Нерсиаль (СИ) [Allarent Antares] (fb2) читать онлайн

Нерсиаль

Пролог

Без крыльев, а в синеве летает,

Без сил, но громче всех поёт,

Без знаний, всё же учится, идёт

И без повода позиции сдаёт.

Кто таков?

Говорят, Человек.

Всё вокруг сияло красками. Чистое, безоблачное небо отдавало синевой на безмятежной поверхности озера. Где-то в вышине прокричала птица, скоро завернувшая за горизонт, укрытый хвойным лесом, постепенно отходящем ото сна. Насыщенная, словно щедро облитая краской, трава источала жизнь и пересвистывание насекомых, снующих над поверхностью озера.

"Искусственный водоём? И когда только построили?"

Перед глазами прожужжал, отражаясь от начищенных до блеска туфлях, крупный черно-оранжевый толстячок. За ним возникло очертание человека в столбе звездного пламени, на миг охватившем собой все видимое пространство! Впрочем, явление исчезло также быстро, как и появилось.

— Природа прекрасна, не так ли? — поинтересовался незнакомец. — Порой, она касается и моего сердца, вдохновляя перо на новую историю.

Первым порывом, отточенным в бесчисленных сражениях, было выхватить призрачный клинок из ножен и представить его к горлу вторженца, но желание мгновенно исчезло в дуновении опасно острого ветерка и непреодолимо манящей ауре. Несмотря на наглость, он был до неприличия силён. Даже если отбросить эффектное появление, то не почувствовать мощь пришельца было попросту невозможно. Стоит ему пожелать, как я обращусь в пыль быстрее чем шмель сделает ещё один взмах крыла. К тому же, если это тот самый, о ком она говорила, то он вовсе не враг.

Невысокий парень, в явно дорогих и непростых одеждах, похожих на осенние снега с насыпью из крупиц чистого золота, присел рядом, на берег озера, качнув длинными растрепанными волосами, выращенными в безлунной ночи. В его глазах лишь на мгновенье мелькнул звездный огонь и следующим мигом он предстал не больше, чем небесно красивым и ярким юношей, нежащимся под лучами летнего солнышка и наслаждающийся красотой упомянутой природы.

— Кто ты? — осмелился я нарушить тишину.

— Писатель, — незваный гость махнул передо мной огромным серебристым пером, по-видимому использовавшемуся далеко не для полетов, разве что какой-то волшебной птицей, и вернул его обратно, за ухо. — А ты?

— Воин, — чуть поколебавшись, ответил я, подражаю пафосной ситуации. С людьми… с созданиями такого уровня следует играть по их же правилам.

— Все мы в каком-то смысле воины, — хмыкнул Писатель. — Но кто ты?

"Один из тех вопросов, на которые ушла последняя война, как внутри… так и снаружи"

— Я из тех, кто достиг своих целей и продолжает идти, руководствуясь чувством непознанного, из тех, кто дорожит всем тем, что можно назвать по-настоящему ценным и стремится к тому, что едва ли достижимо.

— А-а, — протянул гость, будто вспоминая давно забытую истину. — Упрямец. Сколь не бывает существ, а вы всегда лезете дальше остальных. И потому наша беседа недолго будет оставаться личной. Но пока есть время, не расскажешь мне историю?

— Историю? — в недоумении вторил я, попутно осмысляя, что некогда не был особо силен в рассказах.

— Да, — кивнул Писатель. — Историю начала своего пути. Я хотел бы её записать. Мог бы и так — знаю достаточно о тебе и о мире — но из уст живущего ею всегда будет услышать верней.

Я вздохнул, понимая, что в моём положении отказ приравнивается к игнорированию львиных клыков в опасной близости к хрупкой шеи… да и всё равно собирался сегодня вспомнить былое.

— Ну, слушай, Писатель, — и нырнув с головой с море травы, я погрузился в воспоминания. — Мой путь начался одиннадцать лет назад…

Мне уже давно надоел мир. Все эти люди, куда-то спешащие, чего-то желающие, погрязшие в распрях между собой и увязшие в слабостях.

Зачем это всё?

Картина многолетней давности неоднократно вставала перед глазами, напоминая, что всё на свете величайшая и бессмысленная глупость. Обычная, маленькая глупость приводит лишь к смеху и стыду — всего-то, а эта… повергает в уныние.

— Вик! Убери локоть!

— Димон, какого черта ты залез мне на… Ай!

— Прости.

В таком унынии мне и пришлось запутаться. Я смотрел на всё, не понимая привязанности людей к счастью, любви, страсти, радости и ещё больше не осознавал пристрастие к боли и неудачам. Последними жизнь человека была пропитана насквозь, и они купались в них, радуясь… а, собственно, чему?

— Извинениями телу не поможешь!

Кто-то скажет, что это всего лишь цинизм. Но я скажу по-другому: это грусть, вселенская грусть от того, что мир пуст. Его узкие рамки жестоко сдавливают всех тех, кто решил, что может смотреть дальше остальных.

— Кей, раздавай на всех!

Новая колода приятно легла в руки, готовясь карточным веером весело разлететься к игрокам. Я не большой любитель поездок в лес, но раз весь класс отправился на природу, то и выбора особого нет.

— На что играем? — решил разузнать я заранее, чтобы потом, внезапно, не пришлось целовать камень с подошвы второго встречного. Да и нужно поддерживать хотя бы видимость социальной активности. От чего-то людям она, зачастую, дорога, а её отсутствие воспринимается близко к сердцу. Как дети, с которыми отказываются играть.

— На желания, конечно, — голосом полным уверенности утверждал Дима. Крупный, но довольно спортивный, коротко стриженный подросток с живыми черными глазками, наконец-то нашедший себе место по правую руку от меня. Он поплотней закутался в сливающуюся с тенями толстовку, едва не сбив единственный источник света. — Прохладно ночью.

— Осторожней ты! — следующий за ним парень — Кени, напротив, худой с копной беспорядочно лежащих каштановых волос, аккуратно поправил небольшой фонарик, встроенный в повербанк.

— Желания? — уточнил Вик, закутавшийся в одеяло, но от того не менее высокий и рукастый баскетболист, сплетающий черные волосы в косу.

— В десятке метров от нас палатка девчонок! Конечно, мы будем играть на желания! — сдавленно прошептал Дима, но так, что его все услышали.

Тем временем я уже закончил раздачу:

— Ладно, кто ходит?

— У меня шесть! — помахал картой Кени.

— Вот же старый лис, — раздосадовался Дима, на которого теперь ляжет удар.

— Да ладно тебе, — ухмыльнулся Кени. — Игра только начинается.

Спустя некоторое время.

— Да вы издеваетесь надо мной! — в "сердцах" крикнул я, видя, как Вик сбрасывает последние карты. Порой забавно вживаться в роль. Настолько, что на некоторое время забываешь о несуразности существования.

— Извиняй, я вышел, — в полумраке было плохо видно, но, казалось, парень довольно улыбнулся.

— О, первое желание Кейчику! — возбужденно сообщил Кени.

— Я предлагаю такой вариант: пусть найдёт милашку Милли в соседней палатке и признается ей в любви, а потом повалит на земл…

— Успокой гормоны, Димон! — оборвал его Вик.

— … ну, пусть прижмет к себе и ущипнет за…

— Димон!

— Димон!

— Да понял я, понял, дети… — с досадой вздохнул Дима, будучи старше всех на полгода. — Просто поцелует руку, аля аристократ, окей?

— Принимается!

— Принимается!

— А мое мнение не учитывается, да? — все-таки решил уточнить, уже зная очевидный ответ.

Так и играя нужную роль, я проживал свою бессмысленную жизнь, безучастно плывя по потоку времени.

— Нет, это ведь желание, — также уверенно отвечал Дима. — Только не задерживайся слишком, а то ночь короткая!

— Как вы поймете, что я выполнил условия? — спросил, подсознательно готовясь перехитрить сожителей.

— По тебе видно будет, — с прищуром улыбнулся Дима.

Делать нечего, так что я откопал в горе одежды свою любимую черную с голубыми полосками курточку и вышел из палатки.

"Извращенцы! Лучше бы я целовал дерево!" — я посмотрел на холодный ствол темной ели, покрытой мхом с ползущими насекомыми. — "Ладно-ладно, может, камень тоже неплох…"

Чувство юмора — один из действительно мощных инструментов. Инструментов не думать о возможности не найти, возможности не искать утомляющие разум ответы.

Вдыхая ночную прохладу, вслушиваясь в стрекотание кузнечиков, скрип вековых сосен и надоедливое жужжание злобных кровопийц, я уныло брёл к источнику веселого шума — палатке девчонок. Не всех, конечно. В такой палатке уместится не больше четырех-пяти особей женского пола, но причин сомневаться в информации Димы не было.

Постепенно одна картина унижения или избиения сменяла в сознании другую, медленно, но верно обращая мысли в сторону побега.

"Хотя не всё ли равно?"

Взяв себя в руки, я чуть было не постучался в палатку, но быстро сориентировался и просто пнул несколько раз землю перед входом. Щебетание девичьих голосов затихло и изнутри вынырнула голова Маи: светловолосой девчонки, немного отстающей в физическом развитии и потому ещё сохранившей детские черты лица, как и взгляд маленьких злых глазок цвета небесной лазури. Повезло, что в полумраке их почти не видно.

— Чего надо? — на удивление сухо спросила Мая.

— Мил… Миллиан с вами? — всё же запнувшись, спросил я.

"Ну и какой леший меня сюда принёс?" — пролетела мысль прежде, чем я успел осознать её глупость. — "Знал ведь, что, проиграв желание, получишь только такое, если не хуже"

— Нет, ушла куда-то вместе с Леной и Катей, — быстро выдала подруг Мая, при этом сделав недвузначное ударение на "куда-то". — Ещё что-то?

— Да нет, спасибо! Спокойной…

"Дверь" палатки закрылась, поглотив Маю с жужжанием, которому позавидовали бы кровососущие насекомые вокруг меня и даже внутри. Один случайно залетел в рот. Гадость. Стараюсь думать, что это только показалось.

— Проклятье, они ведь не поверят, что её здесь нет. А вдруг…

На какое-то мгновение я подумал, что Мая могла не выдать настоящие расположение подруги, но она вроде не из тех, кто станет врать просто так. Однако откуда в платке столько болтовни, если три сожительницы ушли?

— Может, ещё кто к ним заглянул, — я досадно почесал за ушком. — Ну хорошо, и где это "куда-то"?

Я двинулся в сторону туалетной зоны. Надеюсь пересечься с Милли по пути, раз иного выбора нет. Так будет даже лучше, чем в толпе одноклассниц.

Приходилось огибать колючие кусты, спотыкаться о коряги и обходить толстущее сосны, попутно отмахиваясь от назойливых насекомых и удивляясь разнице летних температур ночью и днём. Старался поглубже зарыться подбородком в воротник куртки и прижимать руки как можно плотней к телу, кутая ладошки в мягкой полости карманов. Редкие порывы ветра по-прежнему заставляли вздрагивать даже жителя Эльдрсартена. Да, на севере страны зимы длятся почти по девять месяцев, но это не значит, что мне нужно было привыкать к постоянному холоду!

Внезапно я осознал, что совершенно один иду ночью по лесу, и посмотрел вверх. Звездное небо слабо просвечивало сквозь пелену сосновых веток, но достаточно, чтобы различить диск луны и пару известных созвездий.

"Всё-таки люди часто бывают оригинальны, когда дело доходит до отдыха" — вместе с мыслью в голову пришли воспоминания прошедших пары дней на природе: соревнования по разведению костра, постановке палаток, война шишками, прятки в лесу (за что учителя чуть не прибили), волейбол, благодаря остроумно натянутой меж двух деревьев сетке, и, конечно, купание в близлежащей речке.

— И я так думаю…

— Кто…

— Ты права… та ещё напасть…

Обрывки фраз, дотронувшиеся до моих ушей, побудили двинуться на звук. Кажется, я слышал Миллиан. Что ж, пора собраться и…

Неожиданно налетел порыв ледяного ветра! Он поднял в воздух мелкий мусор, землю и уже осыпавшиеся иголки. Полы куртки плотно сжали дрожащее тело, чьи кости сейчас промерзли до основания.

— От-ткуд-да т-та-а-акой х-холод?! — стуча зубами, поинтересовался я у леса, удивляясь обилию вывалившего изо рта туманна.

Не раздумывая, поворачиваюсь назад. К демонам это всё! Не хочу потом валяться оставшиеся дни лета с ангиной!

Второй порыв ветра не заставил себя ждать, и я бы уже сейчас припустил галопом до палатки, собирая лицом ветки с острой хвоей, если бы не…

— Нер… си… аль… — едва слышно прошептал ветер, отделяя каждый слог.

— Нерсиаль? — вторил я, почувствовав несвойственный интерес к слову.

Сознание заполнила пустота, а мир вокруг, закрутившись мириадами стволов и звёзд, исчез под властью захлопнувшихся век.

Глава 1 Иной Мир

Пространство вокруг, изгибаясь и разжимаясь, понесло вверх. Проступили смутные очертания деревьев. Мир вернулся туда, где и стоял.

— Что произошло? — призадумавшись, я невольно почесался, хоть потребности в этом и не было. — Ай, что за?!..

Ну вот, хотел потереть ушко, а врезал себе какой-то, по ощущению, железкой.

— Боли нет, хм.

Я обратил внимание на «предавшую» меня конечность. Обычная рука с немного бледной даже после лета кожей. Если бы не меч.

— А?

Я замахал рукой, и металл с приятным звуком вонзился в податливую почву. Теперь я смог обратить внимание на само оружие.

Достаточно длинный клинок выглядел плавным и острым, но с налипшей на поверхность грязью и немного — ржавчиной. Тем не менее, в нём чувствовалась рука профессионала.

Чтобы найти несуществующий ответ, я достаточно изучил прошлое. Рассматривая рыцарей и их принципы, приходилось затрагивать и тему вооружения, так что знаю, о чём говорю. Эфес же, буквально просящийся в руку, продолжался грубоватой крестообразной гардой с инкрустированным мутно белыми камнем, похожий вставлен и в навершии. На доле, насколько верно знаю название «серединки» клинка, мелко мерцали черным витиеватые символы. Именно, что мерцали. Казалось, поверни немного поверхность клинка, и картинка пропадёт.

— «Нерсиаль», — прочитал я. — Это что? Название меча? Или, может, мастера? Как отличительная символика, только в словес…

В груди проснулось странное волнительное чувство, оно потянуло к холодной стали, и я сам не уследил за ловким движением рук. Эфес мягко лег в ладонь, словно был создан для неё. Я сделал пару пробных взмахов, давшихся не тяжело и не легко, можно сказать, идеальный вес, что удивительно для непривычно большого куска металла. Где-то под коркой, налипшей за годы коррозии на сердце, дал росток маленький цветочек, будто встретил давно потерянного друга или…

Тут я выпрямился и призадумался.

— Какой ещё меч? Я на природе с классом, — внезапная догадка послужила спусковым крючком.

— Стоп, — я осмотрел голую руку, затем проступающие на ногах волосы, малость спортивное тело… — Какого лешего я голый!? Где моя одежда?!

Только здесь стало ясно, что я вообще не чувствую себя. Нет, было понимание, где какая рука и нога, знал, что управляю ими, но не чувствовал, как сокращаются мышцы, как сгибаются в суставы, как бьется сердце…

Шестое чувство заставило оглянуться.

— Проклятье…

Позади лежало мое тело: чуть выше среднего роста парень лет семнадцати раскинулся на холодной земле средь шишек и иголок; черные не короткие, но и не очень длинные волосы, обычно модно зачесанные набок, слегка сползли на пустые серые глаза и прямой нос. Вид мертвеца дополняла присущая мне бледная кожа в лучах своевременно проступившей сквозь ветки луны…

Не нуждаясь в этом, я начал глубже дышать, но чувство насыщения не приходило. Паника вскружила голову, я ухватился руками за ближайшую ветку и часто заморгал, заставляя исчезнуть наваждение.

— Это все неправда… плохой сон… проснись… проснись…

Тут я уловил в своей груди какое-то движение. Чувство паники сменилось обостренной встревоженностью и надеждой. Я пригляделся к плотному слою куртки. Он мерно опускался и подымался!

— Ха-а-а… ха-а-а, — несмотря на отсутствие ощущений и ненастоящую одышку, по телу будто бы пробежала волна облегчения. — Фу-у-ух… Он жив, — я опёрся о ствол дерева. — Ну и что за паранормальщина?

Неосознанно сжимаемый в руке меч внезапно привлек внимание своим… желанием. Он буквально хотел, чтобы я посмотрел на него. Ну, я и уставился на белый овальный камень, инкрустированный в гарду, минуя столь же притягательный, но ромб в навершии.

— Опасность?

Интуиция поделилась откровениями, и я вынес вердикт: здесь нет место сну. Осознал это так чисто и ясно, как будто та жизнь — это выдумка, а здесь — явь. Маску обычного обывателя снесло так резко, будто её и не существовало. Мне будто заново открыли глаза. Скучная поляна с неудачливым подростком и парой сосен скоро обрывалась и переходила в настоящий фэнтезийный лес!

Грибы, явно выросшие больше, чем представляет в самых смелых мечтах заядлый грибник, светились призрачно-голубым неоном. Трава и кусты ожили, вращаясь и извиваясь, точно щупальца. Высокие сосны и ели превратились в бесконечно огромные баобабы, покрытые красным мхом и закрывавшие друг друга со всех сторон. А между ними ползли ярко-розовые лианы, показавшиеся сначала змеями. Хотя, может, они и есть зм…

— ПИ-И-И-И-И-И!

Пронзительный визг ударил по ушам не хуже пяти будильников в шесть утра одновременно!

Я почувствовал жажду! Жажду меча. Жажду убивать! А нет, он просто хочет защитить своего хозяина. Хозяина? Я очнулся вместе с этим мечом, так выходит, он мой? Или всё-таки убивать? В голову весьма уместно лезла фраза, врезавшаяся в детскую память: «Фростморн жаждет крови!». Или же защищ…

— Да определись ты уже! — прикрикнул я на мигающий настроением, как новогодняя гирлянда, меч. — Несриаль, да? Слушай, Нерси, друг, может, ты перестанешь лезть мне в голову и просто расскажешь какого черта происходит? Нет? Тогда могу я разобар…

Не дав закончить высокоинтеллектуальный разговор, на веточку прямо перед лицом выпрыгнуло нечто чёрное и мохнатое, размером с ладонь.

Мы с мечом переглянулись.

Я не понял, что это за зверёк, да и зверёк ли? Но зато отчётливо увидел, как оно медленно открывает маленький зубастый ротик, ехидно сверкая красными глазками.

— Ты не…

— ПИ-И-И-И-И-И-И!

— У меня нет реальных ушей, но почему же так громко?!

Я не знаю есть ли уши у стали, но Нерсиалю писк явно не понравился. Вот теперь мне понятно, чего он хочет. И, думаю, наши желания совпадают.

— Готовься к смерти, исчадие ада!

С этим криком я ринулся вслед за улепётывающей в глубь леса пищалкой!

Взмах! Ещё один!

Огибаю странно дергающийся куст, вновь вижу цель. Отталкиваюсь что есть сил, лечу прямо в мерзкое создание, грозя проткнуть насквозь резвого гада! Но тот даже не повернул ни одно из своих миниатюрных кошачьих ушек, лишь слегка сдвинулся влево.

Остриё скользнуло по ветке, оставляя едва заметный след, но в полете поменяло свое направление! Теперь режущий наискосок!

— Я уже около часа бегаю голый по сказочному лесу с мечом на перевес только за тобой, мохнатик! Я изучил твою сущность, я знаю, что ты будешь делать! Тебе не увернуться! — пылая эмоциями, вкладываю все силы в последний, третий удар по горизонтали!

Сталь клинка размазалась в воздухе серебристой молнией, несущей неотвратимую смерть…

— Так нечестно!

Оно. Просто. Подпрыгнуло.

Я стоял, не опуская меч и цепляясь взглядом в мелкий радостно попискивающий черный комочек меха и смеха, и, если бы мог его почувствовать, то шумно вдыхал сырой аромат земли. Я был не в силах ощутить усталость в теле, но за время пребывания в другом мире, а иначе это не назовешь, разобрался, что тоже могу своеобразно уставать.

Перемещаться становилось сложней, в руках и ногах оставалось всё меньше сил, и приходилось с удвоенным вниманием толкать их вперёд одной мыслью.

В погоне сам не заметил, где оказался, а ведь первое время пытался следить за тем, куда иду. Единственное, что радовало — время шло как по часам. Тик-так — отбивают ритм биологические часы, настроенные опытным в этом деле швейцаром.

— Вау!

Передо мной, с высоты какого-то пригорка, за насмехающимся мохнатиком, раскинулся целый мир! Вода, или похожая на неё субстанция, бурными потоками неслась вниз с огромного водопада; бесконечность деревьев самых разных форм, размеров и цветов уносилась в непроглядную даль; среди облаков плыли невменяемо огромные создания, принятые поначалу за сами облака, но те точно не махают плавниками и не урчат, как довольные котики; по земле на сверхчеловеческой скорости то и дело проносились юркие чёрные ящерицы, на ходу срывая ярко-алые плоды какого-то мерзко дергающегося кустарника; чуть выше жужжали гигантские пчелы, изредка опускающиеся на землю, что бы сыграть с муравьями в костюме клерка партейку в шахматы.

— Это… просто…

На несколько минут я просто потерял дар речи, пытаясь осознать: действительно ли сейчас стою здесь: в этом безумном мире какого-то чокнутого?

На оценку хозяина выкрались изменения. Уже достаточно долго я бегаю без одежды по лесу, хотя вовсе не считаю себя эксгибиционистом, но и дискомфорта почему-то не испытываю. Хотя, что куда важней, обычно, не играя никакую роль, я прозябаю в скуке и унынии, давлении того груза, что собственнолично взвалил на спину, а нынче… Наоборот, всё вокруг было жутко интересным, а мелкий писклявый пакостник услужливо водил от одной достопримечательности к другой. Если в начале я побаивался любого танцующего цветочка, то теперь наслаждался каждым мгновением этого прекрасного мира. Этого?

— Верно… мой мир не здесь, — я покрутил перед глазами оружие, с которым свыкся за столь короткий промежуток времени. Оно единственное, что ощущается, как нечто реальное.

Необыкновенный меч продолжал манить простыми, но надёжными формами, в которых даже мои дилетантские познания могли разобрать добротное орудие убийства, и сверканием, хоть и потрепанной, но не дающей оторвать от себя глаз стали. — Почему стоило произнести твоё имя, пришедшее из шелеста листьев, как я оказался здесь? Что это за место? Почему я чувствую, словно… вернулся домой?

Я никогда не испытывал ничего подобного. Маленькие, но глубоко засевшие тепло и радость, обрамлённые уверенностью, пропитывали всё больше клеток новоприобретённого тела, разносясь в крови безумным фейерверком переполняющих сердце желаний. Всегда считал, что мир ограничен и скучен, в нём нечего хотеть. Но если всё, что вокруг меня — правда, то… я должен разобраться в этих чувствах. Возможно ли, что тут кроется заржавевший ключ к без конца протираемому замку отгадки?

Тогда я впервые увидел, как в воображении натягивается тонкая золотая нить, она тысячами клубков связывала весь необъятный мир вопросов…

Не успев поразмыслить над возникшими образами, как… как по щеке кто-то ударил с богатырской силой! Меня, словно куклу, пригвоздило к рядом стоящему дереву нецензурных размеров. Боли практически не было, словно я под завязку напичкан анестетиком.

— Святые сверхзвуковые бабочки, что за силища!?

Не секундой позже, как сразу, меня будто бы нанизали на сотню ледяных пик! Вокруг никакого, кроме мохнатика, но и тот топтался на месте с растерянным видом, пока не исчез в неизвестном направлении. Ещё не успевшим раствориться в потоках боли зрением, я успел заметить под другим углом пламя в дали волшебного леса. Всепожирающий огонь разъярённым чудовищем метался вдалеке, грозя захватить всё сущие. Показалось или напоследок привиделся пронизывающий взор глаз, рыщущих цепными псами, обратившимися в алые молнии?

— Какого… моё тело!

Шлёп! Второй лещ не заставил себя ждать, осенив новой порцией искр в глазах, готовящихся вылезти из орбит. Я услышал смутно узнаваемые голоса…

— Несите аптечку!

— Лен, плесни ещё воды, кажется, он скоро оклемается!

— Что с Кеем!?

— Ну же, Дефтер, очнись!

Мир снова закрутился, будто под кривой линзой изогнулся и понесся вспять, обратно в темноту…

Глава 2 Очнуться и Забыть

— Не мешайтесь…

— Кей, что с тобой!?

— Почему его лицо…

— Смотрите, он почти очнулся!

Все как в тумане, щёки щиплет, в глазах мелькает какой-то свет, чьи-то силуэты надо мной… я сплю?

— Пустите… — мои губы что-то произносят. Но я не могу понять…

— Дайте мне… — я ведь не собирался ничего говорить…

— …жить…

«Это говорю не я!»

Свет снова погас, куда-то проваливаюсь…

«Но я хотел бы так сказать»

— Какого шмеля?! — вскрикнул я вместе с резким подъёмом в положение сидя. — Кха-кха-кха!

— Тихо, тихо, — со знанием дела успокаивал знакомый голос. — Вот, выпей.

Едва разлепив глаза, я уловил взглядом емкость с, предположительно, жизненно важной влагой. Забрав её из чьих-то морщинистых рук, я жадно припал к источнику.

— Фу-у! — немного открывшиеся глаза единовременно распахнулись до физических пределов от принятия неизбежности пытки лекарствами. — А просто воды не нашлось? Кхе-кхе!

— Это специальная лечебная настойка для провалявшихся всю ночь на земле учеников, — с нотками дружеского сарказма отвечал переставший быть безликим голос.

Его, как и самого человека, я быстро узнал. Перед мной на соседнем сидении разместился Феллиар Леронович или, среди учеников, профессор Фелл. Учитель истории был уже не молод и мог похвастаться мягкими чертами лица, набором качественных перстней, множеством морщин и добрыми глазами, а также кучей запасных очков и прекрасным гардеробом свитеров. Сейчас он был в одном из своих любимых: с счастливой мордочкой лягушонка по центру, и в тёплых джинсах в придачу. Живя и работая в окружении молодого поколения, наверное, невольно и сам будешь пытаться ему подражать.

— Ты как, Кей? — уже серьёзней спросил профессор Фелл, заглянув в загруженные мыслями глаза.

Я понемногу вспоминал недавно произошедшее, одновременно разминая затекшую шею.

— Вырубился прямо по среди ночи? — ответил я вопросом на вопрос. Тут бы ещё самому разобраться, что к чему.

— Не то слово «вырубился». Твои соседи тебя потеряли, отправились искать и весь лагерь на́ уши подняли! Но даже так мы только часам к пяти утра заметили чёрно-синюю куртку, торчащую из кустов рядом с рекой, — активно жестикулируя принялся рассказывать Феллиар, ничуть не смущаясь тихих смешков в автобусе. — Перепугал ты всех знатно!

В кустах? У речки? Но я точно помню, как шёл к туалетам, чтобы найти Милли! Что за чертовщина?!

— А ещё, — профессор Фелл заметил мой удивлённый взгляд и решил добить. — ты улыбался, как ненормальный, и нёс всякую чушь.

— Например? — я озадачено уставился на учителя. Как будто мало потрясений, но ведь, когда только очнулся, то и правда что-то говорил. Вспомнить бы…

— Ну-у, я мало чего разобрал из этих бредней, так ведь… а что собственно произошло? — Феллиар вспомнил, что задавать вопросы вообще-то должен он.

— Всё как тумане… Помню, как шёл в туалет, затем темнота…

«А ещё беготня по волшебному лесу голышом с мечом наперевес, но это уже мелочи» — добавил про себя, мысленно похвалив себя сообразительность.

— … ещё обрывки того, как меня кто-то будил, избивая и купая в холодной воде.

На последних словах профессор лишь хмыкнул.

— Пытались тебя ободрить, а ты, не успев полностью проснуться, обратно задремал. Выпей ещё! Не припомнишь, у тебя в роду не встречались подобные… случаи? Так или иначе, надеюсь, что Маргоси Дефтер сможет с этим разобраться. И даже бесплатно.

— Ещё бы я платил собственной матери, — я скептически глянул на Феллиара, поздновато осознав, что веду себя чересчур резко, нужно играть свою роль пока не найдёшь ответ… — Нет, такого в нашей семье не припомню, но обязательно уточню.

Через силу хлебнув гадкого снадобья, даже не желая узнавать из чего оно, я нормально сел, развернувшись к остальной части автобуса. Другие учителя расположились в начале машины, меня же под наблюдение профессора Фелла уложили на несколько сидений в самом конце, укрыв моей же курткой. Остальное пространство захватили перешептывающиеся головы одноклассников и их сумки. Моя, кстати, была рядом с сидением.

"Всё произошедшее — правда?«— нервно потёр висок. — «Нужно выспаться нормально и всё обдумать»

С такими мыслями я уставился на пейзаж за окном. Птички летают, сосенки мелькают, травка, кустики, указатель, мохнатик, облачко…

Я ме-е-едленно повернул голову в противоположную сторону. И наткнулся на вопросительный взгляд учителя.

— А-а, заметил, как над тобой поработали насекомые, пока ты отдыхал на их домиках? — улыбнулся профессор Фелл. — Погоди, у меня тут где-то мазь была от укусов.

Д-да, гору зудящих красных точек я уже успел рассмотреть, но… Никого не смущает парящее за окном ушастое создание с красными глазами?! Только меня? Блеск!

Спокойно. Я не обычный глупый школьник, соберись. Потребуется локальное исследование.

— Феллиар Леронович, — начал я.

— Да? Держи мазь, — он подал мне небольшой беленький тюбик с тонной мелкого шрифта.

— Спасибо! Но… э-эм, как вам вид из окна? — максимально безучастно спросил я, заодно немного отодвинувшись, так как сидел к стеклу ближе и мог загораживать обзор.

— И не говори, лесные пожары совсем экологию планеты подкосили, в этом году люди столько не вырубили, сколько выжег огонь, — негодовал профессор Фелл. — Говорят, это плохой знак, в религии так вообще по всем колоколам бьют.

Ну всё. Шиза. Похоже, теперь я стану персонажем какого-то дешевого мультика, где главный герой научился видеть духов! Класс! А потом он обнаружит себя в палате с мягкими стенами…

Какое-то время я втыкал в окно, рассматривая выжженные участки леса и старательно игнорируя танцующего монстрика. Не кидаться же в него горьким лекарством? Пожалуй, странностей в глазах других участников нашей маленькой загородной экспедиции я и так набрал прилично. Стараясь не выдать растеряно-возбуждённого состояния, погрузился в собственные мысли.

Где взаимосвязь между событиями? Я отчетливо помню, как произнёс… слово-которое-лучше-не-называть и оказался… А зверь… что он здесь делает? Плохо понимаю, что происходило, когда я проснулся, всё так обрывисто… Тем не менее очень ярко помню каждый момент ненормального сна, все ощущения, особенно касание меча и… Мир оказывается ещё способен удивлять. Но в любом случае непонятно, что мне с этим «сюрпризом» делать… Глаза чуть ли не собой сами закрываются….

— Что же это всё-таки было?

«Я сказал это в слух? Да уж, мне не помешает выспаться. Если меня нашли к пяти часам утра, то недолго-то я отдыхал в кустах»

— Ребята говорят, что тебя напугал и хотел утащить в логово лесной монстр, но потом передумал, решив, что здесь не наесться толком, — «весело» пошутил профессор Фелл, решив, что вопрос адресовался ему. Наверное, учитель хочет немного разрядить обстановку.

— И так получилось, что я в детстве слышал одну историю… — драматическая пауза, часто применяемая и на уроках. — … о Лесном Монархе!

— Может, лучше не надо? — жалобно попросил я, игнорируя короткие смешки от ближайших сидений и понимая, что остановить историка, если уж он начал, не получиться.

— Не противься, глядишь и тебе полегче будет. А… впрочем, слушай! Ещё во времена, когда у моего деда был дед, а у него — бабка, ходила по окрестным деревням легенда о Лесном Монархе. В ней повествуется, что тот, кто в странствии своём рискнёт заглянуть в леса здешние, того на входе остановит рёв Лесного Монарха, владельца леса. То был огромный монстр, своим дыханием вырывающий клочья земли, ужасающей поступью вызывая катаклизмы, а перед ударами его тёмных, как ночь, когтей в страхе тряслись даже самые несокрушимые горы. Одного его гласа хватало, чтобы герои обращались в бегство, странники искали обход, а деревья с треском ломались, не выдерживая напора. Но те, в чьих жилах кровь была лишена страха, и кто мог войти в лес, встречались Лесным Монархом, как дорогие гости, им он показывал владения свои — леса, горы, водопады да нескончаемое множество дивных животных и растений. В плату просил лишь одно: чтоб добрым словом помянули его за пределами леса. С тех пор немало лет минуло, сейчас дух лесов ослабел и более не добр к смелым странникам, их жизни он пожинает, дабы восстановить свою. Вот!

— Вам только в театре выступать, Феллиар! — крикнула учительница физкультуры с первых рядом разошедшемуся не на шутку историку.

Кого-то его рассказ напоминает. Я сощурил глаза в сторону махающего мультяшными ручками жителя одноимённого места, полного подозрительно волшебных существ и явлений. Он исчез?!

«Неужели всё это мне только мерещилось и не более?» — я вздохнул с облегчением. Или же с разочарованием?

— Скоро будем в городе! — объявил водитель. Народ начал суетится, подтягивая сумки поближе, убирая наушники и телефоны.

И правда, сквозь остатки леса были видны городские здания. Спустя несколько минут автобус притормозил у дверей школы, откуда учеников активно разобрали родители. Поскольку отец то и дело пропадает в командировках, заключая всякие договора от лица фармацевтической компании, где он работает, меня забирала мама.

— … едва придя в сознание я увидел кучу склонившихся надо мной людей, сначала даже не понял, кто они, но через время дошло, что это мои одноклассники и учителя. Они вроде были чем-то обеспокоены, но моё тело начала бить мелкая дрожь, так что мне было не до них. А потом я потерял сознание.

Я сидел в уютной кухне, служащей одновременно и столовой, за еловым тёмным столом, на котором остывала свежая порция пирожков по бабушкиному рецепту. Конечно, учителя сообщили маме о произошедшем, при этом не делая из этого новость для остальных родителей. Подобное происшествие может навредить репутации школы.

— Бред какой, никогда за тобой не замечала боязни лесных монстров и детских страшилок! — откровенно насмехалась над мной высокая женщина тридцати семи лет, одетая в розовый фартук с уточками, плотно облегающий стройную фигуру. Матово-черные волосы лежали в коре, а лазурные, словно небо, глаза старались не упустить из моего поведения ничего лишнего, несмотря на внешне легкое поведение. Всё-таки психотерапевт остается психотерапевтом даже если кажется, что она просто смеётся над тобой.

— Ну мама! Так всё и было! — уже в который раз я пытался объяснить этой несносной леди всю глубину своего траура.

— И теперь тебя преследуют злые духи? — она игриво ткнула пирожком в мою сторону.

Во время рассказа я слегка увлёкся, вспомнив первые секунду после пробуждения, и сболтнул лишнего, надеюсь это не станет проблемой.

— Ма-а-ам… — лишь закатывал глаза я. — Сказал же, что сейчас всё нормально!

— Ну хорошо-хорошо! Пропишу тебе ежедневные прогулки на свежем воздухе и уборку по дому, — с чувством выполненного родительского долга посветила она меня в тонкости своей профессии.

— Лучше, чем ничего, — помотал головой я и отправился к себе в комнату, не забыв прихватить пирожок с яйцом и луком.

Прелестно. Замечательно. Блистательно. Теперь ещё и мама считает меня чокнутым. Хотя, судя по её реакции, скорее наоборот, вероятно решит, что дело в каких-нибудь гормонах, воображении и мнительности. Даже не знаю, когда мама психотерапевт: это хорошо или плохо? Сложно сравнивать, особенно, учитывая, что другой матери никогда не было.

Отпирая дверь комнаты, я уже в который раз отдергивал свою руку от лица.

— Буду надеется, что мазь хоть немного поможет, — вспоминал я тот щиплющий крем профессора Фелла, одновременно с этим безнадёжно тяжело плюхаясь на стул. — Возможно, интернет о чём-то знает.

Конечно, всем, включая учителей, одноклассников и родственников, я рассказал далеко не полную версию событий. Например, проза о том, как я, думая, что чётко ощущаю каждое мгновение времени, целых шестьдесят минут, а на деле несколько часов, бегал по фентезийному лесу за какой-то мохнатой букашкой, явно придется по вкусу не каждому. Особенно родителям. Лечится от шизофрении мне пока не хочется. Почему от шизофрении, а не от богатой фантазии во время сна, на которую я и сам грешил? Да по одной простой причине.

Я посмотрел на своё левое плечо. Нет, конечно, пока я ехал домой, то пытался снова не думать, потом пытался поймать, пытался убить… но маленькое мохнатое чудище, отстреливающиеся статическим электричеством, привязалось ко мне и, похоже, не собиралось отпускать своих лапок от моей персоны!

— Ну вот и что с тобой делать? — спросил я время от времени попискивающий комочек чего-то черного. Несмотря на привязавшееся прозвище «мохнатик», он явно был не из меха. Да и эти кошачьи ушки, красные бусинки-глазки без зрачков, мультяшные ручонки без пальцев и размер не больше стакана с чаем… в общем-то мохнатик не вызывал доверия. Хотя с другой стороны ничего плохого, напротив, не делал, изредка попискивал и кусал меня за плечо, но ничего серьёзней.

— И ты-то Лесной Монарх? — ткнул я пирожком в комочек тьмы, на манер мамы. Хотя, если соотнести факты, то по поведению очень даже похож, только вместо рёва — жалобный писк, вместо когтей — миниатюрные ручонки, вместо «ужасающей поступи» — милые попрыгушки, а вместо желания сбежать — желание порешить его на месте. — Больше на домашнего хомячка похож.

Когда шок законно иссяк, я очутился меж Харибдой и Сцилой человечества со времён… да, наверное, с самого их начала и даже до него. Меж страхом и любопытством.

— Ну либо я сумасшедший, либо избранный богами герой (новенького сериала), либо два в одном. Всего-то надо разобраться какой из трёх вариантов верный.

Так что я решил взглянуть на ситуацию трезвее и найти информацию в интернете о случившемся. Но для начала нужно разложить всё по полочкам. Итак, что мы имеем? Я произнёс название предположительно моего меча, оказался вместе с ним в другом мире. Если отбросить вариант с глюками, то судя по поведению мохнатика, иной мир живёт параллельно нашему и как-то с ним связан, учитывая, что кроме меня никто его не видит, а сам он ни с чем не взаимодействует. В том месте я потерял чувство времени и… не хочется признаваться, но чувствовал себя по-особому. И дело не в эксгибиоционизме, отсутствии всех телесных ощущений, когда касаешься чего-то чувствуешь только голый факт наличия препятствия, кроме единственного реального осязания самого меча. Дело в том, что мне показалось, что я… знаком с другим миром, или как ещё объяснить, то колющее сердце ощущение? Да уж.

Запустив старенький компьютер, вбил в поисковик несколько вопросов, вроде «Вышел из тела, что делать?» или «Вижу духов». Запрос «Попал в другой мир» дал мне только кучу ссылок на фэнтези-книги. Слово «Нерсиаль», которое я всеми силами старался не забыть и в то же время не произносить от греха подальше, в интернете вообще не нашлось. Зато по оставшимся темам удалось отыскать немного информации, хотя… ну как сказать…

«Ой, у меня как-то само получилось, другой мир такой интересный!»

«Вы избраны богами, дабы выйти на новый уровень жизни!»

«Мир душ ужасно страшное место! Никому бы не советовала там оказаться!»

«Покинуть тело — это пол беды, а как вернуться обратно…»

«Все, кто говорят, что у них само получилось просто обманщики, для этого нужно упорно тренироваться!»

…

Я догадывался, что ничего толкового не найду, но чтобы так! М-да…

Другие ссылки кишили научными терминами неизвестного происхождения, некоторые сайты даже продавали магическое услуги «помощи выхода в мир душ» или что-то вроде того, а где-то и вовсе советовали обратится к экзорцисту. Так или иначе, но интернет не вызывал доверия в этом вопросе, всё слишком запутано.

— Хм, а вдруг это было разовое шоу и… — я посмотрел на весело урчащего монстрика на своём плече. — Вряд ли всё так просто. Избранным богами я себя пока не чувствую, немного хочется вернуться в то место, но… не уверен, что желаю экспериментов над судьбой. Любопытство бывает опасным…

Каждый раз думая о произошедшем, я испытывал трепет перед неизведанным, недоступным другим миром. И в то же время становилось страшно. Если другие люди узнают, что они подумают? А если я застряну там навсегда? А вдруг я и правда сумасшедший? Что бы не говорил, но жизнь по течению вместе с обществом, влияла на моё мышление. Сейчас меня буквально раздирало на части от противоречий. Хотелось рвать волосы, пинать стулья и признаться во всём произошедшем первому прохожему. Но, во-первых, волосы ничего плохого не сделали, во-вторых пинать мебель больно не только ей. И в-третьих, рассказывать кому-то о подобном сродни подписанию приговора о собственной невменяемости.

Оставив тяжёлые размышления на потом, я попытался переключиться на насущные мысли. Скоро как-никак начнутся занятия, школа, десятый класс. Смотря на мои оценки в прошлом семестре, понимаю, что придётся хорошо постараться, чтобы в этот раз достойно закончить учебный год. И не только мне.

— Бват, пвавда, фто ты вивел пвизваков? Мама скавала, фто…

— Не говори с набитым ртом, — оборвал я сестру. — Кая, прожуй сначала.

Кая и Кей. Оригинальностью мои родители никогда не отличались. Впрочем, смотря как милое создание на пороге моей комнаты глядит на меня большими голубыми глазками, доставшимися от матери, не перестаю думать:

«Что если нежелание расставаться с ней, с семьёй… имеет настоящую важность для меня, заставляя приклеивать маску?»

Порой понимаешь, что сколько не копай в глубь и ширь, а достичь сознанием хотя бы части искомых истин не выходит. Тем временем блондинка старательно запихивала в себя остатки мучного изделия.

— А что насчёт призраков… — я сделал нарочито задумчивый вид. — Оберег при тебе?

Однажды я ей подарил амулет в форме ангелочка. Мелочь, но она верит в него до сих пор.

— Да… — насторожено отвечала Кая, взявшись за цепочку, выглядывающую из-под футболки с единорогом на розовом фоне.

— Тогда не вздумай снимать, иначе… — я предварительно нашёл в левой ссылке файл со страшными звуками. — … они могут прийти за тобой!

Резко вставленная фраза и неожиданно появившиеся завывания призраков сделали своё дело: Кая с визгами убежала из моей комнаты в свою, судя по хлопку дверью.

Не очень хотелось пугать сестру, но мне нужно нормально поспать, а она ведь с расспросами не отстанет до вечера. Да кого я обманываю? Разве можно напугать двенадцатилетнюю девчонку такой ерундой? Вероятнее всего, она притворилась, чтобы потом надавить на меня через родителей, несмотря на то, что я, объективно, ничего плохого несделал. Разве что оградил себя от глупых школьных слухов о брате-которого-чуть-не-съели-приведения. Слишком Кая привязалась к тематике оборотней, вампиров, приведений и… единорогов, а ещё боёв без правил и много к чему другому.

Засыпая, я запретил себе смотреть на пристроившегося по соседству мохнатика, запретил думать, думать хоть о чём-то кроме сна. Нужно всего-навсего очнуться и забыть…

Глава 3 Это мир полный монстров

Утро встретило не предвещающим ничего хорошего кашлем. Холодная земля вкупе с несколькими часами беспокойного сна на ней сделали своё дело. Лишнее напоминание о том, что болезнь под названием "мохнатик головного мозга" никуда не исчезла и прогрессирует, чудеса только в сказках, а нам нужно что-то делать с вывертами реальности…

"А я-то думал, что у меня хороший иммунитет" — подумалось при грустном взгляде через окно на восходящие солнце. — "Пробежаться на встречу ему было бы неплохо"

В нашей семье есть небольшая традиция, от чего-то прижившаяся только по мужской линии. Когда отец занимал менее высокую должность и дольше бывал дома, тогда мы всегда бегали по утрам. Этакий ритуал перед началом дня. Сам не знаю, когда и как привязался, став необходимостью, а затем приятной привычкой. Но ни что не заменит прохладного ветерка и той чистоты мысли, возникающей при беге.

"Мысли должны быть остры, чтобы поразить само сердце — так он говорит. Похоже на маленькую правду о большом мире, но только похоже…"

— Брат, неужели тебя заразили призраки, и ты исчезнешь, смотря на свет? — пробормотал сонный хомячок, едва выбравшись из уютной берлоги в жестокий мир без тёплого одеяла и розовых снов.

— Нет, разве что диагностирую себе философию, а тебе надо бы меньше засыпать под дешёвые сериалы, — отозвался я, попутно обходя по кривой дуге нового питомца, покачивающегося под люстрой. Нужно время, чтобы адаптироваться к чужеродному созданию подле себя, пропадом оно пропади…

Мои кульбиты вокруг центра комнаты выглядели по меньшей мере странно, но Каю, казалось, волнует либо оставшаяся в одиночестве подушка, либо желание показать себя лучшим ребёнком в семье. Кого-кого, а меня не проведёшь, интриганка:

— Стоять. А что ты забыла в моей комнате?

Светловолосый демонёнок уставился на меня снизу вверх, как на дурака какого:

— Мама прописала тебе прогулки на свежем воздухе и лекарство от простуды. Я слежу, а то "он ведь точно забудет и проваляется с температурой до зимы" — сказала она, уходя на работу.

И так, каждое утро закатывая глаза, когда сестра закатывала сцены заботы о безответственном брате, я провёл до полного выздоровления. Ни на какой свежий воздух я даже не думал выходить, погрузившись в генеалогию семьи.

"Никого с именем "Нерсиаль", никаких мечей, никаких сумасшедших — комар носа не подточит" — размышлял я, понемногу набирая скорость. — "Пусто, как и везде"

Ослепительно белые полоски на чёрной ткани проносились мимо фонарных столбов, освещая просыпающийся город новостью о вернувшимся "в строй" бегуне. Лёгкие лучи солнца россыпью тополиного пуха, взлетающего на редких порывах ветра, настойчиво бросались в глаза. Как волнительные думы о волшебном мире, они отсвечивали со всех сторон, ни на секунду не давая забыть о них. Почему-то на лицо между ритмичным дыханием ложилась тень улыбки — хотелось разобраться во всём до самой мелкой детали. Подобный запал не случался со времён впервые заданного вопроса.

— Зачем это всё?

Злобный выступ асфальта напал на носочек кроссовка, и, хватаясь за невидимые опоры, как за спасительный круг, я чуть было поближе не познакомился с подозрительным пятном на дороге. Обошлось.

— Ху-ух, — переводя дыхание, оглядывался по сторонам. — Показалось?

