Врачеватель (СИ) [Кира Бергер] (fb2) читать онлайн

Врачеватель Кира Бергер

1

Железнодорожные пути предупреждающе вибрировали. Солнце скатывалось за густеющие на горизонте кучерявые тучи и слепило его выцветшие глаза. Но он не моргал. Он наслаждался болью и слезами, что текли по грубой смуглой коже и терялись в колючей неухоженной щетине. Они пытались защитить его, но ему не нужна была ничья защита. Он ничего не боялся. Не боялся ослепнуть, не боялся, что скоро по рельсам с грохотом промчится очередная электричка, унося прочь глупых людей, суетливых и никчемных. Он даже не боялся оглушительного звука воющей сирены, хотя знал, что полицейские машины могли искать именно его.

Его сухие руки едва заметно дрожали от нервного тремора, совершенно не соответствующего его возрасту. Огрубевшие пальцы не находили успокоения и без устали теребили край черного потрепанного портфеля. Он пытался обмануть себя, убеждая, что не болен, ведь он не может быть болен даже такой ерундой. У него еще слишком много дел: слишком много не излеченных душ, помочь которым никто, кроме него, не сможет.

Вот, например, она – его новая пациентка.

Он с легкой отеческой улыбкой на потрескавшихся губах щелкнул застежкой на портфеле, заглянул внутрь и подцепил дрожащими пальцами единственный крохотный предмет внутри большого пространства.

Солнце проиграло борьбу стремительно растущим тучам, но закатный сумрак еще не сгустился, а он все еще слезящимися глазами рассматривал потрепанную фотографию, с которой счастливо и чуть устало улыбалась девушка с большими карими глазами и тонким шрамом под нижней губой. Ее миловидное лицо с едва заметной россыпью веснушек и тонкими морщинками возле глаз наверняка притягивало к себе взгляды людей. На снимке она сидела прямо на траве, смотрела куда-то за объектив камеры и смеялась над шуткой фотографирующего ее человека.

– Ты была такой чистой.

Он сам не понял, произнес это вслух или просто подумал. Ему было все равно. Если бы кто-то сейчас находился рядом с ним, то наверняка сбежал бы прочь, придя в ужас от выражения на его лице...

Тяжелый пассажирский состав с грохотом пронёсся по рельсам, унося вдаль последних полуночных пассажиров, а земля вокруг испуганно задрожала. От поднятого порыва ветра оставленный на щебенке снимок с улыбчивой незнакомкой попал в ловушку и загнанно заметался из стороны в сторону. Девушка на нем все еще улыбалась, навсегда оставшись в моменте, когда фотография была сделана, но после этой ночи, её улыбка больше не радовала мир.

Очередной поток воздуха не пожалел тонкую бумажку, с размаху бросил её под тяжелые колеса. Секунда и в воздух взметнулись мельчайшие клочья, которые уже никто и никогда не сможет сложить в одну картинку.

***

Обида и злость скручивали внутренности, причиняя почти физическую боль. Ярость загнанной птицей колотилась внутри, и только природное упрямство, доставшееся от отца, не позволяло невысокой черноволосой девушке в строгой полицейской форме сорваться и закричать.

– Почему меня переводят? – тонкие губы были сжаты, а короткие ногти с бесцветным маникюром оставляли ссадины на ладони внутри сжатого кулака

– Как будто ты не знала, чем все закончится. – высокий мужчина в годах устало потёр виски и отпил воды из стакана. – Чем ты думала, когда пыталась открыть дело на Довича?

Глоток получился судорожным, и пришлось растягивать сжимающий мощную шею галстук, чтобы не задохнуться. Девушка поджала губы и сдвинула на лбу брови.

– Буквами закона я думала! – рявкнула она: – Того самого, где написано, что можно делать, а за что нужно отвечать!

– Герман – сотрудник полиции, и сын главы Министерства обороны! – полковник повысил голос и тяжело выдохнул. Сердце и так подводило, а этот чертов глоток не в то горло совершенно лишил возможности нормально дышать. Пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке: – Я прошу тебя, Влада. Хватит спорить. Ни ты, ни я уже не можем ничего изменить.

Влада сжала зубы и на мгновение прикрыла глаза. Хотелось кричать, словно безумной, чтобы пробить это холодное спокойствие на лице человека напротив. Чтобы донести до него, насколько мерзкие слова вылетают из его рта, и к чему может привести его решение. Но кричать было нельзя, не позволял устав, который примерная отличница никогда не нарушала.

– Вы хотите сказать, – она стиснула зубы, из-за чего слова срывались со змеиным шипением: – что ему теперь все можно? Водить пьяным, гонять наркоту, влезать в драки, избивать людей, а утром, как ни в чем не бывало, надевать полицейскую форму и идти на работу?! А я, видя всё это под своим носом, должна продолжать делать вид, что ничего не знаю? Дядь Вов! – под влиянием бушующих эмоций она все же сорвалась и обратилась к полковнику не по уставу: – Разве не вы меня учили, что все равны перед законом?!

Мужчина поморщился, тяжело откинулся на кожаную спинку стула и потёр виски:

– Влада, поверь мне. – его голос звучал тускло и беспомощно: – Я не меньше твоего хочу, чтобы Дович сел. Но не могу я ничего сделать. Не могу!

Влада отвела глаза в сторону, чтобы дядя не видел заблестевших в них слез, а мужчина снова потянулся за стаканом. Вода внутри закончилось, как и в большом стеклянном графине, поэтому полковник только раздраженно цыкнул.

– А тут еще этот твой перевод. – мрачно продолжил он и вдруг с искренним отчаянием ударил по столу широкой ладонью: – Я ведь даже не знаю, куда тебя распределили, Влада! Я не смогу присматривать за тобой!

Нотки отеческой тревоги, проскользнувшие в голосе полковника, только сильнее разозлили девушку.

– Я не маленькая девочка, чтобы за мной присматривать, – твердо произнесла она и вытянулась по стойке смирно. В темных глазах горела нескрываемая злость и обида: – Я готова к переводу, товарищ полковник. – Влада снова сжала зубы и твердо добавила: – Но Герман получит своё, я обещаю.

– Отставить, старший лейтенант Исаева, – мужчина тоже потерял терпение. Поднялся с кресла и с силой уперся кулаками в задрожавшую поверхность стола: – Я категорически запрещаю тебе предпринимать какие-либо действия в сторону гражданина Довича! Ты меня услышала?!

– А вы уже не мой начальник, товарищ полковник, – ядовито отозвалась Влада, сминая в кулаках подол форменной юбки. – Я прошу предоставить мне приказ о переводе. Мне нужно собраться и сдать дела.

Полковник тяжело выдохнул и грузно рухнул обратно в кресло.

– Такая же упрямая, как отец. – ящик письменного стола он выдвинул с оглушающим грохотом.

Темно-зеленая папка рухнула на стол, и Влада не стала больше медлить. Подхватила её, прижала к груди и, не попрощавшись, бросилась к двери.

– Стой!

Девушка не хотела слушаться, но тело давно привыкло подчиняться таким приказам. Она застыла, а полковник за её спиной тяжело вздохнул:

– Я не смог ничего сделать, прости. Тебе внесли дисциплинарное взыскание и понизили в звании.

Сердце рухнуло в пятки, и в груди образовалась пустота. Влада пошатнулась и едва удержалась на задрожавших ногах.

– Прости, – еще раз добавил полковник. – Надеюсь, ты одумаешься. Тогда я попробую…

Но что хотел сказать полковник, Исаева так и не услышала. Тяжелая дубовая дверь захлопнулась позади с оглушающим треском. Молодой секретарь в приемной испуганно вздрогнул и поднял на вылетевшую из кабинета Владу испуганный олений взгляд.

– К черту, – мрачно выплюнула девушка, пугая паренька еще больше, – Идите все к черту!

2

Пока Влада металась по кабинетам, собирая необходимые бумаги для перевода, она едва сдерживалась. Обида грызла и рвала сердце. Девушка не могла поверить, что у нее с такой легкостью отобрали звание, да еще и пнули в чертову глушь, откуда вряд ли уже получится выбраться. Если только она не решит сменить профессию, а об этом Влада даже думать не хотела. Мечта пойти по стопам отца и служить в полиции была у Исаевой сколько она себя помнила. Девушка с огромным трудом пыталась добиваться всего сама, отбиваясь при этом от сердобольного полковника, что пытался ускорить процесс ее карьеры. После академии прошло всего два года, и все это время Влада лезла из кожи вон, чтобы набраться опыта и заслужить право гордо называться дочерью своего отца. А теперь… Исаева не была инфантильной дурой – ей приходилось и раньше сталкиваться с несправедливостью, но в это раз все было серьезнее. Её жизнь рушилась, и как это исправить, девушка не представляла.

Когда все бумаги были получены, а сочувствующие взгляды уже бывших сослуживцев набили раздражающую оскомину, Влада не выдержала и направилась в офис, хотя пару часов назад поклялась туда не возвращаться.

Герман нашелся сразу. Он стоял у стола молодой девушки-стажера и что-то игриво плел ей на ухо. Собранные в небрежный хвост волосы открывали на широкой шее татуировку в виде арабских иероглифов. От одного взгляда на знакомую фигуру у Влады напряженно свело скулы. Она помнила, что еще в первые дни своей работы, смотрела на этого человека с обожанием и глупой девичей влюбленностью, точь-в-точь, как эта новенькая. Герман Дович казался ей идеальным сотрудником – опытным, справедливым, внимательным, да к тому же еще стильным и красивым. Разве мало для молодой выпускницы академии, чтобы влюбится? Слава Богу, мозгов хватило не заводить на работе отношений. Влада просто наблюдала за объектом своей влюбленности и старалась во всем помогать ему, правда, быстро поняла, что их дороги расходятся, а за внешней идеальностью скрывается чудовищная душа.

А вот новенькая еще явно не понимала. Скромно мяла пальцы, смотрела на Довича как на божество и была не против редких, но довольно интимных касаний широкой ладони Германа к её талии, спине, шее и волосам. Учитывая, что помимо них в офисе находилось еще человек двадцать, выглядело это отвратительно.

Ближайший к выходу стол оказался пустым. Влада сжала зубы, размахнулась и с грохотом впечатала ладонь в лакированное дерево. Стол вздрогнул, дернулся тонкий монитор, а с края упала небрежно брошенная ручка. Но ничего не изменилось. Гул голосов по-прежнему витал в воздухе, и никто не удостоил девушку даже взглядом.

Влада нахмурилась. Изначально она собиралась привлечь внимание остальных, чтобы высказать всё Довичу при свидетелях, но теперь показалось, будто сама Вселенная давала ей знак не рубить с плеча.

С трудом отказавшись от идеи публичного унижения напарника, девушка сжала кулаки и, чеканя шаг, направилась к нему. Первой Владу заметила стажер. Исаева почему-то ожидала, что та покраснеет и засмущается, но встретила только недовольный цепкий взгляд.

Впрочем, на новенькую было плевать, а вот знакомая татуировка так и манила. Девушка едва сдержалась, чтобы не вцепиться бывшему напарнику в шею или в чертов модный хвост. Вместо этого она схватила Германа за плечо и развернула.

Дович не испугался. Скорее всего, стажерка уже успела шепнуть ему – кто приближается со спины.

– Солнце мое, – широкая улыбка на его лице обворожительно сияла.

Герман был красивым молодым мужчиной, и эта красота казалась Владе удивительно отталкивающей. Она смотрела на напарника с таким искренним отвращением, словно перед ней стоял безобразный монстр. Довича этот взгляд задел, и улыбка на его лице стала ядовитой.

– Что, девочка моя, – глубокий голос бесил не меньше и казался дьяволским: – Тебе вправили мозги, и ты пришла мириться?

Влада чуть прищурилась. Издевательский тон нервировал. А еще сильнее нервировало ощущение безысходности – чтобы она сейчас ни сделала, ей от этого лучше не станет. Возможно, только чувство удовлетворения от маленькой, почти детской мести получит. Но и это не точно.

– Я пришла вправить мозги тебе, – прошипела она раздраженно.

Поднятый кулак летел прямо в челюсть Довичу, но, надо отдать должное, с физической подготовкой у Германа все было отлично. Он увернулся, а Влада пошатнулась и едва не упала.

– Я сделаю вид, что этого не было, – наслаждение ее унижением бывший напарник даже не пытался скрыть. Он оскалился и с отвращением добавил: – Вали, Исаева. Пока я добрый.

Злость душила, но не находила выхода. Влада ничего не могла ответить, только молча бороться с бушующей внутри яростью.

– Я тебя достану, – сквозь зубы процедила она. – Я обещаю тебе.

Выплюнув это в лицо рассмеявшемуся Герману, Влада развернулась и замерла. В офисе стояла тишина, а десятки взглядов скрестились на ней. Среди них были и сочувствующие, и такие же презрительные, как у Германа, и даже равнодушные.

Девушка скрипнула зубами и мрачно прищурилась:

– Интересно? – она гордо задрала голову и нашла в себе силы усмехнуться: – Спектакль окончен. Разрешаю расходиться.

Дверь с грохотом врезалась в косяк, взметнув в воздух едва заметное облачко крохотных щепок. Они плавно опустились на пол, никем не замеченные. И сцена эта, хоть и была громкой, так и не смогла привлечь внимания.

Влада ушла, и здесь о ней больше не вспоминали.

3

Районное отделение полиции города с банальным названием «Приозерск» встречало запахом непросушенных тряпок и обшарпанными стенами, грязно-синий цвет которых удручал. Уснувший дежурный в помятой форме даже не дернулся, когда скрипнула входная дверь, а на пороге показалась невысокая гостья. Влада сдержанно поздоровалась, но вместо ответного приветствия до нее донеслись сонное причмокивание и сопение сквозь заложенный нос.

Девушка прищурилась. Настроения такая встреча не прибавила, тем более, оно было не к черту с самого утра. Мало того, что выданная квартира оказалась размером с сарай, так ещё и клопов там было больше, чем жильцов во всем этом жалком городишке. Почти трое суток пути на поезде вымотали до красных бликов в глазах, но отдыхать Исаева не хотела. Оставаться наедине с по-прежнему душащей злостью казалось ей не лучшим выходом, поэтому девушка решила сразу отправиться на новую работу.

Влада еще раз раздраженно выдохнула, по привычке вытерла ноги о свалявшийся коврик и подошла к столу, не огороженному привычными стеклянными стенами. Фыркнула и подняла единственный лежавший там листок бумаги. Чтобы вырвать его из-под локтя парня, пришлось с силой дернуть, но даже это не заставило полицейского открыть глаза.

– Блюститель закона, черт тебя дери, – выругалась Влада, но будить не стала.

Меньше нервотрепки. Тем более, от дежурного ей нужен был только этот лист – на нем значились ее фамилия, новая должность и номер кабинета, куда девушку необходимо было проводить.

В длинном коридоре никого больше не было. Только сопящий дежурный, Влада и жирная муха, лениво пролетающая по своим делам. Она едва не врезалась Исаевой в переносицу, но девушка вовремя отступила в сторону, пропуская громко жужжащее насекомое мимо.

Раздражение достигло предельной отметки.

– Здравия желаю, – церемониться, как с дежурным, Влада не стала.

Намеренно громко распахнула нужную дверь, чеканя шаг, вошла внутрь, и так же громко захлопнула её снова.

В тишине скрипнули её зубы. Девушка с самого начала знала, что ей предстоит, но визуальные детали «новой» жизни радости не принесли: вместо просторного общего офиса столичного отделения, где в одном помещении с кондиционером и кулером для воды сидели сразу несколько отделов, данный кабинет был крохотной комнатушкой с тремя рабочими столами и гудящими, словно стадо раненых слонов, компьютерами. У окна, под допотопным вентилятором, сидел смуглый невысокий парнишка. Он что-то бормотал себе под нос и ловко скользил худыми пальцами по клавиатуре. Напротив, запрокинув голову к потолку и водрузив на заваленный документами стол ноги, мирно посапывал другой молодой человек, чуть постарше.

Первый при появлении Влады удивленно дёрнулся и поднял вихрастую голову, а второй не соизволил даже проснуться.

– Вы кто? – растерянный парень хлопнул глазами и осмотрел Исаеву с ног до головы. – Вас из дежурки послали? Заявление писать? Так у нас это… – он пожал худыми плечами и неловко развел руками: – обед.

– Я вижу, – Влада понимала, что злобно фыркать – не лучшее начало знакомства, но ничего не могла поделать неуправляемой яростью.

Догадаться, что пустующий третий стол предназначен для нее было нетрудно, поэтому девушка, не спрашивая разрешения, пошла к своему новому рабочему месту. Хотела поставить сумку, но скривилась – стол встречал её толстым слоем пыли.

– Как мило, – ядовито протянула она. Сумку все же поставила, и тут же нервно чихнула от взметнувшегося в воздух пыльного облака: – У вас тут уборщицы вообще водятся?

Парень сдавленно кашлянул, а в их разговор вмешался другой голос. Низкий и заспанный.

– Теперь, видимо, водятся. – дружелюбия в нем было столько же, сколько во взгляде Исаевой: – Ты кто такая?

– Старш… – Влада осеклась, вспоминая о понижении. Сжала кулаки и выплюнула: – Лейтенант Исаева.

Она резко развернулась и наткнулась на ледяной взгляд второго парня. На вид ему было чуть меньше тридцати, хотя, возможно, короткая небрежная щетина обманчиво добавляла пару лет. Его можно было назвать симпатичным, если бы не ядовитая усмешка, искривляющая черты лица.

– Так это ты переведёнка из столицы?

Прозвучало так унизительно, что Влада почувствовала прилив стыда. Хотя стыдится ей было совершенно нечего.

– Из столицы? – округлил глаза парень у окна. – Прямо из самой столицы?! Из самой настоящей?! К нам?!

Влада кивнула. Она все еще пыталась сдерживаться, но сил оставалось все меньше.

– Какое счастье, – хмыкнул ее будущий коллега, которого Исаева уже заочно ненавидела: – Можешь расположиться в коридоре.

Небрежно махнул рукой, закрыл глаза и снова откинулся на спинку стула. Из-под его ног выпала пачка листов, они с тихим шелестов взметнулись в воздух и рассыпались по грязному полу. Почти незаметный звук, но на Владу он подействовал хуже скрипа пенопласта.

– Представьтесь по форме. – из-за сжатых зубов казалось, что девушка по-змеиному свистит.

Полицейский открыл глаза, и его холодный взгляд снова прожигал девушку, но Влада не боялась. А вот бедного парня у окна ситуация напрягала. Он вздрогнул, вскочил на ноги, едва не уронив с носа очки, и вытянулся по стойке смирно:

– Рядовой Тюрин Глеб Иванович. – он испуганно сглотнул, и покосился на коллегу, который следовать его примеру не собирался. Набрался смелости и все же представил его сам: – а это капитан Миронов. Миронов Дамир Давидо...

– Выйди. – спокойный приказ вынудил Глеба замолчать.

Он тихо ойкнул и осторожно опустился обратно на стул.

– Это ты мне? – Влада прищурилась.

Дамир не соизволил ответить и лишь равнодушно махнул головой на дверь, а Исаева почувствовала, что взрыв неизбежен. Прикрыла веки и медленно досчитала до пяти. Дядя всегда учил ее так успокаиваться.

– Содержание личного оружия в ненадлежащем виде, – она начала говорить еще до того, как открыла глаза. – Сон во время рабочего времени, – продолжала, уже уставившись горящим от ненависти взглядом на капитана: – Отсутствие формы, отвратительный вид документов и отчетов… Мне продолжать? – она сжала губы: – Да тебе, капитан, за один только пистолет светит следственная проверка и, как минимум, понижение в должности.

Пистолет действительно валялся прямо на столе без кобуры, что категорически запрещал устав. А еще устав запрещал бить коллег, даже новеньких, но, судя по взгляду Миронова, и эту часть он собирался нарушить.

4

– Дамир… – Глеб сделал неловкую попытку остановить Миронова.

Даже дернулся было к нему, но капитан не обратил на это внимания. Прищурился, медленно убрал ноги со стола и встал. Руки он засунул глубоко в карманы военных штанов – угрожающая поза. Но Влада так сильно устала за эти дни, и заочно так сильно ненавидела капитана, что только закатила глаза на его демонстративную злость.

– Умная такая пришла? – Дамир направился к девушке.

Влада даже не вздрогнула, когда он смёл со стола ее вещи и уселся на освободившееся место. Сумка плюхнулась на пол и Исаева мысленно похвалила себя за привычку не оставлять молнию открытой. Рассыпавшиеся вещи выглядели бы сейчас еще унизительнее.

– Дай-ка догадаюсь, – презрению в голосе капитана мог позавидовать сам Герман Дович. Влада даже на секунду подумала, что эти двое идеально подошли бы друг другу. – Выперли из столицы за чрезмерную справедливость? Понизили еще…

Девушка сжала кулаки, но не дрогнула. Она твердо встречала колючий взгляд Миронова и пыталась закопать в себе чувство, что её втаптывают в грязь. Она потом, дома, расслабится и даст волю эмоциям. Но сейчас не позволит над собой насмехаться.

– Подними.

– Так вот уясни, – Дамир словно не слышал, что процедила Влада: – Ты здесь на птичьих правах, девочка. Не продержишься больше недели, гарантирую. А будешь еще отсвечивать – я лично позабочусь, чтобы тебя пнули из полиции раз и на всегда. Максимум, посадят в архив – перебирать бумажки. Вряд ли твоя голова способна на что-то большее…

– Дамир, – послышался осторожный, но твердый голос Глеба: – не перегибай.

А Влада молчала. Ей вдруг стало все равно на всё, что говорит капитан, на его угрозы, презрение и источаемый по сторонам яд. Только упрямство отцовское внутри проснулось. Не продержится и дольше недели? Вылетит?

Исаева усмехнулась, и это явно была не та реакция, которой ждал Дамир. Он на мгновение замолчал, прищурился и наклонил голову на бок, чтобы рассмотреть новенькую получше.

– Я не работаю с напарниками, – капитан продолжал угрозы, но теперь в его голосе звучала заметная заинтересованность, словно у чокнутого ученого, что продолжал бесчеловечный эксперимент и ожидал, чем он закончится: – Тебя посадили сюда, потому что знают – долго не продержишься. Сбежишь сама. Мой тебе совет – сделай это как можно раньше.

Влада снова не отвела взгляда.

– Не дождешься, товарищ капитан, – она вложила все свое презрение в это «товарищ капитан», и Дамир его расслышал.

– Дамир, – предупреждающе начал Глеб, замечая, как друг снова встает на ноги.

И черт его знает, что бы сделал Миронов, если бы дверь неожиданно не открылась, разбивая на осколки напряженную атмосферу в кабинете.

– Капитан Миронов! – грозный голос заставил Владу вздрогнуть.

Она все же проиграла игру в гляделки, но только от неожиданности. Развернулась, чтобы посмотреть на вошедшего и оставила без внимания победную улыбку капитана.

– Здравия желаю, – бросил Миронов мужчине у входа.

Тот тоже был без формы, но Влада догадалась, что это был майор Громов Александр Егорович – ее новый непосредственный начальник. Правда, она как-то иначе его себе представляла, солиднее что ли. Легкая хлопковая рубашка с измятым воротником, совсем простые джинсы и встрепанные седые волосы не добавляли ему шарма или устрашения. Да и усталый взгляд опасений не вызывал, чем Дамир с успехом пользовался. Уважения в его «здравия желаю» не было совсем.

Влада поприветствовала новое начальство по уставу, а тот только рукой махнул.

– Выживешь еще и её – лишу премии. – пригрозил он капитану: – Повадился. Три напарника за полгода. Не жирно?

Исаева быстро наклонилась, чтобы поднять сумку и еле сдержала усмешку:

– Не выживет, товарищ майор. Можете не переживать.

Прозвучало двусмысленно. Глеб прыснул в кулак, а Александр Егорович довольно показал девушке поднятый большой палец.

– Одобряю, лейтенант. Такой настрой нам нужен. Если что, сообщай мне, я его приструню.

Дамир равнодушно сложил на груди руки, сел обратно на свое место и снова водрузил на стол ноги. Удивительно, но майор на такой жест даже внимания не обратил. Видимо, невоспитанность капитана ничуть его не заботила.

– Я предупреждал, что буду работать только один, – Миронов рассматривал носки своих ботинок и лениво тянул слова, раздражал Владу еще сильнее.

Майор покачал головой и с ощутим сочувствием в голосе отозвался:

– Не был бы ты таким талантливым, Дамир, гнал бы я тебя давно поганой метлой…

Капитан усмехнулся, а Влада удивленно дернула бровью. Девушку удивил такой комплимент в сторону Миронова. Талантливым? Где здесь можно проявить свой «талант»? Найти пропавшую у местной старушки козу? Или разнять в драке несчастных алкашей?

Усмешка на её лице стала слишком явственной, потому что капитан снова прищурился. Собирался сказать девушке что-то мерзкое, но Александр Егорович остановил его.

– Я вообще-то с новостями, – судя по тону, новости хорошими не были. Даже Миронов напрягся, рассматривая мрачного майора. – У нас убийство.

Влада удивленно вздрогнула. Такого она точно не ожидала.

– А с каких пор вы лично нам об этом докладываете? – прищурился Дамир.

Майор покачал головой и протянул парню папку, что держал в высохших костлявых руках.

– Новое дело по праву твое, Дамир, – Владе показалось, что голос майора дрогнул.

Миронов напрягся сильнее. Сбросил ноги со стола, встал и забрал папку. Долго смотрел на нее, а Исаева в это время смотрела на капитана, удивленно отмечая, как меняется выражение его лица.

– Введи новенькую в курс дела, и действуйте, – Громов похлопал капитана по плечу: – Мы не можем упустить его снова. Только не в этот раз.

Он бросил на Владу еще один взгляд, покачал головой и вышел. А Влада пораженно посмотрела на Глеба.

– Не знаю, – одними губами прошептал тот в ответ на ее удивленный взгляд и уже вслух обратился к капитану: – Дамир, что там?

– Жатва. – спокойно, но от этого еще более жутко, отозвался Миронов: – Врачеватель вернулся.

5

– Пациент номер 21. Диагноз «Гангрена души». Лечение – успешно. – Влада поморщилась.

Перечитала еще раз короткую строчку и протянула запакованный в полиэтилен бланк обратно криминалисту. Тот, не глядя, забрал у девушки улику и продолжил задумчиво изучать тело, а Влада отвернулась.

Смотреть на лежавшую на траве девушку не было сил. Несмотря на преобладающую аналитическую деятельность в столичном отделе, ей часто доводилось видеть трупы, но подобный оказался перед Исаевой впервые. Погибшая лежала на спине, вытянувшись в струнку и скрестив на животе полноватые руки. Одета девушка была в больничную пижаму тускло-розового цвета, а на лице примостилась выцветшая медицинская маска. По позе и спокойному выражению лица можно было подумать, что девушка просто спит, если бы не большая чудовищная дыра на левой стороне груди. Не нужно было заключение специалиста, чтобы смело заявить – сердца у несчастной не было. В прямом смысле.

– Паш, что скажешь? – Дамир приподнял огораживающую место преступления ленту и подошел ближе к трупу.

Криминалист поднял голову и пожал плечами:

– Точно он.

– Тот же почерк?

– Один в один, – Паша едва заметно поморщился и вздохнул: – ребра спилены тем же полукругом. Сосуды запаяны, кровоизлияния нет. Скорее всего, умерла часов за 12 до того, как вырезали сердце. Точнее после вскрытия сказать могу, но, не сомневайся: это Врачеватель.

Влада сжала зубы и отошла подальше. Стало нехорошо. Усталость подкашивала девушку, и увидеть такую картину в первый же день новой работы, она совершенно не ожидала.

– Кто её нашел? – Исаева постаралась взять себя в руки.

Подошла к патрульной машине и обратилась к молодому пареньку, который, судя по всему, первый приехал на выезд.

– Да, собачница, – тот недоверчиво посмотрел на новенькую и покачал головой: – погулять вышла в парк. Нагуляла себе впечатлений на всю жизнь.

Исаевой не понравился тон сержанта. Ленивый, уставший и раздраженный.

– Где она сейчас? – девушка постаралась добавить в голос больше строгости, но не произвела на паренька никакого впечатления.

– В скорой сидит, – махнул в сторону дороги патрульный. – Валерьянку пьет.

– Опросили?

Парень скосил на Владу недовольный взгляд и огрызнулся:

– Как положено, товарищ лейтенант.

– Докладывай. – Исаева не повелась на провокацию.

Любимым выражением дяди было – «не мечи бисер перед свиньями» и сейчас девушка как нельзя лучше его понимала.

– Да что докладывать то? – патрульный выдохнул и раздраженно почесал шею: – Шла-шла, остановилась, пока собака ср… – он покосился за спину Влады, неожиданно выпрямился и исправился: – нужду справляла. Увидела труп.

За плечом Исаевой оказался капитан. Девушка определила его появление по тонкому горьковатому запаху мужского одеколона. Довольно неплохому, к слову, особенно для здешних мест.

– Дальше.

Влада абсолютно точно не нравилась пареньку, но стоящего за ее спиной Миронова он побаивался. Поэтому сцепил зубы и ответил уже по делу:

– Позвала на помощь и вызвала полицию и скорую. Жертву видела первый раз. Говорит, что не из местных.

Влада задумчиво щелкнула языком и оглянулась. Парковая алея – довольно безлюдное место, но уже метра в ста виднеются первые дома, а с обратной стороны начинается поле местного спортцентра. Убить здесь кого-то средь бела дня без свидетелей – невозможно. Да еще и таким способом.

– Её явно сюда притащили, – непонятно для кого озвучила она свои мысли.

– Да что ты говоришь? – Дамир, о котором Влада уже успела забыть, ядовито фыркнул: – Гениальное умозаключение.

Исаева бросила на напарника злобный взгляд и гордо проигнорировала его выпад. Сдвинула с пути и снова пошла к трупу. Его уже паковали в черный пакет, а криминалист наблюдал за этим, стягивая с рук черные резиновые перчатки.

– Вы изучили старые дела? – мужчина встретил Владу дружелюбным взглядом и потянул в сторону за локоть, чтобы не мешать работающим полицейским.

– В общих чертах, – Исаева устало улыбнулась Павлу в ответ. – Сколько успела, пока сюда ехали.

Успела Влада немного. За полчаса пути до пригорода, где произошло убийство, девушка бегло изучала присланные Глебом файлы. И шок, в который повергла ее информация, был вполне понятен.

Четыре года назад в Приозерске появился убийца. Маньяк, сам себя назвавший Врачевателем. Раз в год он выходил на охоту, которую гордо называл Жатвой, и убивал ровно пятерых жертв. В руках каждой он оставлял бланк с «диагнозом» и статусом лечения. Все жертвы всегда одеты в больничную пижаму, на лице – медицинская маска, однако никто из них на момент смерти не находился на лечении. Общего между ними тоже ничего не было: пол, возраст, состояние и прочие мелочи Врачевателя не заботили. Между собой жертвы не знакомы, общих интересов не имели, не пересекались, однако убийца целенаправленно выбирал «пациента» и преследовал как минимум за месяц до похищения. На справедливый вопрос Влады, почему никто из них не обратился в полицию, капитан только пожал плечами и сказал, что народ здесь не привык бежать к людям в форме. Тем более, огласки делу не давали, и местные жители пребывали в блаженном неведении, что живут по соседству с безжалостным чудовищем.

Вырезанные из груди сердца – финальная подпись Врачевателя. На одном из тел прошлой Жатвы он оставил послание для полиции, где сообщил им, что таким образом заканчивает обряд очищения жертв от земной греховной жизни.

– Что вы думаете об этом? – Влада внимательно смотрела на Павла.

Из всех присутствующих здесь он казался единственным человеком, кто более-менее спокойно настроен по отношению к ней.

– А что я думаю, – тот пожал плечами: – Минус один. Будет еще четыре.

Он махнул коллеге за спиной Исаевой, сказал, что скоро придет, и снова обратился к девушке:

– Думать, Влада, это ваша задача. – сказано это было не с укором или издевательством, а по-дружески шутливо.

Если шутка вообще была уместна в такой ситуации.

– Почему до сих пор не объявили о Врачевателе? – странно было задавать этот вопрос криминалисту, но у Влады не было иного выхода. Вряд ли ей бы рассказал об этом Дамир.

– Паника, Влада, никогда никому не была союзником, – мужчина задумчиво покачал головой: – Поймать эту гниду она все равно не поможет. А он начнет чувствовать себя Богом, если дать ему хоть немного «славы».

Влада не была согласна с такими выводами. Хотелось поспорить, но ее остановил грозный окрик капитана.

– Эй, новенькая, – Дамир невежливо свистнул, словно подзывал к себе бродячую собаку: – в машину!

6

Служебный автомобиль ехал мягко, но мотор подозрительно стучал. Дамир раздраженно поглядывал на приборную панель и играл желваками, а Влада задумчиво смотрела в открытое окно. Поток воздуха трепал убранные в хвост волосы, вытягивая пряди из некрепкой резинки, но девушка лишь щурилась.

Придорожные лесные посадки тянулись по всему пути между Приозерском и пригородным поселком «Лесная Слобода», где нашли мертвую девушку. Почему-то на Владу это давило. Ей казалось, что эти деревья – граница её новой Вселенной. Её новый забор, за который она не сможет выйти в большой мир.

Исаевой пришлось срочно переключаться, потому что тревожность неожиданно начала нарастать и сжимать сердце.

– Объясни, пожалуйста, – наверное, не нужно было добавлять вежливости в свою просьбу, но девушка на миг забыла, с кем разговаривает: – Почему за четыре года никто из местных не узнал про Врачевателя? А как же слухи?

Дамир дернул уголком губ и, не глядя на Владу, сухо отозвался:

– Служебная тайна.

– Издеваешься? – девушка почувствовала, как раздражение нарастает внутри с новой силой.

А Миронов неожиданно спокойно отреагировал на её злость и даже язвить не стал.

– Нет. – он задумчиво постучал пальцем по обивке руля и сухо добавил: – Приказ свыше – не разглашать, пока не найдем убийцу. Даже родственникам погибших запрещено говорить, что произошло. Хоронят в закрытых гробах.

– Почему?!

– Потому что. – ёмко отозвался капитан. – Тебе, кстати, тоже предстоит подписать подписку о неразглашении.

Влада поняла, что Дамир ей не скажет ничего нового. Если девушка продолжит выспрашивать, то капитан либо наорет на неё, либо все же ответит, но так же, как и криминалист. Знание – друг паники. С одной стороны, это правильно, но с другой, Влада была категорически не согласна с таинственностью. Вдруг кому-то из жертв это знание помогло бы спасти жизнь.

Исаева не стала больше ничего спрашивать, но неожиданно заметила, что Дамира эта тема тоже задевает. Он так глубоко погрузился в мысли, что девушка даже испугалась – а следит ли он за дорогой. Краем глаза Влада рассматривала капитана, и в эту мгновение он не казался ей такой уж равнодушной сволочью. Совсем наоборот, словно с Миронова на мгновение слетела маска презрения и уступила место эмоциям. Дамир полыхал холодной яростью. У него даже черты лица острее стали из-за этого ледяного, полного ненависти взгляда.

Влада замерла. Капитан почувствовал на себе внимательный взгляд напарницы и повернулся. Живые эмоции тут же схлынули, губы дернулись в насмешке. Девушка быстро отвернулась, но Дамир, на удивление, говорить ничего не стал. Молча потянулся к бардачку и достал пачку сигарет. Исаевой хватило взгляда, чтобы скривиться – тяжелый табак. Она такой больше всего ненавидела.

– Не кури. – Влада сжала кулаки.

По спине пробежала дрожь. Нельзя было в первый же день показать одну из своих ненавистных слабостей. Тем более, учитывая их «милые» взаимоотношения.

Дамир не услышал её слова или пропустил мимо ушей. Приоткрыл окно, чиркнул зажигалкой и выпустил первую струйку дыма. Она растворилась, оставив после себя чуть мутную пелену, но воздух в машине тут же потяжелел и начал горчить. И с каждой новой затяжкой капитана, горечь эта становилась все сильнее.

Влада полностью открыла окно со своей стороны и постаралась поиграть по-другому:

– Дамир, не кури, пожалуйста. – должно было получиться вежливо, но у девушки в голосе дрожала сдерживаемая злость.

Капитан ее заметил. Повернулся, прищурился и следующую затяжку выпустил прямо ей в лицо.

Легкие наливались знакомой тяжестью постепенно, но теперь это ощущение ускорилось. Влада закашлялась. Горло и язык мерзко щипали, а в груди сдулся воздушный шарик.

– Машину останови! – девушка трясущимися руками расстегнула ремень безопасности и потянулась на заднее сиденье за сумкой.

Дамир был удивлен, наблюдая за ней, но просьбу не выполнил.

– Машину, говорю, останови, придурок! – рявкнула Влада.

Она с трудом справилась с замком и достала ингалятор. Слава Богу, с детства осталась привычка держать его под рукой.

Капитан, наконец, затормозил. Щелчком пальцев выбросил окурок в окно, расстегнул свой ремень и повернулся к напарнице.

– Слабачка, – процедил, включая кондиционер на полную мощность. – Нормально все?

Влада не ответила. Распахнула дверь настежь и выбралась на улицу. На всякий случай прыснула ингалятором еще раз и снова закашлялась. Приступ отступал, а вот злость только усиливалась.

– Долго еще стоять собралась? – Дамир тоже злился.

Влада сжала зубы, открыла дверь полностью, отошла на обочину, сложила на груди руки и мрачно процедила:

– Я никуда не поеду, пока полностью не проветрится.

Миронов скрипнул зубами. Несколько секунд эти двое упрямо сверлили друг друга тяжелыми взглядами, пока капитан, наконец, не выругался.

– Иди пешком, идиотка.

Исаева опомниться не успела, как Дамир перегнулся на ее сиденье и захлопнул дверь изнутри. Еще мгновение, и автомобиль, обдав девушку пылью из-под колес, слетел с места. Шокированная Влада еще несколько долгих мгновений смотрела на горизонт, где исчезла черная точка, и не могла поверить, что капитан на самом деле так поступил. Минут десять она стояла, словно вкопанная, ожидая, что Миронов вернется за ней, но на дороге по-прежнему было пусто.

Он уехал. Уехал и оставил ее одну на пустой трассе среди леса.

7

– Новенькая? Эй, новенькая!

Ярость жгла и занимала все мысли. Влада видела перед собой единственную цель – дверь в злополучный кабинет, и тараном шла по коридору, не обращая внимания на что-либо другое. А невысокий коренастый парень в смешной цветастой рубашке все пытался до нее докричаться.

– Да стой ты, новенькая! – он только вышел из столовой и сразу увидел Исаеву.

Пытался окликнуть, но девушка остановилась, только когда удалось схватить ее за локоть.

– Ты кто? – у нее даже взгляд помутнел от бушующих эмоций.

Парень на мгновение пожалел, что остановил её, пока не понял, что злость Влады обходит его стороной. Девушка буквально дышала гневом, но копила в себе, чтобы не выплеснуть заранее. Парень выдохнул с облегчением.

– Я – Саша. – протянул дружелюбно: – А ты же новенькая? Старший лейтенант Исаева, кажется?

Влада поморщилась. Её коробило упоминание бывшего звания, а еще девушка ненавидела, когда на работе представлялись не по уставу. Саша понял, о чем она думает и быстро исправился:

– Капитан Орлов, в смысле. Орлов Александр.

Влада пожала протянутую новым знакомым широкую ладонь и со вздохом отозвалась:

– Лейтенант Исаева.

Саша дернул бровью, но ничего говорить не стал. Слухи о понижении звании новенькой и о том, что ее сослали из столицы, доходили и до него.

– Очень приятно. – вежливо добавила Влада.

Она неожиданно начала успокаиваться. Улыбка у Орлова была теплой и мягкой, и злость постепенно сходила на «нет». Вот только гудящие после долгого пути ноги напоминали о желании вцепиться новому напарнику, что бросил её посреди дороги, в волосы и вырвать пару крепких клоков. Влада почти два часа шла пешком и заблудилась, пока не поймала, наконец, попутку.

– Мне тоже, – Саша улыбнулся еще шире. – Новенькие в нашем отделении – редкость! Все на ушах стоят, представляешь?

Влада представляла. И даже улыбнулась в ответ – искренность Орлова подкупала.

– Тебя уже поставили к кому-то в напарники?

Улыбка сменилась гримасой презрения. Мысленный взор нарисовал лицо Дамира, и приятных эмоций оно не вызвало.

