КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Если Уж попал в зелье... [Рэй Марикава] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Если Уж попал в зелье…

Пролог

Давным-давно… Очень давно. Когда миры были молоды и дики, там, на самой границе, у самого края, где горы уходили вершинами выше облаков, а леса заповедные были столь густы, что войти в них без заклинаний было попросту невозможно… Да. В то время была война. Война Земли и Неба. Война Лесов и Гор. Война Ведьм и Драконов…»

— Лита!

«Силы были равны. Думаете, Драконы сильнее? Ещё бы… Они — повелители неба! Заклинатели огня! Что им стоит спалить леса? Всё не так просто. Задумайся, о читатель моих скромных трудов, что есть лес? Лес это жизнь. И для Дракона — тоже. Тем более лесным колдунам было чем ответить. В те времена магия была всемогуща. Земля буквально дышала ею… Связь с фамильяром давала возможность его владельцу принимать схожую ипостась. Иными словами Ведьма, фамильяром которой являлась, к примеру, сова, могла запросто слетать к вершине горы на разведку. Как они это делали? Выходили во сне из собственного тела, вселяясь в звериную душу, или же действительно…оборачивались? Как Драконы? Сейчас трудно ответить на этот вопрос. Некоторые исследователи всерьёз утверждают, что сама возможность существования Драконов на сегодняшний день — вопрос спорный…»

— Лита! Детка, пора спать. Завтра у тебя тяжёлый день. Если не выспишься…

— Я знаю, тётя. Уже ложусь.

— Хорошо, милая…

Пожилая кругленькая женщина вздохнула, кутаясь в вязаную шаль и с тревогой вглядываясь в окно небольшого домика, одиноко стоящего в самой гуще леса. Она улыбнулась рыжеволосой кудрявой девушке, которая, забравшись с ногами на кровать, читала огромную книгу.

— Тётя?

— Да?

— Не волнуйся за меня, хорошо?

— Конечно, детка. Я и не думала…волноваться. Ты справишься! Особенно если выспишься. Убирай книжку и ложись спать. Что там у тебя? История? Дай-ка взглянуть… Годрик Рио Ларссон! Это хороший автор. Собственно здесь, в моём доме ты и не найдёшь плохих книг. Вот только одна рыжая девочка всё это прочла ещё в детстве. Зачитала до дыр. А теперь — спать! Будет обидно, если придется отложить на следующий год, только из-за того, что…

— У меня не будет второй попытки, тётя, и ты это знаешь. Я лягу. Скоро. Обещаю. А ещё…завтра я не подведу. Ты будешь мной гордиться!

— Я и так горжусь тобой, детка… — женщина вытерла набежавшую слезинку краешком бахромы и поцеловала девушку.

Но стоило ей закрыть дверь, как россыпь любопытных веснушек вновь склонилась над пожелтевшими страницами….

«Лесные Ведьмы задыхались в плену горящего леса, но даже в таком отчаянном положении не оставались в долгу. Колдуньи насылали на врага мор. Ядовитых змей и насекомых. Отравляли воду в реках и ручьях…».

— О! Чуть не забыла, — дверь открылась и на пороге спальни вновь появилась тётушка. — Вот. Положи под подушку — это принесёт удачу.

— Что это?

— Коготь Дракона. Семейная реликвия. Лет триста в нашей семье. А может… Может, и того больше.

— Ведьмы…убивали Драконов?

— Нет. Ну, если ты читаешь историю начала времён, то, наверное, да. Война Ведьм и Драконов… Но это было давно, Лита. Очень давно. Если вообще было…

— А как же, — девушка разжала ладошку и приподняла чёрный блестящий коготь к глазам.

— Это? О… Думаю, кто-то из наших предков просто делал ему педикюр…

— Ха-ха-ха-ха-ха…. Ты серьёзно? Тётя, но…

— Я серьёзно, Лита. Очень серьёзно! Немедленно спать! Коготь дракона под подушку — и спать!

— Хорошо, тётя…

«Союз Ведьм и Драконов. Королевские браки, плодом которых стали удивительные создания, владеющие искусством травничества, зельеварения, вызова, оборотничества и прочих чудес. Если от такого брака рождались мальчики — они были Драконами-колдунами. Девочки же способности к обороту в драконью ипостась не имели, но они рождались…с сердцем Дракона…».

«С сердцем Дракона», — прошептала девушка и провалилась в сон.


Глава 1

Мартиш Эрлин
Чёрное, усыпанное звёздами небо над головой. Преодолевая боль, сдерживая рвотные позывы от запаха крови и серы, он искал глазами нужное созвездие.

Целых три. Сходу. Проблем не будет — уже хорошо.

Боль. Он чувствует ноги и руки, он может дышать. Словно в каменной ванне, лежит на самой вершине скалы. Тепло. Схватиться за острый выступ липкими, скользкими пальцами, подтянуться из последних сил.

Странное место. Куда ни кинь взгляд — голые скалы. Каждая вершина заканчивается небольшим углублением, таким же точно, где в собственной крови валялся он сам. Слишком низкое небо. Слишком яркий свет звёзд, чтобы происходящее могло сойти за осознанную реальность, но боль говорила об обратном.

Он встал. Ветер мгновенно остудил одежду, промокшую насквозь. Холодно. Холод слегка притупил боль. Это хорошо. Он нагнулся, опустил руку и стал шарить по дну, вновь и вновь царапая руку, пока, наконец, не нашёл его. Вытащив меч, хотел по привычке обтереть лезвие, но быстро понял, что в этом нет никакого смысла — на нём сухого места нет. Свет от звёзд отразился в кристалле, вправленном в навершии рукояти. Камень вспыхнул, открывая путь.

— Что ж… Так, пожалуй, даже лучше, — он посмотрел в небо, глубоко вздохнул, прикрыл глаза и…взвыл от нестерпимой, невыносимой боли!

Его вырвало, в глазах потемнело. Он обернулся и посмотрел, наконец, туда, где лежал только что. Странно, что он не сделал этого сразу. Может быть, отвлекло усыпанное звёздами небо? Сдерживала боль? Нет. Ерунда! Он просто боялся. Боялся посмотреть, потому что какая-то часть его существа знала, что произошло. Знала и оттягивала этот момент. Но он настал. Он посмотрел туда, где на камнях лежали…

Черная густая жидкость утекала сквозь щели, ещё секунду назад утопленные в крови, они вынырнули наружу, сияя под нестерпимо яркими звёздами этого странного, пустынного мёртвого места.

— Неееееет!

Нечеловеческий, отчаянный вопль отразился от скал, эхом спотыкаясь о камни. Крик медленно растёкся по Млечному пути и остался там навсегда.

***
Лита
Солнце светило сквозь листву, дул лёгкий, ароматный ветерок, несущий пряные запахи с теплиц, принадлежащих Академии Травничества и Колдовства. Во внутреннем дворике старинного замка, где находилось лучшее и престижнейшее учебное заведение королевства, сидели две немолодые женщины.

На первый взгляд их трудно принять за родственниц, слишком разительно эти две дамы отличались друг от друга. Одна — стройная, в элегантном тёмно-изумрудном платье, широкополой шляпе, украшенной лилиями (лилии очень модны в этом сезоне), сумочкой в тон и платочком на полтона светлее.

Другая — совсем … другая.

Крошечная, слегка полноватая старушка с румяными щёчками и добрыми голубыми глазами, облачена была в поношенную мантию некогда, возможно, лилового оттенка, но точно сказать трудно.

Были ли они родственницами? И да, и нет. Дело в том, что старший брат Румильды Келисавва — Мирт Келисавва и младшая сестра Петти Вербенсклетт — Ребекка Вербенсклетт, поженились и были абсолютно счастливы целых три года и пять с половиной месяцев, но восемнадцать лет назад молодые родители трагически погибли во время экспедиции в Драконьем ущелье. Их изувеченные тела нашли спустя неделю и скромно похоронили, после чего на руках единственных родственниц осталась малышка Литиция Келисавва-Вербенсклетт.

— Это всё твои выдумки, Петти! — нежно-изумрудный шёлк платка жалобно скрипнул, так сильно и безжалостно сжали его тонкие, усыпанные старинными перстеньками пальчики Румильды.

— Успокойся, Руми. Всё будет хорошо, я уверена. Лита прекрасно готова к испытаниям. И потом…драконий коготь! Семейная реликвия. Ещё ни разу этот артефакт не подводил ни одного из рода Вербенсклетт.

— Я сама виновата… Сама! Как я могла позволить выжившей из ума старушенции, верящей в детские сказки, столько времени держать девочку в лесу! В полном неведении. Вдали от высшего света.

— Высший свет о наших фамилиях не особо вспоминает, Руми, и ты это знаешь. Да и толку от него…

— Замолчи! Вот сейчас… Сейчас она выйдет, с полным позором, разумеется, иначе и быть не может, и тогда…

— Что тогда, Руми?

— Тогда я! Слышишь? Я займусь её воспитанием. После того, как бедняжка придёт в себя. А ты… Ты и близко к ней не подойдёшь! Лесная умалишённая…

— Ладно, как скажешь. Если она провалится — твоя взяла. Но если она выпорхнет из вооон тех ворот, помахивая дипломом и лицензией на создание магических зелий — девочка решит сама, где и как будет жить дальше. После обряда.

— О нет! Обряд… Петти! Я забыла. Неужели… Нет…

Обе женщины, что ещё секунду назад обменивались взаимными «любезностями» — обнялись и зарыдали друг у дружки на плече.

— О, Румильда! Сейчас же вытри слёзы — она идет!

— В самом деле? Лита! Детка…

* * *
В огромном центральном зале Академии было торжественно, но…слишком пусто. Погода выдалась на редкость солнечная — так радостно и отчаянно солнце улыбается лишь в начале осени. Ведьмино лето, как говорит тётя Петти. После маленькой землянки в глухом лесу, масштаб замка просто поражал! Огромные стрельчатые окна от пола до потолка располагались по всему периметру полукруглой залы. Солнечные лучи били сквозь начищенные стёкла — туда, где возвышался длинный массивный стол тёмного дерева. За ним, на старинных резных стульях сидели члены учёного совета. Их было трое — два седобородых старика и одна довольно молодая женщина. Чёрный шелк магических мантий преподавателей поблёскивал атласной искрой.

Посреди зала стоял треножник с котлом, под которым потрескивал огонь, рядом — столик, уставленный всевозможными склянками. Скрипнула огромная, тяжёлая дверь…

— Простите… Можно?

— Литиция Келисавва-Велберсклетт, — голос старца оказался на удивление мощным — казалось, стекла этих прекрасных, огромных окон не выдержат и вот-вот лопнут!

— Да.

— Очень хорошо. Входите, мы ждём вас!

Девушка мышкой шмыгнула в щель едва приоткрытой двери и подошла к Совету. Её легкие шаги оказались бесшумны, как будто тяжёлые поношенные ботинки ступали не по каменным плитам, а по мягкому мху. Это при такой-то акустике в зале…

Старик приподнял брови и чуть подался вперёд, его сосед поспешно нацепил очки и стал рыться в каких-то бумагах, женщина же высокомерно поджала губы, одарив вошедшую критическим взглядом. От такого взгляда, наверное, внутри должно похолодеть от страха, но девушка лишь слегка поклонилась и улыбнулась такой искренней, светлой улыбкой, что…смутились все.

Её руки крепко сжимали поношенную, истыканную пучками сушёных трав и цветов (без особой, на первый взгляд, идеи, но всё вместе смотрелось органично) шляпу. Кроме ведьминской шляпы-кладовой и крепких, хоть и изрядно поношенных ботинок на девушке было серое платье и плащ, по крою напоминающий мантию, если бы не оттопыренные, набитые до отказа огромные карманы.

— Что у вас там, дорогая? — ледяным тоном спросила женщина. — Ничего не понадобится — для вас подготовили всё необходимое. И эта шляпа… Вы решили принести на ней травы? Оригинально…

— Простите… Могу я спросить? — обратилась девушка к старику, проигнорировав даму, что, возможно, было большой ошибкой — Атарина Ридея, кавалер ордена магических искусств и травничества, старший преподаватель Академии и член учёного Совета, особой была на редкость злопамятной.

— Конечно, Литиция, — улыбнулся ректор Академии, Персиваль Хойя, — Смелее!

— Мне не запрещено пользоваться своими травами и настойками?

— Конечно, нет! Правда, возможно, мы попросим каких-то дополнительных пояснений… И вот мой первый вопрос. Почему вы хотите использовать те ингредиенты, которые принесли с собой?

— В них я уверена. Травы собраны правильно — это важно.

— Согласен. Хорошо, итак, если у моих коллег нет вопросов, предлагаю…

— Кхе-кхе… Магистр, простите меня…

— Да, Атарина. Прошу.

— Вы хотите сказать, что ингредиенты, предоставленные Академией для испытаний — могут вам помешать справиться? То есть мы специально подсунули вам травы…

— Уважаемая Атарина… Я очень ценю ваш преподавательский опыт, но вынужден вмешаться, — прервал ректор пламенную речь ведьмы. — Литиция никого не обвиняет. Она лишь спрашивает разрешения.

— Допустим… Но мы не должны позволять этого, разве я не права? — женщина перегнулась через спинку своего кресла и многозначительно посмотрела на полного старичка, который за всё это время не проронил ни слова.

— Хорошо. Раз вы настаиваете, я готов решить этот вопрос голосованием, — ректор Академии развёл руками. — Аргулус, ваше слово!

Старичок отвлёкся, наконец, от своих бумаг и обвёл внимательным взором всех присутствующих. Девушку, с рассыпанными по плечам огненно-рыжими кудрями, улыбающегося в серебро густой бороды ректора Академии, и отчаянно делающую многозначительные знаки, что, видимо, должны были помочь ему в правильном решении, преподавательницу по магическим зельям.

— Думаю, — старик приподнял круглую плоскую шапочку и почесал блестящую лысину. — Думаю, разрешить пользоваться собственными травами и настойками это не послабление. Наоборот. Ответственность при этом лишь увеличивается! Одно дело использовать правильно подготовленные…да, мисс Ридея? — колдун многозначительно посмотрел на преподавательницу, — Травы, и совсем другое, полагаться на материалы собственного эммм…творчества. Это риск, согласитесь? Если девушка уверена в своих силах…это как минимум вызывает уважение.

— Совершенно согласен с вами! — ректор хлопнул в ладоши, — Итак, общими усилиями мы приняли решение. А теперь, достопочтимая мисс Ридея, предоставляю вам возможность объявить первое задание. Напоминаю. Летиция Келмсавва-Вербенсклетт пытается защитить своё право иметь диплом нашей Академии, благодаря исключительно домашнему обучению. Посмотрим, что из этого выйдет, — ректор посмотрел девушке в глаза с искренним любопытством.

— Благодарю Вас, ваше магичество.

Девушка снова улыбнулась присутствующим в зале. Солнечный луч упал ей на лицо — вспыхнули огнём веснушки. Яркие, чуть раскосые, озорные глаза, брови и ресницы намного темнее, чем обыкновенно это бывает у людей с таким цветом волос и белой кожей. Но самое главное — её улыбка. Она против воли располагала к себе всех, за исключением, может быть, Атарины Ридеи.

— Итак… Как вас там… Литиция?

— Тётушки зовут меня Лита.

— Ну, мы не ваши тётушки, дорогая. И вы не дома. Так что…, - женщина поджала губы и переплела пальцы. — Почему вы не изготовите настойку, что помогла бы вам избавиться от веснушек? Они же вас уродуют!

— Мне они нравятся и совершенно не мешают, — зелёные глаза, что секунду назад лучились доверием и любопытством, вспыхнули. — Хотите, чтобы я приготовила такое средство? Это и есть первое задание? Мне приступать?

— Не дерзите, Литиция! — дама привстала со своего места и слегка подалась вперёд. — Я, конечно, могу вам дать такое задание. Но мы должны будем испытать созданное вами зелье. Вы готовы расстаться хотя бы с частью вашей…красоты?

— Ни за что! — выпалила девушка.

— На мой взгляд, — магистр, сидящий по левую руку от ректора, вновь приподнял шапочку и вытер платочком пот с лысины. — На мой взгляд, совершенно не обязательно заставлять кого бы то ни было менять свои привычки. Я, к примеру, лысый. И я могу отрастить себе волосы — длинные и густые. Но я не хочу! Как насчёт зелья от простуды? Келвин Дёрн просил избавить его от мучительного кашля. Ещё утром. Вчера был дождь, и работая на открытом воздухе, бедняга простыл. На нём и испытаем.

— Прекрасно, — ректор тихонько хлопнул в ладоши, но мадам Атарина Ридея рассмеялась.

— Зелье от простуды? Не слишком ли просто? Мы же должны убедиться в том, что знания, полученные…

— При всем моём уважении. — Аргулус Верес улыбнулся, незаметно подмигнув рыжеволосой девушке, — Насколько я помню, именно это задание было предложено выпускницам вашего курса? Простите, что напоминаю, возможно, не самые приятные моменты из вашей педагогической практики, но далеко не все ваши подопечные справились с этим «лёгким» заданием…

— А как же Мирта Пиони? Моя не самая, смею заметить, лучшая ученица? Она справилась блестяще!

— Да, да, — пожилой маг едва сдерживал смех, — Единственная.

— Прекратите! — ректор нахмурился и постучал подушечками пальцев по гладко отполированному дереву стола. — Успех вашей ученицы, дорогая Атарина, при всём моём уважении, я все же склонен рассматривать как случайность.

— Да как вы…

— Сядьте! Я смею. Ибо на сегодняшний день я — ректор Академии Травничества и Колдовства, если вы забыли. Результаты выпускных испытаний в этом году действительно не радуют, наш с вами коллега прав. Именно поэтому я считаю сегодняшний день очень важным для всех. Будет любопытно сравнить последние, скажем прямо — откровенно не радующие успехи по итогам прошедшего года с тем, что вышло в результате домашнего обучения. Также я призываю совет к порядку — нам предстоит большая работа, и если дело и дальше так пойдёт — мы не управимся до наступления темноты. Итак — зелье от простуды. Приступайте, Литиция, прошу вас.


***
Мартиш Эрлин
— Нееет!

Крик застрял в измученном бессонницей сознании. Миллиарды крошечных созвездий, безжизненные скалы, зевающие серыми кратерами в бездну небосвода. Странный пустой мир, путь к которому с тех самых пор он способен отыскать в любую минуту.

Почему? Кто играет с ним в эту игру вот уже не одно столетие? Почему каждый раз, возвращаясь, он молит Вселенную выплюнуть его в то самое место… Что он хочет там найти? Изъеденный червями скелет собственных…

— Нееет!


* * *
Мартиш Эрлин встал. От пережитого кошмара болела голова. Хмурясь от раздражения, начал одеваться — всё бесполезно, он не может спать.

— Индердрехим акрус хогердрейм… — рычал в полголоса мужчина.

Маг провёл пальцем по каменной стене. Тайник открылся. Он вытащил меч. Кристалл потемнел. В нём отразилась та самая страшная ночь. Это значит, он вновь отправится туда искать ответы. Жаль только вопросы задаёт не он сам.

Он всё ещё пешка в чьей-то игре! Было время, он кромсал мечом сов, но это не принесло облегчения. Однажды едва не задушил купленную за деньги женщину — та слишком сильно нажала ладонью между лопаток во время ласк. Он тогда спасся бегством от виселицы. Но он не сможет убежать от самого себя. Чудовище, живущее внутри, рано или поздно вырвется наружу.

Кого и за что он убьёт? Съест? Принесёт в жертву?

Ответ прост — любого. Любого, кто встанет у него на пути, и совершенно не важно, что он уже давно не помнит — куда и зачем идёт…

Он стоял в самой высокой, западной башне дворца, всматриваясь в небо.

Небо…

По возможности, он селился как можно выше. Если случалось заночевать в пути, неизменно забирался в горы, если, конечно, таковые встречались. Маг едва заметно шевельнул рукой — окно открылось. Ставни, жалобно скрипнув, распахнулись, свежий ветер ворвался внутрь, лаская лицо.

Нет надобности срываться с места, но его так и манит вдаль. Странно. Сейчас не время. Здесь, в Виздрагосе, много дел. Он слишком привык к комфорту в последнее время. Хотелось размяться. Бросить всё и пуститься в путь. Хотя размяться по-настоящему, это…

— Скучаешь? — за спиной раздался женский голос.

При дворе женщин было много. Этот голос раздражал меньше всего.

— Нет.

Она подошла и обняла сзади, прижавшись щекой к напряжённой спине.

— Есть время… Суета, наконец, улеглась. О тебе никто не спрашивал…

— Я знаю, — ответил маг, не отрывая взгляд от окна.

— А ты не хочешь…

— Я же сказал — нет.

Обиженно дёрнув плечом, женщина ушла.

Он был придворным магом. Сменялись миры и правители, всё остальное было…слишком схожим, чтобы не раздражать. Женщины, мечтающие о любви, короли, жаждущие власти, маги, ищущие могущества и силы. Он был в центре событий. Правой рукой монарха. Имел возможность менять ход истории. Впрочем, в большинстве случаев на эту самую историю ему было откровенно наплевать. Он просто…развлекался. Иногда, правда, задумывался о том, не слишком ли бездарно прожил столько лет? Не сделав, если разобраться, ничего действительно стоящего? Но разве он был обязан? Вовсе нет.

Хорошо, что подобная меланхолия ему не свойственна. Как, впрочем, и бессонница, не считая последних месяцев. Последнее время всё было не так. Он не мог понять, в чём дело, но чувствовал — время пришло. Что-то было… в самом воздухе. Роилось, жужжа крошечными, невидимыми глазу частицами, всё чаще собираясь в единое целое, сжимая плотным кольцом.

Стоит ли оно того? Если обретёт утраченное — безусловно. А если нет? Об этом больно даже думать, и именно эта боль не давала спать по ночам.

— Каррр! Каррр!

Огромный чёрный ворон влетел в распахнутое окно и медленно, с достоинством, опустился магу на плечо. Мужчина улыбнулся.

— Валдаш… Рад видеть тебя, приятель…

Глава 2

Лита
Девушка медленно завела руки за спину и слегка поклонилась. Затем развернулась и зашагала к центру зала — туда, где едва теплился огонёк под огромным котлом. Ректор потянулся к песочным часам:

— Дайте мне знать, когда будете готовы. Это не простые часы. Они точно знают время, необходимое для создания любого зелья. Колдуньи не думают о времени, они ориентируются на знаки. Цвет зелья. Его запах. Секретов колдовства — бесчисленное множество, но если всё будет сделано верно, к моменту, когда вы будете готовы — песок в часах станет красным.

Пока маг произносил всё это, девушка не теряла времени зря. Она аккуратно перенесла все пробирки и склянки с порошками и настойками, коими был заставлен единственный имеющийся возле котла столик, на отполированный до блеска паркет. Туда же переместились пучки с травами и банки с насекомыми, червяками, мышиными хвостиками, когтями летучих мышей и прочими необходимыми ингредиентами. После этого она выгрузила содержимое собственных карманов на освободившееся место, сняла шляпу, пристроив её на самом краешке стола, скинула плащ, засучила рукава, стянула волосы неизвестно откуда возникшим обрывком верёвки и звонко крикнула:

— Я начинаю!

Весело побежал песок за толстым стеклом старинного артефакта, заплясали пылинки в солнечных лучах, бьющих сквозь окна. Пальцы девушки запорхали над шляпой, отрывая засушенные листочки, ягоды, кусочки мха… Всё это она растирала между ладоней и бросала в огонь, не переставая что-то шептать про себя.

Пламя разгорелось ярче. Закипела, забурлила в котле вода! Песок в волшебных часах вспыхнул золотом, а в котёл полетели порошки. Колдунья один за другим высыпала их из крошечных, перевязанных разноцветными нитками мешочков. Над котлом появилось зелёное облако, воздух наполнился горьким ароматом.

— Неплохое начало, как вы считаете, а? — Аргулус Верес, магистр заклинаний и заговоров, наклонился к ректору.

— Да, да, — пробормотал тот. — Мне кажется, или она что-то напевает?

— Именно! Напев… Устаревшая, забытая практика. На мой взгляд, кстати, совершенно незаслуженно! Признаюсь, я и сам частенько…

— Пока рано говорить о чём-либо, — магистр поправила и без того безупречную причёску, — Главное — результат. Потерпите немного!

Песчинки в часах покраснели, девушка взяла медный ковш с узким горлом на длинной ручке (единственный предмет, принадлежащий Академии), чистую пробирку, и спустя несколько мгновений прокричала:

— Готово!

- Вы находитесь в учебном заведении. Ведите себя скромнее, Литиция. Не допустимо столь эмоционально вести себя, когда…

— Вы правы, — ректор поднял обе руки ладонями вверх, развернувшись к преподавательнице. — Однако это, наверное, отчасти моя вина… Я сам попросил объявить о том, когда она справится с заданием. Девушка перестаралась. И потом… Не будем забывать, что на домашнем обучении Литиция была лишена ваших бесценных замечаний относительно достойного поведения. Признаю — это несомненный минус! Однако будем снисходительны…

Женщина в чёрной мантии слегка склонила голову и замолчала. Похвала из уст ректора ей была явно приятна.

— Несите зелье, сюда — объявил Аргулус Верес.

Девушка зашагала в сторону комиссии, сжимая пузырёк в кулаке. Стоило ей поставить зелье на стол, как трое волшебников склонились над ним, будто то был не пузырёк с зеленоватой густой жидкостью, а редкий артефакт древних чародеев.

— Что ж… Прекрасно! Просто прекрасно! — магистр Верес приподнял очки и улыбнулся.

— Выглядит и вправду неплохо, — поддержал ректор.

— Какая разница, как это выглядит? — раздражённо заметила Атарина Ридея. — Мы должны проверить!

Она встала, взмахнула руками, и рукава её мантии, словно крылья, на мгновение затмили солнечный свет. Окно распахнулось, ветер бросил на паркет несколько золотых листьев.

— Каррр! Каррр! — послышалось возле окна.

— Валдаш! Зови смотрителя.

— И Мартиша Эрлина, — добавил Персиваль Хойя. — Он нам понадобится. Могу я вас попросить, уважаемая?

— Конечно, — Ридея улыбнулась.

Ворон исчез, и спустя какое-то время в зал вошли двое.

В одном из вошедших каждый без труда узнает садовника. Пожилой, сгорбленный старичок неспешно вытирал огромным клетчатым платком испачканные в земле руки. Этот же самый платок поистине гигантских размеров несчастный то и дело подносил ко рту, сотрясаясь всем телом в приступах кашля.

— Ваше… кхе-кхе-кхррхкха, Ваше магичество, кхе-кхе-кхе…

— Уважаемый господин Дёрн, идите скорее к нам! — заулыбался ректор. — Итак, выпейте скорее! Вам станет легче.

— Во всяком случае, мы все на это очень, очень надеемся, дорогой Келвин, — госпожа Атарина улыбнулась, поглаживая иссиня-чёрные пёрышки фамильяра.

Маг кормила птицу орешками, которые появлялись, как по волшебству. И хотя Лита сразу почувствовала, что Атарина Ридея, как бы это помягче сказать, не на её стороне, девушка застыла с раскрытым ртом, восхищённо наблюдая за происходящим.

Конечно, у тётушек тоже были фамильяры, а завтра, уже завтра она проведёт обряд и фамильяр появится у неё! Но такого большого ворона она в жизни не видела! И вообще. Кроме тётушек она ни разу не видела вблизи настоящей колдуньи. Хотя конечно, её тетушки — самые лучшие.

— О чём задумалась, дорогая? — ласково спросила преподавательница. — Волнуешься?

— Нет. Зелье от простуды сварено верно, и господину…

— Келвину Дёрну, — подсказала Атарина Ридея, всё так же сладко улыбаясь.

— Да. Господину Келвину Дёрну станет лучше.

Очарование, связанное с ведьмой и её фамильяром, исчезло без следа. Эта госпожа Ридея, похоже, всерьёз решила, что Лита провалит испытание. Но она ошибается. Выбранный рецепт проверен и не подведёт — фамильное зелье на основе медвежьего мха. Медвежий мох — крошечное растение, его не сразу и заметишь на болотной кочке. Тем более мох растёт не на краю, а в самой середине опасных топей, туда попробуй ещё доберись, не считая того, что собрать для сушки его надо во время цветения, а цветёт он один день, и выбрать его правильно по луне и звёздам не просто. У них с тётей годовой запас этой чудной травки — садовник не только поправится, но и впредь болеть не будет.

— Что ж, — женщина отдала ворону последний орех и птица упорхнула в распахнутое окно. — Начнём?

— Да, — кивнул ректор и окно захлопнулось.

В зале повисла тишина — ни пения птиц, ни шелеста листьев от лёгкого ветерка.

— Итак, — Аргулус Верес посмотрел девушке в глаза. — Начнём. Пейте, — обратился он к садовнику.

— Я…. - замялся насмерть перепуганный старик, — Я, значит… Ваше магичество, кхе-кхе-кхе… Вроде как лучше мне уже, может…

— Келвин! — от голоса ректора вздрогнули стены. — Неужели вы думаете, я допущу, чтобы с вами что-то случилось?

— О… Кхе-кхе-кхе… Что вы, Ваше магичество, как можно, я не…

— Пейте!

Несчастный взял пузырек трясущимися пальцами, жалобно посмотрел на всех присутствующих, в последней отчаянной попытке вызвать к себе хотя бы каплю сострадания, но, поняв, что это бесполезно, зажмурился и залпом выпил содержимое — всё, до последней капли. Секунд двадцать не происходило ничего. Члены совета напряжённо вглядывались в испуганное лицо господина Келвина, и только девушка, похоже, вовсе не волновалась. Она с интересом рассматривала висящие по стенам массивные портреты седобородых старцев в изумрудных парадных мантиях. Раз уж так случилось, что выдалась свободная минутка — отчего бы не полюбопытствовать? Один из портретов был женским — пожилая дама в мягком бархатном кресле, с ярко-рыжей пушистой кошкой на коленях. Лита подошла ближе. Минут восемь у неё ещё есть — зелье не подействует так быстро. Она встала на цыпочки, чтобы рассмотреть висящую под портретом табличку, и только сейчас заметила закутанного в серую мантию высокого человека. Видимо, он пришёл вместе с садовником. Мужчина резко скинул скрывающий лицо капюшон, и девушка, как была на цыпочках, так и застыла, не в силах пошевелиться.

Как не стыдно себе в этом признаться, но вовсе не магия была тому причиной. Дело в том, что молодой человек был…очень красив. Смуглая кожа, синие… Таких глаз она никогда ни у кого не видела.

Губы незнакомца тронула игривая полуулыбка, кажется, он догадался, что именно заставило её буквально оцепенеть.

— Помочь?

— А…я…что?

— Вам не видно.

— Ну…я…аааа…. Аааааааааааа!

Лита закричала, потому что она…полетела вверх! Маг поднял не высоко — ровно настолько, чтобы можно было прочесть табличку под портретом:

«Лисинда-Амелия Амабэрри-Кадэ, основательница Академии».

— Что у вас там происходит? И куда это вы, милочка, запропастились? Кажется, это у вас экзамен? Я не ошибаюсь? Вы что же, настолько самоуверенны, что вам вовсе даже и не интересно, как чувствует себя бедный господин Келвин Дёрн? А? Литиция Келисавва-Вербенсклетт! Я к вам обращаюсь!

Госпожа Ридея очень злилась, а Лита, плавно опустившись на пол, поблагодарила мужчину в серой мантии:

— Большое спасибо.

Ей не ответили, но от взгляда этого человека стало не по себе.

Глава 3

Лита
— Лита! Детка…

Тётушки, спотыкаясь, бросились к племяннице и, тяжело дыша, застыли посреди двора Академии перед рыжей веснушчатой худенькой девушкой в огромной, украшенной пучками цветов и трав шляпе и набитыми до отказа карманами. В тех бездонных карманах жалобно позвякивали пробирки и пузырьки с настойками; руки девушка завела за спину, а голову опустила так низко, что лица не было видно. Сквозь звон пробирок женщины услышали жалобный всхлип.

— Я… я не…

— А я говорила! — взвизгнула Румильда Вербенсклетт, заламывая руки. — Говорила! Бедная… Бедная моя девочка… Она провалила экзамен, Петти, провалила! Из-за тебя! Это я… Я виновата! Как же я могла тебе поверить, как? Может, ты меня опоила, а? Ну, ничего… Ничего! Не реви, Летиция! Я этого так не оставлю. Я сейчас же пойду к ректору Академии. Настойка розовой кувшинки у тебя есть?

— Нет… Мы с тётей Петти решили, она не понадобится.

— Решили они! Всё! Хватит! Можешь мне больше не упоминать про тётю Петти, поняла меня? Вы с тётей Петти всё уже сделали! Теперь я займусь и твоим воспитанием, и решением этой проблемы. Так…

— Лита, — Петунья Келисавва взяла племянницу за подбородок и слегка приподняла. — Лита… Что случилось? С чем ты не справилась, скажи мне?

— Я…я…. Тётя Петт, я…. Та-дамммм!

Лицо девушки засияло, вспыхнули озорным блеском изумрудные искорки в глазах, затанцевали веснушки. Она развела руки, подняла вверх свиток с алой печатью, который все это время прятала за спиной, и принялась кружиться и пританцовывать вокруг ошарашенных женщин.

— Оп-ля! А я вас разыграла! Я сдала! Вот, полюбуйтесь — новенький диплом с отличием, а после того как завершится обряд, и я обрету фамильяра, ректор проведёт колдовскую инициацию и я буду вместе с выпускницами Академии. А оценки — вот они!

Несколько мгновений женщины не могли придти в себя, но когда осознали, что произошло, принялись плакать, смеяться, обнимать племянницу, друг друга и едва не зацеловали проходящего мимо садовника. И хотя старик был искренне благодарен юной колдунье за чудесное избавление от кашля, всё же господин Келвин Дёрн постарался как можно быстрее покинуть столь странную компанию.

Чудные они, эти магичества…


* * *
Мартиш Эрлин
Должность придворного мага обеспечивала безбедное существование, а деньги дарили свободу. С кошельком в кармане легче странствовать, маскируя погоню за артефактами в собственных интересах, действиями на благо короне.

И он странствовал. Искал артефакты. Изучал магию, часто жертвуя всем, что имел. Убивал. Предавал. Продавал, покупал и крал — делал всё, лишь бы победить этого демона, гниющего в его прОклятой крови! Добро и зло не имели значения. Значение имел лишь факт достижения цели. Тем не менее, в душе всё же жило некое чувство справедливости, в том смысле, что ему было приятнее, если препятствие на пути к цели не заставляло творить нечто, после чего он пил до беспамятства, стараясь заглушить чувство вины.

Рыжие волосы девушки мгновенно воскресили в памяти картины, которые, как он ни старался всё это время, не потеряли своей яркости, а ведь он что только не делал!

Пил эликсир фей. Много эликсира. Жил с феями. Спал с ними. Кто только его не проклинал. Околдовывал. Зачаровывал. Купал в крови единорога, осыпал пеплом феникса, мазал гномьим дерьмом, но он так и не смог забыть этот день.

Как же его измотала эта вечная борьба за память и беспамятство — он уже давно не пытался понять, чего хочет больше — вспомнить или всё-таки забыть…

Как её звали? Какого рода она была, из какого леса вышла, какие именно связи привели её во дворец? Он помнил лишь оттенок курчавых волос — точно таких же, как у этой девчонки, что пришла к архимагу показать, что умеет варить зелья. Действительно, умеет. Удивительная сила по меркам этого чахлого, теряющего магию мира — мира, что ещё каких-то полвека назад буквально захлёбывался волшебством…

Рыжие кудри, усыпанная веснушками белая кожа и зелёные, чуть раскосые глаза. Ещё лет пять, платье, что давно уже не носят — и будет точная копия того, что он видел, когда ещё был…


* * *
— А… Опять ты… Как дела?

— Каррр! Каррр! Каррр…

— Разговариваете с вороном, Эрлин? — Атарина Ридея щёлкнула пальцами, и птица оставила плечо мага, как показалось всем присутствующим, с сожалением.

Мартиш Эрлин ничего не ответил, однако членов совета Академии это нисколько не удивило. Об этом человеке ходили легенды — одна страшнее другой. Он был молчалив и нелюдим, впрочем, как и все придворные маги. Главное — его величество был доволен, остальное же Совет не волновало. Академия финансировалась короной исправно — без излишеств, конечно, но и без перебоев. Этого было вполне достаточно, чтобы мирно существовать с любыми представителями двора.

— Не хотите отвечать, — утвердительно покачала головой ведьма. — Показываете своё превосходство. Что ж, — пожала плечами женщина, протягивая фамильяру орешки, — В конце концов, ваше право.

— Перестаньте, Атарина, — нахмурился Персиваль Хойя. — Я искренне благодарю вас за помощь, Эрлин. — Для нас огромная честь принимать вас у себя. Как вам юное дарование?

— Кто она? — маг посмотрел ректору Академии в глаза.

Персиваль Хойя взгляд выдержал. Но даже у него пробежал холодок по спине.

— Литиция Келисавва-Вербенсклетт. Племянница Петуньи Вербенсклетт. Эта женщина — лучший зельевар королевства. Я бесчисленное количество раз предлагал ей место в Академии, но… Всё это время она занималась девочкой. Родители Литиции погибли. Страшная трагедия… Девочка осталась одна. Фамильяром её матери, Ребекки, была лисица. Последняя ведьма такого уровня. У девочки скоро обряд обретения. Будем надеяться.

Повисла пауза. Все думали об одном и том же. Королевство слабеет — сильные ведьмы рождались всё реже.

— Её мать была рыжей? — спросил Эрлин, не сводя глаз с Хойи.

Маг всегда задавал странные вопросы, и всегда получал на них ответы. Никто ни разу не осмелился спросить придворного чародея, к примеру: почему его это интересует?

— Как листья крейнов в разгар осени, — улыбнулся старик в белую бороду, погрузившись в воспоминания. — Эта девочка очень похожа на свою мать.


* * *
Лита
Это был настоящий праздник! Они с тётушками поехали в небольшой, но уютный особняк Румильды. Дом был довольно далеко от центральной части королевства, но он не стоял в лесу, а потому был оборудован всеми возможными благами столичной жизни — можно всласть понежиться в ванне с ароматной пенкой, выспаться на мягкой кровати! А еще тётя Руми пекла самое вкусное печенье в мире!

Аромат кофе наполнил дом, и они болтали до глубокой ночи, пока небо за окном не превратилось в чернильный омут, поблёскивая брильянтами звёзд.

Лита уже клевала носом над угощениями, потому что очень устала. И ведь было от чего. Столько всего надо было рассказать! И как садовник только что не плакал от счастья, потому что не только остался жив, но и избавился от кашля. Как они с ректором и магистром по заклинаниям обсуждали рецепт и свойства медвежьего мха. А ещё она рассказала про огромную птицу госпожи Ридеи — чёрного ворона, и про второе сложное задание — сварить прОклятое зелье.

Тётушки слушали внимательно, то охая, то одобрительно кивая. Со вторым заданием Лита тоже справилась, потом долго отвечала на вопросы и принесла клятву на собственной крови, что никогда не будет использовать чёрные знания во вред. Рассказывая это, девушка с гордостью показала свежий порез на запястье. Тётя Румильда бросилась искать бинты, тётя Пет — заживляющую мазь, а Лита думала о том, что они — лучшие на свете, и что она очень, очень их любит…

О молодом синеглазом маге в серой мантии она ничего не хотела рассказывать, и сама не понимала — почему. Она бы так ничего и не рассказала, но тётя Румильда, ссыпая крошки от печенья на ладонь, вдруг спросила:

— А как они проверили, действительно ли зелье, сваренное тобой, способно проклясть? Не могли же они дать кому-то эту отраву! Уж в том, что Петти прекрасно обучила тебя подобным вещам, даже я не сомневаюсь.

Говоря всё это, тётя Руми кормила Бергамота — толстого крыса с яркой, апельсинового оттенка шёрсткой. Бергамот был фамильяром тёти Руми. Правда, тётя Петти почему-то не очень верила в его истинное предназначение и способности. Она даже считала, что папина сестра красит бедное, ни в чём не повинное животное зельем, чтобы он выглядел необычно. Это, возможно, правда. Лита однажды случайно нашла такое зелье в ванной у тёти Руми, но разве это что-то доказывает? Её тётушки постоянно подтрунивали друг над другом, но не зло, а так, в шутку, и обе они совершенно точно любили её, Литу. А что ещё нужно для счастья?

— Ты на что намекаешь, Рум? — нахмурилась Петунья.

— Ни на что. Просто чёрные зелья тебе всегда удавались на славу.

— Мне все зелья удаются.

— Ты просто стесняешься своей тёмной стороны. А ведь она есть в каждой из нас! Я считаю, этого вовсе не стоит бояться — магия безгранична, и…

— Не слушай её, девочка. Старушка перебрала с вишнёвой настойкой. С другой стороны — сегодня есть повод.

— Ничего подобного! Ладно. Ну, так как, Лита? Как они это проверили?

— Ну…, - девушка покраснела. — Они позвали Мартиша Эрлина.

— Да, — тётя Петт хотела поставить чайник, но забыла, что собиралась сделать. — Я слышала о нём.

— О нём все слышали, Петти! Мартиш Эрлин — придворный маг его величества, да будет тебе известно! Это безобразие какое-то! Вы там совершенно одичали в этом своём лесу? Лита! После обряда обретения фамильяра и инициации ты должна переехать ко мне. Я займусь твоим светским воспитанием. Итак, ректор представил тебя Мартишу Эрлину? Официально представил?

— Не знаю, тётя. Он, этот маг… Он вылил зелье на ладонь, и там появился цветок. Но не настоящий цветок, а как будто из тумана.

— Иллюзия, — тётя Петти застыла с занесённой над чайником рукой. — Надо же. Сейчас мало кто владеет этим искусством. Говорят, у этого колдуна невероятная сила и, похоже, слухи не врут. Но почему цветок? Иллюзия чёрного проклятья так выглядеть не может. Должна быть ядовитая змея или, на худой конец, скорпион…

Тётя Петти бросила чайник и присела рядом с племянницей.

— Вот-вот! — оживилась девушка. — И госпожа Ридея тоже так сказала! Но этот…

— Мартиш Эрлин, — подсказала тётя Руми.

— Да. Мартиш Эрлин. Он сказал — это очень ядовитое растение. Выглядит красиво, но способно отравить всё на несколько миль вокруг. Он сказал — оно очень древнее. Когда-то давно, в одном из миров, в зарослях этих красивых, ароматных цветов пропадали целые стада — даже костей не оставалось.

— Анрап, — прошептала тётя Петти.

— Да, анрап, он так и сказал! А ещё сказал, я отлично справилась!

— Ещё бы… Тут он прав, — пробормотала старушка, с тревогой поглядывая на свою воспитанницу. — Ну, ладно. Нам всем пора спать! День был тяжёлый. Вот, Лита, — выпей этот отвар и иди спать. Завтра последний день перед обрядом. И ты должна…

— Я помню, тётя. Я должна провести в лесу сутки и вернуться к рассвету.

— Это какой-то никому не нужный пережиток прошлого! Зачем ты заставляешь девочку это делать, Петти?

— Притормози, Румильда. Лита получила диплом, а значит, я ещё не проиграла. Так что всё будет по правилам. Обретение фамильяра очень важно. Это…

— Знаю, знаю, избавь меня, пожалуйста, от твоих бесконечных нотаций хотя бы сегодня! — скривилась Румильда.

Потом все пошли спать. Лита ничего не рассказала тётушкам о том, как маг поднял её в воздух, чтобы помочь рассмотреть портрет основательницы Академии. Но сама она об этом помнила. Вспоминала снова и снова, до мельчайших подробностей. И улыбалась…

Она заснула глубоким, счастливым сном, едва её огненно-рыжая голова коснулась мягких подушек.


* * *
Мартиш Эрлин
Кристалл вспыхнул, маг сжал рукоять меча и прошептал заклинание. Он знал много заклинаний. За часть из них в королевстве убили бы, не глядя, даже самого короля. Портал открылся — он шагнул в пустоту. Снова ночь. Хороводы ярких звёзд. Мартиш посмотрел под ноги. Каждый раз он делала это с опаской, боясь и надеясь одновременно, что окажется на той самой скале.

Котёл и треножник.Ржавые от времени. Обглоданные кости под ним рассыпались в прах, едва он тронул их острием меча. Не он один облюбовал это место. Ладно. Сгодится.

Он вытащил крошечный, перевязанный кожаным шнуром мешочек, запустил пальцы внутрь, растёр какую-то травку. Котёл засверкал начищенной медью, вспыхнул огонь, забурлила вода. Эрлин вытащил из-за пазухи вороново перо и бросил в огонь, продолжая что-то напевать. Фамильяр отдал перо добровольно, за лакомство, что он ему пообещал. Разве эта никчёмная ведьма знает, чем именно любят лакомиться вороны? Птице наплевать на орехи — любой ворон душу продаст за яйцо малахитового ландра. Ридея — дура, хотя и с сильным потенциалом. Подослала к нему женщину — забраться в постель и выведать тайны. Постель он с ней делил — его не раздражал её голос. Что касается тайн — ведьме не по зубам играть с ним в подобные игры.

Иномирянка, как и двое других архимагов, держащих академию. Но его они не беспокоят. Гораздо опаснее та дрянь, что прицепилась к королю. И он бы с ней разобрался, но в его планы это не входит. Он должен понять, кто девчонка.

Он всегда понимал, кто перед ним. Раскрывал чужие тайны. Он служил при дворе расхитителем судеб — проклятий, брошенных в спину Мартишу Эрлину, хватило бы, чтобы обратить Виздрагос в прах. Но никто так и не узнал, кто он на самом деле. Хотя нет. Было один раз.

Это было в Шарнадате — мире белоснежных дворцов и безжалостных чародеев. Таких изощрённых зверств он не встречал нигде. Они вдвоём отправились к пирамиде Хейнейма — алмазного дракона. Никто не знал, существовал тот дракон на самом деле или его образ жил лишь в легендах. Айла провела его сквозь тысячи препятствий, но лишь затем, чтобы убить. Он был её жертвой на последнем этапе к Регирру — камню, могущественней которого не знали артефакты Шарнадата. Айле нужна была его кровь. Она знала, кто он. И он до сих пор не может понять, как именно она догадалась. Жаль, это было бы полезно. Но он не хотел её пытать — просто убил, защищая свою жизнь. Если бы у него был хоть один шанс из тысячи, он бы поступил по- другому. Слаще, чем с Айлой, у него не было ночей за всё это время, а времени прошло столько, что иногда он думал о том, что лучше бы он позволил ей тогда себя убить…

Регирр ему так и не достался — пирамида была иллюзией. Древние боги обманули жаждущую власти, но и ему не открылись — он осквернил священные пески кровью. А может, дело не в этом. Он вернулся в Шарнадат ночью, забрал сокровища, накопленные Айлой, и покинул этот мир навсегда. Книги и артефакты чародейки не раз спасали ему жизнь.

То искреннее удивление в глубине темнеющего зрачка привыкшей убивать, когда жизнь нехотя стала покидать её собственное прекрасное тело — до сих пор в памяти, как и последние слова…

За воспоминаниями он почти забыл, зачем здесь. Из котла валил дым, и в его бледном тумане то и дело появлялись призрачные лица. Маг всматривался в них, пытаясь прочитать свою судьбу.

Глава 4

Лита
Мартиш Эрлин стоял на высокой горе, под ночным небом. Над его головой духи из ярких звёзд рисовали огромное, ветвистое дерево, и это дерево рассказывало ему про неё, про Литу. Но не только про неё. Про её маму и папу, про бабушек и прабабушек, дедушек и прадедушек, про то, кем они были, что делали и по каким путешествовали мирам…

Странно, и зачем синеглазому колдуну всё это? Зачем он вообще хочет про них знать? Но маг слушал о том, что пели ему звёзды, бормотал заклинания, качал головой, а потом вдруг побледнел так, что стал белее лунного света, закрыл лицо ладонями и прошептал ей в самое ухо:

«Не может быть…»


* * *
— Лита! Литиция Келисавва-Вербенсклетт, проснись! Вставай, девочка. Сегодня важный день…

— Тётя Петти! Я не проспала? Сколько времени? — Лита вскочила и стала носиться по комнате, чувствуя голыми пятками мягкий, пушистый ковер и щурясь от удовольствия.

Какой странный ей снился сон. Странный, но сейчас надо выкинуть лишние мысли из головы — они могут помешать и испортить всё дело.

Всё-таки жить в уютном, комфортном доме, это… Сказка! Нет, она, конечно, любила крошечную землянку в тени густых деревьев. В самой непролазной чаще! «Ведьмина нора», как говорила тётя Петти. Ей нравился вой волков вечерами, таинственные, загадочные звуки за окном. А какие восходы, какие закаты, стоит лишь выйти в лес! Там воздух пахнет колдовскими тайнами, там… чувствуешь себя Ведьмой.

Зато у тёти Руми чувствуешь себя человеком, наконец.

— Иди умойся. Я заварила травы. Есть нельзя.

— Совсем? — вздохнула Лита. — злые, безжалостные ведьмы придумали проводить этот обряд на пустой желудок…

— Совсем, — отрезала тётя Петти. — Ты должна слиться с лесом. С каждым зверем. Поступь ищущего легка, нюх — тонок. Голодный чувствует запахи острей. По уму ведьма перед обрядом не моется недели за две и голодает не меньше. Но теперь, конечно, всё не так. Вот магия и ушла. Все хотят колдовать без усилий, не жертвуя ничем! И не понимают — для того, чтобы получить что-то, надо бы отдать! И обмен этот должен быть равным. На, пей.

Лита взяла чашку, вдохнула запах трав и стала пить — потихоньку, маленькими глотками.

— Всё взяла? — тётя Петти провела рукой по огненно-рыжим волосам и улыбнулась.

— Да. Ещё с вечера.

Они понимающе посмотрели друг другу в глаза. Зелье, призывающее фамильяра, ведьма варит сама. По собственному рецепту, который она создаёт на основе полученных знаний. Каждая вкладывает в отвар мечту о своём помощнике. Чары должны призвать зверя, сделать его преданным. Сварив зелье, ведьма ждёт того, кто выйдет из леса. Призванный остаётся с тобой навсегда. Вернуться без фамильяра — позор. Колдунья не получит статус ведьмы, если это произойдёт. Её диплом аннулируется. Обряд же можно провести только один раз, и день этот высчитывается для каждой по звёздам.

Сегодня Лита встретит в лесу рассвет, а после заката начнёт колдовать — варить своё зелье. Первое зелье, созданное самостоятельно. Этот рецепт нельзя проверить, опробовать заранее. Его нельзя показать учителю, наставнику. Единственное, что разрешается — посмотреть рецепты предков в родовой книге.

Лита не сомневалась — её фамильяром будет медведь! Она и зелье создала — мощное, сильное, мёдом пахнущее, чтобы услышал Хозяин леса. Тётя Петти только головой качала. Медведь очень редко становился фамильяром. Старушка не вспомнила ни одной такой ведьмы, а ведь она многих знала и помнила. Но у неё — будет! Обязательно будет.

Он снится по ночам — огромный, бурый, с умными глазами. Лита с детства оставляла гостинцы возле берлоги — малину и мёд, едва только солнышко улыбнётся по-весеннему. Пела колыбельные с первым снегом, баюкая мишку под землёй. Не должен он ей отказать…

— О чём задумалась, девочка? — спросила тётя, и Лита бросилась проверять — не забыла ли сушёные ягоды малины — нет, не забыла, вот же они.

— Что вы делаете в такую рань?! Ещё пяти нету! Петти! О чём ты только думаешь? Девочке надо хорошенько отдохнуть, набраться сил! Что тебе приготовить, детка? Омлет с грибами? Сегодняшний завтрак должен быть особенно плотным — эта старая ведьма собирается отправить тебя в лес на весь день!

— Не неси ерунду, Руми! Лита уже уходит. До рассвета она должна быть уже далеко отсюда. Всё взяла? — старушка взяла девичье лицо в морщинистые ладони и три раза звонко расцеловала племянницу.

— Всё.

— Вот, возьми. Это отвар. Ты должна выпить до заката. Всё, до последней капли. Поняла меня?

— Да, тётя Петти.

— Ну, хорошо. Будь по-вашему, — нахмурилась Румильда. — Но мне-то можно хоть что-то сделать?

Лита и Петти переглянулись и вопросительно уставились на хозяйку дома.

— Пойдём со мной, детка, — Румильда схватила девочку за руку и потащила к себе в спальню. — Вот, — ведьма распахнула шкаф. — Купила, ещё когда ты была крошечным орущим комочком в ворохе мокрых пелёнок… Петти тогда меня высмеяла, но мне было всё равно — я терплю насмешки этой старой жабы уже много лет. Я знала, что этот день настанет…

С этими словами Румильда Келисавва вытащила… платье. На мгновение Лита забыла, как дышать. Чёрное. Чернее ночи! Кружево на рукавах, пышная юбка В таком наряде не очень удобно в лесу, но всё равно захотелось примерить… Тётя права — никогда в жизни у неё не было такого красивого платья!

— О… Детка, — Румильда смахнула слезинку. — Пет! Петти, иди сюда!

— Ты прекрасна, дорогая, — вопреки ожиданиям Литы, которая опасалась, что тёте Петти всё это, наверное, не понравится, старушка едва не расплакалась от счастья. — Наша девочка. Такая взрослая. И такая красивая.

— Ну, я пойду?

Лита не хотела, чтобы тётушки плакали. У неё у самой защипало в носу. Сверху платья она накинула плащ с тяжёлыми, доверху набитыми карманами. Ноги сунула в ботинки. Тётя Руми пыталась уговорить её надеть туфли, но тут уж они с тётей Петти взбунтовались — красиво, конечно, но в лесу в них делать нечего. Взяла котелок, увеличивающее заклинание (очень удобно — ведьмин котёл становится нужного размера по желанию — медведь зверь крупный, а значит, ей нужен большой котёл!) шляпу, и выбежала из особняка.


* * *
— Тик-так, тик-так, тик-так…

В гостиной было слышно, как тикают часы. Старинная, изысканная вещица — каминные часы с лисицей, подарок на свадьбу. Лисица была фамильяром Ребекки. Их похоронили вместе, как и положено. Пет искала зверя три дня. Когда, наконец, на третий день она вышла из леса, прижимая к себе свёрток, из которого торчал рыжий хвост, Румильда вздохнула с облегчением. Сестра ни в какую не соглашалась на похороны. Сердца ведьмы и фамильяра бьются в унисон и останавливаются в одно мгновение. И если в момент смерти фамильяра не было рядом с хозяйкой, традиции предписывали его найти.

До сих пор перед глазами момент, когда Петти кладёт окоченевшее тельце зверька рядом с белым, застывшим лицом хозяйки. Рыжие кудри Ребекки сливаются с лисьим мехом.

Лисицу звали Лая, и фигурка на часах была удивительно на неё похожа! Ребекка очень любила эти часы. Как-то они сломались, и женщина, будучи уже на сносях, уговорила мужа непременно ехать в столицу, к лучшему мастеру. И они поехали. Там, в столице, Ребекка родила девочку, и вернулись молодые уже втроём. Она помнит, как счастливый, сияющий от счастья брат торжественно внёс починенные часы в дом, а следом вошла Ребекка, с дочкой на руках. Как они все были счастливы тогда, как суетились вокруг малышки.

И вот сейчас эти часы тикали, отсчитывая минуты. Солнце уже взошло. Надо сварить кофе. Что толку сидеть вот так? Лите они ничем не помогут.

— Пет?

— Да?

— Иди завтракать.

— Не хочу, Рум.

— Петти… Пожалуйста. Надо поесть. Набраться сил.

— Как дожить до вечера, Румми? КАК?

Хозяйка дома хотела было что-то ответить, но обе женщины вздрогнули, потому что за дверью послышались странные звуки. Как будто кто-то царапал когтями по отполированному дереву. Когда всё стихло, ведьмы переглянулись и Румильда пошла посмотреть — что там.

— Погоди, — Петт вынула из кармана пузырёк и плеснула возле порога. — Вот так… Теперь открывай.

Румильда Келисавва вернулась в дом, со странно-восторженным выражением на лице, обеими руками прижимая к груди свёрток с огромной сургучной печатью, на которой красовался королевский герб — драконы, поддерживающие корону.

— Это ещё что? — Петт нахмурилась, жалея, что потратила впустую охранное зелье.

— Это — счастье, Петти! Понимаешь?!

— Эээээээ….мммм…. Не совсем.

— Это приглашение! От короля! Нас приглашают во дворец, бал с целью представления невест с сильным магическим потенциалом. Ты хоть понимаешь, как нам повезло, что о нас не забыли? Это шанс вновь обрести благосклонность короны, Петти!

— «Обрести вновь»? О чём ты, дорогая? Мы никогда и не были в опале. Просто никогда не заискивали — вот и всё.

— Род Келисаввы никогда не был очень силен магически, это правда. Но вот род Вербенсклеттов — совсем другое дело! При такой мощи не иметь связей при дворе…

— Так уж исторически сложилось, — буркнула Петти Вербенсклетт.

— Ты прекрасно знаешь, почему «так сложилось», Петти! Кто-то из очень, очень дальних предков сильно провинился пред монаршими особами — и это вовсе не тайна, хотя уже никто толком не может сказать, с кем и что именно произошло… Но главное — не это! С магией в королевстве дела идут не важно, и о нас вспомнили! Это шанс, понимаешь ты или нет? Шанс для нашей девочки! Мы выведем её в свет! — и Румильда, взвизгнув от восторга, закружилась по комнате, целуя королевскую печать.

— Пойду, сварю кофе, — ответила Петти, вздыхая и качая головой.

— Но Петт, разве это не чудесно? Лита сможет удачно выйти замуж. Можно будет не волноваться за её будущее.

— Волноваться нужно сейчас, дурная твоя голова, Румильда! Сегодня после заката Лита проведёт обряд, от которого зависит её будущее! А ты радуешься этой никчёмной бумажке.

— Никчёмной?! НИКЧЁМНОЙ?! Да нас не приглашали во дворец вот уже…

— Давно не приглашали, это правда. И сейчас особо не приглашают. Надеюсь, ты поняла, как это — ведьма бросила неприязненный взгляд на свиток, — попало в твой дом? Королевская гончая. — Петт поставила на стол дымящийся кофейник и распахнула окно.

Они обе зажмурились — настолько яркими были солнечные утренние лучи, что ворвались в дом вместе с цоканьем копыт по мостовой — по улицам мчались глашатаи, полыхая алым бархатом плащей.

— Вот, полюбуйся! Видишь? Остальным семьям повезло больше. Это — знак уважения короны. Так что не питай иллюзий, Румильда. И не втягивай девочку в эти игры! Не нужно нам всё это. Не доведёт до добра.

— Ну, это мы ещё посмотрим! — прошипела Румильда, намазывая маслом хлеб. — Посмотрим, Петт! В ТВОЙ дом и вовсе не пришлют никого! Гончие заблудятся в эдакой чаще! Это же… Это просто неприлично! Свою жизнь в свете ты загубила, но какое ты имеешь право решать за Литицию?!

— Никакого, — нахмурилась ведьма, понимая, что Румильда, какой бы бестолковой с её точки зрения она ни была, на этот раз была права. — И ничего я не решаю!


* * *
Мартиш Эрлин
н ненавидел балы. Но сколько не странствовал, не нашёл ни одного мира, в котором бы их не было. Если, конечно, в этом мире жили люди. Даже феи и те занимались подобной ерундой. От них всё зло. От балов и женщин. И ещё от фей.

— Остались последние сутки, Мартиш, — его величество знаком предложил вина, но маг, как всегда, отказался.

Отказался молча, даже не кивнув. Сильный маг. Он нужен им. Но тип неприятный. Каменное лицо, ледяной взгляд. Его величество потер виски — снова нестерпимо болела голова…

— Полная луна, созвездия Волка и Лисицы в Пещере пяти драконов — ну, вы знаете. Скоро все ведьмы определённого возраста пройдут обряд, потом бал, потом инициация — всё, как всегда. Вы готовы?

— Как всегда, ваше величество.

— Хорошо.

Король налил себе вина и залпом осушил полный кубок. Руки правителя слегка подрагивали.

— Мне нужно ещё ваших зелий, Эрлин. От бессонницы и головной боли.

