Неразделённое наследство [Элеонора Росс] (fb2) читать онлайн

1. Мертвое тело

Пронзительный крик раздался в стенах комнаты. С каждым вздохом сердце билось всё чаще, а слёзы ручьем стекали по щекам.

«Она не дышит», — от этой ужасающей мысли тело Нелли пробрала мелкая дрожь.

Съёжившись на ковре, нежными движениями рук девушка положила окровавленную голову на свои колени. Ей было плевать на следы, оставленные на белоснежной сорочке, которые могли бы послужить доказательством её вины. Несмотря на это, она продолжила бережно осыпать горячими поцелуями лицо усопшей, а после судорожно глотать воздух, от бессилия впиваясь ногтями в кожу.

Воспоминания ударили в голову: ещё сегодня за семейным обедом несчастная мать ласково обнимала свою дочь; в ушах прозвучал до боли знакомый смех, который обычно сопровождался искренним счастьем на морщинистом лице женщины. Чистосердечность была главной чертой её характера. Она была человеком, которому можно было доверить свою самую сокровенную тайну и быть уверенным, что больше никто кроме вас двоих о ней не узнает. Чувство долга перед матерью за всю подаренную заботу жарким пламенем обжигало её душу. Сожаление о том, что уже никогда не сможет отплатить ей тем же пожирало Нелли изнутри. Год назад мать по местной почте от своего имени отправила в Петербург письмо с деньгами, объяснив это тем, что от чистого сердца хотела помочь Нелли, которая так рано вошла во взрослую жизнь. Таким образом она дала обещание, что будет самой надёжной поддержкой для дочери.

Внезапный скрип двери прервал её мысли. Резко обернувшись, при этом на секунду прикрыв глаза, она увидала горничную, маленькое личико которой выглядывало из-за двери, не выражая никаких эмоций. Схватившись за край сорочки, Нелли размашистыми шагами направилась к служанке. Та в свою очередь вздрогнула и моментально отскочила в сторону.

— Убийца! Не подходите ко мне! Я знала, что вы сделаете это ради денег, — крикнула служанка, в глазах которой читался ужас. — Я скажу всем, что вы убили миссис Смит! — Анна тут же бросилась прочь по коридору, волоча за собой подол своего платья.

Всю ночь Нелли провела в комнате погибшей матери. Внезапное появление Анны заставило её какое-то время не выходить наружу и подождать несколько часов до того момента, пока солнце выглянет из горизонта, начиная щедро разбрасываться своими лучами по бескрайним, травянистым полям. Капли дождя, которые беспрерывно стучали по крыше, будили всех жителей дома. Из-за сильной усталости девушка всё утро провела в кровати. Стоило только нехотя поднять голову, как сразу же её пронзила сильная боль.

Время было обеденное. Солнечные лучи настырно пробирались сквозь ткань ненавистных занавесок, озаряя небольшую комнатку частицей своего света. Девушка надела на себя лёгкое платьице в белый горошек, натянула на ноги белые чулки и, завязав волосы первой попавшейся под руку старой лентой, подавляя чувство скорби, еле-еле переставляя ноги, двинулась к выходу из спальни.

Тишину нарушил стук каблуков, раздавшийся в длинном коридоре. В это время, как и обычно, все члены семьи должны провести время вместе за обеденным столом. Пройдя весь первый этаж в задумчивости о вчерашних событиях, в особенности о неожиданном появлении служанки и её эмоциях, ход мыслей Нелли разрушили голоса, доносившиеся из глубины гостиной. Прислонившись к деревянной поверхности, она вмиг прижала ухо, в надежде распознать, кто и о чём ведёт речь. Судя по всему, это был разговор двух мужчин, одним из которых был Эдвард. Звонкий стук каблуков снова раздался в коридоре.

«Возможно этот человек здесь по поводу убийства матери. Дрянь, как ей в голову могло прийти, что я осмелюсь поднять руку на кого-либо, не говоря уже о бедной матушке!».

Девушка в неверии потрясла головой, в то время, как на её лбу выступили капли холодного пота. Бездушное тело, окруженное лужей пролитой крови, застыло в ее карих глазах, словно кадр из фильма.

Дверь тихо приоткрылась. Нелли отпрыгнула от неё, словно ошпаренная кипятком, и увидела перед собой Анну в чрезвычайно растерянном виде. В своём кулачке она сжимала грязный негодный платок, потерявший с годами свой цвет.

Щёки покрылись розовым румянцем, в глазах барышни отразился страх, что неудивительно, ведь прошедшая ночь вдоволь принесла страданий этой вспыльчивой девушке. Грубый голос окликнул её, возвращая в реальность. Одним движением руки дверь была распахнута настежь, что послужило для девушки намёком пройти вперёд.

Посреди гостиной стоял высокий мужчина, явно молодой, если судить по внешним данным. Строгие черты лица и идеально подобранный пиджак в совокупности с рассудительным взглядом придавали ему деловой вид. Всё увиденное наталкивало на мысль, что именно этот человек будет вести дело об убийстве.

В кресле сидел до боли опечаленный отец. Смерть супруги ранила его в самое сердце, и судить об этом можно было по его озадаченному, полному отчаяния виду. В вежливом поклоне мужчина поприветствовал девушку, пронзив её насквозь цепким взглядом. Молчание, образовавшееся между ними, тяжело отразилось на Нелли, неизвестность рвала и опустошала душу молодой девушки.

— Мисс Нелли Смит? Рад вас видеть. Вы нам очень пригодитесь сейчас, прошу пройти за мной, — сказал мужчина, окинув сверху донизу девушку удручающим взглядом, который словно током ударил её в чуткое сердце, и двинулся к широкой деревянной двери.

Оглянувшись, глаза Нелли остановились на служанке, стоявшей около стены. Вид той по прежнему был пугающим. Без сомнений, восторга от прихода этого гостя она не испытывала. Заметив, что её рассматривают, юная девушка бросилась с места в кладовую, что находилась рядом с гостиной.

Детектив привел её в офисную комнату, освещённую единственной догорающей свечой. Взмахом руки он распахнул шторы, отчего осевшая пыль разом закружилась в танце, озарённом золотым сиянием. Это был старый, давно закрытый кабинет. Отец позволил занять детективу это место, так как в стеллажах, среди ненужных забытых бумаг, лежали важные письма и документы. Даже своей жене он не позволял находиться и притрагиваться к какой-нибудь бумажке без его сопровождения. Мужчина пальцем указал на рядом стоящее кожаное кресло, и девушка тут же без оговорок заняла его.

— Забыл представиться. Виктор Агапович, прошу обращаться ко мне именно таким образом, — сказал он, и Нелли послушно кивнула на грубый голос следователя.

— Собственно, я здесь по делу убийства помещицы Дарьи Смит. Вам что-нибудь известно насчёт этого? По словам горничной, вы были первой, кого заметили на месте преступления. Как вы можете это объяснить?

— Ночью меня замучила жажда, поэтому я шла на кухню. Проходя мимо комнаты матери я как обычно хотела пожелать ей спокойной ночи, проверив заодно, спит она или нет. Я чуть в обморок не упала, когда вошла к ней и увидала такой ужас. Как мне было тяжко! Какой ребёнок обрадуется смерти матери? — Нелли сглотнула образовавшийся ком в горле и продолжила. — Ночь выдалась для меня кошмаром. Позже появилась служанка, сама не могу понять, откуда она взялась. Обычно в это время никто не ходит по коридорам, даже если и не спят.

— Судя по всему, вы, появившись на месте убийства первой, явно оставили множество улик. Замечали ли вы в поведении миссис Смит и остальных людей в доме что-нибудь странное вчера вечером?

— Всё было как прежде. Матушка со всей теплотой встретила меня с отцом.

Звук от ручки Виктора Агаповича, беспрерывно стучащей об отполированную поверхность стола из темного дуба, путал мысли. Сам же взгляд мужчины угнетал, заставляя ёжиться на месте и опускать глаза вниз.

— От Эдварда Смита, вашего отца, мне стало известно о наследстве, которое должно было перейти к вам от вашей покойной матери. Но так как идёт расследование, придётся повременить с этим. — Она обещала передать дом, поэтому предпринять ничего не выйдет.

— Информации об этом ни в одном документе нет. Я не могу вам верить. Существует вероятность, что это вы совершили убийство ради денег.

— Бред! Мне бы в голову такое никогда не пришло! Вы не в силах представить, как сильно я любила её и дорожила ею. Она единственная, самый родной человек для меня! И сейчас вы смеете произносить вслух такие мерзкие слова! Никогда… Никогда бы я не совершила такого! Неужели вы подозреваете меня без каких-либо доказательств?

— Необходимо опросить других для окончательного вывода. А пока вам необходимо на время оставаться в здании.

На несколько минут неловкое молчание повисло в комнате, следователь вынул из кармана потёртого пиджака ключ и с грохотом положил на стол подле бумаг.

— Ранее вы не встречали этот ключ?

— Точно сказать не могу. Видела один раз с похожим узором у садовника.

— Благодарю. Можете идти.

Нелли вспыхнула. Незамедлительно подорвавшись с места, она подбежала к тяжёлой двери и, выйдя прочь, крепко её за собой закрыла.

Запись в дневнике Нелли, оставленная вечером у камина:

«Много раз мне приходилось размышлять о случившемся в течении дня. Смерть матери так и остаётся для меня загадкой. Большой поток горя и печали от утраты наполнил мою душу, заставляя страдать. Глаза были полны слёз после встречи с детективом. И неудивительно, я была унижена, а мою любовь обесценили, опустив до самого низкого уровня. С самого обеда и до сих пор я полностью отказывалась от еды, приносимой служанками. Аппетит пропал вслед за радостью и весельем. Пробыв до полудня в саду, я направилась в свою спальню и не выходила из неё до глубокого вечера. Как же трудно писать. Совсем нет сил. Капли слёз виднеются на бумажных строчках. Я не могу быть виновной, это вздор! Надеюсь, завтра станет легче и я смогу в красках описать все события, упавшие на меня, словно снег на голову».

2. Встреча под жарким солнцем

Следующим днем Виктор Агапович вместе со своим верным помощником Габриэлем посетил дом Смит. Вчера ему удалось опросить много приезжих родственников, и, поговорив и со служанкой, он понял, что главной подозреваемой является сама дочь умершей. Проведя тщательный осмотр комнаты, он нашел еще одну весомую улику — ключ местного садовника. Этим воскресным утром детектив доверил обыск садовника Габриэлю, который сразу же взялся за дело.

На улице было как никогда жарко. Знойные солнечные лучи опаляли всю округу. Сердце билось, словно сумасшедшее, а тело словно пылало жаром. В такие дни могла уберечь от обморока только бутылка холодной воды. Как же не хватало сейчас ветра или хоть капельку прохлады!

Добравшись до сарая, еле-еле волоча за собой ноги, Габриэль потянул поржавевшую ручку от двери, но та была заперта. Видимо, садовника сегодня и не было. Взяв в руку ключ и вставив его в замочную скважину, Габриэль попытался открыть дверь, но она поддалась только с третьей попытки, да и то с пронзающим уши скрежетом. Голова была полна сомнений: «Если меня кто-нибудь заметит? Подумают еще чего-нибудь лишнего… Вламываться в чужие сараи не совсем правильно!». Мгновенно закрыв дверь с внутренней стороны, Габриэль быстрым взглядом стал осматривать огромные ящики с семенами и луковицами. Вытащив из кармана брюк пачку с семенами гибискуса, которые он нашел, парень принялся искать точно такие же смена среди других, незнакомых ему цветов. Найдя то, что ему нужно, Габриэль устремился к выходу, закрыл за собой дверь и медленно направился в сторону дома, стирая со лба капли пота, облегченно вздохнул.

По дороге туда Габриэль столкнулся с незнакомой девушкой. Вид ее был растерянный, взгляд бегал из стороны в сторону, словно она избегала зрительного контакта. Соблюдая меры приличия, парень поклонился, а затем внимательно осмотрел взбудораженную девушку.

— Здравствуйте, — тихо ответила она на его поклон, и, сделав шаг, хотела уже идти прочь, но Габриэль ее остановил.

— Куда ж вы так торопитесь? Небось из-за погоды у вас такой вид? Мы можем дойти вместе

Робко кивнув, она согласилась, и они продолжили путь вместе.

— У вас руки трясутся. Не подумайте, что я слишком навязчив, или перехожу все рамки приличия. Но мне правда интересно узнать, что случилось, раз уж я встретился с вами.

— Как вы можете не знать, что случилось! Раз уж вы находитесь в этом доме, то должны знать, что случилось, в конце концов! — щеки покрылись легким румянцем, пунцовые губы незнакомки сжались.

— Я понимаю вас. Не нужно так горячиться. Не одни вы сейчас находитесь в таком состоянии, весь дом на ушах стоит. Я, между прочим, помощник детектива — Габриэль Альбертович, но вы можете звать меня по имени, — высоко подняв подбородок, сказал он. — Извольте узнать ваше имя?

— Анастасия Аполлинарьевна. Нам лучше поспешить, не хочу расплавиться под солнцем, — сдержанно сквозь зубы проговорила Анастасия, ускоряя свой шаг.

Придя в широкий холл, Габриэль во всей красе предстал перед лицом девушки, высказывая непреодолимое желание взять ее хрупкие руки и со всей горячностью расцеловать их.

— Не хотите выпить чаю в моей компании? В честь нашего знакомства. — Игривая улыбка заиграла на его губах.

— Извините, через полчаса уезжаю в город, поэтому не могу посидеть с вами, — не сводя с Габриэля глаз, ответила девушка, делая шаг назад.

— В таком случае, надеюсь, что я смогу поговорить с вами в другой раз. Я здесь надолго, и мы наверняка пересечемся.

Поклонившись, Анастасия устремилась прочь от безотвязного взора юноши.

Несколько ночей прошло со встречи Анастасии и Габриэля. Нелли не покидала спальню, боль в груди угасала вместе с волнением Анастасии, отдававши всю свою любовь бедной Нелли, потерявшей здравие. Каждую ночь она садилась у изголовья кровати, прикладывая ко лбу больной холодную тряпку, и рассказывала о том, как ведется дело. С самого начала плохого самочувствия Нелли, девушка взяла всю ответственность на себя: с позволения сестры она каждый день приносила еду в спальню и вытирала пыль, выполняя работу прислуги. Однако это была ее воля. Частенько Анастасия поглядывала на измученное, не излучающее добра лицо Нелли, и тоска тяжелым камнем обрушалась на ее душу. Со временем Нелли стала чувствовать себя лучше, но все еще не могла вставать с постели, поэтому Насте подолгу еще приходилось сидеть рядом с ней ночи напролет, меняя сгоравшие свечи. С приездом сестры грусть постепенно стерлась с ее лица. Как долго она не видела этого чистого лица! Как-то раз Настя даже пыталась пройтись с ней по саду, и крайне была зла ее домоседством.

— Пойдем, тебе нужно пройтись и взбодриться! Глянь, какая сегодня погода, а ты дома сидишь, — распахивая занавески, проговорила Анастасия.

— В последние дни было жарко, поэтому я не выходила, — лениво ответила Нелли, заплетая свои кудрявые волосы.

— Что нам мешает пройтись сейчас? Зайдем в ближайшее кафе и обсудим все. — увидев, как падают пряди на обнажённые плечи, девушка подошла к Нелли и бережно заплела в ее волосах пышную косу.

— Так будет куда лучше.

Нелли улыбнулась и мгновенно подправила подол легкого платья.

Девушки вошли в небольшое кафе, находившиеся в затерянном районе города. Их тотчас встретил добродушный бармен за стойкой, держа в руке бокал, который от скуки или из-за отсутствия клиентов, натирал уже сотый раз. Никого из посетителей не было. Только в дальнем углу за столом сидел старик со старой газетой в руках. Нелли заняла место у окна, всматриваясь в проходящих мимо детей, пока Настя заказывала десерт и с улыбкой флиртовала с барменом. Не прошло и минуты, как воодушевленная Анастасия уселась на противоположный стул.

— Ты еще не знаешь зачем я тебя привела. Хоть с виду это местечко ничем не отличается от остальных, но скажу честно, здесь подают замечательные десерты. Я частая гостья здесь и с тем барменом за стойкой я давно знакома, хороший по правде человек. Сейчас принесут десерт, и ты сама в этом убедишься. — сказала Анастасия и принялась что-то оживленно искать в своей сумке.

Нелли увидела в ее руках потрепавшиеся часы, с которых уже от старости постепенно слезала кожа.

— Вот. Думаю, это тоже можно считать за улику, — сказала она и бережно положила их на стол.

— Ты нашла их там?..

— Дверь была заперта, по этой причине мне пришлось воспользоваться потайным входом. Это могло многое для меня стоить.

— И тебя не заметили? — Нелли осторожно взяла наручные часы в свои руки, внимательно вглядываясь в каждую деталь. — Это часы отца. Никогда не видела, чтобы он снимал их, ведь эта вещь имеет особую ценность для него.

— Я про тоже! Не находишь ли ты это странным? Странная улика, но все же… думаю, это будет полезным.

— Ты встречалась с детективом?

— Еще бы! Такой нахальный дядька, и его ассистент не лучше! Приходилось беседовать с ним.

Сложив руки на груди в глубоком недовольстве, искоса глядя в сторону, Анастасия припомнила прошедшую встречу в тот жаркий день.

— Не дай Бог мне еще хоть раз заговорить с ним. Намекал на следующую встречу, при этом предлагая продолжить беседу… но я отказала. Я ответила, что в скором времени срочно уезжаю в город и буду занята, а после побежала к тебе. Очень уж хотелось рассказать эту историю.

— По твоим словам он был еще тем оборванцем…

— Вот-вот! — разинув рот в готовности озвучить следующую мысль своей спутнице, Настя заметила поднос с кексами, неожиданно появившийся на столе. Когда бармен ушел, Анастасия аккуратно пододвинула поднос с свежевыпеченными кексами на середину стола.

— Вот как раз и десерт! Попробуй, уверена что тебе понравится. — Нежными руками она взяла шоколадный кекс и укусила его своими губами, покрытыми алой помадой. То же самое сделала и Нелли.

— Как думаешь, убийца мог ворваться через потайной вход? — пережевывая, спросила Анастасия.

— Мог ворваться?.. Не думаю. Дверь была открыта.

— Я знаю, что ты была там в ту ночь. Ты не можешь быть причастна к этому, детектив вывел эту глупую теорию. Впрочем, я хочу сама узнать кто убийца, и предлагаю тебе, сестра моя, вместе взяться за это дело. Не могу доверять детективу и его помощнику, особенно после того какие слухи они распускали про тебя.

— Ты думаешь, что у нас есть на это шансы? — Нелли задумчиво опустила глаза.

— Почему же нет? Я приду завтра к тебе, и мы вместе проберемся в комнату матери.

С этого дня Нелли и Анастасия совершили договор о совместном расследовании убийства. Много было теорий у Анастасии, и много она говорила до того момента, пока они вместе не покинули кафе, не забыв оставить чаевые.

Тихая лунная ночь. Нелли одиноко сидела на балконе, поглядывая на небо, усыпанное тысячами звезд. Луна медленно поднималась сквозь скопление туч. Волосы девушки развевались под теплым ветром. Грифель карандаша тихо скользил по листу, оставляя за собой слова, а после и целые предложения.

Запись, сделанная этой ночью при лунном свете:

«О многом я обязана рассказать. Я все еще ищу ответ на вопрос: когда это случилось так быстро? Что из этого выйдет в конце? Сколько будет это продолжаться? Надеюсь в скором времени я смогу ответить на вопросы, которые мучают меня каждый день. Сегодня я впервые за несколько дней выбралась из родительского дома. Я могла бы остаться, но настойчивость сестры сыграла свою роль.

Не подумайте, я была рада провести время вне скучных стен дома, с самого приезда я считала дни до возвращения Насти. Она моя единственная надежда. Я смогу ей довериться ровным счетом так же, как я доверяла, к сожалению, уже мертвой матери. Во время нашего разговора она вела себя весьма открыто и многое рассказала мне о своей жизни за границей, о своих любовниках, о чудесных местах, в которых ей удосужилось побывать, особый акцент прозвучал в ее словах, когда она со сладкими воспоминаниями говорила о Париже и Эйфелевой башне. Хотела бы я иметь возможность так же путешествовать! Посетить исторические места, а потом, с остатками всего самого лучшего, рассказывать об своей насыщенной жизни детям. Как же хочется стереть этот момент в моей жизни, хотя начинается все интересное и рискованное только сейчас.

Завтрашним утром меня навестит сестра, и мы вместе построим план наших действий. За обедом, я услышала, что детектива по семейным обстоятельствам завтра не будет, но заменять и проводить опросы будет его ассистент. Я не встречалась с ним, но услышав слова Насти, представляю настойчивого мерзавца. Она преувеличивает правду, таков ее нрав.

В поведении отца я заметила не присущую ему сдержанность и замкнутость. Еще незадолго до убийства он придерживался радости и жизнелюбия, никогда не было грусти на его лице. Впервые я увидела ее в день опроса. Это стало для меня настолько непривычным, что я не хотела смотреть на лицо отца. Как так получилось, что я оказалась в центре скандала? Казалось бы, неделю назад я ехала сюда с хорошими мыслями о том, как наконец-то развеюсь от учебы и проведу каникулы с родными людьми. Но жизнь куда сложнее и тоскливее, чем я думала.

Рано или поздно уйдет от нас самое дорогое и любимое нами, уйдет до того, как мы поймем какую искреннюю любовь мы испытывали под маской равнодушия. После чего и начались те пережитые мной страдания, которые изодрали в клочья мою душу. Посмотрим, с чего начнётся завтрашний день».

3. Тайны библиотеки и брошенные рукописи

Нелли ждала прихода сестры с самого утра. Несколько раз она пробовала делать новые записи, но слова все никак не складывались. Сидя с чашкой кофе в руках, она наблюдала за миллионом мельчайших бусинок, падающих с хмурых, свинцовых туч, собравшихся воедино. Во время дождя мир становится серым, пока из-за серых туч не выглянет солнце, согревающее землю и ее народ, а после себя оставит радугу, приводящую в восторг детей. Дождь продолжал капать и бить по крыше дома, как вдруг раздался стук. В дверях стояла Анастасия. Она подошла к Нелли и немедленно заключила ее в свои теплые объятья, согревающие в столь неясный день, а затем села в кресло.

— В общем, я обдумывала весь вечер, как нам лучше поступить. Идя к тебе, я случайно наткнулась на помощника… Габриэля! И спросила его, когда, мол, сегодня он уезжает. Оказалось, что после обеда. — В глазах Анастасии сверкнула уверенность. — После обеда так уж и быть, пойдем!

— Может кофе? У нас полно времени, — спросила Нелли, и, получив согласие сестры, выраженное легким кивком, девушка тут же приступила к приготовлению некрепкого кофе.

— Честно говоря, я немного волнуюсь из-за того, что можем оставить следы, и нам будет нелегко после того, как они найдут их.

— Мы будем действовать с осторожностью. Зато мы сможем узнать что-нибудь новое и приблизимся к разгадке раньше, чем детектив.

— Посмотрим уж… — Нелли издала тяжелый вздох и подала сестре чашку с кофе. Затем она подошла к окну и начала выводить на нем пальцем незамысловатые узоры. Тем временем Анастасия с удовольствием выпивала напиток глоток за глотком.

— Все-таки я хочу знать, кто убил матушку, но я предчувствую плохой конец, и мне становится жутко не по себе, — проговорила Нелли, водя пальцем по запотевшему окну.

— Не думай об этом. Я уверена, что все пройдет благополучно, настрой себя на хороший лад. Ведь какие бы плохие мысли у тебя ни были в голове, они непременно сбудутся. Стены почти во всем доме не так уж тонки, поэтому от нас даже звука не будет слышно, улыбнувшись, ответила ей Анастасия и глотнула кофе. Нелли посмотрела на девушку и ей стало немного легче, потому что нечто родное было в ее улыбке, что так яростно и страстно внушало надежду и веру.

Через два часа девушки были в библиотеке. Нелли оглянулась назад, когда за дверями раздались быстрые шаги. Анастасия и Нелли с замиранием сердца слушали цоканье туфлей, которые отдалялись все дальше по коридору, а когда оно вовсе исчезло, Нелли худыми ладонями начала быстро обыскивала стену, ища в ней небольшую кнопку. Она оказалась за книжным шкафом, прикрыта небольшими книгами по философии. Убедившись, что никто не идет, она нажала на кнопку. На пустой стене с шумом выступила каменная плита, с которой посыпалась куча мелких осколков. Нелли взяла сестру за запястье и потянула к темному туннелю. Когда плита закрылась, девушка нащупала выключатель, и мрачный коридор, пахнущий влагой, осветили тысячи маленьких лампочек на потолке.

— Я уж думала, что здесь нет света, — выдохнув, сказала Настя, осматриваясь. Мороз пробежал по ее коже. — Нужно было одеться потеплее, так и простыть можно. Ты точно знаешь куда идти? — с сомнением спросила она Нелли.