– Поставили.

Саша почесал подбородок и расстроено вздохнул:

– И кто же этот счастливчик?

– Капитан Миронов, – Влада выплюнула имя в воздух, а новый знакомый неожиданно помрачнел.

– Ого, – выдохнул он и повернулся посмотреть на дверь кабинета, рядом с которой они стояли. Видимо, только сейчас понял, почему девушка неслась через весь коридор именно к ней: – Не повезло…

Мимо них прошли еще двое полицейских. Оба приветственно отсалютовали капитану и с интересом посмотрели на новенькую. Влада сдержанно поздоровалась и с ними, подождала, пока завернут за угол, и тихо спросила у Саши:

– У вас тоже отношения не ладятся?

– С Дамиром ни у кого отношения не ладятся, – хмыкнул тот в ответ: – Разве только с Глебом, но они старые друзья. Дамир его сам сюда привел. Себе на помощь.

Влада не была удивлена такой информации. Сказать, что у Миронова – дрянной характер, не сказать ничего. У девушки в голове сейчас мелькала сотня грязных слов, которые подходили под описание Дамира, и она собиралась обязательно высказать их, как только войдет внутрь.

– Слушай, Влада. – Орлов немного понизил голос и оттянул Исаеву за локоть на пару шагов от двери. – А дело Врачевателя случайно не вам передали?

Влада прищурилась и настороженно кивнула:

– Нам. А что?

Вопрос девушку удивил, а мрачное выражение на лице улыбчивого Саши озадачило еще сильнее.

– Будь осторожнее, пожалуйста, – неожиданно тихо произнес он, – Дамир…

Капитан осекся, когда дверь резко открылась, и на пороге появился Миронов. Он вряд ли слышал их разговор, поэтому не смог скрыть удивления, увидев, кто стоит перед носом. Рука, что доставала из пачки очередную сигарету, замерла, а взгляд почти черных глаз налился тяжестью.

– И почему я не удивлен? – Дамир цедил слова сквозь зубы и осматривал обоих сверху вниз.

– Привет, – Орлов его не испугался и даже хмыкнул, а Миронов не удостоил его даже взглядом.

Владе же было плевать. Осознать, что между этими двоими конфликт – было не сложно, но Исаева не собиралась размышлять на эту тему. Один только вид Дамира снова поднял внутри волну почти потухшей ярости.

– Капля никотина убивает лошадь, – прошипела девушка.

Шагнула вперед и выхватила у опешившего Дамира пачку сигарет.Капитан опомниться не успел, как она сдвинула его со своего пути и ворвалась в кабинет.

– Есть всякую фигню – тоже вредно, – продолжила Исаева, смяла картонную пачку, бросила в только недавно заваренную кипятком лапшу быстрого приготовления и с чувством закончила: – Кретин.

Еще и пластмассовой ложкой примяла, чтобы окончательно утопить.

– Чокнулась?! – Дамир бросился к своему столу.

Двумя пальцами подцепил краешек пачки и попытался достать. Несколько жирных капель плюхнулись на столешницу и задели разбросанные страницы с документами. Миронов сжал зубы, нашел в себе силы аккуратно опустить пачку обратно, а не бросить с размаха, и медленно развернулся к Владе.

– Ты совсем…

– Ребят! – голос Глеба прервал его.

Взгляд капитана успел напугать Владу, и у девушки на секунду мелькнула мысль, что она перегнула палку и сейчас поплатится за это. Но Тюрин спас ее от расплаты.

– Очень не хочется прерывать вас, – парень задумчиво почесал макушку, продолжая пялиться в экран: – Но я нашел кое-что интересное.

Дамир сцепил зубы. Владу прожег очередной взгляд, полный ярости, а потом капитан рванул обратно к двери и с такой силой хлопнул её о тяжелый дубовый косяк, что Влада начала переживать за Орлова. Саша, все это время наблюдающий за ними с порога, успел отшатнуться, но девушка не была уверенна в сохранности его носа.

– Мы еще не закончили, – прошипел Миронов, когда проходил мимо.

Исаева в ответ гордо фыркнула, сложила на груди руки и последовала за капитаном к столу Глеба.

Маленькая месть грела душу.

8

– Смотрите, – Глеб с опаской наблюдал за Владой и Дамиром.

Только убедившись, что драка временно откладывается, парень незаметно выдохнул и повернул монитор в сторону приблизившихся напарников.

– Жертва – двадцатисемилетняя Валерия Демидова. – бодро начал он доклад: – Родилась в Москве, в двадцать два переехала на ПМЖ к нам, в Приозерск.

Влада внимательно слушала парня и рассматривала девушку. Та смотрела на нее с фотографии на экране и улыбалась. Вот только улыбка казалось Исаевой вымученной и неискренней. Усталость высушила черты лица, а печаль в глазах отдавала горечью.

– Никогда проблем с законом не имела, – голос Глеба сочувствующе дрогнул. Парень вздохнул, потянулся к принтеру и передал распечатанные листы хмурому Миронову: – Два года назад вышла замуж. Но они развелись, буквально, в прошлом месяце.

– Кто муж? – Дамир, казалось, забыл про злость на Владу.

Внимательно рассматривал информацию на листах и не обращал на девушку внимания, но Исаева все равно кожей чувствовала его неприязнь. Будь она чуть трусливее, даже рта бы открыть не смогла.

Но Влада трусихой не была. И злость капитана её даже устраивала. В качестве мести.

– Золотов Игорь Аркадьевич, – Глеб забрал очередную порцию листов из принтера.

Ловко прокатился на стуле обратно к рабочему месту и на этот раз протянул материал Владе.

– Наш, местный. Родился в Приозерске. Не привлекался. Проблем тоже не было никаких. После развода уехал в соседний райцентр.

– Зачем? – Влада прищурилась.

– К новой невесте, – Глеб вздохнул и снова сочувственно покосился на фотографию погибшей девшки.

Влада тоже посмотрела на неё. Душу царапнуло мерзкое чувство.

– Дети? – только Дамир продолжал безэмоционально задавать вопросы.

– Детей не было, – пожал плечами Тюрин. – Родственников, помимо бывшего мужа, тоже. Потому и переехала так просто сюда из столицы – терять было нечего.

– Что может значить её «диагноз»? – Влада прошептала вопрос себе под нос.

Девушка действительно не могла понять. Она поклялась потратить всю ночь, чтобы изучить дело Врачевателя, потому что сейчас сходила с ума от пустоты в голове. Не было ни единой идеи или мысли, и этот факт раздражал хуже ссоры с новым напарником.

– «Гангрена души», – Дамир подцепил вопрос Владу и задумчиво щелкнул языком: – Глеб, проверь в прошлых делах Врачеватель оставлял подобный диагноз?

Миронов вернул материалы Глебу и вернулся к своему столу. Тюрин спустя пару секунд выдал уверенное: «нет, без повторов», а Влада не смогла скрыть изумления.

– А такое раньше бывало? – она поочередно смотрела то на Глеба, то на Дамира: – «Диагнозы» повторялись?

Капитан кивнул, но молча. Влада нахмурилась:

– Например? – Исаева не умела отступать, даже если чувствовала, что ей не рады.

– Например, вот, – вместо капитана отозвался Глеб и повернул к девушке монитор: – «Девиация подсознания».

Девушка уткнулась в экран. Буквы прыгали перед глазами, и у Влады отчего-то никак не получалось сосредоточиться. Хорошо, что Глеб озвучивал главную информацию. Девушке так было легче воспринимать происходящее.

– Их было три.

Снова скрипнул принтер. Ветер ворвался в открытую деревянную форточку, взметнул к потолку занавеску и едва не разметал по полу листы.

– Нашли что-то, что связывало жертв? – Влада повернулась к капитану.

Девушка в глубине души надеялась, что Миронов не будет вести себя по-детски. Не зря же его талантливым полицейским назвали.

И Дамир оправдал ее ожидания.

– Нашли, – капитан почесал подбородок и прищурился. – Глеб, покажи ей.

– Уже, – Тюрину явно понравилось, что между напарниками наладилась тонкое и едва заметное, но все же взаимопонимание.

Влада снова посмотрела на монитор, а Глеб уже выводил туда информацию по старым делам.

– Два первых повтора случилось два года назад, – парень задумчиво цокнул языком. – Последний – в прошлую Жатву. Все трое – игроки, которым пришлось заложить дом и обокрасть собственных родных. Один из них даже дочь на органы продать пытался. Кстати, там что-то было с осложнениями…

Глеб уткнулся в материал, пытаясь найти нужную строчку, но Дамир опередил его:

– «Девиация подсознания с вышедшими из-под контроля осложнениями».

Влада подняла на капитана удивленный взгляд, а тот в ответ только хмыкнул и махнул на стол. Папка с делом лежала перед его глазами, а девушка даже не успела заметить, когда он его достал.

Мурашки кусали кожу. Влада передернулась и выпрямила позвоночник до хруста – почему-то так со страхом справляться было легче.

– Точно ничего в полицейской базе про нее нет? – на всякий случай уточнила она.

– Точно, – кивнул Глеб. – Я все проверил.

– В полицейской нет… – Дамир прищурился.

Он монотонно постукивал пальцами по столу и почему-то смотрел на Владу. Вернее сквозь нее, но комфортнее от этого девушке не становилось.

– Проверь-ка медицинскую карту... – неожиданно закончил капитан свою мысль.

Исаева удивленно моргнула, а Глеб пожал плечами и снова уткнулся в компьютер.

– Обалдеть! – присвистнул он через несколько минут: – Брат, да ты гений!

Дамир прищурился и встал. Влада снова почувствовала себя неуютно, когда он оказался за ее плечом. Ну хоть придушить пока не пытался, в попытке отомстить за испорченный обед и перекур.

– Что там?

– Искусственное прерывание беременности. Две недели назад! – Глеб хлопнул в ладоши, словно нашел что-то хорошее, но уже через секунду стушевался от своей же реакции.

А Влада мотнула головой:

– Если бы он убивал за каждый аборт, в городе женщин бы не осталось, – недоверчиво протянула она.

– Это точно, – Тюрин кивнул: – Вот только это её двенадцатый аборт.

Влада не поверила своим ушам, а Дамир удивленно присвистнул.

– А вот это уже тянет на «Гангрену души» в глазах этого психа… – задумчиво протянул Глеб и тяжело вздохнул.

9

Просыпаться не хотелось. Тяжелые веки склеились между собой, словно в глаза залили щедрую порцию супер-клея, а тело казалось неподъемным и опухшим.

Влада едва слышно застонала и поморщилась. Пришлось приложить немало усилий, чтобы перевернуться на спину, распахнуть глаза и уставиться в серый потолок. Плечи и ноги гудели. Первые – из-за неудобной низкой кровати, вторые – из-за вчерашнего дня, за который она умудрилась оббежать едва ли не весь город.

Будильник продолжал бесноваться, и девушка с трудом сдерживала копившееся в груди раздражение.

– Черт, – все-таки выругалась она.

Одним быстрым движением откинула толстое одеяло, спустила на ледяной пол босые ноги и поплелась к тумбочке. Раздражение раздражением, но Исаева была благодарна себе за эту психологическую обманку – не оставь она телефон на другом конце комнаты, сейчас наверняка отключила бы будильник и снова завалилась спать.

После того, как будильник был отключен, на уши надавила тишина. Влада с тоской оглядела заваленную коробками комнату и клятвенно пообещала себе сегодня же вечером заняться распаковкой вещей.

Усталость утяжеляла каждую клеточку тела. Исаева даже не задумалась о прическе или макияже – быстро умылась холодной водой, собрала волосы в пучок, вытянула из шкафа старую рубашку с начесом и двинулась на кухню.

Пока ставила чайник, с отвращением косилась на разбросанные по столу бумаги. Дело Врачевателя, которое девушка изучала всю ночь, не оставило приятных впечатлений. Всю основную информацию Влада узнала еще вчера, но мелкие детали дорисовались только после самостоятельного изучения. И от этих деталей горькая тошнота комом вставала в горле и мешала дышать. Почему-то больше всего девушку поразило, что Врачеватель вырезает сердца своих жертв, но не оставляет их вместе с трупами. Более того, за столько лет, нигде не нашли ни одного органа. Исаева так отчетливо представляла себе чудовище, живущее в подвале, где по стенам развешаны склянки с залитыми формалином сердцами, что засыпала со включенным светом, несмотря на то, что на горизонте уже занимался рассвет, а небо посерело.

Чайник засвистел. Влада вздрогнула и выключила газ. Пока кипятком заливала три ложки растворимого кофе, за окном первый раз загремел гром. Огромная кучерявая туча двигалась на город со стороны леса. Её чернильные бока словно подминали под себя пространство, отчего становилось тяжелее дышать. Влада никогда не боялась грозы, но, видимо, после вчерашних впечатлений, даже эти громовые раскаты казались ей мрачным угрожающим саундтреком, от которого боязливо заходилось сердце.

– Бред, – Исаева всегда говорила вслух, когда от страха начинало сводить поджилки.

Так становилось легче. Девушка дернула головой и бухнула чайник обратно на плиту. О покупке продуктов она вчера не позаботилось, поэтому ни сливок, ни обычного молока, ни сахара в холодильнике не нашлось. Пришлось пить ненавистный чёрный кофе и морщиться от кусающейся горечи.

Время тянулось словно жвачка. Влада была из тех людей, что чувствовали себя в безопасности, только когда смотрели страхам прямо в лицо, поэтому кружку с горьким напитком девушка осушила, стоя у окна и вызывающе уставившись на грозовое облако.

Телефон сообщил о приходе сообщения, когда оставался последний глоток. Исаева удивленно покосилась на часы и подняла мобильник.

«Только для новых жителей Приозерска, бесплатная диагностика и первичное лечение всех проблем! Ждем именно тебя в клинике…». Название клиники было заменено длинной гиперссылкой. Девушка не была дурой и переходить по ней не стала. Пробубнила себе под нос пожелание пойти спамерам куда-нибудь подальше, и стерла сообщение.

Но злосчастный конвертик с приложения не исчезал. Все еще висело непрочитанное письмо от дяди. Влада быстро сполоснула кружку, делая это скорее для того, чтобы успокоиться. Долго держать в себе обиду девушка не умела, но и простить родственника так просто не получалось. В итоге, Исаева решила оставить ответ до вечера, а потом по форме отрапортовать, что нормально устроилась на новом месте.

Стало немного легче, но на невидимый груз все равно камнем лежал на ноющих плечах. Списав его на дикую усталость после сложного переезда и бессонной ночи, Влада уговорила себя собраться с силами и выдохнула.

Впереди ждал еще один непростой день.

10

– Господи, ну и погодка…

Влада, тяжело дыша, влетела в кабинет. С бледно-зеленого дождевика на пол падали тяжелые капли. Зачем-то зажмурившись, девушка поспешила стянуть с себя полиэтиленовую накидку. От резких движений лужа под её ногами стремительно увеличилась, и Исаева виновато покосилась на Глеба.

– Я все уберу. Привет.

– Да забей, тётя Света все равно скоро придет. – махнул рукой тот и улыбнулся: – Привет, лейтенант. Как дела?

Влада в ответ пожала плечами. Сдержав желание скомкать дождевик и отправить в мусорку, девушка накинула его на открытую дверцу шкафа, и с тоской посмотрела за окно.

Гроза на улице разбушевалась. Вокруг потемнело, словно уже наступил вечер. Дождь с яростной силой молотил по окну, и несколько особенно настойчивых капель пробивались сквозь едва заметную щель в неплотно закрытой форточке. Настроения такая погода не добавляла, а вот желание вернуться в неудобную кровать и нормально выспаться росло в геометрической прогрессии.

– Где капитан Миронов? – Влада подумала и включила вентилятор, направив его на дождевик.

Тот неприятно зашуршал, а девушка поскорее отошла в сторону, чтобы холодный воздух не задел её. В кабинете и без того было очень зябко.

– Уехал за результатами экспертизы, – Глеб привычным движением почесал подобородок и тяжело вздохнул: – А мне поручил взломать телефон жертвы. Вдруг что-нибудь интересное найдем.

Влада кивнула, а Тюрин вспомнил и встрепенулся:

– Кстати, он просил передать тебе, что вы сегодня к бывшему мужу убитой поедете.

– Так он же уехал, – удивилась Исаева: – разве нет?

– Уже приехал, – пожал плечами Тюрин, – сегодня утром вернулся в город по делам.

Влада не стала спрашивать, как они об этом узнали. В способностях Глеба девушка ничуть не сомневалась. Тем более, в этом и заключалась его работа – сотрудником полиции парень не являлся, только приглашенным специалистом. Об этом девушка узнала вчера вечером, когда болтала с ним по телефону, изучая дело Врачевателя.

Влада тяжело вздохнула, еще раз покосилась за окно, не испытывая при этом ни малейшего желания снова выходить на улицу, и поплелась к столу Дамира, чтобы забрать документы. Уже протянула руку к знакомой папке, но остановилась.

В дверь постучали.

– Привет, – не дождавшись ответа, гость приоткрыл дверь.

Капитан Орлов сначала неловко просунул в проем голову, убедился, что в кабинете нет Дамира, и смело вошел внутрь. Влада остановила слетающее с губ «входи» – судя по всему, такая мелочь, как приглашение, Саше была не нужна. Исаева удивленно пожала плечами и краем глаза заметила, как нахохлился Глеб. Хакер сложил на груди руки и насуплено наблюдал за Орловым из-под густых бровей.

– Я тут спросить хотел, – а Александр чувствовал себя в своей тарелке и довольно оглядывался: – ты ведь в служебном районе живешь, Влада?

Девушку удивил вопрос гостя. Она еще раз посмотрела на Тюрина, а тот в ответ показательно поджал губы.

– Откуда ты знаешь? – Влада больше симпатизировала Глебу, чем странному капитану, поэтому неосознанно заразилась его неприязнью.

В меньшей степени, конечно, но стойкое желание, чтобы Орлов исчез из кабинета, все же появилось.

– Видел, как ты сегодня выбегала из соседнего подъезда, – капитан словно не замечал хмурых взглядов и по-прежнему радостно оглядывался. – Побежала на автобус. Под дождем, – он покачал головой и цокнул: – в следующий раз просто подожди меня, поедем вместе. У меня машина есть.

Владе вдруг стало смешно. Неприязнь схлынула, а Саша стал казаться простым неловким парнем.

– Я подумаю, – соврала девушка, на что капитан довольно щелкнул пальцами:

– Тогда давай номерами обменяемся! – он резво достал из кармана телефон и протянул Исаевой: – Запиши мне свой!

Влада не видела в этом ничего плохого, поэтому, проигнорировав недовольный хмык Глеба, послушно вбила свой номер под именем «Лейтенант Исаева». Капитан забрал гаджет обратно, сбросил короткий дозвон девушке и, рассыпавшись в благодарностях, выскочил за дверь. А Влада только в очередной раз недоуменно почесала шею.

– Странный какой-то. – пробормотала себе под нос.

Дождь за окном прекратился. Вместо яростного ливня по стеклу теперь стучали редкие капли. Девушка все же забрала документы со стола Дамира и вернулась к своему.

– Влада, – неожиданно позвал её Глеб.

Девушка обернулась, а парень хмуро поджал губы:

– Дамиру не понравится, что ты с ним общаешься.

Влада замерла. Закусила губу, откинулась на спинку стула и сложила на груди руки.

– Я бы сказала, что мне абсолютно плевать, что там не понравится твоему Дамиру, – протянула она и выжидательно прищурилась: – Но, раз уж начал разговор, то продолжай. Что между ними произошло?

11

Глеб начал говорить не сразу. Заозирался, словно за его спиной мог кто-то стоять, несколько раз хрустнул пальцами, нервно потеребил мочки ушей и, в конце концов, выдохнул себе под нос:

– К черту…

Влада дернула бровью и сложила на груди руки. Она ждала. Тюрин кашлянул и все же решился.

– Дело Врачевателя изначально было у Орлова, – фамилию капитана парень произнес с нескрываемым отвращением. – Дамир и его напарник, Костя Леваков, даже не знали про его существование. Майор Киреенко скрывал его ото всех. Даже в отделе.

– Напарник? – задумчиво переспросила Исаева. Мелькнула мысль, что упомянутое имя кажется ей знакомым.

Глеб кивнул.

– Они не просто напарниками были, – его голос неожиданно стал тихим.

Парень совсем не умел контролировать эмоции, и Влада считывала их буквально на физическом уровне, и как-то сразу поняла, что история имеет трагический конец.

– Костя и Дамир очень дружили. – продолжал Глеб. – С рождения. А когда родители Дамира погибли, мама Кости усыновила его.

Тюрин замолчал. Дождь продолжал слабо стучаться в стекло, а почти высушенный дождевик неприятно шуршал под напором вентилятора.

– И что произошло? – Исаева не уверена, что хотела знать ответ.

От одного только выражения лица хакера, по её спине пробегал холод, а мышцы каменели в неприятном предчувствии.

– Костю убили два года назад, – тихо отозвался Глеб, подтверждая догадки девушки. – Врачеватель его убил..

Влада остолбенела. Вот где она видела имя Константина Левакова – среди жертв маньяка.

Пальцы дрожали. Она быстро включила компьютер и нашла нужное дело.

Константин Валентинович Леваков. 28 лет. Не женат, детей нет. Из родственников только мать и брат. Был найден 28 августа недалеко от собственного дома, одет в больничную пижаму, на лице маска, вырезано сердца. В руках справка и послание от Врачевателя с диагнозом «Карцинома совести».

И все.

Больше никаких данных.

Ни возможных вариантов, почему Врачеватель преследовал именно его, ни информации о ходе следствия, ни даже…

– Здесь не написано, что он сотрудник полиции! – Влада в ужасе сжала ладонями виски.

Голова гудела, а злость копилась и просачивалась даже сквозь усталость.

Глеб пожал плечами и тихо ответил:

– Левакова уволили задним числом после смерти. А в отчетах запретили писать о связях с полицией. Просто создали из него очередную жертву без улик, прошлого и зацепок.

Исаева подавилась воздухом.

– Это сделал Орлов?

Хакер кивнул. Его худые плечи зябко вздрогнули.

– Он и бывший майор – Киреев. Громов не так давно пришел на его место, примерно через полгода, после того, как Костя погиб.

Влада сжала зубы. Девушка не успела осознать собственные действия, а её дрожащие руки уже схватили телефон и удалили только что сохраненный номер Орлова. Чувство омерзения теребило душу. Буквально за несколько секунд внутри проснулась ненависть, которая была не меньше, чем ненависть к Довичу.

– Дамир поэтому так себя ведет, да? Эти его слова, что он не работает «с напарниками»…

– Если честно, у него всегда характер не сахарный был, – Тюрин пожал плечами и печально улыбнулся: – а после всего этого, совсем озверел. Там, понимаешь в чем дело, – он почесал затылок и вздохнул: – Не только Костя погиб в ту Жатву. Первой жертвой того года была их общая с Дамиром подруга. Они просили Киреева отдать им дело, но тот отказался. Орлов тоже от них отмахивался, поэтому они взялись за незаконное расследование.

– Ты им помогал?

– Да, конечно. – очередной вздох: – Дамир как раз только-только позвал меня к себе. Нам даже удалось найти зацепки, выйти на след. Честно говоря, я до сих пор думаю, что вероятность поймать Врачевателя в тот год была очень большой. И Дамир так думал, поэтому и пошел к майору. – Глеб ненадолго замолчал и скрипнул зубами: – Пусть он сам тебе, если захочет, подробности расскажет, я и сам, честно говоря, не знаю многого, что произошло в тот день. Но итогом, как ты уже поняла, стала смерть Кости, а расследование так и осталось на месте.

– Почему? – Влада уже не могла сидеть на месте. Раздражение вынуждало девушку метаться из угла в угол: – Если, как ты говоришь, были доказательства и зацепки. Почему не взяли в работу?

– Кирееву год до пенсии оставался, – Тюрин презрительно хмыкнул: – Ему казалось, что в процессе расследования проблем может быть больше, чем, если он спишет на висяк и передаст дело своему приемнику. Хотел отсидеться спокойно, без нервов.

– Урод… – в сердцах выдохнула Влада, и замерла.

Дверь открылась. В кабинет вошел хмурый Дамир.

Темные волосы намокли от дождя и свисали в беспорядке. С куртки капала вода.

12

– Привет, – Глеб встрепенулся. – Узнал что-то?

Парень нервничал. Возможно, жалел, что так много рассказал новенькой, но пути назад не было. Тюрин бросил на Владу испуганный взгляд и еще раз неловко улыбнулся другу.

– Все как обычно, – Дамир либо не заметил странной реакции друга, либо проигнорировал: – Никаких отпечатков, никаких зацепок, никаких улик… Это что?

Влада пристально рассматривала профиль капитана и глубоко погрузилась в свои мысли, поэтому не сразу обратила внимания, что недовольный вопрос был задан ей.

– Тебе тут прачечная что ли? – Миронов сдвинул со своего пути вентилятор и с размаху захлопнул дверь шкафа.

Дождевик безжалостно зажало между створками, а Исаева даже не разозлилась.

– Чего ты так уставилась? – капитан раздражался все сильнее: – Эй, новенькая!

Поднял руку и пощелкал пальцами у девушки перед носом. Влада прищурилась и покачала головой. Молча обогнула капитана, сняла несчастный дождевик, выключила вентилятор и так же молча вернулась к своему месту.

– Доброе утро.

Глеб испуганно сглотнул, а Дамир только хмыкнул и покрутил пальцем у виска.

Ответного вежливого приветствия Влада так и не дождалась.

Спустя пару часов сквозь тучи наконец пробилось солнце. Исаева клевала носом, пока заполняла отчет с места происшествия. Девушка старательно описывала каждую мельчайшую деталь, которую удалось запомнить вчера, и даже гордилась собой, подозревая, что здешние полицейские никогда не видели настолько грамотного и подробного отчета.

Дамир за это время еще несколько раз исчезал из кабинета, а Глеб продолжал упрямо терроризировать компьютер. Его победоносное «Готово!» заставило вздрогнуть напарников, когда время перевалило за полдень, а за окном высушивало утренние лужи жаркое солнце.

Влада встрепенулась и тут же бросилась к хакеру. Дамир был спокойнее. Капитан лишь скупо хлопнул друга по плечу, а тот радостно просиял, довольный собой.

– Так, это все неважно, – Влада не успевала следить за молниеносно меняющимися на экране вкладками, а Глеб все твердил: – Это не важно, это не важно… Спам. А, вот!

Влада сосредоточилась.

– Первым странным сообщением было вот это, – Тюрин кашлянул и открыл конвертик.

Буквы строились в слова стройным рядом, но Исаевой неожиданно показалось, что они издевательски прыгают между строчками. Девушка еще раз перечитала письмо, похожее на спам, и вцепилась в спинку кресла Глеба. Пришлось на секунду прикрыть глаза, чтобы успокоиться. Сердце отстукивало в ушах, а пальцы задрожали, словно оно только что залпом осушила стакан крепкого коньяка.

– Под дурака косит, – прокомментировал Дамир сообщение.

Глеб кивнул и прочитал вслух:

– «Бесплатная диагностика и первичное лечение всех проблем»… Поумнее бы что-то придумал.

Влада дернулась, открыла глаза и еще раз перечитала послание. Ничего не изменилось. Оно по-прежнему было идентично сообщению, что пришло ей на телефон сегодня утром. Только слов про «новых жителей Приозерска» не было.

– Это точно от него? – тихо спросила она.

– Уверен, – кивнул Тюрин, – Потом было вот это, и вот это.

– «Вы принудительно записаны ко мне на прием. Тянуть больше нельзя». «Я вылечу тебя.» «Ты будешь первой». «Я тут. Я принес лекарства». – Дамир цыкнул и покосился на Глеба: – Отследить не сможешь?

– Прости друг, без вариантов, – вздохнул парень. – Слишком грамотно шифруется.

Влада закусила губу и тяжело выдохнула. Душу скручивал страх. На секунду девушка почувствовала тебя тем самым несчастным дождевиком, зажатым и измятым среди тяжелых створок шкафа.

Но холодный разум победил. Взять себя в руки все же удалось.

– Позвонить нужно, – бросила Исаева удивленным коллегам, прежде, чем выскользнула за дверь.

Мысли смешались. Девушка кляла себя последними словами за то, что не смогла сразу разгадать подвох и удалила сообщение. Пока летела по коридору на выход, едва не сбила дежурного, а тот удивленно покрутил у виска пальцем.

– Руслан, привет, – голос немного дрогнул. Три длинных гудка до заветного ответа показались ей слишком долгими. – Мне помощь твоя нужна.

– Профессиональная? – устало зевнул приятель. – Владка, я в отгуле, давай зав…

– Это очень срочно, – Исаева кашлянула. Подождала, пока мимо пройдут два мужчины в форме, кивнула им в ответном приветствии и шепотом протараторила: – Мне сегодня утром пришло сообщение на мой номер. Я его стерла. Нужно вернуть и, по возможности, найти абонента. Сможешь? Рус, я бы не звонила, если бы не вопрос жизни и смерти.

– Вечно ты утрируешь, – парень снова зевнул, – Ладно, я тебя услышал. Будешь должна.

Звонок сбросился.

Влада выдохнула сквозь зубы. Чувство, что вызывало дрожь в коленях, уже не было паникой. Теперь это была злость.

– Наговорилась? – Дамир появился на крыльце бесшумно, но девушка не вздрогнула.

Слишком яростно голову атаковали тяжелые мысли, она просто не успела испугаться.

– Слушай, капитан, – Влада задумчиво следила, как Миронов достает сигареты. – Почему в отчетах нет описания «грехов», за которые теоретически мог убить Врачеватель? Я перерыла все, но больше, чем у половины, в описаниях нет ничего, кроме имени, возраста и места работы?

Дамир чиркнул зажигалкой. Кончик сигареты затлел, а едкий дым достиг Владу. Она поморщилась и сделала шаг назад, а капитан глубоко затянулся.

– Можешь выкинуть к черту эти отчеты, – усмехнулся он. – Там все равно ничего нет.

Теперь, когда девушка знала о новом напарнике чуть больше, воспринимать такую реакцию стало легче.

– А где есть?

– Если тебя интересует конкретное дело, попроси Глеба. У него есть инфа, которой нет в докладах.

Влада кивнула.

– А были те, у кого «греха» так и не нашли?

Дамир удивленно дернул бровью.

– Грех у любого найти можно, – протянул он, выпуская в воздух облако дыма, – только мы все равно никогда точно не узнаем, что именно могло так «очернить» жертв в глазах Врачевателя, чтобы он включил их в Жатву. Можем только догадываться.

Влада кивнула. Закусила губу и еще раз кивнула, на этот раз получилось излишне нервно.

Свой грех девушка прекрасно знала.

13

Встретиться с бывшим мужем жертвы в этот день не получилось. Не получилось и на следующий. Влада и Дамир смогли пересечься с мужчиной только через трое суток на привокзальном кафе. Мужчина с небрежной щетиной и опущенными плечами сидел, уткнувшись пустым взглядом в остывшую чашку чая и невпопад отвечал на вопросы напарников.

– Вы знали, что она ждет ребенка? – Влада запнулась и неловко поправилась: – Ждала…

Блокнот в руках девушки дрогнул. Пришлось сильнее сжать его в пальцах. Терять лицо она не собиралась, хотя держать себя в руках было сложно.

– Нет, – голос мужчины сипел, словно он страдал ангиной. – Если бы знал, не позволил бы сделать аборт.

Исаева нахмурилась и покосилась на капитана. Тот едва заметно усмехнулся, откинулся на спинку стула и вызывающе прищурился:

– Мы ни слова не сказали о прерывании беременности. – протянул он.

Мужчина невесело улыбнулся и кивнул.

– Катя рассказала. Наша общая подруга. – Он на мгновение прикрыл глаза и тяжело выдохнул. Глоток чая дался ему с трудом и Влада снова заподозрила, что с горлом у собеседника не все в порядке: – Она живет в том же городе, что и я. Они созванивались с… моей бывшей женой.

-Что еще она говорила? – Исаева зацепилась за тонкую нить. Разговор не клеился и казался ей бессмысленным: – Может, Валерия рассказывала, что её кто-то преследовал? Или угрожал?

Мужчина дернулся. Худые плечи опустились еще сильнее.

– Я ничего не знаю, – тихо произнес он, и Влада почему-то тут же ему поверила. – Простите, у меня автобус через полчаса отходит. Не могу опоздать.

Он отставил от себя кружку и облегченно выдохнул, словно ему было физически сложно держать ее в руках все это время. Встал, взвалил одну из сумок себе на плечо, а вторую повесил на сгиб локтя.

– До свиданья.

Едва заметно кивнул головой и, пошатываясь, направился к дверям. Дамир раздраженно выдохнул и помотал головой, а Влада устало потерла глаза.

– Пусто… – тихо пробормотала девушка. – Ничего.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул капитан.

– Послушайте, – голос вернувшегося к столу мужчины заставил вздрогнуть обоих.

Исаева едва не опрокинула свою чашку на светлую скатерть. Пара капель плеснула ей на руки, и девушка порадовалась, что жидкость была остывшей.

– Я прошу вас, – голос мужчины был поникшим. Он весь был поникшим. Казалось ни в его руках, ни в сгорбленной спине не осталось сил. Удивительно, как он вообще мог поднимать сумки, на вид они казались довольно тяжелыми: – Пожалуйста, найдите его. Лера никогда не была ангелом, но она не заслужила смерти. Уж тем более такой.

Он еще раз кивнул, прощаясь, и опять двинулся к выходу, и на этот раз окончательно вышел на улицу, оставляя напарников задумчиво смотреть ему в след.

Горький комок стоял в горле и мешал Владе нормально дышать. Девушка посмотрела на Дамира и сжала губы. С языка так и слетали вопросы, которые с трудом удавалось сдерживать. Исаева не чувствовала достаточно уверенности, чтобы смело спросить про уничтоженные прошлым майором улики, но при этом понимала, что вопрос очень важен. Для нее в первую очередь.

– Дам… – она решила зайти издалека и даже придумала обходной путь, чтобы вывести Дамира на разговор, но телефонный звонок остановил её.

Миронов с удивлением наблюдал, как девушка сначала спокойно поднимает телефон, потом взволнованно дергается и нервно отвечает:

– Да, Руслан, привет. Узнал?

– Влад, прости, что поздно, – виновато пробормотал друг вместо приветствия. – Доступа к интернету не было.

Исаева замотала головой, забывая, что собеседник не видит её.

– Что там?

– Номер не зарегистрирован в сети, – отозвался Руслан. – Текст – спам обыкновенный. Абонент, скорее всего, одноразовый.

Ничего нового или неожиданного парень не сказал, но отчаянное чувство разочарование все равно сжало сердце.

– Я услышала, тебя спасибо, – она постаралась взять себя в руки, и даже улыбнулась.

Только Дамира все равно провести не удалось. Когда Влада попрощалась с собеседником и сбросила звонок, то вздрогнула от его проницательного взгляда и мрачного вопроса:

– Что ты там «услышала»?

Миронов сложил на груди руки и смотрел на девушку, словно она была не его напарницей, а подозреваемой на допросе.

– Личное, – кратко отозвалась та.

На провокации Исаева реагировать не собиралась. Постаралась стать еще серьезнее и стереть с лица растерянное выражение, но было поздно. Девушка успела только встать из-за стола, как в её ладонь вцепилась рука капитана. Она показалась Владе такой горячей, что девушка даже забеспокоилась, нет ли у напарника температуры.

– Не вздумай ничего скрывать от меня, – холодно произнес Дамир, прищуриваясь. – Если узнаю, что ты что ты утаиваешь что-то, касательно этого дела…

Договорить капитан не успел. Влада сильным рывком высвободила ладонь и сжала зубы:

– И что ты сделаешь? – она усмехнулась, не желая признавать, что изнутри ее уже терзают страх и желание честно рассказать все напарнику и не оставаться больше с этим страхом наедине.

– Отдам тебя под суд за незаконное расследование, – ровно отозвался Миронов.

Бросил на стол пару сотенных купюр, встал и спокойно вышел.

Влада проследила за ним и медленно опустилась обратно на стул. Официант, что подошел забрать посуду и деньги, странно покосился на девушку, но ничего не сказал, а та сжала кулаки и зажмурилась.

Мысленно она пыталась уговорить себя успокоиться. Девушка знала, что поступает неправильно. Знала, что должна рассказать про чертово сообщение, но не понимала как. Только от мысли, что ей придется раскрыть кому-то то, что она скрывает уже десять лет, становилось физически нехорошо.

«Папе бы это не понравилось», неожиданно подумала Влада, и эта мысль ее отрезвила.

Она встала и крепко сжала кулаки, окончательно решив для себя – она всё расскажет. Обязательно расскажет, сразу, как наступит удобный момент. В ближайшее время.

После мысленного обещания стало немного легче, и девушка с приподнятым настроением вышла следом за капитаном.

14

Прошло еще несколько напряженных дней, но дело не сдвинулось с мертвой точки. Расследование зашло в тупик, толком и не начавшись.

Влада чувствовала опустошение. Девушка ночами корпела над старыми делами, пытаясь найти зацепку хотя бы через связь с ними, заразила идеей Глеба, но и от этого было немного толка. Лишь еще через пару дней, когда Миронов и Влада допрашивали одного из свидетелей по старому делу, наконец, раздался долгожданный звонок.

– Я понял, – Дамир внимательно слушал Тюрина и нервно затягивался. – Адрес скинь смс-кой. Поедем. Да, сейчас.

Влада, изнывая от сухой духоты, сидела в тени раскидистых березовых веток на бетонных ступеньках спорткомплекса и наблюдала за напарником. Девушка действительно не могла понять, как он по доброй воле соглашается курить на такой жаре. Ей становилось тошно от одной только мысли просто встать сейчас рядом с ним, не то, что затянуться.

Капитан отключил телефон и с раздражением отбросил бычок в сторону. Исаева безучастно проследила за его полетом и тяжело вздохнула – лекции на тему мусора она напарнику уже не читала. Бесполезно.

– Вставай, – бросил ей Дамир.

На девушку капитан даже не посмотрел. Глеб прислал ему адрес, и сейчас Миронов вбивал его в навигатор.

– Куда мы? – выходить из тени Владе не хотелось.

Она не сильно спасала от духоты, но салон машины казался еще более удручающим варианто. Наверняка прогрелся до адской температуры, и даже кондиционер не сможет сразу остудить его. Исаева отряхнула шорты и со вздохом поплелась к автомобилю. Дверь, естественно, открыла себе сама, джентельменскими привычками Миронов не страдал.

– Куда мы? – снова повторила свой вопрос, когда они оба очутились в салоне.

Чутье ее не подвело. Кресло было раскаленным, и Влада завозилась на месте. Дамир завел мотор и быстро включил кондиционер.

– Глеб нашел кое-что, – туманно отозвался он.

Покосился на девушку, заметил, что она собирается упрямо выспрашивать информацию, и, не дожидаясь, пояснил:

– Жертва последние два месяца посещала заведение «Посланники Небес».

Уехать далеко не удалось. Вечер пятницы сковал город в пробке. Машин было много из-за большого количества дачников, а единственная ведущая за город дорога ремонтировалась, из-за чего движение пропускали по очереди в одну сторону.

– Звучит, как секта, – нахмурилась Влада.

Раскаленный воздух пронзали недовольные гудки автомобилей. Рабочие в тяжелой форме, изнывая, дробили асфальт под раскаленным вечерним солнцем, и девушка искренне им сочувствовала.

– Так и есть, – отозвался Дамир. – Секта. Глеб нашел еще как минимум троих, кто в этой же секте состоял. Причем, все трое, из прошлой Жатвы.

Влада даже спрашивать не стала, как так получилось, что ранее эту деталь не обнаружили. Девушка уже ничему не удивлялась.

А вот Дамир злился. Это было заметно по играющим желвакам, сжатым на руле пальцам и взгляду, который то и дело опускался к бардачку. Когда через двадцать минут пробка двинулась всего на несколько метров, капитан не выдержал и достал сигареты, игнорируя предупреждающий взгляд напарницы.

– Не смей, – Влада сложила на груди руки, а Дамир, что уже поднес зажигалку к лицу, злобно цыкнул.

– Как ты вообще в полицию попала, слабачка? – поинтересовался, не разжимая зуб. – Влиятельный папочка помог? Что же он тебя от перевода не спас?