Словно кто-то произнёс фразу до того, как та прозвучала в моём сознании — не ошибся.

— Это всёнужно для нашего бизнеса! Приходится экономить… но так мы сможем увеличить процент чистого дохода!

Молодой парень в рабочей одежде отчаянно спорил с не менее молодой девушкой в домашнем халате и таких же тёплых тапочках. Она не давала пройти тому на порог вместе с привезённой кучей хлама в виде грязных досок, железяк и ещё чёрт пойми чего.

— Марти, я так больше не могу. Тебя ничего кроме этого идиотского бизнеса не волнует! Я знаю, ты считаешь…

В такие моменты хочется накинуть капюшон поглубже и со всей силы рвануть в противоположную сторону. Зачем люди ссорятся? Почему не могут понять или принять что-то? Почему не могут ничего изменить? Потому что и я не могу?

"Я ведь тоже не понимаю мир…" — разряд статического электричества стал прекрасным спусковым крючком для продолжения рывка. Мохнатой гадине очень нравилось кататься с ветерком, безбилетник… — "… или понимаю слишком хорошо"

Чувство опасности адреналиновым ударом гонга разнеслось по крови!

Не медля, перед внутренним взором ожил момент первого знакомства с другиммиром, тогда меч тоже предупредил о незваном госте! Взгляд заметался со скоростью света: кусты, деревья, ветки, плитка, крыши… Да что же происходит?!

— Не… — язык заворочался против воли.

"Нет-нет-нет"

— Нерсиаль.

На мгновенье я ощутил себя летящим над падающим телом кузнечиком, но тут же осознал стоящим… там. Близлежащие кусочки реальности будто выжали от краски, и те, высохнув, посерели и превратились в недорисованные декорации. Но внимание было приковано отнюдь не к ним, а к…

— Чудовище!

Ладонь инстинктивно сжала заледеневшую рукоять. Чёрный, как смола, комочек то ли плоти, то ли слизи, не превышающей в размере мелких злых собачек из соседнего подъезда. Но испугало совершенно не это, и даже не внезапный переход, а…

— … просто ужасен!… не могу! Отстань!… так надо! Ты только… — оно дышало, фонило, источало негатив, человеческую злобу…

Мерзкий уродец пополз в мою сторону, целеустремлённо толкая гадкими отростками неповоротливую тушу.

Я сделал шаг назад. Ещё один. Спина врезалась во что-то твёрдое, наверное, дерево.

— Не подходи! — выкрикнул я, вычертив расстояние между нами слепым взмахом клинка.

Оно замерло, но лишь, чтобы сразу же продолжить плыть.

"Что за хрень?! Негатив, ненависть, злость — оно… живое!" — меч задрожал с кистью на пару.

"И хочет съесть тебя" — отозвался рассудок.

Слабый свет, отразившийся от смертельной стали, мельком скользнул в темноту презрительного страха, освобождая разум от порядком проржавевших оков.

Мягкий, как размеренный прыжок уверенного хищника, выпад пронзил булькающего под ногами вредителя. Чёрная гниль сжалась и разлетелась акварельной краской, окропив меня с головы до пят.

— Лаисрен, — прогремело в ушах перед очередной круговертью вселенной.

Резко качнулась ветка, я же мгновенно подпрыгнул с укрытой корнями земли, неосторожно врезавшись лбом в не прогретую древесину. Зато от кузнечика увернулся. Съеденного комара как-то хватило…

"Что это было?!"

— Как… как ожившие грехи сошедшие со страниц Белсибии* или…

— Парень, ты в порядке? — неожиданный вопрос "бизнесмена" с потрёпанной верёвкой под мышкой сначала огорошил, но после стало ясно, что он ничего не видел.

— Ээ, да, споткнулся просто.

— Ну ты поосторожней.

— Ага.

Неловкий разговор прервался, дав вниманию уловить быстрое движение за спиной. К не успевшему обернуться бегуну, метнулись покрашенные волосы, хлёстко встретившись с широко раскрытыми глазами. В голове проскочило:

"Синий или фиолетовый?"

— Ну хотя бы элементарная осторожность… — простонал я, поднимаясь с земли и смотря в направление, куда убежала ещё одна любительница утреннего ветерка и одышки, правда её и след простыл.

— Парень, ты в поря…

Я тяжело вздохнул, вынося вердикт:

"На сегодня — набегался"

— Воплощение человеческих грехов — омальзаты, — курсор в такт работе слова выделил строчку мелкого текста на чрезмерно ярком в ночное время экране монитора. Тусклый неестественный свет, разгорался к закату дня, всеми силами ограждая хозяина от внешнего мира, создавая кокон, из которого многие люди не захотят вылазить до наступления безжалостного утра. Ведь тогда придётся отрастить крылья, или жалкие обрубки, и летать не в воображении, а наяву. А люди, как известно, летать не умеют. — Нужно перестать читать Белсибию по вечерам, так недолго и в религию удариться…

Да, несколько дней пришлось потратить на изучение новоприобретённой информации. Омальзаты… Девять запретных грехов, людских пороков, описываемых в книге. Похоть, зависть, жадность, гнев, гордыня, леность, зависимость, самострадание, и их апогей, откуда и растут корни, — безволие. Если подумать, мало общего с горсткой потусторонней слизи. Но её негатив, произошедший от людей, — то немногое общие, что существует между девятью древними запретами и тварью, родившейся из чьей-то ссоры.

На губах давно как застыла фраза. Её не хотелось говорить, не хотелось признавать действительность, какая она, судя по всему, есть, бытует отличная от сказочного леса.

— Это мир полный монстров.

Дёрнувшееся от слабого укуса плечо вовремя напомнило об уж трёх часах, как звёзды взошли над многоэтажкой. Мягкая подушка радушно приняла меня в свои объятья под хищный прищур засыпающего компьютера, охладив разгоряченную вопросами голову.

"Через пару недель каникулы перетекут в бодрые школьные деньки. Я должен отрешиться от всей волшебной ерунды, иначе…" — мысль задымилась и жалкой искоркой потухла в ловких пальцах вошедшего во власть Морфея.

*Белси́бия — священное писание о двух богах, хранивших мир, чей яркий свет отбросил тень, породив воплощение человеческих грехов, дабы во вселенной царил баланс, а люди были вечно свободны перед выбором.

Глава 4. Первое Сентября

Лето ожидаемо быстро подошло к концу. За его непродолжительное существование я попытался вернуться к обыденному времяпровождению — фильмы, игры, прогулки с друзьями, всё то, чем занимаются нормальные люди. За тем небольшим исключением, что жить приходилось в кампании не то духа, не то призрака, настойчиво преследующего меня по всюду. Разумно решив отказаться от сверхъестественного бреда, я вновь влился в стандартный поток жизни, став тем Кеем Дефтером, которого все знают. Не последнюю роль сыграло и то, что, окружение отреагировало на историю в лесу довольно посредственно, если не сказать нейтрально. Порой слепота людей и отсутствие интуиции поражает.

Как только начинаю думать об этом, сразу вспоминаю утреннюю пробежку, встреча случилась неприятная. Я каждый день думал, что сегодня очередной омальзат привяжется и задушит во сне. И-и-и… ничего. Всё затекало-таки в привычное русло. Сработало! Разве что предположение с сестрой оправдалось: пришлось под видом извинений развлекать всех её подруг на своеобразном девичнике. Дело чуть было не дошло до косметики и переодеваний, но беспокоящаяся за моё психическое здоровье мама вовремя вытащила сына из цветочного ада.

Всполохи волнующейся памяти, связанные с лесными приключениями, пробежкой, и чаепитием с радужными единорогами постепенно выветривались из головы, становясь далёким, затуманенным, покрытым пылью атласом жизни. В любом случае откинуть лишнее помогло преддверие начала учебного года. Тут в пору и плакать и радоваться, я же предпочитал относиться к нему, как к должному.

— Я слышала, что в летнем лагере кто-то наткнулся на призрака!

— Не выдумывай! По любасу старшаки навыдумывали, чтобы мелкотню попугать.

— Ха! Посмотрим, как ты через год заговоришь.

Я неспешно плыл по широкому школьному коридору, слушая забавные сплетни, никак, конечно же, ко мне не относящиеся. А ведь я по началу подумал без сарказма…

Торжественное вступление с пафосными речами давно закончилось, как и вводный урок, но вспомнилось, что нужно вернуть профессору Феллу крем. Мелочь, но он довольно сильно помог. Хм, а ведь это всего второй раз, когда я слышу упоминание о случившимся пол месяца назад. Непонятно, что сплетницы забыли в стенах библиотеки знаний в такое время, учитывая, что занятия начнутся только завтра.

Пока размышлял о насущном, то успел доковылять к кабинету Феллиара Лероновича.

Тук! Тук! Тук!

— Можно?

— Кей? Рановато ты исправлять оценки, уроки начнутся только завтра, — с непроницаемым лицом отвечал историк.

Сегодня наступил, пожалуй, единственный день, когда его можно было застать в костюме двойка с белой рубашкой и безо всяких рисованных лягушонков.

— Хотел вернуть крем, — я вынул из внутреннего кармана пиджака тюбик, а ведь не собирался отдавать его именно сегодня. — Немного щипал, но зато раздражение прошло быстро. Спасибо!

Профессор Фелл странно на меня посмотрел, как будто я не крем возвращаю, а жениться на сестре заставляю. Может, память подводит? Не похоже на него.

— Не стоило задерживаться после линейки ради такой ерунды, — сориентировался учитель. — Да и поздновато уже.

«Наверное, многие носят маски, и у всех есть дни, когда они срывают… стоп, забудь об этом!»

Действительно, в этом году церемонии праздника знаний проводили гораздо позже обычного, поэтому стрелки резных часов над блестяще чистой доской перевалили настолько далеко за полдень, что ещё немного и можно наблюдать закат.

— Раз ты не поленился прийти в такое время, то поделюсь секретной информацией, — учитель заговорщически подмигнул. — На первом уроке будет общая контрольная за весь прошлый год. Вы же не думали, что, если я заболел в конце семестра, то от её можно не писать?

— Э-эм, хорошо… — малость удивился такой новости, но лишь самую малость. Наверное, будучи одним из немногих учеников, кто не боится истории с кучей дат и терминов, волнуешься меньше. — Спасибо за предупреждение. Я, пожалуй, пойду. До свидания!

— И не забудь другим передать! — крикнул из-за уже врезавшейся в угол двери профессор Фелл.

Тоже мне «секретная информация». Хотя, вполне возможно, что учителя не в курсе предстоящего беспредела или наоборот…

От мыслей оторвала, как ни странно, другая мысль. Дожидаться здесь вечера из-за дешёвого крема я бы и правда не стал, он второстепенная причина. Главная же объявилась после линейки.

— Кей!

— Дим? Что ты тут делаешь? — классы после девятого перемешались, в итоге из четырех собрали всего три. Если Вик и Кени были в моём, то Димку занесло в другой, точнее он сам туда пошёл. Да, были разные расписания для подготовки к определённым экзаменам у каждого класса, но это не главный повод ротации для него.

— У меня немного времени, так что слушай: Динси просила передать, что тебя кое-кто будет ждать у северного выхода через пол часа после вводных уроков, — именно из-за Динси Дима и пошёл в другой класс. Как его друг (а друг ли?) я был немного просвещен об их отношениях.

— Это розыгрыш? Кто ждать-то будет? — попытался узнать я, прежде чем Дима, пожав плечами, рванул обратно.

Пришлось пойти на подозрительную, как ни крути, встречу, точно также Димиными стараниями уже случалось отправлялся в неизвестность. Это закончилось интересной находкой другого мира и чуть менее интересными нападками злых духов, но главное, что проблемы себя изжили. Не понимаю, кому что-то может быть нужно от меня? И причём здесь Динси?

Из огороженной территории школы имелось всего два выхода, и северный как раз тот, через который мне постоянно доводилось переступать в течение года. Не найдя никого подле железной ограды с провалом в роли прохода, я оперся на неё спиной и принялся ждать.

— Ох, с тобой ни минуты спокойствия, — негодовал я, смотря на беснующегося спутника. Он без остановки махал смешными ручонками и вертел ушками, то и дело скрывавшимися в «шерсти». Надеюсь, на уроках не сильно будет отвлекать. — Ну, что там?

В указанном направлении я не обнаружил ничего, кроме унылых каменных джунглей. Присмотревшись, неожиданно для себя различил едва уловимое движение! Мигом оттолкнулся от изгороди и впился взглядом в проход между парой многоэтажек. Там определённо что-то есть! Но не могу понять, что или кто конкретно, и не то, чтобы солнце успело завалиться за горизонт. Как будто ты силишься увидеть то, чего нет. Словно смотришь в темноту и наблюдаешь медленно проступающие очертания ночного страха…

«Как тогда!» — молния озарения поразила за мгновение «до».

— Нерсиаль… — губы едва слышно сами прошептали почти забытое сочетание звуков.

Мир перевернулся с ног на голову, но я тут же ощутил легкость, на удивление тёплый эфес меча и то, чего замечать не хотелось бы… Передо мной, аккурат в том месте, куда я смотрел секундой ранее, медленно, но уверенно, кралось чудовище из недетских кошмаров!

Ну, а как ещё охарактеризовать монстра размером с здоровенного пса, с горящими потусторонней синевой глазами, кривыми тонкими и непропорционально длинными четырьмя конечностями, гривой дымящихся волос, спускающихся на что-то отдаленно напоминающие человеческое лицо, если его предварительно скрестить с поросячей мордой. Омальзат… от него не просто несло негативом, он буквально был им, полноценным, законченным грехом.

Тварь оскалила длинные клыки и приоткрыла пасть. Лучше бы оно этого не делало! Во рту у «неё» оказались мерзкие даже из далека щупальца, склизкие отростки, беспорядочно дёргающиеся во все стороны.

Меня сотрясало физически неосуществимое в призрачном теле желание вытряхнуть куда-нибудь содержимое желудка, а страх пробирал до судорожного желания броситься прочь! Это и близко не маленькая и миленькая чёрная слизь!

«Снова! Оно опять до меня добралось!» — вот что скакало в голове, но тут внимание привлёк Нерси…

Драгоценные камни слабо засверкали, вселяя уверенность. Их свет был подобно закованному в цепи льву, громогласным рёвом заставляющего отступить осмелевших противников и мой страх перед ними.

Монстр, успевший подобраться достаточно близко, ринулся в самоубийственной атаке, а я, не помня себя, рванул в ответ. Мгновение. Пространство размазалось в движении. Сопротивление воздуха. Клинок, словно масло разрубает препятствие! За своей спиной слышу лишь глухой удар отсечённых друг от друга половинок чудища.

— Что я…

Такое чувство, что уже приходилось это делать, как дежавю, только куда… реальнее?

— Лаисрен… — как и в прошлый раз губы сработали без команды.

Свет преломился, перед глазами всё перекрутилось, и меньше чем через секунду вновь почувствовал себя в родном пристанище из плоти и крови, почти соскользнувшем с ограждения.

Я рефлекторно выпрямился и чуть не упал, потеряв координацию движений. Заметил чью-то тень слева и резко повернул голову, от чего в глазах начала двоиться стройная девичья фигура, а стоило их закрыть, как перед внутренним взором предстал омальзат.

— Мохнатик меня побери…

Через минуту другую гляделок в пустоту и встряхиваний головой всё прошло, я вернулся в относительную норму.

«Опять! Это повторилось, не отпустит, проклятье…»

Хотелось проигнорировать победные танцы мохнатика и, отойдя от шока, понять, что случилось, но судьба имела на это свой взгляд. И весьма заинтересованный взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз. Мне улыбалась не особо высокая девушка с длинными распущенными частично чёрными частично фиолетовыми волосами. Аккуратно отряхнув школьную форму, леди приблизилась на расстояние вытянутой руки.

— Привет, Кей. С тобой всё в порядке? Ты так внезапно схватился за голову… Не уж-то испугался старой знакомой? — мелодичный голос подтвердил мои догадки.

— Лимерис? Всё нормально, по крайней мере теперь, — я действительно пришёл в себя, однако в голове просто не укладывались множество событий подряд, но бывшую одноклассницу признать было нетрудно, тем более… не важно. Она училась как раз в классе с Димой. — Всех давно отпустили домой…

— Неужели ты не получил «сообщения» от Динси? — поинтересовалась девушка, сделав нарочито возмущенное личико.

«Неужели нельзя прислать „сообщение“ нормальным образом?»

Ну, почему нельзя хотя бы минуты, чтобы понять, что к чему?! Думаю, моё лицо выражает максимальную рассеянность. Главное не моргать.

— Так это ты хотела со мной встретиться? Сложно представить — зачем, — я рефлекторно потрепал мочку уха, пытаясь соотнести потоки информации. В другом мире на меня напало создание прямиком из фильма ужасов, я его как-то убил (убил же?) и вернулся обратно. Абсурд…

— Ну… понимаешь… — Лими слега покраснела, убрала перечеркнувший лицо локон. — Тебе нужен повод, чтобы увидеть одноклассницу?

«Тебя — да»

— Нет, — я для видимости расслабился. — И всё же…

Девушка разочаровано вздохнула.

— Говорят, в последние время на улицах небезопасно, — показалось или она покосилась в тот переулок. — Может, проводишь меня?

— Я не лучший кандидат в защитники принцесс, ты же знаешь, — справедливости ради, кроме великой силы пробежек по утрам я ничего не умел. Драться не приходилось, управляться с оружием до недавнего времени тоже, как-то пытался заниматься на секции боевых искусств, но это требовало немерено самоотдачи, и как только все знакомые ушли, я последовал за ними, не желая чересчур напрягаться.

— Брось, я же видела… как ловко ты разрубил ту тварь.

Я всё же моргнул. Для верности ущипнул самого себя. А затем ещё раз, но одновременно. Больше ничего на удивление не мерещилось, да и стало полегче. Потому что наваждения пропали?

— С тобой мне будет надёжней, — заявила Лими, словно фразы до этого не было.

Пока приходил в себя, девушка аккуратно подтолкнула меня и повела прочь от здания школы. Я был не против, глупо сбегать от прогулки, нужно хотя бы понять, что ей нужно.

Мы шли, вспоминая прошлое в лице детских шалостей, игр и прочего. Затронули тему будущего. Оказывается, Лими мечтает стать археологом и откопать наследие Мая, а ведь раньше, помнится, грезила врачебным искусством.

— Я не знаю: как на это посмотрят, не знаю — подойдёт мне или нет, но не считаю, что нужно закапывать истинные желания. Как думаешь?

Я же насчёт будущего лишь отшутился, мне действительно сложно сделать какой-то конкретный выбор, определится раз и навсегда. Определённость пугает. Впрочем, Лими не стала меня донимать и пожелала удачной головоломки.

Мы минули аллею и даже целый парк, до тех пор, пока не добрались до двухэтажного кирпичного домика с прилегающим к нему ухоженным садом. В нём распускались сотни цветов, пестря яркими красками ещё дышащего силой лета. Лимерис дошла до вычурных ворот и, коснувшись пальцами моей ладони, отстранилась к калитке.

— Давай встретимся ещё раз? Я бы хотела тебе кое-что сказать, но сейчас немного не время.

— Почему и нет? — согласился я. Мне стало интересно, что за игру ведёт эта особа, ушедшая от всех расспросов на тему внезапной встречи. — Когда?

— Хмм, — девушка призадумалась. — Я напишу тебе позже. Пока-пока!

Лимерис помахала рукой и скрылась в саду. Интересно, к чему она это затеяла? От мыслей о подруге оторвало воспоминание с тварью в переулке. На меня снова напало потусторонние чудовище. И куда, куда опасней прежнего. Проклятье… Кто управлял моим телом? Как я справился с ним? Зачем это всё?

— Вопросов становится больше.

Глава 5. Небо Потерянной Свободы

Как и всю прошлую жизнь, мои мысли оставались единственным аргументом для любого решения, но… не когда они заходят в тупик. Поскольку размышления ни к чему не приводили, то я решил не думать. Вообще. Но это оказалось куда сложней, чем может показаться на первый взгляд. Даже лежа на кровати, смотря в белый потолок и считая круги, описанные "Лесным Монархом" над головой, я исхитрялся найти какую-нибудь мысль, в своей цепочке неизбежно приводящую к не самым радужным заключеньям. Я всегда больше предпочитал перекладывать на окружающих, нежели самостоятельно распутывать клубки свившихся между собой, словно змеи в родном серпентарии, логических цепочек. Убеждал себя, что лучше распутывать те, что ведут к ответу на главный вопрос, остальное не важно, ведь так?

Омальзаты на выходе из школы… а дальше что? Директор, чьей массе мог позавидовать его же внедорожник, станет звездой стрип-клуба? А к нам в школу устроится демон, сошедший прямиком со страниц Билсибийских сказаний? Да ещё и Лими… Я был не против увидеть старую подругу, но связанные с ней воспоминания далеко не все приятные. Хорошо, что она об этом не знает. Странно, что я вдруг стал считать их неприятными…

— Зачем это всё?

А может…

Хватит! — я вскочил с кровати. — Я уже… Перестань кусать моё плечо! — "питомец" обиженно отплыл и отвернулся. — За годы я слишком привык думать, как они, как те, что живут, не пытаясь ничего найти… и уже боюсь сделать что-то "неправильно"! Абсурд. Почему я должен упускать возможности, тем более, когда…

Я не знаю: как на это посмотрят, не знаю — подойдёт мне или нет, но не считаю, что нужно закапывать истинные желания. Как думаешь?

Золотым в воображении мягко задрожала нить не толще человеческого волоса.

— Нерсиаль! — моим разумом будет править только моя воля.

И без того не очень светлый ночью мир посерел сто крат. Никакие космические перегрузки, вращения и тяжести не порадовали своим присутствием. Привыкаю? Если подумать, то возле школы всё прошло гораздо легче, чем на пробежке, и уж точно лучше, чем в злосчастном лесу. Остались всё те же ощущения легкости во… втором теле, приятная тяжесть меча и, как ни странно, спокойствие, если уж не умиротворение. Как будто сам себе запрещаешь сладкое, а потом ныряешь в озеро шоколада.

Я обернулся и увидел собственного клона, точнее оригинал, в шортиках и старой чёрной футболке с крабиком жующим динозавра. Рассматривать себя со стороны весьма… необычно и непривычно.

— Так и знал, что выгляжу не полней хрупкой берёзки, — где-то читал, что нужно относится к себе с любовью. По-моему, это была детская книжка про летающих пони, украденная у сестры.

Итак, я здесь.

— И что мне делать? — спросил я кружащегося вокруг мохнатика. Создание не было охотно для разговоров, но, вероятно, оно и к лучшему. Голосов в голове только не хватало. — Помощник из тебя аховый. Ну, пошли, посмотрим на ночной город что ли.

Как и в прошлые разы, сырое серое пространство, проецирующие физический мир, заканчивалось спустя несколько метров. Выглянув в окно, я увидел почти чёткую границу, но вот, что за ней — тайна, покрытая мраком в прямом смысле.

Не знаю, насколько реально окно, что я вижу, но разве есть выбор? Попытался открыть и — невероятно, но факт — получилось! Это всё упрощает.

Поскольку за серой зоной ничего не видно, то я высунулся из окна как можно дальше, попутно отмечая, что ощущений стало несколько больше. Пальцы до бела сжимавшие пластиковый подоконник, лёгкая прохлада, даже показалось, что на мгновение я поймал чёлкой слабый порыв ветра. Хотя дышать тут не приходится, хм-м… пусть чувства и стали чуточку острее, но не настолько, чтобы я смог не упустить момент, когда руки соскользнули в липкую тьму неведения.

— ТВОЮ Ж… — крик потонул в падении в пустоту.

Вынырнув их серой сферы, всё ещё крича и, как ненормальный, махая руками, я летел вниз, разрывая воздух. Да. Он точно здесь есть, ну или нечто похожее, правда сейчас это волновало в последнюю очередь, потому уже пора бы…

— У-ух, — с глухим звуком я распластался на асфальте, раскинув руки и ноги в стороны. — Всё в порядке?

Быстро сел и стал осматривать себя, вроде ничего не болит, не сломано, никаких ссадин и синяков. Приземление получилось таким же тяжёлым, как прыжок со стула. Но на деле — с четвертого этажа. Да уж, не самый верный способ покинуть здание.

Ночной город встретил огнями… настоящего огня. Голубое пламя объяло всю улицу или, скорее, пристроилось милым соседом. Близ лежащие дома, магазинчики, тротуары, фонарные столбы, дорожные знаки и прочий городской интерьер пылал, как на параде фаерщиков. Вывески теперь горели не неоном, а призрачным огнём, источающим… нет, не жар преисподней, а холод. Холод не чуть не уступающий суровейшим пагодам, что случались в Эльдерсатене за всё время существования страны. А эти ледяные циферки без малого в книге рекордов сразу после северного и южного полюса.

— Какого круга здешний ад?! — невольно воскликнул я, но тут же прикусил метафизический язык, и без того хорошо постарался для привлечения внимания местной фауны, если таковая водится поблизости. Ответа услышать не хотелось бы…

"Спокойно" — эмоции поддались и дали простор для критического мышления.

Изначально поход сюда не предвещал веселья, однако, несмотря на довольно "прохладный" приём, находится здесь было приятней, чем в мире реальном, где… словно… чересчур много всего. Мохнатик не первую минуту как поглядывал влево, хоть бы не новые проблемы…

Неожиданно я обнаружил, что небо сияло красным. Ни туч, ни луны, ни солнца, ни звёзд. Лишь бесконечное пространство, поглощенное языками привычного багрового пламени. Что довольно резко контрастировало с окружающей обстановкой. Небо потерянной свободы… если верить мутным описаниям Билсибии — крайне плохой знак, но на самом деле нужно забыть про все эти писания тысячелетней давности. Реальность резко отличается.

— Слушай, Нерси, есть разговор. Давай ты больше не будешь контролировать моё тело? Договорились? — от меча пошло волна недовольно-примирительной энергии. Всё равно, что извиняешься перед другом, когда ты прав, но не помириться нельзя. — Буду расценивать, как согласие.

Глупо, но других вариантов не находилось. Терять возможность управлять самим собой — это отдельный вид боли, но кто знает, что бы случилось, напади на меня тот монстр, а я…

— ПИ-ПИ!

— Ох! — я инстинктивно прикрыл уши. — Мохнатик, у тебя голосок прорезался? Ай!

Заряд статического электричество, пронзивший плечо красноречиво сказал всё, что нужно.

Справедливости ради, он пищал и в мире материальном, но не так громко! "Питомец" остервенело дергал в левую сторону, наглым образом выдирая волосы. Возможно, стоило закончить с "приключениями" на сегодня, но мохнатик прав. Сидя с мечом и любуясь местными пейзажами много не выяснить.

— Осмотримся.

Гуляя по улицам родных районов, с великим трудом узнавал хотя бы половину из них. Некоторые здания покорежены до неузноваемости, а другие и вовсе похожи на творения безумного архитектора эпохи готики. Наблюдая за городом, догадываешься, что пламя не распространяется, оно как будто "привязано" к своей точке в пространстве. Видимо, тут царят свои законы.

Разок я попытался дотронуться до маленького огонька у проезжей части. И ощутил не просто холод, а смертельный холод. Однажды в детстве мне "повезло" наткнуться на валяющуюся у дороги кошку. Решил погладить, на ощупь она оказалась мёртвой… Именно эта смесь и была здесь. Страх и хлад.

Тем временем мохнатик активно скользил в опасной близости к языкам пламени, подлетая к очередному повороту. А за ним…

За ним жил самый обычный перекрёсток, разве что в центре приспособился цветочек высотой под метр. Непривычно большое растение с пышным бутоном, извергающим голубое пламя, несколько насыщенней городского. Но не оно приковывало взгляд, а то или, точнее, те, кого я услышал по шаркающим, шипящим звукам задолго до того. Две твари сродни той, что явилась в переулке. Одна крупная, значительно больше сородича, другая поменьше, но не далеко ушедшая от знакомого гада, встреченного четырьмя часами ранее. Эти воплощения омальзатов неплохо вписывались своей мертвецки бледной кожей в окружающую обстановку мрачного города.

Но интересней было то, что они волокли нечто не меньше их самих. С расстояния в десятки метров не различишь детали, да и монстры закрывали собой добычу. И здесь я задумался: такие ли мы хозяева планеты, как считаем, если под носом наши же ошибки живут отдельной жизнью? И… что это неуловимый свет на границе бокового зрения? Дразнит, но не выходит…

Пока мысли о высоком роились где-то в глубинах сознания, твари украдкой развернули волосатые головы в мою сторону.

Глава 6. Холодный Приём

Блеск. Бывает, тусклый свет готов засиять ярче тысячи солнц: свет долгожданного восхода для пережившего ещё один день, свет надежды в кромешной пустоте, он путеводной звездой мельтешил на границе бокового зрения. Тонкий и такой глубокий, что нельзя не потянуться к золотой нити. Она лишь плод вдохновлённой фантазии, но вот, теперь, мерцает как наяву. С таким талисманом никакие омальзаты не страшны, ведь какой бы большой и тёмной не была тень, её всегда страшит свет. К слову о монстрах. Где они?

Только что двое длиннолапых чем-то занимались на перекрёстке, а сейчас там и не пахнет жизнедеятельностью. Не говорите, что…

Перед глазами сверкнули два уголька синего пламени. Сам не зная, что делаю, я рефлекторно выставил блок, удерживая меч двумя рукам. Потребовалось времени меньше, чем нужно бабочке для очередного взмаха крыльев, как в наспех сооруженную защиту влетела самая крупная тварь! Удар был такой силы, что меня буквально снесло. Следующим мгновением я осознал себя на земле, спиной промяв в фонарный столб, предварительно врезав тому затылком. И ладно бы, но я не один.

— Твою ж мать!

Меч дрожал, но держал на расстоянии нескольких сантиметров клыки монстра! Длинные покрытые пятнами серые руки сжимали горло! Меня обдавало горячим дыханием, больше напоминающим мусорные отходы! Уверенный в себе пошёл гулять и потерял бдительность?! Молодец!

Мерзкие щупальца отвратительно дергались во все стороны, едва не касаясь лица, но если руки так продолжат дрожать и отступать под напором гада, то это скоро изменится! Я не знаю есть ли смысл меня душить, что вообще произойдёт если твари доберутся до своей цели? Я… умру? Какое тело по-настоящему реально?

"Реальность там, где я и всё на этом"

Среди закрытых мокрой мглой переулков ещё ползёт хрупкая нить смысла, до сих пор торопится на встречу жаркому рассвету… И я поспешу вслед за ней!

Кривым ручейком огоньки блекло заструились к ожившему на глазах клинку. Ржавчина местами отпала, пыль будто ветром сдуло, и верным слугой смертельно холодная энергия бурным потоком хлынула в сталь, а, затем, и в меня, чуть окропив далёкую нить жестоким инеем.

Краем глаза замечаю, что второе чудовище, которое по меньше, подобралось достаточно близко и готовится помочь товарищу. Не собираюсь давать ему такого шанса! Сдохнуть здесь?! Да я всю жизнь, только и делал, что разлагался изнутри! Я закрыл глаза и представил себя в том переулке, представил, как лезвие встречает плоть и кровь, какой ничтожной оказалась угроза, как звёздами на ночном полотне сияют лунные камни…

Собрав какие были силы, я почти с животным рыком отбросил монстра на три метра назад! Вторая тварь не стала ждать и тут же напала со спины, чтобы… встретить чистое лезвие мерзкими щупальцами! Выдернув, взятое обратным хватом оружие и широко размахнувшись, добиваю противника, обезглавливая его. Струи синей крови фонтаном орашили асфальт, но я этого не видел, потому что бросился вдогонку за оставшимся монстром.

Едва вставшее с земли чудище не успело среагировать, и вместе с ударом, больше характерным для бейсбольной биты, вторая голова упала с плеч.

На шум сбегались ещё уродцы. Противно шипя и мягко перепрыгивая омерзительными конечностями с места на место, со стороны перекрестка двигалась пятёрка омальзатов.

— Вставайте в очередь!

Подчинившись ярости, я ринулся в гущу врагов. Набирая скорость и вращая меч с ужасающей силой, врезался в чудовищ, сошедших со страниц бестиария, расписанного чьей-то безумной игрой разума. Твари рычали, скулили, прыгали в самоубийственных атаках, сверкая синими глазами, точно пламенем смерти, но не могли и пальцем тронуть оголённого торса.

С каждым движением, каждым подшагом, каждым уворотом, каждым взмахом я всё глубже погружался в обуявшее меня чувство… удовлетворения. Смертельный танец, стальным вихрем проносящийся по улице и сверкающий бликами синего пламени, завораживал, не хотелось останавливаться. Нерсиаль давно ждал этого момента и не мог им насладится, наполняя меня силой, дыханием легенды, растекавшимся по венам. Ещё поворот, ещё удар!

Я почти не думал над тем, что происходит вокруг, доверяя ощущениям. Как человек, вернувшийся к давно забытому хобби, я "вспоминал", "узнавал" правильные движения, отправляющие на гибель поражённых монстров.

Сам не заметил, как закончились противники, а я очутился в конце улицы, в нескольких шагах от цветка-переростка, извивающегося в языках аквамаринового(именно такого) пламени. Лицезрея картину сражения позади себя, хоть и не чуть не жалко кровожадных монстров, я невольно ужасался: сколько голубой крови и обезглавленных тел усеяло дорогу. Думаю, подобное теперь придётся наблюдать в ночных кошмарах.

Запах, к слову о реализме, больше походил на "ароматы" человеческих отходов. Так закроешь глаза и подумаешь, что добрался до городской свалки, разве что растираемая мной шея ещё сохраняла ощущение прикосновения потусторонней твари. Нить… Я её больше не чувствую, словно она дрожит за спиной, а ты не в силах обернуться.

Стоять. Запах?! Ощущения?! Эти факты заставили удивиться. В лесу я не мог чувствовать ничего кроме Нерсиаля. Ни о каких запах и речь не шла, только звуки, и те исходили лишь от мохнатика да от меча. Видимо, прибывая здесь, я стал лучше чувствовать. Точно, ведь что-то подобное было с самого начала путешествия по городу… Да и если задуматься, то тут многое становилось интуитивно понятно.

Странно это… непривычно, чувствовать вес собственных решений. А когда противники навалились толпой? Я словно знал, как нужно сражаться, куда нужно бить, а главное, как это нужно делать. Да, в этом мире не было многих физических ограничений, вес меча представлялся мне идеальным, а преград, которые он не способен рассечь, казалось, попросту не существовало. Но всё же…

Кто над этим постарался? Мой духовный организм адаптируется? Откуда тогда знания и, что куда важней, умения сражаться? Тем не менее их не сравнить с той скоростью и убийственной мощью, продемонстрированной раньше. А главный вопрос: зачем всё это? Может ли, воображаемая ниточка привести к ответам?

Возможно, Нерсиаль что-то пытается показать… или я пытаюсь увидеть, смотря сквозь запотевшее окно.

Обратив внимание на добычу местной фауны, я прекратил свои размышления и напряжённо двинулся к ней (добыче, а не фауне).

— Ох, Лимести́я* пресвятая…

У моих ног лежала, сжавшись в позе эмбриона, девочка. Не старше Каи. Её можно было даже назвать по-детски красивой, если бы тело ребёнка не было покрыто многочисленными укусами, следами кровоподтёков и синяками. Но это не самое страшное. Куда больше пугали выпирающие из-под кожи рёбра. Вязкая чернота, расползающаяся по сосудам от области сердца, заключила в свои объятия почти весь торс. Часть костей на руках и ногах была хорошо видна, а ведь в тех местах не было ничего похожего на следы зубов или когтей, словно мясо вязло и растаяло.

Да, вид кровавого побоища можно было отвернутся и потерпеть. Дети во времена средневековье вон ходили, мародерствовали на полях боя, бывало сражались наравне с остальными. Правда сейчас не средневековье… Но вот, смотря на эту малышку, дрожащую, потерянную, одну в другом и непонятном мире… Может, этот меч мог временно заглушить мой страх, придать сил, но он не в состоянии изменить того факта, что моё сердце сдавливалось невидимыми тисками при одном косом взгляде, нет, даже при одной только мысли. Захотелось прибить покойных омальзатов ещё разок. А может два…

— Эй, ты живая? — негромко спросил я, перебарывая подступающий к горлу комок.

Ноль реакции. Девочка продолжала подрагивать, свернувшись и прижимая ручки к самому скоплению черноты. Я попробовал коснуться её плеча, почувствовав при этом в конечностях нехарактерную неуверенность, такую, когда берёшь новорождённого котёнка и боишься навредить маленькому мяукающему комочку жизни. Но не успел я притронуться к бледной коже, как зомби-девочка исчезла, растаяв серым дымом.

На секунду поднялся ветер и, подхватив клубы пыли вместе с тем, что раньше было человеком, унёсся прочь, потрепав непослушную чёлку.

— С… па… си… бо, — едва слышимым словам стихии было не дано достигнуть моих ушей.

— Неужели в этом мире такое в порядке вещей? — ответов, как всегда, не последовало. Я проникся ещё большей ненавистью к вурдалакоподобным тварям. Несмотря на то, что, по всей видимости, я сегодня смог уберечь кого-то от участи быть растерзанной и сожранной, не чувствовал себя великим героем, скорей великим идиотом, потерявшим бдительность. — Выходит, я здесь не один, но почему она… такая? И нужно придумать что-то с одеждой…

Да, неизвестно, что произошло с девчонкой: вернулась ли она в тело или покинула мир навсегда. Но любой из случаев наверняка лучше смерти в лапах монстров. Ну, а в том, что девочка была реальной, я не сомневался. Сложно объяснить, но, находясь тут, тяжело не осознавать, что всё вокруг не игра фантазии.

— Пи-пи-пи-пи! — пища и веселясь, мохнатик вспорхнул на плечо. Что, кстати, удивительно, так это полное отсутствие хоть каких-либо ранений, ни царапины.

— Так вот чего мне не хватало, — я в очередной раз задумался, что привязался к этому несносному "питомцу". — Спрятался, пока дядя Кей отполировал меч в крови своих врагов?

Как-то многовато пафоса, но должен же я как-то проводить связь с адекватностью. Как говорится (говорится же?), если способен на пафос, то способен на всё! Не помню, кто это сказал: то ли Сократ**, то ли главный герой одного из тех детских мультсериалов, что смотрит по ночам Кая, думая, что никто не знает. Но так или иначе моим мыслям о высоком не дано было найти своё логическое завершение, так как меч захотел есть.

— Э-эм, — я ненадолго впал в ступор. — Нерси?

Вот и что делать, когда говорящий эмоциями клинок отправляет тебе чувство голода? Весьма неординарное ощущение. Вроде бы и ты есть захотел, но и не ты, голод в твоём желудке, но от тебя не исходит. Ох, сколько же сложностей таит другой пласт вселенной.

Тут я заметил искрящийся аквамариновым пламенем бутон неземного вовсех смыслах цветка. Мохнатик время от времени подлетал к бутону растения, но каждую попытку лишь обжигался, смешно махая ручками в попытках затушить призрачное пламя.

— Его хочешь? — я убеждён, что разговаривать с мечами более чем нормально.

Честно говоря, цветочек выглядел подозрительно, его пламя разительно отличалось от огней города, да и факт, что вокруг собралось столько тварей… Неужто он их привлекал? Что ж, тогда тяга Нерсиаля более-менее понятна. Ссориться с мечом по поводу еды было глупо, так что я подошёл и приложил остриё к центру бутона. Захочет — съест. Должны ли мечи трапезничать или нет — вопрос для философов, я же думаю, что раз периодически чувствую от него что-то, будь то прилив сил, спокойствия или "эмоции", то, значит, ему нужно брать откуда-то энергию. Вот и ответ на ещё не заданный вопрос.

— Ну, и чего ты не ешь? — уставился я на Нерсиаля, склонив набок голову.

Конечно же, рядом нигде не валялось инструкции "как правильно кормить говорящие мечи". Фростморн сам ел и не жаловался. А мне бракованный выдали что ли? Безусловно, было удобно воспринимать себя персонажем чьей-то глупой истории, но стоит поглубже вдохнуть местные "ароматы" или прикоснуться к паре огоньков, как понимаешь, что от реальности не убежишь. Она уже здесь.

Глубоко вздохнув, я проанализировал варианты. Контакт с цветком не помог, но явно вывел желание покушать на новый уровень. Можно, конечно, поговорить и с представителем потусторонней флоры, но я решил сохранить крохи здравого рассудка и рассмотрел последний случай. Убить растение.

Ленивым, если не сказать сонным, движением мазнул мечом по стеблю. Но цветочек оказался крепче.

— Я явно многого не понимаю.

Хорошенько размахнувшись, я врезал по злосчастному растению со всей силы. Не без труда, что меня удивило больше всего, Несриалю удалось отсечь бутон с половиной стебля, вскоре рассыпавшихся в пыль. Но цветочек не сдался и здесь, выбросив на метры ввысь плотный поток призрачного пламени, заставивший зажмуриться и сделать шаг назад. Огонь-то и зацепил Нерси, став активно закручивать аквамариновые краски вокруг клинка и впитывать их.

Эфес в правой руке отозвался мягким теплом, видимо означавшим, что оружие довольно подношением. Раз так, то можно сворачивать нашу небольшую вылазку. И без того многовато для первого раза. Хотя кто знает, что ещё хранит обратная сторона города.

А вот это, кстати, вопрос. И есть у меня одна идея, как дать на него ответ…

***

Она неслась по лестничным пролётам, ловко перепрыгивая по несколько ступенек за раз. Голубое пламя, вырывающиеся из каждого второго дверного проёма и каждой третьей трещинки в стене, бессильно билось о магический барьер, подпитываемый самодельным накопителем.

Чёрный плащ с глубоким во всё лицо капюшоном, пелериной и длинными полами, делающими фигурку бесформенной, болтался при каждом рывке. Маленький бирюзовый камушек приятно грел руку. С помощью его, совокупной силы семи убитых омальзатов, найденных едва ли не по воле случая, она сможет поддерживать заклинание сокрытия в тенях достаточно долго.

Последний пролёт, и преследовательница оказывается на плоской крыше. Не теряя ни секунды, она прячется за жалкое напоминание, оставшиеся от бортиков. Цель её наблюдений заглотила наживку и смогла-таки самостоятельно прогуляться по миру душ. Попутно порубив в капусту обнаглевших в последние время монстров и сорвав цветок отчаянья.

"Неплохо для первого раза" — хмыкнула девушка, смотря как "объект", стоя на соседней крыше, всматривается в даль.

А посмотреть было на что — за чертой города, полыхающего голубым, алело демоническое пламя, пожиравшие рядом расположившиеся леса почти полностью. Багровая волна медленно, но верно, плыла по направлению к скрытому непроницаемым туманном Таирсу, окружая тот со всех сторон. Если стихия успеет захлестнуть его полностью…

— Нужно дать Нерсиалю больше времени.

Лимести́я* — Богиня неба описываемого мира, управляющая сонмом ангелов и покровительствующая женщинам. С давних времён является символом красоты, доброты, нежности и власти. Супротив ей существует Бог земли — Фиинито́рис, повиливающий ечгилами (почти как ангелы, только их крылья не имели перьев, ведь они "летали" внутри земной коры) и покровительствующий мужчинам. Символизирует мужественность, храбрость, силу и страсть. — Вырезка из краткого содержания Билсибии.

Сократ** — он, как и вся Древняя Греция являются аномальными явлениями, имевшими место ещё до столкновения миров, суть которых находится в направлении цивилизаций по верному пути. Как и в случае с Грецией компания BLIZZARDявляется своеобразной аномалией, встречающейся в восьми мирах из десяти. Следует выяснить закономерность… — Из заметок Писателя.

Глава 7. Представление

— Мне один большой со сладким и один средний с солёным. А ещё две бутылки колы, — и, подумав, добавил: — ноль-пять.

— Подождите пару минут, сейчас всё будет готово, — улыбнулась обворожительная продавщица попкорна. Светлые волосы, взгляд ясных зелёных глаз, фигура «песочные часы» была упакована в красную с чёрными краями рабочую форму, дополненную эмблемой фирмы с пирамидкой, в последние время имеющий успех даже в глазах человека, в этом деле не интересующимся, то есть меня.

Но не пристало любоваться женской эстетикой, когда сам приходишь с девушкой.

— Ваш заказ, — я получил вкусняшки и, расплатившись, отправился на поиски нужного кино зала.

Как я оказался в такой ситуации? Всё просто. Лимерис, как и обещала, написала, и мы сошлись на просмотре нового ужастика. Хотя психологическое состояние оставляло желать лучшего.

Дело в том, что после возвращения в физическое тело… Нет, я не превратился в сумасшедшего, но когда опрокидываешь кружку с чаем по утру после:

— Алина Цветкина, ученица 7 класса средней образовательной школы № 286, скончалась от сердечной недостаточности, врачи до сих пор ломают голову…

«Не она. Не смотри в экран, не смотри, пожалуйста…»

Посмотрел. Чувство смутной узнаваемости прошло лишь тогда, когда стакан разлетелся вдребезги.

От воспоминаний лицо погрустнело, глаза сами собой уткнулись в пол и чуть было не позволили пройти мимо горящей красным таблички с нужным номером.

«Неужели её смерть — моя вина?»

Я зашёл в тускло освещённую комнату с множеством стройных рядов из кресел и огромным экраном. Не успел добраться до третьей линии с удобными сидениями мягкого бордового цвета, как в наполовину забитом зале выключили свет.

«Не может быть, не верю в это. Не думай. Лучше разберись с нитью…»

— Ты чуть не опоздал, — надула губки девушка, когда я занял соседние место, передавая стаканчик с солёным попкорном и колу.

— Прости, — я невольно залюбовался спортивной фигурой подруги. Лёгкое сиреневое платье лишь подчёркивало плавные переходы от осиной талии до тонкой шеи, включая две уверенные округ…

— Экран в другой стороне, — резонно заметила Лимерис, опасно стрельнув карими молниями в глазах, отражающих свет экрана, от чего казалось, что они мерцали.

— Прости, — в очередной раз извинился я. — Но меня с детства привлекали приятные глазу картины.

Девушка, сменив гнев на милость, лишь хмыкнула на комплимент, как и один лысый мужчина, сидящий неподалёку… а я решил сменить тему:

— Так почему именно этот фильм? — да, на выборе настояла бывшая одноклассница, я в современном кинематографе ни сном, не духом.

— Ты всё поймёшь, когда начнётся, — таинственно улыбнулась Лими с ещё более подозрительным хихиканием.

Больше девушка не говорила ни слова, принявшись хрустеть обжаренной кукурузой. Перетерпев рекламу несоответствующей тематики, мы увидели название «Сомнительный Гномик» с перечёркнутой буквой «н» и начали погружение в кошмар чьей-то фантазии.

Я к фильмам подобной направленности относился равнодушно, но кое-что всё-таки заставило меня сжать дальний от Лими подлокотник и не только его. А ведь мягкие кресла были просто созданы для расслабления.