Два флакона чёрного стекла, красоты удивительной, с тихим стуком опустились подле вазы с фруктами.

— Скучно с вами, Эрлин, — грузное тело правителя медленно опустилось на трон. — Вечно вы всё знаете заранее. Выясните ещё кое-что. Эти ведьмы, чьи драконьи потроха…

Кувшин с вином разлетелся вдребезги, осколок, отлетев, врезался монарху в руку, брызги от вина залили лицо.

— Что это!? Что? — король побледнел, оглядываясь по сторонам.

Мартиш Эрлин подошёл ближе, присел на краешек подлокотника. Проигнорировав вопль короля, вытащил осколок и заживил рану. Он что-то шептал, держа руку над раной — золотая пыль покружилась в воздухе и исчезла, окончательно испортив его величеству настроение. Впрочем, его и не было. С ним опять общались, а это значит — бессонница и головная боль обеспечены минимум на неделю, и если бы не настойки Эрлина…

— Вы говорили о древних артефактах ведьм, ваше величество, — невозмутимо напомнил маг. — С ними что-то не так?

— Да… Да. Те артефакты, что вы признали недействительными.

— Это так, — маг склонил голову, сверля короля взглядом.

— Прекратите эти ваши штуки, Эрлин! Когда вы так смотрите, у меня мороз по коже. Можете сколько угодно издеваться над изменниками и шпионами, но я — ваш король!

— Не припоминаю, чтобы хоть раз исполнял роль королевского палача…

— Да не об этом речь! — король вскочил, хотел налить себе вина, но кувшин был разбит. — Мои люди подозревают заговор. Мне донесли о неком «Ордене змеи». Змеи, Мартиш! Чуете, чем пахнет? Чёрные ведьмы. Займитесь этим. Всё, что вам понадобится, вам предоставят, как всегда. Подсуньте им что-нибудь, потяните время. — Король схватил зелье и прежде чем придворный маг успел его остановить — выпил.

— Пять капель на стакан воды, ваше величество, — выдохнул маг. — И я бы не советовал смешивать с вином…

Не успел он договорить — король повалился на пол. Маг медленно завёл руки за голову, резким движением опустил на лицо капюшон плаща и растворился в воздухе, оставив после себя несколько золотых пылинок. Они медленно поплыли к правителю и залетели ему в ухо.

«Такое количество сонного зелья будет действовать долго» — подумал Эрлин, — «проснётся к балу».

Глава 5

Лита
День, проведённый в лесу, в полном одиночестве, был просто чудесным! Она ничего не ела с самого утра, это правда. Но есть совсем не хотелось, а настроение было… Волшебным. Возможно, дело в отваре тёти Петти, который она пила весь день. Осталось всего несколько глотков. Скоро начнёт темнеть. Когда луна станет очень яркой и повиснет над головой — пора начинать. А пока надо выбрать место…

Лес… Вековой, непролазный. Густой. Дремучий. Она с детства тут живёт. Она его чувствует. Понимает, о чём шепчут листья. Трещат ветки на ветру, шуршит мох под ногами. Земля дышит, вздыхая кротовыми холмиками, хранит отпечатки лап.

Лите хотелось найти большое дерево. Такое, чтобы в вышине огромной раскидистой кроны непременно было птичье гнездо. Или в толстом стволе чёрным оком всматривалось в темноту дупло старого филина. Чтоб листья дрожали от суетливых белок! А может — лисья нора у корней?

Пока она всё это обдумывала, лес сам привёл её в нужное место. Здесь было тихо. Пахло грибами. Может, это дерево — огромное, всё в наростах и с растрескавшейся корой, было не самым красивым, но это было оно! Толстая ветка, изгибаясь, росла так низко, что она без труда на неё забралась. И работа закипела! Темно, хоть глаз выколи, но ничего, скоро в котле отразится луна и станет светлей.

Откуда она знает? Чувствует.

— Атам пентулум, гиллум лаго хоршогор…. — девушка зашептала заклинание, прикрыв глаза, с силой вдыхая через нос сырой воздух.

Напевая про себя, Лита поглаживала посох — обычную палку, с которой так удобно бродить по лесу. Внизу, под веткой, вслед за напевом увеличивающего заклинания, рос котелок. Она наполнила его по пути, зачерпнув в ручье чистой воды. Полный котелок пришлось нести почти половину пути, но это того стоило! Вот, кажется, готово. Лита опустила посох в котёл, уперев палку в днище, и запела, отрывая листики от пучков засушенных растений.

Спустя какое-то время густая золотистая жидкость заворчала, выпуская на поверхность огромные пузыри. Встала полная луна, отразившись в отваре. Скоро! Скоро зелье будет готово. Сердце то замирало, то бешено билось в предвкушении. Где-то над головой ухнул филин. Филин, конечно, не плохо, но ей бы хотелось… Совсем рядом послышалось кваканье. И воздух сырой — видно, болото рядом. Жаба — лучший спутник искусного зельевара, это правда, и тётя Петти наверняка бы обрадовалась, вот только Лита даже представить себе этого не может. У мамы была лисица. Ей бы она обрадовалась. Волк? В детстве она любила сказки про лесную колдунью Берту, фамильяром которой был ёж.

Уже скоро…

Ведьма вынула из кармана маленькую деревянную плошку и вновь забормотала увеличивающее заклинание. Остановилась лишь тогда, когда еле удерживала чашу обеими руками. Если сбудутся мечты и выйдет к ней Хозяин леса — уж она его уважит. Зелья в котле было столько, что она могла бы напоить им всех зверей в лесу! Но лишь один из них будет с ней. Навсегда. До последнего вздоха. Фамильяр умирает в момент, когда останавливается сердце ведьмы.

Снова ухнул филин, запели лягушки в глубине леса, огромный диск яркой луны задрожал в золотистом омуте кипящего зелья. Лита всматривалась в него, стараясь не дышать. Ведьма чувствовала — скоро… Густое варево пахло медом и малиновым листом. Тихо. Только ветки, сгорая, трещат под котлом.

Совсем близко, в зарослях волчьего вельника что-то хрустнуло. Ветка под лапой? Кто-то пробирался к огромному дереву в центр крошечной полянки на сладкий, дурманящий запах. Лита зачерпнула плошкой кипящее золото, отражение в котле пошло рябью. Вот сейчас… Сейчас!

Девушка уже спустила ноги вниз, прикидывая, как бы ей так спрыгнуть, чтобы зелье не расплескать, как вдруг…

— ААААААААААААА!

— Шшшшшш….

— Ой! Нет! Мамааааааааааа!

Что-то мокрое хлестнуло по лицу и плюхнулось в котёл! Лита выронила плошку, едва не свалившись в собственное зелье. Что это? Откуда? Кто? Где? Руки тряслись от волнения, вопросы то и дело возникали в голове, но понять, что же произошло, было просто невозможно. Вновь затрещали сучья, зашевелились ветки, и…

Всё исчезло.

— Аааааааааа…

Почему она стонет? У неё что-то болит? Руки обожгла, но не сильно. И потом… Она же молчит!

— Ааааааааааа…

Кто это?

— Ааааааааааа…

Лита всматривалась в темноту. Туда, откуда ещё недавно раздавался треск сломанных под чьей-то тяжестью веток. Это был крупный зверь. Не могла же лягушка или птица наделать столько шума!

— Аааааааааа…

И потом… Кто это стонет человеческим голосом? Где-то возле котла… Девушка схватила палку обеими руками…

— Аааааааааа!

— АААААААА!!!

Под пальцами шевелилось что-то гибкое, это что-то прилипло к ладони и с силой обвило запястье, причиняя нестерпимую боль! Свободной рукой ведьма стала стаскивать это нечто с руки, и когда луна поднялась немного повыше и осветила…

— ЗМЕЯ!

Этого просто не может быть… Гадкая змеюка, ошпаренная её изумительным, восхитительным, волшебным зельем! Мерзкий червяк повис на запястье, облепив пальцы ошмётками змеиной шкуры, что уже начала слезать. Видимо, из-за ожога. А эта липкая жидкость… Кровь? О, нет…

— Аааааа…

Змея стонала. Стонала от боли как…как человек. Руки тряслись от пережитого, но Лита уже думала о том, как помочь живому существу, угодившему в кипящий котёл. Так… За основу варево сойдет, сейчас добавим дубинницу, пару сушёнок, кровянку…

Спустя несколько минут она держала в руках забинтованного листом лопуха Ужа и отпаивала беднягу зельем. Уж вздыхал, но отвар пил. Зелье для фамильяра было безнадёжно испорчено, потому что на его основе ведьма сварила другое — то, что поможет выжить этому… пресмыкающемуся.

О том, что же будет дальше, Лита просто не думала, понимая, что несчастная змеюка, неизвестно как угодившая в котёл, просто умрёт. Но по мере того как стоны стихали, а любопытные бусинки блестящих глаз внимательно разглядывали свою спасительницу, мысли в её голове появились отнюдь не весёлые. Зелья нет. Фамильяра — тоже нет. Есть Уж. Больной. Он, конечно, выживет, но что делать ей? У ведьмы есть только один день, когда звёзды выстраиваются определенным образом, для того, чтобы призвать фамильяра. Только один! А без фамильяра…

Гнилые мухоморы! И что теперь будет?

Глава 6

Лита
-Это провал! Это скандал! Петти… Старая ты жаба! Это конец! Бедная, бедная моя девочка. Я так и знала! Как?! Как я могла согласиться на то, чтобы отдать ребёнка выжившей из ума…

— Заткнись, Румильда! — Петунья Вербенсклетт рявкнула так, что тётушка Руми, действительно, замолчала.

Это было счастье — у Литы уже болела голова от её причитаний. Она устала. Хотелось есть. Что сделано, то сделано — что уж теперь? Теперь…теперь у неё — Уж. И хватит об этом. Она принесла из леса змею. В день ритуала. В момент, когда сошлись звёзды, и луна отразилась в котле. Теперь уже не важно, кто трещал ветками волчьего вельника справа от полянки. Может, и правда медведь. Но её зелье хлебнул червяк из полусгнившего болотца слева, и ни она, ни тётушки, ни ректор Академии или даже сам король, не в силах этого изменить.

— Я устала, — голос со свистом вырвался из легких. — Пойду к себе.

Стараясь не смотреть тёткам в глаза, она бросилась в свою комнату и заперла дверь. Поставила в угол палку и котелок, сняла шляпу, лист лопуха с… Язык не поворачивается назвать ЭТО фамильяром! В общем, бросила его в кресло, и, как была, в тяжёлом платье (пышная юбка набухла от сырости) бросилась на кровать. Слёзы полились сами собой. Она ревела навзрыд, в голос. Так плачут только совсем маленькие дети. Ну, или ведьмы, если вместо фамильяра они притащили из леса недоваренного червя. В кресле что-то зашуршало, но ей было всё равно. Она даже смотреть не станет — хочет — пусть ползёт обратно в лес! Никакой это не фамильяр…

В памяти снова и снова проносились недавние события. Лес. Зелье. Ах, какое зелье! Она всю душу вложила, весь запас редких трав истратила! Конечно, жаль потраченных усилий, но больше всего ранили воспоминания о первых минутах, когда она вернулась в дом тёти Руми. Лита никогда не забудет эти долгие мгновения звенящей тишины, едва из лопуха показались чёрные глазки.

— Змея… — побледнев, прошептала Румильда Келисавва. — Чёрная ведьма. Но в нашем роду никогда… Лита?!

— Что ты несёшь, Ру, — Петунья, поморщившись, махнула пухлой ручкой. — Это же не гадюка, гремучка, или млечная змея — ведьма внимательно посмотрела на племянницу. — Уж?!

— Уж, — буркнула Лита. — Видите — жёлтые пятна над…

— Это я вижу, — сказала тётя Петти, и столько разочарования было в её голосе, что тётя Руми вновь заголосила свои причитания.

И вот теперь она плачет, уткнувшись в подушку, не зная, что делать. Когда почувствовала, что уже задыхается от рыданий — подняла голову. Постаралась глубоко вдохнуть и закрыла глаза. Что-то шершавое и тёплое осторожно вытерло слёзы.

— Спасибо, — прошептала девушка и тут же вздрогнула, распахнув глаза.

Чёрные блестящие бусинки глаз смотрели на неё в упор. Хвост немного повозился в простынях, поднялся вновь, застыл возле лица и вытер ей нос. При этом голова змеёныша брезгливо сморщилась.

— Ты из-за веснушек так расстроилась? Ты же вроде ведьма… Сделай мазь и выведи. Рецепт подсказать?

— Ааааааааа…

— Мда… Немая. Слабоумная. И зачем я только явился на твой зов…

— Ты…. Тыыыыыыыыыы….

— Ой. Молчи лучше. Не расстраивай меня ещё больше. И заведи себе платок. Я не собираюсь подтирать тебе сопли. Фу! Гадость какая.

— Ты говоришь?! Как… Как люди?! Но это же… Этого не может быть!

— Почему? Я не простой Уж. Я — твой фамильяр. Ты сварила зелье. Так?

— Ну… Да.

— Я явился на твой зов. Или ты думала, на мёд с малиновым листом сам медведь к тебе пожалует?

— Нннет.

— Врёшь.

— Так, — прошептала девушка, — Надо взять себя в руки. Я перенервничала. Это нормально. Сутки не ела. Зелье варила. Устала. Надо успокоиться и пойти поесть. А потом…

— Правильно. Возьми себя в руки. Потом возьми в руки меня и пойдём пожрём чего-нибудь.

В дверь постучали.

— Лита… могу я войти? — голос тёти Петт обещал спасение и решение всех проблем.

Когда она была маленькой, то бежала к старушке по каждому поводу — коленку разбила, жгучкой обожглась. И вот теперь хотелось, чтобы всё также встало на свои места, чтобы кто-то старший и мудрый всё объяснил, и поэтому она заорала, что есть мочи:

— ДААААААААА! ТЁТЯ ПЕТТИ, ИДИ СКОРЕЙ СЮДА!!!

— Истеричка, — выдохнул змей, отполз к креслу, свернулся комочком и спрятал голову под хвост.

— Гнилые мухоморы! — старушка распахнула дверь и бросилась к племяннице, — Лита! — обняла она рыдающую девушку. — Ну, что? Что случилось, звёздочка ты моя?

— Он! — Лита дрожащим пальчиком указала на кресло. — Тётя Петт… Он разговаривает! Как… Как человек!

— Кто?

— Он!

— Уж?

— Да!

В комнате воцарилось молчание. После долгих расспросов и уверений что — нет, ей не показалось, и, хотя она очень расстроена — нет, ей однозначно не померещилось, тётя Петти подошла к креслу, осторожно отодвинула лист лопуха и стала рассматривать то, что младшая из рода Келисавва-Вербенсклетт притащила из леса.

Старая колдунья чего только не видела на своём веку. Знала, что фамильяр немало может рассказать о своей хозяйке. Жаба, как, к примеру, её Рози — означает, что хозяйка фамильяра — прекрасный зельевар и лекарь. Крыса — ведьма искусна в интригах, любовных делах, бытовых конфликтах, неплохо колдует на успех в финансовой сфере. Вороны, совы, белки и ежи — помогут в карьере и путешествиях. А уж если явился на зов четвероногий друг покрупнее, знай — одарил тебя лес щедро. Такие ведьмы способны вызвать бурю или даже изменить судьбу. У Ребекки была лиса…

Змея — фамильяр Чёрной ведьмы. Проклятия, порчи, войны, мор… Таких мало в наши дни. Но если в роду были злыдни — ничего не попишешь, Чёрная ведьма может родиться вновь.

Но ведь не было… Не было Чёрных ведьм ни в роду Вербенсклетт, ни в роду Келисавва. Оба рода свято хранят колдовские книги предков и историю свою знают с начала времён! Ни одного упоминания об этом. И потом… должна быть ядовитая змея. Яд часто используется в зельях, и его не хранят — он должен быть свежим, и отдан добровольно. Ведьмы не охотятся за ядовитыми змеями с целью подоить их на чёрный день. Нужна капля змеиного яда — иди к Черной. Заплати и будет тебе.

Лита принесла Ужа. Он не ядовитый. Но он же змей! Ещё и говорящий. Это ни в какие рамки не укладывалось — не говорят звери, глупости это всё! Конечно, Лите пришлось не сладко. Бедная девочка… Но не верить племяннице у Петуньи причин не было. Она её растила с первых дней и знает — младшая Келисавва-Вербенсклетт не из тех, кому что ни попадя мерещится. Сейчас, конечно, молодёжь пошла та ещё — тьфу на них гнилыми мухоморами! Вместо того, чтоб зубрить заклинания и названия трав, ночи проводить за расчётами лунного цикла для правильного сбора, эти… с позволения сказать, будущие ведьмы, научились «зелья» варить. Поганок наберут с мухоморами, напьются этой гадости, а потом ходят по лесу с безумными глазами — на зелёных волков любуются, над синими белками ржут, от комаров, что чудятся им размером с дракона, шарахаются… Стыд-то какой, а?!

Нет. Не такая её Лита. Она хорошая девочка. Умная. Трудолюбивая. И выучила она её на совесть. Может, правда, случайно что-то девочка не то сварила да хлебнула ненароком? Надо будет подробнее расспросить. Что в зелье клала, да как оно всё там было. Вот только рассказывала племянница обо всём уже не раз.

Змеёныш упал в котёл. Чуть не захлебнулся, бедный. Потом на основе зелья был сварен кровеостанавливающий отвар. Литка бедолагу вылечила и притащила в дом. Если кто и явился на ведьмин зов — ушёл тот зверь безвозвратно. Спугнули фамильяра. Чтобы не было такого, место выбирают в лесу тихое и ритуал делают ночью. И всё правильно девочка сделала. Это …Это безумие какое-то! То, что произошло…

Петунья наклонилась над креслом, внимательно рассматривая Ужа. Средних размеров. Змей как змей. Над головой — два жёлтых пятнышка.

— Ну? Эй? Может, скажешь чего? Раз ты у нас вроде как говорящий?

— Ты давай, не придуривайся! — девушка вскочила, вытерла слёзы и тоже подошла к креслу. — Ты только что со мной разговаривал! Ну?!

— Не кричи, Лита. Может, ты его пугаешь.

— Не бойся, — Лита старалась говорить, как можно ласковей — хотелось, чтобы тётя Петти ей поверила. — Тебя никто не обидит. Ну… Скажи же что-нибудь. Пожалуйста.

Но Уж молчал. Поднимал голову, таращился блестящими глазами, ползал по креслу и высовывал раздвоенный язык. Словом, вёл себя, как обычный Уж, которого поймали возле болота детишкам на забаву.

Молчал.

Гад.

Молчал, как рыба!

Сволочь…


* * *
Мартиш Эрлин
уманная долина Молчаливых гор. Это было… Где-то здесь. Задание короля — выяснить, что затеяли Чёрные ведьмы и связано ли это с каторжными поселениями осуждённых, придворного мага не волновало нисколько. Он сам, лично подкинет ведьмам артефакт с одной единственной целью — поддержать этот мир.

Надо только найти. Где-то здесь должны покоиться сокровища, что могли бы до конца жизни осчастливить ведьм Виздрагоса. Мартиш Эрлин подошёл к скале, прижался к камням и прикрыл глаза.


* * *
Леса у подножия гор. Они начинаются сразу — изумрудная зелень мха резко контрастирует с серым камнем. Ведьма стоит у стены непролазного леса — она держит за руку мальчика лет семи, второй ребёнок, поменьше, сидит у неё на руках. Слышится треск сухих сучьев. В глубине тёмной чащи загораются два жёлтых глаза. Старший мальчик взвизгивает от восторга, прижимаясь к серой юбке.

— Вургар!

Ведьма улыбается. Треплет сына по волосам. К ним выходит волчица. Мальчик деловито берёт плетёный короб для трав, пристраивает зверю на спину, забирается верхом и все они исчезают в густом лесу. Магическая завеса какое-то время дрожит в воздухе, закрывая проход в лес непосвящённым…


* * *
Видение исчезло. Мартиш с трудом оторвал ладони от холодных камней. Горы вздохнули и поведали то, о чём он и раньше догадывался. Кто-то старательно заметает следы прошлого. Кто-то душит этот некогда величественный мир. Его мир! Мир, в который столько времени не было пути. Но путь открылся. Путь открылся, а он по-прежнему не продвинулся к цели!

От отчаяния он стукнул кулаком об острые камни — брызнула кровь. Крик эхом покатился по камням, летя всё выше — к самым вершинам — туда, куда он так отчаянно стремился попасть и не мог. Не мог! Жалкий, немощный, ничтожный человечишка, цепляющийся за надежду крупицами магии, что в нём ещё остались…

Солнце почернело, и тень поползла по камням. Тень шептала магу в ухо, а он плакал, потому что понимал её язык. Язык, что давно умер со всем, что было дорого когда-то. Зачарованный, Эрлиш шагнул в открывшийся портал. Он вышел на самой вершине — снег ударил в лицо, лёд ослепил нестерпимым сиянием. Магическая завеса дрогнула, и ему открылись руины величественных дворцов. Здесь он найдёт что-нибудь, что сможет подкинуть ведьмам. Это даст ему время и поддержит силы Виздрагоса на какое-то время.

Глава 7

Лита
— Тик-так, тик-так, тик-так…

Лита, вжавшись в подушки, маленькими глотками пила тёплое молоко с мёдом. Румильда, расстелив перед камином её платье, опрыскивала ткань очищающим зельем. Все молчали. Слишком бурно обсуждали приглашение во дворец.

Лита десять раз сказала, что никуда не поедет, но её никто не слушал. Тётя Руми ворчала, от чего дико разболелась голова, а тётя Петти решила, что в этом вопросе сохраняет нейтралитет, так как не знает, что есть лучше для неё. Для Литы.

Девушка смирилась. Всё равно уже не будет ничего хорошего, неужели не понятно?

Тем не менее, решено было завтра с утра ехать в столицу. До Лайнари не так уж и далеко, и у них ещё останется пара дней на то, чтобы предстать перед короной в достойном виде. Литу нисколько не интересовало, в каком она будет платье, зато тётя Руми только об этом и говорила:

— Ты будешь самая красивая, детка… Я всё для этого сделаю. У меня есть кое-какие сбережения. Специально откладывала на случай твоего выхода в свет, — мурлыкала ведьма, сдувая с уже полностью очищенного платья несуществующие пылинки.

Лита не слушала. Как же они обе не понимают? По этикету ведьм представляют вместе с фамильярами. Там будут все маги Академии. Весь курс, вместе с которым она пройдёт инициацию на последний день растущей луны. А она с этим…

Гнилые мухоморы, нет!

— Тик-так, тик-так, тик-так…

На каминной полке тикали часы с лисицей. Возле них неподвижно сидела жаба Рози. Крыс Бергамот суетился, апельсином катаясь по чёрному бархату юбки, над которой колдовала хозяйка особняка.

— Как назовёшь? — вдруг спросила тётя Петти.

— Кого?

— Ну, кого-кого…

— Не знаю. Никак, — всхлипнула Лита.

— Имя придёт само со временем, девочка. Пока не думай об этом.

— Я и не думаю.

— А стоило бы, — Румильда Келисавва строго посмотрела на племянницу. — Сначала представляют ведьму, затем — её фамильяра. Дать ему имя до приёма просто необходимо.

— Пусть сам скажет, как его зовут, — отмахнулась Лита, не сводя глаз с часов.

«Мама…», — подумала девушка. «Мамочка, как же так? Что мне делать, мам? Подскажи…».

Тётушки переглянулись, но ничего не сказали. Они ей не верят. Считают, что она просто переволновалась. Да она и сама уже так думает. Уж-то молчит! Молчит, как рыба.

Гад.

Сволочь…


* * *
Её фамильяр молчал. Молчал весь вечер. Молчал всю ночь. Всю дорогу до Лайнари тоже молчал. Постепенно Лита забыла о том, что змея, и вправду, говорила с ней человеческим голосом. Видно, почудилось. В конце концов, всё не так уж плохо, если разобраться. Она по-прежнему талантлива и прекрасно обучена. Знает тайные тропы, редкие травы. Её ждет успешная практика. Она прошла ритуал. Всё сделала правильно. Фамильяр — с ней, каким бы он ни был. Закончится королевский приём, пройдёт инициация, она вернётся в любимый город, откроет лавку и будет жить. То в городе, то в лесу. Разве не чудесно?

Ну…не медведь её фамильяр. Не поразит она всех. Зато не наживёт врагов — меньше завидовать будут. И потом… Тётя Петти всё чаще кидает на Ужа одобрительные взгляды. Он исправно ползёт следом за хозяйкой — верный признак того, что всё идет как должно. То свернётся вокруг шеи, как колье, то на шляпе устроится. С Рози и Бергамотом змеёныш вел себя мирно. Крыса так даже спас, когда продавщица случайно завернула его вместе с тканью и бедняга едва не задохнулся.

— Ну, кажется, всё! — весело объявила Румильда Келисавва, когда они, наконец, выбрали ткани и заказали платья.

На это ушёл день. Не так легко найти мастерскую, готовую выполнить заказ к завтрашнему вечеру. Пришлось объехать весь город — все заняты перед предстоящим балом.

Закон предписывал ведьмам королевства являться ко двору, строго соблюдая ряд правил. Платья определённого кроя (чёрного, зелёного, либо фиолетового цветов), шляпа. Ведьму и мага должно быть видно в толпе в целях безопасности. Что касается фамильяров, в приглашении всегда указывается, явиться с ними или без.

Они зашли в ближайшее кафе, набрали пирожных и принялись обсуждать выбранные ткани. Изумрудная с фиолетовым узором и наоборот — фиолетовая с изумрудным для тётушек и чёрная для Литы. Из всего представленного разнообразия зелёных и фиолетовых оттенков девушке ничего не понравилось. Ей хотелось чёрное платье. Может быть, потому, что первое нарядное платье в её жизни было чёрным — подарок Румильды. Она и сейчас в нём. А ещё… Уж свернулся клубочком на рулоне ткани да так и лежал там, пока она её не выбрала. Фамильяры дают своим хозяйкам знаки, и ведьмы должны уметь их читать, ведь звери не говорят.

Не говорят…

— Завтрашний день будет не менее тяжёлым, — соскребая остатки крема с тарелки, объявила Румильда. — Туфли, шляпы, косметика, духи. Салоны красоты для ведьм и фамильяров. Надо выбрать достойные из тех, что нам по карману.

— Салоны красоты для…фамильяров? — Лита едва не подавилась.

— Ну, конечно! — тётя Румильда всплеснула руками и закатила глаза. — А как же иначе!

На секунду Лита представила, что её мечты сбылись, и на её зелье пожаловал Хозяин леса. Неизвестно ещё, принимают ли медведей в эти самые салоны красоты… Конечно, утешение слабое, но…

— Какой ужас, — Румильда тяжело вздохнула. — Петт, как ты могла настолько не заниматься девочкой? Она же совершенно дикая! Литиция, скажи мне, какой кубок ты возьмёшь под пунш?

Лита и Петунья Вербенсклетт молча переглянулись.

— Петт, — Румильда побледнела. — Петт, она что — не знает?!

— Я тебе больше скажу, Румильда, — старушка вздохнула и, сложив руки на груди, откинулась на спинку кресла. — Я сама понятия не имею. Ну-ка, просвети нас по-быстрому, и пойдёмте в гостиницу. А то ноги гудят. Устала я…

Румильда Келисавва даже внимания не обратила на столь грубую реакцию со стороны старой ведьмы. Они обе слишком хорошо знали друг друга. Женщина задумчиво барабанила пальцами по отполированному дереву стола.

— Стало быть, танцевать ты тоже не умеешь? — обратилась она к племяннице.

— Ннннет, — Лита побледнела. — А…зачем?

— Действительно, Румильда… Зачем? — занервничала Петунья. — Мы же идём на представление родов, не более…

— Дикие. Дикие лесные люди, — вздохнула Румильда и, довольная произведённым эффектом, поцеловала Бергамота в нос. — Традиционно после представления фамилий его величество даёт бал! Это предусмотрено этикетом, дремучие мои! И это знает каждый ребёнок в королевстве…


* * *
Все трое, не чувствуя ног, добрались наконец до гостиницы. Три крошечных комнатки снять было дешевле чем номер на троих, и ведьмы разбрелись каждая по своим кроватям, пожелав друг дружке сладкий снов.

Лита лежала в постели. Всё тело ныло от усталости. Гулять по магазинам не то, что бродить в лесу. Лес дышит, щедро делясь с тобой энергией. Тишина. Запах трав. То зачерпнёшь ладонью прохладной воды в ручье, то сорвёшь с куста сладкую ягоду. А тут…

Пыль, суета. Столько людей! Столько нарядов! Шляпки, сумочки, зонтики. А в модных лавках? Чего только нет! Витрины, стук колёс, крики. Запах кофе и свежих булочек. Всё новое, непривычное. Город не питает энергией, город её требует! Высасывает, словно вампир. Пьет тебя, смакуя сквозь соломинку.

Лита щедро, восторженно делилась собой с городом весь день. Ей это нравилось, за что она получала одобрительные взгляды от тёти Румильды и опасливые, настороженные от тётушки Петти. Тогда сжималось сердце и грызло чувство вины. Нет, она по-прежнему любит лес всей душой. Но город…

В городе жил отец. Когда-то у него была лучшая аптека в столице. Жаль, что родителей нет. Она бы посоветовалась с отцом. Например, о том, что же с ней случилось? Почему померещилось, что Уж с ней разговаривает? Может, ей надо принимать лекарства…

Зашуршали простыни. Лита подняла голову. Приполз. Свернулся клубочком у изголовья и смотрит.

— Что ж мне с тобой делать? — улыбнулась девушка, проведя пальчиком по тельцу. — Назвать тебя надо как-то…

В королевстве все знаютТилию Рейплнетт и её фамильяра, гремучку Яду. Лет пять назад было громкое дело. Лита, правда, плохо помнит, что именно там произошло, но тогда о Чёрной ведьме писали все газеты их маленького городка. Решением королевского суда ведьму вместе с фамильяром выслали в Туманную долину Молчаливых гор, в поселение для преступников до конца жизни. Литу пробила дрожь. И чего она так испугалась? Уж — не ядовитая же змея, в конце концов. Но других змеиных имён она просто не знает. Яда. Яко? Ямо? Ядик?

— Как же мне тебя назвать? А?

Всматриваясь в чёрные бусинки змеиных глаз, девушка медленно провалилась в сон.


* * *
Мартиш Эрлин
Эрлин стоял в полутёмном помещении. Запах… До боли знакомый. Запах прошлого. Запах детства. Детства и колдовства. От золотой пыли, висящей в воздухе, не сразу и увидишь, что происходит возле огромного кипящего котла. Но когда глаза привыкают к полумраку — он видит двоих. Один из них — его младший брат. Хитрые, живые глаза, отчаянная решимость в лице. Безудержные безрассудство и бесстрашие… Таким он его запомнил, но без зелий и транса с каждым днём вызвать образ в памяти становится всё сложнее.

— Медвежий мох давай! — брат обернулся к нему.

— Я в нём не уверен… Его принёс Йорнегирр, а он — лентяй, — говорит Эрлиш.

— И что? Ну, не получится…

— Смеёшься? Это заклинание из запрещённых архивов!

— А кто его добыл, а? Мой старший братец, коего мы сделали невидимым! То заклинание, кстати, тоже, если ты помнишь — было из запрещённых архивов, и ты сомневался тогда в ядах, потому что их принёс тот же Йорн! Тогда всё получилось — ну, не трусь!

— Знаешь, тогда я рисковал собой, а это зелье собираешься пить ты.

— Да брось! Давай мох — пора!

— Песок краснеет! — взвизгнул Йорнегирр, — Нашли время болтать!

Отсветы свечей нервно дёргались по стенам пещеры, сплошь заставленной различными атрибутами зельеваров. Настоящее логово колдунов — в сегодняшнем Виздрагосе каждая склянка, что валялась под ногами трёх мальчишек, могла бы быть бесценным артефактом. От котла повалил едкий зелёный дым — глаза заслезились, в горле запершило.


* * *
Мартиш Эрлин очнулся. Перед ним валялся разбитый флакон — видимо, в трансе, он опять размахивал руками. Вновь и вновь он вызывает в памяти именно это воспоминание. И каждый раз именно в этом месте оно прерывается. Эрлин порылся на полках, нашёл нужное зелье, выпил, и лёг на кровать, аккуратно поставив флакончик под кровать во избежание.


* * *
— Итак, я вижу, все в сборе…

Что-то змейкой мелькнуло на столе, перед самым носом архимага — упали несколько пробирок, и по всему залу стали взрываться разноцветные вспышки — визг, топот ног, крики…


* * *
На этот раз морок рассеялся удивительно быстро. Он дышал как можно медленней, стараясь сохранить ощущение путешествия в прошлое как можно дольше. У него было и своё собственное, не вызванное зельями воспоминание — одно из немногих чудом сохранившихся в памяти. О том, как их наказали. Всех троих. Они пололи сорняки в теплицах, а теплицы их Академии были огромны. Магией пользоваться было запрещено, а обмануть заклинание, из-за которого при любом магическом воздействии сорняки начинали расти, заполняя всю теплицу, было невозможно.

Он вздохнул. Голова раскалывалась.

Глава 8

Лита
Уж рос. Раздувался на глазах! Огромная змеиная голова уже упиралась в потолок, а он становился всё больше, больше. Лите было страшно. Казалось, он её раздавит. Или проглотит. Как удав. Но он ведь не удав. И даже не гадюка. Он — Уж. Безобидный. Не ядовитый. Что это на него нашло? Куда он растёт-то?

— Эээээй! Ауууу! Уууууж? Ты что это такой стал огромный? А? — Лита сложила ладони возле рта и закричала, что есть мочи, чтобы Уж-великан её услышал.

— ЭЛЬДРАГИРРРР! — раздалось откуда-то сверху.


* * *
— Лита! Литиция Келисавва-Вербенсклетт, подъём! У нас запись! Ты что — забыла? — тётя Румильда, словно вихрь, носилась по спальне племянницы. — Все салоны заняты, нам с таким трудом удалось записаться! Не самый престижный, конечно, но зато не дорогой. Мои сбережения тают на глазах. Но ничего. Это ведь шанс удачно выйти замуж! — ведьма подмигнула. — Вставай, соня! Счастье своё проспишь! Я сварила кофе. Если поторопишься — успеешь. Если нет — пойдёшь голодная! В конце концов, то, что тебя ждёт, не менее важно, чем этот ваш ритуал.

Тётушка унеслась, а Лита села на кровати, стараясь привести мысли в порядок. Так. Сегодня они идут на примерку и в салон красоты. Вечером во дворце приём.

Какой…Какой странный сон! Это, наверное, от волнения. Что ей сказал гигантский Уж? Гралир? Эльмир? Дир…Гир… Эльдрагир? Да. Кажется, Эльдрагир. Драг… А что? Звучит. И Ужу идёт вроде. Драг, Драги…

— Драг! А? Что, если я буду тебя так звать? Нравится? Драги?! — крикнула девушка в пустоту.

Спустя пару мгновений где-то в ногах зашуршали накрахмаленные простыни и показалась змеиная голова с жёлтыми пятнами.

— Сама придумала? Или подсказал кто?

— Аааааааааааааааааа! Тётя Петт!

— Советую прекратить истерику, иначе тётки сдадут тебя в приют для умалишённых. Нет, они, конечно, тебя любят. Но сама понимаешь. Постоянные неконтролируемые галлюцинации могут привести к тому, что ты сама себе навредишь.

— То есть ты… Ты тогда специально притворялся, что ничего не было? Да ты…

— Лита!

— Литиция, в чём дело? Почему ты до сих пор в постели?! Я же сказала, мы должны…

— Погоди, Руми. Лита? Что случилось, девочка?

Тётя Петти смотрела на неё с тревогой. Румильда — со злобой и раздражением.

— Уже встаю. Всё хорошо. Просто… Приснился страшный сон. — она постаралась улыбнуться.

— Не ври мне, — Петунья Вербенсклетт сдвинула брови, но Румильда неожиданно сменила гнев на милость и встала на сторону племянницы.

— Не сердись на неё, Петти! Сегодня вечером её первый бал! Не удивительно, что малышка нервничает. Лита, детка… Ты прекрасна! Всё будет хорошо. Тебе так к лицу чёрный! Уверена, всё будет отлично. А теперь — вставай. Выпьем кофе. Успокоительного зелья не дам — от него станешь слишком бледной.

— Да, тётя Руми. Уже иду!

Лита вскочила и стала одеваться. Под тяжёлым взглядом тёти Петти было не по себе. Её не обманешь. Но и сказать правду сейчас было нельзя — сначала надо убедиться в том, что она не умалишённая.

За завтраком змеёныш то и дело подмигивал, но говорить, понятное дело — не говорил. Итак, что мы имеем? Этот не ядовитый болотный червяк говорить умеет, но при тётках отказывается повторять этот фокус наотрез. В чём-то он, честно говоря, прав. Лита и сама пришла к выводу, что, если это будет их с Драгом секрет — так, наверное, лучше для всех. Вот только как узнать, что ей самой не мерещиться?

Ладно. Потом…

После завтрака все вместе выдвинулись в салон красоты «Лесная обольстительница». Оказалось, ходить в гости к его величеству — дело хлопотное. И не дешёвое. Тётя Румильда и впрямь потратила все имеющиеся сбережения, а значит, одна надежда у их семьи — на племянницу. Как только пройдёт инициация, и Лите выдадут лицензию, она откроет в родном городке лавку. Зелья она варить умеет. Вот только… Фамильяр — визитная карточка ведьмы, а её друг уже сейчас вызывает вопросы.

При входе в салон им представили шесть мастеров. Трое — для каждой из них и трое — для фамильяров. Взгляд, которым работники салона окинули Ужа, был…очень выразительным. Но Лита даже расстроиться не успела — некогда было. Что только с ней не делали! Мылили, втирали, опрыскивали, бормотали заклинания, заставляли пить зелья. Она понятия не имела — зачем это всё, так как все пожелания и наставления исходили не от неё, а от тёти Руми.

— Доверься, девочка. Зелья её я бы не пробовала, но в этой всей чепухе Румильда толк знает! Просто расслабься. Мы выйдем отсюда красавицами — или Рум от этой лавочки места мокрого не оставит! — тётя Петт подмигнула и исчезла за ширмой для очередной процедуры.

С фамильярами тоже что-то делали. За стенкой. Роззи квакала, Бергамот пищал. От Драга — ни звука. Лита немного нервничала — всё ли там с ним в порядке? И вообще… Ну, ладно — крыс. Шёрстку можно ему расчесать. Наверное. Но… жаба и Уж? Им-то как эту красоту наводят?

— Простите… Как вас зовут? — спросила молодая ведьма, битый час колдующая над её волосами.

— Лита.

— Литиция… Умоляю! Ну…пожалуйста! Сосредоточьтесь хоть немного на своей красоте! Подумайте о предстоящем бале. О том, как важно сегодня вечером блистать и быть обворожительной! Ваша голова настолько занята чем-то другим, что зелья совершенно не действуют! — несчастная чуть не плакала.

— А… Ох… Простите… Это так важно?

— Гнилые мухоморы! А вы как думали?! Конечно! Вы что, первый раз ухаживаете за собой? Хотя, судя по всему, — ведьма окинула девушку презрительным взглядом — Судя по всему, так и есть. Словно всё это время жили в дремучем лесу!

— Всё это время я действительно жила в лесу. Училась, — выпалила Лита, — Благодаря этому, видимо, мои зелья не требуют ничего такого. Они просто работают!

— Простите… — девушка побледнела так, что Лита за неё даже испугалась. — Простите меня. Я не хотела вас обидеть. Пожалуйста, не жалуйтесь хозяйке! — несчастная упала на колени. — Меня никуда не возьмут, если…

Лита не знала, куда себя деть. Да что ж это такое? Она встала. Присела рядом, помогла девушке встать, потом бросилась к своим вещам — где-то же было у неё успокаивающее зелье…

— Так. Первое — я не собираюсь жаловаться, — Лита облегчённо вздохнула, наблюдая, как розовеют щёки девушки. — Второе — постараюсь думать о красоте, так уж и быть, раз это так необходимо.

— Спасибо, — девушка поклонилась. — Простите за бестактность, и… Садитесь, пожалуйста. У нас ещё много работы.

Лита в зеркало себя не видела. Арнитта Бузи, так звали девушку, попросила пока этого не делать, но запах от зелий, порошков, притирок и прочего стоял умопомрачительный! От кисточек, что порхали меж тонких пальчиков Арнитты, летела золотая пыльца, полупрозрачные крылышки причудливой небесно-голубой бабочки нежно щекотали лицо, нанося пудру и тени. Если ведьма рождается магом красоты, её фамильяр — бабочка, светлячок или какая-нибудь яркая маленькая птичка. Реже — белка, кролик или ёж.

— Скажи, — решилась спросить Лита, после того, как её облачили в платье. — Фамильяр… Что с ним делают?

— С Ужом?

— Да.

— Хорошо, что вы не Чёрная. С ядовитыми змеями работать страшно.

— Уж не ядовитый. Так что с ним делают?

— Узнаете после, — Арнитта улыбнулась. — Готовы посмотреть, что получилось?

— Ну… да. Наверное.

Было страшно. Очень. Всё-таки и вправду её первый бал. Арнитта попросила закрыть глаза и осторожно подвела к зеркалу.

— Можете посмотреть.

Лита застыла с открытым ртом. Уложенные волосы горят благородным оттенком тёмной меди. Обычно жёсткие, торчащие во все стороны, теперь они струились мягкими волнами, оттеняя сияющую белизну кожи. Веснушки остались на месте, но если раньше они были рассыпаны кое-как (с правой стороны всегда больше), то теперь… Девушка прикоснулась к лицу и вопросительно посмотрела на Арнитту.

— Как…

— Зелье, — улыбнулась та. — К завтрашнему вечеру, к сожалению, морок спадёт, но я дам с собой на торжественные случаи. Подарок от нашего салона.

— Вы волшебница… Спасибо!

— Просто вы — красавица. Мы, конечно, можем многое, но… Пойдёмте. Я провожу вас к вашим родным. Они…?

— Это мои тёти. Родителей у меня нет.

— У меня тоже, — они молча посмотрели друг на друга. — Знаете… При других обстоятельствах мы с вами могли бы подружиться.

— Не понимаю, какие такие обстоятельства мешают нам это сделать? — Лита нахмурилась, но, видя, что девушка опять побледнела, не стала давить.


* * *
Мартиш Эрлин
— ВОроны Виздрагоса. Существа магические, достопримечательность нашего мира — аналогов нет ни в одном из известных мне миров, а я, поверьте, знаю их немало. Но и я не знаю всех! ВОроны Виздрагоса живут веками, сохраняя в памяти каждую мелочь. Сознание птицы объёмно. Безгранично. Если ворон впустит вас в него — вы на время станете его глазами. Правда, есть несколько условий.

Учитель, как всегда, говорил не громко и размеренно. Вокруг мастера сидели его ученики, ловя каждое слово.

— Во-первых — заставить вОрона невозможно. Птица устойчива к пыткам, а если вы перестараетесь и убьёте — ничего не получите. Правда, вОрона можно купить. Яйцо малахитового ландра прекрасно подойдёт — все принесли?

Не отрывая взгляда от учителя, Мартиш так же, как и все, вытащил из-за пазухи переливающееся зеленоватой дымкой, словно светящееся изнутри яйцо размером с кулак.

— Прекрасно. Итак, первое, что вы должны сделать — заключить договор и скрепить его кровью. Надеюсь, язык воронов знают все — всё-таки через полгода вы оканчиваете университет, — проворчал старик, окидывая присутствующих молодых людей пристальным взглядом. — Второе — вы увидите лишь то, что вам покажут. Предупреждаю — тех, что никогда не созерцали Виздрагос с высоты птичьего полёта, будет сильно тошнить. Есть такие? Не хотелось бы после вас убирать…

Под общий смех распахнулись окна, и в аудиторию влетела стая, каркая и сверкая иссиня-чёрным опереньем в пламени подрагивающих свеч.

— Бежим к Ведьминой впадине! — крикнул черноглазый юноша, дёрнув Мартиша за локоть.


* * *
-Карр! Карр! Карр…

— А, это ты… — маг улыбнулся, очнувшись.

Ворон влетел в окно, башни, прервав воспоминания. Мартиш Эрлин протянул птице угощение. Затем вытащил нож и сделал надрез — ворон аккуратно повозил клювом по запястью мага — договор был заключён. Мужчина залпом выпил зелье и вцепился руками в край стола. Комната заходила ходуном, ворон стал кружить вокруг, и так продолжалось до тех пор, пока оба не впали в транс, соединившись сознаниями…

Мир сузился, растворившись в бездне воронова зрачка. Он летел в тени драконовых крыльев, огибая уходящие в небо башни белоснежных дворцов, парил над бескрайним зелёным океаном лесов, что простирались у подножья гор, взяв в плотное кольцо цепочку скал, с высоты птичьего полёта похожих на дракона. Он ничего не мог с собой поделать. Он видел сны всё чаще и чаще, он чувствовал, как сжимается вокруг него некое кольцо судьбы. Настанет день — и он либо разгадает эту тайну, либо бросится с самой высокой скалы, закончив, наконец, эту мучительную, безжалостную пытку длиной почти в полвека…

Глава 9

Лита
— Лита!

— Ах, Лита! Девочка…

Тётушки вытирали слёзы, а Лита и вовсе застыла, будто её околдовали. Тётушки. Они были прекрасны! И…молоды. Особенно тётя Петти — словно скинула с плеч лет сорок!

— На подобных приёмах, Лита, каждая ведьма…ммм… В общем, каждая опытная ведьма, должна продемонстрировать свою колдовскую силу, — пояснила Румильда Келисавва.

— Иными словами, дочка, старухи соревнуются в рецептах омолаживающих зелий, — подмигнула тетя Петти.

— Лита, ты — красавица! — хором выдохнули обе и бросились её обнимать.

— Дамы, ваши фамильяры. Прошу! — раздался голос у них за спиной.

Лита взвизгнула от восторга! Не в пример своим тётушкам — те лишь одобрительно кивнули, и только. Она ожидала чего угодно, но такого… Шёрстка Бергамота блестела, на кончике хвоста красовался золотой браслет, изумрудная спина Рози искрилась россыпью крошечных брильянтов. А Уж! Змеиная чешуя больше походила на дорогое колье — даже глаза заслезились от блеска!

— Ох…

— Фамильяр ведьмы — её украшение, — наставительно шепнула на ухо тётушка Румильда. — И он должен вести себя соответствующе. И хотя твой… помощник в колдовских делах (назовём его так), возможно, вызывает недоумение, в данном случае тебе скорее повезло.

— Почему?

— Румильда права. Сейчас увидишь, — подмигнула тётя Петти племяннице.

Державшие бархатные подушки с фамильярами ведьмы выстроились в ряд, старательно улыбаясь дорогим клиенткам.

— Вас хочет поприветствовать хозяйка салона, — объявила Арнитта Бузи.

Красотой хозяйка салона, мягко говоря, не блистала — слишком длинный, острый нос, худая, бледная. Лита подумала о том, что, наверное, у неё было слишком много работы в последнее время. Голос у женщины оказался низкий, бархатистый и глубокий. Она говорила медленно, доброжелательно, но с достоинством. А ещё у неё были очень грустные глаза.

— Дамы, рады приветствовать вас в салоне «Лесная обольстительница». Мы счастливы помочь вам и очень признательны, что вы выбрали нас. Каждая из вас получит небольшой подарок — одно из зелий, необходимых для поддержания сияющей, ослепительной красоты! Надеюсь, вам всё понравилось. Будем признательны, если оставите отзыв в книге благодарностей, — хозяйка салона сделала едва заметный жест, и на крошечный мраморный столик у самой двери упала тяжёлая книга. — А сейчас, прошу — можете соединиться со своими фамильярами.

На противоположной стене раздвинулись тяжёлые бархатные портьеры, открывая зеркала.

— Просто наблюдай и сделаешь тоже самое, — шепнула тётя Петти.

Лита вертела головой по сторонам, сгорая от любопытства. Конечно, если бы она могла увидеть себя со стороны, но… Нет. Со стороны она себя, увы, не видела.

Тётя Руми вышла первой. Ведьма встала напротив зеркала, вытянув вперёд правую руку. К ней торжественно поднесли подушечку с Бергамотом. Крыс прыгнул хозяйке на ладонь, затем добрался по руке до плеча. Фамильяр уселся на задние лапки, изогнув хвост так, чтобы был виден браслет. Никто из присутствующих не смог сдержать вздох восхищения! То же произошло и с тётей Петти — Рози, правда, осталась сидеть у ведьмы на раскрытой ладони. Поскольку носить её так весь вечер не совсем удобно и трудно танцевать, Петунье Вербенсклетт вынесли изящную корзинку. И вот настала очередь Литы. Она вышла к зеркалу и… Замялась. Что делать? Вытянуть руки? Может, ей тоже что-нибудь дадут? Жаль, нельзя взять с собой палку, с которой она привыкла бродить по болотам. Змей обвился бы вокруг неё и дело с концом! Вот только в таком платье это будет выглядеть, как…

Она не успела закончить мысль. Драг скользнул на плечо и обвился вокруг шеи, не переставая медленно двигаться. Раздались аплодисменты, тётя Петти даже смахнула слезу. Ах, как же это было красиво! Затем фамильяр сполз к предплечью и обвился вокруг руки — стало похоже на браслет, и в завершении исчез искрящейся нитью в волосах, украсив пышную причёску.

— У вас удивительная связь с фамильяром, — проговорила хозяйка салона, любуясь клиенткой. — Он будет менять позиции в течении всего вечера. Это не только эффектно выглядит, но подчёркивает силу. Вам очень повезло. Надеюсь, нареканий к нашей работе нет? — ведьма обратилась к Румильде.

— Благодарю вас, всё действительно было неплохо. Пойдёмте. Я расплачусь. Лита, Петт… Подождите меня.

Петунья Вербенсклетт выволокла племянницу силой, пресекая попытки поблагодарить хозяйку салона ещё раз и тепло попрощаться с Арниттой.

— В чём дело? — возмутилась Лита. — Ты слышала? «Всё действительно было неплохо», — передразнила она тётушку. — Они на нас столько времени убили! А фамильяров как украсили! Пусти, мне надо узнать адрес Арнитты. Знаешь, она…

— Во-первых, если восхищаться проделанной работой слишком сильно, не скупясь на похвалы — цена за услуги вырастет вдвое. Предоставь это Румильде — она знает, что делает.

— А во-вторых? — Лита нахмурилась.

— А во-вторых, тебе не стоит заводить подобные знакомства.

— Да почему?

— О! Румильда, кажется, уже всё уладила. Предлагаю прокутить последние гроши в кофейне. Иначе добраться до бала у нас просто не хватит сил!

Петти Вербенсклетт повела всех за собой, рассказывая о том, что как раз неподалёку есть уютное местечко, и как Лита не буравила тётку глазами, та упрямо делала вид, что ничего не замечает…

Глава 10

Лита
Мраморная гладкая лестница, сверкая розоватыми прожилками до блеска отполированного камня, казалось, заканчивалась где-то в другом измерении, настолько высокой и бесконечной она была. Позолоченные двери дворца были распахнуты настежь, и гости, ленивой, разодетой в шелка, сверкающей драгоценностями змеёй, медленно вползали внутрь.

Лита рассматривала наряды. Её чёрное платье скрывал плащ на фиолетовой подкладке. Ведьма, едва слуга объявит её имя, скидывает его. Если верить Румильде, сделать это надо: «…незаметно, изящно, небрежно, но очень эффектно! Затем ведьма выходит вперёд и ждёт, пока представят её фамильяра, после чего кланяется королю, и, получив молчаливое одобрение монарха, проходит дальше».

Она нервничала. Как скинуть этот плащ «небрежно, но эффектно»? Что, если она запутается в завязках? И потом… Если «одобрение монарха» — «молчаливое», то как понять — одобряет он происходящее или нет?

— Приготовься. Объявляют Румильду. Потом я и ты. Не нервничай, всё будет хорошо, — шепнула тётя Петт, и…

— Ведьма Петунья Вербенсклетт и её фамильяр Роззи!

О, нет… Она же только что смотрела — до них ещё было далеко! Неужели…

— Ведьма Литиция Келисавва-Вербенсклетт, первое представление и первый бал! Окончила Академию с отличием, успешно прошла обряд обретения фамильяра. Её фамильяр — Драг!

Всё было, как во сне. Немного запуталась в лентах плаща, но, кажется, никто не заметил. Уж выполнил все свои трюки — «колье», «браслет» и «диадема». Пока он всё это вытворял, со стороны небольшой группы впервые представленных выпускниц, отчётливо были слышны восторженные вздохи.

— Спасибо, Драг! — шепнула Лита Ужу и подошла к тётушкам, которые только что не лопались от гордости за неё!

Они были едва ли не последние из тех, кого представили королю. Кажется, тётю Руми это расстроило, но Лите некогда было думать об этом. Столько всего вокруг — глаза разбегаются… Над головой, на балконе, под расписным потолком, музыканты настраивали инструменты. Меж гостей сновали слуги с полными подносами, кавалеры кланялись дамам.

Тётушки без конца кому-то улыбались, кивали — особенно тётя Румильда. Откуда они знают всех этих людей? Лите казалось, они жили очень уединённо, а единственным центром внимания ведьм была она — оставшаяся без родителей сиротка. Оказывается, это не так. Впрочем, у тёти Румильды Лита и впрямь гостила редко, а в лесу и нет никого, поэтому…

— Лита, девочка, — Румильда схватила племянницу под локоть и отвела в сторону. — Умоляю, перестань!

— Что-то не так?

— Ещё бы! Нет, я, конечно, всё понимаю, но… Веди себя сдержанней! Ты вертишь головой, будто и впрямь вчера вышла из леса. Вспомни — мы уже несколько дней как в столице. Выпрями спину и улыбайся. Пойдём. Помнишь, какой следует брать кубок под вишнёвый пунш?

— Ааааа!

— Убили!

— Змея!

— Она мертва!

— Лекаря! Быстрее!

— Всем сохранять спокойствие! Разойдитесь!

— Мартиша Эрлина! Быстро!

— Где он?

— Немедленно!

— Где придворный маг?

В центре залы началась суматоха. Скрипки, жалобно скрипнув, смолкли. Застыли пары, что секунду назад так плавно, так завораживающе плыли, отражаясь в натертом до зеркального блеска паркете. Казалось, даже пламя в зажжённых свечах перестало трепетать. Повисла пауза. На мгновение стало тихо, затем со стороны парадной лестницы послышались шаги.

— Мартиш Эрлин! Придворный маг его величества, кавалер ордена…

— Ну, наконец-то! — недовольный голос короля прервал церемониймейстера на полуслове. — Эрлин, да спалят меня драконы до костей! Где вас носит?

Фигура в плаще двинулась к левой части зала — туда, где в неестественно ломанной позе лежало тело женщины средних лет в фиолетовом платье. Лёгкое кружево, местами выцветшее, кое-где аккуратно заштопанное. Лита нахмурилась. Огляделась. Странно. Все присутствующие были в роскошных нарядах, явно специально пошитых к сегодняшнему торжеству.

Маг склонился над женщиной и застыл, прикрыв глаза и вытянув руки.

— Проклятие? Она жива, или просто околдована? Из неё высосали магию? Выпили жизнь? Да не молчите же вы, Эрлин! — его величество был вне себя.

— Отравлена. Магия тут не при чём.

— Отравлена?! Вы хотите сказать, что здесь, в моём собственном дворце…

— Укус млечной змеи, — маг, опустившись на одно колено, поднял безжизненную руку несчастной, развернув тонкое, прозрачное запястье так, чтобы были видны две тёмные точки, кожа вокруг которых уже начинала синеть.

— Один из фамильяров присутствующих на балу Чёрных ведьм? Неслыханно! Арестовать всех! Быстро!

Началась паника. Под возмущённые возгласы в зал ворвались представители личной охраны короля.

— Петти, где Лита?

— Она вон там, Румильда, — взволнованно прошептала Петунья.

Благодаря внешнему виду своего фамильяра, племянница угодила в компанию арестованных Чёрных ведьм.

— Петти, мы должны…

— Тише, Румильда! Давай подождём. Думаю, Лите ничего не грозит. Уверена, очень скоро его величество во всём разберётся.

— Аааа!

— О, нет!

— Помогите!

Кто-то из оркестра, что находился на балконе, уронил скрипку — инструмент разлетелся в щепки.

— Данмедо орант, амети-доре, ле-мефт энрап…

Маг зашептал, глубоко вдохнул — и медленно-медленно выдохнул. Его выдох длился, казалось, вечность. Сквозь вытянутые в трубочку губы повалил синеватый туман. Дым струился по залу, заставляя всё живое замереть. Матриш Эрлин двинулся вперёд. Он бродил меж окаменевших приглашённых, пока, наконец, не нашёл то, что искал — змею. Она застыла в броске, в миллиметре от изящной щиколотки принцессы. Покушение? Не похоже. Привычным движением Эрлиш вынул из кармана плаща флакон с зельем. Сделал глоток и стал ждать, пока снадобье подействует и позволит ему просканировать ауру.

— Так я и думал…

Маг вздохнул, заключил змею в прозрачную сферу, затем щёлкнул пальцами, отправив шар поближе к бездыханному телу женщины в поношенном фиолетовом кружевном платье. Огляделся. Размял шею. Придворный маг уже было собирался снять морок, когда увидел её. Рыжую девчонку.

Долго держать в оцепенении такое количество народу он не сможет, но несколько минут у него есть.

С каждой секундой туман становился прозрачней. Кое-кто уже начал шевелиться. Эрлин поджал губы. Вытащил склянку, отпил глоток и стал осматривать девушку. Где же её фамильяр? Понятно — причёска. Змея? Глупости! Он сам проверял её прОклятое зелье на экзамене. Сварено блестяще, потенциал огромный, но то, что эта рыжая… как там её… не Чёрная ведьма — видно с закрытыми глазами!

Колдун закатал рукав и осторожно приподнял несколько огненных прядей.

— ЧТО?!

Смуглая кожа мужчины на мгновение стала белее кружевных манжет придворного церемониймейстера. Синие глаза почернели.

Гости вокруг стали оживать — вздохи, всхлипы, покашливания…

Мартиш Эрлин стоял, склонив голову на бок, рассматривая искусно разукрашенного брильянтами и щедро обсыпанного мерцающей пудрой ужа.

— Этого. Не может. Быть…


* * *
— Удивительно…

Аргулус Верес не отрывал взгляда от прозрачной сферы, внутри которой на крошечном холмике золотого песка росло дерево. Искрящейся магии осталось на донышке. Мощная корневая система остролистого крейна торчала наружу, словно скелет неведомого зверя, обглоданный червями за века. Листья медленно опадали и таяли, растворяясь в золотистой пыли.

— Аргулус…

Атарина Ридея протянула магу искусно выделанный самоцветами флакон тёмно-зелёного стекла. Маг кивнул, открыл осторожно крышку и, что-то прошептав, дунул в сторону сферы. Песка стало больше. Двое архимагов и ведьма (Совет Академии), молча наблюдали за тем, как с дерева сорвался очередной лист и только что добавленные драгоценные песчинки бесследно растаяли вместе с ним…

— Золотой песок, — медленно выдохнул Персиваль Хойя. — Тонкая, волшебная, удивительная магия этого мира. Она уходит. Тает на глазах. Боюсь, очень скоро Виздрагос исчезнет. Мы не первый раз с вами наблюдаем столь печальную картину. Становимся свидетелями гибели…

— От этого не легче! — не выдержала ведьма. — Как вы не поймёте, Персиваль? Думаете, на нас с вами всегда хватит миров? Тем более тех, в которых можно быть кем-то! Напоминаю — в хорошо напитанных магией местах нас с вами не ждут. Мы должны бороться за каждый!

— Согласен, — вздохнул Аргулус Верес. Хотя собственное положение, меня, к примеру, волнует меньше всего. Будь моя воля — нашёл бы мир попроще. Стал бы монахом. Практиковал медитации. Лечил простых смертных.

— Говори за себя, Верес!

— Так я за себя и говорю…

— Ты внимательно делал расчёты, Аргулус? Ничего не изменилось?

— Нет.

— Скоро инициация, — Персиваль окинул присутствующих внимательным взглядом. — Я хочу, чтобы вы оба были внимательней, чем обычно. Я буду много времени проводить в архивах…

— Какой смысл нюхать этот изъеденный арахитами хлам?!