Девушка уже обещала себе, что постарается понять грубость напарника и не будет злиться на него без причины, но Миронов, сам того не понимая, переступил грань. Злость захлестнула с головой. Влада опустила руки, вырвала сигарету изо рта Дамира, скомкала, открыла окно и выкинула ее на асфальт.

– Только попробуй сказать еще слово, – процедила, закрывая окно обратно. – И, если сейчас закуришь, пешком на этот раз пойдешь сам.

Дамир сам не понял, как это произошло, но поведение девушки неожиданно задело его. Капитан все это время старался вывести ее из себя, но не получалось. Он так привык к отсутствию реакции на свои подколы, что неожиданная ярость новой напарницы обезоружила. Влада не сказала и не сделала ничего особенного, но одного ее взгляда хватало, чтобы понять – Миронов задел самое живое. И желание продолжать экзекуцию у него почему-то не возникло.

Но и так просто сдаваться он тоже не умел.

– Уверена? – капитан постарался взять себя в руки и привычно усмехнулся.

– Хочешь проверить? – в тон ему отозвалась Исаева.

Проверять Дамир не хотел. И без того знал, что и на этот раз победа останется за ним.

– Я собиралась понять тебя и терпеть твои выходки, зная их причину – неожиданно продолжила девушка: – но не позволю так по-скотски к себе относится!

Влада замерла, поняв, что только что сказала, но было поздно. Дамир дернулся. Мелькнувшая на мгновение эмпатия развеялась, а привычное раздражение комком встало в горле.

– Что ты знаешь? – процедил он.

Отступать было некуда. Исаева покосилась в окно и решила идти ва-банк.

– Всё, – соврала она: – и про твоего брата, и про твой личный интерес к делу.

Лицо Дамира исказила гримаса ненависти, а Влада почувствовала, как от стыда холодеют ладони.

– А ты хваткая, – выплюнул напарник, – сведения решила собрать за спиной?

Девушка сжала губы и отвернулась.

– Вообще-то, это относится к делу, которое я тоже веду. – говорить было тяжело. Влада собственноручно тыкала Дамира носом в ошибку, которую совершала сама же: – и ты не имеешь права скрывать от меня подобное.

Миронов только презрительно фыркнул и, в очередной раз дернув дверцу бардачка, достал из него переносную мигалку. Машину сорвало с места, как только громкий и неприятный вой сирен разрезал густой душный воздух.

Что ж, в служебных автомобилях есть свои преимущества.

15

– Где твой пистолет? – Дамир нарушил тишину первым.

До этого долгих сорок минут прошли в напряженном молчании. Влада мысленно терзала себя за неосторожные слова, что так легко нарушили неожиданно воцарившееся в их тандеме перемирие, но и не могла не признать, что вины Миронова в очередной стычке было не меньше.

– Не выдали еще, – отозвалась она, стараясь, чтобы голос не звучал по-детски обижено.

Дамир промолчал, но не сдерживался в недовольном выражении лица. Влада бросила на него беглый взгляд и снова отвернулась к окну.

Пять минут назад они съехали с основной дороги и теперь углублялись в лес по проселочной. Дождей не было несколько дней, но грунт здесь почему-то был влажным. Возможно, где-то недалеко били ключи или растекались болота. Крупный служебный автомобиль к подобным дорогам был подготовлен, но все равно периодически останавливался и буксовал. Людей с некрепкими нервами место могло напугать. Несмотря на еще не севшее солнце, свет с трудом проступал сквозь кроны высоких деревьев – настолько плотно друг к другу они росли. Чаща чернела и сливалась вдали в плотную стену мощных елей.

Влада с сомнением косилась на навигатор, но сдержанно молчала. Хотя и сам Дамир уже несколько раз сверял точку на карте с адресом в сообщении от Глеба.

До нужного места добрались еще минут через десять. Огромный деревянный особняк, окруженный дубовым частоколом, появился из-за деревьев неожиданно. Миронов не сразу его заметил, поэтому проехал на пару метров дальше ворот. Возвращаться не стал. Заглушил двигатель и вышел на улицу.

Влада последовала его примеру и тут же несдержанно выругалась – с её стороны на дороге зияла грязевая лужа. Левый кроссовок пришлось вытаскивать с боем, и отчаянное чавканье мешалось с неприличными ругательствами, что слетали с губ девушки.

– Черт, – прошипела она, перепрыгивая на более чистое место на земле.

Дамир не обратил на ее возню внимания. Капитан позвонил в отдел, сообщил место, куда они приехали и направился к воротам. Остановился и на всякий случай заблокировал машину, хотя Влада понятия не имела, каких воров он тут боялся.

Дом только с первого взгляда выглядел, словно в сошедший со страниц сказки. При ближайшем рассмотрении можно было заметить во дворе современные антенны, по периметру забора видеокамеры (или их муляжи), а на самих воротах висел современный домофон.

– До чего дошел прогресс, – насмешливо протянул Дамир, нажимаязвонок.

Все вокруг казалось тихим и спокойным. Тихо трогал ветки легкий ветерок, птицы умиротворённо пели свою песни, но Влада чувствовала, что уютная картинка обманчива.

– Кто? – долгие гудки сменил мужской голос.

– Полиция, – Миронов поднял удостоверение и показал в камеру.

Собеседник закашлялся. Через несколько секунд замок щелкнул, а домофон запищал, приглашая гостей внутрь.

На огромной территории, где совсем не было деревьев, оказалось светло. Закатывающееся солнце яркими лучами освещало два огромных особняка, нежилые постройки и лужайку, на которой столпилось около пятнадцати человек. Все они молчали и смотрели на гостей, словно те были зверушками в зоопарке. Одеты люди были в длинные белые рубашки, из-за чего напоминали сумасшедших.

Влада дернулась, когда Дамир схватил ее за запястье и мрачно шепнул:

– От меня ни на шаг.

Исаева и не собиралась. Осторожно высвободила руку и послушно пошла за напарником к крыльцу большего из домов. Там их уже ждал высокий горбатый мужчина, своими длинными седыми волосами, собранными в два низких хвоста, крючковатым носом и посохом в правой руке напомнивший девушке Кривжу.

– Чем обязаны? – хрипящий низкий голос делал его еще больше похожим на персонажа мультфильма: – Я – верховный посланник храма, Богдан.

Дамир огляделся, проигнорировал высокомерный взгляд и снова показал удостоверение.

– Нужно поговорить по поводу вашей знакомой, посланник, – последнее слово он протянул с насмешкой, что хозяину храма очень не понравилось. – Вы знаете Валерию Демидову?

С самообладанием у Богдана было не все в порядке. При упоминании знакомого имени он дернулся и неловко переступил с ноги на ногу. Но потом взял себя в руки, прищурил светлые глаза и крепче сжал в ладони посох.

– Заходите, – неожиданно махнул он рукой в сторону двери.

Приглашения напарники не ждали. Это было настолько удивительный жест, что Влада мгновенно заподозрила неладное. Вряд ли посланник собирался сказать им что-то дельное, а значит, заманить в дом хотел лишь с одной целью – успеть скрыть то, что не предназначалось для их глаз.

Исаева осторожно оглянулась и прищурилась. Бегло осмотрела территорию, игнорируя десятки прожигающих взглядов и замерла. У двери сарая на другом конце двора копошились двое широкоплечих мужчин. Они были единственными, кто не глазел на гостей, и их нервные передвижения не понравились девушке.

– Дамир, – она дернула напарника за футболку.

Капитан понял все сразу, проследив за её внимательным взглядом. Кивнул и быстрым шагом направился в сторону сарая. Влада двинулась за ним, а Богдан не сразу заметил, что гости довольно грубо отвергли его приглашение.

– Вы куда? – его грозный окрик потонул в испуганном шепоте послушников храма.

Они расступились перед Дамиром, а «посланник» совсем не по-божески выругался, и кинулся следом.

– У вас нет ордера на осмотр территории! – попытался спасти ситуацию он. – Не имеете права!

Влада и Дамир его не слушали. Оказались перед дверью и нос к носу столкнулись с копавшимися у дверей мужчинами. Те встали перед ними живой стеной и нахмурились.

– Ну и что у вас там? – Миронов оглянулся и подождал, пока старик доковыляет до них.

Будто и правда ожидал, что он испугается и честно обо всем расскажет.

– Запасы на зиму, – процедил Богдан, зачем-то двумя руками вцепляясь в посох.

– Ну так ничего страшного, – протянула Влада: – Значит, вам точно нечего бояться.

Она тараном двинулась вперед, но мужчины не расступились.

– Препятствие следствию? – девушка прищурилась и покачала головой.

– Нельзя туда! – пробасил один из охранников.

Протянул руку, чтобы схватить Владу за плечо, но та вовремя увернулась.

– Да что ты… – покачал головой Дамир и показательно медленно вытянул из кобуры пистолет. – В сторону.

Вставать на пути оружия никто не захотел, несмотря на то что напарники свободно двинулись к двери.

Предчувствие никого из них не обмануло. Сладкий запах, витающий в душном воздухе, перепутать с чем-то было сложно. И принять плантации конопли за рассаду помидоров тоже мог разве что дурак.

Дамир вошел в сарай следом за Владой и с усмешкой присвистнул:

– Неплохо вы так на зиму запасаетесь, мишки.

Пока капитан держал в одной руке пистолет, а другой набирал номер на телефоне, Владу чем-то привлек погреб в центре сарая. Девушка сама не понимала, что её потянуло вперед, но интуиция в очередной раз не подвела.

Под грозный рёв охранников, Исаева дернула на себе неровно сваленные доски и с ужасом отпрянула обратно. От едкой вони пришлось закрыть нос, а шок выбил из-под ног землю.

– Твою мать, – выругался напарник. Перебросил Владе телефон и сжал пистолет уже двумя руками, с боевой стойки целясь в попятившегося Богдана: – Опергруппу. Быстро.

Влада отпрянула от подпола и послушно набрала заученный номер, стараясь не смотреть на два трупа, что лежали под полом.

16

Охранники подобрались и попятились к выходу. Дамир держал на прицеле Богдана, но из поля зрения старался не выпускать и остальных.

– Зря вы сюда приехали, – посланник цедил слова сквозь сжатые зубы.

– Ну почему же, – ядовито фыркнул Миронов в ответ: – По-моему, очень даже не зря…

Влада действовала быстро и собранно. Заученный наизусть номер, краткий доклад без лишних деталей и оценка примерного времени, за которое помощь доберется до них. Девушка допустила только одну ошибку, но и её хватило, что все покатилось к черту.

Всего на секунду Влада развернулась спиной к двери, чтобы подойти ближе к Дамиру, и прокляла себя за это безумное в такой ситуации телодвижение.

– Влада! – рявкнул капитан неожиданно.

Девушка подняла голову и за мгновение оценила ситуацию. Миронов перевел пистолет ей за спину, девушка резко обернулась, но не успела ничего сделать. Коварный толчок дернул её тело вперед.

Среагировать Исаева не успела. Выставила вперед ладони, чтобы не разбить нос и влетела в Дамира. Миронов метнулся в сторону, не опуская пистолет, но расстояние между ними было слишком маленькое, а толкнули Владу слишком сильно, из-за чего увернуться от летящей в его руки напарницы капитан уже не смог.

Оба повалились на землю. Оружие отлетело к подполу, а прихожане храма воспользовались ситуацией. Всего несколько мгновений и в сарае не осталось никого, кроме напарников, а на тяжелую дубовую дверь со скрипом опустили засов.

– Твою ж мать! – взревел Дамир.

Капитан откинул с себя Исаеву и метнулся к выходу, но было уже поздно. Он попытался выломать дверь сначала ногой, но потерпел неудачу. После, в ход пошло плечо, потом снова нога, но сарай строили на совесть, из настоящих дубовых бревен. В этой ситуации им не помог бы даже пистолет.

Когда Дамир признал, наконец, этот факт, то переключился на Владу.

– Какого черта ты творишь?! – его голос яростно гремел, и только листья запрещенных растений впитывали его в себя, ухудшая акустику: – Вызвала?

Исаева чувствовала себя ужасно, поэтому проигнорировала хамство и только кивнула:

– Пятнадцать-двадцать минут.

Девушка огляделась, но попытка найти другие варианты выхода провалилась. Сарай был полностью изолирован от естественных источников света – не было ни одного, даже самого маленького окна. Дубовые стены, дверь и чуть покатая крыша. На полу и столах в несколько широких рядов стояли ящики с густыми кустами конопли, а с потолка свисали лампы, компенсирующие растениям отсутствие солнечных лучей. Свободного пространства внутри было очень мало и большую его часть занимал тот самый открытый погреб с двумя трупами внутри. Но туда даже смотреть не хотелось. Тела явно пролежали не меньше двух дней, и характерный запах уже вызывал головокружение и тошноту, а смешиваясь со сладкой вонью запрещенных растений, усиливал эти чувства в несколько раз.

– За пятнадцать-двадцать минут эти уроды исчезнут и все за собой подчистят, – Дамир, наконец, перестал долбиться в дверь.

Отошел на несколько шагов и последовал примеру напарницы – огляделся.

– Но мы же внутри, – Влада почувствовала себя школьницей. Понимала, что говорит глупые вещи и сгорала от стыда, но пыталась хоть так загладить свою ошибку. – Все не подчистят.

Миронов замер. Медленно повернулся к напарнице и подозрительно ласково поинтересовался:

– Влада, ты что, дура?

Чувство вины мгновенно исчезло. Девушка не собиралась оставаться в долго и равнодушно отмахнулась:

– Да пошел ты. Я тебя пристрелю когда-нибудь за такое обращение.

– Пистолет сначала получи, – отбил Дамир.

Нервозность напарника раздражала сильнее, чем глупость ситуации. Исаева не понимала, чего так боится Дамир, как и не понимала, чего добиваются сектанты. Запереть двоих полицейских в сарае – явно не лучший выход из ситуации. Даже если успеют уйти, то вряд ли убегут далеко – и Богдан и все остальные прекрасно слышали, как девушка вызывала на адрес опергруппу.

Влада недооценила хозяев участка. Прошло около минуты, прежде чем за дверью послышался подозрительный шум, а затем приказ:

– Да давай уже!

Возня не понравилась девушке. Чувство безопасности куда-то испарилось, а мрачный взгляд Дамира лишь ухудшил ситуацию.

– Что они…

Закончить Исаева не успела. Едкий запах бензина перебил стоящую в воздухе вонь, а затем стало жарко.

В прямом смысле.

Со всех сторон.

Сарай горел. Сектанты не пожалели сил и бензина и облили постройку со всех сторон. Сквозь едва заметные щели дым быстро проник внутрь, и гарь заполонила все пространство. Замерцал, а затем и вовсе погас свет. Девушка чудом успела до этого подхватить с пола телефон.

Ушла минута, чтобы вызвать еще и пожарных.

Легкие скрутило.

– К центру, живо! – рявкнул Миронов.

В подвижной черноте Влада не видела его лица, но прекрасно слышала голос. Она протянула руку, чтобы вцепиться в его запястье, и сама потащила к центру.

Дамир знал, что нужно делать, но на секунду потерялся в пространстве. Очередной вдох дался сложно, капитана скрутил кашель. Рядом задыхалась Влада, что тянула его за собой к открытому погребу.

– Черт, – выдохнула девушка.

Она не видела, но прекрасно знала, что там, внизу, лежат два мертвых тела. И понимала, что сейчас это – единственное место, где они смогут спрятаться. Чуть в стороне лежал медный лист, которым погреб, очевидно, накрывали в лучшие времена. Дамир как раз потянулся за ним, а Влада все стояла и не могла заставить себя двинуться.

– Чокнутая, – сквозь треск пламени донесся до нее грубый окрик. – Лезь!

Больше медлить было нельзя. Почувствовав, как по высохшим от жара щеками потекли слезы, Исаева прыгнула. Пожалуй, еще никогда прежде она не чувствовала себя настолько беспомощной и глупой.

– Давай! – капитан кричал и торопил её.

Медный лист уже нагрелся и обжигал его ладони. Дамир шипел, бросал его на пол, а затем снова поднимал и тащил к погребу. А Влада в это время, двигала к стене тела.

Глаза слезились. Чудовищная вонь мешалась с гарью, но дыма все же здесь было меньше.

– Всего несколько минут, – бубнила она себе под нос, словно молитву, – нам нужно продержаться всего несколько минут. Помощь уже едет.

Погреб был довольно высоким. Потолок достигал Владе до плеч, и пришлось опуститься на колени, чтобы пролезть в сторону.

Дамир спрыгнул внутрь, когда в центре, наконец, образовалось свободное пространство. Влада не видела, как капитан накрывает проход медной крышкой. Девушке было не до этого.

Прошло всего несколько мгновений, а Влада перестала бояться и пожара и даже мертвых, с которыми они вынуждены были делить убежище. Теперь ее терзала новая проблема – привычно сжавшиеся легкие.

Холодея от ужаса, девушка хлопнула по карманам брюк и сипло выдохнула. Ингалятор остался в ветровке. А та – на заднем сиденье машины.

Черт.

Очередной сиплый вздох получился истерическим. Девушка в панике попыталась втянуть в себя грязный кислород, но вместо полноценного вздоха получился едва заметный. Словно она тонула в море и лишь на долю секунды вынырнула на воздух.

Умирать не хотелось. Паника вышибала из колеи и только усугубляла ситуацию. Девушка захрипела. Попыталась расстегнуть верхние пуговицы на рубашке, но пальцы промахивались.

Шум закладывал уши, и все, что сейчас могла слышать Влада – собственное хриплое дыхание.

– Дамир, – она вцепилась в его руку, хотя понимала, что тот ничем не сможет помочь. – Дамир!

Капитан только закончил устанавливать крышку и мрачно матерился, дуя на обожженные ладони.

Обернулся, услышал хрипы и сразу все понял.

– Где ингалятор? Где!?

Девушка, что только что с отчаянной надеждой цеплялась за его рукав, неожиданно рухнула на землю. Капитан видел только ее силуэт, скрюченное на земляном полу тело и руки, что цеплялись за горло, словно в надежде разодрать его.

Дамир чертыхнулся и навис над Владой. Попытался оторвать ее ладони от горла, словно она и правда могла навредить себе.

– Идиотка, – ругался он. – Какая же ты идиотка!

Миронов ненавидел это чувство беспомощности, когда ничем не мог помочь человеку на грани. Оно было хорошо знакомо капитану, и он отдал бы все, чтобы никогда больше его не испытывать.

– Не смей мне говорить, что забыла его!

Дурацкая угроза. Конечно забыла, это же очевидно.

– Клянусь, – орал Дамир, хлопая девушка по щекам: – если ты сейчас сдохнешь, я лично закажу тебе на могилу памятник с надписью «она была кретинкой»!

Неуместная грубость не задевала Владу. Ей было не до этого. В груди девушки пульсировал болезный шар. Огненная волна рвала легкие на части, руки похолодели, а перед глазами мерцали мушки.

В какой-то момент стало чуть полегче. Девушка едва услышала треск разорванной ткани, ворот перестал давить на горло и Влада болезненно выдохнула.

Дамир порвал ее рубашку.

Любимую, между прочим.

Последним, что почувствовала Влада, прежде, чем провалиться в черноту – жгучее чувство стыда. Оно полоснуло так неожиданно и ярко, что будь у нее чуть больше сил, девушка непременно бы бросила Дамиру бесполезное «прости».

Но сил не было.

Сознание окончательно отключилось.

17

– Открывайте глаза, девушка. Все хорошо.

Темнота расступалась. Влада уже пришла в себя, но сознание, словно повинуясь мягкой просьбе незнакомого человека, только сейчас потянуло ее обратно.

Исаева сначала крепко зажмурилась, а потом разжала веки.

– Как вы себя чувствуете?

Влада моргнула и перевела взгляд на говорившего.

Смуглый врач смотрел на девушку снисходительно. Она сдавленно кашлянула, втянула в легкие воздух и закашлялась сильнее. Невыносимо пахло влажной гарью и медикаментами, а затекшие мышцы спины мучительно тянуло.

Мужчина помог ей подняться, осторожно придерживая за локоть.

– Все в порядке.

Влада так и не поняла, был это вопрос или констатация факта. На всякий случай, она махнула рукой и отстранилась. Врач ей не понравился.

В порядке она себя тоже не чувствовала. Воздух с трудом попадал в измученную грудь. Сердце билось болезненно часто, а легкие горели огнем.

Сделав еще несколько глубоких вдохов, Исаева оглянулась. Только сейчас девушка заметила, что лежала на разложенных на земле носилках у машины скорой помощи. Доктор рядом, внимательно ее разглядывал, чуть в стороне переговаривались Дамир и майор Громов, которого Влада меньше всего ожидала здесь увидеть, по территории бегали сотрудники полиции, задерживая не успевших сбежать сектантов, а на краю все еще дымились остатки сарая, залитые пожарной пеной.

– Вы в порядке? – на этот раз это точно был вопрос.

Исаева посмотрела на доктора и неуверенно кивнула. Мужчина прищурился, а Влада протянула руку. Врач молчаливую просьбу о помощи принял и помог девушке встать на ноги.

– Спасибо, – хрипло поблагодарила она.

Горький привкус во рту заставлял морщиться. Исаева с трудом сглотнула вязкую слюну и, покачиваясь, направилась к напарнику и майору.

Громов, увидев её, облегченно выдохнул.

– Как вы, товарищ лейтенант? – искренняя обеспокоенность в голосе начальника вынудила смутиться.

– В порядке, – кивнула она.

Дамир скрипнул зубами, закатил глаза и, неожиданно, стянул с себя потрепанную рубашку. Влада удивленно наблюдала, как напарник, оставшись в черной майке, раздраженно скомкал вещь и бросил ей.

Исаева нахмурилась, и только после этого опустила взгляд. Даже на удивление сил не хватило, только на усталый вздох: после попытки Дамира спасти ее в погребе – ее собственная одежда превратилась в лоскуты и обнажала нижнее белье. Спасибо, хоть лифчик остался целым.

Влада бросила смущенный взгляд на майора и закуталась в рубашку Миронова.

– Что случилось? – быстро спросила она, надеясь, что щеки не покраснели, выдавая глупое смущение.

– Опергруппа успела раньше. – отозвался майор, – и вам очень повезло, рядом находился пожарный отряд – в соседнем поселке горела трава. Если бы не они…

Громов тяжело вздохнул, но за него закончил Дамир:

– Я бы выжил, – цыкнул капитан, – а вот одна идиотка – вряд ли.

– Отставить!

Влада сдавленно хмыкнула и пожала плечами:

– Да ладно вам, товарищ майор. Он прав. Сама виновата.

Мужчины удивленно уставились на Владу, а та только сдавленно кашлянула и равнодушно почесала переносицу.

– Вы тех двух вытащили?

– Вытащили, – Дамир косился на девушку с подозрением. – Криминалисты сказали, что оба погибли от огнестрельных ранений. Что-то точнее, после экспертизы.

Влада передернула плечами и сипло выдохнула, а майор сочувствующе потрепал ее по плечу.

– Возьми завтра выходной.

Прозвучало как приказ, а не дружеское наставление. Выходных Исаевой брать не хотелось, но спорить она не стала. Лучше завтра просто придет на работу, сделав вид, что забыла, и убедит окружающих, что прекрасно себя чувствует.

Аресты и следственные действия длились еще около часа. Помощь Влады не требовалась, поэтому девушка устроилась в машине и задремала. Несколько раз приходил Дамир, рылся в бардачке, иногда что-то спрашивал, качал головой и снова уходил, а Исаева продолжала спать. Она не заметила, как капитан принес в машину её телефон, потерянный в пожаре, поэтому неожиданное уведомление о сообщении напугало.

Влада вздрогнула, услышав знакомый звук, и распахнула заспанные глаза. Благо, Дамир положил телефон на водительское сиденье, и девушка заметила его сразу. Мысленно пообещала себе сказать напарнику спасибо, взяла гаджет, не очень осторожно протерла испачканный в золе и грязи экран о брючину и только после этого открыла сообщение…

Капитан косился на часы и терпеливо сдерживал зевки. На территории убежища сектантов осталось всего несколько машин, а следственные действия почти завершились. Дамир всегда сосредотачивался на процессе, , но сегодня тело и разум сковывала сильнейшая усталость, а еще и волнение за напарницу не собиралось проходить. Перед глазами все еще стоял момент, когда девушка задыхалась у него на руках. Чтобы не сойти с ума, капитан каждые двадцать минут возвращался к машине и проверял, что Влада дышит и спокойно спит, поэтому её появление на поляне оказалось неожиданностью.

– Где он?! – голос Исаевой хрипел и срывался.

Миронов удивленно оглядел девушку с головы до ног. Она была в ярости и не скрывала этого. Криво наспех застегнутая рубашка, растрепавшиеся волосы, сжатые кулаки и застывшая на лице маска гнева не обещали ничего хорошего человеку, которого она искала.

– Кто? – Миронов почесал подбородок, протянул вперед руку и шагнул к напарнице, но та отшатнулась и сильнее сжала челюсти.

– Главный… – она прищурилась, а Дамир заметил, как болезненно покраснели белки её глаз. – Богдан, или как там его?!

Миронов не спешил отвечать напарнице. Он собирался для начала понять, откуда взялась странная злость Влады и во что она может вылиться, но водитель уазика, где сейчас сидел глава секты, размышлял проще. Поджег сигарету и махнул рукой на машину, давая девушке однозначный ответ.

– Стой, – Дамир попытался было перехватить Владу за локоть, но та ловко увернулась.

Подлетела к задней двери, повернула вставленный в замок ключ, влетала внутрь и за секунду нашла нужного человека. Миронов только чертыхнуться успел, а Исаева уже вытащила Богдана на траву и нависла сверху. Ее пальцы так сильно сцепили ворот светлой рубахи, что сектант уже хрипел, пытаясь скованными наручниками руками разорвать тиски.

– Чокнулась?! – Дамир махнул рукой полицейскому, чтобы тот закрыл автозак, а сам бросился к напарнице. – Отпусти!

Капитан был сильнее, но Владой управляла ярость, что добавляла девушке сил.

– Кто?! Отвечай! Кто он!

Исаева рычала на Богдана, словно сорвавшийся с цепи пес, и Дамиру потребовалось немалых усилий, чтобы оторвать её от сектанта. Даже когда удалось разжать сведенные пальцы, крепко перехватить девушку за талию и рявкнуть одному из дежурных, чтобы увел подозреваемого, Влада все равно продолжала вырываться.

– Да уймись ты! – Дамир тоже умел рычать, и получалось у него очень пугающе.

Вот только Влада почему-то не испугалась. Перестала вырываться и обернулась на удерживающего ее напарника с такой ненавистью во взгляде, что Миронов закашлялся.

– Он знает, кто Врачеватель! Они знакомы!

Исаева явно была не в себе.

Дамир немного ослабил хватку, но совсем Владу не отпустил. Дождался, пока Богдана затолкают обратно в автозак и мрачно кивнул водителю:

– Уезжайте. Этого – к нам в отделение.

Влада успокоилась на удивление быстро. Даже смутилась публичного нервного срыва. Сидела теперь на пассажирском сиденье и сжимала в руках полупустую бутылку воды. Пластик противно хрустел под ее пальцами, а доведенный до нервного тика Дамир, в конце концов, не выдержал и отобрал бутылку у девушки.

– Собираешься рассказывать?

Бутылку он бросил на заднее сиденье. Выражение смуглого лица снова стало непроницаемым. Отчего-то капитан не сомневался, что девушка все ему расскажет. И так же не сомневался, что за ее рассказом последует его собственная бурная реакция.

Влада мрачно покосилась на Мироново и тяжело выдохнула. Прикрыла глаза, а затем решительно кивнула сама себе. Дамир внимательно наблюдал, как девушка достала свой телефон, слегка подрагивающими пальцами ввела узор разблокировки, и протянула ему.

До капитана смысл сообщения дошел не сразу. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Дамир вник в смысл фраз: «Ты все равно будешь пятой. Не обижай больше моих друзей. Рад, что с тобой все хорошо…»

Та самая реакция, о которой Дамира предупреждало профессиональное шестое чувство, не заставила себя ждать.

– Как давно ты поняла!? – это были первые адекватные слова, после долгой вереницы нецензурных выражений и проклятий, посыпавшихся на голову напарницы.

– После того, как Глеб показал сообщения в телефоне первой жертвы, – странно, но после эмоционального взрыва напарника, самой Владе стало спокойнее. Она даже вздохнула с облегчением. – Они были похожи на первое сообщение, которое получила я.

– Какого черта не рассказала сразу?!

Удивительно простой и закономерный вопрос. Влада хмыкнула, сжала зубы и упрямо подняла голову. Встретиться с разгневанным взглядом капитана ей не составило труда. Куда тяжелее было заставить себя остановить истерические всхлипы, комом вставшие в горле.

Так и не сказав не слова, девушка сцепила зубы и выбралась из машины. Запах гари снова облепил ее со всех сторон, зацепился за волосы, влажную от пота кожу и забился в горящее после приступа горло.

Лицо пришлось поднять к небу, чтобы ни в коем случае не допустить поток нервных слез.

18

Промозглый октябрьский ветер забирался под тонкую куртку и кусался. Влада делала вид, что не замечает холода и смеялась. Выгулять новенькую кожаную куртку, которая совсем не соответствовала погоде, было гораздо важнее. Ради восхищенного взгляда Саши и завистливых вздохов его сестры Лидки она готова была пожертвовать чем угодно, даже собственным здоровьем. Завтра еще и в школу в таком виде заявится, и папа не узнает – второй день пропадает на сменах.

Девочка довольно улыбнулась и шмыгнула простуженным носом.

Саша рядом несмело попытался взять её за руку, а Лида обиженно сложила на груди руки.

– Ну так мы идем? – старшеклассница косилась на младшего брата и его одноклассницу: – Ребята заждались уже.

Саша с готовностью закивал, а Влада неожиданно сжалась.

– Я это… – Исаева шмыгнула носом, оглянулась и соврала: – я пойду. Папа скоро домой вернется.

Вот оно. Лида довольно хмыкнула, зацепившись за возможность уколоть ненавистную соседку.

– Ну конечно, – ядовито протянула она. – Влада боится папочку-мента, кто бы сомневался.

Горячая кровь закипела. Выработанная годами привычка бунтовать взяла верх и Исаева, оттолкнув от себя Сашу, первая зашагала к заброшенной стройке.

Пятиэтажка зияла темными проемами, вместо окон и дверей. Ветер гудел, петляя по пустым бетонным коридорам и с визигами закручивался, застревая на лестничных проемах без перил.

Влада не любила это место. И компанию эту не любила. Разве только Сашка ей очень нравился, а тот постоянно таскался сюда за старшей сестрой. Перед Лидкой же Влада и вовсе не могла себе позволить упасть лицом, мало ли что она может наговорить брату. Не хватало еще, чтобы за спиной обвиняла в трусости.

– Эй, малолетки! – привычное приветствие Лидкиных друзей заставило девочку сцепить зубы.

Стало холоднее.

– Зачетная куртка, – один из парней грубо хлопнул Владу по плечу.

Она отдернулась и скривилась. Покосилась на Сашу, в надежде, что тот героически заступиться или хотя бы просто возьмет за руку, но одноклассник радостно приветствовал друзей и не обращал на нее внимания.

Исаева фыркнула и обняла себя за плечи.

Компания расположилась на первом этаже стройки вокруг старого мангала, где горел огонь. Решив, что посидит несколько минут для приличия, а потом с чистой совестью уйдет, Влада двинулась к костру. Жгли какой-то мусор, поэтому холодный воздух вонял паленой резиной и пластиком. Куртка на холодном ветру леденела и, вместо того, чтобы греть, заставляла лишь сильнее трястись.

– Здорово. – она терпеливо вынесла еще несколько «дружеских» ударов по спине, прежде чем подошла к огню и вытянула озябшие ладони.

Жар обжег кожу и пустил целую ватагу мурашек по предплечьям и локтям. Влада шмыгнула носом и криво усмехнулась. Настроение стремительно падало.

– О, дочка мента, привет!

Кривой нравился ей меньше всех, но почему-то чаще остальных обращал на неё внимание. Парень учился на третьем курсе в местном ПТУ и был лидером этой компании. Влада не боялась его, но каждый раз чувствовала себя отвратительно, когда ловила на себе хитрый мутный взгляд. Он словно каждую секунду предупреждал, что нужно ожидать подвоха.

– Как дела?

Исаева отмахнулась. Демонстративно заискивать со старшими, как это делает Лидка, она не собиралась. А Кривой обиделся.

– Э, Санек, – он обернулся и громко свистнул. – Подружка твоя совсем простая что ли? Чего игнорит меня?

Саша стушевался, а Влада сжала зубы.

Холод добавлял раздражения. Пальцы вздрогнули, когда пламя чуть колыхнулось под порывом ветра и наклонилось в ее сторону.

Вокруг звенели бутылки и раздавались взрывы хохота. По-прежнему выл ветер. Кто-то играл на гитаре заунывную дворовую песню. Темнело и только огонь в мангале разгонял по углам недружелюбный мрак.

– Чуваки, он в себя пришел!

Исаева удивленно вздрогнула от чьего-то радостного крика. В компании раздались смешки.

– Живучий какой, – Кривой ухмыльнулся.

Влада переступила с ноги на ногу, строительный мусор под ногами противно захрустел. Мерзкое предчувствие сжало сердце и, ругая себя последними словами, девочка двинулась следом за Кривым и остальными ребятами, что встали со своих мест и потянулись в темный проем соседней комнаты.

Свет от костра не попал туда, поэтому подростки освещали себе путь карманными фонариками. И у Влады такой был, но от страха она не могла заставить себя засунуть руку в карман и достать его.

Первое, что увидела Влада – груда тряпок, над которой склонились хохочущие парни. Почти каждый счел своим долгом пнуть её и дождаться ответного болезненного стона.

Вокруг воняло. Воняло так сильно, что слезились глаза. Влада в ужасе подняла руку и прижала локоть к носу.

– Кто это? Что происходит? – девочка в ужасе уставилась на Сашу и остолбенела.

Наверное, именно это чувство называют разбитыми розовыми очками. Парень, который так сильно ей нравился, смотрел на чудовищные поступки друзей и усмехался, а Исаевой показалось, что она спит.

– Да притащили сюда пару дней назад, – отмахнулся от вопроса Влады. – Нашли где-то рядом.

Девочка повернулась обратно к груде тряпок и только сейчас заметила скрюченный силуэт. После очередного сильного удара бомж взвыл и поднял лицо на своего мучителя. Хрипло взмолился не бить его больше.

Влада в ужасе шагнула назад, но так и не смогла отвести взгляд от бездомного. Его лицо заросло сальной бородой и бугрилось болячками. Но это все еще был человек. Живой. Испытывающий боль.

Почему тогда остальные не видят этого? Почему даже Лидка, дочь уважаемой учительницы, стоит в стороне и заливается хохотом, когда Кривой с друзьями пинают стонущее тело и выливали на него остатки пива из бутылок.

Пожалуй так мерзко и грязно девочка не чувствовала себя никогда. Ей показалось, что за шиворот вылили ведро помоев и это теперь от нее воняет так, что хочется плакать.

Слабо соображая, что творит, она подошла к Кривому, отобрала у него бутылку, подняла руку и вылила содержимое прямо на всклоченные волосы.

– Мразь. – выплюнула сквозь слезы.

А потом был побег. Сашка даже не подумал вступиться, когда оскорбленный Кривой кинулся за его подругой.

Влада с детства занималась спортом и умела бегать. Она без проблем оторвалась от погони, спряталась за гаражами, а потом вернулась домой и с домашнего телефона позвонила отцу на работу. Так же без проблем рассказала обо всем, что видела.

Компанию накрыла милиция. Бомж не выжил, оказалось, что ребята издевались над ним и морили голодом на протяжении недели.

История гремела на весь город. Подростков судили. Домой к Владе и отцу постоянно приходили родители Лиды и Саши, умоляли девочку сказать на суде, что их дети были не при чем, что они не знали и тоже собирались сообщить в милицию. Но Влада упрямо сжимала зубы и продолжала говорить то, что видела сама.

Отец гордился ей. Влада была трудным подростком, но с молоком впитала отцовскую любовь к справедливости и его человечность.

Вот только справедливость редко приводит к хорошим последствиям.

Тот человек пришел за день перед судом. Представился дядей Саши и Лиды и равнодушно объяснил Владе, что, если она не изменит показания, то их с отцом ждут тяжелые времена.

Влада только посмеялась. Образ отца – сильного и смелого сотрудника милиции, который всегда защитит их маленькую, но крепкую семью, так прочно сидел у нее в голове, что она не смела даже пытаться поставить его под сомнение. Человека на порог она не пустила, пригрозила вызвать милицию. На следующий день дала показания в суде. После, папа отвез ее в кафе и угостил вкуснейшим мороженным. Несколько раз повторил, как сильно гордится своей дочерью, и уехал на смену.

Это был последний раз, когда она его видела живым.

19

Молчание давило. Последние слова Влада проглотила, испугавшись истерики, и сейчас затихла, собираясь с силами, чтобы закончить рассказ. Но капитан, видимо, принял паузу за конец.

– Не тянет на грех.

Девушка вздрогнула. Подняла голову и уставилась на напарника. По лицу Дамира, как всегда, было невозможно понять, о чем он думает. Капитан отрешенно смотрел перед собой и ловко крутил в пальцах зажигалку. Иногда дергал колесико, и в воздух вырывалось маленькое пламя.

Почувствовав, что девушка на него смотрит, Миронов обернулся и сцепился с ней взглядом.

– Маловато для греха, говорю, – повторил, качнув головой: – То, что ты себя всю жизнь винишь в смерти отца, не значит, что ты виновата. Врачеватель – урод, но не дурак.

Влада смотрела на мужчину и пыталась понять утешает он ее или хочет вытянуть продолжение и узнать грех, о котором девушка, затерявшись в эмоциях от предыстории, еще не рассказала. Исаева не понимала специально ли напарник сделал это, но проскользнувшее в его словах замечание об отсутствии её вины в смерти папы достигло цели. В груди словно что-то лопнуло. Девушка одновременно почувствовала облегчение от сказанных со стороны долгожданных слов и навалившуюся на плечи тяжесть упрямого недоверия.

– Я сломала ему жизнь. – произнесла она твердо.

Глаза Влада так и не отвела, продолжая жадно ловить реакцию Дамира. Изменившийся взгляд, дернувшиеся брови, нервные жесты – хоть что-нибудь.

Но Миронов не реагировал.

Никак.

Он достал очередную сигарету, затянулся и равнодушно спросил:

– И как же?

– Он должен был выйти по УДО, когда я заканчивала институт, – убийственное спокойствие Миронова удивительным образом действовало и на нее. Буря внутри понемногу успокаивалась и затихала вместе с тлеющей сигаретой: – Благодаря папе у меня было много связей в органах. Я сфабриковала ему еще одно дело по статье, за которую на зоне, мягко сказать, «не уважают».

Девушка и не думала, что будет так легко признаваться. Дамир действовал на нее словно вредный наркотик – и продолжать больно, и остановиться говорить уже невозможно.

– Судья был хорошим другом моего отца и помог мне. Приговорили почти без улик. Отправили в колонию. Через два месяца его жестоко избили – теперь он никогда не сможет ходить.

Девушка замолчала. Ненавистное чувство вины вставало комом в горле.

– Нанимала кого-то на зоне? – задумчиво поинтересовался Дамир.

Сделал еще одну затяжку, он с тоской покосился на бычок, бросил его на землю и раздавил.

– Нет, – Влада сжала зубы и, удивляясь своей честности, призналась: – Но знала, что так будет. Говорю же, такая статья, не «по понятиям»…

Миронов хмыкнул, а девушка отвернулась. Она ждала от него любых вопросов, от обвиняющего «как тебе совесть позволила?», до банального «и как, чувствуешь триумф, после мести?».

Триумфа Исаева никогда не чувствовала, потому и закрылась в себе в надежде, что никто и никогда не доберется до её грязного секрета.

Но Дамира будто не интересовала эта сторона вопроса. Он внимательно выслушал, с усмешкой кивнул, просто принимая информацию, и не к месту протянул:

– Странно как-то. Семья положительная, а брат так просто на убийство пошел ради мести.

Влада неловко потерла ладонью шею.

– Он с шестнадцати лет за решеткой. – убрать из голоса удивление не удалось: – Как первый раз по малолетке загремел, так и возвращался обратно с перерывами в два-три месяца. Таким, как он, там комфортнее, чем на свободе – все понятно и просто, все знакомо.

