Семь грехов Баки Барнса (СИ) [Wilhelmina] (fb2) читать онлайн

Тяжёлая резная дверь захлопывается, и Стив устало откидывается спиной к стене.

Невыносимый вечер. Тони любит устраивать светские приёмы, но этот бьёт все рекорды предыдущих по количеству навязчивых девиц, вешающихся Роджерсу на шею. Плечи перетряхивает от раздражения. Даже в двадцать первом веке никто не может предположить, что блистательный Капитан Америка не интересуется женщинами. Прямо заявлять об этом он не торопится, справедливо полагая, что постельные дела — это его частная жизнь, но сдерживать напор Мстителей, мнящих себя первоклассными свахами, становится всё труднее.

Стив отлепляется от стены, делая шаг в комнату. Арендованный по поводу разгульной вечеринки особняк впечатляет: отделанный под восемнадцатый век интерьер выглядит одновременно и музейно-неприкосновенным, и кричаще роскошным. Кругом всё украшено панелями из тёмного дерева, мебель обита шёлком и атласом, а с потолка свисают такие сверкающие громадины, что Стив на всякий случай обходит места под ними по дуге. Помещение, призванное стать убежищем на этот вечер, кажется ему достаточно уютным: здесь темно, а в углу виднеется многообещающий мягкий гарнитур. Стив развязывает галстук и направляется в сторону белеющей спинки дивана. Костюм чертовски мешается, можно снять пиджак, пока никого нет, и…

От французского окна, занавешенного тяжелыми портьерами, отделяется тень. Стив мгновенно вскидывается в боевую стойку и бросается наперерез высокой фигуре, затянутой в чёрную униформу. Оружия в руках у незнакомца не видно, но Стив и сам здесь без своего щита: список гостей составляла Пеппер, охрана была обеспечена на высочайшем уровне, поэтому присутствие лишних людей теоретически исключалось.

Однако, лишний человек прямо сейчас стоит перед Роджерсом и совершенно не помогает в определении, кто же, чёрт возьми, он такой.

Стив запоздало отмечает, что лицо незваного гостя закрывает маска. Блестящий затемнённый пластик покрывает его лоб, глаза, щеки и нос, оставляя на виду лишь изогнутые пухлые губы и округлый подбородок с трогательной ямочкой посередине.

Стив испытывает немотивированную слабость перед людьми с такими ямочками. Похожая была у…

— Кто ты? — Стив хрипло задаёт вопрос, не позволяя мыслям утечь туда, где начинаются границы его бесконечной боли и сожалений.

Незнакомец хранит молчание, каменным изваянием застыв посреди комнаты. То, что на нём надето, и близко нельзя принять за костюм. Это какое-то обтягивающее… трико, местами укреплённое ребристыми щитками. Трико не скрывает атлетичной фигуры: мощного разворота плеч, узкой талии, крепких длинных ног, обутых в высокие сапоги с чёрными ремнями. Тёмные волнистые волосы парня достигают мочек ушей. Почему-то Стиву кажется, что в своём смокинге он выглядит гораздо менее привлекательно, чем стоящий перед ним чужак.

— Ты не из гостей Тони, правильно? — Стив не оставляет попыток разговорить странную фигуру с маской на лице, придвигаясь ближе. — Как ты сюда попал? Послушай, если ты журналист, Тони обязательно…

Человек в маске бросается на него, легко сбивая с ног. Стив не привык к противникам, равным ему по силе и, замешкавшись, даёт повалить себя на пол. Руки взлетают вверх, готовые отодрать от себя тяжёлое тело, прижатое к груди, но человек больше не двигается. Его лицо, скрытое тёмным пластиком, застывает прямо напротив лица Стива. Ладони лежат на плечах, но не в попытке удержать на месте, а хватаясь за него так, словно Роджерс держит его на краю пропасти, а он вот-вот упадёт.

Стив не шевелится. По-хорошему, ему бы скинуть с себя странного парня в маске и выяснить, какого чёрта здесь происходит, но тот буквально разлёгся на нём и больше не демонстрирует никаких признаков агрессии. Пальцы, обтянутые тканью странного костюма, медленно сжимаются и разжимаются на плечах Стива. Сам он, не понимая, что делает, аккуратно пристраивает ладони на талии незнакомца. Удивительно, но он не чувствует исходящей от него опасности. Наоборот — прижавшееся тело ощущается очень уютно, от него пышет жаром, а движения рук начинают напоминать лёгкий массаж. В голову приходит запоздалая мысль, что всё может быть подстроено: отчаявшись свести Стива с девушками, находчивый Старк мог попытать удачи с мужчинами, подослав к Роджерсу этого прекрасно сложенного, сильного и загадочного парня. “Ну и пусть”, — мелькает раздражённо, по крайней мере, его сводники наконец-то попали в цель.

В этот момент парень наклоняется и трётся лицом о шею Стива, шумно вдыхая его запах. Он обнюхивает его, словно огромный кот, пытающийся распознать — знаком ли ему человек, находящийся перед ним. Результат, скорее всего, является удовлетворительным, поскольку после этого чужие губы приникают к горлу Стива и начинают покрывать его мокрыми поцелуями.

Стив мгновенно напрягается. Вот так сразу? Ему что, и в самом деле заказали шлюху? В груди начинает подниматься возмущение. За кого Старк его принимает, полагая, что Капитана Америка можно вот так просто разложить на полу и трахнуть? Да ещё кому — какому-то совершенно незнакомому парню, не промолвившему ему и слова, скрывшему своё лицо и явно взявшему за это приличную сумму денег? Праведный гнев затапливает всё естество Стива. Он уже готов отшвырнуть от себя наглого незнакомца, как тот убирает левую руку с его плеча и скользит ею к груди, чтобы сжать сосок сквозь тонкую ткань рубашки. Живот Стива каменеет. Это запрещенный приём. Его грудь всегда была была болезненно чувствительна, ещё до сыворотки. Баки пользовался этим, щекоча его до слёз от истеричного смеха, и бормотал что-то о том, что со Стивом не сравнится ни одна девчонка.

Мысли о Баки захватывают его, пока парень в маске выцеловывает ему ключицы в распахнутом вороте и потирает пальцами грудь, периодически смыкаясь на сосках. Прохладный пластик постоянно задевает подбородок, отвлекая.

— Сними её, — шепчет Стив. Ему хочется увидеть его лицо. В конце концов, если между ними что-то произойдёт, хотелось бы взглянуть этому парню в глаза и узнать хотя бы его имя. Но незнакомец не реагирует, возвращаясь дорожкой поцелуев к шее Стива и начиная покрывать ими линию нижней челюсти.

Стив чувствует на себе чужой мокрый язык и зубы. Они легко прикусывают кожу и тут же зализывают её. Губы добираются до его рта. Парень на несколько секунд замирает над лицом Стива. Тот щурится, пытаясь вглядеться и рассмотреть глаза под маской, но тщетно. Тёплое дыхание щекочет его лицо. Он сам не замечает, как подаётся первым, целуя губы напротив. Целует отчаянно, словно преодолевая себя, сминая горячий рот, тут же отвечающий ему не менее напористо. Стив поворачивает голову, чтобы не мешалась маска, и молчаливо смиряется с её присутствием. Парень хочет скрыть свою личность — пожалуйста. Значит, между ними только секс, ничего такого, обыденная вещь в двадцать первом веке. Так даже лучше: Стив не будет чувствовать себя неловко, если не будет знать, перед кем.

Руки обхватывают крепкую фигуру. Под ладонями — литые мышцы, парень весит не меньше двухсот фунтов, но Стив чувствует только приятное давление на собственное тело. Он оглаживает бока, обтянутые гладкой тканью, и скользит ладонями к заднице. Сжимает её, роскошные ощущения, и наконец слышит тихий стон из губ незнакомца, выдыхаемый прямо в их поцелуй. Воодушевлённый, Стив повторяет манёвр. Реакция поступает незамедлительно — парень вжимается в пах Стива, проезжаясь уже стоящим членом по его, не менее твёрдому, и целует ещё глубже, ещё быстрее. Стив стонет сам, не сдерживаясь. Проворная левая рука незнакомца пробирается по груди вниз и расстёгивает его брюки. Щёлкает ремень, пуговица вылетает из петли, и бегунок молнии с тихим шорохом поддаётся чужим пальцам. Не задерживаясь ни на секунду, ладонь ныряет в белье и смыкается под головкой. Стив прикусывает парню язык. Ощущения ошеломительны, в самом деле, почему он не делал этого раньше?, Стив подается в кулак, разрываясь между мыслями о том, как это приятно, и какой жёсткой внезапно ощущается доселе гладкая ткань на перчатке.

