Красный кадиллак желаний [Мария Плума] (fb2) читать онлайн

Мария Плума Красный кадиллак желаний

Глава 1

Вечерний дождь застилал глаза, скрывая слезы от посторонних прохожих. Нещадно хлестал по лицу ледяными каплями, давая пощечины, словно выполнял работу за Эйрана Кристанти — моего единственного и любимого на всю жизнь. Ветер пронзал тело, тысячами уколов подобных тем, что я испытываю в душе. Еще вчера я была невестой и ожидала завтрашний праздничный рождественский ужин, когда мы объявим о помолвке. А сегодня я стою возле стены своего дома и задыхаюсь от предательства любимого человека. Я не знаю, есть ли у него другая женщина, но точно есть другая жизнь, в которой нет места моей.

Не решаюсь подойти, просто наблюдаю, как он передает отцу злосчастную синюю папку с документами. Дождь не щадит и их, но капли отскакивают от раскрытого зонта, как и моя любовь — она просто оказалась не нужна ему, все обещания были пустыми. Не могу понять зачем он так сделал.

Отец забрал папку и поспешил в дом. А я так больше не могу:

― Эйран! — пока он не сел в машину я все еще надеюсь, что это дурной сон. Подбегаю к нему: ― Эйран, подожди!

Он смотрит на меня холодным и отчужденным взглядом. Это не мой Эйран, которому я отдала сердце, хотя голос и принадлежит ему:

― Извини, я должен ехать.

― Не уезжай, давай поговорим, — прохожу за ним вокруг автомобиля и цепляюсь за дверь, чтобы он не смог ее закрыть.

― Мириам, отойди с дороги.

― Нет, давай поговорим.

― Твое право, — вырывает из рук дверь, садится и наглухо закрывает ее. А через секунды обдает грязью из-под колес своего красного кадиллака, что окончательно отрезвляет меня от несбыточных желаний.

А если бы в нашу первую встречу я сделала все по-другому? Если бы я принимала решения, противоположные тем, которые уже приняла? Мысли одолевали меня одна за другой и не давали покоя — ночь будет тяжелой. Завтра в доме соберутся родственники и только отец, который настойчиво предлагает мне горячий какао, знает, как мне тяжело сейчас:

― Папа, и что я должна им всем сказать: что ни помолвки, ни свадьбы не будет? Что Эйран бросил меня?

― Нет, милая. Утром я всех обзвоню и скажу, что ужин не состоится.

― Но мама должна была приехать.

― Мама может приехать и так, — вздохнул…

Знаю, что ему сложно говорить о ней. Наверное, это у нас семейное переживать предательство любимого человека. Мама предпочла другого мужчину, другую работу и другой город.

― Я пойду спать, хорошо?! Завтра нужно улыбаться людям, которые придут на концерт, а мне еще петь… и силы для этого.

― Иди, милая.

Поцеловала отца и поднялась в свою комнату. Завела будильник на 8 утра 25 декабря. Нужно позвонить своей подруге Шейлин, чтобы она забрала платье для помолвки, я за ним не поеду. Единственный раз, когда мне было больно, как сейчас — это когда мама объявила об отъезде и новом мужчине. Я украдкой взглянула на себя в зеркало: растекшаяся тушь обрамляла зеленые глаза, а темные мокрые волосы, некогда счастливое лицо. И совершенно, ничего не напоминало о моем двадцати одном дне счастья. Двадцать один — на единицу меньше, чем мой возраст. Двадцать третий уже будет без него…

Всю ночь я прорыдала, не понимая, что сделала не так, отчего он просто взял и оставил меня: поспешно закончил дела по строительству нового здания для театральной школы и уехал в другую страну, навсегда. Заснуть удалось ближе к утру и все это время я думала, что было бы если я делала то, что хотелось, а не то, что нужно и принято. Что было бы если…

Проснулась я от оглушающей мелодии звонка, которую дней десять, как сменила по настоянию нашего художественного руководителя — Томаса Олдриджа. Терпеть его не могу. Видите ли, эта музыка «корябает его нежный музыкальный слух». Кто же звонит в такую рань? Взяла телефон и увидела цифры 10:36 — боже мой, проспала!

― Да, алло!

― Мири, привет! Тут такое дело, в общем, нужно чтобы ты приехала в школу. Вот прям вставай и приезжай. Только надень то зеленое платье, которое мы на прошлых выхах купили. Жду тебя. Это срочно.

Конечно, срочно! Через полтора часа главная репетиция перед концертом, хорошо, что школа в десяти минутах ходьбы. И о каком зеленом платье Шели твердит, сейчас не до него — оно уже сыграло решающую роль. Томас мне все уши проест, что я для будущей примы не гожусь, ведь «зрители не ждут, а он вынужден». Естественно, вынужден — наши отцы партнеры.

Я наскоро умылась, натянула на себя синий свитер с джинсами, и выбежала на улицу, ругаясь на вечно хандрящую технику — телефон показывает 3 декабря. Ах, если бы оно было так…

Сердце замерло, когда я у школы увидела такой же красный кадиллак. Какая жестокая насмешка судьбы. У входа меня встречала Шели:

― Мириам, ты срочно должна это увидеть. И где твое зеленое платье? Ну да ладно, так тоже сойдет.

― Куда ты меня тащишь? Репетиция будет в зале. — мы практически бегом пересекли большой холл.

― Она будет позже. А сейчас… Хм, пропал. Это все из-за того, что ты слишком долго шла.

― Кто пропал?

― Очень красивый шатен.

― Шели, мне не до этого. Сама знаешь, что вчера случилось.

― Брось, он какой был нудной кочерыжкой, такой и останется.

― Раньше ты его так не называла.

― По мне так как только увидела. Ну ладно, подруга. Иди в зал украшай стены. Может, появится еще.

― Мы же все подготовили. А как же репетиция?

― Ну, Томас, как всегда, недоволен. Иди.

Я побрела в зал, где сегодня состоится большой рождественский концерт. Очень надеюсь, что мне станет лучше и я забудусь. Надо отключить телефон, иначе не отобьюсь от «заботливых» тетушек и сестриц по поводу несостоявшейся помолвки. Все догадывались, что мы созываем гостей на ужин именно за этим. А отец, наверняка им скоро позвонит. И нужно менять телефон — опять третье число. Словно кто-то смеется надо мной.

Я прошла в зал и взяла рождественские украшения. Зачем же их сняли? Наверняка Томас в последний день решил, что они «корябают его нежные глаза». Ну хорошо, нужно спешить, до репетиции осталось совсем чуть-чуть. И почему школа почти пустая, где все?

Я поставила около себя стол с коробкой игрушек, и сама забралась на него, чтобы достать до люстры. Но мне не удалось, поэтому, как и в тот раз мне надо ставить стул сверху. Тогда меня подхватил он, значит, сейчас мне нужно быть осторожнее. Я забралась и у меня почти получилось, но отвлеклась на шум позади себя, не рассчитала шаг и потеряла равновесие. Уже представляла, как больно я ударюсь и задавалась вопросом, как же смогу петь в таком состоянии, но почувствовала крепкие мужские руки, подхватившие меня в полете:

― Эйран?!..

Глава 2

― Ты вернулся?! Эйран!

Я обнимала его за шею, все еще находясь на руках. Да, я обижена и мне было вчера очень больно, но я его люблю. Не хотелось вообще выпускать его из объятий, но я чувствовала, что он не проявляет никаких эмоций. Почему? Я ничего такого не делала, чтобы он вел себя так… ну, почти ничего… Взглянула ему в лицо: улыбается, смотрит на меня заинтересовано, но будто видит впервые:

― Мы знакомы?

― Что значит знакомы? Эрн ты чего?

Заерзала на руках, пытаясь выбраться, чтобы встать на ноги, а он держит и не отпускает:

― Снежинка свалится прямо в руки. Увлекательно. И часто вы падаете?

― Нет… Ты будто не помнишь меня. Что с тобой случилось? Это игра какая-то?

― Сам удивляюсь. Они сказали про снежинку и больше ничего. Черт бы побрал этих маленьких проныр.

― Опусти меня уже.

― А вы и правда легкая, как снежинка.

― Спасибо, но… — а Шели говорила, что моя диета на печенье и молоке плохая идея, а она вполне себе новогодняя. ― Лучше меня отпустить.

Улыбнулся. Боже, какая у него красивая улыбка. И поставил меня на пол, так аккуратно. Стоп!

― Эйран, почему ты вчера так поспешно уехал и даже не поговорил? Почему так поступил со мной?

― Тебя моя мать подослала?

― Нет. Но она хорошая, ты должен поговорить с ней.

― Я уже ей все сказал. Пусть не вмешивается, я сам сделаю выбор. Жаль, что Снежинка знакома с мамой.

― Ты опять уходишь? Я ничего плохого не сделала, поговори со мной.

― Верю, что это так, но передайте Элайзе Кристанти, что я уже вырос из-под ее опеки. В конце концов, мне двадцать девять лет, и уж этим вопросом я займусь самостоятельно! Прямо с восклицательным знаком и передайте… милая Снежинка. Простите, — остановился почти у входной двери, ― не подскажете, где я могу найти, — достал листок из кармана, ― Бенедикта Льюиза?

― Конечно, по коридору последняя дверь справа. И синюю папку не забудь.

― Да, да, она у меня в… А вы откуда знаете про папку?

Интересно он меня разыгрывает или это очень реалистичный сон. Думаю, что второе. Никогда не была в таком сне:

― Эрн почему ты так себя ведешь?

― Может быть, мать представила вас позавчера за ужином, а я забыл?

― Нет.

― Ну, и славно, а то выбор в этот раз был просто жуткий. У меня назначено на двенадцать, нужно идти. А ты тут работаешь, Снежинка?

― Да.

― Хорошо.

«Хорошо» и все? Как же все похоже на день нашей встречи: мое падение, его разговор с папой, только Элайзу мы не затрагивали. Жаль, что это всего лишь сон. А что еще безумного может произойти во сне?

― Пс, пс…

Обернулась никого, значит, послышалось.

― Пс, пс, говорю же!

Еще раз обернулась по сторонам — пусто. А потом взглянула в окно: можно увидеть жирафа! Я помотала головой, чтобы сбить совсем уж неправдоподобный сон. Но жирафья морда, так и продолжала торчать в окне. Ну сон, так сон. Господи, Мириам, нельзя так переживать, даже из-за Эйрана. Такие ужасы снятся:

― Ты это мне?

― Тебе, конечно! Ну, подойди поближе, мне тяжело так стоять.

Вообще странно, как ты здесь оказался. Подошла к окну и увидела, как жираф примерно моего роста балансирует на тоненькой веточке.

― Так ты же упадешь сейчас! — начала суматошно хватать жирафа за все, что попадалось. Плевать, что это сон, нужно спасать бедолагу.

― За шею тяни. За уши не надо. Да, что ж ты делаешь-то, задушишь, — жираф начал истошно кричать, но я таки успела схватить и затащить его внутрь, перед тем, как ветка под ним хрустнула.

― Ты кто такой? Откуда взялся?

― Ну, тихо, тихо, — жираф начал театрально откашливаться, ― почти что удушила. Кхе-кхе. А-а-а-а-а… Лишила меня певучего голоса.

― Что тебе нужно от меня. Я понимаю, что это сон, но зачем ты здесь?

― Какой сон? Я не сон! Меня зовут Мандартис Эльвинг Инглорион. Но если кратко, то Мандарвинион. И я поверенный Кристанти-фэмили-продакшн.

― Я буду звать тебя мандаринкой.

― Ка-а-ак? — морда жирафа вытянулась и стала еще длиннее, если это возможно, конечно.

― Ты сказал Кристанти? Ты знаешь Эйрана?

― Знаю ли?! Я, собственно говоря, по его поводу и здесь.

― Пожалуйста, дай мне проснуться. Или, наоборот, не нужно. Я всю ночь проплакала и… Зачем я рассказываю это жирафу?

― Знаю, знаю, знаю! Эйран передал папку твоему отцу, ты смотрела из-за угла дома, бег, хлоп и б-р-р-рызги.

Хоть он и жираф, но так реалистично изобразил вчерашнюю картину:

― Именно так все и было!

― Спасибо, спасибо! Польщен! Цветы положите на сцену, — раскланялся, как мы это делаем после выступления. ― Я и слезу могу, но это требует драматической нотки. Да, примерно как и у тебя вчера. Но я тут по важному делу.

― Тебе нужно непременно на сцену, — съязвила я, но, кажется, жираф не понял. В момент прильнул ко мне и сделал огромные глаза: ― Возьмешь меня своим протеже? Я знаю, что у тебя папа в театре работает…

Начал расшаркиваться копытом, показывая наигранное смущение.

― Ты сказал, что здесь по поводу Эйрана.

― Так точно, — встал по стойке смирно, ― ну, извини я прирожденный артист. А кое-кто… Не будем говорить кто, — прекрасно изобразил Эрна за рулем кадиллака, ― так не считает. Ладно, теперь к делу! То, что с тобой случилось не сон — нам нужна твоя помощь.

― Кому нам?

― Семейству Кристанти, эльфам, детям… мне.

― У Эйрана есть дети?

― Не сосчитать. У него обязательства по всему миру.

Я и подумать не могла, что у него есть дети. Значит, лгал мне по поводу своей любви. Какая же я дура, что поверила. А может:

― У него дети появились естественным путем или он донор? Он как-то говорил, что у него есть обязательства перед детьми, но я посчитала, что он о детском театре.

― В основном все естественным. Эйран плодовит на детей. В этом его особенность.

― Он посмеялся над моими чувствами, да?

― Нет. Для этого нам и нужна твоя помощь.

― Снежинка! — послышалось из-за двери.

― Эйран!

― Не говори ему, что я тут был. Он мне все пятна перемешает, а я их только что замысловатым сюжетом выложил.

Я взглянула на жирафа — у него были обычные пятна, как и у всех, которых я видела… на картинках:

― Не скажу, — я о тебе вообще никому не скажу, и сама, надеюсь, что скоро забуду.

Во входную дверь просунулась голова Эйрана:

― Я и не знал, что у Снежинки папа директор школы. Вряд ли тебя мать подослала. Составишь мне компанию за обедом?

Глава 3

― Конечно!

Пока я шла к Эйрану, размышляла, куда дену жирафа или как о нем скажу, если он его увидит. Обернулась — никого. Возможно, мне это все показалось, потому что я очень перенервничала вчера.

― Знал бы, что здесь обитают такие Снежинки, приехал бы еще в прошлом году.

― Эрн, ты вчера головой не ударялся? Эрн! — подошла к нему близко и посмотрела в карие глаза. ― Я уже соскучилась по тебе.

Кинулась на шею и крепко-крепко прижала к себе. И он прижал меня тоже. Значит, все помнит, значит, любит, поэтому и вернулся. Отстранилась и обняла его лицо ладонями. Но его глаза не выражают ни любовь, ни ненависть, только горят пытливыми огоньками и пронзают меня до самой глубины, да, именно, такой, он был в первые две недели нашей встречи.

― Мне нравится, как ты называешь меня Эрн. Что-то есть в этом имени…

― Волшебное и уносящие куда-то…

― Далеко.

И случился наш первый поцелуй. Конечно, он был не первый, но сейчас, как и тогда… я полностью растворилась в его объятиях.

― Будто мы и правда знакомы, — смотрит на меня внимательно, ― Но я не был в этом городе ни разу. Может, в другом месте?

― Эрн, ты, правда, ничего не помнишь обо мне?

― Я бы тебя не забыл. Пойдем.

А ведь забыл… Он приобнял, я положила голову ему на плечо и мы направились к выходу. Навстречу нам несся Томас, у него только что пена из ушей не брызгала — полон негодования.

― Ах, вот где находится наша прима. Наводит контакты с будущим партнером. Вижу, слишком активно наводишь. Томас Олдридж, очень приятно, — поправил очки и протянул руку Эйрану.

― Взаимно.

― Через час, чтобы была в зале при полном параде. Зрители не ждут, это я вынужден.

Окатил меня презренным взглядом и направился в свой кабинет, чуть ли не бегом. Почему он меня так ненавидит, что я ему сделала?

― Шумно у вас тут, — Эйран обернулся в сторону Томаса.

Мы успели сделать несколько шагов, как нас догнала Шели:

― Ага, вижу, вы уже познакомились. Шейлин Барлоу, очень приятно! — протянула руку, явно для того, чтобы он ее поцеловал. Шели неисправима. Но он сделал, то, что сделал — пожал в ответ. ― Куда вы идете?

Она прямо как маленький пытливый сыщик:

― Мы идем обедать, Шел. Приду на репетицию.

― Давай, давай. Приходи чуть раньше, расскажешь, как наш будущий спонсор в деле. С виду хорош.

Отрапортовала Шейлин и ушла.

― Вижу, что шумно всегда, — заулыбался, ― Так оттого, как я буду вести себя за обедом, зависит моя репутация здесь? — как же красиво он улыбается.

― Не обращай внимания, она всегда такая.

Вышли на улицу — светило яркое солнце и в свитере было совсем не холодно. Да, декабрь в этом году выдался на редкость теплым. Мы подошли к красному кадиллаку. Эрн открыл мне дверь и я села.