«Ну, не хватало вас для счастья…»

После злополучной прогулки я помимо каскада, обуявших меня эмоций, ощутил тяжесть и усталость во всём теле, пришлось даже утреннюю пробежку пропустить. Но это были цветочки, ягодки же заключались в том, что мне открылась до селе невидимая часть реальности. Теперь, сосредоточившись, я мог видеть проекцию другой стороны города. Голубое пламя, алое небо и… омальзаты.

Сейчас один такой вурдалак привлёк мои внимание, копошась среди первых рядов кинозала. И ему было абсолютно всё равно сосредоточился я или нет. Чувство тревоги, проникающие через правую руку и растекающиеся до самого черепа, указывало на опасность. Нерсиаль не собирается терять своего носителя, хозяина или кто я там ему… Вот какого черта? Эта паранормальщина и в туалете теперь мешать будет?!

Стараюсь не обращать внимание на сие обстоятельство. Если я что-то и понял наверняка, так это то, что вурдалаки — слабаки. Мне «посчастливилось» столкнуться с ними ещё раз возле торгового центра. Много людей, много эмоций, либо они из них появляются, либо ими питаются.

«Так что смотрим фильм и не отвлекаемся» — думал я, пока гули не принялись лезть со всех сторон. И говоря «лезть со всех сторон», я имею ввиду, что омальзаты ползли из каждой, синие пламя их побери, щели! Ползать по потолку? Без проблем! Кусать вкусные ножки целующейся парочки в первом ряду? Да нам в радость!

«Забудь о них, забудь, забудь…»

Лимерис весело хмыкнула. Хотя я бы не назвал веселой сцену на экране, где группа полуобнаженных подростков бегает от гнома с волосатым торсом в порванном костюме бегемотитка, револьвером и оторванной у человека рукой. Было в ней что-то родное…

Твари запрыгивали на кресла и буквально откусывали кусочки мяса от людей. Насколько я сумел разобраться, у каждого человека имелось второе тело, находившиеся словно между двумя пластами реальности, вот только состояние, в котором они находились… Как бы это метафорично не звучало, другая сторона людей было далека по совершенству даже от найденной мной зомби-девочки. Моё же здоровье, по всей видимости, поддерживал клинок неизвестного происхождения.

Мы с Лими сидели ближе к концу ряда. Когда я заметил осторожные движения чересчур длинных конечностей монстра, то понял, что мне не оставляют выбора. Устроившись в кресле таким образом, чтобы полностью расслабившиеся мышцы не выдали меня, я едва слышно прошептал:

— Нерсиаль…

Плавным движением рассекаю грудь, или что у них там, подскочившему гулю, заставив его тело кубарем скатиться с лестничноподобного пролёта около стены.

Углы помещения и жуткие трещины в стенах сочились призрачным пламенем. Десятки тварей своим рычанием, чавканьем и шарканьем заполонили зал, оказывая давление, призывающие вжаться в кресло и крепко зажмурить глаза. Как будто я сам, а не актёры, вынужден прятаться по углам от ненормального гнома. Волна неприятного холодка заставила поёжиться. Всё никак к такому не привыкну к обратной стороне мира и её выкрутасам с температурой.

Правило, позволяющие в реальности видеть нереальное, работало и в обратную сторону. Сконцентрировавшись, я до некоторого предела расширял «серое» пространство у своего тела, отражающие действительность. Как бы ни было неприятно лицезреть армию зомби, но раз я здесь, то нужно пресечь поедание людей, следовательно, их надо видеть. Я всё ещё не понимаю, как работает это трёхуровневое взаимодействие, но ясно одно — гули, может, и не понимают, но явно умеют с ним взаимодействовать.

— Меньше мыслей, больше дела, — время здесь идёт несколько быстрее «основного» мира, так что терять его не стоит. — Ещё не хватало, чтобы Лими нашла меня заснувшим к концу фильма.

В сторону девушки не смотрел принципиально. Не стоит её видеть… такой.

Глубоко вздохнув, я рванул к следующему вурдалаку, имевшему наглость подняться ко мне и, размахивая «руками», ринуться в атаку. Быстрыми движениями отсекаю опасно длинные конечности и, подскакивая, завершаю жизнь твари отрубленной головой. По-другому они не умирали. Либо голову, либо напополам, либо рубить на мелкие кусочки и тщательно прожаривать.

— Начнём зачистку.

Отойдя к углу зала, я принялся методично избавляться от омальзатов по одному или небольшими группами. Монстры не нападали всей толпой, ибо были заняты удалением голода, а мне это только на руку.

Согласно обострённому чувству времени я управился минут за четырнадцать-пятнадцать, работая аки дровосек. Всё-таки эти твари могут быть угрозой, если навалятся толпой, да и то — не факт.

— Двадцать две гадины, — я вытер со лба не существующий в этом мире пот. — И где их столько наплодилось?

Я стоял аккурат подле экрана, отсюда невозможно узнать, что там идёт. В обратной стороне реальности фильмы не крутят. Решив, что с делом покончено, я уже открыл род в порыве произнести «Лаисрен» — слово, как я догадался, способное вернуть меня в материальный мир, но… не смог. Изо рта выпорхнуло облачко туманна. Густого, очень густого туманна… Стало резко холоднее…

Рукоять меча понадеялась на роль печки в комедии моей жизни и принялась теплеть в попытке согреть хозяина волнами энергии, но помогало не очень. Я заозирался по сторонам, не понимая, что происходит и почему не получается произнести ни слова, кроме идиотского мычания. И так мотал головой, пока не наткнулся на тень. Просто огромная тень. Прямо подо мной…

Отскакиваю в сторону и, расширившимися от ужаса глазами, смотрю на высоченную скотину! Огромная, высотой в четыре взрослых человека, с гладкой, точно отлитой из грязного железа кожей, гуманоидная чёрно-белая тварь. Тонкие, но нецензурно длинные конечности не стали ждать, пока я рассмотрю когти размером с половину меня, и в сверхскоростном выпаде понеслись в мою сторону.

На одних только инстинктах блокирую удар, а в следующие мгновение встречаю спиной гостеприимную поверхность стены.

— О-ох! — простонал я. Подобные столкновения вообще не должны заставлять меня чувствовать боль. Взять тот же прыжок с четвертого этажа, там лишь небольшой дискомфорт, а тут меня хотят расплющить словно под прессом! Значит, слишком силён. Проклятье, только почувствовал себя крутым борцом с нечестью, как мир сразу же даёт понять, кто тут настоящий босс.

Омальзат… Если прошлый их вид казался мерзким, то этот взял новую вершину, рядом с его яростью не то что слова, даже мысли путаются в страхе перед огромным собранием негатива. Пародия панды-переростка осталась стоять на том же месте. Вместо головы у твари раскрылась огромная вертикальная пасть, усеянная сотнями белых зубов, больше похожих на частокол во рту мегаладона. И ладно бы просто пасть…

— ГРА-А-А-А-А-А-А-А-А! — сумасшедший по всем меркам громкости рёв разнёсся по залу, заставляя барабанные перепонки дрожать в страхе быть разорванными.

«Откуда такая хрень только вылезла?! Писк мохнатика теперь кажется детской игрой…»

Я давно потерял концентрацию и не видел в зале людей. Но есть ли они для этой гадины? Так, раз она нацелилась на меня, значит сейчас она здесь, а не в той плоскости, где люди… уже голова болит от этой подпространственной геометрии.

Смотря на несущегося монстра, я думал: что делать? Ранить? Он явно сильнее вурдалаков, а ведь даже те знать не хотели слово «ранение». Отсечь голову? Сначала допрыгни на такую высоту, предварительно не став шашлычном на вертеле из его когтей. Нужно что-то другое…

Время на подумать — слишком большая роскошь, так что пришлось панически отступать от скоростных атак. Монстр здорово держал дистанцию, при этом заставляя меня вертеться и выкручиваться всеми возможными способами, не давая даже намёка на попытку контратаки. Перекат, прыжок. Это похоже на «догони меня кувалда», я не играл, просто слышал… Едва успеваю выставить блок перед очередным броском невозможно длинной конечности, сносящей меня, как осиновый лист тайфуном, в противоположную стену.

Очередная вспышка боли пронзила спину, в реальном мире я бы уже давно переломал себе все кости. Вокруг становилось холоднее, движения замедлялись… Не нужно быть экспертом, чтобы понять, кто виновник смены времён года.

«Проклятье! Все плохо, очень плохо! Так и закончить здесь можно! Нельзя помирать, тогда все люди в зале…»

Тварь опять рвётся в мою сторону, раскидывая кресла, я же, отрешившись от пафосных мыслей, тянущих мою волю, словно спасительная соломинка, пытаюсь собраться. Тот сверхмощный приём в переулке… Удастся ли его повторить? Потому что навыки, которые я «вспомнил», истребляя слабых омальзатов были бесполезны. Раскрутить оружие для мощного встречного удара, способного навредить монстру, не успею, колющий же, сыграет только против меня, когда застрянет в теле монстра…

— Агх! — застонал я, на этот раз попробовав парировать выпад горилы-переростка! Но он всё равно отправил меня в очередной полёт, сопровождаемый свистом ветра и последним тяжёлым приземлением. Ещё одно такое я не выдержу, руки и ноги слегка подрагивали, холод проникал внутрь всё глубже, сдавливая волю и пытаясь затуманить разум сильнее прежнего…

Меня отнесло обратно к экрану. И когда уже прошёл целый круг?!

Правую ладонь чуть ли не обжигает от потоков энергии, льющихся из Нерсиаля. Ощущаю себя неудачником, которому всё подали на золотом блюдечке, а я не хочу ничего с него брать.

Медленно встаю на ноги и сосредоточено смотрю на приближающегося монстра. Он больше не бежал, лишь неспешно шёл, даже так быстро сокращая дистанцию… и улыбался? Я встряхнул головой и собрал оставшиеся силы. Как там? Меч немного назад… слегка присесть в коленях… До боли сжал эфес, постарался настроиться на тепло идущие от Нерсиаля.

Вдох.

«Хоть бы получилось…»

Выдох.

Выкладываясь на максимум, устремляясь в рывке к уже занёсшей «копьё» твари! Вместе с громом ветра, достойным сверхзвуковых самолётов, перерубаю чертову гориллу пополам!

— ГР-О-О-О-О…. — скулит умирающий монстр, с глухим звуком роняя половинки самого себя на пол.

Я же падаю на колени и жадно хватаю ртом воздух. К сожалению или к счастью, но его надобности здесь нет, и энергия, потраченная от перенапряжения, постепенно восполняется, независимо от дыхательных упражнений. Всё тело ломит от усталости, адреналина в этом мире не придумали, зато попробуй я ассоциировать энергетическое истощение с тяжелой тренировкой, то сделал бы немалое преуменьшение. Хорошо хоть холод понемногу отступает. Боль разливается по конечностям, ударяя по вискам и проникая в каждую клеточку второго тела, призывая развалиться на полу и отдохнуть. Что я и сделал, перевернувшись и буквально упав на влажную от чей-то крови поверхность.

Не смотря на откровенно ужасное состояние, я позволил себе улыбнуться. Получилось! Я выполнил супер-мега-атаку и зарубил босса! Осталось только придумать название новому монстру и приёму, но это мелочи, ведь это по сути первая победа над мир…

— Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп! — послышались активные овации в паре метров справа. Со стороны зала… Я вроде приземлился аккурат неподалёку от наших с Лими мест… — Браво, маэстро Кей! Прекрасное представление! Хлоп-хлоп-хлоп!

Устало повернув голову, я увидел мохнатика и Лимерис, радостно аплодирующих. Вот где ты был, мелкий предатель.

— Лимерис?! — я осознал сразу несколько вещей, вдавивших в пол ещё сильнее, чем собственный вес. И я ничего не заметил… бездарность.

— Можешь не прикрываться, я уже всё в деталях рассм…

— Лаисрен!

Первое, что я почувствовал, вернувшись в уютное кресло кинозала с тусклым освещением, так это тяжесть. Мышцы будто свинцом налили и дали ему затвердеть. Да и голова слегка потрескивала. Такого в прошлые разы не случалось, но тогда я и не в состоянии переполненной до краёв губки был!

— М-м-м… — принялся я разминать затёкшие конечности. — Может, просветишь меня? Какого…

— Позже, — абсолютно серьёзным тоном, не терпящим препирательств, оборвала меня Лимерис. Обычно она так не говорит. Наверное, именно это убедило меня не продолжать дальнейших расспросов. А их хватило бы на список.

«Она знает!»

Не хотелось признавать, но в вихре пересекающихся эмоций выделялось облегчение. Как будто рассказал потаённый секрет, тяготивший годами. Не знаю, за что она примет шумны выдох чистого свободного воздуха из охлаждённых лёгких, да и не важно. Куда интересней вернуться к критическому мышлению, и как только люди без него живут…

Во-первых, Лими выглядела нормально. И она была одета в аналог того же платья, что и в материальном мире. А я… Где вообще в этом мире можно найти, омальзат её побери, одежду?!

Во-вторых, она смотрела несколько десятков минут к ряду, как я голышом бегал и рубил местную фауну.

В-третьих, она знает явно больше моего, и тогда, в переулке… я не ослышался! Девушка позвала меня сюда, потому что знала об этой твари? Как они связаны?

Экран оккупировали финальные титры, а народ зашевелился. Долго же я провозился, если так можно назвать схватку за жизнь.

Еле передвигая ноги, поплёлся прочь из злополучного кинозала вслед за Лими. Решив, что девушка сама всё объяснит, я сосредоточился на передвижении, стараясь не запнуться и не распластаться на полу, в таком случае встать будет непросто.

Преодолев одно из главных творений дьявола для измотанных людей — лестницу, мы поднялись на смотровую площадку, размещённую на крыше кинотеатра. Парочка простеньких столиков, вычурные перила с панно в виде сердечек, ну и, конечно, прекрасный вид на вечерний город.

Родной град в лучах заходящего солнца, заставляющих сверкать оранжевым пламенем десятки небоскрёбов, сотни высоток и видимое даже через весь населённый пункт колесо обозрения. Да, Таирс — небольшой город, но со своими особенностями, например, всем жителям плевать, что настоящие небоскрёбы куда выше. Они всё равно будут называть свои высотки именно так.

Лёгкий ветерок нежно ласкал кожу лица, играясь с непослушными прядями волос, так и норовящими добраться до глаз, заставляя искать угол, под которым стихия не будет досаждать. И я при этом продолжу наблюдать, как потоки воздуха волнами перебирают полы сиреневого платья Лими, заодно подхватывая шелковистые волосы на встречу горящему диску солнца.

Живописная картина сама собой пробуждала воспоминания о том дне, с которого всё началось…

Глава 8. Последнее Свидание

Руки застенчиво мяли букет полевых цветов, которые мальчик собирал с самого утра. Он старательно отбирал только самые крупные и яркие. Боясь спугнуть собственную решимость, тринадцатилетний романтик дышал всё тише, неспешно подходя к ограде, за которой благоухал зелёный сад, пестря палитрой свежих красок. Там, на деревянной лавочке, среди распускающихся цветов, сидела девочка его возраста. К бархатному тёмному платьецу она прижимала маленького белого котика, осторожно поглаживая короткую шёрстку. Мальчик наблюдал за ней сквозь прутья изгороди, то и дело закусывая нижнюю губу. Опомнившись, он спрятал сюрприз за спину и, глупо улыбнувшись, уже было открыл рот, чтобы позвать знакомую, но судьба определилась иначе…

— Марк, смотри какого котёнка я нашла! Он такой милашка!

— Хех, и правда, но я знаю, что ты куда… ну-у…

Взгляд сверкающих лазурью глаз на полотне сотканных точно из лучей восходящего солнца волос влюблённо встретился с мягкой улыбкой девушки. Он тоже прятал сюрприз. Мальчик, подойдя ближе, достал из-за пазухи венок, сплетённый с томной улыбкой и знанием дела. Под радостный взор своей обольстительницы он одел его на объятую, будто бы ночным небом, макушку. И, притянув к себе, неумело обнял и поцеловал девочку.

Руки застенчиво мяли букет полевых цветов, которые мальчик собирал с самого утра…

Другой на его месте мог бы вспылить и в ярости избить железную изгородь. Следующий броситься на соперника. Некоторый — заплакать или зарыться в себя и, включив по громче музыку в старых наушниках, забыться в блаженном неведении. Кто-то бы не сдался. Кто-то нашёл бы кого-нибудь ещё. Кому-то пришлось бы всю жизнь провести с комплексами и неуверенностью.

Но этот мальчик был не такой. Да, в тот момент его по началу накрыла буря смешанных эмоций, но вскоре та утихла, оставив ясность. Тогда он понял, что всё не имеет смысла…

***

И этот мальчик я.

Минуло не мало лет, а то с чего всё началось, до сих пор хранилось в памяти, изредка всплывая на поверхность, как бы напоминая о той лёгкой истине, разрушающей изнутри любую надежду.

Лимерис дала повод мысленно вернуться к тому дню и показало, что многое изменилось. Вот какого чувствовать что-то по-настоящему. Когда всё твоё внимание поглощается чем-то несомненно важным. Линия жизни спешила поделится на «до» и «после» Нерсиаля. Может, это и есть тот самый ответ? Боюсь, всё не так просто, как хотелось бы. Или я излишне усложняю, и меч — это просто привязавшийся ко мне артефакт, мохнатик — обычный дух, а я — обычный идиот, возомнившей, что в этом есть какая-то сокровенная тайна.

Девушка облокотилась на местами заржавевшее ограждение, я же не заставил её ждать, оставив часть своего веса на попечение металлической конструкции.

— Кей, — с нескрываемой важностью начала Лими. — Я скоро уезжаю из города вместе с семьёй.

— Посреди учёбы? — я вздёрнул бровь. — Везёт. Отдохнёшь немного, что плохого?

— Ты не понял, — Лимерис посмотрела куда вниз. — Я уезжаю навсегда.

Какое-то время мы посвятили молчанию, вслушиваясь в звуки Таирса. Конечно, я понимал, что она сюда не на свидание пришла. Но обидно, когда твои эмоциональные порывы обламывают, как едва начавшие расти зубы. Возможно, мы бы подружились и посмеялись, когда я бы наконец решился рассказать, закрепившуюся в сознании историю… Или, быть может, я ещё усп…

«Это только твой груз» — я оборвал себя, чтобы не помешать Лимерис глупостями.

— Мой дедушка — тёмный маг, — эти слова хоть и не говорили мне не о чём, но почему-то заставили батальон мурашек провести небольшое десантирование между лопаток. — У него есть целая лавка с оккультными товарами в городе. Он посветил этому всю жизнь и даже меня кое-чему научил, а сейчас… убедил всю мою семью собрать вещи и уезжать как можно дальше, в какую-нибудь глушь, — Лими перевала взгляд на горизонт. — Ты видел огненное марево за городом? Дедушка сказал, что это очень плохой знак, и всем нужно бежать как можно дальше.

— Понятно, — отрешенно пробормотал я, обдумывая информацию. Это многое объясняет, как в знаниях подруги, так и в причине нашего разговора.

— Я заметила, что ты изменился после каникул и не только… внешне, — Лими кивнула на моё плечо, где заинтересованно слушал мохнатик. — И его тоже. Мне стало любопытно, захотела с тобой встретится. Дальше сам знаешь, — тон девушки стал немного тревожней. — Я решила проверить, что ты можешь, потом позвала в кинотеатр. Там сущностей всегда навалом, людские эмоции притягивают их, особенно страх… Когда гелиандер напал на тебя, я испугалась. Его здесь не должно быть, им больше по душе подземки, метро, а не… Прости… я подвергла тебя опасности из-за прихоти…

Лимерис снова смотрела куда-то вниз, избегая моих глаз. Было видно, что она раскаивается, обычно девушка куда более веселая и энергичная, но сейчас будто съела пару лимонов.

Теперь обсуждений хватит на весь вечер. Маги? Гелиандер — тот чёрно-белый монстр? Твари падки на страх? Бежать как можно дальше? Во что же я ввязался?

— Скорей всего мы видимся в последний раз, — констатировала факт девушка. — Я не знаю, как ты стал частью всего этого, но думаю нам найдётся о чём поговорить напоследок…

***

Привести гелиандера оказалось опасно, но довольно эффективно, это подстегнуло развитие Нерсиаля, да и работает лучше, чем ожидание проведения или даров с неба.

Плащ мерно развивался за спиной девушки, едва заметно мерцая защитными чарами, точно кромкой льда. Она стояла на колесе обозрения. В мире душ оно не вращалось, но по-прежнему было прекрасным местом для наблюдений. Сейчас «объект» находился на другом конце города и не доставит неожиданных проблем, а, значит, можно заняться делом.

Ледяное око!

Перед вытянутой рукой сформировалось кольцо из синего льда размером с небольшую арку. Капюшон преследовательницы приблизился к заклинанию, и она смогла увидеть нужный участок среди багрового пламени.

Десятки и сотни демонов в характерной чёрной-красной броне и оружии, сверкая багряными глазницами, не спеша двигались к городу, полыхая огнём преисподней, развеивая по ветру его жестокую суть всеразрушения. Волна алой плазмы за городом не была стихией… она была армией.

— Ближе, чем я думала, — раздражённо прошептала колдунья.

Осматривая легионы противника, девушка наконец-то нашла то, что искала, точнее, кого… Стоило попасть взгляду человека на гигантского по всем критериям демона, как он посмотрел в ответ. Жирная туша, закованная в некое подобие лат, вооружённая огромной алебардой и увенчанная неприлично длинными рогами, дёрнулась в сторону смотрящей. Как только её взгляд пересёкся с взором двух пылающих солнц в глазах монстра, заклинание потеряло силу и попросту рассеялось снежным вихрем.

— А возможно, всё не так плохо, — заключала волшебница, чуть улыбнувшись краешком тонких губ из-под капюшона. По ним сползла капля чего-то похожего на кровь… — Раз я ещё жива.

Она спрыгнула с колеса обозрения, сжимая в руке крохотный бирюзовый камушек, доставшийся с повергнутого гелиандера… если несколько таких правильно использовать, то при подходящих условиях можно выиграть даже несколько месяцев для города. Да. Так она и решила поступить, в одиночку направившись навстречу демонической армии…

***

День подходил к концу, обещая мне бессонную ночь размышлений в разбавленном мраке непонимания. Но если оставить поэзию для соответствующих каст, то я сидел на широком подоконнике у раскрытого окна. Того самого через которое я во всех смыслах нырнул в омут с чертями. И смотрел на безоблачное небо, укрытое звёздными лилипутами, если так можно о воистину гигантских скоплениях газа.

А говорил, оставить поэзию…

Ночь на удивление выдалась не такая, как обычно, и уж куда менее прохладная, чем прогулки в, как выяснилось, «мире душ». А, может, это потому, что я до сих пор чувствую тепло прощальных объятий…

— Надеюсь ещё увидимся, Кей. И не вздумай забывать обо мне! И помирать тоже не вздумай! И вообще думай поменьше! — с грустной улыбкой вспоминались, быть может, последние моменты нашего знакомства.

Мы с Лимерис успели о многом поговорить на смотровой площадке кинотеатра, сидя за столиком в уютном уголке. Она рассказывала об устройстве другого мира, об опасностях и, как не странно, возможностях, что он даёт, будучи связанным с реальными. Девушка не очень много знала о последних, так как всегда боялась лезть в ранее упомянутый омут, ну а мне по за глаза хватит и тех крупиц знаний, что я получил.

Про Нерсиаля ничего узнать не получилось, лишь то, что духовное оружие в порядке вещей для потусторонних путешественников. Как, к слову, и одежда. На эту тему я выслушал множество подколов и смешков, но выяснил, что подготовленные специальным образом предметы можно разделить с их «тёмной» стороной и использовать. Правда материальный предмет начинает от такого страдать и быстро изнашивается. Тела людей тоже «изнашиваются», но благодаря им самим же. Негатив, подавление желаний, идущих из глубины души, вредные привычки, наплевательское отношение, как к себе, так и окружающим приводит к накоплению «плохой» энергии, с годами разлагающей духовные тела и, как следствие, реальные, вызывая хронические заболевания и снижая продолжительность жизни. Уж не знаю, как тут связаны законы физико-магии, но факт остаётся фактом, если верить подруге. Магия, к слову, тоже имеет место быть, что меня несколько не удивило. Раз в мире душ всё состоит из энергии, даже монстры, то вполне ожидаемо, что ей нашли множество применений.

Ещё я обзавёлся информацией о том, что «нижний» мир предстаёт перед гостем таким, как тот его видит. То есть… как бы… согласно его представлению, воображению и прочему. Выходит, что вурдалаков, пейзажи и даже архитектуру все видят по-своему, но при этом похоже в общих чертах. Решив поломать голову над очередными тонкостями позже, я просто принял за истину слова Лимерис, да и не на что это пока не влияет. Лишь наводило на смутные идеи касательно священно писаний.

Но возвращаясь к вопросу об одежде, Лими посоветовала мне закупиться в магазине её дедушки хорошим снаряжением, да и насчёт меча спросить лучше у него. Всё-таки не все духовные артефакты фонят эмоциями.

— И когда я начал считать всё происходящее в порядке вещей? — задумался я, поминая извечный вопрос о бессмысленности бытия. — Наверное, когда решил, что могу с ним бороться… Глупо, но настолько я успел за столь короткий срок сдвинуться с мёртвой точки, что четыре года до этого кажутся потраченными в пустую.

Теперь хотя бы понятно — в этом направлении стоит продолжать движение. Скорей всего, оно сильно меня изменит. Лишь за несколько дней я стал мыслить по-другому, не кардинально, но как же быстро это происходит.

Ничто обозримое не будет таким же, как вчера, не бойся меняться и ты вслед за душой — одна из немногих фраз, въевшихся в мозг в тот далёкий день.

Глава 9. Оккультиум Товарус

— Милли опять болеет?

— Бедняжка…

— Да я дам этой бедняжке! Все тренировки пропускает! Кем её теперь заменять в основном составе?!

— Феллиар Леронович, зачем вам столько чая?

— Как же, нужно ведь готовиться к праздникам заранее…

— А вы слышали об аварии за городом?

— Да, говорят пожар свалил дерево прямо перед автобусом с детьми… Хорошо хоть никто не пострадал!

— Уж-жас! Что только твориться в этом году с огнём!

Унылое зрелище — наблюдать, как одноклассники, разделившись на группы обсуждают других людей или последние новости. Раньше я и сам частенько прибивался к какому-нибудь скоплению. Проще было слушать кого-то, улыбаясь и кивая, чтобы не думать над сложными вопросами. Точнее, одним вопросом. Но так или иначе, теперь всё по-другому: больше не нужно «плыть» вместе с обществом, пытаясь «быть как все» или отвлечься. Сейчас такое поведение и вовсе кажется образцом глупости, не то чтобы я стал гуру жизни, но вертеться в котле из чьих-то сплетней, обид и социальных соревнований не хочется.

Честно отсидев последние пару уроков, я отправился в давно запланированное путешествие. Сколько можно голым-то разгуливать?! С момента отъезда Лимерис прошло дней пять и я-таки решился отправиться в гости к тёмному, чёрному, да хоть серо-буро-малиновому магу. Интуиция говорила мне, что этого делать не стоит, и поэтому я столько времени метался в решении. Но ходить голым не хочу! И точка! Меня ещё особо не ранили в мире душ, и проверять, что тогда случиться, учитывая, что это может отразиться на реальном теле, тоже не хочу!

С такими мыслями я, сверяясь с картой в телефоне, завернул за угол и упёрся в стену.

— Э-э-э, я, конечно, всё понимаю, магия там, все дела, но это уже слишком! — я поражённо уставился на потрёпанную кирпичную кладку, разрисованную местными «художниками».

Не знаю, что за великая сила справедливости заставила посмотреть назад, а не отправиться упрашивать стену «развернуться к городу задом, ко мне передом», но я ей благодарен. Через дорогу между двух одноэтажных домиков расположилась вывеска «Оккультиум Товарус» на фоне милых витрин с вполне возможно настоящими черепами. Чтобы не значило странное название.

— Леший побери эту геолакацию! — раздосадовано выругался я. — Не в обиду тебе, мохнатик. И как я только не заметил огромные металлические буквы размером с автомобиль?

Порой отмечаю, что становлюсь куда эмоциональней, чем раньше. Приятно чувствовать, как маски отпадают, давая волю настоящему мне, разве что, кажется…

— Мохнатик?

Монстрик демонстративно сложил ручки на груди и не собирался лететь дальше.

— Да ла-адно, великий «Лесной Монарх» испугался? — вызывающе спросил я, внутри насторожившись. Он обычно так себя не ведёт. — Ну, как знаешь.

Упрашивать единственного неагрессивного потустороннего жителя посреди дороги я не стал. Пусть мы и в исторической части города, где не так много людей на улицах, но выглядеть сумасшедшем не полезно ни в коем разе.

Так что я открыл дверь и под мелодичный перезвон шагнул внутрь лавки. Внутри оказалось довольно приятно: мягкое освещение, деревянный пол и касса, если на витрине красовались черепки самых разных размеров, то здесь можно было найти множество предметов, от ножей до украшений, покоящихся под стеклом, и пару рядов с одеждой в конце магазина.

— Приветствую вас в моей скромной обители, чем могу быть полезен? — поздоровался владелец «Оккультиум Товарус».

Когда я собрался в гости к тёмному магу, то успел представить множество вариантов его внешности, как и вида самого магазина. И если последний оказался плюс-минус таким, каким его можно отнести к категории чего-то тёмного и магического, то вот владелец заведения предстал обычным. Без каких-либо запоминающихся черт вполне гладкого ухоженного лица. Высокий рост, осанка, чёрный костюм тройка и слегка мрачноватый взгляд тёмно-карих, как у Лимерис глаз.

«То же мне „дедушка“, да я ему и сорока бы не дал»

— Здравствуйте, видите ли, мне нужна… одежда для… — ну и как сказать человеку лицо, что пришёл прикупить пару тряпочек для мира душ?

— Для путешествий, — с тенью усмешки подсказал «Бэлкерс Мерхан», как услужливо подсказал бэйдж. — Пройдёмте со мной.

— Да, конечно, — я последовал в конец зала за магом с фамилией Лими.

И вроде бы он ничего такого не сказал и не сделал, наоборот, был любезен, но ощущения рядом с ним заставляли чувствовать себя подавлено.

— В последние время я вынужден распродавать большинство товаров по низкой цене, их осталось немного, но я думаю мы подберём вам что-нибудь подходящие, — начал Мерхан, когда мы подошли к действительно не очень богатому гардеробу. — Думаю, вам нужно нечто… практичное, я прав?

Маг странно повёл глазами в сторону моей правой руки. В паре-тройке сантиметров от неё всегда парил Нерсиаль…

— Да, было бы здорово, — слегка нервно ответил я, стараясь не выдать эту самую нервозность и чуть отведя руку назад. Ох, чувствую надо поскорей с этим заканчивать.

Пока Мерхан отвернулся к стойкам с разнообразной одеждой, от плащей и мантий до доспехов и обуви, я сконцентрировался и попытался осмотреть магазин с другой стороны. И тут было в пору удивиться. Большинство вещей буквально зияли мощью, по сравнению с ними, силы того «цветочка» — лишь нестоящая внимание пыль в глаза. Потоки пламени, в виде которой для меня, по всей видимости, представала энергия, плотно окутывали застеклённые артефакты в другой половине лавки и даже дверь из неё. Выглядит опасно, особенно для тех, кто попытался бы сюда забраться без спроса. В таком случае поведение мохнатика выглядит куда логичней, вряд ли бы его приняли за рядового покупателя. Правда непонятно, как это всё будет взаимодействовать обычными людьми и прочими… физическими объектами. Но возможно, что черепа не просто декорация…

В сторону мага я не смотрел намерено, ещё почувствует угрозу, а потом размажет по стенке каким-нибудь фаерболом. Да, мои понимания магических способностей были не на лучшем уровне, и это один из главных факторов осторожности.

— Что скажете насчёт этих вариантов? — всё тем же вкрадчивым голосом предложил Мерхан указывая на два комплекта одежды.

Первый вариант был чем-то вроде типичного снаряжения средневековых странствующих авантюристов, не очень богатых наёмников или кого-то такого. Но во всяком случае кожаный костюм с капюшоном, нагрудной пластиной, добротными, насколько можно судить внешне, штанами и сапогами, выглядел именно так. Как вишенка на торте сверху лежали перчатки из того же материала и ножны как раз для полутороручного меча, но слегка отличающиеся по фасону от остального одеяния более тёмным цветом, видимо добавлены отдельно.

Второй же вариант вкупе с теми же ножнами выглядел куда более тяжёлым и серьёзным. Полноценные латные доспехи, со всеми из них вытекающими. Этакий человек-сталь. Я различил поддоспешник, шлем, нагрудник, наручи и ещё кучу мохнатик разбери каких деталей. Вот что за кожаные перевязки нужны для каждой части? Надевать-то их как? А весит он интересно сколько? Гарантия есть?

Определился почти моментально, указав продавцу на первый вариант. Не хочу даже взвешивать за и против. Разбираться в устройстве полноценных доспехов, таскать их на себе… Да я даже не знаю, как буду себя чувствовать в обычной одежде в другом мире, а уж с таким… Ну его.

— Хорошо, примерьте наряд, а я пока подготовлю всё к… разделению, — нашёл слово Мерхан, явно догадавшись об уровне моей осведомлённости. Почему складывается ощущение, что меня прочитали за пять минут, как открытую книгу, которую я сам не в состоянии осилить уже не первый день и неделю? Наверное, именно так себя чувствует дети, общаясь с кем-то в пять раз старше себя.

Одежда оказалась, как я и боялся, большая, даже чересчур, особенно в плечах. Теперь я чувствовал себя куда больше похожим на ребёнка. Который пытается изо всех сил сохранять серьёзное лицо. Но Мерхан на удивление легко решил эту проблему:

— Не беспокойтесь, костюм будет вам в пору, как только вы… перенесётесь.

Убедившись, что я его понял, маг принялся чуть ли не танцевать вокруг моей будущей защиты. То травку в кармашки засунет, то руками где-то поводит, то нарисует замудренные символы. Но так или иначе спустя пятнадцать минут на руку выдали моё первое реально-нереальное снаряжение, если не учитывать «говорящий» меч. Скорее всего, оно уже было подготовлено заранее, а кудесник лишь нанёс финальные штрихи. Так или иначе, попрощавшись и расплатившись, я поспешил убраться от этого место куда подальше.

Проверить в действии смогу только дома, когда оденусь и в таком состоянии покину физический мир. Нематериальная проекция должна как бы «зацепиться» за определённые точки на теле. Правда это илинет покажет практика, так что пришлось поверить на слово и заплатить за товар, кусающийся по цене даже с неслабой скидкой в сорок процентов.

— Вот и обзавелись экипировкой…

***

Бэлкерс Мерхан стоял у кассы и смотрел на удаляющегося покупателя. Тот, поболтав со подозрительным духом, вскоре исчез из виду. Пальцы тёмного мага отбивали известный только ему одному ритм на деревянной поверхности.

— Интересный экземпляр… с интересным оружием и куда более интересным духом… посмотрим, что из него выйдет. Особенно, если…

Владелец «Оккультум Товарус» усмехнулся и продолжил логическую цепочку у себя в голове, постепенно скрываясь в тенях подсобного помещения. О, не просто так эта лавка построена в старом городе! Здесь особое переплетение магических потоков весьма располагает ко… многим вещам. В том числе нахождению внутри здания большого, диаметром около полуметра, стеклянного шара с четырьмя, смотрящими во все стороны света, черепами. Человеческими. Такими же человеческими, как и приглушенные крики, доносящиеся из грязных клеток в подвале. Безвольные, сломленные, пустые…

— Посмотрим, что из него выйдет, — приговаривал тёмный маг, готовясь к очень выгодному ритуалу. — Бальгор будет доволен, а Лими будет в безопасности, пусть всё получиться…

Глава 10. Против Мира

Резкое движение слева! Пригибаюсь и пропускаю противника над головой. Гуль, скуля, пропахивает "лицом" асфальт и встаёт, готовясь к очередному броску, но тут же встречает смертельную сталь! Напарник вурдалака в этот момент успел сделать широкий замах когтистой лапой.

Я бы мог увернуться, но лишь слегка отклонился, позволив костяным отросткам мазнуть по нагрудной пластине. Высекая искру, когти соскочили с металлической части экипировки, не оставив и следа.

Взяв оружие двумя руками, вместе с рывком наношу мощный удар снизу вверх, который отрубает конечность "под корень".

— Ц! — удар должен был лишить тварь жизни. — Всё ещё медленно.

Следующим движением обезглавливаю агонизирующего монстра.

Маг не обманул, экипировка просто приклеилась ко мне вместе с переходом в мир душ, приняв такую форму, словно одежду шили на заказ. Сидела удобно и не смущала движений. На деле оказалась достаточно прочной, хотя прямые удары пропускать в любом случае не стоит. Так или иначе, но я рад победе над вынужденным эксгибиоционизмом, никто не любит чувствовать себя голым и беззащитным.

Но несмотря на явные плюсы, снаряжение всё же слегка замедляло. Тут нет веса в привычном понимании, скорость и сила движений зависит по большей части от воли и вкладываемой энергии, что, впрочем, было ожидаемо и не должно стать большой проблемой.

Но вернёмся к нашей метафизичной реальности.

Упокоив меч в простые, но удобные, кожаные ножны, прикреплённые на поясе по левую руку, я осмотрел поле битвы. Пейзаж мало чем отличался от увиденного в первый поход, около дюжины рассечённых, обезглавленных омальзатов разносили омерзительный мусорный запах на многие метры вокруг. Между прочим — очередной перекрёсток стал местом схватки. Совпадение или нет, но в фаталисты записываться не стану.

Я повстречал их почти что случайно. Да, мне нужно было найти противников для теста снаряжения, но нападать на целую толпу тварей… В обычном раскладе я бы не стал, но, как оказалось, это было не такая уж и проблема. Всё же вурдалаки — те ещё слабаки. Тем более, когда на кону стоит человеческая жизнь.

Мне довелось воочию узреть то, как охотятся гули. Как я и предполагал они могут взаимодействовать с "промежуточным" уровнем реальности, где находились духовные тела всех людей. По всей видимости, такое расположение помогало нам путешествовать в обе стороны, жить сразу во всех мирах, если так можно выразиться. Монстры же существовали только в крае душ. Если мои предположения верны, то им нужно предварительно накопить сил или соблюсти какие-то условия, позволяющие выдернуть человеческую душу сюда. Что и произошло на моих глазах.

Благо на "везунчика" не успели набросится, так как я сделал это раньше и, точно также, как в первый раз, прикосновением вернул обратно рыдающего мальчика. Неудивительно, что опять ребёнок. Я читал, что с эзотерической точки зрения дети больше подвержены паранормальному воздействию.

— Не будем останавливаться, мохнатик, — поправив ножны и одернув облепивший меня благодаря ветру плащ, я двинулся вдоль пылающей улицы.

Ветер… Всё же я не уверен, что здесь есть воздух. Мне дышать не нужно, монстры вроде тоже таким недугом не страдают, но откуда же тогда воздушные массы или, не знаю, атмосферное давление?

Осматривая парк с тем самым колесом обозрения, начинаешь понимать двусмысленность фразы про огненные развлечения. Так ведь говорят? А-а, не важно. Что куда интересней, так это моё предположение касательно того, что воздуха в привычном понимании здесь нет. А что тогда вокруг? Я решил, что это та же пресловутая энергия, идущая от Нерсиаля, выделяемая человеческими эмоциями, чем-то генерируемая. Вроде как, что-то её ещё образует на подобие тепла у нас на планете по словам Лими. Надо было расспросить по подробней….

— Chool'tesactooom, ol'teorac'umteses… celt'um…

Вот чего-чего, а голосов я тут не слышал, да, к тому же, на непонятном языке… Я осторожно, при этом поторапливая себя, двинулся в сторону голоса, к парку развлечений. Напряжённо всматриваясь между даже не горящими, тлеющими, палатками продавцов всяких шариков, плюшевых мишек и иже с ними, силясь понять откуда конкретно исходит звук.

Такими темпами пришлось добраться до ограждённого входа на чёртово колесо.

— Sac tooom, velti abrosia'te, CELT'UM!

Выглянув из-за последнего препятствия, я застал лишь недавно виденную картину. Пространство словно изгибаясь, искривляясь стягивалось в одну точку, волнами горячей энерг… горячего… короче, воздуха, попутно разметав пыль, каменную крошку и даже затушив пару огоньков. Последние было бы неплохо изучить, но следующая картина полностью оторвала от сторонних размышлений.

Когда всё закончилось, в месте сильнейшей деформации воздуха предстал… предстало нечто. Гумоноидная долговязая фигура, значительно выше человеческой, но куда ниже гелиандера, с пылающими адским пламенем ногами и чёрной, будто бы сросшейся с кожей, броней держала на вытянутой руке типичного зомби-человека. Молодая, где-то за двадцать, девушка с длинными волосами хрипела и пиналась, царапая тонкими пальцами судьбоносную длань, удерживающую её горло от крика.

— Не…т… пож… ста… н… на… о….

Расстояние не позволяло разглядеть ни лица жертвы, ни, по всей видимости, разумного монстра. Но что-то с ним не так… Впрочем, не теряя времени на бессмысленные размышления, я выскочил из-за угла и устремился к противнику.

Сейчас у него одна рука занята, оно меня не видит, значит я могу спокойн…

— Какого…

Не добежав каких-то пятнадцать-двадцать метров, я был вынужден уворачиваться от грозящихся перекусить шею челюстей. Вместе с тем успеваю на нести удар наотмашь, по ощущениям, таки задев нападавшего.

Встаю на ноги и выставляю перед собой клинок, готовясь к бою. То, что я поначалу принял за пылающие багрянцем ноги — оказалось тройкой скулящих, рычащих псов. Не такие крупные в холке как гули в горбу, но с не менее длинными клыками, что были сомкнуты в хищном оскале, и куда более живой шерсткой, ибо та искрила всполохами алого пламени.

Пока псины окружали меня, я боковым зрением заметил, что жертва начинала обмякать, движения замедлялись, а сдавленный хрип почти сошёл на нет.

"Чёрт, как же мало времени"

Не став более выжидать, рвусь к первому же монстру, целясь мечом в голову, но тот уходит в сторону, уступая возможность напасть соседу. Того я встречаю ударом эфеса меча. Благо у полуторника он достаточно длинный. Следующим движением пронзаю оглушённую тварь, уходя перекатом от пса, что должен набросится со спины.

Не успевая подняться, я ударом ноги отбрасываю третье животное, которое удалось ранить изначально, но тот вцепляется зубами в эту самую ногу!

— Зараза!

Подтянув к себе конечность, насаживаю адского пса на лезвие меча, тут же выдергивая тот и разрубая голову подскочившей твари. Последняя. Благо сапог оказался достаточно прочным и выдержал укус, вот и первая польза от приобретения.

Они куда оказались куда быстрее вурдалаков, будь их большее… но сейчас это не имеет значения. Разворачиваясь в сторону хозяина зверушек, расширившимися зрачками смотрю… как он… оно жрёт человека. Вместо лица у монстра был полностью закрытый шлем за исключением тонкой полоски для глаз, куда сейчас буквально впитывался дух жертвы. Плотным призрачно-голубым потоком, вихрясь и дрожа, за несколько мгновений, которых мне хватило лишь на пару шагов, девушка растворяется в естестве урода.

Сдёргиваю с головы серый капюшон, неуместно прикрывший ту пока я танцевал с псами, и спешу к нему.

Ненависть, гнев, страх и ещё того пуще — отчаянье. Наверное, именно это чувствовал доисторический человек каменного века, видя, как свирепый хищник пожирает его брата, друга или просто соплеменника. Наверное, он также забывался в этот момент, несясь к превосходящему противнику, не думая о победе и поражении, ибо всё, что он видел — это кончина товарища.

Время замедлило свой ход, чтобы я смог в деталях рассмотреть гладкую вороную броню с прожилками бегущей меж ней раскалённой магмы. Было не время задумываться, настоящая ли это кожа ублюдка или так себе его представляю я, вся острота мысли направлена на оружие противника. Непривычно огромный, согласно моим знаниям, длинный лук, такой же тёмный с красными трещинами, медленно поднимался, устремляя ещё не вложенную стрелу промеж глаз.

Во всей этой медлительности и неторопливости я упустил момент, когда демон (так я про себя его обозвал) совершил выстрел. Вот впереди пустой лук, а в следующие мгновение с его гнезда для стрел срывается огненный снаряд.

Вижу! Короткий взмах клинка призван отразить атаку, но… мигом позже наконечник, пылающий демоническим пламенем, проносится в сантиметрах от глаз.

Стрела скользнула по щеке и прошла мимо.

— П-повезло.

Никогда больше не буду пытаться отражать стрелы, пули и прочую дичь! Фильмы и книги врут! Как такое вообще может быть?!

Понимая, что тут я перед ним как на ладони, рыбкой ныряю за ближайший шатёр очередного продавца мороженного или прочей парковой атрибутики.

Тут же по левую руку от меня, разрывая серую ткань шатра, приземляется огненный подарочек. Чёрная стрела с пылающим наконечником начинает тлеть в нескольких сантиметрах от ботинка.

Что делать?! Такое ощущение, что у меня над головой, как тогда, снова едва ли не смыкаются клыки! Зажат в углу, при этом имея простор действий. Проклятье! Тысячу раз проклятье!

Из укрытия всё казалось ещё обречённей, серый неприветливый мир, вяло плывущая над потрескавшимся асфальтом мгла, редко освещаемая голубыми огнями, создавала атмосферу старого кладбища. Кому-то оно кажется романтичным? Мне вот нет! Дерьмовое, очень дерьмовое кладбище! Но это не значит, что в нём нет места спецприёмам… Очередной росчерк пламени прошивает и без того дырявую палатку магазинчика, приземляясь неподалеку от другой ноги.

Следующего выстрела я ждать не стал, поняв, что он будет последний… для него. Сразу после атаки выскакиваю из-за шатра, готовясь использовать свой единственный козырь.

— Kuulte'um, ree'tec fok! — рычит демон, торопливо вкладывающий стрелу. И почему не заметил движений в первый раз?

— Надеюсь, это была молитва!

Растворяясь в пространстве серебряной молнией, я мигом преодолеваю разделявшие нас несколько метров, вонзая лезвие в древко лука!

— Жалкий человек! Ваша никчёмная раса больше походит на ходячих мертвецов! — прошипел глубокий голос, словно из сломанной колонки.

— Какой разговорчивый, — я наваливаюсь на Нерсиаля всем телом, демон же, хоть и не без усилий, удерживает лук одной рукой. Другая в свою очередь наносит вертикальный удар в ключицу зажатой меж пальцев стрелой…. нанесла бы, если бы я в последний момент не выпустил рукоять то ли от усталости, то ли от угрозы.

Повторяю неудавшийся с псинами пинок в корпус, и демон с приглушённым стоном делает несколько поспешных шагов назад, спотыкаясь об ограждение и падая на лопатки. Если они у него есть.

Уверенно приближаюсь, и вырывая из древка клинок, вонзаю тот в голову чуть было не увернувшийся твари, благо шлем не такой крепкий как оружие. Почему-то… Но обдумывать сейчас это просто нет сил.