Словно думая о том же, парень отрывается от губ Роджерса. Он ниже наклоняет голову и вытаскивает руку из белья, принимаясь расстегивать пуговицы на рубашке Стива. Удивительная бережность. Как будто бы Роджерс возражал, порви он её прямо на нём. Парень привстаёт и оказывается на коленях по обе стороны от его ног. Полы рубашки разведены, незнакомец отодвигается и замирает, разглядывая тело перед собой. В комнате темно — Стиву помогает только его суперсолдатское зрение и свет луны из дальнего окна, но он почему-то уверен, что этот парень тоже хорошо его видит. Грудь Стива высоко вздымается, плоский живот подрагивает, напряжённый от возбуждения. Пальцы в перчатке опускаются над резинкой его белья, прикасаются к дорожке золотистых волос, сбегающей вниз. Роджерс закусывает губу. Парень в маске медленно стягивает до колен его брюки вместе с трусами. Член тут же прижимается к животу, капая на него прозрачной клейкой смазкой. Стиву не холодно, но он ощущает, как бёдра покрываются мурашками, когда он оказывается так открыт перед совершенно незнакомым человеком. К тому же, полностью одетым.

Словно чувствуя смущение Роджерса, парень низко наклоняется над его членом и широким мазком языка лижет по всей длине. С губ Стива срывается полувсхлип. Он утыкается лицом в сгиб руки. Стыдное горячее удовольствие затапливает тело. Чужие пальцы опускаются на бёдра и крепко сжимают, пока язык продолжает вылизывать его пах: пышущую жаром кожу, жёсткие волоски, стоящий колом ствол, увитый сетью вен. Губы опускаются на головку, проталкивая внутрь шелковистость и тяжесть, заглатывают почти до горла. Стиву так хорошо и плохо одновременно, что он приподнимается на локтях, чтобы видеть тёмную макушку, склонившуюся у него между ног. Волосы, завесой спадающие на маску, хочется сгрести в кулак. Стив сдерживается, наблюдая, как ритмично двигаются мокрые алые губы вокруг его члена. Парень берёт глубоко, но как будто не слишком умело, компенсируя это старательностью. Слегка давится, вздрагивая и закашливаясь. Вибрации, посылаемые его горлом прямо в головку члена, заставляют Стива застонать, падая на спину.

Глубоко дыша, он опускает взгляд на маску парня. Тот отрывается от своего дела и смотрит в ответ. От его губ к члену Стива тянется ниточка слюны — это выглядит пошло и горячо. Стив слегка толкается бёдрами. На мгновение ему кажется, что рот незнакомца изгибается в ухмылке, и его прошивает насквозь от вида этой недоулыбки, но парень уже возвращается к своему занятию и снова берёт в рот. Его движения ускоряются, Стив чувствует, как язык проезжается по щёлке на головке, и туго скрученная пружина внизу его живота уже вот-вот готова развернуться.

Он кончает с громким стоном, ощущая как слабеют ноги, а горячая вязкая жидкость выплёскивается на живот. Рядом, тепло выдыхая возле бедра, потирается носом виновник произошедшего. Ему как будто жизненно важно находиться ближе к Стиву и вдыхать его запах. У Роджерса теплеет в груди, но вместе с тем и проясняется в голове.

Он трахнулся с незнакомцем на вечеринке у Старка.

Взгляд быстро окидывает помещение. А что, если здесь были камеры?

Стив мысленно стонет. Он смотрит вниз и видит, как парень, ничуть не собираясь покидать своей позиции, устраивает подбородок на его бедре. Уголок губ сам тянется вверх.

— Эй, — голос звучит глухо, и Стив чувствует, как хочется пить. — Иди ко мне…

Он не уверен, что тот станет его слушать, но внезапно парень повинуется. Он подползает к плечу Стива и кладёт на него голову. Пластик маски колко и жёстко ощущается на коже. Стив поворачивает лицо в сторону и утыкается носом в подставленную макушку. Сердце прошибает тоской: он вспоминает, как целую вечность назад, когда они с Баки были детьми, любил вот так прижиматься к его вихрам. А Баки смеялся, но терпел, и сам дышал ему в шею, гоняя стаи мурашек по спине.

Стив приобнимает лежащего рядом парня свободной рукой и сжимает зубы, стараясь отогнать подступающую тоску. Запонка с так и не снятой до конца рубашки цепляет какой-то выступ у того на затылке, и Стив резко отдёргивает запястье от его волос, с ужасом улавливая тихий треск.

— Чёрт, прости, я сделал тебе больно?!

Чужая маска падает ему на грудь.

Стив замирает.

Парень поднимается с его плеча и оборачивается, в недоумении глядя на тёмный пластик. И сердце Стива пропускает удар.

— Баки?!

Он задыхается, рассматривая родное лицо со сдвинутыми хмурыми бровями, длинными ресницами, широкими мягкими скулами и прихотливо изогнутыми губами. И ямочкой, той самой ямочкой на подбородке.

Парень поднимает на него растерянный взгляд.

— Какой ещё Баки? — хрипло раздаётся в ответ.

========== Greed | Алчность (PG-13, романтика) ==========

— Не получится, — деловито заявила Наташа и закинула орешек себе в рот.

Стив растерянно посмотрел на неё, сжимая кулаки на коленях. Уму непостижимо.

— Поддерживаю. У Барнса снега зимой не допросишься, — кивнул Клинт, переключая новостные каналы.

— Но… Я только взглянуть…

— Он никому не показывает, — вновь сообщила Наташа. — То, что об этом узнал Тони и теперь дразнится — заслуга Джарвиса и того, что Джеймс пару раз сглупил и не скрыл свои интернет-заказы от Старка. Но он и близко никого не подпускает. Нет, совсем без шансов.

Стив нахмурился и поднялся с дивана.

— Это мы ещё посмотрим.

***

— Бак, послушай, то, о чём упомянул Тони…

— Нет.

— Баки, пожалуйста.

— Я ничего не покажу.

— Баки, это нечестно. Ты прятался от меня весь год. Пришёл и сдался ЩИТу с условием не взаимодействовать со мной. Я принял твой выбор. И теперь когда всё позади, одна маленькая просьба от меня…

— Стив. Стиви. Остановись, — Баки подошёл к стоящему посреди гостиной Роджерсу и мягко обернул пальцы вокруг его запястья. — Мне было это нужно. Я благодарен тебе за то, что ты не противился и дождался, пока я всё решу сам. Ну, с некоторой помощью… остальных. С ними было здорово. Но теперь ты здесь, и я так чертовски рад этому, приятель, давай забудем, о чём там трепался Старк, — Баки говорил быстро и заглядывал Стиву в глаза, выглядя при этом очень убедительно и очень расстроенно.

Стив разочарованно вздохнул и опустил голову.

— Как скажешь, Бак.

Баки похлопал его по плечу и отступил, разворачиваясь к столешнице.

— Кофе будешь?

— Угу, — прогудел Стив, сминая обивку кресла под своим весом. Баки занимал всего две комнаты в Башне Старка. У него была спальня, которую Стив изредка видел сквозь приоткрытые двери: в щель попадал край кровати, застеленной тёмно-синим покрывалом, и небольшая гостиная с диванчиком, парой кресел и усечённым кухонным гарнитуром. Баки страшно радовался тому, что может заваривать кофе прямо у себя, без необходимости тащиться на общую кухню.

Стив получил доступ в его комнаты — и вообще доступ к Баки — чуть меньше месяца назад. Весь год до этого тот напрочь отказывался встречаться и взаимодействовать с ним. Они не то чтобы хоть раз нормально это обсудили потом, но когда Стив однажды получил сообщение: “Поднимайся, он ждёт тебя”, — сердце бежало впереди него. И бухнулось в грудь Баки, несмело протянувшему руки для объятия. Стив сжал его в медвежьей хватке, и с тех пор между ними всё стало хорошо.

И никто не припоминал им слёз, глупость какая, если Стива спросят, то он поклянётся, что видел как Наташа раздавала тогда платки вообще всем.

— Держи, — Баки протягивал ему чашку с изображением кэповского щита.

Стив приподнял брови, забирая ношу из его пальцев.

Баки слегка смутился.

— Не знаю, как она здесь оказалась. Наверное, кто-то из кухни принёс.

Стив хмыкнул в свою кружку и отпил. Крепкий, чёрный и несладкий — всё как он любил. Любил ещё с сороковых. Баки сразу стал готовить ему такой кофе, ни разу не спросив, изменились ли его предпочтения. Но если бы спросил, Стив бы ответил: “Нисколько”, — и это было бы даже совсем не про кофе.

Баки опустился в соседнее кресло, неловко улыбаясь. Мгновение спустя под потолком раздался голос Джарвиса: “Мистер Барнс, вам доставлена посылка. Курьер ожидает в холле”.

Улыбка стекла с лица Баки. Стив мгновенно уловил перемену и нахмурился.

— Баки? Ты ждал эту доставку?

— А, что? — пробормотал Баки, запуская в волосы пятерню. — Да, конечно… Слушай, посиди тут немного, я быстро сбегаю, две минуты.