― Побудь здесь, я забыл папку с документами, — хлопнул дверью и ушел.

― Благо небесам, у Эйрана дырявая память, гыыы…

Я аж подскочила на месте, услышав знакомый голос. Обернулась — сидит на заднем сидении в наушниках и с блокнотом в… копыте.

― Не пугай меня так. Как ты тут оказался. Не было никого. И вообще, я бы хотела о тебе забыть, как о страшном сне.

― Меня? — сдвинул наушник с уха. ― Я, между прочим, песенки ищу рождественские, для вашего детского спектакля, а ты меня «страшным сном». Между прочим…, — опять прильнул ко мне, ― я самый красивый из всех Кристанти-фэмили.

― Если ты не моя выдумка… Не делай такую морду, я в этом очень сомневаюсь. То объясни, что тут происходит? Почему сейчас вновь день нашей встречи с Эйраном.

― Так, так, так… У кого-то, видимо, тоже страдает память.

― Память у меня хорошая.

― Ну тогда вспомни: вы вчера поссорились, он приехал к твоему отцу, отдал папку, ты стоишь, бег, хлоп и брррррызги.

― Это я прекрасно помню.

― А что было потом?

― Я выпила горячий какао и пошла спать. Все. А когда проснулась, то…

― Значит и у тебя память в сеточку.

― Нет. Больше ничего не было!

― А мысли? Помнишь, о чем думала перед тем, как провалилась в сон?

― О чем?

― О чем?

― О том, что… Что было бы если я делала бы по-другому? Смогла бы объявить о помолвке в Рождество, как и мечтала?..

― Ну-у-у-у… Ой…

― Все в порядке, — Эрн вернулся, ― я знаю отличное место, где можно пообедать.

Я сидела в растерянности. Неужели такое может быть в самом деле? Да, я то и дело слышу о рождественском чуде, но чтобы это произошло со мной…

Эрн кинул папку на заднее сидение. Я испуганно обернулась — никого.

Глава 4

Когда мы отъехали от здания школы, я решила, что нужно начинать узнавать об Эйране больше. Возможно, я многое о нем не знала, поэтому случилось то, что случилось.

― Я могу тебе задать странный вопрос?

― Задавай.

― Как ты относишься к жирафам?

― Н-нормально. А почему ты спрашиваешь?

― Просто так. Видела сегодня одного и…

― Видела? Где?

Мы ехали не очень быстро и это хорошо, я забыла пристегнуть ремень, а Эрн резко нажал на тормоз и повернулся ко мне. Ни разу не видела его таким озадаченным.

― На картинке, — если он так реагирует на слово «жираф», что же с ним будет, если я назову имя Мандри… Мандриа… Мандаринки, в общем.

― На картинке — это хорошо, — вновь плавно вдавил педаль газа, и мы поехали, но на всякий случай я пристегнулась.

― Так как ты к ним относишься?

― А почему тебя это интересует?

― Мне кажется, что они жутко милые, — так и представила сияющую морду, сегодняшнего не прошеного гостя.

― Насчет жутких согласен, а вот «милые»… не уверен. Ну вот, приехали.

Кафе «Синий сапог» — никогда не понимала этого названия, но здесь мы были завсегдатаями посетителями. В первый раз нашего знакомства… Так я сама начинаю верить, что это все взаправду. Но… Эрн взял папку и пошел открывать мне дверь. Так, в общем в первый раз, я старалась не лезть в его жизнь и оставаться чуть в стороне, чтобы не быть навязчивой. А сейчас сделаю по-другому. Мне ведь самой очень интересно, что происходит:

― Спасибо! А почему сюда?

― Здесь готовят прекрасные десерты. Тебе понравится.

Я вышла из машины и решила, что на этот раз точно выведаю все секреты: если у него есть поверенный жираф, то боюсь представить, что еще есть:

― Ты сказал, что ни разу не был в этом городе.

― На лжи меня пытаешься поймать, — хитро прищурил глаза и улыбнулся. Не устану повторять, что у него сногсшибательная улыбка.

― На несостыковке фактов.

― Одназначно, только одно — ты самая замечательная Снежинка, которую я знал.

― Так у тебя их много было?

― Нет. Проходи, — практически втолкнул меня внутрь.

Здесь, как и всегда потрясающая атмосфера Рождества: гирлянды на окнах, музыка, аромат имбиря и корицы. Самое интересное, что это кафе начинает работать только в декабре, но я всегда обходила его стороной. «Синий сапог» — что в нем можно подавать? А оказалось, что здесь очень вкусно кормят сладостями. Поэтому я и подсела на диету из печенья и молока. Мы прошли к нашему столику.

― Тебе нравится здесь? — отодвинул стул, приглашая сесть.

― Да, очень.

― Подожди, я сейчас приду.

Хотел сначала оставить синюю папку на столе, но все же взял ее с собой. Я знаю только то, что в этой папке документы на сотрудничество с нашей школой, а потом и разорванный контракт с передачей всех прав отцу. Но может там есть что-то еще?

Немного погодя, ко мне подошла девушка в их стандартной одежде: темно-зеленый костюм, колпачок эльфа на голове и их ушки. Всегда удивлялась, зачем им эти приделанные уши… или они что настоящие? А вот, девушку я такую не видела. На бейджике было имя «Анайрэ» — какое необычное:

― Что будете заказывать?

― Я подожду своего спутника.

― А может быть, все же закажите?

― Подойдите чуть позже, пожалуйста.

Но она не собиралась отступать:

― У нас замечательные блюда. Разрешите предложить нашу новинку «Клецки по-танзанийски» — это очень вкусно. Оближите пальчики, гарантирую!

― Я все же…

― Вы ведь собрались быть посмелее. Это отличный шанс начать.

А она права. Но откуда ей это известно? Неужели Мандаринка проболтался?

― Несите!

― Отлично!

― Принесите моему жен… Эйрану то же самое, пожалуйста.

― Эта новинка исключительно для вас.

Быстро ушла, зазвенев колокольчиками и заставив меня тем самым посмотреть вниз — теперь они у них и на ботинках. Вернулся Эрн с недовольным лицом, не помню такого при нашей первой встрече:

― Ты в порядке.

― Был бы лучше, но, к сожалению, это невозможно.

― Расскажешь мне?

― Лучше ты мне расскажи о себе: чем увлекаешься, как обычно проводишь свободное время? Есть ли у тебя свободное время или, может быть, у тебя есть кто-то?

― Никого у меня нет, — кроме тебя. Почему же ты ничего не помнишь Эрн? Я не могу об этом говорить вслух, но так хочется.

― Почему так смотришь на меня, будто мы знакомы? И у меня ощущение, что я уже сделал что-то не так?

― Нет, нет…

― Ваши клецки. А вам, что сэр?

― Будьте любезны то же самое. Выглядит аппетитно.

― Это исключительно для вашей спутницы, — подвинула тарелку еще ближе. ― И его больше нет в меню. ― Может быть, медовый десерт с маком и пеканом?

― Не откажусь! Давайте! — вот же ж сладкоежка: сияет, как звезда на небосводе. ― Значит, жениха у тебя нет, прекрасная новость!

Неужели я и вправду нужна ему? Может, все что было день назад — это сон, а сейчас все на самом деле? Я поднесла вилку с клецкой ко рту — аромат изумительный. Съела кусочек и все вокруг поплыло…

Глава 5

Очнулась я от резкого запаха нашатыря. Яркий свет бил по глазам и мне еле-еле удалось открыть их. Вокруг все белое: стены, занавески, мебель, а наверху противно мигающая лампа.

― Девочка очнулась?

― Да, госпожа!

Слышу два голоса. Один знакомый — женский, а второй мужской, но очень высокий, будто на хвост ему наступили, если бы у людей они были.

― Ну, что же, давай поговорим.

И я увидела перед собой Элайзу — маму Эйрана: красивую белокурую женщину в серо-голубом искрящемся платье.

― Добрый день, миссис Кристанти! А, что я здесь делаю? Где Эрн?

― Никогда не нравилось это имя, — присела ко мне. ― Моего мальчика рядом нет и, честно говоря, не хотелось бы, чтобы он тут вообще появлялся.

― В каком смысле? — я привстала на локтях в кровати, которая тоже была белой. ― Послушайте, мы с Эрн… с Эйраном обедали. Как я здесь очутилась?

― Нам нужно было с тобой увидеться без свидетелей. Моему мальчику бы это не понравилось. Мнит себя взрослым, но я так не считаю.

Я смотрела на нее большими удивленными глазами. Во-первых, какого черта, я здесь делаю, во-вторых — «мой мальчик… мнит себя взрослым»? Вообще-то, Эрну двадцать девять лет.

― Но ему двадцать девять лет уже!

― Совсем еще неразумное дитя. Думает, что лучше знает, чем его мама.

― Госпожа, время нерезиновое, — я вздрогнула, увидев, кому принадлежит второй голос. Это был лис, одетый в зеленый кафтан, зеленую шляпу и, конечно же, у него был хвост.

― Да, да, да. Послушай девочка…

― Меня зовут Мириам.

― Прекрасно помню. То, что Эйран хотел сделать тебе предложение — было сущим недоразумением. А уж то, что мы с тобой беседуем в первый день вашей встречи — тем более. Узнала бы, кто это все затеял, стянула бы все пятна на пододеяльник. А ты случайно не знаешь кто?

― Я? Не-е-ет, — удивленные глаза и задумчивость — главные атрибуты актерской игры в таких случаях.

― Ну и ладно. Ты же очень милая девочка, — погладила меня по колену, ― я могу рассчитывать на твою помощь? Мы с тобой были не в плохих отношениях, ведь так?

― Так… Но чего вы от меня хотите?

― Чтобы ты не увивалась за моим мальчиком, — сделала наиграно-просящее лицо. С актерами играть — значит проиграть, мы все видим.

― Но мы ведь были «не в плохих отношениях», почему вы против меня?

― Девочка моя, я давно присмотрела для Эйрана жену. Ты не вписываешься, даже в любовницы.

― Я не хочу быть его любовницей.

― Ну вот, я об этом и говорю. Ты девушка порядочная, — вновь стала гладить меня по колену, прямо бесит. ― Быть любовницей нехорошо. Мы договорились?

― По поводу?

Я хотела сесть, но она ладонью придавила меня к подушке. И снова подбежал лис:

― Время, госпожа, время!

― Не суетись, Тингол Хитоэль, я и так нервничаю. По поводу моего мальч… Эйрана. Договорились?

― Нет!

― Мерзкая девчонка! Ладили же с тобой в первый раз.

― Время! — лис подпрыгнул на месте.

― Я думала вы…, — голова закружилась, и все вокруг вновь поплыло…

― Мириам, Мириам! Как ты? — теперь надо мной склонялся Эйран. Такой взволнованный и так близко. Аромат его духов дурманил, я смотрела на него, и совершенно не хотелось вставать. А почему я собственно лежу?

― Что случилось? — присела и положила голову ему на плечо.

― Ты напугала меня. Не знал, что Снежинки такие нежные, — вдохнул запах моих волос. ― Нам лучше подняться. Не понимаю, что со мной происходит…

― Что? — последние слова сказал, чуть слышно, словно самому себе, но думаю, он знал, что я их услышу. Я удержала его за ворот пиджака, не хотелось, чтобы он поднимался и нас вновь разделил столик.

― Ерунда. Я помогу тебе встать.

Помог. И мы вновь уселись на свои места. К нам подошла официантка, которая и была здесь в день нашего знакомства:

― Может быть, все же вызвать врача, мистер Кристанти?

Эйран взглянул на меня, я отрицательно замотала головой:

― Не нужно.

― А что со мной произошло?

― Ты сказала, что у тебя кружится голова и упала.

― Не помню ничего… Элайза! — вот сейчас я все прекрасно вспомнила.

― Мама?!

― В каких ты с ней отношениях?

― Лучше ты скажи, в каких вы с ней отношениях?! Я второй раз за сегодня слышу от тебя о своей матери. Не думал, что о ней вообще тут знают.

И что мне ему ответить? Сижу, моргаю, а в голове — тишина:

― Лис! У нее есть лис, по имени Топиус холулэй… Или что-то в этом роде…

Либо он меня пошлет сразу же, либо мы продолжим общение. Наблюдаю за ним. Смотрит пытливым взглядом, а потом начинает смеяться:

― Напугала меня этим еще больше. Ну, конечно, Лис! Мать пишет сказки для детских спектаклей, вот оттуда ты ее и знаешь. Так?

― Так…, — а, что мне еще ответить?

― Вот и славно.

Посмотрел на меня с подозрением и интересом, одновременно. И тут со всей силой разорался мой телефон — такая мелодия у меня только для одного человека:

― Да, Томас? А сколько? Я просто… Хорошо, иду! — злостно ткнула на отбой. ― Прости, я должна идти. У меня репетиция.

― Я подвезу тебя.

― Хорошо…

Мы вышли, мне показалось, что на улице похолодало. Я скрестила руки на груди и начала растирать плечи. А он укрыл меня своим пиджаком:

― Не нужно. Холодно, а ты в одной рубашке.

― Мне не привыкать к такой погоде.

Доехали с ним быстро и почти не разговаривали, только один вопрос от него «Стало ли мне теплее». Конечно, стало. Когда он поблизости — мне тепло и на душе тоже.

― Спасибо, что подвез.

Он вышел, открыл мне дверь:

― Не за что. Подожди.

― Ах да, пиджак. Забери, спасибо.

― Я не об этом.

Развернул меня к себе и поцеловал в губы — один поцелуй. Я приложила ладони к его груди и уткнулась лбом. Он сильно обнял меня:

― Во сколько у тебя заканчивается репетиция?

Я посмотрела в его глаза:

― Через два часа.

Глава 6

Мое сердце колотилось с бешеной скоростью. Я вынуждена идти на репетицию, а желаю быть в объятиях любимого мужчины. Интересно, что чувствует он сейчас, считая, что мы только встретились? Я люблю тебя Эйран Кристанти, несмотря ни на что, очень люблю!

― Мириам! — навстречу шла Шели. ― Ты чего такая довольная? Неужели кочерыжка Томас уволился?

― Нет, — рассмешила меня.

― Тогда что? Я тебя не узнаю, подруга.

― Ничего, — а ведь Шейли должна была быть подружкой невесты.

― Знаю, знаю, почему такой взгляд. Это из-за нашего шатена, да? Ну и как он? Куда ездили? О чем говорили? У нас все девочки о нем судачат.

― Прекрасно. И ты все им расскажешь, да?

― Конечно! Все то, о чем ты не скажешь «не рассказывай». Но ты же так не скажешь на все?

― Дамы!

У меня по позвонку холодок пробежал от неожиданности и нежелательности голоса Олдриджа-младшего.

― Мы идем, — я схватила Шели за руку и потянула вверх по лестнице.

Репетиция прошла успешно, за исключением одной мелочи — я постоянно забывала свои слова. Не могла никак сосредоточиться, мысли были далеко и как правильно выразился ужасный, но прозорливый Томас «голову я забыла в красном кадиллаке».

― Чтобы в понедельник без опозданий! — крикнул Томас нам вслед, когда мы с Шели выходили из театральной школы.

Первым делом я начала озираться по сторонам в поисках красного кадиллака, но его не было:

― Шели, а сколько времени прошло с начала репетиции? Нас ведь задержали еще.

― Уже…, взглянула на телефон, ― чуть больше, чем два часа. Он должен был уже приехать. Вот что за народ такой «мужчины» — бестолковый народ. А где твой телефон?

Я начала ощупывать карманы джинсов — пусто:

― Наверное, забыла его в гримерке. Возможно, он звонил, что задерживается, — уверена, что звонил. Может, там штук десять «неотвеченных», его глаза, руки, губы не могли лгать — он любит меня, даже и не узнав пока толком, все равно чувствует любовь.

― Девочки, хорошо, что вы не ушли, — из двери показалась Саммер, ― Мири, ты телефон забыла. Уф, похолодало на улице. До понедельника!

Я схватила телефон и начала просматривать входящие звонки — их не было. Господи, неужели он снова обманул меня? А может быть…

― Что-то случилось и он не приехал? Как думаешь, Шел?

― Не знаю. От мужчин можно ожидать чего угодно. Пошли домой.

― Нет, не могу. А если он приедет?

― Позвонит.

― Да, конечно… Но он не знает номера, он еще не знает моего номера, — в одночасье на меня будто обрушилось жаркое солнце, я улыбалась и радовалась. ― Вот поэтому не позвонил. Я подожду, ведь он мог задержаться на какой-нибудь встрече, но обязательно приедет.

― Мири, а ты уверена, что нужно ждать мужчину, с которым ты знакома полдня и который уже опоздал?

― Да! Его я готова ждать.

― Ты ненормальная. Я тебе сколько раз говорила: мужчина должен добиваться тебя и чем дольше, тем лучше.

― Помню. Но с Эрном все по-другому.

― Эрном? Ты уже и имя ему новое придумала?! Мири, я тебя предупреждаю что…

― Он не такой, как все. Он единственный.

― Я тебе составить компанию не смогу, нужно бежать. Ты уверена, что будешь его ждать?

― Да!