— Чёрт… — как же я был тогда близок к правде в этом слове.

Обессилив, сам падаю рядом с демоном. Честно говоря, ещё несколько секунд и игнорировать усталость после суперприёма было бы невозможно.

Тварь продолжает хрипеть и слегка поддергивается в предсмертной агонии.

— Ты… всё равно… сдохнешь! — отпускает свою последнюю в жизни угрозу, перед тем, как засветиться подобно девушке, вот только уже не голубым, а багровым пламенем. Я попытался откатиться от локального пожара, но, не успев начать движение, увидел, как огонь превратил демона в труху за считанные секунды и, отделившись, улетел ввысь. Лишь алая звезда, сверкнувшая и вскоре погасшая за горизонтом, напоминала о сражении.

— Красиво, — прошептал я, действительно заворожившись сиянием, игнорируя звон упавшего Нерсиаля. Покорёженные постройки, синий пламень и подступающий туман, на фоне которых, прочертив в небе полосу, неслась кровавая комета. Захотелось запечатлеть, но камеры тут ещё не придумали или я не очень понимаю, как вообще связать механизмы с миром душ. Остаётся лишь запомнить. Продолжить любоваться пейзажем не дал мне мохнатик, весело боксирующий воздухе маленькими ручками. Выглядело это, если не сюрреалистично, то комично точно.

— Пи! Пи-пи! Пи! Пи! — мохнатик подражал возгласом воинственной Каи, пересмотревший ББС*. И кто её только допустил до таких программ?

"Жалко, что не умею зарисовать" — промелькнула странная мысль вместе с тяжёлым подъёмом на ноги.

Таирс провожал меня привычным мерцанием голубых огней и мрачной атмосферой затхлого могильного склепа. Раньше я не очень задумывался, но был ли этот мир всегда таким? Если нет, то почему стал? А, если да, то лес, в котором обитал мохнатик выглядел совершенно по-другому, наверное, не всё пространство мира душ одинаково ужасное. Где же прячутся все причино-следственные связи? Как всегда вопросы, и как всегда без ответов. А золотая нить и не думает сверкнуть мимо глухих улочек, лишь тонет в их огне…

Тем временем я присел на бортик многоэтажки, свесив чёрные сапожки с края и повернул ножны так, чтобы те не мешались.

Вспоминая моменты сражения, понимаю, что совершил ошибку, едва не стоящую жизни. Бросаться в лобовую атаку к лучнику на приличной дистанции… Мне просто повезло, что когда я хотел принять выстрел, то немного сместился в сторону, иначе мой вкусный труп доедал бы демон. Демон? Ну а что? Похож на тех, что в фильмах и играх. И, проклятье… он силён, если бы не его "ужин", то я сам стал бы закуской. Да ещё и какие-то адские гончие, но интересней всего то, что он говорил. Выходит, тут есть разумные до человеческого уровня создания.

Даже не знаю плохо это или хорошо, зато точно знаю, что суперприём сработал слабо. Даже оружие не разрубил. А ведь несколькими днями ранее я смог этим же ударом рассечь геллиандера на две половинки для бифштекса. Хм…

— Эврика! — воскликнул я, радуясь догадке.

Энергия. Этот удар, по всей видимости, жрёт много энергии. А откуда ей взяться? Верно, нужно кушать, и не мне, а Нерсиалю. В первый раз он, вроде, поглотил случайный огонёк, потом я скормил ему странное горящее растение, выходит, стоит поискать ещё нечто подобное. Лучник тоже использовал энергию, чтобы защититься, поэтому оружие выдержало удар, а шлем — нет!

— Хоть с чем-то разобрался, — облегченно выдохнул, но тут же вспомнил, что произошло. — Демон убил человека, и я ничего не смог сделать…

Я понимал, что не герой и не спаситель всея человеческого рода, но когда на твоих глазах истончается и окончательно погибает живая душа — это давит. Я сжал бортик здания, не заметив, как тот треснул от необязательных усилий. Эмоции дорого здесь стоят…

— Обречённый мир, да? — я встал на край, с усилием разгибая спину, и спрыгнул. — Лаисрен!

Порой я сомневался в собственных вопросах, собственных действиях. Получая возможность выбирать, первое о чём думаю:

"А правильно ли?"

Второе о чём думаю:

"А что такое "правильно"?"

Я всегда считал правильным поступать миру на зло, показывая таким образом, что не собираюсь сдаваться на пути к ответам. Возможно, именно поэтому я сейчас судорожно перебирал варианты собственного будущего. Где учится, куда поступать, кем работать, как жить… Наверное, подобные вопросы являются центром мыслительной деятельности сверстников. Они ведь не знают, что скоро город накроет волна алой плазмы и… а что тогда?

К сожалению, интуиция не подвела. Повторная вычитка краткого содержания Билсибии показала, насколько я был прав, говоря о демонах. Есть свет, есть его тень, а есть — тьма. Ожившая преисподняя за границей Таирса — яркое тому подтверждение, думаю, будь моё видение ада малость другим, то и вид открывался бы оригинальние.

Но, как же так… Все умрут? Не знаю, не хочу в это верить, но все факты от слов Билсибии до собственных наблюдений на лицо.

"… и будет род людской низвергнут с лица земли, дабы очистился мир в противостоянии света и тьмы…"

Если всё действительно так, то что происходит по всей планете? Она тоже на грани смерти? Почему? Почему люди в других местах живи? Может, мне и не нравился мир вокруг, но умирать, не добравшись ответов, я не хотел. Не так просто.

С другой стороны: а что можно сделать? Прибить пару демонюг? Флаг себе в руки и вперёд на верную смерть раньше времени. Поэтому задачу я решил весьма прозаично. К чему думать, как предрешить Билсибийский апокалипсис, если ни на что не способен? Лучше делать то, что умеешь лучше всего: в моём случае — продолжать противиться миру. Сейчас это звучало совсем глупо и по-детски, но больше ничего не остаётся. Если я проживу, зная, что сделал всё, что мог, то, кто знает, возможно, мне хватит сил смело посмотреть в глаза той твари, что станет моим личным киллером.

Посмотреть так, как я гляжу сейчас, думая о будущем и рисуя падающую звезду. Бездарно даже одним простым карандашом. Пожалуй, некоторые первоклашки в этом лучше меня. Но они не могут вложить в сюда то, что романтики зовут душою.

Несколько линий графита представляли собой хвост, растянувшийся на пол листа бумаги, кривой круг был началом колеса обозрения, а растертые пальцем облака внизу "шедевра" представлялись мне могильным туманном, ещё пару штрихов на небе и…

Я устало упал на кровать, раскинув ручки-ножки и смотря в потолок. Грустно выдохнув, закутался в мягкое пуховое одеяльце, чуть ли не заурчав от удовольствия. Всегда нравилось заворачиваться в кровати, как гусеничка, так приятно и тепло… А злой и несправедливый мир становится столь далёким…

Я много думал и решил, что мне понравилось. Понравилось рисовать. Это правда красиво и… немного волшебно. Может, какой-нибудь графический дизайнер — это неплохой вариант? С математикой у меня не ахти, но можно и постараться. Да… было бы неплохо… Вот вам и самодетерминация.

Грядущие ведь не за горами — оно уже сейчас. Меняться — это правильно. Да, мы должны меняться, чтобы становиться лучше. Навивает воспоминания…

*ББС — Бесправные Бои Северян. Начало получили ещё до современной эпохи, выступая развлечением местных крестьян и отличным заработком на ставках. Как упоминается в анналах Эльдерсатенской истории однажды прославленный боец Бибикл бросил вызов действующему королю Северного Альянса, поставив на его поражение свою жизнь, имущество, деньги, детей и двадцать одну жену по количеству лет воина. Король принял вызов и пронёс коротенький стилет в трусах, ранее называемых оохенгладами,(единственный элемент одежды допускаемый во время сражения). Конечно, толпа потешались над внешним видом возбуждённого монарха, но поскольку бои были "Бесправные", то всем было совсем не до смеха, когда смертоносное жало подписало похоронный приговор в глотке умирающего Бибикла. С тех пор Королям больше никогда не бросили вызов, а ББС получила широкое распространение во многих странах, в родной став чем-то вроде национального вида спорта. Впредь использовать холодное оружие, конечно же, запретили.

Глава 11. Новая Жизнь

Руки застенчиво мяли букет полевых цветов, которые мальчик собирал с самого утра… Он бродил по городу, вслушиваясь в глас разума, твердивший ему об истинности его выводов. Он не помнил, как оставил помятый букет рядом с раздавленной предательством плачущей навзрыд девчонкой. Он не видел, как она схватилась за него, как встала в порыве что-то произнести, но не смогла подобрать слов. Он скитался по городу, смотря на него, вглядываясь в него. Вокруг проносились толпы, толпы спешащих людей. Куда они? Что они хотят? Разве они не понимают, что ничего не получится? Разве не видят, что это бессмысленно? Что их попытка забыться в рутине и мирских заботах не оставит ничего кроме сожалений?

Мальчик брёл и думал над этими вопросами… Пока не осознал, что оказался в неизвестности. Над ним склонились тучные, серые, недостроенные здания. Им обещали, что они будут подпирать собой небо, но кому нужны неудавшиеся проекты? Скоро их снесут и творения канут в небытие, но даже зная это, они обхватили его со всех сторон, настороженно смотря за тем, как почти подросток поднимается на вершину заброшенного строения.

Там, на высоте многих десятков этажей, он безнадёжно прислонился к полуразрушенной колонне. Ему в глаза проникал яркий свет газового гиганта, заходящего за край небесного поля. Скоро день подойдёт к концу. Возможно, последний день в жизни разочаровавшегося ребёнка. Но перед этим мальчик спросил, сам не зная у кого:

— Зачем это всё?

Рядом с диском утопающей в синеве звезды стояла девушка. Казалось, что она была здесь всегда, хоть её не существовало мгновением раньше. Золотистые волосы морскими волнами падали во власть ветреных потоков. Ухоженные белые руки красавицы были сомкнуты за спиной, скрывая две алые полосы на спине и удерживая рвущиеся вслед за стихией ангельски чистое, снежно-белое платье с вкраплениями серебряных полос, что сияли в лучах света. Она смотрела за горизонт. Мальчик не видел лица незнакомки, но точно знал, чувствовал, что ей известен ответ на его вопрос.

— Зачем? — вторил нежный, но волевой голос. Подобный не встретишь у обычного клерка, работяги и иже с ними. Такой может быть только у тех, чьи слова имеют вес, чьи принципы и идеалы столь же сильны, как и они сами. — Люди всегда пытаются дать ответы на терзающие их вопросы. Но им невдомёк, что не все ответы можно обличить в слова до того, как их найдёт душа.

Девушка слегка обернулась и заботливо посмотрела на гостя. Ослепляющие лучи солнца не позволяли увидеть её лица, но сквозь подступающие слёзы мальчик смог рассмотреть краешек улыбающихся губ.

Лишь потом он узнает, что на той крыше он был один, лишь потом он вырастет и решит отстранится от мирских ценностей, от обычных вопросов, от простых мыслей, от самой жизни, безвольно потонув в потоке движущейся вселенной, бросив все силы на борьбу с одним и тем же вопросом:

— Зачем это всё?

***

Тот день должен был стать последним. Много ли есть причин оказаться на верхушке недостроенного здания… Но она подарила мне смысл. Я знал, что она говорила правду, и принялся искать ответ, хотя и не в силах понять её слов. Везде, в истории, в книгах, в людях, в словах, в устройстве общества, в мыслях древних философов и современных учёных. Но не мог найти. Либо не понимал их сути, либо отрицал ту на корню. Однако, последние время извечный вопрос стал звучать у меня в голове всё тише.

"Ничто обозримое не будет таким же, как вчера, не бойся меняться и ты вслед за душой«— последние, что сказала незнакомка на забытой крыше снесённого ныне здания, спасшая мою жизнь перед тем, как… прыгнула сама.

«Нет, я ещё могу отыскать, найду ответ, и ты раскалишься от смысла!» — так я отвечал этой несносной судьбе, решившей, что сможет убить во мне тягу к существованию. И должен признать, у неё неплохо получалось. Но… золотая нить ещё блестела в фантазии, ещё цепляла, ведя за собой. Где же она сейчас? Стал ли я ближе к заветному дню отгадки?

И снова сон, в нём так легко…

Бульк. От кали разошлись мерные круги. Скорее всего они будут так идти пока не ударятся о берег, или пока вселенская сила трения не развеет их самонадеянность.

Там, сквозь воду я видел молодого человека на опушке, цветущей в лучах яркого лета. Простые одежды из холщовой ткани, маслянистые от пота волосы. Ничем не примечательные деревянные ножны время от времени болтались у бедра, оправдываясь тем, что мечник без намёка на усталость или лень сверкал полуторником, ведя бой с воображаемым противником.

Все ему говорят:

— Дубина, у тебя не получится, хоть век тренируйся, а… не достигнешь. Твой смысл — не больше чем детская глупость! Ну и болван…

Видит, как эти же люди уходили и сдавались, проигрывали, умирали….

Герои сверкали пламенными доспехами на предсмертных одрах, прославленные воины гибли в сражениях, короли и императоры сдавали страны, шуты смеялись… А мне нужен ещё один шажок, хотя бы один…

Сколько можно?

Смерть. Разруха. Пепел. Не только вокруг, но и внутри.

Может… уж-же достаточно?

Вода дрожала, но меняла картинку.

Уже не молодец, но седой старец, и не в цветении зелёной опушки, а в пепле поля, усыпанном телами. Мёртвыми телами.

— Не смог… не успел… — седовласый воин, покрытый грязью и кровью, припал на одно колено, оперевшись на меч, чей дол сверкал чёрными буквами. Нерсиаль… — Какой тогда в этом был смысл?

Четвёрка белых камней сверкнула на прощанье, развеивая иллюзию и представая в реальности. Испариной покрыло всю спину, в голове стоял непонятный, невообразимый гул. Но я не обращал на него внимание, потому что сквозь участившийся пульс и расширившееся зрачки смотрел на Нерсиаля. Гладка сталь клинка слабо сияла примесью ледяного пламени, выделяя витиеватые символы и затмеваясь светом дуэта лунных каменьев.

— Т-ты ведь всегда… всегда был рядом со мной, сражения, потери, невзгоды, тренировки, победы… ты всегда был в моей руке… ты стал частью меня. Я понял… не помню… я чувствую, как ты связываешь меня невидимой нитью с другим мной и проводишь его… нет… мою волю, мастерство, мою силу… чтобы… как это вообще возможно?!

По щеке скатилась что-то влажное, но не придал этому значения, всё моё «я» было очарованно самим собой, те приёмы, что применялись неосознанно… тот воин смог отточить их настолько, что я смог использовать в другой жизни! Поразительно… А меч… Он ведь всё время был рядом и стал частью меня, стал проводником для души!

Теперь я знаю… вижу… он… я не отступал, пока шуты и бахвальники смеялись и умирали, я не сдавался! Плохо помню куда, не знаю, как и какими способами, но… я шёл и, видимо, не добрался совсем немного, раз… снова здесь.

Меч постепенно истаял в руке, уходя на другой план существования. Неужели я был настолько крут, чтобы призвать клинок в реальность? Или он показался, как мохнатик? Впрочем, это не важно, теперь я знаю, что мне нужно. Мне нужно сражаться! И пусть демоны возвращаются обратно в бездну! Пока они стремятся пожрать людей, я не смогу добраться… добраться до… до… чего?..

Ясно.

Осознание, что ничего не изменилось, хлыстом ледяной воды отрезвило воодушевленное состояние. Страх махровым одеялом накрыл с ног до головы. Как так… я пробудил свои прошлые воспоминания и всё без толку?!

Веки плотно сжались от ужаса того, как… Лишь бы не видеть… Только что я всё вспомнил, всю прошлую жизнь и… ПОЧЕМУ ТОГДА НЕТ ГРЁБАНОГО СМЫСЛА?!

Это бесполезно, просто бесполезно, бессмысленно. Знания и умения, чтобы шашлык из вурдалаков готовить?! Гениально! Память оказалось просто памятью. Теперь понятно, чего хотел клинок, он ведь по сути был моим, пришёл чтобы не дать погибнуть в коллапсе демонического масштаба.

Я сам не заметил, как без всяких слов перешагнул грань реальности и пнул меч куда подальше.

— Урод! Зачем ты это сделал?! ЗАЧЕМ?! — когда порыв жгучей ненависти, какой не случался ни разу до этого, прошёл, я обреченно опёрся на стену, присев и подогнув одно колено поближе. — Зачем… почему миру нравится издеваться надо мной?

Где-то в глубинах сознания проснулся маленький тринадцатилетний ребёнок, всё естество которого сквозило вопросами «Зачем?» и «Почему?». Я подтянул вторую ногу и обхватил колени. Больше не было сил говорить, лишь ощущать полный обман со стороны вселенной.

— Я не могу больше… — вынесла вердикт моя сознательная часть. Вновь упустил момент, когда вернулся в материальный мир, очутившись в постели, и отвернулся к стене, закутавшись в одеяло. — Не могу думать… Наверное, поэтому я так быстро привык другому миру… чтобы не думать. Обманщик…

Стоило с закрыть влажные глаза, как вместо привычной темноты засиял свет. Холодный свет дуэта лунных камней на эфесе злосчастного меча.

— Оставь же меня в покое, — жалобно попросил я, не злясь и не бросаясь гневно на кусок металла, а, скорей, умоляя тот покинуть меня навсегда. Резко сел, шокировано уставившись на горизонтально вращающийся клинок. В воздухе…

Нерсиаль явно не хотел выслушивать мой бубнёж по поводу бессмысленности, приводивший к поражению воли, и потому выложил на стол последнюю карту. Последний козырь.

Меч раскрутился, начав вращаться быстрее, и резко остановился «лицом» ко мне. Немного левее вороных букв незаметно, а потом более явно, просвечивали другие. И не на одно слово, целое предложение! Голубые, холодные, точно охваченное морозом перо новорождённого аиста, символы медленно набухали, проступали, впитываясь в дол клинка.

Уверенной лазурью они бросали тень на покалеченную душу, спасая от сладостного забвения в безынициативном существовании остатков последней жизни. Жестокий холод, обманщик-холод, он сам явился вербовать…

По капле веры дождь, обратившийся бурей, способен наполнить бесконечный океан знания.

Чтобы в мире появился смысл, нужно создать этот самый смысл.

Слабая ниточка истончилась сильнее…

Хоть бы не порвалась…

***

— Хей, братик, ты какой-то помятый, — Кая скептически осмотрела осунувшегося с большими кругами под глазами и вымученной улыбкой родственника.

— Помнут сегодня только твоего Хомячка Железной Подковой, — парировал я, уверенно запрыгивая на диван перед объёмной плазмой.

Увидев настрой «братика», Кая покрепче обняла подушку и сама переменила тон с тревожного на воинственный:

— Он твою железяку проглотит и не заметит, — вздернула носик сестра. — К тому же говорят, подковы приносят удачу.

— Вот и посмотрим, — не собирался сдаваться я.

— Посмотрим! — согласилась Кая, в нетерпении сжимая подушку с изображением гигантского хомяка, который, конечно же, не имел никакого отношения к прозвищу спортсмена, и пялясь на экран телевизора, разгоняющий вечерний сумрак тёмной комнаты тремя большими белыми буквами:

«Б.Б.С.»

Я и правда выглядел потрёпанно, но всё же улыбался. Краешки губ окатывало томной усталостью от долгого напряжения лицевых мышц, но от этого хотелось улыбнуться ещё шире. Я наконец-то выбрал свой смысл. Выбрал же…

***

Говорят, стриж — одна из самых быстрых в горизонтальном полёте птиц. Он неистово махает крыльями, развивая завидную многому наземному транспорту скорость, сумасшедшую скорость. Именно такая и была следующую часть моей жизни.

Дни растворялись в потоках времени, уступая место неделям и месяцам. Время брало на проверку готовность верить в правильность собственных решений, поставляя испытание за испытанием, но теперь они не казались издевательством. Скорей, чем-то необходимым, даже интересным.

Холодная в этих краях осень быстро подходила к концу. В воздухе на перебой с первым снегом кружили пожелтевшие листья, разнося весть о кончине первого полугодия счастливым ученикам и их не менее радостным родителям.

В этом году зима приходила на удивление долго, учёные связывали это с не безызвестными экологическими проблемами, пробуя на зуб нервы большинства граждан. Почему большинства? Потому что всегда есть те, кому всё равно или те… кому не до этого. И если я всё свободное время сражался с разъярёнными подступающей волной пламени монстрами, заставившей даже гелиандеров выползать из подземок, учился рисовать так, чтобы первого увидевшего очередной «шедевр» не стошнило, и выправлял оценки, то люди нормальные, не обременённые сложные проблемами многоуровневого бытия, просто готовились к празднованию самого ожидаемого дня в году.

Новое Начало.

Согласно историческим справкам, именно в этот день две с чем-то тысячи лет назад боги подарили людям священное писание, рассказывавшее об устройстве мира, о его разделении двумя сущностями высшего порядка на небесное царство и подземное королевство. Лиместия и Фииниторис. Верующий ты или нет, но празднуют все, ведь для людей это отличный повод потратить деньги, напиться и отдать дань «традициям». Несмотря на достаточно прозаичные мотивы обычных обывателей, я тоже ждал этого праздника. Не чтобы веселиться с друзьями или радоваться, что пережил очередной год на суровом севере страны, а чтобы, оглянувшись назад, смело посмотреть вперёд, в новое время.

Конечно, школа тоже проводила свой небольшой праздник, ровно за день до начала Нового Начала (простите за каламбур). Во дворик Т-образной школы поставили небольшую искусственную ёлку, любезно предоставленную кем-то из родителей. Учеников заставили украшать хвойную гостью и, заодно, само образовательное учреждение посредством вырезанных снежинок, картинок, лишних игрушек, гирлянд и прочего.

Сейчас перед школой раскинулся настоящий сказочный лес сверкающих всеми цветами радуги огней, символики в виде ангелочков и ечгилочков, созданных благодаря великой силе аригами и, куда без них, весёлой детворы всех возрастов, что без конца кружила подле дерева, проводя и участвуя в повторяющихся из года в год конкурсах.

Я стоял у крыльца школы, прислонившись к колонне, удерживающей навес и грел руки о горячий стаканчик чая. Не люблю кофе. Вокруг появлялись первые сугробы, подмявшие под себя остатки мокрого золота осени. Густой пар изо рта только и делал, что скрывал от окружающих мою скромную улыбку. Искреннюю улыбку, которой я предавался всё чаще, вернув воспоминания. Те дали мне множество знаний и, казавшегося поначалу чужим, а теперь родным, опыт.

Нет, я не мог решить катастрофу мирового уровня, но за прошедшие месяцы на моём счету порядка тысячи убитых гулей, несколько десятков развоплощенных гелиандеров и даже пара забредших не на свою территорию демонов. Всё это — потенциальные убийцы человеческих душ. После роковой ночи мои способности заметно улучшились, словно протекающая дамба взорвалась, явив всем обилие скрываемых вод. Я научился усиливать энергией свои любые удары, быстрей передвигаться и обнаруживать противников с помощью Нерсиаля. Тот оказался отличным поисковиком, хоть и использование подобной особенности «стоит» много энергии.

— Пи-пи! — да-да, этот чёрт тоже всё время был рядом, паразитируя на моём теле. Но энергии он много не тянул, а без даже такого странного спутника есть шанс свихнуться окончательно и бесповоротно в могильном одиночестве мира душ, хотя даже в реальном я стал немного «чужим».

Мохнатик что-то напевал самому себе, кружась в танце со снежинками, да и вообще выглядел счастливым.

«Ну, точно домашний питомец. Хлебом не корми, дай энергии побольше» — я усмехнулся собственным мыслям, сделав робкую улыбку немного смелей.

— Чего лыбишься? — из-за очередного облачка пара вынырнула Мая. Голубоглазая блондинка, несмотря на популярное сочетание глаза-волос, была не выдающегося роста и с довольно детскими чертами лица. Короткая голубая юбка плавно переходила распахнутую чёрную курточку, укрывающую белую блузку с синим галстуком. Никто не мог понять пристрастие Маи к «серьёзной» одежде. Возможно, так она хотела показаться взрослей. — Профессор Фелл сказал принести реквизит для новых конкурсов из его кабинета, а ещё…

Мая задумчиво накрутила и без того закрученные в косу волосы.

— Короче, ему нужен пакет с какими-то подарками в третьем шкафу слева, — быстро протараторила Мая, уже собираясь исчезнуть с моего поля зрения. Как будто всё будет так просто.

— Стой! Достать реквизит сказали тебе, — резонно заметил я, осадив одноклассницу. — Может, не будешь перекладывать свои обязанности?

— О, я просто думаю, что такой сильный и мужественный мистер Кей справиться и без меня, — состроила невинное личико Мая, часто хлопая ресницами.

— Раз я такой великий, то не хочешь ли ты послужить во благо моей мужественности, — в той же манере отвечал я. — Глядишь, и тебе капелька достанется.

— Вот ещё, — вздёрнула острый подбородок Мая, давая понять, что и не думает возвращаться к исполнению порученного. — Или ты хочешь, чтобы я рассказала профессору, что ты… испортил весь реквизит?

— Пф, и по-твоему он поверит шаблонной лоли, а не ученику-не-завалившего-ни-одного-теста?

— Много на себя берёшь, ботаник! — начала сгорать от нетерпения Мая.

— Г… — начал я.

— Блеф.

— Н…

— Только, попробуй и я тебя прибью!

— О…

— Ты не посмеешь!

— М-И….

Мая вскрикнула и, не зная преград, унеслась прочь, лишь бы не слышать своего самого ненавистного прозвища. Чтобы избавиться от этого проклятья девушке в своё время пришлось не слабо потрудится, завоевывая признание сверстников. Может, поэтому она такая нервная?

— К, — договорил я. — Теперь будем квиты. Хотя нам ещё целый год учиться, чувствую, она мне это так просто не забудет…

Я оборвал поток слов, как только мысль о конце света ворвалась в сознание. Это было нелегко принять. Я не верил до последнего, но всё же решил, что не хочу его просто ждать. Может, мои жалкие потуги дадут этому городу лишний денёк? Не знаю сколько времени осталось, но то, что это последние празднование Нового Начала — я знал точно.

— Реквизит и какой-то пакет, надеюсь это не займёт много времени, — я кивнул каким-то левым мыслям о возможности поучаствовать в конкурсе и, допивая чай, отправился к кабинету истории.

***

— Интересно, стоило ему говорить, чтобы он отыскал Марка? — вслух думала Мая, направляясь к группке своего класса. — Как в воду канул…

Конечно, её нисколько не тронул грязный приём, которым воспользовался Кей. Дело в другом, точнее, в самом факте того, что им воспользовались.

Мая не настолько противная и ужасная (хотя окружающие были убеждены в другом), чтобы не сходить за пресловутым реквизитом, подарками или чего там ещё, просто она не хотела терять время в поисках одноклассника. Всё-таки он часть кампании, но бегать за ним по всей школе в поисках места, где он творил новую причёску «которая наверняка стане модной» было откровенно лень, да ещё и в празднование Нового Начала.

— Мая, ты ещё долго со снеговиками общаться будешь? — оборвал девушку Кени. — Давай быстрей, скоро будут соревнования между параллелями.

Многих занимал вопрос: как с таким ужасным характером Мая стала важным атрибутом компании сверстников? Возможно, дело не только в тоннах изученных мануалов на соответствующие темы, но и в упорстве и капельке удачи. Она потратила не мало времени изучая социальную составляющую общества. Людские повадки, поведение, пристрастия, общественные ценности, желания… Именно поэтому она подошла к до этого вполне заурядному однокласснику. Что-то в нём настораживало, хотя бы то, что парень изначально согласился помочь и упирался только для вида, подыгрывая образу Маи.

Но это уже неважно, она достигла того, чего хотела — стала частью общества, научилась понимать людей изнутри и снаружи, ей хватило маленькой песчинки целеустремлённости, чтобы сказать, что остальное не имеет смысла.

— Уже иду, — Мая вприпрыжку помчалась к друзьям, не забыв на прощанье пнуть снеговика ростом в пару фунтов.

Возможно, именно той самой капельки упорства и не хватает многим, чтобы дойти мысли выбрать что-то осознанно, когда свернуть с пути уже нельзя. Но Маи хватило, и она всегда будет улыбаться, думая о том, что смогла построить свой крохотный мир таким, каким видела его сама.

Глава 12. Добыча или Охотник

Государственное учреждение встретило меня несвойской тишиной и густой тенью коридоров. Или это я просто привык к светлой и дышащей жизнью школе? Редкие лампы давали достаточно света, чтобы можно было спокойно добраться до кабинета истории.

Тишина была даже через чур глубокой и, что называется, звонкой. Лишь эхо детских голосов проводило границу между реальным миром и дешёвой страшилкой, что дети пересказывают друг другу испокон веков. Ну вроде всяких утопленников в туалете, призраков убитых учениками учителей, висельников и дальше по списку. Моя "171 СОШ" тоже могла похвастаться подобными роскознями. Вроде что-то про запершегося ученика в кабинете № 13, что просидел там до самого утра, и этим собственно утром его нашли мёртвым. Врачи диагностировали окончательную остановку сердца ровно в тринадцать минут после полуночи или как-то так. Я не особо вдавался в такие истории, а если и интересовался, то не запоминал всякую чушь.

Так к чему это? А к тому, что меня, человека путешествующего в мире душ под эгидой почти вечной тишины, не самых радужных пейзажей(хотя было в них что-то интригующие) и толп монстров, пожирающих людей, не волнует какая-то мелочь вроде мрачных школьных коридоров.

Куда больше настораживал мохнатик. Зверёк, аналогов которому мной так и не было обнаружено, перестал весело кружиться и танцевать. Он напряжённо поддергивал ушками и без конца нарезал круги вокруг меня. Плохой знак. Ещё никогда чуйка моего потустороннего товарища не подводила.

Я много рассуждал по поводу омальзатов и,учитывая скупые выводы, здесь их появление маловероятно. Да, они падки на человеческие эмоции, но одно дело — страх, ужас, грусть, злость и совсем другое касательно веселья, азарта, смеха, улыбок, романтики (по-любому где прячутся парочки), симпатии и счастья. Ведь большинство людей действительно счастливы в праздники, ведь они почти буквально живут от праздника до праздника.

Встряхнув засыпающую на ходу голову, я толкнул дверь в кабинет истории. Вроде ещё не настолько поздно, но да ладно. Рука рефлекторно нашла переключатель, и комната потонула в мягком свете новеньких светодиодных ламп.

Я поставил чашку с допитым по пути чаем на стол и принялся отсчитывать шкафы, грозно нависающие над последними партами. Коробку с, предположительно, реквизитом я заприметил сразу — она была придвинута к ножке учительского стола, пестря изнутри то ли мишурой то ли цветастыми игрушками.

— Пакет… пакет… пакет, — приговаривал я, распахивая дверцы шкафа и устало зевая.

Не знаю, может, мохнатик, а может, интуиция, но что-то заставило меня посмотреть в пролёт меж последней партой первого ряда и стеной, там я увидел… человека. Точнее его ноги и часть туловища. На ум вполне себе уместно приходило недавно упомянутая легенда о мальчике в кабине номер тринадцать…

— Фииниторис меня сохрани, — надо ли говорить, что после всех нематериальных приключений я стал серьёзней относиться к религии?

Угол парты, постепенно исчезая, явил вид на мужской вариант Маи. В меру длинные волосы, не очень высокий рост при не самом крупном телосложении, обычно яркие глаза цвета небесной лазури были закрыты. Создавалось впечатление, что парень, одетый в рваные джинсы с футболкой, изображавшей какой-то известный бренд, просто спал.

Грудь едва видимо опускалась и подымалась, пульс после проверки оказался в норме. Это почему-то заставило меня выдохнуть и отпустить нарастающие напряжение.

— Марк! — позвал я. — Ма-арк! Очнись!

Слегка потряс одноклассника, но тот и не думал просыпаться. Мохнатик обеспокоено летал над головой парня. Был ли я зол на него за тот не подаренный букет четыре года назад? Наверное, даже благодарен.

— Просыпайся… скидка на новый лосьон для волос прямо за углом! — ожидаемо Марк не сдвинулся с места, а я, несмотря на громкие слова о пофигизме, не был готов к такому повороту событий и пытался хотя бы скромной шуткой сбить стресс. Не помогло. Но начало создаваться ощущение, что это не так важно и следует побыстрей с этим заканчивать, чтобы…

— Гелиандера мне в тапки…

… чтобы поспать.

За несколько мгновений до того, как пространство поплыло, я зацепил взглядом помимо мечущегося мохнатика то, на что следовало обратить внимание в первую очередь — опрокинутая неподалёку кружка с недопитым чаем. Точь в точь, как у меня. Их раздавал профессор Фелл всем желающим…

— Нер…сиаль…

— Фу-ф-ф, — я облегченно облокотился на парту, предварительно расширив серое пространство, названное мной таинственным "Междумирьем". Просто нигде не нашёл адекватного наименования. Да уж, пришлось даже имя клинка произнести, а я ведь уже привык совершать переходы без "кастыля".

Мохнатик беспокойно переводил взгляд то с моего тела, упавшего на Марка в не самой… эстетически приятной позе, то на меня. Знал ли я, что переход между мирами спасёт меня от участи заснуть долгим и счастливым сном любителя молоденьких мальчиков? Нет, но попробовать стоило.

Духовное тело даже как-то пробрало от таких мыслей, и я вздрогнул, заодно придя к пониманию, что нужно что-то делать. А чтобы делать, нужно для начала подумать.

Какой-то маньяк-психопат спаивает снотворным или чем покрепче двух одноклассников в кабинете учителя истории руками этого же самого учителя… Нет, я не тупой и вижу где переплетаются ниточки двухсекундного расследования, но зачем это профессору Феллу?

Мы с Марком ведь не абы кто, а ученики этой самой школы, с которыми он хорошо знаком. Любые улики, да хотя бы пролитый одноклассником чай в кабинете, уже доказывают его причастность. Только если он отчаялся и сошёл с ума, или если кто-то работает его рукам…

Я метнул взгляд в сторону приоткрытой двери и с удивлением заметил там фигуру в чёрной бесформенной одежде с глубоким капюшоном.

— А вот и наш клиент, — констатировал я, давая понять неизвестному, что он замечен. В следующие мгновение сквозь широкую дверную щель можно было наблюдать лишь развевающийся плащ незнакомца.

***

Ступенька, угол!

Я нёсся за тенью, ускользавшей от меня в момент каждого следующего поворота. При этом стараясь не ускорять себя энергией, не зная на что способен мой визави. Довольно легко потратить больше, чем нужно, а затем свалиться от перенапряжения.

Чёрный плащ прошелестел прямо перед носом, освобождая взору путь на крышу заведения.

— Да ты издеваешься!

Перемахнув сразу через несколько ступеней я оперативно пролез через люк, отделяющий меня от бесконечно алого неба.

Я крутанул мечом, показывая свои не очень дружелюбные намерения застывшей на краю добыче для моего плохого настроения.

— Это конец, тебе некуда бежать!

Святые сверхзвуковые бабочки… Зачем я это сказал? Нельзя было ещё больше клише, после которых обязательно…

Человек или нет, но фигура прыгнула спиной назад в объятья пустоты. Кажется, я говорил экономить энергию? Почти одновременно с прыжком суицидника проекция бетонной крошки в мире душ разлетелась во все стороны от моих ног, моментально оказавшихся над пропастью школьного двора.

В такие моменты понимаешь, что что-то не так, засовываешь это понимание куда поглубже и пытаешься сосредоточиться на важном прямо сейчас. Так сделал и я. Лишь теперь вижу, как под раскинувшимися точно крылья полами плаща целое кладбище зомби усыпало недавно весёлую вечеринку в честь Нового Начала. Чтобы не потерять из виду вошедшего в междумирье гостя, я, не особо задумываясь о последствиях, расширил серую зону до пределов моих нынешних возможностей. Что же тут плохого? Ничего, но сам факт того, что я забыл о сотнях детей и подростков с учителями у себя под боком наглядно показывает мою беспечность. Болван.

Время тянулось медленно, но не бесконечно, толкая двух идиотов на встречу асфальту, столкновение с которым, впрочем, не опасно ни одному ни другому. Но вот дети…

Чай раздавали не только двум…

В тот же миг серое пространство свернулось в точку, находящуюся у моего настоящего тела. Как только это произошло, детки исчезли, а незнакомец выкинул тонкую руку вперёд как будто бы в порыве поймать меня. Но вместо этого неведомая сила холодным ветром морского прибоя вырвала меня из падения, втянув обратно на крышу.

Показалось, или я напоследок увидел человеческую кожу и даже девичью улыбку?..

Мгновением позже я застыл, забыв обо всех вопросах, таращась на фигуру, отбрасывающую тень на другом конце шляпки своеобразной буквы "Т", образованной школой.

— Так это не сказки, — обомлел я, подойдя ближе. Продолжать погоню в любом случае не имело смысла, меня хотели вывести сюда и показать его.

А передо мной согнувшись в три погибели сидел ечгил. Самый, гуль его побери, настоящий! Точь в точь как его описывает религия. Сюриалистично огромные крылья, точнее, костный каркас крыльев… обломанный с одной стороны, в то время левое крыло на почти два метра вздымалось десятком клинков к небу.

За тёмными, сальными волосами не было видно лица пришельца из-под земли, он склонился над ангелом… тот, или, скорей, та была закована в белую с золотом броню супротив серой у собрата, тяжёлые крылья усеянные мириадами ярких белых перьев, чуждых Таирсу, словно их придавило местной атмосферой гниения и разложения. И она не шевелилась, а от дыре в груде расходились тысячи мелких трещин, алевших свежей кровью.

— У… уходи, — глубоким, но дрожащим от усталости и боли голосом произнес ечгил. — Защити… их…

Даже потеряв товарища и будучи не в силах сдвинуться с места, создания продолжало печься о тех, кого ему следует защищать по долгу службы. Ечгил беспокоился о десятках дремлющих детей, а не о себе или о друге. Это не могло не внушать уважение даже в такой, нет, тем более в такой ситуации.

Чего от меня хотели конкретно, я понять не успел.

Росчерк, подобный огненному хлысту, был быстр, очень быстр и силён…

Но я был быстрее.

Удар! Блок! Контратака, парирование! Пинок, усиленный добытой днём ранее энергией откинул противника назад, к противоположному краю крыши. Но стоит отдать ему должное, демон, закованный в тяжёлые дымящиеся горным пламенем латы быстро принял боевую стойку, выставив перед собой огромный двуручный меч, сжигающей силе которого позавидовали бы протуберанцы, и бросился бы в атаку, если бы не подоспели его друзья.

Один за другим ещё четыре исчадия ада заскочили на плоскую площадку образовательной инфраструктуры, плавя окружающие предметы и являя собой разбушевавшуюся стихию.

"Сколько же этих монстров там, за городом, если всего пять из них вызывают локальный филиал преисподней в черте Таирса" — невольно подумал я, прикидывая шансы.

А с шансами было грустно. Один-два демона уже становятся головной болью первого порядка. С использованием супер-удара-без-имени, может, я справился бы с тремя, но пять… И дело было не столько в количестве, сколько в качестве.

Один лучник, весьма похожий на виданного в парке развлечений, два копейщика, вооружённые чем-то на подобии эспантона, воин с тяжёлым ростовым щитом, на котором вместо герба пылал рогатый череп, и во главе братии скалил зубы демон с двуручником.

Целая, хорошо сбалансированная команда. В партере справятся ростовщик и обладатель большого "дрына", разорвёшь дистанцию и тут как тут пара копейщиков, а прикрывает их лучник, подвернёшься под стрелу и не видать мне родного мира, как только что сбежавшей ведьмы.

— Может, договоримся? — с робкой надеждой спросил я, сам в это время перехватывая Нерсиаля двумя руками.

— Тот самый… — прошипел сломанной аудио гарнитурой кто-то из отряда "Д", как я их обозвал. "Д", как не сложно догадаться, потому что демоны. Не вяжется у меня с названиями… — Сдавайся, мешок плоти и крови, отдай его нам и наш хозяин дарует тебе быструю кончину…

Хозяин? Может, ли тот капюшоноголовы…ая быть их хозяином? Но тогда для чего она убегала. Ждала подмогу? Но ведь спровоцировала выйти из междумирья. А пока я развернул эту территорию все могут ходить по ней спокойно, что и сделала гостья… Выходит, она помогла спасти детей? Тогда… блин, ничего не понимаю!

— Вот ещё чего! — я сделал уверенный вид. — Знаете, сколько я вашей братии уже положил? Вы мне не противники, лучше расскажите, кто ваш хозяин и тогда мне, так и быть, не придётся марать руки, вытаскивая из вас слово за словом.

Блеф — это лучше чем ничего, особенно самому себе помогает успокоится и поверить в свои силы. Хотя бы ненадолго, но на войне все средства хороши, которые не идут в разрез с моральными принципами.

Демоны безудержно засмеялись, видимо, не каждый день на "работе" бывают подобные экземпляры. Кто-то опустил оружие или приник к нему, держась за живот, на человеческий манер, и давясь от дикого хохота, отзывавшегося в сознании вскриками сотен барабанов.

Не затем ли я всё затеял, чтобы быть уверенным в таких моментах? Когда гордыня и страх борются за победу над будущим, когда пафосные слова про героизм меркнут и рассыпаются в прах, являя собой нагую правду — все боятся. Боятся будущего, продумывая его идеальные варианты, боятся прошлого, утопая в водовороте зациклившихся, как старая пластинка, воспоминаний, боятся настоящего с его нескончаемыми проблемами, боятся всего. Даже эти демоны боятся, что не выполнят контракт и потому, наверняка, отправили гончих меня перехватить в случае побега.

Я не был ни героем, ни принцем на белом коне, не великим воином, способным выступить в одиночку против целой армии. Даже смешно! Противников стала на парочку больше и всё — выхода нет. Но ведь суть кроется не в невозможности победы или поражения, а в самом факте противостояния. В вопросе: а нужно ли мне сражаться? За что сражаться? За своё будущие, за будущие тех детей? И у меня есть за что сражаться. Где-то за моей спиной без сознания свернулась калачиком моя сестра, спят мои одноклассники, мои учителя. Даже офисный клерк сражается за семейных отдых через два года, что станет для него прохладным дождём облегчения, смывшем блеклые краски бытовой рутины. За спиной стоит дождь из пламени…

Дождь…

По капле веры дождь, обратившийся бурей, способен наполнить бесконечный океан знания.

Чтобы ответить на нескончаемые вопросы нужно просто дать волю шестому чувству, поверить, что выбранная дорога верна. Чтобы это понять и обличить в слова уйдут годы, но чтобы почувствовать достаточно лишь оглянуться внутрь себя, своей души, своих жизней… Что они говорят? Что тянет убить этих тварей?

Поначалу сам не верил в верность таких рассуждений, а подобное отношение воспринималось чуть ли не как окончательное поражение в войне с миром, но с днями, ночами и неделями я всё ясней видел правильность бездумно принятого на эмоциях решения, давшего мне смысл. Хрустальным пламенем он согревает сердце и несёт уверенность в каждом следующем шаге. Я откопал достаточно холодной решимости и яркой смелости, чтобы перестать боятся.

— Ну и чего встали, тролли недоделанные? — выдал я. — Я обещал сестрёнке посмотреть с ней финалы ББС вечерком, а тут ещё толпа отрубившихся школьников… короче, дел невпроворот, сечёте?

Несмотря на довольно самонадеянные и местами бредовые слова, я внимательно наблюдал за противниками сквозь лезвие клинка сосредоточенным взглядом серебряно-серых, как духовный мир, глаз. Вот такое вот совпадение, как и то, сколь бодро сверкал Нерсиаль сегодня, чувствуя целеустремлённость хозяина. Пожалуй, ныне он блистал ярче всего с момента нашей первой встречи: пыль и ржавчина сошли, не оставив и следа, царапины и зазубрины давно канули в небытие, а лунные камни могли посоперничать в светимости со слабым фонариком.

Демоны, сломя голову, ринулись в атаку…

Глава 13. Грани Возможностей

Пыльная, потрескавшаяся крыша на фоне мерцающих огоньков синеющего Таирса и бардового неба выдерживала нешуточное противостояние.

Быстрые, смазанные движения судьбоносного клинка мелькали вокруг блеклого серого силуэта, отражая наседающих всей кучей демонов. Звон скрещивающихся оружий наполнял безмятежную тишину мира душ. Серый плащ отправлялся в полёт раз за разом, укрывая от чужого взгляда своего обладателя, которого сейчас активно теснили к краю. Но пока ещё не одно копье, ни один меч или стрела не достигли цели, напарываясь на безупречную оборону самоуверенного мечника.

— Наивный как ребёнок, — вздохнула повелительница ледяной магии. — Что-то в нём не так…

Он и понятия не имеет сколько уникальных возможностей предлагает ему легендарный меч, но чтобы раскрыть все — потребуется время. Они и так хорошо поработали. Если подкидывание монстров Нерсиалю в течение последних месяцев можно назвать сотрудничеством. Но без него, ей не выполнить… Не важно! Сейчас перед колдуньей стояла совершенно другая задача, а не разборки с чьими-то силами и психологией.

Поморщившись от острой боли в ноге, до сих пор не выздоровевшей после конфликта с целой демонической армией, тень скользнула на встречу школьному полумраку. Она не могла щелчком пальцев создать междумирье на огромной территории, как этот транжира, но на комнату её должно хватить.

— Я иду, профессор Фелл…

***

Нерсиаль вращался вокруг как заведённый, отражая один удар за другим. Вот двуручный меч желает снести голову, но тут же отбрасывается ловким ударом руки в сторону, не далеко, но достаточно, чтобы тяжёлое оружие уже не могло выправить траекторию и застряло в бетоне.

В этот момент клинок отражает выпад копья, уводя его вверх, а от атаки брата-близнеца копейщика приходится уворачиваться, отпрыгивая вправо. Но не слишком далеко, чтобы не напороться на выжидающего момент лучника, всё пытающегося выстроить линию огня, что не будет задевать товарищей.

— Чтоб тебя… — предвестник апокалипсиса с ростовым щитом несётся на меня со всем своим весом, попутно закручивая огненные всполохи. Если бы не защитная экипировка, то я бы уже давно был похож на свежеподжаренный шашлычок.

Не успеваю увернутся и наношу заряженный удар ногой в приблизительный центр массы щита, откидывая его обладателя на пару-тройку шагов назад и сам отлетев примерно столько же.

— Проклятье… — такие выкрутасы отнимают пусть не слишком много энергии, но с каждым ударом блеклые шансы на победу тают подобно снегу осенним утром.

— Ну и чего встал, — спародировал главарь отряда «Д» мою речь, скрепя потусторонним голосом.

«Они не так уж и сильны» — вынес вердикт я. — «Но очень слаженно работают. Так танцевать смогут ещё хоть весь день, а у меня нет ни столько времени, ни сил»

Нужно что-то придумать, но у меня нет возможности даже для контратаки. Лишь сейчас несколько секундное затишье, которое ясно давало понять в какой ситуации я оказался. Хотят сломить волю и быстрее расправиться с целью, но не видать им такого счастья.