Стив озадаченно наблюдал, как Баки вылетает из комнаты и захлопывает за собой дверь. Взгляд тут же метнулся к приоткрытому проёму в спальню.

Нет. Он встряхнул головой. Это низко. Он не полезет копаться в личных вещах Баки, как бы сильно не хотелось узнать, что имел в виду Тони. Они только-только начали выстраивать свои отношения, Баки не заслужил этого шпионажа.

Крепко сцепив руки вокруг чашки, он ждал, когда Баки вернётся.

Тот вломился в дверь, прижимая к груди две объемные коробки. Он попытался как можно более незаметно пристроить их у стены, но Стив, сидевший прямо напротив входа, скептически окинул “припрятанное” взглядом.

Баки заправил прядь волос за ухо и сковырнул угол одной из коробок носком кроссовка.

— Что тебе пришло? — нейтрально завёл Стив.

— Мм… кое-что из вещей, так, ерунда, — как можно более беспечно махнул рукой Баки, протискиваясь в гостиную.

— Покажешь?

— Ну, там особо не на что смотреть, может как-нибудь потом, — Баки оттопырил ворот футболки, как будто ему стало жарко, его взгляд бегал по комнате, не задерживаясь на Стиве.

— Там что-то… интимное? — догадка озарила Стива и разлилась красными пятнами по щекам.

— Э… ну, можно и так сказать. В общем-то… Да, интимное, — уже увереннее припечатал Баки.

— Ясно, — сглотнул Стив, поднимаясь на ноги и отставляя чашку. — Я пойду, пожалуй. Не хочу мешать. Вся команда, конечно, знает, а я так…

— Стив.

— Нет, всё в порядке, они ведь стали тебе ближе, да? Ближе меня, — бормотал он себе под нос, — всё нормально.

— Стив, стой.

Баки схватил его за локоть и развернул к себе.

— Я покажу тебе.

— Ты не обязан.

— Вот уж точно, — хмыкнул Баки и потащил Стива за собой.

Он плечом толкнул дверь в свою спальню.

— Чёрт, я не знаю, что ты обо мне подумаешь после этого, но ладно, — Баки на секунду прикрыл глаза ладонью. — Там, в коробках, ничего особенного. То есть, просто ещё кое-что из того, что у меня уже есть здесь.

Он опустился на колени перед своей кроватью и начал вытаскивать оттуда что-то большое и тяжёлое.

Через минуту Стив озадаченно смотрел на три огромных чёрных баула, добытых Баки из недр подкроватного пространства.

— Можешь открыть, — натянуто прошептал Баки, не поднимая взгляда от пола.

Стив занервничал. На душе стало погано от осознания, что он насильно вынуждает Баки делать то, чего ему не хочется.

— Бак, не надо… Я зря это затеял, ты имеешь право на личную жизнь. Это не моё дело, — Стив закрыл лицо ладонями.

— Боже, Роджерс, — у Баки вырвался нервный смешок. — Это больше твоё дело, чем ты думаешь. Открывай.

Стив неуверенно опустился на пол рядом с Баки и потянул замок стоящей рядом сумки. Откинув клапан, он заглянул внутрь.

И оцепенел.

Из сумки на него таращились десятки… маленьких Капитанов Америка. Это были фигурки, значки, мягкие игрушки, брелки и фотокарточки, Стив даже заметил что-то вроде кухонной прихватки и длинных гольф с изображением своего щита. Он поднял потрясённый взгляд на Баки.

— Это..?

— Да. В других сумках примерно так же, — Баки сосредоточенно пялился в окно.

— Но… Я не понимаю.

— Я, вроде как… твой фанат? — Баки потёр шею и наконец посмотрел на Стива. — Ну, знаешь, всё жду, когда мы достаточно сблизимся, и я смогу попросить у тебя селфи и автограф… на груди, — он опять нервно ухмыльнулся.

— Бак.

Стив хмурился, и складочка между бровей резала его идеальный лоб. Голубые глаза смотрели с тревогой и ожиданием.

— Мне не хватало тебя, Стиви. И сейчас не хватает.

Взгляд Баки замер где-то над плечом у Стива. Их разделял десяток дюймов, и Стив думал, какого чёрта они живут на разных этажах и почему видятся только несколько раз в неделю, и вообще давно пора пригласить Баки гулять, съездить на Кони-Айленд, купить их любимое мороженое и, может быть, наконец-то решиться сказать ему…

Стив резко подался вперёд, сжимая Баки в объятиях. Тот только тихо охнул, зарываясь в него носом и обхватывая обеими руками за талию.

— Поехали на Кони-Айленд? — прошептал Стив.

— Только если пообещаешь купить мне футболку с твоим лицом, — Баки задушено рассмеялся у него на плече.

— У меня есть идея получше, Бак…

========== Wrath | Гнев (R, ангст) ==========

Комментарий к Wrath | Гнев (R, ангст)

кровь, селфхарм.

Глаза заливает красным. Жжёт с изнанки век, тысячей крохотных иголочек растекаясь под пальцами, сжимающими виски. Кажется, ещё немного и кости черепа треснут, выплеснув содержимое на холодный кафельный пол, брызнут в белую раковину кровавым месивом и медленно потянутся в слив, забивая металлическую решётку.

Баки сильнее сдавливает пальцы. По шее стекают капли пота, исчезая под воротом рубашки. Тёмные слипшиеся волосы неаккуратными прядями падают на лицо. Он прерывисто дышит, пребывая на грани сознания и обморока, минута за минутой приближая себя к точке отключки.

— Баки! — за дверью ванной глухо слышится голос Стива. — Ты долго там?

Он резко отнимает руки от головы. Распахнувшиеся веки режет ярким светом. Перед глазами плавают чёрные круги, сливаясь в размытые спирали и петли. Баки поднимает взгляд, слепо уставившись в заляпанное брызгами и зубной пастой зеркало. Отражение хмуро всматривается в ответ, являя миру двухнедельную щетину, тускло-серый цвет лица и покрасневшие белки глаз, увитые сетью полопавшихся капилляров. Баки плещет на щёки водой и закручивает кран.

Стив возится на кухне, вдохновенно сооружая им ужин. Чаще всего эту роль играют коробки с китайской едой, заказанные в кафе за углом, но иногда в Стиве просыпается настоящий кулинар, с ног до головы обсыпающийся мукой и перелистывающий страницы с рецептами на смартфоне. Видимо, сегодня тот самый вечер.

Баки шлёпает босыми ногами, направляясь к своему стулу. Кладёт подбородок на сложенные руки и сверлит взглядом спину Стива.

— Ты там не утонул, Бак? — Стив оборачивается с лёгкой улыбкой. На нём цветастый фартук, удивительно подходящий к васильковым глазам. — На час застрял.

— Тебе очень надо было? — губы складываются в подобие ухмылки. Нижняя губа пересохла и треснула, Баки чувствует жжение в уголке.

— Нет, — смущается Стив и опять поворачивается к плите, — я… беспокоюсь за тебя, Бак. Если ты хочешь поговорить…

— Всё нормально, Стиви. Я разговариваю с тем доктором, которого приводит Уилсон. Он считает, что мы делаем успехи.

— Хорошо. Я рад, Баки, — Стив опять оборачивается и дарит ему ещё одну несмелую улыбку. — Я рад.

***

Он сидит, упираясь спиной в дверь ванной.

На часах в его спальне четыре утра. Темнота заполоняет квартиру. Стив спит — он прислушивается к мерному дыханию, когда пятью минутами ранее проходит мимо проёма его комнаты.

Какое-то время он смотрит на рукав своей темно-бордовой хенли. Затем закатывает его и долго вглядывается в металлические пластины левой руки. Вытягивает пальцы, осматривая их, сжимает в кулак. В груди начинает привычно трескаться стекло. Он представляет, как оно режет его грудную клетку — дробит кости и вспарывает мышцы, рвёт кожу, высыпаясь наружу, тускло блестя кривыми грязными краями. Ссыпается под ноги неаккуратной грудой, покрывая ступни, добирается до лодыжек, поднимается к коленям и выше, выше, пока не заваливает по самую глотку, и продолжает сыпаться, выпадая из груди, заталкиваясь в горло и залезая под веки.

Баки стягивает рубашку через голову.

В левой руке уже зажат любимый “боуи” из углеродистой стали. Его клинок матово отсвечивает от потолочных ламп, привычно оттягивая ладонь.

Баки прижимает остриё к запястью. Нажимает, взрезая кожу, погружает лезвие глубже, ощущая как горячая жидкость вступает в контраст с холодным металлом. Ровная линия медленно рассекает руку до локтя. На домашние штаны хлюпает алым, пачкая ткань тёмными разводами. Стекло в груди начинает ворочаться с новой силой и требует переключить внимание на себя. Баки сосредоточенно рисует под кожей вторую линию. Раны скоро начнут затягиваться — он старательно вспарывает их как можно глубже, нарезает живое предплечье в лапшу. Росчерки на коже сливаются в месиво, стекая в липкую лужу на полу. Перед глазами опять пляшут черные круги.