― Зайди, хотя бы в здание школы. На улице и, правда, похолодало, а на тебе один свитер.

― Хорошо.

Как только Шели ушла, по щекам побежали слезы: все вновь повторяется, он не приедет за мной. Как и в первый день скажет, что его задержали обстоятельства. Зря я решила, что во второй раз будет все по-другому. Было, действительно, холодно. Только мне казалось, что в первый раз было теплее. Наверное, оттого что холодно в душе — меня пробирает двойной озноб. Нужно быстрее идти. Я утирала ладонями слезы, вся сжалась и спешила добраться до теплой постели, пусть и одинокой. Наверняка он с другой женщиной, той которую присмотрела для него Элайза. Прошла половину пути и поднялся ветер, пошел снег. Горькие слезы согревали мои щеки — хоть какой-то толк от страданий. Я уже начала переходить дорогу, которая рядом с домом, как возле меня остановился красный кадиллак:

― Мириам, — Эрн выбежал из машины, подошел и взял меня за плечи. ― Ты почему не дождалась меня? Извини, что опоздал.

― Не дождалась? Почему ты не приехал вовремя?

― Меня задержали обстоятельства…

― Всегда обстоятельства оказываются важнее меня, — колотило от холода и оттого, что наверняка он был с другой — вот «обстоятельства» ради которых он меня бросил.

― Извини, хотел позвонить, но у меня не было номера. Ты вся дрожишь. Иди ко мне и не плачь, пожалуйста!

Обнял меня, укрывая курткой. И, несмотря на весь погодный кошмар, мне стало тепло. Возможно, другая женщина у него есть, но сейчас мне так не хочется думать об этом:

― Я соскучилась по тебе, — сказала, забираясь поглубже в куртку, и поближе к груди.

― Не знаю, как такое может быть, но я по тебе тоже. Поедем ко мне. Я не хочу тебя отпускать больше.

― Не отпускай.

Глава 7

Дома у Эрна мы оказались достаточно быстро. Всю дорогу ехали молча, но держась за руки. Каждый прекрасно понимал, что сейчас будет происходить. У меня колотилось сердце: словно это будет в первый раз, но мы были вместе за день до того, как Эрн бросил меня. Не знаю, почему так произошло. Если это повторится и сейчас, то, значит, причина во мне или…

Когда вошли в дом, он начал покрывать поцелуями, я отвечала, но в голове пульсировала мысль: «А что если я ему не нужна и он просто хочет поразвлечься со мной на одну ночь и без всяких обязательств?» Почувствовала его руки на теле под свитером:

― Эрн, стой!

― Нет, малышка, не сейчас…

― Я не хочу, остановись, — я почти выкрикнула и уперлась ладонями ему в грудь.

― В чем дело? — все еще тяжело дышал мне в шею. ― Что не так? — отпрянул и убрал с моего лица прядь волос, заглянув через глаза прямо в душу. А может все же он меня…

― Ты любишь меня?

― Мириам я… не знаю, что ответить. Мы едва знакомы с тобой.

― Значит, нет, — я поправила свитер и отошла назад, ― а то, что происходит сейчас?

― Наваждение… Послушай, — шаг вперед и он вновь обнимает меня, ― я не могу сейчас ничего гарантировать, но знаю точно — ты особенная, не похожая ни на одну… неважно. Меня тянет к тебе и очень сильно.

Прильнул к моим губам. Какое-то время мысль еще пульсировала, а потом я поддалась чувству, которое губит и возрождает меня одновременно — любви.

Спустя время Эрн обнимал меня, лежа в кровати. Прижимал к своей груди, а я утопала в его объятиях и поцелуях:

― Эрн, ты любишь меня? — мне было важно услышать одно короткое слово, ну, скажи же его, пожалуйста.

― Ты мне дорога, — прижал сильнее и поцеловал в плечо.

― И только? — развернулась, мне нужно видеть глаза, когда он будет говорить.

― Мириам, если хочешь признаний, то вот тебе признание двадцатидевятилетнего мужчины — я впервые занимаюсь этим в первый же день знакомства, — улыбнулся и поцеловал меня в голову, ― ты просто сводишь меня с ума: твой запах, голос, тело — будто из какой-то важной части моей жизни, но которую я совершенно не помню. Знаю, это ерунда, так что не бери в голову, а то сочтешь меня ненормальным. Я скоро.

Встал и вышел из спальни, а я откинулась на подушку, стерев ладонью покатившуюся слезу. А что если завтра будет расставание?..

― Кхе-кхе-кхе…

Я вскочила, села в кровати и натянула на себя одеяло:

― Кто здесь? Я буду кричать!

― Не, не, не, кричать не надо. Нужно любить и жаловать.

― Мандаринка?! Какого лешего ты здесь делаешь? — посмотрела вниз кровати, откуда и доносился голос.

― Я же говорил, что по важному делу тут.

― Но мы с Эрном… Ты был здесь все это время?

― Да ничем меня не удивишь. Эйрана часто видел бегающего голышом, гы-ы-ы-ы…

Боже! Мне хотелось провалиться сквозь землю, я просто сгорала от стыда:

― Так нельзя делать! Ты плохой, плохой жираф!

― Да, ладно тебе, — протяжно зевнул, ― я все это время спал.

― Правда?

― Не-е-ет! Ну, простите-извините. Чего я не видывал-то?! Я с важной миссией, а вынужден… апчхи… сидеть под кроватью. Ладно, слушай… Ой…

― Ты с кем-то разговариваешь? — Эйран зашел в комнату и включил свет. ― Мне показалось, что я слышал еще чей-то голос.

Ну, спасибо Мандарин пятнистый, услужил так услужил. Что я ему скажу теперь, а ведь смотрит на меня пристально:

― Я говорила сама с собой.

― На два голоса?

― Разучивала роль в постановке. Сегодня то и дело забывала слова, — я почти не вру.

― Да, может быть…

― Это же твой дом. С кем я могу здесь разговаривать еще?

― Ты права, конечно. Извини.

Выключил свет, сел рядом и начал целовать. Я бы с удовольствием ответила, но под кроватью жираф:

― Ты не принесешь мне водички?

― Сейчас?

― Ага.

― Я быстро.

― Тепленькой.

― Конечно, — поцеловал в висок и снова ушел.

Я свесилась вниз кровати. Лежит и читает книгу:

― Говори, чего хотел и уходи. Я хочу быть с любимым человеком наедине. Надеюсь, ты это понимаешь! — еще не хватало, чтобы Эрн уличил меня в измене с жирафом.

― Ты помнишь, чем закончилась ваша ночь любви в прошлый раз? — он еще и в очках.

― Но сейчас все по-другому. Эрн любит меня, хоть и не осознает. Правда, ведь?

― А я не про него говорю. Я про тебя.

― А при чем здесь я? — услышала приближающиеся шаги, ― Эрн, очень хочу воду с лимоном и сахаром!

― Понял, — послышалось за дверью и шаги начали удаляться.

― Мы влипнем оба, и все из-за тебя! Почему речь обо мне? Я хотела быть с Эрном, тем более после нашей ночи.

― Хотела да, а делала-то что?

Я пожала плечами:

― Не знаю, ничего.

― Вспоминай.

Глава 8

― Не о чем. Я ничего не сделала, чтобы Эйран так со мной поступил. И вообще, я злюсь на него.

Действительно, ощутила внутри себя злость. Ведь я отдала ему себя, свою любовь, свое тело, а он так поступил. Я готова выяснить, в чем тут дело. И чем я хуже какой-нибудь дамочки, которую выбрала его мать?

― Я принес тебе коктейль «Прерву удовольствие и найди ингредиенты». Вместо лимона положил корицу. Извини, его у меня нет. Держи.

Протянул мне стакан. Запах был изумительный, но мне было не до этого. Я поставила его на прикроватную тумбу. Глаза Эйрана и лицо «как ты могла, я изрыл все съестные запасы» были красноречивы, но пусть бесится, если хочет:

― Мне нужно серьезно с тобой поговорить?

― Опять? Я так понимаю, на продолжение можно не рассчитывать? — недовольно ухмыльнулся и начал натягивать на себя боксеры. ― Включу свет, чтобы ты могла лицезреть выражение моего лица, а то придумаешь еще чего-нибудь.

Прямо кожей ощущала его негодование. Не знаю, что имел в виду жираф: из-за меня случилось расставание?! Ничего подобного. Эрн включил свет, уселся на тумбу возле стены и стал пристально смотреть на меня:

― Говори.

Конечно, ему хорошо, он у себя дома, а я сижу голая, натянув одеяло по самые уши. Да еще и пятнистый под кроватью:

― Не знаю, как тебе все объяснить. Я виделась с твоей мамой и она…

― Когда ты с ней виделась? — он явно не обрадовался такой новости.

― Сегодня.

― Сегодня? Ах да, припоминаю, что ты о ней говорила. И зачем она тебя подослала ко мне? Черт, нужно было с самого начала понять, что это ее рук дело.

― Никто меня не подсылал. Она сама ко мне пришла.

― Да я не сомневаюсь. Только не могу понять для чего.

― Сказала, чтобы я от тебя отстала.

― Выдумщица, — криво ухмыльнулся, а затем собрал мою одежду с пола и бросил на кровать. ― Пожалуйста, уходи.

― Но Эрн, почему? Ты не веришь мне?

― Почему?! Наоборот, я тебе поверил!

Вышел и со всей силы хлопнул дверью. Я потянулась за одеждой. Сейчас еще больнее, чем вчера. Боже, ну почему я не нахожу слов, чтобы с ним поговорить. Сегодня он бросает меня сразу после нашей близости. Слезы скатывались по щекам. Я надела белье, натянула джинсы и свитер. На улице уже темно, нужно вызвать такси. Но у меня нет с собой наличных денег. Позвоню отцу или Шели. Начала искать телефон. Я не собираюсь больше разговаривать с Эрном и что-то объяснять ему, больше нет сил. Ох, как некстати! Телефон разрядился… Прекрасно… Я опустилась на кровать и закрыла ладонями глаза.

― Я же тебе говорил «вспоминай», а ты снова за свое, — из-под кровати показалась морда жирафа.

― Такого разговора не было! Я хотела рассказать о том, что Элайза приходила ко мне со своим лисом и…

― Проныра Тингол Хитоэль был здесь, хм… И когда? — вылез полностью из-под кровати, сел, опираясь на тумбу, а после достал бокал с каким-то голубым напитком и ярко-оранжевым зонтиком сверху. И начал протяжно и шумно тянуть из трубочки.

― Тихо! Ты, чего делаешь? Если Эрн нас застукает, одним хлопком двери мы уже не обойдемся.

― А ты думаешь обо мне, детка? — приспустил очки и задвигал бровями.

― Ты серьезно?

― Да не-е-е, но если передумаешь, я готов припасть к твоим ногам, — улыбнулся на все жирафьи зубы и подмигнул. ― Я же говорю, театры без меня в потерях. Так, где ты видела Тингола, а? — вновь звучно потянул жидкость.

― Тс-с-с…

― А не переживай, наш Эрн справляется с плохими новостями далеко отсюда и особенным образом, гы-ы-ы-ы.

― В каком смысле?

― Не бери в голову. Продолжай про наглого лиса.

― Я упала в обморок сегодня за обедом, и четко видела Элайзу с этим Тунгусом, — услышав, как я исковеркала имя лиса, Мандаринка брызнул со смеху. ― Мне не выговорить его имя, не смейся. Сказала, что я должна перестать увиваться за Эйраном — «ее мальчиком», потому что она давно нашла ему невесту. Зачем тогда Эрн вообще появился в моей жизни?

― Ну-у-у, начнем с того, что… О, кадиллак подъехал. Все мне пора: если Эйран меня с тобой увидит, то… Ой…

Я обернулась на стук входной двери, а повернувшись обратно жирафа уже не увидела:

― И что я ему скажу? Опять ты недоговорил. Как мне быть?

― Вот ты точно взрослая — справишься, — раздалось из-под кровати, ― только не повторяй своих ошибок не будь такой… Ой…

― Ты еще здесь? — Эрн вошел в комнату, голова и куртка были усыпаны снегом.

― Извини, — взяла телефон с кровати и засунула в карман. ― Я сейчас уйду.

Начала проходить в дверном проеме, а Эрн, видимо, специально встал так, чтобы я еле протиснулась, а потом и вовсе прижал к стене. Я подняла голову и заглянула в его глаза: пытливый взгляд, будто перед ним не женщина, а кусок долгожданного торта.

― Пропусти меня.

― К черту мать и ее выбор. Ты мне подходишь!

Прильнул к губам и начал жадно их целовать. Вначале я сопротивлялась, потом перестала. Апосле вспомнила, что и в первый раз он что-то говорил про выбор матери и как она его достала этим. Я не обратила на это внимания, ведь тогда он был со мной, значит, его выбор очевиден. Но видимо, я ошиблась:

― Отпусти меня, — попыталась отпихнуть, но он невероятно сильный.

― Не хочу, — продолжал целовать, потом спустился к шее и еще сильнее прижал собой.

― Мне больно, отпусти! — толкнуть его не получилось, зато я получила взгляд хищника на попавшуюся зверушку.

― Иди. Я не твой надсмотрщик, так что держать тебя взаперти не собираюсь.

― Давно бы так.

Оттолкнула, прошла к входной двери и открыла ее: темно, на снег даже и намека нет, и стало теплее. Вот и хорошо. Хотя от его дома до моего идти долго, но я справлюсь. Уже собиралась сделать шаг, как Эрн одной рукой обхватил за талию, а второй закрыл дверь. Я почувствовала его губы возле виска:

― Одну я тебя в ночь не отпущу, а сам выходить не собираюсь, — развернул к себе, провел рукой по моей щеке и заложил прядь волос за ухо, ― а может быть это и есть то, что ты называешь любовью?..

Глава 9

Мы слились в поцелуе, а потом снова занялись любовью — да, именно, так!

Проснулась я утром: за окном солнечный день и идет снег. А по дому раздается аромат кофе с корицей — Эрн готовит его великолепно. Я потянулась, протерла глаза. Улыбаюсь во весь рот. И вдруг вспомнила про жирафа. Наклонилась и заглянула под кровать — никого. Наверное, он не выдержал второго акта и сбежал заранее, по крайней мере, очень на это надеюсь. Вылезла из-под одеяла и укуталась в халат Эйрана, который лежал на стуле. На нем его запах, я вдохнула и затянулась поясом.

Вышла из комнаты и услышала, как он поет. Боже, он ужасно это делает, но мне все равно ласкает слух его хрипотца и протягивание слов фальцетом. Скорее жираф станет всемирно известным артистом, чем Эрн научится петь:

― Доброе утро! — зашла в кухню, а он стоит в рубашке, галстуке и даже в носках, но без штанов… Вот как мне теперь это развидеть?!

― Здравствуй, милая! — подошел и поцеловал в губы.

― Ты ничего не забыл?

― Могу повторить с бонусом, — поцеловал в губы и в нос.

― Я имела в виду, — развела руками, указывая на голые волосатые ноги и не только.

― Ах, это…, — подошел и сгреб меня в охапку. ― Придется тебе привыкнуть.

― Хорошо, — я смотрела на него и улыбалась, как дурочка. Как бы он ни выглядел, я его люблю.

― Очень удобный способ, не опоздать на работу, когда рядом любимая женщина.

Этими словами он чуть не вогнал меня в краску, благо мы начали целоваться. А потом до меня начало доходить значение его слов:

― Я забыла позвонить отцу, что не приду ночевать. Господи, боже мой! Где мой мобильный?

― Не волнуйся, я его зарядил и написал абоненту звонившему семнадцать раз и подписанному, как «папа», что ты осталась ночевать у подруги.

― Ты от своего имени писал?

― Это было бы странно, — улыбнулся и протянул мне мобильный, ― от твоего.

Я схватила телефон и нашла его сообщение: «Папочка, я задержалась у подруги, останусь с ночевкой», отправлено в одиннадцать часов вечера.

― А до этого? Мне нужно ему срочно позвонить.

Увидела все достоинства Эйрана и помчалась в комнату. Да, мне нужно позвонить папе, а еще есть ощущение, что я не готова к такой быстрой семейной жизни. Набрала номер отца:

― Папочка, прости, что не позвонила, разрядился телефон.

― Мири, я же получил от тебя сообщение. Все в порядке доченька. Когда ты приедешь? Хотел с тобой обсудить дела школы и нашего нового партнера.

Он ведь об Эйране говорит, с которым я уже дважды… за одну ночь:

― Конечно, папуля, я скоро буду.

Отключила разговор. Вот как я буду говорить с отцом о новом партнере? Вспоминая его, в чем мать родила? Нужно будет держать себя в руках и ни в коем случае не выдать нас.

В комнату заглянул Эйран, все еще без штанов. Я не привыкла видеть мужчину в таком виде, так близко. В первый раз он так не ходил, хотя и ситуация была иной.

― Все в порядке?

― Да. Мне нужно ехать домой.

― Позавтракаешь со мной?

Интересно, он очень обидится, если я предложу ему прикрыться?

― Думаю, что мне лучше уехать, — я всеми силами старалась не смотреть вниз, но не могла удержаться.