— Доверься мне. В детстве во время каникул я часто ходила по туннелям. Хоть меня и ругали, то не помешало мне хорошо освоить их. Идем. Ты ведь сама предложила идею идти, а теперь сомневаешься?

— Вовсе нет! Нет! Я собиралась идти до конца, как тебе пришла в голову мысль, что я отступлю в самом начале? Нет! Я иду! — сказала девушка с возмущением и пошла вперед по узкому туннелю, издавая вздохи и согревая двумя руками продрогшее тело. За ней кротким шагом следовала Нелли. Настя поджала нижнюю губу до крови и устремила свой взгляд на сестру.

— Иди быстрее! И желательно показывай дорогу, если не хочешь заблудиться. Нелли сравнялась с недовольной Анастасией, и в полном молчании девушки пошли в самую глубь бесконечного каменного коридора.

Нелли несколько раз сказала Анастасии о том, что лучше идти никуда не спеша, так как резкие шаги девушек могли быть слышны на нижнем этаже. Анастасия сделала вид, что не услышала требований сестры, но все же сменила шаг на более тихий. Спустя какое-то время Нелли нашла небольшой рычаг в стене.

— Будь тише, — прошептала ей Нелли и дернула рычаг. Плита с шумом отворилась и они оказались в комнате покойной матери.

Девушка прошла вперед и остановилась перед засохшим пятном крови на бежевом ковре.

Еще несколько недель назад Нелли душили слезы перед мертвым телом. Вспомнив бледное лицо матери, девушка почувствовала, что на глаза вновь навернулись слезы.

— Мы не слезы сюда пускать пришли, — невозмутимо бросила ей Анастасия, аккуратно расхаживая взад и вперед по едва освещенной комнате. — Попытайся оставить как можно меньше следов.

Взгляд Нелли упал на запылённую аптечку возле комода. Стряхнув пыль, пальцы, облаченные в перчатку, соприкоснулись с замком. Внутри лежали таблетки и капсулы, тоже все в пыли. Комната была в запущенном виде.

Всем было известно, что Дарья Смит всегда придерживалась порядка, следила за графиком уборки и терпеть не могла вида пыли. Однако в такой ситуации все пошло совершенно не по графику горничные не ступали сюда с момента появления следователя, поэтому спальню окутало одеяло пыли.

— Где ты нашла часы? — осторожно прошептала Нелли, бесшумно закрывая крышку аптечки.

— На этом столе, — пальцем указала Анастасия и с нотой сомнения в глазах посмотрела на сестру. — Почему ты шепчешь?

— Нас могут услышать, — оглянувшись на дверь, ответила ей сестра, а затем приступила к осмотру стола. Руки дрожали, вещи, найденные на столе, словно нарочно выскальзывали из потных рук, падая на пол. Плотно сжав губы, Нелли отыскала в нижнем ящике чек по недавним покупкам, затерявшийся среди документов. Без раздумий девушка бросила его в гору исписанной бумаги и продолжила искать. Руки коснулись объёмного дневника с исписанными страницами.

В коридоре послышались приближающиеся шаги, побледневшая Нелли мгновенно схватила дневник и, двумя руками хватая под руку встревоженную Анастасию, забежала в холодный туннель, спешно нажимая на кнопку. Холод пробежал по спине замершей девушки, сердце в страхе сжалось. Девушки прислушивались. Дверь захлопнулась, комок поступил к сухому горлу, мешая издать непроизвольный звук.

С каждым движением гостя сердце Анастасии подпрыгивало и снова замирало, взбудораженная неожиданностью, она крепко держалась за руку сестры, разделяя с ней все свои чувства. Гость остановился, девушки услышали шелест бумаг. По всей видимости, гость перебирал документы на рабочем столе. Бережно потянув ошарашенную Нелли за платье, Анастасия пошла прочь, стараясь не оступиться.

Около часу дня, идя с дневного обеда по саду, Нелли размышляла об их походе в лабиринт. Обед был напряженный как никогда раннее, отец метал взглядом в присутствующих или вовсе останавливал взгляд на пустом месте, не притрагиваясь к еде, будто от одного ее вида его начинало тошнить. Вообще-то он всегда был любителем заполнить желудок выпивкой и едой, а после уйти в объятья Морфея на обитом кожей диване в своем кабинете.

Анастасии не было, она уехала к своему давнему другу, с которым она между прочим находилась в любовных отношениях, и заявила, что не голодна, но соизволит присутствовать на завтрашней трапезе.

Лишь Вадим пытался поддержать разговор, и вывести из дум отца, который впоследствии ушел. Анна не встречалась уже несколько дней, служанка сказала, что слышала от кухарки, якобы та покинула имение по семейным делам.

Поговорив о цветах с Вадимом, Нелли следом за отцом покинула стол. К дневнику, взятому со стола матери, она еще не приступала. Нелли всячески избегала детектива, а когда он вел следствие, девушке и вовсе приходилось бежать из помещения: ее пульс мгновенно учащался, ноги становились ватными от одной мысли, что может быть в голове у Виктора Агаповича.

Ночь напролет она задавала себе вопросы, но не получала ответов. Под лунным сиянием Нелли вставала на колени и молилась, захлебываясь в скорбных слезах, хотя в Бога не веровала. Жизнь в доме возрождалась и снова умирала: отец как владелец имения взял на себя ответственность по работе прислуги и стал довольно жесток к ним. Глаза постепенно наполнялись равнодушием, ни одна мышца не посмела шевельнуться на его лице в присутствии других людей. Словно диким львом был он при разгоревшейся ссоре и жил по принципу: «ты виноват», а позже уходил в какой-нибудь темный уголок, и никто больше не видел эту озлобленную фигуру.

К вечеру, вернувшись в свою спальню, девушка достала глубоко запрятанный дневник из шкафа. Поменяв сгоревшую свечу, принялась за чтение. На первых страницах и форзаце поместились давние фотографии молодой Дарьи с младенцем на руках. Рядом с ней стоял мальчик в потрёпанной рубашке с легкой ухмылкой. По-видимому, младенцем, укутанным в пеленки, была Нелли, но лицо мальчика ей было не знакомо.

Рядом красовалась фотография матери в роскошном свадебном платье под руку с отцом, который в свою очередь был в опрятном костюме. На этих потёртых, серых фотографиях помещались все самые важные события произошедшие с ней. Слезы навернулись на глазах Нелли, когда она смотрела на молодое, счастливое лицо Дарьи, верующую в долгую жизнь в окружении любящей дочери.

Оставшуюся часть дневника занимали записи: рукописи о политических событиях, списки бытовых покупок, заметки о сегодняшних важных делах, и конечно же самое сокровенное, что могут хранить в себе записи — мысли, заключающие в себе и душевную боль, и бесконечное счастье.

На каждой странице размещались высказывания о невежливости гостей. С улыбкой Нелли пробегала глазами по строкам, заключавшим в себе впечатления о поездке в Америку, о медовом месяце и бесконечной любви отца, поклявшегося ей в верности. Пальцы следили за каждой прочитанной буквой, а затем закрыли дневник. Девушка заснула с горечью. Прочитанные записи, сделанные задолго до ее появления, она прокручивала в голове, будто воспоминания.

Она успела сделать небольшую запись и в свой дневник:

«Я снова чувствую себя опустошенной. Прочитанное сильно сказалось на моих мыслях, и я думаю, что не смогу уснуть. Я изучила только самую малую часть, до моего появления, и мне есть что сказать. Все это время я не знала мать, и подумать не могла о ее мыслях даже в самые счастливые дни. Когда я, будучи ребенком, долго находилась у дяди, а потом возвращалась, то она всегда встречала меня с улыбкой и крепко обнимала после долгой разлуки. Я поделюсь своими впечатлениями с Настей, когда она в следующий раз навестит меня. Я могу ей полностью доверять, с ней, как и с матерью, у меня крепко-накрепко была связана жизнь. Насте пришлось очень долго жить у нас после смерти ее отца, так как у ее матери был рак на последних стадиях, и она уже не могла приглядывать за дочерью. Так мы и росли вместе, о смерти матери Настя узнала от докторов, следивших за ее здоровьем. После этого Настя полностью поддалась заботе Дарьи Смит и стала называть ее матерью».

4. Похороны

Холодный ветер обдувал морозной свежестью гладь засеянного поля. Солнце затаилось за серыми облаками, ни один луч не мог прорваться сквозь густой туман и согреть землю, так жаждущую тепла. Стая пестрых птиц подлетела к земле, спряталась в золотистых колосьях, а затем, дружно взмахнув крыльями, птицы устремились ввысь, в бескрайние широты туманных облаков. Зыбкий туман окутывал дома на окраине города, ослепляя водителей и пешеходов своей белизной. Туман выглядел словно хмурые облака, которые спустились с небес в дождливый день.

Нелли стояла в центре просторного холла церкви, потерянная среди незнакомых лиц. В руке у нее был кружевной платок, который еще во время прибытия был пропитан горькими слезами. Анастасия сопровождала мрачную как тучу сестру, не давая ей раствориться в толпе незнакомцев. Репортеры прочесывали толпу вдоль и поперек, вытаскивая информацию с людей. С их уст были слышны соболезнования и жалость к родным покойной, но на самом деле им было глубоко наплевать на чужое горе: их волнует только срок сдачи материала и негодование начальника. Анастасия в туго повязанном черном платке, с бордовой помадой на губах, проломилась сквозь толпу репортеров в первые ряды, держа за руку еле поспевающую за ней Нелли.

Подруги покойницы в широких черных платьях шептались, бросали робкие взгляды на присутствующих, глядели на покрытый лаком деревянный гроб, и снова отдавались раздумьям, уходя вглубь церкви. Отец лишь изредка взглядывал на священника. Он стоял, прислонившись к стене, будто хотел поскорее покинуть церковь, и позабыв обо всем, вернуться к бесцельным прогулкам по саду, с тоской отмеривая шагами территорию.

Вадим был вблизи отца и постоянно переступал с ноги на ногу, иногда начиная задумчиво кусать палец. Золотистые волосы Нелли скрывались под черной тканью, лишь маленькие волоски, побеспокоенные непогодой, улеглись на ее высоком лбу. Изящные пальцы девушки коснулись к молодому лицу и подправили изъяны. Нелли приложила платок к раскрасневшейся щеке, вытирая засохшие слезы. Она слушала молитвы священника, и, стыдясь своих слез, пыталась их сдержать и отогнать от себя плохие мысли. Сестра прикасалась к ее плечу и Нелли пробирала дрожь от родных прикосновений. Ей казалось, что руки Анастасии — это словно руки матери, которые нежно ласкают ее плечи и дарят спокойствие.

Люди толпились у дверей, бурно обсуждая похороны. Церковь стала пустеть, и мертвая тишина исчезла, как и горе Нелли. Девушка была погружена в свои мысли, не видя и не слыша, что происходит вокруг, она благословляла мать в ее последний путь, до конца была верна ей, как вдруг вспомнила о своем долге перед ней. Платок упал из ее рук, лицо побледнело, казалось, что прямо сейчас Нелли потеряет сознание. Сама того не замечая, она оказалась на улице под руку с сестрой, а после в салоне автомобиля.

Прошло несколько мимолетных дней с момента похорон. Под тщательным руководством Эдварда работа прислуги продолжала идти своим чередом, хотя сам он не появлялся. Тоска пеленой покрывала жителей имения в первые дни, а с внезапным уездом Анастасии тоска словно грозовым облаком обрушилась на голову Нелли.

Она представила, как долго придётся тосковать ей у открытого окна, отдаленно смотря вдаль, куда устремлялся путь ее сестры, в надежде в одну из ночей сквозь слипающиеся глаза разглядеть черную машину, остановившуюся у ворот особняка. И тогда дверь бесшумно откроется, и из кожаного салона предстанет перед ее окном во всей своей красе Анастасия. Устремится тогда Нелли вниз по лестнице, распахнет тяжелую дверь, и в ночном платье кинется на шею сестры, горячо обнимая ее. И будет сквозь слезы говорить о скучных днях, о том, как скучала по ней и хотела рассказать все, что было у нее на душе.

Нелли, по уши укрытая теплым пледом, лежала в постели, закрывая глаза. Перед сном, по ее просьбе Анна приготовила ей теплую кровать, потому что непогода продолжалась все это время, но сегодня было по-особенному холодно. Анна вернулась на работу с новыми силами, хотя все еще искоса смотрела на Нелли. Девушке пришлось признать, что служанка похорошела. Фигура стала стройней, волосы собраны в прилежный пучок, лицо стало свежей, но при этом сохранило некую ранимость и вспыльчивость. Она поклонилась и вышла, захлопнув дверь.

Обычно после дневной рутины сон одолевал Нелли, но не сегодня. Она переворачивалась с боку на бок, часто вздыхала и снова смотрела на часы, где маленькая стрелка остановилась на двенадцати часах ночи. Будучи в институте, после тяжелого дня, девушка шла через нищие кварталы в свою небольшую квартиру, затем, изнуренная экзаменами, падала в кровать с мягкими подушками разных цветов. Это время было настоящим испытанием для нее.

Словно кадры ужасного фильма, воспоминания возникали в голове. В этом фильме главной героиней, проходящей через этот сложный путь, являлась сама Нелли. Начинала она свой путь с дома до университета в восемь часов утра, пробиралась сквозь занятых своей работой людей, и полчаса была в окружении потных рабочих, плачущих детей, сидящих на потертых платьях женщин, подростков с рюкзаками на спине, выходивших обычно на следующей остановке. Как и у обычного студента, у Нелли не было денег. Средства для существования она получала от матери. Приходя на городскую почту, Нелли получала конверт, а иногда и целую коробку с письмом, в котором мать выражала свои лучшие пожелания для дочери, и клала достаточно большую сумму денег, которой она могла распоряжаться весь месяц.

Девушка встряхнула головой, и, чувствуя жар, приложила руку ко лбу. В руках у нее был дневник, обычно лежащий на прикроватной тумбе среди модных журналов. Нелли пролистывала каждую страницу, не пропуская ни одной, разглаживала фотографии и помятые записки, перечитывала записи, и представляла, как Дарья, зажигая свечу, садится за заполнение новой страницы. Она водит ручкой по листу, зачеркивая неудавшиеся фразы, и вновь начинает писать о необычайной красоте и харизме актеров, выступающих на большой сцене, под взором многочисленных зрителей, которые в оцепенении взирают на разодетых благородных принцев, главных героев поэмы. Один из них с роскошными бакенбардами, ярый противник принца, посланник императора, дает вызов наследнику королевского престола на дуэль, в котором решиться судьба процветающего королевства и любовь дочери могущественного императора.

«Как прекрасен театр! Как давно я не видела актеров и их игру!», — гласила запись в дневнике. Нелли села на кровать, листая страницы дневника, который лежал на ее ляжках, и, отдавшись впечатлениям от рукописей, в скором времени заснула.

Ветер развевал подол ситцевого платья, цоканье каблуков раздавалось по всей округе сада, усыпанного цветущими тюльпанами. Вдруг грубый голос окликнул ее, она тут же обернулась, и перед глазами Анастасии предстал Габриэль. Переваливаясь с ног на ногу, хватая воздух, он мчался ей на встречу.

— Подождите! — крикнул Габриэль девушке, которая при виде помощника, отскочила назад, хватаясь за новенькую сумку, и тут же сделала легкий поворот, всем своим видом показывая свое нежелание слушать навязчивого ассистента.

Рука мгновенно опустилась на изящное плечо девушки, сжимая его и оставляя после себя следы пальцев. Анастасия, зажмурившись, резко обернулась и осадила молодого человека гневным взглядом. Габриэль в панике огляделся по сторонам, ища поддержку или любое другое явление, способное укротить безумный гнев привычной ему милой леди, но в саду было как никогда тихо. От безысходности мужчина поднял взгляд и встретился с глазами, которых прежде не видел в таком гневе.

«Хоть умри на месте», — подумал Габриэль, выпрямился и хотел уже произнести слова извинения, но Анастасия не позволила ему этого сделать. <tab>— Что вы себе позволяете?! Распускаете руки, как помешанный извращенец! Не хочу, чтобы вы когда-либо появлялись на моих глазах! — самодовольным взглядом она окинула его трепещущую фигуру и ступила по плохо протоптанной тропинке вглубь сада, оставляя Габриэля сгорать со стыда.

В последние дни Габриэль не появлялся на глаза Виктору Агаповичу. Детектив объяснил это тем, что по личным делам он решил взять временный перерыв, а после с новым приливом сил возвратится к работе, однако говорил он это с сомнением, избегая зрительного контакта, да и вообще на месте этих слов, должно быть «можете его не ждать».

5. Ночь в баре

Яркий месяц озарил тоскливые улицы, город утонул в ночных лучах, дарованных далекими небесами, где разливаются в мертвой темноте миллионы звезд, словно россыпь драгоценных бриллиантов. Безмолвная тишина покрыла каждую частицу города, лишь время от времени шуршала, перекатываясь по грязной дороге, коробка с новорожденными котятами.

Подобно комкам шерсти, они неуклюже забирались на спины друг друга, переваливаясь с боку на бок падали и снова прижимались друг к другу. Их сонные глаза, едва проглядывающие из-за пушистой шерсти, были сомкнуты, розовые носы, промерзшие на колком холоде, утыкались в землю.

А на узких, неказистых улицах только начиналась ночная жизнь. В эти невзрачные коридоры стекались алкоголики, любители одурманить свой разум, отдавшись воздействию алкоголя, когда эмоции превосходят управление телом, и человек ведет себя будто псих, не поддающийся никаким законам. Бандиты — частые гости грязных закоулков. Они, скитаясь по кальянным, нагло обманывают мирных жителей на деньги и оставляют большой ущерб заведению, а после едут «покорять» персонал дешевых баров. Именно они — настоящие ночные жители.

Это одна из сторон известных всему миру городов, славящихся своими историческими ценностями. Туристы могут услышать истории возникновения памятников архитектуры, сохранившихся и по сей день, испробовать на себе традиции тех времен, дикие современному обществу, сделать пару фотографии и следовать за путеводителем, слушая его унылые лекции, от которых хочется примкнуть к подушке и видеть сладкие сны.

Эти храмы с блестящими куполами стоят рядом с небоскребами, которые гордо возвышаются посреди небольших домов, поражают своей высокой и дизайном, в которомхорошо видны новые технологии.

Но есть в этом неприглядном городишке место, куда стекалось отборное общество. Люди, которые в состоянии позволить себе плавать в волнах приятного дыма, были желанными гостями у барной стойки, окутанной запахом табака с примесью дорогого рома.

Из краника потек золотистый пенный ручеек, заполняющий стеклянный бокал в татуированной руке бородатого бармена. Басистая, громкая музыка сливалась со смехом одурманенных женщин. Девушка в довольно опрятном вечернем платье с глубоким декольте, переведя взгляд с портрета мужчины с голым торсом, выполненного тушью, на заливающуюся смехом подругу, невольно стала шутить и звать полюбившегося ей бармена через все помещение.

Недавно вошедшая Анастасия неловко поджала губы и, найдя свободное место среди шумной компании, окружившей барную стойку, присела рядом.

— Какого? — уточнил бармен, стоя к ним спиной.

— А вот того самого! — мужчины разразились смехом, но в ответе скользило жуткое недовольство.

— Крепкого, — подсказал рядом сидящий мужчина, в суровых глазах которого отражались огоньки гирлянд.

Тяжело вздохнув, бармен принял заказ. Они отвлекали его своими шутками и излишней болтовней. Хотя они понимал, что эти зажиточные люди и приходили сюда, чтобы отвлечься от свалившихся на их голову дел и провести эту пылкую ночь в компании друзей, наслаждаясь довольно уютной атмосферой.

Анастасии было достаточно сделать пару глотков виски, чтобы влиться в бушующую атмосферу, царящую в пределах ночного заведения. Позади нее двое мужчин играли в карты, а остальные застыли на решающем моменте. Вдруг раздались радостные крики, ознаменовавшие выигрыш одного из соперников. Анастасия узнала сквозь сигаретный дым ликующее лицо Габриэля и тут же повернулась к нему спиной.

Обида на него еще не прошла, она свернулась невзрачным комком в ее душе, и девушку с бокалом опустевшего виски накрыло безразличие. Толпы людей, невольно качаясь, постепенно покидали бар, музыка, больше не приглушенная гулом пьяных мужчин, заиграла новыми красками. Из бара уходили весельчаки, и появлялись новые люди, желающие отвести душу в темном уголке зала наедине с бокалом виски. Анастасия облегчено вздохнула, будто тяжелый камень свалился с ее плеч, когда пьяные вдрызг мужчины, пугающие своей раскрепощенностью, покинули зал.

Мужчина со стуком поставил бокал на барную стойку. Анастасия узнала мужчине взбудораженного Габриэля, и, спрятав прядь волос за ухо, она выпрямилась, пытаясь натянуть маску безразличия на раскрасневшееся лицо.

«Прошу, пройди мимо…», — подумала она и с легкой дрожью приложила бокал к покрасневшим губам, как вдруг до нее донёсся голос Габриэля, обращенный в ее сторону.

— Здравствуйте, рад вас видеть здесь. — Его губы дрожали, расправляясь в скромной улыбке. Взгляд бегал по всему заведению, быстро осматривая каждого посетителя.

— Взаимно, — ответила Анастасия, развернувшись полубоком и поднимая взгляд на бутылки на барной стойке, отражающие тусклый свет ламп.

— Не думал, что вы любительница таких баров. — Габриэль принял заказ и сел на рядом стоящий стул, вглядываясь в бездумные черты лица Анастасии. — И все же… может, забудем эту глупость? Вы знаете, что я человек с благими намерениями, и это была обычная ситуация. Можете представить себе, как мне было неловко? И все же, приношу свои извинения, — сказал Габриэль, сделав глоток, и в задумчивости отвел взгляд. Правильно ли он поступает? До этого момента он не мог представить, какие эмоции ощущает человек, оказавшись пристыженным перед той, при виде которой комок поступает к горлу, а щеки пылают огнем.

— Я уже позабыла это. Не считайте меня злопамятной, — сказала девушка, играясь с оставшемся на дне виски, омывая края стекла.

— Благодарен вам, — ответил Габриэль, все еще чувствуя угнетение. Минута неловкого молчания повисла между молодыми людьми, заставляя Габриэля от неловкости выпивать алкоголь глоток за глотком.

— Сегодня здесь больше людей, чем обычно, — промолвил мужчина, снова окидывая зал и посетителей своим взглядом.

— Вы здесь случайно не одни? Не хотелось бы отвлекать вас, — спросила Анастасия.

— Сейчас я свободен и хотел бы посвятить оставшуюся ночь вам, — ответил Габриэль сквозь тост компании, сидящей за столиком неподалёку.

— Но я видела вас, и вы явно были заняты, — сказала она и вздохнула. — Что ж… Не будем на этом зацикливаться. Я пришла сюда чтобы отдохнуть и подумать, вы ведь знаете, как дела обстоят сейчас. Хотя сейчас все намного лучше в отличие от минувших дней.

— Вам явно было тяжело, и наверняка я казался слишком навязчивым по отношению к вам.

— Не стоит, оставим обиды в прошлом, — ответила Анастасия, но про себя подумала: «Именно так все и было, навязчивый оборванец, испортил своей назойливостью все настроение».

— Раз уж так, может начнем наше знакомство с более благоприятной ноты? — Габриэль посмотрел на Анастасию и впервые в её глазах он увидел непривычную неуверенность. Нервно кусая губы, она отвела взгляд на заполненную картинами стену.

— Хм… Давайте попробуем. При условии, что мы будем знать границы друг друга. Мой ответ получился довольно коротким, и признаться, я надеюсь, что вы предстанете передо мной в своем лучшем виде. Я не против новых знакомств с интересными людьми и вам могу дать второй шанс.

— Тогда я буду не против выпить в вашей прекрасной компании в следующий раз, — живо ответил Габриэль и посмотрел в глаза Анастасии, чувствуя, что проваливается в них, как в омут. На лице девушки появилась улыбка.

— Вы можете проводить меня до дома, — сказала она.

— С радостью, нам как раз по пути.

Расплатившись за алкоголь, Анастасия и Габриэль вышли из ночного бара и сели в машину, на которой со своими друзьями приехал Габриэль, и направились в дом Смит. Несколько раз они обменивались словами о Париже, но разговор становился никудышным. Анастасия понимала, что дальше нескольких случайных встреч это общение не зайдет, и именно этого она и хотела. Девушка с легкостью бросала своих партнеров, привыкавших к ней, и ни один раз они просили её наладить отношения, но Анастасия отговаривалась тем, что они её больше не привлекают. <tab>Этой ночью Нелли блуждала по заросшей тропинке, освещённой фонарями, которая вела к старой веранде, от старости заросшей травой и цветами.

Среди кромешной тьмы виднелся тусклый свет лампы, темные фигуры слонялись внутри веранды, ветхие доски прогибались под каждым шагом, издавая протяжный скрип.