Баки зажмуривается. В висках опять стучит боль. Но это другая боль — чистая, незапятнанная. Освобождающая. Выметающая чужие лица, искажённые страхом, из памяти. Заглушающая чужие стоны и плач, звенящие в голове. Перед нею отступает всё. Баки может дышать.

Нож выскальзывает из ладони, приземляясь на заляпанный кафель. В спине отдаются вибрации от тяжело содрогающейся двери, Баки падает в подставленные руки, когда она наконец слетает с петель.

— Баки! Нет!.. — крик глухо доносится откуда-то далеко, словно за многие-многие мили отсюда. Баки слышит перестук колёс и воющий над ущельем ветер. Чей-то голос так сильно похож на голос Стива. И тёплая широкая грудь, которую он чувствует под своими лопатками, как будто бы тоже принадлежит ему. Реальность плывёт, и всё что не даёт ему провалиться за горизонт — зовущий голос, вспышки белого и голубого, нависающие над ним.

Он его удержал?..

========== Pride | Гордыня (PG-13, романтика) ==========

Комментарий к Pride | Гордыня (PG-13, романтика)

AU, где после хэликэрриеров Баки присоединился к Мстителям.

Столы и стулья залитого солнечным светом конференц-зала пустовали. Огромные окна в пол делали помещение похожим на аквариум, и в нём, как в самой настоящей несколькометровой толще воды, витала давящая тишина.

На удивление, в комнате находилось несколько человек. Они располагались, занимая кресла и диваны, подпирая стены, и делили одно на всех хмурое выражение лица — поджатые губы и отсутствующий взгляд. Напряжение в воздухе достигало той отметки, за которой следует или чудовищной силы взрыв, сметающий всё на своём пути, или жалкий “пшик”, мгновенно снижающий градус накала обстановки и примиряющий враждующие стороны. Общий потрёпанный вид присутствующих оставлял мало надежд на второй вариант.

Первым гнетущую атмосферу снял с паузы Старк. Скрестив руки на груди, он прислонился к столу и насупленно уставился перед собой. На высокой скуле багровел синяк.

— И какого чёрта это было?

В потрескивающем разрядами безмолвии вопрос прозвучал вызывающе громко. Тяжёлый взгляд Старка плавно перетёк на двух парий едва закончившейся операции — Стива Роджерса и Баки Барнса.

Стив, по обыкновению грудью бросавшийся на защиту того, в правоту чего верил, на удивление тихо пробурчал ответ из угла дивана, с которым, судя по накрепко вжатой между подушек спине, тщетно пытался вступить в симбиоз:

— Это был вынужденный поступок, Тони. Если бы я не был на сто процентов уверен в его правильности…

— … ты бы ни за что не поставил под удар всю команду, — обманчиво спокойно закончил за него Старк. — Ты это мне хотел сказать?

Стив кивнул:

— Ошибки быть не могло, — его голос звучал глухо, но уверенно, контрастируя с выражением лёгкой виновности на лице.

— Послушал бы я, как ты говоришь это трупу Романовой, — мгновенно перешёл в наступление Тони. — Или Бартона! Ты солдат, Роджерс! Ты лучше других должен понимать, что следует за отказом выполнять команды на поле боя.

Тёмные глаза Тони метали молнии. Он походил на человека, чудом избежавшего катастрофы, но вместо облегчения испытывающего ярость из-за причин, едва к ней не приведших.

— Ты хреновый координатор, Старк, — внезапно послышалось из дальнего угла. На затенённой стороне, при полной униформе, в глубоком кресле сидел Баки. Расслабленно вытянув ноги, он говорил, не отрывая взгляда от чёрной бархатной тряпочки, которой старательно полировал пластины левого запястья.

— Ах, Барнс. Ты исключён из отряда.

Сказанное тяжело повисло в сгущающемся воздухе. Занявшие нейтралитет участники рейда обменялись быстрыми взглядами. Стив, заслышав угрозу для Баки, тут же выпятил грудь и приготовился к прямой конфронтации.

— Нет, — нисколько не задетый, Баки посмотрел Тони прямо в глаза. — Я назначен главным при планировании всех дальнейших операций. Приоритет в коммуникаторе, немедленное реагирование на указания, полный инструктаж вверенных мне…

Пальцы Тони сжали стол, на край которого он опирался.

— Ты. Исключён. Из отряда. На хрен. Что из этого ты не понял?! Романова, повтори для него по-русски!

Наташа, сидевшая на полу, опершись на стену, только закатила глаза. Левой рукой она придерживала бок. Рыжие волосы в косе растрепались и даже придавали бы ей трогательный вид, если бы не пара глоков в набедренной кобуре, поблескивающих рукоятями.

— Тони, мы уже не на станции, прибереги командный тон, — в её голосе сквозила усталость.

Старк взвился, в неверии вскидывая руки.

— Да что с вами такое! Эта парочка нас чуть не угробила! Бартон, ничего не хочешь сказать? Уилсон, может быть, ты?

Сэм мотнул головой, выставляя ладони вперёд:

— Ну, в итоге Барнс оказался прав, так что…

— Конечно, я оказался прав, — вновь подал голос Баки. — Я знаю Стива дольше вашего. Наша координация безупречна. Мы выросли вместе, мы воевали вместе… — он загибал железные пальцы.

— И сдохли вы тоже вместе, — припечатал Тони.

Баки поджал губы.

— Ой, прости, ты ведь стал карающей дланью преступной организации…

— Тони, хватит! — Стив подхватился с дивана. — Я осознаю, чего бы стоила цена ошибки. Я послушался на задании Баки, а не тебя, но я знал, что делаю!

— «Стив, а помнишь, как в ноябре 43-го?», — перекривляя голос Баки пропищал Старк. — И это — командная работа?! Это ваш вклад в операцию, которая готовилась восемь недель, и в которую по дури вписали Барнса?! Роджерс, нас там чуть не поджарило. Я хочу услышать что-нибудь посерьёзнее, чем «мы выросли вместе и теперь будем подавать друг другу тайные знаки».

— Этого больше не повторится, Тони.

— Конечно не повторится, — донеслось из кресла. Баки продолжал лучиться самодовольством. — Теперь, когда моя компетентность не нуждается в дальнейших доказательствах, я беру на себя координацию отряда в полном объеме.

— Чёрта с два, Барнс! Ты берёшь координацию над собственной задницей и уносишь её подальше отсюда! Роджерс, а ты…

— Стив остаётся со мной, — перебил Баки. — Вы не в состоянии присмотреть за ним. Вы друг за другом присмотреть не в состоянии. Уилсон, ты пропустил троих агентов, думаешь никто не заметил? А твоя запоздавшая ловушка, Романова? Она чуть не стоила Бартону пули в голову. Я не представляю, как вы умудрились выживать на протяжении последних пары лет. Это было везение. Стивом я рисковать не дам.

Взгляд Баки потяжелел. Он буравил им присутствующих в комнате, всем своим видом выражая полную готовность к обороне. В этот момент каждый отчётливо вспомнил, что перед ним находился бывший Зимний Солдат.

Стив потёр ладонями порозовевшие щёки.

— Спасибо, Баки. Я хорошо справлялся сам. Всё было не так уж плохо. Обычно мы работаем довольно слаженно, и браслет Наташи — он не запоздал, мы сочетаем бросок с моим щитом, моя вина, что я… отвлёкся.

— Стив, а помнишь, как мы бежали от СТРАЙКа? — внезапно заговорила Наташа. Её пухлые губы растянулись в ухмылке. — Эскалатор? Хорошенько я тебя тогда прикрыла, да?

— Эээ… Ход был… разумный, — Стив схватился за шею и растерянно оглянулся на Баки.

Тот заинтересованно покосился в ответ, приподнимаясь с кресла.

— Разумный? Как ты его прикрыла, Романова?

— Ты так не умеешь, Барнс, — Наташа наигранно захлопала ресницами и ухмыльнулась.

— Отвечай.

— Ну, я подарила ему лучший поцелуй в этом столетии?

Стив закашлялся. Баки мрачно оглядел их обоих.

— С чего ты взяла, что он был лучшим? — его голос прозвучал вкрадчиво и спокойно, непрозрачно намекая на надвигающуюся опасность.

— Стив сказал, — просто ответила Наташа и посмотрела Баки в глаза. Уголок её губы полз вверх и невозможно было определить: она насмехается над Баки или бросает ему вызов. На фоне можно было разобрать удивлённый лепет Стива, заверяющего, что он совершенно точно ничего подобного не говорил, но, конечно же, Наташа справилась с их прикрытием исключительно блестяще и…

Баки быстрым шагом пересёк комнату и схватил Стива за затылок, привлекая к себе. Пальцы зарылись в мягкие пшеничные волосы и надавили, сталкивая губы с губами. Стив обалдело замер. Его руки повисли вдоль тела двумя плетьми и только спустя минуту активного трения Баки о его торс начали нерешительно подбираться к чужой талии. Стив прижал его ближе, обвивая за спину и получая в ответ приглушённый одобрительный стон.

