым глазом, то мозг был для высшего более сложным органом.

Альвиан открыл дверь. За ним стоял мужчина средних лет. От волнения его руки тряслись, а возле висков скопилась небольшая испарина. Беловолосый мужчина успел уловить его мысли:

«Послание! Послание от Константина».

Отакар вместе с Мари ждали Альвиана в тронном зале. Девушка, заметив высшего, легко улыбнулась ему. Они не виделись с того момента, как приехали в замок и поговорили о болезни Вацлава. И сейчас её образ был успокоительным для мужчины. Но громкий и обеспокоенный голос короля вырвал Альвиана из сладких мечтаний о спокойствии.

— Константин прислал нам вести. Фридрих ведёт переговоры с Аль-Камилем, но ему слабо удаётся отстоять свои требования. Все, в том числе и египетский султан, прекрасно осведомлены о том, что Фридрих пошёл против Папы.

— Аль-Камиль не хочет уступать, — ответил Альвиан, который слышал мысли Константина всё это время, — Он поверил в свои силы. Но и Фридрих идёт против церковного Папы, что нехорошо.

— Нужно с этим как-то разобраться, Бедржих. Мари, если ты уже пришла в себя, то попрошу тебя использовать свои знания. Выберите нужное решение и…отправляйтесь в Яффу. Они сейчас там.

Альвиан посмотрел на Мари. Он вновь ощутил неприятную колющую волну, которая настигала его каждый раз, когда девушка чего-то пугалась. Высшая действительно испытала страх от того, что ей вновь придётся лезть в эту капсулу. Лолита сказала, что нужно будет делать так всегда, когда ей понадобится информация. Отакар увидел волнение девушки и изменился в лице, но ничего не сказал ей. Он посмотрел на Альвиана и кивнул в сторону двери. Высший взял беловолосую девушку за руку и вывел из зала.

— Когда-нибудь я привыкну к боли, — сразу же пояснила своё состояние Мари, — Я немного волнуюсь.

— Я буду рядом и сделаю так, чтобы боль тебе не угрожала. Мы должны помогать не только людям, но и друг другу.

Мари кивнула, но состояние страха не спало. Ей сразу вспомнилась тётушка Бланш с сдвинутой в бок челюстью и разбитыми вдребезги костяшками пальцев. Очнувшись ото сна в капсуле, Мари чувствовала себя примерно также. Шок от боли был настолько сильным, что она уже не помнила, как оказалась в кровати. Но после этого нельзя было сомневаться в своих действиях. Она должна сделать это.

Оказавшись возле капсулы, рост высших вернулся в норму. Мари посмотрела на окружающие их предметы интерьера и ощутила лёгкое головокружение. Альвиан стоял возле двери и молчал, ожидая решительности от девушки. Высшая наконец-то вдохнула свежий воздух и шагнула вперёд, уже чувствуя, как в её позвоночник вторгается металлический крепёж. Но это была только фантомная боль. Как только стеклянные дверцы закрылись, Мари сразу же потеряла сознание.

Вокруг дул лёгкий тёплый ветер, которого не было в Праге в это время года. Солёный запах окутал девушку, и она поняла, что можно открывать глаза. Перед ней был жёлтый каменный город, окружённый голубой морской водой. Но никаких звуков, кроме гуляющего ветра и бьющихся друг о друга волн, не было. Мари еле слышными шагами пошла вдоль узких улиц, которые поднимались вверх. Удивительное спокойствие таилось на протяжении всей прогулки. Лишь в конце своего путешествия высшая увидела большую площадь, где стоял светлый, в цвет города, шатёр. В нём египетский султан собирался принимать Фридриха II и второго гостя. Он не хотел открывать двери своего богатого дворца для христиан. Город очнулся ото сна. Возле входа в сооружение возник мужчина, по цвету волос которого, Мари сразу узнала Альвиана. Девушка поспешила за ним.

Внутри сидел широкий, по большей части из-за огромного количества разноцветной одежды на нём, мужчина в тюрбане, из которого торчали красивые перья павлина. Из-под его одежды выглядывали несколько сабель. Аль-Камиль важно осматривал пришедшего незнакомца и не скрыл своего удивления.

— Добро пожаловать, дорогой гость, — с искренней улыбкой спросил египетский султан на арабском и указал на свободную подушку, — Как мне называть вас?

Сидевший рядом Фридрих II смотрел с неменьшим удивлением на железную маску. В отличие от Аль-Камиля, одежда императора уступала по изящности и пестроте, но на свою голову он неумело намотал несколько видов тканей, чтобы спрятать её от жаркого солнца. Константин, которого Мари заметила только сейчас, стоял в дальнем углу шатра с воинами Аль-Камиля. Альвиан медленно опустился на место возле Фридриха.

— Родители назвали меня Фридрихом, но закрепилось за мной имя Бедржих. Можете называть, как вам будет удобно, повелитель, — ответил высший на том же языке, склонив голову.

Аль-Камиль кинул быстрый взгляд на императора Римской Империи, но потом сразу обратился ко второму гостю:

— Хорошо, Фридрих. Я очень рад, что наконец-то встретил тебя. До меня уже дошли слухи, что Леднице вновь присоединилась к Чехии. Чувствует моё сердце, что ты этому помог.

— Не буду скромничать, но я повлиял на решение своего брата.

— Удивительно, ведь Владислав очень упрямый мальчик, — засмеялся Аль-Камиль, а за ним и Фридрих II, — Угощайся. Ты ведь приехал с такой дали.

Альвиан посмотрел на богатый, не только сверкающей золотой посудой, но и многообразной едой, стол. Вся еда выглядела, как искусственная. Но пробивавшийся даже через его второе железное лицо запах, говорил об обратном. Высший сразу же вспомнил своего отца Рейдка, которого он уже так давно не видел. Он бы сейчас с радостью увиделся с ним, но… Вряд ли отец узнает своего ТАКОГО сына.

— Спасибо, я не голоден, — грустно ответил Альвиан, отходя от своих мыслей.

— Тогда я готов вас слушать, — уже серьёзно, без улыбки сказал Аль-Камиль, — Ты хотел, чтобы Фридрих приехал, и вот, он здесь. Можешь начинать.

Фридрих II тяжело вздохнул. Он не стал бы так долго ждать прибытия своего тёски, если бы Константин, которому он доверял также, как и Отакар, не уговорил его вызвать старшего брата Чешского короля. После слухов о Леднице сомневаться в политических силах Бедржиха не стоило. Фридрих надеялся, что его присутствие поможет ему.

— Требования всегда одинаковы при крестовых походах, Аль-Камиль, — Фридрих не стал фамильярничать и разговаривал с султаном, как со всеми остальными, — Я откладывал его очень долгое время и хочу наконец-то исполнить своё обещание. Кто, как не ты, должен знать об обещаниях.

— Конкретнее, Фридрих.

— Священные Земли. Верни их тем, кому они принадлежали с начала времён, — голос Фридриха дрогнул.

Султан усмехнулся. Кошачьи шипения юного Фридриха были пустым звуком для него. После пятого крестового похода он верил в то, что его Бог с ним. И только он может вершить судьбу своих владений. Если ему удалось отвоевать Деметту в прошлый раз и уговорить крестоносцев к миру, оставив все привилегии при себе, то что мешает сделать это ещё раз? Фридрих II находится в плохих отношениях с папой, а значит подкрепления от него не будет. А все остальные союзники императора уже дали всё, что могли.

— Или что? Вы двинетесь на Иерусалим своей армией, которая падёт, не дойдя до врат Священного Города? — злил Фридриха султан, — Фридрих, эта война будет бесконечной. Если ты добьёшься возврата Иерусалима христианам, то только пока на моё место не придёт другой султан. Так есть ли смысл в том, чтобы сейчас губить жизни невинных людей?

— Я должен вернуть Святую Землю! — завёлся Фридрих и вскочил с места, — Если ты встанешь на моём пути, Аль-Камиль, то клянусь Богом, я устрою такую бойню, какой не видел твой мусульманский народ!

— Ваше Величество, — обратился Альвиан к вспылившему мужчине, — Не рубите с плеча, пока не познали суть. Успокойтесь, давайте поговорим на холодную голову.

Фридрих смотрел на железную маску и, сам того не ожидая, ощутил нахлынувшее спокойствие. Он извинился перед султаном и сел на место. Аль-Камиль держал свою руку на рукояти сабли, но сразу же отпустил её, как только император сел на место. Альвиан извинился за своего сторонника.

— Я вижу, что вы не хотите воевать, повелитель. Зачем вам нужны дополнительные проблемы в лице нас? У вас ведь остались конфликты с вашими родственниками. Несмотря на то, что умер ваш брат Аль-Муаззам, есть и другие братья, которые очень хотят отломить лакомый кусочек от вашего земельного пирога, — Альвиан не отводил своего взгляда от Аль-Камиля, — И я могу вам помочь с тем, чтобы устранить эту проблему.

— Я смогу постоять за свои земли в одиночку. Моя армия охраняется высшими силами.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Альвиан, — Но что если мы не будет претендовать на контроль мусульман внутри Иерусалима и других Священных городов?

— В каком смысле? — усомнился Аль-Камиль.

Фридрих посмотрел на Альвиана с явным недоверием и раздражением. Сейчас старший брат Отакара выдвигает свои условия, которые могли бы не нравится самому Фридриху. Но он терпеливо слушал, хотя и собирался уже вытащить свой меч из ножен. Альвиан слышал эти мысли и старался держать под контролем состояние императора.

— Некоторые мечети будут под полным контролем мусульман, Фридриху будет запрещено восстанавливать военную мощь Иерусалима. Чтобы у вас не было сомнений в наших мирных отношениях.

— А что насчёт моего народа? Они опять должны будут уйти из своих домов, как при пятом крестовом походе? Опять бедные люди станут страдать только из-за вашей жажды заполучить Иерусалим?

— Я, как человек имеющий власть, тоже забочусь о людях. Как и Фридрих, — император нехотя кивнул, под давлением высшего, — Люди останутся в своих домах, словно ничего и не произошло.

Аль-Камиль размышлял. Условия, которые ставил Бедржих, удовлетворяли его. Он действительно не хотел войны. Пока что. После стольких потерь нужно было набраться сил. Говоря, что крестоносцы погибнут, не доходя до врат Иерусалима, султан блефовал. Силы его войска уступали силам христиан. На несколько десятков тысяч человек, что было достаточно, чтобы рассчитывать на поражение.

— Если так, то жители Иерусалима сохранят за собой возможность избирать городских чиновников.

Фридрих и Альвиан переглянулись. Император кивнул в знак одобрения.

— Меня всё устраивает, — подтвердил Фридрих, — Но в число Священной Земли входит не только Иерусалим.

— Мы договаривались только о нём, — огрызнулся султан.

— Мы говорили о Священной Земле, Аль-Камиль, а не о Иерусалиме в отдельности, — улыбался Фридрих, хитро сузив глаза.

Султан злобно вдохнул нагретый воздух и закрыл глаза. Альвиан посмотрел на довольного Фридриха и покачал головой. Император ещё выше поднял свой самодовольный подбородок. Молчание Аль-Камиля длилось несколько минут. Константин, стоявший всё это время в стороне, внимательно наблюдал за происходящим. Когда Фридрих сказал о дополнительных землях, воин посчитал, что эта встреча обречена на провал и всё-таки будет война.

— Что ты ещё хочешь, Фридрих? — небрежно спросил Аль-Камиль, еле сдерживая порыв отрубить голову этому наглецу.

— Вифлеем и земли вдоль моря.

— Вифлеем, Назарет, Сидон, Яффу и Иерусалим, — перечислил султан по памяти, — Верно?

— Да! Именно! — крикнул победоносно император, — Все твои требования, относительно людей, будут выполнены. Слово императора Священной Римской Империи.

— Не утруждайся, Фридрих, — Аль-Камиль подозвал своего слугу, — Все знают, что Папа лишил тебя этого титула. Но ты слишком самодовольный и упёртый, чтобы услышать это.

Фридрих постарался пропустить эти оскорбления мимо своих ушей. Ведь скоро в его руках будут заветные бумаги, от которых зависит его репутация и отношение Папы. Пусть этот «помазанник божий» подавится своей слюной, когда узнает об этом!

Мари начала захлёбываться питательной жидкостью. Во рту остался горький привкус. Двери открылись, и Альвиан сразу же обхватил ослабевшую девушку. Она не смогла уловить момент, когда её сознание вернулось в это время. Вместо тёплых мест, вокруг всё отдавало холодными голубыми и серыми цветами. Мари уже забыла про то, что находится в капсуле.

Альвиан посадил девушку на кровать. Её тело, как и в прошлый раз быстро высохло. Если бы высшая не пыталась уложить всё увиденное по полочкам, то заметила бы это. Но сейчас её больше волновали подробности. Сидевший рядом мужчина всё ещё сохранял молчание. Незаметно для девушки, он старался ускорить заживление её ран на спине и руках.

— Я знаю, как тебе убедить Аль-Камиля, — наконец-то сказала Мари, слегка улыбнувшись волновавшемуся Альвиану.

***

Высшие решили ничего не говорить Отакару. Они посчитали, что увиденное Мари будущее должно остаться только среди них, чтобы не искушать судьбу. Король Чехии прекрасно это понимал и знал, что его советники сделают всё так, как надо. Альвиан уже стоял на заснеженной земле, поглаживая тёмно-каштанового коня. Он дёргался, нервничал и не давался беловолосому мужчине, который уже привык к такому отношению лошадей. Мари подошла к ним. Высший уговорил её остаться в замке, чтобы присматривать за Вацлавом. Хотя Мари и хотела посмотреть на тёплые края, в которых она никогда не была, внутреннее чувство подсказывало ей, что она ещё сможет побывать там.

Альвиан тяжело дышал, и плотный туман окружал его лицо и железную маску, оставляя капельки воды на обратной её стороне. Услышав хрустящий звук снега, мужчина прекратил ласкать гриву беспокойной лошади и обернулся в сторону девушки.

— Так грустно видеть, как ты собираешься в путь, — сказала Мари, не доходя до него, — Снова придётся дожидаться тебя среди незнакомых людей.

— Это ненадолго, — Альвиан взял Мари за руки и прижал их к своему сердцу, — Во всяком случае, я смогу появиться в любую минуту. Только позови. Твой голос я всегда услышу.

Улыбка озарила лицо Мари. Она смотрела на выделяющиеся глаза стоящего перед ней мужчины и была готова поспорить, что от этого взгляда по её телу прошлось несколько лёгких разрядов электричества. Её тело сразу среагировало на это и вздрогнуло. Мари засмеялась и покраснела.

— Будь осторожен, Альвиан.

— Конечно, — высший поднёс руки ближе к своему лицу и поднял маску так, чтобы его губы смогли прикоснуться к мягкой коже рук девушки.

Альвиан запрыгнул на скакуна и посмотрел на высшую долгим взглядом, чтобы оставить свежий отпечаток её образа у себя в памяти. Мари ещё некоторое время смотрела вслед Альвиану и, недолго думая, направилась в сторону своего последнего убежища.

Чтобы никто не обращал внимания на её цвет волос, Мари натянула капюшон. Пошёл пушистый снег, застилая голые участки домов. Дети бегали по узким улочкам, бросаясь друг в друга снежками, и падая в огромные сугробы, которые были сделаны ими же совсем недавно. Приближаясь к дому тётушки Бланш, сердце стучало сильней, почти до боли. Мари начала ощущать дрожь, как только в её памяти промелькнули крики Корентина. Но сейчас ведь его нет, правда?

Дверь была единственным препятствием между встречей с тётушкой. Мари толкнула деревянную дверь, и тихий скрип разнёсся по разным уголкам дома. Внутри пахло вкусной, только что приготовленной едой. Никто не встречал внезапного гостя, поэтому девушка позвала тётушку, надеясь, что выйдет именно она, но как только из кухни вышла Полетта, Мари застыла на месте.

— Мама? — её губы сами произнесли это.

— Мари, — Полетта также не ожидала такого гостя и некоторое время стояла на месте, но отойдя от лёгкого шока, сразу же подбежала к дочери, — Боже мой, Мари. Как я давно тебя не видела!

Мари почувствовала тёплые объятия матери и вкусный запах, окружающий её. Всё это время, пока она находилась в замке она безумно жаждала этих объятий. Сладкое ощущение расслабленности разлилось по телу девушки. Полетта долгое время не хотела отпускать своё дитя, боясь, что она сразу же уйдёт от неё. Но как только Мари оказалась на расстоянии вытянутой руки, она не исчезла.

— Мари? — услышала девушка знакомый голос тётушки, — Мари!

Бланш спускалась с лестницы очень быстро, слегка придерживая подол тёмно-синего платья. Женщина прижала Мари к своей груди и попыталась сдержать ком внутри, как только почувствовала маленькое тело племянницы. Все женщины так расчувствовались, что несколько больших слёз счастья всё-таки скользнули по щекам.

— Я так скучала по вам, — начала Мари, — Я думала, что вечность не буду видеть вас.

— Ну, об этом мы поговорим за великолепным ужином, который приготовила твоя мама. Кто умеет готовить в нашей семье, так это она, — пролепетала тётушка Бланш. Хотя такая манера речи не была свойственна ей, от волнения у неё могло всё неожиданно поменяться.

Мари согласилась с этим. Прислуга тётушки начала ухаживать за гостьей и, когда они сняли с неё плащ, не смогли не заметить необычный цвет волос. Высшая решила отшутиться и пояснила, что поседела от работы с королём. Все посмеялись, но это только подогрело их интерес к изменениям девушки.

— Какой он? — спросила Полетта уже за ужином.

— Кто? — Мари испугалась вопроса, но сама не поняла почему.

— Король Отакар. Говорят, что он очень справедливый и старается всё делать для своего народа. Неужели он не имеет недостатков?

— Он не идеальный, — нахмурилась Мари, — Его сложно вывести из себя, но всё-таки есть ниточки, которые ведут к его взрыву. Отакар пытается сделать как можно лучше, но иногда его не понимают. Он так заботиться о чешском народе, что совершенно забывает про свою семью.

— Кем ты являешься в королевском замке? — спросила уже тётушка Бланш, — Надеюсь, что тебя не используют в качестве прачки или уборщицы?

— Нет-нет! Отакар поставил меня вместе с Аль… Бедржихом, — сразу поправила сама себя высшая, — своими советниками. Мы помогаем ему в управлении Чехией.

Несколько секунд Полетта с Бланш переглядывались неоднозначными взглядами. Они не могли понять, как их маленькая Мари, которая совсем недавно приехала с другого королевства, стала советником короля Пржемысла Отакара, который славился не только своим справедливым правлением, но и редкой сменой своей прислуги. Девушка молчала, не стараясь объяснить им всё, что произошло с ней. Да и какой смысл, если они не поймут этого?

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мари, переводя тему разговора в другое русло.

— Хорошо, — ответила Бланш и, уловив на лице Мари грусть, положила свою руку на её, — Если бы я не была готова к этому, то сразу бы всё рассказала ему. Мне нечего терять, кроме тебя.

— Ты это тоже понимаешь, моя Мари, — продолжила Полетта, — Ты пришла сюда, стараясь остановить всё это.

— Если бы не пришёл Бедржих, я бы не смогла спасти вас.

Бланш нахмурилась, не понимая, как к этому причастен старший сын Владислава II. Мари взглянула на Полетту, и тогда она пояснила:

— Он пришёл и изгнал Корентина из Чехии, а тебя…исцелил.

Мать Мари неуверенно произнесла последнее слово. Она и сама не знала, так ли это на самом деле? Но тётушка Бланш улыбнулась несмотря на то, что не совсем помнила Бедржиха. В полуосознанном состоянии, на грани жизни и смерти ей казалось, что она видела никого иного, как мёртвого сына Рейдка. Отличиями от настоящего Альвиана были волосы и глаза. Такие же белоснежные волосы, как и у Мари. Бланш с недоверием посмотрела на племянницу, но ничего не сказала. Высшая услышала мысли женщины и ещё раз убедилась в её уме. Может быть, не придётся ничего говорить, если она сама до всего догадается.

Из остатка беседы Мари узнала о том, что кукловод опустился до того, что избил Полетту и скинул её с высокой лестницы. Тем самым спровоцировав выкидыш. Полетта была подавлена этим событием и всё происходящее проходило мимо неё. Она ходила за Корентином, как он того и хотел. Её состояние не позволяло разговаривать и гулять. Единственное состояние, которое хотела принять Полетта, было горизонтальное. Очнулась она только на пороге дома своей сестры. Полетта расплакалась на этом моменте, извиняясь за то, что не смогла его остановить. Но Мари и не подумала, чтобы обвинять в приходе отца её. Она уверяла Полетту и саму себя в том, что его теперь можно забыть, как страшный сон.

Они долго смеялись, вспоминая детство Мари. Как она любила ездить на лошадях, называя их уменьшительно-ласкательными именами всего, что ей нравилось. Начиная от еды и заканчивая цветами. Однажды Мари заснула в поле, рассказывая всем, что запах цветов убаюкивал её не хуже колыбельной. Тогда они искали её всем районом.

«Понятно почему ты пахнешь цветами», — проскользнул звонкий голос, явно смеющегося Альвиана.

Мари не смогла сдержать широкую улыбку. Даже находясь так далеко, он мог услышать её голос. Как он и говорил. С одной стороны, это радовало, но с другой, она понимала, что не сможет сказать немного более интимные подробности своих чувств.

— А что насчёт Бедржиха? — смеялась Полетта, отходя от недавних воспоминаний, — Какой он? Он тебе нравится?

Мари тяжело вздохнула. Только она подумала об этом, и сразу речь зашла о нём.

— Он необыкновенный человек, — не соврала Мари, зная, что эта фраза может восприниматься двояко, — Не могу сказать, что я равнодушна к нему, но… я пока что не могу сказать и того, что испытываю что-то большее, чем симпатия.

— Не всё так сразу! — посмеялась Бланш, — «Нечто большее» не приходит в один момент. Если ты чувствуешь, что вас что-то объединяет, то старайся узнать человека лучше. И когда ты поймёшь, что тебя устраивают даже его недостатки, то это уже можно назвать «чем-то большим», Мари. Любовь — дело долгих лет, которые вы должны пройти вместе.

Высшая была согласна с этими словами. Она хотела их услышать. Связь между ней и Альвианом была с самого начала и этого нельзя отрицать. Мари надеялась, что сейчас её беловолосый спутник тоже согласился со словами Бланш.

Альвиан скакал галопом через огромное блестящее белое поле. Он слышал мысли Бланш и Полетты, но размышлял, как Мари. Об их связи. Высший впервые почувствовал её так сильно, как только заметил большие голубые глаза, рассматривающие его. И чем, как ни судьбой, можно назвать то, что именно они вдвоём достойны силы высших?

***

Переговоры с Аль-Камилем прошли в точности так, как рассказала Мари. Альвиан собирался в обратный путь, но его остановил император. Он окликнул его и стал важным медленным шагом подходить к высшему. Мужчина в железной маске терпеливо ждал. Что понадобилось Фридриху ещё?

— А ты неплох в дипломатии, — улыбался император, радуясь своей победе, — Давно ты научился ей?

— После всего, что произошло со мной, я пересмотрел свои взгляды на мир и теперь стараюсь решать конфликты мирным путём, — Альвиан понимал к чему клонил Фридрих.

— И теперь ты помогаешь своему бывшему врагу? Это смешно.

— Смешно потерять Императорскую власть, Фридрих. И смешно не уметь вести переговоры, держа несколько лет в своих руках власть.

Высший не понимал, почему он вдруг так разозлился на стоящего рядом потного мужчину. Но он уже не мог спокойно отвечать на его вопросы. То, что он увидел сегодня, доказало неумение Фридриха быть в таком положении. Папа Римский мог бы уже давно отправить своего неуёмного «сына» в отставку, да только император давил на жалость и оставался на своём.

— Я пришёл не ругаться, дорогой друг, — не убирал с лица мерзкую улыбку Фридрих II, — Я хочу попросить тебя об одной услуге.

— Нет, — отрезал высший и собирался уходить, но император схватил его за руку.

Альвиан сдерживал нарастающий ком злости внутри себя, но он не мог пообещать себе, что сможет продолжать. Слова Лолиты держали его в рамках. Он не мог после стольких мучений обречь себя на гнев этих истинных высших, силы которых неизвестны ему.

— Помоги мне вернуть титул Императора Священной Римской Империи, и я откажусь нападать на Чехию. Я-то думал, что ты поддержишь меня в свержении Отакара, но вижу, мы теперь на разных сторонах баррикады.

— Зачем тебе это, Фридрих? Ты и так добился чего хотел — вернул Священные Земли. Не глупи, в надежде, что тебе опять повезёт. Иначе потеряешь и то, что имеешь.

— Бедржих так бы не сказал.

Тело Альвиана вздрогнуло. Тут без сил высшего было не обойтись, но он так устал, что совершенно не мог её контролировать. Альвиан обругал себя. Что не медитировал и что не послушал Мари, когда она говорила об этом. И теперь нужно разбираться с этим глупым императором. А ведь всё так хорошо начиналось.

Мужчина смотрел на Лжебедржиха свысока, оценивая его замешательство. Бедржих, по его мнению, никогда бы не стал вести мирную политику. Когда он только сел на чешский трон, то сразу планировал вести войну против Франции. Он так хотел отломить от неё лакомый кусочек, чтобы позлить тогдашнего короля. А в сказки, что Бедржих неожиданно изменился после многолетнего плена, Фридрих не верил. Он вообще мало верил, что люди могут поменяться.

-Так что? Поможешь мне? — не отступал Фридрих.

— Нет. Мне всё равно на то, что ты там себе надумал.

— Да ладно тебе! Я могу рассказать ВСЕМ, что вместо Бедржиха Отакар держит какого-то другого человека. Людям это не понравится.

Альвиан одарил мужчину потухшим взглядом и развернулся от него. На этот раз император не стал удерживать разоблачённого Бедржиха, а только крикнул ему вслед:

— Бедржих даже арабского не знал!

Когда над Яффой расстилалось тёмно-синее звёздное полотно, Константин нашёл Альвиана сидящим у камня. Воин увидел через глазные отверстия в маске, что голубые глаза высшего закрыты. Голова склонилась на грудь мужчины и могло показаться, что он спит. Константин сел рядом и направил свой взгляд на небо. Ему нравилось здесь. Теплый воздух, чистое небо, яркие пейзажи. Жаль, что он родился не здесь. И жаль, что не может быть воином в этой солнечной стране. Только тут его не мучала мигрень и постоянные кровотечения из носа. Климат Чехии ему совершенно не подходил.

— А если бы тебе предложили воевать здесь? — вдруг спросил голос слева от Константина, — Ты бы согласился?

— Я не знаю. Я не могу просто взять и оставить Чехию, Альвиан. Как бы не хотел в тёплый край.

— Если я стану королём, то отправлю тебя сюда не на долгую службу, — засмеялся Альвиан.

— Ты уже задумываешься об этом? Ты же не хотел брать на свою голову королевскую корону.

— Чем дольше я живу жизнью высшего, тем больше понимаю, что это неизбежно.

Константин согласился. Он тоже видел это. В конце концов, если бы титул зависел от знаний человека и от его умений, то Альвиан мог бы поравняться даже с таким, как Отакар. Сейчас его сила позволила ему сделать это без сложных махинаций, таких как: дворцовый переворот или захват власти. Константин вновь прокрутил в голове всё произошедшее и не мог поверить в это всё.

— Какая глупая была затея, — усмехнулся воин, сверкая оружием на лунном свете, — Но она сработала, чёрт возьми!

— Да, — протянул беловолосый мужчина и наконец-то открыл глаза, — Но, в том, что эта затея сработает, я не сомневался. Не могу себе представить другого исхода.

— Какого это? Быть высшим?

Альвиан помолчал, стараясь найти нужный ответ в своей голове. Ведь свою силу Альвиан полностью не испробовал и даже не знал, где она заканчивается. Он знал, что не может смотреть в прошлое и будущее. Знал, что не может перемещаться туда. И знал, что перемещение только для него одного.

— Я знаю, что у меня есть огромная сила, но не могу её применять так, как мог бы. Я заперт в рамках. Не могу показывать силу людям, не могу им же вредить. Может быть, не будь этих правил, я бы смог…изменить мир.

Они молчали. Константин размышлял частично о сказанном высшим, частично о том, что в будущем сможет быть здесь долгое время. Если Альвиан, действительно, сможет отправить его на службу сюда. Высший думал над разговором с Фридрихом. Он не мог отпустить его, хотел убрать его со своего пути насовсем. Но…тогда выход был один.

Высший хотел сказать о своём плане, но обратившись к своему другу, услышал только тишину. Константин заснул. Теперь Альвиан мог говорить только с собой. Если бы только Мари была здесь… Только эта мысль скользнула в сознании, мужчина сразу же направился к ней.

В это время Мари стояла у открытого окна в своей комнате. С тех пор, как уехал Альвиан, она стала почти каждый день приходить к тётушке Бланш и Полетте. А вечером в свободное время Вацлава, смотрела за юным сыном короля. Он чувствовал себя намного лучше, если верить его словам и мыслям. Но иногда в его сознании проносились едкие высказывания в сторону нового советника Отакара. Мари же наоборот нравилась Вацлаву, и он хотел, чтобы она и дальше ухаживала за ним. Девушка была не против. Тем более с ним можно было поговорить на интересные темы, когда он не закапывался в себе.

Но когда наступала ночь, Мари долго не могла заснуть. Мысли клубком наматывались в её голове и тогда ей приходилось стоять на свежем воздухе, стараясь очистить своё сознание. Она так увлекалась этим занятием, что могла просто не заметить звуки вокруг неё. Но тут Мари отчётливо услышала тихие шаги позади. Повернувшись лицом в свою комнату, девушка увидела другого высшего. Он потянулся к маске и медленно снял её. По лицу высшего вырисовывалась странная эмоция: нежность, грусть, тревога. Они, как коктейль, смешались друг с другом, и Мари прочувствовала каждую из них.

— Альвиан? Я рада, что ты…

В следующую секунду она оказалась в крепких объятиях мужчины. От него пахло всё той же морской водой, как и в тот день, когда он принёс её сюда, в замок. Альвиан уткнулся в волосы девушки и впервые после метаморфозы не слышал свои пугающие мысли. Он закрыл глаза и увидел сад с бесконечным многообразием цветов, деревьев и просто обычной травы. И это всё рисовало картину спокойствия. Полной безмятежности. Мари вспомнила слова тётушки Бланш. И чтобы подтвердить свои мысли, она повторила сама себе: «Я буду с тобой, Альвиан. Меня не напугает твоя тёмная сторона, какой бы она не была».

— Что тебя так беспокоит? — спросила Мари спустя долгое время.

— Что мне делать, Мари? — Альвиан рассказал всю ситуацию с Фридрихом и ему стало легче, — Я боюсь, что сделаю что-то не так. Что переступлю допустимый порог.

Мари сидела весь рассказ на кровати, поглаживая волосы Альвиана, который лежал на её коленях. Теперь понятно, откуда взялась эта тревога на лице высшего.

— Вряд ли ты переступишь порог, если сделаешь то, что собираешься. Но если хочешь, то я могу посмотреть лучший исход.

— Не надо, — сразу же отказался мужчина и посмотрел в глаза Мари, — Я просто хотел услышать именно твоё мнение.

— Тогда, — улыбнулась Мари, — Я считаю, что в этом нет ничего плохого. Ты ведь хочешь обезопасить Чехию.

Альвиан перехватил руку Мари, которая гладила его белые волосы, и поцеловал её. Сладкий вкус остался на его губах.

— Я скучал, — вдруг признался Альвиан и встал с кровати, — И видеть тебя — невозможное наслаждение, от которого я не могу отказаться.

Мари улыбнулась.

— Я тоже скучала. Появляйся хоть каждую ночь.

Альвиан исчез сразу после её слов. Мари почувствовала тяжесть в груди от того, что вновь осталась одна.

***

Альвиан вернулся обратно в Яффу, чтобы забрать лошадь и свои вещи и уже был рядом с Прагой. Аль-Камиль в знак новой дружбы подарил старшему брату Отакара новую белую лошадь, которую он называл Фыртыной. Она была быстрой и, что самое важное, сразу поладила с высшим. Свой план он усовершенствовал и решил, что ему стоит подождать с его осуществлением. Мари находилась рядом с Вацлавом по просьбе короля и самого его сына. Головные боли стали часто преследовать его, и ему хотелось побыть в приятной компании девушки, которая облегчала его болезненное состояние. Он не знал почему так происходило, но предполагал, что это связано с необычным происхождением Мари. Вацлав не знал о капсуле, но догадывался, что девушка схожа с Альвианом. Этот факт раздражал королевского сына. Совсем недавно Констанция рассказала о необычной способности двух советников Отакара — слышать мысли людей. Вацлав стал очень тщательно относиться к своему внутреннему голосу после этого. И перед возвращением высшего ему пришла идея, как убрать его со своего пути. Как сделать так, чтобы Отакар вновь вписал имя своего сына в завещание.

Беловолосая девушка находилась в размышлениях. Её не отпускали мысли о высшем. Та ночь, когда он неожиданно появился в её комнате и стал изливать ей душу, запомнилась Мари. Он доверял ей, поэтому явился. А что может быть приятнее, чем знать, что тебе верят? Понятно, зачем Альвиан попросил обещать верить в него тогда у Старой Дие. Вера Мари придавала высшему сил и уверенности в своих действиях.

Вацлав сидел за письменным столом в приятном тёплом свете свеч. Он писал свои размышления на бумагу, что помогало ему расставлять по полочкам свои мысли. И увидев такое же задумчивое состояние Мари, Вацлав обратился к ней:

— О чём ты задумалась? Уже несколько дней вижу тебя такой.

— Просто думаю, — ответила Мари, зная, что слова об Альвиане не понравятся сыну Отакара, — Моя жизнь сильно поменялась с тех пор, как я оказалась в Чехии.

— Есть ли смысл думать об этом? — Вацлав повернулся к Мари, — Радуйся, что ты сейчас ТАК живёшь.

— Я рада этому. Но что-то не даёт мне покоя.

Вацлав встал со стула и направился к девушке. Он сел у её ног, что сразу обескуражило Мари. Королевский сын легко притянул руку высшей и хотел поцеловать её, но Мари резко отдёрнула её и прижала к своей груди. Она испуганно смотрела на Вацлава, не понимая резкой смены его настроения.

— Не стоит, — грубо ответила Мари, когда увидела недовольство собеседника.

— Я тебе не нравлюсь, Мари?

— Нравитесь, но… Не больше, чем любой другой приятный человек.

— Кто же мой соперник? Константин? Джакуб? Владислав, который сразу заметил тебя? Или тебе по душе будущие незаконные короли?

Голос Вацлава становился грубее и походил на рык обезумевшего зверя. В его глазах Мари увидела злой блеск, который не говорил ни о чём хорошем. Девушка хотела подумать об Альвиане, который смог бы это всё остановить, но потом решила, что сможет справиться сама. Не хватало, чтобы между ними был конфликт, который повлиял бы на отношение Отакара к самой Мари и Альвиану. В это время сын короля поднял подол голубого платья девушки, и его холодная рука скользнула по внутренней стороне бедра. Дрожь мгновенно охватила Мари, и её нога сделала резкое движение в сторону лица Вацлава. Глухой звук пронёсся по комнате. Парень схватился за челюсть и сразу же встал. Мари тяжело дышала, но старалась сохранять холодность разума. В отличие от неё, Вацлав наоборот разгорячился подобным поступком и, придя в себя, направился в её сторону с большей настырностью.

Под руку попался глиняный кувшин с пивом, который стоял тут уже несколько дней полный. Он звонко разбился об голову безумного Вацлава, но тот никак не отреагировал на это. Он только сплюнул те несколько капель пива, что попали ему в рот. Руки Мари были схвачены одной рукой мужчины. Второй он быстро посадил высшую на стол, с которого сразу всё начало падать. Мари хотела закричать, но её рот сразу закрылся плотным платком, пропитанным прокисшим пивом. Горький запах вперемешку с кислым ударили Мари в голову. Быстро меняющиеся картинки в голове сводили с ума. Она не понимала, что происходит. Перед ней нависал Вацлав, резкими движениями снимающий с себя штаны и повторяющий: «Посмотрим, что он сделает, когда узнает, что ты отдалась мне. Отец сразу поменяет своё решение!» Он мерзко смеялся, даже видя наполненные слезами красные глаза девушки. Мари стала ощущать режущую боль, как вдруг позади Вацлава она смогла разглядеть жуткую фигуру.

Альвиан стоял в тени. Он был без маски, поэтому можно было даже в темноте разглядеть его разгневанный взгляд. Голубые глаза округлились и покрылись кровавой пеленой, через которую он не мог адекватно видеть. Он слегка опустил голову и смотрел на стоявшего к нему спиной Вацлава. Он уже мысленно разделал его на части. Каждая мышца на его лице дёргалась, а грудь увеличивалась втрое от его громких долгих вдохов. Высший не смотрел на Мари, но девушка не могла отвести своего взгляда от него.

Одним взмахом руки Альвиан заставил Вацлава вылететь из окна, расцарапав все открытые части тела до крови. Оказавшись внизу на холоде, парень быстро надел на оголённые ноги штаны, и рванул в противоположную от замка сторону. Но беловолосый мужчина уже оказался позади него, ведя за собой свою белоснежную лошадь. Он шёл медленно, в то время как Вацлав не мог сдвинуться с места, хоть его ноги двигались быстрее лошадиных. Он подумал, что находится в дурном сне и открыл рот, чтобы закричать. Но его голосовые связки отказали, и вырвался только тихий писк, который даже он толком не расслышал.

Когда Альвиан поравнялся с Вацлавом, высший взял толстую верёвку, прикреплённую к седлу, и перевязал ей руки сына Отакара, которые сами поднялись вверх. Лицо высшего казалось Вацлаву безразличным, холодным и пустым. Но как только голубые глаза посмотрели на него, он почувствовал, как внутри всё горит, как в огне. От этого он только тихо залепетал.

Мужчина запрыгнул на лошадь и пустился в путь, оставляя привязанным Вацлавом дорожку на снегу. Он гнал Фыртыну по самым холмистым местам, чтобы заключённый бился об землю, ездил зигзагами по узким улицам, отчего неуправляемое тело парня всегда страдало от углов домов из крепкого камня. Несколько осколков ударили в лицо Вацлаву, и он чувствовал, как по его лбу течёт струйка крови. Он мысленно просил прощения, но Альвиан знал, что это только сейчас. Как только он остановится, все мысли насильника улетучатся. Вацлав крутился на верёвке, отчего она затягивалась ещё сильнее. Руки немели и хрустели в разных местах. На туловище уже не оставалось живого места, но смертельная поездка так и не прекращалась. Сил на то, чтобы оставаться в сознании у Вацлава осталось немного, и он молил, чтобы они быстрее закончились. В руках Альвиана что-то заблестело. Он взглянул назад на Вацлава и скривился. Его сжатая рука распахнулась, и из неё посыпались осколки стекла. В одной руке нормального человека не могло столько уместиться. «Монстр!» — повторял Вацлав, захлёбываясь кровавым снегом. Осколки впивались в замороженное раненное тело королевского сына. И в конце концов впивались так сильно, что он не смог бы достать их даже своими тонкими пальцами.Кожа распоролась, как ткань на кукле. В открытые раны стал попадать всякий мусор чешских улиц. В глазах Вацлава уже начинало темнеть. Он хотел возрадоваться концу этой пытки, но в руках высшего вновь что-то сверкнуло. Альвиан одним движением отрезал верёвку от седла. Вацлав проехал ещё несколько метров, прежде чем остановиться полностью.

Они находились возле той самой ивы, где Альвиан получил силу высшего. И сейчас перед ним резко нарисовалась фигура Лолиты. На её лице было осуждение, но Альвиан проигнорировал её. Сердце бешено колотилось, и только страдания этого ублюдка успокоят его.

Подъехав к полумёртвому Вацлаву, с распоротым брюхом кверху, мужчина скривился. То, что он видел одновременно вызывало отвращение и радость. Из головы Альвиана никак не выходило то, что этот человек пытался сделать с невинной девушкой. С Мари…

— Я бы повторял эту поездку каждый день, — рычал Альвиан, спрыгнув с лошади и сразу подняв мягкое тело Вацлава над собой, — Я мог бы лечить тебя, а затем снова пытать.

— Давай, — хрипел Вацлав, уже не боясь высшего, — Может тогда у отца откроются глаза?

Альвиан откинул парня в иву. Послышался хруст от разломанных веток и костей.

— И это твоя благодарность!? За то, что я пытался избавить тебя от приступов!? Может быть, излечись ты от них, отец передал бы проклятую корону тебе!

— Люди никогда не будут благодарны тому, кто отличается от них. Ты ведь уже не человек, так живи подальше от нас!

Рука Альвиана потянулась к Вацлаву, чтобы покончить с ним, но вдруг остановилась. Он слышал дрожащий голос, повторяющий его имя. Его взгляд в последний раз пал на тело Вацлава перед тем, как оно оказалось в Дикой Воде.

Мари сидела в углу своей комнаты, закрыв дрожащими ладошками заплаканные глаза. Она до сих пор видела обезумевшее лицо Вацлава, которое напоминало Корентина в тот ужасный день его возвращения. Отвращение от его прикосновений было сильным до тошноты. Ей приходилось несколько раз обнимать металлический таз. Холодные отпечатки костлявых пальцев Вацлава остались на её ноге и руках. Казалось, что, попав сюда, она уже не будет в таких ситуациях, но сегодняшняя ночь говорит об обратном.

Она отодвинулась от неожиданно появившегося в её комнате Альвиана. А когда осознала, что это он, заплакала ещё сильнее. Высший сел напротив Мари и стал гладить её волосы. Большие испуганные голубые глаза смотрели на него. От их вида он хотел вновь выловить Вацлава и продолжить пытку. Но Мари нуждалась в нём сильнее, чем Вацлав. Беловолосый мужчина аккуратно прижал дрожащее тело девушки к себе. Она долго не могла прийти в себя и всё время вздрагивала, когда пыталась заснуть. Чтобы успокоить её, Альвиан дотронулся до её лба. Мари сразу почувствовала приятное тепло внутри и расслабилась. Обеспокоенный разум сразу же погрузился в сон.

Высший взял на руки спящую Мари и перенёс её на кровать, где он провёл с ней всю ночь, охраняя её от неприятных сновидений.

***

— Вылечи его! Это приказ короля! — разрывался Пржемысл, стоя над высшими.

— Нет, — кратко ответил Альвиан, смотря на короля с вызовом.

Мари, в отличие от себе подобного мужчины, не могла поднять взгляда ни на одного присутствующего в этой зале человека. Произошедшее прошлой ночью событие превратило её в растекающуюся жижу. И сейчас она хотела только высохнуть, чтобы все поскорее забыли о ней и о том, что произошло. Но Альвиан только сильнее заводил Отакара, отчего это перепалка продолжалась уже несколько минут. Это было бы не таким большим сроком, если бы они не обсуждали действия Вацлава по отношению к ней. Сам виновник этого собрания спокойно стоял возле отца с шрамированным лицом и закрытым одним глазом.

— Не заставляй меня идти на крайние меры, юноша, — рычал король, стараясь добиться от Альвиана желаемого, — Ты не имел никакого права издеваться над моим сыном, что бы он не натворил. Только я вправе вершить над ним суд.

— Это будет ему уроком на всю его жизнь. Пусть страдает за свои поступки. А вы должны помнить с кем разговариваете.

На этом слове Отакар поменялся в лице. Его охватил секундный страх перед высшим. Сомнение в правильности своих действий начало созревать в его голове. Король знал, что такое может случиться, но не предполагал, что из-за его сына. Он был зол не только на Альвиана, но и на Вацлава. Возможно, он сделал бы почти тоже, что и его советник, если бы ему сообщили об этом прежде, чем самовольничать. Но отцовское чувство заговорило в Отакаре, и он был готов отстаивать его до конца. Как всегда.

— Вон из моего замка, — заговорил Отакар после недолгого раздумья.

Вацлав не сдержал улыбку. Неужели он добился изгнания этого монстра? А значит, отец снова впишет именно его имя в документе о наследнике престола. Но услышав следующее, Вацлав не мог поверить своим ушам и замер:

— Вы двое, — Отакар посмотрел сначала на Вацлава, а затем на Альвиана, — Я изгоняю вас из Чехии на полгода. Вернётесь по истечению этого срока. Надеюсь, со светлым умом. А теперь. ВОН!

Мари взглянула на железную маску. Высший, чьё лицо пряталось за ней, пребывал в не меньшем шоке, чем все остальные. Осознав сказанное, Альвиан нахмурился и вышел из зала, не сказав ни слова. Девушка последовала за ним, но за их спинами Вацлав кричал писклявым хриплым голосом о несправедливости. Это прекратилось сразу после громкого хлопка, который, как поняла Мари, принадлежал руке короля и лицу его сына.

— Альвиан! — кричала Мари высшему уже третий раз, — Альвиан!

Мужчина резко остановился и недоумевающе посмотрел на девушку. Только с четвёртой попытки он услышал её беспокойный голос. Он не был зол на короля, но такой приказ вызывал бурю внутри него. Возможно, ему пойдёт на пользу это изгнание. Он сможет привести все свои мысли в порядок, что немало важно для высшего. Вернёт энергию на прежний уровень и возвратиться обратно в Прагу. Когда он подумал об этом, все эмоции утихли, и Альвиан смог услышать Мари.

— Куда ты отправишься?

— В Нанси, — он знал это с самого начала, — Я давно обещал Джакубу приехать к нему. Думаю, сейчас самое время.

— Нанси? — удивлённо переспросила Мари, — Боже… Франция.

Альвиан уловил грустные нотки в голосе собеседницы. Её глаза покрылись мокрой стеной и на ресницах уже появлялись сферы слёз. Несколько секунд ушло на то, чтобы Альвиан произнёс:

— Поехали со мной, — он не спрашивал, а утверждал, — Увидишь родину в более приятных и тёплых оттенках. Познакомишься с Джакубом и Катариной. Тем более, что тебе с Джакубом не удалось познакомиться.

— Оставить Отакара? А если я ему понадоблюсь?

— Я сообщу ему об этом. Можешь собирать вещи, если ты готова ехать со мной.

Улыбка расплылась по порозовевшему лицу высшей. Она высоко подпрыгнула, и по залу эхом пронёсся звонкий звук от каблучков. Франция была наполнена грустными чёрными воспоминаниями, но после слов Альвиана, Мари была готова дать своей родине второй шанс. Оставаться в Пражском Королевском замке не хотелось. Без второго высшего Мари чувствовала себя, как не в своей тарелке. Его присутствие придавало ей уверенности и сил. А стены её комнаты стали напоминать всё произошедшее этой ночью. Нужно, чтобы эти воспоминания выветрились.

Дверь из тронного зала открылась. Израненный Вацлав смотрел в пол. Несмотря на то, что его лицо было обезображено царапинами и синяками, на его правой щеке чётко виднелся отпечаток большой руки Отакара. Его единственный глаз взглянул на высших в другом конце зала. Увидев королевского сына, Альвиан отправил Мари собирать вещи, а сам стал приближаться к Вацлаву.

— Не плюй в небо, Вацлав, — резко сказал Альвиан и вошёл в тронную.

Отакар не отреагировал на вошедшего. Он сидел на своём королевском месте, опустив голову. Под густыми волнистыми волосами были видны только его тонкие губы. В зале царила тишина, и Альвиан не спешил рушить её. Он не мог уловить мысли короля, отчего напрашивался вывод, что их нет. Ощутив на себе долгий взгляд, Пржемысл Отакар выпрямился и одарил вновь пришедшего Альвиана тусклым холодным взором. Он поднял одну свою густую бровь, не желая ничего произносить.

— Мари отправится со мной, — не стал оттягивать Альвиан и поставил короля в известность.

— Я не сомневался, — однотонно и отречёно ответил Отакар.

— Ваше Величество, — впервые Альвиан так обращался к Отакару, — Вы знаете, что если я понадоблюсь вам, то я в ту же секунду буду здесь. Если сейчас у вас есть какие-то дела ко мне, то скажите.

— Нет, Альвиан, ты сделал всё и даже больше. Эти полгода будут для тебя небольшим отдыхом. Я злюсь не на вас двоих, — король тяжело вздохнул, — А на себя. Я отдаю себя стране вместо того, чтобы быть со своей семьёй. Может ли король быть хорошим правителем и семьянином одновременно?

Высший ничего не ответил. Если смотреть на ситуацию Отакара, то ответ напрашивался сам собой. Как бы он не пытался сделать лучше, все будут воспринимать его действия, как эгоизм. Пржемыслу было невыносимо от того, что это понимает только он сам. Констанция старается быть рядом с ним и поддерживать его, но её истерики от этого не становятся незаметными. И он понимает её состояние несмотря на то, что всегда срывается на ней. Они все заложники давления извне, интриг и королевских стен, пропитанных кровью, криками, убийствами, радостью, горем и изменами. Пока что история не знает идеальных правителей, которых любили все. Что там говорить, даже Христа убили сплетники и ненавистники.

— У меня к тебе только один вопрос, Альвиан, — заговорил Отакар после раздумий, — Ты умеешь воскрешать людей?

От такого вопроса у Альвиана пропал дар речи. Ему не нравился не только этот вопрос, но и то, что король неожиданно стал контролировать свои мысли в сознании. Могло ли это значить, что он что-то скрывает от него?

— Зачем вам это? — прямо спросил Альвиан.

— Хотел узнать, где заканчивается сила высших.

Этот диалог крутился в голове Альвиана очень долго. Он не верил, что Отакар спросил это только, чтобы узнать силу высших. Альвиан замечал, что проблемы с сердцем у короля становятся всё серьёзнее, но благодаря тому, что высший использует свои силы на его лечение, Отакар до сих пор не знает об этом. Несколько раз мужчина предлагал Пржемыслу окончательно попрощаться с проблемой, но он только отнекивался и говорил, что у него много дел. А на расстоянии Альвиан мог только поддерживать стабильное состояние, а не лечить.

Размышления высшего оборвал Константин, радостно идущий ему навстречу. Его доспехи, как всегда, были очищены до блеска, а свой походный плащ он сменил на повседневный фиолетовый. Лицо воина сияло, как и сталь на его накаченном теле. В коем-то веке его карие глаза не были окружены опухшей кожей. Увидев Константина, Альвиан не смог скрыть своего удивления.

— Куда направляешься, Альвиан? — спросил энергичным голосом воин.

— Собирать вещи, — ответил мужчина, поправляя маску.

На лице Константина выразилось непонимание, отчего его одна бровь дёрнулась, но быстро вернулась на прежнее место. Высший только тяжело вздохнул.

— Я изгнан на полгода.

— Что? — настроение воина резко упало, — Из-за чего?

— Вацлав чуть не погиб из-за меня. Теперь он на всю жизнь останется одноглазым, — лицо Константина замерло в удивлении и не менялось, поэтому Альвиан продолжил, — Он хотел развратить Мари на связь с ним, но потом он понял, что это можно сделать только насильственным путём. Я был… в гневе, когда услышал его мысли, которые он, видимо, не смог сдержать в подсознании. Мне повезло оказаться возле замка.

— Не подумал бы, что он сделает подобное, — нахмурился от отвращения Константин, — Зачем ему это?

— Он рассчитывал на то, что я его покалечу. Тогда Отакар якобы «прозрел» бы, и я не стал бы королём после него.

— Вацлав почти осуществил свой план. И не жаль ему было своё тело?

Альвиан пожал плечами. Но решил дальше не продолжать эту тему. Воспоминания о том, как он привязал Вацлава к коню, не приносили ему столько удовольствия, сколько было во время этого. Сейчас оставалась только ещё не остывшая окончательно злость. Альвиан не был уверен, что она когда-нибудь исчезнет.

— А у тебя какие вести? У тебя даже вид лучезарнее, чем сегодняшний день.

— Не поверишь, — засмеялся вдруг Константин, — Аль-Камиль просит Отакара отправить меня на службу к нему. После твоего совета идти на своего второго брата, Аль-Камиль решил собрать армию. Он много слышал обо мне и решил, что ему не помешает такой военачальник.

Альвиан улыбнулся. Такого друга он видел крайне редко, только когда случалось что-то действительно значимое для него. Высший мог только поздравить его и посоветовать беречь себя. Хотя Альвиан знал, что сможет помочь ему в любую секунду.

— Альвиан! — окликнул вдруг воин, когда они уже были в разных концах зала, — Зайди к Рейдку. Нужно заказать провизии в поход. Пусть соберёт всё нужное к вечеру.

Константин вышел, оставив Альвиана одного в ступоре. Как он мог просто появиться перед отцом? Даже если он будет в железной маске, он может его узнать. Высший давно хотел увидеться с ним, пусть даже Рейдк не узнает его. Просто увидеть.

Зубы заскрипели. Альвиан чертыхнулся и решил, что Константин не попросил бы просто так сделать это. Времени до отъезда было достаточно, а дел мало. В голове рисовались картинки, где он видит отца. Они здороваются, Рейдк не узнаёт его и ведёт себя, как всегда. Весело и непринуждённо. Улыбаясь новому странному гостю в маске. Альвиан начинает ему оглашать весь список продуктов, которые нужны в замок, и торговец с радостью записывает всё на толстый лист. «Мёртвый сын» сообщает о времени, когда всё должно быть готово и уходит. С тяжёлым сердцем и не сгибающимися коленями.

Мужчина в маске постучал по двери. Внутри послышались тяжёлые шаги, и вскоре незнакомый мужчина открыл дверь. Альвиан не мог набрать в лёгкие воздух от удивления. Перед ним стоял Рейдк, но не тот, которого он видел большую часть своей жизни. Торговец очень сильно похудел, а его иссохшая фигура скривилась, как ветка погибающего дерева. Подняв на посетителя свои пустые глаза, Рейдк хрипло пригласил войти. Высший опешил, но через секунду помешательства шагнул внутрь. Несмотря на изменения хозяина, дом был в идеальном порядке. Пахло всё теми же свежими овощами и фруктами вперемешку со специями.

— Как к вам можно обращаться? — голос отца, заставлял Альвиана всё сильнее сдерживать слёзы.

— Меня зовут…Бедржих. Бедржих Пржемысл.

— Ох, — легко улыбнулся торговец, — Я рад такому важному гостю, пан Бедржих. Что же вы хотели купить?

Альвиан достал список и передал Рейдку. Тот очень медленно взял его и прищурился, стараясь рассмотреть слова. Высший всё это время стоял неподвижно, всматриваясь в отца. Его рука несколько раз дёргалась, чтобы снять железную завесу со своего лица, но внутренний голос останавливал её. Сердце стучало в унисон быстрым мыслям.

— Да, я всё понял, пан Бедржих. К какому времени всё должно быть готово?

— К вечеру.

Рейдк вдруг замолчал. Голос гостя очень напоминал ему голос сына, и он не мог отделаться от этого чувства. Эти мысли пронеслись не только в голове Рейдка, но и в голове Альвиана. Высший мысленно просил, чтобы его отец сам обо всём догадался.

— Конечно, — кротко улыбнулся Рейдк, — К вечеру сегодняшнего дня всё будет готово.

Мужчина в маске кивнул и направился к двери. Он не мог больше находиться в такой удушающей обстановке. Он чувствовал, как его тело рвётся. Боль казалась ещё сильнее, чем та, что была во время преображения. Он вдруг ощутил не только свою боль, но и боль отца. В горле застрял острый комок и хотелось вырвать его через свою плоть. Разорвать всё, что есть на его теле. Кричать.

— Простите, что встречаю вас в таком виде, — остановил Альвиана голос Рейдка, — Я недавно потерял сына. Никак не могу убрать из своей головы мысль, что он жив. Всё вокруг говорит мне о том, что он ещё со мной. Даже ваш голос очень напоминает его.

Беловолосый мужчина после этих слов успокоился. Он хотел повернуться к отцу и сказать, что он и есть Альвиан, но в дверь постучались.

— Сожалею вашей утрате, — сказал Альвиан, не оборачиваясь, — Может быть, ваша надежда не пуста.

Альвиан быстро вышел из родного дома, направляясь в замок. По пути к нему, высший думал о том, как рассказать отцу правду. Маска внутри намокла от слёз.

***

Высшие были недалеко от Нанси. Альвиан взял на себя ответственность управлять запряжёнными лошадьми. Карета нужна была для Мари и вещей. Но высшая большую часть пути сидела рядом с Альвианом, рассматривая родные пейзажи. Она рассказывала о своём побеге из дома. О том, как ей приходилось просить неизвестных попутчиков подвезти. Платила она запасами еды, которые смогла вынести из дома или монетами, которые дала Полетта. Альвиан только удивился смелости и везучести девушки.

— Ты очень редко рассказываешь о себе, — Мари хитро посмотрела на высшего, — Как ты жил до того, как украл кристалл?

— Украл. Это звучит грубо, — усмехнулся Альвиан, на котором не было маски, — До того, как я стал высшим, я жил…обычно. Моя мать была из Франции. Как и ты, она сбежала в Прагу, где нашла ночлег у моего отца. Она хотела найти своё место в Праге. Но как оказалось, она сразу пришла куда хотела. Отец и мать были с тех пор неразлучны, и появился я, но… матери не стало. Она умерла во время родов. Возможно, отец из-за этого так любил меня. Потому что я — частица матери.

— Он воспитывал тебя один?

— Да. Отец не позволял себе влюбиться. Его сердце осталось преданным только ей.

— Это большая редкость, — улыбнулась Мари, — Может, это будет вашей семейной чертой. Ведь ты так чувственно об этом говоришь.

Альвиан взглянул на Мари. Он не смог сдержать улыбку, глядя на такую светлую девушку. Возможно, она была права. Ему хотелось, чтобы он смог также отдать свои чувства. Не сомневаясь в них. Навсегда.

— Знаешь, я видел столько девушек, но ни одна не вызывала у меня такие странные чувства, как ты.

— Странные? Что это значит?

— В тот день, когда мы впервые встретились, я точно решил, что проникну в замок и заберу кристалл. И я подумал, что если у меня всё получится, то нас что-то связывает. Ты не выходила у меня из головы всё время. Но после того, как ты стала высшей, я не прекращал винить себя во всём этом. Я словно, доставляю тебе неприятности. Метаморфоза, королевский замок, Вацлав, капсула…

— Альвиан, — Мари положила свою руку поверх его и легко сжала. — Я согласилась на это. К тому же, хоть неприятности от этого и есть, но ты же меня и спасаешь от них. Я верю тебе.

Впереди виднелись первые дома Нанси. Мари вскочила с места, чтобы посмотреть на город с большей высоты. Альвиан не отпускал руку девушки и придерживал её, чтобы она не упала. Встревоженный восхищённый голос наполнил всё пространство вокруг кареты и высший смеялся вместе с Мари, разделяя её радость.

Их встретил Джакуб. Дом, который принадлежал Миколасу, выглядел очень ухоженным, как и маленький участок рядом с ним. Снега было немного, но деревья от мороза покрылись ледяной коркой. Джакуб подошёл к гостям и радостно поприветствовал их. Друг высшего осмотрел Мари с ног до головы. Она выглядела так же, как и в капсуле, только размером поменьше.

— Наконец-то мы с вами нормально познакомимся, — Джакуб подхватил руку Мари и поцеловал её, — Могу с уверенностью сказать, что вы прекрасно выглядите в новой форме. Белый цвет вам к лицу.

Мари засмеялась. Обстановка настолько нравилась ей, что она хотела прыгать и смеяться целый день. Все выглядели такими добрыми и прекрасными, а воздух во Франции дарил бодрость и энергию. Высшая перевела свой взгляд на дом и увидела миниатюрную светловолосую девушку, очень похожую на Джакуба. Единственным их различием был цвет волос. Девушка, как и Джакуб, выглядела очень молодо. Но это в ней и было прекрасно.

Советник короля тоже заметил девушку в проходе и крикнул ей:

— Катарина! Я сколько раз тебе говорил не выходить на улицу в одном платье!

— Мне не нравится смотреть через окно, — ответил звонкий голос, — А одеваться слишком долго.