— Жду пока вы отдохнёте, — ответил я колкостью. — не дело ведь слабого противника добивать.

Видимо, мои слова не очень понравились негласному лидеру демонической шайки и он, отдав жестами какие-то указания, атаковал в одиночку.

Сталь встретилась с пламенем, алые искры взмылись к такому же небу. Нерсиаль пел, свистя в потоках энерго-воздуха, и без усталости обрушивался на меч противника, как отбойный молоток терзающий строительные гвозди. Визави едва успевал отражать запутанные вереницы ударов, часто наносимые под самыми неожиданными углами. Всё-таки удобно, когда тебя не ограничивают связки и прочая ерунда, правда противник был к этому готов и всё же справлялся с ролью приманки.

Я не слепой и прекрасно видел, что пока загоняю одного в угол, другие окружают со всех сторон, разве что лучника удавалось держать за спиной собрата, постоянно меняя позицию — не хватало ещё стрелу в лоб поймать.

Самый опасный здесь — это именно он и владелец двуручного меча, но по отдельности они становятся слабыми противниками. Копейщики ничего не смогут противопоставить мне в партере, а ростовщик — всего лишь удобная затычка в любой ошибке команды. Нужно как-то разбить этот стройный механизм…

Резкий взмах вражеского клинка отводит Нерсиаля в сторону, а я, не успевая опомниться, складываюсь напополам от подобного комете росчерка латной рукавицы, пришедшегося чуть ниже нагрудной пластины.

— Зараза!

Демоны не стали терять времени и атаковали с двух сторон.

Но копья охотников за ангельскими головами пронзили лишь воздух.

В следующие мгновение все присутствующие на крыше могли наблюдать, как я в позе завершённого удара наискось стою за спиной властителя двуручного меча. Чьё тело, рассечённое от ключицы до бедра, медленно расползалось на две половинки и падало навзничь вместе со переломанным напополам оружием…

— Я ведь хотел договорится по-хорошему, — покачала головой пафосная часть сознания. — Но придётся так.

Слегка покачнувшись от истощения, я ушёл с траектории выстрела, спрятавшись за ростовщиком. Остальные же не теряли времени даром и, несмотря на смерть товарища, уже наседали с двух сторон десятками выпадов огненных змей, снующих меж флоры пылающих джунглей и скрывающихся в ней до последнего момента.

Двигать тело стало откровенно сложней, но теперь я избавился от главного… главного во всех смыслах. Только вот осталось ещё четверо — одна демоническая душа уже взмыла ломанной линей навстречу родному небу.

Ухожу от опасного выпада в горло, секундой позже уводя второе копье куда-то вверх, а сам приблизился на расстояние нескольких дюймов. Толкнув плечом наглого противника, успеваю выдать завершающий взмах клинка, разрубивший шею демона, прежде чем сносит тараном из огненного щита.

Трое… Ещё одна звёздочка отправилась в полёт за горизонт.

Едва упав, я увидел в сантиметрах от носа наконечник стрелы, ещё дрожащий в поверхности крыши. Понимая, что отвлёкся, резко перекатываюсь, пропуская очередной выпад копья, выбивший каменной крошки не меньше, чем мой недавний рывок за колдуньей.

Вскочив на ноги, осматриваю оставшихся трёх противников. Сил всё меньше, да и чем больше красно-чёрных уродов я отправлю на тот свет, тем больше пространства будет у лучника, а спрятаться здесь особо негде…

Брат погибшего достал из-за спины второе, короткое, копьё и закрутив их бросился на меня с усердием пятерых, оттесняя к краю крыши.

Высекая искры, пылающие копья врезались в блоки, проскальзывали по стали клинка, шипели искры, но целеустремлённые эспантоны продолжали разить без остановки, не давая продохнуть или даже намекнуть на возможность бреши в обороне копейщика. Неистовый град горящих орудий преследовал до самого края крыши, куда я отступал, пытаясь держать выгодную дистанцию. Поняв, что задумал демон, принимаю рискованное решение. Если начну падать, то меня просто собьют в воздухе, а значит…

Когда до края оставалось всего нечего я открылся, спровоцировав воина на последний укол в жизни. Его. Выстрелом обезумевшей осадной машины, копьё, закручиваясь, понеслось в мою сторону. Время не стало ждать, пока придумаю хоть что-то, и потому пришлось сместиться влево, уходя от смертоносного удара и беря тот в захват между грудью и плечом.

Игнорируя боль руки, порезанной в ходе исполнения первой попавшей в голову идеи, я с силой врезался кулаком в предположительно живот создания, повторив атаку погибшего мечника.

Копейщик ослабил хватку, а я выдернул оружие из его рук, одновременно пронзая пожирателя человеческих душ насквозь и довершая отсечённой головой. На всякий случай.

Двое… третья комета не заставила себя ждать, сорвавшись в стратосферу магического мира.

Труп последнего копейщика ещё не успел, истончаясь, свалиться с третьего этажа, как я воплотился в пространстве серебряной молнией, пронёсшийся сквозь лучника. Силы удара не хватило и Нерсиаль туго застрял в ключице демона. Тот быстро опомнился и, отпустив разрубленный лук, стал избивать меня руками и ногами, пытаясь оторвать от себя.

— Helios’te! Atrmnet-um! — кричал монстр, хрипя от боли и вытекающей магмоподобной крови.

Натурально зарычав от натуги, я побежал вместе с нанизаным, аки шашлык, демоном к не столь далёкому обрыву, подле которого устроил стрельбище вестник кончины человеческого рода. Из последних сил я прыгнул за край злосчастной крыши!

— Ничтожный человечешка, ты… — демон не успел договорить заготовленную на предсмертный одр фразу, так как силы падения всё же хватило, чтобы добить далеко не декоративную броню и оборвать жалкое подобие жизни твари.

Я абсолютно без маны перевернулся и развалился рядом, выдернув Нерсиаля из подгорающей туши. Скоро ещё одна алая молния устремится домой.

— Прям дежавю, — вспомнил я первую встречу с демоном, кажется, он тоже был лучником. — КХА!

Я не то чтобы дал страху завладеть собой, но когда афсальт прогибается подобно пружине, а меня вдавливает в него разъярённый смертью сподвижников демон, то невольно боишься остаться замурованным в духовном цементе навсегда.

— СДОХНИ! — верещал монстр из-за щита, пламенные свет-эффекты которого, сейчас всеми правдами и неправдами пытались сделать из аппетитное рагу с привкусом мести из чересчур уверенного в себе мечника.

Одна рука монстра давила, не прекращая с момента прыжка вслед за мной, а другая не давала оторвать Нерсиаля от земли. Стальной друг всеми силами пытался помочь, подпитывая энергией и эмоциями. Но после одноимённых событий Нерсиаль перестал быть батарейкой и вся энергия равномерно распределялась по телу. Собрав последние её крохи я, скрипя от тяжести щитоносца, попытался подняться. Спина миллиметр за миллиметром отрывалась от испещренного трещинами асфальта подпитываясь близлежащими огоньками, пока…

С хрустком не рухнула обратно. Как глупо, только сейчас понял, как глупо ошибся. Потрать я эти крохи сил на возвращения в тело, то был бы жив и относительно здоров.

Забавно. Боль в мире душ была довольно фантомной и почти не приносила дискомфорта, но сейчас тело жгло изнутри, словно его заправили раскалённым металлом. Когда энергии не остаётся, а ты пытаешься выжать из себя ещё хотя бы чуть-чуть, то происходит именно это.

Боль и ярость клокотали безумным гонгом внутри. Я рвался, дёргался, рычал и чуть ли не кусал. Не хочу умирать! Никто не хочет, это страшно, очень страшно, безумно страшно! Язык словно приморозили, ни слова… Ну, пожалуйста!

— Ла… Ла… ис…рен.

Я провалился в липкую тьму…

Глава 14. Учитель

— Ха-а-а-а… Ха-а-а-а… — голова гудела, запястья болели, словно их кто-то туго сдавил. Ослабшее тело обмякло в каком-то сидении. Глаза никак не ловили фокус, не видели ничего. Собственно, потому, что ничего вокруг и не было. Попал основательно…

***

— Деда, разве сегодня не прекрасный день? — сияющие лучезарной улыбкой уголки губ дрогнули, переменились и показательно надулись вместе с щёчками. — Оставь уже свои побрякушки и пошли гулять!

Уже далеко не молодой, но ещё дышащий жизнью и силой, мужчина прекратил вертеть в руках несколько самоцветов вставленных в изящные, переливающиеся золотом и платиной предметы роскоши. От ожерельев и подвесок, до колец и браслетов.

"Побрякушки" — с сарказмом повторил внутренний голос мужчины. — "Магические артефакты требуют ухода, разрядятся ведь в самый неподходящий момент!"

Не придавая внимания гневным изречениям с самим собой, он отложил в ящики стола результаты труда, не забыв надеть самые необходимые амулеты. Быстро оделся, продев ноги в чёрные джинсы и накинув гордость личной коллекции — свитер цвета вороного крыла с рисунком обезьянки, ухватившей две розы. По одной в каждой руке. Или лапе.

— Так-то лучше! — утвердительно кивнула девчонка лет девяти с парой весёлых хвостиков и не менее забавной футболкой украшенной маленьким волчонком, кусающим луну. — Давай за мной!

Мужчина тепло улыбнулся, смотря на энергичную внучку, толкающую дверь не в ту сторону.

— Давай уж лучше ты за мной.

Несмотря на море отдыхающих с детьми, парк развлечений знавал и лучшие дни. Местами проржавевшие аттракционы, потрескавшаяся плитка, постепенно зарастающая травой и вечно скрипящее чёртово колесо.

Мысль о чёртах чем-то позабавила "деду", и он из-за сени деревьев помахал подопечной, резвившейся на карусели:

— Таис, будь осторожней!

— Хо-о-р-о-ш-о…. — протянула девочка, махая в ответ.

Не слишком ли быстро для такой малышки вращается центрифуга? А, может, как обычно? Или так проявляется родительское беспокойство?

Пока мужчина раздумывал над двоякими вопросами и вслушивался в пение неизвестной ему молодёжной композиции, внучка, раскрасневшись от тряски и бега, вернулась к…

— Деда Фелл, давай возьмём вафельную мороженку и пойдём на колесико! — принялась сходу упрашивать Таис, делая жалобное выражение лица. — Всего на пол часика!

Возможно, последняя фраза перевесила чашу весов окончательно, или это заслуга умоляющих карих глазок, но Феллиар согласился при всей своей нелюбви к колесам обозрения. Как-то в детстве, примерно в таком же возрасте, он уронил с его высоты любимую игрушку — плюшевого динозаврика Ричи — и так и не нашёл его. А вдруг она так же что-нибудь уронит? Всё же родительское беспокойство…

— Хорошо, но одну не пущу и никакого мороженного. Пока ты будешь рассматривать Таирс с такой высоты, оно совсем растает, — "деда Фелл" показал нарочито серьёзное лицо, которое, вместо той самой серьёзности, рассмешило внучку, что заставило будущего учителя вновь улыбнуться.

Подумать только — какой силой обладают детские впечатления и воспоминания, если взрослый мужчина, стоя около гигантской окружности, неосознанно натирал перст, оберегавший его от всякой нечисти вот уже на протяжении нескольких лет. Привычка, являющая себя в напряжённейшие моменты и помогающая успокоиться.

Феллиар глубоко вздохнул и, купив билеты, забрался в свободную кибитку. Таис сразу же прильнула к гладкой прозрачной поверхности, внимательно наблюдая и ахая каждый раз, когда железная коробка преодолевала очередные пару метров над землёй.

— Смотри, деда, там школа — моя школа! — удивлённо провозгласила Таис. — А там дом — наш… дом.

Лицо внучки на несколько мгновений погрустнело, но она быстро справилась с грузом печали, видимо, вспомнив о том, что не каждый день выпадает шанс оказаться на одном уровне с бетонными атлантами. Но всё же повернулась к другой стороне города…

"Сильная девочка" — невольно подумал дедушка, вспоминая, что ей довелось пережить. Пожар, по всюду огонь, гарь, чёрный дым и кричащие люди. В том бедствии погибла её мать, дочь Фелла… Отец Таис просто не выдержал горя и испарился из города так, что даже специализированные службы не нашли, Феллиар подозревал, что искать уже некого…

— Он в последние время какой-то нервный, неудачи на работе, теперь ещё дома чуть ли не выходит из себя, едва на Таисию не сорвался, всё твердит о том, что должен с чем-то бороться… Может, поговоришь с ним? Ты же в таком разбираешься, папа… — последние слова дочери, дошедшие до Фелла сквозь километры телефонного провода.

После случившегося он взял Таис под опеку, по настоянию специалистов дал девочке новую жизнь, школу, знакомых, уделял ей столько времени, сколько позволяла работа ювелира, и всячески баловал внучку. Он хотел, чтобы она как можно быстрее забыла про ужасы прошлого, про "переехавших" друзей, про "путешествующих за границей" родителей. Даже несколько амулетов изумрудными каменьями сверкали в милом серебряном браслетике, больше похожим на переплетение лозы снаружи тоненькой, хрупкой ручки, прислонившейся к стеклу.

Феллиар покачал головой, сбрасывая наваждение, и сам взглянул на Таирс. Вид и правда открывался шикарный: мириады каменных гигантов пытались пронзить небо, ползя вверх и возвышаясь над братьями поменьше; бороздящие улицы автомобили, как игрушечные, носились во все стороны, время от времени нарушая правила; спешащие куда-то пешеходы постоянно оглядывались, торопились, переминались с ноги на ноги, когда очередной перекрёсток красным сигналом светофора преграждал им путь.

"В какое время мы живём — столько людей, столько возможностей, столько жизни…" — возбуждённый поток мыслей прервала внучка.

— Деда Фелл… мне… кажется, плохо… — ещё недавно румяная и энергичная Таис, бледнела на глазах, кожа теряла цвет, глаза сами собой закрывались, словно она засыпала, а рука сжимала кисть, где сейчас грелся артефакт.

— Таис! Иди сюда… да, давай, аккуратно, проверим, вдруг у тебя температура, — Феллиар прижал к себе внучку, прикладывая руку ко лбу. Холодный…

"Как же… Что происходит?! Все же было нормально! Соберись…"

Феллиар заметил, как тускнеют камни на украшении Таис и до него начало доходить. Он взглянул на внучку через призму мира душ.

Она вся горит! Синие пламя буквально пожирало девочку!

Едва не шарахнувшись в сторону, Феллиар принялся нервно надевать на Таис все амулеты, какие он принёс с собой, приговаривая:

— Всё будет хорошо, всё будет хорошо, нужно немного потерпеть… — глаза вылазили из орбит, приступ адреналина разгонял кровь, руки дрожали, мешая сосредоточиться.

"Да что же это такое… Что? Что?! ЧТО?!"

Феллиар не был первоклассным магом, но отдавал всю энергию какую мог за жизнь внучки. Таис начала судорожно дышать, воздух с трудом проникал в лёгкие, маленькое тельце сжалось в клубок, пытаясь сохранить искры тепла. Не помогает, ничего не помогает!

— Всё будет хорошо, хорошо… ну же, пожалуйста!

Камни перегревались и трескались, не выдерживая силы огненного проклятья, один за другим сдавались защитные амулеты, будучи вершиной мастерства Феллиара, потратившего уже почти всю свободную ману.

— Нет, нет, нет…. НЕТ! Я не мог… Проклятья не должно больше быть! Оно…

Внучка задыхалась, откашливалась, судороги били тело.

— ТАИС! — услышав крики, где-то внизу засуетились рабочие парка.

Из глаз полились слёзы. Как же так?! Он же сделал всё, что мог!

— Почему… почему… почему… — взрослый мужчина рыдал навзрыд, удары сердца отдавались в висках барабанным ритмом, руки сами по себе сжимали плечо внучки, а старые мышцы неосознанно напрягались, заставляя одежду трещать по швам.

— Де… да… — Таис испустила последний вздох. Теперь она уснула, уснула навечно…

— Причина смерти не установлена…

Жизнь…

— Да будет путь её в другом мире…

Какой в ней вообще…

— Мои соболезнования, Феллиар, она была всем нам дор…

… смысл, если никого больше нет?

— Нам был просто необходим учитель истории, всё-так я рад, что вы…

Тогда я…

— Здравствуйте, дети, я ваш новый…

… сам…

— Не стоило задерживаться после линейки ради такой ерунды…

… его возьму.

— Чай всем, кто не спал на уроках истории!..

— Я верну её и свой смысл. Да, точно. Всё верну! — безумная улыбка исказила лицо профессора Фелла. — Правда, детишки?

В полубессознательном состоянии на стуле сидели привязанными двое — ученик-не-заваливший-ни-одного-теста и едва не отъехавший в мир иной минутой ранее, а также начинающая колдунья, впрочем, наложившая неплохое защитное заклинание на свой плащ. Такое, что Феллиар не стал с ним возиться и оставил как есть.

— Как магические одарённая ученица и новый носитель проклятья, вы станете прекрасным финалом для моего ритуала, пропустив через себя жизненную энергию четырёхсот тридцати трёх неофитов, спящих во дворе, — профессор Фелл состроил грустное личико. — Разве вы не счастливы? Ну ладно, долой болтовню! У нас не так много времени, милая Таис!

***

Пространство повсюду было залито тьмой и тишиной, редко прерываемой чей-то вознёй и пыхтением. Оглядевшись я не смог понять, где нахожусь, но меня не стали томить ожиданием и впереди по кругу зажигались свечи. Огонь двоился в глазах, плавал, метался, не позволяя разглядеть…

Разглядеть? Значит, жив. Возможно, это смешное стечение обстоятельств или же проведение судьбы, но вместе с этим я сразу же ощутил, как трещит голова, разрываемая на части сотнями молний боли. Если до этого, возвращаясь в материальный мир, я чувствовал усталость и тяжесть, то сейчас же моё тело не просто залили свинцом, а словно запихнули в каменные латы весом в несколько тон, что не дают пошевелить даже пальцем.

Но каким-то чудом удалось понять, что я сижу, а передо мной что-то происходит. В сознание время от времени прорывался гул, заглушая все краски и звуки мира. Как я выжил? Что происходит?

Даже думать было тяжело, но я всё же пытался откинуть тьму и сосредоточиться на понимании ситуации. Точно… Кто-то совсем рядом и что-то говорит. Или он не один? Святые сверхзвуковые бабочки, что же… Сквозь пелену, скрывшую от меня реальный мир, смог различать слова, всё-таки я здесь не один.

— … и да исполнится предначертанное, проводимое мной, пусть сольются реки той, что зовётся жизнью, пусть даст она самой себе начало вне пристанища родного… — громогласно вещал до боли знакомый мужской голос.

Но он был не последним кружившим средь беззвучной тишины. Второй, отдалённо знакомый женский голос лился в супротив первому, нараспев, шёпотом, так что мужчина, скорей всего, не мог его услышать:

— В силе рассвета

Найду я ответы,

Несущие боль…

— Вера — мой столп, её я вливаю в вечность потока желаний…

— Они услащают,

Они убегают,

Но не понимают,

Что создатель их — я…

— Исправь, разорви зерно нечестивости, избавь мир от суда своего…

Средь света и тьмы,

Лежит знание,

Которое мы,

Словно таиние,

Раскрывать не должны.

Именем льда заклинаю:

Замри!

Тихий шепот прекратился, я не смог расслышать всё, что она сказала, да и из того, что есть ничего не понятно. Но вместе с ней перестал вещать и первый голос. Впрочем, молчал он не долго.

— Строптивая девка! — совсем не величественно и не громогласно, а, скорее, жалко и пискляво пронзил уши своим недовольством… Фелл, точно, профессор Фелл, вот чей это голос. — Да как ты смеешь?! Один уродец до сих пор не отбросил коньки от моего проклятья, а другая без конца путается под ногами!

А я-то думал, что у меня хороший иммунитет… — память проснулась вслед за мной, напоминая о думах многомесячной давности. Неужели… со мной что-то не так?

Свет приблизился и теперь-то стало доходить. Доходить, что прежде чем что-то увидеть — следует поднять голову. На словах легко… А на деле всех усилий хватило, чтобы едва сдвинуть область зрения немного левее. Но этого было достаточно.

Слабо освещаемое лицо профессора Фелла было искаженно злобной гримасой, какой я не видел за всё время учёбы ни разу, кривые тени лишь усиливали сюрреалистичность картины, в которой преподаватель был далеко не последним лицом. На школьном стуле в метре, может, в двух метрах от меня сидела привязанной обладательница того самого плаща, за которым пришлось гоняться по всему зданию.

Света в своей скупости чересчур мало, чтобы разглядеть лицо, по-прежнему закрытое глубоким капюшоном. Прежде, чем я подумал задастся вопросом, почему Фелл его не снял, учитель протянул руку, желая схватить за горло нарушительницу. Но когда до девушки оставалось пять-шесть дюймов ладонь начинающего террориста упёрлась в… воздух. Аки ледяная корка, кромка магического барьера засветилась в месте соприкосновения, и не думая пропускать гостей.

— Добротно, — с видом знатока похвалил Феллиар Леронович. — Помешала ритуалу, своими жалкими крохами энергии, сотворила прекрасный барьер, вот только его концентрации едва хватает на физические объекты… пришлось урезать не так ли?

Рука учителя истории опустилась ниже и беспрепятственно коснулась полов плаща, оголив девичью ножку в вроде не очень высоком сапоге. Тени, гуль бы их побрал…

— Как насчёт лишиться пары конечностей, дорогуша? — безумно улыбаясь спросил маньяк, существовавший прямо под носом все эти годы. Почему-то осознание подобных вещей всегда приходит с опозданием. — Это немного испортит твою пропускную способность, но зато пыла поумерится, что скажешь?

Пленница молчала. Пропускная способность, о чём это он?

— А после того, как сквозь тебя пройдут такие потоки энергии, потерянные ножки — это последние о чём придётся думать, — Феллиар направился обратно. — Ну разве я не гений? Хе-хе.

Дети. Ритуал. Магия. Энергия. Кажется, начинаю понимать, в каком положении оказался. Чтобы эмоции не отвлекали и не сбивали с поиска ответов, я часто те игнорировал, проходил мимо них, подавлял и со временем забыл, что значит, когда в чертоги холодного разума вторгается первобытный монстр, и, в отличии от более слабых собратьев, переворачивает там всё с ног на голову. Имя этому монстру — ненависть. Чистая злоба — вот, что я чувствовал, строя догадки. Ни перепутье свечей, ни обнаруженный саркофаг в их центре не обнадёживал, что всё будет хорошо. Всё хреново. И это факт с которым нужно что-то делать.

Пожалуй, рандеву с демонами выглядело перспективней…

Профессор Феллиар зашуршал чем-то в углу. Если он действительно начнёт расчленение соседки, то… мало ли до чего ещё дойдёт этот сумасшедший? А ведь именно им он и был — безумцем. Так что не стоит разбираться зачем ему это всё. Куда лучше попытаться придумать план, и у меня появилась идея, хоть и ни разу неиспытанная:

— Пс-с, — позвал я так, что наш мучитель ничего не услышал. — Мне… нужна… энергия… я… освобожу нас.

Слова давались с трудом, ещё сложней было контролировать их громкость и интонацию, даже произнося по-одному. Слева в ответ прилетел лишь нервный смешок.

Ну да, будь у неё энергия, сидели бы мы здесь сейчас связанными?

— Хотя бы немного, — предпринял вторую попытку я.

Несколько секунд свисающий подобно грязному куску ткани капюшон не шевелился, но вскоре дрогнул от слабого потока воздуха.

— Он заметит, — одной фразой таинственная незнакомка, или, судя по голосу, может, очень даже знакомка определила наше будущие.

Не медля, вихри энергии содрогнули пламя свечей и, развеваясь ночным ветерком, понеслись в мою сторону.

— А кто это у нас шалит? — раздался игривый перезвон в голосе колдуна. И только откуда их столько повылазило вокруг…

Угловатая при мраке свеч фигура направилась в нашу сторону, но к моменту, когда нас разделяли несколько шагов прохладный напиток потусторонней энергии уже наполнил организм изнутри. Слабость отступила, картинка в глазах стала чётче, я смог вздохнуть полной грудью и… просто встать с показательным стуком верёвок о пол.

Профессор Фелл споткнулся о брошенную в беспорядке швабру, девушка в чёрном зашлась кашлем, едва не упав со стула, а я сверкнул начищенной сталью, разрубая сдерживающие её путы. Мгновением позже Нерсиаль развеялся сном на яву в полумраке, как теперь стало ясно, кабинета истории.

— Урод! Да как смеешь! — буквально голыми кулаками ещё недавно учитель бросился в попытке повалить меня. И у него это получилось! Сил после призыва в реальность оружия почти не осталось, так что, несмотря на возраст, я проигрывал Феллиару физически.

— Делай, что нуж… — мой крик испарился вместе с выбитым из легких воздухом, но девушка была не из глупых — сразу двинулась к центру проведения ритуала, пошатываясь от истощения. И от туда, из-за наполовину застеклённого саркофага, вытащила ечгила! Того самого, который был на крыше, с поломанным крылом.

Но наблюдать дальше не позволяли.

— Тварь! Скотина! Да хоть знаешь сколько я готовился к этому дню! — удар за ударом в бешеном темпе обрушивался на быстро выставленный блок. Никогда не думал, что скупые знания той секции боевых искусств пригодятся. — ОНА ДОЛЖНА БЫЛА ЖИТЬ!

— Феллиар, придите в… — очередной тумак не дал договорить, и мы, сбивая всю мебель на своём пути, покатились куда-то влево.

— Сдохни! Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Улучив момент, я врезал коленом в живот профессора, дополнительно оттолкнувот себя последующим ударом ноги.

Феллиар спиной въехал в стол, на котором беспорядочно разлетелась целая куча непонятных инструментов, мешочков, старя потрёпанная книга в чёрном с позолотой переплётом и… нож. Конечно, ну а как же ещё, именно он и попал под руку мерзавца.

— Да как так-то! — в сердцах крикнул я, не успевая подняться и перекатом уходя от опасности быть пронзённым, видимо, ритуальным орудием. Возможно, удача не только миф, пропагандируемый ленивыми сценаристами.

— Гадёныш, я заставлю тебя страдать заместо неё!

С треском вырвав короткий клинок из пола, обезумевший в конец учитель кинулся в новую атаку, но мгновением позже замер с занесённым над головой ножом.

Вскоре гравитация решила напомнить о себе и повалила остывающее тело набок, аккурат в груду перевёрнутой мебели. Опомнившись, я сконцентрировался на сколько мог и заметил очертания жителя подземного мира. Ечгил лежал рядом со мной, костлявым крылом застряв в черве духовного тела учителя. Неужели оно настолько плотно связанно с настоящим или дело в том, что Фелл был магом?

Прежде чем сквозь шок я осознал факт смерти человека на своих глазах, ечгил заговорил. Так слабо и тихо, что его слова с трудом можно было различить в гулкой тишине, образовавшийся после скрежета стульев, принявших на себя куда больший обыкновенного вес.

— Ещё можно помочь миру… — из под длинных волос цвета густой тени, выглянуло озаряемое тенью улыбки юное лицо, будто бы вышедшее из-под руки умелого скульптора античной эпохи. — Возможно, у него… ещё есть шанс, возможно, наше поражение… ещё не высечено в анналах истории…

С проглоченным словом замерло последние движение губ в жизни ныне павшего воина. Подумать над этим смогу позже, а сейчас надо разобраться с ведьмой. Вот только её и след простыл.

— Говорит агент федеральной службы безопасности ГГС*, просим предъявить ваши требования по освобождению заложников и просим преднамеренно не вредить гражданским лицам. Говорит агент федеральной службы… — громкоговоритель вырвал из оцепенения и с парой новоиспечённых ругательств о демонах заставил подняться на ломящиеся от усталости ноги.

Я не спеша побрёл к распахнутому окну. Не нужно много гадать куда улизнула колдунья. Но есть ведь дверь! А окно выходит со второго этажа. Тем не менее, выглянув в потемневшую пуще прежнего атмосферу обратной части школьного двора, не увидел никого. Проходя подле чёрного саркофага, я старался не смотреть сквозь хрустальные стёкла, откуда веяло могилой. Показалось, что там боковым зрением видел ребёнка, две с усердием заплетённые косички навсегда замрут в податливой памяти… Нет, пусть с этим разбираются ГГС, хватит с меня приключений на сегодня, самообладание и без того на грани краха.

Этого могли не заметить военные, встречавшие меня по всему периметру школы, могли не заметить прилипшие ко мне и всё ещё сонной Кае родители, подлетевший из неоткуда мохнатик. Но зато я прекрасно видел, как подрагивают кисти рук, сжимающие кружку горячего шоколада за рассказом случившегося федеральщикам, как сердце пропускает удары при мыслях о том, что любой неверный шаг мог стоить жизни детям вокруг. Реальный мир совершенно не тоже самое, что лишенный цвета край душ, а я, как бы не бахвалился и не вспоминал прошлые жизни, всего лишь подросток перед выпустившей когти вселенной жестокости.

Возможно… у него ещё есть шанс, возможно, наше поражение… ещё не высечено в анналах истории…

— Шанс, да? — прошептал я. — Демоны…

Кажется, я сравнивал эмоции с вторгнувшимся ко мне монстром? Так вот, он решил поселится на время и помочь уладить кое-какие дела, предварительно уничтожив любые ассоциации со словом "проклятье". Зачем? Не знаю…

Но мне известно точно, как и промелькнувшему в толпе силуэту с чёрной накидкой, что после этого вечера ничто уже не будет прежним, как бы люди не цеплялись за стабильность, но пришло время к очередной метаморфозе внутри и снаружи. Может, так я найду больше ответов.

Ничто обозримое не будет таким же, как вчера…

***

— Деда, зачем ты это сделал? — холодная тьма вперемешку с ледяным голосом накрыла Феллиара на грани жизни и смерти.

— Я… это всё для тебя, Таис! Вот увидишь, мы снова будем вместе, снов сходим в парк, снова…

Перед глазами всплыл образ качающей бледной головой Таис, она была наряжена в весёлое платьеце и с двумя милыми хвостиками, торчащими в разные стороны. Ну точно рожки.

— Прости… Прости… Я не справился, прости…

— Ты сделал всё, что мог, а теперь идём со мной! — Таис по-детски счастливо улыбнулась.

— Куда? Я не…

— Не беспокойся, всё будет хорошо, прокатимся на колесе обозрения, посмотрим город, ну чем плохой финал? — Таис протянула маленькую белую ручку. Та никак не могла принадлежать живому.

— Да… да… давай… прокатимся ещё разок, я куплю тебе мороженное…

— Вафельное?

— Вафельное.

Морщинистая кожа легла в мёртвую плоть и понеслась вместе с той в даль двумя фигурами — глупого старца и маленькой девочки.

ГГС* — Гвардия Гражданской Справедливости. Государственная организация, отвечающая за поддержание порядка в стране, занимающаяся спасением и помощью гражданам в непредвиденных ситуациях, эвакуациях, разрешении как мелких, так и крупных конфликтов, в том числе с применением огнестрельного и холодного оружия.

Дополнительная Глава. Новое Начало

— Кей!

— Ну чего?

— Ты почему до сих пор без костюма? Это семейный праздник! Давай, надевай!

— Ма-а-ам… — простонал я, отлеживаясь у себя в комнате. Последние события неплохо ударили по дееспособности всего организма. Честно говоря — это очень неприятно, такое ощущение, что я заболел, но при этом только мучаюсь, а не выздоравливаю. Как же медленно восстанавливаюсь…

— Му-ха-ха-ха-ха-ха!

— Кая, что у тебя там? Кей, посмотри, чтобы она не натворила дел! — мама бегала туда-сюда уже битый час, готовясь к празднику, собирая какие-то подарки, пакетики, костюмчики и прочий реквизит. Единственное, что я не понял, так это, почему она выбрала наряд человека-наушника, но спрашивать было боязно. Да, сегодня Новое Начало, которое мы вынуждены встречать без отца… Недавно разговаривал с ним по телефону и запомнил, как он сказал, что уволится, если ещё раз его заставят работать по праздникам. Ну, а Кая… А что Кая? Как и любой в её возрасте, она всё воспринимала с энтузиазмом, иногда даже через чур большим.

— Да ты сумасшедшая!

— Му-ха-ха-ха-ха-ха, что ты знаешь о безумии, никчёмный смертный?! Му-ха-ха-ха-ха-ха!

— Ма-а-ам, это чокнутая висит верх ногами на люстре в костюме вамп…

Не дав договорить, сестра, закрыв обзор чёрным плащом с высоким воротником и отпустив тёмными сапожками осветительный прибор, бросилась на меня, вонзая зубы в ключицу. От усталости и неожиданности я, предварительно споткнувшись какую-то игрушку, упал, слава мохнатику, на кровать, испещрённую загадочными символами любви от радужных единорогов.

— Ненормальная! — попытался я оторвать от себя недовампира. Апокалипсис её побери, она ведь правда укусила!

— Невкусный! — показала язык Кая и как не в чём не бывало умчалась в гостиную. Я лишь шокировано потирал ранение, след ещё на долго останется…

— И кто ей только показал новые серии ББС?! Ах, ну да…

Я потёр переносицу — сам ведь с ней смотрю.

***

Новое Начало — самый необычный праздник в году. Люди примеряют, в том числе напрокат, любые костюмы, едят любые блюда и сладости, да и вообще вольны придумывать какие хочешь развлечения. Почему так, а не укоренение мысли придерживаться традиций? Потому что власти считают, что раз в этот день открывается дверь в новое время, то это отличный момент для свежих идей. Никто ведь не знает, что там, в следующем году? Вот все и экспериментируют.

Хотя даже так определённые тенденции сложились — например, людей без костюма считали за отчужденцев, так что приходится наряжаться. Поскольку мифических существ и событий в жизни и без того хватает, то я выбрал вариант попроще — белая рубашка, удобные штаны на старый лад (украденные у отца) и меч. Нет, не тот, другой — деревянный, а то люди не поймут. Примерно также одевался в прошлой жизни, технически, тайну моего костюма не разгадать. Тайну? А я не сказал? Да, продолжение тенденции о костюмах было в отгадывание их происхождения. То есть персонажа, предмета или существа, ставших праоброзом.

Но это и палка о двух концах. С одной стороны, известный наряд будет лучше смотреться, а с другой — его быстро разгадают. Чем сейчас и занималась Кая.

— Таинственный мечник из другого мира? Убийца демонов? Кирито? Бездарный ученик великого самурая? Потерянный странник? Драконоборец? — перечисляла Кая. — …Повар?

Я не удержался и прыснул. Пытайся, пытайся.

— Откуда ты столько слов-то знаешь? И что ещё за Кирито?

— Я в отличие от некоторых не ерундой страдаю, а смотрю мультики, к тому же, подруга на собрании понилюб… — с гордостью в голосе принялась рассказывать Кая.

— Дальше можешь не продолжать, — оборвал я сестру, посиделки клуба понилюбов останутся покрыты мраком тайны. Навсегда.

Солнце давно зашло за горизонт, но город обдуваемый северными ветрами сиял как никогда. Сотни и тысячи огней освещали улицы, включённых фонарей даже не было видно за бесконечностью мигающих и переливающихся источников света — от гирлянд, вшитых в одежду и до целых палаток с локальным светошоу. Погода, несмотря на упомянутый ветер, была отличная, немного прохладно, но если двигаться, а не стоять на месте, то вполне сносно.

К слову о движении, мы подходили к самому крупному месту празднования Нового Начала — главной площади, или, как её ещё называют, Белой Площади. Да-да, из-за снега. Но сегодня людей на ней было больше чем снежинок, а всяких киосков с развлечениями, наскоро поставленными аттракционами и прочим добром и того больше.

— А теперь мы все сфотографируемся на фоне Ледяного Эльфа, потом отошлю отцу фотографию, как и пару сотен следующих…

— Ну ма-а-ам…

— Ну ма-а-ам…

— Да шучу я, но возле статуи фото будет у всех! — стала серьёзней родительница. — Слышите меня?

— Очень смешная шутка, — сухо констатировал я, оглядывая капельку наушника размером с человека.

— Ага, — так же мрачно поддержала сестра. Пожалуй, ей тоже не очень хотелось тратить на это время.

Вздохнув, мы вместе с поникшей аудио гарнитурой поплелись к скульптуре, а она и правда была неплохой. Высокий парень с длинными ушами, одетый в плащ-пальто с явно выдуманными элементами брони, улыбался и смотрел куда-то за город. Мириады огней отражались на ледяной поверхности, заставляя толпы вокруг ахать и охать. Символ праздника как-никак.

Ради позирования пришлось избавится от куртки. У моего костюма это был единственный минус… Ну кто же виноват, что зимой в одной рубашке не согреться?! Подрагивая от резко ставшего холодным ветра, я приобнял сестру, но та вывернулась и картинно оттолкнувшись от изваяния прыгнула мне на спину.

— Кая! Я тебе не люстра!

— А по-моему, удобно, — смеялась сестра, издевается…

Снова потерев переносицу, я помог начинающей фотомодели устроится у себя на шее. Выдавив улыбку, почему-то подумал, что для неё действительно есть повод. Последнее Новое Начало… Каламбурно. Сестра, конечно, добавляла груза, и не только ответственности, но я лишь хмыкнул на эту мысль. Вокруг ни одного монстра, они попрятались от волн позитивных эмоций, а сегодня праздник, так, может, стоит провести его с удовольствием? В конце концов всем нужно отдыхать от сложных решений, мыслей и прочего. Психика любого нуждается в отдыхе и самый подходящий для это день явился лично.

Я подал сестре отвязанный от пояса меч, и та победоносно подняла его над головой, делая нашего человекоголема ещё выше. Ага, голем из девочки-вампира, парня в одной рубашке посреди мороза, древесного меча из сувенирной лавки и мохнатика на острие. Ну точно бред…

Дух, кстати, и сам был полон энергии, кружился вокруг каждого прохожего, парил над огоньками, танцевал с ледяными фигурами, в общем — веселился как мог. Чего нельзя сказать про меня. Кая убежала с подругами — за ними вела слежку группка родителей, к которым присоединилась и моя мама. Так что я остался один посреди снующих толп разукрашенных нарядами людей.

Можно было бы поискать и своих друзей, но их и так видишь каждый день, так что я просто ходил от одного скопления народа к другому, пока не наткнулся на боевой турнир. Серьёзно? Люди, чьи аксессуары позволяли, выходили и искусственно сражались в импровизированном ринге. Волшебные палочки против оленьих рогов! Гигантские поварёшки соперничали с уменьшенными моделями зданий! Снежки летели в кастр…

— Эй, ты!

Меня окликнул… рыцарь? Закованный в картонные латы, выкрашенные белым, подобно снегу… косит под Рыцаря Метели*, не иначе. Он держал в руках меч один в один как у меня. В той же лавке закупался.

— Если клинок ты носишь не для показухи, то сразись же со мной в честном поединке! — нарочито пафосно и громко крикнул "рыцарь", привлекая внимания рядом стоящих людей. Пафоса захотел, да? Ну ты его получишь…

Я ме-едленно расстегнул куртку.

— Сегодня славный день для битвы. Пожалуй, приму твой вызов, но предупрежу заранее — сдерживаться не стану, — максимально показательно бросаю на землю куртку и выхожу в центр окружившей нас толпы, выставляя оружие пред собой. Думаю почти профессиональная стойка произвела неплохое впечатление — если уж отрываться, то по полной. Краем зрения заметил, как мохнатик боксирует в воздухе, и по привычке чуть не закатил глаза. Ох уж этот питомец.

— Ха-ха, не слишком ли ты самонадеян для новичка? Я сразил бесчисленное количество воинов на этом плато и станешь следующим! Ха-ха-ха! — Боже, во что я ввязался на этот раз? — Я, защитник Ледяного Царства, стану тебе противником. Но мне неведомо твоё имя, — тяжело намекнул лже-защитник, скептически осматривая мой костюм. Кто тут кого ещё защищает… — Яви же его.

— Пусть тебе расскажет мой меч!

С этими словами я бросился в колющем выпаде…

***

— М… собир… быс… — донёсся звук из-за запертой двери.

— Я ни-иче-го-о не слы-ышу, — практически простонала девушка ворочаясь в кровати. Последствия энергетического истощения для мага даются весьма непросто. Обычные люди вон, живут с ним всю жизнь, им неведома нехватка маны, а она, между прочем, очень сильно сказывается на физическом здоровье, да и на ментальном…

— Леди, вы собираетесь выходить или нет? Ещё пятнадцать минут и я вызываю двере-вышибал, — скандировал голос у порога.

— Швейцаров? — переспросила "леди".

— Какой ещё… в общем жду не дольше двадцати минут и выхожу, — выдал окончательный вердикт исчезающий голос.

"А ставки-то растут" — про себя улыбнулась девушка.

Вот и как быть? Сегодня праздник, а она едва на ногах стоять может, учитывая советы специалистов, говорящих, что после произошедшего детям точно нужна возможность сбить стресс, то шанс, что её вытащат из тёплой и уютной постели, равен ста процентам, может, даже больше. Тут уж выбирать не приходится.

Зевая и ёжась после выхода в мир без тёплого одеяла, девушка ленивыми движениями вытерла пентаграмму на полу, засунула свечи в шкаф, туда же запихнула ученическую форму и, в отдельный уголок, чёрный плащ с пелериной. Теперь комнату не отличить от обиталища самой обыкновенной школьницы. Столик, стульчик, ноут, кроватка, симпатичный шкафчик — что ещё нужно подростку для счастья? Разве что несколько десятков книг, продавивших дешёвые полочки.

Кивнув каким-то своим соображениям насчёт порядка, колдунья наспех натянула давно заготовленный наряд… волшебницы? Ну а что, оригинальность, чёрт бы её…

Девушка в тот же миг ударила себя по лбу.

"Хоть сегодня о чёртах не вспоминай"

Просторная голубая мантия, высокий колпак дважды упавший, когда его обладательница прошла сквозь оба дверных проёма, и неестественно кривой посох купленный в уже забытом сувенирном отделе местного гипермаркета.

— Классная шляпа, М… — хлопок выходной двери заглушил голос шашлыка на ножках. Все наряжаются, как хотят, м-да…

— Но совсем не под цвет волосам, — стоило выйти из дома и рыцарь в белых доспехах, слава Моргане, что без коня, явился сам собой.

— Тётя Эглис, — магесса обратилась к шашлычку. — Какого… яблока он здесь забыл?

— Яблока?

— Яблока?

— Ой, да идите вы все… — не оборачиваясь, девушка заковыляла в сторону Белой Площади, опираясь на оказавшийся весьма кстати посох. Всё встало на свои места — родители свалили, тётя Эглис осталась, чтобы вытащить из дома, а сын маминой подруги — Джорниржаэль Бастреклайтис припёрся, чтобы не дать сбежать от не расторопного шашлычка. — Интриганы…

— Принцесса моя, постой, я… — но волшебница его уже не слушала — много чести свихнувшемся на героическом фэнтези больным на всю голову… так. Вдох. Выдох. Никакого негатива, нужно расслабится, определённо. Если у неё получится провернуть свой план, то будет возможность избавится от всех проблем сразу.

— Слушай, Джони, — так она и стала произносить всё имя целиком. — Тебе не кажется, что перебарщиваешь?

В данный момент пара подростков, оторвавшись от зажаренного мяса с перекошенной точкой равновесия, вышагивала по Белой Площади. Главной проблемой был Рыцарь Метели или Стужи, короче чего-то там, расталкивающих прохожих. Не хватало только криков "Дорогу принцессе!". А вроде взрослый парень…

— Никак нет, моя…

— Принцесса хочет, чтобы ты доказал свою верность, — на одном дыхании выпалила девушка. Ху-ух, не каждый день такой бред приходится говорить. — Иди и умр… сразись за меня.

— Ха! Боюсь среди этой толпы не найдётся достойного противника, — самодовольно выпятил груд Джорнирж… Джони. Вроде тупой, как грецкий орех, но зато половину своей короткой жизни занимается на какой-то секции по борьбе. На мечах их там сражаться, конечно, не учат, но что-то похожее, насколько она знала, имеется.

Хе-хе, пора выкладывать козыри.

— О, поверь, достойный найдётся, — колдунья сконцентрировалась. Различить в толпе выделяющуюся ауру не составляло большого труда. — Предложи ему сразится! И смотри не проиграй, иначе придётся лишить тебя рыцарского звания.

Она указала на Кея, наблюдающего за странным соревнованием. Рядом с ним метался… как он его называет? Мохнатик? Так или иначе, тот помахал магессе маленькой ручкой за спиной хозяина. Та лишь улыбнулась краешком губ, а потом немного шире — зрелище обеспеченно.

Вскоре после пафосный речей и представлений "козырь" колдуньи рванул на противника, действительно не сдерживаясь. Тот не ожидал подобной прыти и быстро перешёл в глухую оборону. Несмотря на выдающиеся навыки, Кей не был хорошим спортсменом и всё, что он знал и умел было лишь в голове, так что их шансы должны быть примерно равны.

Древки клинков запели, разнося гулкий звук ударов, тем самым привлекая ещё больше людей посмотреть на поединок. Сначала противники лишь самозабвенно и сосредоточенно фехтовали, но вот уже в бой пошли подсечки, толчки, свободные руки и ноги не долго оставались таковыми, обрушиваясь в резких атаках. Картонные доспехи обзавелись множеством прорех по мере того как мечники дышали всё активней.

Тем временем колдунья улизнула, от поглощенного схваткой рыцаря. Ловко подпрыгнув, она достала до полов плаща гигантской статуи. Они удобно загибались в конце, чем и воспользовалась девушка, усевшись там и наблюдая за ходом противостояния. Кто сказал, что маги — слабаки? Хотя в её состоянии это означало следующие пять минут переводить дыхание. И всё же волшебница не жалела потраченных сил.

— Если с твоей помощью всё получится, то это будет далеко не последнее Новое Начало, — ладонь, подрагивая от холода, аккуратно гладила изваяние.

Тут глаза колдуньи округлились.

— Дура! Он же теперь не отстанет! — до неё наконец-то дошло, что из-за выходки с благородным поединком этот ненормальный решит, что она ему подыгрывает! — Да как же я так прокололась?! Чёрт бы…

…нехватка маны, а она, между прочем, очень сильно сказывается на физическом здоровье, да и на ментальном…

Проходящие мимо люди услышали громкий хлопок у себя над головой и за ним гневный выкрик боли.

***

Сложно уловимое движение рукой превращается в опасный выпад, который, впрочем, тут же парируется. Я наносил удар за ударом куда только мог: горло, сердце, бок, другой, но на каждую "А" оппонент находил свою "Б". Становилось всё сложней держать темп в физическом теле. Сил и без того было немного, поэтому все атаки были почти фиктивными — я банально не мог врезать ему в полную силу, вот же ж… тогда придётся всё поставить на ноль.

Блокировав очередную угрозу белой рубашке, я, не разрывая контакта с вражеским мечом, сблизился с противником и толкнул того плечом. На несколько мгновений "рыцарь" потерял равновесие и, вкладывая в движение всё, что могу, с разворота бью наотмашь, целясь в голову.