― Тебя смущает мой вид?

― Немного, — меня очень-очень-очень смущает его вид.

Неохотно потянулся за боксерами и брюками. Но мне так будет комфортнее.

Глава 10

После вкусного завтрака в виде тостов с джемом и потрясающем кофе, Эйран повез меня домой. В машине играло радио, и мой прекрасный любовник барабанил пальцами по приборной панели. Я становлюсь другой: меня уже не пугает возможность провести с Эрном всю жизнь, пусть он и любитель походить без штанов, но это меня только умиляет. А еще, я назвала его любовником. Не имея в виду, что он тайная связь, а лишь то, что он олицетворяет любовь.

― Может, поужинаем сегодня, например, в «Синем сапоге»? — в тот раз нашего знакомства после первой встречи мы не виделись несколько дней, но в этот раз все будет иначе, начиная с…

― Извини, сегодня не смогу.

― Почему? — словно укол в сердце.

― У меня есть незаконченные дела и…, — плавно остановил машину возле моего дома. ― Я не могу тебе всего рассказать.

― И почему же? Мне казалось, что нам хорошо вместе и у отношений есть будущее. Разве не так?

― Я тоже так считаю, но есть обстоятельства, которые я обязан учитывать.

― Мандаринка сказал, что у тебя есть дети.

― Мандаринка? Кто это?

― Неважно. Так у тебя есть дети?

― Послушай, кто ни был твой осведомитель, он прав только наполовину.

― Значит, есть.

― Есть.

― Ты женат?

― Не-е-ет.

― Тогда откуда у тебя дети? Ты в разводе?

― Прошу тебя, давай закончим на сегодня. Тебя ждет отец, — указал в сторону моих окон, откуда выглядывал папа.

― Если он узнает твой кадиллак, что мне ему сказать?

― Правду.

― Что я провела ночь с тобой.

― Думаю, половиной правды можно обойтись.

― Ты позвонишь мне? — а вдруг на этот раз, это будет наша последняя встреча? Я не хочу его вновь потерять.

― Конечно.

Я нежно поцеловала его в губы и уже собиралась выходить, как вспомнила, что у него нет моего номера:

― Ты же не записал мой номер. Как ты собирался звонить?

― Думаешь, что отправляя сообщение твоему отцу, я не записал номер? Мой номер, кстати, у тебя тоже есть. Я позвоню, как только улажу все дела.

― Хорошо. Только обязательно позвони!

― Обещаю.

Я закрыла дверь машины и направилась домой. Отец все это время стоял у окна. Когда открыла дверь, услышала, как машина уехала.

― Милая, я не ошибусь, если скажу, что тебя привез наш новый партнер? — отец встретил меня с недовольным лицом.

― Не ошибешься…

― И что вы делали вместе утром в воскресенье? Если я в очках, это не значит, что я не видел, как вы целовались.

― Пап, это не то, что ты думаешь.

― Я думал, что ты у подруги заночевала. А ты?

― Да, я была у Шели, — так нагло я еще не врала ему.

― Дочь, я понимаю, что ты уже взрослая, но этот человек не пара тебе.

― Почему?

― Потому что вчера он подписал со мной контракт, а сегодня привозит мою дочь утром на машине! — отец редко повышал на меня голос, но сегодня он это сделал.

― Это моя жизнь, папа! Ты ничего не знаешь, поэтому так говоришь.

― Никогда не думал, что моя дочь способна на такое. Уйди в свою комнату Мириам.

― Но папа…, — я начала плакать. Отец самый близкий человек, я не хочу, чтобы он думал обо мне плохо и кричал.

― Уйди! Я завтра же расторгну договор с этим Кристанти. Каков негодяй! Польстился на молоденькую девочку. А ты, Мириам? Разве этому я учил тебя?

― Папа, я ведь люблю его.

― Да, что ты знаешь о любви?! Это все воздействие твоей матери. Чему она тебя учит, когда вы говорите с ней? Как повыгоднее найти себе мужа? Или даже муж не нужен, а без разбору прыгаете в койку с первым приглянувшимся богачом?

― Отец…

― Уйди, с моих глаз долой!

Я задыхалась от слез и от осознания того, что подвела отца. Не нужно было так делать, это все было неправильно. С самого начала. Эрн наверняка просто воспользовался мной и в первый раз и сейчас. Отец прав, я поступила ужасно. Ненавижу себя и все те моменты, которые связаны с Эйраном. Как бы мне хотелось стереть все с себя, все поцелуи, ласки, все, что связано с этой и предыдущей ночью. Я закрыла дверь и сразу же направилась в душ — вода смоет Эрна с моей кожи, а я постараюсь вычеркнуть его из своей головы и сердца.

Глава 11

Полдня я просидела в своей комнате. Сначала плакала, а потом позвонила Шели и я ей все рассказала. Но, конечно, кроме жирафа, ночи любви и того, что я проживаю все по второму кругу. По итогу она знает лишь, то, что мы всю ночь проболтали с Эйраном, а про утро я ей честно рассказала. Она меня в очередной раз «предупредила», чтобы я не была такой доверчивой. Поздно, слишком поздно.

Ждала, что появится жираф, но его не было, словно вообще я с ним никогда не разговаривала. Ждала, что позвонит Эйран, но этого не случилось. Пыталась найти его телефон, который он якобы записал мне, но его тоже не было. Единственное, что напоминало мне о том, что я все же очутилась в прошлом — это дата на телефоне: 4 декабря, воскресенье.

Примерно через час в дверь постучал отец:

― Мири, мы можем поговорить?

― Да, конечно. Входи.

― Дочка, прости меня, я не должен был повышать на тебя голос. Ты вправе делать, то что считаешь нужным.

― Ты же меня этому учил!

― Да, верно, милая.

― Пап, я люблю его.

― За один день? О нем слушать не хочу. Для постройки нового здания школы мы найдем нового компаньона.

― Пап, мы раньше с ним были знакомы.

― Раньше? Но он вчера сказал, что только утром приехал с другого континента. Так он еще и обманывает, значит.

― Нет, пап, все не так.

― Ничего и слышать не хочу, Мири. Если вы с ним, — папа аж побледнел от злости, ― то пусть только обидит тебя, я его из-под земли достану. Пригласи-ка его на ужин сегодня, пусть мне в глаза посмотрит и скажет какие у него намерения, если уж вы раньше с ним были знакомы. А почему я его с тобой не видел? Вы по интернету познакомились? Как-то странно, что он знакомится с тобой, а потом заявляется в качестве партнера. Тебе так не кажется?

Папа редко так много говорит, только когда по-настоящему взволнован:

― Я ему нас и посоветовала, — зачем же я вру? ― Нам нужна новая школа, а у него есть желание построить ее. Тем более…

― Все это очень странно, Мири.

― Тем более у него мама пишет детские сказки… о лисах. Пап, он правда заинтересован в строительстве.

― Пригласи его. Теперь он больше, чем просто партнер.

― Он уехал.

― Уже? Тогда завтра.

― Сказал, что на несколько дней.

― Мириам Льюиз, ты самое доверчивое создание, которое я знаю. Я спать. Иначе наговорю лишнее. Доброй ночи!

Вышел и закрыл дверь. А если он прав? Если Эйран, действительно, начал со мной отношения из-за выгодной сделки? Нет, он же не знал, что я Льюиз или все-таки знал? Был бы здесь Мандаринка, я бы его не отпустила, пока все не узнаю. Вот как мне его позвать? Никак.

Прошло три дня. И вестей не было ни от кого. Хотя с папой Эйран поддерживал связь через какого-то своего представителя. Если бы это был Мандаринка, папа бы мне точно сказал, значит, не он.

Утром четверга, Томас в очередной раз выговаривал мне замечания об опоздании:

― Зрители ждать не будут Мириам, это я вынужден.

― Можешь меня тоже не ждать.

Посмотрел хмуро, вздохнул, поправил очки и быстрым шагом удалился в свой кабинет из репетиционного зала. Я надеялась в ближайшее время услышать голос Эйрана, потому что в тот раз он позвонил мне еще до обеда. Но наступил обед, а звонка так и не было. Я упросила Шели пообедать в «Синем сапоге». Хоть от школы это далековато, но зато есть вероятность, что я что-то смогу узнать об Эрне.

― Никогда не разделяла хвалебные возгласы в отношении этого места. Ну, что может быть съедобного в сапоге? — Шели возмущалась, но я ее легонько подпихнула во входную дверь. На улице пошел дождь и мы с ней вымокли. ― Вот еще и это. Если меня здесь вкусно не накормят, то напишу на них жалобу.

― За что?

― За то, что находятся далеко от нас.

Мы рассмеялись. Прошли за наш с Эйраном столик. А я глазами искала знакомую официантку. К нам подошла та самая девушка с необычным именем Анайрэ:

― Что будете заказывать?

― Мне клецки по… не помню название. Но вы ведь понимаете о чем я? — может быть, если съем их снова, то что-нибудь тоже произойдет?

― У нас нет в меню такого блюда.

― Но четыре — пять дней назад было.

― У нас никогда не было клецек в принципе.

― Но я их ела у вас. Мы были здесь в субботу с Эйраном Кристанти.

― Да, да, припоминаю.

― Вы предложили мне клецки.

― Наверное, вы путаете. У нас их нет и не было в меню.

― Мири, я хочу есть! Принесите что-нибудь вкусное и пожирнее. С этими волнениями за тебя я совсем потеряла счет калориям.

― А вам что?

― То же самое, пожалуйста. Простите!

― Да?

― А в предыдущие три дня здесь не было Эйрана?

― Нет.

Нам принесли суп и салат. Я ела с осторожностью и каждый раз была готова, что вот-вот все поплывет перед глазами, но этого не случилось. Прямо перед выходом из кафе позвонил отец:

― Мириам, милая, не задерживайся сегодня. У нас на ужине будут гости.

― Кто?

― Вечером вас представлю.

Очень интересно. Отец не отличается скрытностью, а тут словно эта какая-то тайна. Я еле дождалась окончания репетиции с детьми. Пришло только семь человек, а на финальном рождественском концерте должно быть девятнадцать. Буду надеяться, что мы успеем все наверстать.

Возле дома стоял неизвестный мне белый автомобиль. Дождь периодически накрапывал, поэтому я не стала его рассматривать. Мне хотелось быстрее увидеть этого таинственного гостя. Зашла в дом и услышала, как отец смеется. Давно я не слышала такого заливистого смеха. Хлопнула дверью посильнее.

― О, Мири, пришла! — такой довольный, странно. ― Доченька проходи скорее, нашему гостю не терпится с тобой увидеться. Я зашла в кухню и обомлела. ― Познакомься милая, это Элайза Кристанти, она будет вести дела вместо Эйрана.

Глава 12

― Здравствуйте!

― Ну, здравствуй, красавица! Твой папа так много о тебе рассказывал. В тебя просто невозможно не влюбиться.

― Да, Мириам, прекрасная девушка.

― Папочка, принеси мне, пожалуйста, плед из моей комнаты. Я замерзла под дождем.

― Конечно, милая.

Я подождала, пока папа поднимется по лестнице и ему не будет нас слышно:

― Зачем вы здесь?

― Ты не очень-то гостеприимна, дорогая, — стоит и нахально улыбается.

― Вы не ответили на мой вопрос.

― Пришла познакомиться с тобой поближе.

― Значит, вы передумали? И уже не считаете меня неподходящей женой для «своего мальчика».

― Нет, не передумала. Но и ты не стала мне помогать. Я знаю, что вы провели ночь вместе.

― Эйран любит меня.

― Не будь так наивна, дорогая. Если мужчина спит с женщиной — это ни о чем не говорит, только лишь о низменных желаниях, — умеет же она ужалить побольнее.

― Значит, я повторю свой вопрос. Зачем вы здесь?

Услышала, как отец спускается. Элайза ехидно улыбнулась и сменила выражение лица на «ах, какое ты милое дитя». Обманщица.

― Держи, Мириам. Ну, как вы успели познакомиться?

― Уже да.

― Совсем нет. Мне столько хочется узнать о тебе Мириам. У тебя прекрасный отец, а значит, у него прекрасная дочь.

Увидела, как отец просиял от удовольствия. Так! Мой папа, что увлекся ей, как женщиной? Замечательно…

Мы сели ужинать, отец обхаживал ее со всех сторон, смеялся. Она вторила ему в ответ. Я очень давно не видела папу таким радостным. Когда ужин закончился, Элайза попросила меня проводить ее до дверей:

― Зачем вы это делаете?

― Ты продолжила общаться с моим сыном, а я начала с твоим отцом.

― Вы это делаете в отместку мне?

― Нет, ну что ты. Просто если ты продолжишь общение с Эйраном, я тоже продолжу. А потом, я буду вынуждена разбить твоему отцу сердце.

― Вы не посмеете. Папа хороший человек.

― Я этого не отрицаю, дорогая. Выбор за тобой: забудь об Эйране, и я уйду из вашей жизни так, чтобы для твоего отца это осталось исключительно приятным воспоминанием. Подумай, девочка. До завтра, Бенедикт! Ужин был прекрасен!

― До завтра, Элайза!

Подошел и поцеловал ей руку. Как она меня бесит. Лицемерка.

― Пап, она нравится тебе, как женщина?

― Мири, я бы не спешил обсуждать этот вопрос, но она замечательный человек, добрый, чуткий. И, кажется, я тоже ей нравлюсь. Ты же знаешь, как я болезненно переживал разрыв с твоей мамой. Элайза за эти дни подарила мне надежду, что я не такой уж и скучный человек, как говорила Ирма.

― Папочка, мой, — я обняла отца, ― ты самый лучший в мире, и никто с тобой не сравниться. Мама очень ошибается насчет тебя.

― Ты моя милая доченька. Спасибо тебе.

Мы поднялись с отцом наверх и разошлись по спальням. И в этот раз у меня ничего не вышло с Эйраном. Наверное, нам просто не суждено быть вместе. Я ни за что не дам разбить отцу сердце. Поэтому все уже решено. Мой единственный любимый, прощай навсегда!

Последующие полторы недели, казалось, тянулись бесконечно долго. Эйран больше не появлялся, не звонил, не писал и я его не искала. Элайза сдержала свое слово и каким-то чудесным образом перевела отношения с отцом в дружеские, а потом и вовсе исчезла, и мы вели дела с фирмой Кристанти через посредника. Действительно, отец говорил о ней тепло, но ни разу не упомянул, что она причинила ему хоть какую-то боль, досаду или разочарование тем, что уехала. Стал более радостным и более уверенным в себе человеком. Даже когда мама звонила в эти выходные, он с ней совсем иначе разговаривал. Смешно, но она начала звонить мне и спрашивать, а что же случилось с моим отцом и ее мужем. Да они так и не развелись. Что касается меня, то я все еще люблю Эйрана и скучаю по нему, но оказалось, что я давно нравлюсь кочерыжке Томасу и мы уже трижды ходили в кино и общаться стали намного чаще. Теперь он меня не отчитывает за опоздания, а сам заезжает за мной и отвозит в театральную школу. И благодаря его ухаживаниям, мне не так больно и горько думать об Эрне. Сегодня Томас пригласил меня на ужин, чтобы поговорить о чем-то важном.

― Мириам, ты знаешь, что нравишься мне очень давно, — мы уже пили горячий чай после десерта и я видела, как он волнуется. ― И скоро будет Рождество, осталось чуть больше недели. Я бы хотел пригласить тебя в дом своих родителей. А еще, — он закашлялся, взял стакан налил туда доверху имбирного напитка и пил, пока жидкость в стакане не закончилась. ― Я бы это сделал неожиданно, но знаю, как ты относишься к неожиданностям…

― Том, в чем дело? — я положила свою руку поверх его, в надежде, что он перестанет так волноваться.

― Мириам, как ты отнесешься к тому, — налил себе еще полстакана напитка и выпил залпом, ― если мы объявим с тобой о помолвке в это Рождество?

― Что? Помолвка? Нет, в это Рождество никак нельзя.

― Почему?

А вдруг, Эйран одумается и приедет за мной?

― Я обещала, что поеду к маме встречать Рождество. Одна. Даже без отца.

― Понятно, — поправил очки и уткнулся в пустую десертную тарелку.

― Том, прости, но я не готова к этому.

― Конечно, этого стоило ожидать. Понимаю, что мы встречаемся совсем недавно. Я поспешил, извини. Опрометчиво было желать помолвки после двух недель общения.

Не опрометчиво. Эйран мне сделал предложение через неделю и я согласилась, а для красоты решили перенести помолвку на Рождество.

― Да, Том, слишком рано.

― Может быть, к следующему Рождеству?..

Накрыл мою руку своей, и я одернула ее:

― Может.

Глава 13

Я попросила Томаса не провожать меня домой. Погода была ветреная, но мне необходимо было подумать. Две недели назад я и не предполагала, что Том что-то чувствует ко мне. Всегда недолюбливала из-за его вечного недовольства чем-либо, а оказалось, что он достаточно приятен в общении. Все придирки ко мне были банальным привлечением внимания, а еще папа вчера сказал, что Томас надежный кандидат в мужья. Но я не хочу такого мужа. Интересно, почему в первый раз Томас никак не проявился, а сейчас… Неужели из-за того, что я попрощалась с Эйраном? Наверное, я приму предложение Тома о помолвке, мне очень тяжело думать об Эрне, понимая, что больше никогда его не увижу. Слезы потекли из глаз, к горлу подкатил комок боли и горечи. Не хочу! Не хочу вообще никого знать из мужчин, кроме моего Эрна.