— Арахиты не питаются пергаментом, они… — начал было Верес.

— Да какая разница, чем они питаются! Нам надо действовать, а не ждать. Хочешь, чтобы мы были внимательней? Чего ты ждёшь? Что эта рыжая пигалица остановит вот это?! — ведьма кивнула на артефакт.

— «Это» — сердце Виздрагоса, Ридея. Пренебрежительное отношение к столь древнему артефакту вряд ли пойдёт на пользу. Это — во-первых. Во-вторых — да. Признаюсь, я, действительно, надеюсь на лучшее. В этой девочке магии больше, чем во всех ведьмах Виздрагоса вместе взятых. Жаль, нельзя незаметно заглянуть в книгу зелий Вербенслеттов… Уверен, там много интересного.

— В каждой такой книге, действительно, есть древо рода. Правда, в большинстве случаев картинка скрыта заклинанием, — сказала ведьма уже мягче.

— Что с артефактом Ордена? — спросил Персиваль.

— Пока мне нечего рассказать, — вздохнула ведьма. — Нам надо торопиться, пока Эрлин не стёр Виздрагос с лица земли. Я не доверяю ему. Этот маг опасен.

— Я не знаю, кто этот маг и что ему нужно, — Аргулус Верес, не отрывая взгляд от медленно падающих листьев, пожал плечами. — Но не думаю, что исчезновение этого мира. Наоборот. В его глазах любовь к нему. Разве не видно?

Глава 11

Лита
Следующим утром дворец королевства вновь сиял праздничным убранством, словно и не было случившейся трагедии. Король Лабрий второй и его дочь, спасённая Мартишем Эрлином, прекрасная Эллвейс, восседали в центре тронного зала, в котором традиционно проводили обряд инициации выпускниц Академии Травничества и Колдовства.

— Все вы усердно трудились долгих восемь лет, — ректор Персиваль Хойя улыбался, поглаживая длинную белую бороду. — Успешно прошли обряд обретения фамильяра — самое трудное и важное испытание. И вот, долгожданный день настал! День, когда вы, пройдя инициацию, вступаете в новую, самостоятельную жизнь. Волнующий момент! Важный и торжественный. Мне хочется сказать несколько слов, потому что…

Лита не слушала. Кружилась голова и хотелось спать. Она не ожидала, что этот день будет…таким. Никакой радости, только злость на всех и вся.

На тётушку Петти, которая столько лет держала в лесу и учила зельям. Нет, за это, конечно, спасибо! Но неужели нельзя было хоть чуточку рассказать о том, что происходит дальше лесных болот, за живописной полянкой?

На вторую свою тётку — Румильду, которая весь вечер, вставляя свои колкие замечания, выводила тётю Петти из себя, в результате чего Лита мало что поняла этим вечером откровений, накануне инициации. «Вечер» — сильно сказано. Скорее ночь. Всю ночь она пыталась выяснить, что же происходит в мире, где она, Литиция Келисавва-Вербенсклетт, оказывается, живёт. И по всему выходило, что ей не особо повезло — справедливостью в родном королевстве не пахло.

Мысли в голове булькали — будто зелье «подходит». За эту ночь в сознании перевернулся мир. Привычный, уютный мир, в котором самым страшным событием до сегодняшнего дня было то, что зайцы обобрали волчий вельник на красной поляне ещё до новолуния.

А тут…

Смерть неизвестной в разгар бала, арест Чёрных ведьм. Колдовские семьи их королевства, оказывается, делились на те, в чьём роду имелся артефакт в виде части дракона, и те, что оного не имели вовсе. Либо имели, но не подлинный. Подлинность артефакта определял придворный маг — тот самый синеглазый красавчик. Были когда-то эти драконы, не было их — это науке не известно. А только до появления Мартиша Эрлина ведьмы так не бедствовали. Если маг не признавал артефакт, у семьи отбирали лицензию. Торговля зельями и прочими магическими услугами без лицензии облагалась неоправданно дорогим налогом.

Лита твёрдо решила, что разберётся во всем. Пройдёт инициация, тётушки успокоятся, перестанут следить за каждым шагом, и тогда она всё выяснит. Как — ёще не знает, но выяснит.

Всё постепенно вставало на свои места. Работники салона красоты, падающие на колени и готовые отдать все силы за любые деньги. Ведьма в заштопанном платье, погибшая от укуса млечной змеи. Женщина не была Чёрной ведьмой. Она делала вид, чтобы пробраться на торжество — поближе к королевским угощениям. Чёрных ведьм особо не проверяли — боялись. Окоченевшее тельце настоящего фамильяра погибшей — крошечной мышки, нашли у неизвестной в кармане.

Кто вообще всё это придумал? Какая разница — есть у ведьмы этот пресловутый коготь дракона, или, к примеру, зуб — или нет? Что это, в конце концов, меняет? Разве можно вот так издеваться над живыми людьми? И какое право вообще этот Эрлин имеет решать — кому получать лицензию, а кому — нет? Вон он, кстати…

Маг вышел вперёд, и ученицы выстроились в линию. Лита стала вертеть головой — пытаясь понять, что происходит. Гнилые мухоморы… Она задумалась, и теперь не знает, что делать. Оказалось, всё просто. Выпускницы подходили к магу, а тот… Просто заносил над фамильяром руку и держал до тех пор, пока в воздухе не запляшут золотые пылинки.

— Что это? — Лита не заметила, как произнесла вслух.

На неё стали оглядываться. Шептаться. Посмеиваться. Все, кроме одной девушки, придерживающей в подоле огромного ежа. Ёж был тяжелый. И колючий. Ей явно было неудобно.

— Уровень магии, — шёпотом пояснила она. — Чем больше золотой пыли — тем сильнее потенциал.

— Спасибо, — Лита улыбнулась. — Лита. Литиция Келисавва-Вербенсклетт.

— Марта. Марта Инбрисс.

— Тебе не тяжело? — Лита кивнула на упитанного ежа.

— Да нет… Жаль будить Ульриха. Он ещё не оправился.

— Не оправился? От чего?

— От зелья. Бабушка говорит — это бывает с фамильярами.

— Странно. С моим всё нормально было.

— Уверена?! — зашипел Уж Лите в самое ухо так, что она поморщилась. — Да я едва не умер!

— С тобой всё в порядке? — участливо спросила новая знакомая.

— Да… Да, конечно!

Больше они не разговаривали. Выпускницы по очереди подходили к придворному магу. Золотых пылинок было…немного. Члены комиссии поджимали губы, вздыхали, перешёптывались, сверялись с кипой каких-то бумаг… Наконец они вешали на шею успешно прошедшей испытание девушке цепочку с искрящимся кулоном. Ради этого кулона все они учились восемь долгих лет. Все, кроме Литы. Это — лицензия. Право на существование. Гарантия, что не умрёшь с голоду, ибо если ведьма действительно принадлежит по крови к колдовскому роду, она должна предоставлять королевству магические услуги — таков закон. Родиться ведьмой — не такое уж и счастье, если разобраться…

— Ты уснула, эй? Нам пора!

Лита вздрогнула. Уж был странный. То болтает без умолку — шипит в ухо, щекочется, заставляя гримасничать — то молчит. Весь бал молчал. А тут…

— Литиция Келисавва-Вербенсклетт!

Она вздохнула и пошла к Мартишу Эрлину. Вот идёт она к нему, несёт ужа на вытянутых руках, а колени трясутся. Она не боится, что её потенциал не дотянет до определённого уровня. Быть того не может. Тогда чего? Чего она так боится? Почему этот человек так действует на неё?

Всё это время придворный маг его величества ни разу не поднял глаз. Опустив голову и спрятав лицо под капюшоном, стоял с вытянутой рукой. Но стоило Лите подойти — Эрлин выпрямился. Резким движением скинул плащ, и посмотрел ей в глаза.

— Съела что-то не то на балу?

Склонив голову на бок и сложив руки на груди, маг приподнял брови.

— Я?

— Ну, не я же.

— Нннет… С чего вы…

— С чего я взял? Ты просто пылаешь! Ещё чуть-чуть — спалишь Академию. А постройке, между прочим, не одна тысяча лет.

— Сколько?

— Хочешь знать точно?

— Да.

— Триста шестьдесят шесть.

Со стороны магического совета академии послышалось недвусмысленное покашливание.

— В чём проблема? — недовольно протянула Атарина Ридея.

— Никаких проблем, — процедил Мартиш Эрлин. — Мне нужна колба. Принесите.

— Зачем она вам, Эрлин? — преподавательница откинулась на спинку креста.

— Ладно. Справлюсь сам, — вздохнул маг.

Эрлин щёлкнул пальцами. Атарина Ридея перестала смеяться и даже побледнела. Меж пальцев колдуна тут же появилось то, о чём он только что просил. А потом… Потом случилось нечто очень, очень странное…

Глава 12

Лита
Золотой песок. Магия в чистом виде. Если написать о нём трактат — не хватит пергамента всего королевства. Перьев не хватит. Не хватит чернил. Самое большое число книг в библиотеках — о Золотом песке. Самые удивительные легенды — о Золотом песке. Если в составе зелья нет Золотого песка — это и не зелье вовсе! Так…целебный отвар.

У тёти Петти всегда в запасе увесистый мешочек, и чтобы так оно и было, запас необходимо пополнять, а это… Не просто! Можно сосредоточиться и отдать все силы, что есть. За день получишь несколько крупинок на донышке колбы. А можно и по-другому. По звёздам, по приметам особым — вычислить день и найти горстку в тайном месте. На конце радуги или на шляпке гриба за секунду до того, как исчезнет последний закатный лучик. Под кустом цветущей кнолии, что цветёт в полночь, раз в десять лет. В чашечке кпавки, если цветка коснётся отражение полной луны в лесном озере. С крыльев первого полёта бабочки.

Способов много. Можно встретить крошечных лесных эльфов верхом на улитках, и, если ты им понравишься, они подарят мешочек, а если сильно повезёт, то плюс к тому исполнят любое желание. Правда, в эту сказку вот уже лет сто как никто не верит.

— Что-то не так?

Лита переводила напряжённый взгляд с одной тётушки на другую. Казалось бы — всё хорошо. Она блестяще прошла инициацию. Получила лицензию и целый пузырёк с Золотым песком! Вот только тётки как воды в рот набрали. Совет магов тоже — побледнели все, даже директор! Ридея — та и вовсе позеленела от злости. И что с ними со всеми? Ну, заплясали золотые искры магии над Ужиком, наполнив колбу до краёв — и что? Она — ведьма, Драг — фамильяр. Что в этом такого…удивительного?

Даже Мартиш Эрлин. Вроде с самого начала знал, что так будет — подготовился заранее, чтоб ценному ингредиенту не пропасть, — а туда же! Застыл, как… Как призрак усопшего.

— Что ты, детка! Всё прекрасно, — улыбнулась тётя Руми, вот только голос у неё странно подрагивал.

— Всё не так, — нахмурилась тётя Петти. — Понимаешь? Всё!

— Пет! Перестань портить малышке настроение! Она умница, она…

— Она уже не ребёнок, Румильда, — тихо произнесла Петунья Вербенсклетт, бросив на племянницу обеспокоенный взгляд.

- Да в чём дело-то? Что с вами со всеми? Что со мной не так?!

Они сидели в уютном общем зале, возле самого камина. Изумрудные, бархатные, слегка потёртые гардины, потолок расписан драконами, летящими среди остроконечных горных вершин. Не смотря на бал и традиционную церемонию инициации юных ведьм, здесь было пусто — это была скромная гостиница на окраине столицы. Добираться во дворец не удобно, конечно, зато тихо.

— Не с тобой, — тётя Петт взяла руки племянницы в свои. — С фамильяром твоим. Слишком много удивительного и странного… Слишком много. Во-первых, я никогда не слышала, чтобы Уж…

— Был фамильяром? — Лита высвободила руки и сложила их на груди. — Ну и что? Фамильяром может быть кто угодно!

— Не совсем так, — ведьма прищурилась. — Есть перечень. Список. Очень длинный, правда. В нём перечислены все фамильяры.

— И Ужа там нет?

— Не знаю, девочка. Говорю же — очень длинный.

— Хорошо. Я найду свиток в библиотеке. У меня лицензия с отличием, а это значит — неограниченный доступ ко всем архивам королевства. Если Ужи там числятся — ты успокоишься?

— Ха-ха-ха… Всё-таки ты ещё совсем…ребёнок. Не стоит идти на такие жертвы. Тем более что это всё равно ничего не изменит.

— Тогда что вас так сильно беспокоит?

— Ты — очень сильная ведьма, Лита, — тётя Румильда погладила ярко-оранжевую шёрстку Бергамота. — Мы боимся зависти. Такое количество магии… Тебе никогда этого не простят.

— Отобьёмся, — отмахнулась Петунья. — Это не так страшно.

— Тогда что?! Тётя Петт?

— Мартиш Эрлин. Никто толком не знает — кто этот колдун и откуда взялся при дворе, — проворчала старушка. — Одни слухи. Одни слухи… Даже те, кого я всегда считала людьми здравомыслящими, такое несут! Будто питается он исключительно змеиным молоком.

— Тётя Петт! — Лита застыла, не донеся до рта сладкий пирожок.

— Вот и я о чём! Чушь какая… Будто живёт он двести лет и на лицо не меняется, а молодость продлевает тем, что купается в крови убитых девственниц.

— Бред, — Лита нахмурилась.

— Согласна, — ведьма покачала головой. — А только о количестве магии твоего фамильяра Эрлин знал заранее. И не вся магия, скажу я тебе, становится Золотым песком.

— Не вся? — вот тут Лита удивилась по-настоящему.

— Не вся. В Золотой песок превращается лишь магия умеющего колдовать. А фамильяры сами не ворожат! Они поддерживают. Делятся энергией. Золотистая пыль — суть магической связи меж вами, и только! По крайней мере — это то, что я знаю, девочка. А знает Петунья Вербенсклетт не так уж и мало… С другой стороны, на то своё зелье ты Золотого песка годовой запас извела, если не больше, а змеёныш твой его наглотался будь здоров. Кто знает — может, от этого всё…

— Мартиш Эрлин так смотрел на него… — Румильда брезгливо ткнула пальцем в сторону змея.

Драг, свернувшись кольцами вокруг чашки, приподнял голову, посмотрел на ведьму и вновь спрятал жёлтые пятнышки под хвост.

— Как? — Лита закатила глаза — все эти разговоры уже начинали раздражать.

— Странно. Будто он его… испугался,что ли?

— Да, — кивнула тётя Петт. — Я тоже заметила.

— Ну… Вряд ли Мартиш Эрлин боится Драга. Я пойду спать, ладно? Устала…

— Иди, девочка, иди. Сегодня был тяжёлый день.

Лита встала, а её фамильяр, исчезнув на мгновение в копне густых огненно-рыжих волос хозяйки, улегся вокруг её головы, намотав локоны на хвост. Замысловатая причёска возникла в мгновение ока! Тётушки лишь переглянулись — никогда ничего подобного ни одной из них видеть не приходилось. Это было…странно. Тревожно. И мысли в голову лезли сплошь невесёлые.

Ночь. За окном — тьма непроглядная. Лита прислонилась лбом к прохладному стеклу, прислушиваясь. Городская тишина и лесная — словно разные миры. Идёт дождь — моросит, словно по крыше на цыпочках отплясывает, а в самой чаще леса такой дождь шептал бы на все голоса! Вздыхал, кашлял, причмокивал… А тут? Даже сова не ухнет. Как-то сиротливо. Также и магия — ей в лесу будто дышится легче. Нечего лесной ведьме в городе делать. Завтра же она вернётся домой.

Домой…

А где её дом? В лесу? Или здесь — в столице, где когда-то её отец держал знаменитую на всё королевство аптеку? Где?

— О чём задумалась? Решилась-таки веснушки вывести? Не из-за Мартина ли Эрлишшшша? А?

Змеёныш обвился вокруг шеи, слегка сдавив горло и, изогнувшись, застыл у переносицы так близко, что заслезились глаза.

— Драг… кх. кх…хке…задушишь….

— Ой, не притворяйся! Ничего я тебе не сделал! — Уж сдавил ещё сильнее.

— Ты…кххх…кххх… С ума сошёл?!

Схватив за хвост, Лита отшвырнула змею на кровать и схватилась за горло. Минут пять они смотрели друг на друга — глаза в глаза.

— Драг, что на тебя нашло?

— Испугалась? Тётки, может, дело говорили, а? Я — странный. Магии во мне полным-полно. Что, если я тебя задушу ночью? Или превращу в кого-нибудь? В головастика? И съем. А? Не боишься?

— Обиделся… Ну, они же не со зла.

— Так боишься или нет?

— Нет. Не боюсь.

— Почему? — змей склонил голову на бок, сверкнув золотыми пятнышками.

— Ну… Я тебе доверяю.

— В самом деле? С чего?

— Ну, ты… Ты — мой фамильяр! Ты выпил зелье и не можешь причинить мне зла.

— Ладно. Забыли. Слушай, давно хотел спросить — а где ты его взяла?

— Ты… о чём? — Лита забралась в кровать и зевнула — хотелось спать.

— Зелье. Рецепт?

— Ведьма создаёт его сама. Можно, правда, посмотреть в фамильной книге, но я…

— Фамильная книга? С рецептами? Где она?

— В домике в лесу. В сундуке. Тётя Петт рассказывала… Ещё когда я была совсем маленькой, что когда-то книга появлялась у ведьмы в руках — стоит лишь попросить об этом. А потом этот дар исчез. Вместе с другими чудесами.

— Интересно… Ну-ка, давай попробуем!

— Попробуем что? Драг, давай спать, а?

— Сядь! Сосредоточься. Попроси книгу.

У неё…получилось. Книга лежала на подушке, а над кроватью и по всей комнате кружилась Золотистая пыль.

— Отлично, — уж обвил хвостом семейную реликвию и подтащил к себе. — Я тут полистаю, а ты — спи! Спи…Спи, Лита. Спи…

Глава 13

Лита
Ей снилось, что она — сова. С огромными, жёлтыми глазами. Вертит головой и видит всё вокруг — горы, леса… Она сидит на ветке. Высоко-высоко. И будто зовёт её кто-то. Приказывает лететь. Она срывается и несётся ввысь! В ночное, чёрное небо. Крылья касаются звёзд, и звёзды те падают в озеро, путаясь у русалок в волосах…


* * *
— Ты точно была совой? Уверена?

— Ну…мне так казалось. Драг, мы, кажется, не туда пришли. Нам нужен Волчий переулок.

Они носились по городу с самого утра. Уж выспрашивал про сон (и зачем только она ему о нём рассказала?), а Лита искала нужный адрес. Узнать, где живет Арнитта Бузи, помог змей — уполз и через два часа вернулся с нужной информацией. Как он это сделал? Лите очень хотелось знать, но Драг всегда говорил ровно столько, сколько считал нужным. К этому она уже привыкла. Хотя… Обидно, согласитесь? В конце концов, это он её фамильяр, а не наоборот. С другой стороны, он такой один — говорящий и удивительный. И если есть у него свои капризы и особенности — что ж… Пусть будут. За целую колбу Золотого песка (а ведь это целое сокровище, если задуматься), простить можно многое.

— Боюсь — нет. Не ошиблись. Это и есть Волчий переулок. Гиблое место на первый взгляд. Не находишь? Тётушки, возможно, были правы.

— Ты это о чём?

— Об этой твоей Бузи. Может, и впрямь у ведьмы, что сумела распределить веснушки равномерно по твоему личику, за счет чёго они на балу выглядели не так ужасно, репутация не ахти, а? Кстати, может, ты их всё-таки выведешь? Зелье помочь сварить?

— Я не собираюсь этого делать — они мне нравятся. Ты что — умеешь варить зелья?

— Зря. Пусть они нравятся тебе, но не всем. Представь — ты влюбилась. Объективно — ты вполне себе ничего, уж я разбираюсь в подобных делах!

— Ты?!

— Не перебивай и не уходи от темы! Так вот. Не боишься, что эта маленькая деталь со временем разрушит твоё счастье?

— Ты — странный. — Лита внимательно посмотрела на Драга. — Уж, разбирающийся в женской красоте? Ты серьёзно? И потом… Я уже не первый раз от тебя слышу про зелья. Чтобы сварить эликсир, творящий магию — надо быть магом! Тётя Петт сказала, что магическая энергия обращается в Золотой песок только у магов. Или магических существ. Кто ты?

— Я — твой фамильяр! Разве фамильяр — не магическое существо?

— Нет. Магия заключена лишь в самой связи ведьмы и животного. Всё начинается с зелья, а зелье варит ведьма.

Уж, которого Лита поднесла к глазам, застыл. Пару минут они молчали, пока змей не спросил:

— И…так было всегда? С начала времен?

— Нет, конечно! Давным-давно, когда леса…

— Это опустим. Ближе к теме.

— Ну… Когда-то звери, обитающие в заповедных лесах, обладали магией. Так пишут в книгах. Но никто не знает — правда это или нет. В любом случае, магическое существо — нечто совсем иное.

— Что, например? — уж приблизил голову к веснушчатому носу своей хозяйки и прищурился.

Змей часто так делал. Лита в такие минуты чувствовала, как по спине бегают ледяные мурашки.

— Драконы. Фениксы и единороги. Правда, и их можно встретить лишь в книгах.

— Даргдрехериом сумридум фэхрос…

— Что?!

— Ничего. Мы пришли, кстати.

Лита хотела было спросить, что это такое Уж произнёс, но то, что она увидела, отвлекло настолько, что она забыла обо всём. Пока они болтали, девушка мало обращала внимание на то, что их окружало, а тут…

Покосившиеся одноэтажные дома стояли слишком близко друг к другу — так близко, что между ними мог пройти только один человек. Пахло сыростью и гнилью. Где-то вдалеке раздался протяжный, жалобный вой.

— Драг…

— Что?

— Кажется, мы заблудились.

— Ничуть. Видишь табличку?

«Волчий переулок, дом восемнадцать дробь два».

Лита вздохнула. Идея найти Арнитту Бузи уже не казалась ей такой уж хорошей, но раз они пришли… Девушка взяла в руки дверной молоточек, ручка которого была покрыта рисунком, похожим на змеиную чешую. Странно. Ведьмы вроде Арнитты чаще предпочитали хрустальные колокольчики, да и дверные молотки уже лет сто как не в моде. Сжав медную ручку, она тихонько постучала. Ответа не последовало.

— Никого нет. Ладно. В другой раз. Пошли?

— Попробуй ещё раз. Громче.

Лите не очень хотелось это делать, но Драг прав — она просто струсила. С другой стороны — чего она так испугалась? Разве ведьма с синей бабочкой-фамильяром может ей чем-то навредить? Конечно, нет. Они проделали длинный путь — глупо просто взять и сбежать, так ничего и не узнав. Она постучала чуть громче. На этот раз в глубине дома послышались шаги. Дверь открылась, и на пороге появилась Арнитта.

— Вам кого? — спросила ведьма, уставившись на гостью так, будто никогда прежде не видела.

— Привет. Помнишь меня? — Лита улыбнулась.

Арнитта Бузи, с ног до головы укутанная в чёрный плащ, с брошью в виде змеи у самого подбородка, смутилась:

— Мы…договаривались о встрече? Простите. Тяжёлый день.

— Нет. Не договаривались. Я пришла сама. Без приглашения. Но я принесла печенье, — Лита подняла небольшой свёрток. — Надеюсь, тебе понра…

— Мило. — Арнитта выхватила сверток, и он тут же исчез в складках её плаща, оставив лёгкий запах ванили на прощание. — Большое спасибо! Мне жаль. Правда. Но…сегодня никак не получится. Я занята. Много клиентов. Может, в следующий раз? Что у вас там? Веснушки вывести?

— Нет. Дело не в этом, я просто…

Дверь захлопнулась. Запах выпечки исчез. Вместо него с порывом ледяного ветра в нос вновь ударила вонь Волчьего переулка. Лита поёжилась.

И что теперь?

— Драг… Как ты думаешь, Арнитта…

— Откровенная хамка. Но это вовсе не самое страшное. Посмотри-ка воон туда.

Лита обернулась. Из-за подворотни вынырнул кеб, запряжённый тощими, прихрамывающими псами. Зловеще скрипя колёсами в полумраке, он остановился прямо рядом с ней.

— Подвезти, красавица? Таким, как ты, лучше не шляться одной в подобных местах, а? Залезай! Мы отвезем тебя домой…

Лита забыла, как дышать. Внутри коляски сидели трое. Или…четверо? К ней потянулась чья-то грязная рука с огромными, мясистыми пальцами. Первой мыслью было броситься назад — к не слишком гостеприимной ведьме. Всё лучше, чем попасть в беду, но ноги не слушались. Последнее, что она увидела, пока Уж, плотным кольцом обвившись вокруг головы, не закрыл ей глаза — зловещая ухмылка возницы…

Глава 14

Лита
«Я много думал и размышлял, путешествуя по мирам неизведанным — великим, огромным и могущественным, но не только, о мой благодарный и преданный читатель, — не только! Был я среди миров и вовсе крошечных, диких, ничтожных, на первый взгляд и вовсе не заслуживающих внимания волшебника, чья жажда познания подобна зуду от крысиного клеща, частенько мучающего моряков.

И во всех мирах я видел незримые следы высшего разума. Следы, меняющие ритм сердца мира, а сердцем всякого из миров я называю живительный источник неиссякаемой магии — чудо, без которого сам воздух мира становится мёртвым. Без волшебства гибнут даже не волшебники, ибо наличие еды, питья и прочих необходимых для жизнедеятельности вещей для живых существ — этого мало! Как известно люди, лишённые магического дара трансформировать материи, влиять на судьбу и погоду, открывать порталы меж вселенными — не могут. Но это вовсе не означает, что они не генерируют магическую энергию, о нет! Их чувства порой подобны буре чистейшего Золотого песка. Конечно, не все чувства. Но одно из них — особенно. Я имею в виду странную привычку верить в то, чего они не видели. Не имея возможности заключить с высшими силами договор, даже самый простенький и мелкий, они никогда не попадали в загробный мир. Тем не менее, им это не мешает верить, за счет чего их души порой вырабатывают столько же энергии, сколько пламя едва родившегося Дракона.

Однако мы отвлеклись. Золотой песок, его свойства, возможности, равно как и другие виденные и подробно изученные мною источники магии волшебных миров, подробно описаны в трактате седьмом. Здесь же, как я и обещал, мы будем говорить о высших силах. О тех, что часто называют Богами, хотя возможно, те силы, о которых я хочу поведать, находятся ещё выше — над Богами. Нам известно, что даже среди Богов существует чёткая иерархия возможностей. Но почему я думаю, что предполагаемые мной силы находятся выше? Да потому, что под их неусыпным контролем находится то, на что Боги влиять не могут — во всяком случае, те, о которых рассказывали мне мудрецы. Те мудрецы не откроют сокровенных тайн простому путнику, будь он трижды всемогущий маг! Я жил с ними годы, выполняя каждый день тяжёлую работу, читая сокровища храмовых библиотек, участвуя в молитвах. Я втирался в доверие каждый раз заново, приучая светлейших, словно диких зверей — и всё ради того, чтобы мне было дозволено напиться, наконец, из обманчивого, безжалостного сосуда познания. Он жесток, ибо никогда не утоляет жажду до конца.

Вот и сейчас, описывая высших, недосягаемых существ, я думаю о том, что знаю не достаточно. Но я всё равно пишу — ибо искренне верю, как верит в божественную силу лишённый магии, что мой скромный, ничтожный вклад принесёт пользу.

Видел ли я их? Их невозможно увидеть. Говорил ли я с ними? Нет, но я видел тех, что имели подобный опыт.

Внимания Наблюдателей (назовем их пока так), нельзя заслужить ни подвигами, ни жертвоприношениями. Они настолько сильны, что не зависят от веры в них. Они приходят не столько к избранным, сколько к тем, кто им необходим. Их внимание не стоит путать со знамением — они не несут ни истины, ни света.

Наблюдатели бессмертны и всемогущи. Являются ли они создателями миров? Я не знаю. Никто не знает. Но если соединить все невысказанные мысли мудрецов, если попытаться прошептать про себя всё, что написано между строк в тайных книгах, то можно предположить, что контроль над источником магической энергии — в их руках. Это они слышат ритм сердца мира. Это они заставляют его биться быстрей! Это они способны навсегда остановить его…».

Яркий солнечный свет падал на позолоченные буквы. Полный девятый трактат Годрика Рио Ларссона, без редакций, сокращений и исправлений, написанный им самим, единственный в своём роде — жемчужина архивов Академии. Персиваль Хойя, ректор Академии Травничества и Колдовства — был единственным, кому дозволялось вызвать книгу в любое время на неограниченный срок. Правда, книга, подчиняясь принудительному вызову, сама решала, как долго и какие именно её страницы будет читать архимаг. Но ведь в этом-то всё и дело! Иначе как понять, какая информация необходима именно сейчас?

Книга захлопнулась и исчезла. Персиваль Хойя глубоко вздохнул. Внутри огромных песочных часов, что стояли на столе, золотые песчинки, изменяясь, принимали причудливые формы. То змея, то ворон, то вереница горных хребтов, над которыми парил крошечный дракончик.

Мысли Персиваля начинали расплываться, и если бы он не чувствовал, что Атарина Ридея вот-вот появится в его кабинете, волшебник бы с удовольствием вздремнул — этой ночью он не сомкнул глаз. Инициация Литиции Келисаввы-Вербенсклетт слишком сильно взволновала совет. Целая колба Золотого песка, что материализовался в результате связи с фамильяром. Такого не было больше ста лет! С другой стороны, если принять во внимание трактаты о былых временах…

Но как возможно такое?

Быстрые, уверенные шаги. Огромное стрельчатое окно распахнулось, ворон влетел в него как раз в тот момент, когда ведьма в развевающемся чёрном плаще, скреплённом у шеи брошью в форме змеи, вошла в кабинет архимага.

— Атарина… Избавьте меня от этих ваших трюков, — недовольно поморщился волшебник, расстроенный тем, что с мечтой вздремнуть на час-другой, придётся расстаться. — Неужели вы думаете, что тем самым можете произвести на меня впечатление?

— Сегодня мне это точно удастся, уважаемый Персиваль, — устало произнесла ведьма, опускаясь в кресло. — Будьте так добры, налейте мне чего-нибудь. Покрепче. Да и вам не повредит — у меня…

— Плохие новости? — маг нахмурился.

Два наполненных жемчужной жидкостью крошечных бокала (таких крошечных, что, казалось, они предназначались эльфам, живущим в чашечках прекрасных, благоухающих цветов), медленно материализовались в воздухе и величественно поплыли к столу. Над каждым из них дрожал язычок пламени нестерпимо-зеленого цвета, а кабинет ректора наполнил нежный аромат.

— Не знаю, — прошептала Ридея, любуясь на поблескивающий в солнечных лучах хрусталь.- Ликер из цветов вейлы… Откуда такая роскошь?

— Известно откуда. Контрабанда. Цены безумные — просто грабеж! А что делать? — старик вздохнул. — В этом королевстве и побаловать себя нечем…

Ведьма, щурясь от удовольствия, сделала глоток. Удивительный напиток! Его варили в последний день убывающей луны из цветов, которые феи почитали, словно некое божество. Их сбор был строго регламентирован согласно договору. Кроме удивительного вкуса, напиток дарил счастливые сны…

Волшебник ждал. Наконец, Атарина заговорила:

— Портал. Лайнари. В Волчьем переулке.

— Вы…отследили след?

— Наш городок. В районе леса — точнее не скажу. Но не в этом дело, Персиваль. Портал! Вы понимаете, что это значит?

— Простите, что я спрашиваю… Вы уверены, Атарина?

— Вы мне не доверяете? — ведьма грустно улыбнулась.

— У меня нет причин не доверять вам. Просто в это…трудно поверить. У кого ещё в этом мире может быть артефакт перехода? Надо проверить, не пропадали ли они у нас.

— Это как раз самое интересно, — ведьма посмотрела магу в глаза. — Я не почувствовала силы артефакта. Кто-то выстроил портал от Лайнари до нас, не используя его. Понимаете, что это значит?

— Но чтобы сотворить такое в мире, где магии осталось всего ничего, надо быть как минимум…

— Мартишом Эрлином. Он — единственный, кто способен на такое.

— Вы думаете…

— Конечно. Он следил за мной, но что ещё хуже — он пришёл к Арнитте Бузи.

— А что с артефактом?

— Череп дракона. Но мы не успели — нас спугнули.

— Череп дракона? Целый?

— Почти в идеальном состоянии.

— Он настоящий?

— Спросите у Эрлина, Персиваль!

— Очень смешно, — ректор нахмурился. — Вы уже представили Ордену Марту Инбрисс? — опрокинув содержимое крошечного бокала до дна, архимаг откинулся на спинку кресла.

— Да. На прошлой неделе. Её родители и бабушка — среди его членов, так что проблем не возникло. Вы обещали пристроить девушку в помощницы архивариуса.

— Да-да. Непременно. Следите за каждым шагом ордена, Атарина. Я надеюсь на вас.

Глава 15

Лита
Где-то в глубине леса ухнул филин. Скрипнула ветка под ногами. Лита, открыв рот, уставилась на домик тётушки Петт.

— Драг…

— Что? Хочешь обратно? К монстрам в Волчий переулок?

— Нет, но… Мы же в лесу! А тётушки остались в столице.

— Всё равно они собирались возвращаться. Не тошнит? Голова не кружится?

— Нет.

— Ну, вот и славно. Пошли в дом! Чего ты ждёшь?

Лита машинально прошептала заклинание — дверь, приветственно скрипнув, распахнулась. Не успели они войти — змей щёлкнул хвостом в воздухе и что-то прошептал. Дверь захлопнулась. Чья-то тень заслонила солнце в окошке. Сердце Литы сжалось от страха.

— Драг! Кто это? — девушка дрожащей рукой показала на окно.

— Ну, что ты так перепугалась? Солнышко зашло за тучку — только и всего! — уж обвился вокруг шеи и по обыкновению уставился ей прямо в глаза, зависнув у переносицы.

— Тётя Руми и тётя Петт, — жалобно всхлипнула ведьма. — Они же там с ума сходят!

— Не сойдут. Тащи всё необходимое — зелье варить будем.

Лита не стала спорить. Во-первых, ей действительно было страшно, а во-вторых… Драг не первый раз упоминал о зельях. Пора проверить, смыслят ли в них что-нибудь лесные болотные ужи.

Они спустились в подвал. Дверь, замаскированная под книжный шкаф, вела вниз — под землянку. Посреди тёмного помещения стоял котёл. Вокруг — полки, доверху набитые ингредиентами. Сыро, пахнет травами и землёй — сердце родового гнезда Вербенсклеттов. Здесь тётя Петт обучила племянницу всему, что знала сама. Ну, или почти всему… Едва спустившись, девушка почувствовала себя в безопасности и вздохнула с облегчением.

— И…что мы будем варить? — спросила она у устроившегося в копне огненно-рыжих волос фамильяра.

— Оповещающее зелье. Ты же хочешь их предупредить?

— Хочу. Но такого зелья нет!

— Бестолочь нерадивая, — буркнул змей, скользнув с Литиной головы на полку. — Такая же, как все эти ваши выпускницы. Бедное королевство… Долго этот мир точно не протянет.

— ЭТОТ мир? Хочешь сказать — ты был в других?!

— А ты хочешь сказать, что впервые слышишь о существовании иных миров?

Пока они беседовали, змей носился меж выстроенных в плотные ряды склянок, банок, мешочков и прочих ёмкостей, не забывая про развешенные повсюду пучки сухих трав — собирал необходимые ингредиенты. Всё, что фамильяр считал необходимым, летело в ведьму, которая (надо отдать девушке должное) ловила ингредиенты на лету весьма ловко, аккуратно складывая в карманы. Бережно относиться к запасам тётя Петт приучила с детства. Даже самая простая травка, что растёт всё лето и пригодна к сбору практический весь лунный цикл, как, к примеру, заячья радость, — и та собрана с особым заклинанием и высушена не просто, а развешена вдоль лисьих троп на кустах алого тудука.

— Нет, конечно. Я читала. И Годрика Рио Ларссона, и Бертана Мудрого, который рисовал всё, что видел вокруг. Ещё «Историю миров» странника Мирдрагирра по прозвищу Ветер, и…

— Мирдрагирра? Этого однокр… В общем, этот врун нигде не был — забудь. Молодец, что читала, жаль только ума тебе это не прибавило. Разводи огонь!

— Хочу.

— Тогда за работу! И учти — я не полезу в котёл, как в прошлый раз! Если хочешь, чтобы всё получилось — придётся попотеть. Поняла?

На счёт «попотеть» змей не соврал. Лита растирала, крошила и смешивала. Сыпала, настаивала, поджигала, окуривала, — даже разгрызала! И так без конца, пока Уж шипел заклинания — да такие, о которых Лита не слышала ни разу. Ей хотелось расспросить Драга обо всём, но неожиданно зелье, бурлящее кроваво-красными пузырями и пахнущее смолой, натянулось, словно зеркало…

Там, внутри, она увидела расписанный парящими в голубом небе драконами знакомый потолок. Надо же — она и вправду видит, что происходит в …

— Драг! Получилось!

Неожиданно зеркало пошло рябью, подвал наполнился запахом сваренного кофе. Лита склонилась над котлом, и тут же в страхе отпрянула, увидев чудище с огромным носом и страшными глазами!

— Успокойся, — шепнул Драг, обвившись вокруг палки, которой Лита помешивала колдовской отвар. — Это всего лишь твоя тётя Петт. Она пьёт кофе, а ты — в её чашке. Позови её! И если старуха от страха…

— Тётя Петт!

— Лита! Гнилые мухоморы… Где ты?

— В Виздрагосе. В нашем домике, в лесу. Тётя Петт, со мной всё в порядке! Слышишь?

— Слышу. Лита, мы скоро приедем!

— Вы только с тётей Руми не волнуйтесь за меня — хорошо? Со мной всё в порядке! И… Тётя Петт. Возвращайтесь скорее…

Миг — и всё исчезло. Пустой котёл — будто и не было! Лита никогда не видела, чтобы зелье исчезало само по себе. Она хотела расставить всё, что вытащил Уж, обратно по местам, но ноги подкосились, а в глазах стало темнеть.

— Драг!

— Эй! Эй…

Что-то хлестнуло по лицу.

— Пей! Пей, говорю!

Запах…

— Гнилые мухоморы, что за нестерпимая вонь!

— Согласен, пахнет не очень. Выглядит ещё хуже — не смотри! Пей!

Лита поморщилась, но всё же, пересилив себя, сделала глоток. Горечь была такой сильной, что она закашлялась. В горле першило, слезились глаза. Так плохо ей не было никогда! Даже тогда, в детстве, когда только-только начала просыпаться сила — и то было легче.

— Ну? Пришла в себя? — Уж смотрел на неё с явным сочувствием, а ещё…

Что-то было ещё. Что-то, что никак не хотело укладываться в голове. Ну, конечно! Драг не был удивлен. Он явно знает, что с ней.

— Драг, что со мной? Это…побочное действие оповещающего зелья, да? — простонала девушка, с трудом приходя в себя.

Удивительно, но после глотка этой убийственной гадости (и где только Уж это взял?), ей стало заметно лучше.

— Да ты гений, детка! — прошипел змей, грустно уставившись на неё.

— Что?

— Побочное действие. От оповещающего зелья. Так просто…

— Ты о чём? — голова перестала кружиться, комната приняла прежние очертания.

— Пойдём. Тебе надо поспать. Уже поздно, — змей скользнул к спальне.

— А как же… Как же тётушки?

Она устала, хотелось спать, ноги сами понесли к кровати — её собственной, в доме, где она выросла. Едва голова коснулась подушки, глаза закрылись сами собой.

— Приедут твои тётки, никуда не денутся, — прошипели над головой. — Спи, Лита. Спи…


* * *
Ведьмы, взявшись за руки, стояли плотным кругом, слегка покачиваясь и бормоча заклинания нараспев. В центре, на потрескавшемся, исписанном мелом паркете, лежал…череп дракона. Сокровище, на которое ведьмам и вправду оставалось лишь молиться, скрывая восторженные слёзы в тени надвинутых на лица капюшонов.

Броши в форме змеи поблёскивали в свете дрожащих свечей. Ведьмы медленно начали движение по кругу. Завершив его, разделились, и стали двигаться быстрей, всё громче произнося слова на древнем языке. Артефакт начал светиться — сначала совсем слабо, но затем…

В дверь постучали. Дом содрогнулся всем телом, хотя кто-то всего лишь ударил в дверной молоток. Не сильно, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы ритуал был испорчен. Древняя магия не терпит подобных вещей…

Одна из ведьм резко скинула капюшон. Её глаза вспыхнули, а совсем юное лицо исказила гримаса гнева.

— Арнитта, — злобно прошипела она. — Я же сказала — не общаться ни с кем! Кто это может быть? А? Кто к ней ходит? Мужчина? Кто-нибудь знает? Я вас спрашиваю?!

Повисла тишина. Ведьма подняла руки к волосам — на руку ей вспорхнула небесно-голубая бабочка.

— Бедняжка, — ведьма улыбнулась. — Яда, девочка моя. Как же тебе, должно быть, тяжело в этом легкомысленном обличии… Пойдём, избавимся от непрошеных гостей!

— Тилия! — Атарина Ридея, отделившись от круга, вышла вперёд.

— Каррр! Каррр!

Огромный чёрный ворон взлетел с каминной полки и сел ведьме на плечо.

— Нам ни к чему лишнее внимание.

— Успокойся, Атарина, — отмахнулась хозяйка дома. — Я не так глупа, как ты думаешь.

Она раздвинула тяжёлые тёмно-синие шторы, отделяющие вход в спрятанную от посторонних глаз комнату — ткань с тихим шелестом опустилась, скрывая всех остальных.

Ведьмы не было около двух минут. Атарина Ридея прислушалась.

— …В другой раз, — услышала она голос Тилии Рейплнетт. — Что там у вас? Веснушки вывести?

— Веснушки, — прошептала про себя Ридея и вышла к хозяйке.

— Всё в порядке, — кивнула та, погладив тонкие полупрозрачные крылышки бабочки. — Продолжим?

— Да. Я сейчас присоединюсь, — Атарина Ридея улыбнулась.

Тилия ушла к остальным, а за входной дверью послышался слабый хлопок. Ворон каркнул.

— Знаю, милый, — успокаивающе погладила Атарина чёрные перышки. — Нам будет, что рассказать. Но мы с тобой расскажем не всё. Пока…

Глава 16

Лита
Глаза. Умные, немного грустные глаза зверя над мокрым носом. Пальцы Литы исчезают в густой, бурой шерсти. Она чувствует стук сильного, преданного сердца — низкое, утробное рычание ласкает слух. Она счастлива. Как будто обрела то, что так долго искала…

— Лита!

Лита открыла глаза. Какой странный сон… Девушка зажмурилась от яркого солнца, приветливо улыбающегося сквозь крошечное окошко домика в лесу. Её кровать. Запах кофе. Голос тёти Петт. Как будто и не было всего этого… Бала во дворце с загадочной смертью, салонов красоты, Ужа, странного поведения Арнитты Бузи в Волчьем переулке, синеглазого мага и целой колбы Золотого песка…

Сколько вопросов! Голова кругом… Ещё этот странный сон. Как же здорово проснуться дома, услышать родной голос и представить себе, что всё вновь, как прежде! Она — девочка Лита, сиротка, оставшаяся на руках у двух тётушек. Вокруг — лес, где с детства знакома каждая кочка. Всё это время у неё была одна забота — слушаться тётю Петти, собирать травы, следить за звёздами и лунным циклом, зубрить заклинания, сушить, растирать, толочь, молоть, отсыпать, пересыпать, взвешивать…

— Лита! Соня, сколько можно спать? Совсем избаловалась в столице… — ворчала тётушка.

Лита уже пробралась на кухню, закутавшись в плед и шлепая по деревянному полу босыми пятками. Не успела она устроиться за столом — перед ней тут же появилась чашка кофе, варенье, и горка горячих, золотистых оладий. Наверное, тётя Петт приехала ночью, когда Лита ещё спала.

— А где тётя Румильда?

— Я дала ей успокаивающее зелье, — Петунья положила на тарелку горячих оладьев, — Её, бедную, едва удар не хватил, когда мы поняли, что ты пропала! Ты должна будешь к ней зайти.

— Ворчишь, а сама меня балуешь! — Лита отправила оладушек в рот.

— Ешь, — тетушка Петти опустилась на стул и посмотрела на племянницу.

Огненно-рыжий водопад курчавых волос, зелёные глаза, россыпь веснушек, длинные ноги. Ещё недавно эти ноги болтались в воздухе — до пола не доставали, а теперь… Петунья смотрела на девушку и не могла понять — что именно она сейчас чувствует. Девушка выросла. Красавицей стала. Окрепла. В голове у юной ведьмы — всё, что может пригодиться в жизни и колдовстве. Даже немножко больше. Сверх программы, так сказать. Но что-то беспокоило Петунью Вербесклетт. Что-то едва уловимое, что-то такое, что сама она никак не могла поймать в хороводе бесконечных эмоций этим прекрасным солнечным утром.

— Как ты оказалась в Виздрагосе?

— Сама не знаю, — девушка уплетала завтрак, явно наслаждаясь тем, что она наконец-то дома!

Петунья улыбнулась. Лес девочка любит больше, чем город, балы, особняки, магазины и прочее. Это хорошо. Литиция — настоящая ведьма. Таких не много сегодня встретишь…

— Расскажи, — старушка посмотрела на племянницу.

Лита знала этот взгляд. Взрослая жизнь — штука не простая. Она не может рассказать тёте о том, что разговаривает со своим фамильяром. И о том, что с ней произошло. Во-первых, Драг перенёс её порталом в лес Виздрагоса прямиком из Волчьего переулка столицы. Во-вторых — она пошла искать Арнитту Бузи не смотря на то, что обе тётушки запретили ей это делать.

Она сказала им, что собирается найти дом, в котором когда-то была аптека отца. Сказала, что хочет пойти туда одна. Конечно, тётушки разрешили. Далось решение не просто. Она ведь никогда не обманывала. И потом — найти это место ей действительно очень хотелось! Она просто… не успела. Что, если попросить Драга перенести её туда? А потом обратно. Вроде ему это не сложно…

— Лита? Ты здесь, девочка? О чём задумалась?

Уж приполз из спальни, забрался по ножке стула хозяйке на плечо и по обыкновению исчез в волосах.

— Понимаешь… Я не знаю, как это произошло. Просто… Так получилось. Только мы подошли с Драгом к дому, в котором располагалась когда-то аптека отца, как… Раз — и очутились мы с ним здесь! Просто волшебство какое-то…

— Действительно, странно, — нахмурилась тётя Петт. — Ну а как там, в Цветущем переулке тридцать семь?

— Там уже лет десять как обувная лавка.

— Обувная… лавка?

— Да. И держит её такой милый старичок. Маленький, горбатый, с огромной ярко-рыжей бородой!

— Там аптека по сей день, Лита. Последний раз, когда мы с тобой ходили туда, ты была совсем крошкой. Держит её Андрас Вельник, друг твоего отца. Мы с Румильдой долго думали, продолжать ли дело твоих родителей. Мы ведь знали, что они сами, наверное, очень этого бы хотели, но… Мы продали аптеку Келисаввы, а деньги потратили на то, чтобы вырастить и воспитать тебя, детка. Этого твои родители хотели бы не меньше. И то и другое нам было не потянуть. Держать аптеку в Лайнари… На это требуется слишком много сил и времени. Ты была бы, конечно, одета, обута, накормлена, но… Но учить тебя я бы не смогла. А в Академии этой — сама знаешь. Видела их? Выпускниц?

— Да, — Лита кивнула.

Образование в Академии, действительно, оставляло желать лучшего.

— Ну вот. А девочка выросла и стала врать…

Тётя Петти злилась. Гремела кастрюлями, делая вид, что их всех срочно необходимо перемыть. Отчистить до блеска одним славным зельем — благо запас его на полке имелся весьма внушительный.

— Тётя Петт, — Лита подошла сзади и обняла старушку, крепко прижавшись к пахнущей травами грубой ткани её платья.

— Ты — взрослая, девочка. Я понимаю, — ведьма развернулась и взяла лицо племянницы в свои ладони. — Понимаю, Лита. Теперь ты будешь мне рассказывать не всё. Это твоё право. Не хочешь, не можешь — не говори. Но прошу тебя — не ври мне. Во-первых — это бесполезно. Во-вторых — унизительно. В-третьих…

— Прости, тётя Петт, — из ярко-зелёных глаз побежали слёзы.

Лита плакала, а старушка аккуратно собирала солёную жидкость в тёмно-рубиновый флакон. Красивая вещь. Инкрустирована розовым жемчугом. Очень редким. В их семье артефакт давно. Ни одна уважающая себя ведьма не станет плакать впустую, ибо ведьмины слёзы — полезный, редкий ингредиент. Крайне важен возраст ведьмы и причина слёз.

— Ладно уж, — проворчала тётушка, аккуратно запечатывая флакон горячим воском. — И всё-таки. Значит, говоришь, перенеслась, как по волшебству… Голова от того волшебства не кружилась у тебя?

— Нет.

— Ну, допустим, — тётя Петт посмотрела на племянницу. — А оповещающее зелье? Где ты его взяла? Я тебя ему не учила. Из ума я ещё не выжила, чтобы забывать подобные вещи.

— В книге…

— Мы же договорились — не врать! Нет этого в книге, Лита. Зелье это древнее. Сила мага нужна — таких уже и нет сегодня среди нас… Тех языков, на котором нужные для такого зелья заклинания шепчут, ты не знаешь. Да что — ты?! Я не знаю, девочка! Тут колдуньей быть не надо, чтобы понять, с кем связалась моя племянница. Мартиш Эрлин. Кто он я не знаю, правда, а только придворный маг его величества Лабрия Второго — единственный, кто мог подобное сотворить. Итак, с кем ты связалась — ясно, как день. Вопрос — зачем? Вернее — во что ты ввязалась? Об одном прошу, Лита. Почувствуешь, что влезла во что-то нехорошее — скажи мне.

Какое-то время обе молчали. Лите было стыдно. Она ведь и правда тётушкам ни разу в своей жизни не врала. Но главное — она была благодарна своей семье. Две тёти — всё, что у неё осталось. Всё, что у неё есть. Они любили по-настоящему, любили безусловно. Уважали. Вот и сейчас — тётя Петт не вытягивает из неё признаний, и это… Это дорогого стоит. Она медленно подняла глаза и сказала:

— Я обещаю. Тётя Петт, я обещаю, что если почувствую беду — всё расскажу тебе. Но сейчас — не могу. Прости.

— Ну, это уже похоже на болтовню взрослого человека, несущего ответственность за себя и свои поступки, — выдохнула старушка, прижав рыжую голову к себе. — Ох ты ж… гнилые мухоморы, — скривилась Петунья Вербенсклетт, брезгливо стряхивая с руки змею, что пряталась в волосах племянницы. — Ладно. Пойдём.

— Куда?

— Расскажу тебе кое-что. Ты ж у нас теперь… Взрослая.


* * *
«Золотой песок… С чего начать? С того, как он появился? Этого, увы, никто не знает. Возможно, он имеет отношение к пыльце фей. Все источники магии, так или иначе, имеют отношение к феям — самым могущественным и загадочным из всех магических существ.

Итак, мы не можем с уверенностью утверждать, что знаем о происхождении Золотого песка больше, чем могут дать красивые, удивительные легенды (сказок на эту тему бесчисленное множество), но это не повод оставить в бездне бесценный опыт стольких лет.

Главным образом необходимо постараться описать — что есть эта субстанция? Можно ли её взвесить? Растворить в воде? Золотой песок, безусловно — один из необходимых, главенствующих ингредиентов колдовских эликсиров, но всё, что я знаю об этом — в книге «Золотое зелье».

Золотой песок — дар. Дар Вселенной, дар Богов, если хотите. Дар лесных духов, наследие фей и сокровище драконов — всё это будет правдой, о читатель, и ни одну из этих версий ты не сможешь ни доказать, ни опровергнуть наверняка.

Золотой песок непредсказуем. Он — субстанция, способная творить и трансформировать, а свойства, позволяющие его хранить, зависят, в том числе от желания мага. И здесь необходимо разделять стадии магической энергии, ибо Золотой песок рождается из Золотистой пыли. Пыль же трансформируется в песок лишь посредством взаимодействия с существом, способным к магии — будь то маг, чародей, ведьма либо магическое существо, такое, как, к примеру, дракон или единорог.

Золотистая пыль сливается с магом — его волей, сущностью, способностями. Колдун является посылом, по сути — живым артефактом, неким катализатором, который и помогает пыли трансформироваться в Золотой песок.

В древние времена магии было много…

Золотистые пылинки кружились в воздухе, творя волшебство по одному лишь желанию способных к магии существ! Увы, те времена прошли безвозвратно, и кто знает, мой любознательный друг, возможно, и я сам являюсь современником времён, что потомки назовут легендарными с точки зрения содержания в мире волшебства… Однако давай не будем думать, что это так! Ах, это было бы слишком грустно…

Субстанция же ещё более совершенная может родиться лишь у высших существ. Ярким тому примером является пыльца фей…

О, что это за сокровище! Поистине счастливчик тот, кто обладает подобным богатством! Пыльца фей приносит счастье. Она способна снять некоторые из проклятий (правда, при условии, если они не были посланы самой феей, либо если пыльца в столь изощрённом и беспощадном злодеянии не использовалась), излечить недуг, изменить судьбу, наделить способностями, в редких случаях даже воскресить! Но обладать ею, увы, столь же сложно. Не советую вступать с феями в сделку. Это жестокие и беспощадные существа, хотя по виду и не скажешь…

Однако мы отвлеклись. Я хотел бы ещё сказать, мой неизвестный друг, что Золотой песок — явление прекрасное с эстетической точки зрения, и даже существуют миры, где единственным источником магической энергии и является чувство прекрасного (безусловно, они очень слабы, но всё же…).

Золотой песок светится и в темноте, и при солнечном свете. Яркостью и чистотой Золотистая пыль способна затмить радугу. Ты никогда не ошибёшься, если встретишь подобное чудо, странствуя по мирам! Золотой песок прекраснее звёздного света, он манит сильнее Млечного пути. Очарованные Золотым песком часто теряют рассудок, но это происходит, конечно, не с магами».

Его величество вздохнул. Обеими ладонями прикрыв глаза, откинулся на спинку массивного, резного кресла дворцовой библиотеки. Руки тряслись мелкой, едва уловимой дрожью. И это после поистине волшебных настоек Эрлина! Не будь его маг столь искусен… Страшно подумать, что было бы тогда.

Он любил читать. Любил полумрак библиотеки. Жаль, что судьба определила ему столь ответственную роль — быть монархом. Сколько раз он думал о том, что, будучи архивариусом или, к примеру, преподавателем истории, он мог бы быть по-настоящему счастлив! Но мы не выбираем свою судьбу. Этим распоряжаются высшие силы.

Жаль…

Пламя плавящихся в полумраке свечей дрожало, перешёптываясь с рождёнными им же тенями, убаюкивая правителя Виздрагоса. Он уже дремал, чувствуя, как начинают действовать зелья, как тиски раскаленного обруча вокруг головы начинают медленно слабнуть. Король почти поверил в то, что вот сейчас, ещё чуть-чуть, совсем немного, и ему, действительно, станет легче. Его пожалеют, помилуют, вознаградят за страданья, когда…

— Надо поговорить…

Шепот оттолкнулся от стен, змеёй вполз в размякшее от зелий сознание, вновь причиняя боль.

— Опять вы! — простонал его величество, уронив голову на раскрытую книгу. — Если бы я только мог приказать… Хоть кому-нибудь! Избавить меня от вас… Если бы только существовал в этом мире тот, кто мог бы…

— Хватит! — воздух стал плотным, горячим, — стало трудно дышать. — Больше уважения. Не забывайте о том, с кем разговариваете! Мы оказываем вам честь…

— Великую… За что? За что мне всё это…

— Устали? Что ж… Мы можем прекратить…

— Нет! — лицо хозяина замка исказилось от страха. — Нет… Мы… Мы об этом уже говорили! Простите… Не заставляйте меня унижаться снова и снова, — вы же знаете, я сделаю всё! Всё, что мне прикажут…

— Орден Чёрных ведьм, — раздался в тишине скрипучий голос, переместившись из сознания несчастного короля в пространство зала, отданного под библиотеку.

Библиотека дворца была роскошной! Два внушительных камина чёрного мрамора, украшенных массивными канделябрами, изображающих драконов. Шкафы до самого потолка, летающие лестницы, целых пять архивариусов на службе. Библиотека была известной слабостью монарха. Надо отдать должное — этих самых слабостей было не так уж и много у Лабрия Второго…

— Колдуньи ищут артефакт, — продолжал голос. — Артефакт, способный добывать Золотой песок. Вы же понимаете, что этого нельзя допустить? Мы хотим, чтобы вы проконтролировали. Но так, чтобы никто ни о чём не догадался. По нашим данным, ведьмы обходят с лёгкостью службы безопасности королевства! Это ваше упущение…

Лабрий всматривался перед собой. Ему казалось — он видит смутные очертания фигуры. Силуэт дрожал в воздухе, и, как и в прошлый раз, заставлял безропотно внимать, полностью подавляя волю. Как он ненавидел эти моменты! Он знал, что его ждёт. Видение исчезнет, и снова начнёт болеть голова. Не помогут ни слёзы, ни яды, ни волшебные настойки Мартиша Эрлина. Вернее, настойки, конечно, помогут, но не сразу. Лишь после того, как боль заставит на время потерять рассудок. А яды… Яд ему никто не даст. Его служба безопасности, увы, не так уж плоха, к сожалению…

Глава 17

Лита
— Держи!

Книга упала прямо перед ней. Лита вздохнула и притянула толстенный том к себе. Стоило тёте Петти рассказать о семейной тайне Вербенсклеттов, как её фамильяр потерял покой. Всё ныл, что им надо в библиотеку — читать о Пыльце фей.

Но давайте по порядку.

Ведьмы Вербенсклетт служили феям ещё в стародавние времена — «когда миры были молоды и дики…». Ну, вы помните. Когда-то для ведьмы встретить настоящую фею было делом вполне себе обыденным, не то, что в наши дни. Так вот. Как именно предки Литы служили феям, сегодня уже никто и не помнит. В книге зелий Вербенсклеттов если и есть что, то скрыто заклинанием. А заклинание то тётушки не знают. Известно лишь, что в их семье хранится дар фей — флакон с Пыльцой. Пыльца фей — настоящее сокровище, это известно всем. Артефакту такой силы достаточно просто храниться в жилище ведьмы, чтобы зелья, которые она варит, получались на славу. Лита, правда, знала о возможностях Пыльцы фей мало, да и тётя Петти особо не откровенничала — сказала лишь, что Лита уже взрослая, знать ей об этом пришло время, и именно она наследница семейной реликвии. Честно говоря, Лите всего этого было более чем достаточно, но Драг почему-то решил вплотную заняться её образованием, и именно сейчас. Можно подумать, тётя Петти её мало учила!

— И не стыдно тебе? — не унимался змей, — Большая, и так мало знаешь? Это же история твоей семьи! Неужели не интересно? А ну как случится что? С тобой, твоей семьёй или ещё с кем? А? У тебя под носом — сокровище, а ты,бестолочь, даже не знаешь, что с ним делать! И зачем такая ведьма нужна? А?

— Драг, да что на тебя нашло? Что ты упрекаешь? Я что — против, что ли?

Лита с самого начала чувствовала — что-то тут не так. Ей, как ведьме, окончившей Академию с отличием, двери во все библиотеки Виздрагоса были открыты. Лицензия давала доступ даже к тайным архивам. Конечно, особое разрешение у архимага надо было подписать, но это не более чем формальность.

— Я — твой фамильяр! Кто ж ещё тебя к знаниям подтолкнет? Я — твоя ведьминская совесть!

— Приехали… Где это ты у ведьмы совесть видел?

— Молчи, несчастная!


* * *
Драг носился по полкам, сбивая книги, которые Лита едва успевала ловить. Сам он окопался за соседним столом, полностью зарывшись в свитки, а ей велел читать вот это:

«Полный справочник магических субстанций Лисинды-Амелии Амабэрри-Кадэ».