Сбоку послышался свист и похлопывания, со стороны Уилсона донеслось тихое «охренеть». Но парочка слившихся в поцелуе суперсолдат не обращала ровным счётом никакого внимания на раздражители извне, нескромно продолжая тесно обжиматься.

Наконец, Баки отстранился, придерживая Стива за щеку.

— Я же лучше, Стиви? — пробормотал он ему в губы.

Стив осоловело кивнул, рассматривая лицо Баки блестящими глазами. Его взъерошенные на затылке светлые волосы торчали во все стороны, придавая ему донельзя глупый и смешной вид. Баки потянулся пригладить их, сияя улыбкой.

— Давайте, парни, потом договорим, — подошедшая Наташа принялась живо выталкивать их из комнаты. Слипшиеся друг с другом суперсолдаты оказались на удивление сговорчивыми. Напоследок Стив мазнул по присутствующим ошалевшим счастливым взглядом и вывалился с Баки в коридор.

Наташа резво захлопнула дверь.

— Мы закончили? — хрипло поинтересовался отмерший Тони.

— Ты был на высоте, — подняла оба больших пальца вверх Наташа. — С навыками флирта у наших примороженных ребят катастрофические проблемы. Хорошо, что у них есть мы? — она подмигнула Клинту.

Старк потёр руки:

— Хочу сказать, что за ту совершенно убийственную команду, которую мне пришлось отдать на операции, чтобы Барнс смог порисоваться героем перед Роджерсом, вы все должны мне охренительно дорогую бутылку виски.

— Тони, все самые охренительно дорогие бутылки стоят в твоём баре.

— Тогда вы выпьете её со мной. Возражения не принимаются.

========== Sloth | Леность (PG-13, романтика) ==========

Грех лени заключается в прекращении движения, в отказе от обязанностей и обязательств; пренебрежении, игнорировании отпущенных даров. Она определяется как неспособность делать то, что следует делать. Согласно этому определению, зло существует, когда «хорошие» люди бездействуют.

Леность — грех упущения желания. Неподвижность.

Стив лежит на кровати. Покачивает худой ногой, обтянутой домашними брюками, задумчиво грызёт кончик карандаша. На сером в полоску покрывале разбросаны листы с набросками. Отросшая светлая чёлка лезет в глаза, он сдувает её, вынимая изо рта блестящее древко карандаша, и вновь суёт его обратно.

Баки внимательно наблюдает. Косые солнечные лучи падают на спину Стива, расцвечивая угловатые лопатки и позвонки, сбегающие под майку, оранжевыми мазками. Баки обожает золотой час. Каждый день он торопится с работы, чтобы успеть к рисованию Стива. Тот говорит, что больше всего любит этот краткий отрезок времени, когда тени смягчаются, а в воздухе повисает золотистая дымка. На него снисходит вдохновение, и он торопливо намечает будущие картины в свете закатного солнца.

Взгляд Баки скользит по фигуре Стива. Узкий, худой, хилый — так его может описать случайный человек. Тонкий, деликатный, изящный — таким видит его Баки. Бледная хрупкая шея, острые плечи, точёная талия, длинные стройные ноги, аккуратные ступни и кисти. Баки обожает контраст их внешности: утончённого нежного Стива на фоне своего рослого и крепкого телосложения. Он воображает себя его защитником. Мечтает, что всегда сможет стоять за плечом Стива, прикрывая его от всех жизненных невзгод. И если потребуется — встанет на его защиту грудью, отдаст за него свою жизнь. И пусть пока он всего лишь вытаскивал друга из передряг с местными хулиганами, Баки чувствует дыхание надвигающейся бури в затылок. Чувствует рокот и шёпот войны, заглядывающей ему через плечо, жгущей карман повесткой, о которой он пока не решается рассказать Стиву. Успеется.

Он медленно стекает со стула на пол. Опускается на колени, присаживаясь рядом с кроватью. Заглядывает Стиву в лицо. Тот вынимает карандаш из бледных нежно-розовых губ и улыбается:

— Нравится?

Баки переводит взгляд на лист. На нём угадываются очертания аттракционов в парке развлечений, в который они ездили на прошлых выходных. Он дотрагивается пальцами до края бумаги. Проводит подушечкой по острому срезу, поглаживает уголок.

— Очень.

Синие глаза Стива так близко. Баки может рассмотреть каждую зеленоватую крапинку на радужке, длинные тёмные ресницы. Когда Стив моргает, Баки кажется, что они задевают скулы. Он никогда не видел таких ресниц у девчонок.

Стив размыкает губы. Дыхание с тихим свистом проходит сквозь них. Губы влажные от слюны — Стив никак не избавится от привычки грызть и посасывать карандаш, пока рисует. Баки смотрит на его рот. Он знает каждую трещинку этих губ, он десятки раз смывал с них кровь после геройств Стива в подворотнях и прикладывал к ним лёд, вглядываясь в воинственно блестящие глаза. Он каждый раз стоял вот так, на коленях, смотря на Стива снизу вверх. А тот улыбался ему своей слегка виноватой и робкой улыбкой, шипя от боли в разбитых губах.

Стив наклоняется к Баки, не отрывая взгляд. Их дыхание смешивается, оседая обволакивающим теплом на щеках. Баки чувствует, как внутри завязывается горячий тяжёлый узел и закрывает глаза — резко поднимается на ноги и сжимает плечо Стива, твёрдое и напрягшееся:

— Угадай, кто завтра отбывает в Англию.

***

Стакан с грохотом опускается на стойку. Вокруг шумит музыка, сплетаясь с голосами десятков солдат, в мутном воздухе висит взвесь от сигаретного дыма и алкогольных паров. Губы Стива растягиваются в улыбке напротив. Баки лукаво прищуривается:

— Прикид, наверное, оставишь?

Стив смущается, опуская взгляд:

— А знаешь? Он уже прирос ко мне.

Баки кивает, продолжая разглядывать разворот его плеч, мощную грудь под форменным пиджаком. Он теперь ниже Стива и ему даже не придётся вставать на колени, чтобы взглянуть на него снизу вверх. Странная мысль крутится, пока он вновь опрокидывает в себя виски.

— Не пьёшь? — Баки показывает на второй стакан.

— Не получается, — глаза Стива становятся странно виноватыми. — Не выходит опьянеть. После… всего. А на вкус мне и так никогда не нравилось.

Баки сочувственно хмыкает. Забирает стакан, подмигивает и махом выливает себе в рот, облизывая губы. Видит, как глаза Стива отслеживают движения его языка. Он говорит себе, что перебрал и уже чудится всякое. В голове плывёт туман. Не такой, каким должен быть после третьего стакана виски. Он подхватывает Стива под локоть:

— Проводишь?

На улице темно, извилистая дорога освещается редкими фонарями, покачивающимися на лёгком осеннем ветру. Баки бредёт, опираясь на руку Стива, и мысленно перебирает доводы, почему он не должен чувствовать себя сейчас так мучительно хорошо. Пульс частит, и Баки бросает то в жар, то в холод. Крепко прижатый к талии локоть чувствуется непривычно сильным, Баки искоса смотрит на профиль Стива — тот невозмутимо спокоен. Но как только он отводит взгляд, Стив его перехватывает. Они оба замедляют шаг, в конце концов останавливаясь на углу, тонущем в тени из-за разбитой лампы.

— Баки.

Голос Стива мягкий и встревоженный. От такого голоса сердце заходится в груди. Баки мешкает с ответом, растерянно переступая на месте. Руки Стива осторожно опускаются на его бока:

— Через неделю в клубе будут танцы.

Шёпот звучит неожиданно близко к уху, и Баки вздрагивает. Его ведёт. От виски, от Стива, от его голоса, от чертовски сильных рук на торсе. Баки стискивает зубы:

— Пригласишь ту англичанку?

Он говорит нарочито спокойно. Внутри кипит от воспоминаний, как эта разукрашенная стерва пожирала Стива глазами везде, где только могла с ним пересечься. Но…

— Нет.

Голос Стива твёрд и капельку обижен. Он придвигается ещё на шаг ближе, как это вообще возможно, и добавляет:

— Хотел пригласить тебя. Я не умею танцевать, может быть, ты научишь?

Губы Стива уже почти касаются его уха. Сердце всполошенной птицей бьётся о грудную клетку. Баки хочется повиснуть на Стиве, оплести его руками и ногами, вжаться самому и позволить вжать себя в кирпичную стену за спиной… Баки мысленно хлещет себя по щекам. Не время, не место. Он не поступит так со Стивом. Стив заслуживает другой жизни. Правильной. Пусть даже с этой разукрашенной…

— Ты меня с дамочкой перепутал, Стиви? — он с горьким смешком бьёт его по плечу и выпутывается из объятий.