Пришла домой, а там пусто и одиноко — папа сегодня утром уехал на выходные в другой город на собрание директоров. Быть может, там он увидит Эрна, и тот передаст мне какую-нибудь весточку?..

Выпила молока и поднялась в свою комнату. Сегодня будет долгая ночь: спать совсем не хочется, а вот рыдать очень. И вообще, в последние дни я стала какой-то чрезмерно чувствительной. Это все влияние погоды — дождик оплакивает мою несбывшуюся мечту о свадьбе с Эйраном вместе со мной. Немного погодя я все же провалилась в сон.

Проснулась от несмолкаемых гудков автомобиля. Боже мой, ну кому же не спиться ночью, мне так нужна тишина. Я просто хочу спать и чтобы меня оставили в покое. Гудки не прекращались. Я накрыла голову подушкой — слышно; натянула на себя одеяло — все равно слышно. Вот сейчас я открою окно и все выскажу нерадивому водителю. И хватает же наглости сигналить на всю округу.

Встала, выглянула в окно и сразу же побежала вниз. Возле дома стоял красный кадиллак Эрна. Он приехал за мной! Господи, он приехал за мной! Быстро сунула ноги в резиновые сапоги, схватила куртку и выбежала прямо в пижаме. Кадиллак перестал сигналить и начал мигать фарами. Значит, Эрн увидел меня, странно, почему он не идет навстречу? Я подошла ближе. Фары погасли. Из двери никто не вышел, и вообще мне показалось, что внутри никого нет. Но такого не может быть, ведь это его машина: цвет, номера. Я подошла к водительской двери и дернула за ручку — закрыто. Кто-то решил подшутить надо мной? Вообще-то, это ни капельки не смешно.

― Эйран, ты здесь? — никто не отозвался. Чья-то очень дурная шутка. Я дотронулась до капота — теплый, значит, на машине кто-то недавно приехал. Но кто, если никого нет? Посмотрела на входную дверь — я оставила ее нараспашку. Боже, а вдруг там грабители? Но при чем тут красный кадиллак? Наверняка это был хитроумный план выудить меня из дома. А я глупая повелась. Но если машина здесь, а самого Эрна нет… А! Неужели с ним что-то случилось?

И даже телефона нет, чтобы вызвать полицию. Мне бежать или войти в дом? Я тихонечко подкралась к двери и прислушалась — тихо. Дурной сон какой-то. Вошла внутрь и услышала возню на кухне. Холодок пробежал по спине, а сердце заколотилось так, что, казалось, еще чуть-чуть и оно выпрыгнет. Я начала дышать, как нас учили в школе, чтобы справиться с волнением перед концертом, но сейчас это не помогало. Возня усиливалась, подвинулся стул, а потом с грохотом упала бутылка и разбилась. После раздались всхлипы и ворчание. Странные грабители, но теперь я уверена, что их двое. Добралась до включателя и свет залил гостиную. С кухни донеслось визжание, потом будто кто-то кого-то чем-то шлепал и цыкал. Не знаю, что там за грабители такие, но я набралась смелости, взяла в руки клюшку для гольфа, в который любит играть папа, и направилась в кухню:

― А ну, руки вверх! Что вам здесь нужно? — я кричала в пустоту, никого не было видно. Я ладонью стукнула по включателю — свет зажегся. На полу разбитая бутылка молока, стул пододвинут к верхнему шкафчику со сладостями, и больше никого нет. До шкафчика не смогли бы добраться только дети. ― У меня в руках оружие быстрого поражения, — какие странные грабители, такие странные мои слова. ― Если вы сейчас же не выйдете, стреляю без предупреждения.

Неужели это соседские мальчишки так надо мной подшутили? Уши надеру! Заскрипела дверь шкафчика позади меня, я взвизгнула и отпрыгнула. Дверца начала открываться, мне стало жутко и я покрепче ухватилась за клюшку. Еще немного и я лицезрела следующую картину: два совершенно незнакомых мне мальчика в зеленых костюмах и колпаках, как официанты из «Синего сапога», стояли с вжатыми головами в плечи — видимо, они испугались меня, ничуть не меньше, чем я их. И смотрели на меня провинившимися глазами:

― Вы кто такие? Что вам нужно?

Один, побольше ростом со светлыми волосами, ткнул второго, рыжего, в бок и тот начал говорить:

― Мы пришли за…

― Тупая ты башка, снова имя забыл? — этот явно был тем, кто ворчал.

― Не забыл, плохо выучил.

― Все приходится делать за тебя, — ткнул в бок второй раз. ― Нам нужна Ми-ри-ам Лью-из.

― Зачем вам она? — причудливые дети какие-то.

― Мы с важной миссией, — присоединился рыжий.

― И какой?

― Мы пришли…, — не успел мальчишка договорить, как рослый дал ему подзатыльник. ― Ай!

― Меньше болтай! Мы не можем сказать, на то миссия и важная, что секретная! — отчеканил и гордо задрал нос.

― Я и есть Мириам Льюиз, — опустила клюшку.

― Чем докажешь? — не унимался рослый.

― Могу паспорт показать.

― Пасп… Что? — рыжик смотрел на меня удивленными глазами. ― Ай! — рослый вновь отмерил ему подзатыльник.

― Давай паспорт!

― За ним нужно подняться.

― Поднимайся. Мы тебя здесь подождем.

― Ты обещал узнать, — рыжик почти шептал, но я все прекрасно слышала.

― Хорошо, хорошо. Милое создание, — рослый подошел ко мне и игриво захлопал глазами. ― Не найдется ли у тебя молока для моего младшего брата?

― В холодильнике еще бутылка есть. Возьмите.

― А печений? — рыжий подошел ко мне близко-близко, и я увидела, что его глаза очень похожи на глаза Эйрана.

― Молока с тебя достаточно будет, — рослый дал рыжему пинка под зад.

― Ай!

― Подождите! Вы знаете Эйрана Кристанти?

― Конечно, знаем. Он наш папа!

Глава 14

― Вечно ты все портишь! — рыжику вновь прилетел подзатыльник от старшего брата…

― Папа?! — я села на рядом стоящий стул.

― Ну, точно она, — шепнул рыжик рослому, ― смотри, как побледнела.

― Без паспорта не поверю.

― Зачем я вам нужна? И где сам Эрн… Эйран?

― Ты так не переживай, нам сказано в целости и сохранности тебя доставить, — рослый сел напротив меня, а рыжик встал рядом и даже погладил меня по голове.

― Спасибо, — я чуть отклонилась. ― Кем сказано?

― М…

― Цыц! Вот никакого от тебя проку нет. Сказано же «без лишней шумихи» и без имен! С тобой одни проблемы! — рослый недовольно покачал головой. ― Будем считать, что ты ничего не слышала и ничего не спрашивала. Неси паспорт, потом поговорим.

― Если я принесу паспорт, вы обещаете все мне рассказать.

― Обещаем!

― Конечно, не обещаем. Не слушай его. — рослый подпер руками бока и начал пристально смотреть на меня.

Делать нечего, я встала и пошла за паспортом. Это же дети, ну, что от них плохого можно ожидать?..

Поднявшись в комнату, я решила переодеться. Может быть, Эрн их за мной отправил? Но почему сам не пришел? Я положила в сумочку телефон, паспорт, ключи от дома и маленькую серебряную птичку — подарок Эрна в тот день, когда мы впервые занимались любовью. Он сказал, что она будет оберегать меня и напоет мелодию его любви. Я тоже тебя люблю. Вздрогнула от визга и грохота. Переодеться я, конечно, не успела. Схватила сумку и помчалась вниз. Из кухни доносились всхлипы и ворчание. Все понятно: кто пострадал, а кто вновь недоволен. Я прибежала и увидела сидящего на полу рыжика, потирающего ногу. Вокруг были разбросаны печенья, конфеты, сухие хлопья для завтрака; стул лежал на боку. Рослый стоял возле него и качал головой, показывая всем свои видом «какой у него бестолковый брат».

― Прости, я нечаянно, — протянул тоненьким голоском рыжик. ― Хотел добраться до во-о-он той банки и не удержался.

― Тебе очень больно, — я подошла и присела рядом.

― Очень, — всхлипывал и утирал нос рукавом.

― Ну, что ты как маленький ревешь? — рослый отчитывал брата. Было видно, что он за него переживает, но показывать это не собирается.

― Не ругай его. Послушай, это всего лишь печенья. А вот, то что ты ударился — это серьезно. Дай, я посмотрю.

― Ты хорошая.

― Спасибо!

Рыжик вытянул ногу и приподнял брючину — место ушиба уже стало красным.

― Больно, да? — прикоснулась легонько.

― Не очень, — рыжик посмотрел мне прямо в глаза и я опять окунулась в них, как в Эйрана.

― Вот и хорошо. Встать сможешь?

― Попробую.

― Давай помогу, растяпа, — рослый подал руку и рыжик поднялся.

― Ну как? — я смотрела на них снизу вверх. ― Можешь встать на ногу? Не бойся, попробуй.

Рыжик поставил ногу на пол и сделал неуверенный шаг:

― Могу.

― Это очень хорошо, — встала и полезла в сумочку за паспортом, ― вот держи, — протянула рослому.

― Да не надо, — махнул рукой. ― Мы бы тебя и так с собой взяли. Брат прав — ты хорошая.

― А как вас зовут? Мы же так и не познакомились, — убрала паспорт обратно.

― Меня Бейро, — рослый склонил голову, как настоящий джентльмен, ― а это…

― Я Ролен, — рыжик заулыбался, и я увидела, что у него нет нескольких передних зубов.

― А я Мириам. Где ты зубы потерял?

― Выпали недавно, а Зубная фея не спешит с новыми.

― Сколько тебе раз говорить, что Зубных фей не существует! — Бейро снисходительно покачал головой.

Ролен насупился и почти был готов расплакаться. Надо же, для ребенка известие о несуществующей фее больнее, чем падение со стула:

― С чего ты взял, что Зубных фей не существует?

― Ну, ты чего? Это все выдумки для малявок.

― А вот и нет, — я сделала очень правдоподобное лицо, и Ролен просиял от счастья.

― Говорил же тебе, что скоро фея принесет мои зубки.

― Конечно, принесет! — погладила рыжика по голове и словила задумчивый взгляд старшего брата. ― А теперь расскажите мне, что вы здесь делаете? И кто вам сказал куда-то меня доставить «в целости и сохранности»?

― Нам нельзя, — малыш вздохнул и склонил голову.

― Почему? — обратилась я к старшему.

― Мы не должны произносить не чьих имен.

― Но вы мне сказали свои.

― Вот ведь мы прокололись! — Бейро звучно ударил ладонью по лбу.

― Вот ведь, — рыжик повторил за ним. ― Ай! — видимо, не рассчитал удар. ― Теперь у меня и лоб побитый. Красный?

― Нет, — ответили мы одновременно и рассмеялись, причем все втроем.

― Какая же ты классная! — Бейро протянул мне руку. ― Предлагаю тебе дружбу.

― Согласна, — ответила рукопожатием. ― А я тебе свою.

― А мне? — рыжик шмыгнул носом и посмотрел на меня, как на самую настоящую фею.

― И тебе, конечно! — протянула руку, и он деловито пожал в ответ.

― Ну, вот теперь мы стали друзьями и…, — с улицы послышались автомобильные гудки. ― Время! Нам нужно спешить! — Бейро потащил меня за руку.

― Куда? Зачем? Может, хотя бы приберемся в доме?

― Некогда. Бежим!

Я схватила сумку и повесила ее через плечо. Свою куртку оставила в комнате, поэтому схватила папино черное пальто и выбежала из дома, наспех закрыв дверь. Теперь мальчишки оба тянули меня в направлении красного кадиллака.

Глава 15

Машина замигала фарами, как праздничными гирляндами, двери распахнулись, словно по мановению волшебной палочки, ведь никаких пассажиров в ней не было.

― Садись, — сказал Бейро, продолжая тащить меня к водительскому сидению.

― За руль? Подождите, подождите! — я остановилась и показала ладонями «стоп». ― Если вы не скажите, куда мы едем, я останусь здесь!

Бейро с Роленом переглянулись и с удвоенной силой потащили меня:

― У нас мало времени, — взмолился рыжик, ― фея, пожалуйста, поехали с нами.

Ну вот, фею во мне усмотрел, как теперь, им отказать?..

― Хорошо, хорошо! Не толкайте меня, — они вдвоем запихнули меня в машину, я попыталась все же выйти, но дверь захлопнулась.

Мальчишки, обежав кадиллак, забрались на сидение рядом со мной. Вдвоем на одно. Кадиллак просигналил, я подняла руки вверх, показывая, что я ни на что не нажимала. А кто нажимал — непонятно.

― Ладно, ладно! Ролен иди назад, — Бейро начал открывать дверь.

Какая умная машина у Эйрана оказывается.

― Нет, не хочу, я там был по дороге сюда. И ты обещал…, — Ролен скрестил руки на груди и не собирался выполнять распоряжение брата.

Кадиллак прогудел дважды и начал качаться, будто мы едем по неровной дороге и сразу же остановился.

― Вы можете объяснить, что все это значит? — честно говоря, было не по себе от всех этих событий, а после встряски меня вообще начало мутить. Зачем я столько ела сегодня за ужином?

― Ролен! — прикрикнул Бейро.

― Ну, хорошо, хорошо! Вечно я должен выполнять…, — вылез, передняя дверь за ним закрылась и открылась сзади. ― И маленький, чтобы так делать…

Пока мы его не слышали, он тоже говорил. Похоже, не один Бейро ворчун. И в кого они такие? В Эйрана? Боже, он их отец… Я бы очень хотела узнать, кто их мама. Вот как только возможность появится, непременно, выведаю, как бы они ни сопротивлялись.

― Ну чего ты сидишь? — обратился старший брат ко мне. ― Поехали!

― Должна вас разочаровать, — повернулась к мальчишкам, ― я не умею водить машину.

Бейро прыснул со смеху, за ним Ролен:

― Да, чего тут уметь-то? Даже такой шибзик, как Ролен справится.

― Да! Даже такой шибзик как я…, — Ролен нахмурился, ― я не шибзик! Я еще выросту! Папа большой и я таким буду.

― Кстати, о папе, — начала я подбираться к сути волнующего меня вопроса, ― а кто ваша мама?

― А при чем тут мама? — Бейро искренне удивился. ― Ехать надо!

― Я уже сказала вам, что не-у-мею… не умею.

― Нам сказали, что ты умеешь. Что ты должна отвести нас.

― Кто сказал?

― М…

― Тихо ты! Никто. Не задавай лишних вопросов Мириам. Жми на газ и поехали.

Бейро неприступный, как скала, ничем его не проймешь. Я нажала на педаль ногой, но ничего не произошло, машина не сдвинулась с места:

― Я же говорю не-у-мею! И вообще, пока вы мне не скажите, куда мы поедем, и кто ваша мама, я ничего делать не буду, — может, не заметят подвоха и на два вопроса ответят?..

― Мириам, если машина не едет, то, значит, ты не ты, — Бейро пристально смотрел на меня.

― В каком смысле?

― Нам сказано привезти Мириам Лью-из и она найдет нужную дорогу. А если кадиллак не едет, то, значит, ты не ты, — пожал плечами.

― Фея скажи, чего ты сейчас хочешь?

― Я? — застал меня врасплох.

― Мы не должны с ней говорить! — Бейро шикнул на брата.

― Но папе нужна помощь!

― Папе? Помощь? Что случилось с Эйраном? — у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. ― Не молчите! — смотрела на мальчишек умоляющим взглядом.

― Не можем, фея…, — Ролен глубоко вздохнул.

― Чего я хочу? Я хочу, чтобы с Эйраном было все хорошо! Я хочу увидеть его целым и невредимым! — даже если у него есть жена…

Кадиллак замигал снаружи фарами, и я услышала, как заводится двигатель.

― Ура! — завопили мальчишки в унисон.

― Значит, ты все-таки ты, — Ролен прижался щекой к моему плечу.

Я просто сидела и ни на что не нажимала, а кадиллак начал подниматься от земли.

― Сработало! — Бейро выставил ладонь, а Ролен в ответ звучно шлепнул своей.

Мой рот не закрывался все то время, пока мы поднимались. Я нащупала ремень безопасности и пристегнулась. Мальчишки засмеялись. Ну и пусть смеются, так спокойнее.