Девушка замолчала и отвернулась. Договаривать, что именно поэтому она решилась на преступление – она не стала, Дамир наверняка поймет все сам. В их работе встречается большое количество людей, для которых тюрьма – не наказание, а самое привычное и комфортное место для жизни. А Влада не могла позволить жить в комфорте хладнокровному убийце отца, который смеялся ей в лицо на суде, а затем с этой же победной усмешкой поселился в ее снах.

– Ты больше ничего не спросишь?

Миронов пожал плечами. Снова щелкнул зажигалкой, несколько секунд задумчиво смотрел на пляшущее пламя, а потом кивнул на машину.

– Садись.

Спорить желания не было. Девушка молча обошла автомобиль и села. На автомате пристегнулась и снова посмотрела на напарника.

Его реакция обескураживала. Влада не могла понять, о чем думает капитан. Не могла представить, как он теперь относится к ней, в чем обвиняет и как относится к ее поступку.

– Они точно как-то связаны. – тихо произнесла она, решив, что заговорить на другую тему будет самым правильным выходом: – Он назвал их своими друзьями.

– Я заметил, – ровно отозвался Миронов. – Читать умею.

Еще пара минут напряженного молчания и новая попытка Влады заговорить:

– Что будем делать?

– Как обычно. Разбираться.

Влада запуталась. Дамир казался слишком спокойным, слишком уравновешенным. Словно и не было никакой грязной исповеди, словно девушка не призналась напарнику, что много лет назад стала причиной смерти своего отца, потом нарушила закон, чтобы отомстить его убийце, а теперь об этом каким-то образом узнал Врачеватель и записал ее в свои «пациентки». Миронов вел себя так, будто Влада только что рассказала ему о походе в магазин.

Девушке потребовалось несколько долгих минут, прежде чем она с удивлением осознала, что от такой реакции гораздо легче. Пожалуй, любая эмоция напарника вроде удивления или осуждения вынудила бы ее заново испытывать двойное чувство вины, полное равнодушие – заставило бы почувствовать себя ничтожной. А Дамир просто выслушал, принял, как данность, и не дал её действиям никакой оценки.

Удивительно.

Влада отвернулась к окну. Машина уже выехала с проселочной дороги и мчалась по трассе, прорываясь сквозь густые сумерки. В открытое окно врывался ветер, и Влада с удовольствием щурилась и ловила его лицом.

Давно на душе не было так спокойно.

– Сбрось Глебу номер и скрин сообщения, – вырывал её из мыслей голос напарника.

Девушка вздрогнула и послушно кивнула.

20

– Он не признается. – Влада с тоской смотрела на пластиковый контейнер с обедом и никак не могла заставить себя поесть. – Четвертый день пошел. Бесполезно.

Еда не лезла в горло. Макароны давно остыли, расплавленный сыр снова затвердел и покрыл их желтой коркой. Девушка раздраженно цыкнула и закрыла контейнер крышкой.

– Сегодня Дамир пойдет на допрос, – Глеб сочувствующе следил за Исаевой.

Девушка убрала обед в холодильник и снова вернулась на рабочее место.

– Если он ничего не скажет, мы снова в тупике, – Владе не нравилось свое негативное настроение, но поделать с ним девушка ничего не могла.

– Дамир что-нибудь придумает.

Исаева кивнула. Она тоже на это рассчитывала.

Миронов появился в участке только во второй половине дня. Привычно раздраженный вошел в кабинет, подошел к своему столу, порылся и достал папку с делом Богдана. Перекинул Исаевой и хмуро велел:

– За мной.

Он даже не взглянул на Владу, а девушка удивленно вздрогнула. С губ чуть не сорвалось глупое «куда?», но она вовремя опомнилась и спасла себя от очередной порции яда напарника.

– Метод плохой/хороший полицейский знаешь? – Дамир шел быстро.

Влада едва успевала за его широким шагом, и, услышав вопрос, споткнулась.

– Что ты предлагаешь?

Дамир придержал девушку за локоть, чтобы она не грохнулась на пол, и качнул головой:

– Предлагаю состроить жалостливое лицо. Завтра этого урода перевезут в райцентр. Если сейчас не расколем, то уже никогда не достанем.

В допросной пахло пылью. Богдан сидел за столом посередине комнаты и что-то радостно насвистывал себе под нос. Его руки были прикованы наручниками к выемке в центре стола. От адвоката он отказался.

Исаева не была на первых допросах Богдана и вообще не видела его после встречи на территории секты. Девушка знала, что их связь с Врачевателем доказать сложно, но статьи за наркоторговлю и соучастие в убийстве висели на подозреваемом мертвым грузом. Поэтому она совсем не ожидала увидеть «посланника» в отличном настроении и широко улыбающимся.

Откуда на лице столько радости? Где положенный страх за свое положение?

Дамир пропустил Владу первой. Девушка вошла в комнату и присела напротив подозреваемого. Сам капитан остался стоять у двери, прислонившись к стене и сложив на груди руки. В неярком освещении мужчину было плохо видно, но его присутствие ощущалось физически.

Сектант же расслабленно откинулся на спинку стула. Отросшая за дни в следственном изоляторе борода еще сильнее сделала его похожим на Кривжу.

Влада постаралась последовать совету Дамира и едва заметно улыбнулась.

– Здравствуйте. – возможно, получилось даже излишне вежливо. Девушка открыла папку и осторожно начала: – Радиев Богдан Валерьевич, пятьдесят лет, не женат. Эмигрировал из Казахстана в 1988 году.

Скудные сведения, необходимые, чтобы начать разговор по протоколу.

Подозреваемый не пытался отвести взгляда. Лишь презрительно хмыкнул и прищурился.

– В России прежде не привлекался, – спокойно продолжала Влада. – На родине имел проблемы с законом. Наркотики, вооруженное нападение, разбой…

Она подняла голову и едва сдержала раздражение. Радиев откровенно насмехался над ней. Он чувствовал себя настолько непобедимо, что Влада на секунду усомнилась, а есть ли у них вообще хоть что-то, что поможет им отправить его в тюрьму? Почему вдруг он ведет себя так, словно уверен в своей безопасности? Есть какая-то крыша, о которой они пока не знают?

Их игра в гляделки продолжалась еще несколько долгих секунд, прежде чем Богдан презрительно дернул уголком губ и отвел взгляд.

Ничего не значащая маленькая победа напрягла Владу. Слишком странное поведение – он сейчас струсил?

– Мы предлагаем Вам сотрудничество, – начала она, намеренно растягивая гласные в словах: – Если Вы поможете с информацией о Врачевателе, то мы сможем договориться с судом.

– Отпустите меня? – фыркнул Богдан.

– Конечно нет, – Влада качнула головой: – Но уменьшим срок. И облегчим наказание.

Девушка даже не вздрогнула, когда вместо ответа собеседник расхохотался. Дамир у стены хмыкнул, а Влада незаметно сжала под столом кулаки.

Кривжа вызывал отвращение.

– Вы ведь знакомы с Врачевателем. Просто скажите, кто это.

– А ты держишься, – Радиев закончил смеяться так же резко, как и начал. – Готова была разорвать меня несколько дней назад, а теперь такспокойна. Что у тебя с ним? Личные счеты? Боишься? Он и твои грешки вычислил?

Девушка легко улыбнулась. Поддаваться на провокацию она не собиралась.

– Вы только что признались, что знаете, о чем я говорю.

– Не правда, – пожал плечами Богдан, – я ничего такого не сказал.

Он расслабился сильнее. Влада почувствовала это и знала, что то же самое почувствовал Дамир, поэтому не удивилась, когда за спиной раздался тихий щелчок.

Миронов запер дверь нарочито медленно. Так же медленно, что-то насвистывая себе под нос, подошел к столу. Поднял свободный стул, поставил его под камерой у потолка, театрально небрежно залез и выключил её. Даже руками неловко махнул для эффекта.

Строил из себя дурака, но при этом так кровожадно ухмылялся, что вынудил перестать улыбаться Богдана.

– Что ты творишь?

Сектант напрягся. Влада прищурилась, сложила на груди руки и внимательно наблюдала за спектаклем.

Капитан все так же медленно вернул на место стул, обошел комнату кругом и встал за спиной мужчины. Его широкие ладони накрыли плечи подозреваемого, и теперь они оба смотрели вперед: Богдан испуганно на Владу, Дамир – куда-то сквозь неё. И девушка понятия не имела, кто из них в этот момент выглядел страшнее – живой Кривжа или жутко ухмыляющийся капитан.

Девушка отметила, что из Дамира получается неплохой психолог. Такая медленная манипуляция даже ей сносила крышу и внушала страх. Что же сейчас должен чувствовать Радиев?

Капитан сжимал ладони постепенно. Так же постепенно искривлялось от боли лицо подозреваемого. Когда тот уже начал постанывать, Дамир все с таким же непроницаемым выражением приблизился к его уху.

– Ты ведь понимаешь, что я могу с тобой сделать?

Теперь Влада определились абсолютно точно – из этих двоих Дамир был куда больше похож на маньяка.

– Не посмеешь, – прошипел Богдан.

– Уверен?

Он убрал одну ладонь, перегнулся и достал из кобуры пистолет. Удобно вложил его в руку Радиева и крепко сжал его пальцы своими. Силы у Миронова было больше, и он без труда надавил на шею Богдана, чтобы тот склонился вперед, а другой рукой повернул пистолет в чужой ладони. Дуло смотрело в лоб сектанту, но тот все еще держался.

– Уверен. – сквозь зубы процедил он.

Влада сжала кулаки. Метод Дамира был ей не по душе, но другого выхода не находилось.

– Правильно, – довольно улыбнулся Миронов. – Я же не убийца. Сидеть еще потом за тебя…

Резкое движение напарника и пластмассовый стул, на котором сидел Богдан, отлетел в сторону. С грохотом врезался в стену и разбился. Сам мужчина, лишившись опоры, с болезненным криком повис на вывернутых запястьях. Правой руке досталось особенно, Влада поморщилась от неприятного хруста и отвела глаза.

Дамир же только сильнее сжал на шею Радиева, вжимая его лицо в стол. Пистолет он откинул в сторону, а вторую руку положил на вывернутые запястья. Надавил сильнее, и допросную пронзил очередной крик боли.

Влада зажмурилась.

– Лучше говори, – Миронов уже не ухмылялся, но голос все еще не повысил. – Что ты знаешь?

Богдан продолжал орать, а ручка на закрытой двери неожиданно задергалась.

– Капитан Миронов! Открой немедленно! – в коридоре был майор. И он очень злился: – Какого черта ты творишь, чокнутый?!

– Говори! – сквозь зубы рыкнул Дамир.

Раздался очередной хруст. Исаева не выдержала и вскочила с места. До боли сжала кулаки и отвернулась к стене.

– Я скажу! – сдался Богдан: – Скажу!! Отпусти!

21

– Тебе что-то будет? – Влада сонно потерла глаза. На Дамира за рулем девушка старалась не смотреть, поэтому отвернулась к окну: – Кажется, майор был очень зол.

Город спал. Редкие полуночные прохожие торопились домой по пустым тротуарам. Встречные машины обдавали потоком ветра в открытое окно водителя. После заправки еще немного пахло бензином.

Девушка зачем-то вцепилась в шершавый ремень безопасности и ждала ответа.

– Не будет, – Миронов бросил на напарницу незаметный взгляд и не зло усмехнулся: – А что, переживаешь?

Влада переживала, но не считала, что Дамиру было обязательно знать об этом. Девушка вздохнула. Отбивать язвительные выпады напарника настроения не находилось, но так разговаривать с капитаном определенно было легче.

– До смерти. – отозвалась она.

Дамир хмыкнул.

В машине повисла усталая тишина. Говорить не хотелось, но при этом ни один из них не чувствовал напряжения. Молчать было комфортно, и это удивляло обоих.

Влада посмотрела на напарника и задумчиво закусила губу.

До чего же странным казалось новое чувство. Дамир с первого дня их знакомство должен был стать самым ненавистным человеком в этом городе, но неожиданно оказался ближе всех. Он даже знал её секрет, даже поддержал по-своему.

А она знала его. Пусть только в общих чертах, но Влада почему-то была уверена, что это – дело времени. Они так неожиданно быстро и так прочно обосновались на одной стороне, что девушка не сомневалась – настанет момент, когда Миронов сам ей обо всем расскажет.

Исаева дернула головой и отвернулась.

Может, она просто устала? Что за странные мысли лезут в голову?

Да, видимо устала. Так сильно, что не может пошевелить даже пальцем. Тело засыпает прямо на ходу, да и неудивительно – столько всего произошло. Они оба выжаты, как лимоны, и морально, и физически.

В комнате допросов капитану все же удалось добиться от Богдана внятных ответов, вот только, помочь они ничем не смогли. Глава секты оказался обычной разменной монетой, пешкой в руках манипулятора. Врачеватель пользовался им, выискивая себе новых жертв среди прихожан его «храма». Вполне возможно, когда-то маньяк даже посещал секту, но никто его не видел. Он щедро платил Радиеву, но никогда не показывался на глаза и не оставлял следов. Да и разгуляться Врачеватель не успел, видимо, не так давно познакомился с Богданом. Три жертвы из прихожан в прошлую Жатву, и одна – в эту.

Тех двоих, что напарники нашли в погребе, тоже опознали. Эти люди были журналистами из райцентра и числились в базе пропавших уже неделю. Никто из родных не знал, как и зачем они попали в Приозерск, и только один из коллег утверждал, что парочка последнее время перешептывалась о «сногсшибательном» материале. Уверяли, что готовят сенсацию, подробностей никому не открывали. Правда, материалы статьи про «Врачевателя из провинции» находились на съемном носителе в кармане у мужчины. Каким образом журналисты добрались до секты раньше полиции тоже оставалось загадкой.

Влада не исключала, что кто-то мог специально заманить их, подбросив анонимное послание. Но тогда вставал вопрос – а зачем? Посадить Богдана? Значит, Врачеватель с самого начала хотел подставить «помощника»? Почему?

Чем больше девушка размышляла, тем больше ей казалось, что маньяк просто играет с ними. Не покидало ощущение, что он специально завел себе «соучастника», а потом бросил его под нос полиции и снова не оставил улик.

Исаева устало потерла переносицу. Мысли раздражали. Хотелось хотя бы на мгновение освободить голову от тяжести и спокойно вздохнуть.

Девушка бросила взгляд за окно и удивленно замерла, заметив свой подъезд. Повернулась к водителю и вопросительно подняла брови.

– Не косись так, – капитан усмехнулся. – Я тоже живу в служебной квартире.

– Почему я раньше тебя здесь не видела?

– Плохо по сторонам смотрела.

Влада фыркнула. Щелкнула застежка ремня безопасности, мотор стих, и девушка выбралась на улицу.

Ночной ветерок освежал. Влада подняла голову и тоскливо осмотрела серую пятиэтажку. С забитой мусорки тянуло гнилостным запахом, девушка поморщилась и со вздохом вспомнила, что утром не закрыла окно.

Дамир тоже вышел, включил сигнализацию, облокотился о капот и привычно потянулся за сигаретой.

– А семья твоя где? Далеко отсюда? – Влада и сама не знала, зачем задала этот вопрос.

Для ее уставшего разума он казался самым простым способом поддержать разговор. И Исаева совсем не ожидала услышать в ответ ровное:

– У меня нет семьи.

Сонный туман рассеялся. На девушку будто вылили ведро холодной воды. Вспомнились слова Глеба, который уверял, что, после смерти родителей, Дамира усыновили родители лучшего друга. Кажется, он говорил, что у них хорошие отношения, тогда почему Миронов бросается такими фразами? Или приемные тоже умерли? Или…

Влада выдохнула и мотнула головой. Вопросы множились в голове, но девушка ничего не спросила. Она понимала, что они и так переступили невидимую черту в душах друг друга. Лимит откровенности на сегодня был исчерпан. Сделай она еще шаг – и на месте черты может появиться бетонная стена.

– С кем ты живешь? – неожиданно поинтересовался Дамир, затягиваясь.

Влада пожала плечами:

– Одна.

Миронов цокнул языком и пнул камешек под ногой.

– Не боишься? – напарник насмехался над ней, но Влада не чувствовала в насмешке злости: – Чокнутый маньяк записал тебя в свои жертвы. Кошмары не мучают?

– А что ты предлагаешь? – девушка сдержала улыбку: – Хочешь жить со мной?

Миронов докурил. Выбросил сигарету и пожал плечами:

– Почему бы и нет?

Он первым направился к одному из подъездов, а Влада удивленно смотрела ему в след.

Это был ее подъезд.

Капитан обернулся, поймал взгляд и устало хохотнул:

– Не тупи, лейтенант. Говорю же, я тоже здесь живу.

Влада мотнула головой и облегченно выдохнула.

В подъезде пахло сыростью и пылью. Пока поднимались, Влада мысленно удивлялась, как они ни разу не встретились за месяц, что она жила в Приозерске.

Доплестись до четвертого этажа оказалось сложнее, чем девушка себе представляла. Ноги едва двигались от усталости, и Исаева едва не застонала, увидев дверь собственной квартиры.

Пока возилась с ключом, не заметила, что Дамир стоит на лестнице и внимательно наблюдает за ней.

– Что? – замок, наконец, щелкнул, и девушка обернулась: – Все-таки решил жить со мной?

Миронов покачал головой, а потом неожиданно серьезно протянул:

– Будь осторожна. Надеюсь, ты понимаешь, насколько всё серьезно.

Влада понимала. И понимала, откуда у капитана в голосе такая горечь.

– Буду, – пообещала она искренне.

Дамира хотелось успокоить. Дурацкое желание. Смущающее.

Капитан кивнул и двинулся вверх по лестнице.

Влада закусила губу, оставлять разговор на таком моменте не хотелось.

– В какой квартире ты живешь? – напарник уже поднялся на площадку между этажами, и Влада не видела его лица.

– Прямо над тобой.

– Звучит жутко, – девушка едва заметно улыбнулась и зачем-то добавила: – Спокойной ночи.

Напарник не ответил.

Или Влада просто не услышала, потому что, стушевавшись, заскочила в квартиру и захлопнула дверь.

22

Дни закрутили в бешеном водовороте событий. Время летело, а напарники напоминали лягушек из знаменитой притчи, что пытались взбить молоко в сметану. Только пользы от этого никакой не было. Они буквально разбивали головы о стену, но расследование так и стояло в тупике. Проверяли каждую ниточку, каждую зацепку, каждую мелочь – и все без толку. Влада не помнила, когда последний раз спала больше пяти часов. Тело выдыхалось. Девушка сбросила вес и даже не могла порадоваться этому.

В конце концов, Исаева подумала, что еще чуть-чуть, и она готова сдаться. Она ненавидела себя за эти мысли, но сил не оставалось ни эмоциональных, ни физических.

Кофе горчил – Влада снова забыла купить молоко. Пасмурное утро усыпляло, и даже терпкий напиток не мог заставить девушку распахнуть глаза. Она то и дело клевала носом, и только тихая музыка мешала уснуть прямо за столом. Влада специально включала её в таких случаях. Ехать на автобусе не хотелось – на улице собирался дождь. Исаева даже думала позвонить Дамиру и попросить поехать на работу вместе.

Стук раздался внезапно и напугал Владу. Девушка вздрогнула и повернулась в сторону коридора, словно могла видеть гостя сквозь стены.

– Кто?

– Открывай!

Влада удивленно моргнула. Дамир что, умеет читать мысли на расстоянии?

– Да открывай ты уже! – терял терпение напарник.

Исаева чертыхнулась и бросилась в прихожую. Распахнула дверь и едва успела отпрыгнуть с пути напарника.

Дамир был в ярости, это сразу бросалось в глаза, но Влада с удивлением поняла, что капитан не только зол. Он обескуражен.

– Что случилось? – она покосилась на настенные часы и зачем-то озвучила: – Семь часов утра. Ты видел время?

– Богдан сбежал. – Дамир раздраженно взъерошил волосы, а девушка неожиданно отметила, что парень не выглядит, как только что проснувшийся человек.

Он дома вообще был? Или не ночевал?

Влада сжала зубы, а потом остолбенела. Смысл произнесенных напарником слов дошел до неё только сейчас.

– Что?! Как сбежал?!

– Одевайся, – вместо ответа велел Миронов.

– Как он мог сбежать?!

– Сегодня ночью его привезли из райцентра на наш участок, чтобы утром провести следственный эксперимент. Но он сбежал.

Дамир скрипнул зубами, а Влада шокировано хлопала глазами, не в силах поверить в услышанное.

– Он что… кого-то убил?

– Да не знаю я, – не выдержал Дамир. – Ты будешь собираться?!

Влада вздрогнула и поспешно закивала. Только залетев в комнату, она осознала, что все это время разговаривала с напарником будучи одетой в короткие пижамные шорты и майку. Скорее всего, заинтересованный взгляд в спину ей тоже не почудился.

Смущение раздражало. Влада тряхнула головой и поспешно зарылась в шкаф, чтобы найти одежду.

Сон исчез. Новость никак не желала укладываться в голове. Богдан никак не смог бы сбежать сам, значит ему кто-то помог. Но кто? Врачеватель? Не может быть, он не стал бы рисковать ради сектанта. Тогда кто?

Девушка оделась за считанные секунды. Стянула волосы в привычный хвост и вылетела в прихожую.

– Поехали!

Дамир поднял голову и неожиданно протянул:

– А ты не торопишься обживаться.

Влада подняла брови, а потом осмотрелась. Куча коробок у двери, два закрытых чемодана и сваленные в угол рулоны обоев – понятно, откуда повод для сарказма.

– Я надеялась, что не останусь тут надолго. – честно ответила она.

Миронов понимающе хмыкнул.

– А сейчас?

– А сейчас мне просто некогда, – закатила глаза Влада. – Поехали. Сам же меня торопил.

Участок кипел, словно встревоженный улей. Несмотря на раннее время, такое количества народа Влада не видела здесь никогда. Везде сновали люди, трезвонили телефоны, шумели двигатели подъезжающих и отъезжающих машин. Техники пытались разобраться в поломке видеокамер в отделе, а врачи скорой откачивали дежурного.

Из его краткого и не очень внятного рассказа Влада и Дамир поняли не много– парня ударили по голове, когда он выходил курить. Конвоиров, которые перевозили заключенного, просто заперли в кабинете, где они отдыхали.

Все выглядело очень глупо, но никто и подумать не мог, что кто-то попытается вытащить Богдана, потому и охраны особенной не было. Да и удивление вызывало не то, как преступники обезоружили полицейских, а то, как им удалось обойти двери отсека, где находился изолятор временного содержания. Строгую систему охраны разработали всего несколько лет назад, и успешно тестировали всё это время. Строго говоря, не все столичные участки могли похвастаться подобной.

Но взлома не было. Система просто рухнула за один миг, оставив сектор без подключения к сети, из-за чего накрылись не только магнитные двери, но и камеры. Замок же на решетке был взломан простой отмычкой. Глеб, пытающийся разобраться с произошедшим, едва не плакал.

Влада и Дамир снова оказались бесполезны. Ни свидетелей, ни записей, ничего. Человек, что помог сектанту сбежать, оказался гением. Он предусмотрел каждую мелочь – невозможно было даже воспользоваться записью с видеорегистраторов трех машин со стоянки. Их не взломали, просто заклеили лобовое стекло черное непрозрачной бумагой на месте, где находилась камера. Всё гениальное – просто.

– Черт. Черт! Черт!!

Дамир раздраженно тряс ногой и с каждым разом все сильнее бил сжатым кулаком по столу. Они с Владой сидели в кабинете и беспомощно ожидали новостей.

– Хватит, – девушка поморщилась, когда капитан заменил чертыхание на мат. – Позвони Глебу.

Звонить никому не пришлось. Тюрин сам появился в комнате.

Поникшие плечи и уставший взгляд выдавали его настроение. Парень растерянно прошел на свое место и тяжело рухнул в кресло.

– Тухло? – Дамир сжал челюсти.

– Тухло, – отозвался Глеб, а потом поднял на напарников потерянный взгляд.

Влада с ужасом поняла, что парень и правда на слезах.

– Я такого никогда не видел, – он был обижен, словно маленький ребенок, у которого отобрали игрушку: – Когда мы разрабатывали систему, то пытались предупредить каждый шаг! Там куча запасных кодов! Если бы вырубилось наблюдение – ушел бы сигнал в головной компьютер, и добавилась бы дополнительная защита на вход – пароль, который знают только разработчики и полковник! Если бы сломали двери – врубилась бы сигнализация. Но тут разом все вышло из строя! Понимаете!? – от отчаяния его голос сорвался на короткий визг. Тюрин откашлялся, прежде, чем продолжить: – я должен был отправить эту разработку в столицу! Там не было никаких изъянов!! Кто, черт возьми, так просто сломал её?!

Влада удивленно присвистнула. Она и не думала, что разработчиком является сам Глеб.

Девушка подошла к кулеру и набрала прохладной воды. Пластиковые стенки холодили пальцы. Девушка вернулась к парню и протянула воду.

– Успокойся, – дождавшись, пока тот выпьет все до последнего глотка, она осторожно дотронулась до его плеча.

– Да как успокоиться, Влада? – со вздохом потер лоб Глеб. – Это ужасно! Поверь, я не преувеличиваю, защита была слишком высокого уровня! Я был уверен, что никто не сможет взломать её!

Исаева закусила губу и отвернулась

Если это и правда сделала Врачеватель, то ничего хорошего это не несет.

Есть что-нибудь, что этот чертов маньяк не умеет?

В кабинете повисла тишина, и только Дамир нервно постукивал пальцами по столу. Звук раздражал Владу, и девушка едва не сорвалась, но зазвонивший телефон уберег их от скандала.

Миронов ответил.

По мере того, как невидимый собеседник что-то говорил, лицо капитана вытягивалось все сильнее. Исаева не могла найти себе места и подскочила к напарнику, ожидая окончания разговора.

– Ну что там?

Дамир молча сбросил звонок и направился к выходу. Влада кинулась следом.

В машине капитан тоже не произнес ни слова, но ехали они не больше пяти минут – к озеру. Можно было дойти пешком, и Влада только потом поняла, почему Дамир хотел добраться быстрее.

Утренний пляж огромного спокойного озера в это время обычно был пуст, но сейчас на песке стояло сразу несколько полицейских машин и скорая помощь. А у самой кромки воды лежало тело Богдана в пижаме.

На лице медицинская маска, в груди – дыра.

Вторая жертва.

23

– Камеры?

– Да какие тут камеры, товарищ капитан…

– Свидетели?

– Никого. Слишком рано.

– Улики?

– Эксперты говорят, что все чисто…

– Да как это, мать твою, чисто?! – нервы у Дамира не выдержали.

Парень испуганно вздрогнул и отшатнулся от капитана, а Влада осторожно придержала Миронова за руку. Девушке казалось, что еще немного и разум откажется нормально функционировать. Она впервые так отчетливо поняла выражение «едет крыша».

Снова ничего. Абсолютно. Никаких следов.

Исаева не понимала, как человек мог сотворить подобное. Как мог продумать все настолько тщательно, не упустив ни одной детали. Просто пришел и ушел. Словно призрак. И снова оставил позади себя смерть.

– Дамир, – девушка еще раз дернула капитана за рукав: – Успокойся, пожалуйста.

Удивительно, но напарник послушался. Вырвал руку, отошел и с грохотом приземлился на стул.

Даже глаза на мгновение закрыл, пытаясь совладать с эмоциями.

– Иди, – Исаева устало кивнула докладывающему полицейскому.

Тот испуганно сглотнул, отдал честь и выскочил за дверь, а девушка потерла виски.

– Чертов призрак, – прошептала, возвращаясь на свое место.

Бардак из бумаг на столе раздражал. Девушка едва сдержалась. Хотелось дать волю эмоциям и спихнуть всё на пол.

– Он должен был хоть где-то проколоться. Я уверен.

Влада не понимала, как Дамиру это удавалось, но после каждого всплеска ярости он удивительно быстро брал себя в руки. Вот и сейчас снова говорил спокойно и собранно. Уткнулся в компьютер и сосредоточенно что-то читал на мониторе.

Исаева завидовала такому самообладанию. Самой девушке хотелось закричать от отчаяния.

– В том районе много частных магазинов, а значит камер, – продолжал Миронов: – Он не мог обойти все.

Влада хотела возразить, что очень даже мог и, скорее всего, так и сделал, но промолчала.

Надежда умирает последней. А у них сейчас кроме неё ничего и не осталось.

– Значит так, – капитан взъерошил волосы и поднялся: – Глеб, проверь все записи. К чертям можешь взламывать всё, без ордеров, ответственность я возьму на себя. Найди мне хоть что-нибудь.

Тюрин поспешно закивал, а капитан повернулся к Владе.

– А мы… – с усмешкой протянул он: – Мы с тобой сегодня спать не будем…

Следующие девять часов почти без перерывов напарники перебирали всю информацию по прошлым жертвам. Они негласно выбрали новую тактику – отбросить все, что знали до этого, и пытаться взглянуть на дела свежим взглядом.

Кабинет пропах кофе, которое они хлестали кружками. Дамир изредка прорывался начать курить прямо в комнате, но Влада настойчиво выгоняла его на улицу. Капитан закатывал глаза, однако слушался и периодически исчезал из кабинета, а потом возвращался, окруженный запахом табака и мятной жвачки.

Время уже давно перевалило за четыре часа утра. Глеб спал за своим рабочим местом, уткнувшись носом в сложенные руки, а Влада и Дамир сидели прямо на полу. Вокруг были разложены снимки и отчеты. Напарники постарались систематизировать их по хронологии и мотиву, и теперь тщательно просматривали все фотографии с мест преступления. Каждую.

А их было несколько сотен.

Тошнота от огромного количества изображений изувеченных трупов уже прошла. Остались только злость, страх и желание поймать урода, возомнившего себя Богом.

– Стоп, – это была едва ли не первая фраза, сказанная за последние два часа.

Влада, привыкшая к тишине, вздрогнула.

– Что это за дело? – рука капитана сжала запястье девушки, что держала очередной снимок.

Исаева нахмурилась, пожала плечами и передала фотографию Миронову, а сама наклонилась за отчетом.

Дамир поднес фото к лицу и внимательно разглядывал его, а девушка задумчиво прочитала:

– Второе дело. Жертва – Ладышева Софья, семнадцать лет. Школьница, была найдена на территории своей школы. – Влада не сдержала усталый вздох: – Диагноз «Деградация человечности».

Она заглянула через плечо Дамира и внимательнее посмотрела на фотографию, но так и не смогла понять, чем снимок привлек его внимание.

– Смотри, – Миронов не стал тянуть и указал пальцем в угол.

Влада прищурилась. Разобрать что-то получилось не сразу, однако, когда получилось, сердце испуганно дрогнуло.

– Черт!

– Вот именно! – Дамир залпом допил остатки холодного кофе из большой кружки и передал фотографию девушке.

Влада схватила ее и принялась внимательнее всматриваться.

Это был снимок комнаты жертвы. В углу, на светло-бежевых обоях нечетко был заметен кривой бордовый след, похожий на букву «П». Сомнений, что это – кровь, почти не было. Хотя и доказать это наверняка сейчас невозможно.

– Что это может значить?

– Черт его знает, – Дамир задумчиво листал страницы: – Смотри, тут еще странность – по заключение эксперта, девочка получила незначительные травмы незадолго до смерти.

Влада кивнула. Она уже читала про это, но не обратила внимания. Получить ссадину или синяк девочка-подросток могла при любых обстоятельствах.

– Хочешь сказать, что это мог быть результат стычки с Врачевателем?

– Доказательств нет, – Дамир озвучивал мысли Влады. – Но если это так, значит, ее похитили из дома. И она защищалась.

– Это тоже было в отчете, – Исаева закусила губу: – Комната была погружена в хаос, когда родители вернулись. А дочери уже не было.

– Что это за «П», естественно, никто так и не попытался разобраться.

В тишине отчетливо скрипнули зубы. Дамир начинал злиться.

– Может, начало имени? – Влада успокаивающе положила ладонь на его плечо и задумчиво рассматривала символ. – Или фамилии?

– Может, – кивнул напарник, – а тогда это значит…

– Что она знала убийцу, – закончила за него Влада.

– Взлома не было. Открыла сама, – продолжал вникать в дело Дамир: – Но это тоже ничего не доказывает.

Исаева раздраженно цыкнула. Девушка испытывала непреодолимое желание лично встретить с недоумками, что расследовали дело. Не заметить такую яркую деталь на месте преступления было невозможно, а значит присутствовал шанс найти зацепки по горячим следам. Но никто этим не занимался, а сейчас, спустя четыре года, можно только строить догадки и мечтать о доказательствах.

– Завтра надо попробовать съездить домой к этой девочке, – Исаева потерла лоб: – Может, удастся что-то узнать.

Дамир согласно кивнул. Расправил плечи и поморщился от боли в затекших мышцах.

– Домой ехать смысла нет, – он покосился на часы, а потом махнул на диван в углу: – Иди поспи.

– А ты? – Влада устало зевнула.

– Ложись уже…

Сил спорить не было. Девушка поднялась и поплелась к дивану. Тот был старым, не очень широким, но невероятно мягким. Или Владе это только показалось после долгого сидения на полу.

Девушка закуталась в жесткий плед и закрыла глаза.

Вялые мысли не отпускали даже на грани сна и реальности. Трупы, убийцы, страх… Вязкая жижа окутала сознание и постепенно превращалась в кошмары. Было неуютно и холодно. Влада вжалась в спинку дивана, словно та могла защитить ее.

Усталость брала верх, и девушка, наконец, погрузилась в глубину мрачных снов. И всего за пару секунд до того, как сознание окончательно отключилось, она неожиданно отчетливо почувствовала тепло чужого тела за спиной и тяжелую руку на талии.

А потом накрыла волна мягкого спокойствия и странной безопасности.

Кошмары разлетелись, словно стая испуганных воронов.

24

Поспать удалось не больше двух часов, и сон совсем не принес облегчения.

Руки заледенели, а тело затекло. Влада закуталась в плед и что-то устало пробормотала себе под нос. Нервы раздражало громкое шипение закипающего чайника.

– Вставай, – донесся до нее насмешливый голос Дамира. – Через полчаса выезжать. Кофе будешь?

Исаева буркнула, что будет, и с трудом поднялась. Веки слипались, и девушка еще несколько минут сидела с закрытыми глазами и боролось с желанием заснуть в таком положении.

– Да уж, – горький запах кофе стал ощутимее, и уже через мгновение кто-то вложил в пальцы горячую кружку: – Женщины с утра – жуткое зрелище.

Влада фыркнула. Приоткрыла глаза, с наслаждением отхлебнула кофе и беззлобно отозвалась:

– Посмотрел бы на себя, Ален Делон.

Пока девушка обувалась, Дамир поставил такую же кружку перед Глебом.

Влада, что наблюдала за ним, только хмыкнула. Сказал бы ей кто-то при их первой встрече, что этот человек умеет проявлять заботу – ни за что бы не поверила.

– Просыпайся, – капитан похлопал Тюрина по плечу. – Давай, Глеб.

Тот в ответ дернулся, причмокнул пухлыми губами и повернул голову на другую сторону.

Дамир снова поднял руку, но Влада остановила его:

– Пусть хоть немного еще поспит.

Девушка встала, забрала с дивана плед и аккуратно укрыла плечи Тюрина.

Миронов покачал головой и отошел к микроволновке, откуда уже доносился запах расплавленного сыра и теплого хлеба.

***

– Уверен, что дома кто-то есть?

Влада с сомнением косилась на дверь. Они звонили уже несколько минут, но внутри по-прежнему было тихо. Дамир решил не предупреждать хозяев заранее о приезде, и сейчас эта идея казалась не самой удачной.

Капитан раздраженно щелкнул языком и еще раз надавил на кнопку звонка.

Влада вздохнула и зябко передернула плечами. Небо затянула темная пелена. Вязкий туман лип к коже и волосам – утро выдалось таким же серым, как и настроение.

Они уже собирались уходить, когда в доме послышался странный стук. Он становился громче и, спустя несколько секунд, дверь, наконец, открылась.

На пороге стоял мужчина. На вид ему можно было дать лет шестьдесят, но Владе почему-то казалось, что это впечатление обманчиво. Наверное, все дело было в полностью седых волосах и выцветших глазах, словно у дряхлого старика. Они пугали и завораживали одновременно.

– Кто вы? – мужчина нахмурился.

– Мы из полиции. – Дамир достал удостоверение.

Мужчина внимательно рассматривал документ и хмурился. Затем кивнул и отошел в сторону, освобождая проход:

– Проходите. Не стойте на пороге.

И только теперь Влада поняла, откуда доносились те странные звуки – у незнакомца подмышками были зажаты костыли. Передвигаться без них он не мог – ниже колена не было одной ноги.

Мужчина поджал губы и дождался, пока напарника зайдут в коридор. Приглашать дальше он не стал, но и дверь за их спинами прикрыл. Видимо, опасался внимания соседей.

– Что вы хотите?

– Кем вы приходитесь Ладышевой Софье? – Дамир говорил спокойно и даже равнодушно.

Влада решила дать ему вести разговор, а сама незаметно осмотрелась. Ничего необычного – большой коридор большого дома. Холодный паркет, вешалка с одеждой и две обувных полки. В воздухе витал запах старости.

– Сонечка – моя дочь… – голос хозяина дрогнул. – Была…

Он тряхнул головой и сжал зубы:

– Что вы хотите? Зачем опять пришли?

Исаевой стало не по себе. В глазах мужчины появлялась ненависть.

– Мы пытаемся найти её убийцу. – капитана же трудно было чем-то прошибить.

Холодный тон, уверенное выражение лица и ни капли ненужной жалости. В такие моменты он вызывал у Влады уважение – она еще не научилась так тонко и профессионально контролировать эмоции.

– Нас с женой допрашивали сотню раз. – сквозь зубы процедил мужчина: – Прошло уже четыре года! Четыре чертовых года, вы слышите? Моей девочки больше нет, и никто за это не ответил. А вы все ходите и бессмысленно допрашиваете!

Последнее он буквально выплюнул. Влада сглотнула и отвернулась. В глаза хозяина она смотреть не могла – слишком велик был стыд за своих коллег, которые так безалаберно отнеслись к своей работе и принесли столько ненависти и без того убитой горем семье.

– Как Вас зовут? – неожиданно спросил Дамир.

Хозяин осекся. Мгновение помолчал и сухо бросил:

– Александр. Александр Тимофеевич

– Так вот, Александр, – на мгновение Владе показалось, что голос напарника смягчился, но сейчас в нем снова появились жесткие нотки: – К сожалению, протоколов ваших допросов у нас нет. Документы были уничтожены из-за несчастного случая.

Дамир врал. Отчеты были, но информация в них была ничтожная и дилетантская, и ничем не могла им помочь.

– Я совсем не удивлен, – Александр скривился: – Современной полиции плевать на дела. Лишь бы закрыть статистику и ничего не делать. Никакой чести…

– А раньше было по-другому? – Миронов подхватил игру, а Влада нахмурилась.

– По-другому, – выплюнул хозяин.

– Вы служили?

– А вы не видите? – мужчина кивнула на ампутированную ногу: – Я повидал столько, товарищ капитан, что вам не приснится в кошмаре. Вы молоды и совсем не знаете, что такое боль и страдание. Наверняка жили, словно барин, пока мы страну отстаивали.

Исаева незаметно протянула руку и успокаивающе коснулась сжатого кулака Дамира. Она не смотрела на него, но чувствовала, как напарник начинает злиться. Хозяин перегибал. И его слова задевали.

– Афганистан? – Миронову удалось остаться внешне спокойным. И только Влада чувствовала, с какой силой он сжимает кулак.

– Именно так.

– Потеряли ногу на боевом задании?

Хозяин зло прищурился:

– Кажется, вы пришли спрашивать меня о другом. – он повысил голос: – Так вот спрашивайте и проваливайте. Я не хочу тратить на вас время.

25

Мрачные тени затопили комнату. Слабый свет от настольной лампы разгонял их от письменного стола и вынуждал прятаться по углам в ожидании. По стеклу барабанил слабый дождь, а в форточку врывался запах ночной свежести.

Когда-то в детстве Влада боялась темноты и того, что она могла прятать в себе. Сейчас же девушка больше боялась монстров, которых никакая темнота не спрячет – они ходят под солнцем и в человеческом обличие.

Девушка злилась. Злилась из-за острого чувства беспомощности. Злилась из-за того, что понимала – они снова в тупике.