Отсвет дальних фонарей высвечивает кривую улыбку Стива.

***

Металлический палец проходит между губ и опускается на язык. Давит прямо посередине, пальцу мокро и тепло, и странно. Баки хмурит брови:

— И зачем ты это сделал?

Палец трётся о шарик, оглаживая его. Хочется продолжать, но Баки делает над собой усилие и тянет руку назад. Губы Стива отпускают его с влажным чмоком:

— Не знаю? Хотелось попробовать. Наташа сказала, сейчас у многих есть.

Стив высовывает язык, проводит им по губам. Шарик пирсинга поблёскивает, безраздельно завладевая вниманием Баки. Ему ужасно хочется засунуть этот язык себе в рот и хорошенько изучить его собственным. Стив поглядывает на него и, словно нарочно, дразнит — кончик замирает в уголке рта, его губы неподвижны, но глаза смеются.

— Баааки, — тянет Стив, — пялиться нехорошо.

Баки хочется постучаться лбом о стену. Он резко разворачивается и отходит к окну. Блядский боже. Иногда ему кажется, что Стив его провоцирует. Но разве это возможно? Милый Стиви. Хрупкий художник, бьющийся за честность и справедливость в переулках Бруклина; отважный Капитан, ведущий за собой целую армию, пожертвовавший жизнью ради тысяч жителей родного города; и, наконец, верный друг, выстоявший за Баки перед половиной мира и половиной команды Мстителей. Разве Баки заслужил его? Разве имел право посягнуть на него, попытаться присвоить? Он не решился поставить их связь под угрозу ни в тридцатых, ни в сороковых. Так что же изменилось сейчас?

Баки оглядывается через плечо. Стив стоит на том же месте, только губы уже плотно сжаты, а взгляд серьёзный и выжидающий. Баки отворачивается.

— Почему ты никогда мне ничего не говорил? — голос Стива ровный и спокойный: такой, каким обычно бывает на их миссиях.

— О чём ты? — хрипло уточняет Баки, чувствуя, как мороз проходит по коже. Он одёргивает на себе футболку.

— Ты знаешь, о чём.

— Не понимаю тебя.

Пластины на левой руке начинают калиброваться с тихим скрежетом. Это всегда происходит, когда Баки готовится к бою, напряжён или нервничает. Он не уверен, какая из этих причин больше подходит сейчас.

За спиной слышатся шаги. Стив — единственный, кого Баки способен подпустить в таком положении. Он выдыхает и чувствует, как его сложенные на груди предплечья накрывают чужие ладони. Кожа сухая и очень горячая. Баки сосредотачивается на этих ощущениях, когда следом на него обрушивается цунами от прикосновения мягких губ к шее. Слова застревают в горле. Губы Стива медленно выцеловывают дорожку от его уха до плеча, легко стискивая пальцами запястья. Дыхание опаляет кожу, и Баки едва сдерживает рвущийся стон, отказываясь признавать происходящее. Стив двигается увереннее, подключая зубы и язык. Пирсинг так потрясающе гладко и дразняще прокатывается по лёгким укусам, что Баки уже не в силах противиться наступлению. Он поворачивается к Стиву и притягивает его к себе за затылок, прижимаясь к губам. Пальцы зарываются в светлые короткие волосы, тянут, и Стив довольно стонет в поцелуй, напористо отвечая.

Баки плавится в их слиянии несколько вечностей. А когда отрывается, натыкается на самый родной — синий с зелёными крапинками — взгляд.

— Всегда знал, — шепчет Стив, — но разве от тебя дождёшься.

Баки кивает, закрывая глаза. И вновь подаётся вперёд, находя его губы. Они обязательно обсудят это. Позже. У него есть несколько идей по поводу заглаживания своей вины…

========== Gluttony | Чревоугодие (PG-13, юмор) ==========

Пальцы Солдата проворно бегали по клавиатуре, вбивая запрос в окошко поисковика. Стив задерживался на очередном собрании Мстителей, поэтому его ноутбук был целиком в распоряжении скучающего дома Солдата. Он с замиранием сердца перечитал напечатанное и легонько ткнул в клавишу ввода. Страница выдачи высветилась перечнем ссылок с призывными заголовками. Наверху располагались несколько цветастых картинок: Солдат прищурился, рассматривая изображённых на них парней и девушек. Чего-то не хватало. Ага, вот! — он удовлетворённо облизал губы — на последней картинке была запечатлена пара мужчин. Значит, Солдат на правильном пути. Чувствуя, как учащается пульс, он кликнул на первую ссылку. Загрузившаяся страница ещё сильнее подбодрила его переливающимся на ярком фоне текстом: “Не умеете целоваться? Научим!”.

Строго говоря, Солдат не был уверен, располагает ли он подобным навыком. Он совершенно точно умел выслеживать, преследовать и убивать людей ста семьюдесятью девятью различными способами, не оставляющими улик. Но ни разу за всё время ему не понадобилось с жертвами… целоваться. Солдат вообще не подозревал о существовании такого странного занятия, пока не застал за ним смутившегося Клинта и совершенно невозмутимую Наташу. Сначала ему показалось, что на Наташу напали, но, приготовившись отбивать ценную единицу команды Стива, он с удивлением услышал исходившие от слипшейся парочки звуки… удовольствия? Солдат нервно попятился, задел что-то на полу и (нонсенс!) выдал своё присутствие. Позже Стив, слегка розовея щеками, объяснил ему, что Романова и Бартон встречаются, и людям в отношениях свойственно целоваться, да в общем-то и без отношений тоже можно, главное, чтобы оба этого хотели и… Дальше Стив начал запинаться, путаться и умолк, не поднимая взгляда от собственных ботинок. Солдат решил, что Стив тоже не умел этого делать и почему-то стеснялся. А потом Стив облизал губы и наконец посмотрел Солдату в глаза. И Солдату немедленно захотелось сделать с ним то же, что делали друг с другом Наташа и Клинт. Безграничное доверие к Стиву, смутные обрывки воспоминаний, основанные скорее на ощущениях и образах, чем на чётких картинках, укрепляли его в мысли, что желание правильное. И давнее. Но почему-то нереализованное. Солдат решил заняться исправлением этого вопиющего недоразумения, но ему определённо требовалась подготовка, раз на Стива полагаться он в этом деле не мог.

Запустив металлические пальцы в волосы, Солдат рассеянно дочитывал руководство по постижению премудростей техники поцелуев. Исходя из написанного, изучение предполагалось сугубо практическое. Солдат нахмурил брови. Со Стивом он тренироваться не мог, потому что уж ему-то хотелось сразу же показать себя с наилучшей стороны, а значит — целовать Стива нужно было будучи полностью уверенным в своих умениях. Просить Романову… почему-то он чувствовал, что Бартону такое может не понравиться, раз они в этих самых… отношениях. Да и как там Стив говорил: целоваться нужно только при обоюдном желании? Солдат сомневался, что кто-то в здравом уме захочет с ним целоваться. Разве только Стив… Его Стив. Он заботился о Солдате, не брезговал обнимать его, брать за руку, жить с ним в одной квартире. А ещё Стив иногда очень долго смотрел на него — с какой-то странной смесью горечи, нежности и надежды. Конечно, Стив захочет с ним целоваться. Приободрённый этими выводами, Солдат пришёл к заключению, что ему придётся задействовать план Б — и использовать в своих практических занятиях содержимое холодильника.

В статье рекомендовалось обратить своё внимание на помидоры. Дескать, своей упругостью и мягкостью они достаточно близки по ощущениям к настоящим человеческим губам. Солдата терзали сомнения, потому что губы Стива вовсе не напоминали ему помидоры, а ещё частенько они бывали обветрены и с небольшими трещинками в уголках. Солдат не думал, что это станет большой проблемой, но на зажатый в пальцах алый помидор смотрел с подозрением. Наконец, он решительно сунул его в рот. Как там было? Сначала обхватите нижнюю губу партнёра… Солдат постарался обхватить губами помидор, воображая себе губы Стива. Получилось ужасно. Помидор был слишком большим, гладким и скользил в металлических пальцах. Стараясь приспособиться, Солдат сжал его покрепче и тут же ощутил, как шкурка сверху треснула и на язык полился кислый сок. Разочарованный, Солдат сжал зубы и смял помидор, откусывая от него половину. Уверенность в успешном обучении таяла на глазах. Но не в его правилах было сдаваться — вообще, и так рано — в частности. Пошарив на полке, он выудил помидор поменьше. На этот раз процесс продвигался лучше — губы исправно елозили по гладкой шкурке, Солдат даже начал подключать язык, но, увлёкшись, незаметно для самого себя затолкал помидор за щёку и довольно его сжевал. Унывать он уже не собирался — в его распоряжении была целая полка с помидорами, и любой из них мог оказаться близок к анатомии губ Стива. Спустя пятнадцать минут Солдат тяжело дышал: все спелые и мягкие представители паслёновых, получив свою порцию ласки от его губ и языка, быстро перемещались в желудок.