Джакуб вместе с Альвианом схватили те немногие вещи, которые высшие привезли с собой, и отправились вместе с Мари в дом. Джакуб ещё по дороге ругал свою сестру за неосторожное поведение.

— Я берегу тебя от болезни, а ты плевала на мою заботу!

— Неправда, — буркнула себе под нос Катарина и закрыла входную дверь, когда все оказались внутри.

— Пойдёмте, я покажу ваши комнаты.

— Ты опять отправил всю прислугу по домам? — усмехнулся Альвиан.

— Они слишком много болтают. Ты и сам это знаешь. Не хочу, чтобы отец окончательно оборвал связи между нами, — рычал Джакуб, вспоминая Миколаса.

Они поднимались на второй этаж. Мари удивлялась сходству этого дома с её родным. Комнаты были в одних местах, даже цветов было так же много.

— Откуда у вас цветы в это время года? — удивилась Мари.

— Я привёз, — ответил Альвиан, — После переговоров с Аль-Камилем я заехал сюда и отдал их. Тогда Джакуб и позвал в гости.

Они остановились у крайней комнаты. Джакуб открыл дверь и показал Мари её комнату. Глаза высшей сразу же округлились от увиденного. Комната была окутана лёгкими сладкими запахами от цветов, которые красиво украшали комнату. В основном цветы были белые под цвет лёгкой белой ткани на кровати и на окне. Мари вспомнила тот прекрасный день, когда заснула на цветочном поле. И сейчас эта комната пробуждала приятное чувство спокойствия. Девушка закружилась вокруг себя и прыгнула на кровать.

— Как же прекрасно! — крикнула она, чтобы все слышали её радость, — И это всё для меня? Вы так добры!

— Это к Альвиану, — Джакуб поставил вещи Мари на пол и кивнул на своего друга, — Это он притащил целую тележку цветов и украсил эту комнату. И заставил все вазы.

Джакуб толкнул локтём смущённого Альвиана. Высший надеялся, что Джакуб не скажет об этом, но почему-то только сейчас понял, что он не стал бы скрывать этого. Тёмноволосый друг смеялся и направился показывать комнату Альвиана. Мари осталась краснеть в, наполненной цветами, комнате наедине со своими мыслями.

***

До ужина все находились в своих комнатах, разбирая вещи и приводя себя в порядок после долгой поездки. Мари долго рассматривала лилии, космеи и плюмерии, которые она ни разу не видела до своего преображения. Она знала их только из того, что видела в капсуле. А сейчас они были ещё прекраснее, их аромат буквально заставляли сердце Мари учащённо биться. Она никогда бы не подумала о том, что Альвиан сможет сделать такое. Высшая не могла прекратить смотреть на разнообразные лепестки цветов и улыбаться. В её мыслях было только представление о том, как высший собирает эти цветы для неё, как он аккуратно укладывает их в повозку. Возможно, что без силы высшего тут не обошлось, но это и не было так важно. Главное, что получилось в итоге.

— Я рад, что тебе нравится, — голос Альвиана был так близко, что Мари вскочила с места, — Прости, что напугал. Ты не слышала, как я стучал?

Мари энергично качала головой в разные стороны, успокаивая нервное биение внутри грудной клетки. Мужчина переоделся в более повседневную одежду, которая напоминала ту, что была при их первой встрече. Так он выглядел менее строгим и более… простым? Девушка тоже успела переодеть своё дорожное платье, на другое с запахом морской воды. Мари знала хозяина этого аромата и, может, из-за этого решила надеть именно его.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила Мари, но заметив непонимание собеседника, уточнила, — За цветы. Я их очень люблю и… Мне очень спокойно, когда я вижу их.

— Пожалуйста, Мари, — высший опустил голову, скрывая смущённую улыбку, — Джакуб зовёт нас ужинать. Поэтому я и пришёл сюда.

— Да, я сейчас буду.

Высший кивнул и вышел. «Как же он неожиданно появляется! Я так скоро совсем белой стану!» — подумала Мари и засмеялась.

Внизу, как и ожидала девушка, уже все ужинали. На заготовленном для Мари месте, стояла полная тарелка еды и наполненный вином бокал. Сев на своё место, высшая встретилась взглядами с Катариной, которая быстро отвела свои карие глаза. Некоторое время все провели в тишине, пока Джакуб не спросил:

— Так что у вас случилось с Отакаром? Ты мне всё так неясно описал…

Альвиан посмотрел на друга, нахмурив брови. Дернул же его чёрт начать сейчас эту тему!

— Небольшие разлады в интересах, — высший решил не задерживаться на этой наболевшей теме, — Что у вас с Императором? Он так и не дал Катарине разрешение на развод?

Катарина тяжело вздохнула, что уже было ответом. Мужчина напротив Альвиана прожевал остатки еды и ответил:

— Ты же знаешь, что Фридрих уже не Император. Папа Римский и короли Империи не могут определиться кому отдать этот титул, а значит, мы не можем отправить на рассмотрение нашу просьбу.

Услышав слова Джакуба, Альвиан многозначительно хмыкнул. Мари знала, что это значит.

— Вам не о чем беспокоиться, — уверил их высший, — Скоро всё само решится.

Джакуб и Катарина очень верили в это. Самой девушке уже надоело быть игрушкой в руках своего мужа, от которого только это несчастное слово. Поступок Отакара так вдохновил её, что она сразу же уговорила на это Джакуба. Ведь у советника Пражского короля больше привилегий, нежели у какой-то девушки из французского городишка. Мари рассматривала оголённую часть тела Катарины. На её плечах краснели ещё свежие две полосы, напоминавшие следы плётки. На правой части тонкой бледной шеи очень сильно выделялся шрам от горячего предмета. Сестра Джакуба заметила изучающий взгляд Мари и быстро закрыла шею светлыми волосами. Поэтому она не любила убирать свои длинные волос в причёску. Каждый, казалось, даже слепой, смотрел на этот шрам, но все как один не хотели принимать того факта, что её муж — тиран. «Если бьёт, значит заслужила», — обычная фраза всех, с кем заходил об этом разговор. Поэтому Катарина сбегала от тирана к своему брату. Только он понимал её и не винил в ранах на её теле.

— И часто он так? — не стесняясь спросила Мари.

Альвиан заметил затуманенный взгляд высшей. На её лице появилась чёрная тень, под которой она скрывала собственные переживания и сочувствие. Высший слышал тоже самое, что и Мари. Но его это не сильно удивило, потому что Джакуб множество раз рассказывал про это. Однажды Альвиану даже пришлось выхаживать их.

В один день Джакуб ввалился в дом Рейдка вместе с Катариной. Они оба были на грани сознания, и семейству Шлегр ничего не оставалось, кроме как оставить брата с сестрой у себя. Тогда Альвиан знал Джакуба только по словам Константина. Он рассказывал о мальчике, который пришёл в замок на службу Отакара. Сказать, что король был в шоке — ничего не сказать. Его тогдашние советники только посмеялись над худым мальчишкой, но Отакар долго смотрел на Джакуба. Тогда он задал только один вопрос: «Зачем ты пришёл сюда?»

«Я жил в различных условиях. Знаю, как живёт народ. И я хочу сделать их жизнь лучше!» — только и был ответ юного Джакуба. Тогда смеющиеся советники отошли на задний план, а вскоре и вовсе изгнаны из замка.

Рейдк и Альвиан ухаживали за неожиданными гостями. Если Джакуб очень быстро оправился, то Катарина очень долго не могла прийти в себя. Она бредила и каждый раз, когда открывала глаза, могла выговорить только имя мужа и короткую фразу: «Виланд! Он здесь!» Позже Джакуб рассказал о том, как они сбежали из Франции. Причина — Виланд, который озверел окончательно от отказа Катарины исполнять супружеский долг. Катарина вывихнула себе плечо в схватке с ним, а потом и вовсе потеряла одну фалангу безымянного пальца на левой руке. Когда Джакуб прибежал на крики (повезло же ему оказаться тогда у них в гостях!), то нашёл Катарину испачканной в собственной крови, в порванном платье и совершенно не соображающем рассудке. Виланд стоял над испуганной девушкой с охотничьим ножом в руках. Джакуб был в ярости не меньше, чем сам виновник произошедшего, и бросился на него с голыми руками. Нож очень быстро оказался в плече Джакуба, но юный парень не обратил внимание на это, чем и обезоружил Виланда. Тяжёлый деревянный стул быстро вывел мужа Катарины из строя, и Джакуб бросился спасать свою сестру.

Он направился к местному лекарю, который вытащил нож из плеча Джакуба и намазал все раны пострадавших всякими мазями. Джакуб не стал задерживаться во Франции и направился в Прагу.

Это было безумием для Альвиана и Рейдка, но они оставили Катарину у себя. А когда рассудок полностью вернулся к ней, Миколас приехал лично и устроил скандал, как своим детям, так и семье спасшей их. Юная девушка не могла перечить отцу и, вопреки уговорам Джакуба, вернулась обратно к мужу.

Эти воспоминания пролетели быстро, как взмах меча, и Альвиан услышал ответ Катарины.

— Нет, это случайно получилось, — Катарина начала нервно перебирать свои пальцы, а когда коснулась отрубленной части, сразу замерла от тошнотворного чувства дежавю.

— Хватит о плохом! — воскликнул Джакуб, подняв бокал с вином, — За наш союз!

Уже в постели Мари задумчиво смотрела в потолок. Мыслей было так много, что она не могла остановиться хотя бы на одной. Способность высших слышать мысли помогает понимать людей. Это действительно нужно в таких ситуациях, когда им НАДО помогать. Но сейчас эта способность только больше давила на Мари. Она хотела бы помочь Катарине, но как? Одна она с этим не справится. Если Альвиан всё-таки решит сделать задуманное, то Джакубу с его сестрой очень повезёт.

Мари встала с кровати и направилась на первый этаж. За столом сидел второй высший, играя с вином в бокале. Его белая блуза была наполовину расстёгнута, а волосы свисали на широкие плечи, отчего его лица не было видно. Мари подошла ближе, стараясь передвигаться как можно тише. Но Альвиан уже знал, что за его спиной девушка.

— Утром я отправлюсь к Папе Римскому. Правители стран, которые входят в Священную Римскую Империю, будут там.

— Даже Отакар? — с сомнением спросила Мари.

— Да. Григорий отправил ему послание, которое пришло вечером того дня, когда я был изгнан. И король намеревается поехать в Рим. Вряд ли он ожидает увидеть там и меня. От этого мне как-то не по себе…

Мари взяла его руку и прижала к своей щеке. Это обычное действие успокоило высшего, и теперь он видел не предстоящие разговоры с разными королями и герцогами, а Мари, которая верила в него больше, чем он сам.

***

Утром высший уже был в Риме. Погода здесь нравилась Альвиану больше, чем в Нанси. Яркое солнце, раскидавшее свои лучи по всему небу, на котором не было ни одного облака, слепило глаза. Весь снег, который должен был лежать в это время года давно растаял, судя по отсутствующим мокрым пятнам на каменных дорогах. На улицах мужчина в железной маске заметил только нескольких передвигающихся жителей. Город всё ещё спал.

В голове Альвиан уже слышал мысли собравшихся в базилике, где и произойдёт голосование. Папы Григория IX ещё не было на месте, поэтому присутствующие гадали, кого же верховный правитель Святого престола хочет выдвинуть в качестве претендента на место Императора. Отакар чувствовал что-то неладное в происходящем и был прав. Ему, как и многим, не нравился Фридрих II своей агрессивной политикой. Как оказалось после того, как Альвиан и Фридрих подписали пакт о возвращении Иерусалима и других территорий Священной земли христианам, изгнанный Император устроил вторжение в папскую область, чем и заслужил окончательное отречение от титула Императора.

Внутри базилики было тихо. Все затихли, как в мыслях, так и в зале с апсидой, где на трон только что сел Григорий IX. Альвиан прошёл через огромные врата, которые охраняли не только рыцари папства, но и множество ликов святых из маленьких кусочков мозаики. Сидевшие за длинным деревянным столом правители королевств и графств, обратили свои разгорячённые любопытством взгляды на вошедшего. Папа Римский строго смотрел на происходящее. Это было его привычным выражением лица, поэтому Альвиан не обращал на это внимания так, как на Отакара. Он был удивлён больше остальных настолько, что по его губам вошедший высший смог прочитать своё второе имя: «Бедржих».

Мужчины, сидевшие за столом, начали обсуждать пугающую фигуру.

— И ты не знал, что Папа выдвинет твоего брата, Пржемысл? — удивлялся французский граф, не повышая своего голоса, но его всё равно было слышно лучше всех остальных.

Из-за этого вопроса, который услышали все, в тронном зале правителя христианского мира вновь воцарилась тишина. Во время неё высший сел во главе стола, где ему выделили место. Он видел обескураженные лица и спокойное строгое лицо Григория. Одежда на Папе Римском сияла чистотой и простотой, чем нравилась Альвиану. Только несколько цепей с золотым крестом висели на его мясистой шее.

— Бедржих Пржемысл, — разнёсся, как гром, голос Папы, — Отрёкшийся от престола чешский король. Как мы с вами знаем, Фридрих II разочаровал не только Священный престол, но и Бога. Своей нерешительностью, а в последствии агрессивностью, он заслужил отречения от титула Императора Священной Римской Империи.

— Но Фридрих вернул христианам Священные Земли, — не согласился седой мужчина, который занимал титул графа верхней Лотарингии.

— Но через сколько кругов ада он провёл нас?! — воскликнул епископ, напротив Отакара, — Мы должны были сразу убрать его, а не ждать, пока он станет считать себя всемогущим! Императорское место достойно высшего человека! Того, кто будет идти по пути Божьему!

— Фридрих — антихрист, — подхватил другой мужчина, сидящий рядом с Альвианом, — Это должно быть понятно и ребёнку.

— Поэтому, — остановил Григорий IX возрастающее возбуждение присутствующих, — Я хочу, чтобы Бедржих занял его место. Особенно хочу услышать ваше мнение, Пржемысл Отакар. У вас с Бедржихом была семейная война.

— Вы сами поставили на место Бедржиха своего человека, — съязвил Отакар, — Ольдржих заставил Бедржиха написать отказ от трона.

— И я считал, что в этом виноват Отакар, — схватил Альвиан, зная историю королевской семьи не хуже своей, — Поэтому я собрал восстание против него, но очень скоро признал свою ошибку.

Графы и короли переглядывались, обдумывая сказанное. Некоторые рассчитывали, что Императорская корона достанется им и это сможет добавить достатка в их земли и в их собственные карманы. Многим это было выгодно в военных целях. Императорские войска были больше, чем их в отдельности, а значит шанс одержать победу — выше. Но если сам Папа Римский предлагает кого-то, то можно было считать, что выбор был сделан. Отакар видел сомнения в глазах людей и встал с места.

— Я думаю, что Бедржих достоин Императорской короны, — начал Пржемысл, не смотря никому в глаза, — Он мастер переговоров, что немало важно для данного титула. С его способностями в политике, мы сможем увеличить влияние Священной Империи. Ведь именно он помог мне с присоединением Моравии.

Врата вновь растворились. Альвиан повернул голову, чтобы увидеть входящего. Он был так увлечён происходящим, что не смог уловить присутствие знакомого человека, которого не должно было быть здесь.

Владислав встал рядом со своим «братом», смотря прямо на Григория. Он улыбался так, что Отакар оторопел больше, чем от присутствия высшего. Такую улыбку он видел в последний раз до их ссоры. Когда они были только братьями. Без титулов и без личных конфликтов. Маркграф Моравии стоял во всём своём здравии в тёплом плаще с мехом. Волосы, подстриженные до ушей, растрепались во время быстрой езды. Его советник Леонард узнал от Константина, что чешский король получил письмо от Папы Римского, где говорилось о переизбрании Императора. Тогда Владислав собрал вещи и в спешке направился в Рим. И когда на месте нового претендента Владислав увидел Бедржиха, он облегчённо вздохнул.

— Надеюсь, что я ничего не пропустил, — улыбка сверкала на пыльном лице маркграфа.

— Отакар как раз начал свою речь в поддержку Бедржиха, — спокойно ответил Папа, — Ты вовремя.

— Тогда и я хочу вставить своё слово! Все сидящие здесь, не должны сомневаться в этом человеке. Я знаю его с младенчества. Он — истинный правитель, которого все видят в качестве справедливого и сильного Императора. Несмотря на то, что он смог лишить меня многих привилегий, — Владислав засмеялся, — Я верю ему и не сомневаюсь в его политике. Зря Ольдржих сместил его.

Король Чехии и Альвиан переглянулись. В сердце высшего ударило чувство вины, но он не мог понять из-за чего. Но он намеревался идти до конца. Его сила сможет вернуть Эдемское спокойствие в мир. А разве не этого требует Бог… и истинные, в которых Альвиан верил больше? Мари оказалась перед ним. Она положила руку высшего на свою бархатную щёку и ласково смотрела на него. Прекрасное видение прервал грубый голос Григория IX, который объявил голосование. Люди, имеющие власть, единогласно подняли руки вверх, несмотря на их внутренние сомнения. Даже Владислав, чей голос не имел значения, стоял с гордо поднятым подбородком и тянущейся рукой.

— Единогласно! — подвёл итог Папа Римский, который с момента первой встречи с высшим был под его властью.

Все расходились с осадком сомнения и разочарования на душе. Они не были уверены, что кто-то другой мог бы стать Императором. А предложение Григория IX решило все распри и не начавшиеся недовольства. Папа Римский встал со своего места самый последний и направился к некоронованному Императору в окружении братьев.

— Я надеюсь, что моё мнение о тебе не было ошибочным, — Папа Римский поправил белые рукава, — Коронация пройдёт в Ахене через неделю. Как всегда. И…. нужно, чтобы ты был без маски.

— Моё лицо изуродовано, — сразу отказался Альвиан, — Я не хочу, чтобы окружающие боялись меня.

— Для Бога не важно какое у тебя лицо, главное, чтобы ты был чист в своих помыслах.

Альвиан кивнул головой. Григорий IX попрощался с присутствующими и ушёл. Это был единственный на это время Папа, который не любил, когда его руки лобызают чужие губы. Некоторые списывали это на брезгливость, а некоторые на высокомерие. Но на самом деле Священный Король страдал от кожного заболевания, которое ужасно мучало его при прикосновениях к коже. От одежды всё тело Григория покрывалось сыпью, а иногда и волдырями. Об этом никто не знал. Никто, кроме Альвиана.

Три сына Владислава II вышли на улицу, где уже гуляли проснувшиеся люди. Высший удивился, как быстро может поменяться город и звуки вокруг. Голоса разносились не только по воздуху, где слышал его каждый, кто имел слух, но и в более тонкой части пространства, где обитали мысли людей. Владислав вдохнул Римский тёплый воздух в свои лёгкие и потянулся. Отакар не переставал наблюдать за ним, удивляясь изменениям в его поведении.

— С чего ты решил приехать сюда? — спросил чешский король.

— Мне приснился сон, где на месте Императора сидел Бедржих, — признался Владислав, повернувшись к брату, — Я знал, что так и будет, поэтому приехал, чтобы быть непосредственным свидетелем. К тому же, я хотел поговорить с тобой, Отакар.

— О чём же?

— Я хочу, чтобы ты подписал кое-какие бумаги для меня, — Владислав замолчал, но после удивлённого взгляда среднего брата продолжил, — Я хочу присоединиться к Священной Римской Империи. После твоего откровения, Бедржих, я решил, что хочу идти по пути Господнему. Быть ближе к нему, чтобы искупить свою вину.

Альвиан посмотрел на Отакара. Мужчина вздохнул и пожал плечами. Он не мог отказать своему брату в такой мелочи, тем более, если им движут такие побуждения.

— Конечно, — согласился он и подозвал советника к себе, — Он покажет тебе мои покои. Жди меня там. Я скоро буду.

Владислав повиновался и последовал за незнакомым мужчиной. Король остался наедине с будущим Императором. Он не знал, как начать разговор. То, что его советник вдруг решил воспользоваться своим вымышленным именем — не злило его. Отакар словно знал это ещё с того момента, как увидел беловолосого парня той ночью в картинной галерее. Всё захлопнулось в ту секунду, когда Альвиан появился в дверях залы. Это было начало конца для Отакара. Будто он исполнил то, что должен был. И сейчас внутри него была звенящая пустота.

— Ваше Величество, — обратился Альвиан к королю, но тут же замолчал.

— Что ж, Бедржих, — голос мужчины сел, — Я надеюсь, что ты готов к этому.

— Да, это было взвешенное решение.

— Верю. Мари будет на твоей коронации?

— Да, — улыбнулся Альвиан, — Она будет непосредственным участником этого торжества.

Отакар не понимал о чём говорил высший, но не стал уточнять. Он попрощался с высшим и двинулся в сторону своих покоев, где его ждал Владислав.

— Отакар! — крикнул неожиданно Альвиан, — Вы всё ещё злы на меня?

— Ты всё ещё в изгнании, Бедржих, — засмеялся чешский король, — До тех пор, пока не станешь Императором.

Улыбка растянулась по лицу высшего. Удаляющаяся фигура короля вызывала радость и грусть одновременно.

***

Мари слушала историю Альвиана с широко открытыми глазами. Она была рада за высшего и за весь мир. Ведь Альвиан может столько всего сделать! Никто не будет ни в чём нуждаться, все будут счастливы! Рай на земле — не иначе.

Беловолосый мужчина стоял у окна, размышляя о взгляде короля. В его карих глазах погас последний огонь, который Альвиан видел ещё совсем недавно в Леднице. Если сему виной — он, то решение стать Императором не казалось верным. Уже.

— Альвиан, — позвала его Мари, которая оказалась возле него, — Отакар знал это. И он поддержал твою кандидатуру. Он как был королём Чехии, так им и остался. Ты же не отбирал у него этого.

— Я успокоюсь только после коронации, — высший взглянул на девушку, — Ты хочешь поехать со мной?

— Не могу пропустить такое! Конечно!

За обедом Альвиан сообщил Джакубу об их недолгом отъезде. Он не сказал с какой целью они отправляются в Ахен, но Катарина поняла, что это связано с избранием нового Императора. Она предложила поехать вместе, потому что она хотела бы быть одной из первых, кто увидит Императора. Альвиан посмотрел на Мари, чтобы увидеть её реакцию. Высшая непринуждённо согласилась. В этом не было ничего плохого. Наоборот, если бы они отказали, это вызвало бы подозрения в их сторону. Джакуб поддержал идею своей сестры,зная, что эта поездка пойдёт ей только на пользу. Тем более, Отакар будет там, а значит Джакуб сможет попросить его об аудиенции с Императором. Может быть, он согласится исполнить небольшую просьбу, которая не дошла до его предшественника.

Поездка в Ахен была недолгой. Мари была рада, что они ехали в компании Джакуба и Катарины. Сестра первого советника чешского короля была очень милой девушкой, которая любила подурачиться. Такого поведения не мог терпеть её муж Виланд, а вот Джакуб радовался вместе с ней. Теперь после знакомства с Мари, девушка уверила себя, что не все люди плохие. Она восхищалась поступками высшей, которая терпела «кукловода» столь долгое время, а тем более она не могла поверить в храбрость Мари, что она смогла бежать из дома через всю страну. Одна! А потом попасть во дворец короля чужой страны.

— Если бы не Альвиан, я бы вновь была связана узлами в своём доме в Париже, — по коже прошли мурашки от одного только представления подобного будущего.

— Он очень беспокоится о тебе, — улыбалась Катарина, — Мужчины становятся такими милыми, когда заботятся о нас. Жаль, что заботливых мужчин так мало. Но нам повезло!

Высшая согласилась со словами девушки, которая сидела рядом с ней в карете. Лошадьми управлял Альвиан, чередуясь со своим другом. Джакуб был только рад уехать из дома. Скоро должен был приехать Миколас, и чем меньше они будут видеться — тем лучше. В этом случае, Джакуб был рад, что интересы Виланда совпали с интересами его отца. И теперь они вместе уезжают на охоту, оставив его наедине с Катариной.

— Миколас тоже будет там, — перебил мысли друга Альвиан, — Поэтому будь аккуратнее.

— С Виландом?

— Нет, он ещё на охоте.

— Дьявол! Не сиделось ему на месте, — выругался парень, — Ну, ладно. Я всё равно планировал возвращаться обратно в Прагу после нашей поездки. Отакар писал мне до твоего приезда, поэтому…

Он тяжело вздохнул. Оставлять Катарину ему не хотелось даже Миколасу, который отдельно от Виланда обращался с ней, как с человеком. Но если эта поездка принесёт ему плоды, то беспокоиться было не о чем.

Подъезжая к Ахену, их настал сильный дождь. Они нашли ближайшее место для ночлега у приятной семьи, которая отдала им весь второй этаж. Комнаты было две, поэтому Катарина была с братом, а Мари с Альвианом. Высший сразу уверил Мари, что он спать всё равно не будет, поэтому она может спокойно занимать всю кровать. Девушка не была против спать в одной комнате с ним, ведь даже его присутствие успокаивало её не меньше запаха цветов. Тяжёлые капли барабанили по окнам, вводя в гипноз всех спящих.

Следующим утром должна была состояться коронация, поэтому Альвиан долгое время ходил по комнате. Его шаги были еле слышны, но сонная девушка всё равно слышала их. Одним глазом высшая смотрела на беспокойного мужчину, стараясь мысленно успокоить его, но он продолжал брождения, пока резко не остановился у окна. Его голубые глаза медленно посмотрели на почти спящую девушку.

— Прости, — прошептал он, — Я лучше уйду, чтобы ты могла выспаться.

— Нет, подожди, — вскочила с постели Мари, — Без тебя я точно не засну. Но твоё беспокойство и меня волнует.

Мари протянула руки мужчине, чтобы тот подошёл к ней. Альвиан сел на кровать и сразу был атакован проснувшейся девушкой. Она накинулась сзади на его шею, обхватив её своими хрупкими руками. Её лицо прижалось к его, передавая тепло кожи и дыхания. Цветы вновь расцвели вокруг высшего, перенося его в сад спокойствия. Одной рукой Альвиан гладил ладони высшей, а второй — её распущенные волосы, которые спадали на его плечи. Некоторое время они провели в тишине. Рука высшего уже была на бархатном лице девушки. Он ласково поглаживал его, и от каждого движения он ощущал небольшие разряды, которые сопровождали энергию.

Повернувшись к девушке всем телом, Альвиан притянул её к себе за талию. Он посмотрел ей в глаза, наблюдая за реакцией. Ведь совсем недавно она пережила домогательство, которое могло сказаться на её восприятии. Но Мари обхватило лицо высшего руками и потянулась к его губам. Они ощутили тепло, к которому давно хотели прикоснуться. От этого желанный поцелуй стал ещё более сладким. Альвиан держал тело девушки в своих руках и хотел, чтобы так было всегда. Она вызывала в нём эйфорию, которую он мог получить только от неё. Он — высший, мог бы подарить райский сад всем людям, а ему — только она.

Мари не могла больше скрывать свои чувства к беловолосому мужчине. Она была уверена в нём больше, чем в самой себе. И сейчас все чувства вырвались наружу. Она ощущала его беспокойство, ощущала его гнев, его любовь, его полностью. Мари хотела быть той, кто будет разделять с ним всё это, и кто сможет ему помочь.

Медленными движениями Альвиан гладил нежные ноги высшей, находясь над ней. Его губы скользили по шее, плечам и груди опьяневшей девушки. Мари нравилось всё происходящего, пока её мысли не перенеслись в ту ночь с Вацлавом. Перед ней вновь стоял он. Вокруг витал кислый запах пива, а во рту перекрывала воздух тряпка. Рука воображаемого Вацлава подняла платье, обнажая всё, что находилось под ним. Режущая боль вновь окутала всё тело, откликаясь в каждой клетке. Она вскочила с места, но вместо сына Отакара на неё смотрел высший. Не тем разгневанным взглядом, после которого Вацлав вылетел в окно, а удивлённым и обеспокоенным. Альвиан почувствовал тревогу девушки.

— Прости, — в одну секунду девушка расплакалась и закрыла лицо руками.

Высший сел рядом с ней и прижал её к груди, ничего не говоря. Он приложил свою ладонь к её лбу, чтобы она заснула.

***

Высшую разбудили настойчивые удары в дверь. Она смогла прогнать сон и пригласила войти так рвущегося в комнату гостя. Катарина влетела в спальную, как лёгкий ветерок. Её тонкие ноги, казалось, не касались пола и парили в воздухе. Девушка была очень воодушевлена предстоящим торжеством, отчего всё её тело вибрировало в унисон быстрому сердцебиению. Мари поднялась с кровати, пытаясь вспомнить прошлую ночь, но ничего, кроме звука дождя, она не помнила.

— Вставай! — Катарина уже несколько раз повторила это слово, пока Мари размышляла о своей неожиданно пропавшей памяти, — Мы же опоздаем! Я не хочу стоять в последних рядах!

Высшей пришлось повиноваться Катарине и начать собираться. Ей было так лень куда-либо идти, но тот факт, что предстоящее мероприятие — коронация Альвиана, заставляло её перебороть свою слабость. В шкафу, где она ожидала увидеть свои платья, не было никаких, кроме одного. Мари сразу поняла, что это очередная проделка высшего. Платье засияло сразу, как только солнечные лучи попали на него. Белый цвет сразу же насторожил Мари. Ведь он ассоциировался с помолвкой или свадьбой.

Другая девушка, которая взволнованно ходила по комнате тоже остановилась, увидев платье, которое собиралась надеть высшая. Она удивлённо ахнула, и забыла о своём возбуждении.

— Какая прелесть, Мари! Ты всё-таки очень смелая, раз решила надеть белое платье на коронацию Императора.

Платье не было осыпано огромными драгоценными камнями, как диктовала королевская мода. Оно выглядело довольно простым, но хорошая ткань такого цвета имела высокую цену. Мари даже не могла вспомнить, носили ли такую ткань знатные особы? Но думать пришлось недолго. Катарина завизжала, когда увидела своего брата.

Джакуб набрал в годах в чёрном костюме, который был на нём. Фиолетовый плащ, который носили все при чешском королевском дворе, почти касался пола. Это было сделано специально, чтобы они не так быстро пачкались. Отакар всё-таки следил за чистотой во всех её проявлениях, а Джакуб, как самый близкий советник короля должен был выглядеть подобающе.

Парень сообщил о том, что им было пора выходить. Мари тяжело вздохнула, показывая на платье. Брат с сестрой поняли, что хотела сказать высшая и решили выйти на несколько минут позже.

На улицах было невообразимо большое число людей. Как думала Мари, такого количества не было даже во Франции в самый пик буднего дня. Из разговоров она поняла, что никто не ожидал таких быстрых выборов. Никто не знал о них до сегодняшнего дня. Но все надеялись, что Фридрих не захочет вернуть себе титул из-за своей упрямости. Он уже пошёл против самого Папы Римского, а против Императора — легче простого. Мари усмехнулась на такие размышления, потому что она знала, что Альвиана никто не сможет лишить титула.

В это время сам Альвиан вошёл в колоннаду, где стоял трон. Присутствующие герцоги, короли и вассалы выстроили коридор, провожая выбранного императора до его места. Все они опустили головы в знак своего почтения. Никого из служителей церкви ещё не было. Высший шёл медленно, не нарушая атмосферу таинства.

Когда он оказался на своём троне, все потянули к нему руки и один за другим начали клясться в верности и помощи против всех, кто пойдёт против него. Отакар смотрел на своего брата с восхищением и радостью, как и Владислав, который смог присоединить Моравию к Священной Римской Империи. В других глазах Альвиан видел зависть вперемешку с облегчением. После выборов многие поняли, что не хотели бы иметь дело с разгневанным Фридрихом, который уже строил против нового Императора козни.

— Бог смиловался над нами и послал истинного Императора Священной Империи, — голос Папы Римского разносился эхом по огромной площади, — Тот, кого мы выбрали никто иной, как Ангел, спустившийся к нам с небес. Я чувствовал его любовь, его чистоту и веру, когда он стоял рядом со мной. И я надеюсь, что вы сможете ощутить это на себе…

Священнослужители, стоящие по другую сторону от площади, разделённые красной тканью и стенами базилики, наряжали в императорскую рясу Альвиана. Он сразу понял, что таким же тяжёлым будет его путь в такой должности. Его силы — огромное преимущество, которым может похвастаться только он. Без них он бы не был здесь.

— Вам необходимо снять вашу маску, Ваше Величество, — обратился к нему один из послушников церкви.

Высшему ничего не оставалось, кроме как послушаться. Это было единственным условием Григория IX, и если бы Альвиан не выполнил его, то многие сочли бы это за осквернение священного ритуала. Снять маску было большим удовольствием для него. Несмотря на то, что на его плечах висел тяжёлый красный плащ, мощные цепи с украшениями из золота и камней, маска была тяжелейшей ношей. Лицо высшего сразу же привлекло к себе внимание. Но из вежливости, никто ничего не говорил, хотя в мыслях все удивлялись уродливости и осквернённости лица. Был только один человек, который видел Альвиана таким, какой он есть — Отакар. Король многозначительно хмыкнул и одарил высшего доброй улыбкой.

— Император Священной Римской Империи — Бедржих Пржемысл, — объявил наконец-то Григорий IX, и сердце Альвиана неожиданно остановилось.

Только сейчас он почувствовал страх, который, как он был уверен, не будет его преследовать до конца его долгой жизни высшего. Но толпа взорвалась радостными возгласами и оглушительными криками. Даже несмотря на то, что лицо Императора вызывало много вопросов, толпа не могла остановиться. Внутри мужчины родилось колкое чувство. Оно царапало горло, но… это было приятно. От умиления, которое вызывали эти счастливые человечки, Альвиан захотел пустить скупую слезу. Но он быстро взял себя в руки и поднял кулак к небу. Площадь накрылась густой тишиной.

— Это был непростой шаг для меня, — начал Император, набрав в лёгкие побольше воздуха, — Я знаю, что большая власть — это большая ответственность. Ответственность будет не только за себя, но и за вас всех. За ваше счастье, за ваше благополучие и за справедливость, что должна будет жить на наших улицах. С этим мечом я буду охранять ваш покой.

Альвиан взял прямой сияющий меч, который лежал рядом с Папой Римским, и поднял его над собой так, что он засверкал на солнце. Священники и сам Папа переглянулись. Новый Император решил взять на себя всю ответственность за последующие действия. Ведь все императорские инсигнии должен был передать король Священного Престола, то есть Григорий IX. Молодой парень в плотной тунике хотел возразить этому произволу, но архиепископ остановил его, наблюдая за Императором.

— Жезл и скипетр, — Альвиан взял их в руки и сделал тоже самое, что и с мечом, — будут напоминанием мне о том, что я, как ваш высший отец, должен наказывать вас, дабы уберечь от неприятностей! И что я должен протягивать вам руку милосердия, чтобы моя чаша сострадания всегда была полной! И пусть плащ, что на мне напоминает о усердии в вере, что будет воспламенять меня.

Толпа разразилась восхищённым улюлюканьем. Они вскидывали руки к небу, крича благословления новому Императору. Высший же искал в толпе только одну фигуру, которая должна была выделяться больше всех. Но её не было. Альвиан попытался почувствовать её присутствие, но от волнения и страха, которое до сих пор не проходило, он не мог сосредоточиться даже на мыслях людей. Их было безумно много и превращались в жуткий засасывающий водоворот. Море людей, смотрящее на него, вызывало головокружение. Он даже и представить не мог, что всё будет именно так…

Все важные люди стояли рядом с ним, внимательно слушая своего нового Императора. Альвиан заметил короткое движение Отакара и не мог скрыть нежную улыбку, которая сразу показалась на его лице, когда вперёд вышла Мари вместе с Джакубом и Катариной. Белое платье, которое он оставил специально, выглядело ещё прекраснее на ней, чем когда оно просто висело одиноко в шкафу. Мари держала руки сжатыми вместе на уровне груди. Она волновалась не меньше, чем сам новоиспечённый Император.

Когда все крики утихли, Папа Римский поднял тяжёлую корону над головой Альвиана и прочитал своим спокойным грубым голосом молитву, которая должна была дать долгие года жизни и славное будущее Императору. Корона переливалась разноцветием по белым волосам мужчины. С этого момента можно было считать Альвиана коронованным Императором. Но только Григорий собрался распускать все любопытные глаза по домам, высший остановил их.

— За всю историю священной Римской Империи, — начал он, смотря в пол, — никто из Императоров не короновал своих Императриц. Я хочу сделать это первым.

Он протянул руку в сторону Мари. Девушка застыла на месте. В глазах всё поплыло разноцветными пятнами, словно радуги. Дрожь пронизала все кости, мышцы и каждый сантиметр тела испуганной девушки. Она смотрела в глаза Императора и подумала, что это всё — шутка или глупый сон, который точно никогда не сбудется. Теперь ей стало понятно, почему он выбрал белое платье. Оставаться на месте или подойти? Отакар решил всё за неё. Он медленно подтолкнул девушку к трону, и её каменные ноги поднялись от пола. Если бы Мари не пришла в себя, то её тело упало и разбилось на множество маленьких покрасневших осколков.

Рука высшего аккуратно подхватила дрожащую руку Мари. Она стояла на обозрении всех присутствующих не только обычных граждан, но и высшей знати. Катарина, на которую смотрела высшая, с замиранием сердца смотрела на происходящее, изредка дёргая улыбающегося Джакуба. Она ещё не знала, кто на самом деле стоял перед ней, но брат собирался рассказать об этом.

Всё длилось очень медленно, и каждая секунда становилась всё длиннее. Время могло бы остановиться, но Альвиан снял с себя корону и держал её над головой девушки. Она чувствовала огонь, который обволок её полностью. И этот жар исходил от этого золотого головного убора императоров.

— С этого дня, — торжественно произнёс Альвиан, — Императорскую власть имею не только я. Мари Бенарт будет моим умом, моей путеводной звездой. Она будет вести нас по дороге добродетели и процветания. И в конце концов, мы все окажемся в Раю.

Руки вновь поднялись над головами. Голоса разлились по площади и базилике. Горячая корона опустилась на голову Мари. Девушка ощутила приятные всплески в грудной клетке и сложила руки в молитве. Все последовали за ней, напевая псалом для сильной защиты новых правителей.

***

Все сидели за мраморным столом, распивая напитки и поглощая все блюда, которые были доступны. Император сидел за главной его частью вместе с неожиданно появившейся Императрицей. Никто не ждал, что произойдёт такое, но и против этого нельзя было ничего сказать. Григорий IX молчал всё пиршество и отвечал только на некоторые вопросы. Князья и вассалы обсуждали выходки Альвиана с восхищением и не могли перестать хвалить своего Императора. Сразу возникли вопросы о статусе новых правителей. Альвиан признался, что они не обвенчаны, а тем более не являются мужем и женой. Император очень трепетно относится к девушке и только из-за неё он находился здесь. Всем это казалось чем-то странным, ведь к женщинам чаще относились, как к данности. Альвиан упрекнул их в этом, назвав их суждения прошлым тысячелетием.

В конце торжества Император начал раздавать присутствующим подготовленные подарки. Отакару высшие решили подарить широкий блестящий золотой перстень с белым камнем в виде ворона. Чешский король очень удивился такому подарку, ведь о его любви именно к этим птицам знал разве что он сам. Когда дело дошло до Джакуба, он торжественно протянул ему свёрнутый свиток. Друг высшего начинал понимать, что там написано, но долгое время не мог решиться развернуть его. Катарина сама выхватила бумагу и пристально начала бегать по буквам глазами. Она остановилась на последней строчке и расплакалась. Все переглядывались между собой, предполагая в мыслях, что же за важный документ подарил Император. И только советник Отакара успокаивал свою сестру, бросая благодарные взгляды в сторону своего друга. Сидевшая рядом Мари на протяжении всего вечера не убирала улыбку со своего порозовевшего лица.

Все расходились. Остались только служащие церкви во главе Григория IX, уже нетрезвый Отакар и его советник вместе с сестрой. Короля Чехии Джакуб видел таким впервые и очень удивился, что он позволил себе такое. Пока Отакар рассказывал что-то Катарине, Папа Римский подошёл к Альвиану и Мари с огромным числом бумаг.

— Я не ожидал, что всё будет именно так, но — протянул священнослужитель, поглядывая на беловолосую девушку, — этот поступок очень тронул меня.

Альвиан знал, что эти слова неискренние. Ведь охота на ведьм началась по его инициативе. По слухам, Григорий IX с детства не ладил с девушками, потому что всю свою осознанную жизнь провёл в четырёх стенах церкви. И однажды одна уличная проститука, пытающаяся выдрать побольше денег у ещё молодого Григория (в добавок в нетрезвом состоянии), фактически изнасиловала его. Узнав об этом, наставник юного священнослужителя устроил охоту на женщину древней профессии, а когда её нашли — сжёг на костре, как слугу Дьявола. «Она была ведьмой! — кричал наставник около костра, — Она околдовала моего ученика и хотела сделать его одним из послушников Дьявола!». С тех пор Григорий IX всей душой верил в эти слова.

— Подпишите эти бумаги, — продолжал он, обращаясь к новым властителям, — Нужны две ваши печати — знак того, что вы согласны делить власть друг с другом. Вы ведь не являетесь мужем и женой.

Альвиан взял у епископа свою печать и подтвердил своё согласие на разделение власти. Мари помедлила, но последовала примеру высшего. Папа Римский попросил поставить печати на других документах, которые закрепляли за высшими их полномочия. После подписания всех бумаг служители Бога удалились, поклонившись Императору и Императрице. Джакуба с Отакаром не было. Сестра советника дожидалась своих новых знакомых возле выхода, смотря куда-то вдаль.

— Где Джакуб? — спросил Альвиан, вырывая Катарину из размышлений.

— Он поехал вместе с Пржемыслом Отакаром. Король неважно чувствует себя после выпитого вина. И пива…

— Не похоже на него, — удивилась Мари.

— Да, брат тоже так сказал, — она помолчала и обратилась к Альвиану, — Но я очень удивилась, когда увидела тебя. Почему они называют тебя Бедржихом?

Высшие переглянулись. Они знали о намерении Джакуба рассказать сестре всю правду про них, но они не хотели говорить об этом самостоятельно. Оба не видели в этом ничего плохого, поэтому согласились обнажить свои личности.

— Это должен рассказать сам Джакуб, — нахмурился Император, — Он сможет это более…просто объяснить. А теперь я хочу отдохнуть.

Никто не стал с ним спорить, потому что полностью поддерживали уставшее состояние высшего. Такие эмоционально сложные дни высасывают много энергии, которую нужно всегда возвращать на прежний уровень. Пока они ехали по каменным дорогам Ахена, их догнал Джакуб. Выглядел он удручённым, несмотря на то, что сегодняшний день сильно порадовал его.

— С ним что-то не так, — задумчиво произнёс Джакуб, когда они остались наедине с Альвианом.

Уединиться они смогли только на спящей улице. Юный советник дёргал ногой. То, что он услышал от короля заставило его волноваться. Даже несмотря на то, что Отакар был пьян (ПЬЯН, что ещё хуже для него) слова, вырывающиеся из его уст, буквально ставили в тупик.

— Что же он сказал? — спросил обеспокоенный Альвиан, слушая мысли друга.

— Что-то вроде: «Как же хорошо всё складывается! Я думал, что мне придётся ждать ещё вечность, но посмотри! Он отлично справится с властью. Наконец-то я отдохну!», — парень говорил это однотонно, но перед ним стоял пьяный Отакар.

— Может, он и прав. Он устал от власти и хочет, чтобы ему дали отдых. Он всё ждал, пока найдётся достойный человек, способный заменить его. Ведь отдавать только что расцветшую Чехию кому попало… не в его стиле. И теперь он сможет разобраться со своей семьёй, оставив все политические заботы.

Слова высшего были логичными и смогли даже успокоить Джакуба. Он пожал плечами, скидывая все беспокойства на параноидальные мысли.

— Спасибо, Альвиан, — Джакуб повернулся к высшему, — За то, что делаешь. Соглашусь с Отакаром. Ты будешь Ангелом, который станет охранять Чехию и другие королевства. Народ полюбит тебя.

На этих словах он отправился в дом, где его ждала Катарина. Он должен был объяснить ей всё с самого начала. Новый Император смотрел на небо, где уже сияли разноцветные звёзды и молочная Луна, освещавшая земли, которые теперь принадлежали ему.

В комнате, где отдыхала Мари, стояла тишина и только возле кровати слышалось равномерное дыхание. Мужчина медленно, как призрак скользил по полу. Он смотрел на лежащую среди белого постельного белья девушку, пытаясь понять спит она или нет. Подойдя ближе, Альвиан увидел закрытые глаза и спокойное лицо. Только он собрался уходить, как голос Мари напугал его. Потому что прозвучал он у него в голове.

«Зачем ты решил это сделать?».

— Сделать что? — ответил Альвиан вслух.

«Короновать меня», — продолжала девушка передавать свои мысли.

— Мне казалось, что я ответил на этот вопрос сразу на коронации.

Мари тяжело вздохнула и села, облокотившись на спинку кровати. Лунный свет, что попадал в комнату, красиво обрисовывал оголённую часть фигуры девушки. Сверкающие маленькие плечи, на которые ниспадали блестящие серебряные локоны волос, сильно выделяющаяся ключица, длинная лебединая шея, шелковистая кожа, от которой всегда пахнет цветами. Всё это пленяло высшего, и ответ на вопрос о том, почему Альвиан решил короновать вместе с собой это прекрасное создание находился сразу.

— Просто это было, — начала говорить вслух девушка, — Неожиданно. И мне показалось, что только для меня.

— Григорий бы не согласился на это, признаюсь, — Альвиан подошёл ближе, — Я немного вмешался в его сознание. Но ничего, кроме отношения к женщинам, я не менял. А все остальные прогибаются под Папу Римского. Он ведь властитель, и это он решает всё. Люди будут говорить об этом только в своих домах.

Слова Императора не успокоили Мари, поэтому он перевёл тему в другое течение.

— Мы должны быть на равных. Ты — мой разум, а отделять тебя — глупость. Я хочу, чтобы мы были вместе.

Альвиан произнёс последнюю фразу и резко замолчал. Он изменился в лице, и Мари заметила это. Глаза замерли в одном положении, на секунду щёки порозовели и Альвиан кашлянул. Он сразу стал серьёзным, обдумывая сказанное. Ему вдруг показалось, что это всё неправильно, нелогично и эгоистично.

— Прости, — вдруг прошептал он, — Я делал это… исходя только из своего желания видеть тебя рядом. Я не спросил об этом тебя.

Мари не была оскорблена подобным поступком и словами нового Императора. Даже наоборот, ей льстило, что он наконец-то признался в этом. Поэтому девушка взяла руку высшего и стала её гладить, ощущая лёгкую дрожь на его массивных пальцах.

— Ничего, Альвиан, — засмеялась высшая, — Я не злюсь, просто я немного в замешательстве. Это произошло так резко. Я ведь даже не думала об этом. Но ты прав. Мы должны быть вместе.

Они просидели всю ночь, разговаривая о прошедшей коронации, странном поведении Отакара, радостном Джакубе с Катариной и о том, чтобы они хотели поменять в период своего правления.

***

Прошло больше недели с момента коронации. Два дня, которые высшие провели в Ахене, они принимали поздравления и всяческие подарки от других людей, имеющих власть. Альвиан не отказался от привычки носить маску, потому что приходилось тратить энергию на то, чтобы все люди видели лицо изуродованного Бедржиха, а потом поддерживать эти образы в головах тех, кто его видел однажды.

Вернувшись обратно в Нанси, четверо путников застали в доме Миколаса с Виландом. Все знали о их возвращении, поэтому были заранее готовы к этому. Миколас, увидев рядом с Джакубом и Катариной, самих Императора и Императрицу Священной Римской Империи не мог от удивления закрыть рот и оторвать глаза от их фигур. Виланд по своей привычке крутил новенький охотничий нож, злобно посматривая на свою бывшую жену (хотя об этой подробности он ещё не знал).

— Ваше Величество! — вскрикнул Миколас и подбежал к высшим, не зная кому первому подать руку, чтобы те спустились с кареты, — Какие же пути привели вас к нам?

— Длинные и тернистые, пан Миколас, — ответил Альвиан, вжившись в роль Императора, — Мы здесь для важного дела.

Услышав, что к ним приехали новые Император с Императрицей («Что за вздор?!» — сразу подумал Виланд, меняясь в лице), бывший муж Катарины выпрямился и подошёл к ним. Он представился и отношение к Катарине вдруг сменилось на нежное и бережное. Сестра Джакуба не стала подыгрывать ему, а сразу фыркнула в лицо, хотя желание было плюнуть.

Вернувшиеся из отдыха слуги засуетились и стали готовить ко столу. Миколас всё это время рассказывал про их жизнь. По его словам, всё у них замечательно, цветёт и пахнет. Мари изредка поглядывала на Катарину и видела её отвращение от рассказов своего отца. Когда слово вставил Виланд, она и вовсе прожигала его взглядом. Альвиан долго это слушал, а потом остановил их.

— Всё замечательно, — его голос стал неживым и грубым, — А теперь у меня к вам, Виланд, несколько вопросов.

— Конечно, — усмехнулся мужчина, веря в собственную важность и невиновность.

— Я заметил шрам на шее юной девушки, что сидит напротив меня. Откуда он? Вы знаете?

— Да, она ж моя жена. Катарина отказывала мне в близости больше месяца.

— Подробнее.

— Я спросил её о том, почему она так делает. Она ответила, что ей больно, но я таким отговоркам не верю. Женщина должна всегда выполнять указания мужа. Несмотря на всё.

Никто не успел уловить момент, когда тяжёлая, расписанная яркими узорами, ваза с цветами полетела в сторону охотника. Она ударила его в голову и разбилась. Виланд закашлял и стал громко кричать, как разъярённый орангутанг. Его огромные лапы раскидывали мокрые цветы в разные стороны. От ярости он разорвал себе воротник и вырвал несколько пуговиц. Катарина смотрела на него с не меньшей яростью, поддавшись торсом вперёд. Джакуб сразу перегородил свободный проход к ней собой.

— У меня был выкидыш, сын шлюхи! — кричала яростно Катарина и образ невинной жертвы тут же пропал, — У меня развивалась женская болезнь, и всё днями и ночами болело! Я говорила тебе отвести меня к лекарю, а тебе было плевать на это!

После этих слов Виланд расслабился, но злость из его глаз не пропала. Он вспомнил это, но признавать свою неправоту, а тем более извиняться — не хотел. Охотник поправил свои волосы, стараясь не слушать всё, что кричала Катарина.

— Ты — садист, извращенец, и будь моя воля я сделала бы всё, чтобы ты прожил всё, что прожила я! Животные, которых ты убиваешь, человечнее тебя, ублюдок!

Тут Виланд не смог совладать со своими чувствами и напрыгнул на Катарину, игнорируя преграду в виде Джакуба. Старший брат смог оттолкнуть взбешенного бывшего мужа Катарины, где его прижала к стене Мари. В её руке был его же охотничий нож. Тонкое лезвие уже сделало маленький надрез на толстой шее мужчины. Альвиан стоял рядом, скрестив руки на груди. Ноздри бешенного орангутанга выделяли нагретый воздух, который обжигал лицо высшей. Миколас наблюдал за этим со смешанными чувствами внутри.

— Не стоит, — шипела Императрица, — Не успокоишься — этот нож окажется в твоей шее. Смерть будет долгой, Виланд, как у тех зверей, которых ты зарезал. Мучительно, наслаждаясь их предсмертной агонией.

Высшая убрала лезвие только услышав мысли покорного мужчины. Виланд сел на место, несколько раз небрежно сплюнув на пол. Миколас хотел высказаться, но промолчал, боясь, что этот зверь вновь захочет почесать свои лапы о чьи-нибудь кости. Катарина села на своё место, обдумывая всё, что только что увидела. Она не ожидала, что кто-то, помимо её брата, станет заступаться за неё. Ненависть в глазах Мари удивила её, и женская интуиция подсказывала юной девушке, что новая Императрица держит в себе что-то схожее с чувствами Катарины. Она запомнила эту мысль, чтобы позже спросить высшую об этом.

Хозяин дома любезно пригласил всех за стол, надеясь, что все скандалы позади, и новых сюрпризов от гостей ждать не придётся. Виланд попрощался со всеми, сославшись на накатившее недомогание. Никто не хотел его держать. Альвиан думал собираться в Прагу сразу после ужина, но высшая разделяла состояние ушедшего охотника и хотела остаться хотя бы на ночь, чтобы прийти в себя.

Беловолосый мужчина стоял в небольшом поле за Нанси рядом со своей Фыртыной. Его тяжёлая рука гладила шелковистую гриву, иногда заматывая тонкие прочные волосы в завитки. В голове высшего проскальзывали отрывки из коронации. Его беспокоило состояние Отакара. Король Чехии уже был в своём замке, и как на зло, Альвиан не слышал его мысли. Это раздражало. Из-за этого все мысли текли в чёрное русло, где вычурные образы, как рыбы, выпрыгивали из этого русла в сознание Альвиана. Ещё и состояние Мари не радовало высшего. Только сейчас он подумал о том, что на самом деле силы, которые сейчас есть у него, не такие и полезные. А он — не такой и всемогущий. Он мог бы всех контролировать, чтобы всё было хорошо, но… это будет не жизнь, а игра самого высшего. Да и смог бы он?

Животное забеспокоилось и забило копытами. Фыртына заставила Императора забыть о своих мыслях и заняться успокоением своего скакуна. Осмотревшись вокруг, Альвиан понял, что стоял посреди поля достаточно долго. Так долго, что небо покрылось тёмной пеленой из бесконечного числа сияющих слёз Луны.

— Ваше Величество решило уединиться? — раздался смеющийся голос Джакуба позади.

— Может быть, — Альвиан не ответил на радостные нотки друга взаимностью, — Иногда полезно привести свои мысли в порядок.

— Мари рассказывала, как ты ушёл под воду, чтобы «привести мысли в порядок». Ты — безумец.

— Ты должен был это понять, когда планировал кражу кристалла, — тут высший засмеялся и посмотрел на Джакуба, который встал рядом с ним, — Как там Катарина?

Джакуб закивал головой:

— Всё наконец-то хорошо. Я думал, что такое может случится только во сне.

— «Верь и дано тебе будет», — процитировал беловолосый.

Они смотрели на небо, думая каждый о своём. В воздухе уже ощущалась приближающаяся весна. Её тёплые объятия и дыхание новой жизни, которое ждали с самого начала зимы. Скоро всё зацветёт, люди наполнятся энергией, любовью, солнце станет светить ярче, а ночь вновь станет скрывать сбежавших влюблённых в своих тёмных крыльях.

— Я рассказал Катарине о вас, — вдруг начал Джакуб, — И знаешь, она…будто не удивилась этому. Будто догадывалась с самого начала.

— Эти прекрасные создания не перестают удивлять нас, а? — они засмеялись, соглашаясь с этим, — Поэтому их стоит беречь.

— Точно. Только, Альвиан, — беспокойство заиграло в голосе советника чешского короля, — У меня странное чувство насчёт этого. Когда я увидел реакцию Катарины, мне показалось, что я сделал это зря.

— Что ты имеешь в виду?

— Вдруг об этом узнает отец? Катарина всегда рассказывает всё ему несмотря на то, что он — причина её страданий.

— Не волнуйся. Я слышу её мысли. Такое не пройдёт мимо меня.

Альвиан многозначительно посмотрел на друга, и тот отвёл взгляд, как провинившийся ребёнок, пойманный на месте преступления. Император не стал ничего говорить, хоть и осуждал подобное. Он знал, что Джакуб отдаёт отчёт своим действиям, и не беспокоился за него. Пока что.

— Пошли в дом, — сказал высший, похлопав Фыртыну.

Перед тем, как направится в свою спальню, Император решил зайти к Мари. Он несколько раз попытался общаться с ней мыслями, но ничего не вышло. Он списал это на свою усталость или на неумение пользоваться таким способом общения. Он постучал в дверь, но никто ему не ответил. Сделав вывод, что девушка уже спит, Альвиан повернулся, чтобы пойти к себе, но его слух уловил едва слышные пошкрябывания. Мужчина постучал ещё раз, но снова молчание. Только этот тревожный звук. Из другой комнаты выглянула обеспокоенная сонная Катарина.

— Аль…Эм… Бедржих? — запиналась девушка, потирая глаза, — Что случилось?

Джакуб в это время тоже оказался рядом и подошёл к высшему. Альвиан открыл дверь и вошёл в спальню Мари.

Высший сразу оказался рядом с девушкой. Мари сидела на коленях рядом с кроватью, и её ногти впивались в пол, создавая тот самый неприятный звук. Все цветы в комнате осыпались и лепестки, как маленькие искривлённые трупы, лежали повсюду. Те, что были рядом с высшей окрасились кровью. Лицо девушки было обращено вверх и неестественно повёрнуто в правую сторону. Ещё немного, и её тонкая шея хрустнет. Глаза закатились, и белая их часть залилась кровью, которая стекала толстыми верёвками по повёрнутой шее и белоснежной одежде. Альвиан пытался привести её в чувство, но из-за того, что он не понимал, что происходит с высшей, его силы были бесполезны. Поэтому всё, что оставалось — звать её по имени, надеясь, что она услышит.

Железная маска полетела под ноги Катарины, которая стояла у входа, боясь подойти ближе. Джакуб хотел её вывести, но она категорически отказалась. От того, что она знала происхождение высших, интерес к ним только возрастал.

Наконец голубые радужки показались в глазах Мари. Солёные слёзы стали очищать дорожки крови. Альвиан не отпускал девушку и смотрел в её меняющиеся глаза.

— Альвиан, — прошептала Мари, — Отакар…

***

В той самой комнате, где Альвиан когда-то нашёл небольшую шкатулку с фиолетовым кристаллом и книгу, за столом сидел Отакар. Его уставшее лицо освещали лишь две свечи, которые стояли по две стороны от него. Он сидел с закрытыми глазами, собирая все свои мысли в один огромный ком. Холодная дрожь уже несколько дней преследовала короля, сообщая о том, что времени почти не осталось. Сон… сон пропал из жизни Пржемысла ещё месяц назад. Он мог только лежать, слушать мысли и сходить с ума.

В руках он крутил известную книгу в чёрной обложке, читая её с закрытыми глазами. Мысленно. Когда Джакуб сообщил о том, что какой-то мирный житель нашёл сундук в Дикой Воде, чешскому королю это сразу не понравилось. Все подумали, что в нём огромное богатство прежних князей или древних людей. Но увидев внутри только потрёпанную книгу и маленькое фиолетовое украшение, ничего кроме разочарования никто не почувствовал. Отакар забрал всё, кроме самого сундука, и положил в этот кабинет. В нём были только книги, и сам король никогда не сидел здесь.

По тому, что Отакар увидел в книге, он понял, что кристалл — проводник к чему-то новому. И, как он сказал Альвиану, его лучшие умы сделали шприц, чтобы перелить раскалённый инитиум в человека. Но… после первой неудачи король отказался от этой идеи, надеясь, что эти книга и кристалл останутся пылиться в заброшенном кабинете.

Перед тем, как по всему замку прошлись слова о пойманном воре, Пржемыслу Отакару по ночам стала являться женская фигура, которая не была похожа на нормальную. Длинные белые волосы, летающие в любые стороны, не завися от ветра, необычные сияющие голубые рисунки по всему телу, а главное — пустые глаза. Именно в них он увидел Альвиана впервые. Там он крадёт известные предметы, бежит к иве и испытывает ужасные чувства, сопровождающие метаморфозу. А дальше…

Незнакомка отворачивалась и исчезала. Отакар считал, что она — его ангел-хранитель, который рассказывает о будущем. Поэтому король не был удивлён, когда Альвиана привели к нему в картинную галерею. Он был испуган. До дрожи, до помутнения разума. Он не мог успокоить своё больное сердце до следующего утра. Услышав об известной незнакомке от высшего, Отакар пришёл в замешательство. Почему её видел Альвиан — понятно. Но почему её видел ОН?