Где-то она это имя уже слышала… Или читала… Полистав учебник, нашла нужную страницу. Посмотрела на Драга. Уж с головой исчез в ворохе всего того добра, что накидал с верхних полок. Наверное, что-то ищет… Что-то важное. Ну, ладно. Начнём…

Пыльца фей.

Субстанция Пыльцы фей имеет природу усовершенствованного магией высшего уровня Золотого песка. Нет никаких примеров либо доказательств того, что подобную магию способны применить существа иного порядка (не феи), однако нет в истории и подтверждения, что артефакт не может быть создан иным (не феей) существом, либо колдуном, ведьмой или магом.

Мы имеем примеры подобного артефакта лишь в случае, когда он был создан феями. Пыльца фей ярко выраженного, насыщенного фиолетового цвета (здесь уместно вспомнить предыдущие уроки о том, что каждая ступень в иерархии магической субстанции соответствует цвету радуги). Пыльца фей субстанция более тяжёлая, плотная и концентрированная, нежели Золотой песок. Пыльцой фей могут пользоваться существа, лишённые магического дара. Они могут видеть пыльцу, осязать, и творить с её помощью колдовство. Это редкое в магическом мире явление. Редкое и крайне выгодное, ибо поработить сознание человека куда как проще, нежели проделать тот же фокус с магом либо ведьмой. Пыльца фей есть магия в руках лишённого волшебства от природы. А как мы знаем, все они жаждут этого столь сильно, что готовы на всё.

Этот факт раскрывает природу самих фей. Феи никогда не упустят собственной выгоды. Чем больше в существе (мифическое оно, порождение волшебного мира либо дитя человеческое — не суть важно) магии, тем меньше в нём того, что принято называть совестью, состраданием, любовью к ближнему (и прочих чудес не магического, но духовного порядка).

Контракт с феями — вещь опасная! Каждой ведьме либо колдуну стоит это знать. Феи жестоки. Они почти лишены чувств, зато практически всемогущи с точки зрения волшебства. Любая заключённая с ними сделка, прежде всего, выгодна им самим! Это стоит помнить, прежде чем вступать с ними в диалог.

Пыльца фей имеет определённые особенности хранения. Как и большинство известных артефактов, созданных феями, важным условием является Эвар. Как известно, феи поклоняются удивительному, чудесному древу жизни Эвар. Никто не знает, где оно растёт и как до него добраться — это одно из тех волшебных мест, о котором легенды и мифы рассказывают удивительные истории! Что из всего этого — правда, что — нет, мы не знаем. Любознательных отправляю читать труды летописцев и путешественников.

Итак, Пыльца фей хранится в зачарованном флаконе. Часто — эльфийского стекла, но бывает, он выполнен из кристалла амларин, способного удерживать множество субстанций, не изменяя их свойств. Но из чего бы ни был выполнен флакон, он непременно закрыт пробкой, вырезанной из древа Эвар. Эвар легко узнать по свечению древесных колец, Золотистой пыли, в обильном количестве выделяющейся при попытке повредить кору и характерному запаху свежескошенной травы. Есть источники, утверждающие, что пробки феям вырезают фавны. Каким заклинанием зачарованы флаконы, не знает никто, кроме самих фей, и так как данный артефакт полностью создан этими удивительными существами, то и рассказ о нём должен начинаться с рассказа о феях…

Феи живут в Волшебной стране. Та страна имеет возможность открывать измерения во множество миров, а может, сами феи способны появляться, где им вздумается — точно этого никто не знает. Дар фей никогда не оставляется ими без четких инструкций. Условий использования пыльцы традиционно очень много. Целый флакон пыльцы — дар редкий и крайне щедрый. Обычно феи так одаривают за долгосрочную службу. Феи чтут магический закон сохранения энергии, а потому никогда не делают подарков просто так. Как правило, первая щепотка пыльцы, использованная кем бы то ни было (даже самой феей), должна быть отдана бескорыстно.

Заклинаний, что используются вместе с Пыльцой фей, бесчисленное множество…


* * *
— Драг? — Лита потёрла глаза. — Драг, ты где?

— Что нашла? — Уж, казалось, материализовался в воздухе, заставив вздрогнуть. — Ну? Что нашла, говорю? Ты меня отвлекаешь…

Лита перевела взгляд туда, где всё это время змей шуршал свитками. Длинные столы библиотеки Академии были заняты фолиантами всевозможных форм. Но всё это лишь на первый взгляд валялось в хаотичном порядке. Лита встала, посмотрела на фамильяра, и, ни слова не говоря, отправилась посмотреть.

— Драг, что это? Ты что-то ищешь?

В библиотеке Академии не было ни души. Ещё бы, экзамены закончились относительно недавно — кому охота торчать тут в погожий летний день? Она и сама бы не пошла изучать эту Пыльцу фей, если бы не «ведьминская совесть». С другой стороны — тётя Петти поведала о том, что целый флакон этого счастья хранится в их семье с незапамятных времён. Знать об артефакте, действительно, лишним не будет. Тут Драг, без сомнения, прав. Но то, что Уж разложил по какому-то одному ему ведомому порядку, не имело к Пыльце фей никакого отношения.

На открытых страницах мемуаров и энциклопедий были совершенно разные, на первый взгляд, истории. Происходили они (если, конечно, действительно происходили, ибо мемуары и летописи странствующих магов, как известно, вещь спорная) в разных мирах и в разное время. Присмотревшись, Лита поняла, что все они касаются либо магов, либо…змей.

Маги были поистине легендарными и в основном служили при дворе. Магриб, придворный маг Шанрадата, Дэрлин Крей — странствующий маг, маг королевства семи морей Вардин — кто ж их не знает? Имена, знакомые с детства. Истории о змеях Лита тоже знала. Не все, конечно. Некоторые книги, отобранные фамильяром, она всё же видела впервые. У тёти Петти много книг, но разве может старый шкаф их домика в лесу сравниться с библиотекой Академии?

Вот, к примеру, история слепого короля Рида Незрячего, повелителя страны Изумрудов. Один из его придворных предсказателей увидел в Зеркале истины, что короля погубит собственный дракон. Того дракона король очень любил, но поверив магу, приказал убить, устроив в горах роскошный склеп. Однажды весной, он пришел почтить память друга. Из черепа дракона выползла ядовитая змея и убила Рида. Ни одна ведьма не смогла короля вылечить, что довольно странно, ибо в мире Изумрудов, если верить справочникам, столь ядовитые змеи, как, к примеру, Млечная змея, не водятся. И если учесть, что в те времена ведьмы были куда как сильнее, чем в наши дни, то…

Лита и сама не заметила, что рассуждает вслух об этой истории.

— Какой яд — о чём ты, детка? Да не трогал никто этого паникёра! Старый параноик умер от сердечного приступа. Змею испугался!

— Откуда ты знаешь?

— Я? Действительно… Откуда мне знать? Шучу, не обращай внимания.

Следующая история. Прекрасная Патерия, царица мира Песчаных холмов, была предметом многочисленных распрей монархов нескольких миров. Как это часто бывает, трофей не достался никому. Зная, что не сможет остаться с возлюбленным, красавица велела принести корзину с фруктами, куда верная служанка положила ядовитую змею.

Когда Лита читала эту историю, кровь стыла в жилах… Вторую такую же корзинку отнесли юноше. Влюблённые погибли, но таким образом остались верны друг другу…

— Ты что, действительно веришь в эту чушь? — Уж пристально посмотрел на ведьму. — Нет, вы только посмотрите на неё — глаза на мокром месте! Да не было никакой змеи! Служанка струсила брать в руки ядовитую, и подменила на… Ну, в общем, на не ядовитую змею подменила. Не хотела брать на себя ответственность за жизнь чужую и подвергать опасности свою.

— Но Патерия умерла! — возмутилась Лита. — И её возлюбленный — тоже!

— Парень сбежал. Что касается красотки — она, действительно, отравилась. Ядом, спрятанным в шпильке для волос. Слушай, может и тебе такую сделаем, а? Взрослая ведьма, а ходишь без оружия…

— Драг! — Лита закатила глаза. — Откуда ты всё это знаешь? Опять твои шутки? И скажи — зачем тебе все эти истории? Почему именно они?

— Потом объясню. Что с Пыльцой фей?

— Читаю. Осталось про заклинания и артефакты, которые возможно создать при её использовании…

— Так это же самое интересное! Пошли!


* * *
Заклинаний, что используются вместе с Пыльцой фей, бесчисленное множество, и все они непременно в стихотворной форме — излюбленный приём волшебного народа. К примеру, заклинание на удачное путешествие. Щепотка пыльцы сдувается с ладони (с этого же ритуала начинается любое колдовство с использованием пыльцы) и произносятся следующие слова (допускается произносить заклинания на гномьем, драконьем, эльфийском):

                                 В непролазном лесу, в неприступных горах,
                                В океане, песках и метели.
                               Не сморит меня сон, не войдёт в сердце страх,
                              И звезда поведёт сквозь тьму к цели.
Заклинание вместе с пыльцой поможет преодолеть любые преграды и лишения в пути. Принесут удачу. Вас обойдут стороной неприятности, дикие звери, воры, пираты и убийцы. Добрые люди помогут от чистого сердца, ничего не требуя взамен. Однако подобное колдовство может быть полезным лишь в трудных путешествиях, об охоте за артефактами речь не идёт. Артефакты сторожат монстры, скованные заклятием. Чудовища охраняют сокровища любой ценой и против собственной воли. Такие битвы не на жизнь, а насмерть — Золотой песок и Пыльца фей вряд ли помогут охотнику.

С помощью Пыльцы фей маг либо ведьма могут создать Зеркало истины. Для создания подобного артефакта подойдет любая ёмкость, наполненная водой, будь то котёл или даже озеро. Пыльца сдувается с ладони, произносится следующее заклинание:

                                       Покажи, что скрыто,
                                      Заклинаньем смыто,
                                   За улыбкой, за слезой,
                                   Покажись, кто ты такой?
— Ладно, хватит. Думаю, нам пора. — Уж вильнул хвостом и захлопнул книгу.

— Почему? Драг, надо переписать. Подожди…

Лита вытащила из сумки свиток, и стала искать глазами чернильницу. За соседним столом стояла одна, в виде медвежьей головы. Но только девушка обмакнула перо и устроилась работать, как…

— Стило дер фолиутум деврий чирикум атул…

Змей обмакнул кончик хвоста в чернила, стряхнул несколько повисших в воздухе капель и стал шептать. Вскоре чернила стали превращаться в буквы, а потом всё это плавно опустилось на чистый свиток. Лита рот открыла от удивления — такого она не видела никогда.

— Но…

— Ты хочешь торчать тут до ночи? Уже полдня прошло! Проголодалась?

Лита вдруг почувствовала, что устала и хочет есть!

— Но я не знаю этот язык… Как же я разберу, что тут написано?

— А тебе и не надо, горе моё! — Уж забрался в волосы. — Бери записи и пошли!


* * *
Мартиш Эрлин
Мартиш Эрлин сделал глоток и прикрыл глаза. Ему редко удавалось отдохнуть. Расслабиться. И это не смотря на то, что он знал много секретов. Мог сварить отвары, позволяющие уйти в иную реальность. Набраться незабываемых впечатлений. Но подобные развлечения быстро приелись. Одно время, правда, у него был не плохой бизнес — он дарил людям забвение. Помогал уйти от боли, изобретая всё новые настойки и оттачивая мастерство. Но потом, как бы это ни банально звучало, осознал, что несёт зло.

Ему захотелось использовать знания во благо, и как-то так получилось, что люди, потерявшие память, стали его находить. До сих пор этот факт кажется ему удивительным. Ведь он не искал их сам! С другой стороны, Мартиш Эрлин не верил ни в случайности, ни в судьбу. Слишком долго жил на свете, наверное.

Столкнувшись с теми, кто смирился со своей судьбой, он вдруг понял, что сам — нет. Не смирился. И даже не со своей. С их. Он знал, что способен помочь. Ходил по мирам, читал по звёздам, вводил людей, чародеев, оборотней — да кого угодно — в транс, возвращающий память. Он пользовался всем, что знал — а знал он не мало. Он помогал другим, но сам не помнил, кто он и откуда. Что случилось с ним до того, как некий портал выплюнул то, что от него осталось? Никто не знал, однако знания и магия были при нём.

Чужие тайны заполнили всё его существо, отвлекая от боли и лишних мыслей. Он восстанавливал истории потерпевших кораблекрушение, украденных, подброшенных, выживших… Часто истории эти были не радостными. У многих, кто жил до этого спокойно, и даже, как им самим казалось, счастливо — появились проблемы вроде возможности отомстить врагам. Получить наследство, угодить в тюрьму — да мало ли к чему может привести истина, которую, словно кролика из шляпы, насильно достают на свет?

Слухи разлетаются быстро в любом из миров. Об Эдвине из Ниоткуда, живущим с кралами (хозяевами Коралловых гор) — узнали, и к магу потянулись страждущие, потерявшие память. Он колдовал. Искал по мирам правду, часто попадая в те ещё передряги. Так прошло какое-то время. Он возмужал, набрался знаний и мудрости, а главное — решил, что готов. Готов заняться собственной судьбой. И в этот самый момент явился тот, кого кралы называли «королём». Король кралов появлялся раз в пять лет, собирал дань и уходил, убедившись, что с «его народом» всё в порядке. Тогда-то и состоялся этот разговор.

Мартиш Эрлин вспоминал. Вспоминал и пил отвар. Расслабляющий. Восстанавливающий. Ему нужно отдохнуть. Подумать. Набраться сил.

Тогда он сразу почувствовал странную связь с этим человеком. Королем кралов. Не симпатию, а именно связь. Король отвёл его в горы и показал край выжженного леса. Пепел вместо травы, чёрные скелеты деревьев. Страшное зрелище.

Коралловые горы были названы так потому, что весной цвёл кровавый вьюн. Растение покрывало горы, и они вспыхивали коралловым цветом. Очень красиво. Воспоминания о тех местах и сейчас дороги его сердцу.

Коралловые горы гибли. Гибли из-за него, Эдвина из Ниоткуда, как прозвали его два крала — Мартиш и Эрлин, прибывшие на судне «Эдвин» в бухту, рядом с которой нашли его тело. Думали — труп, но Анга, местная травница, выходила иномирца. И теперь этот тихий, безобидный, возвративший его к жизни мир, превращался в пепел.

— Ещё не поздно. Уходи. Уходи и не задерживайся надолго нигде. Если не хочешь навредить — запомни — у тебя нет дома. Ты проклят, друг Эдвин. Твоё проклятье отравляет любое место, где бы ты ни осел. Сколько ты с кралами?

— Четвёртый год.

— Три года. На три года можешь где-то задержаться. Потом — уходи. Из того, что я знаю — так будет какое-то время. Не всегда. Надо быть очень сильным, чтобы проклясть навсегда… Уходи, Эдвин.

С этого момента его жизнь, вернее, с трудом созданная иллюзия жизни — рухнула. Он уже решил, что у него есть дом. Друзья. Враги. Но нет. Ничего этого у него не было. Зато появилось имя.

С тех пор много воды утекло. Он многое вспомнил. Очень многое! Но, к сожалению, не всё. Теперь он знал, кто он. Знал и то, что никакого проклятия, якобы выжигающего место, где он живёт, нет. Тот… В общем, король кралов испугался конкуренции и избавился от существа, подобного себе.

Потом он вспомнил Виздрагос. Вспомнил, почему не может туда попасть. Он дал себе обещание — Мартишем Эрлином он назовётся тогда, когда Виздрагос впустит его обратно. Это будет означать конец пути. Конец долгим, изнурительным странствиям по мирам. Здесь, в Виздрагосе, он найдёт то, что ищет. Обретёт самого себя.

И вот он здесь. Он — придворный маг короля Лабрия второго и зовут его Мартиш Эрлин. Имя ещё не настоящее, но в нём есть смысл и добрая память. А это, согласитесь, не мало. Целое сокровище, если вдуматься по-настоящему.


Глава 18

Лита
Коридоры библиотеки Академии были словно лабиринты Давра. Лита читала «Странствия охотника за артефактами». Очень познавательная книга. Конечно, всё это не правда. Что-то вроде поучительных сказок. В детстве, собирая травы с тётей Петти, она воображала, что охотится за очень древним и могущественным артефактом. Сейчас она выросла, и страсть к приключениям как-то отошла на второй план. Ни Давра, ни Ламию, ни убивающих взглядом Сфинксов с их сложными загадками встречать не хотелось. Не тянуло ни в Чёрную пустыню, ни на Острова лабиринтов, ни в Волшебную страну фей. Хотелось есть. А ещё — выйти, наконец, из этих полутёмных коридоров на свет.

— Драг, мы заблудились!

— Брось. Сейчас найдём архивариуса и спросим, куда нам идти, — успокоил Уж, однако на этот раз шипение фамильяра было не таким уверенным, как обычно. — Тихо! Остановисссь! — засвистел змей над ухом. — Слышышшшь?

Лита остановилась. За углом, чуть подальше, действительно, кто-то переговаривался.

— Вот. Просили передать вам.

— Спасибо.

— Надолго к нам? В Виздрагос?

— Нет. Тотчас же уезжаю. Работа… Пожалуйста, возьмите. Буду рада, если зайдёте ко мне.

— Ха-ха-ха… Что вы! Я редко бываю в Лайнари. Что мне там делать?

— Но вы же…

Лита думала о том, что девичьи голоса ей кажутся знакомыми. Только она никак не может вспомнить…

Послышались удаляющиеся шаги, и они с Драгом, завернув за угол, вышли в просторный зал. Он чем-то напоминал тот, где Лита сдавала экзамен. Светло, по всему периметру — стрельчатые окна. Резная мебель удивительной красоты была столь массивна, что Лита не сразу заметила девушку. Она сидела за столом, а по широким книжным полкам открытого за её спиной шкафа, прогуливался крупный ёж…

— Марта? — Лита обрадовалась — приятно было встретить знакомое лицо.

— Здравствуйте, — девушка улыбнулась так просто и искренне, что в светлом зале стало ещё ярче. — Нашли всё, что искали?

— Да, спасибо. А с кем вы разговаривали только что? Мне показалось — голос знакомый.

— Это…

Марта замялась, но Лите уже не нужен был ответ. На столе лежала ярко-голубая визитная карточка в форме крыла бабочки:

Арнитта Бузи, салон красоты «Лесная обольстительница»

— Извини, — девушка улыбнулась Марте, — Это моя знакомая, хочу её догнать!

Арнитта Бузи едва успела дойти до теплиц, за которыми располагались ворота — каменные крейны, в искусно вырезанной кроне которых красовалось название: «Академия травничества и волшебства».

— Подожди! — крикнула Лита и бросилась вперёд, придерживая шляпу.

— Литиция! — Арнитта развернулась и побежала навстречу.

Они обнялись, но тут же обе смутились.

— Я… — начала Артитта, — Я очень, очень рада вас видеть, правда!

— Теперь я это вижу, — Лита склонила голову на бок, Уж вынырнул из-под шляпы и тоже вопросительно уставился на юную ведьму. — В прошлый раз, правда, тёплой встречи не получилось… Как печенье? Понравилось?

— Печенье? В прошлый раз…? — девушка так побледнела, что Лита за неё испугалась.

— Не переживай. Слышишь? Я не обижаюсь. У тебя, видимо, была важная встреча. Присядем?

Лита кивнула на скамейки. Подумать только… Ещё совсем недавно вот на этом самом месте она разыгрывала своих тётушек! А столько всего произошло…

Они присели. Немного поговорили о погоде и достопримечательностях библиотеки Академии. Разговор не клеился — Арнитта, бледная, словно смерть, поминутно оглядывалась, будто кого-то боялась.

— Всё в порядке? — Лита старалась поймать взгляд девушки.

Ярко-голубая бабочка порхала вокруг, от чего Арнитта, казалось, нервничала ещё больше.

— Хочешь, пойдём к нам? Мы с тётей Петт живём в лесу. Выпьем чаю. Думаю, тебе не помешает отдохнуть.

— Я… Я бы с удовольствием. Правда. Но…Я обещала вернуться пораньше. На выезде из города меня ждут. Соседи обещали подбросить до Лайнари. Тёте очень нужна книга. Она…мммм…исследует артефакты.

— Интересно. Я бы с ней познакомилась. Мы вот с Драгом тоже искали про пы…ссс…ай!

Драг дёрнул за волосы. Да так, что едва слёзы из глаз не брызнули!

— Что с тобой? — испугалась Арнитта.

— Всё в порядке. Драг запутался в волосах… Бывает. Ты когда будешь возвращать книгу?

— Я…

Неожиданно Арнитта вскочила, попрощалась и убежала прочь. Это было…более чем странно.

— Нечего выбалтывать каждому встречному о том, что у тебя дома лежит сокровище! И что именно о нём ты решила почитать в библиотеке! Тем более этой…

— Она как будто не помнит той встречи, в Волчьем переулке. Как будто…

— Что? Договаривай!

— Как будто это была не она.

— Интересная мысль. И, кажется, я знаю, почему девушка так поспешно сбежала…

Уж смолк на полуслове и скрылся в волосах. На этот раз он заполз под шляпу, что делал крайне редко. Лита хотела что-то спросить, но не успела. По одной из аллей, ведущих к теплицам, шёл маг. Уверенным, быстрым шагом. Лита его сразу узнала — Мартиш Эрлин, придворный маг его величества Лабрия второго.

Маг направлялся к зданию. Лита подумала, что он, наверное, тоже решил посетить библиотеку Академии. Такой уж сегодня день. День любителей рукописей. Маг уже свернул к входу, когда остановился и, развернувшись, зашагал к ней.

— Вас что-то беспокоит? — спросил маг, даже не поздоровавшись.

— Я…ну…

— Выкладывай. Если в моих силах — помогу.

— Спасибо. Помощь мне не нужна. Просто…

— Что?

Маг смотрел прямо в глаза. От его взгляда мурашки бегали по коже. Что-то было в нём такое, от чего всё застывало вокруг. Лита хорошо помнила это ощущение ещё тогда, на балу. Он появился, и все будто замерли. До сих пор ей кажется, что какое-то время после его появления во дворце, она словно бы и не помнит. Ощущение, будто заклятие оцепенения сопровождает мага, как ведьму — фамильяр! Летит следом и раздумывает — напасть или нет?

— Просто один… Одна моя знакомая. Ведёт себя странно, а я не понимаю, почему.

— Дерево поёт корнями, — пробормотал маг.

— Что?

— Могу я чем-то помочь?

— Нет. Спасибо.

— Тогда прощайте, — Мартиш Эрлин, едва заметно дёрнув плечом, направился к входу в Академию.


* * *
Мартиш Эрлин
«Миры, искусственно созданные существами высшего порядка. Пустоты, напоминающие карманы. В них хранятся сокровища — артефакты, что, по мнению высших сил, могут быть весьма и весьма опасны, попади они в руки смертным, пусть даже и способным к магии существам. Артефакты с поистине чудодейственными и практически не обратимыми свойствами. Волшебные вещи, способные изменить судьбу и обратить вспять установленный высшими порядок.

Вы спросите — зачем это им? Кто знает…

Возможно Боги, создатели миров (а может, кто и повыше — точно ведь об этом никому не известно). Возможно, они сомневались в правильности собственных решений и установленных порядков? А потому, на всякий случай, припрятали то, что может исправить их изначальный замысел…

Те миры Богами прокляты. Они пустынны и безжизненны. Существование в них мучительно и безрадостно — стражи сокровищ находятся под заклятием, они, по сути, обречены на рабство до тех пор, пока охотник за артефактом не дарует несчастным смерть.

Всё предусмотрено. До мелочей. Всё сделано для того, чтобы пребывание непрошенных гостей оказалось мало приятным. Тем не менее, всегда есть возможность туда попасть — в противном случае, во всём этом попросту не было бы никакого смысла…

Сокровища, спрятанные в этих гиблых местах, как правило, охраняются стражем. Страж — мифическое существо вроде дракона, ламии, сфинкса или мантикоры. Кровожадное и безжалостное. Оно — раб заклинания, которое заставляет его охранять клад до последнего вздоха. До последней капли крови. Вот почему монстра так сложно убить, однако охотников за сокровищами это не останавливает…»

Из «Записок странника Мирдрагирра, по прозвищу Ветер».

Мартиш Эрлин улыбнулся. Интересно, что именно этот отрывок попался ему на глаза. Он знал, откуда эта привычка. Придти в библиотеку. Выбросить все мысли из головы. Взять наугад первую попавшуюся книгу, прошептать заклинание — книга откроется, и ты прочтёшь первое, что увидишь. Почему именно это? Маг сел в кресло, щелчком пальцев загасил половину свечей. Библиотека погрузилась в полумрак, а сам он — в воспоминания.


* * *
Он смотрел на звёзды, чувствуя, что что-то не так. Что-то было в том, как над головой располагались созвездия. Так быть не должно, хотя с небом этого мира он знаком не был. Ночь на исходе — пора искать место, где можно переждать жару. Эдвин опустил глаза — змея спешила по своим делам. Она показалось ему знакомой. И тот камень, похожий издалека на голову крала — тоже.

Звёзды. Он их чувствовал, слышал, даже разговаривал — в той, другой, неизвестной жизни. Ту жизнь он не помнит, но в этой, здесь и сейчас, чувствует — что-то не так.

Что-то не так со звёздами. Что-то не так со змеёй…

Он либо победит, либо сдохнет в этой Чёрной пустыне! Другого выхода нет. Его война была особенной. Его знамя не звалось ни Верой, ни Правдой, ни Справедливостью. Даже Любовью не звалось.

Истиной?

Возможно. Он боролся за себя. За своё существование в любом из миров — не важно, в каком именно, лишь бы не было этой грызущей изнутри тоски, кошмаров по ночам и сводящей с ума неизвестности.

Он шёл вперед, передвигая ноги и думая лишь об одном — дойти до тех скал, что чётко выделялись на горизонте.

Пейзаж манил и не менялся… Не менялся. Вот оно!

Звёзды. Змея. Камень, похожий на голову бородатого крала. Он ходит по кругу, а не продвигается вперёд! Его обдурили, но он сам виноват — был слишком невнимателен. Слишком самонадеян. В запасе ещё остались зелья, но идти по бесконечному лабиринту иллюзий можно вечно — зелья кончатся, и что тогда? Он вновь увидел перед собой чёрные глаза Анги, услышал насмешливый, скрипучий голос травницы:

— Ну, допустим. Есть эликсир забвения в Чёрной пустыне, есть… Кто память потерял — вернёт, кто был при памяти — забудет. Одна капля — и НИКТО. Ни одно заклятие, ни одна трава, ни один колдун, чародей, дракон или фея не в силах будут этого изменить! Ты хоть понимаешь, дурья твоя башка, молодая да горячая — сколь опасно такое средство?! Или, думаешь, Боги — глупые курицы, что спрятали артефакт в гиблом месте да поставили Ламию сторожить? Ламию, Эдвин! Слыхал про такое зверство? Думаешь, ты первый? Думаешь, не было до тебя колдунов, чародеев, рыцарей да королей? Кому прихвастнуть, кому невесту выкупить… У тебя причина посерьёзней будет — понимаю. Но тебе незачем — послушай старую Ангу, мальчик. Ты всё вспомнишь сам. Я знаю… А Ламия — не просто ядовитый, безжалостный монстр. Ламия хитра. Измотает путника и ждёт — пока пища сама приплывёт в руки. Кто до неё дошел — сопротивляться уже не может — ей, бедной, и не наиграться вдоволь.

Он не послушался. Пошёл. Усыпил старуху, нашёл открывающий дорогу в Чёрные пески артефакт. Он не знал, откуда он у старухи, но флакона такой красоты в жизни не видел. Капля из полированного камня сверкала фиолетовыми звёздами — они менялись, перечисляя созвездия здешнего мира одно за другим. Они манили за собой и тихо шептали, обещая сладкую смерть от яда женщины-змеи, обещая забвение в упругих кольцах её хвоста — обещая свободу от проблем, что заставили отправиться в путь.

Иди, путник. Иди! Смерть не так страшна, как думают. Так или иначе, любой страх рождается из страха смерти — просто иди, и больше тебе не придётся ни страдать, ни бояться. Не придётся испытывать боль. Никогда. Иди, путник, иди!

— Иди ко мне… Иди! Слышишшшь…. Иди ко мне. Иди…

И он шёл. Но теперь он шёл к цели. Он не стал останавливаться. Не стал обдумывать — как бы снять морок. У него было мало сил. И мало времени! Он просто разрезал ладонь мечом, добавив кровь в оставшиеся зелья. Одно выплеснул перед собой, другое — выпил. Боль пронзила всё тело, мир вокруг зазвенел, заложило уши, поднялся вихрь и оболочка, в капкан которой он попал, лопнула!

Ламия зашипела от боли. Хрустальный шар, что держала она в руках, разлетелся вдребезги! В том шаре она рассматривала добычу — красивого юношу, блуждающего по пустыне. Она рассчитывала подержать его ещё пару дней, но маг рассеял чары! Никто до этого так и не смог это сделать — она сама открывала им путь, когда достаточно проголодается…

Скалы приближались с невероятной быстротой! Ему казалось — он летит к цели, не в силах сопротивляться. Камень, похожий на бородатую голову крала вместе со змеёй полетели назад, превращаясь в крошечные точки. Его затошнило, а купол ярких звёзд повернулся так, как нужно. Чувства его не обманули. Инстинкты не подвели.

Он буквально влетел в пещеру. Полумрак и звук капающей воды оживили в памяти нечто, от чего он почувствовал себя почти счастливым. Монстр, приставленный сторожить сокровища, скован заклятием такой силы, что случись простому смертному произнести его — разорвёт на куски!

Он заставил себя сосредоточиться. Выпил зелье — последнее, но это — конец пути. Он убьёт монстра, заберёт эликсир, или погибнет в сладких объятиях Ламии. Смерть будет достойной, но он не собирается умирать. Словно в ответ на его мысли, под ногами что-то хрустнуло. Кости. Латы. Кубки. Драгоценности. Сколько же тут добра! Видно, были и те, что пытались откупиться, а получается — стали обедом, да ещё и заплатили за это!

Он шёл внутрь пещеры, стараясь ступать бесшумно. Если находил под грудами костей мечи и кинжалы — пристраивал оружие меж камней вдоль стен — на случай, если потеряет собственное в бою. Пещера широкая — это хорошо. С Ламией в узком помещении нет шансов.

Мерно капала вода.

Кралы предпочитали пещерам уютные домики в цветущих долинах, поэтому он туда не заходил. Зря. Если у него и было прошлое — оно было здесь. В скалах. Теперь он это знал. Только ради этого можно было придти сюда! Он уже не жалеет…

Впереди что-то блеснуло — маг крепче сжал рукоять меча. Ещё несколько шагов — и он застыл в восхищении. Озеро. Прямо в центре открывшегося пространства — круглое, ровное, чистое, словно слеза! Он любовался им, похожим на драконий глаз, когда она напала — неожиданно, прыгнув сверху.

Посыпались камни. Треск и яростное шипение разрывали барабанные перепонки. Удар хвостом повалил навзничь — он ударился о камни головой, но встал — действовали зелья. Если он не прикончит тварь за ближайшие несколько минут — ему конец. Они медленно кружили вокруг друг друга по краю озера.

Он вдруг понял, насколько легкомысленно отнёсся ко всему. Он не имеет ни малейшего представления о том, как именно будет бороться со столь совершенным убийцей! Мифическим существом на службе самих Богов.

Хвост поднялся в воздух, просвистел над головой. Он прыгнул прямо на неё — сталь лязгнула о камни, и он успел юркнуть в расщелину между камнями. Женщина-змея не смогла обернуться — слишком длинный хвост, и пока она разворачивалась — кольцо за кольцом, он нещадно бил мечом, срывая дыхание, стирая ладони в кровь — но, как оказалось, напрасно. Чешуя чудовища — броня, а до нежного обнажённого тела не добраться — слишком высоко!

Ламия била хвостом, разбивая каменную стену пещеры — стараясь выманить его, словно птица застрявшего меж камней червя. Он понимал — она либо добьётся своего, либо его раздавит камнями. Глыбы летели во все стороны — даже в такой ситуации ему было жаль красоту пещеры. Наконец один из булыжников попал ему в грудь — как раз тогда, когда лицо Ламии приблизилось вплотную. Она раскрыла алые губы, обнажив клыки, как вдруг… Он плюнул кровью ей в лицо. Не преднамеренно — камень, попал в грудь с такой силой, что…

Её вопль. Запах палёной плоти. Взмах мечом. Пустота…


* * *
Он очнулся. Сколько прошло времени? Он жив… Тело Ламии лежало лицом вверх. Его кровь… Боги, что же он за чудовище такое? Анга не зря просила разрезать руку и капнуть ей в зелья — но кто он, так и не сказала. Хотя, наверное, знала. Король кралов тоже знал. Но сейчас не время думать об этом.

Он в последний раз взглянул на женщину. Жуткое зрелище. Кровь чудовища, разбрызганная по камням, искрилась, словно млечный путь. Держась за острые выступы камней, он полз вдоль стены — туда, где к середине озера шёл каменный мыс полумесяцем (именно из-за него озеро было так похоже на драконий глаз). Там, на выступающем каменном острове что-то сияло фиолетовой звездой. Флакон. Ещё немного — и он заберёт приз.

Затаив дыхание, маг любовался тонкой работой. Амфору чёрного камня покрывал узор из серебра, изображающий Ламию в поединке с драконом. Красиво. Он уже протянул руку — но его обдало ледяной водой.

— Нееет!

Столько трудов под хвост вшивой мантикоре!

Ламия ожила. Заклинание, что держит монстра-охранника слишком сильное. Оно заставляет его сторожить сокровище и после смерти. Она смогла. Смогла ударить и…разбить…

Над обломками поднялся кроваво-красный туман — содержимое амфоры испарялось, попадая на камни. Он буквально обезумел от горя — ползал, подбирая черепки — но всё было напрасно.

Обессиленный, он вышел из пещеры. Мир Чёрных песков преобразился до неузнаваемости! Ароматный ветерок обдувал лицо. Силы возвращались. За цветущими деревьями блестела чистая река, в густых травах танцевали эльфы, воздух мерцал Золотистой пыльцой — заклятие рассеялось.


* * *
— Простите?

— Да? — маг вздрогнул.

Он задумался, и, кажется, даже уснул. Вся его жизнь состоит из воспоминаний. Осознанных и не очень. Вот уже не одну сотню лет он только и делает, что вспоминает…

Юная ведьма — помощник архивариуса, склонилась над ним. Простое, доброе, искренне встревоженное лицо. Но он видит другое. Белая кожа в веснушках — ярких и беспорядочных, с одной стороны — чуть больше. Нестерпимо-зелёные, горящие жадным любопытством глаза. Медный лес жестких, курчавых волос. В волосах…

— Мне пора идти. Вам нужна моя помощь?

— Да. То есть — нет. С книгами я разберусь. Скажите — ведьма, которую я встретил перед входом возле теплиц. Рыжая. Она была здесь?

— Да, господин придворный маг. Но у неё разрешение…

— Конечно, конечно. Вы ни в чём не виноваты. Мы…скажем, мы проводим одно совместное исследование, касающееся простудных зелий. Хотели поработать вместе, но разминулись. Вы ведь можете показать зал, где она работала? Заклинание должно было зафиксировать, какие именно книги девушка смотрела. Вас не затруднит?

— Конечно, господин придворный маг. Вообще мы так не делаем, но в вашем случае, безусловно, полномочия безграничны. Пойдёмте со мной.

Мартиш Эрлин пошёл следом за девушкой. Оказалось, Лита работала в соседнем зале. Он и без заклинания, которым пользуются архивариусы, мог без труда вычислить те, которые она читала. Ведьма и её фамильяр порядочно наследили.

Её фамильяр.

Уж…

Он остался в библиотеке один. Разложил на длинном столе материалы, открытые точно так же, как они лежали ранее перед рыжей девушкой и её неядовитым другом. Истории о придворных магах. Змеи, так или иначе мелькнувшие в истории за последние триста лет…

От стен замка Академии отразился тихий смех. Мартиш Эрлин, придворный маг его величества, не смог сдержаться. Он стоял, прикрыв лицо руками. Плечи слегка подрагивали под плащом, а тени плясали по стенам.

— Ха-ха-ха…

Глава 19

Лита
— Ты не лопнешь? — Уж, устроившись на корзинке с яблоками, отпускал колкие замечания и портил аппетит. — Женщина не должна столько есть. Станешь толстой и никогда не добьёшься такого красавца, как Мартиш Эрлин.

— С чего ты…

— Можно подумать, трудно догадаться!

— Перестань. Ничего подобного!

— Да? Может, проверим? Я-то знаю, где у тётки твоей зелья правды припрятаны.

Уж метнулся к верхним полкам. На Литу упал лист старой, пожелтевшей газеты, которыми тётя Петти обычно застилала полки с зельями.

— Драг! Прекрати…

Она поморщилась, и уже хотела скомкать газету — всю в разноцветных пятнах от пролитых настоек, но тут взгляд зацепился за знакомую фамилию, и она стала читать…

Это был «Вестник Виздрагоса» — одна из самых распространённых газет. Обвиняли какую-то ведьму в применении запрещённого проклятия, но интересно было другое. В связи с этим преступлением автор статьи вспоминал дело Тилии Рейплнетт, старшей сестры владельца модной лавки Андрия Рейплнетт. Он и его супруга, Шарлин Бузи, во время судебного процесса находились на севере, в отпуске, и его прошение о переносе дела и просьба присутствовать в суде была отклонена в связи с тем, что преступление слишком серьёзно. Никаких послаблений в подобных случаях законом предусмотрено не было.

«… Тилию Рейплнетт, Чёрную ведьму, сосланную на пожизненное поселение в долину Молчаливых гор. Небывало гуманный приговор за страшное преступление — применение запрещённого заклятия «Поцелуй бездны». Убийство — циничное и жестокое, с целью присвоения магии и жизни того, к кому применено заклятие. Но и это ещё не всё! Комиссия по расследованию преступления уверена, — магических сил ведьмы (даже если учесть тот факт, что потенциал Чёрной ведьмы, как правило, всегда выше по совершенно необъяснимым причинам) не могло хватить на использование данного заклятия. А это значит — были жертвы. Человеческие жертвы в поддержку ритуала. Официальных данных о дополнительно убитых нет, но давайте вспомним….».

До и после этих слов газета была чем-то залита. Кое-где даже прожжена (видимо, в каких-то пузырьках на полке тётя Петт хранила ядовитые настойки).

— Драг…

— Что? Испугалась?

— Да погоди ты… Вот — смотри! Здесь написано: Шарлин Бузи. Думаешь, вся эта история имеет какое-то отношение к Арнитте Бузи? Она говорила — у неё тоже нет родителей. Газета старая. Думаю — это они и есть. Видимо, потом с ними что-то случилось. Как с моими мамой и папой. Надо посмотреть некрологи последних лет, они есть в библиотеке.

— Дерево поёт корнями… — прошипел Уж.

— Что?

— Мартиш Эрлин! Он дал нам подсказку. Понимаешь, что это значит?

— Что?

— Он знает. Если хочешь разобраться в этой истории — надо идти к нему. А там, может, и о смерти этой несчастной на балу что-то узнаем. Тебе же эта история покоя не даёт с того самого дня.

— Откуда ты знаешь? — Лита посмотрела на Ужа.

— Я всё знаю, пора бы уже привыкнуть. Я — твой фамильяр. Пошли! Мы ещё успеем! По крайней мере, мы знаем, где он!

— Драг, мы только что оттуда!

— И что с того?

— У меня есть идея получше. Ты можешь перенести нас в Лайнари? Как… Как тогда, из Волчьего переулка?

— Допустим, — Уж свесился с верхних полок. — Эта ведьма тебе ничего не расскажет. Ты же видела её!

— Да ну её… К гнилым мухоморам. Я не об этом. Я… Драг, мне нужно в Аптеку. Ту, что когда-то держал мой отец. Тогда мы отправились искать Арнитту, а тёте Петт я сказала, что пойду туда. Помнишь?

— И что? Совесть замучила?

— Да нет! Просто… Мне очень хочется туда попасть. Мне туда…надо. Понимаешь? Я не могу тебе объяснить.

— Понимаю, — змей, как обычно, устроился в волосах. — Повезло тебе. Такое поймёт не каждый. Но твой фамильяр — особенный! Цени, рыжая…


* * *
Лита глазом не успела моргнуть — они уже стояли возле самой крупной, самой легендарной аптеки столицы. На каждой вывеске любого магазина, лавки или компании, непременно красовалась табличка с изображением дерева, на ветвях которого были перечислены имена предыдущих владельцев. Чем дерево крупнее и ветвистее, тем престиж заведения выше. По сути — глупые условности, но жители Лайнари консервативны в подобных делах. Лита осторожно провела пальцем по золочёным буквам одного из имён:

Мирт Келисавва

Сейчас аптека принадлежа некоему Андрасу Вельнику. Лита вспомнила, что не раз слышала это имя. Вспомнила, как прокололась, пытаясь обмануть тётю Петт. Надо же. Из головы вылетело, но сейчас, оказавшись здесь — память вернулась.

Тётушки всегда отзывались об Андрасе Вельнике с теплом и благодарностью. Друг отца, женившись на иномирянке, пропал с возлюбленной на много лет. Он появился незадолго до смерти отца и остался в родном мире, решив продолжить дело друга. Никто ничего не знал о нём. Замкнутый, нелюдимый, но порядочный и честный маг аккуратно вёл дела, принимал зелья тёти Петт, исправно выплачивая проценты.

Андрас никогда не был у них, хотя тётя Румильда все эти годы отправляла ему приглашения на ужин. Тётушки часто наведывались в аптеку и иногда брали Литу с собой. Кажется, последний раз это было очень давно. Она была совсем крошкой. Помнит начищенные до блеска стеклянные дверцы массивных шкафов и выстроенные плотные ряды всевозможных пузырьков за ними. Запахи. Развешенные по стенам пучки трав, перевязанные разноцветными ленточками. Она с детства собирала травы и училась зельям — этим её не удивишь, а потому каких-то особенных, ярких воспоминаний в памяти не осталось — она совершенно забыла всё, что неожиданно только что вспомнила. Сказала, что вместо аптеки — обувная лавка и держит её милый старичок с рыжей бородой… Надо будет извиниться перед тётей ещё раз. Да, врать она не умеет. Совсем.

— Так и будешь стоять? — нетерпеливо прошипел змей, намекая, что пауза затянулась.

Драг прав — хватит трусить. Нужно войти.

Звякнул колокольчик.

— Литиция Келисавва-Вербенсклетт, — неожиданно раздалось над головой.

Лита, вздрогнув, подняла голову. Прозрачный колокольчик висел в воздухе сам по себе, но это ещё не всё — она отчётливо слышала звон, но «язычка» у странного колокольчика не было! Вокруг прозрачного купола обвился крошечный дракончик, выпускающий язычки зелёного пламени. Глазки-самоцветы уставились на посетительницу. Это…он только что произнёс её имя?

— Летиция… Кто бы мог подумать! — возле прилавка стоял старикв чистом, накрахмаленном фартуке.

Пальцы застыли над аптечными весами — маг взвешивал порошки, аккуратно упаковывая необходимое количество в специально подготовленные бумажные пакетики зелёного цвета с изображением того самого колокольчика над дверью.

— Он…, - Лита подняла голову, рассматривая колокольчик. — Он знает всех, кто может сюда войти? — с сомнением поинтересовалась девушка.

— Нет, конечно, — аптекарь улыбнулся, вытирая руки платком. — Только владельцев аптеки и всех, кто так или иначе принадлежит к их фамилии. Артефакту не менее трёх тысяч лет.

— А дракон он…

— Живой? — маг рассмеялся. — Увы, — развёл он руками. — Всего лишь иллюзия, но согласитесь — мастерски выполненная! Такого качества иллюзию современные маги создать бы не смогли. Рецепту поддерживающего зелья почти пять тысяч лет — секрет передаётся только устно — таково условие артефакта, призванного охранять само здание и скромный бизнес.

Помещение внутри выглядело намного больше, чем снаружи. За спиной аптекаря кипела работа — в ступках разных форм и размеров пестики перетирали травы, зелья смешивались между собой, вспыхивая разноцветным пламенем — ингредиенты сортировались, травы перевязывались в пучки, пузырьки с зельем, словно солдаты, маршировали по полкам, выстраиваясь в ряд согласно этикеткам.

— Это всё, — Лита, открыв рот, рассматривала все эти чудеса. — Тоже… благодаря артефакту? — Она вновь обернулась и уставилась на чудесный колокольчик — только сейчас заметила, по краю хрустального купола сверкали золотые буквы — эльфийская вязь… Но ведь до этой надписи не было! Или… была?

«Эн вертум магриэль туата эн ритрум…». «Не твори зелье во вред», или «Лишь созидающий да сотворит зелье», — пояснил аптекарь, словно прочитав мысли девушки.

— Эльфийский, — прошептала Лита. — Эпоха поющих ручьёв.

— Хмм… — старик удивлённо приподнял брови. — Неплохо. А я всё думаю, — свет стал ярче, пестики замерли. — Всё думаю — когда? Когда же этот час настанет…

— О чём это вы? — Лита нахмурилась.

— Вы окончили Академию?

— Да. То есть меня учила тётя Петт, и я…

— Я смотрю, — старик указал пальцем на амулет, висящий на шее девушки. — У вас есть лицензия?

— Да.

— Отлично.

— Хотите предложить мне работу?

— Я всегда рад зельям от Вербенсклеттов, — старик пожал плечами. — Мы с Петуньей и не прекращали сотрудничать. Ты будешь варить хорошие, качественные зелья, или твоя тётя — мне, девочка, без разницы. Я обрадовался твоему приходу, тому, что ты выросла большой, красивой и, надеюсь, умной — вовсе не по этому.

— На счёт последнего старик явно ошибаетсссся, — зашипели в ухо, но Лита, приветливо улыбнувшись аптекарю, дёрнула плечом, что на их с Драгом языке означало что-то вроде: «Заткнись, ошпаренный червяк!».

— С вами всё в порядке? — нахмурился маг, уставившись на девушку.

— Конечно. Всё прекрасно, господин Вельник. И если дело не в будущем сотрудничестве и зельях, могу я спросить — почему вы так рады моей лицензии?

— На это есть две причины, юная Келисавва-Вербенсклетт… Как на счёт молока с крейновым сиропом и специями? Не хочу хвастаться, но мой фирменный рецепт — настоящий шедевр! Хотите попробовать?

— Очень, — Лита улыбнулась.

Ей нравился этот человек. Друг отца смотрел на неё внимательно — с нескрываемым любопытством и нескрываемой же болью…

— На первый взгляд — ты вся в мать, — Андрас Вельник поставил позолоченный ковшик на спиртовку. — Рыжая. Веснушки. Зелёные глаза…

Старик открывал и закрывал бесконечные дверцы огромного буфета. На полке стояла мраморная фигурка филина, медленно исчезающая за пирамидой пакетиков, которые маг доставал с полок. По помещению струился сладкий запах с острыми нотками. Маг достал флакон. Крышка вся в золотой пыли — толчёная кора Эвар! Редкий ингредиент, делающий молоко коричневого цвета. С крейновым сиропом и специями должно быть восхитительно! Такой напиток дарил радость, избавлял от недугов — настоящая легенда Виздрагоса, правда, мест, где его варят последнее время становилось всё меньше…

— Но если присмотреться внимательней, — продолжал аптекарь, не прекращая толочь, смешивать, пересыпать, нюхать и даже пробовать на вкус, — В тебе очень много от Мирта. Такой же пытливый взгляд…

— Апчхи!

— Будьте здоровы, дорогая, — Андрас улыбнулся. — Ничего. Это с непривычки. Петт тоже чихала первое время. Потом привыкла. Потерпите немного, уверяю вас — результат того стоит!

Аптекарь не обманул. Сладкий, тягучий, ароматный напиток был восхитителен! Даже Драгу налили в блюдце.

— Интересный у вас фамильяр… Уж?

— Да.

— Неожиданно… Но не о том речь. Не буду томить и ходить вокруг да около. Дело в том, что перед тем, как отправиться в ту экспедицию…

Старик смолк и какое-то время молчал, уставившись в одну точку. Наверное, нахлынули воспоминания, но Лита не могла больше терпеть — ей хотелось узнать, в чём дело.

— Господин Вельник?

— Да?

— Вы хотели… Что-то сказать.

— О! Простите… Простите меня. Старость… Стал слишком рассеянным. Слишком… сентиментальным. Мирт был моим другом. Единственным настоящим другом. Так вот. Перед тем, как отправиться в свой последний путь, твои родители пришли ко мне. Не буду утомлять фактами собственной биографии, Литиция. Скажу лишь, что вернулся в Виздрагос я по просьбе Мирта, но, по правде говоря, там, откуда я прибыл, меня уже ничто не держало. Поэтому я остался. Я тогда и предположить не мог, что они не вернутся! Хотя должен. Должен был догадаться! Пойти с ними. Настоять на том, чтобы они мне всё рассказали. Не пускать их, в конце концов! Но тогда я был слишком занят собственными переживаниями… Никогда. Никогда себе этого не прощу!

— Что сказали родители, когда пришли к вам?

— Они передали мне шкатулку. Попросили сохранить. Только ты можешь открыть конверт, Лита. При условии, что получишь лицензию. Письмо запечатано заклятием. Едва я открыл шкатулку — сразу всё понял, но было уже поздно. К вечеру того же дня пришли страшные вести…

Лита не могла пошевелиться. Напиток давно остыл. Ей ни разу не удалось заставить тётушек поговорить о родителях начистоту. Несчастный случай. Такие молодые. Такие красивые. Ах, как любили друг друга! Ах, не увидели, какая большая, какая красивая девочка стала их дочь!

Это — всё. Больше ни слова. И вот сейчас у неё есть шанс узнать хоть что-нибудь. Она уже взрослая, и понимает — кроме неземной любви, молодости, красоты и счастья у её родителей было много чего другого. Проблемы. Враги. Друзья. Планы…

— Конечно, всё это время я занимался тем, что пытался выяснить, что же произошло. Но вот ты уже Академию окончила, а я не сильно-то и продвинулся в этом вопросе. Но теперь! Теперь мы всё узнаем!

— Почему вы так думаете?

— Потому что они просили меня передать тебе вот это, — с этими словами Андрас полез в стол и вытащил инкрустированный жемчугом флакон вместе с плотным зелёным конвертом — в такие обычно кладут рекомендации к купленным зельям.

Лита взяла флакон в руки.

— Флакон для слёз? — она посмотрела на аптекаря.

— Именно, — кивнул тот. — Древнее, не совсем обычное колдовство. Эльфийская магия. Три слезы — матери, отца и ребёнка. Если ты выпьешь то, что находится внутри, — старик постучал пальцем по крышке флакона, — увидишь их последние часы.

— Мы должны это выяснить! — Лита провела пальцем по жемчугу.

— Не торопись, девочка. Увы, не всё так просто. У тебя лишь один шанс перенестись в последние воспоминания родителей. Одна попытка. Глупо надеяться, что ты сможешь рассмотреть всё до мелочей и понять, в чём дело. Тела Ребекки и Мирта нашли в ущелье. Считается, они сорвались с обрыва. Возможно, кроме пыли, летящих камней и криков ты ничего не увидишь. Но что, если их убили, а потом сбросили с обрыва, инсценируя несчастный случай?

— Вы так думаете?

— Предполагаю.

— Они хотели, чтобы я знала, — Лита посмотрела на мага. — Хотели, чтобы я что-то выяснила.

— Возможно, — Андрас нахмурился, встал, и заходил по комнате. — Но думаю не сильно ошибусь, если скажу, чего они не хотели! Они не хотели подвергать тебя опасности. Именно поэтому позаботились о том, чтобы ты пришла ко мне. Обещай, что ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной.

— Обещаю.

Лита словно бы не слышала. Все мысли были о том, что в этом самом флаконе — последние секунды жизни родителей…

— Прочти о зелье всё, что сможешь найти. Отец оставил тебе письмо, но лишние знания не помешают. Обращайся по любым вопросам — я сделаю всё, чтобы помочь дочери Мирта. У тебя сильная магия и храброе сердце, девочка. Иначе и быть не может!

Глава 20

Лита
Здравствуй, дочка…

Если ты читаешь это письмо — значит, нас с мамой уже нет рядом. Первое — прости нас. Нам с Ребеккой пришлось выбирать — борьба с несправедливостью ради блага Виздрагоса, или возможность видеть твои первые шаги. Первые успехи в магии. Прости нас за это решение, но сейчас важнее не то, кто тебя вырастит, а то, в каком мире ты будешь жить.

Уверен — ты — сильный, блестяще обученный маг.

Второе. У тебя в руках — зелье трёх слёз — древняя эльфийская магия. Прости, что взваливаем столь тяжкий груз на твои плечи. Ты справишься. Помни — с первой секунды твоего появления на свет для меня и Ребекки нет ничего важнее твоего счастья!

У меня мало времени. Я не буду рассказывать о том, с чем мы столкнулись и против чего боролись — в этом ты разберёшься сама. Андрас (ему ты можешь смело доверять во всём, Лита!) передаст тебе флакон. Ты должна найти «Книгу зелий Лисинды-Амелии Амабэрри-Кадэ» — это настоящее сокровище зельевара. Учись ты в Академии, книга-артефакт и её автор были бы на слуху, но думаю, тебя учила Петт. А раз так, не сомневайся, ты — лучший зельевар Виздрагоса (не считая, конечно, самой тётушки Петуньи). Петт научила тебя тому, с чем Академия бы не справилась. Она научила тебя быть магом.

Чтобы найти книгу в библиотеке Академии, необходимо сварить и выпить зелье, но думаю, есть способ лучше. В часах с лисицей — тайник, и твои тётушки о нём не знают.

Пойми — через них мы не могли ничего тебе передать! Они бы сунули свой нос и ни за что не отдали бы тебе письма, открывающие правду. Правду, мимо которой пройти ты просто не сможешь, дочка. Ты пойдёшь дальше. Подвергнешь себя опасности. Но опасность — и есть жизнь! Оберегать тебя от всего — перекрыть воздух, и думаю, именно этим займутся Румильда и Петт из бесконечно сильной любви к тебе. Но не будем их винить — они вырастили тебя, и имеют на это право. Ты уже взрослая, Лита. Позаботься о них.

Поверни хвост фарфоровой фигурки три раза против часовой стрелки — это ключ, он открывает пень. Если Ребекка что-то оставила тебе (а я уверен, что это так) — она спрятала это там.

Андрас — исключительно порядочный и кристально честный человек, ты можешь смело доверять ему. Обязательно попробуй молоко с крейновым сиропом — не пожалеешь!

Слушай своё сердце, и помни — наша с мамой любовь всегда рядом…

P.S. Не забудь — часы с лисицей и Книга зелий! Будь внимательна — точность ритуала очень важна.

— Идём к Румильде. Я знаю, что в тайнике, — прошипел Уж в самое ухо.

Лита ничего не ответила. Они шли вдоль Аптечного переулка — медленно, потому что Лита читала письмо. Колени дрожат, буквы расплываются от слёз. Впервые она держит в руках что-то от родителей. Папа. Его почерк. Аккуратный. Красивый. Вместо терпкого запаха простудных зелий, конверт пахнет сушёными цветами крейна. Отец был сладкоежкой — тётя Румильда рассказывала.

Румильда… Она не должна ей показывать то, что получила от Андраса. Опять. Опять тайны от тётушек. Тётя Петт была права — она теперь взрослая и не сможет рассказывать им всё. Жаль.

Почему же вместо чувства вины в душе — злость? Ей ничего не рассказывали. Оберегали, потому и держали в неведении. Конечно, родных можно понять — родители погибли, и теперь все бояться за неё. Но даже если и так! Разве можно решать за человека его судьбу? Отнимать его прошлое?

… опасность — и есть жизнь! Оберегать тебя от всего — перекрыть воздух…

Отец прав. Она должна разобраться во всём, даже если это опасно. Смерть родителей не должна быть напрасной. Из письма ясно, как день — их убили! Но кто? Зачем? За что…?

Неожиданно, сквозь вихрь собственных мыслей, до Литы дошёл смысл слов, сказанных Драгом:

- Драг? Ты знаешь, что в тайнике? Но откуда?

— Догадываюсь, — уклончиво прошипел змей. — Скорее всего, там кулон или кольцо с эльтом.

— С чем?

— Эльт — окаменелость, на основе смолы Эвар — древа жизни, обожаемом феями. Эльфийские штучки…

— Почему «эльфийские»? Если речь идёт о стране фей?

— Потому что так, как лижут жопу феям эльфы, им жопу не лижет никто! Остроухие вечно крутятся возле древа жизни, и также как и феи поклоняются старому пню, словно божеству какому! Артефактов на основе даров Эвар эльфы создали больше самих фей. Феи вообще мало что создают — им без надобности. Они могущественны и заставят работать на себя кого угодно. Ну, кроме драконов.

— А что драконы?

— Драконы? это долгая история. Шевелись — нам надо добраться до тайника! И ещё — пока не возьмём оставленное твоей матушкой, Румильде ни слова!

— Я и не собираюсь ей ничего говорить, Драг.

— Это ты молодец! Не стоит…

Уж обвился вокруг головы.

— Расслабьсся, — прошипел фамильяр, и в следующую секунду они уже стояли возле особняка Румильды Келисавва.

— Лита! — двери распахнулись, едва они появились на пороге. — Лита, девочка моя! Какое счастье… Я так волновалась! Я хотела приехать, но эти допросы…

— Допросы? Тётя Петти сказала, ты переволновалась из-за меня. Она дала тебе зелье и уложила спать.

— Так и было! А на следующее утро вызвали во дворец! Всё из-за Бетти Вейс.

— Кто это?

— Ведьма, отравленная на балу. Млечная змея оказалась просто змеёй, не чьим-то фамильяром. Скорее всего, погибшая сама пронесла её на бал, с целью убить Мартиша Эрлина.

— Убить придворного мага? Но зачем?

Пока они разговаривали, Румильда суетилась на кухне. Ставила чайник, доставала печенье, специально приготовленное к визиту любимой племянницы.

— Он признал артефакт их семьи не действительным. Чешуйка золотого дракона — фальшивка. Клей, рыбья чешуя, немного Золотого песка и пара заклинаний. На что только не пойдёшь ради лицензии… Видимо, несчастная решилась отомстить.

— Зачем вообще эти проверки? Что это меняет? — Лита разговаривала с тётушкой, а сама думала о том, как бы незаметно пробраться к часам…

— Не знаю, детка, — вздохнула ведьма. — А только началось это всё после того, как у короля появился этот маг. Странный и неприлично могущественный.

— Мартиш Эрлин?

— Он самый. Садись!

— Сейчас. Только руки помою.

Тётя Румильда кивнула, и Лита с Драгом, прикрыв дверь в столовую, бросились к камину. Вот они. Фарфоровые часы. Лисица встала передними лапами на поросший мхом пень. Хвост. Повернуть три раза против часовой стрелки. Тихий щелчок — и Лита вытащила крошечный ключик. Они с Драгом прислушались — тётя Румильда что-то напевала.

— Быстрее! — прошипели над ухом. — Приподними часы и открой пень.

Едва пространство тайника открылось — кольцо с прозрачным зеленоватым камнем и туго свёрнутая записка упали на ладонь. Лита спрятала всё это в кожаный мешочек на поясе — рядом с флаконом отца. Тётя Румильда не станет спрашивать — у племянницы с детства набиты карманы и поясные мешки — обычное дело для ведьмы.

— Лита! Где ты?

— Уже иду! — пальцы, закрывая тайник, тряслись.

— Лита? — тётя Румильда вышла из столовой как раз в тот момент, когда девушка, со вздохом облегчения, отвернулась от часов.

— Всё в порядке, детка? — взгляд Румильды скользнул по каминной полке.

— Да. Всё хорошо.


* * *
Потенциал волшебных зелий безграничен. Он такой же нескончаемый, как возможности самой магии. Зельеваром не может стать лишённый магии. Однако есть зелья (их список весьма ограничен, и подробно задерживаться на этом вопросе в данном трактате мы не будем), которые способен создать человек, не маг, и они, при строгом соблюдении лунного цикла, сбора необходимых ингредиентов и правильно произнесённых заклинаний, действительно, будут творить волшебство.