Каша в голове никак не хотела рассасываться. Все перемешалось. От отца Сони они узнали совсем мало, только отрывистые факты, большая часть из которых уже была в отчетах: родители вернулись домой, дочери нигде не было, вокруг бардак и следы крови. Вызывали полицию, подали заявление. Уже через двое суток девочку нашли на территории её школы.

Это всё.

Ничего нового. Все запуталось еще сильнее.

Почему смышленая, по словам окружающих, старшеклассница открыла дверь убийце? Откуда она его знала? Почему именно «П»? Почему тело привезли в школу? Какой «грех» могла она совершить, чтобы попасть на Жатву, ведь была еще ребёнком?

Слишком много загадок. Чересчур.

Влада задумчиво прокрутила между пальцев ручку и со вздохом поставила точку. Она только что разговаривала со знакомым психологом, чтобы вместе составить психологический портрет Врачевателя. Все, что услышала, девушка записала в блокноте, и теперь отрешенно рассматривала свой кривоватый почерк и пыталась вдуматься в смысл.

Он глубоко травмирован. Судя по тому, что между жертвами нет ничего общего – травма не связана с определенным человеком – членом семьи или близким знакомым. Скорее всего, травматический опыт копился на протяжении всей жизни, вынуждая ненавидеть людей любого пола, возраста и социального положения. Проще говоря, всех вокруг.

И, судя по всему, он не просто ненавидит их, он испытывает к ним извращенную жалость и желание помочь, потому и назвал себя «Врачевателем». Высока вероятность, что профессия у него связана с гуманностью – учитель, врач, военный или что-то похожее. Болезни, типа шизофрении – не подходят, потому что слишком продумана каждая деталь, вплоть до атрибутики и временных промежутков между преступлениями. Театрал, одним словом. Хочет не просто «вылечить», но и создать из каждой жертвы представление.

Умный, взрослый, богатый. Имеет много связей и пользуется ими. Манипулятор.

Влада устало потерла глаза и отодвинула тетрадь в сторону. Подняла бутылку с водой и залпом осушила остатки.

Пить все еще хотелось, и девушка с трудом переборола желание заварить кофе. Необходимо было хотя бы сегодня немного поспать.

Пришлось довольствоваться черным чаем.

Пока кипел чайник, девушка смотрела на спящий тёмный город и продолжала думать.

Почему Соня открыла ему? Почему кроме неё ни у одной жертвы не было никаких признаков насилия – значит, они шли сами? Только ли в манипуляции здесь дело? За кем может пойти каждый человек, не подозревая об опасности?

За окном сверкнула молния, и такой же свет вспыхнул в Влады в голове. Сердце испуганно замерло. Чайник засвистел. Девушка метнулась, выключила газ и бегом бросилась в прихожую. Не снимая домашних тапочек, понеслась на этаж выше. Света в подъезде не было, звонка Влада не видела, поэтому начала долбиться в дверь кулаками.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем послышались ленивые шаги. Замок щелкнул. Дверь приоткрылась и на пороге появился заспанный Дамир. Он дернул бровью и удивленно посмотрел за спину Исаевой, словно там могли притаиться те самые страшные монстры.

Никого не увидел в темноте, шагнул вперед и положил руку напарнице на плечо:

– Что случилось?

Влада тяжело дышала и кусала губы.

– Он в полиции.

– Что?

– Врачеватель. – она махнула головой: – «П» – это полиция.

Дамир молчал. С плеча Влады исчезла его ладонь, и девушка внимательно смотрела, как в скудном освещении меняется выражение его лица. Становится серьезным и пугающе мрачным.

– С чего ты взяла?

– Единственный вариант, почему Соня открыла ему. И почему остальные шли на контакт без проблем.

Исаева сжала зубы. Она собиралась предоставить психологический портрет завтра, вместе с отчетом, но почему-то теперь ей казалось, что сделать это необходимо именно сейчас.

– Подожди, – она почувствовала себя глупо, когда развернулась и бегом понеслась обратно в свою квартиру.

Ворвалась в комнату, забрала тетрадь и снова бросилась наверх.

Дамир по-прежнему стоял в дверях и отрешенно смотрел перед собой, словно Влада заколдовала его и превратила в камень.

– Держи, – девушка сунула ему в руки тетрадь: – Прочти.

Она даже телефон захватила, чтобы включить фонарик и осветить свои записи. Не хотелось терять ни секунды.

Дамир читал внимательно. Его лицо не выражало ничего, и Исаева уже привычно не могла понять, о чем думает капитан.

Когда он закончил, то медленно поднял голову и посмотрел на девушку. Его взгляд прожигал, и Влада едва не струсила.

– У нас всего одно отделение полиции в городе, – тихо произнес он.

Девушка кивнула.

– Тут не так много людей. Все всех знают.

Снова кивок.

Дамир мрачно усмехнулся. Прищурился.

– И кто, по-твоему, подходит под всё это описание? – он захлопнул блокнот и поднял его к лицу напарницы.

Та упрямо сжала зубы и честно ответила:

– Из тех, кого я знаю – ты. – она вздохнула, восстанавливая дыхание, и неуместно ехидно добавила: – Хотя по пункту богатства ты пролетаешь.

Дамир хмыкнул.

– И что будешь делать?

Влада не проиграла игры в гляделки, фыркнула и скопировала любимую фразу капитана:

– Разбираться.

26

Девушка не могла понять, доверяет её выводам Дамир или смеется над ней, но сдаваться она не собиралась.

– Войти можно? – она сложила на груду руки: – Или хранишь там трупы невинно убиенных напарников?

Миронов, наконец, отмер. Кивнул и отошел в сторону.

Когда Влада оказалась в коридоре, капитан с грохотом захлопнул дверь и защелкнул замок.

Девушка не стала мяться. Планировка квартиры была точно такой же, как у неё, и, не дожидаясь приглашения, Влада направилась в зал.

– Рассказывай. – Дамир последовал за ней.

Обогнал в дверях, прошел в комнату первый, сел на диван у стены и рукой махнул на кресло.

– Врачеватель в полиции.

Девушка приняла приглашение сесть и пыталась исподтишка рассмотреть обстановку. Это оказалось сложно – единственными источниками света служили открытый ноутбук и слабая бра на стене. Комната тонула в тенях, точь-в-точь, как и её.

– Суть твоей гениальной идеи я понял. Подробности, пожалуйста.

– Не язви, – Исаева устало покачала головой. Пальцы сжали кожаные подлокотники, и девушка поморщилась от характерного скрипа: – Как я и сказала, это единственный вариант, почему Соня так легко открыла дверь. Глеб же проверил всех её знакомых – нет никого подходящего с именем на букву «П».

– Мы могли что-то упустить, – Дамир не пытался переубедить её, просто здраво смотрел на вещи и рассуждал.

Влада кивнула.

– Могли. Тогда объясни, откуда у обычного гражданина такая осведомленность о «грехах»? Откуда вся эта ситуация с массовой утерей улик, с ужасными отчетами? И Богдан… Почему он вел себя так свободно? Ты же сам видел, он был уверен, что ему всё сойдет с рук, значит, доверял своей «крыше». И как его мог вывезти из участка человек с улицы?

– Логично, – Дамир кивнул и прищурился: – Если даже не работает сейчас, мог работать раньше. Остались связи.

Влада яростно закивала. Об этом она уже тоже думала.

– Только вопрос, откуда тогда тема с врачеванием? – девушка откинулась на спинку кресла и закусила губу.

Искусственная кожа снова скрипнула от трения. Девушка сжала зубы и постаралась больше не двигаться.

– Согласно отчетам, срезы профессиональные. Грамотно запаяны сосуды, хорошо подобраны инструменты.

– Профессионал, – Влада кивнула. – О том и говорю.

– Мог научиться. Интернет никто не отменял.

– Мог.

Разговор стих. Дамир внимательно рассматривал Владу, а та в ответ так же внимательно смотрела на него. Оба не видели друг друга четко из-за мутного полумрака, но сейчас глаза были не важны. Эмоции ощущались на другом уровне.

– Почему ко мне пришла? – Влада ждала этого вопроса, а Дамир не мог его не задать: – Это могу быть и я. Любой бы в первую очередь так и подумал.

Его голос звучал привычно ровно. Девушка неожиданно для себя заметила, что успела успокоиться с тех пор, как переступила порог квартиры. Когда она была у себя – постоянно находилась в напряжении, даже не замечая этого. А здесь тело непроизвольно расслабилось.

– Я знаю, что это не ты. – ровно произнесла она и сцепила на коленях руки.

Капитана ответ удивил. И, кажется, даже рассмешил.

– С чего это?

– Я тебе верю.

На этот раз спокойной осталась Влада, а Миронов не смог скрыть удивления. Нахмурил брови, сложил на груди руки. Усмешка слетела с его лица, и неожиданно появился взгляд, который Влада никогда прежде не видела.

Капитан был растерян.

– Ты говорила, что Глеб не рассказал тебе, что именно произошло в прошлом.

– Не рассказал. Я знаю о том, что случилось только в общих чертах. Но я тебе верю, Дамир, – та самая черта между ними снова задрожала и стала еще прозрачнее.

Девушка чувствовала, как они становятся еще ближе друг к другу, и со стыдом понимала, что сгорает от нетерпения и хочет, чтобы это произошло ещё быстрее.

За шиворот скатилась капелька пота. Надо же, а она и не заметила, что в квартире напарника стоит духота.

– Тыуверена?

– Да. На сто процентов.

Снова молчание. Снова капитан внимательно разглядывал напарницу и вынуждал ее неуютно ежиться на кресле.

На этот раз девушка не выдержала. Отвела взгляд и попыталась сосредоточиться и все же рассмотреть комнату.

Глаза уже привыкли к полумраку, и ей, наконец, удалось это сделать.

Темные тяжелые шторы плотно задвинуты и скрывают свет от фонаря под окном. Большой шкаф-купе, диван, кресло, журнальный столик между ними и письменный стол у противоположной стены. Ничего необычного, кроме, разве что, огромного книжного шкафа. Он не вписывался в обстановку и казался чужим.

– Любишь читать? – Влада удивлено приподняла брови.

Встала и подошла ближе, с недоумением разглядывая переполненные полки.

Кое-где для книг не хватила места, поэтому они неаккуратными стопками лежали прямо на полу.

После своего вопроса девушка еще острее ощутила взгляд Миронова между лопатками и выдохнула. Стало жарче. Девушка не сразу поняла, что за чувство вынудило мышцы напрячься. Сначала, почему-то, списала все на страх, но уже через минуту выбросила это из головы и, поняв, наконец, себя, покраснела.

Это было совсем не вовремя.

– Это не мои, – голос Дамира неуловимо изменился.

Чуть хрипловатых ноток минуту назад в нём не было. Он, наконец, отвел взгляд от напарницы и посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки до вспухших от напряжения вен.

Влада обернулась.

И поняла, что капитан, наконец, сдался.

– Они принадлежат Косте.

Дамир встал. Открыл тумбочку, достал начатую бутылку с чем-то спиртным, скорее всего, с коньяком. Открыл крышку и, проигнорировав стакан рядом, сделал пару глотков.

А девушка сжалась и приготовилась слушать.

27

Дамир познакомился с Костей на второй день своей жизни. Их мамы лежали в одной палате роддома, а кроватки самих новорожденных находились по соседству. Именно после роддома их родители сблизились. Сначала подружились мамы, а потом, после частых встреч и совместных посиделок – и отцы.

Дети же с самой первой прогулки катались в соседних колясках, играли в песочнице, а через несколько лет пошли в один детский сад, сидели на горшках рядом и дергали за растрепанные косички самых симпатичных девочек в группе.

Потом был первый класс. Второй. Средняя школа. Вместе взрослели, вместе пробовали первую сигарету и первую бутылку пива. Вместе шатались по ночам, сбегали из дома, доводили родителей своими выходками. Вместе обсуждали девчонок и с упоением хвастались друг перед другом новыми отношениями.

Уже к концу средней школы они стали не просто друзьями, но и братьями. И дело было не только в близких взаимоотношениях: когда ребята учились в девятом классе, у Дамира погибли родители. Осенью того года его отец не успел поменять резину и, вместе с женой, так и не доехал до дома. Автомобиль выбросило с обрыва на крутом повороте.

Вместо новенькой иномарки – груда железа. Вместо счастливой семьи – осиротевший мальчишка-подросток.

Дамир смутно помнил то время. Единственное воспоминание, что осталось с ним навсегда – скручивающая боль и посеревшие краски окружающего мира. Теперь он не казался беззаботным и лёгким. Теперь как-то странно потяжелели плечи, а улыбка ещё долгое время оставалась непозволительной роскошью.

Шалопай Дамир стал серьезным, а Костя, что переживал его горе, как своё, изменился вместе с ним. Оба перестали курить. Перестали заниматься ерундой. Родители Левакова сразу забрали сына погибших друзей в свою семью. Они так тепло относились к нему, что со временем, уже взрослым, Миронов научился называть их папой и мамой.

Шло время. Боль не уходила, но постепенно приглушалась, позволяя дышать свободнее. Парни учились, готовились к поступлению в университет МВД.

Вместе сдали экзамен. Вместе прошли отбор. Вместе окунулись в студенческую жизнь.

По-очереди переживали первую сильную любовь, совершали серьезные ошибки и добивались побед. Вместе прошли через смерть отца Кости, сердце которого неожиданно остановилось во сне.

Затем успешно окончили университет и вернулись в родной город – на практику. Стажировались, устроились официально, получали повышения. Часто мечтали, как найдут себе идеальных жён, родятся дети, и они всегда будут дружить семьями. Искали дома, строили планы.

Вот только жизнь подло смешала все карты и не дала даже шанса на счастливое будущее.

Все случилось два года назад, когда Врачеватель вышел на третью Жатву.

Дамир и Костя не знали ничего об этом деле и не должны были работать с ним. Однако в тот год одной из жертв стала их бывшая одноклассница и подруга. Дамир еще до этого постоянно цеплялся с Орловом, который вёл дело, и прекрасно знал, какой из капитана – «служитель закона». Напарники даже не надеялись, что Саша начнет расследование, поэтому пошли напрямую к майору.

Просьба передать им дело не закончилась ничем. Киреев пригрозил увольнением и велел никуда не соваться.

Переубеждать упрямого майора времени не было. Дамир и Костя занялись тайным расследованием. С помощью Глеба и еще нескольких надежных ребят из участка, напарникам удалось достать некоторые зацепки по горячим следам.

Это была маленькая, но важная победа. Они смогли вычислить, кто может быть следующей жертвой Врачевателя. А потом и возможное местонахождение маньяка.

Время шло на часы. Для задержания необходимо было получить постановление, но за это время Врачеватель мог уйти. Костя сказал брату идти к майору, а сам собрался поехать, чтобы следить.

Дамиру это не понравилось, но его категорическое «нет» Костя не услышал. Леваков был старше по званию и ненавидел пользоваться этим, но в тот день, вынужден был отдать приказ.

У Миронова не осталось выбора. Он и сам понимал, что промедление могло стоить кому-то жизни. Единственное, что хоть немного успокаивало его – неопровержимость доказательств. Он даже не сомневался, что майор выпишет ордер. Спорить с найденными уликами мог только непроходимый идиот.

И он совсем не ожидал, что все пойдет не по плану.

Майор Киреев прочитал отчет, но вместо подписи разорвал его на части и сжег в пепельнице прямо на глазах Дамира. А затем приказал дежурным запереть капитана на двое суток в КПЗ.

За сорок восемь часов в обезьяннике Дамир испытал столько эмоций, сколько не испытывал, пожалуй, никогда за всю свою жизнь. Парень до крови сбил кулаки, когда лупил решетку, и сорвал голос, пытаясь докричаться до дежурных.

Он же знал. Знал, где сейчас находится его брат. Знал, что Костя ждет его с подмогой, и словно чокнутый пытался выбраться на свободу.

Он кричал. Умолял. Угрожал. Но получал в ответ лишь ленивое: «Да заткнись ты уже», и удар битой по стальным прутьям. Словно был не полицейским, а пьяным бомжом, что устраивал бессмысленный дебош.

Это был ад.

Люди, которые вчера вежливо разговаривали и почтительно здоровались, сегодня не хотели слушать и унизительно посмеивались. Те, кого он считал товарищами и себе, и Косте, лениво занимались своими делами на посту и затыкали уши наушниками, чтобы не слышать его криков.

А в Дамире что-то ломалось. Что-то внутри переворачивалось и чернело с каждой минутой.

Он никогда не был наивным человеком, знал, какими дерьмовыми могут быть люди. Он много уже успел увидеть в жизни. Много пережил. Однако то, что происходило в душе капитана в те часы – окончательно пожирало остатки его веры в человечество и жалкую надежду.

Его выпустили через два дня.

Дамир мечтал об этом моменте.

Мечтал, как разобьет лицо каждому, кто причастен к его заточению. Мечтал, как заставит пожалеть их о равнодушии. Но сейчас на месть не было времени.

Едва переступив порог КПЗ, капитан помчался к месту, где должен был ждать Костя.

За двадцать минут дороги он трижды едва не попал в аварию. Потому что гнал, безбожно нарушая все правила дорожного движения.

Впрочем, ему было плевать. Глубоко в душе он чувствовал, что уже поздно, однако верил, что надежда все же умирает последней.

А она умерла. Умерла в муках, когда Дамир опустился на колени рядом с мертвым братом.

Больничная пижама совсем не шла Косте, делала его похожим на ребенка. А дыра в груди казалась глупым розыгрышем...

Он все-таки устроил драку в участке. На девятый день после смерти Кости. Когда более-менее проспался, после продолжительной пьянки. От него снова запахло сигаретами, хотя несколько лет назад они с братом клялись друг другу, что больше никогда не закурят.

Он избил Киреева. Избил Орлова. Избил дежурных. А еще через два дня, написав приемной матери записку с мольбой о прощении, забрал из огромной домашней библиотеки часть книг Кости и переехал в служебную квартиру.

Он не оставил никаких контактов. А женщина была слишком поглощена горем, чтобы искать его.

Массовая драка в участке была прощена Дамиру только благодаря майору Громову. Оставалось недолго до пенсии Киреева, и новый начальник уже приступал к должности. Он был на стороне капитана, и месть униженному майору не дало свершить понимание, что скандал может омрачить долгожданный выход на заслуженный отдых.

28

Влада не могла пошевелиться. Тело отяжелело и отказывалось слушаться. Девушку колотило от ужаса и ненависти ко всем людям, что были причастны к истории Дамира.

А капитан рассказывал ровно, спокойно. Уставился куда-то в пустоту перед собой и словно говорил не о своей жизни, а о просмотренном на выходных фильме, который не оставил в душе никакого впечатления.

Но Влада чувствовала обман. Чувствовала, и сходила с ума, понимая, сколько на самом деле ужаса пережил этот с виду холодный и черствый человек. Она помнила, как дядя, после смерти её отца, говорил, что люди не бывают хмурыми с рождения. Чаще всего тот, кто не умеет улыбаться – раздавлен судьбой. Слишком часто она играет с людьми и перегибает палку, вынуждая их ломаться.

Дядя.

Влада застыла. Обида показалась глупой и ненужной. Девушка поклялась себе, что завтрашним утром первым делом позвонит ему и поговорит.

Но сейчас Исаева смотрела на капитана и с трудом представляла, какого это – знать, что твой самый близкий человек находится в смертельной опасности. Знать, что у тебя все еще есть время, чтобы его спасти, и ты даже знаешь – куда необходимо бежать и что делать – но ты беспомощен. Ты заперт, а вокруг равнодушные сволочи, что раньше с улыбкой здоровались при встрече. Вокруг начальство, которое боится вести расследование, потому что оно может стоить им теплого места. Вокруг полицейские, которым плевать на закон и простые человеческие жизни.

Дамир не мог это пережить и отделаться только испортившимся характером. Теперь Влада понимала это, и будто наяву видела чёрную воронку в душе напарника.

Она пыталась перенести всё на себя, чтобы почувствовать хотя бы часть того, что чувствовал Дамир. Но только на секунду вообразив себя в той клетке на его месте, девушку скручивал приступ отчаяния.

Она кусала губы, чтобы не расплакаться, но слезы все равно появились. Влада отвернулась и сцепила пальцы до хруста. Ей казалось, что липкий кокон прилип к телу и мешает двигаться. Даже поднять к лицу руку и вытереть противные слезы оказалось невыполнимой задачей.

– И что ты ревешь? – Дамир усмехался. – Жалеешь меня?

Удивительно, что именно насмешка стала его привычной маской. Что там говорил отец Сони – «Вы молоды и совсем не знаете боли»?

Да она его близкая подруга.

Влада сильнее сжала кулаки, все же растерла по щекам слезы и подняла на напарника глаза. Поймав взгляд девушки Дамир перестал усмехаться, а Влада честно ответила:

– Нет. Ненавижу вместе с тобой.

Несколько мгновений Миронов молча рассматривал девушку, словно видел в первый раз. Исаева так и не смогла уследить за сменой эмоций на его лице. Сначала ей показалось, что он растерян, потом – зол, потом – снова спокоен и апатичен.

Но она была не права. Слишком тяжелый получился разговор, чтобы оставаться спокойным.

Дамир долго смотрел на напарницу, прежде, чем шагнуть вперед и притянуть её к себе.

Влада всхлипнула и уткнулась носом в шею капитана.

От него пахло мужским шампунем и порошком – видимо, футболка была недавно выстирана. А еще чем-то неуловимо горьким и так безумно подходящим его внутреннему состоянию, что Влада снова едва не расплакалась.

Девушка схватилась за его торс и почувствовала, как крепко сжимаются руки напарника на талии. Он обнял её так сильно, что в спине несколько раз что-то хрустнуло.

Но Влада не обратила внимания. Теперь она еще лучше чувствовала, как колотится сердце человека, что только что расковырял болячки и показал ей тщательно скрываемые от других и все ещё гноящиеся раны. И пусть теперь он хоть всю жизнь будет ходить спокойным и равнодушным, Влада вряд ли поведется на привычную маску. Это ощущение бешеного стука чужого сердца останется в памяти навсегда и будет разоблачать его перед ней.

Дамир как-то странно дышал, будто только что занимался спортом. А еще сжимал напарницу, не контролируя силу.

– Мы найдем его, – Влада так же сильно обнимала капитана. Голос дрожал от ненависти: – Клянусь, Дамир. Он за всё ответит. Они все ответят.

Несколько секунд молчания, а потом Миронов отстранился, продолжая удерживать девушку за плечи. Наклонился, и его внимательный взгляд Влада теперь видела даже в полумраке.

– Не врешь.

Он утверждал. Не спрашивал.

А потом подался вперед и с силой прижался к губам напарницы.

От неожиданности Влада охнула, но тут же схватилась за плечи капитана и ответила на грубоватый поцелуй.

Они оба не понимали, зачем делают это. Но обоим казалось, что сейчас невозможно придумать чего-то более правильного.

Одной рукой Дамир вцепился Владе в талию, а другой крепко держал за шею.

Девушка оказалась в водовороте черного отчаяния, которое окутывало капитана. Отчаяние, ненависть, одиночество, боль потери и чувство вины. Она впитывала всё это в себя и, словно трос, тянула его за собой из мутного болота и с таким же отчаянием целовала в ответ.

Потом они разговаривали. Всю ночь. Просто лежали на диване, уставившись в темный потолок и разговаривали. Пожалуй, обо всем на свете, кроме Врачевателя...

За эту ночь, за какие-то пять-шесть часов, напарники, не сговариваясь, дали себе слово не заикаться о нём. Не делать больно.

Завтра.

Пусть завтра снова настанет день, который окутает их ворохом проблем и затянет в расследование. Завтра они будут сидеть и вычислять преступника. Завтра они продолжать думать.

А сейчас просто отдохнут. Возьмут перерыв и вынырнут из грязи подышать свежим воздухом, чтобы с рассветом окунуться снова, сделать последнее усилие и выплыть уже окончательно.

Влада так и уснула, прижавшись к боку Дамира, который тихим, чуть насмешливым тоном рассказывал ей что-то забавное из своего детства.

А капитан, впервые за долгое время, чувствовал странное тепло внутри.

Оно обескураживало. Смущало. Беспокоило и успокаивало одновременно.

Но Дамир был бы самым последним дураком, если бы в тот момент позволил себе её оттолкнуть.

29

За ночь мышцы затекли. Влада проснулась в позе, в которой и провалилась в короткий сон, и тело ей этого не простило.

Дамир, кажется, испытывал те же проблемы, но обнимал Владу крепко, не позволяя шевелиться обоим.

Капитан хмурился даже во сне. Влада едва смогла освободить руку, чтобы попытаться пальцами разгладить недовольную морщинку у него на лбу. Не получилось. Дамир дернулся и скрипнул зубами.

Выбираться из рук напарника совсем не хотелось, даже не смотря на ноющие мышцы. Однако с трудом пробивающийся сквозь тяжелые шторы слабый свет сообщал, что им пора на работу. Судя по всему, солнце только вставало, и Влада удивилась, как умудрилась не проспать – будильник никто из них завести не догадался.

Наверное, она уже привыкла к режиму.

Из хватки капитана выбралась с трудом, и даже каким-то чудом умудрилась не разбудить его.

Еще несколько минут зачем-то внимательно рассматривала лицо Дамира, потом тряхнула головой и все же встала. Устало потянулась и поплелась в ванну.

Ледяная вода немного отрезвила. Лицо теперь горело, но глаза уже не закрывались самовольно. Смертельно хотелось спать. Влада зевнула и направилась на кухню. Перерыла несколько ящиков, но так и не нашла самого удобного для себя завтрака – быстрорастворимой каши. В холодильнике оказались только несколько яиц, масло и унылый пучок почти завядшей зелени.

– Черт, – девушка нахмурилась и тяжело вздохнула.

Решившись, все же стянула с полки лоток с яйцами, но в нерешительности застыла перед открытой дверцей.

– Что, даже яичницу делать не умеешь? – голос Дамира не напугал ее.

Влада услышала шаги за пару мгновений до того, как почувствовала другого человека в комнате. Обернулась и встретилась взглядом с заспанным, растрепанным напарником. Тот расслабленно наблюдал за ней, сложив на груди руки и облокотившись о дверной косяк.

– Не умею, – честно отозвалась она и протянула лоток Миронову. – Вообще ничего не умею.

И не хочу учиться, хотелось добавить ей, но девушка почему-то промолчала. С готовкой у нее всегда были сложные взаимоотношения. Влада предпочитала перекусы вредной пищей и обеды в недорогих кафе и ресторанах. Благо, бывшая зарплата позволяла так жить. Сейчас тоже хватало, но мысль о том, что с умением готовить все же придется подружиться, все чаще навещала её.

– Кто бы сомневался.

Влада пропустила мимо ушей язвительное замечание, потому что в нём не было злости. Вяло улыбнулась и села за стол. Пока она пристально наблюдала за Дамиром и теребила край скатерти, тот успел разогреть сковородку и разбить на нее несколько яиц. Тишину нарушило шипение раскаленного масла, а кухню тут же наполнил аппетитный запах жареного.

– Что мы будем делать? – Влада и сама не поняла, зачем именно сейчас задала этот вопрос.

Видимо, вчерашнее негласное табу рухнуло с рассветом, и теперь разум требовал ответов.

– У меня есть парочка подозрений, – отозвался Дамир. – Проверим в первую очередь их.

Он закрыл сковородку, обернулся, сложил на груди руки и прислонился к раковине, задумчиво нахмурив брови. Исаева на мгновение засмотрелась. Растрепанный напарник выглядел удивительно живым. Как будто даже взгляд немного изменился, хотя с первого взгляда все казалось обычным.

– Значит, ты согласен со мной?

– Я и раньше подозревал, что он в полиции.

Девушка удивленно вскинула брови.

– И на кого ты думаешь? Орлов или бывший майор?

Миронов покачал головой и задумчиво протянул:

– Киреев уехал в столицу год назад и тут больше не появлялся. А вот насчет Орлова…

Он замолчал, задумавшись, а Влада настороженно ждала. Запах становился все аппетитнее, и девушка только сейчас осознала, насколько голодная. Она сглотнула слюну и все же заговорила первая:

– Ему есть, за что настолько ненавидеть окружающих? Может, он и последний мудак, но подобный способ убийства кажется слишком жестоким.

Дамир пожал плечами:

– Не знаю. Он приезжий. Говорили, что в родном городе его отец и дед погибли при исполнении – работали в МЧС. Но это слухи, надо проверить.

Влада согласно кивнула. Даже, если это не слухи – не тянет на причину, чтобы стать безумным маньяком.

– На кого еще ты думаешь?

– Золотов, – Дамир повернулся, выключил газ и снял с плиты сковородку. Не сильно заботясь о сохранности скатерти, бухнул ее прямо на стол: – Замятин, Львов. Может, Назаров из патруля.

Влада мотнула головой. Фамилии ничего ей не говорили. Она довольно долго проработала в участке, но дело Врачевателя отнимало всё время, и ей было некогда заводить близкие знакомства с коллегами.

– Спасибо, – она с благодарностью взяла предложенную напарником вилку, открыла крышку и с наслаждением отправила в рот первый кусочек.

Обожглась и зашипела. Несколько секунд дула на вилку, и все же смогла прожевать.

– А если все это не связано с полицией? – неожиданно нахмурилась она.

После ожога голос звучал шепеляво и забавно, но Дамир смотрела на неё даже слишком серьезно.

– О чем ты?

– Ну не знаю, косвенно как-то.

Влада и сама не знала, зачем озвучила странную мысль, которая только что пришла в голову. Сама ведь убеждала вчера напарника, что маньяк точно в органах.

– Как?

– М-м-м, – она задумалась. Продолжать завтрак пока не рисковала, ожидая, пока яичница немного остынет. – Как ты вчера сказал – работал раньше. Или, к примеру, у него была форма. Ну, знаешь, может артист какой? Или кто-то из родственников в полиции, вот и взял поносить. А Соня даже удостоверение спрашивать не стала, потому и открыла. Или… Дамир? – остекленевший взгляд напарника напугал Владу: – Дамир, ты чего? С тобой все в порядке?

Она помахала ладонью перед лицом капитана, но тот не обратил внимания.

Несколько мгновений он не реагировал на призывы напарницы, а затем резко отбросил вилку и, так и не съев ни кусочка, вскочил.

– Собирайся. Быстро. – бросил Владе, исчезая в коридоре.

– Куда? – опешила девушка. – Что случилось?

– Я понял, – было ей «информативным» ответом.

Зато девушка ничего не поняла. Шокировано понеслась следом за капитаном и застыла у закрытой двери в комнату. Оттуда слышался шум, видимо, Дамир переодевался.

– Влада, быстрее, – он появился на пороге спустя мгновение: – Спускайся к себе и одевайся! Объясню по дороге.

Исаева справилась за пару минут. Влетела в машину, пристегнула ремень и, тяжело дыша, взмолилась:

– Объясни!

– Это не полиция.

С Дамиром творилось что-то странное. Холодный взгляд и сосредоточенность пугали. Одной рукой капитан крепко держал руль, а другой копался в телефоне. Хорошо, хоть мотор пока не завел – Влада не была уверена, сможет ли напарник в таком состоянии вести машину и разговаривать одновременно.

– Что?

– «П» – это не полиция. «П» – это папа.

Исаева замерла. В голове несколько секунд господствовала абсолютная пустота, а затем будто взорвалась световая бомба. Она стерла все лишние мысли и оставила после себя лишь верные кусочки пазла, что удивительно легко подходили друг к другу.

– Поэтому она открыла, – прошептала с ужасом. – Или не открывала. Он вошел домой сам…

Капитан кивнул и, наконец, набрал номер.

Влада смотрела на Дамира, словно видела в первый раз. Он вызывал опергруппу на адрес отца Сони, а девушка с ужасом прокручивала в голове все новые и новые доказательства их новой теории.

Соня защищалась. Если её отец и есть – Врачеватель, то, каким бы психом он не был, все же похитить и убить родную дочь – сложнее, тем более она стала всего лишь второй жертвой. Поэтому он не смог её просто поймать. Поэтому она поранилась, когда пыталась сбежать. Мужчина просто дал волю эмоциям и не смог сразу вырубить дочку.

А насчет личности все сходилось еще лучше. Война. Разве что-то способно сильнее пошатнуть психику обычного человека, чем долгое соседство со смертью и вынужденная обязанность стать убийцей? Скольких он потерял там? Сколько пережил? Да еще и сам остался инвалидом. И связи у него наверняка тоже оттуда…

– Я сказал, под мою ответственность! – Дамир буквально прорычал в телефон, из-за чего Влада испуганно вздрогнула: – Срочно! Привезите его в отделение и ждите меня! Я сам проведу допрос!

Он с раздражением сбросил вызов и закинул телефон на заднее сиденье. Наконец, завел мотор и сорвал машину с места. Влада испуганно сжала ремень безопасности, но промолчала. Слишком погружена в свои мысли. Даже не заметила, как Миронов достал из бардачка новую пачку сигарет, зубами провал полиэтиленовую упаковку, а затем так же зубами открыл и зацепил сигарету. Замер. Покосился на Владу. И выругался.

Пачка улетела следом за телефоном. А машина набрала скорость, нарушая правила.

30

Задержание прошло без их участия. Опергруппа довольно быстро арестовала Александра Ладышева и привезла в участок. Напарники ждали не более часа, но Дамир умудрился за это время выкурить почти полпачки. Каждые пять минут он выскакивал из кабинета, рычал на всех подряд, а потом возвращался. Едкий запах табака пропитал его одежду и волосы насквозь, а Влада уже так привыкла к нему, что не замечала.

Они с Глебом старались не попадаться под горячую руку капитана и молча жались на диване. Заходил майор. Накричал на Дамира за самоуправство и сказал, что, если что-то пойдет не так, заставит его взять ответственность на себя.

Влада знала, что Громов блефует, но для порядка начальник был обязан поругаться. Все-таки никаких прямых доказательств у них не было. Как и письменного отчета с описанием хотя бы косвенных. Дамир велел привезти отца Сони без всякого ордера, причем для этого воспользовался группой захвата. Если они ничего не докажут и нагрянет проверка – кто-то рискует лишиться должности. Но Дамиру, внутри которого мешались ярость и слепая надежда, было плевать.

Когда им, наконец, сообщили, что Ладышев в участке, Миронов сорвался с места.

Владе удалось настигнуть его только в коридоре. Девушка перехватила напарника за рукав и вынудила остановиться и обернуться.

– Не натвори дел, – тихо попросила, обеспокоенно заглядывая в глаза капитана. – Пожалуйста, Дамир…

Она искренне переживала за него. А он с поразительной проницательностью читал её эмоции. Понимал её просьбу, но обещать ничего не мог.

Сжал зубы, высвободил руку и молча пошел дальше. Чуть медленнее, уже не бегом, но у Влады внутри все равно бушевало дурное предчувствие. Оно мешало дышать, и девушка лишь молилась, чтобы оно оказалось лишь плодом её встревоженного воображения.

Когда Влада зашла в комнату допросов, напарник уже был там. Как и подозреваемый.

Капитан, который пару минут назад источал холодную ярость, теперь был привычно спокойным и равнодушным. Более того, его губы то и дело трогала снисходительная усмешка. Он показывал противнику свое превосходство. Он давил, хотя еще не сказал ни слова.

Влада мотнула головой и отвела взгляд от напарника, чтобы попытаться рассмотреть Александра в полутьме допросной. Мужчина выглядел не лучшим образом, и в девушке проснулась странная жалость. Он казался испуганным и усталым. И совсем не похожим на маньяка. Все их догадки неожиданно показались Исаевой глупыми, но девушка мысленно пыталась убедить себя перестать делать выводы эмоциями и начать думать головой.

– Объяснитесь. Зачем вы привезли меня сюда? – голос Ладышева подрагивал.

Он пытался скрывать испуг и выглядеть равнодушно, но ничего не выходило. Морщинистые руки, скованные наручниками на столе, мелко подрагивали, а иссохшие губы кровоточили, будто до этого их долго и нервно кусали.

Дамир прищурился. Его молчание являлось пугающей манипуляцией, и она работала.

– Дело в том, Александр, – медленно произнес он, складывая на груди руки: – Что мы подозреваем вас в убийстве.

Казалось, он специально не называет его отчества, чтобы выказать свое неуважение в полной мере.

Но Ладышев не испугался его слов. Он удивился. И снова очень искренне.

– В убийстве кого? – даже руки дрожать перестали.

– В убийстве Софьи Ладышевой. Вашей дочери. – Дамир не тянул.

Произнес спокойно, но от этого стало еще более жутко. Влада вздрогнула, подозреваемый побелел, а Миронов добил окончательно:

– И еще более двадцати человек.

Несколько минут молчания. Влада кусала губы и переминалась с ноги на ногу. Дамир буравил взглядом Александра, а тот неожиданно устало спросил:

– Вы издеваетесь? – на уши обрушился громкий стук: Ладышев нервно задел костыли и повалил их на пол.

Девушка сглотнула, а Дамир усмехнулся:

– Не нужно прибедняться. Мы знаем, что у вас есть отличный европейский протез. И, если вы пользуетесь им, то отказываетесь от костылей и можете жить почти как обычный человек.

Эту информацию пару минут назад нашел Глеб, а Миронов теперь с удовольствием воспользовался.

Отец Сони какое-то время молчал, пытаясь переварить слова капитана, а потом сжал зубы. Его руки задрожали сильнее, а голос осип.

– Как вы можете? – с отвращением выплюнул он: – Как вы так можете?!

Дыхание сбилось. В выцветших глазах появились искренний ужас и ненависть.

– Где вы были в ночь с пятого на шестое апреля четыре года назад? – Дамир не страдал эмпатией, и на эмоции подозреваемого не отреагировал: – В тот день, когда ваша дочь исчезла из дома?

Миронов не повышал голос. Не истерил. Он словно говорил на непринужденную тему с соседом, а ярость, что исходила от собеседника, отскакивала от него, не причиняя никаких неудобств.

Мужчина же начал тяжело заглатывать воздух. Влада нахмурилась. Метнулась к столу, налила ему стакан воды и протянула, стараясь не замечать недовольный взгляд напарника.

– Успокойтесь, – тихо произнесла девушка. Её голос тоже подрагивал, а пальцы тряслись, сжимая холодное стекло: – Мы просто зададим вам пару вопросов. Ответьте, пожалуйста, где вы были, когда Соня пропала?

Но Ладышев помощь не принял. В ярости он размахнулся и ударил Владу по рукам. Та дернулась. Стакан полетел в стену и разлетелся на осколки. Некоторые из них больно резанули девушку по коже, из-за чего та непроизвольно охнула.

Со стороны Дамира послышался странный хмык, а Ладышев вдруг окончательно вышел из себя.

– Не смейте! – его голос рычал, будто у зверя: – Не смейте упоминать имя моей дочери своими грязными ртами! Она была единственной, слышите, единственной радостью в наших жизнях!! А теперь её нет!! Теперь мы с женой не живем – мы существуем!! Доживаем!! И при этом вы пытаетесь сказать, что в смерти Сонечки виноват я?!

31

– Прошу вас, успокойтесь. – очередная попытка Влады провалилась.

Александр будто и не слышал никого и ничего вокруг. Мужчину захлестывали эмоции и, не будь он скован наручниками, без драки в допросной вряд ли бы смогли обойтись.

– Вы можете посадить меня, – продолжал подозреваемый. Голос его хрипел от недостатка воздуха, а в глазах лопались капилляры: – Мне плевать! Моя жизнь уже давно разрушена, и мне все равно, где подыхать – на воле, и за решеткой. Или, думаете, я не знаю, что вам все равно на справедливость!? Главная цель – избавиться от висяка! Да плевать! На здоровье! Всё, что я скажу – будет бесполезно, для таких, как Вы! Жалки, продажные, бездушные! Вы даже не достойны зваться людьми, не то, что полицейскими!

Влада слушала гневную речь Ладышева, и никак не могла понять, что за чувства сопротивляются внутри. С одной стороны, девушка сильно сомневалась в причастности Александра к убийствам. С другой, понимала, что все её сомнения – результат сочувствия к жалкому, сломанному человеку. И проявляется это сочувствие, только, когда она видит его перед собой. Стоит выйти за дверь и снова вчитаться в дело, как подозрения вернуться. И не без оснований.

Нельзя дать себя обмануть.

Девушка на автомате сжала неожиданно взмокшую ладонь и посмотрела на Дамира. Того ядовитые фразы задержанного ничуть не смущали. Он уже привычно пропускал мимо ушей жестокие слова и оставался спокойным.