"Слишком медленно" — пронеслось в голове с пониманием, что он успеет…

Деревяшки встречаются в воздухе и вместо стука… раздаётся треск! А мы упали друг другу за спину. Встаю с тяжёлой одышкой и вижу в руках потрескавшиеся оружие, значит, не мой сломался. Зрители, посвистев и похлопав, стали расходится, а я присел возле отдыхающего соперника, накинув куртку…

"Он так же не хотел проигрывать, но…" — меня посетила сложная мысль. — " правильно ли желать не проигрывать? Это ведь не всё равно, что желать победить."

— Джорниржаэль Бастреклайтис — моё имя, но друзья зовут просто Джони, — произнёс "уже знакомец".

— Хорошо просто-Джони, я — Кей Дефтер, но друзья зовут просто-Кей, — ответил я в той же манере.

Шутки он не понял, но и ладно. На этом мы пожали руки и разошлись, забавный малый. А я вернулся к своим мыслям. Если всё это время я не желал проигрывать, то чего же добивался? Должна же быть какая-то цель, цель в мире, который неизбежно поглотит огонь — убить тварей…

— Ой, простите, — погрузившись в мысли, не заметил, как врезался в кого-то. Только сердитый резной посох, примеченный в том самом магазине, мелькнул на периферии зрения.

Есть у меня индейка… тьфу ты! Идейка. Глаза мягко налились льдом. Когда-нибудь его сравнят с синим пламенем безумия…

Глава 15. Глупый Мечник

Стены раскричались трещотками, земля дрогнула, и здание начало обваливаться. Ветхие кирпичные конструкции не выдержали потери третьей опоры и с ненавистью упали, надеясь погрести под собой дурака, покусившегося на их покой.

Пыль взмыла в воздух, плотным облаком оседая на останки строения, бывшего когда-то заброшенным жилым комплексом в пригороде, и явила мой таки выживший лик четвёрке парящих уродцев. Я бы назвал их мультяшными, если бы они подобно тле не сжирали всё, что движется.

— Ну, мохнатик, думаю это было полегче, чем на вершине "Крабэко Индестрис", — кампания по производству крабовых палочек выстроила неподалёку приличную высотку, ибо тут рядом находилось место производства… сырья. Так вот, на той крыше я узнал о существовании летающий тварей, которые больше походили на бороздящих просторы неба бурундуков с крыльями, как у летучих мышей. Я сам удивился, особенно, когда узнал, как больно терпеть укусы десятков тварей во время падения с нескольких сотен метров, но… это немного другая история.

Ловким движением отправляю две половинки подлетевшего гомункула в полёт к разрушенному гнезду и так же просто избавляюсь от оставшихся противников.

После весёлого празднования Нового Начала, малость омрачённого происшествием в школе, я пару дней отдохнул, возвращаясь в норму, и принялся за дело. Прошлая стычка с демоническим отродьем ясно показала, что бывает при недостатке энергии, поэтому придётся открыть… монопольный арт-объект непринуждённого адсорбцирования. Попросту — МАНА. Единственный выход разорвать порочную судьбу вселенского конца — это уничтожение и не демонов-разведчиков, — их убиение тоже не даст в результате никакого эффекта, — а на рыбку по крупней. По этой причине я почти неделю гоняюсь по городу, как ненормальный, в поисках всевозможных источников синего пламени. Его, конечно, можно было бы восстанавливать, даже банально впитывая из окружающей атмосферы, но занятие долгое, да и много таким образом не собрать.

По мере впитывания несуразно огромных объёмов маны ненависть к монстрам росла всё больше. Словно энергия Таирса подпитывала эмоции, а идея действовать активно казалось всё правильней. Я должен был отрубить гидре первую из голов.

— Мерзкое отродье, — вырвалось, прежде чем я, сияя призрачным светом, в компании грустного мохнатика двинулся к следующим точкам, где, предположительно, ещё остались омальзаты.

***

Бледная тень скользила по улицам мёртвого города. Час за часом, день за днём взявшийся из неоткуда мечник высасывал все, какие мог найти, соки из мира душ. Праздничные каникулы дали достаточно времени, чтобы претворить в жизнь безумный план. Безумный? Да, именно это и ждёт самонадеянных идиотов, решивших безнаказанно тянуть смертельную энергию и наполнять ею тело. Проклятье всегда не прочь одарить силой, взяв взамен рассудок…

По мере того, как его меч становился острее — взгляд тяжелел, в душе разыгрался пожар, сила требовала выхода, использования, подталкивала к действию, подкидывала сухие дрова в топку не на шутку разгоревшихся эмоций. Мог ли быть готов парень, последние годы не ведающий хотя бы о возможности такого прокола, к тому что собственное эго обернётся против него? Кто знает…

Время — неукротимая стихия, она любит тянуться, а может бросится бежать, захочет остановится и подождать, или, сломя голову, кинется вперёд. Им нельзя управлять, но можно предсказать…

Адский монстр, натравленный на планету, всполохами багряных искр бросался на непреодолимую преграду отделяющую бесовские гвардии от города. Ещё немного, ещё чуть-чуть и один из последних островков мятежа падёт… Словно голодный зверь, демоническая армия скалила зубы и истекала слюной в преддверии пира.

Но вскоре решительность сдуло быстрей, чем рвут паруса самые быстрые морские ветра. Две стихии столкнулись. Налетел вихрь, обуянный холодным синим пламенем, он вклинился в стройные ряды воинов и предстал заправским волнорезом, сутью которого было уничтожить надвигающееся цунами. Клином его послужил человек.

Окутанный плотными потоками потусторонней энергии, он шёл, нет! Плыл сквозь море врагов. Подошедшие слишком близко демоны безвольно падали, разваливаясь на кусочки. Огонь преисподней лизал полы серого плаща, будучи не в силах что-либо сделать с вторженцем. Сквозь ранее неприступную стену своей армии, командир наблюдал два горящих серебром алмаза, заставляющих саму демоническую природу сгорбится и отступить.

Легкая кожаная броня не выглядела крепкой, потёртый серый плащ не внушал опасения, а само наличие здесь человека выглядело попросту смешным. Но ледяной взор глаз, сулящих смерть, и сам факт того, что легионы воинов сминались в щепки, а незнакомец и не думал доставать меча из вращающихся по правую руку ножен, внушал страх. Да, наверное, именно это и было тем неизведанным ощущением, которое принёс пришелец. Смерть, страх и хлад. Суть Таирса, суть всей хрупкой планетки обратилась против захватчиков, найдя козла отпущения.

Но даже так…

— Уходи, — прогремел на удивление обычный голос… генерала армии демонов. Высокий по всем меркам человек, одетый в тяжёлые доспехи, снаряжённый клинком, матерью которого послужил пепел, и щитом, отцом которому стали вулканы, он возвышался горой. Нет, такой точно не мог быть им — человеком. — Людям здесь не место.

Две стихии, две противоположности, два брата, два врага… они сплелись, встали бок о бок и снова бросились на погибель в надежде уничтожить друг друга. Но в итоге лишь превратили старания в тщетные усилия. В образовавшейся точке спокойствия, среди бушующего океана красок, оказалось на первый взгляд двое людей. Хозяин и гость: людской тиран, помазанник тьмы, и защитник угнетённого мира, уступившей золотую нить вечному холоду.

— Нет, — отвечал бесстрастный, вибрирующий голос. В нём слышалось отчаянье и ненависть, они всегда так близко…

Резко ножны приняли горизонтальное положение, позволяя владельцу медленно извлечь клинок, разрисованный сложными символами. Мечник поднял глаза, и те засияли яркими звёздами на безликом полотне космоса. Он вдохнул и дал волю терзавшему его грузу гибельной силы. С характерным треском белые молнии распростёрлись на холодную сталь. Мириады трещин серебряной паутиной усеяли клинок, лунные камни засияли так ярко, что почти перебивали звёздный свет в глазах. Рокочущие, смеющиеся молнии наполнили металл звоном своей силы и понеслись вперёд. Всю правую руку сплошь покрыло сетью белых огней, и те расстелились того дальше, усеивая половину тела раскалёнными трещинами.

В росчерке невидимого рывка земля вздыбилась, разлетаясь клочьями. Рывок монстра в человеческом обличье оказался настолько силён, что всех демонов вместе с родным пламенем разнесло на сотни метров вокруг. Клинок в хищном оскале сотней жал вонзился… бы в чрево не шелохнувшегося генерала.

ВЗРЫВ!

Гигантская воронка на пару с вспышкой серебряного света утопила в себе очертания противников… чтобы в следующие мгновение один из них вылетел из кратера со скоростью, за которой было не угнаться даже звуку. Пропахав спиной приличную борозду, мечник врезался в случайно подвернувшийся камень.

Возможно, ради такого городка на отшибе и не стали бы отправлять сильного командующего, но это не означает, что прошедший сквозь тысячелетия сражений воин будет так же слаб, как тот мусор, которым ему доверили управлять. Бесчисленная армия, устроившая марш через всю планету, не стоила и малой толики силы своих предводителей.

Впрочем, человека это не остановило. Не медля, он рванул в новую атаку. Сталь запела в смертельном танце, вихрями разбушевавшегося торнадо осыпая всё вокруг и бороздя твердь, что грозила превратиться в полноценные ущелья путём нескольких не принятых на блок ударов.

Порой пришелец становился так быстр, что глазам было невозможно уследить за его движениями, а силуэт и вовсе серой тенью размазывался в пространстве. Но несмотря на его чудовищные усилия, генерал среди отнимающего слух лязга оставался спокоен, словно отмахивался от доставучего насекомого.

***

Быстрее! Нужно бить ещё быстрее!

Слабая проводимость энергии человеческого тела не позволяла одним махом высвободить всё сразу, поэтому я конвертировал её в скорость. Но не хватало именно силы!

Очертания движений смазывались, вспышке постоянно слепили, сбивая концентрацию. Как же бесит! Проклятые демоны! Быстрее! Быстрее!

Полотно времени трещало по вшам, но не давало нарушать свои законы кому попало. Я достиг предельной скорости. Малейшие движение устраивало локальные взрывы и навсегда меняло рельеф потустороннего края, любой удар был подобен падению метеорита. Непонятно, как потом это отразится на реальном теле, но… всё равно! Он должен сдохнуть! Из-за таких, как он, гибнут и страдают люди!

"Когда ты успел стать героем?.." — промелькнула мысль прежде чем неуловимый удар ноги, разбивая нагрудную пластину, вколотил меня в землю.

На миг я потерял сознание, а когда вернул контроль, то на грудь уже падал демонический клинок. Сталь сошлась с камнем, со скрежетом остановив друг друга. Этот урод всем весом давил на рукоять, а я кое-как удерживал Нерсиаля. Если так продолжиться то я… Идиот, у тебя же полно маны!

Меньше чем за секунду ловкая подсечка с нешуточной скоростью вместо того, чтобы опрокинуть монстра, лишь пошатнула его. Но этого хватило, и я перекатом ушёл в сторону, после быстро разорвав дистанцию. Наша битва давно разогнала море пламени и сейчас мы стояли на сухой голой земле, впрочем, вид на город по-прежнему перекрывала мгла, только редкие огоньки просвечивали сквозь него.

— Ты не задумывался, что пока тратишь время впустую, то в опасности могут быть твои родные? — спокойно, почти равнодушно, спросил демон. — Моё имя — Бальгор, и я не желаю кончины человеческому роду. Уходи!

— Не неси чепухи! Твои жалкие уловки ничего не стоят, ты боишься сдохнуть и всего-то! Только дай повод показать тебе страх! — я поднял меч выше.

— Глупы, как всегда… я уже давно не боюсь смерти… — Бальгор выставил щит наперёд. — Твоя одержимость погубит тебя, человек!

— Сейчас и узнаем! — собрав максимум энергии, я заставил молнии вокруг клинка трещать ещё громче, излишки лизали землю и оставляли опалины на одежде. Буквально сверкая ломанным разрядом электричества, я сорвался в самом быстром выпаде.

Белая молния, блистая в гордом полёте, вонзилась в тучную фигуру демона, неся ему…

— Барьер?

В следующие мгновения я обнаружил себя с торчащим из плеча собственным клинком. На демоне не было ни царапины. Бальгор разочаровано покачал закованной в шлем головой. Н-но… как?!

Я ведь всё просчитал, он не мог среагировать… большую часть энергии пришлось потратить, чтобы оказаться у него за спиной и уже не иметь возможности оплошать… В-выходит, всё это время… он оберегал меня от собственного барьера, чтобы я не убил себя?!

Абсурд.

Я упал на колени. То ли от ранения, то ли от безнадёжности — не знаю, да и неважно…

"Почему… так?" — безмолвный вопрос читался в моих глазах.

— Ты неспособен контролировать краденую энергию, это она управляет тобой, твоими эмоциями, но я подарю тебе покой… — медленный замах черного меча, аккуратный поворот корпуса, клинок по дуге мчится к податливому горлу.

Жар понемногу отступал. Запахи гари и железа развеивались, отзвуки рефлекторно извергаемых мною проклятий тонули в безмятежной тишине алого неба, как и взор, угасающий навсегда…

— Прости, — сам не зная перед кем, извинился я. В глазах должно было защипать, но духовный мир лишал даже этого… Почему-то в сознании всплывало прошлое: школа, родители, посиделки с Каей, решение сражаться, мысли о будущем, надежды и нераскрывшиеся желания. И от этого становилось спокойно, спокойней чем когда-либо. Немного жалко, что многого не успел, но ничего страшного, сейчас это уже не важно. Поиски истины? Эмоции? Сражения с демонами? Всё кануло в небытие.

Почему именно это приходит в последние мгновения? Может, потому, что за наши решения мы чувствуем наибольшую ответственность? Ответственность за те решения, которые никому не были выгодны, не были нужны, о которых никто не просил, которые пришли из детских снов и томящихся в груди надежд. Неужто, внутри мы всегда остаёмся детьми, лелеющими невозможное? Глупость… все хотят большего, ведь дети так просты…

Сцена обрушилась, явив бескрайнюю тьму.

Точно такая тьма уже приходила, но тогда повезло, а сейчас…

— Г-Г-Р-Р-Р-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Во тьме раздался рёв, бесконечно огромный, он проламывал сознание, заставлял в ответ кричать от боли. Я не заметил, как свернулся в позе эмбриона, изо всех сил зажимая уши. ЧТО ПРОИСХОДИТ?! КТО КРИЧИТ?! Я КРИЧУ?!

Внезапно всё прекратилось. Просто исчезло, как будто и не рычал никто. Но мне показалось, что за эти несколько мгновений минуло несколько жизней.

Руки и ноги не слушались, я вставал, падал, вставал и снова падал. Глаза не могли зацепится ни за что. Всё чёрное, сплошь тьма… Неожиданно меня подхватила неизвестная сила — это стало понятно по удаляющейся земле, пожалуй, она была единственным кусочком, оставшимся от покинутой реальности. Вскоре, в непроглядном космосе зажглись два ярких угля, две алые кометы засияли так близко, что приходилось закрывать глаза лишь бы не ослепнуть.

ПРОСТИ, НА БОЛЬШЕЕ Я УЖЕ НЕ СПОСОБЕН…

Только теперь стали видны очертания валившего, как и старого паровоза, тумана. Где-то в нём я заметил окровавленную жидкой магмой фигуру Бальгора. Я всё ещё жив, но тогда…

ТЫ СТАЛ МОИМ ЕДИНСТВЕННЫМ ДРУГОМ, НО ВРЕМЯ БЕСПОЩАДНО…

Нет! Нет-нет-нет! Не может быть!

МОИ СИЛЫ НА ИСХОДЕ. ПРОЩАЙ, ГЛУПЫЙ МЕЧНИК, И СПАСИБО… ТЕБЕ…

Тьма стала развеиваться, искорка за искоркой ткань завернувшего в тёплые объятия бытия таяла. Кусочек за кусочком сильнейшее создание этого мира умирало, принеся в жертву последние остатки себя… легенды не врут… Лесной Монарх существует.

— НЕТ! Не уходи! Погоди! Постой! Пожалуйста! Зачем? Объясни хоть что-нибудь! Пожалуйста, не надо! Я не смогу…

Финальное облачко вырвалось откуда-то сверху, оно мягко коснулось лба и растаяло дивной фантазией — в ней я увидел улыбающегося маленького монстрика с красными глазками… Он спас никчёмного слабака пожертвовав собой. Дважды. На мили вокруг раскинулась испорченная безумным сражением пустыня. Теперь я здесь точно один.

С превеликим трудом выдернул из стонущего плеча клинок, загнанный туда по самый эфес. Нерсиаль грязный от крови упал с глухим звоном. Подобрав его, попытался двинуться назад. Попытался… Стоило только сделать шаг, как внутри что-то потянуло обратно. Где-то в груди поселился ещё один противник, он не хотел, чтобы я вернулся живым, он шептал:

— Убей… уничтожь… разорви… умри…

— Пусть они все сдохнут!

Глупый мечник…

Слова потерянного друга вернули контроль, я продолжил шагать к городу. Он продолжал меня спасать и после смерти.

— Когда вернусь домой, обязательно нарисую портрет в твою честь, а пока…

Ты не задумывался, что пока тратишь время впустую, то в опасности могут быть твои родные?

— Эт-то ведь блеф, д-да?

Спотыкаясь и падая, я помчался назад как можно скорее.

В реальное тело возвращаться не стал, боюсь даже подумать, что случится, если попробую это сделать. Путь до города в темпе полумёртвой черепахи занял больше получаса. Нервы за это время совсем расшатались, мысли перепрыгивали с место на место не давая как следует сосредоточиться.

Только добравшись до своей мгноэтажки, я наконец смог выдохнуть или, в моём случае, без сил развалиться у её порога. Судя по ощущениям, на сотни метров вокруг ни одного чудища или демона, последние так и вовсе должны разбежаться далеко и надолго.

Несмотря ни на что, я решил дойти и проверить наверняка. По крайней мере, валяясь недвижимо несколько дней, буду спокоен насчёт семьи. Каждая ступенька стала испытанием личных возможностей, а каждый последующий пролёт давался сложней любого сражения.

"Ещё чуть-чуть, вот-вот и конец" — приговаривал я, успокаивая себя. Никогда так не делал и даже не думал, что работает.

Серые стены, трещины и огоньки давно смешались в единую мазайку. Ещё шажок, и ещё.

Дверь! Да неужели…

Войдя в квартиру, на кухне я обнаружил маму за какой-то книгой, вероятно, по психологии. Видимо, сегодня приезжает отец, раз она до сих пор читает. Знать бы ещё сколько времени. Встряхнув головой, отправился в комнату Каи.

Едва преступил порог…

— А ты не торопился, человек.

Застыл на полушаге.

— Твари, созданные людьми, нападают на них самих. Иронично, не находишь? — металлический вкрадчивый голос заполонил комнату. Демон… наверняка демон.

Границы высокого тела размывались подрагивающим капюшоном. Перед собой незнакомец держал упёртым в пол приличную по размеру секиру. Одежды были созданы словно из самой тьмы: перетекающие из одной в другую куски густой чёрной смолы. Может, поэтому я его не почувствовал? Хотя, скорей всего, просто выдохся…

— Молчишь? В любом случае неважно, меня послал сюда наш общий знакомый, чтобы лично сказать тебе… — атмосфера в комнате сильно сгустилась, напряжение опасно витало повсюду, грозя из-за малейшего триггера вспыхнуть конфликтом. — … сложить оружие. Брось клинок, и никто из твоих близких не пострадает. Но для примера…

Где-то глубоко внутри, в тесноте сознания маленькая промороженная насквозь, хрупкая, ломкая, покрытая ледяной коркой, но живая нить натянулась, её скрип ощущался почти физически. Я не успел дать ответ. Всё что запомнил — то, как негнущиеся ноги, выдавливая последние крохи силы, толкнули вперёд. Издевательски медленно, как будто насмехаясь надо мной, в сверкании синего пламени секира понеслась в сторону кровати. Сейчас там спала Кая в том самом костюме вампирчика.

"Я успею! Точно успею! Не могу не успеть!" — мысли сбивали друг друга с ног, сменялись, неслись, искажались, пока Нерсиаль рассекал воздух в попытке…

— КАЯ!

Эмоции подстегнули оставшуюся ману, клинок с поразительной мощью сорвался в выпаде, снеся голову демоническому прислужнику. Остаточная волна от удара выбила напрочь стёкла, разметала игрушки и вдавила тушу посланника в пол, но…

За моей спиной лезвие с чавканьем вонзилось в грудь Каи…

Нет…

Пожалуйста…

Пусть мне показалось…

В слабом свете мерцала секира, одна сторона глубоко засела в теле девочки, но сейчас всё оружие, как и остатки привратника, исчезали.

Тонкая золотая ниточка, державшая меня всё это время… с оглушительным треском оборвалась. Это треск надолго завладел мной, если не навсегда…

Это… Конец…

Комната закружилась, тело упало боком, а в полёте с губ сорвалось лёгкое "Лаисрен…"

Очнувшись в реальном мире, в соседней комнате, я не почувствовал ничего. Вообще. Тело не шевелилось, перед глазами темнота, а на них слёзы. Преодолевая себя, я перевернулся и с глухим ударом свалился с кровати. Но я его не слышал, вообще ничего не слышал, глаза открывались и закрывались до тех пор, пока не смог заметить слабые очертания двери.

"Это всё неправда! Не верю! Сон! Это обычный сон, скажите, что это обыкновенный кошмар!"

Хотелось закричать, очень хотелось, но я не мог. Губы не слушались, они шевелились, не производя ни звука. Руки и ноги лежали пластом, не двигаясь.

Вскоре дверь задрожала… но двери ведь не дрожат. Или дрожат?

Потом нагрянул свет, он бесцеремонно проник в мою обитель, но его было мало, ему не давали пройти полностью, кто-то вечно мельтешил, закрывая собой такой теплый свет…

В голове было пусто, настолько, что я утонул в этой пустоте и не мог вырваться из личного болота. Оно поглощало без компромиссов. Только тихий отзвук лопнувшей нити эхом доносилсяотовсюду.

— Кая…

***

Перед потупившимся взором проносились больничные коридоры. Мелькание ламп, белые халаты, чьи-то обеспокоенные лица, возбуждённые голоса — всё смешалось в одну жестокую картину.

— Но у нас никогда…

— Я понимаю, однако…

— Хроническое заб…

— Нужен курс реабилитации, парень поправится скоро, а вот девчонка…

— Мистер Дефтер, мы…

— Просто спасите моих детей!

Детей…

Я не должен был в это лезть. Это всё моя вина, Кая пострадала из-за меня. Герой? Придурок! Идиот, ужасный идиот…

"Ужасный, ужасный, ужасный, ужасный…" — голоса шептали, я тянул себя на дно, там мне и место… — "ужасный… брат."

— Кажется он в сознании, доктор!

Свет неприятно ослепил глаза, не хочу его видеть, не хочу…

— Быстрее, нужно…

Тонущий корабль погрузился в штормовые воды последней мачтой.

Глава 16. Падение

Туманная вселенная. Бледная дверь. Лёгкий шорох, идеально чистый и гладкий пол содрогается от резкого грохота. Я не спешил вставать. Вставать вообще привилегия только сильных, но дело не в том.

Пол был неровный, ослепшие глаза могли обмануть, но капельки тёплой, тёмной, обречённой крови так завораживающие стекали по шляпке гвоздя, что не хотелось отводить глаз. Но и это не в моей власти. Они всегда мешают, не дают насладится страданьем. Сильные руки оторвали от пола и понесли прочь. Кажется, не только руки были сильными… голос, да, он доносился, был слышим, но не услышен. Он говорил правильно и красиво, даже приторно. Как будто кто-то заменил твой горький шоколад на сладкий и заставляет есть круглые сутки. Но ты ведь не хочешь сладкий шоколад. Тогда почему заставляют?

Знакомый скрип, отворил до боли знакомую дверь, но её было мало. Боли было мало. Знакомого было мало.

Честные законы гравитации опустили наземь и заставили шагать. Я видел белый флаг победы у ставших родными ножек кровати и решился дойти. Нет, не затем, чтобы прилечь и отдохнуть. Я хотел прилечь и не вставать, заснуть и не проснуться, будучи погребённым в сознании грузом ошибок и слепоты. Может, поэтому всё качалось в тумане запотевшего стекла, а не отражалось в кристалле натёртого до блеска зеркала? Может, от того всё теряло краски, что я не желал их видеть или от того, что видеть их не дозволено?

В темнице вселенной жили не только сильные руки. Им на смену всегда приходили нежные и аккуратные. Если первые удавалось терпеть от их природной грубости, то вторые были противны донельзя в своей доброте, и потому любимы.

— Не морщись, Кей. Скоро всё пройдёт, да и ты скоро поправишься, правда, я слышала…

Я слышал, как дождь с новой силой принялся отбивать забытый человеком ритм. Окно давно усеяли бегущие на перегонки солдатики водной стихии. Я никогда не мог понять: нравится дождь или нет. Дождь не добр, не учтив, не думал быть кому-то угодным, он прост. Но вместе с тем сложен, ведь не помыслял о зле, не вышел из-под неба с целью пролиться на чужие раны. Он был. И в этом суть дождя.

«Я есть. И в этом суть моя. Только я. Ни пламени душевного огонь, ни сложных мыслей череда, не нить тупая в просветленье, ни дыханье смерти, окончанья бытия, не в силах заглушить мне гром дождя» — начерчено поломанным грифелем обгрызенного карандаша на дне подушки или, если философам угодно, на боку.

То пламя, вроде бы синее… Оно последние, что было, и в каждом сне являлось. Напоминало, измывалось, сражало воспоминаньями потерь. Всё с первых дней истории пошло неверно, я стал кусочком твари, тех омальзатов, что сам же убивал. Эмоции… дыра негатива безвозмездно кормила силой и не желала умирать. Я думал, что нашёл… нет, хотя бы путь к искомому ответу, я было вдруг решил, что отыскал. Победа, творчество, прозренье, но они мелькнули милою иллюзией и потерялись. Навсегда, оставив боль. И чёрт бы с ней! Но глупых ошибок, неверных суждений последствия изменить не дано, невозможно.

Вот она — цена мимолётных мгновений вдохновения, толкающих на решительность стремленья:

— Поражение.

Финал повторился, мечник вновь стоит у пепла, и снова опоздал. Может, я ошибся? Суть не во мне, а повторенье? Лучше не искать, я больше с этим не в ладах…

Врачи говорят, что произошло какое-то резкое хроническое обострение. Я провалялся почти неделю не в состоянии даже есть самостоятельно, а Кая… Она так и не проснулась, официально находится в коме, и не знаю я таких заболеваний. Только чудом её духовное тело выживает, но как долго? Месяц? Полтора? Врачи не дают прогнозов, лишь констатируют ухудшения. Теперь целыми днями сижу один в палате. Мохнатик… он тоже погиб из-за меня.

Я не имел права ставить под угрозу чужие жизни…

Нерсиаль не хотел слышать отговорок и доводов, что разума, что эмоций, он снова лёг в ладонь и… упал, отзвенев в траурной тишине.

Я бы обрадовался мерзкому говору металла, сошёл бы с ума… но разум устоял. Пережил испытание на прочность. Тем не менее, больше никогда не возьму клинка в руки, больше никогда не повторю ошибок, больше у пламени не было власти. Тело безвольно обмякло, мягко упав на подушку. Теперь ничто не имеет смысла, всё кончено, остаётся ждать конца.

Конца всего сущего…

С выпиской не стали долго затягивать, и уже спустя три дня я снова начал ходить в школу, так как каникулы не бесконечные. Обычные события, одинаковые люди, ничем непримечательные деньки тянулись не хуже очередной жвачной резинки под партой. Мир утопился в сером, он словно потерял краски, потерял остроту, насыщенность. Ты выходишь в него и не понимаешь, что делать. А раз не знаешь, то приходиться грести со всеми по полноводной спокойной реке жизни.

Я не исчез из духовного мира, но он перестал хоть как-то заботить, он пропал из меня.

Люди… нет! Настоящие зомби. Они были везде, носились по проезжей части на высоких скоростях, спешили куда-то по тротуарам, выглядывали из окон, выходили из зданий. Десятки, сотни обглоданных до кости голых тел. Они тащили свою черноту повсюду, плевались ей во все стороны, от них отпадали кусочки мяса, органы питались не кровью, а черной жижей, циркулирующей везде и повсюду, внутри и снаружи, тьма…

Теперь она была как родная, больше не нужно было обращать внимания на внезапно взбунтовавшихся ангелов и ечгилов, сражающихся за жалкие секунды жизни этих пропащих людей прямо на улицах города. Не хотелось и думать о причинах их поведения, а отвлекали они, лишь когда чьё-то израненное туловище отдельно от ног и рук приземлялось под ноги. Правда не всегда всё было так позитивно, однажды ко мне домой заявился ечгил.

— Ты должен сражаться на благо этого мира, это последний шанс… — вновь повторял суровый воин с жутким шрамом через пол лица, назвавшийся Фином.

— Вы отсрочиваете неизбежное — глупо, но я вас не виню, мне нет дела до распрей с демонами.

На этом поползновения в сторону моей, безусловно, вкусной (в политическом плане) фигуры закончились. Я стал терять счёт дням, чего-то ждать и хотеть, вернулся к прежнему укладу жизни.

— Эй, Кей, пойдёшь посмотреть на игру завтра? — интересовался баскетболист.

— А как же, все пойдём твоей личной группой поддержки, Вики! — сострил я.

— Да я такую группу поддержки… — начал задирать края рукавов Вик.

Я весело улыбнулся, вспоминая недавний инцидент и входя в класс. Нашего спортсмена бывает весело позлить, главное — не перестараться.

Обычный школьный кабинет литературы у нас был украшен настенными изображениями именитых писателей-классиков, парой народных костюмов за стеклом дальнего шкафа и даже окна были стилизованы обрамлением из резного дерева. Возле одного такого собралась банда девчонок, увлечённо обсуждающих нового парня какой-то там подруги и ловя свежие потоки воздуха из открытого окна. Учитывая, что оно выходило во внутренний двор, дальний от дороги, то воздух и правда был чист.

Крепко зевнув, я занял своё место, как раз неподалёку от сплетниц. Раз парни ещё не пришли, то можно и послушать интересного.

— Да ты что! — донёсся особенно удивлённый возглас, хотя они почти все были таковыми, но отличие заметно.

— Я тебе не верю, Миллиан, — скептически оценила ещё одна обладательница высокого тона. — Чтобы этот остолоп, да ещё и извинился! Я бы скорей поверила, что он признался тебе в любви.

— Как будто он этого не делал, — мазнула взглядом в мою сторону Мили. Я его тут же отвёл, показывая, что воо-о-обще не подслушиваю, ни-ни!

— Я бы тоже не стала о таком распространятся, — вставила Мая.

Впрочем, начав смотреть в другую сторону показалось…

«Только показалось» — повторил я себе.

… что узнал в толпе знакомый голос. То есть они-то все были знакомыми, но этот… забудь. Мысли о нём, заставили подумать о том, что за несколько километров от сюда, пока я слушаю сплетни, моя сестра постепенно умирает в одиночестве аппаратов жизнеобеспечения.

Встряхнув головой, я вернулся к насущному. Какое-то это утро… чересчур спокойное? Мило беседующие одноклассники, как всегда опаздывающие друзья, перебирающая с коварным взглядом листики учительница, блики восходящего солнца слетающиеся со всех окон, звуки просыпающегося города — слишком это… нормально.

И как положено всякой нормальности — она обрывается. Бывает, как гром в безмятежном небе, а бывает — нежно сорвавшимся листочком с ветви усыхающего древа. Не в меру плавное движение гелиевой ручки, вращающейся меж пальцев, подозрительно близко пролетевшая к окну птица, словно готовили к буре… Время любило своё полотно и не с кем не желало делиться даже краешком, но человеческий мозг не спрашивал разрешения, он ставил сцену жизни так, как считал нужным.

За мгновение, до которого я был расслаблен, глаза раскрылись шире, кровь прилила к вискам, весёлые лица подружек сменились беспокойством, а, затем, и ужасом по мере того, как вальяжно размахивающая ножками Миллиан вынырнула из окна слишком далеко, опасно завалилась спина и как в замедленной съёмке соскользнула с опоры…

Её пытались удержать, но реакции разговорчивых подруг не хватало. Только юркая Мая почти достала края одежды той, что вместо паники и крика разила меня острыми синими молниями, вместо глаз.

Хотя нет.

Она всё же крикнула:

— НЕРСИАЛЬ!!!

Думал ли я, когда стул с железным скрежетом отлетел в сторону? Размышлял ли о логичности поступков, когда расталкивал шокированных девчонок? Взвешивал ли все за и против, когда выпрыгнул вслед за Миллиан с третьего этажа? Нет, короткий порыв рвущих сердце в клочья эмоций, повлёкший за собой, решил сам. Я не успел его подавить. Слишком слаб, слишком разбит — это я понял, лишь кода понёсся на встречу тающим из-за всемирного потепления сугробам.

Я хотел пасть в их объятья, но некогда бы не возомнил себя способным на это.

Блики пробившихся сквозь тернистые каменные джунгли лучей восходящего солнца падали на крохотные льдинки и слепяще отражались прямо в глаза…

Глава 17. Избранники Богов

Блики пробившихся сквозь тернистые каменные джунгли лучей восходящего солнца падали на крохотные льдинки и слепяще отражались прямо в глаза…

Красочный диск солнца красовался в сосредоточенных глазах Миллиан.

«И как я только дошла до такого?»

***

За сто тринадцать дней до события.

Россыпь из тысяч звёзд… словно кто-то накрошил далёким блеском газовых гигантов и не захотел за собой убирать.

— Почему ты здесь?

— Звёзды. Они красивые, — только и сказала девушка, не успев отреагировать на неожиданный вопрос должным образом.

— И я так думаю, — с явной грустью поддержал молодой голос неизвестного собеседника. — Будет жалко, если их не станет.

— Кто ты такой?! — опомнилась Мили, отскочив в противоположную от звука сторону, и чуть не свалилась с удачно найденного в лесу холмика. Сюда не дотягивались длиннющие ветви зелёных великанов. Хотя в темноте они больше походили на сумрачных демонов, тянущих коготки к беззащитной жертве.

— Это ты права, демоны — та ещё напасть, но бороться нужно не с ними, — напрочь проигнорировал вопрос таинственный по всем меркам «кто-то».

Миллиан всегда любила в себе черту трезво мыслить и рассуждать, чтобы не происходило, но надо признать, что даже она давала сбой в такой момент. Тёмный ночной лес, палатки одноклассников достаточно далеко, если какой-то маньяк забрёл аккурат к ней, то никто не поможет. Как хрупка наша уверенность. Паника вот-вот вскружит голову, и она бросится бежать, не разбирая дороги.

«Так люди и теряются в лесу» — глупая мысль! Ты не вовремя! — «А потом умирают от голода, отравления, истощения или, если повезёт, диких животных»

— Дура, — вслух вынесла вердикт девушка.

«Нечто» незримо наблюдало за самобичеванием школьницы, но видимо ему наскучило пугать девочек по ночам, и оно решило добить.

Воздух треснул и из него, как из открытой двери, вылетела холодная, дикая буря! Ледяной ветер одним, а, затем, повторившимся порывом разнёсся в округе, пригибая траву и заставляя вздрогнуть даже самых стойких хвойных хранителей леса. А неуместные для такого времени года снежинки плавно сплелись в высокую фигуру, уплотнились и сформировали руки, ноги, юношеское лицо и странный пальто-плащ цвета голубой звезды, окованной поблескивающими в лунном свете золотыми вставками.

Ветер дружелюбно мял серые волосы, а глаза горели обработанными янтарём. Не человек, люди, точно так не могут.

«Не могут что? Появляться из пустоты или сверкать глазами?» — прошелестел в тишине шокированного сознания вопрос. Будучи случайным, далёким, неосознанным, он всё равно укрылся от пронзительного взора пришельца.

— Люди могут многое, — очаровательно улыбнулся юноша. — Я вообще-то тоже человек!

Он… обиженно отвернулся?

— Я-я… Я позову учителей! Ты не…

— Не стоит меня боятся, — разочарованно протянуло создание.

По телу пробежался приятный холодок. Стало легче…

«Я сплю, точно сплю!»

— Давай будем разговаривать в слух, вчитываться в поток чужих мыслеобразов не очень-то культурно! — погрозил пальцем, точно наивный родитель. — В этом мире меня знают, как тот, кто приносит снег и начинает всё заново — Ледяной Эльф.

В ту же секунду самоназванный символ праздника ударил себя пол лицу, от ладони остался неплохой след.

— Ну кто? Кто придумывает такие названия? Не-ет, я этого писаку точно сошлю в какой-нибудь закрытый уголок космоса, чтобы он… — Эльф, впрочем, без длинных ушек, обратил наконец-то ки внимание на трясущуюся от страха девушку. Аура монстра во плоти нещадно давила на подростковую психику. Ей было сложно дышать, колени предательски дрожали, в руке светился белым прямоугольником смартфон. Миллиан судорожно пыталась разблокировать экран, но пальцы не попадали по нужным цифрам. В итоге она психанула и тыкнула в значок экстренного вызова.

Послышались продолговатые гудки сброса.

— Связи нет, — пробормотала побледневшая девушка.

Не выдержала.

Ноги подогнулись, но мгновением позже давление пропало, а ученицу мягко подхватил в нежные объятья её личный маньяк и приложил два пальца ко лбу. Вскоре приятное голубое свечение растворило остатки боли и страха. Стало теплей.

— Ты… волшебник.

— Прости, — в слове мелькнула искренность. — По-прежнему плохо даётся контроль на таком расстоянии… не важно. Я здесь, чтобы предложить тебе сделку.

— Сделку?

— Я могу помочь тебе статьмагом, взамен на небольшую услугу.

Миллиан не была дурочкой, во всяком случае не считала себя таковой до этого вечера. Но… она знала, что магия — не миф, видела оную своими глазами. Уже видела, как люди… или нелюди появляются из ничего и туда же пропадают, та девушка…

Мили встала на ноги и сделала пару неловких шагов в сторону, в последствии уронив спину на толстый ствол ели.

— А потом я должна буду отдать свою душу? — иронизировала она — всегда помогало успокоиться. — Нет уж, избавь меня от…

— Взамен ты должна будешь спасти мир от уничтожения демонами, — перебил Ледяной Эльф.

— Всего-то?

— Ага.

— Издеваешься?

— У тебя будет магия, надёжный помощник и пара козырей, которые помогут разобраться с самыми сильными противниками, — он говорил вполне серьёзно. — Все карты на руках.

— Почему…

— Почему ты? Почему сейчас? Почему так? Кто я? Как это? И зачем другое? — не изменяя привычке, прервал он Миллиан. — На все вопросы ты узнаешь ответы здесь.

В руках из закрученного снежного вихря сформировался серебряный браслет. В центре слепил красотой, выделанный из тёмно синего льда камень. Узор у каймы напоминал что-то живое, растение в ледяной пустыне смерти. Но как же прорасти там, где нет даже солнца?

— Источник силы и знаний, не всех, но сойдёт для начала.

Неужели это тот самый момент, о котором мечтают наивные романтики и лилеют скромные мечтатели? Очень хотелось спросить: Правда? А можно? Точно-точно?

— Что за помощник и козыри?

Не самое разумное решение, но… с того самого дня, Миллиан хранила в сердце маленькую искорку веры, надежды, что всё случилось не просто так. И всё-таки: спасти мир? Глупо… и опасно. Она точно не…

— Кей, всесильный дух и одна красивая монетка.

— Согласна.

«Согласна она. Мечта. Розовые очки. Рояли почти в кустах. Чтоб этого козла ледяного…» — причитала Миллиан, волоча за собой тушу одноклассника. Если его быстро найдут, то план морозного мальчика, черти его покусай, может, и вовсе не состояться.

Кусты у речки стали отличным решением, полежит тут с часочек другой, покормит комаров и можно будет героически найти пропавшего. Мили выдохнула, потирая следы работы упомянутых насекомых. Спорт спортом, однако такие ночные прогулки изматывают, но ещё сложней психологически. Те крупицы знаний, что она получила из браслета в форме голографических книжек, не прогнозировали ничего хорошего. По крайне мере из тех, что она успела наспех просмотреть.

«Точно не рояль» — вздохнула любительница фэнтези, вспоминая сколько часов долгих и скучных практик, медитации и прочего ей предстоит. И только ради минимальных возможностей! Это если она, конечно, не будет трогать всю эту тёмномагическую демоническую бурду, но кое-кто очень прозрачно намекнул, куда лезть не стоит.

— Демонов не призывай, договоры не заключай, шли всех на ледяные иглы и помни, что бесплатного не бывает. За всё, что я дал, тебе придётся заплатить, так или иначе.

И растворился. Даже без спецэффектов.

А демоны были весьма и весьма реальными, чего уж говорить об их успехах. Большая часть планеты отошла под контроль захватчиков. Силы, что должны поддерживать баланс меж светом и тьмой рухнули, а у пары небезызвестных богов появились неотложные дела и они свалили. Планета в огне. Монстры на каждом шагу. Единственное, что ещё не даёт начать тёмным геноцид человечества, так это едва живые законы мироздания, но стоит тварям подчинить всю планету, как и заржавевшие механизмы канут в небытие. Вердикт? Мы все умрём. Вот только одно существо утверждает по-другому…

— И что же нам с тобой делать, Кей?

Шумные городские улочки.

Теперь они представали совершенно в ином свете, таком, что и видеть не хочется. Порой Миллиан задумывалась, как холодный разум и тяга к неизвестному связываются в её хрупкой головушке? Вот сейчас она идёт по улице и сжимает в руках коробочку минутой ранее полученной посылки.

Реакция Кея или, верней сказать, Нерсиаля на край душ достаточно неоднозначная. Вроде он что-то почувствовал, но ничего решил. По крайней мере пока, а, значит, чтобы не сбить с пути его просыпающуюся душу нужно оставаться в тени. И купленный в каком-то интернет магазине косплееров плащ оказался тем, чем нужно. Ведь нормальную одежду не делают с необоснованно длинными капюшонами. Не видно ж ни черта́. Но об этом начинающая колдунья позаботится позже. А пока…

— Прошу прощения, досадная случайность, — извинился высокий мужчина в смокинге после того, как чуть не сбил с ног. Он пристально посмотрел на девушку. — Я владею лавкой… оккультных товаров неподалёку, я думаю мы могли бы…

— Н-нет, спасибо, я просто буду лучше смотреть под ноги, — протараторила Мили, как можно скорее сбегая из поля зрения чудовища.

Только зайдя за угол, колдунья позволила себе перевести дух и унять дрожь в руках.

«Чёрный маг. Очень сильный. Проклятье, не хочется встречаться с таким в тесном переулке, черти его…» — Миллиан оборвала мысль. Теперь она сама станет магом, теперь её слова и мысли будут иметь вес, и не стоит посылать чертей к их… рабу? Или что там кроме свободы и души продают эти ума лишённые.

— А-а-а, да это невозможно! — девушку бессильно плюхнулась под воду, разметав волосы хвостом жар-птицы. — То увидь, это развей, там разблокируй, вот здесь усиль, кто это вообще придумал?!

Уже несколько недель девушка занималась ежедневно и больше, чем мир душ, даже увидеть не смогла. А про переход так и вообще говорить нечего. Каждый день повторяешь одно и тоже, одно и тоже, а толку? Ноль!

Такими темпами никакой мир не спасти, хотя, честно, признаться слова эти через чур громкие, с тем учётом, что ей отведена не решающая роль, но хотя бы начать, хотя бы сдвинуть с места…

— Кажется, ты, Ледяной Мишка, поставил не на ту пчёлку… — Миллиан на несколько минут зависла, смотря в потолок. — Почему, когда мы получаем то, чего хотели, всё равно не можем быть довольны? Убогий мир…

— Открываем конец параграфа и отвечаем на предлагающееся вопросы, в конце сдаём…

Сидеть на уроке и слушать скучный говор учителя, пока на фоне обоих размахивал мечом голый одноклассник, было занятием не из того разряда, о котором грезила Миллиан, вступая в мир магии и тотальной безнадёги.

Да, это она загнала сюда пару вурдалаков. Те очень чувствительны к всплескам негатива и легко соглашаются на такой почве стать подопытными кроликами. Хотя их, конечно, никто не спрашивал…

«Почему он сражается?» — думала Миллиан, рисуя бабочку в углу тетрадки. Так она её и сдаст, ага. — «Как много ему известно? Он ведь ничего не знает, но тогда зачем?»

Наверное, девушка никогда бы себе не призналась в том, что этот рискующий идиот, ищущий не то смерть, не то таинственные ответы на бессмысленные вопросы, вдохновляет её саму не опускать руки.

— А ты слышала про Маргет с соседней?

— Не…

— Говорят, она…

— Да ладно! Всего в шестнадцать!

— Слушай, пойдёшь сегодня…

— Давай завтра, сегодня тренировка, никак не успеваю.

— Да забей ты на неё…

— Дефтер, да как ты позволяешь себе спать на МОЁМ уроке?!

Голоса, люди, эмоции, смыслы — всё чужое вокруг было далёким и непонятным. Углубившись в секреты магии, Мили чувствовала себя одинокой больше, чем когда-либо, даже в кругу друзей, в кругу родных и тем более среди не очень знакомых людей. Сначала девушка была рада такому раскладу, но со временем росло ощущение беспокойства. Никто так и не узнает, как я старалась? Никто никогда не поймёт? Никто больше не поддержит?

Поэтому она и смотрела на человека, пытающегося дать честные ответы хотя бы самому себе. Его не волновали такие мелочи как одиночество, признание, он хотел узнать правду, найти что-то выше жизни или чьей-то похвалы…

«Почему тогда сражается за других? Или это тоже ради себя?» — Мили растеклась по парте рыженькой желейкой из волос, неосознанно подражая позе спящего Кея. — «Как хорошо, что успела в первые дни учёбы освоить скрывающие заклинание, было бы много вопросов, пойми, что я отличаюсь ото всех. Мне пока самой бы понять, что к чему…»

Ветер задорно засвистел в волосах. Падение с высоты колеса обозрения вышло не самым мягким, но ничего опасного. За прошедшие дни Миллиан успела собрать немало энергии, лишая существования, а иначе это не назовёшь, монстров в округе. Эта сила пригодится ей, чтобы задержать войско демонов, победоносно шествующие к Таирсу. Первый по-настоящему значимый шаг.

На пустой равнине, за городом, покрытым беспросветным туманном, пламя, собравшееся из демонов, подобно тому, как мазок зелёной краски оказывается сотнями листьев, противостояло природе, её сущности. Сами законы погребённого под пяту тьмы мира из последних сил боролись с подступающей угрозой, но та жадно двигалась к цели поглотить всё и вся.

Изредка небольшие группки просачивались в город, но такое было довольно редким явлением, которое, тем не менее, сильно ослабляло перспективы на счастливый финал истории Миллиан. Такого колдунья стерпеть не могла, поэтому старательно вырисовывала круги, закорючки в центре гексограммы размером с несколько человек. И три таких расположились треугольником перед городом, одним остриём на противника, двумя другими в тыл.