Отакар знал ответ, но только в подсознании, которое он игнорировал. Лолита являлась ему перед самыми важными решениями, которые повлияли на будущее. Перед метаморфозой Мари, перед Леднице и перед изгнанием Альвиана и Вацлава. В последний раз он и увидел коронацию Альвиана. Но несмотря на то, что король всё знал, ему приходилось играть роль незнающего. Его мысли постепенно уходили из-под контроля высших и, ещё задолго до коронации Императора в Ахене, Отакар посчитал себя сумасшедшим.

В его голове крутились дьявольские мысли, за которые ему было стыдно. Именно они мешали королю спать. Чтобы хоть как-то отвлечься от них, он уходил чистить своё оружие. В один из таких дней он встретил Мари, которая была взволнована исчезновением второго высшего. Эти мысли командовали Отакаром, заставляя его проткнуть мечом тело беззащитной девушки. Но благодаря сильной воле чешского короля, такого не произошло. Всякий раз, когда Констанция выходила из себя, до сих пор примерный муж боролся с мыслями об удушье этой истерички. И не стоит даже вспоминать сколько раз Отакар слышал ужасные указы в сторону Альвиана.

Сейчас, сидя в неудобном кресле в некомфортной обстановке заброшенного кабинета, мужчина чувствовал, как последние капли его терпения испаряются с его кожи вместе с солёными слезами. «Я схожу с ума, — думал он, — Я больше так не могу».

— Когда-нибудь этот ужас, который разрастается во мне, одержит верх. И я всех поубиваю, — вслух произнёс король.

Отакар вскочил с места и закричал, разбрасывая книги во все стороны. Листы от них медленно опускались на пол, но следом за ними летели ещё десятки. Король стал рвать рукописи руками, думая, что груз спадёт с его уставших плеч. Но не заметив результата, Пржемысл стал бить книжные полки руками, оставляя на них свою кожу и кровь. Боль хоть как-то перебивала голоса внутри, которые Отакар считал своими мыслями. Он смог прекратить свою битву только когда вместо ухоженных рук были разорванные клочки кожи и вываливающееся наружу мясо. Отакар отошёл обратно к столу, смотря на своё произведение. Кровь стекала тонкими полосками по дереву. От этого по комнате пронёсся запах кислого железа. Дыхание медленно восстанавливалось, а боль нарастала.

В другой стороне комнаты стояла сияющая фигура истинной высшей. По её взгляду Отакар понял, что она жалеет его. Но от этого ему было только хуже.

— Опять ты, — шепнул Отакар, проводя по столу рукой в поисках чего-то.

Лолита молчала и продолжала смотреть на короля, чьи руки переливались красными оттенками. Отакар нашёл тонкое карманное лезвие с красивой рукояткой в виде ангельских крыльев, которое он всегда носил с собой на случай покушения.

— Я не хочу знать, что будет, Лолита, — в таком состоянии Отакар смог вспомнить имя истинной, — Я устал. Нормального сна у меня нет с момента появления этой книги и кристалла, который Альвиан назвал инитиумом. А если учитывать то, что я не высший — это губительно для меня. Рано или поздно я умру от недостатка сна и от…мыслей, — король еле заметно улыбнулся, — У Чехии появился Ангел, который будет защищать её своими большими белыми крыльями. Не зря же его имя переводиться, как «белый». Своей жене я никогда не был достойным мужем, а своему сыну — отцом. А сейчас со своими мыслями я и вовсе могу стать их Смертью.

Левитирующая в воздухе фигура женщины опустилась, и её волосы наконец-то опустились вместе с ней. Лолита медленно подошла к королю. Её тонкая рука коснулась растерзанной руки Отакара, в которой он крепко зажал лезвие. Пржемысл ощутил покалывания по всему телу и мысли затихли, но их эхо разносилось по подсознанию Отакара.

«Если хочешь переродиться, нужно умереть» — губы Лолиты не шевелились, но её мягкий голос доносился от всех стен кабинета.

Чешский король пронзил своё горло оружием. Кровь заполнила его лёгкие, и он захлебнулся. Худое, истощённое тело бывшего короля упало на пол перед столом. Он остался в кабинете один. Свечи могли осветить только часть безжизненного тела, но полностью освещали испачканное кровью завещание с чётко написанным именем будущего короля.

***

Коридоры замка были усеяны взволнованными людьми, которые раздражали высшего одними своими разговорами. Все реагировали ещё сильнее на него. На брата погибшего короля, чьё железное лицо теперь должно было стать лицом Чехии.

— Отакар слышал мысли других людей, — сказала Мари, как только пришла в себя, — Но… он боялся их и… Альвиан, он убил себя.

Император остановился возле входа в покои Отакара. Возле кровати покойного крутилось несколько лекарей, священники и Констанция с одноглазым сыном. Высший не мог зайти внутрь, словно перед ним поставили невидимую стену. Ощущения были такими, будто он — убийца, вернувшийся на место преступления. Что-то внутри убеждало его, что в произошедшем виноват он. Альвиан долго стоял за открытой дверью, но, когда громкий шёпот позади окончательно вывел его из себя, онвыгнал всех из замка. На крики сразу обернулись жена покойного и его сын, который с огромным желанием отправил бы высшего следом за отцом.

Дверь громко захлопнулась, и присутствующие в комнате люди увидели Императора. Сияющие голубые глаза осмотрели незнакомых людей. Альвиан вновь открыл дверь и показал на выход. Посторонние поняли, что не хотят слышать гнев Императора дважды и ушли, посочувствовав королевской семье. В этот раз высший плавно закрыл дверь и долго не мог поднять взгляд на серое тело Отакара.

— Это ты, отродье дьявола, виноват в смерти моего отца, — сначала Вацлав говорил это спокойно, но сделав несколько шагов в сторону Императора, разразился хриплым криком, — Если бы ты не появился в нашем доме, то ничего бы не было!

Вацлав снял маску с лица Альвиана и со всей своей силы ударил ей высшего по лицу. Император ничего не делал, а спокойно принимал удары от сына Отакара, чьи глаза краснели и наполнялись слезами с каждым взмахом маской.

— Прекрати сейчас же, Вацлав, — громко сказала мать, не поворачиваясь лицом к мужчинам, — Не позорь отца.

Услышав голос Констанции, Вацлав остановился. Только сейчас он увидел разбитое лицо высшего. Но на нём не было никаких эмоций. Совсем. Он смотрел вниз, в пустоту. Маска ударилась об пол, разнося по тихой обители мёртвого звон. Вацлав ушёл к матери и сразу же оказался в её объятиях.

На лице Отакара лёгким слоем лежало спокойствие, которого он так давно ждал. По подушке развивались дороги его поседевших волос. Альвиан подошёл ближе, не чувствуя опору под ногами. Пространство вокруг размазывалось и смешивалось с моментами из прошлого, где Отакар был жив. Его голос был совсем рядом, но высший понимал, что это только обман, который пытается придумать он сам для собственного спокойствия.

На белой ткани одеяла в месте, где должны были лежать руки мёртвого короля, растекалось красное пятно. Император поднял ткань и увидел обезображенные кисти. На одном из пальцев сиял перстень, который новые Император и Императрица подарили своему королю.

— Вон, — вдруг сказал Альвиан, не контролируя себя.

Семья Отакара удивлённо посмотрела на высшего. Они подумали, что он бредит и разговаривает сам с собой или на крайний случай с Отакаром.

— Вы меня не слышите?

Избитый Альвиан посмотрел на Констанцию полуоткрытыми глазами с лопнувшими капиллярами. Он хотел закричать на них, но голос Отакара сдерживал его от этого. Он знал, что король Чехии не простил бы этого и вновь изгнал бы за это. Изгнал Императора. Да. И Альвиан бы повиновался ему.

— Повторяю второй раз, — говорил высший по буквам из-за дрожащих губ, — Вон отсюда.

— Он мой муж, Альвиан, — вскочила Констанция, оттолкнув от себя сына, — Ты не имеешь права выгонять меня!

— Это не просьба. Это приказ. А приказы должны выполняться.

Противоречивые чувства бушевали внутри бывшей королевы, но она не хотела осквернять тишину рядом с Отакаром. Почему-то только сейчас она начала понимать, что её муж любил, когда всё вокруг молчит. Но раньше Констанция была закопана другими делами, которые касались Вацлава. Её сын стал посмешищем среди высшей знати. Ведь отец можно сказать отрёкся от сына, вычеркнув его из своего завещания. Как мать, Констанция всегда была за сына, хоть и понимала действия Отакара. А после того, как королевского отпрыска нашли в Дикой Воде истерзанным, израненным, да ещё и одноглазым, королева Чехии не хотела видеть ни Альвиана, ни Мари, хоть она и не была виновата в этом. И теперь, когда Отакар мёртв, а она — лишена титула королевы, Вацлав ещё больше стал наседать на мать. С одной стороны, Вацлав был прав, что в этом виноваты высшие. И это понимали не только они, но и сами «виновники». А с другой стороны, легче винить кого-то, чем просто принять тот факт, что Отакар сам убил себя.

Император остался один. Наедине с холодным трупом. Он долго не мог сосредоточиться на своих мыслях, которые он хотел бы сказать Пржемыслу. Свистящая пустота вперемешку со злыми возгласами подсознания. «Неужели это произошло! Мне начало уже казаться, что придётся действительно поддерживать жизнь этого слюнтяя до конца мира, но… он сам закончил эту комедию!». Эти слова резко прекратились, как только Альвиан дотронулся до лба Отакара. Он надеялся, что сможет полностью увидеть картину того, что же подвигло короля на самоубийство. Ведь от Мари он услышал только то короткое предложение о мыслях и смерти короля.

В мёртвом мозге почти не осталось никаких воспоминаний. Нейроны умирали так быстро, что Альвиан успел ухватить только отрывки из последних событий жизни Отакара, но и это помогло ему понять мотив короля. Только он увидел знакомый силуэт истинной, его тело покачнулось, и, чтобы удержать равновесие, Альвиану пришлось сделать несколько шагов от кровати. Энергии ушло много, и желание «голода» разлилось по всему похолодевшему телу высшего.

— Быть не может, — удивился Император, не сводя глаз от постели Отакара, — Почему ты ему не сказала об этом?

Альвиан не видел Лолиту, пока не обратился к ней. Он знал, что она всегда рядом и слышит его. И то, что она ничего не сказала запутавшемуся Отакару, раздражало настолько, что он мог в любую минуту взорваться. Если бы она предупредила хотя бы его об этом, то он смог бы объяснить всё. Помочь в конце концов!

— Он должен был сам одержать победу над своими мыслями и голосами, — спокойно отозвалась Лолита, поглаживая Отакара по щекам, — Но он не смог.

— Если бы я знал о том, что он на пути к метаморфозе, то смог бы стать ему наставником. Мари могла бы помочь! Все поддержали бы его, если бы знали об этом, чёрт возьми!

Истинная не обращала внимания на разгорячённого Альвиана и продолжала исследовать лицо Отакара. На её счету ещё не было той вероятности, где бы беловолосый мужчина не кричал подобные слова, стараясь перекинуть всю вину на чужие плечи. Она его понимала. Потерять человека, который был всегда добр с тобой, справедлив и в меру строг, очень нелёгкое испытание. И Альвиан, не зная, что происходит в голове Отакара, надеялся, что король станет ему хорошим учителем. Высший знал о политике короля ещё задолго до его метаморфозы, и восхищался ей. И теперь пример для подражания не сможет дать новому королю никаких наставлений и советов.

— Я не смог даже попрощаться с ним, — Альвиан прислонился к стене и опустился вниз, — В последний раз я видел его на коронации. Пьяным, весёлым, приставучим. Таким, каким его никогда никто не видел, — смех вырвался из груди и раскатисто прошёлся по комнате, — Он ушёл так неожиданно, что… я даже не заметил.

— Без тебя он умер бы намного раньше. Сердце только из-за тебя продолжало стучать в его груди.

— Звучит поэтично, но меня это не успокаивает.

Лолита отвлеклась от своего занятия и перевела свои пустые глаза на сидящего на полу высшего. Силы внутри него ещё остались, но его лицо до сих пор истекало кровью. На месте побоев уже появлялись фиолетовые и синие разводы. Несколько белых волос окрасились в красный цвет, как в день его перерождения, и прилипли ко лбу. Рядом с ним лежала маска, испачканная его кровью. Альвиан взял её и долго всматривался в пустые глазные отверстия. Лолита исчезла молча, оставив Императора.

***

Пока все готовились к похоронам, Мари вместе с Джакубом и Катариной приехали в Прагу. Город показался чужим и покинутым. Жители ходили, как призраки. Наступающая весна не радовала своими тёплыми лучами, но подарила траурному городу серые тучи и грязь на её улицах. По пути к замку Мари успела услышать слухи о том, что короля на самом деле убили. Якобы сын Отакара видел убегающую по коридорам фигуру, прежде чем увидеть мёртвого отца. Подозрения пали на Бедржиха, который должен был стать королём после своего брата. Высшая чувствовала возмущение и негодование внутри себя. Она бы хотела выйти на улицы и рассказать этим людям всю правду, но никто бы не понял и захотел бы сжечь её, как ведьму. И тогда бы её спас Альвиан.

Погрузившись в мысли, Мари не заметила, как они подъехали к замку, где священники отдельными толпами уже читали свои молитвы. Их голоса можно было слышать по всем приближённым улочкам и внутри замка. Некоторые стоявшие зеваки мысленно подпевали им. От такого представления по коже Императрицы прошёл холод, который она давно не чувствовала. Констанция встречала прибывших возле главного входа. Она надела на себя простое чёрное платье, которое иногда переливалось фиолетовым. На ней не было никаких украшений. Только складки траура от её тёмно-русых волос до маленьких ног.

— Это большая потеря для нас, — сказал Джакуб, подходя к вдове, — Отакар будет присматривать за Чехией с небес.

Женщина ничего не ответила, но одарила озлобленным взглядом беловолосую девушку, которая сразу отвела взгляд. Мари не хотела ничего слышать от бывшей королевы. И не хотела говорить и оправдываться. Джакуб прервал молчание вопросом об Императоре. Констанция кратко ответила, что высший находиться в тронном зале.

Окна внутри замка были занавешены плотными тканями. Вместо дневного света комнаты освещали тусклые свечи, стоявшие по углам. Слуги бегали в разные стороны, выполняя указы Констанции и Альвиана. Проходя мимо картинной галереи, Мари заметила, что одной картины не хватает. И даже предположила какой именно.

Тронный зал был полон приехавшими с разных королевств людей, которые так или иначе знали Отакара. Напротив трона сидел Владислав. Его белое лицо было похоже на снег, который совсем недавно покрывал обнажённую землю. Через маленькие щели сквозь предметы смотрели уставшие красные глаза. Младший брат смотрел в пол, но мыслями он был не здесь, а в своих воспоминаниях и сожалениях. Только отношения братьев начали восстанавливаться, как Отакар решил их покинуть. Они наконец-то смогли найти общий язык в Ахене после десятилетий вражды. Владислав никогда не общался с Отакаром так, как тогда. Последние слова чешского короля в его адрес повторялись, как бред в состоянии горячки. «Ты всё сможешь, Владислав. Я никогда в этом не сомневался. Только твоя ревность мешала тебе». И он был прав. Как всегда.

Император стоял к трону лицом. Он надел на себя чёрный плащ, и его образ ещё сильнее удушал обстановку в тихом зале. Среди остальных Мари узнала Людовика IX, чьи брови не поднимались от переносицы, Аль-Камиля, который приехал из уважения к чешскому правителю, Владислава, Вацлава и сидевшего рядом с ним Фридриха II. Последнее сочетание не понравилось Мари. Их союз мог закончится крепкой дружбой, основанной на ненависти к Альвиану.

Звук открывшейся двери заставил всех присутствующих зашевелиться. Катарина вместе с Мари сели на свободные места, чтобы не мешать обсуждениям. Джакуб встал рядом с Императором, но тот не сразу заметил его. Советник погибшего короля заметил отстранённость друга.

— Джакуб, зачитай нам завещание Пржемысла Отакара, пожалуйста, — голос высшего несколько раз дрогнул.

На столе рядом с троном лежали несколько бумаг. Пробежавшись глазами по всем, Джакуб нашёл нужное. Все знали чьё имя там будет, поэтому никакого удивления со стороны королей и прочей знати не было. Прочитанное было лишь формальностью, которую нужно было соблюсти во избежание бунтов. Альвиан попросил принести другие бумаги и, получив их в свои руки, долго не мог сосредоточиться.

— Отакар оставил личное письмо для Людовика IX короля Франции и своего сына Вацлава, — Альвиан протянул нужные бумаги перечисленным людям, — А также документ, в котором он просит меня даровать частичный суверенитет моравскому маркграфу Владиславу Йиндржиху с дальнейшим рассмотрением на постоянный суверенитет.

Владислав удивлённо поднял взгляд на Императора. Он не мог ожидать такого жеста от Отакара. И теперь он ещё сильнее стал винить себя за то, что так несправедливо относился к нему. За эту зависть, которая только испортила Владислава, за бунт, в котором пострадал Бедржих.

— И я готов выполнить эту просьбу в знак почтения к Отакару Пржемыслу. Но говорю сразу, Владислав, если что-то не понравится мне, я могу в любой момент вернуть прежние условия.

— Понимаю. Я постараюсь не разочаровать ни вас, ни нашего покойного брата, — взгляд маркграфа вновь потух.

Альвиан кивнул.

— Вечером мы прощаемся с Пржемыслом Отакаром. А завтра пройдёт коронация. Кто хочет остаться, оставайтесь. Все остальные могут уходить.

Император выбежал из тронного зала, оставив других в размышлениях. Высшая выскочила следом. Первым Альвиана нагнал Константин, охранявший вход в зал, и в ответ услышал рычание. Мари вопросительно посмотрела на воина, и они вместе пошли следом за чёрным плащом.

Путь закончился в тёмном кабинете, где всегда сидел Отакар. Константин удивился царившему в нём беспорядку. В последние дни чешский король никого не пускал к себе, поэтому никто не знал, что происходит за дверью. Альвиан не поворачивался лицом. Как только дверь отделила их от остального мира, Константин спросил снова:

— Что с тобой, Альвиан? Ты ведёшь себя странно.

— Все эти люди считают, что это я убил короля! — взорвался Император, размахивая руками, — Я! Они не могут понять, что мне — Императору! не нужна чешская корона! Я и так мог бы управлять Чехией!

— Они всегда винят кого-то, — попыталась успокоить взволнованного высшего Мари, — Не слушай их.

— Не слушать? — усмешка скользнула по покрасневшему лицу, — Эти голоса в моей беловолосой голове, чёрт возьми! Как я могу не слушать их, Мари?!

Альвиан замолчал, как только понял, что его голос слишком хорошо слышен. Он развязал ленту на волосах, и белые локоны упали на широкие плечи высшего. Лента сразу полетела на стол. После этого действия Император тяжело вздохнул. Сказав свои волнения вслух, ему стало легче. Мысли людей насчёт его правления разнились. Многие были так расстроены смертью своего короля, что винили всех. Винили Вацлава, Констанцию, Императора, советников… Одна часть считала, что новый Император хотел убрать чешского короля и сделал это. Другая часть верила в рассказы о самоубийстве короля и даже стали звать Альвиана спасителем. Ведь он появился как раз вовремя. От волнения высший слышал только негативные мысли в свою сторону и почти не замечал ту часть людей, которые верили в его предназначение стать чешским королём.

— Отакар хотел, чтобы всё было именно так, Альвиан. Люди могут говорить всё, лишь бы их жизнь не была такой скучной, — Константин поправил свой меч, который в самом начале его военной карьеры подарил ему Пржемысл, — Если бы Отакар слышал мысли людей, как ты, то он тоже узнал бы много нового о себе.

— Он их слышал, но намного позже начала своего правления, — Альвиан упал на стул и положил голову на руку, — Если бы он не совершил то, что совершил, то стал бы как мы с Мари. Это то, что гложет меня помимо чьих-то мыслей.

— Отакар был…высшим? — переспросил Константин.

— На пути к этому.

— Даже не знаю, что думать об этом, — признался воин.

Альвиан пожал плечами. Императрица разделяла чувства Императора. Ей тоже не нравилось то, что сейчас происходило. Но если даже сама истинная не вмешалась в действия Отакара, значит так должно было случится. Это должен был быть лучший исход. Теперь вся ответственность была только на них. На высших.

— Мари, — обратился мужчина за столом, — Хочу попросить тебя об услуге. Сейчас очень важно не оступиться, поэтому я хочу знать своё недалёкое будущее. Что мне сделать, чтобы расположить к себе людей?

В этот раз высшая не боялась предстоящей боли. Она была рада на некоторое время пропасть из этой угрюмой реальности и посмотреть на что-то более солнечное.

Мари кивнула и отправилась в комнату, где стояла капсула. Эта было единственное помещение, где не было этих ужасных тканей на окнах. Комната сияла благодаря отражающемуся в капсуле свету. Его было не так много, но настроение из-за поменявшейся обстановки сразу улучшилось. Высшая шагнула на холодный металл, и Император оказался рядом с ней. Он прятал свои глаза от неё, словно ему было стыдно за то, что он просит вновь испытать боль.

***

Отпевание и похороны Пржемысла Отакара прошли в соборе Святого Вита. Все горожане и приезжие стояли под дождём на улице, вспоминая короля. Альвиан стоял ближе всего к каменному гробу. Позади него были остальные короли, решившие остаться. Людовик IX часто общался с Джакубом о письме, которое Отакар оставил французскому королю. Вацлав стоял со своей матерью. Фридрих II наблюдал за фигурой в чёрном. Альвиан не только слышал его, но и чувствовал тяжёлый пронзающий взгляд своего предшественника. Мари молча вглядывалась в лицо покойного, вспоминая то, что видела в Нанси. Она будто находилась внутри Отакара и чувствовала всё вместе с ним. Даже сейчас остался страх от собственной беспомощности.

Епископ Андрей закончил свои песни и объявил молчание, чтобы душа покойного смогла услышать мысли каждого о нём. Но вместо души Отакара мысли слышали высшие. Мысли сходились к одному — славе короля Пржемысла Отакара, его величии, справедливости, которую он нёс в Прагу и его доброте. Сердце высшего колотилось также быстро, как голоса менялись друг с другом внутри него. Впервые за столько месяцев его существования в виде высшего ему стало плохо. В глазах всё помутнело и стало исчезать. Медленными шагами он оказался в другой части собора, где он установил орган.

Впервые Император увидел этот инструмент в Риме, разговаривая с Григорием IX. Его масштабность пленила высшего и мысли о том, чтобы приобрести себе такой же надолго засела в голове. Теперь, когда он стоит перед ним, вся душа высшего хотела излиться в громких звуках органа. Его пальцы медленно начали касаться клавиш, и музыка полилась из труб огромного инструмента. Звуки становились громче, а пальцы высшего двигались более уверенно и быстрее. Он стал стучать по ним со всей силы, выбрасывая всё накопившееся в музыку. Высокие ноты умело соединялись с низкими, образуя горький диссонанс. Стоявшие на улице люди слышали мрачную, но в то же время печальную мелодию, доносившуюся со всех сторон. Она была направлена в центр всего происходящего. К телу мёртвого короля.

Музыка Императора не заканчивалась до самого захода солнца. Каждый, кто её слышал, проникся чувствами. На удивление Мари отношение к самому Альвиану действительно поменялось в лучшую сторону. Искренность печали старшего брата Отакара выражалась в доносившейся мелодии. И никто не мог заставить свою душу думать иначе. Даже Вацлав на какое-то время заслушался игрой высшего, и секундная грусть и всепрощение раскрыли в одноглазом мужчине тёплые чувства к занявшему его место Альвиану.

Император сидел возле органа ещё долго после того, как закончил играть. Теперь, когда все чувства выплеснуты, внутри воцарилось долгожданное спокойствие. Мари не смогла найти высшего в соборе Святого Вита, потому что Альвиан вновь отправился на дно озера, чтобы усмирить внутренние голоса своего подсознания.

Он явился утром перед коронацией. На площади уже собрались люди и ждали своего нового короля. Все остальные ожидали в соборе Святого Вита. Мари волновалась, что что-то пойдёт не так. Сейчас обстановка давила сильнее, чем на коронации в Ахене. Тогда всё было мирно, и предыдущий Император не умирал. Не было этой траурной энергетики над всей Прагой. Но как только Альвиан вышел к людям, Мари облегчённо вздохнула. Император был в полностью белых одеждах. На его шее сверкали золотые ожерелья без излишества в камнях. Свой кристалл он спрятал под тканями. Подальше от чужих глаз. Несколько золотых вышивок шли по краям белоснежного плаща, переплетаясь в простой рисунок в центре. Альвиан вышел без маски, показав своё уже не изуродованное лицо. Епископ, который днём ранее отпевал Отакара, сейчас стоял рядом с его братом, чтобы провести коронацию. Епископ Андрей стоял перед троном и держал тонкую королевскую корону, которую предстояло надеть на короля.

— Бедржих сын Владислава II, князь Брненский, маркграф Моравии. Согласен ли ты принять титул Короля Чехии? — по всему собору был слышен только торжественный голос епископа.

— Согласен, — ответил Альвиан, сидя на коленах перед Андреем.

— Согласен ли ты принимать свои решения исходя из добросовестности и любви к Чехии?

— Согласен.

— Согласен ли ты охранять Чехию и её народ, как детей своих? Оберегать от врагов и всегда быть на стороне народа?

— Согласен.

— Согласен ли ты почитать чешскую церковь и повиноваться ей?

— Согласен.

Епископ кивнул головой. Высший встал и повернулся к наблюдавшим людям. Среди восторженных глаз Император заметил трёх людей, лица которых выбивались. Констанция вспоминала, как Отакар рассказывал о своей коронации. Именно тогда он понял всю важность своих решений. Он был горд за то, что продолжает начатое его отцом. Его главной целью было процветание Чехии. Места, где они жили, любили, ненавидели. Там, где они ссорились, мирились и боролись за собственное счастье. Теперь его дело продолжает беловолосый мужчина, которого они знают только несколько месяцев. Но такова была воля Пржемысла и спорить уже было бесполезно. Фридрих II что-то обсуждал с Вацлавом, стоя в дальнем углу. Но среди такой толпы, Альвиан смог уловить их глаза.

— Рукой Бога я надеваю на голову твою корону Чешских королей, — епископ опустил тяжёлую корону на голову Императора, — И с этого дня ты должен жить во имя Чехии, её народа и Бога. Не перечь церкви, чтобы не сбиться с пути. Пусть твоя королевская дорога приведёт нас всех к процветанию. Да здравствует Бедржих сын Владислава II, князь Брненский, маркграф Моравии, король Чехии!

— Да здравствует король! — крикнула толпа следом за епископом.

Высший пошёл в сторону выхода из собора. Руки людей касались его одежды, рук, ног. Все они верили, что такое прикосновение сможет даровать им удачу и здоровье. Люди кричали новому королю, что придавало ему сил. Выйдя на улицу к простому народу Альвиан поднял руки к небу и яркие лучи солнца осветили его белое одеяние. По толпе пронёсся радостный возглас. Высший улыбался каждому, стараясь не упустить ни одного. Он хотел, чтобы все были счастливы. Чтобы Отакар был горд им.

Вечером Альвиан стоял в картинной галерее, всматриваясь в пустое место. Мари подошла сзади. Теперь она вспомнила, какая картина висела на этом месте. На ней был изображён Отакар в окружении ворон и яблонь с кровавыми плодами. Альвиан поставил её рядом с гробом короля, чтобы каждый приходящий туда смог смотреть ему в глаза.

— Всё прошло хорошо, — тихо сказала Мари.

— Как ты и говорила.

Альвиан не шевелился.

— Люди называют тебя Ангелом. Отакар был прав даже в этом.

— Он же видел это всё. Не удивлюсь, если он даже мою смерть видел.

— Это вряд ли, — Мари прижалась к высшему, — Уже ничего не изменить. Давай сделаем так, чтобы Чехия стала Раем для всех. Тогда смерть Отакара будет не напрасной.

Альвиан повернулся к девушке и прижался лицом к её волосам. Он ничего не ответил, но Мари и без этого поняла его ответ.

***

Прошёл месяц с момента коронации Альвиана. Король осторожно прощупывал почву, на которой стоял. В общении с разными людьми он старался не прибегать к своей силе, чтобы избежать истощения. Ему удавалось на уровне интуиции и собственной смекали управлять жизнью страны. Помимо Чехии на его плечах была вся Священная Римская Империя. Но благодаря Мари такая ноша ощущалась слабо. Узнав о том, что Фридрих II планировал стать королём Иерусалима, Императрица сама отправилась в Священный город и изгнала бывшего Императора, пригрозив тюрьмой. Как и ожидалось, Вацлав построил хорошие отношения с Фридрихом, и они стали вдвоём придумывать план, чтобы вернуть власть. Сын Отакара отправился вместе с матерью на север Чехии, откуда он часто уезжал для встречи с Фридрихом.

Император совместно с Императрицей возродили и духовную жизнь страны. Из-за знаний высшей появились новые технологии в архитектуре, которые позволили сохранять здания в хорошем состоянии продолжительное время. Альвиан приглашал знаменитых людей искусства, многие из которых оставались работать на короля и после выполнения своих задач. Высшие помогли и Полетте с тётушкой Бланш обустроить новый дом для сирот. Зная, что проблема с брошенным детьми огромна, сёстры решили соединить благое дело с любовью к детям. Мари часто заходила к ним, чему дети были безумно рады. Торговля не отставала от других отраслей и также развивалась. Особенно стал известен торговец Рейдк Шлегр, чьи связи увеличивались с каждым днём. Услышав родное имя от доносителя, Альвиан вздрогнул и приказал привести Рейдка к нему. Высшая, наблюдавшая за этим, улыбнулась Императору и вышла из тронного зала, где после смерти Отакара, стояли два одинаковых трона.

От страха мужчина надел забытую маску. Люди, чьих знаний не доставало для понимания обычных вещей, не обратили внимание на то, как быстро вернулось в норму лицо изуродованного Бедржиха. А кто и думал об этом, списывал на божественное происхождение нового короля. Энергия была нужна только в те моменты, когда в Прагу приезжал Владислав. Но это были столь незначимые затраты, что Альвиан не беспокоился об этом. Он также воспользовался своей силой к Рейдку, чтобы заставить его не идти в те места, где находился сам король, который не был готов к этой встрече.

По деревянному полу разносились быстрые шаги в окружении тяжёлых железных звуков. Мужчина, окружённый охраной, волновался. Только его жизнь наладилась, вернулась в прежнее русло, как сам король призывает к себе. Строгая охрана не вселяла надежды в Рейдка. Их рожи больше напоминали всадников смерти, которые забирают людей на тот свет. Когда полноватый мужчина оказался в тронном зале, Император Священной Римской Империи ожидал его почти возле входа. Они чуть не столкнулись лицом к лицу, но Альвиан успел сделать несколько шагов назад. Заметив дрожь отца, мужчина отпустил воинов и пригласил Рейдка сесть на трон, как любил это делать Отакар с людьми, которые были ему симпатичны.

— Я лучше постою, Ваше Величество, — улыбался Рейдк в своей привычной манере, — Мне будет неудобно.

— Вы здесь не просто так, — Альвиан сам взял отца за руку и проводил до трона, — Вам лучше сесть.

Хоть Рейдк Шлегр и оправился после трагедии, его внешность всё равно выдавала признаки стресса. Его полное тело вздулось ещё сильнее, и теперь вены закупоривались, и тёмно-синие пятна просачивались через тонкую кожу. Остатки волос выглядели ухоженно, но возрастающую лысину было уже не скрыть. В глазах остались слёзы, от которых Рейдк не мог избавиться все эти долгие месяца.

— Я чем-то не угодил Вам, пан Бедржих?

— Вы говорили о своём сыне, — аккуратно начал высший, — Сказали, что чувствуете его. По-вашему, он жив?

Альвиан увидел секундное воспоминание Рейдка о нём. О том последнем дне, когда они виделись. Прежде высший не был способен на такое, поэтому был сильно удивлён. Помимо прилившей грусти, сильная боль ударила в область висков.

— Да, мой сын. Он… был пойман за кражу, но я до последнего не верил в это. Прошло уже больше трёх месяцев, а вместе с ними уходит и моя надежда на то, что мой бедный Альвиан жив. Ваше Величество, я не хочу больше терзать себя всем этим.

Альвиан не мог молчать обо всём и упал на колени перед отцом. Он взял его за руки и прислонился к ним холодной железной маской. Его грудь пульсировала с каждым вдохом, перебивая ритм сердца. Всё, что он хотел сказать было задавлено слезами. Торговец, сидевший на троне, долго не мог понять, что сейчас происходит, но солёная вода всё равно стекала с его глаз. Рейдк не понимал почему плачет Император, но почему-то хотел прижать его к себе, как сына. Пожалеть и уложить спать, чтобы все его тревоги остались в прошлом. Высший медленно стянул с себя маску и положил её на пол. Рейдк всё ещё не видел лица короля.

— Отец, — Альвиан поднял своё мокрое лицо, — Прости.

Лицо единственного любимого сына перевернуло всё внутри мужчины. Все органы упали к ногам, а сердце и вовсе перестало биться. Мир вокруг застыл в немом удивлении, дав отцу осознать, что перед ним Альвиан. Тот, которого прилюдно казнили на площади. Тот, кто так долго казался ему живым. И теперь он действительно перед ним. Живой, невредимый… Император и король.

— Альвиан… Как это? — по слогам спросил Рейдк, возвращаясь в реальность.

— Это долгая история, отец, — слёзы не переставали выливаться из наполненного горем сердца, — Но у нас очень много времени. И мы сможем наконец-то поговорить, как раньше.

Рейдк долго не мог настроиться на рассказ высшего. Он то и дело обнимал воскресшего сына, прерывая повествование возгласами и слезами. Альвиан, спустя долгое время, начал рассказ, сидя у отца в ногах. Император рассказывал всё в самых ярких красках, не забывая о своих чувствах ко всему, что было. Те моменты, в которых он говорил о высших, приходилось объяснять несколько раз, поэтому Альвиану пришлось использовать всю свою фантазию, чтобы Рейдк понял это хотя бы в общих чертах. Иногда торговец восторженно смеялся, удивляясь уму и мужеству своего сына. Он повторял, что именно так и воспитывал его, что Альвиан — ЕГО сын!

— Прости за то, что тебе пришлось так страдать из-за меня, — радость перешла в сожаление.

— Если так произошло, значит, так должно было произойти, — Рейдк положил свою большую руку на плечо высшего, — Так вроде бы говорит Мари?

— Да, именно так она и говорит, — улыбнулся Альвиан, — Я хотел сказать тебе ещё в тот день, когда я пришёл заказать провизию на поход Константина, но… нам помешали. И твои ощущения обо мне! Как это возможно?

— Ты — часть моей души. Ты — мой сын, Альвиан. А я, как твой отец, всегда чувствую тебя. Но признаюсь, в последние несколько недель, я старался не думать об этом. И сейчас мне стыдно за это.

Император прижал отца к себе. С каждым днём всё больше груза исчезаело с его плеч. Он чувствовал, как становится счастливее и плотный туман рассеивается внутри него.

Редйк отправился домой после заката в окружении охраны. Альвиан пообещал ему, что их встречи будут происходить чаще и взял обещание с отца, что он будет обращаться к нему, если понадобиться помощь. Наблюдая за удаляющейся фигурой, грусть вновь подступила к горлу, но на этот раз она была сладкой.

Император рассказал о встрече Мари. Высшая не могла не порадоваться за него. Её звонкий смех и широкая улыбка, как бальзам окутал Альвиана, и он не смог сдержать своего порыва чувств к высшей. Мари ощущала нежные губы мужчины на себе. Он блуждал руками по всему телу девушки, попутно снимая с неё лёгкую ночную вуаль. Белый плащ, который стал повседневным одеянием чешского короля, слетел от быстрого движения высшей. Император посадил разгорячённую Мари на дамский столик, за которым она всегда так красиво приводила себя в порядок. Он не мог оторваться от нежного цветочного тела высшей, которое стало податливым в его объятиях. Мари выпускала горячий воздух из своих губ, стараясь сдержать вырывавшийся голос.

— Жарко, — пролепетала девушка.

Император усмехнулся и провёл рукой по оставшейся одежде высшей, которая исчезала следом за его движениями. Его язык исследовал оголённые участки кожи Императрицы. Безумие охватило девушку, и она перехватила всю инициативу. Не отрываясь от губ высшего, Мари отвела его в мягкую постель, где они всю ночь раскрывали свою любовь.

***

Чтобы стать ближе к людям, высшие решили открывать двери замка для всех желающих. Отакар пытался сделать что-то подобное, но из-за внешних раздражителей, его идея осталась неосуществлённой. В первый день люди шли не так охотно. Но после значительных улучшений в отношениях между королём и людьми, чьи проблемы были решены, у ворот замка выстраивались толпы желающих. Альвиан освободил огромный зал, в который переместил троны. Мари всегда сидела с ним и была помощником в людских делах.

— В рядах вашей охраны есть те, кто злоупотребляет своим положением, — Альвиан уже сбился какой это посетитель за день.

— Поясните, пан Скленарж, — высшая всматривалась в худого мужчину, ожидая ответа.

— Они забрали моего брата и сказали, что он якобы задолжал им… Но я-то знаю, что он никогда бы не взял у кого попало даже куска хлеба!

— Вы помните, какие именно охранники забрали его? — уточнил король.

Мужчина захмыкал, разыскивая отличительные черты в лицах, которые остались только в его голове. Альвиан постарался увидеть его воспоминания, как смог сделать на встрече с отцом, но ничего не вышло.

— Они были с короткими волосами и у одного, кажется, были очень пушистые брови. А другой, — посетитель опять задумался, — Светловолосый. У него борода ещё была такой же светлой, как и волосы.

Альвиан вопросительно посмотрел на стоящего рядом Константина. Он знал всех воинов наизусть, как Македонский, отчего некоторые его не любили. Мужчина в доспехах нахмурил лоб, вспоминая всех, кто был схож с описанием.

— Может быть, я знаю эту парочку, — лоб воина не расправлялся, — Они уже получали выговоры от меня за подобное самовольство. Думаю, им пора получить должное наказание.

— Сначала убедись, что это были они, — приказал король, — И найдите пропавшего брата пана Скленаржа.

Константин удалился вместе с худым мужчиной. Взмахом руки Альвиан остановил следующих посетителей, чтобы сделать перерыв. Проблемы некоторых людей так сильно застряли в голове высшего, что ему требовалось больше времени, чтобы всё обдумать. Мари тоже была очень впечатлительной, но из-за этого качества и старалась помочь всем, кому требовалась помощь. Император встал с места, разминая части отёкшего тела.

— Когда я виделся с отцом, — начал он, поворачивая шеей в разные стороны, — Я смог увидеть то, что он вспомнил. Но после этого я не могу такое повторить. С чем это связано?

Императрица также встала с трона и посмотрела в открытое окно, где сияло тёплое весеннее солнце. Благодаря тёплой погоде трава уже начала зеленеть, а на деревьях появлялись первые почки. Запах возрождающейся природы вдохновлял высшую. Новая жизнь ощущалась не только в природе, но и в ней самой. Она перерождалась вместе с деревьями, цветами и травой.

— Твоя энергия, — высшая повернулась к Императору, — Из-за того, что она постепенно набирает необходимый уровень, твои способности тоже увеличиваются. Если раньше ты мог только слышать мысли людей, то сейчас ты сможешь видеть воспоминания, которые в данный момент тревожат их.

— Это никак не повлияет на МОИ мысли?

Если те голоса, которые вырываются из его подсознания станут ещё сильнее, то обычное погружение на дно озера уже не поможет. Придётся искать более изощрённые пути, которые избавят его от подступающего безумия.

— Повлияет, но только если энергия станет расти очень быстро.

За дверью начали нарастать крики. Помимо мужских знакомых для правителей голосов, разносился истеричный голос женщины. Высшие обменялись быстрыми взглядами. После чего в зал ворвалась полноватая женщина средних лет. От напряжения её лицо окрасилось в красный и блестело от пота. Незнакомка упала к ногам Императора и схватила его за ботинки. Альвиан сразу стал поднимать её.

— Ваше Величество! Вы должны мне помочь! — крики заполнили до сих пор тихое место.

— Успокойтесь, — Альвиан дотронулся до лба женщины, успокаивая её, — Если вы будете так кричать, мы вас не поймём.

Посетительница успокоилась, как только высший направил энергию в её тело. Организм послушался мужчину, и состояние женщины значительно улучшилось. Испарина исчезла, и цвет лица стал приходить в норму. Мари стояла позади, читая мысли женщины, которые она сразу же стала озвучивать.

— Моя Алика пропала. Она ушла вчерашним вечером и до сих пор не вернулась. Я не знаю, что и думать. Она у нас единственная.

Маленькая девочка гуляла недалеко от Дикой воды. Её босые ноги покрылись плотным слоем смешанной с кровью грязью. Маленькие ручки перебирали камни и тянули их ко рту, пробуя каждый понравившийся на вкус. Высшая очнулась из гипноза, пока женщина продолжала рассказывать о своей дочке. Изменения происходили не только в теле Альвиана, но и в Мари. Иногда она могла видеть моменты из недалекого будущего. Благодаря таким изменениям, девушка смогла увидеть смерть Отакара. Только сейчас это была картинка, показавшаяся ей на несколько секунд.

— Мы отправим на поиски людей, — вставила своё слово Мари, поглядывая на Императора, — Её скоро найдут и приведут к вам.

Женщина поблагодарила, вытирая мокрое лицо своими грубыми руками. Она выходила из зала с благодарностью Богу, что их новые правители охраняют покой своего народа. Пусть Мари и не была официально королевой Чехии, но все уже знали о её мягкосердечии и сочувствии, и считали её неотделимой частью короля Бедржиха.

— Ты знаешь где она? — спросил Алвьиан, как только они остались одни.

— Да, возле Дикой воды к северу от Праги.

— Это снова повторилось?

Мари кивнула, понимая о чём говорит Альвиан. Может, скоро ей и не понадобится капсула, чтобы видеть будущее. Энергия достигнет своего максимума, и все знания станут ей доступны. Не будет этой боли и синяков по всей спине.

Император закончил принимать людей, когда солнце уже спрятало свой диск за горизонтом. С улицы дул холодный ветер, остужая высших. Альвиан подошёл к Мари и обнял. Они смотрели на небольшой королевский двор, где иногда проходили воины. Красный закат обнял всё небо. В Праге становилось всё тише.

— Как думаешь, тут можно было бы сделать сад? — спросила Мари, рисуя в голове воображаемый уютный уголок, который она всегда хотела иметь.

— Почему бы и нет?

Губы высшего ласкали сначала нежные щёки девушки, а затем спустились к шее. Мари засмеялась и повернулась к Императору лицом, притягивая его к себе. Они чувствовали дыхание друг друга, которое с каждым поцелуем сливалось в одно. Мужчина проводил своими руками по тонкой талии Мари, прижимая её хрупкое тело поближе к себе.

Их прервал ворвавшийся в зал Константин. Застав правителей слишком близко друг к другу, воин засмущался, но постарался не подать вида. Его глаза остановились в противоположном углу комнаты, будто он обращался именно к нему.

— Мы всех нашли, — грубым голосом доложил воин, — Только одна проблема.

Альвиан подошёл к Константину и встал напротив него. С лица высшего не сходила улыбка.

— Никогда не видел, как ты смущаешься, Константин.

— Смейся, Альвиан, — цокнул воин, — Считай, что это мой подарок.

Они долго смотрели друг на друга и в конце концов смех растворил неловкость. Альвиан несколько раз хлопнул друга по пластинам доспехов и спросил:

— Так что за проблема?

— Мы нашли ту девочку возле Дикой воды, как и говорила Мари, но мать мы нашли уже мёртвой возле её дома.

Все замерли от неожиданной новости. Настроение Альвиана сразу поменялось. Он посмотрел на Мари, в глазах которой застыл ужас. Выбор, как поступить дальше, был только один — отвести девочку к Полетте и тётушке Бланш, в их дом для сирот.

— У неё нет других родственников? — уточнил Император за Мари.

— К сожалению, всех, кого мы расспросили сказали, что они жили втроём.

— А третий кто?

— Отец, — грустно ответил Константин.

— И?

— Отца мы не нашли.

Альвиан отошёл к трону. Его лицо менялось с каждой новой мыслью. На застывшем закате его белый плащ окрасился в красный цвет. Открыв глаза, Мари вновь оказалась на площади. Чёрная фигура человека раскинула в стороны руки. Окружающие её пустые силуэты одновременно закричали. Этот крик говорил о боли. Душевной и физической одновременно. Крик о помощи, обращённый к чему-то большему, чем Бог. Центральный человек сжал руки в кулаках и хруст заполнил уши девушки. От неприятного знакомого хруста, который она слышала в день возвращения кукловода, по спине прошлись чьи-то когти.

— Приведи её сюда, — голос Императора вернул Мари в замок.

Как только знакомые очертания уютного зала оказались перед Мари, видение испарилось из её памяти. Осталось только неприятное ощущение того, что за её спиной до сих пор кто-то стоит и точит свои когти.

Альвиан подошёл к Мари и взял её за руки. Посмотрев в голубые обеспокоенные глаза, высшая улыбнулась. Она не слышала ничего, что говорил Альвиан до этого, но знала, что он решил правильно.

— Всё будет хорошо, — Император гладил Мари по рукам и в ответ на своё высказывание увидел только короткий кивок.

Константин привёл девочку. По её глазам высшие сразу поняли, что она не понимает, где находится, а о матери ей ещё не известно. Даже если бы ей всё рассказали, вряд ли её юное сознание поняло понятие слова «смерть». Девочка держала в руках несколько уже высохших камней и большими голубыми глазами смотрела на высокого беловолосого мужчину. Молочные волосы были спутаны и походили на траву после шторма, но от этого юное создание выглядело только милее.

Высший сел на корточки и всматривался в пухлое личико девочки. Мари подошла к ним, стараясь сдержать приближающиеся волны слёз.

— Здравствуй, — Альвиан говорил тихо, боясь напугать громким голосом маленькую посетительницу, — Как тебя зовут?

— Алика, — медленно произнесла девочка, притягивая камни к своему рту, — А-ли-ка.

— Меня зовут Бедржих, а это Мари, — высший старался говорит так, чтобы его поняли, — Почему ты ушла из дома?

Алика смотрела на высших вылупленными глазами. Альвиан подумал, что она не поняла о чём её спрашивали, но как только он хотел повторить вопрос в другой форме, девочка ответила:

— Алика пошла гулять с папой, — она всё время что-то воротила во рту, поэтому после каждого слова шла долгая пауза, — Папа ушёл, и Алика потерялась. Алика шла, шла и нашла реку. А дом не нашла. Алика хотела есть…

Она протянула камни высшему, чтобы он их попробовал. Альвиан принял их и долго смотрел на ровные облизанные горные породы. Другой рукой он достал из-за плаща небольшой кусок мяса. Константин усмехнулся неожиданному фокусу от Императора. Голодная девочка медленно взяла мясо в руки и стала его облизывать, как камни.

— Твоя мама, — Альвиан остановился, — Она…

— Она попросила нас посмотреть за тобой, пока они с твоим папой не приедут с долгой поездки, — подхватила Мари, сев рядом с Альвианом.

Алика не отрывалась от еды, но её глаза поменяли свой блеск. Ей нравились сидевшие перед нейлюди, тем более что мама с папой скоро приедут за ней. Альвиан поднял девочку на руки и понёс в пустую комнату. Высшие приказали подготовить для юной Алики комнату и воду для предстоящих процедур.

Как оказалось, девочка была очень активной и любила поиграть в воде. Так как зимой у них в семье это удавалось сделать редко, сейчас она была счастлива оказаться в тёплой воде. Окружающие её Мари и Альвиан плескались вместе с ней, мыли её приятными маслами цветов, а после мытья волос ей очень долго казалось, что нежные руки Мари до сих пор гладят её. Мягкая кровать была очень большой, в отличие от той, на которой они спали вместе с родителями. Алика быстро заснула между высшими и тяжёлые дни остались позади.

— Не думала, что ты захочешь сделать подобное, — призналась высшая в их спальной комнате.

— Ты тоже этого хотела.

Альвиан подошёл к Мари и долго смотрел в её глаза, повторяя внутри себя одну и ту же фразу. Он пытался подобрать нужные слова, нужную интонацию. Но смотря на расцветавшую Мари, слова путались и сливались в смешные фразы, от которых Мари точно засмеётся. Высшая чувствовала, что Император хочет что-то сказать (или сделать?), но никак не решается. Всевозможные варианты проскользнули в её голове, но самый желанный для неё, она не хотела даже принимать.

— Я люблю тебя, мой цветок, — слова Императора сделали всё тело девушки мягким, — Я давно думал об этом, но понимал, что ты не готова. Я выжидал тот момент, когда ты будешь смотреть на меня тем самым взглядом. И сегодня я увидел его. Взгляд любви. Будь моей королевой, Мари.

Губы девушки растянулись в разные стороны. По щекам разлилась кровь, превращая Мари в красное яблоко. Смех защекотал в груди, и она не могла перестать улыбаться. Её взгляд блуждал по всей комнате, но везде были сияющие голубые глаза высшего. Мужчина наслаждался таким состоянием девушки. Это мгновение было таким прекрасным, что ему хотелось продлить его насколько это возможно. Он запихнул бы воспоминание об этом в своё подсознание и доставал бы его, чтобы прожить вновь.

— Ты сегодня очень удивляешь меня, мой Император, — смеялась Мари, — Я люблю тебя ещё с самого первого дня! И хочу быть твоей королевой, также, как и женой.

Лунные лучи, просачиваясь через толстые стёкла, освещали светлые фигуры высших. Сердца правителей бились в унисон. Прага опустилась в тихое безмолвие, где в самом центре согревалось сердце Чехии, которое должно было дарить тепло, а не уничтожать всё своим огнём.

***

Король Чехии объявил о свадебной церемонии, которая должна была пройти в конце первого месяца весны. Об этом давно говорили, и брак Бедржиха был лишь вопросом времени. Джакуб узнал о свадьбе Альвиана и Мари от Константина, который приехал к нему в Нанси. Катарина прыгала от радости, будто это была её свадьба. После того, как Императором стал Альвиан, а Императрицей — Мари, жизнь улучшилась не только в странах Священной Римской Империи, но и в доме Миколаса. Отец дома стал относится к выбору дочери с большим уважением, боясь расплаты Императорской семьи. Джакуб сообщил, что прибудет в Прагу строго в срок и не пропустит такое торжество. Рейдк Шлегр узнал о свадьбе своего сына от него самого, когда король призвал его к себе. Альвиан рассказал о своих чувствах к Мари, зная, что отец поймёт его. Ведь он испытывал тоже самое к своей покойной жене. Рейдк забеспокоился о приготовлениях к празднику, размышляя вслух о свежих продуктах, которые нужно было доставить.

— Вижу, вы уже готовитесь к церемонии? — Мари зашла в тронный зал тихо, как дуновение ветра.

Вместе с будущей королевой шагала маленькая Алика, наряженная в лёгкое голубое платье. Они держали друг друга за руки, как мать с ребёнком. Альвиан любовался такой милой и светлой картиной.

— Пани Бенарт! Как вы похорошели с нашей последней встречи, — восклицал Рейдк, и увидев маленькую спутницу рядом с высшей, сменил тон на более спокойный, — Так это ты Алика? Маленькая прекрасная принцесса?

— Принцесса Алика, — засмеялась девочка, приложив руку к губам.

— Могу ли я поднять вас на руки, принцесса?

Услышав от Алики радостные восклицания, отец Альвиана подкинул в воздух маленькое тельце девочки и тут же подхватил её большими руками. Алика звонко смеялась вместе с Рейдком. Правители наблюдали за происходящим со стороны и улыбались. Каждый день дарил прекрасные мгновения и был лучше предыдущего. Теперь не было сомнений в том, что они всё делают правильно.

Город быстро украсили разноцветными лентами и пахнущими цветами, которые привёз Аль-Камиль по просьбе высшего. Они нравились Мари, а Альвиану очень хотелось, чтобы всё прошло, как можно лучше. Всё решили провести на улице, вместо сжимающей церкви. Весенняя погода с её ясным небом благоговела такому стечению событий, в отличие от церковных служителей, в число которых входил и епископ Андрей. С ним были всегда проблемы не только у Альвиана, но и у Отакара во времена его правления. Но благодаря силе высшего, Императору удалось утихомирить пыл епископа и переманить на свою сторону.

Тётушка Бланш с Полеттой долго сидели за разговорами с Мари о её счастье. Они говорили, что им сразу стала видна связь между высшей и Бедржихом только по рассказам Мари. Девушка смущалась таким словам, но и сама прекрасно понимала, что она даже не пыталась скрыть этого. В глубине души и оставшись наедине с собой, она часто размышляла над этим. Ведь они с Альвианом — высшие, чьи судьбы были изначально сплетены. И если бы не её побег из Франции, то ничего такого не было. Хоть какой-то плюс от тирании Корентина.

Джакуб приехал с Катариной за день до назначенного числа свадьбы. Они поздравили короля с будущей королевой с предстоящим событием. Мари уловила странную мысль в сознании Катарины, которую она хотела отложить подальше, но ничего не получалось. Высшая стала замечать, что мысли людей стали часто прерываться, а иногда пропадали на несколько часов, а то и на день. Сначала это тревожило её, пока она не поняла причину таких изменений.

В тот день, когда души высших должны были соединиться, Мари не могла собраться с мыслями. Из её рук всё валилось, от чего она ещё больше нервничала. Катарина, всё время сопровождающая Императрицу, помогала с платьем невесты, которое сшили лучшие мастера из Франции и Чехии. Увидев своё отражение в зеркале, Мари не поверила, что видит себя. Струящиеся лоскуты белой ткани обхватывали бёдра девушки и стекали почти до конца зала. Девушка и представить себе не могла, как с таким хвостом можно дойти до площади. Корсет сиял от драгоценных камней, которые поправлял один из портных, создавших платье.

— Боже, что вы творите с её волосами? — закричала Катарина, подбегая к служанке, — Слишком масштабно! Нужно показать её лёгкость, воздушность, а не вот это всё!

Мари была с этим согласна. Она не хотела выглядеть, как все прочие королевы, которые цепляют на себя всё, что попадётся им под руку, лишь бы показать своё богатство. Ей достаточно было аккуратно уложить волосы и прикрепить к ним цветы, которые уже лежали подготовленные в корзине. Катарина, приехав прошлой ночью, сразу начала расспрашивать высшую о том, как она видит себя на своей свадьбе, и услышав ответ, практически поклялась, что будет присматривать за порядком и настроением Мари.

— Как чувствуешь себя? Волнуешься? — Катарина наконец-то остановилась перед Мари.

— Не описать, какая буря сейчас внутри меня, — призналась девушка, поправляя платье, — Где мама?

— Они с тётушкой присматривают за кухней вместе с паном Шлегром. У вас такая дружная семья. Немного даже завидно.

— Часть семьи, — поправила Мари, — Но я довольствуюсь и этим.

Катарина вспомнила рассказы Мари о Корентине, и его последнем приходе. Это было так похоже на Виланда. Девушка и подумать не могла, что было бы, если бы всё было иначе. Если бы Император не переизбирался, и он не разрешил подать на развод. Виланд сошёл бы с ума, если бы узнал о попытке разорвать узы брака. И всё было бы схоже с ситуацией в семье Мари, но, скорее всего, не с таким хорошим концом.

— Что вы планируете делать дальше? — спросила Мари.

— Пока что не знаю. Джакуб сказал, что мы можем купить дом в Чехии, недалеко от Праги. Но… я даже не знаю, готова ли я к таким переменам.

— Ты уже сделала один шаг к новой жизни. Зачем останавливаться?

Высшая была права. Нужно было действовать, иначе все усилия были напрасны и пусты. Продолжать жить с Микалосом — самоубийство, которое просто растянется на долгие годы. Он захочет найти нового мужа, который смог бы выбить его в свет. Джакуб стал служить Чешскому королю, а для Миколаса, патриота, — это позор. Поэтому нужно было уезжать от него, как можно скорее.

Пока Мари с Катариной собирали высшую, король стоял в кабинете вместе с Джакубом и Константином. Если первый советник короля был одет в свою лучшую одежду, то воин, как всегда поменял только плащ и очистил свои доспехи. Джакуб упрекнул в этом друга, сказав, что Константином уже можно называть сами доспехи, которые приросли к нему. Альвиан посмеялся на такое высказывание советника и согласился с ним. Константин только скорчился, но не смог сдержать улыбку.

— У меня для вас двоих подарок, — Альвиан достал из-под книг бумаги с королевской печатью.

— Вроде бы свадьба у тебя, а подарки даришь ты? — удивился воин.

— Это запоздалые подарки. Я хотел их сделать, когда вступил на чешский трон, но было столько несделанных дел, что я не успел. Джакуб, — обратился король к советнику, — Я знаю о твоём намерении купить особняк в Чехии, поэтому я нашёл подходящий в самой Праге, чтобы тебе не пришлось расставаться с Катариной на время своей службы здесь.

Джакуб застыл на месте. Он всё время забывал, что Альвиан мог читать его мысли, поэтому даже не пытался их как-то сдерживать. После подарка на коронации в Ахене, принимать ещё и такой было стыдно.

— Я не могу, — признался Джакуб, — Это…странно.

— Странно принимать подарки короля за хорошую службу? Не глупи. Уже всё подписано, нет смысла отказываться.

Консантин подтолкнул друга вперёд, чтобы тот взял подписанную бумагу. Джакуб неуверенно подошёл к королю и взял подарок. Осознав, что подобный жест намного облегчает жизнь Катарины и Джакуба, он улыбнулся. В его мыслях сразу проскользнули образы из воображаемой будущей жизни, где они с сестрой живут вместе, и никто не станет ими управлять. Они будут самостоятельными. Наконец-то.

— Мой воинственный друг, чьи доспехи теперь зовут, как и тебя, — Альвиан улыбнулся, увидев реакцию Константина, — Я поговорил с Аль-Камилем. Так как Отакар тогда не дал своего согласия на службу у египетского султана, по понятным уже причинам, то его даю я. Султан всё ещё хочет видеть тебя в рядах своего войска. Тем более, у них сейчас семейные разборки.

Мужчина в доспехах взял бумаги и внимательно стал бегать по строчкам глазами. Срок его службы у Аль-Камиля был значительно больше, чем он рассчитывал.

— Так долго?

— Если ты захочешь расторгнуть договор раньше, то я позабочусь о том, чтобы всё прошло без конфликтов, — король подмигнул другу, — Только скажи, и я всё сделаю.

— Когда мы отходим? — по голосу Константин был рад такому подарку.

— Через три дня.

В кабинет ворвался священник. Альвиан одарил его гневным взглядом, потому что он не любил, когда эти божьи слуги врывались без приглашения и предупреждения. Они считали, что это их законное право — врываться в любые двери.

— Церемония начинается, Ваше Величество, — сообщил парень.

На площади установили сцену с красной тканью, чтобы все присутствующие люди могли видеть происходящее издалека. Цветы разносили свой запах по всей округе, а их лепестки красиво развивались по ветру. Епископ Андрей стоял на красной ткани, переговариваясь со своими помощниками, и негодуя о происходящем. Несмотря на то, что Альвиан смог усмирить его, остатки недовольства всё равно просачивались через подсознание епископа. Окружающие его священнослужители, поддакивали, но мысленно разглядывали красивый вид, который создали королевские слуги.

Как гром, среди ясного неба, прогремели звуки органа. Епископ Андрей с остальными людьми на площади обратили своё внимание на собор Святого Вита, откуда звучал инструмент. Альвиан сразу предупредил епископа о том, что этот звук будет служить началом торжества. Хоть звуки органа и были сами по себе очень мрачные, правильно подобранные ноты смогли создать спокойное и торжественное настроение.