Нелли застыла, зажмурив глаза и вглядываясь в ходящие фигуры. Неясные слова звучали изнутри. Девушка шагнула прочь по тропе, беспрерывно оглядываясь в гнетущий мрак, как вдруг ветка хрустнула под ее ногами. Нелли застыла, она не могла двигаться, будто паралич охватил ее тело. Голоса утихли, широкая фигура дрогнула, и медленно повернулась в сторону источника шума.

6. Два незнакомца

Голоса утихли, широкая фигура дрогнула и медленно повернулась в сторону источника шума.

Нелли затаилась в кустах, поглядывая сквозь густые ветви на людей, чей облик скрывался в объятьях темноты. Девушка от страха судорожно глотала воздух. Её настороженный взгляд остановился на фигуре коренастого мужчины невысокого роста, который в этот же миг вскочил со скамейки и дотронулся до плеча своего собеседника.

— Идем, — донёсся до Нелли грубый, подрагивающий голос, и двое мужчин вскоре покинули прогнившую веранду, устремляясь в сторону лесной глуши.

Шаги стихли. Вокруг слышалось беспокойное стрекотание сверчков. Нелли ступила по заросшей тропинке, изредка оглядывалась в темноту, ища в ночном мраке нежданные фигуры. Доски, покрытые гнилью, проламывались под ногами, издавая неприятный скрежет. Внутри веранды стоял ветхий столик, с которого напрочь слезала грязная, голубая краска. Лавочка, окутанная паутиной и перепачканная грязью, стояла у потрескавшейся стены. Именно здесь сидел тот странный мужчина до того, как Нелли забрела сюда.

Она дотронулась до небольшого мешочка, перевязанного золотистой лентой, и мигом открыла его. В тонком куске ткани обнаружились четыре проросшие луковицы. Они без труда уместились в кармане светлых брюк девушки.

Нелли с шумом спустилась по небольшой лестнице, направляясь в сторону запасного входа. Массивная дверь отворилась в длинный коридор, заканчивающийся деревянной лестницей. С каждым шагом Нелли прислушивалась к каждому шороху, холодный пот выступал на лбу и стекал по щекам.

В поздний час, когда работа прислуги оканчивается, весь дом засыпает крепким сном, чтобы на следующее утро вновь вернуться к труду.

Нелли тихо ступала по мертвым коридорам. За окнами слышались звуки проливного дождя, эти звуки были словно успокоительным для Нелли. Стоит рассказать, почему обыденное погодное явление сыграло весомую роль в жизни маленькой девочки. Вернемся в прошлое, сохраненное в сердце Нелли.

_____

Люди, готовящиеся к предстоящим майским праздникам, стали посещать подарочные магазины и кафе, ребята с тяжёлыми ранцами на хрупких спинах играли на единственной площадке в опустошенном городишке.

В ту пору отчужденная Нелли толпилась среди толпы взрослых людей, окруживших скудную сцену, располагавшуюся в центре площади.

На Нелли было скромное сшитое ситцевое платье, в своем кулачке она держала несколько серебряных монеток, выпрошенных у двух женщин в роскошных шляпах. Длинные волосы спадали на бледные плечи. Девочка, тяжело дыша, побежала вдоль заброшенных кварталов, прижимая к груди монеты, тихо приговаривая:

— Поскорей… Поскорей домой…

Вдруг она столкнулась с высоким мужчиной, наблюдавшем за выступлением, и прочитала в его глазах недовольство. Нелли, поджав губы, неловко поклонилась, и тут же умчалась вглубь толпы.

Холодок бежал по ее спине, сердце с каждой минувшей улицей все чаще билось в ее груди. Она ловко пробиралась сквозь грязные коридоры между домов, пока не повернула налево, где увидела перед собой захудалый домик с поломанной черепицей. Заржавевшая калитка со звуком отворилась. Девочка оглянулась и вздрогнула при виде разъярённой мачехи.

— Где была так долго? Опять ходила к соседке? — схватив растерянную Нелли за серое платье, сильным рывком она бросила продрогшую девочку в лужу. — Слава богу, что я в скором времени тебя больше не увижу. Не выполняешь свои обязанности, только и можешь, что шататься где попало! Не зная твоего отца, я на порог бы тебя не пустила. Хоть какую-то мелочь принесла! — Она выхватила монеты.

Щека Нелли стала краснеть от нанесенной пощечины женщиной, которая после этого гордо зашла внутрь дома. Униженная Нелли побежала по траве, покрытой росой, хватая себя за раскрасневшиеся щеки. Дорога привела ее во двор, полный домашнего скота. Прозрачный ручеек слез брызгал из уставших, не видевших спокойного сна уже несколько дней, глаз. Теряя силы, девочка осела по кирпичной стене. Болезненно смыкая глаза и шумно глотая воздух, Нелли прижалась к стене.

«Мне уже все равно, что со мной будет. Я буду служить ей, и… буду слушаться, чтобы не получать ударов. Да, так все и будет» — подумала она.

С каждым днем ужас от болезненных ударов и упреков мачехи постепенно сменялся равнодушием внутри маленькой Нелли.

В дождливые вечера она садилась на мокрое крыльцо у входной двери и пристально вглядывалась в окна соседних домов, в которых ярко светили лампы, озаряя темные комнаты. Тонкие струйки мутной воды по водосточным трубам скатывались на землю.

Но лучи света, пробивающиеся через мутные облака, озаряли траву, которая вмиг оживала. Дождь и лучи солнца, сливаясь, создавали радугу, которая вселяла в Нелли надежду. Она хотела верить, что, словно ярким лучиком света, проглянет сквозь хмурые облака лучшая жизнь, в кругу любви и понимания. Холод и сырость, доставляющий многим дискомфорт, стали единственной верой в тепло для Нелли.

_____

Нелли остановилась у двери в комнату покойной. Легкий ветерок коснулся ее спины. Сквозь щель в двери она разглядела обеспокоенного отца, взгляд которого был устремлен на пустую кровать. В задумчивости он сидел на стуле, странно глядя то на зеркало, то на кровать. Со дня убийства Эдвард жил в своем кабинете и, по его словам, ногой сюда не ступал. Объяснение этому он нашел достаточно простое: ему было бы горестно спать в комнате, где несколько недель назад он проводил бессонные ночи со своей единственной любовью. Однако именно в эту ночь что-то подтолкнуло его явиться сюда. Нелли отшатнулась в сторону, прижавшись к стене. Едва дыша, она прислушалась к тяжелым вздохам отца.

— Проблем мне не хватало, теперь ещё и надо повысить сумму этим недоактерам… — пробормотал Эдвард, откинувшись на спинку стула. — Чтобы они все разом исчезли и не знали моего имени!

Нижняя губа Нелли задрожала, и девушка, сделав шаг назад, уже готова была броситься бежать, но с комнаты донеслись восклицания:

— Чего я горячусь! Я получил то, что хотел. Я завладел этим домом и избавился от всего ненужного, что преграждало мне путь. Хотя, у меня есть еще кое какие мелкие преграды… — сказал он и ухмылка тронула его губы.

Девушка побежала по коридору, но с каждым шагом ноги становились ватными. Тяжело дыша, она скрылась за поворотом.

«Не могу дальше бежать… Нет сил… Что значили его слова? Недоактеры? Какие преграды, в конце концов?!» Дверь закрылась, вдали она услышала быстрые шаги по коридору.

Невозможность вдохнуть охватила испуганную Нелли. Взгляд метался по пустым стенам, пульс бешено стучал по венам.

Она в бессилии бросилась с места, открыла дверь и оказалась в своей спальне.

Сердце колотилось в груди девушки, когда она упала на кровать уставилась в потолок. Каждый звук отзывался острой болью, будто множество острых игл разом втыкались в голову. В глазах мутнело, тьма покрывала сознание, и Нелли всё глубже падала во мрак бездны.

Утро встретило Нелли такой же острой болью в голове. Птицы звучно распевали свои песни за окном, сидя на хрупких ветвях берез. Часы показывали ровно час дня. Нелли тяжело вздохнула.

«Так не хочется вставать… Голова ужасно болит» — подумала Нелли и повернулась на бок, как вдруг раздался тихий звук открывающейся двери.

— Как долго спать будешь? Мне, знаешь ли, не хочется ходить за тобой, — серьезно сложа руки на груди, сказал Вадим, появившийся на пороге. — И вообще, почему я должен следить за тобой?

Нелли, несмотря на головную боль, вскочила с кровати, подняв глаза на Вадима, в чьем взгляде поверх очков проскальзывала жуткая тревожность.

— Знаешь ли, я в состоянии подняться с кровати без твоей помощи, — ответила Нелли.

Невольно фыркнув, Вадим со спокойным видом ушел вглубь коридора. Девушка закрыла дверь, и потирая затылок, надела на себя довольно короткое платье, обнажающее плечи и подчеркивающее все изящество ног в черных колготках.

Незначительная злость к Вадиму оседала в ее сердце. Будучи младшим братом, он жил у матери вместе с Анастасией, не зная отца и злобной мачехи, которая ранила душу Нелли всё её детство.

7. Правдивые подозрения

Нелли хотела насладиться крепким сном, от того глаза её устало смыкались. Коридор, вдоль которого она шла, был окутан пеленой. Её сознание будто очернил выстрел с ядом. Казалось: еще один шаг, и она упадёт на холодный пол, погружаясь в самые глубины сладких грез.

За спиной раздается звонкий голос Анастасии. Словно стрела с опасным ядом, боль вновь пронзила её голову, отозвавшись на лице Нелли измученным выражением.

— Вот ты где! Сегодня ты превзошла сама себя! Обычно ты ранний жаворонок, когда я прихожу к тебе с визитом, то вижу тебя за книгой или за чашкой кофе, — весело сказала Анастасия, но затем заметила состояние Нелли. — Что-то случилось? Твой внешний вид заставляет меня волноваться. Не подумай, ты выглядишь как всегда прекрасно, тебе очень идут обтягивающие вещи. Это платье идет тебе и подчеркивает твою грудь.

Анастасию привлекли мелкие детали, располагавшиеся у неглубокого, но привлекательного выреза.

— Сегодня плохо провела ночь. Не смогла выспаться, — ответила Нелли. — А у тебя, я погляжу, дела идут отлично, — Нелли зевнула, прикрывая рот рукой. — Обед уже прошел, не так ли?

— Так. Но я оставила для тебя пирожные, и мы сможем вместе насладиться чаепитием.

— Отлично, ты всегда была лучшей для меня. Мало того что проспала, так еще голодной бы осталась, — тихий голосок Нелли словно пребывал между реальностью и сном.

— Пойдем в сад, мы сможем отдохнуть там. Я позаботилась об этом, и попросила в ближайшее время накрыть стол, — Анастасия нежно взяла руку сестры, и они вместе прошли вглубь коридора.

Девушки шли по проложенной дорожке. Сквозь камни к лучам солнца пробивалась молодая трава. Теплый ветер обдувал лицо Нелли. Тишина царила будто в темной, непроходимой глуши, где слышен лишь шелест листьев на высоких ветвях.

Навстречу прошел миловидный парень в подпоясанной белой рубашке и в широких штанах. Улыбка нарисовалась на его лице, и юноша тут же скрылся за поворотом.

— Хоть подслушивать не будет, — Анастасия бросила презрительный взгляд на уходящего парня. — Такие любопытные. Всегда им необходимо знать о моей личной жизни.

Усевшись в кресло, Нелли поднесла чашку к губам.

— Мне нужно приложить что-то холодное ко лбу, голова раскалывается на куски.

— Если бы ты сказала раньше, я бы позаботилась об этом, — Анастасия вскочила с кресла, подправляя подол платья. — Подожди меня, я скоро вернусь.

Нелли только и успела, что закрыть глаза, как Анастасии и след простыл. Боль была похожа на удар ножом, расчленявший голову на куски. Тусклое солнце, окутанное кучевыми облаками, проглядывало сквозь ветви деревьев. Нелли неподвижно сидела в кресле, издавала тяжелые вздохи, смотрела на облака, плывущие по небесной глади; ни одной мысли не было, но какая-то тоска волновала ее и мучала.

Вдруг возле неё очутилась Анастасия. Она подошла едва слышно и приложила холодную ткань на ее лоб.

— Надеюсь, полегчает. Если уж не поможет, то у меня есть таблетки.

Нелли улыбкой поблагодарила сестру за заботу и любовь.

— Я расскажу тебе, что собственно вчера случилось.

Анастасия выпрямилась и, подаваясь вперед, стала следить за движением губ Нелли.

— Ночью, проходя по старой тропе мимо заброшенной веранды, я увидела свет фонаря внутри и, судя по телосложению, двух мужчин. Я наблюдала за ними, пока под моими ногами не хрустнула ветка. Спрятавшись, я затаила дыхание. Потом они вместе с фонарем скрылись в темноте. К счастью, меня не заметили.

— Хм, так странно… — Анастасия, нахмурив брови, задумалась о значении двух неизвестных людей.

— Это еще не все. На столе внутри веранды лежал небольшой мешок с четырьмя луковицами. Я положила его в карман и быстро ушла внутрь дома. Проходя мимо комнаты матери, я увидела внутри отца. Вид его был весьма печальным. Потом он начал говорить что-то о выплате и своей власти над домом.

— Однако… Ты наследница. И имение не может принадлежать ему, — ответила Анастасия.

— После этого я устремилась в свою спальню и больше не выходила этой ночью, — закончила Нелли.

— Меня больше волнует вопрос выплаты. Кому и какую сумму он хочет выплачивать? Зачем отцу заниматься этим?

— Это, несомненно, мои догадки, но я могу предположить, что отец был в старой веранде этой ночью, — сказала Нелли и снова вспомнила отца, который так пристально смотрел на кровать.

— Это может значить, что он может быть причастен к убийству. Это заставляет меня сомневаться.

Я знала его как любящего отца, проводившего дни напролет время с семьей, одаривая её лаской. Но в последние дни его поведение стало странным, и это довольно непривычно. Мои догадки могут оказаться неверными, но убийство нужно рассматривать со всех сторон. Благородная внешность скрывает за собой образ жалкой скотины. Доводилось мне видеть подобных людей, — Анастасия ловила на себе томные взгляды Нелли, но не придала этому значения.

— Хм, мы забыли про те часы… Это тоже улика, — произнесла Нелли.

— На данный момент явные подозреваемые у нас — отец и садовник, — ответила ей Анастасия.

— И Анна, — тут же добавила Нелли.

— Поговорю с Габриэлем, может быть, у него есть что-нибудь на слуху, как-никак он помощник детектива.

— Поговоришь с Габриэлем? Разве у вас не сложные отношения? — Нелли взглянула на Анастасию, которая в этот момент смаковала во рту лакомый кусочек бисквитного пирожного.

— Вполне, были. Мы решили не задумываться об этом, — проговорила Анастасия, приложив салфетку ко рту.

— Я удивлена. Всё-таки ты быстро меняешь мнение о партнерах, — сказала Нелли и её брови взлетели вверх. Анастасия неловко ухмыльнулась.

— У нас не будет ничего серьезного, мимолетное общение успокоит его душу.

В ответ Нелли лишь пожала плечами, ибо в точности знала, что вмешиваться в любовную историю Анастасии не стоит.

— Я верну тебе часы этим вечером, сейчас мне нужно забрать заказ. Ты ведь помнишь, что я обещала тебе? — Анастасия игриво окинула взглядом Нелли с ног до головы и ступила прочь, напоследок попрощавшись.

После ухода сестры девушка, не теряя ни минуты, покинула сад. Она решила не появляться в спальне, пока ночной мрак не озарится сиянием месяца. Странные мысли крутились у нее в голове; она опасалась отца. Он казался ей человеком, погрязшем в своих переживаниях, которого мучали тревоги и вопросы о существовании, а размышления о жизни приводили к страданиям.

К чему были эти речи? Кого он имел в виду? Жажда власти и высокомерный взгляд на своих подданных на самом деле скрывались под его маской доброты. Пылкий нрав горел в его глазах, ухмылка не сходила с морщинистого лица, он был уверен, что получил то, что хотел до появления их союза с Дарьей. Какая цель движет им? Когда он достигнет её?

Он уже достиг её. Сквозь тяжелую ношу на измученной душе, он, словно сверкающая сталь, являлся непробиваемым, сильным, перед всеми, кому хотел показать свою силу. Как во сне ей мерещилось прошедшее. Отца ей не довелось встретить, что сыграло ей на руку. Воспоминания об уставшем виде Эдварда, его жилистые руки, то и дело сжимающие вилку, и взгляд, пронзающий Нелли словно взгляд змеи на жертву, вызывал у неё дрожь по телу.

Дверь отворилась, и в спальню вошла Анастасия, держа в руке черный пакет с именным логотипом бутика. Нелли вздрогнула, пройдясь по комнате, не встречаясь взглядом с сестрой.

— Я исполнила своё обещание и навестила тебя с небольшим подарком, — самодовольная улыбка, — ты можешь примерить завтра, не удивляйся моему визиту.

— Благодарю тебя. Я не сомневаюсь в твоем замечательном вкусе, и уверена, что ты подарила достойные наряды.

— Смотрю, ты уже склоняешься ко сну. Не буду нагнетать, увидимся завтра.

Дверь захлопнулась. Будучи в белой рубашке, Нелли улеглась в кровать и вскоре забылась крепким сном. Анастасия вошла в лоджию, и увидела одиноко сидящего у небольшого стола Габриэля. Покинув глубокие думы, он устремил взор на девушку, и тут же с улыбкой бросился навстречу.

— Примите к сердцу мои восхищения, я очарован вашей красотой! — глаза его были словно наполнены огоньками. Он, глядя на ее очаровательные черты лица, чувствовал, что сердце вот-вот вырвется из груди, и был бессилен это сдержать.

— Я польщена. Вы выглядите вполне достойно.

— Что уж вы! Это излишне. Давайте лучше сядем.

Соблюдая манеры, Габриэль отодвинул стул, который тут же заняла Анастасия, и уселся напротив.

— Вы довольно хорошо подготовились к нашему свиданию, что не может не радовать, — девушка взяла бокал вина, отражавший лучи солнца.

— Рад, что смог вам угодить.

— Может быть, расскажете о себе? Мне известно только ваше имя, — кокетливость заиграла в ее взгляде.

— Что вам интересно знать?

— Были ли у вас отношения?

— Не было, — отводя взгляд ответил Габриэль. — Я слышал, что у вас было много мужчин. — Насколько много? — Анастасия ухмыльнулась, выпивая глоток вина.

— Не могу быть точен.

— Если бы у меня было по-настоящему много мужчин, я не мучилась бы с выбором профессии. Она сделала несколько глотков, оставляя след красной помады на стекле.

— Вы совсем не пьете. Стеснительный вы.

— При виде вашей красоты каждый вспыхнет румянцем, — сделав глоток, Габриэль заметил, как на донце бокала Анастасии оседали остатки вина.

Во время разговора легкий румянец вспыхнул на щеках девушки, страсть горела в голубых глазах.

Вдруг на пороге появился высокий мужчина. Потрепанные волосы спускались с плеч на грудь, настороженный взор его остановился на Габриэле.

8. «Что дальше? Тюрьма? Мучения? Какие горечи мне предстоит пройти, чтобы полностью измучить душу?»

Вдруг на пороге появился высокий мужчина. Потрепанные волосы спускались с плеч на грудь, настороженный взгляд, остановился на Габриэле.

— Вижу, дружище, ты тут занят. Не буду отвлекать, — с чувством вины он почесал затылок и скрылся за дверью.

Анастасия замерла в желании избавиться от стены и снова взглянуть на нежданного гостя. — Вы его знаете? — Доводилось пересекаться, он больше не помешает нам. Не будем думать о нем.

Вечер медленно сменился ночью. Лестные слова, звучащие из уст Анастасии, осыпали ласками уши Габриэля, неимоверное удовольствие доставляло ему любоваться тонким подбородком и небольшим носом спутницы. Безумие во взгляде, казалось бы, могло свести его с ума.

Пьяный, азартный пыл Анастасии мог был виден за несколько метров. Не секрет, что девушка была пристрастна к алкоголю. Она не намеривалась называть себя алкоголиком, и заявляла, что ее влечет только то состояние, при котором мрачная картина уже не кажется мрачной.

Ощущение, что ее больше не сковывает замок сдержанности, мир предстает перед ней во всех красках, избавляет ее от плохих мыслей, прекрасно позволяло ей заводить знакомства с мужчинами, если они разделяли с ней эти чувства.

Манеры, поведение, речь, вид этой девушки с каждой минутой манили Габриэля. Сущее ей прекрасное он видел даже тогда, когда она была пьяна. Желание чего-то большего заполняли его, хотелось чувствовать близость, которую испытывают возлюбленные, дотрагиваясь до тел друг друга.

Однако скованность и смущение стесняли его, не давая воли к более тесному контакту. Анастасия была той, с кем он хотел связать свою жизнь. По необъяснимой причуде судьбы, Габриэль, не верующий в любовь и в глубокие чувства, смог влюбиться. Любовь к девушке вытеснили из его сердца жажду независимости, хотя ему было известно, что обрывать связи Анастасия умела также мастерски, как и завязывать их. То, что она точно знала разницу между постелью и алтарем, оставили у него двоякие чувства.

Ощущения, что Анастасия является девушкой с продажным лицом и отдается мужским прихотям, иногда волной накатывали на неё. Тогда она могла с чувством наслаждения зайти в ночной клуб, и выйти в свет утренней зари из двери незнакомой квартиры. Не чуждо было девушке, некогда презиравшей разврат, флиртовать с состоятельным мужчиной, сидя у него на коленях. Ночной образ жизни оставил большой отпечаток в ее памяти. Вкус сигаретного дыма, примесь дорогого рома все еще ощущались на языке.

Столь незначительный поход в бар повлёк за собой порывы страстей, которые стали что ни на есть настоящей зависимостью — разврат и похоть. Мужчины пользовались невинностью Анастасии, и это приносило им желаемое, но она осознала в себе силы, скрывшиеся в глубинах души, и без слез и жалоб она поборола те изъяны, которые могли сделать ее вещью для чужого наслаждения.

Выпав из времени, заглядевшись на мутный пейзаж, раскинувшегося за окнами, Анастасия ела виноград, который был подан на расписной тарелке. Несколько дней прошло со свидания с Габриэлем, которое принесло им достаточно удовольствия.

Бывшие партнеры, имевшие давно прошедшую связь с девушкой, продолжали осыпать ее приглашениями на романтичную прогулку, дарить довольно дорогие подарки, включая букеты роз, но она закрывала глаза на ухаживания мужчин с отвратительным нравом.

Сейчас она считала своим долгом добраться до тайн убийства, оказывая помощь Нелли, но воспоминания о ночных похождениях слепили ее рассудок, не давая настроить себя на нужный лад.

Дверь неслышно отворилась, на пороге появилась Нелли, бегая глазами по помещению. С каждым шагом длинный подол ее бежевого платья струился по полу и тихо шуршал.

— Ты ведь не занята? Есть серьезный разговор касаемо меня, — Нелли уселась в кресло, спрятав прядь волос за ухо. Получив одобрение сестры, она продолжила. — Дело достаточно тяжелое. Я была на допросе детектива, а ты ведь знаешь какой у него настрой, и в ходе допроса он назвал меня главной подозреваемой. Меня! С этого момента, по его словам, я не должна выходить из дома, и буду под чутким контролем его помощника, пока дело не раскроется.

— Я думаю, у него была более веская причина обвинить именно тебя.

— И какая же причина могла быть?

— Деньги. Нам следовало обратить на это внимание раньше. Я уверена в том, что детектива не иначе как подкупили. Ещё у меня есть предположения, что настоящий убийца рядом с нами, — заметила Анастасия.

— Я тоже склоняюсь к этому. Иначе убийца был бы замечен ранее, но дело затянулось, и это нагнетает.

— Это однозначно отец. У меня нет других мыслей, слишком уж он подозрительно себя ведет. Как фокусник на арене цирка, пытающиеся запутать зрителей под действием магии, но любое его выступление оказывается ложью. Это могут подтвердить часы. Разве он из тех людей, что так безрассудно пользуются своими вещами? Но я все еще не могу понять значение ключа садовника в этой истории, — минута молчания протекла в раздумьях Анастасии, — он может тоже быть замешан в этом. Отец делает все, чтобы достичь своей цели. Довольно хорошо у него получается прикрываться невинным зверьком. В этом и заключается его хитрость — сплошной обман. Нередко случается, что невинному говорят «виновен». Это случилось с тобой.

— Если детектив сделает окончательное решение и поставит точку в расследовании, то убийцей буду я. Какие тогда будут последствия? Меня признают виновной, люди возненавидят меня, читая лживые газеты грязных подонков, ведущихся на деньги, закрывая глаза и не глядя правде в лицо! Разве такое отношение я заслужила? Я лучше умру, чем буду слушать ненавистные возгласы людей, не знающих правды, — губы Нелли дрожали, а в голове проносились неприятные картины, как люди с омерзением искоса оглядываются на девушку, распуская слухи, слепо веря «правде», которую провозгласит подкупленный детектив.