— Больше. Никогда. Не буду. Повторять. — колдунья упала навзничь, закончив последние изображение. Приходилось напитать три здоровенных печати и не только добытой энергией, но и своей! Во-первых, чтобы иметь контроль над заклинанием, а во-вторых… расчёты оказались уже в который раз неверны и пришлось добавлять недостающие для ритуала объёмы маны из собственных резервов.

Три рисунка вращались перед внутренним взором Миллиан, осталось только произнести ключ-фразу и во-оля, кончина города отсрочена на неделю, другую, может, и больше того.

Ногу обожгло в прямом смысле! Девушка тут же подскочила и принялась колотить пришельца.

— Отцепись, тварь! Отстань! — рыча, мёртвой хваткой в икру вцепился цербер, прямиком из ада во всех смыслах. — Пшёл прочь!

Гончую преисподней разорвало в клочья ледяной сосулькой, не сильно уступающей по габаритам самому существу. Мили убрала руку от браслета, сохранявшегося и при переходе. Она попыталась отрешиться от острой боли, ведь и без того чуть не сбила концентрацию и не потеряла связь с заклинанием, после такого пришлось бы начинать с нуля. Но если демонический питомец здесь, то…

— Проклятье… — выругалась колдунья, понимая, что ждать подходящего времени, ради которого приходилось считать секунды и переводить их в реальные, — не лучший вариант. Ритуал нужно провести как можно ближе к полночи, но раз такой случай, то деваться некуда. По весьма приблизительным расчётам сейчас то ли десять, то ли одиннадцать часов вечера. Голова и без того ехала на вместе с крышей от напряжения, так что о точности говорить не приходится. — Могло быть хуже. Сдохните!

Самая оригинальная фраза-активатор сорвалась с губ вместе с всплеском силы, идущем от гексограмм. Печати засияли синим и соединились линиями, напоминающими огни Таирса. Находящаяся в центре девушка почувствовала холод, смертельный холод, но не ей говорить о нём, учитывая сколько раз она уже сталкивалась с подобным во время практик. Огню её не взять.

Наконец-то задумка сработала и под натиском потусторонней силы пламя немного отступило, явно сбавив обороты в продвижении. Всё, конечно, сопровождалось красочными свет-эффектами, сражения двух стихий, но Мили их не видела, волоча раненную ногу домой.

— Вот же ж проклятая псина…

Следующие деньки шли, вернее заметить, плелись невозможно медленно, стараясь укоротить нервы Миллиан насколько вообще возможно. Пока все думали о повреждении ноги, её обладательница страдала припадками апатии. Проявление то чужеродной силы в человеческом организме или хандра напала по законному расписанию — неизвестно. Но факт остаётся бурундуком.

— Тьфу ты… фактом. Как и моя беспомощность и беспечность, — рассуждала гостья больничной палаты. — Глупые шутки не помогут растворить их. Напади на меня демон во все оружии и лежать бы мне в уютном гробу.

Вспомнилась поразительно пугающая табличка «Морг» по пути сюда. Там мерзкие эманации эмоций злобы, отчаянья, горя и мук были непередаваемо острыми. Прямо как внутри Миллиан.

— Такими темпами я ничего не добьюсь, нужно положиться на Нерсиаля… — девушка покрутилась в койке, пока не устроилась поудобней. — Может, поговорить с ним?

Милли тут же помотала… ну как, потёрлась головой о подушку. Так дело не пойдёт. Вот что она скажет? Привет, ты должен спасти мир, потому что это часть контракта, о которой тебя не спрашивали? Прелестно. А ещё он скоро должен пробудится или нечто вроде того, как следует из крох информации доставшихся от снежного сорванца. Нужно аккуратней.

— Похоже, всё сложней…

Сложней оказалось неподходящим словом. После выздоровления Миллиан обнаружила, что его "помощник«(кто тут кому ещё помогает) крушит всю нечесть в округе за милую душу. Понаблюдав за ним, волшебница решила продолжать играть из-за кулис. Многие монстры и тем более обозлившиеся демоны остро реагировали на присутствие Милли, чем та и пользовалась, завлекая будущие топливо для барьера на остриё клинка Кея.

Долгое время всё шло как по маслу, демоны стали появляться реже, твари стали осторожней, но слишком тесно Нерсиаль взаимодействовал со стихией духовного мира, настолько тесно, что начал использовать её. В глазах парня разгорался недобрый огонёк…

Впервые они встретились лицом к лицу во время школьного происшествия. Тогда Миллиан еле ушла на своих двоих и затерялась среди учеников.

«Ечгилы, ангелы… они до сих пор существуют» — размышляла школьница. — «Если… да, всё ещё может случиться, нужно лишь сложить карты правильным образом…»

Сражаясь в тени и следя за тем, кто её отбрасывал, начинающая повелительница льда по-немногу уверялась в реальности победы. Следовало срочно отправится на переговоры с приспешниками богов, скоординировать действия, чтобы те не потратили силы впустую.

Отыскать оных было задачей нетривиальной. Выслеживать по всему городу тонкие следы присутствия светлых воинов получалось откровенно плохо, ждать чудо с неба время не позволяло. Девушка часто повторяла себе, что она на таймере, не успеет связать всё должным образом и всё — бесславный конец.

Пришлось пойти на крайние мере и устроить локальный прорыв демонов, она ослабила на несколько дней барьер и выманила как можно больше демонов.

— Colsi’ut, urkian’ti ssa… — хрипел пришелец из огня в окружении пылающих собратьев. Их сила плавила асфальт и бетон, железные конструкции загибались как лепестки только распустившихся роз. Наверное, в реальном мире, к этой улицу и на километр не подходят чисто инстинктивно. Всё-таки люди часть обоих миров, как бы они не верили в обратное.

— Ой, да завались ты, — буркнула девушка, примораживая уже четвёртого противника к стене. Около дюжины чёрно-красных, истекающих магмой уродцев в одном месте должны привлечь достаточное внимание хотя бы для разведки. — Кто следующий?

Угрожающе рыча на собственном наречии шайка захвативших мир… поправка: почти захвативших мир слабаков, окружала колдунью. Пламя шелестело вокруг поизносившегося плаща, но хорошая защита не давала тому нанести ни капли урона.

«Всё-таки прогресс на лицо, но вот плащ нужно заказать новый»

Видимо, от демонов не укрылось отвлечённое поведение девушки, и они ринулись в атаку. Очень глупо было обманываться несерьёзным поведением, Милли часто доставляет удовольствие подразнить монстров, но границы подобной наглости ей известны…

По асфальту или тому, что от него осталось разошлись ледяные нити к каждому демону. Те мгновенно обратились в лёд. Неестественно синие статуи украсили улицу, главное не разбить такую красоту.

— Кто ты? — провибрировал женский голос за спиной.

— Я ваш шанс на счастливую старость, — кинула заготовленный ответ Милли и обернулась.

Золотисто белые ухоженные латы ловили блики каждого огонька, их синева создавала удивительную синергию с цветом лазурных глаз. Заправленные волосы цвета соломы давно высвободились из-под власти шлема, его воительница держала в одной руке, а в другой — меч. Большой и, чего таить, невероятно пафосный, покрытый письменами, с оранжевой, точно солнце, каймой. Невольно задаёшься вопросом: это люди увидели и записали или сущности прочитали и воссоздали?

— Мы не стареем, — не собиралась шутить гостья.

«Кажется, поняла — всё не так и не этак. Мы видим то, что соответствует нашим ожиданиям. Я слышала о том, как выглядят ангелы и поэтому увидела её такой» — краешки губ чуть поползли вверх от осознания правильности догадки. Приятно распутывать тайны мира, в котором живёшь.

— Я не враг вам, — сказала по нормальному Милли. — У меня есть предложение, как мы можем сообща избавится от этой, — колдунья постучала ногтем по ближайшему изваянию. — проблемы.

Несколько секунд рыцарь сверлила взглядом свой «шанс», потом неопределённо дёрнулась, словно что-то поняла или услышала.

— Какого… — глаза, скрытые под капюшоном, округлились. В несколько километрах к югу от города произошёл мощнейший выброс энергии. Такой, что Таирс наполнился визгами жмущихся к любой трещине тварей.

— Это твоих рук… — начала ангел, перекрикивая разбушевавшихся жителей края душ.

— НЕТ! Я не знаю, что тут… — ответный крик потонул в толпах разъярённых, монстров.

Те проносились мимо говорящих, не обращая на тех никакого внимания. Что могло убить инстинкт самосохранения, чего они ТАК боятся?! Воительница выглядела в окружении омальзатов, как королева, вышедшая потешить челядь своим присутствием. Впрочем, «потеха» очень быстро закончилась, когда шлем опустился на голову, а меч — на мерзких созданий.

Сверкнув холодом в глазах, волшебница подняла руку, и её властью из-под земли выросли четыре ледяные стены, огораживая собеседников от хаоса вокруг. Миллиан присела от резкой потери сил и прислонилась спиной к самолично воздвигнутой опоре. Слишком грубое заклинание, слишком много требует затрат…

— Кей, что же ты…

***

— … натворил, придурок!

Глава 18. Золотая Нить Смысла

— …натворил, придурок!

Оглушительная пощёчина оставила жгучий след на щеке.

«Так, значит, вот ты кто, ведьма…» — отстранённо заскрежетала мысль по пустой черепной коробке, позволившей выпрыгнуть из окна, после чего перед падением нас подхватил холодный ветер, бросив любимые синие джинсы в грязь занесённого ещё осенними проказниками-листьями асфальта.

— Идиотина! Болван! Остолоп! — начала перечислять Миллиан. При приземлении её белоснежная блузка немного распахнулась, а огненные волосы запутались как попало наряду с прилипшим к ним жёлтым листиком, но я не стал всматриваться в игру красок, потому что… — Эй! Ты куда собрался? Стоять!

Девушка схватила меня за руку, не собираясь отпускать. Вот же ж упрямая…

— Послушай, скоро урок начнётся, и я не хочу… — ведьма дёрнула руку на себя и въехала острой коленкой в живот. — Кха! Что ты…

— Послушай, скоро урок начнётся, и я хочу свалить как можно раньше, — Милли нервно прошлась взглядом по прильнувшим к окнам детям. Не часто тут школьники летают на свежем воздухе… — через пару минут сбегутся учителя, к этому времени нас здесь не будет. Правда ведь?

Распрямившись и всё ещё потирая место удара, я отчётливо видел, как Миллиан потирает драгоценный браслет. Ничего страшного, но по нему ползли синие искорки, достаточно мелкие, чтобы не разглядели лишние глаза, но такие, чтобы красноречиво пояснить ситуацию.

«Ну вот, взяли в заложники магические террористы»

— Правда, — не хотя, выдавил я.

— Замечательно, — ведьма убрала руку от смертоносного украшения.

— И куда мы идём? — решился спросить я, когда мы покинули территорию учебного заведения и отправились на увлекательную городскую прогулку. К слову, перед этим Миллиан накинула заготовленную на изгороди куртку и теперь холод ей не досаждал. Мне же кутаться в одной белой рубашке было не по нраву, но деваться некуда.

— Гулять, — сказала, как отрезала одноклассница. Если несколько минут назад, она была готова отправить меня в саму преисподнюю, предварительно обозвав всеми возможными вариантами, то сейчас девушка молчала, сосредоточенно глядя вперёд. Или внутрь себя.

«Что ей надо? Если следит за мной, то должна знать, что я не собираюсь помогать»

Когда зазвонил телефон ученицы, я уже подумал, что мы сейчас вернёмся как ни в чём не бывало, но девушка демонстративно отключила смартфон. Пришлось повторить.

Наполненные утренней суматохой улицы сменяли друг друга мельканием снующих вокруг людей, спешащих на работу, и торопящихся прошмыгнуть на зелёный машин. Так, под подозрительные взоры прохожих мы добрались до местного парка, расплывшегося летом — зелёной, ныне же — чёрно-белой кляксой среди каменных джунглей.

«Несколько месяцев назад я прогуливался здесь с Лимерис, провожая домой, интересно: как она там?»

На одной скучной дорожке мы остановились у обычной скамейки. Точнее, остановилась Милли, а я уже был приморожен к земле её ледяным:

— Пришли.

— Куда? — не задумываясь, спросил я. Что она хочет от голых деревьев и заснеженной травы?

— В парк, — Милли смотрела куда-то за скамью, между сенью древесных сторожей природы. Ветки мерно покачивались в такт слабому ветру, редкие человеческие гости лишь дополняли ощущение пустоты и бедности открывшегося вида. — Ничего не помнишь?

— Не понимаю о чём ты, — ответил я заготовленной фразой.

Ведьма поманила пальцем и сама зашла за первое дерево от лавочки, удобно усевшись на промёрзшую землю меж мощных корней. Она здесь явно не впервые… Чуть дальше, напротив секретного места, перед глазами выросла… клумба. Неряшливо сделанные бортики были под стать осунувшимся цветкам. Давно облетевшие лепестки и сухие, мёртвые стебельки. Несмотря на обстоятельства, я всё же узнал их…

— Прострел, сон-трава. — я сглотнул вставший в горле комок.

— Узнал?

— Мы здесь ради твоего хобби по разведению цветов? — я взял себя в руки. Она не может знать. Это просто невозможно.

— Ты помнишь тот день? — отрешённо спросила Милли, пропустив колкость мимо ушей.

— Могу я спросить, почему…

— Люди всегда пытаются дать ответы на терзающие их вопросы. Но им невдомёк, что не все ответы можно обличить в слова до того, как их найдёт душа, — слово в слово процитировала Миллиан. — В тот день я была там, на крыше, следовала за тобой от самого парка, где ты… оставил букет.

Я с тяжелым выдохом присел рядом с девушкой. Значит, она всё видела, всё знает. Когда секреты вскрываются, как старый гнойник, и вырываются на поверхность, подобно первым лучам проснувшегося солнца, чувствуешь смятение. Чувствуешь до тех пор, пока включается разум и…

— И что с того?

— Нерсиаль, — в груди вновь неприятно кольнуло. Проклятый клинок… — Это твоё имя, не меча, не прошлого воплощения. Оно только твоё, оно сверкает на кромке твоей поломанной души.

Это знание было подобно грому средь ясного неба… Неужели всё это время я обращался к самому себе?! Да откуда она вообще столько знает?!

Глупый мечник…

— Но даже так, разве…

— Какой в этом есть смысл? Его ты ищешь последние годы с того самого дня? Или я не права?

— Но…

— Тогда какой чёрта, ты превратился в пацифиста?! Почему сидишь и бездействуешь день ото дня?! Ну!

— Сестра… Она пострадала из-за моих действий. Сейчас лежит в больнице, ей уже не долго осталось, может, месяц, пол…

— Понятно… и это всё? Тебе предложили сдаться, а ты с улыбкой согласился?

— Не говори так, будто понимаешь хоть что-то!

— Ты пытался найти выход, решение?! Рана ведь духовная, есть сущности и маги, способные помочь, но гораздо проще ведь было оставить всё, как есть?

На это мне нечего было ответить. Я не могу подвергать сестру опасности, как же она не поймёт…

— Пошли, — Миллиан встала, призывно помахав рукой.

Куда? Я догадался почти сразу. Главная достопримечательность Таирса — никогда неувядающие дерево, Индери Цирит, что в переводе с какого-то древнего наречия означало «Вечный Король». Выдающиеся по размерам даже по сравнению с соседними дубами-богатырями, пышная крона начиналась чуть выше человеческого роста и казалось не заканчивалась никогда. Учёные давно бьются над загадкой происхождения или хотя бы вида чуда природы, но самое главное было отнюдь не в габаритах. Листья. Сначала увядали те, что находятся ближе к земле и так маленькая армия жёлтых солдатиков проносилась до самой верхушки, но та всегда оставалась зелёной. Всегда. Будь то зима, лето, осень или весна. Всегда.

— Знаешь, почему Цирит не сдаётся и не чахнет? — озадачила Милли, отойдя за спину. — Он является сердцем города, близлежащих деревень… он был сердцем древних народов задолго до того, как люди заложили около него строительные фундаменты.

— Миллиан, я понимаю, что ты хочешь вернуть прежнее, сделать тем, кто… эй, ты… — я хотел обернуться, но был остановлен теплом, теплом живого сердца.

Я хотел вывернуться, но быстро вспомнил о том, что наедине с ведьмой, а не обычной одноклассницей, хотел что-то сказать, но девушка заранее прикрыла мне рот, захлопнув челюсть и не позволяя ей пошевельнуться.

— Ты не понимаешь, да? — начала Милли с отчаяньем в голосе. Неужели я её единственный вариант или же… — Если бы не тот день, я бы никогда не стала магом, если бы не ты, то, возможно, я бы никогда не получила браслет вместе с его силой и знаниями, если бы не та девушка на крыше, если бы твой личный ангел-хранитель не обрубил собственные крылья и не пожертвовал жизнью ради пары напутствующих слов, я бы здесь не стояла, как и ты…

«Получила? Ангел-хранитель? Если бы не я?»

— Не понимаешь… почему ты сдаёшься и бросаешь свои поиски у финальной черты?

«Финальной…»

— … разве ты не видел нить? Ту самую… Разве ты не видел собственный путь, разве ты до сих пор не понял в чём смысл?

«Она порвалась навсегда» — хотел сказать я, но челюсть по-прежнему была скованна нежной ладошкой.

— Тебе он уже давно известен, давно открыта суть, смысл человеческой задумки, мы неосознанно следуем ей или её предаём, даже если не знаем. Ты это прекрасно понимаешь…

«Смысл должен быть доступным, если он достанется лишь паре тех, кто додумался, то он ничего не стоит»

— Чем больше круг знания, тем больше становится неизведанных горизонтов. Ты разгадываешь одну головоломку, ей на смену приходит десять, тебе кажется, что ты поступаешь правильно, но на следующий день уже сомневаешься, чем глубже в лес, тем дороже цена ошибки. Ты не выдержал её груз, ты проиграл собственной идее.

Нить. Тонкий волосок пронзалбезмерно великую вселенную. Известен ли мне смысл? Безграничность знания, порождает безграничность в поиске ответа на любой вопрос, но… По капле веры дождь, обратившийся бурей, способен наполнить бесконечный океан знания? Да. Вера способна, только она в силах дать конечный ответ. Я лицемерил, хотел устремиться в вечность, гадать и искать, чтобы, может быть, когда-нибудь сказать, что не смог. Что оказался слаб, что невозможно достичь того, что не имеет конца.

Обманщик. Тебе давно была открыта истина, в которую ты верил, но не мог ухватить. Ты верил в эту нить, не в состоянии поймать. Ты до сих пор веришь, пытаясь…

Весь монолог я невольно напрягался, бессознательно выстраивал стены и колья, но сейчас…

— Ты права.

Тело расслабилось, хватка перестала быть железной, я смог развернуться и обнять девушку в ответ. Красные глаза с чёрными кругами, слабые ноги едва удерживающие её от падения, растрёпанные огненно-рыжие волосы, тревожные небесно-голубые глаза, бледная кожа… Ну и какая она ведьма? Так, маленькая уставшая девочка, которой доверили нести тяжкое бремя.

Какое-то время мы так простояли, наверное, это нужно было нам обоим. Слишком давящие испытания выпали на долю двух подростков. В такие моменты чувствуешь себя слабым насекомым перед громадным миром опасностей, люди хрупкие создания… благо их в такое время в парке не много, а те что есть, куда-то спешат.

Перед внутренним взором дрогнула слабая, еле заметная ниточка. Кажется, у неё был желтоватый оттенок…

Эмоции дают нам чувствовать себя нужными, они позволяют бессчётному количеству людей жить, не заботясь о сложностях. К чему трудные вопросы, если можно утонуть в привязанности и любви? Но что такое эмоции? Всего лишь реакция, отдача, в которой мы нуждаемся, как в воде, еде и воздухе.

Когда-то я подумал, что смысл в таком случае должен быть чем-то очень сложным, но и в тоже время интересным, ведь если он не будет вызывать эмоций, желания им обладать, то никто ему не будет следовать. Но его «отклик» не может быть сильным, не может вызывать привязанность, тогда все бы следовали смыслу и заменили бы им привычные зависимости.

Милли прижалась сильнее.

Я понял, чего хочу от жизни. Я понял, чего она хочет от меня. Весь этот мир…

— Я разгадаю его до конца.

Слабая ниточка налилась краской, засверкала, золотом пронзая тысячи других, связывая огромный мир вопросов в один золотой клубок ответов.

— До конца, — подтвердила Милли.

***

Самые старые жители Таирса говорят:

— Придёт время, зима смениться летом, и Индери Цирит вновь зацветёт от вершины до самых краёв. Все мы можем выбирать тот путь, какой захотим, даже если остался только последний листик или же их нет вовсе…

Глава 19. Монета с Сюрпризом

— Не думал, что ты такая сентиментальная при всей своей ледяной… решимости, — сказал я, когда мы сели по краям скамьи, поставленной у корней Цирита.

— Люди противоречивые создания, — только и ответила Миллиан. — Просто забудь этот эпизод, как страшный сон, потому что он больше не повториться.

— Не могу, — честно признался я. Такие моменты откладываются в памяти на всю жизнь.

Милли закатила глаза:

— Тогда постарайся о нём реже вспоминать, глядишь и получиться забыть.

На пару-тройку секунд повисло неловкое молчание. Нужно было переходить к делу, оставив минуту слабости позади, но это куда сложней чем кажется, а ещё… сердце Таирса. Место наполняло тебя спокойствием и вдохновением? Наверное, одно из его свойств, ради которого мы и пришли сюда.

— Ладно, — вздохнул я. — У тебя есть какой-то план?

— Только приблизительный, — словно очнулась ото сна смотрящая в одну точку школьница. — Будь у нас поддержка Лесного Монарха — проблем бы не возникло, но теперь ресурсы ограничены. Наша единственная возможность — это собрать разбросанные по миру остатки ечгилов и ангелов, и уже потом нанести удар по главным силам в слепой надежде на победу… Но до этого далеко.

— Тебе удалось договориться с ними? — удивился я, иначе не объяснишь её осведомлённость современным положением, хотя она и без того много знает.

— Да, остатки их армий в Таирсе согласились помочь любыми способами, если это не противоречит их принципам и поможет в «очищении мира», — вспоминала Милли, закидывая обе ноги на сидение и обхватывая колени.

— Но…

— Если они сами до сих пор не справились, то что мы можем им предложить? — уловила ход мыслей девушка.

— Разве сейчас не подходящий момент, когда противник обезглавлен? — нахмурился я, чувствуя, что чего-то не знаю.

На этих словах Миллиан, подтвердив мои догадки, сникла ещё больше, её и до того нельзя было назвать «мисс веселье», но теперь взгляд потяжелел, словно нёс на себе груз целого мира, и кто знает насколько это далеко от правды…

— Твоя выходка не принесла никакой пользы — через несколько дней прибыл новый командир, куда опасней прежнего. Ты же не думал, что сюда будут посылать кого-то действительно сильного? Новенький сейчас, вероятно, реорганизовывает подкрепление вместе с выжившими отрядами. Я приняла меры по защите Таирса ещё давно, установив барьер перед гордом и подпитывая тот энергией убитых с твоей руки монстров, но едва ли его теперь надолго хватит.

— Понятно, — протянул я. Непривычно узнавать, что ты, судя по всему, был под колпаком, но куда неприятней, что всё оказалось сложней, чем хотелось бы. — У нас есть чем ответить?

— Кроме самоубийственной атаки в лоб в свете полного незнания о силах противника? — нашла возможность для иронии Милли. — На самом деле один вариант есть, но…

— Но?

— Он на крайний случай, — волшебница потёрла края камня, вершающего браслет.

— А это, случаем, не он самый? — не хотелось допытываться до и без того вымотанной одноклассницы, но пока, мы болтаем, часики тикают. Тик-так, тик-так…

— Лучше скажи, что с твоей сестрой, возможно, есть способ помочь, — ловко увела тему разговора колдунья.

— На неё напал не демон или… не совсем демон, тёмные одежды, секира, металлический голос…

— Приспешник, — догадалась Милли. — Ранения?

— В груди огромная дыра, оставленная лезвием, — воспоминания будили не самые радужные эмоции. Ладонь сильнее сжала подлокотник. — Живёт лишь чудом, но и оно скоро её покинет. И что за приспешник?

— Тот, кто выполняет волю призвавшего его чёрного мага или демона, сломленная, потерянная душа, живущая в вечном рабстве и меняя господ от века к веку, — Миллиан не на долго задумалась. — Думаю, ей можно помочь, проживёт долгую и счастливую жизнь.

«Если мы все не помрём» — хотелось, добавить, но…

— Ты сможешь? — с огнём слетели слова. Такое же пламя сияло в глазах. Не холодное. Горячее. Исправить ошибки, ещё всё можно исправить…

— Да, нужны лишь некоторые условия, — Миллиан встала, разогнув спину с тихим хрустом позвонков. — Сейчас у нас другая задача. Завтра, на этом месте, мы произведем призыв героя из другого мира, который решит все наши проблемы, — девушка нахально улыбнулась напоследок. Вводить людей в состояние аффекта по-любому доставляет ей непреодолимое удовольствие.

— Ась?

***

Весь оставшийся день я много думал. Порассуждать было о чём, однако в настоящий момент следовало не думать, а делать. Философствовать можно хоть всю оставшуюся жизнь, осталось только продлить оную. Поэтому с каждой мыслью сомнений, тревог, страха я боролся тривиально — сказал себе напрочь забыть о них, понимая, что те могут доставить проблем. А у меня более нет шанса на ошибку.

— Да, Кая?

Проводки, трубочки, кислородная маска — всё напоминало глупый театр, чей-то трагичный замысел.

«Но жизнь — та книга, которую приходится писать самому».

Чуть тёплая рука сестры была тому главным подтверждением. Стоило принять другое решение и мир покатился бы по другому сценарию. Так просто и так необратимо.

«И наш писательский навык зависит от того, как много мы понимаем, как много клубков сумели распутать».

— А говорил без философии, — покачал головой, заодно закидывая чёлку назад. — Завтра я вернусь с победой, Кая. Совсем скоро ты сможешь снова ходить в школу и смотреть ББС. Потерпи, осталось немного.

Тихая палата, проводила тишиной, прерываемой разве что гулким писком приборов.

Бывают дни, особенные дни. Кажется, они идут как обычно, ничего примечательного, но только в такие часы можно услышать волнение в резком рёве двигателей. Увидеть будущие, которого страшишься, в полёте облаков. Почувствовать важность бытия в кривом штрихе ручки, неловко упавшем колпачке…

Свист переворачиваемых на уроке страниц на ряду с судьбоноснымии ударами часовых стрелок стал шагами палача, не спеша подымающегося на плаху. Выговоры и угрозы учителей за прогуливание школы являлись смешной шуткой, заставляющей нервно подёргиваться левый глаз.

«Ещё тридцать девять минут до конца уроков, тридцать восемь» — время издевалось, как всегда любило делать в ответственные моменты.

Миллиан сидящая впереди, но на другом ряду, тоже не выдерживала, каждые полминуты посматривая на белый овал с цифрами, по которому со скоростью престарелой черепахи неслись стрелки.

«Двадцать девять, ну почему так медленно?!»

Тема занятий совершенно ускользала прочь. В следствии чего я представлял, как наношу удар за ударом, как понемногу перекраивается мир под нашими шагами. Чувствовал, как по правую руку в воздухе кружит легендарный клинок. Фантомная боль маленькой иголочкой иногда пронзала левой плечо.

«И за тебя, друг, тоже» — мохнатик стал частью меня так сильно, что я неосознанно ощущал будто он до сих пор рядом, ещё кружит неподалёку, играя с снежниками… — «Пятнадцать…»

Ничто обозримое не будет таким же, как вчера, не бойся меняться и ты вслед за душой.

Наверное, я изменился. Стал куда эмоциональней, куда сложней показалась реальность, окрашенная собственными чувствами, в другом свете предстал мир, в котором есть с кем разделить бремя непонятного и опасного. Ярко синие, в противовес рыжим локонам, глаза пересеклись с моими. Они что-то прочитали в глубине и удовлетворённо вернулись к созерцанию потока времени. Ничто не будет таким, как вчера. Спад и прогресс, разрастание и увядание — постоянные изменения, их нужно направить, задача посильная только человеческой воле. Теперь я это понимаю, теперь это ещё один распутанный клубок.

Дзинь-дзинь!

— Урок окончен, не забудьте выполнить домашнее задание к понедельнику!

Портфель приятно отяжелил плечо и, качаясь, покинул вместе с хозяином кирпичный домик знаний.

— Всё готово? — спросил я у знакомой волшебницы.

— Да, основные силы уже в сборе, — девушка закинула непослушную прядь за ухо. — Небольшой отряд ечгилов из деревни Капустиловки прибудет к вечеру.

— Значит, точка невозврата?

— Она самая.

— Или всё…

— Или ничего.

Мы оба посмотрели на стремительно увеличивающийся Цирит. Сейчас его ветви стали домом нескольким сотням божественных прислужников.

В такой пасмурный день, сияние золотых и серебряных доспехов было словно бельмо на глазу. Даже монстры, населяющие обратную сторону Таирса, жались в тёмные углы. Люди, чувствуя незримый Дамоклов меч, нависший над головами всех жителей, сидели по домам, от чего атмосфера запустения выходила на новый уровень. Только перекати-пакета не хватало.

Одна из фигур при нашем приближении сорвалась с дерева и через несколько мгновений заслонила горизонт перед нами взмахом величественных белых крыльев, за которыми скрывалась прекрасная женщина с пронзительными голубыми глазами, на вид лет тридцати.

— Приветствую, мы явились, посланница, как и договаривались, — поздоровался ангел.

Лишь подходя под тень гигантского древа, я под любопытные взгляды рассмотрел в ответ наш отряд. Каждый из них был подобен шедевру мастера скульптур, если они такие же хорошие вояки, как и на вид…

— Около двухсот ангелов и немногим больше пятидесяти ечгилов, силы ещё прибывают, — ввела нас в курс дела, по-видимому, командир. — мы рассчитываем на не меньше, чем три сотни мечей.

— Хорошо, — кивнула Миллиан. — Мы займёмся ритуалом, как только закончим — можно выступать. Пусть через час все будут в боевой готовности, остатки сил сами подтянутся на передовую.

«Прямо бравый генерал» — всё, что приходило в голову, когда Милли раздавала указания.

— И какова моя роль? — решил уточнить я после того, как одноклассница закончила рисовать на земле огромный круг.

— Ничего не испортить.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то… как бы… — девушка посмотрела в небо и щёлкнула пальцами. — Моя задача открыть дверь, а твоя — провести гостя внутрь. Они, — Миллиан скользнула взглядом по Вечному Цириту. — не подойдут, а доверять мы можем только друг другу.

— Доверие нужно для ритуала?

— Оно нужно мне, чтобы не облажаться, — призналась Милли без всяких шуток. Сегодня даже у неё нет для них особо много настроения. — Твоя задача — подать руку. Поймёшь, когда придёт время.

Следующие минут двадцать, стряхивая капельки пота, колдунья вырисовывала символы и геометрические фигуры. От одного их вида можно было словить наваждение чего-то далекого, инородного, космического.

В центре магической конструкции легла золотая монета с изображением скрещенных кос. Не обнадёживает, но если выбора на самом деле нет, то после всего случившегося не осталось причин не доверять рыжеволосой авантюристке.

— Начинаем. Лимерия, нас не отвлекать, — Миллиан села на колени внутри круга на против монеты и меня. Я стоял с лицом к лицу, ожидая, когда «придёт время».

«Лимерия… кажется, имя Лимерис происходило от одного из первых ангелов…» — я мельком глянул на сосредоточенное лицо воительницы.

Волшебница закрыла глаза и глубоко вдохнула. Я тоже попытался собраться. Прислушался к тихому дуновению ветра, к волнительному стуку сердца и… почувствовал. Покалыванием подушечек пальцев я ощутил, как магия концентрируется возле золотого круглешка. Эта была не та жестокая энергия смерти, заимствованная мной у Таирса. Это… эта… больше походила на холодный морской бриз, суровый, но справедливый ветер, облетевший весь мир и вернувшийся, чтобы рассказать о странствиях.

Монета дрогнула, лицо девушки напряглось, но тут же расслабилось, а две косы не спеша поднялись на уровне головы Миллиан. Она медленно подняла руку. Тоненький пальчик потянулся к драгоценному металлу и… разряд золотой молнии осветил собой весь парк!

Когда я смог открыть глаза, то передо мной вращался жёлтый блин высотой с человеческий рост. Поверхность круга бурлила, расходясь кругами, пока из неё не показался… кусочек тёмной ткани. Затем целая рука в какой-то странной перчатке пересекла границу миров. Логика услужливо подсказала, что время пришло.

Я протянул ладонь и коснулся другой. Она была тёплая и в то же время чужая. Словно опускаешь руку в террариум с хищными муравьями. Сильная хватка с другой стороны призвала меня потянуть на себя. Ещё одна молния разверзлась в небесах!

Очнувшись от вспышки, я увидел… человека? Непривычно большая бело-золотая коса длиной не меньше трёх метров противоречила образу замотанного с ног до головы в бинты воина. Мешковатый плащ давно потерял всякое понимание цвета, прорехи в нём позволяли разглядеть не слишком сильное тело, укатанное чёрными полосами. Тёмные бинты, испещрённые тысячами рунических символов… они скрывали даже лицо. Но и там вместо глаз горели два солнца. Ярко жёлтое пламя, заставляя искажать картинку, стремилось к небу, но тухло, возвращаясь в источник, не успевая отойти и пары дюймов.

— Жнец? — послышался уставший голос Милли из-за спины пришельца.

— Я в вашем распоряжении, — отозвался на удивление молодой и сильный голос. Создание развернулось и, крутанув в воздухе оружием, вонзило то рукоятью в землю, припадая на одно колено. — Один день и одна ночь — столько дозволено находится в вашем измерении.

— Это и есть… герой из другого мира?

Глава 20. Противоречия

— Лимерия! Выступаем! — огласила Миллиан сразу после призыва.

Ангел с готовностью направилась организовывать маленькую армию. А мы тем временем по удобней устроились на той самой лавочке. Перед переходом, переглянувшись и уверено кивнув друг другу, наш отряд школьников-добровольцев по защите мира откинулся на спинку.

Лёгкость и приятно оттягивающий руку меч вновь встретили в крае душ могильным безмолвием. Больше можно было не сосредотачиваться для лицезрения ровных рядов парящих воинов. По правую руку скинула капюшон, обнажив рыжий хвост волос, напарница. Она выглядела в чём-то счастливой, в чём-то серьёзной, о чем-то беспокоившейся.

— Всё в порядке? — спросил я.

Милли неопределённо помахала рукой:

— В целом. Сейчас нам важней разобраться с проблемой, костью в горле стоящей уже несколько месяцев.

— И не говори, — подтвердил я, сам думая над тем, когда мы только успели привыкнуть друг к другу. Может дело в том, что так или иначе приходилось работать вместе?

— А ты не собираешься переходить? — маг уставилась на мрачного «героя».

— В моём мире магии больше, она работает по-другому. Я не тот, к кому следует обращаться по такому вопросу, но у нас нет нескольких планов существования. Все живут в одном.

— Выходит, ты привык сражаться в физическом теле? — уточнила Миллиан. — И к слову, имя-то у тебя есть?

— Да, в бою проблем не возникнет, — гость из другой вселенной повернул голову в сторону грациозно парящих рыцарей. — Моё имя не имеет значения. Жнец есть жнец.

Милли над чем-то задумалась, но, видимо, решив оставить размышления на потом, махнула на косаря рукой, а мы отправились слушать пафосную речь Лимерии.

— От начала и до конца, от рождения и до сего момента каждый здесь пытался сохранить хрупкие остатки мира, не щадя себя и своих крыльев. СЕГОДНЯ наша страдания вознаградятся, СЕГОДНЯ мы вернём былой порядок, СЕГОДНЯ я поведу вас к первой победе среди их бесконечной череды в будущем. Не дадим же сделать этот бой последним! ВО СЛАВУ СВЕТА!

И сотни глоток хором повторили:

— ВО СЛАВУ СВЕТА!

— Надеюсь силы у них столько же сколько гонору, — пробормотала Милли, отнимая ладошки от ушей.

— Это было обязательное представление? — поинтересовался я у девушки.

— У них свои обычаи, лучше не лезть, — пожала плечами колдунья. — Наверняка таким образом они дали там какую-то клятву сражаться, или согласно какому-то там долгу привели что-то в исполнение, копаться в этом у меня нет никакого желания.

— Твоя правда, — снова согласился с соратницей.

Выдвинулись почти три сотни мечей, как и обещала Лимерия. Сонм ангелов разгонял воздух взмахами могучих крыльев, под ними, отсвечивая серебром, шли ечгилы на, возможно, последний в жизни бой. Впереди процессии активно перебирал ногами владелец золотой косы, отдыхающей на плече. Рядом плёлся мечник, то и дело покручивая эфес в руке, и брела ледяная волшебница, потирая без того прозрачно чистый кристалл и на ходу избавляясь от видавшего виды плаща. Лёгкая голубая мантия и высокая шляпа звездочёта-фанатика смотрелась, хоть и лучше, но… хотя бы посох полетел в урну.

То ещё зрелище, но сейчас мысли занимало не оно, а гложущее внутри чувство, что нарастало с самого утра. Ещё немного и достигнет апогея, дальше скрывать его станет невозможно. От моих действий зависят жизни людей? Что если я ошибусь? Может, я уже сделал что-то не так? Такие переживания были естественным результатом принятой ответственности. До сих пор неприятно вспоминать о том, как я пытался избежать её, отрешившись от себя…

Пытаясь успокоиться, поглаживал навершие эфеса. Камень отзывался добродушным теплом и уверенностью, которой порой так не хватает. Неожиданно среди серого мрака и туманна проскочило что-то чёрное!

Шорох одежды, короткий свист клинка и блеклая вспышка клинка отражает атаку!

— Кей, ты зач… — Миллиан оступилась на полуслове, когда из облака мглы выплыли размытые тени, чёрные посланники таких же прогнивших магов.

Их тонкие скрипучие голоса безумным эхом донеслись до отряда:

— Ушё-о-ол…

— Отрази-и-ил…

— У-уби-ить…

Дюжина предвестников будущих проблем взяла в кольцо выделяющуюся троицу, а из-за мельтешения секир и устаревших балахонов вышла раскачивающаяся тринадцатая фигура, обволакиваемая чёрным дымом. Тот вязкими струями сочился из-под одежды, глаз, рта. Лишь на мгновение удалось различить иссохшие лицо.

Владелец лавки оккультных товаров, Бэлкерс Мерхан…

— Жнец, Лимерия, ваша цель — демоны, — громко и, насколько получилось, властно и уверенно произнесла Миллиан. — С этой… заминкой мы разберёмся сами. Не теряйте времени!

Понимающий кивок гостя из другого мира и резкие указания ангела были преддверьем того, что спустя несколько секунд мы остались спина к спине вокруг бездействующих приспешников. Вроде Милли их так окрестила.

— Доигрался, Мерхан? Нахватался бесплатной силы и куда тебя это привело? Или, может, тебя там вообще уже нет, а? — откровенно провоцировала Бэлкерса колдунья. Видно, её нервы ещё со вчерашнего дня опасно раскачиваются. И как она при этом сохраняет холодный рассудок?

— Не зазнавайся, девка! Я помню… помню тебя ещё бездарным теорети… — булькающие звуки не дали продвинуться застрявшим словам дальше горла. Внезапно фигура мага неестественно замерла, словно он увидел нечто прекрасное или погрузился в мысли настолько, что происходящие перестало иметь смысл. Продлился феномен недолго, а когда Мерхан вернулся… это больше не был Мерхан. — Помеха… убить… сдохни… умри… Уничтожить!

Двенадцать мантий сорвались с места, синхронно замахиваясь не понаслышке опасным оружием. На мгновение я опешил от резкой смены настроения, Милли и вовсе невольно шагнула назад. Нужно было бы подобрать какие-то слова, вразумить, окликнуть, выкрикнуть что-то пафосное, но всё на что хватило скудной фантазии замученного ожиданием сознания — это лёгкий толчок плечом и рывок на встречу заточенной стали.

Энергозапасы около нулевые. Только накопившиеся произвольно резервы в период бездействия позволили не пробить коленями асфальт при первом же парировании. Силушки им не занимать, но такой арматурой особо не помахаешь.

Резко сближаюсь почти вплотную и отбрасываю первого ударом ноги, ловким движением меча увожу оружие второго в сторону, собираюсь добить, но лезвие замирает встречным выпадом нового приспешника.

— Сколько же вас здесь?! — нарушил я хрупкое молчание, разрывая дистанцию и на одной интуиции уходя от подкравшегося за спину умника. Тут же наношу удар наотмашь и ищу глазами Милли, вот только…

… вместо этого нахожу замершую, или вернее сказать, замёрзшую над головой секиру.

— С-спасибо, — бросил я, прячась за статуей и параллельно думая: — «Такой ли хорошей идей было отпускать остальных?»

Хотя если эти «ребята» должны были задержать нас, то решение напарницы, пристроившейся с другого бока изваяния и хаотично посыпающей семёрку гадов ледяными снарядами, было весьма прагматичным.

С другой стороны не теряли времени и мои противники. Приспешники стали действовать организовано: седые лезвия почти не допускали просветов между атаками, сыпля градом ударов со всех сторон без перерывов!

Нерс… то есть меч вращался в кисти, заставляя тяжеленное оружие, соскакивать со скользящих блоков. Одна секира плотно засела в расщелину между бордюром, другая снесла голову замороженного собрата, третья фонила ложными выпадами, стремясь нащупать дыры в обороне, а последняя… Идеальный момент!

— Миллиан! — кричу я, открываясь и отскакивая от противников, тем самым провоцируя ближе стоящего на выпад, но вместо уворота, или кривого блока, успеваю схватить за древко и потянуть на себя!

Мгновением позже вселенная обогащается на ещё одну высококачественную статую, которая, впрочем, тут же разлетается, но я быстро среагировал, пронзая вандала.

«Закрыл обзор и устроил засаду, почти стратег!» — восторженно рассуждал я об удаче в то время, пока поверженный носитель громоздкой двуручной секиры падал к заледенелым останкам собрата.

— Ну, теперь повою…

— Нерсиаль! — сам удивляюсь, какую силу имеет это имя в её устах.

Мне хватает одного быстрого шага назад, чтобы оказаться перед девушкой. В эту же секунду сгусток тьмы врезается в лезвие! Подобно первоклассному ледоколу меч рассёк проносящийся в обе стороны поток людских мук и страданий. Выжимки самого грязного, мерзкого, жгущего душу, носящего название «тёмное», захлестывали разум, даже не касаясь тела!

Руки дрогнули, плечи сами по себе начали сдаваться под ошарашенный мой взгляд.

«Не опускайтесь! Не опускайтесь! Стойте. На месте!» — тогда мне было всё равно, что могут стоять только ноги.

Но мольбы оказались тщетны, нельзя шагнуть дальше, чем можешь прыгнуть. Проклятье…

Неожиданно для себя я почувствовал чью-то руку на плече, ещё одна сжала предплечье, не давая тому безвольно обвиснуть. Морская прохлада коснулась духовного тела и утренним прибоем понеслась дальше, разгоняя небольшую долю страхов и наваждений. Этого было достаточно.

Медленно, но верно клинок вернулся в начальную позицию и пошёл дальше. Сквозь блеск лунных камней я смотрел в пожравшую мага стихию. Она забрала его жизнь, волю, свободу, теперь жаждет пожинать человеческие сердца, погребая под себя всё больше и больше! Слишком мерзкая, слишком жадная, слишком непроглядная. Отвратительно.

Порыв сошёл на нет, Таирс вернулся в сиянии голубого пламени. Эта атака вытянула не мало сил, столько, что мы с напарницей пошатнулись и едва не упали, только чудом удержавшись друг за друга.

— Чёрт бы…

— Не поминай, а то не хватало бы…

— Да знаю, знаю.

Приспешников смыло волной родной реки. На земле лежал, свернувшись калачиком, Бэлкерс Мерхан. Он подрагивал, словно ребёнок всё ещё бьющийся после затухающей истерики.

— Л… я… — невнятный шепот было почти невозможно различить, но в нём чувствовалась… грусть? — Лими… я… пожалуйста… живи…

Пространство загустело, в прямом смысле застывало, освежая округу северным ветром.

— Пусть распустится во мраке

Цветок изо льда твоих грехов,

Пусть сорвут его светлой воли знаки,

В сердце тьмы оставив блеклый шов…

Чёрный дым пропал, туман на мгновение истаял в лучах синего льда, колючей розой оплетавшей грудь мага.

— Ли… ми…

Милли аккуратно прикрыла закатывающиеся глаза, скрепив их белой коркой под стать благоухающему снежному бутону, проросшему там, где должно быть сердце.

— Как думаешь, то, что он выбрал, было неправильно?

— Приносить в жертву младенцев и косить человеческие жизни ради собственной выгоды, как любой уважающий себя тёмный маг?

— Я в том смысле… что правильно из наших желаний? Он верил в верность своего выбор. Мы поступаем также. Так как понять, какой выбор правильный, если…

— … если у них одно начало? Я думаю у них разное начало.

— В смысле?

— Мы ведь не просто животные и не просто души — мы люди. Есть желания свойственные скотине, жующей травку и незнающей невзгод, ведь всё счастье в девяти грехах, а есть стремления духа — преобразиться, измениться и изменить что-то вокруг.

— Ты тайно подрабатываешь философом?

— Просто фэнтези начиталась.

Цветок ещё цвёл, ещё дышал, ещё бился в пульсе жизни. Хотелось бы запомнить его таким.

— Идём, с ним покончено… навсегда, — бросив прощальный взгляд, в котором смешались грусть и облегчение, сострадание и ненависть, она нырнула в океан холодной мглы.

«Самый непонятный человек из всех, что довелось видеть» — подумал я, прежде чем ринуться следом. — «Хотя тут её правда: людям свойственны противоречия…»

Глава 21. Битва при Таирсе

Я никогда не задумывался, на что похожи войны между людьми. Как представить то, чего никогда не видел? Но смотря на раскинувшийся впереди ад, понимаю, от чего лицезреющих подобное пробирало, понимаю, почему с поля боя нельзя вернуться прежним. Ещё один кусочек понимания, да…

За долго до того, как расступилась непроглядный мрак города, можно было сказать "полыхает знатно", а, может, Милли так и сделала. В неразберихе мыслей было не до пустых воспоминаний.

Крики, лязг оружия, непереносимый даже в мире душ запах гари, пепла и дыма. Алое марево охватило вселенную от одного горизонта до другого. Начинаешь жалеть, что это не просто стихия, а тысячи беснующихся демонов, хоть сейчас и не до каламбуров. Изредка в багровых всполохах сгорающих после смерти воинов-оккупантов мира я замечал проблески чёрных искр, словно в однотонное варево закинули приправ, и "пахли" те точно так же, как тьма, набросившаяся на нас несколькими минутами ранее. Мерзость. Теперь я видел это однозначно, или же моё восприятие подстроилось и всё стало немного по-другому.