Хочется обратить особое внимание на то, что зелья не «варят», их «создают». Подобно тому, как художник «пишет» картину, а не «рисует». Правильно созданное зелье не «работает», оно «творит». Знание терминологии есть уважение к предмету.

Итак, поговорим о возможностях зельевара и о типах и видах волшебных зелий. Безусловно, речь пойдёт о зельеваре с сильным магическим потенциалом, ибо магия, живущая в зелье, есть энергия, трансформирующаяся в волшебство. Стоит ли говорить о том, что лишь совокупность знаний и способностей дают определённый результат?

Зельевар обладает потенциалом разносторонним, и его возможности более чем разнообразны. Мы с вами знаем о магах-метаморфах, но способности этих удивительных существ мы можем реализовывать с помощью зелий.

Первая тема — зелья трансформаций.

Хочу отметить, что данное пособие само по себе является неким трансформирующимся артефактом — от общих теоретических знаний вы можете перейти к трактату по ингредиентам и заклинаниям (для этого пользуйтесь правильно сваренным зельем, либо артефактом, содержащим эльт).

Лита покосилась на колечко. Зеленоватый камушек, изображающий капельку росы на листочке из металла медного цвета, свернувшемся вокруг безымянного пальца, искрился в полутьме. Это было так просто! Артефакт позволял найти нужную книгу (любую!), нужное место, а уж с Книгой зелий и вовсе не было проблем, хотя все знают — Книга зелий — сама по себе артефакт, и работать с ним не просто. От типа нужного зелья придётся перейти к ингредиентам, а от них — к времени использования и заклинаниям. У каждого зелья прорва последствий, и прежде чем на что-то решиться, желательно изучить их все, а это порой не менее десятка объёмных трактатов! Зелья способны практически на всё. Другое дело — на что придётся пойти, чтобы сотворить некоторые из них. Убить? Украсть? Погибнуть самому?

Трансформирующие зелья способны менять внешний вид предметов, ландшафта, влиять на погоду, изменять внешний облик живых существ (как магических, так и лишённых магии). Зелья способны менять пространство как вокруг мага, так и внутри него самого. Это касается не только внешнего облика, но и эмоционального состояния. Возможность выключить лишние эмоции, позволяя сконцентрироваться лишь на том, что необходимо, обострение чувств, либо способностей. Зелья способны изменить возраст и пол, время и пространство.

Напоминаю своим ученикам — испытания, завершающие обучение в Академии проводятся при отсутствии зелий, трансформирующих ваши способности (улучшение памяти и концентрации внимания, повышение магического потенциала, выносливости, терпения и так далее). Мы тестируем реальные возможности будущих зельеваров — это важно. Мне бы хотелось, чтобы каждый, читающий данный труд, был честен с собой и магическим Советом. Конечно, можно и сильных магов обвести вокруг пальца — те из вас, кто сможет это сделать, безусловно, могут гордиться собой, однако риск провалиться с позором и быть отчисленным без права восстановления слишком велик… Подумайте об этом!

Зелья перемещений относятся к реализации способности к левитации, созданию порталов и использования трансгрессирующих возможностей. Речь в данном случае идёт как о возможности путешествий физического тела, так и духа. Как известно — сознание мага способно преодолевать несоизмеримо большие расстояния. Возможности духа, как правило, встречают меньше препятствий, но это не значит, однако, что они не требуют магической помощи. Кроме этого необходимо помнить — большинство зелий не относится лишь к одной из предложенных классификаций, многие из них находятся «на стыке», так как их возможности относятся сразу к нескольким подпунктам. Так, к примеру, «обмен телами» мы можем отнести как к зельям трансформации, так и к зельям перемещений, ибо изменяясь, мы перемещаемся. Мы совершаем ритуал обмена сознаниями, трансформируя при этом свой собственный облик, привнося новые мысли телу, мы путешествуем из одной оболочки в другую. Забегая вперёд, отмечу — вышеописанное колдовство проще всего творить при условии кровного родства.

Возможность создания зелий высшего уровня определяется объёмом затраченной в процессе энергии. Пути восполнения недостающих энергий мы рассмотрим позже, но так как один из них (самый простой и доступный) — жертва магических существ либо магов — не трудно догадаться о том, что именно по причине возможных убийств целый ряд зелий, требующих огромных затрат, являются запрещёнными законами Виздрагоса и властью, контролируемой короной.

Лита хотела захлопнуть книгу, но остановилась. Драг читал вместе с ней, выглядывая из-под копны рыжих волос. Последние дни они буквально жили в библиотеке Академии. Марта Инбрис, вместо летней практики исполняющая обязанности архивариуса, приветливо улыбалась. Милая девушка. Лита старалась принести ей печенье или яблок — скучно, наверное, торчать тут, в полутьме целыми днями. Её фамильяр Ульрих недовольно фыркал, и даже угощением ежа было не смягчить. Они с Драгом с первой секунды невзлюбили друг друга, но в этом не было ничего удивительного — ведьмы, фамильяры которых принадлежат к уничтожающим друг друга видам, вряд ли подружатся — даже Лита знала это, хотя и не училась в Академии. Конечно, ей хотелось добраться до книг о фамильярах (у неё было много вопросов), но Драг каждый раз напоминал о том, что у них есть дела поважнее. Он прав. Сейчас не до этого…

— Ты думаешь о том же, что и я? — зашипели над ухом.

— О чём ты?

— Как о чём? Ты читаешь, что тут написано, или витаешь в романтических грёзах, целуясь с Мартишем в мечтах?!

Лита вздохнула. Уж постоянно намекал на её якобы слишком сильный интерес к магу. Возможно, он был прав… Отчасти. Но в последнее время столько событий — ей и думать об этом некогда! К шуткам Ужа, порой обидным и злым, она привыкла. Не то, чтобы это совсем её не задевало, скорее опыт общения с фамильяром говорил следующее: «будешь придираться к мелочам — пропустишь что-то важное»! И это была чистая правда. Её фамильяр мог быть каким угодно: странным, несуразным, иногда — смешным, иногда — пугающим, ясно одно — такого ни у кого нет, и глупо не воспользоваться даром судьбы! Кто знает? Может, это подарок фей, с которыми у Вербенсклеттов были какие-то неизвестные, тайные отношения не одно столетие назад? Да какая, в общем-то, разница? Её фамильяр — говорящий (при чём не только на известных ей, Лите, языках), творящий магию, трансформирующий Золотистую пыль в Золотой песок. Змей способен строить порталы, читать мысли, подсматривать её сны, переносить текст из книг на пергамент и делать так, что охранные амулеты архивариуса не фиксируют нарушений…

Кто бы ни был Драг, чем бы он ни был — ей однозначно повезло. Вот только иногда, особенно если удавалось поймать тревожный взгляд тётушки Петти, Лите становилось немного… Немного не по себе. А ещё последнее время ей снились странные сны и кружилась голова. Иногда она не помнила ничего после того, как приходила в себя. Они с Драгом сварили зелье, подозрительно похожее на то, что она варила на ритуал обретения фамильяра. Разлили по пузырькам. Лита пила его, когда чувствовала слабость, и обмороки прекратились. Пузырьки куда-то исчезали — Лита привыкла считать запасы с детства, ревизия лаборатории — важный пункт в деятельности зельевара — должно хватать всего на всякий случай.

Драг часто исчезал по ночам. Змей говорил, что он очень сильный фамильяр, древний, дар леса Лите, как особенной и сильной ведьме, представительнице рода, некогда оказывающего услуги самим феям. Поэтому им надо пить зелье — поддерживать связь друг с другом. А ночью он пропадает в лесу — поохотиться, побыть в родной стихии.

Ничего предосудительного во всём этом не было, но странное чувство какой-то не разгаданной тайны не отпускало ни на минуту. От этого Лите иногда казалось, что она сходит с ума…

— Детка? Я так сильно ранил твои чувства? — ехидно прошипели над самым ухом, выдернув из собственных мыслей. — Так точно попал в цель? Очнись, эй! У нас с тобой дело — помнишь? Или зелье «трёх слёз», оставленное родителями, тебя уже не интересует?

— Всё в порядке, — буркнула Лита, делая вид, что не слышит ядовитых слов своего не ядовитого друга. — Ты говорил о прочитанном…

— Именно. Ничего не напоминает? Тётка Арнитты меняется с ней телом, я почти уверен. Она — Чёрная ведьма, так? В местах она сейчас не столь отдалённых. Тебя сначала не узнала, потом на шею кинулась… Странно? Ещё как! И потом вспомни — бледная, до полусмерти боится собственной тени! Тётка запугала бедняжку, заставляя проворачивать тёмные делишки…

— Драг… — Лита замерла, вцепившись в книгу. — Драг — что, если ты прав?

— То есть ты сомневаешься?

— Ну…

— Прямых доказательств нет, согласен. Но сама подумай — всё сходится!

— Драг, я думаю — ты прав. Но тогда… Мы должны рассказать об этом!

— Кому?

— Тёте Петти… Не знаю… Персивалю Хойя! Ректору Академии. Он наверняка знает, что с этим делать! Можно пойти к королю…

— Ну, король вряд ли станет тебя слушать.

— Мартишу Эрлину?

— Не плохая возможность подкатить к объекту страсти, но мы не из-за этого пришли. Сначала разберёмся с тем, что подкинул нам с тобой Андрас Вельник, а уже потом займёмся сомнительными версиями. Я почти уверен, что прав, но без доказательств никто этим делом заниматься не станет. Таков уж мир, в котором мы живём… — Уж театрально вздохнул, и они вновь уткнулись в книгу.

Дальше речь шла о зельях жизни и смерти. Львиную долю страниц, посвящённых некромантическим зельям, пришлось пропустить. Работа с душами умерших… Вызов Смерти… Зелья вызова рассматривались отдельно — правильно сваренное зелье могло помочь вызвать демоном, духов, души умерших людей и животных, фей и даже Богов.

— Можно вызвать… Смерть? — Лита не отрывала взгляда от страниц. — Поверить не могу…

— Ну, Смерть к тебе вряд ли придёт, — заметил Уж. — Скорее пришлёт кого-нибудь из приближённых.

— Смотри… Зелье, активирующее способность читать мысли! Даже мысли целой толпы…

— Ими пользуются королевские службы, — прошипел Драг, листая вызванные с помощью кольца книги.

В записке от мамы была подробная инструкция по использованию артефакта, и… И больше ничего. Ничего… Ничего «личного». Лита покрутила кольцо. Оно было немного великовато, Драг уверял, что через пару дней будет сидеть, как влитое — артефакты подстраиваются под хозяев не сразу.

Основа любого зелья — вода заговорённая, вода родниковая, травяной отвар. Но чем сложнее у зельевара задача — тем труднее добыть эликсир, основу будущего зелья. Краеугольный камень колдовских отваров — вода Живая и Мёртвая, а так же процентное соотношение одного к другому, в зависимости от конечного результата. Эликсиры здоровья преимущественно создают на живой воде, ворожа над исцелением души, часто используют воды забвения. Вода забвения незаменима при создании зелья миров, позволяющего магу сознанием черпать потерянные знания из «океана грёз». «Океан грёз» — колодец мироздания, он словно случайно забыт Богами и оставлен нам, дабы…

- Кончай читать про океаны грёз, детка! Листай назад, к некромантическим зельям — нам нужно зелье «трёх слёз»!

— Драг… Ты уверен, что оно там?

— Не хотелось бы напоминать, но твои родители мертвы и довольно давно. Три слезы — твоя (с этим, я так понимаю, проблем не было — двухмесячные дети только и делают, что ревут без остановки), Ребекки и Мирта. Нет. Не тут… Вот!

Ритуал использования зелья трёх слёз сложен, и соблюдать его необходимо очень точно. В данном ритуале участвуют два мага, так как во время медитативного сна принявшего зелье, необходимо читать заклинание — на распев, не переставая (в противном случае дух мага рискует навсегда застрять в междумирье). Заклинание призвано отпугивать психопомпов — духов-сопроводителей, что являются каждый раз, когда душа покидает тело. Отпугивать их необходимо, если вы не собираетесь умирать, а лишь планируете совершить путешествие…

— Так, это понятно, — змеиный хвост стал перелистывать страницы. — Нам нужно рассчитать время… Где же это… Вот!

Зелье трёх слёз активируется расположением планет и созвездий, временем лунных циклов. Три — максимальное число. В некоторых случаях используют две слезы. Итак, если в зелье — три слезы, необходимо дождаться полного входа трёх лун в созвездие Дракона — Чёрной луны (глаз Дракона), Кровавой луны (хвост Дракона) и Зелёной луны, или Солнца зельеваров, как называли Зелёную луну древние (сокровище Дракона).

Три луны символизируют ожившее созвездие — спящий Дракон, страж Виздрагоса, просыпается от вечного сна — Чёрная луна входит в голову — Дракон открывает глаз. Кровавая луна — шип на кончике хвоста раскрывает готовность стража защищать мир, Зелёная луна в лапах — сокровище, обретённое и охраняемое Драконом.

Как известно, волшебный мир Виздрагоса имеет два момента особенно важных магических лунных циклов — вышеописанный вход трёх лун в созвездие летящего Дракона и время Белой луны — затмение трёх лун (алмаз в лапах спящего стража).

Оба цикла — самое благоприятное расположение лун для колдовства, ритуалов, создания редких, уникальных зелий и прочих чудес, воспроизводимых магом — возможность получить мощнейший поток магической энергии. Слияние трёх лун, символизирующих алмаз в лапах Дракона, часто применяется в ритуалах, связанных с изменением судьбы. Как мы знаем, гораздо легче изменить судьбу смертного, не имеющего способности к магии (за исключением применения пыльцы фей), нежели изменить судьбу мага либо ведьмы. Ритуалы не сопоставимы, если мы говорим об объёме затрачиваемого магического ресурса.

Надо же… Пока Лита читала — мысли в голове жужжали рассерженными пчёлами. Ритуал вызова фамильяра для ведьмы рассчитывается индивидуально — в зависимости от дня, часа, места рождения и времени обретения силы. Её время пришлось как раз на затмение трёх лун. Она вспомнила огромный сияющий диск над лесом. Как там написано? Особенно важный магический цикл? Тётушки никогда не говорили о том, что она — особенная. Они многое скрыли, стремясь защитить. И что делать ей? Злиться?

- Отлично. Вызовем звёздную карту, — Уж кончиком хвоста коснулся зеленоватого камня, и свиток упал прямо Лите на голову.

— Драг!

— Прости. Некогда. Итак…

Змей что-то прошептал, и свиток повис в воздухе, на манер летающих ковров Шанрадата. Уж ползал по карте звёздного неба, иногда приподнимал хвост — будто писал в воздухе какие-то цифры. На все попытки спросить — что он такое делает, шипел, чтобы не мешали.

— Семь, — наконец объявил он.

— Ты о чём?

— На закате седьмого дня мы должны провести ритуал.

— Так долго?

Лита не могла поверить. Она сможет узнать тайну ещё только через семь дней? К гнилым мухоморам все эти расчёты и правила, книги, заклинания — она не выдержит! Ей нужно знать, что случилось с родителями сейчас! Броситься в бой и погибнуть, потому что…потому…

Слёзы лились против воли — капали на пергамент, пока Драг молча, ни о чём ни спрашивая, осторожно поворачивал на её пальце кольцо, возвращая вызванные книги на нужные полки.

Лита достала записку от мамы — инструкция по применению артефакта. Ребекка Вербенсклетт не особо старалась — буквы падали, налетая одна на другую. Даже Лита писала аккуратней, но конечно, не так красиво, как отец.

— Она торопилась, — неожиданно сказал Драг, который, как всегда, понял все её переживания без слов. — Думаю, если твой отец верил в то, что они не вернуться, то Ребекка — нет. Она не стала прощаться с тобой лишь потому, что уходила навсегда…

— Ты думаешь? — Лита посмотрела в чёрные глазки-бусинки, впервые увидев в них боль искреннего сочувствия.

— Уверен, — хвост привычным движением смахнул слёзы с веснушек. — Итак, пора готовиться. У нас не целых семь дней, бестолочь ты нерадивая — у нас всего семь дней! Мы должны сварить сопровождающие зелья и желательно, уговорить Мартиша Эрлина подсобить — одни мы вряд ли справимся.

— Кого?!

— Мартиша Эрлина — глухая?

— Нужна моя помощь?

Они оба застыли. Даже Драг, казалось, растерялся от неожиданности. Голос исходил от огромного кресла возле камина — оно бесшумно развернулось к ним (без магии тут явно не обошлось), и ведьма с фамильяром увидели придворного мага. Всё это время Мартиш Эрлин сидел тут? В библиотеке Академии? Или этот «неприлично могущественный», как выражается тётушка Румильда, волшебник, появился чудом? Стоило лишь имя произнести…

Глава 21

Лита
Как сильно изменилась жизнь, — думала Лита, шагая в библиотеку утром следующего дня. Девушка чувствовала, что взрослеет, и как оказалось, это вовсе не так уж и весело. Сколько она мечтала о том, что получит лицензию! Они откроют с тётей Петт собственную лавочку — маленькую, уютную, с качественными зельями, будут угощать клиентов чаем, печеньем с предсказаниями, дарить амулеты на удачу к каждой покупке…

Мечты разбились — теперь она только и делает, что врёт близким. Стоило ей скрыть, что Драг разговаривает — и тайны стали расти, как гадючкины слёзы — сорная травка голубоватого цвета, способная вытеснить все полезные растения. Каждый год они с тётей ходят в лес на кровавую луну — опрыскивать сорняк морозным зельем. Жаль нельзя сварить такое же и опрыскать себя саму с ног до головы!

Лите не хотелось врать. Хотелось чувствовать себя защищённой, как в детстве… Верить в то, что тётушки решат все проблемы. Но она понимала — это не так. Они не решали проблемы — тётя Петт и тётя Руми прятались от них. Прятались сами и прятали Литу. Они не хотели замечать, что Виздрагос уже не тот, магия их мира уходит, и Золотого песка становится всё меньше. Не хотели признавать несправедливость по отношению к Ведьмам — все эти манипуляции с лицензиями и артефактами со стороны короны. Совсем не такими были её родители. Мама и папа. Они что-то знали, и она обязательно выяснит, что именно. Она будет бороться, возможно даже погибнет, но обязательно докажет всем, что их смерть была не напрасной! Именно этого боялись тётушки. Конечно, их можно понять — они потеряли сестру и брата, поклялись единственную племянницу оградить от всех бед, сохранить ей жизнь во что бы то ни стало.

Боль сжала сердце — по щекам потекло. Она села на скамейку. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы тётушки были с ней заодно — как раньше. Чтобы можно было всё им рассказать! Мартиш Эрлин… Он, безусловно, сильный маг. Сразу согласился помочь. Только Драг после этого как-то… закрылся, что ли? Уполз в лес — сказал, у него дела. Дело-то обычное, конечно. Фамильяры покрупнее — волки, лисы — те вообще не живут с ведьмами — колдуньи пользуются заклинанием вызова при необходимости. Она вспомнила, как мечтала о том, что её фамильяром будет медведь. Зверь до сих пор снился. Иногда. Особенно после зелья — Драг настаивал, чтобы она его пила. Уж таскал пузырьки в лес. Что он там с ними делал? Проводил ритуал? Так или иначе, их связь с Драгом стала очень прочной. Вот сейчас его нет, и как-то… Непривычно, что ли? Никто не роется в волосах, не шипит в ухо.

— О чём задумалась? — бархатный мужской голос заставил вздрогнуть.

Эрлин, как всегда в плаще с надвинутым на глаза капюшоном, склонился над девушкой. И почему он всё время скрывает своё лицо? Оно такое… Красивое. Кожа покрыта золотистым загаром, синие глаза. Он словно отшельник, этот маг — ведёт себя так, будто знает саму суть мироздания, и дела мирские его не интересуют. Горсть амулетов на шее — от каждого веет такой силой — дух захватывает! Она, наверное, краснеет, когда видит его. Сердце бьётся часто-часто, колени трясутся, ладони потеют. Драг, конечно, в чём-то прав, когда намекает на то, что она к магу не равнодушна, но…

Мечтать о Мартише Эрлине — всё равно, что влюбиться в его величество Лабрия или хотеть луну с неба. Так что… Какая разница? Он всё равно на неё никогда не посмотрит.

— Лита? — маг рывком откинул капюшон — сердце ведьмы остановилось — он… он прекрасен, когда так делает! — Лита, что-то случилось? Ты в порядке?

— Кто? Я?

— Ты, — терпеливо пояснил придворный маг.

— Я? Да! В порядке.

— Это радует. Где червяк?

— Драг? Уполз в лес. Он нужен?

— Нет. Просто спросил. Пойдём, — он взял её за руку и увёл сквозь открывшийся портал.

Лита даже испугаться не успела, так быстро это произошло. Нет, Драг, конечно, этот фокус проделывал не раз, но змей всегда обвивался вокруг головы, закрывая ей глаза, а тут… Прямо перед ними пространство вывернулось наизнанку, обоих затянуло в воронку, виски сжало, потемнело в глазах.

— Дыши! — услышала девушка голос мага. — Дыши глубже!

Она стала втягивать в себя воздух — тёплый, ароматный. Ночь. Золотая луна — огромная, в полнеба. Куда не кинь взгляд — острые пики скал. Они стоят на вершине одной из них — ветер треплет полы плащей, треножник с котлом пристроен меж камней.

— Кто-то собирался варить зелье?

— Мы, — спокойно ответил маг, раскладывая всё необходимое.

— Мог бы сказать, — обиженно заметила девушка. — Я бы подготовилась. Почитала. Травы бы собрала…

Последние слова прозвучали совсем тихо. Действительно — обидно. Маг, видимо, вовсе не принимает в расчёт её способности.

— Прости, — неожиданно услышала Лита.

Мартиш Эрлин встал, подошёл к ведьме, положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.

— Не хотел тебя обидеть, — маг как будто с трудом подбирал слова. — Не доверяешь моему опыту?

— Доверяю, — ответила Лита. — Просто не люблю быть не подготовленной.

— Это правильно, — кивнул он, высыпая в кипящее багрово-красное варево какой-то порошок.

Лита даже не успела понять — когда Мартиш Эрлин всё это успел? Развести огонь, наполнить котёл… Одновременно разговаривая с ней, мужчина беспрестанно бубнил какие-то заклинания (не эльфийских и не гномий — она бы узнала). Со стороны казалось, он даже и не сосредоточен как следует, но алый едкий дым уже валил во все стороны, клубился, поднимаясь ввысь, обнимая золотой диск огромной луны, задевая звёзды…

— Не хотел тебя тревожить и нагружать, — продолжал колдун, не переставая высыпать в котёл ингредиенты — и так ловко, так мастерски он это делал — Лита засмотрелась против воли, застыв с открытым ртом. — Видишь ли… То, что я собираюсь с тобой сделать… Трудно пережить.

— Со мной…сделать? — Лита очнулась, едва до неё дошёл смысл произнесённых магом слов. — Это… Это как?

— Ничего предосудительного, — Мартиш ухмыльнулся, заставив ведьму покраснеть. — Но будет трудно. Мы собираемся провести ритуал, в результате которого ты попадёшь в воспоминание собственных родителей. Я прав?

Синие глаза мага смотрели прямо на неё. Нет, не с сочувствием. Скорее… Скорее в них читалась неизбежность, но одновременно с этим — уверенность в том, что всё будет так, как должно, как задумано, как предназначено самой судьбой, а потому переживать просто бессмысленно, и от этого становилось легче.

— Да.

— Ты увидишь их гибель. Насильственную — что скорее всего так, если я правильно понял то, что вы мне рассказали в прошлый раз, но даже если нет — легче тебе от этого не станет. Заклинание трёх слёз активируется лишь раз. Мы не сможем его повторить. Это значит — ты должна запомнить каждую деталь, должна найти в себе мужество впоследствии восстановить увиденное в памяти и пережить этот кошмар снова — но не в страшном сне, против воли, а осознанно — в момент, когда тебе это действительно потребуется. Хладнокровие и контроль эмоций — вот что тебе необходимо, а значит — без колдовства никак. Женщины, как правило, излишне эмоциональны. Тем более в твоём возрасте. Тем более ведьмы. Сильные ведьмы, — Мартиш Эрлин поднял голову и посмотрел девчонке в глаза.

Ведьма взгляд выдержала. Не отвела глаз, не опустила голову — даже не побледнела. Румянец стал чуть ярче, правда, но, возможно, это от красноватого дыма, валившего от котла. Он не ожидал. И он не ошибся. Рыжая колдунья — последняя настоящая ведьма Виздрагоса. По крайней мере за всё то время, что он здесь, такой силы он не встречал. Девчонка упряма и сильна характером, но то, что предстоит пережить этому юному созданию — чудовищно. Он сделает всё от него зависящее, но изменить что-либо не в его власти.

— Зелье запрёт твои чувства, Лита. Ты не лишишься их — просто эмоции на время оставят душу. Это не так просто, как кажется. Тебе будет трудно. Очень трудно. Больно. Ты готова?

— Как никогда, — ответила ведьма.

— Начнём.

Эрлиш опустил руку в карман плаща и вытащил на вид совершенно обычную банку. Внутри, на самом дне — чёрный порошок. Лита нахмурилась — банка слишком большая. Если ингредиент действительно редкий…

— Что это?

— Сейчас узнаешь. Сядь, — маг кивнул, указывая на плоский камень перед собой.

Лита устроилась поудобней — камень был тёплым. Маг что-то прошептал, встряхнул банку, и… Порошок превратился в бабочек! С тихим шуршанием мотыльки хлопали тёмными крылышками, пока Мартиш аккуратно вытаскивал пробку.

— Не видишь, — пробормотал он, глядя Лите в глаза.

Бабочки вылетели на свободу, закружили над головой — затем несколько из них плавно опустились девушке на глаза.

— Не слышишь, — уши ведьмы облепили мотыльки, — Не говоришь, — выдохнул маг и они опустились на подрагивающие от волнения губы. — Расслабься. Дыши глубже. Скоро всё закончится.

Алый дым от кипящего зелья окутал мага и ведьму — два одиноких силуэта, выделявшихся на вершине скалы стали почти прозрачными, пока наконец не исчезли, растворившись в золотом свете нестерпимо яркой луны.


* * *
Они занимались каждый день, и время ритуала неумолимо приближалось. Банки с яркими, пылающими всеми цветами радуги мотыльками выстраивались на полках магической кладовой тёти Петт. Удивительная магия… Медитации с Эрлиным приводили к тому, что эмоции Литы в образе бабочек копились в закупоренном заклинаниями стекле — результат алого зелья, которое они создали на вершине скалы, под звёздами того странного места.

Придворный маг стал частым гостем в лесном домике ведьм. Тётя Петт привыкла кнему, угощала чаем. Старушка смирилась — ритуала не избежать, племянницу не уговорить всё бросить — не искать правды, не подвергать себя опасности. Лита думала, что тёте Румильде не стоит всего этого говорить, но она, как ни странно, восприняла происходящее с каким-то пугающим спокойствием. С одной стороны, Лите стало легче — не нужно больше врать и изворачиваться, с другой — тётушки словно погасли изнутри. Ведьмы постарели на глазах и почти всё время молчали, пожирая племянницу полными боли взглядами, словно прощались с ней навсегда.

Хотелось крикнуть: «Эй, вы чего? Я жива и умирать не собираюсь, надо бороться! Надо спешить! А как же мама и папа? Память о них? Хватит ныть и печалиться, мне-то каково, кто-нибудь подумал?!».

Но самое страшное было не это. Уж теперь почти не появлялся в доме — с утра до вечера пропадал в лесу. Лита переживала, конечно, но в результате их с Эрлиным колдовства все события воспринимались так… странно. Словно её обмотали толстым слоем пушистого мха, уши залили воском, лицо паутиной завесили. Она мало на что реагировала, всё время хотелось спать, еда стала пресной, запахи — едва уловимыми, и только от синих глаз мага всё ещё замирало в сладкой истоме сердце, но ведьма чувствовала — ещё немного, и даже это перестанет её волновать.

— Ты отнимаешь у Ведьмы нюх, Эрлин! Способность чувствовать, видеть, любить, злиться! Ты стираешь остроту восприятия мира… Ты хоть понимаешь, что для настоящей колдуньи подобное есть смерть? Мучительнее смерти! Бедная моя девочка…

— Знаю, — маг кивнул, с благодарностью принимая травяной напиток.

Мартиш Эрлин стал частым гостем в лесной землянке. Они тётей Петт даже подружились — часто вели вечерами долгие беседы. Ведьма признавала масштаб личности придворного колдуна, глубину его знаний, вот только она, Петунья Вербенсклетт, не слепая! Видит, как Лита смотрит на него, как летят между молодыми людьми искры. Те самые искры, от которых до пожара не далеко. Змеёныш мага сторонится — уползает в лес при первой возможности. Почему? Странно это. Очень странно! Чует её сердце — что-то тут не то…

— Знает он! — нахмурилась тётя Петти. — Легче кому от того, что ты знаешь? Слишком много ты знаешь, друг придворный, вот что я тебе скажу! Зла ты не несёшь, это правда. Я хоть и не такая, как ты, умная, а кое-что пронимаю!

— Увы, вы понимаете гораздо больше, чем хотелось бы…

Маг отхлебнул ароматный чай на травах и блаженно зажмурился. Что-что, а в отварах Петунья Вербленсклетт была мастерица! Он ей, собственно, никто, но напиток ведьма приготовила с любовью, вложив частичку себя — так, как если бы он был её сыном. Эрлин всегда чувствовал такие вещи и был благодарен, искренне.

— Не дерзи! — рассержено топнула ногой ведьма, отрезая большой кусок сладкого пирога.

В этом году много ягод! В кладовой уж места нет, столько наварила она варенья. Отчасти потому, что лес расщедрился, отчасти потому, что подобные хлопоты отвлекают от страшных мыслей. А мысли у ведьмы были — копошились пауками в голове, одна хуже другой.

— Лита станет сильнее, — начал маг, дождавшись, когда ведьма немного успокоится. — Чувства, эмоции… Всё это составляет основу магического потенциала ведьмы, но сдерживая их, мы даём возможность накопить энергию. Много лет назад ведьмы пользовались подобным ритуалом, чтобы…

— Знаю, — перебила мага Петунья. — Пользовались. Растёт магия — тает жизнь. Слыхал про такое?

— Этим не стоит злоупотреблять, — уклончиво кивнул маг.

— Кем бы ты ни был, что бы ты ни было, об одном прошу тебя, Мартиш Эрлин, придворный маг короля Виздрагоса… Позаботься о Лите. Верни мне её живой.

Глава 22


Мартиш Эрлин
— Готова?

Маг склонился так низко, что она почувствовала его дыхание — свежее, немного горьковатое, от которого вдруг стало слишком…спокойно. Вот уже не один день как мир вокруг живёт будто за пыльным стеклом — ощущение для неё непривычное, но Лите казалось — она уже и не сможет иначе. Выпитое зелье огнём разливалось внутри, окутывая убаюкивая…

Она лежит на плаще Эрлина, и от этого ей тоже тепло и спокойной. Они шли сюда весь день — так далеко в горы Лита ни разу не заходила. Небольшая полянка высоко в горах, пещера. Гаснущее небо над головой — одна за одной зажигаются звёзды — скоро. Скоро она уснёт, и случится то, к чему они вместе так долго готовились.

— Ты не должна ничего бояться, — вдруг сказал маг.

— Я не боюсь, — безжизненным эхом ответила девушка.

Мартиш Эрлин вздохнул. Будь его воля — он бы избавил девочку от страданий. Рыжие волосы разметались по высохшей на солнце траве, словно яркий, отчаянно пылающий костёр! Кровь уже отлила от щёк — черты чуть заострились, закрылись глаза. Дыхание Литы становится почти неслышным.

Он аккуратно положил её голову к себе на колени. Прочитал заклинание и опрокинул девушке в рот пузырёк. Весь, без остатка — до самой последней капли.

Ночь окутала чёрным шёлком, звёзды сияющими брильянтами вспыхнули над головой. Что-то зашуршало в траве — приполз Уж, фамильяр ведьмы. Он не стал смотреть в ту сторону, чтобы не отвлекаться. Возле пещеры разжёг небольшой костёр — огонь будет на страже, освещая путь обратно.


* * *
Капает вода, отблески огня выхватывают тени. Тихое, мерное бормотание. Язык похож на тот, на котором иногда шипит Драг. Она так и не спросила — что это.

Фигура в плаще стоит прямо перед ней. Руки подняты вверх — всё заволокло туманом. Лита оглядывается. Она не понимает, кто перед ней. Собственные пальцы прозрачны, словно она призрак. Лита опустила глаза вниз и едва не закричала. Змея. Свернулась у ног — смотрит прямо в глаза. Крик застрял в горле. Её никто не видит. Не слышит. Скорее всего, её здесь вообще нет, и змея вряд ли может чем-то навредить.

— Яда! Ко мне!

Фигура в плаще обернулась. Ведьма. Бледное лицо, злые глаза. Яда — фамильяр Оттилии Рейплнетт! Сердце сжалось…

На двух продолговатых жертвенных камнях лежат двое. Лица бледны, пальцы рук и ног скрючены — она знает, что это — обездвиживающее зелье, запрещённое Советом. Водопад огненно-рыжих волос женщины в тёмно-зелёном платье полностью скрывает лицо. Мужчина очнулся. Застонал. Посмотрел на Литу и…улыбнулся.

— Отец… Мама!

Лита кричала, но её никто не слышал. Она бросилась на ведьму — ту, что с помощью какого-то страшного, тёмного ритуала медленно убивала родителей. Чёрная ведьма пила их магию, пила их жизнь — Лита это чувствовала. Гнев. Гнев и горе заполнили душу.

— Нет!


* * *
Она очнулась. Мартиша рядом нет. Что-то шевельнулось под пальцами — она вздрогнула (ужас видений ещё не отпустил), но сдержалась, не закричала.

— Ты?

— Я, — змей привычным движением вытер слёзы кончиком хвоста, потом им же схватил припрятанную заранее в траве склянку и протянул ей.

— Пей. Станет легче. Не кори себя. Я и сам бы не выдержал.

— Ты… — Лита залпом выпила зелье. — Ты видел?

— Да, я был там с тобой.

— Но…как…

— Долго объяснять. Я не раз намекал тебе, что мне не особо повезло с хозяйкой — тупая и не образованная.

Лита пропустила болтовню Ужа мимо ушей. В другое время, она, конечно, так это не оставила, но не сейчас. Родителей убили, и она только что видела — как.

— Я знаю этот ритуал, — прошипел Драг. — Твои родители — не единственные жертвы.

— Но там… Там больше никого не было.

— Ты не внимательно смотрела. Там были трупы. Вопрос — почему их не нашли там же, где Мирта и Ребекку?

— Родителей нашли в ущелье. Завалило камнями?

— Возможно. Получается — твоих родителей убила тётка Арнитты?

— Я не уверена, что Отиллия Рейплнетт — действительно её тётя. Я лишь предположила.

— Надо проверить. Не зря она мне сразу не понравилась!

— Драг. Арнитта, она…

— Что «она»? Хорошая? Очнись, детка! Ты уже не ребёнок. Никому нельзя доверять. Всё, сюда топает Эрлин, а я ещё не понял, можно ли доверять ему, так что прости, но я исчезаю.

Схватив склянку кончиком хвоста, фамильяр действительно исчез. Со стороны пещеры послышался шум — маг перебирал взятые с собой зелья (он точно помнит, что брал настойку солнечника), всё время поглядывая на спящую девчонку. Он нервничал — вдруг что-то пойдёт не так? Спящая села и стала оглядываться — он бросился к ней.

— Очнулась?

— Да.

— Думал, ты будешь в трансе намного дольше.

— Я… Я всё испортила, — она всхлипнула, он медленно сел на траву рядом с ней и обнял, положив огненно-рыжую голову себе на колени.

Он гладил её плечи и жёсткие, курчавые волосы, ласкал взглядом смешные, рассыпанные по лицу веснушки, пока она рассказывала — что именно видела в мире призраков. Бедная… Бедная девочка. Совсем ещё ребёнок. Какое страшное испытание. И какая сила! Откуда? Виздрагос лишён магии. Целая Академия уже не первый год лишь делает вид, что учит адептов. Каким бы уважаемым и древним ни был род — магии в нём почти не осталось. Зверушки томятся в неволе — к истинной связи ведьмы и фамильяра — той, что была когда-то, в былые славные времена весь этот спектакль не имеет никакого отношения!

И среди всей этой плачевной картины, вдруг — она. Магии — прорва. Знания, талант зельевара. Тем её проклятым зельем можно было уничтожить не большой, конечно, скорее крошечный, но мирок, что уж говорить о маге, ведьме…да даже драконе! Фамильяр — да… Это, конечно, вопрос открытый. Ладно — потом разберётся. В чём же секрет? Как Келисавва-Вербенсклетт сохранили свою магию? Лита говорила — её отец знал магию иных миров. Искал, изучал, путешествовал. Что-то создал? Что-то нашёл? Артефакт?

— Мартиш?

— Да… Как ты? Не нашёл солнечник… Есть другое зелье — вот. Выпей. Тебе станет легче.

— Спасибо, Драг принёс настойку солнечника. Мне уже намного лучше.

Эрлин улыбнулся, а потом сказал:

— Сейчас — домой. Тебе надо выспаться и отдохнуть. Завтра мы пойдём в Академию.

— В библиотеку?

— Нет. Хочу поговорить с Персивалем Хойя. Вместе с тобой. Не возражаешь?

— О чём?

Эрлин рассмеялся. Сколько жизни в этих зелёных глазах. Злости, страсти, протеста и жажды деятельности! Когда-то и он был таким. Но он не испытывает к ведьме отеческие чувства. Он чувствует к ней то, что уже не надеялся найти в своей душе никогда.

Любовь. Он ещё не смирился. Не осознал. Не принял. Но сделать он не сможет ничего. До конца своих дней он привязан к этим веснушкам и обречён на истинные муки вдали от объекта своей страсти. Есть вещи, от которых зелья не помогут, даже с его опытом…

— О чём? — повторила Лита.

— Обо всём. О том, что мы узнали сегодня. О том, что делать с преступлением двадцатилетней давности и тем, что Виздрагос теряет магию, исчезая с карты волшебных миров.

— С чего ты взял?

— А ты сама не видишь? Связи с фамильярами — нет. Ёж, спящий на полке — это фамильяр?

— У Арнитты Бузи — бабочка. И она ведёт себя, как настоящий фамильяр. Всё время порхает возле плеча. Наносит крыльями пудру — Арнитта работает в салоне красоты. Мы были там с тётушками перед тем, как идти на бал.

— Я помню, кивнул маг. Ты была очень красивая…

Щёки вспыхнули — да так, что веснушек видно не стало! Что с ней? Она сходит с ума от его голоса. Ей хочется всё время быть рядом. С той самой первой минуты в Академии, когда он поднял её в воздух, чтобы она рассмотрела картину.

— Спасибо…

— Так вот. Разберёмся. Вот там, в Академии и разберёмся. Думаю, пригласить его величество — лишним не будет.

— Что? Ты… Ты имеешь в виду…

— Короля Виздрагоса.

— А тётушки?

— Боюсь, и их придётся позвать. И твоего фамильяра. Круг замкнулся. Подумать только…

— О чём ты?

— Пойдём. Тебе надо выспаться. Завтра — трудный день.

— Ты мне ничего не рассказываешь! — Лита вскочила. — Ничего толком не объясняешь!

Так они и шли в ночи по горной тропе. Ведьма и маг шагали под звёздами, Уж — скользил меж камней. Лита пыталась хоть чего-то добиться от упрямого мага, но он лишь улыбался, стараясь запомнить каждое мгновение, когда она рядом с ним…

Глава 23

Лита
Тётя Петт ходила совсем притихшая. Лите пришлось ей всё рассказать в мельчайших подробностях. Утаивать такое было бы неправильно. Мама была её сестрой. И если она, Лита, родителей не помнит совсем, то…

После того, что произошло, всё изменилось! Ей снились сны. Яркие. Солнечные. Рыжая лисица. Тихая, добрая улыбка отца и золотые волосы мамы — как будто тем, что она, наконец, исполнила оставленный отцом наказ — там, в мире мёртвых, родителям стало чуть легче. Теперь их смерть вовсе не тайна. Их убили. Убили, потому что они пытались что-то остановить.

Что? Почему? Одни вопросы.

— Где же мне искать ответы? Куда идти? — вздохнула Лита, шагая по разноцветным листьям — в последнее время она много бродила по лесу, тётя постоянно отправляла её за какой-нибудь травой, хотя запасов у них полно!

Просто Петунья Вербенсклетт старалась сделать всё, чтобы девочка восстановилась. Шутка ли, такое выдержать совсем юной колдунье! Тёте Румильде они втроём (Лита, тётя Петт и Мартиш Эрлин) решили пока ничего не рассказывать. Та и так слишком активно искала племяннице жениха из семей, что на хорошем счету при дворе.

Нашла время! Сейчас все мысли были лишь о том, как узнать о смерти родителей, вернуть уходящую из Виздрагоса магию и наладить продажу зелий — у них заканчивались деньги. Какое уж тут замужество! Хотя… О Мартише Эрлине она думала часто. Слишком часто…

После ритуала маг куда-то исчез. Как сквозь землю провалился! И Литу это беспокоило.

— Он — придворный маг, — успокаивал её Драг. — Не забывай! Некогда ему с тобой, веснушчатой, возиться! Он и так помог.

— А мне что делать? Я только знаю, что их убили.

— Знаешь, кто убил.

— И где, — кивнула ведьма. — Надо туда добраться! Если я доберусь до того места…

— То тебе это ничего не даст! — змей обвился вокруг шляпы, — Максимум, прикоснувшись к камням, закроешь глаза и увидишь всё, то же самое — гадюку, колдунью, пещеру. Какой в этом прок?

— Может быть, удастся найти что-нибудь, что…

— Лита, двадцать лет прошло! Двадцать!

— Что ты от меня тогда хочешь? — Лита не выдержала, бросила корзинку с травами и уселась под деревом.

Осень. Холодно. Изо рта вылетает крошечное белое облачко густого тумана. Ручей весело журчит в низине, крейны побагровели — кровавые листья делают лес нарядным, ярким, и каким-то…тревожным. Словно вот-вот должно что-то случиться — судьбоносное, неизбежное…

— Тебе надо прийти в себя.

— Я только это и слышу! Вы все твердите одно и то же — мне надо успокоиться, набраться сил. Я такое пережила… Я спокойна. Ясно? Полна сил. Я хочу действовать! — она вскочила, схватила прутик и принялась хлестать им по голым кустам, сбивая последние листья…

Девушка била по веткам, а они отскакивали, раздирая в кровь лицо и руки, но ей было всё равно! Злость. Боль. Безысходность. Всё навалилось сразу, а потом пыльным, бешеным смерчем поднялось в груди, заставляя плакать, кричать и бить, бить вновь и вновь эти ветки, пока сильные, тёплые мужские руки не прижали к себе…

— Тише, тише…

— Ты?! Где ты был? Почему ты меня оставил?

Она набросилась на мага с той же силой, что минуту назад на кусты — била кулаками по груди (больно-то как, из камня он сделан, что ли?), кричала, чтоб он больше никогда, никогда-никогда не смел оставлять её одну! От слёз уже ничего не было видно. Она почувствовала, как в рот льётся что-то терпкое. Конечно, если она сосредоточится, то сможет распознать состав, но сил не было. Тело обмякло, она повисла у мага на руках и затихла, всхлипывая, медленно проваливаясь в сон…

Мартиш Эрлин нашёл ведьму и змею случайно. Собственно говоря, он шёл в домик Петуньи, но решил побродить по лесу — любимое время, когда краснеют листья крейнов. Увидев девчонку, с остервенением хлеставшую прутиком ни в чём не повинные кусты, остановился.

Он сразу понял, в чём дело. По-другому и быть не могло. После такого. Успокаивающего и сонного зелья — полные карманы. Всё это время он варил их, чтобы принести девчонке — её тётка так не сварит. Хотя она, безусловно, лучший зельевар Виздрагоса. Магия осталась лишь в маленькой полуземлянке Петуньи Вербенсклетт. Почему? Пока он этого ещё не понял. Зато понял другое. Давно понял. Магия покидает этот мир, и скоро он просто исчезнет. Его мир исчезнет! Просто… растворится до того как он наконец найдёт то, что искал.

Он уже нашёл немало. Свой мир, девчонку и её фамильяра. Что касается последнего, то… Нет. Не сейчас. Слишком… Больно. Если идти до конца, получается, этот мир придётся спасать. Побороться за то, чтобы у него появилась возможность отстоять своё право на существование.

О, могущественный Виздрагос, что с тобой стало? Высокие горы, непролазные леса, крейны… Крейны — разве они не прекрасны?

Мартиш поднял голову — алые листья падали на плечи и золото волос спящей молоденькой ведьмы. Воздух пах травами от лежащей рядом корзинки и огромной, истыканной засушенными пучками шляпы. Ровно столько же распихано по карманам этой дурочки.

Листья кружат вокруг — и это не просто ветер! Лес баюкает Литу — он её знает. Знает, любит и хранит. Воздух замерцал золотой пылью — магия. Магия! Она ещё жива. А это значит — есть надежда.


* * *
— И куда мы идём? Почему каждый раз ты ничего не объясняешь? Почему я бегу за тобой, как… как…

От злости она даже не нашлась, что сказать. Заносчивость и гордыня придворного мага (да, да, она помнит, Мартиш Эрлин — придворный маг его величества, и что?) раздражала. Эта его извечная таинственность, молчаливость, надвинутый на лицо капюшон!

Как будто есть что-то, что ей не следует знать, и это после всего, что они прошли вместе! Драг тоже последнее время стал совсем…другим. Либо молчит, либо уползает в лес на весь день. Тётя Петти варит зелья на продажу (скоро им просто не на что будет жить), а тётя Руми всё присылает весточки — ждёт Литу. Она с трудом добилась несколько предложений в очень уважаемые дома, они должны быть непременно.

Разве об этом нужно думать сейчас? И потом… Всё равно ей никто не нужен. Никто, кроме Мартиша Эрлина, будь он хоть трижды придворный маг!

— Мы идём в Академию.

— Это я и так вижу — мы уже прошли теплицы. Зачем мы туда идём?

— Поговорить с Персивалем.

— Персивалем Хойя? Ректором Академии? Но зачем?

Маг остановился. Откинул капюшон и взял лицо девушки в свои ладони.

— Вот почему я ничего тебе не рассказываю, — он провёл большим пальцем по щеке и посмотрел прямо в глаза, от чего голова закружилась, ноги подкосились, а сердце пустилось вскачь.

— По…Почему?

— Потому что стоит сказать хоть слово — и вопросам не будет конца!

— Мартиш, — послышался голос тёти Петти. — Пойдёмте. Нас уже джут.

Змеёныш шевельнулся в кармане, но ничего не сказал. Не заполз в причёску, не зашипел на ухо, как раньше. Он стал другим, и Лите это не нравилось. Хотелось… Как раньше. Чтоб он называл её бестолочью необразованной, советовал вывести веснушки. Она привыкла к его шуткам. Даже злым.

Теперь в её жизни появился маг. Поселился в сердце навсегда — она это чувствовала. Может, Драг ревнует? Она ведь не знает, как, к примеру, вела себя Лая, когда мама встретила отца. Мама… Как было бы здорово, если бы она была рядом сейчас. Конечно, у неё есть тётя Петти. И тётя Рум. Но даже с ними она не может говорить о Мартише.

И снова здание Академии Травничества и Колдовства. После экзамена она была только в библиотеке. Как-то незачем было наведываться в основное здание. Знакомые коридоры. Портреты. Они с тётей Петт шли за Мартишем — маг уверенно шагал прямиком в башню ректора. Там Лита не была никогда. Ступени. Такие крутые. Высоко. Персиваль Хойя — совсем старик, как же он это терпит? Тяжело, наверное, подниматься каждый раз.

Но стоило им войти, как все мысли вылетели из головы юной колдуньи, настолько поразило её то, что она увидела. Посреди кабинета ректора висела прозрачная сфера с золотым крейном внутри. Дерево было словно вылеплено из Золотого песка — песчинки то рассыпались, то снова принимали форму старого дерева — кряжистого, раскидистого. У корней его лежали листья, которые… медленно исчезали. Крона почти опустела, и Лита вдруг поняла, что чувствует это дерево:

— Ему плохо! — сказала девушка, сама от себя не ожидая.

— Да, девочка, — Персиваль Хойя положил Лите руки на плечи. — Ты права. Ему плохо.

— Артефакт — отражение сердца Виздрагоса, — послышался ледяной голос и Лита узнала Атарину — вредную ведьму, что сомневалась в том, что зелье ученицы Петуньи не избавит садовника от кашля. — Сама видишь, девочка, в каком состоянии этот мир…

— Почему мы и собрались здесь. Все вместе, — закончил за неё ректор Академии. — Итак, все в сборе?

Лита огляделась. Персиваль Хойя, Аргулус Велес и Атарина Ридея — члены учёного совета Академии Травничества и Волшебства. Мартиш Эрлин — придворный маг его величества. Её тётушки, аптекарь, друг отца Андриас Вельник. И она — Литиция Келисавва-Вербенсклетт, всего лишь выпускница Академии, и то — всё, что она сделала — подтвердила диплом благодаря домашнему обучению.

Откуда такая честь? Едва она так подумала — двери кабинета ректора распахнулись, и все присутствующие утонули в глубоком поклоне. Все, кроме Литы. Она почему-то не могла оторвать взгляд от дерева из золотистой пыли.

— Кланяйся, невежа лесная — король пришёл! — больно дёрнул Уж за волосы.

Она поклонилась, а когда подняла глаза, то так и застыла! Её величество пожаловал не один, а с единственной дочерью, принцессой Виздрагоса. Она ведь была на балу, вот только тогда всё так… быстро и нехорошо закончилось, что Лита не успела рассмотреть, а зря. Такой красоты она в жизни не видела! Фарфоровая кожа, тонкая талия, глаза… Словно весеннее ясное небо! Льняные мягкие локоны уложены вокруг головы и украшены жемчугом. Она даже как дышать забыла. Вдруг стало очень больно, потому она поняла — вот на ком рано или поздно женится придворный маг. Драг прав. Надо будет вывести эти… нелепые веснушки. Но даже если она это сделает, с такой красотой соперничать глупо. Ей захотелось умереть — тут же, на месте, в глазах потемнело и дышать стало нечем, но не потому, что принцесса Виздрагоса была прекрасна (хотя и это, конечно, тоже), а потому, что Драг сжимал шею всё сильнее и силь…ней…

— Драгххх…. Задушишшшь…

— Ой, прости, — зашипел змей над ухом, не сводя с красавицы чёрных бусинок-глаз. — Я это… задумался.

Ну, вот. Если даже змей голову потерял, что уж говорить о Мартише. Лита не выдержала — кинула на мага взгляд и покраснела, потому что Эрлин смотрел вовсе не на принцессу. Он смотрел на неё — пристально и почему-то грустно. Или ей показалось?

— Оставьте это, — махнул король пухлой ручкой и первым уселся в кресло возле большого круглого стола. — Присаживайтесь…все.

Глава 24

Мартиш Эрлин
— Я дам слово Мартишу Эрлину, придворному магу его величества Лабрия второго, — Персиваль Хойя учтиво склонил голову в сторону правителя Виздрагоса, который был как-то уж слишком бледен. — Но перед тем, как это сделать, скажу несколько слов… Сегодня в моём кабинете — необычное собрание, и посвящено оно, — маг взмахнул руками, и прозрачная сфера с золотым деревом, роняющим последние листочки, поплыла к центру большого круглого стола. — Посвящено оно, как бы громко и вместе с тем печально не звучали мои слова — гибели Виздрагоса. Наш мир теряет магию, и это уже ни для кого не секрет. В королевстве появляются тайные общества. Все они ищут источник магии, понимая, что кто найдёт его первым, тот и станет в Виздрагосе всесильным. Но увы — насколько мне известно, а Совет пристально следит за всеми, — понимающий взгляд в сторону Атарины Ридеи, — никому, увы, не удалось достичь желаемого результата. Здесь собрались, — маг обвёл всех присутствующих внимательным взглядом, — те, кто мне думается, ещё может побороться с судьбой. Его величество и её высочество, члены магического Совета Академии, придворный маг, и три ведьмы рода Келисавва-Вербенсклетт — последние ведьмы Виздрагоса. Я говорю последние, потому как ни я, ни Аргулус, ни уважаемая Атарина не являемся выходцами Виздрагоса. Мы прибыли в этот мир издалека, однако успели полюбить и считаем постыдным покинуть его в столь трудную минуту! Хотя… Мы можем это сделать. Магия давно начала уходить. Сначала это было не так сильно заметно, однако твои родители, Литиция, били тревогу изо всех сил.

— Маму и папу убили, — Лита подняла глаза на ректора.

От слов мага всё сжималось внутри. Почему, если папа и мама боролись с кем-то, или с чем-то без малого почти двадцать лет назад, почему о гибели родного мира она узнаёт только сейчас? Выходит, смерть её родителей была напрасной?

— Мы знаем, — Мартиш Эрлин поднял руку, давая понять, что берёт слово. — Мы знаем… Тогда об этом мало кто знал. Ещё не совсем была ясна ситуация. Но Чёрные ведьмы уже вершили запрещённые ритуалы. Страх остаться без магии отнял у них разум. Оно и понятно — чёрное колдовство, возможно, сильнее. Вот только сила с тёмной стороны не приходит в мир созидать — ей до того дела нету. Для тёмной силы маг, ведьма, колдун — всего лишь сосуд, в котором она прибывает. Она хочет одного — энергии! Чем больше, тем лучше. А большего выброса, чем при ритуале жертвоприношения представить сложно. Мир, теряющий магию, запер Чёрных ведьм в клетке, и сила, живущая в них, решила выжить, несмотря ни на что…

— Мама и папа…

— Да.

— И… что же нам теперь делать? — Лита подняла на мага заплаканные глаза.

У него перехватило дыхание, так остро он чувствовал сейчас её боль. Давно с ним не было ничего подобного. Он уже думал, что совсем очерствел, превратился в настоящее чудовище — безжалостное и бесчувственное. Оказывается, нет. Он всё отдаст за эту россыпь веснушек — с правой стороны чуть больше, за глаза ярче первой травы. Это она. Она…

— Спасать этот мир, — маг заставил себя улыбнуться, еле сдерживаясь, чтобы прямо здесь и сейчас, при всех не смахнуть слезинку со щеки девчонки и не прижать её к себе. — Боюсь, ничего другого не остаётся.

— Как? — тихо проговорил его величество Лабрий. — Как это сделать?

— Если обратиться к истории, — осторожно начал Аргулус Велес, пристально вглядываясь в артефакт, — Магия Виздрагоса зависела от Золотого песка. Когда-то его было много! Ведьмы имели удивительную связь с фамильярами…

— В лесах жили феи, — поддержала Атарина.

— А в горах — драконы, — скривился король. — Всё это, возможно, лишь сказки! Реальна лишь скорая гибель Виздрагоса. Нужно думать, как спастись. Сложность в том, что магии не хватит на переход в другой мир. Итак, что можно сделать? Персиваль? Мартиш?

— Драконы, действительно, были, — придворный маг встал, и всем показалось — он как будто вырос — стал просто огромным! — Именно они поддерживали баланс силы. Дракон носил магию в себе — так же, как и фамильяры. Что касается ведьм (мы не говорим, правда, о чёрных ведьмах), то они скорее были и остаются хранителями магии. Их сила — в знаниях.

— И в том, — перебила Эрлина Петунья Вербенсклетт, — что ведьма не только хранит знания. Она служит той энергии, что может дать лес. В благодарность за то, что травы собраны правильно и все ритуалы выполняются в срок, с отдачей и благодарностью, лес щедро делился золотым песком! Мы утратили чувство благодарности. Ведьмы перестали жить в лесу! Они больше…

— Вас послушать, — отмахнулся его величество, — Так достаточно всем пойти в лес, петь песни под всеми тремя лунами Виздрагоса, и магия вернётся?

— Нет, — Атарина погладила чёрные перья своего ворона. — Не вернётся. Но не потому, что уважаемая… как вас там?

— Зови меня просто Петт, девочка, — ухмыльнулась старая ведьма, намекая, что подобные игры её уже давно не задевают, да и речь сейчас, мягко говоря, не об этом.

— Так вот, — поджала губы Ридея. — Не потому, что вышесказанное — неверно. Просто…

— Просто уже поздно, — нахмурился ректор академии. — Слишком поздно.

— Мы пойдём в Лабиринт, — решительно сказал Мартиш Эрлин.

— Что?! — король побледнел — он, казалось, единственный понимал, о чём толкует придворный маг. — Но… Мартиш, это же верная смерть! Если… Если он вообще существует!

Архимаг, ректор академии Травничества и Колдовства прикрыл глаза, прошептал едва слышно, и перед старым волшебником появилась книга. Сверкнули позолоченные застёжки, воздух замерцал, и страницы пришли в движение.


* * *
«Лабиринт — место, где с магами, колдунами и даже магическими существами высшего порядка говорят… Боги. Создатели миров, или, как их ещё называют, «Соглядатаи».

Признаюсь, о читатель моих скромных трудов, что мы с тобой подошли к одной из самых сложных и таинственных тем! Жаль… Мне и правда искренне жаль, но Создатели волшебных миров ни разу не пригласили меня к себе, чтобы объяснить, как там у них всё устроено. Думаешь, я не пробовал? Не сомневайся, прошу тебя. Я упорствовал много раз, поскольку, являясь страстным путешественником, вознамерился подробно рассказать обо всём, что может прийти тебе в голову.

Многие считают, что нет никакого Лабиринта — всё это сказки, легенды и вымысел, но я подробно изучил эту тему, и, хотя повторюсь — ни разу там не был, думаю, что это не так. Я много раз рассказывал тебе о том, что посещал библиотеки различных миров и читал тайные рукописи. И пусть реальных путешествий в места, о которых пишу, было немного, но то, о чём рассказываю на этих страницах, есть результат подробного изучения работ великих магов древности. Чтобы ознакомиться с ними тебе пришлось бы потратить с десяток лет, так что думаю, мой труд будет полезен! Видишь, как много я потратил слов, чтобы оправдаться… Это потому что считаю — нет ничего лучшего, чем мемуары очевидца! Но увы — я никогда не был в Лабиринте…

Описаний путешествия по Лабиринту я так и нашёл. Ни в одном из трудов. Но я нашёл упоминания о том, как некоторые смельчаки отправлялись туда! Увы, вернулись ли они — я не знаю.

Лабиринт — место, где творится история. Это средоточие сущего — место, где рождается магия, создающая миры! Однако именно там, в этом самом месте, где волшебство берёт своё начало, происходит и обратный процесс. Погибая, волшебный мир растворяется в Лабиринте. Как? Говорят, если пройти Лабиринт (а это практически невозможно, ибо Лабиринт — живая загадка, он сам есть кривое зеркало, заклинание, что читается прямо и наоборот и действует так же), то выйдешь прямиком к Соглядатаям. Сколько их, я не знаю. Так же я не нашёл ни одного описания, где фигурировали бы их имена либо обязанности, но все труды, тем не менее, сходятся в одном — Соглядатаи играют в игру! Мысленно они передвигают прозрачные сферы, внутри которых цветут либо увядают золотые деревья, каждое из которых символизирует мир. Если листья дерева опали, а в сфере исчезает Золотой песок — такой мир лопается, словно мыльный пузырь! Представь, мой друг, что ты играешь в шахматы, и ферзь съел ладью. Или в шашки, нарды — да мало ли похожих игр в мирах затерянных?

Мне очень хотелось найти в рукописях правила той игры, но увы. Мне не повезло. Но знаешь, что всё же удалось узнать? Боги не уничтожают мир сразу! Они ждут, не явится ли кто-либо, в попытке его спасти. Удивительно, правда?».

Годрик Рио Ларссон «О Лабиринтах».


* * *
Голос Персиваля Хойи растворился в пространстве кабинета. Ректор читал вслух, а их маленькое тайное общество внимало, боясь пропустить хоть слово, ведь речь шла о Виздрагосе…

— Читать можно долго, — вздохнул ректор, — ясно одно — идти в Лабиринт — безумие!

— Верная смерть, — кивнула Атарина Ридея.