Это и подействовало на Александра больше всего. В конце концов, он понял, что не может никого задеть и сипло закончил:

– Я больше не скажу ни слова. Я буду молиться, чтобы вы сдохли в муках совести. Просто за то, что посмели предположить подобное…

Он поднял скованные руки к лицу, для чего ему пришлось наклониться немного вперед. Из глаз по сухой смуглой коже текли слезы.

Дамир сложил на груди руки, выпрямился и достал коротко завибрировавший телефон. Прочитал что-то на экране, хмыкнул. Протянул его Владе, а сам уставился на подозреваемого.

Ладышев отнял лицо от ладоней, поймал взгляд капитана и испуганно замер, а Миронов, казалось, даже не мигал.

Исаева вернула телефон напарнику, но так не смогла стереть с лица выражение глубокого шока. Информацию, которую прислал Глеб, сложно было переварить так быстро. Особенно учитывая, что несколько минут назад она была почти уверена, что они задержали не того человека.

– Вы же не будете отрицать, что были военным хирургом? – голос Дамира неожиданно показался Владе слишком мягким для такого вопроса.

Он снова издевался.

Александр дернулся. Сжал бледные губы и процедил:

– Это имеет какое-то значение?

– Безусловно, – Дамир растянул губы в победной усмешке, но потом снова стал серьезным.

А Влада прикусила губу и тряхнула головой. Что-то было не так. Определенно, она чувствовала, что что-то идет не так.

Капитан входил во вкус. Привычно медленно, давя на подозреваемого своими тягучими и ленивыми движениями, он обошел стол и встал за спиной Александра. Гордость не позволила тому обернуться, но Исаева видела, как напряглись плечи мужчины, а нервные морщины на лице стали глубже.

– В тот момент, возможно, вы еще оставались подобием человека, Александр Тимофеевич. – Это его «вы» и обращение с отчеством звучали скорее как издевка, чем вежливость: – Соня была лишь второй жертвой, а вы еще не опытны, пугливы. Девочка сопротивлялась. Ваша дочь сопротивлялась, поэтому вы не смогли ей сразу вколоть снотворное. Верно же? Что, дрогнула рука? Или сердце?

Александр собирался терпеть мерзкие слова – Влада видела это по его лицу. Но под конец они оказались невыносимыми для него.

– Не смейте! – мужчина зарычал.

Он попытался вскочить, но прикованные к столу руки не дотягивались до сваленных костылей. Это еще сильнее унижало.

– Не смейте произносить ее имени! – он продолжал кричать: – Не смейте! Не смейте! Соня… – голос резко захрипел. Обессиленный мужчина повалился на пластиковую спинку стула. Задрал голову к потолку и продолжил сипеть: – Соня… Софочка… Девочка моя…

Дамир нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но Влада опередила его. Рванула вперед и сдвинула капитана с места.

– Хватит! – твердо произнесла она, сбрасывая его руку с плеча теряющего сознание подозреваемого.

Метнулась к стене и с размаху долбанула по красной кнопке помощи. Ладонь в ответ пронзила острая боль, на стене остался кровавый отпечаток, но девушка была слишком сильно поражена произошедшим и не заметила этого.

Помощь пришла меньше, чем через минуту.

– Вызовите скорую! – рявкнула им Влада. – Быстро!

Полицейские кинулись к Александру, а Исаева с трудом вытащила напарника в коридор.

– Да что с тобой, черт возьми!? – шипела она сквозь сжатые зубы: – Дамир! Успокойся!

Но капитан не хотел успокаиваться. Он вышел из себя и пытался рваться обратно.

Владу напрягало выражение лица напарника, но теперь она его больше не боялась. Поэтому позволяла себе смело удерживать и упрямо твердить:

– Дамир, успокойся!

– Он блефует! – Миронов плевался яростным криком: – Это он! Все сходится!

– Прекрати!! – Влада не выдержала и тоже повысила голос: – Прекрати, черт возьми! Прекрати вырываться, мне больно!!

Напарник, тяжело дыша, застыл. Перевел взгляд на их руки, с которых уже капала кровь на пол, а потом с отчаянием что-то простонал сквозь плотно сжатые губы.

– Я не могу упустить его! – он осторожно освободил руку из раненной ладони Влады, но больше не сделал попыток рвануть в допросную.

Влада внимательно смотрела на Дамира. Даже прищурилась, как будто так могла разглядеть его еще лучше.

Это было странным. Очень странным. Миронов вышел из себя, а она кажется спокойной и даже успокаивает его. Надо же, какая подмена ролей.

– Ты уверен? – она будто услышала в своем голосе его обычную интонацию.

И Дамир это услышал. Замер. Поднял голову. Так же прищурился в ответ.

Но пока молчал.

– Скажи мне, ты точно уверен, что это он? – Влада сдаваться не собиралась.

Больная рука простреливала до локтя, и девушка едва ли думала в тот момент, что от ее сжатых в нервном напряжении кулаков становится лишь хуже.

– Да, Влада, – наконец, Дамир собрался: – Я уверен. Абсолютно.

Они молчали несколько мгновений, прежде чем Исаева уверенно кивнула:

– Тогда, мы докажем это.

32

– Глеб!

Уставший парень нервно вздрогнул, когда в кабинет ворвались напарники. Оба взбудораженные, с горящими глазами и выражениями отчаянной решимости на лицах. Влада даже тряслась от эмоций, поэтому поспешила сразу сесть за свой стол.

– Что-то узнали? Дамир, ты видел информацию, что я тебе отправил?

Тюрин мгновенно заразился их настроением. Даже пальцы так же, как у Влады, начали подрагивать.

– Видел. Очень вовремя нашел, спасибо. – Миронов благодарно кивнул другу и двинулся к своему рабочему месту. Запустил компьютер и приказал: – Но нужно что-то ещё. Этого мало.

Глеб понимающе кивнул.

– Конкретные цели есть? Хотя бы примерно.

– Все подряд, – махнул рукой Миронов. – Где вырос, кто родители, какое детство, как в Афганистан попал, при каких обстоятельствах потерял ногу, и так далее. И проверяй всех родственников и возможных знакомых.

Тюрин взволнованно закусил губу.

Слишком обширный список вопросов. Слишком большое количество информации, найти которую ему не составит труда, но вот обработать и проанализировать будет сложнее.

– Я помогу. – проницательная Влада, как это часто случалось, поняла его без слов: – Бросай мне все, что хоть немного тебя заинтересует – я докопаю дальше.

В кабинете на несколько минут воцарилась тишина. Лишь напряженное клацанье клавиатуры, закипающий чайник и шуршание бумаги напоминали о том, что здесь кто-то есть.

Влада вздрогнула, когда вода закипела и щелкнула кнопка. Подошла к столу, чтобы налить всем троим кофе, и только сейчас снова вспомнила про руку.

Девушка несколько мгновений смотрела на неё, а потом невесело усмехнулась.

Никогда прежде Влада не считала себя сильной, иногда наоборот мысленно обзывала «неженкой». Но с таким нервным напряжением как сейчас, из головы вылетела и боль, и дискомфорт, и все другие мысли и проблемы. Их троих с безумной силой крутило в водовороте эмоций и событий, и лишь изредка кто-то, как девушка сейчас, ненадолго приходил в себя, чтобы с удивлением осознать себя, а потом снова нырнуть в глубину.

Исаева тряхнула головой. Попыталась найти в аптечке перекись, но нашла только старый бинт и пару пачек обезболивающего.

Пожала плечами, пообещала себе обработать рану чуть позднее, и наспех замотала руку. Пока не шевелила пальцами, кровь не проступала, поэтому девушка пыталась контролировать себя.

Дамир и Глеб были слишком увлечены, поэтому не заметили, чем занимается Влада. Лишь оба похоже вздрогнули и невпопад поблагодарили, когда та принесла по кружке крепкого кофе.

Девушка тоже вернулась к компьютеру. Она пыталась изучить соцсети Сони, пароль от которых еще днем взломал Глеб. Перед глазами лежало дело с описанием жертвы и запакованная в полиэтилен «справка» с диагнозом – «деградация человечности». Влада еще утром потратила около трех часов, читая переписки подростка и изучая её страницы, но так и не смогла найти и намека на что-то, из-за чего Врачеватель выбрал именно её.

Соня Ладышева оказалась на удивлением чистым ребёнком. Исследование страничек, как и все показания знакомых, сводились к одному: милейшая девочка, которая страшно мечтала стать художницей и души не чаяла в животных. Влада не обнаружила никаких подозрительных переписок, провокационных фото или ссылок. А еще Соня была популярна в одной и социальных сетей, куда выкладывала под псевдонимом свои рисунки.

Влада с раздражением цыкнула и, забывшись, сжала ладонь. Та в ответ отдалась острой болью, словно под кожу вонзили несколько иголок.

Осколок. Влада, наконец, поняла это, и болезненно закусила губу. Попыталась вспомнить, где в участке можно взять нормальную аптечку и все же по-человечески обработать рану. Но её снова отвлекли.

– Есть, – неожиданно громко с облегчением протянул Дамир.

Девушка снова дернулась, и осколок, сместившись, вынудил сжать зубы в попытке сдержать стон.

– Что нашел? – Тюрин вскочил с места и с любопытством заглянул другу через плечо.

Исаева последовала его примеру, а Дамир устало выдохнул и кивнул на экран:

– Четыре первые жертвы были связаны с Ладышевым.

Только сейчас девушка заметила, что по столу Миронова разбросаны первые дела. Не хватало только дело Сони, потому что оно лежало у неё.

– Первая жертва – Валентин Степанов, – Дамир быстро переключал открытые вкладки, показывая ребятам доказательства своих слов: – Владелец забегаловки на улице, где Ладышевы жили несколько лет. Смотрите, я нашел старые фотки на их сайте – Соня с родителями часто у них бывали.

Влада и Глеб удивленно переглянулись, а Миронов продолжил:

– Вторая жертва – сама Соня. Третья – Нил Самохина. Американка. Вышла замуж за владельца риэлторской компании Константина Самохина и переехала в Россию на ПМЖ за два года до смерти.

– А она как связанна? – нетерпеливо влез Глеб.

Владу тоже душило болезненное любопытство, но девушка не хотела раздражать напарника.

– Её муж – владелец риэлторской компании, чьими услугами пользовалась семья Сони для переезда. – пояснил капитан: – Уже после смерти дочери.

В форточку ворвался порыв ветра. Он взметнул к потолку легкую тюль, словно демонстрируя свое удивление, и снова притих.

Исаева дернула плечом и осторожно поинтересовалась:

– А это ты как узнал?

Дамир, не оборачиваясь, едва заметно улыбнулся:

– Тесно дружу с интернетом.

Влада услышала, как довольно хихикнул Глеб, но все же пораженно уточнила:

– Насколько тесно, что взломал клиентскую базу частной компании?

Девушка недоверчиво приподняла бровь, Дамир пожал плечами, а Глеб с гордостью протянул:

– Вообще-то Влада, Дамир не хуже меня шарит. Мы познакомились на одном из хакерских форумов. – он замолчал, а потом широко улыбнулся и с гордостью продолжил: – Я обошел его на регио…

– Давайте вы потом это выясните? – прервал его Миронов.

В голосе капитана не было злости или раздражение, только дикая усталость.

Влада и Глеб переглянулись, виновато улыбнулись друг другу, словно провинившиеся вместешкольники, и снова сосредоточились.

– Четвертая жертва, – продолжил Дамир – Алексей Торжков. Работал грузчиком в компании «Переезд».

Он замолчал. Влада задумчиво пожевала губы и уточнила:

– В той самой?

– В той самой, – кивнул Дамир.

33

Влада переминалась с ноги на ногу. Что-то сильно смущало девушку.

– Либо он действительно начал убивать со знакомых, – задумчиво протянула она: – либо мы все притянули за уши.

Дамир повернулся и приподнял брови. Стул под ним неприятно скрипнул.

– Город слишком маленький, – пожала плечами Исаева. – Все друг друга знают и, так или иначе, знакомы. Если не прямо, то через кого-то точно.

– Не думаю, – Глеб растерянно барабанил пальцами по столу: – я сейчас пороюсь в связях с жертвами за другие года, но, скорее всего, Дамир прав. Близкий круг общения в первой Жатве. Слишком.

Влада была согласна с таким выводом, но все равно что-то мешало ей. И наверняка помешает начальству, чтобы принять окончательное решение.

Необходимо больше доказательств. Прямых.

– Ладно, допустим, – Миронов откинулся на спинку. Ручка нервно закрутилась между пальцев: – Давайте все же представим, что это его ошибка, и начал он со знакомых. Тогда другой вопрос – как узнавал про их «грехи»? Если первая Жатва была импровизацией, то связями в военных структурах и полиции он вряд ли пользовался.

– Здесь проще, – Влада неуверенно тряхнула волосами: – обаяние, разговоры по душам. Совместные вечера с алкоголем. Черт его знает, вдруг он еще и отличный психолог.

– Но это к делу не пришьешь.

– Факт.

Они снова замолчали. Сомнения роились в воздухе, словно туча надоедливых мух. Казалось, что вокруг них много зацепок, но они не могут ухватиться ни за одну из них.

Это раздражало.

– Глеб, что-то узнал? – Дамир устало откинул на стол ручку. Та едва не упала, чудом остановившись на краю.

Друг закивал и бегом ринулся к своему компьютеру.

– Немного, на самом деле, но кое-что есть. – быстро начал он: – Ладышев поздно поступил в университет, потому что после школы какое-то время работал. Тяжелое положение в семье. Сам поступил, закончил медицинский, красный диплом. Потом армия, уходил служить после отсрочки. Мог вообще не ходить, но у него отец – военный. Видимо, внушил в детстве, что это обязательно. Там попал в Афганистан, подписал контракт. Сначала просто служил, но после ранения в голову стал полевым хирургом, как раз образование пригодилось.

– А ногу когда потерял?

– Да после уже, – Глеб несдержанно зевнул и извиняюще посмотрел на напарников, стыдясь собственной слабости: – Они с бригадой волонтеров к границе уже возвращались, когда их отряд подорвали. Он, кстати, единственный, кто выжил в тот день. Награду, между прочим, имеет. И статус уважаемого гражданина. А, и еще он – член Союза Ветеранов.

– А вот это уже проблема, – Влада похолодела от дурного предчувствия.

И не зря.

Дверь в кабинет распахнулась с пинка, и внутрь ворвался невысокий крепко сложенный мужчина. Взгляд метал молнии, а кулаки крепко сжаты. Лицо покраснело так сильно, словно он только что вышел из парилки.

– Вы хоть представляете, что творите, идиоты?!

Дверь за ним захлопнулась оглушающее громко. Влада вздрогнула, а Дамир поморщился.

Девушка, наконец, узнала вошедшего. Это был пресс-секретарь, которого за все это время она видела раза два, поэтому не помнила ни имени, ни звания. На всякий случай кинула взгляд на Дамира. Тот, не вставая, лениво отдал мужчине честь, и девушка повторила за ним.

Должного трепета к секретарю Миронов не испытывал. И Владу это немного успокоило, хотя напряжение не отпускало.

– Сейчас же освободите Ладышева! – мужчина в гневе стягивал с шеи галстук, словно собирался задушить им всех присутствующих в кабинете. – Сейчас же!

– С какой радости? – Дамир сложил на груди руки.

Влада испуганно покосилась на Глеба, а тот в ответ только пожал плечами. Чинопочитание у капитана отсутствовало напрочь.

Владу это пугало, и в то же время она не переставала восхищаться.

Секретарь замер. Сцепил зубы и прошипел:

– Капитан Миронов, ты не слышал, что я сказал?

– Жду обоснований, – упрямо гнул Дамир и снова без тени уважения добавил: – товарищ майор.

– У тебя нет ни одного доказательства!

– Потому и имею права держать двое суток до выяснения обстоятельств. – Миронов парировал холодно, с превосходством.

Его спокойствие постепенно передавалось и Владе. Но грубить старшему по званию она все еще не могла, поэтому тихо молчала в стороне.

– Ты идиот! – пресс-секретарь оказался слишком нервным. Холодный разум точно не был его сильной стороной, и на провокации Дамира, мужчина реагировал противным визгом: – Ладышев – член Совета Ветеранов! Да ты хоть представляешь, что здесь начнется?! Кто отвечать будешь?! Ты?!

– А если этот урод убьет еще кого-то, когда я его отпущу, отвечать будешь ты?

И снова спокойный голос и пренебрежительно «ты» в обращении. Не удивительно, что общение с Дамиром выводило секретаря из себя. Влада даже опасалась, что он бросится в драку.

– Прекратите. – голос майора Громова раздался очень вовремя.

Исаева незаметно выдохнула с облегчением.

– Павел Сергеевич, пройдите в мой кабинет. – он обращался к мужчине, но тот не обращал внимания, тяжело дышал и пронзал Миронова уничтожающим взглядом. Поэтому Громову пришлось повысить голос и снова позвать: – Павел Сергеевич!

– Ты ответишь. – прошипел Павел Сергеевич.

А затем, на удивление легко, не говоря ни слова, он развернулся и вышел за дверь. Та опять врезалась в косяк, и от громкого хлопка задрожали стекла.

Громов устало потер глаза.

– Вы понимаете, что происходит? – подозрительное спокойствие в его голосе.

Влада закусила губу, а Дамир уверенно кивнул.

– Общество это так просто не оставит. Поднимется шум. Ошибка будет стоить всем нам работы.

Снова кивок.

Майор выдохнул и продолжил:

– Я смогу успокоить его. Но у вас есть два дня.

Влада сжала кулаки и поморщилась. Больно.

– Вызвали комиссию? – догадался Дамир.

Громов кивнул.

– Да. Через два дня из столицы приедет комиссия. Давно пора была сделать нормальный отчет и передать им всю информацию. Сейчас, на фоне общей шумихи, сможем провернуть все без потерь. Но вы обязаны мне предоставить неопровержимые доказательства, что задержание этого человека не было безосновательным. Слышите? Неопровержимые! В противном случае, будем вместе побираться на улицах.

Он замолчал. А напарники, переглянувшись, в один голос отозвались:

– Так точно.

34

Дверь за майором закрылась, и в кабинете воцарилось молчание. Только нервный стук пальцев Глеба по столу нарушал гробовую тишину. Парень чувствовал себя особенно неловко, поэтому и заговорил первым:

– Ничего себе поворот… – выглядел Тюрин шокированным.

Растерянно чесал голову и переводил потерянный взгляд с Влады на Дамира, словно вот-вот ожидал, что кто-то его успокоит.

– Выкрутимся, – неуверенно пообещала девушка и постаралась улыбнуться.

Вышло криво. Она сама своим словам не верила.

– Ну, по крайней мере, постараемся? – добавила тихо.

Дамир хмуро смотрел на напарницу, а та неловко переминалась с ноги на ногу. Снова тяжелое молчание.

– Конечно, постараемся, – Тюрин пытался подражать Владе: – За работу?

Исаева кивнула, а Миронов неожиданно мрачно приказал:

– Руку подними.

– Что?

– Руку. – напарник чуть повысил голос.

Влада вздрогнула и на автомате подняла ладонь в воздух. Бинты пропитались кровью, и девушка снова вспомнила о режущей боли. Снова накрыло чувство, что весь сегодняшний день – длинный и странный сон.

Дамир раздраженно цыкнул и поднялся на ноги.

– Почему не обработала до сих пор?

– Я обработала, – попыталась оправдаться Исаева. Наткнулась на угрюмый взгляд и вяло добавила: – там осколок застрял, наверное. Пинцета у вас не было в аптечке. Я потом..

Тюрин сдавленно охнул и пугливо сглотнул, а Миронов покачал головой. Сжал локоть напарницы и потащил за собой.

– Вы куда? – в спину им крикнул Глеб.

Дамир не ответил другу, лишь у двери чуть сильнее подтолкнул Владу в спину и приказал:

– На выход. И без разговоров.

На первый этаж спускались молча. Хмурый Дамир засунул руки в карманы и буравил взглядом любого, встречающегося на пути, а девушка кусала губы и старалась не отставать.

Миронов привел напарницу в маленький кабинет в полуподвальном помещении. Скорее всего, это место служило «комнатой отдыха» дежурным и тем, кто задержался в участке до ночи: это была маленькая коморка с двумя двухъярусными кроватями и старым комодом у небольшого окна со стальной решеткой.

Дамир подошел к нему. Выдвинул ящик, достал оранжевую коробку с белым крестом и кивком подозвал к себе Владу. Девушка осторожно закрыла дверь и послушно подошла. Под внимательным взглядом напарника вытянула руку.

Тишина не давила. Скорее расслабляла.

В абсолютном молчании Миронов осторожно размотал наспех завязанный бинт и внимательно осмотрел рану. Влада старалась не дергаться и лишь виновато улыбнулась, поймав очередной мрачный взгляд.

Дамир покачал головой, достал из аптечки пинцетные ножницы, обработал их, а затем и сам порез.

– Ай, – девушка сжала зубы, стыдясь слабости, и едва слышно зашипела.

Капитан подул на порез. Пробормотал что-то себе под нос, а потом прищурился и аккуратно подцепил осколок. Влада едва сдержала всхлип. Пришлось отвернуться. На глаза навернулись слезы, и остановить их она пока не могла.

– Хорошо, что большой, – заметил Дамир, поливая обильно кровоточащую рану перекисью: – Почему сразу не сказала?

Девушка промолчала. И молчала до тех пор, пока Миронов обрабатывал порез антисептиком, осторожно убирал застывшую кровь с ладони и запястья, а потом бинтовал.

Исаева терпела. Лишь морщилась из-за горящего от кончиков пальцев до локтя пожара и внимательно наблюдала за отстраненным выражением лица капитана.

Когда тот завязал бинт и принялся складывать лекарства обратно в аптечку, она, наконец, не выдержала.

– Дамир.

Девушка и сама не ожидала, что её голос прозвучит так тихо и неуверенно. И очень жалобно.

Тот несколько мгновений не реагировал, а потом медленно поднял на напарницу взгляд.

– Что?

– У нас все получится. – здоровой ладонью Влада неосознанно вцепилась ему в предплечье.

Она пыталась донести до него её надежду, что теплилась в ней самой. Это было сложно. Почти невозможно.

Но Владе до смерти этого хотелось.

– Двое суток, – уже уверенней продолжила она: – Двое суток – это очень много. Мы составим им отчеты. Найдем все, что только можно. Мы докажем, слышишь? Как я тебе и обещала. Они не смогут оспорить. Точно не смогут.

Дамир внимательно смотрел на напарницу, и впервые за очень долгое время девушка заметила в его глазах усталость.

Сильную. Не физическую. Ту, что рушила изнутри даже после долгого сна.

– Я думал так же два года назад, – он не пытался ее переубедить. Просто говорил то, что думал на самом деле: – Надеялся, что все докажу. Был уверен, что только идиот не поверит мне.

Влада упрямо сжала губы и замотала головой.

– В этот раз будет по-другому, – она и сама слабо верила своим словам. Но его должна была переубедить: – Когда-то все должно закончиться. И это случится сейчас. У нас все получится, слышишь?

Дамир прищурился. Поднял руку и осторожно заправил за ухо короткую прядь волос. Влада вздрогнула от прикосновения и потянулась щекой к его ладони.

– Я обещаю тебе. – снова повторила она.

Миронов послушно кивнул. В его глазах не зажглась надежда, которой так хотелось увидеть Исаевой, но он не стал хотя бы спорить.

Маленькая, но такая важная победа.

Влада улыбнулась. Поднялась на носочки и прикоснулась к губам капитана.

Поцелуй получился отчаянным и усталым. А еще он подарил еще пока шаткую, но все же уверенность. Уверенность в том, что они ни за что не сдадутся.

35

Драгоценное время летело стремительно. Минуты, а за ними и часы ускользали сквозь пальцы, словно сухой песок. Казалось, кто-то включил жизнь на быструю перемотку.

За две ночи они ни разу не сомкнули глаз, продолжая по кусочкам собирать страшный пазл. Упорство всех троих поражало, и судьба, наконец, сжалилась над ними – рассыпанные кусочки мозаики постепенно начали вырисовываться в общую картину.

Сначала робко, неуверенно. А затем стремительно.

Многое сходилось. Слишком многое. Вещи, которые сначала даже им казались совпадением, под влиянием новых обстоятельств, превращались в доказательства. Время, места, мотивы, знакомства, алиби.

Все было идеально. Настолько, что не верилось.

Конечно, большую часть еще предстояло доказать, и на это требовалось не два дня, а два месяца, а то и года. Но сейчас главная задача – убедить комиссию в том, что есть основания задерживать отца Сони. А они были. И принтер то и дело поскрипывал, печатая все новые и новые отчёты. Папка для комиссии толстела с каждым часом.

Они смогут. Ладышев ни за что не сбежит из страны. Останется в тюрьме, а они за это время окончательно все докажут.

Обязательно.

К утру следующего дня, все трое были похожи на восставших зомби. Накаченные кофе, пропахшие запахом сигарет, встрепанные, с красными глазами, они с трудом держались на ногах. Но не собирались сдаваться.

Рыть в одном направлении оказалось легче. Любые зацепки, подозрительные детали, новые факты, которые не удосужились найти их предшественники – в ход шло все.

К десяти часам следующего дня, Влада уже не чувствовала кончиков пальцев – сбитые подушечки побелели и онемели, когда девушка допечатывала очередной отчет.

– Может, поспишь? – голос напарника напугал её.

Исаева вздрогнула. Миронов сдвинул в сторону бумаги и присел на край её стола. Теплая ладонь, коснулась щеки девушки, когда он бережно убирал за ухо прядь волос.

Та подняла на капитана потерянный взгляд и неловко пожала плечами.

– Держи, – вопреки ожиданиям, в кружке вместо кофе чернел крепкий чай.

Влада приняла бокал здоровой рукой и вопросительно подняла глаза.

– Ты еле держишься, – пояснил Дамир. – Осталось немного, только официальная часть. Я доделаю, ложись.

– Ага, сейчас, – Исаева упрямо мотнула головой и улыбнулась: – Я справлюсь.

Раненная ладонь затекла и стреляла. Влада дернула рукой.

Капитан хмыкнул, будто совсем не удивился ее ответу. Встало со стола, коротко поцеловал Владу в макушку и снова ушел к своему рабочему месту.

А Исаева несдержанно улыбнулась и подмигнула устало наблюдающему за ними Глебу.

**

Голова кружилась. Сердце испуганно колотилось в груди и никак не желало успокаиваться. Усталость, которая всего несколько минут сжирала их, испарилась, когда позвонил Громов и сообщил, что комиссия прибыла. И прямо сейчас они шли из кабинета начальника к ним.

Дамир поглядывал на сигареты, но пока не двигался, а Влада нервно перебирала папку с отчетом. Принтер выплюнул последний листок, Исаева выхватила его, дрожащими пальцами вставила в шуршащий файл, и добавила в папку.

Сон уже не мучил девушку, хотя совсем недавно она искренне боялась, что может заснуть во время доклада. Напряжение в комнате ощущалось почти физически.

– Только бы все получилось, – себе под нос шептала Влада. – Только бы…

Девушка вздрогнула, когда ладони коснулась рука. Подняла взгляд на Дамира.

– Успокойся, – он хмуро качнул головой. – нельзя нервничать.

Она послушно кивнула.

Нельзя.

Но по-другому не получалось.

Гости появились в кабинете, спустя несколько мгновений.

– Добрый день. – дверь открылась, и первым вошел незнакомый высокий мужчина с белыми, словно выцветшими на ярком солнце волосами.

Напарники и Глеб дружно отдали честь.

Затем появился Громов. А еще через секунду взгляд Влады наткнулся на третьего участника комиссии.

Знакомая гибкая фигура, достойная обложек модных журналов, стильная куртка, собранные в хвост волосы и краешек татуировки, которой был едва заметен спереди. Если кто-то не знает про неё, то мог бы и вовсе не обратить внимания. Но Влада знала: там, на шее под затылком – арабские иероглифы.

Пока Дамир и Глеб здоровались с вошедшими, внутри Исаевой что-то рвалось. Ослабели ноги, сердце испуганно рухнуло в пятки.

Этого не может быть. Не может…

Герман Дович тоже заметил девушку. Красивые губы расплылись в презрительной, довольной усмешке.

Девушка хотела бы злиться, но чувствовала себя лишь беспомощным котенком.

В голове на повторе крутилась одна и та же мысль: Все кончено. У них теперь ничего не получится.

Папка выпала из рук, и только реакция Дамира, что подхватил её в полете, не позволила листам рассыпаться по полу. Миронов разогнулся и, прищурившись, поднял на девушку внимательный взгляд.

– Какая встреча, – бывший напарник улыбнулся еще шире. Словно и правда был рад её видеть: – Соскучилась?

Воздух выбило из легких. В удивленной тишине скрипнули сжатые зубы, и Влада окончательно поняла – всё пропало.

36

Эмоции мешались в кучу. Ярость и гнев боролись за первенство с отчаянием и острым чувством вины, и разрывали Владу на части. Девушка металась из угла в угол, словно зверь по узкой клетке, и никак не могла заставить себя успокоиться.

Мысли занимал Дович. Как могло получиться, что именно он оказался председателем комиссии? Как? Единственная их надежда – адекватность проверяющих. Но о каком здравомыслии может идти речь, если в деле замешен Герман?

Влада не заметила, как снесла с пути шатающийся вентилятор. Тот жалобно скрипнул и повалился на диван.

Девушка отчаянно кусала губы. Гнев снова вытеснила совесть. Теперь Исаева размышляла о том, что Герману, по сути, плевать на их расследование. Будь это обычная комиссия, он бы наверняка выдал ордер на арест Ладышева, даже не вникая в детали расследования. Но теперь, когда бывший напарник узнал, что она причастна к делу – ордера им не видать.

Мстительный, бесчеловечный, мерзкий…

Да он даже не подумает поступить по совести. О какой совести вообще может идти речь, если Дович сам давно должен сидеть за решеткой!? Ему будет плевать, что отец Сони может быть жестоким серийным убийцей, и его нельзя выпускать на волю до выяснения всех обстоятельств. Плевать на десятки жестко убитых. Плевать на искалеченные судьбы оставшихся в живых.

Ему будет не плевать только на неё. Вернее на сладкую месть, от которой он ни за что не откажется.

Сердце больно кольнуло. Влада неровно выдохнула и плюхнулась на диван, едва не задев упавший вентилятор.

– Это я виновата, – себе под нос пробормотала она, сжимая в кулаках волосы. – Это я…

Оспаривать выводы девушки никто и не стал – в кабинете, кроме неё никого не было.

Глеба они отправили домой сразу после приезда комиссии, а Дамир один отчитывался перед проверяющими.

Влада не пошла. Капитан запретил, видимо, прочитав что-то в её растерянном и полном злости взгляде. За это девушка была ему благодарна, но все еще думала, какие слова подобрать и как объяснить, что она виновата в их провале.

Прошло уже много времени и дурное предчувствие окончательно выбило Владу из колеи. Самым противным было ощущение, что хоть она и клянет Германа последними словами – все же в глубине души надеется, что он может поступать по-человечески. И она ничего не могла сделать с собой, чтобы побороть эту надежду.

Девушка была на грани нервного срыва, когда дверь, наконец, открылась.

В кабинет зашел Дамир.

Угрюмый. Злой. Со сжатыми до вздутых вен кулаками.

Влада несколько секунд смотрела на него. Читала в потемневшем взгляде немые ответы на её вопросы.

Дурацкая надежда рухнула. Зубы скрипнули. Девушка не успела осознать свои действия, когда рванула к выходу.

– Я убью его.

– Стоять! – напарник дернулся наперерез.

С трудом успел перехватить ее за локоть и вынудить остановиться.

– Пусти, – девушка сжимала зубы и едва слышно шипела. Гнев рвал ее изнутри: – Пусти меня! Я убью его… Прибью… Еще тогда надо было…

– Влада! – Дамир повысил голос, получилось грозно: – Угомонись!

Рывком дернул ее в сторону и вцепился в плечи.

Девушка не вырывалась, но тяжело дышала. Ярость не находила выхода и бурлила внутри, заставляя покрываться гусиной кожей. Девушку заметно потряхивало.

– Он не принял, да? – она сжала кулаки. Подняла голову и уставилась на капитана. Зачем ей ответ, который она и без того знала, Влада сама не понимала, но упрямо продолжала спрашивать: – Это его инициатива? Все закрыть?

Дамир молчал и внимательно смотрел на напарницу. Плечи горели под его ладонями, словно у них обоих была высокая температура.

Исаева едва не зарычала, когда капитан кивнул.

Слова, что сорвались с губ девушки после, в любое другое время заставили бы ее саму покраснеть. Но сейчас разум заполонял гнев. И она не стеснялась в выражениях.

– Успокойся. – Дамиру пришлось усилить хватку, потому что напарница предприняла новую попытку освободиться и кинуться к двери: – Влада, уймись. Немедленно. Это приказ!

Последнее он рявкнул, перестав сдерживаться.

Подействовало. Исаева замерла.

Дрожа, подняла руки к горящим щекам и тихо выдохнула:

– Прости.

Эмоции снова поменялись. Неудовлетворенный выплеск ярости сменило отчаяние. Чувство вины комком встало в горле.

– Прости меня, Дамир.

Бессонные ночи, потрясение последних дней, а теперь еще и встреча с Германом, который из-за мести закрыл их расследование.

И во всем виновата она.

Какая глупая мысль.

Где-то далеко на подсознании, девушка понимала, что ее вины здесь совсем нет. Но еще не осознавала этого и продолжала казниться.

– Посмотри на меня. – голос Дамира раздраженный.

Он тоже едва сдерживается, но Влада чувствует, что злость напарника обходит ее стороной.

Девушка закусила губу. Послушно подняла голову и трусливо встретилась с ним глазами.

– Герман, – тихо начала она: – Он….

Слова застряли в горле. Заныла рана на руке.

– Что он? – терпеливо переспросил капитан, хотя Исаева чувствовала, как нервно подрагивают пальцы на ее плечах.

– Он…

– Действительно, Влада, что я?

Гость застал их врасплох. Напарники вздрогнули и одновременно обернулись.

Герман стоял в дверях, продолжая одной рукой держаться за стальную ручку. Вторую засунул в карман и ухмылялся.

Ухмылялся.

Чертова ухмылка.

До чего же она ему шла. Каким же чертовски красивым делала его мужественное лицо.

И как же мерзко искривлялась эта красота в глазах любого, кто знал, какое перед ним чудовище.

– Мне тоже очень интересно послушать, что же я.

37

Взгляд Германа казался ядовитым. Он даже не пытался скрывать презрение, а победная ухмылка становилась все шире. Дович смотрел на трясущуюся от гнева Владу и наслаждался местью. Девушка же была уверена: еще мгновение, и в кабинете раздастся его довольный хохот.

Но пока стояла тишина. И в этой тишине отчетливо слышалось, как тяжело дышит Исаева.

Дамир, что при разговоре с напарницей наклонялся к ней и заглядывал в глаза, наконец, выпрямился. Убрал руки с плеч девушки и обернулся, а Влада теперь не ощущала на себе взгляда Довича – весь удар на себя принимал Миронов.

Капитан засунул руки в карманы, расслабленно опустил плечи и холодно кивнул вошедшему.

– Чем обязаны, товарищ майор?

Казалось, разозлиться сильнее уже невозможно, но Владу будто окатили холодной водой. Девушка вздрогнула и шагнула в сторону, чтобы снова видеть Довича.

– Что? – сипло переспросила она, сжимая дрожавшие пальцы в крепкие кулаки: – Что ты сказал? Майор?!

Она несдержанно рванула вперед, но напарник, опомнившись, перехватил ее за талию. Затем вернул руки на плечи, но держал по-прежнему сильно. До синяков.

– Пусти меня! – Влада делала только хуже, вырываясь из его хватки. Перед уставшими глазами мелькали блики, но гнев переполнял и мешал соображать адекватно.

Позже Влада не раз пожалеет о своем срыве, но сейчас все мысли занимала только ярость.

Папе и дяде бы точно не понравилось.

– Я его убью, пусти меня! – Исаева рвалась со всеми силами, на которые была способна, и Дамиру пришлось снова перехватить ее за талию, чтобы девушка ненароком не вывернула себе плечи. – Какой к чертям майор?! Серьезно?! Вот эта тупая инфузория, которая умеет только прикрываться папашиной задницей?! Майор?!

– Закрой рот. – Дович перестал скалиться.

Его сильно задевала эта тема. Это было так же очевидно, как то, что Влада была права: майором за собственные заслуги Герман стать не смог бы.

– Что, папаша кого надо в задницу поцеловал?!

– Закрой рот, я сказал!

– Я сейчас тебе рот закрою!

Спокойствие Довича оказалось шатким. Удивительно, но слова Исаевой вынудили и его выйти на эмоции – гнев девушки отразился на лице Германа, словно в зеркале. Но справился майор с ним быстрее.

Исаева же мысленно попросила у напарника прощения и силой впилась ногтями в его запястья. В больной ладони вспыхнул пожар, но девушка лишь зашипела и рванула вперед, в надежде, что капитан ослабил хватку.

Ошиблась. Болезненно стиснув зубы, Дамир не отпустил ее и грозно рявкнул:

– Уймись, Исаева!

Влада вздрогнула, но не смогла сдержаться и предприняла очередную, уже более слабую, попытку вырваться.

– Угомоните подчиненную, капитан Миронов, – Герман прищурился и снова усмехнулся: – Я к вам, вообще-то, по делу, а вы тут церберов на цепях не держите.

Влада задохнулась в очередном приступе злости, а Дамир отмахнулся от слов гостя, словно тот был надоедливой мухой. Рывком развернул девушку по кругу, чтобы она оказалось к нему лицом, а майор остался за спиной.

– Влада! – он говорил уже тише. Пытался успокоить ее, не срываясь: – Прекрати. Хватит, слышишь меня?

Девушка пыталась вслушаться в смысл его слов. Но не могла справиться с собой так просто.

– Как я могу прекратить? Как? – голос сорвался на унизительный визг. Это немного отрезвило, и несколько секунд она тяжело дышала, прежде чем продолжить: – Из-за этого придурка маньяк выйдет на свободу! Дамир, ему же плевать на все! Он про службу в полиции не знает ни черта, кроме длинны форменной юбки у какой-нибудь стажерки! А уже майором стал?! И имеет право голоса?! Серьезно?! Он же разрушил все, что мы пыталась доказать! Представляешь, сколько еще людей может из-за него погибнуть!?

Девушка слушала саму себя, и внутри снова заколыхался слабый огонек глупой надежды: может, под влиянием ее истерики, Дович действительно поймет, что творит? Может, передумает?

– Вообще-то, – Герман кашлянул, вынуждая бывшую напарницу замереть. – Я хотел сказать, что могу одобрить ордер. И принять доказательства.

Девушка осеклась. Дамир, что все еще смотрел на нее, прищурился. Его губы сжались в тонкую нить, а на скулах заходили желваки.

Он медленно обернулся, на всякий случай не убирая одну руку с плеча напарницы. Но та удивилась настолько, что еще и не думала вырываться.

– Что? – выдохнула пораженно: – Что ты имеешь в виду?

– То самое, – Герман был серьезен, и Влада молилась, чтобы издевательский блеск в почти черных глазах ей только чудился: – Я же не дурак. Ладышев вполне себе тянет на убийцу, хоть и надо еще поработать, чтобы доказать его вину. Пока ваших отчетов более, чем достаточно, чтобы задержать его до выяснения обстоятельств.

Майор многозначительно замолчал, а Дамир медленно процедил:

– Тогда какого черта, товарищ майор, вы только что говорили комиссии обратное?

И снова это его обращение по званию прозвучало, словно оскорбление. Дович скривился, но быстро взял себя в руки.

– Я просто знаю, как все можно исправить, – уголки губ Германа тронула презрительная усмешка. Он быстро ее скрыл и снова стал театрально серьезным.

– И как же? – дернул бровью Дамир.

– У меня, знаете ли, прежде была очаровательная напарница…

Влада замерла. Она уже поняла, что Дович выплеснет на них какую-нибудь грязь, и теперь пыталась заранее подготовиться. Считала до десяти и делала все возможное, чтобы не сосредотачиваться на мерзких словах.

– Я очень дорожил ей, – продолжал тем временем тот, – А она взяла и предала меня. Жалобу накатала. Дело пыталась завести. Представляешь, капитан?

Капитан вряд ли представлял. Посмотрел на Владу, что тряслась от ярости, и едва заметно усмехнулся.