Глава 16

Последующие минут десять я ни на секунду не сомкнула глаз. Вначале красный кадиллак несся по дорогам нашего городка. Ну, как по дорогам: от нее мы были на расстоянии нескольких метров, но ехали, а, точнее, летели именно над проезжей частью. Потом «выехали» на загородную трассу по обе стороны, которой густой лес и мчались оставшееся время в неизвестном мне направлении. Я периодически поглядывала на мальчишек. Бейро сидел в позе отдыхающего: положив руки за голову и закинув ногу на ногу. А Ролен смотрел на дорогу, словно едет по ней впервые: с неподдельным интересом и широко открытыми глазами. Но поездка точно была не первой, потому что он комментировал каждый поворот. Почему Эйран никогда не говорил, что его кадиллак может такое? Хотя он мне и про детей ничего не говорил, только вскользь и то потому что я у него выпытывала. А, может, я переволновалась из-за спешки Томаса, уснула и это всего лишь мой сон?

― Приехали, — хором сказали мальчишки.

И я увидела, как мы на скорости несемся в огромный сугроб. Инстинктивно отвернулась, зажмурила глаза и закрыла руками лицо. Почувствовала, как мы плавно остановились, и услышала смех мальчишек:

― Совсем несмешно, — начала осматриваться по сторонам. Машина стояла посреди заснеженных деревьев, светила луна. В принципе ничего необычного, если не вспоминать, как мы сюда еха… летели. И того, что здесь самая настоящая зима — все усыпано снегом. ― Где мы?

― Дома! — Ролен выскочил из машины и пропал.

― Куда он делся? Бейро, где твой брат?

― Ну, все. Дальше ты сама, — Бейро открывал свою дверь.

― Что значит сама? Куда сама? Где Ролен? Куда ты?

― Извини, Мириам, больше ничего сказать не могу. Но раз я предложил тебе дружбу, то скажу, как другу — беги!

― Что ты такое говоришь? Бейро, куда ты?

Пыталась схватить его за руку, но не получилось. Он прытко выскочил наружу и тоже пропал. Все четыре двери кадиллака открылись, мотор заглох, огни выключились.

― Это шутка такая? Мальчики, вы где? Бейро, Ролен? А как же то, что я похожа на фею…

Никто не отозвался, снаружи задувал ветер. Я попробовала закрыть дверь, в надежде переждать внутри машины ночь, но тщетно — они словно застыли на месте. Почему Бейро сказал бежать? Значит, мне угрожает опасность. Эйран, если ты меня слышишь, спаси меня, пожалуйста! Позади машины раздался шорох, я затаилась. Больше ничего не пришло в голову. Бежать мне казалось плохой идеей. Услышала чьи-то шаги по снежному ковру. Сердце заколотилось с бешеной скоростью. «Беги» — пронеслось много-много раз в моей голове. Я выскочила из машины и побежала. Снег попадал в сапоги, но холода я не чувствовала, потому что бежала достаточно быстро. Начав задыхаться, я обернулась — никто за мной не бежал. Не успела я порадоваться, как ноги начали скользить. Я изо всех сил пыталась балансировать на льду. В итоге у меня ничего не получилось, и я приготовилась падать. Упала на что-то мягкое и знакомо-болтливое:

― Успел! Нет, каков я молодец успел тебя подхватить!

― Мандаринка?! — кое-как развернулась и крепко обняла его за шею, на которой был повязан бордовый шарф. ― Даже не представляешь, как я тебе рада!

― Представляю, дорогая, представляю! Я вообще хорош, а сегодня, превзошел сам себя просто! Вот как после этого себя не любить?

― Никак.

― Однозначно! Давай поднимайся, нам нужно поспешить.

― Куда? Я не понимаю, где я. Мальчишки привезли сюда и оставили, представляешь? Ты бы так не поступил, я уверена.

― Должен тебя разочаровать, но поступил бы. Давай держись за меня покрепче и ступай по льду.

― Поступил бы? Нет, нет, нет, я не умею на льду держаться. Почему поступил бы?

― Посмотри, как это делаю я. Просто не думай о льде плохо. Все падали и осталось вот тут, — побил копытом по своей голове, ― что лед опасный. А ты попробуй порхать, как бабочка. Ну же, пробуй!

― Не, не, не, даже пробовать не буду. Лед — это опасно, если ты не умеешь держаться на нем. Точка.

― Так и будем стоять посреди озера?

― Озера? — я взглянула под ноги, действительно, похоже, что мы стоим на замершей воде. Луна светила ярко и видно было, что лед бирюзового цвета. ― А лед тонкий?

― Как стеклышко, — жираф улыбнулся на все жирафьи зубы.

― Нужно скорее уходить отсюда!

― Ага. Порхай, как бабочка.

― Нет. Вези меня ты! — я обхватила Мандаринку за место, где у людей талия. Он же на двух копытах стоит — совсем как человек.

― Езжай сама.

― Нет. Либо вези меня. Либо… Ну, отвези меня, пожалуйста!

― Ну, хорошо, хорошо! Я и добрый, и красивый — не жираф, а мечта!

Озеро оказалось достаточно большим, но с моим спасителем мне было не страшно. Из-за деревьев начал литься свет, а еще немного проскользив я увидела красивый большой дом. Похожий на виллы, каких-нибудь знаменитостей.

― Добрались! Добро пожаловать в Кристанти-пэлас!

Я ощутила под ногами твердую землю и отпустила жирафа:

― Здесь живет Эйран? Я смогу увидеть его?

― Не только он. Не так быстро. Но да!

Я прошла вперед:

― Пойдем внутрь. Замерзаю. — похлюпала ногами в резиновых сапогах.

― Иди.

― Что значит, иди? А ты?

Обернулась — никого…

Глава 17

И он исчез, оставив одну. Хорошо, хоть на льду не оставил. Почему так? Я прошла ближе к дому: свет был погашен во всех окнах кроме одного. Хорошо, что на нижнем этаже и можно заглянуть. Всегда говорю детишкам, которые учатся в нашей школе, что подсматривать нехорошо. Но у меня просто нет другого выхода: на улице страшно и холодно. Но прежде чем постучаться в дверь, нужно узнать, кто там живет. Мало ли что это — Кристанти-пэлас, как сказал Мандаринка, может там нет Эрна, а только его мать. Тогда мне лучше перекантоваться на улице. Может есть здесь поблизости гараж или конюшня, например?..

Я тихонечко подкралась к окну и заглянула внутрь. Девушка в белом свадебном платье и в фате крутилась возле зеркала. Сердце кольнуло болью, а потом и вовсе начало пропускать удары: она повернулась, радостно улыбаясь, когда мужчина зашел в комнату и крепко прижал к себе. Это был мой Эйран. К горлу подкатил огромный ком горечи, глаза наполнились слезами. Я моргнула и щеки окатила теплая соленая вода. Почему? Но почему я вновь и вновь должна ощущать предательство? Он и не собирался звонить мне или возвращаться. Господи, зачем ты посылаешь мне такие испытания? Как же я мечтаю оказаться на месте ее, чтобы почувствовать тепло рук своего любимого. Шумный непроизвольный стон боли вырвался изнутри меня, я отошла от окна, посильнее закуталась в папино пальто и прислонилась к стене дома.

Для чего мальчишки привезли меня сюда? Это, наверное, был план их бабушки — Элайзе хотелось лично показать мне, что я недостойна ее сына и что он счастлив с другой. Ей это удалось. На славу.

Я присела на корточки, сильнее закутываясь в пальто, единственного человека, который никогда меня не предавал. Становилось холодно.

― Что ты здесь делаешь?

Знакомый, но грубый голос словно разрубил тишину вокруг. Подняла глаза — Эрн:

― Не знаю…, — очень больно было видеть его рядом с другой, но еще больнее сейчас, когда в его глазах, освещенных луной, читалась злость и ненависть. Голос только подтверждал, то что я вижу.

― Кто тебя привез сюда?

Не хочу верить, что эти стальные нотки в голосе принадлежат моему любимому человеку. Не хочу, но придется:

― Твои дети.

― Дети? Кто из них?

― Неважно. Япоздравляю тебя с предстоящей свадьбой.

На это он ничего не ответил, но его карающие глаза стали пристальней впиваться в душу.

― Я тебя тоже.

― Меня? Эрн! — я поднялась и оказалась близко-близко к его губам. Это был мой Эрн, только совсем холодный и чужой. ― Почему ты мне не позвонил? Почему обманул, дважды? — не знаю, отчего меня трясло больше от холода или от взгляда.

― Не смеши меня. А на что ты рассчитывала? — резко встряхнул меня за плечи и оказался в опасной близости к моим губам.

― Что ты приедешь за мной.

Почти оттолкнул меня:

― Интересные понятия у тебя Мириам. Нет, я бы за тобой не приехал.

― Спасибо за честность. Ненавижу тебя Эйран Кристанти, всем сердцем ненавижу, — почти кричала и ударяла ладонями по его груди. ― Как мне уйти отсюда? Как уехать? Я видеть тебя не хочу больше.

― Ответь, на что ты рассчитывала? Что я закрою на все глаза и приду с букетом белых роз и кольцом? — никогда он не кричал на меня, а сейчас я видела, как в нем вскипает злость. Но почему?

― Да, знаешь, до того как ты уехал, я рассчитывала на кольцо к ужину Рождества.

― Не смеши меня.

― Почему же ты сразу не сказал, что тебе на меня наплевать и я только лишь твое плотское утешение. Зачем лгал? Мне было больно Эрн. Я ведь отдалась тебе полностью, ты мой первый мужчина.

― Первый? — схватил меня больно за плечи и практически кричал мне в лицо. ― Что-то я не заметил Мириам Льюиз, что я был у тебя первым.

― Эрн, но ты был им в первый раз нашей встречи.

― Мириам, не говори ерунды — это слишком, даже для тебя, — снова оттолкнул меня и его тон стал спокойнее. ― Я никогда не думал, что женщина может принести столько боли. Сейчас скажу своему подопечному, чтобы доставил тебя домой. И больше не являйся сюда! Не знаю, чего ты от меня ждала… Да, сейчас отдам договор на строительство новой школы. Свою часть сделки я выполню до конца, и на этом заканчиваю сотрудничество с твоей семьей.

Глава 18

Эйран ушел, оставив меня наедине с чудовищной болью от предательства. Какой же я была дурой, что отдалась ему, поверила, что он на самом деле меня любит и готов сделать своей единственной и любимой на всю жизнь. Развернулась к стене и больно закусила руку, только чтобы не расплакаться. Я не покажу ему свою боль, больше он не посмеет топтаться по моим чувствам и по моей душе. Никогда.

Слезы не унимались. Единственное, что помогало справиться с болью — это холод вокруг. Вот такой ты Эйран Кристанти — холодный, как и место, в котором живешь.

― Что значит, ты не можешь ее отвезти? Я не спрашиваю, а даю тебе задание. Изволь его… Отбой дал?.. Замечательно… Ну, чего ты так смотришь на меня? — Эрн вернулся, а я не хочу ни говорить, ни упрекать, ничего не хочу. Просто смотрю на него остекленелым взглядом и молю бога, чтобы он дал мне сил не расплакаться. ― Пойдем в дом, на улице холодает.

Подходит ближе, я отрицательно мотаю головой, также, не сводя глаз с его лица. Берет меня за плечо, я вырываюсь и шепчу, собирая всю свою волю:

― Я с тобой никуда не-пой-ду, — начинаю отходить спиной вдоль стены. Лучше бы мои мучения закончились еще тогда в сочельник, чтобы не испытывать боль снова с еще большей силой.

― Мириам, осторожней!

Подбегает и хватает меня в полете назад спиной. Ноги зацепились за что-то позади. Я схватилась за его руки. Нельзя плакать. Не-ль-зя!

― Отпусти меня. Мне не нужна твоя помощь. Эйран, уйди, прошу тебя. Не делай мне еще больнее.

― Мириам, ты вся дрожишь. Да, ты холодная, как ледышка. Пошли в дом.

Держит меня за плечи, а я отталкиваю его из последних сил. Больше просто нет:

― Я не пойду Эрн, — начинаю сглатывать покатившиеся слезы. ― Там твоя жена. Не хочу.

― Там нет моей жены, — подхватывает меня на руки и несет в сторону двери.

А я обнимаю его за шею и утыкаюсь носом в ворот пиджака. Как же я соскучилась по тебе.

Он несет меня, догадываюсь, что мы уже в доме, но не хочу открывать глаза. Не хочу нечаянно наткнуться взглядом на его фотографию с другой женщиной. Просто сильнее прижимаюсь к нему и плачу. Я, может быть, и не хочу, но слезы сами льются. Он заносит меня в комнату и усаживает куда-то. Открываю глаза и понимаю, что это его комната, потому что обставлена она почти так же, как и в доме, который у нас в городе. Усадил на кровать, а сам сел рядом на корточки и берет мои руки:

― Мириам, — начинает согревать их своим дыханием, слезы снова подкатывают к горлу, всхлипываю и сжимаю его руки своими. Но плохо получается: пальцы так замерзли, что не слушаются. ― Малышка моя, — начинает целовать их, а я провожу ладонью по небритой щеке.

― Почему ты не приехал за мной?

― Мириам, давай, ты сначала согреешься, а потом мы с тобой поговорим.

― Почему? — встал, а я схватила его руку и не желала отпускать.

― Я сделаю тебе горячую ванну.

Ушел в соседнюю комнату. Я одновременно хочу и очень боюсь разговаривать. Если он скажет, что на днях у него свадьба, то я бы предпочла сразу исчезнуть. Встала и пошла к окну. Снег в сапогах начал таять, и ноги неприятно хлюпали. Отодвинув занавеску, увидела, как кто-то юркнул в кусты. Мне показалось, что я заметила бордовый шарф. Значит, Мандаринка меня не оставил. Возможно, он поможет мне уйти отсюда.

― Мириам, иди прими ванную иначе ты можешь заболеть, — подошел, коснулся моего лба рукой, ― температуры нет, но тебе нужно согреться.

― Я не пойду Эрн.

― Почему? — смотрит на меня так, что у меня ноги подкашиваются и окутывает слабость. Хотя, наверное, это от усталости… Конечно. ― Мириам?! Ты очень бледная. Снимай с себя одежду и ложись под одеяло, согревайся так.

― Я совсем на чуть-чуть прилягу, — почувствовала головокружение и тошноту.

― Давай мне пальто, сумку и ложись.

― Это папино. Осторожней.

― Я все понял. — наигранно аккуратно положил пальто на кресло и погладил, словно кого-то живого.

Я заулыбалась, он подмигнул, и уголки губ поползли вверх.

― Я совсем на немножечко прилягу. — сняла сапоги и села на кровать.

Мои ноги напоминали… даже не знаю, с чем и сравнить: бледные с синюшным оттенком, но с ярко-вишневым педикюром. Я рада, что сделала его, пусть Эрн увидит, какая я красивая.

― Мири, — нет, вампирский оттенок кожи он все же больше заметил. ― Тебя нужно было меня послушать и принять в ванную. Давай, я тебя укрою, — начал накрывать одеялом и некоторое время подержал мои ноги в своих горячих руках. ― Тебе скоро станет лучше. Поспи.

Погладил меня по голове, словно я маленькая девочка и вышел из комнаты, погасив свет.

― Эрн!

― Что?

― Спасибо!

― Спи.

Почему же ты все-таки не приехал за мной? С этими мыслями я быстро провалилась в сон. Разбудил меня громкий разговор.

Глава 19

― Я тебе уже сказал, что женюсь. Значит, женюсь! Не приставай ко мне с расспросами!

Эрн с кем-то очень резко разговаривал. Скорее всего, по телефону, потому что никто не возражал в ответ. Значит, он все-таки женится. И снова меня обманул. Не хочу оставаться здесь. Я начала поспешно вставать с кровати. Ноги и, правда, согрелись. А вот резиновые сапоги совсем не высохли, и было очень неприятно надевать их. Надо срочно найти Мандаринку или кого-то из мальчишек и упросить их увезти меня отсюда. Я так и не поняла, куда они пропали, сразу по приезде и почему Бейро сказал мне бежать. Но думаю, что он не откажет в помощи. Слышала шаги за дверью, наверняка это был Эрн, поэтому делать нужно все тихо. Не хочу, чтобы он останавливал меня или обманывал о предстоящей женитьбе. Может, мне удастся открыть и уйти через окно, ведь я прекрасно видела бордовый шарф Мандаринки в кустах.

Осторожно взяла пальто, но не разглядела лежащую сверху сумку. Она с грохотом упала на пол, и из нее все высыпалось. Как некстати. В комнате было темно, я начала искать телефон, чтобы включить фонарик. Благо он оказался близко. Включить не успела, зажегся свет в комнате:

― Мириам, куда ты? — Эрн подошел близко.

― Ухожу. Не хочу тебе мешать готовиться к свадьбе.

― Мириам… Ты сама не оставила мне шансов поступить по-другому, увы.

― Я не оставила? — слезы вновь начали подступать к глазам. ― Зато сейчас оставлю тебя со всеми шансами разом, — нужно найти ключи и птичку — она будет напоминать мне о том времени, когда я была счастлива.

― Не понимаю твоих претензий. И еще раз спрашиваю, куда ты собралась? На улице ночь, так просто отсюда не уедешь, — стоял так близко, что меня пробирала дрожь.

― Есть те, кто обо мне позаботятся, — ключи нашла, а вот куда птичка подевалась?

― Да?! И кто это?

― Не твое дело, — фыркнула и начала озираться по сторонам в поисках кулона. ― Ну, где же она? — посмотрела под креслом — тоже нет.