— Папа, — Эмельрин подняла на его величество заплаканные глаза, — Папа, мы должны пойти!

— Глупая дочка, — покачал головой Лабрий, став вдруг каким-то маленьким и жалким. — Что мы можем сделать? Маг я очень посредственный, а ты и вовсе дитя! Магия уходит из мира. В Виздрагосе не осталось ни волшебства, ни героев, увы!

— Литиция Вербенсклетт, — начал Мартин Эрлиш, медленно вставая из-за стола.

Он взмахнул рукой, и шар с золотым крейном поплыл к нему, словно искал спасения. Маг долго, пристально всматривался в мерцающую сферу — все уже подумали, что он и забыл, что у них тут происходит за разговор, но вот он будто очнулся, откинул капюшон плаща. Он всегда ходил, пряча лицо, с того самого дня как вошёл во дворец, появившись из ниоткуда, и никто не знал почему — ведь он был настоящим красавцем! Синие, пронзительные глаза всматривались в лица, словно в каждом Эрлиш пытался увидеть что-то особенное, важное…

— Последняя ведьма Виздрагоса с сильным магическим потенциалом. Есть у меня подозрение, почему Вербенсклетты не утратили магию…

— И почему же? — оживилась Атарина.

В голосе ведьмы все отчётливо услышали ревнивые нотки, но маг их проигнорировал:

— Сейчас не о том речь, — отмахнулся Эрлиш. — Мы пойдём вдвоём. Вернее, втроём. Я, Литиция и… Её фамильяр.

— Мы ценим вашу самоотверженность, уважаемый, — грустно вздохнул Персиваль Хойя. — Совет Академии, поверьте, не остался бы в стороне! Если бы мы могли хоть что-нибудь сделать… Жаль вас разочаровывать, но вы не можете идти, Мартиш. Лабиринт не пустит вас. Вот, убедитесь сами.

Над фолиантом заплясали золотые пылинки, страницы вновь пришли в движение, и Персиваль, погладив белоснежную бороду, принялся читать дальше:

«Лабиринт впустит не всех. Слышал я, что откроется вход лишь избранным. По одной из версий, бросить вызов самим Соглядатаем, может тот, в ком течёт кровь правителей гибнущего мира. Правда, если верить легендам, в Лабиринт отправлялись странники и бродяги, что попали в тот или иной мир совершенно случайно. Однако каким-то волшебным образом полюбили его, решив, что наконец-то обрели место, которое готовы назвать своим домом… И знаете, что? Каждый раз случалось чудо! В вернувшемся с победой чужаке действительно текла кровь правителей — он оказывался украденным принцем или принцессой. Но то, о мой читатель, сказки. Ведь я так и не нашёл реальных историй о вернувшихся из Лабиринта. Но раз я не нашёл их, придётся нам с тобой верить в сказки, как думаешь?».

— Это — всё, что мы знаем, — ректор развёл руками и посмотрел на Мартиша.

— Мы попробуем, — упрямо объявил маг. — Всё равно у нас нет выхода.

Лита сидела, пряча глаза, потому что на тётушек было больно смотреть. Обе словно постарели на несколько лет. Сердце же самой девушки билось часто-часто. Все, сидящие сегодня за столом в кабинете ректора Академии понимали — как бы абсурдно всё это ни звучало, как бы ни было похоже не страшную сказку — Мартиш Эрлин и Литиция Келисавва-Вербенсклетт действительно отправятся на край света — спасать Виздрагос, потому что… Потому что другого выхода просто нет!

— Тут, — Персиваль Хойя внимательно всматривался в пляшущие перед глазами страницы, — Есть ещё кое-что важное, вот послушайте:

«Сложность в том, что вход в Лабиринт — та же загадка. Никто не знает, где он! Ещё одно подтверждение того, что это удивительное, таинственное место обладает разумом и весьма вздорным нравом. Если Лабиринт не захочет — никто не найдёт туда дороги, будь он хоть трижды королевских кровей!»

— Мне кажется, — Мартиш Эрлин достал из кармана довольно невзрачную на вид склянку, выпил содержимое, подул на сферу, и она стала расти, заполнив собой почти всю комнату. Сидящие за круглым столом привстали, с удивлением понимая, что видят теперь каждую трещинку на коре золотистого крейна, каждую исчезающую на глазах пылинку. Однако маг всматривался чуть ниже — туда, где начиналась в стволе дерева трещина, постепенно превращаясь в огромное дупло.

— Мне кажется, я знаю, где вход, — прошептал он.

Глава 25

Лита
— Не понимаю, — прошептала Лита.

Они с Ужом сидели на узком подоконнике маленького лесного домика тёти Петт и слушали ночные звуки, как бывало тысячу раз и до этого, правда, Драг в последнее время постоянно исчезал в лесу, пропадая иногда по нескольку дней кряду.

— Ну чего ты там не понимаешь, глупая? — вздохнул змеёныш. — Может, выведешь веснушки? Мне кажется, они каким-то волшебным образом влияют на мозги…

— Глупости… Заткнись!

— Всё может быть, — склонил Уж плоскую голову, ничуть не обидевшись. — Помнишь, что сказал Мартиш Эрлин? Ты — самая сильная ведьма Виздрагоса! Последняя надежда умирающего мира! А потому у других — согласен. Веснушки как веснушки, ни на что ни влияют, только уродуют. Но у тебя…

— Драг!

— Что?

— Рейплнетт. Её сослали в Долину молчаливых гор. Так?

— Тебе тот случай с Арниттой покоя не даёт?

— Да. Помнишь? Мы пришли, и она меня не узнала. Вообще была… Странная. А потом словно испугалась. Во дворе Академии, помнишь?

— На память не жалуюсь.

— Да, память у тебя отменная, — Лита посмотрела на своего фамильяра. — А ещё ты разговариваешь, колдуешь, знаешь древние языки, рецепты редких зелий и последнее время исчезаешь по ночам…

— Ессстессственно! — прошипели ей в ответ. — Все эти только что перечисленные одной очень глупой и невежливой ведьмой фокусы требуют энергии! Где-то же я должен её восполнять? А лес — это магия. Всё, что ещё осталось в Виздрагосе — там. Там, где кончается лес, и начинаются горы…

Последнюю фразу Уж просвистел так тихо и печально, что Лита едва расслышала.

— Её заколдовали? Опоили зельем… И она впустила в свой дом это тайное змеиное общество своей тётки. Её заставили!

— Почему ты так отчаянно стараешься всех оправдать? — не сдавался фамильяр. — Бузи твоя — заодно со своей тёткой! Она — враг!

— Я в это не верю, — покачала ведьма головой.

— Только потому, что она зельем заставила твои веснушки выглядеть посимпатичней? Вывела бы их уже и дело с концом, а то очаровываешься всякой чёрной магией.

— Драг, что с тобой? Дались тебе эти веснушки! Арнитта — не враг. У неё доброе сердце. Я знаю! Я… чувствую.

— Ой, не могу, — кривлялся Драг. — Доброе сердце! Что ж ты… Доверчивая-то такая, а? И как с тобой в Лабиринт идти? Там ведь обман на каждом шагу.

Лабиринт… Сердце сжалось. Как оставить тётушек? Вернётся она оттуда живой? Спасёт ли Виздрагос? Радовало одно — она будет с придворным магом, Мартишем Эрлином, а с ним ей ничего не страшно.

— Хотя, если честно… Я тоже думаю, что племянница Рэйплнетт — пешка в руках своей тётки. Или чьих-то ещё не совсем чистых лапах.

— То есть её опоили зельем?

— Не обязательно. Вариантов — тьма. Могли опоить. Могли просто принять её облик. Может, это вовсе и не она была! О зельях, что позволяют меняться телами слышала хоть что-нибудь, бестолочь?

— Они работают при условии кровного родства, — прошептала Лита, чувствуя, что они очень близко подобрались к разгадке.

— А ты не безнадёжна, — прошипели в ответ.

— Драг, всё сходится! Арнитта навещает тётку — свидания не запрещены.

— Там они меняются, — подхватил змеёныш, устроившись в ладонях своей хозяйки, — И Рейплнетт под видом племянницы вдохновляет своё тайное общество на чёрные делишки! Уверен, она так подбирает себе новые жертвы. Хочет продержаться дольше всех в гибнущем мире, отчаянно цепляясь за остатки магии. Вот и отправляй преступников в Молчаливые горы! Вздёрнуть её надо было на виселице, и дело в концом!

— Не слишком ли кровожадно для… лесного болотного ужа? — послышался знакомый голос.

— Ты?!

Лита чуть не свалилась с подоконника — в комнате проявился Мартиш Эрлин — просто взял и возник из воздуха!

— Прости, что без предупреждения. Готовлюсь к нашему путешествию — решил испробовать исчезающие зелья — у меня несколько вариантов — вот смотрю, что лучше.

— Рассказывай! — прошипел Драг. — Ты следишшшь… И не первый раз под исчезающим зельем подле девчонки ошиваешься!

— Это…правда? — Лита смотрела на мага, и сама не могла понять — она злится или… восхищается, сгорая от любопытства!

И почему тётя Петт в обучении зельям пропустила всё самое интересное? Оповещающие зелья, исчезающие, обмен телами… Болотный Уж, и тот знает больше! И почему это маг в обморок не падает от того, что змей говорит человеческим голосом?!

— И да, и нет, — Мартиш склонил голову на бок, вздохнул, и устроился на подоконнике рядом с Литой. — Я не столько следил, сколько оберегал.

— Расссказывай! — прошипел Драг, — И ты ему веришшшь? Хотя что с тебя, с влюблённой дурочки, взять…

Лита вспыхнула так, что веснушки исчезли под румянцем, а Уж свернулся, спрятав голову под хвост, всем своим видом показывая, что не желает участвовать во всём этом безобразии.

— Э, нет! — Мартищ Эрлин бесцеремонно схватил фамильяра за хвост и приподнял, размотав и заставив змеюку вернуться к их тёплой компании, — Так не пойдёт, брат. Надо поговорить.

— Ладно, — неожиданно легко сменил Драг гнев на милость.

Лита так удивилась — даже забыла о том, что сгорает от стыда перед Эрлином. Удивительно просто… С его-то характером? Да если б она такое с Ужом выкинула, он бы с ней неделю не разговаривал, если вообще не придушил во сне…

— Нам вместе идти в лабиринт, — неожиданно серьёзно и тихо начал маг, — Будет лучше, если у нас не будет секретов друг от друга.

— Совсем-совсем? — Уж неожиданно оживился. — Так может, расскажешь нам — кто ты, братишка? А?

Змей явно издевался, и Лита уже испугалась, что маг обидится и раздумает идти в Лабиринт, но Мартиш Эрлин ответил:

— Я — тот, кто очень хочет спасти Виздрагос. Но для этого нам всем…

— Не мешало бы подкрепиться, — дверь скрипнула и на пороге комнатки Литы показалась Петунья Вербенсклетт.

Уж тут же трусливо спрятался в волосах, а Лита смотрела на сгорбленную, сухонькую старушку, ближе и роднее которой у неё не было во всём теряющем магию мире.

— Тётя…

Лита бросилась обнимать ту, что заменила родителей и обучила всему. Утром они с Эрлином и Драгом отправятся искать Лабиринт, а это значит, пришла пора расстаться. Может быть — навсегда.

Они пили чай, а тётя Петт всё собирала и собирала еду им в поход, капая на узелки с провизией уменьшающее зелье. Хорошо хоть на это пока магии хватает…

— Что вы знаете о Лабиринте? — спросил Мартиш ведьму.

— Кое-что знаю, — тётя Петт села на стул, уронив руки на колени. — Время там течёт так, что и не поймёшь. Там — миг, здесь — годы.

— Или… наоборот? — спросила Лита с надеждой.

— Всё может быть, — вздохнула ведьма. — Спать пора. Отдохнуть вам надо…

Глава 26

Мартиш Эрлин
Какстранно… Он столько лет шёл к тому, чтобы спасти с помощью магии родного мира себя. И что теперь? Мир гибнет, и он сам должен его спасать. Действительно, должен! Обязан. По праву рождения. Но то, что эта рыжая девчонка пойдёт с ним…

От судьбы не уйдёшь. Прошло без малого триста лет! А всё равно будет так, как задумано судьбой в самом начале.

Пророчество? Проклятье? Кто играет с ним в эти игры? Сам Виздрагос? Ведьмы прошлого? Кто не даёт покоя Лабрию? Он всё перепробовал. Если с королём кто-то общается, а он подозревает, что это так, с ним на связь они не вышли.

Бедный Лабрий. Добрый. Слабый. Фанатично преданный книгам. Если вернётся, первое, что сделает — подарит несчастному свободу. Ну, какой из него король?

Мартиш Эрлин был сбит с толку. Впервые за последние столетия. Впервые ему не всё равно, чем закончится опасное путешествие, потому что он идёт туда не один! Только сейчас он по-настоящему осознал, сколько времени прошло впустую. Он был занят собой. Никого не любил. Ни за кого не отвечал, и… не боялся. А сейчас впервые чувствует любовь в сердце — любовь, которая оказывается, жила внутри всё это время. Он искал не возможность снять проклятие, он искал её! И не находил, потому что знал — она в Виздрагосе. Ради такого счастья он бы прожил триста лет ещё и ещё раз, но кто мог предположить, что они пойдут на верную смерть вместе? Он бы оставил её. Ушёл. Но она слишком упряма — пойдёт вслед одна и погибнет. Слишком упряма и слишком сильна. Лучше быть рядом.

Небо! За что? Сколько ещё он должен вынести?


* * *
Лита
Утро. Утро перед началом их путешествия. Всё произошло так быстро, что Лита даже не успела привыкнуть к этой мысли — они с Драгом и Мартишем Эрлином отправляются в Лабиринт спасать Виздрагос.

Во-первых — непонятно, как они туда доберутся? Маг прошептал, что знает, как туда попасть. Это — всё. И что теперь? Как понять, куда они пойдут? Попадут ли в Лабиринт?

— Что ты так переживаешшшь? — зашипел Уж в ухо. — Твоя мечта сбылась — ты будешь с Мартишшшем! Вот тёток твоих действительно жаль. Растили тебя, растили… Надеялись, что вырастешшшь и позаботишшшься о них…

— Драг! Я забочусь — если Виздрагос потеряет магию, им не выжить — они же ведьмы! И потом… Думаешь, я не переживаю? Я даже не знаю, увижу ли их ещё когда-нибудь.

— Не факт, — заметил бессердечный змеёныш, — Помнишь, что сказала Петунья? Время в Лабиринте течёт, как ему вздумается! Вот вернёшься ты в Виздрагос, а тут прошло уж несколько тысячелетий…

— Это, должно быть, страшно… Драг?

Фамильяр долго молчал. Лита даже подумала о том, что может, она сказала что-то не то, и он обиделся, но под шляпой вновь зашипели:

— Но ведь может так случиться, что, наоборот — для тётушек пройдёт лишь пару мгновений!

— Хорошо бы…

— А к ним вернётся племянница, старше их лет на двадцать. Вот ужас-то?!

— Драг! Прекрати!

— Испугалась? Может, не пойдём никуда, а? Пусть Мартиш один отдувается?

— Ему-то это зачем?

— Потому что он…

Змей не договорил — Мартиш как раз появился в доме тётушки Румильды. Он был приглашён на завтрак. Последний завтрак перед долгой разлукой. Оладушки, варенье, омлет с грибами и травяной чай — всё, как любит Лита. Весь вечер тётушки шептались о том, что в это утро они будут улыбаться, только бы не расстраивать девочку. Но одно дело — готовиться к подвигу, и совсем другое его совершить. Они держались несколько минут, потом не выдержали — разрыдались.

Будущих героев провожал весь Совет Академии во главе с королём. Драг вновь едва не задушил свою ведьму, увидев принцессу. Глаза-бусинки таращились на красотку так, что Лита всерьёз задумалась о том — способны ли болотные Ужи влюбляться в принцесс?

Мысль мелькнула и исчезла, когда Мартиш Эрлин объявил, что они должны остаться в кабинете архивариуса одни.


* * *
— Готова?

В глубине синих глаз кружатся золотые пылинки. Может, это отражаются падающие листья крейна за прозрачной сферой (Эрлин взмахнул руками, прошептал заклинание и артефакт вырос, заняв почти всё пространство кабинета ректора Академии), а может, придворный маг его величества Лабрия второго и сам частично состоит из Золотого песка — кто ж его знает?

Лита не раз думала да гадала — кто же он, этот Мартиш Эрлин? Откуда пришёл в Виздрагос? Почему готов рисковать собой, чтобы спасти мир, который всего лишь приютил волшебника на время? Столько вопросов, а ответов — нет. Только сердце останавливается, когда он вот так на неё смотрит…

— Лита, ты можешь остаться с тётушками и ждать меня. Тебе не обязательно рисковать. Подумай о своих близких.

— Нет, — Лита посмотрела Мартишу Эрлину в глаза, — Именно о них я и думаю. Тётушки не должны жить в мире, теряющем магию. Ни одна ведьма в таком не выживет! И потом… Мои родители. Они погибли, и думаю, их экспедиция… Они тоже хотели спасти мир. Я либо закончу то, что они начали, либо…

— Я не дам тебе умереть, — перебил маг. — Я… обещал твоей тётушке.

— Только поэтому?

— Не перебивай, — уголки губ мужчины растянулись в язвительной улыбке. — Не обещаю, что будет просто, Лита. Лабиринт опасен. Смертельно опасен. Поэтому ещё раз спрашиваю тебя, Летиция Келисавва-Вербенсклетт, последняя сильная ведьма Виздрагоса. Ты готова?

— Да.


* * *
Золотой песок… Он повсюду! Ноги утопают, словно в снегу. Золотом искрится кора величественного крейна, пыльца кружится вокруг двух крошечных отважных человечков внутри хрустальной сферы.

— Мы… Мы — внутри?

— Да. Нам нужно пробраться к дереву! — Эрлин едва перекрикивал шум золотой листвы. — Идём! У нас мало времени!

Лита шла и думала о том, как много Золотого песка у подножья этого огромного дерева… Они с Эрлином, пробираясь к крейну, тонут в нём буквально по пояс. В Золотой песок превращаются листья, что падают с уже почти голого дерева-исполина. Почему теряет крону волшебное дерево?

— Мартиш? Мы… Мы внутри артефакта?

— Да.

— Но… как мы сюда попали?

— Не знаю, — честно ответил придворный маг его величества. — Я попросил.

— А… что дальше?

— Вход в Лабиринт — в расщелине дерева. Там дупло. Видишь?

Лита прищурилась. Действительно. Там, за вихрем золотых пылинок зияла чернота, но… Вход в Лабиринт — там?

— Ты уверен?!

Чем ближе к крейну, тем громче шумел ветер. Змей так плотно зарылся в волосы и так крепко вцепился в них — боясь, видимо, что его унесёт, что на глазах девушки выступили слёзы.

— Нет! С этого момента, — маг взял ведьму за руку и поправил ремни походного мешка, — С этого момента ни в чём нельзя быть уверенным, Лита. Последний раз спрашиваю — останешься?

— Да! И больше не спрашивай!

— Хорошо. Пойдём.


* * *
Атарина Ридея, король, принцесса, Аргулус Велес, аптекарь и тётушки Литы — все они ворвались в кабинет Персиваля Хойи, потому что больше не могли ждать! Но в кабинете никого не было. Артефакт покачивался в центре комнаты — медленно, плавно, словно кто-то мгновение назад тронул его рукой, забавы ради.

— Где они?

— Где?

Каждый искал в глазах соседа ответ на мучающий вопрос, делая вид, что не догадывается, хотя в глубине души понимал, что именно произошло в кабинете архимага.

— Боюсь, — Персиваль, всматриваясь в сферу, показал на двух крошечных человечков у самого подножья крейна, — Боюсь, мои дорогие, их опасное путешествие… началось.

Глава 27

Лита
Внутри огромного дерева было темно. Темно и… бесконечно. Да, да, именно так. Входя внутрь дерева, ожидаешь, что будет тесно, даже если ты попал в артефакт с целью добраться до загадочного Лабиринта и спасти мир. Но едва они вошли — пространство растворилось…

Они шли, не видя друг друга из-за густого тумана, постоянно меняющего цвет. Зелёный, красноватый, голубой, золотистый, фиолетовый. Сказочно красиво, но… тревожно. Что, если туман — ядовитый? Вызывает галлюцинации?

— Эй! Как себя чувствуешь? Голова не кружится? — зашипели над ухом.

— Нннет, кажется, — шёпотом ответила Лита, осторожно делая шаг.

Идти трудно в густом тумане. Не видно, куда ступаешь! Вдруг там топь? Или ядовитые змеи?

— Проверяй палкой! — нервничал Драг, озвучивая её собственные мысли — интересно, он их читает или они просто боятся одного и того же? — Вдруг там топь? А? Или того хуже — ядовитые змеи?!

Вспомнив змей, Уж так сильно обвился вокруг шеи, что ещё немного, и она погибнет вовсе не от того, что попадёт в Лабиринт!

— Драг…кххх…кхе! Задушишь!

— Прости… Я нервничаю! Мне очень страшно. Этот Эрлин, похоже, знает больше нас. С виду так совершенно спокоен! С чего бы это, а?

— Брось. Он всегда такой.

— Тут ты права. Странный. Поэтому как бы там ни было, а нам с тобой надо держаться вместе!

— Мы и так вместе, Драг!

— Не стоит всё ему рассказывать! Увидишь что-нибудь, найдёшь или заметишь, сначала посоветуйся со мной! Поняла?

— Ладно.

— О чём шепчемся? — раздалось впереди — Мартиш шёл быстрее, но всегда останавливался, чтобы дождаться, пока из тумана выглянет старая ведьминская шляпа, сплошь истыканная пучками засушенных трав.

Среди гербария притаился Уж — тонкий, скользкий змеёныш с жёлтыми пятнышками на голове. Обыкновенный болотный Уж. Водится в Виздрагосе. Питается лягушками. Он никогда не видел, чтобы у ведьмы был такой фамильяр.

— Ты знаешь, куда мы идём? — Лита вынырнула из тумана, на этот раз — багрово-алого, и подошла к магу поближе.

— Нет. Но думаю, надо идти вперёд до тех пор, пока туман не рассеется.

— Откуда ты это знаешь? — Уж спустился с полы шляпы и заглянул придворному магу в глаза.

— Я не знаю, — честно ответил Эрлин. — Я… так чувствую. Приходится действовать, опираясь на интуицию — другого выхода нет. Может быть, тебе хочется свернуть? Пойти назад? Остаться на месте, пока туман не исчезнет? Скажи — возможно, твоя интуиция — лучше. Я признаюсь, что действую по наитию и не настаиваю на правильности своих решений.

— Ты прав, — ответил Драг, медленно переползая с шляпы своей хозяйки в раскрытую ладонь Мартиша Эрлина, — Надо идти вперёд! Я чувствую тоже самое…

Лита глазам своим не верила! Эти двое разговаривают между собой. Конечно, придворный маг его величества уже не раз слышал, как она болтает со своим фамильяром, а тот отвечает ей человеческим голосом, но… Кстати, Мартиша это и тогда не удивило! Он знал, что фамильяры могут разговаривать? Драг Мартиша не любил. Молчал. Уползал в лес, стоило тому заявиться в землянку тёти Петт. А тут — сполз магу на ладонь, соглашается с ним… Что происходит?

— Дальше… вместе пойдёте? — уточнила она, стараясь, чтобы в голосе не было заметно обиды и ревности.

— Конечно, — кивнул Эрлин и взял Литу за руку. — Мы пойдём все вместе. Так будет безопаснее.

Драг исчез в капюшоне плаща Мартиша и наверное, задремал, потому как больше в разговор не вмешивался. А Лита с магом принялись болтать о том, что читал и слышал Эрлин о Лабиринтах. Надо же как-то скоротать время?

— Лабиринт — живое существо, Лита. Это место-артефакт. Те, кто служат ему, выполняют волю Соглядатаев. Формально.

— Соглядатаев?

— Высших существ, контролирующих поток магической энергии среди миров. По тем или иным причинам миры теряют магию. Это может произойти по разным причинам. Населяющие мир могут вызвать гнев Соглядатаев. Или к примеру, погибнуть мистические существа. Единороги. Драконы… Уйти феи навсегда.

— Когда-то в Виздрагосе жили драконы. В лесах были феи. Поэтому крейн в прозрачной сфере теряет листву? Поэтому в нашем мире больше нет Золотого песка? Из-за фей и драконов?

— Возможно. Точно я не знаю, Лита…

— Ты сказал: «формально». То есть дело не в Соглядатаях?

— Не только в них. Лабиринт был раньше. И за ним, так или иначе, остаётся последнее слово.

— То есть?

— Будет так, как решит Лабиринт. Главное — пройти его. Соглядатаи выполнят его волю.

— Но… Откуда? Откуда ты всё знаешь? Зелья. Древние языки. Ты знал, что энергия Драга превратится в Золотой песок. Не удивился, когда понял, что обычная змея разговаривает. Открываешь порталы. Знаешь всё о Лабиринте, даже то, как в него попасть! Кто ты, Мартиш Элрин? Кто?!

— Придворный маг его величества Лабрия второго… Думал, ты знаешь. Идём?

Он развернулся. Протянул руку. Туман рассеялся, и Лита застыла, не в силах оторвать взгляд от открывшейся картины. Горы. Висящий мост над пропастью. Ветер качает тросы. Внизу — острые пики скал, а на том конце пропасти — замок. Огромный. Величественный. И…страшный. Сердце сжалось. Уж выскользнул из капюшона мага, переполз с плеча мужчины на шляпу девушки, спрятавшись в привычных запахах сухих трав.

— Я… нам…туда?

— Ты видишь другой путь?

Лита огляделась. Дорога одна. Другого пути и вправду не было. Вокруг скалы — не свернёшь.

— Нет, но… Мартиш, я боюсь! У меня плохое предчувствие.

— У меня тоже, — Эрлин нахмурился, покрепче сжав ладошку девчонки. — Но боюсь, Лабиринт не оставил нам выбора. Игра началась.


* * *
Они шли гуськом — след в след, то и дело останавливаясь, стараясь не раскачивать мост.

— Не смотри вниз! — крикнул маг.

— Я не смотрю!

— А зря… Может, посмотришшшь? А? Может, мозги на место встанут? Возвращаться надо! Мост — длинный, рано или поздно свалитесь оба! Наверняка есть обходной пууууть!

— Хочешь, спрячу тебя на груди? — Мартиш подмигнул Лите и посмотрел на змеёныша, — Скорее всего, выживешь, даже если я сорвусь.

— Скорее всего? И я должен на это купиться?

— Ужи боятся высоты?

— Так же, как и странствующие маги, что появляются из ниоткуда, каждый раз отхватывая себе тёпленькое местечко при дворе!

— Прекратите! — закричала Лита, едва держась на ногах — эти двое в своей перепалке совершенно забыли о том, что необходимо держать баланс — мост раскачивало, и её уже начало мутить.

— Не бойся. Сейчас, — маг раскинул руки и стал что-то шептать — мост успокоился. — Идём!

Больше никто из них не разговаривал. Иногда Лите казалось, что эти двое — Мартиш Эрлин и Драг — вместе, а она… Странное такое чувство, и не совсем понятно, почему оно возникает. Драг — её фамильяр, но стоит этим двоим заговорить друг с другом, ей казалось, что некая неизвестная ей магия берёт змею и мага в кольцо, отделяя их от неё. Как будто в этом странном, живом и непредсказуемом месте она совершенно одна. Тогда она вспоминала о родителях и становилось легче. Ей казалось, их души где-то рядом. Кто знает, быть может, этот таинственный Лабиринт как раз то место, где она сможет их услышать?

Глава 28

Мартиш Эрлин
Перед ними был замок, и он уже видел его. Место, где знаком каждый камень. Каждая трещинка…

— Этого… не может быть… — прошипел Уж.

— Это иллюзия, — уверенно сообщил придворный маг короля. — Игра началась.

— Игра? — прошипел Уж, выглянув из-под шляпы.

— Лабиринт играет нашим сознанием. Лита, что ты видишь? — повернулся Мартиш к девушке.

— Что я вижу? Замок, — Лита пожала плечами.

Эти двое снова ведут себя так, словно знают больше, чем она. И что за странные вопросы? Разве она может видеть одну картинку, а Эрлин с Драгом — другую?

— Мы должны быть вместе, — предупредил Мартиш, — И быть осторожными. Нас могут разделить.

— Как это? — нахмурилась Лита.

— Не знаю, — честно ответил маг.

Огромные ворота, упираясь в небо, медленно раскрывались, по мере того как путники приближались к ним. Внутри оказалась лестница. Белый мрамор был настолько отполирован, что путешественники видели себя словно в зеркале. Статуи драконов из золота притаились по обеим сторонам, и сделаны они были столь искусно, что Лита не выдержала. Она встала на цыпочки и, словно заворожённая, протянула руку — так сильно захотелось дотронуться до переливающихся в свете факелов чешуек…

Они оказались тёплыми, будто фигуры были живыми. Рука скользила, а взгляд любовался сложенными крыльями на спине магического существа.

Драконы — легенда Виздрагоса. Лита стала вспоминать всё, что когда-то читала о них. Ладонь так и осталась лежать у статуи на груди, как вдруг она почувствовала, совершенно отчётливо…

— Тук. Тук. Тук…

— Ой! — вскрикнула ведьма, отскочив, — Смотрите!

Статуи оживали. Медленно, словно просыпаясь от тяжёлого, глубокого сна. Вспыхнули факелы. Лите было так страшно, что захотелось подойти к Мартишу и спрятаться у мага за спиной, но она вдруг поняла, что не может этого сделать — приросла к месту, где стояла, не в силах пошевелиться.

— Вы, двое! — раздался голос — настолько мощный, что Лите пришлось присесть, сунув Драга за пазуху — шляпу сорвало. — Идите!

— Ты! — ожил дракон по другую сторону лестницы, — Ты — останешься. Их судьба зависит от тебя, — глаза из чёрных блестящий камней заглянули в лицо Мартишу.

— Что я должен сделать? — спросил маг, словно только и ждал этого вопроса.

— Отгадать три загадки.

— Если отгадаю — с ними ничего не случится?

Опыт путешествий за сокровищами говорил о том, что от магических стражей не стоит ожидать ничего хорошего — действовать нужно быстро. Во всём этом непременно кроется подвох. Скорее всего, смертельный. Интуиция мага не подвела…

— Смотря как быстро отгадаешь, — золотое чудовище склонило голову на бок.

— То есть?

— Если за это время они не убьют друг друга — останутся живы, — пояснил второй.

Хвост одной из статуй пришёл в движение, обвился вокруг Литы, поднял вверх и поставил на мраморную площадку вверху огромной лестницы.

— Эрин! — крикнула перепуганная Лита, вцепившись в резные перила. — Эрлин, помоги!

— Ничего не бойся, слышишь? Это ненадолго, я…

То, что стало происходить дальше, не поддавалось никакой логике. Юная ведьма, ни с того ни с сего, толкнула мраморную вазу у основания лестницы, и та раскололась на части. Не теряя времени, Лита схватила один из обломков и запустила в… собственного фамильяра.

Началась настоящая битва! От змеёныша то и дело летели заклинания, разбивая в дребезги статуи, вазы и балясины (что-что, а украшений во дворце было в избытке). Его хозяйка отбивалась всем этим, крича проклятия. Голос девушки эхом отскакивался от стен, и вскоре маг понял — драконы не шутят, эти двое действительно убьют друг друга, если не остановить это безумие!

— Я готов!

— Готов отгадать первую загадку? — золотые медлили, растягивая слова, словно издеваясь.

— Да!

— Ну, что ж… Раз ты готов, тогда…

— Загадывай!

— Хорошо. Слушай, Мартиш Эрлин. Она прекрасна, но ничего более чудовищного не видел ты за всё время своих долгих странствий. Её останки, если, конечно, ты взял их с собой — помогут излечить летающую лошадь.

— Но я… — маг неотрывно следил за тем, как разворачивались события наверху лестницы — от каменной пыли уже ничего не было видно, Лита чудом оставалась жива. — Я никогда не лечил летающих лошадей! Я… Я их даже никогда не видел!

— Триста лет мотаешься по свету, а ума не нажил, — вздохнул один из драконов. — Нет, конечно, проклятьем тебя приложило будь здоров, но…

— Сколько у меня попыток?

— Ого! А парень не так уж и глуп! У тебя три попытки, — смягчился дракон, что казалось, больше своего собрата-стража сочувствовал гостю. — И ты невнимателен, Мартиш Эрлин. Он сказал: «Помогут излечить…». О том, что ты когда-то лечил крылатых скакунов, речи не было!

— Аааа! — заклинание разбило балюстраду площадки и Лита, споткнувшись о разбросанные повсюду осколки, сорвалась вниз…

— Нет! Ламия! Это — Ламия! — завопил Мартиш и бросился было вперёд, чтобы успеть поймать девушку, но как только он крикнул ответ, время остановилось.

Лита висела в воздухе среди облака застывшей пыли. Уж обвился вокруг единственной уцелевшей балясины и смотрел в глаза ведьмы, полные ужаса.

— Верно, — выдохнул первый дракон с явным сожалением.

— А я говорил — парень не так глуп, как кажется! — подмигнул Мартишу второй. — Итак, второй раунд! — и он с силой ударил хвостом, снеся остатки балкона.

Сердце мага замерло — Лита! Камень может задеть её, но тут пространство расплавилось, пошло рябью, и он увидел чистую лестницу — словно и не было никакого побоища! Ведьма прижимала к груди фамильяра и испуганно смотрела на него.

— Что всё это значит? — спросил маг, понимая, что испытания только начались — ему нужно успокоиться, но как это сделать, если сердце никак не уймётся.

Лита — жива. Уж — тоже. Это… Это самое главное.

— Добро пожаловать в Лабиринт! Здесь всё не то, чем кажется, придворный маг! Мне вот интересно… как так вышло, что сам пра…

— Если не ошибаюсь, осталось две загадки? — Эрлин намеренно перебил дракона — эти золотые стражи, похоже, любители поболтать, он же хочет покончить со всем этим как можно быстрей!


* * *
Лита
Одно из оживших чудовищ обвило хвостом за талию, и они с Драгом взмыли вверх — крошечная площадка, украшенная балюстрадой и мраморными вазами, венчала лестницу — там, по замыслу золотого дракона должна была оставаться Лита. Отсюда Мартиш казался маленьким и беззащитным. Она бросилась к перилам и крикнула:

— Эрлин! Эрлин, помоги!

— Ничего не бойся, слышишь? — слова мага долетали еле-еле, — Это ненадолго, я вытащу тебя оттуда!

Она немного успокоилась, но вдруг увидела… змею. Это была Яда, фамильяр Рейплнетт — ведьмы, что убила родителей! Драг куда-то запропастился, а гадюка начала кидаться прямо на неё! Щёлкать хвостом, стреляя заклинаниями. Внутри поднялась такая злость. Чувство мести затуманило разум. Лита стала сталкивать вазы — надо же чем-то отбиваться от гадины! Так продолжалось до тех пор, пока хвост золотого дракона не разбил площадку, и она не полетела вниз…

Лита думала, что умерла. Наверное. Но когда всё исчезло, лестница вновь стала целой, а Драг по привычке зарылся в волосы, она поняла, что такое Лабиринт. Омут иллюзий. Кто она? Где? С кем борется? И почему Эрлин там, внизу, такой…бледный?

Драг сполз на руки и хотел что-то сказать, но…

— Нет! — Лита отбросила змею от себя — так сильно, как только могла, и…

Всё началось сначала! Перед ней вновь была Яда — пособник убийцы родителей — ещё чуть-чуть и появится Рейплнетт!


* * *
Мартиш Эрлин
— Итак, вторая загадка! — золотой дракон деловито переступал с лапы на лапу, понимая, как сильно злится маг и получая от этого удовольствие — магические стражи жестоки, сердца у них нет…

— Я готов, — выдохнул Мартиш, стараясь не смотреть вверх — туда, где ведьма и её фамильяр изо всех сил старались уничтожить друг друга.

— Жизнь даст и жизнь отнимет. Приблизит и отсрочит Смерть. И если…

— Вода живая и мёртвая! — крикнул Эрлин.

Как и в прошлый раз, битва прекратилась. Тяжело дыша, Лита и Драг смотрели друг на друга.

— Вы, там! — Мартии Эрлин закричал так громко, как только мог. — Вы сражаетесь друг с другом!

— Э, нет, дружок! Против правил! Они тебя всё равно не слышат!

— Это ты во всём виноват! — разозлился второй страж. — Ты загадываешь слишком лёгкие загадки. Такую ерунду и Гоблин отгадает!

— Ах, так? Пожалуйста! Загадывай сам, раз такой умный.

— И загадаю!

— Посмотрим!

Стражи, как уже было сказано выше, бессердечны. Они таят в себе магию, сродни артефактам и магическим вещам, но при этом не слишком умны, а значит — часто ссорятся по пустякам. Многие путешественники и охотники за сокровищами пытались сыграть на этом, однако почти всегда их попытки заканчивались провалом — не стоит думать, что можно перехитрить Лабиринт.

Мартиш Эрлин молчал. Молчал и не вступал в перепалку. Он лишь просил судьбу о том, чтобы Лита и Драг хотя бы попытались разобраться, в чём дело — третья загадка будет сложной, он это чувствовал.

— Итак, — объявил дракон, важно задрав голову, его товарищ лишь презрительно фыркнул. — Вот моя загадка. Слушай!

Ни водопад живой воды, ни чёрные воды обратной его стороны… С волшебной силой не сравнится то, о чём я думаю сейчас, и Золотой песок! Но догадаться можешь ты, дружок, так что вопрос мой слишком… лёгок. Я чувствую, ты взял её с собой, — дракон прикрыл глаза и принялся нюхать воздух, — В кармане это у тебя или твоих друзей… Так покажи же мне скорей!

Страж, явно довольный собой, изогнул шею и поднял голову вверх — полюбоваться, что же там происходит и…

Оба дракона нахмурились. Никто не дрался — на лестнице было тихо. Ведьма стояла, сжав кулаки, не отрывая взгляда от свернувшегося клубочком змеёныша у самых её ног. Они просто смотрели друг на друга. Напряжённо. Враждебно. Но они не дрались!

— Так не честно! — заявил один из драконов. — Ты им подсказал! — золотая башка повернулась в сторону мага.

— Нет, — вздохнул второй. — Это невозможно, они не могли его слышать. Они догадались сами. Боюсь, мы проиграли — у меня уже немеют лапы… Мы превратимся в статуи и будем скучать, пока кто-то не явится вновь. Знаешь, — дракон посмотрел на Мартиша, — Это невыносимо скучно… Прошу тебя. Пожалуйста! Не отгадывай третью загадку. Останься с нами. А то ведь даже поговорить не с кем…

— Если я пройду Лабиринт и смогу что-то для вас сделать, — начал Эрлин, неожиданно проникнувшись сочувствием к стражам, — То…

— Ха-ха-ха…. «Пройду…», «что-то сделать…»… Ой, не могу! — из каменных глаз золотого стража покатились слёзы-брильянты, а может — простые стекляшки, кто ж их знает, в Лабиринте ничему нельзя верить. — О чём ты? Никто ещё не уходил живым из этого места… Никто!

Мартиш покачал головой. Зря он расчувствовался. Пора выбираться отсюда.

— Лита! — крикнул он, задрав голову. — Мне нужно сокровище Вербенсклеттов! Сейчас!

Девушка кивнула и уже принялась отвязывать от пояса один из мешочков, но Драг, который на этот раз, слава созвездию дракона и зелёному солнцу, выглядел таким, как и всегда, зашипел:

— Что это ты удумала? Это же пыльца фей!

— Я знаю, — кивнула Лита. — И она нужна Мартишу. Ты что, не слышал?

— Вот, глупая! Это же Лабиринт! Ты уверена, что это действительно придворный маг его величества, и что ему нужно наше сокровище? Опомнись, детка! Что тут было только что, забыла? Мы с тобой едва не прикончили друг дружку! Ты видела во мне Яду, а я… — змей замялся.

— А ты? Ты видел Рейплнетт?

— А… Да! Да. Её.

Сердце сжалось. Драг сражался не на жизнь, а на смерть с убийцей её родителей! Но сейчас она его не послушает. Потому что…

— Помнишь, что сказал Мартиш там, на мосту? — Лита развязала шнурок и аккуратно вытащила из мешочка сияющий фиолетовым светом флакон. Основание пробки — кора дерева Эвар, но венчала крышку искусно сделанная голова феи из того же сияющего хрусталя. — Надо доверять своей интуиции. Я чувствую, Драг. Так надо!

И она бросила семейное сокровище вниз — прямо в руки магу.

— Отгадка — пыльца фей, — Мартиш Эрлин поклонился стражам, — Смотреть, лапами не трогать, — предупредил он драконов, что уже больше чем наполовину превратились в камень.

— Не спеши радоваться, — покачал головой первый страж. — Твоя победа означает лишь то, что ты умрёшь не у самого входа.

— Если вдруг ты дойдёшь до конца — попроси их — пусть хотя бы сказки дадут почитать! — попросил второй. — Скука смертная!

— С чего ради мне за тебя хлопотать? — маг провёл рукой по каменеющей шее дракона и улыбнулся.

— Три отгадки — составляющие зелья, — прошептал страж (он очень торопился — живой оставалась одна лишь голова). — Оно вылечит летающую лошадь, иначе останетесь здесь навс…

Драконы вновь превратились в статуи, и стало так…тихо. Мраморная лестница отполирована до зеркального блеска, словно и не было ничего. Золотые драконы — лишь украшение. Лите вдруг всё это показалось настолько непривычным. Неестественным.

— Думаю… Думаю, нам туда, — наконец сказал придворный маг его величества, — не отрывая взгляда от лестницы. Там, на самом верху, за площадкой (недавнее поле битвы), словно от дуновения ветра шевелились чёрные портьеры. Что они скрывали? И кто вздыхает за ней так…горько?

Глава 29

Мартиш Эрлин
Чем выше они поднимались, тем жалобней становились вздохи там, за чёрной портьерой. Мартиш Эрлин долго стоял, не решаясь отдёрнуть ткань. Вдруг там — опасность? Лита рядом… Он не может так рисковать!

— Ждите здесссь! — неожиданно прошипел Драг и… скрылся, юркнув в щель у самого края.

— Нет! — Лита дёрнулась, но маг остановил её, прижав непослушную ведьму к себе.

— Тихо. Он прав. Кто заметит змею в полутьме? Так мы хотя бы выясним, насколько…

— Эй, смельчаки! — раздалось с той стороны. — Идите сюда! Порядок. Никого опасного здесь нет. Одна умирающая кляча. Эээээ…. С крыльями!

Они вошли. Совсем ничего не было видно. Удивительно, что Драг разглядел кого-то! От говорящего болотного Ужа, правда, всего можно ожидать, но всё равно странно.

— Бедняжка… Что с ней? — спросил Уж, ползая вокруг лошади.

Маг прошептал заклинание, и стало светлее. Лита вздохнула. Ей всё время казалось, что она здесь самая слабая. Достаточно вспомнить, какие заклинания срывались с хвоста её фамильяра, когда они дрались… Да она чудом жива осталась! Возможно, всё дело в Лабиринте. Всё-таки место — волшебное. Но почему же тогда у неё нет таких способностей? Им бы всем они ох как пригодились! Особенно сейчас…

Существо лежало на земле (едва они зашли за чёрный бархат, пространство превратилось в галерею каменных арок), пахло землёй, а прямо над их головам виднелось небо. Выход из подземелья высоко — добраться невозможно. Если только… полететь?

— Думаешь о том же, что и я Мартишшшь? — прошипел Уж.

— Мы должны снять проклятие, — маг склонил голову, рассматривая лежащую на земле лошадь.

Голубоватые перья огромных крыльев в пыли, худое тело сплошь покрыто гниющими язвами, в глазах — боль. Лошадь даже не шевельнулась, услышав голоса явившихся в пещеру путешественников. Где-то капала вода, и от этого становилось ещё печальнее. Он всегда чудовищно безысходный, этот звук. Когда падают капли…

— Тот дракон. Помнишь? Он говорил про зелье.

— Помню, — кивнул маг. — Сейчас не мешай мне.

Мартиш склонился над умирающим существом, закрыл глаза и стал водить над лошадью руками. Свет то и дело вспыхивал, Драг подполз к нему, и, в конце концов они принялись бормотать вместе, в унисон, и всё на том же странном, непонятном, но таком мелодичном языке, что Лита задремала.

Не то от напевов, не то от усталости. Все эти события её порядком измотали, и если сначала она, как всегда, разозлилась на то, что эти двое опять сговорились, а она лишь всем мешает, то потом почувствовала, что её клонит в сон…


* * *
Она очнулась от того, что каждый листочек на залитых лунным светом деревьях, пел хрустальным колокольчиком. Мелодичный перезвон был настолько прекрасен, что она забыла буквально обо всём! О том, что они пришли в Лабиринт спасать Виздрагос. О том, что там, далеко, её ждут тётушки. Даже о том, что она влюблена в придворного мага, забыла. Забыла совсем.

Ей казалось — вот оно. Счастье. Только бы светила в полную силу эта прекрасная луна и никогда не вставало солнце! Зачем? Луна лучше солнца. Холоднее. Она никуда не зовёт и ничего не требует. Только бы пели хрустальные листья, а озеро сияло серебром.

Озеро. Ровное, блестящее, оно красовалось в самом центре поляны. Ничего совершенней она в жизни не видела! Захотелось остаться здесь навсегда, а когда надоест любоваться всем этим — войти в чудо-озеро, лечь на мягкие водоросли и уснуть. Над нею будут плавать рыбы, а она будет делиться с ними своими снами. И сны её будут все сплошь о хрустальных листьях удивительных деревьев, поющих под луной…

— Осторожно, — услышала она печальный голос.

Крылатая лошадь стояла у озера и медленно пила серебристую воду. Крылья переливались голубым светом, она выглядела вполне здоровой.

— Ты… Тебе уже лучше?

— Будет лучше. Сейчас я — в твоём сне. Осторожно, говорю!

— О чём ты? — Лита рассматривала лошадь, потом встала, подошла и принялась гладить.

Хорошая лошадь. Добрая. Мудрая. Так и будем жить у озера. Я и лошадь. А надоест — улетим. Далеко-далеко.

— Мы — в стране фей. Здесь можно забыть обо всём навсегда. Это — озеро Истины. Посмотришь в него и…увидишь то, что есть на самом деле.

— И что в этом такого страшного? Я — это я. Разве нет?

— Ведьма в озере видит фамильяра.

— Я увижу Драга?

— Ты увидишь истину.


* * *
— Эй, красотка, помочь нам не хочешь, а? Мы тут из сил выбиваемся, зелье варим, заклинания поём, тратим бесценный запас сил магических, а она тут…

— Помолчи! — Эрлин осадил змеёныша и протянул девушке пузырёк. — Выпей, Лита. Ты молодец, — он присел перед ведьмой на корточки и провёл рукой по её лицу. — Лошадь очнулась. Ты ведь видела её во сне?

— Да. Видела.

— Мы сварили зелье. Подсказка дракона очень пригодилась, пока бы я догадался, мы бы потеряли время. Язык Ламии, вода живая и мёртвая, щепотка пыльцы фей.

— Ну, мы там… Кое-что добавили. От себя. Лишним не будет… — вставил Уж как ни в чём не бывало.

— О чём ты? — Мартиш нахмурился, разливая по пузырькам ярко-фиолетовую жидкость.

Посреди пещеры горел огонь, в котелке бурлила вода, пахло травами. Лошадь и правда выглядела лучше. Она не сопротивлялась, когда маг протирал раны, послушно пила зелья, а когда их взгляды с Литой встретились… Подмигнула, честное слово!

— Ну… ладно. Я добавил кое-что от себя, какая разница?

— Что ты добавил?

— Расслабься. Она же идёт на поправку! Меня другое интересует. Ты, значит, хочешь сказать, что малышка не расслаблялась, пока спала? Это правда? И что ты там видела во сне? Рассказывай!

Лита улыбнулась. Хорошоё что Уж стал прежним. Драг. Родной. Привычный. Она вспомнила, как они едва не убили друг друга, и содрогнулась. Неужели это и правда случилось?

— Ну… Там было озеро. Такое… Красивое. Деревья пели, словно колокольчики звенят. А лошадь… Она сказала, что это — озеро Истины, и если я в него посмотрю, то…

— Посмотрела? — змей повис у девушки на шее.

— Драг! Кххх… Опять ты… Задушишь!

— Прости. Так ты посмотрела?

— Нет. Не успела. Мы вернулись.

— Жаль, — бросил Драг и тут же потерял к истории всяческий интерес.

— Страна фей, — Мартиш Эрлин отставил последний пузырёк и принялся тщательно осматривать крылья. — Боюсь, там нас ждёт следующее испытание.

— Это же хорошо! — Лита улыбнулась — зелье подействовало и ей стало легче. — У нас целый флакон пыльцы, Вербенсклетты дружат с феями! Они наверняка мне обрадуются.

— Феи? Хорошо?! Наивная, — Драг спрятал голову под хвост. — Феи — самые жестокие существа волшебного мира. Они не дружат с Вербенсклеттами, они им обязаны! Что там случилось пару веков назад никто не знает, но боюсь, детка, что тебя, как прямого потомка они… Как бы тебе это сказать помягче…В общем, я бы не надеялся на тёплый приём, малышка.

— Он прав. С феями шутки плохи, — Мартиш Эрлин посмотрел ведьме в глаза, и так… грустно у него это получилось.

Время в пещере летело незаметно. Здесь, в лабиринте, его не чувствовалось вовсе. Небо, что виднелось сквозь круглое отверстие над головой, всегда было одинаково неестественно голубое, и от этого никто из путешественников не мог понять — ночь, день или утро. Иногда Лита думала о том, как там её тётушки. Сколько времени прошло в Виздагосе? Ей было страшно. Очень. Она старалась не думать, но… не получалось. В их опасном путешествии наступило тихое, ленивое время — лошадь поправлялась, пила зелья, раны затягивались на глазах, стали мерцать в полутьме сказочным синим цветом крылья, но лететь она ещё не могла. Иногда Лите казалось — всё бы отдала, чтобы вновь драться с врагом или идти по висячему мосту, смотреть Смерти в лицо, только бы не думать о доме. О том, что она увидит, когда вернётся.

— Если вернёшься, — безжалостно вырвал её Драг из задумчивости, — змей читал её мысли, и она к этому давно уже привыкла.

— Об этом лучше не думать. Понимаешь?

— Воспоминания причиняют боль лишь потому, что мы помним. Если назад дороги не будет, и смерть не настигнет тебя… Вот. Возьми, — фамильяр протянул какую-то склянку, обвив горлышко кончиком хвоста.

— Что это?

— Зелье забвения. На крайней случай. Выпьешь, и всё забудешь.

— Но… зачем?

— Чтобы не было больно! Бестолочь необразованная…

— Но… Как же можно вот так взять, и стереть себе память по собственной воле?

— Никак. Сама ты не сможешь. Но если хочешь — могу подлить тебе его куда-нибудь в нужный момент. Ты и знать не будешь. Ну, как? Договорились?

— Драг! Что ты говоришь такое?

— Да ладно, не бойся. Я ж тебе его принёс. Спрячь куда-нибудь. На всякий случай.

Лита спрятала зелье и задумалась. Что за странные речи? Может, это Лабиринт так действует на говорящих Ужей?

Странное место. Они все чувствовали себя так, словно кто-то невидимый посадил в банку и рассматривает — внимательно, с любопытством. Ты словно букашка — скребёшься лапками по стеклу — отчаянно, старательно, но… Бесполезно. Твоя судьба в руках того, кто поймал. Он может выйти в сад и отпустить тебя, а может просто наблюдать за тем, сколько…проживёт пленник в неволе.

— Иди спать, — Мартиш указал ей в сторону палатки, которую они соорудили здесь же, в пещере. — Уже ночь.

Лита кивнула, но всё-таки посмотрела вверх. Яркое небо. Такое же ядовито-голубое. Лошадь уже поправляется, а небо всё такое же. Маг проследил за её взглядом и добавил:

— Оно не меняется. Небо. Это — Лабиринт. Но сейчас — ночь. И ты хочешь спать, Лита.

Только он это сказал, она вдруг почувствовала, что действительно хочет спать.


* * *
Лита
Огонь уютно трещит там, за тканью палатки. Тихо. Темно. Лошадь фыркает, и от этого почему-то спокойнее. Вот только сон никак не идёт… Мартиш и Драг разговаривают, но она не слышит. Интересно, о чём это они говорят? Что, если выпить подслушивающее зелье? У неё чего только нет с собой. С одной стороны, запасы надо беречь — мало ли что может пригодиться в пути. Но ведь трав много, и уж что-то, а подслушивающее зелье она сварит с закрытыми глазами…


* * *
— Ты слышал? — это — Драг, только сейчас он не шипит, как обычно, она даже не сразу узнала. — Озеро Истины!

— Да. Слышал.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если…

— Рано или поздно она всё равно узнает.

— Страна фей! Феи могут…

— Я знаю.

— Хочешь сказать, что смирился?

— Мы — в Лабиринте, Драг. Для того, чтобы спасти мир.

— Мир, или её?

— Спасём мир — спасём всех.

— А мы? Мы с тобой? Я не хочу…

— Тихо… Лита. Она нас слышит.

— Она — спит! И тебе придётся меня выслушать, потому что…

— Она выпила подслушивающее зелье. Глупая девчонка…

Больше она ничего не слышала. Конечно, было немного обидно, но она и не надеялась обмануть придворного мага — он слишком могущественен. Да и дело, собственно говоря, было вовсе не в этом! Слёзы по щекам текли вовсе не из-за того, что Мартиш назвал её «глупой девчонкой». Просто… Они что-то скрывают. Эрлин и Драг. Скрывают от неё. От Литы. Зачем? Насколько страшна эта тайна? И может ли она доверять тем, с кем отправилась в это странное место?

Глава 30

Лита
— Аааа!

— Эге-гей!

— Драг, больно!

— Придётся потерпеть, иначе меня сдует! Я не останусь в этой гиблой пещере навсегда!

— Держитесь крепче!

Они летели вверх, прямо на ярко-голубой кусочек неба, всё выше и выше… Свод пещеры сужался — крылья лошади задевали стены, и в какой-то момент Лите показалось — ничего не выйдет, отверстие слишком узкое, но…

— Есть!

Самым удивительным было то, что едва они вырвались — краски исчезли. Рассыпались. Растворились. Вокруг — ночь. Свежий воздух. Яркие звёзды и… поцелуй Мартиша Эрлина. Первый в её жизни.


* * *
Озеро. Листья деревьев в лунном свете поют тысячами хрустальных колокольчиков. Лошадь пьёт серебристую воду. Всё — как во сне! Каждая мелочь. Каждая деталь.

— Мы в стране фей? — спросила Лита Мартиша.

Она чувствовала себя абсолютно счастливой. Он её поцеловал! Это…правда?

— Боюсь, что так, — задумчиво пробормотал он.

Вокруг, куда не кинь взгляд — непролазная стена дремучего леса. Туда, в самую чащу, бежит чистый, хрустальный перезвон, растворяясь вдали. И так хорошо, что…

Хочется остаться навсегда! Как тогда. Во сне.

— Не поддавайтесь искушению! — предупредил Эрлин, — Лита. Драг. Послушайте меня! В стране фей путник останется навсегда и будет счастлив, пока… Пока не станет частью этой обманчивой страны чудес. Слышите звон? Это — души тех, кто остался. Остался навсегда. Как бы ни было хорошо, помните, зачем мы сюда пришли?

— Спасти Виздрагос, — прошептала Лита.

— Это — вход в страну. Феи предпочитают оставить путника у самого порога, не открывая двери — мало ли, кто к ним пришёл. Мы останемся до утра, но помните — голосам во сне вы должны говорить: «Нет! Не хочу. Не останусь». Иначе дальше не пройдём, а значит — не спасём мир и тех, кто нам дорог. Они остались в Виздрагосе. Нет большей муки для волшебника, чем место без магии. Не наполненным чудом воздухом невозможно дышать… Поэтому помните. Мы не останемся здесь навсегда и утром пойдём дальше.


* * *
Это было трудно. Лита устала, а поющие деревья обещали свободу. Они обещали, что она всё забудет. Забудет тот страшный ритуал. Лица родителей перед смертью. Забудет. Они обещали, что от неё больше не будет зависеть ни жизни миров, ни судьбы близких. Она ни в чём не будет виновата! Её будут любить. Всегда, что бы ни было.

Деревья. Озеро. Летающая лошадь. И Мартиш Эрлин. Он тоже останется. Они напьются вкусной, ледяной и сладкой серебристой воды. Надо только дойти до озера Истины и заглянуть в него. Дойти и заглянуть. И она шла. Во сне? Наяву? Кто знает… Но каждый раз, когда она наконец находила в хрустальном омуте своё отражение, оно превращалось в Мартиша, который кричал:

— Нет, Лита! Нет! Мы должны идти дальше. Тётя Петт и Тётя Руми — вспомни о них! Твои мама и папа. Они боролись. Да, они погибли, но они не сдались. И ты не сдавайся! Мы не можем остаться здесь!

Очнувшись от этих слов, она неизменно видела себя со стороны — она спала. И тогда душа её летела и, возвращаясь в тело, вскакивала, обнаруживая себя в объятиях мага. Он давал ей зелье, становилось лучше, но через какое-то время Лита вновь проваливалась в сон.

Мартиш Эрлин чувствовал, что сдаётся. Он держал своё сознание. Контролировал мысли девчонки измеёныша. На пределе, потому что искушение было велико. Очень велико!

Останься они здесь, все трое — это было бы самым лучшим выходом. Что бы ни было там, за озером Истины — они будут страдать. Раствориться в деревьях, навсегда и стать частью этого красивого, волшебного места — единственный шанс остаться с любимой, потому что… Потому что испытание, которое ждёт их завтра, изменит жизнь каждого раз и навсегда.


* * *
Утро встретило золотым солнцем. Оно медленно поднималось над озером, отчего у путешественников на мгновение остановилось сердце — настолько сказочно прекрасен был восход!

Озеро Истины в рассветных лучах искрило янтарём и… пахло мёдом.

— Оно пахнет мёдом! Или нет… Малиной? — Лита, очарованная, посмотрела в глаза Мартишу.

— Да нет, — улыбнулся он. — Так пахнет смола крейнов в конце лета.

— Что с вами? — Драг не отрывал от озера бусинок-глаз, — Пахнет яблоками!

— Озеро Истины вызывает приятные воспоминания, — догадался маг. — Чтобы пройти дальше, каждый из нас должен в него заглянуть.

— Давайте-ка по одному, а? Истинное лицо — штука интимная. Я, к примеру, вам его показывать не хочу! Пошли. И соблюдайте дистанцию! Фамильяры тоже имеют право на личностное пространство!

— Ну, что ж, — Мартиш посмотрел на Литу. — Проявим уважение к твоему фамильяру? Как думаешь?

— Я не против, — улыбнулась Лита.

Ей было всё равно. Кроме поцелуя с придворным магом возле самых звёзд в ночном небе, она ни о чём думать не могла. Его улыбка Голос…

— А лошадь? Она пойдёт с нами?

Лите не хотелось расставаться с крылатой лошадью. Они подружились. И потом — не оставлять же её здесь совсем одну! Вдруг её опять проклянут и запрут в пещере? А если новый претендент на то, чтобы справиться с головоломкой Лабиринта не пройдёт испытание на мраморной лестнице с золотыми драконами? Что тогда? Она погибнет!

— Боюсь — здесь, в Лабиринте, её дом и она не захочет уходить, — покачал головой Эрлин.

— Дом? — Лита посмотрела в грустные глаза лошади. — Или тюрьма? Ей здесь плохо!

— Послушай, откуда ты знаешь? — вступил в разговор Уж.

— Чувствую, — уверенно кивнула девушка. — Она пойдёт с нами!

— Вот пусть первая и идёт, — решил фамильяр. — А мы посмотрим. Выживет — тогда…

— Драг! Как ты можешь?

— Думаю, он прав, — вступился за змею придворный маг. — Лошадь — часть Лабиринта. Ей, в отличие от нас, ничего не грозит — пусть идёт первой.

И она пошла. Посмотрела на Литу грустными глазами, подошла к озеру, и только наклонилась над водной гладью, как…

— Ах!