Задумчиво поглаживая живот, Солдат решил разнообразить обучение. Вдруг губы Стива будут больше напоминать… яблоки? Такую версию ни в коем случае нельзя было исключать. Солдат в принципе выступал за тщательную подготовку и проработку всех возможных вариантов развития событий. Движимый неукротимым интересом исследователя, он впился губами в твёрдый плод. Ого. Ну, пожалуй, вряд ли губы Стива будут напоминать камень… так что можно слегка смягчить яблоко, пожевав его бок… К удивлению Солдата, изучаемое яблоко совершенно случайно съелось. Но наличие в холодильнике ещё десятка несомненно подбадривало. Он вытаскивал одно яблоко за другим, зубами и губами доводя их до кондиции “мягко, сочно и сладко, как губы Стива”. Класть обратно залюбленные яблоки Солдат считал неприемлемым, поэтому все испытуемые повторяли судьбу упокоившихся на дне его желудка помидоров.

Когда яблоки закончились, Солдат с тревогой отметил, что уже некоторое время испытывает физический дискомфорт. Внезапно ему стало сонно, тяжело, веки склеивались, а тело хотелось дотащить до ближайшей горизонтальной поверхности и оставить там на несколько часов. Ранее, обучение никогда не приводило к подобным последствиям. Солдат с грустью подумал, что, скорее всего, дело в отсутствии видимых результатов. Он совершенно не был уверен, достаточно ли натренировался в искусстве поцелуев. Сцепив зубы, он решил, что нужно будет поработать ещё немного.

Ведомый надеждой и верой в успех операции, Солдат изучил оставшиеся в холодильнике припасы: несколько упаковок молока, апельсиновый сок, две пачки сосисок, яйца, пакет с морковью (Солдат смутно подумал, что она выглядит многообещающе, но, наверное, эти уроки потребуется провернуть позже) и корзинка слив. Именно на маленькие фиолетовые плоды Солдат уставился с интересом. Если разломить их сбоку и вытащить косточку… чем не воображаемый рот? Даже гораздо лучше здоровенных бестолковых яблок и помидоров! Полный энтузиазма, Солдат выгреб содержимое корзинки наружу.

…Когда входная дверь хлопнула, впуская Стива, в квартире витала тишина.

— Баки! Я дома!

Ответом служило тихое постанывание, доносившееся со стороны кухни. Ужаснувшись, Стив побежал на голос.

Солдат сидел у стены, мелко дрожа и обхватив руками колени. Стив опустился рядом:

— Баки? Что случилось? Ты ранен?

Солдат мотнул головой, с несчастным видом глядя на Стива.

— Что-то болит? Баки, где?

Солдат опять жалобно скривился и взглядом указал на холодильник. Стив непонимающе обернулся. Нахмурившись, он поднялся на ноги, подошёл к белеющей в сумерках громадине и в недоумении распахнул дверцу.

— Что ты имеешь в ви… А куда подевались все помидоры? Ты делал салат? Я вчера вместе с яблоками приносил и слив тебе взял целую ко… Баки! — Стив резко развернулся. — Ты всё это съел?!

Солдат кивнул и горестно закрыл ладонями лицо. Он был непривычно бледным, а плечи продолжали мелко подрагивать.

— Боже, Баки…

Стив наклонился, подхватывая несопротивляющегося Солдата на руки, и понёс в спальню. На покрывале мерцал голубым экран ноутбука. Стив уложил Солдата на подушку и укрыл пледом, сдвигая устройство в сторону.

Затем бережно приложил ладонь к его лбу:

— Ну ты даёшь, Бак, если ты был так голоден, нужно было заказать пиццу, а не издеваться над собой тонной сырых продуктов. Ты же раньше так не делал, — укоризненно прошептал Стив.

Солдат лежал, горестно закусив губу. Что ему было говорить? Что он выполнял миссию по изучению техники поцелуев, чтобы впечатлить Стива? Он не был уверен, что тот отреагирует правильно. Правильно — это, в смысле, набросится на Солдата с этими самыми поцелуями, раз уж сам Солдат слегка провалил операцию. Выдохнув, он не придумал ничего лучше, чем покоситься в сторону светящегося рядом экрана и пробормотать:

— Там… было написано… я пробовал… — он удручённо замолчал.

Стив сдвинул брови. Одной рукой он подтащил ноутбук к себе, спустив вторую со лба Солдата на его грудь. По мере изучения открытой страницы его лицо заливалось краской. Дочитав, он поднял на Солдата затуманенный взгляд:

— Ты учился целоваться?..

Солдат хмуро кивнул.

— А с кем… — Стив прокашлялся, — для кого ты хотел научиться?

Солдат свирепо уставился в лицо Стиву. Сердце тяжело и возмущённо бухало в ладонь, прижатую к его груди.

— Бак… — задохнулся Стив, неверяще вглядываясь в глаза Солдата. Его собственные привычно затопило нежностью, и он медленно наклонился, легко целуя Солдата в губы.

Когда Стив отстранился, отодвинувшись всего на пару сантиметров, Солдат недовольно заурчал и вскинул ладонь, прижимая его за шею к себе. Юркий язык раздвинул губы и увлёк обоих в мокрый и глубокий поцелуй. Стив тяжело дышал, навалившись на грудь Солдату и сжимая его обеими руками.

“Чёрт возьми, не зря, не зря, всё не зря! — билась тем временем мысль в голове Солдата. — Миссия успешна, исполнение безупречно! Следующий этап — взять на заметку пакет с морковью…”

========== Envy | Зависть (R, драма) ==========

Пегги Картер широко растягивает ярко-красный рот в улыбке и подобострастно смотрит на Стива снизу вверх. Сегодня смелость и доблесть Капитана спасли 107-й пехотный полк, и окружающее их столпотворение измазанных в копоти и пыли солдат ревёт во славу Роджерса, срывая глотки и сбивая ладони.

Стив возвышается над всеми, обводя толпу боевых товарищей слегка смущённым, но гордым взглядом. Он останавливает его на том, кого чудом смог уберечь от смерти в последний момент — Баки, стоя рядом, тоже старательно тянет уголки губ и рукоплещет Стиву, но стоит тому отвернуться, вымученная усмешка слетает с его лица. Тяжёлый взгляд мажет по фигуре Стива, по застывшей перед ним Картер, и Баки обессиленно кивает своим мыслям, опуская голову вниз.

Далее следуют изнурительное ожидание медицинского обследования, распределение в отдельные казармы, бумажная волокита, и к вечеру утомлённый Баки валится на узкую койку, мечтая не слезать с неё как минимум сутки. Но стоит голове коснуться продавленной подушки, в неё склизким туманом заползают тоскливые мысли. Стив. Стиви. Баки не может уложить в уме, что его мелкий, тощий Роджерс превратился в широкоплечего здоровяка, выше самого Барнса на полголовы. В груди щемит сожаление по другу, которого он знал, сколько себя помнил, которого оставил дома, в Бруклине, и уже никогда не увидит таким, как раньше. Этот новый, чужой Стив был почти что незнаком Баки, только глаза — синие, как небо — горели привычным огнём жажды справедливости.

Было ещё одно — странное, постороннее — что отиралось возле Стива. Та кудрявая англичанка, заглядывающая ему в лицо. Пока Баки бегал от одного командира к другому, он повсюду натыкался на широкую спину друга где-то невдалеке, и всегда рядом с ним маячила агент Картер. Она не позволяла себе вольностей, но неизменно стояла очень близко к Стиву, вторгаясь в его личное пространство. Никто, кроме неё, не разрешал себе стоять так близко к Капитану.

Баки переворачивается на бок. Тело ноет, но переутомлённый организм отказывается отключаться, и он просто прикрывает глаза, стараясь остановить непрерывный мыслительный поток, изматывающий его и так не вполне ясное сознание.

Где-то слева, со стороны входа в палатку, слышится шуршание. Баки думает, что это один из распределённых в эту казарму солдат — их расселили по двадцать человек во свеженатянутых шатрах — но тихие шаги следуют к его койке и замирают у изголовья. Баки приоткрывает веки:

— Стив?

Обтянутые форменными брюками ноги сгибаются в коленях и съезжают на пол.

— Баки, — усталая, но радостная улыбка друга возникает перед его лицом, — не разбудил? До тебя не добраться, весь день гоняют с докладами…

— Нет, пожалуй, на столе у Золы я выспался на месяц вперёд, — пытается отшутиться Баки и тут же понимает, что ошибся, когда брови Стива хмуро сходятся на переносице. — Эй, эй, всё в порядке, к утру буду как новенький, — добавляет спешно.