– Ты не подумай, – продолжал Герман: – Я был совсем не при чем. Просто у девочки слишком богатая фантазия и извращенные понятия влюбленности. Вот и все!

Влада выругалась. Там мерзко, что даже Дамир не сдержался от удивленного «о». А майор, все отчетливее ощущая свою неприкосновенность, продолжил:

– Так вот. Мало того, что оклеветала, так еще и перед коллегами унизила. Нанесла физический и моральный урон. Едва не избила!

– Урод…

– И теперь я на нее очень обижен.

– К чему ты клонишь, майор?

Голос Дамира показался Владе ненастоящим. Он был глухим и доносился до нее словно сквозь толстый слой ваты.

Зато слова Германа она различала отчетливо. Бывший напарник будто кричал ей в самое ухо, хотя на самом деле находился на расстоянии нескольких шагов.

– Я? – красивые губы тронула усмешка. – Да ни к чему особенному. Просто хочу сказать, что подпишу все бумаги. Дам разрешение на расследование и арест этого Ладышева. Ну, и предоставлю все условия для дальнейшего следствия.

Снова молчание. Дамир странно расслабился и спокойно уточнил:

– Твои условия?

– Очень просты, – Дович ждал этого вопроса, и смотрел на Миронова удовлетворенно. Словно покупатель нашел сговорчивого торговца на рынке: – Я ведь совсем не злой, правда. И не жадный. Деньги мне не нужны, да и вряд ли у вас есть… Я всего лишь хочу, чтобы упомянутая мной ранее особа, пару раз заглянула в мой номер в отеле. И попросила прощения за свои прошлые выходки... – молчание и пошлая ухмылка: – А уж остальное будет зависеть от того, насколько старательно она «извинится».

38

Влада не знала, как реагировать. Девушка глупо застыла и пыталась осознать смысл слов Германа. Первым желанием было снова броситься к нему и все-таки расцарапать красивое лицо, но девушка вдруг поняла, что не может двинуться из-за невыносимой усталости.

Гнев схлынул неожиданно. Ноги и плечи стали тяжелыми, спина ссутулилась. Безразличие сковало мышцы. Дамир подозрительно покосился на напарницу и чуть сильнее сжал руку на ее плече.

– Ничего не скажешь? – в его голосе слышалось неуместное, едва заметное веселье.

Исаева подняла голову.

– Предлагаешь идти «извиняться»? – она и сама не знала, откуда нашлись силы на кривую улыбку.

Капитан юмор оценил и под удивленным взглядом Довича, даже поддержал.

– Вряд ли у тебя хорошо получится, – задумчиво протянул он. – А этот, видишь, говорит, что все будет зависеть от «стараний».

Миронов уже не сжимал плечо Влады – теперь капитан смело обнимал девушку одной рукой. Со стороны было не видно, но его ладонь размеренно похлопывала ее по спине, в попытке немного успокоить.

Влада ухмыльнулась – смешно. И думать не хочется о том, что будет дальше.

У девушки закончились эмоции, а вот Дамир казался веселым по-настоящему.

– Слушай, — обратился он к майору: – А я тебе подойду?

– Что? – опешили оба: и Влада, и Герман.

– Ну, я тоже могу искренне извиняться.

Дович подозрительно прищурился, а Миронов неожиданно перестал прикидываться. В два шага преодолел расстояние между ними и впечатал Германа в стену.

На бледных губах появилась такая же улыбка, какую Влада прежде видела только в допросных.

– Ты что творишь?! — Герман начал говорить не сразу. От сильного удара воздух выбило у него из груди.

– Дамир, — девушка сделала шаг вперед, но остановилась.

Она понимала, что должна хотя бы попытаться оторвать Миронова от бывшего напарника, но что-то мешало. Влада будто чувствовала, что только помешает Дамиру, если влезет.

– Ты хоть представляешь, что с тобой будет?! — Герман пытался вырваться.

Влада не сомневалась – их силы примерно равны, просто Дамир в более выгодном положении. Неожиданность нападения и грамотный захват обеспечили ему победу в схватке заранее.

– Не-а, — хмыкнул капитан: — Но я могу объяснить, что будет с тобой.

Герман замер. Он вдруг понял то же, что и Влада — у Миронова есть преимущество, и он собирается им воспользоваться. Или умело блефует.

Дович снова скривился от боли, когда Дамир сильнее нажал на вывихнутую руку.

– Туда смотри. – капитан мотнул головой.

Герман помедлил, прежде, чем выполнять приказ, и Влада обернулась первой.

– Камеру видишь?

Девушка удивленно застыла, рассматривая небольшую черную коробочку. Она всегда крепилась к монитору Тюрина, но только теперь Исаева поняла, что глазок камеры направлен на кабинет, а не к окну, как обычно. А еще маленький красный огонек у основания мигает.

– Видишь? – повысил голос Дамир.

Герман снова зашипел и сквозь зубы выплюнул:

– Вижу…

– Так вот, – удовлетворенно продолжал Миронов. – Один мой друг чертовский перестраховщик. И, если ты сам еще не заметил, то поясню: увидев твою рожу на пороге, он сделал доброе дело – включил её.

Ладони Влады покрылись холодным липким потом. Девушка и снова повернулась к бывшему и нынешнему напарникам. Отметила довольную улыбку Миронова и бледный цвет лица Германа и почему-то снова почувствовала невероятное опустошение.

– Ты ничего не докажешь… – пытался сопротивляться Герман. – ты вообще в курсе, кто мой отец?

– А ты в курсе, что такое «общественный резонанс»? – Дамир, наконец, отпустил пленника.

Оттолкнул от себя, из-за чего Дович унизительно врезался в стену и зашипел.

– Я не дурак, чтобы нести такой компромат начальству, – Миронов засунул руки в карманы и снисходительно наблюдал, как багровеет лицо противника: – Сразу запущу в сеть. Станет вирусным, и тут не то, что папочка – сам Господь Бог тебя не отмажет.

– Ты…

Влада думала, что на этом всё закончится. Дамир казался ей спокойным, а Герман побежденным, просто еще не признавшим это. Но Миронов неожиданно рванул вперед и ударил Довича.

Ударил сильно. Голова Германа дернулась в сторону, а крепкие ноги не смогли устоять на полу. Майор отшатнулся и снова впечатался в стену.

У Влады появилась мысль, что кулак Дамира куда весомее пощечины. Тем более ее ладонь так и не достигла цели.

Еще мгновение и Герман разогнулся. Из разбитого носа на пол капала густая кровь. Переносица багровела.

– Ты мне нос сломал, – прошипел он, обеими руками вцепляясь себе в лицо.

– Я тебе еще и руки с ногами переломаю, если не выпишешь ордер.

Миронов был уверен в том, что делает. А вот Владу от одного только взгляда на залитую кровью рубашку Довича и багровый синяк, начинало трясти.

– Я тебя засажу!

– Мне терять нечего, – снова усмешка. – А вот ты потеряешь все, стоит мне только позвонить. Работу. Уважение. Расположение отца. Скорее всего, и у него начнутся проблемы на службе. Что у тебя тогда останется?

Ничего. Влада, как и все остальные в этом кабинете, знала, что ничего больше у Германа не останется.

Бесполезный человек, который умеет только развлекаться.

Бездушный.

Но не совсем глупый. Все еще понимает, что Дамир прав, и что у него нет иного выхода.

Дович выскочил из кабинета стремительно, пообещав лишь на прощание отомстить обоим. Им не было смысла следить – теперь Герману оставался единственный путь, и майоре не хуже остальных понимал, что ему не нужна собака-поводырь.

– Как ты понял? – Исаева смотрела на Дамира устало, но не могла отвести взгляд.

Капитан медленно обернулся. Задумчиво потер ушибленные костяшки и пожал плечами:

– Я читал твое дело еще до того, как ты только пришла.

Исаева нахмурилась и недоверчиво поджала губы:

– Неужели запомнил имя бывшего напарника?

– Нет, конечно. Но твой взгляд был слишком красноречивым, когда он вошел. Сложно не догадаться.

Влада кивнула. Отвернулась и с силой сцепила зубы.

На улице снова влил дождь. Раздражающие капли барабанили по стеклам и беззастенчиво влетали в распахнутую форточку. Огромных усилий девушке стоило разжать сведенные челюсти и тихо произнести:

– Прости меня. – она еще немного помолчала, подождав, пока станет чуть легче дышать, и продолжила: – Я снова все чуть не испортила, Дамир. Правда, извини. Все катится к чертям…

– Иди сюда.

Она еще не привыкла к такому Миронову, и, наверное, не привыкнет никогда. Теплый усталый взгляд. Сочувствие в голосе. Нежность, которая словно принадлежит другому человеку. Вытянутая рука, что ждет, пока ее ладонь потянется навстречу. И еще одно мягкое:

– Иди, Влада…

И она пошла. Сжала его пальцы, шагнула вперед и уткнулась носом в шею.

Со всех сторон девушку окутал запах человеческого тепла и горького табака. Руки Дамира крепко сжались на ее спине – вокруг словно вырос кокон.

– Рада, что у тебя теперь такой шикарный напарник, вместо этого урода? – насмешливо поинтересовался Миронов.

Влада хмыкнула и шутливо ударила его по спине:

– До смерти.

И ведь даже не соврала.

В руках Дамира девушка размякла. Сон затуманил разум всего за мгновение. Девушка даже мельком подумала, что так и уснет в его руках, но ее испугал резкий звук открывшейся двери.

Исаева сначала подумала, что вернулся Герман, и в ужасе вздрогнула, отскакивая от капитана. Она ожидала увидеть в двери бывшего напарника с кучей полицейских, которых тот позвал на помощь, но точно не майора Громова.

– Ко мне только что приходил майор Дович. – начал мужчина с порога: – Сказал, что изменил решение. Что вы убедили его выписать ордер на продолжение расследование и задержание Ладышева.

Слишком мрачно говорил Громов. Ни Влада, ни Дамир, услышав заветные слова, не смогли расслабиться. Интуиция обоих кричала о подвохе.

– Во только невозможно продолжать расследование. – майор с силой захлопнул дверь позади себя и нервно оттянул ворот рубашки: – И задерживать Ладышева больше не имеет смысла.

– Почему? – похолодев, спросила Влада.

– Потому что пять минут назад на пляже нашли тело. Третью жертву. Врачеватель все еще на свободе...

39

Снующие по пляжу люди устало ежились. Холодный ветер агрессивно дул с озера, царапал лица и забирался под легкие куртки. Шум взволнованной им воды вынуждал разговаривать громче, из-за чего в воздухе стоял тихий гул.

Владе громче говорить не хотелось. Ей вообще не хотелось говорить. Она дернула озябшими плечами и прикрыла закрыла глаза, чтобы не видеть суматоху вокруг тела. Это был молодой человек лет двадцати восьми-тридцати. Он лежал на мокром песке, почти у самой кромки воды, в уже знакомой светлой пижаме. На лице – маска, в груди – рана, сердца – нет. Руки скрещены на животе, а в искусственно сжатом кулаке больничный лист с диагнозом «Адипоз души».

Вокруг жертвы суетились полиция и врачи. Кто-то фотографировал, кто-то натягивал ленту и отгонял ошарашенных зевак, а на корточках у трупа сидел Павел и собирал последние анализы.

Влада отметила, что криминалист выглядит не лучше, чем они с Дамиром – будто тоже не спал несколько ночей подряд. Когда он закончил и встал, то немного покачнулся. Дернул головой, отгоняя наваждение, и подозвал патрульных и врачей. Приказал забирать тело, а сам двинулся прочь.

– Веселая ночка? – Влада подождала, пока Павел окажется рядом и вежливо поздоровалась: – Привет.

Тот устало кивнул в ответ и пожал плечами:

– А они у нас бывают скучными?

Девушка криво улыбнулась.

– Что там?

– Всё, как обычно, – мужчина присел рядом с черным пластмассовым чемоданом и принялся рассовывать пакетики с собранными уликами по ячейкам: – Те же повреждения, тот же самый почерк.

Порыв ветра с озера оказался ледяным. Исаева вздрогнула и обхватила себя за плечи, а Павел поднял воротник на куртке. Закрыл чемодан, встал и быстрым шагом пошел с пляжа в сторону дороги.

– Ты уверен, что это не подражатель? – ботинки Влады тонули в песке.

Она спешила за криминалистом, но едва переставляла ноги. Паша обернулся и внимательно посмотрела на девушку. Той пришлось замедлить шаг, из-за чего кроссовки неловко заскользили по мокрой песочной каше.

– Есть вероятность, конечно, – задумчиво протянул Павел и серьезно добавил: – но только, если ты считаешь, что этот подражатель – я.

Исаева опешила.

– Слишком похоже, Влада, — пояснил мужчина свою несмешную шутку. — Пожалуй, среди всех людей, только я могу так отчетливо повторить этот почерк, потому что вожусь с его жертвами уже несколько лет.

Влада выдохнула и закатила глаза, а Дамир, что подошел и услышал их разговор, хмуро заметил:

– В каждой шутке есть доля правды. Не боишься под подозрение попасть?

Павел не боялся. Посоветовал напарникам лучше работать, а не страдать ерундой, пообещал подробный отчет прислать к вечеру и ушел.

Влада поплотнее закуталась в куртку, а Миронов покачал головой и подозвал одного из патрульных.

Пока капитан расспрашивал о результатах опроса свидетелей и информации о жертве, которую успели собрать по горячим следам, Влада вернулась к машине. Присела на капот и задумчиво уставилась на озеро.

Водная гладь блестела в лучах заката. Ветер создавал на поверхности воды заметную рябь, а ниже чернела глубина, и от одного взгляда на нее становилось еще холоднее. Девушка вздохнула и мотнула головой. Затем снова подняла взгляд и осмотрелась. Увидела уже знакомый забор промзоны недалеко и заметила несколько наружных камер по периметру. Хотя, черт его знает, может, это и вовсе муляжи.

Стучаться поздним вечером в промзону — не хотелось. Да и смысла не было. Врачеватель оставлял своих жертв и в более людных местах, и все окружающие камеры удивительным образом оказывались сломаны именно в тот момент, когдажертва появлялась. Не было не единой причины сомневаться, что в этот раз будет иначе.

Для очистки совести Влада попросила нескольких ребят съездить к главному офису промзоны и добыть видео законным путем, но, чтобы ускорить процесс, набрала номер Глеба. Дамир же давал им полное право на взлом архивов компаний, почему бы не воспользоваться этим?

Телефон холодил ухо, и Влада постаралась держать его подальше от лица. Тем более, Тюрин не отвечал, и вместо сонного голоса, долго слышались бездушные гудки.

Девушка понимала, что друг устал. Он уходил домой, едва переставляя ноги, и сейчас, наверняка, спал мертвым сном. Девушка раздраженно поджала губы и сбросила звонок. Хотела подойти к Дамиру, но в голову неожиданно пришла другая идея.

Надеясь, что Руслан еще не спит, Влада скинула другу адрес и, кратко сформулировав просьбу, отправила голосовое сообщение. Какая разница, кто взломает их базу. Результатом все равно никого не удивишь.

Девушка только убрала телефон, как подошел Дамир. Присел рядом и задумчиво уставился перед собой. Привычно щелкнула зажигалка, и потянуло едким сигаретным дымом.

Влада обернулась на напарника. На куртке капитана не было капюшона, как у неё, и редкая изморозь нелепо ерошила волосы, затекала за высокий воротник и липла на лицо.

Наверное, ему очень холодно.

– Что будем делать?

Дамир немного помолчал, продолжая бездумно смотреть в сторону моря, а затем негромко произнес:

– Поспать надо. Хотя бы немного. – свободной рукой капитан принялся разминать свои затекшие плечи, а Исаева упрямо мотнула головой:

– Нет! Сейчас надо…

– Отставить, – мрачно оборвал ее напарник: – Я сказал – спать, значит спать, Исаева. Иначе оба рухнем от переутомления.

40

– Ты куда? – Влада устало зевнула и удивленно приподняла бровь.

Дамир в ответ пожал плечами, сдвинул девушку с края первого этажа двухъярусной кровати ближе к стене и лаконично отозвался:

– Спать.

Девушка отрешенно наблюдала за ним, ожидая, пока уляжется, пожала плечами и тоже опустила голову на подушку.

По домам они не поехали. Дамир заявил Владе, что, пока Врачеватель на свободе, он не выпустит ее из поля зрения, поэтому привез девушку в полицейский участок. Теперь они лежали в той комнате, где несколько дней назад капитан помогал напарнице обрабатывать рану, и пытались заснуть.

Головы обоих были перегружены. Сон шел со скрипом. Исаева чувствовала, что напарник эмоционально опустошен, понимала, что сама – тоже на грани, и не знала, что с этим делать.

– Дамир, – тихо позвала она, спустя минут десять молчания.

Девушка смотрела на кадык капитан у себя перед носом, и не могла перевести взгляд. Усталость затормаживала все движения и реакции, и даже слова становились тягучими и липкими.

Миронов завозился, устало вздохнул. Кровать под ними возмущенно скрипнула, а капитан все же переспросил:

– Что?

– Я тут подумала, – Исаева задумчиво закусила губу. Взгляд по-прежнему не двигался, и, чем пристальнее смотрела Влада, тем отчетливее замечала тонкий шрам на шее напарника в виде буквы «Л»: – Зачем Врачеватель куда-то увозит их? Зачем держит у себя несколько дней?

Миронов перестал возиться, словно удивленный вопросом. Несколько мгновении молчал, а потом немного отстранился от девушки, не убирая при этом свою руку с ее талии. Теперь Влада могла видеть его лицо, но упрямо продолжала сверлить взглядом шею.

– Как минимум, чтобы переодеть и провести операцию. – капитан внимательно смотрел на напарницу.

– Это да, – кивнула так: – Но, в большинстве случаев, пусть и не во всех, он держал их у себя не менее двух суток. Живыми. Зачем?

– Он псих, Влада. Безжалостный псих, для которого человеческий страх – питательная конфетка.

Кожу закусали мурашки, хотя Миронов и не сказал Владе ничего нового. Она и сама это знала.

Девушка кивнула и потянулась ближе к напарнику. Уткнулась носом в его ключицы и с удивлением заметила, что его дыхание стремительно становится все спокойнее и размереннее.

Дамир засыпал. А Влада не могла. Девушке казалось, что если она хоть на минуту освободит голову от размышлений, их место тут же займет страх. А этого допустить было нельзя.

Исаева лежала и пыталась вспоминать лекции по психологии преступников. Информация в ее голове хранилась вместе с голосом профессора. Она будто наяву слышала низкий хмурый голос, что на всю аудиторию говорит, зачем серийные убийцы часто похищают и долго держат у себя своих жертв. Чаще всего, чтобы насладиться страхом и унизительными попытками выбраться или вымолить себе спасение. Чуть реже – чтобы подвергать жертву физическому страданию – самые страшные примеры маньяков. Но и те, и те, часто пытаются доказать свою правоту и убедить, что стараются за общую Идею. Вот Врачеватель, например, как раз из таких. Учитывая, что он даже полиции, через мертвых, передавал информацию, заявляя, что «чистит» мир.

– Так и есть.

Голос Дамира Владу напугал. Она даже не заметила, что продолжала размышлять вслух. Капитан поднял руку и убрал с лица вздрогнувшей девушки волосы.

– Спи, – тихо попросил он: – Хватит забивать голову. Нас ждет тяжелый день.

Исаева послушно кивнула. Даже глаза закрыла. Удивительно, но после слов Дамира усталость, словно по взмаху волшебной палочки вытеснила мысли. И никакого страха не появилось.

Но, прежде, чем девушку окутал сон, на ее губах заиграла неожиданная нервная улыбка.

– Ты чего? – заметил ее Дамир.

– Странно.

Миронов нахмурился, А Влада продолжила:

– Мы, вроде, спим вместе. Но при этом все равно разговариваем только на тему чокнутого убийцы.

Дамир облегченно выдохнул и тоже криво улыбнулся.

– Мы и сами ненормальные, – заключила Влада.

А потом обвила торс Дамира руками так крепко, насколько могла, вжалась в него, и окончательно заснула.

Они проспали не больше пяти часов, хотя изначально планировали все шесть или семь. Разбудил обоих звонок телефона, который Влада опрометчиво забыла выключить.

Сначала подскочила сама девушка, а потом завозился и Дамир. Исаева еще несколько мгновений хлопала глазами и пыталась осознать, где находится, а капитан удивленно смотрел на неё и щурился на встающее солнце, чьи лучи пробирались сквозь неплотно закрытые шторы.

Влада, наконец, сообразила и потянулась за телефоном. Пришлось перегнуться через Миронова, и он дальновидно подержал напарницу за талию, чтобы та не свалилась на пол.

– Алло? – голос хрипел после сна

– Владка, привет, – а вот Руслан был бодр и свеж, чем изрядно раздражал. – Слушай, прости, что так рано. Я по делу. По твоему, между прочим.

Влада удивленно вздрогнула и распахнула закрывающиеся глаза.

– Что там?

– Да ерунда какая-то, – задумчиво протянул друг и загадочно добавил: – Но эта ерунда тебе очень понравится. Владка, кажется, я только что раскрыл дело.

41

Влада похолодела. Пальцы сильнее сжали холодный корпус телефона, а затылком девушка впечаталась в стену. Без опоры Исаева опасалась потерять ориентацию.

Дамир нахмурился. Тряхнул встрепанными волосами и спустил на пол ноги, оставаясь развернутым к вжавшейся в стену Владе всем корпусом.

– На громкую, – тихо приказал он.

Девушка напряженно кивнула. Перевела звонок на громкую связь и нетерпеливо поторопила друга:

– Руслан, говори уже…

– Говорю, – парень довольно кашлянул: – по тому адресу, что ты мне скинула, было несколько объектов с камерами. И все они чудесным образом оказались сломаны в момент преступления, или таким же чудесным образом, файлы оказались стерты уже после.

Руслан выдержал театральную паузу, ожидая, что его слова произведут фурор, но напарники лишь в унисон кивнули. Влада спохватилась, вспоминая, что друг их не видит, и нервно затеребила край сбитого в бесформенную кучу одеяла.

– Не удивительно, – быстро произнесла она: – так было всегда. Руслан, давай ближе к делу.

Разочарованный реакцией друг фыркнул, но продолжил:

– Допустим. Но самое главное не это. Ваш маньяк оказался не таким хитроумным, как ты мне говорила.

– Дальше, – Влада и сама не заметила, как спина вытянулась в струнку.

Подогнутые ноги затекали, и мышцы всего тела застыли от напряжения.

– Промзона рядом – частное владение крупной немецкой компании — Руслан словно нарочно говорил медленно.

Или Владе с Дамиром только казалось так, из-за ощущения, что они ходят по краю обрыва.

– Рус, умоляю, — взмолилась Влада: — ближе к делу!

– Да куда уж ближе то…– Руслан снова кашлянул: – прокололся твой маньяк. Заранее промзоновскую следилку перекрыть не смог, зато залез потом, чтобы подчистить за собой. Но не учел, что у них там бешеный уровень безопасности.

– И что, стереть не смог?

– Смог. Только не до конца.

Влада окончательно запуталась. Руки подрагивали, а во рту пересыхало. Дамир хорошо понимал Владу. Протянул ей стакан воды с тумбы, нахмурился и, пока девушка нервно глотала, встрял:

– Короче.

Руслан осекся. Видимо, не ожидал, что их разговор слышит третий, до этого известный ему лишь по коротким рассказам подруги, мифический напарник. Приказной тон не понравился парню, но открыто демонстрировать неприязнь он не стал. Не тот момент.

– Короче, – послушно согласился он: – Стирал ваш маньяк видео через удаленный доступ. А в таких системах к удаленному доступу всегда особое внимание. После удаления файлы сваливаются в корзину, откуда стереть их принудительно невозможно. Нужно только подождать пару часов, пока не исчезнут сами.

Долгое мгновение напряженного молчания и хриплый вопрос:

– Ты успел? – Влада уже знала ответ. Но все еще боялась поверить.

Вернула стакан Дамиру и уставилась на телефон, забывая моргать.

– Ну ты же знаешь, что я умница, – довольно протянул Руслан: – Успел, конечно! Более того, друг мой, я не только его вытащил, но еще и качество улучшил. Настолько, что могу тебе гордо заверить – я не вру. Раскрыл я вашего маньяка.

Дамир с Владой смотрели каждый перед собой, но будто ничего не видели. Разгадка находилась всего в шаге, а телефон Влады уже вибрировал от сообщений Руслана. Сам парень с удовольствие расхваливал свою сообразительность и даже не подозревал, что его слова пролетают мимо ушей напарников.

– А, кстати, – Рус оборвался на полуслове и снова простужено кашлянул. Влада испуганно вздрогнула. – Я еще и выследил его. Твой Врачеватель совсем расслабился: к удаленному доступу подключился через реальный IP, потому что через VPN система безопасности не пропустила бы. А он, видимо, не ожидал, что кто-то полезет по его следам, там всего ничего подождать надо был…

– Ты все прислал? – Влада не хотела грубить другу. Она была искренне ему благодарна, но дурное предчувствие и ощущение беды сжимало сердце.

– Да, – обижено буркнул тот, прервавшись на полуслове.

– Спасибо большое, – искренне поблагодарила девушка. – Я перезвоню тебе позже. – прикусила губу и снова добавила: – Спасибо!

Она сбросила звонок, не дождавшись ответа.

Руки дрожали так сильно, что она мазала мимо кнопок.

Файлы открывались медленно. Мучительно медленно. Интернет, как назло, дал сбой, и, спустя пару минут ожидания Влада всерьез забеспокоилась, что сойдет с ума.

А потом она вдруг решила, что ей не кажется. Она уже сошла…

Черно-белая картинка даже после восстановления Русланом, оставалась нечеткой. Однако разобрать, что происходило в кадре, было возможно.

Сначала в поле зрения появилась черная машина. Она подъехала на пляж со стороны города. Неаккуратно ступая по мокрому после дождя песку, из нее вышел человек. Он стоял к камере спиной. Не поднимаю скрытую кепкой голову, обошел автомобиль и открыл багажник. Не без труда вытащил тело и кулем повалил его на песок. Присел рядом. Положил жертву ровно. Осторожно, даже как-то нежно провел рукой по волосам мертвого парня, а потом сложил на груди его руки и расправил задравшуюся пижаму.

Влада с ужасом наблюдала, как Врачеватель по-дружески хлопает мертвого парня по плечу. Как встает, отряхивает колени. Как засовывает руки в карманы и направляется обратно к машине. А потом останавливается, замечает промзону и, на автомате, поднимает голову.

Раздался грохот. Стакан, из которого сосредоточенный Дамир только что пил, лежал на полу, разлетевшись на мелкие осколки. Но Влада даже не вздрогнула. Не в силах поверить собственным глазам, она смотрела на мутное изображение лица, черты которого приобретали все более отчетливые очертания. Очень знакомые очертания.

– Не может быть, – одними губами прошептала она. – Не может…

Телефон выскользнул из вспотевших рук и упал на кровать. Дамир несколько долгих минут глупо смотрел на него, а потом подскочил и бросился прочь из комнаты.

Исаева с трудом заставила себя подняться на ноги и кинуться следом. Девушку словно за секунду лишилась слуха. Все, что она слышала четко – собственное хриплое дыхание, а все остальные звуки слились в монотонный тихий гул.

Когда девушка догнала Дамира, дверь в их кабинет была уже открыта. Напарник стоял в проходе, вцепившись в ручку мертвой хваткой. Стеклянный взгляд не двигался.

Едва переставляя ноги, Влада подошла к нему.

Повернулась.

– Ребят? – Глеб сидел за своим столом и удивленно смотрел на напарников. – Все нормально? Вы где были? Я только что…

– Это ты… – Влада не знала, зачем начала говорить: – Это все ты…

До Тюрина дошло не сразу. Постепенно.

И так же постепенно менялось выражение на его лице. Он спокойно поднялся. Снял очки. Наклонил на бок голову и растянул губы в незнакомой самодовольной усмешке и тут же стал чужим. Незнакомым.

Словно в его тело вселился кто-то другой. Словно его заменил потерянный брат близнец. Те же глаза, рот, уши, родинка на переносице. Но чужая, дьявольская душа внутри.

– Надо же, – хмыкнул он чуть разочарованно: – попался.

42

Влада не понимала, что ей делать. Растерянность обездвиживала, ноги вросли в пол, голова отказывалась соображать.

Исаева стояла рядом с Дамиром и пыталась найти причину, чтобы начать разговор, но в ушах звенело от тишины, а губы слиплись друг с другом, не позволяя произнести ни слова.

Капитан же сидел за столом Глеба и не замечал девушку рядом с собой. Он смотрел в черный монитор и тоже молчал, из-за чего казалось, что Миронов гипнотизирует пространство перед собой. На его лице не читалось ни одной явной эмоции, но ощущение разрывающего его отчаяния все равно выплескивалось и едва не сносило Владу с ног.

Девушка отвернулась к окну и теперь смотрела не на самого Дамира, а на его отражение. Показалось, что на мгновение стало легче. Но стоило моргнуть – и это ощущение сразу ушло.

Перед глазами все еще стояла сцена, когда Глеба уводили из кабинета в наручниках. Миронов в тот момент не двинулся, ничего не сказал, даже не моргнул. Казалось, капитан погрузился в глубокий сон или ушел в нирвану, как буддийский монах. А после, когда в кабинете остались только напарники, все, на что он оказался способен – это добрести до кресла друга и рухнуть в него.

Влада поджала губы. С огромным трудом девушка заставила себя двинуться с места.

Шаг. Еще один. Она все-таки дошла до двери. Щелкнула выключателем и поморщилась от хлынувшего в глаза яркого света.

И снова встала, словно вкопанная.

Что ей сделать? Заплакать? Закричать? Начать проклинать Глеба и судьбу?

От очередного взгляда на Дамира стало очень больно. Владе было невыносимо думать о том, что Глеб, единственный человек, кто остался на стороне капитана, когда остальные отвернулись, оказался самым бесчеловечным из них всех. Жестоким. Беспощадным. Хитрым. Убийцей.

Убийцей его брата и еще десятка невиновных людей.

Под предлогом помощи, он расставил ловушки и собственноручно захлопнул капкан, а потом как ни в чем не бывало, продолжал ходить на работу и поддерживать «друга».

Два года. Два чертовых года Дамир искал человека, который убил Костю и разрушил их семью. Два года он ворошил город, ворошил чужие судьбы, чтобы найти хоть маленькую зацепку. И два чертовых года единственным, кто все это время был рядом – оставался Глеб.

Единственный друг и помощник.

Единственный.

Черт.

Влада не выдержала. Держаться стало невыносимо физически.

Девушка сжала кулаки. Быстрым шагом подошла к капитану и сжала его плечо.

– Дамир… – она осеклась, испугавшись звука собственного голоса. Он никак не вязался с плотной стеной отчаянного молчания, что возвышалась между ними.

Не вязался, но удивительным образом смог ее пробить. Дамир медленно поднял голову на Владу, а та поразилась рассеянности его взгляда.

– Дамир…

– Это не он.

Миронов говорил твердо, но взгляд ничего не мог скрыть. Капитан не верил сам себе.

Влада закусила губу и на секунду отвернулась, чтобы не показать напарнику подступающих к глазам слез. Сердце защемило. Она еще никогда прежде не видела Дамира таким разбитым. С капитана словно заживо содрали всю оболочку, что придавала ему вид собранного, уверенного в себе и местами даже жестокого человека. Его как будто обнажили, оставив снаружи только ту часть, у которой не было больше сил скрываться и притворяться. Разбитую и измученную.

– Многое не сходится. – он все равно продолжал держаться. Пытался казаться рассудительным, но проигрывал сам себе.

Они оба понимали, что все доводы, которые капитан попробует привести, бессмысленны из-за одной единственной причины – Тюрин признался сам.

– Дамир, – Влада сжала зубы, а потом импульсивно присела на стол и притянула к себе капитана.

Напарник на удивление не стал сопротивляться. Уткнулся ей в шею и крепко обнял за талию, вжимая в себя с невероятной силой. Влада с ужасом осознала, как сильно Дамир дрожит, и едва не разревелась.

– Я докажу. Это не он, – словно в бреду продолжал бормотать капитан.

Сил не осталось. Такой же мертвой хваткой девушка вцепилась в напарника и закрыла глаза. Пальцы зарылись в его волосы. Девушка гладила их и продолжала шептать себе под нос что-то про то, что «все будет хорошо».

Ей было тошно от самой себя. Очевидно же – ничего не будет хорошо.

Дверь в кабинет неожиданно открылась. В кабинет заглянул знакомый лейтенант. Смущенно кашлянул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Влада, не поворачиваясь, приказала:

– Выйди.

– Но…

– Вышел вон!!

Дверь захлопнулась, обдав напарников нервным потоком воздуха.

43

– При обыске квартиры были найдены паспорта четырнадцати жертв. – голос Дамира звучал сухо и ровно. Тяжелый взгляд не двигался: – Компьютер все еще находится на экспертизе, но по предварительным отчетам можно сделать вывод, что подозреваемый имел доступ к информационным базам и пользовался ими для поиска жертв. Так же, с его компьютера рассылались сообщения «предупреждения», которыми он метил свои цели.

Влада старалась не смотреть по сторонам. Короткие ногти внутри сжатых кулаков ранили кожу. Перед ними сидел полковник. Справа от него – майор Громов. Оба сосредоточенные. У обоих в глазах жалость к Дамиру.

Исаева злилась на эту бессмысленную унижающую жалость, но молчала.

После ареста Глеба прошло уже четыре дня. За все это время капитан почти не разговаривал. Домой не ездил, спал прямо на работе. Ушел в расследование с головой. Вот только, на допрос к Тюрину он пришел лишь один раз. Пробыл в допросной минут десять, а потом заперся в кабинете. Дверь закрыл на ключ прямо перед носом Влады.

Девушка не стала спорить и ломиться внутрь. Полчаса стояла, прислонившись спиной к двери, кусала ладонь, чтобы сдержать всхлипы и слушала грохот, что доносился изнутри. Когда девушка все же вошла, то едва не задохнулась от плотного сигаретного дыма. Дамир с привычно спокойным выражением лица сидел на подоконнике и курил посреди разрушенного кабинета.

Глеб Тюрин за все время расследования не проронил ни слова. Он постоянно глупо улыбался, игнорировал любые провокации и угрозы. Синдром «Бога», о котором раньше полицейские только догадывались по почерку Врачевателя, он демонстрировал теперь всем своим видом.

И никто ничего не мог с эти поделать. Да и не нужно было.

– Дело можно передавать в суд. – Дамир закончил доклад. – Предоставленных доказательств достаточно, чтобы суд вынес высшую меру наказания.

Закрыл папку и положил на стол перед начальством.

Майор вздохнул, а полковник прищурился и кивнул.

– Молодцы.

Как неловко прозвучало – Влада едва сдержалась, чтобы не скривиться. Майор кашлянул, а Дамир так и остался спокойным.

– Но перед судом надо досл…

– Товарищ полковник, – невежливо перебил его Миронов. – Я прошу отстранить меня от дела, в связи с наличием личных интересов. Это незаконно.

Тишина звенела в ушах. Капитан и полковник напряженно смотрели друг на друга, Громов пораженно чесал отросшую щетину, а Влада переминалась с ноги на ногу.

– Ты уверен?

– Так точно. Уверен…

В машине ехали молча. Влада кусала губы и задумчиво наблюдала через окно, как город укутывается в вечер и оживает под теплым светом зажигающихся фонарей. Все чаще встречались шумные компании студентов и школьников, мирные парочки и мамы с колясками. Все как прежде. Жизнь шла своим чередом, и от этого собственная боль казалась еще ужасней. Словно ее безжалостно обесценили этой чужой живостью.

У их дома тоже гуляла шумная компания. Подростки собрались на детской площадке и включили громкую музыку. Влада собиралась выйти и сделать замечание, но передумала. Побоялась сорваться.

Капитан вышел на улицу первый. Подождал, пока Влада выберется и поставил машину на сигнализацию.

– Дамир… – решилась позвать его девушка, когда они добрели до ее этажа. – Может, я ужин приготовлю?

До чего же жалкая получилось попытка. Но другого способа не оставлять капитана одного Исаева не придумала.

– Ты не умеешь, – хмыкнул тот.

Он продолжал подниматься по ступенькам на свой этаж, а Влада жалобно смотрела ему в след.

– Тогда…

– Все нормально. – он остановился и обернулся: – Я не маленький ребенок. Не надо меня жалеть.

Влада понимала его чувств и помнила, как сама раздражалась от ощущения жалости со стороны полковника и майора несколько часов назад на докладе. Но успокоиться не получалось.

– Я…

– Иди домой. –не дал ей договорить Миронов и двинулся дальше. – Спокойной ночи.

– Но…

– Иди.

Где-то на первом этаже хлопнула дверь. Подъезд заполнился детским смехом, ему вторил мужской хохот и веселый женский голос. Через минуту все стихло. За это время Дамир уже вернулся в свою квартиру, а Влада все стояла на лестничной клетке и теребила в пальцах ключи.

Душу сжимало мерзкое предчувствие.

Оно не прошло и через несколько часов. В конце концов, уже отчаявшись с ним бороться, девушка поддалась нервам и, словно сумасшедшая, металась по кухне. Вспотевшие пальцы сжимали телефон, и она едва ли ни вслух отсчитывала минуты до того времени, как выбежит из квартиры и поднимется к капитану. Влада не хотела срываться просто так, поэтому дала Дамиру время и выбрала точный час, но дурное предчувствие становилось все агрессивнее, и Исаевой с трудом удавалось держать себя в руках.

Девушка знала, что он пьет, чтобы довести себя до беспамятства. Знала, что сейчас никто не придумает лучшего способа справиться с той болью, но сходила с ума от ощущения, что должна быть рядом и не позволить натворить непоправимого.

В конце концов, нервы не выдержали. Не дождавшись всего пятнадцати минут до выбранного времени, Влада рванула в коридор. Сорвала с вешалки куртку и вздрогнула от звука уведомления. Девушка достала телефон. Нажала на разблокировку, а потом резко рванула в сторону.

Лампочка над ее головой с треском взорвалась.

Сердце от испуга заходилось в груди. Исаева вжалась в стену и шепотом умоляла себя успокоиться. Прикрыла глаза. Досчитала до десяти и тяжело выдохнула.

Успокоиться. Надо успокоиться.

– Она просто перегорела, – медленно произнесла Влада вслух. Казалось, что звук собственного голоса способен рассеять подступающую панику: – Успокойся. Выдохни. Это отличный повод, чтобы подняться к Дамиру. Все нормально.

Но почему-то сердце не желало слушать доводы разума. Наверное, за все эти дни ему пришлось пережить слишком много потрясений, и прийти в норму после них будет не так просто.

Влада еще раз глубоко выдохнула. Заставила себя оторваться от стены и все же заглянуть в телефон.

Девушка долго смотрела на квадратик сообщения в приложении, и почему-то не хотела его открывать.

Трусиха.

Мотнула головой. Фыркнула. И, на миг представив себя смелой, все же нажала.

Прочитала.

Два раза.

А потом выронила телефон, отпрянула и споткнулась о полку с обувью. С грохотом полетела на пол. Ударилась локтями и головой, но даже не заметила этого.

От ужаса перед глазами все плыло. Только-только успокоившееся сердце с силой билось о ребра.

Она сидела так несколько минут и тяжело дышала. Из-за сковавшего мышцы страха не могла даже двинуться за упавшим телефоном, чтобы перечитать снова и убедиться, что смс-ка – не плод ее вооброжения.

Все же пришлось. Убедилась. Строчки: «Я передумал. Будешь четвертой за непослушание» – все еще мерцали на экране.

– Черт.

Все становилось до невозможности понятно.

В деле Глеба было огромное количество доказательств, опровергнуть которые было невозможно. Но и находились несостыковки, над которыми еще требовалось поработать. Тюрин молчал, поэтому пока им не удалось выяснить, где он научился владеть медицинскими инструментами, где берет больничную одежду, как в одиночку справляется людьми, откуда появилось желание убивать и прочее. Они оставили разгадки этих тайн на потом, определив для себя главное: Глеб – Врачеватель.

Но они ошиблись. Очень серьезно ошиблись.

Опираясь на стену дрожавшими руками, Влада медленно добрела до двери. Дернула защелку и закрыла замок на два дополнительных оборота. Пальцы уже искали в контактах нужный номер.

Медленные гудки и долгое ожидание ответа сводили с ума.