— Смотри, — вовремя одёрнула девушка. — наши в окружении!

И действительно: крупное кольцо из, преимущественно, ангелов рьяно сражалось в самом центре побоища, обогащая поле битвы новыми горящими телами. Внутри города они красной кометой унеслись бы в родное пламя, здесь же просто тлеют до полного изничтожения. Единственное преимущество в конфликте на их территории.

— Будем прорываться? — спросил я, наблюдая как чёрно золотая молния нарезает круги в стане противника, буквально пачками переводя демонов в чёрные угольки и не замечая никакого сопротивления. Словно… его невозможно коснуться. — Их не убавляется, есть ли вообще смысл в такой битве? Мы же тут просто поляжем, а демонов меньше не станет!

Милли покачала головой:

— Таирс — последняя опора на севере Эльдерсатен и…

— Ты хочешь сказать…

— Все демоны на ближайшие сотни километров собрались здесь. Победим и отбросим их далеко, — констатировал начинающих стратег-завоеватель, с пригорка осматривая положение войск. — При такой организации противостояния наши ресурсы скоро иссякнут, а время Жнеца банально закончится, мы ничего не добьёмся. Нужно обезглавить армию.

— Новый генерал?

— Он самый, — кивнула напарница. — Где-то засел, выжидает…

— Тогда…

— Не вздумай повторять, — уже не так холодно отреагировала Миллиан. — Чужая воля пожрёт тебя, никогда не используй заимствованную силу. Проклятью ничего не стоит пожрать тебя заново, и если не жалко себя, подумай о тех бедах, что навлечёшь на родных.

— Но ты ведь сама недавно "заправила" меня энергией, — руки в протестующей позе сложились на груди.

— Необходимость на несколько секунд, сейчас её в тебе — ни капли, — рыжие волосы заколыхались в направлении поля боя, привлекая внимание первых демонов. — Твоя задача добраться до крылатых и заставить клином пройтись до леса.

— Думаешь он там? — спросил я, на ходу доставая клинок из ножен и отправляя в, надеюсь, худший мир первого демона. Или его половинки…

— Либо с другой стороны, в поле, — ответила девушка, продырявив внушительными сосульками тройку чёрных пешек на шахматной доске, с которой нас почти вытеснили. — Туда направлюсь со Жнецом. Найдёшь управляющего войском, дай знать и дожидайся мальчика с косой. И… будь осторожней: во владениях тьмы мы вряд ли сможем по щучему велению вернуться в физический мир.

— Когда ты успела научиться управлять э-э… разумными существами? — уточняю, потому что на самом деле впечатляло, как быстро смогла сориентироваться одноклассница в, на первый взгляд, безвыходной ситуации.

— Когда один туполобый мечник поступил в моё распоряжение четыре месяца назад, — улыбнулась на прощание Милли, безбашенно нырнув в толпу врагов.

Последовав красочному примеру, прокладываю путь среди вставших на пути копей и мечей.

Вечность… Бесконечность капель дождя, пробивающих путь сквозь сотни метров, чтобы разбиться о земную твердь… Нескончаемые циклы, повторы событий, времён, ошибок и… грёбаные бесчисленные демоны!

— Это и правда ад какой-то! — в соответствующем контексте ничего лучше на ум не приходило.

Слева, справа, сверху и снизу — полчища греховных посланников наседали отовсюду. Вот колено проходится по тому месту, где у гуманоидных существ — живот, и сталкивает одним телом сразу три. Почти сразу же локоть врезается в позади стоящий набор лат, как в одноимённом оккультном магазинчике. Приходилось лавировать клинком среди нескольких орудий одновременно, стремясь не на секунду не останавливать бег к предполагаемому местоположению союзников.

Почему предполагаемому? Потому что уже после пары десятков минут в этой суматохе из вращающегося красного неба и постоянно наседающих недоброжелателей начинаешь путаться не то что, где север, где юг, а где хотя бы лево и право!

"Интересно, когда я стал сильнее?" — невольный вопрос, возникающей при каждом разрубленном на стейк будущем угольке.

Ещё совсем недавно пятёрка демонов являлась проблемой около смертельного уровня, а сейчас можно было выживать в одиночку среди тысяч подобных монстров, будто я встал с ним на один, нет, более высокий уровень. Кто знает, может быть, Миллиан наколдовала чего-нибудь? Всё-таки мы работаем вместе пару дней и вынуждены доверять друг другу, у неё могут существовать свои планы. Хотя, вряд ли. Наша сила проистекает из нас самих.

— Не наглей!

Чуть не добравшийся до правого бока клинок отлетает в сторону… вместе с державшей его рукой. Не рассматривая попытки решения проблемы демонической инвалидности, рвусь дальше.

Такое чувство, что чуть-чуть и продолжать гонку на выживание будет бессмысленно. Что не говори, а силы не бесконечные в отличие от вражеской армии. Да как вообще мы собрались её победить? Силами пары сотен перьеголовых рыцарей?

"Спокойно, не давай волю сомнениям"

Верно. Ощущения совсем как, когда бежишь большую дистанцию и не знаешь сколько осталось, каждое движение отдаётся болью и безнадёгой. Думаешь "не дотяну, придётся в следующий раз…". Но вот, подбегаешь к финальному повороту и…

Костяные крылья прошивают чёрно алые дыры в груди впереди стоящих демонов!

— Ну здравствуй, слабак, — улыбнулся знакомый ечгил с уродливым шармом через пол лица, что, впрочем, не умоляло его красоты.

На мгновение, достойное шокового состояния встретившейся за одним столиком в кафешке бывшей пары влюблённых, мы замерли, смакуя собственные мысли по поводу иронии и сказанных слов, но…

— Не время, — махнул рукой повстанец диктаторско-демонических порядков. — Мы держим оборону в трёх десятках метрах к востоку.

— И что же бравый рыцарь делает в отдалении от собратьев? — спросил я, помогая разобраться с подбежавшим копейщиком по средством правила "хороший противник — пронзённый собственным оружием противник".

Фин нахмурился, такое сравнение пришлось не очень ему по нутру, но он всё же ответил:

— Скажем так: мне проще, когда никто не мешает.

Свою фразу он подкрепил выпадом смертоносных крыльев, завершивших подобие жизни подступивших к моей спине мечников.

В таком духе, сея хаос в увеличившейся численности рядов противников, мы продирались к окружению. Вопреки ожиданиям, ангелы держались весьма сносно. Внешнее кольцо составляло немногим меньше сотни шлемов, внутренний круг помогал разбираться с проникнувшими демонами и также заменял раненных и вымотавшихся товарищей, потому что мёртвых я не увидел.

— Превосходная оборона, — удивлённо заозирался я, когда расступившиеся воины впустили нас внутрь оцепления, где Лимерия судорожно отдавала приказы и помогала лечить посильные ранения, вливая толики божественной энергии в ещё живых подданных.

— Что с магами? — в лоб спросила она.

— Один повержен, другая направилась к нашему шансу на победу, — кратко отрапортовал я. — Она сказала, что вражеский командующий, вероятно, находится ближе к лесу или внутри.

— Вероятно? — угрожающе пронзительным взглядом посмотрела предводительница ангелов.

— Вероятно, — повторил я с нажимом. — Другой вариант проверит Миллиан. Если не поторопимся, то упустим возможность обезглавить вражескую армию.

Лимерия ещё немного посверлила меня лазурными бусинками вместо глаз и принялась раздавать указания о перестройке боевого порядка и прочей тактической науке. А я смог вздохнуть с облегчением.

Не прошло и пяти минут как, построившись клином, отряд борцов за свободу или, скорей, за выживание на полном ходу понёсся вперёд. На острие импровизированного копья поставили меня с знакомым ечгилом, чему тот был не очень-то рад, как и его собратьями по цвету брони.

Как бы шрамоголовый не относился ко мне, но сработались мы неплохо, расправляясь с любым возникающим препятствием за считанные секунды. Секунды…

— Проклятье! — выругался я под вопросительный взор рядом бегущих. — Время…

Глаза ечгила-одиночки призадумались и почти сразу округлились.

— Проклятье! — повторил он, понимая, что поставлен таймер.

Один день и одна ночь…

С виду приличный срок, хватит и на бой, и на поспать, но время, пропади оно пропадом, в мире душ идёт быстрее! Сколько мы уже тут возимся? Сколько это будет на реальные часы?

"Тихо, нужно сохранять хладнокровие, у Миллиан, вон, отлично получается. Соберись…"

Когда задумался о времени, когда проследил за таким же, как и сотни других взмахом меча, тогда закралась неуверенность. Тревога всё не хотела отпускать… Если сейчас оступлюсь — конец, промахнусь — я труп, не успеем победить — апокалипсис на яву случится ещё раньше, чем планировался.

— Не робей, — бросил через плечо ечгил, заметив резкость выпадов, что теряли плавность, последовательность, точность. — Успеем.

Не знаю, радоваться или нет, что судьба послала такого немногословного товарища, но его поддержка пришлась очень кстати. Я помотал головой, сбросил оцепенение и с новой силой пошёл на прорыв.

— Двести метров! — огласил ангел, взлетевших над строем и едва не поймавших сотню другую стрел, которые, впрочем, бодро отскочили от своевременно подставленных щитов. Да, эти ребята не первый день мечи в руках держат.

— Поднажмём! — крикнул кто-то слева.

— Вперёд! — поддержал воинственный клич справа.

И десятки голосов вторили им, показалось, что демоны на мгновение дрогнули, победа чувствовалась кончиками волос.

Стопа врезается в землю, мгновенно ускоряя меня. Обладатель широкого двуручного меча, напоминающего о битве с Бальгором, замечает рывок и выставляет блок. Но сила столкновения была такова, что его и соседних пару-тройку демонов будто ветром снесло, однако на их месте выросли новые десять. А я вижу, что подхожу к пределу возможностей, всё-таки откуда-то черпается энергия? Может ли зажатая меж пальцев струна, сверкающая оранжевым, давать её?

— Меняемся, — чёртовски вовремя послышалось позади, и я шагнул наугад. Часть ечгилов так же сменилась. Их костяные отростки как нельзя лучше подходили для роли тарана.

Верхушки фэнтезийных деревьев соблаговолили показаться на горизонте, поднимая мотивацию воинов. Но не всё шло так гладко, как хотелось бы. С болью на лице Лимерия была вынуждена бросить, не сумевших поддерживать темп бега, потери в процессе увеличивались. Находясь на острие, не следишь за бегущими вслед, но ангелов стало меньше, не на много, но ощутимо…

— Двадцать семь, — ответила на немой вопрос Лимерия. И добавила, когда клин пехоты добрался до цели: — Надеюсь, мы не зря доверились вам.

Чем ближе подходили, тем плотнее становилось сопротивление тёмных, но как только мы пересекли невидимую границу… Лес встретил безмолвием, оглушающей, пугающей тишиной, противники остались по ту сторону дёргающихся кустов. После шума кровавой битвы это спокойствие работало лучше любого адреналина в реальном мире. Ох, если кто-то случайно об камень запнётся…

Хрясь!

В мгновение ока десятки орудий убийства развернулись ко мне лицом.

— Ветка… сломалась, — только и вылетело изо рта, пока нога показательно удалялась от упомянутой деревяшки.

— Возьмите себя в руки, победа уже у нас в руках! — взяла ситуацию под контроль Лимерия самоуверенным блефом. Но сейчас сошло и такое: все вернулись к сосредоточенному вглядыванию между стволами.

Почему блефом? Очень хотелось верить, что у демонов обострённая боязнь деревьев по памяти о почившем хозяине игольчатых, но, боюсь, их отступление показывает, что мы на правильном пути. Сначала было решил, что лес точь в точь, какой населял мохнатик, но теперь вижу: он прогнил на сквозь. Тёмная аура практически визуально различимо пропитывала вялые растения. Неужто новый командующий настолько силён?

— Нужно подать сигнал Жнецу, — обратился я к Лимерии.

Та с каменным лицом подозвала какого-то лучника, но прежде чем бело-лунная стрела легла на тетиву, он спросил, запнувшись:

— Вы уверены, леди Лиме… рия?

Девушка лишь кивнула. Ей явно непросто даётся подчинение приказам обычных людей, из-за которых ещё и гибнут её люди, но выбор сделан. Искрящийся серебром снаряд сорвался в небо, засияв в алых небесах яркой луной. Совсем не на долго, но он смог прорезать мрак хвои, осветив тучную фигуру в относительной близости отряда. Что не улизнуло от всевидящего взора командующей.

— Приготовиться к бою, рассредоточиться! — последовал мгновенный приказ.

— Это… — вибрирующий глубокий голос вогнал душу каждого в дикий страх. Он прокрался в ноги — и те дрогнули, он забрался в руки — и оружие пришлось сжимать крепче, он подобрался к горлу — и удушье решило свести с ума каждого. Самому нашему естеству было невыносимо существование подобного… — всё, что осталось от гордости дуэта двух богов? Как же низко вы пали…

"Боги?!" — мысль забилась выброшенной на берег рыбой.

— Четвёртый из тринадцати архидемонов — Саалдиал, — без капли страха гордо выпрямившийся в отличие от прильнувших к земле, точно звери, собратьев произнёс знакомый ечгил, ставший надёжным боевым товарищем в последней схватке.

— Фииниторис… — в ответ протянул силуэт, стягивая грязный бесформенный плащ. — Всё также лижешь пятки Лиместии?

— Что тут… — невольно вырвалось у меня.

— А тебе не сказали, малец, — провибрировал голос фигуры, выпрямляющейся во весь без малого трёхметровый рост и ставящей перед собой истекающее ярко алой субстанцией копье. Пояс выдерживал вес явно не церемониального меча, грозные доспехи сулили утонуть в отражении вязкой тьмы, ужасного, густого, отвратного чёрного пламени. Разница между ним и Бальгором была очевидна. В последнем чувствовалась сила, мудрость или, хотя бы, знание, а здесь… мерзость. Глубокая и засыревшая. — Боги проиграли свою войну, лишились поддержки вселенной, их выбросили, как побитых сук к полуживыми щенятам.

— Не зарывайся, демон, — сказала, как сплюнула, подошедшая к Фииниторису Лиме…стия.

Из-за деревьев прилетел лишь едкий смешок.

— Нам в любом случае не о чём толковать, прощайте, павшие…

Мгла расступилась перед вспышкой всепоглощающего огня, её источник обнаружился в руках Саалдиала. Земля дрогнула и лес взорвался толчками. Стихия, да куда там… живая катастрофа! Гребень магмы с высотой вулкана и стремительностью горной реки мчался из-за вздымающегося плаща архидемона.

— Всегда забавно взглянуть на остатки расколотого порядка, — Саалдиал развернулся и шагнул в пламя, обращаясь ныне только к себе. — Выжившие боги… бывает же…

Фииниторис и Лиместия ступили на встречу алой смерти. Кончики перьев раскалились до полированного золота, костяные острия задымились расплавленным серебром, вместо глаз зажглись настоящие, не поддельные, а могучие, древние звёзды, готовые к фазе, завершающей даже их вечность…

Но они были не одни…

Встаю рядом с Фином. Сотни клинков звонкой стеной восстали за нами. Если и есть создания более гордые чем ангелы и ечгилы, то точно не на этой планете. Даже перед ликом погибели, отважные рыцари богов не собирались сдаваться отчаянию.

Мысль о конце воспринялась непривычно легко. Не в первый раз, да и каждый знал, на что идёт.

— Ты стал сильнее и чуточку мудрее, маленький воин.

— Было с кого брать пример.

Адская волна зависла над нашими головами в ожидании выхода на бис от проигравших богов.

***

— Ну и развелось чёртиков, — приговаривала Миллиан, пробегая вдоль сотен беспомощных демонов.

Конечно же, девушка не была дурой, чтобы сражаться с каждым по очереди, глупо надеясь, что кривая куда-то да выведет. Она маг или кто? А, значит, действовать нужно наверняка.

Защитное заклинание на комплекте одежды, оставшимся после празднования Нового Начала, работало почти идеально. Разве что в условиях… тесных условиях, приходилось дополнительно снабжать магический контур энергией, но это мелочи. Куда сложней давалась задача отслеживать в энергетическом хаосе эманации сил Жнеца. Хоть они и были похожи на ложку мёда в бочке дёгтя (или наоборот?), но изрядно глушились толпами "чёртиков".

— Думаю, пора, — прикинула вероятности Милли.

Тут же на адском пляже образовался ледяной уголок, он желанным прибоем солёных волн буквально охладил пыл демонов, приморозив несколько десятков им подобных к земле. Воздушное пространство закипело от стремительно тающего и испаряющегося снега. Никакого смысла в последнем не было, пустая трата маны, если бы не нужда привлечь внимание. Золотая молния не заставила долго ждать

— Наши планы? — абсолютно спокойно захотел выяснить замотанный в бинты парень, выдёргивающий орудие сборки урожая из чьей-то дымящейся груди.

— Там, — пальчик указал в сторону поля с особо привлекательным скоплением демонов. — Архидемон либо в поле, либо в лесу. В том нет противников, но чувствуется подозрительно противная аура, а здесь — наоборот. Так что будь готов отправиться по первому сигналу в противоположную сторону.

— Понятно, — кивнул Жнец, рассекая десяток ближе стоящих монстров, как колосья пшеницы, ну точно — косарь…

Могло показаться, что названный "героем" через чур холоден и мрачноват, но Миллиан глубоко внутри нравилось отсутствие лишних вопросов и чёткое следование приказам.

"Не то, что некоторые" — подумалось девушке, осторожно следующей по дорожке из колосьев… тьфу — трупов. — "С этим остолопом проблем не оберёшься, но ему можно доверять"

А доверие, насколько считала Милли, стоило очень дорого. Могла ли она доверить свою жизнь собственным близким и "друзьям"? Вопрос двуличный, Нерси же был однозначен с первых дней этой сюрреалистичной истории.

"Скажи мне кто-то пол года назад, что буду воевать с демонами ради спасения мира или хотя бы своей душонки, безоговорочно доверяя человеку, с которым общалась от силы пару дней (зная несколько лет), — посмеялась бы в лицо и позвонила в психушку. Сейчас-то не до смеха…"

Жнец на неразличимой человеком скорости носился вокруг колдуньи, вырезая врагов так много и так часто, как позволяла их скучкованность. Шоу из янтарных всполохов и росчерков продолжалось больше получаса. Из-за кривой ориентации в пространстве получился небольшой крюк, однако…

— Омальзат меня раздери! — не сдержалась Миллиан. — Тут пусто! Чёрт! Чёрт-чёрт-черт…

Рядом зашипел на своём языке чудом выживший демон и тут же получил огромной сосулькой от злой волшебницы. Вокруг не продохнуть от гадов — и в присутствии Жнеца. Тот далеко не всемогущ и не особо пригоден для сражений в тесноте.

"Он должен был быть здесь. Он точно знал, что я почувствую его ауру и пойду на неё, а не к глупой приманке, переиграл…"

Не раньше как через пол минуты ступора над лесом ненадолго взорвалось маленькое солнце.

— Жнец! — не медля не секунды, выкрикнула Милли.

— Но тогда…

— Быстро! — полыхнула холодной решимостью девушка.

Золотая молния бросилась сквозь толпы врагов на недостижимой прежде скорости. Всего минута потребовалась лучу света, чтобы достичь первых деревьев. Всего пара-тройка секунд отделяла опушку леса от собравшихся помирать ангелов и ечгилов.

Палач уже отпустил гильотину.

***

Боги по обе руки от меня стали похожи на диких зверей, подобравших лапы перед прыжком. Хотя те, наверное, даже уступали некогда сильнейшим на планете сущностям.

— Когда-нибудь воцарится свет… — прошептала Лиместия.

— И будет согревать нашу память… — поддержал Фииниторис.

Ничего не стоящий, не настоящий вдох. Море тьмы. Шум огня. Выдох. Луч солнца.

…

Луч солнца?!

Последние, что я увидел перед затмившим взор светом, внезапно разделившемся на тысячи золотых искорок, было древко рассекающий пламя косы.

А нет. Не последние.

— Она не со мной, — просвистело меж потоков пламени.

Как я понял, что нужно делать и повёл крылатых прочь? Не помню. Нас буквально придавливало к земле силой сражавшихся, но все бежали сломя голову.

"Архидемон и герой из другого мира. Канон, чтоб его…" — сказала бы Милли… Будь она здесь.

Отложился в памяти момент, как дёрнул за плечо Фииниториса и показал куда-то в поле. Осознал себя лишь внутри мобильно перестроившегося отряда, что уже не так успешно и воодушевленно пронзал строй демонов.

— Ей нужно помочь, — выдернул из сражения Лиместию.

— А нам кто поможет? — резонно заметила… богиня, отбивающаяся сразу от шестерых.

"Нельзя же всё так оставить! У неё закончится энергия, вернутся в тело нельзя… Что делать?!" — сознание было в хаосе, волнение нарастало. Это должна была быть победа, коса, в прямом смысле, нашла на камень, остатки без сильного командира станут стадом животных — отлови да прибей. — "Но почему эта дура свою-то жизнь не застраховала?! Или я зря волнуюсь, и у неё всё схвачено? Проклятье…"

Из-за подступающей паники осёкся и банально промазал ударом, от меча в горле спасла лишь реакция и вовремя перехваченное оружие. Ладонью…

— Зараза… — простонал я от боли, когда засунул этот же меч своему же хозяину в живот.

Повезло, что не отрубил и что рука не правая…

На мгновенье представилось, как я вернусь в парк, как найду рядом бездыханное тело… Будь здесь живое сердце, оно бы сжалось. После Каи… нельзя допускать и намёка на блеклую возможность ещё одной потери. Пусть мы и победим, я…

— Фииниторис, — окликнул рядом дерущегося ечгила. — Нам ещё предстоит мир спасти, так что не помри тут.

— И не подумаю, — улыбнулся краешком губ бог.

— Встретимся в парке, — оставил я напоследок, в очередной раз погружаясь в демонический аналог серпентария.

***

"Успеть! Успеть! Успеть!" — кружились зацикленные мысли последние минуты, или часы, или дни… время отказывало в понимании обычным людям, когда те так страстно этого желали.

По правде говоря… было страшно. Куда не посмотри — монстры, желающие твоей смерти, помощи ждать неоткуда, более того — ты сам вызвался ей быть.

Но если ещё честнее, после всего…

— Сдохни уже!

Показалось?!

Я мигом ринулся на эхо иллюзорного крика. Ухватился за бледнеющий шанс, что не мираж, не иллюзия, а реальность ждёт за рискованным рывком.

Демоны почему-то замедлялись, движения сковывались, только через несколько метров заметил, как между ног ползёт упрямый синий туман, ему очень хотелось победить жаркий пламень преисподней. Не иначе, как сразу, увидел спины демонов.

— МИ… — неожиданный выпад двух "стандартных" жителей ада заставил меня замолчать и сосредоточиться.

Голубой дымок заторопился к хозяйке.

— Отвалите! — с удивительной для самого себя скоростью обезглавливаю трёх ближайших противников.

Раздвигая широкие демонические доспехи, мой взор достучался до правды. Сотни замороженных и разбитых хрупким стеклом тел валялись у ног истощённой, прихрамывающей на левую ногу девушки. Мантия покрылась порезами, правая рука не отрываясь лежала на браслете периодически поливая особенно смелых противников порциями хрупкого льда.

Но куда больше привлекали внимание клубы туманна, стелющиеся под одежду.

— Доигрались, голубки, — Милли выдохнула обильный пар изо рта. — Всегда мечтала сказать напоследок что-нибудь пафосное, вроде… Прощайтесь с жизнью, ублюдки!

— Миллиан! — но колдунья уже не слышала.

Она совсем не фигурально… взлетела. Тонкое тельце, прогибаясь назад, приподнялось над землей, собирая подле плотные вихри энергии.

Глаза девушки широко распахнулись синевой. Демоны схватились за головы, многие попадали, выпавшее оружие победоносно зазвенело, а я впервые за день почувствовал что-то, кроме тревоги и тьмы на кончике клинка, вязким коконом оплетавшей разум каждого бьющегося здесь. Почувствовал океанский бриз… холод самых высоких гор… свободу ледяного ветра, бороздящего просторы вселенной… солёный морской привкус без предупреждения появился на языке… запах души нового… друга. Да, именно его я и хотел отыскать. Настоящего.

Мана взорвалась штормовым ветром, беспощадной бурей раскидав сотни и тысячи страдающих тварей от чужеродного вмешательства в их экосистему. Широкая дуга повторно разнесла во все стороны успевших, как я, зацепиться.

Духовное тело наполнилось тяжёлым холодом, будто стал свежо загруженным ящиком из-под льда, но всё внимание заострилось на падающей фигуре девушки. На том, как мягко обессиленные руки и ноги оказываются подхваченными.

"Как тогда…" — промелькнула несвоевременное воспоминание нападения на Каю. — "Эмоции — ненадёжная, но великая сила"

Закинув бессознательное вместилище духа на плечо и покрепче перехватив клинок, бросаюсь бежать сквозь не оклемавшихся демонов.

— Потерпи, скоро мы выйдем из этого пекла, ты будешь жить, — сказал больше для собственной поддержки нежели успокоить провалившуюся в небытие одноклассницу, которая до сих пор здесь только по тому, что аура местной стихии блокировала переход.

Один круг мыслей сменился на другой:

"Бежать! Бежать!"

Разве что теперь плечо грел приятный груз. Безумно, но захотелось улыбнуться. Шажок, ещё один, короткая стычка. Руки поднимались всё тяжелее по приближению к городской черте. Не оставалось выбора, только бежать, ползти, ещё немного, скачок, может, два и…

Отзвук глухого удара от встречи с асфальтом оповестил демонов о возможности наконец-то избиваться от назойливого выскочки.

"На ровном асфальте — и яма" — усмехнулся про себя. — "Глупо как-то, но это потому, что упустил момент умереть эпично. Или…"

…

Глаза расширились до непреодолимых пределов. Под левым боком пусто!

— Лаисрен!

Глава 22. Свобода Выбирать

Бывают такие сны, когда понимаешь, что все грёзы — всего лишь грёзы, игра подсознания. А бывает явь неотличимая ото сна. Тени танцевали в глазах, искажали действительность, мне казалось, что мир поднял якорь и отправился в центр шторма. Пока не смог ухватиться за единственный образ.

Какая-то палка, сидящей под ней угловатый человек, он весь был в чёрном, словно вышел из тех самых теней. Нет, то была не просто палка, что-то на конце… лезвие?

— Баланс, — прошелестело внутри. — Не забывай сохранять баланс. Дашь волю сердцу — поглотят эмоции, останешься опустошенным и разбитым. Отринешь его доводы и не заметишь, как перестанешь быть человеком, став полым роботом. Сохраняй баланс между разумом и душой, его суть — мастерство, источник — опыт и забытие страха ошибок. Его сила — движение на верх — человеческий путь.

Истощенная фигура начала таять, кусочки золотыми пазлами отрывались и растворялись во мраке наваждения. Мои губы неслышно что-то прошептали. Согласились? Опровергли? Попрощались? Пообещали не забывать?

Тени сгустились, темнота затопила сознание. Сон? Да, сон, мне нужен сон, надеюсь я его не забуду, как прошлые…

Но что же я сказал?

Уже забыл? Или не помнил?

Кажется… вот оно! Чтобы разгадать мир, следовало выбрать чёткую дорогу и потому:

— Я знаю.

***

Неделю спустя.

Кто же знал, что на территории местной больницы есть уютная аллея для "выращивания" свежего воздуха. В городской среде вещь как-никак полезная, особенно для пациентов, коим это необходимо для скорого выздоровления, фитонциды, все дела… Но я здесь по другой, по крайней мере, для себя причине.

Здешняя семейка дроздов выбивала дупла почти целый день под аккомпанемент пищащих воробушков и мирно жужжащих насекомых. Кого-то такие звуки раздражали и заставляли спрятаться под подушку, предварительно закрывшись в шкафу. Но на меня находило странное чувство, будто больше не существует неизвестного и непонятного, будто теперь я могу всё, в том числе исполнить данное обещание, маленькое, но от того не менее ценное.

— Чего рисуешь? — старческое кряхтение водрузившейся рядом подруги напрочь испортило всю идиллию. Пришлось оторваться от увлеченного вождения карандашом.

— Уже нечего, — я тоже откинулся на спинку лавки, скептически осмотрев Милли. — По-моему, мантия классической волшебницы шла тебе больше больничной робы.

— Кто бы говорил, — девушка хотела бы пихнуть меня локтем за колкость, но быстро вспомнила об опасности резких движений.

— Как она? — уже серьёзней спросил я, нервно поглаживая белую ткань меж крыльев расстёгнутой куртки. Холодает.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась одноклассница. — Рану затянуть было несложно, но на восстановление и вывод остатков чужеродной энергии из организма уйдёт определённое время. Да и мои силы теперь никакущие, — развела руками Милли.

— Спасибо, я… — было повернулся в сторону личного мага-спасителя. Наверное, она нас обоих.

— Не стоит, — неопределённо помахала рукой Милли. — Считай, квиты… Только подумать: настоящие Боги живут по соседству…

Пару минут мы наблюдали за сломанной экосистемой. Тепло как летом, но это не на долго, скоро перелётным птицам придётся покинуть наши края, а людям закутаться в громоздкие шубы и широкие пуховики. Сбоев в природе больше не будет, на севере так точно…

— Что дальше?

— Одиннадцатый класс, сдача экзаменов, распиаренная взрослая жизнь? — предположила Милли. — Но не для нас.

— Не для нас, — подтвердил я. Двое из тринадцати архидемонов мертвы, десятки тысяч их сподвижников пали в последней битве наряду с доблестными жертвами ангелов и ечгилов. Фииниторис и Лиместия как раз занимаются зачисткой выживших. — Из того ада выкарабкалось не больше сотни, а нужно отбить у тьмы целый мир. Козырей в колоде на осталось. Конец?

— Ну не скажи, — сложила руки на груди Миллиан. — А как же мы?

— А что мы? Мечник-неудачник и недоученная волшебница без маны, — жестоко констатировал я.

— Самокритично, но меня можно было и не приплетать к неудачникам, — девушка вздохнула. — Бальгор был восьмым архидемоном.

— Но я ведь, даже с заимствованной си…

— Теперь будет — мы, — Милли протестующие подняла палец вверх. — МЫ станем сильнее, найдём разбросанные по миру силы ангелов и ечгилов, соберём всех, кого сможем, под знамёнами двух богов. Возможно, справимся, когда-нибудь…

— Невозможная задача, — сказал я, вставая. Нужно повидаться с сестрёнкой.

— Ага, — поддержала Милли. — Хорошее хобби получится.

— Ты собираешься в свободное время спасать мир, сумасшедшая? — брови сами собой поднялись выше. — Типа "Кей, ты свободен на выходных? Пойдём замочим архидемона!"

Девушка только прыснула в кулачок и зашагала под тень белых стен. Я заковылял следом.

На лавке остался лежать лист бумаги с тёмно-серым пятном, внутри которого сверкала пара рубинов. С обратной стороны мелким выведенным на коленке почерком виднелась надпись: "Прощай, друг".

У палаты я нашёл обеспокоенных родителей. История о подвергнувшихся нападению подростках в парке кое-как сошла за правду, учитывая наше бедное физическое состояние. Милли до сих пор с трудом ходила в силу прошлых травм, я же почти не шевелил пальцами левой руки. Даже так укоров и разборок избежать не получилось. Но они сошли на нет, когда врачи сообщили, что состояние Каи улучшается. Через несколько дней она смогла немного поговорить, однако большую часть времени также проводила во сне.

— Такими темпами скоро и на ноги встанет, чудо не иначе! — не переставал удивляться доктор.

Когда оправились, помогли разобраться с осколками демонической армии, трудностей это не составило, но что куда интересней…

— Небо, — удивлённо замер я. — Оно… чистое?

— Нашими стараниями, — улыбнулась Милли.

И правда, над головой лазурным парусом распростёрлась свобода. Но за горизонтом было ещё достаточно "злых" красок.

Учёба, тренировки, подготовка, пробежки смешались в едином потоке бытия. Я позвонил Лимерис, рассказал ей о случившемся, о её… родственнике. Это было правильно, она имела право знать правду. Вопреки грустным ожиданиям, бывшая одноклассница сказала, что раз больше нет дедушки, то нет резона оставаться не пойми где. Вернувшись в Таирс, Лими и вовсе заявила желание присоединиться к маленькому отряду по освобождению от демонической коррупции. Тогда это прозвучало амбициозно и многообещающе.

Жизнь же оказалась сложней. Следовать выбранным целям, не предавать самого себя, пытаться расти, не видя результатов. Видимо, не все пафосные слова существуют только ради пафоса. Изначальную уверенность быстро смыло, особенно если думать в планетарном масштабе, но вся команда не хотела отступать. Став выпускниками, сумели поступить в один университет в крупном городе на другом конце Эльдрсатена. Ну… так думали родители, на самом же деле вместе с крылатыми друзьями мы бросились в череду сражений, по началу это больше походило на комариные укусы в теле слона, но чем дальше — тем больше союзников вставало на нашу сторону. Сотни ангелов и ечгилов, несколько одаренных магов — и мы только набирали обороты!

Через пару лет, чудовищными усилиями над родной страной пропало алое марево. Знакомые боги объявили всему миру по каким-то метафизическим каналам о своём возвращении и ряды армии освобождения пополнялись сотнями, если не тысячами. Не оставаясь в накладе, демоны собирали разрозненные силы.

Грянула война. Настоящая, кровавая и жестокая. Мы пешками на доске носились от одного края единственного материка к другому. Двенадцатый архидемон Дезраис пал лишь усилиями троих подростков. Но на этом праздники закончились: потери неудержимыми росчерками пера неслись перед глазами. Многие друзья и просто хорошие воины, будь то ангелы или люди, отдали жизни за последний день.

Лимерис опасно ранили за четыре года до конца, ей пришлось вернуться в Таирс и ждать завершения компании. Девушка так сильно упиралась, не желая отходить от дел, что мы с Милли были вынуждены усыпить подругу и под присмотром доверенного лица отправить посылкой к родителям.

Климат выравнивался, цифры пожаров стремительно уменьшались, десятки и сотни тысяч людских жизней были вырваны из лап смерти, небо разрасталось голубым гигантом. В душе же расцветало странное волнение.

"Как тогда, при Таирсе…" — подумалось мне, когда все действующие силы расположились палаточным городком перед последней преградой на пути к победе, к торжеству.

Последние три архидемона: первый, второй и шестой, и миллионы пешек на их стороне. Около двух тысяч ангелов и полутора тысяч ечгилов с тремя сотнями неравнодушных людей в противовес концу мира.

— Одиннадцать лет и финал близок как никогда… — пробормотал я, глядя на закрытый пламенем град, огненным сугробом вбирающий снежинки усмирённых смертью демонов. Кажется, столица какого-то небольшого государства. Парийс или как-то так.

— Сентиментальность? — высказала предположение Миллиан. За годы её огненное рыжие волосы частично побелели, мало кто выходит из сражения с судьбой целым… — Не бойся, вернёшься ещё к своей "Лими".

— Сохраняю баланс, — проигнорировал колкость я, отрываясь спиной от дерева и поправляя кольчугу.

— Меня-то…

— Не обманешь, — кивнул я. — Сейчас всех стережёт тревога.

— Кажется, Кая в этом году заканчивает мед. институт? — девушка зарядила удар ниже пояса. — Я видела её парня, он такой милаха, хочет с тобой поболтать… впрочем, ты же не думаешь внезапно помереть? Последний рывок… Нельзя ошибиться.

Неизвестно кого Миллиан успокаивала больше, возможно себя, возможно всех тех, кто невольно подслушивал разговор основателей сопротивления.

— Когда закончим тут, куплю тебе мороженное, в Таирсе, за самонадеянность мирового масштаба.

— А ты говорил "невозможно и бла-бла-бла" — по-детски важно напомнила Милли и сравнимо серьёзней добавила: — не забудь про мороженное.

Мы не видели, но знали, что соратники, начищающие до блеска оружие, немного улыбнулись. Да, мир, осталось всего ничего, вызов, невзначай брошенный одиннадцать лет назад… даже смешно, похоже на…

— Хороший сюжет для героического фентези, — отметила Милли. Зуб даю, что она докопается до какого-нибудь писателя, чтобы тот издал книгу с пафосным названием аля "Вы нам не поверите, но мы спасли мир". Хотя, честно говоря, люди пусть и внесли свою лепту, но восемь из тринадцати архидемонов убито пернатыми друзьями, а трое ещё живы и ждут нас. — Что скажешь?

— Шаблонно, — отозвался я.

— Отнюдь! Ты же про мой сюжет говоришь! — начала Миллиан.

— Ну и что? А мне теперь в Мери Сью ли перевоплотится? Или…

Этой ночью никто не спал, слушая стандартную перепалку командиров, слишком много напряжения, слишком сложно даже закаленному во многих битвах с ним совладать.

На восходе все три тысячи восемьсот пятьдесят три воина выступили в последний раз, в последние сражение, многие знали, что не вернутся живыми, но бездействие ещё мучительней.

Всё внимание было обращено на фигуры двух богов, на фоне восстающего солнца. Сегодня они выглядели по-особому… по-особому… просто по-особому. Крылья Лиместии необычно нервно для неё подрагивали, такое бывает у молодых ангелов, но чтобы богиня теряла самообладание… Если бы не разговор с Фиинитроисом парой часов ранее, то я бы всерьёз забеспокоился:

— Мы не справимся, — с ходу заявил подошедший ечгил.

— Мы попытаемся, — спорю с богами, до чего жизнь довела…

— Умереть? Не теряй голос разума, такое количество демонов, да ещё с тремя предводителями… стоит взять хотя бы позапрошлого, третьего архидемона, — Фин задумчиво посмотрел на Парийс.

— Балтакрид? — вспомнил я. Да, тогда мы едва не померли всей толпой, ещё немного и чёртова во всех смыслах гора обрушилась бы на голову. — Может, это и так. Но ты ведь понимаешь: повернуть нельзя, иначе годы до потрачены впустую.

— Мы, — Фииниторис явно имел ввиду ангельско-ечигольскую братию. — довольно провели бок о бок с людьми, мы увидели, что они… что в нас больше нет смысла. Переживая тёмное время, люди научились сами справляться с бедами и невзгодами, решать проблемы, лежащие за гранью их собственного понимания… боги более не нужны.

— Решил уйти красиво, — понял я.

— Решил остаться на страницах истории светлым пятном, — поправил Фин.

"Миллиан не простит, когда узнает, что они сделают. И потому ей нельзя говорить. За этим он и пришёл"

Летнее солнце блистало среди травы, каждым лучиком отражаясь от каждой капельки росы. Большинство резонно считало, что не увидит её снова.

— Сегодня никто из вас не умрёт, — громогласно заявила Лиместия, заботливо смотря на свою маленькую армию, как на подросшего малыша. — Сегодня мы обретём долгожданную победу.

— Сегодня, — подхватил Фин. — наш мир очистится от гнёта демонов и…

Тысячи перьев от мала до велика засияли раскалённым золотом. Костяные клинки собратьев разлили вокруг блеск начищенного серебра.

— … БОГОВ!

Восковыми куклами все ангелы и ечгилы обессиленно попадали на землю. Звуки десятков падений ещё не успели перебиться беспокойными криками людей, как два силуэта, впитав свет товарищей, луной и солнцем, двумя разными стрелами сорвались в единый полёт.

Миллиан дёрнулась в след, но я вовремя схватил её за плечо.

— Отпус… — возглас девушки потонул во взрыве, дошедшего от города волной рассевшегося багряного пламени.

На берёзках весело дрожала паутинка, в траве звенели кузнечики, словно кто-то потерял скрипку и невидимые руки лесного духа дали волю музыкальному таланту насекомых. Ни что не будет таким же как вчера, но, выбирая, мы можем направить изменения в себе и вокруг так, чтобы наш мир стал лучше. Кто спасёт его, а кто поможет одинокому человеческому сердцу, или вовсе приютит с улицы голодную кошку — разница лишь в количестве затрачиваемых усилий, ведь качество, суть любого действа, одна — свобода выбирать.

Эпилог

— Это всё? — на меня уставились пронзительные зрачки неизвестного создания.

— Нет, ещё помню был момент, когда Миллиан прибежала в слезах со словами «Боже мой, Кейчик! В моей палатке гигантский тарантул! Почему ты позволил той девчонке из джунглей вступить к нам?! Как спать-то теперь?! Я ведь на дух не переношу павуков!»

— Не было такого! — выкрикнула девушка, сбросив маскирующие заклятье и чуть не подавившись мороженным.

— Спалилась, — тихо констатировал Писатель.

— Не будешь подслушивать чужие разговоры, — возможно, мы и шутили, но в реальности струна напряжения натянулась до предела. Я не против поболтать о минувших днях, но когда обретённый столь высокой ценой мир может рухнуть под ногами одного невероятно сильного существа… — Я всё рассказал.

— Это вовсе не допрос, — помахал пером Писатель, будто бы пытаясь убедить нас в отсутствие оного. — Но почему так коротко с одиннадцатилетней войной?

— Ты спрашивал о том, как всё началось, я и так рассказал больше положенного, — я покачал головой. — Просто…

— Тогда, — перебила Милли. — всё смешалось в бесконечность битв, лишений и сложностей, нечего там рассказывать.

— Понятно, — Писатель задумчиво глянул на небо, словно пытаясь разглядеть что-то в полёте чайки. В это время года они тут бывают, близость северных морей как-никак. — Думаю дополню, переделаю некоторые моменты и сойдёт, а пока… нам нужно прощаться.

Гость поднялся с явным намерением сбежать по скорее. Слишком резкая смена настроения.

— И никаких ответов? — осторожно спросила подруга.

— Скоро вы их получите, — Писатель, ослепительно улыбнувшись, весело отсалютовал и исчез во вспышке белого цвета.

— Чёртовы высшие со своей безграничной силой, — отходя от шока, проговорила Милли, выдыхая облачко пара.

— По осторожней с выражениями, милая, — предостерёг ледяной во всех отношениях голос.

На миг глаза волшебницы округлились, до меня тоже дошло. Явился наш таинственный добродетель… от которого сбежал с виду дружелюбн… ое создание.

— Мог бы и помочь! Скаред!

— Книжный червь! Когда ты успела докопаться до классики двух вековой давности? — из голубых снежинок перед нами сформировался молодой парень с серебряно-серыми волосами и янтарными глазами, со светом которых на фоне золото-ледяной брони не сравнились бы и десять солнц.

— А когда в полномочия таких, как ты, вошли обзывательства и препирательства с простыми смертными? Или опять будешь отмазываться «сложный контролем», — последнюю фразу Милли произнесла как можно неестественней.

Вестник Нового Начала лишь улыбнулся, как улыбается мама-птица, смотрящая на впервые вылетевших их родного гнезда птенцов. Дурацкое сравнение.

— Он ещё и лыбиться! Кей, врежь ему! — Миллиан взбесилась не на шутку.

— Это ещё зачем, разве он не… — я спокойно посмотрел на девушку.

— Ты не понял ничего? Он играл нами, как фигурами на шахматной доске! Подцепил обоих, браслет с мечом в руки и вперёд махаться с демонами! Такая политика у сильнейшего человека во вселенной?

«Сильнейшего человека?» — нервно сглотнул я, подушечками пальцев ощущая исходящую от него мощь, на таком уровне нельзя даже предположить превосходит ли он самоназванного Писателя или нет. — «И вот этот монстр человек?!»

— Да, во мне от человека уже давно одно лишь название, — икнул на ответ… на мои же мысли?

— А мои, значит, лень было читать? — если ничего не предпринять, то боюсь, что и без того шаткое самообладание подруги рухнет. Глядишь и с кулаками наброситься… или айсбергом раздавит. Размером с небольшую гору.

— На физическом плане вряд ли, — покачал головой пришелец. — но я здесь не для ссор. Если вы ничего не поняли, то тогда я ошибся в вас и зря сюда пришёл одной и бесчисленного количества капель силы.

Я прикоснулся ладонью до руки Милли, но та лишь оттолкнула ладонь и, сделав несколько глубоких вздохов, пришла в себя.

— Что тебе нужно, милый? — таким же ледяным голосом спросила колдунья.

Внезапно меня осенило. Столько лет я задумывался над тем, что дальше, что будет после всего? После смерти. Неужели конец — это конец и ничего не лежит за гранью? Есть ведь и демоны, и ангелы, и ечгилы, и другие миры, человеческая душа, перерождения…

— Вы достаточно задержались на материальном уровне, — «человек» отнял руку в сторону и, очертив круг, сформировал двухметровое окно синего цвета. Словно в образцовой луже, по нему расходились круги. — Вселенная в хаосе, параллельные миры смешались, многие в процессе были уничтожены. Такие, как ваш, чудом смогли выжить, но законы мироздания уже никто не починит. Я нуждаюсь в сторонниках, а вас здесь больше ничего не держит.

Мы с Миллиан переглянулись.

— Ты с Каей и Лими виделся?

— Ага, а ты с семьёй?

— Угу.

Через мгновение в свете портала исчезли три размытых образа. Маг, мечник и сильнейший человек.

Где-то в хламе не распакованных коробок плотной тканью укутались огромные полотна неизвестного художника с псевдонимом «Нерси». Рядом чуть дружней собрались несколько увесистых томов «Магии для чайников» и «Тени эмоций или зло среди нас», не говоря о коллекционном «Свет отчаянья, как ваша стратегия выживать».

Возможно — найдут, а, может — сгорят.

Конец

***

Ледяная Туманность Льва.

Вечный Дворец Судеб.

Личные покои № 4.

Надпись на входной табличке:

«Ведьма Танцующих Снежинок.

Без спроса не входить.

Кусаюсь»

От поцарапанного сапфира до сих пор веяло заржавевшими толиками могущества и мудрости. Множество знаний и тончайшее устройство усиления, несколько вплетённых защитных заклинаний, пара атакующий и короткая фраза, состоящая из незнакомых символов. Лишь спустя сотни лет властительница морских волн сумела разобраться в работе браслета. И языке.

«Мои цветы распустятся лишь в руках не ведающего страх»

Подпись:

«Сельн Мэл»

— Я всё думала: на что похож узор на кайме? Теперь вижу. На цветок.

Оглавление

Пролог

Глава 1 Иной Мир

Глава 2 Очнуться и Забыть

Глава 3 Это мир полный монстров

Глава 4. Первое Сентября

Глава 5. Небо Потерянной Свободы

Глава 6. Холодный Приём

Глава 7. Представление

Глава 8. Последнее Свидание

Глава 9. Оккультиум Товарус

Глава 10. Против Мира

Глава 11. Новая Жизнь

Глава 12. Добыча или Охотник

Глава 13. Грани Возможностей

Глава 14. Учитель

Дополнительная Глава. Новое Начало

Глава 15. Глупый Мечник

Глава 16. Падение

Глава 17. Избранники Богов

Глава 18. Золотая Нить Смысла

Глава 19. Монета с Сюрпризом

Глава 20. Противоречия

Глава 21. Битва при Таирсе

Глава 22. Свобода Выбирать

Эпилог