Выйдя вперёд епископ Андрей, наряженный в яркую драгоценную рясу, стал читать первую молитву, обращая свои руки к небу. За ним повторяли все присутствующие люди, даже те, кто не знал слов. В конце вышел Альвиан, чьё белое одеяние заблестело ярче небесного светила. По просьбе епископа он укоротил свои белые волосы. Из-за короткой стрижки лицо высшего стало выглядеть старше. И пусть они с Отакаром не были на самом деле братьями, многие люди приметили их схожесть.

Король Чехии встал на одно колено перед епископом, и тот стал представлять Альвиана Богу. Пока над Императором читали молитвы, совсем недалеко от них стояла Лолита. Истинная смотрела на высшего, и от этого взгляда Альвиану стало не по себе, будто его протыкают мечом насквозь. Он отвернулся, стараясь не обращать внимания на появившуюся сияющую фигуру. Этот день был слишком священный для него, чтобы думать о чём-то кроме самого торжества. Император подумал о том, как сейчас появится его будущая жена. Как она будет прекрасна в этом свадебном платье. Сладкое томление разлилось по всему телу высшего, и ему захотелось увидеть Мари прямо сейчас.

Его просьба была исполнена, как только он подумал о ней. Мари, сопровождаемая Аникой и другими детьми из дома Полетты и Бланш, которые несли длинный подол белого платья, вышла на площадь. Девушка встала напротив Альвиана, и дрожь окутала её всю. Она думала, что стоящий перед ней мужчина заметит это, но Император видел только олицетворение красоты, которая уже сейчас станет его. Высшая не сводила влюблённого взгляда от голубых глаз, которые также смотрели на неё. Лёгкая улыбка скользнула по лицу Альвиана и передалась ей.

Правители повернулись к епископу. За ними сразу встали два священнослужителя, которые держали над их головами короны. От них шёл тот же жар, что от императорской в Ахене. Король и королева не ощущали на себе тысячи любопытных глаз, которые смотрели на них с восхищением. Сейчас они были только вдвоём.

— С этого дня, с этого часа вы будете жить, как одна душа, — епископ двигал руками вокруг правителей, — Ваш брак будет закреплён на небе Господом нашим. Жена должна подчиняться мужу, как Церковь подчиняется Христу, а муж должен быть главой семьи, как Христос есть глава Церкви. Осквернив свою клятву, вы оскверните душу свою, и во время Великого Суда заплатите по делам своим.

Слова епископа Андрея повторялись эхом в сознании Мари. Альвиан чувствовал тоже самое, будто они находились в закрытом помещении, которое с каждой секундой становится всё меньше.

— Имеешь ли ты, Бедржих, сын Божий, намерение доброе и непринуждённое взять себе в жёны эту дочь Божью Мари, которую перед собою видишь?

— Имею, отче, — подтвердил Альвиан, смотря на Мари.

— Имеешь ли ты, Мари, дочь Божья, намерение доброе и непринуждённое взять себе в мужья этого сына Божьего Бедржиха, которого видишь перед собой? — повторил вопрос епископ для высшей, и сразу же услышал ответ.

— Имею, отче.

— Не давал ли обещания иной жене? — обратился епископ к королю.

— Не давал, отче, — ответил он.

— Не давала ли обещания иному мужу?

— Не давала, отче.

Улыбка Мари становилась шире. Она не могла поверить, что всё происходит именно так, как она хотела. С её детства отец всегда твердил, что она выйдет замуж только за того, кого выберет он. За богатого, конечно же, и того, кто сможет дать титул её семье. Если бы Корентин узнал, что она выходит замуж за короля и Императора, то его самооценка опустилась на дно. В самый ад. Мари поняла, что обида на отца вызывает в ней корысть и злорадство, которое она всегда попрекала.

— Благослови, небесный владыка! — закричал стоявший позади них священнослужитель, оторвав Мари от мыслей.

Все разом повторили за ним и запели очередной псалом о спасении души и мире. Песни шли одна за одной. В это время взгляды высших не отрывались друг от друга. Они не слышали о чём поют вокруг них, но слышали песню в их сердцах. Они не заметили, как Андрей взял венцы в свои руки.

— Венчается раб Божий Бедржих с рабою Божьей Мари во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

— Аминь, — повторили все священники и перекрестились вместе с епископом.

Они повторили это трижды, прежде чем Андрей повторил венчание Мари:

— Венчается раба Божья Мари с рабом Божьим Бедржихом во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

— Аминь, — вновь повторили вокруг и трижды перекрестились.

— Господи Боже наш, славою и честью увенчай их! Возложил Ты на главы их венцы из драгоценных камней. Жизни они просили у Тебя, и Ты дал им. Ибо дашь им благословение во век века, возвеселишь их радостью перед лицом Твоим.

Епископ принял из рук другого священника чашу, наполненную вином. Из неё каждый из высших отпил по три глотка, разделяя друг с другом радость, горе, богатство, бедность, здоровье и болезнь. Это вино казалось тяжёлым, а выпить его, что прожить всю жизнь за несколько секунд. Слова епископа сильно действовали на правителей. После его слов чувства друг другу стали ещё сильнее. Они понимали, что всю жизнь они проживут только друг для друга, даруя и разделяя чувства.

Наблюдающие люди запели под звуки органа. Вся Прага участвовала в торжестве объединения душ. Светящее солнце благословляло этот брак, как думали люди. Сами ангелы наблюдали за этим с чистого неба и пели чистую песню в своих райских садах. Вера в перерождение страны возрастала и от прежнего недоверительного отношения к правителям ничего не осталось. Только домыслы от том, что они — больше божьи дети, нежели его рабы.

Пир прошёл быстро. Под звуки музыкальных инструментом, громких песен, разгорячённых тел. Полетта танцевала с Рейдком, иногда заливаясь слезами счастья о своём единственном ребёнке. Отец Альвиана успокаивал её и старался не давать ей сидеть на одном месте. Тётушка Бланш вместе с молодым воином из армии Константина не упускала возможности попробовать как можно больше вина. Она узнала Альвиана, как только тот вступил на чешский трон, но никому об этом не сказала, кроме Рейдка. Шлегр сразу же заставил поклясться тётушку не говорить об этом, но она и не собиралась, потому что не была большой сплетницей. Катарина вместе с Джакубом целый вечер активно обсуждали обустройство их нового дома и не могли решить, как правильно всё расставить. Только Константин сидел за столом, вглядываясь в полную тарелку.

-Аппетита нет? — Аль-Камиль сидел рядом с ним и не смог не заметить апатичное состояние своего нового воина.

— Всё настолько хорошо, что настроения нет, — усмехнулся Константин, — Я не любитель таких праздников. Но я очень рад за них.

— Как только мы соберёмся в путь, дел будет невпроворот. Говорят, Фридрих всё-таки собирает войска для взятия Иерусалима. Мари забрала его право на корону, но… Все знают этот сорняк. Он появляется снова и снова.

Альвиан слушал этот разговор, сидя далеко от собеседников. Он разрешил Константину ехать вместе с Аль-Камилем только потому, что понимал, что сейчас военная сила ему не нужна. Если что, он сможет всех поставить на свои места только своей силой. Но даже сейчас, держа под контролем сознания многих людей, силы тратятся. Он мог бы прибегнуть к медитации, как говорила Мари, но ему казалось, что силы всегда будет достаточно. А её недостаток — сказки, которые никогда не сбудутся.

После того, как все гости разошлись, Альвиан взял Мари за руку и повёл на улицу. Глаза высшего горели и Мари не могла понять, что именно хочет ей показать её муж. Они прошли на задний двор замка. Мари остановилась, как только увидела огромный сад, раскидавший свои листья и ветви выше крыши замка. Ночью сад освещала большая Луна, и деревья с цветами выглядели сказочно. На некоторых деревьях висели спелые плоды, а цветы распустили свои лепестки. Разноцветие красок притягивало Мари, она кружилась в разные стороны, рассматривая каждое растение. После долгого застолья, тихий шелест природы был, как дождь после долгой засухи. Им хотелось наслаждаться и впитать это спокойствие в себя. Альвиан смотрел на счастливую Мари и был счастлив сам.

Высшая подбежала к Императору и крепко сжала его в объятия. Она целовала его, стараясь передать как можно больше любви. Только он смог бы сделать подобное для неё.

— Нравится?

— Безумно! — вскликнула девушка, поднимая подол платья и быстро проходя между деревьями, — Это самый прекрасный сад, мой король. Но у меня тоже есть для тебя кое-что.

Мари протянула руки и высший, взяв их, подошёл к ней в плотную. По глазам девушки он понял, что она молчала об этом, но больше сил на сокрытие этого не было. Высшая положила руку Альвиана на свой живот и крепко прижала.

— В последнее время я почти не слышу мысли других людей, — эти слова напугали Альвиана, но Мари сразу продолжила, — Потому что теперь я разделяю энергию на двоих. Я… беременна, мой дорогой Альвиан.

Альвиан оторопел. Он долго пытался сопоставить слова друг с другом, чтобы понять их смысл. Посмотрев на живот жены, Император опустился на колени и прижался к нему. Понемногу он стал понимать, что внутри Мари зародилась новая жизнь. Энергия от ещё совсем маленького ребёнка чувствовалась также сильно, как от обычных людей. Это означало, что он был настоящим высшим, а главное — их ребёнком.

— Поверить не могу, Мари, — сказал Альвиан, вставая, — Это… наш ребёнок. Как же я тебя люблю!

Мари рассмеялась и подтвердила слова высшего. Радость нахлынула резко, рассылая потоки тока по всему телу. Император поднял свою жену на руки и закружил. Белое платье развивалось по воздуху вокруг них, как крылья серафима. Альвиан сообщил о радостной новости на следующий день, и Прага вновь пустилась в праздничные гуляния.

***

Все земли, принадлежавшие высшим, расцветали. Благодаря им знания стали приоритетом не только среди богатых людей, но и простого народа. Они открыли заведения, где учили желающих детей и взрослых. Конечно, отбоя от них не было. Из-за того, что мировоззрение людей стало резко меняться и отделяться от церкви, Папа Римский Григорий IX поговаривал о сокращении прав Императорской семьи. Фридрих II, вышедший из войны с Аль-Камилем проигравшим, вновь вернулся в Рим, где стал подогревать Папу Римского для конфликта с Бедржихом. Сын покойного Отакара тоже не стал пропускать момент посплетничать о «дяде» и сказал, что на самом деле на троне — самозванец, но призвал не спешить с возмездием.

Альвиан, отдавшись полностью политике, отдавал слишком много энергии и не получал её обратно. Он всегда находился на переговорах, после них устраивал слушание среди своих людей, присматривал за строительством новых замков и заведений для обучения. Выкраивал время специально для Мари, которой нужно было больше внимания, чем раньше. Они ездили по всем своим владениям, наслаждаясь разнообразием климата. Высшая наблюдала за своим супругом и несколько раз упрекнула его в небрежном отношении к энергии. Но Император не хотел беспокоить беременную жену, поэтому не стал говорить о пропавшей способности слышать мысли людей. Голоса его подсознания шумели, как никогда до этого, но Альвиан смог привыкнуть к ним и не обращать внимания на посторонние шумы.

После поездки во Францию Джакуб встретил короля в картинной галерее с явным беспокойством. Лицо мужчины сливалось с белым плащом. Глаза покрылись плотным туманом усталости и через них не было видно признаков жизни. Советник короля ощутил холод, окружающий его друга, и посчитал это дурным знаком. Император не захотел говорить с Джакубом рядом с Мари и пригласил его в свой кабинет.

Советник не узнал то место, где восседали все короли прежде. С каждым днём беспорядок в светлой комнате с кучей бумаг и книг возрастал. Книги были разбросаны по разным углам, а помимо чёрной от чернил бумаги, по столу лежали скомканные сожжённые листы.

— Альвиан, — протянул Джакуб, рассматривая кабинет, — Ты слишком сильно отдаёшься своему делу.

— В моих руках сила, которую нужно использовать во благо людей, — король упал на кресло и закрыл опухшие глаза, — Я всё сделаю и отдохну.

— Если ты не прекратишь так мучать себя, силы не останется вообще. Что говорит об этом Мари?

— Осуждает, — пожал плечами высший, — Как и ты.

Джакуб взял первую попавшуюся книгу и швырнул её на стол. От неожиданности Император встал с места и с непониманием посмотрел на советника.

— А я об этом подумал, — рыкнул Джакуб, — Ты даже не слышишь, о чём я думаю, Альвиан! Возьми себя в руки! Если всё так продолжится, созданное вами разрушится! Падёт, как Адам с Евой пали.

Парень кричал, хотя это было на него не похоже. Состояние друга расстраивало его и, кроме негодования, он не чувствовал ничего. Джакуб хотел вразумить Императора, показать, что он сбился с пути и нужно всего лишь немного отдохнуть. Но король не слышал голоса разума в лице Мари и Джакуба. Его самочувствие не отличалось от того, что испытывают люди во время небольшого голодания. Он не падал в обмороки, не хотел спать, не чувствовал упадок сил. И пусть он не слышит мысли, но это не значит, что кто-то захочет его убить. Об этом никто не знает.

— Мы не будем ничего делать, пока ты не придёшь в себя! — поставил точку Джакуб, чья злость только возрастала.

— Тогда уходи, — спокойно сказал Альвиан, контролируемый внутренними голосами, — Ты же прекрасно знаешь, что твоё присутствие лишь декорация, чтобы создать впечатление обычного правления. Я могу всё делать без тебя, без Константина, без всех! Я отправил Константина на службу к египетскому султану, чтобы он не мешался под ногами! И тебя отправляю обратно в Нанси, чтобы ты не читал мне нудные нотации, как мать, о том, как плохо я выгляжу!

Джакуб долго стоял и вслушивался в слова разъярённого Альвиана. Того, кто появился после смерти Отакара. Может быть, слухи были не такими слухами? И он действительно убил Отакара, но немного другим способом, который никто не знает? Все могли находится под его контролем и делать то, что захочет он. Неизвестно сколько раз Император влезал в его голову. Последние слова высшего задели Джакуба, и он молча вышел из кабинета. Король Чехии остался среди беспорядка до самой ночи.

Мари застала его за написанием какого-то текста. Он не поднял голову, хотя слышал, что кто-то вошёл к нему. Приятная энергия заполнила комнату. Хоть что-то он чувствовал. Живот высшей рос невообразимо быстро и оставалось несколько недель до рождения их малыша. Девушка подошла к мужу и прижала его к себе. Ребёнок, почувствовав отца, несколько раз толкнул его. Альвиан посмеялся и поцеловал встревоженную жену.

— Я видела, как Джакуб уезжал вместе с Катариной, — Мари гладила отросшие волосы высшего, — Он был таким злым. У вас что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — соврал Император, — Я отправил их в Нанси, чтобы они отдохнули. Катарине сейчас полезно.

— Да, правда. Джакуб не говорил чей это ребёнок?

С Катариной Мари не виделась с тех пор, как прошла свадьба. Они жили недалеко друг от друга, но сестра Джакуба каждый раз придумывала новые поводы, чтобы не видеться с королевой. Как потом выяснила высшая главной (и правдивой) проблемой была беременность Катарины. Эту мысль Мари и не смогла полностью услышать перед свадьбой. Альвиан знал об этом ещё задолго до этого, но предпочитал молчать.

— А ты как думаешь? — хмыкнул Император, — Джакуба конечно же.

— Но они же…

— Родственники? Да. Поэтому и не хочу об этом говорить.

Высшая не сильно удивилась этой новости. Катарина видела в брате защитника и единственного, кто всегда был за неё. С одной стороны, её можно было понять, но как высшая, обладающая определёнными знаниями, она знала и последствия таких связей.

На столе короля лежали исписанные листы со стихами. Некоторые строчки бросились в глаза, и Мари взяла один из листов. Альвиан хотел отобрать их, но понял, что это бессмысленно.

«Я подниму печально руку.

В миг

Время остановит прежний ход,

И медленно пойду я к другу.

Крик

Будет провожать мой грустный слог.

Мои слова останутся в тебе.

Судьбой

Ты можешь их, задумавшись назвать.

Я буду ярким заревом светить.

Открой

Мне темноту. Я буду там.

И яростно пылают свечи за окном.

Держись

Их света и не пропадёшь.

Я буду ждать тебя у озера с вином.

Крепись,

И ты меня найдёшь».

— Как-то… грустно, — прошептала Мари, прочитав написанное, — Ты медитировал?

— Да, всё как ты сказала, — соврал он и забрал лист, — Мне нужно отправится к Людовику в Париж. Он пообещал подписать бумаги о строительстве зданий.

Мари отпустила его, но чувство того, что грядёт что-то страшное не оставило её.

***

Первое, что он ощутил после пробуждения была разливающаяся по всему телу боль. Его кости трещали в разных местах и, возможно, были переломаны. В глазах стояла темнота даже, когда он их открывал. В нос сразу бросился запах гнилой земли и грязных тряпок. Шуршание сливалось со звоном и сильно било по голове, которая и так раскалывалась на части.

Мешок снял неизвестный громила с огромной палкой в руке. На ней засохла кровь, и Джакуб прекрасно знал кому она принадлежит. В глазах от света поплыли круги. Руки и ноги были связаны, но парень их не чувствовал до тех пор, пока их не развязал кто-то сзади. Помещение вокруг напомнило подвал дома Миколаса, но по мнению Джакуба, все подвалы были одинаковы.

Четверо потрепавшихся жизнью мужчин окружали его и спокойно смотрели на то, как страдает человек перед ними. Медленно повернув голову, Джакуб смог увидеть знакомое лицо, которое хотел бы больше никогда не видеть.

— Дорогой Джакуб, советник двух королей, — голос Фридриха скакал в разные интонации от радости, — Рад тебя видеть.

— Не могу сказать того же, — стоны сами вырывались из губ парня.

Каждое слово стоило огромных усилий, но эмоции помогали Джакубу выговаривать их. Фридрих недовольно хмыкнул и щёлкнул пальцами. Тот громила, который снял мешок, замахнулся палкой и ударил ей по онемевшим ногам советника. Боль была пронзающей, но значительно слабее, чем если бы Джакуб их ощущал полностью. Крики заполнили весь подвал, но никто не двинулся с места.

— Многие правители уже знают о том, кто на самом деле сидит на чешском троне и троне Императора Священной Римской Империи, — бывший Император играл с перстнем на большом пальце, — Непонятно только одно: как он смог обмануть столь огромное число людей?

Избитый парень молчал, всматриваясь в пол. Он не слышал ничего, что говорил ему Фридрих. Даже если бы и хотел, боль звенела внутри него сильнее внешних голосов. Раздражённый Фридрих пронзал Джакуба своим взглядом, считая, что это как-то поможет разговорить пленного.

— Я знаю, как можно тебя разговорить, — улыбнулся мучитель, щёлкнув в очередной раз.

Но теперь вместо физической боли, Джакуб ощутил моральную. Слуга Фридриха притащил перевязанную веревками Катарину. На ней не было видимых ран, но она дрожала, как вода от сильного урагана. Всё её лицо раскраснелось от внутреннего давления и слёз. Если она будет в таком состоянии дальше, то ребёнку это тоже передастся. Джакуб заёрзал на стуле, как ему показалось, более активно, но со стороны Фридриха это были жалкие движения умирающего животного.

Теперь Джакуб вспомнил, как оказался здесь. Приехав в Нанси их встретил Миколас с Виландом. От возмущения, что бывший муж сестры находится здесь, Джакуб влетел в дом, не заметив стражу Фридриха. Они ударили его по голове чем-то тяжёлым, но это не помогло сразу отключить приехавшего сына Миколаса. Поэтому они стали бить его по всем доступным местам, пока он не упал в обморок от болевого шока. Было понятно почему подобное сделал Виланд, но Миколас, который больше всего боялся расплаты Императора… Наверняка Фридрих наплёл ему всякой чуши, чтобы приманить его на свою сторону.

Катарину посадили рядом с бывшим Императором, который сразу приобнял её. От отвращения Катарина заплакала ещё сильнее. Рука Фридриха гладила округлившийся живот девушки, а его глаза исподлобья поглядывали на злившегося Джакуба. Как только советник чешского короля попытался встать с места, палка в руке громили вновь с треском ударила по ногам. Джакуб упал на пол с криками.

— Что ж, Джакуб, — пискляво говорил Фридрих, — Я сохраню жизнь твоей сестры и вашего малыша. Но взамен я хочу, чтобы ты кое-что рассказал мне.

Люди посадили Джакуба на прежнее место. Он качался из стороны в сторону, поэтому один из слуг держал его сзади. Происходящее расплывалось, и сейчас он мысленно звал Альвиана, который не мог его услышать.

Фридрих отпустил его, как только узнал всё, что он хотел. Джакуб отправился обратно в Прагу вместе с людьми бывшего Императора Священной Римской Империи. Катарина осталась в руках того, кто собирался совершить дворцовый переворот, как залог.

Альвиан принял друга обратно, извинившись за то, что сорвался на нём. Джакуб ещё несколько раз старался поменять решение Императора и заставить его вернуть энергию на прежнее место, но его слова не принимались всерьёз. Тогда советник решил пойти на крайние меры и рассказать всё, что произошло с ним в Нанси. Но всё шло так, как запланировал Фридрих. Рядом с Джакубом всегда находилась охрана, которая следила за его действиями и, если он что-то сделает или скажет не так, Катарину сразу же убьют люди Фридриха.

Они сидели в тронном зале в тот же день, когда вернулся Джакуб, разгребая бумаги. Молодой советник однотонно читал расплывавшиеся буквы. Император не замечал этого, уткнувшись в письмо Константина, где он говорил о возвращении. Альвиан не мог вспомнить как долго это письмо лежало среди остальных, и как Аль-Камиль отпустил воина раньше срока без его согласия. Люди в тяжёлых доспехах стояли по периметру зала, устремив взгляд на парня рядом с Императором.

— Альвиан, — обратился Джакуб, — Уже поздно, мы можем продолжить завтра?

— Можешь идти.

Если бы Джакуб мог стать невидимым или просто раствориться в воздухе, то с радостью это сделал бы. Все внутренние просьбы и молитвы не были услышаны высшим. За дверью уже стоял Фридрих, и пути обратно не было. От беспомощности советник короля глубоко вздохнул, впитывая последние секунды его спокойствия. Со следующего момента его душа будет страдать в страшной агонии все долгие годы его существования.

— Альвиан, я совершил страшную ошибку, — парень стоял рядом с королём, но чувствовал, как пустота вокруг пожирает его.

— Какую? — не отвлекаясь от письма, спросил Император.

— Я…предал того, кем дорожил больше всего.

Джакуб подошёл к трону и обнял Императора, от чего тот сразу почувствовал что-то странное. Альвиан понимал, что в словах друга есть обращение к нему. Объятия оказались колкими и сжимающими душу, и ничего другого не оставалось, кроме как впитывать в себя все чувства Джакуба. Холодный острый кинжал пронзил уставшее тело высшего, когда Альвиан собирался обнять друга в ответ. Он не чувствовал это до того момента, пока Джакуб не сказал ему:

— Прости, Альвиан. Ты бы сделал тоже самое.

Лицо высшего сразу изменилось. От прежней бледности ничего не осталось. Голубые глаза меняли цвет на жёлтый, а белые волосы медленно опадали с головы, как листья с мёртвого дерева. Альвиан встал с места, всё ещё не веря в то, что Джакуб пронзил его оружием. Пощупав шею, высший не обнаружил фиолетового кристалла. Голоса в голове кричали, разрывая её изнутри. Внутренности горели в невидимом огне и растворялись. Энергия падала и забирала вместе с собой жизнь высшего. Советник умирающего короля стоял на месте, глотая слёзы и сжимая в руке кристалл.

Тело Императора трещало и из его уст слышались странные писки, похожие на слова. В тронный зал забежали охранники во главе с Фридрихом. За окном сразу начались волнения, которые возглавлялись Корентином. После того, как Альвиан потерял способность слышать мысли, его контроль над сознанием людей также спадал. Корентин пришёл в себя и направился в Прагу, чтобы вернуть блудных мать с дочерью. А там он сразу примкнул к восстанию, узнав от Полетты и Бланш нахождение Мари, прежде чем убить и их.

Беременная Мари проснулась от боли. Кости ломались и приходили в свою обычную форму. Её рост после смерти Альвиана сразу увеличился до трёх метров. Из-за этого ребёнок стал себя беспокойно вести внутри матери. Высшая медленно встала с кровати, чувствуя нарастающее беспокойство и холодный ужас. Она звала Альвиана, но никто не отвечал. В разных сторонах замка загремели голоса. Они кричали что-то о Дьяволе и его посланниках, но из-за начавшихся схваток, Мари не понимала, что речь идёт о них.

Аника прибежала к высшей с заплаканным, ещё не проснувшимся, личиком. Через боль Мари подняла девочку на руки.

— Почему все кричат? — потирая глаза, спросила юная принцесса.

— Мы решили устроить игру, милая, — это были те слова, которые должны были успокоить девочку, — Ты должна спрятаться у себя под кроватью. И все, кто будет тебя искать, не должен тебя найти. Сиди тихо, маленькая Аника.

— А сколько мы будем в это играть? — слёзы перестали стекать по розовым щекам испуганной малышки.

— Пока ты не услышишь волшебные слова.

— Волшебные слова?

— Да, — кивнула высшая, — И этими волшебными словами будут: «Je t'aime».

— Je t'aime, — повторила Аника, увлечённая новой игрой.

Мари отпустила девочку и легко подтолкнула к своей комнате. Маленькие ножки побежали прятаться. В окнах горели красные факелы, освещая злые лица восставших людей. Мари не понимала, что случилось, но медленно шла к капсуле. Она знала, что сейчас нельзя было идти туда, потому что энергия может плохо повлиять на ребёнка, но ничего другого не оставалось. Нужно было решить, что делать дальше.

Её нашёл Константин, когда она была почти на месте. Воин подскочил к высшей и попытался её остановить, чтобы они вместе смогли сбежать. Девушка согласилась бежать, но только после того, как она увидит вероятности будущего. С большой неохотой Константин согласился, но предупредил, что сдерживать недовольных людей сможет недолго.

На счастье Мари, никто не успел дойти до того места, где они находились. Константин наблюдал за тем, как королева погружается в капсулу и прислушивался к голосам снаружи. Фридрих ликовал, повторяя, что теперь мир спасён от ведьм и колдунов. Воин хотел бы лично перерезать ему горло.

Константин после сражений за Аль-Камиля попросил его вернуться обратно в Прагу, так как чувствовал надвигающуюся беду. Ведь Альвиан не появлялся, когда он был так нужен. А услышав, что Фридрих собирает войска на вступление на земли Чехии, Константин убедился в своей правоте. Он написал письмо Альвиану о своём возвращении и отправился в путь, но явился слишком поздно. Только благодаря приятному стечению обстоятельств, воин смог пробраться в замок. По пути к королевским покоям он заметил Джакуба, которого рьяно нахваливал Фридрих возле беловолосого трупа. Он не знал, как можно спасти Мари, но его долг призывал это сделать, как угодно.

Высшая очнулась быстро, но она вся истекала кровью. Константин испуганно смотрел на девушку, понимая, что она вот-вот должна будет родить. Он несколько раз чертыхнулся и открыл дверь, чтобы убедится, что никто не преграждает им путь.

— Константин, — Мари держалась за стену и живот, — Ты должен кое-что передать Джакубу.

— Давай я вытащу тебя отсюда, и мы поговорим об этом?

Мари не смогла сказать что-то против и медленно пошла за воином. Константин держал оружие наготове, но надеялся, что всё пройдёт без лишней бойни. Коридоры опустели, но возле всех входов стояли вооружённые люди, желавшие поймать «ведьму». Через каждые несколько шагов Мари тихо кричала. Внутри неё всё болело, спину тянуло и кости ныли тупой болью. Воин, сопровождавший королеву, уже сомневался, что они дойдут до нужного места.

— Константин, — вновь взмолилась уставшая от боли девушка, — Проведи меня к саду.

— К саду? — не понимал мужчина в доспехах.

— С другой стороны замка. Я хочу отдохнуть среди тех деревьев.

Под словом «отдохнуть» Мари подразумевала совершенно другое, то, что не нравилось Константину. Но она — высшая, и знает, что нужно делать.

В саду все растения завяли. Их пожелтевшие листья повисли, а по всей дороге валялись гнилые фрукты. Горький запах разносился вокруг, как только Константин наступал на плод. Мари шла перед ним, сгорбившись и путаясь в собственных ногах. Народ Праги кричал недалеко от них, что очень напрягало Константина, и ему казалось, что только его это беспокоит. И он был прав, ведь тело Мари превратилось в один большой ком боли. Ей хотелось, чтобы она скорее прошла, и наступило долгожданное чувство облегчения. Ночной воздух пропитался страхом и ненавистью. Тело Мари пульсировало от одного только осознания того, что эта ночь станет последней в её жизни. Внизу живота тянуло всё сильнее. Она кричала, привлекая к себе ненужное внимание. Константин не знал, что нужно сделать, чтобы помочь ей.

Вокруг ещё никого не было, и воин сел рядом с девушкой, взяв её за руку. Это не могло сильно помочь в её мучениях, но так он хотя бы что-то делал. Был бы Альвиан здесь, то он смог бы помочь. Королева выгибалась в разные стороны, истошно крича. Сидевший рядом воин и не знал, что женщины могут вырывать из себя такие дикие звуки.

Красные огоньки подходили ближе, и время было на исходе. Константин знал, что он уйдёт отсюда без Мари.

Крики рождённого ребёнка прозвучали в мёртвом саду. Воин быстро отреагировал на это и перерезал пуповину своим мечом и затолкал в маленький рот новорождённого сухие листья, чтобы они смогли спокойно пройти мимо людей. Мари была на грани сознания, когда Константин звал её. Она вспомнила, что должна была сказать ему самое важное.

— Скажи Джакубу, чтобы он поместил часть тела Альвиана в капсулу. Он должен забрать её с собой во Францию и сбросить в море. Альвиан вернётся, как только моё сознание… переродится. Пусть нашребёнок будет в руках Джакуба. Он знает, что нужно делать. А кристалл пусть всегда носит на шее. И когда ему исполнится восемьсот пятьдесят первый год, пусть он расколет его и одну часть спрячет в шкатулке.

— Смерть Дьявольским Детям! — послышались крики совсем рядом, — Смерть от Священного Огня!

— И ещё, — на последнем вздохе говорила Императрица, — Возле наших покоев, в соседней зале прячется Аника. Скажи ей на французском, что любишь её. И отвези к Аль-Камилю. Там она будет в безопасности.

Высшая провела рукой по сморщенному лицу Константина, после чего воин быстро скрылся за стенами замка. Мари осталась одна, дожидаясь свою смерть в лице разъярённых людей. Она не знала, что такого они сделали им, чтобы заслужить такое. Они с Альвианом хотели сделать их жизнь лучше, чтобы все были счастливы. Но получив процветание, народ решил отплатить такой жестокой монетой. Её муж был мёртв и лежал где-то в замке. Холодный, совсем на себя не похожий Альвиан, отдавший всю свою энергию стране, не ценившей его. Мари смотрела на лужу крови вокруг неё, где отражалась Луна с её кровавыми слезами, и проливала свои. Эта Луна будет последней, которую она увидит перед смертью.

Толпа нашла высшую и радостно закричала, будто они нашли мёртвую дичь на охоте. Первым вышел Корентин, которого девушка не узнала. Он поднял её за волосы и, убедившись, что это его дочь, потащил её к площади. Другие люди схватили её за руки и ноги, иногда обжигая её тело факелами.

На площади уже стоял первый в Праге столб для ведьм. Толпа вокруг шумела и ликовала, повторяя молитвы вслух, чтобы изгнать нечистую силу. Высшую долго привязывали и одновременно приговаривали о её связи с Дьяволом. Её большой рост не был упущен из разговоров. Вперёд вышел Фридрих вместе с Вацлавом. Оба были наряжены в блестящие одежды, словно они собрались на важные переговоры. На головах обоих сверкали золотые короны.

— Дьявол послал своих детей, чтобы навести беспорядок в наших землях, — стал ораторствовать одноглазый король, — Мой отец, наш Король Отакар, погиб из-за их колдовства! Но Бог милостив, и он послал нас с Императором Фридрихом II спасти вас от искушения!

Рядом стоящий епископ Андрей махнул рукой куда-то в сторону, и Корентин вынес на свет голову второго высшего. Из шеи вытекала кровь, а падающие куски мяса и сухожилий издавали омерзительные звуки, от которых Мари сразу ощутила упадок сил. Она старалась не смотреть на это, но увиденное прежде осталось у неё в сознании. Слёзы сами вытекали из ослеплённых глаз. Лысая голова Императора упала рядом с ногами высшей, и она ощутила через платье уходящее тепло мёртвого. Изнутри вырвались истерические выкрики. Она кричала, хотя сил на это уже не оставалось. Она кричала от злости на людей, от горечи и боли.

Джакуб, находившийся в это время недалеко от замка слышал эти крики, и ему самому хотелось вылить всё на сияющую Луну, наблюдавшей за этим. Его ноги не держали опустевшее тело, отчего ему приходилось облокачиваться на холодные стены замка. Константин отдал ему ребёнка, когда огонь на площади уже уничтожал тела высших. Советник умерших королей осторожно взял ребёнка в свои онемевшие руки, и увидев в новом лице своего друга, прижал укутанное в плащ тело. Стоявшая рядом Аника, крепко сжала большой палец воина и ещё долго спрашивала о том, когда Мари и Альвиан вернутся за ней.

Перерождение.

После того, как Рене оказалась в капсуле, Алиса каждый вечер сидела в лаборатории. Вальтер Андраш был в восторге от случившегося и бегал вокруг капсулы, наблюдая за тем, как меняется тело человека под действием инитиума. От прежней Рене ничего не осталось. Размер её тела вырос впритык к капсуле, а это были добрые три метра. Весь мир только и делал, что обсуждал преображение девушки в недавно найденной находке. Учёные всего мира сплотились, чтобы изучить всё досконально, но кроме того, что было известно до этого случая, ничего не нашлось. Но это только больше заводило Вальтера и других людей мира науки. Всех, кроме Алисы. Ей единственной казалось произошедшее ужасным, ведь неизвестно, что выйдет из этой капсулы по истечению времени. Во что капсула превращает бедную Рене? Но всем был интересен результат, а не чувства того, кто уже больше месяца находился под действием недавно открытого инитиума.

— Все ли могут пройти через это преображение? — голос Андраша еле пробивался через мысли Алисы, сидящей за вычислительной машиной, — Или капсула сама выбирает себе жертву?

— Без понятия, — ответила девушка, щёлкая мышкой.

Учёный обратил внимание на состояние своей работницы, а по совместительству новой спутницы, и охладил свой интерес к машине инитиума. Он сел рядом и пристально смотрел на Алису. Все работники уже давно сидели у себя дома, принимали тёплый душ, ужинали и общались с семьёй. Все, кроме них двоих. Времени было за полночь, но сна у них не было ни в одном глазу. В тот день, когда они обнаружили Рене в капсуле, шума было больше, чем на войне в разгар битвы. Алиса пыталась заставить всех вытащить подругу из адской машины, но никто не прислушался к ней. Она психовала до тех пор, пока Андраш не привёл логичный аргумент в пользу того, чтобы не вытаскивать Рене из капсулы: «Мы можем что-то повредить. И я говорю не про капсулу, а про Рене. Мы её вытащим, но вдруг мы сделаем только хуже?». И Алиса, доверявшая учёному, согласилась с ним.

— Хоть её внешность и поменялась, но я не думаю, что поменяется её личность, — Вальтер знал, что беспокоит Алису.

— Её мозговая деятельность говорит об обратном, — девушка наконец-то оторвалась от монитора и посмотрела на Андраша, — Её мозг будто… устроил вечеринку. Ты видел, как импульсы разносятся по всем его участкам? И как они поменялись с того момента, как Рене только оказалась внутри? Это два разных мозга, Вальтер. И как можно говорить о том, что «её личность не поменяется»?

— Я понимаю твоё беспокойство, — мужчина взял работницу за руки, — Но не стоит из этого создавать панику.

— Легко тебе говорить. Ты хотел узнать, что эта за штука, и тут появляется Рене, которая активирует эту капсулу. Для тебя это большой прорыв, а для меня — огромная потеря.

— Я был бы бесчувственным ослом, если бы не разделял с тобой эту потерю.

Вальтер Андраш встал с места и взял со стола планшет. Данные получаемые со всех вычислительных машин обрабатывались и направлялись на него. И сейчас Андраш видел странные скачки во всех параметрах. Капсула будто останавливала свою работу в то время, как организм Рене наоборот просыпался ото сна.

— Ты тоже это видишь? — спросил Вальтер, убеждаясь в том, что это не галлюцинации, — Судя по всему, она должна скоро очнуться.

После этих слов девушка в капсуле дёрнулась. Учёные подняли на неё головы и увидели кричащую Рене. Звуки не проходили через питательную жидкость, поэтому они видели только открытый рот девушки и гримасу ужаса и боли. Это длилось недолго, но Алиса услышала странные звуки снаружи лаборатории. Она посмотрела на Андраша и поняла, что он тоже это слышит.

Вальтер взял с собой планшет, чтобы наблюдать за показателями и направился на улицу, оставив Алису рядом с подругой. В фойе охранники уже стояли у дверей, слушая доносившуюся музыку.

— Откуда это? — спросил учёный, вдыхая свежий уличный воздух.

— Не знаю, — ответил мужчина в одежде охраны, — Но звучит очень красиво. Никогда не любил орган, но сейчас играет явно очень виртуозный человек.

Действительно, звуки органа доносились с разных сторон, притягивая всех жителей Праги. Те, кто шёл по улице тут же останавливались, стараясь уловить источник необычного звука. Все стояли молча, переглядываясь друг с другом. Вальтер подумал, что крик Рене в капсуле как-то связан с этой музыкой, но понятной ему связи не было. Рядом оказалась Алиса, всматриваясь в разные стороны.

— Я же сказал тебе быть рядом с капсулой, — строго упрекнул в безрассудстве Вальтер своего работника, — Вдруг она сейчас очнётся.

— Просто эта музыка становится всё громче, и…страшнее.

Андраш подорвался с места, услышав тревожные звуки из планшета. Он готов был поставить свою жизнь на то, что Рене скоро будет отпущена из лап этой капсулы. Алиса бежала за ним, боясь остаться без знакомого лица рядом. Паника внутри неё возрастала, будто сейчас рухнет весь мир, и она останется в пустоте. Без всех. Может на неё так действовала музыка, а может стресс уже поедает её нервную систему. Вальтер прав, нужно брать себя в руки и не поддаваться панике.

В кабинете двести семнадцать царил целый оркестр из пищащих датчиков и звуков системной перегрузки, подыгрывающих органу извне. Компьютеры зависли и не хотели продолжать работать. Несколько из них уже пускали из своих блоков дым. Мужчина отключил питание, и в кабинете воцарилась тишина. Но от неё становилось только тревожнее. Девушка в капсуле не двигалась. Алиса не отводила взгляда от неё, готовясь ко всем предполагаемым ими исходам.

Директор Лаборатории при институте биохимии направился к капсуле. Он не услышал предостережений Алисы, и когда он уже стоял напротив, внутренние жидкости капсулы стали испарятся. Дым разлетелся в разные стороны, задев лицо Вальтера. Это никак не повредило ему, но учёный отошёл на несколько шагов назад, встав рядом с сотрудницей лаборатории. Они вместе наблюдали за тем, как всё испарилось, и внутри осталась только изменившаяся беловолосая Рене. Стеклянные дверцы раскрылись, сопровождаясь неприятным хрустом, который исходил точно не от них. Тело девушки уже ничего не держало, и не приходя в сознание, она упала в четыре руки учёных.

— Она стала меньше? — удивилась Алиса, рассматривая оголённое тело.

— Похоже на то, — подтвердил Вальтер, — Вызывай всех сюда. Я пока отнесу её в подготовленную комнату.

Алиса кивнула и убежала в кабинет Директора обзванивать работников.

Пока Вальтер Андраш нёс преображённую девушку, она несколько раз приходила в себя и повторяла по очереди слова «больно», «Альвиан» и «ребёнок». Что она хотела этим сказать, учёный не знал. Разве что догадывался, что сейчас ей приходится несладко. Уложив тело беловолосой девушки на кровать, предварительно обработав все раны на спине, директор уже планировал свои вопросы, дальнейшие обследования и возможные ответы, которые получит.

Все, кого обзвонила Алиса сразу прибыли на место. Вальтер вместе со своей спутницей рассказали всё, что произошло, упомянув звуки органа после скачков показателей. Директор высказал своё предположение, что это взаимосвязано.

— Это доносилось из собора Святого Вита, — сказал кто-то из присутствующих, — Я живу недалеко, и музыка там была просто оглушающей.

— Я живу на окраине. Её можно было услышать, но не сказать, что она была оглушающей.

— Мне звонил знакомый, — сказала встревоженно женщина, — И сказал, что наш священнослужитель из этого Собора, о котором ты говоришь, Михаэль, не мог вообще двинуться с места. А музыкант, словно находился позади него. После всего он повернулся, а там… орган.

— Он, типо, появился из неоткуда?

— Вроде того, — подтвердила она.

Вальтер Андраш обдумывал всё. С каждым новым словом картина складывалась в узор, где каждая деталь находится сама по себе. Не хватало будто чего-то ещё, что могло бы соединить всё в одно. Центральная деталь всего происходящего.

— Церковь скажет, что это ангелы спустились к нам, чтобы оповестить о чём-то, — смеялись все.

— Может быть, — вдруг серьёзно подтвердил директор себе под нос, — Или кто-то, кто схож с новой Рене.

Алиса посмотрела на Андраша. Его мысль заставила всех замолчать. «Кто схож с новой Рене» — звучало не очень обнадёживающе. Кто они и зачем об этом оповещать? Все вдруг подумали о том, что эта музыка могла предвещать наступающий апокалипсис. Скорый суд, который должны будут пройти они все.

— Разделимся на группы поменьше, — решил Вальтер, отходя от темы про ангельскую музыку подальше, — Будем следить за Рене по очереди, пока она не придёт в себя. Чётные группы следят за ней, нечётные за капсулой. Мало ли что ещё случится.

Все одобрили решение своего начальника и отправились по домам с большим объёмом мыслей. Вальтер вместе с Алисой встретили утро рядом со спящей Рене под звуки мягкого органа.

***

Состояние спокойствия растворялось, как последние звёзды в утреннем небе. Мари вновь ощущала тяжесть в голове и слабость по всему телу. Желудок крутило, как на аттракционе, и из-за этого девушка вскочила с места. Провода не дали ей встать, а находившиеся рядом люди, прижали её к кровати. Свет ударил по зрачкам, и от резкой боли Мари не смогла сопротивляться работникам лаборатории.

— Нажмите уже кто-нибудь на эту чёртову кнопку! — крикнул чей-то звонкий голос.

— Нажал, не ори ты так! — ответил мужчина.

Руки перестали вталкивать тело высшей в матрас, как только она расслабилась. Глаза открывались медленнее, и фигуры вокруг стали уже более-менее походить на нормальных людей. В этот раз пробуждение вышло суматошным. Раны на спине ныли, и боль отдавалась в ноги. Может и хорошо, что Мари не встала с места.

Девушка услышала вошедшего Андраша, который сразу же оказался перед ней. Он посмотрел на монитор гемодинамики и нахмурился.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, видя, что девушка в сознании.

— Вяло, но… в целом, нормально, — ей вспомнились последние моменты её прошлой жизни, и показания на мониторе подскочили, — Не беспокойтесь. Это нормально.

Взяв стул, учёный сел по правую руку высшей. Все остальные встали вокруг, как перед смертью бабушки, от которой должно достаться крупное наследство. Но Мари смотрела только на Вальтера, в лице которого она находила черты Аники.

— Возможно, придётся взять несколько анализов, чтобы убедиться в том, что ты в порядке, — начал мужчина, но высшая сразу остановила его.

— Не стоит, пан Андраш.

Мари отцепила от себя все приборы, и писк от них сразу заставил Андраша отключить их полностью. Высшая сидела на кровати. Сейчас ей стало лучше, но её сознание никак не могло привыкнуть к тому, что они находятся в другой Праге. Праге будущего. Вальтер выгнал всех из комнаты, и сказал, чтобы они пригласили Алису.

Оставшись наедине с директором, Мари обратилась к нему:

— Вы очень похожи на свою прародительницу. Всё-таки всё получилось так, как я хотела.

— Что ты имеешь в виду? — не понимал Андраш.

Мари немного помолчала, вслушиваясь в громкие мысли подруги, которая уже была у входа к ним. Алиса влетела в комнату. Она запыхалась от бега по бесконечным этажам. Хоть Рене и не выглядела так, как раньше, в её взгляде всё равно было что-то знакомое и родное.

— Слава Богу, с тобой всё в порядке! — девушка встала рядом с Вальтером, — Я так беспокоилась за тебя, Рене…

— Я знаю. Но теперь со мной всё хорошо, — улыбнулась Мари своей подруге.

Через открытые окна вместе с летним воздухом в комнату проникли знакомые ноты. Они перенесли сознание Мари обратно на свадьбу. В тот прекрасный день, когда они с Альвианом поклялись соединить души, быть вместе. Сердце быстро среагировало на музыкальный инструмент, и если бы Мари до сих пор была подключена к приборам, то все они сгорели от перегрузки. Высшая встала с места, и два учёных обратили внимание на новую блестящую одежду.

За окном стояла Прага, которую Мари совсем не знала. Каменных домов было больше, чем раньше. Стеклянные фасады зданий светились на солнце. А по узким дорогам ездили машины, о которых в те времена вообще не знали. Не будь Мари — высшей, то всё это свело бы её с ума.

Замок, в котором они жили во времена их с Альвианом правления, высшая узнала сразу. Его крыши едва выглядывали из-за других зданий, но чувство связи с тем местом помогли Мари обратить на него свой взгляд. Грустная музыка продолжала звучать в воздухе. И Мари знала, что в ней заложено. Утрата, боль, предательство и вина.

— Давно эта музыка играет? — спросила Мари, не отрываясь от окна.

— Второй день, — ответила Алиса, — Она стала играть перед твоим пробуждением. Ты знаешь откуда она?

— В собор никто не может попасть, — уведомил Андраш, — Даже те, кто там служит. Такое чувство, что кто-то их не пускает туда. Уже все СМИ об этом болтают.

— Альвиан…

Вальтер будто ощутил прикоснувшуюся к нему руку, когда девушка произнесла это имя. Она говорила о нём в короткие секунды сознания, но сейчас это звучало ещё страшнее.

— Кто это? — спросил учёный.

— Это всё такая длинная история, — грустно произнесла высшая.

Музыка резко закончилась, не доходя до своего финала. Все присутствующие в комнате застыли, ожидая грома среди ясного неба. Но долгое время ничего не было. Алиса уже подумала, что всё прекратилось. Даже ощущение погибающего мира испарилось в воздухе вместе с последними звуками органа.

— Мари, — вдруг появился чужой голос.

Высшая повернулась к нему. Её ноги ослабли, и весь мир закружился вокруг неё. Мужчина, стоявший напротив, чувствовал тоже самое. Только по первой мысли высшей Альвиан оказался здесь. Чёрный длинный плащ, сидевший на фигуре высшего, как тёмные крылья, пугал Вальтера и Алису. Подруга высшей сразу вспомнила рассказ Рене о мужчине, который преследовал её. Белые волосы, чёрный плащ. Видимо, его звали Альвиан.

Бывший Император медленными неуверенными шагами подошёл к Мари и упал перед ней на колени. Он обхватил её ноги, а головой прижался к животу. Мари не могла пошевелиться. Они так долго не видели друг друга. Даже перед смертью королева Чехии видела только отрубленную голову мужа, лежащую у её ног. Сейчас Альвиан был рядом. Живой. Высший пытался сдерживать свои слёзы внутри, но как только он почувствовал лёгкий цветочный запах, солёные капли стали превращаться в тяжёлые камни, от которых хотелось избавиться. Мужчина всхлипывал, и все слышали его. Музыка, звучавшая все эти два дня по всей Праге, сейчас обрела форму.

Беловолосая девушка поглаживала, стоявшего на коленях, мужчину и не пыталась, в отличие от него, сдерживать свои чувства. Когда Альвиан почувствовал, что может встать на ноги, он поравнялся с Мари и крепко сжал её в своих объятиях. Он покрывал поцелуями всё её лицо и не мог оторвать её от себя. Высшая остановила своего мужа и обхватила своими ладошками его мокрое лицо. Она смотрела на любимые голубые глаза, покрасневшие от слёз, и не хотела думать о том, что когда-то он был убит.

— Я больше никогда тебя не оставлю, — озвучил мысли Мари высший, — Мне всё равно на всех живущих ныне людей. Я буду жить только ради тебя. Мари, прости.

Он снова прижал девушку к себе, не обращая внимания на тех, кто наблюдал за ними, хоть он и слышал их мысли. Никто не понимал того, что происходило у них на глазах, но почему-то могли по команде заплакать, как профессиональные актёры. Вальтер, как и Алиса, догадывались о том, что эти два беловолосых человека обладают чем-то таким, чем не обладают они — обычные люди.

— Я уже всё обустроил. Мы можем возвращаться домой, — громким шёпотом произнёс Альвиан.

— Домой? — удивилась Мари, — Но ведь то, что раньше было нашим домом, теперь музей. Там все ходят…

— Нет, — прервал грубо высший, — никого нет. Уже.

— Простите, что отвлекаю вас, но можете ли вы пролить свет на всю эту, — Вальтер обвёл высших руками, — ситуацию.

Лицо Альвиана сразу изменилось. Он медленно повернулся к директору и высокомерно поднял голову. Мужчина сразу подумал, что нужно было и дальше молчать. Видеть гнев в чистом виде было неприятно, но чем он был вызван? Мари взяла мужа за руку, чтобы его злость не вылилась на невинных людей.

— Я могу вам всё объяснить, — согласилась Мари, — Но не сразу. Я приглашу вас к нам, когда буду готова говорить об этом.

— Нам пора, — прервал бывший Император.

— Вы не можете так просто уйти! — вдруг вспылил Вальтер и вскочил с места.

— Кто-то сможет нам помешать?

Внутри Андраша всё сжалось, будто кто-то взял его тело в свою огромную руку и стал сжимать, как пачку соуса. В глазах всё темнело, а вместо звуков он слышал только писки. Алиса отошла, боясь, что такое же может произойти и с ней.

— Альвиан! Прекрати!

Вальтер упал на пол, глотая весь воздух, который был в комнате. Из-за резкого перепада давления голова затрещала, и он закружился на быстрой карусели. Стоявшая рядом девушка подбежала к нему и звала его по имени. Она взглянула на свою подругу, надеясь найти ответы в её образе.

— Без глупостей, — предупредил высший.

Они вышли, оставив директора вместе с Алисой. Сотрудники, находившиеся недалеко, заметили высшую и направились к ней. Альвиан услышал их мысли и сразу же подчинил их сознание себе. Люди остановились на месте, как статуи. Девушка с ужасом посмотрела на них, понимая, что что-то идёт не так.

На первом этаже уже стояла огромная толпа из журналистов и телевизионщиков, которые хотели узнать о пробуждении девушки. Увидев высших, они сразу стали пробиваться через охрану, думая, что получат от них ответы. Бывший король не стал с ними разговаривать и одним взмахом руки разделил всех на две стороны, создавая себе и своей жене коридор. Охрана, которая не была под действием сил высшего, смотрела на происходящее округлёнными глазами. Один из них сразу попытался остановить незнакомца. Он посчитал, что беловолосую девушку крадут, ведь от Вальтера Андраша не поступало никаких указаний.

— Стоять на месте! — закричал он, — Поднимите руки вверх!

Альвиан, как того и хотел охранник, остановился. Он посмотрел на мужчину в форме и на оружие в его руках. Он знал, что это и для чего, поэтому сразу расплавил все пистолеты в руках охраны. Мужчины закричали в один голос от боли. Их руки плавились вместе с пистолетами. Выбросить их не получалось, потому что раскалённый металл прилип к коже. Высший усмехнулся и вместе с Мари вышел из здания Лаборатории при институте биохимии.

***

За то время, пока Альвиан жил в современном высокотехнологичном мире, он смог приспособится к новым правилам. Он знал, как пользоваться электроникой, ездить на машине и в целом привык к новому ритму жизни. Бывший чешский король не хотел выделяться до тех пор, пока не найдёт свою возлюбленную. Каждый день тянулся, как десятилетия, и скоротать время можно было только медитацией. И в тот миг, когда Альвиан почувствовал присутствие Мари, жизнь обрела смысл, которого он лишился на долгие пятьдесят лет.

Они приехали к замку, где стояла огромная очередь из туристов. Альвиан вышел из машины, которую вёл сам, и открыл дверь высшей. Привычки всё-таки остаются надолго. Мари всё ещё была в красном платье, обшитом драгоценными камнями. Среди людей, которые носили футболки, джинсы и другие «обычные» вещи, высшие смотрелись вызывающе. Отчего все взгляды сразу устремились на них. Воскресший Император не обращал на них внимание в то время, как высшая не могла себе такого позволить. Даже во времена их правления взгляды народа смущали девушку. А сейчас… кто они вообще в этом мире?

— Извините, — одна из туристок обращалась к высшим на английском, но они всё равно понимали её, — Можно с вами сфотографироваться?

Рядом с ней стояли два маленьких мальчика, которые смотрели на беловолосую пару удивлёнными глазами. Император опешил от такой просьбы и не мог ничего ответить. Мари заметила замешательство своего мужа и, улыбаясь, притянула к себе детей.

— Конечно, — Мари посмотрела на не понимающего Альвиана, — Можем сделать парочку фотографий.

Женщина долго звала своих детей, чтобы хоть как-то привлечь их к смартфону. Мальчики не отводили взгляда от бывшего Императора. Чувствуя на себе изучающие глаза детей, Альвиан свысока посмотрел на них.

— Дорогие дети, посмотрите на свою мать, чтобы она смогла запечатлеть этот момент.

Маленькие мальчики сразу выполнили просьбу мужчины и даже повеселели, что к ним обратился беловолосый незнакомец. Женщина в восторге поблагодарила за выделенное им время и убежала обратно в очередь. Мари улыбалась им вслед, пока высший осматривал присутствующих людей. Он искал знакомую фигуру, которая должна была не допустить такого беспорядка.

— Вы актёры? — подростки появились перед Мари, пока она смотрела в другую сторону.

— Не совсем, — девушка совсем не знала, что говорить им, ведь реальные ответы были сплошным сюрреализмом.

Высшая посмотрела на мужа, надеясь, что он как-нибудь исправит эту ситуацию, но рядом с ним уже бегали восхищённые девушки, просящие фотографий. По взгляду Альвиана, бывшая королева почувствовала нарастающее недовольство. Мужчина держал себя в руках из последних сил. Он не хотел показать себя с плохой стороны в первый же день встречи с Мари.

— Где вы взяли такой костюм? — заваливала вопросами одна из девушек возле высшего, — Дорого он вам обошёлся?

— Сам его сделал, — кратко ответил Альвиан.

— Ого! У вас золотые руки!

Мужчина посмотрел на жену, которая разговаривала с окружавшей толпой туристов, блеща знаниями языков. Позади Мари стоял тот, кого искал воскресший. Иссохший пожилой мужчина, который всегда был с ним с момента его возвращения в этот мир. Быстрыми шагами высший оказался возле него. Мари, заметив это, последовала за ним, извинившись перед восхищёнными людьми.

Оказавшись рядом с мужчиной, Альвиан со всей своей силы дал ему пощёчину. От такого удара пожилой человек сразу оказался на земле, гремя своими костями. Стоявшие рядом люди, обомлели от ужаса. Это же ощущала Мари.

— Я сказал тебе следить за порядком здесь, а ты пустил всех свободно разгуливать! — кричал Альвиан, как военачальник на провинившегося солдата.

— Как бы я не хотел выполнить ваш указ, все считают меня за сумасшедшего и выгоняют отсюда, — спокойно отвечал мужчина, поднимаясь с земли.

Перед замком стояла тишина. Слышны были только диалог двух мужчин и гул проезжающих машин где-то вдалеке. Те люди, которые стояли совсем рядом к ним, снимали происходящее на камеру. Все думали, что это представление или, по крайней мере, надеялись на это. Мари долго смотрела на карие потускневшие глаза дряхлого мужчины, копаясь в собственном сознании. Она находила знакомые черты в нём, но сильно постаревшие.

Высший обвёл ещё раз всех людей взглядом, разрезая каждого на части. Приятное покалывание прошлось по каждому из них, и по Альвиану в том числе. Когда контроль над всеми был в руках беловолосого мужчины, люди, как игрушечные, развернулись в противоположную от замка сторону и стали медленно уходить. По Мари пробежали мурашки от такого зрелища. Она никогда не видела ничего подобного раньше. И лучше бы не видела никогда. Альвиан продолжал одним взглядом управлять людьми. Его голубые глаза побелели от использования такого количества энергии и, с каждой секундой высший всё больше походил на злого духа.

Как только высший закончил очищать их дом от людей, он схватился за голову. Режущая боль сразу обхватила глаза и всю лобную часть головы. Чтобы прекратить это, Альвиан освободил всех от своего контроля. От этого туристы и работники замка очнулись за пределами Пражского Града.

— Идём, — Альвиан протянул Мари руку и провёл её внутрь.

С тех пор, как они были здесь в последний раз, почти ничего не изменилось. Всё выглядело новым и запах свежего дерева разносился по всем коридорам. Альвиан провёл короткую экскурсию по всем частям замка, не обходя стороной и те, которые построили относительно недавно. Картинная галерея была на месте несмотря на то, что она была сожжена после смерти высших. Альвиан признался, что писать картины по памяти — не самое лёгкое задание. Он особенно старался над портретом Отакара, который перенесли из собора обратно в замок. Говорил он про это с ещё не пропавшей грустью и сожалением.

Зайдя в тронный зал, Мари не узнала то место, где они впервые встретили Анику. То место, где они принимали людей, чтобы выслушать их жалобы. Распахнутые окна приглашали тёплый летний воздух, который колыхал лепестки дикой розы, растущей на стене позади двух тронов. Свежий запах цветов стоял по всей зале. Красные лепестки на чёрном дереве вызывали дискомфорт и страх. Сразу хотелось быстрее сбежать из этого места.

— Готика? — спросила Мари, подходя к розам ближе, — Не знала, что тебе такое нравится.

— Я тоже, пока не увидел, как прекрасно сочетаются эти цветы с этим местом, — признался Альвиан и обратился к старому мужчине, который всё время шёл за ним, — Может, ты уже представишься своей Императрице?

Мари молча ждала, пока тайна об этом знакомом незнакомце раскроется. Старик медленно подходил к девушке, опустив в пол глаза. Костюм на его худом туловище висел и совсем не шёл ему. Оказавшись рядом с высшей, он поднял на неё взгляд, и тогда Мари вспомнила, кому они принадлежали.

— Джакуб…

— Я наконец-то дождался того дня, когда могу извиниться перед вами, — хрипел советник, жуя свою беззубую челюсть, — Я ужасно поступил и заслуживаю всех наказаний мира. И если вы хотите, чтобы я страдал, то я всё приму.

Возрождённая не могла сдержать слёзы от увиденного. Джакуб был виноват в том, что случилось. Его безрассудство и было его главным наказанием. То, что сейчас происходило с ним, ужасало. Он жил всё это время без возможности умереть. Его не должно было существовать с того момента, как вернулся Альвиан, но… он всё ещё жив.

— Почему? — спросила Мари, не озвучивая всех своих мыслей, — Почему ты всё ещё жив?

— Это долгая история, — прервал Альвиан, не желая вновь слушать слезливые высказывания своего убийцы, — Я могу рассказать её за ужином. Верно, Джакуб?

Советник понимал к чему клонит его король и быстро вышел из тронной залы готовить ужин. Несмотря на то, что высший мог сам сделать его за несколько секунд, он не прекращал пользоваться Джакубом. Он гонял его с поводом и без, лишь бы не оставлять его в покое. Мари знала, что наказание за убийство бывает разным, но это выглядело самым бесчеловечным из всех. Но Альвиан имел право самостоятельно наказывать убийцу. Наверное.