Слезы, стремящиеся выплеснуться, заполнили глаза Нелли. Внутри была лишь тревога и волнение. Плохие мысли лишь ухудшали её состояние, хотелось скрыться в темноте, слиться с мраком в уголке, подальше от внешнего мира.

«Что дальше? Тюрьма? Мучения? Какие горечи мне предстоит пройти, чтобы полностью измучить душу?»

Анастасия опустилась на колени перед Нелли, разделяя все горе, которое тяжелым камнем обрушилось на ее душу. Горькие слезы, стекая ручьем по щекам, падали на шею. Тягостное молчание охватило их. Теперь никаким словам не было места. Анастасия не издала ни одного звука, боясь нарушить покой сестры, лишь изредка она прикасалась к мягкой коже Нелли, вытирая скопившиеся слезы. Нелли стыдливо закрывала лицо руками, дикое желание никого не видеть охватило её. Ей хотелось исчезнуть в самый дальний уголок Земли, куда не ступала ни одна нога человека.

Стыдливость закипела в Нелли, когда сестра увидела её слезы. С самой детской поры Анастасия поддерживала Нелли, ласкала своей любовью, вытирала слезы и заключала в крепкие объятья, которые согревали Нелли. В трудную минуту ухаживания сестры действовали на Нелли будто обезболивающие, помогали найти в себе силы

В полной, угнетающей тишине, примкнувшие друг другу, они просидели весь вечер. Им было достаточно чувства собственного тепла и близости, чтобы пережить сегодняшний кошмар.

Стрекот сверчков раздался в омуте зарослей. Над головой, на полпути к далеким звездам, прокричала ночная птица. Нелли зажгла свечу и взглянула во мрак ночного неба. Таинственность и необычайность звезд с далеких времен интересовали жителей земли. Несколько веков назад, которые сейчас красуются на страницах истории, люди понятия не имели, какие высоты кроются за облаками. Ночь пугала их своей неосязаемой непостижимостью, именно в это время создавались страшные рассказы о монстрах, и сказки о волшебных существах, дошедшие до наших времен.

Огонек ровно вздымался в безветренном воздухе, назойливые мотыльки метались вокруг свечи, опаляли крылья, трепетали, и мигом скрывались из вида. Нелли открыла дневник на чистой странице и начала делать очередные записи:

«На этой странице я не хочу лить слезы, жаловаться на плохих людей, размышлять о жизни. Я посвящу её истории моей жизни. Окунемся в будни десятилетней девочки. Хотя её могло и не быть, я поведаю истинную правду, которую точно знаю. С самого рождения я не жила, а существовала у мачехи с отцом в довольно захудалом городишке. Именно существовала, рука не повернётся написать о том, что я жила. Каждый день, с самой постели до восхода луны, я переживала тяжкую жизнь под влиянием этой женщины. Дни мои проходили не как у обычных беззаботных детей, резвящихся на детской площадке. Стирка, уборка, собирание милостыни, упреки мачехи и побои: все это словно груда камней свалилось на мою детскую голову. Я была её рабыней.

С нами был мужчина, приходящийся мне отцом. Каждую выпитую им бутылку я поднимала с пола и выбрасывала. Вечером он уходил неизвестно куда, даже мачеха не знала, куда он пропадает каждую ночь. Мне известно только то, что приходил он пьяным, и не в лучшем виде; словно мертвый он ложился на диван, а о своем отсутствии он ничего никогда не говорил.

Будучи одиннадцатилетней девочкой я встретила новую жизнь. Как выяснилось, я была абсолютно чужим ребенком в семье. Эдвард забрал меня в родной дом. Как он узнал обо мне? Все довольно запутано. Началось это с телефонного звонка между ним и мачехой. Мне был неизвестен их разговор, но меня удивило то, что они были любовниками. Врачи из-за слабого здоровья уверяли отца, что скоро я умру, и Дарья не увидела долгожданного ребенка.

Я предполагаю, что Эдвард уже тогда знал о том, что я буду главной наследницей дома и, чтобы избежать сложностей, отдал меня в рабство этим оборванцем. Пусть он мой истинный отец, я не могу называть его таковым. До появления новой семьи в моей жизни, я и подумать не могла, что есть люди способные на такое. Его поступок был в тысячу раз хуже каждого поступка мачехи. Он принял меня за мертвого ребенка, не успевшего повидать свет, заставив безустанно горевать мать.

Дарья с первых же дней заключила меня в оковы своих ласк. Ночью она садилась у моей кровати, читала сказки и показывала незамысловатые картинки. Я чувствовала себя неуверенно рядом с ней, ведь до этого не каждый день ко мне относились с такой трепещущей заботой. Именно тогда я познакомилась с Анастасией и Вадимом. У каждого из нас было что-то общее, что сплачивало нас.

Судьба Анастасии была весьма схожа с моей. Она не была родной дочерью Дарьи, но приходилась ей племянницей. Несмотря на это, я считаю ее родной сестрой. Мы с ней словно родственные души, которым посчастливилось найти друг друга.

Нрав Вадима был и остаётся вспыльчивым. Может, это маска, скрывающая его невинность и робость, так как в школе и в личной жизни ему пришлось нелегко. Дети, учащиеся с Вадимом, находили его нос с легкой горбинкой смешным, от услышанных шуточек ему было не по себе, и постепенно он стал закрываться от общества.

Я проводила дни в их компании, резвясь на улице, позабыв о рутине прошлой жизни. Успеваемость в школе была довольно приличной. В моем шкафу сохранились грамоты, которые я получила после участия в конкурсах.

Что я думаю об отношениях между родителями? Все складывается обманчиво. Отцу нужно лишь мое наследство и деньги, о любви здесь говорить крайне глупо. Матушка светло показывала свою верность и любовь, посвящала ему страницы в дневнике, радовалась каждому моменту, проведенному с ним. Как бы печально это не было, но любовь обманчива.

На столь горькой ноте мне не остаётся ничего сказать. Не могу писать о своем состоянии».

9. «Я — убийца. И все что я хочу — это умереть»

Стоит рассказать о событиях, которые были пережиты Нелли несколько дней назад. После разговора с Анастасией в девушке загорелось явное желание установить справедливость. Она не могла спокойно жить от мысли, что может незаслуженно оказаться в бездне. Поэтому на следующее воскресное утро она настороженно наблюдала за отцом. Манера поведения, привычки и глубокий голос этого мужчины остались нерушимы, однако одну странность Нелли всё же заметила. Эдвард стал более молчаливым, словно слепота закрыла его ширмой от внешнего мира. Контроль над домом неизбежно усиливался, слуги, проходя мимо него, бежали изо всех ног, чтобы не получить выговор за малейшую оплошность. Тиран — таким титулом стал он обладать со слов Анны, которая от природы была мнительна. В этой ситуации она стала принимать роль пугливой зайчихи, заслоненной тенью пасти страшного волка. Снаружи он казался властным хозяином, а его жертвами, испытывающими унижения, были слуги. Нелли будто не было в его думах, но, уловив суть игры Эдварда, она стала всё чаще замечать эмоции на его морщинистом лице.

Звёздная тьма простиралась над ветхой крышей, лесом и прудом, окутанным колючими зарослями. Фонарь отбрасывал на потолок дрожащую тень листвы. Нелли вновь посетила заброшенную веранду, манящую своей нелюдимостью. Непроходимая роща, вороны, каркающие над головой, звёзды в ночном небе, показывающие путь странникам… Природа была единственным спутником каждого человека. Нелли жаждала отвлечься от рутины в забытом уголке, наедине со звёздами и бесконечными просторами земли. «В какой момент все пошло наперекосяк? Явно с моего приезда. Я скоро сойду с ума, чувствую это. Замечают ли люди, когда начинают мыслить не так, как все? Наверняка это процесс, который не будет мне заметен. Тем лучше» — подумала девушка.

Вблизи рощи послышался едва различимый, как шум крови в ушах, слабый шорох в кустах. Девушка осмотрелась и остановила взгляд на небольшом кусте около тонкого стебля берёзы. Ветви шевелились. Она взяла фонарь и протянула руку вперед, освещая искажённую дорожку. Ужас, нарастая в груди, скопился в глотке, с каждым шорохом дыхание девушки сбивалось. Ноги были похожи на вату, каждый шаг давался Нелли с трудом. Листья шелестели над крышей. Все застыло в тишине.

Вдруг из кустов выглянула человеческая голова. Внимательный взгляд незнакомца впился в дрожащее тело девушки. Нелли попятилась назад, фонарь шумно выпадал из ее дрожащих рук и покатился по траве. Темный силуэт прошёлся по дорожке и поднял фонарь.

— Должно быть, я напугал вас? — мужчина покачнулся, сделав шаг вперед. Тусклый свет коснулся чуть сгорбленного носа, острых скул и золотистых кудрявых волос. — Уж извините, щенок пробрался в кусты и не хочет вылезать.

В глазах Нелли отразился страх, не дающий ей вздохнуть полной грудью. Незнакомец, приняв ее страх за чистую монету, оставил фонарь на земле и безмолвно скрылся в бездну темноты.

«Что это за черт? Хоть умри на месте от таких искателей приключений», — Нелли с глубоким вздохом села на скамейку. Ладонь, приложенная к груди, ощущала каждый удар сердца. Вой собак хором раздался со стороны соседнего двора, легкий ветерок проник в веранду, обдавая холодом вспотевшее тело. Доски проламывались под всяким шагом, стоило лишь придать силу шагу, как они разом разлетались в щепки. Взяв фонарь, Нелли, подобно единственному лучику света, погрузилась в темноту.

Сердитые возгласы главной кухарки оглушали стены кухни. Служанкам не оставалось ничего делать, кроме как выслушивать очередной выговор с пылающими щеками. Анна пробиралась сквозь толпу под гнётом недовольных глаз на безжизненных лицах девушек. Её задачей было выполнить поручение, стоящее её жизни.

Кухарка доверила ей разливание напитков, что стало чистейшим совпадением в этой жуткой борьбе за наследство. В кармане её чёрного платья таился мешочек со снотворным. Она понимала, на её хрупких плечах тяжелый долг, который при малейшей оплошности придавит её тело к земле. Совесть приводила её к мучениям. Ведь она не та, кому можно доверить судьбы двух людей! Что было у неё на уме, когда ей предстоял выбор между убийством и увольнением? Увольнение не доставило бы Анне угрызений совести на всю оставшуюся жизнь, манящие речи Эдварда о вознаграждении одурманили её разум, она была словно кукла, попавшая в руки колдуна.

«Я — убийца. И все что я хочу — это умереть. Я встала на сторону обмана, черствости, бессердечности, и осознаю это, когда в нескольких шагах, в холодной земле захоронен гроб жертвы. Что я буду делать дальше? Умирать. Моё сердце не выдержит звания убийцы. Я слишком вспыльчива и ничтожна, чтобы выжить в этом прекрасном мире, населённом гнилыми людьми. Я явно не столь глупа, если осознаю это, когда в моих руках снотворное, которое приведёт к смерти прелестную девушку. Это тупик. Тот самый, из которого нет выхода».

Осознав, что дорога, по которой она идёт, ведёт прямиком в ад, Анна почувствовала, как её ноги подкосились, а её сердце готово было разорваться на части от столь пугающей участи. На столе стояла небольшая чашка, отличавшаяся от остальных росписью на гжельский манер. Палитра синих цветов разливались на белом полотне. Беспокойство нарастало груди и накрывало её волнами паники, а боязнь чужих глаз тормозила её. Но в руках Анны уже был мешочек со снотворным, и каким бы дурным не был конец, он был неизбежным. Опустошив внутренности мешочка, Анна с опаской оглянулась: в углу лишь стояли две девушки, занятые разговором, и им явно не было никакого дела до нее.

Настал час чаепития. В руках служанки красовался поднос, чашки, покрытые росписью, прекрасно вписывались в обстановку. Анна вздрогнула, увидев сгорбленного Эдварда, бросающего нелепые взгляды на присутствующих. Бесчувственно он окинул взглядом служанку, играя роль совершенно невинного старика. На его худом лице не шевельнулась ни одна мышца, будто дело обыденное, и на это не стоило обращать внимания. Подав чашку, покрытую гжельской росписью Нелли, Анна поклонилась и скрылась в темном коридоре.

Мутные глаза девушки глядели вглубь коридора.Анна словно не отдавала себе отчёта в своих действиях. Слезы скапливались её в глазах; прижимая поднос к груди, она бросилась в мрак коридора.

«Я сошла с ума. Грех мне за такое! Гореть мне в адском огне! Сожгу эти чертовы деньги, бывавшие в грязных руках этого проклятого старика. И пусть только родители будут знать о моей кончине».

Минувшее чаепитие оказалось бесполезным для Нелли, ей не удалось ничего взять с уставшей физиономии Эдварда. Этот день прошёл как на иголках, страх овладевал ею при мысли, что за одним столом с ней пьет чай явный убийца. Охранник теперь сопровождал Нелли повсюду, от постели и до обеденного стола. Закрывшись в спальне, ей удалось избавиться от него, пусть и на время. Тогда она понимала, какую важность несет свободная минута. Однако он грозился выбить дверь, и это звучало крайне глупо, так как ему придётся пожертвовать своей зарплатой для устранения порчи имущества. Его рабочий день заканчивался около шести вечера, и только в это время она могла вздохнуть полной грудью.

Солнце пустило знойные лучи на земную гладь. Нелли стало тяжело дышать, она мечтала о скорейшем наступлении вечера, который укрыл бы её от этой палящей духоты.

Голова стала кружиться, ноги словно вата неуправляемы, а ее глаза невольно закрывались. Темнота пеленой заволокла дневной свет и Нелли провалилась в беспамятство. Вечный сон готов был проводить ее к воротам иного мира. Выпав из реальности, она не могла больше ни чувствовать, ни мыслить. Её больше не существовало.

К сожалению, или к счастью, это было именно так.

10. «Это не конец, не может все так легко закончиться»

Реальность погрузила ее в сон. Словно дитя, она качалась в колыбели вечного сна, каждое движение открывало ей ворота в причудливую сущность сновидений, куда ступал иной живший человек. Этот мир пугает и завораживает. Его необъятности подвластны все мыслимые и немыслимые законы. Человека могут настигнуть монстры, показавшие свою сущность в звёздном мраке, в полном испуге он устремится вдоль лесной тропинки и непременно наткнется на старый дом, в каком таятся все тайны призраков и их жутких замыслов. Ночные кошмары всегда следовали за своей жертвой. Будто в другом измерении уживается по соседству иная сторона этого мира. Все, кому, так или иначе, посчастливилось попасть сюда, одаривались желанными ласками, не доставшимся им в реальной жизни. Счастье слово непростое, каждый находит здесь свой смысл. Этот уголок приносит счастье даже тем, кто не в ладах с правосудием и серийным убийцам. Как хотелось Нелли оказаться здесь, позабыв о внешнем мире, наслаждаться в объятиях сладких грез. В обличии монстра восседал Эдвард, как хищник, он выжидал жертву и резко набрасывался на нее, оставляя обглоданные кости на холодной земле. Нелли приняла обличие жертвы в этой игре, что привело к печальному исходу. Могут ли они поменяться ролями? Несомненно, могут. Будучи вольной хищницей, она, несмотря на все бедствия и преграды, проложила свой путь только к одной цели — прильнуть к груди матери и почувствовать материнское тепло. Этого не доставало ее одинокому сердцу. Но придя к сладкому концу, манящему ее душу, все потухло. Мечты, надежда на теплую встречу, предвкушение начала новой жизни — все пошло ко дну, словно вовсе никогда и не было.

Вокруг угнетающая темнота. Ощущение, будто из-за угла выглянет чудовище, и имя его будет Эдвард. Безумный вид его внушал страх. Никто не знал и не будет никогда знать, что творится в его чертовой душе. Он словно бездушный камень, скрывшийся в болотных зарослях и тихо наблюдающий за окружающей живностью. Он искусный обманщик, отвергать очевидность крайне глупо, только болван не заметит в нем ту хитрость, которой он манипулирует людьми. Речь его была вязкой и вовсе не собранной. Медленно он проговаривал каждое слово, и, казалось бы, вечность проходила в раздумьях о грядущей мысли. Эдвард будто режиссёр, ставивший пьесу для своих кукол. Мозг его следует строгому правилу: дождаться подходящего момента и без предупреждений и тревог наброситься на жертву. Его знания психологии были известны только Дарьи. До сегодняшних дней, книги о психологии пылятся на высоких полках, и ни одна служанка не могла пробраться в его кабинет. Он был чем-то неприступным, тем, куда не дозволено ступать людям, какого бы статуса в доме они не имели. Эдвард держал при себе единственный ключ от кабинета, и даже черт не знает, где он хранится. О нем можно рассуждать долго и муторно, но рассуждения эти будут напрасны. Эдвард весьма загадочный человек, по его лицу нельзя прочитать: счастлив ли он или сердит? Стоит ли ему доверять или лучше обходить стороной? Мудр он или глуп? Нелли уверенно бы представила его самые худшие черты, иначе блага в нем нет. Анастасия держится весьма далеко от него, и вовсе в его присутствии слова не пускает. Разоблачение сняло с него маску и представило его в «нагом» виде. Эдвард умен, но черствость в представлении своих знаний делает его сущим болваном. Доверенность самому себе, пассивная агрессия, лицемерие в сердце, жажда мстить — особенности главного злодея. Если Нелли подвернется смерть, то память о ней сохранит ее дневник. Читая записи, читатель будто облачится в тело девушки и испытает все потери и счастье, испытываемые когда-то ей. Она свято верила в цитату: «нет безвыходных ситуаций», и считала ее правильной. Неглупому человеку дано найти путь в свет, даже во тьме, поедающей глаза. Иначе зачем тогда он существует? В этом мире умение выживать не сравнится ни с чем. Но найдется ли выход из этой ситуации?

Толстая веревка до покраснений сжимает руки и ноги девушки. В нос впивался запах сырости, перед глазами темнота, только лампочка в углу бросает свет на загроможденный стол. Мысли отказывались складываться, они путались между собой, создавая массу новых вопросов. Конечности жутко покалывает, тело сковывают веревки, страх смерти разжигался в душе, сжигая ее дотла. Словно кто-то сзади сжимает ее горло до удушья. Совершенно невидимый кто-то, скрывшись в темноте, бродит по холодному полу, приближается ближе, обжигает ее горячим дыханием и вновь уходит. Тишина оглушала, лишь за стеной чудятся шаги.

«Это не сад… где я? Черт побери, если у меня не галлюцинации, то я умру!» — мысли о смерти разрывали ее в клочья. Хотелось кричать, но комок в горле не позволял поддаться страху. Пот льется по спине, вдруг за стеной донеслись очередные звуки. Не сошла ли она с ума? Не плод ли ее фантазии эти звуки? Мурашки бегут по коже от невыносимого холода. Слезы сочатся из набухших век. «Это не конец, не может все так легко закончиться. Отравили ли меня? Возможно. Черт, я ничего не помню, меня будто ослепили, и я не могу ничего видеть. Меня поместили в подвал… неужели это проделки Эдварда?» — не впервые ей удавалось ощущать столь душераздирающий страх. Нелли не могла смириться с концом и принять его. Она готова бороться до смерти, пока не получит победу. То, что она поистине не хотела видеть, это ухмылку на губах «отца». Ожившие глаза его наполнятся властью, колко он будет взирать на униженную Нелли, в чьем лице будут выбиты все жизненные признаки. Не это видит Нелли в глубинах темноты. Она не была готова к смерти, страх — умереть от рук убийцы.

Вдалеке раздается скрип. Тускловатый свет сочится из двери. Это не галлюцинации, а пугающая реальность. Темный силуэт переступает через порог, помещение зажигается десятками лампочек. Свет слепит глаза, все вокруг видится размытым, хотелось по-прежнему видеть вокруг себя темноту. Около стола стоял мужчина в черном костюме и внимательно вглядывался в Нелли, будто на ее месте должна была оказаться другая девушка, и это не иначе как ошибка. До жути хотелось верить, что это так, и причастия к этому Нелли не имеет, но ее желания были неоправданные. Мужчина медленно подходит, с каждым шагом нагоняя жуть на Нелли. Дрожь вновь пробегает по спине от вида Эдварда. Ее опасения стали явными. Все как прежде, ни один мускул не шевельнулся на его лице, вид его был опечален, будто пришел вовсе не туда, куда нужно. С каким бы усилием Нелли ни показывала безразличие, в ее глазах все равно отражались страх и опасение, а губы дрожали, словно были готовы издать крик. Она понимала, что кричать крайне нелепо. Стены толстые, и по сырости ясно, что это подвал. Как упоминалось, Эдвард обладает достаточным интеллектом, и он не позволит себе такую оплошность. Он остановился прямо перед Нелли, руки его пустовали, и покончить с ней прямо сейчас он не мог. Молчание настигло их. Он не сводит глаз с Нелли, словно читает ее как развернутую книгу. Нелли хочется избавиться от веревок и убежать туда, где не будет Эдварда и его злых замыслов. Туда, где в вечном сне покоится мать; и прильнув к ее груди, позабыть обо всех угрозах и проблемах. Уверенность в заботах матери, несмотря на смерть, занимала значительное место в ее сердце. Вера в то, что Дарья наблюдает за ней в мире ином, создавала спокойствие на душе и желание оставаться под крылом матери еще долгое время.

Так продолжалось еще несколько минут. Злость, накопившаяся внутри девушки, намеревалась выплеснуться наружу, словно таилась в темном уголке годами. Эмоции заиграли на его лице: брови нахмурились, руки расположены на груди, сам вид его говорил: «Как от тебя лучше избавиться? Убить и расчленить на куски? Сжечь заживо? Или пытать, а после поместить в коробку?». Таковы были мысли в голове родного отца.

— Я предполагал, что ты будешь бороться до конца. — Он ухмыльнулся, пробегая глазами по телу Нелли.

— Лучше отпусти меня, ненасытный дурень!

— Твои оскорбления никак не повлияют на исход событий. А он наступит весьма благовременно. Ты сгниешь в этом подвале, без чьего-либо ведома. Веревки останутся на тебе некоторое время. Я поступил кропотливо и тщательно обдумал твои возможные действия. Могу сказать, что находимся далеко за окраинами города, можешь изрывать себе глотку, но тебя никто не услышит.

После этих высказываний он немедленно ушел, скрывшись за дверью. Фонарь был единственным освещением в пустующем подвале. Слова Эдварда зацепили ее душу десятком крючков.

«Про меня не могут все забыть. Они точно заметят мое отсутствие, э и немедленно разберутся с этим. Все же… я не могу полагаться на них. Анастасия — единственный человек, в которого я верю. Она не допустит, чтобы возможные слухи моего исчезновения, распространились. Что касается остальных… им нельзя доверять. Марионетки в руках Эдварда. Был бы у меня выбор, я бы бежала от одного его дурного вида. Как долго это продлится? Уверена, что он не зачастит здесь показываться, но мысль о том, что меня связали, совершенно не дает надежд на будущее. У него наверняка есть помощники, наблюдающие за мной уже не один год. Ощущение чужих глаз меня стесняет все чаще. Некоторое время… значит, до поры до времени я буду еще связана. Искренне надеюсь на чистоту его слова, хотя он не тот человек, которому можно доверять. Если уж я освобожусь от веревок, досконально изучу свое «место проживания». Если уж удача повернется ко мне лицом, я найду бумажку и постараюсь нацарапать предсмертную записку. Сомневаюсь, что при мне останутся силы взять в руки карандаш. К тому же ее никто не увидит, и мои старания будут потрачены зря. Возлагаю большие надежды на оставшиеся дни. И все же как долго я спала? Успела ли я вновь поставить всех на ноги своим внезапным исчезновением? Могу представить, какую удивительную гримасу составит Эдвард, услышав об этом. Или придумает историю, которая подтвердит меня в убийстве матушки, и всем станет все равно. Не хочу даже думать об этом…»

Как назло, сна не было ни в одном глазу. Будто Нелли отоспалась за всю неделю и больше не нуждается во сне. Во тьме появлялись фигуры, словно призраки они метались перед ее глазами, отгоняя чувство покинутости. В углу томился невнятный силуэт: не то человек, не то животное. Видимо, здравый рассудок начинал покидать ее. Немыслимо представить, какие ужасы будут плыть в поедающем мраке спустя несколько дней. А может, Нелли к тому моменту потеряет часовой ориентир. День и ночь сольются в одну вечность. Свет она будет видеть только во снах, и знойный день будет появляться только в воспоминаниях.

Следующее утро выдалось довольно тревожным для всего дома. Со вчерашнего дня Нелли никто не видел за обеденным столом. Слуги вовсе отговаривались, что постель напрочь пустовала и еда была нетронута до восхода утренней зари. Анастасия так и вспыхнула, когда дело дошло до ее ушей. Злоба и мелкая дрожь взяли над ней вверх, немедленно она стремилась ко встрече с детективом, в порыве раз и навсегда покончить с обманом, одуряющим рассудок людей. Настал последний рабочий день детектива. Покончив с убийством, он поскорее хотел покинуть дом и не нахватать лишних дел. Анастасия представляла, как входит в зал полный иных лиц, провожающих детектива, и среди них всплывет режиссер, руководящий этим спектаклем. Из ее уст посыплются истинные нарекания, и тогда уж распахнется завеса всех тайн признанного убийцы и похитителя. Гордостью так и наполняет душу, перед лицом истины! Будто она совершила правосудие над преступником, под чьи ноги пали десятки жертв. Эти десятки мертвых были все равно, что Нелли, запертая в подвале. Именно так полагала Анастасия, в чьем сердце восседал только образ сестры.