Лита не верила своим глазам! В огромном волшебном зеркале страны фей, в самой гуще хрустального леса отражалась вовсе не крылатая лошадь. Это был…юноша. В походном плаще и с грустными глазами. Лошадь смотрела на своё отражение, и Лита поняла — она беззвучно плачет.

— Она заколдована! Вы видите? Заколдована! Мы должны ей помочь!

— Ей? — прошипел Драг ведьме в ухо. — Это ж парень, детка, открой глаза! И потом — мало ли что отражает это мутное озеро? От фей всего можно ожидать. Это ещё не значит, что его заколдовали! Каждый видит своё истинное лицо так, как он себе его представляет, понимаешь? Я, например — болотный змей. Не ядовитый. Уж. Не жаба, конечно, не головастик какой-нибудь, но приятного мало. Вот наш друг, Мартиш Эрлин, к примеру, в открытую называет меня червяком. Думаешь, не обидно? А? Ещё как! Поэтому когда я загляну в лицо собственной истинной сущности, я не хочу видеть там блестящий шнурок с жёлтыми пятнышками на голове! Разве не понятно?

— Да, но… Что же ты там увидишь?

— Не «что», а «кого». Дракона, конечно!

— Дракона?

— Именно! Огромного, могущественного дракона, повелителя Виздрагоса. Уверен, наш друг, — Уж подмигнул придворному магу, — видит себя так же! А ты? Ты ведь хотела, чтобы твоим фамильяром был медведь? Так? Скорее всего, его в озере Истины ты и увидишь!

— Прекрати, — процедил Мартиш Эрлин сквозь зубы.

— «Прекрати»? Очень интересссно… А для кого я, по-твоему, стараюсь, а, братишка? Хочешь, чтобы наша подруга рассудок потеряла на пороге царства фей? Феи обрадуются сумасшедшей ведьме, поверь! Они…

— Хватит! — Мартиш Эрлин одарил Ужа таким взглядом, что тот замолчал, спрятавшись под шляпу хозяйки.

— Так… Что же это значит? Лошадь… Она просто видит своё истинное лицо? Вот…так?

— Я… не знаю, — ответил маг после долгого молчания. — Теперь ты, Лита.

Лошадь исчезла. Растворилась в воздухе! Печальный взгляд юноши так и стоит перед глазами…

— Лошадь, — прошептала Лита. — Что с ней? Куда она…пропала?

— Озеро — вход в страну фей. Войдёт лишь тот, кто узнает в своём отражении себя. Иди, Лита. Мы с Драгом — за тобой.

— Иди! — подтолкнул Уж.

— А мы… — Лита посмотрела на своего фамильяра. — Разве мы не можем пойти вместе?

— Нет, детка. Это тебе не бал у балбеса Лабрия, это — страна фей, и это серьёзно, когда же ты поймёшь, наконец!

— Ладно. Хорошо.

Лита посмотрела на Мартиша — маг подмигнул. От этого стало немного спокойнее. И она пошла к озеру. Озеру Истины. Ей оставалось каких-то несколько шагов, как вдруг…

Что-то внутри всколыхнулось. Да так сильно — она сама от себя не ожидала такого:

— Нет! Я пойду последней. Сначала — вы. Оба.

Мартиш молчал. Просто молчал, понурив голову, и от этого стало так больно, что захотелось в этом самом озере утопиться, честное слово! Познать Истину и послать всё… к Чёрной луне мимо созвездия дракона. Они что-то скрывают от неё. И она хочет знать, что именно.

— Хорошо, — кивнул маг, схватил Драга за хвост, сжал в кулаке и направился к озеру под протестующие крики оскорблённого фамильяра ведьмы.

Озеро стало ровным, блестящим. Оно искрило, отражая двух огромных драконов. Очень…похожих друг на друга. Чешуя сверкала, переливаясь то алым, то изумрудным. Крылья. Лапы. Хвосты…

Какое-то время Лита смотрела им в глаза. То одному чудовищу, то второму. Сам Эрлин застыл, словно статуя, прижимая зажатого в кулаке змеёныша к груди. Когда же они растаяли, словно утренний туман — так же, как до них юноша-лошадь, пришла и её очередь. Она шла к озеру, ничего не видя перед собой. Плакать не хотелось, но она ничего не могла с собой поделать! Драг, её фамильяр, и придворный маг его величества — драконы? Те самые, что исчезли много лет назад, обрекая Виздрагос на верную гибель? Она бы поверила словам Драга о том, что каждый видит свою сущность по-своему, но она уже не ребёнок! Всё сходится. Порталы, которые с лёгкостью строили маг и её… фамильяр. Врун редкостный! Древние языки. Редкие зелья. Магия Эрлина. Всё сходится! Они — драконы. А она? Кто она в таком случае?

Медведь. Совсем… молодой. Медвежонок. Бурый, толстолапый. Смешной. Блестящий нос, умные глаза. Кажется, он ей обрадовался! Сердце сжалось. Он снился ей всё это время…

Страна фей была такая красивая… Тепло. Пахнет цветами, коих здесь видимо-невидимо. Ничего прекраснее этих цветов она в жизни не видела! В каждой чашечке — эльф. Чистая вода в ручейке, синие птицы в небе. Лошадь щиплет душистую траву, кружат бабочки, вновь звенят повсюду колокольчики.

Но всё это ведьму не радовало. Ни на одно мгновение она не позволила себе полюбоваться всем этим волшебством! Ей было больно. Сквозь слёзы она смотрела магу в глаза. На Драга смотреть не хотелось вовсе. Всё это время они ей врали!

— Эй, что с тобой? — змей склонил плоскую голову (он всегда так делал, когда злился). — Разве всё не произошло так, как я сказал? Тебе же всё объяснили — почему ревёшь? Бестолочь нерадивая. Не можешь пережить, что я — не хозяин леса, а болотный недоваренный червяк? Так это давно было известно. Я думал, ты уже пережила… Может, веснушки в отражении озера уродливыми показались? Так я тебе давно говорил.

— Драг…

— Выведу я тебе их, красотка, не переживай! Уж если наш маг тебя и такую поцеловал, то…

— Замолчи, — вмешался Эрлин. — Лита, послушай…

— Хватит. Я всё это время вас слушала. Теперь будете слушать вы. Я не знаю, кто вы. Не знаю, можно ли верить этому…озеру. Наверное, нет. Истина? Нет. Обман. Враньё. Я ухожу. Одна. Лошадь, пойдёшь со мной?

Ведьма подошла к лошади, погладила мягкую гриву. Крылатый скакун припал к земле, чтобы девушке было легче забраться верхом.

— Лита, не делай этого! — крикнул Мартиш Эрлин. — Мы должны держаться вместе, и ты должна мне верить, потому что…

— Почему? Почему?! Хоть одну причину назови?

Он не успел ничего ответить — лошадь взмыла ввысь. Синие птицы. Рыжие волосы. Голубое небо. Мартиш Эрлин стоял и смотрел, пока всадница не превратилась в крошечную точку, не больше веснушки. Где теперь искать эту упрямую девчонку?

Глава 31

Мартиш Эрлин
— Улетела…

— Да, Мартиш, птичка улетела! Прямо в лапы мерзким феям. Почти как…я и планировал. Странно, да? Просто насмешка Бога!

— Бога?

— Создателя.

— Нет никакого Создателя, Драг.

— Откуда ты знаешь?

— Много читал. Есть Соглядатаи. И если нам повезёт, мы…

— Если нам провезёт, Эд… Если нам повезёт, мы вытащим девчонку до того, как феи придумают заколдовать её в нечто более экзотическое, чем крылатая кобыла!

— Эд? Ты…

— Назвал тебя настоящим именем, братишка! Ты — Эльдрагар, я — Эльдрагир, два принца-дракона, жившие более трёхсот лет назад… То время трудно назвать расцветом Виздрагоса, но всё было не так скверно, как сейчас. Помнишь? Кстати, всё время забываю спросить — где ты взял это мерзкое имечко: Мартиш Эрлин?

— Кем я только не был… Долгая история.

— Я — болотный червяк! И то оставил себе своё, собственное имя. А ты — придворный маг и так опростоволосился. Ну, разве не смешно, а?

— Почему Лита назвала тебя именно так?

— Да проще простого. Явился девчонке во сне.

— Погоди, — маг, что всё это время держал змеёныша в ладонях возле самого лица, всматриваясь в глазки-бусинки, вдруг нахмурился. — Ты сказал: «Как я и планировал». Литу украли феи… как ты и планировал?

— Конечно! А с чего бы я вообще за ней таскался? Мы оба знаем, кто она. Потомок! Если и есть в Виздрагосе ниточка, что превратит меня обратно в дракона, то она у девчонки в руках!

— Прошло триста лет. Виздрагос впустил нас обратно, — догадался Мартиш. — До этого мы триста лет скитались по мирам…

— Именно! Краткий экскурс по следам наших подвигов и странствий по мирам, я оставил тебе в библиотеке, открыв воспоминания летописцев на нужных страницах. Но как они всё переврали!

— Помню, — маг улыбнулся. — Вот только я понял, кто ты, ещё на балу.

— Как?

— Считал магический фон. Он зашкаливал — и я сразу всё понял. Когда мы были подростками, ты опробовал оборотное зелье… Я ещё был против, сомневался в ингредиентах.

— Славный мы устроили тогда старикану фейерверк!

— Да… Было весело. Итак, возвращаемся к моему вопросу. Ты планировал отправить Литу к феям? Зачем?

— Не так быстро, братишка! Расскажу всё по порядку, если ты не против. Когда ведьма пришла в лес делать ритуал на обретение фамильяра, я понял — вот он, единственный шанс не гнить в лесном болотце, пусть и собственного мира до конца дней своих!

— Виздрагос впустил нас, лишь минуло триста лет, — пробормотал Мартиш. — Но проклятие так и осталось. Ни ты, ни я не можем обернуться. Думаешь, это навсегда?

— Я как её увидел, — Драг переполз придворному магу на плечо, — Сразу понял. Она! Рыжая. Зеленоглазая. Веснушки эти.

— И что ты сделал?

— Разбежался, ухнул в зелье, спугнул фамильяра и встал на его место.

— Драг… Ты хоть понимаешь, что натворил? — вскочил маг на ноги.

Они разговаривали, совершенно не замечая того, что творилось вокруг. Медленно плыл над озером закат, затихал хрустальный перезвон леса вокруг. Чудный, волшебный вечер! Дивное место. Озеро Истины по ту сторону после перехода в страну фей — здесь оно почему-то казалось ещё прекраснее. Эльфы сладко спали в чашечках цветов — им наверняка снились яркие сны. Но всего этого Мартиш не замечал — он думал о Лите.

— Да ничего я твоей зазнобе не сделал, расслабься, — Уж скользнул к воде — окунуться после всех этих передряг, — Освежиться не хочешь?

Эрлин подумал, и решил, что брат прав — надо набраться сил. Они всё же в стране фей, и озеро наверняка наполнит живительной силой. Он ушёл с головой под воду, и они поплыли. Летать они не могли, но способность плыть, как выяснилось, у драконов осталась прежней, и это было…прекрасно. Они нашли друг друга, но проявить своих чувств не посмели, а здесь, под водой — плачь, сколько влезет! Кто заметит, что в этот вечер вода стала горьковато-солёной от драконьих слёз? Разве что русалки…


* * *
— В ту же ночь я вернулся в лес, нашёл медведя. Мне повезло — в листьях и лунке пня осталось зелье — достаточно, чтобы завершить обряд. Потом пришлось сварить этот её медово-малиновый пунш заново, разлить по пузырькам, поить девчонку и таскать ребёнку Хозяина леса — поддерживать связь. Так что фамильяр у неё есть, и если мы вернёмся…

— Когда мы вернёмся, — перебил брата дракон. — Я обещал её тёте, что она не умрёт. И она не умрёт.

— В стране фей? Сомневаюсь…

— Заткнись! — отрезал придворный маг. — «Ребёнок Хозяина леса»? О чём ты?

— Её фамильяр — медвежонок. Странно. Обычно фамильяр ведьмы — особь зрелая, но… При том магическом фоне мира, который мы имеем на сегодняшний день всё может быть.

Мартиш Эрлин вспомнил отражение Литы в озере Истины. И правда — медвежонок. Бурый. Косолапый. Вспомнил глаза любимой, полные слёз. Конечно, ей больно. Они ей врали, но…

— Так вот, — продолжал Уж. — Я перерыл библиотеку Петти, исследовал фамильную книгу рецептов вдоль и поперёк — ничего! И тут — пыльца фей! Сокровище, не пойми за какие такие заслуги доставшееся Вербенсклеттам. Чтобы феи так расщедрились? Тебе не кажется странным, братишка?

— Кажется. Но… Это было очень давно. Возможно, ещё до войны ведьм и драконов.

— Шутишь, Эдди?!

— Вспомни бал, Драг. Уже тогда её род был одним из самых могущественных! Уже тогда в их семье хранили легенду, а было это…

— Лет триста назад, — кивнул змей.

Искупавшись, они сели у костра. Ночь. Соваться в такое время к феям — самоубийство. Сердце обливалось кровью — что с ней? Но он чувствовал ведьму. Знал, что она жива. Если бы ей угрожала опасность — он бы бросился на поиски тут же. Скорее всего, Лита заночевала где-нибудь в лесу — выйти из страны фей ещё сложнее, чем попасть. А им с братом надо поговорить. Только так он поймёт, что делать дальше. Пусть девчонка побудет одна. Успокоится. Остынет…

— Ну, я и подумал, — продолжал змеёныш, — Вот оно!

— Что именно? — не понял маг, вынырнув из собственных мыслей.

— Шанс! Напоминаю — я — болотный червяк! Думаешь, легко так… Триста лет. Шанс обрести то, что утратил. Феи сделают что угодно, только бы расторгнуть договор и получить свою драгоценную пыльцу обратно, хотя у них её и так завались! Жадные создания. Думаю, — отдам им девчонку в обмен на то, что расколдуют. Ты же знаешь. Феи могут нас расколдовать.

— Знаю. Но как видишь, за триста лет я этого так и не добился, а я не змея. Феи ничего и никогда не делают просто так.

— Вот именно! А тут такая удача!

— И… Ты бы это сделал?

— Нет, — ответил Драг после долгого молчания. — Я к ней… привязался. Дурак…

Мартиш Эрлин улыбнулся. Они ещё немного помолчали, и Уж добавил:

— Я к ней привязался. Ты — влюбился. У нас нет шансов!

— Драг. Скажи честно. Мы же не…

— Соперники? Чтобы я влюбился в такое…чучело? Нет, если бы она меня послушала и вывела эти уродливые веснушки, то, возможно…

— Они и тогда тебе не понравились, — маг откинулся на спину, и стал смотреть на звёзды.

— Помню, — тихо прошипел змей. — И если бы тогда мой старший брат просто велел бы мне заткнуться, а не подыгрывал, боясь показаться смешным, то…

— То всё было бы по-другому. Прости меня.

— Это ты меня прости. Я ж тогда первый начал… Болван!


* * *
— Как тебе это огненно-рыжее чучело, братишка? А? Она из рода Вербенсклеттов, а это значит — её-то тебе и прочат в невесты больше всего!

Два брата. Старший и младший. Разница в два года. Принцы-драконы. Старший, Эльдрагар, должен жениться на ведьме. Самой сильной ведьме. Тогда магия не покинет их мир…

— Много болтаешь! Ещё немного, и тебе конец!

Юноши дрались на мечах. На балу, пусть даже это и важный бал (принц выбирает невесту — что может быть важнее?) — скука смертная! Задире-Эльдрагиру стало скучно, а Эльдрагар…

Ему уже нечего там делать! Он танцевал с ней. С рыжей. И больше танцевать не будет ни с кем. Это она. Он выбрал. Хватило нескольких секунд. Когда она смеётся, столько искренности в яркой зелени глаз! Они словно первая, молодая трава, волосы — словно листья крейнов осенью! Он хочет видеть её лицо каждый день. Вот только… Только Эльдрагиру это знать вовсе не обязательно. Мал ещё. Не поймёт…

— Не волнуйся, братишка. Справлюсь, — юноша ловко отбил атаку, — Так что на счёт рыжей? А? Уродина — верно?

— Не знаю, — Эльдрагар отскочил в самый последний момент, ещё чуть-чуть и он уступил бы младшему — такого не бывало никогда. — Я не всматривался…

— Врёшь! Ты только что чуть удар не пропустил! Влюбился! Признайся — влюбился, да?

— Нет, — старший пошёл в наступление, пара молниеносных выпадов, и он победил, как, впрочем, и всегда.

— Не верю я тебе, — они оба без сил повалились на траву (чтобы слуги не нашли, принцы удрали подальше — в горы, к ручью, на их секретное место). — Скажи, что у Алисии Вербенсклетт — уродливые веснушки, тогда поверю!

Ручей. Относительно ровная площадка — идеально, если хочется размяться, места и для оборота хватит, схватку можно продолжить в небе, чем собственно они и собирались заняться после боя на мечах. Сейчас — короткая передышка. Старший уже предвкушал, как наваляет брату, рассматривая зелёные листья единственного растущего здесь крейна. Скоро осень. Листья засияют красновато-огненной медью. Как её волосы…

— Скажи!

— Отстань!

На ветке сидела сова, он тогда ещё подумал — странно. Обычно совы не залетали так высоко в горы.

Он был прав. Птица ухнула камнем вниз и… обернулась!

Драконы вскочили. Перед ними, скрестив руки на груди, стояла старшая Вербенсклетт — Таритта, бабка предполагаемой невесты принца. Тяжёлый, пронзительный взгляд, но при этом не злой, и оба дракона это чувствовали. Им, конечно, попадёт за болтовню, но…

То, что было дальше, Мартиш Эрлин, старший принц драконов Эльдрагар, вспомнил только сейчас… Прошло триста лет. Проклятие истончилось настолько, что они с братом смогли вернуться в Виздрагос. И он даже вспомнил тот бал, когда увидел её, но последний момент, когда всё это случилось, он вспомнил только здесь, в стране фей…

Возможно, ведьма и собиралась отчитать юнцов за острый язык, но она не успела. Умерла, защищая драконов — будущее Виздрагоса. Он не успел увидеть, кто её убил.

Помнит лишь яркую вспышку света в трещине между мирами. Помнит незнакомый, шипящий язык, изрыгающий проклятие. Помнит, как крикнул брату, чтоб обернулся ужом и позвал на помощь. Выходит, это из-за него Драг триста лет провёл в этом облике — проклятие настигло его, когда он уже обернулся.

Его выбросило в другой мир. Скалы. Яркие звёзды. Крылья в крови… С ним — семейный артефакт — меч, открывающий порталы. Любые, кроме дороги назад. Он навсегда остался человеком. Он потерял память. Какое-то время он даже не помнил, что он — дракон!

Сомнения закрались, когда он встретил подобного себе, на земле кралов. Тот дракон испугался конкуренции. Хотел остаться правителем невысокого народца, живущего на склонах гор, цветущих коралловыми цветами по весне.

Он вспоминал год за годом, по капле отвоёвывая информацию у собственной памяти. С помощью магии. С помощью ритуала слияния с вОронами. Ведь вОроны живут очень долго, и в памяти птицы, возможно, найдётся что-то интересное. Он охотился за артефактами. Но ВСЁ вспомнил только сейчас.

Вновь обрести крылья. Вот чего они с братом жаждали всё это время! Он хотел этого даже тогда, когда не помнил, что он — дракон. Тоска по небу убивает. Так ему казалось. Но теперь он знает, что готов отказаться от него навсегда, только бы рыжая девчонка жила и была счастлива.

— Эй… Что за настроение? — Мартиш Эрлин открыл глаза и обнаружил на груди свернувшегося в кольцо змеёныша. — И это мой старший брат? Неунывающий и непобедимый? Мы выиграем эту войну, эй! Вернём небо. Вернём Литу. Ну?

Драконы читают мысли. Эльдрагар улыбнулся, погладив пальцем жёлтые пятнышки на плоской змеиной голове. Он должен взять себя в руки. Брат остался таким же, как триста лет назад — бесстрашным весельчаком, искренне верящим в чудо. Он не может подвести ни его, ни её.

Глава 32

Лита
Ей снился медведь. Она вернётся и обязательно найдёт его. Своего фамильяра. Нет, она ни о чём не жалеет. Правда. Драг, он… Замечательный. Во многом помог, только…

Он ей врал. Но почему? Почему нельзя было всё рассказать с самого начала? Они бы нашли выход. Вместе. Значит, он не доверял ей? Решил, что она ему не поверит? Отыщет медведя, а его выбросит на произвол судьбы? Как же он мог так о ней подумать…

Лита спала и одновременно боролась с собственными мыслями. Во сне они с мишкой (она назвала его Гардом — Драг наоборот, хотелось, чтобы память осталась) бродили по родным лесам Виздрагоса. Если ты — ведьма, тебе не нужен фамильяр рядом, он и так всегда с тобой. И родной лес — тоже. Так что не важно, что на самом деле она сейчас спит в стране фей, прислонившись к тёплому боку летающей лошади. На самом деле они с Гардом бродят под крейнами, молча беседуя обо всём, что произошло, и цель этой прогулки одна — оправдать драконов, потому что ей, Лите, нужно как-то жить дальше.

Если вспомнить их первую встречу… Что она сделала, едва змеёныш с ней заговорил? Правильно. Позвала на помощь тётушку Петт. Чего ей хотелось в тот момент больше всего на свете? Придушить это непонятное нечто и закопать на заднем дворе…

Стыдно признаться, но это было именно так. А чему вы удивляетесь? Думаете, колдуньи в волшебных мирах не боятся, когда сталкиваются с тем, что не объяснить существующими законами магии? Ещё как! Больше, чем кто бы то ни было, ибо у волшебства свой предел необъяснимого, и это…небезопасно.

Так что как ни крути, а Драг был прав. И потом — он не бросил в беде ни Гарда, ни её саму. Связь с фамильяром — жизнь ведьмы. Если бы не ночные походы болотного Ужа в лес, она была бы мертва.

А Мартиш? Почему он ничего не сказал? Зачем врал ей?

— А что он должен был сказать? Я — дракон, а этот болотный червяк — мой родной братец? В момент, когда ты узнала, что родителей убили, а мир — теряет магию?

Из-за деревьев показался юноша с печальными глазами.

— Ты — здесь? — удивилась Лита.

— Сны — моя стихия, обычно крылатых лошадей видят именно здесь, — он улыбнулся, и снова Лите показалось, что юноша-лошадь грустит о чём-то.

— Кто ты? Как оказался в Лабиринте? — на какое-то время Лита даже забыла о собственных проблемах.

— Не помню. Наверное, искал… А может, спасал? Не знаю.

— Как давно это было?

— Какая разница? Это не имеет никакого значения. Я остался в стране фей, потому что люблю её.

— Кого?

— Элиним. Принцессу, младшую дочь Майры.

— Майры?

— Королевы фей.

Лита смутилась. Ей казалось, у фей должны быть более благозвучные имена. В детстве ей, как многим маленьким девочкам, очень хотелось верить в добрых волшебниц, а не в рассказы взрослых о том, что на самом деле феи жестоки.

— Ты не любишь её, — вдруг сказала Лита.

Ведьма была в собственных грёзах, рядом — её настоящий фамильяр, вокруг — лес родного мира — предсказание вылетело само собой.

— Ты — околдован!


* * *
— Ну, хватит! Вставай!

Ледяная вода окатила с головы до ног, боль неожиданно пронзила тело, особенно в области щиколоток и запястий. Лита открыла глаза. Клетка! Она — в клетке, свитой из прочных прутьев и подвешенной высоко над землёй, под самой кроной неизвестного дерева — таких листьев нет в Виздрагосе, она точно знает. Что случилось? Почему руки и ноги — в цепях? И…куда исчезла летающая лошадь?

— Где я? — это всё, что она смогла сказать.

Ведьму била дрожь. Холодно. Больно. Лита заставила себя открыть глаза, чтобы увидеть, кто перед ней.

— Вы — у нас в гостях, Литиция Вербенсклетт! В гостях у бесконечно обязанных вашим благородным и самоотверженным предкам, фей, — «сладко» пропел ядовитый голос белокурой красавицы. — Не выйдешь отсюда, пока не подпишешь договор!

Слова прозвучали так, словно кто-то в схватке лязгнул мечами над головой. Феи исчезли, а Лита… Удивительно, но ей действительно не было страшно, потому что…

Она увидела фею! Настоящую! И эй это, кажется, даже не снится, всё сходится — всё, о чём она читала в книгах — волосы белее снежных вершин драконьих гор, длинные, узкие ярко-фиолетовые глаза и заострённые ушки… Не может быть!

— Не умирай от восторга раньше времени, детка! Слишком жестоко. Судя по всему, они долго ждали, когда смогут порвать тебя на части…

— Драг!

Змей без труда скользнул меж прутьев — болотному Ужу свитая из веток клетка — не помеха.

— Привет… Значит, Мартиш прав? Тебе нужно было просто…остыть? Или это феи напугали тебя так, что ты рада заклятому врагу?

— Перестань, Драг… Ты не можешь быть мне врагом. И… Тот, другой дракон — тоже…

— Ты про братишку Эльдрагара? — Уж сполз к девушке и обвил запястье, чуть выше браслета. — Прости, — неожиданно прошептал он. — Прости. Просто… Это было так давно, что мы и сами не очень верили в то, что триста лет назад действительно парили в небе…

— Ты и придворный маг — драконы, — ведьма, гремя цепями, склонилась над другом. — Я всегда это знала! Чувствовала. Древний язык, рецепты зелий, порталы… Я знала, что рядом, совсем близко, какая-то тайна. У вас просто не было выхода. Я бы всё равно не поверила. Теперь я это понимаю…

— Ладно, — прошипел змей (на самом деле, конечно, дракон, но пока что ещё змей). — Обмен любезностями пора заканчивать, крошка. Сюда идут!

Внизу, под деревом, на котором висела клетка, послышался звон колокольчиков.

Драг исчез, а Лита смотрела вниз, на украшенную дивными цветами полянку. И снова это странное чувство — с одной стороны, она — в беде, с другой…

Это удивительно. Чувствуешь себя ребёнком, попавшим в сказку куда как больше, чем ведьмой, спасающей мир. Кто знает, что этим могущественным феям придёт в голову? Они могут её убить!

Но…

Под звон хрустальных колокольчиков, которыми были увиты рожки гигантских улиток, в золотой карете к месту, где томилась пленница, ехали феи! Крошечные эльфы, вылетая из чашечек цветов, кланялись, посыпая Золотым песком их путь. Платья фей искрились на солнце (бриллианты — утренняя роса в тонкой, лёгкой паутине), волосы украшены цветами, в руках… Ах! У них в руках — волшебные палочки! Настоящие!

Лита даже рот открыла от восторга… Ей казалось — это игра. Тётя Петт читает сказку на ночь. Сколько раз в детстве она мечтала встретить эльфов верхом на улитках — тех самых, что одаривают путника мешочком с Золотым песком? Бродила с утра до вечера в самых непролазных частях леса. Но ей так и не повезло. Ни разу! Она выросла, и решила что это — сказки. Эльфы. Феи. Драконы…

И вот теперь она — в удивительном путешествии. Попала, войдя в дупло крейна, «По ту сторону». Точь-в-точь как маленькая ведьма Мелисса из сказки мудреца Ларрина Эллина, что писал «поучительные истории для совсем юных ведьм, волшебников и драконов». Со временем даже описания странствующих магов воспринимаешь как выдумку, не то, что детские сказки!

Феи. У одной из них даже корона голове! Они меняют свои размеры, как и когда захотят — это она заметила. Выйдя из кареты, красавица взмахнула палочкой — улитки исчезли, растворился в воздухе весёлый перезвон. И вдруг королева фей стала расти! Всё выше и выше, пока не поравнялась с «тюрьмой» Литы — клеткой, висящей у самой кроны.

— Как себя чувствуешь, милая? — пропел нежный голосок.

«Почему она делает вид, что злая, словно мигера?» — мелькнула мысль. «Она же фея!».

— Плохо, — призналась Лита, глядя в ярко-фиолетовые глаза. — Болят запястья, и пить хочется. Не очень-то ласково вы принимаете гостей.

— Ха-ха-ха…. Ха-ха-ха! Наша дорогая гостья, Литиция Вербенсклетт недовольна приёмом? Мы недостаточно вежливо приняли ведьму!

Лицо феи — самое красивое, какое только Лите доводилось когда-либо видеть, исказилось от злобы. Она взмахнула волшебной палочкой, топнула ножкой, и прямо под деревом началась работа — рыли темницу. Кроты и черви старались изо всех сил, только бы госпожа не гневалась — о жестокости королевы в волшебной стране ходили легенды. Лита, правда, этого не знала, поэтому не совсем понимала, что происходит. Она смотрела, как внизу стремительно растёт огромная яма, размером…. Примерно с её клетку.

— Не паникуй! С местными червями я договорился — будут держаться от тебя подальше. Кротов и землероек, насколько я помню, ты не боишься, так что…

— Драг!

Лита испугалась — что, если фея заметит? Тогда им обоим не поздоровится!

— Тихо. Ты не одна — знай это. Повернись, только осторожно!

Лита посмотрела туда, куда указывал змеиный хвост, и сердце забилось быстрее. Там, среди зелёных веток, на дереве прятался маг. Он помахал ей рукой, улыбнулся и…исчез! И Уж — он тоже куда-то запропастился.

— Исссчччезззающщщее зелье… — прошипели ведьме в ухо. — Поняла? Ничего не бойся, даже если это чудовище-альбинос зароет клетку в землю. Мы рядом, и мы тебя вытащим!

Спасибо друзьям. Так намного лучше! Она не одна. Драконы рядом. Странно, но она так легко приняла, что Драг и Эрлин — заколдованные принцы, триста лет скитающиеся по мирам из-за древнего проклятья… Как будто в этом не было ничего особенного! Или, может, это лабиринт так действует? Здесь всё не то, чем кажется…

— Опускайте клетку! Живо!

Сердце пропустило удар. Друзья, конечно, её не бросят, но… Быть зарытой в землю в клетке как-то не очень хотелось. За что так с ней? Что она сделала? Почему фея так ненавидит Вербенсклеттов?

Надо сосредоточиться. Вспомнить, о чём рассказывали ей тётушки.


* * *
— Род Вербленсклеттов служил феям много лет назад. Какую услугу оказали ведьмы волшебному народу, этого уже давно никто не помнит, девочка! Да и феи в Виздрагосе не появлялись вот уже… В общем, не появлялись.

— Феи, драконы… Эльфы. Тётя Петт, может, это сказки? Они есть только в книгах.

— Нет, Лита. Не сказки. Когда-то они действительно были. Феи владели волшебной пыльцой. Сильнее Золотого песка, пыльца фей была способна наделять магией целые миры! Это своё сокровище они охраняли пуще всех остальных чудес, и никогда ни с кем не делились. Феи вообще никогда ничего не делают просто так, Лита! Запомни это. Запомни, и никогда не вступай с феями в сделку!

— Тётя Петт! Ты правда думаешь, когда-нибудь я встречу фею?

— Всё может быть, девочка… Всё может быть. А сейчас закрывай глазки, рыжее солнышко! Пора спать.


* * *
Огромная яма зияла под деревом. Толпы крошечных эльфов, ярко-синие птицы (некоторых оседлали крошки-эльфы и летали вокруг, выкрикивая команды остальным, чтобы клетка оставалась в ровном положении), даже бабочки — все они медленно опускали клетку с Литой вниз.

Конечно, ей было страшно. Очень! Но, во-первых, Драг и Мартиш рядом — теперь она это знает, а во-вторых… Эльфы! Они так близко, и она наконец-то может их рассмотреть. Ростом не больше ладони, крылья — как у стрекозы. Острые ушки, ярко-зелёные колпачки и курточки, а какие у них чудесные башмачки! Носы — картошкой, как у гномов, и… Веснушки — совсем как у неё. Может быть, поэтому они её жалели? Полные сочувствия глаза малюток сверкали от слёз:

— Прости, что спускаем тебя в яму, ведьма!

— У нас нет выхода.

— Королева фей очень жестокая, если что не по ней…

— Однажды она превратила весь род тюльпанных эльфов в зловонное болото с лягушками!

— Только за то, что в один из сезонов уродилось слишком много красных цветов, а ей больше хотелось сиреневых.

— Она их прокляла! Сказала, будут квакать и гнить, пока их не поджарит пламя дракона!

— Так и сказала!

— Эньджин (он самый умный из нас!) считает, что пламя дракона могло бы их расколдовать, раз она так сказала, но драконов нет, а может, никогда и не было, кто знает?

Голоса эльфов звенели со всех сторон! Крылатые человечки пищали, словно комары, у Литы даже голова закружилась. Клетка тем временем опускалась всё ниже и ниже…

Эльфы залетели внутрь. Один из них вывернул карманы, и оттуда вылетел целый рой светлячков!

— Это чтобы тебе не было так страшно.

— А это, — другой человечек поставил перед ней совсем маленький кувшинчик и узелок, — Роса и нектар цветов. Чтобы не было так грустно. Только не говори никому! Иначе она нас убьёт!

— Или превратит в червей!

Эльфы улетели, оставив одну в темноте — она даже не успела сказать им спасибо…

Глава 33

Лита
Тихо. Темно. Пахнет сырой землёй. Воздуха хватает, но всё равно страшно. Если бы не светлячки, глоток росы и сладкие, ароматные шарики цветочного нектара, ей и вправду было бы слишком страшно и грустно! Лите захотелось отблагодарить малюток-эльфов. Они были так добры… Но что она может сделать, сидя в глубокой яме?

От этих мыслей ведьма совсем приуныла. Стали слипаться глаза. Подложив горстку сухих листьев под голову, она свернулась калачиком и провалилась в сон.

Яма вдруг стала огромной! А отверстия в клетке из прутьев такими большими, что девушка без труда вышла из неё и пошла дальше — по бесконечным коридорам пещеры, пока не уткнулась в развилку — куда идти?

— Драг! Мартиш! Эльфы? Кто-нибудь! — она стала звать на помощь, и эхо, подхватив её крик, унесло его далеко-далеко.

Лита даже испугалась — что, если она разозлит этим королеву фей? Вдруг ей показалось — что-то мелькнуло в темноте — яркое, словно сотканное из лунного света… Хвост! Хвост лисицы. Стайка светлячков полетела в ту сторону, и она увидела…

— Лая?

Это была она. Лисица, фамильяр её матери. Откуда она это знает? Не важно. Просто знает и всё. Призрак звал за собой, и Лита побежала следом. Они бежали, пока не вышли на лесную поляну, окружённую крейнами. Какой это был волшебный лес! Золотая пыль вьётся над травами, которые собирает ведьма. Молодая. Красивая. Ярко-рыжие кудри, такие же, как у неё, выбиваются из-под шляпы.

— Мама?

Она быстро поняла, что находится в призрачном мире — никто не видит и не слышит ни её, ни лисицу. Нет. Это — не мама. Тётушки хранили платья, плащи и шляпы Ребекки Вербенсклетт — они были совсем другие. Ведьма, что гуляла в лесу, была одета очень странно — такую одежду Лита видела только на картинках в старых, очень старых книгах. Наверное, она попала в прошлое, и это…

Вдруг земля вздрогнула! Незнакомка испугалась, бросила свой короб, выставила руки вперёд и что-то зашептала. Воздух вокруг замерцал. Выставила защиту? Тётя Петт что-то рассказывала о подобной магии, но в Виздрагосе лет сто как не было ни войны, ни чужаков, в нём магии-то толком не было. Никто не учил ни драться, ни защищаться — хорошо ещё, что тётушка хранила секреты зельеварения!

Небо потемнело. Сверху хлынул огонь! Силуэты драконов мелькают в свете молний — ведьма стоит в созданном заклинанием мерцающем куполе — бледная, испуганная…

Хлопок — и рядом с ней появляется кто-то, закутанный в плащ и прижимающий к себе какой-то продолговатый свёрток. Дрожащая рука срывает капюшон — белые волосы, острые уши, фиолетовые глаза — это фея! Она падает перед ведьмой на колени и…

Плачь. Плачь младенца. И шёпот — громкий, словно фея наклонилась к самому уху: «Помоги!».

— Что? — Лита очнулась.

Спина ныла — холодно и жёстко спать на земле. Странный сон. Призрак лисицы провёл её в прошлое? Может быть, так началась история фей и ведьм из рода Вербенскленттов? Фея убегала от драконов, и рыжая ведьма ей помогла? Вот откуда дар — целый флакон пыльцы, который никогда не опустеет…

Одни вопросы. Даже поделиться не с кем, она тут одна в темноте…

— Не одна, я тут, — послышалось внизу.

— Драг! Знаешь, мне приснилось, что…

— Знаю, малышка. То есть я не знаю, как мой братец это делает, но он читает все твои сны. Скитался триста лет по мирам, научился всяким трюкам. Ещё бы! Он-то был человеком. А ты попробуй червяком набраться опыта, — но у меня получилось! Ты знаешь, я умею…

— Драг… Ты увлёкся.

— Да, прости. Ты права, у нас мало времени — феи скоро будут здесь, а у меня поручение от Мартиша. Слушай внимательно — это очень важно! Пока ты томилась в темнице, мы с братом времени зря не теряли. Завели дружбу с эльфами (кстати, весьма дружелюбный народец, как только они этих мерзких фей тут терпят!), и вот что удалось выяснить. У королевы маааленькая проблемка — нет детишек. Род продолжать надо, и хоть феи и живут неприлично долго, наша красотка решила, что время поджимает. Проснулся материнский инстинкт. Ничего лучшего её величество не придумала, как извести всех, кого род всемогущих когда-либо одаривал пыльцой. Считает, что если всю волшебную силу вернуть по крупицам, а не растрачивать на всяких там недостойных, то за наследницей дело не станет. Феи имеют только дочерей, и как это у них происходит — даже эти крылатые малявки не знают! А они, между прочим, не так просты, как кажутся. Сама подумай — не больше мизинца, с крыльями — идеальные шпионы! Как только весь волшебный мир их до сих пор не завербовал? Знаешь, когда проклятие спадёт, и мы с братом вернёмся в Виздрагос править, надо будет прихватить парочку, а то все эти придворные интриги…

— Драг! Что Мартиш велел мне передать?

— Королева будет настаивать на том, чтобы ты отдала пыльцу и подписала договор — мол, отдаю добровольно, претензий не имею…

— И она меня отпустит?

— Конечно, отпустит. Только Виздрагос погибнет в тот же миг. Магия покинула мир — он держится только на силе сокровища, которую Вербенсклетты получили в дар от фей. В чём-то королева, конечно, права — держать целый мир силы надо много, но так как феи некогда поклялись ведьмам — сделать ничего нельзя. То есть можно — договор!

— И что же теперь делать? — сердце сжалось — не сделает, что требуют жестокие феи — умрёт, а сделает…

Нет! Тётушки. Она не может так поступить. Виздрагос — её дом. Её мир. Она пришла сюда спасти его, а не погубить.

— Тяни время. Это — первое. Второе — попроси снять с нас проклятие.

— Королева фей может это сделать?

— Может, — кивнул змей.

В глазах-бусинках вспыхнула надежда. Бедный Драг… Триста лет ползать по болотам — как тут не сойти с ума, тем более что конец мучениям так близок — руку протяни и… То есть хвост.

— Но она потребует, чтобы я подписала договор! И Виздрагос погибнет.

— То-то и оно, детка. Задачка…

— Эльфы, — вдруг вспомнила Лита. — Если фея вас расколдует — вы должны их спасти!

— О чём это ты?

Звон хрустальных колокольчиков… Улитка! От страха скрутило живот — Лита никогда не думала, что будет так бояться этого звука и остроухих волшебниц с фиолетовыми глазами, прозрачными крыльями и волшебными палочками! Это похоже на бред, но это так и было…

— Эльфов спасёт пламя дракона! Спросите у них — а сейчас уходи! Она уже близко.

Уж начал растворяться в воздухе — то ли порталы в волшебной стране строятся по-другому, то ли исчезающее зелье выпил — так или иначе, голова змеёныша уже исчезла, а хвост юркнул ведьме в карман, оставив там флакончик с зельем:

— Это от Мартиша — он сказал, это поможет в твоих путешествиях с фамильяром мамы, — прошипели над ухом.

— Поднимайте клетку, живо!


* * *
Яркий солнечный свет ослепил и заставил зажмуриться. Свежий, ароматный воздух придал сил, крошки-эльфы, что поднимали клетку, как могли, старались её подбодрить. Кто-то улыбался, кто-то корчил смешные рожицы, только бы девушка улыбнулась, кто-то заботливо сунул сквозь прутья лист лопуха, наполненного сладкими шариками…

Удивительные создания! Добрые и жизнерадостные несмотря ни на что. Она ведь не сделала им ничего хорошего… Эльфы живут под гнётом жестокой королевы, в полном её подчинении, но такое ощущение, что радуются каждому цветку, каждому лучику солнышка и каждому новому дню! Есть чему поучиться и над чем подумать…

— Пошли вон! — фея взмахнула палочкой, и малютки исчезли.

— За что? — не выдержала Лита.

— О чём это ты, Вербенсклетт?

— Эльфы. Почему вы с ними так жестоки?

— Ах, это… — отмахнулась королева и уселась в роскошный трон из цветов и ярких бабочек.

На голове её сияла золотая корона, длинный шлейф платья из лёгкой ткани цвета ранней летней зари покрыл поляну! На этот раз королева была не одна — фей было много, и все они как две капли воды походили на свою предводительницу — не отличишь! Сложив прозрачные крылья, красавицы уселись прямо… на шлейф её величества.

Выглядит не слишком-то уважительно, но кто знает — возможно, у фей так принято?

— Итак, — заявила королева, не обращая никакого внимания на то, что подданные расселись на её платье (значит, и вправду так принято), — Ты знаешь, чего я хочу, Литиция?

— Почему держишь меня в плену?

— Ну, зачем же так грубо? Ты — наша гостья, ведьма из рода Вербенсклетт. Я чту традиции предков, и помню — мы в неоплатном долгу.

— Ты знаешь, что случилось много лет назад?

— Очень. Очень много лет назад! — королева вскочила, и феи разом взмыли вверх. — Это было так давно, что никто толком не помнит, в чём там было дело. Возможно, то, что произошло между нашими далёкими предками и впрямь было очень… трогательно, но мне- то сейчас какое дело до всего этого? Расторгнем договор за давностью лет, и если ты готова сделать это добровольно, никто не пострадает.

— Договор — за мою жизнь? Это ваше гостеприимство? — Лита грустно улыбнулась. — Вы уверены, ваше величество, что именно так надлежит чтить память наших предков?

— У тебя нет выбора.

— Есть. Убьёте меня — и ничего не получите.

— Вот как? Значит, я была права. Ведьмы получили дар обманом! Я разорву этот круг… Посидишь в темнице пару лет — тогда, возможно, передумаешь. За это время в твоём мире пройдут сотни лет — ты потеряешь всех, кого любила, и…

— Нет!

Сердце сжалось… Что же делать? Какпоступить?

— В яму её! — лицо феи стало таким злым, что фрейлины королевы вспорхнули, словно стайка растревоженных стрекоз.

Эльфы попрятались в цветах, бабочки и птицы исчезли, словно и не было, даже небо потемнело…

— Стой! — крикнула вдруг пленница, не ожидая такой смелости от себя самой. — Подождите… У меня есть условие.

— Ха-ха-ха… — смех покатился по поляне, кувыркаясь в звенящей тишине. — Какая прелесть. У неё есть условие! Ну, что ж… Слушаю тебя, Вербенсклетт, — небо вновь стало ясным, свита осторожно опустилась в складки шлейфа — каждая на своё место, настороженно оглядываясь, как бы чего не вышло — от её величества всего можно ожидать!

— Я пришла сюда не одна.

— Думаешь, я не знаю, кто тут прячется за деревьями? По-твоему, меня можно обмануть? Ха-ха-ха… Как же это мило. Маг и болотный Уж. Твой фамильяр? Как ни старались ведьмы выжать из пыльцы крупицы магии — Виздрагос умрёт. Волки, лисицы — вот фамильяры вашего рода. А тут… Не ядовитая змея — просто насмешка! Мне жаль, Вербенсклетт… Подпиши договор, и я позволю тебе остаться здесь. Нет смысла возвращаться.

— Ошибаешься, — Лита посмотрела фее в глаза — с вызовом — никто не смеет оскорблять ни её род, ни её мир! — Фамильяр остался в Виздрагосе, и думаю, тебе нет до него никакого дела. Мои спутники — заколдованные драконы. Сними с них проклятие, и мы уйдём. Я всё подпишу и верну феям дар, некогда переданный ведьмам.

Наступила тишина. С еле слышным хрустом цветы и листья медленно покрывались инеем…

— Драконы? Ты сказала — драконы? Думаешь, я поверю тебе? Драконы исчезли. Миры, где они, возможно, ещё существуют — так далеко, что мы до сих пор не нашли их. И это при том, что возможности фей безграничны — границы миров для нас — всё равно, что стена дождя…

Королева больше не кривлялась, не хохотала, словно злой гений, а в глазах… В её глазах стояли слёзы!

Лита не могла в это поверить. С чего вдруг такие перемены? И при чём тут драконы? Зачем королеве их искать?

— Я подумаю, — взгляд фиолетовых глаз вновь стал непроницаемым, иней оттаял — жемчужинки хрустальной росы засияли в траве. — Пока посидишь в яме. И если ты меня обманула…

— Я не вру, — Лита сжала кулаки — никто и никогда не обвинял её во лжи!

Ни разу. Ну, кроме того случая, когда она скрыла от тёти Петт, что они с Драгом не были в аптеке отца.

Нет. Лучше не вспоминать. Слишком больно. Она будет верить в то, что скоро вновь увидит тётушек. Пойдёт в лес, где её встретят любимые крейны и Гард — фамильяр, которого она ни разу не видела, но уже дала ему имя! И всё будет хорошо. А иначе… Иначе зачем жить? Пусть тогда королева фей убьёт её, и…

— «Я не вру», — передразнила королева. — Не думала я, что ведьма славного рода Вербенсклеттов, такая наивная тупица!

— Это легко проверить. Озеро истины.

— Хорошо. Проверим. Сейчас!

Королева взмахнула палочкой (как бы там ни было — у Литы даже дыхание перехватило — ну разве не мечтает каждая девчонка о том, чтобы увидеть собственными глазами, как феи это делают?) — и они оказались на берегу озера. Прозрачная вода — словно огромное зеркало. Крылатая лошадь стоит на берегу и пьёт — как всегда. Интересно, заколдованный принц проводит тут всё своё время? И кстати — можно ли его освободить?

Ладно. Сначала она постарается спасти драконов, а уж потом посмотрим, что можно сделать. Лошадь — тоже её друг, а друга в беде она не оставит!

— Выходите! — ухмыльнулась фея, и из-за деревьев показался Мартиш Эрлин. Уж обвился вокруг запястья мага. Эрлин поклонился королеве, и встретившись взглядом с рыжей ведьмой, успел ей подмигнуть: «Не бойся, ты всё сделала правильно — дальше мы сами!» — читалось в его глазах, и от этого стало немного легче.

Маг подошёл к озеру. Два огромных дракона отразились в нём. Лита и забыла, как они прекрасны! Тогда она была слишком расстроена, но сейчас…

Берег озера заполонили феи, эльфы вылезли из чашечек цветов, где прятались от королевского гнева — все, затаив дыхание, любовались, как в водной глади переливалась чешуя, искря на солнце перламутровым блеском! Драконы. Властелины неба. В это трудно поверить…

— Хорошо, — прошептала фея. — Я подумаю. Завтра дам ответ. Этих двоих — в клетку! Подготовьте ещё одну яму — живо. Пока я буду думать — наши гости не должны сбежать…


* * *
Мартиш Эрлин
И снова пахнет сырой землёй. Тихо. Что теперь будет? Драг и Мартиш — пленники. Когда они были на свободе — была надежда, а так…

Вдруг сверху посыпались комья земли. Лита отбежала в дальний угол и сжалась, не сводя глаз с того места, откуда…

Черви? Только не это!

— Драг!

— Привет, детка! Испугалась?

— Если честно, то — да. Подумала, что это черви. Кто знает — какие они здесь? Может, в волшебной стране фей не только эльфы поют в цветах, но водятся гигантские черви?

— Черви здесь обычные. А вот землеройки…

— Землеройки?

— Ага. Питаются рыжими ведьмами! Я бы на твоём месте время зря в темнице не терял, и вывел бы веснушки. Дать зелье? Я припас на всякий случай.

— Зачем мне это?

— У землероек плохое зрение — это все знают. Выведешь веснушки, и землеройка решит, что ты — не рыжая ведьма, а других они не едят — не такие вкусные. И потом веснушки — они же тебя уродуют, я давно говорил…

— Драг, хватит болтать чепуху! Я тебе не верю…

— Ну, наконец-то! Хоть чему-то научилась, за время нашей дружбы… Я горжусь тобой, малышка! А теперь — за дело. Ну-ка расскажи мне ещё раз обо всём, что наговорили эльфы про то, как их заколдовали феи. Мартиш считает, это важно.

— Ты зовешь его Мартишем?

— Скорее из-за суеверия. Мы так договорились — до тех пор, пока…

— Пока с вас не снимут проклятие.

— Именно. Но сейчас — не об этом. Нам надо обмануть королеву фей. Звучит? Жаль только это практически невозможно — феям по части обмана нет равных! Но братец считает — фея и впрямь расстроена, а значит — уязвима. Итак — рассказывай! Этой ночью отправимся к эльфам. Постараемся придумать хоть какой-то план. Магия эльфов очень сильна — этих крылатых крошек не стоит недооценивать.

— Отправитесь? Этой ночью? Драг, о чём ты? Вы — в темнице. В клетке, как и я!

— Да ладно тебе, мы же драконы! Уйдём порталом. Вместо нас останутся копии. Зелье Мартиш сварил заранее, двух червей мы уже поймали. Землероек не стали — вдруг они тебя сожрут, пока нас не будет? Ты всё-таки рыжая…

— Драг!

— Шучу. Рассказывай!

— Ну… — Лита стала вспоминать — столько впечатлений — она боялась, что что-то упустила. — Однажды королева разозлилась и превратила эльфов… эльфов… Вспомнила! Тюльпанных эльфов.

— Всё верно — кланы летающих мошек делятся по цветам, в которых они предпочитают спать — глупо, конечно, но у каждых существ свои причуды. Про нас, драконов, лучше и не рассказывать — давай дальше!

— Но ты же расскажешь мне про драконов?

— Лита! Время! Выкладывай всё, что знаешь — от этого зависит наша судьба!

Лита вздохнула. Кто бы говорил… Змей и сам потерял кучу времени на глупые шутки! Но это — Драг. Он неисправим.

— Чем-то тюльпанные эльфы не угодили её величеству, за что та, по словам тех, кто опускал клетку в темницу, превратила их в лягушек, а цветущее поле — в болото. Королева сказала, что так будет до тех пор, пока их не поджарит пламя дракона, то есть — никогда. Бедняжки обречены вечно квакать в зловонной луже… Драг, это ужасно. Слишком жестоко.

— Так-то оно так, но ты даже не представляешь, насколько это нам на руку!

Драг уполз. Она снова осталась одна. Не то, чтобы она боялась землероек, конечно — Драг издевался и нёс чепуху, как всегда, но… Было как-то не по себе. Она всё думала о медвежонке. Своём настоящем фамильяре. Как это будет? Как у всех? Просто…зверь. Он ведь не будет с ней разговаривать. Строить порталы, варить зелья, бормотать на древне-драконьем (наконец-то Мартиш с Драгом рассказали ей, что это был за язык!), переводить с эльфийского и гномьего без словаря, учить пользоваться артефактами… Драг многому научил. А Мартиш… Она влюбилась в дракона! Зачарованного. ПрОклятого драгона — ему триста лет, и по сути, она ничего о нём не знает, кроме одного — если Эрлина (Эльдрагара — не важно) не будет рядом, счастья ей не видать…

И вдруг она вспомнила. Зелье! Драг передал в прошлый раз. Сказал, что его сварил придворный маг специально для того, чтобы помочь разобраться в собственных видениях. Что ж, раз драконы отправились к эльфам, она тоже времени зря терять не станет. Лита нащупала в кармане пузырёк, выпила его и…уснула.

Маленькая землеройка вынырнула из-под земли, понюхала воздух, посмотрела на спящую ведьму подслеповатым взглядом и исчезла — рыть дальше запутанный лабиринт подземных ходов.

Лес. Темно. Наверное, уже ночь. Призрак лисицы серебрится впереди, петляя по узкой тропинке.

— Лая! — Позвала Лита. — Лая, стой! Подожди меня!

Сколько она бежала за лисьим хвостом? Призрак маминого фамильяра словно соткан из звёздной пыли — можно смотреть бесконечно. И можно бесконечно бежать — во сне это так легко! Не чувствуешь усталости. Но Лая звала за собой не просто так — она хотела ей что-то показать.

Землянка. Похожа на дом тёти Петт. В комнатке — трое. Две огненно-рыжие ведьмы и фея с младенцем на руках. Одна ведьма — совсем старая, вторая — та, что спасла фею, разливает чай. Литу вновь никто не видит, зато она чувствует запах медовой травы — тётя Петт тоже её заваривала, когда хотела, чтобы все успокоились и набрались сил…

— Драконье яйцо? — проворчала старуха, бросив на фею недовольный взгляд.

— В королевском роду нет потомства, — прошептала гостья, не сводя взгляда со спящего личика дочки, — Это был единственный выход.

— Это выход, — кивнула ведьма, усаживаясь в старое, выцветшее кресло — обстановка в землянке лесных ведьм проста, — Но эта участь постигнет вновь. Может, через триста лет, может через пятьсот — раньше, позже, кто знает? Таково проклятье любых правящих фамилий. Это — судьба. Правители должны меняться время от времени… Но, я вижу, — ведьма кивнула на малышку, — кое-кто с этим не согласен, верно?

— Это не моё решение, — прошептала фея.

— Конечно, не твоё! — отмахнулась ведьма. — Королева фей Марберет! Узнаю её. Жестокая. Истеричная. Всегда получает то, чего хочет, держа в страхе волшебный мир. Украсть драконье яйцо! Вам никогда этого не простят. У драконов тоже проблема с потомством, и феи об этом знают. Безумная идея…

— Бабушка, — вмешалась молодая ведьма, что всё это время молчала, не проронив ни слова. — О чём это ты? Я ничего не понимаю!

— А тут и понимать нечего. Если феи зароют драконье яйцо в этой их волшебной стране, где в каждом цветке прячется крохотный эльф, а заглянешь в озеро — увидишь, кто ты есть на самом деле — вырастет огромный цветок, а в его чашечке — фея. Правда, масса условий. Звёзды. Время. Земля, смешанная с пыльцой…

— Это сказки, — робко улыбнулась гостья. — Землю не смешивают с пыльцой.

— Ясно, — хмыкнула ведьма, подливая фее чай. — Остальное — верно?

— Да, — кивнула та и горько заплакала.

— Не реви, — старуха взяла на руки младенца, и её морщинистое лицо разгладилось — малышка была такой милой! — Мы поможем. Никогда ещё Вербенсклетты не отказывали тому, кто в беде, кем бы он ни был, и что бы не натворил. — Дети не должны страдать. А уж из драконьего яйца они появились на свет или оттого, что чихнул единорог — какая разница? Идите-ка в комнату — вам надо отдохнуть.

— А если нас найдут? — молодая ведьма побледнела.

— Не найдут. Внучка, ставь котёл на огонь — за дело!

Глава 34

Лита
— Проснись! Лита, проснись! Эй, да проснись же ты!

— Драг! — Лита очнулась и поняла, что замёрзла — её била дрожь и от того, что долго лежала на сырой земле и от того, что она видела. — Драг, я знаю, какую услугу оказали Вербенсклетты феям! Они…

— Тссс! — кончик змеиного хвоста коснулся губ, — Тише! Потом расскажешь. Сейчас это не важно. Слушай внимательно — мы собираемся сбежать, и всё зависит только от тебя. Поняла?

— Что нужно делать?

— Вот. Держи.

Уж протянул склянку (в такие они с тётей Петт обычно разливали зелье от простуды). Внутри — синяя жидкость. Ещё змей вручил перо синей птицы. И склянка и перо были явно старые — стекло в мелких трещинках, от пера и вовсе мало что осталось…

— Что это, Драг?

— Фамильные чернила Вербенсклеттов. Ведьмы только этим подписывали все соглашения — перо и чернила зачарованы — это гарантия абсолютной честности со стороны ведьм. Если вдруг в потомстве порядочных ведьм появится недостойный — это сразу откроется. Ведьмы очень щепетильны в данном вопросе. Их так часто обвиняли во всём, что они придумали, как этого избежать. Собственные чернила — знак того, что ведьма принадлежит к очень уважаемому, сильному, старинному роду! Рецепт чернил у каждой семьи — свой. Чернила Вербенсклеттов исчезают — знак чистоты помыслов самих ведьм и иллюзорности подписи, ведь главное — это слово, а не закорючка на бумаге! Потом чернила появляются вновь, и уже ничто не в силах разорвать соглашение, каким бы оно ни было, если только обе стороны добровольно не пожелают его изменить.

— Ух ты… Правда? Я не знала. Тётя Петт никогда не рассказывала об этом…

— Конечно, она не рассказывала! Включай мозги, детка! Что я говорил тебе до этого? А?

— Что Вербенсклетты…

— Да нет же! До этого? Сбежать! Мы собираемся сбежать — помнишь?

— Да, но…

— Всё это — выдумка. Легенда, которую мы всю ночь сочиняли с Мартишем. Внутри состаренного с помощью зелья пузырька — сок ягод, которые эльфы называют «драконьи слёзки» — символично, не находишь? Найти ягоды могут только эльфы, ибо они невидимы! Выглядят — как роса, но если выдавить сок — он чернильного цвета! А если окунуть в этот сок перо и написать что-нибудь, сок высыхает и… исчезает вновь! Это — секреты цветочных эльфов — они уверены, что феи об этом не знают, и мы с Мартишем склонны им верить.

— Почему?

— Сама посуди: феи очень могущественны. Они владеют магией! Настоящей. Той, что существует сама по себе — зачем им корпеть над учебниками по травологии и с утра до вечера пропадать в лесу? Высушивать травы? Варить зелья? Зачем, когда можно просто взмахнуть волшебной палочкой?

— А если королева заподозрит обман? Что, если она всё же знает об этих ягодах?

— Риск есть всегда. Но если всё получится, план такой. Королева, как обещала, снимает проклятие и мы тут же оборачиваемся в драконов. Твоя задача — не теряя времени забраться на спину одного из нас. Ты, конечно, выберешь братишку, ведь у вас там вроде как…

— Драг! Прекрати! Светает, королева скоро явится — дальше что?

— Дальше мы летим на болото, пламенем расколдовываем тюльпанных эльфов, а нам за это покажут выход из Лабиринта.

— А пыльца фей?

— Отдашь королеве. Потом, когда чернила исчезнут — исчезнут и условия договора — флакон вновь окажется в твоём кармане, а Виздрагос — на плаву до тех пор, пока мы, пройдя Лабиринт, не решим проблему.

— Тебе не кажется, что слишком рискованно? Драг, там тётушки. В Виздрагосе. Они — всё, что у меня есть…

— А как же я, детка?

— Вы — тоже. Драг, я боюсь!

Лита всхлипнула. Змеиный хвост вытер ей нос — как тогда, когда они впервые заговорили друг с другом.

— Я тоже боюсь. Мы с братом — принцы Виздрагоса. Спасти мир — наш долг. Но у нас нет другого выхода. Мы перебрали все варианты, так что… Если что-то пойдёт не так — импровизируй! Мы надеемся на тебя.

— На меня? Думаешь, я справлюсь?

— Ты — самое доброе, искреннее, упрямое и бесстрашное существо, которое я встречал за триста лет странствий. Если ты не справишься — то кто?

— Спасибо, Драг.

— Мой брат велел передать, что верит в тебя. Любит и женится, как только всё это закончится.

— Он… Так сказал?

— Нет, конечно. Но какая разница, если так оно и есть? Так. Чернила. Перо. Кажется, всё. По возможности не давай фее в руки! Придумай что-нибудь. Какую-нибудь фамильную легенду. Требуй снять с нас проклятье! В общем — запудри ей мозги, детка, остальное — за нами! Поняла?