Пока девушка размышляла о справедливости, бывший Император обнял свою жену. С самого первого дня он желал только этого. Любимое тело, родная душа, которая так долго отсутствовала, была рядом.

— Я так боялся не найти тебя, — шептал высший, поглаживая длинные волосы девушки, — Боялся, что потерял тебя. Мне было всё равно на все потерянные титулы в прошлой жизни. Мари… Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, мой дорогой Альвиан, — ответила шёпотом Мари, — Давай не будем вспоминать, что было раньше. Я пока не готова к этому.

— Конечно, всё, как ты скажешь.

После этих слов Альвиан нежно поцеловал Мари. Они прижались друг к другу после почти тысячелетней разлуки. Ничего не было прекрасней этого поцелуя, ощущения, что они могут делать это каждый день, каждую секунду. И никто не помешает им. Этот поцелуй в окружении запаха дикой розы был началом их новой жизни.

***

Спокойствие. Безмятежность. Умиротворение. Эти слова идеально описывали то, что ощущал Альвиан. Он чувствовал себя защищённым, как в утробе матери. Никакие посторонние звуки не тревожили его. Мысли затаились в глубине подсознания, и высший даже не знал, где он находился, и как здесь оказался. Это всё было неважно. В его маленьком мирке, где всё такое уютное и родное, не было места для тревог и собственных мыслей.

Из этого состояния его вырвал холод, пронзающий до костей. Звуки кипящей воды шли отовсюду, и ушам от этого было некомфортно. Альвиана выворачивало от них. Позвонки захрустели один за другим, принося с собой последовательную боль. Всё тело онемело от такой резкой разрядки и если бы не стекло, то мужчина упал бы на пол, скорее всего разбив себе нос. От испарившейся воды стекло ещё сохранило тепло, но что-то очень быстро охлаждало его.

Высший поборол себя и открыл глаза. Он испугался, что ослеп, ведь темнота не растворилась лучами хотя бы какого-нибудь источника света. Когда голубые глаза привыкли к мраку, он смог разглядеть очертания летающих в воздухе существ. Стекло раздвинулось в разные стороны, и внутрь капсулы залилась вода. Беловолосый мужчина успел вдохнуть немного воздуха перед тем, как он полностью погрузился в ледяную воду. Он не вспомнил о том, кто он и о его силах, которые помогли бы ему выбраться наружу. Он плыл, доверившись только собственным инстинктам, и физическим способностям. Но второе уже через несколько минут активной гребли стало подводить. Тело Альвиана слишком долго находилось без движения, хоть капсула и обеспечивала мышцы необходимым тонусом, физические нагрузки она не заменяет.

Светлое пятно разлило свет на воду, и высший с ещё большим усилием стал плыть вверх. Набранного воздуха оставалось немного. Всего на секунд десять. От повышенного адреналина Альвиан забыл о том, что ему нужно дышать, и выплыл на поверхность, как только он попытался сделать вдох.

Альвиан находился в море. На улице стояла тёплая безветренная ночь. Недалеко на свету Луны сиял скалистый берег, приманивая к себе высшего. Сознание отключалось каждую минуту, и за это время воскрешённый король успел вдоволь нахлебаться солёной воды. Когда большие камни уже помогали Альвиану стоять на ногах, он упал на колени и дошёл до берега на четвереньках, выплёвывая всё, что попало ему в рот. Последнее, что он увидел перед потерей сознания был мужчина, который сразу потащил куда-то высшего.

Он бредил каждый раз, когда просыпался. Ему чудились призраки прошлого, которые давно погибли. Отакар, Константин, Аль-Камиль, Папа Римский Григорий IX, Вацлав, Джакуб. Вспоминая своего советника, он особенно сильно кричал, оглашая все проклятия и раскрывая внутреннюю злость. Под конец лихорадки перед ним появлялась Мари. Тогда Альвиан мог проплакать всю ночь и остановить это было невозможно, как не пытался нашедший его мужчина. За ним пришлось ухаживать больше месяца. Восстановление после молекулярного возрождения было сильным стрессом даже для высшего и без последствий нельзя было обойтись.

Альвиан проснулся с полностью восстановленной энергией. Комната, в которой он находился, была обустроена в белых оттенках без большого излишества в мебели. Всё казалось чужим, а некоторым предметам Альвиан даже не мог дать названия, не говоря уже об их предназначении. Встав с постели, высший стал осматривать место своего пребывания. Даже от неодушевлённых предметов он чувствовал больше энергии, чем раньше. После пробуждения весь мир был более красочным, пока в мысли Альвиана не пробрались воспоминания. Вся прошлая жизнь показалась секундой, но последние моменты смерти — целой жизнью.

«Ты бы сделал тоже самое», — повторял Джакуб у его уха, и голос друга вызывал столько гнева, что он мог бы взорвать весь мир.

В это время вошёл пожилой мужчина, предварительно постучав по деревянной двери. Он испугался стоявшего Альвиана, а точнее его выражения лица. Старик с радостью закрыл бы дверь обратно, и не возвращался туда. Эти мысли услышал высший и сразу понял, кому они принадлежат.

— Испугались? — спросил Альвиан, неуверенный в своих заключениях.

— Немного. Вы так зловеще стояли, — мужчина не поднимал свой взгляд на высшего, поэтому Альвиан видел только его морщинистые веки.

— Где мы?

— Во Франции в городке Ипорт, Ваше Величество.

Альвиан хотел удивиться тому, что они находились во Франции, но после обращения мужчины к нему, как к королю, высший замолчал, устремляя на своего спасителя пронзающий взгляд. Они находились точно не во времена правления хотя бы одного знакомого короля. Все эти устройства, подающие свет в комнату, странные экраны на стене, меняющиеся изображения в рамке — технологии точно не той Праги, которую знал Альвиан.

— Как тебя зовут? — грубо спросил бывший Император, зная ответ.

— Джакуб, Ваше Величество.

— Джакуб, — повторил Альвиан, подходя к постаревшему советнику, — Мой советник, мой друг, мой убийца.

Тонкая шея с обвисшей кожей оказалась в одной большой руке свергнутого короля. Несколько позвонков хрустнуло и Джакуб жалобно застонал. Лицо Альвиана было совсем близко к нему, и советник чувствовал, как острые кинжалы пронзали его старое тело. Горячее дыхание выходило из самого нутра высшего, и если бы он дышал чаще, то мог бы расплавить лицо своего убийцы.

— Это лишь малая доля того, что я чувствовал, Джакуб. Я дал тебе, что ты хотел, вставал за тебя, не щадя собственного тела, помогал, когда это было нужно. И ты расплатился кинжалом в грудь? Те слова, что я сделал бы тоже самое на твоём месте — жалкое оправдание мелкого никчёмного существа, которое готово перебить всех, лишь бы остаться в живых.

— Альвиан, — Джакуб хотел прекратить это, но беловолосый мужчина продолжал.

— Ты не научился пользоваться своими мозгами, хоть и был советником короля. Твоё положение было даром, а ты растоптал его и вышвырнул в канаву с помоями. Ты убил меня, что бы, что? Чтобы превратиться в это жалкое подобие жизни?!

Тело Джакуба загорелось. Он чувствовал, как плавиться его тело, но на самом деле никакого огня не было. Разные части тела растягивались в стороны, и мужчина слышал, как его сухожилия рвутся, а за ними ломались кости. Всё возвращалось на места, когда в глазах темнело. Он вновь видел своего друга с кровавыми глазами. Белые волосы, как ядовитые змеи трещали и вились в разные стороны. В руках Альвиана появился тот самый кинжал, от которого он погиб.

— Благослови тот день, когда я вернулся, ибо с этого дня твоя жизнь не будет иметь конца, — рычание Императора разносилось со всех сторон и повторялось эхом, — Ты бы сделал тоже самое, Джакуб.

Разыгрывая знакомый сценарий, Альвиан выливал всё застоявшееся в его душе. Он протыкал обмякшее тело Джакуба, каждый раз залечивая предыдущие раны. Наслаждения от этого было больше, чем от коронации в Ахене, от наказания Вацлава, от удачного дела с кристаллом и книгой. Ничто не могло заменить того, что Альвиан ощущал сейчас. И от каждого удара ему становилось легче, но сытость не наступала. Мужчина в руках высшего уже не реагировал на удары, и его тело висело, как тряпка. Альвиан продолжал бы своё наказание, но он услышал голос. Тот самый голос, который он посмел забыть на эти часы бичевания. Сладкий, тихий, мелодичный голос, сопровождающий всю его жизнь.

«Я никогда не носила такие платья».

«Давай напишем на французском эту же фразу?»

«Я верю тебе. И всегда буду верить».

«Это самый прекрасный сад, мой король!»

«Я люблю тебя, мой дорогой Альвиан».

Рука высшего расслабилась и измученное тело постаревшего Джакуба прилипло к полу. Альвиан не двигался с места, будто на него посмотрела Горгона, и тот превратился в камень. Слова девушки разносились из его подсознания, вновь и вновь возвращая бывшего короля в те прекрасные дни, когда они были вместе. Воспоминания приносили больше боли, чем при его смерти. Кинжал не резал так остро, как они. Вся душа Альвиана смялась, как ком бумаги, и образы прошлого сжигали все края, плавно переходя к сердцевине, где спряталась самая ранимая часть. Всё погибло. Погибло в тот день, когда он позволил себе такую слабость, как пренебрежение собственной энергией. Император рассчитывал на то, что люди увидят любовь правителей, восход Чехии, но вместо этого они поверили Фридриху и Вацлаву. Несмотря на всё, что они для них сделали. «Люди никогда не будут благодарны тому, кто отличается от них», — так сказал Вацлав, когда Альвиан привязал его к Фыртыне? Самое отвратительное, что он оказался прав.

— Что они сделали с Мари? — мужчина наконец-то пришёл в себя, но его взгляд до сих пор был прикован к внутренним картинкам.

— Они… сожгли её, как ведьму, — Джакуб боялся произнести эти слова, поэтому отполз подальше, — Фридрих отрубил тебе голову, и её кинули рядом с Мари в костёр.

— Поступок настоящего Императора, — усмехнулся высший, — отрубить голову мёртвому королю.

Альвиан вспомнил что-то ещё, отчего его голубые глаза сразу округлились, а брови опустились к переносице. Его лицо так перекосило, что Джакуб готовился к новому взрыву, от которого он ждал смерти.

— Что они сделали с нашим ребёнком?! — взревел высший, — Отвечай!

Пожилой мужчина, быстро передвигая конечностями, оказался возле противоположной стены. Он попытался встать, но ноги не слушались его, и каждая попытка заканчивалась падением. Альвиан подходил всё ближе, и если бы он просто убил своего давнего друга, то Джакуб был бы рад, но зная его, он станет приводить его в порядок, как только одна нога окажется на том свете. В груди закололо, и бывший советник короля схватился за больное место. Он хватал воздух, надеясь, что знакомые ощущения скоро пройдут.

— Ребёнок. Он. Остался. Жив.

— Жив? — голос высшего сразу поменялся, — Как такое произошло?

Заметив, что мужчина не может говорить, Альвиан направил свою энергию, чтобы вылечить больное стариковское тело. Болячек было достаточно, чтобы он хоть сейчас отбросил коньки, но каким-то образом он жил. Джакуб сел на кровать, приходя в себя.

— Константин приехал, как только всё произошло…

— Произошло что? — спросил Альвиан, но в ответ было долгое молчание, — Говори прямо, Джакуб.

— Он приехал, как только ты умер. Фридрих сразу пришёл в тронный зал, поглумился и отрубил тебе голову тупым мечом. Константин в это время пробрался на верхний этаж, где спала Мари. Как он сказал, она услышала крики снаружи и пошла на твои поиски. Они встретились в коридоре, а потом Мари решила идти к капсуле. После этого они вышли к саду, где она родила. Мари отдала ребёнка Константину, а тот передал его мне. Анику он отвёз Аль-Камилю.

— Почему тебе? — удивился Альвиан.

— Отакар оставил записку королю Франции Людовику IX, которую ты ему отдал после смерти Пржемысла. Там говорилось о том, чтобы Людовик позаботился о ребёнке, которого я должен буду ему принести. Мы ранее обсуждали это с ним, и я предположил, что это наш с Катариной ребёнок, но… всё оказалось сложнее.

Альвиан отвернулся. Он поднял голову вверх, вдумываясь во всё сказанное. Даже в такой ситуации Мари смогла найти выход. Неприятный, но всё же выход.

— Как я оказался здесь? — высший продолжал смотреть на белый потолок, ощущая покалывания в глазах.

— Я положил твоё тело в капсулу…

— Без головы?

— Без головы.

— Продолжай.

— Положил в капсулу и увёз во Францию. Мы переехали с Катариной сюда, и я сбросил капсулу в пролив, а кристалл держал при себе. Сделал всё, как сказала Мари.

— Ясно.

Альвиан не мог больше ничего слушать. Гнев внутри разжигали не только мысли о прошлом, но и его голоса подсознания, которые вернулись на свои места. Все чувства хотели взорваться, вылиться наружу, потому что внутри высшего им стало очень тесно. Альвиан вышел из чужого дома и поплёлся к тому месту, откуда слышались звуки бьющихся волн. Людей в таком маленьком месте было немного, но все, кто встретил беловолосого незнакомца спрашивали о его самочувствии. Альвиан не слышал их взволнованные голоса и целеустремлённо шёл к воде, из которой он родился во второй раз.

Поверхность пролива казалась холодной и пугающей. По большим волнам Альвиан определил, что скоро должен начаться шторм. Солёный воздух почти сдувал его с места, но такая погода даже больше нравилась ему, чем любая другая.

Спуск был крутым. Альвиан долго смотрел то на бушующую тёмную гладь пролива, то на острые камни внизу. Ему хотелось ощутить весь холод воды на себе. Чтобы она окутала его, приняла обратно к себе, вернув потерянное спокойствие. Высший шагнул вперёд и медленно стал опускаться вниз, словно подхваченный сильным порывом ветра. В округе никого не было, кто мог бы увидеть подобное чудо.

Чёрные тучи затягивали небо поверх серых. Возрождённый Император ощущал энергию, исходящую от них, и подчинил её себе. По коже пошёл ток, отчего изредка появлялись вспышки, похожие на маленькие молнии. Огромная волна шла к берегу, где стоял высший. Она могла бы поглотить всё побережье и близлежащие города. Но как только она оказалась возле беловолосого наэлектризованного мужчины, вода разлилась в разные стороны, не доходя до обрыва. Так повторялось несколько десятков раз. Зрелище завораживало, но даже в огромных гребнях волны, Альвиан видел лицо той, кого обещал охранять и о ком поклялся заботиться. Он закричал, выпуская из себя съедающую изнутри боль.

***

Современный мир не мог перестать удивлять Альвиана. Всё было чужим, неизвестным. Джакуб рассказывал обо всём, что произошло за долгие столетия отсутствия высшего. Он старался влить возродившегося короля в технологичный мир, но вывести из него средневековую Чехию оказалось намного сложнее. Высший общался с людьми, как со слугами, смотрел на них с высока, отчего отношение к беловолосому мужчине портилось в первые секунды знакомства. Исключением были люди, падкие на внешность. Они могли слушать короткие колкие высказывания Альвиана, но обращать внимание только на внешнюю оболочку. Мысли таких людей забавляли мужчину, и он мог пользоваться ими в своих целях. Он нанял в дом Джакуба пятерых людей (в основном женщин), которые выполняли работу по дому.

— Вам что-нибудь принести? — спрашивала светловолосая женщина, войдя в комнату высшего.

— Нет, — грубо ответил Альвиан, стоя на небольшом балконе, и смотря на утренний пейзаж.

Вся комната была заставлена картинами, которые рисовал беловолосый мужчина. Некоторые полотна жестоко разбивались руками высшего, но их части лежали повсюду без шанса отправиться на помойку. На всех полотнах изображалась девушка. Где-то она была с рыжими волосами, а где-то с белыми. Несмотря на неопытность, Альвиану прекрасно удавалось передавать отличительные черты девушки. Смотрящая на творчество беловолосого мужчины, чувствовала очень сильную энергетику, хоть сама не сильно верила в подобную чушь.

Работница перевела свой взгляд на высшего. Она очень редко видела мужчину в таком беспокойном состоянии. Чаще всего его настроение было нейтральным и иногда разбавлялось кроткими улыбками. К такому Алвьиану все привыкли и не могли думать, что может быть иначе.

— Вас что-то беспокоит?

— Ты всё ещё здесь? — высший повернулся к женщине, — Я разве сказал, что хочу поговорить?

— Нет.

Альвиан вскинул брови вместо ответа. Каждый присутствующий в доме человек, кроме Джакуба, хотел узнать причины такого характера хозяина. Они видели тяжёлый груз на плечах, от которого Альвиан старается избавиться.

— Простите, — тихо прошептала работница, склонив голову, — Я просто беспокоюсь за вас. Вы никогда не спускаетесь на завтрак. И на обед. И ужин. Людям нужно откуда-то брать энергию.

На последней фразе высший улыбнулся. Она права. Всем нужно откуда-то брать энергию. Несколько дней уже прошло с того момента, как он медитировал. Энергия уходила на всех этих работников, чтобы оставить их здесь. Желание вернуть власть себе осталась внутри бывшего короля, и этими людьми он компенсировал утрату. Он бы подчинил себе весь мир, но зачем? Если не с кем его разделить.

— Ты права, — грустно согласился воскресший Император, — Энергию нужно откуда-то брать.

Беззвучными шагами беловолосый мужчина стал подходить к остолбеневшей женщине, чьи волосы растрепались от уборки. В её глазах всё потемнело и осталась лишь приближающаяся фигура мужчины, которая, как показалось работнице, стала быстро увеличиваться в размере. Ноги не слушались, и женщина стояла на месте, ощущая приливающий ко всему телу страх. Холод неожиданно завладел комнатой. Кончики пальцев женщины сразу замёрзли. Голубые сияющие глаза пробивались сквозь темноту.

Тонкие пальцы коснулись шеи испуганной работницы. Альвиан ощущал сильную колющую энергию, разливающуюся по телу беспомощной жертвы. И почему он раньше не додумался до того, чтобы забирать энергию людей? Это было бы намного быстрее, нежели сидеть часами в медитации.

Лицо женщины скорчилось в гримасе боли и испуга. Из её ушей потекли тонкие струйки крови, и округлившиеся глаза со смачным хлопком лопнули. Повышенное давление сделало своё дело. Энергия приливала к высшему через маленькие потоки тока. От удовольствия он закатил глаза. Невероятное чувство силы и сытости разлилось по нему вместе с поступившей энергией.

Убитый Император отпустил тело мёртвой женщины. Несколько секунд он стоял перед ней, осознавая всю чудовищность произошедшего. Но чувства стыда от убийства не было. Он сам был когда-то убит. Это жизнь. Все умирают. С такими мыслями Альвиан направился на прежнее место, но странные звуки остановили его на половине пути.

Хрипы, стоны и булькающие звуки доносились с того места, где лежало тело, лишённое энергии. Высший вновь повернулся к тому месту и остолбенел, когда увидел чёрную субстанцию, выходящую из мёртвой женщины. Когда это существо встало в полный рост, Алвьиан смог полностью рассмотреть его.

Худощавое тело с тонкими конечностями, неестественно длинные когти, которые могли посоревноваться в остроте со всем холодным оружием, а вместо глаз был белый дым. Существо запищало и вывалило свой длинный язык, который дотянулся до пола и сложился в несколько слоёв. Альвиан не знал, что это, но понимал, что создал его именно он.

Сосредоточившись, высший почувствовал совсем ничтожное количество энергии. Такого не хватит даже на поддержание жизни растения. Но то, что стояло перед ним, выглядело вполне живым.

«Это остатки человеческой энергии», — голос истинной высшей прозвучал в сознании Альвиана.

Мужчина оглянулся по сторонам в поиске знакомой фигуры, но ничего, кроме привычной обстановки с десятками направленных на него взглядами, он не заметил.

— Остатки? — переспросил высший.

«При смерти энергия уходит постепенно, и не выделяется заново. Ты же забрал её с огромной скоростью, а когда посчитал, что энергии не осталось, тело выделило небольшое количество остаточной энергии, прежде чем умереть окончательно. То, что стоит перед тобой — остатки человеческой души. В будущем их назовут фантомами».

Альвиан недолго смотрел на кривляющееся нечто перед ним и махнул рукой, забрав остаточную энергию. Прежде чем раствориться, фантом закричал: «Я не хотела её смерти!». Этот крик ещё больше удивил высшего. Остаточная энергия была совершенно другой, нежели обычная. Она показалась тяжёлой и ядовитой. По телу прошёл жар, разъедающий кожу. Это было лишь секундное ощущение, но очень яркое.

Высший быстро избавился от тела, раздражаясь его присутствием. Пропажа женщины сразу стала самой обсуждаемой новостью в Ипорте. Жители накидывали самые безумные теории исчезновения, но никто не подозревал в этом Альвиана. Её работодателя. И это было только начало.

Каждую ночь высший находился на берегу пролива, наблюдая за изменчивым состоянием природы. Он любил закрывать глаза и вспоминать. Долго вспоминать всё самое прекрасное. Родную Чехию, живого Отакара, первую встречу с Мари. Как она была прекрасна в тот день. Её прямой изучающий взгляд.

— Я её подвёл, — разговаривал сам с собой Альвиан.

«Может ли король быть хорошим правителем и семьянином одновременно?» — спрашивал когда-то Отакар.

— Не может, — наконец-то ответил высший спустя столько времени.

«Ты должен познать меру, Альвиан, — голос Отакара вдруг начал говорить самостоятельно, — У меня не вышло, но, я думаю, у тебя шансов больше».

— Хотел бы я в это верить.

«Что тебе мешает?»

— Разрушенная вера в людей. Не хочу их подпускать к себе. И заниматься таким пустым и неблагодарным делом, как политика.

Бывший Император расходовал энергию, чтобы выпустить внутренних демонов. Погода менялась в зависимости от его настроения, люди под его влиянием иногда устраивали страшные бои посреди городка. Кровяные массы, оставшиеся после них, не засыхали даже при самых высоких температурах и в конце концов стекали по скалам вниз к проливу. Те, кто видел эту картину с воды, могли бы подумать, что на тех землях проходила война. Ночью же, когда небо освещало ночное светило, красные стекающие лужи походили на кровавые слёзы Луны. Это побережье стали так называть вымирающие жители и туристы, приезжающие посмотреть на такое явление. Для последних была создана специальная легенда, что Боги спускаются на эти земли, чтобы решить конфликты. Их святая кровь никогда не засыхает, поэтому медленно стекает к водам пролива.

Альвиан удивлялся их фантазии и глупости, но подобная легенда пришлась ему по вкусу. Он не считал себя божественным существом, но ставил значительно выше обычных людей.

Вскоре в городе остались только они с Джакубом. Ипорт быстро превратился в город призраков, что послужило толчком для раздумий о переезде. В короткие моменты размышлений, когда высший смотрел на сотворённое им, он осуждал себя. Это нельзя было оправдать только тем, что произошло когда-то давно, и что уже никогда не исправить. Это слабость. Очередная слабость, которую он может себе позволить.

Возможно, воскрешённый смог бы испепелить своё пренебрежение к людям, если бы они однажды не приехали исследовать Кровавые слёзы и неожиданное вымирание жителей города. Приехали все: полиция, учёные, дайверы. Альвиан, невидимый остальным, проходил рядом с ними, слушая разговоры.

— Может это они друг друга поубивали? — спрашивал один зрелый мужчина полицейский с шикарной бородой, — Потому что у меня других предположений нет.

— Маньяк? — предположил другой, что-то печатая в планшете.

— И ни одного заявления на него? Мы об этом вымирании узнали только от родственницы одной из жительниц этого городишка.

Мужчина с бородой присел, чтобы посмотреть на кровь ближе. Его отражение отливало красным, и от такой странной картины даже у него, опытного сотрудника полиции, появился рвотный рефлекс.

— Почему экологи сразу сюда не приехали, чтобы взять анализы этой дряни? — полицейский помладше размазывал кровь по пальцам.

— Потому что у них, как всегда, нет времени, — хмыкнул напарник, — К ним туристы обращались, чтобы развеять этот миф про богов, но в ответ только «Да, да, мы всё сделаем, ждите».

И не удивительно. Альвиан не хотел лишних проблем с этим, поэтому контролировал экологов. Но сейчас ему уже стало интересно, что они предпримут. Разговор полицейских перестал привлекать внимание высшего, поэтому он переместился к учёным, которые набирали кровь погибших жителей в разные колбы. От них ничего интересного услышать не удалось, кроме разве что новости о сбое спутников и техники в этой области. Беловолосый мужчина подумал о капсуле, которая до сих пор находится где-то в водах пролива Ла-Манш.

— Езжай в Прагу, — заявил Альвиан ночью, когда все посетители Ипорта уехали, — Найди дом и обустрой там всё.

— А как же вы? — Джакуб беспокоился за высшего и за то, что он может сотворить.

— Хочу посмотреть, что происходит в мире. Сколько времени я провел во Франции?

— Тридцать лет.

— Тридцать лет, — протянул беловолосый мужчина и закрыл лицо руками, — Я достаточно копался в прошлом и хочу, если не забыть, то хотя бы отложить в шкаф, как скелет.

Седой мужчина поклонился и ушёл собирать вещи. Высший в последний раз посмотрел на кровавые улицы Ипорта и исчез, оставив после себя красивую легенду о битве Богов.

***

История, которую пропустил возрождённый высший, была объёмной и от этого не менее интересной. Некоторые поступки предков были глупыми и обречены на провал, как многим могло показаться, но в итоге, они срабатывали даже лучше, чем планировалось изначально. Глупость и гениальность — самый странный симбиоз, о котором Альвиан мог подумать.

Он путешествовал по миру под видом обычного человека, стараясь как можно меньше контактировать с людьми. Это получалось не всегда. У некоторых было маниакальное желание познакомиться с молчаливым незнакомцем, что только больше подталкивало Альвиана на странные поступки.

Побывав в Америке, лишённый королевского титула мужчина поставил на уши весь мир. По всемирной паутине писали о неожиданной смерти президента. Загадочной она казалась не только фанатикам паранормальщины, но и самым отпетым скептикам. По камерам, которые в момент смерти президента всё записывали, расследовавшие дело работники ФБР установили, что президент с кем-то разговаривал, но этого «кого-то» не было видно ни с одного угла обзора всех пяти камер. Вся суть разговора президента с кем-то (или самим собой?) заключалась в оправданиях. Глава страны клялся, что ни разу не думал о том, чтобы кого-то убить ради места под солнцем. После этого он сам подошёл к деревянному столу и острым концом настольного флага проткнул себе глаз. Камеры вышли из строя сразу после совершённого самоубийства. В правоохранительные органы позвонила жена президента и сообщила о пропаже своего супруга. На том месте, где его в последний раз засекли камеры, тело убитого не нашли.

Следом за «сумасшедшим президентом Америки» совершил самоубийство другой правитель. Китайского лидера заметили на границе между Китаем и Россией. Пограничные войска увидели ночью стремительно приближающуюся фигуру. Солдаты несколько раз предупреждали её не приближаться, но неосвещённая фигура игнорировала все слова. Когда свет прожекторов обрисовал черты лица бегущего человека, солдаты узнали лидера Китая. Он бежал абсолютно голый, а в правой руке наблюдающие смогли увидеть небольшой огонёк. Прежде чем остановить Китайского лидера, один из солдат заметил, что после него остаются мокрые следы. Лидер резко остановился и поднёс огонь к своему телу. Он мгновенно вспыхнул от вылитого на него бензина. Горящий человек стоял, как соломенная кукла. Молча и не двигаясь. Всё, что осталось от правителя Китая развеялось по воздуху прежде, чем приехала полиция.

Альвиан читал эти новости в смартфоне, которым он успешно смог овладеть, и изредка усмехался. Ему казалось, что этого было недостаточно и можно было сделать их смерть более зрелищной, чтобы это точно запомнили на века.

В России высший пробыл дольше, чем в других странах. Он попал как раз вовремя. Все границы были закрыты, поэтому иностранцев почти не было. Иногда только гуляли люди из стран ближнего востока, но они, как ни странно, обходили мужчину, как только тот появлялся у них в поле зрения. Все остальные были настолько увлечены своими мыслями, что чаще всего просто не замечали не только его, но и других прохожих. Таким отношением Россия и понравилась воскресшему Императору. Их мысли были полностью в своих заботах и проблемах, и только иногда вся эта депрессия разбавлялась чем-то приятным.

Под конец своего путешествия Альвиан направился в Зимний Дворец, который стоял возле Невы в «культурной столице» России. В первую очередь его удивила вся роскошь, которая была в замке Царей и Императоров. Она очень контрастировала со всем, что он видел ранее в этой стране. И он сомневался, что раньше было иначе. Это было главной ошибкой всех правителей разного времени — разделять себя и народ. Необходимость была разве что в отдельном дворце или замке, где власть имущие находятся в полной безопасности. Но весь этот блеск, которым усеян каждый сантиметр — собственное тщеславие и утешение верхушки общества. В этом Альвиану нравился Отакар. Сдержанная простота, которая смотрится не менее величественно и богато.

Высший размышлял над этим, рассматривая скульптуру ангела и девушки. Юная дева и спустившийся ангел тянулись друг к другу, надеясь получить сладкий поцелуй. Столько эмоций скульптор смог закрепить в мраморе. И каждая отдельная часть этого произведения была идеальной. И белые распахнутые крылья небесного существа, и складки ткани, спадающие с бедра девушки. Нежное создание напомнило Альвиану Мари. Когда-то давно она также смотрела на него. С такой же любовью и нежностью. Откуда-то сразу повеяло цветами, и в глазах растроганного беловолосого мужчины закололо.

— Амур и Психея, — голос зрелой женщины послышался совсем рядом, — Антонио Канова.

Альвиан протёр глаза и посмотрел на внезапно возникшую собеседницу. Ей оказалась женщина средних лет в очках с тонкой оправой. Седеющие волосы были неаккуратно собраны в пучок. Небольшая полнота была к лицу зеленоглазой незнакомке.

— Простите? — спросил Альвиан, считая, что обращались не к нему.

— Психея пробуждается от глубокого сна, благодаря её возлюбленному, Амуру, который уколол её стрелой. Он нежно приподнимает пробудившуюся девушку, и они тянутся друг к другу, чтобы заключить свою любовь в объятия.

— Красивая история. Жаль, что миф.

— Простите, — закашляла женщина, — Вы так долго стояли у этой скульптуры. И я подумала, что вам будет интересно.

— Да, — закивал высший, — Чутьё вас не подвело.

Они постояли молча несколько секунд, любуясь плавно перетекающим в фигуры мрамором.

— Вы здесь работаете? — неожиданно спросил мужчина, сам на то не рассчитывая.

— Да, — улыбнулась женщина и указала на бейджик.

— Светлана. Приятно познакомиться, — Альвиан взял руку работницы музея и прислонил ко лбу, — Меня зовут Альвиан.

— Вы иностранец? Имя такое необычное.

— Да, я из Чехии, — подтвердил высший.

— Так чисто разговариваете на русском, — удивилась Светлана, снимая очки, — Давно наш язык изучаете?

— Нет, — засмеялся воскресший, — Недолго, но мне кажется, что я всегда его знал.

— Я когда-то интересовалась историей вашей страны, — быстро перевела тему женщина, — Ездила несколько раз в год по экскурсионной программе. И могла бы поехать ещё раз, если бы нам открыли границы.

— Откроют. Рано или поздно, — задумчиво произнёс Альвиан.

Немного подумав, он добавил:

— Если вы так интересовались нашей историей, то могу ли я спросить?

— Конечно.

— Что вы знаете о короле Пржемысле Отакаре?

Почему-то вопрос о том, что они с Мари оставили в истории, пришёл только сейчас. Его мысли даже не заходили на территорию таких рассуждений.

— Он вроде бы первый из чешских правителей получил титул короля, — задумалась работница и начала крутить очки в руках, — Был в изгнании, а потом триумфально вернул власть себе. Он первый узаконил наследственное престолонаследие.

— Наследственное? — вдруг остановил рассказы высший.

— Да, — отвлеклась от копаний в памяти женщина, — Титул короля достался сыну Отакара. Одноглазому…. Как же его звали там?

— Вацлаву…

— Да, точно! А зачем вы это спрашиваете?

Альвиан почувствовал, как его сердце ускорило свой ритм. Пальцы на похолодевших руках задрожали. От услышанного в голове высшего забурлили мысли, не утишающие его беспокойство. Он сразу подумал о том, что на самом деле всё ЭТО — только иллюзия погибшего сознания.

— А как же Бедржих и его жена Мари? — в панике стал спрашивать Альвиан.

— Бедржих? — удивилась неожиданной сменой настроения Светлана.

— Да, брат Отакара!

Женщина молчала, вспоминая о ком говорит новый знакомый. Стареющий организм уже не мог запомнить всего, что она когда-то изучала. И на зло высшего, Светлана долго пыталась вытащить из памяти нужное.

— Простите, но я всех личностей того времени не помню. Посмотрите в интернете. Там-то вы точно всё найдёте.

Беловолосый мужчина, опьянённый шоком, побрёл по длинным залам музея, не попрощавшись с женщиной, которая подтолкнула его к этим съедающим мыслям.

Как только возрождённый Император остался наедине с собой в пустой квартире, которую он «снял» (не без помощи своих сил), его руки сразу потянулись к смартфону. Он быстро настрочил нужный ему текст в поисковике и ужаснулся, как только первые строчки отобразились на ярком экране. Голубые глаза высшего бегали по буквам, а уставший разум отказывался соединять их в слова. О смысле, заключённом в таких простых символах, и речи не было.

Википедия ничего не говорила о том, что было на самом деле. Вторая половина была сплошной ложью, а что самое ужасное — ничего… НИЧЕГО о правлении Мари и Бедржиха! После Отакара сразу стоит Вацлав, который унаследовал от отца королевскую власть. «Глаз потерял во время охоты»?

— Какой же это бред! — рычал Альвиан, вцепившись руками в гаджет, — Всё было не так. Не так!

По стенам квартиры прошлась дрожь. Смартфон оставил трещину на некогда ровных стенах, и синяя краска рассыпалась на деревянный пол. Возвратившийся король не разжимал кулаки после броска. Его взгляд устремился вниз, где среди блеска выделялась небольшая царапина. Альвиан чувствовал такую же царапину внутри себя. Такую же трещину, как на этой бетонной стене. Его тело дрожало от злости. Энергия превращалась в ток и уже рассылала свои разряды по пространству вокруг мужчины.

От очередного кровавого поступка его остановило внезапное приятное ощущение. Он замер. Энергия, количества которой хватило бы на высшего, коснулась его. Приятные волны успокаивали, и возникшая мысль родила в нём сомнение. Высший сосредоточился, разыскивая источник внезапной вспышки.

Девушка с чёрными короткими волосами. Она живёт где-то в Праге. Её тревожат странные сны, в которых она убегает от кого-то. Неприятные ощущения внизу живота, как у беременной. Страх от того, что смерть уже стоит за её спиной. Возможно ли что…

Альвиан не стал долго раздумывать и направился обратно в Ипорт, где ему предстояло вернуть капсулу в этот мир.

***

— Я почувствовал её! — восклицал Император, размахивая руками в разные стороны перед седым Джакубом, — Как такое возможно?

Была середина ночи. Окна в квартире, которую нашёл советник, были распахнуты. Духота не уходила даже ночью, и от этого давление старика скакало. Он не мог заснуть, как тут появился Альвиан. Весь возбуждённый и дёрганный. Его голос дрожал во время повествования о неожиданной вспышке энергии. Он бегал глазами по всем предметам, разбросанным по гостиной.

— Чертовски холодно, — вдруг высказался высший и закрыл окна одним взмахом руки.

— Холодно? Но вы же не ощущаете температуру? — удивился Джакуб.

— Какая разница?! Важно только то, что эта девушка может быть Мари, понимаешь? Она видела сон о прошлом, о последних ощущениях. И я готов поклясться всей своей душой, что это она!

Каждое слово выходило всё более эмоциональным. Чем дольше Альвиан говорил о Мари, тем больше и безумнее становились глаза. Джакуб сравнил его с наркоманом, который нашёл способ достать себе дозу. После такого сравнения пожилой мужчина испугано посмотрел на своего короля, ожидая расправы из-за его мыслей. Но беловолосый смотрел в противоположную сторону и потирал свой острый подбородок. Сейчас его уже ничего не вытащит из раздумий.

Послышался щелчок, следом за которым, включился телевизор на стене. Яркий свет ударил по глазам старика, и он закрылся руками. Пока он привыкал к освещению, слова ведущего новостей разнеслись по комнате.

— Неожиданную находку обнаружили учёные, расследовавшие город Ипорт на севере Франции. Вместо разгадки о деле «Крови Богов», они нашли ещё одну загадку в виде капсулы. Её нашли дайверы в проливе Ла-Манш. Ранее сообщалось, что дайверы несколько раз осматривали пролив, но ничего обнаружить там не удавалось…

Повидавшие много на земле глаза старика наконец-то оправились, и на экране Джакуб увидел давно забытую им капсулу, которая совсем не изменилась за столько столетий. Посмотрев на Альвиана, советник понял, что это было задумано им. В голубых глазах высшего сверкала надежда и удовольствие от того, что его ожидание было не напрасно. Оставалось совсем немного до их с Мари встречи. Вернувшийся король даже и думать не хотел о том, что та тёмноволосая девушка может оказаться не его женой.

Капсулу хотели оставить во Франции, как национальный артефакт. Высшему это могло бы помешать, поэтому он взял под контроль сознания всех, кто был хоть как-то связан с его творением. Многие люди, услышав новость о том, что необычная находка теперь будет изучаться в Праге, возмущались и хотели писать петицию о её возвращении. Но власти игнорировали все эти массовые недовольства, и капсула отправилась в свой родной город.

В тот день, когда Рене собиралась на собеседование, и когда она впервые услышала о капсуле, беловолосый мужчина хотел посетить то место, где планировали оставить артефакт. Сам того не замечая, он шёл по тому же пути, что и девушка, излучавшая так много энергии. И когда они столкнулись, Альвиан остолбенел от того, как сильно незнакомка похожа на Мари. Но в ней было что-то ещё, что было ему знакомо. Остановившись посреди улицы и смотря вслед копии его возлюбленной, мужчина раздумывал о том, чтобы броситься за ней. Но его путь лежал к Лаборатории при институте биохимии.

Нужное здание находилось рядом с собором Святого Вита, где давным-давно прошла его коронация и их свадьба. Прага возвысилась, нарастила себе новые дома, но сохранила свою основу: Пражский Град, собор Вита, Староместскую площадь. Эти места совсем не изменились. Реконструкция сделала своё дело. Из общего фона выбивались только совсем недавно построенные здания, как Лаборатория. Полностью состоявший из стекла фасад, сверкающий на солнце, больше походил на обзорную башню, где сидит «Большой Брат» и следит за маленькими человечками внизу. Даже Альвиан ощутил на себе странное давление от ощущения постоянной слежки.

Убедившись в том, что доктор наук Вальтер Андраш согласился на изучение машины высших, беловолосый мужчина в чёрном плаще, который ему так полюбился, вернулся во временное убежище. Джакуб ещё долго выслушивал разговоры Императора о том, что совсем скоро всё вернётся на свои места. Но почему-то эта мысль очень пугала советника. Те времена были страшным сном, хоть там и были живы и Отакар, и Катарина, и Альвиан с Мари.

Находясь ночью в медитации, высший видел сны Рене. Его сердце разрывало его изнутри своим бешеным биением, когда во сне она видела его. Пусть лица нельзя было разобрать, но по голосу, по словам Альвиан точно знал, что это ОН! Смех разносился по ночному городу. Тот самый смех, которого так давно не было в жизни Ангела Чехии.

В тот день, когда Рене осталась одна в кабинете под номером двести семнадцать, Альвиан стоял за дверью. Он вдруг подумал, что всё может быть не так, как он себе вообразил. Вдруг это не Мари? Вдруг капсула больше не работает?

«Струсил», — голос подсознания за секунду смог вывести высшего из равновесия.

Но благодаря ему, Рене смогла услышать знакомый голос «внезапного препятствия», хозяин которого не выходил из головы. С каждым новым словом, в сознании юной девушки возникали образы, которые и хотел выбить Альвиан. После того, как она вспомнила текст того стихотворения, который Император написал в день ссоры с Джакубом, сомнений почти не осталось. Для того, чтобы Рене вошла в капсулу пришлось идти на самое неприятное — необходимо было взять контроль над её сознанием. Высший пообещал самому себе, что никогда не сделает такое с Мари, но тут… это было волей случая.

После того, как тело потенциальной высшей погрузилось в питательную жидкость, беловолосый мужчина облегчённо вздохнул. Он почувствовал, как груз весом в пятьдесят лет упал с его уставших плеч. Но он готов был их вновь расправить для Мари.

Перед пробуждением высшей, к которой вернулась память, в сознании Альвиана заиграла музыка, которую сам Чешский король играл когда-то на органе. Пальцы забегали по воображаемым клавишам, и звуки отправили разум высшего ностальгировать по прошедшим временам. И тут мужчина в чёрном плаще решил подарить эту музыку девушке в капсуле.

В соборе святого Вита только что прошла служба. Из врат священного места выходили одухотворённые люди. Никто не обратил внимания на идущего им навстречу беловолосого мужчину, чьи глаза сияли ярче фонарей. Внутри собора остался только один священнослужитель. От него за километр пахло ладаном и сожжёнными восковыми свечами. Повернувшись ко входу, мужчина в рясе вздрогнул. Альвиан внимательно осматривал изменившееся помещение. В отличие от знакомой базилики внутренности собора даже близко не походили на те, что были во времена его правления.

— Последняя служба прошла, сын мой, — спокойно произнёс дьякон.

— Я знаю, — отречённо ответил мужчина, — Не думал, что этот собор так долго простоит.

— Надеюсь, что простоит ещё столько же.

Альвиан перевёл свой взгляд на служителя собора. Блаженная улыбка растянулась по лицу дьякона. Она могла бы вызвать радость или спокойствие, но в этой ситуации вызывала только отвращение. Хоть король средневековой Чехии и старался не видеть в незнакомцах черты тех или иных людей из его уже давно погибшего окружения, подсознание играло по своим правилам.

— Здесь раньше стоял орган, — Альвиан кивнул в место позади дьякона, — Где он теперь?

— При мне, да и при моих предшественниках орган здесь не стоял, — удивился мужчина и посмотрел назад.

— Ну да, — улыбнулся высший своей глупости, — Забываю всё время, что уже середина двадцать первого века. Но… можно же создать новый орган.

— Вряд ли вам разрешат. Этот собор — собственность государства.

Под эти слова беловолосый мужчина подошёл к дьякону и встал по его правую руку. За несколько секунд, пока он совершал этот путь, величественный и мощный музыкальный инструмент вернулся на своё прежнее место. Клавиши сверкали и притягивали Альвиана к себе. Дьякон хотел остановить странного посетителя, но увидев тот самый орган, отшатнулся и упал, не заметив позади себя несколько ступенек.

Прежде чем сыграть, высший глубоко вдохнул церковный запах. Наблюдавший за этим служитель собора медленно поднялся и направился в сторону выхода с отсутствующим взглядом, как марионетка. Альвиан не хотел, чтобы кто-то присутствовал при таком интимном моменте.

Клавиши легко поддались давлению пальцев. Звук, подобный грому, вырвался из нутра чудовищного инструмента. По коже мужчины пробежали мурашки, и он стал быстро перебирать ноты, разговаривая с Мари с помощью музыки. Он знал, что она слышит его. И представлял, как она будет рада, когда после пробуждения услышит знакомые звуки. Радостное лицо жены стало для него утраченным вдохновением, которым он делился со всеми жителями Праги.

***

— И теперь мы здесь. Вдвоём, — высший обвёл руками покрасневший от заходящего солнца обеденный зал.

Некоторые подробности (такие как бойня в Ипорте и убийства глав Китая и США) Альвиан пропустил, но Мари и без его рассказа прекрасно знала, что убийство Джакуба сломало его. Оставалось только надеяться на то, что теперь он изменится и станет таким, как раньше.

Высшая посмотрела в открытое окно. Снаружи всё также цвёл сад, который вернулся вместе с ними. Она помнила, как в ту ночь по щелчку пальца засохли деревьях и завяли цветы. Мёртвые листья шуршали под ногами рожавшей девушки и сопровождающего её воина. Воображаемые факелы засияли на горизонте. Вместе с ними появились и приближающиеся голоса, которые только сейчас пугали возвращённую королеву. Сидевший напротив Император уловил быстро сменившееся настроение своей спутницы.

— Всё в прошлом, — успокаивал он её, — Такого больше не повторится.

— Я очень надеюсь на это. Главное, чтобы не было чего-то хуже.

— Хуже? Хуже того, что мы пережили, уже не будет, — Альвиан махнул рукой стоящему недалеко советнику, и тот ушёл, — Ответь мне на вопрос. Если с моим возвращением ещё понятно, то каким образом капсула вернула тебя?

Высшая не могла прийти в себя. Она прожила жизнь за Рене в будущем, а теперь словно вернулась в те времена, когда страной правили короли и Императоры, когда ещё церковь хотела вернуть Иерусалим христианам. От такого контраста мозг крутился в своей коробке, как подросток на скейт-площадке. Ощущения не самые приятные, и к тому же очень сильно мешали сосредоточится на чём-то одном.

— Главная особенность человеческого сознания — это перенос от предка к потомку. Люди размножаются не только для того, чтобы они не вымерли, как вид, но и для того, чтобы сохранить своё сознание. По иронии судьбы, когда происходит перенос, люди не могут ничего вспомнить из-за недостаточного количества энергии, — Альвиан не отводил взгляда от Мари, понимая к чему она ведёт, — Определённого времени переноса нет. Всё зависит от того, как сильна энергия этого сознания. Иногда на это уходят тысячелетия. Но мне хватило немного меньше тысячи лет.

— То есть, — нахмурился мужчина, — твоё сознание перенеслось в нашего потомка?

— Да, — согласилась Мари, — Я родилась Рене. Моё подсознание блокировало все воспоминания до тех пор, пока капсула не вернула мне мой прежний уровень энергии.

Высший никогда бы и не подумал, что такое возможно. Но что было бы, если бы Мари не спасла их ребёнка? Если бы она не увидела все вероятные исходы будущего? Даже представлять подобное было страшно.

Девушка не притрагивалась к еде. Аппетита совсем не было несмотря на то, что она провела долгие дни в капсуле, а затем целый день вне её. Исход, который она выбрала был самый правильный до сегодняшнего дня. А сейчас, сидя здесь, всё было неестественным.

— Как ты думаешь, мы правильно всё сделали? — усомнилась она вслух, больше спрашивая саму себя, нежели своего мужа.

— Да, — без колебаний ответил беловолосый мужчина и медленно встал из-за стола, услышав приближающиеся звуки сирены, — Мы вернули себе то, что по праву принадлежало нам.

Мари тоже обратила внимание на звуки с улицы. Колёса машин шумели возле замка и с каждой секундой становились громче. Высшие услышали мысли тех, кто был внутри металлических коней. Посетители принадлежали к местной власти. Среди них был и президент Чехии.

О пробудившейся девушке говорили уже по всем новостным каналам. Андраш дал комментарий произошедшего и упомянул «высокого мужчину с белыми волосами», который пришёл за «подопытной». Затем пошли разговоры о захвате Пражского Града, откуда были изгнаны все посетители и люди, находящиеся в резиденции президента Йинржи Унде. Сначала проблему с неизвестными хотела решить администрация города, применив боевую силу, но президент страны наотрез запретил действовать подобным образом и сам поехал к «захваченной территории». Он только недавно вернулся с конгресса, но тут же по приезду узнал о том, что его резиденция теперь принадлежит неизвестным личностям.

Машины встали за пределами ворот Титанов, но не доезжая до врат Матиаша. Из маленьких средств передвижения стало выходить большое количество людей, которые так или иначе принадлежали властям. Полиция перегородила им проход ближе к замку, встав во внутреннем дворе Пражского Града. Каждый из них держал в руках оружие наготове. Переговорщик достал рупор и стал выманивать наружу высших, как вредителей.

— Это полиция Праги, — голос полицейского разнёсся эхом по всему замку, — Вы захватили здание, которое принадлежит государству. Это нарушает ряд пунктов Уголовного кодекса Чешской Республики. За это вы понесёте соответствующее наказание. Вы должны немедленно выйти через главный выход с поднятыми руками. В противном случае, служба безопасности не несёт ответственности за причинённый вред вашему здоровью во время захвата.

Возле места, где с давних времён жили князья и короли, воцарилась гробовая тишина. Все смотрели в одну точку, ожидая ответа от тех, кто находился внутри. Даже дыхание присутствующих стало таким тихим и медленным, что они ощутили недостаток кислорода. Стоящий позади живого щита президент нахмурил светлые брови. Ответа не было слишком долго, чтобы продолжать просто стоять и ждать неожиданного чуда.

— Они не собираются отвечать, — воскликнул президент, — Может вы продолжите делать свою работу?

Переговорщик последовал указу главы государства и приготовился к следующим шагам, которые были заранее спланированы. Рупор был в нескольких сантиметров от губ мужчины, и стоящие рядом люди услышали неровное дыхание говорящего. Слова не успели разнестись по разным сторонам улицы, как из дверей замка вышел мужчина, полностью подходивший под описание доктора Вальтера Андраша.

Высший вышел один, оставив Мари в безопасном месте. Но девушка наблюдала за всем через открытое окно, прикрывшись плотной шторой. По коже гуляла прохлада, отчего она начала трястись, как испуганный ребёнок. Как только Альвиан вышел во двор вооружённые люди закопошились.

— А вы гостеприимны, — засмеялся Альвиан, наполовину подняв руки вверх.

— Вы должны пройти с нами, — приказал переговорщик, — Не сопротивляйтесь. Это только усугубит ваше положение.

— Вот как? — Альвиан продолжал смотреть на всё происходящее, как на спектакль, — Что же я сделал?

Полицейские переглянулись. Мысль говорящего сразу пронеслась в голове высшего: «И кому я только что всё это рассказывал?». Это ещё больше раззадорило мужчину в чёрном плаще.

— Вы захватили собственность, которая принадлежит…

— Государству, — закончил Альвиан, — Вы это уже говорили. Но изначально это место принадлежало королям и Императору Священной Римской Империи, верно?

— Да, — недоумевал мужчина, посматривая на своих коллег, — Но сейчас в нашей стране правит президент.

— Вон тот? — кивнул Альвиан на мужчину средних лет в строгом костюме, — Я сомневаюсь, что он президент в истинном значении этого слова. Он сломал всё, что было, а сейчас строит из себя невинную овцу. Если бы я появился здесь раньше, то его постигла та же участь, что и Кристофера Беннета, что правил Америкой. И того из Китая. Как там его?

Никто не ответил на вопрос. Слушавший монолог высшего президент вырвался вперёд через всю охрану и выхватил рупор из рук переговорщика. От недовольства его лицо вспыхнуло красным цветом, но он держал в себе все чувства, как настоящий политик. Но Альвиан заметил небольшую испарину на морщинистом лбу мужчины.

— Вы признаётесь в убийстве двух руководителей? — спросил Йиржи Унде сквозь стиснутые зубы.

— Я с ними просто провёл беседу, и они сами решили оставить этот мир для более сильных правителей. Хотите поговорить?

— Помимо захвата здания, убийства двух людей, вы украли, находившуюся под наблюдением учёных, девушку. Что ещё находится в вашем шкафу? — проигнорировал президент.

— Во-первых, девушку никто не крал, — беловолосый мужчина опустил руки, а улыбка растворилась с его лица, — Во-вторых, это здание по праву принадлежит нам. И если вы не оставите нас в покое, я «не несу ответственности за ваше здоровье». В том числе психическое. Вы должны прекрасно понимать о чём я говорю, пан Унде.

Мужчина в строгом костюме резко вернул рупор мужчине в полицейской форме. Стоящий перед ним «террорист» выводил его из спокойного состояния своими безумными высказываниями. Кого больше всего не любил президент, так это душевнобольных. Вести с ними переговоры — бесполезное дело. И иногда президент Чехии мог причислить к таким и вполне здоровых людей, которые не вели с ним диалог в выгодном для него ключе. Про это нигде ничего не было сказано, никто про это не говорил. Всё тщательно подчищалось окружением главы государства, которым щедро платилось за их грязную работу. Альвиан лично видел этих «душевнобольных людей», которые находились под контролем оплачиваемых государством медперсонала. Каждый день им кололи мощные наркотики, и со временем такие люди превращались в недееспособные мешки с внутренностями.

— Забирайте этого безумца и найдите девушку из Лаборатории! — выкрикнул Йиржи Унде, направляясь к своей машине.

— Господин президент! — окликнул его кто-то из вооружённых людей, — Господин президент!

Обернувшись, разозлившийся мужчина увидел рядом с беловолосым безумцем ту самую девушку, рассказы о которой пронеслись по всему миру. Эти двое были похожи друг на друга. На фоне Пражского замка они выглядели устрашающе, и будь Йиржи фотографом, то однозначно восхитился такой идеальной композиции.

Мари встала рядом с мужем и положила руку на его плечо. Воскресший король направил на девушку удивлённый, но не лишённый любви, взгляд. Тонкая рука, лежавшая на его плече, дрожала, и высший, чтобы успокоить свою спутницу, положил свою ладонь поверх её.

— Мы можем уйти отсюда, — тихо произнесла Мари, — Нам не обязательно жить здесь, как раньше.

— Я не хочу прятаться от всех, — отрезал Алвьиан, отрицательно покачав головой, — Они рано или поздно найдут нас, Мари. А тратить на них энергию — последнее, что я хочу делать.

— Девушка! — вновь мужской голос охватил всю внутреннюю площадь Пражского Града, — Этот человек держит вас в заложниках?

— Да вы совсем идиоты, — хмыкнул высший себе под нос.

— Нет, я с ним, — голубые глаза ярко засверкали в лучах солнца.

Звук выстрела отвлёк всех от слов девушки. Полицейские направили свои взгляды назад, откуда шёл звук. За их спинами, подняв пистолет дулом в небо, стоял командир охраны в пуленепробиваемом костюме. Рядом с ним стоял президент Чехии, по команде которого и прозвучал выстрел. Командирподал знак своей группе направиться к высшим. Принадлежавшие к президентской охране, встали почти вплотную к двум беловолосым, образуя круг, и направили на них винтовки. Йиржи Унде остановился внутри круга и не отводил взгляда от мужчины, за которого держалась сбежавшая подопытная.

— Я даю вам последний шанс, — высоко подняв голову, ставил условия президент, — Либо вы следуете за органами охраны, либо ваша жизнь заканчивается здесь.

На этих словах Альвиан не смог больше сдерживать себя. Его уже не волновало присутствие жены, которую он хотел уберечь от жестоких сцен. Утончённое лицо высшего напряглось, и из кожи стали появляться вздутые вены. Энергия искрилась вокруг мужчины. Мари попыталась успокоить супруга, но её слова даже не доходили до него. Вооружённая группа ждала указания от своего командира, который ждал того же от Йиржи. Но глава страны был прикован к искрящемуся беловолосому мужчине.

Рука высшего потянулась к человеку в строгом костюме. Как бы того не хотела охрана, их конечности были обездвижены, и заступиться за руководителя им не удавалось. Они только переводили выпученные глаза с вселяющего ужас мужчины на остолбеневшего президента, чья кожа принимала синий оттенок.

Вторая рука оказалась параллельно первой. Кисти высшего согнулись, словно он схватил свою жертву за горло. Командир услышал, как кости Йиржи затрещали один за другим, как лопающиеся воздушные шары. Одним движением большого пальца Альвиан сломал мужчине шею. Глаза Унде стали сразу стеклянными, а рот открылся, как у куклы в кукольном театре.

Все подумали, что президент мёртв, но высший смог их удивить ещё больше. Мужчина в костюме пришёл в себя, как только беловолосый сделал всё в обратном порядке. В лёгких президента засвистело. Он упал на пол, схватившись за грудь, охваченный паникой и приступами кашля. Йиржи Унде выхаркивал из себя чёрную жидкость вперемешку с кровью. Вся эта лужа стекалась к ногам высшего, спокойно наблюдавшего за мучениями человека. Альвиан подошёл к президенту и сел рядом с ним. Испачканное кровью лицо мужчины зажалось в тонких пальцах. Изнеможённый и лишённый нормального уровня энергии Унде смотрел на своего мучителя. В его глазах он видел костёр, крики о помощи и боль, которая не могла сравниться с той, которую он только что испытал. Руководитель страны издал громкий звук, похожий на икоту, и остатки крови вылились из его рта. Вернувшийся из воды высший пренебрежительно посмотрел на испачканную руку, но не разжал пальцы.

— Если вы вернётесь сюда, от вас останется только отвратительное существо, состоящее из боли, — Альвиан говорил это громко, чтобы каждый присутствующий услышал его, — Оно будет питаться каждым, кто посмеет подойти ближе дозволенного. А если у меня будет плохое настроение, то вас ждут долгие муки, которые не заканчиваются смертью.

Сжав сильнее челюсть испуганного Йиржи, кости щёлкнули, и мужчина закричал от боли.

— Это в назидание, — закончил высший и встал, — А теперь сделайте так, чтобы я никого не видел здесь.

Вооружённые люди встали, как по команде. Командир взял президента под руку, стараясь унести из Пражского Града. Унде уже был на грани сознания от причинённой ему боли. За воротами Титанов собрались журналисты и вестники жёлтой прессы. Они всё фотографировали и пытались вытащить на беседу хотя бы одного полицейского. Но мысли всех были только о том, кто такие беловолосые люди, и как они здесь оказались.

Альвиан повернулся к Мари. Он не смотрел ей в глаза, а только указал рукой на вход в замок. Он знал, что ему предстоит долгий разговор с ней. Высшая удивилась поступку мужчины, но знала, что до такого может дойти. Она вошла в замок молча, разбираясь в собственных чувствах. Император направился на крышу. Солнце оставило свои последние лучи, и тьма расстилала своё тёмное покрывало. В такой обстановке высшему больше всего нравилось медитировать. Медитация сейчас была как-никогда нужна беловолосому мужчине в чёрном плаще.

***

Свою первую ночь Мари провела вместе с кошмарами. Беспокойное состояние не оставляло девушку ни на минуту. Она вскакивала с кровати каждый час с выступающим холодным потом, быстрым сердцебиением и ощущением того, что всё вокруг поедается огнём. От страха, что очередной кошмар — реальность, дрожали руки. Не выдержав больше подобной пытки, высшая встала с кровати и вышла на прогулку по комнатам замка. Знакомые очертания дома восстановили спокойствие, и всё, что было в прошлой жизни могло бы остаться во снах. Мари перестала думать об этом, когда увидела сгорбленную фигуру, сидящую в огромном кресле у окна.

Джакуб дремал. Даже в полусонном состоянии его выпадающие брови поднимались вверх. Он причмокивал морщинистым ртом, чтобы хоть как-то увлажнить сухую кожу.

Мари подошла тихо, чтобы не разбудить их старого знакомого. Но старик открыл глаза, когда девушка была напротив него. Небо уже покрывалось оранжевыми полосами, а все улицы Праги скрывались густым туманом. В окне, напротив которого остановилась беловолосая девушка, видны были только ближайшие деревья и кустарники, бросавшие прекрасный запах пробуждающейся листвы.

— Прости, — тихо извинилась девушка, боясь нарушить тишину, — Я разбудила тебя?

— Нет, — сразу покачал головой, пробудившийся пожилой мужчина, — Сна ни в одном глазу, поэтому вы здесь не виноваты.

Высшая медленно опустилась на второе кресло рядом с Джакубом. В саду затрещали сверчки, а за ними сразу пробудились птицы. Утренняя песня приятно действовала на слух. Попадающий в залу воздух обволакивал полуголое тело вернувшейся девушки, которое сразу отвечало на такие прикосновения мурашками. Сидевший рядом советник, снова закрыл глаза, растворяясь в окружающей атмосфере.

— Почему вы не спите? — вдруг спросил он.