Из массивной двери звучали мужские голоса, женщин словно и вовсе не было. Женский шепот слышался у стены, они явно были напуганы столь необычным исходом событий. Большая часть людей явно была собрана за стеной в ожидании грядущего скандала. Ни одна капля раздумий не могла развеять ее амбиции: расправленные плечи, взгляд прикованный в глаза следователя, уверенная походка, и Анастасия будто вольная птица, расправившая свои крылья за пределами железных решеток. Проделки Эдварда получили свою долю зла в ее сердце. Жажда мстить подвинули ее на этот шаг, в грядущие минуты люди поймут, какому обману они подвластны.

Скрип двери разом привлек взоры присутствующих. В углу толпились служанки, на чьих языках уже крутились слухи о похищении былой наследницы. С неким опасением они глядели на Анастасию, преподнося интерес более ее появлению, нежели ходу событий. Виктор Агапович, при всем своем параде, не смел даже пошатнуться и осмотреть девушку, словно отбросил эту привычку в сторону. На диване, обитом бежевым бархатом, разместилась черная сумка, по всей видимости, наполненная документами о расследовании. Застарелый шрам красовался на его шее, впервые Анастасии удалось увидеть подробности его тела. Скрывался он за воротником рубашки, благо пуговица у шеи была свободна. Вадим, усевшись в кресле, вскинул бровь, не проронив ни слова. Увы, главнейший элемент, придающий изюминку красе очарования этой картины, так и не появился. Сомнения витали в голове: придет ли он в ближайшее время? Так или иначе, нельзя закончить дело, не приступив к нему.

— Доброго дня вам, Виктор Агапович. — Лестная улыбка на губах Анастасии.

— Здравствуйте, мисс Анастасия Смит. — Взгляд в пол, холодный тон его слов, этого следовало ожидать. Глыба льда, растаявшая под стесняющими колебаньями.

— Какие думы у вас по поводу похищения моей сестры? Или вам уже некий кто-то успел подсунуть очередной сценарий? Я слушаю вашу реплику.

— Вы говорите совершенные глупости, ваша сестра не была похищена.

— Уверены? Надо внести изменения в вашу реплику, иначе она выглядит неправдоподобно, — Анастасия подходит ближе, всматриваясь в черты его лица, — я смотрю, вы нервничаете, неужели в этой сумке лежат ваши деньги за заслуженный обман?

— Вы позабыли, кто я, раз смеете обвинять меня в подкупе.

— Посмотрите на меня. Я вдоль и поперек знаю про ваши умыслы, скрывать это бессмысленно.

Разговор мог бы продолжиться, но в дверях показалась ожидаемая фигура.

11. Деньги равняются обману

Время застыло, будто действуя по законам другой вселенной. Вадим не шелохнулся, хотя его взгляды в пол свидетельствовали о времени, способном изменить будущее, нагоняющим лёгкую тревожность. Женский шёпот прекратился, как только на пороге показался Эдвард, тишина сгущалась над ними, перерастая в ураган. Они опасались его, как конца света. Глаза могучего демона залиты кровью, в предвкушении смотрящего перед своими ногами на рассечённые головы невинных ангелов. Их тела сжались, и вправду увидели настоящего демона. Следователь оставался холоден, словно существует и вовсе в ином мире и происходящее сейчас его совершенно не интересует. Подобно глухому, он не слышал, и, подобно слепому, не видел. Туман заволок его в свой омут, оберегая от внешних проблем. «Неужели ему неловко и он не хочет этого признавать?» — размышляла Анастасия.

Детектив добирается до глубин истины, ставит под сомнение нескольких подозреваемых, и после снимает маску невинности с настоящего убийцы. В глазах Анастасии Виктор Агапович — главная продажная марионетка, зависимая от рук хозяина. Он молчит, исполняя желание Эдварда. Всё было продумано задолго до этой встречи: Эдвард мог предположить, что с похищением Нелли на него нагрянут ещё более значительные проблемы. Этой проблемой была Анастасия. Со дня убийства она выдвигала теории, и могла прочесть в глазах Эдварда то, что не стало бы явным. Двоякие ощущения вызвал его приход: ему интересно понаблюдать за тем, как девушка на глазах прислуги обвиняет его в обмане? Или он хочет добавить пару слов в оправдание своих действий? Безмятежный облик его таит бурю злодеяний. Он ящерица, и обладает умением скрыться от внешних забот. Поношенный жилет сидит на нём так, словно достался ему со времён войны.

Следователь вздрогнул под властным взглядом, впивающимся в его спину. Эдвард будто отчитывал его за оплошность, упорно буря дыру в его спине. Виктор Агапович, отдавшись покорности, поклонился, не проронив ни слова.

— Здравствуйте, — произнесла Анастасия, перенимая дело в свои руки.

Снова осуждающий взор ощутила на себе девушка. Он словно испытывает апатию, пережив душевные боли, а радость была чем-то недосягаемым, даже имея баснословные деньги, это чувство было ему чуждо. Губы не дрогнули, мимика осталась прежней. Лишь поклонившись, он молча уселся в кресло.

— Хотела бы поговорить с вами… — она замолчала, обдумывая предстоящую мысль, — …насчёт всего случившегося. Вы, очевидно, являетесь первым, до кого доходят текущие новости. Я знаю, что в ваших словах правды будет меньше, чем в вас гуманизма. К тому же, мне повезло, и у нас есть свидетели.

— Какую тему разговора вы предоставите, осмелюсь спросить?

— С начала убийства вашей жены, вплоть до похищения моей сестры. Разговор затянется, нам некуда спешить. И вам, надеюсь, — взгляд её остановился на Викторе, давая намёк, что до решения суда, он будет держать связь с этим домом, — Вы считаете Нелли убийцей?

— Бесспорно. Другие теории я не могу выдвинуть, — обман он принимал за истину, из его уст это звучало как чистейшая правда.

— Что насчёт вас, Виктор Агапович?

— Я думаю так же.

— И на каких основаниях вы двое можете подтвердить своё мнение?

— На тех, что Нелли безоговорочно причастна ко всем этим ситуациям. Я собрал достаточно доказательств на случай, если кто-нибудь их потребует. Во-первых, девушка была первой замечена на месте преступления, и вы не можете опровергать это. К тому же, одна из служанок может подтвердить всю правду моих слов. Она здесь, и мы предоставим ей несколько слов. Во-вторых, она совершила убийство, являясь наследницей имения, естественно, ей потребовалось оно в скором времени, из-за её не лучшего денежного дохода, впрочем, который она получала из этого дома. Не ведитесь на оболочку, в нужный момент человек раскроет всю свою суть, — детектив вздохнул, словно с его плечей упала груда камней.

— Это всё, что вы можете предъявить? — одолённая чувством превосходства, она гордо взирала на робость в его движениях.

— Это главные факторы, — Эдвард будто подхватил мысль Виктора, и, озвучив, сделал её вполне сжатой.

— То есть вы обвиняете девушку, никак не участвующую в этих действиях. Поговорим насчёт вас: вы хотели забрать наследство?

— Однозначно нет. Даже если бы я совершил это, всё равно бы отрицал.

— Вы обманываете всех, всех до единого, кто находится здесь и за пределами дома. Что за фокусы с похищением? Я всегда знала о твоих замыслах против нас. И где же вы держите мою сестру? Вы, девушки, станете верить тому, кто над вами издевался и держал вас в заблуждении? На его лице написано, что он тут замешан, — служанки с долей испуга молча внимали разговору, — Нелли всегда любила мать, и будет любить, даже если её нет. Если бы ей в короткие сроки нужно было наследство, она дождалась бы смерти миссис Дарьи, и долго бы оплакивала её, не распоряжаясь полученными деньгами. Вы не видели на её лице скорбь, уныние, печаль? Сомневаюсь, что убийца бы задыхался в слезах от убийства своей жертвы. К тому же, желаю прояснить, мы сами провели своё собственное расследование, которое привело нас к правде. А вы — прекрасный режиссёр, раз умеете так хорошо разыгрывать сцены. Впечатления от просмотра немыслимые. Отлично вы вжились в роль, чтобы проникнуть в душу героя. Сейчас вы холодны и отстранённы, но внутри вас яростно пылает огонь злости и досады, ещё немного, и вы явитесь тем, кем вы были всё это время.

Голос звучал тихо, но твёрдо, отблески лучей солнца сверкают её в глазах. Снова давящее молчание. Анастасия уверена, что мысли в его голове спутаны, и ни одно доказательство она больше не сможет услышать. С насмешкой Вадим глядел на всё это, точно разговор не представлял никакой ценности. Когда он был раздражён глупым поведением или подлостью, глаза его сужались, и в невозможности совладать со своим терпением, юноша отдавался издёвке. Анна — пешка, ходящая по доске по правилам игрока. Гипноз, впитываемый в её разум Эдвардом, не развеется до его повеления. В оковах вечности она будет заперта в железной решётке отчаяния. Минуты удручают, они тянутся, будто нескончаемые. Анастасия вновь оглядела присутствующих, надеясь, что из-за толпы служанок проглянет истощённое лицо Анны, и, опустив голову, она, подобно кукле, будет диктовать выученный накануне текст. Нет в ней ни доли решимости, с какой были бы излиты её чувства. Во время уборки, движения её были скорыми, словно ей не столь важна уборка, как броситься к двери и скрыться в тёмном уголке. Сейчас Эдвард крайне слабел, чтобы подобрать слова. Мысли путались. Похоже, Виктор разделяет это чувство, но это ему не представляет никакой важности. Миссия была выполнена, и волнению не должно быть места.

— Я всё ещё жду вашего ответа, — сказала Анастасия, изредка поглядывая на поющих птиц за окном, — признайте свою вину, деньги равняются обману.

— Мисс Анастасия, я разочарован в вас, как оскорблённый отец.

— Я разочарована в вас, как оскорблённая дочь, которая когда-то души в вас не чаяла. И, я так понимаю, вам больше нечего сказать?

— Вопрос к вам. Вы обвиняете нас в подкупе, чтобы якобы оправдать невинность вашей сестры? Именно так я понимаю ваши мотивы. Возможно, вы сговорились и решили поделить наследство, — Виктор смело сделал шаг вперед, дав волю отваге, раннее таившейся в глубинах его подсознания.

— Мне совершенно не нужно наследство. Если я борюсь за него, то только для блага сестры. Которую, я так понимаю, вы куда-то скрыли, и создаете слухи о её бегстве.

Полагаю, наш разговор не имеет смысла продолжаться без дополнительных свидетелей. Вы будете настоять на своём, даже если откроется вся правда.

Разговор оказался бессмысленным. Лёжа в постели, она понимала, что не стоило тратить время на их молчание. Оно лишь было показателем того, что было и так ясно.

«На что я могла рассчитывать? Неужели они рассказали бы мне всю правду? Глупо. Эдвард до конца жизни будет источником лжи, а этот дом будет окутан обманом. Виктор Агапович — слуга, выполняющий свои обязанности. Но… они могут сделать с Нелли всё, что угодно. Или она уже мертва… не хочу об этом думать. Она сидит в заточении далеко или близко, но жива. С завтрашнего дня каждое его движение будет мной замечено. Ему не удастся ничего скрыть, если я буду тайком следить за ним. В конце концов, это приведёт меня к Нелли».

Дверь издаёт скрип, терзающий уши. Анна неловко поджимает дрожащие губы, потупив голову.

— Я хотела бы с вами поговорить. Вы не заняты?

12. Дом мертвого лесника

— Я хотела бы с вами поговорить. Вы не заняты?

Анастасия подскочила с кровати, одаривая её светлой улыбкой. В позднее время приход гостя считался неприемлемым, и явно говорил о стеснении личных границ. Но традиции дома Смит содержали в себе и более тяжкие запреты, приводящие семьи к конфликту. Удручающую её сущность привели сюда веские намерения. Глаза её заполняла пустота. Она предстала перед ней, подобно трупу с фотографий далёких веков. Видимо, девушка испытала невыносимые муки совести. Анна — угнетающий призрак, сошедший с экрана фильмов ужасов. Анастасия ждала объяснений, раннее не получивших в приёмном зале. — Проходи. Вижу, ты настроена на серьезный разговор, — сказала Анастасия, усаживаясь на стул.

— Вы готовились ко сну и я повела себя крайне невежливо. Извините.

— Не волнуйся об этом. Я понимаю, что это важно.

Лучи заволокли Анну в ночной омут. Черты её лица скрывались в потёмках. Свет струился по складкам нестиранного платья, стыдливо она переминалась с ноги на ногу, не смея поднять взгляда. — Я совершила ужасную ошибку, и… я уверена, что вы не простите меня, — собравшись с силами, она еле слышно продолжила, — вы можете сделать со мной всё, что угодно, ведь это непростительно. Я должна была присутствовать на вашей сегодняшней беседе, но страх опустошал меня с каждым сказанным вами словом. Я была готова умереть, пусть даже тело моё было бы забыто, сейчас… это желание хранится глубоко в моём сердце. Я не могу смотреть вам в глаза, так как предала вас. Предала самым жестоким образом, — тревожная тьма не могла утаить слёз, сочащихся из набухших век. Воздух не поступал в глотку, жалость в её словах кольнула девушку в сердце, — если бы не мой поступок, этого бы не произошло. С самого начала Эдвард подговорил меня, чтобы я подтвердила правоту его слов. В ту ночь, когда раздался крик мисс Нелли, я была по-настоящему напугана. Напугана её горем и мертвым телом, лежащим на её коленях. После, обвинив её в убийстве, я убежала прочь по коридору и сама предалась горю. Вы спросите… почему именно я? — По подбородку ручьём текли слёзы, скатываясь за белый воротник. — Я убираю спальню Нелли Смит и вашу. У меня был повод пройти мимо места убийства. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Однако ты ведь не могла согласиться на это без ничего, — спокойный голос Анастасии довёл её до дрожи.

— Я расскажу об этом. Выслушайте меня… дело в том, что он обещал мне вознаграждение в виде суммы денег на полное лечение отца. Мой отец болеет раком легких, и отказаться от такой возможности было бы глупо. Но согласиться ещё глупее. Но со мной был Аркадий Илларионов, он является садовником. Именно он убил вашу мать по приказу Эдварда. После этого события я возвращалась к работе, хоть раскаяние ещё терзало меня. В день похищения я совершила всё, чтобы это воплотилось. Он заставил меня усыпить Нелли Смит, и вручил мешок со снотворным, — порывшись в кармане, её рука нащупала небольшой мешочек, — именно этот. Не понимаю, как я его могла сохранить. Втайне от всех, я подсыпала снотворное, и… она пропала без вести. Мне очень жаль, прошу вас… не говорите родителям. Убейте, сделайте рабыней, я не могу жить дальше, зная, что мои действия безнаказанны.

Анна пала на колени, жар пылает внутри неё, отчаяние разрывает её душу на мелкие кусочки, лишь от одной мысли: пути назад нет. Учащённый пульс стучит по венам, желание чужого тепла было тем, чего ей не хватало до этой поры. Она выглядела ребёнком, лишившимся материнской заботы. Ладонь сжимала ткань, будто мешочек заменял ей потрепавшийся рассудок. Жалость разрывала сердце в клочья: боль в её хрустальных глазах, мысли о тупике, из которого невозможно выбраться. Это чувство, приводящее в ужас, настигало десятки людей. Руки опускаются перед лицом очевидного: она не принимала жизнь. Отчаяние поедало её изнутри, горькие слёзы застывали на длинных ресницах. Анна стыдилась своего страдания, будучи объектом, принимающим тяжёлый взгляд Анастасии. Ком в груди не позволял излить эмоции, что было к лучшему. Униженная Анна познала дно позора. Каждый день, будто страшный сон, от которого хочется мгновенно очнуться. С восхода лучистого солнца до сверкающих звёзд на ночном небе девушка жила в страхе, ужас находил на неё при малейшей ошибке. Быть предметом для чужих забав оскорбительно, и это вызывает жалость, какую испытывает Анастасия, смотря на её горестное лицо. Анастасия застыла, словно поражённая чем-то немыслимым. У её ног горюет служанка и молит о помощи. В груди буря эмоций: стоит ли простить Анну за её глупость? Она явно родилась в объятьях бестолковости. Но честность позволила ей признаться, пусть и со слезами.

— Встань с колен и посмотри на меня.

Анна тут же послушно встала с колен, подняв голову. Слова Анастасии подействовали на неё, будто приказ, способный опорочить её род.

— Ты можешь оказать одну услугу и я буду благодарна. Ты поступила глупо, не буду скрывать, но я гарантирую тебе деньги на лечение отца, если ты выполнишь мою просьбу. На завтрашнее утро приходи в мою спальню и обговорим все подробности. Доверять мне или нет, изволь решать сама. Можешь идти.

— Я сделаю всё, что будет в моих силах. Моя вера в вас не окажется столь наивной, вы и правда чарующий ангел. Я благодарна вам…

Это останется в памяти на долгое время. Девушка, потонувшая на корабле несчастья, применила все силы, чтобы всплыть. Анна глупа, и дать ей второй шанс казалось не менее абсурдным. Жалость убивает. Каждому жившему на Земле, удавалось бессознательно жалеть кого-то. Не было ли фальши в её словах? Гипноз Эдварда способен на полное управление разумом. Анна могла играть над её эмоциями, пусть даже неосознанно. Приход Анны напрочь испортил её сон. Анастасия искала подвох в её слезах. Всё вокруг казалось вымышленным, до боли наигранным, что хотелось закрыть глаза и верить.

Свято верить и не знать, что есть другая правда.

Воздушное платье, подпоясанное чёрной лентой, облегало её девичью талию. Анастасия открывает дверь, навстречу идёт служанка в привычном горничном костюме. Ни одного изъяна на лице: волосы бережно собраны в косу, уголки губ приподняты, только следы страданий красовались под её глазами. Весь вид её говорил: "Я готова!"

Одарив Анну приветствием, девушка велела ей пройти внутрь спальни.

— Перейдём к делу. Эдвард не выходил из спальни, по крайней мере, это сказала мне одна из служанок. Если уж ты не хочешь умирать, то должна действовать тихо. Иначе, произойдет то, что ты ясно понимаешь. Твоя задача — следить за ним, пока не наткнёшься на убежище, где он держит Нелли. Пусть не сегодня, но у него будет причина зайти туда.

Анна послушно кивнула, подобно дрессированному щенку.

— Я постараюсь не издать ни одного звука.

— Вечером буду тебя ждать.

Дверь затворилась за спиной Анны. Чувство страха пылало в её душе больше, нежели воодушевление. Эдвард не насколько бдителен, чтобы заметить девушку, привыкшей быть ниже травы, тише воды. Вероятность непоправимой глупости способна затмить её, похоже, единственное качество. Качество, презирающее сплетни и людей.

Время семейного обеда. На кухне царит полный беспорядок. Лишённые прав, служанки вынуждены слушать ругань, сыплющуюся из уст кухарки. Анна поскорее спешила подать чай, с желанием выполнить поручение. Поднос, расписанный на жостовский манер, Анна несла с особой осторожностью, стараясь не давать волю тревоге. Паника поступила к глотке при виде пустого места Эдварда. Неужели поздно? Анна не могла подумать, что он покинул имение раньше чаепития. Эдвард не отказался бы от чашки чая, являясь его любителем.

Хождение по нескончаемым коридорам могло длиться вечность. В глаза въелся бежевый оттенок, застланный россыпью белоснежных цветов, встречавшихся на каждом шагу.

«Возможно ли, что он ушёл задолго до чаепития? Или… он может быть в своём кабинете. Но доступа у меня от него нет. И навряд ли Эдвард будет работать днём, свет в его кабинете зажигается к вечеру».

В полдень Анна проходит вдоль цветущего сада. Сладкий запах пыльцы, и душистого меда так и впивался в нос. Солнце тонкими лучами пронизывает кроны деревьев и кустарников. Облаченные солнечным светом, деревья трепетно шелестят листочками. Яблоки на ветвях переливаются, блестят. Стая пестрых птиц парит над землей, скрывшись за горизонтом. Уединение, пение птиц, сад, облаченный в сияющее полотно солнечных лучей. Есть ли то, что может это испортить?

Эдвард, избегая перегрева, уселся в беседке, наслаждаясь новостями из газет. Анна спряталась из его глаз, за темный угол, в каком веяло прохладой. Минуты, потраченные впустую, вскоре подошли к концу. Он встал, но перед уходом, оглянул всю окрестность сада. Словно остерегаясь лишних глаз. Эдвард оставил газету на небольшом столике, и мигом направился к черному входу, ведущий к опушке леса. Несколько метров разделяли девушку, прячущуюся за ветвями кустов, от отца, жившего плохими намерениями. Волнение сковывало движения, ветви прогибались под ее ногами, а предвидение его внезапного взгляда уничтожали все мотивы. Сгорбленная спина, медленная походка, обходившая каждый камень, казалось, он был не лишен бдительности. Лучи проскальзывали сквозь листву деревьев, впереди дорожка, покрытая зеленым ковром, и путь, ведущий в неизвестность. Пару раз он останавливался, прислушиваясь к звукам. Ничего. И вновь продолжал путь.

К счастью, дорога была не столь нескончаемой, как могло казаться. Колени девушки разодраны, будто она побывала в лапах дикого зверя. Разваленный домик, доживающий свои последние годы, таился в зеленой листве. Окна и двери заколочены старыми досками. Перед ее глазами вековой дом, подобно груде сгнившиеся досок.

— «Именно там он прячет Нелли? Выглядит как бывший дом мертвого лесника, в котором уживалось не одно поколение. Помещение весьма маленькое, и она бы имела возможность выбраться. Возможно, он держит ее в подвале. Дорога не далека, думаю, запомню».

По пути назад, Анну настигла только одна мысль: Не странно ли, что она и подумать не могла, что в лесной гуще чахнут обломки старого дома? Знают ли об этом другие? Но, людям точно не нужно было поднимать тему развалин, не имеющих никакой ценности. Очертания бывшего дома, нагоняли мысли о его незначительности. В голову не лезло то, что глубоко под землей, заточена девушка, от шага до смерти. Чувство вины не давало ей свободы, с какой она могла бы отбросить все невзгоды. Пусть и заслуженны были эти страдания, но сердце каждый раз уходило в пятки от раздумий.

Обещанная награда простирала ей путь в свет.

13. По следам похищения

Нелли безоговорочно верила, что до её кончины оставалось несколько дней. Она прижилась к темноте, но иной раз полагалась на слух. Солнце стало чем-то недосягаемым, тем, что казалось невозможным, подобно детским размышлениям о мире. Мрак, причудливые фигуры, мёртвая тишина. Нелли не представляла иной реальности — без тревожного ожидания, когда тусклый лучик света вот-вот проглянет из-за дверной щели. Покраснения и синяки оставили свой след на её бледном теле. Верёвки ослабли, но жуткая боль не позволяла ступить ни на шаг, словно конечности онемели. Тишина оглушала, лишь слышно, как под полами неспешно перебирают лапками мыши. Звук, погружающий Нелли в атмосферу сырого подвала, вызывал крайнюю раздражительность. Солнце, слепившее глаза, вздымалось над ней лишь в сладких грёзах. Искренние слова, улыбка сестры, теплота её тела — то, о чём она могла только мечтать.

Сколько времени прошло?

Целая вечность. Нелли полагалась на сон, ориентир во времени исчез. Мучения, преодолеваемые ей, будут храниться в памяти всю оставшуюся жизнь. Если удаче заблагорассудится сопутствовать ей, то в будущем она будет избегать тем, терзающих ее нервы. Нелли рано думать о будущем, которого может не быть. Живём сегодняшним днём, или ночью. Она понимала, что человеком, отдавшим жизнь, чтобы переживать горечь и потери, наслаждаться незабываемыми минутами, купаться в морских волнах, была она сама.

Нелли была своей компанией.

— «Вернувшись в начало июня, в объятья матушки, в чудесные дни, полные ностальгии, вспомнив приезд сестры после долгой разлуки, я ценила бы эти незначительные минуты всем сердцем. В одну ночь этого не стало. Моё счастье исчезло, будто и вовсе не существовало. Несмотря на усталость, я прильнула бы к её груди, искренне изливая тёплые речи о своей любви. Трагедия дала мне незабываемый урок.

Сколько заботы близких, восхищения, телесной и душевной близости мы упускаем?