— Утром нас с агентом Картер отправляют… к вышестоящим. Возможно, на пару дней. Не хотел уезжать, не поговорив с тобой, — шепчет Стив, оглядываясь на спящих на соседних кроватях солдат.

— Вы с агентом… — тянет Баки. — А она ничего, да, Стиви? — подмигивает, пытаясь натянуть на себя маску прежнего Баки-повесы из Бруклина, смутно чуя, как неприятно горчит на языке вопрос.

Стив тихо смеётся, толкая его в плечо:

— Иди ты. В своём репертуаре. Я рад, что ты жив, Бак, — его брови опять складываются домиком, и Стив счастливо улыбается.

Баки растягивает губы в ответ и молчит. Он тоже рад. Стив рядом, он силён, он здоров, и ему никогда больше не потребуется помощь Баки в уличных потасовках. А ещё Стив теперь герой и наконец-то нравится дамочкам, как и должно было быть всегда. Баки крепче стискивает зубы.

— Отдыхай, — Стив неловко взъерошивает его волосы и сжимает предплечье напоследок, — скоро увидимся.

Стив поднимается и неуклюже продвигается на выход, пока Баки смотрит ему вслед, баюкая незнакомое саднящее чувство в груди.

***

Стив возвращается через четыре дня. У него на руках план по поимке Золы в одном из пересекающих Альпы товарных составов. Операция назначена на конец недели, а до неё в местном клубе совершенно неожиданно объявляют вечер танцев. Должно быть, ещё одна идея вышестоящих для поднятия боевого духа.

Баки встречает новость в приподнятом настроении. До войны он считался едва ли не первым кутилой и завсегдатаем гулянок в Бруклине. Десятки, а может и сотни, девушек лихо отплясывали с ним на городских площадках и в небольших кабаках. Каждой доставалась его сверкающая улыбка и тёплые умелые руки. Но дальше танцев и поздних проводов домой дело не заходило: Баки целовал дамам пальцы и шутливо откланивался. За это слыл редким очаровашкой и настоящим джентльменом.

Хорошее настроение держится до тех пор, пока Баки не осознаёт, что вечер отнюдь не будет напоминать привычные танцы дома. Девушек в их части очень мало — несколько медсестёр и… агент Картер. Когда Баки понимает, с кем этот вечер проведёт Стив, и так утихающий запал гаснет совсем. Он почти готовится отказаться и вызваться на внеурочное дежурство, но Стив забегает за ним, встрёпанный, с сияющим взглядом, и Баки натужно улыбается, поправляет рубашку и идёт следом.

До городка их доставляет вереница автомобилей. Кое-где видны небольшие грузовики, вмещающие по десятку солдат, Баки же неловко восседает со Стивом в начищенном внедорожнике. Он подспудно боится, что придётся подвинуться ради Картер, но Стив со смущением в голосе объясняет, что Пегги подъедет позже.

…Пегги. Баки опирается локтями на барную стойку, ногтями впиваясь в ладони, прокручивая короткое имя в голове. Пегги Картер… Пегги Роджерс… В горле мгновенно пересыхает, и Баки торопится залить в себя очередной стакан с виски. Танцевать не тянет. Клуб небольшой, но уютный настолько, насколько уютным может быть кабак военных времён: с наспех вставленными окнами взамен выбитых, со следами пуль на дверях и оконных откосах, с грубо сколоченными стульями из остатков дерева. В центре тускло освещенного зала — пятачок для танцев, и на нём ярким пятном выделяется красный наряд Пегги. Она танцует со Стивом и — Баки руку на отсечение готов дать — смотрит на него так, будто он ей уже принадлежит целиком и полностью. Баки следит за ними, не отрываясь.Он словно со стороны видит, как его жизнь отнимает кто-то другой, как проживает её по частям, выхватывая себе все самые значимые куски. Стив — вот, пожалуй, самое важное и есть. Осознание огнём прокатывается по венам вместе с алкоголем.

Перед глазами у Баки плывет, когда он смутно замечает алый силуэт, утягивающий Стива куда-то вглубь заведения. Он поднимается на нетвёрдо стоящих ногах и бредёт следом. Путается в пыльных занавесках, спотыкается о коробки, медленно пробирается по тёмному коридору к приоткрытой двери, ведущей на улицу. Из двери тянет сквозняком, и Баки приваливается к стене, жадно вдыхая промозглый осенний воздух. Из щели слышны приглушённые голоса — текучий и завлекающий тембр Картер и хриплый тон Стива. Баки отстранённо думает о том, какого же чёрта он здесь вообще делает. Шпионит за Стивом, как малолетняя девчонка. Спустя пару минут интонации доносящегося разговора меняются, голоса становятся тише, и сердце Баки учащает свой ритм. А если они… “Нет”, — затыкает он глотку болезненной догадке. Картер не такая, Стив не такой…

Баки сжимает пальцами виски, бесконечно повторяя про себя эту мантру. И долетающий с улицы звук выбивает из него всю душу.

Он слышит протяжный придушенный стон.

Горло тут же сдавливает спазм, разливаясь онемением по языку и губам. Ноги перестают держать, и Баки сползает вниз по стене, неверяще улавливая тихие характерные шлепки и учащённое дыхание. Алкоголь выветривается из головы со скоростью снайперской пули. Глаза наполняются жгущими в уголках слезами, но ни одна не проливается, пока Баки до боли закусывает зубами стиснутый кулак. Тихие постанывания повторяются, и Баки хочется биться виском о кирпичную кладку, только чтобы иметь силы подняться и убраться отсюда, не слышать, как Картер только что отобрала у него всего Стива, до последней крупицы. Как отдалась ему вот так бесстыдно, в переулке у дешёвой забегаловки, задрав свои красные юбки…

Баки прячет лицо в сложенных на коленях руках, медленно раскачиваясь на пятках. Приходит запоздалая мысль заткнуть уши, а затем обжигает горячим — они же наткнутся на него, когда будут возвращаться. Войдут обратно в заваленную ящиками каморку и найдут в ней Баки — разбитого, сломленного, выпотрошенного. Баки чудится, как шокированно будет глядеть на него Стив, заливаясь румянцем, как зло сожмёт губы агент Картер, брезгливо обходя его и удаляясь в коридор с абсолютно ровной спиной.

Баки напрягается, выискивая в себе остатки здравого смысла и растерзанного в клочья самоуважения. Нельзя попадаться им на глаза. На Картер плевать, гарнизонная потаскуха, вот она кто, но Стив, оглушённый стыдом и страхом за честь девушки, его не поймет. Значит, пора убираться.

Он с трудом подхватывается на ноги, когда измученным слухом улавливает невозможное, доносящееся с улицы:

— Баки…

А затем вновь задушенный стон и оседающая кругом тишина.

Ошарашенный, Баки вываливается наружу, толкая дверь плечом и готовясь увидеть самую страшную картину в своей жизни, которая навеки выжжется у него на изнанке век, но видит только Стива.

Стива, уткнувшегося лбом в согнутый локоть, упирающийся в стену. Прогнувшегося в пояснице и держащего правую руку где-то глубоко в форменных штанах.

— Стив? — хрипит Баки. Голос подводит его, пока взгляд ощупывает невероятный вид, открывшийся глазам.

Фигура у стены вздрагивает и суетливо начинает застёгиваться. Кое-как справившись с пуговицами и ремнём, Стив оборачивается, широко распахнув глаза. Его правая рука неловко отставлена в сторону, поблескивая мокрым в свете ближних фонарей.

— А где Картер? — невпопад ляпает Баки, шумно выдыхая из себя воздух.

Глаза Стива темнеют. Он с минуту глядит в лицо Баки, а затем выдаёт спокойное:

— Ушла.

Баки скашивает взгляд в сторону переулка, ведущего к дороге.

— Почему? — тупо уточняет, не в силах сгрести воедино разбежавшиеся из головы мысли.

Стив странно смотрит на него, а потом усмехается уголком рта:

— Не захотела оставаться, когда я сказал ей, что влюблён в лучшего друга.

Он немного жуёт губу и отрешенно добавляет на выдохе, словно собравшись сигать со скалы:

— На которого я подрочил сразу же, как только она завернула за угол.

После этого Стив опускает голову и начинает сосредоточенно рыться в карманах левой рукой, бормоча что-то сквозь зубы.

Баки отмирает и тянется к собственным брюкам, вытаскивая из них платок. Он нетвёрдым шагом подходит к Стиву и берёт его за правую кисть. Глядя в глаза, медленно и тщательно вытирает каждый палец, после чего резким движением подносит её к губам и широко лижет в ладонь. Зрачки Стива расплываются во всю радужку. Он ошалело вглядывается в лицо Баки, пока тот подталкивает его к стене. Мгновение они тонут друг в друге, ловя смешавшееся дыхание раскрытыми губами, а затем оба падают во тьму, сплетаясь в поцелуе, который уже никогда не сотрётся из их памяти. Ни за семьдесят лет, ни за век, ни за вечность.