– Давай, Дамир, – взмолилась она, с силой сжимая телефон в руке. – Умоляю тебя, ответь!!

Бесполезно.

– Сейчас абонент не может ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала. – вежливо попросил механический голос.

Затем раздался гудок и Влада едва не задохнулась в потоке собственных слов.

– Дамир! Мы все не так поняли! – яростно затараторила она: – Врачеватель – не один человек! Слышишь? Их двое! Глеб имеет отношение ко всему этому, но он не главный! Он пожертвовал собой, чтобы мы отпустили Ладышева! Понимаешь? Он подставился! Ты же говорил тогда, что все это очень странно, что Глеб слишком умный, чтобы не подчистить за собой! Теперь все понятно, слышишь?! Он и не хотел прятаться! Ответь, пожалуйста, я умоляю! Мне страшно, черт возьми! – Влада бросилась на кухню. Схватила нож и с силой застучала тяжелой ручкой по батарее: – Он за мной идет, слышишь?! Я вызову полицию, но, если ты не перезвонишь мне через десять минут, а этот урод начнет ломиться ко мне в квартиру, будешь виноват сам!!

Девушка сама не понимала, что несет. Сбросила звонок. Набрала номер полиции и замерла.

Она поняла, что не одна в комнате еще до того момента, как над ухом раздалось мягкое и даже томное:

– Не бойся. Я не сделаю ничего плохого…

Телефон выбили из рук. А Влада не успела даже испугаться – шею пронзил укол, и через мгновение тусклый свет вокруг погас.

44

Кап. Кап. Кап. Кап.

Капли тяжелые, крупные. Cо звоном разбиваются о груду железа в углу, но упрямо продолжают падать.

Кап. Кап. Кап.

Монотонный, удушливый звук, его личный саундтрек. Грустная мелодия, что сопровождает каждый раз, когда он лечит. Он и ей поможет под их унылую песню.

Улыбка тронула сухие губы. Врачеватель знал, что девушка очнулась, хотя веки пациентки все еще были закрыты. Запах страха мужчина чуял, словно сторожевой пёс.

Он поднял голову. Пыльный луч света пробился сквозь заколоченное окно и упал на его смуглое лицо. Врачеватель поднял руку, чтобы перекрыть ему путь и не позволить себя слепить.

Он смотрел на Владу и подмечал тонкие нервные движения. Девушка храбро пыталась скрыть, что пришла в себя, но его было сложно обмануть. Тихо скрипнули зубы – это Влада сдержала болезненный стон, наверное, у нее страшно болит голова. Наверное, жажда замучила ее, высушила губы и приклеила к небу язык. Наверное, ей больно из-за вывернутых над головой и привязанных к балке у потолка рук. Наверное, жесткие веревки режут кожу на ее запястьях.

Наверное.

Он усмехнулся. Замер, чтобы обмануть её.

Влада тоже замерла. Прислушалась. Шорохи затихли.

Словно сытый игривый хищник, Врачеватель наблюдал, как медленно девушка облизывает губы, а затем приоткрывает глаза. Сначала еле-еле, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Затем смелее. Затем жмурится от яркого света и, наконец, распахивает их, чтобы увидеть его перед собой.

Новая волна страха, но она держится. Она смелее, чем прежние его пациенты. Она вызывает уважение.

Интересно, что она сделает сначала? Закричит? Вряд ли. Они далеко за городом, на брошенной стройке, куда уже лет двадцать не заглядывал никто, кроме него. Попросит пощады? Тоже нет. Слишком много упрямства и злости в глазах. Возможно, продемонстрирует ненависть?

В точку.

– Урод… – голос Влады шипел. она закашлялась и снова облизнула пересохшие губы: – Какой же ты урод…

– Грубость тебе не к лицу. – он говорил так же тягуче, как и двигался.

Ему некуда спешить. И есть, что сказать.

Девушка вздрогнула. Поморщилась от боли в плечах и выплюнула:

– Ну давай уже.

Настало его время хмуриться. Он встал. Протез едва заметно завибрировал от движения, привычно свело зубы.

– О чем ты?

– Кайся давай, – Влада усмехнулась.

Несколько прядей волос прилипли к ее лицу и, наверняка, приносили дискомфорт. Она пыталась сдуть их, но пот стекал по пыльной коже и лишь сильнее приклеивал. Ей душно. И страшно.

– Тебе? – он удивлено приподнял брови.

– А разве ты не каешься всем своим жертвам, а? – сколько дерзости в хриплом голосе: – Разве не выносишь им мозги, рассказывая, какой крутой посланник небес?

Лучшая защита для нее – нападение. Такая сильная. И беспомощная.

Врачеватель подошел ближе. Если бы ненависть могла убивать, то он давно лежал бы замертво на пустом бетонном полу. Он плавно поднял руку, а потом резко опустил.

Влада зажмурилась и отшатнулась. Скрипнул ржавый крюк, покачнувшись под весом привязанного к нему человеческого тела, и девушка едва сдержала стон. Но удара не последовало.

– Я и без того нарушил свое обещание. – протянул он, касаясь ее лица почти ласковым движением: – Не заставляй меня злиться и портить твое тело ранами. Мне нравится, когда вы остаетесь чистыми после лечения…

– Однако дочь свою ты все-таки ударил, – ядовито сплюнула та и мотнула головой, чтобы сбросить с щеки его пальцы: – Хреновые у тебя какие-то принципы.

Холод обдал его с головы до ног. В груди завозился червь, и усмирить его было не так просто. Он знал, как злость и ярость могут застилать глаза, если дать ему волю, и знал, что в этот раз точно не должен так просто сдаться сам себе.

Врачеватель выдохнул. Улыбнулся и спокойно ответил:

– София совершила самый страшный грех.

– И какой же?

– Она посмела усомниться во мне.

Молчание. Ему удалось поразить её настолько, что пошатнулась ее смелость. Столько удивления и ужаса в красивых глазах.

– Ты… – от ярости она захлебнулась в собственных словах: – Она же…

– Она увидела меня, когда я лечил первого пациента. – он и не собирался скрываться. Перед лечением он обнажал свою душу перед пациентами, чтобы сделать все честно.

Он знал все о них. Они о нем. Надо же, получается Влада была права. Только его раздражало слово «кайся». «Исповедуйся» – звучит куда более правильно. Высоко и достойно.

– ***, – пораженно выдохнула девушка: – Она же твоя дочь! Ты убил ее только за это!?

– Я пытался объяснить ей, – спокойно пожал плечами Врачеватель. – Пытался рассказать о своей вере. Обратить. Но она сопротивлялась.

– Ты не человек. – губы пациентки побелели. Слова протискивались сквозь сжатые зубы: – Ты хуже зверя! Как это возможно, единственный ребенок…

– Ошибаешься.

О, как давно он мечтал рассказать об этом ей. С самого начала, как определил Владу в свои пациентки, он наблюдал за ними. Смеялся и мечтал, как расскажет об их глупости и самодовольстве.

А она была умной. Не нужно было много слов, чтобы объяснить.

– Не единственный, – добавил он с гордостью, и Влада тут же все поняла.

Замерла. Болезненно сглотнула слюну и выдохнула:

– Глеб…

Врачеватель замер. Веселье накрыло его, и он искренне захохотал. Запрокинул голову и от души смеялся.

А Влада сходила с ума от страха.

– Прекрати! – не выдержав, заорала она. – Прекрати! Хватит!

Нервы сдавали. Девушка задергалась в путах, но лишь сделала себе больно. Снова заскрипела балка. Быстрее закапала потревоженная вода. Зато оборвался смех.

Врачеватель снова посмотрел на нее и прищурился:

– Ты же любишь смеяться, Влада. Почему не разделяешь мое веселье?

– Повеселишься в аду, скотина, – процедила девушка сквозь сжатые зубы: – Вместе со своим выродком.

– Когда-нибудь, возможно, – равнодушно пожал плечами Врачеватель. – Я приду навестить вас, моих грешников. И там же, в аду, вы будете стоять на коленях и благодарить меня за то, что я отпустил ваши грехи на земле. Что уменьшил мучения за Гранью и не позволил опуститься на самое дно мук. Ты знаешь, что из ада можно вернуться? Можно омыть грехи, отмолиться. И большую часть я отмаливаю на земле за вас. Еще до смерти…

Он с блаженством прикрыл глаза. Собственная вера освещала его разум и, как каждый раз при рассказе о ней, его глаза засветились счастьем.

– Псих…

Блаженство схлынула. Её дерзость начинала раздражать.

– А хочешь, – прищурился он: – я покажу тебе, что у меня осталось? Покажу самый страшный балласт, что тянул всех вас вниз?

Понимание отразилось в ее глазах моментально.

Ну, до чего же умная, Боже. Может, хотя бы она сможет понять?

– Не подходи, – прошипела, обезумев от страха, когда он сделал всего шаг вперед: – Не подходи!!

Он равнодушно толкнул ее, вынуждая развернуться по оси.

Руки вывернулись. Болезненный крик эхом разбился о толстые стены и понесся дальше по пустым коридорам. Он держал ее за спину и не позволял повернуться обратно, с удовольствием ощущая, как от напряжения дрожат ее мышцы.

– Смотри… – прошипел на ухо. – Смотри же!

Она посмотрела.

Резко отвернулась. И все же заплакала.

– Ублюдок…

Он пожал плечами. Чем, интересно, ей не понравилась его коллекция сердец? Он же так тщательно выбирал емкость под каждое. Придумывал форму, заливал формалином. Расставлял красиво на открытой полке, словно собирал особенный узор.

– Ты не понимаешь. – Он пожал плечами и отпустил ее, поморщившись от очередного крика. – Мы вырезаем им сердца, потому что именно они держат их грех в теле. Если бы все мои пациенты просто умерли, в этом бы не было никакого смысла. Сердце – их цепи и кандалы.

– Ты просто чокнутый ублюдок, – всхлипнула девушка: – Вы с сынком просто сумасшедшие убийцы! Не больше!

Он все же влепил ей пощечину. Пожалел об этом в ту же секунду, но червь внутри уже ликовал, накормленный вспышкой бесконтрольной ненависти.

– Мы Врачеватели, а не убийцы… – прошептал, пытаясь унять бурю в груди.

– И как же вы, Врачеватели «лечили»? – Влада снова пыталась взять себя в руки и язвить: – По очереди? Ты по нечетным числам, а сынишка по четным?

Смелая.

Ну до чего же смелая.

– Нет, – он развернулся к ней спиной и с наслаждением чувствовал прожигающую спину яростный взгляд. – Глеб только учился. Я планировал, чтобы он провел пятую Жатву сам, но изменились обстоятельства. Тот курьер, которого вы нашли на берегу, помнишь? Это первый пациент моего сына.

– А что было до этого?

– До этого он наблюдал, учился, готовился… Искал их для меня…

Руки подрагивали, когда он вскрывал новую ампулу и упаковку с чистым шприцем. Он не любил эту свою слабость, но пытался мириться с ней.

Влада больше ничего не сказала. Молча наблюдала, как он подходит к ней, и смело глотала беззвучные слезы ужаса.

А потом, когда он оказался всего в двух шагах, плюнула ему в лицо.

– Ты сгниешь в тюрьме. – прошептала она, закрывая глаза: – Твой ад начнется прямо здесь, я обещаю.

– Не давай пустых обещаний, девочка, – ласково улыбнулся он, вытирая лицо сухой ладонью. – Обещания надо исполнять, а не бросаться ими.

Наверное, она не хотела показывать своего страха, но Врачеватель оказался рядом слишком неожиданно. Под очередной пронзительный крик, в плечо вошла тонкая игла.

Влада замолчала и замерла, когда шприц улетел на пол. А всего через мгновение кровь стала горячей. Мышцы начали судорожно сокращаться, и боль затуманила разум.

– Будь ты проклят. – это были ее последние слова.

45

Дамира колотило. Обычно капитан умел контролировать эмоции, но сейчас они взяли верх и трясли напряженные мышцы. И ни одна сигарета так и не смогла унять эту дрожь.

Миронов крепко держался за руль. Он разогнал машину до запрещенной скорости и нарушил при этом все правила дорожного движения. Полчаса. Всего полчаса назад Миронов проснулся после ночной пьянки. Встал, с трудом добрался до ванной, простоял под холодным душем, вышел, махом осушил последнюю бутылку воды и только потом прослушал почту.

Никогда прежде он не трезвел так быстро. Из головы мгновенно исчез липкий туман, а мир вокруг стал четче и ярче. Даже слух обострился из-за резкого выплеска адреналина. Не понимая, что творит, он бросился из квартиры, забыв одеть футболку. Едва не слетел с лестницы, пока спускался на этаж, но наткнулся лишь на приоткрытую дверь.

Опоздал.

Холодный ужас обездвиживал. Пришлось ударить по стене, чтобы почувствовать боль и хоть немного прийти в себя. Он пытался рассуждать здраво. Даже зашел в пустую квартиру напарницы, в надежде что-то там найти, но потерпел неудачу. Он позвонил дежурному, узнал, что вызова на их адрес вчера не было, и едва не завыл от отчаяния.

Пока переодевался и спускался вниз, все пытался зацепиться за идею, куда Врачеватель мог увести девушку, но мысли ускользали сквозь пальцы. В голове царила пустота.

И оставался лишь один выход. Только один человек мог ему помочь.

Завизжали тормоза. Машина едва не протаранила крыльцо полицейского участка, вспугнув стаю жирных голубей. Дамир вылетел на улицу и бросился внутрь, не захлопнув дверь. Он проигнорировал вопросы дежурных, молча прошел пост и стянул со стола ключи.

– За мной не ходить, – приказал испуганному пареньку на входе.

Тот послушно кивнул.

Во временной камере Глеб сидел один. Безобидно свернулся калачиком в углу и мирно спал, вздрагивая от холода. Словно ребенок.

Дамира накрыла ярость. И страх. Холодные стены и прутья ржавой решетки напомнили ему самую страшную ночь в его жизни.

И она грозилась вот-вот повториться вновь.

Едва не сломав ключ, Дамир ворвался в камеру. Двумя большими шагами преодолел небольшое пространство и схватил спящего друга за шею. Вмял в стену и вынудил подняться на ноги.

Глеб проснулся. Распахнул глаза и закашлялся. А потом отлетел назад, на нары, когда кулак со всей силой, на которою капитан был способен, врезался ему в скулу.

– Где они?! – зарычал капитан, снова хватая потерявшего ориентацию Тюрина за шкирку: – Говори!

Глеб выглядел нелепо. Еще не проснувшийся, с оленьим взглядом больших темных глаз, и измазанной в крови из разбитого носа щекой.

– Где?! – Миронов с силой встряхнул парня.

Тот, наконец, понял, в чем дело. Потерянно моргнул, а затем задумчиво протянул:

– Ты все-таки потерял. – усмешка скривила тонкие губы: – Я так и знал, что пойдешь жалеть себя и потеряешь её. Я знал…

Еще один удар. Потом еще.

Глеб кашлял и плевал кровь на пол. Затем улетел туда же сам. Дамир больше не поднимал его, вжал колено в худую грудь и рукой стиснул подбородок. Пальцы скользили по мокрой от крови коже, но захват Дамира все равно поражал силой. Казалось, еще немного, и он раздавит Тюрину челюсть.

– Я спрашиваю – где?!

– Ищи, – выплюнул Глеб: – Ищи, или опоздаешь. Как опоздал к…

Он не закончил говорить. Очередной удар и голова Тюрина врезалась в бетонный пол. Парень застонал от гулкой боли и сквозь этот же стон засмеялся. Больным, сумасшедшим смехом.

– Знаешь, – прохрипел он: – Я думаю, Владе подойдет больничная пижама. Она же у нас красивая, правда? И смелая. Бесстрашная…

От захлестнувшей ярости Дамир перестал видеть что-либо перед собой. Еще несколько ударов, после которых лицо бывшего друга превратилось в сплошной кровоподтек.

Ему должно было быть очень больно. Но он смеялся. Смеялся сквозь слезы боли.

– А ты слабак, – каждым словом Тюрин подбрасывал в пылающий костер Дамира все больше дров: – Никого спасти не можешь. Они все тебя любили, и ты всех потерял. Родители, Костя, и даже Влада. Какой же из тебя…

Очередной удар, и Глеб потерял сознание. Его тело кулем повисло в напряженных руках Дамира, а голова запрокинулась назад.

Миронов тяжело дышал. Бывший друг в его руках напоминал сломанную куклу. А он сам себе напоминал спятившего зверя.

Владе не понравится…

Плевать. А ему не понравится, если он похоронит последнего близкого человека. Пусть лучше будет злиться, но рядом с ним, живая.

Он отбросил от себя Глеба и встал на подрагивающие ноги. Сипло выдохнул. Потер разбитые костяшки и двинулся к выходу. Коллеги, сбежавшиеся на шум, расступились с его пути. Никто ничего не говорил. То ли боялись, то ли понимали.

Пока шел по коридору, набирал номер Громова. Стараясь успокоиться, кратко рассказал обо всем. Попросил подключить все возможные силы.Вернулся в кабинет. Зашел всего на секунду и, зарычав, вышел, не в силах смотреть на два пустых рабочих стола.

В голове билась лишь одна мысль – успеть. Успеть, и не потерять еще и ее.

Он не может себе это позволить. Тогда закончится все. Ему больше не за чем будет жить. Ему не за что будет даже умирать.

Звонок телефона вырвал его из оцепенения. Незнакомый номер заставил сердце биться в безумной ярости. Он уже знал, кто звонит, хотя еще не услышал сухого усмехающегося голоса.

***

Дамир снова нарушал все правила. Машину заносило на поворотах, и только чудо спасало Миронова от лобового столкновения с углами притихших к выходным домов. Капитан изо всех сил старался сосредоточиться на дороге и не думать о том, кто сидит позади. Но выходило плохо. Тихий, довольный смех сводил его с ума. Зубы скрипели, и каждый нерв казался натянутым до предела.

– Заткнись, – прорычал он, когда сил уже совсем не осталось: – Заткнись!

Глеб наклонил гудящую голову. Он с упоением, прямо по примеру своего отца, наслаждался отчаянием и болью. Наблюдал и подмечал каждое движение водителя, каждый нервный тик.

– Будь внимательнее, – разбитые губы болели. Слова получались шепелявыми из-за прикушенного и раздутого языка, но он продолжал говорить: – Ты же не хочешь разбиться, так и не доехав до нее, верно?

Капитан сжал руль сильнее. Пробирающее до костей хихиканье не прекращалось. Если бы он мог, то закрыл бы на мгновение глаза, чтобы успокоиться, но он не мог. Глеб прав – ему нельзя погибнуть.

Но и выдерживать эту пытку сил больше не было. Дамир резко надавил на тормоз. Ремень безопасности позабытый болтался рядом, поэтому руль впился в грудь, а в спинку его сидения впечатался носом Глеб. Когда машина окончательно остановилась, Миронов перевел дыхание и вытащил из бардачка пистолет. Развернулся и приставил его ко лбу бывшего друга.

– Я сказал, заткнись, сволочь.

Глеб прищурился.

– Или что? – больная улыбка исказила его лицо. – Ты не посмеешь меня убить. Забыл, что я – твой единственный дру…

Выстрел оглушил обоих. Дамир поморщился и потер ухо, а Глеб взвыл и вцепился обеими ладонями в простреленное бедро. Сиденье мгновенно пропиталось кровью, а её сладковатый запах наполнил спертый воздух в машине.

– Я обещал привезти тебя в обмен на Владу, – Дамир перегнулся через кресло и надавил дулом пистолета на свежую рану, вызвав новый мучительный крик: – Но никто не гарантировал, что ты доберешься целым. Так что закрой рот. Или я что-нибудь тебе отстрелю.

Он отвернулся. Снова вцепился в руль. Машина сорвалась с места.

Глеб молчал, а Дамир пользовался тишиной и напряженно думал. Сырой план не внушал надежды. Чтобы все получилось, ему было необходимо хотя бы немного удачи.

Но удача редко улыбалась ему. Он надеялся, что она улыбнется хотя бы Владе. Девушка этого заслуживала.

До места они добрались примерно через полчаса. Рассматривая заброшенную стройку, скрытую от узкой дороги высокой крапивой и огромными лопухами, Дамир усмехнулся.

– До чего же банально… – протянул презрительно и сжал зубы.

Затем вышел. Обошел машину и загляну в салон через заднюю дверь. Не давая опомниться тихо подвывающему от боли Глебу, он схватил его руку, вывернул и пристегнул наручниками к двери. Тюрин вывернулся немыслимым углом и мучительно застонал.

– Посиди пока, – Дамир с силой захлопнул дверь и оглянулся.

Куда более внимательным взглядом окинул здание, прикрыл на мгновение глаза, сжал кулаки и направился внутрь.

46

Беспомощность Владу раздражала даже больше, чем пугала. Врачеватель вколол ей что-то, и теперь девушка не могла шевелиться, но при этом оставалась в сознании. Тело словно наполнилось водой и разбухло, а чувствительность полностью пропала. Исаева могла только изредка моргать, чтобы защищать глаза от бетонной пыли и сухого воздуха.

В этом находились и свои плюсы – девушка не представляла, как бы сейчас болели вывернутые руки, на которых она провисела несколько часов подряд. А еще она не понимала, почему Ладышев медлит. Почему не душит её, не торопится убивать и не боится, что его выследит полиция. Он разложил металлический столик и развернул медицинские инструменты, но Исаева чувствовала, что он лишь пугает её. Врачеватель выжидал.

Влада понимала это, но никак не могла догадаться, что именно не давало убийце расправиться с ней. В конце концов, Ладышев начал нервничать и просто ушел. Недалеко, конечно, Влада слышала его тихие шаги за бетонной стеной. Иногда, когда девушка забывалась в бреду, ей даже казалось, что он бросил ее, и шуршащие звуки только мерещатся уплывающему сознанию. Но потом она заставляла себя проснуться, открывала глаза и понимала – это странная медленная пытка все еще тянется.

Из очередного полусна ее вырвал топот. Кто-то бежал по пустому коридору, не сильно заботясь о том, чтобы остаться незамеченным.

Влада уже дошла до той стадии мучений, когда мысленно молила явиться кого угодно. Пусть хоть сам Врачеватель приходит и завершает начатое дело, лишь бы не болтаться вот так под потолком бездушным мешком и не чувствовать себя в собственном теле, словно в клетке.

Но это был не Врачеватель.

Влада не смогла даже вздрогнуть, когда от двери донесся облегченный выдох. Еще мгновение и кто-то оказался за ее спиной и начал говорить голосом Дамира.

Девушка и не подозревала, что ее разум настолько погряз в плотном тумане, что теперь с трудом удается различить реальность и сон. Она слышала слова, но никак не могла разобрать их, словно напарник говорил на другом языке. Одной рукой он крепко удерживая девушку за талию, он приподнял ее, чтобы веревки не натягивались под тяжестью тела, и узел развязывался легче.

Влада скосила глаза. И не поверила им.

Это и правда был Дамир. Но какой-то чужой. Ненастоящий. Словно сотканный из воздуха и оттого полупрозрачный.

Чертов Врачеватель. Она сходит с ума, что он ей вколол?

Ненастоящий Дамир не мог справиться с веревками. Те так туго врезались в кожу, что стесали запястья до мяса, а узлы под тяжестью, затянулись намертво.

Капитан зарычал. Все так же придерживая девушку за талию, он потянулся и схватил со столика хирургическую пилу. Несколько сильных движений, и веревка лопнула.

Влада тяжело повалилась вниз. Дамир отбросил инструмент и удержал напарницу. Оглянулся, с силой пнул ногой тележку, чтобы освободить место на полу, и только потом осторожно положил Владу на пол.

– Влада, – его голос доносился до ней сквозь звенящий шум в ушах: – Влада! Ты слышишь меня? Очнись!

Миронов ударил девушку по щеке, но та даже не почувствовала. Только увидела, как он замахивается еще раз, но опускает ладонь, замечая рассеянный взгляд.

Не будь у Влады парализовано все тело, она наверняка бы задрожала от ужаса. Вид перепуганного Дамира будоражил ее сильнее, чем проповеди Врачевателя. Девушка хотела закричать, что она слышит его, что она в сознании и все понимает, но получилось только простонать что-то невнятное.

Она попробовала еще раз. В груди завибрировало, но стон громче не получился.

А ведь до безумства хотелось закричать во все горло.

От напряжения и злости на глазах появились слезы.

Дамир непонимающе нахмурился. Наклонился ближе. Осторожно просунул ладонь под затылок девушки и чуть приподнял голову.

– Что произошло? – он спрашивал тихо, сам у себя.

Влада лежала у его ног, словно тряпичная кукла, и он не ждал от нее ответа.

Девушка прикрыла глаза и начала молиться, чтобы напарник догадался. А тот матерился сквозь сжатые зубы и нервно развязывал тугие узлы.

Влада не понимала, почему он не пытается поднять её и унести прочь из комнаты. Надежды, что они не встретят Врачевателя, не было, но и упускать такой шанс было бы глупо.

– Влада.

Кажется она опять успела провалиться в сон, иначе почему так испугалась его голоса?

– Влада, – снова позвал ее Дамир, что все же расправился с веревками. Его пальцы коснулись лба, и девушка с удивлением поняла, что ощущает их холод. – Открой глаза.

Она послушно исполнила его просьбу. Открыть веки полностью не получилось, но Дамир видел её взгляд и даже пытался прочесть его. Миронов на секунду застыл, выдохнул и накрыл макушку девушки ладонью.

– Слушай меня, – говорить связно ему удавалось с трудом. Влада видела, как дрожат его руки, а во взгляде плещется обезоруживающее отчаяние: – Я буду задавать вопросы. Если ответ «да» – моргай один раз. «Нет» – два раза. Сможешь?

Влада медленно прикрыла глаза. Еле-еле. Ей нравился ход его мыслей.

– Умница, – выдохнул Дамир. – Ты знаешь, почему не можешь двигаться и говорить?

Девушка моргнула.

– Ты повредила спину?

Так вот, о чем он думал. Вот, почему не пытался хватать ее и поскорее выносить на улицу. Боялся, что может навредить травме.

Но это не так.

Думай, Дамир, думай.

Девушка моргнула дважды. Капитан облегченно выдохнул и, успокаиваясь, перевел дыхание. С каждым последующим словом его голос твердел, а страх уступал место решительности.

– У тебя что-то болит?

Вопрос странный, учитывая, что выглядела Влада отвратительно. Но правильный. Самый правильный из всех возможных.

Девушка снова моргнула два раза.

– Он тебе что-то вколол?

Облегченно прикрыла глаза. Влада не сомневалась, что напарник догадается.

Миронов сжал челюсти и понимающе кивнул. Затем судорожно осмотрелся и, наконец, просунул одну руку девушке под спину, а другую под колени.

Но не получилось героического выхода из логова сумасшедшего убийцы со спасенной девушкой на руках. Врачеватель зашел еще до того, как Дамир успел поднять Владу.

Сквозняк шевелил его волосы и еще сильнее сушил потрескавшиеся губы. А Ладышев все равно улыбался. Еще и в ладоши театрально захлопал, стремясь достигнуть еще большего эффекта от своего появления.

Влада поморщилась и поняла, что громкий звук отдается отголосками боли в ее голове. Видимо, действие препарата действительно слабело.

– Ты такой предсказуемый, капитан, – мужчина был уверен в своей победе и не скрывал торжества.

А Дамир не скрывал холодной ярости. Обычно такая пугает, превращая человека в бездушного монстра, одержимого только местью. Влада отвела глаза, не в силах смотреть на напарника.

– Я тебя убью, – не повышая голоса, произнес капитан.

Он осторожно опустил Владу обратно и встал перед ней, чтобы защищать их обоих.

– А сможешь? – еще один голос.

В комнате стало еще теснее. Глеб стоял за спиной отца и на вытянутой руке держал пистолет Дамира. Влада в ужасе косилась на его искалеченное лицо и улыбку, которой не мог улыбаться обычный, здоровый человек. Парень волочил за собой правую ногу, а из сквозной раны на бедре стекала по штанам и сбитым кроссовка тягучая кровь.

Но Тюрин не замечал этой «мелкой» досады.

– Я не знал, что ты так глуп, друг. – усмехнулся он: – Думал, меня остановят наручники? Серьезно? И как ты вообще додумался оставить пистолет в машине?

Дамир спокойно смотрел на них. Не шевелился. Даже не моргал.

– Надеялся, что ты пристрелишь себя сам. – отозвался он: – Я бы даже машину от твоих мозгов чистить не стал.

Тюрин хмыкнул, а Дамир нахмурился, услышав за спиной слабый стон. Он обернулся и понял, что девушка снова провалилась в обморок. Пора было заканчивать этот цирк. Иначе ничем хорошим для Влады он не закончится.

Капитан снова отвернулся от девушки, сжал кулаки и попытался не сосредотачиваться на душившей ярости и мыслях о том, что лучше бы Глеб умер, чем оказался таким ублюдком. Лучше бы Дамир оплакивал друга, чем так сильно теперь ненавидел.

Ладышев наслаждался их зрительной дуэлью. Он сделал несколько шагов вперед, но Дамир предупреждающе прищурился:

– Только дернись.

– Не угрожай мне, капитан, – хмыкнул тот, но все же остановился.

Миронов качнул головой. Он сильно жалел, что оставил дома наручные часы и не мог незаметно узнать время. Оставалось только мысленно отсчитывать минуты.

– Ты знаешь, почему я стал таким?

Миронов скривился. Ему было совсем не интересно. Но мгновения тянулись слишком медленно, и ему не оставалось больше ничего, кроме как бросить незаинтересованное:

– Валяй.

Ладышева задело пренебрежение. Он прищурился, но все же начала привычную исповедь. Правда, читал ее сквозь сжатые зубы и следил за каждой эмоцией капитана:

– Потому что я стал тем, кто увидел насквозь прогнившее нутро человечества. – медленно вещал он: – Людям при рождении дается чистая, легкая душа. А они с каждым годом чернят ее похотью и грехом. Рвут на части и ставят кляксы. Я увидел это на войне. Там все гнилые…

Нет, даже ради времени, Дамир не готов слушать эти сумасшедшие бредни.

– А по-моему тебе на войне просто голову отбили, подонок, – прервал он высокопарную речь.

Ладышев осекся. Ему не нравилось отсутствие страха в темных глазах Дамира. Его раздражало, что даже ярость немного погасла.

И был только один способ разжечь ее снова.

Только один.

– Твой дружок говорил мне то же самое.

Слова достигли цели, и Дамира будто ударили под дых. Гнев залепил все вокруг красными всполохами, и только мысль о Владе не давала сорваться с места раньше времени.

Он не может ей рисковать. Не может.

– Вы глупые. Вы все глупые! – счастливый от результата, продолжал убийца. – Лишь я, и мой сын знаем истинную цену души. Знаем, как освобождать ее. Вы считаете меня преступником? Да я ваша единственная надежда!

– Ты – наша единственная заноза в заднице… – голос Влады отрезвил Дамира.

Капитан посмотрел на девушку и с облегчением понял, что та, наконец, пришла в себя. Даже говорить начала, хотя половина слов тонули в сбитых вдохах. Каждое движение причиняло ей боль, из-за чего Влада морщилась и кусала губы.

– Не двигайся. – пошевелив губами, приказал он ей, не произнеся при этом ни звука.

Влада согласно моргнула и притихла, прекращая болезненные попытки шевелиться.

– Какая она сильная, верно? – Ладышев даже не посмотрел на Владу, продолжая бороться взглядами с Дамиром: – Я таких сильных прежде не встречал. Мне не терпится полюбоваться ее очаровательным сердечком. Уверен, оно отягощено всего одним грехом.

– Замолчи, – предупреждающе процедил Дамир.

Капитану казалось, что из-за вспышки гнева он потерял счет минутам, и это выбивало из колеи.

– А что «замолчи» – удивился Врачеватель: – Ты же уже все знаешь.

– Другой вопрос – откуда знаешь ты. – сплюнул капитан, а потом посмотрел на Глеба: – Хотя, о чем это я…

– Да, мой сын невероятно умен!

Гордость, засквозившая в голосе Ладышева вынудила Миронова заскрипеть зубами

– Знаешь, я ведь раньше считал его плодом греха. Ведь я был уже женат, когда зачал его другой женщине. И глуп. Не знал, что он окажется единственным способным понять суть моего мировоззрения. Единственным, кому я могу завещать свое дело.

Дамир закатил глаза, не выдерживая очередного потока пафоса, и вздрогнул, заметив с каким обожанием Глеб смотрел на отца.

Он точно сошел с ума. Он не просто собирался продолжить дело Ладышева, он обожествлял его. Дамир видел это, но никак не мог понять, как Тюрин так долго прятал спятившую сущность за образом примерного и сострадательного друга.

Помешанный ублюдок.

– Отец… – начал парень, не отводя от мужчины восторженного взгляда. – Нам пора заканчивать это. Дамир точно привел за собой хвост.

Миронов мысленно усмехнулся. Конечно, он привел хвост. И, если он не ошибается, хвост будет здесь через несколько секунд.

А значит, время согласиться с Глебом: пора уже заканчивать.

– Ты прав, – кивнул Ладышев, – убери его.

Сказал и двинулся в сторону Влады, словно не было перед ним стеной стоящего Дамира.

Капитан даже опешил от такой наглости, а затем вздрогнул от щелчка, что раздался у его лба. Резко распахнула глаза и дернулась Влада. Дернулся и опешивший Глеб, снова и снова пытаясь спустить курок.

Осечка. И еще одна.

Дамир поднял взгляд. Посмотрел сначала на дуло у переносицы, а потом на растерянного Глеба. Усмехнулся и презрительно хмыкнул:

– Твой отец в тебе сильно ошибся.

– Ты специально его подбросил, – в ужасе выдохнул Тюрин, отступая. – Специально…

Капитан кивнул. Завел руку за пояс и достал другой пистолет. Чужой, но заряженный уже по-настоящему.

Глеб не успел моргнуть, когда пуля врезалась в его коленную чашечку и раздробила ее на осколки.

Тюрин заорал. Повалился на землю.

Ладышев, побелев, бросился к выходу. Но оказался скручен ворвавшимся внутрь спецназом.

– Вот и все, – Дамир убрал пистолет обратно за пояс и прикрыл глаза: – Теперь точно все.

Эпилог

Влада почти не моргала. Девушка смотрела на темную взъерошенную макушку перед своим носом, и боялась упустить ее из поля зрения даже на миг.

Дамир снова пришел ночевать к ней в палату. Он делал так уже седьмую ночь подряд, с первого дня в больнице. Говорил, что не хочет оставлять ее одну.

Влада понимала его. Она тоже не могла поверить, что все осталось позади. И от паранойи избавиться не могла.

Прошла уже неделя, но никто так и не пришел в себя. Владу не выписывали, Дамир ходил мрачнее тучи и срывался на всех подряд. Днем капитан пропадал в участке, а каждую ночь возвращался к девушке в палату. Врачи и не пытались выгонять его. Раздраженный Миронов в форме, словно коршун круживший по больнице, не внушал желания спорить.

Глеб и Ладышев ждали своей участи в тюрьме, в одиночных камерах. Их изолировали друг от друга и от других людей до конца следствия. Несколько раз обоих допрашивал вернувшийся к делу Дамир, но основная часть расследования теперь лежала на других структурах. И на другому уровне.

Все потому, что делу, наконец, дали огласку.

Проверяющие из столицы заполонили город. Увольнения в местной полиции и органах управления сыпались один за другим. Даже ушедшему майору досталось – теперь он проходил свидетелем по делу и пытался отбиться от обвинений в препятствии следствию.

Доказать вину Врачевателя и его сына было не сложно. Да они и не скрывали больше ничего. Наоборот, попав в капкан, оба пытались строить из себя Богов. Возможно, для того, чтобы отправится на принудительное лечение, вместо тюрьмы. Но слишком громким получился шум вокруг, поэтому Влада была уверена, что их план провалиться.

До девушки дошли слухи, что жена Ладышева попала в больницу. Женщина не смогла вынести новости, что ее муж вместе с внебрачным сыном зверски убил их дочь и еще несколько десятков человек.

Эту женщину Владе было жалко сильнее всего.

Исаева мотнула головой.

Все уже закончилось.

Пора учится не думать о прошлом и жить дальше.

– Дамир, – тихо позвала она. Пальцы дотронулись до сухих волос, и девушка нежно потрепала их: – Проснись, спина болеть будет.

Капитан вздрогнул. Поднял голову и попытался сфокусировать сонный взгляд. Девушка не сдержалась и улыбнулась. Чуть подалась вперед и коснулась искусанными губами губ капитана.

Тот тяжело выдохнул и потер глаза.

– Подвинься.

Послушно освободила для него край кровати. Матрас прогнулся под тяжестью чужого тела, а Влада с наслаждением прижалась к горячему телу.

– Скоро первый суд. – прошептал он ей, носом зарываясь в спутанные волосы.

– Пойдешь? – так же шепотом спросила она.

– Нет.

Ответ твердый, переспрашивать нет смысла. Да и не хочется.

Миронов поцеловал девушку в висок и снова замолчал. Тишина ласкала уши. Спокойствие казалось чем-то нереальным и эфемерным.

– Как ты? – тихо спросила Исаева.

– Получше, чем ты, – усмехнулся капитан.

Шутит. Пытается шутить. Влада вздохнула – какой же удивительно сильный этот человек.

***

– Прошу тебя, не упрямься!

Влада сложила ладони в умоляющем жесте. Казалось, еще мгновение, и она бухнется рядом с его столом на колени.

– Пожалуйста, Дамир! Ты должен это сделать!

– Я никому ничего не должен, – огрызнулся тот. – Займись уже делом и отстань от меня!

– Дамир! – возмутилась девушка: – Она тебя ждет!

– Нет.

– Дамир!

– Нет, я сказал.

– Дамир!!

– Влада, уймись! – капитан не выдержал и все же рявкнул на напарницу.

Девушка сложила на груди руки и поджала губы. Болезненное отчаяние, что плескалось в его раздраженном взгляде, причиняло ей боль, но она не отводила глаз и лишь сильнее злилась.

Чертов упрямец!

Несмотря на опасное выражение лица напарника, которое обычно распугивало окружающих, Влада двинулась вперед. Подошла и, не слушая возражений, уселась на его колени. Упрямо обняла за шею.

Миронов, впрочем, вырывать не стал. Обвил руками ее талию и лбом уткнулся в щеку. Прикрыл глаза.

– Дамир, – девушка зачем-то перешла на шепот. Словно так он мог доверять ей больше: – Прошу тебя, поверь мне – она не винит тебя.

– И зря, – сипло отозвался тот: – Я виноват…

– Дурак! – Исаева закусила губу и обняла капитана еще сильнее: – Те, кто виноваты – сидят в камере и ждут суда. И именно ты их туда отправил. Ты отомстил за ее сына, Дамир. Ты наказал их.

Несколько мгновений молчания и упрямое:

– Какая теперь разница? Он все равно мертв.

Влада прикрыла глаза. Выдохнула, чтобы взять себя в руки.

– Да, это так. – она не собиралась сдаваться: – Но именно поэтому ты нужен ей. У нее больше никого не осталось!

– Я…

– Хватит! – девушка прервала его и отстранилась. Нахмурилась. Подняла ладонь и осторожно коснулась колючей щеки: – Ты не виноват. И ты сильный. Очень сильный. У тебя все получилось, слышишь? И матери в глаза посмотреть тоже получится!

Пожалуйста, мысленно молилась она, только услышь меня. Не беги от собственной боли и хотя бы попробуй исправить ситуацию, пока она все еще подвластна тебе.

Дамир смотрел на девушку пристально, словно и впрямь читал ее мысленные мольбы. Тихо выругался, а потом потянулся и болезненно впился в ее губы.

– Я буду рядом, – шепотом пообещала Влада, когда они оторвались друг от друга.

– Спасибо, – прикрыл глаза он.

Он все же ушел. Покинул кабинет за два часа до конца рабочего дня, а перед этим к крыльцу участка курьер привез красивый букет из крупных астр. Его мама любила астры.

Влада еще долго смотрела в окно на пустое парковочное место, где несколько минут назад стояла машина Дамира, а затем достала телефон. Набрала знакомый номер и с замиранием сердца приготовилась.

– Алло?

Девушка улыбнулась. Сонный, уставший, но такой родной голос.

– Дядя, – тихо начала она, чувствуя, как по щеке скатилась нечаянная одинокая слеза: – Дядя, привет. Приезжай ко мне в гости. Я тебя очень жду…

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

Эпилог