Никому не дано знать, какое очарование испытывает юноша, смотря на девушку, карающую свою красоту. Жизнь коротка и явно не создана для стеснений и терзаний. Я весьма скована в своих изъянах, чтобы сказать матушке о своей любви. В её глазах отражалась серьёзность и порой суровость. К моим начинаниям она относилась с особой вдумчивостью. Моё воображение способно представить кучу историй с одним концом. Подобно жизни, люди вступают в неё по-разному, делают открытия, немыслимые понятиям науки в прошлом, поэты в скитаниях и поисках музы вдохновения, доктора спасают жизни, но каждый сляжет в гроб. Невозможные цели часто посещают человека и желание воплотить это, будет выше его возможностей».

Лампа горела с того дня, как она смогла опомниться. Казалось, сон продолжался до сего момента. Тщетны были попытки выбраться из верёвок, какими бы намерениями не горела Нелли. Сомнения взвыли над реальностью, создавая свою.

Конец — неотъемлемая часть начала. Даже столь пугающему сну пришел конец. На пороге показался Эдвард, в руках он держал фонарь. Сквозь решётку просачивался яркий свет, озаряющий угол скудного подвала. Спокойствие, с какой лёгкостью пребывает в Эдварде, без труда ощутимо на большом расстоянии. Клубилась ли над его существом буря эмоций? Будто вязкий туман обволок былые воспоминания с ним. Представления о его жизни до женитьбы были спорны, но ни одна теория не имела правды. Известно, что его глаз был положен на Дарью, владеющую заветным наследством.

Наступило исходное начало кошмара. Шаги эхом раздавались в холодных стенах. Волнение пробирало до костей, дрожь пронизывала её тело.

— «Не слягу ли я здесь мёртвой? Чёрт, это пугает. Как же хочется избавиться от таких мыслей! Я знаю, что рука его не поднимется, будь он в желании прикончить меня. Но… избитой ведь быть лучше, чем убитой? Мне придётся переносить побои, и чёрт знает, когда они кончатся! Умереть без страданий — лучший исход».

Анна явилась перед порогом двери в тот вечер. В своих ладонях она трепетно сжимала мешочек, наполненный лишь слезами горести. Всякий раз, когда в её душе загорались огни намерения, чувство непонимания взвивалось вверх, над верою. Стоя напротив двери, она страшилась неверных чувств и недопониманий. Вмиг Анна дрожит и отпрыгивает в угол, когда дверь настежь распахнулась. Сердце колотится, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Анастасия очутилась перед испуганной служанкой. Ни звука не прозвучало из её уст: она была напугана, точно появлением угнетающего призрака. Тело онемело, исчезла та отвага, нынче стёртая в порошок. Желание исчезнуть перебороло смелость, и восторжествовало в её душе.

Неловкое молчание заставило служанку опустить голову, выражая глубокое сожаление, — Вы, должно быть, испугались неожиданности. Мне стоило войти сразу… без промедлений. Извините.

— Хм, чтож… я полагаю, ты принесла мне полезную информацию, и день не прошел в похождениях. Я уж устремилась искать тебя!

Как только Анна вошла в спальню, пронзающий скрежет оглушил её уши. Она бросила служанку в смятении, и, вскочив с места, зашагала по комнате в некой задумчивости. Нерешительность и интерес к словам служанки заиграли на её лице. То и дело она бродила из угла в угол, останавливалась, впивая пристальный взгляд в Анну, горячую в огне паники.

— Расскажи мне в деталях, что произошло, — с этими словами Анастасия уселась на стул у окна, вглядываясь в её выступающие скулы, былые результатом огорчений.

Вид Анны сменился в суждениях Анастасии. Будучи девушкой, вкушающей плоды взрослой жизни, встречающей утро с пробуждающим энтузиазмом, тёмные грядущие дни не были поводом для переживаний. Глаза её закрыты на будущее, каждый раз она довольствовалась прожитым днём. Анна отталкивала от себя пугающие мысли, приводившие её в крайнюю тревожность.

Анастасия прокручивала в голове рассказ служанки, и смогла узнать немало об округе своего родного дома. Никто не упоминал о нём, чахнувшем в самом сердце леса. Однако родители отроду не заводили и речи о старых развалинах, ибо здоровье детей волновало их души куда трепетней. Едва ли лесник заикнётся товарищу, как слух обретёт свою значимость в понимании ребят из всей округи. Неизвестно, какое начало могли иметь зародившиеся истории в хижине. Легенда о мёртвом леснике долго плелась бы на детских языках вместе с легендой о прекрасной деве, заточенной в мрачном подвале. Устрашающие истории нагоняли бы страх и иным здравым людям, ищущим лучик света сквозь неприступные кроны деревьев. Соседи нрава застенчивого, чтобы бросать слова о местных тайнах. Девочка грелась под материнским крылом, и хрупкое сердце её билось при любой услышанной страшилке. Ровесницы посмеивались над её поведением, и выставляли посмешищем в глазах других ребят. Оскорбления сыпались на девочку, как только она выходила за ворота. Возможность давала бы ей шанс убежать в гущу леса, обмочить слезами разваленное крыльцо и тихо пойти в объятья матери, любовавшиеся её искрящейся улыбкой. Анастасия знала, что без помощи шансы спасти сестру были малы, поэтому первым, кто пришёл ей на ум, был Габриэль. Роман этой пары давно был у всех на слуху, сплетни соседок доводили её до агрессии, а разговоры о замужестве стирали весь здравый рассудок. Габриэль искренне предъявлял свою любовь и надеялся, что в душе возлюбленной загорается буря эмоций, как только его любезности ласкали её уши, вместо души. Анастасия страшилась привязанности, наступавшей после любви. Она внимала его ухаживаниям с лёгкой горделивостью и обязывала себя воспринимать Габриэля как ненасытного любовника. Она могла воспользоваться моментом, не рассчитывая на отказ.

Свидание состоялось на воскресное утро вберёзовой аллее. Предлогом их встречи стали что ни на есть важные обстоятельства, повергшие Анастасию в потрясение. Нетерпение окончить свидание, и приступить к спасению пересилили все её чувства.

— Почему вы не сообщили мне об этом раньше? Я не откладывал бы это дело и дорожил каждой минутой, в какую мало ли что может случиться.

— Поверьте, я узнала о похищении на днях и смогла лишь поговорить с Эдвардом и послать на его след служанку. Она описала мне дорогу, и похоже, это разваленный дом в лесу, куда заходил Эдвард. Если уж вы поможете мне, я попрошу её описать дорогу вам, — надежда сверкала в её глазах.

— Я поговорю об этом с ней и немедленно приступлю к расследованию. Виктор Агапович, должно быть, знает о похищении?

— Еще бы! Но утверждает, что это была её воля, не глупо ли? Убийца сбежала в заброшенный дом, чтобы не сесть в тюрьму. Его слова я могу передать вам только так.

— Это правда крайне глупо… Слушайте, я сделаю для вас и вашей сестры всё, что будет в моих силах, — его натянутая улыбка лишь предвещала начало долгих мучений.

14. Спасение и лесной лабиринт

С первого дня Габриэль приступил к розыску, как только смог обсудить со служанкой тропу, ведущую к хижине. Анна настаивала на своём сопровождении, ибо тропа непроглядна, и вовсе заросла. Суждения её говорили, что отвергать верного попутчика нелепо, но услышав отказ, ей пришлось лишь безмолвно подавлять несбывшиеся желания. Выполнив свои обязанности, и став бесполезной, девушке ничего не оставалось, как вновь погрузиться в обыденную рутину. Мысли о несостоявшемся суициде не мучили и не терзали её нервы. Казалось, время повернулось вспять лишь в пределах кухни. Пустота вокруг нагоняла тревогу. Владелицы имения словно не существовало, есть забытое слово, подтверждающее обратное, но оно потеряло всю веру в истину.

Наступили сумерки. Ясное небо потускнело, мрак наволок на просторы полей серую пелену. Темнота сгущалась над размытыми контурами домов, на улицах зажглись огни фонарей. Лучи непроглядного солнца тонули в омуте хмурых туч, только со стороны заката виднелось затухающее свечение. Казалось, вот-вот из неба прольётся холодный дождь, и план Габриэля не осуществится.

Хижина располагалась поодаль лесной опушки. Путь предстоял непростой, упавшие листья шуршали под ногами, в ветвях разносилась звонкая песня воробьёв. С возложенными надеждами на правоту слов служанки, Габриэль переступал через высокие заросли, держа дорогу по истоптанной тропе. Он шёл неспешно и прислушивался ко всякому звуку, стоило птице запеть свою трель. Эдвард не знал о задуманном действии, его о нём не осведомили. Анастасия глядела сквозь ночной сумрак в желании увидеть две тёмные фигуры. Зал оставался по-прежнему пуст. Отец по заведенному обычаю тосковал или ликовал в кабинете, не смея подняться в былую спальню. Спальня бывших супругов была опечатана, лишь Виктор Агапович ступил за порог места смерти. Габриэль выполнял его приказы даже после раскрытия умыслов детектива. Искренние ответы Анастасии на допросах располагали к душевной близости между ними, а вечерние свидания согревали их сердца. Анастасия была не против постоянной компании юноши, сумеречные встречи расслабляли и давали волю порывам страсти.

Казалось, при малейшем дуновении ветра от хижины могли остаться одни обломки. Некогда отштукатуренные стены сыпятся на глазах, мраморные ступени и колонны растрескались и обрели грязно-коричневый цвет. Окна и двери были заколочены, что говорило о принуждённом отъезде хозяина. Паутина окутывала разбитое зеркало, столик с резными ножками накрывало одеяло пыли, диван с выбившимися пружинами доживал свой век в углу. Габриэль воспринимал чахлую хижину как нечто таинственное, хранившее в себе неизведанные истории. Во мраке Габриэль выискал люк, за каким скрываются все тайны обезумевшего старика. Люк оказался открытым, будто кто-то нарочно поджидал его.

Туннель, не имевший конца, скрывался под цветущей землёй. Он устремился к горящей лампе, одиноко свисавшей с потолка. Глухим эхом раздавался каждый шаг среди кромешной темноты. Что ни на есть, «хоть глаз выколи», или вовсе исчезни. Волнение нагоняло сомнительные мысли:

— «Может, никто и вовсе этого чёрта не знает? Что у него на уме, и на что способен? Он ведь не объявится сейчас? Только ему известно, какие тараканы у него в голове…»

Возможное появление Эдварда будоражило и подгоняло желание скорейшего ухода. Лампа освещала железную дверь, из-за которой веяло прохладой и сыростью. Кровь застыла в жилах при виде спящего тела, забитого в углу. Юноша издали разглядывал измученное лицо Нелли, перенимая невыносимую боль, потерпевшую девушкой. Ладонь сомкнулась, тяжёлый вздох, и Нелли словно очнулась ото сна. Пугающий взор её уставился на Габриэля, принимая испуганного знакомого за Эдварда, она вновь пала в беспамятство. Он положил глаз на верёвки и без промедлений принялся освобождать измученную девушку. Конечности дрожали, но глаза по-прежнему оставались сомкнуты. Подняться на ноги было легко, вместе с пережитой голод Нелли. Сальные пряди волос спадали на бледное лицо, тонкие губы подрагивали, будто ужасные кадры видит Нелли вместо веры в благоприятное будущее. Габриэль, покачиваясь, поднимался по ступеням, сжимая испачканный подол платья.

Над кронами деревьев неподвижно распласталась чёрная туча. Ветер усиливался, упорно теребя верхушки деревьев. Хлынул ливень. Капли воды стекали по щекам, попадая за воротник. Габриэль стремительно нёсся вдоль непроглядных деревьев, быстро ища протоптанную дорожку. Сердце билось в порыве ужасного страха, вмиг он очутился между двумя тропами, тогда его настигла немыслимая тревога. Пути назад нет, перед ним две дороги, ведущие в два неизвестных конца. Вдали прогремела гроза, заставившая ощутить Габриэля живой жертвой. Испуг накрыл продрогшее тело, и, не подумав, он пустился бежать по одной из лесных дорог. Куда привел необдуманный путь? В бесконечный лабиринт, обнесённый зелеными стенами. Благо, отступление грозы успокоило и сняло с его души огромную ношу гнетущих предрассудков. Страх Габриэля осуществился, он заблудился в тёмной чаще вместе с девушкой, с которой жизнь разыгрывает немыслимую игру. Жизнь заволокла Габриэля в пугающие условия забавы.

Дождь стихал, но его волнение нарастало. Трава поглощала Габриэля, не имевшего сил идти на произвол судьбы. Нелли болезненно постанывала, смыкая уставшие глаза. Подобно похищенному больному, она вздрагивала и в ужасе глядела на Габриэля. Сильные руки сжимали её дрожащее тело, оцепенев, она не могла сказать ни слова.

Порой целеустремленность Габриэля перебарывала тревогу, тянущую его ко дну. Ночь ослепляла, но звёзды направляли заплутавшихся на верный путь.

— Ты врала мне?!

— Клянусь, как я могла? Нагло соврать, так ещё вам! Я всегда верна, и буду хранить вам свою верность…

Анна подлинно попала под горячую руку. Анастасия пылала изнутри, злость разрывала её на мелкие кусочки, жар ярким пламенем вскипал в её душе. Вспыхнув, она приблизилась к служанке, в желании нанести ей заслуженное наказание.

— Ей богу, что же вы… Разве мои слёзы не были доказательством искренности? — Анна отшатнулась, живо дёргая ручку двери, — вы меня пугаете.

— Ах, вздумала бежать? Представь, что могло с ними случиться за эту ночь, благо, чтобы они в живых остались! Думаешь, я буду истинно верить служанке? Как я на свою тупость могла вообще доверять тебе.

— Я говорила правду, и тропа, по которой шел ваш отец…

— Он мне не отец! Ты должна была это уже хорошо запомнить, — тяжёлый вздох, и в её взгляде новый прилив возмущения.

— Существует, … Извините.

Анна судорожно глотает воздух, и вмиг пускается прочь с её глаз.

— Много вам пришлось пройти, чтобы спасти меня. Я отплачу вам должное, — Нелли расплывается в благодушной улыбке, и подаёт ему поломанный кусок измокшей булочки.

— Хм, вы правы. Всё же, без должного я смогу прожить.

— Сестра наверняка волнуется, выбрав верную дорогу, мы были бы уже дома… — ноги подкосились, Нелли задумчиво смотрела в землю, размышляя об ином исходе событий.

— Лучше уж отдохнуть, чем намертво пасть в зарослях, не правда ли? После отдыха, так уж и быть…продолжим искать дорогу.

Нелли кивает, и снова бросает на него печальный взгляд, — чувство свободы… свободы от верёвок даёт невыносимую радость.

— Но вы выглядите печально, и я могу догадаться, что вас тревожит. Мне всё же интересно, что вытворял с вами Эдвард. Но я не принуждаю говорить об этом сейчас, ведь это большая душевная рана.

— Наутро вы всё услышите, — короткое молчание, — не устали?

— В самом деле, сон бы не помешал.

— Тогда отдыхайте. Не говорите, что я тоже чувствую дискомфорт, за эти дни я знатно выспалась.

Несмотря на будущее, скрывающееся за тёмным туманом, необъятные просторы леса вторили ей немым эхом: спасена!

15. Возвращение

Снова деревья. Ни одна тропа не проглядывала сквозь заросли. Инициатива Нелли бросить меры приличия и законы вежливости сыграла в их отношениях дружескую ноту. Ночь выдалась тревожной и предвещала неблагоприятный исход. Нелли вновь ощущала присутствие призраков из страшных историй, лесных чудовищ и стаю волков, чей вой разносился неподалеку. Герои детских страшных историй доводили её, давно переступившую порог юности, до дрожи. Ожидание чего-то ужасающего, пугающего до потери сознания испытывала Нелли, читая повествование одной из таких книг. Однако, не все истории лишали её сна, а после появлялись в неспокойных грёзах. Лишь малое количество обрамлённых переплётов занимали место на деревянных полках. Иной человек, испытавший глубокие страхи, изорвал бы каждую страницу и сжёг бы тлеющую бумагу в ненавистном огне. Но Нелли хранит книги как истории, цепляющие её чувственную душу и не желает больше погружаться в оковы переживаний.

— Эй, послушай, может быть, мы вернёмся к хижине? А то гляди, как солнце уже уходит в закат, не пришлось бы нам снова ночевать в лесу. Всё-таки время не резиновое! Там уж мы пойдем по правильной дороге, ты ведь помнишь, какую тропу выбрал? — устало произнесла Нелли, шоркая ногами по земле, — Или ты хочешь назад нести меня на руках, изнемогая от поиска нужной дороги? У меня не будет сил так долго ходить по лесу…

— Точно, прямо сейчас найдем хижину! Но стоит быть осторожными, чтобы не наткнуться на недоброжелателя, а то может, бедняга тоже ходит по лесу, но не в поисках дороги домой, а в поисках нас, — тяжёлый вздох, и Габриэль переступает очередную яму, — Погода явно нас вчера проклинала!

— Уж я и не вспомню во всех красках вчерашнюю ночь. Помню лишь обрывки, когда открывала глаза, и тот ужасный гром, — Нелли подняла взгляд на ясное небо, из которого, подобно сну сверкала устрашающая гроза, — Сейчас погода как никогда прекрасна. Была бы я верующей, то сказала бы "Слава Богу".

— Хм, может, я вновь побеспокою тебя, но ты обещала рассказать о своём похищении. Ты ведь понимаешь, что мне интересны подобные вещи, тем более, что рядом со мной живая жертва похищения.

Погружение в события прошлого сыграли на нервах Нелли не смешную шутку. Габриэль внимал каждому её слову, держа в себе чувство вины, иногда он оглядывался, придерживаясь верного пути, — Так всё и произошло…

Этой фразой Нелли закончила свой рассказ. Детали она умалчивала, так как берегла их ради ненасытной Анастасии. Солнце скрывалось за облаками, ветви ломались под ногами, в листве берёзы беззаботно распевал свою песенку соловей, а тропа вела свой путь в неизвестность. Габриэль уже надумал лезть на дерево, чтобы окинуть взглядом верхушки деревьев, как вдруг в тёмной листве показалась ветхая крыша.

— Погляди, он там!

Габриэль живо схватил худую кисть Нелли, наполненный потоком сил, вселяющий надежду. Губы Нелли дрогнули, будто хотели расплыться в слабой улыбке. Устало она вглядывалась промеж деревьев, — И правда, это та хижина. Только как нам дойди до неё?

— Я не думаю, что здесь глубокие ямы. Обход может длиться долго и муторно.

— Эдвард ведь не надумал воротиться сюда? Новость о твоей пропаже уже должна дойти до его ушей.

— Обычно он приходил сюда рано утром, бывало, на рассвете. Видимо, чтобы не вызвать подозрений. В любом случае, нам нужно быть тихими и незаметными, если не хотим нахватать горсть новых проблем. Я могу взять твою руку?

Безмолвно их ладони соприкоснулись и крепко сжались. Нелли изо всех сил сжимала тёплую ладонь новоиспечённого друга. К счастью, путь оказался коротким, но путникам пришлось погружаться в глубокую тину, зловонную грязь, иногда уклоняясь от измокших ветвей и глубоких луж, всех в грязи. Прибегнув к осторожности, Габриэль тихо выглядывал сквозь листву, избегая нежданной встречи с недоброжелателем. Нелли впервые доводилось блуждать между высокими деревьями и их кудрявыми кронами, по уши измазанной в грязи. Однако, будни в университете выдались ей унылыми, но те приключения не сравнятся с пережитым похищением. Осознание этого навлекло на неё некую ностальгию и тоску по монотонным лекциям. Учителя представлялись ей изнурёнными, удручёнными своим выбором людьми. Каждому из них доводилось страдать от недосыпания, клевая носом в тетради учеников, и приходить в школу выбившимися из сил, до прихода учеников скрывая тёмные круги.

Размышления о непростом труде людей часто занимали мысли Нелли, порой не замечавшую реальность. Рассуждения на несхожие темы всякий раз погружали её в свой мир, полный мечтаний, уживающихся с серьёзными суждениями.

Хижина виднелась в своём истинном виде. Габриэль ступил на плиты, вросшие в землю, и оглянулся: никого, кроме Нелли. Знаком он указал ей следовать за ним, покидая скудный двор. Последний брошенный взгляд пал на битую черепицу, издавна имевшую красный оттенок. В полном молчании они дошли до двух троп.

— Помнится, я выбирал правую дорогу, но привела она нас в самую глубь леса.

— Тогда стоит идти по левой тропе. Остаётся надеяться, что она приведёт нас домой.

Пошли они по левой дорожке, ведущей домой. Большие неприятности нагрянули на Нелли, истощённое тело еле держалось на ногах, казалось, ещё шаг, и она растворится в беспамятстве, потухшим взором она глядела вдаль в надежде разглядеть очертания дома. Габриэль, подобно истинному гуманисту, позволил изнурённой Нелли опереться на своё плечо. Его самочувствие ещё возлагало надежды на жизнь, по сравнению с полумёртвой Нелли.

Каково было счастье обоих увидеть окрестности желанного дома! Не спеша, Габриэль вёл за собой Нелли, переступая порог холла. Ошарашенная служанка впала в ступор, осматривая прибывших, и, вскоре всплеснув руками, кинулась готовить ванну, созывая других девушек. Не прошло и минуты, как Нелли взяли под руки двое служанок, давая слово Габриэлю о скорой информации, касающейся её самочувствия.

Анастасия узнала о прибытии Габриэля и Нелли спустя пару часов из уст одной из служанок. Словно поражённая громом, она вмиг бросилась по лестнице, пролетая мимо дверей. Дыхание захватывало, она предвкушала заветную встречу, которая бы скоротала тяжкие дни. Несясь по коридору, она и не заметила, как пропустила спальню сестры, и, снова спохватившись, распахнула нужную дверь.

— Нелли, ты здесь?! — прерывистый запыхавшийся голос Анастасии послышался из порога.

— Извините, но госпоже нужен отдых. Мы скажем вам, когда она сможет поговорить с вами, — всполохнувшись, служанка поспешила покинуть спальню.

Закрыв дверь, Анастасия поглядела на сонное личико сестры, садясь на корточки у изголовья кровати. — «Сколько же ты перетерпела?», — спрашивала Анастасия, гладя одной рукой её щеку, а другой утирая свои слёзы.

Казалось, бедных сестёр разделили на целые года, оставив без возможности встретиться. Словно между ними были проложены тысячи городов, и всё, что их связывало — чувства. Удалось бы им почувствовать друг друга, несмотря на пугающее расстояние? Голова Анастасии была забита мыслями о ценности её жизни. Нелли подобна бесценному цветку — истинная сокровенность сестры, оберегающей её от чужих рук. Она была привязана к Нелли с юных лет жизни до сей поры, и дни её отсутствия сильно сказались на её рассудке. Сон, как и спокойствие, покинули её, вовсе не желая возвращаться. Бессонные ночи она проводила у окна, настойчиво веря в побег Нелли. Она представляла, как из-за тёмной листвы бежит испуганная девушка и, не заботясь о чужом сне, Анастасия вмиг распахивает дверь, бросаясь к лестнице, чтобы поскорее раствориться в объятьях любимой сестры, и согреть её холодное тело своей любовью.

— «Хотела бы я, — подумывала она, — чтобы ты, моя дорогая, узнала, какова была моя боль.» Одарив Нелли целомудренным поцелуем в лоб, она обязала себя следующим приходом.

Нелли застала сестру одну. Она тихо бродила по комнате взад и вперед, сложа руки на груди, утопающую в глубокой задумчивости. Скрип двери словно вынудил её покинуть свои мысли и поднять взгляд на трепещущую Нелли: вмиг в её душе пробудился лихорадочный энтузиазм и буря смешанных чувств. Румянец заиграл на щеках Нелли, а губы скривились в улыбке, радость внезапной волной нахлынула на неё, и она заключила сестру в сладостные, пылкие объятья. Слова были излишни. Сёстры наслаждались близостью друг друга, отстранённые от серого мира, раскинутого за окнами. Счастье нагоняло на Нелли тёплые, поистине нежные чувства. Отрицать родство их душ неуместно, и даже дурак заметит, с какой трепетностью они растворяются в объятьях. Лицо Нелли было бледно, со страдальческим выражением. Ясные голубые глаза стали как будто больше, чем прежде, непривычно впалые щеки обрели алый цвет — казалось, от худобы былое румяное, смуглое лицо потерпело огромные изменения. Нежность в её улыбке согревало сердце Анастасии, и вновь она прижала к себе её хрупкое тело. Молча Нелли сжала ладонь сестры, взглянув в её глаза, намеренная что-то сказать.

— А я уже думала, что ты не придёшь ко мне, — будто размышляя о грядущей фразе, она бросила взгляд на их сомкнутые руки, — Как хорошо вновь чувствовать тебя.

— Но мне не приходило никаких известий, — с удивлением ответила Анастасия.

— У них голова забита своим, давай отбросим это. Этот день я желала бы провести в твоей компании и поведать о том, что перенесла.

— Конечно, у нас будет полно времени. Хм… может, чаю? Ты давно пила чай? Я могу сказать служанке, и она позаботится об этом. Знаешь, вчерашним вечером я переживала о твоём комфорте, и не раз спрашивала у проводящих тебя служанок насчёт твоего здоровья. Они успокоили меня словами о небольших царапинах и синяках, но я хотела бы убедиться, что это так.