— Бессонница, — призналась Мари, — Мне снятся люди с факелами. Огонь. Я даже чувствую боль, словно снова беременна. Вряд ли я скоро забуду это.

Последнюю фразу она сказала с усмешкой. Прошлый день дал повод ей усомниться в том, что она сделала всё правильно. Можно было всё оставить, как было. Не идти на поводу инстинкта самосохранения, а просто отдать их дочь Константину. Вернувшись сюда, Мари не прекращала ощущать на себе недовольный взгляд Лолиты. Она даже сказала о том, что Мари вернулась «чтобы остановить то, что движется». Но что именно, высшая пока не понимала.

— Я вас понимаю, — грустно ответил седой мужчина.

— Почему ты говоришь со мной на «вы»? — наконец-то заметила высшая, — И к Альвиану обращаешься так… официально.

— Мне совесть не позволяет разговаривать с вами, как раньше. Времени прошло много, но оно ничего не поменяло. Из-за моего поступка я страдаю. Страдаю из-за угрызений совести. Возможно, мне было бы легче, поступи я иначе в тот день.

— Вы не разговаривали с Альвианом об этом?

— Нет, — покачал головой он, — Император не разговаривает со мной на темы, касающиеся прошлого. Не считая того, что был после его пробуждения. И я бы очень удивился, если бы всё было иначе.

Воскресший король Чехии действительно не хотел разговаривать об этом. Оправдания Джауба ему казались глупыми, а его слова о той ночи — задевали самые неприятные участки воспоминаний, от которых Император хотел бежать. Сейчас, когда всё вернулось на свои места, он совершенно не задумывался о том, чтобы спросить своего советника о том, что его вынудило поступить именно так.

Об этом говорил Альвиан утром, когда Мари решила поговорить с ним.

— Мне всё равно на это, — высший выходил из себя всё больше, пока его жена говорила об этом старике, — Мне всё равно на то, ПОЧЕМУ он это сделал. Мне всё равно на то, КАК он остался в живых спустя столько времени. Мне всё равно НА НЕГО!

— Если бы это было так, ты не оставил бы его рядом с собой! — ответила высшая, наблюдая за тем, как меняется лицо мужчины.

Тяжёлый долгий вздох сопроводил угасающий взгляд Альвиана. За его спиной цвели дикие розы и стояли два трона, на котором он сидел, когда Мари вошла в тронный зал. Сейчас высший стоял боком к своей возлюбленной и держал руки замкнутыми за спиной. Чёрный плащ был расстёгнут только на две верхние пуговицы и из-за него выглядывала чёрная хлопковая рубашка. Если бы не его белые волосы, то он превратился бы в ходячую тень.

— Что ты хочешь? — грубо спросил Император после долгих размышлений.

— Чтобы вы поговорили, — не обратила высшая внимания на тон мужчины, — Зачем ты мучаешь его и себя?

Руки за спиной высшего сжались в кулаки. Рот превратился в кривую линию, что сделало из идеальной кожи беловолосого морщинистую ткань. Идея супруги не нравилась ему, но он не мог противоречить ей из уважения и любви.

— Я это сделаю, но только ради тебя, — согласился Альвиан, поворачиваясь к Мари, — Хорошо?

Горячие ладони мужчины оставили своё тепло на щеках девушки. Беловолосая прижалась к мужу и получила крепкие объятия в ответ. Они бы простояли так долго, если бы Император вдруг не отодвинул высшую от себя. На вопрос о том, что случилось, мужчина только бросился к выходу. Мари поспешила за ним.

Она кричала его имя, надеясь, что он остановится. Но вместо ответа, девушка видела только отдаляющуюся фигуру в чёрном плаще.

Альвиан потерял голову, когда услышал свои голоса подсознания. Они всегда были с ним, но сейчас услышанное было ужасным. Настолько ужасным, что высший не знал, как себя с этим повести. Голова разрывалась, будто внутри были кем-то заложены бомбы. Как бы он не старался собрать энергию в нужное место, чтобы избавиться от этого чувства, ничего не получалось. Ноги несли его куда-то в сторону Дикой Воды, которая теперь называлась Влтавой. Альвиан не видел летящие на него машины, орущих от недовольства людей и просто ничего не видел. В глазах всё превращалось в помехи. Звуки смешались в кашу, от которой хотелось отчистить свой желудок. Но Альвиан не принимал еду уже долгие полвека, поэтому его внутренности скручивало и сжимало, как в судорогах.

Карлов мост был забит людьми. Многие узнали беловолосого незнакомца и стояли на своих местах. Его знали, как человека с необычными способностями, благодаря которым президент был выгнан из своего же места. Но сейчас «супергерой» выглядел не так устрашающе, как о нём писали в статьях. Альвиан дрожал от приступов, иногда вскрикивая на гудящие голоса. Прохожие встали перед ним, когда ноги высшего перестали держать его.

— Это точно он? — спросил чей-то женский голос.

— Может позвонить в полицию, чтобы они решили, что с ним делать? — добавил второй.

— Сейчас, сейчас, — закопошился кто-то третий, копаясь в карманах куртки.

Голубое небо. Он видел только его. Такие ощущения были в тот день, когда Альвиан поместил инитиум в себя. Причину того, что он чувствовал сейчас, он не находил. Голоса подсознания мешались с теми, что принадлежали настоящим людям. В глазах поднималось давление, и они все заполнились кровью из капилляров. Голубизна дневного неба скрылась за красной ширмой. Альвиан закричал, когда резкая боль разлилась по внутренностям, о которых он уже давно забыл. Он был, как пациент на хирургическом столе, только неопытный анестезиолог не ввёл обезболивающее, и теперь хирург режет своим тупым скальпелем по телу высшего.

Звуки сирены перебивали голоса. Это и радовало, и огорчало.

«Беспомощность», — чей-то незнакомый голос был громче всех, — «Понимаю. Не самое приятное состояние».

Над беловолосым мужчиной повис незнакомец в коричневом одеянии, похожем на рясу священника. Капюшон скрывал его волосы, но выбившийся белый локон, сразу выдал его. Солнце создавало иллюзию нимба вокруг его головы, но, если бы внезапно возникший незнакомец, чей голос был громче всех, вернул Альвиану прежнее состояние, он был готов дать ему титул святого.

«Что ж ты так неаккуратно, Альвиан?» — продолжал разговаривать с ним незнакомец, не открывая рта, — «Переизбыток энергии вреден также, как и её недостаток».

— Ты ещё кто такой? — по слогам спросил высший, сдерживая боль за зубами.

«Тот, кто тебе поможет», — мужчина протянул руку.

Как только они коснулись друг друга, энергия вспыхнула, растворившись в разряженном воздухе. Альвиан сразу почувствовал себя лучше. Мысли подсознания утихли, а неопытный анестезиолог вспомнил о своей ошибке и исправил её. Боль осталась, но теперь Император мог стоять на ногах. Стоявший напротив незнакомец улыбнулся, обнажив свои клыки. Всё вокруг было неподвижно.

— Мы не знакомы, — не прятал улыбку мужчина, снимая с себя капюшон, — Адам. Истинный высший.

— Так вас двое? — удивился Альвиан.

— Пока что да, но кто знает, — пожал плечами истинный.

— Вы сильно друг от друга отличаетесь. Ты не похож на истинного.

— Вы видите нас так, как того хотим мы. Но сейчас речь не о нас, верно? Тебя тут чуть не убили, Альвиан. Второй раз. Ещё и так глупо.

Адам кивнул в сторону Карлова моста, по которому уже шли экипированные полицейские. А впереди, конечно же, командир охраны Йиржи Унде. Странно, что его самого ещё не было. Император почувствовал нарастающее отвращение ко всем присутствующим. Люди так и не поменялись.

— Не усердствуй с энергией, — учил Адам, — Иногда её нужно использовать, чтобы остаться в живых.

Альвиан не успел ответить своему внезапному спасителю. Истинный исчез, ничего не оставив после себя. Время ещё некоторое время пробыло в состоянии покоя, пока высший собирался с мыслями.

Люди вернулись из статического состояния и, увидев беловолосого мужчину в полном здравии, замерли в ужасе. Озлобленный и пустой взгляд не говорил о чём-то хорошем. Хранители порядка быстро затормозили в нескольких метрах от высшего. Оружие они поднимать не стали.

Улыбка мелькнула на лице Императора перед тем, как он последовал совету Адама. Энергию нужно использовать. А сейчас для этого было самое время. Люди в форме крепко зажали пистолеты в двух руках. Кисти выворачивались так, что дуло уткнулось в подбородок каждого. Холодный металл жёг кожу. В глазах всех появился страх, доставляющий Альвиану большую порцию удовольствия. Приятно было от того, что игра неожиданно приняла другой оборот. Сначала они хотели убить его, а теперь жертвы они.

— Что вы делаете? — закричала женщина за спинами тех, кто приставил пистолет к своим подбородкам, — Это же бесчеловечно!

Высший остановился.

— Бесчеловечно, — повторил он, — Удобно пользоваться понятиями только тогда, когда это необходимо. Я дал вам понять, что подходить ко мне опасно. А вы решили истребить меня, как только представилась возможность.

— Потому что вы опасны, — шепнул мужчина, но был услышан всеми.

— Опасен? Чем же? Если бы вы не были настроены против нас, то ничего бы и не произошло. Я не убиваю всех подряд. Как бы ни хотелось.

Не услышав ничего больше, Альвиан вновь перевёл взгляд на полицейских, и в следующую секунду раздались выстрелы. Один за другим, как на казни. Женщины на мосту закричали и закрыли глаза. Мужчины укрыли хрупких созданий собой. Трупы лежали посередине Карлова моста в большой луже крови, стекающей между камнями.

***

Пока Альвиан знакомился со вторым истинным высшим Адамом, Мари встретилась с Лолитой. Сияющая от плавных рисунков на теле, истинная висела в воздухе. Неожиданное появление Лолиты испугало высшую. Она очень редко появлялась перед хорошими событиями или новостями. Белые локоны волос доставали до пола, в то время, когда макушка истинной была на уровне люстры. Бывшая королева Чехии смотрела снизу-вверх на левитирующую вытянутую фигуру и ждала неприятного диалога. Голые ступни истинной коснулись пола, и волосы уменьшились в длине. Они всё так же были необычайно длинными и закрывали большую часть голого тела Лолиты.

Пустые глаза истинной высшей смотрели сквозь девушку. Мари старалась не смотреть в них, зная, чем это может кончится.

«Альвиан несёт угрозу для людей», — начала передавать мысли Лолита, — «В нём очень много агрессии».

— Этого следовало ожидать, — уверенно ответила Мари, — Он сам не стал бы таким.

«Эту проблему нужно решить, Мари!» — высшая не видела глаза истинной, но прекрасно ощущала, как они испепеляют её изнутри, — «Нельзя всё так оставлять!».

— Пока что его поступки не выходят за рамки дозволенного. Люди сейчас сами виноваты в том, что происходит.

«Высшие созданы не для этого!».

Фраза истинной разошлась по стенам и резко ударила в голову Мари. Страшный хруст костей разнёсся по сознанию высшей. Она могла бы подумать, что это сломался череп, не выдержав такой нагрузки, но будь оно так, высшая уже не стояла бы на ногах. Схватившись за голову, девушка в привычном для неё средневековом платье ощущала энергию истинной, направленную в её сторону. Это были тонкие потоки энергии, проходившие насквозь и ломающие высшую на атомном уровне. Она ломалась по клеткам. Сознание трещало по швам, и уже давало слабину.

«Если он не прекратит самовольничать, я разложу вас на элементарные частицы! Он будет видеть, как его любовь медленно умирает!».

Когда Лолита закончила, беловолосая Императрица упала к её ногам. Обратный процесс был настолько же неприятным. От него нагревалось всё тело и даже внутренности. Голова кружилась и вместо одной истинной перед Мари было около десятка таких же вытянутых женских фигур. Высшая не знала о том, какой вспыльчивой бывает Лолита.

— И чем же ты отличаешься от него? — прохрипела Мари, не поднимая голову, — Научилась бы держать гнев в себе, я бы подумала. Но сейчас Альвиан поступает правильно и, если ему понадобиться помощь, я помогу.

«Я вернусь», — проигнорировала высказывание девушки у своих ног Лолита, — «И, если вы не исправите всё, что натворили, не удивляйтесь тому, что произойдёт».

Истинная растворилась в воздухе. Ветер продолжил прогуливаться по залу. Джакуб увидел высшую на коленях посреди комнаты и бросился к ней. Мари поблагодарила, но рассказывать о случившемся не собиралась. Ни ему, ни Альвиану.

Лолита неприятно удивила жену бывшего короля. Мари знала множество вероятностей, но не было ни одной, где бы она поступила так. Её угрозы звучали натурально, и она осуществит их, как и обещала. Истинная была не из тех, кто быстро остывал. Если бы был хотя бы один способ это остановить…

Способ был. Но капсула всё ещё находилась в лаборатории при институте биохимии под контролем Вальтера. Он наверняка знает о местонахождении его «подопытной», и скоро добровольно придёт. Это помогло бы без лишнего шума переместить капсулу на своё настоящее место в этом замке. Тогда бы Мари могла посмотреть все возможные варианты будущего и выбрать тот, что больше всего подходил.

Советник королевской семьи услужливо приготовил горячий чай до сих пор трясущейся высшей. Её лицо покрылось алыми пятнами, а кончики тонких пальцев — синими. Иногда Мари отвлекалась от питья, чтобы набрать в лёгкие больше воздуха. Кашель причинял боль в горле и лёгких. Не самое плохое, что могла бы сделать истинная.

Кружка не успела опустеть, как в дверях появился испуганный Альвиан. Он напрягся ещё больше, когда увидел нездоровый цвет лица своей жены. Посмотрев на двух присутствующих в комнате людей, мужчина сразу подумал, что причина в Джакубе. Император повернулся к Мари и встал на колени. Осмотрев девушку, подозрения отпали. Это было ни на что не похоже. Альвиан не успел дотронуться до девушки, как жар окутал его руки.

— Ты вся горишь, — беспокойно сказал высший, рассматривая синие ладони, — Что случилось?

— Лолита, — хрипло ответила Мари совсем не своим голосом, — Она хочет, чтобы мы…

Приступ кашля заставил высшую остановиться. Альвиану не нравилось состояние жены и начало её рассказа. Из лёгких девушки доносилось бульканье, и чтобы очистить их, Мари взяла со стола салфетку. Убрав её от рта, высшая увидела небольшое красное расплывающееся пятно.

— Чтобы мы держали своё обещание, — продолжила Мари и отбросила салфетку в сторону.

— Обещание? — Император не мог думать ни о чём, кроме того, что Мари плохо.

— Да, — кивнула девушка, — Что мы будем делать всё для людей.

— Это она сделала с тобой? — сразу спросил Альвиан, не желая слушать о давно данном обещании.

— Мне нужна капсула.

— Мари, ты мне не ответила.

— Нет. Не она, но нам с тобой всё равно придётся выполнить её указания.

Мари не хотела этого говорить. Слова сами выходили из её рта, будто в неё вставили кассету. Её сознание отключилось на это время. И девушка знала, кто поспособствовал этому.

Тепло высшего, сидящего в ногах у Мари, было как холод, но он отрезвлял и приводил мысли в порядок. Блестящие голубые глаза грели душу. Несмотря на то, что всё тело было взорвавшейся звездой, именно душа источала леденящие потоки. И только тонкие черты лица беловолосого мужчины возвращали всё на свои места.

— Капсула значит, — пробормотал высший, — Когда она нужна тебе?

Она нужна была как можно скорее, поэтому Император самостоятельно отправился в Лабораторию к Вальтеру Андрашу. Доктор в это время находился в своём кабинете за изучением всех показателей, которые были сняты с капсулы за всё время. Он понял принцип работы этого чудовища, но не знал, можно ли использовать его для создания целой армии подобных Мари людей. Из головы не выходил также и мужчина в чёрном плаще, о котором стали говорить слишком много. Так много, что о других проблемах забыли.

Андраш не хотел, чтобы беловолосая девушка из капсулы так быстро покинула их. Наверняка она знала намного больше, чем они все. Она знала и про Альвиана, и про него самого. Рене, которая стала Мари, упомянула, что Вальтер похож на свою прародительницу. То есть, она знала её или просто знала этот факт?

— Она была нашей приёмной дочерью, — голос беловолосого мужчины раздался в кабинете, и только после него Андраш увидел самого гостя, возникшего из ниоткуда.

Вальтер вскочил с места. Сердце заколотило от страха. Учёный прекрасно знал на себе силу высшего, поэтому уже не был так зол на похищение его надежды на знания. Альвиан не стал долго подходить к нужной теме, поэтому сразу сказал:

— Собирайтесь и готовьте капсулу к транспортировке.

Директор не сразу понял о чём говорит мужчина в плаще и решил переспросить. Император с небольшим раздражением повторил свою просьбу, больше похожую на указ. Вальтер закопошился, убирая все свои записи по шкафчикам. Телефон на столе завибрировал. Времени на разговоры не было, но увидев имя на дисплее, директор извинился и ответил. Алиса на другом конце просила мужчину спуститься на нижний этаж, чтобы проверить какое-то оборудование. Андраш предупредил о том, что капсулу следует перевезти в другое место, а другие дела сейчас могут подождать. Положив трубку, Вальтер Андраш продолжил свои сборы и вместе с высоким беловолосым незнакомцем отправился к капсуле.

— А куда нам нужно её перевезти? — спросил директор по дороге и застёгивал пуговицы своего пиджака.

— Недалеко. В Пражский Град.

Люди в коридорах Лаборатории останавливались, чтобы убедиться в том, что их глаза им не врут. Рядом с их директором шёл тот самый кровожадный убийца, на руках которого была кровь не только тех полицейских на мосту, но и, по слухам, двух глав главенствующих государств. Если бы дело о капсуле не требовало столько спешки, Император с радостью заткнул всех этих людей. Они не говорили об этом вслух, но и мысли могли быть подвластны высшему.

Возле кабинета двести семнадцать стояла Алиса. Её передёрнуло, как только мрачная фигура высшего показалась из-за угла вместе с Андрашом. Ей сразу показалось, что голос Вальтера был встревоженный, и теперь она могла увидеть причину этого. Император шёл медленно, почти не двигая торсом и плечами при ходьбе. И это делало его ещё более устрашающим.

— Без лишних вопросов, — сразу бросил мужчина в плаще, — Просто загружайте капсулу и везите в нужное место.

Андраш отвёл Алису, чтобы та не стала задавать лишних вопросов. Любая перепалка с этим высоким мужчиной могла привести к неприятным последствиям, а жизнь Алисы была дорога ему. Высший ещё раз повторил свои требования и исчез, оставив двух сотрудников Лаборатории одних.

— Зачем ему понадобилась капсула? — спросила Алиса, когда они уже ехали в грузовой машине с капсулой в багажнике, — Он хочет сделать кого-то ещё, кто будет подобен Рене?

— Не знаю, — хмурился Андраш, но происходящее ему нравилось, — В любом случае, мы сможем что-то узнать от них. Мы сделали им услугу, а они сделают нам.

— Ага, — усмехнулась Алиса, не веря в слова директора, — Это не услуга. Он сказал, а мы сделали, как…слуги. Если мы потребуем что-то в ответ, то он может нас взорвать, как хлопушку.

— Он да, а Мари нет, — улыбнулся Вальтер, предвкушая предстоящий разговор с беловолосыми, — Она была готова разговаривать с нами, когда только очнулась. С ней и будем вести диалог.

Машина резко затормозила, откинув двух пассажиров вперёд. Сила удара была не сильной, но Алиса пострадала больше Вальтера Андраша. Она ударилась головой о твёрдый корпус машины, и на её маленьком луб образовалась тонкая ранка, через которую просочилась кровь. Мужчина в костюме достал из кармана платок и отдал его девушке.

— Ты в порядке? Голова не кружится? Видишь нормально? — завалил вопросами он.

— Всё хорошо, но очень неприятно, — улыбнулась Алиса, прижав платок к лбу, — Просто кожа разошлась. Не критично.

— Что там произошло, чёрт тебя дери!? — закричал учёный, открывая двери багажного отделения.

Водитель разговаривал с вооружённым мужчиной, коллеги которого окружили Пражский Град. Солдат махал головой и упорно не хотел пропускать машину внутрь охраняемой зоны. Вальтер Андраш быстро оказался возле них и стал тыкать в лицо вооружённого человека своим удостоверением.

— Я доктор наук, директор Лаборатории при институте биохимии, учёный, который возглавлял исследования по капсуле, в конце концов! Мне нужно внутрь! — как бы ни старался Вальтер говорить спокойно, голос всё равно уходил в разные интонации от волнения и раздражения.

— Простите, — как робот отвечал солдат, — Указ сверху никого не пускать. Разговаривайте с президентом, если хотите попасть туда.

— Дьявол, — отчаялся директор Лаборатории, — Слушайте, я не хочу, чтобы вы все пострадали. Мне сказал этот беловолосый, чтобы капсула была доставлена в Пражский Град.

— На этот счёт можете не волноваться. Скоро его больше не будет.

— Чего? — переспросил мужчина в костюме, — Вы смеётесь что ли?

Человек в военной форме промолчал. От удивления у учёного пропал дар речи. Неужели они действительно думали, что смогут убрать Альвиана с дороги? Вот так просто? И это несмотря на то, что он сделал с теми полицейскими, с Йиржи Унде? Он сделает подобное и со всеми остальными. Это понимал только Вальтер или мир сошёл с ума?

Пока директор Лаборатории раздумывал о странном поведении людей, голова солдата, не пропускавшего машину с капсулой внутри, развернулась вокруг своей оси, предварительно смачно хрустнув несколько раз. Андраш знал, что это рано или поздно произойдёт, но подобное видеть приходилось ему нечасто, поэтому закрыл рот во избежание рвотного позыва. Труп человека плюхнулся рядом с ним. Хорошо, что через шлем и тонированное стекло нельзя было увидеть посмертное выражение лица бедняги.

— Мне нравится, что вы так трезво мыслите, — Аливан оказался позади учёного, — Проезжайте, я буду ждать вас там.

Вальтер Андраш приказал водителю, стоявшему неподалёку от него, следовать к месту назначения. Он не хотел ехать дальше, но после увиденного решил, что так он хотя бы останется в живых.

— Как ты? — спросил мужчина, залезая обратно в багажное отделение рядом с капсулой.

— Нормально, — ответила Алиса, на лбу которой красовалась рана с застывшей кровью, — У меня кровь очень быстро сворачивается, поэтому умереть от её потери мне не суждено. Что произошло?

— Доказательство упрямости и тупости человеческой породы, — коротко ответил Вальтер Андраш, всё ещё слыша хруст позвоночников.

***

До главного входа грузовая машина с капсулой доехала без новых происшествий. На улице стоял высший, встречая прибывший товар. Двое учёных вышли наружу, осматривая растительность внутреннего двора. Андраш знал некоторые виды цветущих здесь растений и мог только удивиться тому, что они выживают в таком климате. Протоптанная тропинка вела к беловолосому мужчине.

— Проходите, — пригласил он их, открывая двери, — Дальше я сам.

Директор Лаборатории предупредил водителя, чтобы сразу после отгрузки, он направлялся обратно. Мужчина за рулём хотел усомниться в безопасности обратного пути, но высший, оказавшийся в это время рядом, убедил его в том, что никто не посмеет его тронуть. Услышав это лично от грозной фигуры в плаще, мужчина кивнул.

Пока Альвиан разбирался с капсулой, Алиса с Вальтером рассматривали внутренности замка. В первом зале их встретил пожилой мужчина в приятном сером костюме, который прибавлял несколько килограммов его худому телосложению. Он поприветствовал гостей, низко склонив голову, и пригласил их пройти за ним. Ничего другого не оставалось, поэтому учёные двинулись следом за «прислугой». И Алиса, и Андраш посещали замок, когда он был ещё музеем, поэтому заметили некоторые изменения в интерьере. Всё, что было раньше, осталось, но были добавлены, например, картины в галерее, расписанные тонкими линиями вазы с пионами. С появлением «захватчиков» замок преобразился и стал более уютным, пригодным для постоянного проживания.

Тонкие коридоры и огромные залы привели двух посетителей в столовую. За светлым столом, который по предположению Алисы был сделан из натурального мрамора, сидела Мари. С их последней встречи она немного изменилась. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Такого ни один из учёных не ожидал, поэтому, увидев болезненное лицо высшей, они одновременно нахмурили брови. Мари только улыбнулась на их мысли, которые они не смогли сдержать в своём подсознании.

Джакуб представил гостей и, поклонившись, ушёл, оставив трёх людей наедине.

— Присаживайтесь, — показала на стулья девушка, — Надеюсь, вы добрались без происшествий.

— Не совсем, — признался Андраш, поправляя воротник своей рубашки, — Пражский Град окружили военные, и мы не могли проехать какое-то время. Но ваш…

— Муж.

— Ваш муж смог решить эту проблему. Не очень приятно, конечно.

— Да, он в последнее время не может сдерживать гнев в себе, — как бы извинилась девушка на дальнем конце стола, — Капсула цела?

— Угу, — кивнула Алиса одновременно с директором, — Мы изучали её крайне аккуратно.

— Отлично, — улыбнулась Мари и сразу закашляла, — Простите.

Дверь открылась. Император медленно прошёл к своей жене и встал позади неё, как охранник. Джакуб появился следом за ним, сохраняя равновесие подноса в руках. Расставляя дрожащими руками чайные чашки, старик иногда посматривал на доктора Андраша. Не было пропущено ни одного сантиметра лица, который бы не попал под уставший взгляд мужчины.

— Какой чай предпочитаете? — услужливо спросил Джакуб, закончив сервировку стола.

— Чёрный, — одновременно ответили гости, — С лимоном.

Советник ушёл. Андрашу показалось, что его присутствие раздражало беловолосого мужчину. Ведь он облегчённо вздохнул, как только старик оказался по ту сторону двери. Как бы то не было, Вальтер понятия не имел с чего начать разговор с двумя беловолосыми людьми.

— Я вам обещала разговор, — начала Мари на облегчение директора, — Можете спрашивать всё, что хотите. Я постараюсь вам ответить максимально понятно.

Учёные задумались, но Алиса задала вопрос первой. Он не оставлял её в покое с самого первого дня, когда её подруга, Рене, оказалась в капсуле.

— С кем я сейчас разговариваю? — вопрос был общий, но потом девушка стала уточнять, — То есть, с Рене или с Мари? Или это один и тот же человек?

— И Рене, и Мари — это один человек, — улыбалась высшая, — Всё, что произошло со мной в капсуле — подобно реинкарнации. В прошлой жизни меня звали Мари, но, если ты хочешь называть меня Рене, называй. Я всё ещё та, что была до метаморфозы, но… с воспоминаниями о прошлой жизни.

— То есть, каждый, кто войдёт в капсулу, сможет вспомнить свою прошлую жизнь? — задал логичный вопрос Андраш.

— В целом, да. Но не каждый сможет выдержать инитиум в таком количестве, которое вливает капсула. Она делает из обычного человека — высшего. Открывает подсознание, в котором хранится вся важная информация о нашем мире и о нас, в частности. Вы можете знать всё прошлое, но будущее доступно только в капсуле.

— Нужно каждый раз заходить в неё, чтобы узнать будущее? — уточнила Алиса.

— Возможные исходы будущего, — поправила повествующая девушка, — И из них можно выбрать один.

— Так вам для этого нужна капсула? — уловил доктор, переводя взгляд с одного высшего на другого.

Мышцы на лице Альвиана вздрогнули, но Вальтер упорно ждал ответа.

— Да, — призналась королева Чехии, — Нам не нравится, что люди так относятся к нам, поэтому хотим всё исправить.

— Вы сказали, — мужчина в костюме начал задавать вопросы по интересующей его теме, — Что высшие, которые были в капсуле, знают прошлое и могут видеть будущее.

Мари кивнула, соглашаясь со сказанным.

— Но как же ваш муж? У него нечеловеческая сила, никак не связанная с тем, о чём вы говорили ранее.

Император двинулся с места. Он скрестил руки на груди и широко расставил ноги. Выглядело это движение, как агрессивный танец в сторону Андраша. Беловолосый открыл рот, чтобы что-то сказать, но появление Джакуба прервало его повествование.

Тишина стояла до тех пор, пока советник возродившегося чешского короля не разлил чай по чашкам и не ушёл, аккуратно закрыв дверь. Император некоторое время смотрел на дверь, слушая удаляющиеся шаги.

— Существует два типа высших. Одни используют энергию для того, чтобы знать. Другие — для того, чтобы делать. Мари относится к первому типу, а я — ко второму.

— Вам подвластно всё? — спросила Алиса, не дождавшись вопроса от второго учёного.

— К несчастью, нет. Перемещаться во времени — не мой удел. А перемещения по пространству возможны только для меня одного. Другие предметы я перемещать не могу. Могу сделать их невидимыми, расщепить, сжечь, увеличить или уменьшить в размере. Всё, что угодно.

— А как к вам обращаться? — перебил Вальтер.

— Ваше Величество, — рыкнул высший, — Император. Как хотите.

Гости подумали, что мужчина в чёрном иронизирует или в нём действительно очень сильно играет гордыня и тщеславие. Он был могущественным, по сравнению со всем миром, несмотря на всё придуманное оружие. И ему не составило бы труда уничтожить весь мир в случае плохого настроения или не так сказанного слова в его адрес. В общем-то, если бы он назвал себя Богом, он, возможно, не преувеличивал бы.

Такие мысли позабавили Императора и смех вырвался из его губ. Мари тоже широко улыбалась, понимая, что так рассмешило её мужа. Альвиан расслабился и облокотился одной рукой на стол, тем самым приближая свой торс к гостям. Присутствующим понравилось подобное состояние беловолосого мужчины. Улыбка невероятно шла ему.

— Ещё кое-что, — добавил он, не прекращая улыбаться, — Высшие слышат мысли в вашем сознании. Всё, что вы сейчас думали было слышно и нам.

Алиса и Вальтер переглянулись и испуганно посмотрели на высших. Всё это время они слышали все их мысли! Если так, то понятно, почему Император так жестоко обходился с людьми. Ну, частично понятно.

— А можно сделать так, чтобы вы этого не слышали? — нахмурился руководитель научной группы, — А то от этого некомфортно.

— Научитесь думать подсознанием, — посоветовала высшая, — Голос сознания громче голоса подсознания, поэтому чаще всего он не слышен. Но если вы станете сосредотачиваться именно на нём, то вскоре у вас всё получится. Для этого те люди, что учатся медитации, ни о чём не думают. Голоса сознания утихают и можно услышать подсознание.

— Звучит сложно, — усмехнулась Алиса, — Но… вполне выполнимо.

Она сразу же постаралась ни о чём не думать, но мысли сами лезли ей в голову. Было понятно, что результата можно будет достигнуть после долгой практики. Тем более, есть такой прекрасный наставник, как Мари.

Император внимательно посмотрел на русую девушку и, заметив рану на её лбу, указал ей на это.

— А, это, — Алиса дотронулась до засохшей крови и даже от слабого прикосновения место разрыва заныло, — Водитель резко затормозил, пока мы ехали сюда, и мне немного досталось.

Высший кивнул головой, понимая даже, где именно остановился водитель грузовика. Мари почувствовала направленную энергию, а затем увидела, как рана Алисы стала медленно затягиваться. Спустя секунду от неё ничего не осталось. Андраш тоже заметил чистый лоб своей работницы и не отрывал от него любопытного взгляда. Алиса вновь коснулась пострадавшего места, и почувствовав гладкую кожу, широко улыбнулась Императору и поблагодарила его. Мужчина улыбнулся в ответ и вновь встал в закрытую позу.

— Хотите спросить что-то ещё? Сегодня я не смогу ответить на всё. Хочу отдохнуть.

Девушка с белыми волосами чувствовала накрывающую слабость. В ушах иногда звенело, как от перепадов давления. Чем больше она сидела здесь, тем больше болела голова. Голоса присутствующих в столовой пропадали каждую минуту, но благодаря интуиции, Мари всё-таки могла на них правильно ответить. Благо Альвиан взял на себя некоторые пояснения.

— Раз так, то я хочу задать последний вопрос, чтобы не сильно утомлять, — Андраш и сам уже начинал уставать, хотя изначально был готов поспорить, что сможет разговаривать весь день и всю ночь, — Когда вы проснулись, вы сказали, что я похож на свою прародительницу. А затем… Император… сказал, что она была вашей приёмной дочерью. Как такое возможно?

Челюсть Мари застыла в полуоткрытом состоянии. Из носа потекли два ручья крови, протекая в открытый рот. Из-за кашля попавшая красная жидкость, отдававшая железом и солью, разлетелась по мраморному столу. Всё внутри девушки сжалось, и дышать становилось невозможно. Она задыхалась. От страха высшая схватилась за стол. Альвиан словил жену в тот момент, когда она медленно сползала по мрамору. Андраш и Алиса быстро оказались рядом, но никто не мог сказать, что происходит с девушкой.

Она тряслась в руках мужчины в чёрном плаще. Кровь не переставала идти. Единственное, что мог посоветовать сделать доктор — повернуть голову Мари в сторону, чтобы она не захлебнулась кровью. Император с помощью энергии осматривал девушку по клеткам, выискивая причину внезапного припадка. Но ничего. НИЧЕГО! И тут Альвиан решил сделать тоже, что и Адам.

Энергия высшей оказалась намного мягче той, что была у всех других людей. Она не оставляла за собой осадок тяжести и злобы. Но вместе с ней появлялась боль по всему телу и чувство, будто огромные руки сжали тебя между своими гигантскими пальцами.

Струйка крови потекла и у бывшего короля Чехии. Он не вытирал её, сконцентрированный на состоянии своей возлюбленной. Учёные не знали, что произошло, но Мари прекратила биться в конвульсиях и небольшая лужа из её крови перестала пополняться. Альвиан махнул рукой гостям, прощаясь с ними. Оставшись наедине с высшей, Император отнёс её на кровать и от сильной головной боли упал рядом с ней.

***

Свет никогда не бил так сильно по закрытым глазам. Отёкшее от неудобного положения тело растекалось по твёрдому стулу. В замке у них такого не было. Спёртый воздух мешал нормальному дыханию, и сердце стучало в два раза быстрее обычного. Из звуков Альвиан улавливал только тихие шуршания вокруг его беспомощного тела. В следующий раз, когда он решит забрать энергию себе, стоит позаботиться о том, чтобы её не было так много. Ощущения от переизбытка источника жизни всего сущего напоминает похмелье после месячного загула. А может и того хуже.

Высший открыл правый глаз. Очень медленно, но ему удалось выполнить эту задачу. Тёмные силуэты, стоящие перед ним, смогли заставить Императора побороть слабость и полностью открыть два глаза. Строгого мужчину, которому только недавно перевалило за сорок, прикованный к стулу король узнал сразу. Командир службы охраны президента Чешской республики. Конечно. Они заметили, что, нашумевший своими открытиями, Вальтер Андраш направляется в Пражский Град, где находились «террористы». Сотрудничество с ними приравнивалось к государственной измене. Добиться от учёных полного рассказа произошедшего — было для военных простой задачей. Неужели пока Альвиан находился в отключке, эти недалёкие люди решили обыскать весь замок? И на их удачу, оба высших были без сознания.

Судя по знакомым стенам, в которых не было ни одного окна, они находились в кабинете, где некогда совершил самоубийство Отакар. Какая ирония. Что-то неведанное всё время притягивает в этот кабинет высших. Или тех, кто потенциально может им стать.

Сознание возвращалось к бывшему Императору. От резких скачков энергии затрещали кости, а всё, что находилось в голове (в том числе и мозг) мешалось, как в котле у ведьмы. Альвиан ни разу не напивался до состояния, когда утром ему было бы настолько плохо, но теперь прекрасно понимал это состояние. Даже выдыхаемый им воздух отдавал кислым.

Осмотрев окружающих людей, заключенный замахал головой, и всегда аккуратный хвост распался. Командир уловил нарастающий безумный взгляд в глазах преступника и щёлкнул пальцами кому-то в стороне. Незнакомец в белом халате подошёл к высшему и с помощью шприца влил ему какую-то дрянь.

— Что это? — спросил Альвиан очень чётко, — Вы меня решили наркотиками накачать?

Рука задёргалась в болезненных конвульсиях, как отдельный организм. Ощущение неприятное, но терпимое. Человек в белом пожал плечами, смотря на военного. Тот в свою очередь махнул рукой уже в противоположную сторону. Мужчина, прикованный к стулу, почувствовал прикосновение винтовки к голове. К нему сразу же подошёл главный военной группы и сел рядом с ним, пододвинув под себя стул.

— Поговорим спокойно, — его голос идеально подходил к строгому образу безжалостного военного, — Без твоих фокусов.

— Давай, — ответил спокойно Альвиан.

— Откуда ты взялся?

— Из матери.

На подобный ответ человекслева со всей силы ударил по беловолосой голове прикладом винтовки. В глазах побежали из разных сторон чёрные звёзды. Писк сопровождал мысли мужчины. Энергия всё ещё не восстановилась до необходимого уровня. Сейчас высший не мог слышать даже мысли присутствующих. Только своё подсознание.

— Повторить или ты станешь отвечать нормально? — грубый голос командира даже не дрогнул.

— Я отвечу, если ответишь ты, — угрозой на угрозу ответил Альвиан.

Парень, что только что нанёс преступнику удар, вновь замахнулся оружием, но был остановлен сидящим перед высшим мужчиной.

— Слушаю.

— Где Мари? Та девушка, что была со мной.

— С ней всё в порядке, — уверил собеседник, — Доктор Андраш позаботиться о своей подопытной.

Рвотный позыв отвлёк Альвиана. Что они вкололи ему? Во рту образовалось большое количество слюны, и мужчина в чёрном небрежно плюнул в ноги военного. Наказания за подобное не последовало.

— Я выполнил свою часть. Твоя очередь.

— Из Чехии. Праги. Родился при короле Отакаре Пржемысле.

— Отакар Пржемысл? Первый или второй?

— Первый король Чехии. Отакар I.

Командир тяжело вздохнул. Слова этого «террориста» казались бредом сумасшедшего или полным издевательством. Но он слишком уверенно говорил об этом, и на секунду ему удалось даже убедить в искренности сказанных слов. Сунув руку в карман за спиной, мужчина достал электрический шокер. Он несколько раз демонстративно пустил заряды, чтобы напугать высшего. Но привязанный мужчина даже не дёрнулся с места, а глаза, как выражали безумие, так и остались в чересчур открытом состоянии.

— Ты думаешь, что я издеваюсь? — Альвиан наконец-то смог услышать тихий шёпот мыслей его мучителя, — А что ты хотел услышать от человека, который может силой мысли расплавить всех присутствующих здесь людей? Который одним взглядом убил тех полицейских на Карловом мосту? Который заставил Кристофера Беннета и Чэня Инцзю совершить «самоубийство»? ОТ ТОГО, КТО НА ВАШИХ ГЛАЗАХ ЧУТЬ НЕ УБИЛ ПРЕЗИДЕНТА, НЕ КАСАЯСЬ ЕГО?!

Альвиан переходил на крики, и его лицо всё ближе было к лицу обеспокоенного командира. Растрёпанные белые волосы прилипли к тонкому лицу высшего, обезображенному гримасой безумия и ненависти. Глазницы с голубой радужкой вылезали из орбит, а чёрная сердцевина превратилась в маленькую точку. Командир не отводил своего загипнотизированного взгляда от заключённого, но несмотря на это, он исчез. Дыхание послышалось за спиной. Неровное. Раздражённое. Горячее. Страх поднимался от самых пяток, медленно расширяя всё тело. Военные смотрели округлившимися глазами, как несколько секунд назад Император смотрел на мужчину перед ним.

— Вам крупно повезло, что вы умрёте от руки Императора Священной Римской Империи, короля Чехии и высшего, — шептал Альвиан, но его сиплый голос мог слышать у своего уха каждый из присутствующих, — Но жаль, что вы не увидите его возвращения на престол.

Растрёпанный беловолосый мужчина раскинул руки в разные стороны и сосредоточил всю свою последнюю энергию, чтобы забрать её до последней капли у всех, кому не посчастливилось оказаться вместе с ним в одной комнате. Энергия раскалывала тело высшего на кусочки, через кожу уже виднелись разорванные капилляры и вены. Только крик Императора разбавлял тишину. Теряющие жизненную энергию люди потеряли сознание, когда давление поднялось до критической точки. Если бы Альвиан видел происходящее, то испытал бы чувство дежавю. Лопнувшие глазницы и барабанные перепонки. Вылезающие сущности, созданные остаточной энергией своих мёртвых хозяев. Одним словом, фантомы. Высший остановился.

Существа с длинными языками и белыми дымящимися глазами перебирали с ноги на ногу, испуская из себя хрипы и стоны. Разгневанный Император не стал убивать их, решив оставить фантомов в качестве охраны и яркого примера для людей.

Передохнув несколько секунд, высший направился на поиски Мари. Фантомы вышли следом за ним, но оказавшись в другой зале выпрыгнули из окна. Внутри бывшего чешского короля не было никаких мыслей. Даже в подсознании гуляла пугающая пустота. Если убийства были способом заглушить их, то Альвиан готов был продолжать делать это. От второй высшей исходил огромный поток энергии. Его нельзя было пропустить. Но мужчину беспокоило это. С такой энергией приступ мог вновь вернуться к его жене.

На его пути возникла истинная, освещая тускневшие в вечернем свете стены замка. Император хотел пройти мимо, но ноги застыли в движении и дальнейшее передвижение было невозможным. Время остановилось, как всегда. Значит, разбираться с этой ситуацией можно было не спеша.

— Это переходит все границы, Альвиан, — голос Лолиты раздражал как никогда сильно, — Отдай мне кристалл, и я сделаю из вас обычных людей.

Воспользовавшись недавно поглощённой энергией, беловолосый мужчина с наполовину расстёгнутой чёрной рубашкой и видневшимся фиолетовым кристаллом, повернулся к истинной. Подобное напугало Лолиту, но выразить свои эмоции она не могла.

От торчащих в разные стороны волос, высший был похож на сбежавшего сумасшедшего. Через вечернюю темноту его глаза светились почти также сильно, как рисунки на теле истинной. Чтобы не показать себя слабее этого возомнившего из себя Бога, Лолита приняла другую форму. Она мгновенно стала в несколько раз выше и больше, почти доставая головой до потолка.

— Истинные испытывают страх? — усмехнулся Альвиан, смотря на огромные глаза девушки, — Ты как мелкое животное, которое встаёт на задние лапы, чтобы выглядеть больше. Но от этого оно выглядит только смешнее.

Высказывание высшего повлекло за собой последствия. Лолита переместилась за спину мужчины, взяв под свой контроль его сознание. Она думала, что подобным действием можно будет выполнить свой план, но, когда голова Альвиана развернулась в её сторону, истинная расслабилась. Энергия растворилась в окружающем пространстве, развивая волосы и одежду высшего в разные стороны, подобно ветру. Император ответил девушке подобным действием, но, в отличие от истинной, Альвиан постепенно забирал энергию своей соперницы. Появившиеся из ниоткуда фантомы окружили их. Они могли бы накинуться на Лолиту, но девушка с пустыми глазами пропала. Лишённый королевского титула чувствовал, что она не исчезла. Даже наоборот, её стало больше.

— Не забывай, что истинные могут перемещаться во времени, — несколько женских голосов сплелись в один, — А это значит, меня может быть бесконечно много в одном пространстве.

Оголённые тела с удлинёнными конечностями появлялись один за другим, постепенно заполняя зал. Тёмные слуги Императора закричали свои посмертные мысли и растворились. Возрождённый король переводил взгляд с одной Лолиты на другую. Все её копии были из прошлого, а значит, уничтожить можно было лишь одну, чтобы все остальные превратились в воспоминания.

Выбор пал на ту, что была прямо перед высшим. Устремлённый взгляд пронзал истинную миллионами копьев. Воздух в замке охладился и девушка, до сегодняшнего дня не ощущавшая изменений в температуре, почувствовала на своей бледной коже холодное прикосновение смерти. Забирая энергию только с одной Лолиты из прошлого страдала настоящая, без которой не могли существовать и её двойники. Сияющие фигуры закричали от боли. С каждой новой порцией энергии тело высшего дрожало сильнее. Всё его составляющее раздувалось, и ток проходил между всеми клетками организма. Если он и умрёт, то только вместе с истинной. И только ради той, кто всегда была с ним. Прекрасная девушка с рыжими волосами и наивным взглядом. Его королева и Императрица.

— Хватит! — громогласно скомандовал голос второго истинного.

Лишняя энергия освободилась в виде мощной ударной волны, от которой пострадал и высший, и истинная. Они разлетелись в разные стороны. По центру стоял Адам. Он одарил своим испепеляющим взглядом сначала Альвиана, а затем Лолиту. Если первый не заметил этого, то истинная быстро восстановила энергию и исчезла. То ли боясь Адама, то ли расправы Альвиана. Фигура в коричневом одеянии издалека смотрела на приходящего в себя высшего, но только совершенно другим взглядом.

Император старался подняться на ноги, но каждый раз нелепо сползал по стене. Он повторял только одно имя, как молитву. Мари выбежала из другого зала, словно кто-то свыше услышал Альвиана. Она выглядела невероятно красиво, пока бежала к лежавшему без единого движения высшему. Даже её обеспокоенное лицо можно было использовать в качестве натуры для идеального портрета, которому в будущем станут поклоняться миллиарды людей.

Кривая улыбка украсила лицо обессиленного короля, когда Мари была возле него. Сил было совсем мало, но он смог выделить небольшое количество для того, чтобы почувствовать бархатную кожу любви.

— Альвиан! Альвиан, ты меня слышишь? — голос девушки не дрожал, в отличие от её маленьких рук.

— Да, моя дорогая, — слабо ответил Альвиан, не прекращая улыбаться, — Я тебя прекрасно слышу.

— Как ты себя чувствуешь? Что болит?

— Ничего, пока я смотрю на тебя.

Слишком чувственное состояние мужа беспокоило беловолосую девушку. Это было привычно для него, но почему-то сейчас это больше походило на прощальные слова. Мари старалась откинуть плохие мысли.

— Джакуб, помоги мне перенести его на кресло, — скомандовала она.

Альвиан и не заметил, что рядом с высшей всё это время находился предавший его друг. Но почему-то сейчас он не был так зол на него, как раньше. Может быть, он и заслуживает прощения. Главное, чтобы это чувство милосердия не пропало.

— Не надо, — остановил их Император, — Я сам.

Сделав огромное усилие, мужчине удалось немного поднять своё тело. Но сил всё также не было. Тело пострадавшего упало на место. Мари кивнула советнику, и они вместе подняли Императора, взяв его под руки. Боли высший не ощущал, но его ноги, руки, торс плелись, как желейные фигурки. Это рассмешило мужчину.

Аккуратно усадив Альвиана на кресло, Мари внимательно рассматривала видимые участки тела. Расстегнув рубашку высшая ничего не нашла, как и на ногах. Но это не отменяло того, что Император мог получить внутренние повреждения.

— Где Вальтер и… Алиса? — спросил высший, вспомнив слова командира.

— Они направились обратно в Лабораторию, — ответила Мари, продолжая осмотр, — У них там обыск. Ты точно не чувствуешь каких-то повреждений?

— Всё хорошо, моя Мари, — беловолосый мужчина не сводил глаз со своей супруги, — Энергия вернётся, и мне станет лучше. Если ты не помнишь, то я вернулся сюда из тела без головы.

— Это могло быть смешно, Альвиан, но в другой ситуации, — упрекнула высшая, — Что тут произошло?

— Мне выйти? — спросил старик, зная, что подобные разговоры не должны происходить в его присутствии.

— Останься, — наконец-то Альвиан посмотрел на советника, как раньше, — А всё, что произошло можно сократить до одного имени. Лолита. Это порождение нелепости зло, как Дьявол, — рассмеялся Альвиан, — Я обратил всю группу охранявших меня людей в фантомов. И пошёл к тебе. Но истинная перехватила меня по пути. Небольшая перепалка и… Адам. Если бы не он, то Лолиты уже не было бы.

О том, что не могло бы стать и его, высший предпочёл промолчать. Он знал, что девушка и так находится в нервном состоянии, а ухудшать положение равносильно садизму. На короткий, но понятный рассказ Мари промолчала. Худшая из вероятностей исполнялась, значит нужно было к этому готовиться.

***

Альвиан полностью восстановил энергию уже к утру следующего дня. Возможно, ему удалось бы сделать это ещё быстрее, если бы он не забрал лишнюю энергию у Мари. Её состояние беспокоило высшего больше, чем собственное. Пока возлюбленная спала на огромной кровати с белыми простынями, Император раздумывал о том, что делать дальше. Мысли крутились только вокруг одного исхода. Пусть мужчина уверял себя долгие полвека, что власть ему не была нужна, нынешние обстоятельства уверяли его в обратном. Он не хотел её, чтобы просто быть главным. Так просто было безопаснее для него и Мари. Альвиан давно оставил мечты о цветущей Чехии и рае на Земле в прошлом. Он уже допустил непростительную ошибку, цена которой была слишком высока.

Президента Чехии мучала бессонница. На его место покушался, появившийся из ниоткуда, беловолосый тип, владеющий невероятными силами. Отряд, который он направил на разведку в замок, не выходил на связь, а это могло означать только одно — этот зверь превратил их в свой ужин. Разбираться с ситуацией нужно было, но как? Даже он — президент — не имел власти над подобными сверхлюдьми. Переговоры ушли совершенно не в то русло, в которое планировалось, и привели к ужасным последствиям. И откуда этот незнакомец знал о том, что хранит Йиржи Унде в своём грязном белье? Все бумаги, которые могли бы послужить доказательством, были под строгим контролем. Легче сбросить атомную бомбу на этот треклятый город, чем избавиться от двух беловолосых «клопов». В Лаборатории доктора Андраша тоже ничего не нашлось, что говорило бы о их сговоре.

Через удручающие мысли прорвался звонок телефона. Президент не успел дотянуться до него вовремя. На экране было несколько уведомлений о пропущенных. Странно, ведь он совсем не спал и не мог пропустить их.

— Ну наконец-то вы ответили! — голос обеспокоенного секретаря опустил настроение Йиржи Унде ещё ниже, — Я уже хотела отправлять к вам охрану.

— Что ты хочешь? — раздражённо спросил мужчина, потирая опухшие глаза.

— На Староместской площади сейчас происходит просто что-то из ряда вон выходящее! Вам нужно самому это увидеть!

— Просто скажи мне, что это не связано с тем беловолосым…

Женщина на том конце молчала. Президент понял ответ и тяжело вздохнул, уже предвкушая ужас грядущего дня. Он быстро собрался и направился к месту «чего-то невероятного» под присмотром всей охраны, которая работала на него.

На площади собралось огромное количество людей. И это было не самое плохое. Их окружали тёмные сущности. Сначала мужчина в строгом костюме подумал, что это просто люди в необычной одежде, но посмотрев ближе, сердце колко ёкнуло. Существа качались, как пьянчуги, волоча свой отвратительный язык по земле. Охрана не подпускала своего главу близко к ним, из-за чего они не могли продвинуться вглубь испуганной толпы. Только унюхав колючую, шершавую энергию Президента, фантомы громко гаркнули и расступились, как волны перед Моисеем.

Среди собравшихся людей были взрослые, дети, и старики, женщины и мужчины. Кто-то обсуждал пустую сцену перед Тынским Храмом, на которую обязан кто-то подняться, кто-то не упускал возможности строить ужасные теории о существах, стоящих по периметру площади. Но никто не обращал внимания на проходящего мимо Президента. Лишь мимолётные взгляды летели в его сторону, будто все этого ожидали. Противостояние Чешского правителя с безумным сильным беловолосым мужчиной видели все. Видео с дронов и смартфонов журналистов набрали сумасшедшую популярность в интернете. Никто не мог пропустить сплетни об этом. Йиржи Унде уже устал от этого скандала и хотел быстрее покончить с этим.

Оказавшись рядом с возведённой сценой, Президент вместе с окружающей его охраной, осматривались по сторонам. Недалеко от них стояли доктор Андраш вместе со всей своей командой учёных. Доктор одарил власть имущего мужчину двояким взглядом презрения и удовольствия от собственной неуязвимости. Действия Президента были ясны Вальтеру, но несмотря на весь страх потерять контроль над собственной страной, он мог бы более спокойно решать проблемы. После беседы с Императором директор Лаборатории отметил, что высшие (как они сами называли себя) нормальные люди, способные на спокойные разговоры.

— Не зря я доверил капсулу именно вам, — голос мужчины, которого только что вспоминал Андраш, возник возле него, — Хоть какое-то утешение.

От появления Альвиана все стоявшие рядом люди ахнули. Те, кто стоял позади поднимались на носочки, чтобы собственными глазами увидеть феномен второй половины двадцать первого века. Алиса и Вальтер только улыбнулись на слова мужчины, зная, что никаких слов в ответ он не ждал.

Президент тоже наблюдал за движениями беловолосого. На него не обратил внимания даже он! Но Йиржи сомневался в том, что всё это представление не для него. Частично он был прав. Глава страны был одним из тех, кому адресовалось обращение высшего.

Переместившись с помощью своей силы, Император окинул площадь довольным взглядом. Если бы не фантомы, то всё могло бы походить на коронацию. Или на свадьбу. Первое было ближе к плану воскресшего короля, и чтобы не затягивать, мужчина приступил к его осуществлению.

— Я вернулся пятьдесят лет назад, — начал Альвиан, и толпа замолчала, — До этого я правил Чехией и всей Священной Римской Империей. Я был королём, Императором, Ангелом Чехии. Но, несмотря на все мои действия, которые я совершал во благо своего народа, был убит его руками. И вернувшись, я увидел, что ничего не изменилось. Люди, что сидели на тронах, держа в своих руках власть, хотели только двух вещей: силы и неприкосновенности. Народ пожирал друг друга, потому что верхушка — неуязвима. Но что вам нужно? Вы сами не знаете. А если так, — оратор захватил в свою власть охрану Президента, и все как один замерли в позе схваченной куклы, — то это буду говорить я!

Высший оказался возле Йиржи Унде, когда тот не успел даже моргнуть. Как ни старался глава страны держаться достойно, пухлые губы дрожали и обрели фиолетовый оттенок. Он смотрел в горящие голубые глаза мужчины в чёрном плаще. В них президент видел себя. Испуганного и обречённого.

— Человеческому упрямству нет предела, — переделал на свой лад фразу истинной Император, — Я дал вам шанс оставить нас в покое, но меня не послушали. Придётся показать более наглядно, что я буду делать с теми, кто пойдёт против меня.

Зазвучали звуки органа. Мужчины и женщины в костюмах охраны закричали. Внутри них всё сжималось, как в мясорубке. Шлепки были не слышны окружающим, но сами несчастные улавливали тихие звуки разрыва внутренних тканей. Они слабли каждую секунду, отдавая всю свою силу и энергию беловолосому палачу. Президент не двигался с места, но боковым зрением видел, как глазницы его людей пустеют, а лица превращаются в крики ужаса. Из них словно забрали всё, оставив только натянутую на кости кожу. Тела упали одновременно в полной тишине. Вальтер с Алисой тоже были потрясены увиденным и боялись того, что произойдёт дальше.

Из мёртвых тел стали вылезать те самые тёмные сущности, окружавшие Староместскую площадь. Если они рождаются из мёртвых, это значит, что Император перед всем этим убил ещё минимум сотню людей. От такого вывода у Алисы пробежали мурашки. Вальтер прижал испуганную девушку к себе, поглаживая её холодные руки.

Фантомы издевательски улыбались, смотря своими дымящимися глазами на каждого, кого можно было увидеть в огромной толпе. Люди были испуганы, но не были готовы бежать. Они могли бы, но никто не был уверен, что добежит до дома живым. Под музыку самого мрачного музыкального инструмента высший откинул голову назад. Ко рту побежала маленькая струйка крови. Альвиан протёр нос пальцем, приходя в сознание. Энергия этих бедняг жгла всё нутро мужчины. Ощущения всегда были разные и зависели от состояния носителя. Колющая — страх, мягкая — спокойствие, жгучая — гнев. Император улыбнулся, когда понял, что гнев погибших был адресован ему.

— С этого дня правлю страной я — Император Чешской Империи, — со слабой улыбкой короновал себя высший, — И вы — мои слуги, которые должны выполнять все приказы. Если ослушаетесь — пойдёте по тому же пути, что все они, — Альвиан обвёл пальцем фантомов и обратился к Йиржи Унде, — А ты, слабое подобие власти, занимайся своими делами дальше. А каждую неделю я буду проверять, что ты сделал. Один шаг в неверном направлении и полетишь в пропасть.

Президенту ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть головой и принять тот факт, что теперь он подчиняется Императору. В какой-то степени, это даже облегчало состояние мужчины, ведь теперь вся ответственность наконец-то была не только на нём одном. Единственной проблемой было то, что все действия будут контролироваться этим человеком в плаще. Странное смирение захватило Президента, и он встал на одно колено. Толпа закопошилась, понимая, что нужно последовать за примером их бывшего главы. Каждый человек опускал голову в знак покорности, но Альвиан был убеждён, что не в знак верности. Но и этого было достаточно. Теперь преклонённые знали вкус страха, а значит, у них будет стимул слушаться своего Императора.

Высший посмотрел на чистое голубое небо, которое совсем не поменялось с того времени, когда он впервые ступил на путь правления. Ему хотелось верить, что это голубое полотно подарит ему больше счастья, чем то, что было в прошлой Чехии. Он расправил руки, словно обнимая его, и уничтожил всех фантомов на площади. Люди облегчённо вздохнули, но каждый думал, что время правления Императора будет самым сложным за их жизнь.

Мари наблюдала за всеми действиями своего мужа. Прямая трансляция шла по каждому каналу и всем видео хостингам, поэтому найти нужное не составило большого труда. Джакуб сразу сообщил о действиях своего хозяина пробудившейся девушке. Он понимал, что она будет этому не рада, но ей было необходимо знать. К счастью, Альвиану так понравились современные технологии, что он не смог не заставить ими весь дом.

Увиденное ужасало. Не так сильно, чтобы высшая могла за секунду отказаться от Альвиана, но слёзы говорили всё за неё. Да, люди сами напросились на подобное отношение высшего, но… Лолита была права в том, что такие, как они должны вести людей в правильном направлении. Высшие должны учить обходиться без зла, грубости и насилия, жить, как один организм. Но может быть, Император смог бы показать им их слабые стороны. И благодаря своей нелюбви к новому властителю они станут ближе друг к другу? Как говорят, несчастья сближают.

Когда вся площадь встала на колени перед Императором, Мари позвала Джакуба. Советник тут же оказался рядом, но не отрывал своих старых глаз от экрана.

— Ты выполнил всё, о чём я тебя просила? — спросила высшая, хмурясь.

— Да, — ответил старик, понимая о чём спрашивает Императрица, — Всё, как вы просили.

— Мне нужен осколок. Где он?

— Я хранил его в шкатулке всё это время. Вам принести?

— Отнеси его в нашу спальную комнату и поставь на мой туалетный стол.

— Конечно, — откланялся Джакуб и вышел из зала.

Как раз в это время появился Альвиан. Он добился того, чего хотел, но его мрачный вид не говорил о торжестве. Мари даже усомнилась в том, что высший делал это по собственной воле. Император взглянул на свою жену, но ничего не сказал. Всё и так было сказано. И взглядом, и поступком на площади.

— Для чего ты это сделал? — грубо спросила беловолосая девушка, скрестив руки на груди, — Мне казалось, что ты не хотел возвращаться к этому.

— Не хотел, — подтвердил он, поправляя фиолетовый кристалл под рубашкой, — Но это прямая дорога к нашей спокойной жизни.

— Спокойной жизни? Альвиан, ты поставил на уши весь мир своими выходками, и сейчас ты говоришь о спокойствии? — заводилась высшая, — Тебе не хватило вчерашнего? Тебя спас Адам, но и он, видя подобное, вряд ли возрадуется. В третий раз он спасать тебя не станет!