― Что ты ищешь?

― Неважно, — понимала, что уже не найду ее. Так тому и быть. Пусть и эта вещь остается здесь. Может, так лучше, и я быстрее забуду об Эрне. Встала, надела сумку через плечо и начала надевать пальто. ― Желаю тебе Эйран Кристанти, долгой и счастливой семейной жизни! А теперь отойди, я ухожу.

― Мириам! — схватил меня за руку. ― Я тебя не отпущу, пока не получу вразумительного ответа. Какого черта ты мне изменяла?

― Изменяла? Эрн о чем ты?

― О чем? — его глаза буравили острым ножом. ― Ты упрекаешь меня, что я обманул и воспользовался твоей невинностью? А что ты делала все то время, когда я был в отъезде? Как там зовут сына Олдриджа? Не в его ли объятия ты упала через четыре или даже три дня?

Сначала я не понимала, что он имеет в виду, а потом до меня стало доходить. После отъезда Эрна прошло три дня и к нам в дом заявилась Элайза, сказав что если я не закончу отношения с ее сыном, она разобьет сердце отцу. А сразу на следующий день Томас стал проявлять ко мне повышенное внимание, а еще через два дня пригласил в кино и я согласилась.

― Молчишь? Думала, что я не узнаю? Решила, что если мужчина далеко, то он о своей женщине не имеет никакой информации?

― Эрн, все не так…

― Я же видел, как он съедал тебя ревностным взглядом в первый день нашего знакомства. Конечно! Он же был твоим любовником!

― Нет, это неправда.

― Будешь отрицать, что ты проводила с ним время после моего отъезда?

Я смотрела в налитые свинцом глаза и даже не понимала, как мне оправдаться:

― Не буду отрицать… Но он не мой любовник, Эрн!

― Уже не твой?! Ну что ж сочувствую ему, что он встретил тебя. Не могу понять для чего ты используешь мужчин? А может, это семейный бизнес такой? Я же правильно понимаю, что Олдриджи в вашей фирме неравноправные партнеры. Главный ведь твой отец, хотя большую часть работы выполняет семья Олжриджей? Отец и дочь — вы великолепные актеры и манипуляторы!

Я со всего маху влепила пощечину:

― Никто не смеет обижать моего отца. Никто! Даже ты.

― Это ничего не меняет, Мириам. Я все сказал и все узнал. Переночуй здесь. Завтра тебя отвезут.

― Ничего ты не узнал. А теперь это и неважно. Ночевать я тут не собираюсь. Пусть здесь ночует твоя будущая жена.

Увидела, как в глазах блеснул огонек ярости. Но вышла из комнаты не дожидаясь его возражений или не возражений. Не понимала куда идти, потому что не смотрела, когда Эйран нес меня на руках. Скорее всего, нужно пересечь большой холл и там будет дверь. Слезы вновь хлынули из глаз, я утирала их рукавом пальто и шла вперед. А вот и входная дверь.

Выбежала на улицу, меня обдало холодом. Нужно найти того, кому я могу довериться:

― Мандаринка, — я подбежала к кустам, где видела шарф — никого. ― Пожалуйста, самый милый жираф на свете, отзовись. Пожалуйста…

Его нигде не было. Я оглянулась на дверь, Эйран и не собирался догонять меня. Конечно же, нет. Пошла вперед и, забыв, что здесь озеро, проскользнула ногой.

― Нет, нет, нет! На лед тебе выходить опасно. Звала меня, да?

Обернулась. Передо мной стоял жираф в бордовом шарфике, на голове был красный колпак, а поверх шарфа елочная гирлянда переливающаяся всеми цветами радуги.

― Звала! — бросилась ему на шею, почувствовала, как обнял меня. Он ведь опять расхаживал на двух ногах.

― Ну, будет тебе. Но знаешь, мне очень приятно. И даже вот это имя Ман-да-рин-ка, — ощутила, как он дышит мне в голову. ― Вы не помирились?

― Нет. Отвези меня домой, пожалуйста!

― Давай, с самого утра.

― Сейчас.

― А может и не понадобиться?!

― Мириам! — услышала за свой спиной Эйрана, обернулась, оставаясь рядом с Мандаринкой. ― Откуда это у тебя?

Он протянул сжатую ладонь, а когда раскрыл, то я увидела серебряную птичку…

Глава 20

― Я вас оставлю, — Мандаринка снова затаился в кустах, вижу его бордовый шарфик.

― Ты мне подарил.

― Когда? Я прекрасно помню, что не дарил. Хотел, но…

― Но что? — подошла ближе. ― Ты подарил после ночи, когда мы впервые были вместе.

― Это невозможно. Но… Я не подарил тебе ее, потому что не нашел.

― Ты сказал, что она будет оберегать и напоет мелодию…

― Моей любви?..

― Именно так и сказал.

― Мири, — положил руки мне на плечи. ― Ты можешь мне объяснить, что происходит?

― Сама не знаю. Мы собирались объявить о помолвке на Рождество, но ты уехал, оставил меня, не объяснив причины.

― Но мы даже не говорили с тобой о помолвке. Мандартис, откуда она тебя знает?

Я обернулась и увидела Мандаринку выглядывающего из-за кустов:

― Эйран Кристанти, вы должны кое-что узнать о своей маме, — сказал деловым тоном, нацепив на себя очки.

― А при чем здесь она?

― Предлагаю, милые создания, пройти в дом. Хоть я и живу здесь, но копыта вот-вот отмерзнут, а хвост… Про него я вообще боюсь говорить, — Мандаринка театрально закатил глаза и приложил ногу или руку с копытом ко лбу.

Так вот чьи указания слушали мальчишки. Вот откуда это «милое создание»…

― Браво, — Эрн демонстративно захлопал в ладоши, ― ничего не могу обещать тебе, все места на постановке заняты. Лучше расскажи, при чем тут моя мать.

― Вот так всегда. А я, между прочим, заключил контракт с одной из лучших школ нашего тысячелетия, — покосился на меня умоляющим взглядом и я в ответ закивала. ― Уйду от вас Кристанти неблагодарных, — гордо вскинул голову и пошел к входной двери.

― Пошли. Я хочу знать всю правду. И не только о матери.

Положил руку мне на талию и слегка подтолкнул вперед.

Мандаринка пригласил нас к столу, налил ароматный чай и начал:

― Эйран Кристанти, обещаете ли вы слушать своего поверенного и не перебивать, не дергать за правую рожку, и не передразнивать, внимая каждому моему слову? В конце вам разрешается поклониться мне в ноги. Гы-ы-ы-ы…

― Ага, сейчас. Мандартис, ближе к делу.

― Вот всегда он так, придвинулся ко мне. А она между прочим… Ой, блинчики готовы! — послышался дзинь и Мандаринка вывалил из сковороды в широкую тарелку груду панкейков с рисунками снежинок и елочек. ― Мириам, съешь немного блинчиков, тебе будет полезно.

― Не откажусь, — я, действительно, проголодалась.

― Мандартис Эльвинг Инглорион, давай ближе к делу!

― Ну, что за бездушное создание?! Девочка, замерзла, проголодалась. Ей нужно кушать за двоих!

― Нет, Мандаринка, мне и за одного достаточно, все же я блюду фигуру, — покосилась на Эйрана, хотела добавить, что для него это делаю. Он смотрел с интересом дикого зверя, почувствовав себя панкейком, я отвернулась.

― А ты не смей брать блинчики! — Мандаринка, уже в поварском колпаке и полотенцем через плечо, накладывал их мне. И цыкнул на Эрна, когда тот потянулся к тарелке.

― Почему? В нее столько не влезет.

― Зато в меня вполне. Так что кыш, кыш от вкусняшек.

― Я всего парочку, — Эрн шутливо препирался с жирафом, но практически не сводил глаз с меня.

― Не заслужил! — Мандаринка скрестил руки на груди.

― И чем же я провинился?

― Дурья твоя башка, — наигранно стукнул копытом по голове Эрна и начал коситься в мою сторону. Эрн посмотрел на меня каким-то недобрым взглядом.

― Говори, что ты хотел про мать. Нам нужно поговорить с Мириам наедине.

― Мири, ты хочешь с ним поговорить нае-ди-не? — Мандаринка посмотрел на меня серьезным взглядом, словно мой отец, я кивнула.

― Хочу.

Взглянула в глаза Эрна и меня обдало горячей волной: он и вправду хочет остаться со мной наедине, почти что раздевает взглядом. Теперь и я хочу.

― Не, не, не, даже не думайте! Сначала слушаем дядю жирафа, а потом эти ваши плотские утехи.

Мы с Эрном переглянулись и засмеялись, почувствовав себя школьниками, которых застукали родители.

― Давай уже быстрее переходи к делу дядя жираф, — Эйран нашел под столом мою руку и сжал в своей.

― Мне нравится вас дразнить. Гы-ы-ы-ы… Ну, ладно, ладно. Хотя Эйран Кристанти, ваш п-пыл поуменьшится, — загоготал Мандаринка посмотрев на Эрна.

― Это не смешно. Давай, к делу.

― Пожалуйста, пожалуйста! — отвернулся, взял со стола ту саму синюю папку…

У меня аж сердце в пятки ушло. Хотя меня и насмешил вид жирафа в кепочке и с курительной трубкой во рту.

― При чем тут договор со школой? — Эрн не отпускал мою руку. Мы то соединялись пальцами, то он гладил пальцами мою ладонь.

― Ты читал его внимательно?

― Да-а-а… А что? — взял договор обеими руками. А жаль…

― Во-о-он там посмотри, мелким шрифтом. Да не в договоре школы, а в нашем договоре смотри. Недоверчивый ты наш. Читай вслух, мы тоже послушаем.

― Хорошо… Я не вижу, мне нужны очки.

― Двадцать девять лет, а уже слепой как крот. И вот какое у тебя после этого потомство?

― Ты бы еще дал прочесть меню для тараканов.

― Ну, что ты, у меня их нет на кухне. Те, под шкафом не в счет, они тут завсегдатаи.

Я взглянула в сторону шкафа — никого не видно. Фух. Эрн достал очки из кармана и принялся изучать договор. Что же в нем такого?

Глава 21

― Этот договор изначально составляла мать.

― Именно она и составляла. Читай уже, не томи.

― Я, нижеподписавшийся, Эйран Кристанти обязуюсь жениться до своего тридцатилетия. Соглашаюсь на условия выдвинутые Элайзой Кристанти безоговорочно и в установленный срок. Договор расторжению не подлежит… Я не понимаю. Это же договор на строительство школы. При чем тут договор с матерью? Да, в вечер перед тем как мы решили сотрудничать со школой, я пообещал жениться, чтобы унаследовать семейные дела. Но я это должен сделать до тридцати пяти лет.

― Так ты со мной был, чтобы матери угодить? — я встала из-за стола, но Мандаринка положил копыто на плечо и тем самым усадил меня обратно.

― Как раз, нет, — у Эйрана было очень озадаченное лицо. ― Она предлагала мне множество кандидаток… Послушай, Мириам! — смотрит на меня, будто вспоминает, где мог видеть. ― я уехал потому что мать попросила помочь ей с делами. А потом узнал, что через несколько дней ты уже была в паре с сыном Олдриджа. Я был эмоционально раздавлен твоим предательством. И да, я хотел на тебе жениться, но после всего… Дал матери отмашку, чтобы она сама нашла мне невесту.

― И она нашла, да? — опять боль острыми иглами заставляет плакать мое сердце.

― Нашла. Мой день рождения двадцать седьмого, свадьба назначена на день раньше.

― А почему ты уехал первый раз, Эрн?

― Какой первый?

― Эйран Кристанти — вы должны кое-что узнать о своем отце, — у Мандаринки был очень серьезный вид. И даже его прицепленные усы, не делали его милее.

― Отце? При чем тут мой отец?

― Отец оставил тебе все это! — жираф описал ногами-руками круг. ― Но взамен ты должен жениться по большой любви на Рождество до тридцати пяти, и только тогда мы — жители Кристантинополиса останемся неизменными и сможем и дальше поддерживать дух Рождества, помогая постановками, песнями и всем, чем возможно. У Эвана — твоего отца было в планах продолжать семейные дела, а вот Элайза хочет все свести на «нет» и уехать на Филиппины с… А там, между прочим, больше сорока градусов бывает. Я поджарю все свои сладкие местечки.

― С кем она хочет уехать?

― Нет, вы гляньте, я про обожженные места, а он…

― С кем? — Эйран встал из-за стола и навис над жирафом. Даже я испугалась.

― Только рожку не трогай.

― Повторить вопрос?

― Он у нас слегка неуравновешенный, — Мандаринка покосился на меня и прикрыл правую рожку копытом. ― Вот все-то тебе знать надо обо всех.

― Она моя мать. С кем?

― Ладно, ладно. Встретила она одного филиппинчика, хех.

― Когда?

― Тебе точное время назвать? Или годом обойдешься?

― Годом?

― Ну да, четыре года назад. Они встрети…

― Отец умер три года назад. Как так?

― Ну, и так бывает…

Кулаки Эйрана начали сжиматься, желваки задвигались, а глазами он практически молнии метал. Я придвинулась ближе к Мандаринке.

― Где она сейчас? — голос разрубал воздух.

― Эйран, успокойся! — коснулась его руки, но он одернул.

― Вот куда она так часто уезжала?! Эта ее забота о детишках в театральных школах — ложь?!

Мы с Мандаринкой подпрыгнули от такого накала внутри Эрна.

― Не кипишуй ты! — Мандаринка один панкейк взял сам, а второй отдал мне.

― Не кипишуй? Ты чего молчал? Поверенный отца называется.

― Твой отец все знал.

― Как знал?

Пока Эрн не смотрел на меня, я засунула блинчик в рот, а потом посмотрел и я, по всей вероятности, была похожа на хомяка: на секунду металлический оттенок его глаз сменился на теплый и даже уголок рта пополз вверх.

― Ну да…

― Он умер от ее предательства?

Я сразу вспомнила о папе.

― Нет, успокойся. Элайза тут ни при чем.

― Очень на это надеюсь. Либо ты сейчас же скажешь, где она либо я за себя не ручаюсь.

― Ой, ну мы прямо дрожим от страха, — Мандаринка взглянул на меня, я целиком проглотила блинчик, подавилась и закашлялась. ― Дам тебе водички.

― Я вообще существую в этой вселенной или вы только между собой общаетесь? — смотрел на меня пристальным взглядом. После того как я попила, и кашель успокоился, вновь перевел глаза на жирафа.

― Эйран, Элайза приедет к свадьбе.

Я поперхнулась чаем. Все у меня не слава богу. Но ведь сейчас речь о свадьбе моего любимого мужчины:

― Ты женишься на ней? — если скажет да, то, что я вообще тут делаю?

― По договору я обязан жениться раньше двадцать седьмого. Получается если я женюсь без любви, как мать хочет, то семейное дело разрушится? А если по любви, то нет?

― Обожаю, когда становишься догадливым! — улыбнулся Мандаринка, затем прикрыл морду копытом и повернулся ко мне. ― Жаль, что крайне редко это с ним случается.

Знала, что он пытается рассмешить, но мне было тоскливо, будто мое счастье зависело от выбора Эйрана.

― Мириам Льюиз, — Эрн встал передо мной на одно колено, теперь я сидела и улыбалась, как дурочка. ― Ты выйдешь за меня?

Глава 22

― Конечно! Конечно! — я спустилась со стула и обняла его за шею.

― Только нам нужно поспешить, времени мало. Давай сыграем свадьбу на это Рождество?!

― С удовольствием, — мы слились в поцелуе. Но он длился недолго, потому что над нашими головами раздалось «мр-р-р-р» из уст Мандаринки.

― Мандартис, объясни почему мать не подстроила свадьбу на само Рождество?

― Ты опять будешь кипишевать. Не буду ничего говорить. Вы такие птенчики, дайте, полюбуюсь на вас.

Мы сидели с Эйраном на полу в обнимку, он гладил меня по волосам, а я уткнулась носом в его грудь, и было очень хорошо.

― Я тебя прошу! Скажи по-че-му?

― Ну если просишь… Она Рождество встречает на Филиппинах.

― Что?!

― Эрн, — повернула его лицо к себе, ― Наверняка они любят друг друга.

Ноздри Эйрана начали раздуваться, как у быка:

― Пусть вначале со мной объясниться. Моя мать и филиппинец! Уму непостижимо…

Я видела, что он расстроен, но чувствовала, как прижимает к себе.

― Ладно, милые создания, я спать. Оставляю вас ворковать. Боже! Я же еще и непризнанный рифмоплет… Талант погибает и мировая поэзия вместе с ним. Все занавес. Я ушел.

Открыл окно и выпорхнул, словно… он плюхнулся в снег.

― Эрн у меня много вопросов к тебе.

― Пошли в комнату, здесь будет прохладно. У меня к тебе тоже достаточно и один не дает мне покоя больше всего.

Помог встать и мы направились в его комнату. Что я ему скажу по поводу Томаса — понятия не имею. Если он так реагирует на любовную связь своей матери, то что со мной сделает, тем более я рядом. Не отхватить бы за двоих… Окно осталось открытым и я так и не поняла зачем.