— То, что они говорили, правда. Для начала, нам следует сесть, чтобы обеспечить нам комфорт, — отпустив руку Анастасии, она уселась на кровать, окинув взором модный журнал на прикроватной тумбе, на обложке которого красовались женщины в обтянутых платьях. — Со мной всё в порядке, я понимаю твоё волнение, и тоже испытывала его, находясь в подвале.

— Вот, здесь я жду подробностей, — Анастасия придвинулась ближе, с нетерпеливым желанием услышать подробности, — Как он тебя туда завёл? Полагаю, это было продумано задолго до состоявшегося похищения. У Эдварда и этого Виктора был расписан план по каждому пункту. Ты не знаешь, но я публично выясняла их умыслы, — вспыхнув гордостью, она продолжила, — Но они так и не признались! Я приложила все силы, чтобы выжать из них хоть какую-то информацию, но мои усилия оказались тщетными! Как мне было противно смотреть на их гадкие лица. Детектив хотел уходить, но я вовремя задержала его и принялась выпытывать подробности, но их, как ты могла догадаться, не услышала. А Эдвард намеренно обвинил тебя в побеге!

Столь эмоциональную речь Анастасии разорвал скрип двери. На пороге стоял Габриэль, который должен был поведать ей о побеге и его деталях.

16. История ведьмовского дара

— Я вижу, вы всё ещё заняты, — знакомый голос прервал её речь, — Дайте мне знать, Анастасия, когда я смогу с вами поговорить.

Габриэль излучал беспокойство и тревожность, ловя на себе недовольные взгляды Анастасии. Когда он ушёл, она облегчённо вздохнула.

— Как всегда не вовремя. Наверняка он знал о нашем разговоре и хотел вмешаться, но я бы не позволила ему этого сделать. Разве мне в радость его присутствие? Я предпочла бы только твою прекрасную компанию, сестрёнка, — издавая игривый смешок, она вглядывалась в личико Нелли, — Как я погляжу, тебя плохо кормят. Ох, ты так истощилась! Посмотри, насколько худы твои кисти! — некая нотка волнения звучала в её голосе. — Тебя всё ещё не накормили, как следует? Не переживай, я прослежу за этим.

Нелли улыбнулась её роли заботливой мамочки.

— Всё-таки, как у тебя обстоят дела с Габриэлем? — полюбопытствовала Нелли, задумчиво наклоняя голову.

— Ничего необычного. Так же, как и с остальными партнёрами. Абсурд! В женском журнале пишут, что женское счастье заключается в удачном браке и рождении детей. Но посмотри на меня — я свободна и не собираюсь быть опорой для мужчины в трудную минуту. И я счастлива! Так что, моя дорогая, я хочу, чтобы ты не велась на поводу у мужчин и искрилась от счастья. Не стоит портить свою красоту замужеством.

— Твои советы бесценны. Мне кажется, любовь Габриэля сильна и искренне, — витая в размышлениях о любовных вопросах, Нелли взволнованно взглянула на сестру, — Мне так кажется… ты ведь знаешь, как я далека, когда речь заходит о любви. Но за эти дни он представился мне как любезный и искренний юноша, готовый подать руку помощи. Несмотря на его возраст, я полагаю, вы были бы прекрасной парой.

— Я ведь не раз говорила тебе, — вздохнула Анастасия, — Я предпочитаю мужчин в более преклонном возрасте. Об этом мальчишке и речи быть не может. Если бы он был постарше, думаю, я присмотрелась бы к нему.

— Габриэль выглядел грустным и желал бы побеседовать с тобой…

— Не нам уж знать о его желаниях, — равнодушие звучало в голосе младшей сестры.

— Ты, несомненно, права.

— Я уж и по забыла! — воскликнула Анастасия, — Я осталась без ответа, может, чашечку чая? Мы можем посидеть в гостиной.

— Я не откажусь но… — недовольство отразилось в её глазах, когда она посмотрела на потрепавшееся платье, — Мне необходимо переодеться.

— Я подожду тебя в гостиной.

Не теряя времени, Нелли поспешила сменить засаленную сорочку на более приятный наряд. Однако бывалой любительнице поразмышлять о том, что стоит надеть, пришлось поторапливаться, чтобы сохранить здравый рассудок сестры. Натягивая мешковатые брюки, она мигом стянула с плечиков бежевую кофту, усыпанную переливающимися блёстками. Просто, но со стилем, считала Нелли.

Служанка умело разливает чай в чашки и уходит, одаривая Анастасию лёгким, непринуждённым поклоном. Лучи пробуждённого солнца слепили, словно укачивая в сон. Анастасия жмурится и отворачивает голову от надоедливого солнца, способного лишить живое существо чудесных природных видов и великих зрительных наслаждений. Как же хороши былые зимние деньки! Но людям свойственно закрывать глаза на окружающие красоты. Появление ценности ушедшего времени нагоняет тоску и разочарование, лишь тогда человек переносит в себе грусть и обиду за унесённое ветром время. Умеем ли мы, люди, предаваться ценности тогда, когда это нужно? Жизнь одаривает нас временем, которое может стать поистине ярким, наполненным цветными красками, и которое в глубокой старости будет храниться маленьким тоскующим клубком в нашей памяти. Невозможно перемотать назад плёнку времени. Прошлое — это то, где мы появились на свет. Настоящее — это то, где есть мы. Будущее — это то, где нас может не стать. Эту мораль Анастасия осознала ещё в юном возрасте и будет следовать ей, чтобы переживать счастье в нужное время. Любовь и иные чувства придерживаются одного закона. Однако ненависть и жажда мести, способны уживаться в человеческой душе многие годы, гася все светлые эмоции.

Из-за дверей показалась Нелли и тут же подскочила занять кресло.

— До сего момента я не знала про эту кофту, — процедила сестра, — Казалось бы, я каждый день делаю комплименты твоим образам. Они легки и воздушны, чего не скажешь о хозяйке. Давненько мы не выбирались в город, пора бы обновить гардероб… Что ты об этом думаешь?

— Ох, ты снова в своем истинном виде. Я не любитель часами выбирать одежду… и вовсе не слежу за модой. Ты ведь знаешь меня! — Нелли горестно вздохнула, погружаясь в жуткие воспоминания, — К тому же, мне нет нужды до общества. Разве тебе приносит удовольствие долгое время бродить по магазинам?

— Вовсе нет, — уклончиво произнесла Анастасия, — Я не отдаю предпочтение процессу.

— В этом мы и схожи, — Нелли преподнесла к алым губам дымящийся напиток.

— К сожалению, мы не сможем провести много времени так. Габриэль пригласил меня на свидание, а отказаться было невежливо, — отхлебнув чай, уточнила Анастасия. — Тебе следует восстанавливать силы и довольствоваться спокойной жизнью.

— Как скажешь. Мне и правда не помешает отдых.

— Но насыщенное утро у нас всё ещё есть, — в её серых глазах блеснули озорные огоньки, — Мы можем тщательно изучить тайные коридоры.

— Я давно хотела изучить книги в библиотеке… они могут содержать много ценной информации.

— Так уж и быть, — довольно произнесла она, — Идём.

В библиотеке царила тишина, лишь весело потрескивал камин, и тикали изящные часы на стене. Огромный холл был озарён светом. Книжные ряды, разделённые на секции, удобны в поиске нужной информации. Нелли поднимает взгляд и видит вершины полок, забитых книгами. Страх за оставшиеся дни возникает при виде высоких, деревянных полок, наполненных историями. Она быстро пробирается вдоль массивных рядов и находит небольшой стол, единственный в книжном лабиринте. У стены находился диван, накрытый тёмным плюшевым покрывалом, два больших кресла у камина и кофейный столик, скрывавшиеся в мрачном углу.

На столе лежала книга в кожаной обложке, некоторые страницы были загнуты, а иных и вовсе не было. Особенности хранились на первом развороте: вместо печатных букв на страницах располагались старые, потёртые фотографии. Нелли не придала большого значения единственному альбому и, отложив его в гору справочников, перевела взгляд на стену, таившую в себе множество тайн.

— Не кажется ли тебе это странным? — нахмурилась Нелли. — Зачем в нашем доме проложены тайные проходы?

— Знаешь ли… мы находимся в доме, пережившим целые поколения. Кто может знать, что было на уме наших предков, — сказала Анастасия, аккуратно расправив складки синего платья.

— Перед сном мама любила рассказывать различные истории, пусть и не детского содержания. Одну из таких она рассказала мне в ту ночь, когда я впервые посетила этот дом. Пусть я и не помню подробностей, но моя клятва останется в моей душе до самой смерти. Дарья взяла с меня слово, что до чужих ушей эта история не дойдёт, иначе несчастна будет моя судьба. Только с тобой я поделюсь ею, — тяжело вздохнув, Нелли холодно взглянула на сестру, — В нашем роду издавна ходили правдивые слухи о существовании ведьм. Они говорили, что в каждом поколении рождается ведьма, владеющая великой силой. Только женщина способна удержать в себе такие внутренние богатства, не зная о своём даре, и он будет до конца жизни храниться у неё. Подобно сундуку, в котором спрятана сила, но у тебя нет от него ключа.

— Я не введусь на поводу у суеверий…мне кажется это странным и весьма нелепым. Если уж в нашем поколении есть ведьма, то это ты.

— Может, я просто переслушала сказок, — с усмешкой проговорила Нелли, — Не будем придавать этому значение.

— Эта информация секретна, и наверняка об этом нигде не сказано, — рассудила сестра, проводя рукой по стеллажам.

— Да уж… не буду больше говорить об этом.

— Как сказки эти истории интересны, — Анастасия криво усмехнулась, намереваясь уйти, — Мне уж тут делать нечего, к тому же нужно готовиться к свидания, — не сводя с Нелли взгляда, она сделала короткую паузу, — Ты идёшь?

— Я хочу найти важные для меня книги. Думаю, я здесь надолго.

— Тогда до скорой встречи.

17. Черная королева

Замок, возвышающийся на огромном холме в уединении от городской рутины, был по истине прекрасен. Такое роскошное строение Нелли видела лишь на превосходных картинах, висевших на стенах дома. Во всей красе замок, повидавший несколько столетий, показывал своё величие над неприметными постройками. Сторожевые башни взмыли в ясное небо, усеянное облаками, стены, покрытые цветом слоновой кости, прекрасно сочетались с тёмной крышей.

В округе замка раскинулся цветущий сад. Какие красоты природы окружали великое творение! Силой, накопленной с годами, и яркостью привлекали эти растения. Взглянув на цветок, не было нужды знать его названия, ибо королева считала именно так, и подданные переняли эту точку зрения. Сад имел гигантские масштабы. Тропы вели в иной угол замка, из какого веяло мраком и необычно таинственным духом, но дороги, по которым расхаживали туристы, были выложены бледно-жёлтым кирпичом, потерявшим с годами всю яркость. Казалось, цветы росли без всякого порядка, однако садовники воспользовались некой хитростью, и не знающим истинный порядок казалось, что цветы растут сами по себе. В заботливых руках королевских слуг они вырастали прелестными растениями, после взгляда на которые пропадало всякое желание идти по извилистой тропе. Розы росли на маленьком кусте, но лепестки их в десятки раз были нежнее, чем у других роз, цветы дышали яркостью и жизнью. А какой благоухающий запах разносил тихий ветерок! Казалось, от аромата могла закружиться голова. Подобно гордой и неприступной даме выглядели красные, редкие цветы, и несмотря на тёплый цвет, от них веяло холодом.

Посаженные рядом с цветами, деревья в саду Чёрной королевы поражали своей могущественностью. Огромные стволы уходили ввысь, встречались и молодые деревца, отчаянно тянувшиеся к лучам солнца. Трава, отражавшая изумрудно-зелёный цвет, так и манила пробежаться по ней босыми ногами. В тишине то и дело слышались звонкие голоса птиц. Особенно прекрасным было утро в летнем саду. Волшебная заря разбрасывала блестящие капли росы, которые скатывались с листвы деревьев за воротник, бодро проходясь по коже. Нелли тихо плелась позади туристов, наслаждаясь райским пением соловьёв. Однако нудная речь экскурсовода вынудила её свернуть на одну из узких троп, коих было множество. Дорога привела её к богом забытому озеру. Словно в чистейшем зеркале в нём отражались деревья и фигура Нелли, бросая блики на ближайшие деревья. Серебро тонким слоем покрывало воду, принимая краски со всей округи: зелень прибрежных трав, яркую окраску цветов, белизну проплывающих облаков, а надо всем этим преобладала небесная лазурь, простилающаяся над замком. Буйство красок делало это место поразительным, поистине достойным кисти художника.

Нелли глядела на немыслимые красоты замка с изумлением, с терпким желанием остаться вблизи прекрасных мест. Редкой выдавалась прогулка, позволяющая ей избавиться от тяжёлого прошлого и зажить прекрасным настоящим. Несмотря на архитектуру замка, его история вселяет страх и ужас, не давая покоя. Так говорила Дарья, которой удалось побывать в этих местах и услышать о них некоторые факты. Нелли сделала вывод, что мама была заядлой любительницей многовековой архитектуры и мистических вещей, однако речей об этом никогда не заходило. Эта тема неприступна для ушей дочери, и желание узнать о потаённых секретах матери загоралось ярким пламенем в её душе. Хотелось услышать что-нибудь из уст знающего и мудрого человека. Любопытство всегда удерживало победу над волей, порой тоска нагоняла ей дикое желание подслушать, выпросить нечто ценное, что ей не положено знать.

— Поэтому я здесь… — сказала Нелли, поразившаяся собственной воодушевлённостью.

Нелли не понимала, как могла мать, чья душа была для неё открыта, околдовать её. Окружавший её существо ореол тайны возбуждал её любопытство, словно сундук, от которого нет ключа. Её загадочность заставляла упорнее тянуться к ней, а сдержанность Нелли лишь укрепляла её решимость познать все секреты.

Сидя на скамейке, она вспоминала эти слова, переполнившие её тогда такой таинственностью и загадочностью, но внезапно они обрели для неё совсем иной, пугающий смысл. Может быть, мама была ведьмой, но не хотела признавать это?

Боже, неужели я начала верить в эти сказки! Нелли была не в силах переносить столько лет в состоянии неизвестности. Снова она вглядывалась в окна замка, пытаясь различить проходящие силуэты, до того, как стала невидимой частью восторженных гостей. Запутанные коридоры ведут её мимо бесчисленного множества комнат, путь освещают факелы, вознося неровные блики на стенах. Левое крыло первого этажа было отведено для путников, волей судьбы оказавшихся в гостях у Чёрной королевы. Правое крыло для воспитанниц, бравших уроки колдовства несколько столетий назад у самого Величества. Каминный зал располагался в центре, соединяя оба крыла. Жарко пылающий огонь в камине пускал блики на старинную мебель из красного дерева. Люди толпились около потайной двери, ведущей в самую сокровенность замка — подвалы. Порой подземные коридоры могут поведать неизведанное богатство замка, однако Чёрная Королева была особой мстительной и жестокой, и нередко в этих подпольях проходили мучительные казни.

Блуждания по холодным коридорам привели её к гостиной, в интерьере которой преобладал красный цвет. Алые стены декорированы изящной отделкой и картинами древности, поражающая воображение люстра свисает с позолоченного потолка. Будто вольный дух завёл Нелли, не сумевшую освоиться с той мыслью, в гостиную, поникшую в мёртвой тишине.

Интерьер завораживал, погружая во времена охоты на ведьм. Элементы готики встречались в картинах и в старинных чёрных диванах, отражая некий мрак.

— Красота… Насте бы наверняка пришлось это по вкусу, правда, свидание она посчитала куда важнее, — тихо проговорила Нелли, проводя рукой по спинке дивана, — Как пыльно! Здесь вообще убираются? Неужели сюда нельзя заходить… иначе здесь было бы полно народу, — сказала Нелли, после замолчав, находя свои одиночные разговоры странными.

— Дорогая, разве чувство уединения не приносит тебе радость?

У неё бешено заколотилось сердце от сладкого голоса из ниоткуда и, осознав, что находится в гостиной одна, мигом подскочила, мотая головой в разные стороны. Дикое желание увидеть в темном углу девушку, попавшую в соблазн игривости, зарождалось в душе. Однако, не обнаружив никакой девушки, связные мысли покинули её, приступ паники подступил к глотке, и, сделав шаг назад, она уже было сорвалась прочь, но приятный голос, напугавший Нелли до чёртиков, снова зазвучал в неизвестности.

— Я так напугала тебя, глупышка? — дьявольский смех эхом раздался в стенах гостиной, побуждая ошарашенную Нелли броситься к запертым дверям. Запертым…дверям? Но минуту назад они были открыты. Господи! Она не выносила ни секунды пребывания здесь! Казалось, полная восторга и сладостных мечтаний, она надевала на себя маску принцессы, чахнувшей у окна в ожидании принца. И вдруг, как гром среди ясного неба, — этот призрак.

— Ох, так ты и меня способна напугать! Погляжу, спокойствием ты не наделена, — короткий смешок, — Какая же ты эгоистка, совсем в голову не приходят чужие чувства!

— Покажись, но ни на шаг не подходи ко мне! — прильнув к запертой двери, тревожно проговорила Нелли, чей голос дрожал от ужаса.

— Не такой уж я тебя представляла! При моём обличии желание продолжать разговор пропадёт, подумай над этим.

— Нет! Выпусти меня! — не обдумав свои действия, Нелли принялась бить в дверь ладонями обеих рук.

— Как грубо! Со мной так не разговаривают, — жестоким стал женский голос, но тут же снова смягчился, — Ужасное воспитание в иные века.

— Послушайте, — злость приливала сильным потоком, — Прекратите скрываться, я знаю, что вы здесь!

Нелли обернулась, отчего у неё раздвоилось в глазах. Прошли быстротечные секунды, прежде чем она смогла разглядеть высокую широкоплечую женщину в чёрном облегающем платье с небольшим разрезом у груди и в остроконечной вуали, за которой скрывалось лицо.

— Неужели ты восприняла мои слова за шутку? — внезапно она склонилась над Нелли, крепко сжав её подбородок, — У меня есть сомнения, стоит ли тебя брать на Норфлэр.

— Кто вы?! — выкрикнула испуганная Нелли, в попытках убрать чужую руку.

— Сейчас это не важно, — строго отрезала незнакомка, извлекая из-за пазухи некий бутылке. — Если бы мне нужна была твоя смерть, — она легко повернула её голову, намереваясь свернуть ей шею, — Я поступила бы так, — мягкость вновь почувствовалась в её голосе.

В один миг Нелли настигло онемение: тело застыло, словно статуя, лишь её глаза отражали всю палитру страха и ожидание близкого похищения. Хрупкое тело оказалось в руках загадочной дамы, излучавшей пугающую ауру. Неужели, её больная история порождает второе начало мучений?

— Не стоит бояться, я отправлю тебя в место, в котором твоя жизнь должна была начаться, — с усмешкой проговорила незнакомка, заливая ей в рот жидкость из тёмного бутылька.

Нелли закашлялась, когда дама в чёрном с заботой придерживала ей голову.

Глаза видят лишь тьму, кишащую многолетним кошмаром. Она хранилась в тёмном уголке её души, съёжившись от ужасного холода, покрывавшая тёмной пеленой все остатки здравия. Как долго мысли о той самой прекрасной жизни не приходили ей в голову? Презиравши когда-то сумасшедших, мимо её больного рассудка мгновенной стрелой пронеслось осознание того, что всеми силами души она опровергала своё истинное существо. Она сошла с ума. Это имело начало в далеком прошлом и длится до сей поры. Осмыслит ли это её разум, когда будет поздно? Сумасшедшие принимают своё существо естественным, входящим в рамки нормы, и Нелли с большой вероятностью пополняет их число.

Холод проходил по бледной коже, не оставляя не единого тёплого места. Её ужасно знобило. Сердце колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из тела, и казалось, что на груди разместилась огромная груда камней. От страха задохнуться Нелли открывает рот пошире, иначе дышать было бы совсем тяжко.

— «Может, это был сон, и я всё ещё в подвале?»

Впрочем, глупые догадки стремительно иссякли, стоило ей открыть глаза. Помещение, в котором по неизвестным причинам находилась Нелли, не походило на сырой подвал. Её очнувшееся от долгого сна тело смирно лежало на кровати, а в мрачной дали выглядывали яркие лучи солнца.

— «Я должна успокоиться… я не у Эдварда, и это радует, — подумала Нелли, — возможно, это будет не столь страшно и болезненно. В голове лишь размытые воспоминания…»

Как только спокойствие настигло её, она стала различать звуки, разносящиеся за стеной: неторопливые шаги, звонкие девичьи голоса и их непонятные слова. Тело Нелли начало двигаться, однако ощущение немыслимого груза прекращало всякие попытки. Боль в руке становилась всё мучительнее, она сжимала и разжимала пальцы. Плохие мысли казались ей чужими, словно их кто-то насильно втыкал в неё. Они разгорались, ожоги больно кололи мозг, хлестали по сердцу, подобно огненным нитям. Боль возбуждалась во всём теле, отгоняя Нелли прочь от самой себя. Она села, но тут же острая боль пронзила её, и она повалилась на кровать со слезами на глазах.

— «Что со мной сделали?» — спрашивала она у своего подсознания.

— «Сколько времени прошло?»

К сожалению, у Нелли не было ответа, как и в тот день, когда она оказалась в компании четырёх стен.

Звонкие приближающиеся голоса вновь послышались где-то в отдалении. Они вели свой путь именно к Нелли, как ей изволило показаться. Вдруг, совершенно неожиданно, из-за двери показались три девочки невысокого роста в пышном одеянии, на лице их отражались улыбки, каких она никогда не получала. Корча друг другу забавные гримасы и забавляясь глупыми шутками, они пришли в осознанность с позволения более высокой девицы, чьи русые косы доходили до талии.

— Опять вы за своё! — гневно выкрикнула девушка в зелёном платьице, — Постыдитесь уж нашей гостьи! — бледные щёки вмиг залились румянцем, а взгляд виновато уставился в пол.

— Ты всегда была занудой, Амели, — усмехнулась девица в белом одеянии, показывая сестре язык.

— «Видимо, ровесницы», — размышляла Нелли, загадочно смотря на девочек.

— Сестры Адан приветствуют вас, госпожа! — хор девичьих голосов поистине удивил её.

— Я имею честь присматривать за вами, — сказала третья сестра, гордо поднимая подбородок, — Так сказала сама Чёрная королева!

— Её Величество приказала нам вместе присматривать за вами, — с чувством стыда проговорила Амели, неловко подходя к кровати, — Что-нибудь болит?

— Вообще-то да, — поражённая наповал появлением сестриц, не обдумываю, пробубнила Нелли.

— Амбер! Принеси лекарство! — строго приказала Амели девице в белом, как вдруг её худая фигура скрылась из виду.

— «Стоило бы расспросить их об этом месте. С виду они не несут в себе опасность».

— Можешь сказать на милость, где я? — испуганно спросила она.

— Об этом вам расскажет Ваше Величество, — обворожительно глядя на Нелли, промямлила Амели, сжимая в ладонях кусок ткани, — Нам велено держать язык за зубами.

— Точно-точно, — подтвердила Мария за сестринской спиной.

Нелли поразил более сильный удар. Мысли были заняты важностью неразглашения места, в котором она оказалось насильно, и в котором потерпела столько боли. Наблюдая за сёстрами, она не могла не заметить их разного поведения и внешних факторов. Амели привлекла её внимание сдержанным тоном и манерой речи, чего не скажешь о её шаловливых сёстрах.

— А вот и я!

Из-за угла появилась Амбер, небрежно неся в своих руках светлый бутылёк, в каком до верху плескалась жидкость. Резким движением руки Амели выхватила лекарство из неаккуратных рук.

— Вам нужно выпить лекарство, тогда вам мгновенно станет лучше, — заботливо проговорила Амели, отводя взор на шумных сестёр.

— Я не могу доверять вам.

— Вы можете доверять Чёрной королеве, она в скором времени посетит вас.

18. Решающий выбор

Отчаянность пыталась переубедить Нелли, что девочки незатейливо потешаются над её измученными нервами и сами не ведают, что стоит предпринять. Кто они? Немым эхом вопрос раздавался в её голове. Их невинные лица не отражают злых намерений,кукольные глаза девиц сверкают любопытством, а игривость рвётся из их тел. Возле неё сидела прехорошенькая девочка лет пятнадцати, глядевшая на Нелли пристально, с неким восхищением, но стоило ей поймать её взгляд, как тут же щёки Амели краснели, а взор стыдливо опускался в пол. Худая брюнетка, Амбер, уселась на стул, не переставая водить взглядом по всей комнате, а после странно глядеть на прибывшую гостью, словно читая её, как загадочную книгу. Мария, чуть ниже Амбер, встала напротив Нелли, теряясь в догадках о странной незнакомке. Все три сестры были вовлечены в одни оковы любопытства, но всем видом производили достойное впечатление. Сердце испуганно забилось под кофтой, стоило Нелли услышать о приходе важной особы.