— Я сам спасу себя, — нагревался Альвиан, слушая причитания от той, от кого он не хотел подобное слышать, — Если меня не убьёт Лолита, то точно сведут с ума люди. Поэтому я либо играю роль игрушки для истинных, либо играю по своим правилам! Второй вариант мне нравится больше, потому что не хочу во второй раз пасть жертвой человеческой жестокости и несправедливости! Если бы они не убили меня, то ничего бы такого не случилось, и жили бы мы долго и счастливо! А сейчас они получают то, что заслужили!

— Ты сам виноват во всём случившемся, чёрт возьми! — крикнула девушка, взмахивая руками, — Это ТЫ выкрал кристалл и книгу! ТЫ стал высшим! ТЫ шёл к тому, чтобы стать Императором! ТЫ принял титул короля Чехии! ТЫ отдался полностью политике, совсем позабыв о своей беременной жене! ТЫ не слушал её, когда она говорила о медитации! — чем больше Мари вспоминала, тем больше слёз выливалось из глаз, — ТЫ допустил свою смерть! И ТЫ виноват в том, что я оставила нашего ребёнка одного! Без родителей, без любящих людей! А ты так и продолжаешь закрывать глаза на это и винить ВСЕХ, кроме себя!

Девушка зарыдала, не сдерживая слёзы. Это должно было произойти рано или поздно. Мари и так старалась держать всё в себе, поэтому говорить о прошлом не хотела. А сейчас, когда Альвиан продолжал уверять её (и себя) в том, что вся вина лежит на людях, терпение лопнуло. И сейчас вырвалось всё, что лежало глубоко в душе.

На такое откровение Император не знал, что говорить. Слышать это от близкого человека было намного больнее и невыносимее, чем думать об этом самому. А предположение о том, что король Чехии приносил девушке только несчастья, как бы он ни старался сделать её жизнь лучше, подтвердилось. Спустя столько времени.

Высший хотел подойти к возлюбленной, чтобы успокоить её, но не мог даже спокойно посмотреть на неё. В сердце защемило, и солёная прожигающая жидкость была уже на пути к глазам. Альвиан зажмурился, прижимая большим и указательным пальцами третье веко к носу. Он не мог продолжать просто стоять на месте, окаменевший от колких высказываний. Его нога быстро забарабанила по полу, отбивая чёткий ритм. Губы сжимались и разжимались. Высший даже прикусил её, пока пытался заставить себя сказать хоть что-то. И когда напряжение немного спало, он посмотрел на жену.

Она сидела на большом синем диване, отвёрнутом к окну. Шмыгая носом, Мари вытирала непрекращающиеся слёзы. Она прокрутила сказанное несколько раз, и усомнилась в правильности своего поступка. Девушка не хотела, чтобы это было в такой грубой форме, но иначе не получилось. С самого первого дня, когда она вернулась с капсулы, эти слова уже были у неё в голове. А когда Альвиан появился перед ней, живой, это ушло на дальнюю полку.

Мужчина в чёрном плаще сел рядом, как провинившийся ребёнок. Он смотрел вместе с Мари в окно, но видел совершенно не то, что было за ним. Император проговаривал в голове свои слова, которые он хочет ей сказать. Пытался правильно подобрать интонацию, действия. А потом он понял, что репетиция подобного ни к чему не приведёт, ведь здесь главной была искренность сказанного.

— Ты права в этом, — высший сжал ладонь девушки, — Я и сам прекрасно знаю, что в этом виноват я. И сейчас я пытаюсь исправить это. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Понимаешь?

Мари молчала, продолжая шмыгать покрасневшим носом. Но её бегающие глаза говорили о том, что она всё прекрасно понимала.

— Я не буду править так, как раньше, — почти клялся Император, проговаривая каждое слово по слогам, — Ты — моя главная забота. Мир мог бы стать моим сразу после моего возрождения, если бы я хотел власти. Но я отыгрывался на всех за свою слабость. И теперь не могу себе позволить повториться тому дню, когда нас не стало.

Понимая, что девушка не станет отвечать, Альвиан замолчал. Он всё также держал в руках её ладонь и смотрел на заплаканные голубые глаза. Даже такой она нравилась ему, но жаль, что до такого довёл её он сам. Подумав, высший встал с места и потянул за собой Мари. Всё происходило в полном молчании, как таинство. Девушка пошла за мужем, делая предположения куда они придут.

Прогулка оказалась достаточно быстрой. Они шли медленно, чувствуя каждый выдох и вдох друг друга. Слышали мысли, что были в голове другого, даже без помощи своей силы высшего. Пока их руки были сплетены, Император и Императрица были едины. Не было ничего, что они бы чувствовали по-разному. Мари даже подумала, что на Староместской площади они были вдвоём. И она ощущала, как все действия второй высший делал без особого удовольствия. Альвиан почувствовал страх, который сопровождал девушку в ту последнюю ночь. Он чувствовал, как остался один. Без шанса на то, чтобы вернуть утраченное.

Высшие были у двери в кабинет, который Альвиан давно не использовал. Именно в нём он ждал того момента, когда священник объявит о начале венчания. Тогда он одарил подарками Джакуба и Константина. А второго, видел в последний раз.

Мужчина медленно открыл двери в кабинет и пропустил девушку вперёд. Внутри всё было заставлено чем-то, что было закрыто плотной льняной тканью. Альвиан раздвинул шторы в стороны, чтобы свет проник внутрь. Мари прищурилась, но не проходила дальше, боясь сделать шаг. Высший одарил свою супругу улыбкой и указал на укрытые тканью предметы. Девушка поняла намёк и сдёрнула немного пыльную завесу.

Увидев десятки своих портретов, высшая замерла. Её рука сжалась, боясь отпустить ткань. Она вопросительно посмотрела на мужчину. Но ответа не последовало.

Полотна шли в беспорядке, смешивая большие и маленькие, Мари до преображения и после. Вот здесь на зрителя смотрела юная девушка с рыжими непослушными волосами и изучающим неотрывным взглядом. Она сидела за деревянным столом, а из края картины выглядывала знакомая рука тётушки Бланш. На Мари тогда было синее платье и тёмный плащ. Если бы не эта картина, то высшая даже и не вспомнила таких деталей. На другом холсте девушка находилась в капсуле. Каждый локон её белеющих волос был детально прописан. Спокойное лицо Мари во время преображения было такое же, как рисуют святых на иконах. Высшая провела пальцами по высохшей краске, чувствуя с какой любовью её муж вырисовывал эту картину.

Пройдя дальше, беловолосая королева увидела себя спящую. Счастливая спящая Мари из картины не могла не вызвать улыбку на лице настоящей Мари. Она загадочно посмотрела на Императора, думая о том, какому времени принадлежит это воспоминание. И прейдя к определённому выводу, покраснела. На следующем произведении Мари была в окружении сада. Альвиан запечатлел её во время того, как она кружится вокруг себя. Её улыбка изображалась даже ярче, чем Луна в левом углу картины. Лепестки цветов кружились вместе с девушкой у её ног. Неужели он действительно видел её такой? Или вот тут, где высшая уже с большим животом. Она сидела за какими-то бумагами, а рядом с ней бегала радостная Аника с мечом, воображая себя воином. Это был последний день их прошлой жизни.

— Это, — наконец-то прервала молчание расчувствовавшаяся Мари, — прекрасно.

Альвиан подошёл сзади и заключил девушку в крепкие объятия. Он сразу почувствовал запах цветов, который всегда успокаивал его. И сейчас он хотел, чтобы и Императрица ощутила тоже самое. От прикосновений высшего королева расслабилась. Картины вызывали невероятную бурю эмоций. Всё то время, пока её не было рядом, Альвиан рисовал образ потерянной любви.

— Ты всегда была со мной. И хочу, чтобы так продолжалось вечно. Прости меня, Мари, — вдруг перевёл тему мужчина.

— Я всегда буду за тебя, Альвиан, — гладила большие руки Императора девушка, — Что бы не случилось. Верь мне.

Ангел Чехии развернул высшую к себе и прильнул к нежным губам. Он всегда верил ей, как она ему. И он хотел сохранить это насколько было возможно.

***

Мари была уверенна в том, что необходимость в знании их будущего была. Капсула на месте, а значит, проблем с этим не должно быть. Император пытался отговорить высшую, но все его слова пропускались мимо ушей. И злиться на такое было совершенно невозможно, потому что делалось это им во благо. Девушка уверяла своего мужа в том, что всё пройдёт быстро, а не так, как перед поездкой в Леднице. Энергия была в переизбытке, что позитивно сказывалось на способностях Мари. Она сразу потратиться, как только она войдёт в машину высших.

На подобное Альвиан сказал только о том, что он будет за ней смотреть, как всегда. Он уже испытал действие капсулы на себе и пробуждение было не самым сладким. Жена самопровозглашённого Императора согласилась на такое, лишь бы он не беспокоился так сильно.

Как только высший остался один, он уже чётко знал свои следующие действия. Лезть в политику он не собирался. Судя по мыслям Йиржи Унде, всё шло плавно, как того и хотел чешский ангел. Президент старался убедить глав других государств в том, что беловолосый мужчина не несёт никакой опасности, и находится под защитой Чешской армии. Но руководители таких стран как: США, России, Китая, Франции, не были рады такому союзу. Тем более по выставленным видео всё было видно невооружённым взглядом — Президент Чешской Республики находился под властью беловолосых захватчиков. Это было невыгодно другим странам, ведь они находились под угрозой нападения. Император не вступал в переговоры, пока никто не делал каких-либо открытых агрессивных действий, а словами они все горазды угрожать.

Убедившись в том, что погружение Мари не вышло из-под контроля, Альвиан направился ко второму человеку, который присутствовал в прошлой жизни.

Джакуб протирал мебель в гостиной зале. Телевизор, висевший у дальней стены, вещал о происшествии на Староместской площади. Люди не уставали говорить о инопланетном вторжении, с которым чехам пришлось смириться. Абсурд и глупость. Но от плохой репутации Императора пострадала и репутация Вальтера Андраша. Жёлтая пресса говорила, что беловолосые существа — его эксперимент над человеческим сознанием. Почему-то никто не вспоминал о том, что это сделал не сам директор Лаборатории, а капсула, найденная во Франции.

Советник сразу поклонился вошедшему высшему, отвлекаясь от уборки и прослушивания новостей. На этот раз мужчина в чёрном плаще ответил на поклон, что было хорошим знаком для старика. Альвиан осмотрелся вокруг, давая оценку чистоте и порядку. Его бывший друг делал свои дела добросовестно. Но как же иначе?

— Я вот о чём подумал, — начал воскресший мужчина, специально не смотря на советника, — Как ты смотришь на то, чтобы съездить в Нанси?

Глаза старика округлились от неожиданного приглашения беловолосого мужчины. Он замямлил что-то невнятное, собирая все свои мысли в слова. Джакуб не был в Нанси с тех пор, как заключил сделку с Дьяволом, а если точнее с Фридрихом. Он никогда не думал о том, чтобы вернуться туда. Совесть могла бы ещё сильнее загубить и так растерзанную душу советника.

— Я даже не знаю, — признался пожилой мужчина, то сжимая, то разжимая ручку щётки для уборки пыли, — Если вы хотите, то можем поехать.

— Если бы меня интересовало только моё мнение, я бы тебя не спрашивал, — Альвиан бросил короткий взгляд на собеседника, — Я спрашиваю тебя, Джакуб. Как ты смотришь на такую поездку?

— Я с радостью, — вдруг ответил он, чувствуя, как сердце внутри грудной клетки приятно растекается, — С радостью.

— Что ж, тогда собирай вещи. Буду ждать тебя во дворе.

Мужчина с щёткой в руках даже не знал, что думать о внезапном предложении своего Императора. Вариантов было немного. Один из них — мужчина планирует отвезти своего слугу в Нанси и покончить с ним. Не такой плохой вариант, если учесть, что Джакуб уже долгие восемьсот лет желал собственной смерти. Другой вариант… О нём даже думать было невозможно. Альвиан не из тех, кто может простить своего убийцу. После долгой жизни вместе с высшим советник это понял. А постоянные приказы по типу: уйди куда-нибудь и сделай что-нибудь, лишь бы твоя физиономия не мелькала перед глазами, говорили об отношении короля к нему намного ярче, чем слова.

Старик собрал некоторые вещи, которые могли бы ему пригодиться в дороге, и вышел во внутренний двор, как того просил его хозяин. Альвиан стоял возле своей машины, которую он выбрал ещё лет сорок назад. Она была простой и недорогой, но ужасно быстрой. Император легко управлял ей с самого первого дня, словно он установил с ней дружественный контакт. В отличие от мрачного чёрного облика высшего, машина сияла своей белой краской, ломая глаза всем видящим её прохожим. Возможно, мужчина подсознательно выбрал именно такой цвет, ассоциируя её со своей белоснежной Фыртыной.

Альвиан наконец-то снял с себя чёрный плащ, но отказаться от чёрной рубашки всё-таки не смог. Через расстёгнутый верх Джакуб разглядел золотую цепочку, на которой, как оберег, висел фиолетовый кристалл. Мужчина распустил волосы и натянул чёрные отражающие очки. В такую жару он мог бы зажариться, если бы ощущал температуру.

Запрыгнув в машину, мужчины не произнесли ни слова. Дорога до Нанси составляла почти восемь часов. Им предстояло проехать через границу Германии и Франции. Для некоторых обычных людей это была бы большая проблема, но для Императора, который поставил весь мир в нужную для него позу, это оказалось проще простого.

Окна в салоне были открыты, и свежий воздух приятно обдувал морщинистое лицо пассажира. Выехав за границу Чехии, пейзажи резко поменялись. Пустые цветущие поля были повсюду. Пахло зеленью. Никогда запахи не были такими насыщенными, как сейчас. И небо. Боже, какое прекрасное небо. И почему он видел его таким величественным, бесконечным и ярким только сейчас? Почти тысячу лет он жил будто в чёрно-белом фильме, совсем не зная о том, что в мире существуют цвета. Бескрайние пейзажи в зелёных, синих и бирюзовых оттенках пленили любопытный ребяческий взгляд Джакуба. Он вдыхал всё величие и божественность мира в свои лёгкие, и не выпускал, стараясь как можно лучше распробовать его. Приятная волна прошла от кончиков пальцев до макушки. Улыбка сама растянулась по лицу радостного мужчины. Он взглянул на себя в зеркало, и вскрикнул.

В отражении он видел себя, но… из прошлого. Молодого, с идеальной кожей, блестящими от хорошего здоровья глазами, и никакой усталости. Только силы, бурлящие в юном теле. Тёмные короткие волосы развивались на встречном ветру. Джакуб гладил себя по гладкой коже и, не потерявшим цвет и густоту, волосам. Как давно он не видел такого себя? В карих глазах засияли крупные капли солёных слёз, но помолодевший старик, быстро утёр их юношеской рукой.

Альвиан сидел спокойно, смотря на дорогу. Он слышал восклицание своего пассажира, но никак не отреагировал на это. Когда Джакуб перевёл взгляд на высшего, только тогда, сквозь чёрные стёкла, Император взглянул на него. Отражение в очках была таким же, как и в боковых зеркалах. Значит, это действительно правда?

— Как оно? — спросил мужчина с белыми развивающимися волосами.

— Я, — тянул Джакуб изменившимся голосом и не прекращал трогать своё лицо, — Не могу поверить…

Мужчина за рулём засмеялся. Ему понравилась реакция советника. Он и подумать не мог, что будет делать подобное, и что это принесёт ему столько удовольствия.

— Но зачем Вы это сделали? — спросил парень.

— Ответ здесь не нужен. Наслаждайся.

Чтобы избежать дальнейших вопросов, беловолосый король включил музыку. Голос певицы охватил весь салон, заглушая рёв летящей по дороге машины. Остаток поездки Альвиан не отводил сконцентрированного взгляда от трассы. Чем ближе они были к Нанси, тем больше встречных машин появлялось. День подходил к своему завершению, на что указывали не только электронные часы, но уходящее за горизонт солнце.

В некогда маленький французский городок, в котором провёл всё свое детство Джакуб, разросся до приличных размеров. Заехав на его узкие улочки, парень на пассажирском сидении растерялся. Не было ничего, что могло бы ему напомнить родной город. Теперь он чужой. Совсем. Советник короля вспомнил дилемму корабля Тесея. Каждую деталь рано или поздно меняют на более новую. И в конце концов, от старого ничего не остаётся. Но он всё ещё корабль Тесея, верно? Тоже было с Нанси. Почему-то подобных чувств к другим городам, например, к Праге, не было.

Высший припарковал машину. Джакуб осмотрелся по сторонам. Сердце забилось чаще, словно сейчас он выйдет из машины и встретиться с Катариной. Её мужем Виландом. И отцом. Они восстанут не из земли, а из его воспоминаний. И неизвестно, что было хуже.

— Видишь этот дом? — указал Альвиан на строение со стороны парня, — Когда-то на его месте, стоял ваш. Время меняет всех и вся, и теперь за место деревянных балок, пропитанных сыростью, стоят вот такие каменные сооружения. Скажи это нам из прошлого, вряд ли бы мы поверили в такое.

Трёхэтажный дом, в котором жило несколько семей ничем не отличался от тех, что окружали его. Было это хорошо или нет. Джакуб не мог поверить, что когда-то здесь стоял дом. Место, которое он и любил, и ненавидел. Жаль, что он не сжёг его после свершения своего самого страшного преступления. В нескольких окнах загорелся свет. На улице быстро темнело и холодало. Тёмноволосый парень отвёл свой взгляд от дома, и тогда Император вышел из машины. Советник последовал его примеру.

Свежий ночной воздух всегда был не самым приятным для Джакуба. За свой восемьсот пятьдесят один год он осознал весь ужас ночного времени суток. Это именно то время, когда человек оставался наедине с собой. Мыслей больше именно ночью. В тишине. А для него это было хуже всего. Ночью последнее, чего он хотел — это остаться один на один с мыслями и прошлым. С сожалениями и самокопанием.

Люди возвращались с работы, обсуждая либо с коллегами, либо с друзьями прошедший день. Кто-то слушал музыку в наушниках и забывал обо всём произошедшем. День остался в прошлом и второго такого не будет. Для кого-то к сожалению. Для кого-то к счастью.

Идущий впереди беловолосый мужчина до сих пор не снимал очки. Он шёл, опустив голову вниз. По опущенным бровям парень понял, что высший о чём-то рассуждает. И это что-то скорее всего скоро будет высказано. До другого конца Нанси пешком было недолго. И они наконец-то оказались в том самом поле, где когда-то стоял Альвиан вместе с Фыртыной. Джакуб подошёл позже. Они стояли и разговаривали, смотря на яркие звёзды в небе. В тот вечер они узнали о смерти короля Отакара. И с того момента всё пошло как-то… неправильно.

— Ваше Величество решило уединиться? — вдруг повторил свою же фразу Джакуб.

Альвиан улыбнулся и снял очки. Звёзды заблестели на потемневшем небе. Всё поменялось в этом городе, кроме этого поля. Император упал на ещё тёплую землю и задрал голову. Заметив, что парень не решается сесть, он постучал по месту рядом, приглашая советника. Неуверенно Джакуб сел, но значительно дальше беловолосого мужчины. Он смотрел на него и до сих пор гадал, к чему приведёт эта встреча. Пока что всё было слишком хорошо. Могло ли всё также хорошо закончится?

— Звёзды с того времени стали тусклыми, —заметил помолодевший парень, — Или моё зрение стало хуже?

По одному желанию высшего свет во всём городе отключился. Всё погрузилось во мрак, но маленькие светящиеся точки на небе действительно стали ярче. Джакуб посмотрел назад. От города остался только чёрный силуэт. Он был значительно больше, чем ТОГДА. Мужчины сидели и наблюдали за неменяющимся пейзажем. Сколько всего повидал этот мир, а небо всё тоже. Если бы у него была память, то Альвиан с радостью спросил его о той Чехии, что была при его правлении. Действительно ли он сделал её хоть немного лучше или это просто самообман, в который он так яро поверил? Но небо молчаливо, как и все, кто хоть что-то знает.

— Ваше Величество, — прервал тишину Джакуб виновато, но Альвиан его тут же перебил.

— Хватит меня так называть. Прекрати.

— Зачем мы здесь?

Император засмеялся. Ответ на этот вопрос был таким глупым, что ничего, кроме смеха не вызывал. Говорить это оказалось сложнее, но спустя недолгую паузу, он всё-таки проговорил:

— Я хочу услышать, что же произошло на самом деле. Прошло много времени. Гнев утих, и я готов слушать тебя, Джакуб. Мари была права. Я оставил тебя в живых не потому, что хотел таким способом наказать тебя. А потому, что хотел тебя выслушать, дать шанс высказаться, но не был к этому готов сам. Иногда у тебя не получалось контролировать свои мысли, и я слышал голос твоей совести. И во сне ты всегда просил прощения. У Катарины, у Мари, Отакара и меня.

Глаза Джакуба медленно наполнялись слезами. Слова Альвиана коснулись запретного. Открыли дверь в ту часть души королевского советника, которую он хранил закрытой долгое время, запретив вход даже самому себе. И теперь замок был беспощадно сломан. Парень отвернулся от беловолосого мужчины.

— Если ты не хочешь это вспоминать, то можем просто сидеть и любоваться природой, — предложил альтернативу высший.

— Нет, нет, — отказался Джакуб, унимая дрожь, — Ты должен это знать.

Император не сомневался в том, что услышит исповедь своего друга именно сегодня. День был особенным с самого начала, и должен был сохранить подобное состояние до конца. Но теперь, когда Джакуб согласился рассказать свою историю, Альвиан струсил. Опять. Словно сейчас он услышит что-то невероятное и станет винить себя в плохом отношении к своему советнику и другу. Парень в сером костюме, который он всегда носил в замке, как форму, собрался с мыслями и, набрав в лёгкие больше прохладного воздуха, начал:

— После нашей ссоры я уехал в Нанси. Я думал, что мы остынем, поймём друг друга, и всё вернётся на прежние места. Но в Нанси меня встретили люди Фридриха. Кто-то ударил меня по голове, и я очнулся уже в подвале. Связанный и с невыносимой головной болью. Я мысленно звал тебя, но ты не слышал. Тогда мне ничего не осталось, кроме как отвечать на вопросы изгнанного императора. Он планировал вернуть себе власть, а помогали ему никто иные, как Вацлав и Григорий IX. И мой отец. Ты мешал им, как дерево посреди дороги. И они решили действовать через мои руки. Катарина была у них, поэтому в моей испуганной юной голове не было другого выхода, Альвиан, — лицо грозного Фридриха мелькало на фоне тёмного поля, — Она была беременна. Я не хотел терять ни её, ни ребёнка. Я согласился на всё, что требовал Фридрих, но мысленно молился, чтобы ты вернул себе энергию. Я думал, что поговорю с тобой, объясню всю сразу, но это было заранее продумано. Охрана Фридриха не отходила от меня ни на шаг весь день.

— Я помню, — кивнул Альвиан, — Но почему-то подумал, что это наши люди. Я так закопался в делах, что не замечал ровным счётом ничего. Ни твоего взгляда, кричащего о помощи, ни подозрительных воинов вокруг тебя.

— А вечером…всё случилось, — Джакуб закрыл лицо руками, а потом быстро забормотал, как выученное стихотворение, — Я хотел бежать из Праги, чтобы забыть всё. Думал, что я проживу свою недолгую жизнь, мучаемый совестью и твоим призраком, но всё должно было рано или поздно закончится! Смерть всегда наступает после жизни! Но потом пришёл Константин и вручил мне вашего ребёнка. Такое маленькое тельце, завёрнутое в грязный походный плащ. Он сказал мне слова Мари, и я понял, на что себя обрёк…

Несколько слёз скользнуло по холодному лицу парня. Он поймал их ртом и ощутил на языке солёный вкус своих воспоминаний. Рассказывая эту историю, Джакуб проживал её уже в тысячный раз. Но всё также правдоподобно, как в первый. Он прижал колени к груди, как эмбрион, и положил на них подбородок. Мужчина рядом с ним, слушал рассказ, продолжая смотреть на тёмный купол над ними.

— Я забрал ребёнка и отвёз Людовику. Он заботился о нём. Точнее о ней, это была девочка. Она была настоящей высшей. Высокой, беловолосой. Сначала это было проблемой, но потом, когда она открыла в себе силы, она удачно вышла замуж и продолжила ваш род. Девочка была очень похожа на тебя, Альвиан, — с улыбкой вспоминал Джакуб, — А мы с Катариной уехали в Ипорт. Я забрал капсулу с собой и сбросил её в пролив. Пришлось потопить вместе с ней и лошадей.

Джакуб замолчал. Он закачал головой в разные стороны, и продолжил.

— Господи, Альвиан, — шептал он, опустив голову, — Я так жалел об этом. Каждый день, каждая ночь для меня были испытанием. В меня не лезла еда, вода, хоть что-то. Только постоянные мысли, постоянные голоса, упрекающие меня в том, что УЖЕ было совершенно. Бессонница, кошмары в ничтожные минуты сна, где я каждый раз убиваю тебя, а ты воскресаешь, и мне нужно вновь проткнуть тебя кинжалом. Крики. Кровь. Огонь. Я уже думал о том, что лучше бы я убил себя в тот проклятый день! Я ненавидел! Искренне стал ненавидеть Катарину с ещё не рождённым ребёнком, которые были невиноваты во всём этом! И знаешь, что-то свыше услышало меня. И ребёнок не родился. Живым не родился.

На этой части вышла Луна. Света стало больше, и вместо тёмных пятен высший видел тёмно-зелёные тонкие травинки, блестящие в молочном освещении. Становилось холоднее. Альвиан выдохнул тёплый воздух и плотный пар растворился возле его лица. Слова Джакуба ужасали не только его, но и саму природу. Даже она чувствовала леденящий ужас.

— Судьба покарала меня, обнажив всю свою жестокость. После третьей неудачной попытки завести потомство, Катарина умерла. Перед смертью она сказала мне, что устала, и через секунду её взгляд превратился в зеркало. Пустое, безжизненное. После неё я жил отшельником в Ипорте и десятке других городов. Я повидал множество войн, и в каждой участвовал. У меня не было никакой цели, кроме одной — умереть! Но жизнь вытаскивала меня из любого дерьма!

— Тебя оберегали, — спокойно сказал высший, зная, кто именно был ангелом-хранителем Джакуба, — Ты должен был жить.

— Какой смысл в жизни, когда ты каждый день отрываешь от себя по куску? Ты живёшь с болью! Ты — боль! Альвиан!

Советник неожиданно подскочил с места и упал к ногам беловолосого мужчины. Он сжал их у колен, и на слова друга не обращал внимания.

— Я не хочу больше так жить, — шептал парень, поднимая заплаканные глаза на удивлённого собеседника, — Я устал! Ты мог бы убить меня сразу, как только вернулся! Я мечтал об этом! Но ты оставил меня на ещё долгие годы.

— Джакуб, — Альвиан пытался отцепить его от себя, — Успокойся.

— Не могу. Не могу! — советник встал на ноги и схватился за голову, как сумасшедший, — Я как в аду! Видеть тебя — пытка намного хуже тех, что ты делал со мной! Пока я не умру, это не прекратится! Я предал всё! Тебя, Катарину, Отакара, себя, Прагу, мир, человечество! Знаешь, почему я не убил себя сам?

Высший не ответил.

— Потому что я не хотел предавать тебя во второй раз. От меня зависело вернёшься ты или нет, — Джакуб перешёл на тихие тона, и отвернулся от Императора, — Я забрал кристалл и держал у себя на шее. Видимо, именно из-за этого я оставался молодым так долго. А когда ты вернулся, то сразу отдал его тебе. И к твоему пробуждению, уже был стариком.

Альвиан кивнул. Он мог бы и сам догадаться, что в такой долгой жизни советника виноват кристалл. Благодаря ему король Чехии сохранял в себе необходимое количество энергии. Так и с Джакубом.

Парень долго молчал, сдерживая в себе бесконечный поток слёз. Он высказал лишь малую часть того, что чувствовал. Дальше продолжать не хватало сил. Он чувствовал себя морально выжатым. Это откровение было очередной пыткой, но… на удивление, после неё значительно полегчало. Джакуб расстегнул верхние пуговицы рубашки и почему-то вновь зарыдал.

— Я не могу поверить, что ты жив, Альвиан.

Повернувшись к нему, советник застал своего короля совсем рядом с собой. По его грозному взгляду нельзя было сразу сказать, что он чувствует. Голубые глаза сверлили размякшее тело молодого Джакуба. Император долго молчал, всматриваясь вглубь своего друга.

— Прости, — резко, но очень тихо, извинился беловолосый, — Ты был прав. Я бы поступил точно также. Но знай, ты не виноват в том, что случилось, мой друг. И я благодарен тебе, что ты выдержал все свои круги ада ради того, чтобы помочь мне вернуться в этот мир. Ты всё сделал правильно.

Это короткое слово в самом начале вызвало ещё бОльшие солёные капли в карих глазах советника. Он пытался проглотить маленькое скопление слюны в пересохшем рту, но из-за дрожащего горла все попытки были неудачными. Весь мир дрожал вместе с ним в этот момент, о котором он даже не смел мечтать. От слов высшего ему стало ещё более стыдно.

Император прижал к себе друга, положив его опухшее лицо на своё плечо. Джакуб вцепился в тело Альвиана своими тонкими женственными пальцами и закричал, выпуская из себя всю боль, что он так долго хранил в своей душе. Самопровозглашённый Император последовал примеру советника и пустил несколько слёз, которые мгновенно прожгли холодную кожу. Случилось то, чего больше всего боялся беловолосый мужчина, соглашаясь на разговор с Джакубом — он стал считать себя чудовищем. Тираном, который издевался над собственным другом. Он убил его. Да. Когда-то давно, но и у этого была особая причина.

Всхлипы советника затихли. С каждой секундой он всё больше расслаблял свои пальцы. Ноги почти не держали его на земле. Там, где он чувствовал груз совести, всё пропадало. Душа восстанавливалась по кусочкам, и спокойствие наконец-то окутывало его, как тёплый плед. По спине шли маленькие разряды, по которым Джакуб понял, что происходит. Он взглянул на друга, державшего всё более лёгкое тело советника, и увидел тусклые, увядшие, как листва в конце осени, глаза, заполненные слезами. Альвиан взглянул на парня в ответ и улыбнулся. Джакуб ответил тем же.

Король с другом на руках опустился на колени. Он придерживал голову Джакуба, пока тот наслаждался, давно покинувшим его, чувством умиротворения. Глаза советника устремились вверх к небу. Даже они изменились, когда Джакуба коснулась лёгкая рука, снявшая груз совести. Альвиан наблюдал за этим взглядом и дрожал. Они будто поменялись местами.

— Какие они яркие, — шептал Джакуб, чувствуя, как сон одолевает его, — И твой план. Он сработал!

— Да, — засмеялся Император сквозь слёзы, — Благодаря Константину. И тебе.

— Альвиан, — благословенно улыбался парень, — Не плачь обо мне. Улыбайся за меня.

Мужчина медленно закивал. Джакуб вновь посмотрел на небо. В последний раз, оставив в своём сознании тёмное полотно с миллионами ярких звёзд, поющих о душевном спокойствии. Карие глаза перестали реагировать на свет. Они стали «пустые и безжизненные». На губах застыла лёгкая улыбка. Возрастающий ветер играл с волосами умершего. Император прижал ещё тёплое тело к себе и долго оставлял на нём свои слёзы. В этот день жители Нанси слышали душераздирающие горькие крики, доносящиеся из поля. Вышедшие на разведку люди, ничего не нашли в том месте, кроме миллиарда светлячков, круживших у самой земли.

***

Мёртвая тишина царила во всём пражском замке. Он вымер ещё давно. В тот день, когда власти превратили дом королей в музей. Ни одна живая душа не принадлежала этому месту, и это место не принадлежало никому. Одинокое и холодное посреди историй и легенд о тех, кто когда-то жил здесь. Но ничего истинного о том, что было во время правления Отакара Пржемысла I и его названного брата Бедржиха. Хотя… кто знает, может вся история была переписана правителями стран так, как было удобно им? Чтобы народ чувствовал силу, мощь, хитрость своей родины и правителей. Даже тёмное прошлое чаще всего преподносится, как заговор конфликтующих стран. И это можно было бы назвать глупостью, но и в этом был какой-то смысл.

Смысл, который можно потерять в одну секунду, как Джакуб. Лишиться всего, даже веры в утреннее завтрашнее солнце или в то, что всё вернётся на прежнее место. Может произошедшее — страшный сон, от которого останется только неприятное послевкусие, как от невкусной еды? Или всё-таки игры сознания, в которых ты не можешь выиграть? Предполагать можно было всё, что угодно, но ничего от этого не изменится.

Беловолосый Император сидел в тишине на своём троне. Рядом стояла пустая его копия, но чайные розы позади скрашивали чувство одиночества. Зал прогревало полуденное солнце, проходя через плотные оконные стёкла. Состояние высшего не мог объяснить даже он. Уже несколько часов мужчина сидел на одном месте, закрыв глаза, и слушал. Пустоту. Ему приходилось тратить энергию для этого, казалось бы, такого бесполезного действия, но король думал иначе. Эта звенящая пустота гипнотизировала его, и все сжимающие мысли уходили в подсознание. Туда, где Альвиан мог позволить себе не слышать.

Пятьдесят лет пролетели за эти часы импровизированной медитации. Каждый день заново проигрывался, как только высший расслаблялся. Для него всё случившееся вдруг перевернулось с ног на голову. Джакуб был невиноват в убийстве. Были виноваты люди, поверившие в слова влиятельного Папы Римского. Как бы не говорила Мари, именно народ сыграл ключевую роль в убийстве короля. Ведь если бы они не захотели делать то, что твердит им правитель христианской церкви, Императорская семья осталась бы в живых. Или хотя бы Мари. Но все пошли за Фридрихом и Григорием, как стадо, не имеющее своего мнения.

И Альвиан заставил своего друга страдать за всех этих овец. Сделал из него раба без времени на отдых. Превратил в свою куклу. Король вспомнил рассказы Мари о её отце, которого она ласково называла кукловодом. Он видел схожие черты с ним, что было, к сожалению, не комплиментом.

Император лишился одного из последних близких людей, которые остались с ним. Если бы у него только была возможность вернуться в прошлое, он бы не раздумывая сделал это. Он так скучал по нему.

Двери открылись. Тяжёлые быстрые шаги в сопровождении более тихих зазвучали в большом пространстве и мыслях высшего. Мужчина на троне не открывал глаза, чувствуя энергию нежданных гостей. Выходить из полной убаюкивающей тишины не было желания, но мужской голос окончательно вырвал его из медитации.

— Ваше Величество, кхм, простите, что отрываю вас.

— Доктор Вальтер Андраш, — протянул Альвиан, ощущая кончиками пальцев колющую энергию, — С чем пожаловали?

Директор Лаборатории стоял впереди Алисы. На его молодом лице вырисовывалась тревога: морщинистый лоб, поднятые брови. С момента их первой встречи чёрных волос на его голове становилось всё меньше. От нервов и бессонных ночей. После долгих громких скандалов в его сторону состояние его здоровья ухудшилось. Он спал по часу в сутки, почти никогда не завтракал и не ужинал. Конечно же, организм за это не мог сказать «спасибо». Некогда идеально сидевший на его подтянутой худой фигуре костюм теперь висел в области плеч и рук. Изжога — вечный спутник, утреннее головокружение, как ритуал. Такое уже было однажды, когда он только решил взять на себя руководство Лаборатории.

— Я не знаю, слышали вы это или нет, но, — Вальтер тревожно взглянул на свою спутницу, — Вооружённые силы направляются сюда.

Это высший пропустил. Но критичным это событие не было. Альвиан сосредоточил энергию, вслушиваясь в мысли наступающей армии. Они были уже за Карловым мостом. Около тысячи пеших, дюжины две танков, свистящие в небе самолёты. Но все они говорили на разных языках. Вот оно что. Страны-соседи решили всё-таки устранить проблему сразу, не думая о том, что могут пострадать и жители Праги. Раз они хотели войны, то будет им война.

— Зачем вы пришли сюда? Чтобы сообщить мне об этом?

— Не будем врать, — грустно и с опаской ответила Алиса, смотря в глаза мужчины, — Вся эта ситуация очень напугала нас и всех жителей, а просить помощи мы можем только вас.

Император направил свой взгляд в пустоту. Перед ним шли вооружённые люди, а где-то позади военной техники — люди. Жители города. В их сознании не было того страха, о котором говорила девушка. Разве что убеждение в том, что они добьются своего. Он видел их глазами воображаемую битву с ним самим. И в конце люди ликуют и празднуют победу над…

— Кровавый Император? — удивился Альвиан, — Они назвали меня Кровавым Императором?

— Да, — подтвердил Андраш, — После вашего «самокоронования» они прозвали вас именно так. За показательную жестокость над Йиржи Унде и над людьми на площади.

— Я надеялся, что эта «показательная жестокость» действительно будет таковой, — скривил лицо король в гримасе отвращения, — Но видимо… всё зря.

Он встал с трона, поправляя собранные волосы. Мысли приближающихся продолжали атаковать сознание высшего. Тогда он решил поступить иначе, пустив в ход самое ужасное своё оружие, от которого он долго бежал.

— Поднимитесь наверх, в крайней зале южного крыла стоит капсула. В ней Мари. Если она проснётся, перенесите её в постель. В прочем, — мужчина в чёрном тяжело вздохнул, потирая переносицу, — вы сами всё знаете.

Через секунду его уже не было. Алиса и Вальтер обменялись тревожными взглядами, понимая к чему всё идёт, и направились к капсуле.

Альвиан внезапно перегородил путь войскам. Они стояли между собором Святого Николая и Музеем Франца Кафки. По этой дороге должны были безостановочно ездить трамваи, о чём говорили проложенные железные пути, но из-за введённого военного положения все остановили прежний режим. Из окон маленьких готических домиков выглядывали любопытные лица тех, кто не захотел покидать свои дома.

Если бы высший знал, что до этого дойдёт, то уничтожил бы всех в первый день своего прибытия. Но, кто же знал? Голоса подсознания были как-никогда громкими. Они перебивали шум огромной толпы позади всего восстания. Всё размывалось, превращаясь в живописное пятно. Глаза сами закрывались, словно готовясь ко сну. Земля уходила из-под ног, и кружила в своём сумасшедшем танце, притягивая тело высшего ближе к себе.

Стаявшие в первом ряду солдаты, собранные из разных стран, встали на одно колено, дав обзор тем, кто позади. Волна состояла из пяти линий. Одновременно зазвучали звуки снятого предохранителя и винтовки были готовы к бою. Руки некоторых солдат дрожали. К подобным ситуациям их не готовили, поэтому приходилось выходить из неё собственным умом, полагаясь на командиров. Не зря же они получили подобное звание?

Быстрым движением Альвиан окинул площадь взглядом, не пропуская ни одного думающего существа. Его отвлекла выходящая из толпы девушка. Её военная форма отличалась от остальных количеством карманов, отличительных знаков на погонах, пуговицами цвета золота. На груди блестел знак Франции. Круглое лицо с плавными чертами, полузакрытые веки и тонкие губы, собранные в высокий хвост волосы цвета тёмного дерева. Она была симпатичной до того момента, пока не открыла рот.

— Мы золотая коалиция. Нашей задачей является сохранение спокойствия граждан мира, предотвращение массового насилия и полное уничтожение любого фактора, возбуждающего геноцид любой нации или расы, — звонкий голос девушки отскакивал от домов, и слова повторялись по нескольку раз, отчего воспринимать сказанное было трудно, — После долгих переговоров главы золотой коалиции подписали соглашение на вторжение в Пражскую Республику, чтобы выполнить свою задачу, а конкретнее: уничтожение лиц потенциально способных на подрыв вышеперечисленных задач коалиции.

— Занимательно, — усмехнулся высший, — То есть, вся эта армия идёт только против меня?

— Главы указали три цели, — отвечала девушка, не меняясь в лице, — Одну необходимо ликвидировать, две другие — изолировать до особого распоряжения.

Император знал только о двух людях, поэтому его брови сразу вздрогнули от удивления.

— А по именам?

— Имени первого никто не знает, но вы можете представится. Вторая цель — Рене Бенарт, которую вы держите под своим контролем. И Вальтер Андраш известный учёный. Вы можете сдаться нам, но смертной казни вам не избежать. Возможно, суд установит более гуманное наказание.

— Гуманный смертный приговор? Звучит также правдоподобно, как и то, что вы все останетесь живы после нашей встречи.

Голоса подсознания взяли верх. Понадобилось немного времени, чтобы они вырвались из нутра Императора. С ними он чувствовал себя на уровне с истинными. Всемогущим и безнаказанным. Энергия разливалась по венам, как сладкий эликсир Богов. Военные и просто зеваки, наблюдающие из окон и спин вооружённых людей, видели искры вокруг грозной фигуры мужчины. У кого-то в руках зашипела рация. Голос солдата спросил об обстановке. Ответ был неоднозначен, ведь никто не знал, что происходит. Девушка впереди подняла руку вверх, и люди под её командованием навели прицелы на беловолосого. Другой рукой француженка дала команду через рацию тяжёлой технике быть готовыми. Как оказалось, танки уже стояли по периметру. Самолёты кружились вокруг поля боя.

— Что он делает? — спросил парень, попавший в ряды благодаря своей юношеской горячей крови.

— Какая разница? — хмыкнул ему в ответ мужчина старше, — У нас есть чёткие задачи. Выполняй.

— Если он действительно обладает какой-то силой, то почему мы так уверены в том, что…

Крики с задних рядов перебили диалог двух солдат. Не посмотреть на происходящее, было невозможно. Все, как один, повернулись на крики, но не убирая винтовки с боевой готовности. Тот, кому принадлежали возгласы боли, горел. Он неожиданно вспыхнул, как спичка. Форма на нём быстро превратилась в угольки, но тело долго краснело и чернело. Воин коалиции продолжал кричать, прикованный к одному месту. Когда видны были сухожилия, он замер, вытянутый в струну. Глаза неожиданно лопнули, словно воздушные шары. Только после этого тело солдата упало. Вместе с его душой ушёл и огонь.

Император продолжал стоять на месте. Он закрыл глаза, прекрасно видя происходящее и без них. Для всех он стоял на расстоянии ста метров, но на самом деле высший гулял между ними, придумывая всё новые способы расплаты. Без внутренних голосов, нашёптывающих ему, он мог и не дойти до такой жестокости. Возможно, с подсознанием нужно было дружить с самого начала.

Группа слева от командующей девушки в французской военной форме синхронно повернулись к своим и расстреляли их. Они продолжали дырявить мёртвых собратьев, оставляя от них только подобие человеческих тел. Тогда девушка крикнула, чтобы их немедленно убили. Солдаты в панике стали выполнять указ, избавляясь от предателей. Но после огромного количества выстрелов никто не пострадал. В их глазах не было ничего разумного. Безумие и только.

Ничего не оставалось, кроме как отступать. Командиры указали пути и повели свои отряды в разные стороны, надеясь, что это поможет. Тех людей, которые добровольно вышли вместе с военными на митинг, уже давно не было.

«Как жаль», — пронеслось в сознании Альвиана, — «Я бы с радостью попробовал их энергию».

На площади остался только он. По периметру воскресший Император был всё также окружён артиллерией и пехотой золотой коалиции, а сверху мощными военными самолётами. Громкие гудящие звуки, сопровождающиеся звоном окон и небольшой дрожью под ногами, становились громче. Самолёты с протяжными свистами опустились вниз, почти касаясь крыш собора и домов. Их опережали быстрые выстрелы, разрушающие плотные камни и кирпичи. Осколки летели в разные стороны, но не долетали до спокойно стоящего посередине площади мужчины в чёрном. Все заряды, которые в других обстоятельствах попали бы в цель, взрывались в нескольких сантиметрах от лица высшего. От них колыхались только белые волосы. Пыль от разрушенных строений закрыла весь обзор. Танки уже стояли на месте отряда и на таком же расстоянии позади Императора.

Во время ожидания, пока вся пыль осядет, солдаты взобрались на крыши домов. Те, что были ближе всего к тяжёлой технике, увидели раздавленные трупы тех, кто стал жертвой контроля Кровавого Императора. Танки в плохой видимости не заметили их, и теперь гусеницы оставляли красные следы. Новеньких, которые только недавно столкнулись со всей жестокостью войны, начало тошнить. Повторять судьбу раздавленных им не хотелось. Лучше бы все остались сидеть дома, не соглашаясь на подобные трюки. Все знали, что проиграют, но старались скрыть это. Хотя бы от себя.

Тонкие солнечные лучи пробились сквозь облако каменных частиц. На том месте, где должна была находится цель золотой коалиции, уже никого не было. Разделившись ровно пополам, пехота стала искать испарившегося короля. Потерять его было самой большой ошибкой. В окрестностях было пусто. Прага скрывала своего правителя от чужих глаз.

Альвиан стоял на вершине собора Святого Николая. На него обратили внимание только, когда один из самолётов потерял управление и стал терять высоту. Лётчик выпрыгнул из кабины с парашютом. На его несчастье, ни один из парашютов не раскрылся, и он с грохотом упал рядом с высшим. Сломанные кости издали характерный звук. Кровь вытекала из разбитого черепа, и уже через секунду по бирюзовому куполу рисовались незамысловатые рисунки из тонких струй алой жидкости. Император брезгливо сбросил лётчика вниз, столкнув его ногой. Тело быстро оказалось внизу, где никто не мог его видеть. Следом за ним внизу оказалось ещё пятеро тех, кто управлял железными птицами. Теперь площадь выглядела, как раненное создание: каменное покрытие раздроблено крупнокалиберными патронами, а на каменных кусках, как надписи на надгробиях — кровь погибших лётчиков, чьи тела лежали в ожидании похорон.

Башни танков вместе с пушками с протяжным скрежетом поворачивались к самопровозглашённому Императору. От дюжины разрывных зарядов в боеприпасах всё прилегающее к божьему дому должно было взлететь в воздух. Кощунство! Могли бы подумать верующие. Но сейчас даже они дали бы согласие на взрыв собора. Ведь священнослужители с самого первого дня признали беловолосого мужчину антихристом, пришедшим из моря. И в последнем они были правы. Поэтому, если для победы над ним было необходимо уничтожить собор Святого Николая (или любой другой), то ради Бога, как говорится.

Командиры, сидящие внутри железных прочных танков, один за другим дали команду стрелять. Взрывы от выпуска пуль оглушили солдат, сидящих на крышах. Дым поднялся от выстреливших танков, чьи корпуса качнулись от сильной отдачи и ещё сильнее размазали по земле трупы воинов коалиции.

Правая рука высшего поднялась к лицу. Он поднял средний и указательный пальцы, как изображали святых. Видевшие это люди подумали об одном и том же: «Они были правы!». Но Альвиан лишь издевался над ними, давая им бесполезные и неверные намёки на подобные мысли. Их наивные лица, изображавшие просветление, щекотали что-то в груди короля, и ему хотелось смеяться. Над справедливостью, которая наконец-то восторжествовала!

Большие танковые заряды повисли в воздухе, как на верёвках. Вторая рука высшего тянулась к небу, желая дотронуться до мягкой холодной голубой ткани. Губы Императора задвигались, и снайперы, наблюдавшие за безумцем на крыше, пытались прочитать, что он говорит.

— Что там? — спрашивали те, кто был лишён удовольствия видеть мужчину так близко.

— Не понимаю, — ответил один, хмурясь и всё больше отвлекаясь на смысл того, что он не слышал.

— «Я подниму печально руку. В миг время остановит прежний ход», — говорил кто-то более опытный в этом деле.

— Это стих?

— Не имею ни малейшего понятия, что этот белый болтает! Меня больше волнует то, что чёртовы пули не долетели до него.

— Ну, серьёзно, я один тут понимаю, что мы проиграем?! — начинал паниковать новичок.

— Замолчи сейчас же! — тяжёлая рука старшего ударила его по шлему.

Император прочитал первые строчки своего стихотворения и сжал левую руку в кулаке. Оглушающая волна от аккорда любимого королевского органа разбила все стёкла в зданиях, которые были на её пути. Источник находился в соборе Святого Вита, и если бы рядом с ним находились люди, то они бы погибли от ударной звуковой волны в первую же секунду. Но те, кому посчастливилось встать на пути разъярённого высшего, только оглохли. Последним звуком, который они услышали, был шлепок, словно лопнули резиновый шар с водой внутри. Люди на крыше схватились за уши и кричали от резкой боли внутри черепа. Но никто их уже не слышал, кроме Альвиана.

Пока пехота страдала от разрыва барабанных перепонок, танковые заряды полетели обратно, как в реверсе. Они чётко залетели обратно в пушки, как будто маленький ребёнок собирал головоломку, где необходимо было найти правильное отверстие для фигуры. В этой ситуации этим ребёнок был Альвиан, а отверстиями — танки. К сожалению, сыграть в эту игру во второй раз не получилось бы. Пули разорвались внутри танка, превратив членов команды в ещё одну головоломку. Чёрный дым огромными столпами выходил из железных военных машин, исчезая только на самом верху, где уже не летали даже птицы.

— И медленно пойду я к другу, — голос Императора был внутри сознания пострадавших воинов, — Крик будет провожать мой грустный слог.

Все замерли, чувствуя спиной, что мужчина ходит позади. Он был палачом на смертной казни, и сегодня ему выпал подарок от короля, а точнее от ЗОЛОТОЙ КОАЛИЦИИ! обескровить целую армию. Ужас охватил каждого члена этой ничтожной армии. Смерть уже держала их за дрожащие кончики пальцев, и остужала своим мёртвым дыханием. Перед смертниками витал чёрный дым, через который иногда можно было разглядеть прекрасную Прагу, освещённую солнцем. Город мстил своим прекрасным мирным пейзажем за то, что когда-то давно была убита надежда на её прекрасное будущее.

— Мои слова останутся в тебе, — не успокаивался высший, шагая за спинами солдат, — Судьбой ты можешь их, задумавшись, назвать. Я буду ярким заревом светить. Открой мне темноту. Я буду там.

Прекрасная панорама города уступила место полной темноте. Каждый видел в ней что-то своё. Потерянную и уже одинокую семью, несбывшиеся планы на жизнь, неосуществлённые амбиции, утерянное будущее. Любящие глаза, голоса, которые они больше никогда не услышат, сожаления. Они видели свою жизнь со всеми яркими красками, которые сами же выводили своими силами. Настроение не то? Не с той ноги встал? Какая всё была глупость! Жизнь взмахивала своим белым платком, всё дальше отдаляясь от глухих и слепых.

— И яростно пылают свечи за окном. Держись их света и не пропадёшь. Я буду ждать тебя у озера с вином. Крепись, и ты меня найдёшь.

Последние строки прозвучали, как набат. Ему подпевали мужчины и женщины на крыше. Их крики заполняли каждую улицу опустевшего города Кровавого Императора. Высший насытился энергией воинов коалиции, превратив их в сгустки остаточной энергии. Фантомы кружились вокруг своего хозяина в танце на трупах.

Альвиан не смотрел на безжизненные тела. Голоса подсознания требовали продолжения торжества. Им не хватило того, что произошло на этой площади близ собора Святого Николая. Они не успокоятся даже, когда весь мир вымрет и превратится в призрак, как некогда это сделал Ипорт. Осознание того, что он натворил, приходило постепенно. Дым, разбитые плиты с аксессуарами в виде красных лент и телами лётчиков, шипящие фантомы рядом с ним.

Он схватил свои белые волосы и потянул со всех сил в разные стороны. Боль в грудной клетке вынуждала его закричать. Высший упал на колени рядом с солдатами и продолжал рычать на собственные голоса. Руки забили по крыше дома с такой силой, что от нескольких сильных ударов пошла большая трещина. Энергия, которую он впитал в себя приносила невыносимую боль. Если бы это был только один человек, то сила его посмертных эмоций не была такой мощной. Но чувствуя внутри разъедающее нечто, Императору ничего не оставалось, кроме как биться руками и ногами о всё возможное.

Продолжалось это недолго, но так ярко, что секунды тянулись, как часы. Как только Альвиан смог побороть энергию внутри, он переместился к Старому Граду. Тело дрожало, будто на улице стоял мороз, а он был одет только в тонкий чёрный плащ. От долгих громких голосов подсознания в голове бушевал хаос. Там мешались мысли прошлого, настоящего, людей живших и живущих. Перед Ангелом Чехии мелькали образы всех, кого он убил до сегодняшнего дня. Всё повторялось, как на каруселях. Круг за кругом. Убийство за убийством. Темнота мгновенно поглотила его, и Император Священной Римской Империи упал без сознания посреди внутреннего двора в окружении собственного сада.

***

— Как бы ты не угождал окружающим, один твой промах затмит тысячи попаданий. Ты никогда не полюбишь всех, и все никогда не полюбят тебя. Человеческая природа навсегда останется в нас. Будь мы на ступень выше или на ступень ниже. Тебя назовут хорошим человеком только у твоей могильной плиты, когда тебе уже ничего не будет важно. Поэтому в жизни необходимо найти тех людей, которые всегда будут ЗА тебя, какую бы глупость ты не сотворил. Чтобы за твоей спиной они говорили только о лучших твоих качествах, а тебе в глаза — правду. Но не для того, чтобы уколоть тебя резким словом, а чтобы тебе стало лучше. Найди этих людей, и ты никогда не будешь несчастен. Они скрасят твой самый ужасный день в тёплые цвета. И ты давай им всего себя. Без скупости на чувства.

В темноте, окутанной жаром, разносился знакомый мужской голос. Альвиан не видел его собственными глазами, но сознание само вырисовывало образ кареглазого мужчины с бородой в виде капли. Если бы он здесь стоял, то держал бы свой фиолетовый плащ на левой руке, рассматривая портрет своей матери. Волнистые волосы старого знакомого торчали бы в разные стороны после внезапного пробуждения. Хоть он и знал, что скоро к нему явятся гости, мужчина не смог побороть дремоту. Слушать его голос Императору было также приятно, как и очутиться в таком спокойном тёмном месте. Что было до этого времени он не знал. Да и какая разница, когда душа внутри поёт песни, разливая по невесомому телу высшего приятные импульсы спокойствия? Он никогда не был так расслаблен. Исключением, конечно, были те моменты, которые он проводил с Мари.

Мари…

Император распахнул глаза, словно просыпаясь от кошмара. Он стоял посреди картинной галереи. За окном сияла Луна, прикасаясь своими молочными лучами, как пальцами, ко всему и каждому. Беловолосый мужчина тоже чувствовал эти прикосновения на своих плечах. Они, как хорошая массажистка, разминали уставшие напряжённые мышцы. Даже воздух здесь был другим. Таким лёгким и беззаботным.

Перед ним стоял тот самый мужчина, которому принадлежал монолог. Как и представлял Альвиан, Отакар держал в левой руке фиолетовый плащ. На стене висел портрет Ютты Тюрингской с розой в руке, как олицетворение стойкости и твёрдости характера. Пржемысл унаследовал от матери эти черты, несмотря о мнении общества об обратном. Все считали, что Владислав, отец Отакара, одарил своего сына такими чертами характера.

Всё внутри вздрогнуло при виде погибшего короля Чехии. Альвиан до сих пор винил себя в том, что не смог помочь ему. Как жаль, что он наложил на себя руки до того, как вторая высшая увидела это. Зато он может увидеть его сейчас.

— И я надеюсь, что в последний раз, — шепнул сам себе Император.

— Хороший правитель не может обойтись без жестокости.

Отакар Пржемысл повернулся к своему последнему советнику. Молочный свет мягко обрисовал уставшие черты лица старого короля. Даже сейчас, когда они находились где-то в сознании высшего, он выглядел замученным и постаревшим. Как при их первой встрече. Альвиан не мог спокойно смотреть на своего правителя, благодаря которому сам смог стать Императором и королём. Ведь он мог также, как и Йиржи Унде, агрессивно отреагировать на появление незнакомца с неизвестной силой. Но вместо этого чешский король поставил высшего рядом с собой, как брата. Пусть та ссора из-за Вацлава посеяла сомнение в Отакаре, он всё равно поддержал беловолосого на собрании в Риме. Возможно, жил бы он дольше, всё было бы иначе. Абсолютно всё.

— Если что-то делаешь, не сомневайся в этом, — продолжал озвучивать мысли Пржемысл Отакар, — Даже если это «что-то» вредит другим. Чтобы держаться на вершине горы, приходиться сталкивать других.

— Я не этого хотел, — взгляд высшего погас и устремился в пол, — Я думал, что была бы у меня сила, я бы изменил весь мир. Сделал его лучше. Но вместо этого, мир изменил меня. Из Ангела Чехии в Кровавые Императоры.

— У тебя есть шанс всё изменить, Альвиан.

— Нет больше никакого шанса! Я убил больше тысячи людей! И убью ещё столько же, если они вновь пойдут против меня! — вдруг начал кричать Альвиан, взмахивая руками в сторону короля.

Отакар искренне улыбнулся на такой внезапный эмоциональный взрыв своего настоящего престолонаследника, о котором ничего не осталось в истории.

— Альвиан, Альвиан, — смеялся он, — Несмотря на твои полные семьдесят шесть лет, ты всё такой же юный с юношеским максимализмом и горячей кровью в венах. Прекрасно, что ты смог сохранить это в себе.

Высший успокоился сразу после слов короля. Рядом с ним он действительно чувствовал себя мальчишкой, у которого из опыта только самостоятельное поглощение пищи и умение бегать с палкой в руке. За это было даже в какой-то степени стыдно. Ведь ему действительно уже был восьмой десяток, если считать только те года, когда он жил, а не находился в капсуле.

— Что ты хочешь? — спросил Отакар, после долгой паузы.

— Хочу, чтобы меня перестали считать зверем. Чтобы люди оставили нас с Мари в покое.

— Почему тогда ты не послушал её, когда она предложила сбежать от всех?

— Сбегать, как крыса с тонущего корабля? У нас не то положение, чтобы бежать, поджав хвосты! Чешский замок по праву принадлежит нам! Мы ничего не делали людям до тех пор, пока они не сделали шаг к нам.

— Тебе пора определиться со своей целью. Чего ты хочешь больше: поставить людей на место или быть всегда с Мари и забыть про всех остальных? — Отакар держал две этих цели на ладонях, как на весах, — Ты не сможешь добиться всего сразу. Люди никогда не оставят тебя в покое, пока ты сам про них не забудешь. А если станешь продолжать истреблять людей, как тараканов, вряд ли Мари сможет долго это терпеть.

— Ты сам размышлял о том, что рядом должны быть люди, которые будут за тебя даже с твоими промахами, — хмыкнул высший, понимая к чему клонит Отакар, — Мари именно такая и не оставит меня.

— Также я говорил о том, что ТЫ должен отдавать всего себя. А так, получается, что ты вновь полностью отдаёшься соблазну править всем и вся, а не быть с Мари.

На это Альвиан не нашёл нужный ответ. Рот слегка приоткрылся, чтобы сказать что-то против. Но король был прав в этом. Желание править и контролировать всё осталось, но под маской защиты своей возлюбленной. Какая низость! Из-за его эгоизма страдает человек, который меньше всего этого заслуживает.

— Так что ты выберешь?

— Быть всегда с ней, — нотки обиды и злости на самого себя пробежали в голосе высшего, — Как может быть иначе?

Отакар подошёл ближе к Альвиану и похлопал его по плечу. С его старого лица не сходила улыбка, из-за которой морщин становилось только больше. И после смерти он смог помочь ему. Император признался себе, что скучает по нему, как по наставнику и кумиру. Он бы никогда не подумал, что сам чешский король положит на его плечо свою могущественную, но такую лёгкую руку.

Яркая вспышка уничтожила приятную атмосферу чешского средневекового замка, где Альвиан мог почувствовать себя кем-то нужным. Всё растворилось в пустоте. Состояние спокойствия и решимости длилось недолго. Разрывающая боль в грудной клетке заставила Императора вдохнуть недостающий воздух в лёгкие. Он стиснул зубы и очнулся в тронном зале. Руки сами потянулись к месту, где горела боль.