В комнату Эрн буквально тянул меня за руку. То ли мне кажется, что он торопится, то ли я упираюсь и оттягиваю наш разговор? Но по моей версии до дверей комнаты мы практически бежали.

― Заходи!

Нет, он и вправду, подпихивает меня. Господи, я не знаю, как оправдаться перед ним…

― Закрываешь дверь на ключ?

― Лишние глаза нам ни к чему!

― О чем ты хотел поговорить? — буду изображать, что я ничего не поняла.

― Все разговоры потом…

Притянул к себе и впился в губы таким жарким поцелуем, которых я не помнила за все наше знакомство…

Я лежала у него на груди, а он наматывал на палец прядь моих волос. Мы ничего не обсуждали, и это только предстоит, но сейчас не так важно. Теперь я знаю, что наши чувства взаимны и вместе мы многое преодолеем.

― Обожаю, как ты пахнешь, — вдыхала аромат любимого мужчины, ― всегда сомневалась и думала, что мне кажется, но ты пахнешь выпечкой: корицей, бадьяном и даже ванилью.

― Признаюсь, я слишком много ем сладостей. И да, так пахнут жители Кристантинополиса.

Я приподнялась на локтях:

― Только не говори, что ты пряничный человечек, и если окунуть тебя в чай, то ты растаешь?

Эйран захохотал:

― От чая не растаю, но разрешаю себя съесть.

― С удовольствием!

И мы снова целовались, обнимались и занимались любовью.

Проснулась я, когда в окно светило яркое солнце. Эрна рядом не было. С улицы доносился смех: детский, женский и мужской, который принадлежал моему жениху. Да, мне радостно так его называть, но что там за пределами комнаты? Я завернулась в мягкое лавандовое покрывало и подошла к окну. Сердце вновь начало пропускать удары: по снегу бегали четверо мальчишек, среди которых были Бейро и Ролен, Эйран и та девушка, которую я видела вчера в свадебном платье.

Глава 23

Я сглатываю. Глаза снова наполняются слезами и мне уже не под силу бороться с утренней слабостью. Падаю в обморок и молю господа, чтобы падение было удачным…

― Милая моя девочка, — надо мной нависает знакомый и пугающий голос, я с трудом открываю глаза: передо мной сидит Элайза, позади мельтешит тот самый лис в зеленом кафтане и шляпе. ― По-моему, ты меня ослушалась дорогая или как мне расценивать то, что ты провела эту ночь с Эйраном?

― Что вы со мной сделали? Почему я опять в этой комнате и разговариваю с вами?

― Все просто милая, я могу намного больше, чем думают некоторые, в том числе мой мальчик. Так ты не ответила на вопрос. Почему. Ты. Рядом. С Эйраном?! Я все четко объяснила в нашу последнюю встречу, и хочу заметить, что свою часть договора я выполнила. Так какого черта ты не выполнила свою?

Вот и истинный голос миссис Кристанти…

― Я собиралась, но…, — я не могу выдать мальчишек, вдруг им достанется от такой бабушки?..

― Что «но», милая? То есть, слова пары мальчишек для тебя внушительнее, чем мои? Должна тебя разочаровать дорогая, ты никогда не будешь с Эйраном. Чтобы он тебе не говорил и как бы кое-кто не старался. Сколько времени осталось Тингол Хитоэль?

― Немного, но достаточно, чтобы успеть.

― Что успеть? Я попыталась привстать, но Элайза с силой придавила меня к кровати.

― Мой мальчик счастлив без тебя. Запомни это наконец-то. Сама видела, как они с будущей невестой проводят время: смеются, играют в снежки, радуются совместному счастью. Разве ты не желаешь Эйрану счастья?

― Желаю, но вчера он предложил…

― А потом вы провели ночь вместе?! Глупое и наивное дитя. Забудь. Моего. Сына. Я понятно объясняю или ты вновь истолкуешь это по-своему?

― Понятно, — опять комок горечи и я практически задыхаюсь от переполняемых чувств и нестерпимой душевной боли.

― Вот и славно! Подпиши этот листочек, и я от тебя отстану. Я же не злодейка, какая-нибудь, чтобы держать тебя здесь. Тингол Хитоэль, подай ручку и бумагу.

― Слушаюсь, — лис снял шляпу и достал то, что просили.

― Что вы хотите, чтобы я подписала?

― Да, всего-то пару строчек. Что отказываешься от свадьбы с моим сыном и все.

― А если не подпишу?

― Ну, тогда…, — коснулась рукой моего живота, ― малышу не суждено будет родиться.

― Что? Ребенок? Я беременна?

― Всегда узнаю новости раньше. Да, милая. Твое падение может быть неудачным. Так бывает дорогая…

― Вы не посмеете! — оттолкнула ее руку и встала с кровати. ― Отпустите меня немедленно!

Чуть пошатываясь я начала взглядом искать дверь, чтобы уйти. Куда вы меня затащили? Что это за комната такая без окон и дверей?

― Отсюда нет выхода дорогая.

― Время, госпожа! — лис подпрыгнул на месте.

― Давай, милая, подпиши бумагу и расти свою девочку подальше от нас.

― У меня будет дочь? У нас с Эйраном будет дочь? Но вы тогда ее бабушка. Разве вам ее не жалко?

Увидела, как Элайза скривила лицо:

― Нет, милая, быть бабушкой в мои планы не входит.

― Но вы же сами…

― Время, госпожа! Время!

― Подписывай бумагу! Быстро!

Встала напротив, а лицо ее искажалось злостью:

― Вы же сами любите, Элайза. Разве для вас это ничего не значит?

― Подписывай! — протянула бумагу, я взяла.

― Разве ничего не значит?

― Милая девочка, моя любовь…

― Время! — лис подпрыгнул почти до потолка.

― Не сбивай! Моя любовь и мой сын — это две большие разницы. Никогда не смешивай бизнес и чувства. Ставь свою подпись, и мы расстаемся! Немедленно ставь!

Она крикнула на меня так, что в голове загудело и вокруг все начало расплываться. Я смотрела на листок, и в какой-то момент он просто выпал у меня из рук. Не слышала, но видела, что Элайзу аж трясет от злости, видела прыгающего лиса. Последнее, что я успела сделать это прикоснуться рукой к животу. Малышка не покидай меня…

Глава 24

Когда очнулась, почувствовала холодный пол под собой. Сердце бешено колотилось, тошнило и кружилась голова. Нет, нет, нет… Этого не должно случиться. Я попыталась встать. Вокруг было темно. Странно, ведь я помню, что светило солнце. Повернулась на правый бок и оперлась рукой. Было ощущение, что мое горло осушили — очень хотелось пить. Голова шумела, и я не могла забыть слова Элайзы. Неужели она способна погубить собственную внучку ради любовника на Филиппинах?

Я попыталась подняться. Раз… Два… Три… Не получается. Наверное, нужно позвать Эйрана. За окном тихо. Глаза начинают привыкать к темноте. О боже! Я нахожусь дома в своей комнате. Хотя в голове начинает проясняться, я все еще чувствую слабость. Собравшись с силами, я опираюсь о кровать и пытаюсь встать. Не получается. Поэтому я просто заползаю на ее поверхность. Так намного легче. Недалеко от меня что-то мигает, поворачиваю голову и вижу мобильный телефон на тумбочке. Пытаюсь дотянуться. Не с первой попытки, но у меня все же получается это сделать. Беру телефон в руку и смотрю на экран. Дата 25 декабря, время 04:34. Не понимаю, как такое может быть. Сознание мутнеет, меня немыслимо тянет в сон, я хочу подняться и дойти в комнату отца: узнать, что произошло и сказать, что мне страшно, что больше нет сил и то, что я жду ребенка. Попросить, чтобы он обязательно нашел Эйрана… Но тягучий сон заволакивает в свои сети, дыхание становится более размеренным, заставляет поддаться расслаблению и забыться.

Проснулась от звука разбившегося стекла и сразу потянулась за телефоном. Дата 25 декабря, время 10:28. Чувствовала я себе уже лучше, но воспоминания начали досаждать меня словно пчелы: разговор с Элайзой, моя беременность, ночь любви с Эйраном, девушка в свадебном платье, мальчишки, предложение Томаса, постановки в театре, знакомство с Мандаринкой, встреча с Эйраном и разлука… Господи, неужели мне все это приснилось?! И никакого второго шанса не было, никого Кристантинополиса… ничего.

Я быстро поднялась с кровати, подошла к окну: солнечный день, земля покрыта белым снегом и снежинки продолжают падать с неба. Красиво. Давно не было такой погоды.

Вздрагиваю от еще одного разбившегося стекла. По звуку понимаю, что это тонкий хрусталь, а, значит, бокал. Что же там внизу происходит?

Вышла из комнаты и бегом спустилась по лестнице. Папа накрывает стол:

― Я разбудил тебя милая? Прости, из-за спешки все из рук валится.

― Пап, а зачем все это? — прежде, чем отец что-либо ответил, увидела на столике синюю папку. ― Пап, он подписал документы?

― Да, доченька, подписал.

Я начинаю оседать на пол, понимая, все что было — всего лишь сон. На самом деле Эйран бросил меня еще вчера вечером. Конечно, очень глупо полагаться на чудеса… Но, как бы ни было, спасибо провидению за прекрасный сон.

― Милая, звонил Томас Олдридж. Поставил тебе замену на сегодня, учитывая обстоятельства.

Да, все же Томас неплохой человек, спасибо, проникся моей ситуацией. Я сегодня для выступления и сольной партии совсем не гожусь. Начала подниматься: если идти никуда не нужно, то хочу проваляться в постели еще полдня, чтобы никого не видеть.

― Эйран перезвонил и сказал, что не задержится, поэтому приедет, как и обещал, к обеду.

― Что? — мое сердце начало колотиться с бешеной скоростью. ― Эйран звонил? Когда? — подбежала к отцу и умоляюще смотрела. Только бы мне не послышались эти слова.

― Примерно час назад. Самолет приземлится вовремя.

― Папочка, папа! — обняла отца и крепко-крепко прижалась к нему. Еще в объятиях открыла глаза и будто только начала понимать, что отец накрывает праздничный стол. ― Пап, — отпрянула, ― сегодня день моей помолвки? — отец посмотрел удивленным взглядом, а я с трепетом ждала ответа.

― Ну, конечно, милая! Мама…, — я вновь обняла отца, и он не успел договорить. ― Дочь, что с тобой? Я говорю, мама приедет к самому ужину и…

Вижу, что он замялся:

― Что пап?

― Обещала, что приедет одна, — пожал плечами и улыбнулся.

― Папочка! Я сегодня самая счастливая на всем белом свете! Мне нужно платье, а я не забрала его из салона.

― Шели должна привести, совсем скоро.

― Папа. Тогда я в душ. Пусть Шел поднимается наверх.

― Хорошо, милая.

Вот почему отец так волновался: мама приедет одна, без своего нового мужчины. Может, и у моих родителей будет все хорошо?! Мы с Эйраном будем вместе! Он все-таки приедет за мной!

Шели пришла быстро, только я успела высушить волосы. Принесла мое прекрасное платье мятного цвета.

Изумительное нижнее белье, туфли лодочки, маленькие серьги-гвоздики, макияж. Я ощущаю себя самой счастливой женщиной.

Томас заменил меня Шели, и не потому, что проникся моим состоянием, а потому как подруга упрашивала его все утро. Но к началу ужина она уже будет здесь. Я сидела в комнате и вспоминала все, что было со мной в ближайшие две недели или в ближайшую ночь… Так и не могу понять. В дверь позвонили, и я услышала его голос:

― Эйран! — я сразу же спустилась: он стоял с огромным букетом белых роз в руках. ― Эйран, любимый мой!

Глава 25

Подхватил меня, крепко прижал и начал кружить. Как же я счастлива!

― Как тебе спалось, Снежинка?

Опустил на пол и я посмотрела в его прекрасные глаза:

― Плохо спалось без тебя.

― Ну, значит, в последующие ночи ты будешь превосходно спать.

― Согласна.

― Не торопись. Мистер Льюиз, можно вас.

― Да.

― Мистер Льюиз, прошу руки вашей дочери! Извините, я должен был сделать это раньше.

Я улыбалась, и затаив дыхание ждала ответ папы. Все ведь должно получиться…

― Конечно, сынок! У моей девочки счастливые глаза, а больше мне ничего и не нужно.

― Папочка, спасибо! — обняла отца.

― Мириам Льюиз, — Эйран встал на одно колено и раскрыл коробочку, в которой было невероятной красоты кольцо, ― согласна ли ты стать моей женой?

― Конечно! Согласна! Да!

Он поднялся и вновь обнял меня.

― Дети, я пойду в кухню, надо поторопить повара. Через десять минут он должен быть уже здесь. Столько всего нужно успеть, — отец ушел, размахивая руками, как никогда прежде.

― Что-то я не замечал за мистером Льюизом такой суетливости. Всегда невозмутимый и собранный. Вот что делает с отцом свадьба дочери, — так вздохнул, будто готовится к чему-то.

― Просто мама приедет сегодня.

― Я его понимаю, — положил ладонь мне на щеку. Как же приятно ощущать тепло любимых рук.

Только мы хотели поцеловаться, как на улице засигналил автомобиль.

― Наверное, повар приехал.

Эрн выглянул в окно:

― Не думаю. С тобой хотят поздороваться.

― Кто?

― Надевай сапоги, куртку и пошли.

Неужели Элайза приехала мириться?

Мы вышли. За углом дома стоял красный кадиллак и мигал фарами, словно праздничными гирляндами.

― Кто это?

― Они не поддавались на уговоры.

― Они?

Кадиллак распахнул свои двери, я заглянула на заднее сидение, и из глаз полились слезы: Бейро, Ролен и Мандаринка, все вместе приехали поздравить нас с Эйраном.

― При-и-вет! — закричали они хором.

― Привет! — я уже соскучилась по вам. Обняла каждого, как смогла.

― А мы по тебе! А, между прочим, кто-то…, — Мандаринка повысил голос и посмотрел мне за спину, где стоял Эрн, ― не будем говорить кто, не хотел нас брать.

Я повернулась к Эйрану, он улыбался.

― Они просто обязаны быть сегодня с нами.

― Пап, я же говорил, что фея будет не против, — сказал рыжик, проведя ладошкой по моим волосам.

― Вообще-то, это я первый сказал, а не ты, — Бейро легонько толкнул брата, тот не замедлил с ответом.

― Нет я…

Мандаринка вылез из машины. На нем была ни больше, ни меньше колоратка — белый воротничок от сутаны.

― Ты приехал нас венчать?

― Ну, а кто же кроме меня, сделает это?..

― Он прав. Без него помолвка не помолвка, — поправила жирафу воротничок.

― Слышал? — Мандаринка гордо поднял голову.

― И как ты представишь гостям Мандартиса?

― Скажем, что у тебя жирафья ферма.

― Нет, если меня и представлять публике, — в глаза начал светить яркий розовый свет и я зажмурилась, а когда открыла, то передо мной стоял красивый юноша с белыми волосами, ― то только так, не иначе.

― Ты и такое умеешь? — я посмотрела на Эрна, ожидая увидеть не меньшее удивление на лице, чем у меня. Но нет, он просто стоял и улыбался, прищурив один глаз. Кто они друг другу? Обязательно нужно узнать.

― Чего мне только не приходилось вытворять. Я просто не могу пропустить такое событие. Ну, все бегите голубки, нам с мальчиками нужно приодеться к празднику. Будем к ужину. Без нас не начинать!

Сел в кадиллак, тот просигналил веселую мелодию и быстро скрылся за углом дома.

― Куда они?

― Скоро будут здесь, не волнуйся, — взял мои руки в свои, ― замерзла, девочка моя. Пошли в дом.

― Эрн, — придержала за плечо и заглянула в глаза, ― откуда у тебя дети? И кто та девушка в свадебном платье?

― Послушай, — взял меня за плечи, ― у Кристанти много детей. Это данность, которую ни я, ни кто-то до меня не можем изменить. Да это и не нужно. Дети помогают верить в чудеса. Никогда не забывай, что чудо существует.

― Хорошо…, — я мало понимаю, но хочу верить ему. ― А девушка?

― Проделки матери, — тяжело вздохнул, ― Это было ведение, которым она пыталась внушить тебе ложь.

― Вы с ней помирились?

― Нет.

― Но она твоя мать.

― Давай не будем о ней. Не хочу омрачать такой чудесный день. Хорошо?

― Хорошо.

― Замечательно, — прижал к себе и поцеловал в голову, ― а теперь идем, я кое-что хочу отдать тебе.

Мы поднялись в комнату. Эрн подвел меня к зеркалу и встал позади:

― Хочу, чтобы она была всегда с тобой, — из его руки показалась цепочка с серебряной птичкой, ― она будет напевать мелодию моей любви и оберегать.

― К тебе еще осталось много вопросов, — положила голову на его грудь и любовалась нашим отражением.

― У нас впереди долгие зимние каникулы и вся жизнь, — обнял меня, положив руки на мой живот. ― Ты даже не представляешь, насколько я счастлив, что у нас будет девочка. У меня никогда не было дочери. Это самый лучший подарок на день рождения!

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25