— Не беспокойтесь, — утешала её вспыльчивый нрав Амели, — Её Величество лишь побеседует с вами.

— Я думаю, что этого будет мало, — проронила Мария, получая грозные взгляды сестры, — Она будет добра к вам.

— Уж надеюсь… — тихо прошептала Нелли, её голос был полон грусти.

— Всё-таки, вам предстоит выпить лекарство до дна, — заявила Амели, играясь с бутыльком, внутри которого омывала края прозрачная жидкость.

— Если со мной что-либо произойдет, то это будет на вашей совести, — уверенность звучала в её голосе, скрывая истинные чувства.

— Держите! — вмиг в руках Нелли оказалось лекарство, способное лишить её тело жгучей боли, — До дна.

По мнению Нелли, это был единственный выбор, от которого было грех отказаться, не восторжествовав над противной болью, до ужаса сжимающей её тело. Открыв бутылёк, не прибывая в раздумьях о последствиях, она скоро выпила жидкость и вмиг закашлялась.

— Через несколько минут вы снова можете ступить на ноги, — с улыбкой сказала Амбер.

— Тогда и придёт Чёрная королева, — напомнила Амели, с видимым беспокойством смотря на Нелли, — Вам становится лучше?

— «И правда, боль словно рукой сняло», — изумилась Нелли чудодействующему лекарству.

— Может, вы мне расскажете, как я оказалась здесь? — возмутилась она.

— Что рассказывать? — лениво пожала плечами Амбер, выражая спокойный вид, — Вы, как и мы, и десятки других волшебников в Норфлэре.

— Что это за Норфлэр? — полюбопытствовала Нелли, усевшись рядом с Амели, после того как нашла в себе силы.

— Норфлэр, — вздохнула одна из сестёр, — Это совершенно иной мир, в отличие от того, из которого вы прибыли, вам расскажут об этом без прелюдий.

Нелли недоумевающе взглянула на сестёр, воспринимая сказанное за нелепую попытку позабавиться.

— Слушайте, вы не шутите? — колко спросила Нелли, вглядываясь в щель двери, искрящуюся солнцем.

— Мы можем шутить о чём и о ком угодно, но не о нашей родине, — гордо ответила Мария на колкости гостьи.

— Нам нужно уходить, — лениво пробубнила Амбер, — Её Величество в скором времени явится сюда и не потерпит нашего присутствия.

— Точно, — словно пробудившись ото сна, произнесла Амели, — возможно, вскоре мы ещё встретимся, — поистине отчаянный взгляд пал на Нелли.

— Уж не волнуйтесь, — донёсся тихий голос Марии, внезапно оказавшейся у порога, — Наша задача привести вас в чувства выполнена.

— Увидимся! — выкрикнула Амбер, на прощание махая рукой.

Не успела Нелли опомниться и погрузиться в действительность, как след девиц простыл. Будто прошлое стёрлось, исчезло из её памяти, не оставляя ни одного намёка на то, что здесь был кто-то, кроме неё. Подобно сказочному сну, конец которого не предвещает хороших вещей. Интерес к Чёрной королеве возрастал в её понимании так же, как и страх. Догадки о том, что она держит власть, и её имя связано с неким мистическим крутились в голове, становясь совершенно непонятливыми. Видимо, время покажет, рассуждала Нелли, в нетерпение мечтая вернуться домой. Если бы не желание поглядеть на историческую ценность, если бы она не ступила за порог, и если бы коридоры не привели её в руки Чёрной королевы, кто знает, искрилась бы она счастьем сейчас. Но она знала лишь одно, что её впечатления сохранятся в потрёпанном дневнике, и ностальгия вновь нахлынет на её ум тёплой волной. Анастасия могла услышать историю о незабываемой прогулке сестры, если бы проявляла интерес к подобному роду развлечений. Испытывает ли она волнение о долгом отсутствии сестры? Свидание отдает весь её интерес спутнику, и мала вероятность того, что её заботит самочувствие Нелли. С грустью она осознала всю тяжесть человеческого внимания, и границы, разделяющие их чувства. В иные ночи, когда солнце давно зашло за багряный горизонт, и яркий месяц возвышался над тёмным, спящим городом, Нелли замотанная в одеяло, словно бабочка в коконе, грезила в воспоминаниях и упущенных шансах. Вернётся ли она домой, чтобы вновь погрузиться в несбывшиеся мечты? Подумывала Нелли в тихом ожидании загадочной, а в иной раз поистине пугающей гостьи.

Послышался тихий скрежет двери, привлёкший испуганный взгляд Нелли. Несколько шагов отделяли женщину в чёрном платье от неё, демонстрирующую невозмутимый вид. Чёрная вуаль цепко была обращена на Нелли, постепенно приближаясь.

— Они приходили к тебе? — серьёзно спросила она.

— Они — это три сестры? — невзначай рассудила Нелли.

— Именно, — глубоко вздохнув, произнесла незнакомка, усаживаясь на стул, — Как же с тобой сложно.

— Послушайте, я не собираюсь долго задерживаться в вашем Норфлэре, — раздражалась Нелли всякий раз, когда её слова оказывались неуслышанными.

— Я не имею права держать тебя насильно в этом месте, твоё будущее станет таким, каким пожелает твоя душа, — пребывая в полном умиротворении, незнакомка пожала плечами, — Но советую ступать на верный путь, какой проложила тебе природа.

— Во-первых, я желаю узнать, кто вы, и кто я такая.

— Ты, дорогая, имеешь честь говорить с королевой Норфлэра, по совместительству с высшей повелительницей магии. А кем являешься ты, это только предстоит тебе узнать. Но, буду честна, в твоих жилах течёт кровь одних из сильнейших ведьм Норфлэра, и твой истинный дом здесь.

— Кем бы я ни была, я хочу вернуться домой, — безустанно твердила Нелли.

— Ты уже вернулась домой, — колко посмеялась она, вновь придав своему голосу знакомую мягкость, — Так уж оказалось, что твоя мать не желала ни себе, ни тебе светлого будущего.

— Мама была связана с вами?

— Это правда. Она была, пожалуй, самой яркой женщиной, какую я встречала, — утопая в воспоминаниях, твердила она, — Но земля не дала ей лучших благ, и вскоре она умерла не самой удачной смертью.

— «Неужели за жизнью мамы следили без её ведома?»

Задумчиво Нелли опустила голову, замечая тёмные туфли на тонких щиколотках.

— Именно так. Она могла стать моей советчицей, но по нелепому решению отвергла своё счастье. Разве не глупо?

— Почему её решение должно быть глупым? — возмутилась Нелли, подняв взгляд на вуаль, скрывающую лицо.

— Ей был дан шанс, который жаждет получить не одна девушка. Ранняя смерть послужила ей наказанием за отказ от дара. Теперь дар перешёл к тебе, если ты не примешь его в скором времени, то сляжешь в могилу вместе с матерью.

— Но… если я приму дар, то… — не успела она закончить мысль, как незнакомка вскоре прервала её.

— То в твоём распоряжении будет всё, что ты пожелаешь. Представь, в Норфлэре за тобой никто не посмеет охотиться, этот мир более спокоен, наполнен чудесами, которые ты постигнешь в один миг, и, возможно, станешь моей советчицей. Земной мир полон жестокости, мести, жажды власти, и ты наверняка сталкивалась с этим. Так почему же не забрать себе высшее благо, и не наслаждаться жизнью, данной тебе? Как только ты огласишь своё согласие, я дам тебе возможность осуществить одно-единственное желание, несмотря на то, насколько оно немыслимо.

Наверное, это то время, когда наравне со здравым решением нужно уместить время. Речь Чёрной королевы сладка, словно мёд, а выглядела она подобно осе, способной ужалить. Нелли не желала умирать, но покидать родное место, связанное пусть и с ужасными воспоминаниями, не хотелось. Анастасия была человеком, о котором возникли первые мысли. Сёстры перенесут расставание болезненно, слёзы будут стекать на холодный пол, душа разорвётся от боли, оставив вечные раны, но неизменно будет одно — безопасность обеих сестёр.

— Я жду твоего ответа, — вновь послышался строгий голос королевы.

— Желание точно исполнится? — с детской надеждой Нелли уставила взгляд на неё.

— Думаешь, я шучу? Конечно!

Минуты, длиной в вечность, скоро ушли на размышления. После последовал ответ, навсегда изменивший её жизнь.

— Я согласна. И моё единственное желание…

19. Спи спокойно, мама

— Я желаю лишь об одном-единственном дне, проведённом с сестрой. Желание моё незамысловато, на ваш взгляд, но мне оно вселяет крепкую надежду на тёплую встречу, что окажется последней. С какой бы грустью я не твердила об этом, рана на сердце оставит пожизненный шрам. Нет мне нужды грезить о немыслимых мечтах, нужда в родной земле, повидаться с которой я хочу в последний раз.

— Мне не терпится узнать, то, что было сказано из твоих уст, является желанием, зародившимся в глубинах твоей души?

— Да, это то, чего желает моя душа! В ваших ли силах исполнить это? — с детским волнением пролепетала Нелли, чьи глаза были наполнены слезами потерянности, карающей её изнутри.

— Хм, делов-то! — на радостях воскликнула госпожа, — В один миг ты окажешься дома… проживёшь денёк, насладишься родным теплом, и ровно в двенадцатом часу ночи, тебе придёться распрощаться со всеми, и вернуться на прежнюю родину.

— Сколько же я проспала? Здесь есть часы?

— Ты могла бы принять к сведению, что время в Норфлэре идёт по другому порядку. Посмотри в окно…видишь яркие лучи, просачивающиеся из-за щели? — спросила Чёрная королева, складывая руки на коленях. — Сейчас над твоим домом возвышается ясная луна.

Она остолбенела. В её сознании всплыла мысль о лжи и нелепой наглости, свалившихся на её доверчивую голову, жестоко стерев остатки какого-либо доброго взгляда на рехнувшуюся персону. Этакое смелое заявление вызвало волну возмущения и злости в её пылающих глазах, кровь приливала к щекам, Нелли со всех сил сжала ладони в кулаки, стоило ей услышать мягкий смех, что так сильно вонзается острым колом в её сердце.

— «Ложь и здесь властвует над людьми? Как так? Может, мне не хватает ума, чтобы осознать, что я проспала целый день? Наверняка дома царит полная суматоха… я оказалась той, кто бесследно ушла и не вернулась».

— К чему твоя злость, дорогая? Разве ты не считаешь лучшим горькую правду, нежели сладкую ложь? Если уж так, то твоя дорога к познанию открыта, наивное ты дитя, — ласково улыбнулась госпожа, — Не стоит, тратить лучшее время для разговоров на незначительные обиды, — надменным тоном сказала она.

— Это ведь шутка, да?! Скажите мне, что это шутка! Почему я получаю прозвища, принижающие меня? С вашей стороны это высшая степень невежественности!

— Я не понимаю твоих возгласов. Уверена, что туман твоей несуразности вскоре разгонит годы жития в этом мире, и ты, наконец, поймёшь, с кем имеешь право разговаривать, и на кого повышаешь голос. Такие, как ты, не выживают из-за чрезмерной глупости и неверности своему обещанию, — ласковый голос стихнул, королева воздержалась от лишних слов, — Впрочем, ты сама откроешь завесу тайны.

— В таком случае, я хочу услышать хотя бы несколько слов о вашем королевстве.

— Я думаю, не нужно было медлить и приступить к этому желанию в первую минуту.

Норфлэр — это чудесное королевство, известное неведомым даром ведьм, и лучшими школами для ведьм и ведьмаков. В этих полях круглый год цветут цветы, таившие в своих алых лепестках огромную силу, какая будет смертельно опасна неопытным ведьмам. Каждое поколение прикладывает свои усилия для изучения растительности, пригодной для ведьмовства. Для начала тебе необходимо определить уровень твоего врождённого дара, и вступить в определённый класс, а после тебе будет известно твоё будущее. Но советую тебе держаться подальше от высших ведьм и ведьмаков, только им ведано, что у них может быть на уме в неподходящую минуту.

— У меня возник вопрос о вашем внезапном появлении в замке… Вы имеете с ним какую-то связь? — с подозрением произнесла Нелли.

— В давние времена я действительно жила в том замке и учила маленьких девочек становиться сильными женщинами. Это так интересует?

— Мне было бы интересно услышать некие подробности вашей биографии, если это не запретный плод.

— Хм, не стоит совать нос в чужую жизнь. Если по необъяснимой причуде судьбы, наша связь укрепится, то я с радостью поведаю мою людскую жизнь.

— Не буду спорить.

День пролетел, словно стрела, целившаяся в кровавую плоть Нелли. Истории и мифы древнего Норфлэра заставили её думать о неразгаданных причудах королей, неизведанных пирамид и чудесных цветах, получавших немыслимый спрос у ведьм. Но сердечный трепет и мысль о предстоящей встрече разбудили в ней совсем иное чувство, неподвластное тому, кто страшится волнения. Щёки вновь порозовели, но внешне Нелли держалась спокойно и терпеливо. Вскоре пришли те минуты, когда она смогла вздохнуть полной грудью, спрятав душевную напряжённость за маской любопытства, и снова почувствовать родную землю под ногами. Может, это страх, банально человеческий страх, угнездившийся в душе. Вовсе нет опасения увидеть тревожность в сестринском лице, нет опасения, что тихие слова долетят до её уха и приживутся там на долгие годы, нет опасения, …может, оно всё-таки есть? Нелли навязывала себе состояние безмятежности, спокойствия, будто с каждой мыслью об этом она отдалялась от земли всё дальше, сливаясь с россыпью звёзд. И её воображению вновь представилась картина безвыходности и отсутствие здравой речи в нужную минуту.

— «Я и вправду эгоистка. Но кому не важна дальнейшая жизнь, хоть и в одиночку?»

Размышляла она, время от времени вглядываясь в унылые обои, и краем уха слушала скудную речь королевы, лишённую всяких красок.

— Что ж, я надеюсь, ты готова?

— Да, я готова. Не будем медлить.

Настала та пора, когда пришло время простить и забыть дни, подарившие ей когда-то целую палитру злосчастных красок. Были мгновения, когда казалось, что она видит сон, и помнит, что ей хотелось, чтобы случившееся и вправду обратилось в сон! Засыпая под тёплым одеялом, она возлагала надежды, что вдруг проснётся в своей небольшой комнатке и увидит восставшее солнце, плотные шторы на окнах, вдруг таявшие на глазах, пробившиеся яркие лучи солнца хлынут в спальню, и всё вокруг засверкает, подобно улыбке на её лице. Нелли вмиг прояснила своё нынешнее положение, и ясно поняла, что она одарена единственным днём, данным ей на забытье прошлой жизни. Она пришла в зал, поджидая ее. Сердце её наполняло взволнованность и нетерпеливость, уже хотелось пуститься прочь по лестнице и в тлеющей любви обнять самое сокровенное, что дала ей жизнь, но чувство неловкости и страха намерили её сделать шаг назад. На удивление, зал оставался пуст, необыкновенная безлюдность показалась Нелли несколько пугающей, и странные мысли лезли ей на ум. Атмосфера одиночества доводила до тоски. Встрепенувшись, она с беспокойным видом направилась к лестнице, издалека замечая дверь Анастасии, как вдруг замерла от испуга, услышав вялые шаги за спиной. В середине зала стоял Эдвард, потрясённый нежданной встречей. К счастью, без лишних слов он озабоченно сел на диван, робко поглядывая на уходящую дочь. На неё напал страх, непредвиденное опасение за дальнейшую судьбу, и, намеренно избегая взаимных взглядов, она скрылась из виду. Нелли не горела желанием видеться с губителем, и при первой возможности избегала его злых нападков.

Она поднимает ладонь, чтобы постучаться, но пропала та воля — одаривать себя хоть малейшим удовольствием и счастьем. Тяжёлый вздох, и до её ушей доходят тихие, словно готовые взлететь, шаги сестры. Прояснив всю близость и понимание, которое излучала Анастасия, стоило им только назначить встречу, она отворила дверь. Сердце её стеснилось от радости. Детское довольство овладело ей при весёлом виде Нелли, и в ту же минуту она была заключена в ласковые объятья.

— Как я рада снова увидеть тебя! — воскликнула Нелли, поглядев на сонную сестру.

— Я всегда буду рада тебя видеть, не забывай этого, — сказала она, взяв её за руку, и лицо её засияло неподдельным чувством радости, — сегодня у тебя прекрасное самочувствие, как я могу видеть.

— Да, прекрасное, очень прекрасное!

Утром Нелли всегда подходила к её постели с лучезарною улыбкой, не сходившей с её губ. Вдруг она вспомнила миловидную женщину, которая садилась против постели Нелли на стул и, читая сказки, обыкновенно поглядывала на неё своими голубыми глазами. В день знакомства она поминутно осматривала её с ног до головы, словно ценный бриллиант, попавший в её руки с дорогой витрины. Но разговор так и не состоялся, и ей оставалось только с наивным удивлением смотреть на больную Нелли, доводя её до невыносимой раздражительности, и читать сказки.

— Что ж ты не разговариваешь со мной? — говорила она после недолгого молчания.

Она не хотела, а потому отвергала попытки разговорить её, не мыслящую в книжках, которые становились главной мыслью в речах женщины. Она приходилась Нелли второй матерью, от этого на неё частенько навлекалась тоска, и приходилось получать гору вопросов о своём неважном виде.

— Где же ты пропадала до самого утра?

— Я думаю, что мой ответ не станет чем-то важным, — ответила Нелли, уходя от темы.

— Мне было бы интересно знать, помню, в детстве ты частенько резвилась с соседскими ребятами, но вдруг ты будто стеснилась от людей и не смеешь сделать шаг на встречу.

— Глупости! — отмахнулась Нелли, — Я вовсе и не стеснялась людей.

— Как скажешь, но я буду стоять на своём.

Она усмехнулась, подходя к зеркалу, — Сегодня я хочу поесть чего-нибудь сладенького. Мой давний друг похвалил одну пекарню, где можно отведать замечательные пироги, — в восторге говорила она, с видимым довольством рассматривая свою фигуру. — Не составишь мне компанию?

— Конечно, хоть я и не любитель сладкого, но… попробовать ведь никогда не поздно?

— Точно. Нужно попросить приготовить машину.

Тихо и безмятежно проходила новая жизнь Нелли, словно она поселилась среди затворников. Неслышно она покинула дом, оставив позади конечный путь, который привел её к светлым дверям. Невзгоды, страстная привязанность к сестре вмиг улетучились в её пустом сознании, не оставив каких-либо воспоминаний. Она очнулась в той же комнате, на той же кровати, деревянная дверь, как и тогда, была приоткрыта, но боль предательски не мучала её тело, и не заставляла Нелли страдать от злобной тоски. Вольный ветер гулял у неё в голове, сдувая всё на своем пути. Она обрела свой дом? Кто она в этом мире? Никчёмный предмет сострадательства или нечто большее, то, над чем можно потешаться? Увы! Её мысли путались, в терпком желании вспомнить вчерашний день, и не имели понятия, кто их обладательница. Она чувствовала лишь неведомое чувство измученной и истерзанной душевной тоски. Глухая боль в сердце, от которой горестно заныла грудь, приводила её в куда большее недоумение, и казалось, будто она пережила во сне страшные муки, не отложившиеся в глубинах памяти. Тревожность, думалось ей, всегда тихо таилась в её душе, и, не ведая причин, бушевала немыслимым штормом в спокойные и умиротворённые моменты, поэтому не зачем было пускаться в бурю волнения.

Что же упустила Нелли в своём понимании?

Наевшись черничного пирога, сёстры покинули пекарню, вдоволь удовлетворившись нескончаемыми разговорами и аппетитными десертами, на радостях они ступали по большой площади, на которой по обыкновению проходят концерты.

— Давненько мы вместе не посещали площадь, — сказала Анастасия, — Нужно проводить вместе больше времени.

— Я тоже так думаю… — размышляла Нелли, задумавшись.

— Теперь, уладив отношения с Габриэлем, я смогу приходить в твою спальню, чтобы встретить вместе рассвет. Помню, это было нашей детской мечтой, но угрюмая мать и няня были против этого.

— Да… всегда, — ответила Нелли, вдруг засмеявшись с неизъяснимым движением на лице, — Ты будешь помнить меня? Скажи, что нет, никогда!

— Зачем же, ответь, мне забывать тебя? — грудь её колыхалась от волнения, а глаза заблестели подобно искрам.

— К сожалению, так устроен мир, и рука об руку мне с тобой не пройти до самой смерти, — Нелли вмиг покраснела от досады.

— Не стоит думать о смерти в такие дни, когда мы живы.

— Наверное, ты говоришь правильные вещи.

— И не стоит сомневаться. Когда это я не говорила правильных вещей? — посмеялась Анастасия, колко глядя на сестру.

— Были моменты…

Вся храбрость Нелли исчезла перед грозным взглядом Анастасии, и тут же она громко захохотала.

— Перестань ты сердиться! Злая этакая!

Рассмотрев сестру ближе, она заметила, что румянец слинял с её лица, а бледность прокрадывалась на его место.

— Надеюсь, твоё лицо поправится от десертов.

— Мне это не нужно, — категорично проговорила сестра.

— Уж это теперь дело твоё, но не забывай про свое здоровье, — наивно улыбнулась Нелли.

Одним словом, их могло ожидать бесконечное счастье. Утомившись болтать и ходить вдоль площади, они мигом нашли такси и отправились домой. В скором времени прибыв в сад, Нелли вдали цветущих клуб заметила Вадима, бродившего вдоль цветов, и, видимо, держащего свой путь прямиком внутрь. Он был чудесным мужчиной, но гордость и чрезмерная потребность к хорошей оценке вызвали в нём большое стремление стоять на пьедестале почёта, надменно взирая сверху вниз на никчёмных противников. Жизнь — это свирепая гонка, где без жалости он обгонял и сбивал с пути других гонщиков.

— Вадим! Подожди же ты! — крикнула она, со всех сил стараясь остановить суетливого брата.

— Слушаю тебя, — нехотя сказал Вадим, испуганно застыв на месте.

— Как у тебя дела с Агатой? — спросила Нелли, обрадовавшись фразе, с которой по обыкновению начинался диалог.

— Хм, в лучшем виде, — похвастался он, дёргая ручку двери, — Не думал, что тебя волнует моя личная жизнь.

— Так, значит, всё хорошо? — переводя дыхание, Нелли заметила его желание поскорей умчаться от надоедливых расспросов, — А с тобой что?

— Как и прежде — без изменений. Впрочем, меня ждут дела, и мне пора идти.

— Правда? Тогда хорошей работы, и прощай!

Рядом с железными воротами стояло низенькое каменное здание без окон, утаившееся от солнечных лучей в листве деревьев, не было и дня, когда морг оставался пустой. С рассвета до заката сюда приносили трупы умерших и жертв преступлений. Небо стало ярко-серым. Полосы дождя вдалеке темнили небо под тучами, солнце раскаляло края серебристо-сизых туч, и в один миг они засверкали ярким серебром. Вот-вот хлынет слепой дождь при ярких лучах! Всё в округе окутало непроницаемо белым дымом тумана, а вдалеке смутно проглядывали очертания старых надгробий. Нелли робко ступала по дороге, будто остерегаясь потревожить сон покойников. Сердце ныло и болело в ней, она уносила в прошлое те дни, когда никому не было ведано о случившемся. Она не должна была умереть, но вскоре всё, поддерживающее её в жизни, разом рухнуло, рассеялось как призрак, как бесплотная темнота. Перед глазами лишь надгробная фотография матери, а искусственные тюльпаны в руках, полюбившиеся когда-то Дарье, вмиг оказались на холодной земле. Полная ужаса и отчаяния, она бросилась на колени: нечто мучило её, вырываясь из груди. Улыбка, излучающая тепло и нежность, словно лучик солнца, согревал её, возвращая в суровость и жестокость мира. Желание с безумной любовью и трепетом целовать её, целовать руки, обливая их слезами, умоляя о прощении, страстным огнём разгоралось в сердце. Спустя время терзаний, Нелли измучилась и впала в забытье. Капли дождя тихо обливали её жизнерадостное, наполненное жизнью лицо. Дарья обрела покой, но когда обретёт его Нелли?

— Спи спокойно, мама, — тяжело вымолвила Нелли, обливаясь слезами.

Оглавление

1. Мертвое тело

2. Встреча под жарким солнцем

3. Тайны библиотеки и брошенные рукописи

4. Похороны

5. Ночь в баре

6. Два незнакомца

7. Правдивые подозрения

8. «Что дальше? Тюрьма? Мучения? Какие горечи мне предстоит пройти, чтобы полностью измучить душу?»

9. «Я — убийца. И все что я хочу — это умереть»

10. «Это не конец, не может все так легко закончиться»

11. Деньги равняются обману

12. Дом мертвого лесника

13. По следам похищения

14. Спасение и лесной лабиринт

15. Возвращение

16. История ведьмовского дара

17. Черная королева

18. Решающий выбор

19. Спи спокойно, мама