Вдруг сверху что-то вспыхнуло и раздался визгливый, истеричный голос королевы:

— Поднимайте клетки!

— Драг, это она! Возвращайся, бысро!

— Уже бегу. Тут землеройки столько ходов прорыли от нас к тебе… Кстати, они тебя не беспокоили? Не пытались сожрать?

— Драг!

Клетка со скрипом стала подниматься вверх, едва Уж исчез в одном из подземных тоннелей. Лита прижимала к себе пузырёк с «фамильным наследием», а сердце стучало, как бешеное! Руки тряслись. Так не годится. Надо успокоиться — иначе она себя выдаст.

— Итак… Что надумала за ночь, ведьма? — королева игриво помахала возникшими из воздуха бумагами.

— Это — договор?

— Расторжение договора, Вербенсклетт! Ты возвращаешь пыльцу, и наша сила больше не защищает ни твой род, ни Виздрагос. Как я и говорила — можешь остаться здесь. Жизнь тебе сохранят. На мой взгляд — более чем щедрое предложение. Подписывай!

— Так мы не договаривались, — Лита смотрела прямо в горящие ненавистью глаза королевы.

Никогда не смотрите феям в глаза, если не уверены, что готовы на всё! Феи коварны. Они могут заставить вас забыть обо всём. Но если от вашей подписи зависит их свобода — тогда другое дело…

— Надо же, — губы хозяйки волшебной страны скривились в злой усмешке. — Мало кто способен выдержать мой взгляд. Ты не так проста, как кажешься, ведьма. И знаешь что? Меня это радует. Если бы выяснилось, что столько времени феи служили врагам не достойным уважения — это был бы настоящий позор. Клеймо! Но теперь я вижу — была причина…

— Вернёмся к нашим делам, — Лита выпрямилась во весь рост. — Я готова поставить подпись и закрепить наше соглашение магией, но я не буду делать это в клетке, словно преступница. Выпусти меня!

Повисла пауза. Стая эльфов с трудом доставили королеве трон, и только когда правительница уселась в него — взмахнула палочкой и… клетка исчезла.

— Спасибо, — Лита изо всех сил старалась быть спокойной. — Теперь освободи моих друзей.

— Уверена, что можешь ставить мне условия? — процедила королева сквозь зубы.

— Нет, но я не изменила своего решения. В обмен на свою жизнь я ничего не подпишу. Можешь убить меня, если хочешь. Но если расторжение магического договора между феями и ведьмами из рода Вербенсклетт всё ещё входит в твои планы — сними проклятие с драконов!

— Снять проклятие — это твоя цена?

— Да.

— Я — снимаю проклятие с драконов, ты — подписываешь бумаги о расторжении договора.

— Да.

— Что ж… Подписывай!

— Сначала расколдуй драконов.

— А если ты обманешь меня?

— А если — ты?

Это — тупик. Ведьма и фея смотрели друг на друга и обе понимали — выхода нет.

— Сделаем это вместе? — предложила Лита. — На раз, два, три?

— «Раз, два, три» — и бросаются друг в друга заклинанием или выпивают зелье — так ведьмы играют в этих ваших Академиях! Я — не ребёнок! — вспылила королева.

— А я — не училась в Академии! — парировала Лита.

Вдруг заговорил Мартиш Эрлин. Тихим голосом, который неожиданно успокоил всех:

— Возможно, когда-то ведьмы действительно так играли, ваше величество, — маг поклонился — низко, уважительно — было видно — королеве это польстило, она даже посмотрела на красивого мужчину вполне…кокетливо, отчего Лита вспыхнула, словно огонь. — Но не сейчас. О том, чтобы материализовать заклинание даже речи быть не может. Зелье варят разве что Вербенсклетты, в основном благодаря пыльце фей, — Мартиш Эрлин вновь поклонился. — Мы не смеем просить вас отпустить нас, после того, как снимите проклятие. Но даже если мы останемся здесь — это поможет Виздрагосу.

— С чего это ты взял? — королева склонила голову на бок.

— О, я не уверен! Но… возможно. И если позволите, я дам совет, как вам обеим получить желаемое, доверяя друг другу?

— Что ж… Попробуй. Дракон…

— Вы — снимите проклятие, затем Лита подпишет договор.

— С чего вдруг я должна ей верить?

— У вас есть гарантии.

— И какие же?

— Чернила Вербенсклеттов — родовой артефакт. Лите стоит лишь капнуть на запястье, и она не сможет обмануть — умрёт, если не выполнит данное слово.

— Никогда не слышала о таком.

— Ведьмы не любят об этом говорить. Они честны, но им никто не верит. Это оскорбляет. Задевает гордость. Поэтому некоторые рода (не все, конечно, но Вербенсклетты — да), варят чернила по собственному рецепту, и у каждого рода — свой секрет. Свой символ. Свой девиз. Своё так называемое «клеймо честности».

— Интересно, — фея откинулась на спинку трона из цветов — вспорхнули в небо перепуганные эльфы, побледнели фрейлины, волшебная палочка вспыхнула, словно радуга. — И какой же секрет у чернил этой замарашки, столько лет паразитирующей на нашей магии? А?

— Чернила Вербенсклеттов исчезают. Но потом появляются вновь — символ того, что подпись — мало что значит — слову Вербенсклеттов можно верить и так.

- Дай сюда! — палочка ткнула в пузырёк, который ведьма прижимала к груди, как единственную надежду на спасение.

— Это невозможно! — маг поднял руку, дав Лите понять, чтоб молчала — он сам всё устроит. — Никто не должен брать в руки артефакт до подписания договора. Вербенсклетты действительно славятся честностью и добротой. Они не просили даров — феи сами так решили.

— Этого не может быть! — её величество вскочила, от злости едва не сломав свою палочку. — Ни одна фея никогда ничего не подарит, и не сделает ничего…

— Хорошего? — Мартиш грустно улыбнулся. — Это правда. Феи — мастера обмана. Жестоки. Безжалостны. То, что случилось много лет между ними и ведьмами — исключение из правил. Именно об этом я и говорю. Литиция Вербенсклетт просто не может вам верить! Тем более после того, как провела две ночи в темнице. Вам придётся сделать шаг навстречу первой, ваше величество. Если конечно, вы хотите получить желаемое…

Феи — существа непредсказуемые. Могущественные — да, но, кажется, мы об этом уже говорили… Импульсивные! Внезапные. Капризные, словно дети. Королева топнула ногой и…взмахнула волшебной палочкой.

Сноп радужного света ослепил Литу — несколко мгновений она совсем ничего не видела, но потом…

Драг. Он был почти голый — лишь какие-то лохмотья, напоминающие старинную одежду из книг по истории, но не это главное (хотя… немного смущало). Драг был человеком. Он был похож на Мартиша Эрлина, но моложе, с более живым и хитрым взглядом. Удивительно, но она сразу узнала в юноше своего фамильяра — болотного Ужа. Узнала, потому что… Потому что это был он! Глазки-бусинки змеёныша ещё минуту назад горели таким же точно же бесстрашным, отчаянным огнём искателя приключений…

Что касается придворного мага — внешне мужчина не изменился, но от Литы не ускользнуло то, как он расправил плечи. Оба принца-дракона были людьми, но они уже были драконами — обрели то, что так отчаянно искали триста лет.

Ведьма едва стояла на ногах. Если любишь кого-то — как друга, как мужчину — не важно, если действительно любишь — чувствуешь. Чувствуешь боль. Радость. Чувствуешь, когда тому, кто рядом хорошо, чувствуешь, когда ему плохо. Это была не просто радость — это была эйфория. Магия драконов плясала внутри, не помня себя от счастья — шутка ли, целых триста лет томиться взаперти! Если волшебство запереть на долгие годы — оно становится сильнее. Это как… Как хорошее вино. Вот почему древние артефакты, веками скрытые в пещерах, забытые на дне океанов — такие всесильные.

— Лита, — голос в голове заставил вздрогнуть, от макушки до пяток пронзила резкая боль, но она сдержалась — ни к чему сейчас привлекать внимание. — Прости, любимая. Знаю, что причиняю боль, но у нас нет другого выхода. Подпиши договор. Отдай пыльцу. После этого мы обернёмся и подожжём траву по кругу — чтобы нам не помешали бежать. Поэтому — как только всё сделаешь — сразу прыгай мне на спину! Поняла?

— Да. Поняла.

Подписать, отдать и залезть на спину огнедышащему монстру — что ж тут непонятного? Она справится. Справится потому, что от этого зависит судьба Виздрагоса и жизнь всех троих. А ещё… Он назвал её «любимая». Ей же не показалось?

— Я выполнила условие! — фея протянула ведьме бумаги.

Тихо. Слышно, как хлопают крылышками крошечные эльфы, что зависли в воздухе над ведьмой — королева велела глаз не спускать! Фрейлины сжимают палочки, готовые напасть в любую секунду — они ведь не просто так повсюду сопровождают хозяйку волшебной страны. Слышно, как стучат сердца драконов и скрипит перо…

Литиция Келисавва-Вербенскоетт, дочь Ребекки.

Лита передала фрейлинам бумаги, флакон с пыльцой и бросилась к драконам!

Всё, что она помнит — как ломала в кровь ногти о бронзовую чешую чудовища, на спине которого пыталась удержаться изо всех сил! Помнит волну нестерпимого жара. Слепящее пламя. Радужные всполохи. Крики. Крошечных эльфов, что носились над всем этим, словно стая рассерженных пчёл. А больше… Больше — ничего. Темнота…


* * *
Мартиш Эрлин
Сила. Сила бурлила внутри и просилась наружу. Он один мог спалить всю эту волшебную страну дотла! Сделать так, чтобы выкипело озеро Истины. Кто знает — вдвоём с братом они, возможно, спалили бы и весь Лабиринт. Зверь внутри жаждал мести — слишком долго томился взаперти. Крылья. Небо. Он помнил, как видел собственные крылья в луже крови на скале. Нет ничего страшнее, чем видеть собственные крылья отрезанными, и нет счастья большего, чем вновь чувствовать их за спиной — сильные, огромные, что унесут тебя высоко, к звёздам!

— Я сам! — крикнул Мартиш Эрлин, когда ему удалось наконец взять эмоции под контроль.

Он — старше и мудрее брата, но если даже он на мгновение забыл, зачем здесь, что уж говорить о мальчишке, что триста лет томился в шкуре болотной змеи! Нельзя позволять ему выпускать силу на волю — им всем в таком случае и правда придёт конец.

Бежать! Они должны спасти эльфов и найти выход из Лабиринта, частью которого являлась страна фей. Он выпустил пламя — аккуратно поджёг траву вокруг себя и брата — только лишь для того, чтобы сбить фей с толку, и взмыл в небо!

Небо. Ветер под крыльями. Как долго он этого ждал!

Два дракона резвились в небе, а внизу полыхало пламя, оставляя магический пепел — на этом месте долго ничего не будет расти.

— Эй! Ты и впрямь хочешь убить девчонку? Мне казалось — вы друзья.

Крошка-эльф орал дракону прямо в ухо (на лету, знаете ли, не очень-то удобно), орал изо всех сил — для огромного дракона крик цветочного эльфа — не громче комариного писка, но принц Эльдрагар услышал. Услышал и устыдился.

Лита! Он увлёкся, резвясь в небе, и совершенно забыл о драгоценной ноше на спине — эльф прав. Он полетел ровно и плавно — вслед за остальными эльфами, что показывали дорогу к тюльпанному полю, которое королева превратила в болото. Они должны спасти несчастных. Ему ли не знать, как это тяжело! После этого эльфы обещали показать выход из Лабиринта, при условии, что они возьмут их с собой. Не всех, конечно. Тех, кто им помогал и тех, кого расколдуют — в волшебной стране малышам оставаться смысла нет. Жестокая королева никогда не простит им такого…

— Погоня! Поднажми!

Это кричал уже не эльф. Голос раздался в голове — в полёте драконы общаются мысленно. Общаться на расстоянии и читать мысли — вообще способность драконов. Если вы когда-нибудь услышите в своей голове голос — пугаться не стоит, с вами просто заговорил дракон. Правда, от последствий в виде головной боли никто не застрахован — даже ведьмы. Особенно ведьмы! Ведь именно они чаще всего общаются с драконами.

— Догнаааать! Разорвать! Уничтожить! — кричала королева, посылая вооружённых палочками фрейлин в погоню.

Она была вне себя от гнева — подпись Вербенсклетт исчезла вместе с пыльцой — мерзавка её обманула! Её! Королеву фей! Она их убьёт. Уничтожит. Заставит страдать! Они будут вечно томиться в заточении. Терпеть унижения и боль. Вечно!

Лететь. Лететь ровно, помня о том, что на спине — девушка, за которую если понадобится, он отдаст жизнь. Эльфы — впереди, словно стайка испуганных мошек. Драг летит сзади, но вот брат поравнялся с ним и принц Эльдрагар услышал в голове голос брата:

— Веришь им?

— Кому? Эльфам?

— Да.

— Верю. Понимаю твои сомнения, но… Нам ничего другого не остаётся. Они хотят спасти своих собратьев. И потом. Сам подумай, если о вероломстве и жестокости фей ходят легенды, то эльфы…

— Безобидны в силу своих размеров, и только! Они знают о растениях всё. Видел фокус с чернилами?

— Ну, они же ради нас старались.

— Никто не знает на самом деле, ради кого и зачем эти мухи старались, Эльд. Королева могла их запугать, и возможно сейчас мы летим прямиком в темницу. Им достаточно дать нам понюхать цветок — и всё!

— Что — всё?

— Да всё, что угодно, очнись! Потеряем память, волю, уснём навсегда.

— Ну… Я таких цветов не знаю.

— Ты — не эльф.

— Нет. Я — дракон. И они нас не обманывают. Я чувствую. И ты — тоже.

— Ладно. Просто… Тебя нужно было отвлечь.

— Меня? Зачем?

— От мыслей о вечной любви к Лите — тошнит уже. Слышать противно! Мой брат превратился в влюблённого мечтателя. Потеряешь бдительность, и нам конец! Взбодрись!

— Конец — тебе, змеёныш. Если бы не Лита, что спит у меня на спине — подпалил бы тебе…

— Тихо, тихо, герой! Она проснулась…

— Подпалил бы тебе крылья!

— Крылья? Точно это хотел подумать, а?

— Мартиш? — Лита крепко держалась за шею дракона, чтобы не упасть, — Где мы?

— Скоро всё закончится. Не бойся!

Лита не знала — бояться ей или кричать от восторга! Никогда она не летала на драконе. Никогда их не видела и думала, что драконы — легенда.

Но всё изменилось — драконы, эльфы, феи, озеро Истины и заколдованные стражи — реальны и рядом с ней. Невидимые ягоды. Проклятье. Колдовство, зачарованная летающая лошадь и прочие чудеса. Зло. Опасности. Прожорливые землеройки (скорее всего Драг, конечно, шутил, но теперь-то она знает — всё может быть в Лабиринте!). Ей казалось — она всего этого не вынесет. Сойдёт с ума. Но вышло совсем по-другому. Она приняла всё это. Приняла и полюбила. Это — её мир. Волшебный. Полный опасностей! Приключений, и теперь она хочет лишь одного — вернуть магию Виздрагосу.

— Держись! Держись крепче!

Драконы стали резко снижаться вниз — Мартиш предупредил вовремя, Лита и правда едва не свалилась. Эльфы рассерженным роем вились вокруг драконов, что-то возмущённо вереща, но что именно, разобрать было невозможно.

— За нами погоня. Мы должны успеть раньше фей. Драконьим огнём придётся высушить болото. Будет жарко, любимая… Готова?

— Да!

Пламя дракона — не просто огонь. Выброс огромной магической силы ощущать совсем рядом — это не просто. Уши заложило. Сердце стучало так, словно это она сама — огромный огнедышащий дракон! Сердце замирало от восторга. Тюльпанное поле, оно… Оно было прекрасно!

Там, где пронеслось драконье пламя, тут же распускались цветы. Вскоре алыми тюльпанами покрылась вся поляна на склоне горы — ни островка не осталось от зловонного болотца!

Из цветов вылетали крошечные эльфы. Они бросались обнимать друг друга и тех, кто прилетел с нами. Лицо литы было мокрым от слёз, и хотя огромным, всесильным драконам так растрогаться, наверное, не пристало (всё-таки принцы Виздрагоса), оба брата едва сдерживали влагу в янтарных глазах…

Лита это видела, и от этого любила Мартиша-Эльдрагара ещё больше. Счастье маленьких тюльпанных эльфов оказалось таким большим, что… тронуло даже драконов.

— Открывайте портал! У нас гости — пора сматываться! — крикнул Драг, и вовремя, потому что горизонт позади них искрил тысячами радужных всполохов — в беглецов летели заклинания рассерженных фей.

— Вы обещали! — крикнул один из эльфов, остальные же зависли напротив головы Эльдрагара, изо всех сил работая крыльями, с трудом удерживая довольно большой флакон с пробкой — такой же, как у сосуда с пыльцой фей (который, едва высохли чернила и подпись ведьмы исчезла, оказался у Литы в кармане — всё случилось так, как они и задумали).

Дракон кивнул и… открыл пробку. Эльфы — все, что были — ринулись внутрь. Остался один. Он сложил ладошки у рта и… просто подул перед собой. Вдруг в небе перед ними стал открываться портал! Сначала крошечная точка, но потом она стала расти, расти и стала размером с яблоко — эльф, конечно, пролетит, но вот дракон…

— Что теперь? — спросил бывший придворный маг.

— Теперь — посторонись! — крикнул эльф и юркнул в бутылку.

Мартиш закрыл пробкой узкое горлышко и бросил сосуд Лите — та поймала на лету, и в этот момент, едва оба дракона успели «посторониться», как советовал эльф — радужный сноп заклинаний фей пролетел мимо и… взорвал портал! Всё получилось, как они и планировали — магии драконов не хватило бы, чтобы расширить проход, предназначенный для эльфов (ведь всем известно — эльфы появляются, где им вздумается и вновь чуть что — удирают в свою Волшебную страну — это так удобно, быть маленьким и юрким). Но заклинания целого войска фей — другое дело — проход на мгновение расширился — и они успели!

Лететь было… некуда. Они оказались во дворце. Размеры залы поражали, но летать вокруг роскошной люстры — такого братья не позволяли себе даже в детстве! Лита скатилась по зеркальной чешуе дракона как раз перед тем, как оба принца обернулись.

Все трое упали без сил прямо на прохладный мрамор. План побега был сложным. Настолько сложным, что… Просто не верится, что у них получилось!

Глава 35

Мартиш Эрлин
Представьте себе привидений в золотых плащах. Представили? Именно так выглядят Соглядатаи — Боги, следящие за мирами. Вернее за тем, насколько равномерно распределяется в них магия.

Как они это делают? Очень просто — играют в игру. Игра чем-то похожа на шахматы, только вместо фигур — прозрачные сферы. В каждой — цветущее дерево, усыпанное Золотой пылью. В том случае, конечно, если мир не теряет свою магию, потому что когда он её теряет — листья опадают, дерево становится ветхим и безжизненным, а волшебной пыли и вовсе нет!

Правила игры настолько сложны, что смертные никогда не познают всех тонкостей. Именно это даёт мне надежду, что читатель простит меня за то, что расскажу немного — лишь то, что удалось разыскать. Я — не Бог, да и вы — тоже, стоит ли сетовать, если мы не узнаем того, что всё равно не доступно?

Однажды я странствовал в Шандрагаре, искал одну рукопись. Я нашёл её! Не буду рассказывать, о чём была та рукопись — это очень длинная история, а я хочу рассказать, в какую игру играют Соглядатаи. Так вот, в Шандрагаре один архивариус сказал мне:

«Даже думать о том, что ты хоть что-то способен познать из того, что доступно лишь Богам, есть глупость».

Наверное, он был прав. Это был очень старый архивариус и очень мудрый. Я же тогда был молодым, неопытным странником, а потому часто думал о том, что сотворил бы, если бы был…Богом?

Но мы отвлеклись. Всё, что мне известно о той игре, это то, что мир, потерявший магию — лопается, словно мыльный пузырь! Когда это происходит, это означает, что один из играющих выиграл ход. Как в шахматах — съеденная фигура исчезает с поля. Только в случае с Соглядатаями, миры парят в воздухе, а не «ходят» по чёрно-белому полю.

Прежде чем «лопнуть», обречённый мир замирает, пока Соглядатаи смотрят на огромные золотые ворота. Те ворота есть конец Лабиринта. Чего же они ждут, спросите вы? Такие правила. Если ворота откроются, и явится тот, кто решился пройти Лабиринт, чтобы спасти свой мир, то…

Надо сказать, что бывает такое крайне редко! Лабиринт — верная смерть, пройти его почти невозможно. Но если герой явится — Соглядатаи обязаны его наградить. Что за награда его ждёт? То, что вернёт его миру магию. Это может быть что угодно!

Одно я знаю наверняка — если верить древним рукописям, чудом сохранившимся до наших дней — приз всегда лежит в золотом сундучке. Или сундуке — всё зависит от того, что именно там лежит, а этого никто не знает.

В случае, если золотые ворота откроются, явив спасителя — тот, кто должен был «лопнуть» мир противника, пропускает ход.

«О Соглядатаях».

Из записок странника Мирдрагирра по прозвищу Ветер.

— Нет! Нет, нет, нет и нет! Этого… Этого просто не может быть! Не может!

— Но это случилось — я выиграл!

В зале были слышны голоса, но кто говорил, Мартиш не видел — всё ещё отчаянно гудела голова. Лита и Драг, не шевелясь, лежали на холодном мраморе, и его это беспокоило. Хотелось выяснить, всё ли в порядке с братом и девушкой, но он и сам с трудом мог шевелиться — пролёт через портал был не из лёгких, да и та пара ночей в темнице бесследно не прошли — все трое слишком устали. И это не говоря уже о том, что он не знает, сколько на самом деле прошло времени — время в Лабиринте течёт непредсказуемо — Персиваль Хойя предупреждал их об этом. Возможно, никого из тех, кто провожал их из здания Академии в Лабиринт, уже нет в живых, но сёйчас он не станет об этом думать…

— Говорю же — не может этого быть!

— Ты так говоришь, потому что играл не честно.

— Не честно? Я?

— Именно! Ты шастал в Виздрагос, запугивал короля — вынюхивал, что да как. Я знаю.

— Но… Откуда ты знаешь?

— Я следил за тобой.

— Следил за мной? И кто из нас играет не честно?

— Ты. И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что Судьба на моей стороне — за миром пришли. Я — выиграл, а ты — пропускаешь ход!

— Если те, кто явились — живы, — заметил один из золотистых силуэтов, мерцающих меж летающих сфер.

— Мы — живы. И мы пришли спасти Виздрагос!

Пока Боги спорили — очнулись все трое, но эти слова произнесла девушка. Бледная, решительная, Лита была прекрасна. Драконы смотрели на неё и оба гордились. Принц Эльдрагар — потому что любил, а принц Эльдрагир… Знаете, ведь не так важно, как ты выглядишь — огромным чешуйчатым огнедышащим монстром с крыльями в полнеба, или болотным червяком. Главное — кто ты есть. Он гордился «своей» ведьмой, потому что многому сам научил девчонку, будучи её «фамильяром».

Так или иначе, Боги решили, что раз одна ведьма и два дракона ввалились в золотые ворота и очнулись, прервав их игру — стоит поговорить.

— Вот видишь? Они пришли спасти Виздрагос. Что написано на шаре?

В центре каждой сферы и впрямь было что-то выведено — золотыми буквами на незнакомом даже трёхсотлетним драконам языке (но это и не удивительно — драконы, какими бы они ни были могущественными, всё же не Боги). На сфере в кабинете ректора Академии Мартиш такого не видел.

— «Виздрагос», — обречённо ответила одна из полупрозрачных фигур — золотистый капюшон опустился ещё ниже. — Ладно. Ты выиграл. Доволен?

— Конечно! У меня — пятьдесят очков — ещё немного, и хватит на целый мир!

— Совсем маленький.

— Не важно, зато… Этот мир будет моим!

— Отдай им сундук, и продолжим! Может быть, я ещё отыграюсь.

— Мне им что, кланяться? Вон их сундук — пусть забирают и проваливают, самому не терпится продолжить игру!

Сундук был очень красивым — из чистого золота. На крышке — изображение сферы с крейном внутри — пышная крона мощного, сильного дерева усыпана золотыми листьями.

— Что там? — прошептала Лита, с сомнением посматривая на… призраков, летающих за спиной.

— Удивлена, что Боги — капризны, как дети, и единственное, что их волнует — кто из них выиграл, а кто помешал игре? — Драг грустно улыбнулся.

Лита никак не могла привыкнуть к тому, что её… Нет, не её фамильяр. Дракон. Что Драг — человек. Каждый раз, когда она на него смотрела — всё равно видела треугольную змеиную голову с жёлтыми пятнышками по бокам. До сих пор ей казалось, что в волосах кто-то копошится. За это время она слишком привыкла к нему, и теперь было… непривычно.

Принц это понимал и старался, как мог, её подбодрить. Подмигивал. Часто корчил такие смешные рожицы — ну, вылитый змеёныш! Он знал, что ведьма его простила. Простила по-настоящему, от всего сердца, но всё равно чувствовал вину. Дракон — сильнее ведьмы. Он обязан её защищать — так говорила мама. Но теперь всё будет по-другому. С головы старшего брата и его невесты (в том, что эти двое будут вместе, он не сомневался — Эльд и тогда влюбился по уши в пра-пра-пра…ну, в общем, в ту девушку — предка Литы из рода Вербенсклеттов, просто не хотел признаваться) — не упадёт ни один волос! Он обещает. Потому что…

Да, он был молод. Дразнил брата, как всегда и не хотел ничего плохого, но это… он виноват. В том, что произошло.

— И… все Боги — такие? — спросила девушка, смутившись — дракон угадал её мысли — вернее, прочитал их — никак она к этому не привыкнет.

— Соглядатаи — низшая каста. — пояснил старший брат. — Иерархия Богов очень сложна.

— Откуда ты знаешь? — Лита посмотрела на Мартиша.

— Он — дракон! — вступился за брата Драг. — Он старше меня, а мы только вдвоём триста с лишним лет по мирам скитаемся, рыжая! Когда уже привыкнешь? Чего мы только не знаем. Например, я знаю тысячи способов вывести веснушки, и если ты всё же…

— Хватит! — Мартиш посмотрел на брата так, словно ещё секунда — и никакие кровные узы змеёныша не с пасут! — Она не будет выводить веснушки, понял? Никогда!

— Почему это? — возмутилась ведьма.

Нет, ну сами посудите! Одно дело она сама этого не хочет, и совсем другое — за неё решает какой-то там дракон! С чего вдруг?

— Потому, что они мне нравятся! — отрезал бывший придворный маг.

Лита вспыхнула ярче пламени и… замолчала. Сердце зашлось, Драг уже набрал полные лёгкие воздуха — ответить, но тут обнаружил, что не может вымолвить ни слова.

— Заклятие онемения? Братишка, ты — серьёзно? — раздалось в голове Мартиша Эрлина. — Думаешь, меня это остановит?

— Думаю — да, — ответил старший брат. — По крайней мере, посмотреть, что в сундуке, мы успеем.

Принц Виздрагоса, старший Эльдрагар откинул крышку и замер, не веря собственным глазам.

Яйца. Внутри, в ворохе сухих листьев крейна лежали драконьи яйца. Пять штук. Два мальчика и три девочки — бесценный дар, спасение Виздрагоса и злая усмешка Богов одновременно…

— Что это? — удивилась Лита (совершенно искренне — откуда ведьме было знать, как выглядят яйца драконов, если всю свою жизнь она считала их сказкой?).

— Чудо, — выдохнула Драг, который уже снял заклятие — делов-то на пару минут.

Братья-принцы забыли, о чём спорили только что. Они смотрели на то, что лежало внутри, медленно вспоминая, как дышать.

— Ну, конечно, —прошептал бывший придворный маг короля Лабрия. — Конечно!

— Вернутся владетели — вернётся магия, — прошептал Драг.

— В Виздрагосе будут драконы! Тётушки ни за что не поверят…

Повисла пауза. Все трое думали об одном и том же — сколько лет прошло там, в родном мире? Разница во времени. Здесь, в Лабиринте — свои законы. Всё не то, чем кажется. Что, если они вернутся в Виздрагос сто лет спустя? Двести? Пятьсот? Никто не знает.

Эльдрагар и Эльдрагир это уже пережили. Они потеряли всех, кого любили, всё, что было ценным, важным, дорогим и привычным триста лет назад. Даже с собственными именами что-то нужно делать — полные их имена вообще никто не произнесёт — древне-драконий слишком сложен и годится разве что для изучения — читать редкие свитки.

Братья решили оставить всё, как есть. Старший — Мартиш Эрлин, младший — Драгос Эрлин. Так проще, и потом… Они уже другие. Прошло триста лет.

Эльдрагар и Эльдрагир…

Чего вы ждётё? Полных имён принцев? Я что, по-вашему, знаю древне-драконий? Смеётесь?!


* * *
— Так и будете глазеть, эй?

— Мы благодарны, — начал Мартиш и все трое, развернувшись к Соглядатаям, низко поклонились. — Благодарны за столь щедрый подарок.

— С подвохом — заметили?

— Да, — маг посмотрел на золотое сияние, напоминающее фигуру в плаще. — Заметили. Это — Судьба, и мы её принимаем.

— Мне нравится этот парень! Умён, словно ему лет триста! — один из Соглядатаев подлетел ближе (он с трудом заставил себя отвлечься — расставлял сферы для следующей игры).

— Могу я вас попросить? — Мартиш поклонился ещё ниже.

— Попросить? Вы прошли Лабиринт. Остались живы и спасли мир! Этого мало?

— Дар бесценен, а великодушие безгранично. Лишь Боги способны щедро отдавать Любовь и Знания, черпая недоступные пониманию смертных ресурсы Вселенной, — Мартиш говорил, делая едва заметные знаки брату и Лите — чтобы стояли на коленях и изображали смирение пред могущественными Богами — жестокими и милосердными.

Дело в том, что Соглядатаи действительно лишь низшая каста в сложной иерархии божественного пантеона, а потому подвержены лести. Они едва перешли от сущности демонической к божественной — им ещё хочется славы и почестей. Задевает, знаете ли, что остальные Боги смотрят свысока! А этот дракон, похоже, действительно понимает, что к чему.

— Чего ты хочешь? — прогремел голос из-под золотистого капюшона (до этого момента голоса Соглядатаев были совершенно другими — капризными, писклявыми, но когда у Богов меняется настроение — меняется всё, ведь на то они и есть сила созидающая!).

— Прошу, — Мартиш Эрлин, выпрямился, — Драконы у мраморной лестницы дворца — начала Лабиринта. Им скучно. Я обещал, что если выживу, попрошу вас о том, чтобы им дали возможность что-нибудь почитать.

Наступила пауза. Лита посмотрела на своего дракона с восхищением — он не забыл! Не забыл о драконах, стражах замка. Это чудесно. Ведь они спасли их, когда…

Вдруг ей стало плохо — да так, что в глазах потемнело. Лошадь! С этим побегом, эльфами, фокусом с чернилами, она ни разу не вспомнила про заколдованного юношу. Фея опаивает его зельем. Оборотень не знает, кто он и откуда, его насильно держат в Волшебной стране — она должна, обязана его спасти!

— Есть ещё кое-что! — выпалила ведьма. — Летающая лошадь! Феи околдовали юношу, который…

— Нет, — был ответ. — Мы не связываемся с феями. Это — договор. Они сторожат выход из Лабиринта, а мы — не вмешиваемся в их дела, какими бы они ни были.

— Но вы… Вы — Боги!

— А они — феи! — отрезал второй, чей голос вновь изменился на капризный визг. — И вообще — проваливайте! Вас и так одарили более чем щедро. Вы нас задерживаете — куча дел!

— Ты злишься, потому что проиграл, — смягчился выигравший у соперника везунчик. — Что касается фей — это правда. Мы не будем нарушать традиции. Но думаю, я могу выполнить первую просьбу, тем более что мне она кажется справедливой. Должно быть, стражам и правда скучно веками ждать отважившихся смельчаков. Гости в Лабиринте редки. Хорошо! Отныне перед драконами будет появляться книга. Прочтут одну — появится новая, и так до тех пор, пока не иссякнут библиотеки миров гибнущих и рождающихся вновь — а значит — вечно!

— Надо же, какой щедрый! — фыркнул напарник.

— Не обращайте внимания — он будет таким, пока не отыграется. А сейчас… Вам пора. Ваше время пребывания в Лабиринте вышло — проход откроется, и вы должны уйти — иначе останетесь здесь навсегда. И не забудьте наш Дар — в нём — будущее Виздрагоса. Прощайте!

Соглядатаи исчезли, и пол под ногами пошёл рябью. Драконы схватили сундук.

— Готовы вернуться? — с улыбкой спросил Мартиш.

— Нет! — Лита была в отчаянии. — Нет! Возвращайтесь — я остаюсь. Я должна спасти друга.

— Хорошо, — маг посмотрел любимой в глаза и понял — она не отступится. — Хорошо. Ты вернёшься и спасёшь его. Только выпей вот это, — дракон протянул ведьме пузырёк.

Глава 36

Лита
Три месяца спустя
Лес. Гард идёт впереди — косолапый неуклюжий медвежонок. Теперь она знает, что такое связь с фамильяром. Не так весело, конечно, как с заколдованным драконом, но тоже…удивительно. Ты просто… чувствуешь, как бьётся сердце зверя.

«И всё?» — спросите вы. Всё. Те, кто это хоть раз чувствовал, знает, это — чудо. Настоящее. Ведьма способна подстроить под него ритм собственного — и тогда фамильяр делится силой.

Нет, она не обращается в медведя, как это описано в древних свитках. Хотя… Кто знает, как изменится магия после того, как в Виздрагос вернутся драконы?

Драконы. В золочёном сундуке оказалось пять яиц, и именно этот факт Драг с Мартишем посчитали «злой усмешкой Богов». Как оказалось — яйца, из которых вылупятся драконицы и те, из которых вылупятся драконы, выглядят не одинаково. У них разный рисунок. Три девочки и два мальчика. Не чётное число женских и мужских особей, когда дело касается драконов, ни к чему хорошему не приводит — это беспокоило братьев.

Раньше Лита ничего не знала о драконах, но с тех пор как Мартиш Эрлин усыпил её сонным зельем и они вернулись в Виздрагос — много воды утекло. Если мальчика и девочку положить рядом — когда вырастут, они будут вместе. Дракон выберет «свою» драконицу, в этом нет сомнений. Однако класть яйца «парами» можно только при условии чётного количества тех и других.

Чудесный день! Солнце золотит изумрудную листву, пахнет медовой травой, поют птицы. Лита шла медленно. Потому что… ей было страшно. Страшно решиться, но больше она не будет мучить себя — она сделает то, это, даже если погибнет.

Но пока они с Гардом в пути — можно полюбоваться лесом и подумать обо всём, что с ней произошло.

Как же она злилась, когда поняла, что дракон её обманул! Понял, что ведьма не отступится и… усыпил. Если бы не сон, который ей тогда приснился, она бы, наверное, никогда его не простила. Хотя нет. Простила бы. Потому что любит…


* * *
— Ты? Ты пришёл?!

— Я же говорил — сны — моя стихия. Дети и взрослые, нищие и принцы, маги, ведьмы, драконы — даже единороги — все они видят во сне летающих лошадей.

— Почему?

— Боюсь, этого никто не знает. Может, традиция? В любом случае это не так уж и плохо. Гуляешь себе по снам…

— Но тебя околдовали! Я хотела тебя спасти! Но если мы во сне, то…

Озеро Истины, грустный юноша и синий туман — всё выглядело в точности, как когда она попала в Волшебную страну впервые. Её собеседник не может ошибаться. Раз он уверен, что это — сон, значит, так оно и есть.

— Тебя усыпил дракон.

— Мартиш! Нет… Не может быть! Он…

— Он любит тебя, Лита. А я люблю её. Свою фею. Не нужно меня спасать.

— Нет! Это — зелье! Поверь, фея просто зачаровала тебя. Вода! Ручьи, озеро — ей лишь палочкой взмахнуть! Тебе просто нужно очнуться. Ты вспомнишь, кто ты. Откуда. Мы найдём твой мир. Я помогу!

Юноша-лошадь внимательно слушал, склонив голову на бок. Он слушал, и… Что-то было в его глазах такое, от чего её уверенность гасла, и в конце концов ведьма не выдержала:

— Что-то не так?

— Всё, — улыбнулся пленник волшебной страны. — Всё не так. Но… Я ценю твою заботу. Правда. Только меня не нужно спасать.

— Не нужно? Но почему?

— Главным образом потому, что я не прошу об этом.

— Но…

— Лита… Я — маг. И я давно догадался о колдовстве. Я знаю, кто я. Знаю, откуда. Я здесь — потому, что люблю её. Потому что Волшебная страна — мой дом. Потому что обращаться в летающую лошадь — мой путь. Мой выбор. Меня не нужно спасать.

— Но ты говорил, что ничего не помнишь!

— Тогда я просто не доверял тебе. Прости.

— Нет! — она никак не могла смириться, и сама толком не понимала, с чем именно. — Нет! Это… Это неправильно! Слышишь меня? Так нельзя!

— Конечно, я тебя слышу, Лита. Ты так кричишь… Но что именно не правильно?

— Я… Я не знаю. У тебя грустные глаза. Ты — несчастлив! Вот что неправильно.

— По-твоему счастлив лишь тот, кто весел?

Юноша-лошадь рассмеялся, и Лита вдруг поняла — он говорит правду. В грустных глазах — покой и свет. Он просто… Такой. Не похожий на неё саму. И он действительно никуда с ней не пойдет. Выходит, она ошиблась, и Мартиш был прав, как всегда…

— Можно быть грустным, но счастливым, Лита. Точно так же, как помощь нужна не только тем, кто добр, справедлив и вероломно обманут злыми силами. Помощь нужна тем, кто о ней просит. А просить можно по-разному… Ты меня понимаешь?

— Я…

— Надеюсь, да. Потому что мне пора. Скоро ты проснёшься. Подумай об этом, и может быть, мы скоро увидимся…


* * *
Они вернулись в Виздрагос, и на какое-то время она забыла про свой сон. Она даже забыла о том, что собиралась кого-то спасать. Слава травам, растущим под тремя лунами славного Виздрагоса — тётушки были живы. Пока они странствовали — прошло чуть больше года. Им всем просто невероятно повезло!

Конечно, Виздрагос не наполнился магией лишь потому, что они вернулись, но яйца драконов, эльфы, что вместе с ними покинули страну фей и обосновались в лесу, волшебная пыльца (им ведь удалось обмануть королеву фей!) — всё это помогало. Лес изменился — Лита стала всё чаще натыкаться на растения, которые раньше они и не надеялись разыскать с тётей Петт!

Драг оказался без ума от принцессы Виздрагоса. Ещё бы! Фарфоровая кожа, ни единой веснушки! На самом деле, дело, конечно же, не в этом. Дракон влюбился, едва увидел на балу дочь Лабрия второго. Но что мог сделать болотный уж? Зато юноша-дракон — мог. Сердце Эмельрин не устояло — девушка ответила пылкому молодому принцу согласием — скоро свадьба, и её, Литы — тоже. Братья-драконы решили, что женятся в один день. Что ж — отличная идея!

Они с принцессой подружились. Править Виздрагосом должен старший брат, но… невеста Драга — дочь короля, и Мартиш пожелал остаться придворным магом. Литу перспектива стать королевой тоже не радовала — слишком много дел. Через полгода вылупятся драконята, а тут ещё и Персиваль Хойя предложил преподавать в Академии — тётя Петт наотрез отказалась.

Но самым счастливым под созвездием дракона в спасённом мире были не молодые влюблённые — нет! Самым счастливым был Лабрий второй. Он готовился выдать дочь замуж и передать дела Драгосу Эрлину, ибо сбылась его мечта — братья-драконы назначили его бывшее величество главным архивариусом всех существующих библиотек королевства.

О чем это я? Ах, да. Слишком много дел. И это при том, что абсолютно все предсвадебные хлопоты — под неусыпным контролем тёти Румильды (главным образом потому, что ей просто невозможно в этом отказать).

Но одно дело она должна решить прямо сейчас, а для этого надо разыскать эльфов…


* * *
Эльфы прибыли в Виздрагос и обосновались в лесу. Удивительные создания! Живут кланами, подчиняясь жёсткой иерархии (настолько сложной, что понять её не стоит и пытаться). Крошечные гномики с крылышками вели себя, как хорошо обученные солдаты — меньше, чем за сутки они вырастили поля цветов в глубине леса, скрытые от посторонних глаз. Наконец Мартиш объявил, что они готовы встретиться с Литой.

Ведьма попросила своего дракона не спрашивать, зачем ей это нужно, и он смирился. Главным образом потому, что чувствовал вину — он ведь усыпил её тогда и знал — Лита до сих пор злится.

«…помощь нужна не только тем, кто добр, справедлив и вероломно обманут злыми силами. Помощь нужна тем, кто о ней просит. А просить можно по-разному».

Слова летающей лошади никак не шли из головы. Она вообще очень много думала последнее время.

Что было бы, если бы Драг не прыгнул тогда в её зелье? Что было бы, если бы они с Мартишем так и не нашли друг друга? Если бы не погибли её родители? Если бы у Вербенсклеттов не было пыльцы фей?

Тогда бы всё было бы по-другому. Совсем по-другому. Это значит, она должна действовать! Потому что то, на что она решилась, может повлиять на ход истории.

— Гард! — окликнула она фамильяра. — Подожди меня.

Медвежонок послушно остановился. Они понимали друг друга с полуслова. Часто бродили по лесу. Лежали под крейнами на мягкой траве и смотрели в небо. Пили сладкую, ледяную воду из ручья. С мишкой в лесу было спокойно. Зверь знал все тропы — верный спутник с котомкой для трав на спине.

Котомку подарил Мартиш. Сказал — такая была у его матери — ведьмы с фамильяром-волчицей. Он помнит, как они вместе ходили в лес. Младший брат у королевы на руках, а он — у фамильяра на спине. С тех пор у дракона с волками какая-то удивительная, необъяснимая связь — трутся у ног, словно собаки.

Лита откинула плетёную крышку — проверить, всё ли на месте. Гард останется здесь — если с что-то случится — Мартиш через него всё поймёт, но… Она вернётся. Всё получится…

— Добро пожаловать к тюльпанным эльфам! Наши спасители — почётные гости!

— Я вас нашла!

— Иначе и быть не могло — нас предупредил дракон. Вас ждут!

Имена эльфов не то, чтобы сложны и труднопроизносимы, они… Одинаковы. Ну… Почти. Очень похожи на название цветка, в котором живут: Тюльп, Тюльпин, Тю-пин, Тюльпина, Тюльпомена, Тюльпанус, Пантюль, Пин-пан и так далее.

Литицию Вербенсклетт ждал Тюльпин третий — король тюльпанный эльфов. Всё выглядело так, будто ведьма рассчитывала на услугу в ответ на спасение, но…

Конечно же, нет! Однако у Литы, и правда, была просьба.

— Это очень важно, — начала она, но её перебили.

— Сначала, мне бы хотелось показать, как мы обустроились, и что предприняли на благо Виздрагоса.

— Вы — здесь. Это уже благо. Магические существа питают мир энергией, — ответила Лита.

Она не поклонилась и не добавила: «Ваше величество». Почему? Как-то… Тюльпин третий был такой маленький! Так старательно махал прозрачными крылышками, чтобы удержаться напротив её лица.

К счастью, эльфы — не феи. За королём не летала толпа придворных с троном из цветов, и вообще этот народ презирал подобные почести. Впрочем, как и любое насилие над личностью. Эльфы чтят свободу превыше всего! Свободу и традиции.

— Не совсем так, уважаемая, — Тюльпин третий поднял крошечный пальчик вверх. — Пребывание магических существ в мире обеспечивает веру в них — это правда. Вера — вот что по-настоящему питает мир магией. Прошу, взгляните!

Лита посмотрела туда, куда указывал эльф и…

Подумать только! В ряд выстроились крошечные землянки. Каждая обнесена забором из прутиков. Чуть поодаль — кучки из свежей травы. Всё это напоминало… деревню в миниатюре.

— Но… Я думала, эльфы живут в цветах, — прошептала ведьма. — Так это — легенда? На самом деле, они строят маленькие землянки?

— Ведьмы строят землянки, — поморщился эльф. — Мой народ живёт в чашечках цветов.

— А зимой? — Лита часто об этом думала, и вот наконец-то нашёлся повод спросить!

— Отрави меня поганка, — закатил глаза его величество. — Не скажу — это тайна. Зато то, что перед тобой — действительно ожившая легенда. Домики — для улиток! Посмотри внимательно.

Лита присела на корточки. Это удивительно! Действительно, улитки. Их кормили. Эльфы были одеты в костюмчики из листьев — башмачки с загнутыми носами, шляпы с бубенчиками…

— Ах, какие крошечные маленькие колокольчики! Откуда они?

— Из старых бабушкиных сундуков, — пояснил король, довольный произведённым эффектом (тюльпанным эльфам очень хотелось отблагодарить своих спасителей). — Почти в каждой семье хранятся такие. Когда-то у цветочных эльфов были кузницы — но мы утратили это искусство после того, как в мире не осталось магии, достаточной для выживания. Пришлось навсегда уйти в Волшебную страну. С тех пор мы под властью фей…

Лита закусила губу. Наступила пауза, но ненадолго — ведьма взвизгнула, когда увидела, как тележка, запряжённая парой улиток, везла… Мешочки с Золотым песком! Так вот для чего весь этот маскарад!


Слышишь, слышишь, ведьма?
Бубенцы звенят в лесу?
Это эльфы на улитках
Золотой песок везут!

— Поначалу мы постараемся попадаться на глаза исключительно детям — Виздрагосу нужно поколение, верящее в чудо! Да и Золотой песок жителям не помешает — ведьмы бедны.

— Это просто… чудесно! Спасибо вам.

— Пустяки. Это меньшее, что мы можем сделать. Вы хотели о чём-то поговорить?

В этот момент подлетел целый отряд с огромным букетом тюльпанов! Эльфы откинули крышку корзинки, что была на спине медвежонка — видимо, хотели положить туда цветы и… застыли. Его величество нахмурился. Посмотрел на ведьму.

— Я… Я всё объясню!

— Объяснишь вот это? — король уселся на край корзины и покачал головой. — Знаешь, я, кажется, догадываюсь, что ты задумала… Выпьем нектар?


* * *
— Я пойду с тобой, — объявил король эльфов, после того как Лита всё рассказала.

Она впервые пила нектар. Волшебно! Даже оладушки тёти Петт, омлет с грибами и печенье тётушки Румильды меркли перед пищей Богов. Богов и… эльфов.

— Нет, — ведьма отдала чашечку цветка порхающим вокруг слугам, — всё, как на настоящем королевском приёме. — Это опасно. Она вас ненавидит!

— Именно поэтому, — нахмурился его величество. — Ты никогда не задумывалась, почему фей, эльфов и единорогов так трудно встретить в лесу местным жителям? Даже магам?

— Они… прячутся от посторонних глаз.

— Верно. Дети любят сажать нас в банку, словно жучков. Никому и в голову не приходит — насколько страшна смерть эльфа, задыхающегося от недостатка воздуха и магии. На единорогов — охотятся. А поймать фею и заставить её вечно служить? Думаешь, они просто так такие злые? Они стали такими. Но дело не только в этом! Какой бы из миров не облюбовали магические существа, они не могут без Волшебной страны. Если возможность возвращаться туда хотя бы иногда так и не появится — мы исчезнем.

— Но… Что же делать?

— Возможно, королева смягчится. Возможно, это наш шанс. Ты очень смелая и добрая, раз приняла такое решение. Я должен тебе помочь!

— Это всё… Летающая лошадь.

— Вот как, — эльф помрачнел. — Юркис навёл тебя на эту мысль?

— Юркис? Он никогда не говорил, что у него есть имя.

— Имя есть у всех, но не все его раскрывают. Личное дело каждого. Тёмная лошадка этот крылатый скакун, вот что я тебе скажу!

— Думаешь, он обманул меня? Специально заманивает обратно?

— Нет. Я так не думаю. Юркис был плохим парнем, потому и решил забыть своё прошлое. Но он изменился.

— «Плохим парнем»? Кем же он был? И… что сделал?

— Не могу сказать. Не моя тайна. Знаешь, если когда-нибудь тебе до смерти захочется поделиться чем-то очень личным — найди цветочного эльфа. Надёжнее не бывает. Мы умеем слушать и никогда не болтаем лишнего. А теперь нам пора.

Лита вскинула котомку на плечи, эльфы — все, что были на поляне, ударили в воздух волшебными палочками (каждая — не больше комариного хоботка) — вспыхнула радуга, портал в Волшебную страну открылся. Ведьма и Тюльпин третий исчезли.

Потомок Вербенсклеттов обманула королеву фей. Обманула с помощью ягод, которые добыли для ведьмы цветочные эльфы. Драконы, с которыми Лита явилась в Лабиринт, расколдовали целый клан провинившихся подданных и помогли им сбежать.

И после всего этого Литиция Вербенсклетт и Тюльпин третий, шагнув в портал, оказались прямо перед королевой фей!

— О как… В Виздрагосе расцвёл зелёный дурманник, лишив жителей рассудка, полагаю?

— Мы…

— Молчать! — королева вскочила, её свита сжала волшебные палочки, готовясь атаковать. — Вы ведь уже выбрали себе страшную смерть в муках? Вы оба? Наверняка, раз решились явиться. Так вот, что бы это ни было, обещаю — я буду в тысячу раз изобретательнее! На что вы вообще рассчитывали?

— На это, — Лита открыла набитую травами корзину, опустила руки и протянула королеве фей… драконье яйцо.

Тихо. Тихо в Волшебной стране. Ни ветерка. Бабочки застыли в воздухе. Ручьи и реки перестали течь, потому что… Потому что сердце королевы остановилось на мгновение.

Драконье яйцо. Когда-то её семье удалось украсть одно — только благодаря этому род продолжался. До сегодняшнего дня. Но тогда — другое дело. Тогда ещё были драконы! Украсть у драконов яйцо безнаказанно невозможно, и если бы не ведьмы, что укрыли от них тогда…

Ведьмы рода Вербенсклетт. Вот за что им дали неиссякаемый флакон с пыльцой. Вот почему Вербенсклетты никогда не теряли свою магию.

— Хочешь, — королева разжала губы — голос стал хриплым, — Хочешь… откупиться? Что ж… Если отдашь мне яйцо — я оставлю тебе жизнь и пыльцу. Отдай его мне!

— Нет, — Лита просмотрела фее в глаза. — Я не хочу торговаться и ставить условия. У меня будут дети, и они будут жить в мире, где нет врагов! Вот ваша пыльца, — ведьма достала из кармана флакон с крышкой в форме головы феи и положила рядом с драконьим яйцом. — Я подпишу договор. Мир. Мир и… дружба. Знаю, дружбу нельзя купить, но мы могли бы хотя бы попробовать, и я делаю первый шаг — отдаю всё, вверяя тебе свою судьбу и судьбу друзей. Что скажешь?

Фея молчала. Долго. Очень долго. Потому что…

Феи ни с кем не дружат, ясно? Никому не доверяют. Феи — злые. Злые и жестокие! И… что же ей теперь делать?

Яйцо лежало у ног. Королева нагнулась, провела пальцем по рисунку. Свита окружила правительницу Волшебной страны плотным кольцом.

— Они совещаются, — прошептал Тюльпин третий в самое ухо. — Кажется, тебе удалось.

— Я забираю яйцо и отдаю ведьмам дар — пыльцу фей, — наконец объявила королева. — Тюльпанным эльфам дарую свободу.

— Нет! Так не пойдёт! — выпалила Лита и едва сдержалась от крика — Тюльпин третий вцепился в ухо!

— С ума сошла? — зашипел коротышка, — Она отпускает нас! Дарит жизнь! Сама королева фей! Кланяйся и — назад. Домой. Не знаю, как ты, а я в ответе за свой народ.

— Никаких условий. Никаких договоров и откупов! Я подпишу договор и отдам пыльцу.

— Но что, если пыльца окажется для вас единственным спасением? — фея наклонилась к своей собеседнице. — Ты упускаешь возможность! Лишаешь собственных будущих детей выхода. Возможно, единственного.

— Я просто попрошу у фей пыльцу, если будет нужно.

— Просто… попросишь?

— Конечно. На правах друга.

— Ах, вот оно что… Наконец-то я поняла, к чему ты клонишь, Вербенсклетт! Хочешь, чтобы феи являлись по первому зову, выполняя все ваши желания? Рабство — это ты называешь «дружбой»?! Нет. Этого не будет!

— Нет, — спокойно ответила Лита. — Не будет. К друзьям обращаются не только за помощью. Друзей приглашают на праздники. Друзьям помогают в ответ. Что касается пыльцы фей — она — магический ингредиент, входящий в состав редких зелий. Нам необходимо наладить торговлю. Подумайте о цене. Наладим поставки. Конечно, в Волшебной стране чего только нет, но… Мы могли бы принимать фей в Академию — делиться искусством ведьмовства, и кстати — заполучить фею-преподавателя — мечта ректора, Персиваля Хойи. Феи украсят любой бал во дворце, и…

— Я, — послышался слабый голосок из свитыё- Я могла бы открыть в Виздрагосе модный салон…

— Чтооо? — королева искала взглядом ту, кто это сказал.

— А я — кондитерскую.

— Ваше величество! Просим, согласитесь!

— Вы… О чём это вы? Вы действительно хотите…

— Хотим! — фрейлины, осмелев, уже выкрикивали наперебой, — Надоела эта вражда. Нам скучно!

— Ну, хорошо… Принесите договор!

Договор был подписан с обеих сторон и скреплён кровью. Королева прижимала яйцо к груди. Если закопать драконье яйцо в Волшебной стране — вырастет огромный цветок, в чашечке которого будет сидеть маленькая фея. Об этом все знают!

— Нам пора возвращаться, — Лита улыбнулась королеве.

— Хочешь сказать — мы должны обняться? — фиолетовые глаза сузились.

Да… До доверия ещё далеко, но это не важно. Главное — сделать первый шаг.

— Возможно, когда-нибудь это и произойдёт, — ответила Лита. — А пока… думаю, достаточно рукопожатия.

Они пожали друг другу руки — ведьма и королева фей. Впервые за последние триста лет!

Портал открылся — они вернулись в Визрагос, однако вместо оваций растроганных эльфов их встретили… два рассерженных дракона.

— ГДЕ. ТЫ. БЫЛА? — взревел старший принц.

Лита съёжилась — даже когда дракон изрыгал пламя на болото — тогда, в Волшебной стране, и то не было так страшно.

— Я… Я всё объясню!

— Жива, — выдохнул придворный маг и сгрёб огненно-рыжую невесту в объятия. — ГДЕ ТЫ БЫЛА?

— В стране фей.

— Что ты там делала? — спросил Драг, следя за тем, чтобы брат держал себя в руках — а то ведь поджарит возлюбленную и поминай, как звали!

— Отдала королеве яйцо дракона и заключила мир!

— Ты… — оба дракона побледнели. — Ты сделала ЧТО?

— Отдала фее яйцо. Остальные положила парами. Так не будет войны между драконами. И будет мир между феями и ведьмами. Постараемся наладить поставки пыльцы, и возможно, удастся заполучить преподавателей в Академию. Но это ещё не всё! Многие изъявили желание вести в Виздрагосе бизнес, так что…

— Ты могла погибнуть, — Эрлин привлёк девушку к себе.

— Это… Это просто отличный ход! — Драг с завистью посмотрел на ведьму, — Можешь, когда захочешь, рыжая! Надо будет наградить тебя орденом за особые заслуги…

Эпилог

— Лита! Драг! Началось! Быстрее!

Наперегонки — в самую высокую западную башню огромного дворца на вершине скалы…

Ах, да. Вы же не знаете! Как только в Виздрагос вернулась магия, дворец вновь появился. Раньше на этом месте были лишь осколки. Мартиш уверял, что это всего лишь иллюзия, завеса, и что замок драконов всегда был здесь. Наверное, он прав. Он же дракон!

Какое-то время ушло на восстановление, и хотя Лита предпочла бы жить в землянке тёти Петт (ну, или в особняке тёти Руми, а ещё лучше — сезон — в одном месте, сезон — в другом, чтобы никому не было обидно), яйца драконов по преданию должны были вылупиться именно здесь. В западной башне.

Думаете — положил корзинку в самой высокой башне замка в горах — и всё? Жди, пока вылупятся? Как бы не так!

Архивариус Лабрий второй (он так и остался «вторым», хоть и отказался от короны) и несколько магистров глаз не смыкали, копаясь в рукописях древних звездочётов. Угол падающих на корзинку с малышами рассветных и закатных лучей очень важен, а положение звёзд над башней! Башню не передвинешь, но местоположение корзинки…

И вот наконец-то этот момент настал! Всё это время братья-драконы только и твердили о том, что самое главное — быть рядом в момент, когда драконята разобьют скорлупу и покажутся на свет. Иначе управы на бестий не будет!

— Тук…

— Тук.

— Тук-тук-тук…

— Привет, малыш! — юная королева Эмельрин склонилась над корзинкой. — О! Какой же ты славный…

— Осторожно!

Драг еле успел — детёныш дракона плюнул пламенем родной тётке в лицо.

— Когда мы говорили, что всё не так уж просто — мы не шутили с братом, — выдохнул Мартиш Эрлин, прижимая любимую к себе. — Мы, все четверо, должны попрощаться со спокойной жизнью.

— Ой, да ладно вам, они очаровательны!

Башня вспыхнула радугой, и к ним пожаловала королева фей со свитой — тремя помощницами. Одеты феи были безупречно — платья из благоухающих цветов, мерцающие пыльцой крылья, волшебные палочки…

Лита бросилась обнимать королеву, а Драг (вернее, его величество), на всякий случай произнёс несколько официальных, приветственных слов — уж больно торжественно выглядели феи…

— Расслабься, мы не к тебе! — королева волшебной палочкой отстранила дракона и решительно двинулась к четырём крошечным ярко-зелёным чешуйчатым созданиям, что с любопытством выглядывали из пробитой скорлупы.

— А…вы…? — Лита замялась, и все три феи повернулись к ней.

— Мы — крёстные этих малышей, дурочка! Неужели вы все думали — мы пропустим этот момент? А? Мы же ФЕИ! И кстати, цветок скоро распустится — вы непременно должны быть. Мартиш Эрлин и Литиция Кеоисавва-Вербенсклетт- Эрлин, я прошу вас быть крёстными родителями принцессы фей. Вы, — королева ткнула палочкой в правящую чету, — тоже приглашены. Ну, а теперь… Девочки? Готовы?

— Этот, — одна из фей взмахнула палочкой над корзинкой, — Будет самым храбрым и сильным. Искусным воином. Он будет владеть всеми видами боевых искусств драконов всех существующих миров.

— И кто, интересно, будет его «всему этому» учить? — зашептались было браться, но тут же притихли, поймав строгий взгляд королевы.

Каждый дракон получил свой дар. Кто-то — силу, кто-то — красоту, кто-то — мудрость. Дар феи не означает, что не будет и других талантов, просто дар — это…

То, что получается лучше всего. У каждого из драконов — своя фея-крёстная. Разве не замечательно?

— Даже нам так не повезло триста с лишним лет назад, а тогда чего только не было! — не унимались братья-драконы.

После в королевстве случился роскошный приём в честь рождения наследников — будущих правителей Виздрагоса. Эльфы украсили зал тюльпанами, были приглашены все феи, Магический Совет, Ведьмы, которым вернули лицензии, отменив закон об артефактах.

Лита улыбалась, салютуя бокалом другу своего отца. Тётушки выглядели великолепно! Ещё бы — салон Арнитты Бузи теперь один из лучших в Лайнари, а они друзья, так что…


Все сказки заканчиваются одинаково. Счастьем. Пышным приёмом во дворце. Свадьбами. Рождением наследников. Ну, иногда каким-нибудь…напутствием.

Например:

Если УЖ попал в ваше волшебное зелье некий…эммм… «незапланированный ингредиент» — подумайте. Возможно, это не так УЖ и плохо, а…?


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Эпилог