Из груди торчал охотничий нож. Горячая кровь жгла кожу. На чёрной одежде не было видно красных пятен, но несколько капель от удара попали на деревянный пол. Убедившись, что кристалл на месте, высший вытащил острие ножа из себя. Ощущение не из приятных. Как только окровавленный кончик вышел из тонкой кожи, Император с облегчением выдохнул.

— Альвиан?

Девушка стояла так тихо и неподвижно, что её можно было и не заметить. За её спиной прятались двое учёных. Все были перепуганы, но мужчина не понимал, что происходило. Был ли причиной только он? И причинил ли он вред Мари? Беловолосая девушка была цела и вроде бы без ран. Её глаза округлились от страха и испуга. Давно ли она вышла из капсулы?

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил король, будто это не он только что вытаскивал нож из себя.

— Лучше ты ответь, — отрицательно замотала головой Мари, — Ты помнишь, что случилось?

Высший осмотрелся, вглядываясь в каждую деталь. Стена с чайными розами позади двух тронов стала чёрной. Присмотревшись, оказалось, что они сожжены. От лёгкого ветра лепестки и листья сыпались. Скоро от них ничего не останется. Два трона были опрокинуты в разные стороны. У одного даже сломались подлокотники. Все окна в зале разбиты. Осколков внутри не было, значит удар исходил отсюда.

— Это я? — с опаской спросил непонимающий Император.

— Да, — кивнула высшая и за ней кивнули Алиса и Вальтер.

Мари подошла к мужу и забрала из его трясущихся рук охотничий золотой нож, который был очень похож на тот, с которым ходил Виланд, муж Катарины. Голубые глаза мужчины бегали по разрушенному тронному залу, с ужасом реагируя на новые детали.

— Всё уже хорошо, Альвиан, — девушка прижала мужчину к себе, — Всё хорошо.

***

Вальтер вместе с Алисой нашли нужную комнату с капсулой в конце южного крыла, как и сказал Император. Оба учёных погрузились в свои размышления. Директор лаборатории нёс с собой портфель, в котором всегда лежал блокнот для записей. Имочень повезло, что высший направил их к беловолосой девушке. Они могли бы поговорить с ней, если пробуждение будет быстрым. В этом доктор очень сильно сомневался, но перестраховаться было необходимо. В записной книжке уже были сделаны несколько заметок из прошлого разговора с высшими людьми, но всей этой информации было катастрофически недостаточно для вечно жаждущего знаний мозга Андраша.

Мысли Алисы находились рядом с Рене. Нельзя было просто забыть тот факт, что Мари — жена Кровавого Императора. Как вообще так случилось, что они знакомы? Прошлая жизнь, реинкарнация. Эти слова говорили ровным счётом ничего. Почему Император зовёт себя Императором? В интернете, бумажных источниках не было ни одного правителя с подобным титулом, который выделялся сверхъестественными способностями или внешне был схож на этого беловолосого мужчину. В Лаборатории они слышали, что Мари называла его Альвианом, когда очнулась после капсулы и при первой их встрече. Но это всё равно мало, что говорило.

Гости опоздали. Открыв дверь в зал, работники Лаборатории обнаружили Мари лежащей на полу. Пар от испарявшейся жидкости ещё не полностью растворился в холодном воздухе, значит всё случилось недавно. Алиса подбежала к девушке и стала щупать пульс. Он нашёлся сразу. Сердцебиение высшей зашкаливало. В прошлый раз такого не было, но никто из учёных не знал: нормально это или нет. Вальтер переложил Мари на диван у окна. Шершавая ткань под ней сразу намокла.

Громкое дыхание с короткими стонами вырывалось из губ Мари. Каждый позвонок превратился в ком боли. Судороги поочерёдно охватывали разные части тела, отчего девушка часто вздрагивала. Глаза иногда приоткрывались, но мягкие руки забирали сознание королевы обратно в царство снов. Она слышала короткие перекидывания фразами присутствующих людей через тихое однотонное шипение.

То, что Мари увидела, находясь в капсуле, долго не отпечатывалось в сознании и не складывалось в одну логичную картину. Она вроде бы и видела какие-то образы, но настолько сюрреалистичные, что Дали мог бы спокойно списывать с них свои картины. Там точно был Альвиан, она. Исходы размазывались, будто их не дописали. Не было чёткого окружения, как в исходах с Аль-Камилем и второй коронацией Альвиана, а только красные и чёрные цвета вместо пейзажей.

— Как ты думаешь, что там сейчас происходит? — спрашивала встревоженно Алиса, пока Мари приходила в сознание.

— Не знаю, — Вальтер перечитывал свои записи, но не мог понять собственный почерк, — Беспокоиться об Императоре нам точно не стоит. Но что он сделает с невинными людьми? Они только выполняют указы сверху.

— Думаешь, он убьёт их?

Свистящие звуки из тихих превращались в оглушающие. От них трещали стёкла во всём замке и дрожали камни. Самолёт, которому принадлежали свисты, пролетал над крышей здания, где находились высшая с двумя учёными. Алиса смотрела на потолок и следила за воображаемым самолётом. Через несколько секунд вся конструкция замка задрожала от взрыва. Не так далеко послышался ещё один. И ещё. Девушка из Лаборатории подошла к окну. На небе была проведена чёткая линия от упавшей военной техники. Справа она пересекалась с ещё одной, а та с третей. Линии замыкались, и квадрат из тёмных линий окружал небо в месте к юго-востоку от Пражского Града. Там, предположительно, и происходило противостояние военных и высшего.

— Думаю, это и есть ответ на твой вопрос, — угрюмо произнёс Вальтер, встав рядом с девушкой.

Размышлять о том, что было в том месте — не самый лучший досуг, который мог представиться. Но как бы не хотела того Алиса, мысли сами приходили к этой теме. Она дрыгала ногой, стараясь отвлечься от всего, грызла кожу на губах, хрустела пальцами. Но ничего из этого не помогало. Вальтер видел её состояние, но говорить о том, что сейчас всё хорошо — наглая ложь, в которую она не поверит.

Мари аккуратно поднялась с дивана. Мокрая одежда притягивала холод, и всё тело высшей покрылось гусиной кожей. По две её руки сели доктор Андраш и Алиса. Они внимательно смотрели на девушку, спрашивая испуганным взглядом о её самочувствии. Язык не слушался их. Попробуй они сказать хоть что-то, получился бы инопланетный диалект, о котором никто не знает. Даже Мари.

Влажные волосы прилипли к лицу и лезли в глаза. Лёгкими движениями высшая смахнула их и не убирала руку со лба. Мир кружился, а ясности ума до сих пор не хватало. Но отсутствие Императора заставило беловолосую девушку забеспокоиться. Он всегда был с ней во время пробуждения и это делало его не таким сложным и болезненным. Капсула сверкала в лучах полуденного солнца, и этот блеск неприятно резал опухшие глаза проснувшейся девушки.

— Где Альвиан? — спросила она, хмурясь.

— В Праге объявили военное положение, — пытался начать с начала Андраш, — И сегодня утром отряд направился к Пражскому Граду, чтобы…

— Всё, дальше не надо, — скривилась жена Императора, — Он их перебьёт. Всех.

Когда директор Лаборатории начал говорить, перед ней сразу появились бешенные голубые глаза и улыбка. Кровь сворачивалась на свежих трупах экипированных солдат. Разрушенная площадь, усеянная признаками битвы. Открытые, но безжизненные глаза тех, кто должен был вернуться домой. Огонь и плотный чёрный дым, скрывающий всё светлое будущее. Призраки, кричащие о помощи.

Эмоции всех воинов золотой коалиции смешались в атомную бомбу внутри высшей. Прикоснись она к её душе, всё бы взорвалось, не оставив после себя ни одного намёка на адекватность и разумность. Но Мари огородила себя толстым забором из равнодушия, который не смог долго простоять у её мужа.

Его стих повторялся в сознаниях солдат и эхом скользил по разуму девушки.

— Что же ты делаешь? — спросила Мари, зная, что никто ей не ответит.

Высшая смогла полностью восстановиться к тому моменту, когда Альвиан упал во внутреннем дворе, безжалостно придавив своим телом молодые цветы. Пролежать так ему удалось недолго. Трое оставшихся в замке хотели самостоятельно перенести увеличенное до своих нормальных размеров тело Императора, но, оказавшись в нескольких сантиметров от него, мужчина медленно поднялся на ноги. Его голова закрутилась в разные стороны, отчего шейные позвонки громко захрустели. Палач, проливший кровь на площади возле собора Святого Николая, довольно улыбнулся и осмотрел стоящих перед ним. Мари сразу заметила изменившийся взгляд своего возлюбленного. Он стал чужим и холодным.

— Так и будете стоять, как столбы? — рыкнул он с высоты трёх метров.

Он прошёл мимо, восстановив свой рост. Король Чехии не обращал внимания на вернувшуюся жену, словно её здесь и не было. Это заметила не только она сама, но и Андраш с Алисой, обмениваясь непонимающими взглядами. Подобное поведение высшего раздражало и пугало Императрицу. Та самая бомба была возле стены, и в груди уже начинались первые ядерные реакции, ведущие к необратимым последствиям. Её шаги уверенно ступали на те места, где шёл мужчина в чёрном плаще. Даже чувствуя преследующую девушку, Император не смотрел назад, приближаясь к тронному залу.

— Альвиан! — закричала Мари, уже не владея своими чувствами, — Остановись, чёрт тебя возьми!

Мужчина открыл широкие двери в нужное ему помещение. Он окинул взглядом своё Императорское место и широко улыбнулся. От удовольствия вокруг него заискрились разряды, и даже высшая, находясь в нескольких метрах от него, ощутила их. Следовавшие за двумя беловолосыми учёные, не осмеливались подходить слишком близко. Резко изменившийся Альвиан, вернувшийся с поля битвы, не внушал должного доверия. Он мог бы запросто убить их, как и многих до этого.

— Он не изверг, — грубо, но с досадой, процедила сквозь зубы девушка, — Он не станет вас просто так убивать.

В свои же слова она верила с большим трудом. В последнюю очередь Мари хотела, чтобы Альвиана, ЕЁ Альвиана, считали кровожадным убийцей. Он не являлся таким! Никогда! Сейчас мужчина перед ней был не Ангел Чехии, которого поставил после себя сам чешский король — Пржемысл Отакар. Но кто же тогда?

— Мрачновато, — думал вслух высший, рассматривая интерьер, — Но это мне и нужно.

Император развёл руки в разные стороны, сосредотачивая энергию в руках. Он держал её, как шаровую молнию. Разряды расходились по стенам, очерняя блоки камней, из которых состоял весь замок. Мужчина получал от этого дополнительные дозы экстаза, но ничто не могло сравниться с тем, что он видел на площади. Прекрасное зрелище покорности и страха, вкупе с ненавистью и обречённостью.

— Альвиан! Хватит!

Девушка оказалась перед ним в одну секунду. Такая наглость не нравилась новому Императору, и для него было важно избавиться от этого. Беловолосая девушка с голубыми глазами смотрела на него с невиданной уверенностью. Она съедала его этим взглядом. Сердце высшего забилось в бешенном темпе, который был бы смертелен для обычного человека. Но для него подобное было лишь побочным эффектом, ударившего в голову, адреналина. На таком расстоянии, на котором они находились, Мари смогла разглядеть, как быстро увеличились чёрные зрачки в голубом море.

— Хватит что?! — загремел Альвиан, сжимая руки в кулаках, — Тебе самой не надоело останавливать меня? Ты же видишь, что твои слова пустой звук для меня, почему тогда ты продолжаешь стоять у меня на пути?!

Пока мужчина разрывался от злости, Императрица старалась сдерживать подобный взрыв внутри. Она поняла, что так сильно смогло изменить его. Голоса. Почему она сразу не подумала о них? Чтобы показать всю свою силу, высший решил использовать голоса подсознания, но не смог противостоять им после битвы. И теперь перед ней — всё, что он прятал от окружающих и самого себя.

— Верни себе контроль, Альвиан, — старалась разбудить мужа высшая, — Твоё подсознание тебя погубит.

Прятавшийся долгие годы в подсознании Император одним взмахом руки зажёг чайные розы позади девушки. Огонь слегка коснулся своими языками её спины, но одежда не успела вспыхнуть, как цветы. Мари телепортировалась в левую часть зала, тем самым сбив с толку поджигателя. Но замешательство длилось совсем недолго, и Кровавый Император нашёл другой ход. Его рука сделала странное движение в воздухе, рисуя круг. Его лицо перекосилось в кривой улыбке, глаза распахнулись насколько было возможно и, когда он моргнул, пространство вокруг схлопнулось. Ударная волна разбила всё, что возможно: стёкла в оконных рамах, огромные вазы с искусственными цветами, матовые стёкла на картинных рамках. Мари устояла на месте, но это стоило огромных усилий. Воспользовавшись ослабленным состоянием девушки, высший охватил её тело энергией и швырнул в ближайший трон. Не будь в ней столько энергии, переломанные кости срослись бы только через несколько недель. Секундная боль почти выключила Мари, но девушка стала бить себя по горячим щекам, и чёрные светлячки исчезли.

Обида сжала, наполненное кровью, сердце высшей, и слёзы сами полились из её глаз. Она видела перед собой Альвиана, который позволил себе сделать подобное. Не будь время на исходе, Мари бы разрыдалась, как маленькая девочка, прижав коленки к груди. Но нужно было действовать, пока Император не убил её прямо здесь. Чешский король уже стоял рядом с плачущей женой, наигранно изображая жалость.

— Хочешь сказать что-то ещё? — пригнувшись спросил мужчина в чёрном, — Или лучше помолчишь?

— Своей жестокостью ты всё равно ничего не добьёшься. Без своих сил ты жалкое ничтожество, — каждое слово больно било по душе девушки, ведь она не хотела говорить ничего подобного, — И правитель из тебя — ничтожный!

На провокацию высший громко засмеялся и махнул рукой. Мари услышала шаги. Она с ужасом посмотрела на вход и обнаружила там директора Андраша с Алисой. Их сознания находились под контролем Кровавого Императора, и они покорно шли по его указаниям. Мужчина вопросительно взглянул на жену, надеясь услышать другой ответ на вопрос, но королева хмыкнула, утерев слёзы:

— От этого моё мнение о тебе не поменяется.

На вторую телепортацию и перехват контроля ушло слишком много энергии. Высшая наблюдала за замершим Императором. Он стоял лицом к стене с сгоревшими розами, вибрируя глазами из стороны в сторону.

— Мари? Что происходит? — спросил Андраш, схватив Алису за руку.

Вместо ответа Императрица подняла ладонь, переводя внимание двух непонимающих людей на статичную фигуру мужчины. Она дёргалась, как зависшая игрушка на батарейках. Мари мысленно звала настоящего Альвиана, чтобы тот смог вернуться.

«Пожалуйста», — молила она.

В вытянутой правой руке высшего сверкнул нож. Мужчина стоял так с трясущимися руками, и его взгляд менялся по мере приближения оружия к телу. Наблюдавшая за этим беловолосая девушка хотела броситься к нему, но нож оказался в теле Императора быстрее, чем она решилась на это. Кровь брызнула на пол, и Мари видела каждую её каплю. Настоящий Альвиан наконец-то смог вернуть себе контроль, но всё, что он сделал до этого, осталось в подсознании.

— Альвиан? — спросила Мари, надеясь, что это действительно он.

На её теле не осталось ничего, что говорило бы о действиях высшего. И она хотела оставить в тайне то, что он хотел убить свою возлюбленную и жену, которую сам же вернул к жизни.

***

Мир трубил о глобальной тревоге в лице Кровавого Императора. Золотая коалиция ужасалась от такого массового истребления, и мысли об уничтожении опасности зашли в тупик. Какое бы действие они не предприняли, беловолосый мужчина превратит их в фарш или чёрных сущностей. Если кто-то и мог рассказать подробности о захватчиках, то это был доктор Вальтер Андраш, но и он находился под защитой самопровозглашённого Императора. Мнения разнились. Одни считали, что предпринимать что-то против всемогущих людей — самоубийство, и шанс выжить есть только если подчиняться им. Другим идея о тотальном контроле сомнительной личности не нравилась, и чувство собственного достоинства твердило, что подобный режим им не нужен, а избавляясь от Кровавого правителя, они автоматически избавляются от него. Церковь придерживалась своего: Император — антихрист, а значит скоро наступит Страшный суд, а до этого времени необходимо не искушаться. И все они не могли спокойно спать. Никогда нельзя быть уверенным в том, что этот беловолосый безумец не ворвётся в твоё сознание и не убьёт тебя твоими же руками.

Выслушав рассказ высшей о том, что произошло после его возвращения в замок, Альвиан не стал долго там задерживаться. Он не был уверен в том, что подобное помешательство не произойдёт снова. Голоса подсознания продолжали нашёптывать, как змеи-искусители, страшные вещи.

«Они продолжат нам мешать! Высшие не могут жить вместе с обычными людьми, и будет лучше всем, если одно звено убудет. Выживают сильнейшие, а люди таковыми не являются».

«Они боятся. А нет лучше рычага давления, чем страх. Ими можно манипулировать, как угодно, они всё выполнят. Брат пойдёт на брата только по одному твоему приказу, и в вымирании целой расы не будет твоей вины. На ИХ руках будет чужая кровь».

Император стоял на подстриженном газоне в окружении низких композиций из кустов. Замок Леднице переливался зелёными, голубыми и жёлтыми цветами, как драгоценный камень. С того дня, когда высший был здесь последний раз, он разросся, как могучее дерево, и теперь крепко держался корнями за своё место. Такая трансформация происходила со всеми дворцами, замками и резиденциями. Каждый правитель желал переделать своё жилище под свой вкус, и они имели на это право. Ничто не может улучшить деятельность, чем приятная уютная обстановка вокруг. Но, вспоминая тот недолгий год своего правления, Альвиан осознал, что для него толчком к власти было собственное желание и Мари. Для неё он хотел перекроить не один замок, а целую страну, а затем и мир. Чтобы их дом не ограничивался каменными стенами. С космоса их голубой шар выглядел бы, как цветущий сад. Мари была бы счастлива. Их дети и они сами жили бы в идеальном мире без войн, человеческого лицемерия и прочей грязи, которой было предостаточно во все времена. Что он наделал?

Небо затягивалось серыми облаками, которые не хотели отдавать земле всё солнечное тепло, принадлежавшее ей. Плотный небесный туман медленно плыл к горизонту, где всё могло бы кончиться. Но конца в этом мире нет, как и начала. Можно ли было исправить это всё? Или в жизни действительно не было какого-то ластика, стирающего определённые моменты? Как жаль.

Та сила, которая обещала быть проводником в счастливую жизнь, стала стариком Хароном. Вместе с ней они медленно плыли к этому дню, когда всё раскололось. Всё превратилось в длинную череду из чёрных дней, сопровождающимися смертями и беспамятством. Не возвратись Альвиан сюда, всё было бы хорошо. Мари бы даже не вспомнила о том, что когда-то знала его. Ей было бы так намного легче. Мари…

Император уловил прекратившееся движение подстриженных ветвей кустарников вокруг него. Серое море над ним замерло. Он вновь оказался в фотографии, которую делали истинные. Именно их сейчас не хватало.

Лолита висела в воздухе. На фоне светлого замка её тело выглядело, как камуфляж. Её выдавали только синие узоры, сияющие не хуже солнца. Альвиану пришлось зажмуриться, чтобы увидеть нейтральное выражение лица истинной. Но её пустые глаза иногда выдавали обеспокоенность.

— Пришла меня отчитать? — спросил беловолосый король, — У меня и без тебя, вроде, неплохо это получается.

«Я пришла, чтобы вычеркнуть вас из человеческой истории, — монотонно излагала свои планы Лолита, — Я не могу больше видеть, что вы творите. Мы создали капсулу и кристалл не для этого. Нашими задачами были защита людей и процветание расы, но я вижу совсем не это».

— Можешь убить меня и забрать свой кристалл, если тебе это так важно, — безразлично ответил Альвиан.

«И я это сделаю».

— Что будет с Мари?

«Она умрёт безболезненно, могу тебе пообещать».

Смешок вырвался из груди высшего. То, что он услышал звучало нелепо. Лолита и правда решила, что он согласится на такой исход? Могла бы и соврать для большего убеждения.

— Не-ет, — протянул высший, и голоса змеев внутри него одновременно с ним закричали, — Я уйду в пустоту только с тобой! Даже не смей думать, что у тебя выйдет хотя бы дотронуться до Мари!

Мощный взрыв пошатнул подстриженную траву и низкие кусты. Альвиан чувствовал своё тело только наполовину, другая принадлежала животному подсознанию. Руки раскрылись в объятиях. Пальцы неестественно скрючились, как при артрите. Воздух заискрился, превращаясь в маленькие салюты вокруг высшего. Энергия была везде, и он это чувствовал.

Лолита просочилась в пространство между струнами энергии, уничтожая каждую. От этого силы беловолосого мужчины должны были убавиться. И он это сразу почувствовал в виде резкой слабости и головокружения. Его стало разрывать в разные стороны, как приговорённого к четвертованию. Только вместо верёвок — энергия истинной, а вместо конечностей — всё составляющее высшего: молекулы, атомы и энергия внутри ядер. Каждая попытка вытянутой фигуры сделать последний рывок сопровождалась взрывами и оглушающими импульсами. Под ногами Алвьиана уже образовались две ямы, которые помогали ему удержаться на месте. Его сила удивляла Лолиту. На её счету уже были подобные экземпляры, использующие силу высших во зло, но никто не мог долго продержаться против неё. Мало того, в их прошлой схватке, Кровавый Император смог взять под контроль её разум и практически уничтожил и истинную, и себя. Его самоотверженность могла бы быть во благо людей, если бы он не сломался так быстро после одного предательства.

Яркие голубые глаза Альвиана устремились на Лолиту. Через поднявшуюся пыль они светились, как две звезды в тёмном космическом пространстве. Одна часть губ поползла наверх и остановилась, превращая обычную улыбку в звериный оскал. Истинная успела увернуться от столпа сосредоточенной энергии, которая перенаправилась в неё, словно свет отражённый зеркалом. Он рассеялся рядом с разноцветными стенами замка Леднице. Разрушать замок, с которым связаны тёплые воспоминания, Альвиан не планировал. Он был для него, как святыня, уступая место разве что Пражскому Граду.

Лолита ослабила хватку, что дало возможность чешскому беловолосому королю поднять языки пламени, подобно Вулкану, до самого неба. Жар проходил сквозь истинную, меняя темп энергии внутри. Император был хирургом. Он видел своими светящимися глазами весь богатый энергетический мир истинной, как рентгеновским аппаратом. Менял волны жизни местами, что заставляло истинную корчится в приступах агонии. Очистительный огонь пожирал энергию беловолосой фигуры и сбрасывал её, как ненужный груз, в атмосферу в виде электрических взрывов. Если бы люди могли видеть это, то сравнили бы подобное зрелище с молниями, бьющими из огня на земле в небо.

Энергия высшего закончилась, когда от Лолиты ничего не осталось. Энергия, которой она и являлась, разнеслась по всему миру. Истощённый Император упал в объятия чёрного газона. Вибрировал каждый сантиметр его ослабленного тела. Приступы судороги охватили даже шею, отчего Альвиан мог задохнуться. Использовать такое количество энергии было опасно, но состояние, в котором он пребывал, не самое страшное, что могло произойти.

Если бы всё закончилось так легко, Кровавый Император не сомневался бы в том, что он обладает силой, не уступающей силе истинных высших. Это могло бы значить и то, что их слова — не имеют веса и слушать их можно по собственному желанию.

Органы, о наличии которых король уже давно забыл, синхронно сжались. В горле образовался ком, с которым подача воздуха была невозможна. Альвиан избавился от него с помощью кашля. Кровавые сгустки окрасили сожжённую землю рядом с высшим. Но даже после этого воздуха катастрофически не хватало. Острые камни царапали горло изнутри, и своими тонкими краями впились в мышцы. Испуганный от такого состояния беловолосый мужчина вскочил на четвереньки и зажал горло в дрожащей руке, надеясь, что это поможет. Но всё было бесполезно. От кислородного голодания высший терял сознание. Медленно, будто кто-то специально хотел, чтобы его муки длились дольше.

«Избавиться от истинных ровно тому, что избавиться от пустоты, Альвиан, — спокойный голос Лолиты просверлил голову короля, — Я — энергия. И распределить меня по вселенной, как масло по хлебу, не означает убить меня».

Оголённые ноги истинной были над землёй, и высший смог их увидеть перед тем, как его тело стало прижимать к мягкой сгоревшей почве. Его никто не трогал, но воздух сам становился тяжелее, вдавливая Императора своей огромной ногой. Так вот, что чувствуют насекомые, когда их давят.

Альвиан засмеялся на такое глупое сравнение. Насекомым он себя, конечно, не считал, в отличие от истинной высшей, левитирующей над его расширяющимся телом. Если это вызывало улыбку, то мысль о том, что Мари умрёт от рук Лолиты возрождала злость. Как бы ни старался высший сосредоточить энергию, из пустого колодца воду не достать. Только бесполезные телодвижения и умирающая надежда. Император прекратил пытаться сделать что-то и отдался в руки неизвестности.

— Не время расслабляться, Альвиан.

Быть того не может. Этот голос вернул мужчину обратно на пепельный газон, где Лолита избавлялась от него. Воздушная нога исчезла, и лёгкие наполнились горячим воздухом. Энергии до сих пор не было в должном количестве, но король чувствовал, как она увеличивается и циркулирует вместе с кровью. Резкие движения вызывали режущую боль в мышцах, и Император со скоростью ленивца попытался проползти назад, подальше от Лолиты.

Спиной он упёрся в холодную стену. Чёрные пейзажи с сияющим замком Леднице вдали заменились привычным длинным замком в Праге и садом, откуда высший недавно сбежал. За ним возвышался собор Святого Вита. Лолита появилась вместе с Мари. И Альвиан её не узнал.

Белые волосы развивались вокруг неё, закрывая оголённое тело с рисунками, как у Лолиты. Голубые глаза превратились в белые пятна. Две девушки стали подобны друг другу, и Лолиту подобное не устраивало. Её светлые брови дёрнулись и несколько чётких морщин отпечатались на лбу. Вторая истинная не стала долго думать и десяток её копий появились среди деревьев. Лолита повторила за ней, не меняя выражение лица.

Альвиан мог видеть только как копии мелькают в разных местах, иногда расщепляясь в воздухе, подобно фантомам. Настоящие истинные стояли друг напротив друга, пока вокруг них происходили бои двойников. Сад умирал на глазах от вспышек энергии. Зелёные листья вяли и засыхали, падая к ногам девушек. Лёгкий запах опавших сухих листьев заполнил весь двор Пражского Града.

«Ты не должна его спасать, Мари, — злобно говорила Лолита в голове новой истинной, — Он опасен. Для всех и для тебя тоже».

«Я не собираюсь его предавать, — отрицала Мари, — Я помогу ему вернуть контроль и веру в людей».

«Это невозможно. Он уже выбрал свой путь. Как и ты».

Первая истинная сплела пальцы рук вместе, и тело жены Императора вытянулось струной. Тонкая полоска из фундаментальных составляющих девушки сверкнула прежде, чем исчезнуть. В следующую секунду Мари стояла позади Лолиты вонзив ладони в её голову. Свет ослепил наблюдающего за противостоянием истинных короля, не способного подняться на ноги. Тепло развеялось по округе красными сгустками, которые проходили через любые предметы. После громкого хлопка всё вернулось обратно, и при нормальном освещении была видна изменённая Мари под иссыхающим деревом. Теряющие свою сочность листья падали на неё, пряча от Лолиты. Та стояла на том же месте, где и до этого, но её синие узоры, нарисованные потоками энергии, краснели и пустые глаза наливались кровью. Высший и не мог подумать, что у истинных она тоже есть.

Из появляющихся по всему телу ран сочилась алая густая кровь Лолиты. Осмотрев себя, она медленно повернулась к девушке под деревом и одарила мужчину у собора злым прожигающим взглядом. Пятна крови оставались от каждого шага истинной. Возвышенная над Мари девушка подняла руку и с криками ярости воткнула её в грудь Императрицы. Вторая открыла рот, но не послышалось ни звука, только хрипы от трудного дыхания. Красная фигура становилась всё больше похожа на человека. Белые волосы уже в некоторых местах отливали жёлтым и светло-русым. Две чёрные точки пробились через красную пелену в глазах. Мари смогла забрать у неё большую долю энергии, отчего и происходили подобные изменения.

Императрица схватила руку, которая продолжала искать что-то внутри неё, и энергия заискрилась возле них. Лолита стиснула зубы от боли, но не делала никаких попыток вырваться из захвата королевы. Инитиум, с помощью которого Мари и смогла стать истинной, испарялся из физического тела. Метаморфоза не прошла до конца, и девушка не являлась чистой энергией, как Лолита. Нужно было больше времени.

«Пора остановиться, Лолита», — передавала мысли Мари, пытаясь вразумить истинную.

«Остановлюсь, — её мысли звучали тихо, — Как только избавлю людей от вас».

«Мы уйдём сами от них. Дай нам шанс!».

«Я дала его, но вы всё испортили!».

Лолита забирала свою силу, чтобы не потерять энергетическую оболочку окончательно. Ей всё сложнее удавалось контролировать потоки энергии, и она была на грани потери сознания. Истинные сияли, как маяк, забирая друг у друга жизненно необходимую энергию. Холодный воздух выталкивал горячий. Сильный ветер поднимался в замершем мире, кружа листья по всему саду. В небе гремел гром и несколько молний сверкнули, раскинув электрические ветви по всему темневшему куполу.

Император чувствовал, как энергия вихрем кружилась по всему пространству, где центром были две истинные. Он попытался несколько раз встать, но сильный ветер прижимал его к чёрным стенам собора.

Мёртвые растения закрыли место, где находились девушки, и видеть происходящее стало невозможно. Воздух накалился за одну секунду и обжигал тело. Альвиану приходилось использовать свою и так невосстановленную силу на то, чтобы не сгореть. Стена из сухих листьев и веток заискрилась и вспыхнула. Яркое пламя поднималось до самой высокой точки собора Святого Вита. Высший слышал треск огня и гудение ветра где-то сверху.

Завеса спала, и чёрный дождь из пепла медленно устилал каменную площадь. Две истинные висели высоко над Пражским Градом, рассредоточивая энергию по плоскости возле них параллельно земле. Эти потоки заряжали воздух и меткие удары молний несколько раз повредили замок. То, во что это перерастало, ужасало Альвиана. Они могли уничтожить всё, до чего дотянется их энергия.

Тишина. Все звуки пропали, и король слышал только собственное дыхание. Он не отводил взгляда от Мари, но боковым зрением увидел стоящую недалеко от него фигуру Адама. Истинный тоже задрал голову, но из-за большого капюшона, его эмоции нельзя было увидеть. Колющая энергия дошла до высшего. Страх?

Адам захватил двух истинных и, дёрнув рукой вниз, сбросил их на землю. Пыль из пепла поднялась от упавших тел. Пока девушки вставали на ноги, мужчина в коричневом одеянии не двинулся с места. Лолита с опаской посмотрела на второго истинного, но не стала ничего предпринимать. Мари, ослабленная непривычными действиями с энергией, подняла пустые глаза. Но Император, даже так смог уловить тревогу внутри своей жены. Мужчина в чёрном пальто перекинул своё тело вперёд и хотел ползти к истинным, но звук выстрела остановил его.

Истинный стоял с поднятым пистолетом, из которого была убита Лолита. Её вытянутое тело расщепилось, как десятки её копий до этого. Дуло оружия нацелилось на Мари. Истинная стояла на месте. Она даже не могла моргнуть. Адам держал её в своих руках, и в отличие от Лолиты, у него получалось удерживать контроль намного лучше. Кровавый Император собирал последние силы, но второй Адам преградил ему путь и тёплая рука истинного коснулась его лба. Энергия не восстанавливалась и контроль высшего потерялся. Лицо мужчины в рясе выражало сожаление, но почему-то Альвиан не верил этому.

«Не волнуйся, Альвиан, — грустный голос истинного эхом прошёлся по стенам Пражского Града, — Так нужно».

— Что ты собираешься делать?! — кричал Альвиан от беспомощности и чувствовал горячие слёзы на лице.

«Завидую, что у тебя такие сильные чувства к ней, — улыбка скрасила тень на лице Адама, — Нечасто я встречал подобное, но скажу только то, что ты смог меня удивить, Ангел Чехии».

— Не надо, — молил Император, сорвавшимся голосом, — Прошу…

Мужчина ничего не ответил и исчез. Очередной выстрел полностью уничтожил высшего. Он перестал чувствовать своё тело и сознание. Падающее тело Мари в тёплом воздухе уходящего лета, двоилось в его глазах. Беловолосый мужчина замер и наблюдал за тем, как он лишается собственного счастья. Вместе с ней умерло всё: прекрасный мир, яркое солнце, цветущий сад, запах цветов, спокойствие, он. Сердце Кровавого Императора остановилось, и вместо него запульсировала пустота, прогоняя по телу яд.

Он смог перебраться к тому месту, где лежала Мари. Её уже не было в живых, но частички запаха роз до сих пор витали вокруг неё. Альвиан упал и прижал тело мёртвой девушки, даже не чувствуя своих рук. Его грудь быстро вздымалась в приступах. В горле он чувствовал щиплющее сжатие. Срывающиеся воющие звуки исходили из самого нутра высшего. Он покрывал мокрыми от слёз поцелуями остывающие щёки и лоб возлюбленной. Даже сейчас её лицо было невероятно красивым. Идеальным. Она не могла умереть.

— Мари, — выговаривал её имя Альвиан между всхлипами, — Мари…Дорогая Мари… Проснись…Это не может быть правдой…Я не мог допустить подобное…Мари…

Она молчала, и этим разрывала мужчину на маленькие куски, полные боли. Император прижался к груди погибшей жены, впитывая уходящее тепло. Он хотел в последний раз почувствовать то спокойствие, которым могла одарить только она.

Шорох от чьих-то медленных шагов высший услышал только когда их хозяин оказался рядом. Алиса смотрела на девушку в объятиях Императора. И увидев, что она мертва, зажала рот рукой, и большие капли солёных слёз сразу скатились по бледному лицу. Альвиан заметил в её руке тот самый пистолет, с которого стрелял Адам. Прилив горячей злости окутал высшего, и он вскочил с места, схватив за воротник футболки девушку. Она отпустила из рук оружие и схватилась за руку мужчины. Красное от слёз лицо смотрело на Алису, и ей было страшно и обидно одновременно.

— Откуда он у тебя?! — взревел Император не своим голосом.

— Отпустите, — шепнула Алиса, шмыгая, — Не могу дышать.

Понимая, что уже ничего не изменить, высший выполнил просьбу работницы Лаборатории. Агрессия превратилась в отчаяние, и плечи мужчины вместе с головой опустились. Большая рука прижалась к потному лбу. Альвиан закрыл глаза, пытаясь прийти в себя.

— Я не знаю, как это произошло, — Алиса прижимала руки к себе и мотала головой, — Правда! Я… я находилась вместе Вальтером, а потом очнулась уже здесь с этим пистолетом. Я не делала этого специально! Я ничего не помню!

Альвиан поднял с земли пистолет и сдул с него пепел. Энергия ударила с необычайной силой. Для оружия это было странно. Император вытащил патроны и стал внимательно их осматривать. Чистые сверкающие гильзы. Ничего необычного, но…

— Инитиум, — догадался высший, — Он убил их инитиумом.

— Что? — не понимала Алиса.

Безумные мысли бегали в сознании высшего. Даже подсознание высказывало своё недоверие подобным идеям. Но… с другой стороны, разве у него был выбор? Не успел он обрести, как уже потерял. Он остался высшим, но смысла в его силах теперь не было. Ему не хотелось их использовать не для неё. Жизнь без Мари превратиться в ад, в котором он пребывал полвека до их второй встречи. В помешательство. В наваждение. Альвиан не хотел продолжать жизнь Кровавого Императора с будущей потерей контроля над собственным подсознанием. Лучше обрубить всё на корню.

Сорвав кристалл с шеи, мужчина в чёрном уничтожил его в своей руке. Фиолетовые осколки посыпались на чёрные остатки сада, который Император подарил Мари. Быстрыми движениями король зарядил пистолет и приставил его к виску.

— Не надо этого делать! — вскрикнула Алиса и схватила мужчину за руку.

Ангел Чехии перевёл взгляд с испуганной девушки на свою возлюбленную, лежавшую в пепле с синеющим лицом. Кроткая улыбка осветила лицо Альвиана, и работница директора Андраша поняла, что решение уже было принято. Она отошла от мужчины и обняла себя дрожащими руками.

Лёгкий ветер надвигающейся осени поднял пепел с земли и закружил по всей площади в прощальном танце. Белые волосы и чёрный плащ короля развивались вместе с ним. Тёплые лучи солнца выбрались из плотных туч и подарили на прощание свой свет. Прага прощалась со своими правителями, теряя последнюю надежду на свой расцвет.

Император нажал на спусковой крючок, и его тело упало рядом с Мари.

Алиса стояла, опустив голову, как на кладбище перед могилой. Вальтер Андраш прибежал на выстрелы и, увидев одиноко стоящую девушку, прижал её к себе, расспрашивая о произошедшем. Алиса медленно рассказала обо всём, что помнила, прерываясь на то, чтобы протереть лицо от слёз. Директор Лаборатории был удивлён подобным исходом. И как учёный, не мог не огорчиться. Не оставалось ничего, что помогло бы ему в работе над высшими людьми. Но теперь они могли быть уверены в том, что Прага и весь мир вернётся к прежней жизни. Правление Кровавого Императора навсегда останется в истории. А чтобы оставить и свой след, доктор Вальтер Андраш поместил тела высших в капсулы в Карловом Университете, как доказательство их существования. Это могло бы помочь в исследовании человеческих возможностей, но, к сожалению, учёный, исследовавший капсулу, погиб от лейкемии незадолго до рождения своего сына.

Алиса приходила вместе с маленьким Михаилом на могилу Вальтера, рассказывая о том, каким великим умом он был. Мальчик загорелся идеей отца создать высших, и пошёл по его стопам, став учёным в области биохимии и главным профессором в Лаборатории Человеческих Аномалий в Карловом Университете, где хранились тела Мари и Альвиана. История высших была загадкой, которую он хотел решить.

Человечество долго не могло забыть появление беловолосых людей, которые перевернули мировоззрение всего научного мира. Но страх возвращения Кровавого Императора, даже после его смерти, жил в сознании людей.

Эпилог

Смерть. Предательство. Уважение. Любовь. Страх. Ненависть. Верность. Самопожертвование. Смерть.

Все моменты повторялись друг за другом, эмоционально истощая. Бесконечные потоки мыслей сливались в протяжной шум, но иногда знакомые фразы вырывались из звукового хаоса. Кому бы они не принадлежали, внутренние чувства остро на них реагировали. Эмоции резали, затем снова скрепляли отрезанные куски сознания, чтобы потом вновь их разъединить. Не было ни одного короткого момента, когда бы всё прекратилось.

Каждый новый круг становился ярче, а проживать его — сложнее. Не было никакой физической боли или физического удовольствия. Это бы точно было легче, чем то, что он чувствовал. Эмоциональный ад, в котором ты не можешь умереть. Через какое-то количество кругов (сотню, тысячу или миллионы?) даже хорошие воспоминания прекратили выполнять свои цели — приносить радость и ликование в душевное тело. Всё становилось невыносимым. Любовь, которую Альвиан превозносил, сейчас стала ненавистной. Она ничем не отличалась от ненависти. Понятия менялись местами, и Император уже не знал, что он чувствует, и что чувствовал раньше. И чувствовал ли вообще?

Безразличие наступило спустя вечность. Он всегда был близок к нему, но остатки человеческой сущности, которые заключались в эмоциях и чувствах, мешали полному забвению. Оно, как тёплые солнечные лучи после ледяной воды: сначала вся кожа жжётся и тепло кажется холодом, но потом вода испаряется и горячие световые волны начинают греть тебя.

Эпизоды жизни продолжали повторяться, как на зацикленной плёнке, но Альвиану уже было всё равно. Его непоколебимость иногда ломалась на последних минутах, где перед ним лежала девушка. Лица людей уже полностью размазались в его сознании, и узнать кого-то стало невыполнимой задачей. Но именно к ней чешский король продолжал испытывать, хоть и утихающие, но чувства. Долго ли это продлиться?

«Ты сможешь, Альвиан, — женский тихий голос говорил это всё чаще, и многие люди из воспоминаний повторяли за ним, — Не уходи. Не забывай меня».

От воспоминаний остались только чёрно-белые силуэты, но и их было уже сложно отличать друг от друга. Они начинались и заканчивались намного быстрее, ведь многое стало забываться. Ни чувств, ни эмоций. Затухающее сознание. Последние вспышки осознанных мыслей перед бесконечным глубоким сном. Звуки сходили на нет, и их шёпот ещё больше убаюкивал Императора.

«…Судьбой ты можешь их, задумавшись, назвать… Не оставляй меня…».

От этих слов Альвиан почувствовал пульсирующее беспокойство по всему сознанию. Не оставлять. Не оставлять!

Цветочный запах окружил его. Он всё ещё не помнил, кому он принадлежит. Образы закрутились в ускоренном темпе, перематываясь вперёд и назад в нелогичном порядке. Что-то мелькало двадцать пятым кадром, и оставалось в сознании мужчины некоторое время. Беспокойство нарастало и почти доходило до паники. Альвиан не знал ничего и никого! Подсознание боролось с сознанием за то, чтобы уйти в долгожданный покой и забыть прошлое. Слишком многое произошло, что Император хотел бы исправить, но не мог. Поэтому лучшим решением было забыть. Даже то, что согревало его.

Бесконечное кино остановилось. Миллионы кадров с одной и той же фигурой замерли в тёмном коридоре, как экспонаты на выставке художника. Перебрасывая своё внимание с одной фигуры на другую, король видел её всё чётче. Сначала появились большие глаза с чёрными густыми ресницами и бесконечной любовью внутри их голубой радужки. Пухлые розовые губы растягивались в милой искренней улыбке и немного увеличивали маленькие щёки. Белые распущенные волосы, закрывающие тонкую оголённую талию. Он не знал её, но готов был поклясться в том, что любит эту девушку, зная только по этим образам. На последнем кадре, нарисованном из вернувшейся памяти, беловолосый голубоглазый ангел протягивал свою тонкую руку навстречу мужчине. Её окружал пышный сад из зеленеющих молодых деревьев и опадающих розовых лепестков, на месте которых скоро появятся спелые плоды.

Альвиан подвинулся к ней, надеясь рассмотреть лицо прекрасной незнакомки получше. Её фигура неожиданно ожила и схватила наблюдателя. Он оказался внутри этого кадра. Запах свежей травы стократно увеличился, разносимый тёплым вечерним ветром. Девушка кружилась вокруг себя, пока Император наслаждался бурлящими внутри него забытыми чувствами. Это воспоминание было самым приятным, но почему-то сейчас вызывало необоснованную грусть.

Беловолосая девушка положила трясущиеся руки мужчины на свой живот и загадочно посмотрела на него искрящимися глазами. Тишина разделяла их, не давая Альвиану понять, о чём говорит незнакомка. Её маленькие ручки гладили его грубую кожу рук и делали круговые движения. Император прислонился ухом к мягкому животу и голос беременной девушки наконец-то победил сводящий с ума звон.

— Я беременна, мой дорогой Альвиан, — мягкий спокойный голос сжал сердце мужчины, стоящего на коленях.

— Мари, — шепнул чешский король неосознанно, — Я тебя не оставлю.

Император, который после его физической смерти стал состоять только из энергии, терял свою силу. Мари старалась сохранить её, но, если Альвиан не сможет сам справиться со своим сознанием и подсознанием, даже она — истинная — не поможет ему. В том месте, где они находились, не существовало времени. Императрица направляла свою энергию для того, чтобы окружение были чем-то похоже на Пражский Град. Когда проснётся её муж, он будет очень рад знакомой обстановке.

Но воспоминания исчезали вместе с ним и надеждой девушки на его пробуждение. Этот путь не должен был закончиться так. Несмотря на то, что исходов великое множество, Альвиан должен был справиться и стать истинным, как и она. Мари в него верила.

После того, как беловолосая королева прочитала строчку знакомого стихотворения, лицо Императора нахмурилось. Каждая мышца дёргалась, как от боли, но такого не могло быть. Взяв руку мужчины, Марисосредоточилась на том, что он видел. Она стала невидимым зрителем той сцены в саду. Ангел Чехии, терявший собственное прошлое, вспомнил имя своей жены.

Он вернулся из забвения с внутренним страхом. Если бы у него было сердце, оно бы выскакивало из груди и разорвалось, не выдержав такой сумасшедшей нагрузки. Очнувшись, чешский король сразу ощутил лёгкость, как в первые дни своей метаморфозы. Отречённый от собственного тела и теперь окончательно. Рядом сидела Мари с счастливым лицом в своём синем платье. Альвиан смотрел на неё, и чувствовал, что она не та. Её энергия стала совсем другой. Не чужой, но отличной от той, что была во время метаморфозы в высшую. Только это совсем не значило, что теперь он не чувствовал к ней прежней любви. Даже наоборот, всё, что он помнил, усиливало её, как увеличительное стекло.

Император потянулся к девушке и сжал её тело в своих объятиях. Он гладил её по волосам, повторяя, как сумасшедший, слова о том, что она живая. Может это просто приснилось ему? Воображение уставшего разума? Что угодно! Но теперь это было не так важно. Альвиан не мог остановиться перебирать все части Мари в своих руках, как конструктор. Ему было недостаточно собственных тактильных ощущений для того, чтобы убедиться в правдивости происходящего.

Беловолосое прекрасное видение короля в ответ гладило его лицо и заботливо убирало растрепавшиеся волосы за ухо. В каждом движении Мари было столько любви, что мужчина считал свою любовь недостаточной и недостойной её. Он перехватил тонкие кисти и прижался к ним губами. Мари не просто пахла цветами, она и была цветком! Нежный, красивый, благоухающий. Ей нужна была забота и уход от него, но он же и стал причиной её увядания.

— Как это возможно? — спросил Альвиан, не убирая далеко от своего лица руки истинной, — Я умер, и моё сознание сошло с ума? Или ты мой проводник к пустоте?

Мари засмеялась на такие предположения мужа:

— Всё намного лучше, мой король. Мы теперь истинные и можем находится вне всего земного. Считай, что это наша жизнь после смерти.

— Но… Адам убил вас, — не понимал мужчина.

— Истинные не могут умереть, — повторила Мари за Лолитой, — Они — энергия, которая никогда не исчезнет, потому что она фундамент всего сущего. И… судя по твоему непонимающему выражению, я должна рассказать об этом более подробно.

Альвиан кивнул, потому что подобное он слышал от второй истинной. И он не понял, как тогда, так и сейчас.

— Я попросила Джакуба сохранить осколок закалённого инитиума, который ты носил у себя на шее. Он должен был пригодиться для самых печальных исходов. И, когда я впервые увидела тебя после перерождения… твоё лицо, твои пустые глаза, злость, которую ты прячешь, обиду, я поняла, что это будет один из этих исходов. Когда произошло противостояние с золотой коалицией, мне пришлось сделать тоже самое, что и ты для метаморфозы: внедрить в своё тело сохранённый инитиум. Мне удалось пережить переход от высшей к истинной, но не без помощи Адама. Я не сразу стала истинной, иначе я бы не выжила. Он пообещал помочь мне и с полной метаморфозой, но после того, как я умру, получив нужное количество энергии. Адам застрелил нас во внутреннем дворе. Моя физическая оболочка, как и твоя, остались в Праге. Так как у меня энергии уже было, как у истинной, твоей не хватало для возрождения в этой форме. Ты был уже одной ногой в своём следующем воплощении, но смог вовремя очнуться. Я лишь помогала сохранить энергию.

— Какое безумие, — высказал Альвиан своё мнение, вспоминая свой страх, вызванный смертью Мари, — Я думал, что это конец. Что я больше не увижу тебя.

— Теперь подобного не повторится, — улыбнулась Мари и поцеловала мужа, — Если ты, конечно, не захочешь вновь поиграть с людьми.

— К чёрту людей, — Император не хотел отпускать девушку и сильнее прижался к нежным губам, — Я люблю тебя и не хочу терять в третий раз. Просто не вынесу.

— И я люблю тебя, мой Альвиан, — шептала истинная, — Как ты и хотел: весь мир теперь создан только для нас. И никто нам не помешает.

***

Прага не могла отпустить своего короля. Мари уговорила Альвиана помочь людям с надвигающейся катастрофой в виде «Демона в чёрном бархате», как его потом прозовут. То, что этот парень похож на него, заинтересовало истинного. С момента его физической смерти прошло почти полвека. Проклятые пятьдесят лет! Он вновь в столице совей родины, но теперь в лице, как окрестил его Отакар, Ангела Чехии.

Михаил Андраш — сын Вальтера Андраша управлял Лабораторией Человеческих Аномалий или, как в народе, ЛЧА, находящейся в Карловом Универстете. В двести семнадцатом кабинете стояли две капсулы с высшими, подключенные к компьютерам всем многообразием проводов. Датчики поочерёдно пищали, говоря о стабильном мёртвом состоянии заключённых. Мужчина в своём любимом чёрном плаще хмыкнул. Люди думают, что они смогут восстать? Как зомби?

— Мне кажется, это было бы даже весело, — смеялся Адам, стоя рядом с Альвианом, и сразу же поменял тему, — Уже решил, что будешь делать со всем этим?

— С чем? — не понял Император.

— Со своим потомком, конечно же, — преподнёс мужчина, как очевидное, — Он копия тебя. Даже по характеру. Такой же вспыльчивый и закрытый.

— Ещё не решил. Но знаю точно, что кроме него, никто не сможет побороть внутренние голоса. Я уже побывал во многих вероятностях, и даже горд за своего дальнего сына.

Альвиан посмеялся. Его прервал мужчина в белом халате в компании других ассистентов в подобных костюмах. Никто из них не видел двух истинных, стоящих среди обычных людей. Лысый мужчина подошёл к главному столу и проверил показания. Что-то покрутив в проводах, он недовольно цокнул. Со стороны Михаил был очень похож на своего отца. Только волос на его голове намного меньше, зато амбиции они могли бы разделить на двоих. Император уже знал, что этот умный мальчишка станет причиной следующей катастрофы.

Находиться в ЛЧА было уже не за чем, и Ангел Чехии направился в следующую точку назначения. Она находилась во Франции. Здание, по которому прогуливался Альвиан, ночью пустовало, и сейчас в нём коротали свои часы только охранники и самый близкий помощник Михаила. Боясь за его жизнь, главный профессор ЛЧА отправил его туда под предлогом командировки.

Молодой парень с чёрными короткими волосами ещё не знал, что его ждёт насыщенное будущее, тесно связанное с войной с фантомами. Он, как и его учитель, любил копаться скучными вечерами в бумагах, разыскивая ответы на вопросы о высших. Благодаря ему, Михаил уже сделал несколько важных открытий в области лейкемии, от которой погиб Вальтер и миллионы незнакомых ему людей.

В маленьком кабинете была включена только настольная лампа. Разбросанные книги и бутылки выпитого алкоголя говорили о бурном мозговом процессе внутри юной головы читающего. Напротив письменного белого стола стояло кожаное дорогое кресло, в которое и упал Альвиан, напугав сотрудника Лаборатории.

— Твою мать! — вскрикнул он и выпустил из рук папку с записями, — Как вы здесь оказались?!

— Вошёл через дверь, — издевался Император, — Видимо, из-за выпитого алкоголя ты уже ничего не соображаешь.

Парень в чёрной кожаной куртке направил свет лампы на своего посетителя и замер, как только увидел его лицо. Гримаса молодого специалиста менялась каждую секунду. Он посматривал на пустые бутылки пива, обвиняя их в галлюцинациях. Перед ним сидел мёртвый Кровавый Император, закинув ногу на ногу. Альвиан чувствовал колющую энергию, исходящую от парня, но вскоре она поменялась на мягкую.

— Как? Вы же мертвы.

— Все так говорят, — протянул истинный, — Но я же здесь. Значит — живой.

— Я спятил. Нужно больше спать, — отвернулся собеседник от короля, — И меньше пить.

— Тебе это бы, действительно, не помешало Александр, но я здесь не для того, чтобы закодировать тебя, — продолжал язвить Альвиан, — Ты вроде как хочешь знать нашу историю, верно?

Это заинтересовало Александра, и он повернулся лицом к Императору. Он не мог поверить, что сейчас разговаривает с высшим. С тем самым, кто в середине двадцать первого века перебил кучу невинных людей. На него повесили и смерть Кристофера Беннета — президента США, и Чэня Инцзю — главу Китайской Республики, и полное уничтожение городка возле пролива Ла-Манш, который стал достоянием французской нации (достоянием только потому, что Ипорт приносит много денег, как туристический город), и многие другие ужасные вещи. Если такая личность существовала, то почему бы не обвинить её во всех человеческих грехах?

— И правда! — взорвался Император, — Почему бы и нет?! Я надеюсь, что среди вас найдётся хотя бы один человек, который не будет верить всему, что преподносят ему СМИ и прочие сомнительные источники.

— Этому в школе учат, — сначала парень удивился тому, что гость читает его мысли, но потом вспомнил, кем этот гость является, — Но, отвечая на ваш вопрос, да, я хочу узнать о вашем прошлом. Как всё это получилось и почему именно Император?

— Я тебе отвечу, но только с одним большим условием, — сразу успокоился истинный, — Поверь, эти знания будут стоить того.

После последней фразы, Александр засомневался. Если Император говорит подобное, значит нужно будет сделать что-то страшное. Убийство? Кража?

— Первое было ближе, — улыбнулся Альвиан, снова отвечая на мысли обескураженного парня, — Однажды тебя попросят убить Михаила Андраша. Твоего главу. Ты должен будешь выполнить эту просьбу беспрекословно, не думая над последствиями.

— Нет, — сразу отказался парень в куртке, — Это того точно не стоит! Даже после смерти, ты хочешь убивать людей?!

— Я говорю тебе это ради вашей безопасности. Если бы я хотел убивать, то делал это сам и масштабно. Просто вспомни мои слова, когда услышишь от человека ультиматум, связанный со смертью Андраша. Ты не только спасёшь людей, но и получишь приятный бонус в виде нашей истории.

Ангел Чехии исчез после своих слов, оставив Александра размышлять над неожиданной встречей с Кровавым Императором. Он никогда не расскажет о ней, оставив все слова в этом кабинете во Франции.

***

Следующей остановкой был заброшенный комплекс новостроек на окраине Праги. Тот, кто прятался в одной из квартир безжизненных бетонных многоэтажек, и был тем самым потомком Альвиана и Мари. Император старался держать своё волнение в руках. Несмотря на то, что в этом парне почти не осталось крови высших, невидимая нить тянула истинного к нему.

В пустой квартире без отделки не было света. Вместо электрических источников подавало свет только солнце, которое в этот день вышло из грозовых туч. Всхлипы ходили по пустым стенам. Холод поднимался от всех поверхностей и ночью здесь можно было легко замёрзнуть. Обойдя все комнаты, король застал одинокого парня, прижатого в угол. Он обнимал худые колени и давился слезами. Блондинистые жидкие тонкие волосы были ему по плечи, но в некоторых местах виден был его розовый скальп.

Шаги истинного быстро подняли худого парня на ноги, но от недостатка сил он несколько раз покачнулся и прижался к задней стене. Альвиан показал пустые ладони и остановился перед окном. Свет падал на него так, что лица почти не было видно. Испуганному жителю пустых квартир пришлось прищуриться, чтобы разглядеть его.

— Кровавый Император? — хрипел он.

Лицо будущего демона выглядело ужасно. Кожа сползала с его мышц, как плавленый сыр. От этого голубые чувствительные к свету глаза наполовину закрывались старческой морщинистой кожей. Одна сторона губ стекала, как и всё лицо, а вторая — поднималась вверх. С руками происходили подобные изменения. Кожу можно было легко завязать в узел, чтобы хотя бы немного привести её в эстетически красивый вид. Телосложение парня можно было описать одним словом — скелет с натянутым на него чехлом телесного цвета. Альвиан видел его в таком состоянии и в других вероятностях, но каждый раз не мог не посочувствовать ему.

— Да, он самый, — король опустил руки.

— Зачем ты здесь? — агрессивно отвечал его потомок.

Да, действительно есть в нём что-то от Императора Священной Империи. Беловолосый мужчина теперь точно убедился в этом.

— Я пришёл, чтобы помочь.

— ТЫ? — засмеялся изуродованный парень, — Да-а, ты-то тот ещё помощник!

Если Альвиан выглядел бы также, останься он в живых, то он понимал людей, которые боялись его возвращения, и Мари, решившую сделать всё именно так. Император не хотел бы сойти с ума и превратиться в горбуна из Нотр-Дама, но без горба. Пока возможная версия Альвиана сотрясала своим смехом голые стены, мужчина в чёрном плаще, взял в руки свою давно забытую маску, которую он носил во времена живого Отакара. Он протянул её парню, отчего тот опешил.

— Что это?

— Она тебе понадобится, Виктор.

— Я урод, да?! — взвыл он и бросил маску в стену.

— Нет, — покачал головой истинный, — Просто я знаю, что ты хочешь скрыть своё лицо от всех. Если тебе так легче, то носи. Своё дело я сделал.

Он развернулся, но голос Виктора вернул его обратно.

— Почему ты здесь?

— Хочу, чтобы хотя бы где-то всё закончилось хорошо, — признался Альвиан и улыбнулся.

— Я умру? — с тревогой спросил парень и поднял с пола маску.

— Это решать только тебе. Ты должен бороться со своими голосами. Я понимаю, что это трудно, но постарайся.

Император положил руку на плечо отшельника. Виктор вспоминал о их встрече, как помутнение разума во время приступа безумия, которое сопровождалось различными галлюцинациями и заменами понятий. Маску Императора он всё-таки оставил и носил в те моменты, когда энергии становилось катастрофически мало, и его тело быстро старело. Он верил до конца в то, что сам создал это второе лицо, но подсознание знало намного больше демона.

***

— А что стало с Лолитой?

Девушка, с которой общался Альвиан, поменяла его отношение к людям полностью. Он был с ней с самого начала и теперь находится с ней в конце её пути. Совсем молодая, но, к сожалению, столько энергии не может быть в обычном человеке. Рано или поздно она бы умерла, но в муках, съедаемая собственным организмом. Император видел, как она борется не только за свою жизнь, но и тех, кто окружает её. Она победила собственный страх, что многим бывает не под силу.

— Истинные решили, что будут по очереди присматривать за вероятностями, — ответил Альвиан, рассматривая белые стены больницы, — И никто не имеет права вмешиваться. Это было справедливое решение, и Лолита не могла не согласиться.

— Понятно, — грустно вздохнула Алевтина, перечитывая написанные строчки, — Думаю, что Александр будет рад прочитать вашу историю. Она… просто необыкновенная!

Её один зелёный глаз, оставшийся после войны, заблестел, но боль в груди затмила этот блеск. Каждая секунда была на счету. Хоть юная девушка и знала, что после смерти Кровавый Император сохранит её сознание, смерть была для неё страшным приключением.

— Да, он будет очень рад, — согласился король и добавил, — Но ещё больше, он будет рад, когда в следующем перерождении встретит тебя.

— Если вспомнит.

— Не волнуйся. Вспомнит. Я обещаю.

Лёгкая рука истинного коснулась холодного лба Алевтины. Последние вдохи наполнили лёгкие кислородом, и уже в следующую секунду девушка, сражавшаяся против фантомов, начала свой следующий путь, оставив после себя дневник с полной историей высших людей.

После всего, что видел Император, он решил, что будет помогать людям, но не решая все проблемы за них. Возможно, ему всё же удастся создать вероятность, где миром правят спокойствие и любовь. И её он подарит Мари, чтобы увидеть её сияющие глаза и широкую улыбку.

Оглавление

Легенда о слезах двух Лун

  Капсула

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

  Рождение и Смерть

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

  Перерождение.

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

    ***

  Эпилог

    ***

    ***

    ***